Ну почему я, Виола Тараканова, никому не могу отказать в помощи? Даже если о ней просит… мой бывший возлюбленный, коварный изменник Константин Франклин! Совсем недавно он без лишних слов бросил меня и молниеносно женился на другой. А теперь умоляет восстановить его доброе имя – Костю обвиняют… сразу в двух убийствах! Собственно, из-за первого он и оказался женат – будущий тесть застукал его прямо над телом обнаженной девушки с перерезанным горлом и любезно предложил скрыть следы преступления, если Костя… отведет в загс его дочку Владу. Пришлось Франклину подчиниться, но вскоре на тот свет тем же способом отправилась и его свежеиспеченная супруга… Что ж, материал для моей новой книги наклевывается любопытный, да наш с Костей роман, возможно, имеет шанс на второй том!
Донцова Д. А. Кнопка управления мужем Эксмо Москва 2013 978-5-699-63186-5

Дарья Донцова

Кнопка управления мужем

Глава 1

У интеллигентного человека в багажнике автомобиля вместо бейсбольной биты лежит клюшка для гольфа…

Я села на лежаке, с тоской посмотрела на двух тучных мужчин, расположившихся на соседних шезлонгах, и, тяжело вздохнув, принялась рыться в сумке. Побыть одной у бассейна не удалось! Едва я погрузилась в свои мысли, пришли эти мачо третьей свежести и стали бурно обсуждать, как вчера поздним вечером разбирались на шоссе с каким-то водителем. Из их милой беседы я узнала, что сначала они жонглировали непечатными словами, а затем кинулись открывать багажник, дабы извлечь инвентарь гольфиста и аргументированно объяснить задевшему их машину водителю, насколько тот не прав. Воспоминания о битве были еще свежи, и собеседники к тому же интенсивно размахивали руками. Наконец один из них, слегка остыв, решил сменить тему.

– Как твоя книга? Получил ответ из издательства?

Его приятель мгновенно покраснел.

– Да куда там! Разве сейчас кому-нибудь нужна умная проза, написанная интеллигентным человеком? Живем, блин, в хамские времена, вокруг одно быдло, которому подавай Смолякову и ей подобных…

Я схватила полотенце, набросила его себе на голову, подхватила матерчатую торбочку, где лежал новый роман Милады Смоляковой, и, слегка согнувшись, поспешила к стеклянной галерее, ведущей в раздевалки. Надо же было наткнуться на коллег по писательскому цеху! Хорошо, что они не узнали Виолу Тараканову, издающую под псевдонимом Арины Виоловой детективные романы. Побаиваюсь я изъясняющихся матом и дерущихся на шоссе ребят: еще начнут махать своими клюшками для гольфа над моей головой.

– Виола, уже уходите? – спросил мелодичный женский голос.

От неожиданности я уронила сумку. Быстро подняла, обернулась и ответила:

– У бассейна прекрасно, но я что-то замерзла.

Симпатичная женщина, одетая в голубую юбку и такого же цвета блузку с вышивкой «Спа-отель «Нирвана», заулыбалась.

– Приходите, сделаю вам гидромассаж.

– Спасибо, Лидочка, но ведь Гертруда Марковна мне его не назначила.

Собеседница хитро прищурилась.

– Ничего, забегайте в районе пяти тридцати, у меня будет сорокаминутное окно. Или вам вчера не понравилась процедура?

– Ну что вы, я в восторге! – с жаром воскликнула я. – Но как-то не совсем удобно пользоваться бальнеолечебницей без ведома хозяйки. Гертруда Марковна может обидеться.

Лидочка рассмеялась.

– О чем человек не знает, о том душа у него не болит. Мы госпоже Туль ничего не расскажем. Кстати, в ее отсутствие обязанности начальницы исполняю я. Приходите непременно. И между прочим, я зову вас в свой обеденный перерыв, во время которого могу делать что угодно.

Я окончательно смутилась.

– Так вы из-за меня не поедите как следует!

Она приложила палец к губам.

– Тсс! Открою вам секрет. У повара жуть как спина болит, и он в мой кабинет частенько наведывается. У нас с Вадимом договор: я ему массаж и всякие процедурки от остеохондроза, а он мне вкусненькое каждый день готовит. Не волнуйтесь, Виола, наемся до отвала. Забегайте в лечебницу, очень хочу оказать услугу своей любимой писательнице. Ваши книги доставляют мне массу приятных минут. Ой, я побежала, а то боюсь, вон та сладкая парочка меня приметит и лыжи сюда навострит. Понравилась им вчера вечером процедура «полное восстановление», просили ее повторить.

– Вы сейчас говорите про мужчин, что сидят на лежаках? – уточнила я. – Не видела их вчера в ресторане. Они из голодного корпуса?

Лида захихикала.

– Нет! Хотя ограничение в пище им совсем не помешало бы. Они у нас по программе «Сорок шесть часов очищения», скоро уедут.

– Разве можно за столь короткий срок сделать все необходимые детокс-процедуры? – удивилась я. – Рядом со мной живут Трофимовы, так те говорили, что уже больше месяца курс проходят. Насколько я поняла, в «Нирване» берутся оздоровить клиента минимум за сорок пять суток.

Лидия чуть наморщила нос.

– Экспресс-детокс – это опохмелка. Некоторые к нам постоянно по понедельникам катаются. Ну, я помчалась!

Она приветливо помахала рукой и быстро пошла в левое ответвление стеклянной галереи перехода. А я дошла до раздевалки, оделась, вышла на улицу и через пять минут очутилась около одноэтажного кирпичного домика. Вытащила из сумки карточку-ключ и уже хотела открыть дверь, но тут раздался крик:

– Виола!

Я постаралась изобразить улыбку, но губы никак не желали слушаться. Потом в голову закралась мысль: может, сделать вид, будто я ничего не слышу, и шмыгнуть внутрь?

– Виола! Погодите! – буквально завопили за спиной.

Пришлось обернуться.

От живой изгороди из туй, отделявшей мой коттедж от соседнего, спешила дама в ярко-малиновых брюках и куртке цвета взбесившейся бирюзы.

Я наконец-то сумела улыбнуться.

– Дорогая, – запыхавшись, заговорила она, очутившись возле меня, – я собралась в деревеньку сбегать, а одной некомфортно. Давайте прогуляемся вместе, а? Ходьба невероятно полезна, укрепляет сердце и сосуды, стимулирует потерю веса, хотя последнее вам совершенно ни к чему.

– Я собралась немного поработать, – соврала я, – начала новую книгу.

– Вилочка, вы же не бросите меня в беде… – обиженно протянула дама. – Так спина болит! Позвоночник словно штопором выкручивают. Если в назначенный час не окажусь в Кожухове, то погибну. Знаете, одной через лес бежать страшно, там живут бомжи, а вдвоем не опасно. Ну, пожалуйста! Пошли вместе!

Мне стало интересно.

– Зоя, а зачем вам надо в деревеньку? Там ничего интересного нет.

Дама всплеснула руками:

– Вы не знаете? В этом богом забытом месте живет бабка, которая уже кучу народа от разных хворей избавила. К старухе запись аж за три месяца! Понимаете, почему я в спа-отель приехала?

– Нет, – честно ответила я.

Зоя потянула меня за рукав.

– Умоляю, пойдемте вместе, по дороге расскажу подробно. Неужели вы не хотите избавить ближнего от страданий? Вы же милосердный человек, сразу видно.

– Ладно, – сдалась я, – но не могу задерживаться надолго.

– Не волнуйтесь, – обрадовалась Зоя, – быстренько обернемся. Я знаю короткую дорогу, прямо к сельпо выйдем, а от него до дома знахарки рукой подать.

Я, проклиная свое неумение отказывать настырным личностям, поплелась за суетливой дамой.

Когда я оплачивала пребывание в спа-отеле, приветливая хозяйка «Нирваны» Гертруда Марковна Туль заверила:

– У вас будет свой отдельный коттедж в тихом живописном уголке нашей просторной территории. В доме три комнаты, кухня и санузел. Если пожелаете, еду из ресторана доставят вам туда в любое время, хоть в три утра.

– Да ну? – удивилась я. – А в буклете написано, что у вас много программ для тех, кто желает сбросить вес. Я полагала, здесь кормят скудно, причем последний раз не позднее шести вечера.

Гертруда Марковна заулыбалась.

– Верно, к нам приезжают пациенты с излишней массой тела, но у них у каждого своя диета. В ресторан «тучники», так мы про себя называем толстяков, не заглядывают, и никто в их комнаты котлет с жареной картошкой не потащит. Но вы-то желаете укрепить расшатанную нервную систему, поэтому можете не ограничивать себя в еде. Вам в «Нирване» непременно понравится. Для таких, как вы, у нас не только есть уникальные процедуры расслабления, прекрасная бальнеолечебница, тренажерный зал, бассейн, но и отдельные домики, бунгало, как мы говорим. Никаких соседей, никто вас не побеспокоит.

Я тогда вполуха слушала хозяйку и разглядывала множество фотографий на стене холла. На всех снимках красовалась радостно улыбающаяся Гертруда Марковна под ручку со звездами шоу-бизнеса, известными спортсменами, телеведущими, политиками, артистами и какими-то незнакомыми мне, но, очевидно, тоже значимыми людьми. Фон на фото был размыт, где их сделали, оставалось непонятно.

Туль говорила довольно долго, а завершив речь, сама отвела меня в так называемый ВИП-коттедж. Домик оказался уютным и чистым. В двух спальнях стояли кровати с ортопедическими матрасами, правильными подушками и пуховыми, почти невесомыми одеялами. Постельное белье, белое с вышитым в углу словом «Нирвана», явно изготовили на заказ. В ванных нашлось несколько пушистых халатов, большое количество полотенец и разных средств для мытья тела и волос. На террасе стояли деревянный стол и стулья. Правда сейчас, в самом начале мая, погода еще прохладная, да и дождик накрапывает порой, так что сидеть на свежем воздухе совершенно не хочется. Но ведь тепло может прийти внезапно, и тогда я смогу вечером пить чай на веранде.

В общем, условия, как и обещала хозяйка, оказались прекрасными. Был лишь один отрицательный момент – соседи. Нет-нет, меня не обманули, коттедж отдали мне в единоличное пользование. Но недалеко от него было расположено еще три подобных особнячка. Я приехала в «Нирвану» вчера утром и уже успела познакомиться с их обитателями.

Одно «бунгало» занимали актер Андрей Расторгуев с сыном Николаем. Киноманы советских времен отлично знают артиста, сыгравшего огромное количество однотипных ролей. В основном Расторгуев изображал хорошего парня из рабочего класса, готового ради выполнения производственного плана на любые подвиги и тайно влюбленного в первую красавицу завода, непутевую секретаршу директора, любительницу вечеринок и модной одежды. Как правило, к концу фильма капризная девица перевоспитывалась, загоралась ответным чувством к герою Расторгуева, и все завершалось трогательным кадром: парочка под руку шагает на профсоюзное собрание, глядя друг на друга влюбленным взором. Иногда, правда, этот самый влюбленный взор строгая советская цензура повелевала вырезать, поскольку он казался слишком уж сексуальным.

Сейчас о яркой звезде киноиндустрии прошлых лет напрочь позабыли как зрители, так и режиссеры. Впрочем, сниматься Андрей Борисович неспособен: ему за девяносто, он немощен и практически ослеп. К сожалению, большинство старых актеров, кумиров советских людей, ведут теперь полунищенский образ жизни, выживают на скромные пенсии. А вот Расторгуеву повезло – у него есть сын Николай. Он занимается компьютерными технологиями и, наверное, прилично зарабатывает, потому что может себе позволить постоянно жить с отцом в «Нирване», а это совсем не дешевое удовольствие. Отпрыск заботится о родителе лучше профессиональной сиделки – вчера на протяжении всего дня я видела, как он возит старика в инвалидном кресле по территории и нежно поправляет плед на его ногах.

Никаких неудобств Расторгуевы мне пока не доставляют. Я разговаривала с Николаем всего один раз – вчера в десять утра, когда шла от парковки, катя за собой чемодан. Болтливая Гертруда Марковна, оформляя меня на постой, успела в подробностях сообщить, кто будет у меня в соседях, поэтому я сразу сообразила, что столкнулась именно с Расторгуевыми, и вежливо произнесла:

– Доброе утро!

– Здравствуйте, – хором ответили мужчины. Потом сын неожиданно сказал:

– Извините за бестактность, вы случайно не писательница Арина Виолова?

– Николаша! – укоризненно прогудел старший Расторгуев.

Я улыбнулась.

– Верно. Вот приехала немного отдохнуть.

– Мы с папой, великим актером Андреем Расторгуевым, читаем ваши книги, – обрадовался Николай. – И, знаете, всегда спорим: кто из героев убийца?

– Ну и кто же чаще оказывается прав? – развеселилась я.

– Конечно, отец! – воскликнул сын.

– Уважаемая Арина, – прекрасно поставленным голосом, в котором начисто отсутствовало старческое дребезжание, заговорил актер, – простите моему сыну его поведение. Кто-кто, а уж он-то прекрасно знает, сколь назойливыми могут быть поклонники. Просто мой мальчик ваш страстный почитатель, вот и не сумел сдержать эмоций.

– Ну что вы, – смутилась я, – мне очень приятно, что мои скромные творения заинтересовали Николая. Я очень люблю фильмы, в которых вы играли главные роли, для меня большая честь общаться с великим актером. Кстати, меня зовут Виола Тараканова, Арина – псевдоним.

– Очень красивое имя и старинная, громкая фамилия, – кивнул Расторгуев. – Вы знаете что-либо о своих предках?

– Увы, нет, – призналась я.

Андрей Борисович повел плечами.

– Тогда загляните к нам в свободную минутку. Я увлекаюсь составлением родословных, завел себе такое хобби на старости лет, и можно будет порыться в архивах, найти сведения о Таракановых.

– Папа, ты, по-моему, замерз, – заботливо произнес Николай. – Кстати, нам пора на массаж.

Мы раскланялись, я прошла несколько метров, но услышала звук шагов и обернулась. Николай, откатив кресло с отцом чуть в сторону, приближался ко мне.

– Спасибо, что так хорошо поговорили с папой, – улыбнулся Николай. – Он очень нуждается в положительных эмоциях. Пожалуйста, зайдите к нему в гости. Андрей Борисович очень обрадуется, ему не хватает общения.

– Я только-только приехала, и сегодня навряд ли получится воспользоваться вашим приглашением. Но в ближайшие дни – с удовольствием, – вполне искренне ответила я.

И весь день потом сталкивалась с актером и его сыном в бальнеолечебнице, ресторане, кофейне, библиотеке. Но Николай более никаких попыток побеседовать со мной не делал, оказался человеком неназойливым и хорошо воспитанным.

Не особенно напрягает меня пока и общение с пожилой парой, живущей слева от моего домика. Анна Константиновна и Юрий Михайлович Трофимовы здорово напоминают попугайчиков-неразлучников. Все та же госпожа Туль на ресепшен нашептала мне, что муж известный математик, который, несмотря на солидный возраст, активно работает, преподает, пишет книги, супруги не испытывают никаких финансовых затруднений. Анна Константиновна на пенсии, ухаживает за мужем и собачкой диковинной породы по кличке Маффин. Благодаря песику я и познакомилась с семьей.

Вчера, разобрав вещи, я пошла попить кофейку в местный бар, но, не успев сделать и десяти шагов, получила ощутимый тычок пониже спины и чуть не упала.

– Боже мой! Маффин, как не стыдно! – закричали сзади. – Дорогая, вы в порядке?

Я обернулась, увидела спешащих ко мне пенсионеров и в ту же секунду опять чуть не шлепнулась, потому что прямо перед моим лицом очутилось вертлявое, тощее собачье тело и разинутая зубастая пасть. Пес сделал попытку в прыжке слизнуть мой аккуратный макияж!

– Бога ради, – зачастила пожилая дама, – не сердитесь! Это щенок, совершенно безобидное существо! Сдернул ошейник и понесся к вам. Ничего дурного у Маффина на уме нет, он всех обожает. Меня зовут Анна Константиновна, мужа Юрий Михайлович. А вы известная писательница? Нам сказали, что в соседний дом въехала очень успешная и всеми любимая автор детективных романов.

Мне оставалось лишь удивляться скорости, с которой по «Нирване» распространяется информация, и поддержать любезную беседу.

– Что за порода у вашего любимца?

– Пагль, – гордо ответил Юрий Михайлович, держа в руках собачку, – помесь мопса и бигля.

– Мопсов знаю, – пробормотала я, – у моей подруги живет Оскар, очень забавный. А бигль ведь охотничий пес?

– Да, да, – радостно закивала Анна Константиновна. – Я почитала в Интернете об этой породе – ее представители могут бежать три дня без остановки, они крайне подвижны. Но у пагля энергия бигля смешалась с вальяжностью мопса. В России пагли мало представлены, Маффина нам Люсенька из своей Америки прислала.

– Дочка волнуется, что мы не гуляем, свежим воздухом не дышим, – пояснил Юрий Михайлович. – Сказала: «Ты, папа, целый день студентов учишь, книги пишешь, мама на кухне топчется, а Маффин вас на улицу выведет».

– Люсенька такая заботливая! – умилилась старушка. – Постоянно о нас думает и…

Договорить Анна Константиновна не успела – раздался звук, похожий на рев рассерженного слона, и я не сразу сообразила, что его издал тщедушный Маффин. Перестав лаять, пес ловко вывернулся из рук хозяина, присел на задние лапы, затем рванул вперед. Юрий Михайлович побежал за ним.

– Папочка, подожди меня! – засуетилась старушка, кидаясь вдогонку. – Подожди, не улетай!

Я продолжила свой путь, пребывая в некотором удивлении. Почему горячо обожаемой Трофимовыми Люсеньке пришла в голову идея прислать уже немолодым родителям щенка, энергии которого хватит, чтобы произвести электричество для густонаселенного города?

Но, повторяю, милая чета меня совсем не беспокоит.

А вот Зоя, поселившаяся в домике, который прячется за рядом туй, настырна, прилипчива и бесцеремонна. Часа не проходит, чтобы она не постучала в мою дверь с каким-нибудь вопросом и не затеяла пустую беседу. За сутки, которые я провела в «Нирване», госпожа Миронова успела рассказать мне о себе все. Она из сибирского городка Багил, владеет успешным бизнесом.

– Могу в любую минуту переехать в Красноярск, – объясняла Зоя, – купить пятикомнатную квартиру в центре. Но в мегаполисе нет воздуха, в Багиле же у меня трехэтажный коттедж в лесу, я просыпаюсь от пения птиц. Ах, Виола, вы представить себе не можете, как я устаю на работе… На моих фабриках, производящих шоколадные конфеты, трудится более десяти тысяч человек, и каждый день как на войне – что-нибудь да случается. А еще у меня более сотни магазинов в Сибири и на Дальнем Востоке, есть план поставлять продукцию в Москву, Питер, Киев, Минск. Целый день кручусь белкой в колесе! Представляете, от меня шоферы уходят – не выдерживают ритма работы. А журналисты? Надоели с вечными их просьбами об интервью. Но если навязчивых папарацци и телевизионщиков с их камерами можно послать куда подальше, то от губернатора и местных чиновников не отделаться, приходится ходить на приемы, натягивать длинное платье, обвешиваться бриллиантами. Господи, мне порой хочется завыть от усталости и груза ответственности! И ведь я не могу, как простые женщины, пойти в магазин пошопиться. Меня вся Сибирь в лицо знает, тут же народ мобильные вытаскивает, сфоткаться со мной хочет. Или коробку конфет купят и бегут: «Зоя, дорогая, распишитесь на крышке, я вас обожаю!»

– Зато вы хорошо зарабатываете, – улыбнулась я.

– Верно, – вздохнула мадам Миронова. – Сначала мне нравилось покупать шубы, элитные сумки, часы с брильянтами, украшения, но теперь уже ничто не радует. Ну, куплю я сотое кольцо с изумрудом, и что? А в личной жизни напряг…

И далее мне приходится выслушивать жалобы Мироновой на одиночество. Нет, она не старая дева, кавалеров хватает, однако Зоя подозревает, что большинство из тех, кто за ней ухаживает, испытывают любовь не к самой бизнесвумен, а к ее жирному банковскому счету. В общем, деньги и слава есть, счастья же нет.

В прошлом году у Зои сильно заболела поясница. Дама начала бегать по врачам, а те посоветовали сбросить вес, заняться спортом. Мироновой их рекомендации показались глупыми, она потребовала таблеток и уколов. Медики пытались объяснить пациентке, что от остеохондроза действенных пилюль пока не придумали, а лопать медикаменты горстями не стоит, лучше записаться на массаж, соблюдать диету. Но Миронова фыркнула, залезла в Интернет и нашла там сведения о некой знахарке, волшебные способности которой народ восхвалял на разные голоса. Одна беда – ждать приема у целительницы требовалось пару месяцев. И Зоя впервые в жизни решила позаботиться о себе. Сняла коттедж в «Нирване», посещает всякие процедуры и даже пару раз заглянула в местный спортзал, но богатый ассортимент предложений спа-отеля ей не очень нужен, главное – дождаться приема у бабки. И вот сегодня час икс пробил! Только Миронова неожиданно испугалась в одиночестве идти через лес в деревню, поэтому бросилась ко мне. Хотя я думаю, что на самом деле Зоя побаивается не мифических бомжей, якобы обитающих среди редких елок, а самой старухи.

Сейчас, когда мы бодро шагали по дорожке, она бойко говорила:

– Целительница такая своенравная! Если что не по ней, сразу выгоняет больного. Кто и по какой причине ей не нравится, понять невозможно, но уж если бабка соглашается лечить, то точно справится с болезнью. А еще в Интернете пишут, что знахарка обожает всяческих знаменитостей. Ну, тех, кто на Первом канале телевидения мелькает. Даже денег с них не берет, лишь бы пришли. Я прочитала о таком случае. Выперла она какую-то тетку вон, а та оказалась племянницей актера Филимонова. Знаете такого?

– Нет, – ответила я.

– Играет во всех сериалах, – оживилась Зоя. – Так вот, Филимонов сам приехал к старухе. Та от радости в ладоши захлопала и бабенку, ранее выгнанную, с распростертыми объятиями встретила. Надеюсь, целительница не только кино смотрит, но и книги читает и всякие шоу смотрит. Ты же часто в телепрограммах появляешься, – неожиданно перешла на совсем уж свойский тон новая знакомая.

Я подавила вздох. Теперь понятно, зачем сверхдокучливой особе понадобилась в сопровождающие Виола Тараканова. Вернее, писательница Арина Виолова. Надеется, что, придя на прием с женщиной, которая мелькает на экране, она не получит от знахарки пинок под зад. Почему я все же отправилась с Зоей в Кожухово? Ответ прост: Миронова беспредельно настырна, она не отстанет, пока не получит желаемое. Это тот случай, когда легче согласиться, чем объяснить, что не хочешь идти в деревню.

Ну а сейчас задайте мне вопрос: «Какова настоящая причина моего собственного приезда в спа-отель?» Вы же наверняка не поверили словам о моем нервном переутомлении. И в этом случае тоже есть краткий ответ: меня посетить «Нирвану» попросил Константин Фокин, бизнесмен, известный еще и как фотограф Франклин.

Глава 2

Совсем недавно нас с Костей связывали близкие отношения, Фокин даже познакомил меня со своей мамой, Аллочкой. И я принимала участие в поисках младшей сестры Константина, бесследно пропавшей из родительского дома[1]. Если честно, то замуж за Фокина я вообще-то не собиралась, но… ждала от него предложения руки и сердца. Вам это заявление кажется нелогичным? А вот мне – совсем даже нет. Да, я не стремлюсь обрести статус семейной дамы, однако ведь приятно осознавать, что есть мужчина, готовый прожить с тобой всю жизнь. И вполне вероятно, я могла бы согласиться пойти с Костей в загс. Представляете мои ощущения, когда вдруг в прошлом году, декабрьским утром, посматривая одним глазом в телевизор, я узнала о бракосочетании Франклина с некоей Владой Карелиной, дочерью крупного бизнесмена[2]. А спустя почти полгода Константин позвонил и сказал:

– Вилка, мне нужна твоя помощь, случилась большая неприятность. Я остался один. Обратиться больше не к кому.

В первую секунду мне захотелось сказать нечто резкое и бросить трубку… Но потом я подумала: лучше притвориться, что сообщение о его свадьбе меня совершенно не задело. И мой ответ был таким:

– Что случилось? И почему ты говоришь об одиночестве? Где же твои жена, мать, брат? Кстати, я хотела поздравить тебя с женитьбой, но ты не брал трубку.

– Жена ушла, – пробормотал Фокин. – Меня бросили все. Если ты тоже не захочешь иметь со мной дела, я тебя пойму.

– Называй место встречи, – велела я.

К моему огромному изумлению, Константин позвал меня не в шикарный ресторан, как бывало раньше, а в… обшарпанную однокомнатную квартиру, расположенную в блочной пятиэтажке в малопрестижном районе столицы.

Я прошла на грязную кухню, увидела парочку тараканов, нагло пришедших в раковину на водопой, и не сдержалась:

– Ты принимаешь участие в телешоу «Как олигарху прожить на рубль в месяц?»? Что происходит?

Моему удивлению и правда не было предела. Фокин успешный, обеспеченный бизнесмен, но с юных лет он мечтал заниматься фотографией. Творческое начало сочетается у него с умением трезво просчитывать ситуацию, и он давно понял, что хорошо зарабатывать с помощью любимого дела не получится.

Многие люди, ощутив в себе творческий потенциал, делают все возможное для самореализации. Большинство знаменитостей вспоминают, как они, пробиваясь наверх, терпели унижения, голодали, жили в ужасных условиях, даже собирали бутылки на помойках, но не отказывались от своей мечты стать актером, художником, писателем, режиссером. Кто-то семь раз пытался поступить в театральный вуз, другой пять лет бродил по издательствам с рукописью, третий продал квартиру, чтобы снять клип на свою песню…

Упорство, помноженное на талант и трудолюбие, может принести свои плоды, однако Костя не мог себе позволить подобной роскоши – у него, так сказать, на руках были мать и брат-близнец Константин. Да, да, поэт Фокин, когда у него родились два сына, нарек обоих Константинами. Почему он так поступил и что он был за человек, я уже рассказывала ранее, нет ни малейшего смысла повторяться. Просто напомню, что после смерти мужа Алла стала звать своего сына, который появился на свет на пару минут позже, Кириллом.

Про таких, как Кирилл, русский народ сложил поговорку: ни богу свечка, ни черту кочерга. Он вроде владеет несколькими пиццериями, но я хорошо знаю, что его бизнес вечно находится на грани банкротства, от которого брата спасают лишь денежные вливания Константина. Кирилл молчалив, угрюм, ему не нравится общаться с людьми, он не женат, и я ни разу не видела его с девушкой. Аллочка явно недолюбливает младшего отпрыска, и, хоть она старательно пытается скрыть это, я давно поняла: Константин для матери свет в окошке, а Кирилл так себе. Костя же очень хорошо относится к брату, старается ему помочь и фактически содержит его.

Так вот, имея мечту, Костя никак не мог позволить себе роскошь заниматься самореализацией – пришлось добывать деньги, чтобы родня элементарно не скончалась от голода. И только когда его бизнес проклюнулся из грядки, а потом и заколосился во всю мощь, Фокин, взяв псевдоним Франклин, начал заниматься фотографией. И приобрел в конце концов определенную известность.

Бизнесмен Фокин и модный фотохудожник Франклин это два разных человека. Далеко не все в курсе, что мужчина в дорогом костюме, ездящий на шикарном автомобиле в свой многоэтажный офис, и рокер в коже, раскатывающий на мотоцикле, где к багажнику привязана сумка с фотоаппаратурой, одно и то же лицо.

А теперь, когда с ретроспективой покончено, объясню, что же случилось и почему Константин пригласил меня в ту обшарпанную однушку на окраине.

В конце прошлого года к Франклину обратилась пиар-агент спа-отеля «Нирвана» Регина Збарская. Она сделала заказ на календарь, который потом предполагалось повесить в так называемом мужском доме. Регина объяснила, что «Нирвана» – это несколько разнопрофильных корпусов, где клиентов стараются избавить от тучности, от последствий нервного стресса и от импотенции. Поскольку календарь предназначался для последней категории гостей, его предполагалось сделать весьма откровенным. Збарская, обладательница смазливого личика и прекрасной фигуры, сообщила, что является неоднократной победительницей разных конкурсов красоты средней руки, и предложила себя в качестве модели. Она, мол, умеет позировать и совершенно не стесняется своего обнаженного тела. Естественно, маститому фотографу предлагалась солидная оплата.

Почему Костя, отнюдь не нищий человек, решил заняться подобной работой? Ну, он любит повторять:

– Если ты бедный художник, значит, ты плохой художник. Размер гонорара – показатель успешности и востребованности творческой личности.

Можно, вспомнив Ван Гога, Гогена и других художников, поспорить с Константином, но я этого никогда не делала.

Съемку проводили в «Нирване», в ВИП-коттедже. Регина выдвинула условие: Франклин работает один, без помощников, сам ставит свет. Константин попытался объяснить, что его ассистент Павел глухонемой парень, поэтому, даже возникни у него желание посплетничать, он ничего никому не разболтает, но Збарская возразила:

– Экий ты наивный! Во-первых, существует язык жестов, а во-вторых, есть мобильники с их возможностями. Я не желаю стать звездой на Ютубе.

Франклин согласился с ее доводами. Он прибыл в оговоренный день в спа-отель, и первое время съемка шла вполне успешно. Когда начали работать над сценой, где Регина прикована к кровати наручниками, Збарская попросила:

– Сделай одолжение, возьми ключи от моей машины, выйди во двор и принеси из автомобиля косметичку. Она лежит на заднем сиденье. Там лекарство, мне его следует принимать по часам.

Костя отправился выполнять просьбу модели. Отсутствовал он минут десять, потому что никак не мог найти сумочку. Так и не отыскав ее, Франклин вернулся в коттедж и – обнаружил на постели мертвую Регину. У нее было перерезано горло. При виде столь ужасного зрелища неминуемо растеряется любой, даже такой трезвый и умный человек, как Константин. Он прирос ногами к полу и впал в ступор.

И именно в эту секунду из прихожей раздался мужской голос:

– Эй, ау, отзовись!

Глава 3

Поставьте себя на место Кости. Вы находитесь в доме один на один с обнаженной, прикованной к кровати мертвой женщиной, а тут кто-то совершенно неожиданно рвется в гости… Франклина почти парализовало, он никак не мог прийти в себя. А тем временем в комнату с радостной улыбкой на лице вплывает приятель его мамы, владелец торгового комплекса «Май» Владимир Олегович Карелин, говоря на ходу:

– Решил отдохнуть пару деньков, взял номер в «Нирване». Глянул в окно – Костик. Пока вышел, ты уже в своем доме скрылся. Извини, вошел без приглашения, дверь открытой была… Господи! Мальчик, что ты наделал?

Костя знает Владимира Олеговича давно, Карелин старый приятель Аллочки. Он вдовец, его жена Татьяна давно скончалась, он один воспитывает дочь Владу. В загс более не заглядывал – не хотел, чтобы у Влады появилась мачеха. Аллочка старалась помочь Карелину, порой забирала девочку к себе на дачу, говоря другу: «Пусть Влада побудет со мной, отдохнет от нянек, которые не дают ей шагу свободно ступить. Совсем ее завоспитывали!» Костя прекрасно относился к Владе, но из-за разницы в возрасте дружбы между ними не сложилось. Ну а Карелин воспринимал его почти как сына.

И вот сейчас Владимир Олегович ужаснулся при виде трупа, но потом на удивление быстро пришел в себя и произнес:

– Так! Надо что-то делать!

Мужчины не любят признаваться в своих слабостях, и Костя не исключение. Но, рассказывая мне о произошедшем, Фокин неожиданно сказал:

– Я боюсь вида крови, а Регина почти плавала в ней. Простыня, пододеяльник, наволочки… все было покрыто яркой, алой жидкостью. И рана на ее горле… такая страшная…

Костя смутно помнил, что произошло потом. У него закружилась голова, и Владимир Олегович подал ему бутылку воды. Фокин машинально сделал несколько глотков, но ему стало еще хуже. Карелин вывел его на улицу. Холодный воздух придал фотографу немного бодрости, однако голову снова заволокло туманом, и Константин провалился в небытие.

Очнулся он не в своей спальне. Увидел на стене часы, показывающие ровно десять, и очумело пробормотал, ни к кому, собственно, не обращаясь:

– Где я? Сейчас утро или вечер?

– День заканчивается, – неожиданно ответил ему мужской голос. Потом в зоне видимости появился Карелин и продолжил: – Не волнуйся, ты у меня дома. Все в порядке. Твоя машина во дворе и фотоинвентарь в полной сохранности. В «Нирване» ничего не осталось.

Услышав название отеля, Константин разом вспомнил все случившееся, резко сел и спросил:

– Что делать?

– Ты о чем, дружок? – прищурился Карелин.

– О Регине, – еле выдавил из себя Фокин.

– Это кто такая? – не понял Владимир Олегович.

– Девушка из «Нирваны», – прошептал Фокин. – Ну, та… на кровати…

– А-а-а… – протянул владелец торгового центра. – У вас с ней были отношения?

– Нет, – возразил Костя, – она просто заказчица. И я ее пальцем не трогал.

– Пальцем горло не распороть, – спокойно согласился Карелин, – нужна острая вещь, например, опасная бритва. Вжик! И готово.

Константина передернуло.

– Не дрейфь, дружок, – ласково продолжил Владимир Олегович, – я все устроил наилучшим образом. Забудь про девицу, ты ее в глаза не видел. И еще. В «Нирвану» ты не ездил, весь сегодняшний день провел вместе с Владой. Вот смотри…

Владимир Олегович открыл барсетку и вытащил из нее гору бумажек.

– Это два билета в кино, вы смотрели новую комедию. Держи, тут диск, посмотри его. Я специально заглянул к пиратам, взял для тебя копию фильма, чтобы ты знал, о чем речь на экране шла, если вдруг спрашивать будут. После сеанса ты повел Владу в кафе и, как предусмотрительный человек, сохранил счет. Кстати, вас запомнила официантка, потому что ты оставил большие чаевые. Если понадобится, она подтвердит твое алиби. Ну а после обеда Влада захотела купить туфли. Ты не смог отказать ей и поехал с ней по бутикам. После долгих поисков наконец-то нашлись подходящие. Коробку со шпильками Влада забрала, а чек ты решил на всякий случай сберечь – вдруг моя дочь наутро передумает и захочет сдать лодочки. Одним словом, никакой «Нирваны» в твоем распорядке дня и в помине не было.

– Я не убивал Регину, – тупо повторил Костя. – По ее просьбе я пошел в машину за сумочкой с лекарствами…

– Принес? – хмыкнул Карелин. – В смысле таблетки?

– Нет, – был вынужден сказать Фокин, – я не нашел косметичку.

– Регине горло перерезали опасной бритвой, – неожиданно пояснил Владимир Олегович, – а сейчас такой мало кто пользуется. Ты не приметил такую в коттедже?

– Она лежала в ванной на полочке! – воскликнул Костя. – Помню, очень удивился, когда ее увидел. Подумал, наверное, кто-то из бывших постояльцев забыл, а горничная не заметила. Раритетная вещь, на ней изображение волка и надпись «Morgstadt». У мамы такая же есть, осталась от ее отца. Она, конечно, ею не пользуется, хранит в гостевом санузле в стеклянном шкафчике как предмет интерьера. Там же стоят помазок моего деда, серебряная миска, в которой он мыло в пену взбивал, и лежит специальный ремень для правки бритвы.

– На что угодно готов спорить, ты в отеле в санузле взял аксессуар в руки и начал рассматривать, – засмеялся Карелин.

– Не надо быть экстрасенсом, чтобы до этого додуматься, – кивнул Костя. – Любой мужчина заинтересуется антикварным прибором.

– И ты не оказался исключением. Но не волнуйся, в «Нирване» полный порядок, тело увезено, коттедж убран. Спи спокойно, дружок, забудь о бабе.

– Я ее не убивал, – повторил Фокин.

– Боюсь, ни один следователь не поверит твоему заявлению, – с жалостью произнес отец Влады. – Ты вроде пошел за медикаментами, а вернулся с пустыми руками. Полицейские сразу усомнятся в твоих словах, подумают, что ты врешь. И – вот самое главное. Сейчас посмотрим…

Владимир Олегович достал из кармана флешку, воткнул ее в ноутбук. Костя уставился в экран. Сначала появилось изображение спальни ВИП-коттеджа, вернее, большой кровати, на которой лежала Регина. Из одежды на девушке были лишь крохотные трусики, руки красавицы прикованы к изголовью кровати, ноги привязаны шелковыми лентами к противоположной спинке. Збарская томно закатила глаза, выгнула спину и улыбалась.

Звука не было, зато изображение оказалось великолепным. Девица вдруг перестала скалиться, камера сменила план, стало видно Константина, одетого в темный непромокаемый плащ из клеенки. На лице Фокина было зверское выражение, а в руках он держал опасную бритву. В том, что она заточена на совесть, сомневаться не приходилось – лезвие сверкало в электрическом свете. Костя высоко поднял правую руку, потом резко наклонился вперед, его широкая спина заполнила весь экран. Некоторое время перед глазами онемевшего Фокина, смотревшего запись, была темнота, затем опять появилось крупное изображение головы и шеи Регины. В том, что она мертва, сомневаться не приходилось: у нее на горле от уха до уха зияла кровавая рана.

– Ну, как киношка? – осведомился Владимир Олегович, вытаскивая флешку и опуская ее в карман своего пиджака.

Фокин лишь моргал. Голос у него прорезался не сразу, и первое, что он смог выдавить из себя, был вопрос:

– Что это?

Карелин сел в кресло.

– Спа-отель ведет видеонаблюдение за гостями.

– Они поставили камеры в спальне коттеджа? – не поверил своим ушам Константин.

– Это все, что тебя беспокоит? – удивился Владимир Олегович. – Впрочем, можешь не нервничать, я изъял компрометирующие кадры, которые запечатлели, как ты убиваешь Збарскую.

– Я никого не трогал! – закричал Фокин.

– Хочешь сказать, что ты сейчас видел не себя? – прищурился Карелин.

– Нет, там я, – подтвердил Костя. – Но это неправда! Я к Регине не прикасался! И вообще… не понимаю… ничего…

Фокина затрясло. Хозяин дома принес ему воды и вдруг спросил:

– А куда ты спрятал дождевик? Я его в коттедже не нашел.

– Не было никакого плаща! Не надевал я его, не нападал на Збарскую! – заорал Фокин. – Какой-то бред! Это невозможно!

– Дружок, – протянул Карелин, – ты забыл про бритву. Я ее хорошенько спрятал, но сначала выяснил: она вся в отпечатках твоих пальцев.

– Верно, я вертел ее, разглядывал, – прошептал Костя. – Говорил же, удивился еще, зачем в «Нирване» такую в ванной положили.

– А опасных лезвий в спа-отеле и нет, – заулыбался Владимир Олегович. – Орудие убийства взято в доме Аллы. Я выяснил, бритвенный прибор из шкафчика в гостевом санузле твоей матери пропал.

Константин оторопел, а Карелин продолжал:

– Весьма пикантная ситуация складывается. И вот тебе вишенка на верхушку торта: Регина Збарская никогда не работала в «Нирване» пресс-агентом. Накануне своей смерти она сняла номер в отеле, причем предупредила на ресепшен: «Завтра приедет мой любовник Константин Фокин, и мы не хотим, чтобы нас тревожили. Горничной не следует стучать в дверь, даже если начнется пожар».

– Неправда! – заорал Франклин. – Я познакомился с Региной совсем недавно, отношений с ней не имел. Кто-то хочет меня подставить!

– Мда… – крякнул Владимир Олегович. – Кстати, объясни мне, почему, уходя на парковку за лекарствами, ты не освободил ей руки-ноги?

– Она сама попросила этого не делать, – забубнил Костя. – Декоративные наручники выглядят красиво, но они очень плохо отпираются и закрываются, мешает бархат, которым обтянуты «браслеты». Мы перед съемкой потратили минут пятнадцать, пока я смог справиться с элементарной на первый взгляд задачей зафиксировать наручники на запястьях. Очень маленький, тоненький ключик, я его пару раз ронял, искал в постели, потом никак не мог повернуть в микроскопической скважине. Крайне неудобный реквизит. Перед тем как пойти на парковку, я предложил Регине снять наручники, а она сказала: «Лучше я так полежу. Мне вполне удобно, неохота время терять. И банты на щиколотках ты минут пятнадцать завязывал». И это правда. Мне требовалась красивая картинка, отсюда и придирчивость к деталям, а шелк скользкий, я еле-еле сделал правильные петли. Обычно на подобных съемках присутствует не только помощник, но еще и стилист, в чьи обязанности входит наводить повсюду красоту, но…

– Понятно, – остановил Фокина Владимир Олегович. – Учитывая, что есть видеозапись убийства, ни во время следствия, ни во время суда не найдется ни одного человека, который усомнился бы в твоей вине. Тебе из-за исключительной жестокости совершенного дадут лет этак пятнадцать. А даже самая хорошая зона, уж поверь мне, мало похожа на те места, где ты привык жить. И еще меньше она смахивает на пятизвездочный курорт. У тебя остался единственный шанс сохранить свободу.

– Какой? – одними губами спросил Костя, у которого снова стала отчаянно кружиться голова.

– Ты должен жениться на Владе, – неожиданно заявил Карелин. – Я могу сделать так, что никто, кроме нас с тобой, не увидит запись и не услышит об убийстве Збарской. Регина просто испарится, ее искать не станут. Да и некому беспокоиться о девице, у нее отсутствует родня. Твое алиби я организовал, его подтвердит Влада. Плюс куча всяких счетов-чеков-билетов, свидетельствующих о том, чем вы весь день, когда погибла девица, занимались.

– Ваша дочь в курсе происходящего? – обомлел Фокин, только сейчас сообразив задать этот вопрос.

– Естественно, нет! – возмутился Карелин. – Я не могу втягивать родного ребенка в дело об убийстве! Владе я сказал, что ты плохо себя почувствовал и спешно отправился на обследование в медцентр. И объяснил, что матери твоей об этом говорить нельзя. Ведь томограф, самый современный из всех имеющихся на свете, находится в Швейцарии, Алла же знает, что сын в ближайшие пару месяцев никаких зарубежных вояжей не планировал. И что, он вдруг спешно сорвался и улетел в Женеву? Аллочка страшно разнервничается, ей в голову полезут мысли одна хуже другой. А вот если ты провел весь день с Владой, тут не будет никаких потрясений. Ты утром, пока Алла спала, потихоньку улизнул из дома и вернулся за полночь. На вопросы матери ответишь: «Решил погулять с дочерью Карелина, устроил себе денек беззаботного отдыха».

Владимир Олегович перевел дух и продолжил:

– Понимаешь, дружок, Влада давно преданно тебя любит, лет с тринадцати только о тебе и думает. Из вас получится прекрасная пара. Ну все, сейчас ты должен отдохнуть, вижу, глаза слипаются. Завтра тебе привезут костюм, и вы рано утром поедете с Владой.

– Куда? – с трудом произнес Фокин, у которого сами собой закрывались глаза, а рот раздирала зевота.

– В загс, – спокойно пояснил Карелин. – Я уже обо всем договорился. Вас потихоньку зарегистрируют – и сразу на самолет. Медовый месяц проведете за границей, а я пока все тут утопчу окончательно.

У Фокина опять закружилась голова.

– Но я не хочу связывать свою жизнь с Владой. Она красивая, умная девушка, однако я не испытываю к ней никаких чувств. У меня совсем другие планы.

– Наслышан о твоем глупом романе с дамочкой, которая строчит грошовые книжонки. Костя, опомнись! Виола Тараканова тебе не пара. У литераторши дурная репутация, она разведена, легкомысленна, а главное, никогда не сможет родить детей. Могу дать почитать ее историю болезни, – сердито добавил Владимир Олегович.

Костя опустил голову и замолчал.

Я не сразу нарушила молчание.

– В свое время я предупредила тебя, что не смогу стать матерью. Слова Владимира не должны были стать для тебя шоком.

Глава 4

Франклин обнял меня за плечи.

– Вилка, пожалуйста, не сердись. Карелин буквально загнал меня в угол. Пообещал в случае моего отказа жениться на Владе продемонстрировать запись из «Нирваны» маме. Что мне оставалось делать? И я очень плохо чувствовал себя физически – руки-ноги дрожали, голова постоянно кружилась, я почти ничего не соображал, был словно под наркозом.

Вывернувшись из рук Константина, я встала с дивана и пересела в кресло, стоящее у окна.

– Прошу тебя, не обижайся! – с жаром воскликнул Костя. – Пойми, я чувствовал себя тогда… ну… слов для сравнения не подберу… словно живой мертвец. Не помню, как заснул, а утром Владимир Олегович еле-еле меня растолкал. Помог одеться, напоил кофе, а дальше снова почти провал. Помню лишь отрывочные моменты: книга, в которой я расписываюсь… бокал шампанского в руке… Влада в светлом костюме, машина, аэропорт… Очнулся я, когда по радио объявили: «Самолет начинает снижение, просьба пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение». Нас с Владой встретил представитель отеля, и мы очень быстро очутились в номере.

– Ты рассказываешь невероятную историю, – не выдержала я. – Почему ты не задал вопросы Карелину?

– Какие? – устало поинтересовался Фокин.

– Да хоть такие: Влада молода, неужели ей не хотелось пышной свадьбы, подвенечного платья, подарков, завистливых взглядов подружек, многоярусного торта? К чему столь поспешное оформление отношений? – выпалила я.

Костя схватил диванную подушку и положил ее себе на колени.

– Пойми, в тот момент у меня начисто отсутствовала способность рассуждать здраво.

Я положила ногу на ногу.

– Верится с трудом. В России человек, поднимающий бизнес, не раз оказывается в криминальных ситуациях. Да, владельцы успешных фирм никогда не расскажут правды о своей дороге к вершине благополучия, но у всех в анамнезе много всякого. Они сталкивались с бандитами, давали взятки, одним словом, прошли огонь и воду, поэтому давно потеряли детскую пугливость.

– Дать взятку чиновнику и стать подозреваемым в жестоком убийстве – разные вещи, – начал отбиваться Франклин. – Мне тоже приходилось ловчить, но я организовывал свое первое предприятие, когда в России стали наводить порядок. Тем, кто вступил в игру в самом конце восьмидесятых или в начале девяностых, пришлось совсем туго и страшно, вот они точно работали в тесном переплетении с преступными группировками. А нам, представителям второй волны российского бизнеса, было легче. Да и братки изменились, прекратилась стрельба на улицах, рынок поделили, никто уже не хватался по любому поводу за оружие. Что же касается взяток… Конечно, и я грешен. И грешу до сих пор. Но я никого не убивал и никогда не отдавал приказов об устранении конкурентов. Вот морду один раз Петьке Хвыкину начистил. Сейчас-то он банкир, а тогда был на побегушках у одного крайне жадного типа, который у меня часть прибыли откусывал. Петька тоже захотел кусочек пирога захапать, за что и получил в наглое рыло. Абсолютно честно говорю: при виде убитой Регины я испытал настоящий шок, вообще ничего не соображал.

Я подняла руку.

– Ладно, понятно. А дальше? Ты оказался в отеле, и что?

Константин отшвырнул подушку и продолжил рассказ…

На долю молодожена выпало слишком много переживаний, поэтому, переступив порог номера, Фокин рухнул в постель, начисто забыв про новобрачную, и проспал почти сутки. Когда наконец очнулся, весело улыбающаяся Влада рассказала, что каким-то неведомым образом журналисты прознали о бракосочетании, некая ТВ-программа дала о нем репортаж[3], и сейчас ее и Костин телефоны буквально раскалились от звонков.

– Я им отвечаю, что торжественная церемония состоится в марте, – тараторила Влада.

– Ты о чем? – сразу не сообразил Костя.

Юная жена надула губы.

– Папа пообещал, что у нас состоится самая шикарная свадьба, но к ней надо подготовиться. Поэтому мы сначала просто расписались, праздник же будет весной. Зимой холодно, грязно, да и платье мне не успеют сшить. Хочу наряд от Шанель, эксклюзивный.

Франклин сообразил, что Карелин не поделился с ним всеми своими планами. Костя-то понадеялся, что его женитьба пройдет почти незамеченной. Ан нет, слова тестя про скромную церемонию оказались ложью, Владимир Олегович намерен устроить дочери незабываемое торжество, просто его отложили до теплого времени года.

– Не знала, что у тебя столько знакомых баб, – неожиданно сердито произнесла Влада. – Обнаглевшие нахалки! Ишь, позовите им, видите ли, Костика… Пришлось объявить дурам: «Константин женат, отвалите от моего мужчины!»

Фокин не поверил своим ушам.

– Влада, ты брала мой телефон?

– Да, – спокойно подтвердила она. – Я твоя жена. Законная. Значит, никаких секретов между нами быть не должно.

– Убедительно тебя прошу более никогда не приближаться к моему сотовому и не грубить людям, – сурово произнес Костя.

Что тут началось! Нет смысла передавать все слова Влады, которая оказалась патологически ревнивой особой. Когда у девушки закончились слова, она начала бросать на пол расставленные в номере вазы и фарфоровые безделушки. Швырнула даже в зеркало пуфик. И все это сопровождалось истеричными воплями типа:

– Ты мне изменяешь! Ты проспал нашу первую брачную ночь! Ты меня не любишь!

Константин смог оттащить взбешенную фурию в ванную и прямо в платье поставил ее под холодный душ. Тут до него донесся стук в дверь номера, и он, велев Владе: «Не вздумай выйти из ванной», – пошел открывать.

В коридоре стоял администратор, который вежливо сказал:

– Простите за беспокойство, но соседи слышали шум и крики из вашего номера.

– Все в порядке, – заулыбался молодожен. – Я готов оплатить ущерб и услуги уборщицы. Дело в том, что жена приревновала меня к одной из своих подруг.

Дежурный закатил глаза.

– Не беспокойтесь, ваши апартаменты приведут в порядок. Все услуги включат в счет, желаю вам приятного отдыха. И, месье, разрешите дать вам совет от человека, который состоит в удачном браке двадцать пять лет. Женщины непредсказуемы, обижаться на них нельзя, воспитывать трудно. Но есть небольшие уловки, позволяющие сделать супружескую жизнь комфортной. Сходите с женой на набережную – там есть несколько магазинов с ювелирными украшениями, бутики от всемирно известных брендов, производящих одежду, обувь, сумки – и купите ей подарок. Поверьте, получив презент, она притихнет на неделю, а то и на две. Правда, потом все равно начнет упрекать вас в невнимательности. Поэтому периодически приносите ей то коробку шоколада, то букет. Поверьте, это лучший способ обрести счастье в браке.

Костя поблагодарил администратора, одарил его щедрыми чаевыми и вернулся в спальню, где уже сидела завернутая в халат Влада.

Увидев мужа, она бросилась на колени, заплакала и начала безостановочно говорить. Растерянному Константину оставалось только слушать сбивчивую, страстную, перемежающуюся рыданиями речь. Если вычленить из монолога молодой супруги суть, то она будет звучать так.

Влада обожает Константина с детства и с первого класса мечтала выйти за него замуж. Ей не нужен никто, кроме него. Девушка готова ради этого броситься с двадцатого этажа, кинуться в бушующее пламя, съесть стекло, побриться наголо. Сейчас она глубоко несчастна, потому что ждала первой брачной ночи, а муж захрапел, не обратив на жену-красавицу ни малейшего внимания. В скандале, что сейчас случился, виновата вовсе не Влада. Да, разгром учинен ее руками, но кто довел ее до нервного всплеска? Костя должен немедленно признаться ей в любви, и дальше они будут жить душа в душу.

Фокин кое-как успокоил «молодую» и пошел в ванную бриться. Влада отправилась туда же, села на унитаз и стала пристально следить за процессом. Константин вдруг ощутил себя питомцем зоопарка, испытал раздражение, порезался и в сердцах воскликнул:

– Сделай одолжение, спустись в ресторан! Попей там кофейку, а я приведу себя в порядок и присоединюсь к тебе.

Влада зарыдала.

– Супруги все делают вместе! А ты меня не любишь, ты меня не хочешь… Подружки рассказывали, что после свадьбы мужья их ни на секунду не отпускали, они из кровати не вылезали, а ты меня избегаешь…

И тут только Костя понял, во что вляпался. Он не любит Владу, не желает с ней жить и не способен заниматься сексом. Девушка вполне привлекательна внешне, но Костя впервые увидел дочку Карелина, когда та была совсем малышкой, и она для него вроде племянницы.

Фокин не принадлежит к тому типу мужчин, которые готовы тащить в койку любой не приколоченный к полу объект. Некоторые женщины считают представителей сильного пола простыми кнопочными устройствами, кем-то вроде несчастных собак, которых изучал академик Иван Павлов. Зажигается красная лампочка – и у псинки выделяется слюна, увидит мужик голые женские ноги или обнаженную грудь – и готово, он думает лишь о том, как затащить их обладательницу в койку… Не стану спорить, такие экземпляры существуют, и их немало. Но Костя другой, ему, как и многим нормальным парням, чтобы вступить с партнершей в интимные отношения, надо испытывать к ней любовь или влечение.

Влада вскочила и попыталась обнять мужа, тот быстро отстранился со словами:

– Извини, что-то голова сильно болит.

Поведай мне кто другой о подобной ситуации, я бы расхохоталась. Миллионы женщин рассказывают мужу про мигрень, если не хотят заниматься сексом. У мужчин свои отговорки – чаще всего они вспоминают о невыполненных служебных обязанностях. Говорят игриво настроенной партнерше:

– Иди ложись, я скоро приду. Надо быстренько справку для шефа составить.

Как правило, написание документа продолжается до тех пор, пока из спальни не донесется мерное посапывание второй половины. Но Костя выбрал женский вариант ответа. Наверное, был в тот момент здорово обескуражен.

Время, проведенное за границей, оказалось ужасным. Влада скандалила по любому поводу, закатывала сцены ревности и требовала секса. А Константин перестал испытывать к ней все добрые чувства, которые до того испытывал, и не собирался исполнять супружеский долг. Может быть, веди себя дочь Карелина иначе, окажись она тихой, приветливой и нежной, Фокин бы растаял. Но с базарной бабенкой, орущей по каждому поводу и без оного, он не желал иметь ничего общего.

На ночь Влада всегда жевала какие-то конфеты из трав, обеспечивающие хороший сон. По счастью, вздорная девица действительно быстро отбывала в страну грез, а Костя лежал и думал о том, что случилось.

До свадьбы Влада казалась ему вполне приятной, воспитанной девочкой. Костя не помнил, чтобы она хоть раз, придя в гости, устроила скандал. Да, девица краснела, встречаясь с ним взглядом, опускала глаза, когда он общался с ней, стеснялась его. Но ему никогда не приходило в голову, что дочь Владимира Олеговича в него влюблена. Костя считал Владу чрезмерно застенчивой малышкой и всегда был с ней мил. Время бежит незаметно, юная Карелина подрастала… Но когда Влада приезжала к Аллочке, Константин по-прежнему обращался с ней как с крошкой. Год назад, на Восьмое марта, он подарил Владе Барби, очень красивую, в пышном платье. Дочь Владимира разорвала обертку, восхитилась презентом и вежливо поблагодарила. А к Косте спустя мгновение подошла с вопросом мать:

– Милый, ты преподнес Владеньке куклу?

– Да, – подтвердил сын, – девочки таких обожают. Ей понравилась принцесса.

Алла взяла его за руку.

– Солнышко, ты помнишь, сколько Владе лет?

Костя наморщил лоб.

– Ну… Извини, нет, не помню.

– Ангел мой, – улыбнулась мать, – даже двенадцатилетней девочке Барби уже не нужна. А Влада скоро заканчивает школу, летом будет в институт поступать.

– С ума сойти… – растерянно пробормотал Костик.

Но и узнав, сколько лет девушке, Фокин не стал относиться к ней как ко взрослой. И уж тем более не предполагал, что Влада в него влюблена без памяти.

Потом в голову лежащего без сна Константина начинали лезть мысли о том, что произошло в «Нирване», об убийстве Регины. Он попытался оставаться относительно хладнокровным и восстановить события. Вот тогда пришло недоумение. И возникла масса вопросов.

На полочке в санузле коттеджа лежала бритва… Владимир Олегович позже сказал, что это прибор отца Аллы. Она находилась в доме его матери в гостевой ванной, хранилась там в шкафу как украшение интерьера, старинным инструментом брадобрея давно никто не пользовался. Коим образом аксессуар, принадлежавший деду Константина, попал в отель? Это загадка номер один.

Не менее странно и появление в ВИП-коттедже убийцы. Влезть в окно с улицы он не мог – стеклопакеты забраны решетками. В доме его не было – Костя перед началом съемки осмотрел обе спальни и гостиную. Думал, переходя из одного помещения в другое, где интерьер больше соответствует задаче, и в конце концов выбрал комнату с бордовыми обоями. Но Регина уперлась: ей больше нравилась спальня с бежевыми стенами. Поскольку Збарская являлась заказчицей, Фокин спорить не стал. Сейчас он, вспомнив свою инспекцию, пришел к выводу: в домике никого, кроме него и Регины, не было. Так откуда взялся киллер? Пришел с улицы? Но, уходя на парковку за медикаментами, Константин захлопнул дверь домика. И вернувшись назад без лекарств, тоже аккуратно защелкнул замок. Преступник применил отмычку? Не в данном случае. На входе в ВИП-коттедж нет замочной скважины, электронный запор открывается карточкой. Конечно, любую, даже самую совершенную защиту можно взломать, но на это необходимо время. А у киллера его не было, следовательно, с улицы он проникнуть внутрь не мог.

В связи с этим очень странным выглядит и появление Карелина. Помнится, Владимир Олегович, возникнув на пороге спальни, с улыбкой произнес: «Глянул в окно – Костик. Пока вышел, ты уже в своем доме скрылся. Извини, вошел без приглашения, дверь открытой была…». Это никак не могло быть правдой!

Почему Карелин очутился в нужном месте в столь «подходящее» время? Явился в самый страшный момент и спас Фокина. Хотя потом за вызволение из беды принудил его жениться на своей доченьке, явно не дружащей с головой. И между прочим, откуда будущий тесть узнал про видеонаблюдение в коттедже? Как раздобыл запись?

Вопросов становилось все больше, а ответов не было. Константин терялся в догадках.

Свадебное путешествие подошло наконец-то к концу. По дороге в Москву Влада устроила очередной скандал. Ей показалось, что одна из стюардесс строит мужу глазки, и она запустила в бортпроводницу чашкой с горячим кофе. Фокину пришлось потратить немало денег и почти все время полета на улаживание неприятности. Когда шасси лайнера коснулись взлетной полосы в аэропорту Шереметьево, Франклин принял решение немедленно развестись с Владой. Пусть Владимир Олегович отправляется со своим компроматом куда подальше, даже демонстрирует «кино» Алле. Конечно, жаль маму, и с полицией объясняться придется долго. Но Константин наймет лучших адвокатов и добьется, чтобы истина восторжествовала. Он готов к любым неприятностям, только бы не находиться более рядом с истеричкой. Вообще-то ему следовало тогда, в «Нирване», не впадать в панику, а вызвать на место происшествия адвоката.

Оставалось лишь гадать, почему взрослый, серьезный, всегда отдававший в своих действиях себе отчет мужчина впал почти в коматозное состояние и делал все, что велел Карелин.

Глава 5

Едва они оказались в ВИП-зале аэропорта, как Влада вытащила из сумочки небольшую тубу, вытряхнула из нее две розовые таблетки, отправила их в рот и капризно потребовала:

– Дай воды!

Лекарство юная новобрачная глотала постоянно, за время пребывания в отеле Костя не раз видел, как жена хватается за эти пилюли. Влада упаковку не прятала, и Фокин, заинтересовавшись, что же она принимает, один раз взял тубу и прочитал сделанную мелкими буквами надпись: «Гомеопатическое успокаивающее средство. Применяется при головной боли и возбуждении. Не более четырех доз в день. Совместимо с любыми препаратами». Поэтому сейчас вид пилюль не удивил Костю, ему только не понравился хамский тон спутницы.

– Сама сходи в буфет и возьми минералку, – не сдержавшись, весьма резко ответил он.

Влада заморгала, покраснела и начала по своему обыкновению орать. Присутствующие повернулись в их сторону. Фокин сквозь зубы велел супруге:

– Уймись!

Она затопала ногами, швырнула на пол сумочку, завизжала. Константин понял: еще секунда, и он ударит вздорную бабу. С невероятным трудом сделал шаг в сторону – и вдруг ощутил, как под черепной коробкой разливается тепло, которое через секунду превратилось в огонь. Больше Фокин ничего не помнил. Очнулся он в палате в капельницах и узнал: у него случился инсульт.

Мозговые удары не всегда влекут за собой смерть больного или его инвалидность. Косте здорово повезло, что ему стало плохо в ВИП-зале аэропорта ночью. Сразу примчался дежуривший в зоне для особо важных пассажиров врач, который оказался опытным и имел под рукой необходимые лекарства. В три часа пополуночи Москва не стоит в пробках, «Скорая помощь» прибыла за считаные минуты и споро доставила больного в клинику, где его поместили в палату реанимации и принялись активно лечить.

Через месяц, в двадцатых числах февраля, Франклин перебрался из палаты в номер санатория, где восстанавливался шестьдесят дней. Занимался с логопедом, упорно делал гимнастику, сидел на диете. Доктора отняли у него мобильный телефон, запретили смотреть телевизор, читать газеты-книги, пользоваться компьютером, айпадом. Но Константин и сам не рвался общаться с внешним миром. У него была цель: во что бы то ни стало вернуть себе здоровье. А еще он попросил сотрудников санатория не пускать к нему никого. Ни мать, ни жену, ни друзей. Ему очень не хотелось предстать перед знакомыми и Аллочкой плохо говорящим человеком с нарушенной координацией. А Владу, впрочем, как и Владимира Олеговича, он просто не желал видеть. Вообще никогда.

В конце апреля Константин, благодаря усилиям медиков и своей целеустремленности, стал выглядеть и ощущать себя совершенно здоровым. Настало время вернуться домой.

Квартира, где живет Костя, расположена в обычном доме неподалеку от метро, и ранее она принадлежала всей семье Фокиных. Впрочем, слова «обычный дом» не совсем точны. Отец Константина получил жилплощадь в советские времена от Союза писателей, и по тем временам четыре комнаты с двенадцатиметровой кухней считались настоящим дворцом. В доме проживали исключительно литераторы и люди, имевшие прямое отношение к ним, например, врачи из поликлиники Литфонда.

Позже, в девяностые годы прошлого века, кооператив быстро потерял элитность, апартаменты в нем стали переходить из рук в руки, из подъездов исчезли лифтеры, во дворе перестали сажать розы, на их месте возникла парковка. Сейчас в кирпичной семиэтажке проживает самый разный люд. Но Костя не спешит переезжать. Почему? Ему элементарно лень затевать поиски новых хором, ремонтировать их, покупать мебель. Фокин приходит домой лишь ночевать, а в свободное время он чаще всего находится у Аллы на даче. И кстати, у богатого бизнесмена нет ни охраны, ни шофера, ни услужливых горничных вкупе с поваром. Франклин не любит посторонних людей в доме и бытовыми вопросами совсем не заморачивается. Два раза в неделю, в часы, когда хозяин отсутствует, в апартаменты заглядывает домработница, которая обязана быстренько убрать комнаты, постирать, погладить и смыться до его возвращения. И можете мне не верить, но Фокин понятия не имеет, кто живет над и под его квартирой, поскольку с соседями не общается.

Покинув санаторий, Костя приехал домой, вошел в прихожую и – увидел Владу.

– Что ты здесь делаешь? – спросил удивленный Фокин.

– Живу, – тихо ответила Карелина. – Я твоя жена, где ж мне еще находиться, как не тут? Я приходила в больницу, приезжала в санаторий, но меня к тебе не пускали. Я вся извелась от тревоги, я измучилась, я…

Костя сделал глубокий вдох и, запретив себе нервничать, произнес:

– Остановись, хватит слов. Сейчас я позвоню Владимиру Олеговичу. Нам всем вместе необходимо сесть и поговорить.

Честно говоря, Константин ожидал очередного скандала или по крайней мере шквала вопросов с припевом «Зачем тебе мой папа?». Но истеричка почему-то молча кивнула и отправилась в ванную. Фокин же взялся за телефон, попросил тестя приехать. Карелин поинтересовался причиной, по которой ему следует спешить к дочери с зятем, и Костя не смог сдержаться, выложил все, что думает о Владе, и выпалил:

– Завтра же подаю заявление о разводе.

– Не глупи, – ответил Карелин, – не нервируй девочку. Скоро буду. У молодых всегда трения. Медовый месяц лишь называется сладко, а на самом деле во время него все здорово ругаются. К тому же ты заболел. Вы еще не наладили семейную жизнь по-настоящему.

– Я не хочу ее даже начинать, – отрезал Константин. – Все. Хватит. Забирайте свою дочь обратно.

Завершив беседу, Фокин отшвырнул трубку, повернулся лицом к двери и увидел на пороге кухни Владу. Та пару секунд молчала, а потом внезапно кинулась к разделочному столику, выхватила из держателя здоровенный шеф-нож и ринулась на супруга с воплем:

– Убью тебя! Никому не достанешься! Если не мой, то ничей! Хочешь уйти к другой? Никогда!

