Случайная встреча на ступеньках Акрополя обернулась для прекрасной гречанки неожиданным брачным союзом и головокружительным приключением. А позже приключение переросло в большую любовь…

Энн Хемпсон

Любимый повеса

Глава 1

Она убежала. Убежала от отца, родни и красивого молодого грека, которого отец выбрал ей в мужья. Ей только сказали, что он красив, сама она еще не видела жениха. Все они собрались в доме — отец, тетя Агни, Фивос и его родители — обсуждать помолвку, пока она, Серра, сидела одна в дальней комнате, — должна была сидеть! — дожидаясь приговора двух семей. Если бы все решилось к общему удовольствию, за ней бы пришли, чтобы познакомить с будущим мужем.

Радость освобождения была недолгой: она убежала, но куда теперь идти? Рейсовый автобус за шесть драхм увез ее от утопающего в цветах домика отца в пригороде Афин к Акрополю, где она опустилась на мраморные ступени основания храма Афины, самого знаменитого и красивого здания в мире, и теперь невидящим взглядом смотрела на группу щелкающих фотоаппаратами туристов. Что делать? Ее смутной целью стала Англия, потому что мать Серры была англичанкой, и девушка свободно говорила на этом языке. Англия и свобода. Если она туда когда-нибудь попадет, что за чудесное время наступит! Глубокий вздох, и рука скользнула в карман юбки. Триста драхм… меньше четырех английских фунтов.

Она сглотнула слюну, собравшуюся во рту, и почувствовала, что ей нехорошо. Только не здесь! Это же святотатство! Правда, люди уже отошли, ее никто не увидит, но… Она неуверенно встала, но ноги не слушались.

— Посиди спокойно минутку, — попросил бодрый мужской голос, и она заметила молодого человека, направившего на нее объектив. — Я смогу настроить резкость. — Он снимал храм, догадалась она.

— Н-не могу… — Рука взлетела ко рту. Интересно, такая ли она зеленая внешне, как кажется изнутри? — М-меня сейчас стошнит!

— Какая гадость! — Другой голос, низкий, красивый, но раздраженный. — Оставь снимок до другого раза, Чарльз. — Парень повернулся, чтобы уйти.

— Нет, Дирк, подожди, девочке плохо…

— Дорогой Чарльз, — протянул голос, — хватит! Куда бы ты ни попал, везде находится девица, у которой неприятности. Просто ты слишком носишься с ними. Пошли, фотография подождет.

— Может быть, но девочка… — Он посмотрел на нее. — Слушай, если тебя действительно тош… Э, да тебе, правда плохо?

Серра кивнула, пытаясь рассмотреть Дирка, который решительно настроился уйти. Какой высокий, стройный, сильный….

— О, — выдохнула она. — Мне ужасно плохо. — Она пошатнулась, и Чарльз поддержал ее за Руку.

— Туалет там, — неопределенно махнул он.

— Спасибо, — кивнула она. — Да, но… — Она снова остановилась и посмотрела прямо ему в лицо. В карих глазах девушки стояли слезы, губы дрожали. — Вряд ли я дойду туда. Вы мне не поможете?

— Господи, Чарльз, пошли! Девочке надо побыть одной.

Но Чарльз, кажется, решил не бросать Серру. Он протянул ей носовой платок и повел к туалету. На честном круглом лице молодого человека было написано беспокойство. Но не успели они сделать несколько шагов, как Серра воскликнула с облегчением: — Кажется, прошло! — Она все еще отвратительно себя чувствовала, но желудок утихомирился. — Мне ужасно неловко. Все из-за неприятностей. Понимаете, я попала в беду.

— Ты… — Чарльз автоматически окинул взглядом ее стройную фигурку. То же сделал и Дирк.

— Совсем не то, о чем ты подумал, — бросил он. — Греческие девушки этого никогда не допускают…

— Никогда? — Глаза Чарльза округлились. — Тогда как…

— Я не гречанка, — перебила его Серра, догадавшись, о чем идет речь. — Моя мать была англичанкой.

— Была?

— Она умерла три года назад, когда мне было пятнадцать. — Она грустно вздохнула. Слава Богу, что ее все-таки не стошнило. — Я убежала из дома, — сообщила она, поглядывая украдкой на Дирка, чтобы узнать, как он отреагирует на такую драматичную новость. Тот только подавил зевок.

— Ждешь поздравлений? Бегство из дома в наши дни пройденный этап, разве нет?

— Только не для гречанок, — возразила она с обидой.

— Но ты же сказала, что не гречанка, — напомнил Чарльз, а его приятель нетерпеливо вздохнул.

— Но мой отец грек, и я убежала из-за него. Он всегда выбирает мне мужей…

— Всегда? — перебил Чарльз. — В Греции принято многомужество?

— Не глупи, конечно, нет! — Она остановилась и посмотрела в упор на Дирка. Почему он такой скучный? Похоже, он совсем не слушал ее, не то, что его славный приятель Чарльз. — В прошлом году папа выбрал для меня парня, но я, отказалась. Потом несколько месяцев назад он нашел другого, с ним я тоже не захотела видеться. Теперь он сказал, что я должна выйти замуж за Фивоса, они обсуждали помолвку, когда я убежала. — Она подробно рассказала им свою историю, а под конец добавила, что будь жива ее мама, этого просто не могло бы произойти: она обещала, что Серра сама выберет себе суженого.

— Ну, — после паузы спросил Чарльз, — ты решила, куда поедешь?

— Я хотела бы попасть в Англию, но у меня только триста драхм.

К ее удивлению, глаза Дирка потеплели, и он даже начал проявлять к ней интерес, хотя не вставил в разговор ни слова.

— Так, далеко не — уедешь, — накачал головой Чарльз. — Лучше вернуться домой. — Серра энергично затрясла головой в знак протеста, и тогда Чарльз поинтересовался, что она имеет против парня, которого ей выбрал отец.

— Не знаю, — честно ответила она. — Я никогда его не видела, но мне не нравится его голоес.

— Голос? — наконец вмешался Дирк. — Какой пустяк!

— Но ведь с голосом мужа придется жить всю жизнь, — возразила Серра. — Только представь — каждый день слышать то, что действует на нервы. А у тебя красивый голос, — неожиданно добавила она.

Чарльз усмехнулся, а Дирк повернулся к ней, и она, наконец, смогла хорошенько его рассмотреть. И сразу без колебаний решила, что он необычайно красив. Ясные черты, впалые щеки, волевой подбородок. Он соответствовал образу английского аристократа из ее мечты. Мама рассказывала ей об этих людях, которые живут в замках, полных слуг. Интересно, принадлежали ли к этим избранным Дирк и Чарльз, подумала Серра. Если бы она могла попасть в Англию! Это лучшее место на свете. Свобода…

— Вы поможете мне добраться до Англии? — вопрос прозвучал будто бы ниоткуда, ибо Серра не могла поверить, что сама задала его.

— Я? — Чарльз покачал головой. — Иди домой, малышка.

— Если бы только мне сделал предложение англичанин, — вздохнула она. — Думаю, отец был бы рад отпустить меня, ведь вчера он сказал, что если я не выйду за Фивоса, он никогда не избавится от меня, — ко мне никто больше не посватается. Ведь в деревне все знают, что я отказала двоим, то есть теперь уж троим. Станут говорить, что я слишком гордая, и никто не позволит своему сыну сделать мне предложение.

— Чарльз, — спросил Дирк, — ты идешь, или мне возвращаться в отель одному?

— Вы уже уходите? — вопрос был задан Чарльзу, но смотрела Серра на его друга. Он совсем не так хорош, — думалось ей теперь. Высокомерный, надменный… И как славный Чарльз мог подружиться с таким сухарем? — Путешествуете? — спросила она, возвращая платок.

— Только начали, — улыбнулся он. — Мы здесь на неделю, потом поедем в Бейрут.

— Вы, наверное, богатые англичане? — она просто старалась удержать их хотя бы ненадолго, потому что чем дольше, тем страшнее ей становилось, а их общество могло спасти ее от ужаса неизвестности. К ее удивлению, в ответ друзья обменялись странными взглядами. — Я сказала что-то не то? — извинительно пробормотала она. — Чарльз покачал головой, но Серре показалось, что он задумался о чем-то своем. — О Господи!.. — У нее снова свело желудок, и она бросилась бежать к туалету, едва расслышав, что Чарльз кричит вслед: — Мы тебя подождем. У этого храма неподалеку… Ники, да?

Меньше чем через десять минут Серра стояла у храма Ники, чувствуя себя брошенной. Они ушли, а она так торопилась. Впрочем, она догадывалась, что противный Дирк использует этот шанс, чтобы утащить своего друга. Минут пять она бродила вокруг, ища их и не надеясь найти. В любом случае придется идти домой, — думала она, — но если бы они остались с ней еще ненадолго, ей было бы легче. Она страшно разволновалась из-за того, что так свободно разговаривала с англичанами, ведь если бы она позволила себе это в деревне, то жизнь ее была бы навсегда загублена — гречанку до свадьбы никто не должен видеть с мужчиной. Впрочем, тут не было ни одного ее односельчанина. Акрополь — место для туристов, которое многие греки никогда в жизни не видели, если не считать изображений на почтовых открытках, продававшихся здесь повсюду. Она бесцельно брела по Акрополю, думая об англичанах и о своих проблемах, пока не оказалась возле Эрехтейона и опустилась на камни, кусая губы, потому что слезы уже подступили к глазам. Голоса! Все еще расстроенная, Серра выпрямилась, прислушиваясь. Двое разговаривали. Она не видела их, но отлично слышала.

— Я прекрасно понял, что пришло тебе в голову, когда она упомянула богатых англичан, — нетерпеливо бросил Дирк.

— Знаю. Догадался по взгляду. Тебе подносят на блюдечке решение проблемы, а ты отказываешься его замечать.

— Кажется, ты забыл о Клорис.

— Ты же говорил, что не хочешь на ней жениться. Иначе мог сделать это давным-давно. Все же видят, что ты откладываешь помолвку, надеясь, что подвернется что-нибудь, получше.

— Спасибо, ты очень любезен.

— Ладно, знаю, что у тебя полно девиц, но все не те. Они быстро положат конец твоей вольной жизни. Только запомни — Клэрис не станет послушной женой. Она уже показывала характер, а если ты на ней женишься, неприятностей будет еще больше. Нет, Дирк, милая и тихая гречанка, вот что тебе нужно. Она не будет ни во что вмешиваться. Ее воспитывали в преклонении перед мужчиной, и она шагу в сторону не ступит. Если ты женишься на этой девочке, то будешь жить дальше, как прежде, ты даже забудешь о том, что женат!

Серра, замерев, вслушивалась в разговор, она так долго сидела неподвижно, что у нее онемели шея и плечи. Девушка не знала, в чем дело, но хорошо поняла, что у Дирка есть проблема. И эта проблема заключается в жене… А Чарльз предлагает ему жениться на ней, Серре. Если бы только эта проблема была у Чарльза, подумалось ей, она согласилась бы без колебаний.

— Слишком уж доброе у тебя сердце, — возражал Дирк, — везде найдешь несчастную девицу.

— Может, у меня и слишком доброе сердце, зато у тебя слишком жестокое, — парировал Чарльз. Дирк рассмеялся, а второй англичанин с тревогой продолжил: — Только так ли уж она хороша, как мы думаем…

— Я ни о чем не думаю, — мягко поправил Дирк.

— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо согласился Чарльз. — Я только хочу узнать, где она? Почему она еще не догнала нас?

— Пошла домой — к сердитому папаше и отвергнутому жениху.

— Не верится. Она была слишком решительно настроена. К тому же сказала, что не может терпеть его голоса — ей понравился твой. Пойду-ка ее поищу, — закончил он, и Серра услышала, как захрустел гравий. — Небось, бродит одна…

— Я здесь, — крикнула Серра, торопливо вскакивая. — Ты же сказал, у храма Ники. — Она уже добежала до угла. Дирк все еще сидел на земле. Минуту спустя он, прищурившись, рассматривал ее.

— А разве это не храм Ники? — удивленно переспросил Чарльз, оглядывая кариатид.

— Это Эрехтейон. — Серра повыше вскинула голову, чтобы достойно встретить взгляд Дирка. Он-то знал, какой из храмов — Ники, — поняла она. — Я уж думала, что вас потеряла.

— Мы ошиблись, но все кончилось хорошо. — Чарльз оглядел ее. — Какая ты бледная. Пойдем-ка с нами, выпьем.

Серра уже открыла рот, чтобы поблагодарить его, но Дирк заговорил первым:

— И давно ты тут? — Серра вспыхнула.

— Недавно. — Она замолчала, потому что лгать этим пронизывающим глазам было невозможно.

— И что ты слышала? — спросил он. Она молчала, пока Дирк не повторил вопрос несколько раз, и Серре не пришлось ответить, что она сидела за колонной минут пять.

— Все-таки надо дать ей выпить, — пробормотал Чарльз без прежней уверенности в голосе. — Она еще не совсем оправилась… Кстати, как тебя зовут? Не могу же я все время говорить тебе «ты», и «она».

— Серра Косталос.

— Серра? А почему мать не дала тебе английское имя?

— Ей нравилось имя Серра, — пожала она плечами.

— Если ты хочешь вернуться, — неуверенно обратился Чарльз к Дирку, — то я один отведу Серру в кафе.

Но они все-таки пошли в таверну вместе. Как только они вошли внутрь, Серра беспокойно огляделась, и это не укрылось от Дирка, который сразу поинтересовался, в чем дело.

— Если меня увидят с вами, то плакала моя репутация, — бездумно ответила она, а потом вспыхнула и пояснила, — я не имела в виду именно вас двоих. Просто в Греции девушка не должна показываться с мужчиной, а тем более ходить по тавернам.

— Что ты будешь пить? — Этот вопрос, как ни странно, задал Дирк. Серра сказала, что предпочитает содовую. Себе молодые люди заказали пиво. Когда напитки принесли, Дирк снова заговорил, причем его слова вызвали у Серры головокружение, а у Чарльза явное удивление. — А когда мужчина делает предложение… — спросил он, — как все происходит?

— Мужчина увидел девушку, может, заметил ее, проходя мимо сада, или вечером, когда она гуляет на площади с родственницами. Он рассказывает родным, они идут на нее посмотреть, чтобы решить, подходит ли она в невестки, а потом начинаются переговоры между семьями, — Серра замолчала, чтобы глотнуть содовой.

— А в чем состоят переговоры?

— Ну, родители жениха хотят узнать, какое за девушкой дают приданое, а ее семья должна убедиться, что парень хороший, и поэтому они посылают свою родню разузнать, не замешан ли он в каких-нибудь историях и все такое.

— А потом парень делает девушке предложение, верно? Ты сказала, что Фивос к тебе посватался?

— Он увидел меня в магазине… Родители не возражали.

Дирк неожиданно рассмеялся, но тут же резко оборвал смех и пристально взглянул на Серру, будто хотел рассмотреть каждую мелочь, каждую деталь. Казалось, его взор вобрал в себя все — ее сияющие карие глаза, классические черты лица, длинную шею, потом он скользнул ниже — к молодой груди и тонкой талии. Она сидела очень спокойно, думая о подслушанных словах. Неужели Дирк собрался сделать ей предложение? Свобода… ах, если бы это был Чарльз!..

— Дирк, — начал Чарльз, когда молчание затянулось, — ты, правда, собираешься сделать Серре предложение?

— А ты, кажется, не удивляешься вопросу моего друга? — нахмурившись спросил Дирк у Серры, не отрывая от нее взгляда.

— Я же слышала то, о чем вы говорили, — напомнила она, глядя на него честными широко открытыми глазами, потом добавила: — А зачем тебе нужна жена? Ведь видно, что ты совсем не хочешь жениться… Это связано с работой?

Она колебалась, потому что никак не могла представить себе Дирка работающим. Наверное, они с Чарльзом принадлежали к знати, о которой ей рассказывала мать.

— Нет, дело не в работе, — покачал головой Дирк.

— Тогда — в завещании? — снова спросила она, и на сей раз, улыбнулся Чарльз.

— А вот теперь верно. Со второй попытки. Умная девочка. — Он уже собрался подробно объяснить ей, в чем дело, но заметил тень неудовольствия промелькнувшую в глазах друга, и промолчал.

Так или иначе, Дирк заинтересовался идеей своего друга. Серра — которая совсем не была глупа — видела это, и хотя ей не хотелось упускать шанс, она все-таки растерялась. Девушка уже представляла себя в Англии, где можно будет делать все, что захочется. Она вспомнила о том, как Чарльз убеждал Дирка, что она не помешает его привычной жизни, и поняла, что ее саму это положение вполне устроит. Ведь здесь, в Греции, она вынуждена будет сидеть дома, зато в Англии… В Англии она найдет, чем занять себя. Даже сможет завести приятеля, ведь Дирку будет все равно. Лихорадочно соображая, чем еще можно укрепить Дирка в его решении, она даже не замечала, что мужчины разговаривают, но тут ее внимание привлекло какое-то слово, и она подняла глаза.

— У тебя есть мать? — спросила она, вспоминая свою маму. Если у Дирка есть мать, то она такая же… Серра заставила себя не думать об этом, ведь Дирк еще не сделал ей предложение, и вполне возможно сегодня же вечером, вернувшись в гостиницу, отбросит идею, как дурацкую. Если бы она смогла заставить его произнести нужные слова прямо сейчас…

— Да, — ответил он, и его глаза приобрели какое-то сардоническое выражение. — А что?

— Я вижу, ты думаешь, свататься ко мне или нет, — честно ответила она. — Я буду очень благодарна, если ты это сделаешь, и не стану ни во что вмешиваться, как и говорил твой друг… ну, тогда, когда я случайно подслушала ваш разговор.

— Видишь, она обещает вести себя хорошо и ни во что не вмешиваться, — радостно подытожил Чарльз. — Что тебе еще надо?

Дирка явно развлекала эта история. Конечно, он еще не пришел к окончательному решению. Серра рассматривала его, пытаясь угадать, сколько ему лет. Вряд ли больше двадцати восьми, — решила она, наконец. А Чарльзу, должно быть, на год меньше.

— А ты уверена, что я устрою твоего отца и… — он замолчал, потому что Серра так разволновалась, что вода из стакана, зажатого в дрожащей руке, расплескалась по столу. — Тебе снова плохо?

— Нет, просто я волнуюсь, — покачала она головой. — Ты, правда, собираешься посвататься ко мне, да? — Потом быстро продолжила, не дожидаясь его ответа. — Да. Уверена, отец не будет против. Ведь ты англичанин, здесь не живешь, отец не сможет ничего разузнать о твоем….

— Ты хотела сказать — прошлом?

Она снова покраснела.

— Мне все это неважно, — быстро возразила Серра. Если ты повеса, то живи, как привык. Я только хочу попасть в Англию и… — Она вдруг засомневалась. — А я смогу там развлекаться?

Девушка была такой наивной, что Дирк, который до сих пор воспринимал ее лишь как нечто полезное, почти пожалел ее.

— Конечно, сможешь. Ты будешь делать все, что захочешь.

— Звучит потрясающе, — сказала она, снова задрожав от волнения. — Ты даже не представляешь, как я мечтаю попасть в Англию! Мама мне много рассказывала и обещала, что когда я стану старше, я туда поеду.

— А почему до сих пор никто из родственников не пригласил тебя?

— У нас вечно не было денег. Папа небогат и тем более обрадуется возможности избавиться от меня… — Она замерла, а потом спросила упавшим голосом: — А что ты попросишь в приданое?

Дирк оглушительно захохотал, и она решила что он не так уж холоден и высокомерен.

— Мне не нужно твое приданое.

— Тогда папа тем более с радостью согласится. Ведь настоящего приданого он дать за мной не может.

— У тебя нет родственников в Англии? — спросил Чарльз, бросая взгляд на друга.

— По крайней мере, я о них не слышала. Мама была единственным ребенком в семье, и ее родители умерли. Наверное, есть какие-нибудь двоюродные братья или сестры, но я их не знаю.

— Что ж, тогда все отлично, — заметил Чарльз.

Серра посмотрела на Дирка, дожидаясь его решения. Наступила напряженная тишина.

— Я должен все обдумать, — пробормотал он, наконец.

— Ты передумаешь, — выдохнула она безнадежно.

— Я еще ничего не решил, поэтому не могу передумать, — отозвался он сухо.

Она повернулась к Чарльзу и умоляюще спросила: — А ты не женишься на мне? Я буду очень хорошей и послушной.

— Я!? — воскликнул Чарльз, а Дирк все также сухо заметил: — Почему бы и нет, Чарльз? Разве не ты говорил, что мы должны помочь ребенку?

— Но именно тебе отчаянно нужна жена, — парировал его друг.

— Не так уж отчаянно, ведь я могу вернуться к Клэрис.

— Только она не будет такой послушной, как Серра, правда?

Девушка закивала головой.

— А кого из нас ты предпочитаешь использовать? — спросил Дирк, пристально глядя на нее.

— Использовать?

— Не говори так, — возмутился Чарльз. — Вы используете друг друга в равной степени.

— А ты, как я понял, совсем не хочешь жениться?

— Я еще не готов к браку, — нахмурился Чарльз.

— Я, между прочим, тоже.

— Но тебе придется, — быстро вставила Серра.

— Да, малышка, как и тебе, — отозвался Дирк.

Повисла пауза, они тянули пиво и наблюдали за двумя парнями, танцевавшими сертаки, а Серра мучилась, принял англичанин решение или нет. Вид у него был задумчивый — это обнадеживало. Если бы он только знал, что это для нее значит! Впрочем, она была уверена, что ему все равно, он явно заботился только о себе.

— Ты решил? — наконец спросила она, когда он улыбнулся.

— Пожалуйста, мистер — Морган. Но ты можешь звать меня Дирк.

— Значит, ты сделаешь мне предложение? — воскликнула она, широко распахивая глаза. — Спасибо, огромное спасибо.

— Серьезно? — оживился Чарльз.

— Я еще ничего не сказал, — спокойно оторвался Дирк, и у Серры на глаза навернулись слезы. А молодой человек посмотрел на часы и заметил. — Пора в гостиницу, иначе мы опоздаем на обед. — Потом он перевел взгляд на Серру и очень буднично спросил: — Когда удобно зайти к твоему отцу?

Целую минуту она не могла выговорить ни слова, не в силах поверить в то, что слышит, а потом затараторила, — Сейчас. Прямо сейчас. Мы можем сесть на автобус…

— Автобус? — нахмурился Чарльз. — Мы всегда ездим на такси.

Она хотела сказать, что можно взять такси, но Дирк покачал головой. Он заявил, что им пора в гостиницу, но спросил ее адрес и пообещал зайти днем. Она дрожащей рукой написала адрес, не переставая умолять его, чтобы он сдержал обещание и пришел. К ее удивлению, Дирк вдруг смягчился: — Я всегда держу слово, — успокоил он девушку, и она сразу поверила. — Иди домой и ничего не бойся — просто скажи отцу, что встретила англичанина, понравилась ему, и я собираюсь посвататься к тебе. Пусть он к моему приходу свыкнется с мыслью, что ты выходишь замуж за иностранца.

