humor Алекс Экслер Ария князя Игоря, или Наши в Турции ru ru Fiction Book Designer 23.06.2005 FBD-6LD9SAI5-XLEL-ILI4-8949-3MEN0HDJWMM5 1.0

Алекс Экслер

Ария князя Игоря, или Наши в Турции

Предложение Игоря

Сергей проснулся от храпа, который раздавался над его правым глазом. Просыпаться явно не хотелось, но и продолжать спать под такие рулады тоже не представлялось возможным. Он стал размышлять: кто же мог так нагло храпеть у него на подушке? Жена его, Алла, храпеть не могла, потому что не имела такой привычки. Кроме того, она уже с год назад ушла от Сергея, найдя себе другого мужа. Друзей и знакомых Сергей никогда у себя ночевать не оставлял, потому что любил работать рано утром и не терпел, когда ему мешали. И даже девушек, которые иногда появлялись в этой квартире, он на ночь выселял в гостиную.

Пришлось открывать глаза, чтобы прояснить ситуацию. Оказалось, что на подушке лежал здоровенный белый кот Гасик, который нагло храпел Сергею прямо в глаз. Кот жил в его квартире уже пятый год, но храпел в первый раз. «Интересно, — подумал Сергей, — а у Брэма написано, что коты умеют храпеть?»

— Интересно, — сказал он вслух, — а старикашка Брэм вообще был в курсе, что эти наглые персидские морды храпят прямо в глаз хозяевам, а?

Гасик на этот вопрос никак не отреагировал, продолжая дрыхнуть и храпеть одновременно. Вообще-то, кота звали Гамлет. Так его назвала жена Сергея за то, что у кота в глазах всегда светился некий немой вопрос. Но когда стало понятно, что кота интересуют вовсе не философские аспекты бытия, а просто он всегда как бы спрашивает: «Интересно, меня в этом доме кто-нибудь кормить собирается или нет», внушительное «Гамлет» трансформировалось в непритязательное «Гасик».

— Гамлет, — с интересом спросил Сергей, — с чего это ты вдруг расхрапелся, как паровоз? У тебя насморк, что ли, или просто ринит подхватил?

Кот дернул ушами, раздвинул один глаз мутной щелочкой, осоловело посмотрел на Сергея и снова заснул.

— Ну и спи, животное, — решил Сергей. — Проспишь завтрак, пеняй сам на себя. Чур потом не ластиться. Я тебе не Алла. Меня не разжалобишь.

Но даже на эту угрозу кот никак не отреагировал… Сергей встал, отправился в ванную, там выдавил немного пасты на зубную щетку, задумчиво посмотрел на нее, потер щеткой рукомойник и отправился варить кофе.

Через пятнадцать минут вся семья была уже в сборе на кухне. Гасик хрустел своим «Вискасом», а Сергей попивал кофе и читал вслух коту новости из газет. Внезапно зазвонил телефон. Сергей поднял трубку.

— Добрый день. С вами говорит автосекретарь. После длинного гудка оставьте сообщение или пошлите куда-нибудь факс, — сказал он очень ровным голосом.

— Кого ты лечишь, милый? — раздался из трубки голос его старого приятеля — Игоря. — Я все твои хохмы наизусть знаю, тем более что это вовсе не твои хохмы.

— Игорек! — радостно заорал Сергей. — Сколько лет, сколько, как говорится, зим. Как жисть?

— Чего ты орешь, как гиппопотам во время случки? — недовольно спросил Игорь. — Мы же с тобой только вчера вечером разговаривали.

— А у меня просто с утра хорошее настроение, — объяснил Сергей. — Впрочем, если тебе что-то не нравится, могу, наоборот, обругать по полной программе. Я в хорошем настроении очень разнообразен.

— Ладно, хватит трепаться, — ответил Игорь. — Я тебе, между прочим, по делу звоню.

— Ну?

— Что ну? Женюсь я.

— Иди ты!

— И как прикажешь толковать твою глубокомысленную фразу? — невозмутимо спросил Игорь. — Что-то типа: «Боже! Как я счастлив, что мой дорогой друг наконец-то познает радость теплого домашнего очага и станет вкусно питаться» или «Господи! Этому барану недостаточно моего печального опыта, так он решил по собственной воле наступить на эти грабли»?

— Ну, скажем, «Господи! Неужели этому дураку на собственной шкуре хочется испытать все радости теплого семейного очага и домашних обедов», — скомбинировал Сергей.

— Понял. Ничего другого я от тебя и не ожидал.

— Кстати, — встрепенулся Сергей. — А на ком ты женишься? На Марине?

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Игорь. — Она же дура.

— Ну, кто тебя знает… А на ком? На Светке?

— Слишком тощая она для семейной жизни, — с презрением ответил Игорь.

— Зато кушать будет мало, — заспорил Сергей.

— Ну да, мало… Да она жрет, как целая школа борцов сумо. Непонятно только, куда это все девается. Как говорится, не в коня корм. Точнее, не в кобылу.

— Ну… на Вике?

— Еще чего не хватало. Она же в преферанс играть не умеет!

— М-да… Хорошо, ну так на ком? На Оксане?

— Ну ты вообще сказал! — совсем возмутился Игорь. — Она же в постели царапается, как дикая кошка. Ты что, хочешь, чтобы у тебя друг весь исцарапанный ходил, просто с головы до ног?

— Слушай, дорогой, откуда мне знать, что она делает в постели? — искренне удивился Сергей.

— Действительно, — опомнился Игорь. — Ладно. Не буду тебя томить. Я женюсь на Ирине.

— А это кто? Я ее знаю?

— Вроде да, должен был видеть на одной тусовке. Мы с ней знакомы давно, она лет пять назад вышла замуж, а совсем недавно развелась.

— Кхм-м, — закашлялся Сергей. — И ты на ней сходу решил жениться?

— Конечно. Девочка — что надо. Умненькая, но не выступает, с характером, но не давит, а заодно с московской пропиской и шишкой-папой. Кроме того, уж за пять-то лет семейной жизни она готовить должна была научиться. Сам посуди, с какой стати жениться на какой-то молодой дурочке, которая только что окончила школу и до сих пор наивно считает, что муж ее всю жизнь на руках носить будет? Нет, мне такой вариант не нужен. Мне нужна боевая подруга, которая уже прошла огонь, воду и всякую сантехнику, причем не со мной.

— Что ж, твои выводы не лишены логики, — задумчиво сказал Сергей.

— Вот-вот, — удовлетворенно согласился Игорь. — Впрочем, речь сейчас вообще не об этом. Мы с Ирой решили сначала проверить нашу совместимость в плане семейного проживания, поэтому отправляемся на десять дней в Турцию. А я хотел и тебя с нами позвать, потому что мне одному скучно.

Сергей знал Игоря давно, но все равно аж поперхнулся от неожиданности.

— Что? — спросил он. — Ты собираешься ехать с Ирой в Турцию на отдых и зовешь с собой меня, потому что тебе одному скучно?

— Ну да, — ответил Игорь. — Чего тут непонятного? А вдруг мы с ней толком не уживемся? Что я там буду делать? Да и тебе полезно в отпуск съездить. Небось уже года два нигде не был.

— Какое там — года два, — загрустил Сергей. — Уже лет пять никуда не выезжаю.

— Во-во, — удовлетворенно сказал Игорь. — А здоровье — оно не железное. Так что давай собирайся. Десять дней без тебя точно обойдутся.

— Подожди, — вдруг спохватился Сергей. — Как это они без меня обойдутся? Меня же никто не отпустит. Я же начальник компьютерного отдела.

— Ну и что? — удивился Игорь. — Я тоже начальник. Только я хороший начальник, поэтому без меня дней десять тетки вполне проработают. И у тебя, насколько я помню, в отделе еще люди есть.

— Есть, как не быть, — согласился Сергей. — Но ты же знаешь: мне легче самому сделать, чем им объяснять.

— Ну и дурак, — наконец разозлился Игорь. — Так и будешь корпеть в своей конторе, света белого не видя. От тебя поэтому Алка и ушла, потому что торчишь на работе, как сыч, и ничего тебя больше не интересует.

— А вот моих семейных дел прошу не касаться, — высокомерно ответил Сергей. — Это мое личное дело.

— Блин, ну и сиди на своей работе! — совершенно озверел Игорь. — Тоже мне, друг называется. Отправляешь меня одного с молодой женой. А если я заскучаю? А если мне там будет плохо? Думаешь только о себе, эгоист проклятый. Да что я говорю! Ты и о себе не думаешь! Вот радость — торчать в Москве все лето.

— Лето, между прочим, уже прошло, — мрачно сказал Сергей. — В окно выгляни. Сентябрь на дворе.

— О чем я тебе и толкую, — обрадовался Игорь. — А в Турции сейчас — самая шикарная погода. Море, солнце и молоденькие турчанки.

— Ну, тебе, положим, будет не до турчанок, — охладил его пыл Сергей.

— Так я же о друге забочусь, — заорал Игорь. — У тебя-то, надеюсь, от этой компьютерной радиации еще ничего не отвалилось?

— Да вроде все на месте.

— Ну раз на месте, тогда чтобы сегодня же поговорил с начальством и отпросился на десять дней. Это одна рабочая неделя. Не такой уж большой срок, между прочим. Вполне без тебя обойдутся. Если ты этого не сделаешь, то я с тобой вообще не разговариваю и больше мне не звони, — заявил Игорь.

— Да поговорю я, поговорю. Чего ты раскипятился? — миролюбиво сказал Сергей.

— Вот то-то, — довольно ответил Игорь и положил трубку.

Как ни странно, вопрос с десятидневным отпуском решился довольно быстро. Начальник сам только что вернулся с Канарских островов, работать ему не хотелось, и он был настроен очень благожелательно. Так что Сергей был даже немного разочарован тем, что никто не кричит о его невероятной незаменимости и о том, что ни о каком отпуске не может быть и речи. С другой стороны, ему действительно хотелось отдохнуть, расслабиться и — что греха таить? — может быть, познакомиться с молодой турчанкой, о которых ходили слухи, что они очень симпатичные.

В тот же день вечером Сергей сходил на свадьбу к одному своему старому знакомому, который по национальности был ингуш и женился на девушке-ингушке. Свадьба Сергею очень понравилась. Свадьбы восточных людей вообще всегда делаются с большим размахом, а уж тосты за столом в данном случае были просто образцом красноречия. К тому же его очень поразил тот факт, что все девушки-ингушки, сидящие за столом, были просто редкостной красоты. Тут Сергей подумал, что турчанки, вероятно, такие же красивые, и ему еще больше захотелось немедленно поехать в Турцию.

С другой стороны, подумал Сергей, зачем немедленно ехать в Турцию, когда за столом такие красивые девушки, многие из которых были незамужними. Он начал было строить глазки сразу трем девушкам, но потом быстро опомнился и побежал к жениху за консультацией. Жених между тем сидел рядом со своими друзьями (на ингушской свадьбе жениху не полагалось сидеть рядом с невестой) и зорко следил за тем, чтобы у всех было вдоволь еды и питья.

— Азаматик, — фамильярно обратился к нему Сергей на правах старого друга. — Какие у вас девушки красивые.

— Да. У нас очень красивые девушки, — ответил Азамат с истинно горской невозмутимостью.

— А что если мне познакомиться вон с той цыпочкой? — кивнул Сергей в сторону самой молоденькой девушки.

— Познакомься, — также невозмутимо ответил Азамат. — Ты же с Аллой еще официально не развелся?

— Нет, не успел.

— Ну и хорошо, — сказал Азамат. — Братья этой девушки тебе в два дня развод устроят.

— Это еще зачем? — удивился Сергей.

— Сережа, — тихо, но очень внушительно сказал Азамат. — Ты не забывай, что это у меня два высших образования и я в Москве живу с 12 лет. А ее братья до сих пор живут в Ингушетии. Там свои законы. Тебе достаточно сегодня один раз с ней потанцевать, чтобы завтра утром братья были у тебя — обсуждать вопрос со свадьбой.

— Ой, — сказал Сергей. — Ты знаешь, я что-то еще не готов снова жениться. Так что лучше не буду ни с кем знакомиться, а просто тихо напьюсь.

— Ну и ладно, — сказал Азамат. — Хотя зря ты так. У нее очень богатая семья, и они как раз хотели, чтобы дочка вышла за какого-нибудь ученого.

— Но я же не ученый, а просто компьютерщик.

— Это для них все равно. А что, — вдруг развеселился Азамат, — женись на ней, езжай в Ингушетию, там у тебя этих компьютеров будет — как грязи. Хоть с утра до ночи в них копайся, никто и слова не скажет.

— Да я и так с утра до ночи в них копаюсь, — сокрушенно ответил Сергей. — Скоро их видеть уже не смогу.

— Ну, как знаешь, — сказал Азамат и сразу потерял интерес к этой теме.

Сергей отсел на свой край стола (рядом с женихом сидели только родственники и друзья-ингуши) и стал выпивать, периодически поглядывая на девушек как на что-то влекущее, но недоступное.

Внезапно заиграла громкая восточная музыка, и все пошли танцевать. Сергей в этот момент дожевывал огромный кусок баранины, поэтому опоздал к началу танцев. Когда он подошел к площадке, то увидел, что братья и друзья жениха отплясывают свои горские танцы так, что только искры из-под каблуков сыплются. Затем включили обычную медленную музыку, и кавалеры стали приглашать дам.

— Что никого не приглашаешь? — раздался над ухом у Сергея голос Азамата.

— Здрас-сте! — удивился Сергей. — Сам же мне сказал, что ни с кем танцевать нельзя. Завтра же заметут и заставят жениться, а я только-только в Турцию ехать собрался.

— Пригласи Наташу, — кивнул Азамат в сторону неимоверно толстой тетки довольно противной наружности. — Она русская. Так что если ее братья к тебе и придут, то быстро отделаешься парой бутылок водки.

— Сам ее приглашай, — обиделся Сергей. — Можно подумать, что я никого посимпатичнее найти не могу.

— Мне нельзя, — серьезно ответил Азамат. — У нас жениху на свадьбе танцевать не полагается.

— Это еще почему? — удивился Сергей.

— Обычай такой, — объяснил Азамат. — У нас, когда хотят обидеть человека, то говорят: «Танцевал на своей свадьбе». То есть — полный дурак.

— Во дела, — поразился Сергей. — А чего еще на вашей свадьбе нельзя делать, чтобы я не накололся?

— Гостям много всего можно. А вот жениху нельзя сидеть рядом с невестой, нельзя пить, потому что он должен следить за тем, чтобы у всех было налито, нельзя танцевать и нельзя целоваться с невестой у всех на виду, как это принято у вас. Так что не вздумай «горько» заорать, а то тебе такое горько сделают…

— Дикий вы народ, — не удержался Сергей. — Танцевать нельзя, пить нельзя, невесту целовать нельзя. Жених у вас — самое разнесчастное существо.

— Ну да, — просто сказал Азамат. — Но ты не думай, зато он после свадьбы оттягивается.

— Ладно, — сказал Сергей. — Поеду я потихоньку домой, а то что-нибудь не то ляпну или сделаю, а твои дикие родственники меня зарежут.

— Давай, — согласился Азамат. — Спасибо, что пришел.

— Это вам спасибо, что не зарезали, — ответил Сергей и удалился по-английски, не прощаясь.

Ночь еще не наступила, так как Сергей со свадьбы ушел довольно рано, поэтому он сел в кресло, плеснул себе немного виски в бокал и стал думать, чем же себя занять. По Интернету шастать не хотелось, так как в пьяном состоянии он мог забрести в какую-нибудь болталку и там наговорить лишнего, читать тоже настроения не было. Он попробовал было включить телевизор, но там увидел рожу ненавистного для себя телекомментатора, после чего поспешил обесточить этот чертов ящик и даже для надежности вырвал вилку из розетки. Кот Гасик дрых в своей корзиночке и в ответ на ласковый пинок в бок осоловело зевнул, показав все свои клыки, мутным взором неодобрительно посмотрел на Сергея, сделал вид, что его сейчас стошнит, и снова заснул.

Сергей совсем было заскучал, налил себе еще виски, но тут затрещал телефон.

— Але, — сказал Сергей низким бархатистым голосом, надеясь, что это звонит какая-то прекрасная незнакомка.

— Сам «але»! — раздался в трубке недовольный голос Игоря. — Где шляешься весь вечер? Я тебе уже обзвонился. Скоро мозоли на пальцах натру.

— На свадьбе я был, — объяснил Сергей. — А что за спешка? Что это я тебе вдруг срочно понадобился?

— Здрас-сте! — возмутился Игорь. — Мы же вчера с тобой разговаривали по поводу Турции. Надо же билеты заказывать. Ты на работе отпуск взял?

— Ага, — ответил Сергей. — Представляешь, отпустили без звука!

— Ну слава богу! — обрадовался Игорь. — Я уже думал, что мне придется к твоему начальнику идти. Ты же у нас — известная тютя.

— Сам ты тютя, — обиделся Сергей. — Что за наезды? Я же сразу все сделал, как ты говорил.

— Ну да, сразу, — иронично сказал Игорь. — Третий год тебя уговариваю в отпуск съездить. Ну да ладно. Обещанного три года ждут. Слушай сюда. Я заказал нам пятизвездочный отель «Кайя» на десять дней. Нам с Ирой — двухместный, тебе — одноместный. Стоит очень недорого. Для нас — 440 баксов на каждого вместе с билетами туда и обратно. Для тебя, сам понимаешь, 520. Потому что ты один.

— Это еще что за дискриминация? — недовольно спросил Сергей. — Почему мне настолько дороже?

— Милый, ты перепил, что ли? — поинтересовался Игорь. — Одноместный номер всегда дороже, чем двухместный. У тебя же там две кровати будут стоять. Может, захочешь привести кого.

— Да надо мне кого-то приводить! Если девушка симпатичная, у нее свой номер должен быть. Ты же знаешь, я не люблю с кем-то в одной постели спать.

— Ага, — развеселился Игорь. — То-то ты все время с Гасиком дрыхнешь, зоофил несчастный.

— Ваши шутки неуместны! — изобразил пьяную обиду Сергей. — От имени Гамлета требую извинений.

— Ладно, хватит болтать, — сказал Игорь. — Короче, что тебе не нравится? Дорого? Хочешь, возьмем один номер на троих! Ради друга я готов на любые лишения. Тем более можно будет в преферанс полночи резаться.

— Да ты что? — поразился Сергей. — Как мы втроем в одном номере сможем существовать? Ты меня на пожарную лестницу выгонять будешь, чтобы исполнить супружеский долг?

— Что я, зверь, что ли? — возмутился Игорь. — Да лежи себе спокойно в кровати. Никто тебя не гонит.

— Ага. Тогда мне подушку придется менять каждый день.

— Почему?

— Да потому что я ее буду изгрызать полностью за одну ночь! — заорал Сергей. — Я же тоже человек все-таки!

— Подожди, ты можешь сказать толком, что ты хочешь?

— Ничего не хочу. Отдельный номер хочу.

— Ну и бери.

— Дороговато.

— Ты что, с ума сошел? — вконец возмутился Игорь. — Как это дороговато? Всего 520 баксов за 10 дней в пятизвездочном отеле с билетами туда и обратно! Дешевле — просто даром.

— А сколько мы на еду при этом потратим? — закричал Сергей. — Ты вообще ешь, как экскаватор, я — тоже не дурак пожрать! Мы же по тыще баксов на еду ухлопаем, не меньше! Там же в стоимость входит только завтрак!

— Ой, — сразу успокоился Игорь. — Я думал, ты знаешь. Этот отель работает по принципу «All inclusive». То есть полная жрачка круглые сутки. У меня знакомый туда ездил, говорит, что кормят очень хорошо и ничего сверх того покупать не нужно.

— Да? — сразу успокоился Сергей. — Тогда действительно недорого. А если еще туда и выпивка в стоимость входит…

— Вообще-то, входит, — ответил Игорь. — Но только турецкая. Всякое там пиво и все такое прочее. Я думаю, что это употреблять невозможно, но мы с тобой в duty free аэропорта затаримся на весь отпуск.

— Думаешь, дотащим? — засомневался Сергей.

— Дотащим, — решительно заявил Игорь. — В крайнем случае, Ирку нагрузим. Она девушка выносливая. Не забывай про ее первое замужество.

— Годится. Когда вылетаем?

— Через неделю. Так что давай собирайся, — скомандовал Игорь.

— Постой, — спохватился Сергей. — Ты мне еще про Интернет не сказал. Если там Интернета нет, то я не поеду. Куда я без Интернета? Мне контролировать процесс надо.

— Не волнуйся ты из-за своего дурацкого Интернета, — успокоил его Игорь. — Я специально все узнавал. В отеле есть Интернет, и мне сказали, что тебя пустят поработать. Хотя я бы на твоем месте лучше отдохнул от этого чертового компьютера. Мы же отдыхать едем. А то я тебя знаю. Как засядешь за компьютер с раннего утра, так встанешь не раньше шести вечера, чтобы поужинать, а потом снова за компьютер садиться. Как в том доме отдыха, куда мы ездили несколько лет назад. Ты имей в виду, мне такой партнер для отдыха не нужен. Даю тебе час в день, не больше. Если понадобится применять силу, буду применять силу. Официально предупреждаю.

— Согласен, — ответил Сергей. — Я и сам хочу отдохнуть, так что обещаю — не больше часа в день. Может, даже минут пятьдесят пять. Так что мне брать-то с собой? Я же первый раз в Турцию еду.

— Что брать, говоришь? — задумался Игорь. — Да ничего особенного. Трусы, плавки, носки и одни шорты. И две пачки презервативов.

— И все? — поразился Сергей.

— Ну, возьми пять пачек презервативов, — невозмутимо сказал Игорь.

— Да я не в этом смысле! Из одежды больше ничего не брать?

— Серег, — ласково сказал Игорь. — Мы с тобой едем на море. Валяться на пляже. Тебе на восемь часов в день понадобятся плавки. На вечер понадобятся шорты. Что еще надо?

— А всякие торжественные вечера в отеле? Экскурсии? Я что, все время в шортах буду?

— Ты в чем ехать собираешься? — спросил Игорь. — В смысле на самолете лететь?

— В джинсовых брючках и рубашке.

— Ну и все. Значит, у тебя есть брюки и рубашка. Больше не потребуется. Въехал?

— Въехал, — наконец понял Сергей. — Значит, плавки, трусы, носки и ноутбук.

— Ну да, — согласился Игорь. — Хотя я бы на твоем месте ноутбук оставил.

— Без компьютера я не поеду, — вскипел Сергей.

— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Игорь. — Какие вы все-таки, компьютерщики, психи все до единого. Презервативы готовы оставить, но без своего компьютера — никуда. Это у них отдых называется.

— А вот нас, компьютерщиков, — высокомерно ответил Сергей, — я попрошу не касаться вашими грязными лапами.

— Ну все, завелась машина, — понимающе сказал Игорь. — Хорош вискарь глушить. Лучше иди собираться. Оставишь все на последний день, забудешь плавки, потом вместо плавок придется носок надевать. Воображаю эту картину…

— Откуда ты знаешь, что я виски сейчас пью? — растерялся Сергей.

— Да потому что ты всегда после вискаря становишься такой пафосный — это что-то с чем-то! — объяснил Игорь. — Прям не тронь твоих программистов ни ногой, ни лопатой. Еще сейчас начнешь объяснять, почему какой-то нетшкаф лучше какого-то иксплорера…

— Кстати, — сказал Сергей. — Намного лучше. Я тебе сейчас объясню, если ты не веришь…

— Целую, милый, — быстро сказал Игорь и бросил трубку.

Неделя перед отъездом для Сергея пролетела незаметно. На фирме все знали, что начальник компьютерного отдела уезжает в отпуск на десять дней, поэтому Сергея старались загрузить так, как будто он должен отсутствовать не меньше года. Наконец все подготовительные мероприятия были окончены, компьютерщикам выданы тщательные инструкции по поведению в нештатных ситуациях, и Сергей отправился прощаться с фирмой перед отпуском. Сцена прощания была довольно трогательной. Мужики хлопали Сергея по плечу и давали скабрезные напутствия, женщины смотрели с завистью, а тетки в бухгалтерии даже всплакнули. Но решающее прощание, конечно, было в кабинете генерального.

Сергей зашел туда небрежно, подавляя дрожь в коленках, и решительно заявил:

— Ну что, Дмитрий Александрович. Вроде все в порядке. Отдел к моему отсутствию готов.

Генеральный оторвался от компьютера, на котором он внимательно изучал новые поступления в каталог «Романтика и секс», внимательно посмотрел на Сергея и сказал:

— Давай, Серег, отдыхай. Ты нам нужен в лучшем виде. Год предстоит тяжелый, так что набирайся сил и не волнуйся. Мы без тебя справимся. А если что — позвоним.

— Куда? — не понял Сергей.

— Вот сюда, — и генеральный достал из кармана сотовый телефон. — Возьмешь его с собой в отпуск и не выключай ни днем ни ночью.

— О, спасибо, — обрадовался Сергей.

Свои деньги на сотовый он тратить не хотел, но, вообще, такой телефон иметь было бы не лишним, поэтому неожиданный подарок перед отпуском его очень обрадовал.

— После отпуска вернешь, — сообщил генеральный, и Сергей сразу потух. — Это специальный телефон. Как раз для таких случаев. Просьба, как ты понимаешь, использовать только по назначению — для работы.

— Хорошо, — ответил Сергей, неодобрительно посмотрев на черный аппаратик. Вот радость, подумал он, таскать с собой везде эту бандуру, которая в любой момент может нарушить спокойный отдых.

— Кстати, — оживился генеральный. — А как вопрос с безопасностью? Кто теперь будет держать руку на пульсе, если придет время «Ч»?

Сергея этот вопрос развеселил. Дело в том, что генеральный, по вполне понятным причинам, очень трепетно относился к вопросам защиты данных от несанкционированного доступа. Если на покупку новой техники Сергею приходилось выбивать средства чуть ли не угрозами и шантажом, то на реализацию программ защиты деньги выделялись мгновенно. Что только не было испробовано: кодовые замки, которые в случае неправильного или, наоборот, специально набранного пароля давали команду стирать данные на сервере; специальные микрочипы, которые Сергей постоянно носил с собой и без которых нельзя было получить доступ к базам на сервере; короче говоря, денег на всю эту электронику истратили — уйму. Но, как и ожидалось, пару раз возникающие ситуации со временем «Ч» показывали крайне низкую эффективность всех этих дорогостоящих ухищрений. Сергей много работал над этим вопросом и в конце концов нашел самое эффективное средство, которое обошлось фирме ровно в 12 рублей 75 копеек. Генеральный о новом приборе еще не знал.

— Ну, — еще раз спросил генеральный нетерпеливо, — кому ты передал красную кнопку?

— Ведущему программисту Константину, — ответил Сергей. — Прибор у него, и все инструкции он получил.

— Пойдем покажешь, — сказал генеральный, и они отправились в компьютерный отдел.

В кабинете Сергея ведущий программист уже горделиво восседал на месте своего начальника и пыжился от гордости. Генеральный подошел к Константину и попросил:

— Покажи прибор.

— В каком смысле? — вытаращил глаза Костя.

— Покажи инструмент, с помощью которого ты будешь действовать, если наступит время «Ч», — мягко объяснил Сергей.

— А-а-а-а-а, вы в ЭТОМ смысле! — догадался Константин, открыл ящик стола и торжественно достал оттуда обычный молоток, перевязанный красной ленточкой.

— Это что? — поразился Дмитрий Александрович. — Зачем это?

— Все очень просто, — объяснил Сергей. — Как только поступает сигнал о времени «Ч», Константин достает съемный жесткий диск из корпуса сервера, вынимает «Прибор направленного деструктивного воздействия» («Молоток, что ли?» — догадался генеральный) и со страшной силой жахает прибором в район головок жесткого диска. И все. Данные восстановить уже невозможно. Если, конечно, треснуть как следует. Но Константин справится. Вон он какой здоровый.

— Не понял, — сказал генеральный. — А мы-то как обратно данные восстановим?

— У нас проблем не будет, — пояснил Сергей. — Каждую ночь данные тщательно шифруются несколько раз и сбрасываются на архивный носитель. Мы их оттуда восстановим без проблем, а никто другой этого сделать не сможет.

— Хм-м, — сказал генеральный. — В общем, все довольно продумано. И обошлось, насколько я понял, недорого.

— Двенадцать рублей молоток и семьдесят пять копеек — красная ленточка, — объяснил Сергей.

— М-да, — крякнул Дмитрий Александрович. — Стоило вбухивать тысячи долларов в электронные средства защиты, когда все окончилось простым молотком за 12 рублей.

— Так все познается в процессе, — сказал Сергей. — Вы же сами настаивали, чтобы я использовал всю мощь современных научных достижений. Вот и попробовали. Но оказалось, что ничего умнее молотка не придумаешь.

— Ладно, — сказал генеральный. — Лишь бы нам не пришлось все это дело проверить на практике. А если и придется, то главное — чтобы у Константина хватило сил раздолбать эту бандуру.

— У меня сил хватит, не беспокойтесь, — похвастался Костя. — Я табуретку с одного удара в пыль разношу, не то что какой-то жесткий диск.

— То-то я смотрю, что у меня расходы на офисную мебель увеличились раза в два, — сказал генеральный.

— Так то ж для дела, — поддержал Костю Сергей.

— Ну хорошо, — сказал генеральный. — Раз все готово, можешь отправляться. Но только помни, — он многозначительно посмотрел на телефон, который Сергей держал в руках, — телефон всегда носить с собой. Я буду лично проверять.

— Договорились, — уныло сказал Сергей. — Даже в туалет его с собой буду носить.

— Ладно, — подвел итог Дмитрий Александрович. — Желаю тебе удачно отдохнуть. Много не пей, побольше купайся, с турчанками заигрывай умеренно, чтобы они не выведали секреты фирмы. И чтобы вернулся свежий, как огурчик.

— Постараюсь, — пообещал Сергей.

— Ну, прощай, турыст! — сказал генеральный, подражая Папанову, и вышел из кабинета.

Сергей распрощался со своим отделом и отправился домой собираться. Завтра утром они отправлялись в Турцию.

Собраться для Сергея было делом пяти минут. Раньше он тоже болел обычной болезнью путешествующих: отправляясь куда-то на несколько дней, брал с собой огромный чемодан со всяким барахлом, из которого реально использовалось примерно 5 процентов. Но поскольку у него был аналитический склад ума, то в один прекрасный момент Сергей сделал правильные выводы и теперь в дорогу отправлялся с небольшой спортивной сумкой, куда помещались запас белья, туалетные принадлежности, пара футболок и запасные шорты. Все остальное пространство сумки занимали книги. Сергей ненавидел путешествовать в самолетах и автобусах просто так, то есть сидеть и ничего не делать, поэтому всегда старался набирать с собой достаточное количество литературы, чтобы читать всю дорогу.

Но как раз с литературой у Сергея была беда. Точнее, не беда, а одно характерное качество, которое в студенческие времена сослужило добрую службу, но во время путешествий ложилось тяжким бременем. Дело в том, что Сергей читал очень быстро. Он этому не учился, а умение пришло еще в младшем школьном возрасте как бы само собой. Причем читал он с «пулеметной» скоростью — порядка 150 страниц в час — и технические книги, и всякую сложную, заумную литературу. Так что каждая подготовка к поездке превращалась в арифметическую задачу: 3 часа лета туда, час на автобусе, столько же обратно, значит, требуется (считаем — 8 часов умножить на 150 страниц) 1200 страниц текста. Это означает, раздумывал Сергей, что придется брать или шесть небольших книжек, или четыре книжки побольше, или какой-нибудь увесистый «кирпич» типа «Войны и мира» или «Вечного зова». Но он не любил ни «Войну и мир», ни «Вечный зов», поэтому запихнул в сумку четырехтомник Курта Воннегута и на этом успокоился. Переносной компьютер он всегда носил в отдельной специальной сумке.

Отъезд

Утром Сергей вызвал такси и отправился за потенциальными новобрачными. Они с Игорем договорились, что он вызовет такси и заедет за ними. Точно в условленное время Сергей был у подъезда дома Игоря. Однако приятеля с подругой видно не было. Сергей прождал пять минут, затем достал сотовый телефон («Я звоню по делу», — мысленно объяснил он Дмитрию Александровичу) и позвонил. Трубку долго никто не брал. Наконец раздался сонный голос Игоря:

— Какой козел звонит в такую рань?

Сергей аж поперхнулся, но решил все-таки разыграть приятеля.

— Але, — сказал он фальцетом, надеясь, что это похоже на женский голос. — Это ты, Иголесек? Это твоя цыпа — Лара.

— Какая цыпа? — понизил голос Игорь. — Ларчик, это ты? Помню-помню. «А Ларчик просто отсыпался», — процитировал он фразу, которая явно была знакома неведомому для Сергея Ларчику. — А я занят немножко. Жениться собрался. Так что ты позвони через годик-другой.

— Игоречек, — нежно сказал Сергей уже обычным голосом. — Какого черта ты еще дрыхнешь, когда вы с Ирой должны уже пять минут назад сидеть со мной в машине?

— Ой, — ответил Игорь. — Это ты? А сколько времени?

— Девять утра.

— … этот будильник, его папу — кремлевские куранты и его маму — часы с кукушкой, — сказал Игорь. — Прости, друг. Через две минуты будем, — с этими словами он повесил трубку.

И действительно, не прошло и пяти минут, как из дверей подъезда показалась парочка, нагруженная сумками и чемоданами. Сергей внимательно посмотрел на них и слегка обалдел. Видок у ребят — что у Иры, что у его приятеля — был такой, как будто они сначала неделю беспробудно пили, затем неделю готовились по ночам к экзамену, а следующую неделю безудержно занимались сексом с утра до утра. «М-да-а, стареем, — подумал Сергей. — Всего-то тридцать лет, а после одной бурной ночи видок уже — как будто всю ночь болтались под работающей сенокосилкой».

— Ну и рожа у тебя, Шарапов, — сказал он Игорю вместо приветствия. — Ирочка, здравствуй, — сказал он Ирине. — Выглядишь — просто шикарно.

— Да ладно тебе, — хмуро ответила Ира. — Сама знаю, что выгляжу как английский болельщик после тридцатого литра пива. Ты мне лучше на больные мозоли не наступай.

— Да, — подхватил Игорь неожиданно веселым голосом. — Не наступай нам на любимые мозоли, а то они внезапно отвалятся.

— Слушай, — не выдержал Сергей. — Вы что, не могли спокойно выспаться перед дорогой? Будет еще время для любовных безумств. Отдыхать же едем. И жить будем в разных номерах. Так что оттянетесь еще по полной программе. А сейчас — рановато начали, друзья мои.

— Побезумить любовными безумствами никогда не поздно и не рано, — назидательно изрек Игорь.

— Ага, любовные безумства, как же! — язвительно сказала Ира. — Сереж, ты что, своего друга не знаешь? Сначала он пару часов ужинал и рассказывал мне о том, как два года назад покупал фотоаппарат. Затем поставил кассету с каким-то новым фильмом и полтора часа ее смотрел. После этого Игоречек следующие два часа мне рассказывал содержание фильма, который, между прочим, я смотрела вместе с ним. Пересказ его настолько утомил, что Игоречек потребовал легкого ночного ужина, чтобы подкрепить слабеющие силы. После ужина он заявил, что на сытый желудок ложиться нельзя, поэтому мы посмотрели еще одно кино. Во время кино ему стало страшно (нам попался триллер), поэтому Игоречек выпил несколько рюмочек водочки. От спиртного у него разыгрался аппетит, поэтому мне снова пришлось готовить…

— Ой, — сказал Сергей. — Так вы вообще не спали, что ли?

— Да нет, — радостно сказала Ирина. — Во время третьего ужина я тоже выпила, а Игоречек начал мне пересказывать самые ужасные моменты из триллера, разволновался, поэтому в одиночестве допил бутылку водки. Я уж думала, что сейчас опять пойдем смотреть кино, но алкоголь его свалил с ног и мы наконец пошли спать.

Сергей искоса посмотрел на приятеля. Самое интересное заключалось в том, что Игорю, как было видно, доставляло живейшее удовольствие слушать о своих подвигах. Весь его вид, казалось, говорил: да, ребята, и я сам в курсе, что я — вот такой вот веселый, забавный и очень своеобразный парень, и мне очень нравится, когда об этом рассказывают посторонние.

— Понятно, — сказал Сергей, дослушав горестный рассказ Иры.

Впрочем, было видно, что Иру тоже забавляют кунштюки, которые выделывает Игорь, поэтому рассказывала она обо всех его проделках без злобы и даже с удовольствием.

Между тем за разговорами они не заметили, как подъехали к аэропорту. Ребята вытащили сумки и отправились заполнять декларации. Как водится, в российском аэропорту Шереметьево деклараций на русском языке не было. Сергею с Игорем, впрочем, на это было наплевать, так как они более или менее знали английский, но у Иры англоязычная декларация вызвала определенные затруднения. А тут еще Игорь, оставаясь в самом хорошем расположении духа, пункты ее декларации переводил в очень вольной манере, так что Ире несколько раз приходилось его колотить своей сумочкой по голове, требуя правильного перевода термина «drugs», который Игорь переводил как «драга для добывания золота». Впрочем, дурачества Игоря распространялись и на свою декларацию, потому что в пункте «предметы из золота» он написал: «Девушка Ира. Шестьдесят пять килограмм», приговаривая: «Сага, золотко, за тобой пришли эти гэпэушники, чтобы они таки били здоговы».

Разумеется, с этими декларациями их отправили обратно, так что пришлось бумажки заполнять по новой. Второй раз, впрочем, Игорю дурачиться уже не хотелось, так что декларации были заполнены хоть и скучно, но правильно, поэтому их пропустили через таможенный контроль без лишних вопросов. Вот только Ира ухитрилась пожаловаться пограничнику, что пара тысяч долларов, которые Игорь засунул ей в лифчик, потому что у него не было на эту сумму разрешения на вывоз, изрядно ей надоели, но пограничник решил, что это очередная шутка, и сказал, чтобы компания проходила дальше и его не задерживала.

Кстати, это была не шутка, потому что, как только они отошли от стойки, Игорь устроил подруге небольшой скандал, крича на весь аэропорт, что такими вещами не шутят. Ира спокойно поинтересовалась, какими, на его взгляд, вещами можно шутить. Игорь надолго задумался и потом нехотя признался, что шутить можно вообще чем угодно. По крайней мере, он этим занимается уже давно. На этом конфликт был исчерпан, и компания отправилась в магазин duty free, чтобы, как интеллигентно выразился Игорь, «запастись бухлом по полной программе».

В магазине народу было немного, поэтому компания смогла без помех отдаться процессу закупки спиртного. Ира было заикнулась о том, что для нее нужно купить «Бейлис», «Чинзано» и шампанского, в ответ на что Игорь внимательно посмотрел ей в глаза долгим и не очень хорошим взглядом, а затем изрек:

— Молчи, корова, когда ковбои разговаривают, — сорвал с полочки малюсенькую бутылочку с «Кампари», сунул ее Ире, и та, обидевшись, ушла в другой конец магазина.

— Итак, — сказал Игорь Сергею, разглядывая величественную батарею бутылок всех размеров и калибров, — сколько будем брать? Две или три?

— Да ну тебя, — начал было Сергей. — Знаю я этот анекдот. Две конфетки и восемь бутылок портвейна… — но осекся, увидев суровое и даже какое-то хищное лицо Игоря.

— Я тут что, — тихо начал Игорь, — пришел шутки шутить, что ли? Вопрос поставлен вполне конкретно: берем мы две трехлитровки или три?

— А-а-а-а-а, — сказал Сергей. — Вы в ЭТОМ смысле?

— Я всегда в этом смысле, — отозвался Игорь. — Раз едем отдыхать, значит, все должно быть тип-топ. Мы оба зарабатываем вполне прилично, так что можем себе позволить раз в год оттянуться за подтяжки так, чтобы улететь потом в стратосферу.

— Годится, — одобрил Сергей. — Только куда нам шесть литров на неделю? Обпиться, что ли?

— Дабы выглядеть внушительно, — объяснил Игорь. — Чтобы вокруг все сразу поняли — идут солидные люди.

— Да ладно тебе, — захихикал Сергей. — Кстати, ты что сейчас употребляешь? Свою гнусную кактусовку под названием текила?

— Ну да, — подтвердил Игорь. — А ты все лупишь свое кошмарное ячменное пойло под названием виски?

— Да уж все лучше, чем самогон из кактусовой кочерыжки, — парировал Сергей.

Друзья еще некоторое время поспорили, доказывая друг другу преимущества своих любимых напитков, после чего Сергей взял пару литровых бутылок с виски, а Игорь подхватил две текилы и один «Мартель XO». Зачем ему этот дорогой коньяк, Игорь объяснить толком не смог, но заявил, что «может пригодиться, дабы выпендриться перед красивыми девочками».

У кассы неожиданно столпилась небольшая очередь, так что приятелям пришлось немного постоять со всей этой выпивкой на руках. На полочках у кассы продавалось спиртное «в полет» — всякий разный алкоголь, разлитый в 300— и 500-миллилитровые бутылочки.

— Слышь, Серег, — Игорь махнул головой в сторону этих бутылочек. — Надо же чего-то с собой в дорогу взять.

— Что с тобой, милый? — поинтересовался Сергей. — Мы и так выпивки набрали — пить не перепить.

— Но мы же не будем в самолете открывать литровую бутылку, — объяснил Игорь. — Это произведет плохое впечатление на дам.

— Тебя не поймешь, — поджал губы Сергей. — То тебе трехлитровая бутыль требуется, чтобы впечатление произвести, то литровой оказывается слишком много…

— Ты не въезжаешь, — сказал Игорь. — На женщин всегда производят впечатления крайности. Либо слишком большие, либо слишком маленькие.

— А-а-а-а-а, — понял Сергей. — Так ты про ЭТИ крайности!

— Нет, — ответил Игорь. — Я пока только про бутылки. Трехлитровая — это забавно. Маленькая 300-граммовая — это благородно. А литровая — ни туда ни сюда. Как будто мы алкаши какие…

— Ой! — воскликнула неожиданно подошедшая Ира. — Ну вы и алкаши! Куда столько набрали?

— Видал? — подмигнул Сергею Игорь. — Баба, она сердцем чует! — процитировал он.

— Ага, — сказала Ира, схватила литровую бутыль текилы и сделала вид, что сейчас понесет ее обратно.

— Немедленно задержите женщину с алкоголем! — заорал Игорь на весь магазин, после чего все присутствующие обернулись в сторону кассы и стали напряженно выискивать глазами, чем же так провинилась женщина с алкоголем.

— Да ну тебя, дурак! — рассердилась Ира. — Орешь всегда, как пьяный носорог. Перед людьми неудобно.

— Где у меня, говоришь, рог? — заинтересовался Игорь. — И почему только один? А ну, признавайся, почему грехопадение не совершилось до конца?

Ира совсем рассердилась и только было приготовилась высказать все, что думает об Игоре и о его манере совершать покупки, как тот быстро проговорил:

— Дорогая, тут рядом находится лавка со всякой бижутерией. Сходи, любимая, выбери себе красивую бижутеринку, а твой пупсик ее оплатит.

Ира подозрительно посмотрела на Игоря, но тот изобразил на лице лучезарную улыбку и готовность в лепешку расшибиться, чтобы услужить любимой подруге, после чего Ира сунула Игорю бутылку минеральной и пару шоколадок, которые она взяла в магазине, и ушла.

— Вот набрала-то, набрала! — начал ворчать Игорь, изучая этикетку на бутылке с минеральной. — Пятнадцать рублей за бутылку воды! Я же так разорюсь скоро. Нет чтобы в туалете попить…

В этот момент подошла его очередь. Игорь расплачивался очень долго, потому что все никак не мог решить, в чем именно платить — в рублях или долларах, а кроме того, одновременно заигрывал с кассиршей. Наконец расплатился, получил в подарок от девушки какой-то грошовый сувенирчик, попытался было отплатить за него комплиментами, но был отпихнут от кассы коленом Сергея, которому надоело ждать, отчего чуть было не упал и поднял дикий скандал на тему, что, мол, он практически разбил драгоценные сосуды.

У выхода из магазина их ждала серая от злости Ира.

— Где вы бродите? — закричала она при виде приятелей. — Весь магазин — пятнадцать метров! А вы там целый час провели! Небось, — сказала она, глядя на Сергея, — мой благоверный опять с кассиршей любезничал?

— Ну что, старуха, — прервал ее Игорь, — нашла себе какую-нибудь бижутеринку? Веди, показывай. У Билли сегодня хорошее настроение, Билли всех угощает!

— Конечно, нашла, — сказала Ира. — Аж штук пять, чтобы было чего нацепить в Турции.

— Куплю все пять! — широко взмахнул рукой Игорь. — Гулять так гулять! Билли никогда не скупился подарить лишнюю бусинку своей боевой подруге!

Ира схватила Игоря за рукав и повела куда-то влево.

— Стоп, машина, — скомандовал Игорь. — Ты куда пошла? Вот же она, лавка с бижутерией.

— Да чего я там не видела? — отмахнулась Ира. — Там барахло одно. Я себе выбрала украшения в ларечке вон там, за углом.

— Ой, — сказал Игорь. — Там же ларек с настоящим золотом.

— А ты меня за туземку, что ли, принимаешь? — обиделась Ира. — Я что, должна стеклянные бусы носить и вставлять в ноздри пластмассовые кольца? Да ты не бойся! Я совсем маленькие украшения выбрала. Они всего-то по два-три грамма. Не разоришься.

— Вернуть, все вернуть! — забормотал Игорь, направляясь к ларьку.

— Не выйдет, милый, — утешала его Ира. — Их уже упаковали в красивые коробочки.

Сергей решил, что ему при этой сцене присутствовать не обязательно, поэтому остановился покурить.

Примерно через десять минут показалась счастливая семейная пара. Правда, счастливой там выглядела только Ира, а Игорь шел с самым разнесчастным выражением лица.

— Ну чего, Серег, — сказал Игорь приятелю, — счастливо тебе отдохнуть! Ты… это… пиши, звони, короче, не забывай.

— В каком смысле? — удивился Сергей.

— Разорен! — заныл Игорь. — Как есть — разорен просто в дупель! Никакого отдыха не будет, так как придется срочно ехать продавать родовое имение. Ирка меня в такие траты ввела, что теперь никакого отдыха еще лет десять.

— Да ладно тебе ныть-то! — возмутилась Ира. — Серег, — обратилась она к Сергею, — ты бы видел. Этот жмот устроил там дикий скандал и вернул четыре украшения из пяти, несмотря на то что они были уже упакованы. У девушки из ларька чуть инфаркт не случился.

— Да хоть бы и инфаркт, — вставил Игорь. — С ее рожей надо было еще в детстве застрелиться.

— А ты вообще молчи! — закричала Ира. — Потратил на эту висюльку какие-то жалкие шестьдесят баксов, а теперь воешь так, как будто мне брильянт «Око мира» купил. Другие мужчины своим дамам, между прочим, «Феррари» покупают. А ты из-за какого-то паршивого украшения ноешь на весь аэропорт, — и она, делая вид, что разозлилась, несильно пнула Игоря по коленке.

Игорь от неожиданности уронил пакет с бутылками, которые мелодично звякнули. Воцарилось тяжелое молчание.

— Убили! — неожиданно заорал Игорь, причем, по своему обыкновению, на весь аэропорт.

— Господи, — охнул Сергей. — Чего ж ты так орешь-то?

— Ну, Ирка, — сказал Игорь, — если бутылки разбились, то я…

— То ты проведешь счастливый отпуск, — сказала Ира. — А кактусовку выпьет вон тот кот.

Вдали действительно прохаживался здоровенный рыжий котяра, который, вероятно, жил при аэропортовском кафе.

— Кис-кис-кис, — позвала Ира. — Котик! Иди сюда текилки похлебать.

— Я тебе дам «кис-кис-кис». Не фиг мою кактусовку спаивать всяким посторонним котам! — возмутился Игорь. — Сейчас проверим, может быть, там чего и осталось. Может, они удачно разбились… — он полез в сумку и достал оттуда две бутылки с текилой.

— Видишь? — сказала Ира. — Целы твои бутылки. Ничего с ними не случились. Так что будешь алкоголить весь отпуск.

— Понял? — сказал гордый Игорь Сергею. — Вот текила в правильные бутылки разливается. Ее как хочешь об пол шваркай. Ничего не случится. А твой паршивый вискарь тут же бы разбился.

— Да и твоя текила разбилась, если бы не пакет, — лениво ответил Сергей.

— Что ты сказал? — возмутился Игорь. — Да эта бутылка не разобьется, даже если ее об стену швырнуть!

— Разобьется.

— Никогда!

— Ну, швырни, попробуй, — подзуживал Игоря Сергей.

— Что я, дурак, что ли? — сразу успокоился Игорь. — Но я тебя точно уверяю, что и без сумки бутылка не разобьется.

С этими словами он присел, взял бутылку в вытянутую руку и аккуратно отпустил. Сергей только было хотел сказать, что эксперимент в любом случае будет признан недействительным, потому что Игорь присел, так что сосуд вообще падает на пол с высоты каких-то жалких десяти сантиметров, но в этот момент бутылка упала на пол и у нее аккуратно отвалилась дно. У ног Игоря мгновенно разлилось маленькое текиловое море.

— Опа, мать, — печально сказал Игорь.

— Не то слово, — подтвердил Сергей. — Я предлагаю немедленно заявить протест в мексиканское посольство. Что это за дела, в конце концов? Совсем непрочная посуда. Эдак ее на стол поставишь, а она развалится.

Игорь молча взял бутылку без дна и ушел в магазин.

— Зачем он бутылку взял? — поинтересовался Сергей у Иры. — Ему же ее в любом случае не обменяют.

— Ты что, — спросила Ира, с любопытством глядя на Сергея, — своего приятеля не знаешь? Ему чего хочешь обменяют.

— Да ладно тебе, — усомнился Сергей. — Готов поспорить, что не обменяют. Он же сам бутылку разбил. Пошлют его, и все дела.

— На что спорим? — деловито спросила Ира.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Сергей.

— Давай на американку, — предложила Ира.

— У меня нет знакомой американки, — растерянно ответил Сергей.

— Блин, Серег, ну это же так называется, — поразилась его неосведомленности Ира. — Спорить на американку — это значит спорить на желание.

— А на какое желание? — поинтересовался Сергей.

— На любое, — сказала Ира и, прищурившись, посмотрела на Сергея.

— А-а-а-а-а, — ответил Сергей. — Ви в ЭТОМ смысле! Ну если на любое — тогда я согласен. Вот если бы не на любое, тогда я бы еще подумал…

— Слушай, — поинтересовалась Ира. — А чего вы с Игорем все время повторяете «ви в ЭТОМ смысле»? Я его спрашивала, а он только хихикает и ничего не рассказывает. Это что, история какая-то?

— Да нет, — сказал Сергей. — Просто старый анекдот. Идет грузин по улице, смотрит — мужик на асфальте лежит. Грузин подходит к нему и спрашивает: «Пьяный?» Мужик не отвечает. «Больной?» — снова спрашивает грузин. Мужик молчит. Грузин его брезгливо переворачивает ногой, а у мужика в боку кинжал торчит. «А-а-а-а-а, — говорит грузин. — Ви в ЭТОМ смысле!»

Ира засмеялась. В этот момент из магазина вышел чрезвычайно мрачный Игорь, который нес полную бутылку с текилой и малюсенькую бутылочку с «Кампари».

— Вы представляете, — обратился он к Сергею с Ирой, — отказались обменять. Сказали, что я сам разбил…

— Так ты сам и разбил, — вставила Ира.

— Это не имеет значения, — возразил Игорь. — Могли бы и пойти навстречу постоянному покупателю. А так пришлось новую бутылку покупать, — пожаловался он. — В знак моральной компенсации выдали только вот этот пузырек с «Кампари». Ну не гады?

— Видал? — сказала Ира Сергею. — «Кампари» он все-таки из них вытряс. Так что ты мне должен американку.

— Почему это ему американку? — возмутился Игорь. — Что он с ней делать будет? Лучше мне давайте американку. Я ее буду учить русскому сексу.

— Это как? — подозрительно осведомилась Ира. — Под забором в телогрейке?

— Ничего себе наезды! — оскорбился Игорь. — Русофобка!

— Это я-то русофобка? — в свою очередь возмутилась Ира. — Да я единственная русская из всей вашей инородской компании.

— Ага, — сказал Игорь, любуясь Ирой. — Люблю я этих простых русских девушек с простым русским именем — Ира Вайншток.

— Знаешь же прекрасно, что это фамилия моего бывшего мужа и что в девичестве я Фофина, — попыталась урезонить его Ира.

— Раз фамилию инородца взяла, значит, не наша, — продолжал дразнить ее Игорь.

— Да чья бы корова мычала! — вконец разъярилась Ира. — Это вы два инородца! Серега у нас, к примеру, — злобный татарин…

— Копыта моих предков… — начал было Сергей.

— Тогда уж — хвосты моих предков, — любезно подсказал Игорь.

— Я имел в виду — копыта коней моих предков, — поправился Сергей.

— Не поправляйтесь, — так же любезно сказал Игорь. — Все прекрасно поняли, что вы имели в виду.

— Ты, Игорь, — продолжала Ира, — вообще горючая смесь из армянских, хохлятских и прочих кровей. Это же просто кошмар! Так что молчи уж, армянская морда.

— Принято говорить, — сказал Игорь и повернул к присутствующим свой гордый профиль, — не «армянская морда», а «прекрасный армянский абрис».

— Я тебе сейчас из этого абриса абрикос сделаю, — пообещала Ира, но в этот момент объявили посадку на самолет, поэтому компания подхватила сумки и отправилась в сторону своего выхода.

Перед самой посадкой на самолет компанию заставили проходить через металлоискатель. Игорь во время этой процедуры хихикал и кривлялся, изображая беременную даму, которой делают ультразвуковое обследование. Металлоискатель постоянно показывал наличие у Игоря всяких ценных и не очень металлов, так что таможенник заставлял его выворачивать карманы и проходить через раму прибора вновь и вновь. Игорь терпеливо объяснял таможеннику, что он уже на восьмом месяце, а металлоискатель орет, потому что обнаруживает у него в животе наличие гениального разума. Таможенник попался с чувством юмора, поэтому он изрядно веселился, слушая Игоревы выкаблучивания, но не отпускал, продолжая гонять парня туда-сюда. Наконец у Игоря обнаружили в кармане забытую горстку мелочи, после чего отпустили с миром…

Самолет долго не взлетал, и компания, сидя в креслах, заскучала.

— Блин, ну скоро мы взлетим? — заныл Игорь и уронил голову на колени сидящей рядом Иры.

— Эк тебя колбасит, — сказала Ира, с любопытством глядя на Игоря. — Еще даже не взлетели, а тебя уже колбасит.

— Ты еще не знаешь, как его в Турции будет колбасить, — авторитетно заявил ей Сергей. — Я с ним как-то в зимний дом отдыха ездил отдыхать, так его настолько заколбасило, что вместе с ним заколбасился весь дом отдыха, так что его потом пришлось закрывать на санобработку.

— Кого закрывать на санобработку, — не поняла Ира. — Игоря? Небось подхватил там черт знает что? Я так и думала.

— Да нет, — объяснил Сергей. — Дом отдыха пришлось закрывать. Так что ты еще не знаешь, как его по-настоящему колбасит.

— Это я-то не знаю, как его колбасит? — разобиделась Ира. — Да он при мне больше всех выкобенивается! На работе-то ему спуску не дают, вот он дома и оттягивается.

— Почему ему на работе спуску не дают? — удивился Сергей. — Он же там начальник.

— Вот именно что начальник, — объяснила Ира. — Если начальник будет сильно кобениться, то вся контора разбежится. Сейчас же не рабовладельческие времена. Платит он немного, поэтому старается играть на симпатиях подчиненных. Когда начальник симпатичный, то люди работают и за небольшую зарплату. Особенно женщины, — с ненавистью сказала она и ущипнула Игоря за ухо.

— Епс! — заорал Игорь на весь самолет.

— Ты чего орешь, — рассердилась Ира, — да еще матом?

— Каким матом? — удивился Игорь. — Я просто энергичным словом выразил свое возмущение неожиданно возникшим очагом болезнетворного влияния в своем левом ухе.

— Во излагает! — восхитился Сергей.

— А ты что думал, — сказала Ира, любуясь довольным лицом Игоря у себя на коленях. — Медик все-таки.

— Так медик же, а не публичный политик, — сказал Сергей.

— Этому негодяю только покажи что-нибудь публичное, так он сразу полезет в политики, — сказала Ира и ласково поцеловала Игоря в ухо.

Игорь довольно засопел, как стадо мартовских котов.

— Ир, так чего там по поводу его работы? — попытался вернуть разговор в старое русло Сергей.

— Так вот, — продолжила Ира, — он на работе и пушит перья так, что ими можно подушки набивать. Пушишь перья, чучело? — обратилась она к Игорю.

— Не пушу перья, а стараюсь наладить хорошую психологическую обстановку в коллективе, — сказал Игорь, делая горделивое лицо.

— Знаю я твою психологическую обстановку, — поджала губы Ира. — Эти твои тетки на работу скоро голые начнут приходить. И так почти каждая в ТАКОЙ мини-юбке ходит, что не только белье, а гланды у них можно разглядеть.

— Ну я же медик, — объяснил Игорь. — Разглядывать гланды — моя профессиональная обязанность. Професьон де фуа! — с пафосом процитировал он один старый фильм.

— Оторвут тебе когда-нибудь твой професьон, — объяснила Ира. — Один фуа останется, и больше ничего. Потому что надо разглядывать гланды, а не бюсты. Бюсты разглядывают, если я ничего не путаю, пульмонологи. Постой, — спохватилась она, — у тебя же над офисом изображение глаза висит.

— А что бы ви хотели, чтобы я там повесил? — развеселился Игорь, вспоминая старый анекдот про фирму, которая делала обрезания.

— Но ты же этот… как его… глазник, вот! — вспомнила Ира.

— Сама ты глазник, — разобиделся Игорь. — Офтальмолог я! Офтальмолог! Поняла?

— Кофтальмолог, — послушно повторила Ира. — Ты только не волнуйся.

— Офтальмотолог, — высказался Сергей.

— Правильно, — согласился Игорь, потянулся и заявил: — Але! Раз мы уже всё не взлетаем, так, может быть, тяпнем по рюмочке?

— Я за! — сказал Сергей, которому хотелось уже ощущения праздника и отпуска.

— Я как большинство, — заявила Ира.

— Ну, я тем более не против, — сказал Игорь и начал писклявым голосом орать на весь самолет, почему-то шепелявя: — Товались стюалдеса! Плосьба слочно подойти к пятнадсатому месту! Сдесь деуске плохо!

Ира быстро закрыла ему рот ладонью, но через минуту к ним действительно подошла стюардесса, которая посмотрела на распростертого у Иры на коленях Игоря и спросила:

— Кому именно плохо? Вам или лежащему молодому человеку?

— Нам, — сказал Игорь. — Нам плохо без виски. Мы страдаем.

— Ничем не могу помочь, — сказала стюардесса, ничуть не рассердившись. — Напитки мы начнем разносить только после того, как самолет наберет высоту.

— А вот и можете помочь, — обрадовал ее Игорь, подняв наконец голову. — Виски у нас у самих есть. Но, видите ли, — он понизил голос, — мы — эстеты!

— Ага, — подхватил Сергей. — Из мыльницы пить можем…

— Из полоскательницы — тоже можем, — сказал Игорь.

— А вот из горла — ну никак, — засокрушался Сергей.

— Эстетические принципы не позволяют, — объяснил Игорь.

— Так вам стаканчики нужны? — догадалась стюардесса.

— Люблю догадливых девушек, — удовлетворенно сказал Игорь.

— Тем более таких симпатичных, — польстил Сергей.

— И стройных, — завелся Игорь.

— В очень красивой форме, — чмокнул губами Сергей.

— И… — начал было Игорь, то тут, видимо, Ира его довольно болезненно ущипнула за ногу, потому что он надул щеки, покраснел и скорчил совершенно кошмарную гримасу.

— Вы его простите, — сказала Ира стюардессе. — Он только-только оправился от тяжелого психического заболевания, но еще временами случаются рецидивы.

Игорь с шумом выдохнул воздух и взглядом показал Ире, что, как только стюардесса уйдет, он ее разорвет вдребезги пополам за такие штучки. Ира ему в ответ показала, что еще неизвестно, кто кого разорвет. Пока происходил этот волнующий немой диалог, Сергей спросил девушку:

— Ну правда, не могли бы вы принести нам три стаканчика?

— Я очень сожалею, — сказала стюардесса, — но нам запрещено разрешать пассажирам выпивать, пока самолет не набрал высоту. Так что я не могу принести вам стаканы. Простите.

— Интересно, — сказал Игорь. — А если кому-то станет плохо, то вы даже один стакан с водой не принесете?

— Если станет плохо, то стакан с водой принесу, — твердо сказала стюардесса.

— Вот и принесите нам стакан с водой, — предложил Игорь. — Только не с водой, а с содовой. Виски с содовой сочетается лучше, чем с водой.

— Кому здесь плохо? — спросила стюардесса.

— Вот этой девушке, — сказал Игорь, кивнув на Иру.

— А что с ней? — поинтересовалась девушка.

— Ей плохо без виски, — твердо сказал Игорь, глядя стюардессе прямо в глаза.

Та подумала, помялась, а потом нерешительно сказала:

— Ну… хорошо. Раз ей плохо, я принесу один стаканчик, — и с этими словами ушла.

— Видал? — сказала Ира, повернувшись к Сергею. — Ему бабы ни в чем отказать не могут.

В этот момент самолет начал выруливать на взлет.

— Ура-а-а-а-а, — заорал Игорь и начал бешено аплодировать.

В салоне никто ничего не понял, но все на всякий случай стали аплодировать вместе с Игорем.

Прилет

Во время полета компания пила виски, Игорь развлекал себя и салон пением, а также время от времени вызывал стюардессу, чтобы поинтересоваться, на какой высоте от поверхности земли находится самолет, какова его скорость и хорошее ли настроение у командира корабля. Причем высоту он требовал называть в километрах, футах и даже фунтах, от чего бедная стюардесса совсем уморилась. Но, что удивительно, даже в ответ на это форменное издевательство стюардесса ни разу не вспылила и не повысила голос. Казалось, ей даже доставляет удовольствие играть с Игорем в эти игры. Сергей, заметив это, даже немного позавидовал приятелю, потому что его самого никогда не любили стюардессы и продавщицы. А Игорь же ими повелевал как султан.

Наконец самолет приземлился в Турции. Тут все снова зааплодировали, уже даже без провокаций со стороны Игоря. Компания собрала свои вещи и отправилась в здание аэропорта. Войдя туда, Сергей аж присвистнул: аэропорт представлял собой огромное строение, весьма затейливо и по-восточному украшенное, а в центре зала, отделанного мрамором, красовался здоровенный фонтан.

— Во дела! — сказал Игорь, на которого аэропорт тоже произвел сильное впечатление. — Когда я здесь был несколько лет назад, на месте этого Дворца съездов находился плюгавенький аэропортишко, примерно такой же, как наше раменское убожище. А теперь — ты глянь, какая красотища!

— Да уж, — согласилась Ира. — Выглядит очень внушительно.

— Интересно, — задумчиво проговорил Сергей, — на какие шиши это все построено?

— Ну здрас-сте! — удивился Игорь. — Понятное дело на какие. Вот эта бандура, — он тронул рукой красивую мраморную колонну, — построена на деньги, которые здесь оставили Вася и Петя из Ростова, отдыхающие с любовницами. Шикарные унитазы в туалете построены на средства Василия Сергеевича — директора банка из Нижнего Тагила.

— А фонтан? — спросил Сергей.

— Ну, фонтан… — Игорь задумался. — Фонтан здесь появился после отдыха бригады солнцевских бойцов. Их начальство наградило поездкой в Турцию на полгода по случаю удачно переведенной — с помощью автоматов — стрелки.

— Все-то ты, Игоречек, знаешь, — сказала Ира.

— Я очень умный, — признался Игорь. — И талантливый.

— Ладно, талант, — сказал Сергей. — Пора и нам поучаствовать в создании местного аэропорта. На фонтан или унитаз мы, конечно, не потянем, но лично мне будет приятно, если на наши средства сюда приобретут лишний компьютер или хотя бы модем.

— Своими деньгами ты можешь распоряжаться так, как тебе будет угодно, — сказал Игорь, — но я требую, чтобы прибыль, полученная с нашего с Ирой отдыха, была истрачена на зеркала в сортире. Я люблю, когда зеркала.

— Тьфу ты, — сказала Ира. — Я против.

— А тебя никто не спрашивает, — ласково сказал ей Игорь. — И вообще, молчи, корова…

— Когда ковбои разговаривают, — докончила фразу Ира. — Я тебе не говорила, что считаю эту фразу очень глупой?

— Нет, не говорила, — все так же ласково ответил Игорь. — Видать, забыла.

— Ладно, — заторопился Сергей. — Мы из аэропорта собираемся выходить, или вы тут решили до вечера выяснять отношения?

Игорь немного помолчал, потом тихо сказал:

— Ну, хорошо. Я согласен простить Иру при условии, что она понесет все сумки. А то я развлекал вас весь полет и очень устал.

Ира сделала квадратные глаза, и они снова стали спорить. Сергею надоела эта канитель, поэтому он быстро сбегал за тележкой, погрузил весь багаж и поехал в сторону выхода. Влюбленная пара, переругиваясь, последовала за ним.

Выйдя из аэропорта, компания поразилась тому, насколько у турков все было грамотно организовано: прямо у выхода располагались небольшие открытые палатки, над которыми были вывешены плакаты и названия туристических фирм. В палатках работали представители этих фирм, которые регистрировали туристов и отправляли их в соответствующие автобусы, стоящие неподалеку. Поэтому не было никакой толчеи и неразберихи, а вся туристическая группа из самолета буквально в пять минут была рассортирована и посажена в автобусы.

Проблема возникла только с Игорем, который не мог удержаться от того, чтобы не пококетничать с работницей туристической фирмы, в результате чего получил от Иры локтем в бок и стал орать, что ему проткнули печень и что теперь он, дескать, умирает, как какой-то задрипанный Прометей. Сергей быстро дал Игорю глотнуть виски (в медицинских целях, чтобы продезинфицировать печень), затем тот потребовал дать ему время покурить, так что через каких-то десять-пятнадцать минут Игорь был запихнут в автобус, который сиротливо стоял посреди площади (все остальные автобусы уже уехали, а этот специально поджидал их веселую компанию).

В дороге симпатичная сотрудница встречающей их фирмы пыталась было рассказать много всего интересного о Турции и о том, как им предстоит отдыхать, но была сметена мощным напором Игоря, который сам объяснил всему автобусу, что такое Турция, как там следует отдыхать, какие очки надо надевать на пляж, на дискотеку, во время купания в море и в момент употребления пива, чтобы не повредить в глазу хрусталик, склеру и стекловидное тело. Кто-то из туристов сдуру задал Игорю вопрос, что такое склера, после чего Игорь надулся и прочитал коротенькую получасовую лекцию на офтальмологическую тему. Причем рассказывал он настолько образно и интересно, что половина туристов начали с помощью карманных зеркалец рассматривать у себя глаза, а одна туристка взяла косметичку, ручку-фонарь и с их помощью попыталась исследовать у себя глазное дно. За всеми этими развлечениями компания и не заметила, как автобус подъехал к пункту их назначения — пятизвездочному отелю «Кайя».

Отель представлял собой небольшое строение, стоящее на берегу Средиземного моря. Со стороны дороги он вообще выглядел довольно скромно — невысокое четырехэтажное белое здание без каких-либо изысков, при виде которого Игорь скривил физиономию и пообещал, что он сейчас устроит совершенно невероятный скандал, если отель внутри окажется таким же скромным, как и снаружи. Игорь заявил, что он привык к роскоши, что он оплатил роскошь и что, если отель не будет отвечать его эстетическим концепциям, за это поплатятся все вокруг, включая Иру. На вопрос Иры, за что ей-то достанется, Игорь ответил, что когда он в гневе, то достается всем вокруг, и он не видит причин, почему Ира должна стать исключением. Ира возвела глаза к небу, прочла краткую молитву, в которой просила Высшие Силы сделать так, чтобы отель Игорю понравился, после чего компания проследовала внутрь.

К счастью, отель вовсе не оправдал мрачные подозрения, которые было возникли у Игоря. Холл с регистрационной стойкой вполне походил на соответствующие пятизвездочные турецкие аналоги: мрамор, зеркала, полированное дерево, напыщенные работники баула и чемодана в ливреях, а также портье за стойкой в очках с золотой оправой. Игорь сначала критическим взглядом оглядел окрестности, затем потихоньку взгляд его стал все более смягчаться, наконец он воскликнул: «Mammy! I’m home!» — после чего плюхнулся в кресло, достал сигару и закурил, весьма довольный собой и окружающей обстановкой.

В холл понемногу подтянулись остальные туристы, и началось распределение по номерам. Наибольшей популярностью пользовались бунгало, под которыми подразумевались отдельно стоящие домики, а не номера в самом отеле. Впрочем, что собой представляют бунгало в этом отеле — никто не знал, но туристы столпились вокруг девушки, которая привезла их в гостиницу, непрерывно крича: «Бунгало! Бунгало!», требуя, чтобы их всех непременно заселили именно туда.

Сергей помнил, что они тоже должны поселиться в бунгало, поэтому спросил у Игоря, не нужно ли им тоже проконтролировать этот вопрос. Игорь лениво буркнул, что он не того полета птица, чтобы толпиться среди всяких там туристов, и что он все сейчас уладит нормальным цивилизованным образом. С этими словами он поднялся с кресла, подошел с сигарой в руке прямо к портье и затеял с ним разговор на английском, периодически вычерчивая сигарой огненные буквы прямо перед носом портье. Тот, как видно было со стороны, внимал Игорю весьма почтительно и подобострастно кивал головой в знак согласия. Через несколько минут Игорь вернулся, все так же лениво плюхнулся в кресло и сказал:

— Что бы вы без меня делали, мои дорогие, но совершенно наивные путешественники…

— А что? — поинтересовался Сергей.

— А то, — ответил Игорь, — что у них сейчас в бунгало свободно только пять мест…

Тут Игорь глубоко затянулся сигарой, выдохнул клуб дыма, вытащил сигару изо рта и стал ее рассматривать с таким интересом, как будто видел первый раз в жизни.

— Ну? — не выдержала Ира, поняв, что Игорь без понуканий дальше ничего говорить не намерен.

Игорь с деланным удивлением приподнял брови на лице и заявил, подражая Атосу из «Трех мушкетеров»:

— Что такое, Гримо? Вы, кажется, позволили себе заговорить?

— Я тебе сейчас дам «Гримо»! — рассердилась Ира и швырнула в Игоря свою сумочку.

Сумка полетела Игорю прямо в живот, и он раскрыл было рот, чтобы высказать Ире все, что думает на тему кидания разных предметов в направлении его персоны, но забыл, что во рту у него находится зажженная сигара, поэтому она немедленно выпала изо рта и упала прямо ему на штаны.

Вот тут всем в холле стало весело. Игорь вскочил, оглашая пространство всевозможными экспрессивными выражениями, некоторые из которых были весьма цветистые, хотя и не очень приличные, и стал прыгать вокруг кресла, смахивая горящий табак со своих брюк. Ира с Сергеем немедленно стали ритмично хлопать в ладоши, периодически выкрикивая «Ас-с-с-са-а-а!», подбадривая таким образом приятеля, в ответ на что он разражался еще более энергичными выражениями.

Наконец пожар, охвативший штаны Игоря, был потушен, сигара найдена, протерта носовым платком, зажжена и снова засунута в рот Игорю. Ира попросила прощения, и все стали ждать, когда Игорь соизволит заговорить.

— Так вот, мои дорогие соотечественники, — снова начал Игорь. — Разумеется, из этих пяти свободных мест три достались нам!

— Умница, — сказала Ира и поцеловала Игоря в щеку.

— Супер, — согласился Сергей. — А можно я тебя не буду целовать, а то народ в холле нас не так поймет?

— Можно, милый, — великодушно сказал Игорь. — Ты меня поцелуешь потом. Но нежно.

— Фу, — сказала Ира. — Терпеть ненавижу эти ваши шуточки.

— Какие уж тут шуточки? — Игорь сделал вид, что удивился. — Мы с Сергеем с детства любим друг друга. Но увы — Сергей бесплоден, а я очень хочу ребенка. Поэтому я решил жениться на тебе. А он женился на Алле, чтобы скрасить горечь разлуки со мной.

— Слушай, ты уже совсем заболтался, — в свою очередь возмутился Сергей. — Что ты несешь? Хорошо еще, что Ирка тебя давно знает.

— Точно, — подтвердила Ира. — Он еще в самом начале нашего знакомства мне говорил, что у него с тобой была несчастная любовь.

Сергей сделал было квадратные глаза, но потом понял, что над ним форменным образом издеваются, и сказал, что им обоим еще отплатит.

Через некоторое время им выдали документы на проживание в отеле, к которым были приложены странные пластиковые браслеты. Оказалось, что этот браслет надо надеть на руку и не снимать до последнего дня проживания. Сергей было возмутился, но Игорь пояснил, что подобная система принята во всех отелях, работающих по принципу «все включено», чтобы обслуживающий персонал мог отличить проживающих в отеле от посторонних, поэтому Сергей не стал спорить и застегнул браслет на руке. Снять его обратно можно было, только сломав пластмассовую застежку.

Затем к ним подошел бой с тележкой, который должен был показать их номера и отнести туда вещи. Размещение вещей Игорь бою не доверил. Чемоданы и сумки с барахлом он аккуратно разложил на тележке, а сумки с выпивкой были вручены бою с условием, что он их будет нести двумя руками, для страховки придерживая ручки зубами. Поскольку Игорь мальчику очень подробно объяснил, что именно с ним сделают, если хоть одна бутылка разобьется, мальчик перепугался и всю свою энергию потратил на бережную доставку сумок, а тележку просто пинал ногами в нужном направлении, из-за чего чемоданы с нее несколько раз падали. Ира начинала было возмущаться, но Игорь объяснил, что в чемодане разбиться могут только презервативы, так что ничего страшного.

На территории отеля было очень здорово: огромный бассейн, вокруг которого были расставлены удобные шезлонги, неподалеку виднелась летняя сцена, открытая кафешка, пальмы, песочные дорожки и зеленые газоны, по которым шлялись павлины. Вдали плескалось море.

— Так-с, — сказал Игорь, увидев все это великолепие, — я чувствую, что мы удачно сюда заглянули.

Впрочем, столь желанное бунгало оказалось несколько не тем, чего они ожидали. В данном случае оно представляло собой не отдельные домики, а просто двухэтажное вытянутое здание (нечто вроде очень комфортабельного барака) с наружными лестницами и номерами секционного типа с балкончиками. Правда, выглядело это все довольно симпатично, так что компания, посовещавшись, решила, что они подобный вариант вполне переживут.

Когда они уже подошли к своей части здания, бой отправился сначала селить тех двух счастливчиков, которым тоже достались номера в этой части отеля, поэтому ребята остановились покурить. Мимо них проходила русская семейная пара, живущая в этом бунгало, и мужчина предупредил, чтобы они ни в коем случае не селились на внешней стороне этого барака. Мол, в деревне, которая находится неподалеку, всю ночь работает дискотека, так что совершенно невозможно спать. А в номерах, которые выходят во внутренний двор отеля, ничего не слышно.

Ребята поблагодарили его за информацию, а через некоторое время явился бой, который проводил их в номера. Ире с Игорем достался двухкомнатный номер на первом этаже, а Сергею — однокомнатный номер на втором. Разумеется, оба номера выходили на внешнюю сторону, но в номерах были кондиционеры, так что они понадеялись, что если плотно закрыть окна и двери, то ничего не будет слышно.

Все выпивку свалили в номере Игоря, потому что Сергею было лень тащить к себе здоровенные бутылки. Где-то через час, распаковав и разложив свои вещи, компания собралась на ужин. Сергей зашел за Игорем с Ирой и застал в самом разгаре семейную сцену: Игорь оделся на ужин в шорты и майку, а Ира нарядилась в красивое платье и требовала от Игоря — как она выразилась — партикулярного костюма, чтобы Игорь не вносил диссонанс в их компанию.

— Какой, на фиг, партикуляр? — орал Игорь так, что его было слышно аж в аэропорту Анталии. — На улице тридцать градусов жары! Тропики! Африка! За ужином мы будем выпивать! Можно даже сказать — пить! А ты хочешь, чтобы я натянул костюм? Не будет этого никогда!

Ира в ответ на эти крики-вопли меланхолично повторяла, что Игорь, как ей раньше казалось, приличный человек, а приличный человек к ужину должен прилично одеться. Но Игоря эти доводы не прошибали, поэтому он продолжал орать:

— И ты снимай свое черное платье с жемчугами и декольте. Ты что, с ума сошла? Разве можно в Турции ходить на ужин в таком виде? Да тебя немедленно похитят сексуально настроенные местные кадры! Ты только посмотри на себя! Это же неприличное платье! Через это декольте виден даже цвет твоих носков!

— Серег, — обратился Игорь к приятелю. — Скажи ей, что в таком платье на ужин ходить неприлично. Ты видишь цвет ее носков?

— Вижу, — признался Сергей. — Но это вовсе не из-за декольте.

— Все равно! — не унимался Игорь. — Декольте — ужасно неприличное! В нем все видно. Вот ты скажи — что ты видишь в этом декольте?

Сергей покраснел.

— Да скажи ему, не стесняйся, — посоветовала Ира. — Я-то переживу, а вот ему — деспоту, мещанину и собственнику — будет стыдно.

— В этом декольте, — осторожно сказал Сергей, — я вижу краешек восхитительной девичьей груди.

— Видала? — торжествующе сказал Игорь Ире. — Он всю твою грудь видит.

— Не всю, — заспорила Ира, — а только краешек. Он сказал — краешек.

— Это он из любезности, — пояснил Игорь. — Равно как и фраза «восхитительная девичья».

— Але? — оскорбилась Ира. — Что ты имеешь против моей груди?

— Я против твоей груди ничего не имею, — сказал Игорь. — Но я имею против турок, которые тоже ее будут разглядывать.

— Короче, — сказала выведенная из себя Ира, — ты в этом декольте видишь соски?

— Нет, — признался Игорь. — Чего не вижу — того не вижу.

— Ну и все, — торжествующе сказала Ира. — Раз соски не видны, значит, все в порядке.

Игорь вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами — мол, святая правда. Раз соски не видны, значит, все приличия соблюдены. А девичья эта грудь или не девичья — уже не суть важно.

— Хм-м… — задумался Игорь. — Ну, предположим. Но, с другой стороны, я иду в шортах и майке, а ты рядом со мной — в вечернем платье. Это вносит диссонанс в нашу компанию. Я себя буду чувствовать неудобно.

— Ну и оденься прилично, — парировала Ира, — раз тебе неудобно.

Игорь сделал вид оскорбленной невинности.

— Ну ничего себе! — сказал он. — Это ты давай стягивай свою сексуально-эротическую пижаму для ужина. Народ ждет.

— Какой народ? — не поняла Ира.

— Народ в моем лице ждет, — объяснил Игорь.

— Теперь поняла, — сказал Ира и пошла в другую комнату переодеваться.

— Видал? — подмигнул Игорь Сергею. — Слушается, как миленькая. Учись, студент, как надо с женщинами разбираться. Они у меня и пикнуть не смеют.

— Да уж, — вздохнул Сергей. — Ты крут — однозначно!

— Вот ты, — сказал Игорь, — со своей Алкой все «ля-ля-сю-сю». Аллочка то, Аллочка сё… Вот она и сбляднула. А если бы порол ее каждую субботу, она и пикнуть бы не смела. Женщина, брат, должна чувствовать твердую руку…

— Игорь, гад! — раздался из другой комнаты дикий крик Ирины. — Если ты еще раз свои чертовы носки кинешь мне на кровать, а тебе оторву все на свете!

— Ой, — сказал Игорь. — Ирусик, прости меня! Я больше никогда так не буду! Только не бей, умоляю…

Но из комнаты уже вылетела разгневанная Ира, одним мощным движением швырнула Игоря на диван и стала его мутузить кулаками. Игорь орал и просил о пощаде.

— Але, молодожены, — сказал Сергей, — вы семейные сцены оставили бы на после ужина. Я жрать хочу, как медведь бороться. Если вы настроены больше чем на один раунд, я пойду без вас.

Ира неохотно встала с Игоря и сказала, что уже готова. Игорь тоже поднялся с дивана и начал было ныть, что вот здесь ему ушибли косточку, вон там потянули мышцу, а вот тут чуть было не сломали важный для мужчины орган… Но Сергей сказал, что еще две секунды и он уходит, поэтому Игорь быстро перестал ныть, после чего компания отправилась на ужин.

— Але! — внезапно сказал Игорь, когда они шли по улице. — А бухло-то мы забыли! Это все ты виновата, — набросился он на Иру. — Вот сейчас и побежишь за бутылками в наказание.

— Еще чего, — фыркнула Ира. — Тебе жаркий климат уже все мозги размягчил. Чтобы я двум мужикам бегала за выпивкой — не бывать такому!

— Ну пусик, — заныл Игорь, — ну сходи за бутыльком.

— И не проси, — отрезала Ира. — Я гордая девушка.

— Ну, раз гордая, — разозлился Игорь, — значит, обойдешься на ужине без своего «Мартеля».

— Ну и пожалуйста, — ответила Ира.

— Ну и все, — сказал Игорь.

— Ну и подавитесь своим «Мартелем», — сказала Ира.

— А вот грубить — необязательно, — заметил Игорь.

Ира разозлилась окончательно, хотела было что-то сказать, но потом передумала и отвесила Игорю пинка. Игорь — то ли от неожиданности, то ли ради хохмы — упал на пол, где стал валяться и завывать, как подстреленный шакал. Проходящий мимо народ смотрел на эту картину с недоумением.

— Слышь, чучело, хватит придуриваться, — решительно сказала Ира. — Народ же смотрит.

— Народ смотрит? — орал Игорь, продолжая валяться. — Пускай смотрит, как ты мне копчик сломала! Вот теперь неси меня на руках на ужин. Я сам дойти не в состоянии.

— Куда я попал? — с ужасом сказал Сергей. — Это вы мне каждый день будете такие концерты откалывать? Ничего себе отдых получится…

— Не реви, подруга, — сказал Игорь, бодро вскакивая, — у самой муж пьяница.

— Вот и ожил раненный в задницу боец, — прокомментировала Ира.

— Видал? — сказал Игорь Сергею. — Снова хамит. Зря мы ее на ужин взяли. Весь ужин нам испортила.

— Шуруй за бутылкой, быстро! — внезапно заорал он на Иру так, что проходящий мимо народ испуганно шарахнулся в кусты.

— Я с алкоголистами не разговариваю, — презрительно сказала Ира, продолжая идти.

— Ирусик, ну мы же по чуть-чуть, — снова заныл Игорь.

— А я тебе что — запрещаю? — удивилась Ира.

— Ирусик, ну мне же лениво за бутылочкой идти, — затопал ножкой Игорь. — Ну сходи, пусик. А я тебя поцелую в ляжку.

— Какой же ты противный! — с притворным гневом сказала Ира, развернулась и пошла по направлению к их номеру.

— Вот так вот, — подмигнул Игорь Сергею. — Политика кнута и пряника дает великолепные результаты.

— Слышь, Макаренко, — сказал Сергей. — Если мы через минуту не окажемся за столом, я беру машину и уезжаю в Москву.

— Друга я никогда не забу-у-у-у-уду-у-у-у, — завыл Игорь, переходя на трусцу. — Если с ним па-адружился в Маськве-е-е-е…

Сергей тоже прибавил ходу, и через минуту они уже подходили к ресторанчику.

Перед входом в ресторанчик наблюдалась интересная картина: рядом с этим заведением сходились перекрестком четыре дорожки, по которым туда-сюда сновало довольно большое количество народу, создавая впечатление муравьев, спешащих по своим делам. Но в самом центре перекрестка стоял человек, который резко выделялся из окружающей толпы. Причем выделялся он не внешним видом (мужик был похож на типичного «нового русского» средней руки, которых в Турции было примерно 60% отдыхающих: плотный, коренастый, с очень короткой стрижкой, здоровенным золотым цепаком на шее и непохмеленным взглядом), а полной неподвижностью, которая резко контрастировала с голодной суетой всех остальных. На лице у человека застыло страдальческое выражение, которое, впрочем, тут же сменилось неимоверной радостью, как только он увидел Сергея с Игорем.

— Мужики! — заорал человек, бросился по направлению к ним и принялся обнимать то Сергея, то Игоря, чуть ли не заливаясь слезами от радости.

— Але, пардон, — забормотал Сергей, пребольно тыкаясь носом в золотую цепь мужика, — чем, собственно, обязаны?

— Ну как? — удивился мужик, несколько ослабляя объятия. — Мы же вместе из аэропорта на автобусе ехали!

— Да? — удивился Игорь.

— Ну да! — подтвердил мужик.

— И что? — осторожно спросил Сергей, все еще не понимая, какое это может иметь значение.

— Раз вместе на автобусе сюда ехали, — заявил мужик, — то можно считать, что земляки. А земляки должны вместе держаться. Я сюда один приехал и уже боялся, что придется в одиночестве ужинать, как вдруг вижу — вы идете, — и мужик с нежностью снова впечатал голову Сергея себе в цепочку. — Ненавижу пить без компании.

— Кхм-м, — сказал Сергей, — видите ли…

— Что? — горестно спросил мужик, и на его лице показалось выражение ужасной обиды. — Я помешаю? Нет, конечно, навязываться не буду. Я вам не фуфел какой-нибудь, — и мужик начал было удаляться с горестным выражением на лице.

— Стой, — неожиданно сказал Игорь. — Тебя как зовут-то?

— Валера, — с готовностью откликнулся мужик.

— Серег, — обратился Игорь к приятелю, — возьмем сегодня Валеру в свою компанию. Действительно, чего он один делать-то будет?

— Ну, — замялся Сергей, — я в принципе не против…

— Вот и славно, — сказал Игорь. — Пошли, — и он сделал Валере широкий приглашающий жест.

Тот расцвел и побрел рядом с друзьями, повторяя, что земляки должны держаться друг за друга, что человек без земляка — как птица без крыла. Сергей в ответ на эти излияния только морщился, зато Игоря это все изрядно веселило.

Ресторан представлял собой огромное помещение, к которому были также пристроены две большие веранды и дополнительная площадка, на которой готовились всякие экзотические блюда. Все было сделано по принципу «шведский стол» — то есть по всему пространству ресторана были расставлены всевозможные блюда, сгруппированные по определенному признаку (салаты, овощи, фрукты, кондитерия, горячие блюда, диетические, изделия из муки и так далее), откуда можно было накладывать себе на тарелку столько, сколько хочешь. Зал ресторана без веранд занимал примерно двести квадратных метров, а блюда были расставлены по всему пространству ресторана, так что выбор был — просто колоссальный.

Игорь к процессу поглощения пищи всегда относился очень серьезно, поэтому он схватил стопку тарелок и отправился — как он сказал — создавать необходимый запас провианта. Сергей же со шведским столом дело имел первый раз, поэтому взял небольшую тарелочку и стал ходить взад-вперед по залу, не в силах решить, что же ему взять на ужин. Но через несколько минут на него налетел Валера, несущий в своих огромных руках две здоровенные тарелки, заваленные всякой снедью, который увидел в руках Сергея маленькую тарелочку с листочком салата и двумя маслинами, обозвал его хлюпиком и интеллигентом, сунул ему две свои тарелки и сказал, что это — подарок. Мол, Сергей пускай идет кушать, а он себе еще такого добра наберет в два счета.

Сергей послушно отправился с тарелками за стол, который они заблаговременно заняли. Там уже сидел Игорь и дожидался его.

— Ну, где ты бродишь? — набросился он на приятеля. — Я уже чуть нож не сожрал!

Тут он заметил в руках у Сергея две здоровенные тарелки со снедью.

— О! — обрадовался Игорь. — Хорошо еще, что ты хоть провиантом нормально запасся. Я уж думал, что притащишь два листика салата и пару маслин. У тебя всегда с решением житейских проблем было плохо. Алка поэтому и ушла.

— Слышь, Фрейд чертов, — возмутился Сергей, — если еще раз за сегодня упомянешь Алку, я тебе тарелку со жратвой на голову надену.

— Ну просто вспыхнул факел! — спокойно отреагировал Игорь. — Факел мира и прогресса. Или олимпийских игр.

— Я серьезно говорю! — совсем рассердился Сергей.

— Да успокойся ты, — сказал Игорь. — Никому твоя Алка не нужна. И уж мне — тем более.

— Тогда зачем мне аппетит портишь? — поинтересовался Сергей.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Игорь. — Садись кушать. А то очень кушать хочется. Кушать хочу — прям весь ресторан сейчас сожру.

— Цыпа-цыпа, гули-гули! — раздался на весь ресторан молодецкий крик Валеры, и тут за их столом нарисовался сам кричавший, который держал в руках уже три здоровенные тарелки, одна из которых вмещала примерно десяток разных салатов, вторая — кучу макарон с мясом, а на третьей были навалены всевозможные мучные изделия.

— Учись, Серега, — сказал Игорь, глядя на Валерины тарелки, — как фуражом запасаться надо.

— Тоже мне, наука, — презрительно сказал Сергей, начиная уплетать салат. — Берешь тарелку и нагребаешь туда все что можно, как ковшовый экскаватор…

— Вот этой женщине я бы отдался, — неожиданно произнес Валера, в голосе которого звучало неподдельное восхищение.

Сергей с Игорем проследили за его взглядом и обнаружили, что восторженное восклицание Валеры относится к Ире, идущей по направлению к ним с бутылью текилы в руке. Кстати, оба они вынуждены были признать, что зрелище действительно было весьма колоритное. Ира и сама-то выглядела вполне даже хорошо, воздействуя таким образом на мужчин гормональным образом, а здоровенная бутыль с алкоголем в ее руке воздействовала уже на сознательную составляющую мужской психики. Так что в ресторане не было ни одного мужчины, который бы не проводил ее взглядом.

— Вах, какая женщина, — цокнул языком Валера. — Может, попробовать познакомиться? — спросил он Игоря.

— Можно, — лениво ответил тот. — Только смысла нет. Во-первых — пошлет, во-вторых — может пнуть ногой, в-третьих — бутыль тоже не отдаст, потому что бутыль она несет мне.

— Так эта твоя… твоя… — замялся Валера…

— Моя женоподобная подруга, — подсказал ему Игорь.

— Как женоподобная? — удивился Валера. — Она что — мужчин?

— Нет, — ответил Игорь. — Просто она — без пяти минут моя жена. Поэтому и женоподобная.

— Понял, — грустно ответил Валера. — Тогда я отползаю.

— Да сиди уже, — великодушно разрешил Игорь. — Сейчас текилу будем пить.

— Ну ничего себе! — возмутилась Ира, подходя к их столу. — Я тут хожу, как проклятая, за их бухлом, а они мне даже поесть ничего не добыли. Ничего себе мужички! Куда я вообще попала?

— Это вам, — торжественно сказал Валера и подвинул Ире тарелку с хлебом и булочками.

Ира вопросительно посмотрела на Игоря.

— Это Валера, — сказал тот. — Земляк мой.

— В каком смысле? — удивилась Ира. — Тоже из Зимбабве? Ты же вроде в Зимбабве родился, когда твои родители там работали.

— Я из Ростова, — твердо сказал Валера. — Ростовские мы, — прибавил он для ясности.

— Очень приятно, — сказала Ира. — Спасибо вам за хлеб и за соль.

— Да, — спохватился Игорь и тоже придвинул Ире одну из своих тарелок. — Вот, жертвую.

— И я, — поддержал его Сергей, отдавая Иру вторую свою тарелку, содержимое которой его не сильно вдохновляло.

— Наконец-то вижу истинных джентльменов, — обрадовалась Ира.

— Ну, ептыть, — подтвердил было Валера, но на него все строго посмотрели, он смутился и замолчал.

Игорь ловко разлил всем текилу по маленьким 50-граммовым рюмочкам, поднял свою и произнес:

— Итак, чтобы нам всем хорошо и успешно отдохнулось!

Сергей, Ира и Игорь пили текилу по всем правилам: сначала слизывали щепотку соли, которая предусмотрительно клалась в ложбинку между большим и указательным пальцами руки, затем опрокидывали стопку с текилой, после чего закусывали ее лимончиком. Причем компания настолько уже отработала процесс до мелочей, что со стороны это выглядело как небольшое цирковое представление.

Игорь закусил стопку лимончиком, крякнул и вдруг обратил внимание на то, что Валера держит в руках полную рюмку и недоуменно смотрит на всех присутствующих.

— Что такое? — поинтересовался Игорь. — Ты почему не пьешь? Обидеть хочешь?

— А чего пить-то? — в глазах Валеры было выражение искреннего недоумения.

— Как что? — в свою очередь удивился Игорь. — Текилу. Это напиток такой алкогольный. Типа водки. Даже крепче.

— Да знаю я эту кактусовку, — отмахнулся Валера. — Дело не в этом. Ты зачем ее в такой наперсток налил?

— Ну здрас-сте, — отреагировал Игорь. — Пятьдесят граммов. Как полагается.

— Что русскому человеку пятьдесят граммов? — произнес Валера с чувством глубокой внутренней правды. — Разве что в чай добавить…

С этими словами он выплеснул рюмку в рот, пожевал губами, как бы показывая, что такой смехотворный объем даже и распробовать толком нельзя.

— Ну, извиняйте! — разозлился Игорь. — Ведер для текилы не держим. Еще скажи спасибо, что ты не в Англии…

— А что там в Англии? — заинтересовался Валера.

— В Англии порция — вообще двадцать пять граммов, — объяснил Игорь.

— Как же они там живут? — поразился Валера. — Двадцать пять граммов — это же просто донышко у стакана мокрое. Они оттуда и не вытекут вовсе. Так… просто размажутся по стенкам.

— Во-во, — подтвердил Игорь. — Так что радуйся.

— Человек — кузнец собственного счастья, — назидательно произнес Валера, поднялся и ушел куда-то в глубь ресторана.

— И цепей, — согласился Игорь.

— Может, еще по одной? — спросила Ира.

Игорь внимательно посмотрел ей в глаза и приподнял одну бровь.

— Чего такое? Что ты так смотришь? — занервничала Ира.

— А ты, мать, не дура выпить! — веско произнес Игорь.

— Это еще почему? — поразилась Ира.

— Не знаю, — сказал Игорь. — Видать, натура такая. Мы — два потомственных алкаша — еще по второй не налили, а ты уже гонишь коней.

— Да знаю я, какие вы алкаши, — ответила Ира. — Больше треплетесь, чем пьете. Небось эту бутылку будете всю неделю пить. А крику-то, крику… «Мать! Тащи бухло!» — передразнила она Игоря.

— Что ты понимаешь? — презрительно спросил Игорь. — Мы — алкаши высшей марки. Правда, Бивис? — обратился он к Сергею.

— Ага, ага, — сказал тот. — Мы любим этого дурнеца хлебнуть. Мы от этого становимся типа бухие и все такое…

— Во-во, — подхватил Игорь. — Я вообще в прошлом году бухал: набрал бутылок и все их выпил. Жалко только, что в бутылках на помойке мало что остается.

— Ага, круто, — подтвердил Сергей и начал мерзко подхихикивать.

— Да ну вас совсем! — рассердилась Ира. — Тоже мне — интеллигенты. Это называется — приятный вечер в компании образованных людей.

— Не гоношись, подруга, — ласково сказал ей Игорь. — Об чем хочешь, об том и поговорим. Нам любой разговор поддержать — как два пальца в розетку.

— Как два байта переслать, — подтвердил Сергей.

В этот момент к столу подошел Валера, неся в руке здоровенный пластмассовый стакан, наполненный почти до краев какой-то жидкостью. Глаза его горели искренней радостью, и вообще он весь был какой-то просветленный. Такой вид у человека обычно бывает после первого посещения концерта Deep Purple или последнего посещения концерта Уитни Хьюстон.

— Приятнейшего всем аппетита, — сладко произнес он, садясь на место.

— Премного вам благодарны, — откликнулся Игорь. — Ну, рассказывай, добрый молодец, где был, чего добыл…

— Был я у барной стойки ресторана, — довольно ответил Валера, — и добыл себе немного водовки испить…

— Так это все — водка? — округлила глаза Ира.

— Она, родимая, — шепотом произнес Валера и погладил стакан.

— И вы всю ее выпьете за вечер? — спросила Ира с тем же ужасом в голосе. — Здесь же граммов пятьсот, не меньше.

— Нет, конечно, — возмутился Валера. — Почему за вечер? Я ее выпью сейчас, чтобы не остыла. Ну, — он поднял стакан повыше, — за прекрасных дам…

С этими словами он осторожно поднес стакан к губам и довольно быстро выхлебал все содержимое. Затем шлепнул пустой стакан о стол и довольно произнес:

— Вот так вот, ребятки. Это вам не наперстки вылизывать.

— Крут, — сказал Игорь, впрочем, без особого восхищения в голосе.

— Крут, однозначно, — согласился Сергей. — Нам до него — бухать и бухать.

— И все равно не догоним, — поджал губы Игорь.

— Куда вам, — согласился Валера. — Но вы не расстраивайтесь. Может, вы чего другое умеете.

— Ничего они не умеют, — сказала Ира. — Только и знают, что издеваться над беззащитной девушкой.

Игорь строго посмотрел на нее. Ира притухла. Затем опустила глаза. После этого спросила:

— Милый, тебе принести еще чего-нибудь покушать?

Игорь, не отвечая, продолжал смотреть ей в глаза. Ира явно занервничала.

— Ну принеси, — наконец разрядил тяжелое молчание Игорь.

Ира быстро вскочила и убежала по направлению к столам с блюдами.

— Кстати, — сказал Игорь Сергею, — ты обещал рассказать, какую сетку мне в офис лучше поставить.

— От комаров лучше ставить военную сетку — такую матерчатую и зеленую, — включился было в разговор Валера.

Игорь посмотрел на Валеру точно так же, как за минуту до этого смотрел на Иру.

— Мы говорим о компьютерной сети, — тихо сказал он.

Валера поджал губы и уткнулся в свою тарелку. Сергей начал Игорю рассказывать о видах локальных компьютерных сетей, подробно объясняя разницу между коаксиалом и витой парой. Валера совсем загрустил. Сергей же раздухарился и начал на столе сооружать макет звездообразного соединения, используя для этого рюмки и стрелки зеленого лука.

Минут через десять Игорь заметил, что Валера с совершенно несчастным видом сидит над своим стаканом и что-то бормочет себе под нос.

— Валер, ты чего? — поинтересовался Игорь.

— Да так… — ответил Валера. — Свое гоню.

— И как гонится?

— Плохо, — признался Валера. — Тесно мне с вами. Душно.

— Ну извиняйте, — развел руками Игорь. — В пути кормить не обещали.

— Ладно, — с надрывом в голосе произнес Валера и тяжело поднялся. — Прощевайте. Пойду искать не такую умную компанию.

— Да ладно тебе, Валер, — дружески сказал ему Сергей. — Мы, вообще-то, ребята простые. Просто у Игорька в офисе до сих пор сетка не установлена, вот я ему и объясняю, что надо все завязать на сервак с NT, причем делать по уму — на витой паре…

По лицу Валеры было видно, что его сейчас стошнит.

— Слышь, Серег, — тихо сказал Игорь. — Не мучай человека. Ему уже и так плохо.

— Мне душно, — запинаясь, произнес Валера, рванул на шее золотой цепак, который, однако, не поддался, зацепил мощным бедром стол, но удержался на ногах, после чего отчалил куда-то в сторону.

— Отряд не заметил потери бойца, — прокомментировал Сергей.

— Бедный мужик, — сказал Игорь. — Надо было ему нарваться на нашу идиотскую компанию… Текилу пьем микроскопическими дозами, разговариваем не о бабах, а о компьютерах, словом, не повезло ему.

В этот момент к столу подошла Ира, которая несла здоровую тарелку с едой.

— Ирусик мне покушать принесла, — обрадовался Игорь.

— Ага, — с нежностью в голосе сказала Ира. — Кушай, мой сладкий. Только смотри не обожрись, как тогда.

— Как тогда, — важно сказал Игорь, — не обожрусь. Потому что тогда — это тогда. А сейчас мы — сейчас.

Ира внимательно посмотрела ему в глаза. Потом неуверенно произнесла:

— Вероятно, это что-то очень умное и философское, но я не въехала.

— Не страшно, — утешил ее Игорь. — Ты никогда ни во что не въезжаешь.

— Как и все женщины, — прокомментировал Сергей.

— Все бабы — дуры, — сказал Игорь.

— Все зло — от баб, — произнес Сергей.

— Куда уж тебе! — продолжил было Игорь, но тут Ира вскочила, схватила бутыль с текилой и удалилась в произвольном направлении.

— Ушло бухло, — с ноткой сентиментальной грусти произнес Игорь. Затем задумался и сказал: — Слушай, я, кажется, стихи начал сочинять. «Ушло бухло» — хорошая рифма.

— А дальше? — заинтересовался Сергей.

— Дальше я еще не сочинил, — признался Игорь.

— Все равно, для начала — очень круто, — похвалил его Сергей.

— Я знаю, — скромно ответил Игорь и зарылся в тарелку.

Между тем ужин вокруг потихоньку заканчивался. В залах и на веранде оставалось совсем мало народу, да и то — это были те отдыхающие, которые пришли к самому концу ужина. Вокруг сновали официанты, которые со страшной скоростью убирали грязную посуду и меняли скатерти. Сергей закончил ужинать где-то с час назад, но все сидел и сидел, дожидаясь Игоря, у которого едальный процесс в самом сжатом варианте занимал обычно минут сорок, а при условии отсутствия спешки — все два часа.

За этот ужин Игорь сделал уже пятую перемену блюд, причем ел он вовсе не так уж и много. Просто ему нравился, во-первых, процесс добывания пищи (он мог по десять-пятнадцать минут бродить среди блюд, выбирая себе наиболее подходящее), а во-вторых, процесс непосредственно поглощения этой пищи. Причем к процессу поглощения Игорь тоже относился очень серьезно и никакой спешки здесь не выносил. Выглядело это все таким образом… Сначала Игорь долго ходил по залу и в одну большую тарелку накладывал себе овощи и овощные салатики. На это уходило минут пять-десять. Затем тарелка ставилась на стол, а Игорь отправлялся взять себе попить соков и минеральной. После того как напитки были должным образом подобраны и расставлены на столе, Игорь садился, как он говорил, «разогревать аппетит» салатиками. На салатики и овощи обычно уходило минут пятнадцать или двадцать (это если за ужином не пилось спиртное; в случае со спиртным к каждому этапу процесса следовало прибавить еще по 15-20 минут). После того как салатики были брошены в топку Игорева аппетита, он закуривал сигарету и отдыхал минут десять, рассказывая какую-нибудь историю или обсуждая недавно происшедшие события.

Затем он вставал и бодрым шагом направлялся выбирать себе горячее. Причем горячее выбиралось намного более тщательно, поэтому данный этап только в части выбора занимал минут десять-пятнадцать. А уж во время употребления горячего Игорем курились две, три или даже четыре сигареты, он рассказывал три-пять или десять занимательных историй об операциях на глазах (или еще где-нибудь), а кроме того, в программу употребления горячего обязательно включалось любование окружающим пейзажем, луной, но главное — визуальная оценка привлекательности окружающих девушек и женщин. При этом следует иметь в виду, что после горячего наступал этап десерта с кофе, а после десерта наступал этап фруктов. Так что Сергей обычно очень радовался, когда Игорь успевал уложиться в каких-то полтора-два часа. В настоящий момент Игорь уже вплотную подошел к фруктовому этапу, так что можно было надеяться, что еще каких-то пятнадцать-двадцать минут и процесс сегодняшнего ужина будет завершен.

— Але! — громкий голос Игоря внезапно вывел Сергея из задумчивости. — Ты вообще меня слушаешь?

— Конечно, конечно, слушаю, — заторопился Сергей, чувствуя себя виноватым: последние десять минут речи Игоря он пропустил, рассчитывая в уме временную протяженность Игоревых этапов поглощения пищи.

— И что ты по этому поводу думаешь? — провокационно осведомился Игорь, надкусывая банан.

— Ну… — задумался Сергей, лихорадочно пытаясь вспомнить, о чем же вообще шел разговор… — Слушай, прекрати банан кусать! — набросился он на Игоря. — Ты же не девушка.

Игорь от неожиданности проглотил целиком оставшуюся часть банана.

— Серег, — тяжело отдуваясь, сказал он Сергею. — Ты брось меня так неожиданно пугать. При чем тут девушка?

— Ни при чем, — злорадно сказал Сергей, радуясь, что отвлек внимание Игоря от темы разговора. — Фрейдистские комплексы.

— У тебя? — на всякий случай спросил Игорь.

— У тебя, — объяснил Сергей.

В этот момент к столу подошла Ира.

— Ну? — грозно спросила она Игоря.

— Не будете ли вы столь любезны покорректнее сформулировать свой вопрос? — сладко улыбаясь, спросил Игорь.

— Я тебе сейчас сформулирую, — сказала Ира, раздувая ноздри от бешенства, — я тебе сейчас так сформулирую… Сколько можно жрать? — закричала она на весь ресторан так, что снующие поблизости официанты испуганно упорхнули в другой конец ресторана. — Я что тут, должна весь вечер одна шляться туда-сюда?

— Ирусик, пупсик, зачем так орать? — миролюбиво спросил Игорь. — Нэ видишь — ми кюшаем!

— Это вы кушаете, — сказала Ира, с деланной ненавистью глядя на Игоря. — А Сергей уже часа два сидит и скучает. Он же ест, как пулемет. Пять минут — и готово.

— Ага, — подтвердил Сергей. — Студенческая привычка.

— Только животные едят быстро, — объяснил Игорь. — Потому что у них скотский режим поглощения пищи. А вот у нас — разумных и эволюционирующих натур, — произнес он, показывая взглядом, что Сергея с Ирой к подобным натурам не относит, — процесс поглощения пищи является важным ритуалом. Именно этим мы — люди, в высоком смысле этого слова, — отличаемся от животных.

— Серж, — сказала Ира Сергею, — пригласите меня на дискотеку. Пускай этот вурдалак здесь кушает хоть до утра.

— Ага, ага, — сказал Игорь. — Пригласи Ирку на дискотеку. Здорово же вы там будете смотреться. Молодежь станет прыгать вокруг и кричать: «Ура, ура, дядя Сережа на танцульки со своей мамой пришел…» Ой, — взвизгнул Игорь, получив от Иры ребром ладони по шее.

— Спасибо хоть на том, что не с бабушкой, — сказала Ира.

— Я было подумал о бабушке, — признался Игорь, — но боялся, что за бабушку ты меня треснешь не рукой, а стулом.

— Правильно боялся, — подтвердила Ира, посмотрела на тарелку Игоря, в которой еще оставались фрукты, и заныла: — Ну Игоречек, ну солнышко. Ну сколько можно жрать? Уже спать пора ложиться. Пойдем хоть прогуляемся перед сном минут пятнадцать. Смотри, какая погода шикарная во дворе.

— Правда, Игги, — сказал Сергей. — Пошли хоть немного пошляемся. Я себе уже всю задницу отсидел.

— А где бухло? — строго спросил Игорь Иру. — Обожаю бухать на природе.

— Да хватить тебе о своем бухле, — разозлилась Ира. — Дома оно лежит. Орали — на два литра, а выпили — сто граммов на четверых.

— Ну тогда пошли гулять без бухла, — тяжело вздохнув, сказал Игорь. — Я так и знал, что мне сегодня ни выпить, ни поужинать спокойно не удастся.

— Слушай, имей совесть! — разозлился было Сергей, который битых два часа сидел за столом из-за Игоря, но Ира сделала ему знак рукой — мол, не возражай, а то мой благоверный и до завтра из-за стола не встанет, поэтому Сергей замолчал.

Компания вышла из ресторана и остановилась, чтобы оглядеть окрестности. Слева виднелись зеленые лужайки и призывно горящие огни дискотеки на открытом воздухе, а прямо по курсу находился огромный бассейн, вокруг которого в шезлонгах валялись люди, покуривая и попивая что-то из пластмассовых стаканов. Справа от бассейна располагалась небольшая открытая сцена, на которой стоял мощный турок, произносящий на разных языках какой-то текст.

— О! Концерт! — сказал Игорь. — Хочу концерт посмотреть!

Сергей с Ирой никак не отреагировали на это заявление.

— Хочу концерт, хочу концерт! — заблажил Игорь, дергая, как ребенок, Иру за майку.

— Господи, пупсик! — всполошилась Ира. — Кто же тебе мешает? Хочешь концерт — давай смотреть концерт. Вон у сцены стульчики стоят — пойдем туда. Только я не уверена, что это будет концерт. Скорее всего, дядя-турок покажет нам разрубание головой стула или еще что-нибудь из этой серии. Смотри, какой он здоровый.

— Я не хосю плосто на стульсики, — закапризничал Игорь, все еще не выйдя из детского образа. — Я хосю сесть в сезлонги, закулить сигалетку и выпить стакансик сего-нибудь клепкого.

— А-а-а, — сказала Ира, — ви в этом смисле! Ребеночек хочет упасть в шезлонг, там курить и квасить, а вокруг чтобы все носились и делали ему хорошо.

— Ты самая догадливая мама на свете, — сказал Игорь, чмокнул Иру в щечку и отправился к шезлонгам.

— Куда пошел? — спросила Ира вдогонку.

— Как это куда? — спросил Игорь, остановившись на полдороге. — Падать в шезлонг.

— А выпить тебе кто принесет? — поинтересовалась Ира. — Да и сигареты у нас кончились, потому что ты за ужином целую пачку скурил.

— Нет, ну ничего себе! — возмутился Игорь, тяжело плюхаясь в шезлонг. — Я, можно сказать, за этих двух трутней сделал все: проложил маршрут, заказал билеты и путевки, выкупил их, собрал их в дорогу, довез до аэропорта, сделал им шопинг, привез, поселил куда надо, сводил на ужин, а они — эх, — тут Игорь безнадежно махнул рукой, — не могут принести мне пачку сигарет и стаканчик чего-нибудь выпить.

Ира посмотрела на Сергея вопросительным взглядом: мол, смех смехом, а в словах Игоря сермяга явно присутствует.

— Ладно, — сказал Сергей. — Конечно, нехорошо потакать твоему деспотизму, но так уж и быть — схожу тебе за выпивкой.

Ира немного подумала и заявила:

— Черт с тобой. Где у нас в номере сигареты лежат?

— Сигареты лежат в моем чемодане, — объяснил Игорь. — Только принеси Marlboro light, а то я обычный Marlboro сейчас курить не в настроении.

— Скажите, какая цаца, — с негодованием произнесла Ира, но послушно отправилась в номер.

— Что тебе принести-то? — спросил Сергей.

— А черт знает, чего там есть, — ответил Игорь, поудобнее устраиваясь в шезлонге. — На твой вкус.

— О’кей, — сказал Сергей и отправился на добычу.

В баре, где бесплатно наливали выпить, народу было — море разливанное. Впрочем, как Сергей и ожидал. И это несмотря на то, что турки предусмотрительно все напитки, даже самые крепкие, разливали весьма щедрыми порциями в пластмассовые стаканы. Тем не менее народ, получив вожделенный стакан, быстренько его выпивал где-нибудь в сторонке, а после этого снова несся за продолжением.

Сергей потолкался у стойки пять минут, тщетно пытаясь обратить на себя внимание бармена, затем еще пять минут, затем еще и еще, после чего понял, что если он не усвоит местные правила добывания напитков, то Игорю выпивки не видать, как своих ушей. А правила между тем были довольно простые. Народ в баре явно делился на любителей выпивки и профессионалов по этой части. Причем не столько в плане потребляемых количеств, сколько в плане быстроты получения выпивки в баре.

Любители вроде Сергея вели себя следующим образом: они тихонечко подходили к бару, останавливались у кромки плотной людской толпы, ожидая, вероятно, мифического «продвижения очереди». Когда минут через десять любитель обнаруживал, что он по-прежнему стоит на том же месте, он начинал тихонько попискивать, пытаясь через головы остальных страждущих обратить на себя внимание бармена. Но даже если минут через десять бармен все-таки обращал внимание на любителя, тот начинал томительный разговор из серии: «А что у вас есть выпить? Холодная ли водка? Чьего производства коньячок? Нет ли у вас „Алазанской долины“ 95-го года производства…» и так далее, в результате чего бармен делал круглые глаза и поворачивался к другому человеку, потому что если бы он действительно отвечал на все подобные вопросы (тем более что из десяти слов что по-русски, что по-английски он понимал максимум полтора), то за вечер он бы успевал напоить не пару сотен человек, а всего десяток.

Профессионалы же поступали совершенно по-другому. Во-первых, они прекрасно знали, что в баре отеля, работающего по принципу all inclusive, никаких изысков нет и что вся выпивка состоит из следующих наименований алкоголя турецкого производства: «Раки» (правильно произносится как «Ракы») — культовая турецкая анисовая водка, довольно приятная, но сладковатая; «Водка» — обычное водочное пойло наигнуснейшего качества; «Коньяк» — паршивый коньяк, точнее, коньячный спирт и «Джин» — довольно приличная можжевеловая водка, хотя на настоящие английские джины она мало похожа. Любой из этих напитков можно было попросить смешать с пепси или тоником, хотя «Раки» бармены смешивали с явным неудовольствием, всем видом показывая, что портить такой напиток тоником или пепси — грех. Зная полный ассортимент, профессионалы никогда не докучали барменам глупыми вопросами.

Во— вторых, профессионалы никогда не болтались на самой кромке прибоя желающих выпить, а мощным броском ввинчивались в толпу с криками: «Дык, эта, братан, я ж только что здесь стоял, в натуре», двумя-тремя мощными гребками добирались до стойки, хватали за рубашку мечущегося туда-сюда бармена и выпаливали: «Два коньяка с пепси в один стакан, тройную водку без всего, „Раки“ двойную и „Раки“ одинарную с тоником», причем рубашка бармена не отпускалась до тех пор, пока он полностью не выдаст заказанное. Далее от профессионала требовалось только поднять все эти стаканы над головой и продраться обратно сквозь толпу, ничего не расплескав.

Всю эту систему Сергей понял довольно быстро, несколько минут понаблюдав за действиями людей у барной стойки, но после второй или третьей пробы подражания профессионалам Сергей с грустью вынужден был признать, что профессионалом, к сожалению, надо или родиться, или долго тренироваться, потому что продраться сквозь толпу к самой стойке ему так и не удалось, да и «в натуре» в его устах слушалось крайне натянуто и фальшиво.

Внезапно у Сергея забрезжил лучик надежды, потому что в одной из явно профессиональных фигур у стойки он узнал их недавнего знакомого Валеру, который с боем добывал третий стакан коньяка. Сергей отчаянным рывком пробился сквозь толпу к Валере и попросил его взять еще одну порцию коньяка для себя, точнее, для Игоря. Валера, судя по состоянию его глаз, Сергея не узнал и уж тем более не вспомнил, кто такой Игорь, но четвертый стакан послушно взял и даже помог Сергею продраться с ним сквозь толпу…

— Ну, и где ты бродишь? — недовольно спросил Игорь, который, как было видно по окуркам вокруг, курил уже пятую сигарету.

На соседнем шезлонге лежала Ира и тоже курила.

— Выпить тебе добывал, — коротко сказал Сергей, протягивая Игорю стакан. — Не такое уж простое занятие, между прочим.

— А что, народу много? — рассеянно спросил Игорь, взял стакан и отхлебнул из него довольно большой глоток.

— М-да… — сказал Игорь секунду спустя. — И что это за мазут с градусами?

— Местный коньяк, — объяснил Сергей. — Кстати, он не такой уж и паршивый. Я пробовал. Ничуть не хуже, чем наши поддельные коньяки.

— Ну да, — сказал Игорь. — Конечно, ничуть не хуже, потому что тоже готовится из смеси ацетона, спирта, воды и чайной заварки. А ты не мог мне взять вискаря какого-нибудь? Получается, что я полчаса ждал, чтобы выпить вот этот кошмар…

— Нету там вискаря, — угрюмо сказал Сергей, который не ожидал, что его подвиг по части добывания выпивки Игорем в две секунды будет нивелирован до ничтожных величин.

— Есть, — сказал Игорь. — Только за деньги. В таких отелях бесплатно наливают всякую фигню местного производства, но за деньги нальют все, что только пожелаешь. Хоть Blue label.

— Ну и сказал бы сразу, что тебе обязательно надо что-нибудь пижонское за пятьдесят баксов, — обозлился Сергей. — Меня там чуть не убили за этот коньяк, а тебе все не так!

— Не надо нам выпивки за пятьдесят баксов, — неожиданно всполошилась Ира. — И так в магазине всего накупили — целое ведро. Может, принести из номера?

— Да хватит уже эту бутылку таскать туда-сюда, — мрачно сказал Игорь. — И так ее сегодня измучили всю, а выпить так и не выпили… Ладно, мать, — сказал он Ире, тяжело вставая с шезлонга. — Раз уж сегодня вечер не задался, пошли-ка мы спать. Баю-бай, уснул малыш, лег в кроватку на малышку и все такое.

— Пошли, — сказала Ира, тоже поднимаясь.

— Кстати, — заинтересовался Сергей. — А что там с концертом?

— С концертом тоже обломали, — сказал Игорь. — Турок долго что-то декламировал, а я периодически хлопал и свистел, думая, что он читает турецкие стихи. Но потом оказалось, что нам просто докладывали расписание концертов на эту неделю. Завтра, кстати, выступают наши девушки из Украины.

— О! — приятно удивился Сергей. — Я люблю девушек из Украины. А что они будут делать?

— Салом жонглировать, — холодно сказал Игорь, а потом разозлился: — Откуда я знаю, что они будут делать? Я и слово «Украина» еле-еле у этого турка разобрал, да и то потому, что он его произнес по-английски.

— Ладно, — сказал Сергей. — Действительно, завтра сами все увидим. Пошли спать. Я тоже чего-то устал, как собака.

Друзья поднялись и отправились по своим комнатам. У дверей номера Игорь стал долго и пылко прощаться с Сергеем, называя его при этом «милый», из-за чего проходящие мимо них русские отдыхающие поглядывали на всю компанию с опаской и неудовольствием.

— Слушай, — сказала Ира, — ты бы хоть обо мне подумал, если тебя не волнует, что о тебе подумают окружающие.

— А что с тобой не так? — заинтересовался Игорь.

— Со мной все так. Это с вами все не так. Устраиваете свои педерастические шуточки, а на меня потом народ косится, — объяснила Ира.

— Но мы же понарошку. Мы шутим. Типа дядя шутит и все такое, — сказал Игорь, подмигивая Сергею.

— Это вы знаете, что шутите, а народ думает, что вы взаправду, и на меня косится, — жаловалась Ира.

— Ир, ну не смеши мои кроссовки, — сказал Игорь. — Какие из нас пидерасты?

— Педерасты, — поправила Ира.

— Тем более, — сказал Игорь. — Вот из меня — какой пидераст? Смех один. Я даже не симпатичный.

— Ты красивый, — сказал Сергей, изображая влюбленный взгляд.

Ира захохотала.

— Вот видишь, — сказал Игорь, — тебе смешно. И народу смешно. А мы — прикалываемся. Тем более что из Сереги — уж вообще никакой пидераст. Зато он зоофил. С котом живет.

— Раз с котом живет, — сказала Ира, — значит, и зоофил, и педераст.

— Почему? — удивился Игорь.

— Ну, кот ведь мужского пола?

— Ну да.

— Значит, он педераст.

— Ну, мать, это ты уже обобщаешь, — пожурил ее Игорь. — Не делай таких выводов, прошу тебя. Парню вполне достаточно того, что он зоофил. А ты на него еще педерастию хочешь навесить. Нехорошо.

— Я вот думаю, — вступил в беседу Сергей, — чего это тебя так понесло? Выпили всего две капли, поел ты — тоже нормально…

— Правда глаза колет? — осведомился Игорь.

— Блин, хоть бы ты мне душу не травил, — в сердцах сказал Сергей. — Остался мой Гасик там один у чужих людей.

— У кого, кстати, — заинтересовался Игорь.

— У Алки. У кого же еще…

— Так ты с ней видишься? — удивился Игорь.

Сергей сделал неопределенное выражение лица.

— Высокие, — сказал Игорь, — высокие отношения.

— Ну тебя на фиг, — отмахнулся Сергей.

— Ладно, — решился Игорь. — Баю-бай. Мы пошли, как говорят англичане, ту слипки. А то у меня уже все слипается.

— Меньше жрать надо было, — вставила свой комментарий Ира.

— Я имею в виду глаза, — объяснил Игорь.

— Меньше надо было на девушек глазеть, — сказала Ира.

— И тут началась безобразная семейная сцена, — сказал Сергей. — Ша, ребята, я спать пошел. Но вы много не деритесь и главное — по лицу не бейте. А то мне неудобно будет завтра с вами на пляж выходить.

— Неудобно? Да ты на свою рожу посмотри… — начал было Игорь, но Сергей помахал им на прощание и пошел в свой номер.

Ужасная ночь

Зайдя в свои апартаменты, Сергей стал размышлять, чем бы заняться. В принципе сильно хотелось спать, но сразу ложиться было как-то неинтересно. Поэтому Сергей включил телевизор и несколько минут щелкал каналами. Но по телевизору попадались только какие-то турецкие программы, смотреть которые было несколько затруднительно, поэтому Сергей через некоторое время вырубил телевизор и стал укладываться спать.

Когда он оказался в постели и закрыл глаза, неожиданно выяснилось, что за окном действительно очень здорово шумит дискотека. Сергей встал, подошел к окну и закрыл балконную дверь. Шум стал значительно меньше. Довольный, Сергей лег и прислушался. В принципе почти ничего не было слышно, за исключением низких частот, которые пробивались даже сквозь плотно закрытую дверь балкона. Сергей закрыл глаза и стал пытаться заснуть.

Однако через пять минут он пришел к очень неутешительному выводу — заснуть не удастся. Басы дискотеки, хотя и были еле слышны, долбили молотом по голове и заснуть не давали. Сергей еще некоторое время помучился, а потом вскочил с кровати и снова открыл балконную дверь, посчитав, что пусть лучше дискотека громко шумит, потому что помнил теорию о том, что тихий и надоедливый звук часто мешает намного больше, чем громкая музыка.

Он снова лег в постель и попытался заснуть. Но дискотека бухала так громко, что не засыпалось ни под каким видом. Тогда Сергей снова встал и закрыл балконную дверь. Лег. Поворочался минут пять, проклиная эту чертову дискотеку, а заодно и всю деревню, где проводилось это безобразие, после чего вдруг неожиданно вспомнил о кондиционере, который висел на стене напротив. Сергей включил свет, нашел пульт от кондиционера и включил прибор. Кондиционер зашумел ровным, убаюкивающим звуком.

Сергей лег и прислушался. Из-за шума кондиционера не было слышно низких частот дискотеки, а сам шум кондиционера не раздражал, а даже наоборот — убаюкивал. «Засну», — подумал Сергей и действительно начал засыпать. Но через пять минут кондиционер внезапно выключился. «Что за чертовщина?» — подумал Сергей, включил свет, взял пульт и снова включил аппарат (для этого его потребовалось сначала полностью выключить, а потом включить). На пульте между тем не было никаких указаний на выставление временных параметров. Только «вкл.», «выкл.» и регулировка уровня напора воздуха.

Снова попытался заснуть. Но ровно через пять минут кондиционер выключился. Следующие полчаса Сергей провел за интересным занятием: в течение пяти минут он тщетно пытался заснуть, а когда кондиционер выключался, он его снова включал. Но заснуть ему так и не удалось.

Вдруг Сергей почувствовал, что очень хочет пить. Но взять с собой в номер воды он не догадался. Фигня, подумал Сергей и пошел в ванную, чтобы напиться из-под крана. В ванной он пустил холодную воду и жадно припал к ней ртом. Но когда пил, внезапно обратил внимание на яркую наклейку на зеркале, где здоровыми буквами было написано по-английски: «Ни в коем случае не пейте воду из-под крана, потому что это может привести к тяжелым отравлениям!» А ниже было написано по-русски: «Просба ни выпивать изпод крана потому что плохо с животом». Твою мать, подумал Сергей, прикидывая, сколько воды он уже успел выпить и через сколько часов умрет. По всему выходило, что умрет он довольно скоро, потому что воды выпил — не менее литра.

Сергей вернулся в комнату, лег на кровать и стал думать, что делать. Можно было, конечно, бежать в основное здание, искать там дежурного врача и просить не дать помереть молодым. Но этот вариант он сразу отмел как неконструктивный, потому что был настолько разбит всеми этими дискотеками, кондиционерами и попытками заснуть, что бежать в основной корпус у него не было ни малейшего желания.

Так он думал, думал, а дискотека между тем бухала по ушам все настойчивей и настойчивей. «Вот гады, помереть спокойно не дадут!» — в ярости подумал Сергей и стал строить зловещие планы мести этой дискотеке. Изнуренный мозг рисовал всякие приятные картины — вот Сергей подъезжает к этой дискотеке на пожарной машине, направляет раструб прямо в гущу толпы и врубает воду на полный напор. Сергей радостно улыбнулся, представляя, какой переполох это вызовет и как красиво от воды замкнут все эти колонки, усилители и прочая электронная мерзость.

Но потом он подумал, что люди-то ни в чем не виноваты, поэтому перед глазами встала другая картина: Сергей одет в типичную форму ниндзя — черные просторные штаны, черная рубаха, черная косынка на голове и меч, огромный меч, которым Сергей, хрипло хохоча, перерубает основной электрический кабель этого чертового заведения. Но враги — диджей и хозяин дискотеки — не дремлют: они хватают боевые топоры и мчатся по направлению к Сергею. Тот мужественно, как и полагается древнему воину, поворачивается лицом к опасности, поднимает меч и начинает бешено вращать им над головой. Топор первого врага — толстый хозяин дискотеки не очень быстр — перерублен, и турок убегает в сторону моря, горестно вскрикивая. Но второй нападающий — пьяный диджей — молод, ловок и очень коварен. Сергей отбивает один удар топором, второй, третий, но диджей делает обманное движение, Сергей вхолостую описывает мечом широкую дугу и внезапно получает обухом топора сильнейший удар в живот. «Подставился», — думает Сергей, роняет меч и падает на колени, ожидая, что ему прямо сейчас отрубят голову. Внезапно диджей пропадает, и Сергей обнаруживает, что лежит в своей постели и у него сильно болит живот. Оказалось, что ему минут на десять удалось все-таки заснуть, невзирая на шум дискотеки.

Сергей быстро побежал в ванную с туалетом, моля по дороге всякие высшие силы не дать ему умереть засранцем. Уж лучше от какого-нибудь венерического заболевания.

Из туалета он вышел чрезвычайно мрачным, кляня турецкую воду на чем свет стоит, но все-таки счастливым, потому что казавшийся неизбежным конец теперь явно откладывался. Питье турецкой воды отозвалось просто сильнейшим расстройством желудка.

Далее он сел на кровать и стал думать, как поступить дальше. Оставались две проблемы: во-первых, он по-прежнему сильно хотел пить, даже еще больше, чем раньше, а во-вторых, за окном все так же бухала дискотека, потому что сцена с перерубанием кабеля ему, разумеется, приснилась в кошмарном бреду.

Ситуация с расстройством желудка и дискотекой на самом деле решалась одним универсальным средством — хорошей порцией виски, которое обладало прекрасным седативным и дезинфицирующим действием. Но все запасы находились в комнате Игоря с Ирой, а они вряд ли бы обрадовались тому, что Сергей в два часа ночи пришел требовать свою долю. Так что оставался только один выход — пойти к ночному администратору и потребовать срочного переселения в основной корпус. А по пути Сергей надеялся достать нормальной воды, потому что жажда мучила его все сильнее и сильнее.

На территории отеля было уже довольно безлюдно. Впрочем, то там то сям появлялись фигуры изрядно отдохнувших людей, которые методом последовательных итераций искали свои номера. На внутренней территории отеля деревенской дискотеки не было слышно, зато раздавались звуки дискотеки, которая находилась на самой территории. Впрочем, местная дискотека была слышна еле-еле.

Сначала Сергей заглянул в помещение ресторана, где они ужинали, но там было все убрано и даже отсутствовали стойки с питьевой водой, на которые он весьма надеялся. В ресторане находился только один мальчик-уборщик, который протирал полы. По-английски он не понимал, по-русски — тем более, поэтому Сергей начал жестами показывать, что хочет пить. Тут мальчик догадался, что русский турист явно хочет выпить, поэтому махнул рукой в сторону дискотеки — мол, паря, шуруй туда, там еще пока наливают.

Сергей пошел на звук и довольно скоро обнаружил отдельно стоящее открытое заведение с дискотекой, снабженное традиционным полукруглым баром, вокруг которого толпился выпивающий народ. Сергей, не особенно миндальничая, продрался сквозь толпу, которая достаточно покорно расступалась, понимая, что мужику приспичило выпить, ухватил за рубашку одного из барменов и заорал на ломаном английском (который турки понимали лучше всего): «Water! Many-many water!» — «О’кей, boss», — сказал бармен, засуетился, побежал куда-то и вернулся с огромным стаканом, чуть ли не до краев наполненным прозрачной жидкостью. Сергей жадно схватил его и залпом сделал пару глотков. В стакан была налита наиотвратительнейшая местная водка.

Сергей поставил стакан и минут пять высказывал бармену по-русски все, что он думает о бармене, его родителях, его предках, бабушках, дедушках, крыше его дома, крыше этого отеля и вообще всей Турции. Заодно припомнил резню армян и пообещал, что завтра его друг — армянин Игорь — придет разбираться сразу со всеми служащими отеля.

Народ, толпившийся вокруг бара, каждую фразу Сергея встречал восторженными аплодисментами, а бармен заметно расстроился и все пытался выяснить, чем же он не угодил, хотя и сделал все так, как обычно просят истосковавшиеся русские туристы.

— Воды, мать твою, налей, нехристь! — с ненавистью глядя на бармена, сказал Сергей, тот кивнул, опять куда-то исчез и вернулся с небольшим стаканчиком, наполненным прозрачной жидкостью.

Сергей ее осторожно пригубил… Вода. Чистая минеральная вода, причем довольно вкусная.

— Хвала Аллаху, — сказал Сергей, и все люди у бара снова зааплодировали.

Только потом Сергей понял, что у них сложилась несколько неправильная картина происходящего. Привыкнув к подобным эпизодам, люди решили, что в первый раз бармен налил ему воды, а во второй раз — водки. «Ну и черт с ними», — подумал Сергей, выпил полстакана и направился в свой номер, бережно держа в руке остаток воды. И только когда он уже подходил к номеру, подумал, что надо было таких стаканов попросить три, четыре или все десять. Но возвращаться было как-то неудобно, потому что бармен и так был напуган.