Костя в последний момент умудрился вцепиться в руку обезумевшей супруги. Затем связал ее с помощью полотенец, усадил на диван и велел:

– Тихо! Сейчас сюда явится твой отец, тогда и поговорим.

Но Влада неожиданно заорала:

– Помогите кто-нибудь! Убивают! Люди, на помощь! Сюда! Скорей!

Он схватил жену за плечи, встряхнул и приказал:

– Заткнись!

И Влада неожиданно притихла. Фокину что-то показалось странным, но что именно, он понять не успел, Влада вдруг прошептала:

– Прости, Костик, я тебя очень люблю. И всегда любила.

На него навалилась усталость, он сел на табуретку.

– Ты странно демонстрируешь свои чувства.

– Не понимаю, что происходит, – зарыдала Влада. – Меня прямо трясет порой от ярости. Я никогда такой не была, до конца декабря прошлого года не скандалила, а потом стало накатывать. В глазах темнеет, всех убить готова! Ничего с собой поделать не могу. Пока ты лежал в больнице, припадков безумного гнева не было. А сейчас ты домой пришел, и я снова занервничала. Пошла принять свое гомеопатическое успокаивающее, разжевала таблетки, и через минуту истерика накатила. Что со мной?

– Похоже, пилюли тебе не помогают, – констатировал Фокин.

Влада плакала, продолжая жаловаться, что не может справиться со своим характером, клялась в любви к мужу, обещала исправиться, умоляла не подавать на развод. Фокин, стиснув зубы, терпел этот концерт. Он очень надеялся, что Карелин скоро приедет и навсегда заберет свою дочь из его квартиры.

В конце концов Влада устала и попросила:

– Дай мне воды.

Фокин налил в стакан минералки и поднес его к губам жены.

– Ты мне руки завязал, – простонала она, – освободи!

– Сам тебя напою, – не сдался Фокин. – Не хочу получить от любящей женушки удар ножом.

У Влады вытянулось лицо, но она без возражений сделала несколько глотков. Минут десять супруги сидели молча. Потом Влада подняла голову и прошептала:

– Я твоя жена, значит, мое имущество принадлежит и тебе. А я богата. Ты не представляешь, сколько я могу получить денег. Если захочу, весь бизнес отца будет наш.

– Сиди смирно, – велел Костя. – А еще лучше молча.

– Только намекну, что расскажу про калоши и бабу Клаву, и папаша на меня торговый центр «Май» перепишет, – с отчаянием произнесла Влада. – А я отдам его тебе. Не уходи от меня, пожалуйста! Или нет, я прямо сейчас все расскажу про калоши и бабу Клаву, а ты сам пойдешь к моему отцу и потребуешь: «Отдавай мне свой бизнес, иначе я всем сообщу, всему миру…» Хотела тебе сразу правду выложить, как только мы в гостинице оказались, но ты меня избегал, слушать не желал. Я так плакала… Потому что с детства люблю тебя, одного тебя и никого кроме тебя. Вот! Пожалуйста, прости меня и позволь высказаться. Нагнись поближе, умоляю тебя… Умоляю!

Косте вдруг стало жаль явно нездоровую девушку. Он склонился над Владой, та подняла лицо. Фокин очень близко увидел покрасневшие белки глаз – похоже, от очередной истерики у нее полопались сосуды. А еще он, ни во время свадьбы, ни после нее особенно не разглядывавший новобрачную, вдруг сообразил: ресницы у Влады наклеены. Они не гипертрофированно длинные, но совершенно точно искусственные. Сейчас один пучок волосков чуть-чуть отклеился. Вероятно, это случилось, когда Влада отчаянно зарыдала.

– Успокойся, – велел Костя. И миролюбиво добавил: – Ладно, выкладывай, что собиралась. Давай.

Влада отвела взгляд в сторону, посмотрела куда-то за спину мужа и дернулась. Ее личико вдруг сменило выражение, стало то ли удивленным, то ли испуганным. Фокин хотел обернуться, но внезапно ощутил что-то вроде укуса комара где-то в районе шеи и провалился в темноту.

Когда мрак рассеялся, Костя открыл глаза и понял, что лежит в коридоре на полу. Он сел, потряс отчаянно гудящей головой, потом спросил у мужчины в спортивном костюме, который почему-то стоял в проеме открытой входной двери:

– Кто вы? Что здесь делаете?

– Саша я, – с испугом ответил дядька, – сосед сбоку. Кричали тут у вас. Ну, мы с Катюхой типа… заволновались… Потом в нашу дверь позвонили. Я открыл, глянул – на лестнице никого… в твою квартиру дверь нараспашку… Пошел посмотреть… может, помочь надо… плохо соседу, вот он нам и позвонил… Гляжу, ты на полу… то ли спишь, то ли в обморок упал… Хотел воды налить, тебе в лицо плеснуть, чтоб очнулся… Двинул на кухню, а там… вообще кранты! Ты это… того… живой?

– Вроде да, – пробормотал Костя, с трудом вставая. – Надо моему врачу позвонить. С чего бы мне падать? Нехороший симптом! Уф, как шатает…

Саша перекрестился.

– Так ты того… этого… туда не ходи… не надо…

– Куда? – не сообразил Фокин.

– Ну, туда, где холодильник стоит… – выдавил из себя сосед. – Жуть там… Эй! Лучше здесь останься.

Но Фокин уже ринулся на кухню.

Влада, по-прежнему со связанными полотенцами руками, полулежала на диване. Горло ее было перерезано, и все вокруг залито кровью. Константин схватился за косяк. Потом ринулся в туалет, его стало тошнить.

– Слышь, щас полиция приедет… – бубнил в коридоре Саша, – я вызвал… Может, тебе «Скорую» кликнуть?

– Кому тут врач понадобился? – раздался голос Владимира Олеговича.

Саша спросил:

– Вы ваще кто? Сюда нельзя. Там жуть… Эй! Погоди!

Фокин вышел в коридор, услышал вопль, несшийся из кухни, замер. А Карелин закричал:

– Где мерзавец, убивший мою дочь? Он сумасшедший! Держите его!

И только тогда Константин понял, в какую переделку попал. Ноги сработали быстрее мозга, сами понесли его к выходу. Саша попытался схватить его, но Франклин с силой оттолкнул мужика. Тот упал, а Костя ринулся по лестнице… вверх.

Обычно человек, пытаясь удрать из многоэтажного здания, кидается вниз, он спешит добраться до подъездной двери, чтобы попасть на улицу. А вот Фокин, перепрыгивая через три ступеньки, направился в другом направлении. Он знал, что, пробежав по подкрышному пространству, можно очутиться на чердаке соседнего дома, а уже оттуда легко будет скрыться. Косте было плохо, снова отчаянно тошнило, но, очевидно, его ангел-хранитель не спал и подсказывал правильные решения. Владимир Олегович, не ведавший о проходе в другое здание, бросился по лестнице вниз. Почему сосед Саша не указал ему, куда двинулся хозяин квартиры? Ну, наверное, растерялся от испуга. И похоже, вообще был не особо сообразительным человеком.

Фокин выскочил на улицу, остановил первого попавшегося «бомбиста» и приказал ему ехать к дому, где у него оборудована студия. Черноволосый, темноглазый, плохо говорящий на русском языке водитель затрапезного «жигуленка» молча закружил по улицам, иногда с видимым страхом посматривая в зеркальце заднего вида на странного пассажира. Кошелька у Фокина при себе не оказалось, он снял с руки дорогие часы и отдал парню.

Здание, где Константин арендует студию, стоит в тихом районе, и оно нежилое, все помещения отданы под офисы, в каждом есть душ, туалет и крохотная кухонька. Фокин быстро помылся, переоделся в джинсы, пуловер и куртку, которые на всякий случай держал в шкафу, взял из сейфа, в котором хранил деньги для оплаты труда моделей, все имевшиеся там средства, запасную кредитку и вышел на улицу. Поймал очередного бомбилу, доехал до центра, пробежался по банкоматам, снимая со своего счета солидные суммы, потом сел в шумном сетевом кафе, торгующем фастфудом, и позвонил Аллочке. Ответила домработница Вера.

– Позови маму, – велел Константин.

– Ей плохо, – прошептала горничная. – А вы сюда больше не обращайтесь, не впутывайте Аллу в беду. Три «Скорые» в доме. Что же вы наделали!

– А что я наделал? – прохрипел Фокин.

– Не звоните больше, – зашипела Вера. – Я вас не выдам, не скажу, что хотели с матерью поговорить, и ей ничего не сообщу. У нее инфаркт подозревают. Легко ли женщине услышать, что ее сын жестокий убийца?! Знаете, что ваш тесть говорит?

– С кем ты болтаешь? – раздался вдруг голос Кирилла. – Живо отвечай!

Несмотря на напряженность ситуации, Костя удивился: обычно брат не обращает внимания на то, чем занимается горничная, и ему глубоко безразлично, кто звонит матери. Если Кирюша вдруг проявил интерес к тому, что происходит вокруг, значит, сильно взбудоражен. Вероятно, матери совсем плохо, раз он выпал из своего состояния вечно дремлющей черепашки и приехал на дачу.

– А ну, дай сюда трубку! – с несвойственной ему горячностью потребовал младший брат.

Фокин быстро отсоединился и решил обратиться к своей помощнице, верной Евгении Николаевне, спокойной, хорошо воспитанной даме, которая служила у него много лет. Но она не испытала ни малейшей радости, услышав голос шефа, как и домработница Вера, понизив голос, произнесла:

– Господи! Что вы наделали! Уже весь Интернет гудит.

– О чем? – мрачно поинтересовался Костя.

– Бизнесмен Фокин зарезал свою жену после бурной ссоры, которую слышали все соседи, – процитировала Евгения Николаевна. – Ой, тут еще и рассказ стюардессы о том, как вы в нее во время полета чашкой с кипятком запустили!

– Это сделала Влада. Инцидент случился в декабре прошлого года, странно, что о нем до сих пор помнят, – зачем-то попытался оправдаться Костя. – И я никого пальцем не трогал.

– На новостном портале написано, что вы неуправляемый скандалист, который со всеми дерется, – заявила помощница.

– Евгения Николаевна, мне нужна ваша помощь! – взмолился Фокин. – Пожалуйста, найдите…

– Нет, нет! – испуганно воскликнула она. – Не желаю иметь ничего общего с этой омерзительной историей! Я не сообщу полиции о нашем разговоре, но более меня не беспокойте. Никогда.

Из трубки полетели частые гудки. Стало понятно, что никому из списка контактов звонить не следует. Он уже объявлен в Интернете жестоким убийцей, и вокруг его имени роятся невероятные сплетни.

Глава 6

Около часа Костя просидел в кафе. Потом спросил у местной уборщицы:

– Не сдает ли кто из служащих квартиру?

Тетка окинула его цепким взглядом и заявила:

– Давай пять тысяч, приведу хорошего хозяина.

Фокин сунул предприимчивой бабенке деньги. А та не обманула, познакомила его с помятым мужичонкой, который заявил:

– Сдаю фатерку по дням. Плати вперед и живи хоть год.

Константин вновь вытащил кошелек. Потом взял ключи, бумажку с адресом и вышел на проспект. По дороге к метро вышвырнул свой сотовый, купил в будке у входа в подземку другой мобильник с сим-картой, проехал пару остановок, вышел, приобрел в магазине ноутбук и отправился на снятую квартиру…

Франклин прервал рассказ и закашлялся.

Я, ошарашенная услышанным, задала совершенно ненужный вопрос:

– Почему ты, позвонив мне, сказал «жена ушла», а не «Влада убита»?

– Извини, но я и сам не знаю, – севшим голосом ответил Костя. – Наверное, я имел в виду, что она ушла на тот свет, ушла из жизни…

– Прости, я спросила глупость, – пробормотала я. – Продолжай, пожалуйста, хочу знать все, даже мельчайшие подробности. Ты приехал в дом, где снял квартиру… Дальше что?

Константин сделал глубокий вдох, медленный выдох и заговорил снова.

Собственно, рассказывать ему было больше нечего. Он очутился в этой убогой, не особенно чистой норе и сутки провел с компьютером в руках, читая небылицы, которыми полнился Интернет.

На дворе было самое начало мая, пресса отдыхает, поэтому я, не имеющая привычки просматривать информационные порталы, понятия не имела о происходящем. Я не живу в Сети, я пользуюсь Всемирной паутиной редко. Модного нынче блога или твиттера у писательницы Виоловой нет. Вот обычные бумажные газеты я иногда покупаю, хотя в последнее время делаю это все реже и реже – слишком уж много там непроверенной информации. Мои приятельницы, которые знали об отношениях, недавно связывавших нас с Костей, и могли бы в принципе рассказать мне о последних новостях, в данный момент грели косточки на экзотических островах и собирались вернуться домой не ранее середины мая. Мне же были известны «новости» еще декабрьские – что Фокин женился на Владе. Поэтому я очень удивилась, когда Константин вдруг позвонил мне, бывшей любовнице, и попросил о помощи.

Мы долго проговорили с Костей и поняли: единственный способ оправдать его – это найти убийцу Влады и Регины. Мне сразу подумалось, что это один человек. Почему? Збарскую зарезали опасной бритвой, принадлежавшей деду Кости (сейчас орудие преступления находилось у Владимира Олеговича Карелина), а Владу лишили жизни при помощи острого ножа, но способ убийства тот же – перерезанное горло.

Еще у меня одним из первых возник вопрос: что связывало Збарскую и Владу? Может, их отношения с Константином? Но он был едва знаком с Региной, та являлась всего лишь очередной заказчицей. Надо понять: убийца хотел впутать Костю в преступления или избавлялся от этих женщин, а Фокин тут сбоку припека?

Если честно, я совсем не знала, с какой стороны браться за это дело, но ведь, чтобы размотать клубок, надо с чего-то начать. Поразмыслив над ситуацией, я решила отправиться в спа-отель, где погибла Регина Збарская, и разведать там обстановку. Но навряд ли сотрудники гостиницы станут откровенничать с женщиной, которая на часок-другой заглянула к ним в гости, а вот с клиенткой будут любезны, охотно расскажут о жизни подмосковного курорта. А главное, я смогу беспрепятственно ходить по территории, и, вполне вероятно, мне удастся заглянуть в тот самый ВИП-коттедж, где погибла Збарская. Конечно, с момента ее убийства прошло почти полгода, но вдруг я что-то найду? Или увижу некий предмет, который послужит мне подсказкой.

Четвертого мая рано утром я приехала в «Нирвану» с намерением провести в спа-отеле недельку, а то и две. Вообще говоря, я совершенно не рассчитывала на то, что в самый разгар весенних каникул тут найдется свободное место. Но администратор на ресепшен, окинув меня быстрым взглядом, куда-то отошла и вернулась назад вместе с хозяйкой комплекса, беспредельно ласковой Гертрудой Марковной Туль. А та быстро затараторила:

– Для нас огромная честь принимать известную писательницу! Специально на случай приезда особо дорогих гостей мы держим свободным ВИП-коттедж. Непременно загляните сегодня к нашему врачу, он составит план необходимых процедур, запишитесь на спортивные занятия. И не волнуйтесь, вам не придется одной ходить первый день по территории, так что не заплутаете. Вас будет сопровождать Лидия. Она заведует бальнеолечебницей, мастер гидромассажа и прочих водных процедур, но сегодня займется исключительно вами.

– Не стоит отвлекать человека от исполнения прямых обязанностей, – сказала я, тщательно скрывая радость от того, что все так хорошо складывается, то есть место нашлось. – Прекрасно сама во всем разберусь.

– Нет, нет! – не согласилась Гертруда Марковна. – Случай с Аленой Ивановной нас здорово перепугал, и теперь все новенькие в день приезда гуляют с сопровождающим. Простым людям хватает мальчиков, которые помогают с багажом и прочим, но вы-то звезда! Я прикрепляю к вам на сегодня Лидию.

– А что случилось с Аленой Ивановной? – сразу насторожилась я.

Гертруда Марковна прикрыла рот рукой.

– Ох! Не зря мой покойный муж, академик Туль, частенько говорил: «Герти, помни, твой основной враг – твой язык». Вечно я сначала сболтну, а уж потом понимаю, что растрепала то, о чем следовало молчать. Алена Ивановна приехала вместе с нашей постоянной гостьей Катюшей. Мы все сразу полюбили Алену Ивановну. Такая маленькая, хрупкая, веселая, беленькая, очаровательная… Правда, Маша?

Администратор энергично закивала.

– Да-да! Все просто обожали девочку. Настоящая красавица и умница. И вдруг она пропала! Катюша пошла к бассейну, Алена Ивановна вроде с ней рядом была и… нет!

– Боже! – закатила глаза Гертруда. – Как мы перепугались! Вызвали полицейских.

– От них толку как от верблюда пива, – вклинилась в разговор дежурная. – Пришел участковый, стал задавать глупые вопросы, попил чаю и умелся. Пообещал организовать, как он выразился, разыскные мероприятия и более не показывался.

– Но, слава всевышнему, Алена Ивановна сама нашлась, – повысила голос Гертруда Марковна. – Я пошла на лодочную станцию, летом у нас можно по реке кататься, и вижу – бежит наша Алена Ивановна! Я прямо прослезилась от радости. Говорю ей: «Милая! Мы так беспокоились! Двое суток не спали!» Алена Ивановна смутилась, стоит, хвост опустила…

– Мяукает во всю глотку, – подхватила администратор. – Видно, проголодалась.

Я обалдела.

– Она мяукала?

– Естественно, – подтвердила Гертруда. – Все милые персидские кисоньки очаровательно мяукают.

– Так Алена Ивановна кошка! – воскликнула я.

– Конечно. А вы что подумали? – удивилась администратор.

Я заулыбалась. Действительно, что я должна была думать, услышав про исчезновение веселой и хрупкой Алены Ивановны, для поисков которой спешно пригласили участкового? Да каждый человек тут же сообразит: Алена Ивановна – это кошка.

Продолжая без умолку болтать, Гертруда отвела меня в коттедж. Когда мы вошли в домик, хозяйка провела обзорную экскурсию и спросила:

– Нравится?

– Очень, – совершенно искренне ответила я, не ожидавшая, что мое желание осмотреть место, где умерла Регина, осуществится так просто. – Уютно и красиво.

Гертруда расплылась в улыбке.

– Очень мило с вашей стороны похвалить наше скромное заведение. Простите, Виола, кто вам посоветовал «Нирвану»?

– Регина Збарская, – не моргнув глазом, соврала я, – пиар-агент вашего отеля.

На лице владелицы появилось выражение недоумения.

– У меня нет такой служащей. И никогда не было.

Я всплеснула руками.

– Правда? Зимой, где-то в середине декабря, мне позвонила женщина. Представилась начальницей отдела по связям с общественностью вашей гостиницы и предложила: «Не хотите отдохнуть в прекрасных условиях бесплатно? «Нирвана» предоставит вам роскошный особняк, питание в ресторане, процедуры, а вы за это потом расскажете в СМИ о том, какое чудесное место наш спа-отель».

Гертруда на секунду выпала из образа рафинированной интеллигентной дамы:

– Обалдеть!

Я села на диван.

– Знаю, что такие предложения делают многим знаменитостям, но я не любительница жить за чужой счет, а потом прилюдно демонстрировать благодарность. Предпочитаю сама оплачивать свои поездки. И если мне понравятся условия и обслуживание, я от души похвалю место, где отдыхала. Поэтому я очень вежливо отказала Регине, объяснила, что новогодние праздники собираюсь провести с близкими, а оставшиеся до тридцать первого числа дни хочу посвятить покупке подарков. Правда, добавила: вероятно, как-нибудь потом, ближе к лету, я приеду в «Нирвану». Однако Збарская принялась упрашивать: «Дорогая Виола, все же подумайте, может, выберете время зимой. У нас как раз будет затишье, отель почти пуст».

– Что? – возмутилась Гертруда Марковна. – Да у нас всегда аншлаг!

Я сделала вид, будто не услышала ее замечания.

– Регина оказалась весьма настойчивой, говорила без умолку: «В двадцатых числах декабря мы снимаем эротический календарь для корпуса, где мужчины лечатся от импотенции, я занята в этом проекте. Но потом мечтаю увидеть вас».

– С ума сойти! – подпрыгнула владелица отеля. – Съемки эротического календаря? Я бы никогда не позволила ничего подобного! И мы не лечим от полового бессилия. Наша задача – общее оздоровление организма, снижение веса, укрепление иммунитета, снятие нервного напряжения. Чушь и бред! С вами разговаривала аферистка. Ни о какой Регине Збарской в «Нирване» и не слышали! Виола, дорогая, разрешите предложить вам небольшой презент от отеля: уик-энд в подарок. Оплачиваете пребывание с понедельника по пятницу, а субботу и воскресенье живете за наш счет. Пожалуйста, не отказывайтесь, это от чистого сердца. И мне не нужна от вас реклама в СМИ. Нет, какие люди встречаются! Пиар-агент! Говорите, в середине декабря вам нахалка звонила?

– Да, – кивнула я. – Не помню точно числа.

– Меня не было с пятнадцатого, – вздохнула Гертруда Марковна. – К дочке ездила, она сейчас в Лондоне. Но я точно знаю, что никто из наших служащих вас беспокоить не мог. Ужасно! Я в шоке!

– Ничего неприятного не произошло, – стала я утешать не на шутку разволновавшуюся даму. – Второго мая меня затопили соседи, остро встала проблема, куда отправиться на время ремонта. И я вспомнила звонок Регины. Естественно, я не собиралась жить бесплатно, но понадеялась, что у вас найдутся свободные номера. Збарская говорила о малой загруженности гостиницы в дни праздников.

Гертруда не смогла сдержаться:

– Вот мерзавка и врунья! Но я счастлива, что познакомилась с вами. Давайте выкинем из головы мысли об этой отвратительной особе, я хочу показать вам кухню. Надеюсь, вы будете пользоваться нашим рестораном, но если захотите попить чайку, то в коттедже есть все. А вот и наша Лидочка подошла! Она проведет вас по территории…

За вчерашний день я успела погулять с Лидией, сделать гидромассаж и познакомиться с обитателями ближайших домиков. Сегодня утром, сразу после завтрака, я пошла к бассейну и стала думать, с какого конца лучше подступиться к делу Фокина. В голове, как назло, не было ни одной дельной идеи.

Конечно, следовало поговорить с Аллочкой, и я попыталась соединиться с матерью Кости, но ни она, ни домработница Вера не снимали трубку. Выслушав в очередной раз длинные гудки, я встревожилась. Вдруг немолодой даме стало плохо от переживаний и ее увезли в больницу? Вероятно, надо помочь ей. Нужно выяснить, куда ее положили, поговорить с врачами, заплатить им, чтобы за Фокиной хорошо ухаживали. Но тут мне вдруг ответил… Константин.

Я совершенно не ожидала услышать его голос, поэтому растерялась и ляпнула:

– Костик, ты дома? Немедленно уезжай! Зачем ты приехал на дачу?

– Это Кирилл, – ответили из трубки. – Кто говорит? Что вам надо? Не смейте сюда звонить! Мама больна, ей нельзя волноваться. Эй, почему вы молчите?

Я быстро отсоединилась и перевела дух. У Аллы нет на телефоне определителя номера, Кирилл не узнает, что с Фокиной пыталась поговорить именно я. Ох, похоже, Алле совсем плохо, раз младший близнец в ее доме. У Кирилла с Аллой никогда не было особой близости. А если уж быть совсем откровенной, то надо признать: мать тяготится общением с младшим сыном, у нее есть лишь один любимый, нет, обожаемый мальчик – Константин.

Разговаривать с Кириллом я посчитала бессмысленным, а вот побеседовать с Владимиром Олеговичем было бы интересно. Но я не рискнула этого сделать, хотя знакома с Карелиным. Познакомилась с ним в прошлом году на дне рождения Аллы, который Костя пышно праздновал в одном из самых дорогих ресторанов Москвы. Карелин давно дружит с матерью Франклина и, естественно, был осведомлен об отношениях, которые связывали меня с бизнесменом и фотохудожником. Правда, это знание не помешало Владимиру Олеговичу выдать дочурку за Костю, но ведь своя рубашка всегда ближе к телу. Мне лучше сейчас не общаться с Карелиным – тот может сообразить, что я хочу вытащить из беды своего бывшего возлюбленного, и наверняка попытается мне помешать.

В общем, пока я совсем не понимала, как себя вести и что делать дальше, поэтому решила сходить с сибирячкой Зоей, отдыхающей в соседнем коттедже, в деревню. Авось на свежем воздухе мой мозг оживет и будет способен выдавать креативные идеи.

– Сюда, – скомандовала Зоя, – срежем кусок дороги. Как тебе спалось в ВИП-домике?

– Прекрасно, – ответила я, – давно так не отдыхала.

Миронова хмыкнула.

– Ничего этакого не снилось?

– Какого? – не поняла я.

– Эротического, – засмеялась Зоя. – Коттедж-то непростой.

– Гертруда Марковна сказала, что его предоставляют исключительно особым гостям, – кивнула я. – ВИП-домик на территории один.

Миронова остановилась.

– Гертруда? Да что она знает! Постоянно в Англию летает, у нее там дочь учится. Я в «Нирване» давно отдыхаю, а хозяйку лишь первого мая увидела, когда тут праздничный ужин устроили. Она разоделась в оранжевое платье, усыпанное блестками… С ее-то задницей! Некоторые дамы, словно нарочно, уродующую их одежду подбирают. Вот увидишь, хозяйка завтра, максимум послезавтра опять отсюда смоется. Местный народ говорит, что Туль в отеле редкий гость, чаще в Лондоне у дочери обретается.

– Кто же тогда руководит всем? – удивилась я.

– Лидочка, – пояснила Зоя.

– Заведующая бальнеолечебницей? – с недоверием переспросила я. – Она симпатичная, но, похоже, совсем не способна повысить голос. Слишком мягкий человек.

Миронова бодро шла вперед.

– Ничего, что я с тобой на «ты»? – опомнилась она. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Лидке сороковник стукнул, а выглядит она роскошно. Думаю, без уколов красоты в ее случае не обошлось, больно лоб у мадам гладкий и «гусиных лапок» у глаз нет. Точно ботокс поработал. Но его очень аккуратно ввели. Между прочим, орать Лиде и не требуется, ее и так тут больше Бабы-яги боятся. Стоит красавице лишь глянуть на провинившегося, а тот уже от страха описался.

– На меня Лидочка не произвела впечатления грымзы и злыдни, – отметила я.

– Так ты и не работаешь в «Нирване», зарплату в местной кассе не получаешь, отдыхать приехала, – возразила Зоя. – Гостям улыбка и ласка, сотрудникам розги. Молодец, Лидуся, одобряю. Я сама такая. Если коллектив перед начальницей не трепещет, значит, вместо работы он в потолок плюет. Русский человек так устроен, ему нужен добрый батюшка-царь, заступник и защитник сирых да убогих. Но у государя за спиной обязан стоять Малюта Скуратов[4], чтобы живо головы непокорным и лентяям рубить. Иначе ничего конструктивного не получится. Идеальный босс – это добрый человек, регулярно выпускающий из загона палача с окровавленным топором.

– И кто же в «Нирване» Малюта? – поинтересовалась я.

Зоя снова притормозила.

– Ты не сообразила? Говорю же – Лида. А Гертруда белая и пушистая зайка. Полагаю, в действительности она таковой не является, небось та еще стерва. Но внешне Герти кажется зефиркой, сладким пряничком. Так вот о ВИП-домике… Интересное местечко. Мне предложили туда переселиться, но я побрезговала.

– Почему? – удивилась я. – В коттедже чисто и уютно.

Зоя взяла меня под руку.

– Пошли скорей. Опоздаем к бабке, и она нас не пустит. Меня предупредили, что характер у знахарки скверный, на секунду больным на прием задержаться нельзя… Дорогая моя, ВИП-домик – бордель. В прямом смысле слова. Публичный дом.

Глава 7

Я споткнулась о какую-то ветку.

– Не может быть! «Нирвана» приличное место, путевка сюда дорогая.

– Так и путаны бывают недешевые, – захихикала Зоя. – У меня частенько бессонница разыгрывается, поворочаюсь в кровати и пойду вокруг своего «бунгало» бродить. Очень хорошо этот прием помогает заснуть, погуляешь минут пятнадцать-двадцать, и зевота начинается. Меня одна китаянка этому способу научила, у нас в областном центре таких Сяо Ляо целая диаспора живет. Хочешь расскажу, как без таблеток быстро закемарить можно? Надо заглянуть в чье-то окно, в чужую квартиру. Необходимо только знать, кто там живет. Не лично с хозяйкой быть знакомой, а просто иметь представление, как она выглядят внешне. И говорить про себя: «Пусть сон женщины летит ко мне, а моя печаль к ней». И дальше эту тетку представляешь, как она выглядит, во что одета. Можно ее мысленно переодеть, причесать по-иному. Главное, в мельчайших деталях бабенку описать, и сразу в кровать потянет.

– Интересный способ, – заметила я. – Но, думаю, его можно применять и лежа в постели. И совсем не обязательно «отнимать» чужой сон. Очень часто люди, которым удается задремать лишь под утро, после ужина думают: «Эх, опять проверчусь без сна до четырех утра…»

– И что? – фыркнула Зоя.

– Они сами настраивают себя на бессонницу, – объяснила я. – Дают таким образом приказ мозгу оставаться бодрым. А мысленное описание чьей-то внешности отвлекает, человек расслабляется и начинает дремать. Кстати, именно по этой причине тем, кто мается без сна, советуют считать овец.

Зоя скорчила гримасу.

– Ну, психологию я не изучала, просто тупо деньги зарабатываю, хочу, чтобы их побольше было. Но жизненный опыт имеется, и он мне подсказывает: если за полночь мужик тайком ВИП-домик посещает, а потом часа через полтора-два оттуда, оглядываясь, выходит, то чем красавец там занимался?

– Хм… – задумалась я. – Возможны варианты.

– Какие? – засмеялась Зоя. – Парень шмыгает в коттедж, чтобы книги читать? Пушкина в тишине наизусть заучивать? Но вот какая штука! Один уйдет, а через короткое время второй топает, под утро третий появляется. И все они там литературой зачитываются? Гоголя и Льва Толстого штудируют?

– Маловероятно, – вздохнула я. – А кто такие эти мужчины?

– Постояльцы отеля, – пожала плечами Зоя. – Я с ними не знакома, но издали их видела, встречала в ресторане или у бассейна.

– Ночью темно, а сильный пол предпочитает носить черные или серые вещи. Как ты ухитрилась разглядеть в темноте гостей ВИП-домика? – удивилась я, тоже переходя на «ты».

Зоя поправила упавшую на лоб прядь волос.

– Уличное освещение в «Нирване» зажигают вечером, а гасят с рассветом. Неоправданное расточительство! Но когда хозяйка постоянно отсутствует, ее денежки и начинают утекать… Фонари в отеле мощные, прекрасно все даже в глухую темень видно. И ты не права насчет одежды, сейчас мужики – настоящие павлины. Один из тех, кто к Регине приходил, носит ярко-оранжевую ветровку со светоотражающими полосками. Они огнем вспыхивали, когда красавчик на крылечке стоял, и на его спине складывались в слово «stop».

– А откуда ты знаешь, как зовут эту женщину? – поразилась я.

Спутница взяла меня под руку.

– Ненавижу духоту, даже в мороз дома приоткрываю балкон. И в «Нирване» сплю с распахнутым окном. А чего бояться? Тут повсюду решетки. Я просто услышала, как мужчина, уже уходя, сказал: «Регина, запри замок». Что она ответила, понятия не имею. И как девка в домик попала, не видела, но меня такое любопытство взяло, что я наутро пошла к коттеджу, стала там все разглядывать. Побродила вдоль забора и выяснила! Домик-то почти впритык к общей изгороди примыкает, и кто-то пару железных прутьев раздвинул, сделал широкую дыру. Пролезть в нее проще простого. У этой Регины небось свой ключ от замка есть.

Зоя вздернула голову.

– Когда я приехала в «Нирвану», Лидия мне тут же сказала: «Дорогая госпожа Миронова! Вам по статусу положено поселиться в нашем ВИП-коттедже – вы крупный бизнесмен, очень богатый человек. Уж простите нас, но в нем трубу прорвало. Поживите пока в соседнем домике. Он, конечно, скромнее, но когда ремонт закончится, вас сразу переселят». Я человек спокойный, поэтому согласилась. А через пару дней сообразила, что не в протечке дело, в коттедже бордель уютно устроился. Правда, Лидия через неделю ко мне прибежала и зачастила: «Дорогая госпожа Миронова! Давайте мы ваши вещи в наш лучший особнячок переместим, там порядок навели». Меня от брезгливости аж передернуло. Ага, думаю, значит, Лидка временно лавочку прикрыла, велела проститутке в «Нирване» не показываться. Никогда не лягу в постель, где шлюха мужиков обслуживала! Фу, гадость какая! Короче, я вежливо отказалась, сослалась на нежелание вещи перетаскивать. Потом гляжу, тебя там устроили. Извини, если настроение испортила, домик-то в самом деле уютный, внутри там шикарнее, чем в других. Так, где тут улица Коммунистическая?

Зоя остановилась. Я тоже притормозила, увидела два ряда разнокалиберных избушек и один небольшой, но сильно отличавшийся от остальных кирпичный дом под зеленой черепичной крышей. Спутница поежилась и показала на самое добротное здание:

– Нам явно туда. Думаю, целительница недурно зарабатывает. Только бы она мне какой-нибудь плохой диагноз не сообщила. Вдруг тетка увидит, что я смертельно больна?

– Ты не похожа на умирающую, – улыбнулась я.

– Да? – воспряла духом Миронова. – Правда, самые страшные болячки всегда внезапно находят… Ладно, в случае чего я обязательно поправлюсь. Сердце у меня здоровое, никогда не болит, а это главное. Мне недавно кардиолог сказал: «Вы сто лет проживете, никаких проблем у вас по своей части не вижу». Ну, стучи…

Я пару раз ударила кулаком в створку.

Нам открыла совсем не пожилая женщина, наряженная в красивое дорогое платье. Она деловито осведомилась:

– По записи? Идите в кабинет. Только обувь скиньте.

Мы с Зоей покорно разулись и проследовали в указанном направлении. Я ожидала увидеть тесное душное помещение с зажженными свечами, иконами, заполненное всякими «магическими» предметами вроде хрустальных шаров, карт Таро и гадальных досок. Но комната оказалась очень светлой, чистой и походила на кабинет терапевта в платном медцентре. Здесь стояли письменный стол, на котором лежал толстый том под названием «Справочник лекарственных средств», диван, два кресла, пара стульев и ширма, на стене висел плакат, демонстрирующий строение человека, а в углу маячил лабораторный скелет. Еще на стене белела табличка: «Прием ведет Надежда Лаврова».

Знахарка подошла к раковине и тщательно вымыла руки. Я внимательно следила за ее движениями. Хм, врачи, к которым я до сих пор заглядывала, сначала осматривали меня, а уж потом хватались за мыло, как будто боялись, что об меня запачкались.

– Не стану спрашивать, на что вы жалуетесь, – нараспев произнесла хозяйка, бесцеремонно указав в мою сторону пальцем. – Сразу почувствовала – спину у вас ломит.

– Лечиться я пришла, – ревниво уточнила Зоя. – Виола просто так посидит.

– Пожалуйста, – неконфликтно согласилась целительница, – только у нее все равно позвоночник выкручивает.

Я пошевелила лопатками. Прозорливость Надежды меня не поразила. Скажите любому человеку старше двадцати пяти лет про ноющую поясницу и попадете в точку.

Тетка скрестила руки на груди.

– Хорошему анималтерапевту свои проблемы описывать не надо, он их увидит внутренним зрением.

– Простите, кому? – не поняла я.

Надежда нахмурилась.

– Не знаете специалиста, к которому на прием записались?

– Что вы! Распрекрасно о вас наслышаны, вы ставите людей на ноги, – льстиво зачастила Зоя. – Вы самая лучшая знахарка России!

Хозяйка дома оперлась ладонями о стол.

– Большей глупости не слышала. Что, я похожа на неграмотную бабу, которая читает заговоры и дает людям чай из веника? Имею диплом врача, окончила Буругундинский университет с красным дипломом. Вон он, на стене висит.

Я повернулась и увидела раму, в которую был вставлен лист с печатями.

– Слышу ваши мысли, – повысила голос Надежда, – мол, где же тот город Буругунда находится? Отвечу: в Сибири. Шарлатаны в своих кабинетах сплошь документы об окончании московских академий вывешивают, а я не из таких. В Буругунде расположен старейший университет мира, там профессорский состав получше, чем в столице. Горжусь, что обучалась у самого Розенлевбаума. Слышали об академике?

– Да, – живо солгала Зоя, – мировая величина. И я в ваших знаниях не сомневаюсь, это Виола рожу скорчила! Моя лучшая подруга знаменитость, она популярная писательница, издается во всем мире. По ее книгам на Первом канале телевидения фильмы снимают, и сама Виола с экрана не вылезает. Вы уж не обижайтесь на нее, все селебретис очень недоверчивые.

Я онемела от возмущения. Мы с Мироновой вовсе не близкие подруги, и я не ошиблась, предположив, что предприимчивая бизнесвумен прихватила меня с собой для того, чтобы целительница, раз уж она обожает встречаться с известными людьми, не отказалась лечить дражайшую Зою.

Лаврова мрачно посмотрела в мою сторону.

Я, не желая выглядеть хамкой, принялась оправдываться:

– Извините, я просто не поняла, кто такой анималтерапевт. Впервые услышала о таком специалисте.

Лицо Надежды разгладилось, на нем появилось любезное выражение.

– Ничего, сейчас объясню. «Анимал» в переводе с латыни означает «животное». Я лечу с помощью четвероногих, использую их энергию и позитивный настрой. Смело скажу, специалистов, подобных мне, во всем мире всего трое. Американец Смитсон из Теннесси, Ньяма Нчоу из Кении и я. Почему веду прием в Подмосковье? Ответ очевиден: животным в столице негде жить.

– Многие спокойно держат в квартирах кошек и собак, – заикнулась я.

Надя снисходительно посмотрела на меня.

– Верно. С собаками-кошками-кроликами просто. А куда деть козу, лошадь, верблюда, льва?

– Льва? – испуганно повторила Зоя. – Ой, мама! А он от чего исцеляет?

– От запора, – без тени улыбки пояснила Надя.

Я сделала вид, что с огромным интересом рассматриваю сделанный из пластика скелет. Думаю, избавление пациента от деликатной проблемы с помощью кровожадного хищника всегда проходит удачно. Едва пациент увидит медленно подходящего к нему царя зверей, как не желающий работать кишечник тут же оживает. Вот только потом небось возникает новая проблема: как избавить больного от поноса?

Надежда встала.

– Час моей работы стоит двадцать тысяч. При этом не важно, лечу я вас или мы просто болтаем. Время идет.

– Начинайте скорей, – засуетилась Зоя.

– Ступайте за ширму, обнажайтесь до пояса и ложитесь на кушетку лицом вниз, – велела анималтерапевт. – Сейчас приведу целителя.

Миронова бросилась выполнять распоряжение.

– Предлагаю уйти, – тихо сказала я, когда Надежда вышла в коридор. – Думаю, анималтерапия не уберет грыжу позвоночника. И с остеохондрозом тетке тоже не справиться.

– Знаешь, какая к Надежде очередь? – возразила бизнесвумен.

– Кстати, про город Буругунду со старейшим в мире университетом я никогда ничего не слышала, – не успокаивалась я.

Но тут же услышала из-за ширмы:

– Можешь перечислить все населенные пункты России?

– Нет, – призналась я.

– То-то и оно, – буркнула Миронова, выходя полуобнаженная из-за укрытия и устраиваясь на узкой кушетке. – Людей не обмануть. Если к врачу толпа ломится, значит, он прекрасный специалист!

Я вновь собралась возразить, но тут в кабинет вошла Надежда с петухом в руках.

– Уже готовы? – пропела она. – Чудно. Сейчас Петя сделает массаж по точкам выхода меридиана спины.

– Он их изучил в Буругундинском университете? – не выдержала я.

Женщина рассмеялась.

– Животных туда не принимают. Петя инстинктивно найдет нужное место. Вот так. Отойдите, пожалуйста, ваша аура мешает птице сосредоточиться.

Я сделала пару шагов в сторону окна.

– Нет, нет, сядьте на диван, – скомандовала Надежда.

Глава 8

Я послушно выполнила приказ знахарки. Та аккуратно поставила петуха на спину Зои.

– Никогда не видела таких птиц, – вновь не удержалась я от комментария. – Черный как сажа.

– Сделай одолжение, не мешай, – прошипела Зоя.

– Особая порода, – терпеливо пояснила анималтерапевт, – мне его подарили колдуны вуду на Гаити. Ну, Петя, действуй!

Петух стоял на пояснице Зои, как изваяние. Целительница сделала быстрое движение рукой – птица клюнула Миронову между лопаток.

– Ай-ай! – взвизгнула та.

– Прекрасно, Петя, – одобрила Надежда. – Ты попал в центр звука. Попробуй еще раз.

Петушок опять ткнул клювом Миронову.

– Ой-ой! – заорала та.

Я с трудом удержалась от смеха. Похоже, у Зои повсюду точки болтовни, Петя клюет в разные места, а Миронова одинаково реагирует визгом. И это не удивительно, ведь неприятно, когда тебя щиплет петух.

– Давай, давай, милый… – ворковала знахарка, – ты у нас самый лучший, избавь Зоеньку от проблемы…

Петя чуть-чуть оттопырил хвост, задрал голову, замер и покакал на поясницу Мироновой.

Я сделала вид, что ничего не заметила. Отвернулась к окну и замерла, рассматривая неказистое серое сооружение во дворе.

– Какое-то у меня странное ощущение в изгибе спины, – пожаловалась Зоя. – Словно дождь капнул.

Я невольно захихикала, но тут же прикусила губу.

– Все намного хуже, чем я ожидала, – мрачно заявила Надя. – Петя испражнился.

– Что он сделал? – не поняла Зоя.

– Покакал, – употребила я другой глагол.

– Куда? – не поняла Миронова.

– На тебя, – пояснила я.

Пациентка дернулась, петух замахал крыльями и перелетел с Зои на спинку дивана.

– Петр пометил главный энергетический колодец организма, – методично вещала Надежда, – через него человек обменивается праной с космосом. У вас, милая, нарушены отток и приток. Если говорить простым, доступным любому человеку языком, то в ваш организм беспрепятственно втягивается ментальный вселенский мусор, а из него вытекает положительное либидо. Вопрос: если чашу постоянно наполнять отходами и забирать из нее чистую родниковую воду, что в конце концов получится? Помойка. Спасибо Петру, он поставил правильный диагноз.

– Я – мусорное ведро? – дрожащим голосом осведомилась Зоя.

– Не следует так говорить о себе, – возразила выпускница Буругундинского университета. – В голове надо держать исключительно светлые мысли. Да, ваша поясница является адскими вратами ужасной болезни. Но мы же не станем зацикливаться на этом знании? Вам ни в коем случае нельзя расстраиваться, узнав, что скоро умрете от переполнения негативными отходами Вселенной. Не стоит впадать в панику от того, что в вашем теле со скоростью мысли развиваются паралич, глухота, слепота…

– О, боже… – потрясенно прошептала Зоя.

– Отбросьте мрачные мысли, – вещала Надежда. – Знайте, пессимист всегда умирает первым. А вот оптимист уходит на тот свет вторым. Хотите уже завтра очутиться на кладбище?

– Н-нет… – пролепетала Зоя.

– Прекрасно, – сказала анималтерапевт. – Тогда запретите себе думать о скорой кончине, и сегодня ночью она к вам не явится. Придет в следующий понедельник.

– Господи! – всхлипнула Миронова. – Уже в первый день следующей недели? Он же вот-вот настанет!

В эту поистине трагическую секунду в комнате раздался резкий звонок будильника.

– Час прошел, – объявила Надежда. – Спасибо за визит, одевайтесь.

– Но вы же меня не вылечили, – обморочным голосом произнесла Миронова.

– Конечно, нет, – пожала плечами целительница. – Я не обещала оздоровить вас прямо на первом сеансе. Хорошо, что Петя сразу диагноз поставил, некоторые к нему месяцами ходят только ради этого. Заглядывайте во вторник в полдень, поработаем.

– Но я же умру в понедельник! – завопила Зоя.

– Не размышляйте на скорбную тему, – предостерегла знахарка, – всегда в любой ситуации ищите светлые стороны.

Я, до сей поры сидевшая тихо и твердо решившая не вмешиваться в действо, не выдержала:

– Прекрасный совет. А теперь подскажите, о чем хорошем можно думать, узнав о надвигающейся кончине?

– В случае Зои? – уточнила анималтерапевт.

– Да, именно в ее ситуации, – подтвердила я.

Надежда села в кресло.

– Если Зоя скончается в понедельник, ей не придется тратить деньги на визит к Пете во вторник. Согласитесь, пустячок, а приятно.

Я не нашлась, что сказать, а Миронова простонала:

– Умоляю, спасите!

Хозяйка дома наклонила голову.

– Позаниматься с вами еще? Но это стоит двадцать тысяч. Не хочу вгонять вас в расход. Потом скажете: «Вот нахалка, развела больного человека на круглую сумму!»

– Господи, я готова вам сутки оплатить! – взвыла Зоя. – Только избавьте меня от смерти!

Знахарка милостиво улыбнулась.

– Ну, что с вами делать… Хорошо, продолжим. Кстати, как спина?

– Да забыла я про нее! – взвизгнула Зоя. – Вообще не болит! Только и думаю, как вскоре трупом стану.

– Вот видите, – с удовлетворением подчеркнула Надежда. – Анималтерапия – великая вещь! Первый сеанс, а уже сработало. Петя временно закрыл дыру, и вам сразу полегчало. Теперь применим ежовую акупунктуру. Варвара!

В комнату всунулась круглолицая старушка.

– Ась?

– Принесите Феоктиста, – велела хозяйка.

– Чаво? – переспросила бабуля. – Не расслышала, говори громче.

– Фе-ок-ти-ста, – по слогам произнесла анималтерапевт.

– А-а-а… Щас притащу, – пообещала бабка, скрываясь из вида.

– Он поможет? – с робкой надеждой поинтересовалась Миронова.

– Стопроцентно, – уверенно пообещала Надежда. – Забудете и про смерть, и про поясницу, спляшете рок-н-ролл.

– Нет ее, – сообщила бабка, вновь всовывая голову в комнату. – Давно не показывается, не сказала, когда будет, записки не оставила. Прощелыга, а не девка! Небось снова в караване ночи развратничает. Тьфу, вот уж соседка появилась, никакой морали! Обзавелась Тамарка фифой на палубе.

– Баба Варя, мне нужен Феоктист, – повторила целительница. – А вы за кем побрели? И о каком караване речь ведете?

– Так я за Тамаркиной жиличкой подрапала, – заквохтала бабулька. – Через забор поорала, потом внутрь заглянула. И разве ты о караване не слышала? Гостиница на холме. Тамарка там работала, пока ее за глупость не турнули.

– «Нирвана», – поправила врач, – вы слово перепутали.

– Придумают тоже, – неодобрительно прокряхтела бабка, – обзовут по-китайски, русскому человеку и не понять. Кто такой Нирвана? Чего он сделал хорошего? А с караваном ясно. Ну, народ кругом… Прямо безумный. Не соседи у меня, а ироды тупые. Ни покоя от них, ни радости. Вот недавно ночью шум устроили и…

– Баба Варя, сходите за Феоктистом, – остановила ее Надежда. – Он в чулане, в розовом ящике.

– Ладно, поняла, – пробурчала старушка, удаляясь.

Знахарка посмотрела на меня.

– Эта деревня – самое правильное энергетическое место во всем Подмосковье. Уж поверьте, я объехала все областные пункты от «а» до «я», прежде чем нашла этот участок. Крестьяне хитры, как бородавочники. Услышали, что я у Варвары Сергеевны избу приобрести хочу, и давай ко мне подходить с речами: «Зачем вам развалюха Николаевой? Возьмите мою усадьбу и живите счастливо». А я маху дала, всем отвечала: «Спасибо, господа, за предложение, но по учению Тай Хо анималклиника должна стоять на возвышении». Местные скумекали, что деньги им не достанутся, и ну бабу Варю накручивать. Объяснили старухе, как со мной говорить надо, поняли, что мне именно дом Николаевой нужен. В результате я отдала за избенку намного больше, чем рассчитывала, и пришлось серьезный ремонт делать, кирпичом избу обкладывать, крышу перекрывать. Честное слово, дешевле было бы новый особняк поставить. Но мне требовалось сохранить дух хаты Варвары. А бабулька со мной осталась, идти-то ей некуда. Живет в мансарде и вроде как в моем анималцентре служит санитаркой. Только пользы от нее – ноль. Надо же, сейчас вместо того, чтобы за Феоктистом идти, отправилась к Регине… Как можно два столь разных имени перепутать?

Я напряглась.

– Кто такая Регина?

Надежда показала рукой на окно.

– Молодая женщина с плохой аурой. Снимает комнату в соседней избе, там хозяйка Тамара. Она живет бедно, вот, чтобы немного заработать, и пустила к себе жиличку. Эта девушка ко мне прошлой осенью постучалась совсем поздно, я уже спать легла. Вошла в дом и сказала: «Я Регина, живу по соседству. Спину мне скрутило, а Тамара говорит, что вы умеете позвонки вправлять». Я ей ответила: «На дворе ночь, и на завтра у меня большая запись». Думаете, нахалка ушла? Как бы не так! Начала деньги совать, не уходила. Пришлось, чтобы отвязалась, делать наглой девице энергетический массаж. А аура у нее плохая, черная… Короче, еле-еле я от докучливой посетительницы избавилась. Больше я Регину не видела, чему очень рада. У Варвары Сергеевны в голове компот, вечно она все путает, внимательно не выслушает…

– И вовсе я не такая, – прокашляла старуха, входя в комнату. – Держите своего Фофана.

– Это же еж! – воскликнула я.

– Можно и так считать, – согласилась Надя. – Сейчас я протру спину Зои раствором, полученным после купания морской свинки Эдип. Эта вода содержит уникальный набор витаминов и микроэлементов. Эдипа нельзя часто ополаскивать, но я имею запас. Возьмем немного воды из бутылочки на ватный тампон. Как ощущение, Зоя?

– Легкость в башке появляется, – заявила Миронова, – и виски не давит.

Я решила слегка привести Зою в чувство.

– Неужели голова перестала болеть от того, что тебе на поясницу положили ватный диск, смоченный жидкостью, где ранее бултыхался грызун?

– Без разницы, кто в ней плавал, – пропищала Зоя. – Прямо оживаю! Трясучка прекратилась, аппетит появился, силы прибывают.

– Странно, что Всемирная организация здравоохранения до сих пор не объявила воду после купания морской свинки панацеей от всех болезней, – фыркнула я.

Надежда вынула из шкафчика широкий эластичный бинт.

– Скептики жили во все времена. Они смеялись над Джордано Бруно и Галилео Галилеем, обзывали Ван Гога маляром, а писателя Жюля Верна дураком, описывающим вещи, которых нет на свете. Ну, кто мог в позапрошлом веке подумать, что люди полетят на Луну или будут пользоваться мобильными телефонами, Интернетом? Только человек, тронувшийся умом! Но американец Армстронг прогулялся по спутнику Земли, а мы прекрасно сейчас не только слышим, но и видим собеседника, находящегося на другом континенте. Можете сколько угодно подсмеиваться над оздоравливающим лосьоном от Эдипа, но поверьте, лет через пятьдесят мир откажется от антибиотиков и перейдет на анималтерапию. Я просто первопроходец.

– Погодите, что вы делаете? – весьма невежливо перебила я Надежду.

– Привязываю Феоктиста к каналу боли в пояснице Зои, – пояснила лекарка. – Иголки, слегка войдя в кожу, оттянут отрицательную энергию. Завтра в это же время явитесь на прием, я сниму Феоктиста и посмотрю, надо ли повторить процедуру.

– С ума сойти… – обомлела я. – Немедленно освободите несчастного ежика, вы его замучаете.

– Нет, нет! – завопила Зоя. – Оставьте! Не хочу умереть в понедельник!

– Еж скончается в муках, – занервничала я. – Ни одно животное не может долго прожить, будучи привязанным к спине человека.

– Ну и фиг с ним! – заорала Миронова. – Я важнее!

– Безобразие! – взвилась я. – Для таких целей давно придуман ипликатор Кузнецова!

– Феоктист сейчас не с нами, – произнесла целительница, – он уже в лучшем мире, здесь осталась лишь его бренная оболочка. Она биоположительна, а названное вами средство сродни мертвой воде.

Я уставилась на анималтерапевта.

– Ежик умер? А кого вы приматываете к Зое?

– Его чучело, – объяснила Надежда. – Сам Феоктист уже на небесах, его душа переполнена счастьем, которое по каналам энергообмена перетекает в оставленную на Земле шкуру, а та…

Я ощутила тошноту и головокружение.

– Думаете, дохлый еж мне поможет? – проскулила Зоя.

– Энергетически он живой, – обиделась знахарка. – Разговаривайте с Феоктистом раза три-четыре в час, хвалите его и избежите скорой кончины.

Я поняла, что не могу более выносить этот поток абсурда, и выскочила в коридор.

Глава 9

Когда мы с Зоей вышли на улицу, я спросила:

– Дойдешь до «Нирваны» одна?

– Думаю, да, – сказала Миронова. – А ты куда собралась?

– Сбегаю в магазин, – лихо соврала я, – куплю газет.

Зоя кивнула, сделала шаг в сторону леса, потом обернулась.

– Ты решила вернуться к Надежде и тоже полечиться? Смеялась над целительницей, а теперь поняла, что она гений? Вот возьму и останусь! Теперь мой черед над тобой подсмеиваться. Думаешь, приятно узнать о своей смерти в понедельник? Я еле-еле жива от потрясения. Хорошо, что Надежда согласилась мне помочь. Правда, ношение шкуры Феоктиста недешевое удовольствие, с меня за это десять тысяч взяли… Но ведь жизнь дороже!

– Прости меня, – смиренно попросила я, – больше никогда не стану потешаться над анималтерапевтом. Нет, я вовсе не намерена возвращаться, планирую заглянуть в местную лавку. Хочешь, пойдем вместе?

– Ну уж нет, – поморщилась Зоя. – Я устала и перекусить пора. Встретимся перед ужином. О’кей?

Я помахала Мироновой рукой, прогулялась немного по местному Бродвею, оглянулась и с радостью увидела, что Зоя скрылась в лесу. Тогда я развернулась и шмыгнула в дом, расположенный рядом с избой хитрой целительницы. Дверь в покосившийся домик была по-деревенски беспечно не заперта. Я протиснулась в крошечные сени, споткнулась о пару резиновых калош, чуть не разорвала юбку о какие-то железяки и крикнула:

– Тамара, вы дома?

– Проходите, – раздалось в ответ. – Кто там? Регина, ты? Чего долго не приезжала? Полгода скоро, как ты пропала.

Я толкнула рукой обшарпанную фанерную дверь, запуталась в висящей за ней занавеске, но в конце концов раздвинула ее и очутилась на кухне. У крохотного стола, накрытого бело-синей клеенкой, сидела очень худая женщина в спортивном костюме, знававшем лучшие времена.

– Вы кто? – удивилась она.

– Регина Збарская здесь живет? – в свою очередь поинтересовалась я. – Приехала ее навестить.

Тамара отодвинула большую миску, в которую лущила зубчики чеснока.

– Регинка куда-то подевалась. Уже давно не показывается, с зимы.

Я изобразила разочарование:

– Значит, Збарская уехала?

Хозяйка избушки внимательно посмотрела на меня.

– Может, и так. Но вещи ее на месте, а они хорошие, дорогие.

– Разрешите зайти в комнату жилички? – попросила я.

– Ладно, – после недолгого колебания согласилась хозяйка, – если дадите тысячу рублей, то пожалуйста.

Получив купюру, Тамара начала оправдываться:

– С работы меня турнули, жить не на что.

– Я честно заплатила вам, теперь хочу увидеть помещение, – прервала я тетку.

Та встала.

– По коридору налево и прямо, в дверь и упретесь.

Я миновала узкий проход, толкнула створку и увидела едва ли десятиметровую комнату с большой кроватью образца середины двадцатого века. Кроме ложа, застеленного красивым новым пледом, тут стояли трехстворчатый гардероб с зеркалом, настоящий динозавр советской мебельной промышленности, продавленное кресло, еще были бордово-черный ковер на стене и горшки с буйно цветущей геранью на узком, покрашенном белой масляной краской подоконнике.

Я без колебаний распахнула скрипучие дверцы шифоньера. Вещей у Збарской было немного, но все они и правда оказались прекрасного качества: два кашемировых свитера серого и светло-песочного цвета, узкие черные брючки, пара строгих платьев, в каких любит показываться на публике английская королева Елизавета, элегантные сапожки и лодочки на каблуке.

А вот в дорожных сумках на нижних полках я нашла кое-что весьма интересное. В одном бауле хранились комплекты так называемого эротического белья, явно приобретенного в бутике, который славится своими нереально высокими ценами. А во втором лежали педантично уложенные в коробочки разные секс-игрушки. Одна из них оказалась пуста, но я сообразила, что было в ней ранее – наручники из бархата, выкрашенного под леопарда, и широкие шелковые ленты. Почему я подумала именно об этом наборе? Очень просто: на крышке была картинка с изображением содержимого. Еще там обнаружился богатый выбор презервативов всех мастей и размеров, плюс специфические лекарства и обеззараживающие средства. Похоже, Регина работала девушкой по вызову.

Я вернулась к Тамаре на кухню.

– Давно Збарская у вас комнату снимает?

Хозяйка занервничала.

– Вы из полиции, да? Из Москвы? Леонид нажаловался? Я ни малейшего отношения к делам Регины не имею! Она искала жилье, а мне нужны деньги. Кому плохо от того, что девушка тут поселилась? Ни шума от нее, ни забот. Днем она спала или в Москву уезжала, сюда на одну-две ночи наведывалась. Тихая, воспитанная, уважительная. Когда у Васькиных сынишка руку сломал, его мать ко мне прилетела и давай плакать: «Томка, попроси жиличку отвезти нас в больницу. Пока «Скорая» сюда приедет, ребенок криком изойдет. Я сама водить не обучена, а мужик пьяный лежит». Я ответила: «Сама проси. Мы с Региной не близкие подружки, мне неудобно ее напрягать. Ничего, потерпит твой сорванец, будет ему наука, а то все мальчишке с рук сходит. Думаешь, не знаю, кто у меня на огороде летом сухую ботву поджег? Я чуть избы из-за твоего хулигана не лишилась!» И тут Регина из спальни выходит со словами: «Садитесь в автомобиль». Мало того что она соседку с сыном в приемный покой доставила, так еще подождала их там. И купила баловнику игрушку в магазине и денег с Васькиной даже на бензин не взяла. Сострадательной оказалась.

– И вас не обеспокоило, что Збарской нет с конца декабря? – удивилась я.

Тамара спрятала руки под фартук.

– А чего нервничать? Она у меня комнату снимает, приезжает-уезжает, когда душа захочет. Я ей не мать, не свекровь, чтоб за девкой следить или мораль читать за дурное поведение.

– Так вы знали, чем Регина зарабатывает на жизнь?.. – протянула я.

– Журналистка она, – флегматично пояснила хозяйка, – статьи всякие пишет. Но не в газете, а в компьютере.

– Названия издания не помните? – спросила я. – Читали произведения Збарской? Какие темы она поднимала?

Тамара начала мять край клеенки.

– Не интересовалась. А зачем мне? Компьютером я не пользуюсь, газеты иногда пролистываю, их многие постояльцы перед отъездом в коттеджах бросают, сама не покупаю, дорого очень. Вон у Галки, моей сменщицы, дочка-восьмиклассница вечно всякие модные журналы выпрашивает, ужас сколько денег на эту ерунду уходит. Я новости из телевизора узнаю. Правда, стараюсь пореже их смотреть.

– Может, случайно знаете московский адрес Регины? – не успокаивалась я. – Ее отчество, год рождения…

Тамара широко распахнула глаза.

– Какая мне разница, где Регина в столице кантуется. Я к ней в гости не собиралась, да она и не пригласила бы. И отчество мне ни к чему, мы по имени общаемся.

– Я подумала, вдруг вам эти сведения запомнились, когда вы смотрели паспорт девушки, – вздохнула я.

– А зачем он мне? – задала свой любимый вопрос Тамара. – Не заглядывала в него.

– Впустили жиличку и не поинтересовались ее документами? – удивилась я.

– А зачем? – снова повторила хозяйка. – Меньше знаешь – крепче спишь. Регина деньги аккуратно дает, остальное мне неинтересно.

– Тамара! – закричал из коридора звонкий голос. – Вы где? Ау!

Мы с бывшей горничной одновременно повернулись на звук. Я услышала стук каблуков и увидела темноволосую девушку с густой челкой. На незнакомке красовались элегантное платье и модные туфли на небольшой платформе.

– Привет, – весело произнесла она. – Тамара, вы по мне не соскучились?

– Вот она сама притопала, – меланхолично сказала Тамара, глядя на меня, – ей вопросы и задавайте. Здравствуй, Регина, эта женщина из полиции. Наверное, Леонид заявление им отнес.

– Вот гад вонючий! – возмутилась Збарская. – Не верьте скотине. Он сам свои часы потерял. Или в карты проиграл.

Я, не ожидавшая увидеть «пиар-агента» спа-отеля живой и здоровой, слегка растерялась. А Регина тем временем говорила:

– В «Нирване» все думают, что Ленька крутой бизнесмен, деньги лопатой гребет, поэтому кланяются ему и любые его капризы исполняют. Увидели, что у него джип дорогой, шмоток брендовых три шкафа, и сделали вывод – олигарх. Да еще сам Леонид постоянно о своих бизнес-успехах кричит. Но только деньги ему мать дает, это она крутыми делами ворочает, а сынок лентяй и идиот. Леня ее боится больше, чем конца света. Совершенно уверена, что он дорогущие, мамашкой подаренные часы по пьяни посеял или подарил кому, а может, в казино спустил, вариантов много. Я его в последний раз видела перед Новым годом, он тогда скандал устроил в «Нирване», орал, что пошел в бассейн и там, в раздевалке, у него «котлы»[5] увели, пообещал всем голову оторвать. Ну, я при выяснении отношений не присутствовала, Тамара мне этот эпизод рассказала. А когда с придурком вечером встретилась, он заявил: «Небось ты часы увела, позарилась на дорогую вещь». Вот идиот! Я по «Нирване» не гуляю, в их тухлой воде не плаваю. И как мне в мужскую раздевалку пройти? Долго он, однако, заявление в полицию нес. Хотя, может, его мамахен только сейчас поняла, что сынуля остался без часов? Вот и пришлось обалдую действовать.

Я наконец-то пришла в себя и задала первый пришедший в голову вопрос:

– А почему вас так долго не было у Тамары?

Регина вытянула ногу.

– Уехала отсюда в середине декабря. Дорога была плохая, шоссе не чищено, и вломился в меня идиот на летней резине. Хорошо, жива осталась, а вот лодыжку по кусочкам собирали, три операции перенесла, заново ходить училась. Только в апреле поправилась окончательно и вот прирулила…

Регина вдруг запнулась и обратилась к хозяйке:

– Тамара, сделайте, пожалуйста, чаю. Устала, пока сюда ехала, вокруг одни придурки за рулем.

– Сейчас поставлю, – меланхолично пообещала та и пошла к чайнику.

Регина поманила меня рукой и выскользнула в коридор. Когда мы очутились в комнате Збарской, она села на кровать, а мне показала на стул.

– Устраивайтесь. Хозяйка ошиблась, вы не из полиции – одеты дорого, и сумка не из дерьма. Да и лицо мне ваше сразу знакомым показалось, только все вспомнить не могла, где мы встречались. А потом бац – и осенило! Вы писательница, по телевизору мелькаете. Ну и зачем к Тамарке пришли? Ведь не из-за осла Леонида?

Я опустилась на жесткое сиденье и отважилась на откровенную беседу:

– Правильно, дело не в Леониде, а в вас.

– Во мне? – поразилась собеседница. – Что случилось?

– Один мужчина думает, что убил вас, – сказала я.

– Вау! Прикольно… – засмеялась Збарская и начала хрустеть пальцами. – Задушил черным чулком? Частая мужская фантазия.

– Нет, перерезал горло бритвой, – уточнила я.

– С таким я пока не сталкивалась! – воскликнула девица. – В основном у пациентов банальные проблемы, хотя они, конечно, считают их уникальными.

– Простите, вы ведь… э… девушка по вызову? – задала я не совсем тактичный вопрос.

Збарская, продолжая гнуть во все стороны свои, словно резиновые, пальцы, рассмеялась.

– Нет, я психолог, секс-тренер.

– Кто? – удивилась я.

Регина отогнула назад указательный палец левой руки до такой степени, что я невольно воскликнула:

– Осторожнее, вы его сейчас вывихните!

Збарская засмеялась.

– Извините, дурацкая, оставшаяся с детства привычка. Я в школе так учителей пугала, они за сердце хватались.

– У вас гиперподвижность суставов! – воскликнула я.

– Да? – удивилась собеседница. И принялась накручивать на палец локон. – Не слышала о такой штуке.

Я вплотную прижала большой палец левой руки к запястью.

