Джек Саймон и Хейс Тернер, поселенцы с планеты Габон, спасаются от дикарей канино в бункере грузового звездолета. Однако их корабль оказывается в руках космических пиратов. Межзвездные бандиты, услышав рассказ пленников о кровожадных дикарях, решают отправиться на Габон, чтобы заняться работорговлей, но эта задача оказывается им не по силам, ведь канино прибыли на Габон из параллельного мира, и следом за ними идут те, кто значительно опаснее…
Взгляд из ночи Эксмо Москва 2005 5-699-13055-1

Алекс Орлов

Взгляд из ночи

1

Трактор медленно полз по каменистому полю. Время от времени плуг ударялся о камень, и на поверхности появлялся очередной валун.

После каждого удара сидевший за рулем фермер оборачивался, проверяя, не поврежден ли плуг, ему очень не хотелось снова чинить его, поскольку запасного лемеха не было и пришлось бы что-нибудь придумывать.

Уже в третий раз за последние три года Джеку Саймону приходилось распахивать целину. Три раза он бросал обработанные земли, дом и уходил на восток, спасаясь от диких племен. И всякий раз происходило то же самое – выжженный круг и черный столб из эбенового дерева, вкопанный посредине поля. Так канино метили свою территорию, и это означало, что нужно уходить.

Джек пытался сопротивляться и уложил из своего «бангоу» немало дикарей, но он был один, а дикари в лесу плодились, как мыши. Если они не могли победить днем, то приходили ночью и все равно добивались своего.

В памяти Джека были живы хорошие времена, когда на Габоне было столько фермеров, что в кабачке «Кри-Лимпонас» не хватало места для всех желающих. Сколько же с тех пор прошло лет? Семь или восемь? Джек уже не помнил точно. Дорога в город заросла кустарником и жесткой осокой, а сам город превратился в развалины.

Из-под самых колес трактора выскочила полевая белка и запрыгала по вспаханной меже, держа в зубах своего детеныша.

Джек посмотрел ей вслед и покачал головой. Эти грызуны были очень плодовиты и весьма запасливы. Если здесь много белок, то неизбежны большие потери.

Трактор зачадил и вывернул еще один камень. Он оказался особенно большим.

Джек обернулся и проследил, как плуг проскрежетал по булыжнику и снова вошел в землю.

Эх, разве это пахота! Вот на первой делянке была земля так земля. Тамошние поля давали Джеку Саймону невиданные урожаи. Почва была такой жирной, что зеленые ростки появлялись уже через неделю после окончания сезона саранчи. Все фермеры от долины Фрайсгуд до Периколы завидовали Джеку и ежегодно предлагали за его землю хорошие деньги.

Урожая с тех полей хватало, чтобы наполнить мерный бункер за два сезона. Потом бункер стартовал, увозя зерно на элеваторы «Виллидж-Плейс», а возвращаясь обратно, привозил Джеку все заказанные им товары. Кое-что удавалось положить и в банк, но теперь – где банк и где Джек Саймон!

Неожиданно трактор кашлянул и заглох. Джек подергал рычаг, но мотор не заводился.

– Ты что это удумал, а? – спросил фермер своего железного коня, но тот ничего не ответил.

Джек спрыгнул на землю и, подойдя к баку, щелкнул по нему пальцем. Пустая емкость отозвалась глухим звуком.

– А, прости, брат, сейчас схожу за керосином… – извиняющимся тоном проговорил Джек и, взяв из– под сиденья пустую канистру, отправился к ближайшей касторовой роще.

Дорога была ровной, однако идти мешал тяжелый «бангоу» с отпиленным стволом, который бил по ногам. Джек с удовольствием оставил бы оружие дома, но это было небезопасно.

Через полчаса он перевалил через холм и стал спускаться к реке. Навстречу ему поплыли ароматы водорослей, перебиваемые резким запахом керосина. До касторовой рощи оставалось совсем немного.

Джек спустился к реке и наполнил водой старую алюминиевую фляжку, сохранившуюся с лучших времен. Он купил ее еще в Периколе, в магазине скобяных товаров «Троттер и сын». Это был хороший магазин.

Освежив лицо, Джек подобрал канистру и пошел к своей касторовой роще, выходившей почти к самой воде. Осторожно сняв первую жестянку, он заглянул внутрь. За сутки набралось больше двухсот граммов. Для нового дерева это было не так плохо. Позже, через полгода или чуть больше, деревья «раздоятся» и начнут давать до литра керосина в сутки. Так было в первой роще Джека, где он собирал керосин в течение четырех лет. В ней росли два дерева-рекордсмена, дававшие по полтора литра…

Джек достал скребок, прочистил сборную канавку и перешел ко второму дереву. Здесь набралось почти триста граммов. Впервые за сегодняшний день Джек улыбнулся: роща обещала быть щедрой.

Неожиданный посторонний звук привлек внимание сборщика. Он прислушался и совершенно отчетливо разобрал треск сучьев. Кто-то напролом продвигался по берегу реки.

Джек опустил канистру и сдернул с плеча «бангоу». Шум приближался. Джек перебежал к кусту перелесника и затаился.

Вскоре стало ясно, что шум производили люди. Заросли перелесника раздвинулись, и на небольшое открытое место, пыхтя и спотыкаясь, вывалилась группа канино, волокущая на своих плечах тяжелый столб из эбенового дерева.

У Джека тяжело бухнуло сердце – он еще не распахал поле, а канино уже волокли новый столб. И куда – в его касторовую рощу! Они прекрасно знали, что без рощи фермер не сможет обрабатывать поля и уйдет сразу. Но Джек не мог идти дальше, у него не было запасов еды. Полмешка сушеного фитиса, маленьких мучнистых шариков, вот и все. Остальное – семенной фонд. Джек нуждался в передышке, он обязательно должен был собрать хотя бы один урожай, иначе на подножном корму ему не пережить сезона саранчи. Фермер давно уже не стрелял в канино и предпочитал уходить сам, но сейчас у него не оставалось другого выхода.

Дикари тяжело дышали и вытирали пот. Должно быть, тащили этот столб не менее десяти километров, а может, и больше. Их босые ноги кровоточили, а длинные волосы слиплись от пота. Джек вздохнул и поднял обрез.

«Бангоу» коротко рявкнул, и пронзенные одной пулей четверо дикарей повалились на землю, тяжелый столб упал рядом. Остальные пятеро схватились за дротики и помчались прямо на куст, за которым сидел Джек. Они угрожающе орали и скакали как дикие козлы. Джек выстрелил второй раз, и еще двое дикарей покатились на землю. Теперь их оставалось трое – против трех последних патронов, но заряды были на вес золота, и, недолго думая, Джек выскочил из кустов.

От неожиданности дикари остановились, и это дало Джеку неоспоримое преимущество. Он взмахнул стволом ружья, и первый канино отлетел далеко в сторону. Двое других атаковали фермера, делая яростные выпады дротиками, однако Джек удачно парировал их удары и вскоре закончил бой в свою пользу.

Когда последний противник пал, Джек едва не повалился рядом – настолько он устал. Даже с отпиленным стволом «бангоу» весил добрых одиннадцать килограммов, фехтование им требовало известной силы.

Восстановив дыхание, Джек огляделся и принялся перетаскивать трупы к реке. Это было нетрудно, поскольку канино оказались необыкновенно худы. Некоторые из них еще подавали признаки жизни, но Джек старался не думать об этом, сбрасывая тела в воду.

Дикари не старше шестнадцати лет, родились и выросли в лесу, а те, кто постарше, должны были помнить и Периколу, и ту жизнь, которая когда-то мирно текла в городе. Что же заставило этих людей уйти в леса и начать войну против цивилизации?

Джек помнил первый исход из Периколы. Тогда в лес ушла почти тысяча семей. Они ничего с собой не взяли, их дома выглядели так, будто хозяева вышли на минутку. Но проходил день, другой, а дома с распахнутыми дверями оставались стоять пустыми.

Криминальная полиция города подняла тревогу, когда в опустевших кварталах появились мародеры. Вот тут-то и выяснилось, что людей нет. Позже появились очевидцы, видевшие за городом голых людей, которых они принимали за нудистов. Затем в полицию посыпались заявления от родственников пропавших, и на Габон была вызвана комиссия по расследованию факта исчезновения людей.

Вскоре их нашли. Они жили в шалашах в двадцати километрах от Периколы. Эти люди не желали общаться с посторонними и наотрез отказывались покидать свой лагерь.

Власти применили силу, и всех беглецов привезли в городской госпиталь в смирительных рубашках. На Габоне появились светила психиатрии из Центральных миров, но и они спустя полгода развели руками, не в силах понять, что случилось с их пациентами.

Через несколько месяцев произошел еще один исход. На этот раз ушла едва ли не четверть населения Периколы, город покинули даже те, кто еще вчера вел себя вполне обычно.

Новому десанту психиатров помешал начавшийся военный конфликт между гиперкорпорациями «СОКТА-Х» и «ФЕРМО». Молодые миры Северного сектора погрузились в пучину войны, и все незначительные события вроде бегства городских жителей в леса быстро отошли на второй план.

На Габон попеременно высаживались то десантники «СОКТА-Х», то командос «ФЕРМО». Когда все это закончилось, Перикола была пуста, а на полях фермеров вскоре стали появляться черные столбы…

Джек закончил с телами и начал собирать примитивное оружие дикарей, с которым они так успешно воевали против цивилизации. В основном это были палки с примотанными проволокой ржавыми кухонными ножами, а то и просто осколками стекла.

Бросив дротики в реку, Джек попытался столкнуть туда и черный столб, но это оказалось нелегко. Он, хотя и выглядел как деревянный, весил словно каменный. Проведя ладонью по его поверхности, Джек удивился тому, как примитивные канино, которые были не в состоянии изготовить приличный дротик, смогли так чисто обработать поверхность.

Действуя «бангоу» как рычагом, он перекатил черный столб к реке и столкнул его в воду. Как и следовало ожидать, столб сразу пошел на дно, и Джек снова задумался: что заставляет канино таскать за собой такую тяжесть? Неужели нельзя отмечать свою территорию как-то иначе?

Осмотрев недавнее поле битвы, он остался доволен наведенным порядком. Остались, правда, потеки крови, но через день их не будет, об этом позаботятся солнце и лесные обитатели. Джека волновало другое – не появится ли здесь завтра новый отряд канино с еще одним черным столбом? Надолго ли он отбился от непрошеных гостей?

Ответить на эти вопросы могло только время. Повесив ружье на плечо, Джек пошел в рощу, чтобы вернуться к прерванной работе.

Керосина набралось почти восемь литров, и это был неплохой результат. А ведь поначалу Джеку не понравилась касторовая роща, стоявшая у реки. В таких местах деревья давали мало керосина, но следующая роща была слишком далеко, и он решил попытать счастья в этой…

Прочистив канавки на всех деревьях, Джек подхватил канистру и отправился в обратный путь.

Идти пришлось в гору, поэтому вскоре пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Не то чтобы он сильно устал, просто привык экономить силы, впереди был целый день работы в поле. К тому же эта стычка с дикарями заставила его основательно попотеть. Если бы не «бангоу»… Джек благодарно погладил поцарапанный ствол обреза:

– Спасибо, старик, сегодня ты вел себя молодцом…

За много лет, прожитых в одиночестве, Джек привык относиться к вещам как к одушевленным предметам. Разговаривал с ними и ругал, если те делали что-то не так. Иногда он думал, что сходит с ума, и переставал говорить трактору: «Доброе утро», а прицепной сеялке: «Кидай чаще!», но это было тяжело. Это означало вообще молчать целыми днями, что вполне могло привести к сумасшествию, и Джек снова начинал разговаривать.

В свое время он не меньше четверти часа извинялся перед ружьем за то, что решил укоротить ему ствол. Времена наступали сложные, и появляться на поле без оружия становилось опасно, но «бангоу» имел непомерно длинный ствол и таскать его с собой не было никакой возможности.

Пришлось укоротить… Целиться из обреза стало труднее, но Джек отвоевал на Фиалковых морях долгих пять лет и, как ему казалось, мог бы стрелять теперь даже из палки.

Когда федеральное правительство остановило эту войну, Джек решил осесть на земле и заняться фермерством, как и его отец. Тогда-то он и улетел в Северный сектор Федерации на планету Габон. В те времена здесь еще хозяйничали огромные песчаные носороги саммо. Заходить в город они боялись, но в сельской местности чувствовали себя уверенно. Они с удовольствием поедали урожай фермеров и вытаптывали их поля.

Вскоре в оружейных магазинах Периколы появились «бангоу». Их привезли по просьбе фермеров для борьбы с песчаными носорогами. Только пули, выпущенные из длинных стволов этих ружей, могли пробить саммо. За убитыми животными приезжали тягачи из Периколы и увозили туши носорогов в город, на фабрику удобрений.

Такие были времена…

Отдохнув, Джек снова взял канистру и двинулся дальше. Солнце поднялось уже достаточно высоко и понемногу припекало спину. Джек вспомнил, как убил первого носорога на своем поле. Тогда тоже был жаркий день и мухи тучами роились над тушей животного. Пришел тягач с тремя рабочими, и они долго возились, прежде чем закончили погрузку саммо.

Тот весил пять тонн, так сказали рабочие.

А еще Джек вспомнил курьезный случай, связанный с теми же саммо, когда его сосед-фермер, Билли Маркин, решил взорвать носорога, чтобы его останки разлетелись по полю и послужили в качестве хорошего удобрения. Дело казалось несложным, носороги протоптали тропу прямо посередине поля, Билли оставалось только заложить семь килограммов «лазурита» и ждать свою добычу.

Ему все удалось – ночью прогремел взрыв, а утром довольный фермер отправился на поле и обнаружил там сотни шакалов, диких собак, енотов и других животных, пришедших закусить мясом носорога. Хищники дрались за лучшие куски и гонялись друг за другом, в результате поле Билли Маркина оказалось вытоптанным напрочь.

Когда Саймон вернулся к трактору, тот стоял на прежнем месте в целости и сохранности.

– Сейчас, сейчас, братец, я знаю, что ты проголодался… – Джек похлопал железного коня по пыльному колесу. – Сегодня хороший сбор, тебе хватит на пару дней работы, – продолжал Джек, переливая керосин в бак. – Ты тут никого не видел? А то мы с «бангоу» вляпались возле реки в неприятную историю. Да-да, те же самые ребята… Нелегкая их принесла…

Джек завинтил крышку бака, убрал под сиденье пустую канистру и, заведя трактор, поехал. Он старался сосредоточиться только на пахоте и не зевать при появлении камней, но после стычки с канино в голову лезла всякая ерунда.

В памяти всплыло лицо Касси Урмаса.

Вернувшись однажды из города, Касси застал на своей ферме только трупы. Джек Саймон был его соседом, и Касси прибежал к нему первому, забыв даже сообщить о происшествии в полицию Периколы. «Джек, они убили Мэри и моих малышей… Как же так, Джек? Они убили всех…» – повторял Касси.

Такого в колонии Габона еще не случалось, полиция впала в полную растерянность, а Касси тем же вечером ушел в лес, взяв с собой дробовик и все патроны… Через два дня фермеры организовали отряд и пошли на его поиски. Они нашли беднягу в тридцати километрах от собственной фермы. Касси был мертв, он лежал возле пепелища деревни канино, которую сжег дотла, перестреляв большую часть ее жителей.

После того случая дикари притихли и не показывались целый год, но потом внезапно атаковали пригороды Периколы и десяток ферм. Канино понесли большие потери, но своего добились – колонисты начали покидать Габон.

Вслед за городскими жителями потянулись и фермеры. Земля долины Фрайсгуд, некогда имевшая твердую стоимость, теряла в цене. Вслед за этим разорились все банки, ссужавшие фермеров деньгами под залог их земли.

Колония Габона агонизировала. Те жители Периколы, что не успели уехать, ушли в лес и стали канино, а фермеры отступали с плодородных земель долины Фрайсгуд, двигаясь к плоскогорью Терра– Бланко.

Шли годы, и после каждого сезона саранчи все меньше фермеров выходило в поле. Когда над горизонтом поднимался столб черного дыма, становилось ясно, что еще одним колонистом на Габоне стало меньше.

Люди гибли, но это никого не интересовало – гиперкорпорации делили права на новые миры, и беспорядки на одной из планет их совершенно не волновали.

Пока Джеку везло – банды канино ни разу не застали его врасплох. Он не только уходил, но и ухитрялся спасать что-то из своего имущества. Это помогало устоять на ногах и зацепиться за землю на новом месте.

Он вспахивал целину, сеял и как-то обеспечивал себе пропитание. Теперь выращенного урожая хватало только на собственные нужды, Джек давно уже не возил фитис в свой персональный мерный бункер.

А были времена, когда, исполненный гордости, он наблюдал старт бункера, набитого отборным фитисом. Пятьдесят тонн готовой продукции улетали в космос и обеспечивали Джеку достойную жизнь.

Теперь его бункер, должно быть, покрылся ржавчиной. Джек пытался вспомнить, когда возил фитис в последний раз, но не смог… Тогда он попытался прикинуть, сколько осталось людей из тех, что когда-то жили в долине.

Выходило, что никого. Все, кого помнил Джек, уже умерли. Хотя нет, был еще один парень, но вот как его звали?

Наконец Джек вспомнил имя нелюдимого парня… Тернер… Хейс Тернер… Он редко появлялся в кабачке «Кри-Лимпонас», а если и приходил, то не искал компании и пил свой «марай» в полном одиночестве. Некоторые считали, что он зазнайка, другие – что себе на уме.

Хейс Тернер не обрабатывал свою землю, а жил на приличную пенсию. Сам вид этого человека говорил о его военном прошлом. Уж это Джек Саймон определял сразу – как-никак сам послужил в наемниках. Правда, воюя за интересы корпораций, он не заслужил никакой пенсии, следовательно, Тернер работал на государство. Жив ли он теперь? Иногда на востоке были слышны выстрелы. Может, это Тернер?

«Что ж, – сказал себе Джек, – когда станет совсем жарко, пойду на восток…»

2

Прошли два трудных месяца. Джек работал в поте лица и не мог себе позволить ни часа отдыха. Чтобы размяться, он ходил за керосином или совершал небольшие разведывательные рейды.

Джек выставлял в лесу «сторожки» из прутиков и тонких лиан, но всякий раз находил их нетронутыми, и это его немного успокаивало. Мысль о том, что скоро появятся канино, повергала его в панику – не хотелось бросать в земле плоды своего труда.

Наконец Джек собрал урожай и спрятал последние мешки в жестяной сарай. Фитис уродился хороший, и его было достаточно, чтобы прокормить себя в сезон саранчи и оставить что-то для следующего сева.

Теперь Джек каждое утро приходил к своему жестяному амбару и тщательно осматривал его стены. Даже маленькая щель могла стать причиной гибели всего урожая.

На восьмой день после окончания сбора появились первые толокнянки – маленькие мошки, предвещавшие наступление саранчи.

Они вились возле стен щитового домика Джека и ползали по стеклам окон. Очень любопытные и надоедливые, они лезли в глаза, уши, набивались в волосы, но были вполне безобидны и не кусались.

Через два дня толокнянки исчезли. Утром Джек вышел из дома и последний раз с особой тщательностью осмотрел стены амбара. Затем он сходил к реке, принес воды и последний сбор керосина. Канистра была почти полной, этого должно было хватить на целый месяц для освещения и разжигания печки.

Саранча пришла ночью…

Издалека возник тонкий шелест, похожий на шуршание сухой листвы, а потом по крыше домика застучали первые посланцы мертвого сезона.

Сначала удары были редкими, а потом, словно учащающийся град, забарабанили по крыше, стенам и окнам дома. Джек поднялся с кровати и в кромешной темноте подошел к окну. Холодное стекло, когда он приложил к нему ладонь, легко вибрировало от движения тысяч насекомых, облепивших его дом.

Еще немного посидев у окна, Джек вернулся в кровать и быстро уснул под успокаивающие трели тысяч пар крыльев. Саранча пришла, и, значит, можно было хоть на три месяца забыть о канино.

Когда утром Джек открыл глаза, окно было залеплено слоем ползающих по нему насекомых. Наскоро умывшись, он позавтракал вчерашним вареным фитисом и, достав защитную сетку, стал готовиться к выходу на улицу.

Припасенный загодя дымовой факел лежал около двери. Джек поджег его, и дом наполнился едким дымом, от которого нестерпимо щипало глаза. Через едва заметные щели дым выходил наружу, беспокоя насекомых. Они зашуршали, переползая в более безопасное место. Джек приоткрыл дверь, и дым потянулся на улицу. Саранча продолжала отступать, и вскоре Джек смог выйти, не пропустив в дом ни одного насекомого.

Он медленно пошел вокруг амбара, окуривая его стены. Насекомые разбегались от дыма, а Джек шаг за шагом двигался вдоль стен и внимательно осматривал землю. Бывали случаи, когда опьяненная запахом спелого фитиса саранча делала подкоп и врывалась в хранилище.

Убедившись, что урожай в сохранности, Джек занялся заготовкой топлива. Он шел по пятисантиметровому слою насекомых, хрустевших под подошвами ботинок, как ореховые чипсы. Время от времени то в одном, то в другом месте с земли поднимались небольшие стайки саранчи и, покружившись в воздухе, возвращались на землю.

На поле еще оставались объеденные стебли фитиса. Здесь пришлось брести уже по колено в текущих во всех направлениях потоках саранчи. Решив, что это самое подходящее место, Джек достал большой пластиковый мешок и начал набивать его шуршащей и царапающейся массой.

Полный мешок весил не менее пятидесяти килограммов. Завязав горловину, Джек стянул ее так, чтобы воздух не попадал внутрь. Без кислорода саранча быстро погибала и становилась прекрасным топливом для домашней печки.

До холодов оставалось не так много времени. Снег и холод вытесняли саранчу на юг, и она мигрировала через весь материк до самого океана, где и находила свою гибель на его просторах. Прибрежные течения переносили отложенные саранчой яйца к северным берегам, откуда победоносная армия снова начинала свой поход на юг.

Джеку Саймону всегда казалось, что такой круговорот в жизни саранчи – полная бессмыслица. Зачем лететь на юг, если все равно погибнешь в океане?

До холодов оставалось заготовить пять мешков топлива. Джеку всегда хватало именно столько. А потом стаи саранчи уйдут, оставив ковер из погибших собратьев. Снежные бураны начнут утихать, появятся первые листочки. Леса зазеленеют, и снова придет время сеять…

3

Как бы долго ни тянулся сезон саранчи, но и он закончился. К тому же на две недели раньше, чем обычно.

За день до отлета в поведении насекомых стало проявляться все нарастающее беспокойство, которое через сутки вылилось в дружный старт тех, кто имел силы продолжить путешествие на юг. Раньше Джека всегда восхищала и радовала картина взлета этого гигантского легиона. Но теперь окончание сезона саранчи означало возобновление войны с канино.

На следующее утро, которое выдалось необычайно солнечным, Джек вышел из дома, и мир предстал перед ним совершенно другим, без привычного покрывала из копошащихся насекомых.

Ослабленная саранча, погибшая за ночь, уже поменяла свой цвет. Через три дня, Джек знал это, она полностью распадется и будет поглощена почвой. Это было одно из удивительных свойств природы Габона. Мертвые организмы здесь распадались очень быстро, а новая жизнь так же быстро заполняла освободившееся пространство.

Через два дня Джек снова сходил на поле. Первые ростки травы уже набирали силу и выпускали новые листья.

Позже, когда зеленый травяной ковер покроет полностью землю, эстафету примут деревья и кустарники. До этого момента оставалось не больше недели.

Чтобы не терять времени даром, Джек взял канистру, закинул на плечо «бангоу» и отправился в свою касторовую рощу, которая зеленым пятном выделялась на общей унылой картине обглоданного саранчой леса.

Листва вечнозеленых касторовых деревьев была не по зубам никаким вредителям. Листья опадали только в очень редких случаях.

Высушенная листва, собранная в касторовых рощах, использовалась фермерами как взрывчатое вещество. Правда, для этого ее требовалось перетереть в тонкую пыль. Сам Джек не раз корчевал пни с помощью касторовой пыли.

Вот и роща. Знакомый резкий запах ударил Джеку в нос, и он с удовольствием вдохнул его, как будто это был аромат прекрасных цветов. В условиях Габона этот запах означал для Джека Саймона жизнь. Он обходил деревья и удивлялся, как аккуратно висят на них жестянки, как будто и не было долгого мертвого сезона. Сняв одну из них, Джек удивленно замер: он ожидал увидеть керосин вперемешку с крыльями саранчи, но жестянка зияла пустотой. Взгляд его скользнул по стволу дерева – сборная канавка была аккуратно прочищена скребком. Кто– то украл сбор Джека Саймона и собирался воровать дальше.

Джек поставил канистру на землю, снял с плеча ружье и решительно двинулся к зарослям объеденного саранчой перелесника. Разведя в стороны голые прутья кустов, он вышел на небольшую поляну – место своего последнего боя с дикарями.

Как реванш за тот проигранный дикарями бой посреди поляны стоял черный столб.

Вот и все… Канино застолбили территорию, а значит, Джеку следовало убираться выше, к плоскогорью. Туда, где еще суше почва, где еще больше камней, о которые ломается старый плуг, и где совсем не растут касторовые деревья.

Хотелось кричать и ругаться… Но фермер только тяжело вздохнул и, развернувшись, последний раз прошел по роще.

Он подобрал пустую канистру и направился к своему дому. «Ничего, Саймон, не все так плохо, – успокаивал себя Джек, – в тракторе полбака керосина. Вполне хватит, чтобы добраться до других касторовых деревьев. Разобрать домик и сарай – тоже пара пустяков. По крайней мере, я успел собрать свой урожай, а это уже что-то…»

Джек бросил взгляд вперед и застыл – над тем местом, где находились его постройки, поднимался дым. Отбросив в сторону канистру, Джек помчался в гору так быстро, как только мог.

С горы он увидел свой дом, полыхавший таким ярким пламенем, как будто в него подливали керосин. Горел и стоявший неподалеку трактор. В дыму мелькали дикари, вытаскивающие из вскрытого амбара мешки с фитисом.

Ярость придала Джеку сил, и он, стремительно преодолев последние метры, как ураган обрушился на своих врагов. Первыми повалились двое грабителей, тащившие мешки с фитисом, Джек сбил их стволом тяжелого «бангоу». Тотчас из-за сарая выскочил здоровенный детина, размахивающий огромной, заточенной с обеих сторон рессорой.

Как на учении, Джек отбил удар стволом и достал нападавшего прикладом. Дикарь отлетел в сторону и упал на раскаленные листы железа, уже начавшие отваливаться от амбара. Дикий вой, который он издал, словно сигнал тревоги привлек внимание других канино, одетых в некое подобие штанов.

Они выскочили из-за горящего дома, и Джек выстрелил не целясь. Двое покатились по земле, а он отметил, что осталось четыре патрона. Понимая, что тратить их нужно с толком, Джек выбрал еще одного дикаря и выстрелил. Рослый канино упал на землю и выронил отточенное, как бритва, мачете. Джек хотел подобрать его, но вовремя заметил лучника, который уже натягивал тетиву. Он отпрянул в сторону, и заточенная стальная пика пробила стену сарая над его головой. «Бангоу» ответил. Лучник упал, выронив огромный лук, согнутый из дюймовой трубы.

Джек спрятался за стеной горящего сарая и стал ждать. Густой дым ел ему глаза, приходилось напрягать зрение, чтобы вовремя заметить появление противника. Джек слышал, как перекликались канино, выискивая его в густом дыму. Он понимал, что нужно бежать, но не видел шансов уйти от целого отряда хорошо вооруженных и крепких дикарей. В сравнении с прошлыми стычками они действовали более организованно, да и арсенал их выглядел достаточно убедительно. Взять хотя бы эти луки…

Раздался взрыв тракторного бака, истошно завопили обожженные дикари. Решив, что лучшего момента не будет, Джек выскочил из-за горящего амбара и, выбрав двух самых опасных канино, сбил их последними пулями.

В ответ стену жестяного сарая прошили три стальные стрелы, но из-за дыма лучники промахнулись. Джек упал на четвереньки и подобрал мачете.

Теперь, раздобыв себе оружие, он мог бежать к лесу, но в этот момент его атаковали зашедшие сзади дикари. Джек почувствовал опасность, но слишком поздно – дубинка обрушилась на его голову. Удар получился скользящим, дубинка рассекла кожу, и по лицу полилась кровь. Перекатившись по земле, он вскочил на ноги и выставил перед собой мачете. Дикарь с дубинкой сделал еще один выпад, но мачете оказалось быстрее, и дикарь повалился, обливаясь кровью. Второй канино атаковал прикрученным к палке охотничьим ножом. Этот парень был очень ловок и успел полоснуть Джека по ребрам, прежде чем тот раскроил ему голову.

Не задерживаясь больше ни секунды, Джек помчался во весь дух под гору. Он видел, как наперерез ему бежали другие канино, но чувствовал, что сумеет от них оторваться. Спустя какое-то время он добрался до леса и, подгоняемый страхом за свою жизнь, помчался, как олень, легко перемахивая через голые кусты и огибая колючие ветки. Казалось, что пропавшее имущество, за которое он так держался и наконец потерял, упало с него тяжкими оковами и освободило для новой, рисковой жизни.

Джек мчался вперед, размахивая мачете как мечом, срубая верхушки отросшего чертополоха. Вот такой, с грозно занесенным над головой мачете, он выскочил на большую поляну. Женщины и дети канино заверещали дикими голосами и бросились врассыпную. Убегая, они бросали бутылки и канистры с керосином, через полминуты их крики затихли где-то далеко в лесу.

Придя в себя, Джек с удивлением оглядел поляну. Она была заставлена какими-то навесами и шалашами. Их было более десятка. Некоторые из них имели стены из старого тряпья, но большинство обходилось только крышей из веток. Это была деревня дикарей, – их военный лагерь.

Джек прошелся вдоль навесов. Повсюду валялись стеклянные бутылки, – пустые и заполненные керосином. Ему стало ясно, кто воровал керосин в его роще. Это были канино. Они собирали керосин со всех мест и сносили его сюда. Дикари готовились к настоящей войне. С кем? Ведь не против же Джека готовился весь этот арсенал?

Под одним из навесов нашелся бочонок с водой, и Джек только тогда понял, как ему хочется пить. Утолив жажду, он поплескал себе в лицо и промыл рану на левом боку. Она была неглубокой, но порядком саднила. К счастью, повсюду росла молодая лигенция – лечебная трава, останавливающая кровь и обладающая дезинфицирующими свойствами. Джек набрал целый пучок и подсунул его под рубашку. Трава начала действовать почти мгновенно, по раненому боку разлилось приятное тепло.

Немного отдохнув, Джек принялся за работу. Он побросал бутылки и канистры с керосином под навесы и поджег жилища дикарей от одинокого костра, дымившегося посредине деревни. Глядя, как огонь набирает силу, Джек думал: смог бы он убить женщин и детей канино, если бы они не убежали в лес? Эта мысль была ему неприятна, и, прогнав ее, он пошел своей дорогой – на восток.

Быть может, там еще держался Хейс Тернер или кто-то еще…

4

Свежая зелень деревьев отражалась в зеркале лесного озера и радовала глаз. Время от времени слышался всплеск и по водной глади расходились круги от разыгравшихся тритонов, откормившихся за сезон саранчи. Испуганно взлетали утки, но, покружившись над озером, они снова возвращались на воду, чтобы продолжить прерванную кормежку.

Хейс опустил бинокль и поправил на плече старый «АК-формат». Диких коз нигде не было видно, а это означало, что их придется искать. Что ж, это даже лучше. Нет ничего приятнее, чем прогуляться по расцветающему лесу.

Хейс шел по заросшим тропам и вдыхал пряные ароматы, струившиеся со всех сторон. Он размышлял о том, что сегодня на обед у него будет жареная козлятина, а завтра он поставит сетку на тритонов. И, пожалуй, пора побриться – холодные времена уже прошли.

Охотник шел легкой, пружинистой походкой, которая свойственна людям, привыкшим долго ходить по лесу. Ему было пятьдесят четыре года, но он не жаловался на здоровье, а седина только-только намечалась на его висках.

Хейс Тернер получал от прогулки истинное наслаждение, однако это не мешало ему видеть и слышать все, что происходило вокруг. Он чувствовал лес, умел настраиваться на его звучание и понимал, что происходит за десятки километров. Вот пронеслась стайка синиц, а вот, тяжело перелетая с ветки на ветку, проследовал тяжелый желудевник.

Хейс остановился, прислушиваясь. Какой-то пока неясный источник беспокойства быстро приближался с запада.

Сейчас он был еще далеко, но… Хейс снял с плеча автомат и побежал на свой запасной наблюдательный пункт, устроенный на ближайшем холме.

Долгое сидение дома во время сезона саранчи давало о себе знать, на вершину холма Хейс прибежал мокрый от пота. Он сделал несколько дыхательных упражнений и повалился на установленную под навесом лавку.

– Слишком много жирной солонины, Хейс… – определил свое состояние Тернер и неодобрительно покачал головой. Потом он поднял бинокль и навел его на опушку леса. Тот, кого ждал Тернер, должен был появиться с минуты на минуту.

Наконец он выбежал. Это был худой, заросший человек в сильно изорванной одежде. За ним по пятам мчались несколько дикарей.

– На открытом месте они тебя сделают, парень… – пробормотал Хейс, не отрываясь от бинокля.

Словно услышав его слова, беглец развернулся и первым напал на авангард канино.

– Толково, – улыбнулся Хейс. Он внимательно наблюдал, как незнакомец ведет неравный бой с пятью дикарями. Конечно, долго ему не протянуть, но его действия Хейс одобрял. Можно было помочь бедняге, однако патроны для автомата были на вес золота, к тому же Хейс не любил компанию. Охотник должен жить один.

Будто совсем потеряв интерес к происходящему на опушке леса бою, он направил бинокль в другую сторону.

Там, где начинались болота, уже отрос камыш, а это означало, что водяные курочки скоро начнут вить свои гнезда. Их яйца были вкусными, Хейс очень любил их. От воспоминаний о еде в животе заурчало.

Он снова перевел бинокль на опушку леса, ожидая увидеть растерзанный труп беглеца, однако среди убитых его не было. Где же он?

Хейс повел биноклем и обнаружил бродягу в ста метрах от опушки. Тот брел, с трудом переставляя ноги. Правая рука бойца висела плетью вдоль тела, а левой он сжимал окровавленное мачете. До него было не более трехсот метров.

– Молодец, – похвалил его охотник, – пусть себе идет куда хочет…

Неясный звук со стороны леса привлек его внимание. Снова наведя бинокль на опушку, Хейс заметил канино. Их было больше тридцати человек. Вырвавшись из леса, они устремились за раненым бродягой. Хейс видел, как тот повернулся к мчавшимся на него дикарям и, пошире расставив ноги, приготовился подороже продать свою жизнь.

Хейс кивнул. Он был уверен, что парень успеет прихватить с собой еще пару канино.

– Эй, ребята, это же нечестно… – возмутился он. Подбежавшие дикари остановились неподалеку от неподвижно стоящей жертвы и начали растягивать луки. – Но ведь патроны же на вес золота… – простонал Хейс, поднимая автомат. – Надеюсь, остальные разбегутся сами…

Один за другим раздались три выстрела, и лучники упали на землю, выронив свои луки. Однако массового бегства, на которое рассчитывал Хейс, не произошло. Беглец, поняв, что на холме его ждет спасение, побежал к нему что было сил. А вслед за ним, завывая и подпрыгивая, понеслись канино.

– Невероятно, – покачал головой Хейс, – всякий стыд потеряли. Не иначе как нового колдуна выбрали…

Сплюнув под ноги, он снова поднял автомат. В рожке оставалось семнадцать патронов, и Хейс старательно выбирал цели, отдавая предпочтение лучникам и здоровым парням.

Магазин быстро опустел, но сильно поредевший отряд канино продолжал гнать раненого беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих дикарей и, выдернув из навеса кусок титановой трубы, пошел навстречу канино.

5

Хейс Тернер дрался зло и жестоко. Он был недоволен тем, что за какие-то два-три месяца холодного сезона канино забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя, как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.

– Омара! – неожиданно завопил один из дикарей, указывая на Хейса.

– Омара! – повторили остальные дикари и, побросав оружие, побежали прочь.

– То-то же, сукины дети, признали, – криво улыбнулся Хейс, даже не пытаясь преследовать спасающихся бегством канино.

– Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер, – хрипло произнес спасенный. – Спасибо тебе, я твой должник…

– Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. – Хейс вытер трубу о длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце. – Ладно, если хочешь чего– нибудь пожрать, пошли со мной… – Больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, двинулся в сторону дома.

За ним, еле поспевая, шел его незваный гость.

– Откуда тебе известно мое имя, парень? – не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.

– Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет, – придерживая раненую руку и морщась от боли, ответил гость.

– Двадцать лет, говоришь? – Хейс бросил на гостя короткий взгляд. – Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?

– Джек, – поправил его гость.

– Да, Джек, – согласно кивнул Хейс. – Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где-то поблизости… Хотелось бы добраться до дому раньше их.

– Нет проблем, пойдем быстрее, – согласился Джек.

Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:

– Мой неприступный замок. Три года на одном месте…

– Три года? – удивился Джек. – А как же канино?

– Тактика упреждающего удара, парень.

– Ты нападаешь первым?

– Если напасть первым, это ничего не даст… Заходи давай. – Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.

– О, да у тебя здесь уютно, – оценил Джек, осматривая внутренний двор.

– Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, Бэстри! – позвал Хейс.

Из стоящего на сваях дома вышла женщина неопределенного возраста с испуганным лицом.

– Неси горячей воды и мои лечебные порошки.

– Это твоя жена? – удивился Джек.

– Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.

– Она похожа…

– Да, она канино.

Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула кусок мыла.

– Помоешь его и обработаешь раны. – Хейс указал на своего гостя. – Чего стоишь, Джек? Снимай лохмотья. Я принесу тебе что-нибудь из своей одежды.

Усталость и боль во всем теле окончательно подавили стеснение Джека, и, сняв с себя изорванную одежду, он встал ногами в горячую воду.

Безразличные руки Бэстри проворно намыливали его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги, и ему не верилось, что он отощал до такой степени.

Бэстри смыла мыло, множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.

– Ты что, Джек, лечился в лесу голодом? – Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе гостя.

– Да нет, кое-что перепадало, только вот бегать приходилось много.

– Понимаю… Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась. И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой. Кость цела?

– Да вроде цела, – ответил Джек, глядя на посиневшее предплечье.

– Ничего, жить будешь. Остальное – чепуха. Потерпи…

Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью, и они едва не задымились.

– Что, печет? – засмеялся Хейс. – Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю компресс на руку, и завтра будешь как новенький.

Через пять минут компресс был готов, и Хейс разрешил Джеку одеваться. Пока Джек одевался, хозяин брился, а Бэстри готовила еду.

Вторым брился Джек. Когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.

– Да-а, мы с тобой просто рекруты, – засмеялся Хейс, погладив свой чистый подбородок. – Садись подкрепись. И вообще, с днем рождения.

– Это точно, – согласился Джек, – родился заново. Особенно когда меня помыли… – Саймон благодарно кивнул женщине.

– Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри…

– Почему она не убегает в лес? – спросил Джек, когда женщина ушла в дом. – Ведь ты подолгу отсутствуешь?

– Она боится, что я ее найду и убью. Она думает, что я – Омари, главный злой дух.

– Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать, – вспомнил Джек.

– Да, они кричали именно это… Ты чего не ешь? Вот копченый тритон, смотри, какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено…

Хейс положил в рот пучок маринованной травки и продолжал:

– Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих канино меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте…

– Так, значит, ты нападаешь первым?

– Не только нападаю первым, Джек, но и веду войну на территории противника. По-другому воевать с ними нельзя. Это, – Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, – это бесперспективно… Возьми масла, полей фитис, пока он горячий… Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать. Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих канино.

– И женщин с детьми тоже?

Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона:

– Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек…

– Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос.

– Всего лишь вопрос… Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка канино?

Джек отрицательно покачал головой.

– Шесть, Джек! Шесть волчат! Бывает, что и четыре, но это редко… А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе? Я скажу тебе – четыре месяца! А еще через восемь лет молодые канино уже в состоянии растянуть стальной лук. Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»…

– Да нет, Хейс, я все понимаю… Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам. Не знаю, может, тебе это известно. Трупы канино не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются. Почти так же быстро, как саранча…

– По правде, я и раньше замечал, что трупы быстро исчезают, но приписывал это диким зверям.

– А ведь первые канино были такими же людьми, как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса…

– Это тот парень, у которого дикари вырезали семью?

– Да. Так вот, его труп выглядел так же, как и тела тех, кого он убил. Эти канино, они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.

– А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше, чем саранчи, – задумчиво произнес Хейс. – Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой… Эй, Бэстри, принеси пива!

– А что за странное у нее имя – Бэстри? – спросил Джек.

– Это я придумал, – улыбнулся Хейс. – Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку – Бэстри.

В это время женщина вышла из дома, неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.

– Я вижу, она совсем немолода, – заметил Джек.

– Да, по нашим меркам ей лет сорок пять, – согласился Тернер. – А ты что, интересуешься сексом?

– Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?

– Глаз, может, на ней и будет отдыхать, но ты над ней будешь трудиться до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю. Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре.

– Очень вкусно, – кивнул Джек, вытирая с губ пену. – И пиво, и копченый тритон, и солонина – это все твоего приготовления?

– Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь какое-нибудь увлечение. Я выбрал самое вкусное.

– А какая у тебя была работа, если не секрет? – поинтересовался Джек.

– А ты как думаешь?

– Я всегда считал, что ты работал на государство…

Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул.

– На государство, будь оно неладно… Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?

– Ты хоть пенсию заработал, а я ничего…

– Наемничал? – спросил Хейс.

– Да. Целых пять лет…

– Где?

– Фиалковые моря…

– Правда? – оживился Хейс. – Мне тоже пришлось там повоевать.

– Но ведь ты работал на государство?!

– Ты наивный человек, Джек, – улыбнулся Хейс. – Там, где идет война, все вокруг нишпиговано федеральными агентами.

– Ты что, был шпионом?

– Нет. Какой из меня шпион?! Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить, только прикажи. А на Фиалковых морях я был как бы в командировке. Выполнял задание НСБ – «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов». Жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них – сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев… – Хейс отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол: – Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись врукопашную, автоматы долой – и на ножах… И главное, бабы дерутся наравне с мужиками… Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось…

Несколько минут оба молчали. Потом Хейс спросил:

– Ну а ты-то чего поделывал на Фиалковых морях?

– Сто четвертый пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым…

– Иди ты! Пять лет войны – и рядовой? – удивился Хейс.

– Тут своя стратегия была, – улыбнулся Джек.

– Какая же?

– За пять лет войны нас в роте только двое осталось старичков. И оба рядовые… Я заметил одну закономерность: как только рядовой получал нашивки, через денек-другой его убивали. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так, и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь? В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалованье больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал, и, придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.

– Здорово! Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза… Ну а на Габоне ты что делал?

– Да что и все – фермерствовал. Получалось недурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.

– Только фитисом занимался?

– Да, за него хорошо платили. – Джек вздохнул. – Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету.

– Постой, постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею в виду бункеры, еще могут выйти в космос? – Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.

– А почему нет, конечно, могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь…

– Почему обязательно фитисом?

– А как же иначе? – недоумевал Джек. Он все еще думал как фермер с хорошей репутацией, который всегда отправлял бункеры, загруженные только отборным фитисом.

– Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?

– Пятьдесят тонн.

– А насколько он заполнен сейчас?

– Примерно на три четверти.

– Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих канино с носом! – подвел итог Хейс.

– Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ – мы погибнем, – возразил Джек Саймон.

– У меня есть регенерационные шашки, целых два ящика. Они легко монтируются в обычном противогазе – это мне еще со службы известно… Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон… – с улыбкой проговорил Хейс.

– Однако до стартового шлюза еще нужно добраться.

– Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один «АК-формат» и три сотни патронов. К тому же у тебя отличное мачете, и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся… Куда отправляются бункеры?

– На элеваторы «Виллидж-Плейс».

– Это на орбите Сакефа? Чудесно. Давай сегодня отдохнем, а с завтрашнего дня начнем готовиться к походу. Вопросы, рядовой? – улыбнулся Хейс.

– Вопросов нет, сэр, – бодро ответил Джек.

6

Казавшиеся бесконечными болота Лингурии наконец остались позади, собрав обильную жатву с войска графа Гарди.

Первыми, как и следовало, на твердую землю выходили дунгары, гвардия войска Гарди. Полторы тысячи солдат, которым он доверял, как самому себе. За ними тянулся обессиленный сич – колонна из безропотных воинов-рабов, слепо повинующихся любому приказу.

После перехода через болота от пятидесяти тысяч сича осталось только тридцать тысяч еле переставляющих ноги доходяг, от которых трудно было ожидать воинских подвигов. Им срочно требовалась «сильная пища», но где ее взять, если не добыть в битве? А в таком состоянии сич не мог пережить и скоротечного боя…

Погруженный в тяжелые думы, граф Гарди не заметил, как к нему подошли оруженосец и двое слуг.

– Милорд, ваш шатер готов…

– Да-да, Синдо, я уже иду, – сказал, очнувшись от своих раздумий, граф и пошел к золотистому шатру, над которым развевался флаг Гарди. Болота кончились, и он мог позволить себе хотя бы сменить костюм.

Три долгие недели граф шагал вместе со своим войском по пояс в непролазной грязи. Хавир, боевой конь графа, шел позади колонны вместе с ломовыми тяжеловозами. Леонар Гарди не мог себе позволить ехать в седле, когда его воины брели по пояс в болотной жиже.

Войско прошло через Лингурию, сумев избежать сражения с объединенным войском барнейских баронов, неблагодарных вассалов, взбунтовавшихся против рода Гарди.

Барнейцы собрали более сотни тысяч отборного сича, а малочисленность терума – элитных войск – компенсировали двадцатью боевыми машинами.

Боевые машины были и у графа Гарди, но кохбальд, служивший для них топливом, давно уже иссяк во владениях графа. Не было его и у барнейцев, однако кто-то доставил его смутьянам, чтобы их руками расчистить дорогу к Воротам в мир Омри.

Род Гарди уже много веков был хранителем Ворот, но это никого не интересовало до тех пор, пока кохбальд добывался на всем пространстве от Облака Койт до планет Зеленых Озер. Однако пришел день, когда запасы иссякли, и боевые машины, грозные космические дредноуты и прочие атрибуты силы стали совершенно бесполезными. Только империя Финх-Недд, или, как ее называли, империя трехпалых, все еще поднимала свой флот, пользуясь запасами награбленного ранее кохбальда.

Вот тогда все вдруг вспомнили, что существуют Ворота в мир Омри, богатый кохбальдом и населенный драчливыми, но довольно глупыми существами – людьми.

На пути в сказочно богатую страну стояли графы Гарди, могущественный и старинный род, уважаемый даже в империи трехпалых. Сокрушить силу Гарди в одиночку было непросто, и тогда группа мелкопоместных баронов и графов, владеющих землями в Барнее, решили объединиться и уничтожить своих сюзеренов. Участники Барнейского союза надеялись поделить земли Гарди и, захватив Ворота, получить доступ к кохбальду.

Кровавая война разгорелась на трех материках планеты Усинор. Барнейцы были не слишком сильны, но они пользовались поддержкой страны Облака Койт, давно и тайно плетущей интриги вокруг кохбальда мира Омри. Сила графов Гарди казалась непобедимой, но не могла равняться с могуществом Облака Койт, войны с которым избегали даже трехпалые.

Последние запасы драгоценного топлива, хранившиеся у графов Гарди на крайний случай, были истрачены в процессе ведения войны. Как только это произошло, началось ничем не сдерживаемое наступление Барнейского союза, и войска Гарди, неся потери, стали отступать. И теперь последним оплотом Гарди являлся замок Линструм, стоявший у самых Ворот в мир Омри.

Владение Линструм находилось в самой труднодоступной и болотистой части материка – в Лингурии, и сиятельные графы Гарди уже триста лет не ступали в пределы старого родового замка.

Последние девяносто стадий до замка Леонар Гарди проехал на своем коне. Когда впереди показались позеленевшие от времени башни Линструма, маршировавшие во главе колонны дунгары застучали мечами по кирасам и радостно закричали, предвкушая скорый отдых.

Даже обессилевший сич, казалось, приободрился и прибавил шагу. Красный камень, которым некогда мостили дорогу, потрескался, и в его щелях бурно разрослась трава. Однако Гарди заметил, что за дорогой кто-то ухаживает, продолжая сохранять верность господину, которого никогда не видел.

По всей видимости, с башен замка увидели едущего графа, потому что на донжоне появился флаг Гарди и начал опускаться мост, служивший единственной переправой через широкий ров.

Копыта Хавира застучали по окованному железом мосту, и Леонар Гарди въехал на просторный двор, вымощенный крупным булыжником.

Его встречала немногочисленная челядь. Все они были наряжены в лучшие костюмы, пролежавшие в сундуках много лет.

При появлении господина слуги упали на колени, но граф сделал им знак подняться. Он спешился и, передав Хавира оруженосцу, подошел ближе к смущенным хранителям замка.

К его удивлению, все слуги были самый настоящий терум, а учитывая, что половина из них были мужчины, граф получал еще десять человек в ряды своих драгоценных дунгар.

– Кто у вас здесь за старшего? – спросил граф.

Вперед выступил мужчина лет сорока в древнем костюме придворного охотника.

– Я, ваша светлость. Меня зовут Надир.

– Не прячь свои глаза, Надир. Смотреть на господина не считается преступлением уже лет двести. Представь-ка мне лучше свой отряд. Кто у вас повар?

– Лумис, – Надир показал на высокого худого человека, – ему на кухне могут помогать Гвинна и Лукса.

Названные женщины поклонились графу.

– А где же остальные слуги? Где ваш сич, наконец?

– Вы правы, господин, нас было больше двухсот человек и еще целая деревня сича, но шесть лет назад здесь высаживались пираты Иннамара, этого трехпалого убийцы. Они перебили почти весь сич, а оставшихся в живых увезли с собой. Мы держали осаду три недели, все, кого вы видите, последние защитники Линструма.

– Что ж, я должен радоваться, что остались хотя бы вы, – сказал граф. – Биррис, – обратился он к старшему капитану дунгаров, – пусть гвардия заходит в замок, а сич расположите лагерем под стенами Линструма.

– Я понял, господин, – поклонился Биррис и бегом отправился выполнять приказание.

Вскоре первые сотни дунгар начали заходить во двор замка и под руководством капитанов располагаться прямо на мостовой. Солдаты были неприхотливы и радовались даже такой возможности отдыха.

– Как здесь с дичью, Надир? – спросил граф. – Войску нужно много мяса. Сидя на растительной пище, мой сич не сможет воевать.

– С этим все в порядке, мой господин, в лесах развелось много диких свиней. А рыбы в реке – просто пропасть. Людей здесь нет, вот живность и расплодилась. Если ваша светлость выделит мне помощников, я раздобуду вам много мяса.

– Кансай, – позвал граф одного из капитанов. Тот сейчас же подбежал к господину. – Кансай, выдели из своей сотни столько солдат, сколько попросит этот человек. Они пойдут в лес загонять свиней. А для ловли рыбы, я думаю, подойдет и сич. Как думаешь, Надир, сич сумеет ловить рыбу?

– Да, господин, сумеет, это нетрудно, – кивнул Надир.

– Тогда действуйте. А я пойду посмотрю, как устраиваются войска возле замка. Биррис!

– Я здесь, господин.

– Пойдем со мной за ворота…

– А как же Хавир, ваша светлость? – спросил оруженосец, удерживая коня.

– Уведи его в конюшню. Сегодня он мне больше не нужен, – распорядился граф Леонар и направился к воротам. За ним последовал Биррис. Как только граф ушел, капитаны вернулись к своим дунгарам.

Первым, что бросилось в глаза графу, когда он вышел из замка, был лежащий на земле сич. Воины обессилели от долгого марша и теперь валились с ног как подкошенные.

Тем не менее обустройство лагеря шло своим чередом. Повсюду метались капитаны, подгоняя отупевших от усталости солдат, пытаясь ускорить работу.

Справа в сторону леса удалялись около полусотни длинных повозок, которые тянули безотказные тяжеловозы. Граф Леонар не переставал удивляться выносливости и неприхотливости этих животных. Все три недели они как заведенные тащили по грязи тяжелые телеги, время от времени подхватывая пучки вонючих водорослей. И теперь, едва войско прибыло на место, эти трудяги снова отправились в путь – обоз двигался в лес, куда его вместе с сотней дунгар повел Надир.

До вечера необходимо было добыть мяса. Иначе Леонар может потерять много сича. Если не накормить его мясом, то те, кто лежал сейчас на земле, к утру могли обратиться в золу.

Сопровождаемый Биррисом и двумя капитанами, командующими сичем, граф дошел до самого дальнего рубежа лагеря, где возводилась высокая насыпь. Взобравшись на законченный участок, Леонар обозрел открывающиеся просторы Лингурии, представляя, как где-то уже марширует сич Барнейского союза и тяжелые кафиры срывают гусеницами дерн.

Всего несколько дней было у графа Гарди, чтобы привести в порядок войско и отстроить укрепления, а потом долгая осада и… Бегство? Но бежать уже некуда. Два дня пути через лес, и снова начнется бескрайний океан.

Граф обманул барнейцев, ускользнув через болота, но через океан уйти невозможно. Оставались еще Ворота. И ключ, который Леонар носил на шелковом шнурке.

В роду Гарди этот ключ передавался по старшинству. Леонар остался последним в роду и получил ключ из рук своего умирающего дяди, графа Хорна Гарди.

В том страшном бою возле городка Гета Леонар потерял двух братьев и сестру, сражавшуюся в рядах дунгар как настоящий мужчина. Войско Гарди отступало, сич беспорядочно бежал в лес, и только дунгары, построившись в каре, организованно отходили вместе с последним графом…

– Капитан? – позвал Леонар одного из капитанов сича.

– Капитан Лонгай, мой господин, – представился тот.

– Лонгай, видите тот перешеек между болотами, который ведет прямо к лагерю?

– Да, мой господин.

– Какой он ширины, как вы думаете?

– Я знаю точно, мой господин, – тысячу двести локтей.

– Завтра его нужно пересечь канавой вон от того болота. Пусть барнейцы идут в обход, а мы будем обстреливать их с фланга. Не нужно облегчать им жизнь.

– Мы облегчим им смерть, мой господин. Завтра мы перекопаем перешеек.

Прошло еще несколько часов, и в уже спускавшихся сумерках показался двигающийся из леса обоз.

Мохнатые тяжеловозы с трудом тащили телеги, нагруженные до самого верха свиными тушами. Обоз двигался мимо повеселевшего графа Леонара, и тот, улыбаясь, повторял:

– Спасибо Надиру… Он спас нам войско…

Уже при свете костров началась разделка свиных туш, и воины-сич поедали еще теплые сырые потроха.

В огромных котлах готовили густой бульон. Он был нужен для отпаивания обессиленного сича, который умирал, лежа на земле.

Убедившись, что все в порядке, успокоенный граф в сопровождении старшего капитана Бирриса вернулся в замок. Во дворе вповалку спали верные дунгары, на всех крепостных стенах бдительно несли службу часовые. С фонарем в руках графа встретили Надир и повар Лумис.

– Ваша светлость, Лумис, – Надир указал кивком на повара, – приготовил вам хороший ужин из свежей дичи и рыбы. Позвольте, я провожу вас в покои, где мы накроем для вас стол…

– Конечно, Надир, с удовольствием воспользуюсь возможностью нормально поужинать. Показывай дорогу.

В бесконечных коридорах и на лестницах царил непроглядный мрак, расставленные вдоль лестниц карбидные фонари едва его рассеивали. Пахло старым камнем. Тени от проходящих людей плясали на стенах, и казалось, что из-за очередного поворота может показаться призрак.

Наконец Надир привел графа в господские покои, которые начинались с небольшого зала, ярко освещенного карбидными лампами. В углу, наполняя комнату теплом и красноватым светом, потрескивал камин. На столе стояли приготовленные приборы, а под белоснежными салфетками томились серебряные судки с горячей едой.

Вскоре граф Леонар и капитан Биррис уже сидели за столом. Надир и повар суетились вокруг, то подливая вина, то подкладывая на тарелки лучшие куски.

Наконец граф отодвинулся от стола и сказал:

– Даже не могу припомнить, когда я так вкусно ел. Благодарю тебя, Надир, и тебя… э…

– Лумис, ваша светлость, – подсказал повар.

– Да, и тебя, Лумис… Теперь, пожалуй, пора отходить ко сну.

– Пойду и я, – поднялся Биррис, – проверю посты, а потом тоже на боковую. Если вы не возражаете, ваша светлость, под утро я отправлю отряд наблюдателей.

– Да, капитан, и как можно дальше…

Когда Биррис ушел, граф поднялся из-за стола и, тяжело вздохнув, сказал:

– Покажи мне спальню, Надир, и тоже можешь отправляться отдыхать.

– Да, мой господин, но…

– Что такое?

– У меня есть для вас одно сообщение… Я думаю, это важно…

Граф посмотрел на повара. Перехватив взгляд господина, Надир пояснил:

– Лумис тоже знает, ваша светлость. Мы здесь все знаем.

– Хорошо, говори.

– Это касается Ворот, мой господин…

– Ворот? Ворот в мир Омри?

– Да, мой господин. Дело в том, что ваша светлость уже не является их хозяином…

– Как это может быть, ведь единственный ключ у меня? – С этими словами граф Леонар расстегнул мундир и снял с шеи заветный шнурок: – Вот он…

– Речь идет о другом, ваша светлость. Кто-то научился проходить через Ворота, не пользуясь ключом.

– Разве такое возможно?

– Мой дед Азис Надир говорил, что такое возможно, если знаешь сильный код-заклинание.

Леонар замолчал, обдумывая услышанное. Кто-то проник в мир Омри без ведома хранителей Ворот. Кому по силам преодолеть печать времени? Барнейцы? Нет, они слишком глупы и жадны. Империя трехпалых? Возможно, но они больше полагаются на сильный флот и полководческий талант своих магертов… Принц Циркус? Навряд ли. Он слишком занят укреплением своих границ и все последние годы провел в долгой войне с империей трехпалых… Магриб – слишком далеко… Облако Койт – вот та сила, которая могла проникнуть сквозь все запреты. Койтары спровоцировали много войн, но ни в одной из них не приняли участия. Они не любили открытого столкновения и всегда искали, кто бы сделал за них всю грязную работу.

– Облако Койт… – вслух произнес граф Леонар, стоя у камина и глядя на языки пламени.

– Больше некому, ваша светлость, – подтверждая выводы графа, произнес Надир.

– Откуда такая уверенность? – спросил, поворачиваясь к нему, Леонар.

– Иннамар Трехпалый увел через Ворота оставшийся сич. С ним были койтары, и они помогали пиратам при осаде Линструма.

– Им не нужны были свидетели, поэтому они штурмовали замок в надежде перебить всех… – предположил граф. – Скажу вам без обмана, верные мои слуги, что Линструм ожидает такая осада, какой вы еще не видели. Возможно, все мы погибнем от руки врагов или…

– Или? – подался вперед Надир.

– Или снова оставим барнейцев с носом, уйдя через Ворота…

Лумис и Надир переглянулись.

– Но, ваша светлость, сможем ли мы выжить в мире Омри?

– Сумеем ли мы выжить в чуждом для нас мире, я не знаю, но точно знаю одно – в нашем собственном мире нас ожидает верная смерть.

Лумис и Надир подавленно молчали.

– Ну-ну, не унывайте, возможно, нам посчастливится умереть в бою и мы не испытаем унижений изгнания, – приободрил их граф Леонар.

7

Посланные еще до рассвета наблюдатели к полудню дали о себе знать. Двое дунгар, едва живые от долгого бега, добрались до замка и, переведя дух, начали рассказывать о том, что видели. Граф Леонар разрешил им сидеть в своем присутствии, поскольку гонцы едва держались на ногах.

По их словам выходило, что войско одного из барнейских графов – Хендрика Одноглазого – движется по направлению к Линструму.

Хендрик вел двенадцать тысяч сича, четыре тысячи терума и три ужасных кафира. Войско выглядело достаточно свежим, но имело короткий обоз – граф Хендрик рассчитывал на быструю победу.

– Что скажете, капитаны? – обратился граф к стоявшим вокруг офицерам после того, как гонцы рассказали все, что знали.

Первым выступил вперед капитан Кансай.

– Позвольте мне, мой господин? – Граф кивнул, и капитан продолжил: – Хендрик Одноглазый надеется, что мы сильно ослаблены переходом через болота, поэтому спешит налегке. Может быть, стоит встретить его в узком месте и отдать десять тысяч сича, но сжечь его обоз? Без обоза осады у Хендрика не получится…

– Какие еще будут предложения? – спросил граф. И, увидев поднятую руку Бирриса, кивнул, разрешая говорить.

– Мой господин, после того, как по вашему приказанию воины перекопали перешеек, у противника остается один путь – обходной, вокруг ближайшего болота. В замке имеется пятьдесят старых паровых фальконетов. Если мы поставим их возле лагеря сича, только половина войска Хендрика доберется до стен Линструма.

– Это так, Биррис, но ты забыл о кафирах, они сметут фальконеты с первого залпа, – возразил граф.

– Мы, ваша светлость, установим фальконеты, когда Хендрик уже пойдет в обход. Первыми, как известно, пускают боевые машины. На ходу стрелять они не могут, а если остановятся, то блокируют движение сича и терума, подставляя их под огонь. Поэтому, я полагаю, стрелять они не будут…

– Если бы все произошло именно так, как нам того хочется… – задумчиво проговорил граф. – Полагаю, что и в первом, и во втором предложении имеются ценные зерна, но этого мало. Не забывайте, что Хендрик Одноглазый четыре года воевал в армии империи трехпалых, а это что-то значит. Империя ведет непрерывные войны уже не одно столетие, и в военном искусстве им нет равных. Я предполагаю, капитаны, что Хендрик установит боевые машины прямо перед позициями нашего сича – по линии вырытого нами канала. По крайней мере, так бы поступил я сам. Пока пехота будет обходить болото, кафиры совершенно беспрепятственно могут обстреливать лагерь сича или, если им захочется, сам замок. Возможно, одну машину он все-таки пустит впереди пехоты, но две другие определенно займут место возле рва. Для Хендрика это наилучшая и, я бы сказал, выигрышная позиция. Правда, есть одно обстоятельство. Ему, конечно, и в голову не приходит, что из девяти мортир три мы сумели спасти вместе с достаточным количеством бомб. Вот эти мортиры и будут нашим фактором неожиданности. Капитаны Лонгай и Буррот, вы должны обеспечить сооружение капониров для установки трех мортир. Я думаю, их нужно поставить в тридцати локтях позади основной насыпи. Что скажете, канонир Шорьер?

– Да, ваша светлость, полностью согласен.

– Одна проблема, мой господин, – подал голос капитан сича Буррот. – Под землей здесь близко вода. Капониры получатся едва по пояс.

– По пояс, значит, по пояс, – согласился граф.

Дав капитанам последние указания, граф Леонар удалился в сопровождении Бирриса и Надира.

В лагере и вокруг него кипела работа. Внутри отгороженной территории, за насыпными брустверами готовились три квадратные ямы для установки мортир. Пока готовились капониры, тяжелые орудия перекатывали с повозок на собранные лафеты и закрепляли. Из замка возили жестяные сосуды с чистой, пригодной для стрельбы водой. На кострах сушили калильный уголь, а на расстеленные чистые циновки укладывали чугунные конусы карбидных бомб.

Всю тяжелую работу по подготовке лагеря к бою выполняли воины-сич, а гвардия войска, дунгары, занималась только собой. Они тщательно начищали свои кирасы и смазывали их специальным маслом, усиливающим рикошет. Они проверяли крепление щитов, которые должны были соскальзывать на левую руку от одного движения. Свои мечи дунгары шлифовали до зеркального блеска и постоянно тренировались молниеносно выхватывать их и так же быстро убирать в ножны. Не меньше внимания они уделяли укороченным грейганам, которыми, впрочем, пользовались не так часто: стрелять – это дело сича, а сила дунгар была в рукопашной схватке.

Часть сича под предводительством канонира Шорьера перевозила из замка старые фальконеты. Их устанавливали в лагере и прямо на месте чистили – за много лет хранения наносимая слой за слоем смазка превратилась в окаменевшую смолу. Бомб для фальконетов было мало, поэтому в кузнице замка готовили чугунную дробь.

Время от времени, когда приходил обоз с рыбой или свининой, работы прерывались. Воины-сич подкреплялись сырым мясом и с новыми силами брались за работу.

Когда начали спускаться сумерки, все плановые работы были полностью завершены. Замолкли голоса, перестали стучать заступы и скрипеть колеса. На землю спустилась темнота, и в полной тишине стало слышно далекое пощелкивание гусениц тяжелых кафиров.

Стоя на выложенной бревнами площадке, устроенной на насыпи, граф Леонар и старший капитан Биррис прислушивались к доносившимся издалека звукам.

– Ну вот, Биррис, им осталось идти около четырех часов, а потом, кто знает, может, Хендрик рискнет начать бой ночью?

– С его стороны это было бы полным безумием, ваша светлость, – заметил капитан.

– Это так, но если бы у него были карты местности, эта затея не показалась бы столь безумной…

8

Едва только первые лучи солнца коснулись земли, словно побудочный сигнал грохнул выстрел одного из кафиров. Снаряд пролетел высоко над насыпной стеной лагеря и разорвался в самом его центре, разметав несколько палаток. Но поскольку сич был частью выведен из лагеря в замок, а частью размещен возле насыпных укреплений, жертв в лагере не оказалось.

Это был пробный выстрел. Войска Хендрика еще не были построены, и он рассчитывал, что ответный огонь позволит ему больше узнать о силе войска Гарди.

Однако, следуя приказу, воины-сич не отвечали и только наблюдали за передвижением противника через смотровые щели. Граф тоже находился в лагере и в окружении нескольких капитанов наблюдал за передвижением войск Одноглазого.

Хендрик уже увидел свежевырытую канаву, заполненную болотной жижей, и понял, что его вынуждают идти в обход большого болота и вытягивать войско, подставляя его под огонь с фланга.

Граф Гарди и его капитаны наблюдали, как сич Хендрика проверяет глубину выкопанного рва. Из– за обваливающегося грунта глубина оказалась меньше человеческого роста. Но преодолеть ров с ходу пехота не могла.

Однако Хендрик был достаточно хитер. Три сотни сича погрузились в торфяную грязь и начали выстраиваться поперек рва. Сообразив, что задумал враг, граф скомандовал капитану Бурроту:

– Стрелять третьим номерам с расстояния в двести локтей!

Приказ тотчас передали по рядам стрелков. Воины-сич защелкали затворами длинноствольных грейганов и замерли возле своих бойниц.

Сич Хендрика продолжал стоять по горло в грязи, а под прикрытием трех кафиров уже готовились штурмовые колонны. Наконец Хендрик отдал приказ, и, вырвавшись из-за кафиров, солдаты-сич понеслись к канаве. Стоящие в грязи воины подняли над головой щиты и образовали четыре широких моста.

Не сбавляя скорости, атакующие пробегали по живым мостам и устремлялись к насыпи. Они подбадривали себя криками и размахивали короткими мечами. Их было не более двух тысяч, и Леонар понял, что это только разведка.

Дружный залп из трех тысяч стволов паровых грейганов повалил не менее пятисот атакующих, а позиции обороняющихся затянуло облаком пара. Почти вслепую третьи номера выстрелили еще раз, но и этого было достаточно, чтобы атака войск Хендрика захлебнулась.

Не успели уцелевшие воины-сич переправиться обратно, как к непреодолимой преграде, тяжело поворачивая, поползли кафиры.

– Капитаны, сич – под стены! – скомандовал граф, и вскоре стрелки как горох покатились к основанию насыпи.

Боевые машины Хендрика подошли ко рву и дали дружный залп. Снаряды легли точно в уровень стрелковых бойниц, во все стороны полетели бревна. Раздались крики первых задавленных под стеной солдат.

– Ваша светлость, самое время ударить по кафирам, – они стоят совершенно неподвижно! – волновался Биррис.

– Нет, капитан, мы должны отразить еще одну атаку. Посмотри на наши стрелковые позиции… – В это время грянул еще один залп, и снова словно щепки полетели тяжелые бревна. – Видишь, что происходит? Хендрик уверен, что мы несем тяжелые потери, и сейчас решится еще на одну атаку. Ты заметил, что «живой мост» все еще сидит в канаве? Нет, капитан, мы тоже немного подождем…

Боевые машины сделали еще один залп и начали пятиться, освобождая место для атакующих.

– Буррот! Лонгай! Весь сич к бойницам! Кансай, две сотни дунгар под стены!

По деревянным лестницам воины-сич стали карабкаться на свои позиции. Они спешно занимали места у уцелевших бойниц и среди нагромождения расщепленных бревен.

Граф заметил пять сотен терума, которые Хендрик Одноглазый выстраивал сразу за колоннами сича. Они должны были ворваться в лагерь на плечах более дешевой пехоты.

– Кансай, еще три сотни дунгар под стены! – скомандовал граф. – Капитан Буррот, всем номерам стрелять с дистанции триста локтей!

Из укрытия к насыпи бежали еще три сотни сверкающих кирасами дунгар, а через ров переваливалась новая волна атакующих.

На этот раз их было около восьми тысяч. В поддержку атакующим кафиры сделали залп через их головы. Снаряды ударили точно в цель, войска Гарди начали нести серьезные потери.

Когда первые атакующие приблизились к насыпи на четыреста локтей, пять сотен терума, которые Хендрик готовил напоследок, начали выходить из-за кафиров. Граф Леонар понял, что пора действовать мортирам.

– Шорьер! Командуй!

Канонир скатился вниз по деревянному трапу и вскоре был уже на позициях мортир. Наводчики закрутили ручки, стволы медленно поплыли на заданный угол. Водомерщик специальным ковшом залил в мортиру воду, а следующий номер забросил щипцами калильный уголек. Послышалось шипение, которое затихло, когда в ствол скользнула карбидная бомба.

У трех расчетов все происходило синхронно. Командир первого расчета не отрываясь смотрел на манометр, стрелка которого быстро двигалась к красной отметке.

– Давление! – выкрикнул он, поднимая руку.

– Давление! Давление! – прокричали другие расчеты.

– Огонь! – скомандовал канонир Шорьер, и, извергнув клубы перегретого пара, бомбы со страшным грохотом покинули стволы мортир.

9

От частой стрельбы тысяч паровых грейганов позицию графа Гарди затянуло непроницаемым туманом. Атакующие падали шеренгами, но продолжали карабкаться вверх по насыпи. Когда первые солдаты Хендрика Одноглазого оказались на самом верху, позиции его кафиров скрылись в ослепительных вспышках карбидных бомб.

Стоявший вокруг машин сич и около сотни терума сгорели в одно мгновение. Кафиры стали медленно пятиться. Один из них загорелся.

Воины-сич начали тушить горящую машину грязной водой, таская ее в кожаных ведрах. Им удалось погасить пламя, но болотный ил забил все смотровые щели, и спасенный кафир оказался совершенно слепым. Он не мог стрелять, но две другие боевые машины продолжали посылать в лагерь неприятеля снаряд за снарядом.

Снаряды с большим перелетом ложились позади паровых мортир, в то время как канониры графа Гарди удачно обстреливали пехоту противника, стоявшую в резерве.

Граф Леонар внимательно следил за ходом боя, время от времени корректируя действия капитанов. Они сами знали, что им следовало делать, но бывали моменты, когда им не хватало хладнокровия их господина.

– Мой господин, позвольте мне атаковать! – не находил себе места капитан Кансай, видя, как легко терум Хендрика косит обороняющихся стрелков. – Позвольте, ваша светлость, я смету их!

– Подожди, Кансай. Атаковать нужно только тогда, когда мы поймем, что сич сделал все, что мог. Посмотри, они еще стреляют, а значит, терум Хендрика несет потери. Пусть мы потеряем весь сич, но мы должны уничтожить все пять сотен терума…

Продолжая гнать обороняющихся, гвардейцы Хендрика заметили военачальников войска Гарди и подняли свои грейганы. Мгновенно возникшие возле графа капитаны закрыли его своими щитами. Пули ударили по металлу и ушли в рикошет.

– Ваша светлость, нужно уходить отсюда, здесь небезопасно! – крикнул Биррис, зажимая рукой рану на плече.

– Хорошо. Кансай, атакуйте! Уничтожьте их раньше, чем остальной терум Хендрика будет здесь! – Граф указал на переправляющуюся через ров гвардию Хендрика Одноглазого.

Кансай выхватил меч и помчался к скучающим дунгарам.

– Шорьер, разворачивай фальконеты на четыреста локтей позади мортир. Они должны успеть выстрелить хотя бы два раза!

– Лонгай, нам нужно еще десять тысяч сича, приведите их из замка! – распорядился граф и в сопровождении нескольких капитанов и оруженосца начал спускаться в лагерь.

Когда дунгары капитана Кансая покончили с передовым отрядом отборных гвардейцев, оставшиеся три тысячи ринулись в атаку на лагерь войска Гарди. Повинуясь приказу, Кансай начал немедленно отводить своих дунгар за линию выстроившихся фальконетов и за спины воинов-сич.

Не встречая никакого сопротивления, гвардейцы Хендрика перевалили через насыпные укрепления и с ликующими криками побежали в лагерь неприятеля.

Увидев противника, расчеты мортир бросили орудия и побежали, спасая свою жизнь. Это еще сильнее распалило атакующих, и некоторые, самые нетерпеливые, начали стрелять вслед убегающим. Солдаты Хендрика Одноглазого бежали по лагерю, срубая на ходу столбы шатров и переворачивая котлы для готовки пищи. Даже вид стоящих на позициях фальконетов не останавливал их продвижения. Подпрыгивающей воющей толпой они неслись на врага, ощущая себя неудержимой лавиной.