Сергей вернулся в номер, допил воду и лег спать. Дискотека продолжала бухать, и, что самое противное, снова захотелось пить. Тогда Сергей решил, что надо проявить солдатскую смекалку и что-нибудь такое придумать, чтобы достать еще воды и утихомирить эту чертову дискотеку.

С водой, как ни странно, проблема решилась довольно быстро. В номере у Сергея стоял холодильник с морозилкой, в которой находилась довольно значительная емкость со льдом. Сергей вытащил весь этот лед, разложил по стаканам и примерно через десять минут там уже набралось достаточно жидкости, чтобы утолить первую жажду. Вода в морозилке наверняка тоже была из-под крана, но Сергей надеялся, что процесс кристаллизации убил всех микробов, а кроме того, он уже знал, что не умрет, а в худшем случае будет вынужден прочитать несколько глав из какой-нибудь книги, сидя на унитазе.

С дискотекой вопрос так быстро не решался. Исследование кондиционера и пульта показало, что самопроизвольное выключение кондиционера происходит самопроизвольно, а вовсе не заложено туда заводом-изготовителем. Поэтому Сергей стал искать способ хоть как-то спрятаться от навязчивого шума. И этот способ, как ни странно, нашелся! Дверь в ванную с туалетом закрывалась достаточно плотно и, как выяснилось, не пропускала ни одного звука. Сергей поблагодарил Аллаха за подсказку (он вообще был неверующий, но раз находился на территории страны, которая давно уже исповедовала мусульманство, предпочитал обращаться к местному покровителю; точно так же в России Сергей всегда обращался к Илье-пророку), взял матрас с постели, перетащил его в ванно-туалетную комнату, улегся и закрыл дверь.

Прислушался. Звуки дискотеки в ванную не просачивались. «Какой я молодец!» — подумал Сергей и собрался заснуть. Но примерно через пару минут выяснилось, что ванная имеет свои маленькие неудобства. Во-первых, ее длина не вполне соответствовала размеру тела Сергея. Всего-то на чуть-чуть — на ступню, но не соответствовала. Поэтому полностью ноги там вытянуть было нельзя и они сразу начали затекать. Но это было еще полбеды. Второй неприятностью являлось то, что Сергей со всех сторон был окружен фаянсом и кафелем. А эти материалы, как известно, очень холодные и никогда не нагреваются. Поэтому когда он случайно прижимался ухом или щекой к колючехолодному боку унитаза или к облицовке ванной, то вздрагивал от неожиданности и тут же просыпался.

Третья неприятность заключалось в том, что в санузел свежий воздух поступал только из вентиляционного отверстия. А поскольку вентиляционная шахта соединяла только такие же туалеты, а вовсе не морские пляжи, воздух в ванной к здоровому сну не располагал. Сергей было задремал на минутку, но ему тут же приснилось, что он с Бивисом кушает на помойке, поэтому Сергей мгновенно проснулся и вынужден был открыть дверь, чтобы продышаться и проветрить ванную.

Из— за двери на него сразу нахлынули воспоминания в виде гула дискотеки.

— Вашу мать! — громко сказал Сергей во весь голос, потому что от недосыпа он себя чувствовал на каком-то другом свете и был готов на любые преступления.

Но, подумав, он решил, что сейчас еще никого убивать не будет, а снова залез в ванную и собрался заснуть. Но тут появилась четвертая проблема, поджидающая его в ванной, на которую он сначала не обратил внимания. Дело в том, что дверь закрывалась очень плотно (что, в общем-то, и способствовало хорошему шумопоглощению), поэтому в ванную не пробивался ни один лучик света. А этот факт примерно через пять минут лежания в ванной начал у Сергея вызывать дикие приступы клаустрофобии. Ему казалось, что он заперт в гробу, засыпан землей и никогда оттуда не выберется. Промучившись еще минут десять и раз двадцать больно ударившись головой об унитаз, Сергей не выдержал, вскочил, оделся и пошел к администратору, чтобы потребовать переселения в другой номер. Было чуть больше трех часов утра.

Ночной администратор за стойкой обнаружился, но находился в совершенно сомнамбулическом состоянии и не реагировал на внешние раздражители, хотя глаза его были открыты. «Мужик, наверное, просто научился спать с открытыми глазами», — подумал Сергей и несколько раз поводил руками перед лицом администратора, пытаясь привлечь внимание к своей персоне. Никакой реакции. Но Сергей миндальничать не собирался, потому что от недосыпа находился уже в полубезумном состоянии, поэтому просто громко хлопнул ладонями прямо над ухом администратора.

У того на лице отобразился сильный испуг, глаза сразу ожили, и администратор почему-то резко отскочил в сторону, сел за компьютер и начал хаотично тюкать по клавишам.

— Але, метрдотель! — сказал Сергей громко.

Тут администратор наконец сообразил, что происходит, встал из-за компьютера, подошел к стойке, любезно улыбнулся и произнес тираду на турецком.

Сергей удивился. В этой части Анталии почти весь персонал болтал по-русски и знал английский и немецкий. Причем английский в той или иной степени знали просто все, потому что на этом языке при необходимости объяснялись и русские, и немецкие туристы.

— Ты по-русски не понимаешь? — спросил Сергей турка.

— Дбро пжаловаться, — ответил турок, твердо глядя ему прямо в глаза.

— Ты меня понимаешь?

— Пжаловаться, — повторил турок, как попугай.

— Понятно, — сказал Сергей. — Do you speak english?

— Битте шон, — ответил администратор.

— Данке шон, мать твою, — разъярился Сергей. — Мне нужно срочно переселиться в другой номер. Шум, мать твою, дискотека ваша гребаная! Переселяй меня в основной корпус, понял?

Администратор молчал и вежливо улыбался. Было видно, что он ничего не понял. Сергей вздохнул, постарался умерить эмоции и стал порциями, по одной фразе на ломаном английском и ломаном русском объяснять администратору суть своих претензий. Звучало это примерно так:

— Рашн туристо, въехал? Лив ин рум намбер фоти сикс. Фоти сикс, компрене? Ин бунгело! Ин йо факинг бунгело ниа йо факинг дискотек. Итс факинг террибл нойз, ю си? Ай нид нью рум бедли райт нау! Ю си?

Администратор сразу не въехал, но примерно через минут десять переговоров, в течение которых Сергей изобразил свое спанье в ванной и напел наиболее ненавистные мелодии, звучащие сегодня на дискотеке, администратор проблему уяснил, ласково улыбнулся и сказал, что Сергея, к сожалению, он переселить не может, потому что нет ни одного свободного номера. Поэтому пусть Сергей себе спокойно пойдет спать, а завтра он может пообщаться со старшим администратором, который что-нибудь придумает.

— А это что? — спросил Сергей, показывая на кучу ключей от свободных номеров, висящих на доске позади портье. — Вот из тзе факинг кийс?

Администратор снова вежливо улыбнулся и еще раз повторил, что все номера заняты и он ничего до утра предпринять не может. А если дорогой гость будет сердиться и буйствовать, то он вынужден будет вызвать полицию.

— Fuck you! — с ненавистью сказал Сергей, отправляясь обратно в свой номер.

— You welcome, sir, — без капли недоброжелательности отозвался ночной администратор.

По лицу администратора было видно, что ночью ему еще и не такое приходилось выслушивать. Судя по всему, он находился примерно в таком же положении, как советские пограничники на границе с Японией во время войны с Германией: на провокации не поддаваться, огонь не открывать.

Сергей все это понимал, но был настолько разбит и разъярен, что у него не было никакого желания заниматься проблемами ночного администратора. Ему вполне хватало своих собственных проблем. В номере Сергей вытащил постель из туалета, положил ее на старое место, лег, включил кондиционер и снова попытался заснуть, правда, без особых надежд на успех.

Каждые пять минут он включал выключавшийся кондиционер и снова старался заснуть. Примерно через полчаса, где-то в четыре утра, ему наконец удалось это сделать.

На пляже

Проснулся Сергей в восемь утра, не выспавшийся и злой на весь мир. Причем особых причин просыпаться так рано у него не было — подумаешь, проспал бы завтрак, однако на Сергее сказалась годичная холостая жизнь: до того как Алла ушла, именно ее утром будил кот Гамлет, требуя еды красивому, пушистому животному. Но после того как Алла сменила один семейный очаг на другой, Гамлет взял манеру ровно в восемь утра кусать Сергея за пятки, и отучить его от этой неприятной привычки не было никакой возможности. Так что Сергей уже давно и в любых обстоятельствах просыпался в восемь часов, вскрикивая: «Гамлет! Убью, зараза!»

Но этим утром у Сергея даже не было сил прикрикнуть на отсутствующего Гамлета, настолько разбитым он себя чувствовал. Он мрачно открыл один глаз, посмотрел на свой опостылевший за ночь номер, закрыл глаз и подумал, что хорошо бы опять заснуть и продрыхнуть часов до одиннадцати-двенадцати, но тут внезапно зазвонил телефон. «Господи, — подумал Сергей, — кто это сподобился звонить в такую рань?» Однако, поднимая трубку, он уже догадался, что сейчас услышит.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — раздался в трубке бодрый голос Игоря.

— Игорь, блин, ну я спать хочу! — взмолился Сергей.

— Так весь отпуск проспишь, — безапелляционно заявил Игорь. — Через пять минут ждем тебя внизу на завтраке. Кстати, тебе Ирка передает привет. Она уже помылась и сидит в тележке.

В трубке послышался короткий, сдавленный вскрик, затем что-то упало и разбилось.

— Какая тележка, что ты несешь? — недовольно спросил Сергей.

— Ты что, этот анекдот не знаешь? — удивился Игорь, судя по звукам, отбиваясь от Ирины. — У одного мужика была свинка. И вот как-то пришло время свинку скрещивать с поросенком мужского свинячьего пола. Но ехать надо было в соседнюю деревню, поэтому мужик свинку помыл, посадил в тележку и повез. Ну, свозил, там кабанчик ее полюбил, затем они вернулись обратно. Через месяц приезжает в эту деревню владелец кабанчика, приходит к этому мужику и спрашивает: «Ну что, свинка забеременела?» Тот отвечает: «Вроде нет. Но она уже помылась и сидит в тележке».

В трубке раздался звучный шлепок, после чего запикали короткие гудки.

Сергей представил себе свинку, которая помылась и сидит в тележке, и, несмотря на свое гнусное настроение, захихикал. Вставать и идти завтракать жутко не хотелось, но Сергей точно знал, что Игорь ему больше спать не даст, поэтому встал, кое-как умыл опухшее лицо и отправился в ресторан.

Несмотря на то что он провозился каких-то десять минут, Игорь с Ирой уже сидели в ресторане, и перед ними возвышалась гора всякой снеди. Они оба настолько хорошо выглядели, что на них было просто противно смотреть.

— Э-э, брат, — сказал Игорь, увидев физиономию друга, — тебя всю ночь били об дорогу, что ли? Или ты познакомился с прекрасной турчанкой и всю ночь ее тра-ля-ля?

— Сам ты тра-ля-ля, — недовольно ответил Сергей.

— Я — тра-ля-ля! — с готовностью подтвердил Игорь.

— Врет, — сказала Ира, после чего внезапно покраснела.

— Интересно, — сказал Сергей, — как вам-то удалось выспаться? Там же эта дискотека грохочет — с ума сойти можно. Я всю ночь из-за нее не спал.

— Так вот чего ты такой кривой с утра, — догадался Игорь. — А у нас — без проблем. Мы как поняли, что под это тарахтенье заснуть невозможно, так достали заветную бутылочку текилки и как вмазали по сто пятьдесят граммов, что тут же и отрубились.

— Причем он храпел, как больной слон, — сообщила Ира.

— Врет, как обычно, — сказал Игорь. — Она не может знать, как я храпел, потому что заснула намного раньше меня, так и не выполнив свой супружеский долг.

— Что-о-о? — возмутилась Ира. — Да как ты смеешь такие вещи говорить, сонливое чудовище. Я тебя полночи пинала…

— Друзья, — сказал Сергей безнадежным голосом. — Пожалейте меня. Мне очень плохо. Если вы опять начнете свои семейные сцены, то я не выдержу и что-нибудь с собой сделаю.

Игорь с Ирой замолчали и с интересом посмотрели на Сергея.

— Серег, — сказал Игорь, — ты бы сходил за кофейком. Кофейку выпьешь — и сразу оттянешься. Кофеек — он оттягивает, точно тебе говорю.

— А то я сам не догадываюсь, — скривился Сергей и отправился добывать себе кофе.

В зале ресторана разливали только растворимый, который в данной ситуации вряд ли бы помог, поэтому Сергей направился в бар, где, по слухам, готовили нормальный кофе по-турецки, который, кстати, здесь называли как-то по-другому.

Неподалеку от бара сидел вчерашний знакомый Валера, который, судя по его виду, ночь провел за дегустированием всевозможных напитков различной степени крепости.

— Привет, земляк! — поздоровался он с Сергеем. Тот удивился, что Валера его еще помнит, и сел рядом с ним, чтобы хоть немножко передохнуть по пути в бар.

— Как отдыхается? — поинтересовался Валера.

Сергей сделал неопределенное выражение лица.

— Ага, — обрадовался Валера. — И я говорю, что стаканчики у них тут больно маленькие. По сто раз приходится бегать.

Сергей скривился.

— Тоже на завтрак пришел? — спросил Валера.

— Ну да, — ответил Сергей. — Надо кофейку дерябнуть, а то никак проснуться не могу.

— Я в бар иду. Тебе взять? — радушно предложил Валера.

— Ага, — сказал Сергей. — Двойной.

Валера ушел. Сергей прикрыл глаза и даже немножко задремал. Его разбудил голос Валеры:

— Уф, добыл! Вот гады, даже не хотели наливать.

Сергей открыл глаза. Перед ним стоял Валера и держал в руках полный стакан с кофе. Кофе, впрочем, судя по цвету, был довольно жидковат.

— А стакан не расплавится? — спросил Сергей. — Или кофе не горячий?

Валера изобразил на лице крайнее удивление и даже возмущение.

— Какое, к черту, кофе? Я тебе коньяка принес, чтобы ты проснулся. Еле уговорил их налить. Они сказали, что наливают только с одиннадцати.

— Блин, Валер, я думал, ты за кофе пошел, — объяснил Сергей, деликатно отстраняя стакан с коньяком.

— Стану я за кофе ходить, — фыркнул Валера. — На это кофе жалко время тратить. Потом, я ж отдыхаю. Ты пей, пей. А то до одиннадцати больше не дадут.

— Валер, ты извини, — сказал Сергей, — но я с утра не пью. И днем тоже не пью. Мне бы кофейку.

— Ну и ладно, — сказал Валера, — не пропадет. А кофе свое ты сам добывай. Я даже не знаю, как оно по-английски называется.

— Он, — сказал Сергей.

— Что «он»?

— Кофе — это «он». Мужской род, — объяснил Сергей.

— Мужской род — это я, — гордо сказал Валера. — А кофе — это оно. Потому что кофе. Въехал?

— Ладно, — сказал Сергей. — Мне только филологических споров сейчас не хватает. Пойду добуду кофейку.

Рядом с баром еще никого не было, а лицо бармена, стоящего за стойкой, было крайне мрачным.

— Кофе, плиз, — сказал Сергей.

— Кофе? — переспросил бармен, и его лицо явно посветлело.

— Йес, — подтвердил Сергей. — Дабл кофе.

— О’кей, — совсем обрадовался бармен и стал колдовать с туркой.

Через десять минут в желудке у Сергея плескались две чашечки крепчайшего кофе, и жизнь стала казаться значительно веселее, чем в момент пробуждения. Он отправился обратно к ребятам, по пути ловко уклонившись от Валеры, который настойчиво просил Сергея сходить в бар за коньячком, потому что ему, Валере, там уже не наливают.

Сергей сильно подивился тому, как можно довести себя до такого состояния, что уже не наливают в гостинице, где все бесплатно, но за коньяком идти отказался (ему было просто стыдно появляться перед этим барменом, который так обрадовался русскому, пришедшему за кофе, а не за коньяком), чем вызвал крайнюю обиду у Валеры.

— Ну вот, хоть на человека стал похож, — заявил Игорь, завидев Сергея.

Тот молча набрал себе на тарелку всяких колбасных изделий, хлеба, налил растворимого кофе и сел завтракать.

— Оттянулся, говорю, кофейком, — болтал Игорь, — вот и в чувство пришел. Знаешь, как дети в резиночку играют? Берут резиночку, оттягивают, а потом — хлоп и в чувство приходят. Вот так и кофеек. Сначала из тебя душу куда-то оттягивает, а потом — хлоп и душа встает на место.

— Да отстань ты со своим кофейком, — пробурчал Сергей, кушая бутерброды. — Знаю я, как дети с резиночкой играют.

— Мать, ну ты видела? — повернулся Игорь к Ире. — Я его в чувство привел, а он мне же еще и грубит. Прям как ты.

— Меня тут, как я посмотрю, — сказал Сергей, — все в чувство приводят. Дружно, всем колхозом. Валера вон коньячку пол-литровый стакан приволок.

— Мы коньячок с утра не пьем, — авторитетно заявил Игорь. — Мы — интеллигенция. Ты — техническая, я — бизнесовая. Поэтому мы пьем только за обедом, если после обеда нужно поспать, и за ужином, если хочется квакнуть со всей дури.

— Ладно, интеллигенция, что делать-то будем? — спросила безмолвствующая до этого Ира.

— Сейчас на собрание пойдем, — объяснил Игорь, вгрызаясь в пятое по счету куриное яйцо. — Собрание будет. Нам начнут мозги полоскать на тему всяких экскурсий.

— Кстати, — заинтересовался Сергей, — а мы куда-нибудь вообще поедем? Или все десять дней здесь будем торчать?

— Поедем, — сказал Игорь. — Но только два-три раза. Во-первых, завтра будет так называемая бесплатная обзорная экскурсия. Это значит, что нас будут возить по всяким дорогущим магазинам, чтобы мы потратили все свои денежки.

— То есть не поедем? — полуутвердительно спросил Сергей.

— Еще как поедем, — сказал Игорь, — но по нашему собственному плану. Об этом позже.

— Ну, ладно. А еще куда?

— Еще надо обязательно съездить в Памуккале, если ты ни разу там не был, потому что это — сказочное место.

— И чего там такого сказочного? — поинтересовался Сергей.

— Приедем — увидишь, — убежденно сказал Игорь. — Но ты туда поедешь в любом случае, даже если придется тебя туда тащить силой.

— Ого, — сказал Сергей, — а ты еще говорил, что меня как личность Алка давила. Ты же меня сам давишь со страшной силой.

— Он всех давит, — встряла было Ира, но Игорь на нее посмотрел невероятно выразительным взглядом, и девушка замолчала.

— А еще, — торжественно сказал Игорь, — мы поедем на дайвинг.

— Это еще что за зверь? — поинтересовался Сергей.

— Это подводное плавание, — объяснил Игорь. — Я тут один раз уже подводно плавал, а, кроме того, дома в ванной два раза тренировался.

— Такие штуки — чур без меня, — сказал Сергей. — Мне страшно под водой плавать. Вдруг трубка порвется или кислород кончится.

— Серега, да ты трус? — развеселилась Ира.

— Еще какой, — подтвердил Сергей. — И не стесняюсь. Так что никаких прыжков с парашютом и дайвингов. Самое опасное, что должно произойти в данной поездке, — это опоздание на завтрак.

— Тебя никто нырять не заставляет, — успокоил его Игорь. — Мы возьмем поездку на троих, но с одним погружением. Так что вы с Иркой просто будете колбаситься по яхте, любуясь моим мускулистым телом, ловко рассекающим глубину.

— Ир, да он просто маньяк какой-то, — сказал Сергей. — То с парашютом прыгает, то под воду. Прям экстремист. Экстремальный спортсмен.

— Я такой, — сказал довольный Игорь. — Меня в прошлый раз когда под воду погружали, груз прицепили слишком сильный и чего-то с кислородом намудрили. Короче, ушел я под воду, упал на дно, лежу, а дышать-то — нечем. И всплыть не могу, потому что груз не пускает. Вот смеху-то было. Хорошо еще, что турки это дело заметили, нырнули вдвоем и меня достали.

— И ты после этого собираешься опять под воду лезть? — с ужасом спросил его Сергей.

— Конечно, — сказал Игорь хладнокровно. — Я если что решил, то добьюсь обязательно. Тем более что один снаряд два раза в одну воронку не попадает. Не могут же они и в этот раз что-нибудь намудрить.

— Ну да, — сказал Сергей язвительно. — В этот раз тебя просто акула укусит за какое-нибудь место.

— Не боись, подруга, — сказал Игорь весело. — Все равно нырять буду.

— Пускай ныряет, — сказала Ира. — Ему если что в башку втемяшится, отговаривай не отговаривай. Все равно сделает так, как задумал.

Игорь изобразил горделивое выражение на лице.

— Ну и ладно, — сказал Сергей. — Ныряй. А если ты погибнешь геройской смертью, то мы с Иркой доставим твое тело на родину.

— Во-во, — подтвердила Ира.

— По пути мы сильно сдружимся, — продолжил Сергей, — и потом я на Ирке женюсь в память о тебе.

— И первого сына назовем в честь тебя, — ласково сказала Ира, обращаясь к Игорю, — Водолазом.

— А дочку как назовем? — заинтересовался Сергей.

— Дочку? — задумалась Ира. — Дочку назовем Кристиной.

— При чем тут Игорь?

— Игорь? Да не при чем. А какое отношение он имеет к дочке? — удивилась Ира. — Сына в честь него назовем — и хватит.

— Еще хорошо бы портрет на стену повесить, — размечтался Сергей. — Голова Игоря в маске, с выпученными глазами, в тот момент, когда у него закончился кислород, а до поверхности еще двести метров.

— Не надо такого портрета, — сказала Ира. — Дети будут пугаться. Лучше другой портрет повесим — где он глаз какой-то тетке скальпелем кромсает. У меня вон дома такой портрет висит, чтобы бывший муж пугался.

— Смотрю я на вас и прямо любуюсь, — сказал Игорь. — Остроумие так и прет.

— Ну, не все же тебе над нами издеваться, — сказал Сергей.

— Ладно, остроумники, всем подъем, пора на собрание, — скомандовал Игорь, поднимаясь с места. — А после собрания пойдем на пляж.

Ира с Сергеем послушно встали и пошли вслед за Игорем.

На мероприятии уже собралось некоторое количество довольно разномастного народа, но еще издалека было видно АНДРЮШУ. Андрюша выделялся среди всех этих людей, как великан среди лилипутов. Был он велик, могуч, обладал спокойствием и уверенностью танка. Ребята его приметили еще вчера в автобусе, когда ехали по дороге в гостиницу. Сидевший рядом народ относился к Андрюше с большим почтением и каждый раз угодливо хихикал, когда Андрюше вздумывалось что-то сострить.

— Всем привет, — сказал Игорь громко, подходя к кучке туристов.

— Здорово, сынку, — так же громко сказал Андрюша, и все остальные захихикали.

— Привет, папашка, — ответил Игорь, ничуть не смущаясь. — Ты бы свою задницу снял с одного из трех стульев, а то нам девушку посадить некуда.

Народ вокруг оцепенел. Андрюше был брошен вызов, причем молодым человеком, который был вчетверо тоньше. Андрюша между тем немного подумал и… действительно освободил один стул.

— Мерси, — сказала Ира, с удобством усаживаясь на освободившееся место.

Игорь между тем продолжал стоять, и в его глазах можно было увидеть выражение горькой обиды.

— Что, Игоречек, что такое случилось, солнышко? — переполошилась Ира, увидев этот неимоверно страдающий взгляд.

— А я? — спросил Игорь, как будто еле сдерживая рыдания. — А мне куда прикажете сесть?

— Игоречек, ну я не знаю, — совсем засуетилась Ира. — Ну, садись где-нибудь сзади.

— Мне? Сзади? — в глазах Игоря было искреннее недоумение.

— Слушай, ну мне что — тебе самой место уступить? — наконец возмутилась Ира.

— Давай я сяду на твое место, а ты сядешь ко мне на колени, — предложил Игорь.

— Это неприлично.

— У меня на коленях — прилично, — заявил Игорь. — Неприлично будет, если ты сядешь на колени, например, к Андрюше.

— А что, — оживился Андрюша, — я не против. Ты же совсем затерзал девушку.

— И сяду! — с вызовом сказала Ира. — Возьму и сяду к Андрею, раз ты опять такой деспот.

После этого началась было небольшая перепалка, но тут появилась девушка-гид встречающей их фирмы, которая должна была рассказать об экскурсиях, и все угомонились, рассевшись кто куда.

— Здравствуйте, — сказала девушка-гид. — Меня зовут Гюзель. Предвидя дальнейшие вопросы, сообщаю, что в переводе на русский это имя означает «прекрасная».

Ира недовольно сморщилась.

— Очень приятно, — тут же отозвался Игорь. — А меня зовут Игорь. В переводе на турецкий это имя означает «изящный молодой человек приятной наружности»…

— …И с наглым поведением, — закончила за него Ира.

Игорь недовольно зыркнул в ее сторону, но ничего не сказал.

— А меня зовут Андрей, — пробасил Андрей. — В переводе на турецкий так и будет — Андрей, — и он захихикал, ожидая взрыва смеха со стороны остальных туристов. Но они молчали, потому что в лице Игоря появилось новое солнце на туристическом горизонте.

— Итак, — сказала Гюзель, не обращая никакого внимания ни на Игоря, ни на Андрея, — сейчас я вам расскажу о тех экскурсиях, на которые вы можете съездить.

Игорь обиделся на то, что на него не обратили внимание, поэтому тут же перестал слушать и начал периодически щипать Иру, которая взвизгивала и нарушала плавное течение речи Гюзель. Как оказалось позже, Игорь таким образом мстил за проявленное невнимание к своей персоне. Но Ире эти развлечения очень быстро надоели, поэтому в очередной раз, когда Игорь ее ущипнул, она изо всей силы треснула ему ладонью по спине так, что треск пошел по всему холлу отеля.

— Ого, — сказала Гюзель, прервавшись. — Я смотрю, бой идет не ради славы.

— Короче, — сказал Игорь, оказавшись в центре внимания, — запишите нас троих на экскурсию в Памуккале и на дайвинг. Мои сопровождающие, правда, трусы и погружаться не собираются, но я — собираюсь. Я так погружусь, что они будут стоять у борта яхты и кусать друг другу локти.

— Можно я с вами? — спросил Андрюша.

— Можно, — сказал Игорь. — Только обещай, что в воду будешь входить медленно, а то все море расплескаешь. Вон ты какой здоровый. У тебя объем легких какой? Литров десять?

— Черт его знает, — сказал Андрей. — Я больше пяти литров никогда не выпивал.

Пока ребята болтали, Гюзель в своей тетрадочке записывала всех на экскурсии. Сергей, увидев, что Игорь слишком увлечен трепотней, подошел к ней и записал свою компанию на те экскурсии, на которые они договорились поехать. Наконец Гюзель закрыла тетрадочку и спросила, есть ли у кого-нибудь какие-то жалобы.

— Жалоб много, — сразу оживился Игорь. — Во-первых, коленка по утрам болеть стала. Во-вторых, много выпивки организм больше не выдерживает: начинает шататься и падать, как какой-то трехлетний. В-третьих…

— Я не в этом смысле, — спокойно сказала Гюзель, которая, по-видимому, настолько привыкла к попыткам туристов непрерывно острить, что выработала к этим шуточкам явный иммунитет.

— А-а-а-а, так вы не в ЭТОМ смысле? — придуривался Игорь. — Тогда вношу жалобу на девушку Иру. Она меня обижает и лупит ладонью.

— Вы хотите, чтобы фирма «Одеон» попросила Иру лупить вас не ладонью, а чем-нибудь тяжелым типа табуретки? — осведомилась Гюзель у Игоря, и тот от неожиданности тут же замолк.

— Да его хоть шкафом лупи — все равно придуриваться будет, — тяжело вздохнув, сказала Ира. — Такая натура у человека.

Тут Сергей внезапно вспомнил о своих ночных проблемах и стал горячо жаловаться Гюзели на это чертово бунгало, требуя немедленного перевода в основной корпус.

— Ну, не знаю, — сказала Гюзель. — Я вчера целый час билась за то, чтобы вам дали бунгало, а теперь вы предлагаете мне требовать основной корпус. Да администратор со смеха помрет.

Но Сергей объяснил, что лучше уж пусть администратор помрет со смеха, чем от его, Сергея, руки, потому что если завтра повторится такая же ночь, как сегодня, то он не отвечает за жизнь не только администратора, но и вообще всех служб отеля.

К счастью, Гюзель оказалась девушкой очень понятливой и толковой, потому что, вникнув в проблему, она тут же отправилась ругаться с администрацией, и ровно через пятнадцать минут вся их компания уже переезжала в основной корпус: Игорю с Ирой достался просторный номер на первом этаже, а Сергею — маленький номерок на пятом. Но он и этим был крайне доволен, потому что окна выходили на внешнюю сторону отеля, куда звуки дискотеки не должны были долетать. Кроме того, в номере был нормально работающий кондиционер, который не приходилось заново включать каждые пять минут.

Через полчаса компания встретилась внизу и отправилась на пляж.

Когда они вышли на улицу, Сергей и думать забыл о почти бессонной ночи и своем плохом настроении. Вокруг была такая красота, что радовались и сердце, и печень, и все остальные внутренние и внешние органы.

— Елки-палки! — сказал Сергей, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Если бы я знал, что здесь так шикарно, ездил бы сюда каждый год. Подумать только — и дешево, и лететь недолго совсем.

— Можно подумать, что ты в прошлый и позапрошлый год вообще куда-то ездил, — фыркнул Игорь, который шагал рядом, размахивая сумкой с купальными принадлежностями. — Сидел в своей конторе за своими чертовыми компьютерами и света белого не видел.

Сергей на это ничего не ответил, а только блаженно улыбнулся. Это торчание за компьютерами в Москве в прошлом и позапрошлом году и делало данную поездку особенно приятной. Потому что Сергей уже и забыл, что такое ослепительно голубое небо, яркое, но не жаркое солнце, только что политая трава газонов, изумрудно поблескивающая в солнечных лучах, и море… море, простирающееся до самого горизонта.

— Кроме того, дружок, — продолжал Игорь, — имей в виду, что в июле и августе здесь жара просто кошмарная. А сейчас, в сентябре, самый сезон. И народу мало, и не жарко.

— Умные люди отдыхать ездят в сентябре, — подтвердила Ира.

— В Сочи говорят, что в сентябре ездят отдыхать евреи, — сообщил Сергей.

— Почему? — удивились Игорь с Ирой.

— А черт его знает, — ответил Сергей. — Местные так говорят.

— Но почему именно евреи-то? — заинтересовалась Ира.

— Наверное, потому, что самые хитрые, — сказал Игорь твердо. — Вот посмотри на девушку Иру Вайнтшток — она ездит отдыхать в сентябре, потому что у нее есть друг — армянский князь Игорь…

И тут Игорь завыл на всю территорию отеля: «Не сче-е-е-есть алмазов в каменных пеще-е-е-ерах…»

— Господи! — сказала Ира. — Что ты опять воешь?

— Это «ария князя Игоря», — заявил Игорь, прекратив петь.

— Сам ты ария князя Игоря, — сказал Сергей. — Это ария восточного гостя.

— А я что, не восточный гость? — парировал Игорь.

— Еще как восточный, — мстительно сказала Ира. — Такой же властолюбец, эгоист и тиран. Вылитый восточный гость. Я тебя сегодня в море топить буду, — сообщила она. — Не могу больше терпеть твои выходки.

— Нас нэ утопишь! — с армянским акцентом сказал Игорь и начал бешено вращать глазами.

Сергей захихикал… Между тем они уже почти подошли к морю. Пляж представлял собой довольно широкую песчаную полосу, часть которой была накрыта навесом, под которым кое-где валялись деревянные лежачки довольно потасканного вида. Со стороны отеля перед навесом располагалась площадка для пляжного волейбола.

— М-да, — сказала Ира. — У бассейна шезлонги — всем шезлонгам шезлонги. А здесь — какие-то анахронизмы семидесятых годов. Кроме того, их слишком мало.

— Не боись, подруга, — успокоил ее Игорь. — Будет тебе шезлонг.

— Спасибо, Игоречек, — обрадовалась Ира.

— Скажем Сереге, — продолжил Игорь, — он обегает весь пляж, но шезлонг тебе добудет.

— Я так и знала, — сказала Ира и треснула Игоря полотенцем по спине.

— Мама, мама, — вдруг заорал Игорь нечеловеческим голосом, показывая пальцем куда-то вперед, — у тети попа все трусы съела!

Сергей с Ирой аж онемели от неожиданности. Но потом посмотрели в ту сторону, куда указывал Игорь, и увидели молодую девушку, идущую по направлению к воде, на которой было надето весьма современного вида бикини, трусики которого представляли собой два треугольничка, соединенные тонкой полоской материи, действительно оставляющие ягодицы практически открытыми.

— Что ты орешь опять? — зашипела Ира, но было уже поздно, потому что девушка явно услышала этот дикий рев, обернулась и стала вопросительно смотреть на приближающуюся к пляжу компанию.

— Вы его простите, — улыбнулась девушке Ира. — Он когда с утра выпьет, такое начинает орать, что хоть стой хоть падай.

— Понятно, — сказала девушка, улыбнувшись в ответ. — У меня муж — такой же.

— Вовсе я не пьяный! — возмутился было Игорь, но тут он правой ногой зацепился за левую и тяжело рухнул в песок, отчетливо произнеся матное слово.

— Упал, — прокомментировала Ира.

— Нет, ну ничего себе! — сказал Игорь, вставая. — Друг поскользнулся и упал, так ни одна зараза не помогла ему подняться.

— У тебя падучая, милый, — объяснила ему Ира. — Только ты можешь поскользнуться на песчаном пляже. И хватит орать на весь пляж, — вдруг вспомнила она. — Мне надоело из-за тебя со всеми объясняться.

— Ну и кто тебя просил объясняться с этой девушкой? — полюбопытствовал Игорь. — Я бы с ней сам прекрасно объяснился. Помог бы, например, отобрать трусы у попы.

— Негодяй, — величественно сказала Ира.

— Премного вам благодарен, — отреагировал Игорь.

— Але, орлы, — сказал Сергей, — а свободных лежаков действительно нет.

— Шезлонгов, — поправил его Игорь.

— Лежаков, — настаивал Сергей. — Это же просто лежаки, а не шезлонги.

— А чем лежаки отличаются от шезлонгов? — полюбопытствовал Игорь.

— Тем, — объяснил Сергей, — что на шезлонгах можно сидеть, а на лежаках — лежать.

Вместо ответа Игорь взял какой-то разломанный лежак, бесхозно валявшийся на пляже, и торжественно сел на него по-турецки.

— Ну как? — осведомился он. — Сижу, как видишь. Так что это — вылитый шезлонг.

Сергей оторопело посмотрел на приятеля, но спорить не стал. Спорить с Игорем во все времена было занятием довольно безнадежным.

Впрочем, через пять минут выяснилось, что лежаки в изобилии водятся в небольшом сарайчике, стоящем неподалеку от волейбольной площадки. Сергей с Игорем туда сходили и притащили несколько штук этих инвалидов. Ира и Сергей долго не раздумывали, поэтому постелили полотенца на свои лежачки и легли загорать, однако Игорь к процессу устройства своего тела под солнцем подошел крайне серьезно, поэтому стал сооружать какое-то странное устройство аж из четырех лежаков сразу.

— Господи, что ты там городишь? — лениво спросила Ира.

— Пляжную конструкцию имени меня, — горделиво ответил Игорь.

— И какие функции она должна выполнять? — полюбопытствовал Сергей.

— Защищать мою мужественную фигуру от похотливых взоров женского населения, — объяснил Игорь и принял позу культуриста на соревнованиях.

— Меня сейчас стошнит, — объявила Ира.

— А я тебе говорил, милая, — отозвался Игорь, — что не надо утром есть сало с чипсами.

— Не из-за этого, — объяснила Ира. — Просто не выношу, когда ты делаешь эти дебильные культуристские позы.

Игорь внимательно осмотрел свои мышцы.

— Серег, — сказал он, — по-моему, она придирается. У меня великолепное телосложение.

— Если ты свое тело сейчас быстренько не сложишь в конструкцию имени тебя и не перестанешь загораживать мне солнце, — лениво сказал Сергей, — я тебя закину в море далеко-далеко.

— Это сговор, — убежденно заявил Игорь. — Вы сговорились против меня. Но вам это дорого обойдется!

С этими словами он аккуратно залез на свой лежак, полежал там несколько секунд, затем повернулся на бок, и вся конструкция в виде остальных трех лежаков немедленно завалилась на его мускулистое тело.

Пляж снова огласил нечленораздельный вопль.

— Кранты, — сказала Ира Сергею. — Не будет нам нормального отдыха, пока мы Игоря не утопим. Точно тебе говорю.

И она, как всегда, оказалась права. Потому что Игорь, разобрав обломки своего, в прошлом роскошного сооружения, быстренько сделал себе из двух лежаков шикарное ложе, забрался на него и успокоился… ровно на две минуты, после чего громогласно заявил:

— Хочу топлес! Где, между прочим, топлес?

— Неужели не можешь потерпеть до обеда? — лениво поинтересовался Сергей. — Только что завтракали.

— Ты не понял, — отозвался Игорь. — Топлес — это не еда. Это купальник без верхней части. Топ — лесс. В переводе — потерянный верх.

— Успокойся, милый, — утомленно сказала Ира. — Ты и так — топлес. Чего тебе еще надо?

— Я хочу наслаждать свой взор девушками топлес, — заявил Игорь. — И где они, эти девушки топлес? Вокруг сплошные девушки топ-презент. Не на чем взгляд остановить.

— Серег, посмотри на этого бабуина, — обратилась Ира к Сергею. — Топлес ему подавай. Глаз ему положить не на что. Я так чувствую, что скоро этот глаз у него будет подбит метким ударом моего тапка, чтобы не заглядывался на что не надо.

Игорь замолчал. Как видно, он серьезнейшим образом обдумывал ситуацию. Наконец изрек:

— Я не понимаю, почему моя тяга к прекрасному вызывает у вас, мои необразованные друзья, такую странную реакцию?

— Ах вот вы как заговорили, Игорь Вадимович! — угрожающе сказала Ира.

— Ты вообще молчи, — ответил Игорь. — Почему сама не топлес?

Ира аж поперхнулась от возмущения.

— Нет, вы видали! — сказала она, обращаясь, как видно, ко всему пляжу сразу. — Вчера орал, как крокодил на выставке сумочек, что у меня декольте, видите ли, слишком глубокое. А сегодня заявляет, что я вообще должна без купальника загорать.

— Не без купальника, а топлес, — лениво сказал Игорь. — Чего ты стесняешься? Здесь все свои.

— Поэтому я и стесняюсь, — объяснила Ира. — Были бы все чужие, то загорала хоть совсем голышом. А перед своими — неудобно.

— Во дела! — поразился Игорь. — Женская логика в самом странном ее проявлении. Значит, перед духовно близкими тебе людьми раздеться нельзя, хотя по логике вещей — самое оно! А перед всякими чужими похотливыми уродами мы раздеваемся без проблем. Нет, ну ни фига себе!

Ира задумалась, но так и не нашла, что ответить.

— Вот так вот! — торжествующе сказал Игорь. — Чтобы в следующий раз была топлес.

— Обойдешься, — решительно ответила Ира. — Тем более что у меня купальник, а не бикини. Как я в нем буду топлес?

— Очень просто, — объяснял Игорь. — Снимаешь бретельки и опускаешь купальник до пояса.

— Ну да, — сказала Ира. — И сразу стану похожей на тракториста, который в поле взопрел и майку опустил с плеч на ватные брюки. Очень мило.

Теперь Игорь задумался.

— Знаешь, — через некоторое время сказал он, — тогда не надо тебе топлес. Если ты действительно станешь похожей на тракториста, это нас с Серегой скомпрометирует. А нам еще с турчанками знакомиться…

— Ну, Серега — это я еще понимаю, — спокойно отозвалась Ира. — Он — парень симпатичный и даже холостой. Но ты-то, чучело, молодожен! Или уже забыл?

— То есть ты хочешь наступить на горло моей песне? — поинтересовался Игорь.

— Именно, — ответила Ира. — Прямо на горло. Только не твоей песне, а… Сказала бы я, но перед Серегой неудобно.

— Ничего, ничего, — сказал Игорь. — Можешь все говорить. Пусть он видит, как ты меня третируешь.

— У меня от ваших бесконечных пикировок уже башка болит, — сказал Сергей, которого на самом деле вся эта болтовня изрядно забавляла. — Может, пойдем искупаемся?

— Правильно, — ответил Игорь. — Пошли купаться. Разум мне подсказывает, что девушки топлес должны кучковаться где-то в районе воды.

Ира на него посмотрела долгим взглядом, тяжело вздохнула, но ничего не сказала. Ребята поднялись с лежаков и направились к морю. По пути им совершенно неожиданно действительно встретилась девушка топлес.

— Веди себя прилично, — упреждающе сказала Ира Игорю.

— Чего ты меня все время третируешь? — набросился на нее Игорь. — Как будто я себя в общественных местах вести не умею! Можно подумать, что я только что спустился с гор и при виде голых сисек немедленно начну орать: «Смотрите, смотрите! Девушка с голыми сиськами!»

Последнюю фразу Игорь действительно проорал на весь пляж. Хорошо еще, что он при этом не смотрел на девушку топлес, которая оказалась немкой, поэтому не поняла, что данный вопль относится к ней.

— Все, — сказала Ира. — Лопнуло мое терпение. Пойдем, милый, я тебя утоплю.

— Пойдем, пойдем, — ответил Игорь. — И не надейся. У тебя у самой рука дрогнет в самый решающий момент. Потому что ты меня нежно любишь.

— Если ты постоянно меня будешь ставить в неловкое положение, то я тебя не только не разлюблю, — объяснила Ира, — но и уйду к другому. Вон, к Сергею, например.

— К Сергею не получится, — ответил Игорь. — Потому что друзья одной помадой не мажутся. Давай мы тебе лучше какого-нибудь немца найдем. Богатого и старого бундеса. Выйдешь за него замуж, уедешь в Германию, там через годик его отравишь и останешься богатой фройляйн с домом и машиной «Мерседес».

— Кстати, мысль хорошая, — согласилась Ира, заходя в воду.

— Договорились, — обрадовался Игорь. — Начинаем искать тебе бундеса.

— А тебе? — полюбопытствовала Ира.

— Мне много не надо, — твердо ответил Игорь. — Пару прекрасных турчанок топлес и больше ничего. Я тебя на эту тему даже напрягать не буду. Сам найду.

— Договорились, — ответила Ира.

— Заметано, — сказал Игорь.

— Ну и семейка, — прокомментировал Сергей, и они все разом нырнули в прохладную глубину Средиземного моря.

Сергей красиво погрузился в глубину, вытянув по привычке вперед руки, затем сделал плавный гребок и… врезался головой прямо в какой-то замшелый камень. Хорошо еще, что, делая эффектный гребок, он больше заботился о внешней стороне вопроса — красиво ли выглядит со стороны его плывущее тело, поэтому гребок получился бутафорский и о камень Сергей треснулся не сильно. Он открыл глаза и увидел, что практически все дно состоит из нагромождения здоровенных булыжников, обросших то ли мхом, то ли еще какой-то гадостью, после чего резко выскочил на поверхность и встал на ноги. Рядом с ним на воде болтался Игорь, который встревожился, увидев перекошенное лицо приятеля.

— Что такое, милый? — спросил он.

— Да тут камней кругом — дикое количество, — объяснил Сергей. — Я об один из них башкой треснулся. Хорошо еще, что не быстро плыл. А то бы и не вынырнул вовсе.

— Ну так надо быть осторожнее, — фыркнул Игорь. — Это тебе не Сочи. Потом, ты что, не знаешь правила, что нырять, особенно в незнакомом месте, нужно всегда вытянув руки вперед.

— Я так и нырнул, между прочим, — объяснил Сергей, — просто в тот самый момент, когда решил сделать гребок, врезался в камень.

— Так оно всегда и бывает, — согласился Игорь. — В тот момент, когда хочешь сделать гребок или чего-нибудь аналогичное, тут же получаешь по морде.

Произнеся последнюю фразу он исчез. Сергей протер глаза, думая, что это просто мираж, вызванный солнцем, но на том месте, где только что находился Игорь, плескалось море. Внезапно поверхность его вспенилась, и из глубины показался Игорь вместе с Ирой.

— Нет, ну ничего себе, — сказал Игорь, отдышавшись. — Меня действительно чуть не утопили! Серег, спасай друга! Злые сирены утянули меня на дно так, что я еле-еле выплыл.

— Во-первых, не злые сирены, а добрая русалка, — объяснила Ира.

— Именно сирена, — сказал Игорь. — Те, кто слышал, как ты зовешь меня на кухню, согласятся, что именно сирена.

— Я не слышал, — сказал Сергей.

— Напрасно, — повернулась к нему Ира.

— Ну, не всем же везет, как мне, — сказал Игорь и лег на спину, раскинувшись на поверхности моря.

— Во-вторых, — продолжила Ира свою мысль, — он в глубине ткнул меня кулаком в грудь, что лично я считаю безобразием.

— Интересно, а чего ты ждала? — удивился Игорь. — Я тут плескаюсь — невинный, как младенец, беседую с другом. Вдруг — трах-бах-шухер-мухер — налетает какое-то чудовище и утягивает меня в глубину так, что я даже чирикнуть не успел. Пришлось, знаете ли, бороться за свою жизнь. Потом, ты же была не топлес… В топлес я бы тебя так и не отпихнул.

— Замучил ты уже своим топлесом, — сказала Ира и демонстративно поплыла куда-то в сторону противоположного берега.

— Ты чего, решила в Сочи сплавать за пивом? — крикнул ей вслед Игорь, но Ира продолжала мерно плыть в сторону от берега.

— Почему в Сочи-то? — поинтересовался Сергей у приятеля.

— А чего там еще с той стороны? — удивился Игорь.

— Ну явно не Сочи, — сказал Сергей. — Сочи со стороны Черного моря. Да и то — напротив Болгарии, а не Турции.

— А у нас тут какое море? — в глазах Игоря было искреннее недоумение.

— Средиземное, — ответил Сергей, который был несколько потрясен подобным вопросом. — Ты что, не знаешь, на какое море поехал отдыхать?

— Фиг знает, — задумчиво ответил приятель. — Лично я думал, что Черное. Но и Средиземное я переживу без проблем, потому что быстро ко всему привыкаю. Так, — вдруг вспомнил он начало спора, — и что, по-твоему, с той стороны этого, как ты говоришь, Средиземного моря?

— Ну… — задумался Сергей, — я точно и не помню.

— Не помнишь, так молчи, — торжествующе сказал Игорь и побрел к берегу. Сергей последовал за ним.

У кромки моря они снова разлеглись в воде и стали ждать Иру, которая все еще болталась где-то в морских глубинах. Как было видно, большинство отдыхающих не утруждали себя долгими заплывами, а точно так же валялись в кромке прибоя.

— Подумаешь, она поплыла, — внезапно заявил Игорь каким-то своим невысказанным мыслям.

— Чего? — сразу и не понял Сергей.

— Подумаешь, говорю, она плывет в Сочи, — раздраженно повторил Игорь. — Я всю зиму учился правильно плавать, так что скоро так поплыву — вы все ахнете.

— Да я и не спорю, — миролюбиво ответил Сергей. — Ясный пень, поплывешь, как бешеный кашалот.

— В кильватере этого заплыва только рыбки будут болтаться, оглушенные моими мощными гребками, — сообщил Игорь, сделав горделивое выражение лица.

— Игорек, ты для кого сейчас перья топорщишь? — поинтересовался Сергей. — Здесь нет ни Иры, ни какой-нибудь девушки топлес… Кстати, чего ты пристал с этим топлесом?

— Нет, ну ничего себе! — возмутился Игорь. — Я из кожи вон лезу, чтобы вас, толстокожих бегемотов, развлечь, а мне еще задают глупые вопросы. Больше вообще ничего не скажу, — и Игорь замолчал, надувшись.

— Надулся, как кислородный баллон, — прокомментировал Сергей.

Игорь скривил гримасу и хотел было ответить какой-то гадостью, но тут из воды показалась Ира, которая подошла к ним.

— Как плавалось? — поинтересовался Игорь, забыв о своих обидах. — Рыбки животик не щекотали?

— Не щекотали, — сказала Ира злобно. — Зато мимо пару раз проплывали какие-то мужики и делали гнусные намеки. Мог бы и защитить будущую жену от подобных посягательств, между прочим.

— Что за мужики? — заинтересовался Игорь. — Богатые старые бундесы?

— Сам ты буднес! — совсем рассердилась Ира. — Они на чистом русском спрашивали, одна ли я отдыхаю и не надо ли мне составить компанию поужинать или сводить меня на дискотеку.

— Мать, ты с этим делом поосторожнее, — сказал Игорь. — Черт их, бундесов, знает. Может, они еще с войны русский язык выучили.

— Мне такого древнего не нужно, — заявила Ира. — Потом, за фашиста я замуж не выйду из идейных соображений, хоть меня всю озолоти.

На этой фразе Сергей с Игорем даже зааплодировали.

— Браво! — крикнул Игорь. — Вот такой — гордой и независимой — я тебя и люблю. Поэтому в знак любви мы тебе найдем нестарого бундеса. Должна же ты хоть какое-нибудь удовольствие получить.

— Я рада, — сказала Ира, — что ты об этом подумал. Хотя обычно подобный вопрос тебя как-то не тревожит.

— Милая, давай не будем обсуждать наши интимные взаимоотношения при посторонних, — ласково предложил Игорь.

— Это кто посторонний — Серега? — удивилась Ира. — Да ты же сам сказал, что мне перед ним уже можно раздеваться.

— Я так сказал? — в голосе Игоря было искреннее удивление.

— Ну да, — подтвердила Ира. — Двадцать минут назад.

Воцарилось неловкое молчание.

— Ну что, — наконец сказал Сергей. — Пошли обсохнем, и на обед пора.

— Точно! — радостно ответил Игорь, вскакивая. — Я кушать хочу — половину отеля съем.

— Пока бундеса мне не найдешь, — твердо сказала Ира, — кушать не получишь. Будем тебя приучать выполнять свои обещания.

— Мать, ты это… не суетись, — сказал Игорь. — Бундеса найти — занятие непростое. Надо к нему подойти со всей ответственностью. Погонишься за молодостью и красотой — так он наверняка окажется нищим. Со старым — тоже не все так просто. Асы люфтваффе тебе не подходят по идейным соображениям, с более молодыми — не всегда понятно, богатые они или нет. Так что уж потерпи, подруга, для тебя стараемся.

— Ладно, — сказала Ира, — жду, как Сольвейг своего… этого… как его…

— У него еще имя неприличное, — тоже стал вспоминать Игорь.

— Пергюнт, — сказал Сергей.

— Во-во, — сказал Игорь. — Я бы на месте Сольвейг мужика с таким именем ждать бы не стал ни за какие коврижки!

И компания направилась обратно к своим лежакам.

К сожалению, купание так и не остудило общественную активность Игоря, поэтому, улегшись обратно на лежак, он сразу стал ныть, чтобы Ира его помазала кремом для загара.

— Пупсик, ну зачем тебе крем для загара? — начала канючить в ответ Ира, которой явно было неохота подниматься с лежака. — Ты и так смуглый!

— Кто смуглый? Я смуглый? — возмутился Игорь. — Да я белый, как валенок! И вообще, — разобиделся он, — ты мне ни в чем не хочешь помочь! Даже в такой малости! А я-то стараюсь, ищу тебе бундеса с пеной у рта!

— Это я-то тебе ни в чем не хочу помочь? — негодованию Иры не было предела. — Да я вчера весь вечер таскалась тебе то за бутылкой, то за сигаретами! Все ножки стерла!

— Бедная киска, — вздохнул Игорь, — стерла себе все лапки. Ну иди сюда, лапусик, я тебе ножки залечу.

Ира осторожно посмотрела на Игоря, но на его лице отражалось только выражение глубокой нежности и готовность вылечить своей девочке любую ножку — что правую, что левую, что еще какую-нибудь. Ира расплылась в улыбке и начала слезать со своего лежака.

— Только крем от загара не забудь взять, — внезапно сказал Игорь. — Заодно меня натрешь.

Улыбка на лице Иры сменилась такой гримасой, как будто она съела салат из лимона, приправленный уксусом.

— Я так и знала, — с ненавистью сказала она, — что это кончится вот чем-нибудь эдаким!

Однако крем взяла и подползла к лежаку Игоря.

— Поворачивайся, чучело! — гневно сказала она, выдавливая немного крема на ладонь.

— Ирусик, давай сначала животик помажем, — заканючил Игорь, но Ира гневно заявила, что раз она решила начать со спины, значит, будем начинать со спины.

Игорь покорно перевернулся, и Ира стала его натирать кремом с такой силой, что древний лежак начал скрипеть на весь пляж. Вопреки ожиданиям Сергея Игорь лежал тихо и только покряхтывал в такт лежаку.

— Переворачивайся, — скомандовала Ира, закончив первую половину экзекуции.

Игорь послушно перевернулся на спину. Сергей бросил взгляд в сторону приятеля и… стал хохотать на весь пляж: Ира со злости настолько сильно нажимала на Игоря, что у него на груди довольно явственно отпечатались деревяшки лежака.

— Видал? — довольно спросил Игорь у приятеля. — Терроризм в действии. Если бы тебя тут рядом не было, она бы меня вообще убила.

— Ой, — сказала Ира, сама испугавшись содеянного. — Чего же ты не сказал, чтобы я поменьше надавливала?

— Ничего, ничего, — сказал Игорь, чрезвычайно довольный вниманием, проявляемым всей компанией к его персоне. — Пинайте меня, бейте меня, размазывайте меня по лежаку. Я все вытерплю. Пускай Серега видит, как мне приходится страдать.

— Ну да, — сказала Ира, начиная намазывать ему живот, — прям исстрадался весь, страдалец.

— Конечно, страдалец, — подтвердил Игорь. — Какая прекрасная турчанка меня теперь полюбит с таким полосатым животом? Я теперь небось похож на какого-то паршивого шмеля. Правда, Серег?

— Не знаю как на шмеля, — сказал Сергей, — а вот на раздолбанный рояль ты теперь точно похож. На облитый маслом рояль, — поправился он, наблюдая за процессом втирания крема в живот Игоря.

— Поняла, клюшка, как ты меня изуродовала? — спросил Игорь у Иры.

— Да ну тебя к черту! — возмутилась Ира, бросила крем и пошла к своему лежаку.

— Эй, что за дела? — возмутился Игорь. — Куда сбежала? А крем?

— Да я уже намазала все твое мускулистое продавленное тело, — удивилась Ира. — Что тебе еще надо?

— Так ты же мазала кремом для загара! — сказал Игорь.

— Ну?

— А теперь надо кремом против загара! — закричал Игорь.

Ира потрясенно помолчала. Затем внимательно посмотрела в лицо Игоря, как будто ожидая увидеть там следы того, что это шутка, но Игорь был серьезен, как во время приема пищи.

— Что ты сказал, милый? — осторожно спросила Ира. — Я тебя только что помазала кремом для загара, а теперь ты требуешь, чтобы тебя помазали кремом против загара? Тебя, милый, случайно не хватил солнечный ударчик? Тебе кепочку не дать?

— Кепочку дать, — подтвердил Игорь. — Но и кремчиком против загара намазать. У этих кремов — разные функции. Крем для загара создает ровный шоколадный слой. А крем против загара не дает ультрафиолету вредно воздействовать на кожу…

— Препятствуя, таким образом, созданию ровного шоколадного слоя, — подхватила Ира. — Милый, а если не мазать ни для загара, ни против загара — эффект же будет тот же самый, как если помазать обоими кремами?

Игорь задумался. Сергей тоже.

— Знаешь, — сказал Игорь. — Вы, женщины, ни черта не понимаете в тонких материях. Так что хорош трепаться, иди сюда меня против загара мазать.

— Ага, понятно, — сказала Ира, доставая крем и снова направляясь к Игорю. — Типа молчи корова, когда ковбои разговаривают. Других аргументов у вас нет, чтобы разбить стройную женскую логику.

Вопреки ожиданиям Сергея Игорь спорить не стал, а только пыхтел, как паровоз, когда Ира его мазала кремом. Наконец Игорь был намазан с ног до головы двумя слоями крема, после чего он с веселым гиканьем вскочил, побежал к морю, там бросился в волны и стал плескаться с жизнерадостностью мишки в сосновом бору.

— Ты видал это чудо природы? — спросила Ира у Сергея. — Оказывается, я его битый час мазала кремом для того, чтобы он потом сразу побежал купаться. Как ты с ним дружишь столько лет?

— Да он хороший парень, — сказал Сергей. — Мне с ним весело.

— Хороший, — согласилась Ира печально. — Только уж очень дурной, хотя и умный.

В этот момент «дурной и умный» Игорь прискакал после купания.

— Ну что, тетка, нос повесила? — задорно спросил он Иру.

— Да вот все думаю, зачем я на тебя, дурака, целый час потратила, — ответила Ира.

— А что случилось? — перепугался Игорь.

— Я тебя битый час двумя слоями крема мазала, а ты тут же побежал купаться и все смыл, — объяснила Ира.

— Так я и просил тебя помазать, чтобы купаться сходить, — объяснил Игорь. — Я вообще все эти кремы ненавижу — что для загара, что против загара. Загорать надо естественным образом.

— Ну и зачем тогда просил, чтобы я тебя намазала? — горестно спросила Ира.

— Чтобы плавать было удобнее, — объяснил Игорь. — Когда тело смазано каким-то жиром, намного удобнее плыть. Ты же видела — я сделал шикарный заплыв. Метров на двадцать. Мною весь пляж любовался. И даже девушки топлес повернулись в мою сторону — все как одна.

— Серег, — спросила Ира безнадежным голосом. — У тебя с собой случайно нет какого-нибудь смертоносного оружия?

— Нету, — ответил Сергей. — Только сотовый телефон. Но по нему надо непрерывно черт знает сколько часов проговорить, чтобы он стал смертоносным.

— Тогда давай телефон и полотенце, — сказала Ира. — Мы ему к башке телефон полотенцем прикрутим и будем на него непрерывно звонить. Может, хоть так его изведем, пока он сам нас в конец не извел.

— Между прочим, — сообщил Игорь, на которого эта тирада явно не произвела должного впечатления, — кто-то давно собирался идти обедать. Если сейчас же не соберетесь и не пойдете, я отправлюсь один.

Тут вся компания собралась и направилась на обед.

Командовал обедом, разумеется, Игорь. Он вообще во время этой поездки командовал всем и вся, даже когда придуривался. На этот раз между Ирой и ним разгорелся спор на тему, где именно компания будет обедать: в том же ресторане, в котором они ужинали и завтракали, или в небольшом заведении, находящемся рядом с бассейном.

— Конечно, мы будем обедать рядом с бассейном, — убедительно говорил Игорь, пока они шли с пляжа в сторону отеля. — Там более уютно, кроме того, мы с Серегой сможем любоваться на девушек, загорающих у бассейна, а ты будешь подыскивать себе бундеса.

— Я считаю, что не следует совмещать обед с девушками и бундесами, — объясняла Ирина, — потому что это будет нас отвлекать, а когда нас отвлекают, мы кушаем медленнее. Особенно ты. И если мы с Серегой вместо десяти минут потратим на обед двадцать, то ты вместо двух часов потратишь все восемь, так что у нас обед срастется с ужином, чего лично мне вовсе не хотелось бы.

— Мать, ты излишне все драматизируешь, — успокаивал ее Игорь. — Созерцание мною загорающих девушек только ускоряет процесс принятия пищи…

— «Процесс принятия пищи», — процитировал Сергей и скривился. — Не говори больше так. Мне сразу это армию напоминает.

— А как мне говорить? — спросил Игорь. — «Пищепоглощение», «жрательный процесс»?

— Да как хочешь, — сказал Сергей. — Только не по-военному.

— Вы мне разговор в сторону не уводите, — сказала Ира. — Я настойчиво предлагаю обедать в большом ресторане, а не в этом заведении у бассейна.

— Вопрос ставится на голосование, — сказал Игорь. — Кто за то, чтобы обедать у бассейна — прошу поднять руки, — и он тут же поднял руку в гордом одиночестве.

— Серег, — изумленно спросил Игорь приятеля. — Ты чего?

— Я воздержался, — сказал Сергей. — Вы меня в свои семейные дела не впутывайте. Тем более что мне совершенно все равно, где мы будем обедать.

Игорь скривил физиономию.

— Ты не кривись, — сказала Ира. — Ты дальше голосование проводи, спикер фигов.

— Прошу голосовать за ресторан, — граммофонным голосом произнес Игорь.

Ира подняла руку и даже встала на цыпочки.

— Большинством голосов, — все тем же голосом сказал Игорь, — был принят первый вариант — обедаем у бассейна.

— Это как это? — даже задохнулась от возмущения Ира.

— Все очень просто, — объяснил Игорь. — У меня, как у начальника нашей экспедиции, стратега и руководителя, — два решающих голоса. У Сереги — один решающий, но он им не воспользовался. У тебя, как у сопровождающей начальника, только совещательный голос. Так что за бассейн было подано два голоса против одного воздержавшегося, а за ресторан вообще не было подано голосов.

— Ну ты и гад, — только и смогла выговорить Ира.

— Комплименты — потом, — сказал Игорь, весьма довольный собой.

Между тем маленькое заведение, находящееся рядом с бассейном, оказалось очень уютным. Конечно, там не было такого огромного выбора, как в ресторане, но салат-бар, стойка с восемью горячими блюдами и отдельная тележка со всякой кондитерией вселяли надежды на вполне добротный обед. Кроме того, в заведении располагалась обычная барная стойка, где, как и полагалось, без ограничений наливали всевозможные алкогольные напитки.

Игорь, как обычно, к процессу еды отнесся с полным вниманием, поэтому стал совершать сложные маршруты от стола к стойке и обратно, загромождая свою часть стола тарелками со всевозможной снедью, а Сергей мудрствовать не стал, поэтому взял себе пива и тарелку макарон с сосисками, которую опустошил в каких-то пять минут. Когда он с обедом покончил, Игорь еще даже и не приступал к салату, а продолжал шнырять туда-сюда, постоянно что-то накладывая в тарелки. Сергею было скучно сидеть без всякого дела, поэтому он взял еще пива и сосисок. Через пять минут и с этим было покончено, но Игорь с Ирой в этот момент шуровали в тележке с кондитерскими изделиями, поэтому Сергею пришлось взять себе еще пива. Разумеется, быстрый обед, четыре здоровых бокала с пивом и бессонная ночь сделали свое черное дело, поэтому Сергей просто уронил голову на руки и заснул, так и не дождавшись, чтобы Ира с Игорем сели за стол.

Проснулся он от горячего спора, который велся за его столом. Сергей тяжело поднял голову и обнаружил, что потенциальные молодожены уже перешли к десерту. То есть с момента начала обеда прошел час, а то и полтора. Сергей попытался уловить суть спора. Выяснилось, что Игорь излагает Ире свои взгляды на процесс знакомства мужчины и женщины, а она пытается разбить его логические построения своими доводами.

— Я тебе еще раз говорю, — кипятился Игорь, — что познакомиться с любой теткой — раз плюнуть. Даже в постель ее затащить — пара пустяков.

— Да что вы говорите! — издевательски отвечала Ира. — Прям вот так и любую?

— Конечно, любую, — горячо доказывал Игорь. — Нет проблем. Особенно если это происходит где-нибудь на отдыхе, а не в литейном цеху.

— О чем спорим? — поинтересовался Сергей.

— О! — обрадовалась Ира. — Спящий проснулся.

— Я Ирке сказал, чтобы она не орала и дала тебе поспать, — объяснил ему Игорь, — но она разве послушается…

— Вообще-то, у меня сквозь сон все время прорывался именно твой голос, — сказал Сергей. — Все бу-бу-бу, бу-бу-бу…

— Во-во, — согласилась Ира. — Главное, говорил бы что-нибудь умное, а то несет чушь полную.

— Значит, чушь? — совсем раскипятился Игорь.

— Конечно, чушь, — кивнула Ира. — Как ты можешь затащить в постель женщину, с которой только что познакомился?

— Да очень просто, — сказал Игорь. — Подхожу к ней и говорю: «Милая дама. Не хотите ли испытать мимолетное, но очень приятное сексуальное приключение?»

— И в ответ получаешь в рожу, — холодно сказала Ира.

— Черта с два, — торжествующе сказал Игорь. — В рожу за такие слова ни одна женщина не даст.

— Это еще почему? — спросила Ира, которая обнаруживала уже все признаки крайнего раздражения.

— Потому что такой вопрос показывает женщине, что она — привлекательна и желанна. Любая женщина только этого и добивается. Поэтому она, скорее всего, ответит согласием. А даже если не сможет согласиться — ну, мало ли, может, муж где-нибудь поблизости бродит, — тогда ответит отказом, но очень вежливым. Причем в дальнейшем встреча с ней также может состояться, когда исчезнет подавляющий ее сексуальность фактор.

— Все это только слова, — решительно заявила Ира. — Ты просто болтаешь языком и доказать ничего не сможешь.

— Я не смогу? — возмутился Игорь. — Между прочим, я всегда привык отвечать за свои слова. Давай поспорим, если хочешь.

— Давай, — загорелась Ира. — На американку. Годится?

— Влегкую, — сказал Игорь. — Тыкай пальцем в первую попавшуюся тетку. Только симпатичную, потому что страшненькой даже говорить ничего не придется — сама в постель прыгнет.

— Бабуин, — презрительно сказала Ира и стала глазами искать подходящую кандидатуру.

— Эй, ребят, что вы затеяли? — попытался было остановить их Сергей, но Игорь сказал, что задета честь, поэтому остановить его не сможет никто.

— Вот эта годится? — спросила Ира, показывая Игорю на симпатичную женщину примерно тридцати лет, которая в одиночестве стояла у бара и пила какой-то коктейль.

— Конечно, — кивнул Игорь, вскочил и пошел по направлению к этой женщине. Подошел. Начал какой-то разговор. Женщина сначала смотрела на него настороженно, но потом начала улыбаться.

— Глянь, как наш Игорек перья топорщит, — сказала Ира.

— Чему тут удивляться, — сказал Сергей. — Сама его и отправила.

Ира промолчала.

Беседа Игоря с дамой между тем стремительно продвигалась в сторону взаимных кокетливых улыбок. Наконец дама поставила свой бокал на стойку бара, и они с Игорем направились в сторону отеля.

Ира аж онемела.

— Да брось ты, — сказал Сергей, которому ее стало жалко. — Небось Игорь просто прикалывается. Попросил ее, чтобы она с ним прогулялась до отеля…

— С какой стати незнакомой тетке с ним прогуливаться до отеля? — заорала Ира на Сергея.

— А чего ты на меня-то крысишься? — в свою очередь возмутился Сергей. — Я тут при чем? Сами спорили, а я виноват.

Таким образом, между Сергеем и Ирой разгорелась небольшая ссора, которая продолжалась минут десять и затихла, когда Сергей увидел Игоря, в одиночестве идущего по направлению к ним.

— Видала? — обрадовался Сергей. — Идет наш красавец. Всего-то минут десять прошло. Наверняка он ничего не успел за такое короткое время.

Но Ира только поджала губы, и Сергей понял, что надежды беспочвенны.

— Здорово, други! — бодро сказал Игорь, влетая в кафешку. — Ирка, гони американку. Только нестарую и чтобы жвачку не жевала с утра до вечера.

Вместо ответа Ира вскочила, опрокинув тарелку, и возмущенной походкой отправилась в сторону отеля.

— Ну ты даешь, — сказал Сергей.

— Ага, — довольно ответил Игорь. — Мы, армянские князья, всегда отвечаем за свои слова.

— Так я не понял, ты правда ее трахнул? — заинтересовался Сергей.

Вместо ответа Игорь посмотрел куда-то в сторону моря и стал насвистывать некий легкомысленный мотивчик.

— Ну, давай колись, — подстегивал его Сергей.

— Что-нибудь изменится от того, узнаешь ты это или нет? — поинтересовался Игорь.

— Ну… — замялся Сергей, — в общем, нет.

— А тогда зачем спрашивать? — улыбнулся Игорь, после чего встал и заявил: — Все. Хватит обедать. Пошли в отель спать до ужина. У меня глаза просто слипаются, — и с этими словами он стал пробираться между столиками к выходу.

— Подожди, — заспешил за ним Сергей, — ты мне что, так и не скажешь?

— Не-а, — лениво ответил Игорь. — Пускай тебя гложет любопытство.

— Ну и гад же ты! — возмутился Сергей.

— Я знаю, — ответил Игорь. — Мне Ирка это уже говорила.

День великого торга

На следующий день Сергей проснулся в самом прекрасном расположении духа. Вчера после обеда они спали почти до ужина, потом, зевая и потягиваясь, выползли в ресторан, там выпили немного пива, сонно поковыряли свои тарелки и опять отправились спать. Так что Сергей выспался так, как дома не высыпался уже лет пять. Времени на часах было где-то начало восьмого утра, за окном стояла великолепная солнечная погода, настроение у Сергея было где-то на пять с плюсом или на шесть с минусом по пятибалльной системе, поэтому он вскочил с кровати и что-то заорал от чувств. Но вдруг за стеной у изголовья его кровати явственно послышалось немецкое ругательство. Причем слышно было так, как будто говорящая (а голос был женский) находилась в этом же номере. Сергей стал мучительно вспоминать, не ухитрился ли он вчера вечером познакомиться с немкой и привести ее с свой номер, но быстро припомнил, что ничего такого не происходило, да и выпили они по стаканчику пива, так что память ну никак не должна была давать какие-то сбои. По всему выходило, что ни с какими немками он не знакомился, а сразу пошел к себе в номер. Сергей на всякий случай заглянул в ванную, но и там не было никаких немок. В тумбочку он заглядывать не стал, потому что был уверен, что в состоянии даже крайней алкогольной интоксикации не стал бы знакомиться со столь щуплыми экземплярами.

Загадка между тем не разгадывалась. Сергей что-то негромко сказал вслух. Молчание. Тогда он пропел строчку песенки. Молчание. Он уже было подумал, что ему почудилось, но когда в полный голос запел Гимн Советского Союза, отправляясь в ванную, в номере снова отчетливо прозвучало: «Шайзе». Сергей застыл на месте. И вдруг до него дошло: его номер в прошлом явно представлял собой двухкомнатные апартаменты. Потому что в той стене, у которой находилось изголовье кровати, виднелась заколоченная дверь, небрежно прикрытая гобеленом. Сергей отогнул гобелен и убедился, что за ним действительно скрывалась обычная дверь. Предприимчивые турки просто взяли и превратили один двухкомнатный номер в два однокомнатных. А так как дверь — это все-таки не стена, то все происходящее в одной комнате было довольно явственно слышно в другой.

Сергей задумался над тем, одна или не одна немка находится у него за стеной, но примерно минут через пять все его сомнения развеялись, потому что из-за стены послышались такие звуки интимных контактов, которые сама по себе немка ну никак не могла издавать. Тем более что сквозь ее сладострастные крики прорывалось рычание немца-самца.

Сергей про себя подумал, что в следующий раз надо будет с утра вести себя поосторожней, а то ему как мужчине, который развелся полгода назад и чьи встречи с женщинами носили весьма эпизодический характер, такие кошачьи концерты за стеной могут изрядно попортить психику.

Он умылся, оделся и стал думать, чего делать дальше. Внезапно ему пришла в голову мысль, что хорошо бы, наконец, отомстить Игорю за все его утренние звонки, поэтому Сергей снял трубку телефона и стал набирать номер Игоря, продумывая издевательскую фразу, которой он встретит сонного приятеля. Но, увы, все его блестящие домашние заготовки пошли прахом — в трубке звучали только длинные гудки.

Спустившись в ресторан, Сергей обнаружил там своих друзей, которые завтракали, находясь в прекрасном расположении духа. Перед Игорем, как обычно, стояла гора тарелок со всякой снедью.

— Сколько можно жрать? — недовольно сказал Сергей, подходя к их столику. — Поглощаешь тонны еды, а худющий — как топ-модель. Вот уж точно — не в коня корм.

— Я стройный, как топ-модель, — сказал Игорь, ничуть не обидевшись. — А корм не помогает, потому что я вовсе не конь.

— Ага, — сказала Ира. — Ты не конь. Ты — кобель.

— Оскорбление личности в присутствии свидетеля, — невозмутимо сказал Игорь. — Я сейчас позову метрдотеля, он вызовет полицию, и девушку Иру засадят в турецкую тюрьму. А там, между прочим, несладко. И ни одного бундеса. Только турки и наши ростовские бычки, которые не сразу поняли, что здесь хулиганить нельзя.

— Твою личность и с разбегу не оскорбишь, — со вздохом сказала Ира. — Даже действием.

И тут Сергей заметил, что на скуле Игоря отчетливо виднеется тщательно замазанный синяк.

— Ого, — сказал Сергей. — Боевые действия перешли в активную фазу?

— Это я о вешалку ударился, — все так же невозмутимо сказал Игорь, надкусывая тостик с сыром. — Пофел, понимаефь, носью в туафет и удавився об фефалку, — объяснил он, пытаясь прожевать бутерброд.

— Ага, понимаю, — сказал Сергей. — У вешалки, кстати, ручка не болит? — спросил он, обращаясь к Ире.

— Конечно, болит, — опять вздохнула Ира. — У Игоря лицо оказалось очень жесткое. Надо было мне ему на щеку сначала что-нибудь подложить типа подушки. Но он разве даст время на раздумья…

— Нечего раздумывать, — решительно сказал Игорь. — Назвалась вешалкой — бей в глаз. А подушки… Вешалки подушки подкладывать не умеют.

— Так за что он получил-то? — спросил Иру Сергей. — Неужели все-таки соблазнил ту тетку?

— Лично я этого так и не узнала, — разоткровенничалась Ира. — Синяк — результат тщательного расследования. Но этот гад так и не раскололся. Главное — не подтвердил, но и не опроверг. Тут я и не выдержала.

— Можете меня пытать. Оба, — решительно заявил Игорь. — Но армянский князь не позволит себе запятнать честь дамы! Так что бейте меня вешалкой через подушку и без нее, унижайте по-всякому, но русские — не сдаются!

С этими словами он полил кетчупом горку колбасы и ветчины, лежащую на тарелке, и стал ее с аппетитом уплетать.

— Попробуем рассудить логически, — сказал Сергей. — Если ты ее трахнул — тогда, конечно, должен не выдавать. А если не трахнул, то честь дамы не задета, значит, можно признаться. Выходит, что раз ты не признаешься, то, значит, все-таки трахнул.

Ира при этих словах застыла, как изваяние, держа в руке здоровую чашку с кофе.

— Неправильные выводы делаешь, — торопливо сказал Игорь, опасливо поглядывая на эту чашку. — Если я ее не трахнул, то задета уже моя честь, чего лично я допустить не могу. Поэтому и не признаюсь. И вообще, — рассердился он, — я не понимаю, почему поднят такой шум! У нас с Ириной был научный спор. Я проводил важный практический эксперимент, доказывающий некий теоретический постулат. Но, вместо того чтобы выразить восхищение моей самоотверженностью, один меня обзывает всякими нехорошими словами, а вторая полночи изображает вешалку, чтобы треснуть мне по скуле в тот самый момент, когда я собрался принять туалет.

Сергей вдруг представил себе картину, как Ира полночи изображает вешалку, после чего не выдержал и захохотал. Ира посмотрела на него печальным взглядом, но ничего не сказала.

— Кстати, — грозно сказал Игорь. — А ты что не завтракаешь? Нам через полчаса на обзорную экскурсию отправляться.

— Во-первых, — ответил Сергей, — на мой завтрак уйдет минут пять, не больше. Я же не топ-модель типа тебя. Во-вторых, ты же сам говорил, что эта обзорная экскурсия — барахло полное. Будут возить по дорогущим магазинам, где ничего нельзя покупать.

— У нас, мой друг, сегодня — своя программа, — важно заявил Игорь. — Мне надо купить две дубленки. Для себя и… — тут он поискал глазами Иру, — для вешалки. Вот этим сегодня и займемся. А экскурсия нам нужна только для того, чтобы доехать на автобусе до нужного магазина. Обратно сами доберемся. Это не проблема.

— Может, я в отеле останусь? — робко спросил Сергей. — Мне же дубленка не нужна.

— Поедешь с нами, — решительно заявил Игорь. — Посмотришь, как настоящий джигит торгуется. А то ты сам ни цента нигде скинуть не можешь.

— Ой, расхвастался, расхвастался, — язвительно сказала Ира, которая до сих пор переживала после практического эксперимента, который должен был подтвердить теоретический постулат.

— Кстати, он прав, — сказал ей Сергей. — Я пару раз видел, как он торгуется. Это демоническое зрелище. Мне бы так научиться — кучу денег сэкономил бы.

— Ну и кушай тогда быстрее, — заторопил его Игорь. — А то автобус пропустим.

— Слушаюсь, товарисч начальник, — сказал Сергей и отправился за бутербродами и кофе.

Примерно через полчаса человек тридцать туристов собралось в автобусе, который должен был повезти их на обзорную экскурсию. По каждому из них было видно, кто как провел ночь. Некоторые, как Игорь, Ира и Сергей, легли рано, утром спокойно пошли на завтрак, выпили кофейку и находились в прекрасном расположении духа. Кто-то полночи «окучивал» стойку бара, утром проснулся с жутким перемордитом на лице, с неуспехом попытался разгладить его парой кружек пива и теперь прятался на заднем сиденье автобуса, стараясь дышать в кулачок. Другие особенно не пили и не гуляли, но завтрак проспали и вбежали в автобус, продолжая досматривать сны. Один из таких засонь забрался на кресло водителя, который курил рядом с автобусом, и немедленно там заснул. Короче говоря, компания подобралась весьма разношерстная.

Игорь с Ирой настолько основательно отдали должное завтраку, что сидели, погрузившись в блаженную истому, и даже, вопреки обыкновению, не пикировались. Сиденья в автобусе были парные, поэтому Сергей сел позади них. Сначала он изрядно развлекался, разглядывая остальных туристов, по каждому из которых можно было точно определить, как именно он провел ночь и сегодняшнее утро, но затем ему стало скучно и он попытался расшевелить приятелей.

— Эй, — сказал он, просунув голову между двумя передними креслами, — что приуныли?

— Не мешай, — сказал Игорь лениво. — Я занят важным процессом.

— Это еще каким? — поинтересовался Сергей.

— Загоняю кофеин в кровь и наслаждаюсь полученными ощущениями, — объяснил Игорь.

— Ой, можно подумать! — развеселился Сергей. — Твой организм это делает без всякого твоего участия, так что нечего мне мозги полоскать.

— Да? — так же лениво ответил Игорь. — Может, он еще и наслаждается полученными ощущениями без всякого моего участия? Ты, брат, уж совсем в ересь не впадай. Не надо.

Сергей не нашелся что ответить. Впрочем, Игоря переспорить ему еще никогда не удавалось. Тогда он решил перевести разговор в другую плоскость.

— Так за чем все-таки мы едем? — поинтересовался он у Игоря. — Лично мне ничего покупать не надо. Ну, разве что часы себе какие-нибудь присмотрю. А то эти я ношу уже лет пять. Правда, часы очень хорошие.

— А ну, покажи, — заинтересовался Игорь. — У тебя не может быть хороших часов. Ты никогда в часах как следует не разбирался.

— Обижаешь, — возмутился Сергей. — Разбирался не разбирался, а «Ролекс» ношу уже несколько лет.

— Ты языком не болтай, — сказал Игорь, поворачиваясь к нему. — Ты покажи.

— Я тоже хочу на «Ролекс» посмотреть, — сказала Ира, поворачиваясь к Сергею. — Даже Игорь не такой крутой, чтобы «Ролекс» носить.

— Ну да, — хмыкнул Игорь, беря в свою руку кисть Сергея, на которую были надеты часы.

— Хороший «Ролекс», — кивнул он через минуту.

— Ага, — сказала Ира. — Классный. Игорек, может, ты себе такие купишь?

— Ну что ты, Ириш, — сказал Игорь мягко. — Я до такой крути еще не дошел. У меня обычный спортивный вариант за пять тысяч баков. А у Сереги — польский «Ролекс» доллара за два.

— Да как ты посмел такое сказать!?! — возмутился Сергей. — У моего начальника — точно такие же часы! Он как мои увидел, так даже спросил: неужели мне настолько хорошо платят, что я имею возможность покупать такой дорогой хронометр.

— Серег, — лениво сказал Игорь. — Купи на базаре гуся.

— Зачем?

— Чтобы ему мозги полоскать. Твой «Ролекс» — польского производства. Я не знаю, насколько твой начальник разбирается в часах, но если ты за эту фигню отдал больше пяти долларов — значит, тебя крупно накололи.

— Ну, скажешь, я тоже не мальчик, — сказал Сергей. — Купил в обычном магазине на «Соколе». Примерно за тридцать долларов в рублевом эквиваленте.

— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнул Игорь.

— Но все думают, что это настоящий «Ролекс», — торжествующе сказал Сергей. — Зачем тогда дикие деньги на часы тратить? Тем более что эти уже пять лет ходят, как часы. В день убегают не больше чем минут на пять. Но я их подвожу раз в несколько дней — и все дела. По-моему, это не слишком большие усилия для экономии тысячи баксов.

— В общем, логика в твоих словах есть, — сказал Игорь. — Но ты не забудь, что все эти подделки за настоящие принимают только продавщицы овощных отделов. Любой приличный человек сразу увидит, что это подделка, и мнение о тебе составит соответствующее. А ты все-таки солидный человек, начальник отдела. Не к лицу тебе с такой дешевкой на руке ходить. Придется, как видно, заняться твоим воспитанием и купить тебе приличные часы. У тебя сколько денег с собой?

— Ну, тыщи полторы взял про запас, — сказал Сергей. — Ты же знаешь: как Алка ушла, у меня денег сразу образовалась просто куча. Тратить-то их — некуда.

— Так сделай себе подарок, — стал его раззадоривать Игорь. — Знаешь, как это приятно — делать себе подарки. Вот я себе подарок сделал — купил хорошие часы, — и он свою кисть сунул прямо Сергею под нос.

— Я такие видел, — сказал Сергей. — Оmega. В переходе лежат баксов за двадцать.

— Ну да, — мягко улыбнулся Игорь. — Только у меня не Omega. У меня скромный швейцарский Audemars Piguet за пять тысяч — спортивный вариант, ручная сборка. А в переходе лежит твой «Ролекс» за пять баксов.

— Я этого фанатизма не понимаю, — признался Сергей. — Впрочем, смотрятся они довольно пристойно, но часы стоимостью в машину — по-моему, это просто глупость.

— Понимаешь, дружок, — спокойно сказал Игорь, — я же все-таки бизнесмен. И встречаюсь с приличными людьми. А приличные люди всегда смотрят на несколько вещей: на какой ты машине, во что одет, какие у тебя часы и какая зажигалка. Вот те составляющие, которые производят первое впечатление. Если ты хочешь, чтобы оно было благоприятным, — покупай соответствующие вещи. Если хочешь, чтобы тебя приняли за шаромыжника, — носи «Ролекс» за пять баксов, одевайся в спортивный костюм, езди на помойном «Опеле» и прикуривай от зажигалки «Feda» стоимостью в два рубля. Законы жанра, мой милый, законы жанра.

— Но я-то не бизнесмен! — заспорил Сергей.

— Но и не грузчик из магазина, — парировал Игорь. — Ты же получаешь вполне неплохую зарплату. Пару тысяч тебе же платят, ведь так?

— Ну да.

— Значит, ты можешь прилично одеваться и носить пусть недорогие, но хотя бы не поддельные часы. Тебе самому не противно производить впечатление пэтэушника?

— Но за пять тысяч я не буду себе часы покупать, — начал сдаваться Сергей. — У меня нет таких денег.

— Да я тебе и не предлагаю за пять, — объяснил Игорь, любуясь своим «спортивным вариантом», который был заключен в массивный стальной корпус. — В конце концов, ты у нас — известный тютя и у тебя такие часы просто отберут где-нибудь на улице.

— Можно подумать, что у тебя не отберут, — обиделся Сергей.

— У меня не отберут, — холодно сказал Игорь. — Потому что я не тютя. Если что, я прям этими часами так зазвездоню, что мало не покажется. А им ничего не сделается. Не зря же часы таких денег стоят.

— Так чего ты предлагаешь-то? — спросил Сергей.

— Купим тебе чего-нибудь недорогое, но приличное, — сказал Игорь. — Сегодняшняя цель нашего путешествия — довольно большой универмаг, где есть и отдел с часами, и довольно здоровый отдел с дубленками. Цены там средние, да и торговаться можно до посинения. Это третий по счету магазин в обзорной экскурсии. Мы туда приедем — там и останемся, а остальные поедут дальше.

— А обратно как будем добираться? — вдруг разволновалась Ира.

— Ну, милая, — покровительственно сказал Игорь. — Обратно нас они сами бесплатно доставят, если мы там что-нибудь купим. А мы там почти точно купим две дубленки. Хотя, конечно, ломать мне их придется часа два. Но я их заломаю, уж вы не сомневайтесь.

— Интересно будет на это посмотреть, — сказала Ира.

— Картина, кстати, очень увлекательная, — сказал Сергей. — Я тебя уверяю.

В этот момент завелся мотор, и в автобусе появился молодой мужчина явно турецкого вида.

— Здравствуйте, уважаемый тюристы, — грозно сказал внушительный турецкий мужчина.

По— русски он говорил довольно чисто, хотя и с заметным акцентом. В автобусе все сразу оживились. До этого с ними работали только русские ребята-гиды, а настоящего турка в качестве сопровождающего они видели первый раз.

— Меня зовут Салман, — объяснил турок. — Я вас буду сопрово… сопрово… — запнулся он, но потом быстро нашелся: — Я вас буду сопрово в сегодняшний экскурсия по магазинам Тюрция. Вы купить много всего…

— А я получить свои комиссио, — срифмовал Игорь.

Туристы засмеялись. Салман насупился и сурово посмотрел на Игоря. Тот, впрочем, не стушевался (Игорь не тушевался никогда и ни при каких обстоятельствах), поэтому тоже сурово сдвинул брови и посмотрел на Салмана — мол, нас твоими бровями не испугаешь. Вероятно, Салман это понял довольно быстро, потому что внезапно заулыбался и сказал:

— Вот некоторый тюрист думает, что я повезти вас в магазин, чтобы деньги, но не-е-ет, — тут Салман игриво помахал пальчиком в воздухе. — Я везти вас в магазин, чтобы вы купить! — и он снова насупил брови.

Туристы в автобусе развеселились. Манера Салмана вести беседу сразу позволяла надеяться, что поездка будет забавной.

— Слушайте, какой внушительный мужчина, — сказала ребятам Ира, разглядывая грозную фигуру Салмана.

И действительно, турок выглядел очень импозантно: он был очень плотного телосложения, причем не толстый, а именно мощный. На лице выделялись огромные темные глаза, над которыми сходились брови, придавая Салману очень грозный вид. Впрочем, Салман попеременно то насупливал брови, становясь неимоверно грозным, то вдруг начинал улыбаться, начиная выглядеть при этом совершенно простецким и свойским парнем.

— Слышь, мать, — ревниво сказал Игорь. — Насчет турков уговора не было. Мы тебе ищем бундеса. Договорились же на бундеса!

— Ну его, этого бундеса, — отмахнулась Ира. — Сам же сказал, что он будет старый и лысый. Мне теперь больше турки нравятся. Посмотри, какой он внушительный. И по-русски хорошо говорит…

— Ага, говорит, — разгорячился Игорь, который почему-то внезапно заревновал к Салману. — Чего он там говорит? Ты представляешь, что этот басурман начнет тебе излагать в постели на своем варварском наречии. «Ира, девушк, — начал цитировать Игорь, — я тебя любить весь жизню. Твой глаз — как горный цветок, твой губ — как ясный лун, твой шей…»

— Слушай, хватит говорить гадости, — возмутилась Ира. — По мне, так лучше комплименты на варварском наречии, чем твои жуткие выражения!

— А что такое? — опешил Игорь.

— Ничего такое! — совсем разъярилась Ира. — Ты мне хоть раз какой-нибудь комплимент сказал? «Ну ты, мать, и здорова выпить» — это первый комплимент. «Слышь, мать, может, тебе бундеса найти» — второй комплимент. И все! — произнеся эту тираду, Ира совсем надулась и отвернулась к окну.

— Вы что, братцы, — растерянно спросил Игорь, — бунтовать вздумали? Бунт на корабле? В момент отхода от берега к новым горизонтам?

— Пока не извинишься, я с тобой не разговариваю, — объявила Ира, по-прежнему глядя в окно.

— Видал? — повернулся Игорь к Сергею. — Увидела турка и тут же устроила скандал. Так ее, оказывается, и за ворота нельзя вывозить.

— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Сергей. — Взял бы да извинился. От тебя же не убудет.

— От меня не убудет, — подтвердил Игорь. — Но принципы нарушать нельзя. Впрочем, ради спокойствия совместной поездки я готов извиниться. Ира, — торжественно сказал он, копируя акцент Салмана — моя извиняйтесь. Я больше никогда этого нет. Потому что твой губ — как коралловый нить. Твой ух — как красивий граммофон. Твой…

— Ладно, — сказала Ира, — хватит. Ты прощен условно.

— На каких условиях? — заинтересовался Игорь.

— Больше мне не грубить и минимум пять комплиментов в день, — выставила требования Ира.

— Один, — быстро сказал Игорь.

— На четыре я согласна, — так же быстро ответила Ира.

— Один комплимент плюс поцелуй в щеку, — продолжал торговаться Игорь.

— Три комплимента и два поцелуя в щеку. Салману, — заявила Ира.

— Я должен целовать Салмана? — Игорь сделал круглые глаза.

— Нет, — величественно сказала Ира. — Это я могу взять на себя.

— Вон тот групп турист меня не слюшает, — внезапно раздался громкий голос Салмана, — а я между теми объясняю, какой магазин.

— Ладно, — негромко сказал Игорь, — доторгуемся потом. Давай сначала послушаем «какой магазин».

— Сначала ми вас привозить в золотой магазин, — торжественно сказал Салман и даже сделал паузу, ожидая, вероятно, взрыва аплодисментов. Они, впрочем, не последовали.

— А можно сначала найти какое-нибудь место подешевле? — наивно спросила одна туристка.

Салман несколько мгновений раздумывал, насупив брови, но затем вдруг понял, о чем идет речь, и внезапно разразился хриплым хохотом.

— Ви меня неправильно понял, — сквозь смех объяснил он. — Магазин не есть очень дорогой. Он вообще дешевый. Там продается золото за очень дешевый. Мы там все купим золото.

— Хочу цепак на шею, — внезапно заявил Сергей.

Игорь с Ирой обернулись и стали на него удивленно смотреть.

— Что с тобой? — спросил Игорь. — Какой цепак на шею?

— Золотой, — объяснил Сергей. — Вот ты меня дразнишь тютей, а я куплю цепак на шею и сразу стану похож на нового русского.

— Ты сразу станешь похож на идиота, — хладнокровно объяснил Игорь. — Ты думаешь, золотая цепь надевается на что угодно? Золотая цепь надевается на такую шею, которая минимум тридцать сантиметров в диаметре. На всех остальных она просто не смотрится. А ты со своей хрупкой и интеллигентной шейкой при наличии золотого цепака будешь смотреться как «Запорожец», которому прицепили переднюю решетку от «Мерседеса».

— По-твоему получается, — обидчиво сказал Сергей, — что я вообще ничего дорогого на себя нацепить не могу? А браслет?

— Не смеши меня, — сказал Игорь. — Какой, к черту, браслет? Ты похож на книжного червя. Вот и оставайся книжным червем Сережей, не пытаясь изобразить из себя кабана Борьку. Ты не похож на кабана Борьку.

— А это что? — торжествующе закричал Сергей, хватая руку Игоря, на которой болтался небольшой золотой браслет. — Ты хочешь сказать, что ты — кабан Борька?

— Нет, — спокойно ответил Игорь. — Я — бычок Игорясик. И мне этот браслет идет. А вот тебе — никак не пойдет. На, примерь, — с этими словами Игорь снял браслет и протянул его Сергею.

Тот надел браслет на запястье и стал любоваться.

— Ир, ну как тебе? — спросил Игорь, показывая глазами на Сергея.

— Ужасно, — честно сказала Ира. — Как в том анекдоте: «Винни, ты не похож на полового агрессора. Ты похож на маленького медвежонка, который первый раз идет к шлюхам».

Сергей от возмущения даже не нашелся, что сказать, поэтому сорвал с себя браслет, сунул его Игорю и демонстративно отвернулся к окну.

— Теперь этот разобиделся, — констатировал Игорь. — Причем на что — не понятно. Мы же ему добра желаем. Кто же скажет правду, как не мы, его друзья!

— И часы твои паршивые я покупать тоже не буду, — объявил Сергей, кипя от злости.

— Мои покупать не надо, — согласился Игорь. — Мои ты по цене не потянешь. Ты купишь те часы, которые я тебе укажу.

— Черта с два! — решительно заявил Сергей.

— Тоже бунт, — заметила Ира Игорю.

— Ага, — согласился он. — Здешний воздух на вас плохо влияет. Но я из вас эту демократию вышибу в два счета.

В этот момент автобус наконец тронулся с места, и туристы, уже уставшие торчать в салоне, встретили это событие бурными аплодисментами.

— Первый остановка, — громко объявил Салман сквозь шум и гам, — золотой дешевый магазин с золотом.

В дороге туристы немного поутихли. Кто-то заснул, иногда сквозь сон тревожно вздрагивая от приступов похмелья, некоторые тихонько разговаривали, а остальные смотрели в окно, потому что все туристы, находящиеся в автобусе, приехали в Турцию буквально два дня назад. Салман и во время движения автобуса продолжал вести экскурсию: он непрерывно что-то излагал, а временами, вероятно, острил, потому что сразу после этого разражался хриплым хохотом, от которого спящие нервно вздрагивали. Однако у него был не очень хорошо настроен микрофон, поэтому во время движения из-за шума мотора до туристов доносилось только невнятное бормотание, в котором с трудом можно было разобрать отдельные слова.

— Ишь как заливается, — завистливо сказал Игорь после очередного взрыва хохота, донесшегося из динамиков.

— Между прочим, — язвительно сказала Ира, — Салманчик рассказывает очень интересные вещи.

— Да? И какие это интересные вещи рассказывает твой обожаемый Салманчик? — неприятным голосом осведомился Игорь. — Лично я за все двадцать минут смог разобрать только слово «Тюрция», «Ататюрк» и странное слово «жэнсчин», что у этого неверного, видимо, означает «женщина». Впрочем, женщин они, насколько я помню, ни в грош не ставят и заставляют делать всю самую тяжелую работу.

— Хватит на них клеветать! — разозлилась Ира. — Что за дурацкая манера?

— Да кто на них клевещет-то? — возмутился Игорь. — Исторический факт, между прочим. Спроси у своего разлюбезного Салмана.

— Вот и спрошу, — заявила Ира и закричала на весь автобус: — Салман, Салманчик! Можно вопрос?

— Можно вопрос, — ответил просиявший Салман, причем его микрофон вдруг заработал так, что голос Салмана заполонил все уголки автобуса.

— Как турецкие мужчины относятся к женщинам? — прямо в лоб рубанула Ира.

Салман на некоторое время задумался, но при этом заулыбался так, что в автобусе как будто возник дополнительный источник освещения.

— Видишь, как он улыбается? — торжествующе спросила Ира.

— Ну да, — буркнул Игорь. — Как кот на сало. Я тебя предупреждаю, что если изменишь мне с турком, никаких бундесов от меня не жди. Выдадим тебя за какого-нибудь злобного татарина типа Сереги, и будешь ему всю жизнь борщи варить.

— Насколько я помню, — осторожно сказал Сергей, — татарские женщины вовсе не борщи варили.

— Какая разница? — махнул рукой Игорь. — Все равно ваши мужики сплошной домострой разводили.

— Между прочим, мы, татары, кочевые племена и никакого домостроя не разводили, — разозлился Сергей. — Это ваши армяне всю жизнь ютились где-то в горах на одном месте, и вам, армянам, не понять гордой души вольного народа.

— Во! Вспыхнул факел мира и прогресса! — язвительно сказал Игорь. — Прям сейчас ножик из-за голенища достанет и порежет меня в лоскуты. «Стигней, твоя меня больше не злить, Стигней!» — заорал Игорь и начал бешено вращать глазами, прикусив зубами указательный палец, который, вероятно, должен был изображать кинжал.

Сергей захихикал.

— Отношение к жэнсчин, — внезапно прорезался Салман, — у турецкий мужчина очень уважителен. Жэнсчин обеспечивается весь необходимый и только дома ждать мужчин турецкий.

Во время произнесения этой гордой фразы с его щек как будто капал мед, а выпуклые темные глаза смотрели на Иру неистово и страстно.

— Во-во, — вполголоса сказал Игорь Ире. — Сплошной домострой. «Киндер, китчен, кирхе», как говорят немцы. Что в переводе означает — сиди дома и не рыпайся, пока муж не разрешит.

— Еще вопрос, — громко сказала Ира. — Уважают ли турецкие мужчины турецких женщин?

Сулман пожал плечами один раз, затем второй, а потом много-много раз пожал плечами, показывая, что он вообще не понимает, как подобный вопрос мог родиться в голове столь прелестного существа. Весь вид Салмана говорил о том, что если уж турецкий мужчин кого уважает, так это только турецкий жэнсчин… ну и еще всяких прелестных туристок с такими дивными пепельными волосами, как у той девушки, которая задала такой странный вопрос.

— Слышь, мать, — недовольно сказал Игорь, — он уже и не знает, как извертеться. Ты заканчивай ему вопросы задавать. Нам же в «дешевый золотой магазин» сначала надо приехать. Кроме того, сегодня мы покупаем дубленки. Надеюсь, ты не забыла?

— Не забыла, — сказала Ира.

— Тогда замолчи и не мешай нашему проводнику Себастьяну Перейре вести автобус в дебри зловещих магазинов.

— Домострой, — решительно заявила Ира.

— Рад, что тебе нравится, — кротко ответил Игорь.

Ира замолчала и снова демонстративно отвернулась к окну. Салман убавил громкость микрофона до состояния неразборчивого бормотания и снова начал что-то горячо рассказывать сам себе, периодически заливисто смеясь.

Через пятнадцать минут автобус остановился рядом с каким-то длинным приземистым зданием, покрашенным зеленой краской.

— Это что? — спросила Ира.

— Турецкий золотодобывающий рудник, — не моргнув глазом, ответил Игорь. — Туда загоняют туристический жэнсчин с пепельный волос, и они там до скончания жизни добывают и обрабатывают золото под присмотром глубоко их уважающих турецких мужчин.

— Игорек, ну хватит трепаться, — сказала Ира. — Ты мне скажи, мы там чего-нибудь будем покупать?

— А нам разве что-нибудь надо? — поинтересовался Игорь.

— Мне нет, — ответила Ира. — У меня все есть. Кроме дубленки. Но ты собирался Сереге часы выбрать. Да и тебе на шею цепак не помешал бы. У тебя, я надеюсь, тридцать сантиметров?

Игорь аж поперхнулся и на время потерял дар речи.

— Слышь, мать, — осторожно сказал он. — Может, все-таки не при посторонних?

— Что я такого сказала? — удивилась Ира. — Ты же сам говорил, что шея должна быть в диаметре тридцать сантиметров, чтобы на нее можно было цепак навесить.

— А-а-а-а, — успокоился Игорь. — Ви в ЭТОМ смисле!

— Ну да, — ответила Ира.

Потом замолчала и почему-то покраснела.

— Краснеть не надо, — скомандовал Игорь. — Тут все свои. А покупать в этом бараке никто ничего не будет. Это же специальный туристический аттракцион.

— В каком смысле? — поинтересовался Сергей.

— В прямом, — разъяснил Игорь. — Я тут уже был. Здесь расположена небольшая ювелирная фабрика, где обрабатывают всевозможные предметы из так называемого «турецкого золота», которое в Турции никогда в жизни не добывалось. Но поскольку эта фабричка включена в туристические маршруты, здесь есть зал со всякими золотыми изделиями, которые продаются минимум в три-пять раз дороже, чем в других местах.

— Тогда какой смысл сюда приезжать, если здесь настолько дорого? — несколько наивно спросила Ира. — Значит, здесь никто ничего не купит.

— Ир, ну ты что? — спросил Сергей. — Ясно как божий день. Игорек же сказал, что вся эта «ознакомительная поездка» — сплошное выкачивание денег. Поэтому она и бесплатная. Нас возят по разным дорогущим местам, где что-то покупают только те чайники, которые не знают нормальных цен и нормальных магазинов.

— Тогда зачем мы вообще сюда поехали? — задала логичный вопрос Ира.

— По пути наверняка нам попадется какой-нибудь вполне недорогой магазин, — объяснил Игорь. — Потом, даже и в дорогом магазине можно сбить цену до вполне приемлемых величин. Была бы охота этим заниматься.

— А тебе охота? — поинтересовалась Ира.

— Конечно, — кивнул Игорь. — Я вообще чемпион по этому виду спорта. Могу поспорить, что первоначальную цену, названную за дубленки, я собью не вдвое, а втрое.

— Ну, втрое — это ты заливаешь, — засомневался Сергей. — Ладно еще раза в полтора. Ну, в два. А втрое… Это значит, что или все продавцы там обнаглели просто донельзя, ведь многие люди покупают вещи, не пытаясь сбить цену, или ты просто заливаешь.

— Ничего я не заливаю, — спокойно сказал Игорь. — Вот увидишь, так все и будет. Вопрос упирается только во время, которое на это придется затратить. Но оно у нас есть.

— Спорим, — вдруг решилась Ира. — Спорим, что втрое цену не собьешь.

— Мать, — повернулся к ней Игорь, — и ты, Брутто? Что это ты вдруг решила колотить по мячу в собственные ворота? Я же дубленки именно нам с тобой покупать буду, а не кому-нибудь еще.

— Все равно втрое — не собьешь! — продолжала упорствовать Ира.

— Спорим, — протянул руку Сергей. — На сто долларов. Я верю в Игоря.

В этот момент автобус остановился перед входом на фабрику, и в динамиках раздался голос Салмана:

— Дорогие тюристы, мы с вами у очень дешевый заведение, где есть делают очень ценный вещь из настоящий тюрецкий золото. Пойти купить, пожалуйста. Времени — час.

— Кстати, я бы сейчас не отказался посетить заведение, где действительно делают есть, — оживился Игорь. — У меня от вашей болтовни аппетит разыгрался.

— Сначала зайдем на фабрику, раз уж приехали, — решительно сказал Сергей, которому все-таки хотелось заглянуть внутрь, — а потом найдем тебе какое-нибудь едальное заведение, троглодит ты наш.

— Договорились, — сказал Игорь, и компания отправилась смотреть фабрику.

Внутри здания ничего особо интересного не было. Впрочем, сначала к туристам вышел симпатичный молодой турок, прекрасно говорящий по-русски, который вызвал большое оживление среди женской части аудитории, но он за пять минут выдал пачку некоторых сведений об этой фабрике, после чего слово в слово повторил заверения Салмана в том, что дешевле, чем здесь, настоящее золото купить невозможно, и затем быстро убежал к другой группе туристов, которая уже показалась у входа.

— Ну вот, убежал, — разочарованно сказала Ира.

— Господи, — вздохнул Игорь, — тебе и этот приглянулся?

— Ну да, приглянулся, — пожала плечами Ира. — А что тут такого? Он же не в ЭТОМ смысле приглянулся. Просто интересно рассказывал.

— Ах, не в ЭТОМ смысле, — многозначительно сказал Игорь. — И кто же тебе приглянулся в ЭТОМ смысле?

— Слушай, ну хватит уже, — всерьез разозлилась Ира. — Надоело. Всю утро мозги компостируешь своей дурацкой ревностью. Откуда в тебе это взялось? Ты же никогда ревнивый не был!

— Может, он просто на завтрак мало поел? — высказал предположение Сергей.

— Кстати, вполне может быть, — согласилась Ира. — Слышал как он в автобусе есть просил?

Игорь между тем молча стоял рядом и никак не реагировал на обсуждение собственной персоны.

— Давай, Серег, — сказала Ира, — лучше отведем его поесть. А то ведь замучит своей ревностью. Эк его разобрало. Ни о чем другом и говорить не может.

— Я думаю, что это от большой любви, — сказал Сергей.

— Черта с два! — решительно заявила Ира. — Этот «горский князь» любит только себя. Больше он никого не любит. Невероятно, но это факт.

— Не понимаю, чего тут невероятного, — неожиданно вступил в разговор Игорь. — Что плохого в том, что я себя люблю? Ну да, люблю! — с вызовом сказал он. — И чувство это — взаимно!

— Видал? — повернулась Ира к Сергею. — Вот так всегда он и говорит. Не понимаю, говорит, почему я не могу себя любить.

— Не понимаю, — подтвердил Игорь. — Я же у себя — один. Кто еще меня полюбит так, как я себя? Я же знаю все свои желания, все свои потребности. Никто и никогда не угодит мне так, как я сам. Так что это чувство — вполне закономерно. И что тут такого особенного — не понимаю.

— Вот так вот, — многозначительно заметила Ира Сергею. — А ты говоришь — ревность от любви. Ревность у него — только от чувства собственничества. Мол, его боевая подруга не все внимание будет обращать на его светлую персону, поэтому у светлой персоны начнется недостаток внимания.

— Так он же сам сказал, что его светлую персону очень чутко поймет сама светлая персона, — сказал Сергей.

— Понимаешь, — начала объяснять Ира, — светлой персоне же тоже неохота все самой делать. Хочется, чтобы рядом была боевая подруга, которая вовремя все поднесет, принесет, отнесет, постирает, погладит, заштопает, прикурит, приласкает и так далее.

— Можно подумать, что тебе не доставляет удовольствие за мной ухаживать, — важно сказал Игорь.

— Это только ты думаешь, что за тобой ухаживать — такое безумное удовольствие, — заявила Ира. — На самом деле — это адский труд.

— Так, — решительно сказал Игорь, — мы сюда приехали вовсе не для того, чтобы обсуждать мою светлую персону. И вообще, я предлагаю прикрыть данную дискуссию, потому что она меня уже раздражает. Вы же не хотите, чтобы я сделался страшным в гневе? Тогда не только дубленок, тогда тут вообще ничего не останется в радиусе пяти километров.

— Точно его кормить пора, — сказала Ира. — Все классические признаки крайнего голода — налицо.

— Побежали быстренько, золотишко посмотрим, — заторопил их Сергей, — а потом сразу пойдем кушать.

Игорь задумался. Лицо его явно выражало крайнее неудовольствие.

— Ладно, — наконец сказал он. — Пошли смотреть твое дурацкое золото, но только быстро!

Компания отправилась в глубину фабрики, где за стеклянными дверьми виднелся зал продаж. Внутри оказалось довольно большое помещение — целый зал, где рядами стояли витрины со стеклянными крышками, под которыми виднелись всевозможные изделия из золота.

Сергей с Ирой гуляли по залу, с интересом рассматривая все эти побрякушки, а рядом шел Игорь с недовольным выражением лица, который на побрякушки не смотрел, а только все время что-то недовольно бормотал себе под нос.

— Слушай, что он у тебя все бурчит и бурчит? — спросил Сергей Иру. — Может, надо было сумку с продуктами с собой взять, чтобы ему время от времени еды в топку подкидывать? Он уже не бычок Игорясик, а какой-то барсук-ворчун.

— Можно подумать, что только он один с голодухи ворчит, — вдруг вступилась за своего благоверного Ира. — Все вы, мужики, когда голодные — сладу с вами нет никакого. Орете, ворчите, бурчите, ругаетесь, дуетесь, скандалите — все как один. И ты небось такой же.

— Неправда, — заспорил Сергей. — Я вовсе не такой. Никогда не ору и не ворчу, когда голодный. Просто тихо иду на кухню и себе готовлю.

— Ну, здрас-сте, — недоверчиво сказала Ира. — У тебя же была какая-то жена. Она что, тебя вообще не кормила?

— Нет, — сказал Сергей и изобразил на лице выражение полного и безнадежного сиротства.

— Бедненький, — пожалела его Ира.

Шедший рядом Игорь, который ворчал, но тем не менее внимательно слушал их беседу, что-то особенно злобно пробурчал, однако еле слышно.

— Неужели ты никогда не злился, когда ходил голодный? — поинтересовалась Ира.

— Никогда! — гордо ответил Сергей.

— Боже мой, да ты — идеальный мужчина! — горячо сказала Ира.

Сергей сделал неопределенное выражение на лице, мол, оно, конечно, так и есть, но неимоверная скромность не позволяет мне заявить это во всеуслышание.

— И что я с этим ворчуном связалась? — спросила Ира. — Надо было мне за тебя замуж выходить. Всю жизнь мечтала встретить мужчину, который в голодном состоянии сохраняет хоть какие-то остатки интеллекта.

— Ну вы еще тут поцелуйтесь! — вдруг прорвало Игоря, причем эта фраза была произнесена на весь огромный зал.

Все туристы, бродящие между витрин, посмотрели в их сторону.

— Опять он орет, — горестно сказала Ира, — и привлекает к нам внимание. Я с ним повешусь скоро.

— Слушай, пойдем его уже наконец покормим, — предложил Сергей. — Часов тут все равно нет, а кроме часов меня ничего не интересует.

— Часы тут как раз есть, — злобно сказал Игорь. — Настоящие золотые часы. Ходят, правда, неточно, но зато золотые. Купил бы ты себе какой-нибудь золотой будильничек, раз такой идеальный мужчина.

— Видал? — сказала Ира. — Уже на тебя бросается. Видать, бензина совсем не осталось. Скоро заглохнет. Или разнесет нас с тобой вдребезги пополам.

— Ты прям Кассандра, — мрачно сказал Игорь.

Сергею было понятно, что настроение у приятеля ушло не только в минус, а уже достигло прям каких-то астрономически низких величин. Кроме того, хорошо было заметно, что Игорь еле сдерживает себя от того, чтобы кулаком не треснуть по стеклянным крышкам витрин, дав, таким образом, выход своему дурному настроению. Ира, вероятно, пришла к точно такому же выводу, поэтому они с Сергеем подхватили Игоря с двух сторон, быстрым шагом вывели его за стены фабрики и стали рыскать по окрестностям в поисках какой-нибудь кафешки. К счастью, совсем неподалеку обнаружилась небольшая закусочная, косящая под «Макдоналдс». Игорь, завидев данное заведение, с вялого галопа перешел на бешеный карьер, так что Сергей с Ирой за ним еле поспевали.

Оголодавший «князь» набрал такую скорость, что в заведение влетел со свистом, как комета. Хозяин — пожилой турок — даже вздрогнул от неожиданности и, вероятно, решил, что его кафешка подверглась нападению террористов. Впрочем, почти так оно и было, потому что, если бы Игорю немедленно не дали поесть, он совершил бы чье-нибудь кровопролитие.

— Два гамбургера, два чизбургера, чикен филе… — Игорь задумался на секунду, — три! Бутылку минеральной, два пирожка и пять французских бутербродов с собой.

— И мне пирожок, — робко пискнула Ира.

Хозяин заведения никак не отреагировал на их слова, а продолжал сидеть неподвижно, с выражением явного испуга на лице.

— Мужик, жрать давай, — грозно сказал Игорь, вращая глазами.

Турок робко потянулся к кассе, нажал какую-то кнопку, выдвинул поддон с деньгами и все так же робко посмотрел на ребят.

— Слушай, он нас, кажется, за грабителей принял, — сказал Сергей. — Все из-за Игоря. Тот так заорал, влетев в кафе, что мужик перепугался — вусмерть. И по-русски он явно не понимает. Мы, вообще, сейчас в германской туристической зоне. Нам же Гюзель рассказывала еще вчера. Они тут только по-немецки понимают.

— Да? — озадаченно спросил Игорь. — Точно знаешь?

— Ага, — кивнул Сергей. — Гюзель вчера говорила, когда ты с Иркой препирался, что в Турции туристические зоны делятся на немецкую, русскую и смешанную. В немецкой зоне русских бывает мало и турки в основном говорят по-немецки. А эта фабрика как раз в немецкой зоне.

— Яволь, — сказал Игорь и протянул палец по направлению к стойке с бутербродами. — Брод! — скомандовал он. — Брод энд, — тут Игорь задумался. — Брод, короче говоря, — заявил он. — И шнель, плиз.

Хозяин осторожно закрыл кассу, подошел к стойке, достал оттуда здоровенный французский бутерброд и протянул его Игорю, снабдив это действие какой-то длинной фразой на немецком.

— Битте шон, — сказал Игорь и тут же запихнул бутерброд в рот чуть ли не целиком.

— Драй, — сказал Сергей, показывая три оттопыренных пальца.

Хозяин его понял правильно, поэтому достал еще три бутерброда и протянул их Сергею.

— А зачем три? — поинтересовалась Ира.

— Нам с тобой по одному, — объяснил Сергей, — и этому троглодиту про запас возьмем. А то не дай бог он еще так оголодает. Чуть нас с тобой не сожрал.

Игорь между тем истово вгрызался в длиннющий бутерброд.

— Видал, как кушает? — спросила Ира у Сергея. — Картина, достойная полотна мастера.

Хозяин— турок тоже смотрел на Игоря во все глаза, а затем показал ребятам оттопыренный большой палец -мол, я тут много повидал, но ТАКОГО…

Через пятнадцать минут, после того как Игорь умял еще один такой бутерброд, пять пончиков, два пирожка и выпил бутылку минеральной, друзья вышли из кафешки.

— Что-то хозяин нам мало насчитал, — сказала Ира, укладывая деньги в кошелек. — По-моему, мы должны были заплатить гораздо больше.

— Да он, видать, за Игоря деньги брать вообще не стал, — объяснил Сергей. — Ему, как хозяину кафе, было просто удовольствием посмотреть, как человек умеет кушать.

— Угу, — сказал Игорь, к которому мгновенно вернулось отличное расположение духа, — кто меня за делом увидит, тот меня никогда не забудет.

Ира в ответ на эту фразу только тихо вздохнула.

Следующее заведение, куда привезли туристов, представляло собой здоровенный меховой магазин с собственным демонстрационным залом. Перед туристами даже устроили целое представление с показом шуб и меховых изделий. Игорь, заходя в зал, долго ворчал, что вот сейчас они только даром потратят время, однако представление получилось довольно увлекательным, поэтому Игорь быстро изменил свое отношение и стал в одиночку изображать целую половину стадиона: орал, свистел и хлопал в ладоши.

В середине демонстрации ведущий спросил у зала, не согласится ли кто-нибудь из женщин-туристок продемонстрировать парочку шуб и дубленок. Пока все раздумывали, Ира вытянула руку и сказала, что она согласна. С Игоря в тот же момент слетело игривое настроение, и он зашипел, что ни в коем случае ей не разрешает выползать на сцену, но Ира уже сошла с трибун и отправилась за кулисы.

— Видал? — сказал Игорь. — Вот так вот взяла и бросила меня в один момент. А я-то стараюсь, ищу ей бундеса… Эх! — тут Игорь горестно махнул рукой.

— Да ладно тебе, — сказал Сергей. — Подумаешь, шубу продемонстрирует. Это же не нижнее белье.

— При чем тут белье? — удивился Игорь. — Важен подход. Конечно, если бы она сама не вызвалась, я тут же бы ее отправил демонстрировать эти шубы, потому что Ирка — девочка хоть куда. Но это было бы мое решение! Я собственноручно отправил бы ее на демонстрацию, после чего мог сидеть с гордым видом и поглядывать на окружающих — мол, видали, как гордо вышагивает моя подруга! А так она сама вызвалась, не обратив внимания на мое запрещение, и я теперь должен ловить взгляды окружающих — мол, а твоя-то, твоя — вон как вышагивает, хотя ты ей не разрешал…

— Вот оно что-о-о, — протянул Сергей. — Так ты действительно — сплошной домострой?

— Домострой не домострой, — сказал Игорь, — а в семье должно быть ярко выраженное мужское начало. Вот что ей стоило дождаться, когда я ее сам на сцену выпихну?…

В этот момент снова заиграла музыка, и на подиуме появилась Ира в роскошной шубе. Она так легко и непринужденно стала прохаживаться по сцене, поворачиваясь в разные стороны, как будто занималась этим всю жизнь. Зал сразу же разразился восторженными аплодисментами. Игорь, вопреки своим собственным словам, тут же забыл о том, что он теперь вынужден играть роль негодующего ревнивца. Как только Ира появилась на сцене, он сразу гордо выпрямился на своем месте, уселся орлом и стал гордо поглядывать на окружающих — мол, видали, как моя вышагивает?…

После окончания показа, который Игорь окрестил величественным термином «дефиле», народ разбрелся по залам с шубами и дубленками. Сергей с Игорем остались сидеть на трибунах, дожидаясь Иру. Она почему-то все никак не появлялась. Наконец из-за кулис показалась Ира… сопровождаемая Салманом. Игорь нахмурился. Салман подвел Иру к ребятам и сказал:

— Вот. Возвращаю ваш жэнсчин Ирин.

— А где шуба? — мрачно спросил Игорь.

— Какой шуба? — удивился Салман.

— Который она демонстрировала, — объяснил Игорь. — Девушка старалась, зарабатывала вам деньги, а вы ей даже ни одной шубы не подарили! Нехорошо! И после этого вы заявляете, что бережно относитесь к женщинам? Ничего себе бережливость. Да я бы на месте ваших женщин весь этот турецкий мужчина раздраконил в один момент! — раздухарился Игорь.

Салман опешил.

— Э-э… — начал было он.

— Никаких «э»! — решительно заявил Игорь. — Гоните одну шубу. Или дубленку. Ира ее вполне заслужила.

— Предлагаю попить кофе, — внезапно заявил Салман. — Там и обсудим наш проблем.

— Хочу кофе, — заявила Ира, и компания отправилась вслед за Салманом.

— Уводит разговор в сторону, — пробурчал Игорь, но пошел вместе со всеми.

Салман привел их к уютным диванчикам, стоящим в одном из залов, позвал какую-то девушку из обслуживающего персонала и заказал кофе на всех. Через несколько минут им принесли кофе по-восточному, стаканчики с холодной водой (почти везде в Турции к кофе всегда подавались небольшие емкости с холодной водой, которой было принято запивать кофе) и кое-какие сладости.

В последующем разговоре за кофе Салман вдруг совершенно преобразился. Казалось, что он и тот Салман, который сопровождал их в автобусе, — разные люди. У него почти исчез его жуткий акцент, да и говорить он стал совершенно по-другому, так что перед ребятами вдруг возник интеллигентный и умный турецкий парень, который совершенно не был похож на того забавного «дикого турка», который выдавал смешные перлы в автобусе.

— Салман, я, конечно, очень извиняюсь, — спросил Игорь, который сразу все понял, — но куда исчез твой жуткий акцент?

— Туристам нравится, — коротко ответил Салман. — Экзотика и все такое. Я же настоящий турок. У меня русских кровей вообще нет.

— А язык где выучил? — поинтересовалась Ира.

— Здесь и в Москве, — объяснил Салман. — Начал учить здесь, стал водить туристов, потом на зиму уехал в Москву и там совершенствовался.

— Неужели вот так сам и выучил русский? — восхитилась Ира. — Он же очень сложный!

— Непростой, — подтвердил Салман. — Но захочешь — выучишь. Уже где-то с третьего языка изучение идет довольно быстро.

— А сколько ты языков знаешь? — поинтересовался Сергей.

— Пять, — легко ответил Салман. — Русский, немецкий, английский, итальянский и немного французский.

— Ничего себе «дикий турок», — хмыкнул Игорь. — А ты со всеми туристами такие спектакли разыгрываешь?

— Конечно, — пожал плечами Салман. — Люди приезжают увидеть экзотику — вот и видят экзотику. Я поэтому считаюсь лучшим гидом. Сначала честно вел экскурсии: рассказывал о Турции, об истории, отвечал на вопросы, но потом стало понятно, что народ приезжает сюда отдыхать, пьет много «Раки», утром сильно утомленный, и им хочется дикого турка. Вот я и делаю им дикого турка. Вам же тоже сегодня утром понравилось?

Игорь вдруг вспомнил, что он говорил Ире в автобусе сегодняшним утром, и покраснел.

— Да ладно тебе, — добродушно сказал Салман. — Все для вашего удовольствия. Я ни на что не обижаюсь.

После этого признания беседа за кофе стала совсем задушевной.

— Слушай, Салман, — спросил Игорь. — А что ты зимой в Москве делаешь?

— Ну, — Салман задумался. — Раньше просто язык изучал. А теперь все больше на отдых езжу. Программа четкая… — и тут Салман сначала почмокал губами, затем изобразил булькающие звуки, после чего задергался всем телом, как на дискотеке.

— Понятно, — сказал Игорь. — Девочки, выпивка и танцы.

— Ну да, — подтвердил Салман. — Сезон работаем — зимой отдыхаем. Только в Москве сейчас стало непросто. Полис все время останавливает. Приходится им по полчаса доказывать, что я вовсе не лицо кавказской национальности. Доказывать, кстати, трудно. Некоторые полицейские считают, что Турция находится на Северном Кавказе.

— Бывает, — вздохнул Игорь. — Странно, что они вообще знают такую страну.

— Ну, встречаются такие, которые и не знают, — сообщил Салман. — Один остановил, спросил документы. Я показываю турецкий паспорт. Тот интересуется, почему не по-русски написано. Я объясняю, что в Турции не говорят по-русски. А тот говорит, что паспорт поддельный и что у всех государств СЭНЭГЭ паспорт должен быть по-русски. Я говорю, что Турция не входит в СЭНЭГЭ, а тот говорит, что я — сапаратист и тащит меня в департамент.

— Сепаратист, — поправил его Сергей.

— А что это значит? — поинтересовался Салман.

— Сторонник отделения Турции от России, — объяснил Игорь.

— Понятно, — сказал Салман. — Только это не про меня. Я сторонник объединения. Уже столько раз в Москве объединялся, что мне пора премию дружбы народов выдать.

Ира захихикала. Игорь неодобрительно на нее посмотрел.

— Слушай, — сказал Игорь Салману. — А у вас тут правда жуткие строгости?

— В каком смысле? — уточнил Салман.

— Ну, если кто-то из туристов буянит и все такое, — объяснил Игорь. — Опять же рассказывают, что тут с наркотиками большие проблемы. Я, правда, ничем серьезным не увлекаюсь, но марихуанку изредка покуриваю. Это же и не наркотик вовсе, а так… табачок.

— Понимаешь, — сказал Салман, — у нас ты никому не будешь доказывать, табачок это или не табачок. Если это окажется чем-нибудь, кроме табачка, то тебе просто впаяют от пяти до пятнадцати лет и посадят в турецкую тюрьму. А ты знаешь, что такое турецкая тюрьма? У европейцев там выживаемость — тридцать процентов.

— Если честно, — ответил Игорь, — я в турецкой тюрьме еще никогда не сидел, поэтому четкого представления не имею. Зато смотрел фильм «Полуночный экспресс», но там, вероятно, сильно сгустили краски?

Салман немного помолчал и как-то очень внимательно посмотрел в глаза Игорю, сдвинув брови, отчего снова стал похож на пресловутого «дикого турка».

— Нет, — сказал Салман просто. — Ничего не сгустили. Все так и есть.

— Что, — опешил Игорь, — и в наше время все так и есть?

— Ну да, — кивнул Салман. — Турецкая тюрьма — вещь очень специфическая, так что лучше туда ни под каким видом не попадать. И если ты был настолько неосторожен, что с собой провез хоть что-то похожее на наркотик — даже если это просто сушеная трава с твоего огорода, — я тебе настоятельно рекомендую выкинуть это немедленно, причем так, чтобы никто, не дай бог, не увидел.

— Да ладно тебе, — занервничал Игорь. — Я с собой ничего такого не брал. Говорю же — не увлекаюсь. Вот выпивки мы с собой притащили — факт. Правда, до сих пор даже первую бутылку не допили…

— Во-во, — подтвердила Ира. — Орали на сто рублей, а выпили — на две копейки.

— Это потому, что вы пьете всякую дрянь вместо «Раки», — объяснил Салман. — У нас говорят, что выпьешь первый стакан «Раки» — станешь человеку лучшим другом, выпьешь второй стакан — начнешь понимать по-турецки, а после целой бутылки станешь и говорить по-турецки.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Игорь, — если я выпью бутылку водки, то моему собеседнику, вероятно, уже будет все равно, на каком языке я говорю.

— Да подождите вы с выпивкой, — прервал Сергей их высоконаучную беседу. — Пускай Салман расскажет о буянствах туристов. Как с ними справляются. Сюда же всякое бычье очень часто приезжает. Неужели не пальцуют и не буянят?

— Бывает, — сказал Салман, — но только в первый приезд. Как раз за неделю до этого был случай в вашем же отеле… Приехали четверо мужиков с толстыми шеями и золотыми цепями, в первый же день перепились бесплатной водкой, забрались в один из своих номеров, там подрались и разворотили всю мебель. Наутро еще пришли к администратору с претензиями, что мебель в отеле слишком слабая и что их должны перевести в более крепкий номер. Их перевели, причем ровно в двадцать минут. Правда, в тюрьму, а не в другой номер. Там заставили заплатить за ущерб, закрыли им въезд в Турцию на пять лет (в участке мужики тоже попробовали буянить) и в 24 часа выслали из страны обратно. Причем что турецкая, что русская туристические фирмы в этом случае по договору не обязаны возвращать деньги, заплаченные за путевку. Кстати, один из этих мужичков отказался платить, так его оставили в тюрьме одного на пару дней — друзья-то его улетели в Москву. На следующей же день мужичок был готов оплатить любые издержки и вел себя, как говорят, тише травы, ниже воды.

— Тише воды, ниже травы, — поправил Игорь.

— Я тебя уверяю, — сказал Салман, — что он себя вел настолько тише и травы, и воды, что его можно было показывать как образец другим въезжающим туристам.

— М-да, — сказал Игорь. — Строго тут у вас. Но я это только приветствую. А то из-за этих рыл уже невозможно в приличные места приезжать. А здесь — тишь да гладь. Я-то в первый день удивился, почему при наличии халявной выпивки никто под кустом не валяется и друг другу морды не бьет. А у вас тут, оказывается, с этим строго…

— Ну да, — сказал Салман. — Ататюрк все продумал четко.

— Кто продумал? — не поняла Ира.

— Мустафа Кемаль Ататюрк, — сказал Салман, и в его голосе послышалось благоговение. — Он очень много сделал для Турции. Если поедете со мной в Памуккале, я обычно о нем очень много рассказываю — заодно и послушаете.

— А как же образ «дикого турка»? — подколол его Игорь.

— Когда я рассказываю об Ататюрке, — тихо сказал Салман, — «дикие турки» ни к чему.

Воцарилась неловкая пауза. Ребята поняли, что эта тема для Салмана священна и что никакие шутки здесь не уместны.

— Ну, ладно, — сказал Игорь, — а какая у нас сегодня дальнейшая программа?

— После этого магазина едем в торговый центр, — объяснил Салман, — где много всего — и одежда, и ювелирка. Там времени будет много — целый час. Затем отправляемся обедать в очень красивое место, и вечером — посещение крупной фабрики джинсовых изделий…

— Знаю я эту фабрику, — недовольно сказал Игорь. — Обычные джинсы по цене вечерних платьев от Версаче.

Салман пожал плечами — мол, понятно, что вы ребята тертые, так что я не буду доказывать, что это самые потрясные джинсы в мире по самой доступной цене…

— Салман, — спросил Игорь, — а как этот торговый центр в плане цен — нормальный? Нам нужна пара дубленок, кое-какая ювелирка и часы. Но если там тоже классическая туристическая парилка, как здесь, то мы лучше отсюда сразу в отель поедем.

— Что такое «парилка»? — заинтересовался Салман. — Баня?

— Ага, — согласился Игорь. — Сауна. Для кошельков. Тебя парят, а кошелек катастрофически худеет.

— Понял, — сказал Салман. — Нет, там не парилка. Вполне нормальные цены. Это во всей обзорной поездке единственный магазин, где действительно можно покупать.

— Ну и славненько, — удовлетворенно сказал Игорь. — Тогда мы там и останемся, потому что такое количество вещей за час — ну никак нельзя купить. Можно договориться, чтобы нас оттуда отвезли в отель?

— Конечно, — ответил Салман. — Если только вы что-нибудь купите.

— Что-нибудь да купим, — беззаботно сказал Игорь. — Если уж я на что-нибудь нацелился, то никогда не отступаю.

— Суворов! — восхищенно сказала Ира.

Игорь гордо вскинул голову.

— Кутузов! — подтвердил Сергей.

Игорь орлиным взором окинул помещение.

— Как говорят русские, — сказал Салман, — «не хвались на рать едучи, а хвались с рати идучи».

— Какие у этих русских жуткие поговорки, — сказал Игорь, сразу сникнув.

— Ладно, друзья, — произнес Салман, вставая. — Пора отправляться в торговый центр. Дорогой гражданин турысты! — вдруг взревел он, снова входя в образ «дикого турка». — Просим закруглять свой покупок, потому что настал часы ехать другой очень-очень дешевый магазин. Не задерживайтесь, пожалуйста, во внеавтобусном пространстве, проходите на посадку.

— Ну что, гражданка турыст, — спросил Игорь Иру, хлопнув ее по коленке, — будем закруглять свой покупок?

— Это что еще за фамильярности? — удивилась Ира. — Меня по коленке со школы никто не хлопал. А школу я закончила, увы, очень и очень давно.

— Не обращай внимания, — посоветовал Игорь. — Я просто чувствую приближение большой торговли, поэтому немного возбужден.

— Да-а-а? — приятно удивилась Ира. — Так ты в ЭТОМ смысле! Кстати, милый, у нас там в гостинице есть магазинчик со всяким барахлишком, может, ты туда вечерком, ближе к ночи, будешь заходить поторговаться? Они, по-моему, круглые сутки работают.

Сергей захихикал.

— Ага, — сказал Игорь, — я тут, понимаете ли, готовлюсь для этих паразитов смертным боем выторговывать часы с дубленкой, а они тут юмор разводят. Сатиру!

Последнее слово Игорь почти проорал.

— Игорясик, ну успокойся, — сразу же испугалась Ира, вспомнив о том, что Игоря, вообще-то, злить не рекомендуется. — Мы же тебя просто заводим перед решающим сражением. Чтобы ты всех заторговал вусмерть. Кстати, хочешь бутерброд? — спросила она без всякого перехода.