— Твой папа не станет ругать тебя, когда узнает больше о Дирке, — вставил Чарльз. — Он очень богат… Или будет очень богат, когда женится. Ты станешь жить в большом роскошном доме.

Серра просияла, но все-таки сказала, что отец попросит каких-нибудь доказательств. Дирк уверил ее, что это нетрудно, и она поспешила домой, окрыленная мыслью о близкой свободе, которая скрашивала перспективу встречи с рассерженным отцом.

Глава 2

После того, как первая буря утихла, как ни странно, не отец, а тетя Агни продолжала осыпать Серру упреками. Она объявила, что теперь репутация девушки навсегда погублена, тем более, если ее кто-нибудь видел с молодыми людьми.

— Говорю же, он хочет на мне жениться! — возражала Серра.

— Чепуха! Он не придет! Все англичане одинаковы! Он флиртовал с тобой — вот и все. Где вы были? Быстро говори!

— Мы были в таверне…

Тетя чуть в обморок не упала — ведь порядочные девушки никогда не ходят в таверну, а когда узнала, что Серра была в компании двух мужчин, и вовсе распалилась. Но мистер Косталос нахмурился: — Много говоришь, Агни, — оборвал ее он. — Оставь это мне. — Когда тетка, бормоча обидные слова, ушла, и отец с Серрой остались вдвоем, он долго молчал, пока не произнес: — Садись, дочка, и расскажи мне об этом человеке.

Серре запали в душу теткины слова, и фигура Дирка Моргана стала казаться какой-то призрачной. Он не придет, — твердила она себе, но тут же вспоминала, как он твердо сказал, что всегда держит слово.

— Мы встретились на Акрополе, — начала она. — С ним был его друг Чарльз…

— И ты подцепила его?

— Подцепила? — не поняла Серра.

— Ну, это английское словечко, — объяснил отец. — Так у них знакомятся. Все это довольно противно.

Она пересказала все события дня, упустив, однако, главную — причину, почему Дирк собрался на ней жениться, и закончила срывающимся от волнения голосом: — Он придет, обязательно придет. Он обещал.

— Кого ты пытаешься убедить, меня или себя? — В голосе отца больше не было гнева, только грусть, будто он разочаровался в дочери. — Все это английская кровь, — добавил он, качая головой. — Надеюсь, дочка, с тобой все будет в порядке. Ведь если этот человек просто флиртовал с тобой, и то, что ты говоришь несерьезно, я просто не знаю, что случится. Мы до конца дней не сможем поднять голову от стыда.

— Но ты не против, чтобы я вышла за него?

— Господи! Да я больше всего на свете хочу, чтобы этот Дирк посватался к тебе. Что ж, время покажет, — покачал головой мистер Косталос, которому теперь оставалось только ждать.

Два часа спустя Серра стояла у окна своей спальни, и сердце ее тревожно билось — Дирк не шел. Почему она такая глупая? Зачем она вообще завела разговор с двумя незнакомцами, которые внесли такую неразбериху в ее семью и душу? Она пыталась оправдать себя неожиданной слабостью, подступившей к горлу тошнотой, но прекрасно понимала, что это слабое извинение. Слезы уже собрались капельками на концах ее длинных ресниц и вот-вот готовы были омыть щеки. Ее ждала жизнь старой девы с отцом и теткой, которые каждый день станут напоминать ей о позоре. «Лучше бы я умерла», — прошептала она, и слезы потекли по пылающим щекам, но тут возле дома притормозило такси. Серра выбежала из спальни и остановилась в коридоре прислушиваясь. Дирк представился, его пригласили в гостиную. Она не могла выйти к гостям, пока он не попросит у отца ее руки, и каждые две минуты Серра смотрела на часы. Прошло тридцать минут.

О чем они говорили? Почему отец не приходит за ней?…

— Серра! — раздался взволнованный голос тети Агни. — Тебя зовет отец!

Входя в гостиную, девушка растерялась. Слезы уже высохли, но по лицам Дирка и отца она поняла, что выглядит испуганной и заплаканной. Заметив, что Дирк произвел на мистера Косталоса хорошее впечатление, она приободрилась. Отец просто сиял, повторяя, что его дочь — счастливица, и что большая честь отдать ее в такую семью, как семья Морганов, что у них будет роскошная свадьба… Тут в разговор вступил Дирк, который заметил, что у них мало времени, а потому церемония будет тихой и очень скоро.

— Если вы так хотите, — согласился отец, хотя ему и не хотелось разочаровывать родню и односельчан.

Они поженились через четыре дня, а так как ни Дирк, ни Чарльз, не собирались отменять своих планов из-за появления в их жизни Серры, то все втроем отправились в Бейрут, где заняли три отдельных номера в самом роскошном на Ближнем Востоке отеле, носящем имя Святого Георга. У Серры захватило дух от роскоши комнаты, и она не могла отказать себе в удовольствии все потрогать, включить и выключить, нажать на все кнопочки. Там были и кондиционер, и радио, а когда она позвонила, тут же появились услужливые горничная с портье, спросившие, что нужно мадам. Она извинилась, те пожали плечами. Серра смутилась и решила больше не экспериментировать со звонками. Потом она начала распаковывать чемоданы с новой одеждой, которую купил отец, обрадованный тем, что у него не попросили приданого. Прощание с семьей, как ни странно, опечалило Серру, но Дирк обещал, что вскоре Серра снова вернется в Афины и повидается с отцом.

— Но вы не пошлете ее одну? — подозрительно спросил отец, и Дирк ответил, что жена приедет в Грецию с его сестрой. Тут пришла очередь Серры удивляться — она первый раз услышала о золовке.

— Как я счастлива! — громко заявила она своему отражению в зеркале и добавила: — Я и выгляжу счастливой! — Глаза сияли, как звезды, щеки розовели радостным румянцем. Впереди ждала Англия.

Через полчаса они отправились на прогулку по солнечному городу, наполненному движением, светом, шумом, пестротой лиц и красок. Здесь были храмы и минареты, небоскребы, отражающиеся в морской глади, коралловые крыши облепивших холм деревенских домиков; залив наполняли гордые яхты с самыми разными флагами и тяжелые суда, которые ползли в порт, чтобы избавиться от одного груза и принять на борт новый. Серра не верила своим глазам. Каждые полчаса она крутила на пальце кольцо, словно желая убедиться в том, что все происходящее — правда, и она теперь жена англичанина. Лишь один маленький эпизод омрачил ее радость. Ей вдруг захотелось накупить фруктов у уличных торговцев, но Дирк отказал, сославшись на то, что ему не хочется таскаться с корзинкой, а есть на улице он ей не позволит. Ее задел его тон, и она обиженно замолчала, а Чарльз пообещал, что закажет к обеду любые фрукты, какие она пожелает.

— Я хотела купить их сама, — попыталась объяснить она. — Ведь это так весело.

— Весело? — усмехнулся Дирк. — Значит, по-твоему, покупка фруктов и есть развлечение?

— Ты не поймешь, — отозвалась она, и инцидент был исчерпан.

К семи вечера они возвратились в отель, а час спустя, ужинали в дорогом ресторане, где им подали невероятно вкусную ливанскую еду, а Чарльз специально попросил поставить на стол вазу с самыми экзотическими фруктами. Во время ужина молодые люди обсуждали планы на вечер — они собирались в ночной клуб и остановились на Каве дю Рой, который работал до рассвета. Серра поняла, что они не собираются брать ее с собой и, вклинившись в разговор, спросила, может ли она составить им компанию.

— Ты слишком устанешь, — извиняющимся тоном ответил: Чарльз.

— Нет, обещаю. — Она посмотрела на мужа.

Он не улыбался.

— Ты слишком юна для таких мест. Иди в постель. Уже половина девятого, и ты, наверное, привыкла в это время ложиться спать.

Серре пришлась покориться. Из окна номера она видела, как они вышли из отеля. Ей было одиноко, грустно, но усталой она себя не чувствовала. Почему бы не спуститься в холл и почитать там журнал, который Дирк купил ей в самолете, — решила она, но внизу было так много народу и столько всего интересного, что она напрочь забыла о чтении, и журнал упал на пол. Рядом какой-то молодой человек, тут же поднял его, Серра поблагодарила, и тот сел рядом.

— Неужели вы здесь одна? — спросил он.

Голос оказался приятным. Она смутилась, но тут же вспомнила, что стесняться нечего — она теперь не греческая барышня, а англичанка, жена англичанина.

— Да, я одна.

— И вы часто путешествуете в одиночестве?

— Нет-нет, вы неправильно поняли, я путешествую с мужем и его другом.

— Понятно. — Юноша оглянулся. — Тогда я лучше пойду.

— Вам не обязательно уходить, если вы никуда не торопитесь, — ответила Серра, которой хотелось продлить разговор, чтобы не оставаться одной. — Мужа сейчас нет в отеле. — Едва она произнесла эти слова, как сразу поняла свою ошибку, но молодой человек посмотрел на нее с удивлением и новым интересом.

— Они ушли без вас?

— Я не возражала, — пришлось ответить ей. — Я люблю побыть одна.

— Это так необычно, — покачал он головой. — Вы ведь, наверное, недавно замужем. — Она не ответила, и он сменил тему, поинтересовавшись: — Вы первый раз в Ливане? — Она кивнула и сообщила, что она гречанка, хотя мать ее родом из Англии, как и муж. — Не понимаю, как он мог бросить вас одну, — покачал головой юноша. — Не хотите ли пойти потанцевать?

Сердце Серры застучало громче. Танцы… Она училась греческим танцам и была достаточно музыкальной, чтобы повторять па за партнером, поэтому ее не волновало, что она не знает всех модных степов… Она хотела без колебаний принять предложение незнакомца, но сказались привычка к затворничеству и долгие годы запретов: крылья еще не развернулись, она боялась открывшейся перед ней безграничной свободы.

— Вряд ли я смогу пойти с вами, — ответила она. Тут как раз появилась какая-то английская пара, окликнувшая молодого человека.

— Как вас зовут? — спросил он, а когда Серра ответила, представился. — Я Том, а это Кларк и Маурин. Они муж и жена. Может быть, теперь вы согласитесь, ведь мы пойдем вчетвером?

— Я вижу, он флиртует с вами? — вставил Кларк. — Бойтесь Тома, он опасный субъект.

В конце концов она все-таки поехала с ними на танцы, Кларк и Маурин тоже спросили, где ее муж, а когда она ответила, сочли, что дальше расспрашивать неловко. В такси воцарилась тишина, а Серра жадно рассматривала в окно машины проносящиеся мимо огни ночного города. Наконец, они приехали в ночной клуб, к счастью, не в тот, который выбрали Чарльз с Дирком. Клуб оказался полутемным залом, украшенным древнеримскими реликвиями. На одной из подсвеченных снизу стен были подписи знаменитостей, здесь когда-либо побывавших. Они нашли стол в уголке, заказали напитки, а Кларк и Маурин сразу пошли танцевать. Том пригласил Серру, которая немного боялась незнакомых танцев, но он прекрасно вел и даже не заметил, что она танцует первый раз, так хорошо у нее получалось. Когда они вернулись к столику, ее переполняло счастье. Потом ее партнером был Кларк, а затем все уселись за столик, чтобы посмотреть представление кабаре. Серра ничего не могла есть, но пила столько, сколько ей наливали, пока не почувствовала головокружение и не догадалась, что выпила лишнего. Том заказал ей кофе, чтобы она пришла в себя, а сам отлучился помыть руки. Серра откинулась на стуле и закрыла глаза. Если бы не опьянение, она чувствовала бы себя совершенно счастливой, и девушка дала себе слово больше не пить так много вина. И вдруг… она всмотрелась пристальнее. Да, это были Дирк и Чарльз, а с ними две блондинки. Они сидели за одним из столиков неподалеку. Дирк пошел танцевать с одной из девиц, потом заметил жену и остановился, не веря своим глазам. Она улыбнулась ему, но получила в ответ лишь мрачный взгляд. Не прерывая танца, он приблизился к ее столику и грубо спросил:

— Какого черта ты тут делаешь?

— Привет — р-раз-ззвлекаюсь, — ответила она. — А ты, что ты тут делаешь? — У нее зверски болела и гудела голова. Уголком глаза она заметила, что к ним идет Чарльз.

— Я велел тебе лечь спать! — грохотал бас Дирка. — Как ты сюда попала?

— На такси…

— Серра, что ты тут делаешь? — спросил потрясенный Чарльз.

— Почему вы все время задаете мне вопросы? — игриво и обиженно протянула она, на что Дирк возразил, что задал ей только один вопрос. — Нет, ты задал два, — поправила она мужа. — И я на оба ответила. — Она не могла понять, что случилось с Дирком, у него был такой вид, будто она совершила преступление. — Ты же сказал, что я могу развлекаться, делать все, что хочу….

— Это правда, Дирк, — подтвердил Чарльз.

— Девчонка напилась, — объявил Дирк, будто говорил не о своей жене, а о постороннем человеке.

— Не очень-то красиво звучит, — жалобно ответила она. — Том был вежливее.

Это еще больше возмутило Дирка, и они с Чарльзом стали допытываться, кто такой Том, и где она с ним познакомилась. Серра честно рассказала, как было дело.

— Ты не должна никуда ходить с незнакомыми мужчинами, — заявил Дирк. — Как гречанка, ты должна это знать.

— Я не гречанка! И не увиливай, ты обещал, что я смогу делать все, что захочу.

— И где этот Том? — грозно перебил ее Дирк. — Куда он делся?

Серра объяснила, что он пошел мыть руки и что она не видит ничего плохого в том, что поехала с ним потанцевать, только жаль, что она выпила слишком много вина — оно ей так понравилось.

— Вставай! — окончательно взорвался Дирк, побледнев от гнева. — Я сказал — вставай!

— Кажется, не могу, — ответила Серра, глядя на двух блондинок, которые сидели в отдалении за столиком. — Не оставляй своих друзей, — добавила она. — Сейчас все пройдет. Выпью еще кофе…

— Вставай! — Дирк был неумолим. — Я должен отвезти ее в отель, а ты пока займи тех двух, — обратился он к другу. — Я вернусь.

Чарльз, который жалел Серру, не хотел оставлять ее наедине с Дирком, и предложил отвезти ее в отель вместо мужа.

— Но я не могу уйти без Тома, — возразила Серра, а потом добавила: — К тому же мне ужасно нехорошо — также нехорошо, как в тот день, когда мы познакомились…

— Нет, Серра! — воскликнул Чарльз. — Только не здесь!

— На улицу, — приказал Дирк. — Ей нужен воздух. — Он взял ее за руку, поднял со стула и потащил к двери, а у нее не было сил ни сопротивляться, ни спорить. Она боялась, что ее стошнит, но еще больше боялась собственного мужа. Кажется, танцы прекратились — все смотрели на Серру, радуясь бесплатному развлечению.

На улице Дирк остановил такси, впихнул ее в машину и сел рядом. Чарльз остался на улице, и муж Серры бросил своему другу, когда машина уже тронулась:

— А ты говорил, что я даже не замечу, что женат.

Глава 3

Как и следовало ожидать, на следующий день Серра проснулась с чудовищной головной болью. Застонав, она села и потянулась за стаканом, но вода не утоляла жажду, а боль была невыносимой. Сколько времени? Оказалось было десять минут одиннадцатого — все, наверное, уже завтракали…

— О-о, — простонала она, с трудом поднимаясь. Похоже, она тверже держалась на ногах тогда, ночью, когда Дирк привел ее в гостиницу… или это было ранним утром? Она стояла у зеркала, когда открылась дверь, и влетел ее муж. Он явно был по-прежнему рассержен, только Серра никак не могла понять почему, ведь он обещал не вмешиваться в ее жизнь. К тому же ему было совершенно не обязательно оставлять подружку: Том прекрасно отвез бы ее в отель.

— Ну, мисс, вы оправились? — Саркастически поинтересовался он, и Серре стало еще жальче себя. Назвать ее «мисс», да еще в таком тоне! Ее обида росла с каждой секундой.

— Я отвратительно себя чувствую, — ответила она плаксиво. — Голова, как футбольный мяч.

— И такая же пустая. Ты что, ни могла остановиться раньше, чем напилась до бесчувствия? — Он сердито — оглядел ее, и она, краснея, накинула неглиже и бесхитростно объяснила:

— Все случилось так неожиданно. Конечно, я бы остановилась раньше, если бы знала, что мне станет так плохо. — И со словами добавила: — Какой ты злой.

— Злой! Ты что, не понимаешь, что выставила меня в дурацком свете? Слава Богу, мы не дома, иначе все знакомые были бы шокированы твоим поведением!

— Значит, я недостаточно хороша для твоих друзей? — Слезы повисли на ресницах, а губы дрожали. Весь пыл, с которым она собиралась спорить, пропал из-за его холодности. Он унизил ее. — Надо было думать об этом до свадьбы.

— Полностью согласен, — быстро бросил Дирк, и две огромных слезы покатились по ее нежным щекам. — Хочу только напомнить, — продолжал он ледяным тоном, не замечая ее слез или делая вид, что не замечает, — ты обещала вести себя хорошо, а я привык, что обещания выполняются.

Она кивнула, теперь ее мучило чувство вины.

— И, кажется, ты была благодарна, когда я на тебе женился.

Она снова горестно кивнула.

— Я все еще благодарна, правда. — «А вдруг он разведется со мной и отошлет назад к отцу, — подумала она, — а сам женится на Клэрис, о которой, они говорили с Чарльзом?» — Больше это не повторится, — пообещала Серра в отчаянии. — Ты говорил, что я могу как-нибудь развлечься, и я приняла твои слова буквально — решила, что я свободна, а потому могу пойти на танцы. — К ее удивлению, он немного смягчился, а в уголках глаз появились морщинки, как всегда, когда его что-то забавляло.

— Напиться — о таких, развлечения ты мечтала? — Он снова оглядел ее с ног до головы, и она плотнее запахнула полы пеньюара, чтобы прикрыть короткую ночную рубашку.

— Ты ведь знаешь, что нет. Мне до сих пор очень плохо.

— Я дам тебе что-нибудь, — пообещал он после паузы.

— Ой, спасибо, Дирк. Это поможет?

Он понимающе улыбнулся, и она догадалась, что у него тоже бывала такая же невыносимая головная боль с похмелья.

— Да, мы тебя вылечим.

— Ты очень добр, — заметила она, забыв, что несколько секунд назад говорила нечто противоположное.

— Не обольщайся, — предупредил он. — Я забуду про этот случай, потому что ты действительно не знала, что творишь. Только теперь помни — это не должно повториться.

Серра присоединилась к молодым людям только в обед — Дирк настоял, чтобы она провела все утро в постели. Чарльз ни словом не упомянул о вчерашней истории, но несколько раз пристально посмотрел на Серру. Он был рад, что молодожены не разругались окончательно после дурацкого инцидента в клубе. Серра вспомнила, что они собирались на экскурсию по городу, и извинилась, что нарушила планы. К тому же надо извиниться перед Томом и его друзьями, — решила она и, не подумав, спросила: — Ты видел сегодня Тома?

— Не имею ни малейшего представления, кто такой Том, — ответил Дирк сухо. — Поэтому не могу сказать, видел я его или нет.

— Я забыла, что вы не знакомы, и, конечно, ты не знаешь и Кларка с Маурин.

Молодые люди переглянулись.

— А это кто? — спросил Дирк.

— Еще двое. Мы поехали в клуб вчетвером.

— Вчетвером? Значит, ты не была вдвоем с Томом? — Чарльз удовлетворенно вздохнул. — Вот так, Дирк. Я же говорил, что Серра не станет поступать опрометчиво.

— Это все равно было опрометчиво, — тут же возразила Серра, чтобы предупредить очередное едкое замечание Дирка.

— А почему же ты вчера не сказала, что там были еще двое?

— Честно говоря, я просто о них забыла.

— Это я понимаю, — вставил ее муж.

Серра покраснела и сосредоточилась на яблоке, которое чистила.

— Мне надо перед ними извиниться, — промямлила она, когда молчание затянулось.

— Конечно, — согласился Чарльз, добавив, что они, должно быть, разволновались, когда она как сквозь землю провалилась.

— Вряд ли, — отозвался Дирк, — наверняка, им рассказали, что произошло.

— Но они же не знают, что Серру увез из клуба именно муж.

Увез? Уволок — вот верное слово, подумала Серра и тут же покраснела, заметив взгляд Дирка, который, похоже, читал мысли.

— Том поймет, что это был мой муж.

— Ты сказала ему, что замужем? — удивленно переспросил Дирк, а Серра тут же вспомнила о блондинке, с которой он танцевал. Он, уж точно, умолчал о своем браке. Но что он тогда объяснил девушке?

— Конечно, сказала.

Дирк больше не стал ее расспрашивать, и через несколько минут они поднялись в свои комнаты, чтобы переодеться и идти на пляж. Вечером они, как и накануне, поужинали в отеле, а потом Чарльз с Дирком собрались уходить.

— Оставайся в номере, — предупредил Дирк Серру. — Почитай, например, или что-нибудь в этом роде.

Она кивнула, а когда он ушел, еще долго смотрела на закрытую дверь. Все изменится, когда они приедут в Англию, — твердила себе Сера. Она заведет друзей и сможет выезжать. Она подошла к окну, чтобы посмотреть на огни ночного города. Бейрут называли «Парижем Востока», и теперь она понимала, почему, хотя никогда не была в Париже, но много раз видела его в кино. Кругом царили оживление и веселье, все было расцвечено яркими красками. Улицы заполняла разноязыкая праздная толпа. Она долго смотрела в окно, а потом отошла, размышляя о том, что если бы она вела себя осмотрительнее, то Дирк, возможно, разрешил бы ей пойти куда-нибудь с Томом и его друзьями. Вскоре ей надоело просто так сидеть на кровати, она разделась, приняла ванну и забралась под хрустящую холодную простыню, чтобы лежать без сна, думая о Дирке, Чарльзе и о том, встретили ли они тех же девушек или нашли новых. Ей была неприятна мысль о том, что Дирк с Чарльзом могли не только танцевать с девицами, но и заняться с ними чем-нибудь еще…

Был ли Дирк повесой? Он не протестовал против такого определения, когда они разговаривали в афинской таверне. Она грустно вздохнула, повернулась на бок и выключила свет. Если бы только она родилась в Англии, вышла бы там замуж по любви, то ее муж, конечно, не волочился бы за девушками. «Но я должна радоваться, что обрела свободу, — сказала она вслух. — Отец всегда говорил, что мечтать о том, что невозможно, — грех».

На следующее утро они взяли напрокат машину и отправились в Баальбек. Дирк вел, Чарльз сидел рядом, Серра — сзади. Они поднялись по знаменитому дамасскому шоссе, которое вьется спиралью по горам, и им открылся роскошный вид на море внизу. Зонтики сосен сверкали зеленью под яростным восточным солнцем. Серра, как завороженная, смотрела в окно, почти ничего не говоря, а Чарльз с Дирком ни на минуту не замолкали, но их разговор ее не касался.