Позиции войск Гарди окутались паром, и через мгновение первые шеренги атакующих полетели на землю. Следующие за ними солдаты, спотыкаясь об упавших и перепрыгивая через трупы, продолжали свое стремительное движение.

Возле фальконетов суетились канониры, спеша перезарядить их еще раз, однако времени не хватило, и только несколько орудий успели выстрелить во второй раз практически в упор, разнеся нескольких атакующих в куски. Прислуга фальконетов была изрублена, и солдаты помчались дальше.

Дружно ударил залп из трех тысяч паровых грейганов, шеренга стрелков Гарди начала отходить. Следом сделала залп еще одна шеренга, а за ней третья. Гвардейцы Хендрика бежали по трупам своих товарищей, стремясь только к победе.

Наконец первые из них врубились в податливый сич, замелькали зеркальные мечи, валя стрелков налево и направо. Один гвардеец стоил тридцати воинов-сич, но атакующих оставалось не больше восьми сотен и многие из них были ранены.

Твердое ядро гвардейцев прошило массу стрелков насквозь и наскочило на ряды дунгар капитана Кансая. Искры от клинков и кирас брызнули во все стороны, когда сошлись равные противники. Казалось, солдаты Хендрика были рады, что нашли себе достойных соперников. Они падали один за другим, с честью выполняя свой последний долг.

Не дожидаясь, когда дунгары полностью уничтожат солдат Хендрика, уцелевшие канониры вернулись к мортирам, стараясь привести их в боеспособное состояние – Хендрик потерял пехоту, но три кафира еще могли наделать много бед.

Вскоре две мортиры снова начали обстреливать боевые машины Хендрика.

Стараясь использовать любой шанс, чтобы нанести противнику урон, Хендрик Одноглазый пустил кафиры в обход болота, чтобы с близкой дистанции обстрелять замок Линструм.

Тяжелые машины медленно ползли по берегу, время от времени вздрагивая от попадания карбидных бомб, а граф Хендрик мрачно смотрел на все происходящее единственным глазом. Он так стремился прибыть к Линструму первым, чтобы ни с кем не делиться, но в результате потерял войско, и только упрямство мешало ему отвести кафиры назад и сберечь хотя бы их.

Очередная бомба пробила броню первого кафира, он взорвался, разлетевшись снопом фиолетовых искр. Граф Хендрик закрыл лицо руками и повернулся к стоящему рядом с ним раненому капитану:

– Анабай, отводи кафиры и собирай всех, кто остался. Мы уходим…

10

После боя прошло только два часа, но лагерь было трудно узнать. Спешно восстанавливались насыпи и укреплялись стены. Мертвый сич выносили за укрепления и бросали на землю – на следующий день существа эти превратятся в обычную золу.

С телами погибших дунгар и гвардейцев Хендрика Одноглазого обращались значительно бережнее. Их сносили в середину лагеря, где тела освобождались от одежды и тщательно омывались.

Уцелевшие пятнадцать тысяч воинов-сич в предвкушении вечерней церемонии были перевозбуждены, поэтому работали как заведенные, совершенно не выказывая признаков усталости.

– Это удивительно, ваша светлость, как они работают, я такого раньше не видел… – сказал Биррис, чуть заметно морщась – его рука была перевязана и, по всей видимости, доставляла ему беспокойство.

– Раньше у нас не бывало столько трофеев – четыре тысячи отборного терума, – пояснил Кансай.

– Его светлость спас наши жизни уже в третий раз и одержал блистательную победу. – Старший капитан Биррис поклонился стоящему рядом графу.

– Ну-ну, капитан, не потревожьте свою рану. Я принимаю ваши поздравления, но поверьте, без таких бесстрашных солдат, как вы, никакие полководческие таланты не помогут… Синдо, – обратился граф к оруженосцу, – найди капитана Лонгая и скажи ему, что церемонию начнем с заходом солнца.

Синдо поклонился и убежал выполнять приказание графа.

– На сколько новых дунгар мы можем рассчитывать на этот раз, ваша светлость? – спросил капитан Лайх, назначенный на место погибшего Буррота.

– Боюсь ошибиться, но на пять сотен новообращенных мы можем рассчитывать твердо…

– Выходит, ваша светлость, мы полностью покроем свои потери? – спросил канонир Шорьер.

– В пехоте – да. Мы лишились сича, но можем приобрести терум. Однако снарядов к мортирам больше нет, а армия Барнейского союза уже близко… Теперь, капитаны, я ненадолго оставлю вас, чтобы переодеться к вечерней церемонии…

11

Джек Саймон и Хейс Тернер были в пути уже десять дней, и чем ближе они подходили к горам, тем чаще их беспокоили канино.

Судя по всему, дикари поставили себе целью во что бы то ни стало разделаться с последними представителями рода человеческого и не жалели сил, чтобы этого добиться.

Джек и Хейс отбивались как могли, но совсем оторваться от погони были не в состоянии – мешали тяжелые рюкзаки. Патронов оставалось не более сотни, и по ночам Тернер уходил на охоту, вернувшись к практике упреждающих ударов.

Саймон оставался караулить драгоценные регенерационные шашки и не смыкал глаз до самого утра, а когда Тернер возвращался, они снова пускались в путь.

После ночных рейдов Хейса канино не беспокоили путешественников в течение всего дня, так что можно было выкроить пару часов для сна.

По мере продвижения холмы становились выше и острее, а спуски и подъемы круче. Приходилось тратить больше сил, поэтому расстояние, проходимое за день, сокращалось.

– Стой… – скомандовал Хейс, когда они оказались на верхушке горы, поросшей высокими елями. – Бросай мешок, будем отдыхать.

– Как скажешь, начальник, – согласился Джек, снимая с плеч тяжелый рюкзак.

– Посидим здесь полдня. Нам необходимо как следует отдохнуть.

– Как отдохнуть? А канино? – не понял Саймон.

– Канино от нас отстали. Слишком далеко отстали. Я даже опасаюсь, что отбил у них охоту к преследованию, а это плохо. – Хейс сел на землю возле своего рюкзака и с наслаждением вытянул ноги.

– Что-то я тебя не понимаю, объясни…

– Садись, Джек… Все очень просто. Ты представляешь себе, что такое десять тонн камней? Как их натаскать и погрузить в бункер вдвоем? На это уйдет неделя, за которую нас обязательно кто-то найдет и как минимум не даст грузить камни. Понимаешь?

– Еще нет.

– Нам нужна рабочая сила, Джек. Мы должны довести канино до стартовых площадок, а там разоружить и заставить грузить камни…

– Так просто? – улыбнулся Саймон.

– Это совсем непросто, и еще не факт, что у нас это получится, но пока нам нужно подождать дикарей. Поэтому давай отдохнем и разведем небольшой костерок, а то я от копченого мяса уже одурел. Горячего супчика хочется.

– У нас нет котелка.

– Ха! Пехота, она пехота и есть… Сразу видно, что привык получать паек от сержанта. Так? У меня есть толстая фольга, а из нее можно соорудить хоть кофейные чашки. – Хейс поднялся с земли и отряхнул со штанов приставшую хвою. – Твое дело дрова и дикий фитис, а я позабочусь об остальном.

Вскоре костер уже бодро потрескивал, а его дым стелился между деревьев, разнося весть о присутствии людей.

Хейс сидел рядом со своим рюкзаком и заканчивал потрошить какую-то маленькую жирную зверюшку. В квадратной кастрюле, сделанной из фольги, уже лежал мелкий, как горох, дикий фитис и разные травки, которые насобирал в лесу Тернер.

– Эй, Тернер, надеюсь, это не крыса? – спросил Джек, подозрительно заглядывая через плечо повара.

– В нашем теперешнем положении задавать такие вопросы неуместно…

– Это так, но… Хотелось бы знать…

– Чего тут знать, Джек?! В лесу можно есть все. Конечно, лучше употреблять в пищу мясо теплокровных, – оно калорийнее.

Хейс закончил разделку и, побросав кусочки мяса в кастрюлю, вытер руки о большой лопух.

– Ты сделал слишком большую кастрюлю. У нас нет столько воды, а до реки еще километров пятнадцать… – заметил Джек Саймон.

– А что за река, большая?

– Называется Балако. Обычная горная речка, быстрая, но неглубокая. Немного западнее, в пятидесяти километрах отсюда, я запросто переезжал ее на тракторе с прицепленной фурой…

– У нас трактора нет, а вода небось ледяная… – покачал головой Хейс, устанавливая кастрюлю на огонь. – Смотри и учись. В лесу вместо воды можно использовать дикие огурцы. Если их пытаться выжимать – ничего не получишь, кроме, извините, зеленоватых соплей, а если запарить в кастрюле, они отдадут воду сами.

– И нам придется их съесть?

– Нет, мы их выбросим. Ты, я вижу, слишком щепетилен в еде. – Хейс укоризненно посмотрел на Джека.

– Как может быть щепетилен в еде обычный фермер? – возразил Джек. – Я не щепетилен, я консерватор. Я, например, знал людей, которые пробовали саранчу…

– Что там саранча, Джек! Ее нужно есть, только если хочешь очистить кишечник, а вот слизняки, живущие в обычных выгребных ямах, очень богаты белком, и если…

– Прошу тебя, Хейс, не продолжай, – скривился Джек.

– Ну, извини… – И Хейс замолчал.

Над самыми верхушками сосен пролетела стайка маленьких птичек. Хейс отвлекся от стряпни и проводил их глазами.

– Наконец-то…

– Что, суп сварился? – по-своему истолковал его слова Джек.

– Нет, канино вышли на наш след. Часа через полтора будут здесь…

– Откуда ты знаешь? – Джек поднялся на ноги и начал оглядываться.

– Синички рассказали… Не спеши, раньше времени они не придут. Ну вот, огурцы можно выбрасывать. – Хейс ловко поддевал палочкой кожуру диких огурцов и отбрасывал в сторону. – Хорошо, далматник молодой попался, – быстро сварился.

– Далматник? Значит, все-таки крыса? – заключил Джек, однако его несколько успокоил идущий от супа запах.

– Давай, Джек, присаживайся. После обеда нам придется бежать без остановки до самой реки.

12

Балако оказалась не такой глубокой, как они ожидали. Множество больших валунов, как будто специально расставленных поперек русла, давали возможность перейти на другой берег, не замочив ног.

– Ну, что скажешь? – стараясь перекричать шум воды, спросил Джек.

– Что я могу сказать? Переходить нужно здесь, но… – Хейс пристально посмотрел на густой кустарник, росший на противоположном берегу. – Не нравится мне это место.

– А чем оно тебе не нравится?

– Кусты растут слишком близко к воде. Для засады место просто идеальное.

– Да тут везде растут эти кусты. На всем протяжении реки… – возразил Джек. – Тебе везде мерещится засада.

– А почему здесь птиц нет? Возле берега должны бегать всякие водяные птички, а их нет…

– Да брось ты, Хейс. Какие птички? Это тебе не лес…

– Ладно, пошли… – согласился Хейс, не спуская глаз с противоположного берега.

Камни оказались очень скользкими, Джек раза два чуть не свалился в воду. Он балансировал с мешком в одной руке и автоматом в другой, стараясь высмотреть камень понадежнее.

Хейс шел на несколько метров впереди и тоже чувствовал себя не слишком уверенно. Сделав шаг, он замирал, бросал взгляд на кусты и только после этого делал следующий шаг.

Внезапно он резко присел, и одновременно с этим в камень возле Джека ударила крупнокалиберная пуля. Над кустами перелесника поплыло облако белого пара.

Джек, все еще ничего не понимая, последовал примеру Хейса. Из кустов раздались еще два выстрела, но Хейс уже соскочил в воду и ответил очередью из автомата.

Глубина оказалась небольшой, вода едва доходила до пояса. Джек соскользнул с валуна и от толчка бурного потока едва не выронил автомат. Восстановив кое-как равновесие и придерживая ногами вырывающийся рюкзак, он поднял свой автомат.

Кусты шевельнулись, и Джек выстрелил навскидку. Пули срезали несколько веток. Хейс быстро оглянулся на Джека и, увидев его с автоматом, одобрительно кивнул. Борясь с течением, он начал медленно двигаться вперед.

Джек встал поудобнее, стараясь не думать о холодной воде и быстром течении. Чуть выше кустов, между деревьями, возник чей-то силуэт. Через долю секунды Джек выстрелил, и силуэт исчез.

Тем временем Хейс продолжал двигаться вперед, от берега его отделяло не более десяти метров. Джек стоял на месте, ожидая, когда его напарник выйдет из воды. Хейс залег у самой кромки воды, и тогда Джек начал пробираться к берегу.

Ему оставалось пройти не больше пяти метров, когда между деревьев, растущих на каменистом склоне, появились люди и побежали вниз.

Автомат Хейса часто защелкал, Джек, метнув на берег мокрый рюкзак, тоже открыл огонь.

Атаковавших было не менее пятидесяти, но быстрая и точная стрельба оборонявшихся умерила их пыл. Они засели в кустах и начали обстреливать берег.

По камням защелкали пули, а над кустами и среди деревьев поплыли облака пара.

– Это что еще за хреновина? Пар, что ли? – крикнул Хейс, продолжая стрелять одиночными.

– Сам не пойму! – отозвался Джек, ловя на мушку чью-то голову. – Хейс, у меня патроны кончаются!

– А у меня, считай, кончились! – Он выстрелил еще раз, и очередная жертва покатилась по склону.

– Что будем делать?

– Выбора у нас нет, Джек… – Хейс сделал паузу и выстрелил еще раз. – Ты мачете не потерял?

– Я-то не потерял, а ты как? С ножом?

– За меня не беспокойся. Сейчас патроны кончатся, и рванем прямо на них. Пусть они хоть в штаны наделают перед тем, как нас подстрелить…

– Что ж, Тернер, я готов. У меня последние два патрона.

Через несколько секунд пустые автоматы лязгнули затворами.

– Давай, Саймон! – крикнул Хейс, и оба рванулись в отчаянную атаку. Сверху раздались запоздалые выстрелы, но Джек и Хейс были уже в кустах.

Джек сразу же столкнулся с коренастым солдатом в незнакомой форме. Противник зарычал и, выхватив меч, прыгнул на Джека. Саймон едва успел уклониться, острое лезвие со свистом срезало несколько ветвей перелесника. Джек заметил, что меч у его врага был несколько длинноват и все время задевал за кустарник. Решив воспользоваться этим преимуществом, он нанес удар своим мачете, однако противник легко отразил его металлическим налокотником и сделал стремительный ответный выпад.

Джек отбил меч в сторону и рукояткой мачете приложил противника по голове. Удар пришелся по металлическому шлему, но чужак потерял равновесие и упал на одно колено. Джек сделал еще один короткий взмах, и голова противника полетела в кусты.

Разделавшись со своим соперником, Джек на секунду остановился и, определив по звуку, где дерется Хейс, бросился ему на помощь.

Он подоспел вовремя. На небольшой полянке Хейс отбивался от трех наседавших на него противников, размахивая длинным трофейным ружьем. Одновременно он старался не подставляться четвертому, который стоял в нескольких метрах и пытался поймать скачущего Хейса на мушку.

– А-а-а! – страшным голосом закричал Джек и бросился на стрелка. Своим криком он достиг того, чего хотел. Стрелок развернулся к нему, а один из противников Хейса, отвлекшись на мгновение, тут же получил по голове.

Раздался выстрел, но Джек ожидал этого и упал на траву. Его лишь обдало горячим паром, и он остался цел.

Видя, что промахнулся, стрелок выхватил меч и кинулся к лежащему.

Джек перекатился в сторону, меч неприятеля ударил в землю. Вскочив на ноги, Джек нанес удар, целясь противнику в голову. Тот легко отбил удар металлической перчаткой, на его лице появилось нечто вроде улыбки.

Он поудобнее перехватил меч и, чтобы покончить с Джеком, ударил что есть силы. Джек нырнул под лезвие и рубанул своим мачете по рукоятке меча. Чужак зарычал, меч упал на землю. Развивая успех, Джек попытался ударить его ногой, но противник встретил удар стальной рукавицей, и Саймон едва не закричал от боли.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на голову неприятеля не обрушился приклад трофейного оружия.

– Для фермера очень неплохо, – улыбаясь, сказал Хейс. Он тяжело дышал, а из рассеченной щеки текла кровь.

– Что, больше никого нет? – спросил Джек. Морщась от боли, он растирал ушибленную ногу.

– Нет. Остальные ушли. Эти ребята, – Тернер кивнул на лежащих на земле, – играли роль заслона. Прикрывали отход.

– Их было не меньше полусотни. Чего же они нас двоих испугались?

– Ну, мы с тобой неплохо стреляем. Они не знали, что у нас кончились патроны. Думаю, что там между деревьев, – указал Хейс на пологий склон, – их еще десятка полтора валяется.

– Что это за люди, Тернер? – Джек поднялся с земли и, прихрамывая, начал разминать ногу.

– Если честно, то я понятия не имею. Какие-то коренастые здоровяки. Смотри, скулы какие и цвет кожи желтоватый. – Хейс присел на корточки перед лежащим телом и стал внимательно его рассматривать.

– А эти кирасы, рукавицы, мечи? Откуда все это? Много ты знаешь армий, где солдаты одеты в металлические доспехи? Они же жутко тяжелые.

– Мечи мне видеть случалось, – вспомнил Хейс, – у одних вояк из созвездия Бегущей Собаки. Парни ходили в позолоченных красных мундирах и носили мечи, но это была их парадная форма.

– Что будем делать дальше, Хейс?

– А ничего нового. – Тернер посмотрел по сторонам. – Вернемся за нашими рюкзаками и продолжим свой путь.

– Но эти парни, – Джек махнул в сторону леса, – они будут стараться мешать нам.

– Это точно, – кивнул Хейс, – настроены они решительно.

– Но у нас нет патронов.

– Патронов нет, это так. – Хейс взвесил в руках ружье и добавил: – Значит, будем осваивать вот это.

– Это? Это же, по-моему, паровое ружье…

– Ну и что, что паровое. Они же воюют с такими ружьями, значит, и мы сможем. Смотри, длина ствола больше метра, калибр примерно двенадцать миллиметров, – серьезный аргумент. А вот смотри… – Хейс потянул за рычаг, и закрывающая механизм коробка отошла в сторону. – О, да тут все понятно. Сюда воду заливают, а это магазин на пять пуль. Все просто…

– А где же этот… как его… котел?

– Да вот трубка медная ведет сюда… Смотри, форсунка…

– Точно, как в огнеметах «J-2»…

– Ты смотри, какая хорошая работа. Такой сложный механизм – и все цело. А ведь я этим ружьем четыре головы расколол. – Хейс с уважением погладил свой трофей.

– Крепкий материал, – кивнул Джек. – Следов от ударов мечей почти не заметно. Осталось только «дрова» найти…

– Ты не смейся. Бьюсь об заклад, «дрова» вот в этой коробочке. – Тернер нагнулся и снял с пояса лежащего солдата блестящую капсулу. Отвинтив крышку, он осторожно заглянул внутрь. Там оказались серые шарики величиной не больше вишенной косточки. – Все понятно…

– Что тебе понятно?

– Сейчас покажу тебе, как эти «дрова» действуют. – Тернер потряс коробочку, и на землю выпал один из шариков.

– Это «дрова»? – Джек с сомнением покачал головой.

– Отойди подальше, – предупредил Хейс и, отступив на пару шагов, искусно плюнул точно в цель.

Шарик взорвался ослепительным огнем, опалив всю траву на полметра вокруг.

– О! – протирая глаза, только и сумел сказать Джек.

– То-то же. Шарик вот он, на месте, а ты говоришь – дрова…

13

В точке космического пространства 12-35-«Север» неподвижно висели два судна. Одно из них называлось «Фучихан» и являлось усовершенствованным элеватором для хранения сельскохозяйственной продукции. Второе судно называлось «Окунь». Это был скоростной и маневренный корабль. Специальная окраска маскировала боевую броню, а орудия были надежно упрятаны под защитными кожухами. «Окунь» был пиратским кораблем, им командовал капитан Ди Пента.

Капитан Ди уже давно занимался довольно мирным для пирата бизнесом. Он перехватывал самоходные бункеры, которые следовали в автоматическом режиме.

Место было во всех смыслах хлебное, поскольку совсем недалеко находились элеваторы «Виллидж– Плейс»» и «Фрейзер фудс» – двух гигантов, скупавших в этом районе космоса всю сельскохозяйственную продукцию.

Ди Пента опустошал и уничтожал бункеры, а зерно сдавал как свое собственное. Денег хватало и самому капитану, и его многочисленной команде, достигшей за последнее время шести сотен человек.

Уже пятый год Ди Пента не занимался убийствами и грабежом в открытом космосе. За ним не гонялись полицейские «Грей Хантеры», и он не брал на абордаж богатых «купцов». Жить бы да жить в свое удовольствие, но все чаще Ди Пента вспоминал свои подвиги, и душа его томилась по настоящему делу.

Однако за пять прошедших лет былые связи оборвались, сеть осведомителей распалась, и уже никто не мог подсказать капитану Ди время старта и курс летающего сейфа, несущего в своих трюмах миллионы кредитов.

– Босс, пассажирский шаттл «Луиза Бланк» отклонился от курса. Должно быть, заблудился. Не интересуетесь?

Это был Жан Лурье, который служил у Ди Пенты очень давно. Жан помнил былые набеги на такие вот пассажирские калоши, где одних только кошельков и драгоценностей можно было взять миллиона на полтора. Лурье все помнил и хотел вернуть старые времена.

– Нет, Жан, спасибо. Пускай себе летит…

– Да, босс, пусть летит, – отозвался Лурье.

Капитан представил, как покривилось лицо Жана, когда он произносил эти слова.

А ведь можно было подойти на «Окуне» к шаттлу и вскрыть его как консервную банку. Дальше, капитан хорошо помнил это, следовала суета, неразбериха, прибегал командир корабля, и Ди Пента лично убивал его. Потом шмонали пассажиров и отбирали деньги и драгоценности. Напоследок забирали стюардесс и тех пассажирок, что особенно приглянулись абордажной команде. Лучшие из них, конечно, доставались капитану.

Особенно пираты любили шаттлы «Спэйс Бридж». Всегда самая богатая публика и самые красивые стюардессы.

Только все это в прошлом. Теперь Ди Пента – вор. Жалкий воришка, таскающий фитис и зерно. В этом бизнесе приходилось быть осторожным и внимательно следить за тем, чтобы изымались бункеры, приходящие из разных мест. Иначе дело могло дойти до полицейского расследования. Теперь Ди Пента боялся полицейских. Теперь ему было что терять. А вместо длинноногих стюардесс, этих прекрасных невольниц, можно было вызвать девочек Джонни Айсмана.

Один звонок, и в заранее обговоренные сроки к борту «Фучихана» пришвартовывался летающий бордель «Ночная бабочка» или «Фиалка». У Айсмана их было много. Но проститутка, как бы она ни имитировала жаркий оргазм, все равно оставалась проституткой. К тому же ее нельзя было пристрелить. По крайней мере, это было дорого. Джонни Айсман не имел ничего против, но выставлял огромные счета.

Капитан Ди поднялся с кожаного дивана и подошел к зеркалу. Да, живот выпирает, и глаза какие-то сонные. Скоро он, Ди Пента, превратится в толстого старикашку, и жаждущие крови более молодые коллеги просто вышвырнут его за борт.

Настроение было дрянь. Чтобы немного развеяться, капитан поднялся на артиллерийский пост.

– Здравствуйте, сэр, – приветствовал его командир смены, молодой лейтенант. Он вскочил со своего места, но капитан жестом разрешил ему сесть. Когда-то этот парень дезертировал из Космического флота, испугавшись ответственности за совершенное преступление, и здесь, возле орудий «Окуня», он пришелся весьма кстати.

– Как дела, Перовский?

– Спасибо, сэр. Все идет по плану. Сейчас будем «убивать» два пустых бункера. Их как раз заканчивают разгружать на «Фучихане»…

Ди Пента подошел к иллюминатору – в пятистах метрах висел огромный корпус элеватора. Время от времени от него отходили пустые контейнеры. Их-то и расстреливал Перовский, чтобы скрыть следы.

– Знаешь, что… Дай я сам нажму на кнопочку, а то на душе как-то муторно. Может, полегчает, – попросил капитан.

– Конечно, сэр, нет проблем… Вот, первый уже пошел… Одну минуточку, сэр, я только захвачу его… Все, можно…

– Которую тут давить?

– Вот эту, сэр, зелененькую…

Ди Пента нажал кнопку, и бункер разлетелся на мелкие части. Лицо капитана осветила слабая улыбка.

– Ну как, сэр, вам понравилось?

– Да, Перовский, все было очень красиво. Пойду я…

– А как же второй, сэр? Сейчас будет еще один.

– Разбей его сам. – Ди Пента направился к выходу, приостановился и снова повернулся к Перовскому: – Послушай, а ты не отказался бы пошалить?

– Не понял, сэр…

– Ну, как это делала в свое время команда «Окуня».

– Я об этом лишь слышал, сэр. Я ведь здесь всего два года и знаю о прошлом только по рассказам.

– Это было больше пяти лет назад. Ну, так ты с нами?

– Я уже давно с вами, сэр, – ответил лейтенант.

– Ну ладно. – Капитан Ди кивнул и вышел. Он спустился в шлюз и, забравшись в свою шлюпку, направился к «Фучихану».

Это была обычная контрольная проверка. Капитан посещал элеватор два-три раза в неделю. Но на этот раз он желал убедиться в том, что люди его старой команды все еще способны на что-то большее, чем воровство фитиса.

Едва Ди Пента прибыл на «Фучихан», как тут же появился Лимбах, управляющий элеватором в отсутствие капитана.

– Как дела, Лим? – спросил Ди Пента.

– Все нормально, босс. В основном идет высший сорт. Первого совсем мало. Уже сейчас мы загружены на пятьдесят четыре процента. В этом месяце идем с опережением графика.

– Ты молодец, Лим. – Ди похлопал управляющего по плечу. – Иди, ты мне больше не нужен. Хочу пройтись по элеватору.

– Как скажете, босс. – Лимбах удалился.

На каком бы ярусе капитан ни появлялся, везде он видел работающих людей, едва кивавших Ди Пенте при его появлении. А чего он хотел? Превратил абордажную команду в бригаду работяг. И куда он, Ди Пента, смотрел раньше, если не замечал недовольства своих людей?

Работы было много, а это означало, что доходы повысятся, но это почему-то уже не радовало капитана. Он нашел Руби Резника, бывшего на элеваторе чем-то вроде бригадира, и первым протянул ему руку.

– Привет, босс, – ответил на рукопожатие Руби. – Работаем на полную катушку. – Он кивнул на грохочущие кран-балки, перевозящие груженые емкости.

Бригадир улыбался, но в его глазах Ди Пента увидел некоторую настороженность.

– Здесь слишком шумно, пойдем куда-нибудь, где можно поговорить, – сказал капитан.

– В моей будке не так шумно, – предложил Руби.

Они зашли в крохотную конуру, которая служила бригадиру офисом, и Ди Пента увидел Соню.

– О, босс пожаловал! – широко улыбнулась Соня, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.

– Погуляй пока, – сказал ей Руби, – у капитана ко мне разговор.

– У капитана к нему разговор, – пробурчала Соня и, вставив в рот сигарету, вышла из будки.

– Садитесь, босс. Рассказывайте, что у нас за проблемы? – Руби сел за небольшой столик, а напротив него устроился Ди Пента.

– Проблемы не новые, Руби. Они старые.

– Решим любые проблемы…

Капитан улыбнулся:

– Ты все тот же неутомимый парень, Руби. Только сейчас малость покрылся плесенью и заржавел, как и все мы.

– Что-то я пока не понимаю юмора, босс…

– Дело простое, Руби. Мы превратились в свалку, в помойку, в дерьмо… Это моя вина. Думал, что будем потихоньку тырить фитис и жить припеваючи, но…

– Я все еще ничего не понимаю, босс, – недоумевал Руби.

– Не тряхнуть ли нам стариной, а, Руби Резник? Не поискать ли богатой добычи?

Ди Пента замолчал и уставился на собеседника, ожидая его реакции.

– Так, босс, – Руби развел руками, и на его небритом лице расцвела улыбка, – все ребята только того и ждут! Нет, вы это серьезно, босс?

– Да уж куда серьезнее, Руби!

От переполнявших его чувств Руби вскочил с места:

– Так я, капитан, побегу ребят обрадую?

– Ну, бежать, допустим, не надо, а так спокойно объясни им ситуацию…

– Ну ладно, короче, я пойду объясню… – Руби выскочил из будки, но через мгновение вернулся: – А то, капитан, вы уж извините, мы же вас грохнуть хотели… – Руби снова виновато развел руками. – Но раз такие дела, то мы, конечно… – И бригадир снова выскочил вон.

«Как я вовремя, – подумал Ди Пента, – то-то они на меня так смотрели…»

Капитан вышел на ярус и увидел курящую Соню. Пройти мимо было как-то неловко, подойдя ближе, он сказал:

– Слышала новость?

– Какую новость? – настороженно, как вначале Руби, посмотрела на него Соня.

– Снова выходим на охоту, как в старые времена…

Однако Соня не обрадовалась, наоборот, как показалось Ди Пенте, насупилась еще больше.

– Ты не рада?

– А мне все равно. – Соня равнодушно пожала плечами и прикурила от окурка вторую сигарету.

– Но ведь ты же настоящий пират, Соня. Ты была одной из лучших…

– Пиратом я стала не по своей воле, капитан. Или забыл?

Ди Пента все отлично помнил. Восемь лет назад он атаковал следовавшего на Сакеф «купца». Вся команда судна, кроме молоденькой девушки, была перебита. Ее Ди Пента оставил лично для себя, – уж больно она была хороша.

Два месяца она жила в каюте у капитана, а потом он по пьянке подарил ее Кубасаю, своему первому помощнику. Кубасай, в свою очередь, проиграл ее в карты старому наркоману Бао Лерою. А тот посадил девчонку на иглу и потом расплачивался ею, когда нужны были наркотики.

Вскоре во время нападения на «летающий сейф» «Бэнкс-систем» Бао получил пулю в живот, и его девчонкой начали пользоваться все, кто хотел.

Она жила в машинном отделении, в щели между стеной и главным реактором. Оттуда ее забирали, отмывали, а потом использовали. Туда же ее приносили обратно. Потом был период, когда женщин на корабле хватало, и про Соню забыли. Никто не доставлял ей наркотиков, и только механики иногда приносили воды или корку хлеба.

Пережив жесточайшую ломку, Соня сумела выжить. Механик Дейв Гесс несказанно удивился, когда увидел ее, возникшую словно привидение и попросившую поесть.

За следующие три дня девушка окрепла, убрала свой заблеванный и залитый нечистотами угол. Она помогала механикам в уборке машинного отделения, готовила им еду, а на большее они не претендовали – женщины на корабле все еще были.

Еще через месяц последнюю наложницу выбросили за борт. Какое-то время все занимались своими делами, пока кто-то не вспомнил о Соне. За ней послали гонцов, но те вернулись ни с чем. Девушка отказывалась от наркотиков и ни в какую не соглашалась обслуживать пиратов. Тогда двадцать человек спустились в машинное отделение, чтобы сделать из строптивой шлюхи настоящую отбивную.

Когда вся толпа оказалась перед Соней, девушка поставила на пол «лягушку» – прыгающую мину, начиненную десятью тысячами поражающих элементов. Мина срабатывала на движение.

Выпученными от ужаса глазами пираты смотрели на «лягушку» и представляли свои потроха развешанными на стенах машинного отделения.

– Ну что, козлы вонючие, – обратилась к ним Соня, – вы же знаете, что у вас есть полторы секунды, чтобы успеть прижать пальцем детонатор, так давайте, покажите, что вы действительно крутые парни… И тогда вы сделаете со мной все, что захотите…

Пираты оцепенели от страха и не могли даже говорить. Только один из них разлепил побелевшие губы и пролепетал:

– С-соня, если можешь, отключи эту штуку.

– Хорошо, но тогда вы, кучка поганцев, будете обращаться со мной как с равной, поняли?

Пираты продолжали молчать.

– Я не слышу ответа. Поняли или нет?

– П-поняли…

– Поняли, Соня. Отключи эту штуку.

– Пожалуйста, Соня…

– Ладно, договорились, – смягчилась девушка. – Всем внимание…

Соня схватила «лягушку» и, перевернув ее, прижала чеку пальцем, затем достала из кармана предохранитель и завинтила его на место.

– О-ох… – выдохнули пираты одновременно.

– Так она, сука, нас всех чуть не угробила! – заорал пришедший в себя Тони Хариер и, подхватив с пола разводной ключ, бросился на девушку.

Он сделал только два шага и получил пулю в живот. Посмотрев, как он корчится на полу, Соня опустила пистолет и сказала:

– Мы же договорились – обращаться как с равной…

Когда Ди Пенте доложили о происшествии в машинном отделении, он рассудил, что такой человек, каким оказалась Соня, стоит дороже, чем Тони Хариер, и разрешил ей остаться в команде.

После этого никто не посмел напомнить девушке о ее прежней жизни. Она завоевала авторитет в лихих абордажных боях и не избегала внутренних пиратских разборок.

На ее теле множилось количество шрамов и вместе с тем росло влияние на пиратов. Вскоре ее статус уже приравнивался к уровню бригадира. Однако небольшую команду, как положено бригадиру, капитан Соне не дал. Ди Пента хорошо помнил, кто такая Соня. Он все помнил и понимал, что девушка всегда будет ненавидеть его.

Несмотря на посеченное шрамами лицо и пару выбитых зубов, она не утратила привлекательности, походка по-прежнему оставалась легкой и стремительной. Коротко остриженные темные густые волосы не потеряли своего блеска. Ди Пента знал, что теперь Соня живет с Резником, и даже испытывал что-то вроде ревности.

– Неужели ты не рада, что мы наконец вернемся к старой работе? Мне казалось, тебе это нравится…

– Иногда нравилось, а иногда не очень…

– Тогда почему ты не уехала? Тебе одной, в виде исключения, было разрешено вернуться домой… Чего же ты хочешь, кроме того, чтобы пристрелить Ди Пенту?

Соня бросила на капитана быстрый взгляд, и он понял, что попал в самую точку.

– Пойду я, капитан, а то меня на сортировке люди заждались.

14

Экипажи «Фучихана» и «Окуня» с восторгом приняли известие, которое разносил Руби Резник. Ветераны приходили в каюту к капитану с личными поздравлениями.

На другой день на общем собрании бригадиров было решено не прекращать бизнеса с фитисом и зерном, но делать это в меньших масштабах.

Охоту решили начать с северного узла – пересечения транспортных путей Северного района. Он находился на достаточном удалении от стоянки «Фучихана», к тому же был напичкан навигационными спутниками. Спутники засоряли эфир и делали сигналы подвергавшихся нападению кораблей едва различимыми.

Самой большой проблемой оказался отбор кандидатур в первую экспедицию. Требовалось отобрать сто пятьдесят человек из пятисот добровольцев. Обсуждение было жарким, несколько раз дело едва не доходило до драки. Усилиями Ди Пенты и его помощника Кубасая вопрос наконец-то был разрешен, и бригадиры разошлись, чтобы подготовить своих людей к предстоящему рейду.

На следующее утро «Окунь» отправился в путь.

За два дня предстояло преодолеть большое расстояние и постараться не вызвать подозрений у встречных судов.

– Эй, борт 234-45 – «Юла», скорректируйте свой курс на четыре секунды, вы отклонились от утвержденного фарватера, – раздался голос дежурного одной из навигационных станций.

– Просим прощения, сэр, немного барахлит визиограф, – нашелся Жан Лурье.

– Рекомендую зайти на регулировку, иначе можете нарваться на большой штраф… Лучше всего это делают в «Таккинен плайс сервис»…

– Большое спасибо, сэр, мы так и поступим, – ответил Лурье и, повернувшись к своему напарнику Тедди Санстрему, добавил: – Небось этот Таккинен приплачивает дежурному за рекламу своей лавочки…

– Жалованья бедняге не хватает…

– Надо связаться с Ди, – сказал Лурье, – пусть принимает меры, а то мне так до самого северного узла брехать придется…

– Капитан? Это Лурье… Вы слышали?

– Да, Жан, – отозвался Ди Пента, – имел удовольствие. Ты брешешь так же складно, как и раньше…

– За это, конечно, спасибо, но что за собачий хрен у нас вместо штурмана?

– На совете бригадиров его рекомендовал Кубасай, говорил, что и ты был бы не против…

– А как его имя? Интересно узнать, раз я был бы не против…

– Абу Сайз…

– Абу Сайз?! Капитан, да его и близко нельзя подпускать к штурманской! Да он…

– Не бухти, Жан… Его уже заменили. На Билли Свинопаса…

– А, ну тогда я спокоен. Билли свое дело знает…

– У тебя ко мне все?

– Понял, капитан, исчезаю…

Распрощавшись с Лурье, Ди Пента связался с боевой частью.

– Перовский?

– Слушаю, сэр…

– Как ты там? Как напарник?

– У нас все нормально, сэр. Мистер Бондик схватывает все на лету.

– Какой он тебе мистер? Зови его «каналья Бонд». Он ведь сам напросился к тебе в ученики, старый мешок. И чего ему приспичило учиться на старости лет? Он мой давнишний друг, поэтому я пошел ему навстречу…

– Должен заметить, сэр, что мистер… э… Бонд очень живо интересуется артиллерийскими системами и учить его одно удовольствие.

– Ну ладно, ребята, похоже, вы поладите. Всего хорошего…

После боевой части Ди Пента связался с Кубасаем, которому, как обычно, предстояло возглавлять вторжение на корабль-жертву.

– Кубасай слушает… – раздался хриплый голос первого помощника.

– Пьяный, что ли?

– А, кэп, это ты… Да понимаешь, зуб меня замучил, зараза, ноет и ноет. Так я его спиртом полоскаю. Есть такое хорошее средство: берешь спирт…

– Это средство я знаю, только в конце спирт надо не глотать, а выплевывать, – напомнил Ди Пента.

– Выплевывать спирт?! Да ты что, Ди, издеваешься?

– Ладно, давай о деле. Как люди?

– Да ты не беспокойся, ребята чувствуют себя превосходно. Все в приподнятом настроении.

– Меня волнует не их настроение, а то, в какой они форме… Первую четверку отобрал?

– Еще нет, Ди, но время-то пока есть…

– Короче так, Вова. – Голос Ди Пенты стал жестким и властным, как в прежние времена. – Сейчас ты идешь и расписываешь людям их места. Через полчаса я спускаюсь в трюм и все проверяю. Если люди будут мне мямлить что-то невразумительное, я тебя пристрелю собственными руками и назначу нового помощника.

Когда Ди Пента появился в трюме, Кубасай проводил последний инструктаж. Увидев капитана, он улыбнулся почти трезвой улыбкой и, подойдя к Ди Пенте ближе, окатил его волной спиртовых паров.

– Сэр, весь личный состав в курсе – можете проверять.

Капитан ничего не ответил. Он прошел вдоль рядов вооруженных пиратов. Среди них было много тех, кто уже в прошлом не раз ходил на захваты судов.

– Ладно, народ, я вижу, бывалый. Кто в четверке?

– Вот, – показал рукой Кубасай, – самые крепкие ребята.

Действительно, авангардная четверка выглядела вполне убедительно. Все парни за два метра ростом. В тяжелой броне и вооруженные армейскими «каскадами» они выглядели как боевые машины.

– Откройте забрала, – приказал Ди Пента.

Пираты выполнили приказание, и капитан сразу узнал двоих из них.

– Ага, Бибо и Тушка здесь, значит, я спокоен…

Бибо и Тушка радостно заулыбались, довольные, что капитан Ди помнит их былые заслуги.

– А эти ребята, кто они?

– Это Лесоруб и Ерш. Они работали у Ниньо Гомеса, пока его не…

– Понятно. По виду вроде то, что нужно… Хотя подозреваю, что ничего подобного нам не противопоставят… Ну хорошо, Кубасай, всем увиденным я удовлетворен. Пусть люди отдыхают, а ты бы лучше таблетками лечился, чем спирт глушить.

– Так я, капитан, и таблетки тоже… В смысле не брезгую, – расплылся в улыбке первый помощник.

Ди Пента хотел ему что-то сказать, но потом подумал, что это пустая трата времени. Ведь Кубасай стал спиваться от скуки, не имея больше возможности заниматься разбоем, а в этом была вина и самого Ди Пенты.

15

Через тридцать часов полета, когда стали появляться первые спутники-лоцманы и навигационные станции, Жан Лурье провел первый пеленг:

– Капитан, грузовая калоша RG-17 с грузом тюленьей кожи. Нам нужен такой груз?

– Груз хороший, но у нас нет канала для его реализации. Пусть идет на все четыре стороны…

Спустя полчаса Лурье снова подал голос:

– Прогулочная яхта, капитан…

– «Летучий голландец»?

– Нет, «звезда», но очень богатая. Идет на двух двигателях «сильвер-динамик ВХ»…

– Все равно не нужна. В ней наверняка сидит какой-нибудь барон, а хватать его ради выкупа – дилетантская работа. Возни много, денег мало.

– О’кей, поищем еще…

По мере того как капитан Ди беседовал с Жаном Лурье, он заводился все сильнее. Ди Пента чувствовал, что к нему возвращается то ощущение безграничной силы и могущества, которое он почти забыл: «Сегодня я обязательно кого-нибудь убью. Лично убью. Уже сегодня…»

– Капитан, на этот раз я сделаю вам предложение, от которого вы вряд ли откажетесь и…

– Ну чего тянешь, говори, – нетерпеливо прервал его Ди Пента.

– Одно слово, капитан. «Спэйс Бридж»…

– Да, Жан, бродяга, это королевский подарок…

– Но надо спешить, капитан, пока шаттл плетется еле-еле. Когда он проскочит перекресток, нам за ним не угнаться. Это лайнер новой серии, и движки у него – будь здоров…

– Штурман! – крикнул Ди Пента в переговорное устройство. – Билли, сукин сын! Спишь, что ли?

– Обижаете, капитан… Что-нибудь попалось?

– Да, меняй вектор на 2-12-7-«Запад»…

– Понял, капитан, уже разворачиваю… О, да это никак «Спэйс Бридж»! Сплошные брильянты и клевые телки!

– По делу, Свиновоз, по делу! – одернул штурмана капитан.

– Все по делу, кэп. До касания борта двенадцать минут… Если, конечно, он не прибавит тяги. Вон у него какие движки на горбу. Я таких раньше и не видел… И вообще, кэп, меня зовут не Свиновоз, а Свинопас… – оскорбился Билли.

– Извини, учту, – улыбнулся Ди Пента. Он намеренно исказил прозвище штурмана, зная, как его это задевает. – Как там в трюме?

– В трюме все готовы, капитан, – отозвался Кубасай.

– Хорошо, Вова. Я пойду с вами…

– Будем только рады, капитан, – отозвался первый помощник.

Ди Пента подскочил к шкафу и рванул дверцу. Перед ним висели два комплекта брони: тяжелая и легкая. Подумав, он выбрал легкую.

За много лет пребывания в шкафу из доспехов все еще не выветрился запах пота и пороха. Теперь эти ароматы приятно щекотали ноздри.

Бронежилет оказался немного тесноват, пришлось подрегулировать крепления. «Ничего, скоро этот живот подтянется, и я вернусь к прежнему размеру».

Надев шлем, Ди Пента тут же проверил рацию:

– Перовский?

– Перовский слушает, сэр, – сразу же отозвался лейтенант.

«Вот что значит настоящий военный…» – отметил про себя Ди Пента.

– Если шаттл попытается уйти, прострелишь ему один двигатель.

– Понял, сэр. Правый или левый?

– Выбирай, какой нравится, но только осторожно.

– Есть, сэр. Я буду стрелять из туннельной сорокапятки – она точная и острая, как скальпель.

– А это не чересчур?

– Не беспокойтесь, сэр. Если стрелять алюминиевой болванкой, будет то, что нужно.

– Ладно, парень, ты специалист, тебе и карты в руки…

– Внимание, – раздался оповещающий голос Билли Свинопаса, – до касания борта пять минут…

Решив больше не задерживаться, капитан спустился в трюм. Своих бойцов он застал в полной готовности. Первая четверка в тяжелой броне находилась возле самого шлюза. По бокам от них стояли два техника, державших наготове ионные горелки.

– Капитан, – подбежал к Ди Пенте Кубасай, – прошу в четвертый ряд.

– Но я хотел во второй… – начал было капитан.

– Нет, в легкой броне во второй ряд я вас не поставлю, – сказал как отрезал Кубасай, и Ди Пента подчинился – при штурме никто не имел права спорить с бригадиром. Даже капитан.

Ди Пента встал в указанный четвертый ряд и, опустив забрало, передернул затвор своего излюбленного «людвига». Это было так приятно – почувствовать себя не капитаном, а одним из ста пятидесяти бойцов, готовых рвануться через абордажную пробоину.

Когда-то очень давно таких предосторожностей не требовалось совсем. «Купцы» шли безо всякой охраны, и брать их можно было голыми руками. Но по мере роста количества нападений «купцы», а потом и пассажирские шаттлы стали вооружаться.

Ди Пента запомнил тот случай, когда его ребята в легкой броне беспечно ожидали, пока техники вырежут дверь пассажирского шаттла ТСА.

Они думали только о красивых стюардессах, а когда дверь ввалилась внутрь, в шлюзовой камере шаттла их поджидали три установки «фаер-шоу».

Никогда в жизни Ди Пента не видел такой бойни. От боевиков, их бронекостюмов и оружия практически ничего не осталось.

Из полутора сотен выжили только тридцать человек, да и те были сильно покалечены. Межтрюмные перегородки оказались пробиты во многих местах, и «Окуню» потребовался серьезный ремонт.

С тех пор при подготовке к проникновению на борт очередного судна пираты капитана Ди проявляли чрезвычайную осторожность и придерживались строгой дисциплины.

Другие пиратские капитаны тоже изменили правила игры. Один только самоуверенный Ниньо Гомес продолжал работать по старинке, пока не наткнулся на шаттл с «фаер-шоу». Его судно «Бекас» так отделали, что оно уже не подлежало восстановлению. Сам Ниньо Гомес погиб, а его команда разбежалась.

Ди Пента помнил, какой беспредел в Северном районе творили пираты во время войны, но, когда боевые действия утихли, в район пришли полицейские «Грей Хантеры».

Они быстро перебили многочисленных дилетантов, сколотивших свои команды из опустившихся дезертиров, и «вольных капитанов» сильно поубавилось.

Профессионалы стали действовать осторожнее и уходили на охоту в другие районы. А некоторые, вроде Ди Пенты, нашли для себя менее опасное занятие…

И вот Ди Пента снова в строю.

– Тридцать секунд до касания борта, – раздался в наушниках голос Билли Свинопаса.

Ожидая резкого толчка, боевики согнули колени. Все происходило точно по графику, ускользнуть жертва пока не пыталась. Неожиданно по иллюминаторам трюма резанул яркий свет – корпус «Окуня» слегка загудел.

«Ага, значит, все-таки пытались бежать…» – подумал Ди Пента.

– Поправка, – снова послышался голос штурмана, – до касания минута двадцать секунд…

Вскоре последовал резкий удар, и несколько солдат не удержались на ногах. По правому борту послышалось щелканье магнитов, а это означало, что «Окунь» прилип к шаттлу, а не отскочил при ударе, как мячик.

– Шлюз загерметизирован… – объявил штурман.

Дверь поехала вверх, и взорам пиратов предстал фрагмент обшивки шаттла. Его лакированная поверхность была идеальна, на белом фоне красовались буква «а» и половинка «п».

Не обращая внимания на эту красоту, резчики тотчас приступили к работе. В трюм повалил едкий дым, пираты включили дыхательные приборы.

Через две минуты техники выключили горелки и отбежали в сторону.

– Делай! – необыкновенно громко прозвучал в наушниках голос Вовы Кубасая. От этой команды все, кроме передней четверки, встали на одно колено и наклонили головы. – Делай! – вновь послышался голос Кубасая.

Один из четверки поднял свой «каскад» и выстрелил кумулятивной ракетой. Кусок вырезанного борта провалился внутрь шаттла – абордажная пробоина была готова.

Никакого сопротивления пираты не встретили и безо всяких проблем оказались внутри пассажирского лайнера.

– Ты только посмотри, в старых модификациях здесь находился салон первого класса, а теперь ресторан… – оглядывая богатое убранство, сказал Кубасай и, проходя мимо одного из столов, взял из вазочки горсть орехов.

В ожидании вторжения все пассажиры уже сидели в своих каютах, а персонал ресторана выстроился в шеренгу, словно приветствуя незваных гостей.

Зная свою работу, полторы сотни пиратов рассеялись по трем этажам шаттла, и вскоре послышались первые крики испуганных пассажиров.

– Эй, Бени… – окликнул Кубасай одного из пиратов, – давай сюда экипаж…

Тот, кого первый помощник назвал Бени, кивнул и, взяв с собой еще двух пиратов, побежал выполнять приказание.

Ди Пента снял шлем и уселся на неудобный стульчик. Из шеренги официантов вышел лысоватый толстый человек. Он держал в руках поднос, уставленный самыми дорогими напитками.

– Э… в-ваше превосходительство, не побрезгуйте нашим скромным у-угощением.

На едва гнущихся ногах толстяк подошел к столику капитана Ди и поставил перед ним поднос.

Кубасай поднял пистолет и выстрелил. Лысый повалился на пол.

– Ты чего? – Кубасай пнул мертвое тело. – Мы же на работе!

Ди Пента улыбнулся. Иногда ему нравились шутки Вовы. Появились первые пленники – несколько пиратов выгнали на середину зала дюжину молодых людей.

– Кто эти симпатичные ребята, Квакер? – спросил капитан Ди.

– Они утверждают, кэп, что работают здесь стюардессами, – ответил пират.

– С-стюардами, сэр, – поправил один из пленников.

– А зачем нам стюарды, Вова? – спросил Ди.

– Ума не приложу, – изобразил удивление Кубасай.

– Эй, ты, – ткнул пальцем Ди Пента, – который разговорчивый… Снимай штаны…

– Н-не понял, с-сэр…

– Че непонятно-то! – заорал Кубасай.

Стюард быстро спустил штаны и замер по стойке «смирно».

– Теперь повернись к нам спиной и нагнись… Побыстрее… – приказал Ди Пента.

Лицо стюарда покраснело, но он выполнил то, что от него требовали.

– Что скажешь, Квакер? – спросил капитан.

– Не, это на любителя. Мне больше бабы нравятся.

– А ты, Вова?

– Я тоже пас. Вот был у нас Фридрих по кличке Лом. Он бы не отказался, это точно.

– Но Лому, насколько я помню, снесли башку, – заметил Ди Пента. – Вот к чему приводит пристрастие к таким безобразиям… Эй вы, все остальные, становитесь так же, как ваш коллега.

Стюарды безропотно подчинились.

– А что нам делать с официантами? – спросил Кубасай, кивнув на шеренгу людей в белых смокингах.

– Пускай убираются, – махнул рукой Ди Пента. – Мужчина-официант – это не криминал.

– Валите отсюда, – распорядился Кубасай, и официанты мгновенно растворились на кухне.

На втором этаже послышались истошные женские крики, затем прозвучали два выстрела, и крики оборвались.

– Небось колье отдавать не хотела, – предположил Кубасай.

– Не иначе, – согласился Ди Пента. – В первом классе всегда ездит такое дерьмо…

Подталкиваемый двумя пиратами, на середину зала выбежал человек в темно-вишневом бархатном пиджаке. Его ботинки имели слишком высокий каблук, а на голову было вылито слишком много бриолина. Натолкнувшись взглядом на ряд голых ягодиц, человек замер.

– Какое свинство, не правда ли? – Ди Пента поднялся со стула и пошел навстречу человеку в бархатном пиджаке. – Я говорю, это свинство, – кивнул капитан Ди в сторону стюардов, – вы со мной не согласны?

– Согласен, сэр, полностью согласен… Я просто… Это так неожиданно…

– Вы возмущены, не правда ли?

– Да-да, сэр, безмерно возмущен, – залебезил новый гость.

– Квакер, прекрати это безобразие, – приказал Ди Пента.

Пират поднял «людвиг» и длинной очередью повалил на пол всех стюардов. Потом отщелкнул пустой магазин и показал его капитану.

– Во! В один рожок уложился…

– Теперь мы можем спокойно поговорить. Кто вы такой?

– Я… я… – Лицо нового гостя было белее снега, и он совсем не мог говорить.

– Что он такое? – обратился Ди Пента к приведшим пленника пиратам.

– Он телок везет – высший класс! Пятнадцать штук! Говорит, что, если мы не будем их трогать, получим кучу монет!

– Эй, приятель, ты в состоянии говорить? – снова обратился Ди Пента к пленнику. – Что за телки и что за деньги? Объясни…

– Я-я… имп-пресарио… Я в-везу су-супермоделей агентства «Мария фон Ганзен». Если вы не нанесете им вреда, то можете получить от агентства выкуп в размере миллиона кредитов.

– Что, действительно хорошие телки? – снова обратился капитан к пиратам.

– Полный атас, капитан. Я только одну пощупал – и до сих пор торчу…

– Вот… – укоризненно качая головой, повернулся к импресарио Ди Пента. – А ты говоришь, миллион…

– Ну… Может быть, д-два… – промямлил пленник, глядя на поднимающийся к его лбу ствол «людвига». – Или… даже… три миллиона… Да-да, я уверен, они заплатят и три! Я уве…

Одиночный выстрел оборвал поток обещаний.

– Если это те самые телки, – глядя на убитого, проговорил Ди Пента, – тогда мы получим все сто миллионов…

Капитан сделал паузу.

– Сто, а не два, приятель, – улыбнулся капитан, наступив на труп импресарио. – Идем смотреть этих цыпочек…

16

Как только шаттл начал резко разгоняться, Сэнди сразу поняла, что случилось что-то непредвиденное. Затем последовал сильный удар в корму судна, и вой двигателей смолк так же неожиданно, как и возник.

Перегрузка перестала вдавливать пассажиров в стены и кресла. Еще один резкий толчок в правый борт – и те, кто стоял, повалились на пол.

Наконец все стихло, через стены купе можно было слышать стоны пассажиров, получивших травмы.

– Что случилось? – удивительно спокойно спросил у Сэнди ее сосед по купе. Он нацепил на нос соскочившее от толчка золотое пенсне и, приоткрыв дверь, выглянул в коридор.

– О, мисс Шлоссер! Там такая суета, стюарды как с ума посходили! – Он повернул к Сэнди озабоченное лицо. – Как вы думаете, мисс Шлоссер, это не пираты?

– Откуда здесь быть пиратам, мистер Бокс-Биндер? В «Спэйс Бридж» нас уверяли, что все пиратские набеги в прошлом…

В этот момент по салонам прокатилась волна гидравлического удара, некоторые из пассажиров схватились за уши.

– Мы теряем воздух! – раздались отовсюду истерические голоса.

– Мы получили пробоину!

Волны паники начала распространяться во все стороны. Некоторые пассажиры выбегали в коридоры и звали стюардов. Затем послышалось несколько выстрелов, толпа хлынула обратно в каюты.

Бокс-Биндер снова выглянул в коридор и в ужасе отпрянул. Захлопнув дверь, он посмотрел выпученными глазами на Сэнди.

– Мисс-с-с Шлос-сер… – прошептал он трагически свистящим шепотом. – Там солдаты… Много солдат… – Золотое пенсне Бокс-Биндера раскачивалось на шелковом шнурке, но он этого не замечал.

– Ничего страшного, если это пираты, они нас только ограбят и все… – попыталась успокоить своего соседа Сэнди, но сама она не особенно верила тому, что говорила.

Тем временем крики и шум в коридоре стали нарастать и все чаще слышались выстрелы. Топот солдат становился ближе.

Сэнди достала свои дорожные чеки и немного наличных. Прибавила к этому свои кораллы, длинную нитку жемчуга, два перстня и рубиновые сережки. Их было особенно жалко, ведь Сэнди покупала их на собственное жалованье. Остальные драгоценности она получила в управлении, и все они были застрахованы.

Едва не соскочив с петель, дверь в купе распахнулась, и на пороге появился огромный парень в тяжелой штурмовой броне. Он широко улыбался, но косой шрам через все лицо делал его похожим на вестника смерти.

– Заждались? – Пират шагнул в каюту, и просторные апартаменты первого класса показались тесными.

Сэнди протянула незваному гостю свои украшения и деньги.

– Толково петришь, крошка! – еще шире улыбнулся Лесоруб. Он принял деньги с драгоценностями и опустил их в небольшой пластиковый мешок. Дорожные чеки вернул обратно: – Теперь вещи неси…

– Они в багаже, сэр…

– Я знаю, что в багаже. Туалеты всякие при тебе? Вот давай их сюда…

Сэнди вышла в персональную спальню и принесла коробку для платьев.

– Открывай…

Девушка открыла коробку и разложила на диване четыре своих платья.

– Ага, вот… – сказал Лесоруб. Он вытащил из ножен огромный нож и, подойдя к платьям, срезал с одного из них пуговицы, украшенные маленькими бриллиантами.

– Видишь, как я аккуратно, – пророкотал пират, глядя на Сэнди, – пуговички пришьешь новые, и все дела.

– Спасибо… – искренне поблагодарила девушка, понимая, что пират проявляет великодушие.

– А ты че, индюк, особого приглашения ждешь? Чего везешь в спальне? – Не дожидаясь ответа, пират сам проследовал в опочивальню Бокс-Биндера и выволок оттуда огромный сундук.

– Нет! Нет! – закричал пассажир, бросаясь к сундуку, но пират легким движением руки отшвырнул его в сторону, поставил сундук на пол и легко сорвал маленький висячий замок. – Уверяю вас, там нет ничего ценного… – подал голос Бокс-Биндер.

– Я тебе, старый, верю, но все же посмотрю… – ответил пират, выбрасывая из сундука костюмы пассажира. – Так, а это ты чего завернул? – Лесоруб вытащил несколько свернутых в трубку полотен. – Чего в них завернуто, старый?

– Ничего… Это картины…

– Картины? – не поверил пират. Он развернул полотна и действительно ничего в них не нашел. – А чего же они без рам и такие старые? На новые денег, что ль, не хватило?

– Это же ранний Рослен… Этим полотнам двести лет…

– Короче – рухлядь… – заключил Лесоруб и, отбросив картины в сторону, стал снова копаться в сундуке. – Это золото? – спросил он, держа в руках подсвечник из желтого металла.

– Нет, это старинная бронза, – торжественно, словно на музейной экскурсии, произнес Бокс-Биндер.

Пират с сомнением посмотрел на подсвечник и для верности поскоблил его ножом. Лицо Бокс-Биндера исказила судорога.

– Действительно не золото, – согласно кивнул пират.

– Эй, Лесоруб! – В проеме двери показалась физиономия Ерша. – Ты еще долго?

– Уже заканчиваю, – отозвался Лесоруб.

– Клевая телка, – сказал Ерш, окидывая взглядом Сэнди.

– Клевая, – кивнул его напарник, не отвлекаясь от разборки сундука.

– А старикан противный – харя кислая, – продолжал Ерш.

– Кислая, – опять согласился Лесоруб.

– Ты его грохни…

– Грохну, грохну, – отвлекся наконец Лесоруб, – иди, не мешай работать.

Ерш исчез. Откуда-то со стороны ресторана послышалась длинная автоматная очередь. Бокс-Биндер напрягся. Вой и крики в коридоре продолжались.

– О, а вот это точно золото! А ты, старикан, говорил, ничего ценного… – Пират держал в руках деревянную шкатулку, наполненную старинными золотыми монетами. – Ты меня подвел, старый, – покачал головой Лесоруб и вытащил из-за пояса автоматический пистолет.

Сэнди картинно закрыла лицо руками. Ей не раз случалось видеть убийства, но пирату знать об этом было незачем.

Реакция девушки смягчила Лесоруба.

– Только ради этой крохи, старый, я даю тебе шанс, – сказал он и, взяв одну из золотых монет, объявил приговор: – «Орел» – пристрелю, «решка» – дам в морду…

Не отводя пистолета ото лба еле живого от страха Бокс-Биндера, Лесоруб левой рукой подбросил монету и потом ловко ее поймал.

Огромный кулак врезался в переносицу несчастного коллекционера, и тот, перелетев через свой сундук, приземлился на стоящий в углу журнальный столик. Столик разлетелся на несколько частей, а Бокс-Биндер издал слабый стон.

– Вот видишь, – изрек пират, – везучий ты…

Когда грабитель ушел, Сэнди, не обращая внимания на стонущего соседа, подкралась к полуоткрытой двери и выглянула в коридор.

По всей видимости, всех пассажиров этого этажа уже ограбили, потому что солдат нигде видно не было. На полу в коридоре лежали тела тех, кто не хотел расставаться со своими бриллиантами. Сэнди узнала некоторых из убитых – это были самые богатые пассажиры.

Если эти разбойники ушли, довольствуясь только награбленным, это хорошо, но… В этот момент снова загремели солдатские ботинки, и в коридоре появились пираты.

Они шли целенаправленно, не заглядывая в обчищенные каюты. Сэнди поняла: пираты шли за супермоделями, а это означало, что Сахарный мог снова сорваться с крючка.

Допустить это было никак нельзя – на счету Сахарного сотни тысяч жизней мирного населения и сорок два агента АПР. Сэнди, она же агент Джин, была сорок третьим «охотником», кому посчастливилось выйти на след Сахарного. И что теперь? Вывод один: Сэнди должна оказаться в числе наложниц. Пираты не дураки, девочек из агентства они будут беречь для выкупа, а для развлечения им сгодится товар попроще…

Сэнди отошла в глубь каюты и, присев на краешек дивана, стала наблюдать. Мимо приоткрытой двери проследовала группа пиратов. Они прогрохотали ботинками до самого конца коридора, где располагались каюты, арендованные агентством «Мария фон Ганзен». Агент Джин внимательно прислушивалась к доносившимся издалека голосам, и ей становилось понятно, что никакого скандала не происходит. Вскоре процессия отправилась обратно. На этот раз украшенная дамами. И какими дамами! Мимо приоткрытой двери проплывали девушки одного из самых лучших агентств федерального пространства.

Лили Браун – сорок три миллиона кредитов в год и неповторимые синие глаза.

Фосси Ласточка – тридцать семь миллионов, постоянная героиня романтических приключений.

Страстная Замира Ле Форш – пятьдесят миллионов в год, высокие скулы, раскосые глаза и «розовые» наклонности.

Сандра Купер – тридцать пять миллионов, с неизменной сигаретой в руке и мыслями о суициде…

Все пятнадцать красавиц уверенно, как на подиуме, следовали по коридору, хладнокровно перешагивая через трупы. Они вели себя так, будто приглашены на великосветскую вечеринку.

Итак, Сахарный ускользал вместе с пиратами, а Сэнди приглашать никто не собирался. Агент Джин лихорадочно соображала, как ей поступить. В этот момент в коридорах снова послышался топот, смех пиратов и крики женщин.

«Ага, вот он, мой шанс…» – решила Сэнди. Топот уже слышался по всему коридору.

– Что там происходит? – подал из своего угла голос Бокс-Биндер.

– Тише, лежите и не вставайте, – приказала ему Сэнди.

Однако время шло, а никто из пиратов в каюту не заходил. Те, кто разжился наложницами, уволакивали их, визжащих, вниз, и в коридоре становилось тише. Сэнди даже стало немного обидно – она никому не нужна. Ей только двадцать восемь лет, а она уже никому не нужна…

– Где-то здесь, я же помню… – раздался из коридора приглушенный голос.

– Да пойдем, Ерш, ее, наверно, кто-то из ребят уволок. Видишь, номер двадцать четыре и никого нет. Значит, она достанется другому парню…

– Заткнись, Ремис… – В голосе Ерша послышалась неприкрытая угроза.

– Ой, да пожалуйста, ищи свою бабу… «Серые глаза, вот такая грудь…» – передразнил он товарища.

Сэнди поняла, что это ее шанс.

Растрепав волосы и сбросив на лицо несколько прядей, она слегка обнажила грудь и как бы случайно выскочила в коридор. Едва не наткнувшись на пиратов, она с криками: «Нет, нет, никогда!» – бросилась обратно в купе.

Ерш одним прыжком оказался возле нее и, сграбастав в охапку, радостно закричал:

– Вот она, Ремис! Я ее нашел! – Он отставил девушку от себя и, удерживая вытянутыми руками, восхищенно проговорил: – О, именно такую бабу мне прописал доктор! Как тебя зовут, крошка? – почти ласково спросил Ерш.

– Сэ-сэнди, – ответила агент Джин и очень натурально изобразила слезы.

– Пойдем со мной, Сэнди. С Ершом тебе будет хорошо…

Легко, как пушинку, он поднял девушку на руки и понес по коридору. Он громыхал по лестнице коваными сапогами и думал только о теле своей пленницы, а она, агент Джин, думала о Сахарном. О том, как из пятнадцати модельных красоток вычислить одну – Сахарного.

17

Когда совсем стемнело, зажглись костры и факелы и осветили место недавней битвы.

К четырем тысячам тел терума, уложенных треугольником, вышли четыре глашатая, выбранные из рядов дунгар. Они были нагие, их намазанные волчьим жиром тела блестели.

Дунгары-глашатаи держали в руках мечи, в которых отражались яркие блики костров. Словно зачарованный этим блеском, сич начал медленно смыкать кольцо вокруг четырех глашатаев, неподвижно стоявших в центре треугольника. Повинуясь некоему внутреннему ритму, воины-сич начали притопывать ногами. Сначала вразнобой, но потом все дружнее и четче.

Бум-бум-бум! – глухо отдавались колебания почвы от удара пятнадцати тысяч ног. К притопыванию стал прибавляться стук грейганов о щиты. Ритм ударов то ускорялся, то замедлялся. Так продолжалось несколько минут.

Глашатаи по-прежнему неподвижно стояли в центре треугольника. Прошло еще несколько минут, и наконец один из четверых дико закричал. Воины-сич отозвались своими криками. Глашатай повторил крик, а потом что-то быстро залопотал на незнакомом языке – это означало, что он уже погрузился в транс и теперь говорит на языке духов. Притопывание и грохот грейганов о щиты усилились.

Как только первый глашатай закончил свой монолог, эстафету принял другой. Его сменил третий, затем четвертый. Дунгары-глашатаи кричали неумолчно, сменяя друг друга, как будто исполняли хорошо заученные партии.

Граф Гарди и его капитаны стояли на небольшом возвышении в стороне от места церемонии. Все они видели такое не раз, но каждый раз на них накатывало что-то вроде оцепенения. Невозможно было унять непонятного волнения и отвести глаз от происходящего действа.

К стуку и притопыванию войска прибавилось пение. Все воины-сич издавали одну и ту же тягучую ноту.

Глашатаи продолжали свои монологи, время от времени неестественно подпрыгивая вверх, будто выталкиваемые пружинами. Их крики перешли в хоровой речитатив. Они размахивали мечами, на первый взгляд беспорядочно, так что должны были непременно ранить друг друга, но этого не происходило.

Воины-сич, не прекращая стучать, взяли следующую, более высокую ноту.

Теперь глашатаи катались по земле и издавали какие-то птичьи крики. Иногда они вскакивали на ноги, наносили мечами удары по невидимому противнику и снова падали на землю.

Сич перешел на еще более высокую ноту. В задних рядах послышались подвывания и всхлипы. Внезапно глашатаи вскочили на ноги и воздели к небу мечи. Наступила абсолютная тишина. Прошла минута, а потом послышался стон. Стон повторился, а среди мертвых тел то тут, то там началось какое-то жуткое шевеление. Злые духи, населявшие тела людей при жизни, очень неохотно покидали насиженные места. Мертвецы стонали и силились подняться, но блеск костров, отраженный в мечах глашатаев, заставлял духов покидать тела.

Одно за другим опадали тела вторично умиравших воинов, и легкие щелчки, доносившиеся из штабеля тел, говорили о том, что духи уходят.

Наконец все закончилось, обессиленные глашатаи свалились без чувств. Сич завыл и, бросая грейганы и щиты, неудержимой волной покатился к штабелям мертвых тел.

Опережая их, дунгары устремились в центр треугольника, чтобы спасти глашатаев. Их выносили на руках, отражая удары обезумевшего сича. В руках у стрелков замелькали короткие ножи – сич принялся за «сильную пищу».

Они взрезали трупы и, вырывая из них сердце и печень, тут же начинали пожирать их. Только сич, вкусивший сердца и печени терума, мог превратиться в терум. Сич – трава, терум – дерево. Поедая «сильную пищу», трава пускала корни и вырастала в дерево. Кровь становилась горячее, мышцы наливались силой, глаза наполнялись блеском…

– Ваша светлость, мы можем идти… – первым пришел в себя Биррис. Вокруг него, будто оттаяв, сразу задвигались капитаны. Некоторые из них сами пережили в прошлом счастливое и ужасное превращение.

– Да-да, – очнулся граф, – теперь остается ждать до утра. Биррис, пусть дозор снова отправится на разведку.

– Дозор уже выслан, ваша светлость.

– Очень хорошо, тогда все свободны. А я пойду попробую немного поспать. Хотя после церемонии мне еще ни разу не удавалось уснуть.

Как и предполагал граф Леонар, он смог заснуть только к рассвету. Его недолгий сон был прерван капитаном Биррисом.

– Прошу прощения, ваша светлость, что нарушаю ваш драгоценный сон…

– Ничего страшного, капитан, мне удалось поспать не меньше двух часов. Я на это даже не рассчитывал… Какие у нас неприятности на этот раз?

– Барнейцы, ваша светлость. Точнее, их дозор. Они столкнулись с нашими дунгарами в двенадцати стадиях отсюда. Дозор столкнулся с дозором. Барнейцев было больше, но наши атаковали первыми и одержали победу. Правда, из десяти воинов осталось только трое…

– Так-так, дайте сообразить, капитан. – Граф Леонар поднялся с постели и стал облачаться в привычный походный мундир. – Значит, барнейцы не дождутся своего дозора. Так?

– Так, ваша светлость.

– А без разведки они не пойдут, ведь их наверняка застращал Хендрик Одноглазый…

– Уверен, ваша светлость, чтобы оправдать свое поражение, он наврал им с три короба.

– Это хорошо – у нас будет время подготовиться. Что наш сич?

– Я еще не знаю, сколько у нас будет терума, ваша светлость, но сича у нас больше нет.

– Что, все умерли? – встревожился граф Леонар.

– Нет, ваша светлость, но мертвых очень много. Однако достаточно и «перешедших». Еще никогда «переход» не длился так долго. И все же, ваша светлость, хочу вас поздравить: у вас уже полторы тысячи терума, – с улыбкой сказал Биррис.

– Сколько? – не поверил граф.

– Полторы тысячи, ваша светлость. Первые семь сотен сержанты уже развели по подразделениям. Мы одели их в мундиры, снятые с убитых гвардейцев Хендрика. Оружие тоже трофейное, но это, ваша светлость, уже настоящий терум с горячей кровью…

К полудню войско Гарди увеличилось еще на четыреста пятьдесят будущих дунгар. Остальной сич погиб, не выдержав мучительного «перехода». Новый терум вымыли возле реки и нарядили в трофейные мундиры. Теперь граф Леонар имел войско, состоявшее более чем из трех тысяч терума.

Ближе к вечеру вернулся новый дозор, и дунгары рассказали о том, что сумели увидеть, пробравшись к лагерю Барнейского союза. Сил у неприятеля было много. Двенадцать грозных кафиров, полсотни мортир, сто тысяч стрелков-сич и десять тысяч гвардии. Дозорные сообщили, что, пока они находились поблизости от лагеря, войска продолжали прибывать.

Когда разведчики ушли, на совете воцарилась тишина. Каждый из капитанов понимал, что их ожидает последний бой, после которого они послужат «сильной пищей» для неприятельского сича.

– Что же вы молчите, капитаны? – спросил граф.

– Мы готовы умереть, ваша светлость, – ответил за всех капитан Биррис.

– Умереть в бою почетно, – согласно кивнул граф.

– Ваша светлость, ночью мы можем подойти к лагерю барнейцев и застать их врасплох, – предложил капитан Лайх. – Тогда мортиры и кафиры в бою участвовать не будут. У барнейцев нет общего командования, и у нас есть шанс обратить их в паническое бегство. Или… умереть, нанеся врагу максимальный урон…

– Предложение очень хорошее и толковое, – кивнул граф. – И если бы нам было куда идти после победы, мы бы так и поступили, но враг все равно истребит нас. Почетная смерть – это прекрасно, но я бы хотел не просто победить, а еще и наказать вероломных барнейцев. Сорвать их планы…

Граф мерил шагами комнату. Потом остановился и, сделав паузу, спросил:

– Зачем барнейцы идут на Линструм?

– Им нужны Ворота, ваша светлость… – ответил Кансай.

– Правильно, но удержать Ворота с нашей стороны мы не в состоянии. Соотношение сил не в нашу пользу. Вот я и думаю: что, если по другую сторону Ворот иные условия, которые смогут дать нам преимущество? Тогда мы не пустим барнейцев в мир Омри.

– Вы предлагаете пройти через Ворота, ваша светлость? – почти шепотом произнес канонир Шорьер.

– А в чем дело, дорогой Шорьер, вы боитесь Ворот больше, чем смерти?

– Нет, ваша светлость, но как-то непривычно…

– Для нас непривычно, согласен, а вот койтары уже помогли Иннамару Трехпалому пройти в мир Омри. А теперь руками барнейских баронов они пытаются взять Ворота под полный контроль… Какой им смысл воевать с нашим войском, если за Воротами невозможно выжить?

Граф замолчал и, вернувшись за стол, опустился на скамью.

– Господа капитаны, я предлагаю уйти через Ворота… Если есть возражения, прошу их изложить и не стесняться. На то у нас и совет…

Прошло полминуты, но никто не сказал ни слова.

– Позвольте считать ваше молчание знаком одобрения принятого мною решения. Капитан Кансай, возьмите двести дунгар и пятьсот лучших стрелков из нового терума. Идите к лагерю барнейцев и немного там пошумите, но в бой не ввязывайтесь и сразу возвращайтесь назад.

– Будет сделано, ваша светлость.