Игорь посмотрел на нее исподлобья:

— Издеваешься? Намекаешь на то, что я снова оголодал и теперь на всех кидаюсь?

Ира ответила совершенно чистым и невинным взглядом, достала из сумки бутерброд и стала держать его двумя руками, как бы предлагая «хлеб-соль».

— Слушай, Ир, — вмешался Сергей. — Так, может, его лучше вообще не кормить? Раз он в голоде такой злой — пуская торгуется натощак. Если уж он нас чуть не довел на голодный желудок, то в магазине ему просто все бесплатно отдадут.

— Увы, не пойдет, — с сожалением в голосе сказала Ира. Игорь в этот момент начал осторожно откусывать бутерброд прямо из ее рук. — Я уже пробовала. На голодный желудок он врывается в магазин, как смерч сметает все на своем пути, совершенно не интересуясь ценами. Ему в этот момент главное — быстро что-нибудь купить и бежать покушать. Так что в наших же интересах, чтобы Игорясик был накормлен, напоен кофе и находился в самом лучшем расположении духа.

— Аха, — сказал Игорь с набитым ртом. — В вафих фе интефесах, фобы я был в луфей фофме.

— Идеальный вариант, — сказала Ира, — если он еще сигаретку с марихуаной выкурит. Мы в Египте забрели в какой-то магазин с драгоценностями, где Игорь стал так торговаться, что хозяин был в восхищении, вытащил стульчики, притащил кофе и сигареты с каким-то наркотиком.

— Это был гашиш, — объяснил Игорь.

— Они курнули этого гашиша, и пошла такая ожесточенная торговля, что я успела сходить в два других магазина, пообедать, искупаться, часок поспать после обеда, а когда вернулась в эту лавку, они все сидели и торговались.

— И что вы такого купили в этой лавке? — заинтересовался Сергей.

— Браслет за восемь долларов, — вздохнув, сказала Ира. — Дело в том, что в этой лавчонке никаких драгоценностей не было. Только сплошная бижутерия.

Сергей захихикал.

— Но если учесть тот факт, — продолжила Ирина, — что браслет изначально продавался долларов за сто пятьдесят, Игорь сбил цену эдак раз в двадцать. Я все думаю, во что бы это вылилось, если в лавке действительно продавалась дорогая ювелирка.

Игорь сделал горделивое выражение лица и даже перестал жевать.

— Але, граждане турысты! — вдруг раздался грозный голос Салмана. — Ну вы долго там будете лярвы точить? Все уже в автобусе давно сидят!

— Лясы точить, — поправил его Игорь, вставая. — Все-таки, — язвительно заметил он Ире, — Салман русский язык выучил не в совершенстве.

— Да ну, — надула губы Ира. — В образе «дикого турка» он мне нравился гораздо больше. Экзотика все-таки. А потом взял и оказался обычным турком, который к тому же знает пять языков. Я таких полиглотистых турков и в Москве могу найти — тонны. Мне дикий нужен. Хотя, как мне кажется, здесь таких и не найти.

— Ну, мать, — посочувствовал Игорь, — как сказал бы Салман, который любит коверкать русские пословицы, — не все скоту масленица.

— Это кто у нас скот? — возмутилась Ира.

— Никто, — пожал плечами Игорь. — Просто пословица такая.

И компания направилась в автобус, где над ними чуть не совершили суд Линча, так как оказалось, что все туристы под предводительством Салмана торчат в автобусе уже минут пятнадцать и ждут только их. Но Игорь ловко успокоил всех присутствующих, заявив, что примерял дубленку и все никак не мог решить, покупать ее или нет. Туристы тут же заинтересовались мехом, покроем и ценой дубленки, а также вопросом — почему Игорь ее все-таки не купил, в результате чего Игорь затеял длинную лекцию о видах и типах дубленок, и о суде Линча все сразу забыли.

Через полчаса автобус подъехал к большому зданию из стекла и бетона, и Салман на своем варварском наречии объяснил, что это «крупный центр дешевый распродаж любой потребный товар». Туристам было объявлено, что у них на разграбление этого центра есть целый час, а Салман поманил ребят пальцем и повел их куда-то в глубь торгового центра. Остановились они в огромном отделе с дубленками, где рядом с зеркалом стояли два человека в позе эсэсовцев — скрестив руки за спиной. Один был похож на кавказца — невысокого роста, худой, с пронзительными темными глазами. Второй здорово смахивал на классического украинского парубка: огромный — как в высоту, так и в ширину, — розовощекий, весь пышущий здоровьем и расцветающий улыбками, возникающими в разных уголках его здоровенного рта.

— Ничего себе у них турки колоритные, — вполголоса сказал Игорь. — Мать, а ты, оказывается, еще не все в этой жизни повидала.

— Знакомьтесь, — сказал Салман, подводя компанию к двум «эсэсовцам».

— Эдик, — представился по-русски первый «эсэсовец» — тот, который был похож на кавказца, однако руки из-за спины он так и не достал.

— Коля, — пробасил второй и протянул Игорю ладонь размером с лопату.

— Это ваши ребята, русские, — объяснил Салман. — Они будут с вами работать, а потом вызовут машину, чтобы вас отвезли в отель. Все, я вас сдал, а сам пойду чего-нибудь перекушу и повезу туристов дальше.

— Спасибо, Салман, за все, — сказал Игорь. — Надеюсь, еще увидимся.

— Конечно, увидимся, — ответил Салман. — Вы экскурсию в Памуккале заказывали?

Ребята закивали головами.

— Ну, значит, я вас на нее и повезу, — объяснил Салман. — Все, удачи, — сказал он и пошел куда-то по направлению ко входу.

— Итак, друзья, — сказал Эдик, который вдруг любезно заулыбался, — что намерены купить? Дубленочку, накидочку, золотишко, платьице, костюмчик…

— Костюмчик-мастюмчик… — задумчиво пробормотал Игорь, и Сергей с Ирой замерли, понимая, что начинается война.

Эдик снова угодливо улыбнулся.

— Мы можем предложить широкий выбор по самым льготным ценам, — сказал он.

— А уж для своих, — подхватил Коля, — цены будут просто никакие.

— Никакие, говоришь? — все так же задумчиво сказал Игорь, обводя глазами огромный магазин.

Коля с Эдиком замолчали, ожидая, что Игорь сейчас раскроет карты, но он все водил глазами по магазину и молчал.

— Может, — решительно сказал Эдик, — что-нибудь из золотишка? Есть очень хорошее турецкое золото.

— Да ладно вам, — сказал Игорь и посмотрел на продавцов. — Какое золотишко-молотишко? Мы — бедный уважаемый тюристы, как говорит Салман, у нас и денег-то нету. Вы же здесь дерете со своих несчастных соотечественников в три шкуры, а у нас потом ни копейки на обратную дорогу не останется.

Коля с Эдиком похихикали и развели руками, показывая, что они оценили шутку и что если кто и дерет, то это уж точно никак не они, а если их за этим занятием даже кто случайно и застал, то это было в обеденный перерыв, да и вообще — в другом магазине.

— Вообще-то, я хотел часы себе посмотреть, — не выдержав этой прелюдии, сказал Сергей.

Коля с Эдиком тут же оживились, а Игорь довольно чувствительно пнул Сергея ногой.

— Часов у нас, — сладко улыбаясь, сказал Эдик, — море разливанное. Все — шикарного качества и по очень низким ценам.

Игорь возмущенно посмотрел на Сергея — мол, что же ты, милый, мне тут всю игру портишь и карты раньше времени выкладываешь, но тот кинул в ответ твердый взгляд — мол, ты в свои игры тут до вечера будешь играть, а мне часы надо купить. Игорь безнадежно махнул рукой, а Эдик засуетился:

— Этот отдел у нас на втором этаже, пойдемте, я вас провожу. А вашими друзьями займется Коля.

— Да не беспокойтесь, — сказал Игорь кислым голосом. — Мы все равно ничего такого особенного покупать не собираемся.

— Ну да, — ласково сказал Коля. — Пока ваш друг выберет себе часы, я вам все варианты «ничего особенного» и покажу. Может, чаю или кофе?

— Кофейку, — вяло сказал Игорь. — А там и решим.

Эдик привел Сергея на второй этаж, где располагались ювелирный и часовой отделы. Там Сергею были продемонстрированы стенды со всевозможными украшениями и часами, причем все это добро было представлено в таких количествах, что Сергей только недоуменно вертел головой во все стороны. Эдик сначала с энтузиазмом показывал Сергею разные экспонаты, но потом увидел, что тот, поинтересовавшись ценой, только согласно кивает головой и даже не пытается торговаться, после чего решил, что Сергей — слишком мелкая сошка для такого опытного продавца, поэтому передал его одной из дам-продавщиц, работающих в этом отделе.

— Что желает господин? — приветливо спросила дама.

— Я? — замялся Сергей. — Да так, ничего. Я просто посмотрю.

После этого дама тоже потеряла к нему всякий интерес, и Сергей смог наконец выбрать себе часы в спокойной обстановке.

В часах, как известно, он совершенно не разбирался и надеялся, что ему в этом поможет Игорь, однако тот, разозлившись, не составил другу компанию, поэтому Сергею теперь оставалось надеяться только на свои силы. Он некоторое время походил между многочисленными стендами и пару раз приглядел себе весьма симпатичные хронометры. Однако, присмотревшись к цене, Сергей увидел, что оба экземпляра стоили порядка двухсот долларов, а он очень хорошо помнил слова Игоря о том, что должен купить себе часы не дешевле чем за тысячу, чтобы не выглядеть полным идиотом.

Тогда Сергей избрал другую тактику. Он решительно походил между стендами и нашел витрину, на которой лежали часы как раз нужной ценовой категории, и стал их рассматривать. Сначала его внимание привлекли симпатичные мужские часы, корпус которых был усеян мелкими блестящими камушками. Сергей было подумал, что они у него на руке будут смотреться уж больно помпезно, но затем напомнил себе, что солидному человеку — начальнику отдела — надо отвыкать от всякой дешевки, поэтому позвал продавщицу, чтобы ему дали померить этот экземпляр.

Продавщица мигом откликнулась на зов и тут же прибежала, волоча с собой зеркало. Сергей померил часы и пришел к выводу, что они на руке выглядят хотя и помпезно, но довольно симпатично.

— О’кей, — сказал он продавщице. — Сколько?

— Восемь двести, — ласково улыбаясь, сказала она. — Но если будете брать, то я могу сделать большую скидку — долларов на сто.

Сергей нервно икнул.

— Стоп, — сказал он. — Здесь же все часы в районе тысячи.

— Не все, — объяснила продавщица. — Вот этот ряд — часы с настоящими бриллиантами. Здесь самые дешевые стоят порядка пяти тысяч. Посмотрите на бирочки, там же все написано.

Сергей пригляделся — и точно: часы в крайнем ряду все радовали надписями от пяти до девяти и даже двенадцати тысяч долларов.

— Пардон, — сказал он. — Что-то мне не хочется с бриллиантами. У меня кот о них может поцарапаться. Я лучше подберу что-нибудь совсем простое, без бриллиантов, где-нибудь за тысячу долларов.

— Нет проблем, нет проблем, — заторопилась продавщица. — Давайте я помогу вам подобрать хороший вариант.

Но Сергей вежливо отклонил помощь продавщицы и заявил, что теперь, когда он имеет четкое представление о ценах, он сам себе подберет хороший вариант. Продавщица попробовала было настаивать, но Сергей был непреклонен, поэтому она снова ушла в другой конец зала.

«Она все равно заставила бы купить меня какую-нибудь дрянь, за которую Игорь убьет меня на месте, — объяснил себе Сергей. — А так я сам в спокойной обстановке выберу себе что-нибудь подходящее». Он снова подошел к витрине и стал выбирать часы, уже внимательно смотря на бирочки с ценой.

Часы за тысячу долларов были очень красивые. У Сергея просто разбегались глаза от многочисленных модификаций: узкие, широкие, стальные, золотые, серебряные, модерновые, традиционные, с мелкими камушками и совсем без оных. Сергей очень долго стоял и выбирал, пока не пришел к выводу, что с камушками ему часы, безусловно, не нужны и что нужно выбрать строгий, но стильный хронометр, чтобы Игорь со своим «Аудемар Пиге» весь обзавидовался…

Разглядывая часы, Сергей столкнулся с интересной закономерностью. Оказывается, часы за девятьсот долларов практически ничем не отличались от часов за тысячу. Сергей долго их сравнивал и пришел к выводу, что они выглядят совершенно одинаково. Решив, что Игорь при всей его хваленой «глазастости» уж никак не сможет увидеть разницу между часами за тысячу долларов и часами за девятьсот, Сергей переместился чуть правее и стал себе выбирать часы из новой ценовой категории.

Но только он присмотрел себе довольно симпатичный и стильный хронометр, как вдруг выяснилось, что часы за восемьсот долларов, лежащие рядышком, тоже совершенно не отличаются от часов за девятьсот. Почти такие же модели, такие же цвета и варианты корпусов. Правда, там чаще попадались стальные браслеты, но ведь браслет, как справедливо рассудил Сергей, это еще не часы. Главное в часах — сами часы, заявил Сергей сам себе и аж поразился от такой удачной мысли.

Разумеется, часы за семьсот долларов, лежащие еще правее, тоже почти не отличались от часов за восемьсот. И Сергей, каждый раз поражаясь внешнему сходству хронометров разных ценовых категорий, все дальше и дальше удалялся от часов за тысячу. Наконец он решил остановиться на очень изящном и стильном варианте, бирка на котором гласила, что эти часы стоят двести двадцать три доллара. Бросив взгляд левее, Сергей убедился, что они ничем не отличаются от часов за триста долларов, лежащих по соседству. При этом Сергей точно помнил, что каждая ценовая категория почти ничем не отличалась от предыдущей, поэтому он только порадовался тому факту, что сейчас имеет прекрасную возможность сэкономить почти восемьсот долларов, на которые можно купить что-нибудь очень полезное вроде цепочки на шею, которую он давно хотел приобрести.

Вновь призванная под его светлые очи продавщица достала часы, одобрительно поцокала языком, глядя на то, как часы сидят на руке Сергея, после чего, когда он подтвердил свое желание их купить, пригласила его в небольшой кабинет за стеклянной дверью, в котором оформлялись подобные сделки. Когда Сергей уселся в удобное кресло, а продавщица стала заполнять какие-то бумаги, он вдруг вспомнил строгий наказ Игоря о том, что здесь совершенно необходимо торговаться.

— Кстати, — сказал он продавщице грозно. — Двести двадцать три — это очень дорого!

Та совершенно невозмутимо подняла глаза от своих бумаг и неожиданно спросила:

— А за сколько господин хочет купить эти часы?

— Ну, — замялся Сергей, пытаясь решить, какую цену назвать, — не дороже чем за двести пятнадцать.

— Договорились, — спокойно сказала продавщица и стала снова заполнять бумаги. По ее улыбающемуся лицу было видно, что часы могли Сергею достаться и за сто пятьдесят.

Тому ничего не оставалось, как ругнуть себя за то, что он не умеет торговаться, но после этого Сергей вспомнил, что только что сэкономил почти восемьсот долларов, купив при этом отличные часы, и снова пришел в хорошее настроение…

Оплатив покупку, он спустился вниз и на первом этаже обнаружил Игоря с Ирой, которые в компании Эдика и Коли пили кофе и болтали о том о сем.

Игорь, завидев Сергея, обрадовался, замахал руками и начал орать на весь магазин:

— А подойди-ка, сынку, покажь папочке, какие ты себе хронометражки купил.

Вся компания тоже оживилась, и по всему было видно, что Игорь историю с часами Сергея рассказал Эдику с Колей во всех подробностях. Похоже, что все время, пока Сергей отсутствовал, они именно этим и занимались: слушали историю о том, какой Сергей тютя и как он не умеет покупать себе часы. Сергей пошел к их столику, широко улыбаясь, хотя в душе он чувствовал легкое беспокойство, которое все увеличивалось и увеличивалось по мере его приближения. Остановившись рядом с Игорем, Сергей осторожно протянул руку вперед.

— Не понял, — сказал Игорь, еще действительно ничего толком не поняв. — Это твое старое барахло. Где новые часы? Или ты их не купил?

— Купил, — отважно сказал Сергей, чувствуя, что его надеждам сбыться не суждено. — Это и есть новые часы. Очень крутые. За тысячу баксов. Ну, точнее, почти такие же, как за тысячу баксов.

— Ты что наделал, кретин? — заорал Игорь на весь магазин, и Ира сразу бросилась его успокаивать. — Ты что купил, идиот? Я тебе сказал купить часы за тысячу баксов! В крайнем случае — за девятьсот! А ты мне показываешь дешевку, которой красная цена — сотня, да и то, если не уметь торговаться.

— Между прочим, — мужественно сказал Сергей, — я сравнивал. Это точно такие же часы, как за тысячу.

Игорь безнадежно махнул рукой, отхлебнул кофе, прикурил сигарету и начал нервно затягиваться.

— Понимаешь, — поспешил объяснить Сергей, — я все сделал так, как ты и велел: подошел к стенду за тысячу баксов, где и выбрал себе часы. Почти такие же, как сейчас на мне. Но посмотрел, что рядом лежат за девятьсот, причем они выглядят точно так же, как и за тысячу…

— А за восемьсот, — перебил его Игорь неожиданно спокойным голосом, — выглядели так же, как и за девятьсот, да?

— Ну да! — Сергей обрадовался, что его наконец поняли.

— И ты, дурила, таким образом дошел до ста баксов, так? — поинтересовался Игорь.

— Не до ста, — гордо сказал Сергей, — а до двухсот двадцати трех.

— То есть ты заплатил за этот кошмар больше сотни, что ли? — совершенно безнадежным голосом спросил Игорь.

— Ну, немного больше, — осторожно ответил Сергей.

— А конкретно?

— Чуть больше двухсот, — упавшим голосом сказал Сергей. — Но я честно торговался. Часы стоили двести двадцать три, а я их купил за двести пятнадцать.

После этого воцарилась тяжелая и гнетущая тишина. Игорь задумчиво курил, глядя в потолок, Ира переживала за Сергея и за Игоря, а Эдик с Колей вообще молчали, так как это, собственно, было не их дело.

Внезапно Игорь резким движением затушил сигарету в пепельнице и сказал:

— Давай сюда свою барахло.

— Какое? — испугался Сергей.

— Часы твои новые давай, которые почти как за тысячу долларов, — распорядился Игорь.

Сергей понял, что спорить бесполезно, а кроме того, новые часы нравились ему все меньше и меньше, и он уже отчетливо видел, что с механизмами за тысячу долларов эти часы роднит только наличие циферблата и стрелок, поэтому он снял хронометр и без звука отдал его Игорю. Тот взял часы и, ни слова не говоря, ушел на второй этаж.

— Не завидую я часовому отделу, — сказала Ира.

— А что? — заволновались Эдик с Колей.

— Ничего, — совершенно невинным голосом сказала Ира. — Просто не завидую. Не то чтобы их ждали уж совсем великие потрясения, но что-то такое взрывоопасное там сейчас наверняка произойдет.

Эдик с Колей заметно занервничали.

— Кстати, — сказал вдруг Эдик елейным голосом. — Мы тут все беседуем, беседуем, а вы так и не сказали, что собираетесь покупать. Может быть, я вам это продемонстрирую, пока ваш друг ходит обменивать часы?

Ира заколебалась.

— Конечно, конечно, — вступил в разговор Коля, широко улыбаясь. — Вы пока все посмотрите и примерите, а когда Игорь придет, мы уж с ним сговоримся о цене. Так что вы хотели купить?

— Ну, не знаю, — протянула Ира. — Вообще-то, мы собирались приобрести пару дубленок, и еще Игорь хотел какие-то украшения ювелирные посмотреть…

Улыбки на лицах Эдика с Колей расцвели пышным цветом.

— Ну, разумеется, — сказал Эдик. — Для вас мы подберем пару самых шикарных дубленок, которые вы в Москве никогда не купите, а украшения посмотрим потом.

Коля тут же сорвался с места и убежал куда-то в сторону, а Эдик подошел к вешалке с дубленками и стал их быстро-быстро перебирать.

— Ир, — вполголоса спросил Сергей, — а ты не поторопилась? Надо было Игоря дождаться.

— Да ладно, — махнула рукой Ира. — Я же платить не собираюсь. Только примерю.

Тут перед ними снова появился Коля, который в каждой руке тащил по три дубленки.

— Меряем! — вскричал он, шикарным жестом кидая дубленки на диван. — И вы, молодой человек, меряйте, — сказал он Сергею.

— Мне не нужна дубленка, — твердо ответил Сергей.

— А вы просто примерьте, — любезно сказал Коля. — Никто же покупать не заставляет. Вы, когда прикинете, сами поймете, что упустить такой шанс — грех. Тем более, — масляно улыбнулся Коля, — что вы на часах восемьсот долларов сэкономили. Если постараться, то в эту сумму можно уложиться. Будете и с новыми часами, и с шикарной пальтой (Коля так и сказал: «С шикарной пальтой»).

Сергей с Ирой начали примерять дубленки, которые действительно оказались весьма симпатичные, а Эдик с Колей носились вокруг них, притаскивая и утаскивая разные модели, попутно выказывая свой восторг тем, насколько классно эта одежда подходит к их фигурам, глазам и цвету ушей. Ребят этот процесс так увлек, что они даже не заметили, как рядом с примерочной появился Игорь.

— Та-а-а-к, — раздался его громовой возглас.

Все замерли.

— Развлекаемся? — язвительно осведомился Игорь, и в голосе звучали тонны сарказма.

Сергей с Ирой быстро сбросили дубленки с плеч и сели за стол, делая вид, что сильно увлечены остывшим кофе.

— Показ мод? — неприятным голосом спросил Игорь. — Версаче, Армани, упакованный Рабан и Гуго Босс в одном флаконе? Точнее, в одной дубленке?

— Да ладно тебе, — примирительно сказала Ира. — Ничего мы не демонстрировали. Просто прикинули дубленки, чтобы время не терять. Сергей, между прочим, для тебя же старался.

— Они выбрали очень хорошие варианты, — густым голосом заявил Коля, который уже чувствовал себя в своей тарелке: клиенты закончили разговоры разговаривать и перешли к самому главному — к примерке.

— Примерять команды не было, — грозно сказал Игорь друзьям, не обращая на Колю ни малейшего внимания. — Почему нарушаете трудовую дисциплину? А ты куда смотрел? — набросился он на Сергея. — Ну ладно еще Ирка! Женщине простительно! А ты почему не воспрепятствовал?

— Хватит тебе трагедию из этого делать, — разозлился Сергей. — Я вообще ничего покупать не собираюсь. Для тебя же старался, прикидывал разные модели. У нас же телосложение одинаковое.

— У кого телосложение одинаковое? — оскорбился Игорь. — Да как ты можешь сравнивать свою воблообразную фигуру с моим торсом, который, между прочим, третьей степени мускулистости!

— Да и пожалуйста, — совсем разобиделся Сергей. — Могу вообще ничего не мерить.

— А я-то для него стараюсь, — горестно сказал Игорь. — Терплю немыслимые унижения, сражаюсь с целым отделом, возвращая то барахло, которое он купил, и приобретая нормальные часы, а он тут не сумел сберечь девушку, оставленную ему на попечение.

— С девушкой ничего не случилось, — сказала Ира. — Ее только несколько раз примерили дубленкой.

— Кто девушку в отпуск везет, — раздраженно сказал Игорь, — тот ее и примеривает дубленкой.

— Опять домострой разводишь, — поморщилась Ира.

— Еще какой, — подтвердил Игорь. — Этажей на пять, не меньше.

— Слышь, деспот, — вмешался в разговор Сергей. — Так что там с моими часами?

Игорь недоуменно посмотрел на него, как будто в первую минуту даже не понял, о чем речь, но потом взор его просветлел и он радостно заорал:

— А-а-а-а, точно! Я же тебе, тюте, все сделал в лучшем виде!

— Неужели деньги обратно вернул? — радостно спросил Сергей, которому все больше и больше нравилась только что примеренная дубленка.

— Конечно, вернул! — так же радостно ответил Игорь. — Как будто ты меня не знаешь. Вернули, как миленькие, даже и не пикнули!

— Ура-а-а-а! — закричал Сергей. — Случилось чудо! Друг спас друга! Давай сюда деньги, я буду себе дубленку покупать. Фиг с ними, с часами, я все равно в них не разбираюсь. Буду старые таскать или время на улице у симпатичных девушек спрашивать. Все равно часы под рукавом дубленки не видны.

— Что-о-о? — сделал круглые глаза Игорь. — Какая, к черту, дубленка? Я тебе купил роскошные часы — Emporio Armani. Ты сейчас мне руки будешь целовать от счастья! — с этими словами Игорь полез в карман и достал оттуда пластмассовую коробочку.

— Какая такая «империя Армани»? — недовольно спросил Сергей, чувствуя, что мечты о классной дубленке улетучиваются, как дым. — Не надо мне Армани. Он же одежду делает. Ты что, купил рубашку со встроенным хронометром?

— Вот деревня, — сказал Игорь, и по лицу его было видно, насколько он радуется, что сам к этой «деревне» не принадлежит. — Это Emporio Armani, темнота. Очень современные и стильные часы. Кроме того, тебе повезло: они сейчас активно раскручивают марку, поэтому продают их практически за копейки. А я еще продавщицу уторговал вусмерть, и она мне тридцатипроцентную скидку сделала.

— И сколько получилось? — осторожно спросил Сергей. — Надеюсь, не больше двух моих месячных зарплат?

— Да я же тебе сказал, дубина, что практически бесплатно! — снова заорал Игорь на весь магазин. — Четыреста восемьдесят баксов, чтоб я сдох! Просили шестьсот тридцать. Я даже себе такие же хотел купить — в магазин ходить, — но эта модель оказалась последней. На, носи, неблагодарный! — С этими словами Игорь сунул коробочку Сергею.

Тот открыл, достал часы и заулыбался: хваленый хронометр действительно оказался весьма стильный и симпатичный. Сергей, если бы увидел такие часы у кого-нибудь на руке, подумал, что они стоят полторы-две тысячи долларов. А теперь ему самому предстояло носить эдакую прелесть. Он благодарно посмотрел на друга и сказал:

— Очень классные! Спасибо большое. Тем более что еще и на дубленку пятьсот баксов останется.

— Вашу дубленку за пятьсот долларов не купить, — вмешался было в разговор Коля. — Она стоит намного дороже.

Тут Игорь впервые после возвращения соизволил обратить внимание на Колю с Эдиком, которые стояли рядом со столиком, держа на руках выбранные Ирой и Сергеем дубленки. Посмотрел он на них долгим, очень долгим взглядом, который не предвещал ничего хорошего ни Коле, ни Эдику, ни дубленкам, ни даже всему магазину. Коля осекся.

— Вы… это… друзья… — тягуче сказал Игорь, по-барски помахивая в воздухе кистью руки. — Тащите-ка все эти шкуры назад. Мы все равно ничего покупать не будем.

— Как это не будем? — спросил Коля, поджав губы, и на его широченном лице появилось выражение жгучей детской обиды.

— У вас цены совершенно нереальные, — объяснил Игорь, сел на диванчик и стал прихлебывать остывший кофе. — Я не покупаю по таким нереальным ценам. Я покупаю только по реальным ценам. У меня принцип такой. Вероятно, что-то гормональное.

— Да вы же про цены еще даже и не спросили, — возмущенно сказал Эдик.

— Мне и спрашивать не надо, — ответил Игорь. — Я по твоему и Колиному лицу вижу, что каждая дубленка уходит дороже раза в четыре-пять.

Коля с Эдиком польщенно заулыбались.

— Ну, не в пять, — мягко сказал Эдик. — Это вы нам уже льстите. У нас тут только один такой орел есть, который в пять раз дороже ухитряется продавать, но он принципиально обслуживает исключительно женский покупательский контингент. У него разлет усов — десять сантиметров.

— Ага, — вздохнул Коля, поглаживая жиденькую растительность под своим носом. — Мне пока до него далеко.

— Вот и уносите, — любезно сказал Игорь. — Я же не женщина и на усы не клюю.

— Постой, постой, — снова засуетился Эдик. — Мы же видим, что ты — совсем другое дело. Давай поторгуемся. Ты сказал — мы сказали. Мы сказали — ты сказал. Вот и придем к этому… как его…

— Консенсусу, — подсказал Коля.

— Понимаете, друзья, — сказал Игорь, — вполне понятно, что за пару часов я даже из вас выбью нормальные цены. Но дело в том, что мне еще кое-какую ювелирку покупать, а там париться придется намного дольше, чем здесь, поэтому у меня просто нет времени с вами тут рассусоливать. Или вы сразу даете нормальные цены, или до свидания. Этих ваших турецких дубленок по всей Москве полно. Причем продаются они по вполне нормальным прайсам.

В этот момент к их столику подошел какой-то пожилой мужчина в новенькой дубленке, который возмущенно обратился к Николаю:

— Товарищ продавец! Я вас там уже сорок минут жду. Вы сказали, что поинтересуетесь, можно ли дать мне скидку в десять процентов, а сами пропали. Ну что, вы узнали?

По лицу Николая было видно, что он напрочь забыл об этом мужике и о том, какую цену он ему называл. Но Коля, разумеется, не растерялся:

— Вы меня извините, пожалуйста, — быстро сказал он. — Просто начальник был занят, — Коля глазами показал на Эдика, который тут же сурово сдвинул брови, — но я обо всем договорился. Мы вам сделаем скидку даже не в 10, а в 15 процентов. И это получится, — Коля вскинул глаза к потолку и сделал вид, что напряженно считает, — всего девятьсот пятьдесят долларов.

Мужик помолчал, тоже чего-то подсчитывая, а потом возмущенно сказал:

— Но послушайте, вы же мне в самом начале называли цену в девятьсот двадцать долларов. Что же получается — цена со скидкой увеличивается, а не уменьшается?

— Ну да, — опять-таки ни на секунду не замявшись, ответил Коля. — Это называется «прогрессивная скидка».

Игорь поперхнулся своим кофе.

— По-моему, — очень нерешительно сказал мужик, — вы мне полоскаете мозги.

— Нет, ну ничего себе люди пошли! — возмутился Коля. — Сначала просят скидку, а потом еще и недовольны!

— Скидка не может увеличивать цену на товар, — твердо сказал мужик.

— Кто вам это сказал? — вежливо поинтересовался Эдик.

Мужик осекся. Игорь второй раз поперхнулся кофе.

— Хорошо, — сказал мужик. — Убирайте мне все скидки, и я беру за девятьсот двадцать.

— Ну вот, — возмутился Коля. — Я тут полчаса уговариваю босса сделать скидку, а вы теперь говорите — убирайте. Это прогрессивная скидка. Вы что — против прогресса?

— По-моему, — сказал мужик, — у вас тут не магазин, а дурдом. Больше я сюда ни разу не приду. Но дубленку куплю, потому что она мне понравилась. Но без всяких скидок.

— Ну ладно, — величественно сказал Эдик. — Николай, раз господин просит, оформите ему покупку. Но имейте в виду, что на товар, проданный без прогрессивной скидки, гарантия не распространяется.

— Что может произойти с дубленкой за сто километров прохода? — поинтересовался мужик. — Воротник отвалится или пуговицы отлетят?

— Все бывает, — неопределенно сказал Эдик. — Товар качественный, но никто же не застрахован.

— А что мне даст гарантия? — продолжал выяснять мужик. — Я же в России живу. Не в Турцию же обратно ехать, если вдруг карман отвалится.

— У нас во многих городах России есть свои представительства, — твердо ответил Эдик.

— И в Саратове?

— В Саратове нет, — признался Эдик. — Но вам что, лениво доехать до Москвы?

— Понял, — ответил мужик. — Не надо мне гарантии. Получите свои девятьсот двадцать долларов, и я пошел.

— Николай, — величественно сказал Эдик. — Возьмите у господина деньги, выдайте ему дубленку и не забудьте поблагодарить за покупку.

— Благодарностей не надо, — сказал мужик. — Я ухожу обозленный.

— Не держите в сердце зла на нас, — просительно сказал Эдик. — Мы хотели как лучше.

Мужик ничего не ответил и удалился вместе с Николаем.

— Мои комплименты, — сказал Игорь. — Прогрессивная скидка — это просто шедевр.

— Стараемся, — потупился Эдик.

В этот момент вернулся Коля и доложил:

— Покупатель ушел довольный. Я ему выдал бесплатный бонус — комплект запасных пуговиц.

— Здрас-сте, — возмутился Эдик. — Они же денег стоят!

— Это от другой дубленки, — успокоил его Коля. — От той, которую кислотой от аккумулятора на складе облили.

— Ну, тогда ладно, — сразу успокоился Эдик. — Хвалю. Главное — забота о покупателе.

— Смотрю я на вас, — первый раз подала голос Ира, — и прямо любуюсь. Такой полный беспредел я даже в первые годы кооперативного движения в Москве не видела.

У Эдика с Колей заблестели глаза от удовольствия, и они оба опять скромно потупились.

— Смотрите, — сказал Эдик, — захвалите нас совсем, и мы загордимся.

— Ладно, друзья, — сказал Игорь, вставая. — С вами хорошо, но мне еще ювелирку покупать.

— Стоп, — спохватился Эдик. — А ваши дубленки? Ты не думай, мы тебе нормальные цены дадим. Нам с тобой вообще приятно работать. Ты же не лох какой-нибудь. Что тебя разводить? Мы даже с убытком себе продадим.

— По весне в лесах лягушки-квакушки поют задорные песни, — неопределенно сказал Игорь.

— Честное слово, — подтвердил Коля.

— Хорошо, — решительно сказал Игорь и снова сел на диван. — Ир, что вы там выбрали?

Ира показала дубленку, которая больше всего понравилась ей, и модель, которую Сергей выбрал для Игоря.

— Сколько? — спросил Игорь, и в голосе его зазвенел металл.

С лиц Эдика и Коли мгновенно слетели улыбки, и оба они неимоверно напряглись.

— Вы покупатель, — с кошачьими интонациями в голосе сказал Эдик, — вы и называйте хорошую цену.

— Что за дела? — удивился Игорь. — Вы продавцы, вам первую цену и называть.

Коля с Эдиком переглянулись, и Эдик чуть заметно кивнул головой.

— Ладно, — сказал Коля. — Мы обещали, что с вами будет совсем другой разговор — значит, будет совсем другой разговор. Ваши друзья выбрали самые престижные и дорогие модели — оно и понятно, состоятельные люди обладают хорошим вкусом, — которые мы обычно продаем где-то по девятьсот долларов каждая.

На лице Игоря не дрогнул ни один мускул.

— Но мы понимаем, — продолжил Коля, — что с вами долго торговаться смысла нет, поэтому даем самую крайнюю цену со всеми возможными…

— Не прогрессивными, — вставил Эдик.

— …Скидками, так что окончательная цена, которую мы даем исключительно из добрых и дружеских чувств к вам, составляет… тысячу двести долларов за обе дубленки, — и Николай замер, всем своим видом показывая, что ожидает бурных аплодисментов.

И действительно, Ира с Сергеем заулыбались, подсчитав, что тысяча двести вместо тысячи восьмисот — это очень крупная скидка. На их взгляд, каждая дубленка вполне стоила шестисот долларов.

Но на лице Игоря по-прежнему не дрогнул ни один мускул. Он медленно достал из пачки сигарету, прикурил, глубоко затянулся, а затем сказал, выпуская дым вместе со словами:

— Видите ли, Эдуард. В Москве эти дубленки продаются по триста долларов за штуку…

— Но там совсем не такие модели! — вскричал было Коля, но был остановлен красноречивым жестом руки Игоря.

— Так что я могу купить обе за шестьсот, — продолжил Игорь. — Здесь, врать не буду, модели чуть-чуть поприличнее, но мне их еще и в Москву тащить, что создает проблемы при перелете. Поэтому чуть более современная модель компенсируется неудобствами перевозки. Шестьсот за обе, и это последняя цена.

Коля с Эдиком онемели.

— Шестьсот за обе? — наконец еле выговорил Коля. — Да это же просто беспредел! Мы и так сделали максимальную скидку! Эдик, — обратился он к другу, — над нами здесь издеваются. Мне жаль потраченного времени, но нам лучше уйти.

С этими словами Коля с Эдиком схватили дубленки, лежащие на диване, и удалились, бросая сердитые взгляды на Игоря.

— Игорь! — с упреком сказала Ира. — Разве так можно обращаться с людьми? Такие красивые дубленки были.

— Молчи, женщина, когда ковбои разговаривают, — величественно произнес Игорь.

— Хорошо еще, что хоть не коровой назвали, как в прошлый раз, — пробормотала Ира и села на диван.

— Игги, — сказал Сергей, — ну если ты сам не хочешь покупать, то хоть мне бы дал дубленочку купить. Я уже настроился.

— Вот дети! — с чувством сказал Игорь, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Как вы вообще на белом свете живете, я не понимаю! Какую дубленочку? — набросился он на Сергея. — У тебя только пятьсот баксов! Ты слышал сколько мужик заплатил за такую же? Девятьсот двадцать! У тебя есть девятьсот двадцать?

— Нет, — признался Сергей. — Только пятьсот. Но я хотел у тебя одолжить.

— Боже! — сказал Игорь с отвращением. — Какой кошмар! И в этой компании я вынужден путешествовать!

В этот момент на горизонте снова показались Эдик с Колей, несущие дубленки обратно.

— Восемьсот пятьдесят — и ни центом меньше! — закричал Коля и стал быстро-быстро упаковывать дубленки в модные пакеты.

Эдик достал портативный кассовый аппарат и начал на нем пробивать чеки. Сергей с Ирой заволновались, но Игорь сохранял полное спокойствие.

— Вот чеки, — сказал Эдик и протянул Игорю две бумажки.

— Шестьсот пятьдесят, — сказал Игорь лениво.

— Но уже пробиты чеки и товар упакован, — настаивал Эдик.

— Друг мой, — мягко сказал Игорь, — я понимаю, что подобные бронебойные действия вы приберегаете для самых упертых клиентов, но на меня даже это не подействует. Шестьсот пятьдесят — и закончим этот утомительный разговор. Мне пора в другой отдел.

Сергей с Ирой ожидали взрыва негодования, но Эдик только внимательно смотрел на Игоря немигающим взглядом. Игорь спокойно курил, игнорируя любые взгляды, включая немигающие. Наконец Эдик поднял вверх обе ладони и сказал:

— Что ж, ценю. Тогда давай сделаем так. Раз мы имеем дело с настолько серьезным клиентом, я сейчас предложу то, что никогда и никакому клиенту не предлагал.

Сергей с Ирой замерли. Коля изобразил на лице благоговейный ужас.

— Я предлагаю тебе самому назвать окончательную цену, и мы с ней спорить не будем, — торжественно сказал Эдик. — Просто отдадим тебе дубленки по этой цене. Но ты должен оценить наше благородство и назвать сумму, которая хотя бы покроет себестоимость. Черт с ними, с нашими процентами. Понятно, что мы и так ничего не заработаем. Но подобные клиенты попадаются редко, поэтому в нас говорит чисто спортивный интерес. Итак, ты называешь цену, платишь и забираешь покупки. Говори! — после этих слов Эдик изобразил напряженное внимание.

Коля позади него скорбно покачал головой и воздел руки вверх. Ребята застыли, понимая, что Игорь загнан в угол. Но тот не проявил никаких признаков беспокойства, а только еще раз затянулся и спокойно то ли сказал, то ли спросил:

— По себестоимости, говоришь? Хорошо. Тогда четыреста долларов за обе.

Сергей чуть не зааплодировал Игорю, завидуя, что сам не может в подобных ситуациях сохранять полное хладнокровие. На лице Эдика было такое выражение, как будто бы он откусил яблоко, а там оказался не то что червяк, а целая анаконда. Коля весь побагровел и, казалось, хочет сказать что-то не совсем цензурное. Впрочем, Эдик быстро пришел в себя, улыбнулся беззаботной улыбкой и как-то очень легко заявил:

— Хорошо. Тогда я снимаю свое предложение.

Коля захохотал хриплым басом, Игорь тоже засмеялся и сказал, что партия разыграна блестяще, так что победила дружба. Когда все отсмеялись, Эдик спросил:

— Короче, ты забираешь эти чертовы дубленки, или мы действительно их уносим?

— Семьсот, — сказал Игорь, — и забираю.

— Дешевле восьмисот я не отдам! — агонизировал Коля.

— Семьсот тридцать! — храбро выкрикнул Сергей, которому тоже хотелось участвовать на этом празднике жизни.

Игорь одобрительно посмотрел на него и кивнул — мол, давай, парнишка, пинай своим деревянным мечом поверженных вражеских воинов, после того как тяжелая артиллерия сказала свое веское слово.

— Ладно, — вздохнул Коля. — Семьсот пятьдесят.

— Годится, — сказал Игорь, и все присутствующие облегченно вздохнули. — Только чур упаковать в самые лучшие пакеты, — строго заявил Игорь, и Коля, засуетившись, сказал, что лично отберет самые толстые и самые красивые сумочки.

Когда дубленка Игоря была уже почти полностью упакована, Сергей вдруг сказал:

— Эй, великий торговец! А ты ее сам померить не хочешь?

Игорь поперхнулся сигаретным дымом. Действительно, за всей этой торговлей он забыл хотя бы раз прикинуть на себе дубленку. Коля быстро достал изделие из сумки, Игорь встал, надел дубленку и повернулся к ребятам.

— Вот те раз, — сказала Ира. — Плыли, плыли, а на берегу описались. У твоей дубленки правый карман выше левого сантиметра на десять. За что боролись, спрашивается?

Игорь покраснел от злости.

— Минутку, — засуетился Коля, сдирая дубленку с Игоря. — Просто попался нестандартный образец. Его, вероятно, специально для хромого мужчины делали. Сейчас принесу точно такой же, но нормальный. — И Коля быстро убежал с дубленкой в сторону служебных помещений.

— Ну все! — сказал Игорь в ярости. — Никаких семьсот пятьдесят. Облажали меня по полной программе.

— Да не переживай ты так, — сказал Эдик. — Сейчас Коля принесет нормальную дубленку.

— А если бы я с этой улетел в Москву? — продолжал бушевать Игорь. — Надо мной бы вся столица смеялась! Я бы новое прозвище получил — «Игорь кривые карманы».

— Между прочим, — защищался Эдик, — ваш друг эту дубленку полчаса мерил. Да и вы ее ни разу даже не прикинули.

— Так я думал, что у вас тут солидная фирма, — разорялся Игорь.

В этот момент прибежал запыхавшийся Коля, который тащил точно такую же дубленку. Игорь ее брезгливо надел и покрутился перед зеркалом. С этим экземпляром было все в порядке.

— Так, — сказал он. — Никаких семисот пятидесяти. Я требую моральной компенсации. Шестьсот пятьдесят.

— Да побойся бога! — не выдержав, заорал Эдик. — Мы и так на тебя половину рабочего дня угробили! Семьсот! Или, клянусь мамой, я уношу отсюда эти чертовы дубленки к чертовой бабушке!

— Хорошо, — быстро сказал Игорь. — Семьсот, но еще запасные пуговицы и Сереге дубленку за триста пятьдесят.

— Договорились, — сказал Коля. — Но пуговицы от другой дубленки и Сереге за четыреста.

— Черт с вами, — сказал Игорь.

И все в изнеможении повалились на диваны.

Дальнейшие двадцать минут прошли как-то вяло. Игорь с Эдиком сидели на диване, чашками пили кофе, который все время любезно приносили какие-то девушки, повинуясь неуловимым движениям бровей Эдика, непрерывно курили и обсуждали разные проблемы. Эдик рассказывал Игорю всю свою жизнь, а Игорь в ответ рассказывал Эдику всю жизнь Сергея. Ира вертелась перед зеркалом в новой дубленке, которую Колю, весьма недовольного этим обстоятельством, заставили достать из сумки, а Сергей мучил все того же Колю, выбирая себе обновку. Поскольку цена была уже оговорена, Коля вел себя как ребенок, притаскивая настолько древние и дешевые модели, что даже Эдик несколько раз удивленно смотрел на подельника, как бы говоря: мол, ты, приятель, чего-то совсем уже зарылся, надо бы и совесть иметь.

Но Коля все не унимался и с такой скоростью бегал между залом и служебными помещениями, что на банкетке рядом с Сергеем выросла целая гора дубленок, каждая из которых была намного хуже предыдущей. Сергей несколько раз намекал, что ему нужна точно такая же модель, как у Игоря, в ответ на что Коля послушно кивал, но притаскивал еще более кошмарную дубленку, которая явно была выпущена еще в те времена, когда Турция не была светским государством. Другие покупатели, проходя мимо банкетки с дубленками, опасливо смотрели на эту кучу, и некоторые из них, явно впечатлившись, разворачивались и уходили в другие отделы.

Наконец Игорь совсем опух от кофе и сигарет, поэтому закончил беседу с Эдиком и вопрос с дубленкой Сергея решил взять в свои руки.

— Коля, — ласково сказал Игорь, перехватив продавца, когда тот несся за очередным монстром. — Будь добр, достань из сумки мою дубленку.

— Она уже упакована! — нервно выкрикнул Коля.

— Достань, достань, — ласково сказал Игорь. — Я ее потом сам упакую.

Багровый от всей этой беготни, Коля с ненавистью посмотрел на Игоря, но дубленку из сумки все-таки достал.

— Ну-ка, прикинь, — властно сказал Игорь Сергею и протянул ему дубленку.

— Да и прикидывать нечего, — ответил Сергей. — Я же ее мерил. Самый супер. Именно такая мне и нужна.

— Коля, — сказал Игорь продавцу. — Сергей берет эту дубленку. А мне мы сейчас начнем выбирать.

— Нет! — заорал Коля на весь зал так, что все недоуменно повернулись в его сторону.

— Да, — тихо, но властно сказал Игорь. — И если ты хочешь как можно быстрее закончить наше общение, неси точно такую же модель, только с немного другой расцветкой, чтобы мы с Серегой не выглядели однояйцевыми близнецами.

Коля мрачно пробормотал, что у Игоря этих частей тела, судя по всему, хватит на двоих или даже троих, но спорить не стал и отправился за дубленкой, как-то по-стариковски шаркая ногами.

Игоря Коля явно боялся, поэтому ровно через пять минут Сергею на плечи была наброшена точно такая же дубленка, как у Игоря, только немного другой расцветки. Игорь, в наказание за то, что Коля устроил этот цирк, заявил, что другую расцветку за четыреста он не возьмет, а возьмет за триста пятьдесят, но Коля так горестно взвыл, что Сергей быстро достал четыреста долларов и отдал их продавцу…

В ювелирном отделе компанию встретили чуть ли не с почетным караулом. Вероятно, слухи в этом магазине распространялись со скоростью звука, поэтому ребят сразу завели в отдельную комнату, поставили перед ними кофе и стаканчики с холодной водой, а вокруг Игоря засуетились сразу три менеджера. Однако Игорь, после образцово-показательного боя в отделе дубленок, сильно расслабился, и обсуждение ювелирных украшений шло вяло и как-то без огонька, несмотря на то что менеджеры старались вовсю. Но Игорь даже не торговался, а только объяснял им, что все эти висюльки с мелкими брюликами — полное барахло и что деньги на это тратить не имеет никакого смысла. Одно дело, объяснял им Игорь, золото, которое в цене если и падает, то очень немного, а другое дело — эти мелкие брюлики, которые стоят дорого, но сразу после выноса из магазина в цене падают раза в три.

Растерянные менеджеры тут же бежали в подсобку и приносили кучу вариантов «турецкого» золота, но Игорь объяснял, что в Турции он золото покупать не будет, потому что знает другие золотоносные места, где этот презренный металл стоит дешевле. В Турции, объяснял Игорь, он собирался купить кое-какие украшения с бриллиантиками. Менеджеры бежали за украшениями с бриллиантиками, но Игорь тут же напоминал, что мелкие бриллиантики покупать совершенно не имеет смысла. Менеджеры бежали за крупными бриллиантиками, но и эти кусочки углерода Игорь отказывался покупать, потому что цена украшений с более-менее крупными бриллиантами зашкаливала за пять тысяч долларов, а тратить такую сумму на украшения Игорь вовсе не собирался.

Когда общение пошло уже по третьему кругу, Ира тихо поинтересовалась у Игоря, зачем он тут всем морочит мозги. Игорь в ответ шепотом признался, что хочет просто посидеть в тишине и спокойствии, попивая кофеек, потому что устал после этих чертовых дубленок. Сергей сказал, что у Игоря явно странное представление о тишине и спокойствии, но Сергею было заявлено, чтобы он изучал, сколько времени показывают его новые часы, и не влезал во взрослые разговоры. Сергей разобиделся и пошел прогуляться по магазину.

На втором этаже он набрел на текстильный отдел и выбрал там себе довольно симпатичную джинсовую курточку. За нее просили пятьдесят долларов, но Сергей уже стал опытным покупателем, поэтому начал торговаться со страшной силой, чем изрядно удивил продавщицу, потому что в этом отделе все вещи продавались по твердым ценам и торговаться было просто не принято (впрочем, в Турции такое встречалось довольно редко). Однако Сергей сразил девушку своим мощным напором, и куртка была ему продана со значительной скидкой — за сорок семь с половиной долларов.

Вернувшись в ювелирный отдел, Сергей как раз застал Игоря с Ирой выходящими из менеджерской комнаты. Игорь так ничего и не купил, но парадокс заключался в том, что менеджеры все равно его провожали очень вежливо и подобострастно. То ли на них произвело впечатление то, как Игорь полоскал им мозги, то ли им что-то наговорил Эдик, но со стороны, глядя на знаки внимания менеджеров, можно было подумать, что Игорь скупил половину ювелирного отдела.

— Ну что, — спросил Сергей Игоря, — эпопея закончена?

— Ага, — подтвердил Игорь. — Не стал я здесь ничего покупать. Понимаешь, у них мелкие брюлики — слишком мелкие…

— А крупные брюлики, — подхватила Ира, — слишком крупные.

— Во-во, — сказал Игорь. — Плохой отдел. Мне не понравилось.

— И что будем сейчас делать? — поинтересовался Сергей.

— Ничего, — ответил Игорь. — Спустимся вниз, поймаем Эдика за пуговицу и потребуем, чтобы он вызвал машину, которая отвезет нас в отель.

— Слушай, но мы же довольно далеко заехали, — встревожился Сергей. — С нас сдерут дикие деньги.

— Эх, дитя ты, дитя, — сказал Игорь, поджав губы. — Они нас должны бесплатно отвезти. У каждого крупного магазина есть машины для таких целей. Просто об этом надо знать. Причем, заметь, если машина будет турецкая, я устрою скандал и потребую нормальный автомобиль. На турецкой я не поеду.

— Скажите, какие мы гордые, — сказал Сергей, и вся компания направилась вниз.

Спустившись на первый этаж, они тут же напоролись на Эдика, который сделал вид, что их не узнал.

— Эдуард, друг мой, — сказал Игорь властно. — Это мы, Игорь и компания.

— А-а-а-а, так это вы! — сказал Эдик приветливо и собрался убегать…

— Эдик! — сказал Игорь в ярости. — Какого черта?

— В чем дело? — поинтересовался Эдик.

— Нам надо домой, — объяснил Игорь.

— Бывает, — пожал плечами Эдик. — Мне тоже надо домой, на Кавказ. Знаешь, как там сейчас хорошо? Виноград собирают, вино делают…

— Эдик, кончай мне мозги парить, — окончательно рассердился Игорь. — Давай нам машину. Нам в отель пора. Пешком мы дубленки не дотащим. Придется вам их обратно вернуть, если нас вынудят ехать на автобусе.

— А-а-а-а-а, так вы в этом смысле! — догадался наконец Эдик.

— Именно в нем, — кивнул Игорь.

— Я просто думал, что вас туристическая группа на обратном пути захватит, — объяснил Эдик, снова становясь любезным.

— Ну вот еще, будем мы тут полдня свою группу дожидаться, — поморщился Игорь.

— Не волнуйтесь, сейчас все будет, — сказал Эдик. — Машина появится ровно через две минуты.

— Вот и славно, — успокоился Игорь. — Только предупреждаю — никаких древних развалюх. Чтобы машина была приличная.

— Обижаешь, — сказал Эдик и сделал вид, что действительно собирается обидеться.

— Ничего подобного, — заявил Игорь. — Я когда хочу обидеть, говорю совершенно не так. Я говорю…

— Понял, понял, — быстро сказал Эдик. — демонстрировать не надо. Садитесь на диванчик, вам сейчас подадут кофе.

— У меня этот кофе скоро из ушей пойдет, — призналась Ира, тяжело опускаясь на банкетку.

— Терпи, мать, — откликнулся Игорь. — Зато дубленки хорошие купили. В Москве такие даже я дешевле чем за пятьсот баксов не сторговал бы. Так что силы потрачены не зря.

— Да уж, — поддакнул Сергей. — Ты сегодня был великолепен. И это ты еще не торговался! Интересно, что бывает, когда ты торгуешься? Тебе бесплатно все отдают, что ли?

— Не понял, — сказал Игорь изумленно, поворачиваясь к Сергею. — Что значит — не торговался? А чем я тут, по-твоему, два часа занимался?

— Ну, ты же несколько раз сказал, — растерянно ответил Сергей, — что у тебя нет времени торговаться. Вот я и подумал…

— Боже, — ужаснулся Игорь, — как ты вообще сумел дожить до тридцати лет, будучи таким теленком?

— А вот обзываться необязательно, — сказал Сергей и хотел было обидеться, но посмотрел на свои новые часы и раздумал обижаться. Все-таки Игорь ему сегодня действительно очень помог.

В этот момент к ним подбежал Эдик.

— Эдик, ну что за дела? — поинтересовался Игорь. — Обещали машину через две минуты, мы тут сидим уже битых восемь с половиной, а машины все нет! Клиент нервничает, а твое реноме падает, имей в виду.

— Игорь, — вежливо ответил Эдик, — ты просил хорошую машину?

— Просил, — признался Игорь. — У меня слабость — ездить на хороших машинах. Непонятно почему, но я не люблю ездить на плохих машинах. Врачи говорят — это что-то наследственное.

— Так вот, — сказал Эдик торжественно, — специально для тебя и твоих друзей, раз вы такие продвинутые покупатели, мы заказали… — Эдик выдержал длинную паузу и внимательно посмотрел на лица ребят — мол, осознают ли они важность момента?… — «Форд-Мондео», — выдохнул Эдик и замер, ожидая аплодисментов.

— Браво! — сказал Игорь, который уже лет пять ездил на «Форде-Мондео», меняя машину на точно такую же, только новую, каждые два года.

— Ну ваще! — сказал Сергей, который тоже ездил на «Форде-Мондео» — только стареньком. Это был первый «Форд-Мондео» Игоря, который Сергей купил, когда Игорь собрался его менять на новый. После Игоря было хорошо покупать машины, потому что он за ними очень тщательно следил.

— А вы когда-нибудь катались на «Форде-Мондео»? — поинтересовался Эдик.

— Да куда нам, — махнул рукой Игорь. — На правом сиденье — никогда! Мы об этом даже и мечтать не могли долгими зимними вечерами в Москве.

— Ну вот теперь и покатаетесь, — радушно сказал Эдик. — Теперь вы понимаете, почему пришлось немного подождать?

— Теперь у нас нет никаких вопросов, — добродушно сказал Игорь. — Ради «Форда-Мондео» мы готовы ждать хоть до завтра.

— Еще кофе? — предложил Эдик.

— Лучше яду, — сказала Ира.

— Что с девушкой? — спросил Эдик у Игоря.

— Не обращай внимания, — ответил он. — Девушка настолько радуется новой дубленке, что не всегда справляется с нервами.

— А зачем яд? — поинтересовался Эдик.

— Для меня, — просто ответил Игорь.

— Понял, — сказал Эдик и ушел.

— «Форд-Мондео», — задумчиво произнес Сергей. — На меня сразу повеяло чем-то домашним.

— Точно, — подхватил Игорь. — Знаешь, как крестьянин где-то на чужбине вдруг почувствует родной запах травы, коров и навоза, в результате чего у него в душе все всколыхнется и он напьется в лоскуты, чтобы победить ностальгию, так и у меня это название что-то всколыхнуло. Как вспомню парк на берегу водохранилища, где мы с Ириной гуляли по вечерам, сидючи в этой машине…

— Кх-м, — выразительно кашлянула Ира.

— А что тут такого? — искренне удивился Игорь. — Мы все — взрослые люди. Помнишь, как я однажды на следующий день повез маму на дачу и она в ярких лучах солнца увидела на ветровом стекле отчетливый отпечаток твоей ступни?

— Игги, — в ярости сказала Ира. — Я тебе сейчас кофе выплесну прямо на штаны.

— Понимаешь, — объяснил Игорь Сергею, — в темноте же никаких отпечатков не видно. А в прямых лучах солнца — прям хоть медэкспертизу делай. Мама еще спросила, что это такое, и мне пришлось объяснять, что одной пациентке стало плохо и я ей делал искусственное дыхание… Ой, — вскрикнул Игорь, когда ему в нос угодил пакетик с сахаром, кинутый меткой Ириной рукой.

В этот момент к ним подошел Эдик, который торжественно объяснил, что карета, дескать, подана. Ребята собрали свои покупки и вышли на улицу. Там действительно стоял «Форд-Мондео».

— Пятилетка, — сказал Игорь, оглядывая машину.

— Почему? — спросила Ира.

— С 95-го года таких моделей не выпускают, — объяснил Игорь.

— Да хватит тебе придираться, — сказал Сергей. — Или твой крестьянин умиляется только от рева ярославской породы коров и никакой другой?

— Я и не придираюсь, — объяснял Игорь, залезая в машину. — Я просто демонстрирую уровень своих знаний.

— Все мужики считают, что разбираются в машинах, выпивке, сигарах и лошадях, — заявила Ира, залезая вслед за Игорем. — На самом деле все они находятся на грани полной некомпетентности.

— Это ты в «Космополитан» прочитала? — поинтересовался Игорь язвительно.

— Нет, — ответила Ира. — Я это изучила на основе очень богатого жизненного опыта.

Ребята болтали, болтали, а между тем водитель в машине так и не появлялся. Наконец минут через пятнадцать пришел какой-то человек, который стал что-то объяснять на совершенно непонятном языке, ради разнообразия вставляя в свою речь английские и русские слова. Примерно через пять минут объяснений ребята поняли, что с «Фордом-Мондео» вышла промашка и эта машина предназначалась для совершенно иных клиентов, а их просят перейти в другую машину, которая ничуть не хуже этой.

Другая машина оказалось той самой турецкой таратайкой, в которой так не хотел ехать Игорь. Она представляла собой нечто настолько древнее, что даже Игорь не мог толком понять, с какого прототипа скопировано это самодвижущееся чудо. Наконец он пришел к выводу, что это «Рено» 1965 года, после чего успокоился и стал смотреть в окно, потому что в машине было настолько шумно, что разговаривать не было никакой возможности. Примерно через час езды они подъехали к своему отелю.

— А что, — сказал Сергей, вытаскивая пакеты из багажника, — по-моему, торговый день удался.

— Не то слово, — подтвердил Игорь. — Поэтому я предлагаю сегодня за ужином устроить маленький праздник. Надо же покупки обмыть…

— Заметано, — сказала Ира. — Только чур не филонить, как в первый день. А после ужина пойдем на дискотеку.

— Да кто филонит-то, кто филонит? — возмутился Игорь и пообещал, что на дискотеке он сегодня затмит всех. На том и договорились.

Дискотека

До ужина оставалась еще пара часов, и Сергей отправился в свой номер — принять душ и отдохнуть. После душа он хотел было прилечь поспать, но события этого дня его настолько раздухарили, что заснуть никак не получалось: он все ворочался с боку на бок и периодически подносил к глазам новые часы, чтобы ими полюбоваться. Минут через пятнадцать Сергей понял, что точно не заснет, поэтому встал и начал мерить дубленку. Причем мерил он ее довольно оригинально — на голое тело, потому что на Сергее, кроме трусов, ничего не было. Но Сергею было наплевать, во что он одет, поэтому он гордо расхаживал в дубленке взад-вперед перед зеркалом, копируя жесты знаменитых манекенщиц.

Внезапно со стороны балкона послышался сдавленный женский смех. Сергей посмотрел в ту сторону и сконфузился: оказывается, с соседнего балкончика при желании можно было спокойно рассмотреть все, что происходит примерно в половине комнаты, потому что перегородка между балконами была очень низенькая. А Сергей не только не закрыл штору, но и настежь распахнул балконную дверь, так что он весь был как на ладони.

— Пардон, что невольно увидела ваше шоу, — сказала девушка. — Я не нарочно, честное слово. Тут просто такие балконы.

Тут Сергей узнал ее. Это была одна из девушек, которая ехала с ними в отель из аэропорта. Кажется, ее звали Лена. Сергей еще больше застеснялся и начал запахивать дубленку, прикрывать руками трусы и так далее, отчего стал еще прекраснее.

— А я тут, — сконфуженно сказал он, толком не зная, как именно отреагировать на появление зрителей, — дублен примеряю.

— Дублен? — удивилась девушка. — По-моему, это дубленка.

— Дубленка — это для женщин, — объяснил Сергей, подходя к балкону, кутаясь в дубленке. — А для мужчин это называется — дублен.

— Да бросьте заливать, — хладнокровно сказала девушка. — Я учусь на филологическом.

— А я — на химфаке, — неожиданно для себя заявил Сергей и тут же удивился сам себе: во-первых, почему на химфаке, когда он к химии в жизни не имел отношения, а во-вторых, с какой стати он себя зачислил в студенты, когда отучился уже лет восемь назад.

— Что-то вы староваты для студента, — с сомнением в голосе сказала девушка.

— Это только на вид, — объяснил Сергей. — В душе я молод.

— Понятно, — сказала девушка, потеряв к нему, по-видимому, всякий интерес. — Ладно, удачи вам в демонстрации. Только постарайтесь не вихлять очень сильно бедрами, а то это смотрится несколько вульгарно.

— Я обязательно учту ваши ценные советы, — пообещал Сергей. — Кстати, вас действительно зовут Лена?

— Ага, — кивнула девушка. — А вас Игорь?

— Игорь — это мой друг, — объяснил Сергей. — Меня зовут Сергей.

— Очень приятно, — сказала девушка. — Я исчезаю.

— Минуту, — просительно сказал Сергей, который вдруг решил идти ва-банк. — Может, сегодня поужинаем вместе?

— То есть, — удивилась девушка, — вы меня приглашаете на ужин в отеле, где «все включено»?

— Ну да, — кивнул Сергей. — А что в этом такого? Если мужчина не может заплатить за ужин, то есть другие способы проявить рыцарские качества. Например, я могу ходить вам за блюдами.

— Хм-м… — с сомнением в голосе сказала девушка, и в этот момент зазвонил сотовый телефон Сергея, лежащий на тумбочке.

«Ага, вот сейчас — самое время!» — с ненавистью подумал Сергей, глядя на телефон.

— Вам звонят, — сообщила Лена.

— Это мои подчиненные, — объяснил Сергей. — Ни на минуту без меня остаться не могут.

— Подчиненные с химфака? — удивилась девушка.

— Ну… — замялся Сергей, — это долгая история. Я вам ее за ужином расскажу.

Телефон между тем продолжал звонить.

— Хорошо, — сказала девушка, — там видно будет. Где вас искать-то на ужине, если я сподоблюсь?

— Э… м-м-м… — замялся Сергей, пытаясь понять, какие именно ориентиры можно дать.

— Ладно, — решила девушка, — найду если что.

С этими словами она исчезла из поля зрения.

Сергей со злостью схватил телефон и проорал:

— Але!

— И незачем так орать, — раздался в трубке недовольный голос Дмитрия Александровича. — Ты мне пепельницу со стола чуть не сдул. И вообще, — возмутился начальник, — ты обещал этот телефон даже в туалет с собой носить! Но сейчас не подходил, между прочим, почти полчаса!

— А он и есть со мной в туалете, — почти прокричал Сергей. — Поэтому так долго и не подходил!

— Ладно тебе, ладно, — сменил тон начальник. — Я просто узнать, все ли в порядке.

— Все шикарно, — мрачно сказал Сергей. — Стул — отменный.

— Я чувствую, что позвонил не вовремя, — полувопросительно полуутвердительно произнес Дмитрий Александрович.

Сергей промолчал.

— Ладно, — сказал начальник. — Ты не волнуйся. На работе ничего такого особенного не произошло. Я просто так позвонил.

— Очень рад, — сказал Сергей.

— Ну, давай прощаться? — нерешительно сказал Дмитрий Александрович, который, похоже, никак и сам не мог понять, зачем он, в самом деле, позвонил.

— Давайте, — ответил Сергей, — только если это займет не более пятнадцати минут. А то мне уже на ужин пора.

— Кстати, — вдруг сказал начальник стальным голосом, сразу становясь похожим на прежнего Дмитрия Александровича, который в жизни никогда не проявлял никакую нерешительность, — вспомнил, зачем я звоню. Какого черта у меня «Тетрис» не запускается?

— Так… это… — замялся Сергей, вспоминая… — Так вы же сами сказали, чтобы игрушки ни у кого не работали, — вспомнил он. — Вот я их всем и отрубил!

— Молодец, — воскликнул начальник с ненавистью. — Надо же головой думать, а не еще чем-нибудь. Всем — оно и понятно. Но не мне же! — проорал начальник. — Что я, по-твоему, сейчас делать должен, когда у меня до переговоров еще полчаса?

— Ну, — замялся Сергей, — я не знаю.

— Короче, — сказал Дмитрий Александрович, — как мне игрушки восстановить?

— Сами вы их не восстановите, — сказал Сергей. — Там же разделение доступа все-таки. Это надо моих ребят из отдела просить.

— Да нет их никого на месте, — пожаловался начальник. — Рабочий день уже закончился. Но не могу же я до завтра ждать! Так что давай рассказывай мне, как врубить этот чертов «Тетрис».

Сергей похолодел, представив себе перспективу объяснять начальнику по сотовому телефону, как заходить с админским паролем и ковыряться с правами доступа.

— Знаете, Дмитрий Александрович, — сказал он осторожно. — Учеными было выяснено, что по сотовому телефону долго разговаривать нельзя. От них может развиться какое-нибудь заболевание головы.

— Не волнуйся, — сказал начальник. — Я разговариваю по обычному. Давай выкладывай быстрее. Я уже три дня в «Тетрис» не играл.

Сергей понял, что надо принимать срочные меры, поэтому он отставил телефон на расстояние вытянутой руки и стал кричать:

— Але, але, Дмитрий Александрович, что-то совсем плохо слышно. Похоже, батарейка совсем села. Вы меня слышите? Але, але…

После чего прервал разговор и выключил трубку, стараясь не думать, чем ему это грозит. Впрочем, внутри его грыз какой-то червячок, который говорил, что ему подобные кунштюки даром не пройдут, но вольный воздух Турции сделал свое дело, и Сергей тут же решил, что не пошло бы оно, все это начальство, лесом да по бережку. После этого он быстро оделся, посмотрел в зеркало на свой гордый профиль и отправился ужинать.

В ресторане он нашел только одну Иру, которая сидела за столом и грустила. Перед ней стояла полная бутыль с текилой.

— Картина, — сказал Сергей, — я вас умоляю! Грустная девушка перед полной бутылью текилы — это что-то особенного! Так и ждешь, что через мгновенье бутыль опустеет, а девушка неимоверно развеселится и начнет петь «Ой, мороз, мороз». Прям как на рекламе.

— Я смотрю, — сказала Ира, — общение с Игорясиком на тебя вредно действует. Ты даже говорить стал так же, как и он.

— Ты мне льстишь, — сказал Сергей, присаживаясь рядом. — Кстати, а где наш армянский принц? Дрыхнет, что ли?

— Торгуется, — все так же грустно сказала Ира.

— В смысле? — удивился Сергей.

— В самом прямом. Помнишь на входе в отель ювелирную лавку?

— Ну да, — кивнул Сергей.

— Вот он там себе уже третий час выторговывает какую-то цепочку на шею. Ты же знаешь Игоря. Он — как торговый наркоман. Раз начал торговаться, теперь его не остановить.

— Цепочка, надеюсь, недорогая? — поинтересовался Сергей.

— Как же, недорогая, — вздохнула Ира. — Как для настоящего нового русского: толстенная, причем из чистого золота. Так что Игорь там может до завтра торговаться, потому что он твердо решил сбить цену минимум на треть. А там мужик упертый, который торговаться не привык, потому что в отеле много «братков», покупающих ювелирку не торгуясь.

— Игорь его все равно заторгует, — махнул рукой Сергей, который после сегодняшних приключений уверовал в безграничные возможности приятеля.

— Вот именно, — сердито сказала Ира. — А я-то, дура, хотела весело поужинать и отправиться на дискотеку. Это было бы достойным завершением сегодняшнего великого дня. Вместо этого сижу, как дура, одна перед бутылью с текилой. Весь ресторан уже с меня угорает.

— Да ладно, Ир, не переживай, — утешил ее Сергей. — Я, правда, тебе сегодня компанию на дискотеку составить не могу, потому что у меня…

И в этот момент Сергей увидел Лену. Девушка вошла в ресторан как раз с той стороны, где сидел Сергей, поискала его глазами и… обнаружила Сергея, сидящего за столом с Ирой. Лена презрительно пожала плечами, развернулась и упорхнула из ресторана так быстро, что Сергей даже не сразу мог понять: там на пороге действительно только что стояла Лена, или ему привиделось.

— Впрочем, — мужественно сказал Сергей, — ради тебя я готов на сегодня отменить все мероприятия.

— Вот и славненько, — обрадовалась Ира. — А то я чего-то совсем в грусти.

— Долой печали и сомненья! — решительно воскликнул Сергей. — Разливаем текилу, будем веселиться. У меня и повод есть, чтобы отметить. Я, можно сказать, только что развелся.

— Не поняла, — вопросительно подняла глаза Ира. — С Аллой, что ли?

— Не совсем, — уклончиво ответил Сергей. — Но я не хочу это обсуждать.

— Воркуете, голубки! — вдруг раздался над ними веселый голос. Ребята подняли глаза и увидели неимоверно довольного собой Игоря, шею которого окружала увесистая цепочка.

— Купил все-таки, — полупрезрительно-полувосхищенно сказала Ира.

— Купил, чтоб он сдох, — гордо сказал Игорь, подергивая плечами, чтобы заставить цепочку блестеть в лучах светильников. — Ровно вполовину цену сбил. Мужик плакал, когда ее отдавал.

— Ты сегодня в ударе, милый, — сказала Ира. — Надеюсь, этот удар на сегодняшней дискотеке превратится в настоящий взрыв?

— Какой дискотеке? — совершенно искренне удивился Игорь.

— Ты мне обещал сегодня сходить со мной на дискотеку, — кротко сказала Ира.

— Пусик, — возмутился Игорь, — мало ли что я обещал! Ты же видишь — папочка неимоверно устал! Папочка торговался, как тигра лютая. Папочка купил нам всем по дублене, Сереге — часы и себе — цепку, о которой давно мечтал. Неужели папочка хотя бы сегодня не заслужил простого человеческого покоя? Чтобы он спокойно выпил текилки, пошел в номер, включил телевизор и тут же заснул с сознанием честно выполненного супружеского долга!

— Но ты обещал, — кротко, но очень упорно повторила Ира.

— Ир, — ответил Игорь. — Когда меня принимали в комсомол, я тоже обещал изо всех сил любить Ленина и Партию. И что? Где теперь эти Партия и Ленин? В гробу я их всех видал.

— Ничего себе сравнения! Меня ты тоже в гробу видал, да? — возмутилась Ира и сделала движение, как будто она собиралась выйти из-за стола.

— Подожди, пупсик, — встревожился Игорь. — Я вовсе не ЭТО имел в виду.

— Тогда я пойду на дискотеку одна, — сказала Ира. — Мне надоело вечера проводить в номере. Ты только залезаешь в постель, как тут же засыпаешь. А я, между прочим, еще юная девушка. К тому же твой орущий телевизор мне мешает спать.

— А кто мешает выключить телевизор? — поинтересовался Сергей.

— Игорь и мешает, — объяснила Ира. — Как только я выключаю телевизор, он начинает жутко храпеть.

— Я? — возмутился Игорь. — Да я в жизни никогда не храпел!

— Всегда храпел, — сказала Ира. — Послушал бы ты себя во сне.

— Да я себя каждый день во сне слушаю! — продолжал возмущаться Игорь. — Никаких посторонних звуков, кроме телевизора, не слышно.

— Во-во, — сказала Ира Сергею. — Поэтому он всегда с включенным телевизором и спит. Чтобы своим храпом себе спать не мешать.

— Друзья, — сказал Сергей, — на этой торжественной ноте я предлагаю закончить безобразную семейную сцену. Мы вообще выпивать сегодня будем или как?

— Будем, — сказала Ира. — Я сегодня напьюсь пьяная и пойду на дискотеку. И ни один деспот меня не удержит.

— Между прочим, — сказал Игорь, — лично я сейчас демократичен — просто до безобразия. И даже готов отпустить тебя на дискотеку, но в сопровождении близкого друга нашей семьи.

— Ты имеешь в виду телевизор? — спросила Ира, якобы наивно хлопая ресницами.

— Я имею в виду Серегу, — объяснил Игорь. — Он мой кровный должник.

— Не понял, — сказал Сергей. — Это когда ты мне жизнь спас?

— Сегодня, — сказал Игорь. — Я спас не жизнь, а твой кошелек, что значительно ценнее. Так что сегодня ты должен пожертвовать своими планами и сводить Ирку на дискотеку. Только предупреждаю, — тут Игорь понизил голос, — она там будет танцевать со страшной силой.

— Игоречек, — нежно сказала Ира. — Это только ты ходишь на дискотеку, чтобы там трескать джин с тоником. Приличные девушки на дискотеке танцуют. И Сергей будет танцевать! Да, Сереж?

— Ну-у-у, — задумчиво протянул Сергей, который как раз и собирался на дискотеке сидеть в углу, тянуть джин с тоником и любоваться танцующими девушками.

— Будет, будет, — успокоил ее Игорь. — Серега — звезда дискотек. Помнится, он в санатории так танцевал, что ему весь зал аплодировал.

— Это потому, что ты, негодяй, мне зажженный бычок в кроссовок засунул, — заметил Сергей. — Вообще-то, я последний раз танцевал лет двенадцать назад.

— Мастерство не пропьешь, — сказал Игорь. — Раз двенадцать лет назад танцевал, значит, и сейчас сможешь. Ты, главное, пятки от пола сильно не отрывай, а то опрокинешься.

— Спасибо за совет, — язвительно поблагодарил его Сергей.

— Всегда пожалуйста, — ответил Игорь. — Я тебе его включу в счет как консультацию врача-офтальмолога.

— Черта с два, — сказал Сергей. — Тогда я требую немедленного осмотра моих органов зрения.

— Минутку, — сказал Игорь и стал пристально вглядываться ему в глаза… — Зрачки не расширены, и глаза не блестят! — решительно заявил он после секундного осмотра.

— И что это значит? — поинтересовался Сергей.

— Это значит, — веско ответил Игорь, — что мы сегодня купили уйму вещей, а до сих пор — ни в одном глазу. Давай разливай скорее. У тебя руки отсохли, что ли?…

Прошел час. Ребята как следует поели, причем Игорь успел совершить аж пять перемен блюд, а бутылка текилы опустела примерно наполовину.

— Ну что, — сказала Ира лениво. — Пора на дискотеку?

— Что ты такая шебутная? — возмутился Игорь. — Все бы тебе на дискотеку. Веди себя прилично, в конце концов. Не видишь, джигиты еще не отужинали!

— Я знаю одного джигита, — сказала Ира, — так вот он до утра может ужинать. Это, вероятно, самый медлительный джигит на свете. За это время враг может крышу его дома разнести вдребезги пополам, забрать его овец, пнуть сторожевую собачку, а джигит все будет кушать и кушать. Это такой джигит, что ему — хоть трава не расти!

— Это правильный джигит, — сказал Игорь. — Едальный процесс суеты не терпит. Кстати, Серег, ты почему не наливаешь?

— Налей сам, — лениво сказал Сергей.

— Нельзя, — объяснил Игорь. — Руку разливающего менять не принято. Плохая примета.

— Вечно ты какую-нибудь отговорку придумаешь, — недовольно сказал Сергей, но разлил всем текилы по стопкам.

Вдруг Игорь в Ирину рюмку кинул щепотку соли.

— Это еще что такое? — возмутилась Ира.

— Это яд, госпожа Бонасье, — объяснил Игорь, которому явно хотелось покуражиться. — Пейте, пейте, голубушка. Сейчас пойдут глюки, и вам привидится этот идиотский д’Артаньян — дикий турок.

— Предлагаю тост за цепак на шее Игги, — сказал Сергей, поднимая свою рюмку.

— Дурачки вы все, — сказал Игорь. — Надо тост поднимать не за цепак и не за шею, а за мою голову! Что бы вы без нее делали, а?

— За голову Игги, — сказала Ира, поднимая рюмку. — Чтобы в нее не только всякие глупости лезли.

— Вы, госпожа Бонасье, поменьше трепитесь, — мстительно сказал Игорь. — Вы, госпожа Бонасье, пейте! До дна, голубушка, до дна…

Ребята опрокинули свои рюмки и закусили лимончиком.

— Как себя чувствуем, госпожа Бонасье? — поинтересовался Игорь.

— Отстань, — сказала Ира. — Не смешно.

— Ничего не могу поделать, — ответил Игорь. — Этот яд не обладает слезоточивым действием. Он обладает галлюциногенным действием. Сейчас тебе привидится твой идиотский д’Артаньян — без трусов, но со шпагой.

— Игорь, ты пьян! — возмутилась Ира.

— Ничего подобного, — ответил Игорь, поигрывая цепочкой на шее. — Я трезв, как сапог. Это сапожники пьют, как свиньи. А сапоги сапожников всегда трезвы, хотя у них и растоптаны все идеалы.

— И не дергай за цепочку, — сказала Ира. — А то ненароком себя задушишь.

— Все вы желаете моей смерти, — сказал Игорь и загрустил. — Никто даже не похвалил мою цепочку.

— Я, если честно, не очень понял, зачем она тебе, — сказал Сергей. — Ты в ней действительно похож на нового русского.

— Ерунда, — отмахнулся Игорь. — Всем прекрасно виден блеск ума в моих глазах. А цепочка мне нужна для встречи с деловыми партнерами в неофициальной обстановке. Это же форма одежды такая. Я тебе объяснял.

— Смотрите, Андрюша, — вдруг сказала Ира, тыча пальцем в сторону входа.

— Видал, — подмигнул Сергею Игорь, — уже глюки пошли. Ей д’Артаньян привиделся. Надо будет повторить порцию, — и он снова бросил Ире в рюмку щепотку соли.

— Какой, к черту, д’Артаньян? — возмутилась Ира. — Это же Андрюша из нашей группы. Давайте его к нам позовем для компании?

— Тебе что, мало нашей компании? — возмутился Игорь. — Дитя просится на травку?

— Я, — с достоинством ответила Ира, — девушка молодая. Мне требуется более интересное общество, чем два старых пня, налакавшихся текилы.

— Слушай, — сказал Игорь Сергею. — Мне, видать, колдунья вместо яда дала состав «Оборзин». Госпожа Бонасье из тихой мышки превратилась в дикую крыску.

В этот момент Андрей, который пришел в ресторан в сопровождении некой худенькой девушки довольно странного вида, заметил компанию ребят и направился прямо к их столику.

— Здорово, други, — широко улыбаясь, сказал Андрей. — Я как раз думаю, где нам приземлиться.

— Была бы земля, — так же широко улыбаясь, ответил Игорь, — а приземлиться везде можно. Ужинать с нами, — пошутил он и обвел широким жестом стол.

— Спасибо, — сказала щуплая девушка, присаживаясь, и совершенно невозмутимо взяла прямо с тарелки Игоря кусок арбуза. Игорь поперхнулся. Ира злорадно заулыбалась — первый раз шуточка Игоря обернулась прямо против него.

— Ничего, ничего, — опомнился Игорь. — Хотите — забирайте всю мою тарелку.

— Ой, — сказал щуплая девушка. — Извините. Просто вы сказали — ужинать с нами, вот я и решила, что можно.

— Вы не обращайте на нее внимания, — сказал Андрей. — Она у меня очень простая. Даже иногда проще, чем нужно. Вот, например, сюда ко мне прилетела, хотя я ее вовсе не просил.

— Интересно, — возмутилась девушка, спокойно забирая с тарелки Игоря сливу. — Сам оставил деньги лежать на бумажке с телефоном туристической фирмы. Я и подумала, что ты намекнул.

— Это мне приятель деньги передал, чтобы я ему путевку купил, — объяснил Андрей, причем по его тону было понятно, что объясняет он данный факт уже раз десятый, не меньше.

— Значит, надо было написать, что приятелю, — сказала девушка, потянувшись за авокадо. Игорь аккуратно свою тарелку отвел в сторону, и девушка посмотрела на него с упреком.

— Слышь, друг, — сказал Игорь Андрею. — Ты бы своей жене чего-нибудь поесть положил, раз за путевку деньги все равно плочены. Я не против, что она с моей тарелки кормится, но у меня есть очень тяжелые наследственные болезни.

— Алкоголизм, что ли? — наивно спросила девушка, разглядывая литровую бутыль с текилой, в которой оставалась едва ли треть содержимого. Игорь нахмурился. Ира снова развеселилась.

— Кстати, — сказал Андрей. — Надо же действительно что-нибудь поесть и выпить. Сейчас принесу. — С этими словами он поднялся и отправился вглубь ресторана.

Девушка попробовала было опять что-нибудь цапнуть с тарелки Игоря, но тот был начеку и снова отвел тарелку в сторону.

— Кстати, — сказала Ира, еле сдерживая смех, — а вас как зовут?

— Дура, — совершенно невозмутимо ответила девушка. Тут ребята поперхнулись все трое.

— В каком смысле? — осторожно спросил Сергей.

— В прямом, — ответила девушка просто. — Меня так Андрей зовет. А вообще-то, меня зовут Вика. Но Андрей меня Викой никогда не называет. Он меня зовет или дура, или тварь.

— Высокие, — сказала Ира, — высокие отношения.

— Но я не обижаюсь, — сообщила Вика. — Я же знаю, что я не дура.

В этот момент появился Андрей, который в одной руке нес две тарелки, а в другой — два пластмассовых стакана.

— Кушать подано, — сказал он.

Игорь со вздохом облегчения поставил на место свою тарелку. Сергей снова разлил по рюмкам текилу.

— Как день прошел? — поинтересовался Андрей.

— Отлично, — сказал Сергей. — Круто затоварились, причем сэкономили много денег. Все благодаря ему, — он кивнул на Игоря.

— Супер, — сказала Вика, восхищенно глядя на Игоря. — А вы нам поможете купить кожаные куртки?

— Да хватит тебе, — возмутился Андрей. — С какой стати ему нам помогать?

Воцарилось неловкое молчание. Игорь совершенно растерялся и даже не знал, что сказать.

— По-моему, нам пора на дискотеку, — сказала Ира.

— Я тоже хочу на дискотеку, — заявила Вика. — Возьмете меня на дискотеку?

Тут уже Ира поперхнулась. Перспектива отправиться на дискотеку с Викой ее явно не радовала.

— Кушай, детка, — мрачно сказал Андрей. — Ты только сегодня приехала. Какие, к черту, дискотеки?

— Действительно, — подхватил Игорь, пододвигая к ней свою тарелку. — Хочешь киви-киви? Я его всего два раза надкусил.

Но Вика не поняла сарказма, а только кивнула и совершенно спокойно схватила кивину с тарелки Игоря.

— Все, — сказала Ира, вставая. — Я на дискотеку. Серега, ты со мной готов?

— На с-сто два процента, — отрапортовал Сергей, который уже изрядно нагрузился текилой. Они все трое поднялись, пожелали Андрею и Вике приятного ужина и вышли из ресторана.

— М-да-а-а, — сказал Игорь. — Прелестный экземпляр эта Вика. Я такого чуда природы давно не встречал.

— Во-во, — сказала Ира. — А меня ты не ценишь.

— Да как же не ценю? — возмутился Игорь. — Я тебя даже на дискотеку отпускаю. Другой бы запер тебя в номере и приковал к телевизору. Ты еще не знаешь, какие деспоты бывают.

— Хуже тебя не бывает, — сказала Ира. — Короче, давай сюда бутылку, мы пошли на дискотеку.

— А зачем вам бутылка? — удивился Игорь.

— Я с-сегодня хочу напиться, — сказала Ира. — Кроме того, ты тогда не будешь алкоголить в одиночестве. А мы выпьем с Серегой — значит, не в одиночестве. Серега — он же не одиночество? Хотя, — нахмурилась Ира, — раз он с Алкой развелся, значит, в одиночестве.

— Слышь, мать, — сказал Игорь, — тебе не хватит?

— Н-не хватит! — горячо заявила Ира. — Мне после этой Вики требуется успокоиться.

— Ну, ладно, — сказал Игорь. — Смотри сама. В конце концов, ты девушка взрослая.

— Хороших тебе сновидений, — пожелал Сергей.

— Серег, — тихо сказал Игорь, и голос его делано задрожал. — Ты… это… береги ее.

— Дык, — так же тихо ответил Сергей. — Ясный пень. Чай, не в первый раз.

— Ну вы еще тут поцелуйтесь, — сказала Ира, направляясь к дискотеке. Сергей пошел за ней.

— Серег, посторонним мужикам с ней танцевать не давай, — сделал последние распоряжения Игорь.

— Ни за что! — пообещал Сергей на ходу. — А ты за это время посмотри последние новости, и завтра утром мне расскажешь.

— Договорились, — ответил Игорь и пошел в отель.

— Госпожа Бонасье, — вдруг донесся до Сергея с Ирой голос Игоря. — А как мы себя чувствуем?

— Офигительно! — заорала Ира в сторону отеля. Игорь помахал им рукой и скрылся в холле.

— Вот те на! — сказала Ира, когда они с Сергеем подошли к дискотеке. Вход в заведение был открыт (впрочем, там двери вообще не было, потому что дискотека располагалась на открытом воздухе), однако никакой музыки внутри не было слышно.

— Похоже, — сказала Ира, — что закрыто. Я так и знала. Первый раз года за три соберешься на дискотеку, а она закрыта. Ну что ты будешь делать, а?

— Может быть, — нетвердо сказал Сергей, силясь пробиться мыслями сквозь приятную пелену текилового опьянения, — у них сегодня этот… как его… рыбный день?

Ира вопросительно уставилась на него, но Сергей на ее взгляд ответил очень твердо и даже не упал.

— Объяснись, — потребовала Ира. — Что значит в данном случае рыбный день?

— Ну, — задумался Сергей, — может быть, сегодня все посетители изображают лобстеров и креветок, валяясь на танцполе, и музыка им поэтому не нужна?

В разговоре возникла длинная пауза.

— Серег, — наконец сказала Ира. — Может быть, ты не в состоянии меня сопровождать на дискотеку? Ты так и скажи.

— Я в состоянии, — обиделся Сергей. — Я просто пытался тебе объяснить, почему не слышно музыки.

— К черту такие дурацкие объяснения, — грубо сказала Ира.

— Грубиянка, — сказал Сергей. — Общение с Игги на тебя плохо влияет, — сказал он и подумал, что хорошо бы сейчас выпить большую чашечку крепкого кофе, чтобы хоть немного собрать мозги в кучку.

— Пошли внутрь, — решительно сказала Ира и потянула Сергея за собой.

Внутри никого не было, но свет горел, и бар рядом с танцплощадкой работал.

— Давай у бармена спросим, когда начнется дискотека? — предложила Ира Сергею.

— Влегкую, — сказал Сергей и преувеличенно твердыми шагами направился к стойке.

— Вы не подскажете, — спросил он у бармена по-русски, — когда начнется дискотека?

Тот посмотрел на Сергея совершенно невозмутимо, вопросительно поднял брови и показал два пальца.

— Чего это он? — недоуменно спросил Сергей у Иры. — Главное, делает гнусные намеки, что я сильно пьян, — мол, мне только два пальца помогут.

— Да никакие намеки он тебе не делает, — досадливо объяснила Ира. — Он просто спрашивает, тебе две порции выпить или одну.

— А почему он на вопрос не отвечает? — поинтересовался Сергей.

— Серег, — совсем рассердилась Ира, — ты бы его еще по-узбекски спросил. Он понимает только по-немецки или по-английски. Спроси его по-английски. Ты вообще умеешь по-английски? Игорь умеет.

— Да я, да я по-каковски хочешь! — возмутился Сергей и снова повернулся к бармену. — Хау, — начал было он составлять вопрос, но вдруг с ужасом почувствовал, что из головы вылетели даже те жалкие остатки английского, которые существовали до сегодняшнего вечера. — Хау мач тайм то старт оф тзис факинг дискотек? — наконец выстроил он фразу.

Бармен посмотрел на него недоуменно и снова вопросительно поднял два пальца.

— По-моему, — сказал Сергей Ире, — он просто идиот. Тычет свои два пальца и тычет. Может, действительно что-нибудь выпьем, раз он так настаивает? А дискотека начнется. Никуда она от нас не денется.

— Ну давай выпьем, — согласилась Ира. — Только мне от Игорькового «яда» пить жутко хочется. Закажи минеральной.

— Ван минерал, — решительно сказал Сергей бармену, — и бэк кап оф кофе.

— Ван кап оф кофе, — поправила его Ира. — Бэк кап — это перевернутая чашка. Ты что, хочешь, чтобы он тебе ее на штаны вылил?

— Раз ты так хорошо знаешь английский, — совсем разобиделся Сергей, — сама и заказывай.

— Да ладно тебе, — успокоила его Ира. — Ничего я не знаю. Просто обычные школьные познания.

Впрочем, объединенные усилия в английском языке все-таки сработали, потому что через две минуты бармен поставил перед Ирой стакан с газированной водой, а перед Сергеем — чашку с кофе.

— Хорошо-то как, — сказал Сергей, отхлебнув из чашки, но тут же после этого скривился. — Если бы мне кто-то сказал, — пожаловался он Ире, — что в Турции не умеют делать кофе по-турецки, я бы в жизни никогда не поверил.

— Минеральную они тут тоже делать не умеют, — сказала Ира. — Какой-то у нее вкус странный.

— Подожди-ка, — сказал Сергей, взял у нее стакан и попробовал. — Так это же тоник! — возмутился он.

— Во-во, — горестно сказала Ира, — я так и знала, что после твоего английского мне нальют что-нибудь эдакое. Хорошо еще, что это не жидкий свинец. Вот не везет мне сегодня — и точка!

— Бармен! — заорал Сергей возмущенно. — Я тут могу, блин, получить обычной, блин, минеральной?! Не водку, не тоник, не джин, а обычную минеральную! ПЛИЗ, мать вашу! — выкрикнул Сергей так, что щуплого бармена чуть не сдуло.

Бармен совсем перепугался, убежал в подсобное помещение и через минуту прибежал со здоровенной бутылкой с яркой этикеткой.

— Видала? — довольно спросил Сергей Иру, взяв бутылку. — Он даже по-русски стал понимать.

— А ты крут, — восхитилась Ира. — Прям как Игги.

— Дык, — горделиво сказал Сергей, — я же тоже все-таки — не кто-нибудь там не пойми кто. Я начальник отдела. У меня люди работают. А на них периодически надо кричать, а то они вообще работать не будут, негодяи эдакие.

— Да знаю я, — сказала Ира грустно. — Игорь на своих теток тоже периодически орет, как стадо викингов перед атакой.

— Воображаю, — сказал Сергей и захихикал.

— Кстати, — сказала Ира. — Что мы тут все за стойкой сидим? Дискотека явно начнется не раньше чем через полчаса. Пойдем на пляж к морю.

— Легко, — ответил Сергей, слезая со стула. — Обожаю пить кофе на берегу.

— И нашу бутылку с текилой не забудь, — сказала Ира. — А то ее здесь живо уведут.

— Слушаюсь, — ответил Сергей, забирая бутылку, на горлышко которой он предусмотрительно нацепил две стопки.

На берегу моря было очень хорошо. Дул небольшой ветерок, и на небе сверкали звезды. Сергей соорудил из нескольких лежаков шикарное сиденье, и они с Ирой устроились там со всеми удобствами.

— Пить хочу, — сказала Ира.

Сергей открыл здоровенную бутыль с минеральной, которая была с боем добыта у бармена, и налил Ире стакан.

— Ну, — сказала Ира, — выпьем за прекрасно прошедший день.

Они чокнулись — Ира стаканом, Сергей чашкой с кофе — и выпили.

— Тьфу, черт, — ругнулась Ира. — Это опять тоник. Нет, Серега, ты все-таки не Игги.

Сергей расстроился.

— Да ладно тебе, — великодушно сказала Ира. — Давай лучше пить текилу. Я от морского воздуха уже так отошла, что снова хочется выпить.

И они снова стали пить текилу. Сергея сочетание ночного пляжа, морского воздуха, кофе и текилы настроило на такой романтический лад, что он сам и не заметил, как стал Ире рассказывать историю всей своей жизни и романтических взаимоотношений с Аллой. Главным образом, конечно, историю романтических взаимоотношений. Ира не перебивала, а только внимательно слушала, поэтому Сергей раздухарился не на шутку.

Начало истории их с Аллой любви Сергей поведал, когда они сидели на лежаках. Затем они пошли прогуляться по пляжу, и Сергей во время этой прогулки рассказал, каким образом у них появились первые трещины во взаимоотношениях. В конце пляжа они нашли маленькую кафешку, где подавали кофе с холодной водой, и за кофе Сергей рассказал историю первого расставания и последующего за этим короткого, но бурного ренессанса. Во время прогулки в обратном направлении Сергей подошел к самому интересному: истории о том, каким образом Алла предала самое святое, что есть в семейных взаимоотношениях, — доверие одного супруга другому. У Сергея даже голос немного дрожал, когда он подошел к описанию этого эпизода в своей жизни…

— И вот, — сказал он, — она приходит домой и говорит…

— Серег, — вдруг сказала Ира, которая последние минут сорок не произнесла ни единого слова. — По-моему, дискотека началась.

— И что? — спросил он, недоумевая, как она могла прервать его в такую патетическую минуту.

— Ну, — сказала Ира, внимательно глядя ему в глаза, — мы же пошли на дискотеку, а уже час болтаемся на берегу.

— Тебе не интересно? — обидчиво поинтересовался Сергей.

— Знаешь, Сереж, — честно призналась Ира, — когда я в фильмах видела, как главный герой героине вдруг ни с того ни с сего начинает рассказывать всю свою жизнь, то всегда думала, что это такая дурацкая выдумка сценариста. Но оказалось, что в жизни так тоже бывает. Ты не обижайся, мне это все интересно послушать, но Игги уже столько раз рассказывал мне всю твою жизнь, что я знаю ее просто наизусть.

— Интересное кино, — сказал Сергей. — Всю мою жизнь он рассказывал, а свою?

— Свою жизнь Игги не рассказывает, — вздохнула Ира. — Он предпочитает рассказывать чужие… Ну что, пойдем на дискотеку?

— Пойдем, — печально кивнул Сергей. — Мне тоже хочется развеяться. Больно настроение какое-то грустное.

И они отправились на дискотеку, которая уже вовсю светилась огнями и гремела музыкой на весь пляж.

Внутри, несмотря на то что дискотека началась совсем недавно, было уже полно народу, и Сергей с Ирой еле-еле нашли себе отдельный столик, который стоял у всех на виду почти у самой площадки для танцев.

— Ну, — спросил Сергей, тяжело опускаясь на стул, — что будем делать?

— Сначала, — невозмутимо сказала Ира, — переломаем тут все стулья, а затем покрасим голову бармена в желтый цвет.

Сергей потрясенно посмотрел на Иру.

— Разумеется, — рассердилась она, — мы сейчас будем танцевать. Что ты задаешь дурацкие вопросы? А зачем, по-твоему, мы сюда пришли?

— Да ладно тебе, — испугался Сергей, — я просто спросил.

— Принеси мне воды попить, — потребовала Ира. — Только именно воды — минеральной или простой, а не тоник, не лимонад, не севен-ап, не…

— Понял, понял, — торопливо ответил Сергей. — Сейчас все будет.

Он быстро пошел к стойке, решительно протолкался сквозь толпу народа, требующую горячительных напитков, и в течение каких-то пяти минут по-английски объяснил бармену, что ему нужен стакан минеральной или простой воды. Обычной воды, не тоник, не лимонад, не севен-ап, не… Словом, грозно заявил Сергей, или бармен даст обычной воды, или Сергей раздраконит этот бар быстрее, чем русский турист заказывает вторую стограммульку.

Бармен, слушая эту взволнованную речь, то краснел, то бледнел, то порывался что-то сказать, словом, как пишут в милицейских протоколах, «пришел в возбужденное состояние». Наконец он типично ленинским жестом протянул руку куда-то за спину Сергея и стал настойчиво уговаривать его поглядеть в том же направлении. Сергей нехотя оглянулся и… увидел отдельный стояк с питьевой водой и стаканчиками, который находился перед самым входом на дискотеку. Так вот почему бармен все никак не мог понять, когда у него просили обычную воду, которую ребята спокойно могли налить себе сами.

— Понял, френд, понял, — сказал Сергей. — Была совершена ошибка, амиго, ты не виноват.

Бармен быстро-быстро закивал головой, в знак того, что он тоже очень рад разрешению этого локального конфликта. Сергей в ответ вскинул руку с двумя оттопыренными пальцами, изображающими «V», что значит «победа». Бармен в ответ тоже вскинул руку, изображая знак победы, затем куда-то отбежал, после чего вернулся с двумя джин-тониками.

Тут Сергей дал себе страшную клятву в общении с барменами больше никогда не прибегать к языку жестов, взял два джин-тоника, чтобы бармен не обиделся, и направился к Ирине, чтобы сначала поставить стаканы на стол, а затем отправиться за водой.

— Вот, — сказал он Ире, ставя джин-тоник. — Это нам преподнесено за счет заведения.

— Жутко пить хочу, — сказала Ира, схватила свой стакан и так быстро его залпом выпила, что Сергей даже рта не успел раскрыть. — Стоп, — сказала Ира, ставя пустой стакан на стол. — Это опять не минеральная.

— Ну да, — сказал Сергей. — Это джин-тоник. Минеральную я сейчас принесу. Я просто даже не успел ничего сказать.

— Серега, — сказала Ира, и в голосе ее зазвенел металл. — Или у меня через две секунды на столе появится простая, обычная вода, или я ухожу танцевать с молодым человеком из города Киржач, который тут уже полчаса ошивается вокруг меня и делает всякие гнусные намеки, а Игорь тебе потом навешает по ушам за то, что не уследил за его невестой.

— Да сейчас все будет, Ир, все будет, — забормотал Сергей, который сам себе уже стал противен. И действительно, ведь он уже два часа не мог добыть девушке обычной питьевой воды, хотя девушка не менее часа терпеливо выслушивала историю всей его жизни.

Сергей направился к стойке с водой на входе, набрал два стаканчика и осторожно пошел назад. Однако дискотека была уже в самом разгаре, поэтому народ танцевал не только на специальной площадке, но и практически по всему периметру дискотеки, включая дорожку, шедшую от входа к бару. Поэтому Сергею удалось относительно благополучно пройти только метра три, после чего его толкнула локтем какая-то танцующая дама и стаканчики расплескались. Второй раз на него налетел некий пьяный мужик, изображающий из себя Джона Траволту из «Лихорадки в субботнюю ночь». На третий раз Сергея никто не толкал, но зато он сам испуганно шарахнулся в сторону от танцующей парочки и снова разлил воду.

Только с пятой попытки Сергею удалось относительно благополучно донести оба пластиковых стаканчика до их столика. Причем удача не покинула его даже в тот момент, когда столик случайно толкнула бедром проходящая мимо тетка (столик стоял неудобно, на самом проходе к площадке), потому что Сергей успел приподнять стаканчики. Проблема, однако, заключалась в том, что Иры за столиком уже не было. Она танцевала на площадке с неким бритым налысо молодым человеком — вероятно, тем самым гостем из далекого города Киржач. Сергей не стал сразу предпринимать каких-то решительных действий, а сначала взял свой джин-тоник и выпил, задумчиво поглядывая на окружающих. После этого он встал и направился на танцплощадку.

Ира танцевала очень весело и задорно, а вокруг нее юлил этот молодой человек, одетый в странную шелковую рубашку желтого цвета. Сергей сразу понял, что проблему не разрешить какими-то интеллигентскими разговорами. Сейчас, решил Сергей, он должен действовать как мужчина-самец, а не как мужчина — начальник отдела. Поэтому он решительно вклинился между Ирой и желторубашечником и… стал отплясывать так, как последний раз плясал, вероятно, в пионерском лагере.

— О! — приятно изумилась Ира. — Так вот кто у нас настоящая звезда дискотек! Не ожидала, не ожидала.

И они стали выплясывать вдвоем, причем Сергей все время поворачивал Иру спиной к желторубашечнику. Тот сначала было сник и даже куда-то ушел, однако через некоторое время, когда Сергей ослабил бдительность и пошел за следующим джин-тоником, вернулся и снова попытался пристроиться напротив Иры. Но Сергей быстро заметил вражеские поползновения, вернулся и снова вклинился между Ирой и супостатом, повернувшись на этот раз лицом к супостату, потому что данную проблему надо было решить уже раз и навсегда.

— В чем дело? — звонко спросил Сергей.

— Это что, твоя фройлян? — спросил желторубашечник.

(Почему «фройлян» — было не очень понятно. Вероятно, парень принял Сергея с Ирой за немцев. А что они хорошо говорили по-русски… может быть, парень решил, что они научились во время Великой отечественной войны. По крайней мере, другого объяснения Сергей, когда много позже анализировал события того вечера, найти не мог.)

— Моя, — враждебно ответил Сергей. — Так что ВЫ, молодой человек, здесь явно лишний.

Сергей попытался в слово «вы» вложить максимальную долю сарказма, чтобы желторубашечник не принял такое обращение за дань вежливости. Однако обращение, вероятно, получилось не сильно саркастичным, потому что парень ответил задорно:

— Пускай женщина сама выберет!

Такой наглости Сергей стерпеть уже не мог, поэтому он сильно и страшно (как ему показалось) ударил парня кулаком прямо в желтую грудь… Грудь загудела, как барабан, а парень даже не покачнулся. Сергей размахнулся второй раз, но тут уже парень ударил Сергея кулаком в грудь. Сергей упал. Люди, танцующие вокруг, быстро оттеснили парня, а Сергея подняли и под командованием Иры посадили за их столик.

— Ну вот, — сказала Ира, смотря на него с восхищением, — первый бой за прекрасную даму.

— Да я его, я… — раздухарился Сергей. — Если бы не порожек, о который я зацепился, поэтому и упал, — объяснил он, — на этой обезьяне не только желтой рубашки — желтых трусов бы не осталось!

— Верю, милый, верю, — сказала Ира. — Может, тебе принести чего-нибудь выпить?

— Давай джин-тоник, — снисходительно сказал Сергей. — Что-то я умаялся.

Ира сбегала к бару и принесла пару джин-тоников. После этого они сидели, пили, а Сергей рассказывал Ире, где, когда и по какому поводу он дрался. В принципе рассказывать ему особенно было нечего, потому что Сергей, несмотря на свои «буйные» татарские крови, за всю жизнь дрался всего три раза: в школе, в пионерлагере и в институте, причем даже не дрался, а его били, но он, рассказывая, все эти случаи повернул так, как будто ему приходилось сражаться за прекрасную даму, и что хотя он и терпел временами поражение из-за всяких порожков, ступенек и корней деревьев, но честь дамы всегда была спасена.

Потом был период медленных танцев, и Сергей танцевал с Ирой, гордо поглядывая на парня в желтой рубашке, который сидел в углу, поблескивая глазами, и пил водку из большого пластмассового стакана. Затем они опять чего-то выпивали, затем опять танцевали…

— Ир, — сказал Сергей, когда солнце уже поднялось из моря и залило все вокруг прекрасным розовым цветом. — Можно я тебя поцелую?

Но Ира не отвечала, а только лукаво смотрела в лицо Сергею своими чудесными карими глазами.

Тут Сергей задумался, почему это у Иры глаза вдруг стали карие вместо голубых. И оказалось, что он уже стоит у себя в номере и разговаривает сам с собой, глядя в огромное зеркало над рукомойником.

— Целуй, — решительно сказал Сергей сам себе, — разрешаю!

С этими словами он поцеловал себя в руку, аккуратно поводил зубной щеткой по кончику носа, после чего добрел до кровати, бухнулся в нее и заснул с сознанием того, что этот день был самым насыщенным за последние пять лет его жизни.

Мужские игры на свежем воздухе

Как и ожидалось, на следующей день Игорь спокойно выспаться так и не дал, требуя, чтобы Сергей встал к завтраку. Сначала он долго звонил по телефону, и Сергею при этом снилось, что ему долбится по мобильному Дмитрий Александрович, призывая Сергея вернуться домой. Затем Игорь поднялся к номеру Сергея и стал стучать в дверь. Стучал он долго и так настойчиво, что Сергей даже проснулся и за каких-то минут десять сообразил, что это не только кровь стучит у него в голове, мучительно отдаваясь в затылке, висках, бровях, ушах и глазном дне, но и дверь номера раскачивается под мощными ударами и вот-вот рухнет…

Зная настойчивость и целеустремленность Игоря в любых вопросах, Сергей даже сквозь дикую головную боль осознал, что у него есть только два варианта: или встать и открыть дверь, или дождаться, когда дверь будет выломана, после чего встать и объясняться уже не с Игорем, а с администрацией отеля. Из двух зол было выбрано меньшее, поэтому Сергей, ценой неимоверных усилий, встал, завернулся в одеяло и пошел открывать…

— Боже мой, — сказал Игорь, беглым взглядом оценив открывшуюся перед ним картину. — Я гуляла, я гуляла и немножечко устала?

— Игги, — простонал Сергей, — ну какого хрена ты долбишься так рано? Дай мне немножко поспать, хотя бы до завтра!…

— Обойдешься, — холодно сказал Игорь. — Сегодняшний день мы посвящаем пляжу и ровному загару, а я один на пляж не пойду — не дождетесь. Ирка уже разбужена и заперта в ванной ценой четырех довольно длинных царапин на моем боку, так что тебе придется подниматься в любом случае. Хотя рожа у тебя, Шарапов… — Игорь склонил голову набок и стал внимательно разглядывать лицо Сергея. — Как я понял, — молвил он спустя пару минут, — вечер, безусловно, удался. А ведь папочка говорил тебе: никогда не мешай напитки. Начал с текилы — текилой должен и закончить. А ты наверняка вечером дул джин с тоником. Вот тебя и разнесло. Перемордит пятнадцатой степени, друг мой, лечится только хирургическим путем…

— Игги, хватит болтать, — взмолился Сергей. — Ты лучше скажи, как мне быстро вылечиться! Ты врач или нет? Или ты просто морочишь всем голову?

— Вообще-то, я офтальмолог, — радостно сообщил Игорь. — Хотя, как водится, разбираюсь и в гинекологии, и в психиатрии… Ну да ладно, проконсультирую, не вопрос. Начнем с глаз. Красные воспаленные глаза лучше всего лечить черными очками. Есть, конечно, более эффективные способы вроде залезания в постель в одиннадцать часов вечера и незлоупотребления спиртными напитками, однако…

— Я сейчас в тебя подушкой кину, — тоскливо сказал Сергей. — Ты долго будешь издеваться?

— А вот от всего остального, — невозмутимо продолжил Игорь, — очень хорошо помогут таблетка аспирина, таблетка алказельцера с большим количеством воды, холодный душ, чистка зубов пятью разными пастами не менее десяти минут, освежение лица двадцатью миллилитрами одеколона, вдумчивое бритье, и если через пятнадцать минут ты не будешь на завтраке, я на тебя разозлюсь со страшной силой.

С этими словами Игорь преспокойно развернулся и ушел вниз. Сергей закрыл дверь, вернулся в комнату и упал на кровать. Голова тут же отозвалась всплеском дикой боли. «Никуда не пойду, — подумал Сергей. — Выпью пива — немного, литров пять, — после этого засну и проснусь здоровый». Но затем он подумал, что пиво с утра — признак алкоголизма, а кроме того — день будет однозначно потерян. Тем более что в номере делать было решительно нечего, а смотреть по телевизору программы на турецком языке Сергею совершенно точно не хотелось. Пришлось вставать и в точности выполнять указания Игоря. Хорошо еще, что у него нашлись аспирин и алказельцер…

Через полчаса Сергей, заметно посвежевший и избавившийся от части головной боли, спустился на завтрак. Игорь с Ирой, судя по количеству тарелочек на их столе, завтракали уже достаточно давно, но Сергей знал, что Игорь будет насыщаться еще минимум полчаса, так что не волновался. На Ире тоже сказались последствия ночной дискотеки, поэтому она сидела в черных очках, а перед ней стояли четыре пустых стакана из-под апельсинового сока и три пустые чашки из-под кофе.

— Всем привет, — попытался громко и бодро произнести Сергей, однако мозг еще не в полной мере контролировал все тело, так что вместо этой жизнерадостной фразы из его горла вырвался какой-то нечленораздельный хрип.

— Простите, — благожелательно спросил Игорь, — вы что-то там пискнули? Мы не расслышали. У нас с ушами, вероятно, плохо.

— Мы пожелали всем доброго утра, — хрипло сказал Сергей, голос которого наконец прорезался.

— Ну тогда просим к нашему шалашу, — гостеприимно сказал Игорь. — Бери себе пять стаканов апельсинового сока и четыре чашки кофе. Я бы также рекомендовал взять что-нибудь горяченькое, но, например, девушка Ира мои советы игнорирует. Она вообще сильно изменилась со вчерашнего вечера. Сегодня утром, в ответ на «любимая, пора вставать», исполосовала меня ногтями. Вероятно, это был какой-то намек, но я его так и не понял.

Ира только тяжело вздохнула. Сергей же внял совету друга, поэтому взял поднос, наполнил его указанными предметами и сел завтракать. Первые пять минут сидели молча. Ира смотрела куда-то в сторону и временами прихлебывала кофе, Сергей насыщался, а Игорь совершал какие-то сложные манипуляции с круассанами.

— Слушай, — наконец не выдержал Сергей, которому надоело смотреть на эти непонятные действия. — Чего ты мучаешь бедные булочки, злодей? Не можешь их просто так съесть? Обязательно надо пытки устраивать?

— Это мое изобретение, — объяснил Игорь, любуясь очередным измученным круассаном. — Вот смотри: берешь круассан и с одного конца начинаешь его разматывать… — С этими словами Игорь взял булочку, подцепил рукой один краешек и действительно размотал ее в длинную полоску.

— Ну и что? — спросил Сергей. — Испортил булку. Дальше что?

— Дальше мы ее намазываем или маслом, или джемом, — объяснил Игорь, намазывая круассан маслом, — после чего скатываем обратно!

Тут Игорь скатал намазанную булочку, и перед Сергеем возник целый круассан, равномерно внутри намазанный маслом.

— Знаешь, как вкусно! — сказал Игорь и стал уписывать булку.

— Классно, — восхитился Сергей. — Ты прям изобретатель! Кулибин! Сделай и мне такую же!

— Фиг тебе, — добродушно ответил Игорь. — Я же тебе полностью раскрыл ноу-хау. Вот сам теперь и делай.

— У меня не получится, — признался Сергей. — Я ее или раскатать не сумею, или скатать не сумею, или намажу не с той стороны.

— Эх, — вздохнул Игорь, раскатывая очередной круассан, — с кем я связался? Ничего делать не умеют, ночью кутят со страшной силой… Кстати, чем вы там вчера занимались? Ирка за все утро не произнесла ни слова, что, конечно, радует, но наводит на подозрения. Ты — вообще какой-то не такой.

— Мы вчера танцевали на дискотеке, — объяснил Сергей. — И напились.

— Напиться на дискотеке — долг любого отдыхающего, — одобрительно сказал Игорь. — Эксцессы были?

— Были, — признался Сергей. — К Ирке пытался пристать какой-то пряник, и я с ним подрался.

Тут Ира впервые взглянула в его сторону.

— В смысле, — поправился Сергей, — он меня ударил, и я упал. Но от Иры негодяй отстал.

— Благодарю, — сказал Игорь прочувствованно. — Я знал, что можно на тебя положиться. А что дальше было?

— Дальше, если честно, я не помню, — признался Сергей. — Помню только, как мы отмечали мою победу над супостатом и как я бармена учил делать коктейль «Черный татарин».

— А чем отличается «черный татарин» от «черного русского»? — поинтересовался Игорь. — «Черный русский», насколько я помню, это водка и кофейный ликер?

— Вполне вероятно, — ответил Сергей. — А «черный татарин» — это стакан кумыса, который запивается стаканом водки.

— Где же тебе бармен кумыс взял? — удивился Игорь.

— Увы, он его так и не нашел, — сокрушенно сказал Сергей. — Хотя я у него перерыл все холодильники.

В этот момент Ира тяжело вздохнула.

— Ир, — осторожно спросил Сергей, — ты что так тяжко вздыхаешь? Я что — буянил? Я правда ничего не помню. Помню только, что просил разрешения тебя поцеловать…

— О, — обрадовался Игорь, — это интересно!

— …Но это было уже у меня в номере, — закончил Сергей. Но тут же похолодел, поняв, что эту фразу можно истолковать совершенно превратно. — В смысле, — быстро поправился он, — когда я один вернулся к себе в номер.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал Игорь, развлекаясь с очередной булкой. — Лучше сразу покайтесь — скидка выйдет.

— Разрешения поцеловать ты у меня спрашивал, — внезапно прорезалась Ира, — когда мы еще шли с дискотеки.

— Боже мой, — расстроенно сказал Сергей. — Это же надо так напиться.

— Что-о-о? — возмутилась Ира.

— Да я не в этом смысле! — заторопился было Сергей, но тут же замолчал, понимая, что сейчас куда ни кинь — всюду такой клин, что рта лучше вообще не раскрывать.

— Ты попросил разрешения меня поцеловать, — мстительно сказала Ира, — я согласилась, но ты в этот момент упал в кусты.

— Серега упал в кусты? — поднял брови Игорь. — Странно. Раньше с ним такого не случалось. Может быть, ему под ноги попался крокодил?

— Не знаю, что ему попалось под ноги, — ответила Ира со вздохом, — но в кустах он сразу заснул. А я его там полчаса искала, потому что не заметила, куда именно он упал.

— Классно погуляли! — сказал Игорь со значением в голосе. — Классно! Я даже завидую.

— Говорил мне папа, — печально сказал Сергей, — не мешай напитки.

— Вам никто слова не давал, — властно прервал его Игорь. — Мы еще не дослушали показания первой свидетельницы.

— Это почему это… — начал было Сергей.

— Упали в кусты — так молчите, — заявил Игорь. — И имейте в виду, что вы сильно упали в моих глазах.

— И в моих, — сказала Ира. — Причем два раза. Сначала — когда попросил поцеловать, а потом упал в кусты и заснул, а потом — когда сказал, что попросил поцеловать только потому, что напился.

— Вообще, действительно — безобразие, — подтвердил Игорь. — Нельзя так. Уж если попросил разрешения поцеловать девушку, то даже на следующее утро должен утверждать, что сделал это по зову сердца, а вовсе не под воздействием замутненного алкоголем сознания. Я бы на месте Ирки с тобой вообще бы после этого не разговаривал. Это же надо такую гадость сказать!…

— Да я не поэтому, — попытался объясниться со всех сторон заклеванный Сергей. — Я потому, что Ира — твоя невеста.

— Ну и что? — продолжал бушевать Игорь. — Тот факт, что она моя невеста, разве перестает ее делать сексуально привлекательной?

— Н-н-нет, — подумав, ответил Сергей.

— Ну вот, — торжествующе сказал Игорь.

— И что? — спросил Сергей.

— Стоп, — сказал Игорь. — Зайдем с другой стороны.

— С другой я не могу, — признался Сергей. — У меня голова закружится.

— А ты кофейку еще глотни, — посоветовал Игорь. — Идем с другой стороны… Скажите, подсудимый, в трезвом виде вы бы хотели поцеловать эту девушку? — и Игорь патетичным жестом указал на Иру,

— Да, — твердо ответил Сергей. — Но я бы никогда не высказал своего желания, потому что она — твоя невеста, а я уважаю и тебя, и ее.

— Неплохой ответ, — снисходительно сказал Игорь. — Но продолжим… Значит, анализируя события прошедшего дня, сильная алкогольная интоксикация несколько ослабила сдерживающие центры твоего организма, и в результате этого ты в пьяном виде явно высказал свое желание, чего никогда бы не сделал в трезвом виде. И алкоголь тут повлиял на факт высказывания желания, а вовсе не на факт появления этого желания как такового. Так?

Воцарилось молчание.

— Игги, — через некоторое время сказал Сергей. — Я все равно ничего не понимаю. Зачем ты мучаешь меня?

— Короче, — сказал Игорь, — Ирка — сексуально привлекательная?

— Очень, — твердо ответил Сергей, понимая, что иначе от него не отстанут.

— Тогда какого черта ты упал в кусты? — спросил Игорь.

— Я споткнулся о крокодила, — твердо ответил Сергей, глядя Игорю прямо в глаза.

— А почему тут же заснул? — продолжал допрашивать Игорь.

— Потому что было уже слишком поздно, — четко ответил Сергей.

— Истец, — сказал Игорь, обращаясь к Ире, — у меня больше нет вопросов к ответчику. Ваше реноме не пострадало, потому что ответчик признался в вашей сексуальной привлекательности даже в трезвом виде, а девичья честь не пострадала, потому что ответчик споткнулся о крокодила и заснул, как сурок. Хорошо еще, что его этот крокодил не слопал.

Тут Ира прыснула и пролила кофе на стол. Сергей тоже облегченно засмеялся, но дал себе клятву никогда больше не смешивать алкогольные напитки.

— Ладно, — сказал Игорь, — гулены. В следующий раз пойду вместе с вами. А то что такое? В кустах заснули, подраться нормально — не подрались. Вы мне покажете этого деятеля, который к Ирке даже пристать нормально не смог. Я его раскатаю по бревнышку, как круассан.

— Нет уж, — с отвращением сказала Ира. — На дискотеку я больше не ходок.

— Это утренний синдром, — объяснил Игорь. — Через несколько часов он пройдет, и тебе захочется на дискотеку со страшной силой. Со мной такое тоже много раз бывало по утрам, когда я давал страшные клятвы бросить пить. И знаешь, что я заметил? Чем страшнее клятва, тем через меньший промежуток времени я напивался. Поэтому я вообще перестал давать клятвы, но после этого как-то действительно пить почти бросил.

— Да ты вообще больше треплешься, чем пьешь, — подколол его Сергей. — Вот мы с Иркой вчера дали жару. Я даже в кустах заснул. А ты когда последний раз спал в кустах?

— С ними разве заснешь… — неопределенно сказал Игорь, задумался о чем-то своем, улыбнулся, но потом резко посерьезнел: — Ладно, хватит уже завтракать, пошли на пляж. Там вы быстро отойдете. А если будете себя хорошо вести, папа Игорь разрешит вам выпить немного пива.

Сергей с Ирой решили, что эта перспектива — вполне заманчивая, поэтому быстро допили свой кофе и выразили готовность отправляться на пляж.

Сергей отправился в свой номер, чтобы подготовиться к пляжу, и, поднимаясь наверх, подумал, что Игги действительно в два счета привел его в чувство: похмельный синдром из стадии резкого обострения перешел в вялотекущую фазу, да и голова почти прошла, так что Сергей пришел в почти хорошее настроение и пожалел о своей клятве навсегда бросить пить, сгоряча данной утром.

Вернувшись в номер, он настолько раздухарился, что попытался с закрытыми глазами пройти по невидимой черте, проведенной от входной двери до балкона. Этим действием он хотел доказать самому себе, что алкоголь в организме уступил мозгу главенствующие позиции. Однако если в небольшом коридорчике при входе Сергея в правильном направлении поддерживали стены, то, когда он выплыл на большую воду — просторы номера, — плавающий в организме алкоголь разом вернул себе утраченные позиции и бесцеремонно кинул Сергея прямо на телевизор. Сергей упал. Телевизор последовал его примеру.

Сергей произнес бранное выражение, означающее, что он имел интимные контакты с матерью вчерашнего алкоголя — можжевельником и ячменем, — после чего, кряхтя, поднял телевизор и включил его, чтобы оценить масштабы разрушений. Телевизор молчал, как партизан на допросе у фашистов. Сергей произнес еще несколько крепких выражений, среди которых содержалась утренняя клятва навсегда бросить пить, а затем решительно постучал телевизор по верхней крышке, надеясь, что после этой живительной операции агрегат все-таки заработает. Агрегат ответил презрительным молчанием.

Сергей пришел было в отчаяние, однако периферийным зрением вдруг заметил, что телевизор не включен в розетку: вероятно, штепсель выдернулся, когда телевизор падал вместе с Сергеем. Он воткнул штепсель, снова включил телевизор и… о чудо, телевизор заработал. Причем происшедшее его настолько потрясло, что телевизор заговорил по-русски. Сергей с перепугу подумал, что у него уже началась белая горячка, но потом выяснилось, что это обычный первый канал российского телевидения, который принимается через спутник. Этот канал и раньше присутствовал, просто Сергей на него не натыкался.

В этот момент зазвонил телефон, и Сергей снял трубку.

— Никогда не думал, — раздался в трубке раздраженный голос Игоря, — что плавки можно надевать минут сорок. Ты их натягиваешь через левое ухо, что ли?

— Игги, — радостно сказал Сергей. — В моем телевизоре обнаружился первый канал!

— Поздравляю, — язвительно сказал Игорь. — Однако если ты напряжешься, то там можно обнаружить второй канал, третий, пятый, десятый и так вплоть до девяностого. Надо просто пощелкать кнопочки на пульте. Знаешь, что такое пульт? Это такой пластмассовый прямоугольничек…

— Да я не о том, — прервал его Сергей. — Я говорю — российский первый канал обнаружился.

— А на фига он тебе? — бестактно спросил Игорь.

— Как это? — удивился Сергей. — Вести с родины.

— А на фига тебе вести с родины? — все с той же интонацией спросил Игорь. — Они тебя на самой родине не замучили?

Сергей задумался.

— Хорош думать, — скомандовал Игорь, — мозги испортятся. Чтобы через две минуты был в холле в плавках и с полотенцем. Мы тут уже полчаса тебя дожидаемся. Я вторую пачку сигарет уже открыл.

— А вот много курить — вредно, — сказал Сергей.

— Слышь, пульмонолог, — взорвался Игорь, — я тебя не спрашивал, вредно это или полезно!

— Как ты меня обозвал? — оскорбился Сергей, но Игорь уже бросил трубку.

Спустившись вниз, Сергей неожиданно обнаружил, что друзья его дожидаются вовсе не одни. Рядом с ними на диване сидел огроменный Андрюша с той самой загадочной девушкой Викой, которая так поразила их на вчерашнем ужине. Причем Андрюша с Викой тоже держали в руках купальные полотенца.

— Всем привет, — сказал Сергей, подходя к ожидающей его компании.

— Наконец-то, — сказал Игорь, затягиваясь сигаретой. — Впрочем, уже на ужин пора, так что можешь не извиняться за опоздание.

— От лица кочевых племен, — сказал Сергей, которому надоело, что Игорь его все время шпыняет, — я требую прекратить измывательства надо мной. В конце концов, я просто надевал плавки.

— Он просто надевал плавки, — сообщил Игорь Андрею с Викой. — Почти час. Честно говоря, я не понимаю, что случилось с моим старым другом. Вчера он пытался поцеловать мою невесту и нагло упал в кусты. Сегодня он час надевал плавки. Час! Это при том, что я, которому после завтрака требовалось совершить всякие гигиенические процедуры, уложился в пятнадцать минут.

— Вовсе не обязательно посторонним рассказывать о своих гигиенических процедурах, — заметила Ира, которая черные очки так и не сняла.

— Ну да, — с вызовом сказал Игорь. — Я принимал туалет! Что тут такого? Все принимают туалет — это свойство человеческого организма. Главное — я уложился в пятнадцать минут, а плавки вообще надел секунд за триста.

— А я плавки вообще не надевала, — гордо сообщила Вика.

Все замолчали.

— Это шутка, — пояснила Вика. — У меня купальник.

Все продолжали молчать.

— Ладно, — прервал молчание Игорь. — Пошли на пляж, раз Сергей почтил нас своим посещением. Сегодня у меня хорошее настроение, поэтому я готов простить ему и свою невесту, и кусты, и часовые плавки.

— Я тебя сегодня все-таки утоплю, — пообещал Сергей.

— Договорились, — согласился Игорь.

— Я так и знал, — расстроился Игорь, когда выяснилось, что на пляже свободных лежачков уже почти не осталось. — Надо было раньше приходить. Ну, раз Серега нас задержал, пускай он лежачки нам и добывает.

— Да ладно, — добродушно сказал Андрюша. — Я же с вами. Сейчас добудем лежачки в две минуты.

— Интересно, каким образом? — осведомился Игорь. — Я ни одного свободного не вижу.

— Все очень просто, — объяснил Андрюша. — Большинство людей на пляже лежачки берут про запас. Ну, в расчете на то, что еще кто-то из их компании подойдет, или просто одежду на них кладут. Вот я таких и прошу не жлобиться, а поделиться лишними лежачками. Обычно не отказывают.

— Тебе отказывать — себе дороже, — согласился Игорь, оглядев весьма внушительную фигуру Андрея. — Ладно, вы отправляйтесь за лежачками, а мы тут с девушками потихоньку будем устраиваться.

— Надо сделать тень, — решительно заявила Вика.

— Это еще зачем? — удивился Игорь.

— На солнце загорать вредно, — сообщила Вика. — Я в журнале прочитала.

— А не на солнце загара не бывает, — объяснил Игорь. — Вот ты, когда сидишь в номере, загораешь?

— Нет, — ответила Вика.

— Вот то-то, — торжествующе сказал Игорь. — Так что здесь будем сидеть на солнце. Мы приехали загорать — значит, будем загорать. Лично я сегодня буду загорать топлес. Хочешь со мной?

— Что такое топлес? — поинтересовалась Вика.

— Без верха, — объяснил Игорь.

— У меня и так верха нет, — просто сказала Вика. — Нулевой номер.

— Ладно, — заторопился Андрей, — мы с Серегой пошли за лежаками.

И они удалились.

— Подумаешь, — утешил Вику Игорь, которого явно забавлял разговор с этим чудом природы. — У меня тоже нулевой номер. Но я же не жужжу.

— Так я тоже не жужжу, — ничуть не смущаясь, сказала Вика. — Но на верхнюю часть купальника все равно приходится тратиться. Иначе Андрей ревнует.

— Ревность — жуткое чувство, — согласился Игорь. — Вот, например, я — никого никогда не ревную. Представляешь, моя невеста, — он мотнул головой в сторону Иры, которая молча слушала разговор, — вчера ходила на дискотеку с моим лучшим другом, и они там сначала целовались, а затем упали в кусты.

— Как быстро эта история превратилась в красивую легенду, — сказала Ира презрительно. — Как ты понимаешь, — сказала она Вике, — я в кусты не падала.

— Понимаю, — рассудительно ответила Вика. — Женщины в кусты не могут упасть. Они могут туда аккуратно лечь. Это мужики падают в кусты. Они же козлы, что с них взять!

В этот момент с охоты вернулись ребята, которые притащили лежаки, добытые безотказным Андрюшиным методом. Ребята разложили их — кому как нравилось — и улеглись загорать. Причем все легли ногами к солнцу, но Игорь разлегся на своем лежаке перпендикулярно всем остальным. Кроме того, на нос он нацепил черные очки.

— Загорать надо ногами к солнцу, — объяснила Вика, которая загорала, полностью закутавшись в полотенце. — Иначе загар будет неравномерный.

— А он не загорает, — объяснила Ира. — Он высматривает девушек топлес. Ему на загар наплевать. Ему лишь бы девушки топлес.

— Сегодня меня не интересуют девушки топлес, — объявил Игорь. — Они меня интересовали в прошлый раз, врать не буду, а вот сегодня — ни-ни. Видишь, я даже черные очки надел, чтобы хуже видеть! Сегодня я намерен покрыться ровным, золотистым загаром. Между прочим, ровный и золотистый загар появляется только тогда, когда загораешь параллельно солнцу, а не перпендикулярно.

— Век живи, век учись, — сказал Андрюша, привстал и повернул свой лежак так же, как у Игоря.

— Да ты больше его слушай, — лениво сказала Ира. — Ему на свой загар наплевать. Его только девушки интересуют. А черные очки Игорь надел, потому что считает, что в них он похож на Уилла Смита. А он так же похож на Уилла Смита, как я — на ведро с водой.

— В этих очках я — вылитый Уилл Смит. У меня даже рваная рана на боку такая же, как у него в фильме «Дикий, дикий, Уэст», — важно сказал Игорь, показывая на две еле заметные царапины, оставленные Ирой во время утренней побудки.

— Гонишь, — лениво сказал Сергей. — У Смита в «Диком Уэсте» не было раны на боку.

— Была, — заспорил Игорь. — Она просто скрывалась под одеждой.

— Правильно, — вступила в разговор Вика. — Под одеждой не видно.

— Кстати, — вспомнил Сергей. — Нам кто-то обещал пива. У меня головка до сих пор немножко бо-бо.

— Дельная мысль, — оживился Андрей. — Я бы тоже выпил стаканчик. А то жарковато.

— И я буду пиво, — заявила Вика.

— Не будешь, — твердо заявил Андрей.

— Почему? — возмутилась Вика.

— После пива ты заговариваешься, — твердо заявил Андрей.

Игорь резко закашлялся. По его мнению, Вика прекрасно заговаривалась и без пива, поэтому стаканчик ей бы не повредил. Впрочем, Андрею было виднее.

— Ладно, — сказал Игорь, вставая. — Мы с мужиками пойдем за пивом, а девочки пускай стерегут лежачки.

— А мне пива? — возмутилась Ира.

— Тебе нельзя, — любезно сказал Игорь. — Ты после пива заговариваешься.

— Я убью тебя, стрелочник, — сказала Ира. — Помяни мое слово.

— Не стрелочник, а лодочник, — поправил ее Игорь.

— Лодочник не виноват, — объяснила Ира. — А стрелочник — это ты. Вечно на всех стрелки переводишь. Ненавижу тебя.

— Кстати, — оживился Игорь, — а как себя чувствуем, госпожа Бонасье? Вчерашний яд, похоже, оказался некондиционный.

— Боже! — взмолилась Ира. — Только не ЭТО!

— Где госпожа Бонасье? — оживилась Вика. — Она сюда приехала?