– У меня то же самое. Вы легко можете трюк повторить, а большинство людей нет. Это не болезнь, просто такая особенность.

– Знаете, сколько браков распадается из-за сексуальной несовместимости? – спросила Збарская, резко сменив тему.

– Нет, но, думаю, немало, – ответила я.

– Восемьдесят процентов, – отчеканила Регина. – А ведь большинство союзов можно спасти. Понимаете, у некоторых мужчин в мозгу занозой сидит мысль: жена порядочная женщина, поэтому с ней нельзя реализовать все свои интимные желания. Супружеский секс – это прилично. Вот и мается бедный парнишка, боится обидеть вторую половину. При этом совершенно не догадывается, что женушка с удовольствием бы поиграла в больницу или приковалась наручниками к постели. Ну не умеют многие люди, даже самые близкие, вести откровенные беседы, молчат в подушку. И что в результате? Муж бежит к проститутке, жена заводит любовника, семья разваливается, дети страдают. А поговори супруги начистоту… Вот я и обучаю мужчин, как общаться с женами. Выясняю, чего он хочет, мы это пробуем, пациент понимает, что ничего ужасного в этом нет. То есть раз обычная женщина, психолог, не проститутка, с радостью идет на эксперимент, следовательно, его дражайшая половина тоже не почувствует себя обиженной. Кому-то нужен один сеанс, чтобы вернуться к супруге и наладить сексуальную жизнь, кому-то десять, пятнадцать, но помогает всем. Мой метод называется «секс-тренинг».

Я вежливо кивала в такт словам Регины. Повезло мне сегодня: за один день познакомилась с людьми уникальных профессий – анималтерапевт и секс-тренер.

– А кто сказал, что убил меня? – весело поинтересовалась Регина.

– Один бизнесмен, – обтекаемо ответила я. – Он утверждает, что перерезал вам горло опасной бритвой в процессе съемок в «Нирване». Мой знакомый, профессионально занимающийся фотографией, говорит, что к нему обратилась Збарская и сделала заказ на эротический календарь, предложив себя в роли модели. Ну и во время фотосессии, которая проходила в декабре, клиентка погибла.

Моя собеседница рассмеялась.

– Чушь. Мой график расписан на полгода вперед. Я никогда не навязываюсь пациентам, у меня их очень много, кое-кто ждет своей очереди три-четыре месяца. С «Нирваной» я заключила договор, приезжаю в спа-отель пару раз в неделю, иногда реже, порой чаще, в зависимости от числа тех, кто жаждет встретиться с секс-тренером. Сейчас мы обсуждаем полную глупость. Вы хотите уверить меня, что я давно лежу в могиле с перерезанным горлом? Но вот же я, дышу, разговариваю! Согласитесь, если вам перерезали бритвой гортань, затруднительно вести длительную беседу.

Глава 10

– Почему вы живете у Тамары, а не в «Нирване»? – спросила я.

Регина перестала теребить волосы.

– Первое и основное правило секс-тренера – нельзя пересекаться с пациентом и заводить с ним дружбу. Если я устроюсь в спа-отеле, где, конечно, намного удобнее, чем в убогой избе, то неизбежно столкнусь с кем-нибудь из своих клиентов в ресторане или у бассейна. Поэтому я сняла комнату у Тамары. Вечером ухожу на работу, ближе к утру возвращаюсь сюда, отдохну немного и в Москву, там меня другие пациенты ждут.

– Вы арендуете в «Нирване» коттедж? – Я пыталась до конца вникнуть в происходящее.

Регина вынула из сумки пудреницу.

– Нет, спа-отель меня нанял. У них есть такое направление, называется «полное оздоровление». Если в процессе лечения выясняется, что у мужчины нелады с сексом в браке, ему предлагают секс-тренировку. Естественно, она оплачивается отдельно. Часть денег забирает гостиница, остальное мое. Процедуры всегда проходят в ВИП-коттедже. На этом настаивала я, нужен неказенный интерьер. В «Нирване» хорошие номера, но сразу понятно, что вы в гостинице, а в бунгало для почетных гостей домашняя обстановка.

– И как вы поступаете, если этот домик занят? – спросила я.

Регина развела руками.

– Я работаю в «Нирване» давно, но не сталкивалась с такой проблемой. Знаменитости не спешат отдыхать в Подмосковье.

– На ресепшен много фотографий Гертруды Марковны с представителями шоу-бизнеса, политики и журналистики! – воскликнула я.

Збарская улыбнулась.

– Госпожа Туль гениальный пиарщик. Обратите внимание, нигде нет надписи вроде «Звездные посетители» или «Наши почетные гости», просто снимки владелицы заведения с известными певцами, писателями, телеведущими. Но у тех, кто получает у администратора ключи от номеров, сразу возникает мысль: «Ого, какие тут постояльцы бывают! Раз в центральном офисе такой иконостас, значит, сливки общества сюда толпой бегут». Только фотки Герти делает на тусовках. Когда Туль в Москве, она бегает по всем вечеринкам, уж не знаю, кто ее приглашениями снабжает. Ну а дальше просто. Видит Гертруда Марковна, допустим, артиста Харатьяна и подходит к нему. «Ах, ах, дорогой Дмитрий, обожаю вас. Разрешите сфоткаться с вами для семейного альбома?» Вопреки распространенному мнению о хамстве и заносчивости селебретис, многие из них хорошо воспитаны и не откажутся улыбнуться вместе с вами в объектив. Понятно?

Я молча кивнула, а Регина продолжала:

– У вашего приятеля большая психическая проблема. Одно дело – фантазировать на тему секса, и совсем иное – представлять себе убийство. Отведите его к хорошему психотерапевту, вероятно, тот сумеет ему помочь. Если оставите парня без внимания, он в конце концов и правда убьет кого-нибудь, причем именно так, как вам рассказывал – полоснет бритвой или ножом по горлу. Вы слышали о докторе Семенове?

– Распространенная фамилия, – вздохнула я.

– Имя тоже обычное, Александр, – улыбнулась Збарская. – Врач по телевизору выступал, рассказывал, как это бывает. Сначала человеку снятся навязчивые сны, в которых он кого-то лишает жизни, используя, допустим, как в вашем случае, бритву. Затем бедняге и днем начинает чудиться, будто он зарезал человека, причем четко, ясно. Больной описывает мельчайшие подробности – как замахивался, как текла кровь, как потом испугался, убежал… Вы поверите ему однозначно, но потом поймете: убитый-то жив, вам рассказали то, чего не было в действительности. Прямо как в случае с вашим другом. Но больной человек не успокоится и на следующем этапе совершит настоящее преступление.

Я невольно вздрогнула.

– Чаще всего заболевают творческие личности с хорошо развитым воображением, которое помогает им писать книги, исполнять роли на сцене или в кино, но может стать и причиной психиатрического недуга. Ваш приятель случайно не художник?

– Нет, я же говорила, он фотограф.

– Вот видите, – с удовлетворением кивнула собеседница, – его профессия вписывается в картину. Болезнь развивается медленно и сначала дает о себе знать в виде фантазии. Вашего друга нужно срочно лечить.

– Спасибо за совет, – пробормотала я и попрощалась с Региной.

Однако избу не покинула, а заглянула на кухню и спросила у так и не позвавшей нас со Збарской пить чай Тамары:

– Разрешите воспользоваться вашим туалетом?

– Третья дверь слева, – любезно ответила хозяйка.

Я быстро прошла в не совсем чистый санузел, начала мыть руки и увидела на стеклянной полочке розово-белый комок, уложенный в закрытую прозрачную пластиковую коробку. Я знаю поговорку про любопытство, которое сгубило кошку, но все равно не смогла удержаться, взяла в руки упаковку и поняла: внутри лежит натуральная губка, только не обычного бежевого, а оригинального цвета, такая красивая, что хочется прямо сразу залезть с ней под душ.

Полюбовавшись на необычный банный аксессуар, я вышла в коридор и отправилась на улицу. У калитки я увидела девочку-подростка, которая смотрела на меня во все глаза. У нее был ошарашенный и одновременно испуганно-виноватый вид.

– У тебя что-то стряслось? – спросила я. – Нужна помощь? Ты здесь живешь?

Школьница, не произнеся ни слова, повернулась и бросилась бежать вверх по улице. Я смотрела ей вслед, не понимая, чем могла так ее напугать. Затем, подумав, что девочка, вероятно, слегка отстает в развитии и поэтому столь странно себя ведет, поспешила в отель.

* * *

На ресепшен в «Нирване» тосковала в одиночестве дежурная. Я приблизилась к стойке, прочитала бейджик, прикрепленный к ее блузке, и смущенно произнесла:

– Добрый день, Ирина, я живу в ВИП-коттедже.

– Отлично вас знаю, – затараторила администратор, – даже читала пару ваших книг. Ничего так, понравились. В особенности та, где героиня на воздушном шаре летает. Вот уж посмеялась! Ха-ха!

– Ха-ха, – повторила я, не испытывая ни малейшего веселья.

Арина Виолова никогда не писала роман, где действие происходит в воздухе. Историю про блондинку, удравшую от маньяка на дирижабле, сочинила Милада Смолякова. Но не стоит разубеждать Ирину и уж тем более не нужно сердиться на нее. Бывали в моей жизни и не такие казусы.

Один раз я, приехав на встречу с читателями, обнаружила на двери клуба, где намечалась автограф-сессия, объявление: «У нас в гостях очаровательная Арина Виолова, автор бестселлеров, в том числе книги «Преступление и наказание», которая за последние сто лет неоднократно переиздавалась и экранизировалась во многих странах. Задай вопрос писательнице, и, если она сочтет его лучшим, получишь приз». Я аккуратно сняла афишу и сказала устроителям встречи:

– «Преступление и наказание» написал Федор Михайлович Достоевский. Ну подумайте, как я, молодая женщина, могу быть автором книги, которая, как указано в объявлении, «за последние сто лет» много раз переиздавалась? Разве я выгляжу родной сестрой графа Калиостро, уверявшего людей в своем бессмертии?

Директриса клуба схватилась за голову.

– Простите, Арина! Современная молодежь вообще ничего не читает, а о литературе прошлых лет имеет весьма смутное представление. Текст составляла наша пиар-директор, непременно сделаю ей выговор. Не волнуйтесь, у нас подкованная публика, люди старшего возраста, уж они-то Достоевского со всякой чепухой не перепутают.

Я опешила от последнего пассажа, но молча пошла в зал.

Однако на этом история не завершилась. Рассказав немного о себе, я взяла одну из положенных на стол записок и прочитала восхитительный текст: «Таких, как вы, надо расстреливать на Красной площади. Написали в своей книжонке про студента, который зарубил топором восьмидесятилетнюю старуху, и сидите перед нами, улыбаетесь. Стыдитесь! О здоровье общества судят по его отношению к пенсионерам. Вы плесень на древе литературы!» Я сделала вид, что не получала послания, не стала еще раз поминать всуе имя Федора Михайловича и не упомянула, что старухе-процентщице из романа Достоевского было всего-то сорок два года. Мне кажется, что с дураками лучше не спорить. Их не образумишь, не воспитаешь и не переделаешь. С некоторыми людьми просто не стоит иметь дела.

– Могу я вам чем-то помочь? – вспомнила о своих обязанностях Ирина.

Я облокотилась о стойку.

– Как вы правильно заметили, я пишу книги и хочу, чтобы события в них выглядели достоверно. В той, над которой я сейчас работаю, герой, частный сыщик, обращается к дежурной отеля и просит ее рассказать, кто занимал в конце декабря одно бунгало. Гостиница, которую я описываю, очень похожа на вашу. Как вы думаете, что ответит сыщику служащая?

Ирина поджала губы.

– Ну… вообще-то это запрещено… Сведения о гостях не подлежат разглашению…

– Понятно, – кивнула я. – Но в компьютере они есть?

– Конечно, – подтвердила Ирина.

– Даже, если гость убыл? – продолжила я игру.

– Естественно, – подтвердила дежурная.

Я прикинулась глупышкой.

– Никак не пойму… Клиент благополучно расплатился и уехал, нужно вычеркнуть его и забыть. Зачем хранить такую информацию?

Ирина снисходительно посмотрела на туповатую литераторшу.

– Наш бизнес тонкий, с людьми работать непросто. Человек может приехать еще раз отдохнуть в «Нирване», а мы архив откроем и посмотрим. Ну, давайте я вам пример приведу, чтобы вы поняли. Кого бы мне посмотреть?

– Владимир Олегович Карелин, – живо подсказала я имя, – он у вас в декабре останавливался, в середине месяца.

– С компьютером очень удобно… – забубнила Ирина, водя мышкой по коврику. – Раньше-то данные о клиентах в книги заносили, мне мама рассказывала, она тоже на ресепшен работала. Если требовалось чего узнать, приходилось гору бумаг переворачивать, а сейчас один клик – и готово. Не жил у нас никогда Владимир Олегович Карелин.

– Все-таки с книгами регистрации надежнее, – хмыкнула я, – научно-технический прогресс иногда подводит. Карелин совершенно точно отдыхал в «Нирване», занимал один из трех домиков, что стоят вблизи ВИП-коттеджа.

– Да? – с недоумением протянула Ирина. – Он сам вам так сказал? Еще раз время его пребывания назовите.

– Примерно двадцатые числа декабря прошлого года.

– Нет, – отрезала администратор, – такого клиента не было. Тридцатого ноября дом «Сиреневый» заняли Воскобейниковы, жили до конца января, затем заехали Ефимовы, а потом, в начале апреля, прибыли Юрий Михайлович и Анна Константиновна Трофимовы. Вот тут у меня пометка: «С собакой. Поставить на кухне две миски, одну для воды, другую для корма». Трофимовы приехали на три месяца. Судя по записям, в этом бунгало Карелин не проживал.

– Логично, – похвалила я дежурную, – но ведь остаются еще два домика.

– «Розовый» в декабре, январе, феврале и марте арендовал господин Савельев для своей беременной супруги, а потом забронировала Зоя Андреевна Миронова, – тут же сказала Ира. – Она оплатила свое пребывание с первого числа апреля по двадцать пятое мая. Имеется пометка: «Возможно продление». А в «Жасминовом» вот уж два года живут Андрей Борисович Расторгуев и его сын Николай. Они наши постоянные клиенты. Отец, к сожалению, совершенно ослеп, но в хорошо знакомом интерьере может передвигаться без посторонней помощи, знает, где что стоит. А Николай компьютерщик, работает на дому. Очень приятные люди. Так что вашему Карелину просто некуда было въехать. И его нет ни в одном из других номеров. Компьютер правда очень удобная штука, вбиваешь данные в строку – и раз-два, на экране необходимые сведения высвечиваются. Одним словом, не регистрировался в «Нирване» Карелин. Может, он к кому-то в гости приезжал?

– Вы разрешаете жить в коттеджах тем, кто не оплатил пребывание? – удивилась я.

– Нет, конечно. Но люди могут прибыть сюда днем, пообщаться со знакомыми, погулять, пообедать в ресторане, а вечером отбыть восвояси. Ночевать нельзя. Если кто-то желает оставить приятелей до утра, необходимо приобрести ваучер, – торжественно объявила администратор.

– Навряд ли вы в оба глаза следите за всеми обитателями «Нирваны», кто-нибудь может и задержаться тайком, – предположила я.

Ирина выпрямилась.

– Горничная сразу поймет, что в номере находился лишний человек. И когда вы соберетесь уезжать, вам в счет включат пребывание гостя.

– Я слышала, что в некоторых отелях за приезжими наблюдает видеоаппаратура – охрана отслеживает, чтобы в номерах не хулиганили. Действие моего нового романа разворачивается в подобном месте, – прощебетала я.

Администратор прижала руки к груди.

– Каждая гостиница беспокоится о безопасности. Если вы поднимете голову, то увидите в наших коридорах, в ресторане, в бассейне, в тренажерном зале камеры. Их никто и не скрывает. Но ни в комнаты, ни в процедурные кабинеты, ни в раздевалки при бассейне охрана не заглядывает.

Ирина примолкла, потом понизила голос до шепота.

– Правда, есть такие заведения, где номера сдают по часам. Ну, вы понимаете… Вот там возможно всякое. А в элитном месте вроде «Нирваны» тщательно оберегают гостя, не подсматривают за ним и не разглашают его данные.

Я молча кивнула. Ну да, Ирина мне ничего о постояльцах сообщать не собиралась, просто рассказала, как в «Нирване» прекрасно ведут дела, и воспользовалась служебным компьютером, дабы не очень понятливая авторша детективных романов сообразила что к чему.

Глава 11

Я вышла на улицу и медленно пошла к своему домику.

Весна в этом году слякотная, солнца почти нет, очень сыро, и гулять не хочется. Но сейчас мне необходимо кое-что проверить. Костя сказал, что отправился на парковку к машине Регины, чтобы взять из салона сумочку с лекарствами. Дверь коттеджа Фокин захлопнул. Не найдя косметички с пилюлями, он поспешил назад, вошел в домик и обнаружил Збарскую с перерезанным горлом. Мало кто сохранит спокойствие при виде столь ужасного зрелища, Константин не стал исключением – оцепенел. А через секунды услышал голос старого друга своей матушки. Владимир Олегович радостно говорил: «Ну надо же! Решил убежать от всех, отдохнуть в «Нирване» и вдруг увидел тебя, идущим от парковки к коттеджу. Извини, вломился без стука, дверь оказалась не заперта». Не ручаюсь, что стопроцентно точно передала слова Карелина, но суть их была такова.

Я остановилась у входа в ВИП-коттедж и посмотрела на три дома, расположенные неподалеку. Предположим, Костя, находившийся в состоянии шока, не понял Карелина. Вероятно, Владимир Олегович сообщил о своем приезде к кому-то в гости. И что получается? Допустим, Карелин стоял у окна в бунгало, где сейчас живут пенсионеры Трофимовы с шебутной собачкой Маффином. Нет, этот вариант никак не подходит, потому что их коттедж повернут к ВИП-домику стороной, где нет ни одного оконного проема. И в доме, в котором нынче поселилась Зоя, Карелин никак не мог находиться, так как вокруг ее жилья плотной стеной растут даже зимой зеленые туи, сквозь них ничего не разглядеть. А коттедж, занимаемый актером Расторгуевым и его сыном, расположен под острым углом, из него не видно ни парковку, ни дверь, около которой я сейчас топчусь. Следовательно, Карелин солгал.

Я решила обойти вокруг своих временных владений. Костя уверяет, что дверь закрыл. В бунгало, где проходила съемка календаря, посторонних не было. Окна домика забраны частыми решетками. Как убийца проник в спальню? Регина была прикована наручниками, она не могла встать и впустить своего убийцу…

Чихнув, я остановилась. Вилка, очнись! Збарская жива-здорова. И утверждает, что никогда не делала заказа на эротические фото. Ее слова косвенным образом подтверждает Гертруда Марковна, которая в ответ на мое сообщение о звонке пиар-агента с удивлением возразила: такого специалиста в отеле нет, лечение от импотенции не является профилем гостиницы, и никаких календарей с обнаженными женщинами в «Нирване» никто не повесит. Но можно ли верить госпоже Туль?

По словам секс-тренера, ее наняли для обслуживания постояльцев отеля. Ничего удивительного в том, что гостиница приглашает проституток, нет, это общемировая практика. Клиент должен иметь все, что пожелает. И очень часто одинокий мужчина, заселяясь в номер, подмигнет коридорному, даст ему на чай, и – опля, через десять минут в его комнату вплывает девушка. В дорогих отелях дамы легкого поведения внешне ничем не отличаются от гостей, а в дешевых ночлежках будут соответствующие «ночные бабочки». Полагаю, в «Нирване» работает не одна Регина. Збарская обслуживает самых дорогих клиентов, для тех же, кто попроще, небось есть другие девицы. Естественно, владелица отеля в курсе происходящего, но ей нет необходимости заучивать имена-фамилии «секс-тренеров». Поэтому Гертруда Марковна вполне искренне удивилась, услышав про Збарскую. Конечно, календарь с голыми девицами госпожа Туль никогда не разрешила бы вывесить в холле, у нее приличное заведение, а что порой творится по ночам в ВИП-коттедже, ее не волнует. Впрочем, владелица отеля почти все время проводит в Лондоне, в «Нирване» всем заправляет Лидия, вероятно, это она приглашает девиц легкого поведения. Ладно, не стоит больше думать на эту тему. Вернемся к Фокину.

Получается, Костя ошибается? Карелин в отеле не регистрировался, Регина жива… Но тем не менее мой бывший любовник спешно женился на Владе. Почему? Если Владимир Олегович не шантажировал его, то по какой причине Франклин вдруг повел Владу в загс? Отчего они зарегистрировались с молниеносной скоростью?

Продолжая размышлять, я подошла к высокой густой стене туй, за которой укромно прятался коттедж Зои. Карелин никак не мог в обмен на свое молчание об убийстве Регины потребовать от Кости жениться на своей дочери – Збарская невредима…

– С вас десять тысяч долларов, – вдруг совсем рядом произнес высокий женский голос.

– Да откуда мне взять такую сумму? – возмутился невидимый мужчина.

Я огляделась и быстро сообразила, что слышу беседу людей, которые стоят с другой стороны шеренги туй. Мне их не видно, а они, абсолютно уверенные, что разговаривают без свидетелей, продолжали диалог:

– Десять тысяч можно взять в банке.

– И кто их мне даст?

– Сейчас нет проблем с кредитами.

– Я зарабатываю не так уж много.

– Продайте что-нибудь.

– Господи, что?

– Хватит! Десять тысяч, и не позже, чем через два дня.

– Гадина…

– Кто бы говорил! Обманщик. Не принесешь деньги, все узнают правду.

– Мерзавка!

– Пошел на…

– Сама вали! Я тебя сейчас придушу.

– Подумаешь! Скандал только круче будет. Я всю правду в письме указала, оно в надежном месте.

– Дрянь!

– Десять тысяч, или твой подленький секрет из тьмы на солнечный свет выползет, – отчеканила тетка.

Раздался звук шагов, я в два прыжка оказалась около двери в свой коттедж. Женщиной, требовавшей мзду, была Зоя, я сразу узнала ее характерный, чуть визгливый голос. А вот собеседник Мироновой обладал самым обычным баритоном, не шепелявил, не грассировал, не гундосил. Я его точно не знала.

Из-за угла ВИП-домика вылетело худое существо на высоких лапах. Собачка подскочила ко мне и подпрыгнула, пытаясь лизнуть прямо в губы.

– Маффин! – воскликнула я. – Ты откуда? Опять удрал от хозяев? Стой, не вертись!

Но пагль продолжал скакать со всем энтузиазмом здорового щенка.

– Маффи! Маффи! – закричал мужской голос.

– Здесь он, – завопила я в ответ, – на крылечке перед домом!

– Где? – надрывался баритон.

И тут я увидела Юрия Михайловича, одетого в оранжевую ветровку, он вышел из-за ряда туй.

– Вот ваш драгоценный Маффин. Он когда-нибудь спокойно сидит?

– Минут пять в день, – вздохнул Трофимов. – Аня прилегла, погода меняется, жена отдохнуть решила, а я повел безобразника гулять. Шлейку хорошо застегнул, а он из нее опять вывернулся. Как ему этот трюк удается? Гудини и тот бы не смог освободиться[6]. А ну, иди сюда, егоза, не пачкай Виоле одежду…

Юрий Михайлович подхватил собачку и прижал его к своей груди.

– Хорошо, что дочка не преподнесла вам ньюфаундленда или беарнскую овчарку, – сказала я. – Маффина хоть можно на руки взять.

– И не говорите, – вздохнул Юрий Михайлович. – Потащу басурмана домой и сам прилягу, явно давление подскочило. Я на смену погоды реагирую, с молодых лет такой, а к среднему возрасту метеозависимость усилилась. Радуйтесь, Виола, пока молоды, когда колени начнет к дождю ломить, уже не попляшете.

Юрий Михайлович, аккуратно обходя лужи, двинулся в сторону своего коттеджа. Я смотрела ему вслед. Трофимову вроде лет шестьдесят с гаком, но голос у него молодой, это он сейчас разговаривал с Зоей. Однако наша сибирская бизнесменша не чурается шантажа… И я, кажется, понимаю, за сокрытие какой тайны мадам Миронова пожелала получить выкуп. На спине оранжевой куртки мужа Анна Константиновны нашиты светоотражающие полоски, которые складываются в слово «stop». А теперь вспомним рассказ Зои: она видела мужчину в таком одеянии, который ночью вошел в ВИП-коттедж, где его ждала Регина. Похоже, Трофимов решил позаниматься с секс-тренером, и вот теперь для него настал час расплаты за удовольствие.

В моем кармане затрезвонил мобильный. Я вытащила трубку, увидела незнакомый номер, поколебалась, но в конце концов ответила на вызов:

– Слушаю.

– Виола Ленинидовна? – спросил приторно сладкий тенор.

– Слушаю, – повторила я.

– Вас беспокоит Андрей Ильич Костомаров. Помните меня?

– Простите, нет, – честно ответила я. – Что вам угодно?

– Поговорить с вами, – пропел Костомаров. – Возникла настоятельная необходимость.

– Я нахожусь за границей, – соврала я, – не могу давать интервью по телефону, роуминг дорогой. Попробуйте соединиться со мной через три-четыре недели, пока я не знаю точную дату своего возвращения.

– Виола Ленинидовна, я не журналист, а следователь, – быстро представился собеседник. – И мы отлично знакомы, даже были на «ты».

– Да? – растерялась я. – Уж простите, не припоминаю вас.

– Пикник на озере, вы вместе с Олегом приехали на день рождения, который отмечала практикант Куприна. Ваш муж взял меня на три месяца в свой отдел, а потом дал отличную характеристику. С его легкой руки я удачно начал карьеру.

– Андрюша – дырявые руки! – воскликнула я и ойкнула.

Костомаров рассмеялся.

– Ага, вспомнили… Я до сих пор все роняю и бью. Помнится, мне здорово от ребят в отделе Куприна досталось, когда я грохнул на пол тарелку с бутербродами. Виола Ленинидовна, мне очень надо с вами побеседовать.

– Мы с Олегом давно разведены, – на всякий случай предупредила я.

– Знаю. И расстроился, когда услышал о вашем разрыве. Вы умница, красавица и очень талантливая. С удовольствием читаю детективы Арины Виоловой, – беззастенчиво польстил мне Костомаров. – Короче, тут такая ситуация… Лучше бы вам пообщаться со мной – старым знакомым, чем с совсем посторонним человеком, который тоже по делу работает. Вообще-то наш Николай Ефимович хотел, чтобы вас опросил Игорь Леонов, но я возразил, объяснил шефу: «Гарик не умеет с женщинами диалог строить, а я хороший психолог». Про то, что мы с вами когда-то приятельствовали, не упоминал. И вы, пожалуйста, помалкивайте, иначе конфликт интересов может получиться, меня от дела отстранят. Что я у Куприна в практикантах бегал, народ давным-давно позабыл. Пожалуйста, не отказывайтесь.

Я решила прощупать почву:

– Какова тема разговора?

– Буду бестактно откровенен. У вас роман с Константином Фокиным, а тот объявлен в розыск, подозревается в убийстве своей жены Влады Карелиной, – отрапортовал Андрей.

Меня охватил озноб, потом бросило в жар. Но я постаралась изобразить равнодушие.

– Сомневаюсь, что могу сообщить вам интересные сведения. Да, я поддерживала отношения с Фокиным. Но осенью прошлого года они дали трещину, мы поссорились и разошлись. Константин женился незадолго до Нового года, а я справляла праздник в городке Ковалев[7]. Это легко проверить. Мы с Фокиным больше не пара. Владу я видела один, ну, может, два раза, ничего о ней сказать не могу. Где сейчас Константин, понятия не имею. Наши дороги окончательно разошлись.

– Виола Ленинидовна, – зашептал Андрей, – мне тут не очень удобно болтать, ушей вокруг много. Поверьте, я хочу уберечь вас от очень большой беды. Ну пожалуйста, подъезжайте в кафе «Клуб гурмана». Знаете такое?

– Впервые слышу, – изо всех сил стараясь сохранить приветливо-вежливый тон, ответила я.

– Сейчас вам эсэмэской адрес вышлю, – засуетился Костомаров. – Там вкусно кормят и можно поговорить с глазу на глаз. Через час подойдет?

– Давайте через полтора, – выдвинула я встречное предложение. – На дорогах пробки, а я не самый умелый водитель, могу не успеть.

– О’кей, – быстро согласился Андрей.

Я положила мобильный в карман, зашла в домик, причесалась, переоделась, взяла сумку и направилась к парковке. Что ж, подобного звонка следовало ожидать. Мы с Константином не демонстрировали своих отношений, но и не скрывали их. Моя подруга, а заодно и двоюродная сестра Антонина полностью в курсе того, что случилось накануне Нового года. Это она после того, как услышала по телефону мой расстроенный голос, привезла меня в Ковалев, где я попала в невероятное приключение. И вот самое интересное: Тонечка теперь жена Олега Куприна, моего бывшего мужа. Я не просила ее сохранять от супруга в тайне мой роман с Фокиным, Олег прекрасно знает, что его бывшая жена была любовницей фотографа. Стоит ли удивляться звонку Костомарова? Похоже, Андрей решил поиграть со мной в старую забаву под названием «добрый полицейский». Но молодой следователь слегка изменил классическую пьесу – как правило, сначала на сцене появляется злой хам, а уж потом выбегает белый и пушистый, горячо сочувствующий дознаватель и, поглаживая по голове испуганного человека, узнает от него все, что требуется.

Глава 12

«Клуб гурмана» находился неподалеку от метро «Университет». Я без проблем отыскала его, вошла внутрь и была оглушена музыкой и гулом множества голосов. В зале, густо уставленном столиками, сидела масса народа, а на небольшом, расположенном в самом его центре подиуме вопила странная девица с прической, сильно напоминающей футбольный мяч.

– Заказ на чье имя? – заорала девушка с бейджиком «Марина» на лацкане короткого пиджачка, под которым не было блузки. – Если вы без записи, то мест нет.

– Посмотрите на Костомарова, – велела я.

– Андрей? – обрадовалась Марина. – Вы Виола? Он вас ждет, пошли.

– У вас всегда аншлаг? – полюбопытствовала я, пока мы лавировали между столами.

– Не жалуемся на отсутствие клиентов, – гордо заметила Марина. – Народу нравится еда и кулинарные шоу. Вы у нас впервые?

Я кивнула.

– Вот увидите, непременно еще раз придете, – пообещала девушка, – Андрей-то постоянный гость. Вам повезло, сегодня представление «Особые трюки». Начнется через полчаса. Суперфеерия! Андрюша, я привела Виолу. Что заказывать будете?

Костомаров встал.

– Сейчас разберемся. Дай сначала человеку меню изучить.

– Ну тогда сам позовешь официанта, – улыбнулась Марина. – Желаю приятного вечера.

Андрей усадил меня за стол и протянул кожаную папочку.

– Что вы больше любите, мясо или рыбу?

– Чай с лимоном, – ответила я. – И конкретный разговор.

– У нас неофициальная встреча, – произнес Костомаров, – давайте поедим спокойно.

– У нас не свидание, – парировала я, – спрашивайте, что хотели, и я уеду восвояси.

Андрей поднял руку, к нему незамедлительно подбежал парень в длинном белом фартуке.

– Уже выбрали?

– Мне блюдо дня, а даме чай с лимоном и особую тарелку, – распорядился следователь.

– Не хочу есть, – засопротивлялась я, когда официант отошел.

Костомаров положил руки на столик.

– Виола Ленинидовна, я вам не враг, а друг.

– Не помню, чтобы мы пили на брудершафт, – возразила я. – Лучше не ходите вокруг да около, задавайте свои вопросы.

– Когда вы последний раз встречались с Фокиным? – начал следователь.

– Точно день не назову, в декабре прошлого года, в середине месяца, – соврала я.

– Вы знаете, что Константин зарезал свою жену?

– Слышала, – коротко подтвердила я.

– От кого? – без паузы поинтересовался Костомаров.

– В Интернете прочитала, – пожала я плечами.

– И как отреагировали?

– Испытала ужас. А что еще должна ощутить женщина, если некогда близкий ей человек совершает подобный поступок?

– Вы знаете, где сейчас находится Фокин?

– Нет! – честно ответила я. – Даже не подозреваю. Была шокирована сообщением о страшной смерти Влады, но Константину звонить не стала. Мы не очень красиво расстались, отнюдь не друзьями.

– Блюдо дня, особая тарелка плюс чай! – возвестил официант.

Я глянула на керамическое плато с маленькими бутербродами и крохотными пирожными.

– На моем дне рождения вы говорили, что не любите большие порции еды, – улыбнулся Андрей, – вот я и подумал: мини-сэндвичи с микродесертами придутся вам по душе. Здесь действительно прекрасно готовят. Виола Ленинидовна, не дуйтесь, съешьте кусочек.

– У вас хорошая память, – пробормотала я.

– А у вас, похоже, нет, – очень серьезно заметил Костомаров, – забыли про Софью Борисовну.

– Да, – призналась я. – А должна помнить? Кто она такая?

– Моя мама, – объяснил Андрей.

– Простите, – слегка смутилась я, – но тот ваш день рождения, что мы отмечали вместе, был не вчера.

– Примерно через неделю после праздника вы пришли к Олегу на работу, увидели меня и спросили, почему я такой расстроенный, – медленно произнес Костомаров. – Кстати, в той жизни мы с вами были на «ты». Мне не свойственно дудеть направо и налево о личных проблемах, но я тогда не сдержался, рассказал об операции, которую экстренно сделали накануне моей маме, и о необходимом ей лекарстве американского производства, которое в Россию не поставляется. В Москве имелся дженерик[8], выпускаемый в Индии, но доктор предупредил, что он не так действенен, как препарат из США. Маме было совсем плохо, я растерялся, а вы внезапно сказали: «У меня в Штатах живет приятельница Марина Кабулова, она поможет, прямо сейчас позвоню ей». И буквально на следующий день упаковки с таблетками прибыли в Москву. Ваша Марина ухитрилась за пару часов найти врача, который выписал необходимый рецепт, купить нужное количество препарата и упросить человека, вылетавшего ночным рейсом в Москву, передать лекарство. Вы с Кабуловой спасли мою маму.

– Совершенно забыла об этой истории, – пробормотала я, – она начисто выпала из памяти. На самом-то деле вашей матушке помогла Марина. Я лишь позвонила ей, а она мгновенно начала действовать. Такой уж она человек, безотказный.

– Поэтому я сейчас здесь, – не обращая внимания на мое бормотание, продолжил Андрей. – Виола Ленинидовна, теперь мой черед вам помогать. Вы в большой опасности.

– По-моему, мы можем обойтись без отчества. И наверное, надо вспомнить, что ранее состояли в приятельских отношениях, – сказала я. – Андрей, говори конкретно, в чем дело?

– Думаю, ты прекрасно знаешь, где Фокин, но не хочешь его выдавать, – выпалил Костомаров. – Сегодня на нашем совещании за писательницей Ариной Виоловой было решено установить слежку. Будут прослушивать твой телефон, ну и так далее.

Я пожала плечами.

– На здоровье. Полагаю, ничего интересного твое начальство не узнает, запишут обычные женские разговоры.

– Виола, пожалуйста, скажи, в какой норе затаился Константин, – взмолился Костомаров. – Фокин болен и очень опасен. Владимир Олегович Карелин рассказал, что проблемы с психикой у него очень давно начались, когда он еще в институте учился. Ты в курсе, что отец Влады и мать фотографа много лет дружат?

– Слышала вроде, но в подробности не вдавалась, – равнодушно отозвалась я. – Мы с Константином не строили брачных планов, понимали, что наши отношения всего лишь способ не напрягаясь провести свободное время. Я знакома с его матерью, но детально семейную историю Фокиных не изучала.

– К сожалению, дети Аллы не совсем обычные люди, – вздохнул Андрей, – ее младшая дочь исчезла. Судьба девушки неизвестна, но она вела отнюдь не праведный образ жизни, была так называемым трудным подростком.

Я взяла с блюда сэндвич с сыром и сунула его целиком в рот. Андрей понятия не имеет, как много мне известно об Ане Фокиной[9]. Ладно, послушаю, что он скажет дальше.

– Брат Константина, Кирилл, неудачливый бизнесмен, владелец нескольких пиццерий, – продолжал Костомаров.

Я сделала глоток чая, потянулась к бутерброду с курицей и не удержалась от комментария:

– Владелец хорошо посещаемых кафе никак не может считаться лузером.

– Согласен, – кивнул Андрей. – Хорошо, уточню. Бизнес Кирилла держится на плаву благодаря Константину, тот постоянно вливает в пиццерии денежные средства. Кирилл нелюдим, не женат, чурается общения, предпочитает проводить время в одиночестве. У него не особенно нежные отношения с матерью и братом. Он редко приходит в гости к ним и постоянно говорит о своем желании уехать в Тибет, поселиться в монастыре и заняться самосозерцанием. Госпожа Фокина всякий раз приходит в ужас, когда слышит такие речи сына. Карелин рассказал, что муж Аллы был поэтом и весьма странным человеком. Представляешь, он назвал двух своих сыновей-близнецов одним именем: Костя и Костя! Второго мальчика стали звать Кириллом лишь после смерти литератора.

Я демонстративно зевнула.

– У каждого свои заморочки. Спешу напомнить тебе слова Иосифа Сталина: «Сын за отца не отвечает»[10].

Костомаров кивнул.

– Вернемся к Константину. Вот!

Следователь открыл портфель, достал оттуда папку и протянул мне. Я увидела на обложке название: «Смерть всегда найдет».

– Это произведение Константина Фокина, – продолжал Андрей. – Ты держишь сейчас в руках копию, я специально ее для тебя сделал. Могу пересказать краткое содержание опуса. Герой, некий мужчина по имени Фока, увлекается фотографией, любит снимать обнаженных женщин, но еще больше ему нравится их убивать. В качестве орудия преступления Фока использует опасную бритву деда, которую его мать хранит в ванной. Автор весьма подробно описывает, как Фока лишает жизни девушку по имени Кристина Мачути. Вот такая повесть. Ну и как тебе сюжет?

Я протянула руку к крохотной трубочке с заварным кремом, взяла ее и чихнула.

– Будьте здорова! – пожелал Андрей.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Константин попытался написать роман. Ну и что? Многие в юности хватаются за перо, ничего странного в этом желании не прослеживается. И если человек создает полицейские повести, это не означает, что он маньяк-убийца. Я издала более двадцати детективов, но, смею заверить, никогда не испытывала желания лишить кого-то жизни в реальности. Ну разве что идиотов на дороге, которые садятся за руль, не выучив правила и не освоив азы вождения.

– В криминальном чтиве преступник всегда наказывается, – заспорил Андрей, – а у Константина Фока выходит сухим из воды и прямо говорит, что продолжит совершать преступления.

– Давай не будем затевать литературных споров, – поморщилась я. – Откуда у тебя этот студенческий опус?

– Его принес Владимир Олегович, – пояснил Андрей. – Карелин очень переживает, клянет себя, что велел Константину жениться на Владе.

– Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста, – оживилась я. – Знаешь, у меня тоже возникла пара интересных вопросов. Как я понимаю, сведения о нестабильном психическом состоянии Фокина тебе сообщил Карелин, так? И он же доложил о его плохой генетике, о его не совсем обычных родственниках?

Костомаров сделал вид, что чрезвычайно увлечен котлетой.

– Можешь не отвечать, – разрешила я. – Алла не станет беседовать с полицией, Кирилл тоже, из домработницы Веры, хоть она в доме не очень давно, слова не выдавишь. Остается Карелин. А теперь, собственно, вопрос: почему Владимир Олегович, знавший о странных наклонностях Константина, спешно выдал за него любимую дочь? Или, как ты сам сказал, приказал Фокину на ней жениться.

Андрей резко отодвинул тарелку.

– Тебе будет неприятно услышать правду. Поверь, лучше мне не отвечать.

Я усмехнулась.

– Не волнуйся, меня трудно выбить из равновесия.

Костомаров пару секунд посидел молча, потом хлопнул ладонью по столу.

– Ладно!

Я, чтобы не пропустить ни слова, подалась вперед и превратилась в слух.

…В середине декабря Владимир Олегович вернулся домой неожиданно рано, где-то около семи вечера. Он открыл дверь и не удивился тишине. Был четверг, выходной день у домработницы, а Влада, как всегда, занималась йогой, она посещает студию шесть раз в неделю, его дочь фанатка асан.

Карелин спокойно повесил куртку, снял обувь и, не надев домашние тапочки, пошел по коридору в сторону кухни-столовой. Путь лежал мимо детской, как Карелин по старой памяти называл спальню дочки. Дверь оказалась приоткрыта, в комнате горел свет.

Владимир Олегович обеспеченный человек, но он очень не любит зря тратить деньги, и у него идет постоянная борьба с Владой, которая зажигает по всей квартире люстры, а потом уносится из дома, забыв щелкнуть выключателями. Карелин давно собирался поставить датчики движения, но его останавливала перспектива штробить стены.

Отец вошел в спальню дочери и увидел крайне неприятную для любого отца картину. Его любимица Влада, совершенно обнаженная, лежала на кровати. Руки ее были пристегнуты с помощью розовых наручников к спинке, а ноги привязаны лентами к ее основанию. Рядом, тоже без одежды, стоял Константин.

Карелин сначала оцепенел, потом заорал:

– Чем это вы тут занимаетесь?

Влада повернула голову и взвизгнула, Фокин схватил одеяло, завернулся в него и забубнил:

– Э… ну… в общем…

Владимиру Олеговичу потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не наброситься на Константина и не избить его. Сделав над собой гигантское усилие, Карелин приказал:

– Немедленно одевайтесь и ступайте оба в столовую.

Потом Владимир Олегович от души стукнул дверью о косяк, прошел в кабинет, опрокинул рюмку коньяка и призадумался. Отец прекрасно знал, что Влада давно тайно влюблена в Константина. Девочка старательно скрывала свои чувства, но внимательный отец видел, как она краснеет, когда разговаривает с Костей, понимал, почему Влада всегда напрашивается вместе с ним в гости к Фокиным и перед визитом к Алле меряет всю свою одежду и обувь.

Поначалу влюбленность дочери не тревожила его. У всех случается первое чувство, и хорошо, что Влада испытывает его к взрослому мужчине, а не к одному из своих глупых одноклассников. Фокина не заинтересует малышка, он ухаживает за своими сверстницами. Влада повздыхает-повздыхает, и ее влюбленность пройдет, когда она повзрослеет. Главное, она не натворит глупостей, которые могла бы совершить, связавшись со сверстником.

Но время шло, а Влада лишь сильнее любила Костю. Фокин же не обращал на нее внимания, вел себя с ней как с детсадовкой, дарил ей куклы. Та же предпринимала отчаянные попытки понравиться ему. Узнав, что Косте нравятся худышки, Влада записалась в спортзал, принялась истово заниматься йогой, потеряла вес и стала, по мнению отца, смахивать на лезвие ножа. Мол, в профиль ее не видно. Но все усилия оказались зряшными, Фокин никак не отреагировал на изменение внешнего вида девушки. А Влада все старалась – покрасила волосы, сделала элегантную стрижку, сменила джинсы с пуловером на мини-платья, стала активно пользоваться косметикой. Но, увы и ах, Константин продолжал считать ее воспитанницей младшей ясельной группы.

Владимир Олегович молча наблюдал за потугами своего ребенка. Да и что он мог поделать? Впрочем, отец не сидел сложа руки, это не в его характере. Он решил, что клин клином вышибают, и стал устраивать веселые вечеринки, на которые в большом количестве созывал приятелей с их сыновьями-первокурсниками. Многие юноши пытались ухаживать за Владой. Но она отшивала всех кавалеров, смотрела исключительно на равнодушного к ней Костю. Все, что произносил любимый, считалось истиной в последней инстанции. Обронил Фокин фразу, что интеллигентный человек обязан знать историю религий, – Влада принялась читать Коран, Библию и Тору. Обмолвился Костя, что не одобряет убийства животных, – и девушка выбросила все свои красивые шубки, а вместо кожаных сумок стала носить уродливые холщовые мешки.

Поначалу Карелин посмеивался в кулак, потом забеспокоился. Отец хотел, чтобы дочка после окончания школы пошла учиться на юриста, и Влада в десятом классе начала заниматься с репетиторами, посещала подготовительные курсы. Сам же заботливый папочка заранее пропылесосил красную дорожку, по которой наследнице предстояло прошагать в вуз, – договорился с директрисой школы о правильных баллах ЕГЭ, задобрил ректора нужного вуза. В общем, все было на мази. Владе оставалось лишь появиться на вступительных экзаменах.

Но она, получив аттестат об окончании школы, категорично заявила:

– Не хочу на юрфак. Адвокат – скучная профессия, желаю стать фотохудожницей. Буду поступать в институт, где обучают этому делу.

Карелин сразу понял, откуда ветер дует, поскольку знал, что Костя под псевдонимом Франклин публикует в разных изданиях свои снимки.

– Ну уж нет! – заявил он дочери. – Марш на юридический! Получи сначала приличное образование, а потом хоть стриптиз танцуй.

Влада разрыдалась, попыталась переубедить его, но отец впервые оказался непреклонен.

Накануне первого экзамена девушка наглоталась таблеток. Слава богу, Владимир Олегович решил в районе полуночи заглянуть к ней в спальню, проверить, не сидит ли дочурка в Интернете, обнаружил ее без сознания и вызвал врачей. «Скорая помощь» подоспела вовремя, Владу отвезли в больницу. На экзамены она не пошла, в институт не поступила, лечилась весь август и сентябрь, кое-как выкарабкалась и – получила новый удар.

Фокин стал везде появляться с трэш-писательницей Ариной Виоловой. Фото счастливой парочки замелькали в прессе. Влада плакала каждый вечер в своей комнате, а у Карелина разрывалось сердце. Тогда отец потихоньку порасспрашивал свою приятельницу Аллу, задав среди прочих вопрос, насколько серьезны отношения ее сына и детективщицы. Аллочка не стала скрывать правды от старинного друга. Ей не особенно нравилась госпожа Тараканова, которая происходит из неблагополучной семьи и имеет за плечами неудачный брак. Дама сообщила, что Костя поначалу не придавал роману особого значения, Виола была одной из череды его любовниц, но, похоже, писательница умна и хитра, вот и сумела постепенно привязать к себе ее сына. Фокин даже принял решение познакомить Виолу с матерью. То есть дело, похоже, медленно, но верно катит к свадьбе.

– Думаю, она его поймала на крючок с помощью секса, – откровенно говорила Алла, – ты же знаешь наши проблемы.

Глава 13

Да, Владимир Олегович был в курсе нескольких неприятных историй, разыгравшихся в семье, Аллочка однажды поделилась с ним.

Она рассказала, что ее сын, будучи на первом курсе, изнасиловал свою одногруппницу Кристину Мачути, а потом сделал попытку перерезать ей горло. Перепуганной насмерть матери удалось замять скандал, родители девушки согласились не обращаться в милицию, но страшно сказать, сколько денег она заплатила. Алла спешно забрала отпрыска из вуза, Константин осенью поступил в другое учебное заведение, снова на первый курс, и опять отличился: настрочил повесть о садисте, который убивает и мучает свою жертву по имени… Кристина Мачути, описав в подробнейших деталях, что маньяк сделал с девушкой. Однако, мало того, Костя подарил сей опус своей однокурснице Валентине Агапкиной. Та передала рукопись подружкам, произведение пошло гулять по рукам, весь институт его обсуждал. В конце концов папка с рукописью доползла до ректора, страшного ретрограда и ханжи.

Вот тут случился громкий скандал. Константина обвинили в распространении порнографии и пропаганде насилия. В стране уже началась перестройка, но СССР еще не развалился и законы были соответствующие. Фокина могли засадить за решетку.

Аллочка схватилась за голову. Потом продала кое-какие ценные вещи и второй раз умудрилась выручить сына из беды. Костя ушел из института, лег в клинику, почти полгода провел под наблюдением медиков, затем поступил в другой вуз и окончил его безо всяких приключений. Но в сердце матери навсегда поселился страх. Дело в том, что врач, лечивший молодого человека, сказал ей: «Похоже, у парня садистские наклонности. Сейчас он реализует их на бумаге, но вполне вероятно, захочет осуществить в реальности. Ему требуется строгий контроль и медицинское наблюдение».

С той поры Алла постоянно тревожилась за Константина, а у того подчас случались вспышки гнева. Естественно, она хотела, чтобы сын женился на нормальной, спокойной, любящей его женщине, которая сможет удержать супруга от взрыва эмоций. И когда давний друг завел с ней разговор, объяснила ему:

– Писательница нам не ко двору. Литераторы истеричны, очень эмоциональны, а Косте нужна рассудительная спутница жизни.

– Значит, дело катит к свадьбе… – протянул Карелин.

– Меня пока никто об этом в известность не ставил, – грустно вздохнула Алла. – Но что, собственно, я могу сделать? Константин взрослый мужчина. Разве он меня послушает?

Вечером, вернувшись домой, Владимир Олегович снова обнаружил заплаканную Владу. Девочка лежала на кровати в спальне, уставившись в потолок, рядом валялся глянцевый журнал, раскрытый на странице светской хроники. Карелин увидел снимок Фокина с детективщицей и сорвался. Отец схватил дочь за плечи, встряхнул ее, потом высказал Владе все, что думает о Косте, упомянув и старую историю с повестью. Кричал:

– Фокин садист, ему нравится душить женщин, резать их бритвой, бить несчастных. Ты полная дура! Немедленно выбрось мерзавца из головы!

Ну и так далее в том же духе.

Странно, но Влада не заревела, не накинулась на него с кулаками, не стала с пеной у рта защищать любимого. Нет, она молча выслушала отца, а когда тот наконец-то затих, прошептала:

– Спасибо, папочка, ты мне очень помог.

Карелин умный, жесткий человек, добившийся в жизни всего исключительно ценой своего труда. Но, как всем любящим родителям, ему свойственно идеализировать собственного ребенка и надеяться на то, что чадо повзрослеет, поумнеет и перестанет совершать глупости. Владимиру Олеговичу показалось, что ему удалось все растолковать Владе и она сделала правильные выводы из услышанного.

Действительно, ранее постоянно хандрившая дочь повеселела, сбегала к парикмахеру и завела речь об учебе в вузе. Карелин перекрестился и устроил ее на подготовительные курсы, куда Влада ходила с радостью.

И вот сегодня Карелину стало ясно: его вульгарно обманули. Из рассказа отца Влада поняла, что Фокина можно поймать на крючок садомазоудовольствий, и с успехом применила это на практике.

Когда парочка появилась в гостиной, Владимир Олегович нарочито спокойно спросил у Константина:

– На какой день назначаем свадьбу?

– Мы не думаем пока о бракосочетании, – смутился Фокин.

– А о чем вы вообще размышляете? – взвился Карелин. – Значит, так. Завтра же расписываетесь. Я все устрою.

Влада молчала, а ее любовник попытался сопротивляться.

– Ваша дочь еще очень молода, ей надо…

Договорить он не успел, Карелин схватил его за грудки и четко произнес:

– Запоминай, гаденыш! Или ты идешь с Владой под венец, или отправляешься под суд за развращение малолетних.

– Владе семнадцать, – посмел возразить Костя, – а сейчас в интимные отношения можно вступать с четырнадцати.

Ох, лучше бы ему промолчать! Тут Карелин превратился в разъяренное чудовище. Он пообещал рассказать желтой прессе давнюю историю с Кристиной Мачути и порнографическим детективом, предположил, что у Аллы непременно случится инфаркт-инсульт, когда фамилию Фокиных начнут на разные лады склонять СМИ, заявил о своем намерении вызвать сию секунду полицию и заставить открыть дело об изнасиловании. Затем будет налоговая проверка всех предприятий Константина, обширная программа травли педофила в Интернете… Карелин фонтанировал долго, но вдруг услышал испуганный тоненький голос Влады:

– Папочка, Костик согласен, мы идем в загс. Не кричи, пожалуйста, а то соседи полицию вызовут. Они уже давно по батареям стучали, а сейчас к нам в квартиру ломятся.

Владимир Олегович опомнился, увидел трясущуюся дочь и ошарашенного Константина и услышал звонок в дверь. Помчался в холл, распахнул створку и столкнулся взглядом с мужчиной в дорогом халате, который с возмущением произнес:

– На часы посмотрите! Полночь пробило!

– Простите, – выдохнул Карелин, – от радости ума лишился. Дочь замуж выходит.

– А-а-а… Ну, тогда ладно, – помягчел сосед. – Совет молодым да любовь.

Владимир не отпустил Фокина домой, велел ему ложиться в гостевой, а сам всю ночь без сна просидел на кухне. Утром он сам отвез парочку в загс.

Пока жениху с невестой ставили штампы в паспорта, помощница Карелина купила первые попавшиеся билеты на самолет и нашла свободные места в гостинице. Дело происходило накануне Нового года, куча народа улетала за рубеж, но деньги могут все, а большие суммы и вовсе способны творить чудеса.

Прямо из загса молодоженов доставили в аэропорт. Провожая дочь в свадебное путешествие, Владимир Олегович отвел ее в сторону и сказал:

– Хотела получить мерзавца? Он весь твой. Видели глазки, что выбирали, теперь ешьте, хоть повылазьте. Когда вернетесь, поселитесь в его квартире. Я с поганцем под одной крышей жить не намерен.

– Папочка, Костик хороший, – начала защищать мужа Влада.

– Когда спит зубами к стене, – перебил отец. – Все. Ты теперь самостоятельная замужняя дама. Жаловаться ко мне не бегай! И денег не проси. Тебя супруг содержать обязан.

– Ну и ладно, – топнула ногой дочь, – можешь продолжать злиться. В конце концов поймешь, что был не прав. Костик замечательный, мы с ним счастливы сейчас, проживем вместе сто лет.

– Хорошо бы нашей курице из лисы воротник сшить, – вспомнил отец еще одну поговорку.

Влада скорчила ему рожу и убежала на посадку…

Костомаров прервал рассказ, явно ожидая моей реакции. Да пожалуйста! Я налила себе еще чая из френч-пресса и усмехнулась:

– Остается удивляться, зачем господин Карелин настоял на том, чтобы его любимица дочь расписалась с человеком, которого он считал садистом и развратником.

Андрей взял кусок хлеба и начал аккуратно собирать им подливку, оставшуюся на тарелке.

– Я задал ему тот же вопрос и услышал в ответ: «Владу было невозможно образумить. Ей хотелось получить того, о ком она мечтала с детства, причем не в качестве любовника, а мужа. Я знал, что из свадебного путешествия она явится глубоко разочарованной. Поймет, что ее принц на самом деле козел, а вовсе не рыцарь в сверкающих доспехах. Ничего, как расписались, так и разведутся. Иного пути вернуть дочери разум я не видел. Сначала-то, если честно, хотел пристрелить Константина, но взял себя в руки и нашел выход. Использовал единственный шанс сбить с носа глупой дочки розовые очки. Ход моих мыслей был таков. Фокин совершенно не приспособлен для роли супруга и не испытывает к Владе нежных чувств. Скорее всего, мерзавец начнет заигрывать со стюардессами, едва лайнер покатит по взлетной полосе. Моя дочь избалована и не потерпит этого, они примутся ругаться прямо в дороге. Да, дочь получит негативный опыт, но это необходимое горькое лекарство, которое она примет, дабы излечиться. Собственно, все так и произошло. Только я никак не мог предположить, что произойдет потом!»

В ресторане вдруг приглушили верхний свет, зато невысокий подиум в центре зала осветился ярким лучом мощного прожектора.

– Внимание, внимание! – закричало странное существо, появившееся на середине сцены. – Ну-ка, искупайте меня в овациях!

Я уставилась на тощую фигуру. Это кто, женщина или мужчина? В пользу первого предположения говорили короткая пышная юбка из золотой парчи, ярко-малиновая блуза без рукавов, завязанная под горлом большим бантом, искусно завитые белокурые локоны и яркий макияж с пунцовой помадой. А вот кривые волосатые ноги в узконосых штиблетах по идее должны принадлежать представителю сильной половины человечества. И у него были здоровенные ручищи, тоже покрытые буйной черной растительностью.

– Как меня зовут? – надрывалось несуразное создание.

– Коко! – хором проскандировал зал. – Коко!

– Да, это я, – кокетливо подтвердило Коко. – И у нас, вуаля, айн, цвай, драй, опасные трюки с Леной Хразиш.

Я поперхнулась чаем. Интересно, это настоящая фамилия или псевдоним?

На подиум взобралась тощая тетушка в длинном платье со шлейфом. На сей раз я подавилась крохотным пирожным. Лена нарядилась в оригинальный костюм – голубой корсет на шнуровке и фиолетовую юбку-кринолин, к которой сзади было приделано нечто вроде двухметрового языка из зеленого шелка. Кошмар, да и только! Нет, я в курсе, что нынешней весной модно сочетать несочетаемое, но ведь не до такой же степени. А еще на обнаженных плечах Лены висело нечто вроде шарфа из невинно убиенной кошки. Шарф явно пытался прикинуться норковым палантином.

– Встречайте мастера по скоростной разделке продуктов! – завопило Коко. – Сначала учимся чистить селедку. Ну, заиньки мои сладкоушастые, сколько времени вам требуется на очистку иваси?

– Десять минут! – завопили из зала.

– Ужасно! – заверещало Коко. – Тратить жизнь на соленую рыбу? А любить когда? Лена, а ты долго возишься с сельдью?

– Три секунды, – объявила тощая Хразиш.

– Она врет, – крикнул из зала тот же голос.

– Сейчас проверим, – пообещало Коко. – Но прежде найдем помощниц, так сказать, рояль из среды зрителей. Ха-ха, он заранее не подготовлен и понятия не имеет, что сейчас поднимется на сцену. Барабан в студию!

На сей раз мне удалось удержаться от кашля, зато Андрей громко крякнул. На подиум поднялась, как мне сначала показалось, обнаженная девушка с прозрачной вертушкой в руках. Зал загудел и зашептался, потом зааплодировал. Я прищурилась и сообразила: на красавице плотно облегающий комбинезон светло-бежевого цвета, на нем художник нарисовал обнаженную грудь и узенькие трусики-стринги.

– А вот и наша Алиса, она сегодня хороша неописуемо, – объявило Коко. – Но что такое? Барабан прикреплен к ее рукам! Смотрите!

Алиса высоко подняла руки, и стало понятно, что на запястьях девицы наручники, от которых к прозрачной вертушке тянутся цепи.

– Есть у тебя ключ? – спросило Коко.

– Нет, – ответила Алиса.

– Так как тогда отцепить барабан? – вопросило волосатое создание в парчовой юбке.

– А вот так! – завопила девушка и вытащила правую кисть из нерасстегнутого наручника.

– Гуттаперчевая красавица! – восхитился Коко. – Давай еще раз!

Алиса живо освободила вторую руку, поставила барабан на столик, сделала мостик, обхватила ладонями пятки, просунула голову между коленями и заулыбалась.

– Вау! – заорал зал.

– Старый, но эффектный трюк, – одобрил Андрей. – А вот с наручниками круто. Как она это проделала?

– Подумаешь, я тоже так умею, – ответила я.

– Покажи! – потребовал Костомаров.

– У меня нет наручников. Разве что ты их при себе на случай задержания особо опасного преступника таскаешь, – улыбнулась я.

Андрей показал на мою руку.

– У меня нет, зато у тебя браслет болтается. Он широкий, металлический, жестко застегнут. Сумеешь его стащить, не открывая защелку?

– Элементарно, – хмыкнула я. Затем прижала большой палец к мизинцу, почти свернула ладонь в трубочку и воскликнула: – Опля! Фокус-покус!

– Обалдеть! – восхитился Костомаров. – Тебя бессмысленно заковывать в кандалы, избавишься от них на раз-два. Долго училась?

– Нет, – засмеялась я, – такой родилась. Это гиперподвижность суставов, ею обладает примерно десять процентов взрослого населения Земли. Возьми себя за большой палец и попытайся, согнув запястье, дотронуться верхней фалангой до внутренней части руки.

Андрей попытался выполнить упражнение, но вскоре пропыхтел:

– Не выходит.

– Это тест на гиперподвижность суставов, – пояснила я. – У меня он получается легко. Вот так, смотри, демонстрирую еще раз.

– Если это от природы дано, то не интересно, – обиделся Костомаров. – Тут никакой твоей заслуги нет, раз досталось от мамы с папой.

Я еще раз согнула запястье. И вдруг… Ослепительный луч прожектора ударил мне прямо в лицо.

– Вот она, счастливица! – завизжало Коко. – Идите к нам!

– Ух! Ты выиграла! – зааплодировал Костомаров. – Везучая. Мне ни разу не удалось.

Глава 14

– Выиграла? Что? – не поняла я.

– Мастер-класс с Хразиш, – перекрывая гул аплодисментов, пояснил Андрей. – Ведущий достает из барабана билетик, на нем указан номер стола и стула. Кто занимает это место, тот в дамках.

– Девушка, идите к нам, – потребовало Коко. – Не бойтесь, мы не кусаемся.

– Не имею ни малейшего желания участвовать в глупом шоу, – зашипела я. – Следовало предупредить меня об идиотстве.

– Извини, забыл, – признался Андрей. – И вообще до сегодняшнего дня я считал, что у Коко сплошь подставные помощники.

– Ау, счастливица, не тормози ботами! – надрывалось Коко.

Делать нечего, пришлось вставать и идти на подиум. Не успела я залезть на помост, как Коко тут же нацепил мне на голову гарнитуру с микрофоном и суетливо поинтересовался:

– Вас как зовут?

– Виола, – представилась я.

Далее диалог потек в телеграфном стиле.

– Умеете чистить селедку?

– Вроде да.

– Любите процесс?

– Не особо.

– А муж, наверное, обожает соленую рыбу.

– Я не обременена семьей.

– Вот освоите приемы блиц-разделки и живо жениха найдете, – пообещал ведущий. – Реквизит в студию!

Два накачанных, почти голых и щедро намазанных маслом бодибилдера притащили здоровенный стол и кучу всякой ерунды. Шоу было заранее отрепетировано, потому что никто не путался ни у кого под ногами, не суетился, не кричал, все действовали слаженно, как танцоры в балете.

– Вуаля, мои пончики, – просюсюкало Коко, удостоверившись, что грубая физическая сила ушла. – Теперь мы стартуем. Лена, тебе слово.

Хразиш оперлась ладонями о стол и высыпала на меня лавину вопросов и ответов.

– Что главное в браке? Накормить семью, которая постоянно хочет есть. А что главное для женщины? Быстро приготовить еду и пойти отдыхать. Начнем с селедки. Отвечай, как ее чистишь?

– Сначала вспоминаю фразу из письма Вани Жукова: «И ейной мордой начала меня в харю тыкать»[11] – и хватаю рыбу за хвост, – улыбнулась я.

Елена моргнула.

– Ну, допустим у тебя есть приятель, объяснивший, что сельдь обдирают не с головы. А потом что?

– Отрезаю спинной плавник и осторожно вынимаю хребет. Мелкие косточки удаляю пинцетом для бровей. Это мое ноу-хау, – похвасталась я.

– Сейчас покажу более легкий способ, – пообещала Хразиш. – Вот тут у нас сельдь в миске. Голову мы заранее отчекрыжили. Внимание! Беру рыбу за хвост, чуть-чуть разрываю его, потом хоп!

Елена, подняв руки с селедкой на уровень груди, сделала вращательное движение. Тушка совершила оборот вокруг собственной оси и волшебным образом распалась на два куска филе. Хребет плавно спланировал на столик.

Зал взвыл от восторга.

– Как вы это проделали? – подпрыгнула я.

Елена довольно заулыбалась.

– Крутите рыбку на себя и одновременно разрываете ее. Ничего сложного. Желаете попробовать?

Мне совершенно не хотелось вертеть селедку, поэтому я отступила на шаг от стола. Зато Коко проявило бурный энтузиазм.

– О! О! О! Моя жена придет в восхищение!

Я улыбнулась. Значит, Коко все же мужчина.

– Покажу экспресс-метод разделки иваси, и муж Сергей воскликнет: «Солнышко, ты гений!» – прощебетал Коко.

Я покосилась на кривые волосатые ноги, торчащие из-под парчовой юбки. Муж Сергей? Следовательно, ведущий девушка. Но ведь недавно он произнес фразу про «мою жену»!

– Дайте проделать фокус, – тараторило Коко.

– Плиз, – согласилась Елена.

Крупные руки, покрытые черной шерстью, протянулись к миске.

Нет, оно мужского пола. Ни одна дама не станет разгуливать с такими кустами на конечностях.

Пальцы с длинными красными ногтями, украшенными золотыми стразами, схватили вторую селедку за хвост.

Нет, оно женского рода. Ни один мужчина не станет разгуливать с таким маникюром.

Коко подняло рыбку к подбородку, крутануло тушку и попало ею по своему лицу. Зал радостно загоготал.

– Попробуй еще раз, – предложила Хразиш.

– Пардоньте, не получилось, – констатировало Коко. – Но повторение – мать учения. Бите-дритте!

Рыба снова совершила оборот и… осталась целой.

Зрители засвистели, затопали.

– Будьте снисходительны, – закричало бесполое существо, – я не волшебник, только учусь! Музыка погромче!

Из динамиков запел бессмертный Мик Джаггер. Коко стояло с селедкой, я находилась совсем рядом с ним и услышала тихий разговор между Коко и Еленой.

– Ты сто раз репетировал, а повторить не можешь, – укорила Коко Хразиш.