– А вы, канонир Шорьер, возьмите одну мортиру и… Сколько у нас осталось бомб?

– Пять, ваша светлость.

– Вот возьмите эти последние бомбы, пустите их по лагерю барнейцев и возвращайтесь вместе с дунгарами.

– Я все понял, мой господин…

Солнце садилось, когда лагерь небольшого войска Гарди пришел в движение. Дунгары и терум выстраивались в колонны, готовясь уходить к лесу. Сильно укороченный обоз был отправлен загодя, а лишних тяжеловозов пришлось убить.

Чтобы ввести противника в заблуждение, оставили в лагере возле замка часть шатров.

Когда совсем стемнело, колонны тронулись в путь. Впереди всех в сопровождении капитанов Лайха и Лонгая шел охотник Надир. Он знал в лесу каждый куст и служил войску надежным проводником.

Замыкали колонну граф Леонар и капитан Биррис. Их сопровождали двое сержантов-дунгар. Граф то и дело оборачивался назад, ожидая услышать звуки боя, но, видимо, Кансай еще не добрался до лагеря барнейцев. Когда войско Гарди уже начало втягиваться в лес, далеко позади бухнула мортира, затем полыхнула вспышка разрыва ее бомбы.

– Ну, наконец-то, – выдохнул граф, – а то я уже начал беспокоиться.

Вслед за выстрелом мортиры послышалась частая стрельба из паровых грейганов. Еще раз ухнула мортира.

– Удивляюсь я Шорьеру, ваша светлость, – сказал Биррис, – как он ухитряется в кромешной темноте так скоро перезаряжать мортиру.

– Ничего удивительного, он еще мальчишкой был зачислен в свой первый расчет, – пояснил граф.

Дважды повторился звук, похожий на резкие удары по листу железа. Затем послышался нарастающий шелест, и две фиолетовые вспышки озарили долину, а вслед за ними покатились раскатистые, точно гром, звуки.

– Это уже кафиры, – заметил Биррис.

– Да. Не пожалели даже снарядов с кристаллами кохбальда. К счастью, кажется, перелет…

Снова бухнула мортира.

– Ну вот, я же говорил – перелет, – улыбнулся в темноте граф. – Осталось две бомбы, и они уйдут. Главное, чтобы кафиры не успели пристреляться…

Грейганы продолжали стрелять, но теперь выстрелы звучали чаще и беспорядочнее. По всей видимости, барнейцы начали приходить в себя.

Снова раздался выстрел кафира, и, прошелестев в небе, снаряд упал в болото. Яркая вспышка разрыва осветила взметнувшиеся вверх облака пара. Мортира Шорьера ответила, и вслед за ее выстрелом над лагерем барнейцев появилось зарево.

– Браво Шорьеру, ваша светлость, кажется, он поджег обоз, – высказал предположение капитан.

– Похоже на то, – согласился граф. – Осталась последняя бомба… – Он обернулся в сторону уходящего войска и прислушался. Шагов дунгар уже не было слышно.

Вновь выстрелил кафир и сразу мортира. Через минуту стрельба грейганов начала стихать.

– Так, отходят… Только бы их не накрыло случайным снарядом, – беспокоился граф, потому что кафиры не переставали вести слепой обстрел.

– Надо идти, ваша светлость, – поторопил Леонара капитан Биррис. – Надир вернется и позаботится, чтобы они добрались до Ворот.

– Да-да, Биррис, идем…

Графу и его войску пришлось ждать четыре часа, пока наконец перед самым рассветом появился Надир, а вместе с ним Кансай, Шорьер и их люди.

– Ну наконец-то, – воскликнул, вскакивая с поваленного дерева, граф Леонар.

– Ваша светлость, задание выполнено, – бодро доложил Кансай. Левая сторона его лица была обожжена. – Потери – пятьдесят шесть человек нового терума и двенадцать среди дунгар. Раненые только легкие…

– А как вы, Шорьер? – спросил граф канонира.

– У нас все благополучно. Только один в расчете попал под горячий пар – в темноте действовать не слишком привычно. Но ничего страшного, несколько дней с компрессом – и все…

– Рад, что все удалось. Я догадываюсь, что происходит в лагере барнейцев… – Граф помолчал, словно не решаясь говорить дальше. Затем, видимо, преодолев минутное замешательство, скомандовал: – Капитанам – строить войска. Будем открывать Ворота…

Стараясь особенно не шуметь, капитаны начали отдавать приказы, и солдаты, спешно поднимаясь с плащей, снова строились в колонны. Они еще не осознавали, что им предстояло совершить.

Когда войско полностью подготовилось к переходу, граф Леонар подошел к вросшему в землю гигантскому валуну и провел рукой по его шершавой поверхности. Рука нащупала ребристый рисунок, еле различимый глазом в предрассветных сумерках.

Едва Леонар дотронулся до камня, ключ, висевший на его груди, будто ожил. Он еле заметно завибрировал и стал нагреваться. От него исходили приятные согревающие волны.

Граф Леонар расстегнул мундир, снял с шеи шелковый шнурок и взял ключ в руку. Ключ словно живой потянулся к камню. Замысловатые зубчики точно вошли в глубокую трещину, и слева от валуна появилось голубоватое свечение.

Сначала это было пятно размером с кулак, которое увеличивалось, пока не достигло двадцати локтей в ширину и стольких же в высоту.

Увидев эту светящуюся стену, бесстрашные дунгары невольно попятились, а лошади в обозе испуганно захрапели.

Граф оставил ключ в камне и, вытащив меч, подошел к стене. Приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки, он поднял меч и дотронулся до Ворот. Клинок наполовину исчез в светящейся стене, граф вытянул его обратно – лезвие осталось невредимым. Капитаны и солдаты не издавали ни звука, зачарованные манипуляциями их господина.

Леонар вернул меч в ножны и решительно шагнул к стене.

– Нет! – вскрикнул Биррис и в мгновение ока очутился перед графом: – Нет, ваша светлость, вы не можете рисковать… Сначала я… – Не дожидаясь разрешения графа, Биррис повернулся к стене. Он помедлил еще секунду и сделал шаг.

Светящаяся граница полностью поглотила капитана. Он отсутствовал не больше пяти секунд, а потом появился снова.

– Биррис! – услышал он голос подскочившего к нему графа. – Ты цел?

– Да, ваша светлость, – ответил капитан.

– Что там, за Воротами?

– Лес, ваша светлость, – пожал плечами капитан, – такой же, как и здесь.

– Капитаны! За мной! – скомандовал граф Леонар и шагнул сквозь светящуюся стену.

Солдаты, подгоняемые нервничающими сержантами, бледные как мел, устремились сквозь Ворота и, оказавшись на другой стороне, удивленно завертели головами.

Вскоре войско было переправлено, а с десятью повозками обоза вышла заминка. Тяжеловозы ни за что не хотели проходить через Ворота, поэтому пришлось их оставить, а необходимый минимум снаряжения и пищи перетащить вручную.

– Ну а тебе, Надир, – граф положил руку на плечо охотнику, – придется вернуться…

– Я понимаю, ваша светлость…

– Забери ключ и храни его у себя. Хотя наши враги могут прорваться и без него… Каждые тридцать дней от сегодняшнего дня, если будет такая возможность, открывай Ворота…

– Я все исполню, господин, – с поклоном сказал Надир.

– Ну, иди.

Надир поклонился еще раз и растворился в голубоватом свечении, а еще через мгновение яркий свет начал тускнеть, пока светящаяся стена не растаяла полностью.

Ворота закрылись…

18

До стартовых площадок автоматических бункеров оставалось не более трех часов ходьбы, когда идущие по следу канино показались на расстоянии менее двухсот метров.

– Эй, у нас гости! Бросай рюкзак! – скомандовал Хейс. Сам он это уже сделал и быстро укрылся за деревом.

– Послушай, Хейс, я не уверен, что смогу стрелять из этой штуковины, – пожаловался Джек, неловко пристраивая на камнях паровое ружье.

– Тогда стрелять буду я, а ты пойдешь махать своим мачете…

– Теперь у меня есть меч, – сказал Джек, наводя ружье на показавшегося дикаря. – С какой дистанции стрелять будем?

– Сто метров.

– О’кей…

Просвистев подобно артиллерийскому снаряду, в дерево, за которым прятался Хейс, вонзился металлический прут.

– Ах, ты так… – Хейс поднял ружье и выстрелил. Из-за большой кочки вывалился здоровенный лучник.

– Эй, это, по-твоему, сто метров?

– Джек, но ты же видел, что он мне угрожал, – оправдывался Хейс.

– Да они нам все время угрожают. Я тоже хочу выстрелить…

– Ладно, но только один раз, – согласился Хейс.

В этот момент около пятидесяти канино, вооруженные топорами и копьями, выскочили из-за деревьев и устремились в атаку.

– Мама родная, Джек, стреляй, стреляй скорее!

Джек поймал на мушку первого дикаря и выстрелил. Отдача была очень жесткой, но гораздо больше неприятностей доставляло облако пара, которое мешало стрелять слишком часто. Однако Джек приспособился перепрыгивать в свободное от пара место и стрелять оттуда.

Выстрелив пять раз, Джек опустошил магазин. Пока он стрелял, Хейс успел перезарядить свое ружье, проделав это очень быстро. Джек не был уверен, что у него получится так же.

Большие шершавые пули царапали пальцы и не хотели лезть в магазин. Джек справился только с тремя, когда услышал крик Хейса:

– Саймон, ты там уснул, что ли?!

– Еще две пули, Хейс! – отозвался Джек.

– Тогда я пошел! – Хейс бросил ружье и, схватив трофейный меч, побежал навстречу дикарям.

Послышались отчаянные крики и топот ног убегающих канино. Когда Джек наконец справился с перезарядкой ружья, Хейс уже вернулся. Он отер лезвие меча о пучок сухой травы и покачал головой:

– Надеюсь, это в последний раз, Джек.

– Извини, Хейс, я буду тренироваться.

– Пожалуйста, Джек, потренируйся.

Хейс развязал свой рюкзак и, достав фляжку с водой, сделал два глотка.

– Ну что, далеко еще до твоего бункера?

– Недалеко… Спуститься, потом подняться, и вон за теми соснами уже начинаются стартовые площадки.

Услышав шорох, Хейс резко обернулся.

– К нам кто-то идет, – определил он на слух.

– Опять канино подбираются?

– Нет. Один человек, идет совершенно открыто.

Вскоре Тернер и Саймон его увидели. Затянутый в черную, отливавшую синевой броню, он размеренным шагом приближался к ним с той стороны, куда убежали канино.

Наблюдая за приближением незнакомца, Хейс сказал:

– Броня неизвестной системы. Такого комплекта я не видел.

Когда чужак приблизился на пятьдесят метров, Джек поднял ружье.

Человек остановился и вытащил из притороченных к бедру ножен узкий меч.

– Кажется, он хочет с нами подраться, а, Хейс?

– Тогда я первый, – сказал тот, поднимаясь.

– Эй, зачем напрягаться?! С такой длинноствольной фузеи я свалю его не целясь…

– Нет, Джек. Нам надо получше узнать этих гадов. Раньше мы их с тобой не видели. Ты лучше прикрывай тылы. Если заметишь в кустах лучника, не стесняйся.

– Хорошо, но мне этот парень не нравится. Я бы разобрался с ним проще.

– Если он меня завалит, ты так и сделаешь.

Хейс достал из рюкзака короткий резак с очень тонким лезвием и пристроил его на поясе.

– Зачем это тебе, Хейс? – спросил Джек. – Он же весь в броне.

Хейс не ответил и, перехватив меч поудобнее, пошел навстречу противнику.

Незнакомец стоял совершенно расслабленно, никак не готовясь к предстоящему поединку. В его позе был легкий намек на явное преимущество. Хейс, в отличие от него, на ходу налаживал дыхание и перекидывал меч из руки в руку. Он остановился, подойдя к противнику на расстояние выпада.

Незнакомец по-прежнему не шевелился, держа узкий меч опущенным.

Хейс решил играть роль громилы и, с шумом выдохнув воздух, нанес косой рубящий удар. Незнакомец резво отпрянул, а потом стремительно атаковал, нанеся два удара. Хейс умело оборонялся, но на его предплечье появился порез.

– Не надо казаться глупее, чем ты есть, – пробасил из-под маски незнакомец.

– Кто ты?

Вместо ответа незнакомец снова атаковал. Хейс избегал его ударов, прячась за кустами и стволами деревьев. Он понял, что соперник сильнее его. Наверное, стоило послушать Саймона и пристрелить противника сразу. Однако оставался еще шанс на победу.

Выйдя из-за деревьев, Хейс снова оказался перед незнакомцем. Тот шагнул вперед, но Хейс остановил его жестом и, воткнув свой меч в землю, вытащил из-за пояса резак.

Соперник понял и принял предложение. Он тоже воткнул свой меч в землю и отошел в сторону, приглашая Хейса приблизиться.

– А где твой нож? – спросил Хейс. – Мне форы не нужно…

Вместо ответа незнакомец ударил по грудной броневой пластине, показывая, что он и так неуязвим.

Осторожно приблизившись, Хейс нанес пробный удар по голени. Противник никак не среагировал, словно ударили не его. Когда Хейс ударил еще раз, его соперник взорвался серией стремительных тяжелых ударов. Хейсу с трудом удалось разорвать дистанцию. Он почувствовал во рту привкус крови, грудная клетка ныла, а одно из нижних ребер справа было определенно сломано.

Но все же Хейс был доволен. Ему удалось отразить главный удар, который мог оказаться смертельным. В сапоге у незнакомца было спрятано лезвие, выскакивающее при ударе ногой. Теперь, когда не удалось использовать этот козырь, незнакомец разочарованно заурчал.

«Кто же там, под этой маской?» – подумал Хейс. Его противник пригнулся и снова, издавая какие-то звериные звуки, рванулся вперед. Хейс мягко принял первый удар, потом резко присел и, закрывая рукой живот от ударов ногами, сделал резкий выпад резаком. Он поймал противника на вдохе, и тонкое лезвие резака проникло сквозь едва заметную щель бронежилета.

Незнакомец вздрогнул, пальцы его разжались. Железные объятья разомкнулись, и он осел на траву. Изрядно помятый, совершенно обессиленный, Хейс повалился рядом с поверженным врагом.

– Хейс, я уже здесь… – наклонился над товарищем Джек. – Ты как?

– Вроде живой… – Хейс поморщился, дотрагиваясь до бока.

– Ох, у тебя вся рука в крови! Встать можешь? Или нет, лежи, я сейчас принесу бинты.

Джек сбегал к своему рюкзаку и принес армейскую аптечку первой помощи, запас которых был у Хейса.

Рука, которой Хейс прикрывал живот, оказалась пробита стилетом в двух местах. Это была цена выжидания для нанесения последнего удара.

– Ты знаешь, – проговорил Хейс, морщась от жгучего антисептика, – я даже не заметил, как он мне руку… Ловил момент для удара…

– Слушай, я не пойму, как ты этим резаком сумел пробить бронежилет?

– Я его и не пробивал. Разве такое возможно? При вдохе… Ой, ай-яй-яй!

– Терпи, терпи, Тернер, сейчас все пройдет…

– Так вот, – сдерживаясь, насколько возможно, продолжал Хейс, – при вдохе между броневыми пластинами… ай! возникают едва заметные просветы. От пули, осколка и даже обычного ножа бронежилет защищает, но только не от специальных заточек и таких вот резаков…

– Ну вот, – ставя последний пластырь, сказал Джек, – готово… Где же ты таким подлостям научился?

– У «ночных псов», – улыбнулся Хейс. – Они на это большие мастера… Кстати, у этого приятеля на руке три пальца.

– Три пальца?! – удивился Джек. Он склонился над чужаком и стал рассматривать его тело во всех подробностях. – О, вот это рожа… – сказал он, стащив с мертвеца шлем.

Хейс поднялся и, поддерживая стянутую пластырями руку, подошел к Джеку. Лицо поверженного противника действительно выглядело не совсем привычно.

Цвет кожи был как у безнадежно больного человека, но больной человек не смог бы так отделать бывшего сержанта «Корсара». Оскаленные в предсмертной судороге зубы наполовину состояли из клыков. Вместо бровей были развитые надбровные дуги, ресницы отсутствовали вовсе. Телосложение было пропорциональным и даже изящным. Этим и объяснялась необычная быстрота, с которой передвигался чужак.

– Хороший костюмчик, – сказал Джек, проведя рукой по броне. – Скользкий, как мыло… Если бы он был мне впору, я бы этого приятеля раздел – не побрезговал.

– Ничего, нам достался его меч. Отстегни ножны, а я пойду подберу клинок. Да, и забери резак. Пусть его друзья поломают голову, каким секретным оружием мы располагаем…

19

Ди Пента сидел в своем любимом кресле и в третий раз слушал рассказ Джонни Айсмана о том, какие деньги можно было бы получить, послушай он, Ди Пента, доброго совета.

– Согласись, Ди, ну зачем тебе эти сто миллионов кредитов, если мы можем заработать в десятки раз больше?! Ты только представь – салон VIР. Ты знаешь, какие деньги люди согласны платить, чтобы получить девушку из агентства, а, Ди? Эти деревенские парни с Анеона, Сакефа и Ли-4, которые имеют со своих скважин по пятьсот тысяч в день? Они богатеи, Ди, но живут в такой глуши, что просто увидеть вымытую девку для них уже большая удача… Сколько, ты думаешь, они не пожалеют за ночь с какой-нибудь «Мисс Акинарес»? Я тебе скажу, капитан, – пять миллионов кредитов… У тебя пятнадцать таких девчонок. Умножь пять миллионов кредитов на пятнадцать, и получится семь-де-сят пять миллионов. – Айсман поднял вверх указательный палец. – Полгода можно снимать сливки, пока не начнут падать цены. А подходящих богатеньких дурачков у меня две сотни… Пока еще эти девочки на вес золота, и они уже сейчас должны работать, Ди. А то что же происходит – их трахают твои грязные работяги, и ты не получаешь с этого ни монеты…

– Ты не понимаешь, Джонни. Мы ведь пираты, – у нас братство настоящих мужчин. Собственные законы, собственная демократия. Мы уже решили отпустить этих девчонок, как только получим выкуп. Все ребята это решение одобрили, ведь им разрешили по разу забраться на одну их этих королев… Я-то, конечно, понимаю коммерческую выгоду твоего предложения, но пойти против своего слова уже не могу. Все, что я могу для тебя сделать, это отдать тебе всех пассажирок, среди них есть и очень хорошенькие…

– В таком состоянии, Ди, в котором ты мне их отдашь, они ни на что не годны. Кому нужны сумасшедшие шлюхи?

– Это все, что я могу тебе предложить, – развел руками капитан.

– Это твое последнее слово?

– Да, Джонни, последнее слово…

20

Штатный штурман «Окуня» Билли Свинопас пришел к каюте доставшейся ему девушки на полчаса раньше назначенного срока. Решив подождать прямо у двери, он сел на специально поставленный здесь стул. Билли плотно пообедал, и его немного клонило ко сну. Решив, что в этом нет ничего плохого, он моментально уснул. В коридоре было тихо, и только сопенье штурмана нарушало тишину.

Вскоре послышались осторожные шаги, затем из-за угла выглянула девушка. Увидев спящего Билли и оценив ситуацию, она, стараясь не шуметь, приблизилась к пирату и осторожно дотронулась до его плеча. Ничего не произошло – штурман спал очень крепко. Секунды две девушка раздумывала, глядя на заткнутый за пояс пирата пистолет, потом взялась за рукоятку и потянула. Билли ничего не почувствовал, и пистолет перекочевал в руки похитительницы.

Только завернув за угол, она проверила обойму и передернула затвор, чтобы удостовериться, нет ли в стволе патрона. Пистолет был неухоженный, и девушка решила, что позднее обязательно его почистит. Она понимала, что, когда пропажа обнаружится, у пленниц проведут обыск, поэтому решила спрятать оружие в одном из коридоров…

Билли Свинопас проснулся оттого, что кто-то похлопал его по щеке. Он открыл глаза и подумал, что спит, – такая красивая женщина стояла над ним.

– Ну что, толстяк, хочешь чистой любви?

– Я? – вскочил со стула Билл. – Мисс… о мисс… я, конечно…

– Ну, тогда заходи… – С этими словами девушка с прекрасной шоколадной кожей прошла в каюту, предоставляя Биллу видеть ее сквозь прозрачную комбинацию.

– О мисс… Вы такая… Вы такая… – не мог прийти в себя Билли Свинопас.

– О’кей, парень, я поняла, что очень тебе нравлюсь, поэтому закрывай дверь и иди делай свое дело. – Замира сбросила комбинацию и улеглась на кровать. Билли засуетился, стаскивая с себя одежду, а девушка наблюдала за ним с откровенной скукой.

21

Хейс Тернер и Джек Саймон сидели в зарослях колючего кустарника, не решаясь выйти на открытую бетонированную площадку. Впереди, в каких– нибудь трехстах метрах, высились плоские корпуса мерных бункеров. Их было более сотни. Одни принадлежали «Виллидж-Плейс», другие – «Фрейзер фудс», а третьи непонятно кому – краска стерлась, и надписи разобрать было невозможно.

– Много их, – сказал Хейс.

– Сто двадцать четыре, – уточнил Джек.

– Который тут твой?

– Отсюда не видно, он в четвертом ряду.

– Да, если таскать камни вдвоем, то как раз за полгода управимся, – заключил Хейс. – Слушай, а может, найдем тот, что заполнен почти доверху, тогда работы будет меньше.

– Не получится. Надо знать код – все бункеры закодированы, и их коды известны только хозяевам.

– Были известны…

– Да, были… – согласился Джек.

– Ладно. Делать нечего. Пойдем разыщем твой бункер, а потом будем думать, как нам быть…

Они осторожно вышли на бетон и, оглядываясь по сторонам, пошли к бункерам.

– Высокие. Издали казались поменьше… Какая у них высота?

– Двенадцать метров, – ответил Джек.

– Идем как по городу. По вымершему городу…

– Осторожнее, Хейс, еще немного, и ты заговоришь стихами.

– А что, отставной сержант не имеет права говорить стихами?

Джек улыбнулся, но ничего не сказал.

– Отличное место для боя с превосходящими силами, – посмотрев по сторонам, сказал Хейс. – Эти бесконечные парапеты, съезды-заезды, бетонные нагромождения…

– Лучше обойтись без превосходящих сил, – покачал головой Джек.

– Лучше, – согласился Хейс, – но не получится… – Он указал на человеческий силуэт, стоящий на дальнем конце площадки.

– Вот напасть, а я так хотел этого избежать. Пошли скорее, Хейс, вот он, мой бункер… – Они прибавили шагу. На дальнем краю площадки рядом с первым силуэтом появился второй, потом третий, а затем недалеко от них прямо из леса вышел отряд канино.

Хейс и Джек уже бежали, а тяжелые рюкзаки больно били их по спинам.

– Сюда, на платформу! – скомандовал Джек. Он нажал на большую кнопку, и платформа поплыла вверх. – На этой платформе вместе с трактором и фурой я каждый раз поднимался на самый верх.

– Здорово! Мы их отсюда в два счета перещелкаем! – оживился Хейс. – Они не могут опустить ее?

– Нет, управляющая панель только здесь, на платформе.

С легким толчком платформа остановилась вровень с крышами бункеров. С такой высоты как на ладони были видны выходящие из леса враги. Это были не только канино, но и вооруженные мечами и паровыми ружьями солдаты, а также субъекты в черной броне, которые вели себя как начальники.

– Их уже не менее двух сотен, – прикинул Джек.

– А у нас с тобой восемьдесят пуль, и все… И воды маловато…

– Для ружей?

– Нет, для питья… Правда, у меня есть пятьсот граммов «лазурита», можно соорудить бомбу и, когда они соберутся вместе…

– Тогда давай сооружай, а то эти ребята будут здесь через десять минут, – поторопил Хейса Джек. – И не забудь разделить взрывчатку хотя бы на три части, а то ты своей бомбой бункер повалишь.

– Твои непрофессиональные замечания меня задевают.

Пока Хейс колдовал с фольгой и взрывчаткой, Джек набрал код, и массивная крышка бункера начала подниматься. В лицо фермеру пахнуло хорошо просушенным фитисом.

– О, мое последнее богатство!

Неожиданно в крышку люка ударил кусок заточенной арматуры. Отскочив от нее, железка едва не задела Джека. Он поспешно нагнулся.

– Эй, Джек, не спи! – крикнул Хейс.

Джек взял паровое ружье и осторожно приподнялся над краем платформы. Снизу раздался выстрел, тяжелая пуля ударила в стенку бункера.

– Хейс, кажется, с твоими бомбами ничего не выйдет. Они обложили нас по всем правилам. Эти трехпалые ребята знают, что делают… – Джек поднял ружье и, выглянув, выстрелил в зазевавшегося канино. Едва он пригнулся, две ответные пули просвистели совсем рядом.

Послышался звук поднимающейся платформы. Джек снова выглянул, сделал выстрел и крикнул:

– Хейс, они поднимаются на соседней платформе! Стреляй!

Хейс бросил возиться с бомбами и, схватив ружье, присоединился к Джеку. Едва он сделал выстрел, как с другой стороны включилась еще одна платформа.

– Хейс, бросай рюкзаки в бункер!

Тернер перебежал на другой край платформы и, выпустив оставшиеся заряды, схватился за рюкзаки.

– Джек, уходим!

Джек выстрелил последний раз и побежал к открытому зеву бункера. Он перемахнул через край и полетел вниз. Летел он, как ему показалось, целую вечность.

Сухой фитис смягчил падение, а через полсекунды рядом с Джеком приземлился Хейс.

– Ты цел? – спросил Джек.

– Не дыши… – предупредил Хейс и стал яростно раскапывать рюкзаки.

Джек задержал дыхание и, достав свой противогаз, как на учении, натянул на голову.

Воздух тянулся легко и казался необыкновенно чистым. Раньше Джеку еще не приходилось дышать через регенерационные фильтры.

– Ну как? – спросил Хейс, смешно тарахтя дыхательным клапаном.

Вместо ответа Джек показал большой палец.

– Полезу посмотрю, как там наши друзья, – пробубнил Хейс и, разыскав ружье, полез вверх по неудобной узкой лесенке. Джек видел, как у самого края он остановился, затем резко поднялся и выпалил из ружья. Ему запоздало ответили, несколько пуль ударили в корпус бункера, заставив загудеть металлические стены.

Вскоре Хейс спустился вниз.

– Хотел убедиться, что у них нет гранат. А то в ограниченном объеме даже противопехотная граната так ударит по стенам, что…

– Постой, постой, – прогудел через противогаз Джек.

– Чего?

– По-моему, у нас есть один шанс, но очень рискованный…

– Как смыться из бункера? – не понял Хейс.

– Нет, как смыться с планеты. То есть как заставить бункер закрыться и взлететь…

– Да? И как же?

– Где твоя взрывчатка?

– Поискать надо. – Хейс показал рукой куда-то к стене. – Где-то там…

– Найди ее, Хейс, и мы улетим с Габона, – уверенно сказал Джек.

Через полчаса поисков Хейс раскопал все три куска завернутой в фольгу взрывчатки.

– Прекрасно, – обрадовался Джек, – теперь слушай. На дне бункера что-то вроде весов, которые определяют степень загруженности, то есть попросту взвешивают. Если поставим туда заряд и подорвем его, весы покажут максимальную загрузку…

– Ну, ты… фермер… голова. Деревенский гений… Только нам нужно точно рассчитать заряд. Если положить все, – Хейс взвесил в руках взрывчатку, – мы покинем этот бункер вместе со всем твоим фитисом.

– Как будем рассчитывать?

– Я знаю формулу. Вернее, знал. Сейчас вспомню… – Хейс перебрался к стене и, выбрав большой шарик фитиса, начал писать им на металле. – Сколько тонн сейчас в бункере?

– Около тридцати пяти… – пробубнил через противогаз Джек.

– Не понял…

Джек приподнял маску и крикнул:

– Тридцать пять!

От его крика загудели стены, и в корпус бункера ударила пуля. Хейс покачал облаченной в противогаз головой и сказал:

– Ну ты и орешь, приятель… Так, а весы должны показать пятьдесят тонн или лучше шестьдесят – для верности… Итого у нас получается… Девяносто пять миллилитров, вот…

– Почему миллилитров? У нас же не жидкость, – возразил Джек.

– Ну… Другой формулы я не знаю… Только для жидкой взрывчатки «тетрил-В»…

– То есть если допустить, что «лазурит» и «тетрил-В» – одно и то же, то…

– Постой, Джек, это не одно и то же…

– Хорошо, тогда запиши на стене их характеристики, и мы посмотрим, на сколько нужно увеличить или уменьшить заряд…

Хейс поскреб на затылке противогаз и сказал:

– Знаешь, Джек, этого мне не вспомнить.

– Тогда нужно наковырять девяносто пять миллилитров «лазурита».

– Это сложно, у нас нет мерного стаканчика… – покачал головой Хейс. В это время снаружи раздался выстрел, и в бункер ударила еще одна пуля. – Нервничают, – пояснил он.

– Слушай, Тернер, давай прикинем на глаз. Сколько нужно взрывчатки, чтобы нас отсюда не выбросило?

– А, ну это просто… Вот сколько.

– Не многовато ли? – усомнился Джек.

– Ну, тогда – столько…

– Пожалуй…

На этом расчеты были закончены. Хейс занялся сооружением новой бомбы, а Джек стал думать над тем, как пропихнуть заряд через толщу фитиса. Наконец он придумал и, взяв два ружья, начал связывать их вместе куском бечевки, чтобы получилась длинная палка.

– Смотри, это – средство доставки, – похвалился Джек.

Хейс снял противогаз, вытер рукавом с лица пот и снова надел маску.

– Вот – серийный детонатор, а в качестве запала – крученная в селитре вата. Будет тлеть не меньше трех минут даже в углекислой среде…

– Годится, – кивнул Джек. – Вяжи к прикладу…

Когда бомбу закрепили на «средстве доставки», Хейс вытащил зажигалку и попытался поджечь фитиль. Однако кислорода было мало, и огонь не горел.

Пришлось подняться по лестнице повыше и там зажечь запал. После этого приклад с привязанным зарядом начали осторожно погружать в рыхлый фитис. Когда оба ружья погрузились на всю длину, Хейс наступил ногой на торчавший приклад и начал осторожно осаживать конструкцию еще глубже.

– Сильнее прыгай, Тернер!

– Ты в своем уме, Джек? Если эта штука рванет, оба ружья окажутся у меня в заднице…

Джек не нашелся, что возразить против такого аргумента, и промолчал.

Наконец Хейс погрузился по грудь, и этого, по его расчетам, должно было хватить. Джек помог товарищу выбраться, и оба сели на рюкзаки.

– Через минуту должно рвануть, так что ты держись за мешок – без регенерационных шашек нам не выжить…

Не успел Хейс произнести эти слова, как рюкзак Джека словно взбесившийся конь подбросил своего наездника вверх, и Джек, долетев до верхнего края бункера, увидел своих врагов, осаждающих бункер. «Похоже, Хейс вспомнил не ту формулу…» – пронеслось у него в голове, прежде чем он снова полетел вниз.

Маска противогаза затрудняла видимость, и Джек снял ее с головы, справедливо полагая, что после такой встряски кислород в бункере появился. Он выбрался из фитиса и с облегчением увидел, что крышка бункера начала медленно закрываться. Однако Тернера нигде видно не было. Джек уже начал беспокоиться, что напарника выбросило из бункера, когда в метре от него зашевелился фитис и показалась голова Хейса.

– Вот что значит глаз-алмаз! – проговорила голова, выплюнув несколько шариков фитиса. – Саймон, почему я должен ловить твой рюкзак? Надеюсь, ты не потерял свой противогаз?

– Нет, сэр…

– Хорошо, тогда помоги мне выбраться…

Через пару минут мешки и Хейс оказались на поверхности. К этому моменту в бункере стало совсем темно – крышка закрылась.

– У тебя где-то был фонарик… – напомнил Джек.

Хейс достал фонарик и включил. Слабенький лучик прорезал абсолютную темноту.

– А что это за стеклышко, Джек? – спросил Хейс, поймав в луч фонаря участок стены.

– Аварийный фонарь, им пользуются при обслуживании бункера. Хочешь попробовать зажечь?

– Почему не попробовать? Только попозже, когда взлетим…

Экономя батарейки, Хейс выключил фонарик.

– Видишь, какая темнота? Так и место для нужника толком не выберешь…

– Гадить на отборный фитис – это свинство, – сказал Джек.

– Мы можем, конечно, потерпеть, а то что же скажут господа из «Виллидж-Плейс»? Где это видано, Джек Саймон привез фитис вперемешку с дерьмом… Нет, Джек, две недели терпеть невозможно, к тому же, когда наступят перегрузки… – Внезапно Хейс замолчал.

– Извини, Тернер, я про это совсем забыл…

– Поскольку бункер не рассчитан на перевозку людей, перегрузки могут достигать пятидесяти «g»… Мы узнаем, что значит быть лягушкой под колесами грузовика…

– Вряд ли пятьдесят, Хейс. Этот фитис продают на семена, а большие перегрузки разрушают зародышевую структуру, поэтому…

В это время включились стартовые двигатели, и тонкий поначалу свист начал переходить в грохот, заставляя вибрировать стенки бункера.

22

Вот уже три дня Руби Резник не появлялся на «Фучихане». Сказав Соне, что едет на «Окунь» к своему другу Квакеру, он обещал скоро вернуться. «Немного перекинемся в картишки, и все дела…» – объяснил Руби своей подруге.

Прошло три дня, а Руби все не появлялся. Соня решила, что он променял ее на какую-нибудь заложницу из разграбленного шаттла. На четвертый день она отправилась на «Окунь», чтобы набить Руби морду. Она была уверена, что есть за что.

В каюте, где жил Квакер со своими друзьями, Руби не оказалось, и никто не знал, где он находится. Избив Квакера и Абу Сайза, Соня продолжила свои поиски.

В двух каютах, куда она врывалась, высматривая Руби, длинноногие модели обслуживали пиратов. Эти сцены довели Соню до белого каления, она готова была вцепиться в горло первому, кто ей попадется.

Стремительно выйдя из-за угла, Соня увидела, как одна из пленниц что-то прячет под пластиковую обшивку стены. Услышав шаги, девушка резко повернулась и испуганно уставилась на Соню широко раскрытыми глазами.

– Итак, девочка, что мы там прячем? – спросила Соня, растянув губы в недоброй улыбке, и двинулась на застигнутую врасплох девушку, уже представляя, как будет ее избивать. И плевать ей на приказы Ди Пенты! Убить эту суку, и все.

– Прошу вас… не надо… – взмолилась жертва.

Ее халат едва прикрывал грудь, и это еще больше разозлило Соню. Возможно, именно с этой пленницей Руби так хорошо провел последние три дня.

Соня сделала замах, но чужая рука железной хваткой сомкнулась на ее горле. Соня хотела сбросить руку, но у нее ничего не вышло. Невероятная сила пригвоздила ее к стене, хватка усилилась, послышался хруст сминаемого горла. Через несколько секунд все было кончено.

Пленница поправила волосы, проверила, надежно ли укрыт ее тайник, затем схватила за ногу поверженную противницу и потащила за угол.

Оставив труп в противопожарной нише, девушка вышла на следующий этаж, стараясь не попадаться на глаза пиратам, нашла нужную дверь и вошла.

Радист Бени Леонардо несказанно удивился. С этой самой девушкой он был два дня назад. Она живо интересовалась его работой, спрашивала, где находится радиорубка, сложная ли у него техника… Бени рассказывал с удовольствием, найдя такого внимательного и очаровательного слушателя. И вот теперь эта красотка здесь…

– Ну ты даешь, крошка… Ты что, втюрилась в меня, что ли?

Девушка молча кивнула и улыбнулась. Бени не знал, как ему поступить. Времени было совсем мало, через пятнадцать минут заканчивалась его смена.

– Ладно, крошка, только давай это проделаем быстро… У меня только десять минут… – Бени подошел к двери и запер ее изнутри. Он не успел повернуться – сильные руки в одно мгновение свернули ему шею.

Не теряя драгоценного времени, изящные девичьи пальчики умело защелкали кнопками и тумблерами. Вскоре связь была налажена:

– Назовите код…

– 167-44-2356 —«Берта»…

– Код принят, соединяю…

– Симон слушает…

– Симон, это Бисквит…

– Бисквит? Где тебя носит? Мы срываем задание.

– Непредвиденная ситуация. В районе северного узла шаттл был атакован пиратами. Теперь я нахожусь на борту их корабля.

– Координаты, Бисквит, координаты…

– Неизвестны…

– Количество кораблей и личного состава на них…

– У них одно боевое судно и летающий элеватор. Людей у них не меньше пяти сотен…

– Ты говоришь, элеватор? Они занимаются торговлей зерном?

– Возможно…

В дверь рубки постучали.

– Все, Симон, разговор заканчиваю…

Бисквит сняла микрофон и подошла к двери.

– Эй, Бени, ты там не уснул? Это я, Пит, – послышался чей-то недовольный голос. Девушка отперла дверь, и на пороге возник рыжий небритый парень.

– Нет, ну надо же! – пропел он, увидев гостью. – А где Бени?

Девушка отступила в сторону, и Пит увидел торчащие из-под стола ноги Бени.

– Пьяный, что ли? – Пит повернулся к девушке. Та кивнула. Косясь на распахнувшийся на ногах гостьи халат, Пит нагнулся под стол, и тут же сильный удар обрушился на его голову.

23

Хуго Пат получил координаты очередного бункера и включил радар, чтобы выйти к цели по кратчайшему пути.

– Эй, Бэмс, я смотрю на радар и не вижу твоего бункера, – проворчал он в микрофон.

– Как это не видишь, Пат?! Значит, выброси свой радар на помойку.

– Ничего подобного, – Пат откусил от бутерброда с печенкой большой кусок и начал его жевать, – мой ада шовшем ноуый…

– Ты прожуй сначала, а потом говори. Не хочешь выбрасывать радар, выброси свою башку, она у тебя уж точно не новая!

– Слушай, хватит орать, – прожевав, огрызнулся Хуго, – повтори лучше координаты…

– Ну, два, двенадцать, шестьдесят три…

– Вот тебе раз, ты говорил – шестьдесят четыре!

– Не мог я говорить «шестьдесят четыре», если координаты ящика – шестьдесят три. Я же говорю, Пат, пришло время выбросить на помойку твою дырявую башку…

Не отвечая на грубость диспетчера, Хуго исправил координату и сразу увидел метку на экране радара. Прописав ее в компьютер, он добавил двигателям тяги, и буксир поплыл на перехват бункера. Через десять минут захваты буксира с лязгом сомкнулись на корпусе своей добычи. Хуго включил торможение, буксир начал замедлять свое движение вместе с захваченным бункером.

– Вот так, поросеночек, – стоять. – Пату нравилось разговаривать с пойманными контейнерами. – А теперь пойдем к нам в гости.

Хуго прибавил двигателям тяги и, посмотрев на приборы, сказал:

– О, братец, да у тебя недогрузка! Почти двадцать пять процентов! Хотя, если честно, это не мое дело. – Пат злорадно улыбнулся. – Это тебя Бэмс выбрал.

– Диспетчер… Але!

– Уже поймал, что ли? – спросил Бэмс.

– Что ли… – подтвердил Хуго.

– Вези на двенадцатый причал, а то они там заскучали…

Буксир, ведомый Хуго Патом, протащил бункер вдоль стены элеватора и притормозил возле ворот с большой цифрой двенадцать. Ворота распахнулись, и буксир передал свою добычу.

24

Крышка бункера поднялась, и в него тотчас опустился рукав вакуумного насоса. Заработали двигатели, шарики фитиса с бешеной скоростью помчались по трубам.

– Стоп! Остановить разгрузку! – прокатился по цеху голос управляющего, усиленный громкоговорителем.

Насосы тотчас остановились.

– Что такое, босс? – спросил, высунувшись из своей стеклянной кабины, оператор.

Лимбах уже спускался по железному трапу.

– Там в бункере какая-то дрянь. Химический анализ показал наличие чуть ли не человеческого дерьма. Много ты перекачал?

– Да тонны две, не больше… – ответил оператор.

Со всех сторон подходили привлеченные шумом рабочие.

– Ладно, подгоняй мусорный контейнер, выгрузим туда остатки, и за борт.

Оператор занял свое место, и вскоре подкатила емкость для мусора. Затем включился опрокидыватель, бункер начал медленно переворачиваться. Посыпался фитис, какие-то клочки и… человеческие тела…

– Мама родная, мертвецы! – закричал кто-то из рабочих.

– Как они туда попали?

Опорожненный бункер вернулся в первоначальное положение, рабочие ринулись к мусорной емкости. Когда они перелезли через высокие борта, из фитиса уже выбирались живые люди.

– Живые!

– Живые…

Пассажиры бункера сняли противогазы и, щурясь от яркого света, стали рассматривать обступивших их рабочих.

– Вот мерзавцы, загадили нам весь товар! – крикнул из кабины оператор, а рабочие кинулись на непрошеных гостей.

Спасаясь от такого недружелюбного приема, Хейс и Джек отступили на вершину насыпанного фитиса и принялись яростно швыряться им в нападавших.

– Ладно, хватит! – подал голос Лимбах. – Пусть об этом доложат капитану. Пока что свяжите их и обыщите – у них может быть оружие.

25

Ди Пента только что принял душ и теперь сидел в банном халате, держа бокал безалкогольного пива. Сердце все еще билось в ускоренном темпе и никак не могло успокоиться.

«Да, пожалуй, каждый день – для меня многовато… Годы уже не те… Не те силы…» Аманда Хейфиц, эта юная прелестница, ушла от него десять минут назад. «Как это, однако, странно получается – желания хоть отбавляй, а вот сил, чтобы реализовать это желание, уже нет… Как-то неправильно. Логичнее было бы, если б вместе с силами угасало и желание, но отчего-то это не так…» Ди Пента сделал еще несколько глотков из бокала, и сердце как будто начало успокаиваться.

Загудел зуммер внутренней связи. Руки Ди Пенты еще помнили прикосновение к молодому женскому телу, и заниматься делами совершенно не хотелось. Но зуммер настойчиво гудел и умолкать не собирался.

– Ди Пента слушает…

– Кэп, у нас проблемы, – раздался в трубке голос Кубасая.

– Какие еще проблемы?

– На «Окуне» три трупа…

– Что, опять пьяная драка? – Воспоминания об Аманде мгновенно покинули капитана.

– Нет, на этот раз хуже. В радиорубке убиты Бени Леонардо и Красный Пит.

– А кто третий?

– Соня…

– Соня? Где ее нашли?

– На втором ярусе в пожарной нише… Ей чуть не оторвали голову, кэп… Примерно так же убили и Бени, а Питу проломили череп.

– Так, ты где находишься?

– Возле радиорубки.

– Жди меня, я сейчас спущусь… – Капитан бросил трубку и начал быстро одеваться.

Соня открыто ненавидела Ди Пенту, и ему это, конечно, не нравилось. При случае он был не прочь от нее избавиться, и все равно, как-то трудно было себе представить, что Соня мертва.

Когда Ди Пента появился возле радиорубки, тела Бени и Пита уже вынесли в коридор. Здесь же лежало и тело Сони. Корабельный медик – Быстрый Док – заканчивал свой осмотр.

– Какие соображения, Док? – спросил Ди Пента.

– Бени просто отвернули башку…

– Док, ты скажи, – запальчиво перебил его Кубасай, – а баба может такое сделать?

– Вполне. Тут главное – умение, а не сила, – кивнул Док.

– Ты к чему клонишь? – спросил капитан.

– Да к тому, Ди, что радистов наверняка прибила какая-то из этих холеных шлюх…

– Вряд ли, – возразил Док. – Посмотрите на Пита. Основание черепа просто смято, а кожа на голове даже не повреждена. Это удар мягким и тупым предметом, но удар что надо… Тот, кто это сделал, обладает огромной силой. Посмотрите хотя бы на Соню – выпученные глаза, гримаса боли. К тому же сломанные ногти – она боролась до последнего. А Соня была не самой слабой в нашем экипаже. Лично я не знаю на нашем корабле человека, который смог бы вот так удавить ее, просто как котенка…

– Да, – согласился Кубасай. – Несколько часов назад она избила Квакера и Абу Сайза, который напал на нее с ножом… Ребята из компании Квакера и Сайза даже не посмели ее остановить.

– Уф… – Ди Пента потер лицо руками. – С этими новостями голова кругом идет… – В этот момент в его нагрудном кармане зазвонил мобильный передатчик.

– Слушаю…

– Капитан, это Лимбах беспокоит. Мы тут отловили двух «зайцев»…

– О чем ты, – не понял капитан, – какие зайцы?

– Два человека прятались в бункере с фитисом. Что нам с ними делать, отправить на «Окунь»?

– Ну хорошо, – неуверенно ответил Ди Пента, – отправляйте…

– Что там еще случилось? – спросил Кубасай.

– Лимбах поймал двух человек, которые сидели в бункере с фитисом…

– В бункере? И выжили? – удивился Док. – Там же углекислый газ…

– Ничего не знаю, – капитулируя перед валом вопросов и проблем, поднял руки Ди Пента. – Вот привезут их сюда, тогда и выясним.

26

Через час Ди Пента, Кубасай, Быстрый Док и еще семеро бригадиров собрались в большой каюте, служившей залом совещаний.

– Итак, начнем, – объявил Ди Пента. – Все уже в курсе, что у нас произошло, поэтому сразу переходим к конкретным предложениям.

– Кэп, всех, кто появился на «Окуне» после захвата шаттла, – за борт, – сказал Кубасай. – До их появления у нас все было тихо…

– Правильно говорит, – поддержал Кубасая Руби Резник, который жаждал найти виновного в смерти Сони.

– Это самое простое решение и, быть может, самое эффективное… – кивнул капитан. – Однако в этом случае у нас возникнут другие сложности – недовольство внутри экипажа и внешние проблемы.

– Кто посмеет ослушаться приказа капитана? – подал голос Лесоруб.

– А хотя бы твой друг – Ерш. Он ведь вывез с шаттла бабенку и, я слышал, души в ней не чает, – заметил капитан.

Лесоруб ничего не ответил.

– И еще двести с лишним человек, которые не использовали своего права покувыркаться с модельными девочками, – продолжал капитан. – Они от ежедневных рассказов своих товарищей слюни пускают, а тут им объявят, что объекты их мечтаний окажутся за бортом… Вы знаете своих людей, – обратился Ди Пента к бригадирам, – они нас не поддержат. К тому же агентство собрало для нас наличные – сто двадцать миллионов кредитов. На эти деньги мы можем жить два года не работая…

– Тогда, может быть, какое-нибудь расследование? – предложил Док.

– На что мы будем опираться?

– На руках или лице убийцы Соня должна была оставить следы, у нее все ногти были обломаны.

– Против осмотра я не возражаю, – согласился Ди Пента, – но если он не даст желаемых результатов, нам может помочь только осторожность. На корабле появилась «крыса», и очень опасная…

– У нее может быть пистолет Билли Свинопаса, – добавил Кубасай.

– Какой пистолет?

– Свинопас потерял свой пистолет – не помнит, где его оставил…

– Дорогой пистолет? Украшения, золото?

– Да нет, обычный «FAF-90»…

– Значит, свои ребята украсть не могли. Этого добра у нас и так хватает…

– Я подумал, капитан, – подал голос Док, – что «крыса» забралась в радиорубку, чтобы подать сигналы своим сообщникам…

– Не исключено. Но если «крыса» из пленников, а не из экипажа, она не знает наших координат… Итак, теперь все вахты нести только по двое. Перемещения пленников внутри корабля ограничить до необходимого минимума. К каждой девушке приставить сопровождающего… Еще предложения будут? Тогда переходим к следующему вопросу. У нас на «Окуне» гости…

Бригадиры непонимающе переглянулись и уставились на капитана.

– Кубасай, пусть приведут, – распорядился Ди Пента. Помощник вышел в коридор и вскоре вернулся в сопровождении двух человек и охранявших их трех вооруженных пиратов.

– Вот, господа бригадиры, – объявил капитан, – эти двое немытых парней путешествовали в контейнере с фитисом. Док сказал, что это невозможно, – они должны были задохнуться, однако мы видим, что они живы. Кто вы такие?

– Мы беженцы с Габона, сэр, – ответил тот, что был повыше и пошире в плечах.

– Неужели же жизнь на Габоне стала такой никудышной, что вы бежали чуть ли не в помойном ведре?

Бригадиры и Кубасай рассмеялись.

– Хорошо. Давайте по порядку. Имя, род занятий и причины побега с Габона… Начнем с тебя. – Капитан указал на того, что был пониже ростом.

– Джек Саймон, сэр! Фермер, бывший… Бежал со своим товарищем от канино – это такие сумасшедшие дикари…

– Почему не задохнулись в бункере? – задал вопрос Док.

– Дышали через противогазы с регенерационными фильтрами. У нас их было два мешка…

Удовлетворенный ответом, Док согласно кивнул.

– Ну а теперь ты… – Капитан указал на второго.

– Хейс Тернер, сэр! Охотник. Бежал с Габона по той же причине, что и мой напарник…

– Странно. – Капитан встал и подошел к пленникам поближе. – Вы, такие крепкие ребята, да вас же за профессиональных военных принять можно, бежали от каких-то дикарей. Почему?

– Их очень много, сэр, и они быстро плодятся, – ответил Джек. – Прежде чем бежать, мы отступали в течение многих лет. Возможно, что со всего Габона посчастливилось уцелеть только нам двоим.

– Кажется, я что-то слышал про эти безобразия на Габоне. Массовые сумасшествия, брошенные города? Так?

– Так точно, сэр, – подтвердил Хейс.

– И что, действительно этих дикарей так много?

– Не только много, сэр, их с каждым днем становится все больше. Они размножаются быстрее, чем обычные люди…

– Это что-то новенькое, – вмешался Док. – И насколько быстрее?

– Считайте сами, сэр. Самка вынашивает детенышей четыре месяца и рожает сразу шесть штук, а через восемь лет они уже превращаются во взрослые особи.

– Это полный бред, заявляю вам как врач… То, что вы рассказываете, противоречит человеческой физиологии.

– Но это не люди, сэр, это канино, – возразил Хейс.

– Ну, это звучит неубедительно… – покачал головой Док.

– То есть, капитан, – подал голос Руби Резник, – если они поют нам песни, то кто же они такие? Полицейские агенты?

– Не исключено, – ответил Ди Пента.

– Тогда за борт их. У нас и без них хватает забот…

– Слышали, что говорят мои люди? Что можете возразить?

Хейс пожал широкими плечами:

– Мы не могли знать заранее, сэр, что попадем на ваш элеватор. Мы рассчитывали оказаться на орбите Сакефа, поближе к «Виллидж-Плейс»… То, что вы нас перехватили, – чистая случайность…

– А что, если вы вообще не были ни на каком Габоне, а пересели в бункер с полицейского катера?

– Если бы полицейские узнали о вашем местонахождении, сэр, они не стали бы пускаться на такие уловки. Они прислали бы десяток «Грей Хантеров», и от вас полетели бы клочья, – объяснил Хейс.

– Ты хорошо осведомлен о методах федеральной полиции?

– Я бывший военный, а как полиция поступает с пиратами, известно всем…

– Так ты решил, что мы пираты?

– А разве нет, сэр? Сначала мы решили, что «Виллидж-Плейс» изменила место базирования своих элеваторов, но позже разобрались…

– Кэп, разрешите сказать? – вмешался один из охранников.

– Говори…

– Среди мусора, которым эти ребята изгадили фитис, оказалась вот эта штука… – С этими словами охранник вышел вперед и передал Ди Пенте непонятное оружие.

– О, это наше ружье! – обрадованно воскликнул Джек. – Сэр, это доказательство нашего пребывания на Габоне! Мы отбили его у противника.

– Эта штука никак не свидетельствует в вашу пользу, – возразил капитан. – Как же она стреляет?

– Это паровое ружье, – пояснил Хейс.

– Паровое? Такое длинное… Из него что, можно застрелить человека? – Ди Пента с интересом рассматривал незнакомое оружие.

– Да, сэр. В магазине помещается пять пуль, вот сюда заливается вода, и можно стрелять…

– Да-а. Никогда не слышал ни о чем подобном. – Капитан передал диковинное ружье Кубасаю. – Было у меня намерение последовать совету моих коллег и выбросить вас за борт, но вот что меня остановило. Рассказ об этих самых дикарях. Как вы их еще называете?

– Канино…

– Вот-вот… Я хочу, чтобы вы были нашими проводниками на Габон…

– На Габон?! – почти одновременно воскликнули Джек и Хейс.

– А чего вы боитесь, ребята? Если вы нам не наврали, будете живы и здоровы. И у вас будет шанс стать членами нашего дружного коллектива.

– Нет, сэр, – пояснил Хейс. – Мы не соврали, и нам нечего бояться, но стоит только вспомнить Габон…

– Бояться лесных дикарей вам тоже не следует. Мой корабль вооружен пушками и может высадить до двух сотен тяжеловооруженного десанта…

– Но зачем вам это нужно? Чтобы проверить, что мы не врем?

– Я объясню вам позже… Уведите их, пусть приведут себя в порядок… – распорядился Ди Пента.

Когда пленников увели, Кубасай, не скрывая своего удивления, спросил:

– Босс, зачем нам этот Габон?

– Габон нам не нужен, но, если эти парни правы, мы можем заработать на торговле дешевой рабочей силой. – Ди Пента улыбнулся. – Мы, господа, можем возродить работорговлю.

– Помнится, капитан, это стоило жизни Ноксу Райферу…

– Это потому, Вова, что он торговал людьми, а мы будем торговать этими самыми канино… И будем делать это, ни от кого не прячась, – официально. Переоборудуем «Фучихан» под жилые боксы, Док отберет нам самых сильных и полноценных – лучшую породу. А остальных перебьем, чтобы избежать конкуренции. Есть немало богатых людей, которые захотят купить себе рабов или солдат. Продавать будем только мужчин, чтобы опять же не опасаться конкуренции.

– Но, капитан, есть же федеральное Министерство по правам человека, – напомнил Быстрый Док. – Оно может принять меры…

– При чем здесь права человека? Мы же будем торговать не людьми, а, считай, животными. Нужно еще доказать, что это люди, и только тогда применять против нас санкции. А мы наймем пару ушлых адвокатов, которые будут тормозить этот процесс. Все просто… – Ди Пента заулыбался, очень довольный собой.

– Толково задумано, босс, – восхищенно покачал головой Руби Резник. – Когда высадимся на Габон?

– Думаю, что тянуть не стоит. Три дня на сборы, и вперед. Думаю, это будет поинтереснее, чем шаттл «Спэйс Бридж»…

Кубасай и бригадиры радостно закивали, предвкушая прогулку по настоящей планете.

27

Через три дня пути войско графа Гарди вышло из леса. За время трехдневного перехода войско несколько раз подвергалось нападению враждебно настроенного сича. Но дунгары без труда отражали атаки. В результате войско потеряло только двух человек, но граф Леонар понимал, что это еще не главные силы Иннамара Трехпалого.

Вдали виднелся город, и кто мог сказать, не занят ли он людьми Иннамара?

– Что будем делать дальше, ваша светлость? – спросил Биррис.

Граф повернулся к нему, бросил взгляд на других капитанов, ожидавших мудрого решения своего господина, и, вздохнув, сказал:

– Это чужой мир, и моя интуиция в любой момент может подвести… Направим войско в город. Если Иннамар там, постараемся выбить его. Тем самым мы завоюем доверие местного населения. Не думаю, чтобы Трехпалого здесь любили…

Трехтысячное войско графа Гарди сделало в лесу последний привал и с наступлением сумерек начало спускаться в долину.

Колонны отдохнувших солдат шли легко, ведомые хорошо видящими в темноте проводниками. Нагревшиеся за день травы продолжали источать густой аромат. Время от времени дорогу перебегали шакалы и одичавшие псы. Лягушки прерывали свое пение, заслышав шум передвигающейся колонны. Вскоре стали попадаться пепелища и заброшенные фермы. В темноте они выглядели зловеще. Ни единого огонька не горело по всей долине, и это удивляло и настораживало.

– Ваша светлость, до города осталось не больше пяти стадий, а никаких огней все еще не видно, – заметил Кансай.

– Это странно, согласен. Поэтому ночью входить в город не будем, остановимся в половине стадии. Вперед пойдет только разведка.

– Я бы хотел пойти сам, ваша светлость…

– Хорошо, Кансай, я не возражаю. Возьми с собой двадцать дунгар.

– Слушаюсь, ваша светлость…

Вскоре колонна достигла нескольких полуразрушенных зданий недалеко от городской черты. В них– то и было решено расположиться временным лагерем. Не зажигая огня, солдаты внимательно обследовали руины, выставили посты и начали готовить позиции на случай внезапной атаки.

Отряд разведчиков во главе с Кансаем растворился в темноте, а граф решил обойти разбитые постройки. Время от времени он останавливался и прислушивался, ожидая, что вот-вот донесется шум яростной схватки. Однако все было тихо.

В напряженной тишине прошло больше часа. Леонар подумал, что еще через час начнет светать. Тогда можно будет войти в город. Впереди кто-то заговорил с часовым – это вернулись разведчики. Среди развалин замаячили неясные тени, и вскоре к графу подошел Кансай.

– Ну, что там? – вполголоса спросил Леонар.

– Пусто, ваша светлость. Это город-призрак. Уже много лет тут никто не живет. Нам удалось найти только несколько старых скелетов.

– Сохранились скелеты? Значит, в городе жил терум, – сделал вывод граф.

– Во многих домах ничего не украдено. Вся утварь лежит на местах, постели, одежда в деревянных ящиках, – ничего не тронуто. Если в этом мире и есть люди, они давно не появлялись в этом городе…

– Возможно, люди уничтожены этим кровожадным сичем, который живет в лесу, – он так агрессивен. У нас сич не бросается на каждого встречного.

– Это так, ваша светлость.

– Перед рассветом пойдем в город. Возможно, при дневном свете что-нибудь прояснится. Хорошо бы взять в плен одного из солдат Иннамара – тогда легче будет докопаться до истины… Мне делается страшно при мысли, что Трехпалый покорил этот мир, – с болью в голосе произнес граф. – Это было бы просто несправедливо. Иди, Кансай, отдохни. Через час поведем войско в город.

Убедившись, что выбранные позиции неуязвимы, а для резерва имеется надежное укрытие, граф решился оставить войско на Бирриса и в сопровождении разведчиков отправился осматривать город.

Он шел по широкой улице, а двадцать охранявших его дунгар окружали своего господина плотным кольцом. Они напряженно смотрели по сторонам, готовые к любым неожиданностям.

– Какие любопытные здания! Они похожи на каменные столбы, – удивлялся Леонар, глядя на многоэтажные здания центральной части города.

Ему нравилось, как гладко вымощены улицы. Только в нескольких местах кусты сумели взломать покрытие. На скоплениях старой листвы и принесенной ветром пыли буйно разрослась трава. В полостях отслоившейся штукатурки ютились маленькие птички.

– Ты говорил, Кансай, что жилища остались нетронутыми. Я хотел бы взглянуть…

– Это небезопасно, ваша светлость…

– С нами двадцать дунгар, Кансай.

– Ну хорошо. Какой вы выбираете дом?

– Вот этот. Там уцелели стекла, значит, внутри все сохранилось, как много лет назад…

– Двое, проверить вход! – скомандовал Кансай.

Тотчас двое дунгар сорвались с места и побежали в подъезд. Было слышно, как их сапоги прогрохотали по лестницам. Вскоре солдаты снова появились на улице.

– Все чисто, – ответил один и поклонился графу.

– Вы двое оставайтесь у входа, пятеро на лестницу третьего этажа. Еще пятеро пойдут передо мной, остальные вслед за его светлостью. Выполняйте…

Дунгары тотчас исполнили приказание и построились так, как требовалось. В плотном кольце охраны граф Леонар поднялся по пыльной лестнице на второй этаж.

– Вот, ваша светлость, можно зайти в это жилище. Здесь даже дверь заперта…

Граф Леонар кивнул. Выбив замок, пятеро солдат первыми вошли внутрь и быстро обежали все помещения. В квартире не было ни души.

Граф Леонар вошел и, сопровождаемый Кансаем, начал переходить из комнаты в комнату.

– Смотри, здесь у них спали дети. И детей было всего двое. Счастлив тот народ, которому не нужно плодиться, как диким зверям, чтобы только выжить. У меня было семь братьев и сестер, а теперь я все равно остался один…

– А вот, ваша светлость, обратите внимание, какая диковинная вещь. – Кансай показал на игрушечную железную дорогу.

– Вот так дела! У меня в детстве были похожие самобеглые повозки. – Граф грустно улыбнулся. – Я ими очень дорожил…

Они перешли в следующую комнату.

– По всей видимости, ваша светлость, здесь готовилась еда… – предположил Кансай, указывая на развешанные на стене сковородки.

– Я тоже так думаю. А вот за этим столом возле окна вся семья принимала пищу. – Граф пытался представить, как все выглядело, но ему мешал один из дунгар, стоявший возле окна и подозрительно смотревший на улицу. – Возможно, они не знали войн и оружия, эти люди?

– Вряд ли, ваша светлость. В этом мире получили отпор и койтары, и трехпалые…

– Да-да, я помню, но в это трудно поверить, когда смотришь на эти детские кроватки, сковородки…

– Капитан, на улице посторонние! – донесся из большой комнаты голос сержанта. – Возможно, нападение!

– Вижу трех человек в окне напротив! – сообщил стоявший в столовой охранник. – Ваша светлость, вам лучше пригнуться…

Из детской спальни послышался звон разбитого стекла. Граф Леонар выхватил из ножен меч и бросился туда. На полу бился в агонии дунгар. Из его груди торчал металлический штырь. Следом за графом в комнату вбежал Кансай.

– Ваша светлость, будьте осторожны, не подходите к окнам!

– Я понял, Кансай… – Граф снял с пояса кавалерийский грейган и, пригнувшись, подобрался к окну. Он лишь на миг поднял голову, чтобы выглянуть на улицу, как тут же, выбив остатки стекла, в окно влетела еще одна стрела. Ударившись в противоположную стену, она упала на пол, выворотив большой кусок штукатурки. Граф выглянул еще раз и выстрелил туда, откуда, как ему показалось, прилетела стрела.

– Ваша светлость, нам нужно немедленно уходить! – напомнил Кансай.

Грохнул еще один выстрел из газового грейгана, с крыши противоположного дома полетел вниз один из вражеских лучников.

– Уже иду, – сказал граф Леонар. – Кто это так хорошо стреляет?

– Сержант Рейн, ваша светлость…

– Среди дунгар хорошие стрелки редкость, – заметил граф и, стараясь не вставать в полный рост, вслед за Кансаем проскользнул к выходу. На лестничных пролетах уже шел настоящий бой. Снизу пытался прорваться вражеский сич, но его пока успешно сдерживали шестеро дунгар.

– Идемте наверх, ваша светлость! – крикнул Кансай и побежал по лестнице на третий этаж. За ним последовал и граф Леонар. Пятерка дунгар, прикрывавшая лестницу третьего этажа, оставалась пока без дела.

– Как у вас дела, Гас? – спросил Кансай одного из дунгар.

– В этом помещении кто-то есть, – сообщил тот, показывая на одну из дверей. – Зато там, – он поднял палец вверх, – длинный коридор, из которого можно спуститься к другому выходу. Я сам проверял…

– Хорошо, веди нас с графом, а вы четверо пока стойте здесь, но, если нас атакуют, тут же бегите к нам на помощь…

– Понятно, капитан.

– Ну все, Гас, веди.

Дунгар пошел первым, за ним граф, а последним, прикрывая тылы, – капитан Кансай. На четвертом этаже действительно оказался длинный коридор, который тянулся не менее чем на двести локтей. Но едва только они преодолели половину коридора, как в обоих его концах появились враги. Ловушка захлопнулась.

Гас поднял грейган и успел выстрелить трижды, прежде чем тяжелая стрела угодила ему в живот. Граф Леонар прижался к стене и открыл огонь из своего грейгана. Пять выстрелов – и пятеро врагов упали на пол. Не давая неприятелю опомниться, он атаковал его с мечом в руках.

Коридор был узкий, и вражеский сич не мог воспользоваться своим численным превосходством. За спинами нападающих замаячили лучники, граф понял, что ему осталось сопротивляться до первого удачного выстрела.

Свалив очередного противника, он бросил короткий взгляд назад – Кансай успешно сдерживал противника, к тому же на помощь ему пришли несколько дунгар.

Граф ударил ногой в одну из боковых дверей и ворвался в незнакомое помещение. Увидев большой шкаф, он подскочил к нему и начал двигать к двери.

Он почти успел придвинуть шкаф, когда в дверь ударили и в небольшую щель начал протискиваться один из солдат противника. Леонар достал его мечом и надежно забаррикадировал дверь шкафом.

Воспользовавшись паузой, граф Леонар решил перезарядить свой грейган, однако у него оказалось только две пули – он давно не участвовал в боях и забыл про боезапас.

Мысленно ругая себя за беспечность, он замер, прислушиваясь. Судя по звукам боя, к нему на помощь прибыли дунгары. Через какое-то время выстрелы и звон мечей в коридоре затихли, послышался голос Кансая:

– Ваша светлость, вы живы?

Поняв, что можно выходить, граф стал отодвигать шкаф обратно. Наконец дверь приоткрылась и в щель просунулась голова Кансая.

– Вы не ранены, ваша светлость?

– Нет, я в порядке. Сколько их было?

– Не меньше трех сотен только в этом здании и еще столько же на улице. Их рассеял Лайх. Он привел две сотни дунгар и сотню стрелков из нового терума.

Как раз в этот момент послышался дружный залп из паровых грейганов.

– Пойдемте, ваша светлость, здесь небезопасно…

По заваленным трупами лестницам граф спустился вниз и снова попал в кольцо своих дунгар.

– Со счастливым избавлением, ваша светлость! – приветствовал графа улыбающийся капитан Лайх.

– Спасибо, капитан, вы пришли вовремя.

– Рад служить вашей светлости…

– Какие у нас потери, Кансай? – спросил граф.

– Мы потеряли восемь человек, еще четверо ранены.

– А у вас, Лайх?

– Погибли трое стрелков. Дунгары отделались царапинами. Нам удалось подстрелить настоящего гвардейца, но тело унесли его товарищи.

– Ты уверен, что это были воины-терум?

– Не просто терум, ваша светлость, а самые настоящие гвардейцы. Они были на улице и дрались, как дунгары. Шипованные сапоги и острые мечи… Мундиры с красной оторочкой… Все как положено…

– Хорошо, возвращаемся в лагерь… Жаль, что наша экскурсия закончилась так трагически, однако в этом есть плюс. Это была разведка боем…

– Чья, ваша светлость, их или наша?

– Хороший вопрос, Кансай…

В этот момент раздался страшный грохот и со стороны лагеря поднялся столб пыли. Грохот повторился еще несколько раз, а затем над самыми крышами домов появился огромный корабль.

– Не может быть – они сумели протащить сюда «Орел»! – воскликнул пораженный граф Гарди. – Скорее к лагерю, Кансай!

28

«Окунь» уверенно мчался к планете Габон, и ее изображение на экранах радаров становилось все больше и больше.

– Билли, каков твой прогноз? – спросил Ди Пента штурмана.

– Если атмосфера стандартной плотности, капитан, то три часа пятнадцать минут, и мы на поверхности…

– Очень хорошо. Кубасай, где там наши «зайцы»? Давай их сюда.

Вскоре в капитанскую рубку привели пленников. Они выглядели значительно лучше, чем в первый раз. Было видно, что их не били и хорошо кормили. Оба были одеты в новое военное обмундирование.

– Приятно видеть вас в добром здравии, господа, – приветствовал своих проводников Ди Пента. – Как настроение? Узнаете красавицу? – Он показал кивком на большой экран радара.

– К сожалению, сэр, – без энтузиазма ответил Хейс.

– Ну-ну, ребята, мы вытащили вас из консервной банки, и теперь у вас будет возможность отблагодарить своих спасителей.

– О чем разговор, сэр, если будет возможность, значит, отблагодарим… – отозвался Джек.

– Ну и чудненько. Мой помощник, – Ди Пента показал на Кубасая, – предоставит вам любые доспехи, какие только закажете: «блэк шэдоу», «песчаник»…

– А оружие, сэр? – поинтересовался Хейс.

– Оружие… э-э… – замялся капитан. – С этим придется немного подождать. До выяснения ситуации.

Тернер и Саймон ушли вместе с Кубасаем, а капитан остался со штурманом и сидящим на локаторе Жаном Лурье. Последнего капитан недолюбливал, однако в своем деле Жан был профессионалом, так что приходилось его терпеть.

– У меня такое ощущение, Ди, что в атмосфере Габона движется судно, – сообщил Лурье.

– Разве это можно определить с такого расстояния? – недоверчиво спросил Ди Пента.

– Существует вторичное отражение, которое на экране радара выглядит как неисправность лучевой трубки. Смотри, видишь, как будто снежок? Это электромагнитные излучения перегретого газа. Он трется об обшивку прорывающегося через атмосферу судна.

– Ты это серьезно? – насторожился капитан.

– Это всего лишь предположение, Ди, – пожал плечами Лурье.

– Жан, ты пугаешь меня своими предположениями.

Лурье промолчал, продолжая заниматься своей работой. Чтобы как-то снять напряжение, Ди Пента связался с Кубасаем.

– Слушаю, капитан…

– Вова, ты где?

– В грузовом трюме. Выдаю «зайцам» доспехи.

– Как закончишь, предупреди людей из абордажной команды, чтобы все пока сидели по местам, – на всякий случай.

– О’кей, капитан, будет сделано. – Кубасай выключил передатчик и, повернувшись к Хейсу и Джеку, спросил: – Ну что, выбрали?

– Не спеши, парень, – отозвался Хейс, – с этим делом спешки быть не должно. Что у тебя в этих ящиках?

– «Блу шэдоу», для морских пехотинцев…

– Какая комплектация, старая или новая?

– А какая разница?

Хейс и Джек понимающе переглянулись.

– Сразу видно, парень, что ты воевал только с пассажирами, – усмехнулся Хейс. – Смотри сюда. Видишь, на ящиках написано: «Произведено на Апеоте»? Значит, это старая комплектация. А в ней хороша только периферия, то есть защита для рук, ног и головы. Бронежилет – туфта. Одна кумулятивная пуля, и ты уже тушеная свинина. А вот на этом ящике написано: «Произведено на федеральных оборонных предприятиях. Планета Зихнис». Это самая новая комплектация. Стойкость бронежилета здесь поднята на восемь единиц, а периферии только на одну. Однако застежки жутко неудобные, пока оденешься – сопреешь. Эта броня плохо «дышит». Какой из всего услышанного ты сделал вывод?

– Шибко сложно. – Кубасай озадаченно поскреб затылок.

– Бронежилет мы берем из новой комплектации, – наставительным тоном проговорил Хейс, – а периферию: накладки, наплечники, наколенники – из старой…

– Наука… – уважительно кивнул Вова.

– А как же! – вскрывая ящики, подтвердил Хейс. – А почему мы выбираем морскую броню, а не черную?

Кубасай ничего не ответил, совершенно подавленный чужой мудростью.

– Потому что на синий оттенок у человеческого глаза аккомодация на ноль целых пятнадцать сотых секунды дольше.

– Это как?

– В «черного» уже стреляют, а по поводу «синего» еще сомневаются, понял?

– Круто, – подвел черту Вова. – Я, ребята, если можно, вас потом еще бы послушал…

– А чего, пожалуйста, – кивнул Джек. – Мы за советы денег не берем.

Немного отдохнув, Ди Пента успокоился и уже поверил в то, что высадка пройдет без осложнений, когда Жан Лурье поднял улыбающуюся физиономию и радостно сообщил:

– Ну, что я говорил?

– Что? – вскочил со своего места Ди Пента.

– Доплеровская система зарегистрировала след…

– Какой след?

– А это нам скажет Билли. У него умный компьютер и вообще… – Лурье кивнул в сторону штурмана.

– У меня пока чисто, – неуверенно ответил Билли Свинопас. – Или… Точно, кэп, вижу цель. Сейчас компьютер ее опознает… Ты смотри, что он пишет! «Аналогов нет». – Штурман повернулся к Ди Пенте: – Нестандартная цель, капитан.

– Билли, – занервничал Лурье, – ты хоть размеры скажи…

– Длина семьдесят пять – девяносто метров. Все параметры пляшут…

– Оба-на! Они нас тоже накрыли радаром! – подал голос Лурье.

– Перовский, ответь! – закричал Ди Пента в переговорное устройство.

– Я на месте, сэр.

– Готовься к огневому контакту!

– Уже готов, сэр, все данные у меня на экране.

– Стреляй, как только сможешь! В этом районе у нас друзей нет!

– Слушаюсь, капитан! – бодро ответил лейтенант.

– Кэп, он идет встречным курсом! – крикнул штурман. – Это атака! Через полминуты он уже сможет стрелять!

– Ага, если у него нет лазера, а то может прямо сейчас… – добавил Лурье, бледнея.

Прошло двадцать секунд, и сильный удар сотряс корпус «Окуня».

– Какая неожиданность! – истерически засмеялся Лурье. – Потеря броневого покрытия – десять процентов! Семь орудийных башен лишились кожухов!

– Почему не стреляет Перовский? – прошептал Билли Свинопас.

В этот момент часто застучали автоматические орудия и с металлическим щелчком, отдавшимся в ушах, сработало туннельное орудие.

– По-моему, мы в него попали, капитан! – радостно сообщил штурман.

– Подожди, сейчас до него доберутся орудийные снаряды, – подал голос Жан. – Есть, накрыли!

– Он не поменял курс, капитан!

Новый удар сотряс корпус «Окуня».

– Мама родная, – завопил Билли, – он нас прикончит!

– Потеря броневого покрытия – тридцать процентов, семь орудий, которые были без кожухов, сгорели! – сообщил Лурье.