Все потрясенно замолчали.

— Ладно, — решительно сказал Андрей, прервав паузу, — пошли за пивом.

— Купи мне что-нибудь почитать, — попросила Вика Андрея. — Или тогда пива.

— Я лучше найду что-нибудь почитать, — сказал Андрей, — хотя, если честно, не очень представляю что и где.

Ребята поднялись и направились за пивом в кафешку, которая располагалась рядом с бассейном. У барной стойки уже толпился народ, который делился на две категории: те, кто пришли пропустить стаканчик пивка, и те, кто пришли пропустить стаканчиков пять водки. Вторые решительно теснили первых под предлогом, что у них, мол, трубы горят. Правда, появление компании во главе с Андреем сразу разрядило обстановку, потому что он быстро навел порядок в очереди и прекратил бардак.

Ребята выпили по стаканчику, взяли еще по одному с собой и отправились обратно. Вдруг Андрей заметил пузатого мужичка, который сидел и листал дешевую брошюрку с кроссвордами, и ястребом кинулся к нему, чуть не расплескав свое пиво.

— Гражданин, — сурово спросил Андрей мужика, — а вы где купили эту книгу?

Мужик явно перепугался, осторожно посмотрел на брошюрку с кроссвордами, затем порыскал глазами по столу, пытаясь найти ту «книгу», о которой говорил Андрей, но затем понял, что речь все-таки идет о брошюрке.

— В-в-в-в Москве пок-купал, — заикаясь, ответил пузан, мучительно думая, сразу его за это будут бить или немного погодя.

— Черт, — грозно сказал Андрюша, — а я думал, где-нибудь здесь.

После этого он замолчал, но продолжал сурово смотреть пузану прямо в глаза.

— А-а-а-а… а что? — поинтересовался пузан. — Вам нужны эти кроссворды?

— Да, — твердо ответил Андрюша. — Мне они очень актуальны.

— Так забирайте! — обрадовался пузан, поняв, что бить его сейчас не будут. — С детства ненавижу кроссворды. Я тут несколько попробовал решить — так чуть не стошнило. Берите, берите, — и пузан стал совать книжечку с кроссвордами в руку Андрею.

— Ну, я не знаю… — делано смущенно произнес Андрей. — Как-то даже неудобно. Получается, что я у вас эту книжку выпросил.

— Ну что вы, что вы! — изобразил искреннее возмущение пузан. — Я настаиваю!

Андрей забрал книжечку, поблагодарил, и они отправились на пляж.

— Андрюх, — поинтересовался Игорь, — зачем тебе эти уже решенные кроссворды?

— Я же Вике обещал чего-нибудь принести почитать, — объяснил Андрей. — Иначе она пиво начнет требовать. А она если пива выпьет — смерть на льду. Причем всем.

— Андрюх, — все пытался объяснить Игорь. — Это же кроссворды! Разгаданные!

— Ей сойдет, — отмахнулся Андрей, после чего Игорь, потрясенный, замолчал…

— Ура-а-а-а, пиво приехало! — закричала Вика, когда увидела приближающихся ребят.

— Кому пиво, — быстро сказал Андрюша, — а кому книжку почитать. — С этими словами он протянул Вике кроссворды. Та, вопреки ожиданиям Игоря и Сергея, скандалить не стала, а просто взяла кроссворды, села и… стала их читать, причем очень внимательно и вдумчиво. Игорь незаметно подмигнул Сергею — мол, видал, какие жены бывают? Мечта, а не жена! Кроссворды читает. Где еще такую найдешь?

— А мне, — недовольным голосом спросила Ира, — тоже кроссворд принесли почитать?

— Нет, моя рыбка, — ласковым голосом ответил Игорь. — Ты себя вела хорошо, поэтому папочка тебе даст выпить пива. Глоточка два.

— Гони сюда стакан, — грозно сказала Ира. — Сам пей свои два глоточка.

— О, — обрадовался Игорь, — слышу голос настоящего алкоголиста!

Ира схватила здоровый пластмассовый стакан с пивом и жадно его осушила.

— Пей, мой пупсик, — умилился Игорь. — Опохмеляйся, родная, опохмеляйся.

Ира посмотрела на него уничижительным взглядом, но ничего не сказала.

— Чего оскорбляешь девушку? — вступился за нее Сергей. — Это я вчера напился. Она вовсе не напивалась.

— А вы упали в кусты — так молчите, — надменно сказал Игорь. — Переживайте глубину своего морального падения.

— Ты невыносим, — заявил ему Сергей.

— Невыносим у нас Андрей, — невозмутимо парировал Игорь. — Все сто пятьдесят килограммов. А я — каких-то семьдесят пять. Вполне выносим. Правда, Ирусик? — обратился он к невесте.

Ира ничего не ответила, а только тяжело вздохнула и легла загорать.

— Игнорирует, — объяснил Игорь Сергею. — Характер свой показывает.

В этот момент над пляжем раздался дикий вопль:

— Горбачьо-о-о-ов! Приве-е-е-е-ет!

— Боже, — сказала Ира, — это кто так орет, почти как Игорь?

— Это чудо природы орет, — объяснил Игорь. — Посмотрите в сторону волейбольной площадки.

Все дружно посмотрели в сторону площадки — и точно: там стояло настоящее чудо природы.

Существо, стоящее у волейбольной сетки и кричащее на весь пляж, было похоже на Буратино, вышедшего из-под рубанка вконец спившегося папы Карло. Это был молодой парень, лет восемнадцати, с тонюсенькими ручками и ножками, узкой ящеричной головой и длинным-предлинным носом, который хищно торчал вперед. Он был одет в шорты и белую рубашку, а на голове чуда была залихватски повязана красная косынка, делая его заодно похожим на спившегося пирата.

— Что это за явление? — спросил Сергей Игоря. — Ты его знаешь?

— Это Джафар, — объяснил Игорь. — Местный массовик-затейник.

— По-моему, он больше похож на бухаря-разговорника, — пробормотала Ира.

— Он позавчера у волейбольной площадки болтался, когда мы уходили, — сказал Игорь. — Я тогда на него и обратил внимание.

— А мы почему его не видели? — поинтересовался Сергей.

— Вероятно, — задумчиво сказал Игорь, — вы с Ирой беседовали о чем-то своем, о девичьем. Я так думаю, что она уже тогда предчувствовала, что ты ее попытаешься поцеловать на дискотеке, но не предполагала, что ты так позорно свалишься в кусты.

— Андрюша, — внезапно сказала Вика. — Я хочу пива.

— Молчи, грусть, молчи, — сказал Андрюша, громко прихлебывая пенный напиток.

— Привее-е-е-ет, Горбачьов! — снова заорало чудо и стало бешено жестикулировать всеми частями своего тела, включая волейбольный мячик, который оно держало в руках.

— Чего оно хочет? — поинтересовалась Ира. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут.

— Зовет в волейбол играть, — объяснил Игорь. — Я же говорил, что он здесь — массовик-затейник. Его задача — организовывать активный отдых туристов.

Джафар между тем увидел, что компания смотрит в его сторону, подбежал к ребятам и стал горячо доказывать, как же классно сейчас будет поиграть в пляжный волейбол. Для своих пространных объяснений он использовал только три слова: «Горбачьов», «привет» и «водка».

— Какая, к черту, водка? — спросила Ира, адресуясь больше к Игорю, нежели к Джафару. — Пить водку на такой жаре?

Андрей сделал легкое движение бровями, показывающее, что лично он не видит в этом ничего предосудительного.

— Ты не понимаешь, — терпеливо объяснил Игорь. — Джафар по-русски знает только три слова. Ну, может быть, пять. Поэтому для любых видов общения он использует только их. Неужели ты не понимаешь, что «Горбачьов» в данном случае означает волейбольную площадку, а «привет» — приглашение на игру?

— Тогда что, интересно, означает слово «водка»? — спросила Ира.

— «Водка» в данном случае означает приветствие, — твердо ответил Игорь. — Чтобы настроить русских на дружелюбный лад.

— Он же знает слово «привет», — продолжала спорить Ира.

— «Привет» уже занят, — сказал Игорь. — Он означает приглашение на игру.

— О-о-о-о, — заорал Джафар, — приве-е-ет, Горбачьов! Водка, водка! — и он стал подкидывать волейбольный мяч.

— Сходили бы вы сыграть, что ли, — сказала Ира. — У меня от его воплей голова скоро расколется.

— А что, — подмигнул Игорь Сергею, — может, действительно попинаем пузырь?

— Давай, — ответил он. — Правда, я последний раз играл еще в армии.

— Главное в этой игре, — сказал Игорь, вставая, — никого не убить. А остальное не имеет никакого значения.

— Эх, попрыгаем, — сказал Андрей, который тоже поднялся и расправил плечи.

— О-о-о, Рэмбо! Рэмбо Горбачьов! — заорал Джафар, пришедший в восхищение от телосложения Андрея.

— Вот еще одно русское слово возникло — Рэмбо, — сказала Вика.

Все промолчали.

— Приве-е-е-е-ет! — проорал Джафар и помчался в сторону площадки, жестами показывая, чтобы ребята шли за ним. В этот момент Вика, на которую уже никто не смотрел, украдкой взяла стакан Андрея, в котором плескалось недопитое пиво, и жадно к нему припала губами…

Пока ребята, не торопясь, шли к волейбольной площадке, Джафар, как метеор, пронесся по пляжу и собрал недостающее количество игроков — русских, немцев и даже одного японца. Так что все получалось, как у взрослых, — по шесть игроков с той и с другой стороны. Правда, народ там подобрался совершенно разномастный. В команду Игоря, Сергея и Андрея попал пожилой немец, сам Джафар и… их давний знакомый Валера, который совершенно неожиданно вылез из кустов и тоже изъявил желание поиграть. У Игоря, впрочем, появились некоторые сомнения в том, что состояние непрекращающейся алкогольной интоксикации, в которой Валера находился с момента приезда в Турцию, будет способствовать корректной и эффективной игре, но Валера заверил, что в пьяном состоянии он вполне держит удар и вообще — обыграет в волейбол любого спортсмена, в том числе чемпиона мира по шахматам. Игоря это объяснение удовлетворило, и Валера был принят в команду.

— Значит, так, — тихо сказал Игорь Сергею и Андрею перед началом матча. — Джафар наверняка играет хорошо, насчет Валеры я не уверен, поэтому Серега будет его подстраховывать, а ты, Андрюха, наблюдай за немцем. По-моему, из него такой же спортсмен, как из Сереги — звезда дискотек.

— Попрошу не оскорблять! — возмутился было Сергей, но Игорь нетерпеливо отмахнулся от его претензий — мол, не до тебя сейчас.

— Я играю в нападении, — объяснил Игорь, — так что прошу аккуратненько накидывать на ударную позицию.

— Что накидывать-то? — попытался выяснить Сергей, у которого о правилах игры в волейбол остались только какие-то весьма смутные воспоминания.

— Трусы на голову накидывать, — сказал Игорь, подмигнул Андрею и дал команду всем встать на свои места.

Подавать вызвался Джафар. Вражеская команда замерла в нетерпеливом ожидании. Джафар красиво и высоко подбросил мячик, заорал «Приве-е-е-е-ет», подпрыгнул, по-волейбольному выгнувшись, шикарным жестом треснул по мячу и… засветил им прямо по голове русской туристке, сидящей неподалеку, которая, ничего не подозревая, пила пиво из пластмассового стаканчика. При этом пиво выплеснулось на ее мужа, сидящего рядом с ней, и муж, как тигра лютая, помчался к волейбольной площадке, чтобы растерзать Джафара в клочья. Игорь мгновенно оценил ситуацию, поэтому догадался быстро спрятать Джафара за широкую спину Андрея…

Надо было видеть, как интересно менялось лицо разъяренного мужика в процессе бега. Когда он, облитый пивом, только вскочил, на лице его явственно было написано желание растерзать негодяя Джафара на сотню маленьких Джафарчиков, а потом втоптать каждого из них ногами в песок. Когда он бежал в сторону площадки и уже заметил, что Джафар там не один, а окружен еще пятью людьми из команды, на лице уже читалось стремление просто надавать Джафару подзатыльников. А когда мужик добежал до площадки и вдруг обнаружил, что вместо щупленького Буратино перед ним стоит изрядно раздобревший Карабас-Барабас в лице Андрея, на его физиономии появилось какое-то отстраненное выражение и он тихо сказал:

— Ну, мужики, вы… это… смотреть же надо! Пиво разлили! Разве так можно?

— Извиняемся, — добродушно сказал Андрей. — Больше так не будем.

— Не надо так больше, — согласился мужик. — Сами знаете, как за пивом далеко ходить.

— Примите наши искренние извинения, — вежливо сказал Игорь, — в связи с внезапной утратой пива.

— Да не за что, — почему-то ответил мужик. Затем помолчал и вдруг добавил: — Приятно встретить образованных людей. — С этими словами он развернулся и ушел. Правда, по возвращении мужика ничего хорошего не ждало, потому что жена с синяком на лбу явно не одобрила его дружескую беседу с волейболистами, но ребятам некогда было следить за его дальнейшей судьбой, потому что игра началась…

Примерно через десять минут все игроки «Команды мечты», как Игорь ее несколько самонадеянно назвал, почувствовали всю глубину Игорева гнева. Потому что оказалось, что в волейбол, кроме Игоря, толком никто играть и не умеет. Даже Джафар, который, как предполагалось, исходя из его рода занятий, должен был играть как сама Евгения Пирандыкова, волейболистом оказался никудышным и тут же заработал от Игоря презрительную кличку «Буратино», которая еще через десять минут трансформировалась в непритязательное «дрова». Потому что Джафар умел только прыгать «по-волейбольному», а бить по мячу он не умел, хотя и любил, но от его ударов мяч улетал куда угодно, но только не на площадку соперников.

От Сергея тоже было довольно мало толку. Если принять мяч он с грехом пополам еще мог, то подать или нанести хороший удар у него никак не получалось. Игорь тут же начал на него орать, отчего Сергей стал играть еще хуже, хотя, казалось, хуже было уже некуда. Но самым слабым звеном в «Команде мечты» оказался пожилой немец. Всю свою реакцию бундес, похоже, растерял еще во время Второй мировой войны, поэтому даже отбить мяч он никогда не успевал, а принимал удар или лицом, или чахлой грудью, или даже спиной. Игорь прямо с ума сходил, когда мяч летел к немцу, и сразу прозвал его «черная дыра».

Так что за всю команду отдуваться приходилось самому Игорю и Андрею. Но Андрей, в силу своих габаритов, был не особо подвижен, поэтому Игорь носился по площадке, как электровеник, по ходу дела успевая обругать остальных нерадивых членов команды. Но усилий одного Игоря, разумеется, были недостаточно, поэтому «Команда мечты» проигрывала с разгромным счетом, что было тем более обидно, потому что у соперников один из игроков был избит женой и выгнан с площадки, так что они играли впятером. Но игра тем не менее продолжалась.

— Куда ты подаешь, мать твою, Буратино? — заорал Игорь, когда Джафар в очередной раз подал мяч в тарелку какой-то туристке. — Ты инструктор, дерево, или не инструктор?!

— Водка, Горбачьов, водка, — отвечал Джафар, улыбаясь во всю ширину своего огромного рта.

— Я убью это полено, — пожаловался Игорь Андрею. — Вот прям возьму за его дурацкий нос и закопаю к чертовой матери в песок.

— Не выйдет, — сказал Сергей. — Он этим носом тут же выкопается обратно.

— Ты вообще молчи, — окрысился на него Игорь. — Джафар хоть один раз подал нормально, а ты вообще все подачи запорол. Мы с Андреем бьемся, как проклятые, отыгрываем подачу, а ты ее тут же запарываешь.

— Я сразу предупредил, что в последний раз играл в волейбол еще в армии, — защитился Сергей.

— Воображаю, — сказал Игорь и тяжело вздохнул. В этот момент противники сделали подачу.

— Принимайте, принимайте, бараны! — заорал Игорь и стал бешено носиться по площадке.

Мяч летел прямо на немца.

— Ахтунг, панцер, — взвыл Игорь, предчувствуя потерю еще одного очка.

Немец вздрогнул, повернулся боком, мяч ударился ему в плечо, отскочил к Сергею, тот успел ткнуть в него кулачком, и мячик полетел к Джафару.

— Буратино, перекинь! — взревел Игорь, Джафар заорал: «Приве-е-е-ет!» — и со всей дури треснул по мячу. Тот улетел куда-то в сторону отеля. Тут у Игоря сдали нервы, он бросился на Джафара, повалил его на песок и попытался было задушить его же косынкой. Но Андрей был начеку, поэтому быстро оторвал Игоря от массовика-затейника и стал успокаивать. Пожилой немец, глядя на эту процедуру, заметно побледнел, но с площадки не ушел.

Что интересно, Джафар, поднявшись и отряхнувшись, продолжал улыбаться точно так же, как и раньше. Видимо, подобные действия с ним проделывали каждый день. Вдруг сбоку раздалось дикое скандирование:

— Ан-дрю-ша, Ан-дрю-ша!

Ребята посмотрели вправо и увидели Вику, которая сидела рядом с площадкой со стаканом пива в руке и была чрезвычайно довольна собой.

— Кто этой дуре дал пива? — спросил Андрей, набычившись.

— Ты и дал, — пожал плечами Игорь. — Сам ей стакан сунул, когда пошел играть.

— Так я же дал только подержать, — с отчаянием произнес Андрей.

— Ну, брат, — развеселился Игорь, — это уже твои внутрисемейные проблемы.

— Вот сейчас и начнется, — вздохнул Андрей.

— Что именно? — поинтересовался Сергей.

— Куролесить начнет, — объяснил Андрей. — Ей вообще алкоголя нельзя ни капли. Тут же крышу сносит.

— Ну так забери у нее пиво, — предложил Сергей.

— Да уже поздно, — сказал Андрей. — Она полстакана выпила. Теперь уже все равно.

В этот момент противник подал мяч, он попал в Андрея и упал в песок.

— Вы все обсудили? — злобно спросил Игорь. — Мы с командой противника, случайно, вам не мешаем?

— Го-о-о-о-ол! — заорала Вика и захлопала в ладоши.

— Пардон, — извинился Андрей. — Сейчас наверстаем.

— Ну да, дождешься от вас, — скривился Игорь.

Противник снова сделал подачу. Игорь, красиво прыгнув, отбил. Соперники разыграли мяч и ударили близко к сетке, где стоял Джафар. Но Игорь, бросившись пантерой, оттолкнул Джафара и отбил. Следующий мяч полетел в Андрея, тот его подбросил Игорю, и Игорь сделал шикарный гас, раздолбав защиту противника.

— Го-о-о-о-ол! — снова заорала Вика и от чувств упала со скамейки на спину.

— Викусик, — сказал Андрей. — Шла бы ты… К Ире, например.

— Я за вас болею, дураки, — сказала Вика, усаживаясь обратно. — Сейчас вы выиграете. Я буду кричать каждый раз, когда пузырь попадет к соперникам. Это будет деморализация.

— Очень тебя прошу, — сказал Андрей, — не надо кричать. А то убью.

— Спокуха, братан, — сказала Вика. — Все будет чики-чики.

— Ну все, — обреченно сказал Андрей. — Понеслось.

В этот момент Игорь сделал подачу в виде высокой «свечки». Мяч летел прямо в центр площадки соперников. Невысокий и коренастый парень — лучший игрок команды противника — приготовился отбивать. Но в тот момент, когда он уже почти принял мяч, Вика вдруг дико залаяла, изображая астматичную болонку. Парень нервно вздрогнул и отбил мяч куда-то в сторону Югославии.

— Супер, — сказал Игорь. — Вика, беру тебя в команду.

Противники запротестовали, утверждая, что «так нечестно», но Игорь высокомерно заявил, что это не соревнования в закрытом помещении, а пляжный волейбол, и если они такие нервные, то пускай сразу признают свое поражение и не морочат голову «Команде мечты». Противники замолчали.

Подавать выпало Джафару.

— Слышь, затейник, — сказал ему Игорь грозно. — Если ты сейчас не подашь, я твой нос засуну тебе знаешь куда?

— Приве-е-ет, — сказал Джафар и широко улыбнулся.

— Когда он так лыбится, — признался Игорь Андрею, — мне хочется ему в рот мячик запихать.

— Да не нервничай ты, — успокоил его Андрей. — Не корову же проигрываем.

— Я не люблю проигрывать, — сказал Игорь. — Даже когда без коровы.

Джафар подал. Видимо, угрожающий тон Игоря на него все-таки подействовал, потому что мяч попал туда, куда было нужно. Противники отбили. Мяч летел прямо в Игоря. Но в этот момент раздался такой нечеловеческий Викин визг, что Игорь рванулся куда-то в сторону, столкнулся с немцем, и они оба упали, а мяч, никем не побеспокоенный, приземлился на том самом месте, где только что стоял Игорь.

— Дура, ты чего сейчас-то завизжала? — заорал Андрей, не выдержав своей обычной невозмутимости.

— Чтобы было честно, — заявила Вика. — Я буду то им, то вам орать.

— Андрюша, — тихо спросил Игорь, поднимаясь и вытряхивая песок из ушей. — Можно я ей шею сверну?

— Можно, — твердо сказал Андрей. — Почту за честь.

Однако Игорь не стал сворачивать Вике шею, а заявил, что отказывается играть в такой обстановке, и ребята под улюлюканье противников отправились к своим лежачкам. Джафар, пользуясь моментом, назначил себя главой «Команды мечты», быстро нашел еще трех желающих, и игра снова началась.

— Ну, как поиграли? — поинтересовалась, сняв черные очки, безмятежно загоравшая Ира, завидев возвращающихся бойцов. — Со щитом или на щите?

— Одно могу тебе сказать, — устало произнес Игорь, опускаясь на лежачок, — не игра была, а полный shit в самом англоязычном смысле этого слова.

— Неужели проиграли? — Ира сделала вид, что ужаснулась.

— По всем фронтам, — сказал Игорь. — Мне досталась команда инвалидов. Один Андрей еще чего-то отбивал, но ему габариты не позволяют быстро бегать — тут же инерцией движения выносит за край площадки и несет куда-то в сторону гор.

— Ага, — добродушно сказал Андрей, небрежно падая на лежачок, отчего это хлипкое сооружение тут же развалилось. — Разгоняюсь я трудно, зато остановить меня невозможно.

— Воображаю, — сказала Ира, снова надела черные очки и приготовилась загорать.

— Между прочим, — злобно сказал Ире Игорь, — некоторые подруги славные все-таки пришли нас подбодрить. Другое дело, что делали они это крайне своеобразно и как-то очень по-своему, но важен сам факт. Зато невесты армянских князей — ты понимаешь, о ком идет речь, — положили на этот волейбол вместе со своими женихами с большим пробором и даже не удосужились ни одним глазком взглянуть, как мужья там уродуются.

— Игги, не гони волну, — лениво сказала Ира. — Ты же проиграл?

— Проиграл, — горько ответил Игорь. — Не буду отрицать этот скорбный для моей безупречной биографии факт.

— Так зачем невесте гордого князя видеть его поражение? — спросила Ира. — Пускай он лучше в ее сердце останется мужественным и непобедимым воином, а не мокрой курицей, которая продула сборной солянке отдыхающих.

Игорь замолчал. Крыть, как говорится, было нечем. В этот момент с волейбольной площадки снова донесся Викин вопль.

— Вот заливается, — вздохнул Андрей.

— Неужели нет никакого противоядия? — поинтересовался Игорь. — Что-нибудь, например, кисломолочное.

— Без толку, — махнул рукой Андрей. — Я уже все средства испробовал. Если выпьет хоть какого-нибудь алкоголя — полные вилы всему. Остановить ее при этом невозможно. Лучше даже и не пытаться.

— А… — начал было спрашивать Игорь, но потом, осекшись, замолчал.

— Ты хочешь спросить, — добродушно поинтересовался Андрей, — какого черта я вообще с ней живу и почему ее до сих пор не убил или не выгнал?

— Ну, в общем, я бы выразился не так прямолинейно, но суть вопроса ты уловил верно, — признался Игорь.

— А ей в Москве деваться некуда, — объяснил Андрей. — Не поедет же она обратно в свою глушь — ее там и не ждет никто. Вот и получается, что выгнать я ее не могу, поэтому приходится терпеть. Но она, между прочим, дура-то дура, но забавная. Гладить умеет. Один раз так мой галстук погладила, что я об него чуть не порезался.

— Видал, — сказала Ира Игорю, — какие благородные мужчины бывают? Это не то что ты, домострой несчастный.

— Что вякнул жэнсчин? — осведомился Игорь, старательно подделываясь под акцент Салмана. — Жэнсчин сегодня слов никто не давал. Лежать, загорать, цурюк-цурюк и не выступать.

— Ребя-я-я-я-ята-а-а-а-а, — вдруг снова раздался дикий Викин крик.

— Ну вот, — вздохнул Андрей, — она снова обратила на нас внимание. А я уж надеялся, что ее волейбол займет часа на два. Игорек, ты не глянешь, чего ей надо?

Игорь приставил руку козырьком ко лбу и вгляделся.

— Черт ее знает, — доложил он результаты своих наблюдений Андрею. — Сидит рядом с площадкой и машет нам. В левой руке держит два воздушных шарика. Вероятно, кто-то ей подарил.

— Бывает, — сказал Андрей. — Она один раз после какой-то вечеринки домой притащила макет реактивного двигателя. Тоже сказала, что подарили.

— Шухер, — предупредил Игорь, — она сюда идет.

— Ребята, — раздался крик Вики, которая действительно шла по направлению к их лежачкам, — я хочу в калясики!

— Она хочет какие-то калясики, — сообщил Игорь Андрею. — Ты вообще в курсе, что это такое?

— Это может быть что угодно, — мрачно ответил Андрей, — от пляжных тапочек до бронепоезда.

— Давайте играть в калясики, — сказала Вика, подойдя совсем близко и отдавая один из шариков Ире.

— Мерси, — сказала та. — Уже часа два мечтаю о воздушном шарике.

— Давай, Викусик, нет проблем, — согласился Игорь. — Только объясни правила: кто первый ходит — черные или белые.

— В калясики играют на лошадках, — сказала Вика, подошла к Игорю сзади, села, схватила его руками за шею, а ногами обхватила бока. — Ты будешь моя лошадка. Вставай, поехали на арену.

Сергей захохотал. Первый раз он видел Игоря в таком растерянном виде. Тот явно не знал, что ему сказать или сделать.

— Андрюх, — жалобно сказал Игорь. — Ты видишь, что она делает?

— Подумаешь, — утешил его Андрей. — Меня она как-то заставила себя в два часа ночи на саночках катать.

— Ну и что? — пожала плечами Ира. — Мог бы и покатать жену, ничего бы с тобой не сделалось. Мало ли, какие у женщины могут возникнуть желания?

— Так-то оно так, — вздохнул Андрей, — но дело было летом, поэтому я сначала половину саночек стер об асфальт, а после этого нас арестовали за нарушение тишины и спокойствия.

— Слышь, Вик, — сказал Игорь, — может, не надо калясиков? Тут тюрьмы очень строгие.

— Вставай, мой верный конь, — сказала Вика, которая, казалось, никаких речей, обращенных к ней, не воспринимала. — Вставай и пойдем на арену. Сначала будем тренироваться, а затем сражаться.

— Ну что, верный конь, — сказал Ира, которая веселилась так же, как и Сергей, — действительно вставай. А то как-то некрасиво. Простой жэнсчин оседлал гордого армянского князя. Мне больно видеть тебя в таком положении.

— А если я сейчас пойду ее катать, то тебе будет не больно? — полюбопытствовал Игорь.

— Ну, — неопределенно сказала Ира, — горячий конь ведь может и скинуть седока, если он действительно горячий, а не мерин какой-нибудь.

— Понял, — сказал Игорь. — Надо вставать.

С этими словами он аккуратно уперся ступнями в песок, нагнулся вперед, сделал резкое движение и… встал вместе с Викой.

— Ура, — закричала Вика. — Вперед, мой верный конь. — И стала нахлестывать Игоря воздушным шариком.

— Слышь, Андрюх, — крикнул Игорь, удаляясь в сторону прибрежной песчаной полосы, — хорошо еще, что ей шарик подарили, а не бейсбольную биту.

— Это тебе просто повезло, — крикнул ему Андрей. — Могли и биту подарить. Прецеденты уже были.

Игорь с Викой удалились на более-менее свободную от загорающих полоску пляжа, и ребята увидели, как Игорь с Викой на спине начал выделывать элементы соревнований по выездке и конкуру — шаг, рысь, галоп и скачки через препятствия.

— Ну что, мой верный конь, — сказала Ира Сергею, — пошли играть в калясики?

— Что? — удивился он. — Я тоже верный конь?

— Разумеется, — подтвердила Ира. — Или ты хочешь сказать, что мы с тобой должны там бросить Игоря одного? Вика же его заездит.

— Да нет, — растерялся Сергей, — я, в общем-то, готов. Что надо делать?

— Имитировать, — сказала Ира, решительно поднялась со своего лежачка, подошла сзади к Сергею и сделала то же, что и Вика: обхватила его руками за шею и ногами за бока, повиснув на нем, как рюкзак.

— Вставай, мой верный конь, — скомандовала она.

— Легко сказать, — пропыхтел в ответ Сергей, но честно постарался повторить трюк Игоря: уперся стопами в песок, нагнулся вперед, сделал резкий рывок и… аккуратно упал на спину, не выдержав тяжести Иры. Однако упал Сергей удачно — прямо на Иру, так что не ушибся.

— Пардон, — смущенно сказал он. — Я еще молодой конь, необъезженный.

— Ты не конь, а целый слон, — возмутилась Ира, выползая из-под него. — Причем такой же неуклюжий. Ладно, вставай, я на тебя стоячего залезу, раз ты такой хилый.

Сергей покорно встал на ноги, наклонился и подождал, пока Ира сядет к нему на закорки. Затем выпрямился, закачался, как березка на ветру, но выстоял.

— Вперед, мой верный конь, — процитировала Ира Вику и стала пришпоривать Сергея воздушным шариком.

— Андрюх, — кряхтя сказал Сергей, — ты не хочешь в калясики поиграть? А то у меня что-то спинка побаливает, да и вообще — я слишком стар для всего этого…

— Ноу, сеньк ю, — любезно сказал Андрей по-английски. — Я, как ты понимаешь, в эти калясики и саночки наигрался уже по гроб жизни. Так что вы, ребятки, играйтесь, а я немного всхрапну.

С этими словами Андрей повернулся на бок и преспокойно закрыл глаза.

— Серег, ну давай, вперед, — возмутилась Ира, и Сергей покорно затрусил в сторону Игоря, изображая, как ему казалось, пылкий галоп, хотя на самом деле Сергей со стороны больше смахивал на утку, судорожно переходящую дорогу.

— Враги, Игорь, враги! — закричала Вика, завидев вражескую конницу. — В атаку! — И она стала бешено размахивать шариком над головой.

— Ну давай, Росинант, не подведи, — скомандовала Ира и пнула Сергея правой коленкой под ребро.

— Эй, в ребра чур не пинать! — возмутился Сергей, но покорно затрусил в сторону Игоря.

— Это шенкеля, — объяснила Ира. — Но если не нравится, то я могу тебя понукать шариком по голове.

— Меня не надо понукать, — прохрипел Сергей, идя на таран Игоря. — Я все понимаю словами. Я интеллигентный конь.

Игорь в последний момент резко отпрянул в сторону, а Вика ухитрилась хлопнуть шариком Иру по голове.

— Я ее ранила, — в восторге закричала Вика и стала колотить шариком Игоря заднице.

— Ее-то ты ранила, — заворчал Игорь, — а меня-то лупить зачем?

— Разворачивайся, — скомандовала Вика. — Их надо добить.

Игорь развернулся и стал осторожно приближаться к Сергею.

— Серег, — сказала Ира, — только победа, понял?

— Можете на меня положиться, мем-саиб, — хрипло сказал Сергей. — Мы, зеленые береты, армянских князей на завтрак тоннами кушаем вместе с мюслями. Банза-а-а-а-ай! — вдруг заорал он и, как Талалихин, помчался на таран в лобовую атаку.

Но Игорь не растерялся, а вкопался ногами в песок и, стоя как скала, ожидал атаки. Сергей подлетел к Игорю и только собрался сокрушить его всем телом, как подлый Игорь снова рванулся в сторону, но при этом еще ухитрившись подставить Сергею подножку. Тот упал прямо носом в песок…

— Ура-а-а-а-а! — заорала Вика, подпрыгивая на закорках у Игоря. — Наши победили!

— У меня пал конь, — сказала Ира, вставая. — У вас запасного нигде нет?

— Так нечестно, — заявил Сергей Игорю, поднимаясь и выплевывая песок изо рта. — Лошади не умеют подножки ставить.

— А ля гер, мон шер, ком а ля гер, — заявил Игорь. — Плохому коню всегда что-нибудь мешает. Это только мерины бегают совершенно беззаботно.

— Сам ты плохой конь, — разозлился Сергей. — Жухала чертов!

— Эх, Серега, Серега, — продолжал издеваться Игорь, — а ведь кто мог подумать, что человек, чьи предки были шикарными наездниками…

— Так мои предки были шикарными наездниками, а не скакунами, — величественно парировал Сергей.

Тут Ира не выдержала издевательств над ее «верным конем», подбежала к кентавру Вика-Игорь и толкнула Игоря руками в бок. Кентавр упал на песок, развалившись на две половинки.

— Так нечестно! — заорала Вика.

— Честно, — холодно ответила Ира. — Атака пехотинцев.

Игорь поднялся, и Вика снова быстро залезла ему на закорки. Игорь скривился.

— Ладно, — сказала Ира. — Поигрались в калясики и будя. Я под навес пошла.

— Я тоже хочу под навес, — взмолился Игорь.

— Ты, мой конь, сейчас пойдешь на водопой, — властно заявила наездница.

— Куда? — с ужасом в голосе спросил Игорь.

— Вон туда, — ответила Вика и показала рукой на море. Игорь послушно затрусил к воде. Ира с Сергеем отправились под навес к Андрею.

— Ну как калясики? — лениво поинтересовался Андрей, когда ребята вернулись к своим лежачкам.

— Мы продули, — сказала Ира. — Серега оказался паршивым конем: строй не держит, в галоп не переходит…

— Ни фига себе, — возмутился Сергей. — Я себе всю спину стер, а хоть бы одно доброе слово получил!

— У, морда! — сказала Ира.

— Что? — растерялся Сергей.

— Доброе слово, — объяснила Ира. — Я в деревне слышала, как конюхи так лошадям говорят, когда хотят высказать свое доброе отношение.

— Мерси за комплимант, — ответил Сергей. — Век не забуду вашей доброты, мадам.

Ира ничего не ответила, а просто легла и снова стала загорать. Сергей от скуки посмотрел в сторону моря и вдруг увидел Игоря на водопое: тот стоял по пояс в море, низко наклонившись к воде. На нем висела Вика, которая делала вид, что пьет. Вдруг Игорь резко дернулся, и Вика свалилась с его спины в воду. Игорь выпрямился выскочил из воды и шустро помчался в сторону ребят.

— Ура, — крикнул он, подбегая. — Калясики закончились.

— А где Вика? — поинтересовалась Ира.

— Да фиг знает, — махнул рукой Игорь. — Она в воду свалилась.

— Слушай, Андрюх, — спросила Ира, — а Вика плавать умеет?

— Да черт ее знает, — ответил Андрей, не открывая глаз. — В ванне вроде не тонет.

— Так, может, сбегать посмотреть? — всполошилась Ира.

— Незачем, — лениво ответил Андрей. — Если плавать умеет — сама через пару минут прибежит. Не умеет — дня через два море выкинет.

Ребята замолчали. Шуточка была — та еще. Даже для Вики.

— Шучу, конечно, — сказал Андрей, однако глаза не открыл и вставать, как видно, не собирался.

Ира тихонечко встала и быстро пошла к морю, чтобы поинтересоваться, как там Вика.

— Да пошутил я, пошутил, — сказал Андрей, чувствуя немое осуждение со стороны ребят. — Она лет десять плаванием занималась. Может в Болгарию и обратно сплавать.

— Дык… Мы ничего и не говорим, — сказал Игорь. — Лично я после калясиков вообще безумно устал и только и мечтаю о том, чтобы пообедать и поспать часа два. Тем более что завтра нам в Памуккале рано утром отправляться. Эта экскурсия идет два дня, поэтому надо как следует отдохнуть.

— О, а вы тоже в Памуккале экскурсию взяли? — обрадовался Андрюша. — Отлично! Значит, вместе поедем!

Игорь покачнулся. Сергей захихикал, но про себя, чтобы не обидеть приятеля. В этот момент вернулась Ира с Викой, которая тяжело дышала, как будто после длительной пробежки.

— Ну что, Виктория, наплавалась? — лениво осведомился Андрюша.

— Еще как, — похвасталась Вика. — До Болгарии и обратно.

— Молодчинка, — похвалил ее Андрей.

— Болгария не с этой стороны, — сказал Сергей, гордясь тем, что может похвастаться своими познаниями. — Она со стороны Черного моря.

— Ну ты даешь, чудик, — сказала Вика. — А это какое?

— Это Средиземное, — сказал Сергей, мстительно улыбаясь.

— Сам ты Средиземное, — заявила Вика. — Вот погляди на него — какого оно цвета?

Все посмотрели на море.

— Зеленого, — сказал Игорь.

— Темного, — сказала Ира.

— Голубого, — сказал Сергей.

— Ну вот, — обрадовалась Вика. — Ну не средиземного же оно цвета! Значит, черное!

Все снова потрясенно замолчали.

— Ир, а у меня новость хорошая есть! — сказал Игорь с максимальной долей сарказма в голосе. — Андрей с Викой завтра тоже едут в Памуккале.

— Ну и отлично, — спокойно сказала Ира. — С Викой нам будет намного веселее. Правда, Викусик?

— Со мной просто супер, — согласилась Вика. — Андрей говорит, что со мной не соскучишься.

— Это уж точно, — понуро подтвердил Игорь, затем посмотрел на Иру глазами быка перед бойней и сказал: — Что-то я себя стал плохо чувствовать. Может, завтра одни поедете?

— Нет уж, дорогой мой, — решительно сказала Ира. — Ты не волнуйся, мы тебя до завтра вылечим. В крайнем случае, вечерком еще в калясики сыграем. Ты тогда точно в форму придешь.

Игорь понурил голову и замолчал.

— Ну что, — сказал Сергей, — пошли обедать? А после обеда — дрыхнуть.

— А потом? — спросила Ира.

— Потом ужинать и снова дрыхнуть, — мрачно сказал Игорь. — Чтобы набраться сил перед поездкой. У меня что-то плохие предчувствия, так что нужно как следует отдохнуть. Можно сказать, максимально отдохнуть. Кто знает, — сказал Игорь, и в голосе его послышалась слеза, — может быть, во время поездки произойдет что-то непоправимое?

— Милый, ты излишне все драматизируешь, — мягко сказала Ира. — Сегодня выспишься и завтра будешь как штык.

— Как огурец, — сказала Вика. — Зелененький и в пупырышках.

— Все, — сказал Игорь, — пойдемте обедать. Я больше не могу.

— Мы с вами, — сказала Вика.

— Нет!!! — заорал Игорь так, что все вздрогнули. — Я в том смысле, — объяснил Игорь, — что нам сначала надо в номер зайти и кое-что сделать, поэтому мы точно еще не знаем, когда будем обедать.

— До обеда мы кое-что делать точно не будем, — решительно заявила Ира. — Если только после обеда. И то не сразу.

Воцарилось неловкое молчание.

— А что я такого сказала? — спросила Ира, задумалась, а потом вдруг покраснела. — Да вы не то подумали! — горячо сказала она. — Он просто меня заставляет в шашки играть, в поддавки.

— В поддавки, говоришь? — со значением в голосе спросил Сергей. — И кто кому поддается?

— Ну даже если она и про секс, — заявила Вика, — подумаешь… Все люди взрослые. У всех иногда секс бывает.

— Викусик, пойдем в номер переодеваться, — вдруг засуетился Андрей, вставая с развалившейся лежанки.

— Иногда раз в две недели, иногда чаще, — продолжала развивать тему Вика.

— Вика! — грозно сказал Андрей. — Домой!

Тут все поняли, что шутки закончились.

— Ладно, — устало сказал Игорь, — пошли по номерам, а затем обедать.

— Вы где будете сидеть? — поинтересовалась Вика, уходя вместе с Андреем.

— В кустах, — мрачно сказал Игорь.

— На веранде, — любезно улыбаясь, ответила Ира.

— В кафе, — сказал Сергей.

— Хорошо, — заявила Вика. — Мы вас найдем.

— Да стоит ли трудиться? — желчно спросил Игорь, но Андрей с Викой уже удалились.

— М-да, — сказал Игорь задумчиво. — Надо как-то от них отделаться. Мне вовсе не улыбается в Памуккале играть в калясики.

— Не надо от них отделываться, — решительно сказала Ира. — С Викой очень весело. Заодно и с тебя твоя спесь слетает.

— Ничего с меня не слетает, — задиристо ответил Игорь. — Я спесив и высокомерен, как всегда. А подыгрываю я ей только для того, чтобы вас, толстокожих, развлечь и развеселить. Я же взял на себя нелегкий труд вас развлекать — вот и развлекаю.

— Так развлекай и дальше, — довольно логично сказала Ира. — Раз тебе Вика сильно помогает нас развлекать, зачем избегать ее общества?

Игорь замолчал. Сергей откровенно веселился.

— А меня тут кто-нибудь когда-нибудь будет развлекать? — вдруг разорался Игорь. — Или я так и буду уродоваться всем на потеху?

— Милый, ну не ори, — примиряюще сказала Ира. — Не хочешь обедать с Викой — будем обедать отдельно.

— Ну да, как же, — мрачно сказал Игорь. — Она все равно нас найдет. Если только мы не залезем в какие-нибудь кусты, в которые прошлой ночью упал Серега…

Тут Игорь замолчал, но вдруг ему в голову пришла страшная догадка.

— Кстати, — сказал он. — Теперь я все понял! Вы вчера ночью играли в калясики. Ирка залезла на Серегу, и он, будучи от природы хилым, свалился в кусты.

— Должен тебя заверить, — возмутился Сергей, — что в калясики мы вчера не играли. Танцевать — танцевали, но в калясиках ты нас упрекать не имеешь права. Не виноватые мы.

— Ладно, хватит, — решительно сказала Ира. — Завелись, понимаешь, перед обедом. Пошли кушать, а потом — дрыхнуть.

— Сначала пять партий в поддавки, — заявил Игорь. — Ты обещала.

— Три, — сказала Ира.

— Ну хорошо, четыре, — согласился Игорь.

— И здесь он торгуется, — пожаловалась Ира, и друзья отправились обедать.

ПАМУККАЛЕ

Педерача

На следующий день утром друзья должны были отправляться на экскурсию в Памуккале. Сергей еще с вечера попросил Игоря позвонить ему часов в семь утра — за пару часов до выезда, — чтобы успеть спокойно собраться и сделать три «П»: помыться, побриться и позавтракать. Поэтому когда рано утром у него над ухом зазвонил телефон, Сергей не удивился, а спокойно открыл глаза, потянулся и взял трубку. Там, однако, раздался голос Иры, а не Игоря.

— Привет, — сказала Ира. — Дрыхнешь?

— Странный вопрос, — ответил Сергей. — Если дрыхну, то как я могу одновременно с тобой разговаривать?

— А черт тебя знает, — сказала Ира, ничуть не смутившись. — Ты на многое способен.

— Точно, — ответил Сергей. — Я на многое способен. Но спать и одновременно разговаривать по телефону я не умею. Этим искусством древних я еще не овладел.

— Ну если не овладел, — сказала Ира, — тогда спускайся к нам. У нас Игорясик что-то задурил. Причем задурил весьма конкретно. Поездка в Памуккале под большой угрозой.

— Что значит «задурил»? — удивился Сергей. — Заболел, что ли?

— Да нет, — с досадой сказала Ира. — Именно задурил. Ты что, не знаешь, как Игорь может дурить?

— Знаю, — ответил Сергей, — но дурить он может примерно ста пятьюдесятью способами. Я же не знаю, каким именно он задурил сейчас…

— Ну так приходи и классифицируй, — раздраженно скомандовала Ира. — Что-то вы сегодня оба какие-то странные. Один дурит по полной программе, второй языком болтает, вместо того чтобы действовать.

— Да бегу я, бегу, — сказал Сергей. — Вот только побреюсь и бегу.

— Не время бриться, — сурово заявила Ира. — Приходи так, как есть. Я с тобой целоваться не буду, а Игорю уж точно все равно.

— Ну, как знаете, — ответил Сергей, положил трубку, быстро умылся и отправился на первый этаж, где жили друзья.

Дверь ему открыла Ира, находящаяся в довольно раздраженном состоянии.

— Привет, — сказала она. — Проходи, полюбуйся на своего милого дружка.

Сергей зашел в комнату. Милый дружок лежал на постели в огромных семейных трусах, расписанных белочками и зайчиками, издавая какие-то странные звуки. Приглядевшись, Сергей заметил, что Игорь держит у губ расческу с кусочком туалетной бумаги и сквозь это нехитрое приспособление выдувает некую мелодию. Завидев приятеля, Игорь увеличил громкость звука и темп, сыграл несколько сложных пассажей, в экстазе мотая головой, а закончил этот концерт мощным финалом, от которого застучали в стенку соседи сразу и левого, и правого номера.

— Браво, — сказал Сергей. — Что это было? Чайковский? Первый концерт для туалетной бумаги и семейных трусов?

— Ну, типа того, — согласился Игорь. — Это была симфония протеста. Меня тут обижают и унижают со страшной силой, вот я и протестую.

— Его обижают, — фыркнула Ира. — Мало того, что он меня всю ночь мучил, так теперь послушай, что он требует.

— А что он требует? — спросил Сергей.

— Я хочу посмотреть педерачу, — заявил Игорь.

— Что-о-о? — удивился Сергей.

— Педерачу, — объяснила Ира.

— Может, передачу? — попытался разобраться Сергей.

— В том-то и дело, что нет, — вздохнула Ира. — С утра меня мучает. Поставь ему педерачу и поставь. Включаю телевизор — так он говорит, что это не педерача, а черт знает что.

— Там по-турецки говорят, — капризно заявил Игорь. — Какая это педерача, когда там говорят по-турецки? Обман один.

— А что такое педерача? — спросил у него Сергей. — Передача про педерастов, что ли?

— Сам ты педераст! — возмутился Игорь. — Зоофил несчастный. Какие слова нехорошие другу говоришь.

— Ну так объясни тогда, — попросил Сергей.

— Как я тебе объясню, — сказал Игорь, — когда я сам не знаю? Я утром понял, что хочу посмотреть педерачу. А мне ее никто включить так и не смог. Теперь я страдаю и могу даже умереть лет через сорок.

С этими словами Игорь красиво откинул голову на подушку и попытался изобразить, как именно он будет умирать.

— Плохо дело, — сказал Сергей. — Его явно переклинило. Где мы ему педерачу возьмем, если он сам не знает, что это такое?

— Вот именно, — согласилась Ира. — Причем переклинило его еще ночью. Ты знаешь, что он мне устроил?

Игорь снова взял в руки гребешок с куском бумаги и начал на нем наигрывать песню «Ветер с моря дул».

— Точно не знаю, — признался Сергей, — однако догадываюсь.

— Легли мы вчера спать, — начала рассказывать Ира. — Причем, как ты помнишь, легли довольно рано. Я быстро заснула, а он смотрел по телевизору какую-то педерачу.

— Передачу, — сказал Игорь, оторвавшись от своего занятия. — Это была обычная передача. Педерачу я бы сразу узнал.

— Вдруг он меня будит, — продолжала Ира, не обращая на Игоря никакого внимания, — и заявляет, что дико хочет кушать. Настолько дико, что если я сейчас не сбегаю и не принесу ему что-нибудь пожрать, то он умрет в страшных мучениях.

— Ну и нахальство, — пожалел девушку Сергей. — Как будто он не мог сам встать и сходить в ресторан.

— Он не мог, — объяснила Ира. — Этот негодяй сказал, что жуткий голод совершенно истощил его силы и настолько подорвал здоровье, что он теперь даже руку не может поднять.

— Да послала бы его и снова заснула, — посоветовал Сергей.

— Между прочим, — с достоинством ответила Ира, — я так и сделала.

— И что?

— Да ничего. Ты что, не знаешь этого негодяя? Он меня начал щипать. А когда я ему залепила подушкой, он достал этот гребешок и начал наигрывать какую-то, как он сказал, ночнушку.

— Это была «Маленькая ночная серенада» Моцарта, — объяснил Игорь. — Не понимаю, что ты имеешь против Моцарта.

— Как ты понимаешь, — продолжала рассказывать Сергею Ира, — от этой неземной музыки спать сразу расхочется, а захочется быстро умереть или хотя бы оглохнуть.

— Я так и знал, что ты ни черта не разбираешься в высоком искусстве, — заявил Игорь.

— Ну вот, — сказала Ира. — Мне ничего не оставалось делать, как встать и отправиться искать что-нибудь съестное этому троглодиту. Но было уже поздно, и ресторан давно закрылся. А в баре никакой еды не было, даже орешков. В конце концов в кафе рядом с бассейном совершенно случайно обнаружилась тетка из поваров, которая ставила в холодильник какие-то лепешки. Причем она даже по-русски не говорила. Я ей как могла объяснила, что муж у меня умирает от голода, она сильно удивилась, но дала две лепешки.

— И что? — спросил Сергей. — Игорек заявил, что лепешки не хочет, а хочет седло барана с трюфелями?

— Хуже, — сказала Ира. — Прихожу в номер, а этот свинтус уже дрыхнет. Представляешь? Спит без задних ног и только храпит. А я, как последняя дура, оббегала всю территорию, чтобы достать ему эти лепешки…

— Так и что? — совсем заинтересовался Сергей. — В чем проблема-то была?

— Понимаешь, — замялась Ира, — я пока бегала — сильно проголодалась. А лепешки пахли, как из пушки…

— Во-во, — сказал Игорь. — МОИ лепешки.

— И ты их съела, — догадался Сергей.

— Ну естественно, — согласилась Ира. — С большим удовольствием. Они были очень вкусные.

— МОИ лепешки, — повторил Игорь, отчетливо выделяя слово «мои», — были ужасно вкусные. И она сожрала их все, до последнего кусочка.

— И вот, — продолжила Ира, не обращая на Игоря никакого внимания, — как только я съела последний кусочек этой вкуснятины, просыпается твой дружок и начинает требовать свою жратву. Причем в номере сохранился шикарный запах этих лепешек, поэтому я даже не могу сказать, что ничего не нашла.

— Во-во, — сказал Игорь. — Я тебя сразу вывел на чистую воду.

— И что ты сделала? — спросил Сергей.

— А что мне было делать? — развела руками Ира. — Отправилась снова на поиски еды. Тетки в кафе уже не было, двери на кухню все были закрыты, и я ничего найти так и не смогла.

— Вот именно, — сказал Игорь. — Помирай муж тут от голодных спазмов — всем наплевать.

— Да молчи уже, — разозлилась Ира. — Выставил меня на посмешище. Я, как последняя дура, полночи моталась по отелю, выискивая еду.

— Неужели так ничего и не нашла? — спросил Сергей.

— Ну почему не нашла? Нашла, — ответила Ира и вдруг покраснела.

— Ой, — сказал Сергей. — Я что-то не то спросил?

— Да нет, — ответила Ира. — Дело в том, что я, оббегав второй раз всю территорию, пошла к ночному портье и стала ему плакаться. Тот, конечно, подумал, что у русских явно с головой не все в порядке, однако полез в свою сумку и дал мне бутерброд с сыром, который ему жена подготовила на ночное дежурство.

— Вот какие жены бывают, — прокомментировал Игорь. — Кормят мужей даже по ночам. Не то что моя жена, которой хоть трава не расти, хоть помирай тут муж к черту совсем от голодных мук.

— Ты видал, какой гад? — кивнула Ира на Игоря. — Я из-за него у ночного портье последний бутерброд отобрала, а он еще и недоволен.

— Да чем мне быть довольным-то? — возмутился Игорь, приподнявшись на постели. — Дали мне какой-то куцый бутерброд вместо больших и духовитых лепешек. А теперь еще и удивляются, что у меня плохое настроение! Ладно еще, если бы дали педерачу посмотреть — так нет! — и Игорь возмущенно откинулся на подушку, поднес гребенку к губам и снова начал свои нанайские народные песни с легким уклоном в Чайковского.

— Ничего не понимаю, — признался Сергей. — Ну, буянил он ночью. Ну, педерачу какую-то требует. Но нам уже пора бежать на завтрак! Через час выезжать на экскурсию!

— Вот в том-то и дело, — сокрушенно сказала Ира. — В этом-то вся и проблема. Он, видите ли, не хочет в Памуккале ехать. Поэтому концерты и закатывает.

— Как не хочет? — поразился Сергей.

— Очень просто, — сказала Ира. — То ли из-за вчерашних калясиков расстроился, то ли боится Вику, которая поедет с нами…

— Ничего я не боюсь, — сказал Игорь. — Я любую Вику нейтрализую. Много ты понимаешь. Просто у меня непаммукальское настроение. Поэт имеет право на каприз.

— Короче говоря, — пожаловалась Ира, — я вообще не знаю, что делать. Не поеду, говорит, и точка.

— И не поеду, — согласился Игорь, — когда со мной тут обращаются, как с последним барахлом. Здесь-то творят черт знает что, а когда приедем на древние развалины — меня там вообще, вероятно, похоронят…

— Слыхал, что он несет? — спросила Ира Сергея.

— Слушай, Игги, — сказал Сергей. — Что за номера, а? Ты же сам нам расписывал эту экскурсию и орал, как крокодил, что туда непременно надо поехать. Какая муха тебя укусила? И в какое место?

— Причем тут муха? — разозлился Игорь. — Может, у меня настроение плохое! Может, меня гложет внутреннее чувство беспокойства! О, вспомнил! У меня плохие предчувствия! Автобус обязательно упадет в пропасть, вот попомните мои слова.

— Господи! — возмутилась Ира. — Ну что ты несешь, а? Уже совсем обалдел! — И она вышла из номера, громко хлопнув дверью.

Воцарилось молчание. Игорь лежал на постели с суровым и гордым выражением на лице, а Сергей внимательно смотрел на приятеля.

— Ну что, — сказал Сергей, прервав молчание. — Объяснишь, в чем дело?

— Да ни в чем дело, — пожал плечами Игорь. — Просто расхотелось ехать.

— Но ты же здесь не один, — сказал Сергей. — Значит, из-за тебя и мы никуда не поедем?

В этот момент открылась дверь, и в номер вошла Ира, несущая в руках небольшое полотенце.

— На, чудовище, — сказала она Игорю, протягивая ему полотенце.

— Что это? — спросил он.

— Полотенце, намоченное холодной водой, — объяснила Ира. — Положи его на лоб, охладись чуток. Или на какое другое место. Я, если честно, уже и не знаю, что именно тебе нужно охладить.

— Игги, ну серьезно, — сказал Сергей. — Хватит придуриваться. Вставай давай. Нам завтракать пора.

— Не понимаю, — сказал Игорь, действительно кладя полотенце на лоб, — в чем проблема? Хотите ехать — пожалуйста! Поезжайте вдвоем. Вам без меня будет веселее. Я же всегда всем мешаю! Ору, кричу, даю дурацкие советы…

— О-о-о, ну пошло-поехало, — сказала Ира. — Совсем обалдел уже.

— А что? — пожал плечами Игорь. — Езжайте без меня. Вы уже отлично спелись. А я полежу в номере. Может, через день-другой пройдут раны в моей душе.

— Какие, на фиг, раны? — возмутилась Ира. — Да за тобой ухаживают, как за каким-то паршивым арабским шейхом! Как тебе не стыдно, в конце концов?! Я полночи по всему отелю бегала, искала тебе жратву! А ты теперь такие гадости заявляешь…

Игорь промолчал. Сергей тоже стоял, не зная, что сказать.

— Короче, так, — решительно заявила Ира. — Я сейчас иду на завтрак. Ты, не позже чем через десять минут, идешь туда же. Через час мы выезжаем на экскурсию в Памуккале. Если ты с нами не едешь, между нами все кончено, милый. Мне надоели твои капризы. Что это такое, в конце концов?…

И Ира снова вышла из номера, в сердцах хлопнув дверью. Сергей посмотрел на приятеля: тот лежал на постели в своих дурацких трусах с полотенцем на голове, и вид у него был самый разнесчастный.

— Игги, — сказал Сергей. — Она ведь не шутит.

— Я знаю, — печально ответил Игорь. — Здесь никто не шутит, кроме меня. Здесь все до озверения серьезны.

— Так ты пошутил? — спросил Сергей.

— Нет, — так же печально ответил Игорь. — У меня плохое настроение. Я хотел кушать — мне принесли какой-то вшивый турецкий бутерброд с каким-то вшивым турецким сыром. Я хотел посмотреть педерачу, чтобы хоть чуть-чуть компенсировать плохое настроение, но и ее мне никто не включил.

Сергей решительно подошел к телевизору, включил его и ткнул наугад одну из кнопок с каналами. На экране возникло изображение симпатичного турецкого диктора, читающего какие-то новости.

— Ну чем не педерача? — спросил он Игоря.

— Это не педерача, — печально сказал Игорь. — Педерача должна быть какая-то другая. Я ее точно узнаю, когда увижу.

— Я понял, что тебе нужно, — сказал Сергей. — Тебе нужно что-нибудь выпить. Тогда ты сразу придешь в хорошее настроение и перестанешь всех доставать.

— Пить с утра? — удивился Игорь. — За кого ты меня принимаешь? Ненавижу пить с утра.

— Сегодня можно, — решительно заявил Сергей. — Доктора разрешают. Считай, что тебе прописали сто граммов вместо таблеток. Я сейчас принесу.

С этими словами Сергей вышел из номера, побежал наверх, в своем номере достал из холодильника бутылку виски, щедрой рукой налил в стакан 100-150 граммов и помчался обратно. Что интересно, когда он бежал наверх, на его пути не попался ни один человек. Зато когда он отправился вниз со стаканом виски в руках, ему постоянно встречались какие-то люди, с удивлением смотревшие на русского туриста, идущего в восемь утра по коридору с полным стаканом спиртного в руках. «Да наплевать на них с высокой башни, — подумал Сергей. — Я, может, другу лекарство несу».

Сергей вернулся в номер, где лежал Игорь, распростертый на кровати, протянул ему стакан и решительно сказал:

— Пей!

— Какой ужас, — заявил Игорь, брезгливо глядя на стакан с виски. — Оно хоть холодное?

— Как парное молоко, — подтвердил Сергей.

— Парное молоко, вообще-то, теплое, — сказал Игорь.

— Ну, значит, как альпинист во льдах, — сказал Сергей.

Игорь брезгливо взял стакан и сделал маленький глоток.

— До дна пей, до дна, — приказал Сергей. — Чтобы ни одной капли не осталось. Доктор настаивает.

Игорь скривился, однако послушно выпил весь стакан, после чего откинулся на подушку.

— Сейчас подействует, — сказал Сергей. — Через минуту-другую. Может, тебе пока какую-нибудь музыку поставить?

— Не надо, — сказал Игорь каким-то просветленным голосом. — Музыка у меня в душе.

— Понял, — сказал Сергей и замолчал.

Молчали они так пару минут.

— Ну что? — поинтересовался Сергей.

— В каком смысле? — спросил Игорь.

— Настроение улучшается?

— Вроде да, — неуверенно сказал Игорь.

— В Памуккале поедем?

— Ну, можно, — осторожно ответил Игорь. — Только если ты обещаешь, что всю дорогу будешь нейтрализовывать Вику. Вторых калясиков я не выдержу.

— Обещаю, обещаю, — с готовностью согласился Сергей, радуясь, что Игорь так быстро сдался. — Ты уже готов идти на завтрак?

— Почти, — сказал Игорь. — Полежу еще пять минут, и пойдем. Включи телевизор.

Сергей снова включил телевизор и пощелкал каналами. На одном из них шла какая-то немецкая детская передача из серии «Мама, папа, я — спортивная семья». Немцы целыми семьями бегали туда-сюда с мячами, преодолевали препятствия и вообще — вели себя самым что ни на есть спортивным образом.

— Ура-а-а-а-а! — вдруг заорал Игорь.

— Что такое, что случилось? — даже испугался Сергей.

— Она! — прокричал Игорь. — Педерача! Я узнал ее!

— Ну слава богу! — сказал Сергей.

После этого Игорь вскочил с кровати, быстро оделся, и они отправились на завтрак.

За их столом сидела грустная Ира, которая печально ковыряла вилкой в тарелке.

— Мать, не грусти! — гаркнул Игорь еще метров за десять до столика. — Все будет хорошо и, может быть, даже удовлетворительно!

Ира подозрительно посмотрела на приближающуюся парочку друзей.

— Что случилось? — спросила она Сергея. — Каким образом у нашего общего друга вдруг стало такое боевое настроение? Ты хочешь сказать, что он еще и в Памуккале поедет?

— Конечно, поеду, — задиристо объявил Игорь. — Я и не отказывался. Просто ты не могла выполнить мой небольшой каприз, поэтому я и расстроился.

— Я расстроился, — объяснил Игорь Сергею, — потому что она не могла выполнить мой небольшой каприз.

— Я понял, милый, понял, — ответил Сергей. — Но теперь твой каприз удовлетворен? Ты в хорошем настроении?

— В отличном! — сказал Игорь. — И хочу жрать, как медведь бороться! Ирка, немедленно принеси мне двести восемьдесят пять тарелок с едой. Я ходить пока не в состоянии. — С этими словами Игорь тяжело бухнулся на стул.

— Господи, что это с ним? — спросила Ира у Сергея. — Что ты с ним сделал?

— Ничего особенного, — сказал Сергей, садясь напротив Иры. — Просто налил ему сто граммов виски в качестве профилактического и седативного средства.

— Слушай, это надо будет запомнить, — сказала Ира. — Обычно, если наш дорогой Игги захандрит, его сутки разгулять не удается, пока он сам на что-нибудь не переключится. Ну, ты же знаешь… А тут за каких-то полчаса — совсем другой человек! Все-таки алкоголь — великое дело.

— Все то, что не убивает нас, делает нас сильнее, — назидательно произнес Игорь. — Серега это хорошо знает, а ты ни черта не знаешь. Кстати, где мои тарелки с едой? Сказано же — жрать хочу!

— Господи, откуда такие мудреные фразы? — спросила Ира, поднимаясь, чтобы отправиться за едой. — Неужели сам придумал?

— Почти, — ответил Игорь важно. — Это Ницше. Но у нас мысли настолько совпадают, что иногда мне кажется, что в прошлой жизни я им и был.

— А не Заратустрой? — язвительно спросил Сергей.

— Если бы я был Заратустрой, — спокойно сказал Игорь, — я бы так и сказал — был Заратустрой. Но зачем мне врать? Раз я был Ницше — значит, я был Ницше. Мне гордыня не свойственна. Я очень скромен.

— Оно и заметно, — сказала Ира и отправилась на добычу.

— Видал? — спросил Игорь Сергея. — Шпыняет меня. Слова не дает сказать.

— Да брось ты, — ответил Сергей. — Тебя пошпыняешь. Ты же страшный человек!

— Мерси за комплимент, — ответил Игорь, — я знаю, что ты от души.

В этот момент Ира вернулась с едой, и ребята набросились на принесенные яства.

— Вообще-то, это верх домостроя, — сказала Ира, — что я вам хожу за едой, а вы, два как бы рыцаря, сидите на задницах, не делая ни малейшей попытки их оторвать от стульев.

— Фоф флуф, фто фам ифет фа ефой… — начал бубнить Игорь с набитым ртом.

— Что?

— Тот глуп, — сказал Игорь, прожевав здоровенный кусок колбасы, — кто сам ходит за пропитанием, вместо того чтобы отправить на добычу кого-нибудь другого.

— Это опять Ницше? — саркастично спросила Ира.

— Это я, — гордо ответил Игорь. — Избранные мысли князя Игоря.

— Браво, — сказала Ира. — Зал в восторге.

— Ты бы лучше не восторгалась, а записывала, — попенял ей Игорь, — раз уж небо дает тебе счастье общения со мной.

— Сколько ты ему налил? — спросила Ира Сергея. — Всего сто граммов? И это у него от такой дозы поперла неконтролируемая мания величия? Плохо дело. Как мы его лечить-то будем? Я таблеток от этой болезни из Москвы не захватила.

— Клизмами будем лечить, — сказал Сергей. — Говорят, от мании величия хорошо помогает.

— Когда-нибудь, — сказал Игорь печально, — обо мне напишут много-много всяких исследований. И в одном из них будет рассказано о том, как этот великий человек путешествовал с двумя спутниками по Турции, не встречая в их сердцах ни грамма понимания и сочувствия. Там будет написано, — голос Игоря окреп и зазвучал, как у прокурора, требующего для обвиняемого как минимум смертной казни через повешение в кипящем масле, — как он подвергался неслыханным оскорблениям, а его мысли высмеивались неблагодарными слушателями. И когда люди будут читать это исследование, они будут плакать так горько, что розы на окнах поникнут бутонами…

— И шлепнутся, к черту, на пол, — закончил фразу Сергей.

— Вот ты не интеллигент ни хрена, — разозлился Игорь. — Не мыслитель.

— Хватит с нас одного мыслителя, — сказала Ира. — Тебя, любимый. Я бы даже сказала, что и тебя-то слишком много, но боюсь, что в таком величественном состоянии даже эта невинная фраза тебя оскорбит.

— Ничего, ничего, — сказал Игорь, ковыряясь в тарелке. — Оскорбляйте. Пускай потомки узнают, как друзья обращались с лучшим умом своего времени.

— Слышь, — сказала Ира Сергею, — клизмами, по-моему, не обойдемся. Надо будет еще кружку Ремарка использовать.

— Всегда знал, что ты прекрасно разбираешься в искусстве, — язвительно сказал Игорь. — Это же надо Эсмарха с Ремарком перепутать.

— Я просто оговорилась, — сказал Ира, смутившись.

— Хорошая оговорочка, — не отставал Игорь. — Прямо по Фрейду. Старикашка Фрейд много чего рассказал бы по поводу этой оговорочки.

— Ты лучше ешь давай, — сказала Ира. — Нас там небось уже заждались, медик фигов. Устроил тут ампелотерапию…

— Ой, а что это? — удивился Игорь.

— Господи, неужели лучший ум современности не знает такого простого термина? — делано удивилась Ира.

— Не знаю, — с достоинством сказал Игорь. — Великие умы никогда не боялись признать, что они чего-то не знают. Талассотерапию знаю. Апитерапию тоже проходил. Ампелотерапию — не знаю. Что это, мать, колись? Электричеством дергают, что ли?

— Тебя бы не помешало электричеством, — сказала Ира. — Честно говоря, я сама точно не помню, что это такое. Просто всплыло в памяти.

— Понял, — сказал Игорь. — Кстати, ты не помнишь, что такое вегетососудистая дистония с повышенным таратоксикозом и облитерирующим эндартериитом?

— Нет, — недоуменно сказала Ира, — не помню. А что это?

— Да просто что-то всплыло в памяти, — небрежно ответил Игорь.

— Ну и что вы тут делаете? — вдруг раздался громовой голос за спиной у ребят. Они обернулись и увидели Андрюшу, который смотрел на них весьма неодобрительно.

— Что случилось? — спросила Ира.

— Вообще-то, вас уже полчаса весь автобус ждет, — объяснил Андрюша. — На часы бы посмотрели.

— Серег, — скомандовал Игорь, — посмотри на свои новые хронометражки. Заодно и проверим, то ли мы купили или не то.

— Лучше на мои посмотрим, — сказала Ира. — У Сереги какая-то дешевка за пятьсот баксов, а у меня настоящие Rado, между прочим.

— Договорились, смотри на свои, — согласился Игорь. — Хотя хвастаться часами — неприлично.

Ира вскинула руку и внимательно посмотрела на часы.

— Точное время, — сказала она, — то ли восемь восемнадцать плюс-минус пять минут, то ли девять восемнадцать плюс-минус столько же.

— Очень информативно, — похвалил ее Игорь. — Точность хода просто поражает воображение.

— Да они точно ходят, — обиделась Ира. — Но сам же видишь, здесь цифр нет, а только четыре бриллиантика. Попробуй по таким часам время определи.

— Девять часов девятнадцать минут, — сказал Сергей, с удовольствием посмотрев на циферблат Emporio Armani, доставшихся ему вчера после таких упорных боев.

— Видала, мать, какие часы надо покупать? — спросил Игорь подругу. — Такие, по которым иногда даже время можно определить. Это не я сказал, кстати, а Ницше.

— Между прочим, в автобусе мы договорились встретиться ровно в девять часов, — снова встрял в разговор Андрей. — Вас ждут уже полчаса.

— Согласись, — невозмутимо сказал Игорь, — намного хуже, если бы мы всех ждали полчаса.

— С вашей точки зрения — вполне вероятно, — ответил Андрей. — Но с нашей — вовсе не факт.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Игорь, величественным жестом промакивая губы салфеткой. — Мы уже идем. Вот только кофе выпью.

— Игги, не хулигань, — сказал Андрей, показывая всем видом, что шутить он уже не намерен. — Мы там уже обалдели в автобусе.

— Игорь, ну правда, пойдем, — начала канючить Ира. — Я кофе тебе с собой возьму. Выпьешь в автобусе.

— Но только большую чашку, — сурово заявил Игорь.

— Договорились, — сказала Ира…

Отъезд

В автобус Игорь вошел первым. Причем вошел так, как, вероятно, Людовик XV выходил в приемную после утреннего туалета — неся в руках чашечку кофе, эстетично отставив мизинчик в сторону. Туристы, увидев Игоря, зашумели.

— Не надо аплодисментов, — невозмутимо произнес Игорь. — Я понимаю, конечно, что вы рады меня видеть, но будет вполне достаточно просто дружеского помахивания руками и воплей: «Игорь! Спасибо тебе, что кофе ты все-таки решил выпить в автобусе, а не в ресторане».

Туристы тут же замолчали. Что на это ответить — не нашелся никто. Впрочем, народу в автобусе было достаточно мало, потому что в их отель автобус заезжал самым первым. Игорь с Ирой сели на свое обычное место с левой стороны, ближе к головной части автобуса. Сергей собрался было, как обычно, сесть прямо за ними, но вдруг увидел, что на одном из этих сидений спокойно расположилась… его соседка Лена, с которой вчера произошел такой неприятный инцидент.

— Э… — сказал Сергей растерянно.

— Не «э», — ответила Лена спокойно, — а Лена. Меня зовут Лена. Помните? Я ваша соседка, перед которой вы вчера демонстрировали пляжный ансамбль — дубленка и семейные трусы.

— Ого! — оживился Игорь, который услышал эту тираду. — А почему я об этом ничего не знаю?

— Не лезь, — одернула его Ира. — Не с тобой разговаривают.

— Э… — снова повторил Сергей, мучительно пытаясь сообразить, что ему сказать, и чувствуя себя при этом полным идиотом.

— Лена, — терпеливо повторила девушка. — Просто Лена. Не Эльвира, не Эльмира и не Элеонора.

— Он хочет спросить, — снова встрял Игорь, — не возражаете ли вы, если он сядет рядом и не будет надоедать вам разговорами, потому что сегодня он на редкость неразговорчив?

— Что ты лезешь? — снова одернула его Ира.

— Ну не могу же я оставить друга в такой ситуации, — объяснил ей Игорь. — Стоит себе и «экает», как баран. Что о нем девушка подумает? Между тем мы, его друзья, знаем, что он вовсе не такой уж идиот. Просто по утрам он немножко придурковатый, но к полудню это становится почти незаметным.

— Я не возражаю, — сказала Лена. — Мне одной тоже скучно.

Сергей молча сел с ней рядом, мучительно пытаясь согнать краску со щек.

— Кстати, — спросил Игорь Лену, — а где ваша подружка — такая симпатичная?

Ира молча посмотрела на Игоря, но ничего не сказала.

— Она не поехала, — объяснила Лена. — Говорит, что была в Памуккале уже раз пять. Она вообще в Турцию два раза в год ездит. Это я всего первый раз. Уговаривала ее, уговаривала, но она ни в какую. Пришлось одной отправляться. Правда, я помнила, что ваша компания тоже собиралась, и надеялась, что вы не бросите меня одну.

— Не бросим, — любезно пообещал Игорь. — Мы вас принимаем в нашу компанию без всяких разговоров и испытательных сроков. Вы нам нравитесь. Наш друг при виде вас даже дар речи потерял, что с ним, если честно, бывает очень редко.

— Хватит трепаться, — сказал Сергей, с ненавистью глядя на Игоря. — Ничего я не терял. Просто у меня шок от твоей болтовни.

— У тебя шок, — фыркнула Ира. — Тут у всех шок. Можно даже сказать — коллапс.

— Они шутят, — сказал Игорь, с интересом разглядывая Лену через щель между креслами. — Я с ними тут таскаюсь, как с писаной торбой, учу их уму-разуму, а они все недовольны.

— Игги, — сказал Сергей, — у меня как-то был попугай, который все время смотрел назад, вместо того чтобы смотреть вперед. Знаешь, что с ним стало?

— Что?

— Свернул себе шею.

— Правда?

— Чтоб я сдох!

— Реальная история?

— Вот те крест.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Игорь. — Пожалуй, я отвернусь. Лена, — обратился он к девушке, — если этот парень снова начнет экать, мекать и бекать вместо того, чтобы вести нормальную беседу, вы сразу стучите в мое кресло — я приду на помощь.

— Спасибо, — вежливо сказала Лена. — Вы очень любезны.

— Я очень любезен, — подтвердил Игорь. — Мне это свойственно.

В этот момент Ира, уже давно кипевшая от возмущения, не выдержала и треснула Игоря туристической брошюрой по голове. Шлепок получился знатный, на весь автобус. Туристы разом зааплодировали. Через мгновенье они зааплодировали еще громче, потому что выяснилось, что Игорь от удара пролил кофе на свои светлые брюки. Правда, радость туристов тут же сменилась легкой печалью, потому что Игорю пришлось отправляться переодеваться, а это заняло еще десять минут.

Наконец все расселись, автобус завелся и собрался отправляться. В этот момент в дверях возник сияющий Салман, который непонятно где находился все это время.

— Добрый вам утренний день, уважаемый гражданин тюристы! — в свой обычной манере поприветствовал Салман всех собравшихся.

Туристы зааплодировали. Салман нравился всем. Не переносил его только Игорь, но и то — исключительно из ревности.

— Какой у нас сегодня гид, — восхищенно сказала Лена.

Тут укол ревности ощутил и Сергей.

— А вы его разве не видели? — спросил он соседку.

— Нет, — ответила Лена. — Я же на обзорную экскурсию не ездила… Очень колоритный мужик. Но тут главное не его внешность, а манера разговора. Я же филолог по образованию.

— Да, я помню, — сказал Сергей. — Говорит он действительно забавно. Кстати, — понизил он голос, — открою маленький секрет — это он нарочно. Мы с ним как-то попили кофейку, так оказалось, что парень по-русски общается вполне нормально. Это он туристов таким образом развлекает.

— Ну тогда он вообще супер, — восхищенно сказала Лена, и Сергей ощутил уже не укол ревности, а легкий удар дубиной ревности по голове. Теперь он был полностью солидарен с Игорем и вполне понимал его отношение к Салману.

— Между прочим, — строго сказал Салман, глядя на переговаривающихся Сергея с Леной, — то, что я сейчас высказывать, будет очень важный наша весь сегодняшний экскурсия.

Сергей жестом показал, что больше он не издаст ни единого звука. Зато в этот момент завелся Игорь.

— А мы что, куда-то едем? — громко спросил он Салмана.

— Пока нет, — любезно ответил Салман, сразу забыв коверкать слова. — Пока мы сорок минут ждали, пока ваше величество допьет свой утренний кофе.

Туристы зааплодировали, и даже Ира их поддержала. Игорь позеленел от злости.

— Не понял, — прошипел он Ире. — Ты что, примкнула к моим гонителям? Переметнулась в стан врага? Затоптала родное гнездо?

— Да успокойся ты, — сказала Ира. — Никто никуда не переметнулся. Просто ты меня за утро совершенно измучил.

— Салман, а что, мы правда никуда не едем? — вдруг раздался с задних рядов голос какой-то туристки.

— Мы едем, — радостно сообщил Салман. — После две минут автобус поедет с места, и мы тронемся на экскурсию в Памуккале. А это такое место, что каждый из вас обязательно помолодеет лет на двадцать!

— Слышь, мать, — встревожился Игорь, обращаясь к Ире. — Ведь если ты помолодеешь на двадцать лет, то меня могут посадить за развращение малолетних!

— Не волнуйся, — отмахнулась Ира. — Я скажу, что у тебя все равно ничего не получилось.

Лена, слушая этот диалог, захихикала.

— Как это не получилось? — возмутился Игорь. — Два дня назад же получилось!

— Это у тебя, — сказала Ира. — У меня — нет.

— Так сажают же, — объяснил Игорь, — когда у меня получается, а не когда у тебя.

— По-моему, мы зациклились, — заметила Ира. Вдруг она бросила взгляд через плечо и заметила, что Сергей с Леной сидят и внимательно их слушают. — Пардон, — сказала она и покраснела.

Игорь тоже обернулся.

— Не надо стесняться, — сказал он Ире. — Обычное дело.

— Я и не стесняюсь, — язвительно ответила она. — Это тебе надо стесняться. Мне стесняться нечего.

— Во-во, — подхватил Игорь. — Вы, тетки, хорошо устроились. В любом случае стесняться нечего. А мы, бедные мужики, конфузимся со всех сторон. То так не так, то эдак не эдак.

— Потому что делать все надо так, а не эдак! — объяснила Ира.

— Вам надо, — горячо сказал Игорь, — вы и делайте!

— Ну здрас-сте!

— Добрый день!

— Ах, значит, вот как вы?

— Именно так!

— Ну и все!

— Ну и пжалста!

С этим словами Игорь с Ирой одновременно надулись и отвернулись друг от друга.

— Забавные у вас друзья, — тихонько сказала Лена, отсмеявшись.

— Не то слово, — подтвердил Сергей. — Они меня так с утра до вечера развлекают.

— Я бы хотела это еще услышать, — застенчиво призналась Лена.

— Да не вопрос, Лена, — галантно сказал Сергей. — Моя компания вам откроет двери в эту компанию в любое время дня и ночи.

— Ой, ночи — не надо, — испугалась Лена.

— Это просто выражение такое, — объяснил Сергей, коря себя за неумение точно формулировать.

В этот момент Игорь повернулся к ним и просунул свою хитрющую физиономию между креслами.

— Флиртуете, голубки? — спросил он нагло.

Сергей аж опешил. У него с Леной взаимоотношения развивались очень медленно и деликатно, к тому же они едва-едва были знакомы, а Игорь вдруг влез с такой бесцеремонной фразой. Он хотел было ответить Игорю какой-нибудь грубостью, но не успел…

— Флирт — это средство двух малознакомых людей дать друг другу понять, через какой примерно промежуток времени они могут оказаться в постели, — спокойно заметила Лена. — А поскольку у нас с Сергеем общение исключительно духовное и интеллектуальное, о флирте в данном случае не может быть и речи. Поэтому свои скабрезные намеки, дорогой Игорь, держите при себе.

— О как! — довольно сказал Игорь, с интересом разглядывая Лену. — А вы очень хорошо излагаете. Мне нравится.

— Мерси за комплимент, — слегка поклонилась Лена, — но мне это настолько часто говорят, что впечатление несколько смазывается.

— Браво! — воскликнул Игорь. — Первый раз вижу человека, точнее, женщину, которая не уступает мне в гибкости ума и быстроте реакции.

— Это потому, дорогой Игорь, что вы просто не в тех кругах вращаетесь, — снисходительно объяснила Лена. — Вот вам и кажется, что в этом болоте вы — звезда первой величины. Собственно, так оно и есть, но вы бы попробовали выбраться куда-нибудь повыше своей привычной кочки — сразу бы поняли, что, кроме лягушек вокруг, существуют еще и другие, намного более крупные звери.

— Оба-на, — сказал Игорь. — Это уже наезд.

— Вот видите, — улыбнулась Лена. — Реакция-то — типично болотистая. Что значит «оба-на, это уже наезд»? Конечно, наезд. Но его надо парировать, а не заниматься пошлой констатацией. Констатация наезда — признак бессилия.

Игорь так и опешил с открытым ртом. Крыть ему было совершенно нечем.

— Пойдем, пупсик, обратно, — вмешалась Ира, пытаясь развернуть голову Игоря в нужную сторону. — Ты сейчас себе шейку сломаешь, чучело.

Совершенно обалдевший Игорь тихо дал себя развернуть, прижался к окну и затих.

— Круто вы его, — похвалил Сергей Лену. — Игорьку давно пора было вставить по полной программе. У меня это никогда не получалось. Он всегда меня перебалтывал.

— Сереж, я тебя умоляю, — сказала Лена, внезапно перейдя на «ты». — У нас на филфаке этих игорей было — вагон и маленький трейлер. И все считали себя пупами земли до первого диспута. Потом быстро сдувались, и после этого с ними уже можно было общаться.

— Но Игорь, кстати, — сказал Сергей, слегка все-таки обидевшись за друга, — классный парень.

— Так никто и не спорит, — пожала плечами Лена. — Просто ему надо было по носу щелкнуть, чтобы он не зазнавался. Вот я и щелкнула.

— Круто щелкнула, — похвалил девушку Сергей. — Ему и так вчера досталось.

— А вчера от кого?

Сергей шепотом, чтобы на переднем кресле не услышали, рассказал Лене эпизод с калясиками. Лена веселилась со страшной силой.

— Слушай, — сказала она, когда Сергей закончил эту волнующую историю, — я хочу с этой Викой познакомиться. Люблю колоритные персонажи.

— Да не вопрос, — пожал плечами Сергей. — Мы как раз в Памуккале будем вместе тусоваться — вот и познакомишься.

— Отлично, — сказала Лена. — Кстати, — вдруг спохватилась она, — это ничего, что я вот так запросто на «ты» перешла?

— Наоборот, очень хорошо, — сказал Сергей. — Не люблю официоза. Потом, я же компьютерщик, сетевик. У нас там всегда принято на «ты». А на брудершафт еще как-нибудь выпьем, не проблема.

— Договорились, — сказала Лена.

В этот момент между креслами снова возникла хитрющая физиономия Игоря.

— Это ничего, что я к вам спиной сижу? — спросил он, приподняв одну бровь.

— Сиди, дорогой, нет разницы, — снисходительно ответила Лена.

Игорь снова внимательно посмотрел на нее, заулыбался и отвернулся.

— Ты ему прям покоя не даешь, — ревниво сказал Сергей.

— Я много кому покоя не даю, — мягко ответила Лена. — Но по этому поводу не нужно нервничать.

— Итак, граждане тюристы, — вновь прорезался Салман, который все это время что-то тихо бормотал себе под нос, — мы с вами привезены на очень интересный исторический экскурс, касающийся древний пещер прямо в земле. — И он сурово посмотрел на туристов. — Там надо идти гуськом и опасаться вода с потолка, — объяснил Салман. — Опасаться вам полчаса, после чего автобус, я и лично водитель Мустафа Рашидович будут ожидать ваш групп на том же месте в тот же временной промежуточный интервал. — И он снова строго посмотрел на туристов.

— Ну что, друзья, — спросил Игорь, снова повернувшись, — пошли в древний пещер ходить гуськом и опасаться?

— Да влегкую, — сказал Сергей, встал и подал Лене руку, помогая девушке подняться с кресла.

— Ой, ну прям джентльмен — я не могу! — язвительно сказал Игорь.

— Поучился бы, — строго сказала ему Ира, самостоятельно выползая из кресла. — У тебя с галантностью всегда было не все в порядке.

— Это я, мать, харасмента опасаюсь, — бодро заявил Игорь, вылезая вслед за Ирой. — С вами же все время надо ухо востро держать, не говоря уж о других частях тела. Подашь вам один раз руку, а вы раз — и в суд за сексуальные домогательства. Так и разориться можно, между прочим.

— Вот интересно, — задумчиво сказала Ира, — тебя Господь когда-нибудь покарает за твои слова? Харасмента он опасается, когда ручку даме подает. А когда ты своих медсестер за попку щиплешь, ты харасмента не опасаешься?

— Ну, мать, не надо так обобщать, — пожурил ее Игорь. — Эдак черт знает до чего можно докатиться с подобными обобщениями. Как я могу не щипать за попку моих медсестер? Они же подумают, что или я умер, или что они полностью потеряли свою сексуальную привлекательность. Как я могу так разочаровывать девушек, а? Думаешь, мне самому очень нужно щипать их за попки? Да черта с два! Я могу по два-три дня, да что там говорить — неделю не щипать их за попки. Мне это не нужно. Но это нужно им! Для поддержания здоровой атмосферы в коллективе! После щипков за попку они бегают взад-вперед со скоростью болида «Формулы-1». Потому что знают, раз у их любимого начальника все в порядке и у них — тоже все в порядке. А стоит мне разок не щипануть их — сразу куксятся и ползают, как черепахи. Они так вообще зачахнуть могут с тоски.

— Болтун ты, — сказала Ира.

— Да, — с готовностью подтвердил Игорь. — И горжусь этим.

— Ладно, — сказал Сергей, идя с Леной вслед за друзьями, — мы в дырку в земле полезем или нет?

— Полезем, — сказал Игорь. — Только чур ты меня там за ручку будешь держать, а то мне страшно.

— Обойдетесь, — весело сказала Лена. — Сергей меня будет за ручку держать. Мне тоже страшно.

— О, — оживился Игорь. — Давайте тогда мы с вами за ручку будем держаться, раз вам страшно. Говорят, что минус на минус дает плюс. Вот мы и проверим.

— Фиг тебе по всей роже, — не выдержав, сказал Сергей.

— Наконец-то слышу голос настоящего интеллигентного человека, — подмигнул Игорь Лене. — Ну хорошо, обойдусь я без ручек.

— Да не волнуйся, — сказала ему Ира. — Я тебя за ручку возьму.

— Договорились, — обрадовался Игорь, достал из кармана красивую паркеровскую ручку, протянул ее Ире, засунул руки в карманы и, насвистывая, отправился в сторону входа в пещеру.

— Ну не гад? — спросила Ира Сергея с Леной.

Те молча кивнули.

— Ладно, пошли за ним, — скомандовала Ира. — А то он обязательно там на что-нибудь наткнется и будет орать, как стая бегемотов во время весенней линьки. Все это мы уже сто раз проходили.

Ира направилась вслед за Игорем, а Сергей взял Лену за руку, и они тоже пошли по направлению ко входу в пещеру.

Пещера

В пещере было как-то… Словом, непонятно. И неинтересно. Ну, замшелые стены, по которым струилась вода, ну, низкие, закопченные почему-то потолки. К тому же сразу после входа пол резко пошел вниз, и ребятам приходилось идти очень осторожно, чтобы не поскользнуться на влажном камне.

— Классное место, — вежливо сказал Сергей Лене. Ему это место вовсе не казалось классным, но надо было как-то поддержать разговор, а то Лена что-то совсем замолчала.

— Ну да, — кивнула Лена. — Замечательное. Но у меня в таких местах сразу настроение портится. Не люблю замкнутые пространства такого типа.

— Водители, будьте особенно осторожны в местах, откуда появляются дети! — вдруг раздался громовой голос Игоря.

— Господи, — в сердцах воскликнула Ира, — ну что ж ты так орешь, а? У меня чуть удар не случился!

— А ты осторожна в тех местах, откуда появляются дети? — поинтересовался Игорь, довольно поглядывая на веселящихся остальных туристов, до которых потихоньку доходил смысл выкрикнутой фразы.

— Это очень старая хохма, — сердито сказала Ира, — и я не понимаю, почему ты так гордишься своим эпигонством.

— Это вообще не хохма, — важно заявил Игорь, — это дорожный знак… Ну что, друзья, — обратился он к Сергею с Леной, — почему нос повесили?

— На нас это место навевает тоску, — сказал Сергей. — У нас от него клаустрофобия.

— И они мне рассказывают! — возмутился Игорь. — Это же разве клаустрофобия? Вот у меня была клаустрофобия — всем клаустрофобиям клаустрофобия! Этих Клаусов я просто ненавидел! К тому же замкнутое пространство доставало со страшной силой! Не только в лифте — в большом зале Дворца съездов не мог находиться, все стены давили! Только открытые пространства! Только они!

— Ага, — язвительно сказала Ира. — Помню я твою клаустрофобию. Стены Дворца тебя давили, а стены малюсенького и прокуренного кабачка — ни черта.

— Я просто там лечился, — объяснил Игорь. — Принимал лекарство от клаустрофобии.

— Точно, — подтвердила Ира. — Так принимал, что лифтов уже не боялся, потому что туда входил, как полагается образованному и интеллигентному человеку — на четвереньках.

— Когда в лифте стоишь на четвереньках, — объяснил Игорь, — кажется, что стены раздвигаются. Спроси у любого профессионального клаустрофоба — они все так делают.

В этот момент их компания подошла к довольно объемной пещерке, в которой стояло несколько туристических групп. Перед ближайшей к ним экскурсией выступал экскурсовод — очень симпатичная блондинка лет тридцати. Она говорила по-французски.

— О, французы, — восхитилась Ира. — Игги, ты посмотри, какая девушка симпатичная.

— Лучше наших девушек во всем мире ничего не бывает, — сказал Игорь. — Не придумали.

— Спасибо, милый, — проникновенно сказала Ира.

— У наших-то еще хоть понятно, что они хотят, — продолжил Игорь. — А вот у меня как-то была француженка — так это полный кошмар. Лопочет она что-то по-своему, лопочет… Красиво, конечно, но ни черта не понятно. А как общаться, когда ничего не понятно? Язык жестов — он тоже очень несовершенный. Например, я ей на голову показываю — мол, «шапочку перед выходом наденешь?», а она это трактует как «ты что, сдурела?» Ну как так можно жить, а?

— Сочувствую, — холодно сказала Ира. — Бедняжка. Как представлю, так сердце кровью обливается.

— Во-во, — обрадовался Игорь. — Хоть ты меня понимаешь… А с питанием-то как сложно было! — продолжил он воспоминания. — Бывает, говоришь ей: «Хочешь щец? Щи будешь?» А она в ответ что-то типа: «Нонгранмерси». Ну или «нонженевепа». А где я ей на ночь глядя этот нонгранмерси возьму, если я даже не знаю, как это выглядит? Не говоря уж о совсем загадочном «женевепа»… Приходилось насильно кормить щами. А то ведь могла и помереть от голода без своей нонгранмерсистской еды. Ведь ручки у нее были — то-о-о-оненькие, ножки были — то-о-о-оненькие, — лицо у Игоря скривилось, как будто он сейчас заплачет.

— Ага, ага, — злорадно сказал Сергей, — я ее насильно кормлю, а сам плачу.

— Ты знал, ты знал! — сказал Игорь и захохотал.

Лена, стоя рядом с Сергеем, смеялась уже просто в голос. Одна Ира не смеялась, а смотрела на Игоря очень хмуро.

— Что такое, пусик? — испугался Игорь. — Ты меня ревнуешь к этой тетке? Не ревнуй, любимая, не надо. Я на нее столько продуктов извел, что ни о какой любви не могло быть и речи!

— Простите, вы можете потише разговаривать, а то вы нам мешаете? — вдруг очень раздраженно обратилась к ним та самая миловидная «француженка», причем говорила она на чистейшем русском языке.

Лена ей что-то ответила по-французски. Блондинка сделала недовольное выражение лица, но ничего не ответила, отвернулась и продолжила экскурсию.

— Что ты ей сказала? — поинтересовался Игорь.

— Я ей сказала только «Non, grand merci», — объяснила Лена. — Ты же слышал.

— Да где же она его здесь возьмет-то? — возмутился Игорь. — Такие штуки на дороге не валяются! Это рыбные нонгранмерсишные места надо знать, вот!

— Кстати, — сказала Ира, — а мы так и будем здесь торчать целый час? Я, например, кушать уже хочу. А там сверху есть какая-то кафешка. Может, ну ее, эту пещеру? Пойдемте перекусим, а? Наверняка нонгранмерси там подают в горшочках…

— Кушать — это завсегда, — согласился Игорь. — Однако мы должны осмотреть все эти достопримечательности, раз уж спустились. Давайте быстренько пробежимся по пещеркам, я дам необходимые комментарии, а потом отправляемся наверх кушать. Согласны?

— Договорились, — сказала Ира. — Только чур в темпе!

— Уж вы, мамочка, не сомневайтесь, — сказал Игорь. — Вы, главное, за мной поспевайте… — С этими словами он рванулся вперед, держа Иру за руку, и стал перемещаться по коридорам и гротам пещеры со спринтерской скоростью, одновременно успевая действительно комментировать все вокруг, сопровождая это какими-то домыслами, причем по своему обыкновению — очень громко. Звучало это примерно так…

— Итак, друзья, — орал Игорь, — мы с вами находимся в знаменитой пещере XVI века, которая, однако, по последним исследованиям является вовсе даже не XVI века, а значительно позже — XVI века и пары месяцев спустя. Обнаружил ее местный индеец по кличке Билли Колченогий Табурет, который, находясь в состоянии непрерывной алкогольной интоксикации, как-то провалился сквозь дырку в земле и оказался здесь, в этой пещере. Первоначально она была названа первым возгласом, которым ее наградил Билли, так что до XIX века пещера называлась «Мать вашу, темно-то как!». Однако позже, когда испанские конкистадоры решили облагородить эту богадельню и стали брать плату за вход, пещеру назвали «Уважаемый гражданы тюристы»… Справа мы сейчас видим величественную скульптуру древнего воина… Ой, это просто бабушка остановилась отдохнуть. Да ничего, бабуль, мы пройдем, не волнуйтесь… Так вот, слева, уважаемый гражданы тюристы, как говорит Салман, мы видим углубление в пещере, где непрерывно капает вода — как и во многих современных московских домах, где нет должного взаимопонимания с сантехниками. Какой мы из всего этого можем сделать вывод? Очень простой! Взаимопонимания с сантехниками не было даже в те далекие времена! Жаль, друзья мои, жаль, ведь это был благословенный период, когда сантехников можно было пытать, загонять им под ногти иглы, варить их в кипящем масле, расчленять на десятки маленьких сантехничков, вырывать им зубы, заставлять сутками слушать группу «Отпетые мошенники»…

— По-моему, товарищ экскурсовод, вы чересчур увлеклись, — заметила Ира.

— Так вот, — спохватился Игорь, — жизнь в те времена, как я уже говорил, была простая, но эффективная. Залезай себе в пещеру, глодай сталактиты, сталагмиты и сталагматы, охоться на медведя и почивай на лаврах.

— В каком смысле? — заинтересовалась Лена.

— Ну, сверху вырвешь несколько кустов лаврушки, — объяснил Игорь, — кидаешь их в пещеру вместо подстилки — и почиваешь во все носовые завертки. Это и называется — почивать на лаврах. Я на юге всегда на лаврах почиваю. Пахнет уж больно приятно. Как будто в борще валяешься.

— Фи, — сказала Ира. — Валяться в борще? Ну у тебя и вкусы…

— Ну так в борще валяться явно приятнее, чем, например, в луже, — сказал Игорь. — Кстати, впереди лужа, будьте осторожны.

— Мог бы, между прочим, даму взять на ручки и перенести, — недовольно сказала Ира, аккуратно обходя здоровенную лужу, непонятно как оказавшуюся на полу.

— Я бы мог, — сказал Игорь, — но здесь вопрос техники безопасности. Меня утреннее происшествие сильно подкосило, и я теперь ослаблен. Вдруг бы не выдержал, и мы с тобой упали? Прямо в лужу, между прочим. А ты даже в борще не согласна валяться, не то что в луже…

— У тебя на все есть ответ, когда ничего делать не хочется, — разозлилась Ира. — Не джентльмен ты ни фига. Потому что джентльмен — это человек, который всегда называет кошку кошкой, даже если вдруг на нее случайно наступит. А я слышала один раз, как ты Барсика назвал, когда на него наступил…

— И как он его назвал? — заинтересовался Сергей.

— Я это не могу повторить, — с достоинством сказала Ира, — даже если удалюсь в пустыню за сто километров, окружу себя горной грядой, зайду в железный экранированный сарай, залезу под одеяло и накроюсь с головой.

— Вот это да! — сказала Лена. — Неужели все настолько запущенно?

— Увы, — ответила Ира, поджав губы. — Как я выжила после этого — не знаю. Возможно, меня спасло ведро валерьянки, которое, на счастье, находилось поблизости.

— Да ничего особенного я не сказал, — заспорил Игорь. — Я просто сказал…

— Ну ты еще тут повтори! — возмутилась Ира. — Я тогда точно уйду в пустыню и разобьюсь о прибрежные скалы, не перенеся позора.

— Ну хорошо, хорошо, не буду, — успокоил ее Игорь, — раз ты так переживаешь. Я же просто его назвал…

— Игги! — грозно сказала Ира.

— Ладно, пусик, не волнуйся, — ухмыльнулся Игорь. — Клянусь, что никто и никогда не узнает, что я назвал эту пушистую заразу…

Тут Ира не выдержала и ощутимо толкнула Игоря кулаком в бок. Игорь тут же замолчал и посмотрел на Иру с упреком.

— Так тебе и надо, — сказала Ира. — Просишь тебя, просишь… Только грубую физическую силу понимаешь, как та француженка.

— Я прошу тебя не касаться моей светлой юношеской француженки в таком тоне, — сурово ответил Игорь.

— Боже, — сказала Лена, — какой прелестный русский язык! Прошу не касаться в таком тоне — это просто шедевр! Игорь, мои комплименты.

— Когда задета честь дамы, — величественно парировал Игорь, — не до стилистических тонкостей.

— Короче, экскурсовод, — не выдержала Ира, — ты закончил уже свои исторические экскурсы, и мы можем наконец идти наверх покушать?

— Ладно, — согласился Игорь. — Пойдемте наверх. Я по пути дорасскажу все легенды…

Компания отправилась наверх, ведомая Игорем все в том же быстром темпе. Игорь по-прежнему комментировал происходящее, но уже без прежнего задора.

— Обратите внимание, — сказал он тихо и уныло, проходя через очередной коридор, — на подлинную примету глубокой старины — автомат с кока-колой. Древняя легенда гласит, что суровые викинги, отправляясь на бой кровавый, специально выпивали по банке этого напитка: он отнимал разум и придавал воинам сумасшедшее бесстрашие, которое наводило ужас на любого врага. Тогда и родился термин «берсеркер» — он означает: воин, опившийся кока-колы.

— А пепси так же действовала на древних воинов, как и кола? — заинтересовалась Лена.

— Нет, — ответил Игорь, — не так. Пепси обычно приводила выпившего в состояние религиозного экстаза, поэтому синие баночки потребляли только шаманы перед своим священнодействием. Красные банки — воинам, синие банки — шаманам. Четкое разделение.

— Ну что, — сказала Ира, увидев, что они уже подошли к выходу из пещеры, — скажем нашему экскурсоводу большое спасибо и отправимся кушаньки?

— Мне не надо спасибо, — засуетился Игорь, — лучше покормите меня от души. Я же заслужил?

— Ни черта ты не заслужил, — сказала Ира, с любовью глядя на экскурсовода. — Но покормить тебя, безусловно, покормим.

— Пусик, и выпить мне что-нибудь сто граммчиков возьми, ладно? — заканючил Игорь. — А то меня гадкий Серега утром споил, мне теперь еще выпить хочется.

— Ну хорошо, хорошо, маленький, — ласково сказала Ира. — Если будешь себя хорошо вести — мамочка тебе чего-нибудь нальет.

— Я буду себя хорошо вести, — пообещал Игорь. — Хочешь, стишок прочитаю, как на пляже нужно домик двухэтажный строить?

— Не сейчас, малыш, не здесь, — сказала Ира. — Сначала покушаем, а потом нам на десерт что-нибудь прочитаешь. Только не про домик. А то знаю я твои домики на пляже. Сплошная порнография…

— Порнография — это когда с животными, — заспорил Игорь. — Мне та француженка говорила.

— Так я о том и говорю, что с тобой — сплошная порнография, — объяснила Ира. — Ты же у меня тот еще зайчик…

— Точно, — согласился Игорь самодовольно. — Что есть, то есть. Этого у меня не отнять. Мне это свойственно…

Компания вышла из пещеры на свежий воздух, и ребята направились к небольшой кафешке, находившейся неподалеку.

— Господи, хорошо-то как! — воскликнул Игорь, нежно обнимая Иру за талию. — Из этой затхлой пещеры на свежий воздух — что может быть прекраснее! Я себя чувствую, как Том Сойер, счастливо выбравшийся из пещеры вместе с Бекки, где их чуть было не поймал жуткий индеец Джо в тот момент, когда они занимались черт знает чем…

— Да ничем они там особенным не занимались, насколько я помню, — улыбаясь, сказала Ира.

— Вот именно, — кивнул Игорь. — И это очень странно. Мальчик с девочкой почти сутки шлялись по пещере и ничем таким не занимались? Бред сивой кобылы, однозначно! Марк Твен от нас что-то скрыл! Я требую подробностей! В задних рядах тоже интересуются!

— Между прочим, я что-то у тебя никакого особенного пыла в пещере не заметила, — сказала Ира. — Ты все больше на каких-то француженок заглядывался. На блондинистых, — она особенно подчеркнула этот факт, — француженок.

— А в чем проблема, мать? — добродушно поинтересовался Игорь. — Раз заглядывался, значит, был пылок. Ну да, она блондинка. Ну и что? Разве ты в этом плане являешься расисткой?

— Просто ты сам говорил, — объяснила Ира, — что у блондинок мозги присутствуют в двух полушариях, причем находятся они непосредственно в сиськах.

— Премного вам благодарны, — сказала Лена, идущая немного позади с Сергеем, Игорю. — Низкий вам поклон от всех придурковатых блондинок.

— Пардон, — ответил несколько смутившийся Игорь, — я почему-то думал, что вы крашеная. Ну, знаете, сейчас модно краситься в блондинок. Занижать, так сказать, свой интеллект…

— Я натуральная, — спокойно сказала Лена. — Та самая дура, у которой все мозги в сиськах, причем они разъединены.

— Вовсе я не считаю всех блондинок дурами, — объяснил Игорь, чье первоначальное смущение быстро прошло. — Ну, знаете, это просто анекдоты такие. У меня было много знакомых блондинок. Среди них одна была даже очень ничего. Не такая уж и дура. Она даже знала, что такое коэффициент IQ. Пару десятков набирала, однозначно!

Сергей, шедший немного сзади, подумал, что уже пора Игоря треснуть чем-нибудь тяжелым по башке. Игорь сегодня явно нарывался. Но поблизости ничего подходящего — какой-нибудь бейсбольной биты, дрына или штакетины — не было.

— А у вас, Игорь, — спокойно спросила Лена, — вероятно, IQ какой-нибудь совершенно запредельный? Аж где-нибудь 140-160, да?

— Да уж не маленький, дорогая моя, не маленький, — спокойно ответил Игорь. — Пару раз компьютер даже сообщил, что такое состояние гениальности он видит первый раз в жизни.

— Всего-то сбой в программе, — заметил Сергей, — а сколько радости тестируемому…

— А вы считаете, — продолжала спрашивать его Лена, — что оценка за решение всех этих нехитрых задачек показывает уровень интеллекта? Вот вы действительно себя считаете интеллектуалом?

Игорь настолько задумался, что даже остановился. Все тоже остановились и стали ждать, когда Игорь сподобится ответить.

— Да, — наконец ответил Игорь после длительного раздумья. — Безусловно, я интеллектуал. Мой блестящий интеллект — отличное тому подтверждение.

— Браво! — сказал Сергей. — Может быть, мы теперь все-таки тронемся и дойдем наконец до кафешки? Или же ваш потрясающий интеллектуальный уровень более не позволяет вам идти в компании с таким быдлом, как мы?

— Я не сказал, что вы быдло, — объяснил Игорь. — Меня спросили, являюсь ли я интеллектуалом, я ответил. Причем честно и открыто.

— Кстати, — спохватилась Лена, — а это ничего, что я, несчастная блондинка, иду рядом с вами? Может быть, мне отступить шагов на пять? Не оскорбляю ли я ваш ум?

— Нет, не оскорбляете, — величественно ответил Игорь. — К тому же я сказал, что вовсе не считаю всех блондинок глупыми. Потому что бывают и исключения.

— Которые только подтверждают правило? — уточнила Лена.

Игорь сделал неопределенное выражение на лице. Мол, как хотите, так и понимайте.

В этот момент компания добралась до кафешки, и все уселись за один стол. В кафешке подавали лепешки, которые готовились тут же на глазах у посетителей, а к лепешкам можно было выбрать какие-то добавки — мясной фарш, джем, сыр и так далее.

— Я голодный, как слон, — объявил Игорь, заказывая сразу пять лепешек и четыре вида добавок.

— Это, вероятно, твой блестящий интеллект требует усиленного питания, — объяснил ему Сергей.

— Точно, — согласился Игорь. — Интеллект, он, знаешь, сколько калорий потребляет? Его кормить — умучаешься. Поэтому нас, интеллектуалов, надо кормить особенно нежно, а главное — в первую очередь.

— А губа не треснет? — поинтересовался Сергей.

— Мы, интеллектуалы, — важно объяснил Игорь, — на такие дешевые подначки не реагируем. Сам ты козел и дурак, короче говоря.

— Игорь, можно вас спросить? — подала голос Лена.

— Можно, — важно кивнул Игорь. — Однако я не даю гарантий, что буду отвечать на интимные вопросы.

— Но я попытаюсь, — сказала Лена.

— Попытка не пытка, как говаривал товарищ Берия, — объяснил Игорь.

— Хорошо. Вот скажите, а в чем проявляется ваш блестящий интеллект? Точнее, в чем проявляется его сиятельный блеск? В каких аспектах бытия или в каких философских вопросах? — спросила Лена.

— Кстати, — вдруг оживился Игорь, который, казалось, Лену почти не слушал. — Мамульчик, — обратился он к Ире, — ты обещала взять ребеночку что-нибудь немножечко выпить. Ну, чтобы интеллект засверкал в полном блеске. Возьми граммчиков сто пятьдесят какой-нибудь крепкой мерзости. Мне надо прочистить мозги. Меня тут блондинки допрашивают, я должен быть во всеоружии.

— Раньше ты просил всего сто граммов, — недовольно сказала Ира.

— Интеллект распух, — сокрушенно объяснил Игорь. — Требует усиленного питания.

— Ну, хорошо, — ответила Ира, поднялась с места и пошла за требуемым к небольшой стойке бара.

— Мой интеллект, — сказал Игорь Лене, — проявляется абсолютно во всем. В том, как я ем, как я сплю, как я кушаю, путешествую или общаюсь с друзьями. Во всем виден отпечаток моего блестящего интеллекта. Вы кого угодно спросите, хоть Серегу, интеллектуал я или нет.

— Сергей, — обратилась к нему Лена. — Ваш приятель — интеллектуал?

— Балда он, а не интеллектуал, — решительно заявил Сергей. — Сегодня весь день строит из себя черт знает что. Замучил уже. Мы с Ирой скоро его бросим тут одного в пустыне. Он и ее достал, и меня. И тебя еще сегодня замучил. Короче говоря, всех до кучи замучил. Интеллектуалы так не делают. Они рождены на радость людям.

— На радость людям рожден Буратино, — объяснил Игорь, поедая лепешку. — Интеллектуалы рождены для того, чтобы люди стремились добраться до их высочайшего уровня.

— Вы разговор в сторону не уводите, — заметила Лена. — Это не слишком интеллектуально. Вы лучше парируйте слова вашего друга. Он не признал в вас интеллектуала.

— Его слова как раз и являются лишним доказательством моей потрясающей интеллектуальности, — объяснил Игорь.

— Как это?

— Да очень просто. Ведь Сергей, при всех его достоинствах, ни хрена не интеллектуал. Он, конечно, хороший парень, хоть и копуша, тютя, ленивый, застенчивый, молчаливый, придурковатый…

— Мы сейчас не меня обсуждаем, — поспешно сказал Сергей.

— Ну хорошо, — прервал свою тираду Игорь. — Короче говоря, классный парень, но не орел. Не интеллектуал. Поэтому как он может во мне признать интеллектуала, если он сам не интеллектуал? Как можно у воробья спрашивать, орел ли орел? Воробей ответит только то, что для воробушка этот орел, конечно, довольно крупный, но окраска у него какая-то идиотская, да и летает он совершенно неправильно — не спонтанными мгновенными перелетами за конским навозом, как это принято у всех порядочных птиц, а болтается где-то в небе, где никакого навоза и не разглядишь.

— Ваши слова не лишены логики, — задумчиво сказала Лена.

— Вот видите, — обрадовался Игорь. — Даже вы, хотя были настроены весьма скептически по отношению ко мне, тоже оценили глубину моего ума.

— На, ум, пей свой алкоголь, — сказала вернувшаяся Ира, суя под нос Игорю стакан, в котором болталось сто пятьдесят граммов какой-то прозрачной жидкости.

— Что это, мамочка? — брезгливо спросил Игорь. — Я думал, ты своему пусику вискарька принесешь или текилки, а тут что-то белое и прозрачное. Надеюсь, это не молоко?

— Здесь нет вискарька и текилки, милый, — сказала Ира. — Это раки. Анисовая водка.

— Боже, какой ужас, — вздохнул Игорь. — Пить на жаре анисовую водку… А все Серега, — разозлился он. — Споил меня с утра…

— Неужели блестящие интеллектуалы не могут справляться с требованиями своего организма? — язвительно спросила Лена. — То есть плоть сильнее разума?

— Плоть всегда сильнее разума, — объяснил Игорь, осторожно поднося стакан ко рту. — Даже дедушка Ленин, пардон, ходил в туалет, а ведь он считался наиболее блестящим умом своего времени. Но даже он ничего не мог поделать с требованиями своего организма.

— Я говорю не о естественных требованиях, — объяснила Лена. — Я говорю о всяких излишествах.

— В данный момент речь идет о вполне естественном требовании, — объяснил Игорь. — Серега меня утром споил, а теперь организм совершенно естественно требует продолжения банкета. Я могу, конечно, переломить себя, но мой интеллект подсказывает, что в данном случае спокойствие моего организма намного важнее для интеллекта, чем какие-то самоограничения. Будете спорить? — С этими словами Игорь в несколько глотков опустошил весь стакан…

— Боже, какая мерзость! — сказал он, скривившись. — Сладкая анисовая водка! На жаре! Что только не сделаешь ради интеллекта…

— Скажите, — продолжала его допрашивать Лена, — а блестящий интеллект должен быть хорошо образован? Вот вы, например, какие книги и фильмы больше любите?

— Суть интеллекта заключается вовсе не в багаже знаний, — объяснил Игорь, намазывая джемом следующую лепешку.

— А в чем же? — заинтересовалась Лена.

— В его реакции на какие-то события, — ответил Игорь. — В умении анализировать, сопоставлять. Вот в чем проявляется настоящий интеллект. А багаж знаний — ничто без умения это все применять на практике. У меня была одна знакомая блонд… ну, скажем, шатенка, так вот она перечитала тонну умных книг и пересмотрела все так называемое элитарное кино. Знаете, что она из всего этого вынесла?

— И что же?

— Что хочешь прослыть умным — лучше помолчи. Более ничего, — ответил Игорь. — Правда, это действительно очень ценная мысль, потому что общаться с ней было — одно удовольствие. Все время молчала. А спросишь ее, смотрела ли она какого-нибудь интеллектуального педераста типа Вендерса или Херцога, — выясняется, что смотрела. Спросишь, что из этого вынесла, — отвечает, что, оказывается, вратарь боится одиннадцатиметровых! Ну и на хрена такие знания? В жопу такие знания, вот что я вам скажу!

— Люблю слушать интеллигентские разговоры, — сказала Ира, зевая. — Можно я тут пока на стульчике посплю?

— Ты, мать, помолчи, пока мы за высокое искусство разговариваем, — величественно сказал Игорь. — Ты исполнила свою историческую миссию — принесла мне бухнуть, — теперь сиди и внимай.

— Я лучше посплю, — сказала Ира.

— Поспи, — согласился Игорь. — Будешь обучаться во сне. Говорят, прогрессивная технология.

— Так вы не ответили, — напомнила Лена, — какие у вас любимые книги и фильмы.

— Вы, наверное, ждете, что я сейчас назову какого-нибудь Турнье и фон Триера, чтобы затем раздолбать меня по всем статьям, объяснив, что постструктурализм Турнье устарел, а жанровые сплавы фон Триера направлены на разрушение этих жанров, но я не доставлю вам такого удовольствия, — объяснил Игорь. — Кроме того, это вовсе не мои любимые авторы и фильмы. Любимая книга — «Похождения бравого солдата Швейка». Любимый фильм — «Остин Пауэрс: Голдмембер». «Швейк» — это библия. А на «Голдмембере» мой интеллект отлично отдыхает. Ему нужно иногда отдыхать. Он это заслужил. Потому что он очень много работает. — С этими словами Игорь победно отправил в рот пятую лепешку.

— Ты сейчас лопнешь, милый, — заметила Ира.

— Не лезь в наши интеллектуальные беседы с пошлой прозой жизни, — ответил Игорь с набитым ртом.

— Надо же, — задумчиво сказала Лена. — А вы вовсе не такой самодовольный осел, каковым показались в самом начале. Соображаете, что интересно. Правда, все время ерничаете, но это, вероятно, просто такая защитная реакция.

— Люблю комплименты от блондинок, — сказал Игорь, откидываясь на спинку пластмассового кресла. — Они всегда такие непосредственные.

— Уважаемый гражданы тюристы, — вдруг раздался громовой голос Салмана, — автобусное средство передвижений очень-очень ожидает вас быстро!

— Надо ехать, — сказал Игорь. — Здесь оставаться не очень хочется. Лепешки я все съел, а в пещеру точно больше не полезу.

— Ну если вы закончили ваши высокоинтеллектуальные беседы, — ядовито сказала Ира, которая явно стала ревновать Игоря к Лене, — тогда можем и отправиться.

Ребята расплатились и направились к автобусу. Ира при этом крепко взяла Игоря под руку и повела его с видом, исключающим для всех остальных любые попытки продолжения общения на высоком интеллектуальном уровне.

Ататюрк

В автобусе Игорь сел на свое место к окну, прижался головой к стеклу и тут же заснул — вероятно, утомленный интеллектуальными беседами, сытным обедом и принятым алкоголем. Ира, хоть и не спала, к Сергею с Леной не поворачивалась и не выражала никакого желания вступать в разговоры.

— Как тебе Игорь? — спросил Сергей Лену, стараясь добавить в голос побольше сарказма.

— Ничего парниша, — делано равнодушно ответила Лена. — Безусловно, умен, хотя на первый взгляд мне так не показалось. Но когда встречает достойного соперника — просто преображается.

— Видишь ли, — сказал ей Сергей, которого эта суета вокруг Игоря стала довольно сильно раздражать, — мы тут не соперники. Мы просто друзья и отдыхаем вместе. Мы друг друга не напрягаем, друг с другом не соперничаем, а просто прикалываемся и стараемся сделать так, чтобы нам друг с другом было легко и приятно.

— Да я понимаю, — задумчиво сказала Лена. — Поэтому ему с вами и скучновато.

Сергей оскорбился.

— Впрочем, — небрежно сказала Лена, — не бери в голову… Я, пожалуй, тоже посплю. Что-то разморило меня после этого обеда. Да и дорога какая-то сонная.

С этими словами Лена тоже прижалась головой к стеклу и закрыла глаза.

— Спокойной ночи, — язвительно сказал Сергей, подумав про себя, что Лена — явно не девушка его мечты. Столько гонора в одном человеке он встречал первый раз в жизни. Правда, у Игоря гонора тоже хватало, но Игорь к себе самому относился с изрядной долей иронии, а кроме того — никогда серьезно не старался показать друзьям, что он в чем-то выше их, но Лена… Это было совсем другое дело. Похоже, девушка действительно считала себя как минимум пупом Земли. Сергея это явно раздражало. А Игоря, судя по всему, нет. Ему нравилось с ней препираться. Вероятно, он действительно считал ее достойным соперником. «Ну и ладно, — подумал про себя Сергей. — Мне-то что, в конце концов? Я в Памуккале ведь не ради Лены поехал…»

Поэтому он перестал забивать себе голову Лениным поведением, выкинул ее из головы и стал внимательно слушать то, что рассказывал Салман. Между тем Салман увлекся не на шутку. Как оказалось, он, пользуясь тем, что впереди их ждало еще несколько часов пути, начал рассказывать о своем кумире — создателе современной Турции Мустафе Кемале Ататюрке. Как и в прошлый раз, когда их гид заговорил об этом человеке, у Салмана тут же пропал экзотический акцент, да и по-русски он стал говорить вполне чисто, не путая слова и не изобретая совершенно дикие выражения. Глаза у Салмана горели, и он рассказывал очень увлеченно и с большой страстью.

Из лекции Салмана Сергей выяснил, что Мустафа Кемаль был очень достойным человеком. Прежде всего он был знаменитым военачальником, проявившим себя во время Первой мировой войны. Османская империя, правда, потерпела сокрушительное поражение от войск Антанты, однако войска под руководством Мустафы Кемаля сражались довольно успешно. Одно из самых знаменитых сражений было в 1915 году под Галлиполи, где Кемаль с небольшим войском ухитрился сдерживать британцев около полумесяца, за что его потом прозвали «Спаситель Стамбула».

— Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умирать! — с пафосом процитировал Салман, рассказывая об этом событии.

— Ну да, ну да, — вдруг пробурчал Игорь, который, оказывается, не спал и внимательно слушал все то, о чем рассказывал Салман. — Приказывать умирать-то легко. А вот выполнить этот приказ…

— В 1918 году, — продолжал рассказывать Салман, — Кемаль командовал Седьмой армией, которая сражалась с англичанами.

— Салман, — громко спросил Игорь, — а можно поинтересоваться, что именно делал Кемаль в 1916 году?

Салман запнулся. Но потом быстро нашелся:

— Можно поинтересоваться. Тебя интересует какой-то конкретный день и время? Например, 15 августа с двух до трех пополудни?

— Нет, — вежливо ответил Игорь. — Меня равным образом интересует весь год. Что делал Кемаль в 1916 году. С кем воевал.

— Ну, — протянул Салман, — он командовал 2-й и 3-й армиями.

— А с кем воевал?

— С русскими, — нехотя ответил Салман. — Тебе обязательно, чтобы я об этом рассказывал? Перечислить поименно, сколько народу полегло с той или с другой стороны? Да и при чем тут это? Это же история.

— Вот именно что история, — веско сказал Игорь. — Знать нужно все, не упуская ни одной подробности. Я же не осуждаю Кемаля за то, что он воевал с русскими. Тогда все с кем-то воевали. Я также не осуждаю Шумахера за то, что его дальние родственники пытались захватить Россию. Это просто глупо.

— Вот именно, — сказал Салман, которого препирательства с Игорем, как видно, привели в сильное раздражение. — Я и не понимаю, зачем на этом всем заострять внимание.

— Я и не заостряю, — кротко ответил Игорь. — Я просто хочу внести ясность.

— Ну так мы занесли ясность? — совсем разъярился Салман, который от злости снова стал путать русские слова. — Я могу удлинить свой рассказ?

— Конечно, конечно, — широко улыбнувшись, ответил Игорь, делая миролюбивый жест.

— Слушай, не зли ты Салмана, бога ради! — зашептала ему Ира. — Что ты добиваешься? Чтобы нас высадили из автобуса?

— Для меня главное — историческая справедливость, — высокомерно ответил Игорь. — Не люблю, когда к истории подходят однобоко. Я сразу понял, что здесь существует культ личности. А это неправильно.

— Нас это не касается, — сказала Ира.

— Это тебя не касается, — ответил Игорь, который тоже начал злиться. — Нечего мне указывать, что я должен делать, а что нет.

— Игорь прав, — вдруг встряла Лена, которая, как оказалось, тоже не спала. — К истории нельзя подходить однобоко.

— По-моему, — ледяным тоном ответила ей Ира, — я вашего мнения на этот счет не спрашивала.

— Но это вовсе не означает, что я не могу его высказать, — таким же тоном ответила ей Лена.

— Может быть, вы мне дадите дальше послушать, что Салман рассказывает? — не выдержал Сергей. — Хотите препираться — идите в другой конец автобуса.

Все замолчали. Салман между тем продолжал, периодически гневно поглядывая в сторону Игоря…

После войны, в которой Турция одержала поражение и была разделена между союзниками Антанты, Кемаль возглавил народно-освободительное движение, быстро набирающее обороты. Однако султан не хотел бороться за независимость Турции и проводил соглашательскую политику с иностранцами в обмен на сохранение своей власти. Тогда Кемаль подал прошение об отставке, чтобы не быть связанным присягой, и организовал мощную оппозицию султану. Тот, в свою очередь, объявил священную войну против оппозиции и стал требовать головы Кемаля…

— Ленину повезло больше, — вполголоса заметил Игорь. — Его, когда в ссылку в Швейцарию отправили, кормили на 10 золотых рублей в день и еще пивом поили. А головы его никто не требовал.

— Завидуешь? — спросил Сергей.

— Не-а, — помотал головой Игорь. — Я себе и сам могу Швейцарию устроить. Средств хватит. Даже не надо будет против правительства выступать. Тем более что сейчас за это отправляют вовсе не в Швейцарию. Это царь был такой дурак. За что и пострадал.

— В 1920 году султан подписал Севрский договор, — продолжал Салман, — а это фактически означало, что Османская империя полностью теряет независимость. После позорного подписания договора против султана на сторону Кемаля перешла вся страна. Войска Кемаля двинулись к Стамбулу, и тогда султан обратился за помощью к Греции. Бои с греками длились больше года.

— Так вот почему турки Кипр оккупировали! — обрадованно воскликнул Сергей.

— Почему? — с изумлением посмотрел на него Игорь.

— Потому что киприоты — это греки, — объяснил Сергей. — А раз греки стояли на пути турков к независимости, турки и решили им отомстить…

Лена обидно засмеялась. Игорь посмотрел на друга долгим и очень задумчивым взглядом. Сергей стушевался. Потом Игорь изрек:

— С тебя-то, конечно, мало что можно взять, но когда взрослые дяди пишут учебники с примерно такими же историческими выводами, мне становится слегка плохо…

— Дайте же, наконец, послушать, — не выдержала Ира. — Болтаете и болтаете.

Сергей с Игорем жестами показали, что больше не произнесут ни слова.

— В августе 1922 года греки были разбиты, — объявил Салман, — султана свергли и была образована Турецкая Республика, первым президентом которой был избран Мустафа Кемаль. Чтобы сохранить завоевания и не ввергнуть страну в гражданскую войну, он объявил вне закона все политические партии.

— Ну да, — громко сказал Игорь. — Знакомая картина. Любая тирания всегда расстреливает инакомыслящих во благо народа. Забывая только о том, что инакомыслящие — это тоже народ.

Вопреки ожиданиям всего автобуса Салман в ярость не впал.

— А что ему оставалось делать? — спросил он Игоря спокойно и даже кротко.

— Оставлять многопартийную систему и проводить демократичные выборы, — решительно заявил Игорь. — А то знаю я эти ваши выборы. Все как у нас. Мы выбирали из одного Брежнева, и вы выбирали из одного Ататюрка. Сплошной фарс.

— В этом случае началась бы гражданская война, а кроме того, он не смог бы проводить свои реформы, которые сделали из отсталой Османской империи развитое европейское государство, — объяснил Салман.

— Ленин и Сталин уничтожение всех инакомыслящих тоже объясняли заботой о благе народа, а диктатуру пролетариата — необходимостью без помех провести реформы. Ты уважаешь Сталина? — в лоб спросил Игорь.

— Честно говоря, — ответил Салман, — мне наплевать на Сталина. Я уважаю и люблю Кемаля Ататюрка. Без него не было бы современной Турции.

— Значит, тебе наплевать на то, что он устроил жесткую тиранию и расправлялся со всеми своим политическими оппонентами? Он даже Назыма Хикмета много лет в тюрьме продержал — всего-то за то, что Хикмет положительно относился к коммунистическим идеям, — бескомпромиссно произнес Игорь.

— Лес рубят — щепки летят, — ответил Салман русской пословицей.

— Любимая присказка Сталина, кстати, — заметил Игорь.

— Что ты мне все своим Сталиным тычешь? — наконец разозлился Салман. — Ты результаты сравни. Вы где со своим Сталиным оказались после 70 лет? Все разрушать пришлось и заново строить!

— Не спорю, — согласился Игорь. — Куда вели — там и оказались.

— А Турция после Ататюрка — развитое европейское государство. Он совершил настоящее чудо. И сравнивать его надо с вашим Горбачевым, а не со Сталиным, — заявил Салман.

— Тогда уж с Петром Первым, — сказал Игорь. — Тот на самом деле занимался тем же самым. Бороды боярам стриг, заставлял их европейскую одежду носить и трубку курить. Балы устраивал, церковь притеснял… Один в один, как Ататюрк. Точнее, Ататюрк — один в один, как Петр Первый. Недаром хохма ходила: «Современный турок — это человек, который женится по швейцарскому гражданскому праву, осуждается по итальянскому уголовному кодексу, судится по германскому процессуальному кодексу, управляют им на основе французского административного права, а хоронят по канонам ислама».

— Ты еще скажи, что Петра Первого у вас не уважают, — сказал Салман.

— Уважают, — ответил Игорь, — врать не буду. Правда, бояре его не любили, но кто их спрашивает-то? Тем более что они все давно умерли.

— Уважают как полезного реформатора?

— Ага.

— Он был тиран?

— Безусловно. Тоже народу подавил — страсть сколько. Впрочем, всем царям это свойственно.

— Вот и Ататюрка у нас уважают и любят, — победно объявил Салман и начал перечислять: — Сделал Турцию светским государством, уничтожив халифат. Перевел Турцию на современную одежду, чтобы не отличаться от всей Европы, уничтожил полигамию и эмансипировал женщин…

— Вот это напрасно, — заметил Игорь. — Многие подобные действия не одобрили. Опять же — обязательную девственность невест отменил. Зачем такие крайние меры?

— А ты-то чего переживаешь? — не выдержала Ира. — Тебе только радоваться надо, развратник!

— Пекусь о благе народа, — объяснил Игорь. — Как человек с государственным умом.

— Я бы сказала, что у тебя государственное, — заявила Ира. — Все что угодно, но только не ум.

— А кроме того, — повысил голос Салман, — Ататюрк отменил арабский алфавит и ввел латиницу.

— Вот это правильно, — громко сказал Игорь, — это я очень одобряю! Если бы Петр Первый додумался сделать то же самое, мы бы сейчас с кириллицей в электронной почте не мучились. Ведь такой дурдом…

— Вот видишь, — заметил Салман. — А ты все споришь. Ататюрк велик.

— Велик, — согласился Игорь, — однозначно. Хотя лично я протестую против эмансипации женщин.

— Мы занесем твои слова в протокол, — довольно сказал Салман, чувствуя, что победа осталась за ним.

Игорь промолчал.

— Ну ладно, — через некоторое время сказал Салман. — Хватит об Ататюрке. Поговорим лучше о том месте, куда мы скоро приедем.

После этого Салман, совершенно успокоившись, завел длинный рассказ о Памуккале, о красотах этого места, целебных источниках, исторических памятниках и так далее. Так как речь шла уже не о его любимом Ататюрке, Салман снова начал путать русские слова, говорил с большим акцентом и не сильно разборчиво. Похоже, что у него на все эти языковые превращения уже выработался определенный автоматизм.

Игорь, после только что прошедших словесных баталий, спать уже не мог, поэтому начал вертеться в кресле, как уж.

— Что ты ерзаешь? — раздраженно спросила его Ира. — Так все штаны протереть можно. Ну или вдруг задымишься от трения…

— Бояться команды не было, — весело ответил Игорь. — Я не умею елозить с такой скоростью, чтобы штаны дымились. Просто мне скучно. На фига слушать все эти дурацкие рассказы о красотах Памуккале, когда мы туда через полчаса уже приедем?

— А ты небось хочешь опять о политике спорить? — саркастично спросила Ира. — Образованность свою демонстрировать?

Игорь внимательно посмотрел на Иру.

— Что-то ты, мать, — веско сказал он, — много стала себе позволять. Позволять, между прочим, команды не было, между прочим. А образованность у меня на лбу написана. Между прочим. Как клеймо.

— Сказала бы я, какое у тебя клеймо на лбу, — вздохнула Ира. — Между прочим.

— Ну и какое? — заинтересовался Игорь.

— Вокруг люди, между прочим, — напомнила Ира.

— Это их проблемы, между прочим.

— Не скажу, между прочим. Даже не между прочим не скажу. Ты меня убьешь, — объяснила Ира.

— Совершенно верно, — подтвердил Игорь. — Ты сегодня себя очень плохо ведешь. Позволяешь себе всякие выступления несанкционированные. Между тем бунтовать, между прочим, команды не было, между прочим. Я тебе скажу, когда будет команда, между прочим, бунтовать, между прочим…

— Да хватит вам препираться, между прочим, блин, замучили, — сказал Сергей. — Посмотрите, какая красотища за окном.

Все посмотрели за окно. И действительно, с правой стороны уже появились красоты Памуккале: огромная белая гора с естественными углублениями, наполненными водой.

— И правда, красота какая, — сказала Ира восхищенно, забыв обо всех разногласиях с любимым.

— То-то, — довольно сказал Игорь. — А вы еще ехать не хотели, дурачки…

— Уважаемый гражданин тюристы, — вдруг прорезался Салман, сделав громкость своего микрофона на полную мощь, — справа вы можете озирать гвоздь наш сегодняшний путешествий — край Памуккале, давший свое название от гора Памуккале, который вы и наблюдаете справа. «Памук» — это хлопок, «кале» — замок, в смысле, очень крупное заведение из камня. Так что гора в переводе переводится переводчиками как «Хлопковый замок», что вполне соответствует ее видимому состоянию.

— Слушайте, — заметил Игорь, — надо Салмана почаще злить. Он после этого такие перлы выдает — это что-то с чем-то.

— Хватит издеваться над Салманчиком, — решительно заявила Ира. — Он прелесть.

— А я не прелесть? — разобиделся Игорь.

— Ты — негодяй, — объяснила Ира. — Но мы с тобой потом поговорим. Сейчас мы слушаем Салманчика.

— Ню-ню, — сказал Игорь.

— Гора не случайно является замок, — продолжал Салман. — Потому что известный туф, наползая на камень, создает как бы стены древних возведений.

— Какой туф? — громко спросил Игорь.

— Известно ковый, — объяснил Салман.

— Известняковый? Так бы сразу и сказал, — позлорадствовал Игорь.