Акрополь Баальбека, лежащего между Пальмирой и Иерусалимом, открылся в рамке тополей, серебрящихся на фоне ослепительного неба. Припарковавшись у подножия холма, на котором стояли прекрасные римские храмы, Дирк вышел из машины и открыл Серре дверцу. Это был первый знак внимания с его стороны, и хотя он явно сделал это автоматически, ей все равно было необычайно приятно, и она ответила быстрой радостной улыбкой. Его взгляд лениво скользнул по лицу жены, будто впервые замечая то, чего он не видел прежде, и молчание стало несколько напряженным, но его вовремя нарушил Чарльз. Втроем они направились к акрополю — это греческое имя носил когда-то любой город на горе.

Как и в афинском Акрополе, пропилеи вели к храмам, и главному — храму Юпитера, так у римлян называли бога, которого греки именовали Зевсом. От него осталось лишь шесть массивных колонн, которые впечатляли высотой — ведь это были самые высокие колонны на свете.

— Они будто поддерживают небо! — воскликнула Серра. — Наши афинские рядом с этими просто карлики!

— Я слышу нотку ревности? — поинтересовался Дирк язвительно, и Серра рассмеялась. Колокольчики смеха отозвались среди развалин.

— Наш все равно лучше — он самый знаменитый на свете.

— И старше, — подержал Чарльз с улыбкой.

— Да, к тому же этот — римский, — добавила Серра.

— Да ты и вправду ревнуешь к этим колоннам, — с любопытством повторил Дирк. — Колонны в Афинах, наверное, вдвое ниже этих. Видимо, римляне считали, что их Юпитер вдвое могущественнее Зевса.

— Но они скопировали наш стиль, — возразила Серра. — Это коринфские колонны.

— Ты должна быть благодарна, что они это сделали. Ведь повторение — величайшая форма лести.

Потом они пошли осматривать другой знаменитый памятник Баальбека — храм Бахуса, который был больше Парфенона, но в древности его называли «маленьким храмом», потому что все кругом подавлял гигантский храм Юпитера.

— Красиво, — объявила Серра, с восторгом глядя на древние камни. — И так прекрасно сохранился. Как это получилось, что он устоял, если все кругом разрушили землетрясения?

— Одна из загадок природы, — серьезно отозвался Дирк. — Так часто бывает — все кругом падает, а один может устоять.

— Пишут, что это самое прекрасное коринфское строение римлян, — сообщил Чарльз, заглядывая в путеводитель.

— Всегда думала, сколько времени это строили? — заметила Серра.

— У них были рабы. Тысячи рабов. Разве ты забыла, что в римском обществе было только два класса — патриции и плебеи, а все остальные считались рабами.

— Но не в этот период истории, — твердо и уверено возразила девушка.

Муж посмотрел на нее с удивлением и некоторым уважением.

— Эти здания датируются гораздо более поздним периодом, чем тот, о котором ты говоришь, Дирк. Их разделяет около четырехсот лет. — Сейчас она была уже не той маленькой растерянной девочкой, которую Дирк встретил на ступенях Парфенона всего неделю назад. Теперь она говорила уверено и авторитетно, ибо с детства интересовалась римской и греческой историями. — Рабы, конечно, были, но полагаю, что сами плебеи были слишком задавлены, и потому боролись за равноправие с патрициями.

Дирк продолжал смотреть на нее со все возрастающим уважением, хотя ему вряд ли нравилось, что его поправляет жена.

— Среди плебеев были и покоренные народы, — заметил он. — А они так и не получили равенства с патрициями.

— Да, эти классовые различия сохранились до конца, — согласилась она, — но сами плебеи имели рабов.

— Эй, — вклинился наконец Чарльз, — кто-нибудь из вас объяснит мне, о чем вы спорите? Какая, к черту, разница? Ведь эти патриции и плебеи умерли две тысячи лет назад.

Серра рассмеялась и не ответила, а Дирк язвительно заметил: — Просто Серра никак не может остановиться, исправляя мою ошибку, — а потом добавил: — Ты тоже послушай, Чарльз, может, что-нибудь узнаешь.

Серра неуверено посмотрела на мужа.

— Я говорила со слишком… большой претензией?.. — Она подняла брови. — Это верное слово?

— Да. Самое верное.

Она не знала, как отреагировать на его ответ, и только смущенно рассмеялась. К ее удивлению, он тоже засмеялся и сказал, что она должна ему еще что-нибудь рассказать, потому что ему интересно ее слушать. Это искренне, — догадалась Серра, и теплое чувство к нему захлестнуло ее. До сих пор не было еще случая, чтобы они с Дирком говорили на равных. Он и появился-то в ее жизни, как кто-то из другого мира, кто-то выше ее, и интересовался ею только как предметом, который можно было с пользой употребить в создавшейся ситуации. Возможно, она придавала слишком большое значение его утверждению, что он хочет услышать от нее побольше о древней истории, но ей так не казалось. Приятно будет как-нибудь с ним поговорить, — думала она, стоя у одной из огромных колонн и трогая потемневший известняк загорелыми пальцами. Каким красивым был Дирк! Она вдруг почувствовала, что он ее муж, и преисполнилась гордости: немногим девчонкам достался такой красавец, как ей.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Чарльз, заинтригованный ее довольным выражением лица.

— Да ни о чем, — ушла она от ответа.

— У тебя такой вид, будто тебе здорово повезло, — сказал Дирк, тоже посмотрев на жену.

Серре почему-то не хотелось, чтобы он прочитал ее мысли, и она опустила голову.

— Следующий — храм Венеры, — объявил Дирк, заглядывая в путеводитель. — Это где-то рядом.

— Только вообразите, что здесь происходило в древности, — воскликнула через час Серра, когда они уже собирались возвращаться в Бейрут. — Тут должна быть огромная лестница, по которой поднимались процессии, восславлявшие богов. Потом двор под сводами, которые поддерживали мощные колонны. А представьте себе все эти сияющие статуи из золота и бронзы на фоне ослепительно-белого мрамора! Должно быть, это невероятно впечатляло!

— Все это во славу языческих божков, — с оттенком отвращения добавил Чарльз.

— Вы тоже когда-то поклонялись языческим богам, — напомнила Серра, но Чарльз не хотел соглашаться с ее утверждением.

— Давайте не будем спорить, — перебил их Дирк, когда Серра уже открыла рот, чтобы продолжить. — Пора ехать. — Они включили в программу на день Дамаск, и Дирк торопился к машине. Серра снова уселась сзади и смотрела в окно, ведь тут жил Адам и был убит Авель. Она не хотела пропустить ни одной детали. Считалось, что Баальбек — древнейший город мира, который основал Каин, ища спасения от Божьего гнева. В Баальбеке жил Авраам.

— Как мне повезло! — воскликнула Серра, в порыве восторга всплеснув руками. — Никогда не думала, что когда-нибудь все это увижу! — Они босиком стояли в одной из великих мечетей мира. Гид рассказывал им о древней истории храма, а с высокого потолка на золотых цепях свисали шестьсот ламп, ярко освещавших стены, украшенные мозаиками с вкраплениями золота и серебра. Когда гид закончил рассказ, Серра повторила свое восторженное восклицание. Чарльз рассмеялся.

— Лучше, чем выйти замуж за Фивоса, а?

— Фивос! Да я бы всю жизнь просидела дома за вязаньем!

— Не сомневаюсь, что тебе нашли бы и другое применение, — с холодной улыбкой прокомментировал Дирк, и Серра вспыхнула, почувствовав, как его взгляд скользнул по ее стройной фигурке. Но она быстро отбросила от себя смутное, то ли сладкое, то ли неприятное ощущение, и вернулась к размышлениям о том, как скучна была бы ее жизнь в Греции, и тому, какие перспективы открывала Англия.

За два коротких дня ее семейной жизни она не успела почти ничего узнать о доме в Англии, который станет и ее домом. Когда они выходили из мечети, она заметила, что толпа разделила ее с Дирком, а рядом идет Чарльз, и она решила использовать шанс, чтобы расспросить его.

— Дирк живет в поместье, земли вокруг тоже принадлежат ему, — с готовностью ответил Чарльз. — Неподалеку дом, в котором живут его мать и сестра. Дженни всегда была очень близка с Дирком, она обожает брата и совсем не радовалась перспективе его женитьбы на Клэрис. — Тут Чарльз сконфуженно замолчал, потом продолжил. — Не знаю, одобрит ли Дирк наш разговор, но мне кажется, ты должна знать, что тебя ждет.

— Вы старые друзья? — спросила Серра, подумав, что они очень разные: Чарльз открытый и разговорчивый, а Дирк — замкнутый в себе, задумчивый… тут безо всякой на то причины, ей вдруг захотелось узнать, всегда ли он будет повесой. Возможно, — решила она про себя, — наступит день, когда ему наскучат крашеные блондинки и захочется осесть дома. Это будет еще хуже, — пришло ей в голову, — ведь ей тоже придется торчать рядом с ним.

— Да, мы давние друзья, вместе учились в школе.

— Расскажи мне о его доме и семье, — попросила Серра. — Я даже хорошенько не знаю, почему ему пришлось жениться. — Они медленно шли между древними колоннами, и Серру снова охватило ощущение невероятного счастья. Будто мечта стала явью, и все это происходит с ней, Серрой, кто бы мог подумать!

— Отцу не нравился образ жизни Дирка, — пояснил Чарльз, — и он оставил ему наследство только при условии, что Дирк женится в течение шести месяцев после его смерти. До конца срока осталось всего несколько месяцев.

— Так отец Дирка решил, что женитьба изменит его образ жизни?

— Так бывает со всеми, — отозвался Чарльз. — Вот почему меня не прельщает брак. — Он нашел глазами Дирка, который стоял в толпе туристов, окруживших гида. — Надеюсь, тебя не будет задевать и шокировать его образ жизни, — пробормотал он себе под нос.

— Никогда, — твердо ответила Серра, — я же обещала. Кроме того, я хочу сама жить свободной жизнью. Меня этот брак полностью устраивает. — Она сделала паузу. — А он очень безнравственный? — спросила она наивно, и Чарльз громко расхохотался.

— Какая ты славная, Серра. Да, он очень безнравственный.

— Не верю! — неожиданно для себя самой горячо заступилась она за мужа. — Просто он очень темпераментный.

— Значит, ты предпочитаешь, чтобы он был, как ты выразилась, темпераментным? — со странной интонацией переспросил Чарльз.

— Да… — ответила она, подумав. Они уже близко подошли к остальным и замедлили шаги. — Расскажи о его матери, — попросила Серра. — Наверное, она настоящая леди?

— Она тебе понравится, Серра… — Чарльз не закончил фразу, и что-то заставило Серру задать следующий вопрос: — А я ей понравлюсь, как ты думаешь?

— Наверное… когда она поближе с тобой познакомится.

Серра прикусила губу. В восторженном ажиотаже последних нескольких дней, она не слишком задумывалась о семье Дирка. Из серой жизни, где ничего не происходило, ее бросило в поток волнующих приключений, и она думала о своей будущей родне как о людях, с которыми ей тоже повезет. Только сейчас она спустилась с небес на землю.

— Она ужаснется, что ее сын женился на ком-то из другого мира? — спросила она, внимательно наблюдая за выражением лица Чарльза.

— Матери всегда недовольны выбором сыновей. Думаю, она надеялась, что он женится на светской красавице… Но, ты красавица, — добавил он с улыбкой, — так что это ее не разочарует.

Румянец удовольствия тронул щеки Серры, но она продолжила: — Она была бы довольна, если бы Дирк женился на Клэрис?

— Нет, — ответил Чарльз, нахмурившись. — Вряд ли. Скоро ты познакомишься с Клэрис и, думаю, согласишься, что она тяжелый человек. Тем более, что женись на ней Дирк, она, конечно, стала бы вмешиваться в его жизнь. Он вообще ни на ком не собирался жениться, так что договор с тобой его более чем устраивает. — Они догнали экскурсию, чтобы услышать заключительные слова гида, а потом отправились посмотреть на белую мраморную могилу Салах-ад-Дина, который победил Ричарда Львиное Сердце в третьем крестовом походе.

— А на Длинный рынок мы не пойдем? — спросила Серра, когда Чарльз и Дирк в один голос заявили, что насмотрелись достаточно. — Но там можно купить множество прелестных вещей, и очень дешево, — добавила она просительно.

— Время у нас есть, — заметил Чарльз. — Пусть ребенок сходит на рынок.

— Ладно, — пожал плечами Дирк.

— А деньги у тебя есть? — спросил Чарльз у Серры, глядя при этом на Дирка.

— А что ты собираешься покупать? — без особого интереса поинтересовался он, давая ей деньги, и она ответила, что не имеет ни малейшего понятия — ей просто хочется побродить по рынку.

Она даже не заметила, как вдруг потеряла их из виду в многоязыкой толпе и оказалась одна среди торговцев-зазывал и туристов из разных стран. Серра полностью отдалась пестроте и пышности арабского базара, расположившегося прямо у подножия холма, на котором возвышались гордые римские руины. Она не смогла устоять перед отрезом изукрашенной золотом и серебром парчи, кожаной сумки и массы сувениров. Деньги, которые ей дал Дирк, быстро перекочевали в карманы предприимчивых торговцев, но она не задумывалась о том, где ей искать мужчин, пока не истратила все до последней монеты. Руки у нее были заняты покупками, и она почувствовала, что устала. Наверное, ей не стоило покупать глиняный кувшин, но улыбчивый продавец уверил ее, что это очень древняя вещь, которую вынесло море, и она не удержалась. Может быть, это и древняя штуковина, но она столько весила… и к тому же была совершенно бесполезной.

«Где они? Куда запропастились? Прошел час, потом другой… Я потерялась», — прошептала Серра, но в ту же секунду услышала голос мужа и бросилась к нему навстречу. Крик радости не успел сорваться с ее уст, потому что Дирк грубо бросил: — Где ты, черт побери, шлялась? — Он был совершенно равнодушен к тому, что она почти плачет. — Мы искали тебя больше двух часов! — Заметив свертки у нее в руках, он возмущенно воскликнул: — Да ты, оказывается, развлекалась покупками, вместо того чтобы искать нас?!

— Дирк, старик, — вмешался Чарльз, — хорошо то, что хорошо кончается. Мы же нашли Серру, а это главное.

— Я не думала, что потеряюсь, — жалобно оправдывалась она, буквально уничтоженная его гневом. — Простите, что я доставила вам столько хлопот. Мне очень жаль. — Она виновато посмотрела на Чарльза. — Ты не возьмешь несколько пакетов? Пожалуйста, а то я так устала.

— Сейчас же выброси эту дрянь, — приказал Дирк, кривя губы. — Доставила нам много хлопот, говоришь? Да ты понимаешь, что нам еще три часа ехать до гостиницы, а уже темнеет?!

— Я не нарочно, — начала она, протягивая часть покупок Чарльзу.

— Если так будет продолжаться, — с ужасной интонацией произнес Дирк, — мне придется пожалеть, что я встретил тебя.

— Пойдемте к машине, — предложил практичный Чарльз. — Бесполезно ссориться и торчать здесь еще дольше.

Дирк скривился, но ничего не ответил, только повернулся и решительно направился к машине. Ехали молча. Миля бежала за милей, но никто не решался начать разговор. Чарльз несколько раз оглядывался через плечо на Серру, но она сидела низко опустив голову. Она ругала себя за глупость — покупала все подряд, даже не думая о том, что может потеряться. Два часа… Они показались ей двумя днями. А Дирк… он только рассердился на нее. В его глазах не было ни капли жалости или просто симпатии.

В ресторане у мужа все еще был грозный вид. Чарльз пытался завести разговор, но все время получал односложные ответы, и Серра чувствовала: Дирк жалеет, что женился на ней.

— Простите меня, — тихо-тихо сказала она, когда ужин почти закончился. — Это никогда больше не повторится.

— Вот это верно. У тебя больше не будет такой возможности!

— Ты хочешь сказать, что больше не дашь мне денег? — это было первое, что пришло ей в голову. — Я не стану их тратить, как сегодня.

Ледяной взгляд в ответ.

— Ну и путешествие! Этот день и место я запомню навсегда.

— Кажется, — вмешался Чарльз, — что с тех пор, как ты женился на Серре, у тебя появилось чувство юмора.

Она бросила на него выразительный взгляд — ситуация не благоприятствовала шуткам. Но, к ее удивлению, Дирк не обиделся.

— Похоже, ты прав, Чарльз.

— Так я прощена? — воспользовалась моментом Серра. Голос ее повеселел.

— Пока не испорчен весь остаток нашей поездки, — отозвался Дирк. — У меня просто нет выхода — придется тебя простить. А тебе не мешало бы измениться к лучшему пока мы еще не приехали домой.

Глава 4

В Гранж вела аллея вековых дубов в целую милю длиной, а сзади дома простирался огромный парк. Они въехали на холм над прелестным городком Дорсет, откуда открывался вид на всю округу и, естественно, на дом, развернутый фасадом к морю. Дирк и его молодая жена простились в аэропорту с Чарльзом, и теперь ехали домой на машине. По дороге Серра несколько раз восторженно восклицала:

— Англия — просто замечательная страна! — Она прижала руки к груди, чтобы унять дикое биение сердца.

— Англия еще не мой дом! — рассмеялся Дирк.

— Пока мне нравится все, что я видела. — Всю дорогу из аэропорта она не отрывалась от окна, чтобы ничего не пропустить. — Кругом так много зелени!

Дом произвел на нее невероятное впечатление, и сердце Серры забилось еще сильнее.

— Дирк… Мне страшно, — пожаловалась она, когда он остановил автомобиль.

— Глупости. Я же сказал, что ты увидишься с мамой только после того, как я поговорю с ней.

— Но… но она так удивится, что ты женился.

— Естественно, но она знает, что я присматривал себе жену. Просто все случилось немного быстрее, чем она ожидала, вот и все.

Он казался таким спокойным! Серра глубоко вздохнула. Если бы она могла быть такой же выдержанной и уверенной в себе! Но скоро все будет позади, — пыталась она уверить себя.

— А вы тоже позаимствовали нашу архитектуру, — заметила она, оглядев дом. — Только ваши дорические колонны проще.

— Согласен, — ответил Дирк. — В эпоху Возрождения все копировали греческую архитектуру. Пошли, не можешь же ты стоять тут целый день, выискивая недостатки постройки.

— Нет, ты меня неправильно понял! — Но он уже шел к массивной двери, и она поспешила за ним. Как только они поднялись по лестнице, дверь открылась; внутри ждал дворецкий.

— С приездом, сэр. Надеюсь, хорошо отдохнули?

Дирк уже вошел в холл, и Серра, преследуемая вопросительным взглядом импозантного слуги, догнала его и встала рядом.

— Это моя жена, Престон, — буднично заметил Дирк, как будто говорил о погоде. — Мама дома?

— Да, сэр. — Вопрос, заданный сразу после сообщения о женитьбе, дал Престону время оправиться от удивления. Он, конечно, тоже знал о завещании, поэтому потрясение было коротким. — Здравствуйте, мадам. Добро пожаловать домой. — Он внимательно осмотрел ее, и его аристократические черты слегка исказило недовольство.

— Спасибо, мистер Престон, — она попыталась обезоружить его улыбкой, но это не очень получилось, потому что обращение «мистер» сразу понизило ее до его уровня.

Дирк уже ушел вперед, и она поспешила за ним, оглядываясь по сторонам и изредка позволяя себе восхищенное «О!», но, не забывая посматривать на мужа, словно боясь потеряться среди бесчисленных ответвлений и коридоров. Они были в холле, устланном толстым пушистым ковром; стены украшала старая живопись, шпаги, копья и кольчуги. Потолок был расписан Веррио, и Серра открыла рот от восторга при виде сказочных цветочных букетов, райских птиц, зверей и херувимов, раскинувших легкие крылышки на плафоне. Они поднялись по широкой лестнице на галерею, увешанную портретами предков Дирка. Он открыл дверь, оглянулся и, убедившись, что она рядом, вошел в Зеленую гостиную. Серра остановилась у двери. Ей открылся рай, к которому будет трудно привыкнуть.

Дирк, похоже, заметил ее растерянность; девушка казалась такой маленькой и беспомощной в огромной дверной арке, что он протянул руку, и его уверенные, сильные пальцы сжали ее холодную ладонь. Серра успокоилась, поддержка мужа была сейчас ей очень кстати. Он усадил ее на обитое красным шелком кресло и стал объяснять, что можно делать, а что нельзя. Естественно, он начал с того, что Престона надо звать без приставки «мистер», и отказался принять возражение, что дворецкий годился юной Серре в дедушки. Он предупредил, что она может сначала не понравиться его сестре Дженни, и посоветовал не обращать на это внимания, тем более что Дженни не жила постоянно в Гранже, и их встречи не должны быть слишком частыми. Он объяснил, что за парком находится Дауэр-хау, там и живет его мать, а в конце сказал: — Я позову горничную, и она отведет тебя в твою комнату. Прими душ, переоденься. Пока тебе придется делать все самой, но я найму для тебя прислугу.

— Прислугу? — Она широко открыла глаза. Мать рассказывала ей, что у английских леди есть горничные, но… — Не надо. В этом нет необходимости…

— Нет, есть. И не вмешивайся в то, чего не понимаешь. — Он потянул за шнурок звонка, и появился Престон.

Серра пристально посмотрела на дворецкого, пытаясь прочесть его мысли, но лицо слуги уже превратилось в невозмутимую маску, за которой, впрочем, девушке почудилось скрытое недовольство и даже обида. Престон явно не одобрял выбор хозяина.

— Пришлите сюда Дженет, — холодно потребовал Дирк; от него тоже не укрылась неприязнь дворецкого к Серре.

— Конечно, сэр.

Дженет оказалась румяной шотландкой с ясными серыми глазами. В отличие от Престона, она не смогла скрыть своего изумления и уставилась на Серру, когда Дирк спросил: — Дженет, вы отведете мою жену в Голубую спальню?

— Да, сэр, — ответила девушка, явно не веря своим ушам, и Дирку даже пришлось спросить, чего она ждет, чтобы та стряхнула с себя оцепенение и повела Серру наверх в комнату, которая находилась рядом с его собственной. Через некоторое время Серра услышала, как он ходит за стеной, и постучала в разделявшую их покои дверь.

— Войдите.

Она вошла и огляделась. Стены покрывали золотистые обои, выгодно подчеркивавшие расписной потолок, с которого свисали две огромные люстры. Комната очень походила на ту, что предоставили самой Серре, но была оформлена в других цветах, а из окна открывался вид на зеленые холмы, тогда как из ее спальни — на море.

— Ты не сказал, что мне делать, когда я буду готова, — напомнила она.

— Жди у себя… Хотя нет. Спустись в Голубую гостиную и жди там. Через полчаса я приведу маму.

— Голубую гостиную?

— Когда будешь готова, позвони Дженет, и она покажет тебе, где это.

— А ты не отведешь меня?