Ди Пента вцепился побелевшими пальцами в стол, ожидая следующего, быть может, последнего попадания в его корабль. Вместо этого нестерпимо звонко щелкнуло туннельное орудие и дали залп уцелевшие орудийные башни.

– Есть попадание! Кэп! Он сходит с курса! – что было силы заорал штурман. – Один градус две минуты! Один градус семь минут!

– Приближается рой наших снарядов! – объявил Жан. – Есть! Накрыли!

– Он таки сошел с курса, сукин сын! Пятнадцать градусов, кэп! Семнадцать!

– Ди, пора принимать решение, эти парни постараются смыться!

– Заткнись, Жан! Без тебя знаю!

Капитан поднес к губам переговорное устройство:

– Вова!

– Я в десантном трюме!

– Идем на абордаж, расставляй людей.

– О’кей, капитан, – ответил Кубасай и, повернувшись к сидящим на скамейках пиратам, объявил: – Готовность один – идем на абордаж!

Пираты тотчас повскакивали со своих мест и начали строиться согласно боевому расписанию. Закованная в тяжелую броню ударная четверка встала возле самого шлюза, пропустив вперед только двух техников, вооруженных ионными горелками.

Штурман внимательно смотрел на бегущие цифры, выбирая, к какому борту подбитого корабля удобнее подойти. Наконец он сделал свой выбор и объявил:

– Маневр с подходом займет семь минут.

– Сейчас наши ребятишки выпустят им кишки. Вы-пус-тят, – с чувством проговорил Лурье. Ди Пента недовольно на него покосился. – Эх, – продолжал Жан, – не мешало бы и самому попить кр-р-ровушки…

– Так в чем дело, броню в зубы – и вперед! – не выдержал капитан.

– Ну нет… Вы же без меня здесь не обойдетесь.

Поняв, что Лурье струсил, Билли Свинопас пробурчал:

– Конечно, это же не баб на пассажирском шаттле грабить. Здесь запросто можно наскочить на пулю. – Билли посмотрел на экран и покачал головой: – Эк его, беднягу, крутит. Всем поправка: касание через четыре с половиной минуты…

Абордажная команда приняла к сведению слова штурмана. Техники в который раз проверили кабели и форсунки своих агрегатов. Пираты переминались с ноги на ногу.

Джек и Хейс, безоружные, в одной только броне, стояли у входа в десантный трюм и чувствовали себя лишними.

– Слушай, давай выйдем отсюда, а то, не ровен час, прилетит граната, – предложил Джек.

– Ты прав, мы для них никто, нам не дали оружия, значит, не доверяют. Пошли в соседний отсек – там будет безопаснее.

Товарищи по несчастью вышли из десантного трюма и удобно расположились на пристенной скамье.

– Да, вляпались мы с тобой капитально, – сказал Джек.

– Ну, по крайней мере мы живы. И над нашими головами не свистят пули.

– Пока не свистят, – буркнул Джек, кивая в сторону десантного отсека.

– Не беспокойся, столько бывалых парней задавят сопротивление любого экипажа, – успокоительным тоном произнес Хейс. – Меня больше интересует стратегия нашего поведения. То есть как нам покинуть это дружное сообщество.

– Можно убежать от них на Габоне, – предложил Джек.

– Не смешная шутка…

– Тогда устроить на «Окуне» переворот.

– Это тоже самоубийство.

– Тогда предлагай ты, – пожал плечами Джек.

В этот момент корабль качнуло.

– Так, – прокомментировал Хейс, – «прилипли» к борту, значит, сейчас начнется. – Он встал со скамьи и заглянул в десантный трюм. Створки шлюза были уже открыты, и техники делали свое дело. – Ну вот, уже режут борт… – Хейс вернулся на скамью и сел.

– Ох, не думал я, что когда-нибудь снова окажусь в этой скорлупе. – Джек постучал по бронежилету. – Мне только года два как перестала сниться война… Слушай, что-то они там долго возятся. – Он поднялся и заглянул в проем: – Ну вот, теперь они электроды меняют.

– Электроды меняют? Значит, крепкая оказалась броня у этого судна. Так они долго провозятся.

– Слушай, а тебе не кажется, что здесь горелым пахнет? – спросил Джек.

– Это оттуда, из трюма…

– Нет, это не из трюма. Смотри, откуда дым валит. – Джек указал пальцем в противоположную от десантного трюма сторону. Там, в коридоре, под потолком висел дым.

– Ну-ка, пошли посмотрим, что там, – скомандовал Хейс, и они вышли в коридор. Едва они завернули за угол, сразу все стало понятно.

Источая едкий дым, ярко-белое пламя горелки заканчивало вырезать в борту правильный овал.

– Назад! – крикнул Хейс и вслед за Джеком помчался в десантный трюм. – Эй, Вова! Они уже на корабле, они вас обхитрили!

Вся абордажная команда повернулась в сторону кричащих новичков.

– Чего? На каком корабле, чего вы мелете? – Внезапно его лицо перекосилось – через плечо Хейса он увидел бегущих солдат из контрабордажной команды.

Джек и Хейс едва успели отпрыгнуть в сторону, как полетели пули и первые убитые стали падать на пол. Перепрыгивая через тела, в трюм влетели атакующие, и они узнали своих старых знакомых. Вооруженные мечами и защищенные стальными кирасами, шлемами и перчатками, воины смело врубались в толпу пиратов, не ожидавших нападения с тыла.

Пираты стали отступать через другой выход. Неожиданно раздалась команда:

– Всем лечь! – Пираты мгновенно попадали на пол, а из двух углов ударили длинные факелы «каскадов».

Бронебойные пули как масло прошивали кирасы атакующих, и в несколько секунд все оказавшиеся в трюме солдаты противника были перебиты.

Однако досталось и своим – несколько пиратов не успели выполнить команду и разделили участь противника.

У стены, держась за раненое плечо, сидел Кубасай.

– Ерш! Лесоруб! Берите половину людей и бегите через коридор… Эти сволочи рассеялись по кораблю. Бибо и Тушка, бегите через склад на второй ярус…

Все, кто был на ногах, разбежались, последовав за командирами, остались только Джек с Хейсом.

– Эй, ребята, а вы чего стоите?

– Капитан запретил нам брать оружие, – напомнил Хейс.

– Я разрешаю, – почти простонал Кубасай. – Давайте, ребята, остановите их, а то они модельных телок порубят, а нам за них сто «лимонов» обещали…

Джек и Хейс не заставили себя долго упрашивать и, подобрав с пола привычные «АК-формат», побежали вслед за командой Ерша и Лесоруба.

Пробегая по коридору, они увидели, как несколько человек крепят на пробоину пластырь, а Быстрый Док с двумя помощниками спешит к месту первоначальной схватки.

– Эй, Док, где основная драка? – бросил на бегу Джек.

– Между третьим и вторым этажом! – не останавливаясь, прокричал в ответ Док.

29

Когда корабль тряхнуло так, что замигало освещение, Сэнди поняла, что «Окунь» вступил в бой. Несколько минут она лихорадочно пыталась прикинуть шансы пиратского корабля, но больше ударов не последовало, и Сэнди успокоилась…

Из последних разговоров Ерша и Лесоруба она уяснила, что планировалась высадка на Габон. Для чего это нужно было пиратам, Ерш ей не сказал.

В разговорах с ней он стал заметно осторожнее. Эту перемену в поведении Ерша Сэнди связала с произошедшим на корабле тройным убийством.

Ерш дал понять, что подозрение пало на кого-то из девушек. Услышав эту новость, Сэнди сделала испуганные глаза, а про себя подумала, что такие убийства в стиле Сахарного. Семнадцать из сорока трех агентов-охотников были умерщвлены Сахарным именно так, как убили названную Ершом Соню и одного радиста.

Чтобы не внушать подозрений, агент Джин как могла корчила из себя дурочку и при случае строила глазки Лесорубу. Она чувствовала, что он на нее западает, и надеялась использовать это в будущем. «Бедняга, – усмехалась про себя Сэнди, – он обо мне уже и не вспоминал бы, если бы я не досталась его другу. А теперь он, конечно, воспылал любовью. Как же – она принадлежит другому».

Едва Ерш покидал каюту, Сэнди мучила себя гимнастикой с максимальными нагрузками – близость Сахарного не позволяла ей расслабляться. Она перебрала все вещи Ерша и выявила места хранения оружия. Замки на ящиках металлического шкафа она легко открыла дамской булавкой. Для обычной дурочки это было невозможно, но для агента АПР – пустяк…

Корабль еще раз качнуло. «Да, – подумала Сэнди, – похоже на абордаж. Не случилось бы чего с Ершом».

Не то чтобы она к нему привязалась, просто Сэнди успела хорошо изучить Ерша, в то время как с новым «обладателем» пришлось бы начинать все сначала.

Неприятно щелкнула барабанная перепонка. Это означало, что все у пиратов шло по плану – пробили брешь и теперь хозяйничали на чужом судне.

Сэнди прислушалась. По коридору бегали девушки из модельного агентства. Они переполошились, когда показалось, что корабль вот-вот развалится, и до сих пор не могли успокоиться.

Агент Джин поднялась с кровати, подойдя к небольшому зеркалу, распахнула халат и стала придирчиво себя осматривать. Все было в норме. Вместо безобразных шрамов на животе остались едва заметные беловатые ниточки – память о том, что с ней сделала банда дезертиров в борделе на Зихнисе. Несмотря на пройденный курс психокоррекции, Джин до сих пор вздрагивала, когда слышала слово «Зихнис».

Из коридора послышался какой-то шум и крики. «Да что они никак не успокоятся?» Сэнди надела форменные штаны Ерша и его футболку – своих вещей у нее не было. Стянув волосы в хвост, она открыла дверь каюты.

Открыла и тут же отпрянула от неожиданности. Прямо перед дверью лежала одна из моделей. Сэнди ее узнала. Это была Шэрон Хо. На ее голове зияла огромная рана.

Гадая, что могло произойти, Сэнди выскользнула в коридор и прижалась к стене. Как ни странно, но такой поворот дела ее вполне устраивал. В такой ситуации Сахарный мог, забыв про осторожность, проявить себя.

Где-то послышались автоматная очередь и крики. Совсем рядом, за поворотом кто-то пронзительно взвизгнул. Сэнди на цыпочках прокралась к углу и, выглянув, обнаружила еще четырех убитых. Это были три модели и охранник. Видно было, что он пытался оказать сопротивление, его тело было изрублено в куски. Рядом с охранником валялся крупнокалиберный «грау».

Дверь в каюту, которую охранял погибший, была распахнута, и оттуда слышались приглушенные крики и мощные удары. По всей видимости, кто-то высаживал дверь.

Задержав дыхание, Сэнди стремительно перебежала к пистолету, и в этот момент ее заметили. В коридор выскочил человек, закованный в стальную кирасу и страшного вида шлем. Рука воина сжимала окровавленный меч.

Не дожидаясь дальнейших действий противника, Сэнди нажала на курок, тяжелая отдача едва не вырвала пистолет из ее руки.

Пуля ударила в кирасу и, оставив на ней громадную вмятину, отбросила воина назад. Он упал на спину и больше не пошевелился, а меч отлетел далеко в сторону.

Осторожно приблизившись к дверному проему, Сэнди заглянула внутрь. Дверь, над которой трудились взломщики, была распахнута. Из каюты доносились звуки борьбы и громкие ругательства.

Войдя внутрь, Сэнди увидела лежащую на полу Замиру, отчаянно вцепившуюся в руку воина. Тот пытался перерезать девушке горло. Он бы давно это сделал, но был вынужден отбиваться от Фосси, накинувшей ему на шею петлю из шелкового чулка.

Агрессор отбивался от душительницы свободной рукой, но она стойко сносила удары железной перчатки и только громко ругалась. Агент Джин в мгновение ока оказалась рядом с дерущимися и выстрелом из «грау» поставила в сражении точку.

– О, – тяжело дыша, простонала Замира, – как ты… уф… вовремя… Если бы не ты и не Фосси, он бы меня как свинью зарезал… Вон, смотри… – Она кивнула в сторону постели. Сэнди обернулась. Весь угол был залит кровью.

– Кто это?

– Близняшки Кэш… Лола и Марион… В один день родились и в один день…

– Что это за люди, Сэнди? Откуда они взялись? – спросила Фосси.

– По-моему, на корабль напали. Фосси, я сейчас уйду, а вы заприте внешнюю железную дверь на все замки – так надежнее…

– Эй, ты что, супергерой? Оставайся с нами, – предложила Замира.

– Но у меня же пистолет, – возразила Сэнди. – И потом, другие девушки тоже нуждаются в защите. Ну, я пошла…

Агент Джин снова оказалась в коридоре и начала пробираться к каютам, где жили остальные девушки агентства. Вскоре она услышала звуки яростной перестрелки.

Осторожно высунувшись из-за очередного угла, она увидела, как от ниши к нише перебегают пираты из абордажной команды. Некоторые из них падали прямо в коридоре, не достигнув желаемого укрытия, и все повторяли одну и ту же ошибку.

Увидев подходящий заслон – металлическую колонну, Сэнди выскочила из-за угла и в несколько прыжков достигла безопасного места.

Две пули запоздало чиркнули по металлической стене. Сэнди осмотрелась. Направо коридор уходил к узлу кондиционирования, а налево – к междуэтажным переходам. Слева ситуацию контролировали пираты, а вот справа можно было ожидать нападения.

Коридор, в котором находилась Сэнди, простреливался из помещения отдыха вахты – там был один из арсеналов.

Кто-то из пиратов снова попытался прорваться, но получил в ногу пулю и спешно отполз назад.

Выбрав момент, пока стреляющие отвлеклись на раненого пирата, Сэнди сделала еще один стремительный бросок и оказалась возле следующей колонны.

Теперь от помещения вахты ее отделяло двадцать метров, а до двери, ведущей к каютам девушек, оставалось всего десять.

Почувствовав вибрацию пола, Сэнди обернулась и увидела одного из врагов. Он стоял в проходе узла кондиционирования и целился в Сэнди. Девушка успела распластаться на полу, и пуля ударила выше. Агент Джин выстрелила в ответ. Противник исчез в проходе.

Со стороны помещения вахты выпустили длинную очередь, пули защелкали по колонне, выбивая искры.

Понимая, что нападение сзади может повториться в любой момент, Сэнди решила разведать обстановку в помещении воздухоочистного узла.

Среди бесконечных труб и охладительных контуров стоял полумрак.

Каждый шаг по металлическому полу гулко отдавался по всему помещению.

Стараясь ступать как можно тише, Сэнди осторожно приблизилась к самому темному углу. Когда оставалось сделать всего два шага, из-за переплетения труб вынырнул неясный силуэт, и только блеск меча позволил агенту Джин уйти от удара.

Отступая назад, она споткнулась, вылетевший из руки пистолет с грохотом покатился по железному полу. Поняв, что промахнулся, нападающий поднырнул под широкий воздуховод и снова занес свой меч.

Сэнди на четвереньках юркнула между двумя высокими теплообменниками, но в последний момент ударилась обо что-то лбом, выдав свое местонахождение. От удара перед глазами поплыли фиолетовые круги, с минуту Сэнди ничего не видела. Вокруг ее убежища загремели шаги, стало понятно, что врагов несколько.

Они совершенно свободно передвигались в темном помещении и не задевали многочисленные трубы, из чего Сэнди сделала вывод, что ее противники прекрасно видят в темноте и обнаружат ее очень скоро. Решив поменять место дислокации, Сэнди легла на живот и поползла в сторону освещенного участка, успев подумать, что наверняка перепачкает футболку Ерша.

В коридоре все еще стреляли. Время от времени оттуда доносились выкрикиваемые команды.

Снова загрохотали шаги, и в очистительный узел вошел еще кто-то.

«Свой или чужой?» – гадала Сэнди, напряженно вглядываясь в темноту. От горячих теплообменников исходил жар, по лицу девушки катились капли пота.

Опять что-то загремело, послышался голос:

– Джек, осторожно, а то ты их всех распугаешь…

– Ой, мама… Хорошо, что на мне шлем, а то бы… – Речь была прервана грохотом и звоном металла. Затем что-то рухнуло на пол, и снова восстановилась тишина.

– Джек?

– Все в порядке, Хейс. Надо же, я его даже не заметил…

Сэнди поняла, что это свои, но не решалась подать голос. Убийцы с мечами могли добраться до нее быстрее.

Совсем рядом застучал автомат, и в проход между теплообменниками повалилось тело. Прямо перед носом Сэнди звякнул выпавший из руки меч.

– Так… Есть еще один… – проговорил голос того, кто шел по более освещенной части помещения. Из своего убежища снизу агент Джин уже видела его солдатские ботинки.

Еле заметная тень сбоку привлекла ее внимание. Сэнди присмотрелась и поняла, что рядом с убитым прячется еще один воин. Он не повторял ошибок своих товарищей и терпеливо выжидал подходящий момент. В руках он держал захваченный «людвиг».

– Джек, ты как?

Сэнди видела уже не только ботинки, но и наколенники.

– Ни хрена не видно, – темнота…

– А я здесь как в лучах софитов.

Прячущийся воин начал поднимать автомат. Сэнди перевернулась на бок и подтянула ноги.

– Джек, с твоей стороны выход виден?

Стоящий в засаде взялся за автомат второй рукой.

– А тут должен быть еще один выход?

– Обязательно… – отозвался голос, и человек оказался в зоне видимости. Сэнди ухватила стоящего в засаде за сапоги, а ногами ударила под колени. Воин зарычал от досады и как мешок вывалился под грянувшую автоматную очередь.

– Оп! Сюрприз… – Человек в закрытом шлеме нагнулся к Сэнди и протянул ей руку: – Держись…

Сильная рука вытянула девушку из-под теплообменника и поставила на ноги. Сэнди хотела что-то сказать, но прозвучала команда:

– За спину…

Девушка тут же повиновалась. За широкой спиной закованного в броню бойца было самое безопасное место.

– Что там у тебя, Хейс?

– Какой-то пацан под трубами прятался… – Хейс сделал еще шаг и остановился. – Ага, – сказал он и поднял автомат. Раздалась еще одна очередь, в темном углу кто-то упал на пол. – Джек, я в него попал…

– Ой… – отозвался Джек.

– Ты чего?

– Мне тоже рикошетом перепало…

– Но ты же в броне…

– Да, а если бы не был? Слушай, я даже дышать не могу…

– Ты не ранен? – уже забеспокоился Хейс.

– Да не ранен, не ранен. Но все равно обидно…

– Пройди через тот темный угол и выходи к нам, на свет.

Слышно было, как Джек пробирается через трубы. Он стукался о каждую и при этом сдержанно ругался.

Наконец он показался из темноты и объявил:

– Здесь все чисто… – и открыл забрало. – Уф, жарища возле этих теплообменников… Это, что ли, твой пацан? – Он показал он выглянувшую из-за спины Хейса Сэнди. – Это же девчонка…

– Действительно, – посмотрев на Сэнди, согласился Хейс Тернер. – Ты кто такая?

– Я? Я здесь пленница… – пожала плечами девушка. – А вы кто?

– А мы пираты, – ответил Хейс.

– Что-то не похожи вы на пиратов.

– А ты не похожа на пленницу. Этого ты толкнула? – кивнул Тернер на лежащее в проходе тело.

– Я. Он хотел выстрелить в вас из темноты.

– Понятно. А чего ты без оружия?

– У меня был пистолет, но я его потеряла, когда они напали…

– Тогда возьми «людвиг» этого парня. – Хейс нагнулся и подал автомат Сэнди: – Пользоваться умеешь?

Девушка кивнула.

– Пойдешь с нами. Будешь держаться между Джеком и мной, это сейчас самое безопасное место. Эти шизики с мечами понабивались во все щели.

– Вообще-то мне нужно к девушкам попасть, – вспомнила Сэнди.

– Это даже лучше, – согласился Джек, – там ей будет спокойнее.

– Только нам нужно пройти через коридор, – сказала Сэнди.

– Нет проблем, там уже тихо, – сказал Хейс.

Когда Сэнди в сопровождении Джека и Хейса вышла в коридор, бой там уже закончился и пираты занимались своими ранеными и убитыми.

Никто не обратил внимания на отряд из трех человек, который благополучно исчез в боковой двери.

– Куда дальше? – спросил Хейс, дойдя до развилки.

– По-моему, туда, – показала Сэнди. – Я здесь была только один раз и шла с другой стороны…

– Хорошо, давай назад, – я пойду первым, – распорядился Хейс.

Осторожно двигаясь по переходам и стараясь не шуметь, Сэнди и ее спутники пришли к каютам девушек. Двери в них были распахнуты, никого видно не было.

Сэнди внимательно осмотрела пол, но крови не обнаружила. Она уже собралась уходить, когда дверь стенного шкафа приоткрылась и показалась голова Лили Браун.

– Эй, журналистка… – трясущимися губами прошептала она. – Все девчонки убежали…

– Лили, это ты? Выходи, не бойся, я здесь не одна…

Увидев маячивших за спиной Сэнди солдат, Лили медленно выбралась из шкафа. В нелепой фиолетовой пижаме, с поплывшей косметикой на испуганном лице она никак не тянула на супермодель.

– Пойдемте с нами, мисс. Здесь оставаться небезопасно, – сказал Хейс.

Лили согласно кивнула, и они отправились дальше уже вчетвером.

Они петляли еще несколько минут, прежде чем из темного угла донесся голос:

– Шлоссер…

Сэнди подошла ближе и рассмотрела в полумраке противопожарной ниши нескольких девушек, ухитрившихся как-то втиснуться в нее.

– Выходите, не бойтесь, – позвала Сэнди.

Девушки очень неохотно покидали свое убежище. Здесь были Сандра Купер, Рыжая Бэсс, Джейн Ковалефф и Ани Бордовски.

– А остальных вы не видели? – спросила Сэнди.

– Они побежали туда, – показала пальцем Сандра. – Мэди и Джуди. И с ними еще две девушки из пассажирок. За ними гнались эти ужасные люди… У них были такие длинные ножи, запачканные кровью…

– Джек, останься с ними, а мы с этой амазонкой пойдем дальше.

– Хорошо, Хейс, идите.

Плутая по тесным коридорам технических служб корабля, Тернер и Сэнди вскоре набрели на тела двух женщин. Они выглядели так же ужасно, как и виденные ранее.

– Ты узнаешь их? – спросил Хейс.

– Нет, их я не знаю. Наверное, это пассажирки с захваченного шаттла.

– Пойдем скорее, – сказал Тернер, – может, мы успеем помочь двум другим.

Вскоре нашлись и две оставшиеся девушки. Они сидели в углу кабины грузового лифта. Все в синяках и ссадинах, бедняжки тряслись от ужаса и не могли говорить.

Лифтовой холл был залит кровью, в липкой луже валялись шестеро убитых вражеских солдат.

– Вот это картина! – удивился Хейс.

– Мэди, кто это сделал? – спросила Сэнди, показывая в сторону лифтового холла.

– Я н-не… н-не зна… ю… – прорыдала Мэди, и агент Джин поняла, что большего ей не добиться. Спрашивать у Джуди Росс было бесполезно. Она пребывала в полуобморочном состоянии, к тому же из пореза на затылке у нее продолжала течь кровь.

Сэнди и Тернер собирались было отвести девушек в медицинский бокс, но Быстрый Док сам появился вместе со своими помощниками, и те начали оказывать помощь Аманде и Джуди.

– Это вы их так, а, ребята? – спросил Док, указывая на мертвых бойцов вражеской абордажной команды.

– Нет, – покачал головой Хейс. – Тот, кто это сделал, хорошо владеет мечом. Посмотрите, на телах ни одной пулевой раны, а на доспехах ни одной пробоины. Только следы от меча…

– Может, они поссорились между собой и устроили драку? – предположил Док.

– А кто же убил последнего? – спросила Сэнди.

– О, да это подружка Ерша? Как ты перемазалась – тебя и не узнать. Бедняга Ерш тебя обыскался…

Сэнди и Тернер переглянулись.

– Но это не мое дело, – добавил Док. – А тот, кто убил последнего, мисс, мог убежать и сидит где-нибудь в пожарной нише. Так что будьте осторожнее… – И Быстрый Док пошел вслед за двумя носилками, которые тащили его помощники.

30

Из всех выдвинутых версий Сэнди придерживалась только своей, о которой, естественно, никому не сообщила. Убийство чужих солдат было делом Сахарного, и только его. В этом агент Джин нисколько не сомневалась. Вопрос только в том, кто он? Под чьей личиной прячется?

Сэнди возвращалась в каюту Ерша, продолжая сосредоточенно размышлять. А вокруг нее вовсю кипела работа.

Пираты убирали тела и проводили на корабле полную уборку. На Сэнди смотрели с удивлением, но остановить перепачканную девушку, вооруженную «людвигом», никто не решался.

Сэнди почти уже добралась до «дома», когда из– за угла выскочил Ерш и зло заорал:

– Ты где таскаешься, шлюха?! Я уже думал, что тебя эти найферы покромсали! Откуда это у тебя? – опешил он, увидев автомат.

Ерш протянул руку, чтобы забрать оружие, Сэнди заученно перехватила его руку, однако, опомнившись, тут же отпустила и позволила забрать «людвиг». Она понимала, что за грубыми словами Ерша скрывалось беспокойство за ее жизнь.

Не проронив ни звука, девушка покорно проследовала в каюту своего хозяина и, взяв полотенце, пошла в душ.

Стоя под струями воды, агент Джин продолжала перебирать в голове возможные варианты.

Из пятнадцати девушек-моделей осталось в живых только девять. Сам по себе факт, конечно, прискорбный, однако это упрощало процесс вычисления личности Сахарного. Сэнди подумала, кого бы она могла исключить. Фосси Ласточку и Замиру? Они закрылись в своей каюте, как только Сэнди покинула их. Но любая из них могла выбраться позже и разобраться с найферами, как назвал их Ерш. Вот только зачем Сахарному эти ненужные разборки? Ведь можно было спрятаться в безопасном месте и подождать, пока пираты сами не решат свои проблемы… Зачем Сахарный воевал на стороне пиратов? Вопросы, вопросы, вопросы…

Сэнди выключила воду и, промокнувшись полотенцем, оделась в пижаму Ерша. Когда она предстала перед ним в таком виде, он не смог сдержать улыбки – многократно подвернутые рукава и штанины придавали Сэнди комичный вид.

– Сэнди, ты заставила меня понервничать. Зачем ты ушла из каюты?

– Ты же знаешь, что женщины очень любопытны, – пожала плечами девушка.

– Но ведь тебя запросто могли убить.

– Я привыкла к опасностям, Ерш. Я ведь журналистка, и мне не раз приходилось совать свой нос куда не следует. Что у тебя с плечом?

– А, – махнул рукой Ерш, – малость зацепило. Док меня уже заштопал… А где ты подобрала автомат?

– Ребята подарили…

– Какие еще ребята? – подозрительно спросил Ерш.

– А я откуда знаю? Кто-то из ваших. Не найферы же…

– Никто из наших не дал бы наложнице оружие, – возразил Ерш.

– Слушай, Ерш, ну чего ты пристал? Кругом бегали эти убийцы с ножами. Я что, не имела права на защиту?

– Просто меня настораживает твое поведение, крошка. Вместо того чтобы сидеть под кроватью и трястись от страха, ты надеваешь мои форменные штаны и идешь прогуляться. Попутно какие-то ребята дарят тебе «людвиг»… А потом, когда я хотел его у тебя отнять, ты перехватила мою руку и…

– Что «и»?

– Не знаю, что «и», но все это мне не нравится. Уж больно ты шустрая.

Сэнди поняла, что Ерш начал подозревать ее. Чтобы уйти от щекотливой темы, она надула губки и с обидой произнесла:

– А я думаю, дорогой, что все дело в тебе. Я уже тебе надоела, и ты ищешь способ от меня избавиться. Разве не так? Только я не понимаю, к чему разводить все эти круги на воде, ведь можно просто выбросить меня за борт… Или проиграть в карты… Или уступить своему дружку Лесорубу… Он на меня давно коготки точит… – Произнеся последние слова, Сэнди закрыла глаза и совершенно натурально разрыдалась. Слезы текли из ее глаз, и вместе с ними девушку покидало напряжение.

Она продолжала плакать, но по-прежнему думала о своем. И вдруг в ее голове мелькнула догадка: Сахарный включился в драку, чтобы не дать уничтожить всех девушек из агентства. Чем меньше их остается, тем заметнее его фигура.

Сколько еще потребуется времени, чтобы точно определить Сахарного, Сэнди не знала, однако знала точно, что в крайнем случае уничтожит всех… Несколько лишних жизней ничто по сравнению с опасностью потерять сотни тысяч…

31

Два дня почетные гости Джонни Айсмана ели, пили, плавали в бассейне и получали все удовольствия, которые только имелись на «Ночной бабочке» – одном из лучших летающих борделей, притом совершенно бесплатно.

На третий день хозяин решил прекратить дармовое угощение и перейти к делу.

Одиннадцать заметных и авторитетных представителей преступного мира собрались в холле «Ночной бабочки», где за охлажденными напитками Джонни Айсман и зачитал им свою программу.

Айсман начал доклад с того, что былые связи между организациями нарушились и это вредит их общему бизнесу. Затем докладчик коснулся поведения Ди Пенты, сообщив, что капитан Ди старается прибрать к рукам бизнес, который не может осилить в одиночку.

– Ди Пента, господа, определенно зазнался и не желает больше вести с нами никаких дел… В прошлые времена таких зазнаек наказывали. Не мне вам напоминать, как все происходило…

– Я только одного не понял, Джонни, ты что, предлагаешь нам напасть на «Окунь»? – спросил Седой Янг.

– Ни в коем случае, господа. Ни в коем случае… На борту находятся «золотые» девочки, от которых мы будем иметь хороший доход. От вас требуется только надавить на Ди Пенту, а уж я сумею выжать из этих красоток побольше.

– Допустим, доход будет в самом деле приличный, – заговорил Пауль по кличке Молот, – но у многих на эти денежки загорятся глазки. Тогда не миновать драки…

– Но мы же цивилизованные люди, господа! – воскликнул Айсман. – Зачем нам драться между собой? Я знаю, что между вами в прошлом происходили всякие недоразумения, но давайте устраним все эти проблемы. Пусть доход от этих моделей идет в некий фонд, из которого будут финансироваться наши совместные коммерческие проекты.

– Управлять этим фондом будешь, конечно, ты, Джонни? – ощерился вставными челюстями Слай Уркидес.

– А почему бы и нет, Слай? Ты же видишь, я хорошо веду свои собственные дела. Так же хорошо я буду вести и наши общие. Доход от девушек мы будем вкладывать в строительство ферм по разведению дикарей. Коммерческая ошибка Ди Пенты в том, что он задумал разводить их на своем элеваторе, но он не понимает, что таким образом его затраты никогда не окупятся. Нужно использовать планету Габон, ведь сейчас она брошена и до нее никому нет дела, а поскольку у нас есть сила…

– А что, Джонни, Ди сам рассказал тебе об этих дикарях? – посасывая пустую трубку, спросил Седой Янг.

– Нет, со мной он такими вещами не делится. На борту «Окуня» у меня имеются осведомители.

– А на моем «Гепарде» у тебя тоже есть осведомители?

– Ну как же, Седой, скажет он тебе! – засмеялся пират по кличке Консервный Нож.

– Давайте вернемся к Ди Пенте, господа, – вымученно улыбнулся Айсман.

– Действительно, пора поговорить о делах, – поддержал Джонни Айсмана капитан Лестер.

– Ладно, давайте о делах, – согласился Уркидес. – Только объясни мне, Джонни, как все-таки мы будем делить прибыль? У меня двадцать пять «вампиров» новой модификации и два «викинга», а у Смышленого только его калоша да четыре латаных-перелатаных ДАСа… И что, доходы поровну?

– Уймись, Слай, – вступил в разговор Мухомор. – Без ремонтного дока, которого у тебя нет и который есть у Смышленого, твоих «вампиров» хватит только на двадцать минут… К тому же в его четырех ДАСах сидят пилоты, воевавшие еще с Вяземским, а у тебя пилоты – дерьмо… Ставлю десять косых, что его четыре «красные собаки» разделают всех твоих «вампиров» до последней гайки…

– Да ты чего лезешь, Мухомор? – начал привставать со стула Уркидес.

– Сядь на место, Слай, – тихо сказал капитан Лестер, имевший собственную летающую базу и около сотни многоцелевых ИРС-4. – Капитаны, или мы разъедемся по домам и по-прежнему будем косить под добропорядочных граждан, или примем предложение мистера Айсмана. Лично мне его доводы показались вполне убедительными. Габон все еще не нужен Федерации, а значит, мы должны этим воспользоваться. Планеты на дороге не валяются. Я голосую за то, чтобы надавить на Ди Пенту и забрать у него этих девчонок. Если Ди поведет себя разумно, засчитаем их ему как добровольный вклад. Мы все, случалось, делали ошибки, поэтому и Ди нужно дать шанс исправиться…

После этой речи капитана Лестера все проголосовали за предложение Джонни Айсмана и начали обсуждать сроки «лечения» Ди Пенты.

32

Вторые сутки вся команда «Окуня» занималась ремонтом судна. Из-за полученных повреждений внутри и снаружи корабля поход на Габон пришлось отменить и вернуться к своему элеватору.

«Окунь» загнали в один из цехов «Фучихана», который был переоборудован под ремонтный док.

Пока ремонтники делали свое дело, Ди Пента сидел в своей каюте и подсчитывал потери.

Получалось очень много. Семьдесят человек экипажа, среди них несколько высококлассных специалистов.

И шесть драгоценных пленниц – девушек из агентства «Мария фон Ганзен».

Нет, Ди Пента все равно не снизит сумму выкупа – 120 миллионов, и точка. Вот только когда подвезут деньги? И не наведут ли полицию? В тысячекредитную бумажку можно запросто вшить квантовый маяк, и тогда полицейские «Грей Хантеры» прибегут, как собаки по следу.

Риск, риск, риск… Без него не обойтись. Вот и встреча с незнакомым кораблем могла закончиться весьма плачевно. Хорошо, что «Окунь» располагал туннельным орудием, а то бы несдобровать. Эх, раздобыть бы еще такое орудие, никаких денег не жалко. Но война в районе закончилась, и бесконтрольная торговля оружием тоже. Раньше было оружие – не было денег, теперь у Ди Пенты были деньги, но туннельных пушек никто, увы, не предлагал.

Капитан испытывал двойственные чувства. С одной стороны, «Окуню» и команде был нанесен серьезный ущерб, к тому же противник сумел ускользнуть. С другой стороны, это была победа над сильным противником, который не желал пропускать Ди Пенту на Габон. Что ожидало капитана Ди на самой планете? Не скрывались ли в атмосфере Габона другие корабли?

У Ди Пенты было много вопросов, на которые он не мог ответить. Чтобы выяснить хоть что-то, он вызвал «зайцев» – такое прозвище, одно на двоих, пираты дали Джеку Саймону и Хейсу Тернеру.

– Капитан, – раздался в переговорном устройстве голос Кубасая, – забрать у них оружие?

– Теперь, думаю, можно не забирать. Парни храбро защищали наш корабль, – будем считать, что первый экзамен они сдали.

– О’кей, кэп, сейчас они придут…

Через несколько минут «зайцы» вошли в каюту капитана.

– Здравствуйте, сэр, – приветствовал капитана Тернер.

– Привет, ребята. Проходите, садитесь. У меня возникло несколько вопросов, на которые вы, возможно, сумеете мне ответить.

– Все, что в наших силах, сэр, – согласно кивнул Джек Саймон.

– Мы кое-как отбились от этих найферов. Их было всего сорок четыре человека, но они успели натворить бед. По всему видно, что сбрасывать их со счетов нельзя. Много ли таких солдат на Габоне?

– Таких мы встречали не более двух-трех десятков, сэр, – ответил Хейс.

– Да, основная сила состоит из дикарей, – добавил Джек.

– А их корабли? Вы раньше их видели?

– Нет, сэр, ни одного корабля мы не видели, – сказал Хейс. – До того момента, когда «Окунь» подвергся атаке этих найферов, я и не предполагал, что у них есть космические корабли. Все, чем они располагали раньше, это паровые ружья.

– Но на абордаж они шли с другим оружием, – заметил Ди Пента.

– Да, сэр, мы видели это оружие, – кивнул Джек. – Это, в сущности, одна и та же система, только вместо пара используется горячий воздух, ну, и ствол укорочен, для удобства.

– Однако, добравшись до наших арсеналов, они легко управлялись и с ручными пулеметами, – напомнил капитан.

– Эти парни быстро учатся, – кивнул Хейс.

– Что еще встречалось вам на Габоне такого, о чем следовало бы мне знать?

– Есть еще один тип воинов… – начал Хейс. – Кроме мечей, я не видел у них другого оружия, однако ими они владеют мастерски. К тому же на них первоклассные бронекостюмы. Легкие, как «песчаник», и прочные, как «блу шэдоу»… Рожи у них – к ночи лучше не вспоминать, а на руке, – Хейс поднял руку с растопыренными пальцами, – только три пальца…

– Три пальца? – удивился Ди Пента.

– Да, сэр, – подтвердил Джек, – только три.

– А растут они быстро?

– Пальцы? – не понял Хейс.

– Нет, сами трехпалые.

– А вот этого, сэр, мы не знаем. Первого трехпалого мы увидели в день бегства с планеты, а этих найферов на пару дней раньше. До этого мы имели дело только с канино…

– С дикарями?

– Да, сэр.

Ди Пента задумался. Он молчал примерно минуту, потом проговорил:

– Я так понимаю, ребята, что вы не советуете мне соваться на этот самый Габон…

– Мы не можем вам сказать ничего определенного, сэр, – взял слово Джек Саймон. – Что бы мы вам ни сказали, все равно будет ясно – мы настроены против Габона.

– Сказать по правде, я тоже. Сдается мне, что силенок у меня маловато для такой акции. Найферы на чужом корабле перебили чуть ли не весь экипаж, а уж на планете, где они чувствуют себя хозяевами…

– Нет, сэр, – возразил Хейс, – на Габоне они тоже гости. Где находится их родная планета – неизвестно. Об этом могли бы рассказать только они сами. Раненых, как я понял, не оказалось?

– Увы, все они дрались до последнего, – развел руками Ди Пента. – Ладно, спасибо и на этом. Можете быть свободны…

После ухода Хейса Тернера и Джека Саймона капитан еще долго сидел, взвешивая все «за» и «против». Когда он уже собрался лечь спать, загудел зуммер срочной связи.

– Да, слушаю…

– Ди, к нам гости, – прозвучал голос Жана Лурье.

Капитан поморщился. Он уже привык, что Лурье приносит только плохие новости.

– Какие гости?

– Восемнадцать меток. Половина из них тяжелее «Окуня».

– Полиция?! – подскочил Ди Пента.

– Нет, Ди. Скорее всего наши коллеги… Ты им случайно ничего не должен?

– Да я их не видел уже пять лет! – в сердцах воскликнул Ди Пента. – И еще бы сто не видеть! – добавил он.

– Значит, тревогу не объявлять?

– Почему не объявлять?

– Но ведь стрелять-то не будем?

– Не будем, – подтвердил капитан. – Однако ухо нужно держать востро.

Вскоре корабли можно было разглядеть даже через иллюминаторы «Фучихана».

– Эй, на элеваторе, нам нужно поговорить с Ди Пентой, – прозвучал на открытой волне незнакомый голос.

– Его нет. Он ушел на «Окуне», – соврал Кубасай.

– Хорош заливать! Думаешь, мы не знаем, что «Окунь» в элеваторе?

Ди Пента, решив взять инициативу в свои руки, вклинился в разговор:

– Ну хорошо, слушаю тебя… Уркидес…

– Как приятно услышать голос старого друга, Ди!

– Надеюсь, Слай, ты не расплачешься от умиления… У вас что, маневры возле моего элеватора?

– Нет, мы только поговорить…

– И для этого притащили столько кораблей?

– Это на всякий случай, в молодости ты был горячим парнем… Пока не постарел… Хе-хе…

– К делу, Слай…

– Дело тебе изложит капитан Лестер. Он прибудет на борт «Фучихана».

– О’кей, – сказал Ди Пента и усмехнулся. Его коллеги знали, кого послать. С Лестером никто не спорил и не рисковал поднять на него руку, потому что за спиной капитана Лестера стоял настоящий флот.

От скопления кораблей отделилась маленькая точка – транспортный челнок. Точка начала приближаться к «Фучихану». В борту элеватора раскрылся приемный шлюз, и челнок исчез в его разверзшемся зеве.

Вскоре капитан Лестер вошел в каюту Ди Пенты. Пираты обнялись, как родные братья, и сели в кресла друг против друга.

– Рад тебя видеть в добром здравии, Ди…

– И я тоже рад видеть тебя, Лестер, разговаривать с тобой одно удовольствие. Могли ведь выбрать посланцем Янга или Уркидеса…

– Никто меня не выбирал, Ди. Я сам принял решение пойти и поговорить с тобой… Я думаю, мы с тобой поймем друг друга. Дело в следующем: мы хотим навязать тебе свою помощь…

– Какую помощь? – не понял Ди Пента.

– Мы прослышали, что ты решил взяться за дело, которое в случае удачи может принести кучу денег, однако одному тебе его не осилить…

– Что же это за дело, Лестер?

– Торговля живым товаром.

– Откуда новости? От Айсмана?

Лестер кивнул.

– Давно подозревал, что в команде есть его информаторы… Ну ладно. И что вы предлагаете?

– Мы предлагаем помощь. Людей, корабли и… деньги…

– Деньги? Откуда у пиратов деньги, они что, банкиры? – улыбнулся Ди Пента.

– Проблему с деньгами вызвался решить Джонни Айсман.

– Как?

Лестер помедлил с ответом:

– С помощью твоих девушек из агентства.

– Как вы все хорошо придумали! – воскликнул капитан Ди. – Разрабатывать мой канал живого товара за мои же деньги! Тебе не кажется, Лестер, что это больше похоже на грабеж?

– Подожди, не спеши с выводами, – примирительно поднял руки Лестер. – Во-первых, одному тебе это дело не одолеть, так что считай, никакого канала у тебя нет. А что касается этих моделей, то тут Айсман прав: сто двадцать миллионов – это не те деньги, за которые стоит отдавать девок… К тому же, Ди, на общем собрании капитанов я настоял, чтобы девчонки были засчитаны как твой добровольный вклад… Я не хочу никаких столкновений между своими, поэтому стараюсь не задевать ничьих интересов. Ты это знаешь.

– Да, Лестер, тебя не только боятся, но и уважают, – кивнул Ди. – И я понимаю, что, раз общество так решило, по-другому не получится. Только есть одна проблема…

– Что за проблема?

– Когда ты шел по доку, что заметил?

– Я заметил, что на твоем корыте броня сходит, как старая чешуя. Ты попал в переделку?

– Да, и в крепкую. Повезло, что моя пушка стреляла чаще. Так вот, был не только бой, но и контрабордаж.

– Контрабордаж? Раньше я о таком только слышал, – удивился капитан Лестер.

– А я испытал на собственной шкуре. Потерял половину команды и… шестерых девушек… Увы…

– То есть теперь их девять…

– Да…

– Это плохо, но Айсман что-нибудь придумает. Выберет из своих шлюх кого-нибудь получше и будет их подсовывать как первый сорт… Ну и кто же тебя так обидел, Ди?

– Меня перехватили на пути к Габону. Те, кто контролирует ситуацию на планете. – Капитан Ди поднялся с кресла и прошелся по каюте. По привычке он взглянул в иллюминатор, но там виднелась только обшарпанная стена ремонтного дока. – Поначалу я хотел закончить ремонт и снова пойти на Габон, а потом понял, что могу потерять там все. – Ди Пента вернулся в кресло. – Я и сам подумывал попросить у кого-нибудь из старых знакомых помощи, а тут, очень кстати, прибыл капитан Лестер… – Ди довольно улыбнулся.

– Ты сукин сын, Ди… – погрозил пальцем Лестер. – Я тут дипломатию развожу, а он просто издевается… Значит, будем считать, что обо всем договорились?

– Да, договорились, – кивнул Ди Пента.

– Хорошо. – Лестер поднялся с кресла. – Когда закончишь ремонт «Окуня»?

– Думаю, дня через три.

– Ладно. Сразу дай мне знать, – обсудим наши дальнейшие действия. Пока, Ди.

– Пока, Лестер.

Пираты пожали друг другу руки, и капитан Лестер покинул каюту Ди Пенты.

33

С тех пор как на «Окунь» было совершено нападение, отношение Ерша к Сэнди сильно изменилось.

Уже несколько ночей девушка проводила одна, а днем ее хозяин был немногословен.

Сэнди это насторожило. Если бы она наскучила Ершу, охлаждение не происходило бы столь резко, к тому же пират по-прежнему не отводил взгляда от Сэнди, когда она, провоцируя его, ходила по каюте полураздетая.

Не найдя никакого подходящего объяснения, агент Джин решила провести разведку.

– Ты часом не болеешь? – спросила Сэнди, возвратившись из душевой. Она села на свою кровать так, чтобы в вырезе небрежно застегнутой пижамы была видна ее грудь.

Пират возился со своим бронежилетом и сделал вид, что не услышал.

– Эй, ты глухой, что ли? – уже резче сказала Сэнди.

Ерш поднял на Сэнди глаза, и девушка как можно приветливее улыбнулась ему.

– Ну что на тебя нашло? Уж не получил ли ты пулю в одно место? – продолжала провоцировать своего «хозяина» Сэнди.

– С этим все в порядке, – бесцветным голосом ответил пират.

– А почему я сплю одна, и уже не первую ночь? Ты нашел себе другую девушку?

– Нет у меня другой девушки… Мне не нужна другая… – Голос Ерша дрогнул.

– Так что с тобой, миленький? – Сэнди встала с кровати и, подойдя к Ершу, прижала его голову к своей груди. – Я же вижу, что ты чем-то озабочен, – проворковала она.

– Я знаю, кто ты, – сказал Ерш. – Я все время хожу и мучаюсь – донести на тебя или нет…

– Донести на меня? – удивленно переспросила Сэнди. – Кому донести и зачем?

Ерш оторвал от себя Сэнди и посмотрел ей в глаза:

– Ведь это ты убила Соню и двух радистов? Признайся…

– Да ты с ума сошел, Ерш! – Сэнди покрутила пальцем у виска. – Я что, похожа на какого-то супершпиона-киллера? – В знак доказательства своей непричастности Сэнди распахнула пижаму, рассчитывая этим сменить тему разговора.

– Да, похожа… Вот это что? – Он показал на ее живот.

– Это мое тело, милый. Тебе оно нравится?

– Эти тонкие шрамы – откуда они? Это же следы от пластической операции. Мне самому делали такую, чтобы убрать рубцы…

– Ты бредишь, парень. – Агент Джин запахнула пижаму и с обиженным видом села на свою кровать.

– Нет, милочка, – продолжал Ерш, – это не бред. Вспомни, как ты схватила меня за руку, когда я забирал у тебя автомат.

– Это же глупости, Ерш… Ну, знаю я пару приемов, и что теперь? Есть особые курсы самообороны – специально для женщин. Покажут им несколько приемов, и все…

– А как ты держала автомат?

– А как я держала автомат? – переспросила Сэнди.

– Ты держала его так, будто родилась вместе с ним. Я в этих делах понимаю, – не дурак…

– Ха! Удивил! Да любая более-менее самостоятельная баба ходит на курсы самообороны и в тир. Ты думаешь, что только мужчины любят пострелять? Нет, Ерш, ты болен. Ты определенно болен…

– Я не болен! – неожиданно заорал Ерш и вскочил на ноги. Бронежилет, который он держал в руках, свалился на пол. Пират стоял, не отрывая глаз от Сэнди, и лицо его было похоже на застывшую маску. – Я не болен, – повторил он уже тише. – Я…

В дверь постучали.

– Тебя зачем-то Кубасай ищет, – послышался голос Лесоруба.

– Что случилось?

– Новые проблемы обсуждают. И моделей этих куда-то перевозят…

Услышав последние слова, агент Джин вся превратилась в слух.

– Куда их перевозят?

– Пока непонятно. К капитану приезжал какой-то парламентер. О чем-то они там договаривались. Через полчаса этих дорогих сучек от нас увезут…

– Пусть увозят, не жалко, – проворчал Ерш, выходя за дверь. – Подожди меня здесь в коридоре, я вернусь и все тебе расскажу, – сказал он Лесорубу. Дверь за ним закрылась.

Оставшись одна, Сэнди начала лихорадочно соображать.

Сахарный мог ускользнуть, а этого допустить было никак нельзя. Но что же делать? Если она поедет с девушками из агентства, а сделать это наверняка можно, Ерш поднимет шум, и тогда…

Подходящий план начал понемногу складываться в голове у Сэнди; наскоро приведя себя в порядок, она выглянула в коридор. Там стоял Лесоруб.

– Привет, – сказал он с улыбкой.

– Привет, Лесоруб, – улыбнулась ему Сэнди. – Чего здесь стоишь?

– Да вот Ерша жду. Сейчас придет, новости расскажет.

– Так заходи в каюту, чего в коридоре ждать?

– Да как-то… – замялся Лесоруб.

– Да ладно, чего ты? Проходи… – Сэнди открыла дверь пошире.

Лесорубу подумалось, что не будет ничего плохого, если он подождет Ерша в его каюте и перекинется парой словечек с красивой женщиной. Он, стесняясь, вошел и сел на стул возле небольшого столика, не зная куда девать руки. Сэнди с легкой насмешкой следила, как пират положил их на колени, потом сцепил в замок, потом вытянул перед собой на столе.

– Ну, как у тебя дела? – улыбаясь, спросила она.

– Ничего, нормально, – ответил Лесоруб, убирая руки со стола.

– Вот видишь, как все получилось? А могло бы быть по-другому… – с укором произнесла Сэнди.

– Что – по-другому? – не понял Лесоруб.

– А тогда, на шаттле… Ведь ты мог забрать меня первым и хотел это сделать, так?

Пират ничего не ответил, только кивнул, глядя в пол.

– Я знаю, ты меня пожалел… Ты хотел, чтобы я осталась на шаттле и чтобы со мной ничего не произошло…

Лесоруб снова молча кивнул.

– Но твой дружок оказался не таким, как ты… – В голосе Сэнди послышалось негодование.

Лесоруб склонил голову еще ниже, шея его напряглась.

– Я понимаю, тебе тяжело думать, что, когда ты засыпаешь, женщина, которую ты любишь, раздвинув ноги, лежит на кровати твоего дружка… – Сэнди сделала паузу, наблюдая, как каменеет фигура Лесоруба. – И эта женщина выполняет все прихоти твоего друга, какими бы отвратительными они ей ни казались… – уже почти рыдая, продолжала агент Джин… – А человек… которого она полюбила с первой же минуты, не в состоянии защитить ее… – И ничем не сдерживаемые слезы покатились из глаз девушки. Когда до Лесоруба дошел полностью смысл того, что он только что услышал, он поднял на Сэнди безумные глаза и просипел:

– Так ты… меня…

– А-а что… – продолжая лить слезы, проговорила девушка, – ты до сих пор… не заме… чал? – Судорожные всхлипывания мешали ей говорить. – Я же… лю-у-блю… тебя…

Лесоруб поднялся со стула, и Сэнди бросилась в его объятия.

– Но как же Ерш, Сэнди… Как же…

Жарким поцелуем девушка заставила Лесоруба замолчать и, увлекая его за собой, опустилась на кровать.

– Не-нельзя… Сэнди… – начал было пират, но тут ее руки зашарили по его брюкам и он забыл обо всем.

Когда дверь в каюту открылась и на пороге появился силуэт, Сэнди моментально отдернула руки от Лесоруба и начала кричать и извиваться, будто силясь выбраться из-под тяжелого тела.

Поняв наконец, что случилось, Лесоруб вскочил с кровати и увидел перед собой посеревшее лицо Ерша.

– Ерш… я… мы… – виновато забормотал он.

– Что ты здесь делаеш-ш-шь? – прошипел Ерш, медленно надвигаясь на своего друга.

– Подожди, Ерш, давай разберемся… Мы же друзья… – пытался вразумить друга Лесоруб.

– Что ты сделал с Сэнди? – Рука Ерша скользнула к висевшему на поясе ножу.

Услышав свое имя, Сэнди залилась слезами, чтобы у Ерша не оставалось сомнения, что с ней сделали. Агент Джин приняла позу растерзанной насильниками жертвы, понимая, что это зрелище подстегнет Ерша к действию.

Лесоруб бросил на девушку короткий взгляд, и этого было достаточно, чтобы он начал понимать, в чем дело.

– Постой, Ерш! Я понял, она сама… – Договорить он не успел, десантный нож вонзился ему в живот по самую рукоятку.

– Умри!!! Умри, падаль!!! – точно раненое животное завыл Ерш.

Гримаса боли исказила лицо Лесоруба, но он не закричал, а только криво усмехнулся, глядя на своего лучшего друга, ставшего его убийцей. Держась за живот, он повернулся к Сэнди.

– Ты… – прошептал он и рухнул на пол.

С полминуты Ерш стоял неподвижно, растерянно глядя на друга, словно пытался понять, что произошло и что он только что сделал. Наконец по его лицу пробежала гримаса – смысл произошедшего встал перед ним во всей своей ужасающей ясности.

– Лесоруб, – тихо позвал он. – Вставай… – Ерш опустился на колени и, повернув к себе лицо друга, заглянул в стекленеющие глаза: – Прости, слышишь… Я, я не хотел… Я не хотел этого! Сэнди… – Ерш повернулся к своей любимой, ища у нее поддержки. Однако Сэнди на кровати не оказалось. Послышался щелчок, Ерш повернулся на звук и увидел свою девушку.

Сэнди стояла возле металлического шкафчика, верхний ящик которого был выдвинут, а из замочной скважины торчала шпилька.

– Сэнди… – повторил Ерш. Он никак не мог понять, почему Сэнди целится в него из пистолета. – А-а, – понимающе закивал пират, – значит, я был прав…

– Нет, Ерш, ты был не прав, – помотала головой девушка. – Но ничего объяснять тебе я не буду – времени нет… Прощай, Ерш!

Раздался выстрел, Ерш, отброшенный тяжелой пулей, повалился на труп своего друга. Сэнди подошла ближе и, решив не рисковать, сделала контрольный выстрел.

– С такими фокусами никаких нервов не хватит… – обронила она и отерла слезы, которые продолжали течь по инерции.

34

По одной из центральных улиц Крусбадена, самого большого города планеты Кириос, шел худой черноволосый человек. Он шел в сторону универмага «Эль-Мосс» легкой, немного развязной походкой, как, по его мнению, должен был ходить такой стильный парень, как он.

На молодом человеке были черные очки в дорогой оправе, и одет он был в черное. На груди висела золотая цепочка, в правом ухе блестела золотая сережка с рубином. Дорогие остроносые индивидуального пошива туфли были украшены серебряными пряжками.

Время от времени человек проводил ладонью по волосам, стянутым в «конский хвост», и тогда на солнце сверкали нанизанные на пальцы перстни.

Была середина дня, и по улице сплошным потоком шли люди. Когда кто-то из прохожих задевал стильного парня, тот презрительно морщился и жевал губами, как будто желая сплюнуть.

Пройдя мимо универмага «Эль-Мосс», человек в черном вошел в следующее здание, вход в которое был украшен хрустальной аркой со светящимися буквами – «Клуб «Перец».

– Уау! Франклин! – закричал, поднимаясь навстречу вошедшему, здоровый чернокожий парень. – Где пропадал?

– О, Луи! Какой сюрприз!

Знакомые обменялись сложным рукопожатием с переменой рук, щелканьем пальцами и притопыванием ногами. После этого они обнялись. На этом вступительная часть закончилась.

– Что делается в свете, Луи? Я слышал, ты мотал колеса до самой пустыни?

– А ничего такого, чего нет у нас, Франклин. «Дурь» дорогая, легавые злые, а таких клубов, как «Перец», совсем мало, да и саунд там валяют какой-то кислый…

– Скупо… – кивнул Франклин.

– Не то слово. А ты где был?

– А, – махнул рукой Франклин, – в Лертис мотался. Хотел инструмент взять хороший…

– И что?

– Туфта и недоразумение… Цены на пластик – как на настоящий «дрейч», а качество звучания – я умолкаю…

– Что будешь делать? – Луи поскреб свой лысый череп.

– А ничего… Мой «эйр-сонг» пока еще в полном понятии, так что саунд не пострадает… – Франклин пригладил волосы. – Ну, я пошел, – надо еще пальчики разогреть…

– Покажешь сегодня что-нибудь новое, Франк?

Франклин не ответил и ушел, таинственно улыбаясь.

– Обожаю этого парня, – сказал Луи, вернувшись к столику.

– А кто это? – спросил его спутник, одетый в потертую кожу.

– Да ты чего, Гук, Франклина не знаешь? – захихикала Тэсс, ее огромный бюст, прикрытый не очень частой сеточкой, угрожающе заколыхался. – Ну ты сухой, как Маранская пустыня.

– Так это Франклин? – Гук даже привстал с места.

– Нет, это премьер-министр Матти Лигенфорд! – снова засмеялась Тэсс.

– Не, ну чего вы, – оправдывался Гук, – я его видел только на сцене, а там огни и все такое.

– Тебе пора дозу снижать, Гук. А то ты не помнишь уже, где ты, что ты… – наставительным тоном произнес Луи.

– Почему это я ничего не помню? Я все помню, – не совсем уверенно возразил Гук, хлопая рыжими ресницами.

– Да? Все помнишь? – Тэсс затянулась сигаретой и выдохнула дым в лицо Гуку: – А вот ты скажи, трахались мы с тобой или нет?

– Когда? – насторожился Гук.

– Вообще, когда-нибудь…

– Ну, – потер лоб испытуемый, – с точки зрения логики такое могло быть…

– Вот! – торжествующе заключила Тэсс. – Не помнишь!

– Это еще ничего не значит, – заступился за Гука Луи, – от тебя многие в беспамятстве уходят…

– Ха, сказал тоже… – Тэсс снова глубоко затянулась. – Он и тебя-то самого сегодня с третьей попытки узнал…

– Она права, дружище, – сказал Луи. – Ты меня узнал не сразу…

– Ты же располнел, Луи, вот я и не узнал, – продолжал сопротивляться обвиняемый.

– Ты вчера был в полицейском участке. Хоть это помнишь? – снова заговорила Тэсс.

– Да-да! Я помню, – обрадовался Гук. – Там еще был такой здоровый сержант, он два раза дал мне по морде и… да-да, еще под дых, – было очень больно. Вот видишь, я все помню! – заулыбался Гук.

На лице Тэсс играла коварная улыбка.

– А за что тебя взяли в полицейский участок, Гук?

– Я… Я… Ну, как всегда, валялся где-нибудь, меня и взяли…

Тэсс отрицательно покачала головой и, прикурив от окурка новую сигарету, произнесла:

– Не переживай, переходи на «клевер», и все будет о’кей…

– «Клевер» стоит больших денег, – пробубнил Гук. – К тому же от него кожа сохнет…

– Давай угостим его «клевером» прямо сейчас, чтобы парень понял, насколько это кайфовее, чем «желтуха», – предложил Луи.

– Надо купить. Мой кончился, – сказала Тэсс.

– Ну так купи.

– Давай бабки…

– У меня нет, – развел руками Луи.

– Как нет? А кто будет платить за сигареты и эти коктейли, которые ты назаказывал? На что ты рассчитывал, опять на меня?

– Тэсс, я бы и сам под кого-нибудь лег, но кто же позарится на толстого ниггера? А ты у нас ну просто козочка! – И Луи расплылся в лучшей из своих улыбок. – О, кстати, вон тот козел, что тебя домогался возле мотеля, посмотри… Смотри, в каком он крутом прикиде. Такой выложит сотню, без базара…

Тэсс заинтересованно взглянула туда, куда указывал Луи, и, посмотревшись в зеркальную перегородку, отправилась на охоту.

Она будто случайно коснулась намеченной жертвы, лысоватый плюгавый ковбой радостно заулыбался, вцепившись в пухлый локоток Тэсс.

– Какая у тебя красивая женщина, Луи! – мечтательно произнес Гук, созерцая формы Тэсс в движении.

Несколько минут они сидели молча, слышно было, как смеются посетители за другими столами.

– Что-то она задерживается, – забеспокоился Луи. – Пойду-ка я посмотрю.

Только он поднялся с места, как появилась Тэсс. Все той же роскошной походкой она невозмутимо проследовала к своему столику и, усевшись на место, прикурила сигарету.

– Ну что? – спросил Луи.

– Семьдесят, – коротко бросила Тэсс.

– Ну вот, – довольно заулыбался он, – я же говорил, что клиент денежный… Знаешь, – обратился Луи к Гуку, – я еще не встречал парня, который при виде Тэсс не согласился бы отдать последние пятьдесят монет…

– Эй, парень! – махнул рукой Луи, подзывая официанта. – Давай, Тэсс, заплати ему, и пошли поближе к сцене, а то вон те, видишь, уже занимают наши места.

35

Небольшая сцена вдруг осветилась прожекторами, и сквозь хлопки посетителей раздался усиленный динамиками голос:

– Господа! А теперь Франклин!!!

Завсегдатаи радостно заорали, засвистели и затопали ногами. Разговоры стихли, все внимание сосредоточилось на сцене.

Наконец появился Франклин. Он вышел на сцену все в том же черном костюме и черных очках. В одной руке он держал гитару, а другой помахал зрителям.

– Привет, Франклин!

– Как дела, красавчик? – крикнула какая-то женщина. – Я хочу тебя!

Музыкант невозмутимо проследовал к своему фирменному стулу и, усевшись на него, подсоединил к гитаре шнур. После этого поудобнее поставил старомодную микрофонную стойку и наконец, улыбнувшись, спросил:

– Что вам сегодня сыграть, бродяги? – На его лице появилась белозубая улыбка.

– «Чуча-Бринн» давай!

– «Ночи Труайера»!

– Франклин, «Полжизни за косяк»!

– О’кей, друзья, заявки приняты! – улыбнулся музыкант и пробежался пальцами по струнам.

Сдержанность манер исполнителя как нельзя лучше заводила разгоряченных алкоголем и наркотиками зрителей, и вскоре весь зал горланил вместе с музыкантом:

Он пропил все, кроме картин,
Ай, Чуча, Чуча-Бринн!

Когда песня закончилась, четыре десятка посетителей орали от восторга, как целый стадион. Из зала на сцену выскочила длинноволосая блондинка. Ее короткая кожаная куртка была расстегнута, открывая грудь, колышущуюся в такт нетвердым шагам.

Блондинка навалилась на Франклина, намереваясь, видимо, подарить всю себя прямо на сцене, однако музыкант, уже имевший опыт таких номеров, ловко вывернулся и всего лишь чмокнул блондинку в щеку.

Тут подоспели двое охранников и не без труда утащили фанатку со сцены.

– Ты чего отказался, Франклин? – раздался чей-то голос. – Мы бы подождали!

– Извините, ребята, – произнес музыкант в микрофон, – в моем контракте строго оговорено, что я должен делать на сцене, а чего нет…

В зале послышался смех.

– А теперь вы можете потанцевать: «Ночи Труайера»…

Из динамиков полились разрывающие душу звуки суперхита. Танцующие пары медленно покачивались, озаряемые пробегающими лучами софитов.

Франклин бросил взгляд на вход. Там, под кондиционером, стоял, покуривая, человек, лишь изредка поглядывавший на сцену. Человек явно не любил музыку, было непонятно, что он здесь делает. В душе Франклина возникло легкое беспокойство, но, взяв себя в руки, он доиграл песню до конца.

На сцену выполз еще один поклонник. Он вручил Франклину два пластыря «клевера».

– Спасибо, брат, – через микрофон поблагодарил музыкант и положил белые квадратики в карман. – Я их потом съем…

– Сейчас, Франклин, сейчас! – закричали из зала.

– Делай, как мы!

– Ну хорошо, раз вы настаиваете… – Франклин извлек из кармана один квадратик и, лизнув его языком, прилепил себе на запястье.

– О’кей, поехали дальше! – закричали из зала.

Франклин кивнул и заиграл новую песню. Теперь он играл и делал вид, что его развозит от «клевера», и это очень нравилось публике. Музыкант лепил на руку не настоящий «клевер», а лишь его имитацию, спрятанную в специальном потайном кармашке.

В планы Франклина не входило терять контроль за ситуацией, особенно теперь, когда вокруг шныряют подозрительные личности. Возможно, это «уголовка» ищет очередного маньяка. А если АПР?

– А сейчас будет то, что вам нравится больше всего! – объявил Франклин.

– Что, бесплатная трава, Франк? – крикнули из зала.

– Нет-нет, – помотал головой Франклин, – это будет… – Он сделал вид, что забыл. – А, вспомнил: соревнование!

– Даешь Сэма Макдила!

– Нет! Стресснера давай!

– Постойте, постойте, Стресснер разве умер? – спросил Франклин. – Вы что, забыли, что мы соревнуемся только с духами? Я, например, предлагаю Мо Леваду!

– Левада – дерьмо! – закричал кто-то из зала.

– Сам ты дерьмо! – ответили ему. – Левада – это самый кайф!

Моментально вспыхнула драка, но подоспевшие охранники пресекли безобразие в корне.

– Ладно… Давайте Митю Брауна. Годится?

– Годится! – закричали зрители.

Франклин настроил стоявший рядом с ним музыкальный компьютер, и теперь тот мог исполнять готовые мелодии и экспромты в стиле гитариста Мити Брауна.

Компьютер выдал первую музыкальную фразу и сделал паузу, ожидая хода Франклина. Тот продолжил тему, пока еще не предлагая ничего нового. «Браун» выдал еще один такт, Франклин понял, что начинается тема «Голубой кактус», которую Митя Браун написал незадолго до своей смерти. Франклину нравилась эта тема, и он, по-прежнему не уходя с нее, снова сделал свой ход. Компьютер тоже не спешил проверять возможности своего соперника, и вскоре соревнование превратилось в дружескую вечеринку двух музыкантов – умершего и живого.

Свое выступление Франклин закончил, когда половина из присутствующих уже не могла поднять головы от столов, а остальные находились в полном ступоре.

Продолжая изображать из себя человека под кайфом, Франклин ушел со сцены в свою гримерную, а за ним последовали человек шесть особенно приближенных друзей.

Поддерживаемый двумя помощниками, Франклин ввалился в гримерную и рухнул во вращающееся кресло.

– Ой, пристрелите меня… или дайте пива, – простонал он и, сняв черные очки, зашвырнул их далеко в угол.

– Сейчас, Франки, секундочку… – Парень по кличке Скоч открыл внушительных размеров холодильник и достал оттуда банку с холодным пивом. Он открыл ее и передал Франклину.

Вслед за Скочем в холодильник полезли остальные. Среди гостей оказался и Луи. Он тоже угощался пивом и после первой банки потянулся за второй.

– Эй, Луи! Ты что, пьешь пиво? – спросила девушка по кличке Канарейка в одежде из сплошных дыр, сквозь которые проглядывало покрытое татуировками тело.

– А почему мне не выпить пива? – удивился Луи.

– То ты всем говоришь, что сторонник чистого кайфа, без алкоголя и секса, а теперь что?

– А… это разве не безалкогольное пиво? – удивился Луи.

Все вокруг засмеялись.

– Нет, парень, это самое настоящее алкогольное пиво, – прогнусавил Скоч.

– Что же вы мне раньше не сказали? – с укором сказал Луи и, допив вторую банку, отставил ее в сторону. – Надо же, гадость какая…

– Луи, «клевер» надо? – подал голос Франклин.

– Без обсуждений, Франк.

– На, возьми… – На протянутую ладонь Луи упали три белых квадратика. – Лепи все, я потом еще дам…

– Франк, ты просто красный конь какой-то, – заулыбался Луи и, лизнув квадратики, налепил их на свою темную кожу.

– Хорошо быть черным, а, Луи? Следов не видно, – сказала Фрина и, закатав рукав, показала свою руку, испещренную коричневыми следами от «клевера».

– О-о… – закатил глаза Луи. – Аж рука немеет… Я уже какие-то огни вижу… Я… взлетаю…

Еще через пару минут тело Луи обмякло, и он погрузился в глубокий наркотический сон.

– Батон и ты, Мерфи, отнесите его в зал, – распорядился Франклин.

Тело подняли с пола и поволокли к выходу. Когда дверь закрылась, Франклин достал из кармана портативный сканер и, включив его, начал обходить комнату. Возле холодильника сканер пронзительно запищал. Все переглянулись. Лицо Франка покрылось испариной. Кто поставил «жучок»? Франклин посмотрел на своих людей, но в их глазах были только вопросы… Наконец Скоч поднялся с места и, подойдя к холодильнику, снял с него часы. Франклин снова включил сканер, но сигнала не повторилось.

– В них же есть два кристалла, – объяснил Скоч. – Тут даже на циферблате написано…

– Выброси их, – скомандовал Франклин, переведя дух.

Вернулись Батон и Мерфи.

– Кто на лестнице? – спросил у них Франк.

– Пионер и Бритва…

– Хорошо, – кивнул Франклин и снова уселся на крутящийся стул.

– Итак, Симон сообщил нам, что выставка услуг начнется через тридцать два дня. Это будет Аракс Желтый или Апеот. Симон еще не выяснил точно. Но мы уже сейчас можем заготовить два плана, на любой из этих вариантов. Акция будет самой крупной из всех проведенных ранее. Она будет эквивалентна военному конфликту шестой категории, то есть пятилетней войне с участием четырех индустриальных миров. Приглашенных на выставку услуг будет около трехсот пятидесяти миллионов. Это большая цифра… Что скажете?

– Лучше, если это будет Апеот, – сказал Скоч. – На его орбите находится сеть кобальтовых генераторов G-12. Практически это готовая система детонаторов. Если усилить их квантовыми передатчиками, которые тоже есть на орбите, можно получить эквивалент в сто, а то и двести гекатонн. Нужно, конечно, еще проработать все варианты на компьютере, но шансы на хороший пожар у нас есть. Вот только…

– Что только? – спросил Франклин.

– Без участия Бисквита провернуть это дело будет трудновато… Службы безопасности начнут просеивать каждую песчинку, и внедриться на главный сервер энергосистемы Апеота… – Скоч покачал головой. – Это будет почти невыполнимая задача…

– С Бисквитом все сложно. Она находится на борту пиратского судна…

– И ее нельзя отбить? – спросил Батон.

– Можно, только местоположение этого судна нам неизвестно. Симон над этим работает. Собирает по крохам данные из «уголовки», транспортной полиции и так далее… Ясно только одно: они где-то в нашем районе, на Севере.

– Север большой, – покачал головой Мерфи.

– Есть мнение, что это Габон или Сакеф. Завтра будет известно точнее, – сказал Франклин.

– И что тогда? – спросила Канарейка.

– Воспользуемся услугами нашего друга Тедди…

– Разве можно доверять этому скоту? – поморщилась Канарейка.

– Не надо эмоций, ладно? То, что он с тобой делал, было давно. Теперь ты наш человек, и он, если надо, будет у тебя мальчиком на побегушках. Полностью доверять ему мы, конечно, не можем, поэтому он будет подключаться только на отдельные этапы…

В этот момент дверь приоткрылась и просунулась улыбающаяся голова Пионера.

– Босс, опять эта блондинка с сиськами…

– И что?

– Ну… это… тебя хочет… Настырная – ужас.

– Ты же крепкий парень, Пионер, замени меня хоть в этом случае…

– Да я, босс, уже заменил два раза, а теперь там Бритва отдувается, но он тоже на последнем издыхании.

– Позовите охранников…

– Чтобы они Бритву сменили?

– Да нет, Пионер, пусть гонят ее на улицу! – не выдержал Франклин.

– А, понял… – Пионер исчез.

Франклин снова сел в свое кресло и спросил, обращаясь ко всем:

– Кто сегодня видел здорового парня, который курил у выхода?

– Да все видели, – отозвался Скоч. – От него легавым за версту несло… Этот парень из местного отделения полиции. Пижон и полный придурок, – Скоч улыбнулся, – ходит в расстегнутом пиджаке, чтобы бабы видели, что у него пистолет…

– Чего ему здесь надо?

– Обычный обход, босс. Он обходит все заведения на этой улице по вторникам и четвергам, а в остальные дни приходят другие.

– То есть каждый вечер в клубе появляется полицейский?

– Не факт, – возразил Скоч, – они тоже люди, и когда не видит начальство…

– Ладно, с этим ясно. Фрина, что с горничной из «Золотой конференции»? Ты вспомнила, где видела ее раньше?

– Вспомнила и выяснила еще кое-что. Зовут ее Анна. Она агент Федеральной криминальной службы. Они охотятся за поставщиками китонитовых наркотиков.

– Это которые получают из кислот? – уточнил Франклин.

– Да, именно. Я думаю, что в самом отеле находится перевалочный пункт и, кроме Анны, там имеются и другие агенты.

– А она не может тебя узнать?

– Это вряд ли, – Фрина погрустнела, – я сильно изменилась, пока глотала всякую дрянь.

– Но это же в прошлом, ведь так? – спросил Франклин, заглядывая Фрине в глаза.

– Нет-нет, Франк, ты не думай, – торопливо проговорила девушка. – Я завязала, и точка…

– Это хорошо, а то ведь ты знаешь, какое у нас лечение, – пуля…

Франк снова поднялся и прошел к холодильнику. Достал новую жестянку с пивом и, сделав большой глоток, продолжил:

– Эти торговцы китонитом здорово нам мешают. Кто у них заводила, Скоч?

– Лерой Буш по кличке Директор. Он и в самом деле директор «Колор ТС», компании по производству химических красителей.

– Своей суетой он нам только мешает. Всякие агенты под носом копошатся… Надо его убрать, Скоч.

– Убрать так убрать.

– Нет, ты не понял. Его нужно убрать так, чтобы это выглядело вполне естественно.

– Хорошо, он попадет в автомобильную катастрофу… – предложил Скоч.

– Нет, не пойдет, – возразил Франклин. – Не будет его, торговлей займется какой-нибудь заместитель. Надо сделать так, чтобы вся их система вышла из строя на длительное время. Полностью прекратить это дело мы, естественно, не сможем, но по крайней мере будем готовить акцию в спокойной обстановке…

– Можно взорвать их, когда у организации будет какое-нибудь совещание, – предложил Скоч.