— Я так и сказал, — снова рассердился Салман. — Вынь пробка в ухо.

Игорь промолчал. Возражать он опасался, потому что Ира уже явно была готова перейти к боевым действиям.

— По стенам туфовых возведений, — продолжал Салман, — льется минеральные потоки, содержащие очень кислый газ и тот же известняк, как и на туфе. Оно все смешится, становится белый-белый, а горячий вода, стекая, образует рельефно видимый взглядом потек, создающий неповторимый ландшафт.

— Я сейчас заплачу, — сказал Игорь, — от наслаждения его языков говорить.

— Нет, — заявила Ира. — Ты зарыдаешь. От горя. Особенно если еще раз перебьешь Салмана.

— Как видите, — сказал Салман, делая широкий жест в сторону горы, — все это вместе создает уникальный ансамбль, в котором мы сейчас будем гулять и наслаждать себя естественными бассейнами, искусственным образом созданных горячий минеральный подтек по стенам замка Памуккале. Оно лечит все болезни.

— Жалко, — вздохнула Ира, — что излишнюю болтливость не лечит. Я бы год жизни отдала, чтобы излечить одного моего хорошего знакомого.

— Зачем год жизни? — оживился Игорь. — Лучше деньгами. Можно устроить специальный тур — я буду продюсером. Масса мужей отдадут огромные деньги за то, чтобы привезти сюда своих жен.

— Не только жены болтают, милый мой, — сказала Ира. — Иногда и мужья бывают такие болтуны, что любые болтливые жены по сравнению с ними покажутся немым Квазимодо.

— Какие-то ты сказки рассказываешь, — сказал Игорь. — Чисто внешне — сколько угодно. Но чтобы жены вот так прям все время молчали — я не верю в это. Это какие-то легенды.

— Увы, — снова вздохнула Ира. — Это сама жизнь.

— А теперь, гражданы тюристы, — заявил Салман, — мы можем выходить из автобуса и насладить себя этом чудом природы один час. Потом собираемся здесь и отправляем вас на развалины древних древностей. Прошу не опаздывать, а то автобус без вас не уедет.

— Браво, — сказал Игорь. — Бра-во. Жалко, что я не записываю этот поток сознания. Можно было бы читать долгими зимними вечерами у камина и рыдать.

— Ты просто завидуешь его славе, — сказала Ира, вставая. — Ну пошли, политолог. Окунем тебя в естественный водоем, вызванный искусственной горячей струей. Может, правда меньше болтать будешь. И вдруг мания величия пройдет? Надежды, конечно, мало, но попробовать можно.

— Попробуем, попробуем, — пробормотал Игорь, тоже вставая. — Но я уверен в своем организме. Его никакой струей не пробьешь.

Сергей с Леной тоже поднялись и направились к выходу…

Гора Памуккале

На горе Памуккале было на диво хорошо. Ослепительно белые склоны, сверкающие на ярком солнце, производили совершенно потрясающее впечатление. Чуть вдалеке располагались огромные плоские террасы, покрытые минеральной водой, похожие на какие-то сооружения инопланетян.

— Вероятно, — задумчиво сказала Лена, на которую окружающий пейзаж тоже произвел большое впечатление, — так выглядит поверхность Луны при ярком солнечном свете.

— Не знаю, на Луне не была, — неприязненно отозвалась Ира. — Но если и там болтается Игорь, тогда в этой Галактике точно нет от него спасения.

— Не понимаю, — пожала плечами Лена, — зачем от него спасаться?

— Вот в том-то и дело, что не понимаешь, — со значением в голосе сказала Ира.

— Девочки, не ругайтесь, — миролюбиво сказал Игорь. — Смотрите, какая красота. Пойдемте ножки в водичке мочить?

— Я пас, — надменно заявила Лена. — Пойду куплю воды попить.

С этими словами она, не дожидаясь никаких ответов, развернулась и ушла в сторону киосков, видневшихся вдали.

— М-да, серьезная девушка, — сказала Ира. — Повезет же кому-то…

— В каком смысле? — заинтересовался Игорь.

— В прямом, — ответила Ира. — Достанется же кому-то такое счастье. Надеюсь, что не Сереге. Я очень на это надеюсь.

— Меня сюда не приплетайте, — сказал Сергей. — Я просто случайно оказался с ней рядом. Она не в моем вкусе, однозначно.

— Ну и умница, — похвалила его Ира. — Я бы ее в нашей компании не выдержала.

— Да ну, что ты придираешься? — пожал плечами Игорь. — Нормальная тетка. Просто немного смущается в незнакомой компании.

— Я тебе дам нормальная тетка, — разозлилась Ира.

— Слышь, мать, — в голосе Игоря послышались стальные нотки. — Тебе не кажется, что ты и так уже слишком много себе позволяешь, а? Я понимаю, когда ты на публику работаешь — Лена там, Салман, — я тебе только подыгрываю. Но тут мы одни. Ты не доводи меня до греха. Сама же знаешь, пострадают при этом сразу все вокруг. Причем в радиусе пятнадцати километров.

Сергей посмотрел на Игоря. Тот явно не шутил. А когда Игорь не шутил, дальнейшее развитие событий могло стать совершенно непредсказуемым.

— Прости, — кротко ответила Ира. — Просто меня эта Лена разозлила. Я больше не буду.

— Не будь, — ответил Игорь, сразу успокаиваясь. — Тогда обойдется без жертв. Пошли ножки мочить.

— По-русски надо говорить «пойдемте», а не «пошли», — уколол его Сергей.

— Молчи уж, умник, — сказал ему Игорь. — Сказали пошли — значит, пошли. Когда нужно будет пойдемте — я тебе сообщу.

Сергей замолчал. Как обычно, крыть было нечем…

Друзья подошли к самому началу водоемов, располагающихся на огромных плоских террасах. В водоемах по щиколотку в воде болтались туристы, и народу вокруг было довольно много. От вершины горы вдоль террас проходил желоб — видимо, созданный все тем же естественным образом, — в котором струилась теплая минеральная вода. Ребята сняли обувь и сели на край желоба, опустив ноги в воду. Многие туристы делали то же самое.

— Господи, хорошо-то как! — застонал Игорь. — Господи, господи, как я мечтал об этом весь день, как я мечтал!…

— Да не стони ты так на всю гору, — улыбаясь, сказала Ира. — Народ черт знает что подумает.

— Пускай подумает, — решительно заявил Игорь. — Пусть все знают, как мне хорошо. — И он с наслаждением стал чесать пятку. — Эх, еще бы какую-нибудь палку-пяткочесалку… Интересно, здесь продают палки-пяткочесалки? Нет? Очень напрасно. Большие бы деньги зашибали.

В этот момент к ним подошла Лена, несущая бутылку с водой. Она тоже сняла босоножки и села рядом с Сергеем.

— Как водичка? — спросила Лена, ни к кому особенно не обращаясь.

— Водичка — как парное молоко, значительно облагороженное ногами сотен граждан тюристов, — откликнулся Игорь. — Кстати, ты не посмотрела, там палку-пяткочесалку нигде не продавали?

— Нет, — ответила Лена. — А что это?

— Что значит что? — удивился Игорь. — Никогда не видела, что ли? Палка-пяткочесалка. Палка такая. Чтобы пятки чесать. Должна здесь продаваться.

— Может, ее можно сделать из подручных средств? — поинтересовалась Лена.

— Я уже сделал, — ответил Игорь, показывая на то, как истово он чешет пятку собственной рукой.

— Ну, это-то понятно, — сказала Лена. — Ручной рабский труд. Однако можно же придумать какую-то автоматизацию.

— Я хочу по террасам в воде походить, — внезапно сказала Ира, вставая. — Игорь, пойдем?

— Нет, я пас, — сказал Игорь. — У меня ноги еще не отошли. Вот когда отойдут, тогда наступит очередь террас.

Ира замерла в растерянности.

— Давай я с тобой схожу, — предложил Сергей, вставая.

— Сходи, сходи, — сказал Игорь. — А то там много дикий тюристы, я волнуюсь.

Сергей с Ирой спустились к террасам и стали там медленно прохаживаться по щиколотку в воде, толкаясь среди остальных туристов, которых было немало. Ира все время поглядывала наверх, где отчетливо виднелись фигуры Игоря с Леной. Они о чем-то оживленно болтали. Игорь при этом очень активно жестикулировал.

— Да ладно тебе, — осторожно сказал Сергей, когда Ира раз в десятый посмотрела наверх. — Ему просто нравится новая аудитория.

— В том-то и дело, — вздохнула Ира, — что ему нравится новая аудитория. Да и еще такая шустрая. Ты заметил, как она грамотно к делу подошла? Сначала наехала на него со страшной силой, завела моего Буратину, затем закомплиментила — мол, ах, какой ты все-таки умный, хоть сначала и не скажешь, а теперь вьется вокруг него, как черный ворон. Вот жучка…

— Ир, да не расстраивайся ты, — все пытался ее утешить Сергей. — Ему же с нами скучно становится. Мы его давно знаем, привыкли ко всем его хохмочкам. А тут — благодарная аудитория. Вот он и пушит хвост.

— Да пускай пушит, — сказала Ира с горечью. — Наплевать мне на него с высокой башни. Слова ему не скажу. Тем более что это бесполезно.

— Вот это правильно, — обрадовался Сергей. — Мы же отдыхать приехали, развлекаться. Вот и будем развлекаться.

— Точно, — сказала Ира. — К черту всех этих Лен. Я сегодня буду веселиться. Турецкая ночь, танец живота и все такое. Ты участвуешь?

— А как же, — с готовностью отозвался Сергей. — Я завсегда!

— Ладно, — сказала Ира, — пошли наверх. Уже время заканчивается, пора к автобусу идти.

— Не пошли, а пойдем, — поправил ее Сергей.

— Меня поправлять не нужно, — сказала Ира. — Это ты Игоря поправляй. Друга своего сердечного.

— Он и твой, между прочим, друг, — заметил Сергей.

— Мне он не друг, а лютый враг, — вздохнула Ира. — Ненавижу этого гада. Просто ненавижу. Но до чего хорош, мерзавец…

— В чащобах явно погибло какое-то большое пушное животное, — сказал Салман, завидев компанию ребят, которые зашли в автобус одни из первых.

— Какое животное, что ты несешь? — удивился Игорь.

— Салманчик имеет в виду, — объяснила Ира, — что в лесу медведь сдох, раз Игорь приходит в автобус одним из первых, а не последним из последних.

— А-а-а-а, — дошло наконец до Игоря, — действительно! А нам приз какой-нибудь полагается?

— Обязательно, — решительно заявил Салман. — Самый главный приз. Один поцелуй вашего очаровательного гида — к услугам девушки с пепельными волосами.

— Не понял, — удивился Игорь. — В автобус первым пришел я! Похороны пушного животного связаны со мной же! А как целовать — так девушку с пепельными волосами?

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — неимоверно изумился Салман.

— Нет, дорогой, — решительно ответил Игорь, — ты не в моем вкусе. Я люблю блондинов. Но девушку с пепельными волосами я уж как-нибудь сам поцелую, не обессудь.

— Ну хорошо, хорошо, — согласился Салман. — Я не настаиваю. Просто вы просили приз…

— Можно деньгами, — предложил Игорь.

— Не пойдет, — решительно заявил Салман. — На всех наших купюрах изображен Ататюрк. А ты не очень хорошо отзывался о его политике. Поэтому недостоин.

— Вот оно как? — задумчиво произнес Игорь. — Слушай, а как вы сами-то этими деньгами с Ататюрком пользуетесь? Ну, знаешь, деньги — дело такое. Когда кружку пива на них поставишь, когда в покер покидаешься, опять же — через свернутую в трубочку купюру можно вдыхать… впрочем, у вас это не актуально. Словом, с деньгами-то обычно обращаются не очень почтительно. Могут и запачкать. А как пачкать, когда на купюре такие святые лица изображены, а?

— Никак не пачкать, — спокойно отозвался Салман. — Нужно за этим следить. Если купюра вдруг случайно запачкалась или надорвалась там, где портрет, — ее тут же в банке обменивают на новую, чтобы банкнота с запачканным портретом не участвовала в обращении.

— Что, правда? — удивился Игорь.

— Вот те крест, — остроумно ответил Салман.

— Дикий народ, — вздохнул Игорь.

Ира испугалась, что Салман обидится, но он только довольно хмыкнул…

Ребята сели на свои места, автобус дождался остальных туристов и поехал дальше. Салман молчал и продолжал довольно улыбаться.

— Салман, — наконец не выдержал Игорь, — мы куда едем-то? Ты гид или Мона Лиза?

— Я гид, — решительно откликнулся Салман, резко мотнув головой, чтобы, вероятно, сбить поступающие в голову приятные мысли. — Мы едем смотреть очень ценный исторический памятник древней архитектуры старых времен. Здесь на самом деле рядышком. Десять минут езды.

— Что за памятник? — продолжал допытываться Игорь.

— Дела давно минувший дней, — со значением в голосе произнес Салман.

— Ага, ага, преданья старины глубокой и все такое. Стихи Ататюрка. Знаем, знаем, — съязвил Игорь.

— Слышь, Игорь, если ты еще раз цапнешь Ататюрка, я тебя сам так цапну, что потом никаким пластырем дырку не заклеишь! — наконец разозлился Салман.

— Я тебе говорила — не зли его, — зашипела Ира.

— Зато он сейчас слова путать начнет, — прошептал в ответ Игорь.

— Прости, друг, — громко сказал он, — я больше не буду. Не хотел обидеть, честное слово. Я уважаю Ататюрка. Клянусь Аллахом.

— Ну хорошо, — успокоился набычившийся было Салман. — Уважаемый тюристы, мы фактически уже на местах древностей. Просим выходить из автобуса и проследовать за мной, я буду вам красочно описать весь древний антураж.

— Вот видишь, — довольно сказал Игорь Ире. — Узнаю прежнего Салмана с его блестящим русским языком. А то он когда не злится, как-то слишком правильно говорит.

— Только я тебя прошу его больше Ататюрком не дразнить, — решительно заявила Ира. — Это просто некрасиво.

— Хорошо, — согласился Игорь, — Ататюрком не буду. Я еще что-нибудь найду. Я талантливый.

— Да уж, — вздохнула Ира. — В твоем таланте доставать людей до печенок я как раз не сомневаюсь. Зря ты в офтальмологи пошел. Тебе надо было в эндокринологи. Как раз для тебя работка.

— Ты же знаешь, что я сначала учился на гинеколога, — напомнил Игорь.

— По этому делу ты тоже большой специалист, — отозвалась Ира.

— По какому ЭТОМУ делу? — возмутился Игорь. — Что ты несешь?

— В душу женщине всякими посторонними предметами залезать ты специалист! — вдруг на весь автобус заорала Ира, нервы которой не выдержали всех перипетий сегодняшнего дня.

— Тише, мать, тише, ты что? — испугался Игорь. — Водички дать попить?

— Сам пей свою водичку, — с ненавистью сказала Ира, постепенно успокаиваясь. — Минеральную. В которой ножки мочили.

— Мать, ты, мать, не нервничай так, — сказал Игорь, — я же так и не стал гинекологом. Я обычный офтальмолог, ты же знаешь. К тому же давно не практикую… Нет повода для паники.

— С тобой, мой дорогой Игоречек, — сказала Ира, вставая, так как туристы уже начали выходить из автобуса, — повод для паники есть всегда. Ты — как максимально сейсмоопасная зона. Расслабляться нельзя ни на минуту.

— Сегодня просто день сплошных комплиментов, — расцвел Игорь, тоже вставая. — Но только не перехвали меня, а то я совсем загоржусь.

— Ну что мне с ним делать? — спросила Ира Сергея, который шел вслед за ними и, разумеется, невольно слышал весь разговор.

— Ириш, ты не переживай, — сказал Сергей. — Нам же еще в отеле говорили, что в этой поездке будет купание в озере Клеопатры, после которого человек полностью перерождается. Гюзель клялась всеми святыми, что это правда. Поэтому мы Игоря завтра возьмем за пятки и будем макать в Клеопатрин водоем, пока этот парень полностью не переродится. А если не переродится, мы его прямо там и утопим. Вдвоем справимся. Не такой уж он и мускулистый. Никакой не пятой степени мускулистости. Третьей — потолок.

— Спасибо, Сережик, — сказала Ира. — Я знала, что ты на моей стороне…

Туристы вышли из автобуса, и Салман повел их показывать какие-то весьма живописные развалины.

— Желаю думать, — сказал Игорь важно, — что я в древнем Риме.

— Ну так это так и есть, — вдруг сказала Лена, идущая рядом с Сергеем. — Это же римские постройки. Город Иераполис, по которому ты сейчас идешь, входил в состав Римской империи.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Игорь. — Просто фильм цитирую. Я про эти места все знаю, потому что был тут раза три, не меньше. Этот Хиераполис основал как-то царь Энурезис, а потом город передали под управление Римской империи. Помню-помню.

— Перед вами, — начал свой волнующий рассказ Салман, — располагается не так давно откопанный город Иераполис, основанный пергамским царем Эвменом Вторым.

— Вот видишь, — ткнула Ира в бок Игоря, — никакой это не Энурезис. Все ты напутал.

— Подумаешь, — пожал плечами Игорь. — Кто так его имя произносит, кто сяк. Все равно никто не знает, как его имя произносить и был ли он на самом деле…

— После вторых половин вторых веков до современной эры Иераполис был завещан в состав Римской империи, — продолжал разглагольствовать Салман. — Однако в 17 году нашей эры сильнейшее землетрясительный катаклизм практически стерло город с лица земли.

— В 17 году, говоришь? — громко спросил Игорь. — Там никакого мужичка в кепке на броневичке не было замечено? А то, как мне кажется, я знаю, какой землетрясительный катаклизм произошел с этим городом в 17 году.

— Никаких броневичка в кепках там не видели, — ответил Салман, который снова начал злиться. — Это же Римская империя, дорогой!

— Ну и что? — пожал плечами Игорь. — Можно подумать, что там не было своих типчиков на броневичках. Еще как были. Недаром Римская империя от них и пала.

— Ее разгромили варвары, — объяснил Салман.

— Точно, — согласился Игорь. — В кожаных куртках и с маузерами на боку. Они все любили болтать о свободе, равенстве, братстве. Правда, понимали они эту свободу как-то своеобразно.

— Игорь, — совсем разъярился Салман, — тебе не хотелось бы изучить автобус изнутри, пока гражданы тюристы, ведомые мною, все-таки осмотрят древних развалин, а? Вот честный слово — без тебя общество будет избегаемо всяких катаклизм.

— Без катаклизмов неинтересно, — безапелляционно ответил Игорь. — Без них этих развалин бы не было вообще. Стояли бы себе, как новые — не на что было бы смотреть.

Салман в ответ только махнул рукой. Игорь довольно улыбнулся.

— Перед вами, уважаемый гражданин тюристы, — сказал Салман, показывая рукой на величественное строение, напоминающее уменьшенный Большой театр, — очень важный древнеримский заведений, где происходил многочисленный общение римцев и их знакомых.

— Римцы любили пообщаться, факт, — подтвердил Игорь. — Их садовыми сонями в меду не корми — дай пообщаться.

Салман на слова Игоря не обратил ни малейшего внимания.

— Но как вы думаете, — спросил гид, хитро прищурившись, — что это был заведений такой? Для чего служил? Кто угадает в первый раз — получит мой персональный приз.

— Я требую сначала огласить приз, — решительно заявил Игорь. — А то знаю я твои призы. Я выиграю, а призом будет твое целование девушки Иры? Не пойдет. Это не приз, это издевательство какое-то!

— Приз самый настоящий, — заверил Салман. — Бутылка раки.

— Достойно, — согласился Игорь. — Интеллигентный и тонко чувствующий человек никогда не откажется от халявного бухла. Поэтому давай приз мне. Это, разумеется, баня. Римляне обожали в банях тусоваться. В те временам баня считалась клубом по интересам. Кстати, бутыль-то, я надеюсь, литровая?

— Неправильно, не угадал, — сказал Салман с видимым удовольствием. — Не бани. Какие еще будут мнения?

— Хм-м… — насупился Игорь. — Тогда это…

— Стоп! — вскричал Салман. — Один попытка на человека!

Игорь замолчал.

— Мавзолей? — высказала предположение низенькая туристка.

Салман опешил.

— В каких смыслом? — спросил он туристку.

— Ну, — пояснила та, — может, это была гробница, как наш Мавзолей с Вовкой-морковкой? Они ходили смотреть на своего этого, как его, фараончика, а заодно там тусовались?

— Нет, — решительно ответил Салман, — это не гробница. Тут есть много гробниц — они дальше, — но это не гробница. Совсем другое заведение. Ну, кто угадать для приз?

— Библиотека, — высказала предположение Лена.

— Ага, — подхватил Игорь, — библиотека имени Цезаря. Поэтический сборник «И ты, Брутто»…

— Не библиотека, — мотнул головой Салман. — Хотя вы уже очень близки.

— С кем я близка? — удивилась Лена.

— С истиной, — объяснил Салман.

— Тренажерный зал? — спросил один из туристов, который везде и всюду ходил в майке без рукавов, демонстрируя свои накачанные мышцы и татуировку «Петя спит».

— Нет, — покачал головой Салман. — У них было много спортивных состязательных комплексов, но этот не из таких.

— Магазин? — спросила Ира.

— Точно! — оживился Игорь. — Бутик имени Афродиты. Модные туники, пафосные горшочки с пальметтами и меандрами, инкрустированные кинжалы для ритуальных жертвоприношений, вежливые менеджеры-нумибийцы, большие скидки при покупке летом хламид с начесом. Только тогда получается, что в магазине одни тетки тусовались. Не верю я, что даже в Древнем Риме мужики любили шопинг!

— Нет, — решительно ответил Салман, — это не магазин был. И не кафе. И не кинотеатр. И не дискотека. Это был туалет.

Все потрясенно замолчали.

— Общественный сортир, — подчеркнул Салман. — У них было принято строить такие большие заведения и там встречаться, чтобы пообщаться.

— Дикий народ, — сказал кто-то из туристов.

— А что, — вдруг вступился за римлян Игорь, — вполне возможно. Я в Грузии как-то наблюдал то же самое. В одном небольшом городке захожу в туалет и вдруг вижу, что там внутри тусуются пожилые грузины в своих кепках и что-то оживленно обсуждают. При этом они держат в руках стаканы с вином, периодически чокаются и выпивают. Я аж обалдел. А они мне вежливо освободили место и кивнули — мол, мужик, давай, не теряйся.

— Я уверена, что ты не растерялся, — предположила Ира.

— Растерялся, — признался Игорь. — Выпил с ними вина и ушел несолоно хлебавши. Как-то я не был готов к подобным выступлениям перед благодарной аудиторией… Кстати сказать, там было на удивление чисто.

— Уважаемый тюристы, — прервал Игоря Салман, — теперь нам надо очень торопясь идти вон на тот гору, чтобы успеть посмотреть спортивно-состязательный сооружений. Это практически Колизей, очень интересный, а у нас мало времен. Через час уже надо заселить гостиницу. Пойдемте, уважаемый тюристы, пойдемте очень торопливо.

Туристы, увлекаемые Салманом, быстро направились в сторону довольно высокого холма, на вершине которого виднелись развалины весьма солидного сооружения.

Гладиаторский бой в «Колизее»

— Так, — сказал Игорь, когда ребята остались одни, — мы пойдем смотреть этот «Колизей»? Вообще-то, я бы сходил. Смотрится внушительно. Хочется, так сказать, приобщиться к святыням.

— Не хочу, — ответила Ира. — Слишком высоко в гору взбираться, да и смотри, с какой скоростью Салман всех потащил. Я вообще пить очень хочу. Умираю — хочу пить.

— Ириш, ну пойдем сходим, — сказал Игорь. — Видишь, здесь поблизости ничего не продается. А там наверняка найдем попить. Это же туристическое место. Небось вся арена киосками заставлена.

— Правда, Ир, давай сходим, — сказал Сергей. — Интересно же.

— Лена, а вы пойдете? — сухо просила Ира.

— Да, хотелось бы, — сдержанно ответила Лена. — Кстати, может быть, мы перейдем на ты? Все-таки мы обе довольно молодые.

— Это вы молодая, — сказала Ира. — А я старая, больная женщина. И мы с вами еще не выпили на брудершафт, а также пока еще не обменивались поцелуями каким-нибудь другим образом…

— Так что, мы идем наверх? — быстро спросил Игорь, который явно не хотел, чтобы Ира развивала тему об обмене поцелуями каким-нибудь другим образом.

— Ну ладно, пойду, — нехотя сказала Ира, поняв, что она остается в одиночестве. — Но только чур помогать мне подняться наверх и непременно дать мне попить.

— Не вопрос, — обрадовался Игорь, взял Иру за руку и тут же с места в карьер развил бешеную скорость…

Подниматься в гору было действительно непросто. Холм оказался весьма крутым, солнце палило, и многие туристы, не выдержав жары и нагрузки, откалывались от основной группы и спускались вниз.

— Врешь, нас не запугаешь, — бормотал Игорь, бодро взбираясь вверх и волоча за собой Иру. — Еще и не такие речки форсировали!

— Хочу речку, — жалобно ныла Ира. — Хочу чистую горную речку с прозрачной водой, чтобы раздеться и упасть туда целиком! И лежать там, глотая ртом кристально чистую жидкость, долго-долго. Всю жизнь.

— Хорошая мысль, — сказал Сергей, которого подъем тоже довольно быстро утомил. — Я бы не отказался.

— Дураки вы все, — заметил Игорь, тяжело дыша. — Какую-то речку дурацкую выдумали… В цистерну с холодным пивом надо падать, поняли?

— О-о-о-о-о, — застонал Сергей, — не напоминай, садист! Я сейчас за бутылку холодного пива отдал бы долларов сто, не меньше.

— А я бы даже двести, — согласилась Лена, которая, тоже тяжело дыша, тащилась за Сергеем. — Никогда в жизни не хотела холодного пива так, как сейчас.

— Мне налейте просто воды, — сказала Ира, находясь как будто в забытьи. — Просто воды. Немного. Тонны две.

— Мать, держись, мать, — пробормотал Игорь сквозь стиснутые зубы. — Уже совсем немного. Посмотри, до вершины осталось с гулькин глюв… — Тут Игорь еще увеличил темп, хотя, казалось бы, сил на это у него уже не оставалось совсем…

— Да, милый, да! — вдруг закричала Ира, увлекаемая Игорем к вершине. — Не останавливайся! Делай это, делай! Да! Быстрее, милый, быстрее! Не сдерживай себя! Умоляю — не останавливайся!

Туристическая группа, шедшая немного впереди, притормозила, и все разом посмотрели на компанию ребят.

— Мать, ты что несешь? — весело спросил Игорь, когда они все-таки добрались до вершины горы и вступили на территорию древнего стадиона. — У народа рождаются неправильные ассоциации.

— Да я уже подохла вся от твоего дурацкого подъема, жажды и жары, — сердито сказала Ира. — Вот и заговариваюсь. Давай мне воду срочно! Обещал! Если воды не будет, я тебя тут просто загрызу — вот те крест, как говорит Салманчик.

Игорь внимательно осмотрел окрестности. Они стояли почти у самой арены спортивного сооружения. Вокруг центральной части располагался каменный амфитеатр с полуразвалившимися сиденьями. На самой арене, разумеется, никаких магазинчиков не было. Однако справа от ребят, у самого входа, сидел какой-то задумчивый турок с большим белым ящиком.

— Чую, что там есть вода, — сказал Игорь, и ребята направились к турку.

— Холодное пиво есть? — быстро спросила Лена по-английски.

— Есть, — лениво ответил тот, открыл крышку ящика, который, как и ожидалось, оказался холодильником, и назвал сумму в турецких лирах, эквивалентную примерно двадцати долларам США.

— Вы сумасшедший? — спросила его Лена. — Двадцать долларов за бутылку пива «Эфес»?

— Может быть, и сумасшедший, — невозмутимо пожал плечами турок, — но свои сто долларов чистыми в день имею без проблем.

— Лен, так что? — веселился Игорь. — На двести баксов аж десять бутылок можно купить. Нас угостишь?

— Да что же я, больная, что ли, — возмущенно ответила Лена, — за двадцать баксов бутылку пива покупать?

— Помнится, во время подъема ты говорила совсем другое, — подколол ее Сергей.

— Если послушать, что во время подъема говорила Ира, — ощетинилась Лена, — то можно вообще…

— Короче, — громко сказала Ира, — если у меня через секунду в руках не будет бутылки с холодной водой, я скажу такое, что точно будет вообще. Причем всем сразу и каждому в отдельности.

— Сколько вода стоит, олигарх хренов? — спросил турка Игорь. — Баксов двести?

— Семь долла, — ответил тот, доставая маленькую бутылочку.

— Вот жук! — развеселился Игорь, вытаскивая кошелек. — Я прям наслаждаюсь.

Заветная бутылка была приобретена и вручена Ире. Сергей тоже купил воды и предложил было ее Лене, но та сказала, что не собирается способствовать этому ценовому беспределу, поэтому попьет внизу.

В этот момент Салман, который стоял на арене, окруженный кольцом туристов, крикнул ребятам, чтобы они присоединялись к экскурсии, потому что он собирается начать свой рассказ.

— Пошли к Салману, — скомандовал Игорь. — Чую я, нас сейчас ждет очень своеобразный рассказ из истории Древнего Рима.

— Между прочим, — сказала Ира, с трудом оторвавшись от бутылки с водой, — Салманчик очень интересно рассказывает.

— А я неинтересно рассказываю? — холодно осведомился Игорь.

— Ты не рассказываешь, а болтаешь, — объяснила Ира. — Слушать это, конечно, иногда прикольно, но полезной информации — ноль. А вот Салман выдает интересные в историческом плане…

— Да Салман твой обкурился этого исторического плана! — возмутился Игорь, оскорбленный, как видно, до глубины души. — Это я-то не выдаю полезную информацию? Мать, да у тебя дегидратация организма вызвала какие-то тяжелые повреждения! Не дай бог, мозг задет! Как это я не выдаю полезной информации? Да я просто сгусток полезной информации! Я — ходячая энциклопедия!

— Ты — ходячий прикол, — сказала Ира, внимательно разглядывая на просвет бутылку с водой.

— Точно, повредилась, — констатировал Игорь. — Я как врач вам говорю — повреждена клетчатка. Причем головного мозга.

— Как врач ты разбираешься только в сетчатке глаза, а не в клетчатке мозга, — заявила Ира. — Поэтому я тебе не доверяю. Диагноз оспаривается, я требую консилиума. Серег, вот ты что скажешь? Есть в его словах рациональное зерно?

— Не могу сказать, — осторожно начал Сергей, — что абсолютно все слова Игоря несут в себе свет какого-то знания, но когда я от него слышу, например: «Друзья! Не пора ли нам бухнуть?» — вот эти слова, на мой взгляд, являются вполне информационно насыщенными.

— А вы, Лена? — прищурилась Ира. — Слова Игоря несут вам свет знаний?

— Ну, — задумалась Лена, — в общем, мне нравится, как он рассказывает. Много, конечно, всякой шелухи, но он просто человек увлекающийся.

— А конкретно? — решительно спросила Ира. — Назвали бы вы его ходячей энциклопедией?

— Пожалуй, нет, — подумав, ответила Лена. — При всем уважении — он не Большая советская энциклопедия. Ходячий «Московский комсомолец» — вполне может быть. Под этим определением я бы подписалась. Много всякой информации сомнительного толка, но иногда проскальзывают вполне интересные сведения: кого-то где-то убили, старушка скушала свою кошку и так далее.

Игорь все это слушал, раскрыв рот.

— Закрой рот, — сказала Ира. — Не дай бог, ворона залетит.

— Так вот вы как, да? — горько спросил Игорь. — Вот вы как отплатили за все то добро, которое я для вас сделал? Черная неблагодарность, оскорбления, прямая клевета… Что ж, я даже рад. Иногда полезно открыть глаза на своих близких. Но, как вы понимаете, теперь мне ничего другого не остается, как умереть.

— Лет через сорок? — спросил Сергей.

— Нет, мой вероломный друг, — величественно ответил Игорь. — Значительно раньше. Через несколько минут. Прямо здесь, на ристалище. Вы это увидите. Пошли за мной.

С этими словами Игорь решительно зашагал в сторону Салмана, который, как видно, уже потерял терпение.

— Ну где вы прогуливаетесь? — набросился на них Салман. — Я же не могу начать информацию без вас.

— Да мы тут встретили призрак древнего гладиатора, — объяснил Игорь.

— И что он сказал? — вдруг заинтересовался Салман.

— Паршивая, сказал, жизнь у них была, — ответил Игорь. — Рабочий день ненормированный, а также того и гляди пикой куда-нибудь ткнут, хорошо, что не в глаз.

— Понял, — сказал Салман. — Теперь мне можно будет разложить свою версию?

— Ты хочешь сказать — изложить? — уточнил Игорь.

— Я хочу сказать, — глаза Салмана начали наливаться кровью, — что мы вас тут ожидать половину от часов вовсе не для того, чтобы ты тут… — Салман задумался, пытаясь подобрать нужные слова.

— Чтобы я тут безобразия нарушал и глумливо циничничал, — подсказал ему Игорь.

— Точно, — кивнул Салман. — Все, замолчи, как друга прошу, чтобы не стать врагом.

— Молчу, — сказал Игорь. — Больше не произнесу ни слова секунд двадцать, клянусь всеми местными святыми.

— Итак, — сказал Салман, обращаясь к туристам, — мы с вами находимся в очень интересном месте.

— И в интересном положении, — не удержался Игорь.

Салман молча посмотрел на него, сурово сдвинув брови.

— Молчу, молчу, — сказал Игорь. — Больше не буду. Честно.

— В этом интересном месте, — продолжил Салман, — проходили всякие спортивные и другие состязания гладиаторов в великой древности.

— Они только друг с другом бились? — спросил мужик с наколкой.

— Не только, — ответил Салман. — Есть сведения, что им еще предлагали зверей.

— И тещ, — снова не удержался Игорь.

— Тещ — вряд ли, — усомнился Салман. — Это же удовольствие, а не наказание.

Вот тут Салман с Игорем первый раз посмотрели друг на друга с полным взаимопониманием.

— Значит, им в качестве награды и давали сражаться с собственной тещей, — предположил Игорь. — Вот победил гладиатор в соревновании — ему тещу и выводят. А он ее убивает, — тут Игорь от наслаждения даже прищурился, — максимально болезненным образом. С помощью трезубца…

— Кипящего масла, — подхватил Салман, и в глазах его засветилась самая настоящая нежность.

— Бурлящей смолы, — сладко продолжил Игорь.

— Расплавленного свинца, — почти пропел Салман.

— Ну хватит, — решительно заявила пожилая туристка в рэперской кепке. — Это уже не исторические сведения.

Однако вся мужская половина туристической группы бурно запротестовала, требуя продолжения этой животрепещущей темы. Поняв, что с таким количеством оппонентов ей не справиться, пожилая туристка поспешила перевести разговор на другое.

— Скажите, — спросила она Салмана, — а на стадион всех пускали? Не было никаких ограничений?

— Пьяных не пускали, — сказал Игорь. — Как в метро. Если вы, гражданин, пьяный, то колбасьтесь себе на улице и не приставайте к пассажирам. Потом, может, этот пьяный на арену что-нибудь кинет — банан какой-нибудь. Гладиатор поскользнется, упадет, и его заколет более слабый враг. Так не честно на самом деле. В гладиатора же деньги вкладывали: тренировки, кормежка плюс еще и чистить его каждый день надо было, а то зрители обижались, когда у гладиатора колтун в бороде.

— Еще женсчин не пускали, — сказал Салман. — Не для женсчин это было развлечение.

— Ну здрас-сте! — возмутилась пожилая туристка. — А как же тещи на арене?

— На арену — можно, — успокоил туристку Игорь. — Тещу же убивали. Она потом все равно никому ничего рассказать не могла. Так что не проблема. Но еще там были большие сложности с рассаживанием.

— Какие сложности? — удивился Салман.

— Ты разве не в курсе? — поднял брови Игорь.

— В начале слышу, — сказал Салман.

— То есть первый раз?

— Нет, не первый раз, — заспорил Салман. — Вообще никогда еще не слышал про сложности с рассядкой.

— Между тем, — таинственно сказал Игорь, — там все было продумано. На первый ряд всегда сажали лысых. А на второй — одноруких.

— Это еще почему? — поразился Салман, для которого подобные исторические сведения явно были в диковинку.

— Для демократии, — объяснил Игорь. — Там же была демократия, так?

— Так, — согласился Салман. — Республика там была: избирательное право, Сенат и все такое.

— Ну вот, — сказал Игорь. — Чтобы однорукие инвалиды не чувствовали себя ущемленными по отношению к остальному населению, способному без проблем хлопать в ладоши, приветствуя особенно удачное протыкание печени или селезенки, перед ними сажали лысых и однорукие могли хлопать по лысине впередисидящего. Хлопки получались — что надо хлопки. Можете проверить.

Пожилая туристка обалдело замолчала. Салман, впрочем, тоже явно находился под воздействием этих доселе скрытых от него исторических сведений.

Остальные туристы стояли вокруг и восторженно смотрели на Игоря. Тот явно наслаждался всеобщим вниманием.

— Все-таки, — сказал Салман, подумав, — ты, вероятно, врешь.

— Не вру, а придумываю, — ответил Игорь. — Стану я врать по такому пустячному поводу…

Туристы разочарованно загалдели.

— Так, значит, права одноруких все-таки ущемлялись? — спросила пожилая туристка.

— Безусловно, — твердо ответил Игорь. — И не только одноруких. Лысых тоже. Потому что их не хлопали по лысине, которая из-за этого не получала должного массажа, и на ней совершенно не росли волосы. При этом лысина все усугублялась и усугублялась.

— Надо финишировать болтовство, — решительно заявил разозлившийся Салман, который явно ревновал Игоря к вниманию туристической группы. — Нам уже в отель отправляться.

— Какое такое болтовство? — удивился Игорь. — Лично я сообщаю интересные исторические сведения. Ну или не исторические. Но интересные. А у тебя экскурсия получается совершенно пресная. Граждане тюрысты, вот здесь гладиаторы протыкали друг другу печенки, — передразнил он Салмана. — Где драйв? Где исторические экскурсы? Где шоу, в конце концов?

— Что за шоу? — удивился Салман. — Ты предлагаешь здесь показать гладиаторский сражательный момент?

— Именно, — ответил Игорь. — Иначе ты просто морочишь группе голову. Она должна видеть, что здесь происходило. Видеть, подчеркиваю, своими собственными глазами.

— Не понимаю, — растерялся Салман. — Артистов, что ли, призвать?

— Ну зачем же артистов? — пожал плечами Игорь. — Здесь артистов и так хватает. Только нам не нужны артисты. Должно быть все по-настоящему. Как у серьезных мужчин, которыми были гладиаторы. У меня другое предложение. Мы с тобой сейчас здесь будем сражаться. Насмерть!

Последнее слово Игорь произнес очень внушительно и совершенно серьезно. Похоже, что он совершенно не шутил. У Сергея, хотя он считал, что Игорь прикалывается, даже холодок пробежал по спине.

— Брось, Игги, что ты придумал? — недовольно сказала Ира. Но голос ее слегка дрожал.

— Мы должны выяснить наши личные проблемы, — спокойно сказал Игорь, внимательно глядя на Салмана. — Лучшего места и не найти. Туристы получат настоящее историческое сражение гладиаторов, мы вдоволь потешимся, заодно и выясним, кто у нас круче. Я буду изображать красавца галла. А Салман — дикого турка. Салман, ты готов? Какое оружие выбираешь?

Салман молчал и, как видно, напряженно раздумывал над создавшейся ситуацией. Но было понятно, что ответить отказом на вызов он не может. Иначе будет задета его честь.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Сразимся. Три раунда по пять минут. До нокаута. Во время нокдауна можно отдыхать на колене. Клинчи запрещены. На такой жаре прижиматься к потному мужику — я пас.

— Э, нет, — сказал Игорь. — Какой, на фиг, бокс? Это же почти Колизей. Гладиаторы. Кроме того, у нас разные весовые категории. Конечно, я пятой степени мускулистости и все такое, но с твоей комплекцией ты меня одной массой задавишь. Нет уж, дорогой, никаких пошлых кулачных боев. Будем сражаться, как гладиаторы. Каждый своим оружием. Выбирай оружие.

— Какое, блин, оружие? — разозлился Салман. — Из чего? Где я его возьму?

— Я, как древний галл, — величественно произнес Игорь, — буду сражаться трезубцем и сетью. — С этими словами он неожиданно для всех достал из сумки пластмассовую трубку с пятерней на конце, а также здоровенную авоську.

Туристы облегченно вздохнули. После такого зловещего начала все ожидали, что Игорь достанет как минимум зазубренный ножичек длиной в полметра. Однако Игорь, показав свое «оружие», продолжал оставаться совершенно серьезным.

— Что это за трубка такая дурацкая? — спросила Ира.

— Спину чесать, — невозмутимо ответил Игорь. — Я ему почешу спинку. — Игорь повернул трубку вниз пятерней, и трубка вдруг издала неожиданный и громкий звук. — Она еще будет пугать соперника до колик в животе, — объяснил Игорь, переворачивая трубку, которая снова издала этот странный звук.

— Хорошо, — кивнул Салман, который тоже оставался серьезным. — Тогда я, как дикий турок, буду сражаться боевой пращой и пикой. Пика у меня есть, — с этими словами Салман достал из сумки китайский зонтик. — А вот пращу нужно будет попросить у моей дамы сердца. Кто готов стать моей дамой сердца? — важно спросил Салман, повысив голос. Большинство туристок стали тянуть вверх руки и предлагать свои кандидатуры.

— Я буду твоей дамой сердца, о древний воин, — вдруг сказала Ира. — Вот тебе оружие! — Она взяла свою сумочку, достала из нее сложенный в несколько раз пакет с ручками, пересыпала туда содержимое сумочки и протянула «оружие» Салману.

— Стоп, — недовольно сказал Игорь. — Ты же моя дама сердца! Какого фига?

— Ну так мы за нее и сражаемся, — сказал улыбающийся Салман, которому явно понравилось развитие событий. — Бой за руку прекрасной дамы. Все логично.

— Брось, что за глупости? — возмутился Игорь. — Гладиаторы не сражались за руку прекрасной дамы! Они сражались, потому что у них не было выхода.

— У тебя тоже нет выхода, — сказал Салман, плотоядно улыбаясь. — Мы сражаемся за благосклонный взгляд девушки с пепельными волосами, понял? Вставай в позицию. Зрители — занимайте свои места!

Туристы поспешно отправились садиться на первые ряды амфитеатра. Рядом с Салманом остались только компания ребят и пожилая туристка.

— Мадам, а вы чего ждете? — спросил ее Салман.

— Я готова быть вашей дамой сердца, дикий турок, — твердо сказала туристка. — Обожаю экзотику.

— Мерси, мадам, — вежливо ответил Салман, — но тогда в следующий раз. Дикие турки своих привязанностей не меняют. Они же дикие.

Туристка разочарованно вздохнула и отправилась занимать место рядом с ареной.

— Ну что, — спросил Салман, поднимая вверх зонтик и аккуратно раскручивая Ирину сумку, держа ее за ручки, — приступим?

— Турецкая собака, — хрипло сказал Игорь, грызя пластмассовую трубку, будя в себе ярость берсеркера. — Почтенная публика сегодня увидит твои кишки.

— Стоп, воины, — сказала Ира. — Раз вы сражаетесь за взгляд прекрасной дамы, у вас должен быть какой-то приз. Например, платок прекрасной дамы. Я им взмахну для начала состязания, а потом, когда бой будет закончен, кину его на арену. Оставшийся в живых подползет к платку и возьмет его зубами как знак победы.

— Хорошая мысль, — сказал Салман. — Одобряю.

— Я жажду крови, — по-прежнему хрипло сказал Игорь, впиваясь зубами в пластмассу и размахивая авоськой.

— Стоп, — сказала Ира, порывшись в пакете. — Я платочек в автобусе оставила. Вот дура.

— Черт, — огорчился Салман. — Что же нам теперь, не сражаться, что ли?

— У меня есть платок! — вдруг вспомнил Сергей, достал платок из кармана и показал его присутствующим.

Все внимательно посмотрели на платок. Игорь тут же перестал грызть трубку и хрипеть.

— Нет уж, — сказал он решительно. — За этот сопливый платок я умирать не намерен. Дудки.

— Вовсе он не сопливый, — обиделся Сергей. — Просто я им скамейку протирал в кафе рядом с пещерой.

— У меня есть платок, — сказала Лена, доставая из кармана изящный кружевной платочек и протягивая его Ире. Та несколько секунд колебалась, но затем взяла платочек и поблагодарила Лену.

— Все, — сказала Ира, — отправляемся на зрительские места. Удачи вам, древние воины. Пусть победит достойный.

— Я порву его, как двоечник свой дневник, — пообещал Игорь. — Я этих диких турков десятками на завтрак ем. С мюслями. Мы, дикие галлы, этих турков хаваем за обе щеки.

Салман в ответ что-то быстро сказал по-турецки, сдвинув брови.

— Вот интеллигентный человек, — заметил Игорь, — никогда не говорит: «…твою мать». Он говорит: «Я тебе в отцы гожусь».

Салман дико закричал, выставил вперед сложенный зонтик и бросился в сторону Игоря.

— Стоп, — закричала Ира со своего места. — Фальстарт! Я же должна платком махнуть.

— Ну маши давай быстрее, — рассердился Игорь. — Видишь, запал уже проходит!

Ира величественно махнула платком. Салман снова заорал и бросился в сторону Игоря. Тот резко перевернул трубку, она издала свой идиотский звук, Салман остановился и начал хохотать — уж больно по-дурацки это все звучало.

— Нечестно! — заорала Ира. — Игорь, хорош издавать такие звуки. Это деморализует противника.

— Так на это и рассчитано! — крикнул Игорь в свою очередь, издал какой-то нечленораздельный звук и бросился на Салмана.

Завязался нешуточный бой. Игорь с Салманом фехтовали своим оружием — пластмассовой трубкой и зонтиком, а кроме того, Игорь периодически пытался накинуть на голову Салмана авоську, а Салман временами ухитрялся треснуть Игоря по голове Ириной сумочкой. Каждое попадание Игорю по голове вызывало у туристов восторженные аплодисменты. Вдруг Игорь изловчился, отпрянул в сторону, когда Салман делал выпад зонтиком, и успел почесать Салмана пластмассовой ладошкой по спине.

— Салман серьезно ранен! — закричала Ира и взмахнула платком. — Конец первого раунда!

Гладиаторы перестали сражаться и подошли к барьеру, за которым сидели зрители.

— Не так уж я сильно ранен, — недовольно сказал Салман, тяжело дыша. — Просто царапина.

— Рана жуткая, — заметил Игорь, — это я тебе как врач говорю. Если ее не залить кока-колой, не дотянешь до конца третьего раунда. Истечешь кровью.

— Ты лучше за своими ранами следи, — посоветовал Салман. — Между прочим, я тебя пикой ткнул прямо в грудь. Через полчаса ты начнешь сильно кашлять, а потом и вовсе упадешь на арену и умрешь в страшных мучениях. Хорошо еще, если обойдется без диареи.

— Значит, полчаса у меня еще есть, — рассудительно сказал Игорь. — За это время я тебя исполосую своим трезубцем в лоскуты. И не забывай, что я еще не пускал в дело свою волшебную сеть.

— Ты туда арбуз положи, — посоветовал ему Салман. — Вот тогда получится оружие. Простой авоськой нас, диких турков, не взять.

— Поучи шеф-повара борщ варить, поучи, — сказал ему Игорь.

— Ладно, — заявила Ира, — антракт закончен. Вперед, доблестные воины, — и она снова взмахнула платком.

Воины побрели по арене. Видно было, что первоначальный запал у них явно пропал. Все-таки сражаться на такой жаре — дело нелегкое.

Вдруг Игорь сделал неожиданный прыжок в сторону Салмана, резким движением натянул ему авоську на голову и сразу отбежал на несколько шагов. Зрители разразились аплодисментами. Салман взревел, попытался было сдернуть авоську, но она зацепилась за уши и не снималась. Тогда он выставил зонтик и бросился на Игоря. Тот пустился бежать, на ходу переворачивая свою трубку, которая завывала своими жуткими звуками. Туристы веселились вовсю. Тогда Салман, понимая, что Игоря ему не догнать, схватил зонтик и бросил его как пику в спину Игорю.

Что интересно, закрытый зонтик летел совершенно прямо и врезался Игорю точно между лопаток. Игорь упал. Причем находился он в этот момент совсем рядом с барьером, за которым сидели зрители.

— Галл повержен! — заорал Салман, схватил валяющийся зонтик, подбежал к Игорю, перевернул его и осторожно поставил ногу ему на грудь.

— Живота или смерти? — спросил он Иру, высоко поднимая зонтик.

— Что за бред? — удивился «умирающий» Игорь. — Ты мне тут жанры не смешивай. Так древние славяне спрашивали, а не гладиаторы.

— Пускай он, — сказала Ира, медленно поднимая оттопыренный большой палец кверху… Тут она сделала паузу.

— Ну давай, мать, не томи, — взмолился Игорь. — Знаешь, как неудобно на этих камнях лежать!

— Пускай он… — повторила Ира грозно, — умрет! — И она решительно опустила большой палец вниз.

— С удовольствием, мадам, — сказал Салман. — Какой вид казни предпочтете?

— Излупить его насмерть моей сумкой, — кровожадно сказала Ира. — Ну или зонтиком создай ему такую пылевую бурю, чтобы он задохнулся.

— О, это мысль, — сказал Салман. Он поднялся, раскрыл зонтик и начал быстро-быстро его открывать и закрывать. Зонтик создал мощный поток воздуха, который, в свою очередь, вокруг Игоря создал целое облако пыли.

— Нет, нет, — заорал Игорь, делая вид, что у него начинается удушье. — Не губите, мужики, не губите! Только не зонтиком! Лучше стоя, чем на коленях! Дайте умереть сражаясь!

Но Салман не унимался и все игрался зонтиком. Наконец Игорь схватился за горло, показал знаками, что он умирает, поэтому передает привет всем своим родственникам, медсестрам с работы, тете Свете и дяде Боре, после чего уронил голову на грудь и затих.

— Он умер, — торжественно сказал Салман. — Я победил. Где мой призовой платок?

— Ах да, — сказала Ира и кинула платок на арену. Платок приземлился прямо Игорю на пузо.

— Пардон, — оскорбленно сказал Салман. — Мне с его пуза платок зубами доставать? Я же не некрофил.

— Подумаешь, какие мы нежные, — возмутился Игорь. — Я, между прочим, умер только что. Я еще даже не пахну.

— Молчи, дохлятина, — презрительно сказал Салман. — Трупам слова не давали. Предлагаю компенсировать платок поцелуем, — решительно заявил он Ире.

— Я тебя поцелую. Потом, — сказала Ира. — Когда ты авоську с башки снимаешь. Я в авоське целоваться не люблю. Уж больно у нее ячейки мелкие. Нормального поцелуя не получается. Только школьные поцелуйчики. Но мы же уже большие, правильно?

Тут все обратили внимание на то, что у Салмана действительно на голове все это время оставалась авоська, о которой он забыл в пылу битвы. Салман сконфуженно начал ее стаскивать с головы, цепляясь за уши. Игорь, которому надоело валяться, встал, отряхнулся и начал раскланиваться перед туристами. Те восторженно зааплодировали. Салман наконец стащил авоську и тоже начал раскланиваться. Зрители закричали: «Браво! Бис!»

— Нет уж, — сказал Игорь, — на бис сцену моего убиения показывать не будем. Я и так грязный после сражения. Поехали уже в гостиницу. Я хочу душ принять.

— Кстати, — спохватился Салман, — мы опаздываем. Давайте быстро спускаться, нас автобус уже заждался.

Туристы поднялись со своих мест и отправились к выходу из «Колизея».

— Как я сражался? — спросил Игорь Иру.

— Потрясающе, — ответила та. — Я за тебя болела.

— Врешь ты все, — сказал Игорь. — Ты примкнула к моим гонителям.

— Ничего подобного, — заявила Ира. — Я просто была шпионом в стане врага. Было решено, что если он победит и я стану вся его, то однажды ночью я ему вобью в башку колышек, как какая-то библейская героиня, и убегу собирать сопротивление. Ты не думай, я бы за твою смерть отомстила со страшной силой.

— Ты у меня умница, — сказал Игорь, целуя Иру в висок. — Я знал, что на тебя можно положиться.

— Еще контрольный поцелуй в голову, — сказала Ира, закрывая глаза, — и можно спускаться к автобусу.

— Контрольный поцелуй в голову будет в отеле, — ответил Игорь. — Мне сначала надо смыть с себя пыльцу сражений.

— Хорошо, милый, как скажешь, милый, — покорно ответила Ира.

— Видал? — спросил Игорь у Сергея. — Стоит только за женщину сразиться, не щадя живота своего, так она сразу становится шелковой. Учись, студент.

— Я приму это к сведению, барон, — равнодушно сказал Сергей, которого жара изрядно утомила. — Пойдемте скорее к автобусу, а? Я тоже, если не приму душ в течение получаса, просто весь подохну совсем.

— Так никто же не возражает, — сказал Игорь, направляясь к выходу. — Объявляю конкурс на самый быстрый спуск с горы. А призом у нас будет…

— Я предлагаю свой платок, — сказала Лена, внимательно рассматривая грязную тряпочку, в которую превратился ее кружевной платочек после участия в состязании.

— Хорошо, — согласился Игорь. — Победитель получает твой платок.

— Стирает его, — продолжила Лена, — и возвращает мне.

— Экая ты меркантильная, — пожурил ее Игорь. — Могла бы и пожертвовать платок обществу.

Лена задумалась.

— Ладно, ты думай пока, — сказал Игорь, — а мы отсюда сматываемся.

И компания стала спускаться вниз, где уже виднелся их автобус…

Турецкая ночь в «Холидей Инн»

В холле отеля «Холидей Инн», который располагался в двадцати минутах езды от всех этих исторических памятников, было весьма многолюдно.

— Салман, что за вавилонское столпотворение? — недовольно спросил Игорь. — Надеюсь, мы до утра успеем заселиться?

— Не волнуйся, поверженный воин, — сказал Салман. — Этот отель работает только с однодневный туристы. Они умеют быстро обрабатывать поселение.

— Ты, кстати, — уколол его Игорь, — не сильно-то обольщайся насчет моей поверженности. Я упал исключительно в кинематографических целях. Потому что у древних воинов не было зонтиков и они не могли ими кидаться.

— Можно задумать, — сказал Салман, — что у древних воинов были эти пластмассовые палки с пятерней на конце, которые издавали такие кошмарные озвучания.

— Не было, — не стал спорить Игорь. — Но тебя же этой палкой не убили, правильно? А меня зонтиком убили. Значит, нечестно.

— Что ты предлагаешь? — спросил Салман. — Продолжение дуэли?

— Да, — твердо ответил Игорь. — Только уже по гамбургскому счету. В бассейне будем сражаться. Надувными булавами.

— Уговорились, — сказал Салман. — Но я по гамбургскому считать не умею. Я умею считать только по-арабски.

— Я тебя научу, — пообещал Игорь.

В этот момент подошла их очередь. Менеджеры за стойкой действительно работали как метеоры, потому что буквально в три минуты были заполнены все документы, и ребята получили ключи от своих номеров.

— А где белл-бой? — спросил Игорь Салмана, показывая на спортивную сумку, в которой лежали его и Ирины вещи.

— Зачем? — удивился тот.

— Видишь ли, — терпеливо сказал Игорь, — в некоторых отелях есть специальные служащие, которые переносят вещи постояльцев. Они за это получают деньги. Да-да, самые настоящие деньги. За ущерб здоровью.

— Но тут же одна спортивная сумка, причем не очень большая! — все пытался объяснить Салман.

— А мне пофиг, что здесь одна спортивная сумка, — начал закипать Игорь. — Не барское это дело — сумки таскать. Давай сюда белл-боя!

Салман что-то сказал менеджерам за стойкой по-турецки. Один из менеджеров нажал какую-то кнопку и тоже что-то сказал Салману.

— Сейчас подойдет Зураб, — сообщил Салман ребятам.

— Да хоть Гюльчатай, — пробормотал Игорь. — Лишь бы вещи таскал.

Через минуту к стойке подошел черноволосый молодой человек атлетического сложения, и менеджеры направили его к ребятам.

— Зураб, — сказал молодой человек. — Какие проблемы?

Говорил он по-русски, причем очень чисто.

— Нужно эту сумку отнести в двенадцатый номер, — повелительно сказал Игорь.

Зураб внимательно посмотрел на сумку, затем перевел взгляд на Игоря.

— Ты никогда не видел такого покроя спортивной куртки, что ли? — неприязненным голосом осведомился Игорь, которого эта суета вокруг спортивной сумки стала явно утомлять.

— Да нет, — сказал Зураб, — куртка у тебя самая обычная. Просто я не понял, что и куда нести. Это же одна спортивная сумка, причем не очень большая. Ты что сам — не мужик, что ли?

Ира, услышав подобную фразу из уст белл-боя, захохотала. Игорь даже растерялся, но потом быстро нашелся.

— Зураб, — сказал он спокойно. — Ты любишь играть в игры?

— Люблю, — ответил Зураб. — В нарды люблю.

— Хочешь поиграть на деньги?

— В нарды?

— Нет, не в нарды. В игру «тяни-толкай», — сказал Игорь.

— А это как?

— Очень просто. Ты берешь эту сумку и относишь ее в двенадцатый номер. Следом за тобой идем мы, и, когда сумка благополучно оказывается в номере, ты от меня получаешь доллар в турецкой национальной валюте. После этого обязательно говоришь: «Спасибо, Игорь» — и отправляешься по своим турецким делам. Как игра?

— Ну, не знаю, — задумался Зураб. — А обязательно говорить: «Спасибо, Игорь»?

— Нет, — ответил Игорь, — это была маленькая импровизация с моей стороны. Главное в этой игре — чтобы сумка добралась до номера целой и невредимой. Сможешь?

— Попробую, — с сомнением в голосе сказал Зураб. — Но я одно не понимаю. Ты что, не мужик, что ли, раз не можешь…

— Вот мы сейчас придем в номер, — сладким голосом сказал Игорь, — ты поставишь сумку, я ее возьму и тресну тебе по ушам, чтобы ты больше не задавал идиотских вопросов. И денег тебе не дам, если будешь много болтать. Это просто правила игры такие, понимаешь?

— Ну ладно, — тяжело вздохнул Зураб, подхватил одним пальцем спортивную сумку и легко зашагал в сторону коридора.

— Слушайте, как с ними тут сложно-то, а? — возмутился Игорь. — Кстати, где эта Лена? — спросил он Сергея. — Она же из автобуса с нами выходила.

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Она сказала, что сначала по территории погуляет, подождет, когда очередь рассосется. Ей же все равно какой-то другой номер дадут.

— Ну ладно тогда, — сказал Игорь. — Пошли в номера. У тебя же вроде шестнадцатый? Рядом с нами?

— Не пошли, а пойдемте, — поправил его Сергей.

— Я смотрю, — заметил Игорь, — сегодня все просто до отвращения умные. Один меня поправляет весь день, другой сумку за деньги не хочет нести, мотивируя это тем, что я, дескать, не мужик… Я так чувствую, сегодняшний вечер скоро перестанет быть томным…

— Да ладно тебе, — сказала Ира. — Вон, пришли уже.

— Как мы дальше? — спросил Сергей.

— Иди в свой номер, — скомандовал Игорь, — принимай душ, ванну и туалет. Потом жди нашего звонка, после чего пойдем осматривать территорию. Здесь, говорят, есть шикарные термальные бассейны. Я туда хочу.

— Слушаюсь, товарищ командир, — сказал Сергей. — Иду в свой номер и жду вашего звонка.

— Вольно, солдат, — сказал Игорь. — Разрешаю расслабиться.

Сергей четко повернулся и направился к своему номеру, по пути затянув песню «Ой, мороз, мороз», потому что в коридоре было очень и очень душно.

— Ну не до такой же степени расслабиться! — донесся до него голос Игоря, но Сергей не стал реагировать, продолжая орать во всю глотку. У него было на редкость хорошее настроение…

Номер оказался вполне пристойный. Даже лучше, чем в «Кайе». Это было весьма удивительно, так как обычно, когда туристов куда-либо селили на одну ночь, обстановка была довольно спартанская. Но здесь его взору предстал большой номер с кондиционером, двумя кроватями, телевизором и мини-баром, а также отделанная мрамором ванная комната, которая выглядела минимум на четыре звезды, а то и на все пять.

Сергей наполнил ванну, с наслаждением залез в нее и стал под шум воды петь всякие арии на итальянском, немецком, французском и прочих языках. Правда, кроме русского и английского он никаких других языков не знал, но для французских арий вполне сгодилась фраза «Дрожание моей левой икры есть великий признак», которую в свое время произнес Наполеон, а теперь Сергей повторял ее на все лады, а для немецких подошло выражение «Фройлян, не могли бы вы поговорить с моей несовершеннолетней дочерью, пожалуйста». А уж с итальянскими ариями не было никаких проблем, потому что на этом языке Сергей знал аж пять фраз: «Простите, не понимаю», «Эта свинская Мадонна ведет себя совершенно по-свински», «Пять миланских кафедральных соборов», «Покидая Сорренто, я смотрю на нежные горы затуманенным взором», «Да хранит тебя святой Януарий». Так что концерт получился на славу. Стены комнаты просто дрожали от рулад, выводимых Сергеем.

Из ванны Сергей вылез в совершенно потрясающем настроении. Впереди его ждал волшебный, как он надеялся, вечер, позади осталась масса всяких интересных впечатлений, организм после ванны чувствовал себя совершенно обновленным и был готов к новым свершениям — словом, так хорошо Сергей себя давно не чувствовал.

Он немного постоял перед зеркалом, принимая всякие культуристские позы и восхищаясь тем, как бугристо смотрятся его мышцы, когда лампочки расположены сверху над зеркалом, потом нацепил на бедра полотенце и вышел из ванной…

На одной из кроватей сидела Лена и веселилась вовсю. Она даже не сидела, а полулежала — как бы находясь в полном изнеможении от переполнявшего ее восторга.

— А где остальные? — спросила она Сергея, давясь от смеха. — Где Доминго и Карерас? Вы там вместе мылись? Это очень пикантно.

— Очень смешно, — сказал Сергей ледяным тоном. После событий сегодняшнего дня он уже не смущался в присутствии Лены. Точнее, слегка смущался, но за ответами в карман уже не лез. — Чем обязан такому неожиданному посещению? Разве ты стучалась в дверь? Я не слышал. А если бы я вышел из ванной вообще без полотенца?

— Вряд ли бы меня разорвало на месте от удивления и восторга, — сказала Лена, сразу прекратив смеяться. — Кроме того, это я не очень понимаю, что ты делаешь в ванной моего номера. Вероятно, ты просто перепутал номера. В таком случае давай я займу твой номер, раз ты здесь уже расположился, — не проблема.

Сергей подошел к столику и взял с него ключ от номера. На нем висела бирка «16».

— У меня шестнадцатый номер, — сказал он Лене. — А у тебя какой?

Лена удивленно посмотрела на свой ключ и протянула его Сергею. Там тоже висела бирка «16».

— Может, он от какого-нибудь другого корпуса? — высказал предположение Сергей. — Ну или какая-нибудь накладка произошла. Сходи на стойку, они поменяют.

— Вообще-то, джентльмен в таких случаях должен ходить и менять, — недовольно сказала Лена.

— Вот уж вряд ли, — холодно ответил Сергей. — Во-первых, я первый сюда заселился. Во-вторых, я только что принял ванну и еще практически голый. В-третьих, можешь пока оставить здесь свою сумку — легче будет ходить.

Лена немного помолчала.

— Так вот ты какой? — сказала она с любопытством. — А поначалу производил совершенно другое впечатление. Я даже слегка шокирована.

— Рад, что сумел тебя шокировать, — сказал Сергей. — Обычно мне это редко удается. Но я вовсе не такой теленок, каким кажусь в самом начале, — уверяю тебя.

— Да я уже поняла, поняла, — сказала Лена. — Ну, раз джентльменства мне здесь не дождаться, я пошла разбираться на стойку. Вот только сумку действительно оставлю.

— Оставляй, — согласился Сергей. — Обещаю, что если буду в ней рыться, ничего не поломаю.

Лена смотрела на него во все глаза.

— Первый раз вижу, чтобы ванна так меняла человека, — пробормотала она.

— Да нет, — сказал Сергей. — Просто я давно уже не бывал с Игорем все дни напролет. Очень влияет.

— Игорь — он совсем не такой, — заявила Лена.

— Конечно, не такой, — согласился Сергей. — Он офтальмолог. Я — постановщик задач. Разные люди. Кстати, у меня полотенце все время делает попытки упасть. Поскольку ты не намерена разорваться от удивления и восторга, может, ты все-таки пойдешь на стойку и возьмешь ключ от своего номера?

Лена смерила его уничижительным взглядом и вышла, хлопнув дверью.

«Первый тайм мы уже отыграли!» — запел Сергей и, весьма довольный собой, отправился в ванную комнату — причесываться и укладываться.

Собственно, это так называлось — «прическа и укладка», потому что укладываться Сергей никогда не умел. Обычно работа над только что вымытой головой у него заключалась в следующем: Сергей, стоя перед зеркалом, минут десять задумчиво причесывался, а за это время волосы полностью высыхали, причем голова после этой процедуры выглядела вполне пристойно — особенно когда Сергей причесывался в нужном направлении… Впрочем, сегодня спокойно причесаться ему никто не дал. Ровно через пять минут в номер снова ворвалась Лена.

— Ты там? — раздался ее голос из-за двери ванной.

— Не там, а здесь, — ответил Сергей, продолжая причесываться и поражаясь тому, насколько невозмутимо он стал относиться к некоторым вещам под воздействием Игоря.

— К тебе можно зайти? — требовательно и очень нервно спросила Лена.

— Если ты хочешь принять ванну — тогда можно, — ответил Сергей, проводя последний раз щеткой по волосам.

— Да мне, блин, сейчас больше делать нечего, кроме как ванну принимать! — заорала Лена из-за двери. — Тут сплошные проблемы!

— Что за проблемы? — спросил Сергей, величественно появляясь из ванной комнаты, благоухая одеколоном.

Лена смерила его взглядом с головы до ног.

— Кстати, для компьютерщика у тебя фигура пока еще вполне пристойная, — сказала она уже довольно спокойный голосом. — А трусы с дракончиками — вообще просто супер! Это специально для меня? Я тронута.

Сергей посмотрел вниз и слегка смутился. Он и забыл, что полотенце осталось в ванной, так что теперь его любимые трусы с зелеными дракончиками, которые кувыркались на лужайках, занимались любовью, летали и вообще вели себя довольно вольготно по всей площади трусов, были полностью открыты восхищенным взорам.

— Пардон, — сказал Сергей и полез в свою сумку, чтобы отыскать какую-нибудь более протокольную одежду.

— Не нужно, не трудитесь, — сказала Лена. — Меня вполне устраивают трусы с дракончиками. Очень прикольно, кстати.

— Мерси, — сказал Сергей. — Спасибо и от меня, и от них. Правда, они немного стесняются.

— Пусть не стесняются, — сказала Лена. — Я же совсем своя. Уже, можно сказать, практически родная.

— Да? — удивился Сергей.

— Точно тебе говорю, — хладнокровно ответила девушка. — Дело в том, что меня поселили в твой номер. Точнее, нас вместе поселили в этот номер, причем расселять не собираются ни под каким видом.

— Это как это? — спросил Сергей.

— Очень просто. Салману скажи большое спасибо. Он там что-то напутал в бумагах, и они на нас двоих дали один двухместный номер. Скажи еще спасибо, что не с одной двуспальной кроватью.

— Спасибо, — автоматически пробормотал Сергей.

— Молодец, — похвалила его Лена. — Так вот, других свободных номеров у них сейчас нет, потому что все забито под завязку. Я думаю, что они врут, но, поскольку я уже употребляла очень грубые и экспрессивные выражения, а они не сломались, есть подозрение, что другой номер мне так и не дадут. Правда, они предложили переселить меня в какой-то отель, который отсюда находится километрах в пяти, но я от этой мысли как-то не была в восторге.

— Так что ты предлагаешь? — спросил Сергей в полном смятении.

Лена внимательно посмотрела на него. Потом, помолчав, тихо сказала:

— Я предлагаю потребовать сюда двуспальную кровать и насладиться обществом друг друга по полной программе.

Сергей выпучил глаза.

— Господи, какой у тебя глупый вид, — с отвращением сказала Лена. — Разумеется, я не собираюсь оставаться с тобой вдвоем в одном номере, — вдруг закричала она. — Мне нужен отдельный номер! Ты мужчина — сделай же что-нибудь!

— Браво! Браво! — вдруг раздалось в районе входной двери.

Сергей с Леной подняли глаза — на пороге стояли Игорь с Ирой. Они оба приняли ванну и находились в прекрасном расположении духа.

— Фраза — просто супер! — сказал Игорь. — «Ты мужчина…», — процитировал он, — «…сделай же что-нибудь»! Кстати, — заметил Игорь, — как-то неровно получается, между прочим. Он — в одних трусах. Ты — в полной боевой амуниции. Вот он ничего сделать и не может — как мужчина, конечно.

— Не время зубоскалить, — сердито сказала Лена. — У нас трагедия.

— Трусы не снимаются? — невинно спросил Игорь.

— Пошляк, — сказала Ира. — Ребята, что случилось?

— Нас поселили в один номер, — объяснила Лена.

— О КАК! — сказал Игорь. — Мило. А как они это мотивируют?

— Салман что-то там перепутал, — сказал Сергей. — Вписал нас в двухместный номер. Вероятно, потому что мы сидели вместе.

— Ну так попросите еще один, — предложил Игорь.

— Пробовала, — объяснила Лена. — Безнадежно. Я уж и просила, и требовала, и орала на них — ничего не помогает.

— Какой кошмар, — сказал крайне довольный Игорь, причем на лице его отчетливо было видно, что с высказанным мнением он сам абсолютно не согласен.

— Так что делать-то? — спросила его Лена.

— Я считаю, — твердо ответил Игорь, — что Серега должен что-нибудь сделать как мужчина. Ну хотя бы добиться, чтобы сюда поставили двуспальную кровать вместо этих двух девичьих постелек.

— Издеваешься? — спросила Лена, начиная закипать.

— Нет, — кротко ответил Игорь. — Просто высказал свое мнение.

— Я знаю выход, — решительно заявила Лена.

— Я тоже, — сказал Игорь. — Мы как раз на его пороге и стоим.

— Я не об этом, — сказала Лена. — Мы можем сделать очень просто. Игорь поселится здесь с Сергеем, а я поселюсь в вашем номере с Ирой.

По лицу Иры было видно, что это предложение застало ее как минимум врасплох.

— Нет уж, — решительно сказала Ира, подумав пару минут. — Мне хочется спать с Игорем. Он, конечно, ночью ведет себя черт знает как, но я к его выкрутасам уже привыкла, а тебя совсем не знаю. Может, ты ночью храпишь или кусаешься.

— Зачем мне кусаться? — потрясенно спросила Лена.

— Ну, я не знаю, — ответила Ира. — Игорь же кусается. Вот спроси его, зачем он это делает.

— Я от чувств, — ответил Игорь.

— Но у меня-то никаких чувств нет, — растерянно сказала Лена Ире.

— Это мне неизвестно, — безапелляционно заявила Ира. — Может, сейчас нет, а ночью появятся. Нет уж, чур я с Игорем сплю.

— Мать, вот нехорошо так, — пожурил ее Игорь. — Ребята попали в беду, а ты не хочешь помочь. Я думаю, ты должна перебраться в этот номер к Лене, а Серега пусть перебирается ко мне. Да, Серег? У нас там, кстати, еще и раскладушка в углу есть. Три посадочных места. Так что вчетвером-впятером — вполне поместимся. Перебирайся, Серег! Вечер будет длинный… Насыщенный…

— Я тебе дам вчетвером-впятером, — разъярилась Ира. — Специально приду туда ночью, чтобы посмотреть, чем вы там занимаетесь.

— Мать, только чур — ты тогда моя сестра, — перепугался Игорь. — Не выдавай наши семейные тайны, ни к чему.

— Ненавижу, когда ты так шутишь, — сказала Ира. — Дурацкие шуточки.

— Да я и не шучу… — начал было Игорь, однако его прервала Лена.

— Ладно, я поняла, — сказала девушка, — что по парам мы не разобьемся. В смысле, по однополым парам.

— Однополые пары — это грех, — назидательно сказал Игорь. — Еще в Библии написано, что однополая любовь — она опустошает.

— Короче, — решительно сказала Лена. — Мне нужно принять ванну, переодеться и все такое. Может, вы пока куда-нибудь слиняете?

— Хорошо, хорошо, — поспешно сказал Игорь, — мы с Ирой уходим и оставляем вас вдвоем.

— Я имела в виду, — терпеливо сказала Лена, — что вы втроем куда-нибудь слиняете, чтобы я могла хоть немного побыть в одиночестве. Конечно, врать не буду, Сергей в своих дракончиках весьма импозантен, но мне хотелось бы все-таки принять ванну без компании.

— Логично, — высказался Игорь. — Тут ванны очень узкие. Мы пробовали с Иркой вдвоем туда залезть — только синяков себе понаставили…

— Вот уж нечего всему отелю докладывать, что мы там делали в номере, — недовольно сказала Ира.

— Ну так я же не рассказываю, — начал было Игорь, — как мы…

Тут он ойкнул, потому что Ира изо всей силы наступила ему на ногу.

— Ну все, — расстроенно сказал Игорь. — Теперь я инвалид на весь вечер. Ирка, все-таки ты очень вредная.

— Я полезная, — решительно заявила Ира. — Это ты вредный. И вообще — дайте, наконец, девушке принять ванну. Серега! Ты в своих неимоверных дракончиках пойдешь в термальных бассейнах купаться или наденешь что-нибудь более приличное?

— Интересно, чем тебе не угодили мои дракончики? — возмутился Сергей, разглядывая свои трусы.

— Они занимаются любовью, — сказала Ира. — Это неприлично.

— Может быть, они расписаны, — заспорил Игорь. — Тогда это прилично.

— Короче, — сказала Ира. — Серега, быстро надевай плавки, и мы через две минуты ждем тебя у выхода внутреннего дворика.

— Ира, спасибо, — сказала Лена.

— Не за что, — ответила Ира. — Обычная женская солидарность. Если бы меня поселили в один номер, например, с Игорем, я бы повесилась.

— Стоп, — сказал Игорь. — Ты и так живешь со мной в одном номере.

— Я имела в виду, — объяснила Ира, — что на месте посторонней девушки я бы повесилась.

— Ну, почем тебе знать чувства посторонних девушек, — захихикал Игорь.

— Так где мы встречаемся? — спросил Сергей, доставая из сумки плавки.

— Давай подождем его в нашем номере, — сказал Игорь Ире. — Я хочу одну штуку с собой взять.

— Какую штуку? — спросила Ира и покраснела.

— Не ЭТУ, — ответил Игорь и заулыбался.

— Тьфу, пошляк, — сказала Ира, развернулась и направилась в их номер.

— Короче, Серег, — сказал Игорь, отправляясь вслед за ней, — мы тебя ждем через две минуты.

Сергей молча пошел в ванную переодеваться…

Внутренний двор отеля «Холидей Инн» был очень просторный и красивый. По диагонали его пересекал узкий, но длинный бассейн, вокруг которого были посажены всякие экзотические растения. В противоположном от входа конце двора располагался прямоугольный бассейн, вода которого была крайне подозрительного цвета.

— Там что, трубы не чистили? — спросила Ира, указывая на ржавую воду этого странного водоема.

— В этом, мать, самый сок, — сказал Игорь, подходя к краю бассейна. — Это термальные воды. Железистые. Полезные — ужас! Там дикое количество всяких микроэлементов, которые пробираются в организм и делают тебя намного лучше, чем раньше. Кроме того, от этих элементов повышается все, что только может повыситься.

— Даже музыкальный слух? — поинтересовался Сергей.

— Вот уж не думал, — ответил ему Игорь, — что тебя в этом возрасте волнуют такие глупости. Тебя должны волновать совсем другие повышения.

— Точно, — сказала Ира, прочитав табличку, установленную рядом с бассейном. — Все болезни излечивает.

— Надеюсь, — с беспокойством сказал Сергей, разглядывая немногочисленных людей, плавающих в бассейне, — они сюда не лечиться приехали?

— Не боись, — сказал Игорь. — Это такие же туристы, как и мы. Ну, с богом!

С этими словами он оттолкнулся ногами от бортика, сделал в воздухе какой-то довольно сложный пируэт и приземлился в воду одновременно правым глазом и левым бедром.

— Вылитый Бубка, только без шеста, — прокомментировал Сергей и только было собрался осторожно сползти в воду, как Ира коварно толкнула его в спину, и он полетел в бассейн в еще более экзотичной, чем у Игоря, позе…

Вода в бассейне оказалась теплой. Почти горячей.

— Господи, — сказал Сергей. — Зачем подогревать воду, когда на улице тридцать градусов жары?

— Дурачок, — откликнулся Игорь, — это же термальный источник. Понимаешь, что такое термальный?

— Понимаю, — обиделся Сергей, — чай, не дурак. От слова «термометр».

— Ну, что-то в этом роде, — согласился Игорь. — Вода нагревается в недрах Земли. Там же насыщается всякими элементами, солями и химическими соединениями. Врубаешься?

— Еще как, — кивнул Сергей. — То есть мы плаваем как бы в большой колбе с пузыриками. Пахнет, кстати, вполне пристойно. Я уж боялся, что здесь будет сплошной сероводород.

— Бывают, кстати, бассейны и с сероводородом, — обрадовал его Игорь. — Ощущение такое, как будто плаваешь в ванне с тухлыми яйцами.

— Здесь, кстати, на воду тоже смотреть не очень рекомендуется, — заметила Ира, проплывая мимо них. — Возникают всякие нехорошие ассоциации.

— А ты вызывай в себе только хорошие ассоциации, — твердо ответил Игорь, плывя за ней.

— Так ассоциации, — ответила Ира, — на то и ассоциации, чтобы появляться спонтанно. Их же формирует не разум, а подкорка.

— Серег, — изумился Игорь, — ты погляди, как девушка стала формулировать. Это общение со мной на нее так благотворно влияет. Раньше и двух слов связать не могла.

— На такие дурацкие выпады я не реагирую, — гордо сказала Ира, продолжая плавать по периметру бассейна.

— Как водичка? — раздался вдруг голос сверху.

Ребята подняли головы — на бортике бассейна стояла Лена в купальнике. Сергей автоматически отметил, что Лена выглядит даже очень и очень мило в этом желтом бикини. В отеле «Кайя» и в поездке она почему-то наряжалась во всякие мешковатые блузки и брюки, скрывающие фигуру, а теперь было отчетливо видно, что скрывать там было нечего. В том смысле, что нужно было не скрывать, а совсем даже наоборот — показывать.

— Не хотите ли поплавать перед ужином, — гостеприимно сказал Игорь, обводя рукой бассейн. — Прыгайте сюда, мадам, я вас поймаю.

— Да не вопрос, — сказала Лена и хладнокровно спрыгнула с бортика прямо на Игоря.

— Собственно, — сказал Игорь, вынырнув через несколько секунд, — я не совсем это имел в виду.

— Ты сказал, что меня поймаешь, — напомнила Лена, устраиваясь со всеми удобствами у бортика, — а сам ушел под воду, как какой-то паршивый «Титаник».

— Игорь — он такой, — сказала Ира, которая перестала нервничать по поводу Лены с того момента, как девушку поселили в один номер с Сергеем. — Вечно пообещает c три короба, а в самый нужный момент уходит под воду — доставай его потом оттуда.

— Вот Сергей, — сказала Лена, — он не такой.

— Точно, — сказал Игорь. — Он вообще никогда ничего не обещает.

— Но зато делает! — воскликнула Ира.

— Это что он такое делает? — ревниво спросил Игорь. — В кусты падает?

— Да хотя бы и в кусты, — сказала Ира. — Однако он перед этим не обещал, что будет падать в кусты, как это обычно делаешь ты!

— Сергей, — сказала Лена, — серьезный и мужественный. Он даже не побоялся остаться один на один с моей сумкой. А вдруг там бомба?… И кров он мне мужественно предложил, не став орать, что никогда и ни за что не поселится со мной в одном номере.

— Между прочим, — разволновался Игорь, — если бы ко мне в номер подселили какую-нибудь девушку, я бы тоже не стал орать!

— Тебе уже подселили в номер девушку, — заметила Ира.

— Кого? Когда? — продолжал волноваться Игорь.

— Меня, дубина! — заорала Ира. — Или я тебе уже не девушка?

— Ты девушка, мать, однозначно! — заорал в ответ Игорь. — Но у нас там стоит третья кровать, и я подумал…

В этот момент Ира, которая во время разговора стояла на бортике, повторила подвиг Лены, прыгнув прямо на Игоря. Сергей с Леной зааплодировали. Игорь снова ушел под воду…

— Между прочим, — сказал он, вынырнув, — это грех — заставлять меня нырять в такую железистую воду. По-моему, легко догадаться, что мне это неприятно.

— А кто орал, — спросила Ира, — что в этой железистой воде здоровье так и плавает, так и плавает?

— Ну да, плавает, я не отказываюсь, — сказал Игорь, отфыркиваясь, — но это же не значит, что каждая девушка должна на меня спрыгивать, чтобы я этого здоровья наглотался по самые уши. Мне не очень, между прочим, нравится, что почти каждая девушка в этом отеле на меня постоянно спрыгивает. Я бы не сказал, что меня это сильно впечатляет.

— Айда кто быстрее доплывет до того бортика! — вдруг задорно крикнула Лена, делая вид, что сейчас как поплывет, как поплывет…

Игорь мгновенно клюнул на подначку, резко рванулся и поплыл к указанному бортику. Учитывая то, что до края бассейна было метра три, ему пришлось аж два раза взмахнуть руками… Доплыв, Игорь повернулся и с торжествующей улыбкой на лице посмотрел на ребят. Но улыбка у него быстро погасла, когда он увидел, что над ним все смеются.

— Как проплыл, как проплыл, — сказал Сергей, давясь от смеха. — Чуть бассейн весь не выплеснул.

— Классно плыл, — сказала Лена. — По-моему, это абсолютный рекорд для заплыва на два метра четыре сантиметра.

— Не просто классно, — сказала Ира, сидя на бортике, — а красиво. Взмах правой руки был просто потрясающий. Меня чуть с бортика не сдуло.

— Измываетесь, да? — спросил Игорь, как будто не веря собственным ушам. — Вот так вот внаглую измываетесь прямо надо мною? Над самим мною?!! Ладно, отольются птичкам кошкины слезки. Я объявляю вам священный газават. Всем троим. Сегодняшняя ночь будет ночью длинных ножей. Готовьтесь. И бойтесь.

— Вах, — сказал Сергей, — боимся, однозначно.

— У меня сейчас обморок сделается от страха, — призналась Лена.

— Я больше всех боюсь, — сказала Ира. — Он с меня начнет.

— Точно, — согласился Игорь. — С тебя и начнем. Объявляется игра «Прощай, княжна». В главных ролях — Игорь Вадимович и Ирина Олеговна.

С этими словами Игорь вылез из бассейна и пошел по направлению к Ире.

— Мне страшно, — пожаловалась Ира ребятам. — Вы что, не знаете, как он в «Прощай, княжна» играет?

— Не знаю, — призналась Лена. — Но холодный разум мне подсказывает, что я это все узнаю менее чем через минуту.

— Точно, — сказал Игорь подходя к Ире. — Даже менее чем через минуту.

— Стоп! — крикнул Сергей. Игорь остановился. — Нужно из этого сделать соревнование, — объяснил Сергей.

— Согласен, — сказал Игорь. — Чур ты ее кидаешь после меня.

— Я не в этом смысле, — объяснил Сергей. — Должны выступать две пары, как в фигурном катании. Ты с Ирой, я с Леной.

— Со мной тоже будут прощаться? — удивилась Лена.

— Обязательно, — сказал ей Сергей. — Вылезай на бортик…

Лена, вслед за Сергеем, послушно вылезла из бассейна.

— Друзья! — громко сказал Сергей, обращаясь к остальным четырем туристам, которые болтались в бассейне и с живейшим интересом наблюдали за развлечениями ребят. — Вы должны стать судьями. Перед вами сейчас выступят две спортивные пары с номером произвольной программы под названием «Прощай, княжна» — Игорь с Ирой и Сергей с Леной. Вам нужно будет оценить выступление каждой из этих пар путем поднятия рук и оттопыривания пальцев.

— Растопыривания пальцев, — негромко сказал Игорь, который был недоволен тем, что Сергей перехватил инициативу в свои руки.

— Молчи, грусть, — тихо сказал Сергей. — Пальцами правой руки, — громко сказал он, обращаясь к туристам, — вы оцениваете технику исполнения. Пальцами левой руки — артистичность. Проигравшая пара поит вас и выигравшую пару шампанским. Все поняли?

Туристы послушно кивнули головой. Работать в качестве жюри — тем более что шампанским поить их должны были в любом случае — было намного интереснее, чем просто болтаться в этой теплой водичке весьма подозрительного цвета.

Игорь, готовясь к соревнованиям, начал делать разминку на краю бортика.

— Слышь, мать, — недовольно сказал он Ире, которая стояла, подперев руками бока, внимательно наблюдая за ним, — ты бы размялась, а? От твоего полета в воду многое зависит. За свой артистизм я спокоен, но ты должна сохранять на лице ясную и безмятежную улыбку — помни об этом. И в воду входи под углом в тридцать три градуса — этого требуют международные стандарты игры «Прощай, княжна». Тогда получим первый приз.

— Тренироваться, говоришь? — задумчиво пробормотала Ира, затем вдруг быстро подошла к Игорю, который красиво отжимался на краю бортика, заорала: «Прощай, Стенька!» — и ногой столкнула Игоря в воду.

— Кстати, он не очень хорошо упал, — заметил Сергей Лене.

— Да, — кивнула девушка. — Артистизма маловато. И улыбки на лице не было.

В этот момент Игорь вынырнул и взобрался на бортик.

— Я уж молчу о том, — сказал Сергей, — что никаких тридцати трех градусов там и не ночевало. Шестьдесят-шестьдесят пять, не меньше. За такое обычно дисквалифицируют.

— Игорек, — быстро крикнула Ира, предчувствуя, что сейчас будет что-то страшное, — ты же сам сказал, что нужно тренироваться!

— Мать, — спросил Игорь тихо и печально, — ты парное фигурное катание когда-нибудь смотрела?

— Смотрела, — призналась Ира.

— Как ты думаешь, — так же тихо и печально продолжал Игорь, — на тренировке Роднина поднимала Зайцева, поддерживая его за интимные места?

— Вряд ли, — призналась Ира.

— Тогда какого фига ты меня в воду-то спихнула, а? — спросил Игорь.

— Ну, ты сказал тренироваться, я и тренировалась, — пробормотала Ира. — Короче, я делала, что ты велел, милый!

— Больше так не делай, — сказал Игорь, прыгая на одной ноге, чтобы вылить воду из ушей.

— Да, милый, конечно, милый, — быстро сказала Ира, не ожидая, что так легко отделается.

— Але, спортивные пары, где выступление, а? Уже скоро на ужин пора, — требовательно крикнул один из туристов в бассейне.

— Кстати, — сказал Сергей, — пора начинать выступления. Я так думаю, что выступим по разу, больше не надо.

— Конечно, не надо, — подтвердил Игорь. — Мы и с одного раза вас задерем, как волк ягненка. У нас же опыта больше.

— Же опыта у вас больше, — сказал Сергей, — а вот мастерства…

— Жюри рассудит нас, — кротко сказал Игорь. — Но с тобой мы сегодня вечером еще поговорим. Распустился ты что-то, братец.

— Сергей не распустился, — вступилась за него Лена и обняла Сергея за талию. — Он просто избавился от твоего гнета.

— Тоже мне, цыпленок табака, — фыркнул Игорь, — от гнета он избавился. Без гнета, между прочим, он ни фига не прожарится!

— Вы будете выступать или нет? — снова заорал турист из бассейна.

— Вперед, — сказал Сергей Игорю, — заре навстречу. Мы хоть и соперники, но желаем вам успеха.

— Чтоб вы ногу сломали, — напутствовала их Лена.

Игорь сделал квадратные глаза.

— Вообще-то, это классическое напутствие танцоров, — объяснила Лена. — Очень дружеское и благожелательное. Странно, что ты не знаешь таких вещей.

— Ну ладно, Игги, — вступила в разговор Ира, — давай на помост. Только кидай меня нежно и медленно.

В этот момент Лена, продолжая держать Сергея за талию, начала что-то быстро шептать ему на ухо. Сергей послушно закивал…

— Итак, — сказал Игорь, с трудом взяв Иру на руки, — начинаем разговор.

— Что-то ты, Степашка, — сказала Ира, входя в образ княжны, — какой-то сегодня некузявый. Правда, что ли, братаны звенят, что ты наутро бабой стал?

— Молчи, грусть, — сказал Игорь, отдуваясь, — что-то ты много болтать стала. Ты же русского языка не знаешь.

— С вами тут быстро узнаешь, — сказала Ира. — Потом, я талантливая.

— Ну все! Не забудь улыбнуться жюри! — сказал Игорь, подойдя к краю бортика. — Прощай, княжна! — заорал он и с видимым усилием швырнул Иру в воду. Ира сделала слегка идиотское выражение лица, которое должно было, видимо, изображать веселую улыбку, и вошла в воду боком в такой позе, как будто она продолжала сидеть у «Стеньки» на руках. Жюри вежливо похлопало. Игорь раскланялся.

— Теперь оценки, — крикнул Сергей. Игорь было заспорил, что все оценки будут выставляться после выступления второй пары, но Сергей напомнил, что во время соревнований фигуристов оценки выставляются после каждого выступления.

Члены жюри послушно подняли руки вверх.

— Три-два, четыре-два, три-три, два-три, — озвучил оценки Игорь. — Не густо. Какие из них за артистизм, а какие за технику? Потому что за артистизм — это к Ирке, а техника — целиком на мне.

— Я уже не помню, — сказал Сергей. — Все, отойди, нам нужно готовиться к выступлению.

— Ах, простите, ваше спортсменство, я и забыл, — заерничал Игорь, но от бортика все-таки отошел. Ира также вылезла из бассейна и подошла к Игорю. Члены жюри сгрудились в дальнем углу бассейна и стали внимательно наблюдать за происходящим.

Сергей с Леной молча подошли к краю бассейна.

— На руки ее возьми, на руки, — зашипел Игорь, но Ира его ткнула в бок, чтобы он не мешал.

— Княжна, — громко и с надрывом сказал Сергей, — соратники по борьбе считают, что наше с тобой общение является катализатором дезинтеграционных процессов в священном деле революции.

— Любимый, — воскликнула Лена, — я все сделаю, что ты велишь! Твоя борьба для меня — святое! Скажешь расклеивать прокламации — буду расклеивать. Скажешь писать на стенах «Римляне — убирайтесь из Иерусалима» — буду писать. Потребуешь бросить бомбу в карету генерал-губернатора — брошу.

— Увы, дорогая, — крикнул Сергей, — соратникам этого не достаточно! Они хотят, чтобы ты — must die! Как Windows!

— Ну тогда, любимый, я уйду от тебя к Троцкому, — воскликнула Лена, заламывая руки. — Он хоть и проститутка, но очень импозантный мужчина!

— Ах так? — возмутился Сергей. — Так не доставайся же ты никому! Прощай, княжна! — С этими словами он подхватил Лену на руки, но сделал это слишком энергично, поэтому не удержался на краю бассейна и они оба ухнули в воду.

Жюри зааплодировало с видимым удовольствием. Послышались даже крики «Браво!». Сергей с Леной вынырнули и раскланялись. Члены жюри подняли руки с оценками — все поставили самые высшие баллы: пять-пять, пять-пять, пять-пять, пять-пять.

— Ура-а-а-а, — закричала Лена, — мы победили!

И они с Сергеем бросились обниматься, как хоккеисты, выигравшие чемпионат.

— Это нечестно! — запротестовал Игорь. — За что высшие оценки? Серега даже не удержался на бортике и упал в воду! За такое вообще дисквалифицировать нужно!

— Они разыграли волнующую сцену, — объяснил пожилой мужик из жюри. — Степан предпочел утопиться вместе с княжной в знак протеста против наездов соратников! Это очень трогательно.

— Занимаетесь лакировкой и фальсификацией истории? — возмутился Игорь. — Я требую аннулировать результаты конкурса!

— Отказать, — ответил пожилой мужик.

— Между прочим, — сказала тетка из жюри, — уже давно пора на ужин. Игорь, мы вас там ждем. Только постарайтесь, чтобы шампанское было холодным.

После этих слов члены жюри стали вылезать из бассейна.

— И правда, — сказала Ира. — Пора на ужин. Пошли переодеваться.

— Не пошли, а пойдемте, — поправил ее Игорь.

— Меня поправлять не нужно, — гордо сказала Ира и направилась в сторону отеля.

— Может, еще поплаваем? — предложил Сергей Лене.

— Потом, — сказала Лена, улыбаясь, после чего подмигнула ему и стала вылезать из бассейна. Сергей, вздохнув, последовал за ней.

Ужин в ресторане отеля «Холидей инн» проходил в несколько нервной обстановке. В родной «Кайе» ребятам обычно торопиться было некуда, потому что блюда шведского стола постоянно пополнялись вплоть до самого последнего посетителя, однако «Холидей инн» принимал гостей максимум на сутки, потому что был построен в расчете на туристов, приезжающих на пару дней в Памуккале, так что обслуживающий персонал не сильно стремился стать для постояльцев родной матерью, а шеф-повар не стремился стать для постояльцев родным шеф-поваром. Кроме того, отель проявлял режим разумной, по мнению руководства, экономии, в результате чего на ужине нужно было сильно суетиться, чтобы успеть отведать какое-нибудь горячее блюдо, прежде чем подносы окажутся опустошенными.

Сергей, отправившийся за мясом, вернулся весьма раздраженный.

— Что такое, милый? — спросил его Игорь, который, как обычно, начал с тарелки салатов.

— Они тут обнаглели, — пожаловался Сергей. — У каждого подноса с горячим стоит мерзко улыбающийся повар, который всем видом показывает, что не фиг тебе что-то отсюда брать. А когда у него требуешь положить тебе поесть, он кладет на тарелку кусочек два на два сантиметра и при этом еще делает вид, что ты весь отель уже полностью разорил. Я попросил второй кусочек, так он сделал такие страшные глаза, как будто я его хотел изнасиловать…

— И что? — спросил Игорь, глядя на малюсенький кусочек мяса, сиротливо лежащий на тарелке друга.

— Ничего, — ответил Сергей. — Я развернулся и ушел. Не буду же я мясо отбирать силой.

— Силой не силой, а потребовать надо было, — назидательно произнес Игорь. — Тебя что, сильно волнует выражение их рож?

— Да нет, — сказал Сергей, — не волнует. Но они же больше не дают.

— Ты просто не умеешь обращаться с этими басурманами, — сказал Игорь. — Жди меня здесь. — С этими словами он встал и удалился в сторону подносов с горячим.

— Что он сейчас сделает? — с любопытством спросила Лена у Сергея. — Принесет тушеную голову шеф-повара?

— Что-то в этом роде, — ответила Ира. — Терпимость к плохому сервису никогда не входила в число недостатков нашего дорогого Игоря.

Игорь вернулся ровно через две минуты. В руках он нес целое блюдо, на котором лежало по два куска всех видов горячего, подаваемого в этом ресторане.

— Я в восхищении, — сказал Сергей. — Как тебе это удалось?

— Да очень просто, — ответил Игорь, садясь за стол и принимаясь за свои салаты. — Берешь чистую тарелку, подходишь к басурману и требуешь горячего. После первого куска требуешь добавки, строго глядя ему в глаза. Добавку он, кстати, дает, но на третий кусок его можно раскрутить, только приставив негодяю пистолет ко лбу. Поскольку пистолета у меня с собой нет, отрабатывается следующая схема: берешь тарелку с горячим и ставишь ее неподалеку. Затем берешь чистую тарелку и идешь к следующему басурману за своими двумя кусками горячего. Наполненную тарелку сбрасываешь в первую, берешь чистую тарелку и идешь к следующему. Вот и вся методика.

— Что и говорить, очень эффективная, — сказал Сергей, перекладывая себе на тарелку половину содержимого блюда, принесенного Игорем.

— Эй, ты не слишком-то налегай, — предостерегающе сказал ему Игорь. — Тут еще и наша с Ирой порция. Больше-то мне здесь точно ничего не дадут.

— Подумаешь, — фыркнула Ира. — Зато мне дадут. — Она встала с места и тоже направилась в сторону горячих блюд.

— Хочет повторить подвиг Александра Матросова, — подмигнул Игорь Сергею с Леной. — Но у нее ничего не выйдет.

Однако Ира вернулась через минуту, неся тарелку, в которой лежало порций пять мяса.

— Мать, что это? — воскликнул Игорь. — Пять порций одного горячего? Ты этого повара пытала, что ли?

— Да нет, милый, — снисходительно ответила Ира, сгружая мясо в общее блюдо. — Просто восточные мужчины с ума сходят от девушек с пепельными волосами. Он мне был готов весь поднос отдать, просто мне тащить эту железяку не хотелось.

— Понимаю, — сказал Игорь. — Мне один мужик справа тоже строил глазки и был готов отдать весь поднос. Но я не рискнул. Эти восточные люди — они знаешь, какие коварные? Думаешь, он тебе просто так пять порций выдал? За это он ночью потребует всяких экзотических услуг.

— Служащим отеля запрещено общаться с постояльцами и уж тем более — приставать к ним, — объяснила Ира.

— А может, он сегодня в отпуск уходит? — предположил Игорь.

— Мне твои намеки неприятны, — сказала Ира.

— А мне, думаешь, приятно, что ты кокетничала с поваром за мясо? — возмутился Игорь.

— Что господа желают попить и выпить? — вдруг раздалось над столиком. Ребята посмотрели направо и увидели официантку, которая стояла наготове, держа в руках блокнот и карандашик. — Вода, соки, алкоголь — все, что угодно, — улыбаясь, сказала она.

— Я бы хотел… — начал было Сергей, однако Игорь резко прервал его, заявив официантке, что они ничего не хотят ни пить, ни выпить. Сергей попробовал было протестовать, но Игорь скорчил такую угрожающую физиономию, что Сергей тут же замолчал. Официантка, закрыв блокнот, разочарованно удалилась.

— Что такое? — возмутился Сергей. — Я пить хочу. Я выпить хочу. Ты предлагаешь всю ночь всухую куролесить, что ли? В конце концов, Лена хочет выпить. Да, Лен?

— От джина с тоником я бы не отказалась, — призналась Лена. — Мы же сегодня куролесим, правильно?

— Знаешь, что нужно делать с такими людьми, как ты? — спросил Сергея Игорь.

— С такими людьми, как я, ничего делать не нужно, — твердо ответил Сергей. — Такие люди, как я, должны жить безмятежно. Потому что мы нужны человечеству.

— Я имею в виду, — объяснил Игорь, — что с людьми, которые не слушают важных предостережений Салмана, нужно что-нибудь сотворить нехорошее, просто для того, чтобы они в следующий раз были внимательнее. Салман же сказал, что в этом отеле бесплатно — только еда. Все напитки платные. И это означает, что с тебя за минеральную воду сдерут, как за «Арманьяк», а за «Арманьяк» сдерут так, как будто это расплавленное золото. Обычное туристическое разводилово.

— И что делать? — спросил Сергей.

— Радоваться, — ответил Игорь, — что у тебя есть я. — Он полез под стол и достал оттуда увесистый пакет, откуда немедленно была извлечена бутылка «Мартеля», бутылка с минеральной водой и небольшая бутылка с текилой.

— Дамы будут пить коньяк, — сказал Игорь, — а мы с тобой, как два старых алкаша, обойдемся текилой. Только нужно лимон достать. Что за текила без лимона?

— Я бы с тобой в разведку пошел, — растроганно сказал Сергей.

— А я бы с тобой нет, — хладнокровно ответил Игорь, — но сейчас не об этом. Мне нужен лимон.

— Я добуду лимон, о Воин, Предусмотревший Абсолютно Все, — сказала Лена, вставая. — Пусть это даже будет стоить мне жизни.

— Хорошо излагаешь, — сказал довольный Игорь. — Однако не отдавай свою юную жизнь этим неверным. Пускай к нашему вигваму вы вернетесь вдвоем: ты, бледнолицая скво, и розовощекий лимон.

— Лимон, вообще-то, желтощекий, как китаец, — поправил Сергей.

— А ты молчи, — набросился на него Игорь, — раз ничего не понимаешь в высоких материях. Не знаешь, что такое небольшое художественное преувеличение, что ли? Не романтик ты ни фига…

Лимон Лена добыла. Она не рассказала, чего это ей стоило, а на все расспросы только неопределенно улыбалась. Впрочем, никто особо и не настаивал. Сначала надо было выпить, а потом уже приступать к расспросам… С первым тостом Игорь решил не рассусоливать.

— За целебные источники, — решительно объявил он, после чего ребята опрокинули свою «кактусовку», а девушки пригубили коньяк.

— Эх, — с сожалением произнес Игорь, глядя на стакан, из которого он только что выпил текилу, — жалко, что пить приходится из черт знает чего.

— Издержки жлобства, — объяснил Сергей. — Если бы заказали по стопке текилы, у нас бы сейчас были нужные бокалы.

— Он меня еще упрекать будет, — разозлился Игорь. — Я ему кошелек спас, а он меня упрекает.

— Мальчики, не ругайтесь, — мирно сказала Ира. — Ну-ка, выпейте мировую.

Игорь разлил текилу по стаканам, они с Сергеем чокнулись и выпили.

— Нам поцеловаться? — спросил Игорь Иру.

— Это лишнее, — ответила та. — Ты же не держишь на него зла?

— Я на него зла не держу, — ответил Игорь. — Зато я знаю одного турецкого мужчину, который держит зло на нас. Он как раз сейчас стоит перед нашим столиком.

Ребята посмотрели в ту сторону, в которую указывал Игорь, и действительно: там стоял толстенький важный турок, который гневно смотрел на бутылки с напитками.

— Разумеется, они возражают против того, чтобы постояльцы распивали свою выпивку, вместо того чтобы заказывать ее у них по бешеным ценам, — объяснил Игорь. — Но я не буду с ним скандалить. Пускай Серега тренируется. А то так и останется совершенно неприспособленным к жизни человеком.

— А что, Сергей сможет, — сказала Лена. — Да, Сереж?

— Вполне может быть, — нерешительно пробормотал Сергей, но ринулся в бой.

— В чем проблема? — спросил он менеджера по-английски.

— Этот бутылка строго запрещено в наш отель, — на ломаном английском ответил менеджер.

— Игги, — сказал Сергей приятелю, — ты же знаешь, что я по-английски плохо говорю. Давай ты?

— Нет уж, милый, — ответил Игорь. — Давай сам. Кроме того, твой английский все равно раз в пять лучше, чем его, так что вы наверняка поймете друг друга.

— Почему строго запрещено? — спросил Сергей менеджера. — Мы хотим выпить.

— Вы не должен пить свой напитка, — угрожающе произнес турок. — Вы должен пить наш напитка.

— Нам не нравится ваш напитка, — ответил Сергей, обретая уверенность. — Нам нравится наш напитка. Мы бы есть хотел пить наш напитка, а не ваш.

— Мы имеем любой напитка, который вы есть хотел пожелать сейчас, — парировал менеджер.

— Зачем нам желать ваш напитка этот отель, когда мы таки пожелать свой напитка этот стол? — резонно спросил его Сергей.

Лена уткнулась лицом в ладони. Она не могла слушать этот волнующий диалог с серьезным выражением лица. Просто она довольно хорошо знала английский.

— Порядок жизнеуклада этот отель запрещает турист приносить свой напиток. Вы легко можете видеть этот порядок жизнеуклада в стенах этот ресторан! — кипятился менеджер.

— Где? Я хочу видеть это, — заявил Сергей.

Менеджер молча ткнул пальцем в одну из стен. Там действительно висело объявление на английском и немецком языках, в котором гостей отеля просили не приносить свои напитки в ресторан.

— Я ничего в этом не понимать, — сказал Сергей менеджеру. — Я не уметь читать по-английски. В школе я был любезен изучать китайский, понимаешь, приятель?

— Однако в настоящий временной момент я вам переводить, что означать этот сообщений в стенах ресторан! — рявкнул менеджер.

— Хорошо, — кивнул Сергей, — прямо сейчас мы уже введены в известность. Поэтому больше мы ничего выпивать приносить в этот ресторан не будем. Но, друг мой, закон не может идти обратно. Раньше, когда мы доставили в это заведение свой бутылка, этот закон еще не был доведен до нас. Поэтому ранний бутылка мы не убрать. Но поздний бутылка мы не приносить, согласен?

Лена упала лицом на стол и уже просто рыдала. Игорь тоже прятал лицо в ладонях, и плечи его мелко тряслись. Одна Ира спокойно слушала диалог, потому что говорила по-английски примерно так же, как и Сергей.

Менеджер задумался. Последняя фраза поставила его в тупик.

— Я бы хотел выпить, — торжественно заявил Сергей, поднимая свой стакан с текилой, куя железо пока горячо, — за отель «Холидей инн», гостеприимную землю Турции и за отца всех турок — Мустафу Кемаля.

С этими словами Сергей встал. Игорь тоже немедленно поднялся. Ребята сделали серьезное выражение на лицах и опрокинули свои стаканы. Девушки тоже приподняли свои бокалы в знак того, что поддерживают тост, и пригубили коньяк. Менеджер сразу посветлел лицом и поклонился.

— Как они легко покупаются на такие штуки, — вполголоса заметил Игорь по-русски.

— Благодарю вас за тост, нам это приятно, — сказал менеджер. — Прошу только больше не доставлять в ресторацию алкогольные и другие жидкие жидкости.

— Клянусь! — сказал Сергей, приложив кулак к плечу, копируя жест древних римлян.

Менеджер еще раз кивнул и удалился.

— Ну, Серега, — сказал Игорь, — за это надо выпить. Я слышал голос не мальчика, а мужа.

— «Закон не может идти обратно», — процитировала Лена, — это просто шедевр. Я присоединяюсь к комплиментам.

— Издеваешься? — обидчиво спросил девушку Сергей.

— Да я горжусь тобой! — воскликнула Лена, причем, как показалось Сергею, вполне искренне.

— Да уж, Серега, ты был на высоте, — сказала Ира.

— Что значит — моя школа, — заметил Игорь.

— Вот не можешь ты без внимания, — набросилась на него Ира.

— Армянский князь без внимания — как птица без крыла, — объяснил Игорь. Затем потянулся и добавил: — Ну что, други? Еще по одной, а затем пора уже отправляться наверх. Салман говорил, что на третьем этаже в баре нам сегодня устраивают турецкую ночь. Однако я почти уверен, что это мы им устроим турецкую ночь. Как настроение? Боевое?

— Я сегодня готов горы свернуть, — признался Сергей.

— Я буду участвовать, — сказала Лена, вертя в руках свой бокал с коньяком.

— С меня — танец живота, — пообещала Ира.

— Ну, значит, враг будет разбит, — удовлетворенно произнес Игорь, поднимая стакан. — За нашу победу!…

Похоже, что Игорь был в необычайно боевом настроении, потому что по коридору, выйдя из ресторана, он шел так же целеустремленно и сосредоточенно, как дедушка Ленин, идущий отдавать команду брать Зимний.

— Ну все, — бормотал Игорь себе под нос, — будем сегодня зажигать!

— А не тушить? — поинтересовался Сергей, семенящий рядом.

— Тушить будут они, — твердо ответил Игорь. — А мы будем зажигать… Дамы, — спросил Игорь у девушек, еле поспевающих за ребятами, — вы зажигать готовы?

— Влегкую, — ответила Ира, тяжело дыша. — Однако если ты в подобном темпе пробежишь еще метров сто, я буду зажигать сигарету в кровати и никуда больше уже не пойду.

— Нужно зайти в номер, — объяснил Игорь свою спешку, — и выпить.

— Зачем так спешить-то? — удивился Сергей. — Только что сидели и пили.

— Просто я чувствую, — сказал Игорь, — что срочно нужно выпить. Иначе тонус упадет.

— А его потом никак нельзя поднять? — поинтересовался Сергей. — Подумаешь, тонус упал. У меня он сколько раз падал, так потом все время поднимался.

— Ты свой тонусочек с моим тонусом не сравнивай, — величественно сказал Игорь. — Тоже мне, сравнил свой тонус с тонусом человека, который… — Тут Игорь замолчал, открывая дверь номера, а потом, шагнув в комнату, продолжил: — С тонусом человека, который СОБИРАЕТСЯ ВЫПИТЬ!

С этими словами он достал бутылки из пакета и начал разливать напитки по стаканам.

— Игорясик, что с тобой случилось, солнышко? — вдруг переполошилась Ира. — Ты же никогда этим делом сильно-то не увлекался!

— Во мне проснулся дедушка по маминой линии, — объяснил Игорь, насыпая соль на руку, чтобы во всех тонкостях соблюсти этикет пития текилы. — Он, пока свои полтора литра на грудь не принимал, на танцы даже и не выходил… Ну, ребята, за божественную ночь в Тунисе! — Игорь опрокинул свою рюмку. Сергей последовал за ним. Лена с Ирой тоже глотнули коньяка.

— Милый, — сказала Ира, отдышавшись после порции «Мартеля», — мне грустно тебя разочаровывать, но мы не в Тунисе, а в Турции. Надеюсь, это не повлияет на твое праздничное настроение?

— Мне пофиг, если честно, — ответил Игорь. — Хоть в Марокко. Веселье — оно внутри меня. Оно рвется наружу. Капитан Джонни в порту, значит, вечером будет потеха. Имейте это в виду.

— Я хочу выпить, глядя на бассейн, — вдруг заявил Сергей.

— В каком смысле? — поинтересовался Игорь.

— В прямом, — объяснил Сергей. — Я хочу, чтобы мы сели на скамейку у бассейна и выпили, глядя на голубую хлорированную воду.

— В тебе просыпается эстет, — задумчиво сказал Игорь. — Уважаю. А вода обязательно должна быть хлорированная?

— Непременно, — твердо сказал Сергей. — Мы, эстеты, можем пить, только глядя на хлорированную голубую воду. Предвосхищая остальные вопросы, отвечаю: да, вода также должна быть голубой. Предвосхищая бестактные вопросы, отвечаю: к моей ориентации это не имеет ни малейшего отношения. Чистый эстетизм, ничего более. Прихоть художника.

— Уже не первый раз замечаю, — с удовлетворением сказал Игорь, — что общение со мной действует облагораживающе даже на самые непрошибаемые натуры.

— Да уж, дорогой Игорь, — сказала Лена, — общение с тобой прошибет кого угодно. Насквозь.

— Не надо комплиментов, — величественно сказал Игорь. — Сейчас перед нами стоит задача немедленно удовлетворить эстетический порыв нашего друга. — Он снова разлил по стаканам. — Берем в руки бокалы и отправляемся во двор…

Во дворе было хорошо. Пока они ужинали, спустилась ночь, и на улице ярко светила луна. Двор был освещен слабо, создавая весьма интимную обстановку, и только бассейн достаточно ярко подсвечивался разноцветными фонариками. Выглядело это все просто чарующе.

— Ну как? — спросил Сергей, как будто он лично оформлял дворик. — Красота-то какая!

— Согласен, — сказал Игорь. — Так что наш следующий тост будет за эстетизм. — Игорь поднял бокал. — Посмотрим, друзья, на голубые воды этого бассейна, проникнемся дивным отблеском разноцветных лучей, вдохновимся волшебным светом луны и пожелаем друг другу, чтобы эта ночь стала лучшей ночью нашей жизни.

— Я тоже хочу сказать, — заявила Лена, слегка волнуясь, — что мне очень нравится ваша компания, и простите меня, что я сначала вела себя немного заносчиво. Я просто стеснялась. Но мы классно отдыхаем. У меня давно такого не было. Я хочу за это выпить.

— Горько! — сказал Игорь и поцеловал Иру. Лена поцеловала Сергея. Потом они выпили, после чего Ира поцеловала Лену. Сергей хотел было поцеловать Игоря, но раздумал, хотя Игорь призывно чмокал губами.

— Все, друзья, — сказал Игорь, чувствуя, что всеобщее благоденствие и чувство полного единения в компании достигло апогея. — Эстетизмом мы зарядились по уши, пора на праздник.

— Нам надо переодеться, — сказала Ира.

— Нам тоже, — ответил Игорь. — Так что отправляемся по номерам и через пять минут встречаемся в начале коридора.

— Через пять минут? — ужаснулась Ира. — Да ты с ума сошел! Мы же женщины. Женщины за пять минут не переодеваются и не накрашиваются.

— Хорошо, — сказал Игорь хладнокровно. — Мы с Серегой через пять минут встречаемся в начале коридора и идем в бар. А вы туда подгребайте к утру.

— Договорились, — сказала Ира. — За полчаса мы должны управиться.

— Что до меня, — заявила Лена, — я готова взять на себя повышенные обязательства и управиться за двадцать семь с половиной минут.

— Видала, мать? — спросил Игорь у Иры. — Учись.

— Я буду брать у нее уроки, — сказала Ира. — Все, пошли, а то действительно до утра не управимся. Там праздник, похоже, уже начался…

Что интересно, девушки выполнили свое обещание одеться со скоростью мечты, поэтому Сергей с Игорем в баре просидели всего-то час с небольшим, успев выпить по четыре коктейля.

— Бог ты мой! — сказал Игорь, завидев приближающихся боевых подруг.

— Подпишусь под каждым словом, — подтвердил Сергей, глядя на Лену, которая надела очень красивое белое платье с большим декольте. Как потом выяснилось, на спине у Лены также присутствовало здоровенное декольте.

— Что-то я себя даже неуютно чувствую без смокинга, — заявил Игорь, одетый в светлую рубашку и темные брюки.

— Это, мой дорогой, ваши проблемы, — величественно заявила Ира, которая была в очень эффектном черном вечернем платье. — Уж и не знаю, сочту ли я возможным танцевать с вами, когда вы в подобном непрезентабельном виде. Вот Сергей — другое дело!

— Какое другое? — озадаченно спросил Игорь. — Он одет так же, как и я. Разве что какую-то дурацкую штучку со шнурочком нацепил вместо галстука.

— Это не дурацкая штучка, — ответил Сергей, обидевшись. — Это ковбойская штучка. Мне ее настоящий ковбой подарил — Миша Росельсон.

— Отличная штучка, — подтвердила Лена, беря из рук Сергея бокал с коктейлем и отпивая из него. — Меня она полностью устраивает. Сергей, я заношу вас в свою танцевальную книжечку.

— Мерси, — сказал Сергей, нахально отбирая у Лены бокал с коктейлем и, в свою очередь, отпивая из него. — Правда, я танцевать ни черта не умею, но буду стараться изо всех сил.

— Предупреждаю, — сказал Игорь, пытаясь не отдать свой бокал Ире, — что Серега после танцев обычно падает в кусты.

— Только споткнувшись о динозавра! — пылко сказал Сергей.

— Вообще-то, там был крокодил, — сказала Ира и подозрительно посмотрела на друзей. — Милые мои, а вы сколько выпили? Это же не первый коктейль, я правильно понимаю?

— Что за мелочность, мать? — поморщился Игорь. — Первый, не первый. Будь проще, и люди к тебе потянутся.

— Просто ты сам говорил, — объяснила Ира, — что градус нельзя понижать. Уж если начинали с текилы, то дальше дорога только к чистому спирту. Но никак не к коктейлям. Они же по градусам до вашей кактусовки не дотягивают.

— Сегодня можно, — отмахнулся Игорь. — Сегодня волшебная ночь. — И он бармену показал два пальца — мол, повтори. Тот быстро приготовил два коктейля и поставил их на стойку.

— Так, с вас хватит, — решительно заявила Ира и сама взяла бокалы, отдав второй Лене.

— Да мы — ни в одном глазу! — запротестовал Игорь.

— Скажи «шла Саша по шоссе и сосала сушку», — потребовала Ира.

— Мать, это нечестно, — возмутился Игорь. — Я и трезвый такое не выговорю. Потом, это неприлично — говорить такие слова про женщину, которая что-то там такое делала. Фи.

— Тогда закрой глаза и пройди по линии, — потребовала Ира.

— Да не вопрос, — ответил Игорь. Он закрыл глаза и пошел по красной линии, которая извивалась в орнаменте на полу бара. Шатало и виляло его довольно здорово, но так как линия была похожа на сошедшую с ума синусоиду, формально можно было считать, что он довольно точно держит направление.

— Ну как? — спросил Игорь, вернувшись.

— Супер, — сказала Ира хладнокровно. — Может, никуда не пойдем? Вернемся в номер и баиньки? А, пусик?

— Как можно спать в такую ночь?!! — закапризничал Игорь. — Нет, пойдем наверх! Если я устану, тогда еще выпью и не устану. А если не устану, тогда еще выпью и не устану. Поняла?

— Как скажешь, милый, — вздохнула Ира. — Но, по-моему, ты уже набрался.

— Нельзя набравшемуся человеку говорить, что он набрался, — вступился за друга Сергей. — Ему очень обидные такие слова ваши.

— А как надо говорить набравшемуся мужчине, что он набрался? — удивленно спросила Ира. — Ведь когда он не набрался, ему тем более будет обидно такое слышать.

— Надо говорить, что он, например, устал, — назидательно произнес Сергей, чувствуя, что у него от всего выпитого мысли уже тоже путаются.

— Пусик, ты устал? — спросила Ира Игоря, который, не мигая, смотрел в какую-то точку на полу.

— Не устал, — сказал Игорь. — Я полон сил и этой, как ее…

— Эн-нергии, — подсказал Сергей.

— Ее, — подтвердил Игорь.

— Значит, идем наверх? — спросила Ира.

— Ща, — сказал Игорь. — Ща встану и идем…

С грехом пополам Игоря подняли, и компания отправилась в бар на втором этаже, где уже давно началась «Турецкая ночь». Впрочем, когда они вышли в прохладный холл из бара на первом этаже, Игорь слегка оклемался и вроде даже пришел в себя…

В баре, где проходила «Турецкая ночь», было многолюдно, однако свободные столики еще наличествовали. На маленькой сцене играл какой-то ансамбль, а под него девушка в турецком костюме довольно апатично изображала танец живота.

— Фигня, — сказал Игорь, когда они всей компанией сели за маленький круглый стол. — Я так и знал, что самим зажигать придется. Дамы, что будете пить?

— Дайкири, — сказала Ира.

— Джин с тоником, — заказала Лена.

— Официант, — крикнул Игорь, — дайкири, джин с Толиком и две текилы.

— Игги, может, хватит нам текилы? — спросил Сергей. — Давай лучше вискарька разочек хлопнем, и все дела. Мне один знающий человек говорил, что если в конце бурной выпивки выпить пятьдесят граммов хорошего виски, то голова утром нипочем не будет болеть.

— Да? — поднял брови Игорь. — Ну, ладно. Официант, — снова крикнул он. — И два виски. «Блек лейбл».

— Думаешь, он что-нибудь услышал? — спросила Ира. — Особенно твое потрясающее «джин с Толиком». Это, типа, юмор такой?

— Да, мать, — грозно сказал Игорь. — Это, типа, юмор такой. Ха-ха и все такое. А будешь выступать, я сейчас выйду на сцену и спою что-нибудь.

— Я буду, буду, буду выступать, — раскапризничалась Ира, — потому что вы в баре напились, а нас и не подождали.

— Все, — сказал Игорь, — начинаем веселый урок.

С этими словами он поднялся с места и пошел на сцену, где ансамбль как раз прекратил играть, а вялая танцовщица удалилась за ширму.

— Ну, началось, — прокомментировала Ира.

Между тем Игорь на сцене ничего особенного не вытворял. Он не снимал с себя рубашку, не ломился по сцене в дикой «цыганочке», не отбивал чечетку и даже не исполнял танец живота. Он просто стоял на сцене и разглядывал народ в зале. Народ в зале, поняв, что его разглядывают, потихоньку притих, ожидая, что же им такого споют или скажут.

Игорь молча протянул руку к одному из членов ансамбля, который играл на акустической двенадцатиструнной гитаре.

— Не отдаст, — шепнул Сергей Ире.

— Отдаст, — прошептала она. — Ему некуда деваться.

Гитарист несколько секунд колебался, но затем все-таки снял с себя инструмент и протянул Игорю. Тот надел гитару, провел рукой по струнам и еще раз строго посмотрел в зал. Люди за столиком совсем затихли. И тут Игорь грянул…

— Боже, — сказала Ира, — именно этого я и боялась.

— Что это? — громко спросил Сергей, стараясь перекричать голос Игоря, который к тому же был усилен микрофоном.

— Неужели ты не слышал? — удивилась Ира. — Это на редкость неприличная песенка. Игорек ее поет только в сильно поддатом состоянии. Что, он тебе никогда ее не пел?

— Мне — нет, — признался Сергей. — Но я его видел только в двух состояниях поддатости: в легком, когда он поет Вертинского и Гребня, и в сильно тяжелом, когда он петь вообще не в состоянии.

— Ну, тогда тебе повезло, — сказала Ира. — Я этот шедевр слышала раза три. Каждый следующий куплет значительно острее предыдущего.

— А мне нравится, — сказала Лена. — Забавно.

— Мне тоже нравится, — призналась Ира. — Но нас отсюда выведут. Причем не только из кафе, но и из всего отеля.

Между тем залу песня явно нравилась. Народ уже вовсю смеялся и аплодировал, и даже ансамбль, который поначалу совершенно не одобрил неожиданно откуда возникшего конкурента, начал подыгрывать выступлению Игоря, и песня обрела дополнительный колорит.

— Так, — сказала Ира, — это уже четвертый куплет. Предупреждаю, если он решит перейти к пятому, я встаю и ухожу из зала. Я этого не вынесу. Я приличная девушка. По крайней мере, я хоть стараюсь таковой казаться.

— А что там? — заинтересовалась Лена. — Неужели он перейдет к описанию подробностей?

— Ну да, — просто ответила Ира. — Ты же слышишь.

Сергей тоже слышал. Песенка была простая, как сама жизнь. Юноша, говоря простыми словами, испытывающий проблемы в семейной жизни, встретил в трамвае девушку редкой красоты. Между ними, говоря простыми словами, а не теми, которые произносил Игорь, возникло нечто вроде взаимного притяжения. Девушка, говоря простыми словами, была чудо как хороша: высокая грудь, голубые глаза, красивые белокурые волосы, длинные ресницы, чувственные, говоря простыми словами, губы. Юноша, говоря простыми словами, привел девушку домой, набросился на нее и, говоря простыми словами, занялся с нею любовью. Им было хорошо вдвоем, говоря простыми словами. В припадке экстаза они сломали кровать, стул, пианино и, говоря простыми словами, кухонный стол. После акта любви, говоря простыми словами, девушка у юноши попросила разрешения стереть макияж и все такое. Юноша пылко ответил, что без макияжа она станет еще прекраснее, говоря простыми словами, и все такое. Девушка сначала отклеила ресницы, затем стерла губы, после этого сняла слой румян и пудры, стащила с головы парик, сняла цветные контактные линзы, отстегнула бюстгальтер с искусственной грудью и, говоря простыми словами, оказалась его собственной женой. Юношу, говоря простыми словами, хватил инфаркт, однако в песне этот диагноз звучал несколько по-иному.

Зал рыдал от восторга, когда Игорь допел свою песню, непрерывно аплодировал и требовал исполнения на бис. Однако Игорь, хорошо владеющий аудиторией, предпочел сойти со сцены на пике восторга публики и вернулся за стол.

— Браво, — сказал Сергей. — Это же надо — с таким чувством исполнить довольно незамысловатую историю. Правда, я бы на твоем месте слов двадцать заменил бы на более приличные аналоги, если честно.

— Балда ты, — высокомерно сказал ему Игорь. — В этих словах — вся соль. Они позволяют очень точно передать чувства и суть произошедшей трагедии.

— Да уж, трагедия, куда деваться, — сказала Лена, посмеиваясь, отпивая свой джин-тоник.

— У тебя просто нет сердца, — кротко сказал Игорь, еще не выйдя из трагического образа.

В этот момент к их столику подошел официант и поставил бутылку французского вина.

— Это подарок вон тот мужчина, — на ломаном английском сказал официант и махнул рукой в сторону столика, за которым сидел одинокий мужчина восточной наружности. Тот, завидев, что компания смотрит в его сторону, принял горделивую позу и картинно похлопал в ладоши.

— Поздравляю, милый, у тебя уже завелся поклонник, — сказала Ира язвительно.

— Почем ты знаешь? — спросил Игорь. — Может, это твой поклонник, а не мой?

— Это мы сейчас узнаем, — сказала Лена. — Он сюда идет.

Поклонник действительно встал из-за стола и подошел к ним.

— Самвел, — сказал он и начал сурово пожимать Игорю руку.

— Игорь, — сказал Игорь и вложил в ответное рукопожатие всю душу. Секунд тридцать они жали друг другу руки с такой силой, что если бы между их ладонями случайно попался графит, он бы немедленно превратился в фианит.

Игоря это упражнение на выносливость утомило довольно быстро, но Самвел, похоже, готов был развлекаться подобным образом еще долго. Он просто сурово смотрел в глаза Игорю и жал руку.

— Самвел, — наконец сказал Игорь, чтобы хоть как-то отвязаться от этого странного типа, — садись к нам. Что стоишь?

Самвел немедленно выпустил руку Игоря, нашел стул и сел между ним и Ирой.

— Выпить хочешь? — вежливо предложил Игорь.

— Да, — лаконично ответил Самвел, взял один из бокалов с виски, принесенный официантом, и выпил. — Ты очень супер пел, — сказал Самвел Игорю. — Просто душу рвал, как пел.

— Да ладно, — заскромничал Игорь. — Обычная самодеятельность.

— Нет, — убежденно ответил Самвел. — Так не каждый может. Вот я пою один песен, — и тут Самвел неожиданно в полный голос проорал несколько тактов совершенно неизвестной ребятам музыкальной композиции, причем пел он на армянском… — Не рвет душу, да? — поинтересовался Самвел.

— Мне разорвало, — признался Сергей. — От неожиданности.

— Красивая песня, — похвалила Ира. — Вам тоже надо на сцену.

— Я мужчин, а не артист, — изрек Самвел. Игорь поперхнулся. — Если бы я был артист, я бы спел. Но поет артист, как он, — произнес Самвел и положил Игорю тяжелую ладонь на плечо. Игорь снова поперхнулся своей текилой.

— А душа песня рвал, потому что у меня с женой почти так, — признался Самвел.

— Как? — удивились ребята.

— Жена оборзел, как крокодил, — торжественно произнес Самвел. Он взял второй бокал с виски и повертел его в руках. — Я вам скажу. Вы молодой, вы должен знать. Женщина нельзя говорить, что любишь. Она от этого борзеет, как крокодил! — и Самвел, сделав это сенсационное признание, осушил бокал.

— Как крокодил, — напомнил он и поискал глазами следующий бокал. Сергей поспешил опрокинуть свою рюмку текилы.

— Официант, — взревел Самвел. Тот, услышав вопль, быстро подбежал к столику. — Пять водка, — сурово сказал Самвел, для верности растопыривая пятерню, потому что говорил он по-русски. — Всем водка, — объяснил он официанту.

— Мне не надо, спасибо, — вежливо сказала Ира.

— Ты ей говорил, что любишь? — сурово спросил Самвел Игоря, показывая глазами на Иру.

— Ей? — поднял брови Игорь. — Ей нет. Но она и так борзеет, как стая бизонов.

Ира хотела было возмутиться, но потом решила, что это лишнее.

— Потому что ты говорил, что любишь, — сурово произнес Самвел. — Никогда не говори женщине, что любишь.

— Это мы уже слышали, — терпеливо сказал Сергей. — Может, есть какие-нибудь свежие мысли?

Самвел замолчал. Было видно, что он обиделся до глубины души. Игорь делал Сергею знаки бровями — мол, за что обидел хорошего человека? В этот момент официант принес пять стопок с водкой.

— Боже, — сказала Ира. — Может, не надо?

— Я больше ничего не скажу, — сказал обидевшийся Самвел. — Я все сказал. Я выпью за певец и пойду к себе. Игорь, за твой голос, брат.

Игорю ничего не оставалось, как взять стопку с водкой и чокнуться с Самвелом. Все-таки его назвали братом. Должность обязывала. Сергею тоже пришлось поднять рюмку и чокнуться, потому что ему не хотелось, чтобы Самвел затаил против него камень за пазухой.

Они выпили. Самвел, к большому облегчению всей компании, встал, еще раз положил Игорю руку на плечо, сурово произнес: «Как крокодил, помни», после чего все-таки ушел, причем не к себе за столик, а к выходу из кафе.

— Слава богу, — сказала Ира. — Блин, Игорь, ты в следующий раз своих поклонников до стола не допускай. А то они совершенно утомляют.

— Интересно, — сказал Игорь, — а что мне оставалось делать? Он бы мне до утра руку жал.

— Колоритный мужик, — сказал Сергей. — Вообще, я с ним согласен. Женщине нельзя говорить, что любишь. Она борзеет…

— Как крокодил! — заорали Ира с Леной и засмеялись.

— Мир, дружба, — обрадовался Игорь, взял в руки присланную Самвелом бутылку вина и стал ее изучать… — Хорошее вино, — сказал Игорь. — Французское. Надо попробовать, — и стал наливать вино в бокал.

— Игорь, — испугалась Ира, — ну прекрати! Нельзя так мешать. Сам же говорил — как врач.

— Врачам можно, — отмахнулся Игорь. — На них не действует. Серег, ты будешь?

— Буду, — сказал Сергей. — У меня в животе уже такой коктейль, что пофиг.

— Ну тогда и мне налейте, — сказал Лена, протягивая свой бокал, — чтобы я хоть понимала ваши ощущения…

Дальнейшее Сергей помнил уже нечетко. Происходящее как-то смазалось. Он помнил, что они еще несколько раз заказывали виски, потому что если выпить 50 граммов виски на ночь — голова не будет болеть. Потом Ира танцевала танец живота. Или это была не Ира? После этого Сергей с Игорем вышли на сцену и спели «По улицам ходила большая крокодила, она, она, блин, борзая была», многозначительно поглядывая на девушек. Вроде бы еще появлялся Самвел с сурово насупленными бровями, но, возможно, это был не Самвел.