— Меня ждут в Дауэр-хаусе. — Он взял расческу, и она, поняв, что беседа закончена, вернулась к себе и стала искать звонок, который оказался у самой кровати.

В ванную можно было попасть прямо из спальни. Она приняла душ, потом переоделась, жалея, что не может погладить измявшееся в чемодане платье. Двадцать пять минут спустя, она оглядела себя в зеркале, решила, что выглядит совсем неплохо, и только тогда осмелилась взяться за голубой шелковый шнурок.

Тут же появилась Дженет, и Серра, изо всех сил стараясь казаться уверенной, попросила отвести ее в Голубую гостиную. Роскошь этой комнаты подавляла. Потолки были расписаны золотом по белому, стены украшала живопись Ван Дейка, Тернера и других знаменитых художников. Серра, затаив дыхание, рассматривала мебель в стиле чиппендейл, французские кружева штор и неземной красоты китайский фарфор. Ей вспомнился дом отца с голыми стенами, скрипучим полом и бедной разномастной мебелью.

— Что ж, — пробормотала она, стараясь подавить в себе робость, — мне придется ко всему этому привыкнуть, раз уж я собираюсь тут остаться. — Она обошла комнату, потрогала несколько предметов, потом коснулась одной из деревянных стенных панелей, вскрикнула и отпрянула: панель поддалась и открыла потайную дверь. Она слышала о том, что такое бывает, но сама никогда не видела ничего подобного. Серра с дрожью вступила внутрь, помещение пахло пылью и тайной. Вдруг послышались голоса — они раздавались из соседней комнаты, и девушка прижалась ухом к стене.

— А как же Клэрис? — Голос был музыкальным и понравился бы Серре, если бы в нем не звучал откровенный гневный протест.

— К черту Клэрис! Я никогда не делал ей предложение.

— Но она была уверена, что ты женишься на ней…

— Я уже женат, — нетерпеливо перебил Дирк.

— Но все ждали, что ты женишься на ней.

— Значит, я всех разочаровал. Я не собираюсь слишком привязываться к семье, а Серра не будет требовать много внимания — она не ждет, что муж будет все время рядом.

— Да ты сумасшедший, Дирк. Весь в отца. Мне пришлось с ним нелегко, и я надеялась, что ты вырастешь другим. — Серра ближе прильнула к стене. — Все, связанное с этой девочкой, так странно…

— Не вижу ничего странного — совершенно нормальная девушка.

— Нормальная? — мелодичный голос зазвучал иронически. — Ты считаешь нормальным жениться на незнакомке? И к тому же быть уверенным, что она станет вести себя так, будто по-прежнему одинока?

— Я же объяснил, как мы поженились, — нетерпеливо возразил Дирк. — В ее стране с женщинами не считаются, они делают то, что им приказывают. Мне повезло, что я ее встретил.

— Что ж, сделанного не воротишь, — последовал ответ после короткой паузы. — Она в соседней комнате? Тогда пойдем. Я сгораю от нетерпения увидеть твою жену. А это, что такое?

Пока Серра подслушивала, дверь захлопнулась, и девушка осталась в темноте среди клубов пыли. Она вскрикнула и принялась колотить по стене.

— Выпустите меня! — Она не на шутку перепугалась, представляя, как медленно умирает без воздуха и еды. — Выпустите меня! — Серра замолчала, услышав голоса в Голубой гостиной, потом дверь распахнулась, и она с облегчением вздохнула.

— Серра… ты?.. — На пороге стоял Дирк, а рядом с ним его мать, окаменевшая от удивления при виде перепачканной пылью девушки.

— Нормальная, да? — пробормотала миссис Морган сыну.

— Что за манеры! — воскликнул он. — Как ты сюда попала, Серра? — Ему было неловко, но Серра так обрадовалась избавлению, что и думать забыла, что это ее первая встреча со свекровью.

— Д-дверь з-захлопнулась, — объяснила она, заикаясь.

— Что тебе не сиделось на месте? — бросил Дирк. — Пойди лучше приведи себя в порядок!

Ей показалось, что он хотел бы хорошенько встряхнуть ее, но старается сохранять остатки спокойствия.

— Ты нас не познакомишь? — мягко спросила его мать, пристально рассматривая Серру.

— Не иронизируй, — отозвался Дирк. — Серра, делай, что я сказал!

— Слуги… — напомнила миссис Морган-старшая.

— Ах, да. — Он бросил на Серру взгляд, который испепелил бы девушку, если бы это было возможно. — Как ты туда попала?

— Я просто дотронулась до стены, — быстро ответила Серра. До нее, наконец, дошел весь ужас произошедшего. Дирк хотел, чтобы она произвела на его мать хорошее впечатление, и это смягчило бы ее недовольство скоропалительной женитьбой, да и сама Серра хотела того же, но вот теперь она, вся в пыли, стояла перед этой элегантной леди. Впрочем, миссис Морган, справившись с удивлением, кажется, забавлялась необычной сценкой. — А потом… потом я услышала голоса. — Она поздно сообразила, что говорить об этом не стоит.

— Ты слышала наш разговор? — голос Дирка был подозрительно спокойным, взгляд тоже. — И поэтому ты осталась в комнате?

Она кивнула и опустила голову. Что теперь подумает свекровь? К ее удивлению, миссис Морган, кажется, решила прекратить этот фарс: — Я посмотрю, есть ли кто-нибудь в коридоре, и если дорога свободна, то тихо свистну, — сказала она и вышла, оставив Серру наедине с мужем.

— Мне очень… — начала она извиняться, но он перебил ее:

— Тебе будет еще больше жаль, если ты станешь продолжать в том же духе, моя дорогая! — он подошел к ней вплотную и сердито прошептал: — Мое терпение подходит к концу!

— Наверное, тебе было бы лучше с Клэрис, — ответила она.

— Никаких «наверное», — бросил он, — мне точно было бы лучше с Клэрис.

Серре было нечего возразить, к тому же именно в эту минуту раздался тихий свист миссис Морган, и Дирк взял Серру за руку, подвел к двери и толкнул так, что она пулей вылетела в коридор. Свекровь стояла на лестнице.

— Быстро, — скомандовала она, и Серра взлетела по лестнице, чтобы через минуту оказаться в своей комнате. Миссис Морган закрыла за ней дверь и ушла.

Умывшись и переодевшись, Серра долго стояла перед туалетным столиком, не решаясь спуститься вниз. Как бы то ни было, ей следовало вернуться к мужу и свекрови. Серра с ужасом думала о том, что говорится в гостиной в ее отсутствие, но когда она пришла, Дирк уже успокоился, а миссис Морган улыбалась. Ей меня жалко, — решила Серра, усаживаясь и бросая долгий взгляд на Дирка.

— Теперь, когда мы познакомились, — заметила миссис Морган, — можно выпить чаю. А потом уж поговорим.

— Я слышала, как вы сказали, что я странная, — пробормотала Серра, — а теперь, наверное, убедились в этом окончательно.

— Раз уж ты подслушивала, — бросил Дирк, берясь за шнурок звонка — а это, кажется, твое любимое занятие, то будь готова услышать что-нибудь неприятное о себе.

— Не будь таким бессердечным, Дирк, — отозвалась его мать, улыбнувшись в ответ на благодарный взгляд невестки. — Простите, дорогая, что я так сказала — вы совсем не странная, и я уверена, что мы прекрасно поладим.

Да, миссис Морган ее жалела, и это Серре не понравилось, потому что она хотела вовсе не жалости. А Дирк с любопытством смотрел на мать, будто ее слова поразили его.

— Очень надеюсь на это, мадам, — ответила Серра. В эту минуту появилась Дженет.

— Подайте, пожалуйста, чаю, Дженет.

— Да, сэр. — Взгляд быстро перебежал с Дирка на его мать: горничная пыталась понять, что происходит в комнате.

— Расскажите мне о себе, — попросила миссис Морган, когда дверь за горничной закрылась. — В какой части части Греции вы родились?

— В Афинах, точнее в пригороде.

— Дирк сказал, что ваша мать была англичанкой. Откуда родом?

— Из Мидлендса, но я не знаю точно, откуда именно.

— У вас здесь нет родственников?

— Должны быть, но очень дальние. Мама никогда не говорила ни о кузенах, ни о тетках.

Дирк печально вздохнул, вид у него был убийственно скучающий, и Серра догадалась, что ему сейчас хочется быть где угодно, только не здесь — с женой и матерью.

— Сначала наш образ жизни вам покажется несколько странным, — заметила миссис Морган. — Но скоро вы привыкнете. Моя дочь возьмет вас под свое крылышко, и вы скоро станете друзьями.

— А сколько лет Дженни? — спросила Серра, повеселев.

— А что, Дирк вам ничего не рассказывал о нас? — Серра автоматически покачала головой, и миссис Морган удивленно пробормотала сыну. — Это была твоя ошибка.

— У нас было не слишком много времени поговорить наедине, — быстро нашлась Серра, чтобы защитить мужа. — Рядом все время был Чарльз… Кстати, именно он немного рассказал мне о вас, о доме и о том, что у Дирка есть сестра по имени Дженни. — Она замолчала, не понимая, почему Дирк так уничтожающе смотрит на нее. Миссис Морган рассмеялась.

— Да, Дирк, ты делал в жизни много глупостей и безумств, но это венец. Дитя, а почему вы согласились на его уговоры? Вам могло гораздо больше повезти с мужем.

— Больше? — Глаза Серры открылись широко-широко. — Да я самая счастливая девушка на свете!

— Если уж говорить об уговорах, — вставил Дирк, — то, Серра должна честно признать, что не я, а она меня уговорила.

Серре пришлось кивнуть.

— Верно, я уговорила его, потому что хотела стать свободной.

— Свободной?

— Как английские девушки. Дирк пообещал, что я смогу делать то, что захочу. Мы оба решили, что это хорошая сделка… — Она бросила на мужа взгляд, полный сомнений. — Но теперь… теперь ты, кажется, жалеешь? — Ее глаза молили, чтобы он сказал «нет», и как бы Дирк ни был сердит, он расхохотался.

— Нет… пока нет. Но если ты еще что-нибудь выкинешь…

— Еще что-нибудь? — заинтересовалась миссис Морган, которую вообще занимала вся эта сцена.

— Один раз я напилась, — честно пояснила Серра.

— Потому что она не привыкла к алкоголю, быстро вставил Дирк, снова раздосадованный. — Ну? Ты все рассказала? Мама уже достаточно шокирована.

— Дорогой Дирк, — отозвалась миссис Морган, — ты давным-давно приучил меня ничему не удивляться. — Она повернулась к Серре. — Ну-ка расскажите мне все. Как случилось, что вы напились? — Серра рассказала о ночном клубе, а потом о рынке, и миссис Морган снова обратилась к Дирку: — Ты, кажется, сказал, что не будешь замечать, что женат? — Тот не ответил.

Подали чай, и они выпили его за маленьким столиком у окна. Мать Дирка продолжала задавать вопросы о доме Серры, ее отце и даже парне, который должен был на ней жениться. Серра говорила открыто и наивно, она понемногу оттаивала, ведь свекровь была с ней так мила. Серра по-прежнему побаивалась, что Дженни не будет столь же дружелюбной, как ее мать, ведь она не забыла предупреждение Чарльза о том, что у девушек могут поначалу возникнуть некоторые проблемы. Наверное, дело в том, что Дженни очень привязана к брату (как тоже рассказал Чарльз), и ей, скорее всего, не слишком понравится, что он женился на безродной иностранке.

Когда Дирк пришел к матери в Дауэр-хаус, Дженни не было дома, но как только она пришла, миссис Морган, вернувшаяся домой после чая, рассказала ей новости, и теперь Дженни направлялась в Гранж. А Дирк пока показывал жене дом, но Серра не могла отделаться от ощущения, что ему ужасно скучно. Она же не могла не восхищаться и ходила за ним, широко открыв глаза и не переставая удивляться, зачем одному человеку так много комнат. Тут были Желтая гостиная и Зеленый салон, Китайская комната, скульптурная галерея и множество других апартаментов.

— А где у вас можно посидеть? — поинтересовалась она.

— Посидеть? — Они были в утренней гостиной, и Серра рассматривала серебро времен короля Георга, выставленное в буфете. — Кажется, тут нет недостатка в креслах.

— Я хочу сказать — где у вас диванная, ну, — такая комната, где стоит только мягкая мебель и кресла с высокими спинками. Я видела такие в старых английских фильмах.

— Думаешь, попала в восемнадцатый век, да? — усмехнулся он. — Есть у нас и такая комната.

Диванная находилась в южном крыле Гранжа, откуда открывался вид на парк. Кроме мягких диванов, глубоких кресел и бесчисленного числа стульев, тут были пушистые ковры и огромный камин; вся обстановка дышала роскошью. Но все-таки эта комната казалась проще, уютнее, она была лишена претензии — но не комфорта.

— Мне здесь очень нравится, — Серра глубоко вздохнула и оглянулась, потом подняла хорошенькое личико на мужа, который не сводил с нее глаз с той секунды, как они вошли в очаровательную диванную. — У тебя такой красивый дом, Дирк, что я даже не представляю, как я сюда попала. — Она покачала головой, и сияющие волосы рассыпались по плечам, а несколько прядей упали на юною свежую щеку. Сейчас как никогда она была похожа на греческую нимфу. — Это просто сон, чудо, мне все еще кажется, что я сейчас проснусь и окажусь женой Фивоса.

Услышав эти слова, он нахмурился. Она замотала головой — это тоже было невероятно красиво: волна волос взметнулась и упала на плечи, а на лице ее мужа появилось странное выражение, но он тут же довольно резко сказал: — Ты должна забыть о Фивосе. Вот твоя жизнь, отныне и навсегда.

— Ты не жалеешь, что женился на мне, а, Дирк? — спросила она после небольшой паузы.

И он снова удивил ее — потрепал по волосам и ответил: — Я ведь сказал — пока нет. Но пожалею, если твои проделки не прекратятся. Как ты попала в дымоход?

— Так это был дымоход?! А я думала, потайная комната.

— В прежние времена это место служило тайником, но всегда являлось частью дымохода. — Он улыбнулся. — Ну и вид у тебя был! Хорошо, что слуги не заметили, а то они бы вспоминали об этом еще лет сто.

Она покраснела, но тут появилась горничная, чтобы сообщить о приезде сестры мистера Моргана. Серра бросила на мужа испуганный взгляд.

— А твоя мама уже рассказала ей о моей выходке?

— Вряд ли, — покачал он головой.

Через несколько секунд они покинули диванную, в которой, как решила Серра, она будет проводить гораздо больше времени, чем в любой другой из комнат роскошного дома. — Должен тебя поздравить. Ты произвела на маму впечатление, а ведь она надеялась женить меня на какой-нибудь богатой наследнице.

— Она очень славная, — заметила Серра.

— Согласен. Мы с мамой неплохо понимаем друг друга, и даже во многом согласны. Она смирилась с тобой, как я и думал.

— Чарльз говорил, что ты очень близок с сестрой, — начала Серра. Сердце у нее билось все быстрее, чем ближе они подходили к массивным дубовым дверям, за которыми их ждала Дженни. — Из-за этого я могу ей не понравиться?

— Мы близки… хотя Бог знает почему. Дженни не одобряла мою «мораль» с тех самых пор, как поняла, что это значит конкретно. — Он открыл дверь, и через секунду Серра уже пожимала руку Дженни, чьи голубые глаза, пронзительные, как у матери, пытливо оглядывали невестку, не упуская ни одной детали ее внешности. Ее пожатие было мягким, но взгляд, которым она наградила брата, напомнил Серре взгляд Престона. Боль… и недоверие. Но Дженни, естественно, знала, что брату надо жениться и что он способен на необычный поступок, поэтому не слишком удивилась.

— Надеюсь, вам понравился ваш новый дом? — В этих словах звучал сарказм, который не только заставил Серру покраснеть, но и придал злого блеска ее огромным глазам.

— Да, мне он очень понравился, — медленно и отчетливо произнесла она. — Особенно по контрасту с домом моего отца… Он напоминает древнегреческую архитектуру — благородством и элегантностью. Только у Дирка к тому же здесь хранится масса сокровищ.

Дирк слегка нахмурился, видимо желая предупредить жену, что не стоит грубить Дженни. Та вспыхнула и быстро убрала руку.

— А вы кусаетесь. Я-то думала, что гречанки мягки, покорны и молчаливы.

— Но я не гречанка. Моя мать была англичанкой, и в любом случае теперь я замужем за англичанином.

— Вам, кажется, хочется быть англичанкой гораздо больше, чем принадлежать к нации отца?

— Просто мне нравятся смеси, — парировала Серра, удивляя и мужа и его сестру. — Я всегда мечтала о свободе, свойственной народу моей матери. Как вы верно заметили, гречанки покорны — и это неизбежно, ведь они в течение трех тысяч лет были в униженном положении. Видимо, во мне взяли верх гены матери — я никогда не могла смириться с уготованной мне ролью.

Пока Серра с пафосом рассуждала о свободе, Дирк и Дженни улыбались, теперь же оба смеялись: Дирк мягко, по-доброму, его сестра — иронически.

— Присядем? — Дирк подвинул Серре кресло, а Дженни села на диван, откинулась и скрестила ноги, изучая свою невестку из-под полуопущенных ресниц. — Выпьешь, Дженни? — Она кивнула, и Дирк протянул ей бокал. — Лимонад? — предложил он жене, и не успела та попросить шерри, как протянул ей стакан прохладительного. Дженни явно забавляла сценка. Конечно, эти аристократы считали Серру девочкой из далекой восточной страны, покорной и слабохарактерной, которая всегда знала свое место и будет его знать впредь. Что ж, — решила она, — им еще предстоит не раз удивиться, ведь она действительно собиралась заставить Дирка дать ей волю, как только почувствует твердую почву под ногами. По правде говоря, Серра надеялась за несколько недель овладеть той же язвительностью и самоуверенностью, которые отличали каждый шаг ее золовки.

— Ну вот, я ей не понравилась, — прокомментировала Серра через полчаса, когда Дженни ушла.

— Это временно, — без особого интереса к теме отозвался Дирк. — Я для нее что-то вроде идола — Бог знает, почему. Конечно, она надеялась, что я женюсь на ком-нибудь более подходящем… — Он оборвал фразу, но в глазах вспыхнул огонек. — Ты понимаешь, что я имею в виду?

Она кивнула и выразила надежду, что со временем Дженни привыкнет к ней и станет более дружелюбной.

— Твоя мама пообещала, что Дженни будет опекать меня, — со вздохом закончила Серра.

— Рано или поздно. Тебе придется потерпеть, но, в конце концов, все уладится. — Он помолчал, рассматривая жену каким-то непривычно ласковым взглядом. — Знаешь, Серра, ты очень забавная. Я ничего не имел в виду, когда сказал о ком-то более подходящем. Ты моя жена, и я готов повторить, что мне повезло, что я встретил тебя.

— Спасибо, Дирк, — просияла она, а потом добавила: — Обещаю, что больше не допущу промахов.

— Рад слышать. Ведь мы договорились: я не должен чувствовать, что женат.

— Не почувствуешь. Просто веди себя, как привык, вот и все.

— Я так и собираюсь, малыш.

— Но я буду свободна? — Небольшая пауза, сомневающийся взгляд из-под черных ресниц. — А у меня будет… будет немного денег?

— Конечно. Раз в месяц в твой банк будет поступать чек…

— У меня нет банка.

— Не перебивай. И банк будет, и чек каждый месяц. Только… — он предостерегающе покачал указательным пальцем, — не сходи с ума, как на рынке в Дамаске. Это будут твои деньги на месяц, так что придется научиться их тратить.

— Это будут деньги и на одежду?

— Нет, у тебя будет счет в нескольких магазинах — я не слишком в этом разбираюсь, — добавил он с нетерпеливой ноткой в голосе. — Дженни тебе все объяснит.

— Так у меня будут красивые наряды? — Серра почувствовала облегчение, — Конечно. — Он скользнул взглядом по ее одежде — простому серому шерстяному платью, лишенному какого бы то ни было изыска и шика. — Тебе придется научиться одеваться. Ты же не можешь встречаться с моими друзьями, одетая так старомодно.

— Мне оно никогда не нравилось, — Серра автоматически разгладила складки подола, — но тетя Агни сказала, что оно очень ноское и практичное.

— Меньше всего тебе придется думать о том, чтобы платье носилось долго. И мама и Дженни часто надевают наряд только раз…

— Один раз! — воскликнула Серра. — Я не буду такой мотовкой!

— Бальное платье никогда не используют дважды. Если моя жена два раза подряд появится в одном туалете, над этим будут смеяться еще несколько лет.

Она уставилась на него, пытаясь переварить то, что он сказал, но никак не могла представить, как покупает новый туалет, если в шкафу уже висит новенькое платье.

— А что мы сейчас будем делать? — поинтересовалась она. Была уже половина седьмого, и она проголодалась. — Когда у вас ужин?

— Обычно в четверть девятого. У тебя есть, что надеть?

— Что-нибудь посветлее? — Отец купил ей три новых платья.

— Да, — нахмурился Дирк. — Надо было обновить твой гардероб. Как это Чарльз мне не подсказал?

— А ты ужинаешь со мной? — спросила она после длинной паузы.

— Сегодня — да. Но я редко ужинаю дома чаще двух раз в неделю.

Она ничего не сказала, но задумалась, чем же она будет заниматься в одиночестве. Как бы то ни было, Серра не хотела обсуждать эту тему именно сейчас, и не только потому, что проголодалась, но и потому, что сама мысль об ужине вдвоем с мужем ей ужасно нравилась. Она была с ним наедине лишь однажды — по дороге из аэропорта, где они простились с Чарльзом. Тот раз, когда он привез ее в гостиницу из ночного клуба, Серра не считала, она вообще мечтала забыть об этом эпизоде.

На ужин она надела пестрое летнее платьице, и Дирк слегка нахмурился. Каменное лицо Престона ничего не выражало, но Серра внутренне съежилась — Престон казался гораздо более строгим и внушительным, чем Дирк. Стол был сервирован старинным серебром и севрским фарфором, а посередине стоял огромный канделябр со свечами. Стол показался ей слишком большим, потолки — высокими, а аристократические предки, глядевшие со стен, слишком неприветливыми.

— А ты никогда не обедал в диванной? — спросила она, когда Престон вышел.

— Диванной?

— Ну, в той комнате, которая мне больше всего понравилась.

— Нет, столовая здесь.

Серра привыкла есть где угодно и тогда, когда захочется. Чаще всего она обедала во внутреннем дворике — маленький столик, все кругом увито виноградом, еда — кебаб и простой темный хлеб…

За столом Дирк говорил мало и после ужина сразу заявил, что уходит, хотя Серра надеялась посидеть с ним в диванной.

— А что буду делать я? — спросила она немного обиженно.

— Ложись спать, ты ведь устала — путешествие, волнения…

У Серры не было выбора, и она отправилась в спальню. Она слышала шаги Дирка в соседней комнате, но вскоре стукнула дверь. До нее донеслись легкие шаги на лестнице, а потом голос Престона.