– Это правильно. – Франклин допил пиво и, смяв банку, швырнул ее в угол. – А собираются они, скорее всего, на складах готовой продукции. Это традиционное место сборов всяких бандюг.

– Значит, нужно взорвать склад готовой продукции?

– Да, в определенное время… – кивнул Франклин.

– Но, босс, там же всякая отрава.

– А вот об этом пусть беспокоится Федеральная экологическая служба.

36

Полковник Теодор Битнер сидел за обеденным столом и поглощал второй за сегодняшний день обед. Официант из ресторана «Мун» находился тут же, ожидая, пока полковник закончит трапезу.

– В первый раз телятина была понежнее… – заметил Битнер.

– Уверяю вас, сэр, этого не может быть – мясо отрезано от одного куска, – скорбно улыбаясь, возразил официант.

– Почему же не может? – Полковник пригубил шампанское и поставил бокал на место: – Просто ваш повар прошляпил момент, когда надо было поливать мясо кипящими сливками. В результате телятина пересохла. А это у вас что? – Полковник приподнял крышку и понюхал.

– Это «бинато мус», сэр.

– Это «бинато мус»? – скривился Битнер. – Настоящее «бинато» должно пахнуть томатом, а это чем пахнет? Каким-то уксусом…

– Сожалею, сэр, но другого «бинато» у нас в ресторане не готовят. Вы можете за него не платить. Я заберу его обратно. – Официант протянул было руку к блюду, но полковник его остановил:

– Ладно уж. Съем какое есть. Не оставаться же мне голодным…

Когда с обедом было покончено, официант собрал на тележку пустые тарелки и стал дожидаться расчета. Теодор Битнер несколько раз перепроверил счет и с недовольным видом полез в письменный стол. Порывшись в ящике, он достал целую пачку чеков военной канцелярии.

– Но, сэр, – запротестовал официант, – вы же говорили, что расплатитесь наличными!

– Я передумал, – невозмутимо ответил полковник, заполняя чеки на требуемую сумму. Заполнив, он бросил бумаги на край стола: – Наверное, рассчитывал на королевские чаевые? Пусть их тебе отчислит твой менеджер. Вы и так на мне зарабатываете кучу денег.

Обиженный официант ушел, а настроение Теодора Битнера значительно улучшилось.

В дверь постучали.

– Входите, – разрешил полковник.

Дверь открылась, и появился лейтенант Букс.

– Сэр, вам почта. – Он протянул полковнику конверт. Битнер взял его и разрешил лейтенанту идти. Когда подчиненный удалился, полковник нетерпеливо разорвал конверт, на стол выпала квитанция. На ней отчетливо выделялась приятная цифра: единичка с четырьмя нулями.

Битнер легко поднялся и, достав из ящика стола сигару, прикурил ее от зажигалки. Затем сжег квитанцию и, неглубоко затягиваясь, стал расхаживать по просторному кабинету.

Итак, дела шли все лучше. Сегодня он, полковник таможенной службы Теодор Битнер, стал богаче на десять тысяч кредитов. И это только начало, ведь партия контрабанды была совсем небольшая, а вот в следующий раз… Мечтания полковника были прерваны противным сигналом вызова с КПП. Битнер подошел к столу и нажал кнопку селектора:

– Битнер слушает…

– Сэр, – раздался голос охранника, – тут к вам посетитель. Пропускать?

– Кто такой?

– Говорит, что ваш хороший знакомый. Мистер Густав…

– Густав? – Битнер наморщил лоб, но так и не смог вспомнить такую фамилию. – Ладно, пропусти, только сделай полный осмотр и все такое…

– Конечно, сэр…

Полковник затушил сигару и, сев за стол, придвинул к себе лежавшие на краю накладные. Когда в дверь постучали, Битнер взял ручку и, показывая, что он очень занят, небрежно бросил:

– Входите…

Посетитель вошел. В первый момент Битнер его не узнал, поскольку Франклин был без черных очков, золотых цепочек и перстней.

– Ты? – привстал с кресла полковник, наконец распознав-таки знакомые черты.

– Рад, что ты меня узнал, Тедди, – улыбнулся Франклин. Он прошел к столу и без приглашения сел напротив полковника: – А то я боялся, что придется объяснять, кто я да откуда… Приятно…

– Зачем пришел? – настороженно спросил Битнер.

– По делу, – развел руками гость.

– Я уж думал, тебя и в живых-то нет, – вырвалось у полковника.

– Ну извини, Тедди, не оправдал… – Франклин огляделся по сторонам. – Отличный кабинет. Натуральное дерево и все такое… Что, у всех полковников такие кабинеты?

Битнер молчал.

– Не боишься ревизоров? – продолжал гость. – Или у тебя все смазано?

– Говори, зачем пришел, Франк…

– Ты стал деловым человеком, Тедди. Это хорошо… – Франклин вздохнул и поудобнее уселся на стуле: – Есть для тебя небольшая работенка. Здесь, на Севере…

– Контрабанду, что ли, пропустить? – попытался угадать Битнер.

– Немного другое. У тебя в подчинении, если мне не наврали, есть специальная команда для захвата судов-нарушителей. И еще орбитальная база с многоцелевыми перехватчиками…

– Тебе наврали. Я могу только пропустить кое– какую контрабанду, да и то не очень часто. Травку, оружие, но это мой предел.

– Что ж, – кивнул Франклин, – может, и наврали. Людям вообще свойственно врать…

Он достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги и начал читать вслух:

– «…Спецотряд «Пинчер» состоит из двух рот, всего двести сорок бойцов и шесть сержантов. Командир – капитан Ланс. Постоянная дежурная смена отряда в количестве восьмидесяти человек базируется на «Грей Хантере TCR-10»… – Франклин прервался и, бросив взгляд на унылую физиономию полковника, продолжил: – …Перезарядный док «Пеликан», несущий пятьдесят два истребителя, находится на орбите Кириоса, координаты…»

– Ладно, Франк, – прервал гостя Битнер, – твоя взяла. Что дальше?

– Мне нужно перехватить судно…

– Да ты с ума сошел! – Полковник вскочил и забегал по кабинету: – Ты знаешь, что положено за пиратство?!

– Не суетись, Тедди, и сядь на место… Сядь на место! – повысил голос Франклин, и под его тяжелым взглядом полковник вернулся за свой письменный стол. – Ты же меня не дослушал, – укоризненно проговорил Франклин. – Твоя задача не пиратство, а как раз наоборот, поскольку объектом нападения будет именно пиратский корабль…

– Без подставок?

– Без подставок, Тедди. Мало того, в команде будет несколько моих людей. Это существенно облегчит твою задачу…

– А как я объясню Лансу, что вы за люди?

– Скажешь, что из Федеральной криминальной службы.

– Тебе легко говорить, а мне потом писать начальству подробный отчет…

– Ничего, что-нибудь придумаешь. За такие деньги можно и поднапрячься…

– Деньги? – подался вперед Битнер. – Сколько?

– Ну, мы заплатим разумную цену…

– Триста тысяч, – быстро проговорил полковник.

– Тедди, я сказал, разумную… Это значит пятьдесят тысяч…

– Имей совесть, Франк! Это дело может стоить мне головы! Сто тысяч, или выметайся из кабинета…

– Восемьдесят… И, пожалуй, мне действительно пора… – Франклин поднялся, смахнул с пиджака несуществующую пылинку: – Прощай, Тедди. Завтра я тебе перезвоню… – Дойдя до двери, Франклин, словно что-то вспомнив, повернулся к Битнеру: – Да, чуть не забыл. Канарейка передавала тебе привет. Помнишь, кто это? Раньше ее звали Кристина… Очень странная девушка. Пару дней назад снова приходила ко мне за разрешением убить тебя… Но ты же меня знаешь, я, конечно, запретил ей об этом даже думать. Подожди, говорю, Тедди нам еще нужен… Ну, бывай… – С этими словами Франклин покинул кабинет Битнера.

Полковник сдерживался еще минуту, потом заорал:

– Сволочь! Сволочь! Гадина! Еще издевается…

Пытаясь успокоиться, Битнер глубоко вздохнул, и вдруг его осенила блестящая мысль. Схватив телефон, он начал лихорадочно набирать номер.

– Слушаю… – ответили ему.

– Мистер Лугано? – От волнения Битнер дал петуха.

– Да, а кто это?

– Это полковник Битнер, сэр.

– А, полковник. Что случилось? Кстати, вы получили мое… письмо?

– Да, сэр, премного вам благодарен, но я вам звоню по другому вопросу.

– По какому же?

– Это касается темы вашего письма, но лучше обсудить при встрече…

– Проблемы?

– Увы, сэр…

– Большие?

– При ваших возможностях, сэр, не очень…

– Ну, раз так, приезжайте ко мне сегодня часикам к девяти. У меня намечается небольшое семейное торжество.

– Удобно ли, сэр…

– Удобно, полковник, удобно. Я теперь дорожу вами почти как родственником. – Лугано рассмеялся. – Ну, до вечера.

– До вечера, мистер Лугано… Одну минуточку!

– Что еще?

– Куда приезжать, мистер Лугано, у вас ведь несколько резиденций?

– Действительно, из-за этого такая бывает путаница, – посетовал Лугано. – Сейчас я спрошу у секретаря… Ага, узнал, – через две секунды отозвался Лугано, – в «горном домике»…

– Благодарю вас, сэр, я обязательно буду. Уф… – Битнер положил трубку и устало откинулся в кресле.

«Он не на того напал, этот Франклин. Думает, раз оказал пару услуг, так теперь можно шантажировать человека всю жизнь? Нет, никогда Теодор Битнер не пойдет на поводу у каких-то там громил. Никогда». От избытка чувств у полковника засвербило в носу. Он высморкался в большой клетчатый платок и наконец почувствовал себя бодрым и сильным.

«Что надеть сегодня вечером? Парадный мундир? Но это неофициальная встреча. Быть может, дымчатый костюм или.? Нет, надену-ка я…» Битнер вспомнил, что в фильмах все приличные гангстеры ходили или в бежевых костюмах, или в белых смокингах с черными брюками. «И обязательно шелковая бабочка. Да. Непременно…»

Полковник нажал кнопку на селекторе и вызвал лейтенанта Букса.

– Слушаю, сэр, – щелкнул каблуками Букс.

– Разыщите нашего шофера, лейтенант, и отправьте ко мне…

– Вы имеете в виду Дональда, сэр?

– А кого же еще, Букс, у нас только один шофер.

– Хорошо, сэр. Это все?

– Пока все, идите.

Лейтенант ушел, и Битнер решил докурить отложенную сигару. Он выдвинул ящик стола, оттуда повалил табачный дым.

– Ну так и есть – плохо затушил. – Битнер разворошил пальцем кучку пепла и пожаловался сам себе: – Два с половиной кредита за штуку, и все из-за этого Франклина. Ну ничего, – полковник погрозил в сторону окна, – я тебе и эти два с половиной кредита припомню…

Неожиданно дверь в кабинет полковника распахнулась, и вошел улыбающийся Дональд.

– Ты… ты по какому праву врываешься, болван! – вспылил полковник.

На лице водителя появилось недоумение:

– Так лейтенант сказал, что вы меня звали…

Полковник хотел было наорать на Дональда, но вспомнил, что водитель легковой машины в армии – это почти гражданское лицо, имеющее о военной дисциплине весьма туманное представление.

– Так, капрал, сегодня вечером нужно подготовить «хаванд-пранцер».

– Зачем это? А «кардиссо» чем плох?

– Ваше дело, капрал, выполнять приказы, а не задавать дурацкие вопросы! – сорвался полковник, но быстро взял себя в руки: – Получишь подписанный чек военной канцелярии на пятьдесят кредитов.

– Ха! А на кой он мне? В командировку я не собираюсь…

Капрал вел себя просто вызывающе. Своей властью Битнер мог посадить нахала на гауптвахту, но кто тогда повезет его на прием?

– Ты глупец, Дональд. Эти чеки принимают почти все рестораны города. Ты можешь пригласить свою подругу и хорошо провести вечер. – Пересилив себя, Битнер улыбнулся.

– Ну ладно. Тогда давайте чек на сто кредитов, – махнул рукой капрал и, встретившись взглядом с полковником, добавил: – Деньги-то казенные…

Битнер не стал спорить и вписал в чек требуемую сумму.

– Вот и славненько. – Довольно улыбаясь, Дональд спрятал в карман чек. – А генерал Хольц, сэр, он не будет против того, что мы берем его машину?

– С генералом я разберусь сам.

– Ну хорошо, а то я вот что подумал…

– Я тебе заплатил деньги не за то, чтобы ты думал, а чтобы ты беспрекословно выполнял мои приказы.

– Уже иду, сэр.

– Да, и вот еще что. У тебя есть приличный гражданский костюм?

– Конечно, сэр.

– Вот его-то вечером и надень. Подгонишь машину к двадцати ноль-ноль к моему дому. Адрес знаешь?

– Крона, 8-24…

– Правильно. Ну, ступай.

37

Ровно в восемь вечера лакированный бронированный лимузин стоял возле дома полковника Битнера.

– Молодец. Мне нравятся пунктуальные люди, – похвалил Дональда полковник и ловко проскользнул в салон на заднее сиденье. Лимузин плавно тронулся и бесшумно покатил по улице.

– Куда едем, сэр?

– «Горный домик» знаешь?

– Это где бандиты живут?

– Ну почему сразу бандиты? Просто состоятельные люди, – поправил шофера полковник.

– Все знают, что бандиты, сэр. Весь город знает.

– Ну тогда почему же они не в тюрьме? Будь они бандитами, прокурор города давно бы отправил их куда подальше.

– Ха! Да прокурор города один из самых главных бандитов!

– Ну ладно, ладно. Тебя послушать, так… Эй-эй, осторожно! Там старушка!

– Все в порядке, сэр. Видите – успела убежать. Переехать пешехода не так легко, как кажется, сэр. Люди, они – шустрые…

Скрипя шинами, лимузин вписался в поворот.

– Куда ты гонишь? Мы никуда не опаздываем! Езжай помедленнее, – попросил полковник.

– Тогда какой смысл брать лимузин, если ползти как черепаха, сэр?

– Но нас же может задержать дорожная полиция, – сердито проговорил Битнер.

– Дорожная полиция вытягивается в струнку, когда видит «хаванд-пранцер» или «квазар-порто»… Ладно, раз вы так просите…

Дональд сбросил скорость, полковник Битнер откинулся на спинку и стал смотреть в окошко.

Через десять минут лимузин пересек черту города и покатил в сторону пустыни.

Шоссе было прямым как стрела. У горизонта догорал закат, а светящиеся окна удаленных от шоссе вилл манили полковника своим богатством и уютом.

Когда-нибудь и он, Теодор Битнер, будет ездить по этому шоссе в свою загородную резиденцию. Это будет. Обязательно будет. Год, другой работы с мистером Лугано, и…

Полковник представил, как он едет не на казенной машине, а на своем собственном лимузине. Дома его ждут длинноногая блондинка и пара маленьких карапузов… Хотя нет. С детьми спешить не надо… Лучше завести собаку. Да. Вот так. Длинноногая блондинка и рядом с ней породистая собака… Дог. Да, мраморный дог… Он выходит из машины. Рядом с ним радостно прыгает пес. Блондинка подходит и жарко шепчет на ухо: «О, Тед, я так скучала… Ты выглядишь утомленным». А он ей говорит: «Я утомлен, дорогая, но не настолько, чтобы…»

– Кажется, поворот проскочили. Теперь разворачиваться надо…

Полковник поглядел в окно.

– О, все нормально, сэр. Вон, вижу указатель… – сообщил Дональд.

– Ладно, Дональд, осторожнее возле ворот…

– Ворота – не улица, сэр, там я буду осторожен.

Освещенные окна четырехэтажного «горного домика» приближались, вскоре уже можно было различить большую автомобильную стоянку. На ней стояло по крайней мере три десятка машин. Битнер понял, что на семейное торжество мистер Лугано пригласил довольно много гостей.

Дональд подвел лимузин к воротам и остановился. К машине шагнули двое рослых секьюрити. Один из них почтительно открыл Битнеру дверцу и, когда полковник вышел, спросил:

– Сэр?

– Теодор Битнер… – представился Битнер и зачем-то добавил: – Полковник…

– Одну минуту, сэр. Вас нет в списке приглашенных, поэтому мы должны связаться с начальством…

– Хорошо, я подожду, – улыбнулся Битнер и отвернулся в другую сторону, давая понять, что нисколько не огорчен. Он стал смотреть на искусственные скалы, сооруженные позади дома, и маленький водопад, падающий из пещеры. В свете огней скалы и водопад выглядели вполне натурально.

Битнер слышал музыку, доносившуюся с лужайки перед домом, и голоса гостей, но видеть их не мог из-за высокого кустарника, закрывавшего двор зеленой стеной.

– Мистер Битнер? – послышалось за спиной у полковника.

Полковник повернулся и увидел третьего секьюрити. Он был пониже ростом, но значительно шире в плечах. По его глазам было видно, что он здесь главный.

– Прошу вас, сэр, проходите. Мистер Лугано вас ждет…

Миновав источающие аромат клумбы, полковник увидел гостей. В свете разноцветных праздничных гирлянд усыпанные драгоценностями дамы сверкали как новогодние елки. Вечерние платья были открыты сверх возможного даже у тех, кто уже лет сорок носил вставные челюсти.

Битнер сразу заметил хозяина дома и, стараясь не выдавать своего волнения, подошел к группе мужчин, беседующих с мистером Лугано.

– А, полковник, наконец-то! – увидев Битнера, приветливо произнес мистер Лугано. – Познакомьтесь, господа, это очень нужный нам человек. Полковник контролирует главный таможенный терминал…

Господа заулыбались и одобрительно закивали. Они понимали, что значит таможенный терминал.

– Тед… Вы позволите называть вас Тедом? – спросил Лугано.

– О, конечно, сэр, вне всякого сомнения…

– Ну, в таком случае зовите меня запросто – Винс. И все дела… Так вот, Тед, пока мы еще празднуем и не говорим ни о каких делах. Обо всем этом позже, а пока можете осмотреть дом, чего-нибудь выпить или, – Лугано подмигнул, – пообщаться с дамами… Я вас потом найду. Договорились?

– Да, сэр, спасибо…

– Тед, ну какой я тебе «сэр»? Мы же партнеры…

– О, да-да, конечно. Спасибо… Винс…

– Ну вот это другое дело.

Решив, что все идет как нельзя лучше, Битнер пошел на лужайку, где действительно попадались прехорошенькие особы. Однако на него никто не обращал внимания.

Полковнику подумалось, что он слишком зажат и, пожалуй, неплохо бы выпить коньяку. Подойдя к одному из заставленных напитками столов, он залпом опрокинул рюмку самого дорогого коньяка. Стоявшая неподалеку дама подозрительно на него покосилась.

«Неужели чувствует, ведьма, что я здесь новичок? – подумал Битнер. – Наверное, стоит закурить сигару, тогда я буду выглядеть более респектабельно…»

Сигары были в нагрудном кармане. Полковник хотел было достать одну, как вдруг его озарило: здесь должны быть и бесплатные сигары! Он начал прохаживаться между столиками, заставленными всякой всячиной.

Время от времени полковник что-нибудь выпивал или съедал и еще пару раз замечал на себе неодобрительные взгляды гостей.

«Ну конечно, – подумал опьяневший Битнер, – они же «белая кость». Воры и бандиты».

Сигар найти не удалось, и он решил подняться на террасу, где тоже были накрыты столы с угощениями. По пути его остановила какая-то девушка. Бесцеремонно всучив ему кожуру от банана, она небрежно попросила:

– Выброси…

Полковник пожал плечами и проводил девицу взглядом. «Это уже слишком…» – подумал он и швырнул банановую кожуру на клумбу.

Полной достоинства походкой он проследовал на террасу и там наконец обнаружил ящичек из дорогого дерева, наполненный сигарами «Наполеон», по пять кредитов за штуку.

Сдерживая радость от такой удачи, Битнер приблизился к сигарам и взял ту, которая ему приглянулась.

Решив не обращать внимания на косые взгляды окружающих, полковник сел на первый попавшийся стул и, положив ногу на ногу, закурил сигару.

О, это действительно было великолепно! Битнер сделал короткую затяжку и ненадолго задержал дым во рту, стараясь ощутить все оттенки табачного аромата. От удовольствия он прикрыл глаза и не видел, как к нему решительным шагом приблизился некий субъект.

Субъект замахнулся и залепил полковнику увесистую затрещину, сопровождая ее словами:

– Как ты смеешь, скотина, курить хозяйские сигары?!

От сильного удара полковник выронил зажженную сигару и едва не свалился со стула. Он ошеломленно взирал на перекошенное от злобы лицо стоящего перед ним типа, который замахнулся, чтобы врезать нахалу еще раз.

– Харви, прекрати сейчас же! – Рядом с ними появилась какая-то женщина. Схватив Битнера за руку, она потащила его за собой. Он не сопротивлялся, продолжая пребывать в шоке.

Спасительница приволокла Битнера в сад, куда не достигал свет от разноцветной иллюминации, и, повернувшись к полковнику, страстным трагическим шепотом произнесла:

– С тебя должок, мальчик…

– Мадам, я не понимаю… – начал было Битнер, но тут же все понял, почувствовав стальные пальцы своей спасительницы.

– Не дергайся… – предупредила мадам, когда Битнер попытался помешать насильнице. – Будешь сопротивляться, я сделаю так, что тебя выгонят с работы, ты меня понял?

– Но, мадам!.. – Полковник вырвался из рук дамы и отскочил на безопасное расстояние.

– Ну что ты упрямишься, котик? Иди сюда… Я просто обож-ж-жаю официантов…

Только теперь Битнер понял, почему на него косились гости мистера Лугано. Все принимали его за официанта. В этом дурацком белом смокинге и бабочке…

– Ах, я болван! – вслух произнес полковник и ударил себя по лбу.

Улучив момент, дама, словно дикая рысь, бросилась на полковника и повалила его на траву.

– Мадам, я не официант! Мадам, я полковник! – кричал Битнер, пытаясь сбросить с себя настойчивую даму. – Я гость мистера Лугано!

– Фу… – разочарованно произнесла дама и, поднявшись на ноги, начала поправлять свой туалет. – Полковник, а работаете официантом. Какой позор…

Битнер не стал ничего объяснять, он сидел на земле, дожидаясь, пока дама оставит его одного. Только когда она ушла, он, кряхтя, встал с газона и пошел к гостям.

Полковник был бы рад уехать сейчас же, но предстоял деловой разговор с мистером Лугано, и он решил потерпеть еще немного.

Как ни странно, больше никто не косился на полковника, хотя он подчеркнуто демонстративно угощался фруктовым салатом.

«Пусть только попробуют подойти – дам по морде…» – решил полковник, обиженный вопиющей дискриминацией. Салат был вкусный, и вскоре настроение полковника стало улучшаться. А когда он принял два бокала десертного вина, ему даже стало весело.

Алкоголь делал свое дело, Битнеру захотелось быть коварным и дерзким.

– Привет, крошка! – фамильярно обратился он к молодой девушке, проходившей мимо.

– Привет… – отозвалась она и мило улыбнулась. – А я вас не знаю… Вы новенький?

– Да, я здесь впервые… Хотите сигару?

– Сигару? – удивилась девушка. – Ну давайте. У вас какие?

– «Рикардо», – ответил полковник, доставая из кармана свои собственные.

– Мой папа предпочитает «Наполеон».

– Папа? А кто ваш папа? Уж не мистер ли Лугано?

– Он самый. Я Вики Лугано. А вы, наверное, его деловой партнер?

– А что, похож? – Полковник раскурил сигару и протянул девушке: – Попробуйте, только не затягивайтесь – они крепкие…

Вики сделала короткую затяжку и вернула сигару Битнеру.

– Все присутствующие или наши родственники, или папины партнеры по бизнесу. Вы не наш родственник – значит, партнер… Ой, сюда идет Шер, сейчас начнется…

– Кто это – Шер?

– Сейчас узнаете…

Шер оказалась стройной черноволосой девушкой, вооруженной провоцирующей улыбкой.

– Вики, кто этот ковбой, который так красиво курит сигару?

– Ну вот, что я вам говорила? – сказала Вики Битнеру.

– А что она успела вам наговорить? Вики, познакомь нас…

– С какой стати?

– Я хочу познакомиться с ковбоем, который подрался с Харви Вильямсом, – объяснила Шер.

– Вы подрались с Харви? – удивилась Вики.

– Конечно, разве ты не заметила, в каком он виде?

Тут только полковник посмотрел на свой белоснежный смокинг и пришел в ужас. Он был испещрен зелеными травяными пятнами. Бабочка же (шелковая, купленная за двадцать пять кредитов) исчезла вовсе.

– Но он отражал нападение не только бешеного Харви, но и тетушки Линды. – Битнер сильно сконфузился. Шер засияла еще пуще. – Между прочим, ковбой, месяц назад тетушке Линде стукнуло шестьдесят пять лет…

– Но между нами ничего не было! – воскликнул полковник. – Я отбился…

– А тетушка Линда только что рассказывала мне совсем другое… – продолжала издеваться Шер.

– Не обращайте внимания, Шер любит кого-нибудь потерзать, – пришла на помощь Вики. – Давайте-ка чего-нибудь выпьем. Ты как, Шер, составишь нам компанию?

– Ну, если терзать больше некого, то составлю… Мистер ковбой, плесните мне на два пальца «панки»…

– У него есть имя, Шер… – напомнила Вики.

– Да, конечно. Как вас зовут, ковбой?

– Теодор Битнер.

– Прелестно, я буду называть вас Тео… Годится? – И Шер прислонилась к полковнику мягким бедром.

– Шер, ты хотела «панки»… – напомнила Вики.

– Да, – согласно кивнула Шер, – сначала я хотела выпить, а потом… Одним словом, Тео… – с придыханием произнесла Шер, – совершенно ошеломительные желания просто разрывают меня на части…

– Слушайте, Теодор, а пойдемте кормить маррагов! – предложила Вики.

– Фу, какая гадость, они так воняют! – сморщила точеный носик Шер.

– Маррагов? – непонимающе повторил полковник и протянул Шер порцию «панки»: – Ваш напиток, мисс.

– У нас в бассейне уже полгода живут два морских чудовища. Отцу их привезли откуда-то с востока. Я даже придумала им имена: Бой и Дина. Они очень игривые, за ними очень интересно наблюдать.

– Да, – добавила Шер, – когда в бассейн свалился любимый дог дяди Винсента, от него не осталось даже ушей. Ну да ладно, пойдемте, Теодор. Если вы ни разу не видели этих чудовищ, то вам будет интересно…

Девушки подхватили полковника под руки и повели к бассейну с маррагами. По пути вся компания угостилась коньяком и «панки». Битнера представили еще трем-четырем гостям, и к бассейну компания пришла в составе восьми человек.

В глубокой бетонной яме, в зеленоватой, освещенной прожекторами воде смутно передвигались две темные тени.

– Сейчас всплывут, сегодня их еще не кормили, – пояснил человек, который, судя по всему, работал здесь служителем.

– А почему же их не кормили, бедняжек? – спросила Вики.

– Мистер Лугано не велел. Сказал, что вечером будет какой-то фокус, – объяснил служитель.

Тем временем на поверхности показались две здоровенные головы с распахнутыми, словно хозяйственные сумки, пастями. Морды морских зверей напоминали черепашьи или змеиные, с той лишь разницей, что были закрыты серыми хитиновыми пластинами.

– Ну как вам наши малыши? – спросила у полковника Вики.

– Они производят впечатление, мисс Лугано, – кивнул Битнер. – И внешний вид, и размеры…

– Это они еще не выросли. Марраги достигают шести метров, а эти вдвое меньше.

Животные высунулись из воды чуть ли не наполовину, издавая утробное тарахтение и обдавая зрителей волнами неприятных запахов.

– Я же говорила, что они воняют, – сказала Шер.

– Да нет, вполне морской запах, – возразил один из гостей. – Так пахнут коричневые водоросли.

– Да, – кивнула Шер, – целая гора коричневых водорослей.

В этот момент возле бассейна неожиданно появился Винсент Лугано.

– А, Теди, вот ты где пристроился!

– Папа, мистер Теодор ни разу не видел маррагов, – сообщила Вики.

– К ним мы сегодня еще вернемся, а пока, девушки, нас с полковником ждут дела. Возможно, через час я верну вам его обратно, – пообещал мистер Лугано.

Битнер последовал за хозяином дома. Пройдя мимо пьяной толпы гостей, они с Лугано вошли в неприметную беседку, где при слабом освещении полковник различил еще шестерых присутствующих.

– Я не буду представлять полковника еще раз, друзья. Кто он такой, вы уже знаете. Теди, теперь вы можете поделиться своими проблемами. Все, кого вы здесь видите, люди проверенные, от них у меня секретов нет.

– Я понимаю… э-э… Винсент, – начал Битнер. – Проблема, господа, состоит в том, что меня шантажируют.

– Кто, и чего они хотят? – спросил голос из самого темного угла беседки.

– Террористы. Их главаря зовут Франклин. Он музыкант…

– Музыкант? – удивился Лугано.

– Ну да. Это его прикрытие. Я не знаю, где он работает сейчас, но раньше он играл в каком-то придорожном кафе, – объяснил Битнер.

– Что у него против вас есть? – спросил еще кто-то.

Полковник взял со стола бокал с каким-то легким вином и сделал глоток.

– В общем-то ерунда. Грехи молодости – связь с одной девушкой.

– Вы ее убили?

– Да нет… Просто… – полковник замялся, – ей было мало лет. Тринадцать…

– Но это же пустяк, – заметил Лугано.

– Пустяк, но если бы делу был дан ход, я вряд ли задержался бы на военной службе. К тому же я в некотором роде обязан Франклину и своей карьерой.

– Это интересно, – послышалось из темного угла. – Расскажите поподробнее…

– Он подставил нескольких своих агентов – поставщиков оружия, и я взял их вместе с грузом. Правда, ни один из них не дожил до суда. С ними что-то произошло в тюремной камере.

– Этот ваш Франклин знает, что делает… Подставляя вам своих людей, он рассчитывал на вашу помощь в будущем. Что же вам теперь мешает вернуть свой долг?

– Видите ли, господа, он требует от меня совершить пиратское нападение, используя силы Федеральной таможенной службы. Если я на этом попадусь, сами понимаете…

– Это серьезная угроза для нашего развивающегося бизнеса, господа, – сказал мистер Лугано. – Надо серьезно разобраться с этими террористами. Они привлекают внимание агентов АПР и НСБ, а нам, сами понимаете, это только вредит. В Крусбадене, да и вообще на Кириосе им не место. Лерой, твои люди должны в кратчайшие сроки выяснить местонахождение этого осиного гнезда.

Один из джентльменов кивнул и выпустил облако сигарного дыма.

– А Дилинджер проведет дезинфекцию… Тед, когда они собираются начать действовать?

– Франклин должен позвонить мне завтра, тогда-то, я думаю, все и станет известно, – ответил Битнер.

– Ну хорошо. Надеюсь, что всем все ясно, а теперь пришло время немного развлечься и продемонстрировать нашим сомневающимся партнерам эффективность нового товара. Идемте к бассейну…

Хозяин поднялся и первым вышел из беседки. Вслед за ним потянулись и остальные.

– Не представляю, чем нас может удивить Винс возле бассейна, – произнес Рик Хольман, владеющий сетью подпольных тотализаторов. Он скептически относился к входящим в моду китонитовым наркотикам и считал их лишь временным увлечением.

– Винс – хитрая лиса, Рик, он наверняка придумал что-то из ряда вон выходящее, после чего ты сам попросишь взять тебя в долю, – со смехом проговорил Лерой Буш.

– Вот уж это дудки, – отрицательно покачал головой Хольман.

Они не спеша шли к бассейну, стараясь не показываться на лужайке, где продолжалось шумное веселье. Параллельно их процессии следовали телохранители.

Когда гости подошли к бассейну, марраги всплыли из глубины, ожидая, что их наконец покормят.

– Ну вот, Рик, Петер, смотрите, разве не красавцы? Они уже сейчас весят по четыреста килограммов. Если бросить им молодого бычка, они могут раскусить его пополам, – объяснял Лугано.

– Ты это говоришь, чтобы нас напугать, Винс? – улыбаясь, спросил Петер Гражан. – Подвесишь нас с Риком за ноги над бассейном, пока мы не согласимся участвовать в торговле порошком?

Все присутствующие засмеялись.

– Ничуть не бывало, Петер. Ответь мне лучше, какого зверя нужно натравить на маррагов, чтобы он смог убить хотя бы одного.

– На этих, что ли? – переспросил Петер.

– Ну да, на этих.

Петер еще раз внимательно посмотрел на появляющиеся на поверхности костяные пластины и почесал затылок.

– Даже не могу тебе ничего предложить. Может быть, акулу или косатку. Хотя нет, у этих мерзавцев бронированные бока и вон какие зубы.

– О’кей. Теперь посмотрим дальше. Эй, Леопольд, иди сюда…

На зов хозяина подошел старый лакей, держа на подносе бокал с вином.

– Прошу вас, сэр, – почтительно поклонившись, Леопольд приблизил поднос к мистеру Лугано.

– Благодарю тебя, Леопольд, но этот бокал для тебя.

– Для меня, сэр? – удивился старик.

– Конечно. Ведь сегодня исполняется ровно сорок лет, как ты у меня служишь.

– Это точно, сэр, спасибо. – Старик взял с подноса бокал и, кивнув остальным, сказал: – Ваше здоровье, господа. Долгие вам лета. – Он с удовольствием выпил вино.

– Ну как тебе угощение? – спросил Лугано.

– Очень вкусно, сэр.

– Никаких привкусов, посторонних запахов?

– Нет, сэр, будто нектар какой внутрь принял, – расплылся в улыбке старик.

– А сколько тебе лет, Леопольд?

– Этой осенью будет шестьдесят девять, сэр…

– Как сейчас себя чувствуешь? Ударило вино в голову?

– Как будто да, сэр. Я вроде даже видеть стал лучше и… – старик покрутил головой, – перестало в спину стрелять.

– А тепло, Леопольд, тепло в руках и ногах появилось? – продолжал допрос мистер Лугано.

– Да, сэр. Теперь чувствую и тепло… – заулыбался старик. – И вообще, сэр, давно так хорошо себя не чувствовал.

– Как тебе наши животные, Леопольд? Посмотри, они тебе нравятся?

Старик подошел ближе к бассейну и посмотрел вниз.

– На вид немного противные, сэр, но силища в них чувствуется необыкновенная…

– О’кей, Леопольд. – С этими словами мистер Лугано столкнул старика в бассейн.

Едва тело шлепнулось в воду, голодные тени метнулись к поверхности, и вода в бассейне будто вскипела. Хвосты маррагов бешено били по воде, тучи брызг перелетали через бортики бассейна.

Наконец все стихло, в свете ярких прожекторов стало видно, что вода в бассейне окрашена в розоватый цвет.

– Итак, господа, смотрим внимательно. Где же наш Леопольд?

– Съели его, где же еще. В желудках твоих маррагов, – ответил Петер.

– Эй, ребята, – крикнул Лугано служителям, – добавьте еще света!

Загорелись дополнительные прожектора, и все увидели, что на дне бассейна среди плавающих внутренностей лежит один из маррагов.

Служители спустили трос и затянули петлю на хвосте мертвого животного. Зажужжала лебедка, тушу вытянули из бассейна.

– Этого не может быть. Наверное, на него напал другой марраг, – покачал головой Рик Хольман.

– Нет, Рик. Когда эти животные дерутся между собой, они наносят только поверхностные раны. Костяные пластины слишком хорошо защищают их, а здесь, посмотри, куски панциря просто вырваны с мясом, разорвана брюшная полость…

– Второй вроде тоже ранен, – подал голос один из служителей.

Внимание зрителей переключилось на второго маррага, все пораженно притихли: из нескольких довольно глубоких ран маррага вытекала кровь.

– Вот, господа, что может сделать семидесятилетний больной старик, если его накачать китонитами, – торжественно объявил мистер Лугано.

На этот раз Петер Гражан и Рик Хольман не сказали ни слова.

Привлеченные непонятным шумом, к бассейну стали подтягиваться остальные гости.

– Что… здесь… произошло? – спросила икающая дама со сползшей на ухо диадемой.

– Один из слуг сорвался к маррагам, мадам, – ответил охранник.

– О! Ты слышала… Сесиль? – обратилась икающая дама к своей подруге. – Сорвался в бассейн.

– Безобразие… – отозвалась Сесиль. – Эти слуги бывают такими невнимательными. Вот и у меня вчера этот белокурый Айвор… Забыл закрыть дверь спальни.

– И… что?

– Заходит Гектор, мы собирались идти на утренник к Куперам, а этот глупыш Айвор натирает мне ноги кремом.

– И… что?

– Ну, ты же знаешь Гектора. Он устроил мне скандал. Упрекал меня, что я сплю с Айвором…

– Как…ой ужас! А ты?

– Ну не буду же я ему доказывать, что сплю совсем с другим. Так и дулся на меня до самого вечера…

– Конечно, – продолжал Лугано, не обращая внимания на увеличивающиеся ряды зрителей, – пришлось дать старику ударную дозу, от которой через десять минут все равно наступила бы смерть. Но то, что мы видели, это поистине чудо. Что вы теперь скажете, мистер Гражан и мистер Хольман?

– Не знаю, как Петер, а на меня, Винс, твой фокус подействовал. Я согласен, – словно сдаваясь, поднял обе руки Хольман.

– Я тоже сражен наповал, – кивнул Петер. – Вот только старичка жалко.

К Битнеру, все еще пребывающему в легком шоке, подошла Вики.

– Теодор, что здесь произошло? Почему они убили животное? – Девушка указала на подвешенного вниз головой маррага.

– Э-э… – оттаял полковник. – Они подрались между собой…

– Правда? – удивилась Вики.

– Ну конечно, правда. Это была страшная драка…

– А раньше они были такие дружные, – грустно заметила Вики. Она перевела взгляд на полковника: – Пойдемте на лужайку, сейчас начнется праздничный фейерверк. Хотите посмотреть?

– Да, очень.

– Тогда пошли быстрее, пока нас не видит Шер…

В этот момент раздался грохот и первые ракеты фейерверка взлетели в ночное небо.

38

До выхода на сцену оставалось полчаса, и Франклин решил выслушать сообщение Скоча, который пришел без предупреждения и выглядел очень озабоченным.

– Что случилось? – спросил Франклин, усевшись на свой любимый крутящийся стул.

– Лерой Буш развил необычайную активность.

– То есть?

– Его люди, а их у него достаточно, проводят планомерное прочесывание ночных клубов и ресторанов. Они кого-то ищут, Франк. Уж не тебя ли?

– А какое им до меня дело? Или среди нас предатель?

– Так уж сразу и предатель…

– А откуда этот директор мог узнать про наши планы относительно его организации? Только от кого-то из наших…

– Но он, может быть, ищет вовсе не нас. А если нас, то по другой надобности. Ты звонил сегодня Битнеру?

– Звонил. Он как будто согласен. Конечно, через силу, но все же…

– Босс, а не могла эта сволочь заложить нас директору?

– Но какая между ними связь, Скоч?

– Ты прав, никакой связи не просматривается… Ну, что будем делать? Что предпримем, если предположить, что поиски ведутся по нашу душу?

– Дергаться нам нельзя. Будем ждать. Оповести группу, чтобы держались поблизости, и проверь наш местный арсенал – все ли в порядке. Можете начинать прямо сегодня вечером, пока я буду на сцене.

– Хорошо, я поставлю на это Батона и Мерфи. Они почистят оружие и проверят его.

– И вот еще что. Отошли куда-нибудь подальше Фрину. Я не особенно ей доверяю.

– Может, ее просто убрать?

– Пока не стоит. Фрина – хороший вербовщик. К тому же она досконально знает среду наркоманов. Ну все. Мне пора, а ты гони сюда своих ребят. И предупреди их, чтобы потом все за собой убрали. Не нужно, чтобы здесь пахло оружейной смазкой и промасленной бумагой.

Когда Франклин под аплодисменты и торжествующие крики поднимался на сцену, Батон и Мерфи спустились в его гримерную. Они заперли дверь изнутри и первым делом направились к холодильнику.

– Оба-на, а пива-то совсем мало осталось, – заметил Батон, вытаскивая три банки.

– Ты бы поскромнее пиво делил, а то боссу ничего не останется, – заметил Мерфи.

– Ничего, – сказал Батон, ополовинив первую банку, – у него там стоит целая бутылка «панки» и ликер.

– Не переношу ликеры. У меня от них живот болит, честное слово. – Мерфи отставил в сторону пустую банку. – Ну что, давай пол поднимать?

– Не спеши. Пиво должно равномерно распределиться по всему брюху. – Батон сделал вращательное движение ладонью по своему животу, словно помогая пиву. – И еще газ. Углекислый газ должен покинуть пиво и выйти наружу.

И, демонстрируя, как выходит углекислый газ, Батон громко рыгнул.

– Видишь, Мерфи, это пиво… оно должно освободиться от газов, и тогда… – Батон снова попытался рыгнуть, но газ вышел из другого места.

– Эй, Батон, это уже не пиво.

– Не пиво, – согласился Батон, – это марсельская рыбная котлета с белыми бобами.

– Ладно, хватайся за ломик и дави, только придержи свою марсельскую котлету, а то нам здесь еще работать, – посоветовал Мерфи.

Поддев в нужном месте половую доску, они подняли крышку тайника и начали выгружать из него оружие.

– Сто лет уже не стрелял из такой штуки, – сказал Батон, держа в руках автоматический дробовик двенадцатого калибра.

– А что, очень хочется? – спросил Мерфи, вынимая из автоматов магазины.

– Да как тебе сказать… Когда ты ждешь кого-то в засаде и спокойно его мочишь – это одно. А когда ты крадешься по каким-нибудь закоулкам и пытаешься угадать, с какой стороны тебе всадят пулю, – это совсем другое дело. Что, все магазины будем перезаряжать?

– А чего ты хотел? Они здесь, под полом, уже полгода валяются. Выскочит на тебя дядя вот с таким дробовиком, а ты поднимаешь свой ствол, и «клац!» – осечка… Здорово, да?

– А я чего? Я все понимаю… Только вот эти агрегаты мы чистить замучаемся. – Батон показал на два комплекса «каскад». – Может, ну их?

– Ты что, Батон? Это здесь самые лучшие машины.

– Да их хрен от земли оторвешь, эти лучшие машины. Ты видел военных ребят, которые с ними управляются? Ростом – во, а в плечах – три меня…

– Я уже третий «людвиг» чищу, а ты все языком чешешь, – упрекнул товарища Мерфи и, вставив в автомат полный магазин, отложил его в сторону.

– Ты стрелок, поэтому и быстро все это делаешь, а я подрывник. Мое дело – сделать «железку» и прилепить в нужном месте. Там, где народу побольше. А потом ка-а-ак…

– Тогда снаряжай магазины, подрывник…

– Ладно, давай. – Батон начал набивать патронами автоматный рожок, взгляд его снова остановился на «каскаде». – Не, ну какая здоровая штука, а?

– Если приспичит, ты и не заметишь, сколько она весит, – авторитетно заявил Мерфи.

В дверь постучали. Батон схватил снаряженный «людвиг» и отпрыгнул к стене, а Мерфи тихо подошел к двери и спросил:

– Кто там?

– Это я, Пионер!

Мерфи отпер дверь и впустил Пионера внутрь.

– Ты чего пришел? – спросил Батон.

– В зале появились посторонние парни.

– Что значит «посторонние»?

– Короче, так: пьют мало и по сторонам – зырк-зырк, – описал Пионер поведение незнакомцев.

– Ну и что? Мало, что ли, людей сюда приходит в первый раз? – возразил Мерфи.

– Нет. Это другое. Их пять человек, и они даже чем-то похожи друг на друга, но делают вид, что совершенно незнакомы.

– А ты Скочу говорил? – спросил Батон.

– Его нигде нет. Только босс на сцене выпендривается.

– Надо найти Скоча, – решительно проговорил Мерфи. – В крайнем случае, вызвать сюда Франка.

– А как вызвать?

– Какой-нибудь знак подать…

– Какой ты подашь знак, если эти парни только и делают, что секут по сторонам и за боссом? – возразил Пионер.

Снова раздался стук в дверь.

– Кто? – нервно выкрикнул Батон.

– Я. Открывайте быстрее… – послышался голос Скоча.

– Ну наконец-то… – выдохнул Мерфи.

Скоч ворвался весь взъерошенный и с ходу начал отдавать приказы:

– Так, ты, Пионер, хватаешь рацию, автоматы для себя и Лезвия, и двигаете вдвоем к черному ходу. Патронов бери больше! Мерфи! Хватай «каскад» и лезь на чердак. Становишься к слуховому окну, откуда виден подъезд клуба. Будешь стрелять по моей наводке, но если я перестану отвечать – действуй сам!

– О’кей, – кивнул Мерфи и стал быстро собираться.

– Батон, тебе нужно идти в зал. Сядешь за пустой столик, тот, что возле фикуса. Возьми с собой «людвиг», спрячешь его за поясом. Если придется стрелять, смотри не покоси Фрину и Канарейку. Они уже сидят в зале возле сцены в углу. Все понял?

– Их много, Скоч? – волнуясь, спросил Батон, засовывая за ремень свой «людвиг».

– Не дрейфь, парень. У нас еще есть резервная группа. – Скоч нехорошо улыбнулся. – Они за тебя отомстят…

Когда Батон ушел, Скоч поднял с пола автоматический дробовик и, проверив магазин, тоже пошел в зал.

39

Улица была залита светом фонарей и рекламных панно. Запоздалые прохожие спешили к станциям монорельса, чтобы поскорее попасть домой.

Последние служащие универмага «Эль-Мосс» выходили из парадного подъезда, и бдительный охранник сразу же запирал за ними стеклянные двери.

– Что там видно, Мерфи? – прозвучал из рации голос Скоча.

– Только эти четыре лимузина и больше ничего.

– Кто-нибудь из них выходил?

– Никто. Только из темно-синего, того, что стоит возле галереи, выбросили два окурка…

– Понятно, значит, ждут сигнала. Мерф…

– Да…

– Если подъедет почтовый фургон GTT, ты в него не стреляй – там будут свои…

– Фургон коричневый?

– Да, кругленький такой.

– Понял…

– А если из лимузинов начнут выходить, сразу сообщи.

– О’кей.

Снова потянулись минуты тревожного ожидания. Мерфи смотрел то на улицу, то на универмаг.

В нескольких его окнах еще горел свет, за стеклами двигались рабочие уборочных бригад.

В самом конце улицы появилась зеленоватая мигалка инкассаторского грузовика.

Мерфи занервничал. Этот грузовик, возможно, появлялся здесь каждый вечер, но внутри его бронированного короба вполне могла спрятаться целая сотня бойцов.

– Скоч?

– Да, Мерф!

– Едет большой инкассаторский грузовик. Это нормально?

– Не знаю… Смотри за ним внимательно. Возможно, он прибыл в «Эль-Мосс». Держи меня на связи…

40

Сверкая маяками, броневик тяжело въехал во внутренний двор универмага и, развернувшись, встал возле одного из запасных выходов.

Боковая дверь открылась, из нее выпрыгнули два человека в форме «Бэнкс-систем». Поправив ремни и закинув за плечи пустые сумки, они пошли к дверям.

Заметив посторонних, следящая телекамера зажужжала и навела фокус на инкассаторов. На мониторах охранного поста появились угрюмые лица.

– Что-то они сегодня невеселые, – заметил первый охранник.

– Их можно понять – впереди целая смена, – ответил второй.

Раздалась трель звонка, первый охранник нехотя поднялся со своего места.

– Пойду открою…

– Только сначала проверь как следует, – напомнил второй.

– Нет, просто так запущу, – огрызнулся его напарник.

Он вышел в тамбур и остановился возле приемного окошка.

– Ну чего вы там, давайте пропуска!

За дверью послышалась возня, потом раздался недовольный голос одного из инкассаторов:

– Вы ее жвачкой, что ли, залепили? Карточка не пролезает…

– Сейчас посмотрю, – отозвался охранник и, сняв с пояса фонарик, посветил в щель. Просвета не было видно, и как получить карточки для идентификации, было неизвестно.

С другой стороны бронированной двери дали совет:

– Да ты дверь приоткрой, она же у тебя на титановой цепочке…

В голове у охранника шевельнулись какие-то подозрения, но он устыдился таких мыслей и, максимально укоротив цепочку, открыл замок.

Охранник не успел ничего понять, когда звонко щелкнули кусачки и его отбросило дверью к стене тамбура. Вслед за этим раздалось три хлопка, и тело сползло на пол.

– Эй, ты чего там дверью расхлопался? – послышался голос второго охранника.

По коридору уже шли инкассаторы.

– Где он там? – спросил у них второй.

– Чего-то с дверью ковыряется, – пояснил человек, шедший первым.

Охранник приподнялся со своего места и перегнулся через мониторы, чтобы увидеть своего товарища. В этот момент выпущенная в упор пуля пробила ему голову.

Застреливший охранника человек вытащил из кармана рацию и произнес:

– Я Гагат, вход чистый.

– Вас поняли, Гагат. Идем…

Двери броневика открылись, и из них посыпались вооруженные люди. Бесшумно ступая, они перебегали к стене и замирали, ожидая, пока весь отряд покинет грузовик.

– Гагат, мы готовы. Сколько людей вам нужно?

– Пятерых хватит.

– Зонгер, ты идешь страховать Гагата и берешь с собой двух снайперов…

– Да, сэр.

– Мы будем ждать здесь, пока вы не займете позиции. Вперед…

Пять человек исчезли за бронированной дверью, и вслед за ними, бережно поддерживая свои винтовки, поспешили снайперы.

41

Инкассаторский броневик все не появлялся, и Эрик Мерфи начал волноваться. Он уже решил связаться со Скочем, когда наконец броневик тяжело вывалился на улицу и поехал в сторону центра.

Мерфи облегченно вздохнул и посмотрел вниз – лимузины по-прежнему оставались на своих местах, и никто из них не выходил.

«Хорошо, если Скоч ошибся и хозяева этих машин просто курят в клубе травку…» – подумал Мерфи, сознавая в душе, что это не так.

Вдруг из-за угла универмага появился темный силуэт, за ним другой, потом на улицу разом высыпало больше двадцати человек.

– Едрена вошь… – только и сумел сказать Мерфи и вскинул тяжелый «каскад».

Длинная очередь пришлась в самую гущу отряда, несколько солдат свалились на мостовую.

Захлопали дверцы лимузинов, из них стали выпрыгивать люди. Мерфи еще дальше высунулся из окна и обстрелял машины ракетами. Два лимузина оказались бронированными, а два других сразу загорелись. Из пылающих машин стали выпрыгивать уцелевшие боевики, на ходу стреляя по окнам из автоматов.

Из клуба начали выбегать люди. Они метались среди горящих машин и сыплющихся оконных стекол. Люди кричали, размахивали руками и падали на мостовую. Мерфи продолжал стрелять, понимая, что большинство падающих под его огнем людей были обычными посетителями клуба «Перец».

Сильный удар отбросил Мерфи от окна, и он больно ударился о водопроводные трубы. Мерфи попытался подняться, но левая рука бессильно болталась вдоль тела. От крови начала намокать одежда. «Снайпер… Я проморгал снайпера…»

Помогая себе здоровой рукой, Мерфи поднялся на ноги и, добравшись до слухового окна, осторожно выглянул наружу.

42

Скоч, услышав грохот «каскада», понял, что у Мерфи не было времени, чтобы его предупредить.

При первых же выстрелах в руках нескольких посетителей появились пистолеты, а еще через мгновение они открыли беглый огонь по сцене. Франклин упал со своего высокого табурета, было неясно, ранен он или спешит укрыться.

Батон тут же начал ответную стрельбу, не жалея патронов. Он спрятался за кадкой, в которой рос фикус, листья растения мелко вибрировали, когда Батон стрелял из «людвига».

На сцене промелькнула тень, сверкнула вспышка пистолетного выстрела. Босс был жив, и это приободрило Скоча. Он стоял за колонной и, не вмешиваясь, спокойно наблюдал, как, дико крича, ползают по полу посетители и как дурной Батон раз за разом накрывает угол, где находилась позиция Канарейки и Фрины.

Девушки лежали на полу и не поднимали голов, надеясь, что патроны у Батона скоро кончатся.

«Предупреждал же этого болвана», – покачал головой Скоч. Входная дверь распахнулась, и показались первые атакующие. Скоч поднял дробовик, стальная картечь ударила по дорогим деревянным дверям. Во все стороны полетели щепки и брызги стекла. Несколько человек упали, а в колонну, за которой прятался Скоч, ударило несколько пуль.

Со сцены пару раз выстрелил Франклин. Ему ответили со стороны двери. Автоматные пули прошили динамики колонок и наделали дырок в старом пианино. Лопнула перебитая струна. Затем раздался жуткий грохот и рама одного из окон рухнула в зал.

В образовавшуюся пробоину, словно тараканы, полезли снаряженные в легкую броню боевики. В кадку фикуса, за которой прятался Батон, ударила граната. Вторая граната вышибла дверь в мужском туалете.

«Круто взялись…» – оценил обстановку Скоч и побежал к черному ходу. Его отход прикрывали Фрина и Канарейка, открывшие огонь из «людвигов» в спины атакующим. В образовавшейся свалке нападающие стреляли по всем лежащим на полу людям, среди которых были и их наблюдатели.

– Скоч! – крикнул Пионер. – У нас пока никто не лезет! Может, вам помочь?

– Не надо, скоро должен появиться Магнус! Держите лучше черный ход!

В этот момент появился Франклин. По его правому рукаву расплывалось красное пятно.

– Уходим отсюда! Их там слишком много – больше полусотни! – скомандовал босс. – Только не через черный ход. На улице нас уже ждут… Пионер, делай в гримерной пролом, сразу за зеркалом! Быстрее, долго нам не продержаться!

Пионер побежал в гримерную, Лезвие остался прикрывать черный ход, а Скоч и Франклин вернулись в зал, где все еще продолжалась стрельба.

– Кто это там воюет? Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил Франклин, оборачиваясь к Скочу.

– Этого парня я не знаю…

– Зачем он выступает на нашей стороне?

– По-моему, он просто защищается. Кажется, это тот самый полицейский из нашего участка…

Попавший в переделку полицейский отчаянно отстреливался из-за бетонной колонны и не давал атакующим выйти на позицию для броска гранаты.

Он подобрал оброненный кем-то «АК-формат» и, экономно расходуя патроны, валил самых дерзких боевиков.

Скоч с Франклином раз за разом пускали гранаты, но они попадали то в колонну, то в стену позади полицейского и не наносили ему заметного ущерба.

– Ну где твои чистильщики, Скоч? – спросил Франклин. Он поднял пистолет и выстрелил в ползущего среди обломков мебели боевика.

От главного входа прилетела граната, она промелькнула над головами Скоча и Франклина и разорвалась далеко в коридоре.

– Я думаю… они… скоро будут, босс… – ответил Скоч, прерываясь на стрельбу из дробовика.

– Эй, птенец, ты меня слышишь? – проскрипел из рации Скоча чей-то неприятный голос.

– Ты где, Магнус? Мы тут без трех минут трупы!

– Если не свалите прямо сейчас, то точно станете трупами, – ответил Магнус и отключился.

– Что он имел в виду? – не понял Франклин.

– Не знаю, может, у него над городом бомбардировщики, а может, еще что, но если Магнус сказал «сваливайте», – надо сваливать.

Скоч набрал полные легкие воздуха и что есть силы крикнул:

– Батон! Фрина! Канарейка! Уходим!

Он кричал, не надеясь, что кто-нибудь его услышит. На сцене послышался грохот, вниз скатилось тело живого, залитого кровью человека. Это оказалась Фрина. Следом за ней, разбросав комья земли и листья фикуса, выскочил Батон.

Одновременно с этим у Скоча кончились патроны, и вся компания побежала по коридору.

Они мчались к гримерной Франклина, а позади уже рвались гранаты и по стенам били бронебойные пули. Скоч хотел позвать Лезвие, но увидел его лежащим возле черного хода в луже крови.

– Давай, давай! – командовал Франклин, проталкивая в узкую пробоину своих бойцов.

Затем он пролез сам и, выбравшись в соседнее помещение, увидел поваров ресторанной кухни. Те испуганно таращились на запыленных, перемазанных кровью вооруженных людей.

43

Из клуба «Перец» выносили все новых раненых и клали на мостовую перед разбитой парадной дверью.

Злой Дилинджер то и дело связывался с Лугано и Бушем, требуя подкрепления.

Все происходило недостаточно быстро, а купленный начальник полиции сообщил, что больше не в состоянии задерживать выезд полицейских сил.

Боевики Дилинджера преследовали террористов в ресторане «Сакура», но, чтобы зачистить все здание, людей все еще не хватало.

Наконец появился пассажирский фургон с подкреплением, которое прислал Лерой Буш. А это означало, что у Дилинджера появились дополнительные сорок человек.

Не успел автобус остановиться, как в конце улицы показался фургон частной почтовой компании. Практически не сбрасывая скорости, машина протаранила транспорт, привезший пополнение, и тот, давя выгрузившихся людей, перевернулся на бок. Крыша почтового фургона раскрылась, и оттуда выехала установка «фаер-шоу».

Дилинджер успел отпрыгнуть в сторону за секунду до того, как огненный смерч ударил по мостовой. Звуки разрывов били по перепонкам, во все стороны разлеталась мелкая каменная крошка.

Через двадцать секунд на мостовой уже никто не шевелился.

– По окнам, сэр? – спросил стрелок.

– Давай, – кивнул Магнус.

«Фаер-шоу» развернулась и открыла огонь по окнам клуба. От частых разрывов задрожали стены.

– Сэр, вижу два полицейских вертолета, – сообщил человек, сидевший перед мини-радаром. – Они нам помешают?

– Пожалуй, да… – отозвался Магнус.

Стрелок развернул ствол орудия, и горящие обломки вертолетов посыпались на крыши зданий.

– Все, ребята, высадка…

Задняя дверца почтового фургона открылась, и оттуда начали выпрыгивать штурмовики майора Магнуса. Их было только десять человек. Одиннадцатым появился сам командир.

Солдаты были одеты в легкую броню, однако в руках держали автоматические пушки, ленты от которых тянулись к объемистым ранцам.

В разгромленном помещении клуба майору Магнусу никто не оказал сопротивления. Его штурмовики беспрепятственно прошли до самой гримерной комнаты и оказались на кухне ресторана «Сакура».

Для боевиков Дилинджера появление новых сил на кухне ресторана оказалось полной неожиданностью.

Майор Магнус отдал команду, и десять автоматических пушек начали обрабатывать все вокруг: стопки тарелок, бутылки с вином, заготовленные куски мяса, электроплиты, холодильники, грили и, конечно, боевиков Дилинджера.

Майор поднял руку, и стрельба прекратилась.

– Зигфрид, – сказал Магнус, – вон там, по-моему, горят котлеты…

Один из штурмовиков поднял пушку, и электрическая розетка разлетелась снопами искр.

– О’кей, теперь будет в самый раз, – кивнул майор. Он включил рацию и связался со Скочем: – Цыпленок, ты еще жив?

– Спасибо, Магнус, ты прибыл вовремя.

– Ну вот, а ты боялся… Больше мы не нужны?

– Да, те, кто уцелел, по-моему, разбежались.

– Теперь мы квиты?

– Квиты, Магнус.

– Прекрасно, а то не люблю, знаешь ли, ходить в должниках. Пока, цыпленок…

44

Когда все успокоилось, Франклин устало улыбнулся и, обращаясь к Скочу, сказал:

– Крутые у тебя друзья.

– Он был мне должен. Теперь долг заплачен, и я ему никто.

– Ладно, давайте отсюда сматываться, а то… Эй, а ты кто такой? – удивился Франклин, заметив незнакомого человека. Во время боя он лишь иногда успевал искоса поглядывать на своих бойцов и считал, что этот грязный, как и все остальные, человек – один из них…

– Я… – пожал плечами незнакомец, – я был в зале, когда началась стрельба, вот и…

– Он полицейский, босс, – сообщил Скоч. – Я тебе про него говорил.

– Полицейский в нашей компании будет лишним.

Незнакомец рванулся к разбитому окну, но Батон успел выстрелить, человек упал под стеной.

– Молодец, Батон, – похвалил его Франклин, и компания двинулась к выходу.

Ну улице было довольно тихо, лишь вдалеке звучали сирены. Пионер завел чужую машину, и Франклин приказал ехать к полковнику Битнеру.

45

Часовой подозрительно посмотрел на сидящих в машине людей, но темнота салона почти скрывала их лица.

– Слушаю вас, сэр, – обратился он к сидящему за рулем Пионеру.

– Я к полковнику Битнеру. По срочному делу.

– Полковник давно уже спит, сэр. Время-то позднее…

– Позвоните ему и скажите, что приехал Лерой Буш.

– Хорошо, – кивнул часовой и отошел к телефону. Его разговор с полковником длился недолго, положив трубку, солдат начал открывать ворота.

Машина въехала внутрь и повернула к служебному коттеджу полковника Битнера.

– Откуда ты знал, что он не на квартире, а здесь? – спросил Скоч.

– Я подумал, – ответил Франклин, – что если он знает о нападении на клуб, то обязательно спрячется за высоким забором с вооруженными часовыми. Здесь он чувствует себя в большей безопасности, чем в городской квартире…

– Господа, что случилось? – Полковник спросонья не понял, кто перед ним, но, узнав Франклина, едва не упал в обморок.

– А ты думал, что мы теперь все трупы? – Франклин приблизился к Битнеру и ударил его ногой в пах. Полковник согнулся пополам, не в силах даже застонать.

– Дай-ка я тоже… – попросил Скоч.

– Только по морде не бей, – предупредил Франклин.

– Понимаю… – кивнул Скоч.

Битнер корчился на полу, а Скоч стоял рядом с ним и ничего не предпринимал.

– Эй, Скоч, ну ты чего? – заволновался Пионер. – Я тоже хотел бы ему врезать.

– Уже не имеет смысла, – со знанием дела объяснил Скоч. – Он сейчас как под наркозом. Никакой другой боли не почувствует…

Когда Битнера избили все желающие, он был посажен на стул, и Франклин начал допрос:

– Ты, надеюсь, испытываешь к нам чувство благодарности за то, что мы тебя не убили?

Вместо ответа полковник кивнул.

– Это значит, что ты становишься благодарным человеком. То есть исправляешься на глазах.

Битнер снова кивнул.

– Ну а говорить-то ты можешь?

– М-могу… – ответил полковник и поморщился. Отбитые бока отзывались на каждое слово.

– Ты согласен сотрудничать с нами? – продолжал Франклин.

– Д-да…

– Завтра вечером напишешь пропуск на военный космодром на шестерых моих людей. Тебе это по силам?

– По силам…

– Они должны попасть на «Грей Хантер», и у них будут координаты цели… Капитан Ланс ни в чем не должен их подозревать. Это понятно?

– К-конечно…

– Тедди, разговаривать с тобой – одно удовольствие. Ты немногословен и в то же время необыкновенно понятлив. – Франклин похлопал полковника по плечу. Тот болезненно поморщился. – Но ведь нам нужны взаимные гарантии, верно? – продолжал Франклин.

– К-конечно… Я в-вас не выдам…

– За добрые слова спасибо, – серьезно ответил Франклин, – но мы все же перестрахуемся.

После этих слов Пионер и Батон согнули стонущего полковника пополам, а Скоч спустил с него штаны и уколол в ягодицу шприцем с толстой иглой.

– О-о! Как больно! – стонал на полу Битнер, пытаясь натянуть штаны. – Это яд?

– А это зависит от того, как ты будешь себя вести, – ответил Франклин. – Это не яд, а всего лишь маленькая блуждающая капсула. Стоит только нажать кнопочку на дистанционном пульте, и капсула раскроется, а в ней бациллы «землистой терроны».

По тому, как изменился в лице полковник, стало ясно, что об этой болезни он наслышан.

– Да-да-да, дорогой Тедди. Пять-шесть лет гниения на больничной койке, и никакие антибиотики и суперфаги тебе не помогут… Посмотри на Фрину, Тед, – она просто жаждет нарушить приказ и нажать кнопочку раньше времени. А знаешь почему?

– Нет…

– Видишь, она вся заляпана кровью и засохшими мозгами?

– Д-да…

– Это оттого, что граната попала прямо в Канарейку, а они с Фриной были подруги.

Франклин поднялся со стула.

– Нам пора идти, Тедди. Ты уж извини. Завтра днем я позвоню тебе, чтобы сообщить имена для пропусков, а вечером сам за ними заеду…

46

Когда двигатели челнока заработали на торможение, Франклин внутренне напрягся. Предстояла встреча с капитаном Лансом, требовалось мастерски сыграть свою роль.

Франк бросил взгляд на людей из своей группы. Кроме Пионера и Скоча, с ним были трое, которых Симон в спешном порядке перебросил на Кириос.

Двоих из них Франклин знал. Джеба и Абу Рифтера. Это были проверенные люди, участвовавшие в десятках акций. Третий, Канцель, был совсем молодой или, по крайней мере, таким казался. Симон характеризовал его как «совершенно отмороженного», однако добавил, что Канцель безоговорочно выполняет приказы и отлично стреляет.

Щелкнули стыковочные захваты, челнок слегка тряхнуло. В транспортный отсек вышел один из пилотов.

– Сэр, можете переходить на «Хантер», – шлюз открыт.

– Спасибо, лейтенант, – сказал Франклин, у которого на шевроне красовалась майорская звезда. Абу Рифтера нарядили сержантом. Остальные были рядовыми.

– Ну пошли, ребята, – скомандовал майор, и солдаты, подхватив тяжелые мешки со снаряжением, двинулись к шлюзовой камере.

Капитан Ланс встретил команду Франклина довольно приветливо. Гостей провели в каюты, куда сразу же принесли горячий обед.

Франклину, как офицеру, достались отдельные апартаменты, и после обеда он скучал четверть часа, дожидаясь, когда придет командир «Пинчера».

– Сэр? – Дверь приоткрылась и показалась голова капитана Ланса.

– А, проходите, капитан. Я вас жду…

– Извините, сэр, но я подумал, что для соблюдения секретности мне не стоит сразу бежать к вам. У нас с некоторым пренебрежением смотрят на людей в армейской форме, и мои бойцы сразу бы поняли, что вы не просто армейцы.

– Спасибо, капитан. Вы поступили правильно.

– Сэр, полковник Битнер приказал мне не задавать вам никаких вопросов, но все же, сэр, скажите мне хоть что-то… Насколько я понимаю, нам предстоит штурм?

– Да, капитан, штурм судна. Большего я пока и сам не знаю.

– То есть… – не понял Ланс.

– Я знаю только координаты, где мы должны оказаться. Когда прибудем на место, человек из моей группы, сейчас я даже не знаю кто, передаст нам более подробную информацию о цели.

– Вот это секретность… – покачал головой капитан Ланс. – Теперь я понимаю, почему даже полковник Битнер не мог сказать ничего конкретного. Извините, сэр, если я показался вам излишне любопытным.

– Все в порядке, капитан. Вот здесь координаты первой точки. – Франклин протянул Лансу листок бумаги. Тот внимательно изучил цифры.

– Примерно через пятьдесят часов будем на месте. Прикажете отправляться тотчас, сэр?

– Да, капитан, времени на раскачку у нас нет.

47

Летающий бордель «Ночная бабочка» переливался разноцветными огнями словно новогодняя елка. Завидев эту иллюминацию, клиенты Джонни Айсмана прибавляли тяги двигателям своих кораблей, чтобы побыстрее оказаться на борту острова развлечений.

Последнюю неделю деньги в «Ночную бабочку» текли рекой. Весть о том, что можно получить настоящих девушек из модельного агентства, быстро облетела самых состоятельных клиентов Айсмана. К «Ночной бабочке» швартовались дорогие яхты финансовой элиты и форсированные скутеры сырьевых нуворишей.

Айсман, никуда не уезжая, сам управлял процессом выкачки денег, и вскоре под маркой супердевочек из модельного агентства у Джонни работало более пятидесяти проституток, привлеченных из других борделей.

Конечно, клиентам, которые могли отличить одних девушек от других, предлагался настоящий товар, остальным же, не столь разборчивым или изрядно выпившим, доставались «фальшивки».

Когда облапошенный клиент просыпался с трещавшей с похмелья головой и интересовался, с кем он спал, ему приводили шикарную девушку, а пока он гордился, подсовывали счет на астрономическую сумму.

Посетившие бордель пираты одобрили деятельность Джонни Айсмана и, посоветовавшись, начали передислокацию своих сил поближе к Габону. Было решено начать с освоения орбит и разведки, а уже потом произвести высадку на поверхность планеты.

Охранять «Ночную бабочку» оставили базу «Тукки» капитана Смышленого, которая несла в своих трюмах истребители Слая Уркидеса. Слай больше не выдвигал претензий к Смышленому и считал его своим другом, а пилоты «вампиров» набирались ума-разума у асов Вяземского.

Капитан Уркидес сидел в каюте Берни Смышленого, и они вместе пили пиво. Пользуясь близостью борделя, Слай часто туда наведывался, а затем, полный впечатлений, приходил в гости к Смышленому. Так случилось и на этот раз.

Берни больше интересовался двигателями, шестеренками и прочими железками. Он вынужденно терпел рассказы Слая, поскольку получил от Лестера приказ – не ссориться.

– И ты прикинь, Смышленый, я лезу на нее в шестой раз, и она, конечно, в шоке. Ты, говорит, просто бык какой-то. А я ей: то ли еще будет, крошка, я еще даже не разогрелся! Ничего я отколол номерочек, а?

Берни вымученно улыбнулся и начал перебирать в голове различные подходящие поводы, чтобы уйти из каюты. Однако, спасаясь от рассказов Уркидеса, он уже переделал все дела и теперь хотел только немного поспать. «Хоть бы какое ЧП случилось, что ли…» – с отчаянием подумал Смышленый.

– Сэр, говорит радарная башня… – прорезался из динамика простуженный голос. – Вижу двойную устойчивую метку. Движется в нашу сторону. Никаких паролей не знает…

– А подробнее? – спросил Берни.

– Через тридцать секунд скажу точнее, капитан.

– Я не понял, Смышленый, полиция, что ли? Объявлять тревогу? – заволновался Уркидес.

– Подожди, сейчас узнаем.

– Сэр, анализ готов… Это два судна – одно типа «Хантер» и какая-то баржа или…

– Или?

– Это может быть перезарядный док, сэр. На полсотни бортов…

– Все понял, продолжай наблюдение, – сказал Берни. Он посмотрел на побледневшего Уркидеса и добавил: – А вот теперь, Слай, можешь объявлять тревогу…

48

Джонни Айсман сидел в своем кабинете и пытался успокоиться. Только что он с величайшим трудом погасил едва не начавшийся скандал.

Двое состоятельных друзей не первой молодости заказали себе по девушке из новой «золотой коллекции» мистера Айсмана. Друзья прилично выпили и независимо друг от друга выбрали Замиру. Клиентов развели, и пока один ждал, когда девушка приготовится, Замира увела его друга в полутемные покои, где нетрезвому клиенту подсунули похожую проститутку.

Затем Замира проделала тот же номер и со вторым клиентом. Оба джентльмена были уверены, что всю ночь занимались любовью с Замирой.

Утром они начали обсуждать свои похождения, и тут случилась накладка. Срочно был вызван главный менеджер, а затем и Джонни Айсман. Мозг прожженного жулика тотчас выдал нужную идею.

Да, объяснили первому господину, Замира была именно с вами, а с вами, сэр, объяснили второму клиенту, была другая модель, столь же прекрасная, как и Замира. Клиент заподозрил подвох и потребовал показать ему эту девушку. Увы, сказали ему, сейчас она не может вам показаться, поскольку вы несколько повредили ее чрезмерно страстным употреблением.

После такого объяснения ущемленный было клиент почувствовал себя половым гигантом и, скромно потупясь, извинился и признался, что действительно иногда заводится так, что просто беда…

Стороны расстались довольные друг другом.

Айсман вспомнил все подобные накладки и похвалил себя за то, что еще ни разу его не смогли уличить в обмане клиентов.

Зазвонил телефон.

– Айсман слушает…

– Джонни, это Берни. У нас объявлена тревога.

– Что случилось? – вскочил со своего кресла Айсман.

– Похоже, нужно ожидать нападения.

– Это полиция?!

– Возможно.

– Но у меня все законно, Берни! У меня есть лицензия!

– А на модельных телок тоже?

– Но откуда же они могли узнать?

– Да у тебя уже половина Северного района перебывала… К тому же это могут быть пираты из других районов. На Востоке, я слышал, снова творится беспредел.

– Клиентам сказать?

– Лучше не надо. А то их в суматохе перебьют. Пусть лучше остаются со своими шлюхами. Короче, я предупредил. Ну пока, мне работать надо…

Едва Смышленый прервал разговор с Айсманом, заговорила радарная башня:

– Сэр, боевое судно определено точно. Это «Грей Хантер»… «Прошитая» кодировка, как у федеральных кораблей. Второй – это перезарядный док семейства «капит»… Несет в трюмах пятьдесят два борта и артиллерию… Ну вот! Пошли истребители! Сэр, они нас атакуют!

Смышленый уже и сам увидел, как от большой метки расходятся в сторону маленькие точки. Борта его базы завибрировали, когда стали откидываться створки ячеек, – Уркидес выводил «вампиров».

Берни связался с командиром своего единственного звена.

– Слушаю, сэр… – отозвался Шиффер.

– Какие наши действия?

– Я думаю, сэр, надо подождать, пока завяжется драка. Тогда я гарантирую вам максимальную эффективность. Если же мы вылезем первыми, противник бросится только на «красных собак» – нас слишком хорошо знают. А так мы будем для них смертельным сюрпризом.

– Хорошо, майор, вам виднее.

– Я давно уже не майор, сэр.

«Ну, – подумал Берни Смышленый, – я сделал все, что от меня зависело…» Никакими оборонительными орудиями или ракетными установками база «Тукки» не располагала, поскольку была собрана практически из космического мусора. Берни связался со старшим механиком.