Через какое-то время ансамбль ушел со сцены, объявив окончание вечера, и Игорь, поднявшись туда снова, устроил аукцион по продаже собственного носового платка. Он планировал за него выручить триста долларов, но платок купила Ира за два поцелуя. По окончании аукциона Сергей с Игорем изобразили на сцене памятник Минину и Пожарскому и даже сорвали аплодисменты, но потом выяснилось, что Игорь изображал вовсе не Минина и Пожарского, а Кирилла с Мефодием, и Сергей очень расстроился.

Потом всей компанией они вышли во двор к бассейну, где Сергей снова предложил выпить, глядя на воду, однако выпивки не оказалось. Они с Игорем изобразили скульптурную композицию «Рабочий и колхозница», чуть не свалившись в воду, а Лена с Ирой изобразили «Похищение сабинянок» и в воду все-таки упали. После проведения спасательных работ им пришлось зайти в бар выпить, чтобы девушки не простудились. Дальнейшее было скрыто уже совершенно плотным туманом.

Очухался Сергей совсем утром, когда в окно ярко светило солнце. Он открыл глаза, посмотрел на солнце, услышал над ухом чье-то сопение и повернул голову. Голова раскалывалась от дикой боли. Рядом на постели лежала Ира, обнимая его за шею. Девушка крепко спала. Сергей похолодел…

Озеро Клеопатры

«Господи, как же это так, а?» — потрясенно подумал он, отвернувшись к окну. Что самое интересное — память наотрез отказывалась предоставить хоть какие-то сведения по поводу того, как такое могло произойти. Песню Игоря в баре он помнил. Загадочного Самвела с его крокодилистой женой — тоже помнил. Свое совместное выступление с Игорем на сцене он тоже припоминал, хотя оно уже было в плотном тумане. Еще в этом тумане смутно поблескивал предутренний бассейн, но Сергей уже не был уверен, было ли это на самом деле либо же память подсовывала предвечерний бассейн, на который они смотрели, эстетически выпивая. Короче говоря, бардак в голове был полный, не говоря уже о том, что голову Сергея как будто зажали в тиски, причем сжимали их все сильнее и сильнее.

«Ужас, — снова подумал Сергей. — Что же делать-то, а? Это же вообще черт знает что!…» Он зажмурил глаза и осторожно отвернул голову от окна в ту сторону, где только что его посетило ужасное видение. На всякий случай Сергей потряс головой, чтобы отогнать этот кошмар. Правда, от тряски в голове как будто взорвалась небольшая атомная бомба, но Сергею было уже все равно: атомная, ядерная, нейтронная или каучуковая — значения не имело, потому что вместо головы у него была одна сплошная разверстая рана.

Он открыл глаза. Видение не исчезло. Рядом с ним на постели лежала девушка, слегка прикрытая простыней. Сергей вгляделся в ее лицо. И тут же глубоко вздохнул с большим облегчением. Это была не Ира. Это была Лена. Почему ему с пьяных глаз вдруг почудилась Ира — следовало спросить у пьяных глаз. Сергей еще раз пристально вгляделся — точно Лена! Никак не Ира!

«Ура— а-а-а-а-а!» -мысленно закричал Сергей и с удивлением отметил, что голова даже стала как-то меньше болеть. Если еще секунду назад он был готов начисто оттяпать голову топором, то сейчас уже был согласен на лечение с целью все-таки сохранить себе эту часть тела.

Разобравшись со своей головой, Сергей стал думать, что делать дальше. Волшебное превращение Иры в Лену («Спасибо тебе, Господи, спасибо большое, клянусь, что я сегодня сделаю минимум пять добрых дел, чтобы искупить это чудо», — быстренько помолился Сергей) снимало огромную часть проблем, встающих перед Сергеем в это болезненное и недружелюбное утро, однако несколько серьезных вопросов все равно оставалось. Главная проблема заключалась в том, что Сергей совершенно не помнил, что между ними вчера произошло, поэтому не знал, как себя вести в дальнейшем. Он точно помнил, что Лена вечером относилась к нему более чем благосклонно. Он отлично помнил, как они танцевали в кафе наверху, причем танцевали, весьма плотно прижавшись друг к другу. Он даже помнил, что провожал Лену в бар, после того как девушки утром упали в бассейн («О, значит, утренний бассейн все-таки был», — отметил про себя Сергей), при этом нежно обнимая ее за талию. Но что было дальше — не помнил совершенно. Память полностью обрывалась на сцене в баре, где Лена пила глинтвейн, а Сергей ей в этом помогал, потому что чаша с глинтвейном была огромных размеров. («Боже, так я еще глинтвейн пил!» — подумал Сергей, и голова тут же отозвалась взрывом фонтанирующей боли.)

«Спокойно, — подумал Сергей. — Надо тщательно проанализировать ситуацию…» Он осторожно приподнял свою часть простыни. Трусов с дракончиками на нем не было. Затем он поглядел на соседнюю кровать — она была полностью застелена. Из этого следовало, что они пришли вместе и легли на кровать Сергея. Он посмотрел на Лену. Девушка, судя по всему, тоже была совершенно обнажена. Однако этот факт не отвечал на вопрос, случилось ли между ними вчера что-нибудь или нет. И пользовался ли при этом Сергей какими-нибудь средствами предохранения, кроме обычной в таких случаях молитвы, обращенной к Галине Сергеевне, знакомой тетке-венерологу.

Ведь дело было не в том, насколько эффектно Сергей вчера выглядел в постели, объяснил он себе. Проблема заключалась в том, каким образом приветствовать Лену, когда она проснется. Если ничего не было, следовало сказать: «Э… С добрым утром». Если что-то было, тогда можно было заявить: «Привет, лапуль. Как спалось?» Опять же стоял вопрос, как себя вести, когда девушка встанет и направится в ванную комнату? Если что-то было, тогда можно было шлепнуть ее по попке и сказать: «Зайка, только ты недолго, а то мне тоже туда надо». Если же ничего не было, тогда нужно было просто молча отвернуться.

Собственно, пару раз Сергей уже попадал в подобные ситуации. Один раз он проснулся у себя дома в постели с неким длинноволосым созданием, причем тогда Сергей даже не мог вспомнить ее имени, не говоря уж о том, чтобы определить, был у них секс или нет. Тогда Сергей за пару часов исчерпал все нейтральные женские прозвища, чтобы эта весьма словоохотливая девушка ничего не заподозрила. Он надеялся, что она хоть вместе с номером телефона оставит свое имя, но девушка рядом с цифрами кокетливо нацарапала только «Твоя киска», навсегда таким образом отрубив для себя возможность повторной встречи.

Тут Сергей заметил, что Лена открыла глаза и посмотрела на него.

— Привет, лапуль, как спалось? — спросила Лена.

— Э… — ответил Сергей. — С добрым утром. Нормально. Голова только раскалывается.

— Надо прохладный душ принять, — сказала Лена. — Обычно вполне помогает.

— Точно, — сказал Сергей и стал вылезать из-под простыни. Но тут он сообразил, что лежит совершенно голый, а в таком виде вылезать на божий свет ему как-то не очень хотелось. Однако пришлось…

— Зайка, ты только недолго, а то мне тоже туда надо, — сказала Лена ему вслед, и Сергей про себя захихикал — до того это все перекликалось с его недавними мыслями. «Значит, все-таки было», — подумал про себя Сергей и решил, что, раз Лена так фривольна и любезна, значит, он все-таки был на высоте. «Мастерство не пропьешь», — подумал Сергей и в почти хорошем настроении встал под душ…

В ванной он принял аспирин и алказельцер, предусмотрительно уложенные в дорожный несессер, и минут через десять голова из пылающего костра превратилась в догорающие головешки, причиняющие легкое неудобство, но не отбивающие вкус к жизни как таковой.

В комнате Лена стояла в простыне перед зеркалом и расчесывала волосы.

— Я не слишком долго? — галантно спросил Сергей, проходя мимо нее и целуя девушку в шейку. Ему очень хотелось произвести правильное впечатление.

— Нет, все в порядке, — ответила Лена, продолжая причесываться. — После такой чудесной и волшебной ночи, милый, я готова терпеть любые лишения.

Сергей аж надулся от гордости.

— Да брось ты, — сказал он небрежно. — Что там было уж такого чудесного? У меня каждый раз так.

— Что каждый раз? — спросила Лена. — Турецкие ночи с танцами и бассейном?

— Нет, это не каждый раз, — ответил Сергей. — Я имею в виду то, что было потом.

— У тебя действительно каждый раз так? — спросила Лена, и Сергею показалось, что в глазах ее мелькнуло восхищение.

— Ну да, — ответил он. — Почему-то принято считать, что программисты от мониторов становятся импотентами. На самом деле мне кажется, что электромагнитное поле потенцию только усиливает. Ну, знаешь, как от статического электричества даже гибкие ленточки из ткани начинают выпрямляться…

— Знаю, знаю, — ответила Лена, направляясь в ванную комнату. — Ну тогда ты свой монитор, что ли, разверни на девяносто градусов, потому что стоило нам лечь в постель, как ты положил руку мне на грудь, сказал: «Если ты, пушистая сволочь, ночью хоть раз вякнешь, запру в сортире до утра» — и тут же задрых. Может, — добавила Лена, открывая дверь, — у меня волосы и пушистые, но я все-таки не сволочь. — С этими словами она исчезла в ванной и закрыла за собой дверь.

— Да я это Гамлету говорил, моему коту! — в отчаянии проорал ей вслед Сергей, чувствуя мучительную неловкость, но ответом ему был только звук пущенной в ванну воды.

— Вот, блин, — пробормотал он себе под нос. — Автопилот полностью подвел. А еще говорят, что мастерство не пропьешь. Пропьешь, еще как пропьешь…

В этот момент зазвонил телефон. Сергей снял трубку. Там был Салман, который просил их поторопиться на завтрак, потому что через полчаса все туристы должны выехать из гостиницы, чтобы отправляться на озеро Клеопатры. Сергей обещал поторопиться. Из ванной Лена вышла одетой и подкрашенной, и они сразу же отправились на завтрак.

«Впрочем, когда она вышла из ванной, все сразу же изменилось. Если туда уходила надменная и обиженная светская львица, то из ванной появилась обворожительная женщина, которая буквально дрожала от желания интимной близости. На ней был почти прозрачный кружевной пеньюар, и он увидел, как напряжены от страсти ее соски. Однако он продолжал мрачно курить у окна, не в силах забыть те несправедливые и гневные слова, которые буквально несколько минут назад произносил этот чувственный рот.

Она подошла к нему совсем близко и хрипло прошептала: „Возьми меня, любовь моя, ты же видишь, как я хочу тебя“…»

— И он, — язвительно сказала Ира, намазывая бутерброд, — швырнул красавицу на кровать, одним резким движением разорвав на ней пеньюар.

— Точно, — кивнул Игорь, захлопывая книжку в дешевой обложке. — А ты откуда знаешь?

— Догадалась, — сказала Ира. — Но я не очень понимаю, почему ты решил развлечь меня на завтрак именно таким чтением.

— Между прочим, — обиделся Игорь, — я ее взял в маленьком отделении твоего чемодана. Так что это именно ты читаешь ТАКИЕ книги.

— Это не мой чемодан, — хладнокровно сказала Ира. — Я его одолжила у подруги и проверила не все отделения.

— Как можно дружить с девушкой, читающей такие книги? — спросил Игорь.

— Очень просто, — ответила Ира. — Книга как книга. Дурацкий любовный роман, причем без особой эротики. Я же дружу с мужчиной, смотрящим порнуху. Причем немецкую.

— А что плохого в порнухе? — удивился Игорь. — Там, по крайней мере, все честно. Никакого лицемерия. Сюжет, конечно, простоват, но зато все перед тобой выступают с открытым забралом. И никто из себя не строит великую литературу и великую кинематографию. Рассматривай это как учебное пособие.

— Пособие для чего? — презрительно спросила Ира. — Изображать из себя вселенскую страсть, глядя в камеру, и произносить: «Уя, уя, уя, уя, уя, уя», а в самом конце: «Вундеба»?

— Ты ничего не понимаешь в порнухе, — решительно заявил Игорь, нервно разрезая булочку.

— Согласна на все сто, — ответила Ира и раздраженно откусила бутерброд.

— Мать, не будем спорить, — примирительно сказал Игорь. — Смотри, вон наши новобрачные идут. Интересно, у них что-нибудь получилось или нет?

— Слушай, как тебе не стыдно говорить такие вещи о своих друзьях? — совершенно возмутилась Ира.

— А что я такого сказал? — удивился Игорь. — Я же просто переживаю за друга. Да и Лена нам теперь небезразлична. Она вчера вела себя паинькой. Вот я и думаю — она теперь нам родственница или нет?…

Ира хотела еще что-то сказать, но Сергей с Леной в этот момент подошли к их столику.

— Добрейшего всем утра, — радостно сказал Игорь. — Как настроение?

— Шикарное, — ответила Лена, присаживаясь. Игорь сделал понимающее лицо.

— Голова только побаливает, — сообщил Сергей, стараясь не встречаться с Игорем взглядом. — Но мы воспользовались древним рецептом, и почти все прошло.

Тут Игорь, который в этот момент отхлебнул кофе, чуть не подавился.

— Что такое, милый? — подозрительно спросила Ира.

— Хороший рецепт, — сказал Игорь, хихикая. — Мне он очень нравится.

— Вообще-то, — торопливо сказал Сергей, — я имел в виду алказельцер и холодный душ.

— А-а-а-а-а, понял, — разочарованно сказал Игорь. — Так ты об ЭТОМ способе…

— О нем, о нем, — кивнул Сергей. — А вы какой способ употребили? Что-то вы больно свеженькие для такой попойки. Я утром думал, что башка просто на две части расколется. Хорошо еще, что таблетки догадался с собой взять…

— Ну так вчера об этом способе говорилось неоднократно, — сказал Игорь, с наслаждением отхлебывая кофе. — Пятьдесят граммов виски на ночь — и голова не будет болеть.

— Насколько я плохо помню, — сказал Сергей, — мы по пятьдесят граммов выпили, чтобы не соврать, раз пять, не меньше. Это только виски. Я уж молчу о коктейлях, текиле, вине, глинтвейне…

— Слушай, вовсе ни к чему такие скабрезные подробности, — поморщился Игорь. — У меня голова тоже не железная. Однако тут главное — что ты пил последним. Если перед сном выпил пятьдесят граммов вискаря — утром все будет классно. А ты что пил перед сном?

— Глинтвейн, — признался Сергей.

— Похмелье — дело добровольное, — назидательно произнес Игорь.

— На самом деле, — вмешалась в разговор Ира, — он еще утром вискаря треснул. Поэтому такой бодренький.

— В медицинских целях, — сказал Игорь. — Исключительно в медицинских целях.

— Утром пить — это алкоголизм, — сказал Сергей.

— Если в медицинских целях — не алкоголизм, — объяснил Игорь. — Кроме того, кто мне вчера утром вискарь совал и орал, как больной слон, что надо выпить?

— Ну так тебя вчера утром вообще ничем пробить было нельзя, — сказал Сергей. — Вел себя отвратительно.

— Это он просто Вики боялся, — злорадно сказала Ира. — Первый раз вижу, чтобы Игорь кого-то боялся.

— Да никого я не боюсь, — разъярился Игорь. — Что ты чушь несешь?

— Боишься, боишься, — продолжала хихикать Ира. — Калясики тебя подкосили. Кто же знал, что с тобой всего-навсего надо в калясики поиграть?…

— Кстати, действительно, — а где Андрей с Викой? — спросил Сергей. — Вроде они же собирались в Памуккале ехать, но в автобусе их не было.

— Играли всю ночь в калясики, — предположил Игорь, — и сломали кровать. Бытовой травматизм.

— Не каркай, — сказала Ира. — Некоторые, между прочим, кровать ломают, а некоторые…

— Так, все, — сказал Игорь, стремительно поднимаясь из-за стола. — Нам уже пора. Салман назначил встречу на девять тридцать, а уже тридцать пять. Побежали, а то без нас уедут.

— Но мы же не успели позавтракать! — возмутился Сергей.

— Ваши проблемы, — хладнокровно сказал Игорь. — Надо было меньше в постелях валяться. Или в постели, — хихикнул он.

— Игорь, ты ведешь себя, как ребенок, — спокойно сказала Лена. — Что за намеки, в конце концов? Ну да, мы спали в одной постели, если тебя это так сильно волнует.

— Ну вот, — обрадовался Игорь, — а молчали. Значит, совет вам да любовь! И детишек побольше. Пошли к Салману, а то скандал будет. — С этими словами Игорь подхватил Иру за руку и потащил ее к выходу из ресторана.

— Игорь — это бродячий цирк какой-то, — сказала Лена, вставая.

— Я его обычно называю цирк на льду, — признался Сергей.

— Приходится признать, — заявила Лена, — что ни одним термином нельзя полностью охарактеризовать нашего дорогого Игоря. Как ни назови, все равно какая-то грань его натуры останется неохваченной.

— Точно, — согласился Сергей. — Умом Игоря не понять. Аршином общим не измерить. Да и об дорогу его не убьешь — точно тебе говорю.

— Ладно, — сказала Лена, стоя допивая чашку кофе. — Побежали, — тут она посмотрела Сергею прямо в глаза и усмехнулась, — любовничек.

Сергей расстроился.

— Да ладно тебе, — мягко сказала девушка и взяла его под руку. — Я же любя. Подумаешь, пушистой сволочью назвал, а ведь мог действительно в туалете на всю ночь запереть…

Сергей заулыбался.

— Все-таки, — сказала Лена, — мужики — они как дети. Мы, женщины, можем вами вертеть в любую сторону.

— Ты мне нравишься, — признался Сергей. — Еще со вчерашнего дня.

— Ну хоть со вчерашнего дня — и то хлеб, — обрадовалась Лена. — Ладно, побежали, а то ребята нас уже заждались…

Так называемое озеро Клеопатры снаружи было похоже на стадион «Динамо» в Москве: большое круглое здание со многими входами.

— Именно сюда, — объяснил невыспавшийся Салман, ведущий группу туристов, — приезжала известная царица Клеопатр, чтобы принять термальный источник.

— Принять термальный источник — дело хорошее, — согласился Игорь, который один из немногих в группе утром «подлечился», поэтому находился во вполне приятном расположении духа. — Нам растираться, как говорится, ни к чему. Утром принял на грудь источник — весь день свободен.

— Игорь, у меня сегодня нет возможности с тобой заводить препирательские настроения, — признался Салман. Вид у него при этом был довольно жалкий.

— Сдаешься, фашист? — довольно спросил Игорь, но Салман на это ничего не ответил, а только снова повернулся к туристам.

— Царица настолько ценила эти полезные ванны, бьющие из-под земли, — сказал Салман, — что приезжала сюда обновленной и уезжала постоянной. Ой, нет, прошу прощения, уважаемый тюрысты. Она приезжала постоянной и уезжала обновленной.

— Как «Запорожец» после капремонта, — прокомментировал Игорь.

— Игорь, хорош болтать, дай послушать, в конце концов, — попросила Ира.

— Да я тебе про эту Клеопатру сам все расскажу, — обиделся Игорь. — Значит, так! Она была очень крутой теткой, и ее, завернутую в ковер, притащили Цезарю в подарок. Тот ее полюбил прямо в ковре, хотя это было и неудобно. Потом начались мартовские иды, и Цезарю Брутто сделал нетто. Тогда Клео, задавшись вопросом: Марк Аврелий — не еврей ли, выбрала Марка Антония и сразу стала царицей полей, то есть Египта. А еще она предлагала за ночь с собой рубить башки, причем никогда не испытывала в них недостатка даже во время критических дней. Потом она завела домашний серпентарий и неосторожно умерла.

— Очень информативно, — сказала Ира. — История в комиксах в изложении князя Игоря.

— Да, — спохватился Игорь, — еще она любила здешние места. Она принимала термальные источники, которые мы сейчас примем.

— Из-за тебя, — сказала Ира, — я прослушала, что Салман говорил.

— Да все то же самое, — пожал плечами Игорь. — Что каждый, кто погрузится в это озеро Клеопатры, помолодеет на десять лет. Таким образом, Клеопатре, когда она умерла, было примерно минус семьдесят пять. — Тут Игорь замолчал, всем видом показывая жуткую обиду на то, что его исторический экскурс не был оценен по достоинству.

— …И помните о том, — закончил свой рассказ Салман, — что каждый, кто погрузится в озеро Клеопатры, молодеет минимум на десять лет.

— Блин, ну пошли уже молодиться-то, — не выдержал Игорь. — Полчаса тут стоим, все слушаем молодильные сказочки.

— Наша группа записана ровно на десять, — объяснил Салман. — Здесь строгий систем, чтобы в озере не толпилось слишком много народу. Сам же будешь потом ныть, что толпилось слишком народу. Вот мы и ждем.

— А зачем тогда приехали на полчаса раньше? — продолжал нудить Игорь.

— Потому что у нас в группа есть такие члены, — язвительно сказал Салман, — что не могут не опаздывать не меньше чем на половину от часа. Ты не знаешь таких членов?

— Да откуда же мне знать членов-то? — удивился Игорь. — Лично я никогда не опаздываю. Я только задерживаюсь.

Салман открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и не придумал, как парировать заявление Игоря, поэтому закрыл рот и сделал группе знак следовать за ним.

— Как обычно, — самодовольно сказал Игорь, — Салману нечего было возразить.

— Ничего, ничего, — сказала Ира. — Приедем в отель — там Вика на тебе отыграется за бедного Салманчика.

— Ничего подобного, — хорохорился Игорь. — Мне теперь никакая Вика не страшна. Вот еще окунусь в озеро Клеопатры, так вообще буду молод душой и светел телом.

— Чтобы посветлеть телом, достаточно всего-навсего принять душ, — объяснила Ира. — Способ простой, но, говорят, эффективный.

— Мать, еще одна шпилька в мою сторону, — любезно сказал Игорь, — и мне придется устроить расстрел питерских рабочих в твоем лице. И не говорите потом, что вас не предупреждали.

— Хватит ругаться, — сказал Сергей, которому надоело слушать эти перебранки. — Вы лучше посмотрите, какая красота…

Внутри здания действительно было здорово. Сначала широким полукругом шли кабинки для переодевания и прочие вспомогательные помещения, затем кафешки, а после этого на довольно большой площади располагалось то самое озеро Клеопатры — очень красивый водоем весьма сложной конфигурации, заключенный под крышу. Водоем со всех сторон облицевали камнями неровной формы, среди которых виднелись обломки римских и египетских колонн, а также других архитектурных форм. В самом озере, вода которого была на удивление чистая и прозрачная, также виднелись обломки колонн и куски плит с барельефами.

— А почему в воде столько камней? — недовольно поинтересовалась Ира. — Как там плавать-то?

— Для антуражу, мать, для антуражу, — веско объяснил Игорь. — Мы же хотим думать, что нас занесло в Древний Египет? Вот тебе и антураж.

— Лично я с Египтом не желаю иметь ничего общего, — решительно заявил Сергей. — Ненавижу эту страну.

— Это твое личное дело, — объяснил Игорь. — А вот омолодиться лет на десять хочешь?

— Чтобы из постановщика задач стать простым программистом? — уточнил Сергей. — Да ни за что! Я с таким трудом отпахал эти десять лет!

— Тьфу, — сказал Игорь, — какие вы все утром на редкость неромантичные. Ладно, пошли переодеваться. Лично я хочу омолодиться. А если вы не хотите, тогда погружайтесь в озеро не полностью, а какими-нибудь отдельными частями тела.

— Интересно, что мне делать с омоложенной рукой на фоне неомоложенного остального тела? — поинтересовался Сергей у Игоря.

— А мне наплевать, — ответил тот. — Твоя рука — ты и грузись этими проблемами.

— Грубиян, — сказал Сергей.

— Мне ценно твое мнение, — ответил Игорь и скрылся в кабинке…

Вода в озере оказалась очень теплая.

— Ух ты, — восхитился Сергей, осторожно плывя между обломками колонн и плит, — джакузи-то с подогревом!

— Вообще-то, это термальный источник, — презрительно сказал Игорь. — Он сам по себе теплый.

— Чего это ему самому быть теплым? — удивился Сергей. — Там что — внутри нагревательные приборы?

— Вот темнота! — возмутился Игорь. — Тебе же вчера рассказывали! Вода поднимается снизу из глубины Земли. Там она нагревается от всяких магм и химических реакций, поэтому теплой попадает на поверхность.

— Я думаю, — сказал Сергей, которому нравилось сегодня злить Игоря, — что это все туфта. Там внутри нет никаких нагревательных элементов.

— Точно, — поддержала его Лена. — Откуда там нагревательные элементы без электричества?

— Стоп, — сказал Игорь. — Серег, ты что, спирт никогда водой не разбавлял?

— Разбавлял, — ответил Сергей.

— Что при этом получалось? — спросил Игорь.

— Вода нагревалась, — признался Сергей.

— Правильно, — обрадовался Игорь. — Потому что реакция экзотермическая. То есть с выделением тепла. Вот там под землей тоже экзотермические реакции, поэтому вода нагревается.

— Ну и где тут спирт? — спросил Сергей, изображая из себя полный наивняк.

— Какой спирт? — удивился Игорь.

— Я правильно понял, что для выделения тепла нужен спирт? — объяснил Сергей. — А здесь его не наблюдается.

— Слушай, — сказал Игорь, заметно раздражаясь, — у тебя какая температура поверхности тела?

— Чьего тела, — спросил Сергей, — моего?

— Ну твоего, конечно, — подтвердил Игорь. — Чьего же еще?

— Не знаю точно, — ответил Сергей. — Я еще не читал утренние бюллетени. Но думаю, что примерно 36,6 плюс-минус 0,1, если принять во внимание погрешность измерения. А что?

— Так вот, — торжествующе сказал Игорь. — У тебя поверхность тела теплая, а никакого спирта внутри нет! Скушал?

— Что-то вы, барин, неладно говорите, — захихикал Сергей. — У меня как раз спирта внутри — вагон и маленькая мензурка. Ты что, забыл, чем мы вчера занимались? Алкоголили, как самые настоящие русские туристы. Поэтому сплошные экзотермические реакции. Я еще удивляюсь, как у меня температура тела градусов до семидесяти не поднялась с такими объемами выпитого.

— Да ну тебя, — сказал Игорь. — Не буду с тобой больше общаться на высоконаучные темы. Я лучше плавать буду. Туда-сюда. Ир, поплыли туда-сюда?

— Ты уж определись, милый, ты туда или сюда, — сказала Ира, которая во время «научного» разговора с удобствами разлеглась на здоровенной мраморной плите. — Я так не могу — то туда, то сюда…

— Ну, как хочешь, — сказал Игорь и медленно поплыл к противоположному концу озера.

— Я тоже хочу плавать, — сказал Сергей Лене, которая также уютно устроилась на мраморном ложе и лежала там, наполовину покрытая водой.

— Поплавай, милый, поплавай, — сказала она. — Я тебя здесь подожду.

— Ты будешь морская сирена? — поинтересовался Сергей.

— Скорее, русалка, — ответила Лена. — Я сегодня не в голосе. Кроме того, боюсь, что на сиреньи песни наплывут такие караси с пескарями, что их потом и динамитом не отгонишь.

— Логично, — сказал Сергей и поплыл по направлению к Игорю.

Пока Сергей собирался стартовать, Игорь уже доплыл до противоположного края водоема и отправился обратно. Сергей брассом поплыл ему навстречу. Он двигался довольно медленно, стараясь не натолкнуться на мраморную плиту или обломок колонны, а также старался в полной мере насладиться на удивление чистой водой и весьма приятной обстановкой этого места. Неудивительно, подумал Сергей, что тетка Клеопатра любила сюда приезжать. Была бы моя воля, я бы сюда хоть каждый день приезжал купаться перед работой…

«Лыжню!» — вдруг раздался громкий крик, прервавший его мысли, и неведомая сила неожиданно опустила Сергея вниз, причем так быстро, что он чуть не нахлебался воды. Вынырнув и откашлявшись, он завертел головой в разные стороны и позади себя увидел спину Игоря, который плыл по направлению к девушкам. Сергей бросился вслед за ним.

Почти догнав Игоря, Сергей заорал: «Лыжню!» — и попытался было притопить приятеля так, как это сделал он, однако Игорь резко рванулся в сторону, и Сергей сам ушел под воду.

— Два ноль, — сказал Игорь, когда Сергей вынырнул.

— Первый раз точно не считается, — заспорил Сергей, отплевываясь. — Ты напал неожиданно, как немец в сорок первом.

— Был дан предупредительный выстрел в голову, — величественно сказал Игорь. — Я же крикнул — «Лыжню»!

— А потом сразу меня утопил, — сказал Сергей. — Так не делается.

— Ты был на моем пути, — объяснил Игорь. — У меня не было другого выхода. Посмотри любые спортивные соревнования — там же каждый за себя. Биатлонистов видел, которые на лыжах с ружьями? Как, ты думаешь, они себе лыжню расчищают, когда у каждого ружье за плечом? Там потом трупы этих биатлонистов тоннами из леса выносят.

— Лен, ты только посмотри на наших красавцев, — лениво сказала Ира. — Они в озере Клеопатры лыжню не поделили. Уникальные ребята.

— Я уверена, — сказала Лена, — что это Игорь виноват. Вечно ему пространства не хватает. На первый взгляд — молодой человек вполне обычных размеров, а ведет себя, как будто он бегемот какой-то. Сергей ему помешал… Да Сергей — тростиночка! — распалилась Лена. — Как он может кому-нибудь помешать? Только нашему дорогому Игоречку, у которого мания пространственного величия! Ему кажется, что он заполняет собой все доступное пространство! Но в этом заключается его глубочайшая ошибка, которая когда-нибудь приведет к очень серьезным последствиям!…

Лена замолчала. Ира с Сергеем также потрясенно молчали. Один Игорь остался верен себе.

— Браво, мать, браво, — сказал он совершенно хладнокровно. — Только ты посмотри, вокруг никаких легковоспламеняющихся предметов нет? А то после такой пылкой речи недолго и до пожара. Я бы на твоем месте купальник на всякий случай водичкой смочил. Мало ли что…

— Циник, — сказала Лена.

— Да нет, — ответил Игорь. — Я просто трезво смотрю на вещи. Особенно когда выпью.

— Лен, ты, кстати, заметила, — спросила Ира, — что он тебя назвал «мать»? Это плохой признак. Это значит, что он тебя будет теперь третировать так же, как и меня. Когда Игоречек кого-то называет «мать» — это означает, что стесняться больше он не намерен.

— Меня не затретируешь, — ответила Лена. — Я сама кого хочешь затретирую, если захочу. И вообще, пора уже открывать общество защиты от Игоря. Кто туда хочет вступить? Ир, ты как?

— Я — за, — сказала Ира. — Я, например, больше всех пострадавшая.

— Сергей? — спросила Лена.

— Ну, я, конечно, не то чтобы очень сильно пострадавший, — рассудительно сказал Сергей, — но вступить, конечно, вступлю. Общество нужное и полезное.

— И меня запишите, — сказал Игорь нагло.

— Кем? — удивилась Лена.

— Председателем, разумеется, — невинно сказал Игорь. — Кому возглавлять такое общество, как не мне? Я же все свои недостатки знаю. Вот мы под моим руководством со мной и будем бороться с должной эффективностью. По-моему, мысль гениальная…

В этот момент Игорь замолчал и стал к чему-то напряженно прислушиваться.

— Что такое? — спросила Ира. — Тебе Бог постучал по башке за гордыню? Давно пора.

— Нет, — сказал Игорь. — Мне просто показалось, что я услышал знакомый голос.

— Вполне вероятно, — холодно заметила Ира. — Из здесь присутствующих как минимум три голоса тебе должны быть хорошо знакомы, не считая твоего собственного.

— Я не о нас, — сказал Игорь. — Вот опять, слышите?

Ребята прислушались. Над водоемом стоял ровный гул голосов, который всегда бывает при определенном скоплении народа. Никакие отдельные голоса оттуда не выделялись.

— Вот они где! — вдруг раздался голос неподалеку от них. Ребята оглянулись.

— Я так и знал, — сказал Игорь, показывая на Вику с Андреем, которые спускались по ступенькам в водоем. Вика при этом сидела на плечах Андрея. — Я чувствовал, что добром эта поездка не кончится.

— Не бойся, милый, — сказала Ира. — Я с тобой.

— А в чем проблема? — заинтересовалась Лена.

— Не обращай внимания, — махнул рукой Игорь. — Это просто ноют старые раны.

— Вот вы где! — торжествующе сказала Вика, подплывая к ребятам. С шеи Андрея она при этом так и не слезла, поэтому Андрей временно находился под водой.

— Мы-то здесь, — пошел в наступление Игорь. — А вот где были вы?

— Мы на автобус опоздали, — сказала Вика и тут же вознеслась ввысь, потому что Андрей решил глотнуть воздуха и поднялся во весь рост.

— Привет, — сказал Андрей. — Как жисть?

— Офигительно, — сказал Игорь. — Напились только вчера. Вы как на автобус-то опоздали?

— Да как обычно, — сказал Андрей и помрачнел. — Из-за Вики, ясный пень. Кто у нас еще может опоздать на автобус из-за петельки на брюках? Но я лучше не буду рассказывать эту историю, а то убью кого-нибудь…

— Что случилось с ее петелькой? — заинтересовалась Ира.

— Не с ее, а с моей, — объяснил Андрей. — У меня петелька на брюках. Она об нее зацепилась пуговицей на платье. Ну, той, которая сверху.

— Пуговицей сверху зацепиться за петельку на брюках? — сделал было квадратные глаза Игорь, но Ира ему махнула рукой — мол, ты что, Вику не знаешь?

— Ну да, — просто сказал Андрей. — Она мне складочку на брюках делала.

— Как? — потрясенно спросил Игорь.

— Ладошками, — ответила сверху Вика. — Что, не знаешь, как ладошками складочка на брюках делается?

— Короче, — сказал Андрей, — она делала складочку, зацепилась пуговичкой и порвала платье к черту совсем.

— Ну так одела бы новое платье, — сказал Игорь.

— Правильно говорить не «одела», а «надела», — поправила Лена. — Одевают детей. Платье надевают.

— Между прочим, умников никто не любит, — веско сказал ей Игорь. — Вы с Серегой имейте это в виду, чтобы избежать больших проблем в дальнейшем.

— Хорошо, — ответила Лена. — Низкий вам поклон за заботу.

— Платье-то она надела, — ответил Андрей. — но так как платье было другого цвета, пришлось, как вы понимаете, менять белье.

— Вот сложности-то, — сказал Сергей. — Лично я из-за смены брюк белье не меняю.

— Так и ходишь годами в одном и том же, — любезно сказал Игорь.

— Не надо грязи, — возмутился Сергей. — Просто я не подбираю белье под брюки. У меня нет этих проблем.

— Это потому что ты полупрозрачные брюки не носишь, — объяснила Лена. — А жаль. Твои дракончики с ними потрясно бы смотрелись.

— Ну, если тебе не нравятся мои дракончики!… — возмутился Сергей.

— Вообще-то, господа, мне бы хотелось дослушать до конца волнующую историю с петелькой и автобусом, — напомнила Ирина. — А о дракончиках мы можем поговорить в следующий раз.

— Ну вот, — продолжал Андрей, терпеливо дождавшись окончания перепалки. — Под новое платье пришлось менять белье. Причем кроме белья пришлось также менять купальник.

— Купальник должен быть в тон платью, — сказала Вика сверху.

— Зачем? — спросила Ира.

— Затем, что в человеке все должно быть гармонично, — припечатала Вика. Ира промолчала.

— В общем, сменили мы под платье белье и купальник, — продолжил Андрей. — При этом выяснилось, что с новым платьем не гармонируют мои брюки.

— Вовсе не из-за этого, — заспорила Вика. — Просто с такой петелькой вообще нельзя брюки носить. Это же сплошной мой травматизм. А если бы я платье в поездке порвала? Я могу ходить голой, меня не ломает, но Андрюха тут же начинает претензировать.

— Когда я поменял брюки, — сказал Андрей, ущипнув Вику за коленку, — выяснилось, что там тоже надо ладошкой сделать стрелочки.

— Мой муж должен ходить со стрелочками, — объяснила Вика, потирая коленку. — Он же не вахлак какой-нибудь…

— Поэтому Викусик полчаса искала на брюках петельки, чтобы об них не зацепиться и не порвать второе платье, — с ненавистью сказал Андрюша.

— Все правильно, — сказала Вика. — Плох тот, кто не учится на своих ошибках.

— Но на этих брюках никаких петелек не было совсем, — продолжил Андрей, причем было видно, что он уже настолько раскалился, что вода вокруг него скоро начнет превращаться в пар, — поэтому Викусик искала их так долго, что автобус ушел.

— Зато я тебе сделала стрелочки, причем мое платье не пострадало, — торжествующе сказала Вика.

— Зато она мне сделала стрелочки, причем ее чертово платье не порвалось, — печально констатировал Андрей.

— Трогательная история, — сказал Игорь. — Жалко только, что вожделенные стрелочки плохо видно под водой. Но я одного не понял — как вы сюда-то попали и где были вчера?

— Все очень просто, — ответил Андрей. — Поскольку я претерпел такие муки из-за этих стрелочек, было решено попасть в Памуккале во что бы то ни стало.

— Вы бы слышали, как он на меня орал, — сказала Вика. — Я для него старалась, а тебя за это «утюжистой жопой» называют.

— Не надо грязи! — возмутился Андрей. — Я тебя так не называл! Тварью — называл, было дело, не спорю, жопой тоже, но «утюжистую» ты сама придумала. Стану я такие вещи женщинам говорить…

— Короче, так как вы сюда попали? — продолжал допытываться Игорь. — Вас Карлсон привез, что ли?

— Нет, — ответил Андрей. — Просто через полчаса к нашему отелю подошел автобус, который шел в соседний отель, чтобы везти всех на обзорную экскурсию.

— Ну?

— Ну, мы с ними и поехали. Из того отеля шел автобус в следующий отель, где народ собирали на дайвинг…

— И что?

— Мы поехали туда. А вот там уже через полчаса отходил автобус в Памуккале. К счастью, там были места.

— Одно место, — многозначительно сказала Вика.

— Одно место, — повторил Андрей, — поэтому на нем, разумеется, расселась Вика, а я почти всю дорогу стоял.

— Зато стрелочки не помялись, — торжествующе сказала Вика.

— Зато я ее чуть не убил за эти стрелочки и эту поездку, — сказал Андрей, после чего чувство негодования в нем, вероятно, пересилило и он Вику со своих плеч столкнул в воду. Вика шлепнулась в водоем, подняв фонтан брызг.

— Браво, — сказал Игорь. — Это мужественный поступок, уважаю. Я бы за эти стрелочки вообще убил.

— Можно подумать, — фыркнула Ира, — что меня сильно волнуют твои стрелочки.

— В том-то и дело, — сказал Игорь. — Учись, как жена печется о благе мужа.

— А он ее за это в воду швыряет и обзывает по-всякому, — напомнила Ира.

— Так я ж любя, — объяснил Андрей. — Иначе давно бы просто убил.

— Классная водичка, — сказала Вика, вынырнув. — Интересно, ее со времен Клеопатры не меняли, что ли?

— А в чем проблема? — спросила Лена. — Вода же просто кристальная.

— Ну да, — саркастично хмыкнула Вика. — Ну и где эти кристаллы? Грязь сплошная.

Ребята посмотрели на Вику. И действительно — вокруг нее расплывалось какое-то грязновато-синее пятно. Однако на остальном пространстве вода была очень чистая.

— Стоп, — сказал Андрей. — Это же краска с ее купальника. У нее же синий купальник. Вика, блин, ты где этот купальник взяла?

— У подружки купила, — уверенно сказала Вика. — Она себе таких сразу десяток взяла. Дешево же, по двести рублей всего.

— Китайский? — с чувством отчаяния в голосе спросил Андрей.

— Ну да, — ответила Вика. — А что? У меня нет расовых предрассудков. Я любой могу носить, лишь бы красивый был.

— А то, что этот любой линяет от воды, как последняя сволочь, тебя не волнует? — заорал Андрей.

— Откуда я знала, что он линяет, если я его мочу в первый раз? — рассудительно спросила Вика.

— Потому что я тебе сто раз говорил, что не надо за два рубля покупать всякое дерьмо! — совсем разорался Андрей. — Я тебе специально деньги даю, чтобы ты приличные вещи покупала, а не всякую китайщину.

— Но ведь всего двести рублей… — продолжала оправдываться Вика, продолжая окрашивать своим купальником знаменитый водоем. Краска расползалась все дальше и дальше.

— Убью! — заорал Андрей, и ребятам пришлось его успокаивать всеми доступными средствами, включая обещание вместе пришибить Вику где-нибудь в темном углу, но только тогда, когда они ее достанут из бассейна.

В общем, все окончилось благополучно. Отдав почти всю краску озеру Клеопатры, купальник на Вике прозрачным так и не стал, а просто обрел нежно-голубой оттенок. Андрея удалось успокоить, споив ему шесть бутылок пива в ближайшей кафешке. Правда, возникли проблемы со служителями этого заведения, которые, увидев синее пятно на воде, жутко занервничали и стали бегать туда-сюда с дикими криками, но Вику заставили быстро сходить в душ и переодеться, так что служители так и не поняли, кто стал виновником этой диверсии. Впрочем, через пятнадцать минут пятно равномерно распределилось по всей плоскости бассейна и совершенно перестало быть заметным…

Через полчаса вся туристическая группа уезжала обратно в отель. В автобусе были свободные места, поэтому Андрей с Викой поехали вместе с ребятами. Но на обратном пути автобус нигде не останавливался, а туристы, утомленные ночными развлечениями и купанием в озере Клеопатры, почти всю дорогу спали. Вика спала на плече Андрея, Лена дремала на плече Сергея, Игорь дрых на плече Иры, и даже Салман мирно спал на плече пожилой туристки.

В отель они приехали как раз к ужину. В ресторане сели все вместе и полчаса слушали рассказы Вики о том, как после купания в озере Клеопатры у нее «стянуло кожу на лице». На вежливый вопрос Игоря, почему у нее в этом случае до сих пор раскрывается рот, Вика ответила, что говорит она через силу, но не может не говорить, потому что все почему-то молчат и ей становится страшно. Андрей пообещал, что если Вика будет продолжать болтать, то ей станет еще страшнее, но Вика, как обычно, на эти угрозы не обратила ни малейшего внимания и продолжала развлекать присутствующих своими ощущениями на коже.

Поэтому ужин был закончен довольно быстро, после чего Игорь с Ирой распрощались с присутствующими и отправились отсыпаться. Андрей тоже попрощался и увел Вику в номер, чтобы, как он сказал, объяснить ей правила покупки купальников.

— Ну что, Серег, расходимся спать? — спросила Лена Сергея, сохраняя несколько неопределенное выражение лица.

— Расходимся, — кивнул Сергей. — А куда расходимся — к тебе или ко мне?

Лена засмеялась, и выражение неопределенности сразу же пропало.

— Ладно, — сказала она. — Я только к себе в номер заскочу за щеткой, потом иду к тебе. Только обещай меня на ночь в туалет не запирать, ладно?

— Штоп я сдох, — поклялся Сергей и попытался согнать с лица глуповато-блудливое выражение.

— Ты улыбкой-то не светись на весь отель, — сказала Лена, заметив его тщетные попытки привести лицо в чувство. — Об нее прикуривать можно. Все, ушла. Жди меня, и я приду. Только очень жди.

— Я очень жду, — признался Сергей. — Просто-таки — с томленьем упованья.

— А классно мы в Памуккале съездили, — неожиданно сказала Лена, удаляясь.

— Да просто суперски, — согласился Сергей…

По пути к своему номеру он встретил Салмана. Тот шел по коридору, чем-то крайне довольный.

— Я смотрю, — сказал Сергей, — сегодня вечером все просто расплываются от удовольствия.

— Я только что с папой разговаривал, — сказал Салман радостно. — Он мне дом достроил. Можно жениться и вселяться.

— Поздравляю, — сказал Сергей. — А где дом — в Кемере, в Сиде или еще где?

— В Азербайджане, — сказал Салман. — Я, вообще-то, азербайджанец. Только никому не говори, ладно?

— Штоп я сдох, — заученно ответил Сергей. — Значит, ты не дикий турок, а дикий азербайджанец?

— Нет, — ответил Салман. — Азербайджанец я как раз вполне домашний. Это как турок я дикий. Меня еще не приручили.

— Понял, — ответил Сергей. — Ну что, удачи тебе.

— Тебе тоже, — ответил Салман. — Надеюсь, у тебя все на мази?

— Ага, — признался Сергей и тоже расплылся в улыбке.

— С Леной?

— Ну да.

— Ну тогда с тебя бутыль раки, — сказал Салман.

— За что?

— Ну так это я же вас в один номер поселил, — признался Салман. — Что, думаю, хорошие люди страдают в одиночестве?…

— Провокатор ты, — сказал Сергей. — Но я тебя прощаю.

— Он прощает, — возмутился Салман. — Бутыль гони!

— Ну хорошо, завтра будет тебе бутыль, — пообещал Сергей.

— Договорились, — кивнул Салман. — Удачи тебе сегодня.

— Сеньк ю.

— Полегче на виражах.

— Кого ты учишь?

— Ну все, пока.

— Пока…

Тренировка под руководством великого ментора

На следующий день Сергей проснулся очень поздно. Солнце, которое обычно будило его в районе восьми-девяти утра, если он забывал закрыть штору на окне, уже давно перевалило кровать и уползло куда-то в сторону ванной. Сергей открыл глаза и увидел рядом на подушке голову Лены. Девушка не спала. Она смотрела на Сергея и улыбалась. Однако в ее улыбке не было никакой насмешки. Наоборот, она улыбалась очень по-доброму. Как человек, которому хорошо. Сергей вспомнил все перипетии вчерашней довольно бурной и длинной ночи и также заулыбался.

— Вставать будем? — спросила Лена. — Ты знаешь, сколько сейчас времени?

— Надеюсь, что очень много, — ответил Сергей. — Это дает шанс, что мы хоть немного поспали. Мы же угомонились — сама знаешь…

— Да уж, да уж, — сказала Лена. — Ты вчера был просто какой-то тигр, честное слово.

— Я реабилитировался за Памуккале? — самодовольно поинтересовался Сергей.

— Полностью, — сказала Лена. — Если честно, можешь считать, что ты реабилитировался на неделю вперед.

Сергей раздулся от гордости. В общем, он себя никогда не считал таким уж пылким любовником, но прошедшая ночь удивила даже его самого.

— Ладно, — сказала Лена. — Я в ванную. А ты пока подумай, чем сегодня займемся. Только чур — не любовью. Я больше не могу.

Она ласково поворошила Сергею волосы, откинула одеяло, встала и направилась в ванную. Сергей проводил ее внимательным взором.

— И не смей подглядывать, — строго сказала Лена, нарочно покачивая бедрами.

Сергей засмеялся, как самый счастливый человек в мире. Ему казалось, что это сон. После этих турецких развлечений Сергей уже думал, что до конца поездки все так и будет продолжаться: компания препирающихся Игоря с Ирой, какие-то случайные знакомые, неприятности, пьянки, постоянные шпынянья со стороны Игоря и длинные утомительные экскурсии. А тут он не просто познакомился с красивой и умной девушкой, но и провел с ней восхитительную ночь, причем оказался на такой высоте, о которой и мечтать не мог.

— Молодец, пять баллов тебе, — сказал Сергей, приподняв одеяло и посмотрев на основного героя прошедшей ночи. Герой ни одним движением не показал, что слышит эти лестные слова. — Хоть бы поклонился, — сказал Сергей укоризненно, положил одеяло на место и счастливо вздохнул.

— Кстати, — сказал он вслух. — А где мои задушевные друзья? Где мои дорогие, непрерывно ругающиеся молодожены?

Он посмотрел на часы и ахнул — было уже начало второго. В общем, ничего страшного в этом не было — подумаешь, завтрак пропустили, — однако удивляло другое: почему Игорь, который обычно брал на себя миссию будильника, сегодня не появился. Но тут Сергей вспомнил, что утром, перед тем как заснуть, он очень предусмотрительно снял трубку с аппарата — как раз во избежание неожиданных звонков.

Сергей аккуратно положил трубку обратно на телефон, почему-то ожидая, что тот немедленно начнет звонить. Телефон молчал, однако в этот момент раздался требовательный стук в дверь. По громкости и частоте ударов было понятно, что это как раз и есть его драгоценный друг Игорек. Сергей встал, запахнулся в простыню и про себя поблагодарил приятеля, что тот явился только сейчас, а не значительно раньше.

Сергей открыл дверь и почти одновременно открыл рот — на пороге стояло очень странное существо. Оно было в плавках, ластах и маске с трубкой, причем трубка находилась во рту.

— Чем могу служить? — осторожно поинтересовался Сергей.

— Ду-ду-ду-ду, ду-ду-ду, — произнесла маска утробным металлическим голосом.

— Что? — переспросил Сергей.

— Ду-ду-ду-ду, ду-ду-ду, — с явным раздражением донеслось из трубки.

— Я ничего не понимаю, — признался Сергей.

— Ясный пень, не понимаешь, — произнесло существо голосом Игоря, вытащив трубку изо рта. — Если спать, как ты, до вечера, то можно все мозги проспать. Что у тебя с телефоном, вообще? Я всю свою трубку протрезвонил. Она уже стерлась вся к чертовой матери, а там занято и занято. Ты с кем болтал? С Леной? Я даже и заходить не рискнул, чтобы тебя не беспокоить во время такого длинного и важного разговора. О чем можно болтать час? Надеюсь, вы не занимались сексом по телефону? Это опустошает. И врачи не советуют.

Тут Сергей вдруг подумал, что Лена вот-вот может выйти из ванной, а он здесь не один. Поэтому, вместо того чтобы ответить приятелю, Сергей постучал в дверь ванной и громко крикнул:

— Лен, у нас тут Игорь!

— И что? — раздалось из ванной. — Мне его нужно сюда впустить?

— Нет, просто я предупреждаю, чтобы ты не выходила в неглиже, — объяснил Сергей и повернулся к другу.

На лице Игоря попыталась было отразиться довольно сложная гамма чувств, однако маска сильно ограничивала движение его лицевых мышц, поэтому он нетерпеливо сорвал маску с лица и сварливо спросил:

— А ты теперь друзей зайти не приглашаешь? Может, мне вообще уйти теперь, раз такое дело?

— Какое дело? — спросил Сергей, прижимаясь к стене коридора, чтобы дать Игорю пройти в номер.

— Такое дело, такое, — сказал Игорь, зайдя в номер и окинув внимательным взором обстановку. — Наутро бабой стал, да? Как Стенька Разин? Друзей теперь не признаешь?

— Да что ты несешь?!! — возмутился Сергей. — Кого я не признаю?

— Ты предохраняться-то не забыл? — вдруг тихим голосом спросил его Игорь. — Имей в виду, у меня запасы капитальные. Даже если все время безумствовать — и то на двоих хватит.

— Мерси, — сказал Сергей, который вдруг вспомнил, что он как-то не сильно предохранялся. — Если что, я обращусь.

— Что значит — если что? — возмутился Игорь. — Предохраняться надо до того, как если что!

— Тихо, — шикнул на него Сергей. — Потом поговорим.

— Потом… — сказал Игорь неодобрительно. — Все бы тебе потом. Вот не слушаешь друга, а потом проблемы возникают.

— Да нет у меня никаких проблем, — сказал Сергей.

— Кстати, — снова понизил голос Игорь, — у меня и таблеточки всякие есть. Мне-то они ни к чему — и так потенция такая, что ложусь в постель и сразу засыпаю, — а вот тебе как молодожену могут очень пригодиться. Кровь так приливает к тому, к чему надо, что голова совсем перестает что-то соображать и ты превращаешься в один большой, стремительный и мощный…

— Торпедный крейсер, — продолжил его фразу Сергей.

— Что-то в этом роде, — подтвердил Игорь.

— Нет, спасибо, — сказал Сергей самодовольно. — У меня и так все супер. Даже более чем.

— Да? — с явным недоверием в голосе спросил Игорь. — Ну-ну. Но если что, ты имей виду.

— Хорошо, — согласился Сергей. — Если что, я имею в виду.

В этот момент из ванной вышла полностью одетая Лена. Выглядела она просто прекрасно.

— Игорек, привет, — сказала она. — Как спалось?

— Сложно, — ответил Игорь честно. — Сначала вроде хорошо спалось, но где-то после двенадцати часов чистого сна организм стал отказываться спать дальше. Что с ним такое случилось — не пойму.

— То есть, — многозначительно спросила Лена, — завтрак вы тоже проспали?

— Не тоже, — также многозначительно ответил Игорь, — а проспали. Потому что, если бы мы не проспали завтрак, вы бы его тоже не проспали, уж будьте покойны.

— Фигушки, — сказал Сергей. — Зная твою дурацкую манеру трезвонить ни свет ни заря, я телефон блокировал.

— Не помогло бы, — хладнокровно ответил Игорь. — Я бы пришел и стучался. Вы бы от меня никуда не делись бы.

— Игорь, — решительно сказала Лена, — раз уж мы с Сергеем теперь вдвоем делим эту скромную обитель, я вас настоятельно прошу не приходить с утра, пока мы сами с вами не свяжемся.

— Что-о-о-о?!! — возмутился Игорь. — Вы решили узурпировать моего друга?

— Нет, — сказала Лена. — Друг тут ни при чем. Просто если меня резко разбудить, я могу такого наговорить, что лучше вообще не знать, что я такое могу наговорить.

— Это произвол! — сказал Игорь. — Меня ограничивают в общении с другом.

— Сочувствую вашему горю, — ответила Лена язвительно.

— Между прочим, — сказал Игорь, — я-то вам не запрещаю к нам стучаться утром. Мы утром ничем таким особенным не заняты.

— Зато мы заняты, — сказала Лена, и Сергей горделиво выпрямился.

— Голубки! — презрительно сказал Игорь. Лена с Сергеем поклонились.

— Между прочим, — продолжил Игорь, — духовного родства в вас нет. Я это чувствую. А на одном сексе далеко не уедешь.

— Нам тебе деньги за сеанс семейного психоанализа сразу платить, — поинтересовалась Лена, — или можно в конце отдыха рассчитаться?

— Короче, — совсем разъярился Игорь. — Я пришел совсем не за этим.

— Так мы и так все ждем не дождемся, когда узнаем, зачем ты пришел, — сказала Лена, строго выдерживая язвительный тон.

Игорь, судя по всему, уже дошел до крайней точки кипения, и Сергей решил, что пора слегка разрядить обстановку.

— Что будем сегодня делать? — миролюбиво спросил он приятеля как ни в чем не бывало.

— К дайвингу готовиться, к дайвингу, — заорал в ответ Игорь, потрясая маской. — У нас дайвинг завтра! Забыл, что ли?

— А мне-то зачем готовиться? — спросил Сергей. — Я нырять не буду.

— Будешь, — сказал Игорь. — Все будут. Я один в эту глубину не полезу.

— Я сразу сказал, что нырять не буду, — объяснил Сергей. — Боюсь.

— Тебе не стыдно такое говорить при подруге? — спросил Игорь. — Как мужик может бояться погружаться в воду? Ты тогда и не мужик вовсе.

— Протестую, — сказала Лена, обняв Сергея за плечи. — Настоящий мужчина проявляется вовсе не в том, как он относится к воде. У меня был один знакомый, который даже ванну не принимал — боялся.

— Представляю, как от него пахло, — усмехнулся Игорь.

— Ирония неуместна, — строго сказала Лена. — Он мылся под душем.

— Что это за знакомый? — ревниво спросил Сергей.

— Это было до тебя, милый, — успокоила его Лена. — Не хотелось бы напоминать, но мы с тобой знакомы всего три дня. И до этого в моей жизни были кое-какие знакомства.

— Короче, — сказал Игорь. — Чтобы через пятнадцать минут вы были на пляже. Будем учиться погружаться. Сереге завтра нырять. Я должен его заставить. Он себя сам уважать не будет, если не нырнет.

— Я вообще никуда не поеду, — заявил Сергей. — Лена же дайвинг не заказывала, а один я не поеду.

— Что значит — один? — возмутился Игорь. — А я? А Ирка?

— Действительно, — сказала Лена. — Езжай, какие проблемы? А я на пляже поваляюсь, почитаю. У меня книжек с собой — вагон.

— Небось Маринина с Донцовой, — ухмыльнулся Игорь.

— Нет, — спокойно ответила Лена, — Шопенгауэр и Зюскинд.

— А Ницше? — язвительно поинтересовался Игорь. — Неужели Ницше с собой нет?

— Ницше, мой дорогой Игорь, — сказала Лена, — это для тупых мужчин с жутким комплексом неполноценности. Мы, женщины, читаем совсем других авторов.

— Небось Арбатова, — презрительно предположил Игорь.

— Арбатова мне нравится, — ответила Лена, — но ты не угадал.

— Тогда кто? — требовательно спросил Игорь. — Кто у вас является бабским Ницше? Надеюсь, не Франсуаза Саган? Это было бы просто смешно.

— Иногда мне кажется, — сказала Лена, — что ты неплохо образован. Но иногда, когда ты ляпнешь что-нибудь вот эдакое, создается впечатление, что я сильно ошибаюсь.

— Может быть, — ревниво сказал Сергей, который сразу начинал нервничать, когда внимание Лены полностью переключалось на пикировки с Игорем, — вы на пляже продолжите свой высоколитературный спор? И мне бы хотелось надеть что-нибудь более существенное, чем эта простыня.

— Хорошо, — сказал Игорь, посмотрев на приятеля. — Берите все для пляжа, и через десять минут встречаемся внизу в ресторане. Обедаем, а затем на пляж до вечера. Будем учиться нырять. На дайвинг ты поедешь. Потому что деньги плочены, а обратно тебе их никто не вернет. И Лена тебя отпускает, насколько я понял.

— Да без проблем, — сказала Лена. — Я ни в чем не собираюсь ограничивать его свободу — ни сейчас, ни потом. Кстати, должна напомнить, что я, вообще-то, из Питера.

Сергей озадаченно посмотрел на девушку. В процессе общения он как-то забыл, что они из разных городов.

— Ладно, — сказал Игорь. — Ждем вас внизу. Не провожай меня, — сказал он Сергею и отправился к выходу из номера, четко печатая шаг.

— Что вы с ним все время пикируетесь? — спросил Сергей Лену, сбрасывая простыню и начиная одеваться.

— Когда мне открываются такие виды, — лукаво сказала Лена, — я даже ответить не могу. Я вся — ах, ах — в восхищении.

— Врешь ты все, — сказал Сергей. — Я себя довольно трезво оцениваю, между прочим. Это Игорь может купиться на подобные комплименты, а меня таким не проймешь. Лучше говори, почему вы все время языками цепляетесь.

— Понимаешь, — сказала Лена, — Игорь считает себя очень умным.

— Он и правда очень умный, — вступился Сергей за друга. — Кроме того, он очень практичный. В отличие от меня, кстати.

— Ты поэтому и терпишь его психологическое давление, — объяснила Лена. — А зря, между прочим. Ты тоже вполне силен как личность. И вполне справишься без того, чтобы Игорь тебя постоянно за ручку водил.

— Он меня не водит за ручку, — обиделся Сергей.

— Водит, — безапелляционно сказала Лена. — А ты за ним ходишь. И постоянно позволяешь себя шпынять и третировать.

— Лен, Лен, — попытался успокоить девушку Сергей. — Ты не бери это все близко к сердцу. Мы с Игорем — старые друзья. Такая форма взаимоотношений сложилась очень давно. Игорь меня шпыняет просто для прикола. А я шпыняюсь для прикола. Это же забавно, на самом деле…

— Ничего забавного я в этом не вижу, — сказала Лена. — Он тебя третирует.

— Лен, — серьезно сказал Сергей, — не бери в голову. Никто меня не третирует. Я вполне в состоянии о себе позаботиться. Мы старые друзья, это сложившаяся схема взаимоотношений. Не надо пытаться ничего изменить. Это ни к чему.

— Ну, как скажешь, — уступила Лена. — В конце концов, это ваши с ним проблемы. Мне просто обидно это слышать.

— Ты скоро привыкнешь, — успокоил ее Сергей.

— Вряд ли, — холодно ответила Лена. — Впрочем, у нас и так остается буквально три дня, так что переживу.

— Ладно, — сказал Сергей, стараясь сменить тему разговора. — Я на пять минут в ванную, а потом спускаемся в ресторан.

— Тогда я в свой номер сбегаю за купальником, — сказала Лена. — Встретимся внизу.

— Договорились, — кивнул Сергей…

— Если Игорь сегодня решит съесть полный обед, — сказала Лена, внимательно наблюдая за стопкой тарелок, стоящих перед «армянским князем», — мы не только на пляж, мы вообще никуда не попадем. Я имею в виду то, что он называет полным обедом, а не пошлые салат, первое, второе и компот. Похоже, у Игоря под термином обед подразумевается совсем не то понятие, к которому я привыкла в детстве.

— Во-первых, — немедленно парировал Игорь, поднимая булочку, намазанную маслом, и смотря на нее долгим испытующим взглядом, — женщинам за этим столом слова не давали. — После этого Игорь надолго замолчал, так как засунул булочку в рот и начал невозмутимо жевать.

— А во-вторых? — не выдержала Лена.

— Во-вторых, — сказал Игорь, прожевав булочку, — если женщинам слова не давали, значит, никаких во-вторых быть уже не может. — С этими словами Игорь медленно достал сигарету из пачки, прикурил и глубоко затянулся.

— Игорь, побойся бога! — сказала Лена. — Ты уже пятую сигарету за обедом куришь. Первый раз вижу, чтобы человек кушал часа по три. Ты в этой жизни что-нибудь, кроме как поесть, вообще успеваешь сделать с такими темпами?

— Успеваю, милая, успеваю — уж вы, мамочка, не сомневайтесь, — благожелательно сказал Игорь, ничуть не обидевшись.

— Лен, ты просто не привыкла к его манере кушать, — объяснил подруге Сергей. — Мы уже привыкли и почти не обращаем внимания. Что поделаешь, если Игорек — такой человек. Привык питаться долго и со вкусом. Просто нужно с собой книжечку брать почитать. Какой-нибудь «Властелин колец», к примеру…

— Да как можно к этому привыкнуть, если мы здесь больше часа и на пляж уже вообще не попадаем? — раскипятилась Лена. — Зачем он нас тогда торопил? Мы еще пару часов могли спокойно в постели валяться…

— Вам, други мои, — рассудительно сказал Игорь, подвигая к себе следующую тарелку, — уже не по восемнадцать лет. Это в школе можно было любовью заменять завтрак, обед и ужин. А в нашем зрелом возрасте еда — это главное! Без еды ничего не получится.

— По тебе этого не скажешь, — подпустила шпильку Ира. — У тебя и с едой не сильно получается. Кто вчера опять заснул, едва коснувшись подушки?

— А кто вчера опять заснул, едва коснувшись подушки? — вдруг заинтересовался Игорь.

— Ты, — возмущенно ответила Ира. — Кто же еще? Пушкин? Он давно заснул навсегда. Почти как ты.

— А кто в ванной застрял почитай на целый час? — сварливо спросил Игорь. — Разве можно при этом требовать, чтобы человек не заснул? Я тебя честно ждал минут семь с половиной! А потом сон смежил мои очи. Ну да, смежил, врать не буду. Но я же не железный!

— У тебя сон не только очи смежил, — совсем разъярилась Ира. — Он у тебя все смежил начисто! Я теперь тебя буду звать «смежный человек».

— Мать, мать, — попытался успокоить ее Игорь, — не нужно затевать скандал при посторонних.

— Они все свои, — сказала Ира. — Ты сам говорил, что мы уже все так сдружились, что уже можем друг перед другом раздеваться.

— Я это говорил? — озадаченно спросил Игорь.

— Говорил, говорил, — подтвердил Сергей. — Я сам слышал.

— Все это очень мило, — снова вступила в разговор Лена, — невыполненные обязанности и так далее, но мне сегодня все-таки хотелось бы попасть на пляж. Солнце клонится к закату, а Игорь, по-моему, еще не приступал ко второму. Хотя тарелок перед ним — целая батарея.

— Интересно, — возмутился Игорь, — я же не указываю на то, что вы, мои невоспитанные друзья, себе на тарелку швыряете целые горы еды и сметаете ее с такой скоростью, как будто бы целое лето провели в пионерском лагере. Мой безупречный вкус, между прочим, страдает от такого неэстетизма. Но когда мне при этом еще и предъявляются претензии — мне, который каждый вид еды интеллигентно кладет на отдельную тарелочку и ест с изяществом английской королевы, — этого я понять и простить не могу!

— Но ты можешь хотя бы не перекуривать после каждой тарелки, — раздраженно спросила Лена. — Ты и куришь как английская королева — по полчаса каждую «беломорину».

— Во-первых, — кротко сказал Игорь, — я и курю интеллигентно, а не как слесарь Вася под забором — три раза курнул, а потом затушил бычок об штаны. Во-вторых…

— Что во-вторых, что? — вскричала выведенная из себя Лена.

— Во-вторых, — невозмутимо сказал Игорь, — женщинам слова вообще не давали. Сиди, жуй свой йогурт.

— Да я уже восемь йогуртов сжевала, пока ты себе листок салата на тарелку накладывал, — объяснила Лена.

— Ну и кто из нас жрет, как свинья, кто? — спросил Игорь, поднимая правую бровь. — Налупилась йогуртами до умопомрачения, а теперь на меня бочки катишь? Да тебе йогурты в голову ударили. Типичный лактозный удар — точно тебе говорю. Врача вызвать?

— Да нет уж, — усмехнулась Лена. — Сама как-нибудь справлюсь.

— Молодец, — невозмутимо ответил Игорь, затушил сигарету и потянулся. — Ну что, — спросил он. — Переходим к водным процедурам?

— Ура-а-а-а! — закричала Лена и захлопала в ладоши. — Наконец-то!

— Я имел в виду, — невозмутимо сказал Игорь, — что пора приняться за суп. Потом второе из трех блюд, фрукты из пяти блюд, пара соков и кофе.

— Слушай, пусик, имей совесть, — сказала Ира. — Ты сегодня не только Лену, ты уже и нас замучил, хоть мы к тебе давно привыкли. Что с тобой сегодня такое?

— Ну хорошо, хорошо, — раздраженно сказал Игорь. — Раз вы сегодня не можете меня подождать хотя бы пять минут…

— Пять минут мы готовы, — встряла Лена. — Но не готовы ждать два часа. А именно столько уже прошло…

— Повторяю, — сказал Игорь. — Если вы не готовы подождать меня пять минут, я, скрепя сердце, откажусь от супа. Но это максимум, что я могу для вас сделать. Хотя мне больно видеть, что вы, мои друзья, — Игорь укоризненно посмотрел на Иру с Сергеем, — поддались на провокации питерских рабочих, которые в нашем обществе без году неделя.

— Я настаиваю на термине «питерская интеллигенция», — сказала Лена.

— Ваше замечание занесено в протокол, — парировал Игорь, — но определение останется прежним. Интеллигенция не может делать мне замечания по поводу манеры питаться. Интеллигенция смотрела бы на это с тихим восхищением. — С этими словами Игорь достал очередную сигарету.

— Он опять сигарету достал, — возмутилась Лена. — Этот обед никогда не кончится.

— Игорь, ну правда, — поддержала ее Ира. — Давай ты покуришь на пляже. Пусик, ну сколько можно жрать? Я тоже купаться хочу.

— Хорошо, — сказал Игорь тихо и печально. — Раз я нахожусь в обстановке непрерывной травли, тогда я вообще отказываюсь от обеда. Пусть я останусь голодным, пусть!

— Кто бы говорил, — радостно сказала Лена, вскакивая с места. — Достаточно просто посмотреть на стопку тарелок перед тобой, чтобы образ голодной сиротки уступил место плотно поевшему бегемоту.

— Серег, как ты можешь спокойно слушать, как меня оскорбляют? — возмутился Игорь, глядя на друга.

— Лен, действительно, — сказал Сергей. — Зачем сразу бегемотом обзываться?

— Ну хорошо, — согласилась Лена, — я готова заменить бегемота на крокодила.

— Так лучше, — кивнул Сергей. — Крокодил не такой противный. В конце концов, из него сумочки делают…

— Вот точно, — сказал Игорь. — Нас на бабу променял. Во всем ей поддакивает.

— Я не баба, а женщина, — подчеркнула Лена.

— Только баба может назвать крокодила бегемотом, — пылко воскликнул Игорь. Потом вдруг он сообразил, что ляпнул что-то не то. — В смысле, — поправился он, — назвать армянского князя каким-то дурацким животным.

— Короче, — сказала Лена, которая уже полностью потеряла терпение. — Я иду на пляж. Кто со мной?

— Да идем уже, идем, — пробормотал Игорь, поднимаясь из-за стола и с сожалением оглядывая стол. — Всю душу вымотала. А ведь еще только день…

Путь до пляжа занял еще полчаса. Потому что Игорю понадобилось зайти в номер, взять там «принадлежности для тренинга» и так далее. Сергей боялся, что у воды не окажется ни одного свободного лежачка, однако получилось совсем наоборот: они пришли на пляж в обеденное время, поэтому свободных мест было полно, и компания устроилась с большим комфортом.

— Интересно, а что это ты так разлегся? — спросил Игорь Сергея, который с совершенно блаженным видом раскинулся аж на двух лежачках, застеленных полотенцами, и приготовился принять по меньшей мере штук пять солнечных ванн.

— Не понял, — ответил Сергей. — Я хочу позагорать. Или ты считаешь, что на пляже это неуместно?

— Дело не в том, — многозначительно сказал Игорь, постукивая по ладони левой руки дыхательной трубкой, как будто это был пистолет марки Desert Eagle. — Я же сказал, что тебе нужно взять несколько уроков подводного плавания. Завтра нам ехать на дайвинг, и ты будешь погружаться. Без тренировки погружаться опасно — можно сгинуть в глубине.

— Я же сказал, что погружаться не хочу, — удивился Сергей. — Не хочу и не буду.

— Это не имеет значения, хочешь ты или нет, — объяснил Игорь. — Ты просто должен доказать сам себе, что ты мужчина.

— Он мужчина, Игорь, зуб даю, — вмешалась Лена, которая вместе с Ирой намазывалась кремом от солнца. — Рекомендации лучших мужчиноводов этого курорта, уж поверь моему женскому слову.

— Понятие «мужчина» включает в себя нечто большее, чем спонтанная способность к одноразовому сексу, — величественно сказал Игорь.

— Ну, не такой уж он и одноразовый… — как бы между прочим заметила Лена.

— А у некоторых и с одноразовым проблемы… — как бы между прочим заметила Ира.

— Не понял, — сказал Игорь грозно. — Сегодня что, бабий бунт? Вам вообще слова никто не давал. Я беседую с другом. В женских комментариях эта беседа не нуждается. Кто хочет что-то сказать, поднимайте руку. Компрене?

Ира подняла руку.

— Что? — спросил Игорь.

— Я хочу подтвердить, — сказала Ира, — что поняла.

— Молодец, — похвалил ее Игорь. — Все-таки правильная дрессировка — залог успешных межвидовых отношений.

Ира снова подняла руку.

— Что?

— Я хочу сказать, — заявила Ира, — что даже дрессированные животные иногда кусают дрессировщика. Прямо за задницу. Это очень больно.

— Твой пафос замечен, ответные чувства подавлены, — сказал Игорь. — Больше вопросов нет?

Ира промолчала и стала с новой силой натираться кремом от солнца.

— Ну и славно, — заметил Игорь. — Продолжаю беседу с другом… Эй, друг! — вдруг заорал Игорь.

Сергей нервно вздрогнул и проснулся. Он успел заснуть на солнышке во время препирательств Игоря с девушками.

— Я тут, я весь уши, как говорят англичане, — сказал он.

— Так я говорю, — продолжил Игорь, — ты должен сам себе доказать, что ты мужчина.

— Я и так мужчина, — заметил Сергей.

— Ничего подобного, — веско сказал Игорь. — Половые признаки ни о чем не говорят. И даже способности к сексу — тоже. Мужчина — это не только физиология. Мужчина — это состояние души. Ты можешь себя считать настоящим мужчиной только в том случае, если в жизни сделал следующие вещи…

— Хоть раз помыл посуду, — сказала Ира, но Игорь в ярости посмотрел на нее, и девушка закрыла себе рот ладошкой.

— Так вот, — сказал Игорь. — Каждый мужчина должен сделать следующие вещи: посадить дерево, построить дом, воспитать ребенка и написать книгу. Это, так сказать, базовые понятия. Кандидатский, так сказать, минимум. Но чтобы считать себя полноценным мужчиной, нужно сделать еще несколько вещей, перечисляю: прыгнуть с парашютом, подраться с хулиганом, напиться в сосиску, нырнуть с аквалангом, выкурить сигару, прокатиться на крутой тачке, трахнуть негритянку. Последнее — опционально. Но все остальное нужно сделать обязательно.

Сергей задумался. Игорь терпеливо ждал.

— А можно вместо акваланга две книги написать? — спросил Сергей. — Собственно, у меня уже два учебника компьютерных вышли, и я подумал…

— Нечего думать, — категорично заявил Игорь. — Два учебника не заменят одно погружение. Так же как два построенных дома не заменят один прыжок с парашютом. Ишь ты, шустрый какой. Если бы можно было заменять, то все бы только и знали, что строчили книжки или на тачке катались. Нет уж, дорогой. Каждый пункт нужно выполнить в отдельности. Иначе никак.

— Во, блин, — сказал Сергей и снова задумался.

— Ты же знаешь, — Игорь сделал суровое выражение лица, — я неправильно не скажу. Я говорю только правильно. Мое слово — почти закон. Проверено давно.

— Хорошо, — сказал Сергей. — А почему именно акваланг? Я не требую заменить акваланг двумя поездками на машине или двумя негритянками. Но я прошу заменить его на какой-нибудь другой экстремал. Например, установка сети с клиентами под Windows 98…

— Ты мне зубы не заговаривай, — разозлился Игорь. — Сказано акваланг — значит, акваланг. Скажи спасибо, что с парашютом тебе не сегодня прыгать. Этим мы займемся, когда вернемся в Москву…

— Чую я, — сказал Сергей, — что мне придется просить здесь программистского убежища. Не буду я прыгать с парашютом, хоть что хочешь со мной делай. Боюсь я.

— Все боятся, — безапелляционно сказал Игорь, — но все прыгают. Если совсем страшно — памперс наденешь. Это не стыдно. У всех может неприятность случиться, когда первый раз в бездну выходишь. Но выйти нужно. Это необходимо.

— Мне не необходимо, — твердо сказал Сергей. — Я себя уважаю и без этого.

— Не может такого быть, — ответил Игорь. — Это просто самообман. Ни один мужик не может себя чувствовать полноценным мужиком, пока не прошел все стадии.

— Кстати, — заинтересовалась Ира. — А ты с негритянкой того… этого?

— Я — настоящий мужчина, — гордо ответил Игорь. — Надеюсь, этим все сказано?

— Нет, не все, — сказала Ира. — Ты сам сказал, что негритянка — это опционально. Вот я и спрашиваю: у тебя эта опция была включена или нет. И что в таком случае делать темнокожим мужчинам? Им обязательно трахнуть бледнолицую скво?

— У чернокожих свои законы, — объяснил Игорь. — Им нужно хоть раз в жизни сыграть в баскетбол, придумать песню в стиле рэп, ограбить белого угнетателя, подраться с полицией и курнуть анаши.

— Оголтелый расизм, — заметила Лена, укладываясь на лежачок.

— А я тут при чем? — удивился Игорь. — Это же не я придумал.

— Ты не ответил на вопрос по поводу опции, — продолжала настаивать Ира.

— Мужчина, — гордо ответил Игорь, — на такие вопросы не отвечает. Мужчина в ответ на такие вопросы только неопределенно улыбается.

— И что означает эта улыбка? — спросила Лена. — Что да? Или что нет?

— Эта улыбка означает, что спрашивающие должны сами догадаться, — объяснил Игорь.

— Как все сложно, — вздохнула Лена.

— Вряд ли кто-нибудь обещал, что будет легко, — заметил Игорь.

— Да уж, — согласилась Лена. — Как только я тебя увидела, то сразу поняла, что будет нелегко. Зато когда увидела Сергея, то сразу поняла, что вот с ним будет легко. Он скромный, но цельный.

— Можно подумать, что я состою из кусков, — фыркнул Игорь. — Да я как гранитная скала. Монолит. — С этими словами Игорь принял культуристскую позу. Выглядело это не как на соревнованиях, но довольно внушительно.

— Уровень мужчины определяют вовсе не мышцы, — сказала Лена. — Я готова простить даже живот, но чтобы у мужчины было что-то в голове. Ненавижу тупых мускулистых животных. Самцы.

Игорь поспешно убрал культуристскую позу и встал прямо, скрестив руки на груди.

— Надеюсь, — спросил он осторожно, — это ко мне не относится?

— Да нет, не волнуйся, — сказала Лена, закрывая глаза. — Ты для этого недостаточно мускулистый.

Сергей захихикал.

— Ты что смеешься-то? — возмутился Игорь, пользуясь случаем сменить тему. — Короче, завтра будешь погружаться как миленький. А сейчас давай тренироваться.

— Тогда так, — сказал Сергей. — Я соглашаюсь завтра погружаться — на метр, не глубже, — но в Москве отменяем парашютный прыжок. Прыгать я точно не буду, хоть кем меня считай.

Игорь задумался.

— Соглашайся, — сказала Ира. — Сделка честная. Он и в воду-то погружаться не собирался. А так ты его все-таки объегорил. Теперь я понимаю, почему ты во время любого торга в два-пять раз цену сбиваешь. Натура у тебя такая. Доказательная.

— Ладно, — кивнул Игорь, — ваша взяла. С парашютом не заставлю. Но завтра погружаешься. На пять метров, как полагается.

— На пять не договаривались, — решительно сказал Сергей. — Отказываюсь. Я согласен только на один.

— Один метр — это не погружение, — заявил Игорь. — Это ты в ванне так погружайся. Можешь даже без акваланга. А с аквалангом погружаются, чтобы увидеть красоты морских глубин. Что ты там увидишь в одном метре? Свои собственные трусы?

— С одного метра я всплыть успею, если что, — объяснил Сергей.

— С пяти тоже успеешь, — сказал Игорь. — Это не глубоко. Я же тебя на тридцать метров не зову, правильно?

— Короче, — сказал Сергей, которому надоели эти препирательства. — Что от меня требуется?

— От тебя требуется, — нетерпеливо сказал Игорь, — провести несколько уроков дайвинга под руководством мудрого и ласкового ментора, коим является, угадайте с трех раз…

— Наш дорогой Салман, — подхватила Ира. — Это хорошая мысль. Лично я согласна, чтобы Салман меня поучил плавать под водой, нежно поддерживая меня за животик своей мужественной рукой.

— Нет, ну ничего себе, как воздух Турции действует на неокрепшую девичью мораль! — возмутился Игорь. — Она уже согласна, чтобы Салман поддерживал ее за животик! Мать, ты что? А как же девичья верность бундесу?!! Ты же сама сказала, что хочешь найти бундеса. При чем тут Салман? Я так и обидеться могу!

— Стоп, мужики, стоп, — сказал Сергей. — Я против, чтобы Салман поддерживал меня за животик. Мы так не договаривались.

— Никто тебе Салмана и не предлагает, — объяснил Игорь. — Это все девичьи девиации. Тем более что никто не знает, насколько Салман хорош как ментор. Вряд ли он хорош как ментор. Есть только один человек, который хорош как ментор. — Игорь немного помолчал, а потом сказал очень торжественно: — И вы его знаете.

— Да уж, — заметила Ира, ворочаясь на своем лежачке. — Это он любит — менторствовать.

— То есть, — уточнил Сергей, — обучение подводному плаванию будет проходить под твоим чутким руководством?

— Да, — сказал Игорь с достоинством. — Неужели ты думаешь, что я своего лучшего друга отдам в волосатые лапы какого-то Салмана? Я сам займусь твоим воспитанием. Немедленно! Сейчас!

— А можно сегодня потренироваться, а завтра не нырять, а просто посмотреть, как это делает великий ментор? — спросил Сергей.

— Нельзя, — ответил великий ментор. — Конечно, видеть то, как ныряет великий ментор, доставляет чисто эстетическое удовольствие, но ты должен помнить о своем долге как мужчины. Поэтому будешь нырять, никуда не денешься. Зато вечером, когда мы, усталые, но довольные, вернемся в отель, ты подойдешь к Лене и скажешь: «Сегодня я был мужчиной». И она посмотрит в твои стальные мужественные глаза, после чего ответит нежным и мелодичным голосом…

— Я правильно поняла, что после этих ныряний ты рухнешь в постель, как обрубок, после чего продрыхнешь до утра? — озвучила Лена нежным и мелодичным голосом.

— Видал? — спросил Игорь, ничуть не удивившись этому выступлению. — Никакой романтики. Никакого уважения к мужским поступкам. Я удивлен твоему выбору, мой друг, просто удивлен. Нет, конечно, Лена обладает определенными достоинствами, врать не буду, но ее цинизм, ее субъективизм, ее имманентный декадентствующий трансцендентализм вызывает у меня серьезные сомнения, друг мой. Серьезные, — Игорь подчеркнул это слово, — сомнения. Я волнуюсь за тебя, друг мой. Твоя нежная и ранимая душа вряд ли выдержит столкновения с суровой правдой жизни в лице Елены.

— Да вроде выдержала, — сказал Сергей. — Даже и не помялась.

— Это самообман, — объяснил Игорь. — В твоей душе остались зарубки.

— Я предлагаю окончить этот высоконаучный спор, — предложил Сергей. — Если ты хочешь меня тренировать — тренируй, пока я добрый. Но прямо сейчас. Иначе я буду спать. Мне после столкновения с суровой правдой жизни очень спать хочется.

— Пошляк, — презрительно сказал Игорь.

— Каждый понимает в меру своей испорченности, — заметила Лена. — Сергей никаких пошлостей не говорил. А ты, Игорь, болтаешь уже почти час. Я волнуюсь за психологическое состояние любимого. Я вообще не понимаю, как он от тебя не обалдел за все время вашего знакомства.

Игорь задумался. Все ждали, что он скажет.

— Я бы ответил, — наконец промолвил Игорь. — Но боюсь, что ты обидишься. Поэтому я надеюсь только на твою проницательность. Она тебе подскажет, что я хотел сказать.

— Она подсказывает, — ответила Лена, — что тебе просто нечего сказать.

— Пусть будет так, — не стал спорить Игорь. — Обсуждать это — ниже моего достоинства.

— Так я сплю? — спросил Сергей.

— Вставай, — заорал Игорь. — Хватит уже валяться!

Сергей послушно поднялся с лежачка.

— Начинаем урок подготовки к дайвингу, — торжественно сказал Игорь. — Посторонних просьба не мешать, а то удалю с поля.

Все послушно замолчали. Сергей напрягся.

— Дайвинг, — внушительно сказал Игорь, — детям не игрушки.

Девушки зааплодировали, а Ира даже пару раз крикнула: «Браво!» Игорь уничижительно посмотрел на них, но ничего не сказал.

— Я имею в виду, — объяснил он Сергею, — что речь там идет о человеческой жизни, поэтому всякие шуточки, смешочки и подколочки — совершенно неуместны.

— Понял, — сказал Сергей. — А о чьей жизни там идет речь?

— О твоей, дубина, — возмутился Игорь. — Неужели не понятно? Ты погружаешься под воду с довольно сложным снаряжением. От него зависит твоя жизнь. Это как с парашютом прыгать.

— Мы договорились, — заспорил Сергей, — что с парашютом я не прыгаю.

— Да не прыгаешь, не прыгаешь, — успокоил его Игорь. — Это я просто аналогию такую провел.

— Я прошу больше не проводить подобных аналогий, — твердо сказал Сергей. — Мне они неприятны.

— Блин, дурдом, — сказал Игорь. — Но раз ты настаиваешь, тогда хорошо, я проведу другую аналогию. Каждый дайвер, как сапер, ошибается только один раз. Так годится?

— Сойдет для турецкой местности, — согласился Сергей. — Но, может, довольно теории? Может, перейдем к практике? Что мне нужно сделать — упасть и отжаться?

— Да я еще из теории ничего сказать-то не успел, — удивился Игорь. — Я же только начал.

— С такими темпами, — заметила Лена, — вы и до следующего года к практике не перейдете.

— Я сейчас попрошу очистить помещение от посторонних, — сказал Игорь, — если будут продолжаться оскорбительные реплики из зала.

— Игорь, ну правда, давай быстрее, а то мне стоять уже надоело, — попросил Сергей. — Может, я лягу и буду слушать теорию лежа?

— Хватит теории, — твердо сказал Игорь. — Переходим к практике. Итак, залог успеха любого нырка — правильное дыхание под водой.

— Нырки — это игра такая, — сказала Лена. — Сексуальная. А то, что ты имеешь в виду, — это ныряние.

— У кого чего болит, — заметил Игорь, — тот всякие скабрезные намеки и делает. И вообще — нашла кого русскому языку учить. У тебя какое, например, образование?

— Филологическое, — ответила Лена. — А у тебя?

— Медицинское, разумеется, — важно сказал Игорь. — Понятное дело, что я лучше тебя в русском языке разбираюсь, потому что постоянно общаюсь с людьми. А ты имеешь дело с устаревшими и никем не выполняющимися правилами, которые пишут заскорузлые академики, ни разу в жизни не выходящие на улицу.

— Что? — возмутилась Лена.

— Стоп машина, — быстро сказал Сергей, поняв, что если эта парочка сейчас начнет спорить, то этот спор продлится до вечера. — Давайте вернемся к дайвингу.

— Хорошо, — сказала Лена с достоинством. — Я не буду с ним спорить. Это ниже моего достоинства.

— Я тебя сражу одним-единственным доводом, — сказал Игорь Лене, — после чего ты сразу успокоишься. Хочешь?

— Ну, давай.

— Ты выполняешь все нормы и правила русского языка, которые создают замшелые академики, и считаешь, что это правильно, так? — спросил Игорь.

— Да, — согласилась Лена. — Правила русского языка нужно выполнять. Иначе будет бардак.

— А правила дорожного движения ты также все выполняешь? — поинтересовался Игорь.

— Нет, не все выполняю, — сказала Лена. — Хотя я не спорю с тем, что правила дорожного движения также нужно выполнять, потому что иначе будет бардак.

— Тогда с какой стати ты бьешься за безукоснительное выполнение правил русского языка, — спросил Игорь, — если не безукоснительно выполняешь правила дорожного движения?

— Игорь, ты водку пьешь? — спросила Лена. — Ответь просто «да» или «нет».

— Нет, — ответил Игорь. — Я пью виски или текилу.

— Если ты не пьешь водку, тогда как ты селедку ешь? — поинтересовалась Лена.

— Не понимаю, при чем тут этот старый анекдот? — пожал плечами Игорь.

— И я не понимаю, с какой стати ты смешиваешь божий дар с яичницей, — сказала Лена. — По-твоему получается, что если я пару раз превысила скорость свыше 60 километров в час, то теперь мне не нужно выполнять правила русского языка?

— Именно так, — сказал Игорь. — Иначе получается лицемерие сплошное.

Сергей тяжело вздохнул и упал на лежачок.

— Я не буду с тобой спорить, — сказала Игорю Лена. — В споре с тобой не рождается истина. Это просто пустая трата времени.

— Такие слова говорят только от беспомощности, — самодовольно отметил Игорь.

— Или от нежелания тратить свое драгоценное время на пустые разговоры, — заметила Лена.

— Мы остановились на нырках, — сказал Сергей Игорю совершенно безнадежным голосом.

— На нырянии, — поправил его Игорь. — Говори по-русски, милый друг. Интеллигентные люди говорят чистым языком.

— Ой, что я слышу! — удивилась Лена. — Игорь, может, ты еще и все правила дорожного движения выполняешь?

— Да, все, — гордо сказал Игорь. — Кроме тех знаков, которые, на мой взгляд, поставлены ошибочно.

— А сколько таких? — спросила Лена.

— Примерно восемьдесят процентов, — ответил Игорь. — Ладно, все, ты сама сказала, что спорить не будешь, поэтому я возвращаюсь к обучению нашего общего друга.

— Давно пора, — сказал «общий друг». — А то солнце уже к закату клонится.

— Итак, — сказал Игорь, — основное правило хорошего погружения — правильное дыхание под водой.

— Под водой нельзя дышать, — заметил Сергей. — Человеку это не свойственно.

— Логично, — терпеливо ответил Игорь. — Однако суть дайвинга заключается в том, что ты погружаешься со специальным снаряжением, которое позволит тебе дышать под водой.

— Ух ты, как далеко вперед шагнула техника, — обрадовался Сергей.

— Будешь мне тут, блин, хохмить, — заметил Игорь, — получишь по репе.

— Да я вообще молчу, — ответил Сергей. — Так как мне дышать под водой и куда?

— Основа правильного дыхания под водой, — продолжил Игорь, — это правильное дыхание под водой.

— Жалко, что я с собой блокнот не взяла, — сказала Лена. — Игоревы шедевры сегодня нужно записывать. Все до одного.

— А правильное дыхание под водой, — невозмутимо продолжил Игорь, — это когда ты вдыхаешь через нос, а выдыхаешь через рот.

— Наоборот, — сказала Лена.

— Что наоборот? — спросил Игорь.

— Вдыхаешь через рот, а выдыхаешь через нос, — объяснила Лена. — Они же дышат через загубник, а выдыхают носом. Иначе никак.

Игорь задумался.

— Лучшему в мире ментору ни к чему знать подобные тонкости, — сказала Лена Сергею. — Сереж, я тебя не отпускаю завтра на дайвинг. Сейчас я поняла, что ты мне очень дорог. Мне бы не хотелось тебя лишиться так сразу. Да еще и по вине лучшего в мире ментора.

— Я просто перепутал, — величественно сказал Игорь, — так что нечего язвить тут полчаса. Сами меня сбиваете постоянно, вот я рот с носом и перепутал.

— Так чем мне дышать-то? — спросил Сергей. — Вы между собой договорились?

— Пока дыши ушами, — посоветовала Ира. — У нас еще продолжается брифинг.

— Дышать нужно, конечно, ротом, — объяснил Игорь.

— Ртом, — поправила Лена.

— Ненавижу филологов, — сказал Игорь. — Вечно все опошлят своими нырками и ротом.

— Ртом, — поправила Лена.

— Ир, — нежно сказал Игорь. — Тебе бы не хотелось искупаться, а? Смотри, какая погода классная. Заодно возьми с собой этого филолога. И если ты ее потеряешь где-нибудь в глубине, я не буду особенно возражать. Возможно, тебе даже будет вручена премия. Очень и очень солидная.

— Нет, спасибо, — ответила Ира. — Мы лучше подождем, когда вы дойдете до практических занятий, тогда вместе искупаемся.

— Да уж, — согласилась Лена. — Я в любом случае Сергея с этим ментором одного в море не пущу. Так что мы ждем.

Игорь некоторое время помолчал, о чем-то раздумывая. Сергей терпеливо ждал, для разнообразия дыша носом.

— Ладно, — наконец сказал Игорь. — Еще не пришло время разбираться с моими семейными делами. Они потом ответят за все. Итак, Серег, дышать нужно ртом, а выдыхать носом. Это — основа основ. Пробуй.

Сергей послушно начал дышать ртом, выдыхая через нос. Игорь и девушки внимательно следили за этим процессом.

— Что-то он носом посвистывает, как ежик, — сказала Ира через пару минут.

— Лишь бы ушами не хлопал, как слон, — сказал Игорь, — потому что тогда возникнет турбулентность и он всплывет на поверхность. А носом свистеть можно. Это даже хорошо. Инструктор всегда будет знать, где он плавает.

Сергей старательно продолжал дышать по заданной схеме. Игорь вдруг подошел к нему и осторожно зажал двумя пальцами нос друга. Сергей подумал и дышать перестал.

— Правильная реакция, — удовлетворенно заметил Игорь. — Выдыхать ртом ни при каких обстоятельствах нельзя. Бесполезно. Если уж носом выдыхать не получается, тогда лучше вообще не дышать.

— Интересное кино, — сказала Ира. — А что ему делать-то под водой, если не дышать?

— Кстати, да, — встрепенулся Сергей. — В задних рядах тоже интересуются. Что мне там делать, если я дышать не могу?

— Ты сколько можешь не дышать под водой? — поинтересовался Игорь.

— Ну, секунд сорок, — ответил Сергей.

— Ну тогда сорок секунд плавай там в свое удовольствие, а потом всплывай, — вынес свой вердикт Игорь. — Что тебе там делать-то, в самом деле, если дышать не получается?

С этими словами Игорь подошел к своему лежачку, упал на него и, по-видимому, приготовился заснуть.

— Это как понять? — спросила Лена. — Тренинг закончен?

Игорь приоткрыл один глаз.

— Понятное дело, закончен, — сказал он. — А что еще нужно-то? Залог успеха под водой — правильное дыхание. Серега это дело освоил в совершенстве. Если нос не работает, он не дышит. Если работает — дышит. Все, парню можно погружаться.

Игорь снова закрыл глаза и приготовился заснуть.

— Стоп, — сказала Лена. — А продувка загубника, протирка маски, техника безопасности под водой, зависание, отжимание, Buddy System, регулировка поддува жилета, подбор грузиков, надевание гидрокостюма?…

Игорь открыл глаза.

— А ты где этому всему научилась? — спросил он.

— У меня сертификат есть, — объяснила Лена. — Я в Питере тренинг проходила и потом в Хургаде ныряла. Конечно, — сказала она, — я обучалась не у таких супер-мега-пупер-менторов, но не утонула — уже хорошо.

— Видишь, как тебе повезло? — хладнокровно сказал Игорь. — Ты и в Питере обучалась, и сегодня имела возможность наблюдать за работой ментора. Теперь считай, что ты — специалист экстракласса.

— Да, это радостно, — согласилась Лена. — Я только не понимаю, почему великий ментор не расскажет Сергею обо всех этих премудростях, раз уж вы действительно будете завтра погружаться.

— Ты думаешь, мне кто-то в прошлый раз рассказал обо всех этих премудростях? — удивился Игорь. — Ни черта подобного. Надели на меня этот жилет, сунули загубник и столкнули в воду. Я тут же и утонул, потому что они перемудрили с грузиками. Но они меня быстро вытащили. Так что никаких проблем.

— То есть, — спросила Лена, — тебя пустили нырять без сертификата и даже не провели хоть один тренинг?

— На черта мне тренинги? — пожал плечами Игорь. — Сам разберусь. Кроме того, сертификат у меня был. Купил в Москве за пятьдесят баксов у одного инструктора. Он пьет, как лошадь, и выдает такие сертификаты всем желающим. У парня трагедия — жена ушла к другому инструктору, вот он и пьет со страшной силой.

— Почему ушла? — заинтересовалась Ира.

— Да потому что он пил, как рыба, — объяснил Игорь.

— Вас, мужиков, трудно понять, — сказала Лена. — Он пил, как рыба, поэтому жена и ушла. И оттого, что жена ушла, он запил, да?

— Ну да, — пожал плечами Игорь. — А что тут непонятного? До ухода жены он пил, как рыба, а потом жена ушла, и он пьет, как лошадь. Все логично.

— В любом случае, — твердо сказала Лена, — без подготовки нырять нельзя. Умения вдыхать через рот, а выдыхать через нос — явно не достаточно.

— Можно, — лениво сказал Игорь. — Я же нырнул, правильно?

— Ты, — ответила Лена, — не показатель.

— Нет, — возразил Игорь. — Я как раз самый что ни на есть показатель и есть. Фактически эталон!

— Ясно, — сказала Лена. — Серег, вставай, пошли заниматься тренингом на воде. Игорь, можно я возьму твои маску с трубкой?

— Нельзя, — стал вредничать Игорь. — Я как раз собирался Серегу отправлять на водные процедуры, чтобы продолжить обучение.

— Ты же вроде спать собирался, — удивилась Лена.

— Ну да, — подтвердил Игорь. — Это был кратковременный отдых. Даже великим менторам нужно когда-то отдыхать. Но кратковременный отдых уже прошел, так что, Серега, вставай, ленивец, побежали в воде обучаться!

С этими словами Игорь вскочил, схватил маску с трубкой и побежал к воде по странной зигзагообразной траектории. Сергей с Леной тут же последовали за ним. Ира же проводила их глазами и осталась загорать на лежачке.

В воде Игорь резвился со страшной силой. Маску с трубкой он оставил на берегу, как было заявлено — «временно», поэтому водные игры на свежем воздухе первоначально происходили без привлечения различных технических приспособлений. Морская вода Игоря изрядно оживила, поэтому он с новыми силами вернулся к идее подготовить друга к дайвингу. И тут уже речь не шла о чистом теоретизировании. Наоборот, перед Сергеем со всей леденящей душу отчетливостью встал вопрос психологического и физического практикума — как Игорь выразился — «молодого дайвера». Лена, посмотрев минут пять на эту картину, заявила, что ее нежное женское сердце не выдерживает зрелища сплошного садизма и мазохизма, поэтому она делает пятнадцатиминутный заплыв в глубину Средиземного моря и просит только одного: чтобы к ее возвращению Сергей был еще жив и относительно функционабелен (она именно так и выразилась). Получив от Игоря твердые гарантии того, что если Сергей случайно и утонет, то он, Игорь, сделает все возможное, чтобы вернуть его к жизни, Лена бросилась в воду и красиво поплыла в сторону Туниса.

А Игорь начал всесторонний тренинг… Сначала они отрабатывали возможную ситуацию, как если бы на Сергея навесили слишком много грузиков. Делалось это так: Сергей ложился пузом на дно, а Игорь взваливался на него сверху, изображая неподъемный груз. Однако поскольку в воде на Игоря действовала выталкивающая сила, Сергей с легкостью освобождался от «неподъемного груза», просто оттолкнув его в сторону, после чего спокойно всплывал на поверхность.

— Нет, так не пойдет, — обиженно сказал Игорь, после того как Сергей раз в пятый всплыл наверх, не проведя в пучине и пары минут. — Когда меня этими грузами придавило, я лежал как миленький.

— Прости, друг, — виновато ответил Сергей, — но внутри меня живет мощная тяга к жизни. Я бы с удовольствием тебя не сталкивал, однако это происходит помимо меня. Молодой организм не хочет умирать и делает все, чтобы вырваться на поверхность.

— Я понял, — вдруг сказал Игорь. — Грузики же ко мне были привязаны, поэтому я и не мог освободиться. Нам нужно меня к тебе привязать — тогда ты меня не столкнешь.

— В этом случае, — резонно заметил Сергей, — мы просто умрем вместе. Останемся навеки в пучине. Не хочу сказать, что я сильно возражаю против твоего общества, однако в самой идее навеки остаться в пучине есть некоторая ущербность, что ли…

— М-да… — задумался Игорь. — В общем, — нехотя сказал он, — ты прав. Остаться навеки в пучине — это занятие для княжны, а вовсе не для горячего армянского князя и вялого программиста вроде тебя.

— Почему это я вялый? — заспорил Сергей. — Согласись, тебя я сталкивал вполне энергично. Можешь даже привязаться — я тебя все равно спихну.

— Нет, — решительно сказал Игорь, — решено! Привязываться я не буду. Ведь мы зачем тренинг делаем?

— Чтобы узнать, как я себя буду вести в экстремальной дайвинговой ситуации, — предположил Сергей.

— А как ты себя вел? — поинтересовался Игорь.

— Ну, ты же видел. Старался освободиться.

— Значит, все в порядке, — решил Игорь. — Раз старался освободиться, значит, и тренироваться не нужно. Впрочем, я в аналогичной ситуации просто тихо лежал на дне и ждал, когда меня вытащат.

— Вот видишь, — торжествующе сказал Сергей, — ты — не боец ни черта.

— Вовсе нет, — пожал плечами Игорь. — Наоборот, я самый что ни на есть боец! Другой дурак лежал бы и дергался, напрасно расходуя ценные силы и последний кислород в легких, а я вел себя максимально правильно в данной ситуации.

В этот момент к ним подплыла усталая, но довольная Лена, которая, судя по всему, совершила очень мощный заплыв.

— Ну что, ныряльщики? — спросила она. — Как продвигается тренинг?

— Супер, — ответил Игорь. — Парень уже практически готов. Завтра он покажет фантастические результаты! Если, конечно, воздуха не забудет в легкие набрать…

— Да, — согласился Сергей, — я полностью готов. В том смысле, что задолбал меня этот тренинг. Лучше я завтра сгину в пучине, нежели позволю себя и дальше мучить.

— О, — изумился Игорь, — бунт на подводной лодке. Ты что же это, братец, бунтовать вздумал? Ты знаешь, как наказывают бунтующих на подводной лодке?

— Нет, — с достоинством ответил Сергей. — Я не в курсе.

— Этих бунтарей сажают в карцер, — объяснил Игорь.

— Ну и что? — пожал плечами Сергей. — Посижу в карцере несколько дней — делов-то.

— Да, но дело в том, — улыбнулся Игорь, — что карцер заполняют водой. До самого потолка.

— Зверюги, — сказала Лена. — Кстати, мы ужинать собираемся? Вон уже солнце садится. Вы, конечно, можете натощак загорать при свете луны, однако мне лунный загар не нравится. Я хочу ужинать. И выпить чего-нибудь.

— Я тоже хочу ужинать, — сказал Сергей. — И выпить чего-нибудь.

— Трогательное единодушие, браво, — сказал Игорь. — Они оба хотят выпить. У вас только в этом вкусы совпадают или же есть еще какие-нибудь интеллектуальные точки соприкосновения?

— Я знаю, дорогой Игорь, — саркастично сказала Лена, — что ты не одобряешь выбор твоего друга, которого ты вполне затюкал. Но предупреждаю тебя, что мне это все — глубоко фиолетово. На меня твоя давящая личность не давит — имей это в виду. Я сама — не менее цельная личность.

— Давит, еще как давит, — успокоил ее Игорь. — Ты просто боишься в этом признаться.

Лена возмущенно открыла было рот, однако с берега раздался негодующий голос Иры:

— Але, купальщики! Вы там до завтра будете полоскаться? Я кушать хочу. Лена, пойдем ужинать. Если мужики хотят тренироваться до утра — пускай тренируются. Я их ждать не намерена.

— О, еще одна сильная личность пришла, — восхитился Игорь. — Ладно, пошли ужинать. Я очень проголодался, поэтому не потерплю никаких возражений!

И компания побрела из воды на берег собираться на ужин…

Задушевная беседа на ночном пляже

Ужин, как впоследствии выразился Игорь, прошел в дружественной и даже чересчур теплой обстановке. Теплота эта выразилась в количестве и качестве принятого горячительного, коего на столе было вдоволь. А началось все с «Мартеля». Ира отказалась пить Игореву любимую текилу, поэтому принесла на ужин бутылку коньяка, дабы, как она сказала, «квакнуть с Леной по-нашему, по-девичьи». Для девичьего квака дорогим коньяком Ира принесла две маленькие стопочки, как для текилы, и только было собралась их наполнить, как Игорь устроил небольшой скандал…

— Але, але, это что такое?!! — закричал Игорь, отвлекшись от процесса выстраивания перед собой тарелок с разнообразной едой. — Ты что, мать, с ума сошла?

— Что ты орешь опять? — недовольно спросила Ира, приподнимая горлышко бутылки.

— Да кто же дорогой коньяк в стопки-то наливает, мать?!! — спросил Игорь. — Что за совдеп такой? Ты как будто в европах ни разу не была…

— Не была я в твоих европах, — недовольно сказала Ира. — В чем проблема-то? У меня папа все время коньяк из таких стопок пил. А папа был, между прочим, доктор наук.

— И коньяк небось держал в холодильнике? — бестактно спросил Игорь.

— Нет, — язвительно сказала Ира, — он в одеяло его закутывал, как гречневую кашу… Конечно, в холодильнике, — совсем рассердилась она, — где же еще? — И девушка снова попыталась было налить «Мартель» в стопку…

Игорь мягко, но решительно взял ее руку и, преодолевая сопротивление, поднял бутылку горлышком вверх.

— Прости, мать, — мягко сказал он, — но так не полагается. Я ничего не имею против твоего глубокоуважаемого батюшки и его манеры пить коньяк, однако ты не забывай, что тогда были дикие совдеповские времена. И дикий совдеповский коньяк. Впрочем, сейчас он еще хуже, хотя, казалось бы, хуже невозможно. Тот совдеповский коньяк и нужно было хранить в холодильнике, иначе он разлагался на отдельные составляющие, да и пить его было актуально из маленьких стопок, потому что нюхать там, кроме пресловутых клопов, было нечего. Однако после того как мы, мать, приобщились к общемировым ценностям и получили доступ к напитку благородному и ароматному, — тут Игорь победно поднял вверх руку Иры вместе с зажатой в ней бутылке «Мартеля», — пить его охлажденным, да еще из маленьких стопок — это извращение редкого уровня извращенности. Слушай, — вдруг спросил он, озабоченно щупая бутылку. — Ты его действительно в холодильник ставила, что ли?

— Ну да, — ответила Ира слегка виноватым голосом.

Игорь внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Ну да, — уже с вызовом сказала Ира, — поставила в холодильник. Так он лучше сохранится. Дорогой напиток, между прочим.

— Вот именно, что дорогой, — веско сказал Игорь. — А ты его портишь… Ладно, так уж и быть. Научу вас, дурочек, как нужно правильно пить коньяк.

— Вот уж спасибо за доброту, — сказала Лена, которая внимательно слушала весь этот разговор. — А то мы не знаем. Просто я решила, что нечего выпендриваться. Мы же в походных условиях, правильно? При этом можно не только из стопок — хоть из ладошки коньяк пить.

— Боже, куда я попал? — патетично воскликнул Игорь. — «Мартель» они ставят в холодильник, пить его собираются из ладошки — ужас! Хорошо еще, что вы находитесь под моим отеческим покровительством. Я сейчас научу вас хорошим манерам, и вы потом не облажаетесь в светском обществе. — С этими словами Игорь встал и отправился куда-то в сторону бара…

— Ушел, — заговорщицки сказала Ира Лене. — Может, квакнем по одной, пока он гуляет?

— Я только за, — обрадовалась Лена. — Ненавижу все это пижонство, особенно на ровном месте. Если мы хотим выпить коньяк из стопки, значит, мы должны выпить коньяк из стопки. Правильно, Сереж?

— А то, — согласился Сергей. — Лично я тоже не понимаю всей этой манерности. Да и коньяк не люблю. Вы мне тоже налейте, ладно?

— Зачем же ты его пьешь, если не любишь? — удивилась Ира.

— За компанию, — объяснил Сергей. — Я же не могу позволить, чтобы две очаровательные девушки пили в одиночестве.

— Ну тогда налей себе текилы, — предложила Ира.

— Текилу не могу, — сказал Сергей. — Меня Игги убьет, если я без него выпью. Так что наливайте коньяка. Или коньяку. Как правильно, Лен?

— Да черт знает, — легкомысленно ответила Лена. — На этот вопрос ни один филолог ответить не может. Мне один профессор говорил, что он всегда точно знал, как произносится — «коньяка» или «коньяку», однако как только выпивал первую рюмку коньяка, а потом вторую коньяку — тут же забывал, как правильно. Будем считать, что правильно и так, и сяк. Кстати, может быть, ты нам сам нальешь? Как-то не очень красиво заставлять Иру нас троих обслуживать.

— Да, точно, пардон, — засуетился Сергей, взял у Иры бутылку и быстро разлил коньяк по трем стопкам. — Ну, — сказал он, когда девушки взяли рюмки, — за наш отдых!

Девушки согласно кивнули, и все дружно выпили.

— А что, — сказал Сергей, выдохнув и закусив лимончиком. — Вполне приличный коньяк. Даже мне понравилось.

— Классный, — сказала Лена, прислушиваясь к внутренним ощущениям. — И хорошо, что прохладненький. Мне теплый коньяк не нравится. Даже хороший.

— Мне тоже, — сказала Ира. — Это пускай Игорь его кипятит и наслаждается ароматом. Мы его будем пить холодным. Правда, Лен?

— Точно, — ответила Лена. — Кстати, можно сразу повторить. Это закон такой — между первой и второй рюмкой должно проходить не больше пяти минут. А уже минуты полторы прошло, между прочим. Как бы не опоздать.

— Намек понял, — сказал Сергей и снова разлил коньяк по рюмкам.

— Ну, — сказала Ира, — за то, чтобы Игорь нас не очень мучил.

Сергей с Леной согласно закивали: мол, вот это тост — всем тостам тост…

— Шухер, — вдруг сказал Сергей, поспешно ставя пустую стопку на стол. — Игорь ползет.

Девушки посмотрели в сторону бара — и точно: прямо по направлению к ним шел Игорь, неся в руках какие-то различные предметы. Ира с Леной быстро допили свои рюмки, поставили их на стол и застыли, сделав совершенно безразличные выражения на лицах.

— Ну, — спросил Игорь, подозрительно глядя на всю компанию, — что вы тут без меня делали, а?

— Обсуждали творчество Вендерса и Херцога, разумеется, — хладнокровно сказала Лена. — Чем мы еще, по-твоему, могли тут заниматься? В любом случае, Ира не пыталась соблазнить Сергея — это я тебе отвечаю. Я внимательно следила.

— Подозрительные вы какие-то, — недоверчиво сказал Игорь. — Серег, чем вы тут занимались?

— Что ты задаешь идиотские вопросы? — возмутился Сергей. — За столом сидели. Тебе отчитаться, сколько литров крови за это время перегнало мое горячее сердце?

— Надеюсь, — стальным голосом спросил Игорь, — ты без меня тут текилу не пил?

— Да ты что?!! — совершенно искренне возмутился Сергей. — Да как я мог?!!

— Ну ладно, — успокоился Игорь. — Сейчас мы наших милых девушек шикарно напоим шикарным коньяком, сами треснем текилки, после чего вечер, однозначно, станет томным. Кто за?

Все дружно подняли руки.

— Отлично, — удовлетворенно сказал Игорь, приходя в благодушное настроение. — Итак, мои маленькие невоспитанные друзья, смотрите, что я вам принес…

Игорь поставил на стол два пузатых бокала огромных размеров, а также два каких-то странных сооружения из стальной проволоки, в центре которых находились невысокие круглые свечки.

— Ух ты, — обрадовалась Ира, увидев эти сооружения. — Кого мы будем пытать?

— Это для бокалов, — объяснил Игорь. — Хороший коньяк нужно пить чуть-чуть подогретым — чтобы он отдавал весь свой аромат. Спецы знаете, что делают? Кладут бокал с налитым коньяком боком на край стола, берутся двумя ладонями за круглую ножку бокала и делают резкое вращательное движение. В результате этого бокал начинает быстро-быстро крутиться на одном месте и от трения о скатерть нагревается.

— Круто, — сказал Сергей. — У меня бы этот бокал улетел куда-нибудь на другой конец ресторана.

— Понятное дело, — согласился Игорь. — Но ты же не спец. Впрочем, я тоже не настолько спец, чтобы повторить этот цирковой номер, поэтому принес специальные устройства для подогрева. Ирка, давай сюда бутылку.

Ира молча протянула Игорю бутылку «Мартеля». Тот подозрительно посмотрел на уровень напитка в сосуде.

— Это что такое? — спросил Игорь. — Вы уже отпили, что ли? Убью всех на месте!

— Игорь, это тебе не водка, — хладнокровно сказала Лена. — Тут до пробки не наливают. В бутылке хорошего коньяка всегда остается какое-то пространство с воздухом. Так полагается по технологии.

— Ты мне мозги не пудри, — невежливо сказал Игорь. — Я сам знаю, что полагается. Но тут уже трети бутылки нет.

— Ну, — сказала Ира, — может, я немного пролила, когда несла. Ты же сам пробку в номере вытаскивал, чтобы понюхать — обманули или нет. Я тебе еще тогда говорила, что проливаться будет…

— Пролила, — фыркнул Игорь. — Такой напиток пролить — это же надо додуматься!… Ну, ладно, что с тобой сделаешь… Давайте бокалы.

Девушки протянули ему два пустых бокала, и Игорь стал колдовать: сначала аккуратно налил в каждый из бокалов граммов по сто коньяка, поставил их на стол, зажег свечки, поставил бокалы с напитком в проволочные подставки и подвинул их девушкам.

— Теперь медленно поворачивайте бокалы, чтобы они прогрелись со всех сторон, — скомандовал он.

— Боже, сколько всяких сложностей, — вздохнула Лена. — А так выпить хочется…

— Выпить им хочется, — фыркнул Игорь. — Тогда пейте водяру, раз выпить хочется. Коньяк не пьют. Коньяк смакуют… Кстати, Серег, у тебя что с руками?

— А что? — очнулся от своих мыслей Сергей, который пропустил всю эту возню с коньяком.

— Текилу разливай, что же еще! — разозлился Игорь. — Уже почти ночь, а мы ни в одном глазу.

Сергей налил текилу в две стопки, отдал одну Игорю, и приятели насыпали себе по щепотке соли на руку — чтобы соблюсти все традиции пития текилы.

— Ну, — сказал Игорь, — за присутствующих здесь прекрасных дам…

Девушки быстро подняли свои бокалы…

— …Которые пить пока не будут, потому что у них еще не нагрелся коньяк, — закончил фразу Игорь и ловко опрокинул свою рюмку в рот.

— Нет, ну ни черта себе! — возмутилась Ира, подняла свой бокал и также попыталась опрокинуть его в рот. Однако здоровенная пузатая стекляшка не была предназначена для подобных экспериментов, поэтому в рот к Ире попало совсем немного благородного напитка, а большая его часть потекла по щекам. Ира закашлялась.

— Во-во, — сказал крайне довольный Игорь. — Когда все делаешь правильно, сделать неправильно — просто не получится.

— Да ну тебя, — сказала Ира, откашлявшись. — Мне из маленьких рюмок больше нравится. И теплый коньяк раздражает. Пахнет, как из пушки.

— Так он и должен пахнуть, как из пушки, — объяснил Игорь. — За это деньги и плочены. Вон, посмотри на подругу. Она соображает.

Лена в этот момент взбалтывала коньяк в бокале, смотрела на то, какие следы напиток оставляет на стенках, и нюхала его аромат.

— Поддельный «Мартель», — вдруг сказала Лена. — Точно вам говорю. Не оригинальный. Не то чтобы совсем полный кошмар — отравиться не отравимся, — однако не оригинал.

— Как это, как это? — заволновался Игорь. — В жизни в duty free подделки не продавали! Ну-ка, дай посмотреть…

Лена протянула ему свой бокал. Игорь тоже стал изучать следы, которые напиток оставлял на стенах бокала при взбалтывании, и вдыхать запах напитка.

— М-да, — сказал он через пару минут, — боюсь, что ты права. Следы неправильные и в запахе какая-то металлическая составляющая наблюдается. У настоящего «Мартеля» так быть не должно. Но пить можно.

— Раз такое дело, — сказала Лена, — я предлагаю отставить в стороны церемонии. Из стопок и прохладный этот коньяк идет лучше. Согласен?

— Конечно, — кивнул Игорь. — Это же как в советские времена. А я-то старался, реквизит в баре выпрашивал… Черта с два они мне его бесплатно дали. Двадцать баксов взяли в залог и еще десять содрали за использование.

— Бедный Игоречек, — пожалела его Ира. — Вон как ты о нас заботишься. А мы не ценим… Предлагаю тост, — сказала Ира, — быстро плеснув коньяка в две стопки, — за нашего дорогого Игоря! Он тратит на нас столько времени и денег, а мы ему платим черной неблагодарностью. За тебя, любимый! Пусть тебе постель будет пухом!

Игорь, который с растроганным видом опрокинул было в рот очередную рюмку, на последнем предложении слегка поперхнулся.

— Почему это постель будет пухом? — спросил он.

— А почему бы и нет? — пожала плечами Ира. — Я же не «земля» сказала, правильно? Я имею в виду — чтобы ты хорошо спал и перестал орать по ночам.

— Мне снятся плохие сны, — объяснил Игорь. — Вот я и ору. Это бессознательно.

— Я знаю, милый, — кивнула Ира. — Поэтому и подняла этот тост, чтобы тебя не мучили плохие сны.

— Ну хорошо, — успокоился Игорь. — Тогда мы сейчас отдельно выпьем за хорошие сны. Чтобы у всех были хорошие сны, правильно?

— Лично у меня сны и так хорошие, — сказал Сергей, — но я с удовольствием с вами выпью, чтобы поддержать компанию.

После этого тосты потекли рекой. Они выпили за бодрое пробуждение, нежный отход ко сну, удачное окончание отдыха и за легкий обратный путь. Сергей еще попытался было поднять тост за скорейшее разорение Билла Гейтса, но его не поддержало общество, поэтому выпили просто за мир во всем мире. Напоследок Игорь предложил выпить за большие сиськи, но этот вариант отвергли девушки, поэтому финальный тост звучал как: «Давайте быстрее выпьем, а то уже ресторан закрывается». За это и выпили.

— Ну, — благодушно сказал Игорь слегка заплетающимся языком, — а теперь — дискотека!

— К-какая такая дискотека-мискотека? — также слегка заплетающимся языком спросила Ира. — Лично я не г-готова ко всяким попрыгайствам.

— Правильно говорить — рукодрыжествам и ногомашествам, — поправил ее Игорь. — И пофиг, что не готова. Ты должна быть всегда готова. Как подруга боевого армянского князя. «Если завтра война-а-а-а-а, если завтра в похо-о-о-од», — вдруг завыл Игорь на весь ресторан так, что официанты, убирающие на столах, стали испуганно оборачиваться.

— Иногда я думаю, — призналась Ира, — что лучше бы я была подругой какого-нибудь тихого еврейского юноши, который бы не орал постоянно, как больной слон, и не третировал бы меня все время.

— Вы ставите нереальные задачи, — сказал Игорь, доставая сигарету. — Где ж я тебе на ночь глядя еврейского юношу найду? Кроме того, мне не нравится, что ты с такой легкостью изменяешь свои планы относительно бундеса. Мне была поставлена задача найти бундеса — я ищу бундеса. Никаких еврейских юношей мне не заказывали, у меня все ходы записаны.

— Все равно, — упрямо сказала Ира, — на дискотеку я не пойду. Я не в состоянии.

— Я тоже не пойду, — заметила Лена. — Мне хочется упасть в постель и предаться мечтам. Или снам. Короче говоря, чему-то нематериальному.

— Что происходит? — изумился Игорь. — Вас свалила всего-навсего одна бутылочка коньяку? Посмотрите на нас: мы литровую бутыль текилы на двоих выдули и ни в одном глазу.

— Ага, ага, — сказала Лена, — особенно Серега.

Игорь посмотрел на Сергея. Тот сидел на стуле и крепко спал, всем своим видом демонстрируя неусыпное внимание и благожелательное участие в общем разговоре.

— Так, — стальным голосом сказал Игорь. — Это еще что такое?

С этими словами он пнул ножку стула, на котором сидел Сергей. Тот вздрогнул и проснулся.

— С добрым утром, Пхеньян, — сказал Игорь саркастично. — Как спалось? Что снилось? Эротические сны не мучили?

— Мне снилось, — невозмутимо ответил Сергей, — что впервые за много лет никто не мешает мне тихо и спокойно предаться собственным мыслям. Что ни одна зараза не посмеет разбудить меня, ударив своей ножищей по изящной ножке моего стула. Мне снилось, что никто не орет на меня, не пинает, не дергает, не кричит, не вопит…

— Короче говоря, — хладнокровно сказал Игорь, — тебе снились какие-то жуткие утопии, поэтому хорошо, что я тебя разбудил. Ты лучше вот что скажи — на дискотеку пойдешь?

— Обязательно, — сказал Сергей. — Мы бодры и веселы. Я хочу песен, света и развлечений. Тем более что я выспался.

— Вот молодец, хвалю, — сказал Игорь. — А наши боевые подруги, между прочим, полностью спеклись. Они — представляешь? — отказываются нас сопровождать. И какие они после этого получаются боевые подруги? Отвечаю — никакие. Смех один, а не боевые подруги.

Сергей посмотрел на «боевых подруг». Они ответили ему жалобными взглядами, и было понятно, что ни на какую дискотеку девушки уже не пойдут.

— Что, правда сломались? — спросил он у Лены. — И на танцы не пойдем?

— Нет, на танцы не пойдем, однозначно, — заявила Лена. — Я несколько дней назад проходила мимо этой дискотеки, а там такое заводили, что после бутылки коньяка это слушать нельзя однозначно — будут неприятности.

— Боже, — спросил Игорь, — что же там такое заводили?

— «Отпетых мошенников», — объяснила Лена. — Я просто как-то по телевизору это видела — жирный парень, у которого со щек мед капает, поет: «Поцелуй меня уже, восемнадцать мне везде». Я не понимаю, как это можно выдержать, даже если и не видеть жирного парня. От одного звука его голоса тошнит со страшной силой.

— Экие вы все нежные, — скривился Игорь. — Меня, например, аналогичным образом клинит от Тани Булановой. Но ее обожают почти все девчонки в конторе и постоянно заводят. Я уже обещал начать массовые расстрелы — не помогает. Приходится терпеть. Впрочем, я не спорю с тем, что эти «Отпетые мошенники» — полные негодяи. Просто-таки отпетые.

— Вроде, — сказал Сергей, — я смутно помню, что этот идиотизм «Руки вверх» поют, а не «Отпетые мошенники».

— Всех бы их руками вверх, — кровожадно сказал Игорь, — и к Вике — в калясики играть. Все они мерзавцы — отпетые руки вверх!

— А я о чем? — сказала Лена. — Значит, на дискотеку не пойдем?

— Как это не пойдем? — обиделся Игорь. — Конечно, пойдем. Если вы не бойцы, мы с Серегой пойдем. Будем сегодня зажигать со страшной силой.

— Мы не бойцы, — призналась Ира. — Например, я иду сейчас спать.

— Я тоже, — сказала Лена.

Сергей вопросительно посмотрел на девушку. Та состроила гримасу — мол, прости, друг, сегодня не до развлечений.

— Ну и ладно, — сказал Сергей. — Тогда мы на дискотеку.

— О, молодец, — обрадовался Игорь. — Пошли, а то уже засиделись.

Компания поднялась из-за стола и вышла на улицу. Сергей с Леной отошли в сторону. Лена молчала. Сергей тоже. Он толком не знал, что сказать.

— Кстати, — вдруг спросил он. — Ты действительно настолько хорошо разбираешься в коньяке?

— Да нет, конечно, — ответила Лена.

— Тогда как ты так быстро определила, что коньяк поддельный? — поинтересовался Сергей.

— А он не поддельный, — ответила Лена. — Он вполне нормальный. Я специально это сказала, чтобы Игоря подловить. Он и подловился, хотя строил из себя великого знатока…

— Понял, — сказал Сергей. — Так, это… Так ты куда?

— К себе, — сказала Лена, — спать. Если честно, меня этот коньяк подкосил. Все-таки мы выпили бутылку на двоих.

— Я вам честно помогал, — заметил Сергей.

— Да, но только в самом начале, — сказала Лена. — В общем, милый, я пошла спать, а ты составь Игорю компанию, раз уж ему хочется куролесить. А то Ира тоже уже никакая, и если Игоря оставить с ней один на один, то… То мне ее жалко.

— То есть, — печальным голосом спросил Сергей, — ты меня отправляешь вроде как из человеколюбия?

— Сержик, ну прекрати, — улыбнулась Лена. — Никто тебя не отправляет, с чего ты взял.

— Значит, мне можно после дискотеки прийти к тебе? — спросил Сергей.

— Нет, сегодня не нужно, — мягко сказала Лена. — Я действительно хочу лечь спать. Завтра увидимся.

Сергей совершенно разобиделся.

— Ну Сержик, ну не куксись, — попросила Лена, однако Сергей был непреклонен.

— Алло, — вдруг раздался голос Игоря, который, судя по всему, распрощался с Ирой и был готов к новым свершениям. — Вы там до завтра будете прощаться? Серег, нас ждут на дискотеке. Сказали, что без нас не начнут.

— Ладно, — сказал Сергей обиженно и сурово, — мы пошли. Дискотека ждет. Спокойной ночи.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел к Игорю, даже не дожидаясь ответа. Впрочем, Лена ничего не сказала, а тоже развернулась, догнала Иру, и девушки вместе пошли по направлению к отелю.

— Господин полковник! Лейтенант Серега явился по вашему приказанию, — доложился Сергей, представ перед Игорем.

— К разврату готов? — строго спросил Игорь.

— Со страшной силой, — подтвердил Сергей. — Я с подругой рассорился, поэтому хочу напиться, натанцеваться и…

— Что и? — поднял брови Игорь.

— И хорошо провести время, — объяснил Сергей.

— Принято, — сказал Игорь. — Пошли на дискотеку…

На дискотеке уже играла музыка, хотя народу было еще очень мало.

— Странно, — сказал Сергей. — В прошлый раз там с самого начала народу было — вагон. А сейчас вообще все пусто.

— Плохо, — сказал Игорь. — Мы же не будем вдвоем танцевать. Нужно каких-нибудь девчонок подцепить, чтобы наших позлить.

— Давай, — легко согласился Сергей. — Мне Ленку обязательно нужно позлить. Я на нее в обиде.

— Я, в общем, догадываюсь почему, — сказал Игорь, — но если тебе хочется, могу изобразить искреннее удивление и спросить, на что именно такие обиды, чтобы ты мне излил душу. Тебе же хочется излить душу?

— Хочется, — признался Сергей. — Ты же мой единственный друг. Но тогда сначала надо выпить. Я не настолько выпил, чтобы изливать душу. То есть позывы-то уже имеются, но пара сдерживающих центров еще остались.

— Да не вопрос, — сказал Игорь, — выпьем. Только что? После текилы пить джин с тоником я как врач категорически не рекомендую. А больше тут вроде толком ничего и нет.

— Тут есть коньяк, — сказал Сергей. — Можем выпить коньяка, раз он у нас на столе уже присутствовал.

— Воображаю, какой тут коньяк, — поджал губы Игорь. — Вряд ли мы сможем пить эту гадость. Впрочем, у меня есть мысль. Мы идем в бар — он еще не закрыт — и там берем себе того же «Мартеля». За деньги они наливают правильную выпивку.

— У меня есть еще более классная мысль, — сказал Сергей. — Мы никуда не идем и берем коньяк здесь. Бесплатно. Если он совсем плохой, тогда идем туда, где с нас сдерут за поддельный коньяк по пять баксов за дринк. Между тем нам по одному дринку не хватит. Если я решил излить душу, мне нужно много дринков.

— Старик, я ничего не имею против, — сказал Игорь, озабоченно глядя на друга, — однако ты помни, что завтра — дайвинг. Учти, что погружаться с больной головой — очень и очень неприятно. А у нас деньги плочены.

— Не боись, — беззаботно махнул рукой Сергей, — я себя полностью контролирую.

— Ну хорошо, — по-прежнему озабоченным голосом сказал Игорь, после чего друзья взяли себе два коньяка в баре и сели за столик.

— М-да, — сказал Игорь, отпив из здорового пластмассового бокала. — Коньячок, конечно, так себе. Но зато налили от души.

— Пить можно, — вынес вердикт Сергей. — А это самое главное. В конце концов, «Мартель» сегодня тоже пили поддельный — и ничего.

— Как это ничего, — удивился Игорь, — когда девчонки сломались, как спички?

— Кстати, — решил заложить проштрафившуюся подругу Сергей, — Лена призналась, что она насчет коньяка пошутила. Он не поддельный. Она сказала, что просто хотела тебя подловить — и подловила.

— Да? — поднял бровь Игорь. — Бедная девочка. Опять она промахнулась. Потому что «Мартель» точно был поддельный. Она, может, и пошутила, но я-то не шутил. Металлический привкус — его ни с чем не спутаешь.

— А в этом коньяке есть металлический привкус? — спросил Сергей, который приподнял свой стакан и стал его внимательно рассматривать, как будто металлический вкус также должен был давать металлический отблеск.

— В этом коньяке нет металлического вкуса, — сказал Игорь, отхлебнув большой глоток.

— Как это так? — удивился Сергей. — Ты же сказал, что коньяк — паршивый.

— Ну да, — согласился Игорь, — дешевка. Бесплатно другого не наливают. Но он паршивый, а не поддельный, поэтому в нем нет металлического привкуса. Металлический привкус есть только в поддельных коньяках.

Сергей задумался.

— Я понимаю, — сказал Игорь, — что это сразу понять очень сложно. Но, может, ты и пытаться не будешь, а просто расскажешь о своих сложных взаимоотношениях с Еленой, раз уж решено, что ты будешь изливать душу?…

— Тогда нужно еще коньяка, — твердо сказал Сергей, допивая свою порцию. — Я схожу.

— Ну сходи, сходи, — сказал Игорь. — Только что-то ты частишь, мой друг. Надеремся — все забудем.

— Я этого и добиваюсь, — объяснил Сергей и отправился к бару…

— Ну, — спросил Игорь, когда Сергей вернулся с добычей, — что у вас там произошло?

— Она ушла спать одна, — объяснил Сергей.

— Ну и что? — спросил Игорь, с некоторым отвращением отхлебнув из своего стакана. — Ирка тоже ушла спать одна, но я же из этого не делаю трагедии, правильно?

— Правильно, — подтвердил Сергей. — Но ты с Иркой знаком давно, а мы с Леной только вчера первый раз, так сказать… ну, ты понял.

— Как это первый раз? — удивился Игорь. — А в Памуккале? Она сама сказала, что вы на одной постели спали.

— Ну да, спали, — сконфуженно признался Сергей. — Но там ничего не было.

— Ты не стесняйся, — великодушно сказал Игорь. — Случаи — они разные бывают. Я как-то три ночи подряд спал в одной постели с некоей девчушкой, и она мне ничего не позволяла. У меня чуть мозги не закипели.

— Как не позволяла? — удивился Сергей. — Чем она это мотивировала?

— Ничем, — объяснил Игорь. — Просто не позволяла — и все. Потом, правда, выяснилось, что у нее был жених. Но это выяснилось, когда она уже позволила.

— Очень это все сложно, — признался Сергей.

— Жизнь — она вообще сложная штука, — важно изрек Игорь и снова отхлебнул из своего стакана.

— Но дело в том, — продолжил Сергей, — что в Памуккале я был сильно пьяный и просто сам заснул.

— Верю, — кивнул Игорь. — В Памуккале все мы были сильно пьяные. Лично я заснул в ванне. Меня только утром Ирка оттуда вытащила.

— Поэтому что-то произошло только вчера ночью, — объяснил Сергей. — Теперь ты понимаешь, почему я сильно обиделся?

— Не очень, — признался Игорь. — Раз вчера ночью что-то произошло, так зачем обижаться-то? Или как-то не так произошло?

— Наоборот — просто супер, — объяснил Сергей. — А сейчас она ушла в свой номер и даже не пригласила меня к ней зайти после дискотеки. Вот я и обижен. — И Сергей сделал большой глоток коньяка.