Снова шум в комнате мужа раздался очень нескоро. Серру разбудила хлопнувшая дверь спальни, и она зажгла ночник, чтобы посмотреть на часы. Было десять минут пятого…

Глава 5

Серра замедлила шаги у массивных, обитых железом ворот с каменными башенками по бокам. Мечты волновали ее, но пробуждение от них приносило лишь разочарования. Девушка не переставала повторять, что как бы то ни было, ее существование лучше того, которое она вела бы, выйдя замуж за Фивоса, но все равно было ничуть не похоже на ту беззаботную и полную удовольствий жизнь, что рисовало ее воображение. Возможно, думала она, сворачивая на лужайку, тянувшуюся до самой реки, что все изменится, когда Дженни обратит на нее внимание, но пока Дженни была полностью занята своими развлечениями и многочисленными поклонниками.

— Если бы я могла найти себе приятеля, — пробормотала Серра вслух, — жизнь стала бы гораздо интереснее.

Или если бы Дирк проводил бы больше времени дома. Эту мысль она отбросила, потому что запретила себе много думать о муже, иначе это поглощало все ее мысли и чувства.

Река Стаур текла по лугам, а небо над головой было тускло-серым, хотя солнышко кое-где еще пробивалось между облаками, чтобы согреть землю коротким осенним теплом. Она оглянулась на дом на холме. Колонны, башенки, теплый портлендский камень, террасы, оранжереи, фонтаны, беседки… Насколько он отличался от домика отца в родной Греции, с его выбеленными стенами и голубыми ставнями. Она вздохнула, вспомнив обещание Дирка отправить ее в гости домой. Но он сказал, что она поедет с его сестрой, а когда Серра поинтересовалась у золовки, когда они отправятся в путешествие, та нахмурилась, пожала плечами и ответила: — Когда-нибудь, только не в этом году.

В стороне от реки стояли домики работников поместья, дети играли в садиках, а женщины развешивали свежевыстиранное белье. Оно мертво повисало на веревках — ветра не было. Кто-то улыбнулся и помахал ей рукой: — Доброе утро, миссис Морган. Холодает. — Она повернулась к саду, откуда ее окликнули: перед ней, облокотившись на изгородь, стоял старик. — Вы, видать, не привыкли к нашей погодке — всю жизнь на солнышке.

Она улыбнулась в ответ, поздоровалась и продолжила свою прогулку по берегу реки. Неужели ничего не изменится? Удивительно, как быстро растаяли чары. Она провела в Гранже меньше двух месяцев, но никогда в жизни ей не было так скучно. Если бы она могла с кем-нибудь подружиться! Желание было таким же острым, как желание выйти замуж в тот самый день, когда она познакомилась с Дирком. Она буквально видела себя окруженной множеством сверстников-друзей, с которыми ходит на вечеринки, ездит в театры и, наконец, обретает долгожданную свободу.

Но она ничего не делала — целыми днями сидела в диванной, подобрав под себя ноги, и читала или, как сейчас, в одиночестве прогуливалась по прекрасным паркам Дорсета Правда, в Гранж изредка заглядывала миссис Морган, но у нее был свой круг друзей, свои светские обязанности, и она не могла уделять слишком много времени невестке. Она всегда была любезна и доброжелательна, давала советы о том, как одеваться, но ей было некогда даже составить Серре компанию в походе по магазинам. Серра покупала себе совсем немного, а что касалось денег, которые платил Дирк, то они и вовсе оставались нетронутыми.

Она расстелила новый плащ на берегу и села. Что ей было делать? Вдруг глаза девушки заблестели, и она невидящим взглядом уставилась на чистую холодную реку. Мать никогда не говорила о родственниках, но… Ее девичья фамилия была Гудвин, и жила она в Мидлендсе. Серра сдвинула брови, мучительно вспоминая, и в памяти возникло название Уолсол….

Наверное, ей бы не удалось отыскать никаких родственников, если бы в тот день Дирк не собрался ехать в Лондон.

— Ты же говорил, что поживешь пару дней дома, ведь у тебя есть дела в поместье. — Она почти плакала, длинные ресницы уже стали влажными, и она быстро смахнула слезы. — Мне очень одиноко.

Дирк нахмурился. С каждым днем он становится все интереснее, — подумала она, заглядывая ему в глаза снизу вверх. Если бы он только свозил ее куда-нибудь… ей ужасно хотелось, чтобы все увидели их вместе, и она могла бы гордиться своим мужем. О большем Серра даже и не мечтала.

— У меня более срочные дела в Лондоне. — Он продолжал хмуриться, и она испугалась, что он недоволен ею. — А что, разве на этой неделе Дженни не было дома?

— На этой неделе? Да ее нет уже полмесяца.

— Правда? — Он сжал зубы. — Я поговорю с ней. Она не имеет права бросать тебя одну.

— Дирк… — она колебалась, продолжать ли фразу, но потом решилась, — если бы ты иногда брал меня с собой… — ее нежный голос становился тише и тише, пока не замер вовсе. Муж покачал головой.

— Ты с самого начала знала, что я не стану с тобой носиться. Придумай собственные развлечения…

— Я так и делаю — читаю, сидя в диванной целый день напролет.

— Ты что, жалуешься на жизнь? — спросил он, поднимая брови. — Да у тебя есть все, о чем только можно мечтать! И ты, кажется, забыла свое обещание?

— Нет-нет, Дирк, просто я представляла себе все совсем по-другому.

— Этого и следовало ожидать — ты в незнакомой стране, и к ней еще придется привыкнуть.

Она улыбнулась сквозь туман слез.

— Ты не понимаешь, что я имею в виду.

— Тогда, может быть, ты объяснишь? — Он стоял и ждал, но взгляд, брошенный на дедовские стенные часы, красноречиво свидетельствовал о его настоящих желаниях, и Серра только сказала: — Все в порядке, Дирк. Ты долго пробудешь в Лондоне?

— Неделю, может быть, две.

Две недели! Целая жизнь, и она неожиданно спросила: — Можно мне поехать с тобой? Ты можешь оставить меня в гостинице, — быстро прибавила она, заметив, как посуровел его взгляд. — Я буду развлекаться сама, стану вечерами сидеть в номере. Обещаю. Я буду очень-очень хорошей, только возьми меня с собой, пожалуйста!

— Это невозможно, — отрезал он, и не дав ей времени продолжить мольбы, резко повернулся и вышел из комнаты.

И Серра решила дать объявление. Несколько часов она билась над текстом, и хотя не вполне удовлетворилась результатом, но решила, что оно должно возыметь эффект. Текст звучал так: «Юная леди, недавно приехавшая из Греции, хотела бы связаться со своими родственниками по материнской линии. Она просит откликнуться тех, кто носит имя Гудвин и живет в районе Уолсола. Свяжитесь, пожалуйста, с миссис Дирк Морган, Гранж, Дорсетшир».

Она послала объявление в газету, которая выходила в Мидлендсе, и через три дня ее первый раз позвали к телефону. Она не ожидала такого количества звонков, и к вечеру чувствовала себя совершенно измученной, потому что почти весь день провела с телефонной трубкой. Престон умирал от любопытства и явно не одобрял ее, она это чувствовала. Серра устало поплелась в спальню, но и там не было покоя, потому что звонки продолжались до половины одиннадцатого. Как хорошо, что Дирк уехал, — думала она в надежде, что с утра не повторится та же история. Но она повторилась. К тому же в десять часов Престон вошел в диванную, где она по обыкновению устроилась с книжкой, неся серебряный поднос, заваленный конвертами всех цветов и размеров.

— Ваша почта, мадам, — торжественно произнес он, смерив ее неодобрительным взглядом, и иронически добавил: — Наверное, мне лучше оставить весь поднос?

— Спасибо, Престон, — тихо поблагодарила она. Она еще стеснялась и побаивалась этого внушительного человека. Серре все время казалось, что его портрет должен присутствовать в семейной галерее Морганов, потому что Престон ничуть не уступал благородством черт и манер аристократам, у которых служил. Он был вполне достоен резной золотой рамы… — Да-да, можете оставить поднос.

Когда за ним закрылась дверь, ее возбуждение и нетерпение еще больше возросли. Кто были эти люди? В Греции большая семья была нормальным явлением, но в Англии такое встречалось гораздо реже. Как странно, что мама никогда не упоминала никого из этих людей…

Один за другим она распечатывала письма. В некоторых были фотографии молодых красавцев, в других — записки от образованных людей, третьи авторы едва знали грамоту. Старики вспоминали какие-то давние истории, о которых Серре было ничего неизвестно. Открыв сотню или две конвертов, Серра поняла, что среди них нет ни одного письма от ее родственников. Правда, ей не пришло в голову, что среди корреспондентов запросто могли оказаться мошенники, попрошайки и просто самозванцы, она даже не задумалась, что большинство откликов вызваны не самим текстом объявления, а адресом, который она дала, — адресом роскошного Гранжа.

После одинокого обеда в огромной столовой, Серра начала сортировать письма на те, которые, по ее наивному мнению, требовали ответа и те, которые можно было выбросить. Она сразу взялась писать, но телефон все время звонил, а на следующий день пришел новый мешок писем. Вид каменного лица дворецкого, внесшего очередной поднос, вызвал у нее головокружение, и она уже мечтала о том, когда бумажному потоку придет конец.

— Спасибо, — она старалась разговаривать с Его Величеством (как она окрестила про себя Престона) уверено. — Поставьте поднос на стол.

Снова зазвонил телефон, и она сняла трубку.

— Я занята, — добавила она, обращаясь к дворецкому.

Внимательно осмотрев ее раскрасневшееся лицо, он ответил: — Безусловно заняты, мадам, — и вышел из комнаты с дежурной улыбкой.

На четвертый день, когда принесли очередную пачку писем, Серра сложила их все в сумку, которую привезла с собой из Греции, и сама вынесла ее в мусорный бак на обочине дороги.

— Вот так! — произнесла она со вздохом облегчения. — В Англии не может быть столько Гудвинов.

Еще несколько дней письма продолжали поступать, хотя их становилось все меньше и меньше. Все они сразу отправлялись в мусорный бак, и она оживилась только тогда, когда пришли ответы на ее собственные открытки.

Один был от молодого человека, который в первом письме написал о себе очень мало, он очень заинтересовал ее, и она решила пригласить его в Гранж. Она надеялась, что Родерик Мелшем, если он сможет доказать, что он двоюродный брат племянницы ее матери, должен помочь ей найти остальных родных.

Он откликнулся сразу после того, как получил ее письмо, они договорились по телефону, когда ему приехать, и очень скоро Престон доложил, что молодой человек прибыл. С бьющимся от волнения сердцем, Серра велела дворецкому проводить гостя в гостиную, и сказала, что спустится через несколько минут.

Что думал Престон обо всем происходящем? Знали ли остальные слуги о ее обширной почте и невероятном количестве телефонных звонков? Должны были знать, — решила Серра, ведь в таком месте как Гранж невозможно сохранить никакой секрет. Ну и что, — сказала она себе, — это не их дело!

Молодой человек был достаточно аккуратно одет, но Серра сразу почувствовала, что ему неуютно. У него был странно красный подбородок, и она удивлялась этому обстоятельству, пока он не объяснил, что недавно сбрил бороду. Голос у него оказался спокойным и вежливым, а улыбка — обаятельной. Он протянул руку, и Серра пожала ее.

— Пожалуйста, садитесь, — предложила она, указывая гостю на стул. — Вы действительно мой родственник?

— Я в этом совершенно уверен, — произнес он. Взгляд гостя обежал комнату, не упустив ни одной детали, а потом вернулся к Серре, задержавшись несколько секунд на среднем пальце ее левой руки. Потом он начал расспрашивать девушку о ее матери, она отвечала, и только после этого он сообщил кое-что о себе. Детали прекрасно совпадали с тем, что с такой наивной готовностью поведала сама Серра, и она вскоре поверила, что дала объявление не впустую. Гость казался обаятельным, и хотя у нее еще оставались какие-то опасения, она отбросила их, уверив себя, что это следствие странности самой ситуации.

Родерик спросил ее о муже. Она немного рассказала о Дирке, добавив, что он будет рад познакомиться с новым родственником. Но тот слегка нахмурился, и к удивлению Серры, стал настойчиво интересоваться, почему она так горячо взялась разыскивать семью. Серра растерялась, ведь до сих пор она не задумывалась о том, что публиковать объявление о поиске родственников было не совсем обычным поступком для жены аристократа. Если бы она посоветовалась с Дирком, он мог бы подсказать ей какой-нибудь другой способ решения проблемы, через адвоката, к примеру.

— Мужа часто не бывает дома, — объяснила она. — Массу времени поглощают дела, и я решила поискать родных, чтобы было, кого навестить и пригласить в гости. — Она улыбнулась, и напряжение гостя прошло. — Наверное, вы можете отвезти меня куда-нибудь — я хотела бы побывать в театре, дансинге и так далее, — с надеждой добавила она.

— А муж не будет против?

— Вовсе нет, — заверила Серра. — Мы оба… то есть он не против того, чтобы я вела достаточно свободную жизнь.

Родерик потянулся к золотой сигаретнице, и закурил, а потом долго рассматривал зажигалку, пока снова не посмотрел на Серру, которая сидела перед ним, сцепив руки, — маленькая и растерянная. Он прищурился — дым попал в глаза, и отогнал его рукой, проследив, как серые клубы поплыли в камину, потом медленно положил на место золотую зажигалку. — Я бы с радостью свозил вас куда-нибудь, — сказал он, сделал паузу, а потом заметил, что Дорсет находится довольно далеко от его дома, на что Серра тут же ответила, что он может переночевать в Гранже. В Греции родственники всегда останавливались друг у друга.

— Наверное, у вас бывают свободные уик-энды? — спросила она. — Кем вы работаете?

— Я должностное лицо, — ответил он после небольшой паузы.

— Звучит внушительно, — с радостью заметила Серра. — А что у вас за дом? — Он уже рассказал, что воспитывался в приюте, — это страшно разочаровало ее, потому что она надеялась найти много родных. Родерик сообщил, что у него есть брат, он живет в Канаде, потому что в прошлом году женился на канадке, которая приезжала в Англию на каникулы.

— Совсем не такой дом, — заметил он со вздохом, и она рассмеялась.

— Думаю, в таких домах живут немногие.

— Вам повезло, что вы вышли замуж за человека, занимающего высокое положение в обществе. Как вы познакомились?

Серра пожала плечами.

— Просто познакомились и все, — ответила она и сменила тему, снова спросив, бывают ли у него свободные выходные. Он сказал, что по субботам и воскресеньям ничем не занят. — Вы приедете ко мне в гости?

— А сейчас вашего мужа нет? — спросил Родерик в ответ, разглядывая Серру из-под опущенных век.

— Н-нет, но он вернется в понедельник или во вторник.

— Не раньше? Что ж, я могу приехать завтра вечером и остаться до воскресного вечера.

— Это просто прекрасно. — Ее лицо осветила счастливая улыбка. — Как мило с вашей стороны Вы уверены, что я не нарушаю ваши планы?

— Какая разница, — ответил он галантно. — Мне до сих пор не приходилось находить новых родных, так что это событие, которого не стоят никакие планы.

— Вы останетесь поужинать? — предложила она, но он отказался, сославшись на долгую дорогу домой, и после чая простился, пообещав вернуться на другой день.

Одеваясь к ужину, Серра даже сделала в одиночестве тур вальса по комнате. Настоящий родственник! Теперь она могла обойтись безо всякой Дженни. Родерик познакомит ее с людьми, и ее мечта о друзьях наконец исполнится.

Когда Серра попросила Престона приготовить к вечеру комнату, потому что у нее будет гостить друг — молодой человек, лицо дворецкого еще больше окаменело.

— Он приедет вечером, — сообщила она, стараясь говорить уверено и властно, а потом добавила: — Подайте ужин чуть позже обычного, Престон. — Вот это удар для Его Величества! Теперь он знал, что она умеет отдавать приказы.

За ужином Серра рассказала Родерику о тех мешках писем, которые пришли после публикации объявления. Глаза у него блеснули, но он не удивился.

— И почему же вы выбрали из них мое? — захотел только узнать Родерик, преувеличенно внимательно изучая серебряную тарелку.

— Честно говоря, даже не знаю. Сначала я выбрала несколько и ответила на них. А когда пришел ваш ответ, мне понравился его тон. — Она улыбнулась. — Не сразу, но я почувствовала, что многие звучат фальшиво, а вот ваше показалось мне искренним.

После обеда они погуляли по парку, строя планы на следующий день. Родерик приехал на поезде, а от станции взял такси, но Серра сказала, что они могут воспользоваться одной из машин, стоявших в гараже. Вполне естественно поступить именно так, — решила она, — разве Дирк не говорил, что она может делать то, что захочет?

Вернувшись домой, они устроились в гостиной, где Родерик налил себе бренди, и теперь сидел так, что Серра не могла видеть его глаз.

— А вы не показали мне этот очаровательный дом, — заметил он.

— Здесь масса прелестных вещей, — сказала она, предложив отправиться на осмотр утром. — Вы будете поражены тем, какие сокровища тут хранятся.

— Не сомневаюсь. — Он снова взял со стола золотую зажигалку и прикурил сигарету из золотой хозяйской сигаретницы. Зажигалка снова надолго задержалась у него в руках, прежде чем опять занять свое обычное место на столе. — По правде говоря, мне бы хотелось отправиться на прогулку по дому прямо сейчас.

— Но он такой большой, — заколебалась Серра, — мы будем бродить сто лет.

— В таком случае, — улыбнулся он, — лучше начать немедленно, иначе завтра пропадет весь день. А мы собирались выехать довольно рано. — Они решили отправиться на весь день в Борнмут и выехать сразу после завтрака.

— Ну ладно, — согласилась Серра, вставая. — Я покажу вам все сейчас.

Не успели они выйти в холл, откуда ни возьмись появился Престон, но тут же исчез в одной из комнат.

— А этот парень все время болтается вокруг? — спросил Родерик.

— Он не болтается, — оборвала его Серра, хотя ей и не нравился дворецкий. — Я полагаю, он выполняет свою работу.

Серра отвела Родерика в роскошную столовую, где его больше всего заинтересовали китайский фарфор и изящные серебряные канделябры. Он изучал картины и орнаменты, и особенно серебряный с чеканкой поднос восемнадцатого века. За столовой последовали утренний будуар, Китайская комната, но больше всего Родерика привлекла Серебряная комната, войдя в которую он даже ахнул, тут же попытавшись заглушить возглас изумления кашлем. Здесь хранилось георгианское серебро — канделябры и подносы несколько золотых чайников и сахарниц, узорные хлебницы и конфетницы. Все это богатство было выставлено на полках или просто украшало бесценные серебряные сервировочные столики.

— Не правда ли красиво? — Серра с улыбкой наблюдала за потрясенным кузеном. — Первый раз я тоже потеряла дар речи.

— Да-а, — только и смог вымолвить он, но вдруг насторожился. — Вы ничего не слышите? — Родерик вдруг занервничал и быстро повернулся к двери. Она ничего не слышала. — Этот дворецкий — он, кажется, где-то неподалеку. Разве у него нет своего места? Он что, ходит целый день по дому?

— Не думаю, — отозвалась Серра, которой вдруг стало не по себе, хотя она не могла понять почему. — Не понимаю, что вы хотите сказать?

— Уверен, что он подслушивает за дверью. Надо поставить этого парня на место, он ведь просто слуга.

Серра не стала отвечать на неприятные замечания брата о дворецком и перевела разговор на другое.

— Вернемся в гостиную? — предложила она — ей больше не хотелось показывать Родерику дом. Он не возражал, и они вернулись в гостиную, где весь остаток вечера болтали и выпивали — точнее, выпивал Родерик. Причем пил он слишком много, — решила Серра, задумавшись о том, что скажет муж, узнав, куда исчезло его виски.

— А есть какая-нибудь вероятность, что ваш муж приедет домой раньше, чем обещал? — ворвался вкрадчивый голос Родерика в ее мысли, и Серра быстро подняла на него глаза.

— Нет, не думаю.

— Он может приехать завтра, — сказал кто-то едва слышно, и Серра догадалась, что Родерик так пьян, что уже думает вслух.

— Он сказал — в понедельник или во вторник. Не думаю, что он изменит свои планы.

Родерик впал в задумчивость, а Серра начала болтать о том, как они проведут следующий день, но, похоже, кузен потерял к теме всякий интерес и отвечал односложно. Впрочем, он все-таки спросил, какую машину они возьмут, и она ответила, что «ягуар» или «ровер», потому что на «мерседесе» уехал Дирк.

— «Ягуар», да? Он в гараже?

— Да, я показывала вам это здание, разве вы забыли?

— Но дверь заперта?

— Должна быть, — нахмурилась она, — но это не имеет значения. Утром Престон даст мне ключи.

Почему-то Родерик не хотел слышать о Престоне и покачал головой, а потом неожиданно сообщил: — Я вспомнил, что мне надо позвонить. Где-нибудь неподалеку есть будка?

— Но вы можете позвонить отсюда, — удивилась Серра.

— Хорошо бы глотнуть свежего воздуха, так что я лучше прогуляюсь до автомата. Где он?

— В конце лужайки… — Она заметила, что у нее дрожат руки — шалили нервы, об этом говорил и ее барометр-желудок. Она была встревожена, напугана, хотя сама не могла понять, чем именно.

— Ну, я пройдусь. — Он, улыбаясь, встал. Лицо Родерика казалось открытым, честным, но все-таки…

— М-может быть я уже лягу, когда вы вернетесь.

— Вот и хорошо. Я помню, где моя комната. Спокойной ночи, Серра, спите спокойно.

— Спокойной ночи. — Что-то заставило ее спросить. — Завтра… мы ведь едем в Борнмут?

— Конечно. Я жду этого с нетерпением. — Родерик избегал ее взгляда…

Она легла в постель, но сон не шел. В темноте страхи множились и росли, так что Серра даже села и зажгла свет. Было только одиннадцать, Престон, наверное, еще не лег… Почему ей пришло это в голову? Серра вспомнила, как вел себя Родерик в Серебряной комнате, каким было выражение его лица перед витриной с сокровищами. Ее тогда удивили его скованность и комментарии по поводу дворецкого… Родерику показалось, что Престон в коридоре. Неужели тот действительно стоял у двери и наблюдал за ними? Серра вдруг догадалась, что Престон не доверяет ее кузену, и вместо возмущения и обиды, которые должны были быть ее естественной реакцией, почувствовала странное облегчение. Она потянулась к телефону. Но куда звонить? «Какая я глупая», — пробормотала она, опуская трубку. Но зачем Родерик пошел звонить на улицу? И вообще странно, что он вдруг в такое позднее время вспомнил о телефонном звонке. Страх стал непереносимым. Ведь она ничего не знала о Родерике…

— Предположим, он нечестный человек… Предположим, что он мошенник… — Все существо Серры сопротивлялось тому, что она сама же говорила. Она сразу подумала о Дирке. Еще одна выходка, сказал бы он. — Я все выдумала… Кому бы позвонить? Конечно, с Родериком все в порядке… — Она перестала бормотать и попыталась собраться с мыслями, но они все время крутились вокруг того, что она ничего не знает о кузене. Машина… — он решил, что Престон не даст ей ключи от гаража. К тому же он все время спрашивал, не приедет ли Дирк раньше, чем обещал. Все это удивляло, настораживало, Серра уже не верила «кузену». Она выскользнула из-под одеяла, но ноги не слушались. К тому же она была неодета, и ей оставалось лишь нервно ходить по спальне, прислушиваясь — не стучит ли кто-нибудь в дверь. Несколько раз она снова тянулась к телефону. Полиция? Только не это! Престон? Нет. Миссис Морган? Да, миссис Морган.