– Карсиано!

– Да, сэр…

– Как новички, не дрейфят?

– Нет, сэр, да и дрейфить-то пока не от чего. У нас здесь тишь и благодать.

– Увы, ненадолго… Скоро придут на подзарядку первые машины.

49

Выпущенная «Пеликаном» армада неслась к базе противника, на ходу перестраиваясь в боевые порядки.

Вперед вышли три группы «вампиров» по четырнадцать машин в каждой. Десятка ИРСов следовала чуть позади. Штурмовики должны были прийти на самый опасный участок боя, когда потребуется помощь.

«Грей Хантер» держался возле «Пеликана», чтобы прикрыть его на случай нападения. У капитана Ланса был соблазн подойти на расстояние выстрела и открыть огонь по пиратской базе, но тогда бы ему пришлось либо оставить свою базу без прикрытия, либо подвести ее ближе к району предстоящего боя. Решив подождать с рискованными инициативами, капитан Ланс предоставил своим пилотам делать свое дело.

Три группы «вампиров» были определены кодовыми именами «Пантера», «Кобра» и «Буйвол». Группа ИРСов называлась «Ураган».

Капитан Ланс слушал эфир. Вскоре начали поступать первые сообщения с места боя.

– Я «Пантера-один», вижу выход бортов. Насчитал двадцать пять.

– Я «Буйвол-один», подтверждаю: двадцать пять бортов. Это «вампиры».

– Говорит «Ураган». «Пантера», уклонитесь от боя и пройдите возле базы. Выясните, есть ли у нее оборонительное вооружение. Уж больно потрепанно она выглядит.

– Понял вас, «Ураган», – выполняю.

Четырнадцать машин синхронно развернулись и стали перемещаться влево.

ИРСы заняли их место и дали первый ракетный залп.

Истребители Уркидеса начали выполнять противоракетный маневр, но недостаточно дружно. Засверкали вспышки, пираты потеряли четыре машины. Тем временем расстояние между противниками сократилось и в ход пошли пушки. Пираты сразу стали нести потери, поскольку среди них было много необученных пилотов.

Пользуясь своим численным перевесом, пилоты капитана Ланса поменяли тактику и стали обстреливать «Тукки», вынуждая пиратов обороняться. Десятка ИРСов раз за разом проходила вплотную к базе противника и била по ней из всех видов оружия.

– Очень хорошо, «ураганы», еще один заход, и делаем акцент на третьей четверти – там уже летят заклепки! – коротко проинструктировал командир ИРСов лейтенант Фош.

«Ураганы» сделали красивый синхронный разворот и стали снова заходить на цель. Им никто не мешал, поскольку все истребители противника увязли в бою с превосходящими силами.

Неожиданно из раскрывшихся ячеек выпрыгнули два «викинга» и открыли огонь по летящим ИРСам. Две машины сразу взорвались. Еще одна потеряла управление и была добита спустя несколько секунд. Уцелевшие «ураганы» кинулись врассыпную.

– Я «Ураган-один»! Мы потеряли три машины! Внимание, вышли еще два «викинга». Неизвестно, что у них там еще есть…

Через секунду стало ясно, какой еще сюрприз скрывала база «Тукки». Четверка «красных собак» выскочила из своих ячеек и с ходу атаковала отставший «вампир». От одновременного залпа четырех пушек он взорвался.

Столь эффективный выход звена ДАСов произвел на пилотов капитана Ланса впечатление, и все истребители начали отход, чтобы перегруппироваться и сделать поправки для новых условий.

А «вампиры» Слая Уркидеса получили возможность перезарядиться.

Открылись ячейки «Тукки», помятые «вампиры» заняли свои места. Створки закрылись, и в перезарядный бокс с шипением начал поступать воздух. Прозвучала команда: «Атмосфера!» – из боковых дверей выскочили бригады механиков.

Они бегали, суетились и, казалось, вели себя совершенно бестолково. На самом деле каждый выполнял свою работу. Заправщики заливали топливо, оружейники срочно пополняли боезапас и меняли прогоревшие стволы пушек. Электронщики успевали выслушать жалобы пилотов и поменять неисправные блоки.

Так проходило три минуты, затем машина поворачивалась на платформе носом к выходу, а механики, словно тараканы, исчезали в боковых дверях. Створки ячейки распахивались, и машина снова уходила в бой.

Как только с «Тукки» начали выходить перезаряженные «вампиры», «красные собаки» отправились беспокоить противника.

Видя приближение звена ДАСов, ИРСы выпустили ракеты, но «красные собаки» в своей неподражаемой манере легко ушли с линии атаки. Они развернулись и снова имитировали наступление. Противник занервничал. Кто такие люди Вяземского и как они воюют, знал каждый курсант летной академии.

Во всех учебных заведениях львиную долю времени занимала тактика подразделений полковника Вяземского. Но одно дело – видеть «собак» в иллюстрированном учебнике и совсем другое – чувствовать на себе прицел их пушек и своими глазами видеть борта обшарпанных ДАСов, испещренные названиями баталий.

Каждый пилот подразделений Вяземского прямо на борту своей машины писал свою боевую биографию. Иногда противнику достаточно было увидеть расписанную от носа до хвоста машину, чтобы отказаться от безнадежной дуэли…

Крутящаяся на безопасном расстоянии четверка ДАСов нервировала пилотов капитана Ланса. Наконец, когда на базе «Пеликан» перезарядились все машины, было принято решение атаковать нахальных «собак».

«Вампиры» выстроили некое подобие сети и помчались на звено ДАСов. Вместо того чтобы убегать от нескольких десятков истребителей, «красные собаки» на полной тяге своих форсированных двигателей понеслись навстречу атакующим.

Сближение сторон длилось только мгновение, запоздалые залпы «вампиров» ушли в «молоко». «Красные собаки» проскочили сквозь строй противника, и еще два «вампира» превратились в обломки.

Позабыв от отчаяния про осторожность, по ДАСам открыли огонь ИРСы, орудия «Грей Хантера» и все «вампиры». У одного из «красных собак» отлетела плоскость, и он вынужден был срочно убраться восвояси.

В создавшейся сутолоке пилоты капитана Ланса потрепали пушками борт собственного «Хантера», а стрельба ИРСов добавила пробоин на самих «вампирах».

Всем поврежденным машинам капитан Ланс приказал возвратиться на «Пеликан», а «Грей Хантер» в сопровождении пятерки ИРСов пошел в атаку.

50

Берни Смышленый внимательно следил за маневрами противника и сразу заметил движение боевого корабля. Тотчас прозвучало предупреждение с радарной башни:

– Сэр, «Хантер» самолично вышел на охоту… Это по нашу душу…

– Машинное отделение!

– Мы на месте, сэр, – отозвались из машинного.

– Реакторы на девяносто процентов!

– Понял, сэр, реакторы на девяносто…

Прошло несколько секунд, и снова прозвучал голос сидящего на пеленгаторе оператора:

– Сэр, подлетное время снарядов примерно пятнадцать секунд…

Пальцы Смышленого застыли над пультом управления. Ему казалось, что время замерло.

– Сэр! Вертикальное облако! – заорал через динамик оператор.

Берни развернул дюзы вправо и дал полную тягу. «Тукки», казалось, стояла на месте, но на самом деле уходила в сторону.

Первая волна снарядов проскочила слева, но через несколько секунд базу накрыла вторая волна.

– Сэр, докладывает двенадцатая бригада. У нас пробоины на первом, третьем и четвертом ярусах. И еще пожар в складском помещении…

– Вас понял! – ответил Берни.

«Все, – сказал он сам себе. – Я – этих баб защищал сколько мог. Теперь я умываю руки…»

– Радарная! Оператор! – позвал Берни, но ему никто не ответил. Он включил частоту «красных собак»: – Майор, ты где?

– Недалеко…

– У меня радар не работает, что там «Хантер»?!

– Твою радарную башню срезало прямым попаданием, а «Хантер» разворачивается, чтобы добить тебя…

– А где пилоты Уркидеса?

– Да кто где… Ладно, капитан, сейчас попробуем что-нибудь предпринять.

51

На «Грей Хантере» все были увлечены погоней за отступающей базой противника. Воодушевленный удачей артиллеристов, капитан Ланс решил сжечь базу дотла. Однако противник был хорошо знаком с пушками «Хантеров» и, умело маневрируя, все время уходил с вектора атаки.

Сидевший рядом с Лансом Франклин не одобрял погони за неприятелем, однако понимал, что в противном случае пираты могут помешать десантированию на летающий бордель.

– Ну что там, Гочкинс? – спросил Ланс командира боевой части. – Какие перспективы?

– С артиллерией никаких, сэр. Однако мы можем поджарить его ракетами. Четыре «Лингер-аэро» – и считайте, его уже нет…

– О’кей, действуйте.

– Сэр, эти сволочи опять приближаются, – сообщил оператор.

Всем было понятно, кого оператор назвал «сволочами».

– Фош, ваши «ураганы» их видят? – прокричал в микрофон капитан Ланс.

– Да, сэр! Они идут на «Хантер», встречным курсом!

– И на что же они рассчитывают? Думают пробить лобовую броню из пушек? – удивился Ланс.

– Не знаю, сэр, но как только они начнут огибать корпус «Хантера», попадут под наш огонь…

– Может быть, они решили покончить жизнь самоубийством? Я слышал, у «красных собак» такое случается? – Ланс посмотрел на Франклина. Тот только пожал плечами.

– Сэр! Это Гочкинс. Мы пускаем первую ракету!

– Хорошо, лейтенант, – кивнул Ланс.

В этот момент страшный удар потряс судно – и включились все сирены тревоги.

– Внимание! Попадание ракеты в носовую часть! Спасательные команды на нос!

– Оператор, где противник? Кто стрелял? – закричал в микрофон капитан Ланс.

– Никого нет, сэр. Только тройка «красных собак» уходит в сторону своей базы, – невозмутимо ответил оператор.

– А кто же выпустил в нас ракету?

– Никакой ракеты не было, сэр.

– Ничего не понимаю, – опустил руки капитан.

Сирены продолжали надрывно выть, и из-за этого ничего нельзя было расслышать.

– Сэр! Докладывает Гочкинс…

– Кто? – не расслышал капитан Ланс. – Да отключите кто-нибудь эти сирены!

Капитана услышали, сирены наконец замолчали.

– Докладывает Гочкинс… У нас потери, сэр. Трое убитых, есть раненые. «Лингер-аэро» сдетонировала прямо в шахте… Еще большие разрушения, сэр…

– А почему она сдетонировала?

– Я так понимаю, сэр, ее обстреляли «красные собаки».

– Это же надо, – проговорил капитан Ланс, ни к кому не обращаясь. – Увидеть отскочившую заслонку шахты и успеть туда выстрелить и при этом попасть… – Капитан сокрушенно покачал головой и обратился к оператору радара: – Что противник?

– Никого не видно, сэр, все борта ушли вслед за базой.

– Ладно, возвращаемся к объекту десантирования. Вы согласны, сэр?

– Конечно, капитан, – кивнул Франклин.

И «Грей Хантер» начал разворачиваться в сторону «Ночной бабочки».

52

Сцепка из пяти пиратских кораблей висела на самой дальней орбите Габона. Чуть в стороне от них плыла новенькая база капитана Лестера – «Монблан», вмещающая целую сотню бортов.

Маленьким и неказистым казался пришвартованный к борту базы личный корабль Лестера – «Хок».

В который раз пираты собрались на «Монблане», чтобы обсудить свои дальнейшие действия по колонизации Габона.

– Час назад Инженер сообщил, что заметил оставшийся в стратосфере инверсионный след. Значит, корабль, с которым дрался Ди Пента, все еще на планете, – сказал Лестер, сидевший во главе совещательного стола.

– Берг тоже видел размытый след, но в другом полушарии. Значит, на Габоне могут находиться несколько кораблей, – заметил Седой Янг. – Вопрос в том, почему мы их еще не засекли. Если не считать случая с Мухомором…

– Может, у них есть ангары, в которые они прячутся? – предположил Консервный Нож. – Ди, твои парни с Габона ничего не говорили об ангарах?

– Нет, – покачал головой Ди Пента, – не говорили, однако последние несколько лет они жили в лесу и могут быть не в курсе. Все, что они знают, это какие-то дикари и черные столбы, которые дикари повсюду вкапывали.

– Что за столбы и зачем? – полюбопытствовал Янг.

– Этого они тоже не знают, – развел руками Ди Пента. – Как сказали мои ребята, всех любопытных дикари просто убирали…

– Не похоже, чтобы какие-то голозадые сами додумались до такой системы секретности, а, Лестер? – задал вопрос молчаливый Пауль Молот.

Собравшиеся замолчали, ожидая, что ответит Лестер, самый могущественный и уважаемый капитан.

– Я скажу одно. Нам нужно отправить экспедицию. В противном случае мы будем до бесконечности трепаться и греть свои задницы на орбите. Я голосую за высадку… – Лестер поднял вверх руку.

Все остальные капитаны последовали его примеру. Воздержавшихся не было.

Увидев единодушно поднятые руки, Лестер сказал:

– Думаю, что отсутствующие здесь капитаны нас поддержат… Сколько людей отправим на первый раз? Тысячу?

– А почему бы и нет? Я даю сто пятьдесят человек, – высказался Седой Янг.

– Я только пятьдесят – у меня артиллерия, – сказал Мухомор.

– Я тоже могу дать сто пятьдесят человек, – поднял руку Ди Пента. – Сто из них – единая абордажная команда.

– Это толково, – кивнул Лестер. – Ну и, конечно, твои проводники…

– Да, это само собой, – согласился Ди Пента.

– Пауль, ты дашь сотню? – спросил Лестер Молота.

Тот молча кивнул.

– Консервный Нож?

– Сто не дам, семьдесят…

– Слоник и ты, Банзай, вдвоем сотню наберете?

– Наберем, Лестер. Можем даже больше… – ответил Слоник.

– Больше не надо. Остальных дам я. Проведем высадку по всем правилам. Пехоту доставим в шаттле Инженера под прикрытием моих штурмовиков. Если что не так, я выведу всю свою сотню. Предлагаю подготовиться за десять часов. Инженера отзовем из разведки и будем набивать его транспорт десантом. Вопросы? Нет вопросов? Прекрасно, господа капитаны, всем спасибо…

53

Когда «Грей Хантер» капитана Ланса пришвартовался к «Ночной бабочке», никто даже и не подумал открывать для него шлюз. Десантникам отряда «Пинчер» пришлось самим о себе позаботиться, и вскоре они оказались в шлюзе негостеприимного борделя.

Первым шел «таран» – десять человек, закованные в тяжелую броню «блу шэдоу». Они были вооружены «каскадами» и автоматическими пушками. «Таран» должен был сломить сопротивление противника в случае, если он его окажет.

Вслед за тяжеловооруженными воинами двигались более подвижные десантники, вооруженные автоматическим оружием. Среди них были и люди Франклина. Сам Франклин считался руководителем акции, поэтому капитан Ланс остался на своем «Хантере».

Десантники быстро продвигались по коридору и вскоре выскочили в красиво отделанный салон. При виде солдат какой-то пьяный клиент выхватил серебристый «людвиг» и выпустил половину рожка по первой шеренге. Пули рикошетом отлетели от тяжелой брони, не причинив никому вреда. Вооруженный пушкой солдат оглянулся на Франклина, тот кивнул. Солдат сделал один выстрел, и владелец серебристого «людвига» лопнул, как перезрелый помидор.

Возникла пауза, во время которой в салоне объявился бледный главный менеджер. Он выдавил из себя улыбку и трясущимися руками протянул лицензию.

Франклин вышел вперед и, едва взглянув на бумагу, отбросил ее в сторону. Нагнувшись к уху менеджера, он негромко спросил:

– Где девушки «Марии фон Ганзен»?

– Да-да, я вас провожу… – радостно закивал главный менеджер. – Меня зовут Рамкин, сэр, а эти модели – лучшие наши де…

Франклин закрыл ему рот перчаткой.

– Заткнись и показывай дорогу… Одно лишнее слово, и ты труп…

Глаза Рамкина расширились от ужаса.

– Давай шевелись… – подтолкнул его Франклин.

Теперь порядок расстановки десантников поменялся. Впереди семенил потеющий от волнения менеджер, за ним шел Франклин во главе своих людей. Солдаты капитана Ланса расходились по коридорам, осматривая апартаменты и обеспечивая безопасность.

Вскоре Рамкин остановился перед дверью и, показав на нее пальцем, просипел:

– Они здесь…

Франклин толкнул дверь и на всякий случай пропустил вперед Рамкина. Менеджер остался цел, и Франклин, оттолкнув его в сторону, вошел сам.

Вслед за командиром в помещение вошли Скоч, Пионер и присланные Симоном боевики.

Они увидели нескольких девушек, некоторые из них были не совсем одеты.

Франклин сразу узнал Бисквита.

– Здесь все? – спросил он у Рамкина.

Тот зашевелил губами, пересчитывая девушек, словно овец.

– Не хватает двух, сэр. Они еще работают…

– Сюда, немедленно! – приказал Франклин.

Менеджер выдернул из кармана телефон и приказал кому-то тотчас привести девушек в их комнату. Убрав телефон в карман, он вопросительно посмотрел на Франклина.

– Молодец, правильно… – похвалил тот.

Спустя минуту все модели были в комнате.

– Теперь, Рэмки, проводишь моих людей в машинное отделение. Вот его и его. – Франклин указал на Пионера и Абу Рифтера.

– Да, сэр. Но…

– Что еще?

– Моя фамилия Рамкин…

Не успел менеджер договорить, как кулак Абу Рифтера врезался ему в физиономию.

– Майор будет называть тебя так, как считает нужным, – спокойно пояснил Рифтер.

Рамкин вскочил на ноги и, размазывая по лицу кровь, засеменил к выходу. За ним отправились Пионер и Рифтер.

– Дорогие девушки, вы свободны и сейчас отправитесь домой! – громко объявил Франклин. – Собирайте свои вещи и, пожалуйста, не задерживайтесь. Мы подождем вас за дверью…

Девушки не задержались, одна за другой они со своими скромными пожитками стали выходить в коридор. Франклин отметил, что они не выглядели измученными. По всей видимости, хозяин их берег.

Когда все собрались, Франклин организовал конвой, и процессия двинулась обратно к шлюзу. В тот момент, когда девушек проводили через салон, на втором ярусе показался человек с пистолетом.

На этот раз первым выстрелил Канцель.

Человек упал и покатился по лестничному пролету, а Канцель продолжал всаживать в него пулю за пулей. Когда тело наконец скатилось вниз, оно выглядело как решето.

– Зачем надо было так много стрелять? – спросил кто-то из солдат «Пинчера».

– Он не выпускал пистолет, – объяснил Канцель.

Освобожденные пленницы и десантники уже грузились на «Грей Хантер», а Пионер и Абу Рифтер только-только добрались до машинного отделения.

– Ну и огромный же у вас бордель, – сказал Пионер.

– Да, сэр, двенадцать ярусов, двадцать четыре лифта, – гордо пояснил Рамкин. – Одних девушек работает пятьсот двадцать семь штук. То есть теперь уже меньше… Вот последний спуск вниз, и вы в машинном отделении…

– То есть мы пришли? – уточнил Пионер и посмотрел на своего напарника.

– Да, – подтвердил Рамкин.

Абу Рифтер сделал замах и ударил менеджера ножом. Удар был мастерский, Рамкин без звука осел на пол.

Пионер с Абу Рифтером спустились в машинное отделение и сразу наткнулись на рослого бородатого человека. Бородатый ел сметану, на бороде висела отвратительная белая сосулька.

– А вы кто такие? – недовольным голосом спросил он.

– Мы полицейские.

– Полицейские? – удивился бородатый.

– Где главный механик и вся дежурная смена? – строго спросил Пионер.

– Главный я, а ребята там, обедают… – Бородатый неопределенно махнул рукой.

– Сколько в смене людей? – спросил Абу Рифтер.

– Семеро, сэр.

– Вместе с тобой?

– Нет, сэр. Со мной восемь… – Главный механик достал из кармана грязный платок и вытер с бороды сметану.

– Ну, веди к остальным, – приказал Абу Рифтер.

Бородатый повел «полицейских» в дежурку.

– А что, разве у нас что-то не так? – попытался он выяснить по дороге.

– Сейчас придем и все расскажем. Не повторять же каждому в отдельности! – ответил ему Пионер.

Механик замолчал, согласившись с доводами «полицейского».

– Вот здесь осторожно – кабель низко, – предупредил он. – Два дня назад так коротнуло, что чуть реактор не пришлось останавливать. А все босс, – понавешал лампочек, а ведь сети-то не рассчитаны… Я ему говорю: «Мистер Айсман, так не годится. Надо класть дополнительные кабели». А он мне…

Рассказ главного механика был прерван шумом ссоры.

– О, опять Ральф и Пойцер схватились… И так каждый день. Я говорю боссу: «Мистер Айсман, сэр, этих двоих нельзя ставить в одну смену». А он мне…

Крики сменились грохотом разбиваемой мебели, сопением и выкрикиваемыми проклятиями.

– Вот скоты! – выругался бородатый и побежал разнимать дерущихся.

Последние пятьдесят метров по извилистым проходам между трубами и проводами «полицейские» прошли сами. Они появились в дежурке в тот момент, когда дерущихся разняли и одному из них стягивали бинтом резаную рану на предплечье.

– Вот! – указал на вошедших бородатый. – Говорил, что полиция, а вы мне не верили!

Дежурная смена открыв рот смотрела на людей в военной форме.

Абу Рифтер снял с плеча автомат и еще раз спросил:

– Все здесь? Никто в туалет не ушел?

– Нет-нет, все, – подтвердил бородатый.

Рифтер удовлетворенно кивнул и открыл огонь.

Когда все закончилось, он сменил рожок и хотел проверить – нет ли раненых. Пионер удержал его:

– Не стоит. Через пять минут здесь вообще ничего не останется.

Абу Рифтер согласно кивнул, и они пошли к реактору.

Найти реактор было несложно. Пучки выкрашенных красной краской трубопроводов привели прямо к нему.

– Вот это колонна! – Задрав голову, Пионер рассматривал ярко-оранжевое тело реактора. На высоте двадцати метров реактор заканчивался смотровой площадкой, а вдоль его стен тянулись металлические трапы. Диаметр конструкции составлял не менее пяти метров.

– Ну что, начнем? – сказал Рифтер.

– Начнем, – согласился Пионер.

Напарники достали из подсумков составные части бомбы и собрали их вместе. Абу Рифтер взвесил на ладони взрывное устройство, похлопал по стенке реактора и с сомнением произнес:

– Думаешь, прошибет?

– Эту бомбу сделал Батон, а за ним промашек не замечалось, – пожал плечами Пионер. – К тому же он советовал минировать водородный узел. Тогда, говорит, будет двойной взрыв. Сначала узел, потом уже реактор.

– Наука… – уважительно кивнул Абу Рифтер. – А где этот узел?

– А вот вроде он самый. Батон говорил, толстый синий баллон с трубками.

– Ставь на этот, не ошибешься, – посоветовал Рифтер.

Взрывное устройство было рассчитано на радиодетонатор, но для надежности Батон снабдил его таймером.

– Сколько будем ставить? – спросил Пионер.

– Ну прикинь – пока дойдем, пока отшвартуемся, пока отойдем на приличное расстояние… Пиши – сорок минут.

– Готово, – сообщил Пионер и, бросив последний взгляд на реактор, пошел следом за Рифтером.

54

Прощаясь с капитаном Лансом, Франклин крепко пожал ему руку и пообещал доложить полковнику Битнеру и вышестоящему начальству о том, как блестяще выполняли свой долг солдаты и пилоты отряда.

– Обстоятельства безопасности и секретности требуют, чтобы дальше моя группа двигалась самостоятельно.

– Но как, сэр? У вас же нет судна… – удивился капитан.

– Мои полномочия, капитан, дают мне право реквизировать любое судно, принадлежащее частному лицу или компании. Я даже могу, – тут Франклин понизил голос до шепота, – пристрелить хозяина судна, если, конечно, это будет необходимо для федеральной безопасности…

Группа Франклина вместе с освобожденным Бисквитом и уцелевшими девушками «Марии фон Ганзен» мчалась на роскошной скоростной яхте, принадлежавшей некоему владельцу скопления сырьевых астероидов.

Вернувшись в привычную для себя обстановку, девушки начинали верить, что наконец-то получили свободу и больше не будут словно ходовой товар переходить из рук в руки.

Нельзя сказать, что испытание неволей никак не отразилось на здоровье и психическом состоянии бывших пленниц.

Джуди Росс, Ани Бордовски и Аманда Хейфиц, самые молодые модели агентства, теперь выглядели так же взросло, как и их коллеги.

Лили Браун и Фосси Ласточка уже не болтали как прежде, а Сандра Купер бросила курить.

Замира Ле Форш все чаще заводила разговоры о том, чтобы уйти из бизнеса и завести наконец семью. В этом ее поддерживала Рыжая Бэсс.

У Джейн Ковалефф, самой «свежей» из опытных моделей агентства, начались истерики. Ей казалось, что силиконовые имплантаты у нее в груди начали отторгаться. Она вскакивала по ночам и подбегала к зеркалу, чтобы убедиться, что ее грудь все еще в порядке.

Самым странным во всем этом было то, что все прекрасно знали: у Джейн никаких имплантатов нет.

– Еще немного, и мы бы все свихнулись, как Джейн, – сказала Джуди Росс. Она намешала себе крепкий коктейль из «панки» с ревеневым сиропом и забралась с ногами на большой кожаный диван.

– Тебе еще повезло, девочка, и Джейн тоже повезло, – отозвалась Лили Браун, намешивая себе двойной «Гринвич». – Шэрон отрезали голову, а ты вот жива и здорова. Ну, немного побыла шлюхой… Смотаешься на Акинарес, в Труайер и через месяц вернешься оттуда прежней райской птичкой. Агентство, будь спокойна, все оплатит…

– А Джейн? Она же катится все дальше. Что будет с ней? – спросила Аманда Хейфиц. – Не лучше ли ей было оказаться на месте Шэрон?

– Джейн обязательно вылечат, – уверенно пообещала Лили. – Когда я только пришла в агентство к старухе Ганзен, у нее работала Пэтти Шульц. О, что это была за красотка! Натуральная блондинка, формы – никакими операциями не повторить. – Лили попробовала свой коктейль и, скривившись, отставила его в сторону: – Одним словом, она два раза уходила из бизнеса на полгода из-за ну просто полной шизы… Один раз припадок у нее случился прямо на подиуме.

– И что? – спросила Аманда.

– А ничего. Фотокорреспонденты защелкали аппаратами как бешеные и извели на нее всю свою пленку, а Жан-Пьер Кантор, чью коллекцию мы показывали, заявил журналистам, что Пэтти выполняла его режиссерскую установку.

– Какой кошмар… – покачала головой Ани Бордовски.

– А коллекции, которые мы демонстрируем, не кошмар? – парировала Джуди Росс. – Ну и что было дальше, Лили?

– Через месяц после того, как Пэтти прыгала по сцене и кричала: «По мне бегают тараканы!» – Жан-Пьер сделал целую коллекцию туалетов с пластмассовыми жуками, тараканами и прочими червячками… Тряпки ушли на «ура».

– Ну просто маразм, – сказала Ани Бордовски.

В салон вошла Замира. Сквозь ее шоколадную кожу проступал вишневый румянец.

– О, я балдею, девочки! Какое здесь «джакузи»! – Девушка потянулась, как дикая кошка. – У меня дома такого и то нет.

– Тебе здесь, я вижу, нравится, – заметила Лили.

– Нравится, – кивнула Замира. – В такой обстановке я, как птица Феникс, из любого пепла восстановлюсь.

– Какая птица, ты о чем? – не поняла Джуди Росс.

– А, – махнула рукой Замира, – проехали. А хозяин-то был культурный, – посмотрев по сторонам, заключила она.

– Ты имеешь в виду эти картины? – спросила Аманда Хейфиц.

– Ага. Сразу видно, что старинные и стоят столько, что мне ни в жизнь не заработать. – Замира приблизилась к стене и потрогала обшивку: – Мама родная, настоящий шелк!

– Нет проблем, выйдешь замуж за такого же миллиардера, и у тебя все будет, – сказала Фосси, появляясь в салоне. – Выпивку нашли? А то у меня пустой холодильник.

– Нет. Даже за такие деньги я замуж не пойду, – сказала Замира и перешла к старинному карточному столику.

– Вот это да! А кто говорил: «Замуж, замуж!»? – подала голос Фосси, делая глоток из бокала Лили.

– Это было давно, – отмахнулась Замира, поглощенная изучением полированного столика.

– Это было несколько часов назад, – напомнила Ани Бордовски.

Замира оторвалась от столика и, вернувшись на середину салона, села на кожаный диван.

– Понимаете, девочки, когда ты работаешь бесправной шлюхой, то только и думаешь: «Была бы у меня семья, сидела бы я дома и не попала бы в такой переплет. И был бы у меня один-единственный мужик, которому всегда можно сказать: «Отстань, голова болит…» А если какие-то неприятности, то он прижмет тебя к себе и скажет: «Не дрейфь, старуха, проскочим…»

– Нет, ну какую картину нарисовала, а? – восхитилась Лили Браун. – Тебе, Замира, точно надо книжку написать про наши похождения. А Шлоссер тебе поможет. Где она, кстати?

– Да у себя, где же еще? – ответила Фосси. – И она, и Бэсс, и бедняжка Джейн – всем хочется побыть наконец в одиночестве, а то мы все время в стаде каком-то… – Фосси допила чужой «Гринвич» и добавила: – Пойду, а то вы так мне надоели, – сил нет…

– Спасибо на добром слове, Ласточка, – с ухмылкой сказала Замира. – Надо было тебя в борделе оставить.

– Его уже нет, этого грязного б-борделя, – ответила Фосси немного заплетающимся от «Гринвича» языком. – Насколько я поняла, эти ребята, что нас забрали, взорвали весь этот гадюшник. – Я, п-правда, не уверена, что они не везут нас трахать в другое место, но за то, что вз-зорвали гадюшник, – спасибо… – Неловко развернувшись на месте, Фосси ушла в свои апартаменты.

После ее ухода в салоне наступило молчание.

– А ведь она не так уж не права, – сказала наконец Замира. – Едем мы сейчас с полным комфортом, а потом бросят на койку и скажут: давай, крошка, обслужи этого парня… И все по новой…

– Так ты думаешь, что это не полиция? – спросила Аманда Хейфиц.

– Полиция, детка, не разнесла бы бордель на куски, зная, что там несколько сотен живых людей, – вместо Замиры ответила Лили.

– Выходит, это тоже пираты? – чуть не плача заключила Аманда.

– Может, и пираты, а может, и нет. Неизвестно еще, зачем мы им нужны, – попыталась успокоить Аманду Лили.

– Конечно, возможно, нас просто пустят на донорские органы, и мы спасем жизни многих мешков с деньгами, – зло проговорила Бордовски.

– Надо поговорить с этой Шлоссер, – предложила Джуди Росс, – мне показались, она пробивная баба.

– Понятно, – кивнула Лили, – в журналистках других не держат. Она, между прочим, легко ушла от своего парня, помните? Здоровый такой… Он за нее крепко держался. А потом она запросто появилась с вещами, наврав про какую-то драку… Что-то здесь не так, девочки…

– Но поговорить с ней надо, – настаивала Джуди Росс.

55

Весть о том, что «Ночная бабочка» погибла, пришла в тот момент, когда тысяча человек десанта была полностью погружена на шаттл Инженера.

Лестер и остальные капитаны находились в это время на борту транспорта.

– Что будем делать, господа капитаны? – спросил Лестер.

– Я так понимаю, Джонни Айсмана больше нет? – уточнил Седой Янг.

– Да, Седой, Айсман накрылся. А вместе с ним и деньги на первое время, – подтвердил Лестер.

– По Айсману я плакать не буду, а деньги мы добудем. Лишь бы дело пошло…

– Я с Янгом согласен, – подал голос Ди Пента. – Не стоит останавливать экспедицию из-за потери чужого борделя. Меня больше интересует состояние Уркидеса и Смышленого. Каковы их потери?

– У Слая осталось с десяток «вампиров» на ходу, и еще штук пять он обещал восстановить. «Тукки» работать может. Пробоины люди Смышленого уже залепили… Вот и все потери… – сообщил Лестер. – Так что, идем мы на Габон? Будут возражения?

– Есть моменты, Лестер, когда вытаскивать уже поздно! – сказал Мухомор, и все присутствующие засмеялись.

56

Пилотируемый Инженером шаттл 20FX безо всяких проблем приземлился в пяти километрах севернее Периколы.

Место для десантирования было выбрано по рекомендации Джека Саймона и Хейса Тернера. Они рассказали совету капитанов, что долина Фрайсгуд и предместья заброшенного города просто кишат бандами канино, на которых и собирались охотиться пираты.

Немаловажным был и тот факт, что в пригороде можно было найти помещения, пригодные для содержания дикарей. Джек Саймон уверял капитанов, что может показать несколько уцелевших ферм, где разводили скот. Эти фермы как нельзя лучше подходили для накопления пойманных канино.

В числе первых Джек и Хейс покинули трюм транспорта и ступили на планету, с которой они с таким трудом сумели убежать.

– Вот мы и дома, Джек. Ты рад?

– Да как тебе сказать… Вроде бы и дома, только, боюсь, нам снова придется уносить отсюда ноги.

– Но теперь-то нас много. Ты только посмотри… – Хейс показал на приближающиеся звенья ИРС-4. Машины, как на параде, расходились в стороны и стелились над самой землей.

– Да, такого я не видел со времен кампании на Фиалковых морях, – кивнул Джек. – Кто знает, может, мы действительно отобьем Габон обратно. Тем более что вся планета – это только один населенный материк.

– Ну что, ребята, со счастливым возвращением! – радостно поздравил Джека и Хейса подошедший Кубасай. – Давай, Джек, показывай свои скотские фермы…

– Скотоводческие… – поправил Кубасая Джек. – Вон там, за холмом, первое подходящее подворье. Бери пятьдесят бойцов, сходим посмотрим, в каком оно состоянии.

– Да ты чего, парень? Зачем нам пятьдесят человек? Справимся втроем…

– Нет, Вова, – вмешался Хейс, – ты на этой планете гость, так что лучше послушай нас. Возьми хотя бы двадцать человек.

– Ну ладно, вам виднее, – согласился Кубасай.

Вскоре отряд выступил в сторону холма.

В отличие от аборигенов Габона, Хейса Тернера и Джека Саймона, остальные участники экспедиции чувствовали себя как на курорте. Пираты устали от сидения в тесных трюмах, и выход на природу кружил им головы.

Они срывали цветы, ловили бабочек и забавлялись как дети. Некоторые из них заходили в небольшие рощи, чего делать совершенно не следовало.

Джек подошел к Кубасаю.

– Скажи своим парням, чтобы не разбредались. Здесь за каждым кустом может прятаться лучник.

– Да расслабься ты, Джек… – Кубасай похлопал Джека по плечу. – Нас здесь целая армия. В небе наши штурмовики. Чего бояться-то?

– Эй, Джек, иди сюда, – позвал Тернер. Саймон вернулся к своему напарнику. – Не лезь ты к ним со своей безопасностью. Как только появятся первые трупы, они сами все поймут.

– Да хотелось бы без трупов. Все же мы в одной команде, – возразил Джек.

– Мы этой команде присяги не давали. Сегодня мы в их команде, а завтра можем оказаться совершенно в другой. Разве не так?

Джек ничего не ответил. Посмотрев по сторонам, он отметил про себя, что наступила самая подходящая пора для сева фитиса. В этой части долины можно было получать по два урожая. Особенно в такой удачный теплый сезон, какой выдался на этот раз.

Трава стояла необычайно высоко. Листья на деревьях были большие и не попорченные прожорливыми гусеницами.

– Тебе не кажется, что, очистившись от нас, природа Габона обрела какие-то новые силы? – спросил Джек.

– Понятное дело, люди угнетают природу. Везде, куда только добираются. Удобрения, гербициды… Я это замечал, когда жил в лесу…

Вскоре отряд перевалил на другую сторону холма и начал спускаться к заброшенной ферме.

– Ты знаешь, кому принадлежала эта ферма? – спросил Джек.

– Нет.

– Рику Эдерману. Он держал коров и продавал в Периколу молоко и сливки…

– Ты, я вижу, знал на Габоне всех фермеров.

– Не всех, только тех, кто жил в долине Фрайсгуд. Постой… – Джек остановился.

– Что такое? – Хейс передернул затвор автомата.

– По-моему, там кто-то есть…

– С чего ты взял?

– Вон на выгоне старое кострище, а возле забора сложены сучья. Кто-то заготовил топливо впрок…

Джек и Хейс догнали Кубасая и предупредили его о возможной опасности. Вова с трудом рассмотрел кострище и дрова.

– Ладно, – сказал он. – Учтем. Айланд! – позвал Кубасай бригадира.

Айланд подошел к Кубасаю, ожидая распоряжений.

– Возьми своих людей, и обшарьте все постройки. Там могут скрываться дикари. Аборигены говорят, – кивнул Вова на Тернера и Саймона, – что они очень опасные…

– Сделаем. – Айланд лениво пожал плечами и пошел собирать свое отделение.

Когда Джек, Хейс и Кубасай подошли к изгороди, обтянутой ржавой «колючкой», солдаты отделения Айланда уже разошлись по постройкам.

Не сговариваясь, Джек и Хейс начали расходиться по заросшему травой выгону так, чтобы держать все возможные позиции противника в перекрестном прицеле.

Видя, как осторожно ступают аборигены, Кубасай усмехнулся и пошел к большому дому догонять своих людей.

Вскоре появились первые разведчики и с ними сам Айланд.

– Все чисто, – уныло сообщили солдаты, словно сожалея, что избежали драки.

– Ладно, сходите еще под навес, – махнул рукой Айланд.

– А чего там смотреть? Отсюда видно, что никого нет.

– Так положено, Морт, – строго сказал Айланд и покосился на замерших, словно легавые, Джека и Хейса.

Морт пожал плечами и направился к дырявому навесу. За ним следом потащился напарник. Шаркая по земле ботинками, он поднимал тучи пыли, а его бронежилет болтался на ослабленных ремнях.

Бригадир плюнул себе под ноги и присел на корточки. Из длинного коровника вышли еще двое бойцов, и Айланд направил их проверить пристройку к дому.

– Айланд! – позвал Хейс. – Поторопи своих людей, которые в коровнике!

Бригадир еще раз сплюнул себе под ноги, но удержался, чтобы не сказать аборигену какой-нибудь резкости. Он нехотя поднялся и вразвалочку поплелся к сложенному из саманного кирпича коровнику. Ступив в прохладную тень, Айланд не сразу понял, чем заняты его люди. Один в расслабленной позе сидел возле стены, а другой стоял возле него.

«Вот сукины дети, отдыхают!» – пронеслось в голове бригадира. Он уже собрался заорать на нерадивых солдат, когда увидел, что сидящий на земле без головы. А его товарищ не падал только потому, что был пригвожден к перегородке металлической пикой.

Послышался шорох, Айланд инстинктивно пригнулся.

Дзенькнула тетива, и металлическая стрела вонзилась в деревянную перегородку, пробив ее насквозь. Забыв про автомат, бригадир на четвереньках понесся к выходу. Возле самой двери из стойла выскочил здоровяк с огромным мачете и, замахнувшись, шагнул к Айланду.

Бригадир кувыркнулся через голову и сумел сбить нападающего с ног, однако мачете слегка задело его по лицу, и, весь окровавленный, он выскочил наружу.

– А-а! – закричал он. – Дикари!

Вслед за ним выбежали двое канино. Хейс вскинул «АК-формат», и они попадали на землю.

На крики и выстрелы начали выбегать пираты, и тогда в них полетели металлические стрелы. Пираты стреляли во все стороны и пытались найти надежное укрытие, но всякий раз подставляли спины канино. Среди криков и беспорядка только Джек и Хейс занимались делом, методично отстреливая лучников.

Потеряв несколько человек, пираты все же сумели наконец занять подходящие позиции и начали помогать аборигенам.

– Вова, зачищай территорию! – командным голосом крикнул Хейс, и Кубасай, подняв несколько человек, повел их к кирпичному коровнику. Вскоре оттуда послышались выстрелы и ругательства пиратов. Через две минуты из чердачного окна высунулась голова улыбающегося Кубасая.

Воевать на открытой местности ему было непривычно, но в помещении он чувствовал себя в родной стихии абордажного боя.

– Здесь чисто! – доложил Кубасай.

– Молодец… – похвалил его Хейс. – Переходи дальше…

Как ни аккуратны были пираты, Кубасай потерял еще трех человек, прежде чем все канино на территории фермы были уничтожены.

После захвата фермы пираты снесли в кучу тела своих товарищей. Их оказалось девять человек, среди них был парень с развязанными ботинками и незастегнутым бронежилетом.

Еще пять человек были ранены. Бригадиру залепили рассеченную щеку, но он все еще пребывал в некотором шоке.

– Ди будет ругаться, – уныло сказал Кубасай, глядя на погибших солдат.

– Зато вы теперь знаете, что значит охотиться на канино на их территории, – сказал Хейс. – Они, конечно, не имеют автоматов, и штурмовики не прикрывают их с воздуха, но в лесу и среди руин они крайне опасны.

– Да, – вздохнул Кубасай, – а я думал, что тысяча человек – это много.

– Против каждого из нас они смогут выставить по сотне лучников, – сообщил Хейс и, недобро улыбнувшись, добавил: – Не считая знакомых тебе найферов и трехпалых парней, которые и рождаются-то уже с мечом в руках.

События, происшедшие на ферме, заставили пиратов по-иному взглянуть на ситуацию, в которой они оказались. С одной стороны, им хотелось уже завтра начать торговлю взрослыми мужскими особями, но с другой – поимка самцов могла оказаться делом небезопасным. Тем не менее капитаны посетили захваченную ферму и решили начать ее ремонт.

На это они выделили несколько бригад механиков, а наблюдать за ремонтными работами поставили Джека Саймона как аборигена и самого настоящего фермера.

Хейс Тернер руководил охраной фермы, под его руководством вокруг нее были вырыты полнопрофильные окопы.

Штурмовиков с летающей базы Лестера было решено оставить на орбите и спускать в атмосферу несколько раз в день для наблюдения и сбора информации. Теперь ИРСы летали над лесными массивами, и пилоты наносили на карты расположение поселений канино, чтобы в будущем знать, где искать рабов.

Через неделю ремонт фермы был закончен. По настоянию Саймона механики восстановили чудом сохранившийся трактор. Как в старые добрые времена, Джек вспахал небольшой участок и посеял на нем фитис, который нашел в заброшенном амбаре.

– Вы еще узнаете, что такое фитис, испеченный в золе, ребята, – пообещал механикам Саймон, бросив в землю последние семена.

– Не переживай, фермер, вот переловим всех дикарей, и сажай себе свой фитис на здоровье, – сказал один из механиков.

– О, ребята, это случится не очень скоро. Через полтора месяца начнется сезон саранчи, и охоту на канино придется свернуть.

– Сезон саранчи? На что это больше похоже, на сезон дождей или на зиму? – спросил механик.

– И на то, и на другое, – ответил Джек. – Сначала, когда с неба падает саранча, это похоже на дождь. Саранча совсем белая, а это похоже на зиму. Потом саранча объедает все деревья, и они становятся голыми. Из-за этого в долину спускаются холодные ветры. Вот тогда, ребята, и начинается настоящая зима с настоящим снегом и морозами.

– Ты, Джек, нам какие-то басни рассказываешь.

– И самое плохое, ребята, что ваши капитаны тоже воспринимают сезон саранчи не совсем серьезно, – заметил Джек.

– Ну что, фермер, отвел душу? – справился, подойдя к Джеку, Хейс Тернер.

– Отвел… – честно признался Джек. – Не рассчитывал, что так скоро удастся вспахать габонскую землю.

– Завтра пойдем на восточную окраину Пиканеры. Воздушная разведка показала, что это самое близкое поселение канино. Мы с тобой, естественно, тоже идем.

– Сколько берут людей?

– Кубасай сказал, что примет наши советы.

– Пятьдесят… Больше не надо, а то свалка образуется.

– Мы остановились на пятидесяти трех бойцах. Все они из команды Кубасая.

– Это уже кое-что. Значит, мы добудем десяток канино, а чем они их собираются кормить? – поинтересовался Джек.

– Кубасай сказал, что с этим проблем не будет. У них есть двадцать тонн сублимированных солдатских пайков.

– Фу, какая гадость! – сморщился Джек. – Вкус этих пайков я не забуду до самой смерти.

– Не все такие привередливые, Джек. Уверен, что канино они придутся по вкусу… Ты бы видел, что они едят в лесу.

На другой день, едва только рассвело, отряд охотников за рабами покинул лагерь.

Саперы помогли пройти через ограждающие лагерь минные поля, и отряд вышел на оперативный простор.

На этот раз все происходило под диктовку аборигенов. Кубасай больше не решался проявлять инициативу, предпочитая спрашивать совета у более опытных людей.

– Вова, а что это у тебя за телефон? Для рации вроде великоват… – поинтересовался Хейс, указывая на висевший на поясе Кубасая прибор.

– Это наш «зонтик», – погладив устройство, объяснил Кубасай. – В случае необходимости мы вызовем штурмовики Лестера.

– О, это ценно! Джек, ты слышал?

– Слышал, – без должного энтузиазма отозвался Джек. – Как бы они нас самих не раздолбали… На Китасе нас прикрывало крыло САБСов. Так когда на нас пошли танки, эти мерзавцы так «ювелирно» положили кобальтовые фугасы, что тем, кто в тот момент выглянул из окопа, поотрывало головы… Вова, давай пойдем левее, а то нам придется спускаться в овраг…

– Да, овраги у канино – самое любимое место, – подтвердил Хейс.

Колонна взяла левее и вышла на одну из пригородных дорог. Теперь отряд передвигался в черте города, однако здесь было более безопасно, чем среди разросшихся кустов перелесника.

Было жарко, но ни один из бойцов отряда не снял своего шлема и не ослабил крепления бронежилетов. Чем ближе пираты подходили к деревне канино, тем напряженнее всматривались в лесные заросли и редкие разрушенные постройки.

– Стой… – внезапно скомандовал Хейс.

Команда передалась по всей колонне, пираты остановились.

Кубасай вопросительно посмотрел на Тернера.

– Раздай авангарду тяжелые доспехи, – сказал тот.

Несколько увесистых мешков со снаряжением были распакованы, и шесть человек начали облачаться в «блэк шэдоу». Пока они подгоняли оснастку, остальные бойцы расположились полукольцом и внимательно смотрели по сторонам.

– Как ты думаешь, они о нас уже знают? – спросил Кубасай, глядя на Хейса.

– Да. Давно уже знают. Как только мы вошли в лес. Это их территория.

– А они не разбегутся? Мы придем, а там пусто.

– Далеко от деревни они не убегают. Я имею в виду женщин и детей. Мужские особи скрываются в чаще, чтобы собраться вместе и атаковать.

– Хейс, кажется, я знаю, куда мы идем, – сообщил Джон. – Это городской ледник. Здесь все сильно заросло, но мне удалось-таки опознать дорогу вот по этим столбам…

– О, если там то, о чем я подумал, то дело дрянь, – скривился Хейс.

– Увы, там именно то, чего ты боишься. Подземные хранилища с бетонными стенами и перекрытиями, – подтвердил Джек.

– Тогда, возможно, нам пригодится «зонтик» Вовы… – Хейс посмотрел на верхушки деревьев и громко скомандовал: – Внимание, приближается противник, дистанция сто – сто пятьдесят метров! Можно стрелять на звук, но патроны экономить…

Отряд тут же залег. Упал в траву и Кубасай.

– Слушай, Хейс, откуда ты узнал, что они приближаются?

– Птица рассказала. Желудевник, большая такая. Видел, перелетала с ветки на ветку?

– Я думал, это ворона… – пожал плечами Вова.

– Сам ты ворона.

– А ничего, что мы на полянке лежим? Может, в лесу надежнее? – спросил Кубасай.

– Нет. В лесу они с тебя могут трусы снять, а ты даже не заметишь.

Саймон поднял автомат и прицелился. Раздался одиночный выстрел, потом звук падающего тела.

– Как ты его увидел? – удивился Кубасай.

– У него тетива на луке скрипнула, – пояснил Джек, не отрывая пристального взгляда от лесной чащи.

Стальная стрела, щелкнув по веткам, вылетела на поляну и ударила в шлем ближайшего пирата. Голова его мотнулась и уткнулась в автомат. В ответ по кустам грянул залп. Закружились сбитые листья.

Ущерба прячущимся канино нанесено не было, но они стали менять дислокацию.

– Человек сорок, не меньше, – определил Хейс. – Вова, у тебя есть гранатометчики? Пусть пуганут этих гадов осколочной гранатой.

– А может, не надо? Столько товару попортим…

– Надо, Вова. У них явное преимущество. Дальше этой полянки они нас не пропустят, – пояснил Хейс.

– Эй, Брокер! – крикнул Кубасай.

– А! – отозвался пират.

– Осколочную положишь?

– Я ж их не вижу, – возразил Брокер.

– А ты постарайся…

Через пару секунд послышался хлопок подствольного гранатомета, граната взвилась в небо по крутой траектории. Затем послышались звук разрыва и дикие вопли канино. Вопли не прекращались, переходя в причитания и вой.

– Вот дерьмо, – выругался Кубасай, – после G-38 всегда так!

– Придется добивать. Таких увечных не вылечить, – заметил Джек.

– Теперь можно двигаться дальше, уцелевшие убежали в деревню, – сказал Хейс, поднимаясь с земли.

– Встаем, ребята, – начал поднимать солдат Кубасай, – идем дальше. Ты как, Томас? – спросил он солдата, в шлем которого попала стрела.

– Нормально, босс. Только голова немного гудит… Останься я в «песчанике», эта железка вылезла бы из моей задницы. – Он показал на лежащую неподалеку стрелу. – А так только царапина на шлеме…

Отряд беспрепятственно преодолел последние триста метров и вышел на территорию бывшего городского ледника.

Дикарей видно не было, однако среди насыпных хранилищ стояло множество собранных из веток и городского мусора хижин. Несколько костров еще дымилось.

– Так, – почесал затылок Кубасай, – ну и где их теперь искать?

– Скорее всего, в подвалах, – ответил Хейс.

– Если так, то надо возвращаться в лагерь. В этих подвалах мы только людей потеряем, а толку не будет.

– Это точно, – кивнул Джек Саймон.

– Однако территория большая, – продолжал Кубасай, – может, кого и отыщем. Нам бы хоть пару штук, а то мы на Габоне уже вторую неделю, а ни одного дикаря живьем так и не поймали…

– Ну, давай спускаться, – согласился Хейс, – только ухо нужно держать востро. Если нас в этой яме прихватят…

Пираты стали осторожно спускаться в низину, похожую на старый кратер. К хижинам они подходили очень осторожно, стараясь не наступать на брошенные дикарями предметы.

Здесь были осколки бутылочного стекла, корпуса от радиоприемников, дамские зеркала и много другого мусора.

Конструкция каждой хижины отличалась своей индивидуальностью. Методы строительства не повторялись, и это говорило о том, что канино были не в состоянии накапливать опыт. По крайней мере, в строительстве.

– Ну и вонь здесь, – заметил один из солдат.

– Это из хранилищ. Наверное, там все еще гниет капуста или еще что, – предположил его товарищ. – Эй, босс! Вон там только что пробежал дикарь!

– Где?

– Вон на том кургане, – показал пират.

– Довольно далеко, – покачал головой Кубасай. – Хейс, что скажешь?

– Если хочешь кого-то поймать, следует попытать счастья в ближайшем хранилище. А идти на середину территории опасно.

– Ладно, полезем на ближайшее, – согласился Вова. – Пошли наверх! – приказал он солдатам, указав на выбранный им курган.

Крутые склоны поросли скользкой травой, подниматься было довольно трудно. Одолев подъем, Хейс первым делом проверил две ближайшие вентиляционные шахты.

Они оказались пустыми, но на их внутренних стенках имелись металлические скобы. Насыпь тянулась метров на сто, и на всем ее протяжении стояло еще два десятка воздушных коробов.

Подошедший к Хейсу Джек Саймон проследил взгляд своего товарища и сказал:

– Спиной к этим коробам лучше не поворачиваться.

С той точки, где они стояли, были видны входы в несколько других хранилищ. Двери во всех без исключения были выбиты, проемы зияли как беззубые рты.

– Тишина какая, даже жутко, – сказал Джек.

– Да, нехорошая тишина, – согласился Хейс.

Тем временем Кубасай погнал шестерых солдат внутрь кургана, надеясь отыскать там прячущихся дикарей.

Пираты нехотя спускались в дышавшую зловонием яму, освещая себе дорогу карманными фонарями.

– Ой, босс, здесь смердит, как… Даже не могу сказать как…

– Давай, давай, нам нужны пленники! – подбадривал своих солдат Кубасай, зажав пальцами нос, отчего голос его звучал довольно гнусаво.

– Босс! Вова! Здесь целое море дерьма! Нам что, лезть прямо в него?

– Успокойся, Кантор, – гнусаво проговорил Кубасай, – это не дерьмо, а гнилая брюква!

– Мама родная, я провалился! – закричал кто– то из солдат.

– Ладно, выбирайтесь наружу! – раздраженно крикнул Кубасай и отошел от зловонной ямы.

В этот момент на противоположном конце территории хранилища раздался громкий удар, напоминающий выстрел орудия. Все повернулись в ту сторону.

Послышался характерный шелест, и в двадцати метрах от столпившихся пиратов ударил снаряд.

Чудовищная ударная волна сбила с ног всех солдат, а двоих, стоявших ближе к эпицентру, перебросила на склон соседнего хранилища.

Джек и Хейс успели упасть на землю за секунду до падения снаряда.

– Откуда это, ты не видишь? – кашляя от попавшего в рот песка, спросил Джек.

– Кажется, вижу, – ответил Хейс и показал на поднимающееся вдалеке облако пара.

– Паровое орудие, – не удивился Джек. – Как и ружье…

Пришедшие в себя пираты начали отползать к противоположному склону. Пятеро из них остались лежать, не подавая признаков жизни.

Снова послышался знакомый звук, и, прошелестев в воздухе, снаряд упал в то место, где полминуты назад еще лежали поваленные предыдущим взрывом солдаты.

На этот раз волна достала Джека и Хейса.

– Надо отсюда сваливать, и побыстрее! – крикнул Хейс. – Кубасай! Вова!

На его крик никто не отозвался.

– Неужели его прибило? Вот досада…

– Не переживай, может, он малость оглох… Ползи вниз…

Хейс и Джек скатились с кургана и оказались среди уцелевших солдат отряда.

– Где Кубасай? – спросил Хейс контуженных пиратов.

Большинство из них ничего ответить не могли. Только гранатометчик Брокер выглядел более-менее вменяемым и сразу показал на лежащего под склоном командира.

– Он жив? – спросил Джек.

Брокер кивнул.

Кубасай действительно был жив, но ему здорово досталось от взрывной волны.

– Вот… мужики… вы… вызывайте Лестера… – сумел проговорить Кубасай, снимая с пояса высокочастотную рацию.

– Мы поняли, Вова, так и сделаем. Ты пока отдыхай, – сказал Джек. Он взял рацию и передал ее Хейсу: – Давай ты, я такими вещами не занимался…

Вдали грохнул еще один выстрел, и через мгновение снаряд взорвался с перелетом в пятьдесят метров. Десятки ветхих хижин были сметены в одну секунду. В вихрях пыли закружились куски картона и разноцветного пластика.

– Хорошо стреляют, даже вслепую, – прокомментировал Джек.

– И наводчик у них хороший. Сидит небось в одной из ям… – отозвался Хейс. – Вот что, Брокер… Почему так мало людей?

– Семерых сразу накрыло, – первым выстрелом. И еще шестерых завалило в кургане.

– Завалило?!

– Да, сэр. После второго попадания в хранилище обрушился потолок.

– Но здесь не больше тридцати, где еще люди?

– А вон они, сэр. – Брокер показал на поднимающихся по склону кратера пиратов. – Сдрейфили, суки…

Едва семерка дезертиров выбралась с территории хранилища, как из леса в них полетели металлические стрелы. Все было кончено в несколько секунд. Некоторые были еще ранены, и, чтобы их добить, из леса выскочил целый отряд канино.

Не сговариваясь, Джек и Хейс вскинули свои «форматы» и стали посылать пулю за пулей в суетящихся дикарей.

Поняв, что попали под губительный огонь, канино бросились обратно в лес.

Хлопнул гранатомет Брокера, вслед отступающим полетела G-38. Послышались громкие крики, и это доказывало, что Брокер не промахнулся.

– Молодец, – похвалил его Хейс. – Еще гранаты остались?

– Много, сэр. – Брокер похлопал по висящему на поясе тяжелому подсумку.

– Ползи наверх и положи по гранате во все ямы, которые увидишь. Где-то там у них сидит наводчик, к сожалению, очень хороший.

Словно подтверждая слова Тернера, в склон, под которым прятался поредевший отряд, ударил еще один снаряд. Комья земли каскадами обрушились на пиратов.

– Это похоже на «вилку», – смахивая с себя землю, поделился Джек.

– Эй! Все уходим! Раненых на руки и на пятьдесят метров вдоль хранилища – шагом марш!

Пираты, радуясь, что хоть кто-то ими командует, подхватили Кубасая и еще троих раненых и побежали в указанном направлении.

Из леса все еще доносились протяжные крики раненных гранатой дикарей.

– Кто только придумал делать оболочки из пружинной стали? – покачал головой Джек.

– Маньяк какой-нибудь, – ответил Хейс, глядя по сторонам. – Тот, кто не знает, что такое осколок гранаты… Всем прибавить шагу! – крикнул Тернер солдатам.

Выстрела слышно не было, однако снаряд упал в то место, где полминуты назад находился отряд. Докатившаяся взрывная волна была уже не опасна.

– Стой! – скомандовал Хейс.

Отряд остановился. С противоположной стороны территории послышался крик.

– Так, Брокер накрыл нужную яму, – сообразил Саймон. – Полезли наверх?

– Давай. Теперь наша очередь поработать наводчиками… Эй, как тебя зовут? – спросил Хейс одного из пиратов.

– Портер, сэр… – не зная, как отвечать Хейсу, представился пират.

– Портер, остаешься за главного. Раненых перевязать, попоить водой и внимательно держать оборону. Любой обнаруживший вас враг наведет на вас артиллерию. Все понятно?

– Понятно, сэр! – вытянулся Портер.

– Хорошо. Мы с капралом Саймоном пойдем наверх и вызовем штурмовики…

Джек покосился на Хейса, но ничего не сказал, однако когда они оба карабкались по склону кургана, не выдержал:

– Что ты себе позволяешь, Хейс? Я у тебя капральских нашивок не просил…

– Пора делать из этого сброда армию, Джек. Пусть для начала научатся нормальной субординации.

– Что же ты не объявил им свое звание?

– Пока пусть знают только твое.

– Тогда я сам им скажу, – решительно заявил Джек.

– На кого же ты меня аттестуешь?

– Ты же сержант в отставке, так? Значит, им и будешь.

– Эх, а я мечтал стать полковником… Брокер! – позвал Хейс.

Пират высунулся из-за воздушного короба и радостно заулыбался:

– А, это вы, сэр!

– Сержант Тернер, – кивнув на Хейса, не к месту вставил Джек.

– Это не важно, – отмахнулся Хейс. – Из какой ямы кричит раненый?

– Вон с той. Третья слева…

– Второй наводчик не появлялся?

– Больше никого не видел.

В этот момент в пятистах метрах от первой позиции взметнулось облако пара и послышался знакомый грохот выстрела.

С недолетом в пятьдесят метров снаряд ударил в торец хранилища.

– Смотри, Хейс, чуть в сторону – и наших ребят накроет.

Тернер кивнул и, нажав на рации кнопку «вызов», услышал голос оператора:

– Привет, Вова. Чего надо?

– Это не Вова. Говорит сержант Тернер, – отчеканил Хейс.

– Сержант Тернер? – удивился оператор.

– Да. Кубасай ранен. Мы попали под огонь вражеской артиллерии.

– Артиллерии? – опять удивился оператор. – Там же нет ника…

– Ты что, глухой, собака штатская?!

– Нет-нет, сержант, извините. Слушаю вас…

– Так вот, нам нужна поддержка четырьмя звеньями штурмовиков. Желательны стофунтовые бомбы.

– Наши ИРСы, сержант, не держат бомбовую нагрузку. Только пушки и ракеты…

– Это плохо, у нас тут бетонные бункеры…

– Одну минуту, сержант Тернер, я вышлю вам четыре звена ИРСов и запрошу капитана Смышленого. У четырех его «красных собак» были бомбовые захваты. Оставьте рацию в режиме активации. Пилоты с вами свяжутся…

Хейс отложил рацию в сторону, едва удержавшись, чтобы не зашвырнуть ее подальше.

Видя выражение его лица, Джек улыбнулся.

– Чего ты улыбаешься? Знаешь, на что это было похоже?

– На заказ пиццы по телефону, – предположил Джек.

– Вот именно… Эти бандюги строят из себя военных, а сами… – покосившись на Брокера, Хейс замолчал. – Извини, парень.

– Ничего, сэр.

– Так, а это уже серьезно… – сказал Джек, указав рукой на появившихся солдат противника. – На этот раз это не канино, а самые настоящие найферы.

– Сержант Тернер? Как слышите? – ожила рация.

– Тернер на связи… – отозвался Хейс.

– Шестнадцать птичек Лестера в минуте от вас… Что закажете?

– Пехота и, возможно, артиллерийские позиции. Мы на развороченном холме.

– Вас понял, сержант… «Второй», «третий», «четвертый» – все слышали?

– Слышали, командир…

– «Второй», делай как я, «третий», «четвертый» – разведка…

Через несколько секунд послышался рев, и в небе появились штурмовики. Восемь из них снизились и открыли огонь по разбегающимся найферам.

С десяток тел осталось лежать на перепаханной земле, остальные разбежались.

Джек, Хейс и Брокер сидели возле рации и не отрываясь слушали переговоры пилотов:

– Я – «третий», вижу в яме какую-то колоду. На орудие не похоже…

– Сержант, вы слышали? – спросил командир пилотов.

– Да, – подтвердил Хейс, – это орудие…

– «Третий», – понял…

ИРСы ушли на разворот и появились с другой стороны. Было видно, как четыре из них сосредоточенно молотят из своих пушек.

– Я – «третий», цель уничтожена.

– Все, сержант, больше никого и ничего не видим. За отдельными солдатами, сам понимаешь, мы гоняться не можем, – сообщил командир. – Куда сливать боезапас?

– Кустарник, возле нашего холма…

– О’кей…

Штурмовики разошлись в разные стороны и, сделав разворот, начали приближаться к кустарнику.

Через секунды две почти гектар леса был изрублен в мелкую щепу. После этого штурмовики исчезли, словно их и не было.

– Вот это сила! – сказал пришедший в себя Брокер.

– Это не сила. Это только демонстрация силы, – пробурчал Хейс, не разделяя восторга Брокера.

– Сержант Тернер, как слышите? – снова ожила рация.

– Тернер слушает…

– Звено ДАСов от капитана Смышленого. Что бомбить будем?

– У вас бомбы?

– Да, по пятьдесят фунтов под каждым крылом.

– О, вот это очень кстати! – обрадовался Хейс. – А то эти штурмовики…

– Можете не продолжать, сержант. Где цели?

– Мы сидим на развороченном холме, – пояснил Хейс, но, вспомнив, что ИРСы расковыряли и другие курганы, добавил: – И рядом с нами поваленный лес… Где-то в ямах стоят орудия… Про пехоту ничего сказать не могу – они попрятались…

– Попрятались, – значит, поищем. Оставайтесь на связи, сержант.

«Красные собаки» сделали не менее десяти кругов над территорией хранилища, прежде чем первая бомба пошла к своей цели.

Скользя вдоль лазерного луча, она попала точно в ворота одного из хранилищ и рванула так, что из бункера повылетали короба вентиляционных башен. Затем курган сложился внутрь, погребая под обломками все, что находило укрытие под бетонной толщей.

Через несколько секунд, так же аккуратно, сложились еще два бункера.

– Сержант, вижу среди деревьев людей с луками. Сотни три… Они тебе нужны?

– Нет, совсем не нужны.

ДАСы пронеслись над самыми верхушками деревьев, и с небольшим запозданием на земле разорвалась бомба.

Не успокоившись, «красные собаки» еще несколько минут продолжали высматривать цели. Наконец послышался голос их командира:

– Ну как, сержант? Вы довольны?

– Да, сэр, спасибо. Хорошая работа…

– Тогда поставьте нам галочку, мы домой. Если что, зовите – мы легки на подъем.

Когда стих гул ДАСов, Хейс повернулся к Брокеру:

– Вот это сила, сынок. А то те, на новеньких лакированных ИРСах: «А куда нам стрелять?», «А чего нам делать?». Повалили деревья, и все… Война, брат, ленивых не любит. Пошли все вниз, пора уносить ноги…

– В какую сторону? – поинтересовался Джек.

– А вон туда, вдоль просеки. Должна же она на что-нибудь сгодиться?

Когда Хейс, Джек и Брокер спустились с кургана, они застали Кубасая сидящим на земле и пьющим из фляжки технический спирт.

– Вова, да ты никак очухался? – удивился Хейс.

Кубасай оторвался от фляжки и посмотрел на подошедших:

– Что это было, Джек?

– Бомбежка, Вова, – пояснил Джек. Портер наклонился к уху Кубасая и что-то проговорил. Тот удивленно поднял брови:

– Джек, мне сказали, что ты теперь «капрал Саймон»?

– Да, а Хейс – сержант Тернер.

– Не имею ничего против, – пожал плечами Кубасай. Спирт, принятый им внутрь, уже начинал свою созидательную деятельность. – Я так понимаю, мы собираемся уходить?

– Правильно понимаешь, Вова, – кивнул Хейс. – Портер, поднимай людей. Будем уходить по просеке.

Поредевший отряд спешно отступал к лесу, вид отдельных выглядывающих из-за курганов найферов говорил о том, что пираты сделали это вовремя.

Хейс и Портер шли впереди, а Джек и Брокер замыкали колонну. Идти пришлось по тому участку, где нашли свою смерть семеро дезертиров отряда. Они лежали, утыканные металлическими пиками. У некоторых тел были отрублены головы.

Еще через пятнадцать метров отряд наткнулся на трупы канино – здесь их настиг карающий выстрел Брокера.

Хейс вел отряд параллельно прорубленной просеке. Приходилось идти быстро. Двое легкораненых, которые шли своим ходом, были неуклюжи и страшно шумели, задевая ветки и спотыкаясь о корни деревьев.

Хейс опасался, что из-за производимого шума отряд вот-вот обнаружат канино или, что хуже, найферы. Однако пока никто не выпрыгивал из чащи, только иногда где-то в глубине леса раздавались непонятный стук и лязганье.

Хейс смотрел по сторонам и искал привычные ему, лесному человеку, знаки опасности, но перепуганные стрельбой и бомбежкой птицы, мелкие зверьки и даже жуки попрятались, а без лесных обитателей Тернер в лесу был слеп.

Оставался только запах гари и еще не выветрившаяся вонь от сгоревшей взрывчатки. Хейс вспомнил, что во время артобстрела привычного запаха взрывчатки не было. Пахло по-другому. Каким-то газом…

Просека закончилась, и Хейс повел свой отряд в глубь леса, чтобы по кратчайшему пути выйти на окраину Пиканеры.

Неожиданно с противоположной стороны просеки послышались непонятные звуки, потом громкие крики. По знаку Хейса отряд остановился. Хейс присел на одно колено и приготовил автомат. Так же поступили и остальные.

Шум, шедший со стороны просеки, все усиливался, и вскоре стало понятно, что в лесу идет бой, в который постепенно вступают все новые и новые силы.

Сражение выплеснулось на просеку, и пираты получили возможность понаблюдать, как закованные в железо найферы лихо управляются со своими мечами.

Бой вели два отряда, по нескольку сотен человек в каждом.

Найферов, с красной отделкой доспехов, было значительно больше, чем их противников в доспехах с золотистой отделкой. Однако «золотистые» дрались яростно и превосходили «красных» умением.

На стороне «красных» участвовали и лучники канино, однако их время от времени контратаковали «золотистые», не давая приблизиться для обстрела с флангов.

«Золотистыми» командовал человек, одетый ярче остальных солдат. Когда к нему прорывались враги, он пускал в дело меч, а когда враги отступали, руководил сражением, перемещая свои небольшие резервы…

Возле Хейса появился Джек:

– Ну что, сержант, вмешаемся?

– Ты бредишь, их здесь около тысячи человек. Они нас просто размажут, – возразил Хейс.

– Ты меня не понял. Давай возьмем чью-нибудь сторону. Стоит ударить кому-то из них в спину из тридцати стволов, и победа сделана.

– Джек, ну зачем нам чужая драка?

– Это не чужая драка, Хейс. Одни из этих парней «хорошие»… Они могут нам здорово помочь. Говоря «нам», я имею в виду нас с тобой. Пока еще никто ничего не знает о том, что творится на этой планете. Сейчас нам подвернулась возможность узнать. Ну, Хейс…

– Допустим, мы выступим на чьей-то стороне и поможем одержать победу, а победитель не окажется столь благодарным. Что тогда?

– Если мы правильно определим «хороших парней», они будут благодарны, – настаивал Джек.

– Хорошо, давай определяй…

Джек вылез из-за куста, где он прятался, и стал внимательно наблюдать за противными сторонами.

– О, выбор сделан, Хейс!

– Что такое? – спросил Хейс приблизившись к Джеку.

– Смотри, вон твои старые знакомые.

Хейс пригляделся повнимательнее и среди толпы крушащих друг друга воинов увидел четырех в блестящих черных костюмах. Это были те самые трехпалые, один из которых едва его не убил. Трехпалые выступали на стороне «красных».

– Теперь ты понял, кто здесь «плохие парни»?

– Да, теперь понял.

57

Четыреста двадцать два человека – это все, что оставалось у графа Гарди после налета «Орла». Среди уцелевших оказались Биррис, Кансай и Лайх. Все остальные капитаны разделили участь своих солдат. Некоторые из выживших имели травмы и ушибы, но это все еще было войско графа Леонара.

Обстреляв дунгар из корабельных орудий, Иннамар Трехпалый нанес удар, оставаясь неуязвимым. Как этот пират узнал о его, Леонара, намерениях, граф не знал. Но размышлять над этим он не собирался. Когда в дело вступали койтары и их наемники, все становилось слишком запутанным.

Пока ясно было одно – нужно искать врагов Иннамара, потому что, как гласила старинная мудрость, враг моего врага – мой друг. И граф Гарди начал свои поиски, постоянно сталкиваясь с противодействием местного сича. В конце концов дунгары выработали специальную тактику боя, направленную против этих дикарей. Если раньше дунгары атаковали противника в строю и подставлялись под стальные стрелы сича, то теперь они рассыпались по всему фронту, рубя лучников налево и направо.

Нигде не останавливаясь на ночлег больше одного раза, войско графа постоянно находилось в движении. Иногда удавалось увидеть гвардейцев Иннамара и даже раза два настоящего трехпалого, но, увы, лишь с большого расстояния. Иннамар не хотел принимать открытого боя, дожидаясь, когда стычки с сичем измотают войско Гарди.

Понимал это и граф Леонар. Он разработал систему патрулей, и десятки его воинов прочесывали окрестные леса в поисках союзников в войне против Иннамара.

Высадка пиратов не прошла незамеченной для наблюдателей Гарди. Снующие во всех направлениях штурмовики Лестера были видны отовсюду. Однако граф Леонар еще не знал, чьи боевые машины появились в небе. Нельзя было исключать, что это пополнение для наемников Облака Койт. И только спустя несколько дней, услышав звуки боя, доносившиеся с окраин заброшенного города, граф спешно выступил вместе со своим войском.

Когда дунгары шли через лес, их атаковали гвардейцы Иннамара Трехпалого. Это была первая большая битва со времени появления графа Гарди в этом мире.

Терум Иннамара превышал количество воинов графа почти в два раза, но все же граф и его воины были рады этому бою. Они наконец могли отомстить за своих погибших товарищей, не опасаясь, что враг укроется за бронированным корпусом боевого судна.

Иннамар надеялся на лучников-сич, имевшихся у него в неограниченном количестве, но новая тактика дунгар сделала свое дело, и почти все лучники были перебиты.

Тогда койтарский наемник вывел вперед своих стрелков-терум, но и они были атакованы бесстрашными дунгарами. Иннамару ничего не оставалось, как принять бой.

Его гвардейцы контратаковали дунгар графа Гарди, и те начали отступать, однако это была тактическая уловка. Как только бой переместился из леса на просеку, дунгары начали драться с прежней силой и яростью.

Иннамар понимал, что все равно победит в этом лобовом столкновении, но ему придется расстаться со своей армией, поскольку каждый дунгар, погибая, успевал прихватить с собой двух воинов Иннамара.

Чтобы уменьшить свои потери, Иннамар ввел в бой лучший резерв – офицеров империи Финх– Недд. Это были непревзойденные мастера фехтования. Каждый из них стоил тридцати воинов.

Совершая свой танец жертвоприношения, одетые в черное трехпалые воины убивали одного за другим дунгар графа Гарди. Наблюдая это восхитительное зрелище, Иннамар улыбался.

Внезапно с края просеки зазвучали частые выстрелы, пули полетели в спины воинов Иннамара. Они легко пробивали стальные кирасы, и «красный» терум начал падать на землю.

Почувствовав поддержку, дунгары графа Гарди с утроенной энергией бросились на неприятеля. Гвардейцы Иннамара дрогнули и начали отходить в лес.

Не собираясь отпускать тех, кто ударил ему в спину, Иннамар бросил на людей сотню лучников-сич.