– Сама дура, – огрызнулся затейник, – у тебя хвост надрезали, а мой забыли.

– Осталось выяснить, в каком месте он у тебя приделан, – хихикнула Лена.

– Кто? – процедил Коко.

– Хвост, – веселилась Хразиш. – Хорош столбом стоять, рви селедку.

– Боюсь, опять не получится, – запаниковал Коко. – Шоу на грани провала!

– Раздерите ее кое-как, – еле слышно посоветовала я, – и уроните на стол. Там уже лежат два куска, полученные в первом трюке, поднимите их, и все.

– Зая, ты гений, – обрадовалось Коко, – с меня страстный поцелуй.

– Лучше деньгами, – хихикнула я.

– Ужин за счет заведения тебе обеспечен, – пообещало Коко и, быстро крутанув селедку, сделал резкое движение руками.

Несчастная иваси благополучно разодралась на два неаккуратных куска, которые, вопреки моему ожиданию, не упали на стол, а улетели вверх. Я закрыла глаза и вжала голову в плечи. Сейчас останки соленой рыбы плюхнутся на кого-нибудь в зале. Представляю, какой поднимется крик. Но нет, публика продолжала хлопать.

– А вот и наша рыбка! – объявил Коко, хватая тарелку, на которой лежали две куриные грудки. – Ни одной косточки не осталось!

– Идиот, – процедила Лена.

– Кретинка, – сквозь металлокерамические коронки прошептало Коко.

– Злись, сколько хочешь, – элегически отреагировала Елена, – можешь даже пнуть меня. Но от этого курица, которую ты сейчас демонстрируешь, не станет селедкой.

– Курица! – взвизгнуло Коко и тут же осеклось.

– Не вопи, – велела Хразиш, – зал ничего не понял.

– Откуда здесь птица? – не успокаивался ведущий.

– Парни реквизит перепутали, – предположила Хразиш. – На ночное шоу у нас цыпленок а-ля дьяволо. Петушка из холодильника взяли.

– Ненавижу их, – простонало Коко, продолжая натужно улыбаться аплодирующему залу. – Виола, уж извините. Сделайте вид, что перед вами селедка. Публика не видит содержимое плошки. Ну, говорите, умоляю.

– Рыба совершенно чистая, – соврала я. – Чудесно получилось.

– Спасибо, душенька, – выдохнуло Коко и обратилось к посетителям трактира: – С селедкой покончено. Начнем варганить африканский салат «нямча-тямча».

– Вспомнила, – тихо забубнила Лена, – правильно они курицу приперли! Она в закуску вместо бегемотятины идет.

– Что? – одними губами спросила я.

Хразиш придвинулась ко мне почти вплотную.

– Рецепт экзотический, ингредиенты достать трудно. В оригинале указано филе бегемота. Ну и где в Москве гиппопотама найти можно?

– В зоопарке, наверное, – предложила я.

– Сомневаюсь, что там разрешат от зверушки кусок для шоу отпилить, – фыркнула Лена.

Пока мы с ней вели тихую беседу, волосатое чудище схватило огромный нож, швырнуло на доску одну куриную грудку и стало неумело кромсать ее ножом. Из зала понеслись смешки, которые внезапно перекрыл вопль Коко:

– Моя рука!

Я глянула на стол. Увидела отрубленный палец, лужу крови и закричала:

– Боже! Вам больно? В зале есть доктор? Надо вызвать «Скорую». Принесите скорей лед и два чистых полиэтиленовых пакета. Палец можно пришить, главное, его правильно сохранить.

А ведущий вдруг расхохотался:

– Шутка! Думали, я теперь без пальца? Вот мои ручки, все целенькие!

– Кровь течет, – закричал кто-то из публики.

– И пальчик отдельно на столе лежит, – пропищала Лена. – Ой, меня тошнит…

Коко подошло к краю подиума, село и продемонстрировало посетителям свои руки, приговаривая:

– Смотрите, у меня все на месте. Здоровский прикол, правда? Отрезанный палец – это муляж, кровь бутафорская, от настоящей ее даже вблизи не отличишь. Вон, как блестит.

– Идиотизм… – простонала мне на ухо Хразиш. – Я ничего о шуточке не знала, чуть инфаркт не заработала.

– Попробуйте повеселить так своих родных, – заливался ведущий. – Уверен, им понравится. Бабушка, мама, теща – все придут в восторг, когда убедятся, что руки ваши целы. Представляете, какую радость вы им доставите? Хочу предупредить: искусственная кровь очень плохо отстирывается, намного хуже, чем настоящая, поэтому не надевайте свою лучшую одежду и закройте деревянную мебель пленкой. Если хоть капелька попадет на не защищенную лаком поверхность, темное пятно останется только срезать. Усекли, мои кисоньки? А сейчас готовим салатик из бегемотятины. Лена!

Хразиш изобразила внимание:

– Да?

– Режь яйца синего альбатроса, – велело Коко. – Вон они, в миске.

Я, еле пришедшая в себя после ее шуточки, покосилась на плошку, где лежали странные голубые комки.

– Что это? – спросила я.

– Не волнуйся, – зашептала Лена, бойко орудуя ножом, – всего-то перепелиные яйца, которые покрасили йодом. Он в соединении с крахмалом делается синим.

– Откуда тут крахмал? – снова впала я в недоумение.

Хразиш наступила мне на ногу.

– У нас кулинарно-познавательное, эстрадно-развлекательное, юмористическое шоу, а не вечер вопросов и ответов. Откуда крахмал? А из чего, по-твоему, состоят яйца?

– Из белка и желтка, – пробормотала я.

– Там и крахмала выше крыши, – отрезала Лена и активно застучала ножом по доске.

Музыка заиграла еще громче, ведущий еле слышно сказал мне:

– Успокойся, яйца покрасили фломастером, про крахмал и йод я Ленке наврал, а она, балда, поверила.

– Нельзя есть то, что покрыто не кулинарным красящим веществом, – занервничала я.

– А кто тебе сказал, что мы тут жрать будем? – захихикало Коко. Затем схватило пучок зеленого лука, вернее, одни зеленые перья и стало нарезать их, громко оповестив зал: – Еще хороши для нашего блюда стебли бамбуковидного чили, которые нужно измельчить. Что я и делаю. Теперь, Виола, подайте гребешки кошковидного капустника.

Я оглядела стол. Кошковидный капустник? Что у нас им прикидывается?

– Ну конечно! – запрыгало Коко. – Откуда вам знать про этот изыск! Вот он лежит на красной тарелке, один в один как банан. Народ, записывайте наш рецепт, потом сделаете оригинальный салатик на ужин. Очень легко и всем доступно. Бегемотятина, ножки синего альбатроса…

– Яйца, – поправила я.

Коко моргнуло.

– Вы резали в блюдо яйца, – напомнила я.

– Бедрышки тоже можно, – выкрутился ведущий, – они придадут блюду необычный вкус и тонкий аромат. Елена, что у нас получилось?

Хразиш сунула руку под стол, взяла со спрятанной от посторонних глаз полочки салатник, наполненный чем-то вроде «оливье», и объявила:

– Уже готово. Блюдо родилось на ваших глазах. Будем пробовать?

– Да! – грянули зрители.

В ту же секунду откуда-то сверху спланировали два куска селедки и упали прямо на горку экзотического блюда. Я задрала голову, увидела большую люстру с торчащими в разные стороны лампочками, которые украшали розетки с металлическими лепестками, и поняла, что случилось. Сначала неудачно подброшенная Коко иваси[12] повисла на одной из розеток, а сейчас свалилась оттуда. Хорошо, что лоснящееся от жира филе не угодило мне на голову. Интересно, что скажет ведущий? Лена-то заметно растерялась, даже отскочила от столика.

Но Коко оказалось не так легко выбить из колеи.

– Завершающий штрих! Полностью готовое блюдо надо украсить мясом рыбоподобного скунса. Он придаст ему неповторимость.

Я отступила на шаг назад. Да уж, рыбоподобный скунс это нечто… Интересно, все кулинарные шоу, во время которых готовятся экзотические лакомства, проходят подобным образом?

– Сейчас Елена угостит вас, а я благодарю нашу призершу… э… Ванессу за помощь. И дарю ей комплект для розыгрыша – палец и флакон крови, – объявило Коко. – Музыка, прошу исполнить поздравлялку! Ванесса, идите сюда. Почему вы решили спрятаться?

Я шагнула вперед. Все правильно, если вместо бегемота у нас курица, то мне следует отзываться на Ванессу. Но вот вопрос: куда девать сувенирчик от ведущего?

Под бурные аплодисменты я вернулась к столику, села и взглянула на Андрея.

– Ты смотрелась восхитительно, – похвалил меня Костомаров.

Я решила не отвлекаться на пустую болтовню, а продолжила прерванный разговор:

– Что произошло после того, как Константин и Влада вернулись в Москву?

Следователь взял из вазочки салфетку и начал складывать кораблик.

– Они прилетели из свадебного путешествия, и прямо в аэропорту у Фокина случился инсульт.

Я молча выслушала рассказ Андрея до конца. Эта часть истории полностью совпадала с той, которую мне изложил Костя.

– Теперь ты в курсе всего, – завершил повествование Андрей. – Если остались вопросы, спрашивай, отвечу на любые.

Я взяла пару салфеток, завернула в них «отрубленный» палец и положила его на тарелку со словами:

– Пусть эта гадость здесь останется.

– Раз тебе все ясно, – сказал Андрей, – ответь, где Фокин сейчас? Он болен психически и очень опасен. Его надо найти, пока он не натворил больших бед. Пойми, ты укрываешь сумасшедшего.

Я открыла сумку и стала рыться в ней. Наконец вынула пудреницу, губную помаду и начала аккуратно поправлять макияж, одновременно размышляя. Так-так, Костомаров ничего не знает про историю с Региной Збарской. И Карелин озвучил ему другую версию женитьбы Константина. Следует ли мне ввести Андрея в курс дела? Думаю, нет.

– Я уже говорила и опять повторю: понятия не имею, где Фокин, мы не общаемся с декабря прошлого года. Скажи, это тебе Владимир Олегович посоветовал со мной побеседовать?

Костомаров сложил руки на груди, но вместо ответа вдруг сказал:

– Ты испачкала левый рукав, на манжете красные пятна.

– Вот досада, это фальшивая кровь! – воскликнула я, рассматривая отметины. – Совсем недавно приобрела пиджак, и он мне очень нравится. Ну зачем я согласилась участвовать в представлении Коко? Надеюсь, эта пакость все-таки отмоется.

Глава 15

Сев в машину, я набрала номер салона, где всегда делаю разные процедуры, и, представившись, сказала администратору:

– Мне бы хотелось в ближайшее время попасть к косметологу Люсе на «полный релакс».

– Здравствуйте, Вилка, – прощебетали в ответ, – это как раз я, Люся. Администратор отошла кофейку глотнуть. Приезжайте, у меня на вечер никого нет.

– Здорово! – обрадовалась я. – Люсенька, если не ошибаюсь, «полный релакс» – это два часа бани, шестьдесят минут массажа тела, столько же времени на процедуру для лица и в завершение китайская церемония расслабления. Итого у нас получится пять часов?

– Шесть, Вилочка, – поправила Люся, – нельзя сразу из парной на массаж мышц, вы в промежутке чаю попьете. Непременно надо между манипуляциями отдохнуть.

– Успею до закрытия салона? – занервничала я.

– Вилка, мы же работаем до последнего клиента, – ответила косметолог. – А ради вас я до утра задержаться готова.

– Уже несусь во весь опор, скоро приеду, – пообещала я. – Так хочется в баню!

– Погода гадкая, дождь опять пошел, шоссе мокрое, не торопитесь, – посоветовала Люся. – Пойду вам пеньюарчик подогрею и тапочки приготовлю.

Минут через тридцать я припарковалась около двухэтажного здания и поспешила к центральному входу. Всегда бы так ездить по Москве, как в майские каникулы – ни одной пробки! Люди сейчас смотрят телевизор и совершают набеги на холодильник.

Люсенька встретила меня с белым халатом в руках.

– Вилочка, сейчас отдохнете по полной программе.

Я тщательно прикрыла дверь кабинета.

– Люся, мне необходима ваша помощь.

Косметолог села на кушетку.

– Говорите, сделаю все, что смогу.

Я опустилась на табуретку.

– Мы с вами похожи, блондинки одинакового роста, носим одежду тридцать шестого размера и предпочитаем короткие стрижки…

Минут через пятнадцать из салона вышла клиентка, одетая в ярко-красную курточку, черные брючки и ботильоны. На голове у нее красовался капюшон, скрывающий пол-лица, подбородок женщина прятала в шелковый шарф, обернутый вокруг шеи, а на плече у нее болталась темно-синяя замшевая сумка. Она быстрым шагом завернула за угол двухэтажного дома и потерялась во дворах расположенных впритык зданий. А еще через четверть часа ту же даму можно было увидеть за рулем ничем не примечательного черного седана, который резво катил по МКАД, съехал на шоссе и в конце концов оказался около решетчатых ворот. Она вышла и нажала на кнопку домофона.

– Кто там? – спросил хриплый голос.

– Виола Тараканова, – ответила я.

Ворота заскрипели и медленно открылись, седан въехал во двор.

Может, зря я перестраховалась, переодевшись в Люсину одежду и воспользовавшись ее иномаркой? Ведь вполне вероятно, что Андрей просто решил меня напугать, сообщая об установленном за мной наблюдении.

Вообще говоря, слежка за объектом – дело хлопотное и дорогое, а полиция тщательно считает деньги. В телесериалах какой-нибудь самый младший оперативник восклицает: «Приказываю не выпускать Иванова из виду!» И готово, у дома Иванова уже стоит темный мини-вэн с торчащими из крыши антеннами, а за самим мужиком следуют «топтуны», которые ловко сменяют друг друга. Вот за объектом идет мамаша с ребенком, потом он спускается в метро, и ее место занимает парень в рваных джинсах. Тот бредет за фигурантом три квартала, заруливает в магазин, а оттуда появляется бабуля с сумкой и ковыляет за Ивановым. Минут через десять ее сменит женщина, которая уже шла за наблюдаемым, держа за руку малыша, но на сей раз она будет одна и не в куртке, а в пальто…

Подобные сцены очень зрелищны, их любит публика. Правда, создателей кинолент порой бросает из одной крайности в другую. Либо они снимают многоходовую операцию, либо показывают, как за преступником целый день на одной и той же машине катается не знающий устали детектив.

В действительности же все не так красиво или не так глупо, как на экране. Между прочим, сесть на хвост тому, кто подозревается в преступлении, любой полицейский не может, требуется одобрение начальства. А пока его получишь – поседеешь. И я-то не серийный маньяк, всего лишь бывшая любовница человека, который якобы убил свою молодую жену. Но в таких случаях лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть. Так что, возможно, я старалась не напрасно, отправляясь незваной гостьей к матери Кости.

– Здрассти, – мрачно промолвила Вера, впуская меня в холл. – Если хотела поговорить с Аллой, то зря явилась – ее нет дома.

– А где она? – насторожилась я.

Вера нахмурилась.

– Не скажу. Секрет. Сюда уже журналисты пытались попасть. Одна сикозявка прикинулась продавцом пылесосов, потом парень приперся, врал, что из газовой конторы, мол, трубы его проверить отправили. Ну не дураки ли? В общем, с Аллой тебе не поговорить. И про Константина я ничего не знаю. Уезжай домой. Хочешь совет? Ты человек известный, держись от этой истории подальше, вы с Костей разошлись, и слава богу.

– Наверное, вы правы, – кивнула я. – И Костя мне давно безразличен. А вот Аллочку захотелось поддержать. Она всегда со мной была приветлива, мне показалось правильным посетить ее и попить с ней чайку.

– Тебя не звали, – отрезала Вера. – Не до гостей нам сейчас. Извини.

– Ладно, – не обиделась я, – передайте Алле, что я приезжала.

– Непременно, – пообещала Вера. – Не сомневайся, поставлю хозяйку в известность о твоем визите.

Я заискивающе улыбнулась.

– Сделайте одолжение, пустите в гостевой туалет. Обратная дорога не близкая, еще в пробке застряну.

– Умные люди в машине памперсы держат, – буркнула Вера.

– Хорошая идея! – воскликнула я. – И почему она мне раньше в голову не пришла?

– Памперсы вообще полезная вещь, – занудила домработница, – в хозяйстве необходимая. Вот, например, разлила ты чернила или компот черничный. Чем собрать? Тряпкой? Замучаешься вытирать, сама перемажешься, а памперсом в секунду уберешь. Только надо брать не детский, а для взрослых. Некоторые пользуются одноразовыми пеленками, но они не так хорошо жидкость впитывают и, если что густое пролила, например, сироп, не помогут. Вот я намедни бутылку с брусничной желе-подливкой для индейки грохнула. И что? На раз-два памперсом собрала и осколков не испугалась.

– Непременно прямо сегодня куплю бумажные штанишки, – пообещала я, – но сейчас сделайте любезность, разрешите посетить сортир, проявите христианское милосердие. Неудобно будет в кусты бежать.

Вера сложила руки на мощной груди.

– Да уж ладно, шагай. Дорогу помнишь?

Я скинула ботильоны.

– Конечно, помню. Вторая дверь справа по коридору.

Очутившись в просторном санузле, я первым делом тщательно заперла дверь, подошла к узкому высокому шкафу из темного дерева и осторожно открыла стеклянную дверцу. Вера появилась в доме Аллы недавно, но ведет себя так, словно она в этой семье лет сорок, не меньше. До нее здесь служила Галя, вот ту наняли, когда у хозяйки появились на свет близнецы. Галина стала для Фокиных членом семьи, Аллочка очень переживала, когда она умерла[13]. Где Костя нашел Веру, понятия не имею, но домработница мне не нравится, и она явно тоже не испытывает ни малейшей симпатии ко мне.

А еще Веру нельзя назвать трудолюбивой, уборку она делает тяп-ляп. Предметы, на которые часто падает хозяйский глаз, тщательно почистит, а то, что Алла постоянно не видит, будет медленно покрываться грязью. Сюда, в гостевую ванную, Фокина почти никогда не заходит. Да и зачем? У нее есть собственный сортир. Вера прекрасно осведомлена о привычках хозяйки и не утруждается, наводя порядок в санузле, где я сейчас нахожусь. Вот, например, только что открытый мною шкафчик. В нем шесть стеклянных полочек. На четырех стоят бутылочки с шампунями, гелями и кремами. Все они не вытерты, заляпаны и смотрятся отвратительно. А на две центральные полки Алла поместила старинный серебряный набор для бритья, которым пользовался ее отец: большой помазок с ручкой из натурального камня, глубокая миска для взбивания пены, мыльница, стаканчик, непонятного назначения шкатулка и крохотная круглая коробочка. В свое время Костя показал мне эти реликвии и объяснил, что в маленькой, смахивающей на табакерку емкости его дед держал воск для укладки усов.

Опасная бритва в сложенном состоянии лежала на одной из полок. Вера и их не удосужилась протереть: когда я осторожно взяла бритву, то увидела под ней чистое стекло и поняла, что аксессуар лежит тут давно, серый слой пыли вокруг был толстым и ровным.

Я попыталась раскрыть бритву, но простое действие удалось не сразу, а когда тонкая стальная полоска все же выползла наружу, стало понятно, что лезвием не пользовались много лет, оно потемнело и затупилось. Впрочем, весь серебряный набор давно не чистили, он потерял блеск, покрылся черными пятнами.

Осторожно вернув раритет на место, я достала телефон, сфотографировала прародителя современных станков, спустила воду в унитазе, вышла в коридор и вскрикнула. В коридоре стоял… Костя.

– Что вы тут делаете? – напряженным голосом спросил он.

Я перевела дух, сообразив: передо мной Кирилл. Потом ответила:

– Зашла в туалет.

– Что вы делаете в нашем доме? – изменил вопрос брат Константина.

– Хотела сказать Алле, что она всегда может на меня рассчитывать, – пробормотала я.

– Спасибо, – процедил Кирилл. – Мама плохо себя чувствует, врачи запретили ей общение с посторонними, поэтому до свидания.

– Прощайте, – кивнула я.

Затем быстро прошла в прихожую, надела туфли и вышла на улицу. Но тут же, не успев захлопнуть дверь, поняла, что забыла у зеркала ключи от машины. Я на цыпочках вернулась в дом, схватила колечко с брелком и услышала визгливый голос Кирилла:

– Вера, я тебя уволю! Зачем впускаешь невесть кого? Дура!

– Вы мне денег не платите, – огрызнулась домработница, – я от Константина Константиновича жалованье получаю. Он здесь хозяин, не вы!

– Константина вся полиция города ищет, чтобы за убийство арестовать, – прошипел Кирилл, – теперь я за старшего. И вам всем придется это принять. Знаю, ты меня терпеть не можешь, ну так скатертью дорога, найму другую горничную. Отныне я отдаю приказы. И я заставлю вас всех меня уважать. Ясно?

Быстро выскользнув на улицу, я поспешила к машине. Увы, я ничем не могу помочь Алле. Ее любимый сын в бегах, а второй близнец неожиданно решил стать хозяином в доме. Бедная женщина, ей сейчас совсем плохо. Небось смотрит на Кирилла, а думает о Косте.

За время, проведенное в доме Аллы, машин на дороге стало еще меньше. Я пролетела по МКАДу, попетляла по улицам, притормозила около большого супермаркета, достала из сумки мобильный – не подаренный мне Костей роскошный айфон, а самый простой аппарат стоимостью менее тысячи рублей – и набрала номер.

– Слушаю! – весело откликнулась Тонечка.

– Привет! Олег дома? – спросила я.

– Он на работе, – отрапортовала подруга.

– Подойди на парковку к торговому центру, – попросила я. – Черный седан, номер сто сорок восемь.

– Бегу, – ответила Тоня.

Я навалилась на руль и тупо уставилась прямо перед собой в лобовое стекло.

Как в моей жизни появилась Антонина? Ну, об этом я уже рассказывала и повторяться не хочу. Напомню лишь, как была поражена, узнав, что Антонина Грымова, работающая в архиве полиции, является моей двоюродной сестрой[14]. И кроме того, женой моего бывшего мужа Олега Куприна. Олегу не очень нравится наша дружба, но он умный человек, поэтому вслух недовольства не высказывает. А я стараюсь лишний раз не дразнить экс-супруга, не просиживаю в его квартире до полуночи, не названиваю Тоне, не отвлекаю ее от семейных хлопот. Если возникает необходимость пообщаться, мы встречаемся в кафе. Тонечка единственный человек на свете, с которым я могу быть предельно откровенна. Надеюсь, Антонина никогда меня не подведет. Хотя… Раньше я считала своей родной сестрой подругу детства Томочку[15] и даже предположить не могла, что жизнь разведет нас в разные стороны…

В боковое стекло постучали, я повернула голову, увидела улыбающееся лицо Тони и разблокировала дверцу. Антонина живо скользнула внутрь салона.

– Привет! Чья машина?

– Косметолога Люси, – ответила я.

– Рассказывай все, – велела она.

Глава 16

В отличие от большинства людей Тонечка умеет слушать. Вот и сейчас она ни разу не перебила меня. И лишь когда фонтан моего красноречия иссяк, задала вопрос:

– Полагаешь, Константин придумал историю с Региной? Зачем ему это надо?

Я погладила рукой руль.

– Возможны варианты. По словам Костомарова, Костя не совсем здоров психически. В студенческие годы он напал на свою одногруппницу Кристину Мачути, но дело замяли, заявление в милицию девушка не отнесла. А потом Фокин написал роман «Смерть всегда найдет», содержавший постельные и садистские сцены. Сейчас, наверное, этот опус сочли бы эротикой, но в те времена его назвали порнографией, да еще с элементами насилия. Маленькая деталь: главную героиню звали Кристина Мачути, и это ее на страницах романа мучили, а потом убивали. Получился шумный скандал. Аллочка спешно уложила сына в больницу, потом Константин сменил вуз и более ничего похожего не сочинял.

– Или он делает это тайком, – ответила Тоня.

– Вероятно, – после недолгого колебания согласилась я. – Но, понимаешь, склонность к садизму не исчезает. Мы с Константином жили вместе, а он никогда не вытаскивал плетки, кнуты, ошейники и прочие игрушки. И никаких неестественных желаний не демонстрировал. Ему нравится обычный буржуазный секс в уютной спальне на удобной кровати. Стоять на одной ноге в гамаке с партнершей, затянутой в черный латекс, – это не для Фокина. И с трудом могу себе его представить в роли безжалостного преступника с опасной бритвой в руках. Кстати об этой антикварной принадлежности. Костя уверяет, что в ВИП-коттедже «Нирваны» на полочке в ванной лежала такая бритва. Повертев ее в руках, он еще удивился, зачем там этот раритет. И вспомнил старинный прибор, принадлежавший его деду. На видеозаписи, которую ему показывал Карелин, Константин появлялся в спальне ВИП-коттеджа с опасным лезвием в руках. Владимир Олегович, чтобы замаскировать следы его преступления, нашел орудие убийства Регины, на котором было полно отпечатков пальцев Фокина, и надежно его спрятал. Но! Я только что посетила дом Аллы и убедилась: аксессуар преспокойненько лежит в шкафчике, там, где всегда и находился. Лезвие почернело и совсем затупилось.

– Почему Константин, увидев бритву, подумал о приборе, принадлежавшем деду? – задала напрашивающийся вопрос Тонечка.

– Очень уж приметная штука, – пояснила я, – была привезена из Германии в незапамятном году. Когда Аллочка еще ходила в детсад, ее отец отправился в небольшой немецкий городок на конференцию. Деловые партнеры подарили ему роскошный бритвенный набор. Эти наборы были сделаны по заказу для участников международного совещания, эксклюзивный вариант. На самой бритве есть изображение волка и надпись: «Morgstadt».

– Может, Карелин решил вернуть Алле памятную для нее вещь? – предположила Тоня.

Я похлопала ее по плечу.

– Очнись! А по дороге ухитрился затупить и состарить лезвие? И в шкафчике плотный слой пыли, с первого взгляда ясно: никто бритву давно не трогал. В рассказе Константина много странностей. Например, отец Влады якобы увидел его из окна соседнего, снятого им коттеджа. Но это, как я выяснила, невозможно. И человек по фамилии Карелин в «Нирване» ни зимой, ни весной, ни вообще когда-либо не проживал. Даже номер не бронировал.

– Он мог жить под чужим именем, – возразила Антонина.

Я откинулась на спинку кресла.

– И зачем ему прятаться? Владимир Олегович успешный, богатый бизнесмен, а не популярный певец и не артист, за которым гоняются папарацци, чтобы снять скандальные кадры. К тому же Карелин не женат, если бы его увидели с любовницей, позора не было бы.

– А что с его супругой? – поинтересовалась Тоня.

Я расстегнула куртку.

– Насколько я знаю, она давно умерла. Владимир Олегович остался один с маленькой дочерью. Отец обожает Владу, потакает всем ее капризам, например, желанию во что бы то ни стало стать женой Кости. Я тебе изложила версию произошедшего, так сказать, по Фокину. А вот Карелин сообщил следователю Костомарову совсем другой вариант событий. В нем нет трупа девушки-модели с перерезанным горлом, зато есть семнадцатилетняя дурочка, которую папенька застал голой в постели с любовником. Карелин взбесился и, пригрозив Константину всеми возможными карами, вынудил того прямо утром отправиться в загс, дабы покрыть грех штампом о браке. Сам же Костя утверждает, что владелец торгового центра «Май» затащил его под венец шантажом, пообещав рассказать об убийстве Регины его матери и прессе. Но Збарская-то жива!

– Значит, Фокин врет, – сделала вывод Тоня.

– По какой причине? – пробормотала я. – И зачем ему в таком случае втягивать в эту историю меня, просить помощи у бывшей любовницы, которую он бросил без объяснения причины?

Антонина наморщила лоб.

– Ну, это же парень со съехавшей крышей. Еще в молодости он нападал на баб, писал садистские рассказы, потом подлечился и долго жил как нормальный человек. А теперь у него обострение. Убийства Регины не было, с ним пошутило больное воображение. Константин запрыгнул в койку к Владе, потом, испугавшись гнева Карелина, поспешил в загс. Когда вернулся после медового месяца в Москву, с ним прямо в аэропорту случился инсульт. Может, Фокина и смогли в юности излечить от садистских наклонностей, но апоплексический удар повредил его мозг, появились галлюцинации, которые Константин считает явью. Он тебе не врал, просто человек болен. И Владу убил в припадке безумия. Алкаши в белой горячке беседуют с чертями и абсолютно уверены, что те в их квартирах присутствуют. Шизофреники слышат голоса, которые приказывают им совершать разные действия. Малограмотные люди общаются с привидениями, а те им отвечают. Костя же нафантазировал себе смерть Регины.

– Или он на самом деле видел зарезанную девушку, – возразила я.

– Збарская, как ты сказала, прекрасно себя чувствует, – хмыкнула Тоня.

– Бывают очень похожие друг на друга люди, – не останавливалась я. – Что, если в ВИП-домике лишили жизни не Регину, а другую женщину с такой же фигурой и прической?

Тоня взяла меня за руку.

– Очнись! А куда делись труп, лужа крови?

– Владимир Олегович убрал комнату, – нашла я ответ.

Антонина погладила меня по голове.

– Ну и как он вынес тело? Между прочим, это тяжело даже для сильного парня, а Карелин не молод, думаю, он не занимается штангой. И представляешь, сколько крови вытечет из перерезанного горла?

– Костя говорил, все белье было испачкано, – вспомнила я. – Он запомнил, как блестели алые лужи.

– Вот видишь! – оживилась Антонина. – Люди, отмывающие места преступлений, используют специальные химикаты и возятся сутками, чтобы привести помещение в надлежащий вид. А Карелин один справился с уборкой за короткое время? Что у него было под рукой? Полотенца? Халат? В ВИП-коттедже должны были остаться хоть какие-то следы. Но там, по твоим словам, чисто.

– Вернусь в «Нирвану» и самым тщательным образом исследую помещение, – пообещала я. – Прямо проползу по полу!

– Все-таки ты считаешь, что Фокин рассказал правду, – грустно подвела итог Тоня. – Он до сих пор тебе нравится. А не пришла тебе в голову простая мысль – Константин хочет заполучить тебя назад? В порыве гнева или безумия он зарезал жену, пришел в себя и понял: мать на грани инфаркта, и, скорей всего, она не пожелает общаться с сыном-убийцей, друзья разбежались. Кто ему в СИЗО, а потом в лагерь или психушку одежду с продуктами повезет? И на свидание кто придет? Осталась одна Вилка-глупышка. Вот он тебе и рассказал заковыристую историю, пытается выглядеть невиновным. Милая, проснись! Константина обнаружил сосед по дому, услышавший звуки скандала. Дядька вошел в незапертую квартиру…

– Стоп! – перебила я. – Почему дверь оказалась открытой? И еще момент. Сосед говорил Косте, что кто-то позвонил ему в дверь, поэтому он и выглянул на лестничную клетку. Кто это был?

– Единственное, что ты сейчас можешь сделать, – это уговорить Фокина сдаться. Его все равно рано или поздно обнаружат, даже если он укатит за границу.

– Может, и не найдут, – тоскливо протянула я. – Нацистские преступники скрывались в Латинской Америке десятилетиями, кое-кого так и не нашли.

Тоня подперла щеку кулаком.

– А ты, как жена декабриста, ринешься за ним. Ну и что за жизнь тебя ждет? Писательница Арина Виолова нужна только российскому читателю. Ты же знаешь, что почти все наши литераторы, эмигрировавшие в другие страны, не написали на чужбине ничего хорошего и никаких успехов там не добились. Исключений очень мало. И скрываться годами от полиции трудно. Ты никогда не сможешь вернуться в Москву. Но это не самое ужасное. А вдруг чудовище снова не выскочит из мрака? Ты уверена, что твой Костя не кинется на тебя с бритвой или с ножом?

– Фокин совершенно нормальный человек, – упрямо прошептала я, – его подставили. Я знаю его, он не монстр.

Тонечка оперлась спиной о дверь машины.

– Большинство жен серийных убийц, услышав, чем занимался их муж или сын, кричат: «Нет, нет, вы ошибаетесь! Мой Ваня, Петя, Коля – прекрасный человек, не пьет, не курит, птиц во дворе кормит, по хозяйству помогает, всю зарплату отдает, слова грубого никому не сказал, с детьми по выходным дням гуляет!»

– Хочешь мне помочь? – перебила я Тоню.

– Излагай, – коротко приказала она.

– Кристина Мачути, девушка, на которую Костя напал с бритвой. Можешь найти ее? – попросила я.

– Попробую, – пообещала Антонина. – Давай договоримся так. У нас есть десять дней. Если за этот срок не обнаружим ничего, подтверждающего версию Константина, ты попытаешься уговорить его сдаться. А при его категоричном отказе пойдешь в полицию и сообщишь Костомарову адрес убежища Фокина. О’кей?

– Хорошо, – кивнула я. – Спасибо за то, что сказала: «У НАС есть десять дней». Это намного лучше, чем услышать: «У ТЕБЯ есть десять дней».

Тоня убрала со лба прядь волос.

– Попробую быть беспристрастной. У меня только что возник вопрос. В самом начале разговора ты сказала, что Кристина Мачути не обращалась в милицию.

– Да, именно это заявил Костомаров, – подтвердила я.

– В нашем архиве ничего о той истории быть не может, – продолжала Тоня. – Кто же ему рассказал о Кристине?

Я стукнула ладонью по рулю.

– К гадалке не ходи, Карелин!

– А ему небось сообщила Алла, – кивнула Тоня. – И зачем матери, обожающей своего сына, рассказывать постороннему человеку о темных страницах его биографии?

– Понятия не имею, – отмахнулась я. – Ищи Кристину, а я поскачу в «Нирвану».

– Ладно, – согласилась Тоня. – И последнее. Костя приехал снимать Регину. Где в спа-отеле паркуют автомобили? У домиков?

– Нет, к ним вплотную не подъехать, машины ставят на специальных площадках. У ВИП-коттеджа она отдельная, расположена совсем рядом с ним, – пояснила я.

– Но все равно надо пройти небольшое расстояние, – протянула Антонина. – Фокину пришлось пробежаться несколько раз: он должен был принести в дом софиты, всякие там треноги, зонтики, громоздкий инвентарь, которым пользуются профессиональные фотографы. Поговори с постояльцами и обслугой, вдруг кто-то видел парня, обвешанного камерами?

– Остается удивляться, почему мне самой не пришла в голову эта идея, – вздохнула я. – Пожалуйста, запиши, что еще от тебя требуется.

– Говори, у меня прекрасная память, – велела Тоня.

Я вспомнила еще кое-какие детали.

– Костя сказал, что за мгновение до того, как он по непонятной причине потерял сознание, Влада вдруг успокоилась, перестала рыдать, скандалить и заявила: «Мне надо тебе кое-что сообщить. Всю правду. Про калоши и бабу Клавдию. И я не понимаю, что со мной происходит, с чего на меня накатывают приступы ярости. Я не такая, я…» И тут Константин лишился чувств. У тебя нет предположений, о чем говорила Влада? Вдруг в ее словах кроется разгадка всей истории?

– Калоши и баба Клавдия? – задумчиво повторила Тоня. – Не имею понятия. Какая-то старуха постоянно ходит в калошах? Или у нее их украли?

– Можешь не продолжать, – устало вздохнула я. – Только сама Влада знала, что она имела в виду. Я спросила тебя от полной безнадежности, хватаюсь за соломинку. И последнее. Фокина после истории с нападением на Кристину Мачути поместили в какую-то клинику. Как полагаешь, можно узнать, где его лечили?

Антонина кашлянула.

– Ну… в принципе да. Если только Алла отвела сына в районный психоневрологический диспансер или официально обратилась в клинику. Вот тогда остался бумажный след. Хотя нет гарантии, что документы сохранились. Но что-то мне подсказывает: мать обратилась к специалисту частным образом. И тогда мы ничего не узнаем.

– Ладно, – пробормотала я. – Ой, еще одна идея в голову пришла. Наведи справки о моих соседях по «Нирване». Начни с Зои Андреевны Мироновой из Бургута, она там владеет крупным кондитерским бизнесом. Еще меня интересуют Юрий Михайлович и Анна Константиновна Трофимовы.

– Трофимовы Юрий и Анна? – со странным выражением лица повторила Тоня.

– Да, – подтвердила я. – А что?

– Нет, ничего, – живо ответила подруга. – Все?

– Еще есть Андрей Борисович и Николай Расторгуевы, – добавила я. – Но их биографии не нужны, отец очень известный советский актер.

* * *

Благополучно вернув Люсеньке верхнюю одежду и поменяв ее седан на свою малолитражку, я приехала в «Нирвану». Посмотрела на часы и поняла, что в столь поздний час неприлично стучаться к соседям, поэтому пошла в ту спальню, где, по словам Кости, он делал снимки. Сама я поселилась в другой комнате – мне не хотелось спать на кровати, где Фокин обнаружил труп Регины.

Для начала я плотно задвинула занавески на окне, потом включила верхний свет, торшер, две лампы на тумбочках, сдернула с кровати покрывало, вытащила из пододеяльника перинку и начала ее рассматривать. Пуховое одеяло оказалось совершенно новым, похоже, его купили совсем недавно. Из четырех подушек две тоже выглядели неиспользованными, зато другая пара повидала не одного постояльца. Но ни на них, ни на матрасе ничего странного не обнаружилось.

Я встала на колени и начала ползать вокруг кровати. Через полчаса это занятие пришлось прекратить – у меня заболели ноги. Я оперлась рукой о пол, ладонь скользнула, и я шлепнулась на паркет. И тут я узрела нечто голубое, прилипшее к задней ножке тумбочки. Я аккуратно взяла находку. Это оказался крохотный, размером с мой ноготь, а они у меня короткие, обрывок полиэтилена, слишком мягкий, чтобы принадлежать мусорному пакету.

Осторожно ощупав ножку, на которую опиралась прикроватная тумбочка, я поняла, почему клочок зацепился за нее – от ножки отлетел небольшой кусок, и это место было шершавым. Голубой обрывок оказался единственной добычей. Ни одной капли крови найти мне не удалось. Наверное, следовало запастись люминолом и набрызгать его повсюду, а потом, погасив свет, включить особую люминесцентную лампу. С помощью столь нехитрого инвентаря можно обнаружить даже замытые кровавые пятна. Но у меня не было под рукой ни реактива, ни нужного оборудования.

Я поднялась и стала застилать постель. Пока один – ноль в пользу безумия Кости. Тоня права, порядок в спальне быстро навести невозможно, и Карелину пришлось бы еще тащить труп к автомобилю.

Я расправила покрывало, аккуратно уложила подушки, и вдруг мне бросились в глаза довольно свежие царапины на кованой спинке ложа. Отметин было две, одна справа, другая слева, располагались они почти у самого матраса. Я легла поверх одеяла, раскинула руки, потом повернула голову и прищурилась. Повреждения были чуть дальше моих запястий. Но я не очень высокого роста и руки имею соответственного размера. А вот если здесь приковывали девушку покрупнее, тогда наручники крепились именно за те прутья, где обнаружились следы. Вероятно, царапины могут служить подтверждением рассказа Кости.

Сначала я обрадовалась, потом радость сменилась тоской. Сколько людей любит баловаться секс-игрушками? И не надо забывать, что ВИП-домиком пользуется госпожа Збарская, готовая исполнить любую прихоть клиента. Да, она представляется психологом, называет себя секс-тренером, щебечет о том, как помогает семейным парам сохранить брак, но давайте называть вещи своими именами: Регина – дорогая проститутка, которая обслуживает кое-кого из постояльцев «Нирваны». Так что следы на спинке кровати вряд ли являются подтверждением рассказа Фокина.

И еще. Как в самом деле в домик попал убийца? У преступника было мало времени, минут пять-семь, максимум десять. Костя утверждает, что тщательно запер дверь, закрывающуюся на электронный замок, когда пошел на парковку за сумочкой с лекарствами. Хотя в интересах Фокина утверждать, что он забыл приложить карточку к створке, этим и воспользовался киллер. Вот тогда появляется ответ на вопрос, каким образом злодей проник в коттедж. Но Костя упорно повторял: он подергал ручку и убедился, что дверь закрыта.

Может, убийца заранее спрятался вон в том большом шкафу?

Я встала и распахнула дверцы гардероба. Вот тебе и на! Отделения для верхней одежды нет, одни полки, на которых может затаиться лишь не очень крупный кот.

Негодяй влез в окно? Но они все забраны решетками.

Ноги сами собой направились к окну. Сейчас открою раму и подергаю кованую решетку. Вдруг она каким-то образом вынимается? Я отдернула портьеру, и из горла вылетел вопль. Прямо перед собой я увидела круглое лицо с широко распахнутыми глазами.

Глава 17

Секунду я стояла в оцепенении, потом бросилась к двери, не надев ни куртку, ни туфли, прямо в тапочках вылетела наружу, обежала коттедж, донеслась до нужного окошка и – никого не увидела. На территории «Нирваны» установлены мощные фонари, один как раз находился вблизи ВИП-коттеджа, и в его свете я хорошо рассмотрела следы. Весна в нынешнем году поздняя, холодная и слякотная. Под окном коттеджа вскопана полоска земли, на которой летом, очевидно, растут цветы, но сейчас их там нет, зато видны четкие отпечатки то ли сапог, то ли ботинок.

Я приблизилась к клумбе, и мне стало ясно: совсем недавно тут стояли два человека. У одного примерно сороковой размер обуви, у другого меньше, может, тридцать семь – тридцать восемь. А еще в небольшом углублении у стены я заметила какой-то квадратный предмет. Я схватила его и поняла, что держу небольшой кошелек. Ощутила озноб и, вспомнив, что нахожусь на улице в одном шелковом халатике, поспешила назад.

Портмоне было из кожзаменителя розового цвета. В нем обнаружились три десятирублевки, пара монеток и пропуск в гимназию имени Льва Толстого, принадлежавший учащейся седьмого класса Олесе Виноградовой. Я положила его назад в кошелек, снова тщательно зашторила все окна, проверила, заперта ли дверь, и нырнула в постель.

* * *

Местная школа находилась в паре километров от «Нирваны». Я приехала в храм знаний, удивилась, что здание неожиданно новое, красивое, вошла, показала местному охраннику пластиковый пропуск и спросила:

– Случайно не знаете эту девочку?

– Главная наша головная боль, а не девочка, – нахмурился он. – Что Леська наделала? Откуда у вас ее пропуск?

– Нашла кошелек Виноградовой, – обтекаемо ответила я. – Отдыхаю в «Нирване», портмоне лежало возле моего домика.

– Понятно… Наверняка она решила что-то спереть, – вздохнул секъюрити. – Роман ее с толку сбил, дружок Леськин, в один класс они ходили. До знакомства с байстрюком Виноградова нормально себя вела, не хулиганила, на пианино играла. Олеся из приличной семьи. Матери у нее правда нет, умерла, зато отец женился на хорошей женщине. Валентина Леську как родную любит. Жила семья без проблем, но тут Романа этого родители к бабке сплавили, а старуха его сюда определила. И началось! За год девчонка в оторву превратилась. Хорошо, парня на днях из гимназии турнули. У бабки его тоже терпение кончилось, она внука отцу с матерью вернула.

– Можно пройти в класс? – попросила я. – Хочу с Лесей встретиться.

– Так праздники, дети отдыхают. И я б ее на занятия не пустил, – надулся охранник. – У нас строго. Нет пропуска? Шагай домой. Администрация новую школу построила, лучшую в районе, в кабинетах и компьютеры, и наглядные пособия, микроскопы всякие, химические реактивы имеются, спортинвентарь, инструменты у трудовика. Кругом чистота, красота, не надо, чтобы сюда все кто ни попадя без разбора шлялись. Поэтому директриса пропуска для детей и педсостава ввела. Если карточку просто забыли дома, то получишь замечание, а в случае потери надо новую изготовить, и бесплатно тебе ее, как в первый раз, не дадут, плати три тысячи.

– Ого! – воскликнула я.

– Второй раз пропуск посеешь, расстанешься уже с пятью штуками, – вещал мужик. – Знаете, у нас кое-кто из учителей отчаянные растеряхи, хуже первоклашек, ей-богу.

– Оригинальная у вашего начальства система наказаний, – покачала я головой. – Ребенку легко выронить пластиковую карточку.

– Маленькие их на шее носят, как бейджики, – пояснил охранник, – в пропуске специально дырка проделана, чтобы шнурок продеть. А старшеклассникам и преподавателям аккуратность тренировать надо. Леська уже четвертый или пятый пропуск с сентября прочихала. Давайте его сюда, отдам директору, придется отцу Виноградовой на крупную сумму разориться, в десятку ему дочкина халатность встанет.

– Сама отдам девочке карточку, – возразила я. – Подскажите, где Олеся живет?

– В деревне Кожухово, – буркнул секъюрити. – Слышали про знахарку? К ней из Москвы и из других мест едут. Вот уж устроилась сладко, дурит народу голову. Виноградовский дом за ее огородом. И не лень вам мотаться?

Оставив вопрос без ответа, я села в машину и вмиг докатила до села. Оставив автомобиль на относительно чистой площадке около местного магазина, пошла дальше пешком.

Во дворе целительницы Надежды на резком ветру моталось на веревке белье. Я машинально посмотрела на двуспальный комплект из бело-розового сатина. Наверное, простыня, пододеяльник и две наволочки принадлежат анималтерапевту, очень уж сильно этот новый и по виду дорогой набор отличается от остальных еле-еле живых от старости, застиранных постельных принадлежностей. Только зачем хозяйка вытащила постирушку на свежий воздух? Ладно бы, погода была теплой, солнечной. Но кому пришло в голову вывесить бельишко под мелкий дождик, который сыплется с неба?

Дверь избы открылась, из нее вышла старуха в плаще и валенках с калошами. Она медленно потащилась к столбам с веревкой.

– Здравствуйте, Варвара Сергеевна, – крикнула я.

– Привет, коли не шутишь, – проскрипела старуха. – Чего надо? Если к Надьке на прием, то она еще спит. Нечего раньше приходить, в полдень она лечить начинает.

– Я вчера у вас была, – крикнула я в ответ. – Не помните?

Бабка схватила длинную палку с крюком на конце.

– Если всех, кто сюда шляется, в мозгу держать, ошизеешь. Говори, чего надо. В избу посидеть-подождать не просись, тут не постоялый двор.

– Подскажите, где живут Виноградовы? – спросила я.

– Заверни за забор налево, потом шагай прямо, там калитку увидишь. Ходют и ходют. Дверью хлопают, полы топчут… Нет мне ни уюта, ни покоя на старости лет… – ворчала бабка, пытаясь подтащить с помощью палки веревку поближе к себе. Но всякий раз терпела неудачу, крючок соскальзывал.

– Давайте помогу, – предложила я.

– Чем? – обозлилась она. – Свои молодые руки на мои старые обменяешь? Тогда уж отдавай и ноги со спиной.

– Подержу веревку, а вы снимете белье, – предложила я.

– Денег тебе платить нет, – отрезала старуха.

– Бесплатная услуга, – улыбнулась я.

Варвара Сергеевна поджала было губы, но потом уже приветливее сказала:

– Валяй.

Я вошла во двор, забрала у бабки дрын, зацепила изогнутым гвоздем тонкий белый шпагат, потянула его вниз. Стала наблюдать, как старушка снимает сырое белье, и не удержалась от комментария:

– Красивый комплект, вон тот белый в розовых разводах.

– Нравится? – неожиданно приветливо осведомилась хозяйка.

– Даже издали понятно, что ткань превосходного качества, – похвалила я. – И рисунок нестандартный, абстрактный. Сейчас такие в моде.

– А мне цветочки больше нравятся, – призналась пенсионерка. – Думаешь, пятна тоже ничего?

– Весьма оригинально, – похвалила я расцветку, – очень современно.

Бабка засмеялась.

– Вообще-то оно было чисто белое, ошиблась ты по поводу окраски. А вот про качество верно заметила. Я только край пощупала, сразу сообразила – дорогая вещь. Правда, вначале подумала, кто-то скатерть выкинул, а мешок порвался, угол наружу и вылез…

– Вы нашли этот комплект на помойке? – удивилась я.

– На мою пенсию новые простынки не справить, – вздохнула старуха, – старые костями протираю. Это бельишко даром мне досталось. Пошла я под Новый год мусор оттаскивать… Мы его вон туда к оврагу сносим, в здоровущий контейнер бросаем. Раз в неделю по пятницам машина приезжает и отбросы увозит. А в декабре так не получилось, чуть не месяц никто с помойки ни одного мешка не убрал. Их столько собралось! Я грабли взяла и стала в барахле рыться. Люди нонче богатые стали, совсем добротные шмотки вышвыривают. Им уже не модно, а мне в самый раз, нового-то не купить, цены кусаются. Короче, откопала себе куртку на синтепоне, боты, одеяло. Потом гляжу, из одного мешка разодранного угол красивой белой ткани торчит. Я в пакет-то заглянула, а он весь набит, как мне показалось, скатертями. На ткани вышивку увидела с названием. Вот обрадовалась! Решила, в гостинице этой, в караване…

– «Нирване», – машинально поправила я.

– Да как ни обзови, все глупо, – засмеялась старуха. И продолжила: – Подумала, в ихнем ресторане клиенты неаккуратные, загваздали скатерки, вот их и выбросили, стирать поленились. А я сейчас замочу, прокипячу с содой, потом в машинке прокручу. Возьму у Надьки порошок дорогой да отбеливатель. В общем, постараюсь, и выйдет красота. А уж когда домой пришла, поняла, что мне постельное белье задарма досталось, причем новехонькое совсем, только измазанное беспредельно. Пролили на него что-то темно-синее, почти черное. Может, чернила. Или краску.

– Синее? – переспросила я. – Но пятна бледно-розовые!

– Чудеса, да? – ухмыльнулась бабка. – Сама удивилась. Налила в машинку отбеливателя, провертела, как следует, вытаскиваю – а комплект поросячьими пятнами пошел. Сначала я расстроилась, но потом подумала: чисто – и ладно. Что я, невеста, на белом спать? Старухе и так сойдет, главное, без дыр. И знаешь, я эти наволочки, простыню и пододеяльник уже не один раз с той поры стирала, а ничего не меняется, так разводы и остаются. А вот сейчас ты сказала, что вроде даже модно получилось. Ой, стою тут, болтаю с тобой, а Надьке кашу не помешала, достанется мне, если жрачка пригорит! Заспалась чего-то сегодня врачиха… Спасибо за помощь, ступай с богом, куда шла.

Я поставила у забора палку с гвоздем и направилась в сторону дома Виноградовых. На какую-то минуту мне в голову залетела мысль: что, если старуха нашла на помойке комплект из ВИП-домика? Белье было обильно залито кровью, и тот, кто заметал следы, просто выбросил его в мусорный бак. Вот оно, свидетельство того, что Костя говорил правду.

Но через мгновение радость погасла. Человеческая кровь не бывает темно-синей, кто-то измазал белье краской, вот только она почему-то внезапно порозовела. Наверное, стиральный порошок вступил в химическую реакцию с красящим веществом, и получился такой эффект.

Один раз в детстве в школьной столовой я пролила на белый праздничный фартук тарелку борща. Ох и досталось же маленькой Вилке от Раисы! Сначала тетка отчитала меня по полной программе, потом вручила кусок вонючего хозяйственного мыла и приказала: «Работай! Пока не отстираешь, гулять не пойдешь». Я терла ткань очень долго. В конце концов фартук показался мне чистым, я повесила его в ванной на веревку и со спокойной совестью понеслась во двор. А когда вернулась домой, злая до невозможности Раиса сунула мне под нос передник и заорала: «Совсем обнаглела? Велено было хорошую вещь в порядок привести!» Я уставилась на большое желтое пятно, невесть откуда появившееся на ткани, и заканючила: «Мокрый он совсем белым казался». И это была чистая правда. Но Раиса не поверила, отвесила мне пару оплеух, поставила в угол и объявила: «Никаких подарков на Новый год не получишь, не заслужила. Да и денег у меня не хватит, ведь придется новый фартук покупать. В другой раз аккуратнее будешь».

Смешно сказать, но я всегда, принимаясь за еду, расстилаю на коленях салфетку – до сих пор панически боюсь капнуть чаем или супом на платье.

А теперь объясните, почему бордовый след от борща сначала исчез, а потом проявился в виде желтого пятна? Лично я ответа на эту загадку по сей день не знаю.

Глава 18

Отец и мачеха школьницы Виноградовой оказались дома. Андрей Петрович, узнав, что я хочу поговорить с его дочерью, насторожился:

– Чего случилось?

– Вчера поздно вечером Олеся с приятелем подглядывали в окно ВИП-коттеджа гостиницы «Нирвана», – пояснила я, – мне надо задать ей пару вопросов.

– Это неправда, – вскинулась мачеха девочки, – Лесенька в девять спать легла.

– Да-да, дочка в последний год перестала до полуночи засиживаться, – закивал отец, – видно, в гимназии здорово устает. Как только программа «Время» начнется, в кровать ложится.

– Голова у ребенка от уроков болит, – бросилась на защиту падчерицы его жена. – Задают на дом много, экзаменами каждый день пугают.

– Уймись, Маша, – приказал муж. – Леся, а ну иди сюда!

– Зачем, па? – закричала из глубины избы девочка.

– Раз отец зовет, двигай живей! – приказал Андрей Петрович. И услышал в ответ:

– Сейчас…

– Нет, немедленно! – рассердился отец.

– Умыться надо, – гнула свою линию Олеся.

– Топай, какая есть, иначе ремня огребешь! – завопил папаша.

– Андрюша, – попыталась остановить его Мария, – у Лесеньки сложный возраст, с ней надо ласково говорить.

– Дать ей леща по заднице, и мигом проблемы исчезнут! – продолжал шуметь отец. – Со мной никто так не носился, я в тринадцать лет в пять утра вставал, чтобы перед школой успеть корову подоить и во дворе порядок навести!

– Ну вот, пришла… Зачем звали? – произнес капризный голос.

Нашим очам предстала юная красавица.

– Солнышко, что ты с собой сделала? – заголосила мачеха.

Да уж! Олеся попыталась сделать макияж типа «смоки-айс» и потерпела неудачу – получились черные синяки вокруг глаз. И бордовые щеки вкупе с ярко-красной помадой не придали ей шарма. Волосы модница высоко взбила, уложила в виде башни и покрыла лаком с блестками. Но, несмотря на чудовищный боевой раскрас, я сразу узнала девочку, которую вчера видела у забора Тамары, хозяйки дома, где Збарская снимает комнату.

– Сказала же, умыться надо, – фыркнула «красотка».

– Вот оно, Машка, твое воспитание! – взвыл Андрей. – Полюбуйся на результат!

Жена прижала ладони к щекам и запричитала:

– Лесенька, тебе это не идет. Девочек украшает чистая кожа.

Олеся демонстративно зевнула.

– Твое? – показала я ей портмоне.

– А вы докажите! – тут же ощетинилась девочка.

Я улыбнулась.

– Легко. Внутри лежит пропуск в школу на имя Олеси Виноградовой.

– Его украли, – заявила нахалка. – И кошелек тоже сперли.

– Хорошие девочки таких слов не говорят, – мигом сделала замечание Маша.

Олеся опять зевнула во весь рот. Мне надоело смотреть на наглую девицу.

– Слушай внимательно! Вчера около полуночи ты заглядывала в мой коттедж…

– Брехня, – лениво обронила Олеся.

– На твою беду у меня много друзей в полиции, – продолжала я, – и сейчас сюда едет самый лучший эксперт России. Знаешь, что он сделает? Сравнит подошвы твоих сапог со следами, оставленными у коттеджа. И думаю, вы с приятелем перешептывались на своем наблюдательном посту, поэтому незаметные глазу мельчайшие капельки твоей слюны остались на раме и стене дома. Взять пробу ничего не стоит, анализ ДНК никогда не врет, доказать твое пребывание на территории «Нирваны» легко. Но когда это сделают, тебе придется отвечать сразу по нескольким статьям: нарушение границ чужой собственности, хулиганство, вуайеризм…

– Вуа… чего? – жалобно спросила девица.

– Лично для тебя сие заковыристое словечко означает четыре года в специнтернате, где в одной спальне с тобой окажутся девочки-убийцы, – недрогнувшим голосом соврала я. – Там тебе живо объяснят, как себя вести надо.

Олеся заревела, а Маша кинулась ко мне.

– Вы же не собираетесь сломать ребенку жизнь?

– Пусть честно ответит на мои вопросы, и я забуду о происшествии, – пообещала я.

– Она ничего не утаит! – пообещала Маша. – Лесенька, не плачь, тетя тебя простит.

– Тьфу, прямо… – буркнул Андрей, глядя на то, как жена лебезит перед трудным подростком. И проявил отцовскую строгость: – Говори живо, что натворила! Украла деньги?

– Н-нет, – захныкала безобразница.

– Олеся, давно ли вы с приятелем наблюдаете за тем, что происходит в ВИП-домике? – начала я разговор.

Девочка со слезами на глазах плюхнулась на диван, тыльной стороной ладони размазывая и без того растекшийся макияж.

– Это Роман придумал. Мне не хотелось подглядывать, а он приказывал.

– Проклятый мальчишка! – закричала Маша. – Сбивал с пути девочку из хорошей семьи! Слава богу, его в Москву забрали…

Я постучала пальцем по столу.

– Пожалуйста, не шумите. Олеся, ты вчера вечером сделала вид, будто ушла спать, а сама вылезла в окно и побежала в «Нирвану», так?

– У меня голова болит! – заныла девчонка.

– Да или нет? – повторила я. – На конкретный вопрос хочу услышать однозначный ответ.

– Ну да, – плаксиво подтвердила нахалка.

Я решила не останавливаться на достигнутом.

– И давно ты этим занимаешься?

– С прошлого лета, – прошептала Леся. – Роман в июне меня туда позвал, сказал: «Давай на твой телефон запишем, Витька будет посылки получать».

– Какой еще Витька? Какие посылки? – подпрыгнула Мария.

– Дайте девочке договорить! – рассердилась я. – Между прочим, эксперт уже в пути.

– Ой, молчу, молчу, – испугалась мачеха.

– Немедленно выкладывай что знаешь, – жестким тоном потребовал отец.

Олеся снова зарыдала, но в конце концов разговорилась…

Отец и мачеха любят девочку. А еще они считают, что та страдает из-за смерти матери, и ни в чем ей не отказывают. Купили Олесе дорогой компьютер, планшетник, самый лучший сенсорный телефон, приобретают модную одежду. Но и Андрей, и Маша категорически не хотят давать Лесе наличные деньги. Они боятся, как бы она не стала покупать сигареты, выпивку или, не дай бог, наркотики. По этой же причине ей не разрешают одной ездить в Москву и посещать увеселительные заведения. Вот почему Олесе приходится тайком удирать из дома, чтобы сбегать в клуб, и она задолжала многим знакомым. Чтобы удовлетворить кредиторов, девочка все же ездит в столицу и там на вокзальной площади продает свои сережки, колечко или телефон. Потом врет отцу с мачехой, что ее обокрали, получает порцию назиданий и… новые сережки, колечки или телефон. Но все равно наличности-то никогда нет, вот девочка и влезает в новые долги.

В конце августа прошлого года Роман предложил подружке заработок. Ей надлежало взять свой навороченный мобильник, прийти ночью к ВИП-коттеджу «Нирваны» и заснять, как Регина, жиличка Тамары, занимается сексом с разными мужиками. Кто рассказал парню о том, что творит Збарская, Олеся понятия не имела, да и вопроса такого не задавала. Гораздо интереснее было получить на руки деньги.

Рома двоечник, слово «здравствуйте» ухитряется написать как «сдразтвуйте», зато он прекрасно разбирается в компьютерах. Родители, сбагрившие сына-хулигана бабушке, приобрели чаду хороший ноутбук, а в школе есть доступ к Интернету. Дальше просто. Записи, сделанные Лесей, Рома отправлял на один хитрый сайт. Если кто-то хотел посмотреть порнушку, он приобретал у предприимчивого тинейджера пароль, набор букв и цифр, что стоит денег. Плата поступала в открытый пареньком электронный кошелек, и веселая парочка самозабвенно тратила заработанное в Сети на разные покупки. Чтобы бабушка Романа и родители Леси случайно не увидели курьера, который доставляет заказы из интернет-лавки, паренек давал адрес своего друга Вити. Тот живет в Москве с вечно работающей мамой, находится фактически безо всякого присмотра. Мальчик получал чужие покупки, за что имел возможность иногда воспользоваться тем же электронным кошельком.

Прекрасно налаженная система работала без сбоя до двадцатых чисел декабря. Рома откуда-то всегда знал, когда состоится очередное секс-шоу, и звонил подружке вечером с предупреждением:

– Заряди телефон, встречаемся в час ночи у забора.

Но однажды он подошел к ней в школе на перемене и тихо сказал:

– Придется удрать с уроков. Шлюха уже на месте, надо бежать в «Нирвану».

– Днем? – удивилась Леся. – Нас же поймают!

– Боишься? – поддел ее приятель.

– Еще чего! – гордо ответила девица. – Пошли! Хочу себе на Новый год косметику купить, деньги нужны.

Парочка поспешила в спа-отель.

ВИП-коттедж стоит в уединенном месте, а окно, через которое ребята снимали Регину с клиентами, выходит на забор, отделяющий гостиницу от леса. Возле элитного домика почти никто не ходит, разве только обитатели трех соседних коттеджей, но им совершенно незачем заруливать к изгороди…

– Подожди, – прервала я Олесю. – Неужели Регина не задергивала занавески? И если окно не было зашторенным, почему вас никто не заметил? В любой момент Збарская или ее клиент могли повернуть голову и увидеть «оператора» с помощником.

– Не, она гардины закрывала, – покачала головой Олеся. – Только Рома очень умный, все делать умеет. Зря его папа дураком считает! Есть такая дрель специальная, ею можно в стекле дырочку провертеть, маленькую, никто и не заметит. А если увидит, то подумает, что камушек случайно попал. Ромка отверстие сделал, потом в него проволочку пропихивал и осторожно край занавески отодвигал. С кровати это ваще незаметно, а мне хватало, чтобы видео снять. Если вдруг чего не так пойдет, можно занавеску на место вернуть. Но нас никто не замечал, они своим делом заняты были.

– Понятно, – вздохнула я. – Так что случилось в декабре?

– Мы там встали, – затараторила Леся, – и увидели Регину на кровати. Она голая лежала, руки прикованы, ноги привязаны. Одна была. Вообще странно, потому что всегда с ней мужики были. А тут никого! Рома меня локтем пихнул, хотел, чтобы я снимать начала. Но зачем? Я ему в ответ кулаком в бок двинула и мобильный в снег уронила.

Маша и Андрей, потеряв дар речи, приоткрыв рты, уставились на любимое чадо, а Олеся бойко вела рассказ…

В декабре в Подмосковье прошло несколько сильных снегопадов, поэтому под окном вырос сугроб, куда и спланировал сотовый. Переругиваясь сквозь зубы, школьники начали искать трубку. В конце концов обнаружили пропажу и снова заняли исходную позицию. Рома отодвинул гардину и – глазам безобразников предстала ужасающая картина.

Регина по-прежнему была прикована к кровати, но на ее горле зияла жуткая рана. Ярко-красная, блестящая в электрическом свете кровь покрывала тело женщины и постель. Пару секунд ребята стояли, не имея сил шелохнуться, потом, позабыв про осторожность, опрометью бросились к забору, перелетели через него и убежали в деревню.

Больше Роман подружку на видеоохоту не звал. А потом его забрали в Москву родители – бабушка нажаловалась им, что внук совершенно ее не слушается. Мальчик прислал Лесе письмо, в котором сообщал, что его отправляют на Кипр, где живет брат отца, который пообещал перевоспитать племянника. С одной стороны, девочка расстроилась – заработка больше не будет, а с другой – обрадовалась. Потому что идти в «Нирвану» теперь боялась, лицо убитой Регины так и стояло у нее перед глазами, Олеся понимала, что женщину зарезал кто-то из клиентов, обитателей спа-отеля. Убийца вполне мог быть постоянным гостем, и при мысли об этом девочка начинала трястись. Но вчера, отправившись в магазин, она увидела… Регину, которая припарковала свою крохотную машинку около лавки.

Виноградова чуть не упала в обморок, когда Збарская прошла мимо, обдав ее запахом дорогих духов. Сначала Олесе показалось, что ей встретилось привидение, но потом она опомнилась и, забыв про хлеб, который велела купить мачеха, ринулась к дому, где Збарская снимала комнату. А там повисла на заборе, пытаясь рассмотреть, что происходит в избе Тамары. И тут на крыльце появилась незнакомая женщина…

– Это были вы, – звонко сказала Олеся. – Посмотрели на меня и ушли. А Регина и правда совсем живая была, горло целое! Вот чудеса! Но мы точно ее мертвой видели. Кровищи там нахлестало!

– Ясно, – кивнула я. – Ну а теперь объясни, зачем ты вчера под окном ВИП-домика топталась. И кто на сей раз был твоим компаньоном?