— А на черта ты ей там нужен после дискотеки? — хладнокровно спросил Игорь. — Девушка много выпила, устала и хочет спать. Ну и нехай спит. Ты-то что переживаешь? Ты на ней жениться собрался, что ли? Создавать семью? Серег, очухайся, приди в себя! Это курортный роман. Встретились, мило провели время, разошлись. Она же вообще из Питера. Продолжения романа не последует. Так что зачем переживать-то?

Сергей задумался. Игорь был прав по всем статьям.

— Все равно мне скучно, грустно и обидно, — сказал он упрямо, чувствуя, что мысли под воздействием весьма солидной дозы алкоголя начинают основательно путаться.

— Старик, старик, — осадил его Игорь, — ты тут нюни-то не разводи. Сам знаешь, что я этого не люблю. Ну бортанула тебя Ленка, так что с того? Она же не навсегда бортанула, а только на сегодняшнюю ночь. Познакомься с какой-нибудь другой теткой, и все дела.

— Не хочу с другой, — упрямо мотнул головой Сергей. — Мне Ленка вполне подходит.

— Ну, тогда сегодняшний вечер проведи один — раз ты решил стать моногамным абстинентом, — а завтра снова будешь с Ленкой, — предложил Игорь.

— Что такое моно… моногамный абстинент? — спросил Сергей, мысли которого изрядно путались.

— Это когда ты хранишь верность одной женщине, — объяснил Игорь.

— Странно, — сказал Сергей, задумчиво глядя в свой опустевший стакан. — Я всегда думал, что абстинент — это когда ни-ни!

— Так и есть, — подтвердил Игорь. — Если ты хранишь верность одной женщине, то потенция понижается, понижается, пока не исчезнет совсем. Доказано лучшими врачами-офтальмологами. Страшное дело, между прочим. Так что я бы на твоем месте поберегся.

— Я не утверждаю, что готов стать моногамным абстинентом на всю жизнь, — объяснил Сергей. — Я планирую моногамить во время отдыха. Осталось вроде дня три. Вряд ли за этот срок моя потенция уйдет в полную абстиненцию.

— Серег, — потрясенно спросил Игорь, — ты стал сочинять стихи?

— Нет, — ответил Сергей, — это случайно получилось. Вероятно, божий дар.

— Я потрясен, — сказал Игорь, допивая свой коньяк.

— Отлично, — сказал Сергей. — Кстати, а почему ты мне никогда не рассказываешь о своих отношениях с женщинами? Я тебе душу изливаю постоянно, а ты — как закрытый сейф.

— А зачем тебе мои взаимоотношения с женщинами? — полюбопытствовал Игорь.

— Ну, — сказал Сергей, — в просветительских и обучательских целях. Я всегда тебе завидовал. Хотя, впрочем, помню случаи, когда и тебя тетки доставали. Мне хочется подробностей.

— Ладно, — махнул рукой Игорь, — фиг с тобой. Сегодня — но, заметь, только сегодня — ты можешь спросить меня о любых моих делах. Но не здесь, а на берегу. Я не могу общаться на этой дискотеке, когда над ухом все время что-то орет, а мимо проходят девушки, касаясь моей руки своими волнующими бедрами.

— Пойдем на берег, — предложил Сергей. — Только коньяка еще возьмем.

— Коньяку, — поправил его Игорь. — Правильно говорить — коньяку.

— Лингвисты не пришли к общему мнению на этот счет, — сообщил Сергей.

— Нашел у кого спрашивать, — фыркнул Игорь. — Зато офтальмологи пришли к общему мнению. Дались тебе какие-то паршивые лингвисты. Давить их вообще!

— Однозначно, — согласился Сергей, после чего они с Игорем встали, взяли себе еще по коньяку и отправились на берег — слушать волнующие истории о взаимоотношениях Игоря с женщинами…

— На берегу, — слегка заплетающимся языком запел Игорь, — так оживленно, людно…

Сергей внимательно посмотрел вокруг. Они сидели на пляже, где вокруг, насколько хватало блеклого света луны, не было видно ни одной живой души.

— С-старик, что именно ты называешь «оживленно»? — поинтересовался Сергей у друга.

— Ну, мы-то с тобой — живые? — спросил Игорь, прекратив петь.

— В-вроде да, — подумав, ответил Сергей. — Не с-совсем, но пока еще живые.

— Значит, здесь оживленно, — объяснил Игорь. — И людно. Ведь мы с тобой — люди?

— Люди, — подтвердил Сергей, чувствуя, что его мысли уже изрядно путаются. — Однако мы с тобой хотели излить тебе душу. Ты с-сказал, что я сегодня могу задавать любые вопросы.

— М-можешь, — сказал Игорь с некоторым усилием. — Спрашивай, ч-что хочешь. Можешь спросить, например, когда родился и умер Кромвель.

— Меня Кромвель с его бабами не интересует, — объяснил Сергей. — М-меня ты интересуешь. С твоими бабами. Я хочу понять, почему у меня ничего не получается, а у тебя все получается.

— Слушай, — вдруг сказал Игорь, поднимая вверх пластмассовый стакан с турецким коньяком. — К-какого черта ты заставил меня п-пить эту мерзость? Я тебе х-хотел прочитать п-правильную и умную лекцию, чтобы вправить тебе мозги, а теперь меня душит депрессняк и тянет излить душу. Я не могу тебе изливать душу — это неправильно п-прежде всего с точки зрения твоего воспитания.

— Почему это н-неправильно с точки зрения моего воспитания? — на всякий случай обиделся Сергей.

— Потому что я для тебя должен быть идеал, недоступный кумир, — объяснил Игорь, продолжая разглядывать свой стакан.

— Ты и есть для меня почти идеал, — признался Сергей. — Не во всем, конечно… Не в еде — нет, только не в еде! Но в отношениях с женщинами — идеал. Ты же знаешь. У меня все плохо с женщинами. Они меня не слушаются и третируют. И Алка ушла…

— Речь о том, — сказал Игорь, — что, хотя я бы с удовольствием обсудил с тобой правильность ухода Алки и безусловную полезность этого ухода для тебя, сейчас мы должны поговорить обо мне. О моих взаимоотношениях с женщинами. Я чувствую потребность раскрыть тебе глаза. Почему это происходит со мной — не знаю. Вероятно, от плохого коньяка.

— Правильно говорить — коньяку, — поправил его Сергей. — Так решили офтальмологи. Ты сам говорил.

— К черту этих офтальмотологов, — решительно заявил Игорь. — Копаются в глазах, а жизнь идет мимо.

— Старичок, ты не расслабляйся, — сказал Сергей. — Выпили — так ведите себя достойно.

— Все выпили, — мотнул головой Игорь. — Ты тоже пьян, как павиан.

— Не спорю, — сказал Сергей. — Но это специально. Мы должны излить тебе душу.

— Давай, — сказал Игорь, — изливай.

— Я лучше спрошу, — предложил Сергей.

— Хорошо, — кивнул Игорь. — Но только не про Кромвеля.

— Почему у тебя все получается с женщинами? — спросил Сергей. — В чем секрет?

Игорь задумался. Сергей с замиранием сердца ждал ответа, одновременно стараясь не заснуть.

— Старик, — тихо и печально сказал Игорь. — Я должен тебе открыть одну страшную тайну. Но поклянись, что ты никогда, никому, ни под каким видом и ни под какими пытками ее не выдашь.

— Клянусь всем самым святым, что у меня есть, — поклялся Сергей, подняв свой стакан.

— А это что? — заинтересовался Игорь.

— Кот Гамлет, разумеется, — объяснил Сергей. — Что же еще?

— Хорошо, — сказал Игорь, — я тебе верю. Так вот. Рассказываю страшную тайну… — С этими словами Игорь снова приподнял свой стакан и начал его внимательно разглядывать.

— Так в чем тайна? — не выдержал Сергей муки ожидания.

— Тайна в том, что в мире нет равновесия, — веско сказал Игорь.

— Хорошо, — кивнул Сергей, — можешь быть уверенным в том, что я никому не расскажу. Но как это относится к правильности взаимоотношений с женщинами? Их надо качать туда-сюда, чтобы уравновесить?

— Нет, дело не в этом, — сказал Игорь. — И вообще — не перебивай ни фига. Ты меня сбиваешь с нужного лада.

— Хорошо, хорошо, — успокоил его Сергей. — Я буду просто сидеть и слушать.

— Так вот, — продолжил Игорь. — Никакого равновесия не существует. Это означает, что если меня любит какая-то женщина — умная, красивая, самостоятельная и так далее, — любит со страшной силой, до дрожи в руках, до потемнения в глазах, — я ее при этом ни черта не люблю. Вот всем она хороша, как говорится — совет да любовь. Но я ее не люблю. Я могу проводить с ней время, ездить с ней в отпуск, даже жить с ней в одной квартире — сути дела это не меняет.

— Бывает, — согласился Сергей. — Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…

— Красивые стихи, — сказал Игорь грустно. — В тебе проснулся талант.

— Это не я придумал, — признался Сергей. — Это старая песня.

— Не скромничай, — сказал Игорь. — Все равно классно.

— Не будем обо мне, — предложил Сергей. — Будем о тебе. Так что?

— Хохма в том, — продолжил Игорь, — что при наличии отсутствия равновесия в этом мире все очень сбалансировано.

— Это звучит парадоксом, — подумав, сказал Сергей, — а в нашем нынешнем состоянии такие штуки ни к чему. Я тебя попрошу не употреблять подобные конструкции, потому что я могу напрячься и тогда мозг отключится совсем. Его нельзя перегружать.

— Тихо, — сказал Игорь с интонациями Маргариты Паллны из «Покровских ворот». — Ты слушай, вникай… Короче говоря, сбалансированность заключается в том, что эта влюбленная в меня дама всегда бывает отомщена. В нее обязательно влюбляется какой-нибудь парень — красивый, умный, перспективный и самостоятельный, — который готов не только носить ее на руках и полностью обеспечивать на всю жизнь, но и просто целовать ее следы на песке — до того влюбленный.

— Так, — сказал Сергей. — И что?

— Ничего. Кроме того, я, будучи таким гордым, холодным и неприступным, сам, в свою очередь, влюбляюсь в какую-нибудь девушку. Разумеется, она самая красивая и самая умная на свете. И это не любовь, это фактически страсть! Я готов носить ее на руках, обеспечивать на всю жизнь и целовать ее следы на песке.

— Постой, — сказал Сергей, осененный страшной догадкой. — А эта девушка, в свою очередь, влюбляется в того парня, который влюблен в ту девушку, которая влюблена в тебя?

— Нет, — испуганно сказал Игорь, — это уже будет Шекспир. Мы же говорим о реальной жизни. Но ты мыслишь правильно. Хохма в том, что девушка, в которую влюблен я, в меня не влюблена. Она влюблена в другого. Который не любит ее, а любит другую.

— Боже, — сказал Сергей. — Надеюсь, это единичный случай?

— В том-то и дело, — признался Игорь, — что это печальная закономерность. Это трагедия всей жизни, причем далеко не только моей. Во всей этой чертовой любви один любит, другой позволяет себе любить. И тот, который позволяет, в конце концов сам нарвется на любовь без взаимности. А любовь без взаимности, старик, это почти так же страшно, как убыточное предприятие. Пашешь, пашешь, всего себя изводишь, а в результате — полный ноль. Точнее, полный минус.

— Да, я знаю, — сказал Сергей. — У меня несколько раз была любовь без взаимности. Но я не предполагал, что такое бывает у тебя.

— Я тоже человек, — признался Игорь. — Хотя и из лучших. Но богатые тоже плачут. Просто они в этом не признаются.

— С другой стороны, — сказал Сергей, — ну, любовь без взаимности — и что? Не получил взаимности — отвалил искать другой вариант.

— Это все только на словах, — печально сказал Игорь. — На деле я это все терпел два года. Причем об меня вытирали ноги по полной программе.

— Не может быть, — поразился Сергей. — Я не верю в это.

— Ну, я же сам признаюсь, — сказал Игорь. — Была такая девушка с редким именем Деля…

— Подожди, — сказал Сергей. — За это срочно нужно выпить…

Друзья чокнулись своими пластмассовыми стаканами и дружно отхлебнули коньяка.

— Так вот, — продолжил Игорь. — Она, кстати, действительно была красавица и умница. Знаешь, такая восточная красота…

— Не знаю, — ответил Сергей. — У меня никогда не было восточных красот. А мою собственную восточную красоту действительно красотой не назовешь.

— Короче говоря, — сказал Игорь, — любил я ее — до умопомрачения. Просто с ума сошел совершенно. Носил ей цветы букетами, делал какие-то безумные подарки, ездил с ней по разным странам, предвосхищал каждое желание, в общем, поплыл совершенно. Даже в Париж на выходные три раза летали, хотя с финансовой точки зрения это полный идиотизм.

— Да, я понимаю, — посочувствовал другу Сергей. — А она?

— А она — никак, — признался Игорь. — Сначала вроде вся такая любовь-морковь. Ну, ей, конечно, было приятно, что я так безумствую, однако буквально через пару месяцев я стал чувствовать, что моей дорогой Делечке все глубоко пофиг. Телом, что называется, она была со мной, а в душу не пускала ни на грамм. Подарки принимала, в поездки ездила, на всякие тусовки меня сопровождала — но и только-то. Но сначала я на это внимания не обращал. Типа, она со мной — значит, все путем. Тем более что она вообще всегда была спокойная, как танк. Я и думал, что она меня просто так спокойно любит. В глубине души… Но где-то через год начались проблемы. Причем серьезные.

— Я внимательно слушаю, — сказал Сергей.

— Сначала она стала ходить на встречи с какими-то подругами. Причем и раньше она ходила там с кем-то встречаться, но раньше это было раз в пару месяцев, а сейчас — раз в неделю, а то и чаще.

— Сейчас — это тогда? — переспросил Сергей.

— Ну да, — раздраженно ответил Игорь. — По-моему, это очевидно, что тогда. Тем более что это все было не так давно. Ты что, пьяный совсем, не врубаешься?

— Ни черта я не пьяный, — обиделся Сергей. — Я просто хочу все уточнить, чтобы все было уточнено.

— Уточнил?

— Уточнил. Теперь все понятно. Ты употребляешь нынешнее время для иллюстрации прошлого времени.

— Можешь считать так, — нетерпеливо сказал Игорь. — Считай, как тебе удобно. Короче, она стала часто уходить на какие-то встречи с подругами. Потом стала иногда отказываться со мной куда-то ездить. Например, отказалась от очередного уикенда в Париже.

— Это уже хамство, — возмутился Сергей.

— А я о чем? — согласился Игорь. — Но хохма в том, что когда я, разозлившись, решил слетать один, она как будто даже обрадовалась.

— Я бы на твоем месте задумался, — веско сказал Сергей.

— Блин, понятное дело, что я не просто задумался, а совершенно озверел, — вскипел Игорь. — Я тот год даже вспоминать не хочу. Сплошные скандалы. Я даже до того дошел, что стал ее выслеживать.

— Поверить не могу, — сказал Сергей. — Я тебя в роли ревнивца вообще не представляю.

— И тем не менее, — признался Игорь. — Следил за ней, проверял карманы, даже в сумочке рылся.

— Ну это уже последнее дело, — пожурил друга Сергей. — В сумочке — это покушение на частную жизнь.

— Совершенно верно, — сказал Игорь, — именно это я и хотел выяснить — есть ли у нее частная жизнь, помимо частной жизни со мной. И знаешь, что оказалось?

— Что есть, — предположил Сергей.

— Именно. Она встречалась с каким-то парнем. Студентиком, который моложе ее лет на пять. Ни кожи ни рожи. У него даже машины не было, она сама такси брала.

— Кошмар, — посочувствовал Сергей.

— И ты знаешь, — грустно сказал Игорь, — я вот так все буйствовал, все буйствовал, а потом как-то увидел, как она на него смотрит… Ты не поверишь, она на него смотрела точно так же, как я на нее. И тут стало понятно, что можно орать, скандалить, запирать ее дома, дарить ей подарки, увозить на край земли — все это бесполезно. Пройдет еще месяц-два, и она от меня просто уйдет.

Игорь замолчал и стал потягивать коньяк из стакана.

— И что ты сделал? — спросил Сергей.

— Я все-таки сумел сделать единственно правильную вещь, — ответил Игорь, — после серии совершенно кошмарно идиотских глупостей… Расстался с ней. Все резко оборвал, но зато сохранил хорошие взаимоотношения. До сих пор с ней перезваниваемся иногда.

— И… — начал было Сергей, но потом остановился.

— И с кем она сейчас? — спросил Игорь. — С тем студентиком. Он работает в какой-то конторе баксов за триста. Ему вообще в этой жизни мало что надо. Снимают какую-то дурацкую квартирку у черта на рогах. Она говорит, что счастлива. Вот поди и пойми этих баб. Никогда их не поймешь, никогда…

— Ну, это все старая песня, — сказал Сергей. — Типа, с любимым рай и в шалаше — и все такое…

— Я тот год даже и вспоминать не могу, — признался Игорь. — Сам себе противен становлюсь. Кричал, орал, унижался, просил, требовал, умолял. С половиной знакомых рассорился. И как вспомню ее взгляд… Знаешь, вот ты стоишь перед ней, орешь, а она сидит на диване — такая красивая-красивая, далекая-далекая — и в глазах читается, что ты ей просто противен. Не так, конечно, чтобы уж совсем не спать с тобой, но все равно противен. И что этим криком-ором ты от нее ни черта не добьешься… Главное — сам это понимаешь, а сделать ничего не можешь. Ходишь, как будто зомбированный. Но объяснение одно — она тебя просто не любит. Будь ты хоть сто раз молодой, красивый, перспективный и богатый, в какой-то момент появится прыщавый студент, в которого она почему-то влюбится. Почему — разумному объяснению не поддается. И она сама объяснить не может.

— Игги, — осторожно сказал Сергей, — но согласись, что она все-таки достойна уважения. Любовь — штука такая. Ведь не прикажешь, правильно?

— Да я ее и не виню, — сказал Игорь каким-то сдавленным голосом и уткнулся в свой стакан.

— Во, блин, дела, — сказал Сергей, которому стало даже как-то неудобно, что он вызвал приятеля на этот разговор. — И что теперь?

— Ничего, — уже нормальным голосом сказал Игорь, который отхлебнул здоровый глоток из стакана. — Живу себе потихоньку, порчу жизнь всяким хорошим девочкам.

— Зачем? Из мести?

— Да нет, — пожал плечами Игорь. — Они-то ни в чем не виноваты. Просто так получается. Ну не могу я забыть всей это истории — не получается. Поэтому подсознательно веду себя как последний гад. Вымещаю на них то, что получил от нее. Вон, Ирку третирую, хотя она — классная.

— Зачем же ты тогда жениться решил? — осторожно поинтересовался Сергей.

— Не знаю, — махнул рукой Игорь, — так получилось. Я подумал, зачем от добра добра искать? Все равно из этого ничего хорошего не получится. Женимся, родим что-нибудь. Я все равно пашу с утра до вечера.

— Старик, но это же неправильно, — сказал Сергей. — А потом влюбишься в кого-нибудь — что будешь делать?

— Влюбляться нельзя, — объяснил Игорь. — Ни под каким видом. Если хочешь себя чувствовать нормально — женись, когда тебя любят, а не когда ты. Ирка меня любит со страшной силой. Это видно. Вот я и женюсь.

— Хорошо, — сказал Сергей. — А что ты будешь делать, если Деля вдруг расстанется со своим студентом и вернется к тебе? Точнее, даже и не вернется, а просто пальчиком поманит? Поскачешь?…

Игорь задумался.

— Ты честно отвечай, честно, — потребовал Сергей.

— Поскачу, — признался Игорь. — Все брошу и поскачу. Хотя знаю на сто процентов, что этого делать нельзя. Но если поманит, я решу, что у меня есть шанс. Хотя никаких шансов у меня нет и быть не может. Она меня не любит. Ей со мной просто удобно. До появления всяких студентов.

— Странные мы, мужчины, существа, — задумчиво сказал Сергей. — Вот ты своим холодным мощным умом знаешь, что ситуация безнадежная, а все равно прыгнешь, как в омут головой. И где твой хваленый мощный ум?

— Кто бы говорил, — вдруг разобиделся Игорь. — Сам же с Алкой чего только не вытворял. Сам ей все простил, забыл, что ли?

— Мы про меня не говорим, — оборвал его Сергей. — Я — известный тютя. Но ты-то — армянский князь! Гроза женщин!

— Я и есть гроза женщин, — подтвердил Игорь. — Пусть все женщины боятся. У меня был только один прокол. Один прокол допускается даже для армянских князьёв. Но больше проколов не будет, клянусь. И с Делькой я больше общаться не буду — обещаю. Выкину ее телефон к черту и звонить больше не буду.

— Кстати, — заинтересовался Сергей, — а кто кому сейчас звонит? Ты ей или она тебе?

— Я ей, конечно, — нехотя признался Игорь. — Она мне сама не звонит. У нее же рай там в шалаше. Она звонки из комфортабельной дали принимает, но сама туда не звонит. Ей как бы пофиг.

— Ну тогда и не звони ей, не терзай себя, — предложил Сергей.

— Я постараюсь, — пообещал Игорь. — Мне самому это все надоело.

— Жениться вам, барин, надо, — сказал Сергей.

— Ну так и я о том же, — сказал Игорь.

Друзья замолчали. Позади них вовсю бухала дискотека и доносились крики танцующих…

— Вот такие дела, — вздохнув, сказал Игорь. — Так что, друг мой, как видишь, у всех свои проблемы. Не суди опрометчиво и все такое.

— Да уж, — сказал Сергей, не зная, что именно в этот момент лучше сказать. — Ну что, пошли на дискотеку?

— Ну ее, — мотнул головой Игорь. — Какая дискотека? Ты на ноги попробуй встать. Мы же сегодня выпили — слона можно утопить. Как мы завтра на дайвинг поедем — не представляю… Но поедем, — в голосе Игоря прорезались стальные нотки. — Не отвертишься…

— Да я и не против, — легкомысленно заявил Сергей. — Конечно, поедем. Тогда что, спать пойдем? Давай допивать?

— Спать пойдем, — сказал Игорь, — но допивать эту дрянь не будем. — С этими словами он вылил остаток своего коньяка на песок. — Вот уж тут завтра кому-то сладко загорать будет…

Сергей сделал то же самое, друзья поднялись и, тяжело ступая, отправились в отель спать. Но перед тем как расстаться в холле, Игорь вдруг остановился и взял Сергея за пуговицу.

— Запомни, — тихо сказал он, — одну вещь.

— Я весь уши, как говорят англичане, — ответил Сергей.

— Женщине нельзя говорить, что ее любишь, — заявил Игорь.

— Она тогда борзеет, как крокодил, — закончил фразу Сергей.

— Точно, — кивнул Игорь. — Не забывай об этом.

— Договорились, — сказал Сергей. — Я завтра Ленке скажу, что ее ненавижу.

— Правильно, — сказал Игорь и покачнулся.

— Старик, — сказал Сергей. — Давай все-таки пойдем спать. Мы здорово набрались.

— Это аксиома, — согласился Игорь. — Но зато мы не борзели. Этого у нас не отнять.

— Точно. Однако нам никто не говорил, что любит, — напомнил Сергей. — Меня, вон, Ленка вообще бортанула, жучка…

— Не говорил, — ответил Игорь. — Бедные мы, несчастные. Но зато у нас есть мы, правильно?

— Подпишусь под каждым словом, — сказал Сергей. — Но целоваться не будем. Я сейчас не в настроении.

— Тогда пойдем спать? — предложил Игорь.

— В разные номера? — на всякий случай уточнил Сергей.

— В разные, — подтвердил Игорь. — Меня же Ирка ждет.

— А меня никто не ждет, — признался Сергей.

— Тогда я, засыпая, буду думать о тебе, милый, — предложил Игорь.

— Договорились, — сказал Сергей. — Пока?

— До завтра. Завтра дайвинг. Я тебя разбужу.

Сергей вместо ответа только тяжело вздохнул, пожал другу руку и отправился к лифту.

Визит к врачу

Пробуждение традиционно было ужасным. Настолько ужасным, что Сергей даже некоторое время не мог понять, где именно он находится: в Памуккале, после неистовой турецкой ночи, дома в Москве, после отмечания Нового года, или же на Марсе, после… В общем, ему было даже страшно представить, где он был и что он пил, раз уж его занесло на Марс.

Первое время суровые попытки открыть хоть один глаз были совершенно безуспешными. Команды от мозга по нервам хоть и с трудом, но пробирались, однако где-то в районе мышц полностью блокировались, потому что мышцы, справедливо ожидая всплесков жуткой головной боли при любых попытках сокращения, отказывались выполнять какие-либо действия. Однако Сергей попыток синхронизировать различные части своего организма не оставлял, поэтому минут через десять все-таки сумел открыть правый глаз…

Он находился в своем номере. Судя по солнцу, чьи лучи настойчиво продирались сквозь щель почти наглухо задернутой шторы, день был уже в полном разгаре. Голова у Сергея болела так, что и передать было невозможно. Впрочем, можно было провести четкую аналогию с пробуждением в Памуккале, и тогда нынешнее состояние идентифицировалось довольно четко.

«У меня дежавю», — признался себе Сергей и подумал, что вот таких дежавю ему лучше бы избежать. Совсем ни к чему, решил он, по нескольку раз повторять такие дежавюшные сюжеты. Даже одного уже вполне достаточно и, можно сказать, выше крыши.

Страшным усилием воли Сергей заставил себя встать, после чего побрел в ванную, умылся, провел уже ставший привычным комплекс противопохмельных мероприятий, вернулся обратно в комнату и рухнул в постель.

«А теперь, — злорадно подумал Сергей, — я позвоню нашему дорогому Игги и первый раз за весь этот отдых сам его разбужу». Обрадовавшись этой мысли, Сергей снял трубку и только собрался набрать номер Игоря с Ирой, как в его дверь постучали. Сергей чертыхнулся, надел спортивные штаны и побрел открывать…

За дверью стоял Игорь. Но боже, что с ним было! Где следы вчерашней жуткой пьянки?!! Где тяжелая поступь сочетания: хороший коньяк, джин-тоник, плохой коньяк, омерзительный коньяк?!! Куда это все подевалось?!!

— Боже, — сказал Сергей, — что это, Игги? Что с тобой?

— В смысле? — недоуменно спросил Игорь. — Ты имеешь наглость утверждать, что я плохо выгляжу? На себя посмотри, алкоголист проклятый! Рожа — как валенок.

— Попрошу не оскорблять, — с достоинством ответил Сергей, пропуская Игоря в номер. — Я и сам знаю, что сейчас никак не похож на принца Чарльза.

— Вероятно, — рассеянно сказал Игорь, оглядывая комнату, — ты хотел сказать — на принца Уильяма. Потому что на принца Чарльза ты как раз сейчас похож один в один.

— Ты мне другое скажи, — попросил Сергей, решив, что его организм еще слишком слаб для того, чтобы он мог обращать внимание на оскорбления. — Ты скажи, почему у тебя физиономия такая, как будто ты вчера пил только минеральную воду и лег спать в девять вечера?

— Ты, друг мой, — величественно ответил Игорь, — забываешь, что я врач.

— Ну почему же? — ответил Сергей. — Я помню, что ты этот… как его…

— Офтальмолог, — подсказал Игорь.

— Ну да, глазник, — сказал Сергей. — Но мы же вчера не в глаза капали всю эту кошмарную смесь из хорошего коньяка, текилы, джина-тоника и отвратительного коньяка?

— Хороший офтальмолог, — важно заметил Игорь, — разбирается не только в глазах. Кстати, я же тебе говорил, что сначала учился на гинеколога.

— Ну да, я помню, — подтвердил Сергей. — Сначала учился на гинеколога, а потом перебрался слегка повыше. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к самочувствию после жутких пьянок. Раскрой секрет, несчастный Карабас-Барабас! Мне тоже хочется наутро быть таким же гладким и свежим. Что ты для этого сделал? Пили-то мы — одно и то же…

— Да там секреты простые, — махнул рукой Игорь. — Половину ты уже знаешь. Ну и, кроме того, еще имеет смысл слопать пару таблеточек до пьянки, несколько таблеточек после пьянки, примерно за час-два до подъема выпить полтора литра негазированной воды, а после подъема выпить еще кое-какие таблеточки и применить кое-какие средства. Тогда будет все супер.

— Ты должен со мной поделиться всеми этими таблеточками, — твердо сказал Сергей. — Это в твоих же интересах. Тебе должно быть неудобно быть таким цветущим в тот момент, когда я зеленый и пупырчатый.

— Да там таблетки самые обычные, — объяснил Игорь. — Кальций, аспирин, алказельцер и так далее. Плюс — некоторые косметические средства для ухода за лицом.

Сергей внимательно пригляделся — и точно: на лице друга виднелись слабо заметные следы применения какой-то косметики.

— Мужчины не могут использовать косметику кроме как для подарков женщинам, — твердо сказал Сергей. — Потому что это тогда будут уже не мужчины, а сам знаешь какие пидерасы.

— Глупости говоришь, — сказал Игорь, садясь в кресло. — Во-первых, я тебе сто раз говорил, что правильно произносить — педерасты. Во-вторых, гомосексуализм — это когда половые контакты мужчин с мужчинами, а не когда мужчина использует косметику. Мужскую, подчеркиваю, косметику. Ты вообще валенок, Серега. В Европе мужчины давно используют специальную косметику. По-твоему, лучше появиться перед дамой с мордой шарпея, но без косметики или с гладким и мужественном лицом, но с косметикой?

— Не знаю, — признался Сергей. — С мордой шарпея — конечно, не очень. Я видел этих шарпеев. Для собак у них морды достаточно прикольные. Но мужчина с мордой шарпея — вероятно, это перебор. Однако во мне сильны стереотипы. Я не могу пользоваться косметикой. Даже мужской.

— А сейчас на завтраке будет Лена, — вкрадчиво сказал Игорь. — Увидит она тебя и скажет: «Боже! Кто это пустил в ресторан собаку? Уберите ее немедленно! Скоро придет мой любимый, и я не хочу, чтобы этот гадкий шарпей его укусил за задницу…»

— Что ты предлагаешь? — мрачно спросил Сергей, признавшись сам себе в том, что в словах Игоря содержалась определенная часть неумолимой сермяжной правды.

Вместо ответа Игорь поднял руку, в которой был небольшой пакетик.

— Что это? — поинтересовался Сергей.

— Это она и есть, — объяснил Игорь. — Мужская косметика. Разглаживающий гель для лица, увлажняющий крем с отражающими свет частичками, увлажняющий бронзер и специальная подводка для глаз. Читаешь инструкцию по применению и применяешь.

— А что такое «увлажняющий бронзер»? — поинтересовался Сергей.

— Слушай, даже после такой пьянки у тебя должны срабатывать простейшие ассоциации, — рассердился Игорь. — «Бронзер» — от слова «бронза». Кожа станет бронзового оттенка. Нечто вроде загара.

— Так я вроде слегка загоревший, — застенчиво сказал Сергей.

— Это ты вчера был загоревший, — объяснил Игорь. — Сегодня ты зеленый. Как активист «Гринписа». Короче, заканчивай ляй-ляй-конференцию, бери набор и приводи себя в порядок. Будешь такой же классный, как и я. Ну, может, раз в десять похуже, но и этого будет вполне достаточно, для того чтобы производить приятное впечатление на женщин.

— Только глаза я подводить не буду, — решительно заявил Сергей. — С подведенными глазами я точно буду походить на голубого.

— Да ты сначала попробуй, — предложил Игорь. — Это же мужская подводка. Она практически незаметна. Просто глаза из мутной кляксы станут похожими на две миндалины. Поверь мне, я же офтальмолог.

— Неужели у меня две мутные кляксы? — с ужасом спросил Сергей, пытаясь разглядеть отражение своих глаз на кинескопе выключенного телевизора.

— Хуже, — признался Игорь. — С твоим слегка татарским разрезом глаз пить вообще нельзя. Глаза превращаются в две едва заметные щелочки. Которые к тому же исчезающе малы. Ты когда-нибудь видел, как мушка пытается пробраться сквозь щелку закрытого окна? Вот у тебя выглядит примерно так, когда ты пытаешься глаза открыть после пьянки. Разрез глаз, мой милый, разрез глаз. Вот был бы ты, например, армянин — тогда другое дело. У нас даже после пьянок глаза в щелочки не превращаются.

— Я попрошу без национализма, — с достоинством сказал Сергей. — Мы, татары, во времена Золотой Орды гоняли всяких лупоглазых так, что только пыль по степи стояла.

— Между прочим, — лениво заметил Игорь, — академик Фоменко доказал, что никакой Золотой Орды вообще не было.

— Да, я знаю, — сдержанно сказал Сергей. — Мы уже совещались по этому поводу на конференции татарского самосознания.

— К какому выводу пришли? — заинтересовался Игорь.

— Да мы просто доказали, — ответил Сергей, — что никакого академика Фоменко не существует, только и всего.

Игорь захохотал.

— Это хороший ответ, — сказал он, отсмеявшись. — Ладно, шуруй лицо в чувство приводить. Нам на завтрак пора. Девчонки уже ждут. Кроме того, нужно решить одну проблему…

— Какую? — спросил Сергей, остановившись на входе в ванную комнату.

— Сначала лицо поправь, — сказал Игорь, — потом расскажу. Ты только инструкции по применению всех этих кремов и гелей сначала прочитай. А то и правда на голубого станешь похожим. Лена мне этого не простит.

— Какая трогательная забота о друге, — сказал Сергей и направился в ванную — приводить себя в порядок.

В ванной Сергей пробыл недолго. Однако даже этого времени было вполне достаточно для того, чтобы Игорь успел почти полностью потерять терпение.

— Ну и что ты там делал? — набросился на друга Игорь, когда тот наконец появился на пороге ванной комнаты.

— Эскапизмом занимался, — огрызнулся Сергей. — А то ты не знаешь, что я там делал! Совершал нелегкий мужской макияж. То есть марафетил свою физиономию по полной программе.

Игорь откинулся в кресло и стал внимательно обозревать физиономию друга.

— А поворотись-ка, сынку, — задумчиво сказал он через пару минут. По интонационному построению фразы было понятно, что увиденным он не сильно доволен.

— Да мне и самому смешно на это смотреть, — состроив негодующую физиономию, сказал Сергей и быстро направился к большому зеркалу, висевшему в коридоре номера. Посмотрев на свое отражение, Сергей в сердцах воскликнул:

— Едреный пассатиж! Ну и на черта я тебя послушался? Я теперь точно похож на какого-то пи…

— Не надо делать скоропалительных выводов, — назидательно сказал Игорь, продолжая сидеть в кресле. — Ты просто не умеешь пользоваться мужской косметикой. Я тоже в первый раз из себя изобразил светлую мечту любого гей-славянина. И что с того? Я поработал над ошибками, после чего сумел придать себе необходимую косметическую мужественность… Кстати, — вдруг оживился Игорь. — А что ты только что сказал?

— Не понял, — удивился Сергей. — Ты же слышал. Я сказал, что стал похож на какого-то пи…

— Нет, я не об этом, — перебил его Игорь. — Ты как-то ругнулся смешно.

— Я сказал — едреный пассатиж, — ответил Сергей.

— Хм-м… — хмыкнул Игорь. — Звучит забавно. А почему пассатиж? Это же такая штука, которая только во множественном числе — пассатижи. Как ножницы. Ты же знаешь, я офтальмолог, поэтому в русском языке разбираюсь почище любого дурацкого филолога.

— И на офтальмолога бывает прорушка, — веско сказал Сергей. — Вот ты скажи, разве пассатижи нельзя разобрать на две половинки?

— Ну, теоретически можно, — подумав, согласился Игорь. — Только это не принято.

— Правильно — не принято, — подтвердил Сергей. — Потому что одним пассатижем фиг чего сожмешь. Не годится он для этого. Суть пассатижного явления и заключается в том, чтобы каждый пассатиж плотно прижался к другому пассатижу, создавая таким образом единые и неделимые пассатижи…

Игорь на некоторое время задумался. Сергей терпеливо ждал.

— Ну хорошо, — сказал Игорь. — Тогда почему он едреный?

— А ты пробовал что-нибудь сделать одним пассатижем? — спросил Сергей.

— Нет, — признался Игорь.

— В том-то и дело, — заметил Сергей. — Тогда бы ты сразу все понял.

Игорь опять задумался. Сергей, пользуясь паузой, снова стал обозревать свою физиономию в зеркале.

— Едреный пассатиж, — вдруг крикнул Игорь на весь номер. Сергей вздрогнул. — Звучит хорошо, — удовлетворенно сказал Игорь. — Пожалуй, возьму на вооружение. А то от тебя хорошего ругательства и не дождешься. Все моими пользуешься. Серег, ты какой-то неправильный татарин, — перешел к широким обобщениям Игорь. — Татары — они же боевые! Как ругнутся — все сразу разбегаются.

— Я предпочитаю не ругаться, а действовать, — объяснил Сергей. — Это ты орешь с утра до вечера. А я молчу-молчу, а потом как задействую — всем сразу поплохеет.

— Интересно на это посмотреть, — сказал Игорь. — За наши каких-то двадцать пять лет знакомства ничего подобного ни разу не видел. Вероятно, ты от меня скрываешь свои таланты.

— Я сейчас не в том состоянии, чтобы слушать твои националистические выходки, — объяснил Сергей. — Тем более что я только что подарил тебе блестящую лингвистическую находку, а вместо благодарности слышу одни оскорбления.

— Ладно, филолог, — заторопился Игорь, — нас Ирка на завтрак уже заждалась совсем. Ты готов к парадному выходу?

Сергей снова посмотрел на свою физиономию в зеркале, скривился, сплюнул и бросился в ванную… Появился он оттуда через пару минут с чисто вымытым лицом.

— Ну вот теперь на человека стал похож, — обрадовался Игорь, увидев приятеля.

— Так я же все смыл, — удивился Сергей. — Я думал, ты орать будешь.

— Ты все равно мужской косметикой пользоваться не умеешь, — объяснил Игорь. — Что толку на тебя ее тратить? Кроме того, смыть-то ты смыл, а всякие стягивающие элементы все равно подействовали. Физиономия уже стала относительно приличной, то есть в меру отталкивающей.

— Почему это отталкивающей? — обиделся Сергей, снова пытаясь заглянуть в зеркало, хотя Игорь его тащил за руку к выходу.

— Так это же хорошо, — сказал Игорь. — Это служит нашей великой цели. Помчались на завтрак, сейчас все расскажу.

Сергей после этого перестал сопротивляться, и друзья вышли из номера, направляясь в ресторан…

Завтрак заканчивался. Народу в ресторане было уже совсем мало, и по залу шныряли официанты, убирающие грязную посуду. Ира сидела одна за огромным столом, рассчитанным человек на двенадцать, и грустила. На носу ее красовались огромные солнечные очки, закрывающие половину лица.

— Изображаешь визуальную инсталляцию «одинокая березка»? — весело спросил Игорь, подходя к столу. Ира на это ничего не ответила, а только бросила на Игоря мимолетный взгляд.

— Когда у тебя на носу такие консервы, — заметил Игорь, — мне трудно понять интонацию взгляда. Вот, например, сейчас ты посмотрела жалобно, негодующе, просяще или возмущенно?

Ира снова бросила на Игоря взгляд и опять ничего не сказала.

— Видал, что перед ней стоит? — спросил Игорь Сергея, меняя тему разговора. — Типичный завтрак русского туриста в Турции. Три стакана свежевыжатого апельсинового сока, пять чашек кофе — и через каких-то шесть-восемь часов похмелье почти перестанет давать о себе знать…

Ира и на это ничего не ответила, а только горестно вздохнула.

— Ну ладно, мать! — разозлился Игорь. — Молчание и неидентифицированные взгляды, прерываемые горькими вздохами, мы уже видели, слышали и ощущали. Давай изобрази что-нибудь новенькое. И в конце концов, кто вчера напился? Посмотри на нас! Я — в полном порядке! И даже Серега выглядит в меру отталкивающе. Мать, глянь на парня! Это Серега. Мой старый знакомый. Он выглядит неплохо, не бойся. Вполне в меру отталкивающе.

— Если ты считаешь фразу про отталкивание моего внешнего вида остроумной, — заметил Сергей, — то должен тебя разочаровать. Она только в первый раз звучит более или менее забавно. А во второй и далее — в меру отталкивающе.

— О, — сказал Игорь в восторге. — Серега наконец-то начал острить! Слышь, мать, Серега острить начал. Я, правда, не знаю, с похмелюги это или еще что-то повлияло, но острит, причем удачно — это факт! Полчаса назад меня одарил классным ругательством — хочешь послушать?

Ира снова жалобно вздохнула.

— Мать, ты терзаешь мне сердце, — забеспокоился Игорь, присаживаясь напротив подруги. — Скажи, отчего тебя колбасит? Как тебя от этого избавить? Может, сыру принести? Сыр — антипод колбасы. Минус на минус дает плюс. Сыр на колбасу — бутерброд счастья.

Ира вместо ответа сняла очки. Игорь присвистнул. Вид у подруги был достаточно плачевный.

— Слышь, Серег, — сказал Игорь приятелю. — Так это не мы вчера напились. Это наши подруги вчера назвездонились, потеряв в результате сегодня человеческий облик.

— Это все ты виноват, — сказала Ира. Голос у нее был очень хриплый. — Все кричал про подогретый коньяк, как какой-нибудь паршивый сомелье. Это твой подогретый коньяк нас и срубил. От холодного коньяка у меня наутро голова никогда не болит. В жизни больше тебя не послушаю.

— Интересно, — возмутился Игорь. — Это меня же и виноватым сделали! Они сами мешали холодный и подогретый коньяк, терзая свой организм, а теперь я же и виноват! Ну ничего себе!

— Кстати, — сказала Ира. — Серег, а где Лена?

— Здрасте, — теперь возмутился Сергей. — Она же с тобой вчера спать пошла!

— Она со мной не спать пошла, а со мной в отель пошла, — заметила Ира.

— Да, подтверждаю, — сказал Игорь. — Когда я вернулся в номер, Ирка в кровати была одна. Вроде…

— Именно, — сказала Ира. — Ты же вообще заснул в прихожей на банкетке. Я могла хоть втроем в кровати лежать — ничего бы ты и не заметил… Кстати! А с чего это вы, друзья, вчера так нализались?

— Кто бы спрашивал, — фыркнул Игорь. — Посмотри на себя — и посмотри на нас. Сравнение говорит само за себя. Где ты — и где мы! Где твой вид — и где наш вид!

— Ладно, — сказал Сергей. — Я пошел добыть что-нибудь на завтрак, пока все не убрали.

— И мне что-нибудь принеси, — попросил Игорь.

— Нет уж, дорогой, — твердо сказал Сергей. — Чтобы тебе притащить стандартный набор еды, нужно с собой брать минимум две огромные бельевые корзины. В руках это унести сможет только какой-нибудь шестирукий Серафим.

— Он был шестикрылый, — заметил Игорь.

— Тем более, — продолжал стоять на своем Сергей. — Даже при наличии такого количества крыльев он бы не взлетел с подобным багажом. Разбился бы к черту, точно тебе говорю.

— Короче, — спросил Игорь, — что ты от меня хочешь?

— Пошли со мной, — сказал Сергей. — Сам набирай свой завтрак. Я это все просто не дотащу.

— Ирка, хватит уже сидеть и кукситься, — скомандовал Игорь подруге. — Я тебе халтурку нашел для развлечения. Пошли со мной вместо тягловой лошадки — фураж подтаскивать. Заодно и развлечешься.

— Пользуешься тем, что я сейчас не в состоянии в тебя ничем запустить? — спросила Ира, снова надевая очки.

— Ага, — сказал Игорь и, страшно довольный собой, отправился с Сергеем за провиантом…

— При похмельном синдроме поесть — самое главное, — важно сказал Игорь, после того как они вернулись, нагруженные тарелками со снедью, и сели за стол.

— А почему именно при похмельном синдроме? — заинтересовался Сергей. — Я всегда думал, что поесть — самое главное в любом случае.

— Не в любом, друг мой, не в любом, — сказал Игорь, налегая на дымящийся омлет. — Когда у человека светлый и радостный похмельный синдром, он мало что может делать с должной эффективностью. Но зато если он хорошо поест чего-нибудь горяченького, треснет чего-нибудь молочно-кисленького и запьет это все горячим кофеечком — ну тогда он снова воспрянет к жизни и будет способен ощущать ее во всем многообразии, а не в узких рамках экзистенциального вопроса: «Зачем же мы вчера так нажрались?»

— Игги, я тебя умоляю, — поморщился Сергей. — Не употребляй таких мудреных слов, когда мы в подобном состоянии. А то у меня организм этого может не выдержать и произойдет какая-нибудь неприятность. Тем более что ты наверняка употребляешь эти слова только из-за красивого звучания. Ты и сам толком не понимаешь, что именно они означают.

— Что-о-о-о? — оскорбился Игорь. — Это я-то их употребляю только из-за красивого звучания? Молчал бы уж, валенок. Я тут стараюсь, выдаю немыслимо красивые фразы, от которых даже сам прихожу в восторг, а что в ответ? Одно тупое мычание: «Игги, не надо таких красивых слов, а то меня стошнит». Куда я попал, вообще? Кто меня окружает?

— Я думала, — заметила Ира, тяжело вздыхая, — что он с тяжелого похмелья станет похожим на обычного, нормального человека. И что? Ни черта! Облом по полной программе. Его еще дальше заносит, чем всегда.

— Мать, ты вообще не встревай, когда пацаны базарят о своем, экзистенциальном, — решительно заявил Игорь.

— Так я не спорю с тем, — продолжил свою мысль Сергей, — что звучит это все вполне внушительно. Но, на мой взгляд, фразы не имеют никакого смысла.

— Что не имеет никакого смысла? — поинтересовался Игорь.

— Ну, например, фраза «экзистенциальный вопрос — зачем мы так напились», — объяснил Сергей. — Слово «экзистенциальный» ты сюда добавил исключительно ради красоты.

— А ты знаешь, что означает слово «экзистенциальный»? — спокойно спросил Игорь.

— Ну, — задумался Сергей, — это направление такое. В литературе.

— Хорошо хоть не в живописи, — ответил Игорь. — А что оно означает?

— Наверняка — фигню какую-то, — решительно сказал Сергей. — Жан-Поль Сартр этот экзистенциализм все литературил — точно помню. Ему выдали нобелевку, а Сартр за ней экзистенциально не пошел. Но когда у него через годик приступ экзистенциальности прошел, он вдруг решил нобелевку забрать — просто потому, что деньги понадобились. Позвонил и спросил, не может ли он получить деньгами. Но его, понятное дело, послали. О, я понял! Экзистенциализм — это нечто вроде тяжелого похмельного синдрома. Только длится он не половину дня, а несколько лет. У некоторых — всю жизнь. Всю их непростую экзистенциальную жизнь.

— Забавная трактовка, — задумчиво сказал Игорь. — Причем, что интересно, ты, сам того не понимая, дал почти правильное определение. Как ребенок, который первый раз в жизни сел в автомобиль и случайно нажал на нужную педаль.

— Ничего подобного, — сказал Сергей. — Это не случайность. Просто у меня хорошие аналитические способности.

— Экзистенциализм, — веско произнес Игорь, — это такое философское течение. Сам термин означает «существование». Философия существования.

— Я мыслю — следовательно, я экзистенциализирую? — уточнил Сергей.

— Не надо искажать древних, — попросил Игорь. — Существование может быть разное. Оно может быть растительное — жрать, спать и заниматься любовью, а может быть страстное — чувствовать, мыслить, страдать и так далее. Так вот, экзистенциализм — это существование страстное, в пограничных и экстремальных ситуациях. Именно это поможет прозреть, обрести свободу и понять свою ответственность за все, что происходит в мире.

— Ну так это же про нас и есть, — потрясенно сказал Сергей. — Как мы вчера наконьячились — это же сплошная экстремальная и пограничная ситуация! И ответственность, заметь, присутствует. Нам же сейчас на дайвинг отправляться, и я чувствую большую ответственность за то, чтобы там все прошло хорошо. Дело же опасное — все эти погружения. Так что я экзистенциален по полной программе. У меня даже уши звенят от экзистенциальности. И выговариваю я этот кошмар, заметь, почти без запинки.

— Кстати, — сказал Игорь, опуская глаза к чашке с кофе, которую он держал в руках. — Именно этот вопрос, друзья, нам и предстоит сейчас решить. По поводу дайвинга.

— Вот не надо грубостей, — ощетинился Сергей. — И так меня вчера весь день шпыняли, причем при любимой женщине, что уже вообще безобразие. Я же сказал, что поеду, и отказываться не собираюсь. Так что хватит на меня наезжать, а то могу и кофеем плеснуть, чтобы экзистенциальную пограничную ситуацию создать.

— Да, Игги, — хрипло сказала Ира. — Сколько можно? Сказано едем — значит, едем. Серега еще глубже тебя нырнет, вот увидишь. Я за него болеть буду.

— Вы не поняли, — сказал Игорь, еще внимательнее разглядывая чашку. — Я предлагаю не ехать на дайвинг. Потому что вы не в состоянии.

Сергей с Ирой на несколько секунд онемели.

— Как это? — потрясенно спросил Сергей. — Ты? Предлагаешь? Не ехать? Сегодня? На дайвинг? Я не верю своим ушам!

— Я же сказал — вы не в состоянии, — кротко заметил Игорь, понимая, что это довольно слабый аргумент.

— Ах, какая трогательная забота о нас, — захихикал Сергей. — Так мы тебе и поверили.

— Он сам не в состоянии, — вынесла приговор Ира. — Это очевидно. У него экзистенциальная ситуация. Пограничная и экстремальная.

— Ну хорошо, — решился Игорь, поднимая глаза. — Да, я не в состоянии. Но и вы не в состоянии. Поэтому хватит шпилек, а то рассержусь и всем тогда точно поплохеет. Лучше давайте решим вопрос, каким образом мы не поедем на дайвинг.

— А что, — поинтересовался Сергей, — на дайвинг можно не поехать разными способами? Ну давай, например, не поедем на автобусе. Нет, лучше не полетим на самолете — больше сэкономим.

— Я ошибся, — сказал Игорь Сергею. — Острить ты так и не научился. Вероятно, у тебя просто был какой-то минутный проблеск.

— Между прочим, я не острил, — обиделся Сергей. — Я просто задал вопрос.

— Дело в том, — объяснил Игорь, — что если мы просто не поедем на дайвинг, то потеряем на троих аж двести десять баксов.

— Это печально, — беспечно ответил Сергей, стараясь сквозь похмельный синдром пробудить в себе хоть немного практицизма. — Но разве у нас есть другие варианты? Мы же дайвинг заказали и оплатили. Значит, все равно деньги не вернут. Не будем же мы говорить, что напились, поэтому требуем вернуть деньги обратно. Это будет звучать наивно даже в устах российских туристов. Турки бы разорились, если бы им пришлось возвращать деньги, когда кто-то из российских туристов напился. Для нас, российских туристов, — сказал Сергей, и в его голосе проявились нотки сентиментальной гордости, — напиться — это вполне нормальное состояние. Имеем право, между прочим. Мы долго и тяжело работали, чтобы иметь возможность заниматься экзистенциализмом во время отдыха.

— Я предлагаю Серегу как следует поить каждый день, — предложила Ира. — Его это отлично раскрепощает, и он начинает излагать даже лучше тебя, дорогой Игоречек.

— Мы сейчас решаем серьезный финансовый вопрос, — заметил Игорь, — а вы тут разводите черт знает что, вместо того чтобы слушать меня. Ах, Серега хорошо излагает, — передразнил он Иру. — Да несет твой Серега всякую чушь. А нам между тем надо очень шустро действовать.

— Так как действовать-то? — спросил Сергей, благодарно поглядывая на Иру. — Что делать? Какие у нас шансы вернуть деньги?

— Шансы есть, — сказал Игорь заговорщицким голосом. — Дело в том, что если отказываешься до мероприятия и при этом предоставляешь медицинскую справку о болезни, то деньги возвращаются.

— До мероприятия остался какой-то час, — заметил Сергей. — Кроме того, я не понимаю, как мы получим медицинскую справку.

— Если бы мы предупредили за сутки, — объяснил Игорь, — нам бы вернули все деньги. А когда предупреждаешь перед самым отъездом, они удерживают вроде четверть суммы. Но семьдесят пять процентов-то вернут! Овчинка стоит выделки, однозначно.

— Ну хорошо, — согласилась Ира. — А справки-то мы каким образом возьмем? Сделаем вид, что нас всех троих хватил острый приступ родильной горячки? Или поедем в город и там на пороге больницы свалимся якобы с приступом? Я на это не согласна.

— Да ни к чему такие сложности, — сказал Игорь. — Здесь в отеле есть медицинский кабинет. Приходим туда, рассказываем симптомы, которые я вам заранее изложу, получаем таблетки, которые потом выкидываем, но главное — нам дают справки о том, что мы болеем. С этими справками нам потом семьдесят пять процентов вернут. А откажемся — прямо сейчас. У меня же есть телефон Гюзели, я ей позвоню.

— Я не уверен, — сказал Сергей, — что врач клюнет на такую ерунду. Это же тебе не в школе градусник натирать.

— Да врачу-то — плевать с высокой башни, — стал раздражаться Игорь. — Ему-то что? Не он же деньги будет возвращать. Мы к нему приходим, кашляя и чихая, заявив, что вчера так купались, так купались, что вдупель перекупались, разрешаем послушать наши легкие через стетоскоп, получаем справочки и какие-то идиотские таблетки. И все дела. Не понимаю, что тут сложного…

— Но у нас же нет кашля и насморка, — объяснил Сергей. — Врач почует подвох.

— Да ты на себя посмотри, валенок, — бестактно сказал Игорь. — И на Ирку. У вас такой видок, как будто вас сначала долго били об дорогу, потом об сарай, а потом заразили вас всеми немыслимыми болезнями. Вам справку можно давать безо всяких прослушиваний. Сразу видно — люди больные. Очень глубоко больные. Находятся в пограничном состоянии между жизнью и экзистенциализмом. Так что хватит трепаться, побежали за справкой. На ней должно стоять время до момента отъезда, иначе не прокатит.

— Да я не возражаю, — сказал Сергей. — Просто боюсь, что не смогу правильно сымитировать.

— Тебе ничего имитировать-то не надо, — сказал Игорь, решительно вставая. — Просто зайди к врачу, тихонько покашляй в сторонку и скажи что-то вроде: «Хелоу, доктор. Хау ар ю. Эс ту ми — ай ин бед. Ай хэв э вери биг трабл виз май нис, виз май срот энд виз май эсс». Впрочем, нет, про «эсс» не говори, это лишнее.

— Я не выучу такую мудреную фразу, — признался Сергей. — Кроме того, она звучит неприлично, меня выставят из кабинета.

— Ну тогда вообще ничего не говори, — решительно заявил Игорь. — Сделаешь вид, что ты не можешь говорить от боли, поэтому просто улыбайся жалкой и просящей улыбкой.

— Я готов улыбнуться, — с достоинством сказал Сергей, — но не обещаю, что улыбка будет жалкой и просящей. Меня это унижает — жаловаться и просить. Я просто улыбнусь. Скромно, но с достоинством. Как подобает русскому туристу.

— Хорошо, — кивнул Игорь. — Только на доктора не дыши. А то он сразу поймет истинную причину болезни достойного и скромного русского туриста.

— Не имеет он права меня в этом подозревать, — решительно заявил Сергей. — Может, я коньяка в лечебных целях принял. Мы, русские, этим лечимся. Мы не любим таблетки, а предпочитаем народные средства.

— Ну хорошо, хорошо, — заторопил друзей Игорь. — Ты это доктору и расскажи при посещении. Можешь даже по-русски рассказать — внушительнее прозвучит. И загадочнее. Все, пошли со мной. Кабинет доктора — где-то рядом со спортзалом. Я узнавал. А Гюзели по дороге позвоню, чтобы времени не терять…

Небольшое спортивное сооружение, в котором располагался кабинет врача, находилось буквально в двух шагах от ресторана, поэтому инструкции по поведению Игорю пришлось давать друзьям прямо перед дверью с вывеской Doctor…

— Главное, — внушительно сказал Игорь, — неважно выглядеть. Медицина еще много чего не знает о человеческом организме, поэтому даже если у вас не будет никаких серьезных признаков — ну, там, хрипов в легких, явно прощупываемых опухолей и температуры под сорок, — то больной вид с чисто внешней точки зрения должен вполне сработать.

Ира сняла очки.

Игорь с Сергеем сразу зааплодировали.

— Браво, — крикнул Игорь, — браво, мать, это супер! В общем, мы тебя первой и запустим. Увидев девушку Иру в таком виде, даже самый распоследний доктор просто обязан залиться слезами и дать тебе тонну справок на все случаи жизни.

— Неужели я так плохо выгляжу? — обидчиво спросила Ира, снова надевая очки.

— С точки зрения светлой цели данного момента, — объяснил Игорь, — ты выглядишь просто замечательно. Тебе сейчас даже военкоматовский врач дал бы освобождение. Вот только на доктора Геворкяна, мать, в таком состоянии лучше не нарываться. Геворкян тебе сразу какой-нибудь небольшой эвтаназионный укольчик вклеит — точно тебе говорю. Так что у врача сначала спрашивай фамилию, а потом уже снимай очки. Если Геворкян — говори: «Извините, ошиблась, я, вообще-то, искала туалет». Если любая другая фамилия — смело снимай очки и можешь даже не делать жалостливое лицо.

— К Геворкяну я и сама не пойду, — решительно заявила Ира. — После знакомства с тобой я перестала доверять врачам с армянскими фамилиями.

— Странно, — недоуменно сказал Игорь. — Как раз после знакомства со мной, когда ты убедилась в моих потрясающих профессиональных качествах, ты должна искать врачей только с армянскими фамилиями! Вот для Геворкяна, конечно, можешь сделать исключение. Вот с ним даже я тебе не рекомендовал бы встречаться. Он мужик такой. «Доктор смерть» и все такое. Черт знает что придет ему в голову, когда старичок увидит тебя без очков. Он уже многим таким, которые плохо выглядели без очков, помог отправиться на тот свет…

— Не пойду я первой, — решительно заявила Ира. — Ты меня напугал. А вдруг там будет этот Геворкян? Он, вообще, где принимает-то?

— Он в Америке принимает, — объяснил Игорь. — Кроме того, его вроде давно посадили, потому что эвтаназия до сих пор не узаконена. Так что не бойся, смело иди.

— Не пойду, — замотала головой Ира. — Ты первый иди и трепись с врачом о своем, медицинском. Заморочь ему голову, а потом появимся мы с Сергеем — все в белом. То есть все больные. Вот тогда нам дадут справку. С тебя — болтология, с нас — внешний вид. По-моему, все логично.

— Да и фиг с вами, — сказал Игорь. — Пойду, что ж не пойти. Я с ним поговорю по-нашему, по-медицински.

— Мне хочется это услышать, — застенчиво сказал Сергей.

— Да нет проблем, — пожал плечами Игорь. — Но беседа, вероятно, будет вестись по-английски. Ты думаешь, что сумеешь понять без синхронного перевода?

— Постараюсь, — сказал Сергей. — По крайней мере, буду ориентироваться на интонацию. Ты постарайся больше жестами общаться, нежели словами. Так я больше пойму.

— Не очень понимаю, — сказал Игорь, — как можно жестами изобразить вегетососудистую дистонию с облитерирующим эндартериитом. Но я попробую. Пошли…

С этими словами Игорь постучался в дверь, открыл ее, и компания вошла в кабинет…

Внутри располагался небольшой «предбанничек» с креслами. Из «предбанничка» полуоткрытая дверь вела в кабинет врача.

— Мы можем войти? — громко спросил Игорь по-английски в направлении двери кабинета.

— Да, входите, — раздался из кабинета женский голос, говорящий на английском с сильным акцентом.

— Ну, Игорек, вперед, — негромко сказала Ира. — Настал твой звездный час.

— Очки сними, — строго сказал Игорь, оглядев подругу. — И ты, Серега, вид сделай пожалостливее. Речь идет о приличной сумме, не забывайте. Мы ее лучше вечером пропьем, чем отдадим басурманам.

— Да жалостливый я, жалостливый, — сказал Сергей, садясь в кресло. — Давай быстрее, я на пляж хочу.

— Он на пляж хочет, — фыркнул Игорь. — Можно подумать, я сам на пляж не хочу. Сейчас справку получим — и отдыхать.

— Мне хочется пива, — жалобно сказала Ира.

— Во-во, — обрадовался Игорь. — Первый признак настоящего алкоголизма. Мать, ты делаешь заметные успехи…

— Ты к врачу пойдешь или так и будешь трепаться? — спросила Ира.

— Иду уже, иду, — сказал Игорь и вошел в кабинет к врачу.

— Кстати, — сказала Ира Сергею, — если сесть вон на те кресла, нам даже будет все видно.

— Это мысль, — согласился Сергей и пересел на кресло, которое располагалось почти напротив двери в кабинет.

— Черт, — ругнулась Ира, устроившись в соседнем кресле. — Этот гад Игги дверь прикрыл. Теперь я вижу только кусок его задницы. Врача не видно.

— Зато слышно, — сказал Сергей. — А что еще нужно? Давай послушаем…

— Давай, — согласилась Ира.

Между тем диалог за дверью проходил примерно так, как и обычно, когда в этом процессе участвовал Игорь, — то есть из диалога он мгновенно превратился в монолог. Игорь вещал уверенно, напористо и на хорошем английском языке. Невидимой пока даме-врачу было рассказано все в мельчайших подробностях… Три друга-россиянина на гостеприимной турецкой земле. Море, солнце, пальмы и соблазны. Освежающий бриз с моря, жгучее солнце на берегу. Радость от принятия солнечных ванн, мощное объятие ласкового моря, потеря бдительности и закономерный результат: зловещие симптомы одного заболевания, второго и третьего, а также подозрение на пятое, шестое и седьмое с осложнениями от восьмого. Анамнез следующий — пошло перечисление примерно на пять минут. Поверхностные наблюдения показали — еще три минуты. Выживаемость в таких случаях, подчеркнул Игорь, девяносто процентов. Это много. Но и мало, когда речь идет о себе любимом.

— Мне бы не хотелось, — сказал Игорь врачихе, — чтобы эти десять процентов встали на пути моего дальнейшего развития как личности, облаченной в почти совершенное физическое тело. Мне дорого это тело, равно как и тела моих друзей.

Игорь замолчал. Дама-врач также хранила молчание.

— Он ее потряс, — заметила Ира Сергею. — Сейчас она выдаст такие справки, что мы еще сможем потребовать с отеля моральную компенсацию.

— Э… — неуверенно сказала дама. — Я правильно понять, что вы иметь заболеть? Схватить простуда?

Она говорила на весьма ломаном английском с жутким акцентом.

По кусочку Игоря, видневшемуся за дверью, было понятно, что он просто возмущен: произнести блестящий пятнадцатиминутный монолог в пустоту — это было не для него.

— Да, — раздраженно ответил Игорь. — Мы заболеть. Все три. Сильно. Опасность для жизни, — сказал он, стараясь говорить односложно и употреблять при этом только самые простые слова.

— Чем я помочь? — ответила врачиха.

— Ничем, — твердо сказал Игорь. — Мы иметь лекарственный средства. Сами лечимся. Нам нужна справка о болезнь, чтобы не ехать дайвинг. Дайвинг нам сейчас — опасно для жизни. Очень. Дайвинг — это смерть. Не дайвинг — жизнь. Только справка. Лекарства есть. Мы не умрем. Если без дайвинг.

— О’кей, — сказала врачиха, — я понять. Вам нужен справка, что вы болеть.

— Нам нужен справка, что мы больны, — Игорь подчеркнул слово «мы». — Мы три — долго на солнце. Купаться. Охлаждаться. Организм заболел. Высокий температур, плохой самочувствий, кашель, насморк… Ир, Серега, идите сюда, — крикнул Игорь по-русски.

— Ой, — сказала врачиха также по-русски. — Так вы русские? А чего голову морочите?

Сергей с Ирой вскочили с кресла и забежали в кабинет. Там за столом сидела молодая и довольно симпатичная тетка.

— Я просто заменяю местную врачиху, — объяснила тетка. — Вообще-то, я тут по спортивным делам — массаж и все такое. Врачиха скоро придет, она просто попросила меня посидеть.

— Да нам, собственно, только справка нужна, — сказал Игорь. — Справку ты можешь дать? — спросил он, мгновенно переходя с теткой на «ты».

— Вероятно, могу, — сказала тетка. — В ней же ничего особенного нет, правильно? Просто справка, что вы заболели?

— Именно, — подтвердил Игорь. — Просто справка, что мы заболели.

— Тут где-то были бланки, — сказала дама и стала открывать ящики стола…

В этот момент сзади хлопнула дверь и в кабинет вошла пожилая турчанка достаточно строгого вида.

— Ой, — сказала дама, — врачиха пришла… Привет, — сказала она турчанке на своем ломаном английском. — Эти заболеть. Они желают справка.

— Хорошо, спасибо, можешь идти, — ответила турчанка. — Я с ними разберусь.

Дама встала из-за стола, бросила игривый взгляд на Игоря и направилась к выходу из кабинета.

— Кстати, — крикнул ей вслед Игорь, — так что там насчет массажа?

— Я тебе дам массаж, — прошипела Ира, но Игорь от нее отмахнулся — мол, что за претензии? Массаж — это же не то, что ты подумала, как бы звучало в этом жесте.

— Какие проблемы? — холодным тоном спросила по-английски турчанка. Говорила она достаточно чисто.

— Мы заболели, — объяснил Игорь. — Нам нужна справка, что мы не можем ехать на дайвинг.

— Во-первых, — сказала турчанка, — вы не производите впечатление больных. Во-вторых, пускай девушка с молодым человеком выйдут из кабинета, я буду беседовать с каждым по отдельности. В-третьих, я дам вам справки только в том случае, если вы действительно больны. Просто так справки я не выдаю. И если вы больны, вы пройдете у меня курс лечения.

— Хм-м… Ничего себе дела, — сказал Игорь друзьям тихонько по-русски. — Что будем делать?

— Справку получать, — ответила Ира, — раз уж пришли. Кроме того, двести долларов на дороге не валяются. Потерпим лечение. Ты только спроси, ее фамилия — не Геворкян? А то знаю я его лечение…

— Ладно, — решился Игорь. — Я буду не я, если не залечу ее по поводу нашего лечения. Выходите из кабинета, я буду с ней беседовать…

Сергей с Ирой вернулись на свои кресла, врачиха плотно закрыла за ними дверь и начала беседовать с Игорем… Беседа продолжалась долго. Минут двадцать. Ребятам было слышно, как Игорь снова приступил к красочному описанию всех перипетий возникновения тех жутких заболеваний, которые мешают компании поехать на дайвинг. Свою речь Игорь также перемежал большим количеством медицинских терминов на латыни. Врачиха, судя по всему, внимательно слушала. По крайней мере, она его не перебивала. Когда Игорь закончил, врачиха что-то негромко сказала. После этого за дверью настала тишина.

— Что там происходит? — шепотом спросил Сергей Иру.

— Вероятно, она его осматривает, — также шепотом ответила девушка…

Игорь вышел из кабинета через пять минут с совершенно квадратными глазами.

— Ну что? — спросила его Ира.

— Не дала справку, зараза, — потрясенно сказал Игорь. — Со мной такое в первый раз. Я всегда с врачами нахожу общий язык.

— И чем же она это мотивировала? — поинтересовался Сергей.

— Ты не поверишь, — скривился Игорь. — Сказала, что я не больной. Только перепил вчера. Но это случается со всеми туристами и не может, как она сказала, быть причиной отказа от поездки. В общем, фиг мне, а не справка — это если формулировать очень сжато.

— Ну здрас-сте! — возмутилась Ира. — Зря мы, что ли, тут уже столько времени маемся?

— Следующий, — раздался голос из кабинета.

— Я не пойду, — сказала Ира. — Раз тебе не дали, значит, нам уж точно ничего не светит.

— Да ладно, сходи, — уныло сказал Игорь. — Сходи, раз уж пришли…

Ира нехотя встала и отправилась в кабинет… Вышла она оттуда через пять минут со справкой в одной руке и двумя таблетками в другой. Врачиха сказала, что у девушки обложено горло, поэтому на дайвинг ей ехать противопоказано. После чего Ира получила справку и две таблетки, которые нужно было разводить в воде, чтобы полоскать горло. Зашедший после Иры в кабинет Сергей также был признан больным (врачиха сказала, что у него пульс учащенный и неважный внешний вид), получил справку и одну таблетку, которую нужно было принять после еды. На Игоря было страшно смотреть. Такого унижения, как он выразился, он не испытывал давно…

— Ну что ж, — сказала Ира, когда они вышли на улицу. — По крайней мере, две трети суммы нам вернут, правильно? Значит, не зря ходили.

— Теперь уже все равно, — вздохнув, сказал Игорь. — Жуткую моральную рану они никакими деньгами не компенсируют. Это же надо — МНЕ не дали справку! МНЕ, врачу, не дали справку! Лишь бы дома об этом не проболтаться, потому что иначе придется покинуть страну.

— Да ладно тебе драматизировать, — сказала Ира. — Просто надо было меньше выеживаться. Пришел бы как все, сказал бы, что горло саднит, кашель и все такое. А ты залился соловьем — анамнез, фигамнез… Я бы на ее месте тебе тоже справку не дала.

— Почему это? — потрясенно спросил Игорь.

— Да потому что ты здоровый, как танк, — решительно сказала Ира. — А мы — действительно больные. У меня горло заложено, у Сереги пульс скачет от шеи к пяткам и обратно…

— Значит, вы больные, а я здоровый? — уточнил Игорь, в голосе которого была слышна жуткая обида.

— Да, — твердо ответила Ира.

— Ну тогда, — сказал Игорь в ярости, — никакого пива вы к черту не получите. С заложенным пульсом и скачущим горлом пиво категорически запрещено! Это я вам, едреный пассатиж, как врач, на хрен, говорю! Будете кипяточек хлебать. Вам для горлышка и для пульсика кипяточек очень полезен…

— Злится, — сказала Ира Сергею. — Видал, что говорит? На нас злится. Хотя мы-то тут при чем?

— Он пытается на нас переложить свои проблемы, — сказал Сергей. — Винит нас в своем фиаско. Он такой, наш дорогой Игоречек. Когда он победитель — он один на вершине Олимпа. Когда проигравший — вокруг все виноваты, кроме него. Кстати, он не может запретить нам выпить пива. Он вовсе не наш личный врач. Наш личный врач теперь — эта строгая, но справедливая турчанка. Вот ей я доверяю. Она сразу всех раскусила.

— Ах, значит, вот так? — спросил Игорь, который был уже вне себя от злости.

— Да, — кротко ответил Сергей. — Правда-матка выглядит именно таким образом.

— Ну и идите вы во все места, — решительно заявил Игорь и быстро направился в сторону отеля.

— Совсем обиделся, — сказала Ира. — Что будем делать?

— Не знаю, — ответил Сергей. — Я хочу пива и поваляться на пляже.

— Ну и пошли тогда на пляж, — предложила Ира. — Ты купишь даме пива? А то мой дорогой Игорясик утащил все финансы. Ему это свойственно.

— Правильно говорить не «пошли», а «пойдемте», — поправил ее Сергей. — Пива я тебе куплю, однозначно. В конце концов, пару дней назад я тебя чуть было не поцеловал, так что мы уже, фактически, родные…

— А вот если ты собираешься меня шпынять, как наш дорогой Игорясик, исчезнувший с финансами, — решительно сказала Ира, — то я вообще на пляж пойду одна. Что-то меня сегодня мужчины утомляют. Я буду тогда в гордом одиночестве, если ты намерен продолжать подпускать шпильки.

— Ну боже мой, — испуганно сказал Сергей. — Я просто хотел продемонстрировать свою осведомленность в вопросах «пошлите» и «пойдемте». Меня Лена научила. Ты знаешь Лену. Она филолог.

— Все эти филологи и офтальмологи — просто парят мозги простым людям вроде нас, — заявила Ира. — Я предлагаю забыть о них и насладиться обществом пива и друг друга.

— Заметано, — согласился Сергей и, взяв Иру под руку, отправился с ней на пляж.

Москва, штат Техас

— Ну и где твоя зазноба ненаглядная? — неожиданно спросила Ира, удобно устраиваясь на лежачке со стаканчиком пива.

Сергей, который в этот момент отхлебывал из своего стакана, сидя на соседнем лежачке, аж поперхнулся.

— Что значит «зазноба»? — спросил он недовольно. — Вовсе она не зазноба.

— Ну как это? — любезно, но с долей иронии ответила Ира. — Как это не зазноба, когда самая что ни на есть зазноба и есть. Ведь у вас любовь, как я поняла? Извини, что я так прямо спрашиваю, но два дня назад ты мне на пляже рассказал всю свою жизнь, и я подумала, что имею…

— Да имеешь, имеешь, дело не в этом, — раздраженно ответил Сергей. — Просто она не зазноба. Меня коробит это слово.

— Ну, извини, — сказала Ира, пожав плечами. — Я ничего плохого не имела в виду. А как ее называть?

— Лена, — ответил Сергей. — Просто Лена. Она филолог.

— Я поняла, — сказала Ира. — Лена. Просто Лена. Ну и где же эта твоя филолог ненаглядная? Или правильно говорить — этот твой филолог ненаглядный?

— Во-первых, — снова заспорил Сергей, — правильно говорить «ненаглядная», потому что речь идет о женщине. Во-вторых, термин «филолог» тут ни при чем, потому что речь идет о женщине. Без разницы, каков ее профессиональный статус. Это просто женщина, только и всего. В-третьих, филолог мне не зазноба и не ненаглядный и не ненаглядная. Вот.

— «Нененаглядная», — задумчиво сказала Ира, передразнивая Сергея. — Хорошо. Переформулирую вопрос. Ну и где эта твоя нененаглядная зазнобистая филолог?

— Ты издеваешься? — вскипел Сергей, чуть не расплескав пиво.

— С вами что-то такое вчера произошло, — вдруг решительно заявила Ира. — Признавайся, что вчера делали? Лена до сих пор так и не появилась. Игги взорвался из-за какого-то пустяка и теперь черт знает где шляется. Ты — так вообще ни на один простецкий вопрос не ответил, а только крутишь кота за хвост, как говорят филологи.

— Я не кручу, — пояснил Сергей. — Ты просто неправильно формулируешь вопрос, а хочешь получить правильный ответ. Так не бывает. Нужно правильно формулировать вопрос, чтобы получить правильный ответ. Это всем известно.

— Хорошо, — кротко сказала Ира. — Буду формулировать правильно. Где Лена?

— А черт ее знает, — ответил Сергей, обиженно бухнулся на лежачок и затих.

— Стоило так долго идти к правильному вопросу, чтобы получить подобный ответ, — заметила Ира.

— У меня нет других ответов, — пробурчал Сергей. — Только такой.

— Так что вчера произошло? — полюбопытствовала Ира. — И был ли в этом замешан Игорь? Ты извини, что я так настойчиво интересуюсь этим фактом, но он мне все-таки жених. Какой-никакой, но все-таки жених.

— Не волнуйся, — сказал Сергей, — Игорь в этом не замешан. Мы вообще себя вчера вели очень тихо и скромно. Разве что напились вдрызг.

— Это называется «тихо и скромно»? — удивилась Ира. — А что же тогда называется «громко и нескромно»?

— Громко и нескромно — это если бы мы хулиганили по всему отелю, приставали к девушкам и колбасили на дискотеке, — объяснил Сергей. — А мы просто тихо напились, беседуя на пляже.

— Ты Игорю снова рассказывал всю свою жизнь? — бестактно спросила Ира. — Серег, это входит у тебя в добрую традицию.

— Издеваться — не обязательно, — снова обиделся Сергей. — Никакую свою жизнь я ему не рассказывал. Просто обычный мужской разговор. Ну, знаешь, как пацаны друг с другом о том о сем…

— Не знаю, — пожала плечами Ира. — Я никогда не была пацаном и не в курсе, как они друг с другом о том о сем. А Лена-то куда делась?

— Ир, ты чего, вчера перепила, что ли? — возмутился Сергей. — Она же вместе с тобой в отель ушла. Что ты меня спрашиваешь, куда она делась? Я тебя с тем же успехом могу спросить все то же самое.

— Ну, милый, — усмехнулась Ира, — почем мне знать, может, ты после гулянки к ней пошел. Я поэтому и спрашиваю.

— Она сказала, — грустно ответил Сергей, — что на сегодня — все. В смысле, на вчера. То есть чтобы я к ней не приходил. И я чувствую, что между нами теперь — все кончено.

— С чего это вдруг? — грубовато спросила Ира. — Да правильно она все вчера сказала. На черта ты ей нужен пьяный и в четыре утра? В четыре утра все порядочные девушки уже давно спят. Или продолжают заниматься любовью с порядочными и, заметь, не пьяными мужчинами. Заметь также, что начинают они это делать не позже часа. А ты хотел ей в четыре утра в дверь сапожищами бабахнуть, мол, здрас-сти, Лена, это я, ваш пьяный Сережа, который Игорю на пляже уже всю свою жизнь рассказал. Пустите меня в кроватку, я тут же в ней засну, распространяя вокруг сильнейшее алкогольное амбре. А вы меня гладьте и умиляйтесь такому подарку…

— Мне неприятно это слышать, — сказал Сергей и разобиделся по полной программе.

— Лучше ты это услышишь от меня, чем от нее, — сказала Ира. — Это как необходимая хирургическая операция. Вы, мужики, иногда такие тупые становитесь, что перестаете понимать самые элементарные вещи. Вот и приходится вам объяснять, как детям малым.

— Да уж, — задумчиво ответил Сергей, — и точно — как детям малым. Ты, сынок, вчера надрался, как свинья, поэтому тебя тетя и не пустила в постельку.

— Ну да, все правильно, — сказала Ира. — А как вам еще объяснять? Все мужики — дети малые до седых волос. А с седыми волосами вы — так просто в грудных младенцев превращаетесь. От любой груди тут же слюни начинаете пускать.

— Я бы попросил, — с достоинством сказал Сергей. — Ни от какой груди я слюни не пускаю… Ой, — сказал он через секунду, показывая в сторону моря. — Смотри какая колоритная немка топлес. Жалко Игги нет, он бы порадовался.

— Во-во, — сказала Ира. — Яркая иллюстрация.

— Да я же нарочно, — ответил Сергей. — Чтобы тебя развеселить. Кроме того, у меня еще нет седины. Я еще молод и актуален. Да и немка — правда топлес.

— Кстати, актуальный… — заметила Ира. — Вон твой зазнобистый филолог идет. Черный весь. Не пойму только, от злости или от солнца.

Сергей развернулся — и точно: по направлению к ним шла Лена, на лице которой явно читалось грозовое предупреждение. Сергей нервно встал с лежака. Лена подошла к нему и яростно спросила:

— Ну?!!

— А что? — растерянно ответил Сергей.

— Да ничего, — ответила Лена. — Я тут, как последняя дура, шляюсь по отелю в полной уверенности, что вы уехали на дайвинг, и вдруг натыкаюсь на Игоря, который мне сообщает, что вы никуда не поехали и что теперь мой дорогой Сереженька с его дорогой Ирочкой пьют пиво на пляже. И ты даже не додумался мне сообщить, что вы никуда не поехали, да? Тебе наплевать, что мы завтра уезжаем и что сегодня последний день, да?

— Подожди, подожди, — стал защищаться Сергей. — Во-первых, я не знал, что ты в номере. Я думал, что ты давно ушла на пляж.

— Ты еще скажи, что меня здесь искал, — фыркнула Лена.

— Искал, — твердо заявил Сергей. — Все время искал. Глазами.

— Подтверждаю, — сказала Ира. — Все время рыскал туда-сюда. Один раз даже немку топлес обнаружил. Я ему посоветовала ее широту и долготу записать, чтобы сообщить нашему дорогому Игорьку, когда тот припрется…

Лена замолчала, не зная, что сказать.

— Лен, ну что ты злишься-то? — возмутился Сергей. — Потом, не понимаю я этой логики. А если бы мы уехали на дайвинг и вернулись бы только к вечеру — никаких обид бы не было?

— Ну так вы же не уехали на дайвинг! — заорала Лена так, что Сергей вздрогнул.

— А ты представь, что уехали, — миролюбиво предложил Сергей, но тут же запнулся, сообразив, что данный аргумент весьма сомнителен с точки зрения восстановления отношений.

— Поняла, — вдруг сказала Лена тихим и обыденным голосом. — О’кей, дорогой, нет проблем. Представила.

С этими словами она резко развернулась и побежала в сторону отеля. Сергей рванулся было ее догонять, но тут же подумал, что это будет выглядеть на редкость глупо, поэтому остановился и вернулся к своему лежачку.

— Такие дела, — насмешливо сказала ему Ира. — Вот так кончается любовь.

— Нет, ну ты скажи, — жалобно спросил ее Сергей, — я же прав? Мы же собирались на дайвинг, правильно?

— Все четко, — кивнула Ира. — Собирались, вот те крест.

— Она же не возражала, — все тем же жалобным голосом продолжал Сергей.

— Не знаю, — ответила Ира. — Но раз ты это утверждаешь, у меня нет причин тебе не верить.

— Так чего она теперь скандалы-то устраивает? — совсем жалобно спросил ее Сергей. — Нас же не должно было здесь быть аж до четырех вечера!

— Эти филологи — их никогда не поймешь, — согласилась Ира. — Логика у них такая дурацкая. Филологическая. Хуже их — только офтальмотологи. У них вообще никакой логики нет.

— Понятно, понятно, — вдруг раздался рядом с ними голос Игоря. — Стоит мне отойти чуть в сторону, как сразу начинаем поливать офтальмологов. Ну ничего, друзья мои. Катаракта придет — вы хлебушка-то попросите…

Сергей с Ирой обернулись — рядом с ними стоял Игорь, держа в руках два здоровенных пластмассовых стакана с пивом. Выражение лица у него было самое благодушное.

— Ну наконец-то, — нервно сказала Ира, вскочила с лежачка и попыталась поцеловать Игоря. — Я уже тут вся издергалась.

Игорь величественно подставил для поцелуя щеку, сел на Ирин лежачок и отхлебнул пива. Ира села рядом и обняла его за плечи. Игорь не сопротивлялся.

— Ну, — спросил Игорь, внимательно глядя на Сергея. — Чем тут развлекались без меня?

— Расхлебывали последствия твоей неосмотрительности, — сердито ответил Сергей.

— Моей? — поднял правую бровь Игорь. — А где это я не осмотрился?

— В отеле, — сказал Сергей. — Кто Лене сказал, что мы на дайвинг не поехали?

— Ну уж ясный пень — не Советское информбюро, — ответил Игорь, прихлебывая пиво. — Именно я Лене сказал, что мы на дайвинг не поехали. И что с того? Лена на меня наткнулась в холле, когда я сидел и грустил. Спросила, где ты. Я сказал, что вы с Иркой на пляже пьете пиво, а я тут сижу и грущу. Она спросила, почему мы не на дайвинге, я ответил, что по кочану мы не на дайвинге. Извини, что это прозвучало слегка грубовато, но у меня было не то настроение, чтобы рассказывать о своем унижении. Так что я сделал не так? — спросил Игорь, и в его голосе появилась маленькая нотка недовольства. Совсем маленькая нотка. Примерно одна восьмая.

— Вероятно, твой кочан ее разозлил, — пожаловался Сергей, который сразу перестал сердиться на Игоря, услышав эту маленькую нотку. — Прибежала сюда сама не своя, на меня наорала, убежала.

— Прям как ты, милый, — ласково сказала Ира жениху, кусая его за ушко.

— Мать, я сейчас пиво на плавки пролью, и они будут мокрые, — кротко заметил ей Игорь.

— Не страшно, — нежно ответила Ира. — Сходишь поплавать, любимый, и плавки будут мокрые уже от моря.

— Какие нежности, — сказал Игорь, глядя на подругу соблазняющим взглядом.

— Але, — сказал им Сергей. — Я понимаю, что вы молодожены и все такое, но друг ваш находится в беде. Вы можете хоть на секунду отвлечься? От меня подруга ушла, между прочим.

— Как ушла? — недоуменно спросил Игорь, повернувшись к Сергею.

— Не как, а куда, — объяснил Сергей. — В отель.

— Ну так беги и верни ее, — сказал Игорь. — Что ты как теленок какой-то? Вот не умеет парень обращаться с женщинами, — сказал Игорь Ире. — Всему его учить нужно.

— Как ее вернуть, — возмутился Сергей, — когда она вне себя от злости? Она со мной и разговаривать не захочет!

— Она злится — на тебя? — спросил Игорь.

— Понятное дело — на меня, — ответил Сергей. — На кого же ей еще злиться? Это я же на дайвинг не уехал и ей ничего не сказал. Ты ей тоже ничего не сказал, но на тебя она вряд ли будет злиться, как я понимаю.

— Раз она злится на тебя, — назидательно сказал Игорь, — значит, ты ей небезразличен. Был бы ты ей безразличен, она бы на тебя не злилась. Она бы пришла сюда, посмотрела на тебя безразличным взглядом и безразлично произнесла: «А-а-а, Серега. Не уехал, подлец? Ну давайте тогда пиво пить!» Она же так не сказала, правильно? В ее голосе не было безразличия?

— Не сказала, — подтвердил Сергей. — Она на меня наорала. В ее голосе была взволнованная злость по полной программе.

— Ну вот, — торжествующе ответил Игорь. — Это любовь. Тогда быстро шуруй за ней извиняться. Поцелуй в плечико, в щечку, в губки — и она тебя мгновенно простит, зуб даю. Когда женщина так злится — это всегда означает, что для прощения достаточно одного лишь небольшого поцелуя. Одна безешка, как говорил Ноздрев.

— Какие вы все-таки мужчины — гнусные негодяи, — возмущенно сказала Ира. — Нельзя же все так упрощать!

— Можно, — ответил Игорь снисходительно. — Можно и нужно.

— Ладно, — сказал Сергей, — пойду я безешку лепить и извиняться.

— Ой, — вдруг сказал Игорь. — Подожди, не уходи.

— А что? — удивленно спросил Сергей, который уже встал с лежачка.

— Сюда идут Андрей с Викой, — с оттенком легкого беспокойства сказал Игорь. — Знаешь что, ты лучше не уходи. В таких случаях рекомендуется использовать другую тактику.

— Какую?

— Тактику выжидания, — нервно объяснил Игорь, поглядывая в сторону приближающихся Андрея с Викой, которые их пока не заметили. — Никаких извинений. Потому что в даме, если она тебя не дождется, перекипят обиды, и она сама прибежит извиняться.

— Не может быть! — сказал Сергей.

— Игги, это гнусная клевета, — возмутилась Ира. — Никогда обиженная женщина сама не прибежит извиняться.

— Если, в свою очередь, не дождется извинений — запросто, — сказал Игорь.

— Спорим, — предложила Ира.

— Спорим, — согласился Игорь. — Как обычно.

— Хорошо, — сказала Ира и слегка покраснела.

— Игги, а мне что сейчас делать? — поинтересовался Сергей. — Твои инструкции противоречивы. Сначала было сказано — идти влеплять безешку. Теперь — сиди и не рыпайся.

— Сиди и не рыпайся, — проинструктировал Игорь. — Она сама прибежит через некоторое время. Час — потолок. Поверь дяде Игги. Дядя Игги — знаток женских душ.

— Понтовый офтальмолог — вот ты кто, а не знаток женских душ, — возмущенно заявила Ира.

— Дело мастера видней при подсчете сама знаешь чего, — величественно заметил Игорь. — Через час мы поймем, кто из нас понтовый, а кто знаток женских душ. Засекай время.

— О, пацаны! — раздался в этот момент Викин крик.

— Заметила, — обреченно сказал Игорь.

— Ну, раз пацаны, — заявила Ира, спихивая Игоря с лежака, чтобы устроиться со всеми удобствами, — это не ко мне. Вы уж ее сами развлекайте, ладно? Я пока подремлю.

— Я тоже спать хочу, — тревожно сказал Игорь.

— Нет уж, милый, — заметила Ира. — Теперь поспать у тебя не получится…

— Здорово, пацаны! — сказала Вика, подошедшая вместе с Андреем к их лежачкам. — Почему не на бульках?

— Каких бульках? — осторожно спросил Игорь.

— На бульках, — предельно доходчиво объяснила Вика, садясь на лежачок, поднесенный Андреем. — Вы же собирались бульки сделать.

— Мы собирались на дайвинг, — твердо сказал Игорь. — Бульки мы делать не собирались. Бульки я делал на прошлом дайвинге. Но меня спасли.

— Ну на дайвинг, — пожала плечами Вика. — Почему не поехали?

— По глубоко внутренним причинам, — слегка раздраженно объяснил Игорь.

— Перепили вчера, что ли? — бестактно спросила Вика, полностью игнорируя раздраженный тон Игоря.

— Не перепили, — угрюмо ответил Игорь, — а познали экзистенциальную сторону жизни.

— Что, прям до такой степени? — поразилась Вика. — Я от вас этого не ожидала. Думала, что солидные люди так не упиваются.

— А что ты подразумеваешь под экзистенциальной стороной жизни? — поинтересовался Игорь.

— Ясное дело — что, — сказала Вика, поджав губы. — Сами знаете. Мне это даже и произнести неудобно. Неприличности всякие…

— Понял, — сказал Игорь. — Впрочем, если подумать, то ты вполне права. Экзистенциализм — это действительно всякие неприличности…

— Да я вас не осуждаю, вы не подумайте, — сказала Вика. — У всех бывает. Мне даже приятно, что вы такие свойски-свинские оказались. Потому что мы вчера тоже напились — в виде Андрюши.

Ребята внимательно посмотрели на Андрюшу. Тот возлежал на своем лежачке бесформенной грудой мышц, подставив тело солнцу, и молчал. На носу его красовались солнечные очки. Физиономия Андрея была совершенно непроницаемой.

— Как это — в виде Андрюши? — спросил Сергей, минуту подождав, когда стало понятно, что Вика ничего объяснять не намерена.

— Да очень просто, — ответила Вика. — Мне же он выпивать не дает. Ну и сам, типа, не пьет, чтобы я не просила.

Андрюша шумно вздохнул и повернулся на бок.

— Так вот, — продолжила Вика. — Мы вчера пришли на ужин, я попросила пива, а он отказал. В грубой форме, между прочим. Женщинам так отказывать нельзя, это все знают. Кто же женщине говорит «тварь», когда она просит?

Андрюша снова шумно и тяжко вздохнул.

— Ну так я сказала, что если мне ничего не дадут, то и ему ничего нельзя, — объяснила Вика. — Потому что фигли он будет выпивать, а я не буду? Мне с выпившим человеком будет скучно. Он веселый — я нет. Кому такое понравится?

— Да, непорядок, — согласился Игорь. — И что? Как он все-таки ухитрился надербаниться?

— Обманул, — горестно сказала Вика. — Взял стакан и сказал, что пойдет за минералкой. Вернулся с полным стаканом. Выпил. Сказал, что мучает жажда, и пошел еще. Так и ходил весь вечер. А я-то понять ничего не могла: пьет и пьет. Кто ж столько минералки лупит? Так водянка может начаться.

— Так что он пил-то? — спросил Игорь.

— Да водку лупил, гад такой, — ответила Вика. — Она же белая и прозрачная, как минералка. Главное, голову как мне заморочил… В стакане же не видно, что оно без пузырьков. Хотя Андрюша, чтобы меня совсем задурить, мог и напузырить туда чего-нибудь… А я-то думаю, — вернулась Вика к сокровенному, — что же он столько воды-то дует? Куда ему столько? Это же не ночь потом будет, а сплошные сантехнические водоспускания.

— А что, — спросила Ира, которая весьма заинтересованно слушала эту историю, — по нему не заметно было, что он водку стаканами пьет?

— Да ты ж моего Андрюху каждый день видишь, — сказала Вика. — По нему разве что-нибудь заметно? Поди пойми по такой туше что-нибудь. Ходит и ходит, стаканы носит и носит. Выпивает и молчит. А я ему анекдоты рассказывала. Думала, что у него от анекдотов такая жажда.

— Не анекдоты, а анекдот, — хриплым баритоном вдруг сказал Андрюша. — Один-единственный. У меня чуть крыша не поехала от твоего анекдота. Весь вечер один анекдот слушать — как это без водки выдержать?

— Так он же длинный, — объяснила Вика. — Его и нужно долго рассказывать. В этом вся суть. А я тебе только половину расскажу — ты встаешь и за новым стаканом идешь. Я же не знаю, может, ты по дороге уже все начало забыл. Главное, — обидчиво сказала Вика, — для него же старалась, и я же теперь виновата.

— Что за анекдот-то? — заинтересовался Игорь.

— Ой, только не это, — испуганно сказал Андрей.

— Анекдот классный, — заулыбалась Вика. — Про больших серых птиц и маленькую белую птичку.

— Со мной сейчас плохо будет, — предупредил Андрей. — Прям здесь познаю эту… как ее… ну, сторону жизни.

— Понял, — сказал Игорь. — Вик, не надо анекдота. Потом расскажешь. Тем более что водку мы сейчас пить не можем.

— Ну давайте расскажу, — заупрямилась Вика, — классный анекдот же. Собрались как-то большие серые птицы…

— Предлагаю поиграть в города, — страшным голосом вскричал Андрей.

Вика запнулась и вопросительно посмотрела на Игоря.

— Согласен, — сказал тот. — Анекдот позже послушаем. За ужином. Сейчас будем играть в города. Кто за?

Все, кроме Вики, подняли руки.

— Да не хотите — как хотите, — обиженно сказала Вика. — Только в города будем на деньги играть. Я просто так выигрывать не намерена.

— В города на деньги? — заинтересовался Игорь. — Никогда не знал, что в города можно играть на деньги. Давайте попробуем.

— Значит, — решительно сказала Вика, — кто первый выбывает, тот всем платит по сто рублей. Кто второй — по двести. Кто третий — по триста.

— Нелогично, — сказал Игорь. — Больше всех должен платить тот, кто первый выбывает. И меньше всех — кто последний.

— По твоим правилам потом будем играть, — решительно заявила Вика. — Сейчас будем по моим правилам играть. Я начинаю. Москва.

— Актюбинск, — сделал ход Игорь.

— Караганда, — вступила Ира.

— Я пас, — сказал Сергей. — Не знаю я никаких названий. Я лучше буду просто тренер.

— Я тоже не играю, — хрипло сказал Андрей. — Я с ней уже играл, с меня хватит.

— Слабаки, — пристыдила их Вика. — Жалко сто рублей им. Жмоты.

— Ты, мать, давай город говори, — заторопил ее Игорь. — В эту игру надо быстро играть — так интереснее.

— Чего это она мать? — обиженно спросила Ира. — Это я мать.

— Ты тоже мать, — объяснил Игорь. — Все вы — потенциальные матери.

— Москва, — сказала Вика.

— Стоп, Викусик, — опешил Игорь. — Москву ты уже говорила. Ирка сказала Караганда, значит, город нужен на «а».

— Тебе нужен на «а» — ты и называй, — отрезала Вика. — А Москву я не ту называла. Я Москву называла — штат Арканзас. А сейчас — Москва из России. Разные города, между прочим. Темнота ты, Игорь.

Игорь опешил.

— Ладно, — сказала ему Ира. — Если женщина просит… Давай город на «а».

— Ашхабад, — сказал Игорь, вздохнув.

— Днепропетровск, — сделала ход Ира.

— Москва, — невозмутимо сказала Вика.

— А сейчас какой штат? — заинтересовался Игорь.

— Штат Айдахо, — пояснила Вика.

— Викусь, — попытался разобраться Игорь. — Суть игры заключается в том, чтобы ты называла город по последней букве города Иры.

— Это суть твоей игры в последней букве города Иры, — парировала Вика. — У меня в городах — своя методика. Так что не фиг.

— А если я все время Ашхабад буду называть? — поинтересовался Игорь.

— Не имеешь права, — твердо ответила Вика. — В Штатах нет Ашхабада. А Москва — есть.

— Ну, ладно, — сказал Игорь. — В конце концов, не сотня же там Москвов, в этих Штатах. Закончатся они когда-нибудь. Аткарск.

— Курган, — выстрелила Ира.

— Москва, — сказала Вика. — Штат Пенсильвания.

— Врешь ты все, — разозлился Игорь. — Нет там такого количества наших Москв…

— Есть, — отрезала Вика. — Я специально учила. Поэтому я в города всегда побеждаю.

— Абакан, — с ненавистью сказал Игорь.

— Норильск, — сделала ход Ира.

— Москва, штат Канзас, — торжественно произнесла Вика.

— Москва, штат Мичиган, — быстро сказал Игорь.

— Так не честно, — возмутилась Вика. — Это мой ход. Ты жулик!

— Да щас, — небрежно сказал Игорь. — Имею полное право.

— Я Москву называю, — продолжала упорствовать Вика.

— И я тоже, — сказал Игорь. — Заметь, я совсем другую Москву назвал. Ирка, ходи давай, — сказал Игорь, наклонился к Ире и что-то прошептал ей на ухо.

— Москва, штат Айова, — произнесла Ира, захихикав.

Вика аж онемела от подобной наглости!

— Твой ход, — сказал Игорь. — Шуруй, мать, мы ждем.

— Тбилиси, — вдруг сказала Вика.

— Хрена, — ласково сказал Игорь. — Ты Москву произносишь — сама сказала. Или давай еще какую-нибудь Москву, или все, гони монету.

Вика задумалась.

— Блин, — сказала она. — Нету больше Москвы. Давайте я буду Санкт-Петербург называть. Их там тоже штук десять.

— Да нет уж, Викусик, — ласково объяснил Игорь. — Взялась уж Москву называть — все, назад дороги нет. Ну что, или давай еще Москву, или гони монету. По сто рублей всем присутствующим. Итого — четыреста рублей. Можешь в баксах.

— Нету у меня баксов. Давайте натурой отдам, — предложила Вика.

Воцарилось гробовое молчание.

— В каком смысле? — осторожно спросил Игорь, осторожно поглядывая на Андрюшу, лежащего безмолвной грудой на лежачке.

— В прямом, — объяснила Вика. — Пивом. Ставлю всем по пиву.

— Я запрещаю Вике за пивом ходить, — встревожился Андрюша. — Еще отхлебнет — сами знаете, чем это все закончится. А нам завтра уезжать.

— Нет, Викусик, пиво не годится, — объяснил Игорь. — Оно бесплатное. А ты раз проиграла — или платишь деньги, или… — Тут Игорь задумался.

— Я могу отработать, — сказала Вика. — Выполнить какое-нибудь поручение.

— Годится, — согласился Игорь. — Поручение такое. Ты шуруешь в отель, находишь там девушку Лену и заставляешь ее прийти сюда.

— Силой? — уточнила Вика.

— Нет, — сказал Игорь, — хитростью. Ну, придумай что-нибудь. Но чтобы Лена была здесь через десять минут. Это и будет мое маленькое, но ответственное поручение.

— Сделаем, — сказала Вика, вскочила с лежачка и убежала в сторону отеля.

— Игорь, — сказал Андрей, после того как Вика скрылась из вида. — Я бы хотел сделать тебе что-нибудь приятное.

— В каком смысле? — поднял брови Игорь. Ира насторожилась.

— Ну, чтобы высказать тебе свое расположение, — сказал Андрюша. — Хотя бы просто пожать тебе руку как человеку, которого я глубоко уважаю. Мою дорогую Вику с этими городами три года никто уесть не мог. Как она всех задолбала этой чертовой Москвой — не передать. А ты ее срубил, как птицу на взлете, — сказал Андрей, и голос у него дрогнул. — Я восхищаюсь тобой, честно.

— Руку пожать — это можно, — успокоившись, сказал Игорь довольным голосом. — Только не изо всей силы. Но ты зря так, старик. Я же не за благодарность, а просто из чисто человеческих побуждений. Мне это не сложно. Пользуйся на здоровье.

— Если бы я сам так умел… — шумно вздохнув, посетовал Андрюша. — Насколько проще было бы с ней общаться. А так — вечный путь из боя в бой. Викусик как что-нибудь придумает или ляпнет, так хоть стой, хоть падай.

— Да, брат, — посочувствовал Игорь. — Тяжело тебе. Да и я, если честно, не сразу к ней ключ нашел. С калясиками, признаюсь, она меня врасплох застала. Со мной такое редко бывает — чтобы меня врасплох застали.

— Она всех врасплох застает, — признался Андрюша. — Ни одна компания с нами второй раз отдыхать ехать не хочет. Вот вы бы с нами второй раз отдыхать вместе поехали?

Игорь закашлялся. Ира сделала отсутствующее выражение на лице.

— Ну, в общем, почему бы и нет, — дипломатично ответил Игорь. — Я люблю трудности. Они меня закаляют.

— Вон твоя Лена бежит, — вдруг сказала Ира Сергею. — Ты глянь, как несется. Похоже, Вика поручение выполнила четко.

Сергей резко обернулся — и точно, прямо по направлению к ним на всех парах мчалась Лена. За ней, явно не поспевая, бежала Вика, что-то крича на ходу.

— Интересно, — сказал Игорь, — чем она ее так заманила? Ты смотри, как шустро бежит! Мне даже завидно. Я с такой скоростью никогда и ни к кому не бегал. Ну разве что за пивом…

Лена подбежала к ребятам с совершенно диким выражением на лице, схватила Сергея за руку и стала его как-то нервно ощупывать.

— Лен, ты что, ты что? — испугался Сергей. — Что случилось?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лена хриплым голосом, продолжая дергать Сергея за руку.

— Да нормально, — ответил Сергей испуганно. — А как я себя должен чувствовать?

В этот момент к ним подбежала запыхавшаяся Вика.

— Подожди, — растерянно сказала Лена, глядя на Сергея. — У тебя же даже плавки не мокрые.

— Факт, — согласился тот. — Я еще ни разу не окунулся. Пиво прохладное, поэтому дополнительно охлаждаться не требуется.

Лена отпустила его руку, и взгляд у нее стал тверже стали.

— Так это ты посмеяться надо мной решил? — спросила она. — Ни черта себе шуточки! Я чуть с ума не сошла!

— Лен, стой, — испугался Сергей. — Я вообще ничего не делал, честно. Даже в города не играл — Игги с Ирой свидетели…

— Так, — сказал Игорь стальным голосом. — Вика, ты что Лене сказала?

— Да что скомандовали, то и сказала, — недовольно ответила Вика, садясь прямо на спину лежащего Андрея. — Попросили быстро ее привести? Я и сказала, что Серега утоп. Но только хотела добавить, что не насовсем утоп, а всего чуть-чуть, она ка-а-а-ак сорвется, да ка-а-а-а-ак побежит… Вот это любовь, это я понимаю. Если бы мне сказали, что Андрей утоп, я бы сначала стала выяснять: где, как, почему, совсем ли утоп или только какой-то частью тела…

Андрей нервно дернулся, и Вика слетела на песок.

— Лен, это ее собственная инициатива, — быстро сказал Игорь. — Мы ее не просили гадости говорить. Серега тут без тебя иссохся весь, и мы попросили Вику тебя под каким-нибудь предлогом привести. Ну, ты же знаешь Вику, она классно придумывает предлоги.

— Да, я классно придумываю, — подтвердила Вика, снова взгромождаясь на Андрея. — Этого у меня не отнять.

— Иссохся весь? — задумчиво произнесла успокоившаяся Лена.

— Да точно, — сказал Игорь. — Вон, у него даже плавки совсем сухие — ты сама сказала.

— Лен, ну правда, — осторожно сказал Сергей. — Я так скучал…

— Ладно, — махнула рукой Лена. — Черт с тобой. Все равно мужики — они не лечатся. Дай мне пива. — С этими словами Лена сняла платье, оставшись в купальнике, и села на лежачок к Сергею.

— Ну почему не лечатся? — вступила в разговор Вика, которой понравилось быть в центре внимания. — Смотря от чего. Вон, у Андрюхи, например, один раз на попе…

— Вика, — заорал Андрей. — Ты замучила уже!

— Да что я такого сказала? — совершенно искренне удивилась Вика. — Подумаешь, здесь же все взрослые люди. Что, ни у кого на попе…

— Ни у кого, — твердо сказал Игорь. — Всякие другие милые болезни — сколько угодно, мы же взрослые люди, — но на попе никогда.

— Предлагаю поиграть в войнушку, — предложил Андрюша, закрывая Вике рот рукой.

— Это как? — спросил Игорь.

— Достаем кляп, — решительно произнес Андрей, — затыкаем им Вике рот, а потом начинаем пытать, требуя выдать военную тайну.

— Думаешь, не выдаст? — усомнился Игорь.

— Конечно, не выдаст, — подтвердил Андрей. — Рот-то у нее заткнут. Самая классная игра. Мы в нее часто играем, когда я Викусика хочу придушить. А так она живая остается. Только мычит что-то часами.

— Высокие, — сказала Ира, — высокие отношения.

— Ну, мать, тут критика неуместна, — строго сказал Игорь. — В каждой семье есть свои недостатки. Например, у Сереги жена… — тут Игорь увидел взгляд Сергея, — ну, это… Короче говоря, не слишком увлекалась семьей, не слишком… Да и ты, дорогая, — перевел разговор Игорь, — меня постоянно третируешь, отравляя мою жизнь придирками и подозрениями… Вика… Ну, мы и сами знаем, что Вика. Поэтому у всех — вечный путь из боя в бой.

— Это ты к чему? — подозрительно спросила Ира.

— К тому, что не нужно критиковать, — кротко ответил Игорь. — Все не без греха. Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень.

Ровно через секунду в лоб Игорю ударился небольшой резиновый мячик, который Вика с Андреем непонятно ради чего все время брали с собой на пляж. Игорь от неожиданности плюхнулся с лежачка спиной на песок, но быстро опомнился и вернулся в сидячее положение.

— Кто это сделал? — строго спросил он.

— Я, — ответила Вика. — Ты же сказал, кто без греха, вот я и бросила. За камнем бежать было лень, а мячик лежал под рукой.

— А ты без греха? — поинтересовался Игорь.

— Конечно, — удивилась Вика. — У меня-то — какие грехи? Ну, один раз выкинула двадцать пять сидюков с Андрюхиной порнухой, но это разве грех? Наоборот, святое дело…

Тут Вика снова слетела на песок, потому что Андрюша резко встал и, не оборачиваясь, быстро отправился в сторону моря.

— Викусик, — попытался разобраться Игорь, — а ты не думаешь, что это некрасиво — всем рассказывать семейные тайны? Мало ли у кого что где вскочило и кто чем увлекается. Вот я, например, люблю Иришку лупить плеткой-семихвосткой. Такие вот у нас сексуальные игры. Но я же об этом никому не рассказываю, правильно?

— Правильно, — подтвердила Вика, усаживаясь на лежачок. — Потому что это секс. Кто о сексе рассказывает? Лично я — никому. Тем более что у нас этого секса — с гулькин клюв. Да и клюв, если честно, не фонтан. Но я же не о сексе. Порнуха — это же не семейный секс, правильно? Я ведь этой порнухой не увлекаюсь, потому что Андрюха меня так и не научил, что куда вставлять.

— Э… — совсем осторожно сказал Игорь. — Как, вот так совсем и не научил?

— Ну да, — ответила Вика. — Там же этот диск не просто всунуть компьютеру в какую-то дырку, которую фиг найдешь! Еще и клавишу какую-то нажать надо. Эники-беники она называется. Я ее так называю.

— А, понятно, — успокоился Игорь.

— Но вот когда на попе что-то вскакивает, — продолжила свою мысль Вика, — это всех касается. Вдруг заразно? Надо же лечить, правильно?

Игорь в ответ только махнул рукой. Стало понятно, что Вику чем-то пробить было невозможно…

Через пару минут вернулся искупавшийся и, видимо, остывший Андрей. Он молча согнал Вику с лежачка и лег на живот. Вика снова села ему на спину.

— Андрюш, — сказал Игорь, — от меня тебе — полный респект. Ты мужественный.

— Я не мужественный, — буркнул Андрей, — а терпеливый.

— Да, — подтвердил Игорь, и в голосе его звучало глубочайшее уважение. — Я понимаю. Лично я на такое не способен. Уже давно сел бы лет на десять. Впрочем, если во время суда удалось бы прокрутить пару записей ее разговоров, лет восемь бы скостили, однозначно. Особенно если среди присяжных было бы много мужчин…

— Вы о чем? — подозрительно спросила Вика.

— О своем, о девичьем, — ответил Игорь.

— Что-то мне надоели эти воспитательные беседы, — вдруг со всей прямотой заявила Ира.

— Поддерживаю, — сказала Лена.

— Не пора ли нам на обед? — спросила Ира Игоря. — А то ты все пиво пьешь, милый. Надо же и закусывать когда-нибудь! Озвереешь — опять начнешь орать, как обычно. Давай тебя лучше вовремя покормим.

— Однозначно, пора, — согласился Игорь, поднимаясь с лежачка. — Прощальный обед, между прочим. Завтра уезжаем сразу после завтрака.

— Ну вот, — расстроилась Лена. — Я думала, что вы вечером.

— Увы, — сказал Игорь лицемерным голосом. — Но вам, мои дорогие, пора привыкать к трудностям. Кто к кому ездить-то на «Красной стреле» будет — договорились?

— Я считаю этот вопрос совершенно бестактным, — разозлилась Лена.

— Правильно, — согласился Игорь. — Потому что ездить должен Сергей. Это его мужская обязанность.

— Между прочим, — вдруг сказал Сергей, — в кошачьем мире принято кошечку возить к коту. Я помню, мы раз пять Гамлету подруг привозили. Все время они к нам.

— Хорошо, милый, — сказала заметно озверевшая Лена. — Пусть тебе кошечку в корзиночке и возят. Флаг в руки и барабан в одно место.

— Так я же не о нас, — попытался объяснить Сергей. — Я вдруг вспомнил о котах…

— Поразительный сегодня день, — сказал Игорь. — Сплошные скандалы. Пошли уже обедать, а то, может, всех на голодный желудок клинит.

— Пошли, — сказала Вика и вскочила с Андрея.

— Сидеть, — мрачно сказал ей Андрей. — Я еще не высох.

— Не судьба, подруга, — сказал Вике довольный Игорь, и ребята отправились обедать.

Курортный роман

Обед прошел в дружеской, но несколько нервозной обстановке. Помирившимся Лене с Сергеем хотелось как можно быстрее остаться наедине, поэтому они дружно отвергли предложенный Игорем традиционный вдумчивый метод поглощения пищи и стали носиться как угорелые от столика к подносам и обратно, поедая с совершенно дикой скоростью все, что попадало им в руки.

— Мать, ты только посмотри на этих троглодитов, — сказал Игорь Ире, вальяжно кусая огурец. — У меня от их мельтешения голова скоро закружится. Так и носятся, так и носятся… Такое ощущение, что их не кормили три месяца. Подбегут, засунут что-нибудь в рот прямо руками — и снова уносятся. Прям какие-то неуловимые пожиратели турецкой еды, честное слово. Ну ладно еще — наш Серега. Он всегда был деревенщиной. Но Лена! Эта интеллектуальная натура! Эта утонченная санкт-петербуржка!

— Сам ты «санкт-петербуржка», — возмутилась Лена, которая как раз вернулась с тарелкой салата и приступила к его уничтожению. — Я — санкт-петербуржанка.

— Буржанка, буржанка, — успокоил ее Игорь. — Вон как запетербуржила салат — всю тарелку сразу в рот засунула. Я-то думал, что питерцы — хранители истинных традиций русской интеллигентности. Я думал, что это мы, «Маськва», быдло быдлом. Ан нет! Хранители традиций табунами носятся по ресторану, растаптывая копытами тонны еды и разбрасывая ее в разные стороны, и только я, москвич и, можно сказать, частично лицо кавказской национальности, поглощаю пищу аккуратно, с достоинством, полностью сохраняя все тончайшие требования этикета. Вон, посмотри, я даже мизинчик оттопыриваю, когда подношу к губам бокал.

— Не бокал, а здоровый пластмассовый стакан с пивом, — заметила Лена, которая слишком торопилась, чтобы начать обижаться на подколки Игоря. — Смотрится это ужасно. Мизинчик, дорогой Игорь, нужно оттопыривать только тогда, когда ты в руках держишь изящную фарфоровую чашечку кофе. А оттопыривание мизинчика в случае пластмассового стакана с прокисшим пивом… В общем, скажу тебе честно, это смотрится кошмарно. Как будто пьяный слесарь в телогрейке вдруг нацепил на себя бабочку от смокинга.

— Лен, я предлагаю не развивать эту тему, — заметил Сергей, который присел рядом с подругой и хлебал суп со скоростью корабельной помпы. — Если вы с Игорем зацепитесь языками, то до вечера не расцепитесь. А это не в наших с тобой интересах.

— Интересно, что это у вас за личные интересы такие? — довольно искренне удивился Игорь, закуривая сигарету. У Игоря начинался первый из пяти обеденных перекуров, и он был расположен поговорить.

— Не задавай идиотских вопросов, — сказала Ира. — Ребята хотят остаться одни — неужели непонятно?

— Да нет, мне понятно, чай, не маленький, — сказал Игорь. — Просто я не въезжаю, куда торопиться после сытного обеда. После обеда надо отдыхать, а не заниматься безумствами. Я предлагаю не торопясь дообедать, а затем всем вместе пойти к нам в номер, упасть на кровать, включить телевизор и немедленно заснуть.

— Это очень заманчивая перспектива, — с достоинством ответила Лена, — но мы с Сергеем вынуждены отказаться — разумеется, со всем уважением. Просто у нас на послеобеденный период есть свои личные планы, в которых, увы, не находится места совместному валянию на кровати в вашем номере, дорогой Игорь.

— Ваше замечание внесено в протокол, — любезно ответил Игорь. — Но я бы хотел услышать мнение моего дорогого друга, нашего Сереги, Сереженьки, Сергунчика. Мы с ним знакомы очень много лет, и я почти уверен, что он не позволит себе так же грубо и бездушно отклонить мое любезное предложение.

— Игги, тебе делать нечего, что ли? — с набитым ртом пробормотал Сергей, уничтожая кусок мяса с картошкой. — Какой, к черту, твой номер? На фиг ты нам сдался?

— О, грубит, — обрадовался Игорь. — Раньше он мне никогда не грубил. Бывалоча скажешь ему в доме отдыха: «Сергунь, пошли ко мне в номер — квакнем», — тут же бежит как миленький. А сейчас — прям чистый еж: иголки выставил, шипит что-то, супом хлюпает, картошкой хрустит, топорщится во все стороны. Не узнаю старого друга.

— В доме отдыха мы с тобой жили в одном номере, — заметил Сергей, тяжело переводя дух после рекордного по скорости уничтожения второго блюда.

— Это неважно, — заметил Игорь. — Главное — дружеское отношение.

— Игорь, да что тебя разобрало? — рассердилась Ира. — Оставь ребят в покое.

— Да никто не трогает твоих ребят, — ответил Игорь, туша сигарету. — Я просто хотел проявить отеческое участие, пошутить и все такое. А они вон как ерепенятся. Чуть супом в меня не плеснули, честное слово.

— Да отстань ты от них, — сказала Ира.

— Отстал, отстал, — рассердился Игорь. — Я тут изо всех сил пытаюсь разрядить обстановку, глядя, как эта парочка уничтожает тонны съестного, что, безусловно, весьма негативно скажется на их так называемом послеобеденном сне, от чистого сердца предлагаю разделить со мной послеобеденный сон, чтобы после этого они уже восстановленными и обновленными могли предаться обуревающим их чувствам, а эти негодяи на меня смотрят как на врага народа. Ни фига себе благодарность, ни фига себе друзья — вот что я вам скажу. Не хотите — не надо! Я поступил как врач, как друг. А в ответ получил ледяное презрение. Ну и пожалуйста! Я умываю руки!

С этими словами Игорь в сердцах бросил вилку и закурил очередную сигарету.

— Зря он руки до обеда не помыл, — заметил Сергей Лене. — Руки полагается мыть до обеда, а не в середине его. Впрочем, прошло-то всего полчаса, так что у Игорька еще не половина, а всего четверть обеда пробежала.

— Зато он успел побеспокоиться о нашем здоровье, — ответила Лена. — И даже любезно предложил свою кровать. Лично я оценила.

— Я тоже оценил, но мы этим предложением вряд ли воспользуемся, — сказал Сергей. — Зачем нам его кровать? У нас своя есть. Даже две. Кроме того, я же знаю, как Игорь смотрит телевизор. Врубает какую-то программу и мгновенно засыпает, громко храпя. Ты представляешь, что будет, если у нас над ухом будет храпеть Игорь? Обуревающие чувства в этом случае могут и передумать. Я не дам гарантии, что обуревающие чувства спокойно смогут пережить эту экстремальную ситуацию.

— Слышь, мать, — сказал Игорь, который внимательно слушал этот диалог, — они тут еще и острят. Причем острят, заметь, издевательски. Раня друга в самое сердце!

— Ты лучше ешь быстрее, — ответила Ира. — Я бы на твоем месте тоже поторопилась после обеда вернуться в номер.

— Это еще зачем? — искренне удивился Игорь. — Ты тоже хочешь послушать мой храп?

— Нет, милый, — язвительно сказала Ира. — Я не хочу слушать твой храп! Я хочу, чтобы у нас все было, как у людей! По крайней мере, как у тех людей, которые сейчас сидят напротив тебя.

— Не надо обращать внимания на внешний антураж, — назидательно сказал Игорь, принимаясь за суп. — Подумаешь, сметают всю еду на своем пути и спешат уединиться. Может, Серега там тоже включит телевизор и задрыхнет. Ты не забывай, мать, мы же давно не дети. Это в сладком детстве можно было сначала быка сожрать, а затем показывать чудеса в постели по пять часов подряд. А сейчас мы — полный хлам. Тридцать четыре года — нас даже распинать уже поздно. После миски супа мы способны только рассказывать анекдоты. После тарелки салата — тяжело дышать и задумчиво курить. После котлеты с картошкой — вообще теряем способность двигаться. Так о чем ты?!! Какие чувства после обеда? Спать, спать и только спать! Зато если нас часа через два растолкать, сполоснуть и налить что-нибудь выпить — вполне возможно, что мы будем на что-то способны. По крайней мере, хоть в процессе не заснем…

— Боже, какие откровенности, — сказала Лена, отодвигая от себя стакан.

— Подобные глупости, Портос, — поспешно заявил Сергей Игорю, — говорите исключительно от своего собственного имени. Что до меня, то я даже после обеда — вполне себе о-го-го.

— В тебе, друг мой, сейчас просто говорит длительное воздержание, — объяснил Игорь. — Точнее, не говорит, а вопит во все горло. Ты просто долго воздерживался. Знаешь, если резиночку начать растягивать, а потом резко отпустить, то она даже после обеда выстрелит. А вот если резинка в несжатом состоянии, то ее отпускай не отпускай — ничего хорошего из этого не будет. Печально повиснет, и все тут.

— Игорь, давай уже без этого натурализма! — возмутилась Ира. — В конце концов, мы обедаем.

— А что такого-то я сказал?!! — возмутился Игорь. — Я же объясняю все на примере птичек-бабочек. Никаких бестактностей не допустил. Наоборот, выдал все честно, как на духу. И опять они недовольны. Что за день такой? Все недовольны! Я их от дайвинга избавил, от Вики заслонил! А они все выступают…

— Ладно, — сказала Лена, вставая. — Спасибо за компанию, мы пошли включать телевизор и храпеть. Серег, ты наелся? Ты готов включать телевизор и храпеть?

— Готов, — сказал Сергей, поспешно вскочив. — Храпеть — не обещаю, а телевизор обязательно включим. У меня там с соседним номером общая дверь. Правда, заколоченная. Но все слышно очень хорошо. Я думаю, мы не должны смущать соседей, это будет неучтиво. Включим телевизор, российский канал. Пусть информационно насыщаются, хотя они, вообще-то, немцы…

— Благословляю вас, дети мои, — величественно сказал Игорь. — Жаль, конечно, что вы не послушали совета профессионала…

— Профессионала по послеобеденному храпу? — уточнила Лена.

— Профессионала-врача, — пояснил Игорь. — Но вы взрослые люди, так что ваши послеобеденные противопоказанные безумства — ваше личное дело. Однако если что-то будет не так — звоните, я всегда готов проконсультировать.

— Мерси за любезное предложение, — вежливо сказала Лена, увлекая за собой Сергея, — но вряд ли мы дотрахаемся до катаракты. Уж извини за такой натурализм, но ты сам задал подобный тон.

Лена помахала Игорю и Ирой ручкой, и они с Сергеем вышли из ресторана.

— «Дотрахались до катаракты», — задумчиво процитировал Игорь, — это звучит. Я бы даже сказал — отлично звучит! Я теперь всегда так буду пациентам говорить: «Ну что, милые, дотрахались до катаракты?» Интересно, что они на это ответят…

— Они к другому врачу пойдут, — предположила Ира. — Мало им урологи с венерологами гадости говорят, так еще теперь и офтальмологи начнут всякие непотребства выдавать? Как можно дотрахаться до катаракты? Это физически невозможно.

— Вот тут, мать, как раз телевизор играет свою зловещую роль, — объяснил Игорь. — Если во время занятий любовью смотреть телевизор, то хрусталик сильно напрягается от повышенного давления сразу в нескольких важных органах, в результате чего мутнеет и теряет прозрачность. И все, готова катаракта. Поэтому во время занятий любовью, мать, телевизор нельзя смотреть. Вот так и получается, что дотрахаться до катаракты — проще простого.

— Тогда у тебя вообще оба глаза ничего не должны видеть, — заметила Ира. — Вечно телевизор включаешь в самый интимный момент.

— Ты со мной не сравнивай, — сказал Игорь. — Просто я — как Юлий Цезарь: могу одновременно заниматься всякими разными делами.

— Одновременно качественно ты можешь делать только три вещи, — объяснила Ира. — Обедать по два часа, при этом курить и доводить меня до белого каления. Вот это у тебя получается отлично, как у самого настоящего Юлия Цезаря. Заниматься любовью одновременно с просмотром телевизора у тебя не получается, уж поверь единственному свидетелю. И любовь получается скучненькая, и телевизор до сих пор даже катаракты не вызвал, а это значит, что все впустую. Так что, милый мой, заканчивай свой чертов обед и пошли уже в номер дрыхнуть.

— Да иду уже, иду, — сказал Игорь. — Тортик дожую — и ползем в номер. Раз ты настаиваешь, телевизор сегодня включать не буду.

— А что будешь? — оживилась Ира.

— Так засну, — объяснил Игорь. — Безо всякого телевизора. Из уважения к тебе. Все-таки ты моя невеста, не забывай об этом.

— А, да, действительно, — язвительно сказала Ира. — Я и забыла. Ты мне просто довольно редко об этом напоминаешь — в чисто физическом смысле.

— Ну, мать, — пожурил ее Игорь, — ты должна и вербально это все хорошо воспринимать. Я же не могу каждый день тебя лупить лопатой по горбу и орать на весь отель: «Мать, ты помнишь, что ты моя невеста?»

— Да, — сказала Ира, вставая. — Лопатой по горбу — это все, на что ты способен.

— Не все, — заспорил Игорь, также поднимаясь. — Например, сейчас я готов ради тебя не включать телевизор.

— Спасибо и на этом, — вздохнула Ира.

— Не за что, — ответил Игорь. — Обращайтесь…

Лена лежала на кровати рядом с Сергеем и задумчиво курила.

— Ну и что мы со всем этим будем делать? — вдруг спросил ее Сергей.

— С чем «этим»? — уточнила девушка.

— Я имею в виду — с нашими отношениями, — пояснил Сергей. — Кстати, первый раз вижу тебя с сигаретой. Ты же вроде не куришь…

— Не курю, — согласилась Лена, глядя на дымок сигареты. — Только в таких случаях. Знаешь, во всех фильмах, особенно американских и французских, есть такой устойчивый стереотип: женщина после хорошего секса обязательно курит сигарету, задумчиво глядя на дымок. Таким образом она вроде как наслаждается.

— Так ты же сама сказала, что это стереотип, — удивился Сергей. — Зачем тогда куришь?

— Просто нравится, — коротко ответила Лена. — Это один из тех немногих стереотипов, который имеет под собой реальное основание. Вот хочется покурить после хорошего секса — ничего не могу с собой поделать.

— А у нас был хороший секс? — поинтересовался Сергей.

— Классный, — сказала Лена и, глубоко затянувшись, выпустила дым в сторону открытого балкона. — Такой секс — что всем сексам секс. Ты очень нежен, милый. А я не люблю грубых мужчин. Меня они всегда раздражали. Думают только о себе. А ты думал и обо мне, что очень приятно…

— Да, я думал о тебе, — подтвердил Сергей. — Все время. Практически — весь секс. Кстати, я еще думал о том, что мы со всем этим будем делать.

— В смысле — с последствиями? — уточнила Лена. — Последствий быть не должно. Я принимаю таблетки.

— Лен, ты действительно не понимаешь или просто хочешь меня подразнить? — с легкой обидой в голосе спросил Сергей. — Мы завтра уезжаем сразу после завтрака. Летим в Москву. Ты послезавтра улетаешь в Питер. Может быть, ты и не в курсе, но расстояние от Москвы до Питера — шестьсот пятьдесят километров. Далековато целоваться бегать, ты не находишь?

— Да уж, не ближний свет, — рассудительно сказала Лена, однако в ее голосе не прозвучало никакого сожаления от осознания данного факта, и это неприятно резануло ухо Сергея. — Даже для бешеного волка это немалый крюк. А ты не похож на бешеного волка, милый…

— И на кого, интересно, я похож? — разобиделся Сергей.

— На Сергушочка, — сказала Лена и ласково взъерошила ему волосы. — На милого Сергунчика — хорошего и нежного.

У Сергея потеплело на душе.

— Но, Сереж, — продолжила Лена, — мы же не дети. Совсем не дети, правильно?

— Да, — подтвердил Сергей. — Я не ребенок, однозначно. Я даже был женат некоторое количество лет. Но сейчас живу с котом.

— Вот, — сказала Лена, интонационно выделив это слово. — И я кое с кем живу в Питере. Только не с котом.

— Ты прекрасно поняла, что я имел в виду, — сказал Сергей. — С котом я живу не в сексуальном, разумеется, плане, а в сожительском.

— Сереж, у тебя всегда были несколько корявые формулировки, — развеселилась Лена. — Но мне они нравятся.

— Черт с ними, с формулировками, — решительно заявил Сергей. — Так с кем ты живешь в Питере, извини за нескромный вопрос?

— С мужчиной, разумеется, — сказала Лена. — Хороший парень. Чем-то, кстати, на тебя похож. И он тоже программист.

— Я, кстати, не программист, — сказал Сергей, уязвленный до глубины души. — Я руководитель отдела и постановщик задач.

— Нет, мой задачи не ставит, — покачала головой Лена. — Это я ему задачи ставлю. Он вообще послушный — все выполняет. Так что он выполнитель задач, как я понимаю, а не постановщик.

— Лен, я очень тронут тем, что ты обсуждаешь со мной твои интимные взаимоотношения со всеми чертовыми программистами-выполнителями, — резко сказал Сергей, — но должен тебе напомнить, что ровно десять минут назад мы с тобой занимались сексом. И сегодня ночью занимались сексом. И в Памуккале спали вместе, хотя и без секса — по известной тебе причине… Ты ко всему этому относишься сугубо утилитарно? Встретились, трахнулись и разошлись, пока до катаракты дело не дошло?…

— Сереж, — спокойно ответила Лена, — понимаешь, я не люблю лицемерия ни в каком виде. Просто физически его не переношу. Поэтому всегда и все говорю совершенно честно и прямо. Ну, допустим, не стала бы я тебе говорить, что у меня есть постоянный парень, а дрожащим голоском выдала пачку обещаний из серии, что мы с тобой обязательно будем встречаться по выходным, по праздникам и вместе ездить в отпуск. Но ты же сам прекрасно понимаешь, чем это бы все закончилось, причем даже в том случае, если бы у меня в Питере никого постоянного не было.

— Чем? — буркнул Сергей.

— Да все тем же, — вздохнула Лена. — Приехал бы ты ко мне на выходные через недельку. Затем через месяцок. Потом, может быть, через годик съездили бы вместе куда-нибудь отдохнуть, да и то — вряд ли. Ну и по телефону перезванивались бы. Сначала несколько раз в неделю, затем раз в месяц, а потом по дням рождения. Через годик бы перешли к состоянию вежливой дружбы и начали бы делиться своими семейными проблемами — у кого что не так с сексуальными партнерами. Так вот я и думаю: зачем ждать и лицемерить? Давай называть вещи своими именами. Курортный роман — он и есть курортный роман. Его не только ни к чему продолжать, но и опасно продолжать. Лучше сохранить все как есть. Приятные воспоминания и все такое. Но если мы сразу четко определимся в том, что, собственно, происходит, то дальше все будет легко и просто. И мы останемся друзьями. Разве не так?

Сергей, насупившись, молчал.

— Сереж, ну признай, что так будет лучше, — мягко, но настойчиво сказала Лена. — А вдруг ты влюбился бы? Начал ездить каждые выходные, страдать? Оно тебе нужно?

— Может, я и сейчас уже влюбился, — буркнул Сергей.

— Тем более, — внушительно сказала Лена. — Все эти бесперспективные влюбленности надо рубить под корень.

— Первый раз встречаю девушку, — вздохнув, сказал Сергей, — в которой нет ни капли романтики. Обычно мужики бывают суровыми прагматиками, но чтобы дама…

— А это все от башки идет, — объяснила Лена. — Ты же видишь, что я не похожа на романтичную дурочку. У меня принцип — полная самостоятельность во всем. И чтобы все по-честному: как с одной, так и с другой стороны.

— Интересно, — не удержался Сергей, — а своему программисту-выполнителю ты обо мне расскажешь? О нашем сексе с сигареткой после него и так далее. Ну, чтобы все было по-честному…

— Да нет, — ответила Лена, — вряд ли. Но не потому, что я хочу это скрывать. Просто зачем лишний раз расстраивать человека? Он меня любит. Ему ни к чему такие подробности.

— И ты считаешь, — иронично спросил Сергей, — что это честно по отношению к нему? Парень тебя любит, ждет в Питере, а ты на отдыхе спишь с московским хлопчиком и даже куришь после секса.

— Так это он меня любит, а не я его, — пояснила Лена. — И я ему никогда не давала никаких гарантий и не клялась в вечной любви.

— То есть у вас там тоже ситуация, когда один любит, а другой позволяет себя любить? — уточнил Сергей.

— Именно, — кивнула Лена. — Только один любит, а другая позволяет себя любить.