Стальные пики дождем посыпались в кустарник, стрельба по тылам «красных» ослабела. Сич бросился в атаку, ему в поддержку Иннамар добавил пятьдесят гвардейцев. Он уже понял, что сегодня победы над Гарди не будет, но, перед тем как уйти в лес, хотел преподать людям хороший урок.

58

Увлеченные стрельбой солдаты спешно меняли магазины и продолжали посылать пули в спины гвардейцев. Попав под жестокий обстрел, «красные» быстро сориентировались и стали уходить обратно в лес. Обрадованные пираты покинули свои укрытия и, выскочив на просеку, продолжали безнаказанно расстреливать найферов. Видя, что солдаты слишком увлеклись этой охотой, Хейс скомандовал:

– Всем в укрытие, быстро!

Но было уже поздно. Стальные пики взвились над просекой и обрушились на обнаруживших себя стрелков. Появились убитые и раненые. Выпустив по нескольку стрел, канино рванулись в атаку. Они бежали, ухитряясь на ходу стрелять из луков. Пираты открыли по ним беспорядочный огонь, канино падали один за другим. Брокер выстрелил из гранатомета, но это уже не могло сдержать атаки, и около пятидесяти канино ворвались на позиции пиратов.

Дикари свирепо размахивали луками, нанося разящие удары. Хейс и Джек пытались организовать отступление в глубь леса, но сражение превратилось в настоящую свалку, пришлось и им ввязаться в бой.

Джек как мог отбивался своим «форматом» и при каждом удобном случае нажимал на курок. Стараясь держать в поле зрения картину всей битвы, он видел, как полетела на землю голова Портера, срезанная тонкой тетивой, и как катаются по окровавленной траве вцепившиеся друг в друга противники.

Хейс бился в своей излюбленной манере силового давления. Он раздобыл крепкую суковатую палку и успешно валил канино одного за другим.

– Хейс! – крикнул Джек, уворачиваясь от удара. – К ним идет подкрепление!

Через просеку на помощь канино бежали несколько десятков «красных». Они размахивали мечами и всем своим видом обещали поставить точку в споре людей и канино.

С другой стороны к месту нового сражения спешили «золотистые». Они так же яростно размахивали своими мечами, давая понять «красным», что не останутся в стороне.

Вскоре сражение разгорелось с новой силой. У Хейса сломалась палка, и он размахивал отбитым у «красного» найфера мечом. А Джек, израсходовав патроны, теперь действовал автоматом как простой дубиной.

Самозабвенно дрался и Кубасай. Он ухитрялся драться с противником без оружия, удавливая его своими ручищами или сворачивая шею. И хотя Вова все еще не оправился после контузии, выпитый технический спирт прекрасно справлялся с ролью мышечного стимулятора.

«Золотистые» найферы и уцелевшие пираты дрались рука об руку, понимая друг друга с полуслова. Победа неумолимо склонялась на сторону союзников. Основательно побитые «красные» найферы начали отступать.

В конце концов они что есть духу помчались через просеку, и только один Брокер сумел сориентироваться и стал стрелять им вслед. Однако закрытым доспехами воинам это не нанесло серьезного урона, лишь двое из них слегка захромали и начали отставать от товарищей. Остальные пересекли просеку безо всяких проблем.

Когда стало ясно, что противник отступил, союзники начали с интересом рассматривать друг друга.

Из отряда пиратов, кроме Джека и Хейса, остались только Кубасай, Брокер и еще один пират по кличке Кока.

Дунгар уцелело двадцать пять человек. В одном из них Хейс сразу признал командира и, подойдя ближе, протянул для рукопожатия руку.

– Сержант Тернер… – представился он, ожидая ответа на непонятном ему языке. В ответ прозвучало с еле заметными певучими интонациями:

– Капитан Кансай…

Командиры крепко пожали друг другу руки.

– Мы хотим пригласить вас в наш временный лагерь. Мой господин, граф Гарди, хотел бы лично поблагодарить вас за оказанную помощь, – сказал Кансай и отвесил Тернеру легкий поклон.

Хейс и его спутники были немного удивлены непонятными словами «мой господин», «граф». Тернер ответил на поклон и сказал:

– Что ж, капитан, мы согласны…

Когда потрепанных союзников привели в лагерь Гарди, граф лично вышел из своей видавшей виды палатки и пожал руки всем пятерым. Он был взволнован, его глаза блестели.

– Друзья, я бесконечно рад, что наконец встретил тех, кого искал в этом незнакомом мире. Проходите к нашему скромному столу.

Гости вошли в палатку, где сидели еще двое капитанов. При появлении союзников они встали и почтительно поклонились.

– Это мои верные помощники, господа, – представил граф своих людей, – капитан Лайх и старший капитан Биррис.

Кансай вышел из-за спин гостей и церемонно произнес:

– Ваша светлость и вы, господа капитаны, разрешите представить вам сержанта Тернера… С остальными членами его отряда я, к сожалению, познакомиться не успел.

– Сержант Тернер, вы представите нам своих спутников? – с дружеской улыбкой спросил граф.

– Конечно… э… сэр. Вот это капрал Саймон, моя правая рука. Этот большой человек – Кубасай, представитель… э… владельцев военных судов, которые высадились на Габон… Это Брокер – отличный гранатометчик, а это Кока – просто хороший парень. Не понимаю, как ему удалось уцелеть в этой мясорубке… Утром, когда мы покидали наш лагерь, сэр, нас было пятьдесят шесть, а теперь только пятеро.

– Прискорбно слышать, – ответил граф. – Жаль, что мы не объединили наши силы раньше. Прошу садиться, господа.

Все расселись вокруг импровизированного стола, и первые несколько минут никто не разговаривал. Гости и хозяева с аппетитом поедали жаренное на углях мясо и пареные злаки, которые Хейсу были хорошо известны.

Когда все было съедено, граф Леонар сказал:

– Ну вот, теперь, когда мы завершили наше объединение совместной трапезой, давайте поговорим. Поскольку мы в этом мире гости, рассказывать начну я. Итак, я – граф Леонар Орисаф Гарди. Последний из рода Гарди. Все остальные мои родственники погибли на нашей родной планете, носящей имя Усинор.

Хейс и Джек переглянулись. Они никогда не слышали о планете с таким названием.

– Я понимаю ваше недоумение, – пояснил граф, – вам Усинор неизвестен, и это понятно. Чтобы увидеть мою планету собственными глазами, нужно пройти через Ворота между двумя мирами и между двумя реальностями.

О Воротах в нашем мире знали давно. Так уж сложилось, что мой род, род Гарди, был их хранителем. Ключ от Ворот передавался из поколения в поколение. Поначалу никто не интересовался этим переходом в мир Омри – так у нас называют ваш мир, но с течением времени мы начали испытывать недостаток энергии. Кохбальд, имевшийся ранее в изобилии, стал иссякать, и вскоре на наши народы начали спускаться холодные сумерки кризиса. Промышленность и науки понемногу замирали, и суверенные государства затевали все новые войны за передел оставшегося кохбальда. Военные конфликты еще быстрее истощали запасы этого драгоценного металла, но правители государств уже не могли остановиться.

Когда стало ясно, что войны не приносят выгоды даже победителям, многие вспомнили о мире Омри – вашем мире. Жители Облака Койт, называемые койтарами, уже имели опыт проникновения в ваш мир. Они очень коварны и довольно искусны в колдовстве. Именно от них многие узнали о том, насколько богат мир Омри столь необходимым нам кохбальдом. И тогда началась политическая игра вокруг Усинора.

Принадлежащий нашему роду Барней восстал против Гарди, мелкие вассалы один за другим начали объявлять себя суверенными ландграфами. Обширные имения моих родственников располагались на трех материках Усинора. И везде происходило то же, что и в Барнее: восстания, тайная поставка оружия, солдат и кохбальда. Один за другим мы теряли города и поместья, но против нас, я полагаю, воевала и Финх-Недд – империя трехпалых, и койтары, и, возможно, даже ужасный Магриб – сумеречный мир демонов и пожирателей человеческой плоти. Всем были нужны Ворота, а поскольку они находились на Усиноре – родной планете графов Гарди, мы и оказались мишенью большого заговора.

Граф прервал свой рассказ и, отпив из кувшина воды, продолжил:

– Последняя битва произошла у стен древнего замка Линструм, того, что стоит в болотистой Лингурии. Благодаря этим непроходимым болотам мы и спаслись от окружения. И вот под стенами Линструма мы дали бой Хендрику Одноглазому – наполовину пирату, наполовину мятежнику. У него было все, чтобы победить, но он слишком хотел добраться до Ворот первым… И вот теперь мы здесь, у вас в гостях. – Граф обвел рукой палатку, словно именно ее имел в виду. – Некоторые предпочитали с честью умереть на Усиноре, но я решил иначе. Если мы погибнем на Усиноре, койтары, трехпалые и Магриб – все прорвутся сюда, и тогда… Тогда они устроят бойню прямо здесь. Сначала уничтожат всех вас, а затем вцепятся в глотки друг другу… Возможно, во мне кипит гнев и обида за изгнание, но я тешу себя мыслью, что мною движет и желание уберечь вас от несчастья. Я рад, что наконец имею возможность предупредить вас. Вот так… – Граф тяжело вздохнул и развел руками: – Что вы на это скажете, сержант Тернер?

– Я, сэр? Я думаю, что такая информация должна быть известна НСБ и АПР. В общем, федеральным властям…

– Тогда вам нужно сообщить об этом немедленно, сержант Тернер, поскольку здесь, на этой планете… Как, вы сказали, она называется?

– Габон, сэр…

– Да, на Габоне уже появился первый боевой корабль. Он называется «Орел» и принадлежит пирату Иннамару Трехпалому. Орудия «Орла» оставили меня практически без войска. У нас было более трех тысяч воинов, а теперь едва наберется три сотни.

– Мы уже знаем об этом судне, сэр, – подал голос Джек Саймон. – Правда, нам было неизвестно, откуда оно появилось, но один из наших кораблей вел с ним бой. «Орел» удалось повредить, однако попытка штурма оказалась неудачной.

– Это хорошо, что вы уже проучили Иннамара, мерзкого похитителя терума и чужого сича.

– Чего, простите, сэр, похитителя? – не понял Хейс.

– Он похищает терум и сич, – пояснил граф.

– А что такое терум и сич, сэр?

– Ну как же, терум – это вы, мои капитаны, я. «Терум» на языке древних ладов означает «дерево». А сич – это оборванные лучники, которые нападали на вас из леса. «Сич» в переводе с ладского – «трава».

– Так терум – это обычные люди, а сич – это канино? – понял Джек.

– Да, уважаемый капрал Саймон, вы правы, – подтвердил капитан Биррис.

– Наконец-то мы разобрались, – улыбнулся граф Леонар.

– Сэр, враги все еще близко, – сказал Хейс, – может быть, вам стоит уйти вместе с нами? В нашем лагере почти тысяча бойцов и есть воздушное прикрытие.

– Под «воздушным прикрытием» вы подразумеваете эти маленькие быстрые суда?

– Да, сэр. Их можно вызвать с помощью вот этого устройства. Но у нас есть и большие корабли. Некоторые даже больше, чем «Орел» Иннамара Трехпалого.

– Мы, конечно, переведем своих людей в ваш лагерь, но лучше сделать это завтра утром. Уже спускаются сумерки, и совершать марш по ночному лесу небезопасно.

– Полностью с вами согласен, сэр…

– Скажите, сержант Тернер, а что такое «сэр»? Вы все время упоминаете это слово, обращаясь ко мне.

– Это слово применяется у наших военных людей при обращении подчиненного к своему начальнику или просто старшему по званию, но если вам не нравится…

– Нет-нет, – поднял руку граф Леонар, – мне это нравится. Просто я должен быть в курсе местных обычаев, а то можно запросто попасть в смешную ситуацию.

– Тогда, если вы не возражаете, сэр, я сообщу оператору, что мы задержимся и что мы наконец встретили союзников, – сказал Хейс.

Граф не стал возражать, и Хейс, связавшись с оператором на корабле Лестера, сообщил ему о потерях и о том, что встретил друзей.

– Пусть завтра не пугаются, когда увидят нас с тремя сотнями найферов… Как поняли меня? – уточнил Тернер.

– Все понял: с тремя сотнями найферов… – подтвердил оператор и добавил: – Ну и дела…

Когда Тернер передал сообщение, молодой капитан Лайх, внимательно смотревший на рацию, сказал:

– Хорошая машинка…

– Да, полезная, – согласился Хейс.

– А что с вашим товарищем? – Граф показал на Кубасая, который уже давно спал, упершись головой в опорный столб палатки.

– У него была сильная контузия, сэр, и ему дали много лекарства, – объяснил Хейс и добавил: – Очень сильного лекарства.

– Да-да, – согласился Леонар, – я чувствую какой-то запах, исходящий от него.

Пока Хейс разговаривал с графом, Джек, Брокер и Кока общались с капитанами. С большим интересом Биррис, Кансай и Лайх рассматривали гранатомет Брокера и автомат Джека. Они задавали вопросы и выслушивали обстоятельные ответы своих новых знакомых.

Кока привлек внимание капитанов лишь тем, что он единственный был одет в тяжелую броню «блэк шэдоу», все составные элементы которой были испещрены глубокими рубцами. Было видно, что Кока благодарен судьбе за то, что ему достались надежные доспехи. Он и теперь еще сидел в шлеме, не снимая его даже в палатке.

– И еще я хочу предупредить вас об исполинских судах империи Финх-Недд, – продолжал разговор с Хейсом граф Гарди. – Это «Шайгар» и «Гариба». Они уже давно не использовались в войне – для этого требуется слишком много кохбальда, но в случае крайней необходимости трехпалые бросят их в бой…

– У нас тоже есть большие суда, сэр, – успокоил графа Тернер. – Они называются «старсейверы». Люди мира Омри, как вы нас называете, сумеют за себя постоять. Правда, иногда нам мешают внутренние разногласия… Еще я хотел спросить у вас, сэр, вот о чем. Вы говорили о трехпалых. Уж не те ли это существа, которые имеют на руке по три пальца и здорово орудуют узкими, как кортики, мечами?

– Вы знаете о них, сержант Тернер? – удивился граф. – Это элита флота империи Финх-Недд, – их называют «пауками». Своим танцем с острым мечом в руках они быстро сплетают смертельную паутину, и их жертва гибнет от собственной медлительности. Когда сражаешься с «пауком», чувствуешь себя дряхлым стариком или неповоротливым увальнем. Это опасные и, пожалуй, самые лучшие бойцы из всех, кого мне приходилось видеть. Нападая на «паука» даже с двадцатью дунгарами, нельзя быть уверенным в успехе. Вы видели их сегодня?

– Видел, сэр. Но встречал их и раньше. Как-то раз один такой парень встал у меня на дороге.

– И что? – подался вперед граф.

– Мне пришлось его убить.

– Вы бились с «пауком» на равных? – Брови графа Леонара взлетели на лоб.

– Увы, нет, сэр. Он непременно убил бы меня, не знай я одного коварного фокуса… Его меч все еще хранится среди моих вещей.

– У вас есть меч «паука»? – не переставал удивляться граф Леонар. – Да знаете ли вы, какой подвергаетесь опасности? Если они об этом узнают, на вас будет устроена настоящая охота! Лучше избавьтесь от этого меча как можно скорее, иначе «пауки» приложат максимум усилий, чтобы разделаться с вами и вернуть меч себе. Это для них вопрос чести…

– Я их не боюсь, сэр, а если этот трофей послужит для них приманкой, что ж, это даже лучше.

Утром следующего дня колонну дунгар графа Гарди увидели передовые посты пиратов. О приходе союзников все были предупреждены заранее, и все же постовые заметно нервничали. Напряжение спало лишь когда пираты различили в колонне своих пятерых товарищей.

Люди с корабля Ди Пенты, знакомые с найферами не понаслышке, настороженно смотрели на приближающееся войско и рассказывали непосвященным о силе и коварстве найферов.

Капитаны проявили завидную расторопность, и к приходу союзного войска в лагере были поставлены еще десять огромных палаток.

Для ответственной встречи с союзниками с орбиты Габона спустились Лестер, Седой Янг и Мухомор. К ним присоединился и Инженер, шаттл которого все еще стоял возле лагеря в качестве вещевого склада.

Лестер сам вышел навстречу графу и пожал ему руку.

– Добро пожаловать в лагерь ваших друзей, граф, – радушно произнес он и лично проследил, чтобы всем дунгарам хватило места. После этого подвезли полевую кухню, и Лестер предоставил гостю возможность попробовать еду, которой должны были кормить его солдат.

Будучи хорошим хозяином, Лестер сразу опознал такового в графе Леонаре и понимал, что, только убедившись в благополучном устройстве своего войска, граф сможет спокойно разговаривать о делах.

Когда хлопоты с устройством дунгар были закончены, граф оставил с ними Лайха и Кансая, а сам вместе с Биррисом отправился на борт шаттла.

Настоящий десантный грузовик, шаттл 20FX имел вместительный трюм. Инженер переделал его под свои нужды и, уменьшив грузовые трюмы, создал много жилых помещений и самую настоящую кают-компанию. Ее размерам завидовали все пираты, жившие на своих флагманах значительно скромнее.

Графу предоставили каюту со всеми удобствами. Как человеку военному, ему хватило десяти минут, чтобы привести себя в порядок. После этого он появился в кают-компании в сопровождении Бирриса.

Когда все удобно расположились в настоящих кожаных креслах, вывезенных Инженером с захваченной яхты, Лестер на правах хозяина попросил графа Леонара рассказать свою историю.

Граф подробно поведал о своих злоключениях на родном Усиноре и описал расклад политических сил в его собственном мире. Все это время он называл пиратов «уважаемыми баронами».

Лестер и Янг задавали множество вопросов, а Мухомор и Инженер ограничились короткими кивками.

– Так вы, граф, говорите, что у вас произошел энергетический кризис? Правильно я вас понял? – уточнил Лестер.

– Да, правильно. Наш основной источник жизни – кохбальд – практически иссяк.

– Но у нас, вы говорите, его очень много? – спросил Янг. – Что же это за металл такой, – кохбальд? – обратился Янг к своим товарищам.

Как самый образованный, первым подал голос Инженер:

– Видимо, имеется в виду кобальт. Кобальт, который до недавнего времени не был столь ценным. Интерес к нему возник последние сорок – пятьдесят лет. И толчком к этому послужили события Второй Аномалии. Помните, когда была уничтожена большая часть Космического флота?

– И что, по-твоему, это было? – спросил Лестер.

– Это была война. Это было проникновение из мира… э… графа Гарди, но официальная версия – аномальное явление. Причем второе. Когда было первое, я не знаю. Скажите, граф, а вам что-нибудь известно об этих событиях или в вашем мире из этого тоже сделали тайну?

– Видите ли, уважаемые бароны, у нас вообще не принято оглашать такие факты, но тем не менее мне известно, о чем вы говорите. Я знаю о проникновении в ваш мир жителей Облака Койт – койтаров. Это было довольно давно, но я знаю, что койтары потерпели поражение. Второе проникновение было предпринято флотом империи Финх-Недд, или, как мы их называем, империи трехпалых. Тогда с помощью ключей Каиссы эскадра лучшего магерта империи графа Морте проникла в ваш мир, и, я слышал, была большая битва. Но ни один корабль и ни один солдат не возвратились из той экспедиции. Теперь трехпалые жаждут реванша. Они хотят проникнуть к вам через Ворота, и это очень опасно, поскольку на этот раз военные суда не будут зависеть от ключей Каиссы.

– То есть соперничество наших миров уже давно началось? – спросил Лестер.

– Нет, не миров. Мы могли бы торговать и сотрудничать, но есть силы, привыкшие все решать с помощью крейсеров. Я сам воин, уважаемые бароны, но я воин только по необходимости. Не стоит считать врагами всех обитателей мира Инас. Койтары, Финх-Недд, Магриб – от них исходит опасность, но независимые планеты, которых у нас довольно много, населены миролюбивыми существами.

– Да-а, все, что мы от вас узнали, граф, требует основательного осмысления, – заключил Лестер, придавая своему голосу оттенок озабоченности. – А что этот ваш сич? Те, кого на Габоне мы называем дикарями, они у вас не столь буйные?

– Сич у нас живет, как и терум. Работает на полях своих господ и плодится. Но сич слишком медлителен и безынициативен. Без приказов и указаний сич не приносит пользы.

– Возможно ли использовать сич как воинов? – задал вопрос Седой Янг.

– Конечно, мы так и делаем. Терум – это мои дунгары, вы их видели. Это огонь войска. Они всегда нацелены на атаку и на победу. А воины-сич – это, как правило, стрелки. Сич всегда холоден и спокоен. Они продолжают спокойно прицеливаться, даже когда атакующие находятся от них в десяти локтях. И только команда капитана может заставить сич действовать по-другому.

– Да, пожалуй, мне бы тоже хотелось иметь среди своих солдат таких хладнокровных воинов, – сказал Лестер, – но, увы, наш габонский сич совершенно неуравновешен.

– Можно завезти сич с Усинора, – предложил граф Леонар. – Вот только сейчас это сделать невозможно.

– Вы имеете в виду своих врагов по ту сторону Ворот? – спросил Янг.

– Да. Именно их.

– О, в этом мы вам поможем. Когда, вы говорите, открываются ваши Ворота?

– Уже через пять дней, если, конечно, с моим слугой ничего не случится.

– Тогда мы проведем на Усинор свои силы, и все барнейские бароны будут отброшены к морю, – пообещал Седой Янг.

– А разве вы не хотите сначала очистить Габон, а уже потом идти на Усинор? – спросил граф Леонар.

– Зачем? На Габон проникают только щупальца, а сам враг находится у вас…

– Но что скажет Финх-Недд? А сам император? Он будет возмущен, – начал было граф. Они с Биррисом переглянулись.

– Не стоит волноваться, граф. С императором Финх-Недд мы подпишем мирное соглашение. Из-за энергетического кризиса он не захочет связываться с представителями мира, не знающего кризисов… – Седой Янг хлопнул себя по колену.

Граф с минуту озадаченно молчал, потом произнес:

– Что ж, надеюсь, вы осознаете силу трехпалых и правильно соизмеряете свои возможности, уважаемые бароны…

– Я вижу, граф, что мы вас слишком утомили, – сказал Лестер, поднимаясь с кресла. – У нас еще будет время поговорить, а сейчас, пожалуйста, отдыхайте.

Пираты попрощались с графом Гарди и ушли. Остался только Инженер, который проводил графа и Бирриса до каюты.

59

Лестер, Янг и Мухомор спустились по трапу на землю и вышли на территорию лагеря. Им хотелось внимательно присмотреться к своим новым союзникам.

– Слушай, Янг, чего тебя так понесло-то? – спросил Мухомор, который за время переговоров с графом не проронил ни слова.

– Что значит «понесло»? Я говорил дело… – обиделся Янг.

– Своими обещаниями ты затащишь нас в дерьмо по самые уши… – продолжал ворчать Мухомор. – Откуда ты знаешь, что у них там за сила? Если это те, кто запросто раскатал десяток старсейверов в ту прошлую войну, то ловить нам нечего…

– Ха, ты не уловил главного, Мухомор! Этот граф отметил, что тогда флот этих самых трехпалых был неуязвим из-за ключей… Как их, Лестер?

– Ключи Каиссы… – подсказал Лестер, который пока не встревал в спор своих коллег.

– Вот-вот, из-за ключей Каиссы! А теперь их суда запросто разнесут штурмовики Лестера. Я прав, Лестер?

– Не знаю, Янг. Но я бы не стал пробовать.

– Что же, вы думаете, я сумасшедший? Совсем нет. Нам нужно только набить трюм шаттла сичем и вернуться назад, а потом пусть разбирается федеральное правительство. У него флот, у него сила, вот пусть и разбирается, а мы подыщем другое место, чтобы разводить дикарей. – Янг посмотрел на Лестера, потом на Мухомора. – Ну что, вольные капитаны, я прав?

– Хитро задумано, – почесав затылок, изрек Мухомор.

– Это другое дело, – кивнул Лестер. – Это по– нашему: короткий налет – и обратно… Только надо будет добыть тот ключ, о котором говорил граф. Без него мы засядем в этом Инасе надолго…

За разговором капитаны подошли к палаткам дунгар. Лестер сразу заметил часовых, в полном вооружении сидящих возле палаток.

Неподалеку стоял Ди Пента и о чем-то разговаривал с Кубасаем. Вова, как всегда, оправдывался. Вскоре к ним подошли Джек Саймон и Хейс Тернер и включились в разговор.

Лестер ожидал, когда Ди Пента закончит дела со своими людьми и подойдет к нему. Наконец Ди решил свои проблемы и направился к коллегам.

– Привет, Ди.

– Приветствую вас тоже. – Ди Пента пожал руки Лестеру, Янгу и Мухомору. – Жаль, что не успел к переговорам с этим объявившимся союзником, но на «Окуне», как назло, возникли неполадки. Пришлось задержаться.

– Что тебе рассказали твои люди, Ди? – спросил Лестер.

Ди Пента покосился на сидящих возле палаток дунгар и только потом ответил Лестеру:

– Чего тут говорить, и так все видно. Три сотни первоклассных рубак – с одной стороны, и возможность вляпаться в войну между мирами – с другой. Честно говоря, капитаны, я предпочел бы смыться, – понизив голос, добавил Ди Пента.

– У нас есть мысль получше, – сказал Янг.

– Давай отойдем отсюда подальше, – предложил Ди Пента, – а то эти ребята на нас косятся…

Капитаны развернулись и пошли к полевой кухне.

– Не доверяют они нам, – сказал Лестер.

– Мы им тоже, – отозвался Ди Пента. – Кто– нибудь за ними присматривает?

– Да, два моих бригадира, Орса и Кнехт.

Ди Пента посмотрел по сторонам и заметил в разных концах лагеря две замаскированные пулеметные позиции. Пираты сидели возле пулеметов и вяло протирали их тряпками. Таким образом, в случае конфликта палатки союзников оказались бы под перекрестным огнем.

– Это хорошо, но часть этих ребят все равно выскочит из-под обстрела и переколет всех ваших людей, – хмуро сказал Ди Пента. – Поверь мне, Лестер. Я испытал это на собственной шкуре.

Капитаны подошли к кухне. Завидев начальство, повар поставил раскладной столик и разложил на нем несколько разогретых офицерских пайков.

– Сто лет не ел под открытым небом, – сказал Седой Янг, взяв со стола коробку с горячей едой.

– Так что вы придумали? – напомнил Ди Пента.

– Мы хотим совершить короткий налет на этот Инас, – сказал Лестер и положил в рот кусочек рыбы. – М-м… вкусно…

– Какой такой Инас? – не понял Ди Пента.

– Инас – так называется мир этих бродяг. – Янг показал кивком на палатки союзников. – У них там живет сич, как они называют своих дикарей. Только они там совершенно спокойные, безо всяких луков, копий. Нагребем полный шаттл – и назад…

– А как мы туда попадем?

– Уже придумали. Ворота откроются через пять дней. За это время мы должны подготовиться и выступить, – объяснил Лестер. – Сегодня вечером нужно собрать совет и принять решение…

– А что будет, когда мы вернемся? – спросил Ди Пента.

– «Прощай, Габон», вот что будет. Здесь, возможно, появятся дредноуты трехпалых или еще кого, но это уже проблемы Космического флота… – объяснил Седой Янг.

60

Корабельные часы показывали два часа ночи, когда девушка по кличке Сахарный спустилась в штурманскую кабину, где ее ожидали сообщники. При ее появлении все встали.

– Добро пожаловать домой, Бисквит, – сказал Франклин.

– Привет, ребята, – бесцветным голосом отозвалась Сахарный и уселась за стол. Ее примеру последовали все остальные. – Как там Симон? Нервничает?

– Не без этого, – ответил Франклин, – но подготовку проекта мы не отменяли. Я был уверен, что мы тебя отыщем. – Франклин бросил на Сахарного обожающий взгляд.

– Хорошо… Теперь информация…

Скоч вставил в навигационный компьютер диск, и на большом настенном мониторе появились схемы.

– Значит, все-таки Апеот? – спросила Сахарный.

– Да, Апеот, – кивнул Франклин. – Симон передал, что уже точно. А теперь я передаю слово Скочу…

Скоч взял длинную указку и начал свои разъяснения:

– Вот это пояс кобальтовых генераторов G-12 – орбитальных энергетических станций, снабжающих Апеот энергией. Всего их шестьдесят. Сорок восемь из них активные, а двенадцать всегда стоят под регламентными работами. Все станции легко перемещаются с орбиты на орбиту. Команды отдаются из центра управления энергетической системой. Далее, – картинка на мониторе сменилась, – это сеть квантовых передатчиков. Их сто двадцать, и у них существует критическая частота, которая приводит к бесконечному разгону силовых полей и взрыву. Они также легко перемещаются с орбиты на орбиту и в принципе могут управляться из того же центра управления.

– То есть стереть в порошок все живое на Апеоте не так сложно? – спросила Сахарный.

– Технически – достаточно легко. Если, конечно, получить доступ в центр управления.

– Центр находится на Апеоте?

– Да, но у него есть станция-дублер. Она находится на орбите, – ответил Скоч.

– Блокируется ли станция с основного центра?

– Нет, она полностью автономна.

– Значит, это и есть наша цель?

– Да. Лучшего варианта не будет, – сказал Франклин.

– Служба безопасности?

– С этим дела обстоят очень серьезно. На дистанции в пять тысяч километров каждую песчинку просеивают радарные станции. С дистанции в пятьсот километров действуют дежурные «байсканеры». Их разрешение таково, что с расстояния сто километров они могут пересчитать все вилки и ножи на камбузе судна.

– Ну, этого и следовало ожидать. После нашей успешной акции полгода назад службы безопасности принимают меры, – заметила Сахарный. – Что еще?

– Контроль на самой станции – шлюзового типа. Пока не наберешь верный код, не открывается ни вход, ни выход. Обычная система. Охрана от сорока до ста человек – информации очень мало. Я считаю, что пройти через шлюз невозможно…

– Я тоже так считаю, – согласилась Сахарный. – Какие есть варианты?

– Вариантов два: ассенизаторская служба и служба метеоритной защиты. И та, и другая имеют свои графики обслуживания и свободный подход к станции. Их боксы находятся на промышленных орбитах. Вот здесь и здесь… – Скоч ткнул указкой в изображение на мониторе. – Службы безопасности у них нет. Магнитные карточки, тепловые датчики и прочее старье…

– С этим ясно, – удовлетворенно кивнула Сахарный, – теперь покажи точки подхода к станции.

Скоч сменил на мониторе картинку и стал рассказывать дальше:

– Вот три точки, к которым подходят ассенизаторы. В двух местах они сливают фекалии, а вот сюда заправляют чистую воду. Работы производятся два раза в неделю. Метеоритчики появляются раз в неделю и могут подходить практически к любой точке станции. Но их работа только на поверхности – нанесение полимеров, керамики, смена антенн и солнечных батарей.

– Что для нас предпочтительнее?

– Конечно, ассенизаторы. Для подключения к станции они имеют собственные мини-боксы. Хотя эти помещения очень малы и изолированы от остальной станции, но зато герметичны и имеют примитивные системы жизнеобеспечения – тепло и кислород…

– Значит, будем работать с дерьмовозами, – заключила Сахарный. – Ваше дело помочь мне оказаться на станции, а моей задачей будет выбить из местного персонала все пароли. – Сахарный поднялась. – Мне пора, а то девушки могут заметить мое отсутствие. Какие у тебя планы по легализации, Франклин?

– Девушкам скажем, что все еще сохраняется опасность нападения террористов или боевиков-пиратов. Чтобы они не боялись, мы будем водить их по людным местам. Что еще? Покажем фальшивые удостоверения НСБ… Мало?

– Пока достаточно. Что насчет Шлоссер? Какие-нибудь сведения поступили?

– Поступили, но не очень приятные. Того сыщика, что на нас работал, убрали восемь часов назад, – сказал Франклин.

– То есть как только он начал что-то вынюхивать?

– По срокам – да. Однако парню угрожали за его прежние грехи, так что сказать точно, за что он поплатился, мы не можем.

– Когда вы найдете другого человека?

– Уже ищем.

– Надо спешить. Если Шлоссер – федеральный агент, это может существенно осложнить проведение акции.

61

В двадцати часах лету от границы Северного района, совершая плановое патрулирование, на самом малом ходу двигался старсейвер «Сильвания-2».

Судно имело более чем внушительные размеры – тысячу семьсот сорок метров в длину и двести пятьдесят в ширину.

Восемь палуб «Сильвании-2» несли на себе силовые установки и жилые комплексы, ремонтные доки и научные лаборатории, посадочные площадки для более чем трехсот различных судов и складские помещения, делающие полет старсейвера полностью автономным в течение нескольких лет.

Вокруг старсейвера ни на минуту не прекращалось движение и суета мелких, словно мошки, кораблей: радарных станций, обслуживающих зондов с бригадами ремонтников, возвращающихся с боевой учебы штурмовиков, истребителей и орбитальных бомбардировщиков.

Посадочные боксы и площадки ежеминутно выпускали в космос и принимали обратно десятки судов. Их тут же заправляли, проводили тщательную диагностику оборудования и отправляли в хранилища, где управляемый компьютером транспортер устанавливал их, максимально экономя место.

В пунктах заправки, мимо которых следовал старсейвер, к нему подходили космические буксиры, подвозя расходные материалы, топливо и продукты.

И снова продолжалось монотонное движение «Сильвании-2», поражающей взоры очевидцев и гарантирующей безопасность Федеральному сообществу.

Командир «Сильвании» адмирал Резерфорд сидел в своем кабинете, внимательно изучая донесения разведки и доклады хозяйственных служб.

Снова упоминалось о прерывании электроснабжения двух орудийных башен. Это было уже третье подобное происшествие, случившееся во время учебных стрельб. Да, новые суда, каким являлась «Сильвания-2», были куда лучше вооружены и защищены, чем их предшественники, первые старсейверы. Однако сложность конструкции и механизмов судна приводила к частым сбоям в работе. Чтобы не ставить судно на общую реконструкцию, адмирал крутился как мог и создал внештатную команду инженеров-ремонтников, которые исправляли огрехи строителей.

Пришлось поменять сотни километров силовых кабелей, изменить схемы их прокладки, заново отрегулировать подачу боеприпасов. Работы велись круглосуточно, однако у адмирала складывалось впечатление, что конца им не будет никогда.

Несанкционированным работам мешали комиссии финансового контроля, ревизоры-одиночки и просто дураки начальники, однако со временем адмирал Резерфорд научился обводить проверяющих вокруг пальца.

На старсейвере работали двадцать тысяч человек, многие из которых были прикомандированными специалистами. Люди приезжали и уезжали, буксиры подвозили материалы и оборудование. Динамика движения средств и материальных ценностей была настолько сложна, что разобраться в ней мог не каждый.

Адмирал был честным человеком и шел на служебные проступки только потому, что был одним из немногих, кто сорок лет назад выжил в кратковременном конфликте с эскадрой графа Морте. Резерфорд помнил, как старсейвер, на котором он, молодой лейтенант, служил только три месяца, развалился на куски, атакованный артиллерией вражеского флагмана.

Спаслись единицы и среди них лейтенант Резерфорд. Пройдя военный госпиталь и долгие восстановительные процедуры, Резерфорд вернулся в строй и стал фанатичным сторонником совершенствования судов Космического флота.

– Сэр, полковник Китчен просит аудиенции, – раздался из селектора голос секретаря, лейтенанта Флойда.

– Он уже в приемной?

– Да, сэр, прямо передо мной… – Лейтенант специально упомянул об этом, чтобы адмирал не сказал чего-нибудь лишнего про персону ревизора.

– Хорошо, пусть заходит. Я его приму.

Через несколько секунд ручка двери повернулась и на пороге возник Китчен со своей неизменной полуулыбочкой.

– Ну что, полковник, удалось вам раскопать что-нибудь страшненькое? – привычно начал адмирал. – Присаживайтесь. Сигару?

– Благодарю вас, сэр. Такие дорогие сигары можно расценить как взятку должностному лицу.

– Давайте по делу, Китчен. А в виде взятки я могу дать вам разбившийся в лепешку САБС… А то привести его в порядок стоит дороже, чем купить новый. Списать его я тоже не могу, сами знаете почему. – Адмирал кисло улыбнулся, намекая на препоны, чинимые ведомством полковника Китчена.

– Сэр, – полковник положил перед собой невзрачную серую папку, – в этой папке находятся неопровержимые улики. Пятнадцать миллионов кредитов потрачено на работы, не утвержденные военным казначейством. – Полковник похлопал по папке. – Конечно, в тюрьму вас за это не посадят. Вы слишком известный во флотских кругах человек, да и, я уверен, ни одного кредита вы не потратили на себя лично… Но, сэр, преступление есть преступление… Эти перестройки на палубах – самострой…

– Прошу прощения, полковник, – заметил адмирал, – но план реконструкции мне утвердили.

– План – да, но смету расходов – нет. Вот у меня есть документ, сэр. Это график согласования казначейства. Через каких-нибудь полгода вы бы так и так получили затребованные средства, а теперь всю вашу незаконную деятельность придется прекратить… – Китчен выпучил на адмирала свои водянистые глаза и улыбнулся.

– Чему вы радуетесь, полковник? – с горечью произнес Резерфорд. – Ваше казначейство дало деньги на строительство заведомо «сырых» судов, а теперь…

– Самое неприятное во всем этом то, сэр, что несанкционированные работы на вашем судне велись целых два года…

«Придурок, – усмехнулся про себя Резерфорд, – я веду эти работы уже пять лет. Значит, не так ты умен, каким себе кажешься».

– Данной мне властью, сэр, я остановил на судне все ремонтные работы и опечатал все оборудование…

– Ваша расторопность, полковник, делает вам честь, однако, кроме несанкционированных работ, на судне велись и регламентные. Если их остановить, судовые системы могут запросто выйти из строя.

– Я ревизор, сэр, а не лейтенант флота и не знаю, что там у вас регламентное, а что совсем иное… Думаю, что ничего страшного не произойдет, если ваши ремонтные бригады немного отдохнут. Уже через несколько дней на судно прибудет специальная комиссия казначейства, которая более подробно изучит вашу незаконную деятельность…

Речь Китчена была прервана телефонным звонком. Звонил главный энергетик судна, майор Вагнер. Догадываясь, о чем пойдет разговор, адмирал переключил связь на громкоговоритель.

– От вас у меня секретов нет, – улыбнулся он Китчену. – Ну так что у вас там приключилось, Вагнер?

– Сэр, заранее прошу извинения, но этот штабной козел запретил чистить двенадцатый реактор. Нам что, выполнять это идиотское распоряжение? – негодовал энергетик.

– Нет, конечно, такие распоряжения выполнять нельзя. Продолжайте чистку, Вагнер.

Едва сдерживая улыбку, адмирал Резерфорд положил трубку и только после этого посмотрел на Китчена.

– Чему вы радуетесь, сэр? Ваш подчиненный бранными словами оскорбляет представителя вышестоящей инстанции…

Резерфорд, уже не сдерживаясь, расплылся в радостной улыбке.

– Сэр, я попросил бы вас… Вы отменили распоряжение проверяющего, а это…

– Послушайте, полковник, вы отменили чистку реактора? Так?

– Так…

– Наряду с этим у нас велась замена регенерационных шашек и ремонт батареи теплообменников. Это вы тоже запретили?

– Запретил… – кивнул полковник, не подозревая, куда клонит адмирал.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул Резерфорд, – еще, если мне не изменяет память, вы должны были остановить перенастройку РЛС и… – вспоминая, адмирал почесал темя, – ремонт загрузочной платформы…

– Да, я запретил все работы. – Полковник рубанул рукой воздух.

– Прекрасно, – кивнул адмирал Резерфорд и связался со вторым штурманом, полковником Юдиным, одновременно являвшимся судовым юристом. Как и в разговоре с главным энергетиком, адмирал переключил селектор на громкоговоритель.

– Полковник, у меня к вам пара вопросов…

– Слушаю, сэр.

– Что будет, если мне вдруг вздумается запретить чистку генератора, замену теплообменников, перенастройку РЛС?

– Честно говоря, сэр, мне непонятно, о чем вы меня спрашиваете… – смутился полковник.

– Отвечайте буквально…

– Ну, тогда, сэр, вас отстранили бы от командования кораблем и отправили на психическое освидетельствование…

– Таков порядок? Я правильно понял?

– Да, сэр, таков порядок…

– Благодарю вас, спасибо… – Адмирал положил трубку.

Полковник Китчен начал что-то понимать и заерзал на стуле.

– Я разговаривал с нашим военным юристом, – пояснил адмирал. – Дело в том, дорогой полковник, что каждое из ваших распоряжений о запрете является актом саботажа и диверсии…

– Да я не… Позвольте…

– Стоп, стоп, стоп, – остановил ревизора Резерфорд. – Каждое из ваших распоряжений напрямую ведет к созданию на корабле аварийной ситуации и в конечном итоге потере судна… Зная вашу педантичность, я могу предположить, что свои запреты вы выдавали не в устной, а в письменной форме. Так? И, скорее всего, на официальных бланках казначейства…

Постепенно до Китчена стало доходить, куда клонит адмирал Резерфорд, лицо ревизора стало покрываться крупными каплями холодного пота.

– Флойд, – адмирал нажал кнопку селектора, – собери, пожалуйста, все экземпляры предписаний, которые наш ревизор выдал начальникам служб…

– Сэр, все эти экземпляры уже у меня, и начальники служб тоже все здесь…

– Успокой их. Скажи, что эти бумажки я отменяю. Пусть спокойно работают, а предписания убери подальше в сейф. Они еще могут нам пригодиться. – Резерфорд бросил на Китчена многозначительный взгляд. Полковник поежился.

Адмирал отключил селектор и, грустно глядя на ревизора, сказал:

– Теперь можешь забирать свою папочку и катиться в свое казначейство. Если еще раз появишься на судне, я просто спущу тебя в сортир. Понял?

– Д-да, сэр, – уныло ответил Китчен.

– Свободен, – коротко бросил адмирал.

Когда ревизор покинул кабинет адмирала, Резерфорд подошел к кондиционеру и включил его на полную мощность, чтобы скорее проветрить помещение. Он открыл дверь в приемную. Там сидел, ухмыляясь, лейтенант Флойд.

– На моей памяти, сэр, это уже второй ревизор, и с тем же результатом.

– До тебя было еще несколько, – сообщил адмирал.

– И для всех вы находили контраргументы, сэр?

– Видишь ли, все эти парни из казначейства страдают одной и той же болезнью. Они спешат на тебя помочиться, но забывают снять штаны… А я этим пользуюсь…

62

Ночь была холодная. Накопившийся на болотах туман начал выползать в долину и к рассвету добрался до самого леса. Надир с трудом ориентировался на незнакомой тропе, которую выбрал, чтобы обойти опасные места.

Барнейские солдаты все еще шныряли по округе, убивая всех подряд, и, возможно, где-то в лесу находились их «секреты».

Надир немного волновался, но не из-за барнейских «секретов». Он боялся, что, открыв Ворота, не увидит войско графа Леонара. А если так, то, может быть, и Надиру можно будет пересечь границу мира Омри? Все равно он остался один. Линструм разграблен, и все слуги убиты. Он бы и сам погиб в честном бою, но кто бы тогда открыл графу Ворота?

Вдали крикнула ночная птица. Тяжелая капля скатилась с ветки и разбилась о широкий лист лопуха.

Светало. Туман прижимался к траве и постепенно растворялся, вдыхаемый сонными цветами и замшелыми кочками. Оставалось пройти совсем немного – сто локтей, не больше. Надир остановился и еще раз прислушался. Тихо.

Граф Леонар не сказал, в котором часу открывать Ворота. Быть может, еще рано? Надир решил подождать, пока солнечный диск полностью взойдет над горизонтом.

Охотник дошел до старого дерева и укрылся за его широким стволом. Отсюда были видны волшебные камни Ворот. Ключ, висевший на груди у Надира, начал как будто оживать. Он вибрировал и излучал тепло. От разливающегося по телу тепла и спокойствия Надир задремал. Разбудил его солнечный луч, упавший на лицо. «Какой ужас, я проспал!»

Надир вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Лес давно уже пробудился, в воздухе звенели тысячи звуков. Крики птиц, жужжание пчел, шелест листьев и шорох пробегающей полевки.

Никаких посторонних звуков слышно не было. Надир глубоко вздохнул и пошел к Воротам.

Едва стена голубовато-зеленого свечения выросла между камнями, как из-за нее шагнул человек, одетый в черную броню. Увидев Надира, он не удивился и, подняв забрало, приветливо сказал:

– Молодец, оперативно действуешь! Ты Надир?

Надиру ничего не оставалось, как только кивнуть.

– Граф велел, чтобы ты показал, где находятся деревни сича. Понял?

– Да, господин, – кивнул все еще ничего не понимающий Надир.

Незнакомец поднес ко рту какое-то устройство и заговорил:

– «Гепард», как слышите меня?

– Слышим тебя хорошо…

– Между прочим, я говорю с другой стороны… Что там у вас, чего-нибудь видно?

– Да, какое-то свечение в пределах стратосферы. Похоже на магнитную бурю… Ну, до связи…

– Пока.

Человек еще раз улыбнулся Надиру и, исчезнув на несколько секунд за светящейся стеной, выбрался обратно.

– Позвал всех наших… – объяснил он охотнику, и вскоре через светящуюся завесу пошли колонны солдат.

Надир удивленно рассматривал их экипировку и оружие. Солдаты вскрикивали от испуга и, пройдя сквозь Ворота, оборачивались, чтобы посмотреть на светящуюся стену с другой стороны.

– Мать честная, вот это номер!

Где-то высоко прогремел гром. Надир поднял голову, но небо было чистое.

– Кубасай, как слышишь нас? – заговорило устройство в руках человека, который первый встретился с Надиром.

– Слышу отлично, босс.

– Поздравь нас, «Окунь» прошел через эту дырку. С нами Лестер с «Хоком» и «Монбланом». Сейчас пойдут остальные… Как у вас?

– Практически все прошли, кэп.

– Очень хорошо. Проводник нашелся?

– Да, стоит рядом со мной, – кивнул в сторону Надира Кубасай.

– Ты за ним смотри внимательно. Главное, чтобы он не зажал ключ. Когда мы тебе скомандуем, закрывай Ворота, а ключ – себе… И пусть покажет открытое место. Как только найдется подходящая площадка, Инженер посадит свой шаттл… О, вот это фокус…

– Что такое, босс?

– Да это штурманы с ума сходят. Навигационные компьютеры полностью заблудились… Пишут, что в системе вирус. Железо глупое! Ну, пока.

63

Внешне ничто не говорило Джеку о том, что он находится не в своем привычном мире. Разве что сила тяготения была здесь немного меньше. В остальном все было, как и везде. Вот только Хейс Тернер, «лесной человек», все время принюхивался и вертел головой.

– Ты чего дергаешься? – спросил его Джек.

– Да непривычно все. Другие запахи, влажность воздуха и даже звуки. Что-то у них с атмосферой напутано.

– На это можно не обращать внимания. Меня больше интересует другое. Чего нам здесь ожидать и почему граф остался в лагере?

Хейс посмотрел на суетящихся пиратов, которые готовили для шаттла посадочную площадку и убирали с земли сухие ветки. Безусловно, в долине можно было найти площадку и получше, но Кубасай справедливо рассудил, что сажать шаттл поближе к Воротам надежнее.

Вскоре появился и сам Кубасай. Рядом с ним шел невысокий, крепко сложенный человек. Его движения, посадка головы и черты лица говорили о том, что он «родственник» найферов.

– Вот, ребята, это наш проводник. Человек, очень преданный графу Леонару. – Кубасай похлопал проводника по плечу.

В небе послышался постепенно нарастающий шум – Инженер вел шаттл на посадку. Люди начали разбегаться, чтобы не попасть под мощные воздушные струи.

Надир с интересом наблюдал за всем происходящим, с достоинством сдерживая свои эмоции.

– Вова, – стараясь перекричать нарастающий рев двигателей, спросил Хейс, – почему граф остался в лагере?

– Не знаю! – пожал плечами Кубасай. – Я слышал, он не особенно сюда спешил. Думаю, он не уверен в наших силах и решил переждать. Это понятно, он уже потерял почти всех своих людей. Наши капитаны тоже особенно не настаивали – никому не надо, чтобы он тут мешался под ногами. Нам достаточно одного этого парня. – Вова кивнул в сторону проводника. Последние слова Кубасая Хейс прочитал по губам, потому что шаттл был уже в тридцати метрах над землей.

Наконец его опоры коснулись тверди, и двигатели резко сбросили обороты, чтобы не жечь понапрасну топливо.

– Ну, Надир, пошли на погрузку, – сказал Кубасай. – Ворота мы проверили – прошли на своих двоих, теперь можно и покататься. Ты сверху-то сумеешь сориентироваться?

– Да, сумею… – ответил Надир.

– Ну и прекрасно.

Пираты один за другим быстро погрузились на шаттл, и тот, ревя двигателями, тяжело оторвался от земли.

Когда транспорт начал набирать высоту, Кубасай подвел Надира к иллюминатору и, подождав, пока тот осмотрится, начал задавать вопросы:

– Это что, замок?

– Да, господин, это замок Линструм, владение графов Гарди…

– Далеко ли до ближайшей деревни сича?

– Нет, недалеко. Вот за тем болотом будет первая деревня.

– Отлично! – обрадовался Вова. – Сколько там народу?

Надир показал руки с растопыренными пальцами:

– Пятьдесят раз по стольку…

– Пятьсот? Очень хорошо… – Вова снял с пояса рацию, чтобы сообщить Инженеру о новом месте посадки, но в это время Надир добавил:

– Только теперь там никого нет, – всех убили…

– Как убили? Кто? – опешил Кубасай.

– Барнейские бароны, господин.

– Ну ладно, ты знаешь, где есть живой сич?

– Да, знаю. Нужно лететь в Барней и Салан. В Лингурии сича нет. И терума нет. Всех убили барнейские бароны.

Кубасай посмотрел вниз на проплывающие далеко внизу заболоченные озера.

– А до Барнея далеко?

– Верхом – две недели пути…

Кубасай озадаченно поскреб шлем, переводя «две недели верхом» в привычные единицы.

В этот момент рация Кубасая заговорила голосом Инженера:

– Ну что, Кубасай, ты определился, куда нам лететь?

– Одну минуту, капитан, сейчас мы все выясним… – ответил Вова и снова обратился к Надиру: – В Барнее и Салане море есть?

– Есть море. Большое море – океан. И горы, высокие горы, – сообщил проводник.

– Ну, это уже кое-что, – кивнул Кубасай и связался с Инженером: – Есть информация, капитан. Проводник говорит, что в провинциях, которые нам нужны, есть море и горы… Это вам о чем-нибудь говорит?

– Да, говорит. На материке, над которым мы летим, только пара таких мест. До первого из них полтора часа лету…

– Проводник говорил – «две недели верхом».

– Не знаю, не пробовал, – отозвался Инженер.

Кубасай отключил рацию и, подойдя к Хейсу с Джеком, сел на скамью рядом с ними.

– Скоро будем на месте, а пока можно поспать, – сказал он.

Однако никому не спалось, пираты то и дело поднимались с длинных скамеек, чтобы посмотреть в иллюминатор.

В атмосфере Усинора уже хозяйничали штурмовики Лестера. Они сновали на всех высотах и в разных направлениях. Некоторые из них подлетали к шаттлу и, покачав крыльями, уходили в сторону.

Несколько раз появлялись «вампиры» Слая Уркидеса, но они вели себя солидно и к шаттлу не приближались.

– Господин, мы прилетели. Я вижу Барней… – громко объявил Надир, тыча пальцем в толстое стекло иллюминатора.

– Какой Барней, мы летим еще только полчаса. Здесь нет никаких гор.

– Вон горы и море. Посмотрите, господин… – настаивал проводник.

Кубасай подошел к окну и увидел терриконы отработанной породы.

– Это, по-твоему, горы? – спросил Вова.

– Да, – уверенно кивнул Надир.

Кубасай включил рацию:

– Капитан? Это Кубасай.

– Что такое? – отозвался Инженер.

– Под горами проводник подразумевал шахтные терриконы. Они сейчас по левому борту на побережье.

– Понял… – буркнул Инженер. – Снижаюсь…

Выполняя разворот, шаттл накренился и начал спускаться. Вскоре Надир стал показывать деревни – одну за другой.

Кубасай насчитал их пять штук. Этого должно было хватить, чтобы отобрать две тысячи человек. Вова снова включил рацию и начал «наводить» Инженера.

– Ну что, Вова? На высадку? – спросил Хейс, проверяя свой автомат.

– Пока немного покружимся. Инженер говорит, внизу войска… Будем ждать Лестера с его ИРСами.

– Надо звать «красных собак», – убежденно сказал Джек. – Пилоты Лестера только пыль поднимут, а ДАСы отработают на совесть.

– Для таких задач, – заметил Хейс, – господа капитаны должны были найти хоть парочку САБСов.

– Была у нас парочка САБСов, – сказал Кубасай, – на «Фокстроте» у Мухомора, но он их проиграл в карты одному парню из Восточного района.

– Да, вояки… – покачал головой Джек.

Неожиданно сильный удар потряс корпус транспорта.

– Вот это номер! – вскрикнул бригадир Гаспар. – Вова, это что такое?

– Не знаю, – пожал плечами Кубасай.

– Это зенитная артиллерия, ребята, – с видом знатока произнес Хейс. Он встал со своего места и подошел к иллюминатору.

Уходя от обстрела, шаттл ложился с курса на курс, и смотреть, что творится внизу, было не слишком удобно. Однако Хейс все же разглядел ИРСы, летящие низко над землей и отчаянно бьющие из пушек. Там же мелькали и «вампиры», которые раз за разом заходили на небольшую рощу.

На открытом пространстве уже горели какие-то боевые машины. Другие медленно расползались в стороны.

С земли вели ответный огонь, хотя нельзя было определить, из какого вида оружия. Прямо на глазах Тернера один из штурмовиков загорелся и начал падать вниз. Затем промелькнуло звено «красных собак», земля покрылась яркими вспышками бомбовых разрывов.

– Вот это дело… – одобрительно пробормотал Хейс.

Время от времени в днище шаттла что-то ударяло, заставляя пиратов нервничать. Только Надир спокойно смотрел в иллюминатор, уверенный в том, что такая большая машина, как шаттл, не может упасть на землю.

Транспорт снова изменил направление, и Инженер вызвал по рации Кубасая.

– Идем к первой деревне. Готовь людей…

– Понял, капитан, – отозвался Кубасай и, повернувшись к десанту, крикнул: – Всем внимание! Абордаж!

– Эй, Вова, мы не на абордаж идем, – напомнил Джек.

– Ничего, так они лучше понимают…

Видимо, обстрел прекратился, потому что шаттл выровнялся и начал плавно снижаться. Чтобы не распугать жителей, Инженер решил посадить транспорт в ста метрах от деревни.

Едва двигатели сбросили обороты, двери шаттла открылись, пираты попрыгали на землю и, подгоняемые бригадирами, стали окружать деревню, чтобы не дать сичу разбежаться. Однако никто никуда не бежал, перепуганные жители сидели в своих домишках.

Пираты постепенно сужали кольцо, и вскоре первые пленники с криками и причитаниями начали выскакивать из своих жилищ.

К Кубасаю, стоящему на площади посреди деревни, подбежал бригадир Гаспар.

– Слышь, Кубасай, детей берем?

– Пока греби всех, а там посмотрим. Если товару будет много, отберем лучших, а остальных оставим.

Гаспар убежал. Джек, Хейс, Брокер и еще пятеро бойцов находились рядом с Кубасаем на тот случай, если возникнет непредвиденная ситуация.

Но пока все шло своим чередом, пираты гнали перед собой визжащую толпу сича, подгоняя ударами прикладов. Тех, кто начинал сопротивляться, в назидание другим пристреливали на месте. Постепенно захваченный сич оттеснили к шаттлу и начали погрузку.

Время от времени над деревней проносились ИРСы, проверяя, нет ли проблем, и после этого уходили к океану. Там все еще продолжалась канонада.

После того как «товар» был загружен, двери закрылись и шаттл стартовал к следующей деревне. Он поднимался, и мощные струи воздуха перекатывали мертвые тела, цепочка которых тянулась от самого центра деревни.

64

Магерт императорского флота граф Гаргаунд стоял перед столом управителя Правых миров и выслушивал очередные нравоучения.

Тучный Оллави Керрис монотонным голосом продолжал поучать магерта и давать ему советы. Оллави старался ничего не пропустить и некоторые наставления повторял по нескольку раз.

– Вы уже останавливались на этом, о благороднейший… – с поклоном напоминал ему граф Гаргаунд.

– Повторение мудрых истин не повредило еще ни одному военачальнику, граф, – изрекал управитель Правых миров и продолжал свои нотации. Оллави хотел обезопасить себя на случай неудачи магерта Гаргаунда и уберечься от гнева императора. Он помнил, что случилось с предыдущим управителем после поражения великого магерта графа Морте.

– И помните, Гаргаунд, что не следует слишком доверяться коварным койтарам. Вы можете попросить у них содействия только в самом крайнем случае…

– Я понимаю, благороднейший, – склонил голову магерт.

– Понимать-то вы понимаете, а перед императором держать ответ придется мне…

– Я раздавлю этих червей, будьте спокойны. Я распылю их утлые суденышки по всему космосу…

– Да… Только поберегите «Шайгар». Таких кораблей у нас всего двадцать, а уж о «Гарибе» я и не говорю. Если бы не личное распоряжение императора, я бы не позволил забрать это сокровище с орбиты Леи. Что, если в его отсутствие на нас нападет принц Циркус? – В голосе управителя послышалось отчаяние.

– Принц Циркус заключил с нами мир, о благороднейший.

– Заключить-то заключил, а документ не подписал… Ладно, идите, граф, и помните: в мир Омри без разрешения не соваться ни в коем случае. Вы поняли?

– Да, о благороднейший, – легко согласился магерт, радуясь, что его мучения закончились.

65

Повинуясь команде магерта, черная громадина «Гарибы» словно нехотя начала сходить с орбиты планеты Лея, где находилась резиденция управителя Правых миров.

Напрасно Оллави боялся, что уход «Гарибы» ослабит оборону Леи. Полторы сотни летающих бастионов надежно закрывали подход к планете, угрожая нарушителю стволами гравитационных орудий.

«Гариба» начала разворот, а вслед за ней повторили маневр и остальные корабли графа Гаргаунда. Среди них был и не знающий пощады «Шайгар».

Флот взял курс на свободную планету Усинор, где на ставленников империи Финх-Недд, барнейских баронов, было совершено нападение.

Сообщение об этом привело в бешенство всю военную аристократию империи, потому что впервые это нападение было совершено из сопредельного пространства – мира Омри.

Этот мир всегда воспринимался как потенциальная колония, и только внутренние разногласия в Инасе откладывали на неопределенный срок его завоевание.

В Омри давно проникали шпионы Облака Койт и империи Финх-Недд, там действовали тайные скупщики кохбальда и демоны Магриба, но все дела велись в глубокой тайне. И будущая полномасштабная агрессия еще только готовилась.

66

Корабли пиратского флота свободно перемещались с орбиты на орбиту, продолжая не столько изучать, сколько любопытства ради глазеть на материки планеты Усинор.

Шаттл Инженера уже несколько раз переполнялся сичем, и Кубасай, а вскоре и сами Ди Пента и Лестер лично занялись отбором лучшего товара.

По подсчетам Кубасая, требовалось исследовать еще с десяток деревень, чтобы отобрать только самый лучший товар. Сич-самцы, которых он выбрал, были поистине исполинами, с грацией и повадками тигров. Критериями для отбора самок служила большая грудь, широкие бедра и живые глаза.

Кубасай самолично заглядывал в глаза каждой из предварительно отобранных самок и определял тех, кого стоит забрать. Вова был уверен, что самка с сонными глазами никогда не произведет на свет «чистокровного» воина, а именно на разведении солдат пираты хотели акцентировать свой бизнес.

Проводник Надир с завидным рвением помогал «друзьям своего господина» и понимал их желание отобрать лучших особей. С высоты летящего шаттла он отыскивал все новые и новые селения, безошибочно различая их даже среди горных разломов.

Хотя войска баронов Барнейского союза были рассеяны и не препятствовали сбору качественного сича, штурмовики Лестера продолжали свои рейды к океану, гоняясь за одиночными танками и расстреливая рыбацкие суда. Капитан Лестер не препятствовал этому, справедливо полагая, что пострелять вволю им теперь придется не скоро.

– Всем внимание! – раздался голос капитана Банзая на открытой частоте. – Вижу цель! Идет со стороны синей туманности… – На «Скай Хантере» этого пирата был установлен самый мощный радар, и Банзай был «глазами» и «ушами» всей флотилии.

– Какие-нибудь данные, Банзай… – подал голос Лестер.

– Еще слишком далеко, – ответил Банзай. – Несколько минут придется подождать.

Пиратские корабли начали перестановку, образуя фронт. «Окунь» и «Хок», имевшие туннельные пушки, переходили на фланги, а корабли с ракетно-артиллерийским вооружением собирались в центре.

С дистанцией в пять километров выстроились «Гепард», «Варай», «Камикадзе», «Фокстрот», два «Скай Хантера» и принадлежащий капитану Бергу торпедоносец «Галил».

Базы «Монблан» и «Тукки» спрятались за спины боевых судов. Все напряженно ждали расшифровки параметров цели.

– Есть данные! – объявил Банзай. – Боевой корабль класса «Скай Хантер». Вооружение не определено. Скорее всего, у нас нет таких аналогов.

– Ди, уж не с таким ли хитрым жуком ты дрался возле Габона? – спросил Лестер. – Банзай, разошли расшифровку на все борта.

Через две минуты Ди Пента ответил:

– Да, мы подтверждаем, жук был именно такой… Есть мнение поджарить ему задницу…

Вскоре радары всех судов отчетливо увидели несущийся прямо на них корабль.

Не дожидаясь, пока он обнаружит засаду, туннельная пушка «Хока» произвела выстрел. Заряд прошел по касательной, но тут же выстрелила туннельная пушка «Окуня», и точное попадание заставило чужое судно начать резкий поворот.

– А, сукин ты сын, не понравилось? – закричал в эфир Ди Пента. – Лестер, давай его достанем! Давай ему покажем, кто есть кто!

– О’кей, Ди, полный ход! Остальные не отставайте! «Монблан» и «Тукки», ждите здесь…

И пиратские суда наперегонки стартовали за подраненным «зверем». Особенно старались те капитаны, кто не имел на борту туннельных орудий; чтобы проявить себя, они во что бы то ни стало стремились сократить дистанцию.

– Эй, Лестер, Ди! Не спешите! Дайте и нам стрельнуть хоть разок! – требовал Седой Янг.

– Я не имею ничего против, ребята, – отозвался Ди Пента, – но он может уйти…

Несмотря на протесты своих товарищей, Лестер и Ди Пента продолжали стрелять в беглеца, который дергался от каждого попадания и, казалось, вот-вот развалится. Однако этого не происходило, и азарт загонщиков подхлестывала мысль, что все может решить один-единственный выстрел.

– Мама родная! – вырвалось у Банзая, когда он, отвлекшись от погони, внял тревожному сигналу радара, обнаружившего новую цель. Банзай схватил микрофон и, включив максимальное усиление, закричал: – Внимание! Опасность! Групповая цель! Большая групповая цель!

Однако в пылу погони никто не обратил внимание на крики Банзая.

– Групповая цель, идиоты, нас скоро атакуют! – Не дожидаясь, когда его услышат, Банзай начал разворачивать свой «Скай Хантер».

Некоторые из капитанов заметили его маневр и запросили объяснений.

– Я уже глотку сорвал, объясняя, что нужно сматываться! – прокричал в микрофон Банзай и включил максимальную тягу.

Вскоре все «охотники» с еще большим энтузиазмом мчались обратно к Усинору.

– Гурвич, ты слышишь меня? – кричал Лестер командиру базы «Монблан».

– Да, босс…

– Срочно всех детишек под крылышко мамочке! Возвращай всех! Срочно!

После этого Лестер связался с шаттлом Инженера.

– Что за спешка, Лестер? – ответил Инженер сонным голосом.

– К нам приближается группа кораблей!

– Зачем?

– Да ты проснись, Инженер! Ты пьяный, что ли?!

– Ой, извини, Лестер. Теперь понял… Срочно возвращаюсь к Воротам и высаживаю людей с ключом. Правильно?

– Наконец-то понял! Давай скорее, родной, от тебя зависит, останемся ли мы живы…

Слушаясь руля, шаттл начал разворот.

– Эй, чего он задумал? У меня еще две деревни непроверенные! – сердито закричал Кубасай. Он раздраженно щелкнул кнопкой вызова, но его опередил голос Инженера:

– Вова, наши на орбите вляпались в дерьмо! Готовь ключ от Ворот!

– Так-так. – Кубасай постоял немного в задумчивости и пошел к Джеку и Хейсу. Те всегда давали хорошие советы и приводили мысли Вовы в порядок.

– Что опять случилось, Вова? – спросил Хейс, с трудом сдерживая зевоту.

– Мы идем обратно…

– В смысле? – насторожился Джек.

– На орбите наши капитаны попали в переделку, надо как можно скорее открыть эти Ворота… – Кубасай замолчал, ожидая, что скажут более опытные товарищи.

– Попали в переделку, – невесело повторил Хейс. – Они в нее попали, когда пересекли границу Ворот… Им нужен был сич, а в результате…

– Слушайте, мужики… – перебил его Кубасай и придвинулся поближе: – Как бы там ни было, а сич у нас, здесь. – Вова похлопал по внутренней стенке трюма. – Восемнадцать сотен отборного товара. Ребята, у нашего шаттла больше шансов выскочить из этой переделки, так?

– Так… – согласился Тернер.

– Тогда хрен с ними, с этими капитанами. Организуем ферму втроем. Все эти люди, – Вова кивнул в сторону сонного десанта, – будут выполнять то, что скажу им я. Инженер нам не конкурент, – его шаттл нам не нужен. В крайнем случае возьмем его на работу…

– Дело, конечно, стоящее, – сказал Хейс, чтобы не обижать Кубасая, – но давай обговорим все подробнее, когда выберемся хотя бы на Габон. Идет?

– Заметано… – согласился Вова. – Я пока пойду проверю посты и посмотрю, есть ли у сича вода и галеты…

– Ты это серьезно насчет «стоящего предложения»? – спросил Джек, когда Кубасай ушел.

– Капрал Саймон, хоть вы меня не доставайте, – попросил Хейс.

– А то я уже думал, ты малость того… – Джек показал жестом, что он имел в виду.

67

Пиратские суда снова выстроились во фронт, ожидая подхода вражеского флота. По мере того как противник приближался, Банзай выдавал все новую информацию:

– Это не обычные боевые корабли, а какая-то база, что ли. Очень большая… Просто гигантская!

– Ты по нервам-то не царапай, – подал голос Пауль Молот, – говори конкретно…

– Самое большое судно – километра полтора в длину. Рядом еще одно, – вполовину меньше. И еще пять штук таких, как наши…

Понимая, что против такой силы держать фронт не имеет смысла, Лестер отдал приказ рассеяться и каждому вести бой самостоятельно.

Пиратские корабли разбежались в стороны, и их артиллеристы начали пробную стрельбу.

Залп туннельных пушек угодил точно в большой корабль. Вслед за этим свои цели нашли и артиллерийские снаряды. Однако для такой громадины, какой являлся флагман противника, это были только булавочные уколы. Враг продолжал приближаться, не открывая ответного огня.

– Гурвич, деток в поле, пусть растянутся максимально! – скомандовал Лестер.

– Понял, босс, – деток в поле, дистанция максимальная…

Створки на бортах «Монблана» открылись, в космос вышли ИРС-4. Штурмовики выстроились в редкую сеть и начали разгоняться для атаки. Примеру «Монблана» последовала база капитана Смышленого – «Тукки», которая выбросила в космос шестнадцать «вампиров». Один из них пилотировал сам Слай Уркидес.

Штурмовики Лестера и истребители Уркидеса стремительно приближались к имперской флотилии. Непривычные контуры неизвестных кораблей становились все больше. Подойдя практически вплотную, штурмовики открыли огонь по малым кораблям флотилии. Те запоздало ответили, и два штурмовика разлетелись на куски.

Выбрав своей жертвой одно судно, ИРСы и «вампиры» вцепились в него мертвой хваткой. Не обращая внимания на зенитный огонь с других кораблей, они били и били по датчиковым гнездам и орудийным башням, стараясь ослепить и обезоружить корабль.

Видя, что противник уже навязал свою манеру боя, граф Гаргаунд отдал приказ офицерской эскадрилье «Кобра» атаковать истребители противника.

Словно рой обозленных шершней, скоростные истребители «сафих» покидали борт «Гарибы», выпрыгивая одновременно со всех ярусов.

– Их уже около четырехсот, и они продолжают прибывать! – сообщил Берни Смышленый находящимся в резерве «красным собакам».

– Что ж, капитан, по сотне на брата, это соотношение достойно «красных собак»… По такому случаю можете называть меня майором Шиффером. Через минуту мои ребята будут готовы, капитан.

Закончив разговор с капитаном Смышленым, Шиффер вышел в перезарядный бокс. Там рядом со своими машинами ожидали пилоты, Петер, Ганс и Александр – люди, которых нельзя было чем-то напугать или удивить.

Едва Шиффер вышел в бокс, к нему подбежал бригадир механиков.

– Какие пожелания, шеф?

– Обычные, Тилли, протри плоскости тряпочкой, и все дела… А если серьезно, то цепляй бомбы. Пушки – как обычно…

Механик пожал плечами и побежал выполнять приказание. Вскоре в захватах ДАСов уже красовались пятидесятифунтовые бомбы.

Пилоты вопросов не задавали. Раз есть большая цель, значит, ее можно бомбить…

Торопясь, Тилли обежал все машины и чисто символически обмахнул плоскости ветошью. Он верил, что это поможет «красным собакам» уцелеть и снова вернуться на дозаправку.

Всякий раз, слыша команду «Атмосфера!», Тилли вбегал в перезарядочный бокс с замирающим сердцем. Всякий раз он боялся, что одно из мест в боксе окажется пустым.

Привычно прогрохотали створки, и машины ушли в бой, а Тилли сидел в соседнем с боксом отсеке и ждал.

«Паршивая работа быть механиком…» – подумал он. Однако потом вспомнил, что точно так же томятся в ожидании механики «вампиров» и целая армия механиков «Монблана». «В конце концов, – решил Тилли, – наверное, только я так привязан к своим пилотам, а другим механикам наплевать…»

68

Правая плоскость снова загудела от касательного попадания, и Уркидес бросил машину влево, уходя с вектора атаки. На прицельном планшете загорелась метка, и он машинально нажал «пуск». Ракета полетела к цели, а Слай отметил, что это последняя.

Вокруг метались чужие истребители, больше похожие на когтистых чудовищ.

Они вели себя не так отчаянно, как пилоты Слая, и он истолковал это как полную уверенность в победе. Еще бы, их было не менее шестисот против ста с небольшим машин пиратской флотилии.

Бой давно уже превратился в свалку. Пилоты не вели между собой никаких переговоров, вроде: «смотри слева», «осторожно справа», потому что враг был повсюду. Никаких переговоров, только отчаянные ругательства и крики умирающих в горящих, разваливающихся машинах.

Слай работал как компьютер, реагируя на появление противника в прицельной сетке и бросая «вампир» в сторону, едва только слух его ловил зуммер антирадара. Он не видел проносящихся мимо огненных трасс. Неприятель стрелял чем-то беззвучным и невидимым, но не менее смертельным, чем пушечные снаряды.

Когда заряды проходили мимо его «вампира», Слай слышал непонятный скрежет, как будто чьи-то когти в бессильной злобе пытались нанести его машине хоть какой-то урон.

Прижимаясь к борту гигантского вражеского корабля, Уркидес прибавил скорость, надеясь проскочить сквозь рой чужих машин. Ракеты закончились, а патронов для пушек оставалось на две длинные очереди.

Уркидес гнал «вампир» вдоль шершавого бока корабля, ожидая, когда из ячеек, расположенных прямо перед ним, начнут высовываться «когтистые» истребители.

Угадав его намерение, несколько машин противника открыли по «вампиру» огонь. Их заряды уходили мимо и били по стене их же собственного корабля, но пилотов это не смущало, и они продолжали стрелять по нахальному «вампиру».

Наконец из борта корабля-носителя показались носы перезаряженных, «сытых» машин. Слай тут же открыл огонь, тратя последние патроны. Пушки лязгнули пустыми затворами, осколки разбитых истребителей забарабанили по броне «вампира».

Еще несколько секунд, и Слай вышел из зоны боя. Погони за ним не было, и он начал искать свою базу.

Это удалось не сразу, потому что обе базы ушли на другую сторону Усинора.

Корабли пиратов пока оставались невредимыми и вели вялую артиллерийскую дуэль с пятью вражескими кораблями сопровождения.

Навстречу Уркидесу на максимальной тяге проследовала четверка «красных собак». Слаю показалось, что у них под крыльями висели бомбы. «Зачем в космосе бомбы? – подумал Уркидес. – Вечно эти «собаки» кривляются…»

69

Звено ДАСов дважды облетело район боя, выискивая место для приложения своих сил, пока наконец выбор не был сделан.

– Всем, кто нас слышит! Отойти от флагмана подальше! Немедленно! – объявил майор Шиффер, когда четверка «красных собак» уже неслась на выбранную цель.

Пилоты ИРСов и «вампиров», даже не поинтересовавшись, от кого исходит предупреждение, бросились врассыпную от большого корабля, приводя противника в недоумение.

Достигнув максимальной скорости, ДАСы открыли бомбовые захваты и разошлись в стороны, огибая район битвы. Бомбы самостоятельно преодолели оставшееся расстояние и ударили в борт флагмана. Две из них попали в открытые перезарядные боксы и взорвались внутри.

На борту начался пожар, часть перезарядных боксов перестала принимать машины. В рядах противника возникло некоторое замешательство, которым тут же воспользовались «красные собаки». Они набросились на не столь опытных пилотов противника и, показывая чудеса пилотажа, разбивали вражеские машины одну за другой.