– Я не знала, что там вы, – заныла девочка, – подумала, раз Регина приперлась, опять шоу устроит. Но одной в «Нирвану» страшно идти, а деньги мне нужны. Я Витьке позвонила, предложила вместе бизнес мутить, Ромка мне электронный кошелек оставил. Дядька его, скотина злобная, запретил ему компом пользоваться, создал Ромке условия, как в тюрьме, – Интернет отрубил, ноутбук выкинул. Рома успел мне пару эсэмэсок сбросить, пожаловаться, а потом у него и мобильный, видимо, отняли – сколько ему ни кнопала, ответа не дождалась. Вот я Витьке и звякнула. Тот на электричке прикатил, мы в «Нирвану» двинули. А я опять телефон уронила. Правда, быстро нашла, подняла, выпрямилась, и тут вы занавеску отдернули. Ой, я чуть не умерла от страха, такая вы жуткая были, как вампир!

– Я ее сейчас до крови выдеру! – заорал Андрей, приподнимаясь с места.

Маша бросилась к мужу и принялась его увещевать:

– Милый, Олесенька маленький, глупый ребенок. Не понимает, что делает. Девочка страдает от отсутствия матери, у нее синдром дефицита внимания.

Муж остался сидеть, но по его резко покрасневшему лицу стало понятно, что он еле-еле сдерживается, чтобы не задать безобразнице знатную трепку.

– Леся, кроме Регины кто-нибудь еще в комнате находился? – спросила я.

– Не-а, – жалобно ответила девочка.

– Подумай как следует, – потребовала я.

– Она одна лежала. Сначала просто голая, а потом мертвая, в крови, – захныкала Олеся. – Жуть страшная! Как она ожила? Регина зомби!

– Может, что-то странное было в обстановке спальни? – не успокаивалась я. – Например, стояли софиты? Фотоаппаратура?

Леся отчаянно затрясла головой.

– Мы ничего не видели, кроме постели. Занавеску сильно отодвинуть нельзя, и то, что вокруг, нам не нужно.

– Понятно, – вздохнула я. – Ты запечатлела кровавую сцену?

– Нет, – всхлипнула противная девчонка, – мы убежали. Очень испугались.

– Пока вы искали телефон, из домика долетали какие-нибудь звуки? – допытывалась я.

Олеся прижала руки к груди.

– Не-а. Тишина там стояла, как в могиле.

– А в прежние разы, когда снимали секс-сцены?

Школьница захихикала.

– Регинка так стонала! Ну прямо как в кино!

Глава 19

Разговор с Олесей был долгим, постоянно прерывался ее громкими рыданиями, причитаниями мачехи и гневными выкриками отца. Вышла я из дома Виноградовых, когда время обеда плавно перетекло в час, предназначенный для полдника.

В моей голове царила неразбериха. Но в одном я была уверена: Костя ни в чем не виноват, он сказал правду. Фокин покинул коттедж, чтобы сбегать за лекарством, отсутствовал около десяти минут, а когда вернулся, увидел зарезанную Регину. Ну и как убийца попал в коттедж? Константин утверждает, что запер входную дверь. Но вдруг он все же забыл приложить карту-ключ к считывающему устройству?

Хорошо, пусть так. А теперь представьте, что вы девушка по вызову, решившая заработать, снявшись для эротического календаря, лежите на кровати совершенно голая, прикованная декоративными, но все-таки наручниками к ее спинке, и ждете, когда вам принесут пилюли. Вы совершенно спокойны, знаете, что никто из посторонних сюда не войдет, и вдруг видите, как на пороге комнаты материализуется человек с раскрытой опасной бритвой в руках. Ваши действия? Думаю, вы начнете кричать изо всех сил.

Домик для особо важных клиентов стоит в малолюдном месте, обитатели соседних коттеджей ничего не слышали. Но до ушей двух подростков, судорожно искавших телефон, вопли непременно должны были долететь. Ведь ранее-то юные «бизнесмены» слышали стоны Збарской. Однако Леся сказала, что в тот момент из комнаты не доносилось ни звука. Регина молча ждала, пока ее убьют? И на самом-то деле Збарская жива! Так кого зарезали в бунгало? У проститутки была сестра-близнец? Или просто очень похожая на нее родственница?

Мне известно, что Регина наврала Константину – она никогда не работала пиар-менеджером «Нирваны», в спа-отеле не лечат мужское половое бессилие, календарь с пикантными снимками Гертруда Марковна не заказывала. И есть еще один момент, о котором я не подумала раньше, – деньги. Услуги фотохудожника не копеечные, Франклин всегда берет предоплату. Регина не торговалась, вручила ему солидную сумму. Ну и где она ее взяла? Надо поговорить со Збарской. Надеюсь, после беседы с Лесей мне удастся припереть «секс-тренершу» к стенке.

Я обогнула забор, вышла на улицу, на которой стоит изба Тамары, и ощутила тревогу. Возле ворот домика, где снимала комнату Збарская, стояла группа женщин, смотревших вслед отъезжавшей «Скорой помощи». Прибавив шагу, я подошла к ним и услышала, как одна сказала Тамаре, закутанной в серый пуховой платок:

– Может, живой довезут.

– Вряд ли, – мрачно ответила та, – она совсем плохо выглядела. Нина сказала, у нее сердечный приступ. Во как бывает! Встала веселая, попросила кофе сварить, пачку специально из Москвы привезла, пошла в ванную, воду пустила…

Женщина примолкла.

– Дальше-то чего? – с жадным любопытством поинтересовалась одна из слушательниц.

– Я омлет на кухне готовила, хлеб резала, – продолжила Тамара, – а она все моется. Мне и невдомек было поинтересоваться, чего жиличка так долго возится. Съела я яичницу, кофе выпила и тут поняла: вода шумит одинаково. А когда под душем плещешься, звук другой. Да и времени много прошло. Пошла в дверь стучать. Сначала спросила: «Регина, завтрак остывает, ты скоро?» Та не ответила, и я закричала: «Эй! Когда выйдешь?» Снова тишина. Тут уж я забеспокоилась, дверь открыла, а она лежит в воде, головой зацепилась за мыльницу. Я все эту дрянь собиралась убрать, сто раз о нее царапалась – вроде пластмассовая, а края острые. И хорошо, что не собралась, иначе Регина утонуть могла.

– Повезло ей, что «Скорая» как раз к Евдокимовым приехала, – воскликнула тетка в зеленом пуховике. – Мишка у них на табуретку встал, хотел чего-то из шкафчика достать и свалился. Нина сказала, нос сломал.

– «Нина сказала…» – передразнила худая девушка в плаще. – Много она понимает, нашли профессора! Нинка не врач, а фельдшер, в «Скорой» у нее один тонометр. Эх, не довезут Регинку живой. Но даже если и не помрет по дороге, то где очутится? В местной больнице. А там сплошные дураки. С инфарктом человека надо в Москву, в специализированный центр отправлять, у нас ей ничем не помогут. Вот Мишке нос исправить постараются, гипс на него положат.

– Думай, что говоришь, Катька, – встрял в разговор единственный старик, затесавшийся в дамскую компанию, – нос нельзя гипсовать.

– Правильно, дядя Боря, – засмеялась Екатерина, – только в кожуховской больничке об этом не знают.

– Ладно, пойду чаю попью, – пробормотала бабка в голубой шапке.

Соседи, переговариваясь, стали расходиться. Я тронула стоявшую без движения Тамару за плечо.

– Регине стало плохо?

– Да, – кивнула та. – Вроде в ванной от горячей воды у нее давление сильно поднялось, она сознание потеряла. Так Нина объяснила, я-то в медицине ничего не понимаю.

– А тебе и не надо, – снова подала голос не ушедшая вместе со всеми худенькая Катя. – Вот врачу положено квалифицированным быть, только у нас на «Скорой» Нинка приезжает, а она аппендицит с аденоидами может перепутать.

– Ты просто злишься на Федоськину за то, что вашу свадьбу со Славиком порушила, не захотела тебя в невестки, – улыбнулась Тамара. – Не такой уж плохой врач наша Нина.

– Глупости! – фыркнула девушка. – У тебя в голове одна ерунда!

– Это точно, – неконфликтно согласилась хозяйка дома, где квартировала Регина, – сама подчас удивляюсь, что за мысли под черепом живут. Ну вот чего сейчас все про ту губку думаю и прямо плакать хочется?

– Про что? – хором спросили мы с Катей.

Тамара слегка смутилась.

– Дура я, наверное. Под Пасху ко мне Варвара Сергеевна заявилась… Старуха вот тут, рядышком, живет, – пояснила для меня женщина. – Николаева одинока, ни детей, ни мужа, ни родни. Дом свой целительнице Надежде продала, а та странная, людей животными лечит, петухами, мышами, кроликами. Не верю я в курицу, которая от болячки избавить может, но, наверное, кому-то помогает, раз к знахарке народ ломится, из Москвы и других городов приезжают. С Надей-то Варвара так договорилась: жилье к ней переходит, старуха дарственную на нее оформила, а Надежда ее до самой смерти содержит, поит, кормит, лечит, одевает. И вроде все у них хорошо шло, а потом новая хозяйка стала на старуху покрикивать, работать по хозяйству ее заставила, и превратилась та в бесплатную прислугу. Варвара Сергеевна устала и хочет договор разорвать. Пошепталась она с Ангелиной Федоровной, которая в «Нирване» юристом работает, но не постоянно сидит, а просто приезжает Гертруду с Лидой консультировать, и та пенсионерке посоветовала свидетелей найти, которые могут подтвердить, что Надежда ее эксплуатирует. Вот бабка и пришла ко мне. Входит в избу, протягивает коробочку прозрачную с губкой внутри, бело-розовой, такой красивой, что глаз не отвести, и говорит: «Со светлым праздником тебя, Тома! Желаю тебе счастья, мойся на здоровье, хорошую тебе вещь дарю, не дешевую, из натурального материала. В океане губку добыли, не из синтетики сделали». Я чуть не заплакала. Вспомнить не могу, когда в последний раз подарок получала. Сын с женой на краю земли живет, в городе Кушка. Военный он, про мать давно забыл, не звонит, не пишет. Мужа у меня нет, подруг хороших тоже, одни соседки, а они огурцом со своего огорода в июле не поделятся, жадность вперед них родилась. Взяла я подарок, в ванную отнесла, на бортик поставила, и так светло на душе стало. Значит, будет у меня удача, авось повезет. Может, человека хорошего встречу. И вот с Пасхи по вчерашнее утро, как зайду в ванную, гляну на коробочку, так и радуюсь.

Мне до слез стало жалко Тамару. Не дай бог когда-нибудь оказаться вот такой никому не нужной, не интересной и отчаянно бедной. А она тем временем продолжала:

– А когда в ванную вломилась, сначала не Регину без памяти увидела, а что в воде моя губка плавает. Жиличка ее взяла и попользовалась. Решила, может, я для нее мочалочку купила. Или вообще ничего не думала. Жуть как жалко мне подарок Варвары было, прямо не передать! И сразу я на девицу ужасно обозлилась. Даже когда Нинка сказала, мол, у той сердечный приступ случился, я подумала: «Так ей и надо, нечего хватать чужое без спроса!» Проявила себя как жадина-гадина, да?

Я обняла Тамару.

– Вовсе нет. Просто вы устали и перенервничали. Вы же не бросили жиличку в беде, побежали за помощью.

Тамара закивала.

– Позвонила в нашу «Скорую», а дежурная говорит: «Поспешай к Евдокимовым, у них машина сейчас». Я и рванула туда.

Катя погладила Тамару по спине.

– Не убивайся ты так, выздоровеет Регинка. И по поводу губки не рыдай. Варвара хитрющая, ей твои свидетельские показания понадобились, отсюда и подарочек. Только не на свои денежки бабка презент покупала, знаешь ведь, что она вороватая.

– Николаева нечиста на руку? – спросила я.

Екатерина свела брови к переносице.

– Не пойман – не вор, как говорится, но многие жалуются. Зайдет Варвара вроде по делу, спросит, как с огурцов тлю удалить, и еще чем поинтересуется, а потом из дома мелочь пропадает. Деньги не тырит, а вот вещами не брезгует. Еще в помойке шариться обожает, в той, что у оврага. Наверняка старуха губку у кого-то в «Нирване» сперла.

– Она ходит в спа-отель? – удивилась я.

– Не подумайте, она там не клиентка, – засмеялась Катя. – Лида слишком добрая, вечно пенсионеров жалеет, а Николаева умеет несчастной козой прикинуться. Лидия бабку уборщицей взяла, хотя, думаю, толку от нее ноль. Ванны она там моет, полы трет, окна. Лида тщательно за чистотой следит, она очень хороший специалист и человек замечательный. Видите, какие у меня руки?

Катя растопырила пальцы.

– Суставы ровные, шишек нет. А год назад как у Бабы-яги скрючило. Гриппом я переболела, и началось. Я ведь тоже в «Нирване» работаю, официанткой в ресторане. Лида часто там обедает и увидела мои пальцы. Когда о беде узнала, велела к ней в кабинет после восьми ходить. Делала мне уколы, ванночки, и все прошло. Денег ни копейки не взяла. И Николаеву пожалела, а не стоило.

Тамара вновь шмыгнула носом.

– Эх, все одно к одному сложилось. Жиличка теперь в больнице, так что денег мне не видать – Регина всегда по дням рассчитывалась, сколько в избе проспала, столько и заплатила. Да еще меня с работы поперли. Вот ты, Катерина, Лидку нахваливала, а со мной она жестоко поступила. Сказала: отель сокращает горничных, оставляют только молодых, выдала оклад месячный, и гуляй, Тома. Куда теперь податься? Веселый день рождения у меня получился.

– У тебя сегодня днюха? – обрадовалась Катя. – Поздравляю!

– Нет, не сегодня, через неделю сорок восемь стукнет, – мрачно ответила Тома. – И волшебник на голубом вертолете ко мне точно не прилетит.

Глава 20

Вернувшись в коттедж, я вынула телефон. И опять не дорогой, подаренный Костей, а копеечный, купленный в будке на рынке. Причем, отдавая его вместе с симкой, продавец не попросил у меня паспорт. Мобильный был приобретен в тот день, когда я пообещала Фокину свою помощь, номер его никому, кроме Кости и Тони, не известен. Понятия не имею, прослушивают ли коллеги Костомарова мои разговоры или Андрей просто решил припугнуть меня, но про мой второй телефон они точно не знают.

Я набрала номер.

– Привет, – откликнулась Тонечка. – Есть успехи?

Выслушав мой рассказ о посещении Олеси Виноградовой, а затем о том, что произошло в доме Тамары, она ажитировалась.

– Странно все это, однако. Регине стало плохо именно в тот момент, когда ты решила задать ей много вопросов. Надо же, секс-тренерша уверяла тебя, что никогда не встречалась с Фокиным, а подростки видели ее труп в спальне коттеджа именно в тот день и час, о котором рассказывал Константин.

– Слово «труп» не очень уместно в отношении секс-тренерши. В домике лишили жизни не ее, – поправила я. – Збарская жива. Вернее, была невредима и здорова еще сегодня утром.

– Вдруг Регину убили? – воскликнула Тоня.

– Кто? – выпалила я. – Как? В избе Тамары никого из посторонних не было, только хозяйка и жиличка. Регина пошла мыться, едва проснувшись. В ванной окон нет. Вчера я заходила в санузел, он совсем небольшой, унитаз стоит впритык к рукомойнику, никаких шкафов и корзин для белья там нет, то есть спрятаться человеку негде. Наверное, Регине действительно стало плохо.

– Попробую разузнать подробности, – воскликнула Антонина. – Есть у меня один знакомый. Замечательный человек и большой медицинский начальник. Напрягу его, пусть позвонит в кожуховскую больницу.

– А про Кристину Мачути что-нибудь выяснилось?

– Она теперь Кристи Донован, давно живет в Англии, – доложила подруга. – Мы с ней по скайпу беседовали. Сначала она наотрез о той истории говорить отказывалась, но я ее уломала. Некрасивое происшествие, но, учитывая возраст действующих лиц, можно понять, почему это произошло.

– Рассказывай скорей, – попросила я.

Антонина принялась говорить, и от удивления я прямо захлопала в ладоши. На самом деле все было не так, как рассказывал мне следователь.

…В институте, куда Фокин поступил после школы, девочек было больше, чем мальчиков. поэтому симпатичный, умеющий бренчать на гитаре первокурсник сразу стал пользоваться успехом. Одной из первых в звезду курса влюбилась Кристина. Мачути не отличалась особой красотой, но вот умом девушку бог не обидел, ей быстро стало понятно, что профессия экономиста совершенно не привлекает объекта ее воздыханий. Константин поступил в вуз под давлением матери, сам же хотел идти или на журфак, или во ВГИК. Он умел составить любой текст, писал стихи, музыку, увлекался фотографией. На семинарах по математике Фокин откровенно спал, лекции по всем остальным предметам не записывал.

Во время первой сессии Костя кое-как выехал на тройках, а вот летом его даже не хотели допустить к экзаменам, потому что вредный препод по мировой экономике не пожелал поставить нерадивому, не имеющему конспектов его лекций студенту зачет. Фокин запаниковал. И тут настал час Кристины. Она предложила ему:

– Могу дать списать лекции, но только у меня дома.

Стоял конец мая, родители Кристи уехали на дачу. Она приготовила ужин, достала из бара отца бутылку французского коньяка, тщательно причесалась, накрасилась, нацепила сарафан с большим декольте, рассчитывая на то, что парень проявит к ней интерес. Фокин отказался от спиртного, выпил чаю и сел за работу. Кристина так и эдак вертелась рядом, но молодой человек словно ослеп и оглох. Мачути решила не сдаваться. Она сварила крепкий кофе, щедро плеснула в него коньяку и принесла сокурснику со словами:

– Выпей, чтобы взбодриться.

– Спасибо, – обрадовался Костя. Не подозревая ни о чем дурном, залпом опрокинул чашку и ошарашенно спросил: – Чего там кроме кофе было?

– Особый напиток, – захихикала Кристина.

Фокин покраснел, минут пять сидел тихо, потом вдруг сказал:

– Не нравишься ты мне совсем, потому что толстая и с прыщами.

Мачути остолбенела. А Костя продолжал откровенничать:

– Я за Леной Рахметовой ухаживаю, ты ко мне не лезь. Все, лучше домой пойду, фиг с ней, с сессией.

Кристина кинулась Косте на шею, а тот, оттолкнув ее, встал, дошел до дивана и… упал в подушки лицом. Мачути попыталась растолкать его, но он крепко спал.

Вне себя от расстройства девушка бросилась в ванную, схватила опасную бритву, которой пользовался ее отец, и, решив покончить жизнь самоубийством, провела лезвием по горлу. Стало больно и страшно, Кристина упала в обморок прямо около умывальника. Где ее и обнаружили родители, которых прогнала с дачи внезапно налетевшая непогода.

Мать и отец перепугались, вызвали «Скорую» и милицию. Девушку увезли в больницу, а парня отволокли в КПЗ. На следующий день по институту пополз невесть кем пущенный слушок: Фокин пришел к Мачути, попросил у нее конспекты, чтобы списать, а та ответила: «Не дам». Он взбесился, изнасиловал ее и затем перерезал ей горло. Несколько дней институт гудел. И вдруг Константин, словно ничего не случилось, появился в аудитории. Студенты с преподавателями не знали, как отреагировать на это, и на всякий случай прикидывались, будто не замечают его. Во время третьей лекции в зал вошел ректор в сопровождении милиционера. Глава вуза объявил:

– Сейчас перед вами выступит следователь Алексей Иванченко. Внимание.

Мент поднялся на трибуну и начал говорить. Студенты разинули рты, услышав правду.

Первокурсник Фокин не увлекался алкоголем, но, конечно, в разумных пределах употреблял разные напитки: вино, водку, пиво, ликер. Вот только к коньяку никогда не прикасался, для студентов тот был слишком дорог. Константин понятия не имел, что его организм весьма оригинально реагирует на элитное спиртное: стоит паре капель коньяка попасть ему в рот, как они… нет, не опускаются в желудок, а ударяют в мозг, и через минуту парень становится пьянее некуда. Что и случилось в квартире Мачути. Сначала Фокин наговорил девушке гадостей, а затем крепко заснул. Медикам хорошо известна подобная реакция, одни склонны считать ее аллергией, другие объясняют мгновенное патологическое опьянение отсутствием неких ферментов. Но для нас важен не научный спор, главное другое: Костя выпил кофе с ранее никогда не пробованным «Камю»[16] и потерял над собой контроль, а потом проспал более двенадцати часов, не реагируя на попытки его разбудить.

Мачути особого урона своему здоровью бритвой не нанесла, она всего лишь порезала кожу и лишилась чувств от страха и боли. Ну и что она могла сказать нашедшим ее родителям? Сообщить, что позвала однокурсника в надежде соблазнить его, для чего напоила отцовским коньяком, а в результате выслушала от парня кучу гадостей и побежала за бритвой?

Кристина не смогла сказать правду, ей было стыдно. А с другой стороны, девушке хотелось отомстить жестоко отвергнувшему ее Фокину. И она соврала про изнасилование. Вот только не знала, что женщины, сделавшие такое заявление, в обязательном порядке подвергаются медицинскому осмотру.

Врач, который занимался Кристиной, вмиг сообразил, что никто ее к сексу не принуждал, интимных отношений у нее в тот день не было, а порез на горле сделан ею собственноручно. Припертая к стенке Мачути разрыдалась и созналась во всем. Доктор немедленно сообщил в милицию о клевете.

На тот момент в отделение уже примчалась Алла и ворвалась в кабинет начальника с воплем:

– Мой сын не насильник, девчонки сами ему на шею вешаются!

Мать выставили в коридор, где она и услышала, как сотрудники обсуждают ситуацию с Мачути. Фокина снова ринулась в кабинет начальника, на сей раз с требованием:

– Посадите гадину за оговор.

Случился громкий скандал. Родители Кристины на коленях умоляли Костю простить их дочь, не подавать заявление о клевете, Алла же хотела крови и категорически требовала от сына обратного. В конце концов молодой человек принял решение простить Мачути и перевелся в другой институт. Кристину отец спешно отправил к своей двоюродной сестре в Болгарию. В Москве она более не появлялась, так как через пару лет вышла замуж и укатила в Лондон…

– Это то, что я узнала в разговоре с миссис Донован, – подвела итог Антонина. – Но мне удалось узнать и еще кое-что.

…Фокин опять оказался на первом курсе, безо всякого желания принялся изучать экономику и вляпался в новую неприятность! Его творческие способности искали выхода, и он написал повесть, где главный герой, садист-маньяк, убивает свою любовницу по имени Кристина Мачути, перерезав ей горло. А потом не нашел ничего лучшего, как дать сей опус почитать приятельнице, которая отправила рукопись дальше своим подружкам. И завертелось! Разразился скандал, в процессе которого вспомнили историю, произошедшую в предыдущем вузе. Ни сама девушка, ни ее родители уже не жили в России, с ними никто не беседовал, поэтому информация распространялась на уровне слухов. Пошли разговоры, будто Фокин некоторое время назад изнасиловал и пытался зарезать свою однокурсницу Мачути, чудом избежал ответственности, а вот теперь, почувствовав полнейшую безнаказанность, описал свой личный опыт на страницах романа. В эту сплетню поверили, и Алле пришлось потратить много денег и нервов, чтобы замять дело.

После двух описанных инцидентов Константин взялся за ум. Очутившись в третьем по счету вузе, он окончил его, получил диплом и занялся бизнесом. А позже фотографией, таким образом реализуя свой творческий потенциал.

История с изнасилованием целиком и полностью на совести глупой влюбленной девчонки, а написанная Фокиным эротическая повесть всего-то подражание Баркову, чья поэма считается классическим произведением и изучается на филологических факультетах[17]. Да что там Барков! Почитайте Пушкина (не говорите, что обожаете этого поэта, а на самом деле возьмите в руки томик его стихов) и найдете у него немало откровенных строк. Почему студент назвал главную героиню Кристиной Мачути? Ну, возможно, он хоть таким образом отомстил клеветнице.

– Короче, ерунда какая-то, – резюмировала я, когда Тонечка примолкла, – в юности и не такое делают.

– Согласна, – подхватила Антонина. – Но когда Фокина нашли в квартире около зарезанной Влады, оба эти случая всплыли на поверхность и послужили не лучшей характеристикой для него. Костомаров абсолютно убежден: Фокин социопат, в юности избежавший ответственности. Теперь о Регине Збарской. Вот тут совершенно банальная история. Девушка из маленького городка, умница, красавица, золотая медалистка, приехала в Москву в твердой уверенности, что ее с распростертыми объятиями примут в институт. Может, так бы и случилось, реши Регина поступать в медицинский или на филфак, но она мечтала о карьере актрисы, а в творческих вузах особого внимания на медали не обращают. Туда скорее возьмут талантливого троечника, чем аккуратного, ответственного, но не имеющего искры божьей отличника. Регина подала документы во ВГИК, ГИТИС, во все училища и – везде провалилась. Домой Збарская, конечно, не вернулась. Нашла работу танцовщицы в ночном клубе, и спустя пару лет у нее появились собственная квартира и машина, Регина стала студенткой частного института естественных наук. Причем сразу внесла оплату за все четыре года обучения.

– Богатый любовник? – предположила я.

– Похоже на то, – согласилась Антонина. – Сейчас молодая женщина, называющая себя секс-тренером, психологом, действительно имеет диплом о высшем образовании. Официально не замужем, детей нет. Никаких скандалов со Збарской не связано. На мой дилетантский взгляд, она девушка по вызову, приезжающая в «Нирвану», чтобы обслуживать клиентов. У нее есть сайт в Интернете, который пестрит высказываниями Зигмунда Фрейда о пользе регулярной половой жизни, где откровенно сообщается, сколько стоит час работы Збарской.

За моей спиной послышался скрежет, я подпрыгнула и, воскликнув: «Кто там?», обернулась. В паре шагов от кресла стояло длинное тощее существо, большие карие глаза печально смотрели на меня.

Глава 21

– Маффин! – закричала я. – Фу, как ты меня напугал, противный пес!

– Что случилось? – насторожилась Тоня.

– В соседнем домике живет пара пенсионеров Трофимовых, – пояснила я, – Анна Константиновна и Юрий Михайлович. Им дочка подарила собаку породы пагль. Имя несуразного создания Маффин, в переводе с английского «кекс». Поверь, большей пройды, чем этот пес, свет не видывал.

– Кстати! – воскликнула подруга и сестра. – Сейчас я тебе еще кое-что расскажу. Как раз про Трофимовых.

– Маффин, что у тебя во рту? – возмутилась я. – Извини, Тонечка, перезвоню через десять минут.

Положив трубку на стол, я взглянула на отчаянно вертящего хвостом Маффи, увидела в его пасти небольшую темно-коричневую коробочку и попыталась схватить собаку за ошейник.

– Негодник! Ты залез в ванную и утащил печенье с табуретки!

Как упаковка лакомства оказалась в санузле? У каждого из нас есть некие привычки, о которых обычно всем не сообщают. Я лично обожаю полежать в ванне и почитать книгу, одновременно поедая курабье или что-то подобное. Знаю-знаю, жирное и сладкое вредно, а во время водных процедур нельзя обжорствовать, но не могу удержаться от искушения.

Маффин шустро развернулся и бросился прочь. Я побежала за ним, выкрикивая на ходу:

– Стой! Как ты сюда попал? Дверь заперта, окна закрыты. Каким образом ты очутился в коттедже?

Обежав два раза вокруг стола, мы с Маффином помчались дальше и очутились в моей спальне, пагль живо нырнул под кровать, я последовала за ним, засунула голову в узкое пространство, увидела щенка, прижавшегося к стене, и сурово сказала:

– Ты настоящий безобразник!

Маффин тихонько заскулил.

– О чем ты думал, проникая на мою территорию? Немедленно объясни, как пролез в дом! – потребовала я и – осеклась.

Большей глупости и сказать нельзя. Этот четверолапый кекс неспособен передавать собственные мысли словами, и сомневаюсь, что у него вообще есть хоть какие-нибудь мысли.

Я просунула под кровать руку и попыталась схватить Маффина. Пагль задрал верхнюю губу, оскалился, и стало видно, что у него… розовые зубы. На мгновение я опешила, а псина громко кашлянула. До моего носа незамедлительно долетел знакомый фруктовый аромат.

– Маффи! – возмутилась я, полностью протискиваясь под кровать. – Ты сожрал тюбик моего геля для губ! Залез без спроса в ванную и похозяйничал там! Ну, кекс, погоди…

Я снова попыталась схватить вредину, но Маффин вжался в стену и завилял хвостом.

Мне стало смешно.

– Так-то лучше. Ладно, сиди там сколько пожелаешь, а я не намерена лежать на полу целый день. Сейчас вылезу и отправлюсь за твоими хозяевами, пусть сами тебя вытаскивают.

Собачка шумно вздохнула.

– Надеюсь, тебе очень стыдно, – укоризненно сказала я и задом наперед начала выползать из-под низко нависшего матраса.

Спустя мгновение я почти выползла из-под кровати, но вот с головой случилась заминка – что-то ее не пускало. Я предприняла еше несколько попыток выбраться наружу, но безуспешно. Мешали уши, или затылок, или вообще не пойми что. По какой-то причине моя совсем даже не крупная голова легко всунулась под кровать, а вот высовываться не желала. Стало немного обидно. Получается, попа у меня меньше черепа? Я смахиваю на инопланетное чудовище, о которых так любят снимать кино? Помните, как выглядит внеземной монстр в большинстве фильмов – обычно зеленый, с огромной головой-тыквой и телом червяка, вставшего на ноги. Хотя, пардон, у беспозвоночных конечностей нет, и находиться в вертикальном положении они неспособны.

Маффин начал тихо подвывать.

– Замолчи немедленно! – велела я. Но тут же вспомнила слова Трофимовых о том, что собака недавно прилетела из США, и попыталась найти с ней общий язык: – Ай лав ю, дарлинг.

На том мой словарный запас почти иссяк. В школе ученица Тараканова вполне прилично овладела немецким, а вот в английском я ни в зуб ногой.

Маффин завизжал, в секунду дополз до моей головы и начал истово облизывать лицо. Язык собачки оказался липким, и я чуть не скончалась от смеси ароматов из ее пасти. Пахло рыбой, яйцами, тухлой капустой и моим любимым клубничным гелем для губ.

– Отстань, Маффи, – простонала я. – Гоу хоум, май лав!

Но пагль, услышав от незнакомки слова любви на понятном и родном для него языке, пришел в буйный восторг и никак не мог уняться. Чтобы избавиться от собачьих поцелуев, я заработала локтями, снова вся очутилась под матрасом, почти уперлась макушкой в стену и вдруг сообразила: если моя голова пролезла в щель лбом вперед, то в этой же позиции она должна и вылезти. Мне надо лишь развернуться, и дело с концом.

Извиваясь, как уж, я сумела-таки совершить оборот на триста шестьдесят градусов. И только хотела начать путь в обратном направлении, как Маффи, до сих пор упорно следовавший за мной, попытался встать и стукнулся головой о решетку, на которой лежал матрас. Послышался сердитый писк, и тут же на пол упала… мышь. Я не боюсь грызунов, но, согласитесь, обнаружить, что в матрасе, на котором ты мирно спишь ночью, живет полевка, не очень-то приятно. Я ойкнула и зашипела:

– Пошла вон отсюда! Сгинь, пока цела! Маффин наполовину бигль, а собак этой породы несколько столетий разводят для охоты.

Но маленький серый зверек спокойно сел на задние лапки и стал чистить передние друг о друга. Маффи, все время до этого преданно смотревший только на меня, повернул голову и напрягся. Пагль выпучил глаза, я даже испугалась, что они сейчас вывалятся из орбит.

– Не трогай мышку! Она хорошая!

Услышав мой вопль, Маффи замер. Я постаралась найти в памяти еще какие-нибудь английские слова и произнесла:

– Москва итс кэпитал фон совьет унион[18].

Пагль икнул, попытался вскочить и снова стукнулся головой о матрас. На пол упала вторая непрошеная гостья.

– Сколько вас там? – обомлела я.

Маффин отчаянно завизжал, заскреб лапами по полу, а серые нахалки переглянулись и тихонько направились в сторону собаки. Пагль, продолжая стенать, вжался в мой бок.

– Эй, ты боишься грызунов? – засмеялась я. – Не волнуйся, они тебя не тронут.

Не успели эти слова сорваться с моего языка, как негодницы кинулись на пагля. Одна вцепилась Маффи в ухо, другая в хвост.

– Ну вы даете! – разозлилась я. – Впервые встречаю такую наглую парочку. Оставьте бедную собачку в покое!

Но мыши не обращали на меня ни малейшего внимания, они перебрались на спину перепуганного до предела Маффина и начали яростно скрести его шкуру лапками.

Я попыталась согнать разбойниц, но они совершенно игнорировали присутствие человека. А на поле боя, то есть под кроватью, не было ничего, что могло бы помочь мне в битве с маленькими пакостницами: ни веника, ни тряпки, ни ведра с водой.

Я решила схватить одну нахалку, вольготно бегавшую по трясущейся от ужаса спине Пагля, приподнялась на локтях, чтобы получше разглядеть объект своей охоты, – и задела затылком матрас.

Плюх. На полу очутился третий представитель мышиного семейства и без промедления бросился на помощь родственникам. Я поняла, что надо спасать Маффи, и, энергично работая руками и ногами, начала продвигаться вперед. Кекс, поняв, что его бросают, отчаянно зарыдал. Я остановилась, слегка задрала голову, задела макушкой одну из пружин, увидела четвертого упавшего зверька и крикнула:

– Подожди, дарлинг, ай вонт принести аус китчен роум веник, чтобы надавать грызунам по мордам, то есть по фейсам. Джастен момент, плиз. Файф минутс энд я ретурн!

Пагль затих, а мышиное стадо запищало с утроенной, нет, с учетверенной силой. Страшно удивленная столь обширному запасу английской лексики в своей голове, я без проблем – лбом вперед, мой расчет оказался верен! – выползла наружу и кинулась на кухню. А по дороге схватила с тумбочки свой мобильный.

– Отель «Нирвана», слушаю, – пропел нежный голосок, – чем могу помочь?

– Это Виола, я живу в ВИП-коттедже, – закричала я, – в моей спальне в матрасе мышовое гнездо… то есть мышья нора… Короче, немедленно пришлите кого-нибудь! Срочно! Сию секунду!

– Ой… – донеслось из трубки.

Я бросила сотовый на стол, схватила метлу, стоявшую между мойкой и холодильником, на всякий случай запаслась еще длинным полотенцем в ванной и ринулась назад в спальню. Вбежала туда – и выронила «орудие» борьбы. А как бы вы поступили, увидев, что из середины кровати, прямо из покрывала, торчит собачья голова? Одна башка без всяких признаков тела.

Сначала мелькнула мысль, что за то время, пока я бегала на кухню и в ванную, по дороге призывая сотрудников «Нирваны» на помощь, беспардонные мыши ухитрились слопать несчастного пагля, а его башку втащили на кровать. Но тут Маффи открыл глаза.

– Дарлинг, ты жив! – возликовала я.

Но услышала стук в дверь и помчалась открывать.

– Здравствуйте, Виолочка, – произнесла Лидия. – Что у вас случилось? Мы с Петей явились на помощь.

– Быстро входите, – приказала я. – В вашем замечательном отеле давно надо сделать дезинсекцию. В спальне, в матрасе, гнездятся грызуны.

– Шутите, да? – засмеялась заместительница Гертруды Марковны.

– Вовсе нет, – отрезала я. – Очень надеюсь, что вы переловите всех незарегистрированных жильцов и поменяете оснащение кроватей в обеих спальнях.

– Пойдемте посмотрим, – предложила Лида. – Петр, не спи!

Мужчина, следовавший за ней, начал стаскивать кроссовки.

Едва мы вошли в спальню, Лида ахнула:

– Это мышь? Вон там на постели? О боже! Она гигантская! Петя, сделай что-нибудь!

– Дык… того… – высказался рабочий, – оно ж… ваще… не того…

– Хватит болтать, иди и убей урода! – приказала Лидия и спряталась за мою спину.

– Нет-нет, никого лишать жизни не надо, – испугалась я, – просто выгоните мышек вон. Обойдемся без кровопролития. А из матраса торчит Маффи.

– Маффи? – растерянно повторила Лида. – Он кто? Крыса? Хотя нет, очень здоровый. Бурундук? Бобер?

– Неужели не понятно, что собака? – рассердилась я. – Это питомец Трофимовых.

– Как пес туда попал? – задала вопрос дня Лидочка. – И где ваши мыши?

– Понятия не имею, куда они делись, – ответила я. – Кстати, очень хотелось бы выяснить, каким образом псина просочилась в коттедж при тщательно запертой двери и забранных решетками окнах? И между прочим, мыши не мои, а ваши, они под матрасом.

– Ну… того… типа… там… – забормотал Петр, – вроде… вода… и краны… ваще… конечно… полагаю так… Семен виноват, его смена!

Лидочкино лицо порозовело.

– Петр, я отлично знаю о твоем конфликте со сменщиком, но перестань Семена во всех грехах винить. Мышей он точно в ВИП-коттедж не подселял!

– Она спросила… я ответил… Семена смена была… краны… вода… ванная… – бубнил Петр.

– Послушайте, давайте все-таки освободим несчастного щенка, – прервала я златоуста.

– Как он сюда влез? – неожиданно членораздельно поинтересовался Петя. – И как его отсюдова вытаскивать? Где евойное тело? В смысле шея, задница и ноги. Ну и грудь с руками тоже. В смысле с лапами.

Я решила взять командование на себя:

– Сначала снимите покрывало.

– Как? Из него же это торчит… – прогудел мужик.

– Возьми и сдерни, – велела Лида.

– Морда не даст, – возразил Петр.

– О боже! – закатила глаза Лидочка и наклонилась над кроватью. – Сейчас, Маффи, потерпи, я через твою голову пледик стащу.

– Он по-русски не понимает, – вмешалась я, – недавно из Теннесси прилетел.

– I’m sorry, dear, we’ll help[19], – произнесла Лида.

Маффин очень громко залаял.

– Вы прекрасно изъясняетесь на английском, – восхитилась я.

– Ой, нет, – смутилась Лидочка, – выучила всего пару фраз. Когда работаешь в гостиничном бизнесе, надо знать несколько простых выражений. Конечно, в каком-нибудь фешенебельном отеле, где полно иностранцев, примитивным запасом лексики не обойдешься, но в «Нирване» гости из других стран редкость. Я, чтобы в резюме про владение языком написать, пару месяцев посещала курсы. Там и научилась. Курс назывался: «Тысяча слов для сотрудников гостиницы». Cute Doggie, be patient, you will receive a candy[20].

– Папочка, он лает оттуда! – закричал с улицы женский голос. – Маффи, ты где? Маффи, йес, йес, йес!

Пагль завопил во всю мощь своих собачьих легких. В дверь коттеджа начали стучать. Я поспешила в прихожую, распахнула створку. На крыльце стояли Юрий Михайлович в оранжевой ветровке и Анна Константиновна в красивой курточке из денима.

– Простите, Виола, Маффин случайно не у вас? – осведомился Трофимов.

– Нам показалось, что он подает голос из этого дома, – смущенно добавила его жена. – Извините нас, пожалуйста, мы очень взволнованы, наша собачка исчезла. Юра с ней гулять пошел и ненадолго отвлекся, остановился поговорить с Николаем, сыном Андрея Борисовича, они в соседнем доме живут. Андрей в прошлом очень известный актер, но сейчас совсем ослеп и…

– Мамочка, Виоле, думаю, не очень интересно выслушивать биографию человека, который перестал блистать на сцене, когда наша замечательная писательница лежала в пеленках, – улыбнулся Юрий Михайлович.

– Гав, гав, гав, – донеслось из спальни.

– О! Наш милый мальчик! – обрадовалась Трофимова. – Виолочка, вы его нашли и пригрели? Огромное спасибо! Маффи, скорей беги к маме! Йес, дорогой, йес!

– Он пока не может двигаться, – осторожно сказала я.

– Лапы повредил? – схватилась за сердце Анна Константиновна. – Боже! Папочка, Маф умирает, он парализован.

– Мы его непременно спасем, мамочка, – твердо пообещал Юрий Михайлович. – Сейчас все лечат. Правда, Виола? Успокойте, пожалуйста, Анечку, она слишком эмоциональна.

– Собачка абсолютно здорова, – заверила я. – Думаю, вам лучше самим посмотреть на пагля. Пройдите в первую спальню.

Трофимовы в секунду скинули верхнюю одежду, обувь и бросились в глубь коттеджа. Я поспешила за ними и, конечно же, услышала ожидаемый вопрос, заданный пожилой парой в унисон:

– Как он туда попал?

– Матрас прогрыз, – пояснила Лидочка, сидевшая на кровати около завывающего щенка. – Зубы у пса острее резаков по металлу.

– Беднягу испугали мыши, – сообразила я. – Маффи остался один под кроватью, запаниковал, наверное, подскочил и за мгновение прогрыз себе путь к свободе. Вот только целиком вылезти не смог, застрял.

– Папочка, он не погибнет от удушья? – всхлипнула Анна Константиновна.

– Нет, мамочка, – пообещал Юрий Михайлович, – надо расширить дыру, и Мафф освободится. Простите, любезный, нет ли в вашем чемоданчике подходящего инструмента? Я быстро справлюсь с поставленной задачей и верну вам орудие труда в сохранности.

Последнюю фразу Трофимов произнес, повернувшись к помощнику Лидии.

– Того… не жаль… берите… – добродушно согласился Петя, – вона… те… лезвия широкие…

Юрий Михайлович порылся в серебристого цвета чемодане, вынул большие ножницы и приступил к работе. Я увидела, как под тонкой трикотажной рубашкой Трофимова обозначились хорошо развитые мышцы, и слегка удивилась. Похоже, немолодой мужчина находится в прекрасной физической форме.

– Лючок тама… – проговорил Петр, – Семена косяк… я гляну… типа… вообще… Можно?

Я не очень поняла, о чем речь, но кивнула.

– Собака оттуда пришла, – неожиданно выдал законченное предложение мастер.

– Откуда? – спросила я.

– Я покажу, – пообещал Петя. – Сенькина лажа… тама… краны… вода… душ…

– Надо идти в ванную? – сообразила я. – Пошли скорей.

Глава 22

Петр вошел в санузел, почесал в затылке, потом показал на стену, где стоял «мойдодыр».

– Что там?

– Вы у меня спрашиваете? – усмехнулась я. – Вроде кафель, от ванны до рукомойника примерно полтора метра пустого пространства.

– Не-а, – расплылся в улыбке Петр, сел на корточки и нажал рукой на одну плитку.

Часть облицовки начала покачиваться туда-сюда.

– Что это? – попятилась я.

Петя выпрямился.

– Сенька дурак. Забыл закрыть. Маффин тут прошел.

– Откуда? И почему кусок стены ходуном ходит? – налетела я на мастера.

– Чем вы там занимаетесь? – поинтересовалась Лида из коридора.

– Ну… того… ваще… – протянул Петя. – Семен тупой!

– Ты мне надоел, – рассердилась Лида, появляясь в зоне видимости. – Сейчас же вытаскивай матрас вон и привези со склада новый.

– Один… не того… совсем… нет, – забормотал Петр, – помощник… того… нужен.

– Так найди его! – топнула ногой Лида. – Живо! Виолочка, сейчас мы все устроим. Может, я пока гидромассажик вам сделаю, а? Потом намажу кремчиком с ароматом шоколада. Давайте проведем процедуру? Бесплатно! В подарок от «Нирваны» за причиненное неудобство.

– С удовольствием воспользуюсь вашим любезным предложением, но сначала хочу узнать, почему в ванной такая странная дверь имеется, – произнесла я, повторяя маневр Петра.

В тот момент, когда моя ладонь толкнула часть стены, я сообразила, что это деревянная дверца люка, на которую наклеен кафель. Видели когда-нибудь отверстие, которое прорезают в дверях, чтобы домашние животные могли сами выходить на улицу и возвращаться домой? Нечто похожее было зачем-то устроено в санузле ВИП-коттеджа возле раковины.

– Чертов Семен! – воскликнула Лида. – Простите, Виола. Петр хороший работник, но, сами слышали, совсем не птица-говорун. А Сеня дамский угодник, комплиментами направо-налево сыплет, даже кое-кому из наших клиенток нравится. Петина жена изменила супругу с Семеном, и теперь мужики не разговаривают. Оба постоянно меня убедить пытаются, что врага уволить надо. Я на их инсинуации внимания не обращаю, ведь найти рукастого, непьющего парня почти невозможно, все хотят оклад, как у президента, и обязанности младенца – есть почаще и спать подольше. «Нирване» повезло, Семен с Петром хорошие мастера, ни капли спиртного в рот не берут, повысить зарплату не просят, поэтому я не слушаю их «песни». Но сегодня Петя прав. Сеня забыл лючок закрыть. Маффин же оказался слишком сообразителен.

Лидочка тараторила и тараторила, а я спустя некоторое время разобралась, что к чему.

Оказывается, давным-давно, в советские еще времена, на месте «Нирваны» находился санаторий так называемых старых большевиков. Заведение считалось элитным, ведь в каждом номере были ванная и туалет.

После перестройки курорт потихоньку захирел и в конце концов вовсе был закрыт. Корпуса пустовали, постепенно приходя в негодность, – до тех пор, пока весь комплекс не купила Гертруда Марковна.

Госпожа Туль не любит выбрасывать деньги на ветер, поэтому она не снесла домики, в которых раньше отдыхала партийная элита, а велела сделать в них капитальный ремонт со сменой коммуникаций. Коттеджи стоят на довольно высоких фундаментах, в них сделали технические отверстия, в которые пролезали мастера, ставившие новые трубы. Такая технология известна давно и часто применяется ремонтниками. В ванных комнатах в стенах проре́зали люки и спрятали их за дверцами, на которые аккуратно наклеили кафель. И с тех пор Семен или Петр по графику проникают под каждое бунгало, проверяют состояние оборудования, смотрят, нет ли где течи. Жильцов слесари не беспокоят, а те и не подозревают, что у них под ногами кто-то передвигается, согнувшись в три погибели. Гертруда Марковна считает, что лучше искоренить протечку в зачатке, а не ждать, пока из-под пола начнут бить фонтаны воды. Лючок в ванной нужен для того, чтобы мастер мог потихоньку влезть в санузел и, не мешая гостям, произвести мелкий ремонт.

– Дурацкая идея! – воскликнула я. – Это что ж получается? Я спокойно сижу в гостиной, потом иду в туалет и – нахожу там невесть откуда появившегося мужика в спецовке… Представляю свою реакцию. У вас еще никто из постояльцев инфаркт не заработал?

– Я тут не хозяйка, – улыбнулась Лидочка, – не имею права Гертруду Марковну критиковать, но вам по секрету скажу: затея с люками и правда идиотская. Но, повторяю, я не могу ничего решать, исполняю хозяйскую волю, а она гласит: мастера без оповещения гостей проверяют трубы и проводят мелкий ремонт. После того как обход закончен, парни обязаны запереть лючок.

Лидочка нагнулась, отвела дверцу, придержала ее рукой и показала внутреннюю сторону.

– Надо просто защелкнуть приделанный изнутри шпингалет. Но Семен забыл это сделать. И я совершенно уверена, что парень не закрыл лаз под фундамент с улицы. Там тоже есть задвижки, которые, естественно, находятся снаружи.

– Давайте глянем, – предложила я.

– Вам интересно? – удивилась Лидочка.

Мы с заведующей бальнеолечебницей вышли из коттеджа, обогнули дом и остановились у той стены, что обращена к забору.

Лида присела и ткнула кулаком в серую облицовку фундамента.

– Ну, что я говорила? Ох, Семен у меня получит!

– В дом незаметно для жильца может пролезть злоумышленник, – пробормотала я. – Неужели госпожа Туль не понимает, как опасна придуманная ею система?

– Работать с трубами не очень удобно, – поморщилась Лидочка, – парням приходится почти ползком передвигаться. Но вы правы: если вор задумает влезть в домик, он легко это осуществит. Я Гертруде Марковне намекала про такую опасность.

– И как она отреагировала? – заинтересовалась я.

Лидочка развела руками.

– Не понравились ей мои разумные советы, она меня отчитала…

Я перестала слушать Лиду, просто кивала в такт ее словам головой. Вот, значит, как киллер проник в коттедж… Он затаился под полом, потом вышел, убил Регину и испарился. Учитывая, что несчастная была прикована и привязана к кровати, она не могла сопротивляться. Убийце хватило пары минут на черное дело. А поход Кости за лекарствами занял больше времени.

Я отступила на шаг от стены домика. Вроде все складывается в цельную картину, но возникают новые вопросы. Почему Збарская не кричала? У нее от ужаса парализовало голосовые связки? Да, подчас человек от сильного стресса лишается дара речи. Слышали выражение «горло перехватило»? Это о таком эффекте. Ладно, теперь следующее недоразумение. Регина-то жива! То есть сейчас она при смерти, но до сегодняшнего утра была здорова. Так кого зарезали в коттедже? Видимо, очень похожую на Збарскую девушку. Кто она? Почему решила прикинуться секс-тренершей? Для чего понадобилась история с эротической съемкой?

Я потрясла головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Выходит, Фокин не соврал, он действительно видел в домике труп. Но все равно я совершенно не понимаю, что происходит. А единственный человек, способный пролить свет на темную историю, ответить, есть ли у нее двойник и зачем эта дама прикидывалась Збарской, находится в больнице. Вот только выживет ли Регина…

Я поежилась. А вдруг Регина ничего не знала о спектакле? Некая незнакомка просто прикинулась ею. Зачем? С какой целью? Чего она хотела добиться?

В уши внезапно врезался голос Лиды:

– Правда, Виолочка?

Я очнулась.

– Простите, не расслышала.

– Вы же пожалуетесь Гертруде Марковне на визит Маффи? – повторила Лидия. – Заявление гостьи, тем более настоящей знаменитости, госпожа Туль не сможет проигнорировать. Очень прошу, пообещайте ей сообщить о происшествии прессе, тогда Герти наконец-то велит заделать люки. Маффин невероятно егозливый пес. Удрал от Юрия Михайловича, нашел вход под фундамент, очутился под домом, затем пролез в ванную. Интересно, что его там привлекло? Может, пахло чем-то для пса приятным?

Я смутилась.

– Люблю поздним вечером полежать в пене и полакомиться вкусным печеньем. Знаю, врачи категорически не рекомендуют трапезничать, сидя в горячей воде, но на улице противная сырая погода…

– Не оправдывайтесь, – засмеялась Лидочка, – у всех нас есть маленькие секретики. Хотите свой открою? Возвращаюсь домой, с удовольствием сбрасываю с плеч элегантный костюм, в котором хожу на службу, и натягиваю старый, дышащий на ладан байковый халат. Видели бы вы его… Жуть печальная! Обшлага обтрепались, кое-где дырки, цвет не пойми какой стал. Служит мне лет пятнадцать, и я даже стирать его лишний раз боюсь – вдруг прямо в воде от ветхости развалится? И вот в этом затрапезье я плюхаюсь в кресло, кладу ноги на пуфик, пью чай, ем купленную пиццу и смотрю телик. Это мой расслабон. А у вас печенье в ванной.

– Да, – кивнула я. – Всегда оставляю коробочку с лакомством на табуретке, не уношу ее на кухню. Раньше убирала, но однажды залезла в ванну, вытянулась, закрыла глаза, подумала: «Ох, как хорошо, сейчас угощусь от души». Глядь, а печенюшек и нет, забыла прихватить с собой. Пришлось вылезать, топать за печеньем, и уже совсем не то удовольствие получила. В Маффине половина генетики от бигля, а тот отличный охотник с прекрасно развитым нюхом, вот он и учуял запах курабье, пролез в ванную. Кстати, слопал еще губную помаду со вкусом и ароматом клубники, потом схватил коробку с печеньем и побежал в спальню. А там я.

– Вы рассказали о бесчинствах Маффи его хозяевам? Трофимовы обязаны купить вам новую косметику и лакомство.

– Не велик расход, – отмахнулась я.

– Ой, мамочка! Ой, боженька! Ой, господи ты мой! – заголосили из-за угла. – Люди добрые! Кто-нибудь! Помогите! Ой, ой, ой!

Мы с Лидой, не сговариваясь, кинулись на крик.

Глава 23

Вопль летел из-за полосы туй, отделявшей ВИП-коттедж от дома, занимаемого Зоей Мироновой. Я ухитрилась обогнать Лиду, которая была обута в кожаные ботильоны на высоком каблуке, и первой увидела полную тетку в темно-бордовом платье и синем фартуке с вышивкой «Нирвана» на груди.

– Спасите! Уберите! – вопила она, сжимая в руке швабру, с которой свисала тряпка. – Господи! Боженька!

Я схватила горничную за плечо и сказала:

– Успокойтесь, вы уже не одна.

– Оля, что случилось? – задала вопрос догнавшая меня Лида.

Уборщица швырнула швабру и зарыдала:

– Пришла убрать в бунгало. Сначала постучала, никто не ответил. Я своим ключом дверь открыла, в прихожей встала и, как вы, Лидия Семеновна, велите, поинтересовалась: «Есть кто живой?» Ой, ну зачем я так спросила? Прямо морозом сейчас по коже леденит…

– Олечка, вы все сделали правильно, – тоном воспитательницы детского сада промурлыкала Лида. – Постучала, не услышала ответа, вошла, снова осведомилась… Действовали по инструкции, никто вас ругать не станет. И что дальше?

Ольга вытерла нос ладонью.

– Решила, что гостья гуляет или на процедурах. Я двинула в ванную, ведро наполнить, а тама… она! В воде! Лежит!

Лидия отстранила уборщицу и молча вошла в дом, я последовала за ней. Зимина без колебаний перешагнула порог санузла, я не отставала и увидела ванну, наполненную водой, из которой высовывалась часть лица. А у противоположного края, где находились ноги, плавала розовая, очень красивая губка. На бортике стояла откупоренная бутылка шампанского, пустой бокал и пластиковая коробочка с прикрепленной бумажкой, на которой я прочла послание: «Подарок дорогому ВИП-клиенту, расслабляйтесь со вкусом».

– Она умерла? – потрясенно прошептала я.

Лида бесстрашно приблизилась к ванне, наклонилась и по-деловому, совсем не эмоционально, ответила:

– Вроде да.

Меня поразило ее спокойствие. А она вдруг обернулась, взглянула как-то отрешенно, потом осела на пол, обхватила голову руками и закричала:

– Боже! Страх какой!

Мой бывший муж, следователь Олег Куприн часто приносил с работы фотографии, на которых были запечатлены трупы. После ужина он раскладывал их на столе и начинал рассматривать, размышляя и делая заметки. Конечно, сотрудникам правоохранительных структур запрещено брать домой служебные бумаги и обсуждать с родственниками детали дела, но в действительности строгие правила частенько нарушаются.

Первое время я пугалась снимков и с возмущением восклицала:

– Сейчас же убери этот ужас!

Куприн не спорил, бормотал:

– Секундочку… Прости, Вилка, затык с делом…

Поскольку «затык» происходил у Олега постоянно, я в конце концов смирилась. И на появление жутких снимков уже не реагировала. А как-то, проходя мимо стола, за которым сидел Олег, случайно увидела один кадр и невольно воскликнула:

– Вот странно!

– Что тебя удивило? – встрепенулся муж.

Я показала пальцем на фото.

– Сковородка.

– Эка невидаль, – усмехнулся он.

Я села рядом.

– Не скажи. Смотри, она полна жареной картошки. Значит, ее сняли с плиты и горячую поставили на стол.

– И чего? – не понял Олег. – Правильно, хозяйка не хотела, чтобы еда сгорела, вот и убрала ее с огня. Жаль, съесть не успела, убили беднягу. Вопрос: кто? Мы не обнаружили в ее однушке ни малейших следов постороннего человека.

Я посмотрела на Куприна.

– Вот же он перед тобой, тот самый след. Сковородка чугунная, очень старая, такие медленно нагреваются, но потом долго остаются горячими. Ни одна женщина (а по снимку понятно, что хозяйка была аккуратной) не плюхнет раскаленную посуду прямо на пластик. Понятно же, если не воспользоваться подставкой, столешница вмиг испортится. Отчего тетка, у которой банки с крупами выстроены по росту и каждая снабжена тщательно подписанной наклейкой, так сделала? Ведь подставка под горячее у нее есть, вон видишь, прямо у плиты висит.

– Либо ее кто-то напугал, либо картошку с огня убирал мужчина! – завопил Олег. – Вилка, ты гений!

С того дня Куприн стал со мной советоваться, а я подчас выдвигала оригинальные версии. К чему весь этот рассказ? Я не боюсь мертвых, трупы меня не пугают. Но когда видишь бездыханной женщину, с которой совсем недавно разговаривала, охватывает ужас.

Я попятилась к двери, бормоча:

– Ну и ну… Что теперь делать?

Лидия поднялась.

– Надо вызвать полицию. Пожалуйста, не говорите ничего Трофимовым, ладно?

– Они все равно узнают, – сказала я. – Как, впрочем, и все остальные обитатели «Нирваны».

Лида неожиданно взяла меня под руку.

– Давайте выйдем на улицу? Что-то голова кружится.

– Совсем не удивительно, у меня тоже колени дрожат, – призналась я. И пробормотала себе под нос: – Какое трагическое совпадение…

– Вы о чем? – спросила Лида и вынула из кармана телефон.

– О происшествии с Региной, – пробормотала я.

– С кем? – не поняла Зимина.

– Со Збарской. Сегодня утром ей стало плохо тоже в ванной. Врач сказала, что у нее сердечный приступ, – пояснила я, – состояние очень тяжелое.

Лидия попятилась.

– Кто она такая? Я не знаю ее.

– Регина снимала в деревне комнату в избе, – уточнила я, – рядом с домом целительницы Надежды.

– Ничего об этом не слышала, – сказала Лида.

Я извинилась:

– Простите, глупо получилось. Конечно же, никто не стал сообщать в «Нирвану» о происшествии. Извините, я не хотела вас напугать. Просто поразилась такому совпадению: у двух человек сегодня случился инфаркт в момент, когда они находились в ванне, у них даже губки похожи, розово-белые.

Лида заморгала, держа трубку около уха.

– Господи! Вот кошмар! Меня правда не губка поразила. Раньше мы такие всем гостям в санузлы клали, потом они подошли к концу, мы заказали другие, сейчас раздаем голубые в форме сердечка, но иногда и старый вариант попадается. Алло, здравствуйте, беспокоит Зимина из «Нирваны», у нас с одной гостьей беда. Да, похоже на то. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь поскорей. Конечно, сейчас именно так и сделаю.

Лидия спрятала сотовый в карман.

– Велели ничего в домике не трогать, закрыть дверь, никого внутрь не впускать. Виола, дорогая, не рассказывайте, пожалуйста, никому о смерти Зои. Такие происшествия отрицательно влияют на репутацию отеля.

Я не успела ничего сказать – на дорожке, ведущей к входу в домик, появились Трофимовы с Маффи на поводке.

– Что случилось? – спросила Анна Константиновна. – Кто кричал?

– Горничная, – ответила Лида. – Зоя, ваша соседка, упала в ванной, похоже, ногу сломала, сейчас «Скорая» приедет.

– Вот несчастье! – заахал Юрий Михайлович. – Видишь, мамочка, не зря я тебе каждый день твержу: будь осторожной, когда душ принимаешь, не становись босыми ступнями на плитку.

– Наверное, ей помочь надо? – засуетилась пожилая дама. – Почему вы оставили бедняжку одну?

– Она сама попросила нас выйти, – без запинки соврала Зимина, – не хочет, чтобы посторонние видели ее в беспомощном состоянии. Правда, Виола?

– М-м-м, – невнятно пробурчала я.

– Мы так переволновались, – зачастила Лидия, – сначала Маффи в матрас попал, теперь вот Миронова с травмой… Господа, вам надо расслабиться, предлагаю прямиком отправиться в бальнеолечебницу. Анна Константиновна, душенька, вы, помнится, любите процедуру «Здоровая спина».

– Обожаю! – подтвердила Трофимова.

– А вам, Юрий Михайлович, нравится гидромассаж?

– Прекрасная манипуляция, – согласился тот, – после нее ощущается потрясающая легкость в теле.

Лида вновь вытащила из кармана сотовый.

– Фаина, сейчас к тебе придут Трофимовы… Да, да, они. Им «Нирвана» дарит десять сеансов водных процедур… Да, дорогая, раз дарит, то бесплатно.

– Спасибо, спасибо! – обрадовалась Анна Константиновна. – Ну, мы с папочкой побежали. Но придется взять с собой Маффи, его одного нельзя оставить.

– Вашей милой собачке у нас только рады будут, – прощебетала Зимина.

Трофимовы под ручку быстро двинулись в сторону центральной аллеи. Лидия посмотрела на меня.

– Виолочка, вам тоже десять сеансов массажа за счет отеля. Не обидитесь, если первую процедуру сегодня проведем чуть позднее? Честно скажу, я хотела Трофимовых удалить, не надо им полицию видеть. А вы уже все знаете. Зато вам массаж сама сделаю. Идет?

Я постаралась изобразить радость:

– Большое спасибо.

Минут пятнадцать мы постояли на улице, беседуя на посторонние темы, потом я спросила:

– Ничего, если я оставлю вас тут одну? Хочу съездить в город, купить помаду, мою съел Маффи, и печенье, взамен им же слопанного. Вам не будет страшно?

Лида замахала руками.

– Нет, нет, спокойно отправляйтесь по своим делам.

Я попрощалась, завернула за шеренгу туй, услышала характерное попискивание, которое издает мобильный, когда набираешь номер, и остановилась.

– Фаина, – тихо произнесла Лида, – идиоты Трофимовы припрутся со своей мерзкой шавкой, которая везде лезет. Пригляди, чтобы эта пакость по лечебнице не носилась. Лучше б ей в бассейне утонуть! Шутка.

Я стояла не шевелясь. Ну да, невоспитанный человек толкнет вас в метро, обругает в лицо, выскажет все, что думает о том, кто ему не нравится, напишет гадости в Интернете, закатит прилюдный скандал на работе. А вот тот, кому родители привили хорошие манеры, никогда не устроит дебош прилюдно, наоборот, наговорит вам массу комплиментов, приятных слов. То, что воспитанный человек думает о вас на самом деле, он с милой улыбкой процедит за вашей спиной, так, чтобы вы не услышали. Лида явно принадлежит к породе людей с прекрасными манерами.

Я опять уловила попискивание, затем нежный голос Зиминой произнес:

– Добрый день, соедините меня, пожалуйста, с «Интернэшнл сити медиа»… Алло, мне нужен Бурмакин… Феликс, добрый день. Вас беспокоит пресс-секретарь певицы Паша, я по поводу интервью, которое она готова дать… Да-да, конечно, извините, не знала, что вы на совещании.

Вновь стало тихо. Помощница хозяйки отеля более не предпринимала попыток с кем-либо соединиться, и я уже хотела на цыпочках отойти от туй, но тут за ними раздался резкий звонок.

– Привет, – произнесла Лидия. – Так, не начинай с вопля. Я знаю, что нельзя звонить по рабочему телефону, но ситуация особая. Феликс, перестань орать! Тебя по сто раз на дню дергают представители подзвездков, которые надеются на статью в твоем журнале, так что звонок от певицы Паши никого не удивил… И как еще прикажешь с тобой связываться, если ты отключил мобилу? Заканчивай визжать и слушай внимательно. Регина в больнице, состояние тяжелое. Ага, теперь сообразил, с чего я тебе на службу звякнула? Ничего не знаю. Вроде у нее произошел сердечный приступ в ванной. Слава богу, нет, в деревне, где она комнату снимала. Кажется, сегодня утром. У нее могли быть твои визитки или что-то, указывающее на ваше знакомство? Значит, нет причины волноваться. Что? Не впадай в панику. Если взрослая баба спит с мужиками и получает от них деньги, это ее личное дело. При чем тут мы? И никто вообще не знает…

Вдали послышался шум шагов.

– Все, похоже, полиция прикатила, – не закончив фразу, быстро произнесла Лида. – Включи наш мобильный. Попытаюсь узнать про Регинку подробности и сразу звякну. Пока.

– Здрассти, – прохрипел грубый голос. – Чего у вас тут?

– А, Валерий Николаевич, – замурлыкала Лидия. – Как себя чувствует Елена Михайловна?

– Спасибо, нормально, – ответил мужчина, – ваши процедуры ей здорово помогли, бегает.

– Сеансы массажа необходимо повторять. Пусть Елена Михайловна завтра к шести вечера подъезжает, я ей водорослевое обертывание сделаю. В подарок от «Нирваны». Мы очень ценим ваше доброе расположение, – закудахтала Зимина, – а у нас неприятность. Клиентка в ванне умерла, Зоя Миронова, бизнесменша из Сибири.

– Чего ее сюда-то занесло? – удивился Валерий Николаевич.

– Глупость человеческая беспредельна, – ответила Лида, – Миронова записалась на прием к Надежде, поселилась у нас, ждала своей очереди. Вот уж не знаю, успела она плевками козы полечиться или нет.

– Чем болела-то? – заинтересовался полицейский.

– Сердце, – без запинки выдала Лида, – стенокардия.

– Вот дура! – воскликнул Валерий Николаевич. – С таким недугом и к знахарке. Она про кардиологов не слышала?