В Дауэр-хаусе никто долго не брал трубку, потом ответила горничная. Серра догадалась, что подняла девушку с постели.

— Нет, ее нет дома. Они с мисс Дженни приедут поздно, они в гостях.

— Спасибо, простите, что побеспокоила.

— Все в порядке, мадам. Спокойной ночи.

Серра положила трубку. Чарльз! Чарльз знает, как ей быть. Почему она не подумала о нем раньше? Она не знала его номера, но помнила, где он живет, и через несколько минут оператор соединил ее с Чарльзом, и она стала с нетерпением ждать, чтобы кто-нибудь ответил. Наверное, он был с Дирком. Она решила, что если Чарльз не ответит, она попросит Престона позвонить Дирку, и даже повторила это вслух, вся дрожа. Ей страшно не хотелось обращаться за помощью к дворецкому, но выхода не было, ведь она понятия не имела, где сейчас находится ее муж. Наконец, на другом конце взяли трубку, и она попросила позвать мистера Киршоу.

— Кто говорит?

— Миссис Морган… Серра Морган.

— Минуточку. Я приглашу мистера Киршоу. Прошло гораздо больше минуты, когда Серра наконец услышала встревоженное «Серра, Господи, что случилось?». Сначала она даже не могла говорить, а потом вылила на него всю историю, причем рассказывала так путано, что Чарльз все время перебивал ее вопросами.

— Приезжай, Чарльз, пожалуйста, приезжай! Я в ужасе!

— Но Престон…

— Я хочу, чтобы приехал ты!

— Но, Серра, я в сотнях миль, а Престон рядом. Он тот, кто тебе нужен. Господи, детка, как тебя угораздило влипнуть в такую историю? Дирк будет вне себя…

— О, — взмолилась она, — это просто бесчеловечно напоминать мне сейчас о Дирке! Если ты не приедешь, я просто не знаю, что со мной будет. К тому же мы поссоримся навсегда!

— Хорошо-хорошо, но я все еще думаю, что ты должна рассказать Престону о своих страхах. Он всегда знает, что надо делать.

— Он терпеть меня не может.

— Ну и что? Он не даст ограбить Дирка только потому, что недолюбливает его жену.

— Т-ты прие-дешь или н-нет? — она почти рыдала, и Чарльз торопливо пообещал: — Хорошо, я буду, если только не сломаю шею, ведь мне придется гнать машину, — и он повесил трубку.

Она села на кровати, глядя на часы. Чарльз жил в Бате, но в это время суток дороги были пустыми, а значит он мог приехать уже через полчаса. Он появился через двадцать пять минут. Серра услышала, как подъехала машина, и сразу открыла окно.

— Ты можешь подняться по пожарной лестнице? — прошептала она.

— Зачем устраивать мелодраму? — хотел узнать он, когда через несколько минут влез в ее окно. — Меня впустил бы Престон.

Я не хочу, чтобы Престон знал. Ты должен что-нибудь придумать, чтобы Дирк никогда не услышал об этом. — Присутствие Чарльза успокоило ее. Она заранее приготовилась к гневу мужа, но приезд его друга давал надежды на счастливый исход дела. Она подняла на Чарльза полные слез глаза. — Как я рада тебя видеть.

— Верю, что рада. — Он помолчал. — Почему ты решила, что этот Родерик мошенник?

— Я не уверена на сто процентов. — Она снова повторила все, что говорила по телефону, но добавила подробностей и закончила так: — Может быть, он честный парень, но у меня весьма неприятное ощущение, что это не так.

— А теперь расскажи все сначала. — Лицо Чарльза помрачнело. — С чего ты все это затеяла? Я имею в виду объявление. Почему ты сначала не поговорила с Дирком?

— Но у Дирка никогда нет времени посидеть и поговорить со мной, — пожаловалась она.

— Чтобы обсудить эту историю он найдет время! Нам не удастся от него все утаить.

— Удастся! Уверена, что ты сможешь мне помочь. Напугай Родерика или что-нибудь в этом роде…

— А где он сейчас?

— Полагаю, в своей комнате, ждет, пока все улягутся. Думаешь, он звонил сообщникам?

— Вполне возможно, — задумался Чарльз. — Теперь все ясно, — объявил он через некоторое время. — Наверняка, он хотел выждать. Может быть, спланировал ограбление на завтрашнюю ночь, когда вы вернетесь из Борнмута. Он рассчитывал на машину Дирка. которую он потом где-нибудь бросит. Но затем он вдруг понял, что Престон его подозревает, и заволновался, как бы тот не позвонил Дирку или в полицию. Так что решил не откладывать…

— Ты считаешь, Престон его подозревает?

— Не сомневаюсь, что Престон следил за вами, когда вы осматривали дом, и парень заметил это. Поэтому-то он и занервничал в Серебряной комнате. Будь уверена, что Престон был там, но вовремя спрятался, чтобы вы на него не наткнулись. Потом, когда вы говорили о завтрашнем дне, этот парень догадался, что Престон не даст тебе ключи от гаража, и понял, что надо торопиться. Скорее всего он позвонил приятелям, чтобы его встречали. — Чарльз покачал головой, а потом добавил с таким же мрачным выражением лица, которое Серра не раз наблюдала у Дирка: — Ты, наверное, была не в себе, когда позволила незнакомцу так шататься по дому и все вынюхивать.

— Ты прав, — покорно согласилась она. — Знаешь, мы в Греции привыкли доверять людям.

— Не понимаю, почему? Наверняка у вас столько же преступлений на душу населения, как и в любой другой стране.

— Но я никогда не сталкивалась с преступниками.

— Теперь бесполезно обсуждать, кто виноват, — вздохнул Чарльз. — Надо было сначала думать, а потом делать. Кажется, импульсивность — главная черта твоего характера.

— Боюсь, что да, — кивнула она, а потом тихо добавила: — Конечно, это не оправдание, но я была так одинока.

Чарльз сразу смягчился и погладил ее по плечу. Это был просто дружеский жест, но он так подействовал на Серру, что не успел он сообразить, что происходит, как она уже рыдала у него на груди. А сам Чарльз нежно обнимал ее, шепча: — Ну-ну, не плачь. Ничего пока не случилось… — Он замолчал, потому что дверь вдруг распахнулась. Чарльз обернулся через плечо, чтобы встретиться со взбешенным и изумленным взглядом Дирка.

— Какого черта..? — Дирк влетел в комнату, и Серра в ужасе отшатнулась, а Дирк схватил ее за плечи, встряхнул и зло спросил: — Может быть, кто-нибудь из вас объяснит мне, что здесь происходит?

— Дирк, как ты сюда попал?.. Ой, пусти, мне больно!

— Тебе больно! Да я тебе шею сверну! Я задал вопрос — что происходит?

— Успокойся, Дирк, — мягко вмешался Чарльз. — И сначала объясни нам, почему ты здесь? Тебе позвонил Престон?

Ноздри Дирка дрожали от ярости.

— Что ты делаешь в спальне моей жены? — рявкнул он.

В комнате царило напряженное молчание, пока Чарльз не сказал с некоторым любопытством: — Кажется, поза обманутого мужа не очень подходит к ситуации, Дирк. Вы ведь заключили перед свадьбой договор, помнишь? — Похоже, что Дирк потерял дар речи. — Гречанки так не поступают, — мягко напомнил Чарльз, — ты сам так говорил или уже забыл обо всем?

— Ответь на мой вопрос. Что ты тут делаешь?

— Я позвала его, — объяснила Серра, поднимая на мужа заплаканные глаза. — Чарльз влез по пожарной лестнице.

— Как оригинально! А где же второй приятель? — Она смотрела на него, ничего не понимая, и Дирк продолжил: — Почему ты позвала Чарльза?

— Она начала подозревать этого парня — ее кузена…

— Ее… кого?

— Лучше я объясню… — начала Серра, но муж не дал вставить ни слова, прогромыхав: — Где ты взяла этого негодяя?

— Может быть, я объясню, — мягко перебил его Чарльз и закрыл дверь. — Но для начала скажи, я прав? Тебе позвонил Престон?

— Да, пару часов назад. Меня два раза оштрафовали за скорость!

— Не повезло, — отозвался Чарльз. — А мне удалось этого избежать. — Он не удержался и добавил: — Ты сошла с ума, Серра! Если Дирк побьет тебя, то будет совершенно прав. Ты же обещала, что будешь вести себя хорошо, и Дирк даже не почувствует, что женат. — Серра ничего не ответила, так ей было страшно. Чарльз рассказал Дирку, что случилось. Когда друг наконец закончил, Морган готов был взорваться.

— Ты дала объявление?! Ты опубликовала мой адрес! О чем ты думала?

— Я была так одинока, — ответила Серра, снова начав плакать. — Откуда я знала, что в вашей стране так много мошенников? Лучше бы мне всегда жить в Греции, там все честные! А тебе надо было жениться на Клэрис.

— Ты права. — На этот раз тон Дирка был не таким грозным, и Чарльз понял, что пришло время вмешаться: — Мы придем к чему-нибудь конструктивному? Мы все согласны, что Родерик мошенник, но у нас нет никаких доказательств, так что же с ним делать?

Но Дирк снова разошелся. Как ни странно, его взбесило, что Серра позвала Чарльза, потому что хотела скрыть всю историю от мужа.

— Ты ч-что — собираешься отослать меня домой? — не могла не спросить Серра, и тут же получила короткое и твердое «да» в ответ. Слезы с новой силой хлынули из глаз девушки, а Дирк буквально рычал от раздражения.

— Какого черта вы выясняете отношения, пока этот человек может сбежать со всеми семейными ценностями? — снова вмешался Чарльз, но Серра не могла думать ни о чем, кроме того, что только что сказал муж. Какое унижение ее ждало! Что скажет папа! Такого в Греции еще не бывало. А тетя Агни… Ведь она предрекала плохое еще тогда, когда они даже не назначили день свадьбы. Потом тетя не раз говорила, что Дирк и Серра полные противоположности и никогда не смогут жить вместе.

— Ничего этот парень не украдет, — отозвался Дирк, — потому что он уже смылся.

— Как? — хором удивился Чарльз и Серра.

— Он перетрусил, потому что, когда вернулся с прогулки, Престон продолжал ходить за ним по пятам, даже проводил в комнату… Ты определила ему лучшую комнату для гостей! — сердито добавил он, повернувшись к Серре. — Потом этот негодяй выглянул и обнаружил, что Престон по-прежнему настороже — стоит в конце коридора. Через несколько минут он собрал пожитки и сообщил, что позвонил домой и ему срочно надо уехать. Престон проводил гостя до двери, и запер за ним. — Несмотря на то, что Дирк все время бросал на жену испепеляющие взгляды, Серра сразу почувствовала облегчение, ведь ей уже представлялись кража века, полицейские, газеты, которые обо всем напишут…

— Ну, — заметил Чарльз, — раз все закончилось, почему бы нам не спуститься в гостиную и не выпить по рюмочке?

Серра бросила на него благодарный взгляд, но на сердце у нее было тяжело.

— Мне что-то не хочется пить, — ответила она жалким голосом. — Мне нечего праздновать. Даже не представляю, что скажет папа, когда я появлюсь дома.

— Я тоже, — безжалостно бросил Дирк. — Более того, мне все равно. Только хочется надрать тебе уши. Пошли, Чарльз, выпить — хорошая идея, хотя это вряд ли компенсирует мою потерю.

— Ты хочешь сказать, что тебе пришлось оставить подружку? — спросила Серра, которая ничего не могла поделать со своей импульсивностью, даже в такой трагической ситуации.

Муж несколько секунд помолчал, пристально глядя на нее, и процедил сквозь зубы: — Да. Я оставил подружку!

Глава 6

Прошел уже час, как Серра сбежала от гнетущего молчания утреннего будуара, где они завтракали, и сейчас бродила по парку, каждую минуту ожидая услышать грозный приказ мужа идти наверх и собирать вещи. Может, он звонит в аэропорт, — думала она, — хочет узнать, когда есть самолет на Грецию. Какой-то шум привлек ее внимание, и она увидела девушку на лошади. Серра хотела было спрятаться в летнем домике, но Дженни уже заметила ее, и гречанке пришлось подождать, пока ее догонит золовка.

— Доброе утро, — поздоровалась Дженни с улыбкой.

Серра автоматически ответила на приветствие, ее мысли были заняты совсем другими вещами.

— Рано гуляешь, — сказала она, не задумываясь о том, что говорит. — Ведь вы вернулись вчера так поздно.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Дженни.

— Я вам звонила, — пришлось пояснить Серре.

— Ты искала меня? 

— Нет, твою маму. Впрочем, это пустяки, — быстро прибавила она, надеясь, что Дженни не станет больше ни о чем расспрашивать. Золовка смотрела на молоденькую невестку свысока, тем более что сидела на лошади. — Какая у него чудесная шелковая грива, — похвалила Серра коня.

— Только он — это она.

— О… — Серре совсем не хотелось болтать с Дженни, которая даже не соизволила спешиться. — Я пойду. Я просто… просто гуляю.

— Что случилось? — Дженни спрыгнула на землю. — Ты плакала.

— Не сейчас. — Но, к удивлению Серры, Дженни не удовлетворилась ответом и потребовала объяснений. — Вечером… ночью, — ответила гречанка, и ее голос предательски дрогнул.

— Это Дирк? Что он сделал? — Серра покачала головой, но Дженни не унималась. — Ведь это он довел тебя до слез. В чем дело?

Девушке было непонятно, почему золовка так интересуется причиной ее слез, ведь та никогда не обращала на Серру никакого внимания, но ей ничего не оставалось, как рассказать о том, что произошло, ведь Дженни все равно не составило бы труда узнать все от брата. К удивлению Серры, Дженни рассердилась на Дирка и, не дав ей закончить, резко спросила: — Значит, Дирк был в Лондоне? И что он там делал?

— Не знаю…

— И даже не знаешь, где именно он был, верно?

— Но это не имеет значения, ведь он не обязан сообщать мне, куда идет.

— Нет? — глаза Дженни возмущенно блеснули. — А если бы ты заболела или что-нибудь случилось?

— Ну и что? — Серра нахмурилась.

— Как что? Жена хотя бы должна знать, где искать мужа! — Серре показалось, что сердитое «хотя бы» намекает на то, что Дженни вообще считала Дирка обязанным проводить время дома с женой.

— Но ты же знаешь, почему мы поженились, — напомнила Серра, а потом вдруг добавила: — Твоя мама сказала, что ты возьмешь меня под свою опеку и все мне покажешь, познакомишь с людьми… — Еще не успев закончить, она поняла, как бестактно ведет себя, и спрятала лицо в шелковой гриве лошади. Она бы с удовольствием научилась ездить верхом, даже как-то сказала об этом Дирку, но тот отделался туманным «когда-нибудь».

— Значит, если бы я опекала тебя, то ничего этого не произошло бы?

— Нет… конечно, нет! Прости, я сказала не подумав.

— Так ты винишь меня?

— Не виню. — Она сквозь слезы посмотрела на золовку. — Мне было так одиноко, — прошептала она, — и скучно… — Она повернулась к роскошному дому мужа и прибавила: — Здесь все так необычно, дом такой большой, я никого не знаю… — Дженни тоже повернулась в сторону дома, губы ее были плотно сжаты, но Серра этого не заметила и грустно сказала: — Но все это теперь не имеет значения, потому что я возвращаюсь домой.

— Что ты сказала?

— Я возвращаюсь домой… — Серра не смогла закончить, потому что из глаз снова хлынули слезы. — Дирк сказал, что с него довольно.

— Домой? Отослать тебя домой! — Дженни почти скрежетала зубами. Она была в ярости. Господи, неужели она поможет? — думала Серра. Золовка была последним человеком, на поддержку которого она могла рассчитывать.

— Дирк дома? — быстро спросила Дженни. Серра кивнула. — Тогда пошли туда, нам надо с ним поговорить. И немедленно!

И Дженни быстрым шагом, а точнее галопом, хотя и вела лошадь под уздцы, двинулась к дому. Серра едва поспевала за ней. Сестра Дирка была стройной, хрупкой девушкой с длинными волосами, завязанными черной бархатной лентой низко на затылке. У нее были приятные, но мелкие черты и гладкая нежная кожа, а на щеках от быстрой ходьбы и гнева играл румянец.

— Дженни, — начала Серра, когда они подходили к дому. — Дирк рассердится, что я тебе все рассказала, может, все-таки не надо с ним разговаривать? — Серра была не совсем искренна, ведь она чувствовала, что Дженни может повлиять на брата, и надеялась на это.

— Плевать на то, что он рассердится, — мрачно отрезала Дженни. — Я все равно поговорю с ним. Пойдем, тебе нечего бояться, пока я тут.

Дирк был наверху, и когда Дженни окликнула его, он вышел на балюстраду.

— Какого черта тебе надо в такую рань? — спросил он. — Иди домой, мне сегодня и так хватило!

— Значит хватило? А мне кажется, еще маловато! — прозвучало в ответ иронически. — Я хочу поговорить с тобой, Дирк, причем немедленно.

Серра, которая пряталась за спиной золовки, с недоверием наблюдала, как Дирк, чертыхаясь, спускается к сестре.

— Значит, Серра пожаловалась тебе, да?

Дирк бросил на жену уничтожающий взгляд, прежде чем развернуться в сторону диванной. — Если бы ты делала то, о чем я просил, — продолжил он, когда за ними закрылась дверь, — ничего бы не произошло.

— Почему я должна с ней носиться? — возмутилась Дженни, бросая на диван шляпу. — Ты несешь за нее ответственность.

Они все время говорили о Серре «она», «ее», и девушка даже оглянулась на дверь, мечтая выскользнуть из любимой комнаты, чтобы оставить их ссориться наедине.

— Ответственность? — Гнев придал голосу Дирка какие-то визгливые нотки. — Мы не договаривались об ответственности. Серра хотела свободы, она хотела переехать в Англию, и я привез ее сюда. На этом моя роль заканчивается.

У Дженни даже перехватило дыхание от возмущения, и Серра вмешалась в разговор:

— Дирк говорит правду, Дженни. Он не обязан уделять мне внимание, потому что это не настоящий брак. Он просто привез меня в Англию и… ну, оставил.

— Чушь! — отбрила Дженни, уставившись на невестку. — Дирк — твой муж, и он должен нести ответственность.

Глаза Дирка опасно блеснули, но Дженни и не подумала обратить на это внимание, а Серре, переводя взгляд с брата на сестру, вдруг пришла к интересному выводу. Дженни никогда не обращала на нее внимание, хотя и Дирк, и их мать обещали, что она поможет Серре привыкнуть к новой обстановке. Как-то Дирк обмолвился, что не знает, почему Дженни так близка с ним, ведь она никогда не одобряла его образ жизни. А может быть, Дженни вела себя так с невесткой, чтобы заставить Дирка измениться, чтобы принудить его обращать внимание на жену? Это все объясняло и делало фигуру золовки гораздо симпатичнее, чем прежнее впечатление Серры о высокомерной и равнодушной светской барышне. Теплое чувство захлестнуло Серру, и она улыбнулась золовке, впрочем, та не заметила улыбки, поскольку не отрываясь смотрела на кипевшего возмущением Дирка.

— Тебя это не касается, — кричал Дирк сестре. — Серра права — я не обязан уделять ей внимание, она об этом знает и согласна. А ты, значит, меня обвиняешь? — Он повернулся к жене и добавил: — Ты говорила с Дженни? А мне-то казалось, что ты хочешь скрыть эту историю ото всех остальных.

Серра опустила голову. Дженни долго смотрела на невестку, а потом повернулась к Дирку.

— У тебя что, совсем нет сердца? Серра чужая в этой стране, а ты бросил ее одну на целых два месяца…

— Но я просил, чтобы ты брала ее с собой, — перебил Дирк сестру. — Ей нужна женщина, а не я.

— А тебе хотелось бы проводить время с мужем? — неожиданно спросил Дженни гречанку, и Серра сразу подняла голову, но наткнулась на сердитый взгляд Дирка и вздохнула.

— Да, — нашла она в себе силы для ответа и добавила: — Но я знаю, что это невозможно, ведь мы заключили с ним договор.

Дирк стоял спиной к окну, глядя на обеих девушек. Он все еще сердился, но Серре показалось, что он вовсе не хочет ссориться с Дженни. Выслушав Серру, он едва уловимо смягчился, и губы перепуганной девушки тронула дрожащая улыбка.

— Ты все рассказала Дженни? — спросил он довольно спокойно. — Ты рассказала, что я грозил отослать тебя домой?

— Да…

— Ее дом здесь, — отрезала Дженни.

— Все правильно, сестричка, и давай об этом забудем. Я и не собирался отсылать ее в Грецию… правда, не собирался.

— Дирк, как ты мог так меня пугать? — У Серры дрожал голос, хотя сердце зашлось от радости. — Я всю ночь думала, что скажет папа.

— Но ты же не восприняла мои слова всерьез? — переспросил Дирк.

— Конечно, она тебе поверила! Серра сама говорит то, что думает, и считает, что все так делают. Никогда больше не говори то, что не имеешь в виду на самом деле. Ведь даже я приняла все за чистую монету!

Серра была так счастлива, что сразу, не задумываясь, спросила Дирка, правда ли он жалеет, что не женился на Клэрис.

— Клэрис? — удивилась Дженни. — Серра знает Клэрис?

— Я слышала о ней. А вчера вечером Дирк сказал, что лучше бы она стала его женой… — Она не стала продолжать, потому что глаза Дирка снова загорелись гневом.

— Если бы ты женился на ней, — заметила его сестра, — тебе не удалось бы вот так бросать жену в одиночестве.

— Поэтому-то я и выбрал другую, — со смехом отозвался Дирк.

Серра даже всплеснула руками от счастья и еще несколько раз попросила его повторить, что он говорил не всерьез.

— Я был серьезен только тогда, когда обещал надрать тебе уши, — сознался Дирк. — И помни, Серра, еще одна такая глупость, и ты здорово пожалеешь.

— Не обращай на него внимания, — успокоила ее Дженни. — Он лает громче, чем кусает. — Она уселась на подлокотник дивана и задумалась, а через некоторое время продолжила: — Думаю, Дирк, ты со мной согласишься… Серре нужно немного помочь. — Он кивнул головой. — Я готова, если ты разделишь эту ношу со мной. — Она сладко улыбнулась. — Мы займемся ею по очереди.