Через несколько минут, когда пушечные патроны были израсходованы, звено ДАСов помчалось обратно к базе.

70

Графу Гаргаунду все меньше нравилось то, что происходило за толстыми стенами флагмана «Гариба». Напуганный предостережениями управителя Оллави, он вопреки своей натуре слишком осторожничал, и из-за этого его флотилия несла неоправданные потери.

– Магерт, на левом борту начался пожар… – сообщил смотритель корабля Хаддак.

– Как – пожар?

– Он незначителен, но эти козявки ухитрились поджечь несколько боксов, – с поклоном сказал смотритель.

– Проклятье, – магерт стиснул трехпалые кулаки, – сколько мы потеряли «сафихов»?

– Сто четыре.

– А наши враги?

– Э… Несколько меньше. Тридцать девять… Наши пилоты не имеют опыта боев в космосе, мой магерт. Они привыкли к битвам в атмосфере…

– И тем не менее, чтобы уничтожить их малые суда, я должен обречь на смерть еще сотню пилотов прославленной эскадрильи, – почти прошипел магерт, и его ногти процарапали на полированном столе глубокие борозды.

Смотритель корабля испуганно посмотрел по сторонам, ища поддержки у других присутствующих офицеров, но те благоразумно молчали, боясь навлечь на себя гнев магерта.

– Мой магерт… – решился подать голос смотритель.

– Говори… – после паузы разрешил Гаргаунд.

– Может быть, стоит атаковать их базы? Тогда мы избавим себя от этих бешеных ос…

– Позже… У нас в запасе еще шестьсот «сафихов» на правом борту и четыреста «дрохов» на «Шайгаре». Я не боюсь поражения от жалкой кучки отчаявшихся людей, но хочу лучше их узнать. Дадим им возможность показать все, на что они способны…

Магерт повернулся к молодому офицеру:

– Маркус, включите нам запись…

Через несколько секунд на большом экране появилась картина битвы, происходящей возле левого борта «Гарибы».

В глаза бросалась четверка судов, испещренных какими-то яркими рисунками и значками. Было видно, как эти машины выпустили бомбы и стали удаляться от места битвы. Затем последовали вспышки, и зрители увидели полыхнувшее из борта атакованного судна пламя. Полетели обломки «сафихов». Четыре разукрашенные машины снова появились на экране и начали стрелять из пушек.

Видеть настигающие «сафихи» огненные трассы было непривычно, а предугадать траекторию движения раскрашенных судов практически невозможно. Магерт видел, как вначале враги тестировали «сафихи», стреляя в разные части корпуса и определяя слабые места. И вскоре вся четверка уже стреляла в одно и то же место – на одну треть от хвоста, где, магерт это помнил, было сочленение броневых листов – самая слабая точка.

Магерт повернулся к своим подчиненным:

– Ну? Какие будут мнения и версии?

Офицеры подавленно молчали.

– Император платит вам большое жалованье не для того, чтобы вы молчали, как священные статуи… Говорите же! – подхлестнул магерт офицеров.

– Я… попробую предположить, мой магерт, – набрался смелости бомбардир корабля Хунелле, – что эти «демоны» заколдованы. Смотрите, на экране отчетливо видно, что их аппараты испещрены рунами и магическими печатями. Это колдуны, мой магерт. Определенно…

– Что же нам в таком случае делать? Вернуться и доложить императору Финх-Недд, что мы испугались колдунов? Если бы они были колдунами, им бы не требовалось летать на свои базы. Они бы стреляли и стреляли – бесконечно.

– Однако, мой магерт, не лишним будет проконсультироваться с Гриссом, – несмело проговорил смотритель корабля.

– Не возражаю, – кивнул Гаргаунд. – Позовите Грисса.

Стоявший наготове посыльный выскочил за дверь. Грисс, как и все койтары, не признавал современных средств связи.

– Хаддак, какие сводки потерь? – спросил Гаргаунд у смотрителя корабля.

– Наши потери – сто восемьдесят два «сафиха». Потери врагов – семьдесят одно судно. Есть еще хорошая новость, мой магерт. Обстреливающие противника «майгары» подбили одно из больших судов…

– За весь день это первая хорошая новость, – сказал магерт.

71

Торпедоносец «Галил», принадлежавший капитану Бергу, горел, теряя куски брони и элементы несущей конструкции. Три заряда, выпущенные из гравитационных орудий, один за другим ударили в одно и то же место на теле «Галила», и его корпус не выдержал. В потайных резервуарах воспламенилось топливо, и огонь пожирал корабль изнутри, распространяясь по всем его отсекам. Жить кораблю оставалось едва ли больше минуты.

Бессильные помочь своему товарищу, корабли флотилии отходили в сторону, ожидая, когда сдетонируют восемь кобальтовых торпед.

«Галил» берегли как неприятный для противника сюрприз, но пятерка вражеских кораблей пошла на риск и, приблизившись, застала торпедоносец врасплох.

Понимая, что гибель близка, капитан Берг срочно вводил в компьютер данные о своих обидчиках. Он не был уверен, что торпеды успеют покинуть шахты, однако не терял надежды, что успеет отомстить.

«Галил» напоминал гигантский фейерверк, когда его борт покинули две торпеды.

– Внимание, подбитый корабль выпустил две ракеты! Приготовиться к отражению ракетной атаки! – объявил оператор одного из «майгаров».

Орудийные башни развернулись в сторону угрозы, и наводчики без труда захватили медленно летящие торпеды.

– Цели захвачены! – один за другим доложили наводчики. Оставалось отдать приказ об уничтожении. Когда слова команды готовы были сорваться с губ начальника, сдетонировали шесть оставшихся на борту «Галила» торпед.

На орбите Усинора, казалось, взошла новая звезда, электромагнитная волна хлестко ударила по датчикам пяти «майгаров».

– Не вижу целей! Система наведения дала сбой!

– В системе помехи, целей не вижу!

– Кто-нибудь видит эти ракеты?!

Наводчики нервничали, лихорадочно пытаясь восстановить работу прицелов, а торпеды тем временем все ближе и ближе подбирались к выбранной жертве. На заданном расстоянии от цели умный механизм перевел боеголовки на боевой взвод и послал сигнал в бортовой компьютер. Тот выждал необходимую паузу и дал приказ отстрелить двигательные отсеки. Боеголовки освободились от ненужных более двигателей и самостоятельно полетели к цели.

– Есть, я их вижу! – обрадованно объявил один из операторов. – Они уходят. Факелы двигательных установок просматриваются отчетливо. Они промазали… – Оператор устало улыбнулся и, стянув с головы наушники, потер лицо трехпалыми ладонями.

В этот момент послышался страшный удар, а вслед за ним корабль развалило на части от мощного двойного взрыва.

72

Грисс появился в своем излюбленном фиолетовом капюшоне, и Гаргаунду показалось, что койтар ничуть не изменился с тех пор, как граф увидел его впервые. Это было двадцать лет назад.

– Здравствуй, граф Гаргаунд. – Колдун едва заметно поклонился. – Я знал, что когда-нибудь увижу тебя в кресле императорского магерта…

– Послушай, Грисс, не время предаваться воспоминаниям. Мне нужен твой совет.

– Говори…

– Но разве ты не знаешь, о чем я хочу тебя спросить?

– Знаю, – кивнул колдун. – Но разве тебе трудно задать вопрос?

– Вот эти четыре демона, – указал магерт на экран, где раз за разом повторялась запись боя, – они действительно колдуны? Посмотри, они убивают моих пилотов как беспомощных младенцев…

Койтар даже не взглянул на экран. Помолчав с минуту, он сказал:

– Нет, они не колдуны. По крайней мере, в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие. Они не заговорены, они не защищены, они просто избавились от страха смерти.

– И ничто не в состоянии испугать их?

– Ничто, – категорично заявил колдун. – Для других существ жизнь и смерть – это две противоположности, а эти воины не видят большой разницы. Для них между жизнью и смертью только взмах меча, и ничего больше…

– Значит, их можно убить?

– Их можно убить, и лучше сделать это как можно скорее… – Сказав это, Грисс беззвучно повернулся и исчез за дверью.

– Что случилось, смотритель Хаддак? – Магерт снова уловил смятение на лице офицера.

– Мой магерт, плохая новость… – Хаддак опустил глаза.

– Что, я лишился всех своих «майгаров»?

– Нет. Только одного…

– Хаддак, ты же смелый офицер. Ты не боялся смерти в битве у Нори, так неужели ты боишься магерта? – Слова колдуна Грисса приободрили графа Гаргаунда, и он стал приветливее. – Хаддак!

– Да, мой магерт! – вытянулся смотритель.

– «Сафихи» с правого борта – в бой. Пусть обрушатся на вражеский флот.

– А «дрохи», магерт?

– Да, четыреста «дрохов» и сам «Шайгар» – тоже пусть идут в бой. Теперь можно не бояться. Мы знаем, чего стоят наши враги…

Офицеры штаба Гаргаунда забегали от монитора к монитору, раздавая приказы по всем кораблям. Повинуясь распоряжениям командующего флотилией, стоявший в отдалении «Шайгар» начал двигаться в сторону планеты Усинор. Его верхние палубы открывались, и с них десятками стартовали «дрохи» – малые корабли огневой поддержки. Обгоняя «Шайгар», они устремлялись к выбранным целям. С правого борта «Гарибы» словно горох сыпались новые «сафихи» и параллельным с «дрохами» курсом шли на Усинор.

Летевшие от своих перезарядных баз «вампиры» и ИРСы пытались завязать с противником бой, но те, не отвечая на обстрел, продолжали движение к Усинору.

73

Шаттл на максимально возможной в атмосфере скорости летел к заветным Воротам. Инженер нервно поглядывал на датчики, указывающие температуру обшивки. Вязкая атмосфера перегревала судно, но подниматься в космос было небезопасно. Инженер все чаще перехватывал обрывки переговоров своих коллег. Из них он понял, что на орбитах Усинора идет страшный бой с превосходящими силами.

Уже три раза в пилотскую кабину приходил озабоченный Кубасай. Он интересовался происходящим на орбите и жаловался, что пойманный сич плохо ест.

– Кубасай, не доставай меня со своим сичем! – наконец не выдержал Инженер. – Нам бы сейчас свои ноги унести, а не думать о сиче! Лаэрт, определи температуру воздуха над озерами! – крикнул Инженер своему помощнику.

Кубасай обиделся и ушел, а Лаэрт, сделав нужные замеры, сообщил:

– Босс, при такой скорости нам ничего не поможет. Надо сбрасывать тягу – теплозащита на пределе…

Потянулись бесконечные болота Лингурии. До места посадки оставалось не более двадцати минут лету.

– Лаэрт, увеличь давление хладагента еще на две десятых…

– Босс, трубки не выдержат!

– Выдержат, не бойся. У них пятикратный запас…

– Босс! – взмолился Лаэрт.

– Выполняй, сволочь! – закричал Инженер и выхватил из кобуры пистолет.

– Да я чего, босс, я ничего… – Помощник выполнил распоряжение капитана.

– В следующий раз пристрелю без предупреждения, – пригрозил Инженер, пряча пистолет.

Последние километры давались тяжело. То и дело на мониторе появлялись надписи, сообщавшие о новых протечках в теплообменниках. Но шаттл выдержал, и вскоре Инженер повел его на посадку.

Транспорт еще не коснулся земли, а из распахнувшихся дверей уже выпрыгивали люди.

Это были Кубасай, Надир, Джек и Хейс, а с ними еще десяток пиратов.

Едва держась на ногах, пытаясь не упасть от мощных порывов разогретого воздуха, команда побежала к лесу.

Шаттл качнулся и начал набирать высоту.

С колотящимся сердцем Кубасай подбежал к камню и с трудом снял с шеи ключ, едва не запутавшись в шелковом шнурке.

– На, у тебя лучше получится. – Он протянул ключ Надиру. Тот кивнул и, взяв протянутый ключ, уверенно вставил его в углубление на камне.

С легким потрескиванием между двумя валунами поднялась светящаяся стена.

– Вперед! – скомандовал Кубасай пиратам, и те пробежали через Ворота. Вова включил рацию и начал вызывать Инженера.

– Все нормально, Вова, – отозвался Инженер, – вижу отчетливое свечение. Через полминуты надеюсь быть «дома»…

– Рад за вас, капитан. Не забудьте про нас…

– Не забудем, будь спокоен…

Кубасай переключился на общую волну и начал вызывать флотилию:

– Капитан Лестер, вы меня слышите? Это Кубасай…

– Пока еще слышим, Вова! Но нам, наверное, недолго осталось! У меня на «Хоке» пожар!

– Ворота открыты, капитан, вы можете уходить! Слышите? Можно уходить! – надрывался Кубасай, но Лестер больше не отвечал. Ответил Ди Пента:

– Вова, мы с другой стороны Усинора!

– Ну так сматывайтесь, кэп! Чего ждать?

– О’кей, Вова, попробуем… – отозвался Ди Пента и, видя, что крейсер оказался слева, стал разворачиваться к нему носом. Маневрируя на одном двигателе, «Окунь» плохо повиновался, но капитан успел его развернуть и получил прямое попадание в носовую часть. Удар был настолько сильным, что часть экипажа внутри корабля повалилась с ног.

– Свинопас, уходим в стратосферу! – крикнул Ди Пента, и «Окунь» начал движение к планете.

Ди Пента старался, чтобы это выглядело достаточно неуклюже – тогда был шанс, что его корабль примут за «убитого». Однако противник так не думал, и на ускользавшего «Окуня» накинулись «дрохи». Они подобрались вплотную и начали всаживать в раненое судно заряд за зарядом. В ответ выстрелило туннельное орудие, один из нападавших разлетелся снопом искр. «Дрохи» продолжали стрелять, и после очередного залпа корпус «Окуня» разломился пополам.

По орбитам во всех направлениях уже плыли обломки «Варая», «Фокстрота», «Хока» и «Монблана». На своем «Гепарде» отчаянно сражался Седой Янг. Его стрелки успешно отбивались от сотни «сафихов», но выстрел из тяжелого орудия «Шайгара» поставил в этом бою точку.

Пока еще держались капитаны Слоник и Банзай. Используя маневренность своих «Скай Хантеров», они уходили с линии огня, а «сафихи» жгли из зенитных автоматов. Постепенно этой паре удалось уйти в сторону открытых Ворот, где она повстречала уцелевший «Камикадзе».

– Больше никого? – бросил своим коллегам Консервный Нож.

– Никого, – ответил Слоник, – только что проскочил Смышленый, и все…

Светящийся зеленоватый столб был уже близко, капитаны в волнении смотрели на мониторы навигационных компьютеров. Экран мигнул, и наконец появилась долгожданная надпись: «Система навигационных ориентиров опознана». Капитаны всех спасшихся судов закричали «ура», их крик подхватили штурманы и помощники.

– Мне ответит кто-нибудь или нет? – послышался голос Кубасая.

– Да, капитан Слоник на связи!

– Все прошли или нет? Что с Воротами?

– Закрывай их, а ключ выброси! Больше я в эту дверь не ходок… – прокричал Слоник и, отключив связь, расслабленно улыбнулся: – Эй, Герберт, что у тебя с лицом?

Оператор повернулся к Слонику и объявил приговор:

– Кэп, они уже здесь…

74

Ворота с трудом пропустили такой большой корабль, как «Гариба». По судну пробежала легкая вибрация, но вскоре она прекратилась. Судно успешно завершило переход.

В другой ситуации магерт не решился бы пойти на такой риск, но победа пьянила его, и он продолжал преследовать противника.

– Это и есть мир Омри? – с интересом глядя в иллюминатор, спросил граф Гаргаунд.

– Да, мой магерт. И планеты, и звезды – все совершенно другое, – подтвердил Хаддак.

– Чудесно… Продолжайте преследовать цели. Мы уничтожим их всех до единого…

И шедшие за своими кораблями-носителями малые суда снова рванулись в атаку на ускользнувшую было добычу.

Поняв, что преследователи не отстали, Слоник, Банзай и Консервный Нож помчались в сторону Центральных миров. Впервые за всю свою жизнь пираты мечтали встретиться с крепким отрядом полицейских сил.

– Ну где эти легавые твари? – чуть не плача ругался Банзай. – Тут такое творится, а они… – Он то и дело нервно бросал взгляд на радар, где постепенно увеличивались метки кораблей-преследователей. – Слоник! Как слышишь? Слоник! – вызывал Банзай своего напарника, но ему никто не отвечал.

– Я был занят… – раздался неожиданно голос Слоника, искаженный помехами.

– Чем ты занят?

– Настраивал передатчик. Сейчас мой радист выдаст «мэй-дэй»…

– Чего выдаст?

– «Спасите наши души» – сигнал бедствия. Слышал о таком?

– Слушай, Слоник, вызывай лучше полицию! Ори, что на нас напали инопланетя… Ой! Мама! – испуганно вскрикнул Банзай, когда выпущенный издалека гравитационный импульс задел его судно. – Слоник, сволочь, вызывай кого-нибудь!

75

Между обедом и часом поступления вахтенных докладов у адмирала Резерфорда выдалась свободная минута. Он достал тонкую книжечку с шахматными задачками и снова взялся за ту, которую не удавалось решить вот уже два месяца. Едва адмирал вспомнил, что предпринимал в прошлый раз, как в дверь его кабинета постучали.

– Войдите…

Дверь приоткрылась, и появился майор Каледин, отвечавший за безопасность и дальний радиоперехват.

– О, майор, что случилось? Почему вы лично, а не по телефону?

– Сэр, перехвачен сигнал SOS…

– Ну и что? Продублируйте его ближайшему спасателю или в крайнем случае пошлите наш катер.

– Сэр, – от нервного напряжения майор Каледин перешел на шепот, – сэр, у нас просят защиты от пиратов. От целой флотилии пиратов…

– Пираты? Здесь, в Северном районе? Ну, сообщите полицейскому патрулю. Ловить пиратов не наше дело, майор.

– Полиция уже в курсе, сэр, вот расшифровка целей, переданная по цепочке дежурных слухачей…

Адмирал бросил на диаграмму один-единственный взгляд, и этого было достаточно: он сразу понял, что засекли полицейские радары.

– Но в Северном районе нет второго старсейвера… Только наша «Сильвания»… – с недоумением проговорил адмирал. – А пароли?

– На позывной «свой-чужой» никто не отвечает, сэр.

Адмирал вышел из-за стола и, взглянув в зеркало, поправил галстук. Затем повернулся к майору Каледину:

– Майор, пока я иду в рубку, оповестите все службы. Готовность – «один», приготовиться к развороту в сторону меток…

– Есть, сэр! – ответил Каледин и бегом выскочил из кабинета адмирала.

Когда прозвучала сирена тревоги, тысячи человек во всех, даже самых удаленных уголках старсейвера забегали, засуетились, открывая панели управления, щелкая тумблерами и запуская механизмы подачи боеприпасов. Стрелки надевали виртуальные шлемы и проверяли подвижность орудийных башен, энергетики подключали запасные магистрали, спасатели активировали противопожарные системы. Все происходило согласно много раз отработанному графику.

Старсейвер закончил разворот и начал разгон. Все вспомогательные суда срочно возвратились на борт «Сильвании-2» и заняли места в своих боксах, а радарные станции и суда-разведчики выдвинулись далеко вперед.

До выяснения характера целей никто не знал, боевая это тревога или учебная.

Все шло своим чередом, но у адмирала Резерфорда еще оставалась одна неприятная обязанность – доклад начальству и получение санкции.

Звонок аппарата правительственной связи опередил его. Адмирал снял трубку и узнал голос председателя Совета безопасности.

– Адмирал?

– Здравствуйте, сэр.

– Здравствуйте. Вы получили информацию о пиратском нападении?

– Да, сэр.

– Немедленно отправляйтесь туда. Полицейские патрули очень напуганы армадой кораблей, хотя мне не особенно верится, что такое возможно. Одним словом, отправляйтесь и в случае необходимости пускайте в ход все находящиеся в вашем ведении средства.

– Конечно, сэр. Мы уже в пути…

– А почему не было доклада?

– Вы опередили меня всего на пару секунд, сэр.

– Ну ладно. Адмирал Йодль, если что, поддержит вас. Он уже получил приказ следовать в Северный район.

– Понятно, сэр.

– Ну, адмирал, удачи. Держите меня в курсе дела…

– Конечно, сэр. До свидания…

76

Побитая до неузнаваемости база «Тукки» беспомощно двигалась по орбите Габона. Капитан Смышленый лично просеивал эфир, надеясь узнать о судьбе спасшихся товарищей, но безрезультатно.

Раз за разом Берни Смышленый запрашивал пиратские корабли, а потом слушал – никакого результата. Только однажды до него долетели обрывки сообщения о нападении пиратов. Каких пиратов, Смышленый так и не понял.

Трудно было поверить, что, вырвавшись из когтей смерти, капитаны сразу принялись за разбой. Хотя за время отсутствия «хозяев» в Северный район могли забрести и транзитные «джентльмены удачи».

Решив послать еще один вызов, Смышленый неожиданно получил ответ от Инженера:

– Смышленый, ты жив, что ли? Я думал, мы одни уцелели!

– А где Слоник, Банзай и Консервный Нож? Они же тоже проскочили Ворота…

– Они увели за собой всех этих уродов. И, насколько я понимаю, сложат или уже сложили свои головы. Их ошибка была в том, что они рванули к Центральным мирам, а я тихонько отошел в сторону – на восток…

– Инженер, а товар-то у тебя цел?

– А то как же. Тысяча восемьсот штук и еще почти тысяча бойцов вооруженного десанта. А у тебя что осталось?

– Мало чего… Из четырех двигателей тянет только один. Маневровых – из восьми осталось три штуки. На борту два изувеченных «вампира», еще два «викинга» и четверка «красных собак»… – перечислил Смышленый.

– «Собаки» уцелели? Это ценно!

– Да. Отделались несколькими пробоинами и только…

– О’кей, Смышленый, иду к тебе швартоваться. Шлюзы-то уцелели?

– Для тебя один найдется… – пообещал Смышленый.

Едва он разъединил связь с Инженером, с ним связался майор Шиффер.

– Капитан, нас уже залатали, – сообщил он.

– Хотите спуститься на Габон, майор?

– Вы капитан, вам решать.

– Ну ладно, валяйте, только не долго, а то вернутся эти…

– Не думаю, капитан, что полиция и флот выпустят их просто так. А если они и вернутся, то им будет не до нас.

– Удачи, майор.

– Спасибо…

Четверка ДАСов привычно покинула борт базы и начала спускаться в атмосферу.

Хаотически налепленные пластыри не были заглажены должным образом и при движении в плотных слоях заставляли корпуса машин слегка вибрировать. Но это было поправимо. Стоило ДАСам пройти на больших скоростях, как все неровности на корпусе быстро обгорели. Почувствовав, что машина вновь обрела устойчивость, майор Шиффер отдал приказ снижаться.

Четверка ДАСов снизилась до высоты пятнадцать тысяч метров, и их радары сразу захватили несколько целей. При более подробном изучении радарных меток удалось выяснить, что это малые суда противника, базирующиеся на кораблях-носителях.

Основные силы отправились в погоню, а эти, по всей видимости, были оставлены для сбора разведывательной информации.

– Сэр, я насчитал восемнадцать меток, – сообщил Александр.

– Подтверждаю, – раздался голос Ганса.

– Петер, ты не согласен? – улыбнувшись под маской, спросил Шиффер.

– Я верю коллегам на слово, сэр.

– О’кей, ребята. Не надо их пугать ни в коем случае. Для начала покажем шоу, а когда они осмелеют, начнем осторожно жечь… Все понятно?

– Да, сэр, – отозвался Петер.

– Надо же, как у нас сегодня Петер разболтался, – заметил майор, и все поняли его шутку. Обычно Петер разговаривал только языком автоматических пушек…

Среди восемнадцати машин противника шесть представляли собой аналоги «викингов» – малых кораблей огневой поддержки. Остальные двенадцать соответствовали ИРСам.

Пока что машины не поднимались выше пяти тысяч и тщательно изучали поверхность планеты. Майор не исключал, что эти аппараты оборудованы спектральными датчиками для анализа состава грунта и воды.

Когда «красные собаки» промчались всего в тысяче метров от группы разведчиков, противник заволновался и приготовился к обороне, однако «красные собаки», словно не замечая присутствия чужаков, проследовали дальше, даже не нарушив своего парадного построения.

Первыми устремились в погоню легкие на подъем «сафихи». За ними последовали «дрохи». Увидев догоняющие их истребители, ДАСы сделали вид, что испугались, и кинулись в разные стороны.

Отряд «сафихов» грамотно поделился, и тройки истребителей начали преследовать одиночные ДАСы.

– Сэр, уже можно кого-нибудь случайно сбить? – спросил Александр.

– Можно, ребята, но только прошу вас, не распугайте…

Александр заложил дурацкий на первый взгляд вираж и поймал в прицел одного из преследователей.

Короткая очередь, и «раненый» аппарат полетел к земле. Пилот ДАСа намеренно не доводил дело до конца, чтобы противник уверовал в единичную удачу своего врага.

На помощь своим истребителям прибыли «дрохи», но «красные собаки» старались прикрываться «сафихами», опасаясь, что у «дрохов» есть серьезные пушки.

Не подходя к ним слишком близко, ДАСы дружно атаковали ракетами. Один из кораблей поддержки получил серьезные повреждения, и за него тотчас вступились его товарищи. От их залпа машина Шиффера потеряла половину свежих заплаток, однако досталось и двум «сафихам». Они «сошли с дистанции», испытывая проблемы с двигателями.

ДАСы снова атаковали ракетами, и подбитый «дрох» начал падать. Бой становился ожесточеннее. «Сафихи», теряя самообладание, стреляли без перерыва. По «колпаку» машины Ганса побежали мелкие трещины, а одну из пушек Петера заклинило от прямого попадания.

«Красным собакам» пришлось играть в полную силу, и еще три «сафиха» полетели к земле, теряя плоскости и элементы фюзеляжа. Натиск истребителей ослаб, и ДАСы снова набросились на «дрохи».

Неуклюжие корабли опаздывали с маневрами, а их стрелки не были знакомы с «красными собаками». В ближнем бою ДАСы действовали совершенно безнаказанно, и «дрохи» начали гореть. Оставшаяся пара стала уходить в сторону океана, а «красные собаки» снова взялись за легкие машины.

Еще через минуту боя три «сафиха» были подбиты, но успели повредить аппарат Петера. Прикрываемый своими товарищами, он кое-как выровнял машину и стал набирать высоту.

– Все нормально, сэр, герметизация не нарушена, – доберусь сам, – сообщил Петер, и его товарищи погнались за удирающей тройкой «сафихов».

– Итак, ребята, вон тех двух пощипанных добиваем, а того, который справа, оставляем жить, – приказал майор Шиффер.

– А зачем нам его отпускать, сэр? – спросил Ганс.

– Кто сказал, что мы его отпустим? Нет, он будет нашим гостем. Разве вам не интересен его аппарат, пушки? И вообще взгляд на жизнь…

Выпущенные ракеты ударили в сопла двух потрепанных «сафихов», и те стали падать вниз. Тройка ДАСов прибавила скорость и вскоре нагнала одинокий истребитель, мчавшийся уже над океаном. Поравнявшись с противником и поставив свой ДАС на крыло, майор Шиффер жестами привлек внимание пилота и показал ему на небо.

Увидев неприятеля в такой близости, пилот в некотором оцепенении смотрел на Шиффера, подающего ему непонятные знаки. Наконец он понял, что от него требуется, и повел машину вверх, а «красные собаки» последовали за ним как привязанные.

– Капитан Смышленый?

– Слышу вас, майор. Вы возвращаетесь?

– Да, и не один…

– Не понял.

– У нас гости. Один из тех парней на черном истребителе.

– Ну вы даете, майор. Я сейчас же предупрежу механиков…

База «Тукки» выглядела неважно, Шиффер только теперь заметил это, посмотрев на нее глазами своего «гостя». Пластырь сидел на пластыре. Термоизолирующий слой распределялся неравномерно – какими-то плешинами, а броневые пластины были разные по размеру. Однако «Тукки» гостеприимно открыла створки большого бокса, и истребитель– чужак, а вслед за ним и тройка ДАСов зашли в бокс.

Как только в отсеке поднялось давление, появилась целая армия вооруженных механиков. Было немного странно видеть их с автоматами, потому что держали они их, как держат контрольные щупы и гаечные ключи.

Не дожидаясь приглашения, пленник сам открыл кабину и выбрался наружу. Спустившись на пол, он снял массивный пилотский шлем и явил окружающим довольно неприветливое лицо с желтоватой кожей. Чужак остановился возле своего аппарата и, не обращая внимания на механиков, ждал, когда к нему приблизится кто-нибудь из пилотов.

Шиффер уже подходил к стоянке трофейного истребителя, когда один из механиков шагнул к пленному и попытался у него что-то отнять. Пилот отбросил механика, словно котенка, в его руке блеснул металл.

В мгновение ока закричали раненые, и началась беспорядочная стрельба.

– Отставить! – закричал Шиффер, пробиваясь сквозь толпу. Однако было уже поздно. Пленника расстреляли. Недалеко от него, в луже крови, лежали трое мертвых механиков. Еще один был тяжело ранен.

– Что случилось, почему он на вас напал? – спросил Шиффер у стоявшего неподалеку Тилли.

– Грейди увидел у него меч и попытался отнять.

– Не стоило этого делать.

– Не стоило… – согласился Тилли.

В это время базу слегка качнуло.

– Что это? – поднял голову майор.

– Стыкуют шаттл, сэр, – объяснил кто-то из присутствующих. – Им тоже посчастливилось уцелеть…

77

Адмирал Резерфорд находился в главной рубке. Там же собирались и все офицеры его штаба. Посередине просторного помещения стоял демонстрационный стол с трехмерным планшетом. Все перемещения кораблей – своих и чужих – тотчас отражались на точной модели пространства.

Несколько минут назад три желтые точки, двигавшиеся в сторону Центральных миров, начали расплываться, увеличиваться в размере и гаснуть.

– Все, сэр, они уничтожены, – доложил майор Каледин и снял наушники. – Сигнала SOS больше не слышно…

Движение синих точек, означавших суда противника, не замедлилось. Теперь они тоже «видели» «Сильванию-2» и, по всей видимости, совершенно ее не боялись.

Поодаль, со стороны Западного района, двигался старсейвер «Феникс» – адмирал Йодль спешил на помощь «Сильвании», но было очевидно, что он прибудет уже после встречи адмирала Резерфорда с неприятельской флотилией.

Лейтенант-планшетист прослушивал через наушники поступающую от разведки информацию и тотчас выводил ее на демонстрационный стол. На планшете появились две мерцающие точки и возле них надпись, поясняющая, что это грузовые коммерческие суда.

– Почему никто их не остановит? – спросил адмирал.

– Полицейские сообщили им, что район закрыт для движения, но они не подчинились. Спешат… – пояснил майор Алия, отвечавший за планирование акций малых судов.

– Почему не сказали им правды? – недоумевал адмирал.

– Сэр, АПР уже предупредило нас на этот счет, – объяснил майор Каледин. – Никому и никакой информации. Официальная версия: район заражен коррозирующим вирусом.

– А его никто не боится… – добавил майор Алия.

– Ну вот, пошли сигналы SOS, – сообщил Каледин.

– Это какой-то бардак. – Адмирал начал нервно расхаживать туда-сюда. – Штурман, сколько нам до встречи?

– До дистанции стрельбы, сэр, сорок две минуты сорок секунд…

На планшете одна за другой погасли метки коммерческих судов.

– Хейнкель, идите к себе, – сказал Резерфорд, обращаясь к командиру боевой части.

– Да, сэр, – кивнул полковник Хейнкель и направился к двери.

– Прошу прощения, сэр, – обратился к адмиралу планшетист. – Контакт с истребителями противника через десять минут.

– Сколько их?

– Порядка полутора тысяч машин… Точнее, тысяча триста…

– А у нас только пятьсот бортов, – напомнил командир авиационного крыла полковник Шварц.

– Что вы предлагаете? Допускать их до старсейвера нельзя. Как хотите, полковник, а истребители нужно остановить…

– Есть, сэр. – Полковник Шварц поднялся и пошел выполнять приказание адмирала. Он еще не добрался до своего поста, а первая эскадрилья «вампиров» уже покидала свои ячейки.

Вслед за ними строились ИРС-4, и самыми последними вышли шестьдесят многоцелевых САБСов, несущих тяжелые ракеты «лингер-аэро». САБСы разделились на две группы и, обходя район начинавшегося сражения малых судов, пошли на перехват основных сил противника.

Спустя пятнадцать минут полковник Шварц доложил адмиралу, что САБСы вышли на цель.

– Отлично, полковник, пусть работают только по малым судам. Не нужно зря тратить ракеты на заведомо неуязвимые цели.

– Понял, сэр.

Получив команду, САБСы начали ракетный обстрел. «Лингер-аэро» стремительно преодолели расстояние до целей и вонзились в бока четырех «майгаров», выбранных в качестве мишеней.

Обстрел велся с двух направлений, так что суда сопровождения не могли укрыться за корпусами больших кораблей. Нападение произошло столь стремительно, что зенитный огонь был открыт с большим опозданием. Потеряв только три машины, САБСы повернули назад, оставив кувыркаться в космосе обломки четырех судов.

– Сэр, через две минуты огневой контакт, – напомнил адмиралу штурман.

– Очень хорошо. Сейчас, господа, мы посмотрим, чего они стоят.

На большом, во всю стену, экране появились проекции судов противника. Адмирал посмотрел и ахнул. Он никогда не видел ничего подобного, но много об этом слышал.

– Вот так номер, эти ребята вынырнули спустя сорок лет, – сказал он.

В этот момент гулко завибрировали стены. Хейнкель открыл огонь из туннельных артавтоматов.

Далекие цели покрылись фиолетовыми вспышками разрывов от попадания снарядов с кобальтовой начинкой.

Через двадцать секунд несколько страшных ударов потрясли носовую часть старсейвера. Где-то сработали сирены. По переходам забухали ботинки солдат спасательной команды.

В рубке включилась громкая связь.

– Сэр, докладывает капитан Брукс. Правая радарная смята, сэр. Есть трое контуженных, но на нашей работе это не отразится.

– Благодарю, капитан.

Снова заработали артавтоматы. На этот раз досталось более мелкому судну – «Шайгару». Он выстрелил в ответ, но его орудия были не столь страшны для брони «Сильвании».

– Сэр! Это Хейнкель! Может, попробуем повернуться бортом?

Резерфорд прекрасно понимал командира боевой части. Сейчас огонь велся только из двенадцати носовых артавтоматов, а на бортах старсейвера их располагалось по сорок единиц.

Один бортовой залп «Сильвании» мог решить исход боя, но боковая броня была на треть тоньше, чем лобовая, к тому же поперечные удары могли смять конструкционные балки.

– Еще рано, – ответил адмирал. – Риск слишком велик.

По громкой связи раздался голос Шварца:

– Сэр, мы не можем сдержать их истребители. Их вдвое больше, чем нас.

– Более чем вдвое, – поправил его адмирал.

– Нет, сэр, теперь только вдвое. И вот еще что, сэр. Эти машины совершенно неизвестного типа. Откуда они?

– Разберемся позже, полковник. Ничего страшного, если они приблизятся к «Сильвании». И скажите своим пилотам, чтобы держались подальше от носовых пушек…

Гигантские суда продолжали сближаться, ведя ожесточенную артиллерийскую дуэль. «Сафихи», словно мошкара, вились вокруг старсейвера и пытались обстреливать датчиковые ниши. Им активно мешали истребители и штурмовики, базировавшиеся на «Сильвании». Они превосходили противника в мастерстве и медленно, но верно уравнивали соотношение сил.

Несколько раз прилетавшие с «Гарибы» заряды попадали в истребители обеих сторон, и тогда машины превращались в пыль, а гравитационный импульс, продолжая движение, врезался в корпус «Сильвании».

Наконец у «сафихов» и «дрохов» закончилось топливо, и они повернули к своим кораблям-носителям.

«Вампиры» и ИРСы тут же воспользовались передышкой, чтобы перезарядиться, а поредевший отряд САБСов снова отправился в стремительный рейд. На этот раз целью был выбран «Шайгар».

Перехватчики ушли на максимальную дистанцию и выпустили «лингер-аэро» по заходящим в ячейки «дрохам». Ракеты настигали цели возле борта «Шайгара» и внутри ячеек. Несколько створок были сорваны взрывами и выброшены в космос, обнажив незащищенное брюхо корабля.

Прорываясь через плотный зенитный огонь, САБСы на максимальной скорости атаковали борт «Шайгара», ведя огонь из своих крупнокалиберных пушек.

Снаряды огненным дождем посыпались в пробоины вражеского судна, разнося его внутренние постройки и коммуникации. Внутри корабля начался пожар, и судно стало выходить из боя.

– Внимание, База, говорит «Коршун». Не пропустите момент, сейчас он будет разворачиваться, – сообщил командир отряда перехватчиков.

– Вас поняли, «Коршун». Информация принята… – ответили с «Сильвании» и стали ждать момента, когда «Шайгар» повернется бортом. Не будь на нем пожара, корабль, возможно, выполнил бы этот разворот более чисто. Однако случилось иначе, и, едва он начал маневр, все восемь уцелевших носовых башен старсейвера ударили ему в борт.

Первые залпы, казалось, отбросили корабль, и он еще жил, но в следующие несколько секунд судно лопнуло словно пузырь и запоздавшие заряды разметали его обломки.

«Шайгара» больше не существовало.

Понимая, что время психологического шока у противника ограниченно, адмирал Резерфорд дал команду к повороту. Надрывно гудя поворотными дюзами, огромный старсейвер начал поворачиваться к неподвижно висящему противнику правым бортом. С «Гарибы» ударило несколько залпов, но затем, спохватившись, она начала повторять маневр «Сильвании».

Два космических монстра, напрягая свои энергетические установки, соревновались в скорости разворота. Все понимали, что тот, кто первым повернется на угол выстрела, одержит в этом бою победу.

Адмирал сосредоточенно смотрел на показатели движения противника. «Гариба» выполняла маневр быстрее, однако «Сильвания» начала поворот раньше и у нее была небольшая фора.

Снова вступили в бой малые суда, но на них никто не обращал внимания. Все следили за тем, как градус за градусом «Гариба» нагоняет «Сильванию».

– Поворот – стоп! – прозвучала команда в машинном отделении, и поворотные дюзы включились в обратную сторону. Поняв, в чем дело, малые суда метнулись в стороны, и два гиганта обменялись бортовыми залпами.

Гравитационные импульсы пробили броню старсейвера и перебили коммуникации. Энергетические кабели, воздуховоды, оптическая связь – все это торчало размочаленными кусками.

Повсюду срабатывали аварийные заслонки, отсекавшие разгерметизированные отсеки. Люди в аварийных скафандрах метались, спасая раненых и гася пожары.

Из сорока туннельных орудий теперь вели огонь только двадцать четыре. Однако усиленный каркас выдержал и судно сохранило свою целостность.

Адмирал еще принимал доклады от внутренних служб, когда майор Каледин сообщил, что противник начал отступление. Вслед за кораблем-носителем начали уходить «сафихи» и «дрохи». Их едва набиралось пять сотен.

– Наши действия, сэр? – спросил Каледин.

– Будем преследовать. Я не дам уйти этой сволочи…

«Сильвания» начала разгон. Истребители, штурмовики и перехватчики заняли свои места, а их пилоты получили возможность передохнуть.

78

В воздухе стоял запах горелой изоляции. Проводка время от времени все еще разбрасывала искры.

– Исправьте же кто-нибудь эту проклятую проводку! – крикнул магерт, и сразу два офицера бросились исполнять его приказание.

В помещение вбежал запыхавшийся смотритель Хаддак. Он бегал, чтобы узнать о состоянии дел на «Гарибе», поскольку половина каналов связи на судне не работала. Залп противника был сокрушающим, оставалось только удивляться, что «Гариба» еще движется.

Неприятель преследовал корабль магерта и понемногу сокращал дистанцию. Но самым страшным было то, что «Гариба» бежала в никуда. Граф Гаргаунд и его корабль находились в сетях чужого мира.

Появился вызванный магертом колдун Грисс. Он остановился перед графом, поклонился и спросил будничным тоном:

– Ты звал меня?

– Да. Я звал тебя, колдун. Я звал тебя, потому что ты единственный, кто может помочь нам избежать гибели и спасти «Гарибу»…

– Но как? – развел руками Грисс, его глаза хитро сверкнули из-под опущенного капюшона. – Теперь никто не откроет нам Ворота обратно. Готовься умереть здесь, магерт, и повторить судьбу графа Морте.

– Я знаю силу койтарских колдунов, Грисс! Ты можешь открыть нам Ворота, я знаю!

– Нет, – покачал головой колдун. – Одному мне не суметь. «Гариба» слишком большой корабль…

– Ну так свяжись с другими колдунами из Облака Койт! Свяжись с Верховным орденом, наконец…

– Ты слишком высоко замахнулся, Гаргаунд. Верховный орден может помочь тебе, но…

– Говори, – потребовал магерт.

Грисс приблизился к Гаргаунду вплотную и тихо сказал:

– Ты присягнешь ордену на черепе магрибского демона…

– Но… – Магерт судорожно сглотнул. – Это же рабство… Рабство на тысячи лет…

– Почему же рабство? Совсем нет… И потом, разве сейчас ты свободен? И был ли ты свободен, пребывая в пределах империи Финх-Недд?

Магерт ничего не ответил, лишь тупо смотрел на потухший экран панорамы.

– Решай, Гаргаунд, неприятель готовится сделать последний залп, – напомнил Грисс.

– Я… – Язык едва повиновался графу. – Я согласен… – просипел он, и колдун, услышав это, едва заметно улыбнулся.

79

Адмирал Резерфорд стоял у дистанциометра и лично следил за тем, как сокращается расстояние до цели. Через две минуты носовые орудия уже могли начать стрельбу.

Адмирал связался с машинным отделением и приказал дать максимальную тягу.

Внезапно все прицельные устройства сбросились на ноль, а на мониторе визуального наблюдения от корабля противника стали расходиться светящиеся волны.

Через несколько секунд цель исчезла, словно канула в воду, а на ее месте осталась молочная туманность.

«Сильвания» продолжала мчаться, не снижая скорости, и вскоре пространство вокруг нее засветилось искрящимся сиянием.

Навигационные службы, наводчики и сам адмирал Резерфорд были в шоке. Это длилось несколько мгновений, а затем на экранах и в иллюминаторах снова появилась прежняя пустота космоса.

– Сэр, мы снова видим цель! – сообщил адмиралу командир боевой части.

– Отлично, стреляйте, как только сможете, – ответил адмирал, все еще не понимая, что произошло.

– Прошу прощения, сэр, – повернулся к Резерфорду штурман, – но наш компьютер потерял все навигационные ориентиры…

– Возможно, это действие их активных помех, – высказал предположение майор Каледин.

– Вряд ли… – Казалось, штурман был обескуражен. – Карта звезд совершенно другая…

Планшетист вывел на демонстрационный стол новую карту звезд, тут уже и сам адмирал понял, о чем говорил штурман.

Сильный удар в левый борт «Сильвании» сотряс ее потрепанный корпус. По громкой связи прозвучал голос Хейнкеля:

– Сэр, слева по борту две цели, квалифицируемые как неподвижные артбастионы…

– Открыть огонь, – распорядился адмирал, и тотчас заговорили орудия левого борта.

– Нам повезло, что били в левый, а не в правый борт, – подал голос Каледин.

– Еще не вечер, – отозвался адмирал. – Не знаю, как это случилось, но мы на вражеской территории.

Туннельные орудия старсейвера продолжали обстреливать неприятельские бастионы, а в сумрачном зале, находящемся за миллионы километров от места боя, происходило совещание Верховного ордена Облака Койт.

– Брат Грисс обещал нам легкую победу и большие выгоды от захвата вражеского корабля, а в результате наши пограничные крепости вот-вот падут под натиском его пушек, – проговорил один из колдунов, сидевших за длинным столом.

– Мы можем бросить в бой своих лучших наемников. У нас достаточно сил, чтобы победить, – возразил ему коллега с противоположного конца стола.

– А нужна ли нам эта победа, да еще такой ценой? – заговорила фигура, облаченная в красную накидку с глухим капюшоном. Этот колдун сидел во главе стола. – Наемники обходятся нам достаточно дорого, и многие наши враги считаются с нами только потому, что наемники у нас есть. Должны ли мы ослаблять Облако Койт из-за туманных перспектив ничего не значащей победы? Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы избавиться от этих неудобных «гостей»?

Председательствующий первым поднял руку, а вслед за ним начали поднимать руки и другие.

– Что ж, братья, приятно видеть такое единодушие…

Через несколько мгновений «Сильвания-2» снова погрузилась в светящийся туман, который вскоре растаял, выпустив старсейвер в его «родной» космос.

– Сэр! – радостно закричал штурман. – Мы дома!

Его навигационный компьютер радостно чирикнул, найдя прежние ориентиры на своих местах.

– Бред какой-то, – покачал головой адмирал, переводя взгляд с монитора на монитор.

– Сэр, что произошло? – послышался недовольный голос командира боевой части. – Куда подевались цели? Нам оставалось сделать буквально пару залпов!

– Успокойтесь, Хейнкель, мы пока не в курсе, что с нами было…

– Сэр, – позвал адмирала майор Каледин, – вас вызывает адмирал Йодль.

– Переведите на «громкую», – распорядился Резерфорд и устало опустился в кресло.

– Вилли! Ты жив? – раздался немного надтреснутый голос адмирала Йодля.

– Конечно, жив!

– Надо же, я был уверен, что вы уничтожили друг друга! Две метки растворились одна за другой! Что это было?

– Тебе я могу сказать честно – не знаю, – ответил Резерфорд.

80

Отряд из двенадцати полицейских «Грей Хантеров» появился совершенно неожиданно. Прячась за пятном активных помех, они выскочили возле самого Габона.

– Внимание, полицейская проверка! – раздался на открытой частоте властный голос. – Просьба не производить никаких маневров, которые мы можем истолковать как попытку к бегству! Не слышу ответа, капитаны!

– Все понятно, начальник… – отозвался Инженер.

– Да, сэр. Мы все поняли, – подтвердил Смышленый.

Отряд «Грей Хантеров» начал окружать беспомощно болтающиеся на орбите суда.

Хотя шаттл и база смотрелись довольно внушительно, пушкам полицейских кораблей они ничего противопоставить не могли.

Десант с двух полицейских кораблей высадился на шаттл и начал разоружать пиратов. Поначалу Кубасай хотел дать полиции бой, но, увидев, кто появился на борту шаттла, отказался от своей затеи. По всей видимости, полиция Северного района решила подстраховаться и запросила помощи в Федеральном центре.

Черная матовая броня, напичканная сложной электроникой, глухие шлемы и шеврон с ядовито-желтой буквой «К» – по этим признакам можно было узнать отряд «Корсар».

Десантники собрали у пиратов оружие и поставили их лицом к стене. Вместе со всеми там оказались Джек и Хейс. Джек хмуро смотрел по сторонам, а с лица Хейса не сходила счастливая улыбка.

– Чему ты радуешься, приятель? – недовольным голосом спросил его один из «корсаров».

– Тому, что снова вижу эту форму, сынок, – честно признался Тернер.

Солдат ничего ему не ответил и отошел в сторону, а Джек пробурчал:

– Ты чего нарываешься? Хочешь получить от них по морде?

– «Корсары» пленных не бьют, – ответил Хейс, и в его голосе звучали горделивые нотки.

Вслед за штурмовым отрядом появились полицейские офицеры и люди в штатском. Пленных пиратов стали сортировать по непонятным признакам и разводить по полицейским кораблям.

Вскоре были обнаружены помещения с рабами, и отправку арестованных тут же приостановили. Начался предварительный допрос, несколько пиратов кивнули в сторону Кубасая. К Вове подошли двое штатских и стали задавать вопросы.

Когда Джека и Хейса вместе с очередной группой уводили на полицейский корабль, к Габону прибыл новый отряд патрульных кораблей. Они швартовались друг к другу, и в них размещали арестованных пиратов.

Джек уже сбился со счета, через сколько судов им пришлось пройти. Когда их с Хейсом вместе с тридцатью другими арестантами привели в глухой бокс, он испытал чувство облегчения.

– Ну, наконец-то мы дома… – сказал Джек и опустился на голый пол.

Несколько пиратов обернулись, чтобы посмотреть на оптимиста.

– Да, тут сухо и тепло. И пайку должны давать вовремя, – согласился Хейс.

Едва он это проговорил, дверь в бокс распахнулась и появился охранник с автоматом наперевес.

– Первые двое на допрос! – скомандовал он.

Пираты переглядывались, но идти к двери никто не решался.

– Ну чего, сами разберетесь или мне придется? – с угрозой в голосе сказал охранник.

– Пошли, Джек, – поднялся с пола Хейс.

Едва они вышли из бокса, их сковали наручниками и повели по запутанным коридорам. В конце концов охранник, шедший впереди, толкнул какую– то дверь и завел арестованных в ярко освещенное помещение.

– Первая пара, сэр, – доложил конвойный человеку в штатском костюме.

– Спасибо, Перес, можете быть свободны.

Охранник вышел, а Джек и Хейс остались стоять посередине комнаты.

– Садитесь, джентльмены, – предложил человек в штатском. – Я капитан Браун, и я буду вести ваш допрос. Это лейтенант Лендерс. – Капитан показал на молодого человека, сидящего перед панелью компьютера. – Он будет следить за сенсорным детектором лжи, а также наводить о вас справки через полицейскую сеть БИКАМ. У нас мало времени, джентльмены, поэтому очень прошу вас добровольно сотрудничать с нами. Обещаю, что суд это учтет.

Джек и Хейс невесело переглянулись.

– Итак, начнем с вас, – обратился Браун к Хейсу. – Кто вы и как давно оказались в пиратской шайке?

– Хейс Тернер, сэр. Сержант в отставке. Служил в спецподразделении «Корсар». У пиратов оказался случайно, когда бежал с Габона в бункере для фитиса.

При упоминании отряда «Корсар» брови капитана Брауна удивленно поднялись, он посмотрел на лейтенанта. Тот кивнул, и его пальцы забегали по клавиатуре компьютера.

– Да, сэр, – через полминуты сообщил он. – Кадровая служба подтверждает сведения допрашиваемого. Тут полная информация о наградах и операциях, в которых участвовал сержант Тернер.

– Прекрасно, мистер Тернер, – кивнул капитан Браун. – Какая из операций была для вас особенно запоминающейся?

– Пребывание в рядах «ночных псов», сэр. Паршивая работа…

– Война на Фиалковых морях? – уточнил капитан, пока лейтенант Лендерс проверял новую информацию.

– Да, сэр, – кивнул Тернер.

– Сведения подтверждаются, – сообщил лейтенант.

– О’кей, мистер Тернер. С вами пока все. Теперь, пожалуйста, вы, – обратился капитан к Джеку.

– Джек Саймон, сэр. Бывший фермер, а еще раньше – наемник.

– Как долго воевали, мистер Саймон?

– Пять лет, сэр. На тех же Фиалковых морях…

– Вы не могли бы вспомнить название рекрутской фирмы, которая вас завербовала? – спросил капитан.

– Это была компания «Изи джоб», сэр…

Лейтенант Лендерс тотчас вышел на сервер компании и, набрав специальный пароль, получил доступ к сведениям. Вскоре он подтвердил информацию о Джеке Саймоне.

– Сэр, – улыбнулся лейтенант, – они даже используют пример Джека Саймона в рекламных целях. Пять лет войны, и ни одного серьезного ранения…

– А как вы оказались среди пиратов, мистер Саймон? – спросил капитан.

– Так же, как и Хейс Тернер, сэр. Мы сидели в одном бункере и надеялись добраться до элеваторов «Виллидж-Плейс», но нас перехватили пираты. Сначала хотели пустить в расход, но потом для высадки на Габон им понадобились проводники, и нас оставили.

– Интересно, очень интересно. – Капитан Браун потер подбородок, поднял телефонную трубку и связался с вышестоящим полицейским чином: – Это Браун, сэр… Да… Новости? Как будто есть. Мне нужно выяснить, как попали к пиратам Джек Саймон и Хейс Тернер… Да, сэр, показания есть, осталось их проверить… Да, сэр, буду ждать…

Капитан положил трубку и посмотрел на арестованных:

– Пока ваша версия будет проверяться, господа, я задам вам еще несколько вопросов… – Капитан невольно проникся к допрашиваемым некоторым уважением, и ему хотелось, чтобы их рассказ о побеге с Габона подтвердился.

– Не приходилось ли вам что-нибудь слышать о пропавших девушках – моделях агентства «Мария фон Ганзен»?

– Приходилось, сэр, – ответил Хейс.

Капитан едва не подпрыгнул на месте, а лейтенант оторвался от своего компьютера.

– Что же вы о них слышали?

– Не только слышали, сэр, но и видели, – сказал Джек. – Мы даже в некотором роде отбивали их у абордажной команды, когда на наше судно напали…

– Лендерс! – обратился капитан к лейтенанту. – Немедленно кодированную связь с полковником!

Лейтенант лихорадочно защелкал кнопками, а капитан, навалившись грудью на стол, сказал:

– Сейчас, ребята, я покажу вам фотографию, а вы внимательно на нее посмотрите и скажите, случалось ли вам видеть этого человека.

Едва Браун положил на стол большое фото улыбающейся девушки, оба арестованных закивали.

– Эта крошка была вместе с моделями, – подтвердил Джек.

– Да, и она даже помогала обороняться от найферов, – добавил Хейс.

– Лендерс! – почти закричал капитан Браун.

– Уже готов, сэр. – Лейтенант протянул капитану маленькую складную трубку.

– Сэр? Да, Браун… Сэр, у меня два свидетеля. Оба опознали Шлоссер… Да… Она определенно с ними… Да, сэр. Я понимаю, что времени мало… Есть, сэр.

Капитан сложил трубку и вернул ее лейтенанту. Затем устало помассировал ладонями лицо и произнес:

– Так-так-так, ребята… Теперь надо вас проверить.

Браун в который раз взялся за телефон и связался с неким Джозефом.

– Нет, Джозеф, этот хлам меня не интересует. Дай мне информацию по Джеку Саймону и Хейсу Тернеру… Да… Ну хоть что-нибудь есть? Да… Что они сказали? С этого и надо было начинать. Ну пока…

Капитан положил трубку и сказал, обращаясь к лейтенанту:

– Том, сними с этих ребят наручники. Все их слова подтвердились.

Лейтенант подошел к арестованным и освободил им руки, а капитан Браун внимательно приглядывался к обоим, пытаясь определить их возможности.

– Но это еще не все, – сказал он.

– Мы догадываемся, сэр, – кивнул Хейс, продолжая массировать запястья.

– Это хорошо, что догадываетесь. – Капитан секунду помедлил, взвешивая все «за» и «против», и наконец решился: – Среди этих моделей находится очень опасный террорист по кличке Сахарный. На его счету – ребята, вдумайтесь – почти миллион жизней… Сэнди Шлоссер – наш агент, причем очень опытный. Она работает практически автономно, и это позволяет ей оставаться в живых, находясь очень близко от Сахарного. Так долго и так близко возле Сахарного не работал еще никто. Всех предыдущих «охотников» – а их было около сорока – Сахарный вычислял и убирал очень быстро…

Капитан прервал свой рассказ и полез в боковой карман пиджака. Затем выругался и, тяжело вздохнув, виновато улыбнулся:

– Все время забываю, что бросил курить… Так вот, там, где сейчас находится Шлоссер, должен быть и Сахарный. Насколько мы изучили пристрастия этой группы террористов, они попытаются провести акцию на Апеоте, где начинается Федеральная выставка услуг. Более трехсот миллионов человек приглашены на этот праздник. Много лишнего народу, мало порядка. Для террористов это идеальные условия. Все службы безопасности задействованы на сто процентов, но у Сахарного своя особая логика, подчас непонятная нам. Что это будет, мы не знаем. Украденная с военных складов боеголовка, токсичный газ или выброс бактерий, но определенно что-то они предпримут… И теперь главное, ребята. Вы можете и должны нам помочь…

– Само собой, – сразу согласился Хейс.

– Вы наверняка не один раз попадались на глаза Сахарному и в его представлении остаетесь пиратами. Если появится какой-то новый человек, он станет присматриваться к нему, наверняка раскусит и быстро от него избавится. Но вы – совсем другое дело. Вы пираты, и этого достаточно.

– Примерный расклад ясен, сэр. Мы готовы приступать, – подтвердил свое согласие Хейс.

– «Корсара» видно сразу – главное ввязаться, а там разберемся. Так? – улыбнулся Браун. – А что скажете вы, мистер Саймон?

– А чего ему говорить? – вмешался Хейс. – Неграмотный фермер, в прошлом «пес войны» – куда я, туда и он.

На этот раз засмеялись все, даже сидевший возле компьютера лейтенант Лендерс.

– Приятно, что вы шутите, даже получив приглашение на охоту за Сахарным, – сказал Браун. – Немногие из моих коллег смеялись бы в такой ситуации.

81

Арендованная яхта плавно опустилась на посадочные опоры, и к ней тотчас заспешил длинный лимузин с затемненными стеклами.

Кроме Хейса и Джека, по трапу спустились еще восемь человек. Одним из них был капитан Браун.

Гости плюхнулись на кожаные сиденья, и лимузин резко стартовал с места. Машина проскочила мимо квадратов посадочных огней, сверкающих ярче солнца, и помчалась к спуску на городское шоссе.

Все вокруг говорило о начинающихся торжествах. И ажурные павильоны, и рекламные плакаты, и свежая краска фасадов, и новые магистральные развязки. Все улицы были уставлены разноцветными киосками, торгующими цветами, бутербродами, напитками и маленькими сувенирами. Гостей было еще не так много, но их прибытия ожидали со дня на день.

– Только в этом городе появится лишних десять миллионов жителей, – сообщил Браун. – Но для террористов этого мало. Они замахнутся на весь Апеот…

Лимузин начал притормаживать, а затем свернул в небольшой переулок. Из переулка машина попала во внутренний дворик, накрытый волногасящей сеткой.

Гостей уже встречали. Браун пожал несколько протянутых рук и обменялся с коллегами короткими фразами.

– За мной, ребята, – скомандовал он Джеку и Хейсу и пошел впереди, показывая дорогу.

Повсюду, где проходили гости, Хейс замечал усиленную охрану и многочисленные системы слежения. Было понятно, что здесь многократно страховались от проникновения вероятного противника. В коридорах здания попадалось не очень много людей, но чувствовалось, что идет напряженная работа и весь персонал в любой момент готов услышать сигнал тревоги.

Браун, Тернер и Саймон, а также четверо их сопровождающих поднялись на лифте и вышли на семнадцатом этаже. Пройдя еще немного, группа остановилась перед массивными дверями.

Браун посмотрел на сопровождающих, один из них утвердительно кивнул. Капитан открыл дверь и шагнул внутрь. Следом за ним вошли Джек и Хейс.

– Здравствуйте, капитан. – Из-за массивного темного стола поднялся седой джентльмен и пошел навстречу прибывшим. Поочередно пожав руки всем троим, он жестом пригласил садиться. Когда все заняли свои места, хозяин кабинета вернулся за стол и погрузился в свое рабочее кресло.

Воцарилась тишина. Хозяин кабинета, глядя на Брауна, сказал:

– В настоящий момент мы имеем три варианта, капитан. Три группы девушек, проживающих в разных районах Апеота. Все они достаточно красивы и длинноноги, чтобы оказаться теми самыми моделями. Определить точно мы не можем, поскольку Сахарный, сами понимаете, ухитряется унюхать даже оперативную видеосъемку… Поэтому будем действовать примитивнейшим способом. Вы двое, – начальник указал на Джека и Хейса, – пираты, сбежали, прихватив денежки своего бывшего хозяина. Вы их, естественно, тратите и боитесь полиции. И, конечно, вас интересуют красивые девушки. Таков рисунок вашего поведения. Уже завтра вас доставят на место, и вы должны с максимальной точностью определить, те ли это девушки. Если те, ведите себя естественным образом: встретились старые знакомые, а если это другие, мы перебросим вас в следующий район… Вопросы? Ну вот и отлично.

На другой день к одиннадцати часам утра Джек и Хейс были доставлены в красивый зеленый городок, спутник одного из индустриальных гигантов Апеота.

Чудесные кирпичные домики утопали в зелени садов, а ухоженные цветники распространяли в воздухе благоухание.

Действуя согласно заученной схеме, друзья не спеша отправились искать место, где можно выпить.

– Какая красота, а, Джек? Такой тихий уголок. Я и не знал, что где-то еще остались такие спокойные, нетронутые места. Клумбы, садики и такая тишина кругом.

– Да. Розовая мечта наемника, – согласился Джек. – Все они только и думали, как бы заработать денег на такой маленький домик и провести остаток жизни вдали от войны, но увы…

Ворота одного из двориков отворились, и на улицу вышла пожилая женщина.

– Доброе утро, мадам, вы не подскажете нам, где здесь можно немного промочить горло? – спросил Хейс.

Пожилая дама посмотрела на прохожих поверх очков и неодобрительно покачала головой.

– Молодые люди, ведь только одиннадцать часов утра…

– Э… мадам, мы приехали из другого часового пояса, – нашелся Джек.

– Идите прямо и выйдете к отелю «Каролина». Эти трактирщики наливают всем независимо от часового пояса и времени суток. – Было видно, что дама не одобряла действий владельцев гостиницы.

Джек и Хейс пошли по указанному маршруту, хотя и сами прекрасно знали, как добраться до «Каролины». Но капитан сказал: быть естественными, и они «были».

Напротив входа в отель, прямо на брусчатой мостовой стояли разноцветные зонтики, а под ними располагались аккуратные белые столики.

Саймон и Тернер оказались первыми посетителями кафе, сонный официант долго не подходил к ним, надеясь, что они уйдут. Тогда Хейс подошел к официанту сам и, положив руку на его хилое плечо, сказал:

– Братан, тебя разбудить или ты сам все понял?

– Я сам все понял, сэр… И… извините. Что вам принести?

Хейс сменил гнев на милость и, убрав руку, сказал:

– Чего-нибудь фирменного, покрепче, и легкую закуску…

Официант убежал выполнять заказ, а Хейс вернулся под зонтик к Джеку.

– Что заказал?

– Понятия не имею, – честно признался Хейс.

– Послушай, Тернер, надо быть осторожным. Нас же здесь потравят…

– Не потравят. Здесь живут такие же гуманоиды, как и мы. Что можно им, то и нам не вредно…

Подошедший официант расставил на столе заказ – два высоких бокала и несколько тарелочек с нарезанным мясом, приправленным подозрительным соусом и зеленью.

Стараясь загладить вину перед Хейсом, официант, выгнувшись, сказал:

– А хотите, я скажу вам, что это за мясо?

– Лучше не надо, – угрюмо отозвался Джек и отодвинул тарелку с закуской подальше. Он взял бокал с выпивкой и сделал маленький глоток.

Увидев, что происходит с лицом его друга, Хейс даже немного испугался.

– Тер-р-рнер, – прохрипел Джек, – здесь живут не гуманоиды…

Пока он откашливался, из дверей отеля вышло около десятка девушек. Они сели за столики, и официант принес им молочные коктейли. Затем появился высокий полный мужчина, увешанный фотоаппаратурой. Он поторопил девушек и, не садясь за столик, стоя выпил стакан сока.

Через две минуты подъехал автобус. Девушки вместе с фотографом загрузились в салон и укатили.

Ни одна из них не была знакома ни Джеку, ни Хейсу.

Удача улыбнулась «охотникам» на второй попытке. В центре одного из мегаполисов, на самой дорогой улице с банками и офисами богатых контор стоял красавец отель под названием «Акуана-Порте».

Войдя в ресторан отеля, друзья сразу же узнали девушек, которых видели на «Окуне». Красавицы сидели за длинным банкетным столом и лениво потягивали соки, а рядом с ними располагались серьезные люди, прочесывавшие толпу острыми взглядами.

Двое «пиратов» остановились посреди зала, раскрыв от удивления рты для лучшей узнаваемости. Наконец их заметили, и раздался первый возглас:

– Ой, мамочки! Мистер Зак! Они нас выследили, – запищала Аманда Хейфиц.

– Они убьют нас, – едва не теряя сознания, выдохнула Джейн Ковалефф.

– Спокойно, девочки, – сказал мистер Зак, он же Скоч, – пока мы с вами, никакой опасности нет. Джеб, разберись!

Джеб и Абу Рифтер поднялись из-за стола и направились к невесть откуда взявшимся пиратам. С другой стороны заходили Канцель и Пионер.

Четыре ствола одновременно уперлись в бока Джека и Хейса.

– Отойдем побеседуем, парни. И без прыжков, одно движение – и вы фаршированные утята…

– Да мы ни при чем, мы случайно… – лепетали «пираты».

– Не убивайте нас, мы сами беглецы. Нас ищут…

– Давай-давай, – подталкивали их в спины Абу Рифтер и Джеб.

Пленников проводили до мужского туалета и затолкнули в отделанный зеркалами предбанник. Затем тщательно обыскали.

Пистолетов не обнаружили, но у Хейса забрали завернутый в газеты узкий меч.

– Это что такое? – спросил Пионер.

– Да понимаете, ребята, мы от своих хозяев сделали ноги, а поскольку деньжонок было немного, решили продать, – корча из себя идиота, объяснил Хейс. – Штука вроде ценная. Этот… как его… антиквариат…

Дверь открылась, и появился Франклин. Он уже был в курсе дела.

– Сколько вас? – с ходу спросил он.

– Нас только двое, сэр, и мы не с пиратами, – затараторил Джек. – Поймите, сэр, мы попали к ним случайно. Ваши девушки подтвердят, что мы их и пальцем не трогали, а наоборот, защищали…

– По вашему испуганному виду никогда не догадаешься, что вы кого-то защищали, – презрительно проговорил Франклин. – Канцель, Пионер, кончайте их прямо здесь. Мы съезжаем из этого отеля…

Франклин вышел в зал, а вслед за ним ушли Джеб и Абу Рифтер.

– В дальнюю кабинку, ребята, – приказал Пионер, поигрывая короткоствольным «людвигом».

– Но… но, сэр…

– Или идите сами, или я для начала прострелю вам ноги, – пообещал Пионер, и «пираты» начали пятиться назад.

– Шуму будет много, – заметил Канцель.

– А что ты предлагаешь? – спросил Пионер.

Вместо ответа Канцель взял у Пионера меч, который тот все еще держал в левой руке.

– Подержи, пока я управлюсь. – Канцель отдал Пионеру свой «людвиг».

Меч легко вышел из ножен и засверкал в лучах декоративных светильников.

– О нет! – простонал Хейс и остановился, словно покорившись надвигающейся смерти.

Губы Канцеля растянулись в усмешке, он нанес удар. Меч рассек пустоту и, перехваченный умелой рукой, продолжил свое круговое движение.

Мгновения будто расплавились и превратились в бесконечно длинные, текучие отрезки времени.

Голова Канцеля легко отделилась от шеи и, разбрызгивая кровь, полетела к ногам Пионера.

Пионер как зачарованный наблюдал за полетом головы, затем начал поднимать оба «людвига».

Джек оттолкнулся от пола и словно ракета полетел в пустую туалетную кабинку.

Хейс, не останавливая движения клинка, усиленно подправлял его траекторию.

Прошедшие мимо цели пули разбросали брызги дорогого кафеля, а получивший смертельный удар террорист упал на залитый кровью пол. В возникшей тишине было слышно только тяжелое дыхание Хейса. Время снова возвратилось к привычному ритму.

– Эй, Саймон, – позвал Хейс, – выбирайся из нужника!

– Ты молодец, – похвалил товарища Джек. – Я бы так не сумел, честное слово.

Он нагнулся и подобрал с пола оба «людвига», затем деловито обыскал трупы и забрал запасные магазины.

Когда из мужского туалета появились два вооруженных человека, публика начала разбегаться.

В это время Франклин провожал девушек к лестнице, поскольку лифт был занят спускавшимися к завтраку постояльцами отеля. Франк улыбался и старался приободрить напуганных моделей. Возникший в зале шум заставил его обернуться.

– Джеб! Рифтер! Скоч! – крикнул Франклин.

Боевики сразу поняли, в чем дело, и, выхватив оружие, открыли огонь.

Истерично закричали женщины, посыпалась разбитая посуда, полетели щепки от дорогой мебели, зазвенели старинные люстры, огромный холст сорвался со стены, придавив рамой толстого официанта.

Душераздирающие крики чередовались с беспорядочной стрельбой, посетители, давя друг друга, пытались выскочить на улицу. Несколько человек, застигнутые шальными пулями, лежали на полу, истекая кровью, и им некому было помочь, все были заняты своими проблемами.

82

Как только началась стрельба, девушки безо всякой команды побежали прятаться в свои номера. Вместе со всеми бежала и Сэнди Шлоссер. Теперь, когда возникла опасная ситуация, она старалась не упускать Джейн Ковалефф, которая все это время так искусно притворялась шизофреничкой.

Ковалефф скакала через три ступеньки, но Сэнди не отставала. Сегодня она была близка к тому, чтобы окончательно вывести Сахарного на чистую воду.

83

Пули щелкали по колоннам, за которыми прятались Хейс и Джек. На пол летела мраморная крошка.

– Брось ты эту железку, Хейс! – кричал Джек.

– Нет, нельзя…

– Почему?

– У меня есть кое-какие подозрения… – С этими словами Хейс перепрыгнул к следующей колонне, выпустив на ходу короткую очередь. Двое террористов упали на пол, а двое оставшихся начали отступать.

– Джек, не отставай! – крикнул Тернер и побежал к лестнице, размахивая мечом.

84

Сахарный видел, как Абу Рифтер выронил автомат и упал рядом со Скочем. Что ж, на этот раз Франклин поторопился, вынося свой смертный приговор. Он слишком молод и самонадеян.

– Франк, уходим! – крикнул Сахарный и побежал вверх по лестнице. Длинное платье мешало и путалось под ногами. Сахарный преодолел один пролет и оглянулся назад. И увидел, как по залу к лестнице бежит человек.

Меч! Знак высшего сословия империи. Знак, получаемый только одним из сотни претендентов. Право, даруемое самим императором. И этот знак в руках червя?!

Все остальное сразу стало незначительным и отошло на второй план. Сахарный развернулся и начал спускаться вниз, навстречу скачущим вверх Джебу и Франклину. Он отшвырнул их в стороны, словно они теперь не имели никакого значения. Он видел только одно – меч.

85

С лестничного пролета донеслось еще несколько выстрелов, а затем двое террористов неожиданно слетели вниз, потеряв свои автоматы. Для страховки Хейс прошелся по ним длинной очередью и, став за колонну, сменил магазин. Когда он выглянул, то увидел только девушку, таращившую на него свои красивые глаза.

– Эй, Тернер, похоже, она спятила от страха… – пробормотал подкравшийся Джек. Он вышел из-за укрытия и, посмотрев по сторонам, распрямился: – Выходи, Хейс. Их было шестеро. Смотри, здесь четыре и двое в туалете…

Он подошел к девушке и дотронулся до ее плеча:

– Мисс, как вы себя чувствуете?

– Отойди от нее, Джек, может, она… – Хейс не успел договорить. Ноги его товарища оторвались от пола, и, пролетев едва ли не десяток метров, Джек грохнулся на перевернутую ресторанную мебель.

В одно мгновение Сахарный оказался рядом с Хейсом, выбитый из его рук автомат закувыркался по полу. Тернер отскочил назад, но Сахарный, двигаясь словно на шарнирах, достал его ногой в грудь, и Хейс упал на спину.

Красивое девичье лицо менялось на глазах, висевшее клочьями платье обнажило мускулистые ноги, а женские руки с костяным треском превратились в трехпалые лапы. Сахарный на лету подхватил оброненный Хейсом меч и занес его над поверженным врагом.

– Аманда?! – раздался позади Сахарного знакомый голос. Сахарный резко повернулся, издав клокочущий рык.

– Аманда Хейфиц?! Вот это сюрприз! – произнесла агент Джин и сделала шаг вперед.

– Сэнди Шлоссер! Какой сюрприз! – передразнил Сэнди Сахарный.

– Готовься к смерти, мразь! – прорычала агент Джин и одним движением сорвала мешающую ей юбку. Даже в кружевном белье она сейчас не казалась привлекательной.

Меч в руках трехпалого описал ленивую дугу, Сахарный двинулся на Сэнди. Выпад, уход, удар – и меч звякнул о мраморный пол. Враги сплелись в смертельных объятиях. Время от времени кто-то пытался перехватиться поудобнее, но противник не давал ему возможности сделать это, и враги продолжали сжимать свои объятия.

Шла секунда за секундой, силы начали покидать Сэнди, и тогда у нее остался только один путь. Она вызвала мысленный образ: белый треугольник на красном фоне. Нейродатчики приняли сигнал, и имплантаты выдали в кровь китониты.

Руки агента Джин превратились в сорокатонный пресс, который точно лягушку смял тело трехпалого. Из глотки Джин вырвался торжествующий животный рев, и, сделав шаг, она упала на мраморный пол.

86

Из окна больничной палаты открывался прекрасный вид. Хейс, который начал ходить первым, рассказывал лежащему в гипсе Джеку, что на улице тепло и что, как только Джеку выдадут костыли, они начнут спускаться в больничный сад.

Приходил капитан Браун, приносил фрукты и, специально для Джека, печеный фитис. Рассказал, что для Джека Саймона и Хейса Тернера некое секретное управление выделило солидную премию.

– Так что подлечитесь, отдохнете, да еще и на пиво останется, – улыбнулся Браун.

– Капитан, а что с этой девушкой? – задал вопрос Джек. – Она жива?

– Жива, – серьезно сказал Браун, – врачи сделали почти невозможное.

– Мы сможем с ней увидеться? – спросил Хейс.

– Нет, ребята. Никогда и нигде. А если когда-то она пройдет рядом с вами, вы ее даже не узнаете. Такая у нее работа…

Капитан попрощался и ушел, а друзья остались в больничной палате, строя планы на будущее и споря, стоит ли возвращаться на Габон.