– Темные люди, – подхватила заместительница госпожи Туль. – Вроде смотришь, человек с образованием, а к Надежде несется. У целительницы в помощницах наша уборщица Варвара состоит, чего уж тут говорить… Представляете этих «докторов»? И Миронова совсем без головы была. Не принято о покойниках так говорить, но что же еще сказать-то, если женщина со стенокардией полезла горячую ванну принимать. Понятное дело, плохо ей стало. Я думала, всякий знает: если мотор не в порядке, избегай горячих процедур. Миронова ко мне в лечебницу приходила, просила сделать ей обертывание грязью. Я ее, естественно, порасспрашивала, узнала про состояние здоровья и решительно отказала. Так она мне прямо надоела, стул у кабинета просидела, выпрашивая всякие манипуляции, которые ей категорически противопоказаны, говорила: «Доктора перестраховываются, велели мне только душ принимать. Но я часто лежу в пене, и ничего дурного не случается. Обожаю горячую воду, она меня расслабляет и успокаивает. Пока градусник цифру тридцать восемь не покажет, кайфа нет».

– Вот дура, – повторил Валерий Николаевич.

– И не говорите, – подхватила Зимина. – И ведь я из нее кардиологический диагноз прямо клещами вытянула, не сразу она призналась. Ну и где Зоя теперь? Представляете, какой это удар по репутации гостиницы? А чем мы виноваты? Женщина сама себя, считайте, убила. Да людям не объяснить, начнут болтать: «В «Нирване» постоялица на тот свет уехала, вот вам и спа-отель, там клиентов жизни лишают». У нас сразу меньше гостей станет, Гертруда Марковна меня уволит, многие хорошие люди, вроде вашей мамочки, лишатся возможности бесплатно здоровье поправить. Вы ведь знаете, я стараюсь тем, кому не по карману кругленькую сумму за массаж и прочее выложить, благотворительные услуги оказывать. А госпожа Туль не очень милосердна.

– Не нервничайте, Лида, – прогудел Валерий Николаевич, – я всегда готов друзьям навстречу пойти. Понимаю, никакого криминала не было. Поступим так. Вынесем тело на носилках, одеялом до подбородка закроем, будто она жива. Если кто из клиентов случайно увидит, то…

– Скажу, ногу она сломала, – перебила его Лидия, – упала в ванной.

– Правильно, – одобрил полицейский. – Главное, дурного в отеле не случилось, а уж что за вашими воротами произошло, не вина «Нирваны».

– Валерий Николаевич! Вы наш ангел-хранитель! – залепетала Лидия. – Так не забудьте, пусть Елена Михайловна приходит, я для нее лучше, чем для себя, расстараюсь.

Глава 24

Я вернулась в свой домик и решила: расследование расследованием, но пора заняться и личными делами. Поэтому собралась, прошла на парковку и села в машину.

Очутившись в большом торговом центре, подошла к стенду и начала искать, где находится химчистка. Перед тем как купить помаду взамен той, что слопал безумно активный Маффин, я решила привести в порядок пиджак, рукава которого были запачканы во время моего участия в кулинарном шоу.

Симпатичная приемщица с бейджиком «Зинаида» достала испорченную вещь из пакета, встряхнула и спросила:

– Просто освежить?

– На манжете есть красные следы, – уточнила я.

Зинаида положила пиджак на стол, и я ойкнула.

– Что-то не так? – насторожилась приемщица.

– Пятна были бордовыми, я сложила наряд в полиэтиленовую сумку и более его не вынимала. А сейчас смотрю и диву даюсь: «кляксы» синие! Как это могло случиться? Конечно, я неправильно поступила, не застирала испачканные места, но я временно живу в отеле, там в ванной есть только гель для тела. Эх, все равно следовало хоть в горячей воде рукава прополоскать. Но почему изменился цвет? – удивилась я.

Зинаида улыбнулась.

– Искусственная кровь бывает разного производства.

Я удивилась еще сильнее.

– Откуда вы знаете, чем я запачкалась?

Приемщица оперлась руками о прилавок.

– Я работаю в химчистке с юности, сразу вижу, с чем имею дело. Вас удивило изменение цвета пятен? Искусственная кровь производится в разных странах. Например, немецкая прекрасного качества, выглядит абсолютно натурально, легко отстирывается. Пользуясь случаем, хочу дать вам совет. Если на вашем платье появилось пятно настоящей крови, ни в коем случае не используйте горячую воду, наполните тазик едва теплой. И запомните: желательно сразу замыть пятно. Если же такой возможности нет, разведите в стакане воды одну таблетку аспирина, этот раствор должен помочь. Но вернемся к искусственным заменителям крови. Сейчас в моде вечеринки, на которых люди переодеваются в вампиров, поэтому мы просто утонули в вещах, испачканных фальшивой кровью. Немецкий заменитель всем хорош, но дорог, поэтому народ хватает дешевые аналоги, на которых написано: «Страна изготовитель Китай. Нью-Йорк – Лондон – Париж». Вот и догадайся, где выпустили эту гадость. Эта продукция в первые часы выглядит вроде хорошо, правда, излишне блестит и сразу покрывается тонкой лаковой пленкой. Но простой человек не врач, не знает, что настоящая кровь лишь слегка отражает свет и начинает густеть и сохнуть не мгновенно. Потребителю же чем краснее и ярче, тем лучше. К тому же банки с китайским барахлом стоят копейки, любители розыгрышей их расхватывают, как горячие пирожки в мороз, и радуются, что сделали выгодную покупку. Но на следующее после праздника утро им предстоят неприятные открытия. Одежда-то покрыта синими пятнами. Искусственная кровь резко поменяла цвет, и это не кажется катастрофой, просто удивляет. Масштаб бедствия вы оцените после того, как постираете платье или блузу. Вот полюбуйтесь!

Зинаида нажала на кнопку. Ряд вешалок за ее спиной поехал по кругу, приемщица сняла одну и потрясла висевшим на ней бежевым пуловером. Вся передняя часть его была покрыта розовыми разводами.

– Веселая расцветочка, – пробормотала я, – авангардная.

– В оригинале свитер был однотонным, – пояснила Зина, – потом его забрызгали на вечеринке той самой фальшивой кровью, изготовленной неизвестно где и кем. К утру свитер посинел, хозяйка сунула его в машинку, и произошла новая чудесная метаморфоза. Получился прекрасный узор, который мы, работники химчистки, называем «чешуя молодого поросенка». Я предупредила клиентку, что пуловер отчистить не удастся, его придется выбросить, но она все равно настояла на услуге, написала на квитанции «без претензий». Не поверила мне, а зря. Надеюсь, в ближайшем будущем мода на вампиров пройдет, народ перестанет обливаться отвратительной краской и количество погубленных вещей уменьшится. Безответственный производитель выпустил краситель отвратительного качества и подсчитывает барыши, а мы от заказчиков скандалы имеем и краснеем за чужое безобразие.

– И что, пятна всегда сначала синеют, а после стирки делаются розовыми? – уточнила я. – А если сразу почистить?

– Если вы пользуетесь дрянью, то не ждите ничего хорошего, – отрубила Зинаида. – После соприкосновения с реагентами получится все та же «чешуя молодого поросенка». Вашу одежду нет смысла отдавать в чистку. Хотя могу дать совет. Замазаны лишь манжеты, поэтому отнесите пиджак в ателье, пусть там их отрежут, получится рукав три четверти. В вашем случае выход есть, а вот у пуловера судьба незавидная. Хотя… Недавно скатерть вся в разводах к нам попала. Клиентка расстроилась, когда я сказала, что ее не отчистить, а потом махнула рукой и говорит: «Плевать. Пусть это станет самым большим несчастьем в моей жизни. Была у меня белая скатерка, получилась цветная».

– Мудрое решение, – кивнула я. – А где люди берут фальшивую кровь?

Зинаида улыбнулась, наклонилась, вытащила из-под прилавка ноутбук и начала нажимать на кнопки, поясняя по ходу дела:

– Сын у меня восьмиклассник, вечно в Интернете торчит, завел страничку в соцсети. Вот и мне пришлось компьютер осваивать. Зарегистрировалась под чужим именем, заглядываю к мальчику, не хочу, чтобы с ним неприятность случилась. Смотрите, сайт «Ужасный ужас»…

Приемщица развернула ноутбук, я увидела экран.

– Чего там только нет! – продолжала Зина. – Отрубленные пальцы из резины, вырванные глаза, нашлепки, имитирующие раны и шрамы. Приклеиваете, например, себе «рану от пули» и пугаете всех. Или еще круче – «след от автоматной очереди на спине», «вспоротый живот», «укус акулы». И такое все натуральное, если даже носом в спецэффект ткнешься, не поймешь, что это картинка. Представляю, сколько взрослых людей в больницы с инфарктом попало, когда вон ту красоту под названием «вытекший мозг» на голове у своего чада узрело. На мой взгляд, такие сайты надо запретить. А вот и искусственная кровь… Баклажки по два, четыре и шесть литров. Бери – не хочу. Сын с приятелями на Дракуле помешались, и мы с мужем разрешили ему на день рождения костюмированный бал устроить. Сто раз потом пожалели, всю квартиру они мне угваздали. Спасибо, одна из мамаш, приведя свою девочку, дала мне упаковку памперсов и предупредила: «Красную гадость лучше всего с пола и мебели ими собирать. Положите памперс на лужу, подождите секунд тридцать и аккуратно сворачивайте. Гарантирую, ни капли не останется, сто раз проверено. Ковры обязательно заранее скатайте, иначе пиши пропало. Одежда точно на выброс пойдет. Для детской вечеринки на тему вампиров нужны непромокаемые плащи».

* * *

Выйдя из химчистки, я купила у лоточницы мороженое, съела его, сидя на скамеечке в большом холле, где почти не было покупателей, потом, совершенно забыв про помаду, пошла в сторону вывески «Детские товары».

Стеллаж с памперсами оказался длиной с километр, я внимательно изучала ассортимент и вдруг услышала вопрос:

– Могу вам помочь?

Обернувшись, увидела улыбающуюся продавщицу и ответила:

– Мне нужны бумажные штанишки…

– Мальчик или девочка? – перебила консультант.

– Все равно. Я…

– Справа для малышек, слева для малышей, – снова не дала мне договорить продавщица.

– Меня устроит унисекс, – вздохнула я.

– Нет, нет, – возразила продавщица, – или мужской, или женский пол, иначе нельзя.

– Раньше дети лежали в марлевых подгузниках, на которых нигде не было букв «М» или «Ж», – хихикнула я. И прищурилась, чтобы прочитать имя собеседницы на бейджике. Ну надо же! Ее зовут Арина.

– Когда-то народ лучину жег, – отбрила она, – а сейчас время нанотехнологий. Так чем я могу помочь?

– Спасибо, сама разберусь, – улыбнулась я.

Арина склонила голову к плечу.

– Вы знаете про индекс гигроскопичности лекарственного речного песка из Танзании? Можете сравнить кокосовую корпию и трехслойную вспененную бумажную подушку, разработанную специалистами по космосу?

– Нет, – ошарашенно ответила я.

– Вы пришли покупать подгузники или репчатый лук? – возмутилась собеседница.

– Овощи мне не нужны, – смиренно сообщила я.

Продавщица выхватила одну пачку с полки.

– Что это?

– Бумажные штанишки, – пожала я плечами.

Консультант закатила глаза.

– Если решите купить новую машину, как вы поступите? Войдете в салон и попросите: «Дайте мне автомобиль, все равно какой»? Прежде чем идти в торговый центр за детским товаром, определитесь с его моделью и ответьте на вопрос: зачем вам памперс?

Я растерялась, но потом нашла правильный ответ:

– Для использования его по прямому назначению.

Продавщица заулыбалась.

– Какому? Памперсы многофункциональны, это незаменимая в хозяйстве вещь, применяются и в качестве впитывающих салфеток при уборке помещений, протирки стекол в машинах.

– Да мне просто нужно на них посмотреть, – попыталась я перебить агрессивно активную Арину.

– Так на какие вы смотреть собрались? – не дрогнула та. – На обычные, парадно-выходные или хозяйственные?

– Подгузники бывают нарядными? – удивилась я.

– Конечно, – снисходительно подтвердила продавец. – Вон те, например, со стразами. Или совершенно особый вид – «Рублевка». Ручная работа с золотой росписью.

– Если вспомнить, для чего предназначен товар, то, думается, украшения ему ни к чему, – усмехнулась я.

Консультант всплеснула руками.

– Почему наши люди такие мрачные? Ну никак не хотят пускать красоту в свою жизнь! Памперс, отделанный снаружи искусственным жемчугом, принесет в семью радость и покой. И согласитесь, это еще показатель вашего социального статуса. Увидят знакомые или коллеги по работе эксклюзивный аксессуар малыша и сразу поймут: дела у его родителей идут отлично.

– И сколько стоит упаковка парадно-выходных памперсов? – неожиданно заинтересовалась я.

– Двенадцать штук двадцать тысяч рублей, – отчеканила продавщица.

– Ого! – воскликнула я. – Ничего себе!

– Так не на каждый же день, – начала соблазнять потенциальную покупательницу торговка, – это модель для выхода в свет. Если вы ищете обычные памперсы, обратите внимание на новинку, где впитывающей частью является песок особой экологичности, его добывают в Танзании. Почему львы выносливы и здоровы? Ответ один: они используют в качестве туалета именно эту кремниевую смесь.

– Во времена моего детства владельцы кошек держали дома лотки с песком, – усмехнулась я. – Слава богу, теперь появились поглощающие запах наполнители. И знаете, совсем не хочется приобретать для младенца штанишки со слоем, куда предварительно уже пописали африканские хищники.

Но продавщицу оказалось трудно смутить, она указала рукой на полки.

– Не решаетесь на супермегановинку, купите проверенный вариант. Тройная защита из вспененной бумаги… Трусики с дезодорантом, который автоматически впрыскивается после каждого использования… Хороши и боксеры с корпией, пропитанной бананово-шоколадным ароматом…

– Совсем простых нет? – пискнула я, придавленная лавиной информации.

Арина не услышала моих слов, она токовала, как глухарь.

– Модель с миндальным кремом, холщовые с вышивкой, стрингоподобные в виде утенка, поросенка, медвежонка…

У меня закружилась голова, а Арина вещала без запинки.

– Можно заказать эсклюзивный вариант со своим портретом. Сделают за четверть часа методом фотопринта. И нужно учитывать, что памперсы разделяются на завтрак, обед, полдник и ужин.

– Их можно есть? – в полном обалдении спросила я.

Сзади раздался смешок. Оказалось, за моей спиной, облокотившись на ручку коляски, стоит полная блондинка.

– Отличная мысль, – произнесла она. – И почему производители до сих пор до нее не додумались? Проглотит малыш таблетку из прессованной бумаги, и опля – все из него уже упакованным выходит.

– О таком не слышала, – забеспокоилась продавщица, – в нашем нанотехнологическом детскопамперсном отделе этот товар пока отсутствует. Возьмите пачку водорослевых…

– Кто-нибудь снимите мне упаковку со стразами в виде ангелов! – закричала дама, появившаяся в противоположном конце ряда. – И еще боксеры с изумрудным напылением.

Арина кинулась к выгодной покупательнице, и я перевела дух. Блондинка окинула меня взглядом.

– Памперсы ищешь? На какой вес?

Я сдула со лба прядь волос.

– Консультант не дала мне договорить. Я хотела узнать, чем лучше собрать с пола или стола вязкую массу вроде киселя. Устраиваем вечеринку вампиров, купили искусственную кровь, ее точно прольют.

– Зря ты ее бред слушала, – засмеялась незнакомка. – Показать, где нормальный товар стоит? Триста тридцать два рубля двадцать четыре штуки. Я такие для сынишки беру, а муж ими иногда стекла в машине полирует.

Я купила пачку «непромокашек», которые посоветовала блондинка, вышла в холл, разорвала упаковку и вытащила один подгузник. С внешней стороны он был покрыт голубым непромокаемым, мягким на ощупь материалом. Я помяла свое приобретение пальцами, опять положила его в пакет и пошла к тосковавшей в одиночестве у стены мороженщице. Опять захотелось съесть эскимо.

Глава 25

Купив лакомство, я вновь устроилась на скамейке в холле и призадумалась.

В результате полученной с разных сторон информации складывается интересная картина…

Тут в сумке ожил мобильный, додумать мысль до конца мне не удалось. Я вытащила сотовый, глянула на экран и радостно сказала:

– Привет, Тонечка. Что нового?

– Много всего, – бодро отрапортовала подруга. – Начну с того, на чем остановилась. Ты же мне не перезвонила!

– Ой, прости, – извинилась я. – Просто у меня форс-мажор случился… Долго рассказывать. Я тебя внимательно слушаю.

– Итак, твои соседи Трофимовы. Я почему-то сразу, как только ты фамилию назвала, подумала, что это они, Юра и Аня, но поскольку отчества их не помнила, то проверила. Точно, я не ошиблась, та самая умелая парочка. И дочка у них есть, вышла замуж за американца, который преподает в Гарварде. А теперь скажи, зачем они в «Нирване» поселились. Юра с Аней ничего просто так не делают!

– Извини, не понимаю, – перебила я Антонину. – Ты знакома с Трофимовыми? Откуда?

– Ой, самое главное я тебе не сказала, – спохватилась Тонечка. – Да, я с ними встречалась. Вернее, Юрий в мой архив наведывался, ему требовалась справка. Сначала денег предложил, и я его лесом послала, тогда он другую тактику применил, на жалость надавил, фото убитой девушки показал. Но я не дрогнула. На следующий день Аня притопала. Метод у них такой, дожимают тебя, пока все, что им нужно, не получат.

– Сделай одолжение, изложи понятнее, чтобы до моей тупой башки дошел смысл сказанного, – взмолилась я. – После прогулки среди нанотехнологических памперсов я плохо соображаю.

Антонина на секунду примолкла, потом произнесла:

– Юрий и Анна Трофимовы хедхантеры.

– Владельцы агентства по трудоустройству? – опешила я. – Но Юрий Михайлович вроде ученый, физик.

– Математик, – уточнила Тоня. – Профессор, давно защитил докторскую диссертацию, числится в Институте проблем развития личности.

– Не слышала о таком вузе, – вздохнула я.

– Частное, не очень престижное учебное заведение, – сказала подруга. – Такие платят солидным ученым оклад лишь за то, что они у них просто числятся преподавателями, повышают таким образом свой рейтинг. Трофимов лекций не читает, семинаров не ведет, в ученом совете не заседает, но на сайте института его портрет имеется. Понятно, да?

Я, забыв, что Антонина меня не видит, кивнула, а она продолжала:

– А супруга Юрия, Анна Константиновна, домашняя хозяйка. Слово «хедхантер» в переводе означает «охотник за головами». В России так называют владельцев агентств, которые переманивают хороших специалистов из одной фирмы в другую. А на Западе у него есть еще одно значение: человек, который разыскивает преступников.

Я подавилась эскимо и закашлялась.

Ни для кого не секрет, что порой жестокий убийца, насильник или грабитель остается безнаказанным. Иногда у следователя, твердо знающего, что преступление совершил именно N, на руках есть одни косвенные улики. А подчас кто-то из сотрудников полиции совершает ошибку, допустим, не имея ордера на обыск, шарит в квартире и находит орудие убийства. И что? Судья потом исключит его из дела, потому что при изъятии не был соблюден закон. Представляете чувства родственников, которые со слезами на глазах наблюдают, как тот, кто лишил жизни дорогого им человека, насвистывая веселую песенку, отправляется домой, потому что полицейский не запасся разрешением на обыск квартиры предполагаемого убийцы. Ну куда бежать тем, кто хочет наказать преступника, которого не отправили в тюрьму?

Кое-кто обращается к хедхантерам, которых не надо путать с частными детективами. Последние, если работают официально, занимаются слежкой за неверными супругами, проверяют домашний персонал, ищут пропавших людей и работают по правилам. Хедхантеры о такой «мелочи», как законность, не думают. Если надо, влезут тайком куда угодно, выкрадут любые вещи, побегут, как охотничьи собаки, по следу, найдут много интересного. Но что потом заказчику делать с собранными доказательствами? В полицию-то с ними не пойдешь… Можно я не стану отвечать на этот вопрос? Скажу лишь, что кроме хедхантеров есть еще и незаконные суды с палачами. Но не стоит педалировать эту тему.

– Трофимовы хитрее всех обезьян на свете, – частила тем временем Тоня, – ни разу не попались. Олег их прекрасно знает, говорит, что взял бы парочку в свой отдел не задумываясь. Профессионалы высокого полета, смелые авантюристы, бесшабашные мужик с бабой и вдобавок прекрасные актеры.

– Да уж! – вздохнула я, вспоминая, как под тонкой рубашкой пенсионера Юрия Михайловича играли хорошо тренированные мышцы. – И правда, зачем они поселились в «Нирване»?

– Явно не ради колоноскопии и грязевых масок, – хихикнула Тонечка. – Кого-то они там пасут. Теперь о Зое Мироновой. Она вовсе не бизнесвумен из Сибири.

– Чем дальше, тем увлекательнее, – пробормотала я. – А кто она?

– Коренная москвичка, – ответила Антонина. – Вот уж семь лет нигде на службе не числится, ранее работала мастером по маникюру. Но что интересно, у дамы, не имеющей заработка, за последние пять лет появились трехкомнатная квартира, машина, дача.

– Ничего удивительного, – возразила я – Жилплощадь и фазенда, скорей всего, наследство от родителей, а тачку можно приобрести в кредит. И наверное, у Зои много частных клиентов. Не хотелось ей пахать на хозяйку салона, вот и ушла в одиночное плавание. А поскольку некоторые люди непременно желают казаться богатыми и успешными, Миронова решила представиться в отеле крутой предпринимательницей.

– Могла бы с тобой согласиться, но мешают маленькие детали, – усмехнулась подруга. – До того как покинуть салон, где она не один год клиентам ногти в порядок приводила, Миронова жила в крошечной однушке, которую оставила ей в наследство мать, а ездила на стареньком «Фольксвагене». Потом вдруг, бац, приобрела трешку. Не по ипотеке. Выбрала район Куркино. Почти одновременно обзавелась новехоньким «Мини-Купером». Не в кредит. Откуда денежки?

Я быстро нашла ответ:

– Богатый любовник.

– Хм, эту возможность нельзя отрицать, – протянула Тоня. – Но вот тебе интригующий факт. Незадолго до увольнения Зою сбила машина. Это случилось чуть ли не у порога салона, и ДТП зафиксировала местная камера видеонаблюдения. На записи видно, что красный джип, за рулем которого сидит блондинка, между прочим, постоянная клиентка Мироновой Ася Литвинова, стоит припаркованным на другой стороне узкого переулочка. В десять вечера Зоя вышла из салона, сделала пару шагов, и тут внедорожник, резво развернувшись, ринулся на маникюршу. Миронову спасла быстрая реакция – она услышала шум мотора, оглянулась и отпрыгнула в сторону. Ася задела ее крылом и умчалась. Маникюрша отделалась разбитым лбом, серьезными ушибами и сотрясением мозга, ее отвезли в больницу. Туда вскоре прибыл следователь. И что же? Сначала Миронова говорила: «Не заметила ни марку, ни цвет, ни номер машины». Потом ей сказали про видеокамеру. Думаешь, она обрадовалась? Настрочила заявление? Захотела получить от Литвиновой, супруги богатого бизнесмена, компенсацию за ущерб, нанесенный ее здоровью? Как бы не так! Зоя заявила: «Никаких претензий к Асе не имею, пожалуйста, закрывайте дело. Литвинова моя клиентка, она хороший человек, просто не умеет водить машину, вот и не справилась с управлением». Но ведь понятно, что Ася караулила именно ее. С чего бы работнице салона защищать Литвинову? Следователь нажал на потерпевшую, и Миронова призналась: она любовница мужа клиентки, та узнала об измене супруга и потеряла от ревности голову; Зоя считает себя полностью виноватой в происшествии и умоляет ни в коем случае не наказывать Асю. Пока милиция добивалась от жертвы наезда честного рассказа, чета Литвиновых улетела за рубеж. В конце концов дело прикрыли, маникюрша после больницы на работу не вернулась.

Тонечка замолчала.

– Ну и что интересного в твоем сообщении? – не поняла я.

– По счастливому совпадению именно в том салоне, где Миронова работала, очень давно стрижется одна моя знакомая, – продолжала подруга. – Я ей звякнула и спросила, не помнит ли она мастера Зою. Знаешь, что услышала? Ту, оказывается, вышибли, потому что Миронова шантажировала Литвинову. Бабы, когда маникюр-педикюр делают, мастера с пилкой в руках не стесняются, по телефону на все темы треплются, любовников обсуждают, мужей ругают, свекровей поносят, тайны свои выбалтывают, считая, что в полнейшей безопасности находятся, полагают, что маникюрша немая и глухая. Но ведь это не так. Зоя внимательно слушала болтовню Аси, сведения на ус наматывала, а потом стала у нее деньги вымогать. Никогда Миронова с мужем Аси не спала, это у Литвиновой хахаль завелся, а маникюрша ручонки свои погреть надумала, за что клиентка и решила ее задавить.

– Можешь не продолжать, – остановила я Тоню. – Полагаешь, Миронова профессиональная шантажистка?

– Думаю, да, – подтвердила подруга. – Это объясняет и приобретение квартиры, и «Мини-Купера». Не все люди похожи на Литвинову, которая сделала отчаянно глупую попытку убить вымогательницу. Кое-кто пугается и платит. Вопрос: что Миронову привлекло в «Нирвану»?

– Вероятно, у меня есть ответ, – воскликнула я. – Слышала, как Зоя требовала от Юрия Михайловича десять тысяч долларов за молчание. Я стояла за туями, говоривших не видела, они меня тоже, но голос Зои узнала. Та просто танком наехала на Трофимова.

– Почему ты решила, что собеседником Мироновой был Юрий? – удивилась Тоня.

– Я увидела его буквально через полминуты после того, как прекратился разговор, – пояснила я. – Юрий Михайлович появился из-за туй, вел на поводке собаку. И кажется, я понимаю, за сохранение какой информации шантажистка хотела получить круглую сумму. Миронова увидела, как ночью в домик, где принимала клиентов Регина, проскользнул мужчина в оранжевой ветровке. На спине куртки были светоотражающие полоски, из которых складывается слово «stop». А в такой ходит Трофимов.

– И откуда тебе это известно? – поразилась Тоня.

– Зоя сама рассказала, когда мы с ней шли в деревню к знахарке, – пояснила я. – Не про вымогательство, конечно, а про ветровку.

– Странно, однако, – пробормотала Тонечка, – ей следовало молчать, а не трезвонить об увиденном.

Я попыталась объяснить поведение Мироновой.

– Зоя очень волновалась перед сеансом целительницы, опасалась, что та найдет у нее какую-нибудь неизлечимую болезнь или откажется шаманить над ее спиной. Она попросила меня сопровождать ее и на нервной почве растрепала секрет.

– Не знаю, не знаю, может, ты и права, – протянула Антонина. – Интересные у тебя в «Нирване» соседи. Все люди непростые, на беззаботных отдыхающих не похожи.

– Только не говори, что отец и сын Расторгуевы наемные киллеры или ростовщики! – воскликнула я.

– Нет, с ними все чисто, – заверила Тоня. – Андрей Борисович некогда очень известный актер, Николай, его сын, компьютерщик, работает на дому, не женат, посвятил свою жизнь отцу.

– Зоя потребовала у Трофимова денег и внезапно умерла… – пробормотала я. – Юрий Михайлович заглядывал к Регине, и та тоже скончалась… Обе женщины ушли на тот свет от сердечного приступа, который приключился с ними в ванной… Что думаешь по этому поводу?

Тонечка протяжно вздохнула.

– Тебе надо уезжать оттуда, а то как бы…

– Лучше послушай, что сегодня пришло мне в голову, – остановила я собеседницу. – Кстати, Костя говорил мне чистую правду, он действительно видел мертвую, залитую кровью Регину. Теперь я знаю, что произошло.

– Рассказывай, – приказала Тоня.

Я стала излагать свои мысли вслух.

– Регина действительно прикинулась заказчицей, и Франклин приехал в «Нирвану» на съемку. Некоторое время он делал снимки, затем Збарская попросила его сходить на парковку и взять из ее машины косметичку с лекарствами. Хитрая баба отлично знала, что фотограф будет отсутствовать минут десять – до площадки дойдет быстро, та ведь совсем близко, но провозится в салоне, ища сумочку с медикаментами, которой там и в помине нет. Помнишь, Костя говорил, что так ничего и не нашел, вернулся в дом с пустыми руками.

– М-м-м, – лишь промычала Антонина.

Я усмехнулась ее реакции и продолжила:

– Збарской требовалось остаться в одиночестве. Обрати внимание на то, что она отказалась отстегивать наручники и развязывать ленты на щиколотках. Свое нежелание мотивировала просто: «браслеты» очень неудобно открывать-закрывать и фотограф долго завязывал банты. Франклин перфекционист, ему нужна идеально красивая картинка. «Лежу в удобной позе, – сказала Збарская, – не стоит нам время терять». И Фокин ушел. До того момента, как он покинул коттедж, все ясно и понятно. Я совершенно уверена, что Константин тщательно запер дверь, он просто не мог оставить открытым домик, где находилась обнаженная, прикованная к кровати красавица. А дальше темный лес. Некоторое время, пока не выяснилась правда про Кристину Мачути и про повесть Фокина «Смерть всегда найдет», я хоть и скрепя сердце склонялась к версии о душевной болезни Кости. Думала, недуг вызывает у него галлюцинации, и почти поверила следователю Андрею Костомарову, который со слов Карелина озвучил историю про изнасилование Кристины и убийство Влады. Естественно, я испытала шок и, хотя, по моему мнению, Фокин не способен причинить физическую боль женщине, решила: мой бывший возлюбленный во власти тяжелого недуга, который толкает его на неадекватные поступки. Но потом школьница Олеся Виноградова была поймана мною в момент подсматривания в окно ВИП-коттеджа. Девочка рассказала, как испугалась, увидав залитый кровью труп Збарской. Признаюсь, я растерялась. И было от чего. Олеся явно не врала, но Регина-то жива. Мне в голову полезла чушь про близняшку или двойника Збарской, но я все равно не могла понять, каким образом убийца попал в коттедж. Как он открыл дверь? Отмычку к ней подобрать невозможно, она разблокируется при помощи карточки, которую нужно приложить к строго определенному месту. И почему Олеся с приятелем, искавшие под окном упавший мобильный, не слышали воплей Збарской, которую в тот момент убивали, хотя ранее, когда они снимали «секс-тренировки», стоны проститутки доносились явственно и весьма забавляли подростков. По какой причине жертва, увидев приближающегося к ней убийцу с бритвой в руке, не заорала? А?

– Не знаю, – ответила Тоня. – Может, голос от ужаса потеряла.

Я засмеялась.

– Сама так предположила. Но нет! Дам тебе подсказку. Когда я беседовала в доме Тамары с Региной, та загибала в разные стороны пальцы рук, у нее был небольшой невроз. Кто-то из страдающих им крутит волосы, теребит одежду, ломает спички, а вот Регина гнула пальцы в прямом смысле этого слова. Я тогда поняла, что у Збарской, как и у меня, гиперподвижность суставов. А потом в кафе, разговаривая с Костомаровым, я показала ему, как могу снять браслет, не расстегивая его, и вдруг почувствовала, что говорю о чем-то важном. Но не додумала мысль, и зря. Потому что была в шаге от отгадки. И лишь сегодня, после посещения химчистки, меня осенило: не было ни двойника, ни близняшки. Киллер не пролезал под домиком, не попадал в ВИП-коттедж через люк в ванной, который регулярно забывает запереть сантехник. А эта версия возникла у меня, когда я поняла, как собачка Маффин очутилась в спальне. Это, кстати, и был тот форс-мажор, из-за которого мы с тобой не договорили. Короче, никто никого не убивал. Регина разыграла спектакль. Вот для чего ей потребовалось удалить на время Константина. Хочешь услышать, как она все проделала?

– Да говори же скорей! – потребовала Антонина.

Глава 26

Я откашлялась и продолжила:

– Когда Костя пошел за косметичкой, Регина легко вытащила руки из «браслетов». Банты на щиколотках она не развязывала, освободила лишь руки. Затем Збарская открыла стоящую около кровати тумбочку, достала заранее приготовленную емкость с искусственной кровью и спецэффект-накладку под названием «Жертва бритвы». Выглядит изделие весьма натурально. Если войдешь в интернет-магазин на сайте «Ужасные ужасы», то увидишь богатый ассортимент таких товаров. Во время гастрономического шоу в трактире, куда меня позвал Костомаров, ведущий действа, странное существо по имени Коко, напугал зрителей, притворившись, будто он отрезал себе палец. Зал ахнул. Я стояла вплотную к шутнику и тоже обомлела, не поняла, что на доске лежит пластиковая имитация, очень уж та натурально смотрелась. А сегодня в химчистке приемщица показала мне этот сайт с приколами, и я увидела «рану на шее». Збарская приклеила «смертельный разрез», залила фальшивой кровью, которая продается там же, себя и постель, потом снова всунула руки в наручники и приняла нужную позу. Просто и эффектно.

– Все твои выводы основаны на догадках, – перебила меня Тоня.

– Олеся видела «мертвую» Регину, – напомнила я.

– Почему Константин не понял, что Збарская жива? Она ведь не могла задержать дыхание надолго. По какой причине он не наклонился над ней? Не попытался помочь? – принялась сыпать вопросами подруга.

– Что узрел Фокин, когда, не думая ни о чем плохом, вернулся в коттедж? Представляешь его состояние при виде окровавленного трупа? – задала я вопрос. – У него был сильный шок. И тут буквально через секунду после того, как он понял, что Збарская жестоко зарезана, появляется Карелин. Владимир Олегович не дает Косте очнуться, моментально начинает рулить ситуацией, буквально прогоняет его из спальни, предварительно дав попить. Фотограф и так находился под воздействием шока, а глотнув из бутылки, совсем раскис. Рассказывая мне о ситуации, Франклин постоянно повторял: «Не помню ничего – ни как очутился в машине Владимира Олеговича, ни затем в его доме. Словно спал наяву». У него просто не было возможности приблизиться к кровати и понять, что Регина жива, что она притворяется. Когда Константин оказывается в апартаментах Карелина, его ожидает новый удар. Правда, сначала Владимир Олегович рассказал, как замечательно все устроил, мол, никто и никогда не узнает, что Фокин убил Регину. А затем Карелин стал его убеждать, что Влада готова дать алиби любимому, у него даже есть на руках билеты в кино и чеки из магазинов, подтверждающие, что пара вместе весело проводила весь день, когда в коттедже «Нирваны» произошло убийство. Карелин вроде спас Костю, но у него откуда-то есть флешка с видеозаписью кровавого злодеяния, и он демонстрирует ему «фильм». Фокин, глядя на экран, испытывает новый сильнейший стресс, видя, как сам же подходит к Збарской с бритвой в руке. Его реакция: этого просто не может быть! Но это есть, вот же запись. А Карелин объявляет: «Если женишься на Владе, «кино» не будет обнародовано. Откажешься пойти с моей дочерью в загс – продемонстрирую его Алле, а затем передам флешку в полицию. Выбирай: счастливая семейная жизнь с Владой или много лет на зоне с особым режимом». У Кости кружится голова, ему плохо, щемит сердце, голову сжимает тугой обруч. Владимир Олегович вновь проявляет заботу, приносит стакан воды. Фокин машинально его опустошает и – проваливается в сон. На следующий день Влада и едва стоящий на ногах Константин, которого будущий тесть любезно напоил кофе, оказываются в загсе. После короткой церемонии их прямиком отвозят в аэропорт и отправляют в свадебное путешествие. Костю буквально вынудили жениться на Карелиной!

– Зачем? – не поняла Тоня. – Карелин богат, ему не нужно любыми путями пристраивать дочь за обеспеченного человека. И Владе на момент бракосочетания еще восемнадцати не исполнилось. К чему такая спешка?

– Мы теперь знаем, что девица с детства была влюблена в Фокина, отец просто решил выполнить каприз любимого ребенка, – напомнила я. – Хотя, думается, ему не стоило этого делать. Но давай дорасскажу историю… После того как Владимир увез Костю из «Нирваны», Регина «ожила», собрала белье с постели, запихнула его в мешок для мусора, потом взяла заранее приготовленные памперсы и аккуратно собрала все попавшие на пол и мебель капли. Я нашла в спальне небольшой обрывок голубого полиэтилена, вначале посчитала его клочком от какого-то пакета, но он был, как я сегодня убедилась, именно от памперсов.

– Честно говоря, не очень понимаю, при чем тут памперсы. С чего ты вообще взяла, что Збарская наводила порядок с их помощью? – перебила меня двоюродная сестра.

– Не спеши, чуть позже объясню. Слушай дальше… Тюк с испорченными простыней, пододеяльником и наволочками Збарская отвезла на местную помойку. Регина снимала комнату в поселке и знала, что отходы регулярно вывозят. Да и вообще она совершенно не беспокоилась – убийства-то не было, полицейского расследования не будет, она просто убирала «сцену» после разыгранного спектакля. Но этот спектакль для Кости поставили в двадцатых числах декабря, и в тот момент мусорщики, вероятно, решили устроить себе небольшой отдых и не приехали в Кожухово. Бельишко осталось на помойке, где его нашла Варвара Николаева, пенсионерка, продавшая свой дом целительнице Надежде. Я увидела простыню и прочее на веревке в их дворе, и бабка рассказала мне о своей удаче. Я не насторожилась, только запомнила ее фразу: «Хороший комплект, но весь был в синих пятнах, а после стирки неожиданно пошел розовыми разводами». Так вот, буквально полчаса назад, сдавая свою одежду в химчистку, я узнала, что искусственная кровь плохого качества, пролитая на ткань или мебель, через некоторое время синеет, а если испачканную вещь постирать, то следы станут, как выразилась приемщица, прямо как «чешуя молодого поросенка».

– У свиней кожа, – вклинилась с замечанием Тоня.

– Забудь про неудачную шутку, – велела я, – думай о деле. Я поняла, что старушка принесла домой белье из ВИП-коттеджа «Нирваны», то самое, на котором лежала «убитая» Регина. Приветливая служащая химчистки сообщила мне еще, что фальшивую кровь удобно собирать памперсами. И я тут же вспомнила, как Вера, домработница Аллы, во время нашей последней встречи, обронила: детские бумажные штанишки незаменимые помощники при уборке квартиры. У меня детей нет, подгузники я никогда в деталях не разглядывала, но знаю, что снаружи они покрыты чем-то вроде тонкого полиэтилена. Мне в голову пришла одна идея, и я отправилась проверять ее в отдел детских товаров. Купила пачку самых дешевых «непромокашек», вскрыла и поняла: обрывок голубого цвета, найденный мной в спальне ВИП-коттеджа, – это кусочек от памперса. Круг замкнулся.

– Остается удивляться, как это он сохранился на полу, – пробормотала Антонина. – Спектакль устроили в конце декабря, а сейчас начало мая.

– Клочок зацепился за ножку тумбочки с внутренней стороны, – пояснила я. – Увидела его, только когда легла на пол, чтобы обозреть пространство под кроватью. Сомневаюсь, что горничная поступала так же, та просто возила шваброй по паркету и уходила. Кроме того, Гертруда Марковна никогда не сдает ВИП-коттедж обычным постояльцам, он стоит свободным на случай приезда звезд, но те не спешат в «Нирвану». Меня хозяйка посчитала достойной жить в элитном месте. Однако, по словам дежурной, в особнячке никогда никого нет, я первая известная личность, зарулившая в спа-отель. Да, бунгало использует Регина, но давай вспомним, что она сломала ногу и с декабря по май не появлялась в «Нирване». Сомневаюсь, что в домике постоянно делали тщательную уборку, максимум раз в месяц сметали пыль. Почему тебя постоянно волнуют незначительные вопросы? Надо думать в другом направлении!

– И в каком же? – обиделась Антонина.

– ВИП-коттедж пустует, Гертруда Марковна почти все время проводит за границей. Но кто-то же заключил договор с Региной на обслуживание клиентов «Нирваны», желающих воспользоваться услугами элитной проститутки. Вопрос: кто? Далее. Владимир Олегович не снимал номер в спа-отеле и не мог случайно увидеть Костю на парковке, отсюда вытекает другой вопрос: где он находился? Ведь точно знал, когда нужно войти в бунгало. Фокин клянется, что запер дверь, когда вернулся с парковки. Ну и как Карелин отворил створку?

– Ключом! – закричала Тонечка. – У него была своя карточка!

– Молодец, – похвалила я подругу, – ты пришла к такому же выводу, что и я. И кто помогал Владимиру Олеговичу? Кто в «Нирване» может все? Ответ на все вопросы один: Лидия Зимина. Сегодня я услышала, как она разговаривала с неким Феликсом Бурмакиным, журналистом. Беседа была откровенной, из нее стало понятно: репортер и Лида в курсе, чем Регина занималась в «Нирване», но вот информация об инфаркте, случившемся у девицы, стала для них неожиданностью.

– Кстати! Извини, я забыла тебе сразу сказать, – перебила Антонина. – Збарская скончалась. И у меня сейчас возникла мысль: Карелин имеет отношение и к фальшивой, и к реальной смерти «секс-тренерши».

– Почему-то я была уверена, что Регина не выживет… И очень странно, что почти одновременно с ней ушла на тот свет шантажистка Миронова… – протянула я. – А насчет Карелина я думаю так же. Причем, возможно, он имеет отношение и к смерти Зои. Вдруг та узнала правду о его афере и решила откусить сочный шматок денег? И еще, у меня нет ни малейших сомнений, что Лидия помогала Владимиру Олеговичу устроить в ВИП-домике спектакль. Значит, она заинтересована в избавлении от вымогательницы, которая, вероятно, докопалась до сути, поняла, что Карелин и Зимина вместе проворачивают дела.

– Но одно дело – организовать несуществующее убийство, это в принципе может сойти за шутку дурного вкуса, и совсем другое – способствовать реальной гибели двух женщин, – с сомнением произнесла подруга.

– Карелин мог не сказать Лиде, что он задумал, – выдвинула я довод, – использовал Зимину втемную. Может, связаться с Костомаровым и все ему рассказать?

– У нас нет улик, – вздохнула Тоня. – Обрывок памперса, белье, унесенное бабкой, беседа в химчистке… Любой адвокат расхохочется, услышав такие аргументы. Вот если Лидия расскажет о своем участии в афере, даст показания против Карелина, тогда ему придется держать ответ за все. Но…

Тонечка внезапно замолчала.

– Раз начала, договаривай! – потребовала я.

– Ты убедила меня, что Владимир Олегович организовал сцену «убийства» Збарской, дабы вынудить Константина жениться на Владе, – продолжала Антонина. – Очень некрасивый поступок, но объяснимый: любящий папочка приносит в зубах избалованной, капризной доченьке очередную игрушку. Но прости, Вилка, все сказанное тобой никак не делает Фокина невиновным в убийстве молодой жены. Влада истеричным поведением и хамством довела мужа до того, что тот схватился за нож.

– Стоп! – приказала я. – Костомаров считает Костю психом с садистскими наклонностями. Андрей знает историю Кристины Мачути со слов Карелина и имеет на руках текст повести «Смерть всегда найдет». Родители Кристины уговорили Константина не писать заявления в милицию на их дочь, поэтому никакого дела на Мачути не заводили, так что Костомаров не мог прочитать документы в архиве и понять: студентка от злости и страха перед родителями оболгала однокурсника. Владимир Олегович передал следователю сплетни, в которых почти нет правды. Андрею следовало позвонить Мачути и прямо задать ей несколько вопросов, как сделала ты, но он удовлетворился просмотром опуса и беседой с отцом Влады. А тот изложил свою версию событий, которая выглядит вкратце так. Фокин с юности демонстрировал замашки социопата-садиста, ему сошла с рук попытка зарезать однокурсницу, он смог выйти сухим из грязной воды скандала с порнографической книгой. После этого испугался, притих, длительное время казался примерным гражданином, хотя небось подличал исподтишка, но не попадался. Позже, почуяв безнаказанность, Костя соблазнил несовершеннолетнюю Владу, полагая, что садомазосекс со вчерашней школьницей, как и прочие его «шуточки», пройдет незамеченным. Но Карелин заставил его жениться на своей дочери. Фокин был вынужден согласиться. И все же его наклонности вылезли наружу, ярость выплеснулась, Фокин лишил жизни юную супругу. Однако мы теперь знаем, что Костя совершенно нормален, и я не верю, что он напал на Владу. Надо во что бы то ни стало прижать Лидию. И обыскать домик Зои. Миронова была профессиональной шантажисткой, вдруг она и впрямь нарыла что-то на Зимину, Збарскую или Карелина? Прямо сейчас покачу в «Нирвану» и тайком пороюсь в вещах покойницы. Все, помчалась! – на одном дыхании выпалила я.

– Вилка, погоди, – попыталась остановить меня Тонечка, – не пори горячку. Думаю, помощница хозяйки отеля давно уже обыскала бунгало. И, если какие-то документы и были, правая рука Гертруды Марковны давно их обнаружила. Но ты верно заметила, Зоя профессиональная шантажистка, а такой человек не стал бы таскать при себе нечто важное, он предельно осторожен…

Уже не слушая ее, я быстренько попрощалась, сунула мобильник в сумку и побежала к выходу из торгового центра.

– В лаборатории Нильса Бора[21] висел плакат: «Вечного двигателя не существует. А вдруг?» Не знаю, правда это или байка, но мне этот текст нравится. И для нашей ситуации можно придумать свой вариант текста: «Лидия нашла документы. А вдруг нет?»

Глава 27

В мае темнеет поздно, мне пришлось дождаться полуночи, прежде чем я решилась пойти к дому Зои. Я медленно обходила коттедж, подсвечивая дорогу фонариком, который напоминал карандаш. Люк, прикрывавший лаз под дом, нашелся быстро, я открыла задвижку и нырнула вниз. Сразу стало не по себе, но ведь попасть в дом мне необходимо, а другого пути нет.

Небольшое пятно света позволяло понять, куда мне двигаться. Идти пришлось согнувшись. Я кое-как протиснулась между труб, в конце концов нашла железную скобу в фундаменте, сообразила, что это некое подобие ступеньки, взяла фонарик в зубы, поднялась, толкнула люк и, кряхтя от напряжения, смогла-таки протиснуться в ванную. Оставалось удивляться, как сантехники, оба довольно крупные мужчины, ухитряются производить ремонт в пространстве, где невозможно выпрямиться и толком пошевелиться.

В доме было очень тихо, меня охватил страх, захотелось как можно быстрее броситься назад и удрать. Огромным усилием воли я подавила паническое желание и почему-то на цыпочках пошла в коридор.

Узкий луч света озарил две двери – в коттедже Зои было меньше комнат, чем в ВИП-домике; толкнув левую, я поняла, что очутилась в спальне, подошла к окну, опустила плотную рулонку, задернула занавески и включила люстру. На кровати лежали халат и глянцевый журнал, на тумбочке валялись всякие мелочи. Я внимательно все рассмотрела, не нашла ничего интересного и начала шарить в ящике. Там обнаружились болеутоляющие таблетки, слабительное, расческа, упаковка чернослива в шоколаде и зарядка для мобильного. Сам сотовый отсутствовал.

После прикроватной мебели настала очередь большого шкафа. Я отодвинула зеркальную дверь и заорала. Внутри стоял мужчина.

– Пожалуйста, Виола, не кричите, – попросил он. – Что вы тут делаете?

– Аналогичный вопрос хочется задать вам, – стараясь удержаться на трясущихся ногах, ответила я.

– Да вот шалун Маффи опять удрал, – не моргнув глазом, солгал Юрий Михайлович. – Нигде его нет, я подумал, что щенок забежал сюда. А вас что привело на чужую территорию?

Я отошла от гардероба, плюхнулась в кресло и ехидно спросила:

– Полагаю, в соседнем отделении спряталась Анна Константиновна, которая тоже пытается обнаружить собачку?

Трофимов вышел наружу, открыл другую дверцу, подал руку жене и стал играть привычную роль:

– Мамочка, осторожно. Смотри, кого я тут встретил!

– Ой, Виолочка! – защебетала дама. – А мы с папочкой…

– Ловите егозливое животное, – перебила я милую бабулю. – Простите, я знаю, что вы хедхантеры, или, говоря по-русски, охотники за преступниками. Давайте перестанем притворяться и поговорим начистоту.

Юрий Михайлович опустился на кровать, Анна Константиновна села в соседнее кресло.

– Слушаем вас, – сказал Трофимов.

– За кем вы следите в «Нирване»? – спросила я.

– Без комментариев, – уже без сюсюканья ответила Анна Константиновна. И задала встречный вопрос: – А вы по какой причине сюда приехали?

– Пытаюсь спасти своего друга от обвинения в убийстве жены, – честно сказала я. – Он попал в очень странную историю. Вы, конечно, в курсе, что Миронова была профессиональной шантажисткой? Можете не отвечать, я знаю, что она требовала у Юрия Михайловича десять тысяч долларов.

Трофимов вздернул брови.

– Неверная информация. Но – да, нам известно, чем Зоя зарабатывала на жизнь.

Я исподлобья посмотрела на Анну Константиновну.

– У меня одна проблема, у вас другая. Давайте заключим временный союз и попробуем помочь друг другу. Не стану лгать: мне надо спасти Костю, поэтому я не отказалась бы иметь таких опытных и умелых компаньонов, как вы.

– Да вы комплиментщица, дорогая, – без тени улыбки заметила Трофимова.

– От меня вам тоже будет польза, – заявила я, – известная писательница может попасть туда, куда вам вход закрыт. А еще моя двоюродная сестра Антонина работает в полицейском архиве. Вы ее знаете, один раз пытались подкупить Тоню, но ничего не получилось. Если мы договоримся какое-то время работать вместе, Антонина вам поможет, но в этом случае врать, глядя друг другу в глаза, не стоит. Понимаю, вы сейчас ищете в вещах Зои компромат на Юрия Михайловича. Миронова мне рассказывала, как видела мужчин, входящих в ВИП-коттедж, где Регина занималась «секс-тренировками». Шантажистка проболталась, что один из них носил оранжевую куртку, на спине которой из светоотражающих полосок складывалось слово «stop». А у Юрия Михайловича есть такая же. И я слышала, как Миронова, стоя за шеренгой туй, вымогала деньги. Я не видела человека, с которым она говорила, но едва беседа завершилась, перед моими глазами очутился господин Трофимов с Маффином. Думаю, теперь все ясно.

Анна Константиновна скрестила руки на груди.

– Юрий Михайлович щедрый человек, мне и дочери он все купит, а на себе вечно пытается сэкономить. Курточка, о которой вы ведете речь, подарок от сетевого супермаркета. Накануне Нового года, то ли тридцатого, то ли двадцать девятого числа, в этих продмагах дарили ветровки тем, кто заплатил на кассе более десяти тысяч рублей. За более мелкие суммы тоже давали всякую ерунду, вроде кусков мыла и плюшевых игрушек. Но мы за один раз решили приобрести все необходимое для праздничного стола и отхватили главную награду. Думаю, такое одеяние в канун Нового года досталось не одним нам. У кассира стоял целый картонный ящик с этими изделиями. Перед нами какой-то мужчина взял уйму бутылок водки и три тележки с нарезкой всех мастей, ему тоже вручили ветровку. Между прочим, она оказалась хорошего качества и многофункциональной, имеет подстежку, без которой ветровка превращается в короткий плащ. Юрий Михайлович до сих пор пользуется презентом, но он не ходит по путанам. Зоя нас не шантажировала, вы ошиблись.

Я выслушала Трофимову, помолчала и решительно произнесла:

– Ладно, не буду спорить. Кто-то первым должен проявить откровенность и объяснить, что он делает в «Нирване», и пусть это буду я. Слушайте, что случилось с Фокиным…

Когда мой обстоятельный рассказ закончился, Юрий Михайлович неожиданно спросил:

– Регина попала в больницу со сломанной ногой в конце декабря прошлого года?

– Верно, – согласилась я. – Во всяком случае, так сказала мне сама Збарская.

– А мы с Анной Константиновной приехали в «Нирвану» весной, – продолжил Трофимов, – что легко можно проверить по книге регистрации и платежным документам. Следовательно, я никак не мог посещать ночью «секс-тренершу». Той не было в коттедже, она лечила лодыжку.

– Действительно, – пробормотала я, – совершенно упустила это из вида. Значит, Зоя мне соврала. Кстати, она сама появилась в «Нирване» чуть более месяца назад. Я не заметила временной нестыковки. Но зачем Мироновой врать?

Анна Константиновна побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

– Зоя действительно зарабатывала себе на бутерброд с икрой вымогательством. И надо отдать ей должное, Миронова была осторожна, хитра, изобретательна, умела докопаться до хорошо спрятанных тайн, добывала необходимые документы. Ее можно назвать профессионалом высокого класса. Но, как у каждого человека, у нее имелись слабости – Зоя очень хотела, чтобы ее считали богатой успешной дамой с обширными связями. В «Нирвану» она приехала, чтобы проследить за Лидией и одновременно решила сходить к целительнице, показать той больную спину. Вторая слабость Мироновой – ее здоровье. Она канцерофоб, вечно бегала по клиникам, постоянно сдавала анализы, подозревая, что у нее онкология всего, чего только можно, паниковала, если вдруг ощущала недомогание, и очень боялась услышать страшный диагноз. При заселении в «Нирвану» ей предоставили домик в самом уютном месте, потому что на ресепшен Зоя представилась успешной предпринимательницей из Сибири. Понимаете, почему именно оттуда?

– Обычные люди считают тамошних олигархов самыми крутыми, – вмешался в разговор Юрий. – Слыша слово «Сибирь», человек сразу думает про золото, ценные меха, полезные ископаемые. А Миронова жаждала почета и уважения, любила видеть зависть в глазах людей, пусть даже простых служащих отеля. И что? Через пару дней она узнала: на территории есть ВИП-коттедж, жить в котором ей не предложили. Она отправилась на ресепшен и устроила там скандал с припевом: «Я богатая и крутая, почему меня не поселили в особом бунгало?» Дежурная вызвала Лидию, а та, приседая и кланяясь, соврала, что в домике не работают трубы, там требуется масштабный ремонт. «Ах, простите, извините, хотели вам его предложить, но авария случилась», – талдычила Зимина. Зоя успокоилась и ушла.

– А вы откуда про этот разговор знаете? – удивилась я.

Анна Константиновна повела плечом.

– Виола, дамы на ресепшен обожают шоколад и тают при виде Юрия Михайловича, который им комплименты отпускает. Здешние дежурные моему мужу все местные новости в подробностях докладывают.

– Ясно, – улыбнулась я.

– Миронова поверила Лидии и успокоилась, – продолжал Трофимов. – А потом в отеле появилась писательница, медийное лицо, человек, которого показывают по телевизору, берут интервью. И Зоя узнает, что новой гостье предоставили ВИП-коттедж. Таким образом был нанесен ощутимый удар по самолюбию Мироновой. Ее сочли недостойной особняка для знаменитостей!

Я удивилась.

– Какая разница, где жить? Домики очень похожи. Разве что в моем на одну комнату больше.

Трофимов встал с кровати и пересел на стул.

– Это вам все равно, а Зою обуяли злость и обида. Ей не оказали должного уважения! Проигнорировали! Проявили невнимание! Виола будет смеяться над соседкой!

– Мне бы такое и в голову не пришло, – забормотала я. – Ну не идиотизм ли судить о человеке по месту, где он поселился, чтобы отдохнуть?

Юрий Михайлович, проигнорировав мое бормотание, продолжал:

– Миронова попросила вас проводить ее в деревню, чтобы по дороге объяснить, что является богатой и уважаемой женщиной, что ей предлагали жить в ВИП-коттедже, но она отказалась из брезгливости.

– Точно, – согласилась я, – Зоя рассказывала о своем бизнесе, о том, как устала руководить многотысячным коллективом. Мол, поэтому и взяла пару месяцев отдыха. А потом упомянула про то, что происходило в особняке до моего появления. И о брезгливости говорила.

Юрий Михайлович потер руки.

– Вот-вот. Уязвленная Зоя решила досадить детективщице, которая имеет славу, почет и уважение, поэтому сообщила о борделе, в который превращено бунгало для почетных гостей. Но Миронова не могла сообщить о том, где нарыла информацию, и солгала, что видела мужчин, заходящих ночью в домик. Полагаю, человека в оранжевой куртке со словом «stop» на спине она придумала для убедительности.

Анна Константиновна, как прилежная первоклашка, подняла руку.

– У меня вопрос. Откуда Зоя узнала правду о Регине? Ведь она не могла ничего видеть, приехала в «Нирвану» после того, как проститутка попала в клинику.

– И оранжевая куртка, – подхватила я. – С чего вдруг Миронова про нее ляпнула?

– Именно «ляпнула», – кивнул Юрий Михайлович, – самый в данном случае правильный глагол. Когда человек лжет, то часто завирается, приводит много лишних деталей, потому что хочет, чтобы ему поверили. Для убедительности она и сообщила про ветровку. Видела меня в ней, я постоянно в курточке хожу, и придумала то, чего не было. А вот откуда она почерпнула информацию о Регине и ее секс-тренинге, очень интересный вопрос. Думаю, вымогательница приехала в «Нирвану», намереваясь накопать материал на Зимину. В некотором роде Зоя была нашим конкурентом, мы тоже занимаемся заведующей бальнеолечебницей.

– Почему? – тут же поинтересовалась я. И добавила: – Мы с Тоней считаем, что Лидия замешана в истории, произошедшей с Константином. Только она могла разрешить Регине воспользоваться ВИП-коттеджем для проведения эротической фотосессии и дать бизнесмену Карелину, который проводил «операцию», ключ-карточку от двери бунгало.

Юрий Михайлович посмотрел на жену, та кивнула. Трофимов оперся локтями в колени.

– Ладно, расскажем о нашем деле. Мы работаем по просьбе… э… ну, скажем Ивана Петрова. Настоящую фамилию заказчика никогда не назовем.

– Она мне и не нужна, – сказала я, – пусть будет Иван Петров. Или Петя Иванов, без разницы. Главное, загнать Лидию в угол, припереть к стенке и заставить признаться, что она помогала Владимиру Олеговичу.

– Странно, однако, почему обеспеченный человек, обожающий свою дочь, делает все, чтобы та вышла замуж в семнадцать лет. Нормальный отец, наоборот, захочет удержать девушку от раннего брака, – протянула Анна Константиновна.

– У меня точного ответа нет, – призналась я. – Сам Карелин говорил Костомарову, следователю: «Ну, сбегает дурочка замуж и разведется, зато перестанет ныть о вечной любви». Вообще говоря, это вопрос несущественный. Есть масса других, поважнее.

– Не скажите, – покачал головой Юрий Михайлович. – Мне почему-то кажется, что возраст Влады играет важную роль в этой истории. Аня права. Из вашего повествования становится ясно: Карелин трепетный папаша, готовый ради счастья капризного ребенка на любой шаг. Так отчего такая спешка? Почему регистрацию провели неприлично быстро?

– Вилка, о каких других вопросах вы сейчас упомянули? – заинтересовалась Трофимова.

Я подалась вперед.

– Например, бритва. Константин говорил, что в ВИП-коттедже держал в руках опасную бритву, принадлежавшую деду, – она приметная, на ней есть изображение волка и написано «Morgstadt». Но я уже говорила вам, что этот аксессуар преспокойно лежит в доме Аллы на своем законном месте. Далее, запись на флешке. Кто ее сделал? Фокин утверждает, что он там запечатлен собственной персоной с тем самым лезвием в руке. Как это может быть? И еще. За пару секунд до того, как Костя во время беседы с женой на кухне неожиданно потерял сознание, Влада произнесла весьма странную фразу: «Хочу тебе рассказать очень важную историю про калоши и бабу Клавдию». Что сие должно означать?

– А меня более заинтересовали ваши слова про то, что Константин, перед тем как Влада заговорила про калоши, увидел, что у жены красные белки глаз и наклеенные ресницы, – добавил Юрий Михайлович. – Еще весьма любопытно то, что девушка в момент своего последнего разговора с мужем посмотрела за спину и вроде чему-то удивилась.

– Мы отвлеклись от Лидии, – спохватилась я. – Пожалуйста, расскажите, почему Зимина стала объектом вашего профессионального интереса. У нас с Тоней нет неопровержимых улик, одна надежда на признательные показания Лидии об афере с Региной, а для того, чтобы заведующая бальнеолечебницей стала откровенной, необходимо как-то на нее надавить.

– Все люди допускают оплошности, – остановила меня Анна Константиновна. – Я вот внимательно слушала вас и заметила парочку косяков Карелина. Ну, например, разговаривая с Фокиным, бизнесмен, по вашим словам, обронил фразу: «Регина просто испарится, ее никто не станет искать, родни у нее нет». Если он впервые видел труп Збарской в ВИП-коттедже, то откуда он в курсе ее биографии? Успел за короткое время досконально изучить жизнь проститутки? Но для того, чтобы выяснить, сколько у человека родственников, надо иметь время, а у отца Влады его не было. Потом Карелин упоминает, что Виола не сможет родить Фокину детей. Но эта информация тоже не является общим достоянием, значит, Владимир Олегович заранее тщательно подготовился к беседе с потенциальным зятем. Теперь вспомним бритву. Организатор спектакля уверяет Константина, что она покрыта отпечатками его пальцев. Но, простите, каким образом владелец торгового центра это выяснил? Только в кино эксперт, помахав кисточкой с красящим порошком, безапелляционно восклицает: «Да, вижу «пальчики» гражданина Иванова». В реальности процесс изучения папиллярных узоров занимает гораздо больше времени, и надо иметь материал для сравнения. Ведь, скорее всего, у Фокина полицейские никогда не брали отпечатков пальцев (собственно, зачем «прокатывать» руки благонадежного гражданина?), значит, следы на бритве не с чем сопоставить. Карелин грубо обманул будущего зятя. Полагаю, что в воде и в кофе, которыми Владимир Олегович столь заботливо поил Костю сначала в бунгало, а потом у себя дома, содержалось некое снадобье, затуманивавшее сознание.

– А мне в голову не пришло подумать про отпечатки и родню Регины, – выдохнула я. – И как Карелин узнал о моих проблемах, я тоже не подумала.

– Аня очень внимательная, – похвалил жену Трофимов, – от нее ни одна муха не улетит.

– Почему вашего клиента Ивана Петрова заинтересовала Лидия? – повернула я беседу в иное русло.

– Потому что его отец внезапно умер от сердечного приступа в ванне, – ответил Трофимов. – Давайте для удобства назовем его Сергеем Николаевичем, хорошо?

Я кивнула и стала слушать рассказ хедхантеров.

Глава 28

Сергей Николаевич был немолод, разведен и не поддерживал отношений с сыном Иваном. Тот давно обиделся на отца и тоже не горел желанием пить с ним вместе чай. Но когда старший Петров умер, младший решил заявить свои права на наследство и с удивлением узнал, что папаша, бизнесмен средней руки, нищий. Небольшая фабрика по производству сувениров, которой владел Сергей Николаевич, оказалась продана, вырученные деньги делись неизвестно куда, а свою четырехкомнатную квартиру папенька подарил женщине по имени Наталья Кравец. Соседи покойного быстро нашептали Ване, что за год до кончины к его отцу стала часто наведываться красивая брюнетка, та самая Кравец.

Сын возмутился и помчался с иском в суд, чтобы потребовать свою часть наследства. Но, увы, ему там спокойно объяснили: «Ваш родитель распорядился своим имуществом до смерти. Он совершил акты продажи и дарения, находясь в здравом уме и твердой памяти, имел полное право делать со своим бизнесом и жилплощадью что ему заблагорассудится. Никакого вопроса о наследстве быть не может, потому что наследуемое имущество отсутствует». Но Иван не успокоился и решил порыться в биографии Натальи. Довольно скоро он выяснил, что девица не впервые стала обладательницей чужой жилплощади. Кравец уже получила в подарок дачу от одинокого мужчины, который вскоре после оформления необходимых документов умер… в ванной от сердечного приступа. А еще ей досталась симпатичная квартирка от пенсионера, и тот тоже неожиданно скончался от инфаркта… лежа в горячей воде.

Петров полетел в полицию, но оттуда его вежливо турнули. Тогда Иван обратился к хедхантерам.

Юрий и Анна Трофимовы начали разматывать клубок и выяснили, что Наталья Кравец элитная проститутка, обслуживающая обеспеченных мужчин пенсионного возраста, в основном холостых или разведенных. Несколько раз Кравец получала дорогие подарки от своих клиентов, те отдавали ей квартиры и дачи. Что случалось с добрыми дяденьками после того, как они оформляли дарственные? Естественно, все умирали. Причем не как-нибудь, а именно в ванной от сердечного приступа. Получив очередные хоромы, Наталья их продавала Лидии Зиминой, которая недолго думая выставляла уютные норки на торги. Люди, которые их потом приобретали, надолго оседали на квадратных метрах, почти все они и сейчас живут там счастливо.

И вот что удивительно. Кравец имеет собственное жилье, которое не идет ни в какое сравнение с тем, каким девица бойко торгует. Она обитает в не особо престижном районе, в скромной типовой двушке, совсем не похожей на элитные хоромы в центре Москвы, которые ей доставались в качестве подарков.

Ни малейших претензий к Кравец предъявить было нельзя – сделки оформлялись официально, все налоги оплачивались. А уж по какой причине красавица оперативно избавлялась от полученного по договору дарения имущества, а затем Лидия от недавно приобретенного, никого не касается, это их личное дело.