— Нет, Дженни. Мы же договорились, что Дирк будет жить своей жизнью. Я обещала, что он и не заметит, что женат. — Это замечание почему-то вызвало смех, но Дирк, с присущим ему сарказмом, все-таки вставил, что ему все время напоминают о жене, и Серра, как обычно, не задумываясь, что говорит, продолжила: — Прости, что тебе пришлось уехать от подружки, но Престон мог и не звонить. Мне бы помог Чарльз… — Заметив, что Дженни нахмурилась, она замолчала.

— Так ты был с подружкой?

— Конечно. — Резкость в тоне, яростный блеск в глазах.

«Сестра может пойти дальше других, — решила Серра, — но и для нее есть предел».

— Ты весь в отца!

— Так говорит мама. Всем известно, что ей пришлось с ним нелегко.

— Но ты не зайдешь так далеко, как он, — парировала Дженни, улыбнувшись, а Дирк рассмеялся. — Я одна из тех глупых сестер, которые идеализируют своих братьев. А раз я идеалистка, то верю, что в один прекрасный день ты все-таки станешь братом, о котором я мечтаю. — После этого заявления последовало молчание, и единственным звуком было щебетание птиц за окном. Только через несколько минут Дирк ответил: — Знаешь, моя дорогая, кажется, к этому времени мы уже станем такими старыми, что тебе будет уже все равно.

Дженни повернулась к Серре, окинула внимательным взглядом ее прелестное личико, скульптурную шейку, стройные бедра, неправдоподобно тонкую талию и длинные ноги, а потом таинственно заметила: — Посмотрим, Дирк. Мне почему-то кажется, что мы не успеем состариться, и ты очень скоро изменишься. — А так как Дирк никак не прокомментировал ее слова, то продолжила: — Вопрос в Серре — ты согласен вывозить ее по очереди?

— У меня нет времени.

— У меня, между прочим, тоже.

Серра подошла поближе к золовке и умоляющим голосом пробормотала, что она не рассчитывает на Дирка, они об этом не договаривались, и что она будет счастлива, если Дженни уделит ей немного времени. Избегая ее взгляда, Дженни ответила: — Прости, но если у Дирка нет времени, то у меня тоже.

— Это ультиматум? — поинтересовался Дирк.

— Естественно.

— Тебе никогда не исправить меня, Джен, — улыбнулся он. Значит, Дирк знал, на что рассчитывает его сестра. Серра не удивилась, ведь Дженни ничуть не старалась быть дипломатичной.

— Твое решение? — потребовала она снова. Обе девушки затаили дыхание.

— Наверное, я обезумел, раз женился на ней!

— Что ж, кажется, ты и вправду не страдаешь дальновидностью, — парировала сестра. — Ты мог бы сообразить, что у вас будут сложности. Трудно представить девушку, которая согласится провести всю жизнь в доме вроде этого, развлекаясь только чтением и прогулками по саду, — Она повернулась к Серре. — А ты об этом не подумала?

— Я слишком мечтала о свободе, об Англии, — покачала головой Серра. — Я представляла, что вокруг меня будут люди, я подружусь с кем-нибудь. Ну, что меня будут приглашать на вечеринки, балы, а может, я даже заведу приятеля… — с обычным простодушием добавила она. Дирк, как ни странно, нахмурился.

— Когда ты замужем, ни о каких приятелях и речи быть не может, — тоже нахмурилась Дженни, а Дирк рассмеялся: — Вот и ты узнала строгость и занудство моей сестрички.

— Нет, она права, — тут же бросилась на защиту золовки Серра. — Только наш брак необычный.

— Обычный или нет, но вы женаты, и вам придется сменить образ жизни, Дирк. Или ты откажешься от кое-каких своих развлечений, или готовься к беде. — Дженни сделала паузу, чтобы придать своим следующим словам вес. — Ты не подумал, каким идиотом ты будешь выглядеть, если Серра начнет подыскивать приятелей?

— Она может развлекаться как-нибудь по-другому, — пробормотал Дирк.

— Верно, только в восемнадцать лет человеку хочется компании противоположного пола.

Дирк глубоко вздохнул.

— Чарльз может ее куда-нибудь вывезти, — предложил он, наконец, но Дженни покачала головой. Она не собиралась отказываться от своего плана.

— Нет, Дирк, ты или… другой…

Долгая пауза. Серра хотела вмешаться, но догадалась, что Дженни страшно рассердится, и придержала на этот раз язык.

— Очень хорошо, — наконец произнес Дирк, громко скрипнув зубами. — Я согласен уделять ей пару дней в неделю.

— Три, — потребовала Дженни. — Три — ты, четыре — я.

— Три!? Да это же полжизни! Ни за что! Дженни пожала плечами, встала и взяла шляпу.

— Значит, нет нужды продолжать этот бессмысленный спор. — Она улыбнулась Серре. — Постарайся не слишком шалить.

— Дженни… — У Серры навернулись слезы. — Пожалуйста, я не хочу огорчать Дирка… Пожалуйста, возьми меня куда-нибудь с собой.

Дженни пристально посмотрела на брата, а потом опустила голову: ее глаза откровенно блеснули победой.

— Ладно, три дня! — бросил Дирк. — Хотя не понимаю, почему она не может занять себя чем-нибудь сама всего лишь бы раз в неделю.

— Конечно, но…

— Значит, решено, — перебила ее Дженни, — нам надо договориться. Я не могу взять с собой Серру во вторник, потому что на этот день мы давным-давно договорились о встрече с Фелисити. Что касается остальных дней… — Она пожала плечами. — Выбирай, Дирк.

— Спасибо! — сквозь зубы бросил он. Серра сжалась от ужаса, чувствуя, что компания Дирка сулит не так много радостей, как казалось ей прежде. — Мне нужен свободный уик-энд.

Они договорились, что Дирк будет заниматься Серрой по понедельникам, вторникам и средам. Дженни улыбалась — она победила, а Серра мучилась вопросом, сколько времени продержится их соглашение, опасаясь, что Дирку очень скоро наскучит ее общество.

Глава 7

Они ехали через Блоксворт Хит — лесистый район, ограниченный с севера пологими холмами. Путешествие проходило в молчании. Когда Серра заводила разговор, Дирк отделывался односложными ответами и позевывал. Это был их первый совместный выезд, потому что в понедельник и во вторник Дирк предпочел посидеть дома, и Серре было с ним так скучно, что она даже жалела о заключенном соглашении. Но в среду светило солнце, и Дирк предложил прокатиться на «ягуаре», а Серра, естественно, согласилась, хотя все время порывалась сказать мужу, что он не обязан ее развлекать, и ее удерживал только страх, что Дженни тоже откажется от своей части договора.

— Как красиво, — прошептала она, когда они выехали на побережье. — Обожаю море.

— Едем в Портленд, — сообщил он без особой радости, — а потом — в Лулвортков.

Дирк оставил машину на берегу, и они с Сер-рой вскрабакались на одну из скал, откуда открывался роскошный вид на суровый и прекрасный пейзаж. Кругом высились каменные глыбы, а далеко в море, как обелиск, торчал Кафедральный Камень, напоминая о полотнах первых кубистов.

— Это Чезил-бич, — объяснил Дирк и показал налево, — а это Уэймут.

— А туда можно доплыть? — захотела узнать Серра.

— Наверное, но вряд ли тебе этого захочется, особенно после теплого греческого моря. — Но Серра решила, что когда-нибудь она попробует, и Дирк не возразил. Тогда она посмотрела на мужа со смущенной улыбкой, — Дирк…

— Да?

— Ты счастлив? Я хочу сказать, мне будет очень неприятно, если окажется, что тебя раздражаю я и наша поездка.

Они стояли вдвоем на скале, далеко выдававшейся в море. Вдвоем, а под ногами — бушующая стихия. Он усмехнулся.

— Нет, это меня не раздражает, вовсе нет, как ни странно, — последнее слово вырвалось у него против воли, он прикусил губу, и Серре показалось, что он жалеет, что произнес его.

— Все равно, мне кажется, я стала для тебя большой обузой.

Он снова улыбнулся и потрепал ее по голове.

— Жалеешь себя? Или раскаиваешься?

— Понемножку того и другого, — честно ответила она.

В тот день она увидела еще много прекрасных пейзажей, созданных холодным английским морем.

— Как мне здесь нравится, — призналась она, когда они любовались бухтой Лулворта. — Обожаю новые места.

А муж любовался в этот момент прелестным профилем юной жены и, как бы ненароком, обронил: — Надо научить тебя водить машину. Тогда ты сможешь ездить, куда захочешь.

Серра испугалась, что он хочет отделаться от нее таким способом, но Дирк пообещал свято выполнять свою часть договора, и она захлопала в ладоши.

— Как здорово — водить машину… Только я сначала буду бояться. Ты сам станешь учить меня?

— Пусть лучше этим займется кто-нибудь другой, — ответил он после секундного колебания. — Завтра я позвоню в автошколу.

— У тебя просто не хватит терпения?

— Точно, только это слишком мягко сказано.

Сейчас у него было хорошее настроение, и Серра почувствовала неожиданный прилив настоящего счастья. Она сказала Дженни, что ей приятно общество мужа, но только теперь эти слова стали осмысленными, за ними появилось живое чувство.

Потом они пили чай в маленькой гостинице, где царила домашняя атмосфера: комната обогревалась большим камином, а постояльцы и гости обедали за огромными дубовыми столами.

В тот вечер к ужину пришла мать Дирка, которая, конечно, уже знала обо всем от Дженни, и история, похоже, ее позабавила. Тогда Серра, заключив, что шокировать миссис Морган довольно трудно, рассказала, как звонила ей с просьбой о помощи.

— Я подумала, уж вы-то знаете, что делать с преступником, — закончила она свой рассказ, и Дирк с матерью дружно рассмеялись.

— Уверяю тебя, что не привыкла к общению с этой публикой, — ответила миссис Морган.

— Я вовсе не это имела в виду, — запротестовала Серра. — Я хотела сказать, что вы поможете мне, объясните, как следует поступить. Ведь мне так не хотелось, чтобы Дирк узнал о моей неосмотрительности.

— Это понятно. Расскажи-ка мне, что произошло, когда появился Дирк. Дженни об этом не спросила, а мне бы так хотелось узнать, как было дело.

Серра подняла глаза на мужа. Он явно забавлялся домашней сценкой и ничем не напоминал разъяренного Дирка, который хотел надрать ей уши. С трудом верилось, что это один и тот же человек. Каким он был в этот момент красивым, а мягкость придавала ему особенное обаяние. Сейчас Серра гордилась, что ее муж так хорош собой.

— Чарльз был у меня в спальне… Дженни вам рассказала? — Миссис Морган кивнула. Ну, Дирк ворвался в комнату и решил, что мы с Чарльзом… — Серра покраснела, а Дирк бросил на нее предупреждающий взгляд. Миссис Морган же хохотала и забавлялась от души.

— Как некрасиво с твоей стороны, Дирк, выговорила она, наконец. — Как ты мог подозревать своего лучшего друга?

— Мама, — резко ответил Дирк, — все это вовсе не шутка! Ты понимаешь, что этот парень мог украсть наше фамильное серебро?

— Может быть, это было бы хорошим уроком для тебя, — кивнула миссис Морган. — Дженни правильно сказала — ты женат, и не можешь оставлять свою жену в одиночестве на целые недели. Серре, должно быть, было очень одиноко, раз она решилась искать родню по объявлению. — Она улыбнулась невестке. — Рассказывай дальше, мне все это ужасно нравится.

Серра неуверено посмотрела на свекровь, и еще более не уверено на мужа. Он увлекся бифштексом и, кажется, не возражал против продолжения разговора.

— Чарльз объяснил Дирку, что влез по пожарной лестнице…

— По пожарной лестнице?! Как мелодраматично!

— Да, то же самой сказал и Чарльз, — кивнула Серра, — просто я не хотела, чтобы его видел Престон.

— А вот это совершенно невозможно. Престон охраняет наш дом, как свой собственный. Он всех считает виновными, пока не убедится, что человек чист. Продолжай, моя дорогая.

— Больше почти нечего рассказывать. Чарльз рассказал Дирку про мое объявление, а Дирк сообщил, что Родерик сбежал.

— Скучный конец, — вздохнула миссис Морган, — зато счастливый.

— Конечно, — с жаром согласилась Серра. — А то у меня уже появилось неприятное чувство, что вот-вот приедет полиция и вся история попадет в газеты.

— Вот тут бы для тебя начались настоящие неприятности, — грозно вставил Дирк, сразу оторвавшись от ужина. Суровый взгляд его карих глаз заставил Серру опустить голову. — Я бы точно надрал тебе уши, и этим бы, думаю, но обошлось…

— Ну-ка повтори! — глаза миссис Морган расширились от изумления.

— Дженни сказала, что он просто так выразился, но, конечно, не имел в виду ничего подобного, — кинулась на защиту мужа Серра.

— Если он тебя хоть пальцем тронет, — предупредила миссис Морган серьезно, — сразу иди ко мне.

— Похоже, ты нашла себе сразу двух защитниц — мою мать и сестру, — рассмеялся Дирк, а Серра залюбовалась мелкими морщинками, которые собирались у него вокруг глаз, когда он улыбался, и ее охватило странное, прежде неиспытанное чувство к мужу.

— А почему ты решила выйти замуж за Дирка? — поинтересовалась вдруг миссис Морган. — Вряд ли дело было только в желании свободы. Что тебя еще привлекло?

— Мой голос, — лениво ответил Дирк вместо жены. — Она решила, что сможет жить с ним.

Серре пришлось объяснить про Фивоса.

Миссис Морган согласилась помочь ей, превращая в элегантную молодую леди, оттесняя классические черты загорелого лица и подчеркивая богатство длинных черных волос, которые струились по плечам. Уже три недели Джен ни учила ее верховой езде, а так как Серра была старательной и ловкой ученицей, то вскоре она уже ездила не намного хуже своей золовки. Каждое утро они катались в парке, который окружал Гранж, а в те дни, когда Серра оставалась на попечение Дирка, муж составлял ей компанию. Часто он заставлял ее краснеть своими откровенными, полными восхищения взглядами, но столь же часто хмурился, молчал и не смотрел на нее вовсе.

Она сбежала вниз, где ее ждал Дирк, он внимательно оглядел ее с головы до ног, не упуская ни одной детали, и она разрумянилась от смущения и удовольствия.

— Пошли, — сказал он быстро. — Похоже, будет дождь, так что хорошо, если нам удастся покататься хотя бы полчаса.

Он ехал немного впереди, и Серра, когда не замечал муж, внимательно рассматривала его. Он был очень хорош в профиль, в лице Дирка была сила, и она не переставала удивляться, почему он так держится за свой порочный образ жизни. Ему принадлежало большое поместье и немало деревень в округе. Ему было чем заняться, и не было никаких причин искать отдохновения от скуки или неудач в вине и обществе женщин, как он все время делал. Две недели назад он плавал с другом на яхте, где было множество хорошеньких девиц, так что вечеринка удалась, как он сказал жене. И Серре стало вдруг неприятно, когда она представила, что он занимался с ними любовью. Такой образ жизни ей казался просто странным. Мысль эта тут же получила подтверждение, так как Дирк сообщил, что намерен провести будущий уик-энд на той же яхте и в той же компании. Скольким людям нечего делать, кроме как развлекать себя, — думала она, мечтая о том, чтобы муж все бросил и лишь следил за поместьем, да проводил время с ней, как сегодня, например.

Облака нависли низко над землей, но дождя все не было, и Дирк спешился у небольшого искусственного пруда с фонтаном посередине. Он подошел к Серре и, когда она спрыгнула с лошади, поймал ее на руки. Она ощутила силу и тепло его рук, а он смотрел на нее со странным выражением лица.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты красива?

— Нет, ведь в Греции у мужчин даже нет возможности поговорить с девушкой.

— Верно. И за тобой никто никогда не ухаживал?

— Я только мечтала, что у меня будет поклонник, — покачала она головой. — Еще была жива мама. Она говорила, что когда я вырасту, я смогу выбрать мужа. Говорила, что я встречу кого-нибудь, он в меня влюбится, и все будет не так, как принято в Греции… — Ей стало трудно говорить, потому что Дирк стоял очень близко и сжимал ее руки.

— И всего этого ты лишилась. — Он говорил мягко, и она серьезно, хотя и, как обычно, не подумав, ответила:

— Все равно этого бы не было. Меня бы выдали замуж за Фивоса, так что, какая разница — ты или кто-нибудь другой? Зато теперь я живу в Англии.

— И тебе неважно, что ты никогда в жизни не влюбишься, и… у тебя не будет детей?

Снова молчание. Она опустила глаза и почувствовала, что в них стоят слезы.

— Знаешь, я никогда не думала о детях… Но они мне очень нравятся. У меня большая семья: у двоюродных сестер, теток и дядьев — у всех дети.

— И ты хочешь детей?

— Да. — Она глубоко вздохнула. А потом снова повторила, что ее все равно выдали бы замуж, так что ей повезло, что она уехала в Англию Дирк, нахмурившись, отпустил ее.

— Я все думаю, честно ли я поступаю по отношению к тебе, — пробормотал он, будто разговаривал сам с собой. — Ведь женщина должна иметь ребенка, и если бы ты вышла за Фивоса, у вас, наверняка, были бы малыши.

— Я все равно не хотела Фивоса, тем более с таким голосом. Нет, дети тут не причем. — Ей вдруг пришла в голову замечательная мысль, и она просияла. — Когда-нибудь Дженни выйдет замуж и родит ребенка, а я стану тетей. Все-таки это лучше, чем ничего. — Она задумалась, оглянулась на роскошный дом с его внушительным фасадом, а потом спросила. — А ты не хочешь наследника? — Вопрос вырвался случайно, и она покраснела, опустила глаза и отступила назад. Две изящные лошади щипали траву, и, похоже, внимание Дирка было полностью сосредоточено на них. Серра поймала его взгляд, а потом еще ниже опустила голову.

— Все унаследуют дети Дженни, — задумчиво произнес Дирк. — Сядь, — приказал он, и она подчинилась, опустившись на траву рядом с ним. — Нет, — продолжил он, — я не хочу наследника. — Он все еще хмурился. — Да и поздно уже. Как я могу иметь наследника, когда женился по договору!

«Но… — Может быть, он станет старше, мудрее и передумает?» — решила Серра. Она снова внимательно вгляделась в лицо мужа — в нем были и зрелость, и гордость, и твердость характера. Ее не переставало удивлять, что такой мужчина, как он, мог быть доволен жизнью, которую вел. Видимо, он пошел в отца, как часто бывает с сыновьями. Правда, Дженни надеялась с помощью жены вернуть его к домашней жизни Серра улыбнулась, вспомнив, как сама когда-то не хотела, чтобы он сидел дома, потому что надеялась на свободное времяпрепровождение. Больше она не мечтала о свободе развлечений — по крайней мере, с тех пор, как Дирк начал интересоваться ею.

— Как продвигаются уроки вождения? — поинтересовался он.

— Инструктор говорит, что я чувствую себя в машине, как ее составная часть, — похвалилась Серра.

— Женщина и ее машина, да? — В ленивом взгляде мелькнул иронический огонек. — Реши, какую машину ты хочешь, я куплю.

Глаза Серры расширились от восторга, и она просияла, как ребенок, которого похвалили.

— Ты так добр, Дирк! Я просто счастлива! Никогда не думала, что мне так повезет!

— Нам обоим повезло. Нас устраивает этот брак, так что не надо благодарить. Мне надо было жениться и… — Он замолчал, а потом добавил: — Что бы я ни говорил, но я предпочитаю тебя Клэрис.

— Я так рада. Ты даже не представляешь, как это меня беспокоит. — Она все еще сияла. — Я так скверно чувствовала себя, когда делала все эти глупости, и ты смотрел на меня — строго, страшно, сердито — я даже думала, что ты разведешься со мной и женишься на Клэрис.

— В нашей семье не разводятся. Поэтому-то я вообще не хотел жениться. В наше время жизнь не располагает к долгим связям. Мужчину все время искушают, и я хотел быть свободным, чтобы никому не причинять боли… Но раз уж мне пришлось жениться — то ты идеал. Я могу делать все, что хочу, не расстраивая жену.

Она молчала, обдумывая его слова. Дирк был честным человеком, он не хотел причинять боль другим. На душе у нее потеплело, хотя его слова все-таки оставили неприятный осадок. Но тут они встали, он автоматически подал ей руку, и она испытала какое-то совершенно новое, неизведанное чувство: сердце забилось быстрее, пульс стал чаще. Ведя ее к лошади, Дирк улыбнулся — он шел слишком быстро, и она еле успевала за ним.

— Ты очень хорошенькая. — Он сказал это дважды за последний час. — Почему ты не жалуешься? — Серра удивилась. — Почему не говоришь, что я иду слишком быстро?

— Это не имеет значения. — Он все еще держал ее руку в своей, и ее тепло и сила наполняли все существо девушки ощущением счастья, она почему-то вспомнила, как он поцеловал ее однажды вечером, и она не могла уже ни о чем думать. Серра замечталась до такой степени, что оступилась и упала бы в пруд, если Дирк не подхватил бы ее. Теперь она стояла рядом с ним, крепкие руки обнимали ее, а карие глаза проницательно заглядывали в ее глаза, сияющие, как звезды. Губы ее приоткрылись — она ждала поцелуя. Заржала лошадь, деревья гнул ветер, несущий дождь и бурю, а они не видели ничего вокруг, кроме друг друга, его губы нашли ее, и они слились в поцелуе. Она дрожала в его объятиях: первый раз в жизни ее целовали — целовали со страстью и желанием, и она отвечала.

— Восхитительно, — нежно пробормотал Дирк, когда поцелуй кончился. — Восхитительно… — Но тут же последовало нечто будничное, охладившее ее, и расстроившее. — Дождь. Надо торопиться, а то мы промокнем до нитки. — И он поспешил к лошади, на сей раз не заметив, что Серра не поспевает за его большими шагами.

Глава 8

Через две недели миссис Морган устроила вечеринку по поводу двадцатилетия Дженни. Хотя праздник был назначен на субботу, Дирк, естественно, остался дома. Всю неделю Дженни возила Серру по борнсмутским магазинам, точнее, Серра возила золовку в своем новеньком спортивном авто, водить которое ей доставляло несказанное удовольствие. С помощью Дженни юная гречанка купила очаровательное голубое платье для коктейлей — коротенькое и облегающее, которое выгодно подчеркивало все достоинства ее прелестной фигуры. Выражение лица золовки, которая рассматривала ее в большом зеркале модного магазина, удивило Серру: в нем смешались задумчивость, восхищение и удовлетворение.

— Тебе очень идет, — наконец произнесла Дженни, а потом добавила: — Если Дирк не проснется, увидев тебя в этом наряде, то он не очнется никогда. — Серра переспросила, что имеет в виду Дженни. — Разве ты не хочешь, чтобы он в тебя влюбился? — удивленно спросила та в свою очередь.

— Дженни… это невозможно, — Серра дрожащей рукой нервно оправила подол платья. — У него своя жизнь — это его выбор.