— Как показывает мировая практика, — заявил Сергей, — такие вещи все равно когда-нибудь наказываются. Вот влюбишься в какого-нибудь бедного студента — и начнешь страдать со страшной силой. Уж поверь, я знаю. Он будет позволять себя любить, а сам на отдыхе прыгнет в постель к какой-нибудь тетке. В этой жизни все гармонично. Сумма положительных и отрицательных эмоций должна быть равна нулю. Закон есть такой.

— Да и ладно, — пожала плечами Лена. — Когда влюблюсь — тогда и влюблюсь. Хотя со мной такое происходит крайне редко. Кроме того, вряд ли меня привлечет бедный студент. Но не потому, что он бедный, а потому, что слишком молодой. Мне нравятся зрелые мужчины.

— А я зрелый? — спросил Сергей.

— Нет, — ответила Лена. — Но ты милый. Ты мне нравишься, правда. Но я не хочу портить тебе жизнь. Да и себе, если честно, тоже.

— Спасибо хоть на этом, — вздохнув, ответил Сергей. — Кстати, вот я тебя слушаю и все думаю, что из вас с Игорем вышла бы отличная парочка. Вы с ним во многом очень похожи — отношением к жизни и так далее. Даже говорите одинаковые вещи.

— Игорь, безусловно, парень очень яркий, — согласилась Лена. — Но мы бы с ним никак не ужились. Когда две такие личности встречаются, то это или бешеная и всеразрушающая любовь, которая никогда не длится долго и приносит кучу проблем, или бесконечные скандалы в попытках занять главенствующее положение. Я это уже проходила. У меня был парень, похожий на Игоря. Полный кошмар. Конечно, с ним было достаточно интересно в интеллектуальном плане, но какие скандалы он мне закатывал — просто не передать…

— А ты ему ничего не закатывала? — осведомился Сергей. — Что-то в это с трудом верится…

— Да тоже закатывала, конечно, — призналась Лена. — Я же говорю — это все как два паука в банке.

— А у нас с тобой, — продолжал теоретизировать Сергей, — могло бы что-нибудь получиться?

— Чисто теоретически — вполне, — обнадежила Лена. — Тебе по складу характера нужно определенное руководство. Так что мы бы не передрались на эту тему. Наверное, твоя предыдущая жена — как ее звали? вроде Алла… — любила покомандовать, да? Командовала она тобой, Сержик, признавайся?…

— Что есть — то есть, врать не буду, — нехотя признался Сергей. — Командирства у нее было не отнять. Но она командовала всеми, ее даже тараканы слушались.

— И что у вас там случилось? — полюбопытствовала Лена. — Почему разошлись-то?

— Это больная тема, — вздохнув, сказал Сергей и тут же продолжил: — Понимаешь, она одна поехала в отпуск. Главное — меня одного в жизни никогда и никуда не отпускала. Даже на рыбалку со мной ездила, хотя Игорь от этого был в бешенстве. А тут поехала в Египет с подружкой… Вернулась — веселая такая, боевая. Я-то смотрю — какая-то она больно ласковая стала. Такого никогда не было. Ну и возникли у меня черные подозрения… Тут еще Игорь масла подлил, когда я ему о подозрениях рассказал.

— Что он сказал? — заинтересовалась Лена.

— Игорь объяснил, — ответил Сергей, — что если у мужа возникают хоть малейшие подозрения в том, что жена ему изменила, то он, как настоящий мужчина, должен тут же твердо понять, что все это — правда. Малейшее сомнение должно обязательно превратиться в твердую уверенность — просто чтобы себя не обманывать, а сразу смотреть в лицо суровой действительности.

— Интересная теория, — заметила Лена. — Довольно сомнительная, на мой взгляд.

— Теория правильная, уж поверь, — снова вздохнул Сергей. — Ее истинность подтвердила жестокая реальность.

— Так что, твоя Алла в Египте нашла себя любовника? — назвала вещи своими именами Лена.

— Ну да, — сказал Сергей. — Что интересно, он лет на пять младше нее. Занимается шоу-бизнесом. Я-то сразу все просек. Звонки непонятные, уходы куда-то непонятные. Ведет себя истерично — то приторно ласковая, то ощетиненная, как еж. Да и Игорь глаза открыл.

— И что ты сделал?

— Да ничего, — ответил Сергей. — Сначала попытался заставить ее признаться. Она не отрицала, что познакомилась с парнем, но сказала, что у нее с ним всего лишь дружба.

— Надеюсь, ты этому идиотизму не поверил? — насмешливо спросила Лена, вытягиваясь на кровати.

— Поверил, — смущенно признался Сергей. — Но рассказал Игорю, и у него была истерика. Он сначала лежа на диване хохотал, а потом вообще на пол сполз. Кстати, он потом мне задал точно такой же вопрос. Я же говорю — вы с ним очень похожи.

— Ну, а дальше что было? Чем это все закончилось?

— Да все как обычно, — пожав плечами, сказал Сергей. — Устроил ей дикий скандал.

— Как-то не сильно я себе это представляю, — заметила Лена.

— Кинул часы-будильник в стену, — объяснил Серей.

— А, — сказала Лена. — Да, это был сильный ход.

— Хорошие часы, — сказал Сергей, — пластмассовые. Разлетелись в мелкие кусочки. Алка даже испугалась — она меня таким никогда не видела.

— И что?

— Да ничего. Я ей, типа, простил, хотя Игорь орал на меня дня два. Но она-то ничего не прекратила! Поэтому пару месяцев прожили в режиме ежедневных скандалов, с покупкой новых часов пару раз в неделю, а потом она собралась и к нему ушла — когда я здоровый пластмассовый калькулятор об пол разбил.

— Сочувствую, — сказала Лена.

— Да нет, — вздохнул Сергей, — это было даже очень неплохо. Конечно, я попереживал, но зато скандалы прекратились. Да и зажил я потом в тишине и спокойствии.

— Вдвоем с котом? — уточнила Лена.

— Именно, — кивнул Сергей. — Гамлета я ей не отдал. Это мой кот. Мы с ним теперь два холостяка. Ко мне кошки приходят и к нему тетки. То есть наоборот.

— Ясно, — сказала Лена. — Ты теперь с приходящими кошками. То есть тетками.

— Не в том смысле — с приходящими, — объяснил Сергей. — Просто встречаюсь с некоторыми подругами. Иногда. Но большой любви там нет. Они тоже разведенки, так что просто скрашиваем друг другу одиночество.

— Секс без любви — он опустошает, — назидательно сказала Лена.

— Кто бы говорил! — возмутился Сергей. — Сама завела курортный роман, да и в Питере у тебя — секс без любви.

— В Питере — с любовью, — парировала Лена. — Он меня любит. Я его тоже. Чуть-чуть. Две граммульки.

— Все-таки женская логика — она от мужской весьма отличается, — заявил Сергей.

— Конечно, — согласилась Лена. — Потому что мужская логика — это, вообще, понятие эфемерное. Там логика отсутствует как класс.

— К сожалению, я не могу с тобой поспорить на этот счет, — признался Сергей. — Мне потребуется помощь зала — то есть Игоря. Вот он с тобой с удовольствием попикируется. И еще неизвестно, чья возьмет.

Внезапно в номере зазвонил телефон.

— О, — обрадовался Сергей, — это наверняка он и звонит.

И точно, в трубке раздался голос Игоря.

— Надеюсь, я никого ни от кого не оторвал? — спросил он бархатно-издевательским тоном.

— Нет, — ответил Сергей, — мы отдыхаем.

— Как с глазами? Нет ли катаракты? — продолжал веселиться Игорь.

— Спасибо, все в порядке, — сдержанно сказал Сергей. — Мы не включали телевизор. У нас нет такой привычки. Хорошо поспал? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Ты не поверишь, — почти взвизгнул Игорь. — Вообще не спал! У меня был секс!

На той стороне трубки раздался сдавленный крик и в номере явно упало что-то тяжелое.

— Поздравляю, — ответил Сергей, несколько, правда, удивившись подобным интимным признаниям. — Надеюсь, с предыдущего секса прошло уже достаточно времени, чтобы ты мог насладиться новыми ощущениями?

— Ты не понял, — объяснил Игорь. — Это был секс с телевизором. Там все каналы к чертовой матери сбились, и я их часа два обратно настраивал. Ирка мне всю плешь проела, утверждая, что это мешает ей спать. Но я же не мог настраивать каналы беззвучно, правильно? Так не полагается. Если настраивать без звука, то фиг понятно, на каком языке.

— А какая разница, на каком языке? — поинтересовался Сергей.

— Огромная! — возмутился Игорь. — Должен же быть рационализм! Например, у меня каналы располагаются в порядке убывания интереса к данному языку. Первым идет турецкий. Затем русский, английский, немецкий, итальянский и французский.

— Я не понял, — спросил Сергей, — почему турецкий поставлен первым? Он для тебя более важен, чем русский?

— Конечно, — ответил Игорь. — Я под турецкие передачи засыпаю почти мгновенно. Теперь даже и не знаю, что буду делать в Москве без турецких каналов. Как думаешь, может, записать пару передач? Только вот на что?…

— Да на бумажке просто запиши, — посоветовал Сергей. — Перепиши слова и попроси, чтобы Ирка тебе на ночь читала.

— Не получится, — вздохнув, сказал Игорь. — Хотя мысль хорошая. Но я уже пробовал — эффект совсем не тот. Мне Ирка один раз на ночь «Космополитан» читала. Так я потом полночи хохотал, все никак успокоиться не мог. Представляешь, там в одной статье было написано, как определять размер мужского прибора по величине ноги и носа владельца.

— По величине ноги и носа? — заинтересовался Сергей. — И как определять?

— Зависимость, как там было написано, прямо пропорциональная, — объяснил Игорь. — Большой размер ноги — большой прибор. Длинный нос — длинный прибор.

— А как определять в случае, когда нос длинный, а нога маленькая? — спросил Сергей.

— Вот! — заорал Игорь. — У меня возник тот же самый вопрос! Тем более что мой солидный нос ты помнишь, а нога у меня как раз маленькая — сороковой размер. Но эти вопросы теткам в голову и не приходят, ты представляешь? Статья была на две страницы, но что делать с большими ногами и маленьким носом, а также наоборот — нигде не было сказано! Вот я и задумался тогда над тем, какой у меня прибор. Как его классифицировать. Полночи думал и хохотал над этим идиотизмом.

— Ты бы у Ирки спросил, — посоветовал Сергей. — Может быть, она объяснит эту загадку природы?

— Я спрашивал, — признался Игорь. — Но она ответила, что женщины сами не знают ответа на данный вопрос…

— Подожди, — нерешительно сказал Сергей. — А если… это… если произвести визуализацию? Ну, визуально определить. Мы же говорим о тебе, правильно?

— Визуально — каждая дура сможет, — внушительно ответил Игорь. — Им же интересно, чтобы можно было определить по внешним признакам. Визуально — оно и так понятно, что есть поводы для легкой меланхолии. Так вот им и хочется заранее знать, что делать: радоваться или меланхолить.

— Лен, — деликатно спросил Сергей подругу, чуть-чуть отставив трубку в сторону, — каким образом можно определить размер мужского органа самоуправления?

— Ты о члене, что ли? — уточнила Лена.

— Ну да, — ответил Сергей, машинально прикрывая себя одеялом.

— Лучше всего — штангенциркулем, — рассудительно ответила девушка. — Но можно и обычной линейкой. На крайний случай — шнурками от ботинок, а шнурок потом приложить к линейке, когда будет такая возможность…

— Да я не о том, — перебил ее Сергей. — Я имею в виду — по каким-то косвенным признакам. Ну, знаешь, считается, что размер прибора можно определить по размеру носа и ноги…

— Ты все перепутал, — сказала Лена. — Там довольно сложная теория. Нужно взять длину носа, разделить ее на размер ноги, умножить на количество лет, вычесть вес мужика в килограммах, прибавить рост, деленный на два, и умножить на пи пополам.

— Игги, — сказал Сергей в трубку, — там все оказалось очень непросто. Нужно взять длину, разделить на размер и произвести еще кучу каких-то действий, а в конце — умножить на пи пополам.

— И что в итоге получится? — поинтересовался Игорь.

— И что в итоге получится? — спросил Сергей Лену.

— Да чушь собачья получится, — невозмутимо сказала Лена. — Но не более чушь, чем определение размера члена по длине носа или ноги. Вы что за идиотские журналы читаете, парни? «Мурзилку», что ли?

— Отбой, — сказал Сергей Игорю. — Ложная тревога. Барышни предпочитают определять визуально.

— Ирка, — спросил Игорь подругу в трубку, — а ты как предпочитаешь определять размер прибора? По формуле или визуально?

— Не размер важен, — сказала Ира, которая, судя по голосу, находилась совсем рядом с телефоном.

— Не размер важен, — сказал Игорь Сергею.

— Не размер важен, — заявил Сергей Лене.

— Да, я в курсе, — ответила Лена. — Эту фразу придумали мужчины себе в утешение. К суровой действительности данный постулат не имеет ни малейшего отношения.

— Ты слышал? — спросил Сергей Игоря.

— Да, слышал, — подтвердил Игорь. — И уже онемел от возмущения. Мать, — обратился он к Ире, — Лена сказала, что ты не права. Она тебя грубо опровергла.

— Я не договорила, — сказала Ира. — Не размер важен, а частота появления на свет.

— Частота появления на свет важна, — сообщил Сергей Лене.

— Это количественная характеристика, — объяснила Лена. — Есть еще качественная.

— Это количественная… — начал было Сергей, но Игорь его тут же прервал:

— Да хватит кремлевской телефонисткой работать, я и так все прекрасно слышу. Мать, — сказал он Ире, — а что насчет качественной характеристики?

— Это не ко мне, — ответила Ира. — Когда проблемы и с количеством, и с качеством, стройной терии выстроить не получается.

— Надеюсь, ты не слышал этого отвратительного выпада? — спросил Игорь Сергея.

— Увы, — ответил тот. — Тебе надо было какую-нибудь глушилку включить. Например, турецкий канал.

— Я сразу не сообразил, — признался Игорь. — Хотя, конечно, можно было заранее предположить, что Ирка подпустит какую-нибудь шпильку. Ты ее не слушай. У нас на самом деле все в порядке. Она просто любит шутить на эти темы. У нее считается, что если все время говорить, что все плохо, будет все хорошо.

В трубке было слышно, как Ира скептически хмыкнула.

— Так что сказала Ира? — поинтересовалась Лена.

— Она ушла от ответа, — сообщил Сергей.

— Слушайте, — слегка раздраженно сказала Лена, — а мы так и будем тут в испорченный телефон играть?

— Мы так и будем в испорченный телефон играть? — спросил Сергей Игоря.

— Мать, — в свою очередь спросил Игорь Иру, — ты так и будешь меня оскорблять весь день? Весь этот наш последний день на гостеприимной турецкой земле?

— А какие предложения? — спросил Сергей Лену.

— Начинаем зажигать по полной программе, — ответила та.

— Ленка предлагает поджечь отель, — сказал Сергей Игорю.

— Мысль дельная, — согласился тот, — но слегка несвоевременная. Лучше завтра, в момент отъезда. Сегодня он нам еще нужен.

— Игорь против, — сообщил Сергей Лене. — Говорит, что лучше завтра поджигать.

— Не поджигать, а зажигать, — объяснила Лена. — Зажигать — это значит буянить. Ставить всех на уши.

— Ленка предлагает поставить всех в интересную позу, — перевел Сергей Игорю. — Говорит, что это и означает — зажигать.

— А, ну тогда все в порядке, — успокоился Игорь. — Я уже готов зажигать. Секс с телевизором меня освежил. Пошли на ужин, а потом устроим тихую варфоломеевскую ночь на дискотеке. Невеста, на дискотеку пойдем? — спросил он Иру.

— Обязательно, — ответила невеста. — Это мой последний шанс подцепить бундеса. А то так и уеду на родину необундесовленная.

— Необундесовленная — это пять баллов, — развеселился Игорь. — Мать, ты делаешь явные успехи в лингвистике. Что значит — постоянное общение с офтальмологом… О’кей, сегодня зажигаем дискотеку.

— Сегодня зажигаем дискотеку, — передал Сергей Лене.

— Не зажигаем дискотеку, а зажигаем на дискотеке, — поправила его Лена.

— Филолог в нашу фразу внесла коррективы, — сообщил Сергей Игорю.

— Я слышал, — сказал тот. — Передай ей, что пафос замечен, ответные чувства подавлены.

— Пафос замечен, — сообщил Сергей Лене, — ответные чувства подавлены.

— Как меня достали эти испорченные телефоны, кто бы знал, — сказала Лена, откинула одеяло, встала с постели и начала одеваться.

— Телефоны достали, — привычно перевел Сергей Игорю.

— Всех достали, — ответил Игорь. — Но надо терпеть. Меня, кстати, тоже Ирка щиплет. Говорит, что хочет кушать. Ты не можешь сказать, почему такая миниатюрная девушка употребляет столько еды? Фактически каждый день хочет кушать! Бред какой-то! Что с ней такое, ты не знаешь?…

В этот момент разговор прервался и в трубке запипикали короткие гудки. Было ясно, что на рычаг нажала Ира.

— Ира нажала на рычаг, — сообщил Сергей Лене, кладя трубку на телефон.

— Неудивительно, — хмыкнула Лена. — Странно, что она не сделала это полчаса назад. Ну и здоровы вы по телефону трепаться, мужики. А еще говорят, что женщины любят поболтать…

— Во-во, — сказал Сергей. — Ты просто не заметила, что трепались вы с Ирой, а мы с Игги просто переводили ваш разговор. Мы выступили трансформаторами.

— Хорошо хоть не катализаторами дезинтеграционных процессов, — сказала Лена, направляясь к двери номера. — Все, Сержик, я пошла марафет наводить к вечеру. Увидимся через час на ужине.

— Да как же через час? — заволновался Сергей. — Кушать же хочется. Игорь сказал, что они уже идут.

— Ну и ты с ними иди, — пожав плечами, сказала Лена. — Кто ж запрещает? А я приду, когда буду при полном параде. Все-таки сегодня последний вечер. Хочется, чтобы ты меня запомнил красивой и шикарной.

— Не напоминай мне о последнем вечере, — взгрустнув, сказал Сергей. — Это разбивает мне сердце.

— О последнем вечере напоминать не буду, — согласилась Лена. — Буду напоминать только о том, чтобы ты запомнил меня во всем блеске. Кстати, может, ты тоже сегодня будешь выглядеть как-нибудь по-особенному?

— Увы, — вздохнул Сергей, — сборы происходили под руководством Игоря, а он сказал, что мне на отдыхе понадобятся только две вещи: шорты обычные и шорты парадные. Так что у меня никакого смокинга не наблюдается.

— Сереж, тебе надо все-таки учиться думать собственной головой, — назидательно сказала Лена, выходя из номера. — Нельзя во всем полагаться на Игоря. Это закончится катастрофой.

— Да пока еще держусь, — ответил Сергей. — Уже лет двадцать семь справляюсь.

— Ну, твое дело, — согласилась Лена. — Все, пока, через час на ужине.

И она закрыла за собой дверь.

Прощальный ужин

После ухода Лены Сергей долго думал, каким образом из достаточно непарадной одежды, взятой на отдых под давлением Игоря, придумать нечто хоть приблизительно партикулярное — ну, просто чтобы не выглядеть явным диссонансом по сравнению с Леной. Однако как поверхностный, так и тщательный осмотр вещей, вываленных из чемодана, поводов для оптимизма не дал: наиболее парадный вариант, который можно было составить из данного набора, представлял собой или изрядно мятые от лежания в шкафу джинсы, или изгвазданные в Памуккале брюки, а также светлую рубашку без рукавов. Между тем Лена собиралась надеть вечернее платье, и Сергею хотелось рядом с ней выглядеть не вахлаком, а как минимум мелкопоместным дворянчиком средней руки. Сергей прекрасно понимал, что на юного баронета в подобной ситуации он никак не тянет, но хотелось проявить хоть толику аристократизма. Поэтому он стал примерять различные комбинации предметов туалета, после чего подходил к зеркалу и, как говорила его бывшая теща, «делал позы».

Нацепив первый вариант, Сергей посмотрел на себя в зеркало — и только грустно вздохнул. Мятые джинсы и светлая рубашка без рукавов — этот персонаж даже на мелкопоместного дворянчика не тянул. Максимум — на еще не до конца спившегося пионервожатого. Пришлось пробовать другой вариант — светлые шорты с рубашкой. Изображение в зеркале заметно получшело, но до истинного аристократизма было далеко. Сергей попытался было компенсировать недостатки в одежде, для чего сделал «надменное и аристократическое» выражение лица, но зеркало отобразило только типичного загорелого программиста в рубашке и шортах, у которого так перекосило лицо, как будто ему предложили сделать сеть на коаксиале под Windows 3.11.

«Плохо дело, — подумал Сергей. — Аристократизма — полный ноль». Тут он внезапно вспомнил, что его приятель отсоветовал другу брать на отдых «вечерний прикид», схватил трубку телефона и набрал номер «молодоженов». К телефону подошел Игорь.

— Неужели тебе нечего надеть? — раздалось в трубке вместо приветствия.

— А ты откуда знаешь? — изумился Сергей.

— Нетрудно догадаться, — хладнокровно ответил Игорь. — Наверняка Лена сказала, что наденет вечернее платье, поэтому ты перерыл весь чемодан, нацепил лучшее из того, что было, но в зеркале увидел нечто непотребное, поэтому обругал меня последними словами и позвонил, чтобы высказать это лично.

У Сергея округлились глаза.

— Слушай, — сказал он, — я всегда был высокого мнения об уровне твоего знания человеческой психологии, но сейчас я просто в шоке — все так и есть! Именно тебя я и материл, потому что это именно ты отговорил меня взять хотя бы одни запасные брюки.

— Ну, милый, — сказал Игорь. — Я же не знал, что у тебя тут будет такое романтическое приключение, которое потребует партикуляра. Я думал, что тебе вообще придется только раздеваться…

— Тем не менее, — твердо сказал Сергей, — ситуация критическая. Я не могу появиться на последнем ужине с любимой в неприличном виде.

— А что у тебя там есть? — поинтересовался Игорь. — Ты же вроде в каких-то штанах сюда летел…

— В джинсах, — напомнил Сергей. — Они все мятые. Да и если не мятые — все равно смотрится ужасно. Я хотел, чтобы был какой-то легкий налет аристократизма. Пока же получается только легкий налет идиотизма.

— Ну, милый, — насмешливо сказал Игорь, — налет аристократизма — он во взгляде и манерах. Например, меня хоть в скафандр одень — я все равно коктейль буду пить, изящно отставив в сторону мизинчик.

— Разговор не о тебе, — рассердился Сергей. — Какая мне разница, что именно ты можешь оттопырить в скафандре?!! Речь идет обо мне. О твоем друге, между прочим. Или что — между нами все кончено?

— Подожди, подожди, — перепугался Игорь. — Я же не говорю, что не хочу помочь. Не боись, все решим. Штанов нормальных у тебя нет? Будут тебе штаны. У нас же телосложение похожее. Я имею в виду — от пола до пояса. Рост примерно одинаковый. Вот только задница у тебя от сидения за компьютером больше, чем у меня, но вроде ненамного…

— Игги, ты нагло гонишь, — холодно сказал Сергей. — Задницы у нас совершенно одинаковые. Тем более что ты на работе тоже сидишь с утра до вечера. За тем же компьютером, между прочим. Но я пока не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ладно, одинаковые так одинаковые, — ответил Игорь. — Речь, собственно, о том, что, раз тебе все это так важно, я могу другу на сегодняшний вечер одолжить одни из своих брюк. У меня их пять. Это разобьет мне сердце, потому что я не люблю давать свои вещи, но ради тебя я готов почти на все…

— Ничего себе! — возмутился Сергей. — Так ты взял пять нормальных брюк, а мне посоветовал не брать ни одних?!!

— А тебе-то зачем? — хладнокровно спросил Игорь. — Ты же один ехал. А я с невестой. Это же невеста, Серег, не жена! Вот когда поженимся, тогда я буду брать на отдых только дырявые тренировочные. Но сейчас я должен перед ней выглядеть гоголем.

— Ты больше похож на Крылова, милый, — вдруг раздался в трубке голос Иры. — Еще бы халат — был бы один в один. Гоголь — он же симпатичный был, такой волосатик-волосатик…

— Мать, — сказал Игорь в сторону, — еще один подобный звук, и я на торжественный ужин пойду, как Серега: в трусах, ластах и майке с какой-нибудь дурацкой программистской надписью. Серег, — Игорь повернулся к трубке, — одолжишь мне свою компьютерную майку? Там еще надпись какая-то дурацкая, как для прачек. Что-то там мыльте чем-то там. Я, правда, не понимаю, почему она программистская…

— «Шлите мыло зухелем» там написано, — сообщил Сергей. — Эту майку я тебе не дам, потому что это светлая память о «Комтеке» 1996 года. И вообще, — рассердился он, — хватит переводить разговор на другое. Что мне делать с одежкой? Помогай давай! Из-за тебя страдаю.

— Я же сказал, — ответил Игорь. — Дам тебе свои брюки на вечер. Лучшие брюки. Очень дорогие, имей в виду. Поэтому будь с ними очень осторожен, даже нежен. Лучше всего — вообще не садись, а просто вежливо стой рядом со стулом.

— Какого цвета? — поинтересовался Сергей, не обращая на издевательства Игоря никакого внимания.

— Что какого цвета? — не понял Игорь.

— Штаны, — объяснил Сергей.

— Это не штаны, а брюки, — возмутился Игорь. — Фирменные, дорогие. Светлые они. Затрудняюсь даже цвет назвать. Вероятно, «белая ночь» или что-то в этом роде. Да, в туалет в них тоже нельзя ходить. Точнее, можно, но прежде чем пописать, их надо снимать, а надевать обратно только после того, как ты сделаешь не менее десяти прыжков на месте.

— Белые не пойдут, — сообщил Сергей. — Нереально. Даже если я буду стоять в них весь вечер. Ты что, меня не знаешь? Мне же нельзя есть цветную пищу, кроме как в скафандре. Черно-белую, впрочем, тоже. Поэтому белые брюки исключены — вся еда на них окажется.

— Что-то я за тобой такого не замечал, — с сомнением сказал Игорь.

— Да потому что я все съедаю за пять минут, — объяснил Сергей. — Уронил — салфеткой вытер. Уронил — вытер. Когда в шортах, то вообще никаких проблем. Только душ потом нужно принять. Главное — я не нарочно. Просто организм такой: все роняет на штаны. Ничего сделать с этим не могу. Могу, конечно, постоянно следить, но в этом случае полностью теряется удовольствие от еды.

— М-да, дела, — задумался Игорь. — Слушай, я не знаю, что делать. У меня все брюки светлые. Кто ж в сорокаградусную жару темные брюки надевает?

— Что, — расстроился Сергей, — вообще никаких темных? Может, не черные, а, например, коричневые?

— Увы, — сказал Игорь. — Только светлые, старик, только светлые. Есть бежевые. Но они тоже светлые, такой вот парадокс. Кстати, ты в них будешь хорошо смотреться. Загорелый Серега в светлых брюках — девушки будут в отпаде.

— Говорю же, — сердито сказал Сергей, — тогда ужин исключен.

— Иди на ужин в шортах, а на дискотеку наденешь брюки, — предложил Игорь. — Все равно сегодня колбасить полночи будем.

— Не вариант, — огорченно сказал Сергей. — Лена платье на ужин наденет. Как я буду в шортах?

— Ну, старик, — развеселился Игорь, — человек сам кузнец своего счастья. Давай надевай мои штаны и контролируй себя за ужином. Бери какую-нибудь стерильную пищу — булочки, например. Уронишь на штаны — следов не останется.

— О, — обрадовался Сергей, — это мысль! Как я сразу не догадался? Точно, булочки — это выход!

— Но с напитками, — безжалостно сказал Игорь, — как ты понимаешь, не судьба. Никакой текилы и даже водки. Только чистая питьевая вода. От всего остального остаются пятна.

— Ну вот, — расстроился Сергей. — Что же я, в последний вечер ничего не квакну?

— Можешь квакнуть, — успокоил друга Игорь. — Но для этого придется сначала снять штаны. Незаметно, под скатертью.

— Думай, что говоришь, — оборвал друга Сергей. — А если меня Лена попросит для нее за чем-нибудь сходить? Что я ей скажу — «подожди, любимая, я только штаны натяну, а то пришлось их снять, чтобы текилы хлопнуть»?

— Ну, не знаю, старик, это ты сам решай, — утомился Игорь. — То тебе не так, это тебе не эдак. Хочешь аристократизма — ешь булки с водой. Хочешь пожрать и квакнуть — надевай шорты и действуй салфетками, как обычно.

— Ладно, — решился Сергей. — Что не сделаешь во имя аристократизма! Надену я твои брюки. Буду трезв, голоден и аристократичен.

— Уважаю ваш выбор, — сказал Игорь. — Хотя я бы на твоем месте просто был бы аккуратен. Но имей в виду, — встревожился Игорь, — если ты мне брюки запачкаешь чем-нибудь плохо отстирывающимся — у нас сильно испортятся отношения. Все эти брюки мне очень дороги. Не только в материальном, но и в моральном плане.

— Тебе какие-то штаны дороже друга? — пристыдил Игоря Сергей.

— Не дороже, — строго ответил Игорь. — Но каждый из вас мне дорог по-своему. Не надо сравнивать.

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо сказал Сергей. — Я тогда иду к вам, потом отправляемся на ужин.

— Давай, — сказал Игорь. — А я пока решу, с какими брюками смогу расстаться сегодня без серьезного ущерба для психики…

— С ума можно спрыгнуть! — восхищенно сказала Ира, забегая вперед по дорожке и останавливаясь, чтобы рассмотреть во всех подробностях принарядившихся Сергея с Игорем, которые степенно шли по направлению к ресторану.

— Что такое, мать? — удивился Игорь. — Что за внезапно проснувшийся интерес к моей внешности? Ты что, впервые видишь меня в цивильном виде? Прям это как-то обидно слышать, честное слово. Ведь я и без партикуляра всегда одет с иголочки. У меня, между прочим, даже шорты от «Лакосты», если ты вдруг этого не знала…

— Да знала я, знала, — успокоила его Ира. — Я же не тобой восхищаюсь, а Серегой. Ты посмотри, какой он стал красавец! Просто-таки юный баронет!

— Неудивительно, — ревниво сказал Игорь. — В моих лучших брюках кто угодно станет красавцем.

— Если ты теперь будешь весь вечер попрекать меня своими брюками, — вспылил Сергей, — я их лучше сразу сниму. Пойду в шортах. Они у меня хоть не от «Лакосты», но зато ширинка на них самопроизвольно не расстегивается, в отличие от твоих.

— Да что ты несешь-то? — возмутился Игорь. — У меня самопроизвольно ничего не расстегивается!

— Расстегивается, расстегивается, — мстительно сказал Сергей. — Я еще побоялся, что этот твой лакостистый крокодильчик куснет за что-нибудь эдакое. Боялся за друга, между прочим.

— Да хватит вам ругаться, — пристыдила друзей Ира. — У нас сегодня последний ужин перед отъездом, а вы вдруг сцепились.

— Я просто не ожидал от Сереги такой черной неблагодарности, — объяснил Игорь.

— А я, — подхватил Сергей, — не ожидал, что он так низко будет попрекать меня мелким благодеянием. Подумаешь, штаны одолжил! Если вспомнить, что именно я ему постоянно одалживал в доме отдыха, причем безвозмездно…

— Ой, ну все, завелся, завелся, — совсем возмутился Игорь. — И это сейчас, перед торжественным ужином! Хочешь все испортить?

— Это ты хочешь все испортить! — разъярился Сергей. — Штанами попрекаешь! Да забирай свои штаны!

— Мужики, мужики, — перепугалась Ира, — ну хватит уже! Действительно, что вы завелись на ровном месте, как два «Камаза».

— Как две «Тойоты», — мрачно сказал Игорь. — «Камазы» так просто не заведутся. У них сначала под брюхом нужно костер развести, я сам эту процедуру несколько раз видел.

— Это ты как «Тойота», — так же мрачно сказал Сергей. — А я завелся — как «Альфа-Ромео».

— Скажи лучше — как Джульетта, — заспорил Игорь. — Ромео на пустом месте не заводится, хоть он и итальянец…

— Мужики, я сейчас вас брошу и вернусь в номер, — решительно сказала Ира. — Первый раз вижу, чтобы вы собачились на ровном месте.

— Мы не собачимся, — объяснил Игорь. — Это дружеские пихания пузом.

— Мне не нравятся ваши пихания пузом, — заявила Ира.

— А они и не должны нравиться, — заметил Игорь. — Считай, что это просто естественный эволюционный процесс. Он происходит как бы сам по себе, независимо от того, нравится это или нет.

— Так мне снимать штаны? — спросил Сергей неприязненным тоном.

— Снимать, — ответил Игорь. — Но не здесь. Значительно позже, вечером, когда ты будешь укладываться в кроватку.

— А если я вдруг случайно на них поставлю пятно? — поспешил уточнить Сергей. — Тогда нашей дружбе конец?

— Нет, не конец, — ответил Игорь, подходя ко входу в ресторан. — Неужели ты думаешь, что я из-за какого-то пятна на брюках испорчу отношения с другом? Но химчистку ты, разумеется, оплатишь. Плюс — я с тебя потребую моральную компенсацию…

— О, нас уже ждут, — прервала его Ира, показывая куда-то вглубь ресторана. Ребята вгляделись — и точно, за одним из столов сидела Лена в окружении каких-то людей и призывно махала им рукой.

— Кто это там рядом с ней? — ревниво спросил Сергей.

— Конь в пальто, — печально ответил Игорь. — Неужели сам не видишь? Наша дорогая Вика с Андреем. И какая-то тетка. На черта они нам нужны? Давай Лену оттуда выцепим и пойдем ужинать в другое место?

— Нет уж, — твердо сказала Ира. — Ужинать в забегаловке у бассейна я не намерена. Мы будем ужинать в ресторане. В конце концов, кто мешает потом их покинуть и отправиться на дискотеку?

— Никто не мешает, — раздраженно сказал Игорь. — Но я, вообще-то, прощальный ужин планировал немного по-другому.

— Не судьба, милый, — заметила Ира. — Будем ужинать с Викой. А в чем проблема? Ты же научился ее нейтрализовывать…

— Я-то научился, — скривился Игорь, — но сколько на это уходит сил и энергии… Но на сегодняшний вечер я не планировал боевых действий. Хотелось просто отдохнуть и расслабиться.

— Не волнуйся, отдохнешь, — пообещала Ира. — Я не дам тебя в обиду, милый.

— Спасибо хоть на этом, — вздохнул Игорь.

— О, Сержик, какой ты у меня нарядный, — восхитилась Лена, когда ребята подошли к столу.

— Да, — ответил Сергей, страшно довольный. — Я нарядный. Мне хотелось сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз удался, — подтвердила Лена. — Иди, садись рядом со мной.

— Интересно, а почему никто не сказал, как я выгляжу? — обиделся Игорь. — Разве не супер?

— Супер-пупер, — сказала Вика. — Почти как брокер, только рубашка грязноватая. У них обычно рубашки совсем беленькие.

— Что ты понимаешь, — разозлился Игорь. — Это расцветка такая.

— Да? — удивилась Вика. — А выглядит, как будто ты ее месяц носишь нестираную.

— Блин, Вика, кто тебя спрашивал? — возмутился Андрей. — Нормальная рубашка, хорош болты болтать. Ты лучше народ со своей новой подругой познакомь. Они же не знакомы.

— А, точно, — сказала Вика и сделала серьезное лицо. — Короче, познакомьтесь, прошу любить и жаловаться — Лариса.

Сидевшая рядом с Викой дама неопределенных лет поджала губы и медленно кивнула головой.

— Лариса Сергеевна, — степенно сказала дама. — Чинская.

— Чья? — удивился Игорь.

— Чинская, — раздраженно сказала дама. — Это фамилия. Вообще-то, довольно известная.

— Лариса — она из аристократов, — объяснила Вика. — Очень родовитая. Графья Чинские — слышали о таких?

— Нет, не слышали, — сказал Игорь, садясь за стол. — Правда, у меня в меде был один преподаватель по гинекологии — Эдик Чинский. Прикольный мужик. Любил во время лекции прямо на кафедре изображать из себя матку. Говорил, что так нагляднее. Знаете, как делал?…

Тут Ира, не выдержав, толкнула Игоря локтем в бок.

— А что такое? — удивился Игорь. — Я же специально рассказываю. Может, это Ларисин родственник и ей будет приятно…

— У меня нет родственников в мединститутах, — заявила дама, еще больше поджав губы. — Все мои родственники записаны в родовых книгах.

— Да-да, — подтвердила Вика, явно гордясь личным знакомством с такой крутейшей особой. — Лариса в дворянском собрании записана и все такое.

— Все мы записаны в родовых книгах, — заметил Игорь. — Так полагается по закону. В любом роддоме есть родовая книга. Меня, например, тоже туда записывали. Не скажу, что прямо рядом с Эдиком Чинским, но вполне возможно, что какие-то Чинские туда все-таки попали.

— Речь идет о совсем других родовых книгах, — раздраженно заметила Лариса. — Я говорю о геральдических книгах, в которых записывается история рода.

— Мужского или женского? — любезно осведомился Игорь.

— История рода семьи, — объяснила Лариса.

— У Ларисы есть диплом о том, что она признана графиней, — похвасталась Вика, чувствуя, что Игорь как-то не проникся радостью знакомства с такой высокопоставленной дамой.

— Что, правда диплом? — обрадовался Игорь. — А где такой выдают? На месячных курсах графьев и графинь?

— Вы издеваетесь? — приподняла одну бровь Лариса.

Выглядело это действительно великосветски, отметил про себя Сергей, после чего стал тренироваться поднимать одну бровь, пока Игорь разбирался с аристократкой.

— Мне диплом выдали в дворянском собрании, — важно заметила дама. — Я его получала из рук самой Джуны!

— Это которой? — бестактно спросила Ира. — Что-то я не помню княгиню по фамилии Джуна.

— Есть такая княгиня, есть, — подтвердил Игорь. — С простым русским княжеским именем Джуна Давиташвили. Бывшая парикмахерша из Баку. Очень высокородная особа — из крутейших парикмахеров. Она в свое время Брежневу то ли что-то вправила без наложения рук, то ли наоборот — наложила руки на что нужно, и с той поры началась ее стремительная карьера. Неужели не помнишь эту тетку? Было время, с ней носились в телевизоре туда-сюда: Джуна рисует, Джуна поет, Джуна предсказывает заход солнца ровно в двадцать часов двадцать минут… А потом она вдруг стала главной княгиней и начала кому попало выдавать дворянские грамоты. Представляю себе эти «дипломы». Ларис, — Игорь вдруг фамильярно обратился к аристократке, — а у вас этого джуновского диплома с собой нет? Очень хотелось бы посмотреть. Приобщиться, так сказать…

— Нету, — растерянно ответила Лариса, которую краткая история жизни Джуны в исполнении Игоря слегка ошеломила.

— Жаль, — хладнокровно сказал Игорь. — А то я уже думал себе заказать такой. Ведь я, между прочим, армянский князь. Вы заметили?

— Н-н-ну да, — неуверенно сказала Лариса. — В вас чувствуется порода. А вы из каких князей?

— Из Шереметьевых, — объяснила Ира. — Точнее, из Шереметьевых-2. У нас даже в номере диплом на эту тему лежит. Там написано: «Анталия — Москва. Два билета».

— Не надо, мать, упрощать, — пожурил ее Игорь. — На российское княжество я не претендую, но свое армянское не отдам.

— Да какой ты армянин? — безжалостно сказала Ира. — Посмотри на себя! Обрусел уже с ног до головы.

— Кажется, сейчас начнутся всякие интимства, — заметила Лена.

— Кстати, — сказал Сергей, решив сменить тему. — Что мы сидим за пустым столом? Не пора ли что-нибудь поесть и выпить?

— Точно! — обрадовался Игорь. — Надо бы бухнуть что-нибудь, по-нашему, по-аристократически… Лариса, вы что пьете? — обратился он к графине. — Графинчик водочки?

— Ну, водку… — растерялась графиня. — Почему водку? Можно какого-нибудь вина. Французского.

— Французского тут нет, — объяснил Игорь. — Только турецкое. Но оно приличное. Вот вы, например, какое французское вино пьете?

— Ну, — снова задумалась графиня. — Это… Как его… «Бордоле».

Лена тихонько засмеялась, Игорь на нее гневно посмотрел — мол, не спугни птичку.

— Тогда нужно водки, — решительно сказал Игорь. — Русская аристократия никогда не чуралась водки. Это вам любая Джуна скажет.

— Я не чураюсь, — испугалась графиня. — Но только по чуть-чуть.

— Много никто не даст, — успокоил ее Игорь. — Все, мы пошли за фуражом. А вы, дамы, пока принесли бы всякие салатики-малатики… Ирка, давай, оставляю тебя за старшую, — скомандовал Игорь. — Мы пошли за выпивкой, а вы занимайтесь столом.

— Будет сделано, товарищ армянский князь, — браво ответила Ира.

— Вольно, — сказал Игорь. — Но сильно не расслабляйтесь. Мы вернемся через десять минут…

И ребята втроем отправились добывать напитки.

Вернулись Сергей, Игорь и Андрей только через сорок минут. Сидящие за столом дамы встретили их весьма кислыми выражениями на лицах.

— Не понял, — грозно сказал Игорь, глядя на Иру. — Кушать лимоны команды не было. Что за уксусная симфония?

— Милый, ну где вы ходили столько времени? — с упреком спросила Ира. — Мы тут сидим часа два. А вокруг мужики, между прочим, вьются. Ты сам посмотри: четыре одинокие красивые дамы. Ястребы сразу и налетели…

— Чем закончилось? — поинтересовался Игорь.

— Эдика с Валерой из Москвы мы отправили довольно быстро, — поведала Ира. — Тофик из Сочи оказался весьма интеллигентным и сам все быстро понял, а вот троих утомленных алкоголем мужчин из Ростова пришлось спроваживать открытым текстом. Ну и угрозой, что скоро вернется бычок Игорясик, который всем нахлестает по ушам. Что интересно, помогло.

— Мать, ты больше от моего имени таких авансов не раздавай, уж пожалуйста, — попросил Игорь, аккуратно ставя на стол бокалы с напитками. — Тем более — сразу троим мужчинам из Ростова. Я, конечно, о-го-го какой о-го-го и с одним утомленным мужчиной из Ростова вполне справлюсь — если не силой интеллекта, то хотя бы с помощью близстоящего стула, — но сразу с тремя мужчинами из Ростова — нет, мать, тут я пас. Будет смертоубийство. Причем вовсе не в наших семейных интересах, а совсем наоборот.

— Интересное кино, — возмутилась Ира, — а что нам оставалось делать? Вы где-то шляетесь, пьяные мужики пристают. Что делать-то?

— Заговорили бы по-английски, — предложил Игорь. — Они бы сразу отстали. Они не любят, когда женщины непонятливые. Женщины должны понимать их тонкий юмор и вовремя надсадно хохотать, когда утомленные мужчины рассказывают анекдот про дедушку и яичко.

— Я плохо умею по-английски, ты же знаешь, — объяснила Ира.

— Да там и уметь не нужно, — пожал плечами Игорь, садясь за стол. — Продекламировала бы слова какой-нибудь песенки. Yesterday, например, помнишь?

— Помню, — ответила Ира. — Только не по-английски. По-русски. Что-то типа: «Вчера ты решила со мной не встречаться, и вот без тебя я встречаю рассвет. Быть может, меня ты когда-то любила, быть может, любила, а может, и нет».

— Это не Beatles, мать, — твердо сказал Игорь. — Это не может быть Beatles. Я бы умер, если бы это были Beatles.

— Никто и не говорит, что это твой обожаемый «Быдлыс», — холодно ответила Ира. — Это «Синяя птица». Группа моего детства.

— Слава богу, — обрадовался Игорь. — А то я уж думал, что мир вокруг меня обрушился… Ну так и что? Прочитала бы этот стишок по-английски — мужики бы и отвяли.

— Я не могу его прочитать по-английски, — сказала Ира, — потому что стишок — русский.

— Прочитала бы по-русски, — предложил Сергей. — Утомленных мужиков тут же бы стошнило.

— Фи, какой киль-выражанс, — скривилась Лена. — Мы, между прочим, за столом сидим. Уже два часа. И ни в одном глазу.

— Ладно, — сказал Игорь, — и действительно, хватит уже об утомленных мужиках, когда мы сами еще не утомились ни разу. Предлагаю начать прощальный банкет. Видите, какой мы выпивки добыли?

И действительно, перед ребятами была выстроена целая батарея различных графинчиков и бокалов.

— Кстати, — поинтересовалась Ира, — а откуда такая роскошь? Тут же наливают вроде только в пластмассовые стаканы. И наливают всякую мерзость. Предупреждаю — я турецкий коньяк пить не буду. Я честная девушка. Мне такие напитки просто не выдержать. Организм не справится.

— Меня всю жизнь интересовало, — признался Игорь, — что же такое «честная девушка». Я встречал массу девушек, которые о себе так говорили, но ни одна из них не объяснила, что, собственно, это означает.

— Я предлагаю не отвлекаться, — сказала Лена. — Сначала выпьем, а потом начнем разбираться с терминологией.

— Ну правда, Игги, не тяни, — попросил Сергей.

— Хорошо, — согласился Игорь, — о честных девушках потом. Но я должен ответить на заданный вопрос. Итак, мать, — сказал он Ире, — ты спросила, что это за роскошь. И позволила себе предположить, что я, армянский князь, напою невесту местным бесплатным коньяком. Да как у тебя язык повернулся — подумать такое?!!

— Язык повернулся подумать — это просто лингвистическая находка, — заметила Лена.

— Комплименты потом, — величественно сказал Игорь. — Так вот. Мы, трое солидных мужчин, хоть и не из Ростова, специально пошли в бар лобби-бара, где за очень солидные деньги приобрели отличную выпивку, чтобы наши дамы были довольны! Вам, Ира с Леной, «Мартель», — с этими словами Игорь поставил перед девушками по здоровому пузатому бокалу с солидной порцией коньяка. — Госпоже графине — настоящей русской водки, как это принято у аристократов. — Игорь поставил перед Ларисой Сергеевной небольшой графинчик с водкой. — Ну а мы, простые русские парни, будем пить текилу, — объяснил Игорь, показывая на довольно внушительный графин с «Ольмеккой».

— А мне? — возмутилась Вика.

— Тебе, родная, вкус нашего детства — кололоко-лимонад, — сказал Андрей, ставя перед Викой высокий стакан с жидкостью довольно мерзкого желтовато-зеленоватого оттенка.

— Так не честно! — возмутилась Вика. — Всем коньяк и водка, а я, как последняя дура, буду лимонад хлебать. Тогда или ты ничего не пьешь, или мне давай наливай что-нибудь, — заявила Вика.

Андрей сурово посмотрел на жену. Но Вика в ответ метнула взгляд, который твердо показывал: делай что хочешь, но я от своего не отступлюсь. Андрей тяжко вздохнул. Вика насупила брови. Все за столом с интересом посмотрели на эту парочку.

Андрей снова вздохнул, поднял графин с текилой, легонько взболтал жидкость и твердо посмотрел Вике в глаза. Вика ответила стальным утвердительным взглядом — мол, давай, парниша, ты сам знаешь, что делать. Андрей медленно поднес графин к стакану жены и так же медленно стал наклонять его. Все замерли.

— Вот это саспенс, вот это я понимаю, — довольно сказал Игорь. — Хичкоку такое даже и не снилось…

С горлышка графина внезапно сорвалась капля текилы и упала в Викин стакан. Андрей тут же быстро вернул графин в вертикальное положение.

— Так не честно! — возмутилась Вика. — Обалдел, что ли, одну каплю?!! Давай лей! Чтобы ровно пятьдесят капель было, я считаю!

— Почему пятьдесят? — поинтересовался Андрей.

— Это один дринк, — объяснила Вика. — Один дринк — пятьдесят граммов. Одна капля — один грамм.

— Ни фига, — заспорил Андрей. — Одна капля значительно тяжелее. Граммов пять, не меньше.

— Фиг тебе! — яростно ответила Вика. — Давай взвесим, если не веришь!

— Брейк, — вмешался Игорь. — Скандалов не нужно. Сейчас взвесим. Андрюх, капай капелюшку сюда, — Игорь протянул повернутую вверх ладонь.

— Прямо в ладошку? — уточнил Андрей.

— В нее родимую, — подтвердил Игорь. — А ты, Серег, в другую ладошку, — он протянул приятелю другую руку ладонью вверх, — положи щепотку соли.

Получив требуемое, Игорь застыл в позе статуи богини правосудия, прислушиваясь к каким-то своим внутренним ощущениям. Все замерли, ожидая результатов взвешивания… Игорь несколько секунд покачал руками, как будто сравнивая вес, затем аккуратно слизнул с левой ладони каплю текилы, а затем с правой — щепотку соли.

— Андрюха прав, — подытожил Игорь. — Капля текилы — значительно больше грамма. Граммов пять, не меньше. Потому что щепотка соли весит пять граммов — это все знают. А капля ее уравновесила.

— Откуда ты знаешь, что точно пять граммов? — заспорила Вика.

— В любом справочнике написано, — объяснил Игорь. — Не веришь — иди посмотри.

Вика скривилась, но промолчала.

— Ну вот, — сказал довольный Андрюша, благодарно посматривая на Игоря. — Раз пять граммов, значит, тебе еще девять капель. И чтобы я до конца вечера тебя больше не слышал.

— Лей давай, счетовод Вотруба, — злобно сказала Вика. — Жене дринчила пожалел. Жлоб. Я теперь тебя буду звать не Андрюша, а Жлобюша. Андрюша-Жлобюша!

— Что такое? — возмутился Андрей.

— Андрюх, да накапай ты ей уже десять капель, — предложил Игорь. — А то мы никак стартануть не можем. Совсем зависли на взлете…

— Сам же знаешь, чем это закончится, — пожаловался Андрей.

— Да фиг с ним, — беззаботно махнул рукой Игорь. — Как-нибудь справимся. В крайнем случае перед отъездом спалим к черту этот отель, чтобы скрыть следы позора. Чай не дети…

— Ладно, — вздохнул Андрей и осторожно плеснул в стакан Вики немного текилы.

— Так не честно, я не успела сосчитать, — снова завредничала Вика.

— Викусь, имей совесть, — возмутился Игорь. — Там капель пятнадцать, не меньше! Можешь выпарить лимонад и пересчитать!

— Ну ладно, — сменила гнев на милость Вика. — Тебе я верю. А Жлобюше — не верю.

— Еще раз назовешь меня Жлобюшей, зараза, испорчу всем праздник. Тебе — в первую очередь, — тихим голосом сказал Андрей. Вика вместо ответа молча уткнулась в свой стакан.

— Итак, господа и дамы, — преувеличенно бодрым тоном сказал Игорь, разливая напитки, — приступаем к дательной части нашего заседания. Завтра мы уезжаем. Позвольте от вашего имени поблагодарить этот отель и всю гостеприимную турецкую землю скопом за прекрасный отдых и вполне пристойные еду и напитки. Правда, за местный коньяк, а тем более водку, надо убивать на месте все трудоспособное население, но зато все остальное — просто на высоте, поэтому никого убивать не будем. Предлагаю выпить, — с этими словами Игорь поднял стопку с текилой. Остальные сидящие за столом также подняли свои бокалы, чокнулись и выпили.

— О, — сказал Игорь удовлетворенно, — наконец-то. Наконец-то мы что-то хряпнули.

— Текила в лимонаде совсем не чувствуется, — тихим мерзким голосом заметила Вика.

— Молчи, грусть, — сказал Андрей. — Скажи спасибо хоть за это. Я знаю, что у меня слишком доброе сердце и что я об этом сегодня еще сильно пожалею.

— Как я забалдею, если не чувствую текилы в лимонаде? — сварливым голосом спросила Вика.

— Не боись, — ответил Андрей. — Твой организм сам разберется. Если уж у тебя от кефира крышу сносит, значит, организм и без тебя все прочувствует.

— А у меня организм почувствовал, — вдруг вступила в разговор «графиня» и глуповато хихикнула. — Прям тепло такое пошло, — объяснила она.

— Во-во, а я что говорил? — обрадовался Игорь. — У данного напитка есть такое свойство — сразу тепло на душе становится. Поэтому аристократы его и любили. Кстати, — заметил Игорь, — настоящие аристократы между первой и второй большой перерыв не делают. Это запрещено Женевской конвенцией. Ну-ка, все взяли бокалы…

Все дружно подняли бокалы.

— Стоп, — вдруг сказал Игорь. — Лариса! Это что за на фиг такое?

— Что случилось, что? — перепугалась Лариса Сергеевна.

— Где водка? — строго спросил Игорь.

— Где водка, где? — продолжала волноваться аристократка.

— Я имею в виду, — пояснил Игорь, — где водка в вашей рюмке? Куда она делась?

— Выпила, — испуганно ответила Лариса Сергеевна. — Я думала, что можно всю выпить.

— Да можно, конечно, — успокоил ее Игорь. — Но ведь нужно снова налить, правильно? Как вы будете чокаться пустой рюмкой? Это неаристократично.

— Ой, а может, больше не надо? — спросила «графиня». — Мне и так тепло.

— Мне тоже тепло, — признался Игорь. — Ведь на улице — тридцать градусов жары. Но мы же пьем. Иначе нельзя. Вы, например, знаете, сколько градусов в водке и текиле?

— Знаю, сорок, — призналась Лариса Сергеевна.

— О, узнаю настоящую аристократию, — обрадовался Игорь. — Высшее образование и все такое. Правильно, сорок. А на улице — тридцать. Значит, что?

— Не знаю, — снова испугалась Лариса Сергеевна, которую постоянный напор Игоря явно нервировал.

— Значит, — объяснил Игорь, — нужно пить, пока градусы не сравняются. Навести, так сказать, температурно-алкогольный баланс. Закон физики, между прочим. И химии тоже.

— Игорь, — не выдержала Ира, — сколько можно трепаться? Мы когда-нибудь выпьем?

— Все б тебе, мать, бухнуть, — пожурил ее Игорь, наливая водки в рюмку Ларисы Сергеевны. — Бери пример с нас, аристократов. Нам главное — интеллигентный разговор, а не выпивка. Выпивка — она вторична.

— Да, я знаю, — откликнулась Ира. — Вам, аристократам, лишь бы потриндить. Правильно вас пролетариат не любит. По заслугам.

— Предлагаю выпить за пролетариат, — быстро сказал Сергей, пользуясь случаем, и снова поднял свою рюмку.

Все чокнулись и наконец выпили, хотя Игорь от имени присутствующей за столом аристократии пытался было заявить решительный протест…

— Хороший коньячок, — заметила Лена, ставя свой бокал на стол. — А чуть подогретым и правда лучше.

— Дык, — сказал довольный Игорь. — Слушайтесь папу Игоря. Папа Игорь плохого еще никому не посоветовал. Только если во время платных консультаций…

— Прям еще теплее стало, — снова поделилась своей радостью Лариса Сергеевна.

— А то, — развеселился Игорь. — Настоящая русская водка. Жутко дорогая. «Кеглевич» называется.

— Что-то я такую не встречала, — удивилась Лариса Сергеевна.

— Ничего удивительного, — заметил Игорь. — Она же изготавливается в Израиле.

— Русская водка? В Израиле? — снова удивилась «графиня».

— Ларис, ну вы прям как нерусская, — пожурил ее Игорь. — Самая настоящая русская водка изготавливается только в Швейцарии, Штатах и Израиле. У нас же выпускают одну палёнку.

— «Палинку»? — переспросила Лариса. — Ее же вроде где-то в Венгрии делают.

— Не «палинку», а палёнку. Палёную водку, — объяснил Игорь. — Неужели не знаете, что такое палёная водка?

— Н-нет, — с некоторым усилием ответила аристократка. — Н-не знаю. Я просто водку знаю.

— Эх, — закручинился Игорь, — хоть бы день пожить так, как вы…

— У меня, между прочим, — заспорила Лариса Сергеевна, — тоже жизнь нелегкая. У меня муж из простых, — призналась она и потупила взор.

— Не может быть! — ахнул Игорь. — Лариса, так я горжусь вами! Наверное, это была очень большая любовь?

— Предлагаю выпить за любовь, — встрял было Сергей, но Игорь от него отмахнулся, и Сергей выпил с Леной и Ирой, которым все эти забавы Игоря с аристократкой были совершенно до фонаря.

— Да, — поджала губы Лариса Сергеевна. — Это была самая настоящая любовь. Конечно, мне пришлось много над ним поработать, но зато теперь мой Мусик — настоящий аристократ. Теперь уже не стыдно. Но я, — подняла она пальчик, — убила на это почти пять лет.

— Вы святая, — сказал Игорь, разливая напитки по бокалам. — Святая, однозначно. Ради любимого отказаться от дворцов и построить рай в шалаше… Я это очень уважаю.

— Ну, не такой уж там и шалаш, — нетвердым голосом призналась Лариса, поднимая свою рюмку. — Он же банкир, мой Мусик. Но когда мы познакомились — дисбаланс был ужасный. Представляете, мужчина в костюме от Кардена, а манеры — как у биндюжника.

— По-моему, очень гармонично, — заметил Сергей. — Я много раз встречал мордоворотов в костюмах от Кардена, и их манера поведения вполне коррелировала с внешностью.

— Не такой уж мой Мусик и мордоворот, — упрекнула Сергея Лариса. — Просто у него лицо широкое. И красное.

— Тогда, Ларис, вы это все зря, — сказал Игорь. — Если у человека лицо широкое и красное, он должен вести себя соответствующим образом. Особенно будучи в костюме от Кардена. Как раз дисбаланс и начнется, если он при такой внешности будет отставлять мизинчик, держа бокал с коктейлем, а из речи уберет живительные артикли.

— Думаете? — спросила Лариса. — Ведь если честно, до конца я его не перевоспитала. Он-то был не против влиться в высшее общество, но сказал, что подстраиваться ни под кого не будет. Сказал, что пускай они под него подстраиваются.

— Уважаю вашего Мусика, — оживился Игорь. — Это мужское решение.

— Я сначала переживала, — призналась Лариса Сергеевна, — но потом представила его нашему собранию, и Джуна сказала, что мой Мусик — невероятно самобытен. В нем есть подлинный народный аристократизм, сказала она.

— Точно, — согласился Игорь. — Как и в самой Евгении Ювашевне. Настоящий пролетарский аристократизм, позволяющий ей штамповать дипломы князьев да баронов.

— В какой Евгении Ювашевне? — удивилась Лариса.

— Да в вашей Джуне, — пояснил Игорь. — Что, не знаете, как ее на самом деле зовут?

— Ее Джуна зовут, — твердо сказала Лариса Сергеевна. — Она ассирийка.

— Точно, ассирийка, — согласился Игорь. — На Кубани, где она родилась, все ассирийцы. Древняя земля, тут не поспоришь. Так и что сказала Джуна Ювашевна по поводу Мусика, который мне нравится все больше и больше?

— Она сказала, — ответила Лариса, — что Мусик — истинный аристократ в душе. Поэтому он вполне достоин диплома графа.

— Логично, — согласился Игорь. — Раз вы — графиня, значит, Мусик должен быть граф. Я уважаю Джуну. В ее поступках есть внутренняя логика… И сколько она попросила бабла за этот дипломчик? — небрежно спросил Игорь.

— Зачем вы так сразу — бабла? — упрекнула его Лариса Сергеевна, явно обидевшись. — Дипломы выдаются бесплатно, а не за деньги. Они выдаются только истинным аристократам, чья аристократичность полностью доказана соответствующими бумагами.

— Что, и правда денег не попросили? — удивился Игорь. — Я в это не верю.

— Мусик заплатил, — твердо сказала Лариса Сергеевна, — но не за сам диплом, а только за оформление.

— О, — обрадовался Игорь. — И сколько именно, если не секрет? Ну, просто чтобы мне знать, реально ли получить княжеский дипломчик…

— За оформление заплатил очень немного, — пояснила Лариса. — Кредиткой — я сама видела. Но там еще понадобилось кучу всяких документов собрать — ведь диплом не просто так выдается. Генеалогическое древо, выписки из роддомов, справки о родственниках… Мусик, конечно, сам в это не полез, а заплатил людям из специальной комиссии, которые занимаются подбором данных. Сколько он им платил — я не знаю, но Мусик потом в подпитии сказал, что на эти деньги мог купить половину акций какой-то то ли «Майкоопты», то ли еще какой-то «опты»…

— Какой «Майкоопты»? — вдруг заинтересовался Сергей.

— Я точно не помню, — наморщила лоб Лариса. — Он же пьяный был. То ли «Майкоопта», то ли «Майкроопта». Чем-то оптовым, видать, торгуют.

— Может, «Майкрософта»? — уточнил Сергей.

— А, да, точно, — обрадовалась Лариса. — «Майкросопта». Не «опта», а «сопта». Перепутала.

— Эх, — вздохнул Игорь, — видать, не судьба мне княжеский дипломчик получить. Не по Сеньке пока шапка…

— Не переживай, милый, — успокоила его Ира. — Ты мне люб и без диплома.

— Спасибо, мать, — растрогался Игорь. — Давайте за это выпьем — за любовь без официальных документов.

— Подожди, — встревожилась Ира. — Я говорила только о княжеском дипломе. О других документах вроде штампа в паспорте разговора не было.

— Ну хорошо, хорошо, — согласился Игорь. — Выпьем только за любовь без дипломов. Как скажешь, милая…

Все выпили.

— А у меня, — вдруг хихикнула Лариса Сергеевна, поставив очередную опустошенную рюмку на стол, — есть кофточка с плеча тети Познера.

— Не может быть! — ахнул Игорь. — Что, прям вот так вот с ее личного плеча?

— Да, — призналась Лариса Сергеевна. — Я ее сюда не взяла, побоялась, но дома у меня лежит. Я в ней ходила в собрание, демонстрировала.

— И как народ? — полюбопытствовал Игорь. — Оценил?

— Еще бы, — опять хихикнула Лариса Сергеевна. — Больше ни у кого такой нет.

— Какие страшные тайны раскрываются под воздействием чисто русской израильской водки, — заметила Лена. — Но неужели у ваших местных князьев и баронов нет ничего с плеча самого Познера? Кстати, он кто там в ваших табелях о рангах? Наследный принц?

— Я точно не знаю, — призналась Лариса Сергеевна. — Не спрашивала. Но он очень высокопоставленный человек. Его же все знают.

— Хочу текилы, — вдруг раздался голос Вики, о которой все забыли.

— Отказать, — ответил Андрюша. — Был договор на один дринк. На два дринка договора не было. Вот кололоко-лимонада еще могу принести.

— Жлобы, — отреагировала Вика. — Никакого аристократизма. Настоящий аристократ налил бы текилы. Игорь, — потребовала Вика, — плесни текилы, если ты не жлоб.

— Я, Викусик, — любезно ответил Игорь, — совершенно не жлоб. Но против твоего мужа пойти не могу — это неаристократично. Кроме того, он мне шею свернет — это тоже нужно учитывать.

— Трус, — презрительно сказала Вика. — Ларис, пойдемте отсюда. Тут обижают женщину. Не дают мне выпить.

— Я бы, кстати, — неуверенным голосом сказала Лариса Сергеевна, — пошла бы на воздух прогуляться.

— Тоже дело, — согласился Игорь. — Аристократы любят гулять на природе — им это свойственно. Только стекла в отеле не бейте, ладно?

— Х-хорошо, — с усилием сказала Лариса Сергеевна, которая, как было видно, уже не очень понимала, что ей говорят.

— Викусь, ты там присмотри за графиней, — попросил Вику Игорь. — А то начнут к ней там всякие графины приставать, а она в утомленном состоянии.

— Не боись, — презрительно ответила Вика. — Я подругу никому в обиду не дам. Если что — прибегу за Андрюшей.

Безмолвствующий Андрюша поморщился. Вика подхватила под руку тяжело передвигающуюся Ларису Сергеевну, и они вышли из ресторана.

— М-да, — сказала Лена. — Колоритная тетка.

— Супер, — согласился Игорь. — Люблю подлинных исполинок духа. Кроме того, меня всегда интересовало, что там за аристократия в этих джуновских собраниях. Теперь мое детское любопытство удовлетворено. Кофточка с плеча тети Познера — это сильно. Это, я бы сказал, пять баллов, однозначно.

— Между прочим, — заметил Сергей, — у нас сегодня последний вечер, а ты весь ужин с аристократками развлекаешься. Может, мы уже теперь себя развлечем?

— Каким образом? — поинтересовался Игорь.

— Зажжем на дискотеке, — пояснил Сергей, и девушки согласно кивнули головами.

— Давайте зажжем, — согласился Игорь, допивая свою рюмку. — И действительно, сегодня нужно как следует оттянуться. Только чур зажигать не турецкий флаг. Турецкий флаг я зажигать не согласен, чревато.

— Никто тебе турецкий флаг зажигать и не предлагает, милый, — успокоила его Ира. — На крайний случай — спалим твой носовой платок. В качестве полумеры.

— Договорись, — согласился Игорь, вставая из-за стола. — Но чур — при этом достать его из моего кармана, а не поджигать прямо там.

— Заметано, — сказала Ира, и вся компания отправилась на дискотеку.

На дискотечную площадку компания вошла, подражая «великолепной семерке»: развернув свои ряды во всю ширь и сурово глядя на людскую массу, колышущуюся в тесном пространстве дискотеки под звуки истеричной музыки.

— Классно как мы вошли, — обрадовался Игорь. — Прям как в «Великолепной семерке». Смотрите, на нас все обернулись.

— В «Семерке», насколько я помню, — заметил Сергей, — женщин не было.

— Точно, — сказала Лена. — Поэтому их всех и убили. Если бы с ними присутствовали дамы — все бы обошлось.

— Их вовсе не убили, — сказал Игорь, — но насчет дам — согласен! Без дам на дискотеке — никуда.

Произнеся эту ценную мысль, Игорь приподнял правую бровь и стал со значением смотреть на Иру.

— Что, пусик? — спросила Ира. — Я не могу точно идентифицировать твой взгляд. Что ты хочешь, милый: бухнуть или потанцевать?

— Вот так вот, — загрустил Игорь. — Позвольте представить вам мою невесту. Можно сказать, без пяти минут — жену. А она до сих пор не может понять, что хочет ее благоверный… Как я могу хотеть бухнуть, — напустился он на Иру, — когда бухнуть — это приподнятая левая бровь! Но я сейчас приподнял правую! В данном контексте и при данных обстоятельствах это означает, что я приглашаю даму на танец! По-моему, это очевидно!

— Поняла, — спокойно ответила Ира. — Кстати, когда ты сейчас орал, у тебя была приподнята левая бровь.

— Все правильно, — подтвердил Игорь. — Потому что бухнуть я тоже хочу. Кроме того, приглашение на танец временно отменяется. Я не могу танцевать в обстановке, когда нет четкой идентификации моих команд.

— Так что делаем? — уточнил Сергей. — Садимся и выпиваем?

— Пока да, — подтвердил Игорь. — Если, конечно, найдем, куда именно присесть. Все столики, как водится, заняты.

— Это не проблема, — сказала Лена и направилась к отдаленному столику, за которым сидел одинокий мужчина. Подойдя к столику, Лена о чем-то с ним поговорила, после чего призывно замахала руками — мол, идите все сюда…

Как потом выяснилось, Лена спросила мужчину, не будет ли он возражать, если она присядет за его столик. Мужчина не возражал. Более того, он был счастлив видеть Лену у себя за столиком. Однако он не предполагал, что Лена присядет не одна, а с компанией «молодоженов» и что самое обидное — также и вместе с Сергеем, присутствие которого в планы мужчины никак не входило. Мужчина, чей разум был изрядно затуманен алкоголем и чьи сдерживающие центры себя уже почти не контролировали, все это без обиняков высказал присевшей за его стол компании. Но Игорь объяснил мужчине, что история не терпит сослагательного наклонения, поэтому раз уж компания приземлилась за данным столиком, просто так она уже не взлетит. Чтобы это произошло, пояснил Игорь, требуются намного более веские основания, нежели ошибка, совершенная мужчиной. Да-да, заметил Игорь, это именно ошибка самого мужчины. Ведь прежде чем давать свое согласие незнакомой женщине, нужно поинтересоваться, что именно эта женщина имеет в виду. Женщины, веско сказал Игорь, они такие жучки. Им ни в чем нельзя доверять.

Последний довод совершенно сразил мужчину своим изяществом и неоспоримой логикой, после чего он перестал сердиться и заявил, что хочет считать себя Игоревым другом. Игорь не возражал. После этого мужчина заявил, что хочет считать себя другом всех присутствующих. Присутствующие также не высказали никаких возражений, хотя и особых восторгов также не проявили. Чтобы закрепить внезапно возникшую дружбу, мужчина решил принести всем выпить. Он встал и отправился в сторону бара, но обратно компания его так и не дождалась…

— Ну и где наш мужичок? — спросил Игорь, оглядываясь по сторонам. — Сколько можно нести выпивку? Полчаса уже гуляет.

— Я бы на твоем месте на него не сильно надеялась бы, — заметила Лена. — Мужичок был изрядно утомлен. Если он, беря курс на бар, ошибся хотя бы на пару-тройку градусов, его унесло или в сторону моря, или в сторону отеля. В любом случае сегодня сюда он уже больше не вернется. Он превратился в Летучего голландца, точно тебе говорю.

— На пару градусов, — фыркнул Сергей. — Да в нем градусов семьдесят, не меньше.

— На себя посмотри, — жестко сказал Игорь.

— А что такое? — удивился и слегка обиделся Сергей. — Что со мной не так?

— Посмотри мне в глаза, — потребовал Игорь.

Сергей вытаращил глаза и посмотрел другу в лицо.

— Ужас, — с отвращением констатировал Игорь. — Сегодня последний вечер, а ты ни в одном глазу. И я тоже.

— Сам виноват, — успокоился Сергей, поняв, что ни в каких смертных грехах его сейчас никто обвинять не намерен. — Весь ужин игрался с этой аристократкой, вместо того чтобы как следует квакнуть.

— Ну и пошли тогда за выпивкой, раз наш Голландец укатил куда-то в сторону Туниса, — предложил Игорь.

— Да я всегда готов, — сказал Сергей, вставая.

— Мне — джин с тоником, — потребовала Ира.

— А мне, — сказала Лена, — тоже джин с тоником.

— Значит, — уточнил Сергей, — два джина с тоником?

— Нет, — возразила Ира. — Мне джин с тоником, а ей джин с тоником.

— Игги, — сказал Сергей, — а дамы-то наши времени даром не теряли.

— Ну так надо догонять, — сказал Игорь, и друзья направились к бару…

Получить выпивку в баре дискотеки было еще сложнее, чем в баре ресторана. Потому что в ресторане внимание отдыхающих делилось между едой и напитками, а на дискотеке все четко концентрировались на выпивке. Без выпивки — и танец не танец! Эту немудреную истину понимали все посетители дискотеки, поэтому между танцплощадкой и баром все время происходил круговорот страждущих в природе, а за стойкой бара торчал частокол голов контингента, который вообще был не в силах оторваться от источника живительной влаги, решив для себя, что раз без выпивки и танец не танец, значит, на черта отрываться от выпивки?!! Лучше пить, не отходя от кассы, а уж когда, ик, произойдет заполнение всех имеющихся емкостей, тогда, ик, можно, ик, пойти потанцевать, ик, куда же меня повело…

Так что перед Сергеем с Игорем стояла достаточно сложная задача: прорваться через толпу страждущих и получить вожделенные четыре бокала. Однако они на отдыхе были далеко не первый день, поэтому хорошо усвоили технологию продирания на передний края Большого розлива… В общем, ничего особенного в этой методике не было. Она заключалась в быстром и наглом ввинчивании в разгоряченную толпу страждущих, и при этом требовалось во весь голос орать всякую чушь о том, что вам, дескать, нужно только стаканы забрать или что жена рожает за углом дискотеки и срочно требуется водка для дезинфекции. Впрочем, можно было также орать, что производная — это тангенс угла наклона касательной к графику данной функции: подобное заявление также являлось вполне уважительной причиной для распихивания пузом компактной толпы мужиков…

В результате применения этой простой, но эффективной технологии ребята через каких-то двадцать минут уже поставили на свой столик восемь стаканов с джином-тоником.

— Зачем сразу столько? — удивилась Лена, глядя на стройный ряд выпивки.

— Ну, мать, — сказал Игорь, — понимать же надо. На этой дискотеке добыча выпивки каждый раз требует подвига Александра Матросова. А я не намерен проделывать подобные вещи каждые полчаса. Мне требуется хотя бы часок отдохнуть. Так что пусть стоит — пить ведь не обязательно, правильно?

— Нет, не правильно, — сказала Лена. — Мы же русские люди. Если стоит выпивка — ее надо выпить.

— Правильно, — подтвердил Сергей. — Поэтому она так и называется — выпивка. От слова «выпей-ка».

— Что-то мы как-то тухло зажигаем, — заметил Игорь, слушая эти разговоры. — Утомились все, что ли? А ну, пошли танцевать!

Ребята допили свои коктейли и отправились на площадку. Но там зажечь по полной программе не получилось. То ли потому, что они все уже изрядно утомились, то ли из-за того, что в этот день на дискотеке было экстремальное количество народу и на каждого человека приходилось примерно по десять квадратных сантиметров площади.

— Нет уж, — сказал Игорь, когда через пару танцев компания возвратилась за столик. — Вы как хотите, а я не умею танцевать, подпрыгивая на месте, а потом тщетно пытаясь вернуться ботинками на пол. Что тут сегодня такое? Дискотечный день? В прошлый раз народу было раз в пять меньше.

— Совпали заезды, — объяснила Лена. — Такое бывает. Завтра будет большой выезд, а сегодня был большой заезд. Вот народ и наложился.

— На фиг, на фиг такие накладки, — заворчал Игорь. — Только я хотел оторваться в последний день, а тут народу — как сельдей в сельпо.

— Пусик, да хватит тебе отрываться, — сказала Ира, беря жениха под руку. — Оторвался уже. С аристократкой поразвлекся, выпивки добыл, даже два танца пропрыгал. Пошли уже баиньки? Завтра рано вставать.

— А как же оттяг? — закапризничал Игорь. — Душа просит оттяга. Хотя спать, врать не буду, хочется. Но я не прощу себе, если в последний день не оттянусь по полной программе!

— Пусик, оттяг — это для примитивных личностей, — сообщила Ира.

— Почему? — удивился Игорь.

— Ну сам посуди, — предложила Ира. — Последний день, так?

— Так.

— Значит, нужно напиться и куролесить до полного отвала башки, так?

— Так, — подтвердил Игорь. — Это традиция. Не нами, между прочим, придуманная. И не нам ее отменять.

— А тебе не кажется, что следуя этой традиции, ты идешь за толпой? — спросила Ира. — Все напиваются — и ты напиваешься. Все куролесят — и ты куролесишь. Все завтра будут вставать с кошмарно болящей башкой и состоянием полного раздрая — и ты такой будешь вставать. На черта? Уподобляться примитивным личностям?

— Нет, мать, ты не понимаешь, — сказал Игорь, прихлебывая джин-тоник из своего бокала. — Это у примитивных личностей все примитивное: нажраться, покуролесить, утром помирать. А у продвинутых личностей вроде меня — это признак высокого стиля. Заметь, вот я, высокообразованная и весьма интеллектуальная личность, не стесняюсь употреблять слова «нажраться», «куролесить» и так далее. Более того, я не стесняюсь не только употреблять эти слова, но и поступать в полном соответствии с данными терминами. Это стиль, моя дорогая. По-настоящему интеллигентному человеку не зазорно нажраться и буянить. Этим он показывает свою близость к народу. А вот всякому быдлу нажраться и буянить — зазорно. Потому что они козлы. Они по-другому не умеют. А мы, тонко чувствующие личности, умеем. Поэтому в нашем исполнении выпивон, упивон и выступон выглядят мило и благородно. Все равно как профессор лингвистики ругается матом. Ты никогда не слышала, как профессор лингвистики ругается матом?

— Нет, — призналась Ира. — Я не слышала, как профессор лингвистики ругается матом.

— Жаль, — сказал Игорь. — Потому что ничего более прекрасного мне в жизни не попадалось. За исключением, конечно, «Белого альбома» Beatles.

— Тем не менее, — сказала Ира, — благородный человек иногда должен срабатывать на срыве стереотипа.

— В каком смысле? — поинтересовался Игорь.

— Вот смотри, — сказала Ира. — Сегодня — последний день нашего отдыха, так?

— Так.

— Люди примитивные напиваются, куролесят, а наутро просыпаются с жуткой головной болью и в самолете, летящем домой, выглядят так, как будто их использовали в крэш-тестах вместо манекена. Так?

— Ну да, — подтвердил Игорь. — Сплошной примитивизм.

— А люди благородные, — продолжила Ира, — напиваются, куролесят и выглядят как жертвы крэш-тестов исключительно из внутреннего благородства, ну и чтобы показать свою близость к народу. У них это не носит характер примитивизма, а наоборот — высокий стиль. Для человека благородного нажраться в сосиску и буянить — это высший стиль. В отличие от всякого быдла, для которого это естественное состояние.

— Мать, дай поцелую, — торжественно сказал Игорь. — Ты сегодня так грамотно излагаешь — это что-то! Кстати, хочешь выйти за меня замуж?

— Хочу, — ответила Ира. — Но сейчас речь не об этом. Мне можно продолжить?

— Нужно, — сказал Игорь. — Я тебя слушаю и упиваюсь.

— Так вот, — сказала Ира. — Почему бы сегодня человеку благородному не сработать на срыве стереотипа? Все ожидают, что он, как человек благородный, напьется в дугу и перекуролесит всю территорию отеля, а он вместо этого чинно и благородно отправится в номер, посмотрит какую-нибудь педерачу для повышения своего и без того высочайшего культурного уровня, после чего мирно заснет в объятиях подруги, чтобы наутро выглядеть как Золушка на балу, вызывая острую зависть у крэш-тестовых окружающих.

— Ира, это супер, — сказала Лена. — Мои комплименты.

Ира вежливо наклонила голову и посмотрела на Игоря.

— Ну что ж, — сказал Игорь, немного помолчав, — предложение, не скрою, заманчивое. Конечно, я вижу в нем определенные изъяны, да и передергиваний там хватает, однако сегодня ты проявила склонность к весьма неплохим логическим построениям, и это должно быть каким-то образом вознаграждено. Поэтому, — продолжил Игорь, вставая со стула, — я буду срывать стереотип! Мы не будем больше куролесить, мы тихо-мирно пойдем в номер. Я буду срывать стереотип, понял? — тихо сказал Игорь Сергею, наклонившись к приятелю довольно близко, и тот увидел, что Игорь уже порядком набрался.

— Это правильно, — согласился Сергей. — Мы, интеллигентные люди, ни хрена не боимся сорвать стереотип и выкинуть его к чертовой бабушке!

— Удачи в танце, — сказал Игорь Сергею с Леной. — Ну и во всем остальном. Мы отправляемся, как говорят англичане, «ту слипки».

— Счастливо, — сказала Лена, и они с Сергеем проводили взглядом удаляющихся «молодоженов».

— Что-то Игорь как-то нетвердо шагает, — заметила Лена.

— Да его что-то повело, — согласился Сергей. — Потому что нечего было джин-тоник после текилы пить. Так фиг бы он стал рвать стереотипы. Буянил бы до последнего. Впрочем, с Игорем никогда ничего не понятно. Непрогнозируемый человек.

— А что теперь между нами? — прищурившись, спросила Лена.

— Что теперь между нами? — переспросил Сергей. — Я скажу тебе, что теперь между нами. Я так думаю, что на дискотеке нам уже делать нечего. Я не умею исполнять танец замороженных креветок. Предлагаю потихоньку уползать отсюда в номер. Там между нами что-то будет. Кстати, мне завтра действительно очень рано вставать.

— Давай, — согласилась Лена. — Только сначала прогуляемся по бережку, ладно?

— Нет проблем, — кивнул Сергей, допил последний коктейль и встал из-за стола.

— На берегу, — запел Сергей, когда они вышли на пляж, — так оживленно, людно…

При этом он вдруг ощутил легкий приступ дежавю, но быстро его подавил, когда вспомнил, что в прошлый раз эту песню пел вовсе не он, а Игорь.

— Сержик, — попросила Лена ласково, но твердо, — тебя не затруднит некоторое время не петь? Хотя бы до завтра…

— Да пожалуйста, — сказал Сергей, разобидевшись.

Не то чтобы он был очень высокого мнения о своих песенных способностях, но считал, что уж один-то куплет в его исполнении может пережить кто угодно, даже завзятый меломан.

— Ну ладно тебе, не обижайся, — сказала Лена и ласково потрепала его голове. — Просто тут так тихо вокруг, а твои залихватские песни портят весь интим.

— Залихватские песни, — пробурчал Сергей, уязвленный до глубины души. — Всего-то один куплет, причем как нельзя лучше подходящий к данному моменту.

— Сереж, — заметила Лена, начиная раздражаться, — если бы ты тихим голосом спел какую-нибудь серенаду — я бы и слова не сказала. Но ты проорал что-то явно кабацкое.

— Какую, к черту, серенаду? — спросил Сергей. — Я что, похож на менестреля? У меня что, штаны-шаровары из цветастого шелка?

— Так, понятно, — сказала Лена, останавливаясь. — Вечер окончательно перестал быть томным и уж тем более интимным. Пошли в отель. Не получилось — так не получилось.

— А что получилось-то, что? — заволновался Сергей, хватая Лену за руку и заставляя ее остановиться.

— Ничего не получилось, — сказала Лена, и Сергею показалось, что она сейчас заплачет. — Тебе рано утром уезжать, я хотела с тобой серьезно поговорить, а вместо этого мы разругались из-за какой-то дурацкой песенки. Ну что вы за люди, мужики, честное слово?!!

— Мы? — искренне удивился Сергей. — А кто скандал-то из-за песни устроил? Я, что ли?

— Никто скандал не устраивал, — ответила Лена. — Я просто попросила тебя не петь — только и всего.

— Неужели ты не понимаешь, что мне это было очень обидно слышать? — спросил Сергей. — Это была песня для тебя, в твою честь. И тут мне наступают на горло тяжелым сапогом на шпильках и просят, чтобы я больше никогда в жизни не осквернял своим кошмарным пением здешние океанические просторы. И никакие другие просторы — тоже не осквернял.

— Ты все это выдумал, — сказала Лена. — Я ничего не говорила про осквернение и уж тем более — не наступала на твое драгоценное горло. Кроме того, я не знала, что это была песня в мою честь. Возможно, в этом случае я бы как-нибудь по-другому к ней отнеслась. Я думала, что ты просто решил спеть — ну, знаешь, как люди поют, когда выпьют.

— Когда выпьют, люди поют «Ой, мороз, мороз», — буркнул Сергей.

— Прости, милый, я не знала, — кротко сказала Лена. — Может, ты снова споешь первоначальную песню в мою честь, и инцидент будет исчерпан? Мне бы не хотелось, чтобы мы расставались разругавшись.

— Ругаться я не собираюсь, — объяснил Сергей, — но и петь не буду. Моя муза на сегодня спит. Возможно, она даже уже умерла под воздействием суровых и несправедливых упреков. Такими вещами можно любую музу в гроб вогнать — с полпинка.

— Прости, — снова сказала Лена. — Заметь, я извиняюсь уже в третий раз. Сколько мне еще осталось?

— Достаточно, — величественно сказал Сергей. — Извинения приняты. Забыли и наплевали слюнями с Роковой башни.

— Почему с Роковой башни? — удивилась Лена.

— Ну так нам с нее бросать-то нечего, — объяснил Сергей. — Кольцо сперли хобитцы. Так что остается только плюнуть вниз. В горящую лаву. Знаешь, как романтично?

— Серег, — спросила Лена строго, — ты как себя чувствуешь после пары джинов с тоником?

— Отлично, — сказал Сергей. — Я же не какая-нибудь аристократка. Мы, боевые татарские князья, можем хоть ведро выпить. Тем более что я выпил вовсе не пару, а все четыре джинстоников. Мы же уходить собирались. Я не мог врагу оставить ненадкусанные коктейли. Что не выпью — то понадкусаю, вот так вот.

— Боже, — ужаснулась Лена. — Так ты тоже князь? Как и Игорь? Куда я попала?!!

— Это шутка, — объяснил Сергей. — Среди татар князей не было. У нас там принята другая система классификации начальства. Но я сейчас не буду тебе об этом рассказывать, потому что дело это сугубо интимное. Да и не имеет отношения к сегодняшней беседе.

— Ну хорошо, — согласилась Лена, — пусть так. Теперь мы можем вернуться к нашим баранам?

— К Вике с аристократкой, что ли? — испугался Сергей. — Зачем?

— Да нет, — удивилась Лена, — я имею в виду — вернуться к основной теме нашего разговора.

— Давай, — согласился Сергей. — А какая у нас основная тема?

— Ты завтра уезжаешь, — объяснила Лена.

— Точно, — подтвердил Сергей. — А мы, между прочим, до сих пор гуляем по берегу, вместо того чтобы отправиться ко мне в номер.

— То есть ты считаешь, — спросила Лена, — что в наших отношениях есть только секс, ничего больше?

— Да почему же один секс? — обиделся Сергей. — Я этого не говорил. Секс, конечно, любые отношения возвышает и облагораживает, но между нами было и что-то еще. Например, ужинать вместе ходили, теперь по берегу гуляем. Нет, это совершенно не один секс, тут ты не права. Хотя лично я не вижу ничего плохого в сексе. Особенно в хорошем сексе. Хороший секс — штука неплохая, можешь считать это афоризмом.

— Я уже в пятый раз намекаю на то, что ты завтра уезжаешь, — терпеливо заметила Лена.

— Мы оба знаем, что я завтра уезжаю, — откликнулся Сергей. — Но мы оба ничего сделать не можем. Я не могу остаться в Турции — мне не дадут убежища. Кроме того, здешние компьютеры меня не привлекают — старье старьем.

— Я к тому, — вздохнув, сказала Лена, — что, может быть, мы все-таки обменяемся координатами?

— Не вопрос, — с готовностью откликнулся Сергей. — Мы находимся на берегу Средиземного моря в районе древнего города Сиде. А у тебя какие-то другие координаты? Не такие, как у меня?

— Вообще-то, я имела в виду наши домашние телефоны, — терпеливо объяснила Лена.

— Здрас-сте, — удивился Сергей. — Ты только сегодня сказала, что это совершенно ни к чему. Курортный роман — будем смотреть в глаза правде. Это твои слова.

— Ну да, — согласилась Лена. — Но я подумала, что если мы так расстаемся, то таким образом подтверждаем, что между нами не было ничего, кроме секса.

— Не нужно к этому так относиться, — сказал Сергей. — В конце концов, мы можем друг другу написать расписку о том, что между нами было что-то и кроме секса.

— Как тяжело разговаривать с пьяными мужиками! — озверела Лена.

— Кто пьяный? — обиделся Сергей. — Я фактически трезвый. Хочешь, по черте пройду?

И Сергей, раскинув руки в стороны, отправился по песку, стараясь ступать «по черте», но при этом жутко вихлялся туда-сюда, так как по вязкому песку и в трезвом виде идти совершенно ровно было довольно сложно.

— Да ладно, Сереж, хватит, — раздраженно сказала Лена. — Все понятно. Трезвый ты, как стеклышко для просмотра солнечных затмений. Иди сюда.

Сергей, тяжело дыша после тестов на трезвость, подошел к девушке.

— Ладно, — сказала Лена. — Не будем дальше рассусоливать, раз такое дело. Я предлагаю нам все-таки обменяться телефонами.

— Зачем? — спросил Сергей. — Ты же только сегодня…

— Я сама знаю, что я только сегодня, — оборвала его Лена. — Забудь о том, что я только сегодня, и слушай, что я прямо сейчас.

— Хорошо, — согласился Сергей. — Раз ты настаиваешь…

— Так вот, — продолжила Лена. — Мы обменяемся телефонами и будем созваниваться. Возможно, ты приедешь ко мне в Питер. Может быть, я выберусь в Москву. А там дальше видно будет.

— Постепенно эти отношения, — заметил Сергей, — перейдут в вялотекущую фазу.

— Не нужно повторять мои собственные слова как аргумент против меня же, — сказала Лена. — Это неприлично и неэтично. И не по-мужски.

— Я просто объясняю ситуацию, — пояснил Сергей. — Ты сама знаешь, чем это все закончится. Поэтому у меня другое предложение: сохранить хорошие воспоминания. К черту все эти телефоны и натужные созвоны. К черту все эти встречи в Москве и Питере. Волшебного очарования турецких ночей в них не будет ни грамма.

— Так, может быть, — предположила Лена, — там будет волшебное очарование ночей в Москве или в Питере.

— В Москве не бывает очаровательных ночей, — сказал Сергей. — Ну, если только первые очаровательные ночи были в ней же. А вот если первые очаровательные ночи были в Турции — дальше все, вешалки. Москва не подходит. Не тот интерфейс, как говорят программисты.

— То есть ты предлагаешь завтра утром расстаться навсегда? — уточнила Лена.

— Конечно, — твердо ответил Сергей. — Это была твоя мысль, и я с ней уже свыкся. Мне будет очень тебя не хватать, честное слово.

— Я все поняла, — сказала Лена. — Пошли в отель.

Девушка резко повернулась и быстрыми шагами направилась к бетонной дорожке, которая вела ко входу в отель.

— Лен, подожди, да куда ты?!! — закричал ей вслед Сергей и засеменил за девушкой, хотя его состояние не позволяло четко и скоординированно перемещаться с подобной скоростью.

Нагнал ее он только у стеклянных дверей отеля.

— Все, Серег, прощаемся, — холодно сказала Лена, останавливаясь.

— Как это? — растерянно спросил Сергей. — Я еще не уезжаю. Я, вообще-то, утром уезжаю.

— Сейчас уже два часа ночи, — заметила Лена. — Тебе нужно выспаться. Да и я, если честно, не в том настроении, чтобы предаваться всяким безумствам. Кроме того, мы сегодня днем славно оттянулись, и я хочу сохранить приятные воспоминания. Ты сейчас изрядно расслаблен, а в таком состоянии бывают всякие казусы. Помнишь Памуккале? Мне бы не хотелось, чтобы ты меня еще раз принял за своего кота.

— Лен, да ладно тебе, Лен, — забормотал Сергей, понимая, что ничего толкового он сказать не может, потому что как ни крути, а Лена была права по всем статьям.

— Все, — решительно сказала Лена, — прощай, милый. Я пошла к себе. Спасибо за все — и так далее. Давай не будем рассусоливать, ладно? Не провожай меня, ни к чему это.

Она быстро поцеловала Сергея, решительно толкнула дверь отеля и так быстро скрылась в полутьме холла, что Сергей и сказать ничего не успел. Впрочем, подумав, он решил, что говорить на самом деле было решительно нечего…

Сергей еще некоторое время постоял у дверей, раздумывая, как поступить. С одной стороны, было понятно, что Лена разобиделась со страшной силой. С другой, заметил Сергей сам себе, первоначально идея расстаться навсегда — принадлежала именно Лене. «Странные все-таки существа, эти женщины, — подумал Сергей. — Утром у них — одно, днем — другое, ночью — совершенно третье. Как ориентироваться простому мужчине в этом бурном и переменчивом море женской логики — не понятно…»

Первым порывом Сергея было бежать вслед за девушкой в ее номер, догнать, просить прощения и превратить эту ночь в сцену бурной любви и так далее, но… Но тут он вспомнил один из ценных советов мудрого Игоря, которым тот поделился на одной из пьянок. Игорь тогда сказал, что у человека в критических ситуациях бывает два первых порыва. Один — правильный, а другой — совершенно неправильный. В трезвом состоянии, объяснил Игорь, правильным является первый порыв, а неправильным — второй. Но в пьяном состоянии, отметил Игорь, именно первый порыв является неправильным. Поэтому, если человек хочет даже в состоянии алкогольной эйфории совершать правильные поступки, ему нужно в обязательном порядке отказываться от первого порыва.

«Какой у меня первый порыв? — спросил Сергей сам себя. — Бежать, догонять, извиняться, ночь любви и все такое. А второй порыв? Наплевать на все с Роковой башни, отправляться в номер и попытаться хоть чуть-чуть выспаться перед дорогой». Согласно методике Игоря вторый порыв был наиболее правильным, и Сергей решил не игнорировать мудрую методику. Правда, второй порыв требовал наличия Роковой башни, однако Сергей решил, что в данном случае это будет уже ненужная роскошь, поэтому отправился в номер просто так, не совершая священнодействия в виде плевка с этой культовой постройки… В номере, упав в постель, он некоторое время раздумывал над тем, не встать ли все-таки и не отправиться ли к Лене в номер, и под эти сладкие мысли очень быстро заснул крепким сном.

Отъезд

Утром Сергея разбудил телефонный звонок. В поднятой трубке раздался голос Игоря, хотя Сергей почему-то был почти уверен, что это звонит Лена.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — проорал Игорь, и по голосу было понятно, что он находится в очень хорошем настроении.

— Что ж ты так орешь-то? — поморщился Сергей, который все-таки не выспался, а кроме того, в затылке у него пульсирующе постукивали вчерашние джин-тоники.

— Жизнь хорошая — поэтому и ору, — объяснил Игорь уже тише. — Старик, ты представляешь, я вчера сделал гениальное открытие!

— Какое? — утомленно спросил Сергей. — Ты вдруг выяснил, что если не включать телевизор, то можно заснуть значительно быстрее?

— Ни черта! — радостно ответил Игорь. — Я выяснил, что если пить совсем немного, а потом отправиться спать пораньше, то утром себя будешь чувствовать просто изумительно! Ты представляешь, насколько изменится жизнь всего человечества, когда я обнародую свое открытие?!!

— Жизнь человечества изменится только в том случае, — заметил Сергей, — если ты еще объяснишь, каким образом можно выпить совсем немного. Что пить совсем немного хорошо — знают миллионы. А вот как это осуществить — знают единицы. Так что ты бы не изобретал велосипед. Лучше придумай, как сделать так, чтобы этот велосипед смог ехать.

— Стоп, — сказал Игорь озабоченным голосом. — Вы вчера с Ленкой поругались, что ли?

— Ну, вроде того, — признался Сергей.

— И как она сейчас? В норме?

— Не в норме, а в номере. Причем у себя. Причем еще со вчера.

— Вот, блин, — сказал Игорь. — С другой стороны, может, оно и к лучшему, да? Старичок, я не хотел тебе этого говорить, но ведь у вас обычный курортный роман, не так ли?

— Старичок, — раздраженно ответил Сергей, — я и так в курсе, что у нас обычный курортный роман, старичок. Мы же, старичок, на курорте, и трудно ожидать, старичок, что я за десять дней курорта так и не понял, что мы на курорте. Ты, старичок, меня за идиота считаешь, старичок?

— Тебе нужно выпить, — совершенно спокойно и даже миролюбиво ответил Игорь. — Тогда все пройдет.

— С утра пьют одни алкоголисты, — твердо ответил Сергей.

— И несчастные влюбленные, — добавил Игорь. — Просто алкоголисты с утра пьют каждый день, а несчастные влюбленные — в последний день отдыха перед отлетом. Чтобы залить горе окончания курортного романа. Просто когда они выпьют, они понимают, что уже не заливают горе, а отмечают успешное окончание курортного романа.

— Я отказываюсь пить с утра без своего адвоката, — твердо заявил Сергей.

— Твой адвокат — это я, — объяснил Игорь, ничуть не удивившись этому заявлению. — А я сейчас пить не буду — мне это не к лицу. Я же вчера вел себя паинькой, поэтому сегодня проснулся так, как будто мне шестнадцать лет. Впрочем, стоп, — поправил сам себя Игорь, — четырнадцать лет. В шестнадцать мы с тобой уже квасили с нашей пионервожатой.

— Раз ты не будешь пить — и я не буду пить, — решительно заявил Сергей. — Кроме того, я вообще не хочу пить. Я хочу кофе.

— Ну и приходи тогда быстро на завтрак, — скомандовал Игорь. — Мы там будем через пять минут. — И он повесил трубку.

Сергей некоторое время с глубокомысленным видом послушал пипикающие в динамике короткие гудки, затем опустил трубку на рычаг и пошел умываться. Параллельно он думал, что будет делать, если Лена не объявится на завтраке. Но затем решил, что незачем забивать себе голову до выяснения реального положения дел, поэтому быстро оделся и отправился вниз…

В ресторане худшие предчувствия Сергея подтвердились: Лены в зале не было. Зато там сидели «молодожены», которые с аппетитом уничтожали целую тонну различной снеди, запивая ее реками кофе и соков.

— Серег, садись с нами заправляться, — крикнул Игорь, завидев друга. — А то уезжать скоро, не успеешь.

— Завтрак — это все фигня, — решительно сказал Сергей, присаживаясь напротив Игоря с Ирой. — Как видишь, Лена так и не пришла.

— И фто? — спросил Игорь с набитым ртом. — Теферь от этофо не куфать, фто ли?

— Дело не в том, — объяснил Сергей. — Просто я думал, что мы с ней хоть попрощаемся.

— А вчера не попрощались, что ли? — полюбопытствовала Ира.

— Вчера это было очень сумбурно, — объяснил Сергей. — Кроме того, мы немножко поругались. Только я точно не помню, по какому поводу. У меня четыре джин-тоника вызвали легкую амнезию.

— Раз не помнишь, — успокаивающе сказал Игорь, — значит, случилось что-то страшное. Так всегда бывает после пьянок. Если в голове ничего не всплывает, значит, мозг отказывается выдавать жуткие подробности. Это свойство человеческого мозга. Очень удобное, кстати. Если бы мозг себя не вел таким образом, то на Земле вообще бы никто не пил.

— Зачем ты пугаешь меня? — жалобно спросил Сергей.

— Затем, — объяснил Игорь, — что нам выезжать через пятнадцать минут, а ты еще не позавтракал и, насколько я понимаю, не собрался. Тем не менее последние полчаса ты морочишь мне голову своими стенаниями. Серег, да что с тобой такое? Забыл волшебную фразу?

— Какую фразу? — полюбопытствовала Ира.

— Фраза гениальная, — объяснил Игорь. — Я всегда ее повторяю, когда наступают черные дни. Звучит она так: «Да брось, из-за бабы!»

— Да уж, — язвительно сказала Ира. — Гениальность из этой фразы так и прет. Интересно, тебе по поводу меня нечто подобное говорили?

— Нет, — величественно ответил Игорь, — не говорили. Но если ты, например, изменишь мне двести пятьдесят раз, отравишь мою любимую канарейку, острижешь к чертовой матери моего любимого персидского кота, потратишь все деньги с моего швейцарского счета, заложишь мою квартиру, спалишь мою дачу и я из-за этого немного расстроюсь — подобная фраза будет вполне уместна. Будешь спорить?

— Не буду, — согласилась Ира. — Но я не собираюсь травить твою канарейку. Тем более что у тебя нет никакой канарейки.

— Я так понял, — заметил Игорь, — что вопрос с двумястами пятьюдесятью изменами остается открытым? Кроме того, ничего не значит, что у меня нет канарейки. Бывают такие женщины, которые любую канарейку отравят — даже отсутствующую.

— Я к таким женщинам не отношусь, — с обидой сказала Ира. — И ты это сам прекрасно знаешь.

— Смотрю я на вас, — вступил в разговор Сергей, — и даже умиляюсь. Они сидят тут как два голубочка, едят мегатонны еды, пьют декалитры соков и кофе, друг в этот момент страдает, а они еще и между собой отношения выясняют. Я не ожидал от вас такой черствости. Точнее, ожидал, но не думал, что меня это настолько коснется.

— Серег, — переполошился Игорь, — да мы же переживаем. Да брось, Серег, из-за бабы, Серег. Лучше кофеечку выпей. Или хочешь — я к ней в номер схожу и приведу.

— Не надо к ней в номер, — встревожилась Ира.

— Правильно, — сказал Сергей, — не надо. И правда — что-то я разнюнился. Дайте мне кофе и бублик — заем тоску…

Через двадцать минут ребята уже сидели в автобусе, который должен был везти их в аэропорт. Лена за это время так и не появилась, хотя Сергей перед посадкой в автобус специально заглянул в ресторан — может, девушка уже там?…

— Да ладно тебе, Серег, — уже в автобусе сказал Игорь сочувственно. — Она точно не появится — это же понятно. Хотела бы появиться — появилась бы с утра в твоем номере. И вообще, настраивайся на рабочий лад. Отпуск уже почти закончился.

— Вот, блин, — совсем расстроился Сергей. — Не хочу на работу. И дома мне делать нечего — там пустая квартира.

— Как это пустая? — спросил Игорь. — А Гамлет?

— Только Гамлет, — грустно вздохнул Сергей. — Эгоистичный кот. А хочется чисто человеческого тепла.

— Да не грусти ты, Серег, — бодро сказал Игорь. — Все будет нормально. Женим мы тебя, не волнуйся. Мать, подберем Сереге невесту? — спросил Игорь подругу.

— Я-то, может, и подберу, — ответила Ира, — но вот на тебя я бы на его месте не рассчитывала бы.

— Это еще почему? — искренне удивился Игорь.

— Кто мне бундеса обещал подобрать? — сварливо спросила Ира. — Ну и где этот бундес?

— Ну, мать, это прямо какие-то нечестные слова твои, — возмутился Игорь. — Ты же и сама давно поняла, что, когда рядом с тобой такой умный, красивый, обеспеченный и просто черт знает насколько суперский парень, как я, никакие бундесы тебе не нужны. Тогда зачем я буду стараться? А Серега — это другое дело. Он страдает. Ему нужно женское тепло в преддверии отопительного сезона. Лето ведь заканчивается, а он один как перст.

— Циник ты, — сказала Ира и отвернулась к окну.

— Ну да, — согласился Игорь. — И это правильно. Это придает мне шарма. Я таким образом становлюсь похожим на шейха. Фактически я получаюсь шарм эль шейх.

В этот момент автобус тронулся.

— Ну вот, — сказал Игорь Сергею. — Прощайся с гостеприимным отелем «Кайя», с благословенной турецкой землей и курортными романами.

— Да ну их на фиг совсем, — расстроенно ответил Сергей.

— Ну вот, мать, — сказал Игорь подруге. — Парень расстроился. Я говорил, что надо было еще за завтраком выпить.

— Выпьете в аэропорту, — рассудительно сказала Ира. — Наш чартер все равно на несколько часов отложат. А что еще делать в аэропорту? Вот и будем горе заливать. Ты мне купишь мартини?

— Мартини куплю, — с готовностью пообещал Игорь. — Но больше никаких трат.

— Это с чего еще? — удивилась Ира. — Ты так говоришь, как будто я из тебя деньги пылесосом высасываю. Да я вообще могу у тебя ни копейки не брать. Я девушка обеспеченная. Сама себе куплю и мартини, и все, что захочу.

— Нет уж, — решительно сказал Игорь. — Ты не должна себе сама покупать такие вещи. Это просто неприлично.

— Как это?

— Очень просто. Когда я тебе что-то покупаю, то мы таким образом убиваем двух зайцев, — объяснил Игорь. — Во-первых, мое легкое скупердяйство является как бы естественным фильтром. Потому что если ты выпьешь десяток мартини, тебе вряд ли будет хорошо. А я тебе десяток мартини фиг куплю. Я и два не куплю — только один, потому что меня сейчас обуял приступ жлобства. То же самое — со всякими украшениями. Ты сама себе накупишь кучу барахла — оно и будет годами валяться в шкафу. А я уговорюсь только на одну какую-нибудь штучку, да и то — буду ныть потом часа два, что меня совершенно разорили. Зато эту штучку ты потом будешь носить все время, с нежностью вспоминая, как вышибала у меня на нее деньги.

Тут Игорь замолчал и стал смотреть в окно.

— А во-вторых? — спросила Ира.

— Что во-вторых? — не понял Игорь.

— Ты сказал, что во-первых — это фильтр, — объяснила Ира. — А во-вторых что?

— Во-вторых, — вспомнил Игорь, — я себя чувствую меценатом-покровителем. Я же трачу деньги, чтобы доставить удовольствие любимой. Это очень важный момент для любого мужчины. Так что сама себе ты ничего не должна покупать ни под каким видом. Врубилась?

— Ну да, — сказала Ира. — Хотя твои доводы меня не убедили.

— Они тебя и не должны убеждать, — пожав плечами, сказал Игорь. — Ты просто должна их выполнять, только и всего. Я же тебе объяснял: достаточно четко и неукоснительно исполнять мои приказы, и это станет залогом счастливой семейной жизни.

— Иногда я думаю, что мне не нужно выходить за тебя замуж, — призналась Ира. — Так-то я в любой момент сбегу, а буду замужней — это же придется делить квартиру, машину, дачу, счет в швейцарском банке…

— Да, точно, — сочувственно кивнул Игорь. — Сплошные проблемы. Неприятнее всего делить машину. Потому что передняя часть умеет ездить, но в нее уже ничего не положишь. А задняя хоть и обладает вместительным багажником, но сама передвигаться толком не умеет. Странные они какие-то тачки выпускают — да, Серег?

— Ничего не странные, — откликнулся Сергей. — Просто нужно иметь две машины на семью, вот и все. Тогда и делить просто.

— Ты, Серег, в ересь-то не впадай, — заметил Игорь. — Как это — две машины на семью? Зачем две машины? Женщине машина не нужна категорически! Женщина должна сидеть дома, готовить, стирать, убирать и ждать своего любимого супружника. Только тогда в семье будет тишь да гладь плюс всеобщее счастье. А если ей дать машину, то она, пока супруг будет горбатиться на работе, на этой машине подорвется к любовнику. И там изменит мужу двести пятьдесят раз. И что при этом получается? Что ее спровоцировал тот же муж, купив ей машину. Улавливаешь логические построения, Серег?

— Никакой логики я тут не вижу, — решительно заявила Ира. — На своей машине женщина ездит по магазинам, а не по любовникам. Любовник должен сам приезжать на серебристом кабриолете и увозить женщину в свой замок.

— Мать, да ты совсем уже заговариваешься, — недовольно сказал Игорь. — На каком кабриолете? А если дождь пойдет?

— Кстати, мы уже приехали, — заметил Сергей. — Предлагаю этот спор добить в аэропорту. Только мне сначала нужно будет что-нибудь выпить, потому что тоска моя так и не развеялась.

— Да не вопрос, — сказал Игорь, поднимаясь с кресла. — Выпить перед полетом — святое дело. Все равно придется в аэропорту торчать несколько часов, скорее всего…

Как оказалось, Игорь был совершенно прав. Когда они подошли к табло, там светилось объявление о том, что рейс откладывается на два часа.

— Два часа куковать, — сказал Игорь. — И это еще минимум. Через пару часов объявят, что самолет откладывается еще на час. А потом еще на два.

— Не каркай, — недовольно сказала Ира. — Я совершенно не собираюсь весь день торчать в аэропорту.

— Я вовсе не каркаю, — объяснил Игорь. — Это называется — лечение подобного подобным. Принцип, провозглашенный еще стариной Гермесом Трисмегистом, чтоб он был здоров, хотя он, конечно, давно умер. Правда, Гермес этот принцип использовал для разработки основ гомеопатии, но, как показывает мой бесценный опыт, данную теорию можно применять во многих других областях.

— И что это означает в применении к аэропорту? — полюбопытствовала Ира.

— То, что я сказал, — ответил Игорь. — Нужно быть готовыми к максимальной задержке рейса. Тогда его, может, и не задержат. А вот если постоянно ныть: «Только бы не задержали, только бы не задержали…» — тогда точно задержат черт знает на сколько.

— Интересно, как можно подготовиться к максимальной задержке? — полюбопытствовал Сергей.

— Нам нужно составить план мероприятий, — объяснил Игорь, — с учетом многочасового ожидания. Необходимо разумно распределить время между едой, выпивкой, чтением возбуждающей литературы и разговорами за жизнь.

— Что такое возбуждающая литература? — полюбопытствовала Ира. — «Плейбой», что ли?

— Кто о чем, а лысый о кепке, — величественно ответил Игорь. — Возбуждающая литература — это чтиво, которое возбуждает аппетит. Лично у меня аппетит лучше всего возбуждает всякая бульварщина вроде еженедельника «Собеседник». Но у тебя могут быть другие приоритеты. Например, какой-нибудь Men’s Health…

— Кстати, — спохватилась Ира. — А почему в программу пребывания в аэропорту не включен поход по магазинам? По-моему, это отличное времяпрепровождение.

— Для женщин — да, — сказал Игорь. — Но не для мужчин. Мужчины испытывают приятное возбуждение от посещения магазинов только тогда, когда приобретают автомобили или выпивку. Все остальное вгоняет их в глухую тоску. А вот женщинам все равно, что покупать. Они возбуждаются от любого шопинга, даже когда приобретают сетку-рабицу.

— Ты хочешь сказать, — недовольно спросила Ира, — что мне нельзя будет пройтись по duty free?

— Да почему же нельзя? — пожал плечами Игорь. — Гуляй, сколько хочешь. Я тебе даже дам сто долларов, чтобы ты в магазинах не испытывала дискомфорт. Только не забудь принести их обратно…

— А вы что будете делать? — полюбопытствовали Ира, пропустив мимо ушей замечание о ста долларах.

— Сядем в кафешку, возьмем по вискарю, и Серега начнет мне плакаться о своей неразделенной любви, — ответил Игорь. — Я ему буду периодически говорить: «Да брось, старичок, из-за бабы», он начнет обижаться, и мы, чтобы помириться, будем снова заказывать по вискарю. В итоге всех дел мы непременно назюзюкаемся, поэтому ты имеешь шанс, придя из магазина с горящими глазами, уговорить меня дать тебе денег вон на ту штучку, потому что без этой штучки ты не мыслишь себе дальнейшего существования. Я, будучи утомленным алкоголем, выдам тебе совершенно безумную сумму долларов в триста, а в самолете, когда протрезвею, закачу по этому поводу скандал и потребую вернуть штучку в магазин. Но ты ловко закажешь мне еще один вискарь, я выпью и снова расслаблюсь, в результате чего самолет поворачивать не придется.

Произнеся эту тираду, Игорь победно посмотрел на друзей. Те молчали, подавленные таким точным предсказанием недалекого будущего.

— Я поняла, — вдруг сказала Ира. — Ты есть хочешь.

— Ничего подобного, — обиделся Игорь. — Я просто вдруг увидел наше будущее и решил вам его раскрыть. Есть я не хочу. Ну разве что пару здоровенных французских бутербродов под вискарь…

— Ну так и пошли в кафе, — рассудительно сказал Сергей. — Я бы тоже что-нибудь выпил. Душа болит. И вообще — я страдаю.

— Видишь? — сказал Игорь Ире. — Парень страдает без выпивки.

— Я страдаю без Лены, — уточнил Сергей.

— Парень страдает без Лены и без выпивки, — покорно повторил Игорь. — Лену я ему предоставить не могу, а вот выпивку — с полпинка. Так что, любимая, шуруй по магазинам, а мы будем напиваться вон в той кафешке.

— Денег давай, меценат, — потребовала Ира. — Только гони сразу триста баксов.

— С чего это вдруг такие суммы? — удивился Игорь. — Обещано было только сто долларов. Да и то — подержать.

— Ты же сам предсказал нам будущее, — сказала Ира. — Из предсказания следовало, что тебе все равно придется выдать триста баксов вон на ту штучку. На какую именно, я еще не знаю, но обещаю, что найду эту штучку непременно. Раз тебе все равно отдавать триста баксов, какая разница, когда ты это сделаешь: сейчас или через час-другой?

— Сейчас я еще не готов, — объяснил Игорь, доставая, однако, кошелек. — Может быть, позже, когда мои сдерживающие центры будут ослаблены алкоголем…

— Гони бабки, Игги, — решительно сказала Ира. — Вызывался быть меценатом-спонсором — давай спонсируй. Очень мне нужно искать вас пьяных в кабаке. Я лучше по магазинам подольше похожу. Или ты хочешь сказать, что невеста армянского князя должна шататься по магазинам безо всяких денег? — угрожающе спросила она. — Из серии — только посмотреть, но не трогать? Плохо же ты думаешь о невестах армянских князьев. Они на такое не способны! Они выше этого!

— Ну ладно, ладно, — пробормотал Игорь, нехотя вытаскивая из кошелька три сотни. — Только обещай мне, что купишь что-нибудь действительно очень нужное в быту. Например, огромную бутылку шикарного коньяка…

— Ну щас, буду я за такие деньги бухло покупать, — возмутилась Ира. — Я лучше какой-нибудь брюлик присмотрю. В хозяйстве, между прочим, такая вещь тоже очень ценная. Им можно стекло резать при случае.

— Или растолочь его и мужу подбросить в еду, — предложил Игорь. — Говорят, в свое время итальянки таким образом избавлялись от супружеской жизни.

— Игги, ты меня прям за садистку какую-то держишь, — возмутилась Ира. — Стану я бриллиант тратить на такие цели. Проще крысиного яду купить.

— Блин, ну вы закончили уже или нет? — возмутился Сергей. — Торчим тут на проходе уже полчаса. Давайте разбегаться, в конце концов.

— Ну ладно, — сказала Ира, пряча деньги. — Я пошла по магазинам. А вы из этого кабака чур никуда не девайтесь.

— Никуда не денемся, — пообещал Игорь. — А ты, гуляя по магазинам, помни о том, что первый порыв что-то купить — он самый неправильный. Впрочем, неправильными также являются последующие десять-двадцать порывов. А там, глядишь, и самолет подадут…

— Не учи женщину ходить по магазинам, — высокомерно сказала Ира, удалясь. — Мы мужикам в этом дадим вперед сто очков.

— Не сто очков, а тыщу баксов, — пробормотал Игорь, увлекаемый Сергеем в кафе, но Ира его слов не расслышала…

Дальнейшее пребывание троих друзей в аэропорту разнообразием не отличалось. Игорь все-таки накаркал: самолет откладывали еще два раза. Ира все это время ходила по магазинам, а Сергей с Игорем сидели в кафешке, попивая вискарь и болтая о том о сем. О сердечных проблемах Сергея они не говорили, потому что быстро пришли к выводу, что никакие это не проблемы. Последний час пребывания был посвящен так называемой анекдотной дуэли, в которой с большим отрывом победил Игорь…

Алла

В самолете, который наконец подали, ребята весь полет проспали. В Москву они прилетели уже вечером. На паспортном контроле, как обычно, было полно народу, и ребята проторчали в очереди целый час. После пятичасового ожидания в аэропорту, изрядной дозы алкоголя и не сильно освежающего сна в самолете стоять в еле двигающейся очереди было неприятно и утомительно. Так что, когда они наконец прошли контоль и получили багаж, все трое находились в довольно раздраженном состоянии.

— По-моему, нас никто не ждет, — недовольно сказал Игорь, когда они, выйдя в основной зал Шереметьево-2, прошли толпу встречающих.

— Не может быть, — сказал Сергей. — Алка же обещала нас встретить. Она мне Гамлета должна отдать. Ты же Алку знаешь: при всех ее недостатках ответственности ей не занимать. Если бы не могла встретить, то обязательно сообщила бы.

— Да как она могла сообщить-то? — раздраженно спросил Игорь. — Ты же этот свой мобильник постоянно держишь выключенным, чтобы с работы не звонили.

— Можно подумать, что она твой мобильник не знает и не догадается на него позвонить, — фыркнул в ответ Сергей.

— Хватит вам спорить, горячие армянские парни, — одернула их Ира. — Вон там справа стоит высокая красивая блондинка, держащая в руках клетку с котом. Вероятно, это и есть Алла.

— Гамлет! — радостно заорал Сергей, бросил вещи и кинулся в указанном Ирой направлении. «Молодожены», взяв вещи, последовали за ним.

Подбежав к женщине, Сергей присел на корточки и стал радостно тыкать пальцами в клетку, выражая таким образом радость от встречи с котом. Кот в ответ орал дурным голосом и старался увернуться от пальцев, хотя маневрировать в узкой клетке ему, конечно, было трудновато.

— Узнаю своего дорогого программиста, — саркастично сказала блондинка высоким неприятным голосом. — Вместо того чтобы поздороваться с женой, которая, между прочим, уже два часа встречает его в аэропорту, держа в руках клетку, он на жену — ноль внимания, зато тут же бросается целоваться-миловаться со своим обожаемым котом. Боже, как это знакомо.

— Ал, привет, — сказал Сергей, отрываясь от клетки с котом. — Спасибо, что встретила. Я просто волновался, как тут Гамлет.

— Еще бы, — ответила блондинка ледяным тоном. — Я бы очень удивилась, если бы ты вдруг начал волноваться, как тут я. То, что я тебя совершенно не волную, зато волнует кот, — это вполне естественное для тебя состояние.

— Ал, — начиная злиться, сказал Сергей. — Должен тебе напомнить, что мы уже год как развелись. И что ты живешь с другим мужчиной. Вот он за тебя пускай и волнуется.

— Ша, молодожены, — встрял в разговор подоспевший Игорь. — Ал, привет. Спасибо, что встретила.

— Привет, — ответила Алла, холодно кивнув Игорю.

У Аллы с Игорем всегда были очень натянутые отношения, и персона Игоря часто служила темой ссор между Аллой и Сергеем. Игорь Алле платил взаимностью: он с самого начала не одобрял выбора друга и считал, что ничем хорошим этот брак не закончится.

— Кстати, — сказал Игорь Алле. — Познакомься. Это моя невеста Ира.

— Здрас-сте, — сказала Ира, улыбнувшись.

Алла молча кивнула, не удостоив Иру даже ответом. Вместо этого она перевела взгляд на Сергея и спросила:

— Ну что, мы поедем когда-нибудь или так и будем торчать тут до завтра?

Сергей молча взял у нее клетку с котом, подхватил свои вещи, и вся компания потянулась вслед за Аллой, которая быстрым шагом отправилась на автостоянку.

— Узнаю старую добрую Аллу, — тихо сказал Игорь Сергею. — Даже новый муж ее не изменил.

— Да она нового мужа строит точно так же, как и меня, — объяснил Сергей. — Ты же ее знаешь — чистая унтер-офицерша, считающая себя царственной особой.

— Это да, но тетка она фигуристая и красивая, тут не поспоришь, — заметил Игорь. — Чистая фотомодель. Впрочем, такие, как правило, и бывают самые стервозы. Вывод: не женись на красивой и буйной, а женись на тихой и скромной.

— Что ты сказал? — переспросила догнавшая их Ира.

— Излагаю свои взгляды на женитьбу, — объяснил Игорь.

— Кстати, — спросила Ира, — чем я обязана такому приему со стороны Аллы? Неужели я ей чем-то досадила, сама не зная того?

— Не обращай внимания, — поморщившись, ответил Сергей. — Моя дорогая Алла не отличается хорошим воспитанием. Человек такой, ничего с этим не сделаешь.

— Так, может, — сказала Ира Игорю, — мы просто возьмем такси? Меня, если честно, как-то ломает ехать в ее машине. Кто ее знает, вдруг в силу не очень хорошего воспитания она нас выкинет где-нибудь по дороге?

— Да ладно тебе утрировать, — вступился за Аллу Сергей. — Она просто два часа торчала в аэропорту, вот настроение и плохое. Но она все-таки бросила все дела и приехала нас встретить. Если вы поедете на такси, она обидится и будет права.

— Ну хорошо, — с сомнением в голосе сказала Ира. — Вам тут виднее…

Свою «Мазду» Алла поставила на самой ближней стоянке, не считаясь с расходами, так что до машины они дошли достаточно быстро. Сергей отказался расстаться с Гамлетом, поэтому его посадили на переднее сиденье и поставили на коленки клетку с котом. Игорь с Ирой сели сзади.

В дороге Алла молчала и вела машину быстро и как-то дергано: все время перестраивалась из ряда в ряд, периодически ругаясь на других водителей. Ребята сначала молчали, слегка подавленные присутствием в их компании явно чужеродного элемента, но потом отчего-то развеселились и стали переговариваться друг с другом. Затем Сергей с Игорем вдруг вспомнили, что Ира на самом деле — госпожа Бонасье, и стали интересоваться ее здоровьем. Короче говоря, когда они доехали до дома Игоря, в машине царило полное веселье, с которым, правда, резко дисгармонировало злое лицо Аллы. Она себя чувствовала чужой на этом празднике жизни, поэтому злилась со страшной силой. Но ребята на нее уже не обращали никакого внимания.

Наконец Игорь с Ирой выгрузились, тепло распрощались с Сергеем, поблагодарили Аллу, получив в ответ холодный кивок, подхватили багаж и скрылись в подъезде. Алла резко воткнула передачу, плохо выжав сцепление, из-за чего в коробке раздался жуткий треск, и рванула с места на такой скорости, что чудом не врезалась в мусорный ящик. Сергей благоразумно промолчал. Он помнил, какие скандалы начинались, когда кто-то указывал Алле на ее манеру езды. У Аллы была очень стройная система взглядов на вождение машины. Она считала, что сама водит автомобиль идеально, а все остальные водители — козлы, уроды, тормоза, чертовы джигиты и редкостные придурки. При этом Алла довольно часто цепляла машиной всякие мусорные баки, столбики, бордюры, углы построек и арок, но объясняла это тем, что баки, столбики и бордюры располагались в неположенных местах, а постройки и арки вообще были сделаны с нарушением всевозможных норм. Кроме того, по словам Аллы, всякие предметы вроде тех же столбиков и бордюров нередко сами набрасывались на ее машину, оставляя на беззащитном металле заметные вмятины. Раньше Сергея это волновало, потому что общение с жестянщиками было исключительно его прерогативой, но после развода, когда тяжесть ремонта машины Аллы перешла на ее нового супруга, ему стало уже наплевать.

— И что это за шлюха? — резко спросила Алла, вырулив на шоссе.

— Какая шлюха? — сразу и не понял Сергей.

— Ну эта, у Игоря, — объяснила Алла.

— Да никая она не шлюха, что ты несешь? — озверел Сергей. — Нормальная девушка. Умная, симпатичная.

Впрочем, Сергей понимал, что Алле объяснять что-то бесполезно. Подруги его знакомых у Аллы всегда именовались шлюхами, даже если она с ними потом общалась в каких-то различных совместных поездках. Сергей помнил, что переубеждать Аллу было безнадежным занятием. Шлюхи они все — и точка. Забавно было то, что, когда Аллу познакомили с совершенно натуральной проституткой — это была сестра одного его знакомого, которая на лето выезжала путанить в Германию, — она прониклась к ней искренней симпатией и позже говорила, что это девушка приятная во всех отношениях. Впрочем, так оно и было.

— Вид у нее какой-то блядский, — объяснила Алла. — Кем она хоть работает-то?

— Понятия не имею, — раздраженно ответил Сергей. — Мне неприятно, что ты говоришь о ней в подобном тоне.

— Ишь как взвился-то, — удовлетворенно сказала Алла. — Прям на святое замахнулись. Не трожь эту девку ни рукой, ни лопатой…

— Она не девка, — повысил голос Сергей. — Что за манера — всех обкладывать?!!

— М-да-а, — сказала Алла. — А ты что-то раздухарился, петушок. Голос стал повышать. Это на тебя холостая жизнь так действует? Но ты сильно-то не радуйся. Второй раз женишься, попадется тебе какая-нибудь стерва — все соки из тебя выпьет. Там ты уже голос не повысишь, как со мной.

Сергей поперхнулся. Алла, как и любая законченная стерва, считала себя человеком кротким, милым и незлобливым, а совместную жизнь Сергея с собой представляла сплошным непроходящим праздником — разумеется, для Сергея, потому что именно она, хрупкая женщина, тащила на своих плечах абсолютно все заботы и грудью защищала муженька от всевозможных напастей. Алла совершенно искренне считала, что Сергей без нее не проживет и недели, поэтому первые несколько месяцев после развода ее жутко раздражал тот факт, что Сергей, живя в полном одиночестве, не только отлично себя чувствовал и не стал травиться и вешаться, а еще и преспокойно решал всевозможные бытовые проблемы, на что Алла считала его полностью неспособным. Месяца через три у Аллы даже возникла мысль ненадолго вернуться к бывшему супругу, чтобы ему жизнь медом не казалась, но ее новый муж эту мысль признал неудачной, поэтому гроза для Сергея прошла стороной.

— У тебя какие-то странные представления о моей будущей жене, — спокойно ответил Сергей. — Я на стерве больше жениться не собираюсь.

— Что значит «больше»? — возмутилась Алла. — Это ты меня стервой назвал? Ни черта себе! Да я всю жизнь на тебя, идиота, положила!

— Ал, давай не будем заводить эту старую волынку, — предложил Сергей. — Я все прекрасно помню. Я козел, придурок, идиот, безрукая тряпка, полный импотент и себялюбивый эгоист. Вся наша совместная жизнь, все шесть лет были для тебя адом, а я катался как сыр в масле, отвечая тебе полной неблагодарностью. Ал, ты мне это столько раз объясняла, что я давно все выучил наизусть. Так стоит ли стараться повторять? Ничего нового ты мне уже не расскажешь. Но сейчас, к счастью, ты уже минимум год избавлена от моего присутствия, так в чем проблема-то? Я тебя зря напряг с Гамлетом и нашей встречей? Просто для Гамлета был шок, если бы я его оставил с чужими людьми, а тебя он уже три года знает. Встречать нас я тебя не просил, ты сама настаивала. Так что зачем скандалить-то? Если тебе неохота меня подвозить — останови машину, я сам преспокойно доберусь.

Алла на это ничего не ответила, а просто стала молча вести машину…

Наконец они подъехали к дому Сергея. Он вылез из машины, держа в руках клетку, достал свои вещи из багажника и подошел к водительской двери, чтобы попрощаться.

— Спасибо, что встретила, и за Гамлета тоже большое спасибо, — сказал он Алле, которая продолжала сидеть за рулем. — Ну что, пока?

— Ты меня даже не пригласишь на чашку чаю? — вдруг спросила Алла неожиданно мягким голосом.

Сергей оторопел. Впрочем, для Аллы, по словам одного знакомого астролога, как для ярко выраженного Овна подобные перепады настроения были вполне характерны.

— Ал, да у меня же там хоть шаром покати, — растерянно сказал Сергей. — Я вещи отнесу и пойду в магазин.

Отказывать бывшей супруге в данной ситуации ему не хотелось, но приглашать ее в квартиру не хотелось еще больше. Кто там знал, что у нее было на уме. Для Сергея любое развитие событий было нежелательным. Он не хотел вообще никаких событий. Он хотел вернуться домой, принять душ, поболтать с котом, выпить что-нибудь и завалиться спать.

— Это у тебя там шаром покати, — сказала Алла. — А у меня там — полный холодильник. Я сегодня днем сходила по магазинам, все купила. У меня же ключ есть, как ты помнишь.

Сергей растерянно замолчал. В этот момент Гамлет в клетке как-то странно хрюкнул и шумно завозился.

— Что, и Гамлету мясо есть? — вдруг спросил Сергей, не зная толком, что сказать.

— Да миллион там мяса твоему Гамлету, — ответила Алла. — Что ты за него переживаешь? У меня он жрал так, что я его в клетку еле запихнула. Не волнуйся, статья Гамлета «Как меня неделю не кормили у тети Аллы» в журнале «Пес и кот» тебе не грозит.

— Супер, — все так же растерянно сказал Сергей.

— Ну ладно, как я поняла, чаю мне не предложат, — сказала Алла, — значит, пока.

Сергей не успел ничего сказать, как Алла со скрежетом воткнула передачу, резко нажала на педаль и ее «Мазда», взвизгнув шинами, унеслась со двора…

Дома Сергея ожидал приятный сюрприз. Алла не только затарила холодильник всякими готовыми блюдами, купленными в супермаркете, но и убралась в квартире, в которой Сергей перед отъездом оставил жуткий бардак. На стол была постелена чистая скатерть, посреди стола стояла вазочка с какими-то полевыми цветочками. В холодильнике даже обнаружились небольшая бутылка виски White Horse и любимая Сергеем содовая в жестянках. Посмотрел Сергей на все это великолепие, и ему стало стыдно, что он Аллу даже не пригласил домой. Поэтому он взял трубку телефона и набрал номер ее мобильного. Алла ответила сразу. По шуму в трубке было слышно, что она еще едет домой.

— Ал, — сказал Сергей, — спасибо тебе большое за квартиру. Все просто супер. Ты извини, что я тебя не пригласил, я думал, что у меня там бардак и пустой холодильник…

— Да ладно тебе, Серег, — ответила Алла. — Я же просто пошутила. Что мы там вдвоем будем делать? Изображать картину «Бойцы вспоминают минувшие дни»? Кроме того, мне озверевший Вадик уже два раза звонил. Орал, как больной слон. Он вообще был не в восторге от моей идеи ехать тебя встречать. Ревнует, гад. Так что я мчусь домой, там и так уже предскандальное состояние.

— Ну, удачи тебе, — сказал Сергей. — Еще раз — спасибо большое. И от Гамлета спасибо. Я ему такое качественное мясо не покупаю. У меня он питается попроще.

— Ну так как ругать маму Аллу — все первые, — усмехнулась Алла. — Зато без мамы Аллы некоторым на этом свете жить тяжело.

— Святая правда, — вежливо ответил Сергей.

— Ладно, — сказала Алла. — Все, пока. Отдыхайте.

И она положила трубку…

Сергей принял ванну, побрился и сел ужинать прямо в халате. Настроение у него было спокойное и умиротворенное. Гамлет, вернувшись в родные пенаты, перестал нервничать, откушал отборной говядины и намекнул Сергею, что в этом доме находится одно пушистое животное, которое уже вполне можно взять на колени и всячески приласкать. Сергей налил себе виски с содовой, сел на диван, положил Гамлета на колени и начал ему рассказывать о поездке. Сытый кот внимательно слушал, временами подрагивая во сне кончиками ушей.

Когда Гамлет задрых настолько, что стал громко сопеть носом, Сергей аккуратно переложил кота на диван, встал и отправился разобрать вещи, часть из которых нужно было постирать. Проверяя перед стиркой нагрудный карман рубашки, в которой он был на последнем вечере в Турции, Сергей вдруг обнаружил в нем небольшой листок бумаги. На листке женским почерком был записан телефон и стояла подпись «Лена».

Сергей, не торопясь, отложил листок, засунул вещи в барабан и запустил машинку. Затем положил бумажку на кухонный стол, налил себе еще виски, сел и стал думать, что делать дальше. Он не хотел торопиться, хотя уже знал, что сейчас произойдет. Допив виски, Сергей взял листок, порвал его на мелкие клочки и выкинул в ведро. Потом прошел в гостиную, растолкал Гамлета и сказал ему: «Должны оставаться только хорошие воспоминания, правильно?» Кот посмотрел на него мутными со сна глазами, широко зевнул и взглядом показал, что сейчас он готов подтвердить что угодно, лишь бы его оставили в покое, после чего уронил голову на лапы и снова заснул.