Если же вернуться к смерти щедрых дарителей, то и там все выглядело чисто. Шестидесятилетние бизнесмены уходили в иной мир от инфаркта, на вскрытии ничего тревожного не фиксировалось. Умерших находили домработницы. Вернее, придя на службу, уборщицы пытались войти в тщательно запертые хозяевами помещения, однако терпели неудачу и вызывали органы правопорядка. В квартирах не обнаруживалось следов посторонних, все вещи находились на своих местах, ничего не пропадало, а главное, двери-то оказывались запертыми изнутри. У полиции не возникало ни малейших сомнений в естественности смерти. Но вот маленький нюанс: все умершие не имели родственников, никто вопроса о наследстве не поднимал. Только у Сергея Николаевича Петрова обнаружился сын, с которым он просто очень давно не общался.

Трофимовы осторожно изучили биографию Лидии и узнали следующее. Она москвичка, биолог по образованию и даже кандидат наук, ранее была замужем за научным руководителем своего диплома, а потом и диссертации профессором Виктором Медведевым. Ученый помог студентке поступить в аспирантуру, защитить кандидатскую, а потом… неожиданно умер.

Юрий Михайлович примолк, и за него договорила Анна Константиновна:

– От инфаркта. Но не в ванной, а в собственной постели. Медведев был женат на Зиминой вторым браком, его бывшая супруга Маргарита подняла скандал, обвинила Лидию в убийстве, потребовала часть наследства. В общем, получилась очень некрасивая история, которая закончилась тем не менее полнейшей победой Зиминой. Патологоанатом не нашел при вскрытии ничего подозрительного, у профессора просто отказало сердце. И все же Маргарита не успокоилась. Она тоже биолог с учеными степенями, имеет в мире науки много друзей и постаралась, чтобы Лидию выкинули с работы. Зимина потеряла службу, но не пала духом. Она принялась говорить, что собирается продолжить исследования мужа, будет писать книгу, опираясь на материалы, собранные профессором, монография ляжет в основу ее докторской диссертации. Но не прошло и месяца, как в лаборатории, которой заведовал Медведев, случился пожар. Огонь вспыхнул ночью и уничтожил абсолютно все наработки ученого. Лидия круто поменяла свою жизнь – устроилась в журнал, который издает некий Феликс Бурмакин. Потом ушла оттуда и очутилась в «Нирване», стала заведовать бальнеолечебницей. А теперь внимание! Феликс является еще и владельцем модельного агентства. Некоторое время назад туда на должность психолога приняли Регину Збарскую, а обучает девушек ходить по подиуму Наталья Кравец.

– Теплая подобралась компания! – подпрыгнула я.

Юрий Михайлович продолжил:

– Лидия живет в квартире, которая расположена в бальнеолечебнице. Среди местных сотрудников ходят слухи, что Гертруда Марковна хочет отойти от дел и уехать навсегда к любимой дочери в Англию, а спа-отель она продаст своей заместительнице.

– Мы думаем, Миронова приехала сюда, чтобы получить деньги с Зиминой, – подхватила нить повествования Анна Константиновна. – Но тут произошла накладка. Обычно-то объекты вымогательницы пугались и беспрекословно отсчитывали Зое денежки, а вот Лидия оказалась крепким орешком.

– Профессия шантажиста опасна, – сказала я, – рано или поздно найдется человек, который решит, что лучше убить алчную личность, чем платить постоянно деньги. Вы надеялись найти в коттедже Зои какие-нибудь материалы на Зимину?

– Мы уже говорили, Зоя профессионал на ниве вымогательства, – снова подала голос Анна Константиновна, – такие люди не станут рисковать, храня при себе документы или фото. Но понятно, что Миронова, прежде чем шантажировать Лидию, собрала какой-то материал в «Нирване». Не зря же она так долго жила в отеле.

– Дамочка ждала приема у целительницы, – заикнулась я.

– Ну да, ну да, – улыбнулась Трофимова. – Конечно, ей требовался повод для того, чтобы надолго осесть тут. Но если бы речь шла только о посещении знахарки, Миронова могла остаться у себя дома, она ведь на самом деле вовсе не сибирячка, а проживала в Москве. Нет, Зоя копала под Лиду. И найдя кое-что в «Нирване», побеседовала с ней. Ну а та решила проблему жестко. Мы надеялись обнаружить какие-нибудь записи или нечто иное, способное хотя бы намекнуть, что же Миронова разнюхала в спа-отеле.

– Именно так, – кивнул Юрий Михайлович. – Однако, к сожалению, нам не удалось что-либо отыскать. К моменту вашего, Виола, появления здесь мы обшарили все. Пусто! Нам бы побывать в квартире Лидии…

– Да, походить по комнатам Зиминой, когда ее нет, хочется, – согласилась Анна Константиновна. – Давайте заключим рабочее соглашение: мы поможем вам, а вы поспособствуете нам.

– Помнится, именно с этой фразы я и начала разговор, – заметила с улыбкой я. – Что ж, становимся на время единым коллективом. Каков план действий?

Трофимов скрестил руки на груди.

– Есть интересные мысли по поводу вашей проблемы. В частности, насчет поведения Влады во время медового месяца и ее странной фразы про калоши и бабу Клаву. Но прежде чем изложить возникшие у меня соображения, их необходимо проверить. Мы с Анной Константиновной завтра прямо с раннего утра и займемся этим. А вам надо посетить квартиру Зиминой и внимательно ее осмотреть.

– Ага… – растерянно протянула я. – Но как же проникнуть в апартаменты? И, уж извините, почему вы сами туда не полезли?

Юрий Михайлович улыбнулся.

– Мы с Анной Константиновной много вкусного за последнее время съели. Поехали отдыхать в Италию в январе, гурманствовали там по полной программе, а вернувшись домой, продолжали тешить аппетит. И вот результат – растолстели.

Я посмотрела на Трофимову.

– Надеюсь, это шутка. У вас сорок шестой размер одежды.

Анна Константиновна похлопала себя по бокам.

– Правильно. Я не считаю себя женщиной с излишним весом, и все же в печное отверстие мне не протиснуться. А уж Юрию Михайловичу тем более, он крупный мужчина, широк в плечах. Нужен маленький, худенький, гибкий человек вроде вас.

– Куда надо лезть? – не сообразила я.

Трофимова начала излагать свой план.

Квартира Лидии находится на третьем, последнем этаже бальнеолечебницы. Ни клиенты, ни сотрудники выше второго никогда не поднимаются – им туда не надо, в мансарде расположено только жилье Зиминой. Лестница, ведущая в ее апартаменты, спрятана за крепкой металлической, всегда надежно запертой дверью, над которой висит камера видеонаблюдения. Через окна внутрь личной норки Лидии тоже не попасть, они, несмотря на высокий этаж, забраны решетками. Если вспомнить о ворах, которые на специальных тросах спускаются с крыш, такая предусмотрительность не кажется излишней.

Трофимовы поняли, что им в комнатах Лидии тайком не пошарить, и расстроились. Но Юрий Михайлович не такой человек, чтобы отступать, он раздобыл план бывшего санатория старых большевиков и узнал, что ранее в здании бальнеолечебницы находился спортивный комплекс с бассейном, столовая и квартира главного врача, ее-то сейчас и занимает Лидия. И вот самое интересное – у доктора, судя по чертежу, был камин.

Муж с женой стали прогуливаться вокруг бальнеолечебницы, притворились, будто наблюдают в бинокли за птицами и белочками, и тщательно пересчитали трубы на крыше. А потом Анна Константиновна во время очередного гидромассажа сказала Зиминой:

– В холле лечебницы есть большая печь, почему ею никогда не пользуются? Очень уютно, когда горит живой огонь.

– Пожарная инспекция запрещает, – спокойно ответила Зимина, не усмотревшая в вопросе ничего странного, – отсутствует закрытая топка. Камин древний, достался нам в наследство от санатория, сейчас он выполняет только декоративную функцию.

Анна продолжила разговор о камине и выяснила, что у Лидии в спальне есть работающая печь. Вернее, такой же, как в холле, открытый камин, без современной стеклянной двери, просто углубление в стене, куда кладут дрова. Иногда зимой Зимина разводит в нем огонь, а весной – летом, естественно, нет.

Юрий Михайлович, узнав об этом, обрадовался и сказал жене:

– Я пролезу в апартаменты Лидии через трубу. На крышу можно попасть по пожарной лестнице, которая прикреплена к стене лечебницы, обращенной к забору. Там нет окон, и никто не ходит снаружи, я заберусь незамеченным. Крыша клиники плоская, с высокими бортами. В советские времена на ней стояли шезлонги, где отдыхающие принимали солнечные ванны, но сейчас она не используется. Если пригнуться, никто меня с земли не увидит. Люди вообще редко смотрят наверх, в основном глядят себе под ноги или на рядом идущего человека.

Сказано – сделано. Юрий Михайлович без проблем попал на крышу, нашел каминную трубу и… на том остановился. Отверстие оказалось очень узким. Ни Трофимов, ни его жена в него пропихнуться не смогут. А вот я, решили сейчас хедхантеры, пролезу спокойно. Дело за малым – научить меня пользоваться специальным портативным устройством, которое сначала опустит меня в камин, а потом поднимет обратно на крышу. Да, да, прошли те времена, когда трубочисты спускались в дымоход при помощи веревки, нынче у нас век научно-технического прогресса.

Глава 29

На следующий день, в районе трех часов, многократно выслушав подробный инструктаж, я получила от Юрия Михайловича одеяние, сильно напоминающее костюм человека-паука.

– Прекрасная вещь, – похвалил его Трофимов, – не стесняет движений, не шуршит, облегает, как вторая кожа, в нем не холодно и не жарко. Вы не запачкаетесь в саже, потому что туловище, руки, ноги и голова будут прикрыты.

– А нос, рот и глаза? – забеспокоилась я.

– Они, естественно, останутся на свободе, – пояснил Юрий. – Надевайте и вперед.

Я взяла комбинезон и помяла его в руках.

– Очень уж узкий.

– Конечно, – кивнула Анна Константиновна. – Он же должен сесть плотно, как гидрокостюм, которым пользуются дайверы.

– Надо совсем раздеться? – уточнила я. – Похоже, на одежду комбинезон не налезет.

– Думаю, нижнее белье можно оставить, – задумчиво протянула Трофимова, – оно не помешает.

Подготовка к операции проходила в моем коттедже, я взяла наряд и отправилась в ванную, где предприняла попытку втиснуться в костюм. Если вы думаете, что облачаться в изделие из латекса легко, то здорово ошибаетесь. Я с трудом, минут за пятнадцать, натянула брюки до коленей, устала, перевела дух, потом подумала, что следует намазаться чем-то жирным, схватила масло, щедро распределила его по телу и еле-еле смогла дотащить одеяние до пояса. Дальше дело не пошло, пришлось кликнуть Анну Константиновну.

Трофимова не справилась с задачей и призвала на помощь мужа. В конце концов Юрию Михайловичу удалось полностью упаковать меня. Потом он спросил:

– Как ощущения? Не волнуйтесь, надевается с трудом, зато стаскивается легко. Только спустите комбинезон с плеч, и он сам на пол упадет.

– Теперь понимаю, что испытывает колбасный фарш, когда его набивают в синюгу, – отдуваясь, ответила я.

Анна Константиновна хихикнула, но ее супруг остался серьезен.

– Нам повезло с погодой. Сегодня пасмурно, моросит мелкий дождь, отдыхающие попрятались по номерам. Никто не отправится на променад, шанс, что вас увидят на крыше, минимален. Но все равно, едва очутитесь на самом верху, сразу на всякий случай пригнитесь. До лестницы дойдете в этом дождевике, он вас укроет с головы до пят. Если, паче чаяния, наткнетесь на дурака, решившего, несмотря на непогоду, дефилировать по улице, ваш внешний вид не вызовет изумления.

Мне стало смешно.

– Ну да, особенно если учесть, что мое лицо почти полностью закрыто маской. Я сейчас смахиваю на грабителя банка, никто точно не удивится.

Анна снова издала смешок. Трофимов укоризненно посмотрел на супругу.

– Не вижу повода для веселья.

– Извини, пожалуйста, – пробормотала она.

Юрий Михайлович нахмурился.

– Операция серьезная, Виола плохо подготовленный человек, я не уверен, что она справится с задачей. Все может сорваться из-за какой-нибудь мелочи.

Мне стало обидно.

– На самом деле я весьма понятлива и обладаю прекрасной памятью.

– Отлично. Но давайте еще раз вспомним план действий, – потребовал Трофимов.

– В сто пятьдесят пятый раз, – вздохнула я.

– Повторение – мать учения и сестра успеха, – не дрогнул он.

Я закатила глаза.

– Вскарабкиваюсь на крышу по пожарной лестнице, иду к трубе.

– Надо пригнуться, – перебил Юрий Михайлович.

– Зачем озвучивать само собой разумеющееся? – фыркнула я.

Трофимов строго посмотрел на меня.

– Сначала давайте.

– Залезла наверх, нагнулась, пошла к трубе, к третьей слева, – забубнила я.

– Справа, – подсказала Анна Константиновна.

– Ой, ошиблась! – смутилась я.

– Еще разочек и без запинки, – потребовал Юрий.

Я стала загибать пальцы.

– Поднялась, согнулась, третья труба справа. Поставила механизм, спустилась вниз, а дальше по обстоятельствам.

– Очень аккуратно закрепляйте лебедку, – заворчал Трофимов. – Действуйте медленно, вдумчиво, без спешки. Тщательно поворачивайте винт, обязательно на четыре полных оборота. Не на три! Вспомните, как я вам показывал.

Мне надоела дотошность Трофимова.

– Хорошо, хорошо, поверьте, я совсем не дура.

– Здесь не ум нужен, а аккуратность и тщательность, – занудел Трофимов. – Успех нашего предприятия зависит от этих качеств. Не суетитесь, помните, Лидия уехала в Москву, записалась в салоне на стрижку, окраску, укладку и маникюр.

– Да-да, – вмешалась Анна Константиновна, – я проверила, Зимина раньше семи вечера из салона не выйдет. Обычно она проводит там по пять часов. И ей еще потребуется доехать сюда из Москвы.

– Вот и прекрасно, – подхватила я, – обшарю каждый уголок.

Трофимов поднял указательный палец.

– Осторожность! Аккуратность! Что берете, непременно возвращаете на то же место. Надеюсь, вы не надушились? Запахи долго сохраняются, хозяйка может насторожиться, почуяв чужой парфюм.

– Конечно, нет, – заверила я. – Разве не чувствуете? Ну, я пойду, пожалуй…

– Мы сейчас уедем, – заявил Трофимов, – и вернемся поздно. Сразу созвонимся, обменяемся информацией. Ох, что-то мне тревожно… Не следовало бы отпускать Виолу одну.

– Нам нельзя сейчас ходить группой, – возразила Анна Константиновна, – и уж точно глупо всем вместе тащиться на верхотуру.

– Не волнуйтесь, я справлюсь с задачей, – заверила я своих временных соратников, – все детство вместе с мальчишками лазила по крышам и чердакам. Я никогда не была пай-девочкой, больше походила на хулиганку[22].

– Наденьте пояс с инвентарем, – напомнил Юрий Михайлович, – и проверьте, тщательно ли закрыты водонепроницаемые чехлы на камере и диктофоне.

– Зачем они? Я собираюсь лезть в трубу, а не плавать в море.

– Лучше проявить предусмотрительность, – произнес свою любимую фразу Трофимов.

* * *

Подойдя к пожарной лестнице, я неожиданно испугалась. Но потом решительно затоптала ростки страха и полезла наверх. Плащ я сняла и спрятала его в кустах, растущих возле забора, отделявшего территорию «Нирваны» от леса.

Дождь усилился, железные ступеньки стали скользкими, и я, боясь упасть, поднималась медленно. Погода не способствовала прогулкам по крыше. Но была и хорошая новость: на улице не оказалось ни одного человека. Все клиенты «Нирваны» предпочли пользоваться стеклянными галереями, соединявшими между собой центральный корпус, лечебницу, корпус, отведенный под спа, и ресторан. Вероятно, сейчас народ осел в трактире. Или смотрит телевизор в многочисленных холлах.

Я очутилась на самом верху, пригнулась, быстро прокралась налево, отсчитала третью трубу, приблизилась к ней, аккуратно установила лебедку и принялась затягивать винт. Один оборот, второй, третий. Четвертый не получилось до конца сделать, но я решила, что это не беда. Затем я влезла в сплетение из ремней, села на край дымохода, спустила ноги, взялась руками за трос и дернула его, что есть силы. Послышалось тихое гудение, веревка начала удлиняться, мое тело стало опускаться.

Труба оказалась на удивление широкой, я не касалась ее стен, и где-то на середине пути меня охватило удивление. Юрий Михайлович говорил, что проем, ведущий в квартиру Лидии, крайне узкий, а в тот, где я сейчас находилась, Трофимов мог без проблем пролезть сам. Конечно, ему было бы некомфортно, но…

Додумать интересную мысль до конца не удалось – сиденье дернулось, я полетела вниз с намного большей скоростью, чем раньше, и через пару секунд… очутилась в воде, накрывшей меня с головой. В первое мгновение я перепугалась, отчаянно забарахталась, ощутила под ногами твердую опору, выпрямилась – воды оказалось мне по грудь – и поняла, что нахожусь в небольшом бассейне, примерно три метра в ширину и пять в длину. На бортике с открытым ртом застыла незнакомая девушка в голубом купальнике.

Думать о том, почему вместо апартаментов Лидии я очутилась в каком-то отделении бальнеолечебницы, времени не было. Следовало живо сообразить, как поступить.

Я помахала ошарашенной девице рукой, хотела поздороваться, но тут раздался всплеск, и прямо перед моим носом замаячило сплетение ремней, приделанное к тросу, который, в свою очередь, крепился к небольшому механизму из металла. Конструкция стала незамедлительно опускаться на дно.

– А-а-а! – заорала девушка, бросаясь к двери в стене, и исчезла за ней, продолжая кричать: – А-а-а! Помогите! Инопланетный червь!

Я быстро подхватила лебедку, выскочила из бассейна, услышала громкие голоса и поняла, что кто-то явно собирается сюда войти. Огляделась по сторонам, заметила высокую вместительную корзину, предназначенную для использованных полотенец, подбежала к ней, подняла крышку, увидела, что она пуста, живо села в нее, закрылась сверху и затаила дыхание. Ох, успела…

– Ирочка, дорогая, вы зря испугались, – произнесло мелодичное контральто, – в кабинете релакс-ванны никого нет.

– Нет, там плавает червь! – взвизгнула девица.

Корзина была сплетена из толстых ветвей, между которыми имелись довольно широкие щели. Я прильнула глазами к одной из них и увидела девушку в голубом купальнике и медсестру Катюшу, которая работает в бальнеолечебнице. В день моего приезда именно она проводила мне процедуру, именовавшуюся душем Шарко. Манипуляция мне совершенно не понравилась, за красивым названием скрывалось банальное обливание тела сначала теплой, а затем холодной водой из шланга. А вот сама Катя показалась мне милой, воспитанной и позитивной девушкой.

– Ирочка, посмотрите, в воде никого нет, – защебетала медсестра. – Не бойтесь, в отделение с ванной никто тайком пройти не может, я постоянно в холле у двери дежурю.

– Нет, там плавает червь, – настаивала Ирина.

– Пожалуйста, взгляните, – попросила Катерина. – Ну, где тот, кто вас испугал?

– Улетел, – ответ дурехи сопровождался всхлипом.

Катя обняла дурочку-клиентку за плечи.

– Беспозвоночные не имеют крыльев, они махонькие. И в релакс-ванне козявочек нет.

– Он был большой, метра два в высоту и шириной с цистерну для кваса, – выдала Ирина. – Упал сверху, с потолка. Сначала нырнул, потом встал, потянул ко мне свои ласты…

Я обиделась. Два метра в высоту и шириной с цистерну для кваса? Может, фигура у меня и далека от совершенства, но совсем не похожа на одну из колонн, установленных перед центральным входом в Большой театр. Ирине надо срочно посетить окулиста.

– У червячков нет ног, и ластами их господь не снабдил, – улыбнулась Катя.

– Не-е-ет, – протянула заполошная девица, – вчера я смотрела кино, там такие твари на Нью-Йорк напали. Что им стоит сюда перебраться?

Медсестра открыла рот и секунду стояла молча. Наконец снова обрела дар речи:

– До Америки надо много часов добираться на самолете. Но ведь бесхребетной твари билет не продадут, значит, ей своим ходом ползти предстоит. Если вы вчера чудище в США видели, то оно никак сегодня в «Нирване» оказаться не могло. Будьте умничкой, опускайтесь в воду, я с вами посижу…

Но глупышка Ирина не послушалась и, зарыдав, убежала. Катя посмотрела ей вслед, протяжно вздохнула, вынула из кармана халата мобильный.

– Лен, Комиссарова скандал закатила. Представляешь, ей в релакс-ванне привиделся иноземный червь. Да, именно то, что ты услышала, инопланетное чудище с ластами. Оно стояла на ногах, рычало, пускало слюни, а потом пообещало сожрать Комиссарову с соусом табаско.

Я прикусила губу. Вот так рождаются сплетни. Одна приписывает мне гигантские размеры, вторая добавляет про слюни и зверский аппетит.

– Кабы монстр Ирину и впрямь слопал, я бы ему поаплодировала, – продолжала работница лечебницы. – Все соки дура из персонала выпила. Монстр – ее новенькая фенька. Раньше кретинке везде инфекция чудилась, она жаловалась Лидке, что я нестерильные простыни на кушетку стелю. Уж не знаю, что девица сегодня нюхала, курила или жевала, но она из релакс-зала удрала, процедуру не провела, а это очень странно. Комиссарова за свои бабки удавится. Десять минут назад, когда переодевалась, она предупредила меня: «Я постоянный клиент, мне положено еще полчаса халявных». Небось истеричка уже отправилась жалобу строчить. Бери своих девок и рысите сюда. Вымойте тщательно кабинет, перетряхните корзинки…

Я похолодела. И что мне теперь делать? Понятия не имею, почему очутилась тут, а не в квартире Лидии. Вроде все сделала правильно: на крыше пригнулась, отсчитала третью трубу слева… Слева? Черт побери, следовало пойти направо! Виола, ты полная идиотка. И лебедка упала в бассейн потому, что не хватило терпения закрутить винт на полных четыре оборота, я решила, что трех с тремя четвертями вполне хватит. Ведь предупреждал же меня Юрий Михайлович, твердил про осторожность и аккуратность! Нет бы его послушать и сделать все, как надо.

– Короче, отполируйте кубатуру до блеска, – продолжала тем временем Катя. – Не дай бог Лидка сюда припрется, шмон устроит и действительно где-нибудь несчастного червячонка обнаружит. Не оберемся тогда беды, выпрет она и меня, и тебя с девками на улицу. Злая такая со вчерашнего дня ходит, орет на всех, огнем плюется. Не подведи нас. Давай живей, я тебя в холле подожду.

Медсестра исчезла за дверью, и я пулей выскочила из корзинки. Что делать? Куда деваться? Обычным путем воспользоваться нельзя, у двери сидит Катя.

Мои глаза быстро обежали помещение. Окон в нем не было, стены от пола до потолка покрыты кафелем, есть четыре плетеные корзины, в одной из них я пряталась. А что там за ширма?

Я кинулась к белой складной конструкции, забежала за нее и чуть не зарыдала от счастья. Еще один выход! Я осторожно нажала на изогнутую ручку и толкнула дверь. Перед глазами протянулся пустой коридор, заканчивавшийся дверью. Вне себя от радости я пошла вперед, дошла до торца, осторожно приоткрыла коричневую пластиковую панель и – живо захлопнула ее. Помещение, куда я заглянула, оказалось огромной кухней, где сновала масса людей в белых куртках и шапочках. Нечего было и думать о том, чтобы незамеченной прошмыгнуть мимо поваров и их многочисленных помощников.

Положение стало смахивать на безвыходное. Может, все-таки рискнуть? Пригнуться, встать на четвереньки… Ну и глупость лезет мне в голову! Представляю, как отреагируют работники пищеблока, когда увидят, как вдоль плиты в коленно-локтевой позе передвигается некто, здорово смахивающий на человека-паука в глубоком трауре. Небось я сразу получу чугунной сковородкой по затылку. Минуточку! Ведь черное латексное одеяние можно снять! Ага, и тогда я останусь в одном нижнем белье. В общем, куда ни кинь, везде клин…

– Тань, убери остатки риса для суши на завтра, – заорал чей-то бас, – отнеси в холодную кладовку. Да поторопись, смена заканчивается, все домой хотят, не тормози.

– Ща, Леонид Матвеевич, – ответил пронзительный дискант.

За дверью, около которой я предавалась пустым размышлениям, послышались шаркающие шаги. В полном ужасе я завертела головой и ринулась к занавеске в надежде спрятаться за ней. Но там была очередная дверь, я дернула ее и шмыгнула внутрь узкой длинной комнаты, в которой горела лампа дневного света.

Стало понятно, что меня занесло в подсобное помещение. Здесь громоздилась гигантская мясорубка (в ней, казалось, можно прокрутить целиком слона), справа и слева стояло с десяток огромных, многолитровых кастрюль серого цвета, похоже, прикрепленных к полу. А воздух тут был заметно холоднее, чем в коридоре и кабинете с бассейном.

Раздался громкий стук, потом звук шагов. Недолго раздумывая, я подняла крышку одного чана и прыгнула внутрь. Под ногами что-то чавкнуло, в нос ударил знакомый запах. Я присмотрелась и поняла, что сижу на свежем мясном фарше.

Глава 30

Дав себе честное слово никогда не заказывать ни в одном ресторане бифштексы, я замерла, стараясь дышать через раз. В кладовую кто-то вошел и, тихо напевая себе под нос, чем-то загремел. Затем послышались скрежет, непонятные шлепки, и наконец воцарилась тишина. Я чуть-чуть приоткрыла крышку, увидела, что комната пуста, перевела дух, встала и заметила левее мясорубки висящий на крючке синий халат. В голове начал оформляться план спасения. И вдруг справа раздалось счастливое повизгивание. Я вздрогнула, повернула голову… и с губ слетел уже привычный вопрос:

– Маффи, как ты сюда попал?

Пагль завертел хвостом, присел на задние лапы, потом пружиной взвился вверх и запрыгнул ко мне в кастрюлю. Я погрозила хулигану кулаком, хотела выбраться наружу, но тут из коридорчика донесся знакомый голос:

– По всем углам паутина! Как ты убираешь?

– Это не наша территория, – заныла в ответ женщина, – она к кухне относится.

– Ну, сейчас я все тебе объясню, – пригрозила Лидия. – Заворачивай сюда!

– Че там делать? Не лечебница это, чулан для харчей, – гундосила тетка.

Я покрылась холодным потом, присела, закрыла крышку и зашептала Маффи на ухо:

– Милый, умоляю, молчи.

Пагль разинул пасть, но я не растерялась, схватила горсть фарша и засунула его собаке между зубов. Пес заработал челюстями. Но мне не стало спокойнее, потому что в хранилище заготовок вошла Лидия, которая, по расчетам Юрия Михайловича, в данный момент должна наводить марафет в салоне красоты.

– Че вы меня сюда притащили? – жалобно заныла ее спутница.

– Варвара Сергеевна! Отвечай на вопросы! – велела Зимина. – Что ты у меня в квартире сперла?

Я вздрогнула. Значит, правая рука Гертруды Марковны разговаривает с бабкой, продавшей свой дом целительнице Надежде?

– Господь с вами, Лидия Семеновна! В чем меня обвиняете? Окститесь! Никогда даже крупинки чужой не прихвачу! – затараторила пенсионерка.

– Не ври, Варвара! – рявкнула Зимина. – Мне Настя призналась.

– В чем, Лидия Семеновна? – закудахтала старуха. – Я с Анастасией не дружу, чай вместе не пью. И ежели у вас чего исчезло, это как раз Настькиных рук дело, она у вас генеральную уборку делает, я вообще на третий этаж не суюсь.

– Видишь мясорубку? – неожиданно спросила Лида. – В ней корову с костями легко прокрутить можно. Будешь брехать, я тебя туда запихну и вмиг в фарш превращу.

– Ой! – воскликнула в испуге бабулька.

– Не сомневайся, именно так и сделаю, – зашипела Зимина, – никто не догадается, куда Николаева подевалась, нажарят из тебя котлет и съедят.

– Ой, что вы говорите. – залепетала Варвара Сергеевна, – побойтесь бога.

– Это тебе господа опасаться следует! – взвилась Лидия. – Воровка!

– Чтоб мне под землю провалиться, клянусь маминым здоровьем, – зачастила бабка. – Никогда, ни за что…

– Мать твоя давно на кладбище, – прервала ее Зимина, – ей здоровье уже не понадобится. Настя все мне выложила, теперь от тебя услышать хочу, как дело обстояло. Ну, вещай про губку!

– Так вы из-за пустяковой дряни шум подняли? – обрадовалась старуха. – А я уж испугалась, что у вас дорогую шмотку сперли или цепочку золотую, и вы меня зазря виноватите.

Изо рта Лидии посыпались совсем не парламентские выражения.

– Ах ты, старая коза! Если сейчас, сучонка, не расскажешь, что к чему, живой отсюда не выйдешь. Не зря я тебя сюда привела, смотри на мясорубку и признавайся!

– Простите, простите, – заплакала Николаева, – жизнь тяжелая очень, ничего хорошего не вижу, по помойкам брожу…

Маффи издал звук, похожий на кашель. Я зачерпнула новую порцию фарша и набила им пасть пагля.

– Прекращай из себя больную корчить, не симулируй туберкулез, не пожалею, – сурово заявила Лидия.

– Какой туберкулез? Я не кашляла, – попыталась оправдаться Николаева.

– Ну все, надоела! – воскликнула Зимина. – Ща получишь!

– Ой, ой, уже говорю, – перепугалась старуха. – Вы приказали Настьке у себя перед Пасхой окна помыть, а сами умотали в Москву. Зря Анастасию положительной считаете, у той одни гулянки на уме. Прибежала она ко мне и ну просить: «Варвара Сергеевна, выручи. Мишку из армии на сутки отпустили, а он мне ничего заранее не сказал, решил сюрприз сделать. Помой за меня стекла у Лидии Семеновны». А я что? Пасха на носу, хочется себе подарочек купить, от чужих конфетки не дождусь, надобно самой о себе позаботиться.

– Короче! – приказала Лида. – Значит, ты поперлась в мою квартиру?

– Настина идея, – продолжала оправдываться Николаева. – Я у нее поинтересовалась: «А что наша любимая Лидочка скажет?» Настька ответила: «Эта дура ни фига не заметит».

Маффи осторожно тронул меня лапой, и я показала пальцем на дно кастрюли. Пагль скосил глаза к носу, наклонил голову и начал быстро лопать перемолотое мясо.

– Я ж понимала, все равно удерет девка к своему хахалю, – сладким голосом пела старуха, – а вы на божий праздник с грязными окнами останетесь.

– Подбирайся к сути проблемы, – каменным тоном произнесла Лидия. – Где ты нашла губку, а?

– В шкафу, – еле слышно ответила Варвара. – Вот вам, ей-богу, честное слово: она случайно выпала.

– Дорогая Варвара Сергеевна, – вдруг приторно-ласково произнесла заведующая бальнеолечебницей, – ты брешешь. Ну, давай колись, мерзавка. Я буду задавать вопросы, хочу услышать короткие ответы. О’кей?

Маффи поднял хвост и тихо пукнул. Я чуть не скончалась от запаха и попыталась оторвать морду пагля от мяса. Куда там! Пес работал челюстями, напоминая снегоуборочный комбайн, можно было подумать, его не кормили год. Я постаралась задержать дыхание. В любой ситуации всегда есть положительная и отрицательная стороны. Неприятно, что сейчас приходится сидеть в чане в компании с пукающим Маффи. Но, с другой стороны, пока собака ест, она молчит, и Лидия не подозревает, что ее беседу с Николаевой слышат чужие уши. Надеюсь, фарша хватит до того момента, как Зимина уйдет.

Маффи снова испортил воздух. Не знаю, так ли ужасно воняет скунс, как описывают, но от пагля смердело нестерпимо.

– Поняла? Вопрос – ответ! – повторила Лида. – Говори коротко, четко. Ты открыла шкаф?

– Да, но…

– Никаких подробностей! – вскипела Зимина. – Вопрос – ответ. Смотри на мясорубку! Решила пошуровать у меня в гардеробе?

– Нет, нет, я…

– Не ври!

– Да. Я хотела только глянуть.

– Ничего конкретного не искала?

– Нет, нет!

– Любопытство замучило?

– Ну… да.

– Начала перебирать вешалки?

– Да.

– Уронила платье?

– Юбку.

– И что?

Молчание.

– Отвечай! – потребовала Лидия.

– Коротко не получится, – всхлипнула бабка.

– Ладно, вещай.

– Когда я ее поднимала, оперлась рукой о дно шифоньера, оно сдвинулось.

– Не ври.

– Правду говорю. Задергалось оно.

– Само не могло приоткрыться.

– Я на кухне ножичек взяла, поддела им, – заныла старуха, – думала… э… ну… непорядок там, починить надо.

– Заботливая какая, – издевательски заметила Лида. – И что увидела?

– Губки для душа, – захныкала Николаева, – розовенькие, красивые, в прозрачных упаковочках. Много их, больше тридцати штук.

– Ишь ты, пересчитала. Дальше.

– Взяла две штучки, – еле слышно призналась Варвара, – остальные распределила аккуратненько, чтоб незаметно было, что их на чуток меньше стало. Подумала, вы на Пасху знакомым оптом сувениры приобрели. Сейчас не хватитесь, в конце апреля дарить соберетесь, Пасха-то в нонешнем году поздняя. Я вне подозрений буду, ведь не бываю у вас. Ну, как-то так мыслилось.

– Отлично, – медленно произнесла Лида, – сама ты губкой не пользовалась, как я понимаю.

– Пожалела красоту, – застрекотала Варвара Сергеевна. – Любоваться на такое надо, а не в ванну швырять. Умеете вы, Лидочка, прекрасные вещи выбирать. И хозяйка замечательная, экономная, берете гуртом, не поодиночке, оно ж дешевле.

Лида засмеялась.

– Да, сувенир знатный. И куда ты ворованное дела?

– Одну губочку Тамарке подарила, соседке, – заканючила Варвара. – От чистого сердца преподнесла.

Маффи свалился на бок и засопел. Похоже, съеденный фарш убаюкал пагля. Одна беда, даже во сне собака продолжала пукать, кислорода в кастрюле практически не осталось. А Лидия как будто не собиралась завершать беседу, молча слушала Николаеву, которая рассказывала о своем намерении отсудить избу у Надежды назад. В конце концов Зиминой надоела эта история.

– Так. Ты решила сделать соседку свидетельницей того, что знахарка плохо относится к бывшей хозяйке дома, нарушает договор, не дает тебе денег, и отправилась к Тамарке с подарком. Верно?

– Да, – подтвердила Варвара. – Задобрить ее решила.

– А где вторая губка? – гаркнула заведующая бальнеолечебницей.

– У меня в спальне, – зачастила бабка, – на трюмо для красоты поставлена. Любуюсь каждый день, глаз оторвать не могу.

– Жаль, ты ее не использовала! – в сердцах воскликнула Лидия.

– Разве можно этакое чудо испоганить? У меня мочалка есть, нашла ее в мусоре, совсем почти новая… – зачастила уборщица.

– Заткнись! – оборвала ее Зимина. – Слушай меня внимательно. Ты сейчас рысью поскачешь в свою убогую нору и вернешь мне украденное. Времени даю полчаса. Лети мухой, иначе плохо будет. И если кому про губку растреплешь, я тебе сначала язык отрежу, а потом за решетку посажу за воровство. Ну, время пошло!

Раздался звук быстрых шагов, затем стук двери. До меня донеслось тихое попискивание кнопок мобильника.

– Феликс? – нарушил тишину голос Лидии. – В общем, сплошное идиотство. Местная уборщица, вороватая дрянь, залезла в мой шкаф и нашла там розациндру. Нет, она ничего не знает, даже не подозревает. Я уверена. Бабка клиническая идиотка. Сперла две упаковки, одну вручила Тамаре-кретинке, у которой Регина в деревне комнату снимала. Не знаю, как дело обстояло, но думаю, Тамарка коробку в ванной поставила, куда ж еще ее девать, а Регина решила помыться, увидела новую губочку и попользовалась. Случайность. Глупость. Нет, все спокойно. Местный полисмен у меня в кармане, и он полный придурок. Как, впрочем, и все здешние аборигены. Мозги давно пропили, генетический мусор, а не народ… Нет, вторая коробка пока у этой сучонки Варвары дома, она сейчас за ней побежала. Еще чего! Знаешь, сколько розациндра стоит? И мы ее больше не достанем. Один раз подфартило, второго не будет. Нечего ее на всякую шваль тратить. Старуха может случайно под электричку попасть, никто не удивится. Что я дура, по-твоему? Не из кабинета с тобой говорю и не из квартиры. Я в холодной кладовке, тут камер нет. Да одна я, успокойся. У тебя мания преследования начинается. Просто нечистая на руку тупая сучонка… В банковскую ячейку? Хорошо, давай обсудим этот вопрос при встрече. Нет, не сегодня, неохота снова в город тащиться. Собиралась в салон красоты, чуть не полдороги проехала, и тут мне оттуда звякнули – у моего мастера ребенок заболел. Пришлось возвращаться. Нарожают спиногрызов, а работать не хотят! Что? Точно, согласна с тобой, в самолетах детей надо транспортировать в собачьих перевозках. Ну, пока, пойду устрою сотрудникам веселую жизнь, язык чешется наорать на кого-то. Надо пар выпустить, а то взорвусь. Вот куплю «Нирвану» и всех на фиг выгоню!

Глава 31

Я выждала для надежности некоторое время, вылезла из чана и стала жадно хватать ртом воздух. Потом вытащила крепко спящего Маффи, положила его на пол. Тот не проснулся, мерно сопел, разбросав лапы. Его длинное тело, ранее напоминавшее шнурок, теперь походило на бочонок. Я заглянула в чан и поразилась: надо же, сколько слопал пес, он ухитрился засосать в желудок чуть ли не весь фарш. Но уже через секунду из головы вымело все мысли, кроме одной: как отсюда выбираться?

Похоже, путь один – через кухню. Воспользоваться проходом через бальнеолечебницу опасно, там сейчас орудуют уборщицы, они мигом вычислят постороннюю, пристанут ко мне с вопросами, кто я такая, почему нахожусь на подведомственной им территории. А работники пищеблока не обратят внимания на тетку в спецодежде поломойки, поскольку навряд ли знакомы со всеми местными мастерами швабры. Решено, предпринимаю попытку прошмыгнуть мимо поваров.

Мое внимание снова привлек синий халат, висевший на крючке, и я начала стаскивать костюм. Вот только комбинезон, вопреки обещаниям Трофимова, никак не желал сниматься. Пару минут я боролась с намертво прилипшим к телу латексом, потом решила надеть халат прямо на костюм. В его кармане нашлась мятая голубая косынка, я повязала ее, низко опустив на лоб, и решила, что выгляжу вполне прилично. Конечно, фешн-девушкой меня сейчас нельзя назвать – из-под застиранного халата торчали две черные ноги, обутые в мягкие спортивные туфли, на голову намотана линялая тряпка, а лицо частично закрыто, как у грабителя банка. Но буду надеяться, что ни оторопи, ни удивления странно наряженная уборщица не вызовет.

Я сделала шаг к двери и вспомнила про Маффи. Нельзя же оставить здесь собаку, ей здорово попадет за сожранный фарш.

– Милый, вставай, – наклонилась я над псом.

Пагль даже ухом не повел.

– Дорогой, хочешь гулять?

Пес никак не отреагировал. Ну и что делать?

Вдруг из коридора снова донеслись шаги. Я испугалась, и мои руки сработали сами собой – схватили дрыхнувшего Маффи и засунули под халат. Не успела я одернуть его, как тихий внутренний голос шепнул: «Вилка, ты сделала глупость, немедленно вытащи пагля». Но поздно, в кладовку вошел парень в рабочей одежде и с чемоданчиком в руках.

– Привет, – весело произнес он.

– Здравствуйте, – ответила я, придерживая пса на животе обеими руками.

– Эта мясорубка сломалась? – спросил мастер.

– Не знаю, спросите на кухне, – пробормотала я.

– Вы лицо чем-то черным испачкали, – заметил ремонтник, – прямо все будто в саже.

– Спасибо, сейчас умоюсь, – произнесла я и начала отступать к двери.

– Вот Лидия дрянь какая, – покачал головой молодой человек, – небось заставила вас, беременную, камин чистить. Грязная работа и тяжелая, она для мужика. Так, и что тут у нас с мясорубкой?

Потеряв ко мне всяческий интерес, мастер, насвистывая залихватский мотивчик, занялся своим делом.

Я спиной вперед выбралась в коридор, хотела достать Маффи, но тут дверь в кухню отворилась, и вышла высокая крупная брюнетка с ведром отбросов. Увидев меня, она вскрикнула, шмякнув ведро на пол, перекрестилась и спросила:

– Ты кто?

– Валя, – солгала я, – новенькая. Сегодня первый день работаю.

– Че у тебя с лицом? – спросила тетка.

– Маску от пыли и грязи надела, – нашлась я.

И тут же поняла, что сморозила очередную глупость. Защитный «лепесток» закрывает нос и рот, а у меня затянуты в латекс щеки, лоб и подбородок, зато органы дыхания как раз открыты. Но баба не заметила моей оплошности.

– Ну и напугала ты меня! – призналась она. – Стоишь тут, молчишь. Наняли котлы мыть?

Я на всякий случай кивнула.

– Ну не дура ли Лидка! – возмутилась незнакомка. – Как ты с животом в них залезешь? И вообще, брать на службу беременную глупо. Ты не сегодня завтра родишь. Куда идти, знаешь?

Я помотала головой и поправила сползающего Маффи. Латекс довольно скользкий, а у пса короткая гладкая шерсть, приходилось держать его двумя руками, иначе он выпал бы. Я покрепче сплела пальцы, а тетка принялась вводить меня в курс дела.

– На кухне работу заканчивают в полпятого, до шести там никого нет, народ отдыхает перед приготовлением ужина. В это время и следует котлы чистить. Пищеблок за дверью. Слева холодная кладовка, где всякие заготовки держат, тебе там делать нечего. Ты исключительно котломойка. Усекла?

Я кивнула.

– Меня Светой зовут, – представилась она.

– Очень приятно, – пробормотала я, ощущая, как Маффи пытается соскользнуть вниз.

Светлана подмигнула.

– В твоем положении курить не стоит, но, если захочешь подымить тайком, не вздумай вытащить сигареты в туалете, живо штраф заработаешь. И по мобиле не болтай – запрещено строго-настрого. Лидка везде камер натыкала, повсюду у нее глаза и уши.

– В сортире тоже? – удивилась я. – Вдруг клиенты поймут, что за ними подсматривают, и скандал устроят?

Светлана усмехнулась.

– Ну, чего там в санузле для гостей, не знаю, а в нашем внаглую объектив маячит. Лидка уверена, что здесь сплошные воры. Единственное место без слежки в служебных помещениях – это коридор, где мы с тобой сейчас стоим, и холодная кладовка. Почему так получилось, не спрашивай. Но если появится охота с кем-то с глазу на глаз побеседовать, то иди сюда. А с сигаретой шагай на улицу. Перед рабочим входом правда курить запрещено, но там из охраны два деда, они вечно куда-то отбегают, успеешь дымом наглотаться.

– Понятно, – кивнула я.

Вот почему Лидия притащила Варвару Сергеевну для беседы к мясорубке и чанам, больше просто негде было со старухой поговорить. В остальных помещениях ведется видеонаблюдение, перед экранами, показывающими ту ли иную часть здания, сидят охранники. Интересно, почему Зимина не позвала Николаеву в свою квартиру?

– Ой, у тебя живот так странно шевелится, – испуганно воскликнула Света, – весь ходуном ходит.

Я посильнее сжала ладонями некстати проснувшегося Маффи.

– Ерунда, не обращай внимания.

– Лучше тебе домой пойти, – заботливо сказала собеседница, – еще родишь тут.

– Хорошая идея! – обрадовалась я. – Пойду через кухню. Там же есть выход для персонала? Вы говорили, что его два деда караулят.

– Протопаешь насквозь, около моек увидишь слева дверь, – ответила Светлана. И вдруг насторожилась: – А ты разве не оттуда пришла? Как в коридор попала?

В эту секунду у меня отчаянно защекотало в носу, и я громко чихнула. Маффи забарахтался, я не смогла удержать вертлявую собаку, и она плюхнулась на пол.

– Мама! – взвизгнула Светлана. – Это кто?

– Псинка, – глупо улыбаясь, ляпнула я.

– Откуда она? – прошептала тетка. – Ой, у тебя пуза нет! Помогите! Кто-нибудь! Здесь уборщица родила собаку!

Я опешила. А Светлана, бросив ведро, выскочила в дверь, которая вела в бальнеолечебницу. Схватив Маффи, я запихнула его обратно под халат и помчалась на кухню. А теперь скажите, что у некоторых людей находится под черепной коробкой? Явно не мозг! И мне за короткое время повстречались две представительницы племени пустоголовых: сначала Ирина, девушка в голубом купальнике, оравшая про инопланетного червя, потом Светлана, закричавшая: «Уборщица родила собаку!»

Крепко прижимая к себе Маффи, я вихрем пронеслась по совершенно пустой кухне, толкнула узкую дверь возле мойки и выскочила в тамбур, где на столе лежали газета и очки. Вспомнила, что недавняя собеседница говорила о стариках-охранниках, которые постоянно отлучаются, и застыла. Да, секъюрити нет, но небось вход-выход открывается при помощи электронного пропуска. Я лихорадочно осмотрелась. Слава богу, предбанник оказался без турникета, но в углу висела большая камера.

Я как можно ниже опустила голову и, радуясь тому, что на улице идет проливной дождь, помчалась в ВИП-коттедж.

* * *

Спустя день мы с Трофимовыми сидели в душном кабинете следователя Костомарова размером с будку для мелкой собаки и вели неспешную беседу. Вернее, Юрий Михайлович рассказывал, а остальные помалкивали.

– Лидия Зимина, биолог по образованию, писала диплом, а потом и кандидатскую диссертацию у Виктора Кирилловича Медведева.

Я невольно кивала. Да, заведующая бальнеолечебницей спа-отеля «Нирвана» – человек с прекрасным образованием. Помнится, меня удивило, как хорошо она, пытаясь договориться с собачкой Маффи, изъясняется по-английски. Было непохоже, что Лидия затвердила определенный запас лексики, обязательный для сотрудников гостиниц, фразы на «иноземной мове» она произносила легко. И мне показалось, что с произношением у нее тоже полный порядок.

Юрий Михайлович тем временем вел рассказ.

Симпатичная студентка и холостой профессор на пороге пятидесятилетия просто классическая ситуация. Медведев в то время, когда Лидия стала его дипломницей, был разведен, Зимина не уводила его от жены. Маргарита Германовна, бывшая супруга Виктора Кирилловича, тоже занимается биологией. Она доктор наук, известный ученый, заведует лабораторией. И могла основательно навредить своему врагу, если тот был из числа людей ее мира. Немаловажная деталь: Маргарита после развода не вышла замуж, жила одна, а вот у Виктора случилась любовь с Лидочкой. Профессор, естественно, стал тащить новую спутницу жизни вверх по научной лестнице. И это очень не понравилось Маргарите Германовне. Женщина, даже будучи доктором наук, остается женщиной, бывшая жена вульгарно ревновала и пыталась помешать Лиде сделать успешную карьеру.

Медведев занимался губками. Надеюсь, вы не подумали о кусках поролона с приклеенной к ним жесткой полосой, которыми хозяйки моют посуду? Нет, нет, конечно же, речь не о них. Виктор Кириллович посвятил свою жизнь настоящим губкам, тем, что обитают в морях и океанах.

Вот уже пару тысячелетий человек добывает губки и использует их для мытья тела. Поролоновые и прочие искусственные поделки появились в последней трети двадцатого века.

Почти все думают, что натуральные губки – растения, нечто вроде водорослей, но это ошибка. Губки – многоклеточные водные, преимущественно морские, беспозвоночные животные, не достигшие уровня тканевой организации. Они часто живут колониями. В настоящее время описано более восьми тысяч видов губок, и далеко не все из них пригодны для использования человеком. Встречаются очень ядовитые экземпляры, от соприкосновения с которыми мгновенно погибают рыбы и черепахи.

Виктор Кириллович до знакомства с Лидой, еще будучи мужем Маргариты Германовны, начал работать над изучением опасной для человека и крайне редко встречающейся губки, именующейся розациндрой. Вернее, Медведев первым из ученых смог добыть этот вид. Почти все его коллеги до тех пор считали, что таинственная губка, которую по легенде использовали римские патриции для умерщвления своих врагов, вообще не существует, она плод воображения древних сказителей. Истории типа знатный и богатый человек пригласил для совместного омовения заклятого друга, дал ему изумительно красивую розово-белую «мочалку», а потом слуги тайком вынесли бездыханное тело – именно легенды, фантазии. Однако Виктор Кириллович верил в существование розациндры и мечтал обнаружить ее. Маргарита посмеивалась над мужем, говорила:

– Перестань заниматься ерундой.

– Розациндра многократно описана в литературных произведениях, – упорно твердил Виктор.

– Кентавры и единороги тоже являются героями многих сказаний, – парировала супруга, – а до сих пор не найдено ни одного скелета этих существ.

Но Медведев упорно продолжал поиски. И они неожиданно увенчались успехом. Во время одной из океанских экспедиций ученый нашел-таки розациндру.

Глава 32

Виктор Кириллович стал изучать беспозвоночное животное и вскоре понял, как «работает» его любимица.

В океане розациндра ведет себя вполне мирно, вы можете трогать ее руками, даже целовать, и ничего не случится. Не проявляла розово-белая красавица агрессию и когда ее вытаскивали со дна морского, а потом засушивали. Но вот если спустя время уже умершая сухая губка оказывалась в пресной воде, тут-то и происходила метаморфоза. Из тела розациндры начинал при нажатии выделяться яд, который, попав на кожу человека, впитывался в нее и вызывал у последнего сердечный приступ. Отравляющее вещество, естественно, растворялось в воде, несколько минут сохраняло свои убийственные свойства, а затем токсин разлагался и становился неопасен.

Виктор Кириллович загорелся желанием использовать яд розациндры в медицине и принялся за работу. В его лаборатории имелся большой запас губок-отравительниц, тщательно упакованных в прозрачные пластиковые индивидуальные коробки. Лидия, став женой Медведева, помогала ему в исследованиях.

Потом ученый умер. Зимина попыталась самостоятельно делать карьеру на ниве биологии, но тут настал час Маргариты Германовны, которая объявила вдову Медведева шарлатанкой, а розациндру назвала «большим научным мифом Медведева, человека-фантазера». Бывшая супруга была так зла на Виктора, что хотела мстить ему, даже когда он ушел на тот свет. Ученая мадам сделала доклад на конференции, заявила с трибуны, что розациндра – самый обычный слабоядовитый, опасный для мелких рыбешек, но нейтральный для человека вид, а Медведев просто подтасовал результаты опытов. Грубо говоря, обманул научное сообщество, потому что очень уж хотел объявить о находке мифической губки.

Вскоре после выступления Маргариты Германовны лаборатория, где вел свои исследования профессор, сгорела, огонь уничтожил все запасы беспозвоночного животного, и о розациндре очень скоро позабыли.

Юрий Михайлович замолчал и посмотрел на следователя, Костомаров провел ладонью по столу.

– Полагаете, Лидия подожгла офис покойного мужа?

– Верно, – вклинилась в разговор Анна Константиновна. – Тогда Зимина уже познакомилась с издателем Феликсом Бурмакиным, который заодно владел модельным агентством. На самом деле он сутенер, манекенщицы – элитные проститутки, среди их клиентов есть весьма обеспеченные одинокие мужчины, разменявшие шестой десяток. Уж не знаю, кому первому пришла в голову идея открыть «квартирный» бизнес, но работало сие «предприятие» так. Збарская и Кравец очаровывали «папиков», а когда видели, что мужики готовы ради них на все, просили переписать на себя их квартиры или дачи.

– Дальше можете не продолжать, – сказал Костомаров, – наслышан о подобных делах. Мужчина теряет голову, отдает ушлой бабенке все, а потом оказывается «на бобах». И хорошо, если живой остается. Уж сколько раз говорено: парни, будьте бдительны. Да не работают разумные советы, когда голова от страсти шалеет.

– Надо внимательно читать русские народные сказки, – хмыкнул Юрий Михайлович. – Например, я вспомнил такую. Была у зайца избушка лубяная, а у лисы ледяная. Пожалел косой Патрикеевну и… Короче, там все плохо закончилось.

– Для тех, кто влюблялся в Збарскую и Кравец, все тоже неладно заканчивалось, – сказала Анна Константиновна. – Мы с Юрием Михайловичем не знаем, как именно обставлялось убийство, свидетелей того, как мужчинам подсовывали губки, нет. Но, скорее всего, после обретения жилплощади красотки говорили влюбленным кавалерам: «Милый, у меня показ в Америке, улетаю на две недели, не скучай». И исчезали. Спустя пару дней к престарелым Ромео приходила женщина-курьер и вручала коробку с розациндрой. Наверное, к посылке прилагалось письмо с текстом, например: «Любимый котик! Бежала с показа на показ по Бродвею, увидела эту губочку и купила. Вспомнила, как мы с тобой вместе купались. Сегодня в десять вечера непременно прими ванну и думай, что я рядом. Целую, твоя зая». Безоглядно влюбленный человек глупеет, и, чем старше мы делаемся, тем более ценим знаки внимания. Кроме того, многие люди после пятидесяти становятся сентиментальными. Вот мужчины и лезли в воду с розациндрой. Повторю, нас там не было, но полагаю, происходило нечто в этом роде. Роль курьера, вероятно, исполняла Лида, она же печатала на компьютере записку, ведь сейчас люди перестали писать от руки. Збарская и Кравец, судя по всему, ничего не знали о розациндре, их не посвящали во все детали дела, в противном случае Регина бы не схватилась за розово-белую губку.

– Когда труп мужика находили, яд уже улетучивался, – дополнил Юрий Михайлович, – а на губку в воде никто внимания не обращал. Если человек полез мыться, то ее наличие никого не удивит.

– Мы считаем, что Зоя Миронова приехала в «Нирвану» с целью понаблюдать за Зиминой, – перебила мужа Анна Константиновна. – Для нас осталось непонятным, что узнала шантажистка, но она точно понятия не имела о розациндре, иначе бы не воспользовалась красивой губкой, которая имелась в ее в ванной. Полагаю, Миронова узнала, что ВИП-домик используется как бордель, и потребовала от Лидии денег за молчание.

Я кашлянула, Андрей повернулся ко мне.

– Хочешь что-то сказать?

– Когда мы с Лидией вошли в ванную, – внесла я свою лепту в разговор, – Зимина как-то равнодушно отреагировала на труп постоялицы. Меня это неприятно удивило. Начальница бальнеолечебницы, похоже, заметила мое настроение, потому что мгновенно начала рыдать. А еще мне бросилась в глаза большая коробка, находившаяся в бунгало умершей. На картонку была приклеена бумажка со сделанной на принтере надписью: «Подарок дорогому ВИП-клиенту. Расслабляйтесь со вкусом». Рядом стояла открытая бутылка дорогого шампанского. А на бортике ванны, где лежала мертвая Зоя, стоял бокал с остатками вина. Тогда я не заострила внимания на презенте, отели часто преподносят постоянным клиентам сувениры. Миронова жила в «Нирване» долго, вот ее и решили наградить, мелькнула у меня мысль. Но, узнав от Трофимовых про розациндру, я догадалась: Лидия отправила шантажистке губку и игристый напиток. Немного странное сочетание, но оно не удивило Зою, а слова «дорогому ВИП-клиенту» пролили бальзам на ее самолюбие. Я считаю, что она понятия не имела, какую опасность представляет розово-белая прелесть, ведь Зоя воспользовалась смертоносной океанской обитательницей. Кстати, сердце у Мироновой не болело, ее мучила поясница. Остеохондроз или грыжа позвоночника. Когда мы шли к целительнице, Зоя страшно боялась услышать от той какой-нибудь нехороший диагноз и повторяла: «Ну, в случае чего я поправлюсь. Сердце у меня здоровое, а это главное. Мне недавно кардиолог сказал: «Вы сто лет проживете, никаких проблем у вас по своей линии не вижу». А теперь, Андрей, у меня к тебе личная просьба. Пообещай Лидии похлопотать о том, чтобы она попала в приличную колонию, где нет беспредела, а взамен потребуй от нее показаний против Карелина. Я абсолютно уверена, Зимина в курсе аферы, которую придумал Владимир Олегович. Без разрешения Лидии Регина не могла занять ВИП-коттедж, а отец Влады не вошел бы в него без ключа. В «Нирване» ничего не делается без согласования с заведующей бальнеолечебницей. Костя невиновен, Збарскую он пальцем не трогал, его просто заставляли жениться. Это была коварная, хорошо просчитанная многоходовая комбинация.

Костомаров встал, вынул из шкафа банку растворимого кофе, включил чайник и произнес слово, которое я очень хотела услышать:

– Хорошо. Карелин, желая преподать капризной дочери урок, сделав ее госпожой Фокиной, организовал странный спектакль. На мой взгляд, для достижения поставленной цели имелись более простые способы. Но! Вилка, ты, кажется, забыла, что в отношении Константина есть еще и другое обвинение. Ладно, забудем об эпизоде в «Нирване». А что было дальше? Он не любил Владу, однако, чувствуя себя загнанным в угол, расписался с ней. И в конце концов, не справившись с собственными эмоциями, убил жену. Владимира Олеговича можно обвинить в обмане следствия, в мошенничестве, но его дочь лишил жизни Фокин. Так что ему лучше вылезти из своего укрытия и прийти ко мне, это засчитается как явка с повинной и будет принято во внимание на суде.

Я резко выпрямилась.

– Подожди! Сейчас, Андрюша, мы тебе расскажем вторую часть пьесы, которая еще интереснее, чем первая. Ты уже понял, какова основная цель спектакля, вдохновенно срежиссированного Карелиным?

– Напугать Костю, чтобы тот повел в загс Владу, – ответил Костомаров.

– Да, правильно, – согласилась я. – Но ты верно заметил: чтобы принудить мужчину к женитьбе, так изгаляться не стоило. А все дело в том, что Карелин непременно желал выставить Константина психом, человеком, подверженным галлюцинациям. Представь, что ты задержал Фокина по подозрению в убийстве Влады, и он, потрясенный схожестью преступлений, знающий о своей невиновности, рассказывает тебе о происшествии в «Нирване». Первая же проверка выяснит: Збарская жива, лежала в клинике со сломанной лодыжкой, потом реабилитировалась. Следователь задаст Регине вопросы, а та сделает круглые глаза и заявит: «Никогда не встречалась с фотографом». Лидия тоже подтвердит версию Карелина: «ВИП-коттедж не сдавался для съемок календаря». И тут Владимир Олегович «случайно» проговорится, расскажет полицейскому о Кристине Мачути, о книге «Смерть всегда найдет» и сообщит, что спешная женитьба случилась после того, как отец застал несовершеннолетнюю дочь прикованной любовником наручниками к кровати. Что ты подумаешь, узнав эти подробности?

Костомаров крякнул:

– Ну… У Фокина есть проблемы с психикой, они проявились еще в юности. Надо отправить Константина к психиатрам на экспертизу.

– Да, – кивнула я. – А Фокин на дальнейших допросах повествует, что внезапно потерял сознание, ругаясь с Владой, а когда очнулся, жена уже лежала мертвая в луже крови с перерезанным горлом. Абсолютно уверена, ты бы решил – у парня окончательно съехала крыша, он осуществил свою фантазию, описанную в повести, убил супругу. И сдал бы задержанного врачам. Я же предупредила: это была многоходовая комбинация, придуманная хитрым человеком для того, чтобы лишить жизни Владу, свалить вину на Константина и остаться безнаказанным.

– Кому могла помешать девушка? – занервничал Андрей. – Она была самой обычной выпускницей школы, ничем предосудительным не занималась, с плохими компаниями не связывалась, наркотиками не баловалась, не пила, даже не курила. Были у нее кое-какие разногласия с чрезмерно любящим и излишне опекающим ее отцом, но кто в пятнадцать-семнадцать лет не конфликтовал с родителями?

Я взглянула на Юрия Михайловича, потом снова посмотрела на Костомарова.

– У меня вообще отличная память, а уж если разговор кажется важным, я сохраняю в уме все его мельчайшие подробности. Трофимовы профессионалы, и, когда я передавала им то, что услышала от Кости, они заметили в моем пересказе событий детали, на которые сама я не обратила внимания. Красные глаза Влады, ее наклеенные ресницы, калоши, баба Клава.

– Калоши? – повторил Андрей. – Что еще за Клава?

– Сейчас все объясним, – пообещала я. – Но, узнав правду, ты должен задержать Зимину и заставить ее дать показания против Карелина. Поспешить с задержанием следует еще и потому, что в скором времени Лидия собирается убить Варвару Сергеевну Николаеву. Драгоценную губку из украденных ею из лаборатории профессора Медведева она на старуху тратить не станет, жалко, но вот нанять человека, который толкнет бабку с платформы под поезд, Зимина вполне способна.

– Варвара Сергеевна пока будет жить, – подала голос Анна Михайловна. – Лидия осторожна, побоится насторожить местного полицейского начальника. Хоть тот и пляшет под дудку Зиминой и не умен, но даже дурака может удивить цепь смертей, случившихся в «Нирване» и Кожухове: сначала Регина, почти одновременно Зоя Миронова, а тут еще до кучи Николаева. Но через месяц я за жизнь вороватой бабки и медного гроша не дам.

– Мы тебе на подносе поднесли рассказ о преступной деятельности Зиминой и Феликса Бурмакина, а ты должен помочь Косте! – воскликнула я. Затем добавила уже более спокойно: – Заодно и дело об убийстве Влады раскроешь. Начальство тебя похвалит за отличную работу. Глядишь, и премию дадут. А как же, вон сколько всего раскопал.

– Говорите, – приказал Костомаров.

Глава 33

В понедельник около часа дня я на сей раз без Трофимовых сидела в тесной комнатушке с «хитрым» окном и смотрела сквозь стекло на небольшое и совсем не уютное помещение, где стояли только стол и несколько стульев. Один занимал Костомаров, а второй Владимир Олегович, сидевший ко мне лицом. Беседа Андрея с Карелиным продолжалась уже около двух часов и достигла кульминационного момента, когда отец Влады заявил:

– Да, я поступил не очень красиво, запугал Костю, чтобы тот женился на моей девочке. У вас есть дети?

– Нет, – ответил Андрей.

– Ну, тогда вы меня не поймете, – махнул рукой Карелин.

– Я попытаюсь, – спокойно произнес следователь.

Владимир Олегович оперся локтями о стол.

– Это будет трудно. Ладно, слушайте. Шестнадцать лет тому назад я попал в аварию. За рулем сидела моя жена Елизавета. Был декабрь, тридцать первое число, вечер, дорога отвратительная. Трасса Москва – Петербург не самая комфортная, а тут еще снег, под ним лед, метель…

– Почему же вы доверили руль супруге? – удивился Андрей.

Карелин чуть скривил рот.

– Даже сейчас, имея большой опыт вождения, я не люблю сидеть за баранкой – сильно устаю. А тогда у меня еще не было прав, я понятия не имел, как сдвинуть автомобиль с места. Лизонька же прекрасно управляла нашей «девяткой». Ее еще в подростковом возрасте обучил мастерству вождения отец, который очень хотел сына, а родилась дочь, вот Евгений Ильич и воспитал ее как мальчика. Мы с годовалой Владой сидели на заднем сиденье. Девочка спала, я тоже задремал. И вдруг удар, скрежет. Ужасный звук, он у меня на всю жизнь остался в памяти. Машину стало вертеть, потом я очутился вниз головой и, наверное, потерял сознание. Сколько времени прошло, пока очнулся, я понятия не имею. А теперь оцените ситуацию. Тридцать первое декабря, мои наручные часы показывают одиннадцать вечера. Мы ехали с семьей к нашим друзьям на дачу, в деревню Брошкино. Пока я дремал, Лиза успела съехать с основной трассы, свернула на местную дорогу, до села оставалось десять километров. Машина, которая врезалась в нашу «девятку», столкнув ее в кювет, умчалась прочь. Видимо, ни водитель, ни сам автомобиль особенно не пострадали. А вот Елизавета умерла на месте. Потом патологоанатом сказал, что у нее был хлыстовой перелом шеи. От резкого удара голова жены сначала резко пошла вперед, а потом до предела откинулась назад. Очень частая травма при авариях. Чтобы ее избежать, на креслах ставят подголовники, но в нашей «девятке» их не было. Шестнадцать лет назад сотовая связь еще не распространилась повсеместно, ни у меня, ни у Лизы не было мобильных. Шанс на то, что по местной дороге за час до Нового года кто-нибудь проедет, был равен нулю. Елизавета мертва, в машине разбиты окна, печка не работает, на улице мороз, в салоне безудержно кричащая годовалая девочка. Представляете?

– Врагу не пожелаешь очутиться в вашем положении, – с искренним сочувствием произнес Андрей.

Владимир Олегович потер щеки ладонями.

– Я схватил Владу и побежал вперед. Абсолютно не понимал, где нахожусь, но очень надеялся, что вскоре выйду туда, где живут люди. И мне повезло! Минут через десять я увидел трехэтажный кирпичный дом, кинулся туда. Огромное спасибо хозяевам, Лене и Паше Возницыным, которые, бросив праздничный стол, решили помочь незнакомому человеку. Павел оказался известным ученым, академиком, лауреатом всех возможных премий. Удивительный, интеллигентный человек. Мы с ним потом дружили, но, увы, Паша умер в начале нулевых. Но я отвлекся. В доме был телефон, Возницын вызвал милицию. Лена занялась Владой, покормила девочку, успокоила, уложила ее спать. Гости хозяев побежали к месту аварии. А у меня стало плохо с сердцем, я свалился на диван. Вот такой Новый год получился.

Карелин прикрыл глаза рукой, помолчал. Затем тихо продолжил:

– Я похоронил Лизу, нанял для Влады няню и стал жить дальше. Чтобы не мучиться постоянно воспоминаниями о той страшной ночи, я глушил себя работой, поднял с нуля бизнес. И больше не женился. В моей жизни появлялись женщины, но, как только связь становилась слишком прочной, я мигом разрывал отношения – не хотел приводить Владе мачеху. Мучился сомнениями: сейчас моя любовница нежна, обнимает и целует девочку, но какой она станет, получив штамп в паспорте?

Владимир Олегович откинулся на спинку стула.

– Понимаю, я избаловал дочь, потакая ее капризам. Покупал все, что она хотела, не заставлял учиться на «пятерки». У меня все время в мозгу стучало: Влада сирота, растет без матери. И еще нюанс. Я толкал бизнес в гору, уходил из дома рано, возвращался за полночь, девочка оставалась на попечении нянек и мамок. Я почти не общался с ребенком и, ощущая свою вину, заваливал Владу подарками. Впрочем, лучше сказать, откупался от малышки, посылал в магазин помощницу с приказом: «Бери все, что любят сейчас девочки». У моей секретарши дочка, ровесница Влады, женщина никогда не ошибалась в выборе игрушек. Чего только у Влады не было! Я хотел видеть ее счастливой. И она росла замечательным ребенком. А потом… Господи, ну зачем я познакомился с Фокиной? Почему стал поддерживать с Аллой отношения? Мы столкнулись совершенно случайно в Новый год. Видите, снова тридцать первое декабря. Похоже, это число для меня роковое. Владе исполнилось шесть лет, мы с ней собирались улетать на экзотический остров в океане, я задумал потрясающие каникулы для девочки. Как же, из слякотной московской зимы перенестись к яркому солнцу, туда, где свободно бродят обезьяны, черепахи. Но двадцать девятого декабря на остров обрушился ураган, уничтоживший курорт, и мы с Владой остались в Москве. Моя тогдашняя подруга Вероника предложила отправиться вместе с ней к Фокиной. Вообще-то мне не хотелось идти в незнакомый дом, я не знал хозяев и какая там компания, можно ли приехать с малышкой, но в конце концов согласился. Вероника успела рассказать Владе, что там будут дети, все получат подарки, и девочка закричала: «Хочу туда!»

Карелин махнул рукой и замолчал.

– Я полагал, что вы дружите с Фокиной всю жизнь, – удивился Костомаров.

– У многих сложилось такое впечатление, – согласился Владимир Олегович. – Но нет, мы общаемся чуть более десяти лет. И лучше бы нам не встречаться! Конечно, Аллочка прекрасный, добрый, светлый человек. И Галина, ее верная работница, была такой же. Увы, Галя погибла. Трагическая история[23]. Я очень хорошо относился к горничной, а та считала меня другом. Именно Галочка однажды мне сказала: «Владимир Олегович, обратите внимание, Влада влюбилась в Костю». Я засмеялся: «Не неси чушь! Девочке десять лет, какие амуры с купидонами? В этом нежном возрасте у детей на уме одни куклы». А Галя возразила: «Сейчас дети другие, их телевизор и компьютер взрослят. Влада неровно дышит к Константину». Я ей не поверил. И что получилось?

Карелин сгорбился.

– Дочь сошла с ума. Фокин ей весь свет затмил. В тринадцать лет она совершила первую попытку самоубийства. Мы приехали к Алле на день рождения, а Кости за столом нет. Я с удивлением спросил: «Куда сын подевался?» «Застрял в Индии, – объяснила Фокина. – Отдыхал там с Мариной, роман у них, а в Дели непогода, сидят в аэропорту». И тут же вскрик раздался. Я голову поворачиваю – Влада с такой силой в ладони бокал сжала, что тот на осколки распался и девочке руку поранил. Ночью она попыталась вены себе перерезать. Слава богу, неудачно. Через год дочь, услышав о новой любовнице Кости, наелась таблеток. Няня вовремя поняла, что случилось, обошлось промыванием желудка. В пятнадцать Владу сняли с подоконника. Тогда я к ней психиатра вызвал, известного ученого, профессора. Тот предупредил: «У девочки развилась патологическая любовь к мужчине. Это не светлое чувство, а болезнь, вылечить ее можно лишь одним способом – выдав ее замуж за объект обожания. Семейная жизнь продлится недолго, как правило, экзальтированные девушки с истероидным складом характера, получив кого хотят, разочаровываются в нем и требуют развода. Уговорами вы пламя любви не собьете. Можно посадить Владу на таблетки, но ваша дочь сильно растолстеет, станет апатичной, у нее заболят желудок, печень. И вечно пить антидепрессанты нельзя, через пару лет их придется отменить, маятник качнется в обратную сторону, Влада вновь попытается лишить себя жизни».

– Вы уверены, что советовались с квалифицированным специалистом? – спросил Андрей.

– Его рекомендовали мне как лучшего в Москве, – огрызнулся Карелин. – Я сделал выводы, пошел к Владе и пообещал ей: «Деточка, как только справишь восемнадцатилетие, станешь женой Константина. Сейчас ваша свадьба невозможна из-за твоего юного возраста. Потерпи немного, даю честное слово, ты станешь госпожой Фокиной».

– Опрометчивое заявление, – заметил Костомаров.

Карелин стукнул кулаком по столу.

– А что мне оставалось делать? Приставить к любимой дочери никогда не спящего Аргуса?[24] Психиатр предупредил, что люди, подобные Владе, не устраивают демонстраций, они видят, что объект любви недосягаем, и действительно не хотят жить. Аргус отвернется, а дочь из окна сиганет. Поймите, у нее была патологическая любовь, то есть не простое подростковое чувство, когда девочка поплачет в ванной и успокоится, а недуг, описанный в учебниках психиатрии. Я, по-вашему, должен был потерять ребенка? Или отравить ее пилюлями? Я выбрал иной путь. И Влада до семнадцати лет удерживалась от глупостей. Ей было трудно, дочь закатывала дома истерики, у нее постоянно менялось настроение, но она ждала свадьбу. Черт бы побрал эту дуру!

– Вы о ком говорите? – осведомился Костомаров.

– О писательнице Арине Виоловой, чья настоящая фамилия Тараканова, – заорал Карелин. – Бесталанная, некрасивая, глупая баба, умудрившаяся охмурить Костю. Незадолго до прошлого Нового года… Вот обратите внимание, опять все тот же праздник. Точно, это рок!

Владимир Олегович схватил стоящий перед ним одноразовый стакан с водой, залпом осушил его и уже нормальным голосом продолжил:

– В начале декабря мы с Владой приехали к Фокиной, говорили о том, как будем отмечать Новый год. Я спросил: «Какой будем устраивать карнавал?» Поясню, у Аллы традиция – в ночь с тридцать первого на первое она не остается в Москве, вместе с Костей заранее улетает за границу, сын около месяца посвящает исключительно матери. Поэтому числа пятнадцатого декабря Фокина собирает близких людей на, как она говорит, «предновогодье» и устраивает костюмированный бал. В последний раз тема карнавала была «Ужасы Голливуда». Все нарядились злодеями, Костя изображал главного героя сериала «Кошмар из Теннесси» – ходил в черном плаще, размахивал опасной бритвой деда. Очень устрашающе выглядел, Алла ему даже сказала: «Дорогой, это уже не смешно, а жутко. Верни бритву на место». Сын возразил: «Мама, она совсем тупая, ею пораниться невозможно».

Карелин смял пустой картонный стаканчик из-под воды и повысил голос.

– Я полагал, он и на сей раз нечто запоминающееся придумает. Но Алла огорошила меня заявлением: «Пока ничего о маскараде не скажу. Константин, похоже, собрался сделать предложение Виоле, так что вместо карнавала, вероятно, устроим помолвку». Влада, услышав слова Фокиной, мгновенно побледнела и прошептала: «Папочка, меня тошнит». Я понял, в каком состоянии дочь, быстро попрощался с Аллой и по дороге домой сказал помертвевшей от горя девочке: «Успокойся, в этом году ты станешь женой Кости». Дочь вдруг засмеялась, потом заплакала, снова захохотала. В общем, у нее началась истерика. Она даже попыталась открыть на ходу дверь машины – хотела выпрыгнуть под колеса автомобилей. Я припарковался, обнял ее и заявил: «Дай мне две недели, и он будет твой». – «Это невозможно, папочка», – прошептала девочка. И я ей поклялся! Я и сейчас уверен, что любой любящий отец поступил бы так же!

– Понятно, – кивнул Андрей. – Вы придумали способ припугнуть Фокина и обратились к Лидии Зиминой. Откуда вы знаете ее?

Карелин поморщился.

– Зимина поставляет обеспеченным людям красивых девушек. Мне надоели так называемые порядочные женщины, которые считают себя ценным подарком и требуют после близости бриллиантов, машин, квартир, шуб. С проститутками легче, они не выкобениваются, честно отрабатывают полученные деньги. Но я не собирался «снимать девочку» на дороге. У Лидии же на выбор прекрасно воспитанные красавицы, с ними не стыдно появиться на тусовке, и все просто: отдал бабло – получил услуги. Мне нравилась Регина, я ее постоянно заказывал, вот и спросил у Збарской, не поможет ли она в одном деле. Пообещал хорошо заплатить. Реги поговорила с Лидой, та предложила провести акцию в коттедже «Нирваны». Естественно, не бесплатно. Остальное вы знаете: съемка календаря, поход Кости за лекарством. Регина гибкая, словно змея, она мне хохмы ради показывала, как умеет затолкнуть кисть руки в банку из-под майонеза. Когда я увез перепуганного насмерть Фокина, Збарская быстро навела порядок в коттедже, и все.

Андрей потер затылок.

– Фокин взрослый человек, он мало похож на тургеневскую девушку, способную упасть в обморок от переживаний. Почему вы решили, что он безмерно испугается при виде окровавленной Регины? Я понимаю, труп с перерезанным горлом – шоковое зрелище, но уже в машине, когда вы везли Костю в Москву, у него должен был включиться разум.

Владимир Олегович опустил голову.

– Галина, покойная домработница Аллы, очень хорошо ко мне относилась, считала меня родным человеком и как-то поделилась со мной информацией о давнем происшествии с Константином. Будучи подростком, он дружил с одноклассником Игорем Райковым, подростки часто вместе возвращались с уроков. Игорь жил через два дома от школы, и Фокин постоянно забегал к приятелю. В один далеко не прекрасный день мальчишки вошли в квартиру и нашли мать Райкова с перерезанным горлом. Костя перепугался до смерти. Алла была вынуждена перевести его в другую школу – у ее сына при виде Райкова начиналась истерика. Когда Галина поведала о том давнем случае, я понял, что Костя до сих пор испытывает стресс, вспоминая о матери Игоря. Тому доказательство его глупый опус «Смерть всегда найдет» – попытка справиться с ужасом, живущим в душе.

– Полагаю, про сие произведение, написанное Фокиным-студентом, и о происшествии с Кристиной Мачути вам тоже доложила домработница? – протянул Костомаров. – Небось она же сообщила, как девчонка оговорила парня. А вы использовали откровенность Галины в своих целях. Кстати, где вы взяли повесть, которую принесли мне?

– В Интернете. Стал просматривать в Сети информацию на Фокина, порылся на разных сайтах, набрел на ссылку на одну социальную сеть, а там нашелся человек, который за умеренную плату торговал этим произведением. В свое время, когда разразился скандал в институте, эта порнографическая книжонка, изобилующая сценами садистского убийства, ходила по рукам студентов. Кто-то сохранил копию в своей библиотеке, а потом решил заработать. Я бросил продавцу в электронный кошелек рубли, а он мне на следующий день прислал текст.

– Смею предположить, что и бритву с изображением волка и с надписью «Morgstadt» вы раздобыли там же? – не останавливался Костомаров.

– На сайте коллекционеров бритвенных принадлежностей, – согласился Карелин.

– Есть и такой? – удивился Андрей.

– В Сети есть все, – заявил Владимир Олегович. – Захотите найти общество лысых зайцев – непременно его обнаружите.

– Полагаю, что запись, якобы сделанная во время убийства Регины, – монтаж, – вздохнул Костомаров. – Вы вот рассказали про карнавалы в доме Аллы. Думаю, во время праздников кто-то вел видеозапись.

– Я мог бы промолчать о маскарадах, но сейчас предельно откровенен с вами, – заявил Карелин. – Вы попали в точку. Алла всегда приглашает специалиста, который снимает тусовку, а потом делает присутствовавшим копии. Я хорошо разбираюсь в компьютерах, многое умею. Мы с Региной съездили в коттедж и отрепетировали «убийство» – Збарской надо было разок потренироваться, чтобы при «фотосессии» не оплошать, ведь на все действо отводились минуты. Я заснял тренировку, во время которой Регина наклеила на шею «рану», а потом вмонтировал куда надо изображение Кости в образе маньяка с записи карнавала. Получилось впечатляюще. Черный непромокаемый плащ, который «убийца» надел, чтобы не измазаться кровью, бритва, зверское выражение на роже.

Костомаров встал и прислонился спиной к стене.

– Фокин при виде моря крови и Регины с вспоротым горлом почти лишился чувств. Вы не дали ему опомниться, напоили водой с транквилизатором, отвезли в свою квартиру и там опять угостили седативным средством. Утром, думаю, подсыпали ему что-то в кофе, доставили плохо соображающего мужчину в загс, а потом запихнули в самолет. Фокин очнулся уже за границей и лишь тогда понял, что стряслось.

– Я спасал дочь! – патетически заявил Карелин. – Увы, счастья Владе скоропалительный брак не принес. В медовый месяц Константин ни разу не исполнил супружеский долг, демонстративно игнорировал Владу, не общался с ней, дни напролет лежал в номере, не выходил из него. Влада звонила мне, рыдая, посылала отчаянные эсэмэски. Я собирался после их возвращения сурово поговорить с зятем, припугнуть его, но Фокина по прилете прямо в ВИП-зале аэропорта хватил удар. Его отвезли в больницу. Он благополучно вылечился, вернулся домой и в тот же день в порыве гнева убил Ладу. У бывших инсультников подчас случаются припадки немотивированной ярости, их могут спровоцировать принимаемые лекарства.

– Таблетки, – протянул Андрей и сел на место. – Вроде Гиппократ говорил: «В ложке лекарство, в чашке яд». Многое зависит от дозы.

– Я хотел спасти дочь, а получилось, загубил ее, – сдавленным голосом произнес Владимир Олегович. – Признаю, ради сохранения жизни Влады я пошел на обман, вынудил Фокина отправиться в загс. Я виноват перед ним. Накажите меня за это. Но Константин убил мою дочь! Ему нет прощения!

– Успокойтесь, пожалуйста, – попросил Андрей. – Я вас крайне внимательно выслушал, Владимир Олегович, а теперь сам хочу рассказать занимательную историю. Про калоши.

– Про что? – изумился Карелин.

– Сейчас поймете, – пообещал следователь. – Слушайте внимательно. Давайте вернемся на шестнадцать лет назад. Зима. Тридцать первое декабря. Время идет к полуночи.

Глава 34

В небольшой избушке, расположенной на отшибе деревни со смешным названием Калоши, живет Клавдия Хрякина. Фамилия у женщины неблагозвучная, и судьба у нее совсем не счастливая. Клаве сорок пять лет, но она выглядит старухой – передних зубов нет, волосы седые, спина согнутая. Живет Клава за счет огорода и дачников, которых пускает в свой дом летом. За пару лет до того тридцать первого декабря ей повезло: у нее поселился бывший военный. Дом он снял на год, а прожил у Хрякиной гораздо дольше. Чем некрасивая, угрюмая баба понравилась полковнику? Ответа на этот вопрос нет. Но через некоторое время после отъезда жильца Клава родила девочку, которую назвала Зинаидой.

В Калошах никто судачить о Клаве не стал. В селе тогда обитали четыре глухие и полуслепые старухи, дом Клавдии расположен у леса, в гости к ней соседки не ходили и, похоже, даже не догадывались о появлении младенца. Сама Клава вначале не понимала, что беременна, непорядки, возникшие по женской части, считала проявлением климакса, о прибавке в весе не переживала. Мысль о будущем материнстве закралась Хрякиной в голову, когда ее живот вдруг начал резко увеличиваться в размерах.

Рожала Клава одна дома, и, несмотря на ее возраст, все прошло хорошо. Клавдия стала растить ребенка, как умела, опираясь на свой деревенский опыт. Зина получилась крикливой, но, думаю, малышка совершенно не страдала от того, что мать наряжает ее в распашонки, сшитые из старых простыней. Денег у Клавы не имелось, зато была швейная машинка, наследство покойной матери, и еще куча тряпья. Зарегистрировать ребенка Хрякина забыла. О пособиях, положенных матерям, она не знала, в собес за консультацией съездить не догадалась. Как понимаете, Клава была недалекого ума, из своей деревни никуда не выезжала, поэтому Зиночки вроде бы не существовало на свете, государство о ребенке не знало.

Тридцать первого декабря поздним вечером к Клавдии, смотревшей телевизор, постучался в окно мужчина. Воровать у Хрякиной нечего, поэтому она со спокойной душой впустила незнакомца. А тот с порога спросил:

– Телефон есть?

– Откуда? – удивилась Клава. – Хорошо хоть электричество фурычит. Эх, жаль, телевизор плохо показывает. Небось ветер антенну на крыше сдвинул. Или «Рубин» мой сам собой умирает, лет ему много, еще мама на свою премию покупала.

– А от кого позвонить можно? – перебил ее незнакомец.

Хрякина показала рукой в окно.

– Через два километра дом будет. Там живет богатая семья, у них все есть. Люди хорошие, жалостливые, никому в просьбах не отказывают. А что у вас стряслось?

– В аварию попал, – пояснил человек. – Жена погибла. Надо милицию вызвать.

– Ой, беда, ой, горе! – запричитала Клава. – Ой, несчастье!

От громких звуков в соседней комнате проснулась Зиночка и заплакала. Мать сходила в спальню и принесла ребенка.

– Это кто? – неожиданно спросил мужчина.

– Дочка, – ответила Хрякина.

– Сколько ей? – поинтересовался незваный гость.

– Год и месяц, – улыбнулась Клава.

– Прямо как Владке, – пробормотал гость. – Слушай, как тебя зовут? Хочешь денег? Продай мне ребенка.

Сначала Хрякина испугалась. Незнакомец показался ей сумасшедшим. Но тот открыл портфель, который имел при себе, Клава увидела пачки купюр и онемела.

А мужчина говорил и говорил, не умолкая. Видно, понял, что Хрякина туповатая, поэтому повторял одно и то же раз по десять. И в конце концов Клава уяснила суть его предложения.

Мужчина ехал вместе с женой и дочкой встречать праздник к приятелю. Заодно собирался отдать другу долг, отсюда и гора ассигнаций. За рулем сидела его жена. Едва она свернула с главной трассы на второстепенную дорогу, как случилась авария, в которой погибли водительница и крохотная дочка, которую родители безответственно посадили на переднее сиденье. Глава семьи, не получив ни одной царапины, выбрался из покореженной машины, увидел невдалеке избу, в окне которой мерцал огонек, и пошел туда в надежде найти телефон.

– Зачем тебе дочка? – наседал гость на оторопевшую Клаву. – Посмотри, как ты живешь! Нищета беспросветная. Сейчас ребенок в перешитых лохмотьях ходит, но потом тебе придется ему одежду покупать. А в школу пойдет – потребуются учебники. И не прокормишь ты малышку. Смотри, какая она у тебя грязная!

– Бани своей нет, – начала оправдываться Клава. – В теплое время я в душе на улице моюсь, а зимой холодно. Обтираю Зиночку водой из рукомойника, она совсем не замарашка, вот только чешется постоянно.

– А если крошка заболеет, – гнул свою линию мужик, – как ты врача вызовешь? Умрет она у тебя.

Клавдия растерялась. Мысль о том, что Зина может занедужить, ни разу не приходила ей в голову.

Нежданный гость продолжал уговоры, и постепенно Клаве стало казаться, что незнакомец говорит разумные вещи. Зиночке будет лучше в городе, в богатой семье. А Хрякиной позарез нужны деньги, тогда она отремонтирует избу, перекроет крышу, а то осенью и весной в кухне капель, как на улице. Можно будет купить новый телевизор взамен дряхлого «Рубина», хорошее пальто, крепкие сапоги, взять в магазине вкусностей. И наконец-то выспаться! Зинка часто просыпается по ночам, кричит, требует внимания, расчесывает личико и шею – у девочки красные щеки, они зудят. Клава порядочная женщина, раз ребенок родился, воспитывает его, но положа руку на сердце особой радости от неожиданного материнства не испытывает. Клаве охота прилечь после обеда, а Зина не дает. И шить детскую одежду утомительно. Иногда Клавдия думала: «Вот бы все вернулось назад. Не родись Зина, жила бы я в покое, очень уж нелегко с малышкой». Хрякина не преступница, ей и в голову не пришло избавиться тайком от девочки. Раз уж появилась на свет, мать ее кормит, поит, одевает. И вдруг появляется этот мужчина и предлагает отличный способ решения проблемы.

Короче, Хрякина согласилась продать ребенка. И услышала вопрос:

– Где метрика Зины?

– А нету, – развела руками тетка, – не успела я ее зарегистрировать.

– Такого просто не бывает, – бормотнул мужик. – У тебя свинарник есть?

– Нет, только курятник, – удивилась Клавдия.

– Там тепло? – не успокаивался человек, пришедший из ночи.

– Куры от холода передохли бы. Конечно, хороший у них сарай. Все стены обшиты, – заверила Клавдия.

– А ну покажи, – велел дядька.

Хрякина отвела незнакомца туда, где спали наседки.

– Давай лопату, – приказал тот. – Сама ступай в избу и не высовывайся, пока я не вернусь.

Клавдия ушла в дом. Через какое-то время на кухню зашел мужик. С собой он принес детские вещи невиданной красоты, все новые, яркие, розового цвета. Еще при нем была сумка с бумажными штанишками, бутылочками и какими-то банками. Одну из них дядька дал Хрякиной со словами:

– Покорми ее.

Зиночка, обычно вяло глотавшая кашу, которую ей постоянно на завтрак, обед и ужин варила мать, чуть ложку не проглотила. Зарыдала, когда еда закончилась, а потом вдруг сразу заснула.

Мужчина взял осоловевшую, одетую во все новое Зиночку и ушел. Клава осталась одна, на столе лежали деньги.

Андрей прервал рассказ, в комнате для допросов повисла тишина.

Владимир Олегович набрал полную грудь воздуха и выпалил:

– Нет, нет, нет!

Костомаров поморщился.

– Пожалуйста, не надо. Вы же понимаете, раз я выкладываю эту историю, значит, она мне известна во всех подробностях.

Карелин прикрыл глаза рукой.

– Нет, нет! Не понимаю! Откуда вы знаете? Кто вам рассказал? Она даже имени моего не знала. Тупая баба не догадалась его спросить! И я не совершил ничего плохого. После страшной аварии испытал шок, увидел неподалеку избу и, само собой разумеется, поспешил туда за помощью. К сожалению, в доме обнаружилась деревенская идиотка, не пойми как ухитрившаяся забеременеть. Видели бы вы ее дочь! Грязный, плохо кормленный оборвыш, весь в расчесах от золотухи. Я только что потерял ребенка, сильно нервничал, а тут эта несчастнейшая малышка. Мне стало ее жаль. Я подумал: «Бог специально посылает мне крошку, чтобы утешить». И забрал ее. Я спас девочку, она б точно умерла от грязи или неправильного питания. Сделал доброе дело, в память о Владе, которую любил как родную. Дайте воды!

– Сейчас принесут, – мирно пообещал Костомаров. – Вы так хотели приголубить чужого ребенка, что похоронили собственную дочурку в курятнике. Ну да, там было тепло, землю копать легко, на улице же мороз, почва каменная.

Карелин судорожно вздохнул.

– Я не отвечал за свои действия, находился в состоянии тяжелейшего шока, поэтому совершал безумные поступки.

Следователь потер затылок.

– Нет, Владимир Олегович, вы действовали весьма логично. Вошли в дом академика Возницына, прижимая к себе отчаянно плачущую девочку. Павел, хозяин, и гости, бросились к месту аварии. Среди присутствующих был доктор-реаниматолог, он мог в случае необходимости оказать первую помощь пострадавшим. А Елена, хозяйка, вместе со своей пятнадцатилетней дочерью Марфой занялись малышкой. К сожалению, и Павла, и Елены уже нет в живых, но Марфа здравствует, и она отлично помнит события той ночи. Это совсем не удивительно, не каждый Новый год в их дом прибегал незнакомец с рассказом о дорожном происшествии. Марфа сообщила, что мама, раздев девочку, воскликнула: «Ну и ну!» – «Она ранена? – испугалась девочка. – Мне бежать за дядей Сергеем и вернуть его? Нужен доктор?» – «Нет, врачу лучше быть около той несчастной женщины, вдруг ее муж ошибся, и бедняжку еще можно спасти, – остановила дочь Елена. – На крошке ни одной царапины. Но посмотри, какая она грязная! Похоже, девочку не мыли несколько месяцев, не подрезали ей ногти, не чистили ушки, у бедолаги сильнейший диатез. И при этом на ней очень дорогая, если не сказать роскошная одежда, а в придачу шикарная сумка с детской косметикой от лучшего производителя. Очень странно». – «Может, ее мама сектантка? – предположила Марфа. – Как тетя Люся Брагина. Та не разрешает стричь своему сыну волосы, уверена, что в них копится жизненная энергия». «Всякое случается, – вздохнула Елена. – Но я все равно вымою младенца и обработаю кожу цинковой мазью».

Владимир Олегович сидел, сложив руки на груди. Когда следователь умолк, подал голос:

– Я уже сказал, что пожалел ребенка и в память о Владе забрал дитя.

– Да, человек в состоянии нервного возбуждения не всегда контролирует свои слова, – мирно продолжил Андрей. – Вот сейчас вы чувствуете себя неуютно и произнесли пару минут назад фразу: «В память о Владе, которую любил как родную».

– Ну и что? – напрягся Карелин. – Вы усмотрели в выражении нечто криминальное? И где криминал?

– «Любил как родную», – задумчиво повторил Костомаров. – Ни один отец не выскажется таким образом. Мне следовало удивиться, но я уже знаю, что Елизавета родила дочь не от вас.

– Чушь собачья! – взвился Карелин.

– Владимир Олегович, – с укоризной произнес Костомаров, – не стоит верить газетам, которые ради повышения тиражей распространяют лишь негативную информацию о полиции, выставляя всех сотрудников взяточниками и малопорядочными людьми, озабоченными не поиском преступника, а исключительно процентом раскрываемости и готовыми за деньги на любую подлость.

– Я ничего подобного не произносил, – занервничал Карелин.

– Владимир Олегович, – продолжил Андрей, – догадываетесь, что важно в моей работе? Ну, кроме поимки того, кто нарушил закон. Это на первом месте. А что на втором?

– Понятия не имею, – буркнул бизнесмен.

– Правильно оформить все бумаги, – неожиданно весело сам ответил на свой вопрос Костомаров. – А потом положить их в архив, где документы тихо пролежат большое количество лет. Для человека десять-пятнадцать годков серьезный срок, но что тот же срок для протоколов? Конечно, случается всякое. Пожар, например, или крысы сгрызут папки, вода может залить хранилище. Но в нашем случае ничего такого не произошло. Вот ведь как интересно. Вы придумали, на ваш взгляд, хорошую историю, весьма успешно, как вам казалось, разыграли спектакль, а в черном-черном углу на черной-черной полке лежала черная-черная папка и ждала момента, когда ее вытащат.

– Я устал от ваших намеков! – взвился Владимир. – Я ни в чем не виноват! Я спас жизнь ребенка! Я пришел к вам на беседу один, без адвоката, потому что человеку, который не сделал ничего дурного, защитник не нужен. Думал, что вы наконец-то нашли сбежавшего Константина, убийцу Влады, но о нем и речи нет. Наше общение становится для меня тягостным, поэтому я вызову адвоката.

– Мудрое решение, – согласился Андрей, – он вам очень понадобится. Но сначала посмотрите сюда. Вот это копии заявлений ваших соседей, написанные через месяц после свадьбы Владимира и Елизаветы Карелиных. Помните, что тогда случилось? И кто вообще была ваша супруга?

Владимир Олегович стиснул губы. Костомаров взял в руки бумагу.

– Семнадцать лет назад вас доставили в отделение милиции после скандала с молодой женой. Вы кричали, цитирую: «Немедленно иди на аборт! Если родишь, я его придушу!» И далее в таком духе. Соседи, взбудораженные шумом, вызвали патруль, который приволок хулигана в дежурную часть. И там вы рассказали сотруднику, что слетели с катушек, когда новобрачная сообщила о своей беременности. Жених-то перед свадьбой ни словом не обмолвился невесте о том, что бесплоден, вот в чем загвоздка! Полицейский понял вас, но все равно вы получили пятнадцать суток, потому что сломали пару стульев в кабинете участкового. Но пойдем дальше. Почему вы скрыли это? Боялись, что Лиза, поняв, что ей никогда не стать матерью, передумает идти в загс и вы потеряете свою единственную драгоценную любовь? Ну, первая часть произнесенной мной фразы – стопроцентная правда, а вторая нет. Вы, полагаю, действительно испугались, что невеста отменит свадьбу. Но на сокрытие информации о своей стерильности вас толкнула простая человеческая жадность. Евгений Ильич, отец Лизы, некогда был начальником шахты, где добывались алмазы. Никаких свидетельств его нечестности нет, но, выйдя на пенсию, он переселился из Якутии в Москву, где купил большую квартиру в центре, дачу, машину. Дело было в самом начале перестройки, страну трясло в гражданской войне, поэтому никто не обратил внимания на слишком шикарную жизнь простого пенсионера. А Евгений Ильич начал скупать недвижимость. На момент смерти в его собственности имелись две трешки, четыре двухкомнатные и пара четырехкомнатных квартир, которые унаследовала дочь. Но, думаю, кроме хором ей еще досталась и папина кубышка. А Владимир Карелин, жених девушки, был всего лишь младшим научным сотрудником, только что потерявшим работу в связи с развалом института, где он тянул лямку за скромную зарплату.

Костомаров отодвинулся от стола и продолжил:

– Елизавета обманула вас. Она жила с другим мужчиной, вероятно, женатым, забеременела от него и решила прикрыть грех замужеством. Вы, как выяснилось, тоже не были честны с ней. В общем, как говорится, сошлись два одиночества. После того скандала вы более не попадали в поле зрения правоохранительных органов. С женой помирились, потом согласились воспитывать неродную девочку, которая появилась на свет, записали ее на свое имя и официально признали дочерью. Но когда малышке исполнилось одиннадцать месяцев, Елизавета составила завещание, в коем указывалось, что все ее движимое и недвижимое имущество, в том числе несколько магазинов одежды, которыми владела дама, в случае ее смерти отойдут Владе. Имелось в документе несколько условий. Если мать скончается до восемнадцатилетия ребенка, то опекуном девочки станет Владимир Олегович. Но распоряжаться финансами он сможет лишь до совершеннолетия Влады, потом обязан отдать все ей. А вот теперь, внимание, ключевой момент.

Костомаров поднял вверх указательный палец.

– В своем последнем волеизъявлении Елизавета указала: «В случае кончины Владиславы до достижения ею восемнадцати лет все денежные средства, квартиры и бизнес передаются племянникам Евгения Ильича, моего отца. Моему мужу Владимиру Олеговичу отходит квартира в Москве, где он сейчас прописан. Карелин поставлен в известность об условиях завещания и дал обещание его не оспаривать». Я не знаю, чем вы так рассердили супругу, что она решила лишить вас богатства. Может, Лиза действовала под влиянием минуты после очередного скандала с супругом? Тогда, вероятно, через какое-то время она бы переписала документ, но случилась авария. И я понимаю, что вы испытали, поняв: на вас нет ни единой царапинки, а Елизавета с Владой погибли. Ведь это означало, что все накопления, квартиры и магазины достанутся родственникам супруги, вы же получите только апартаменты, где живете. Это, конечно, совсем неплохо, но если вспомнить о всем состоянии, то можно зарыдать от злости. И тут судьба, закрыв перед вами дверь к обеспеченной жизни, неожиданно распахивает форточку. В избе, куда вы пришли в надежде отыскать телефон, обнаруживается девочка одного возраста с Владой. Мало того, у нее нет метрики, крошка вроде и не существует. И вы решаете воспользоваться шансом, Зиночка трансформируется во Владу. Для постороннего человека все годовалые дети похожи друг на друга. Никто не заметил подмены. Вы спокойно вздохнули, начали создавать свой бизнес. И надо признать, вы преуспели, сейчас хорошо обеспечены. Еще надо отметить, что вы никогда не обижали Владу. Наоборот, понимая, что в восемнадцать лет девушка может потребовать большую часть вашего дела, которое базировалось на средствах Елизаветы, заваливали ее подарками, баловали, пытаясь таким образом завоевать любовь ребенка, дабы избежать немалых проблем в будущем. Ну а когда крепко стали на ноги, захотели славы. Начали устраивать яркие вечеринки для своих ВИП-покупателей, щедро раздавали певцам, спортсменам, политикам, разным деятелям культуры, журналистам скидочные карточки, делали им презенты. И добились своего. Сейчас вы любимый гость на всех тусовках и принимаете участие в разных развлекательных телешоу, ваши фото мелькают в прессе. Все у вас шло хорошо, пока…

Костомаров сделал короткую паузу и спросил:

– Как это произошло? Влада пришла и сказала: «Знаю, что случилось в деревне Калоши»? Ей тогда исполнилось пятнадцать. Да?

Карелин молчал.

– Ладно, сам продолжу, – неконфликтно согласился Андрей. – Я вот очень люблю детективные романы Арины Виоловой, гоняюсь за каждой новинкой, несмотря на то что журналисты обвиняют писательницу в излишней запутанности сюжета и надуманности ситуаций. Но понимаете, Владимир Олегович, она ведь не фантазирует, описывает реальные события, а жизнь покруче любого писателя выстраивает сюжет. Однако вернемся к нашей истории. Вы спокойно занимались своими делами и изредка общались с Павлом и Еленой. Сомневаюсь, что вам хотелось поддерживать эту дружбу, но Возницыны люди наивные, поэтому сами звонили, интересовались, как дела у вас и Влады. Я не ошибаюсь?

Владимир Олегович отвернулся к стене.

– Молчание – знак согласия, – кивнул Костомаров. – Вы полагали, что Клавдия никогда не найдет мужчину, которому продала девочку. Правда, как глупой бабе отыскать незнакомца? Ведь она даже имени его не спросила. Но в дело вмешалась госпожа судьба. Верная горничная Елены постарела, и хозяйка решила нанять ей в помощь простую деревенскую бабу, которая пару раз в неделю будет мыть полы. Как думаете, кого наняли поденщицей? Клавдию.

У Владимира Олеговича дернулась щека.

Андрей сделал вид, что не заметил нервного тика Карелина.

– Клава оказалась исполнительной, малоразговорчивой и исправно мыла полы, поэтому, когда горничная Елены, совсем ослабев, решила уехать домой на Украину, хозяйка повысила Хрякину – сделала ее своей домработницей. Тетка верой и правдой служила Возницыным. Елена заботилась о Клаве. Отправила ее к зубному врачу и оплатила протезы, отвела к парикмахеру, купила приличную одежду и добилась результата: Хрякина, отъевшаяся на хороших харчах, стала симпатичной женщиной, не выглядела более изможденной старухой. Поэтому вы, приехав к Возицыным на юбилей Елены, не узнали в прислуге ужасную тетку, у которой купили ребенка. А вот Клава, открыв дверь очередному гостю, очень испугалась. Мужчина, которого она хорошо запомнила в ту новогоднюю ночь, совсем не изменился! С ним приехала красивая девочка-подросток в дорогой одежде, и не очень сообразительная женщина тут же поняла: это Зина, ее дочь.

Костомаров поправил стопку документов, лежащих на столе.

– Наверное, вам совсем не хотелось отправляться к Елене. Я знаю, после аварии вы ни разу не посещали особняк академика, только изредка пересекались с Возницыными в московских ресторанах. Но отказаться от приглашения на юбилей было невозможно. Гостей на празднике гуляла целая армия, обслуживала мероприятие специально нанятая бригада официантов. Клавдия же сидела на кухне, не высовывая носа в коридор – она опасалась встречи с вами. Шумная компания покинула дом ночью. Павел пошел спать, а Елена отправилась проверить, как прислуга убирает помещение. Первый этаж мыла уборщица из клининговой фирмы, а свою домработницу хозяйка нашла на кухне. И сделала ей замечание: «Почему тут сидишь? Иди присмотри за поденщицами». – «Он ушел?» – прошептала Клавдия. «Кто?» – удивилась Елена. «Мужчина в белом костюме, – прошептала горничная. – Я его боюсь!» Возницына начала расспрашивать горничную, и та рассказала ей о Зиночке. Жена академика тут же вспомнила грязную золотушную, неухоженную девочку, одетую в шикарный комбинезон, и сразу поверила Клаве. Прошли годы. Павел и Елена скончались, их дочь стала хозяйкой особняка. А Клавдия продолжала работать в доме. Года полтора назад она заболела, Марфа уложила верную домработницу в больницу и… позвонила Владе, договорилась с девочкой о встрече. Так, Владимир Олегович?

Карелин вскочил и заорал:

– Да! Сука! Гадина! Собственной семьи нет, в чужую полезла! Ни один мужик на Марфу не посмотрел, несмотря на ее богатство, а почему? Она святоша, по церквам шляется, службы выстаивает. Елена переживала, что ее доченька больше о боге, чем об устройстве своей жизни думает. Какого черта Марфа полезла не в свое дело? Владка прибежала домой в слезах, устроила скандал, потребовала рассказать ей правду, кричала: мол, Марфа сказала: «Твоя родная мама умирает, ты должна пойти к ней, утешить, проявить милосердие. Она тебя на свет родила, нельзя ей уходить без твоего прощения».

Владимир Олегович рухнул на стул, обхватил руками голову и застонал.

– Кто их просил, баб этих, Елену и Марфу, в жизнь других людей вмешиваться? Одна, узнав историю Клавдии, рассказала чужую тайну доченьке, а та решила, что очень по-христиански будет взбаламутить подростка. Мне стерва ничего не сообщила, Владе на голову ушат сведений вылила.

Карелин откинулся на спинку стула.

– Ад кромешный в семье начался. Девчонка каждый день скандалы устраивала, шипела: «Пойду и всем расскажу, что ты сделал. Убил свою дочь, хотел все деньги получить!» Я пытался ей объяснить, что малышка погибла в аварии, но Влада не слушала, словно с цепи сорвалась. А потом вдруг пришла и спокойно заявила: «Хорошо. Если ты сделаешь меня женой Константина, останешься со своим бизнесом. Если нет, я, как только восемнадцать лет стукнет, заберу все деньги, найму бухгалтеров, они посчитают, сколько прибыли мое наследство принесло, а суд обяжет тебя все-все до копеечки отдать. Ты мне никто! Всю жизнь мне врал, отцом прикидывался. Я тебя ненавижу! И разорю».

Карелин начал ломать пальцы. Теперь у него не только дергалась щека, но и кривился угол рта. Но он продолжил рассказ.

– Я потерял над собой контроль, схватил нахалку, потряс как следует и объяснил, что ей шум вокруг погибшей малышки совсем не выгоден. Да, если правда всплывет, разразится знатный скандал, я лишусь части состояния, но она потеряет все, поскольку сама не является родной дочерью Елизаветы, деньги уйдут родственникам Лизы. Так что ей лучше помалкивать. Влада притихла, ушла к себе в комнату. Через пару часов подошла ко мне и заявила: «Отлично. Буду молчать про Клавку. Ты прав, мне шум не выгоден. Но если я не стану женой Кости, ты очутишься на помойке. Или я в загсе, или ты нищий. Выбирай. Две недели срока. Торопись, Фокин может жениться на старой дуре Виоле Таракановой, и тогда тебе, папахен, трендец». Девчонка потеряла разум! Вы понимаете, в какой капкан я угодил? Мой бизнес действительно начинался с денег Влады, вложенных в строительство торгового центра. Дочурке скоро стукнет восемнадцать, она наймет ораву юристов… Конечно, мерзавка прикусит язык и ничего не сообщит о Хрякиной. Мелкий гаденыш чудесно понимает: я тоже слова не вымолвлю, иначе лишусь всего. Настоящий капкан… Владка может откусить жирный кусок от моего бизнеса, а я, чтобы не потерять состояние, не закричу: «Да она ни малейшего отношения к Елизавете не имеет!» Выход был один – выполнить ее требование. Я, правда, попытался с идиоткой разумно побеседовать, сказал: «Я могу заставить Костю жениться на тебе, но будете ли вы счастливы в браке?» Влада закричала: «Не твое дело!» Потом, слегка остыв, добавила: «Я найду кнопку управления мужем, вот в этом сомневаться не стоит!»

Карелин махнул рукой и замолчал.

– Владимир Олегович, вы умный человек и сразу, естественно, сообразили, что я беседовал с Марфой, – дружелюбно произнес Андрей. – От кого б еще я узнал подробности о покупке малышки у Клавдии? Но видите ли, какое дело… Я ведь знаю все. И могу рассказать, как развивались события. Да, господин Карелин, вы испугались, что глупый подросток устроит бучу, и вынудили Константина пойти с Владой в загс. Но вы не могли не понимать, что, образно говоря, сидите на бомбе, которая может взорваться в любую минуту. Влада не сегодня, так завтра могла устроить такой фейерверк, что мало бы вам не показалось. Почему вы потратили столько усилий, представляя Фокина психически ненормальным человеком, с юности проявлявшим наклонности садиста? Да потому, что придумали многоступенчатый план. Когда Константин, якобы не сумев справиться с яростью, «убьет» свою истеричную жену, вы расскажете в кабинете у следователя историю Кристины Мачути, покажете брошюрку «Смерть всегда найдет», и полицейский придет к выводу: Фокин болен, давно одержим желанием перерезать женщинам горло. В студенческие годы парень напал на Мачути (вы-то знали правду, что девушка оклеветала парня, но не собирались сообщать ее полиции), а сейчас лишил жизни молодую жену. Фокина арестуют, начнут допрашивать, тот расскажет про смерть Збарской, но Регина окажется живой, и диагноз подтвердится, Костю надолго отправят в психушку. А вы будете жить дальше, не боясь никаких скандалов. И вам удалось почти все. Влада уже мертва, лежит на диване… Но тут случилась осечка – Константин очнулся раньше, чем вы думали. Очевидно, неправильно рассчитали дозу, вколов ему транквилизатор. Ну да, перед вами стояла очень сложная задача. Требовалось, чтобы Фокин потерял сознание и не видел, кто убивает Владу, а пришел бы в себя в момент, когда подъедет полиция, сотрудники которой не должны догадаться об уколе. Плохое самочувствие Константина, головокружение и тошноту можно представить как последствия стресса. След от инъекции крохотный, с лупой по телу задержанного никто ползать не станет. Не всякий опытный анестезиолог справится с таким заданием, а вы действовали на глазок. И просчитались. Фокин неожиданно быстро пришел в сознание и сбежал. А вы теперь никак не могли рассказать мне историю с Региной Збарской. Она же, по вашему сценарию, плод больного воображения Фокина и не существует. Ох как вы нервничали и хотели, чтобы Костю нашли! Каждый день мне раз по пять звонили, говорили: «Потрясите Тараканову, она точно знает, где затаился преступник». А потом предложили: «Раз ваше начальство не желает установить слежку за треш-писакой, я найму частного детектива!»

Я, долго сидевшая в одной позе, вздрогнула и выпрямила спину. Так вот почему Андрей в ресторане предупредил меня о «хвосте» – не хотел, чтобы Карелин раньше него добрался до Кости! Желал сам поймать преступника.

– Нет, не так, – вдруг устало произнес Владимир Олегович.

Глава 35

– Тогда лучше рассказать правду, – участливо произнес Костомаров. – Вам станет легче. Вы ведь не профессиональный преступник, хотя и они совершают ошибки. А уж у вас их… Тело Влады кремировано, но остались образцы, взятые у трупа. Токсикологический анализ не делали, в нем не видели необходимости, причина смерти казалась ясной. Но вчера эксперты сделали нужное исследование и установили: девушка регулярно принимала барментон[25], лекарство, которое прописывают людям с гормональными отклонениями. Медикамент существует на рынке давно, но отпускается по особому рецепту. Если больной использует барментон по указанию врача, ему делается лучше. Но при превышении дозы у человека появляется плаксивость, случаются немотивированные истерики, припадки ярости, с которыми невозможно справиться. Симптомами передозировки лекарства являются воспаление глаз и выпадение ресниц. Что и случилось с Владой. Константин, беседуя с женой, обратил внимание на ее красные белки и наклеенные ресницы. Девушка постоянно закатывала скандалы, взрывалась на ровном месте, вела себя ужасно, с таким человеком невозможно находиться рядом, вот у Фокина к концу медового месяца и лопнуло терпение. Вы, господин Карелин, тайком подсыпали лекарство дочери перед бракосочетанием. Владу стало буквально трясти от гнева. Она испугалась припадков злости, а вы небось успокоили девочку, сказали что-то вроде: «Это предсвадебный мандраж. На вот пилюли, они должны помочь». Со слов Фокина мы знаем, что его молодая жена постоянно глотала какие-то розовые таблетки, они лежали в тубе с надписью «Гомеопатическое успокаивающее». А барментон выпускают именно в виде небольших таблеток этого цвета. Вы просто пересыпали медикамент в другую упаковку. Влада, ничего не подозревая, принимала гормоны и становилась все скандальнее. В короткие минуты просветления она пугалась своего состояния и не понимала, что с ней происходит, и хваталась опять за пилюли. Замкнутый круг.

Костомаров встал, сделал несколько шагов туда-сюда и снова опустился на стул.

– Вы надеялись, что у Фокина не выдержат нервы, он толкнет истеричку, ударит ее, получится громкий скандал. И потом, когда Владу убьют, все подозрения падут на ее мужа. Полагаю, вы договорились с киллером, которому предстояло зарезать Владу. Конечно, хорошо было бы, если б Костя сам лишил жизни супругу, но вы, наверное, понимали: рассчитывать на это не стоит. Вот поколотить истеричку Фокин мог. Думаю, зарезать бедняжку вы планировали почти сразу после возвращения молодоженов в Москву, но вам не повезло: Константин угодил в больницу с инсультом, пролежал там несколько месяцев. Вы, конечно, знали, когда зятя выпустят из больницы, и незадолго до этого дня снова начали давать Владе барментон. Она встретила супруга в полной боевой готовности. У них случился бурный скандал, Костя оттолкнул жену, та упала, ударилась, зарыдала, позвонила вам. Вы поняли: вот он, час икс. И поспешили на квартиру к зятю, прихватив с собой исполнителя. Однако, пока вы мчались по улицам, страсти у молодоженов улеглись, муж с женой пришли в себя. Влада заплакала, стала говорить, что сама не понимает, от чего бесится, попросила прощения у Кости и прошептала: «Сейчас все тебе расскажу про Калоши и бабу Клаву…»

Карелин вздрогнул, а следователь неумолимо продолжал:

– И что же случилось потом? Влада вдруг замолкает, ее лицо принимает удивленное выражение – она явно видит кого-то за спиной сидящего перед ней Кости. Фокин же ощущает укус комара и теряет сознание. Вы, Владимир Олегович, успели очень вовремя, еще минута-другая, и девушка могла бы растрепать правду. Но – не успела. Вы открыли дверь своим ключом, тихо вошли, увидели на диване связанную Владу (Фокин во время скандала обездвижил жену) и укололи зятя. Вы специально прихватили из дома шприц с сильным транквилизатором, хотели, чтобы Константин сразу потерял сознание. Дальше просто. Киллер убивает Владу, исчезает, вы же вышли из квартиры, позвонили в соседнюю дверь и быстро на цыпочках побежали вниз. Сосед, взбудораженный звуками скандала, доносившимися от Фокина, высунулся наружу, никого не увидел, зато заметил открытую настежь дверь квартиры Константина и решил посмотреть, что там происходит. Вы же в тот момент затаились где-то между этажами, подождали минут десять-пятнадцать, потом на лифте поднялись наверх. И разыграли приступ горя вкупе с отчаянием. Осталось уточнить некоторые детали. Например, кто вам рассказал о Кристине Мачути и книге «Смерть всегда найдет»? Да, да я помню ваши слова о том, как разоткровенничалась домработница Галина, но, уж извините, не верю. Горничная растила Костю с пеленок, знала про него все, но никогда бы не раскрыла рта. И Алла, обожающая Костю, не могла обнародовать эту историю. Еще у меня вопрос о барментоне. Я проверил, вам этот препарат не выписывали. Ладно, пусть вы прочитали о нем в Интернете. Но где взяли лекарство? Оно отпускается строго по особому рецепту, так просто его не приобрести. Откуда у вас ключи от квартиры Фокина? Вы уж меня просветите, пожалуйста. Ну и конечно, назовите данные наемного убийцы. Я все-таки надеюсь, что Владе перерезал горло нанятый профессионал, а не тот, кто назывался ее родным отцом. Или я ошибаюсь?

Владимир Олегович закрыл лицо руками и сдавленно заговорил:

– Я думал, что молодожены будут постоянно ругаться, барментон превратит Владу в психопатку, муж в конце концов вызовет врача, и Владу поместят в клинику. Барментон имеет одну особенность: если человек принимает его долгое время в больших дозах, он становится ненормальным. Я не собирался убивать Владу, мне лишь надо было объявить ее невменяемой, и тогда ей не доверят распоряжаться деньгами, финансы останутся у меня, ее опекуна. Против Константина я ничего не имел, сам бы посоветовал ему тихо развестись. Да, я организовал «смерть» Регины, но просто хотел, чтобы Влада получила в мужья Фокина, которым бредила, и забыла про желание отнять у меня деньги. Во мне жила надежда, что, став супругой своего избранника, девчонка изменится. Вначале я и не думал давать ей лекарство, а уж убивать тем более. Но он меня заставил. Сказал: «Пусть Владу посчитают сумасшедшей, тогда тебе точно ничего грозить не будет. Диагноз потом трудно снять. Барментон ты ей подбрасывать перестанешь, поведение девчонки стабилизируется, но ей до конца дней не отмыться от клейма «психопатки». Он сам давно пьет барментон и дал его мне. И рассказал про Кристину Мачути, про книгу, про то, как Костя увидел убитую, мать одноклассника. Это он на моих глазах убил Владу, уколол Костю, у него были ключи. Я шел за ним. Все сделал он. Я не убийца! И я никого не нанимал! Он сказал: «Расскажешь полицейским историю так, как я велю, иначе все узнают про то, что ты затеял с Региной, и про деревню Калоши. Смерть Влады со всех сторон выгодна тебе, я тут вообще ни при чем. Если выдашь меня, тебе конец! Запомни, ты действовал один, и тогда все обойдется». Ну зачем я с ним связался? Зачем выпил тот сок? Ведь сам, сам растрепал ему про Калоши…

Карелин забарабанил кулаками по столу.

Костомаров подождал, пока он успокоится, потом с иронией спросил:

– Раз вы не убивали Владу, не нанимали киллера, значит, есть некий таинственный человек, перерезавший девушке горло? Этот самый человек и помогал вам загнать Константина в угол, подсказал, как лучше запугать Фокина, а затем убил Владу? Чтобы Костю посадили в тюрьму? Вы понятия не имели о планах преступника?

– Да. Да! То есть нет… – зачастил Карелин. – Он говорил лишь о доведении Влады до психушки. Потом уж я понял, как он ненавидит Константина. Он использовал меня, он…

– Ну и кто он такой? – спросил Костомаров. – Теперь, когда вся некрасивая правда вылезла наружу, уже нет ни малейшей необходимости скрывать его имя.

– Кирилл Фокин, – чуть слышно произнес Владимир Олегович, – родной брат Константина.

В допросной воцарилась тишина. Я, сидевшая на табуретке в комнате для наблюдения, резко подалась вперед и больно ударилась лбом о стекло, через которое следила за происходящим.

В ту же секунду в кармане завибрировал мобильный. Я достала его и прочитала эсэмэску от Тони: «Костю везут в больницу. Инсульт».

Эпилог

В двадцатых числах мая мы с Андреем сидели на террасе кафе и наслаждались наконец-то пришедшим в Москву теплом.

– Как Константин? – спросил Костомаров.

– Пока еще в клинике, но прогноз врачей оптимистичный, – ответила я. – Слава богу, Тонечка ошиблась, второго удара не было, всего лишь гипертонический криз. Это не очень здорово, но намного лучше инсульта. До сих пор не могу поверить, что все придумал Кирилл. Он был таким тихим. Я считала его немного аутичным и совершенно равнодушным к матери и брату. Аллочка не скрывала, что обожает Костю, любила рассказывать о том, как тот поддерживает Кирилла, вливает деньги в его пиццерии, а второй сын ни разу не дал понять, что эти разговоры больно ранят его, молча сидел за столом, а потом незаметно исчезал. Мне казалось, что Алла тяготилась присутствием Кирилла, стеснялась его нелюдимости, угрюмости. Костя веселый, яркий, светский, успешный, а его брат бука и неудачник. Когда Костя получил премию за серию своих фоторабот, Алла устроила фуршет, на котором, как всегда, с отрешенным видом присутствовал Кирилл. Народ пил шампанское, поздравлял Фокина-Франклина, изредка кто-нибудь подходил к Кириллу и говорил: «Ну твой брат молодец! Да?» – «Да», – кивал близнец и отворачивался. А потом он по своей привычке удалился по-английски. Я подошла зачем-то к Алле, а та, не сдержав эмоций, воскликнула: «Ну почему дети рождаются такими разными? Один ребенок солнечный, сплошная радость, а второй…» Договаривать Фокина не стала, прикусила язык, но и так было понятно, что она имеет в виду.

Андрей отхлебнул капучино.

– У меня пока нет детей, но я почему-то уверен, что все проблемы отпрысков выращены родителями. Мы долго беседовали с Кириллом, и он рассказал, что после смерти их отца Алла категорично заявила: «Два мальчика по имени Константин – это нонсенс. Теперь один из вас станет Кириллом». Поняв, что переназвать хотят его, младший возмутился: «Почему я? Пусть в Кирилла превращается брат». Но Алла ответила: «Я так решила. Точка. Он Костя, ты Кирюша». И вот с той минуты в душе второго ребенка стали копиться обида и зависть. Он понимал, что мама его не особенно любит, ее бы вполне устроил один ребенок – Костик. Кирюша пытался радовать Аллу, но у него ничего не получалось, ситуация усугублялась с каждым годом. Костя преуспел в бизнесе, начал помогать Кириллу, купил ему несколько пиццерий, а у того дела не шли… Да ладно, что об этом говорить, все понятно, по-моему. И еще. Отец близнецов, поэт Фокин, был человеком с большими странностями, и Кирилл явно унаследовал его генетику. Костя удался в мать.

– Как Кирилл догадался, что Владимир Олегович затеял нечто не совсем хорошее в отношении его брата? – спросила я.

Андрей отодвинул пустую чашку.

– Совершенно случайно. Поняв, что ему каким-то образом надо принудить Константина к женитьбе на Владе, Владимир Олегович стал разыскивать на него компромат. Бизнесмен рассудил так: каждый человек совершает в жизни некрасивые поступки, Фокин не исключение. Кто может знать о нем все? Алла никогда не расскажет о драгоценном сыночке негатив, Галина скончалась. Остается Кирилл. Владимир Олегович позвонил ему и сказал: «Хочу открыть в своем торговом центре пиццерию. Может, заключим договор?» Кирилл согласился на встречу, которую Карелин предложил провести у него дома в неформальной обстановке. Владимир Олегович тщательно подготовился к беседе, соорудил легкую закуску и чай, зная, что Кирюша не любит алкоголь. Конечно, он понимал, что из вечно молчащего парня трудно будет вытащить информацию. Но в наши дни, когда фармакология семимильными шагами идет вперед, данная проблема решаема. Еще в шестидесятые годы прошлого века придумали сыворотку правды[26]. Тогда она использовалась исключительно спецслужбами. А сейчас у нас двадцать первый век. Карелин полазил в Интернете, нашел сайт, где предлагались разные способы разоблачить неверную жену, и купил таблетки, которые предлагалось бросить в любое питье – продавец обещал, что, выпив этот раствор, любой человек разболтает все свои тайны. Когда Кирилл сел за стол, Владимир Олегович налил ему и себе сока, бросив в бокал гостя препарат. Кирюша не сразу опустошил емкость, попросил льда. Карелин принес из холодильника кубики, и они выпили фреш. Через десять минут Владимир Олегович без запинки рассказал гостю про Калоши, Клаву, завещание Елизаветы, поступок Марфы, любовь Влады к Косте… Потом уже Кирилл со смехом сообщил ему, что заметил, как хозяин бросил в его напиток пилюли, поэтому специально отправил его на кухню, а сам поменял фужеры. После того как Владимир Олегович пришел в себя и узнал, что случилось, мужчины заключили союз и дальнейший план мероприятий разрабатывали вместе.

Костомаров умолк. Я с трудом нашла силы, чтобы сказать:

– История про Каина и Авеля.

– Не совсем, – возразил Андрей. – Библейский брат был менее подлым – сам совершил убийство. А Кирилл изо всех сил старался подставить Константина и ради этого зарезал Владу. Владимир же Олегович всего-то хотел запихнуть приемную дочку в психушку. Как ты и говорила – многоступенчатая комбинация.

– И что теперь с ними будет? – не успокаивалась я.

Следователь допил кофе.

– Лидия Зимина с компанией в СИЗО, Карелин и Кирилл тоже под стражей, все дела в конце концов передадут в суд. Деньги у фигурантов есть, они наняли ушлых адвокатов. Но выйти из грязи, не запачкав ног, никому из них не удастся.

– У Кирилла нет состояния, – встрепенулась я. – Кто оплатит его защитника? Ой, неужели Константин?!

– Разве ты не знала? – удивился Андрей. – Да, Фокин пригласил для брата лучшего законника из лучших, а заодно и самого дорогого – Михаила Юрьева. А как там Алла?

– Костя отправил ее и горничную Веру в Швейцарию, в крохотную горную деревушку, где нет ни одного человека, говорящего по-русски, не работает российское телевидение и отсутствует московская пресса, – вздохнула я. – Слава богу, ни Алла, ни ее домработница не умеют пользоваться компьютером, поэтому не смогут прочитать гадости, которые добрые люди строчат в Интернете. Обе женщины сейчас в информационном вакууме. Костя сегодня улетел к ним.

– К сожалению, Аллу нельзя изолировать от мыслей, которые крутятся у нее в голове, – вздохнул Костомаров. – Значит, Константин в шале с матерью, а ты тут, в Москве?

Я сообразила, что Андрею очень хочется узнать, в каких мы с Фокиным сейчас отношениях, и разозлилась на любопытство Костомарова. Но как ни в чем не бывало ответила:

– У меня в столице много дел. Вот, например, минут через десять сюда подойдет один человек для беседы.

– Понял, – кивнул следователь, – удаляюсь. Слушай, а давай сходим в пятницу в театр?

– На этой неделе не получится, – отказалась я. – На пятницу я назначила автограф-сессию, буду в книжном магазине подписывать свой новый роман. Как-нибудь в другой раз.

Андрей выдержал короткую паузу.

– Хорошо, созвонимся.

– Непременно, – улыбнулась я. – Ой, подожди!

– Ты передумала? – с надеждой осведомился Костомаров. – Пойдем на спектакль?

– Нет, остался один вопрос, – сказала я. – Кого шантажировала Зоя? С кем беседовала за туями, требуя десять тысяч долларов за свое молчание? Я сначала думала, что она ведет беседу с Трофимовым, но это оказалось не так. Юрий Михайлович появился буквально сразу после разговора Мироновой с незнакомцем, вот я и ошиблась.

Андрей встал.

– Ничего ответить не могу. Понятно лишь одно: Зоя нашла в «Нирване» еще одну жертву, но кто тот человек, осталось невыясненным. Ладно, я пошел.

Лежавший передо мной на столе сотовый тихо зажужжал.

– Здравствуйте, хочу поблагодарить вас за то, что нашли мне хорошую работу, – сказал незнакомый женский голос.

– Добрый день, – ответила я, глядя вслед уходящему Костомарову, – вы, наверное, ошиблись номером.

– Вы меня не узнали? Это Тамара из деревни Кожухово, хозяйка избы, где Регина комнату снимала, – представилась женщина. – Я вам пожаловалась, что меня из «Нирваны» уволили, а вы перед отъездом из отеля мне телефон дали, сказали, там меня точно на службу возьмут. Сегодня первую зарплату выдали. Спасибо вам огромное.

– Ерунда, – смутилась я, – случайно узнала, что в издательстве, выпускающем мои книги, ищут сотрудницу в административно-хозяйственный отдел.

– Я теперь на хорошем окладе, – похвасталась Тамара. – Мне в «Элефанте» очень нравится, и тут интересно, перспективы открываются.

Собеседница определенно собиралась продолжить рассказ, но я увидела, как к моему столику подходит мужчина, свернула разговор и сказала ему:

– Здравствуйте, Николай.

– Добрый день, – откликнулся сын артиста Расторгуева. – Разрешите сесть?

– Было бы странно ответить «нет», – улыбнулась я. – Хотите кофе?

– Лучше закажу чай, – не согласился компьютерщик.

Минут пять у нас ушло на пустую болтовню, потом Николай спросил:

– Наверное, недоумеваете, почему я попросил вас о свидании?

Я не стала возражать.

– Испытываю некоторое удивление.

– Мы с отцом по-прежнему живем в «Нирване», – вздохнул он. – Гертруда Марковна сейчас сама управляет там делами, Зимина ведь арестована. Говорят, она убила Миронову. Но мне Зою не жаль. Гадина! Отвратительная баба!

Я вздрогнула, а Николай продолжил:

– Знаете, я попал в очень сложное положение, а вы… вы моя любимая писательница, умная женщина и детектив. Хочу предложить вам заняться одним делом. Оно очень сложное, запутанное, в полицию я пойти не могу…

– Зоя шантажировала вас! – воскликнула я. – Требовала десять тысяч долларов!

Собеседник резко откинулся на спинку стула.

– Верно. Но как вы узнали?

– У женщин свои секреты, – пробормотала я. – Что у вас стряслось?

– Миронова узнала, что Андрею Борисовичу я не сын, – шепотом произнес Николай. – Я его фанат и просто прикинулся Николаем. Расторгуев ослеп, вообще ничего не видит, поэтому до сих пор не понял, кто рядом с ним.

– Погодите, погодите… – забормотала я. – Как не сын? Но вы же содержите пожилого актера, преданно ухаживаете за ним… Неужели вы совсем посторонний человек?

– По крови – да, – кивнул тот, кого я считала Николаем. – Давайте все объясню по порядку? Боюсь только, разговор у нас получится длинный…

– Ничего, я никуда не тороплюсь, – заверила я и вздрогнула от громкого неприятного звука.

Симпатичная блондинка, сидевшая за соседним столиком, резко отодвинула свой стул.

– Ты мне надоел! Ты даже неспособен сам себе кофе сварить!

– Нюша, не злись, – забормотал ее спутник, – у тебя кофеек лучше получается, чем у меня. И вообще, я без тебя как без рук…

– Современные девушки не понимают, что основная задача женщины – вести домашнее хозяйство, – вздохнул Николай, тоже, естественно, услышавший разговор соседей. – Как бы им это объяснить?

Я отвела взгляд в сторону. Нет, основная задача женщины – объяснить мужчине, что она вышла за него замуж, а вовсе не усыновила. Вот тогда нам не придется слонов на скаку останавливать, и освободится время для приготовления вкусного обеда.

body
section id="n_2"
section id="n_3"
section id="n_4"
section id="n_5"
section id="n_6"
section id="n_7"
section id="n_8"
section id="n_9"
section id="n_10"
section id="n_11"
section id="n_12"
section id="n_13"
section id="n_14"
section id="n_15"
section id="n_16"
section id="n_17"
section id="n_18"
section id="n_19"
section id="n_20"
section id="n_21"
section id="n_22"
section id="n_23"
section id="n_24"
section id="n_25"
section id="n_26"
В 1916 г. акушер Хаус пришел к выводу, что под воздействием скополамина человек правдиво отвечает на вопросы. Потом для получения сведений стали применять барбитураты, в частности пентотал и амитал. Сейчас используются иные средства, но врачи предупреждают: под воздействием химии человек не всегда говорит чистую правду, может сообщить и выдуманные факты. Автор романа настоятельно не советует приобретать «сыворотку правды» в Интернете и использовать ее, вы можете стать жертвой обманщиков и нанести другому человеку физическую или моральную травму.