— Людям часто приходится менять свой образ жизни под давлением обстоятельств.

— Ты хочешь, чтобы Дирк остепенился, да?

— Конечно. Он — фигура в нашем графстве, ему принадлежат земли, он должен следить за поместьем и подавать пример арендаторам и крестьянам. — Дженни помогла Серре расстегнуться. — Я спросила, хочешь ли ты, чтобы он влюбился в тебя? — напомнила она.

— Да, — после долгого раздумья ответила Серра, а потом грустно покачала головой. — Только он не полюбит девушку вроде меня! — Ей вдруг вспомнился их поцелуй в парке и то, как Дирк пробормотал потом «Восхитительно!», и ее пронзило подозрение, что он говорит так каждой девушке, которую удостаивает поцелуя. Серра сразу помрачнела. Дженни тут же заметила неладное и потребовала, чтобы невестка объяснила, в чем дело. Та, продолжая снимать новое платье и надевая старое, просто ответила: — Он поцеловал меня.

— Да? И когда?

— Мы катались на лошадях, и я чуть не упала. Он подхватил меня и… и поцеловал — так восхитительно, — добавила она со столь чарующей наивностью, что Дженни даже рассмеялась.

— Значит, тебе понравилось?

Серра смущенно хихикнула и призналась, что ей очень понравился его поцелуй, но с тех пор он ни разу не сделал ничего подобного, а значит, она ничем не выделялась в ряду многочисленных подружек мужа.

— Не думаю, что это так, Серра, — отозвалась Дженни задумчиво. И продолжила после паузы: — Ты вовсе не похожа на девиц, с которыми привык иметь дело мой братец. Вряд ли у него большой опыт общения с невинными девушками. — Она наблюдала за невесткой, которая застегивала пуговки своей блузки. — И к тому же ты одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо встречала.

Больше Дженни не сказала ничего, тем более что тут появилась продавщица, но Серра была счастлива, хотя и не могла до конца поверить в искренность золовки. По дороге домой они заехали выпить чаю в ресторане, а вечером ее пригласили ужинать в Дауэр-хаус, потому что Дирка не было дома. Тем не менее, к счастью, переполнявшему ее, примешивалась тревога, она и так страдала при мысли, что муж проводит время с другими женщинами, а как она будет страдать, если полюбит Дирка, какими невыносимыми станут одинокие вечера в Гранже…

На вечеринку съехалось множество гостей. Они с любопытством рассматривали Серру и, познакомившись с юной гречанкой, непременно отыскивали взглядом ее мужа, чья репутация ни для кого в округе не была секретом, как и репутация его отца, от которого он унаследовал неистовую любовь к развлечениям и частой смене женщин. Знали гости и о завещании, но никто не жалел Серру, которая, по общему убеждению, сделала выгодную партию.

Дженни представила Серру Клэрис, которая едва сдерживала злобу, светившуюся в голубых глазах под тяжелыми веками. Серра попыталась ускользнуть от неприятного общества соперницы навстречу новым гостям, но Дженни с улыбкой остановила ее, и гречанка с Клэрис оказались вдвоем на диване в углу гостиной. Вышколенный слуга разносил напитки, кругом царило веселье, все болтали друг с другом, а Сере было не по себе из-за неприязни, которая исходила от ее новой знакомой. Клэрис оказалась очень белокожей рыжеволосой девушкой с высокой прической и в таком элегантном туалете, что рядом с ним меркло даже миленькое и нарядное платье гречанки.

— Поздравляю с замужеством, — произнесла, наконец Клэрис. — Хороший улов для летнего сезона.

Серра никогда прежде не слышала подобного выражения и даже переспросила, что хочет сказать ее собеседница. Та зло рассмеялась и, игнорируя вопрос девушки, задала свой: — Откуда вы родом? Из какой-нибудь маленькой деревушки?

— Я из Афин — столицы Греции, — гордо ответила Серра, найдя глазами в толпе гостей Дирка. Он улыбался — его явно забавляла сценка, разыгрывавшаяся в углу.

— Странно, что люди так восторгаются этим городом, — презрительно бросила Клэрис. — Терпеть его не могу!

— Так говорят только те, кто напрочь лишен вкуса, — парировала Серра, и лицо соперницы потемнело от гнева.

— Ваша невоспитанность переходит в грубость, — ответила она, наконец. Серра могла бы адресовать ту же самую фразу и Клэрис, но догадывалась, как унизительно чувствует себя эта красивая девушка в роли бывшей невесты Дирка. А между тем, Клэрис продолжила: — Давно вы знакомы с Дирком? Мы даже не знали, что у него есть друзья в Греции.

Несколько минут молчания. Серра с трудом поборола желание сказать правду, чтобы понаблюдать за лицом соперницы, но все-таки ограничилась уклончивым: — Мы знакомы недавно.

— Недавно? Так это был… э… курортный роман? — сарказм звучал так явно, что гнев заставил Серру покраснеть, но тут появился Дирк, который, видимо, догадался, что пора вмешаться в опасную ситуацию, пока его жена не наломала дров.

— Я как раз спрашивала Серру, давно ли вы знакомы, — сообщила Клэрис с улыбкой. — Но она скрытничает.

— Это был головокружительный роман, — ответил Дирк.

— Как волнующе, — пробормотала в ответ Клэрис. — И, кажется, Серре не удалось устоять на ногах, — добавила она.

Прежде чем Дирк успел вмешаться, Серра гордо вскинула подбородок и ответила:

— Все знают, почему Дирк женился на мне, так что в вашей язвительности нет необходимости. — Она игнорировала угрожающий взгляд Дирка и продолжила: — Если вам хочется обсудить вопросы брака, то не стану мешать. Вы меня извините? — Она поднялась с дивана и отошла. Серру переполняла смесь боли, гнева и унижения, к которым примешивался страх: она прекрасно знала, что Дирк недоволен ее выходкой и не станет этого скрывать. Дженни тут же поняла, что случилось. Она не одобряла поступка Серры, но и не считала его непоправимым, полагая к тому же, что Клэрис сама напрашивалась на грубость.

Когда начались танцы, Дирк сразу пригласил Клэрис, и хотя Дженни советовала не обращать на это внимание, Серра нервничала, тем более что гости обменивались понимающими взглядами. Она изо всех сил старалась показать, как ей весело и даже пококетничала с симпатичным молодым человеком по имени Бернард Хинд. Тот предложил после танца подышать воздухом на террасе, и Серра с готовностью согласилась, не заметив, что Дирк наблюдает за ней.

— Какая вы красавица! — рассыпал комплименты Бернард, всем, кроме Серры, известный ловелас. — Дирку страшно повезло. А ведь он недостоин такой удачи.

— Не понимаю, что вы хотите сказать, — ответила Серра, которая уже жалела, что согласилась выйти с ним из зала, где было множество людей, в таинственную полутьму террасы.

— Дирк должен уделять вам больше внимания. А он вечно в отъезде. Если вы станете играть в ту же игру, ему придется пожалеть, но он ни о чем не задумывается. Вот и сегодня весь вечер не сводит глаз с Клэрис… — Бернард приблизился к Серре, и она почувствовала на лице его горячее дыхание. — Поцелуй меня, прелестная гречанка… — И прежде чем Серра успела сообразить, что происходит, ей пришлось уже отбиваться от его настойчивых рук. Несмотря на ее горячие протесты, он целовал ее до тех пор, пока у него самого не перехватило дыхание.

— Как вы смеете! — воскликнула она, вырываясь. — Мой муж…

— Не надо, милая. — Он крепко держал ее за руки. — Мягкая, застенчивая, но такая свеженькая! Я научу тебя любить…

— Любить? Я вас ненавижу! Пустите, я позову на помощь! — Серру переполняло отвращение и даже слегка мутило.

— Зачем? Ты же сама вышла со мной, и хотя ты сейчас стесняешься, это скоро пройдет… — Он замолчал — на террасу легла чья-то угрожающая тень.

— Вот что, Бернард, — сердито сказала Дженни. — Сейчас же прекрати. Эта девушка не для тебя. Пошли, Серра. — Серра очень обрадовалась вмешательству золовки, которая спасла ее от непредсказуемого и странного поведения Бернарда. — А ты чего ждала? — рассмеялась Дженни. — Ты же кокетничала с ним весь вечер. Наверное, он думал, что Дирк не заметит твоего отсутствия в зале, но он заметил и вот-вот будет тут, поэтому-то я и решила тебе помочь.

— Ты считаешь меня глупой? — прямо спросила Серра.

— Нет, просто ты слишком невинна для этих игр. Нельзя доверять всем, как делаешь это ты.

— Но в Греции всем доверяют. Там просто невозможна такая ситуация. Там мужчины хотят жениться на приличных девушках и уважают их. — Дженни не поверила невестке, заявив, что мужчины везде одинаковы. — У греков бывают… подруги, но это женщины, которые не хотят выходить замуж, да на них никто и не женится.

— Не знаю, правильно ли я поступила, — пробормотала Дженни, сменив тему разговора. — Может, не стоило вмешиваться. Интересно, как Дирк отреагировал бы, застань он свою жену в объятиях другого…

— Он бы страшно рассердился, — перебила ее Серра. — Нет, Дженни, хорошо, что ты пришла.

— Не уверена. Естественно, он рассердился бы…. — Она сделала паузу, а потом пробормотала, будто и, не задумываясь, слышит ее Серра или нет. — Но мы бы узнали, на что он сердится.

— Но он мой муж, а это было бы унижением для него.

— Унижение! Дорогая Серра, Дирк никогда в жизни не испытывал унижения. — Еще одна пауза. — Нет, надо было оставить все как есть. Впрочем, что теперь говорить? Ну, ты уже оправилась от встречи с нашим портфордским Дон Жуаном?

Серра рассмеялась. Тихий серебристый смех напоминал звон колокольчика, но он резко оборвался, когда в дверях террасы возник Дирк. Дженни спокойно улыбнулась брату, предлагая войти, а Серра задрожала от страха — такого угрожающего выражения лица она еще не видела.

— Что они тут делали, а? — он говорил с сестрой, но не сводил горящих глаз с жены. Повисло тягостное молчание. У Серры от страха чуть не стучали зубы, и она никак не могла поймать взгляд золовки, чтобы понять, что надо отвечать. Наконец, после того как Дирк трижды повторил свой вопрос, она нервно кашлянула и призналась, что Бернард поцеловал ее. Гнев Дирка был страшен, хотя в первую минуту он потерял дар речи. Дженни попыталась вступиться за невестку, уверяя брата, что Серра не флиртовала с Бернардом, но тот кричал, что это видели все в зале.

— И это так тебя взбесило? — тихо спросила Серра. — Может быть, гостям показалось странным, что я с кем-то кокетничаю, но ведь все знают, почему мы поженились, и ты весь вечер не спускал глаз с Клэрис. Даже Бернард это заметил.

— Значит, вы к тому же обсуждали меня! И нашли оправдание для начала романа, — последовал новый взрыв. Серра чуть не плакала. Вдруг зверское выражение сменилось более мягким, и он продолжил спокойнее: — А ты, если помнишь, обещала, что больше не доставишь мне неприятностей! — Она подняла глаза. Дирк рассматривал ее очаровательное смущенное и виноватое личико, от его внимательного взгляда не укрылся ни один пленительный изгиб ее стройного тела. Она была такой юной, неопытной, такой беззащитной! Понаблюдав за ними несколько секунд, Дженни удовлетворенно рассмеялась и предложила вернуться в зал. Но Дирк продолжал смотреть на жену. Как и советовал Чарльз, он развивал в себе чувство юмора и просто не мог сердиться, когда Серра — такая хрупкая и милая — стояла перед ним, не способная ничего противопоставить его гневу. В ее огромных глазах были страх и удивление — она так и не поняла, в чем состояло ее «преступление».

— Мы сейчас вернемся, — ответил он сестре и добавил: — А ты, моя девочка, до конца вечера будешь танцевать только со мной.

Миссис Морган уже искала их глазами, и вздохнула с облегчением, когда троица вернулась в зал. Дирк, как и обещал, протанцевал с Серрой несколько танцев подряд, а потом они сели рядом с матерью, которая тут же пожелала узнать, что произошло. Серра вопросительно посмотрела на мужа.

— Расскажи, если тебе хочется, — кивнул он, и начал сам. — Она была на террасе с Бернардом. Дженни все знает, так что к вечеру ты получишь полный отчет. Я рад, что от моего брака есть хоть какая-то польза — это неиссякаемый источник развлечений.

Серра покраснела, хотя почему-то чувствовала себя счастливой, и неприятное чувство, которое преследовало ее весь вечер, пока Дирк танцевал с Клэрис, полностью исчезло.

— И что вы там делали? — спросила миссис Морган.

— Она разрешала себя целовать, — пояснил Дирк, несмотря на протесты жены, а потом вдруг спросил у нее: — Тебе понравилось?

Узнав, что нет и что ее чуть не стошнило, Дирк успокоено рассмеялся, а миссис Морган заметила: — Но, Серра, большинству девушек было бы приятно.

— И они позволили бы ему больше, — продолжил Дирк, — но наша Серра странная барышня — ее тошнит по самым разным причинам.

— Вы просто смеетесь надо мной, — пробормотала Серра, но подарила мужу сияющую счастьем улыбку. Он вдруг показался ей старше и каким-то более зрелым.

— Пошли танцевать, — предложил он, подавая ей руку.

Глава 9

Когда они приехали домой, Дирк захотел узнать, что Серра сказала Клэрис, и ей пришлось рассказать мужу, как было дело.

— А ты можешь быть стервозной, если захочешь, — прокомментировал он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. — Значит, ты все-таки придержала язык и не поведала, как мы познакомились. Я рад. — Он зевнул и посмотрел на часы.

— Да, — Серра улыбнулась и встала. — Пора спать. Но мне все-таки понравился сегодняшний вечер. — Ее прелестную фигурку, напоминающую о чистых линиях греческих статуй, освещало живое пламя камина. — Особенно последняя часть, — пробормотала она сонно, — когда ты танцевал со мной. — Она до сих пор ощущала тепло и близость его сильного тела, которые заставляли биться ее сердце громче и быстрее. Это были новое ощущение — волнующее и томительное, будящее в ней новые неизведанные желания.

— Тебе понравилось танцевать со мной? — Он тоже встал. — Это было задумано, как наказание, чтобы ты не могла ни с кем пофлиртовать.

Она вскинула длинные ресницы, от его взгляда у нее даже закружилась голова. Неужели она нравилась Дирку?

— Ты же знаешь, что я больше никогда не буду кокетничать.

— Никогда, да? — Снова пауза, она покраснела, сообразив, что опять сказала глупость. И тут же последовало ироническое: — А что ты сейчас делаешь?

— Я… я… — Серра еще больше покраснела. Она стояла вполоборота к Дирку, но сильные руки обняли ее и заставили повернуться и посмотреть в его смеющиеся карие глаза — глаза повесы, Она вспомнила, что прочла в его взгляде спокойствие и зрелость, вспомнила, как Дженни сказала, что он должен измениться, а потом подумала, что ей совсем не хочется развлечений, о которых она мечтала. Теперь ей хотелось только быть со своим мужем всегда и везде — на танцевальных вечерах, скучных обедах, в парке или просто дома.

— Так ты не кокетничала со мной? — Тихие слова и нежное дыхание у нее на щеке. — Кокетничала, ты же знаешь… — Тихий смех, и вот их губы уже соединились в долгом поцелуе. Она затрепетала, как испуганная птичка, а когда ей снова представилась возможность говорить, пробормотала, путаясь в словах:

— Н-нет, н-не д-думаю. — Ответом снова был смех, Дирк все еще обнимал жену, и тут в этой красивой комнате, под мерное тиканье французских каминных часов, Серра поняла, что любит мужа. Мать рассказывала ей о любви, но Серра до сих пор не понимала, что это значит. Теперь ей было знакомо это чувство, но Дирк… Дирк не любил ее. Он делил свое внимание между несколькими женщинами, ища в связях лишь физическое удовольствие…

— Уже поздно, — в конце концов, неуклюже сказала она. — Второй час ночи.

— Можно лечь попозже, — прошептали его губы, а она мечтала о новом поцелуе, — Завтра я никуда не еду, так что вставать рано необязательно.

— Но ты же всегда уезжаешь на выходные, — она не верила в свое счастье.

— На этот раз нет. Ты против? У тебя были свои планы?

— Ну, мы с Дженни собрались на раскопки.

— Так поедем вместе. Только не с самого утра. — Они все еще стояли обнявшись, и она молила судьбу о новом поцелуе. — Спокойной ночи, малышка.

Надежды таяли.

— Спокойно ночи, Дирк. — Ее губы, глаза, руки приглашали к поцелую.

Он улыбнулся, потом направился к двери, чтобы открыть ее для жены. Они вместе поднялись наверх.

Первой по коридору была спальня Серры. Он на несколько секунд задержался в дверях, рассматривая комнату, центр которой занимала огромная кровать с парчовым золотым балдахином. Заботливая горничная уже откинула покрывало и приготовила ночную рубашку, нежно-розовый цвет, которой красиво контрастировал с белизной подушки. Дирк перевел взгляд с постели на девочку, которая была его женой — девочку, которую он выбрал, чтобы не замечать, что женат. Она смотрела на него открыто и доверчиво. Серра заметила, как он тяжело вздохнул, и сердце подсказало ей, что нельзя показать ему, что она почти засыпает. Но как она ни старалась, тяжелые веки буквально падали вниз. Муж ласково усмехнулся и погладил ее по голове.

— Спокойной ночи, малыш. Хороших снов. — Легкий поцелуй каждому из усталых век, а через секунду он уже был у своей двери и помахал рукой. Серра еще несколько минут постояла, прижавшись спиной к двери своей спальни. Так вот какова любовь! Сладкое и мучительное чувство, теплое и кружащее голову… Полюбит ли ее Дирк? Она вдруг вспомнила, что, увидев их первый раз, предпочла Чарльза.

— Святая Мария, спасибо, что это не Чарльз! — истово прошептала она и начала раздеваться.

Наутро они приехали в Пинхей-бей. У всех были за плечами рюкзаки с инструментами. Серре так понравилась коллекция камней и окаменелостей, которую показала ей Дженни, что теперь она тоже мечтала найти останки какого-нибудь древнего животного сама, чтобы положить начало собственному собранию. Оказалось, что Дирк не раз ездил с Дженни в подобные экспедиции, и половина ее коллекции — его находки.

Серра внимательно осматривала берег, но все больше и больше разочаровывалась — время шло, а ей не попадалось ничего стоящего. Она пожаловалась Дирку, и тот, как фокусник, сразу показал ей пропущенный камень, в котором миллионы лет назад отпечаталась муха. Он принялся увлеченно объяснять, как это произошло, но Серра не слушала — ее совершенно захватило приятное чувство его близости.

Со временем она поняла, как и что нужно искать, и наткнулась на несколько интересных, хотя и маленьких, экземпляров, и даже Дирк удивился, как быстро она вошла во вкус охоты за окаменелостями. Днем они устроили маленький пикник на берегу под ярким голубым небом, на котором алмазно переливалось солнце.

— Мне страшно нравились такие выезды, — заметил Дирк, прихлебывая кофе. — Сегодняшняя охота снова пробудила прежний интерес. Надо будет как-нибудь повторить. — Дженни тут же спросила, когда. — Как насчет следующего воскресенья? — предложил Дирк, внимательно наблюдая за сестрой, но та была слишком умна и слишком хорошо знала своего брата, чтобы показать свою радость. Только Серра бесхитростно выпалила: — Значит, ты снова не уезжаешь на выходные?

— Не уезжаю, Серра… — Потом он повернулся к Дженни. — Я отлично понял, о чем ты думаешь, сестричка. Только ничто не сможет меня изменить. — Серра посмотрела ему в лицо — в нем сейчас была та же твердость, что и в древних камнях Дорсета. Девушка вздохнула и опустила голову — она любила его, и ее ранили его слова. К счастью, продолжившиеся после ланча поиски слегка отвлекли Серру, тем более что на сей раз, девушке попался более редкий экземпляр доисторического насекомого.

Когда они вернулись в Гранж, солнце садилось, подсвечивая зеленые холмы, подобно зареву далекого пожарища. Стада овец казались бронзовыми, и даже белая часовня на горе золотилась в лучах заходящего светила.

Дирк и Серра пообедали вдвоем, а потом перешли в диванную, чтобы выпить кофе и поболтать. Дирк в тот день был другим, чем накануне — он больше напоминал того сурового и не очень приветливого мужчину, с которым она познакомилась в Греции, и вечером, укладываясь спать, Серра уже не радовалась, как накануне. Она чуть не плакала и, уткнувшись в подушку, чтобы сдержать слезы, шептала: — Дева Мария, сделай так, чтобы он меня полюбил!

Глава 10

Шли дни, а Дирк, казалось, отдалялся от жены все больше и больше, и она уже задумалась, не жалеет ли он об их скоропалительном браке. Он сказал, что ничто не сможет его изменить, и, похоже, был прав. Напротив, присутствие жены даже ухудшало его и без того тяжелый характер. Серра видела только один способ освободить его — поехать погостить домой, в Грецию.

Как-то после завтрака они отправились купаться, она вела машину, и, к счастью, Дирк нашел ее вождение отличным. Он подшучивал над женой, уверяя, что вода покажется ей слишком холодной, но после первого же заплыва перестал иронизировать.

— Ты много плавала дома? — поинтересовался он, когда они устроились на берегу.

— Да, папа любит купаться, так что мне повезло. Ведь в Греции девушка не может пойти на море ни с подругами, ни одна, ни тем более с мужчиной — только с отцом или братом.

— Надо же, — прокомментировал муж. — Греция — настоящий заповедник хорошеньких девственниц.

Она вспыхнула, а муж оглядел ее, как не смотрел уже давно, — очаровательное личико, полная грудь, тонкая талия, длинные ноги, наманикюренные ногти, ровные и красивые. Он был задумчив и серьезен, потом почему-то вздохнул, откинулся на спину и подставил тело солнцу.

— Что если я съезжу в гости к отцу? — спросила она осторожно.

— Но ты же хотела поехать вместе с Дженни, — напомнил он, — не стоит путешествовать одной.

— Конечно, папе это не очень понравится, — ответила она, — но он поймет, ведь я теперь англичанка. — Сама-то Серра знала, как ей будет одиноко, но она хотела освободить мужа от своего присутствия, которое его явно тяготило. — Дженни может и не согласиться, а мне так хочется уехать, — пробормотала она.

— Что ж, — согласился он, — завтра закажем билеты.

Словом, три дня спустя Дженни и Дирк провожали Серру в аэропорт. Дженни удивилась такой поспешности невестки, но не стала ее отговаривать, и это тоже добавило Серре сердечной муки — даже Дженни устала от нее, — думалось гречанке, когда очень хотелось пожалеть себя. Дирк послал ее отцу телеграмму, чтобы тот встретил дочь. Папа нашел, что она хорошо выглядит и кажется счастливой. Дома он принялся расспрашивать ее о жизни, о доме, о новых родственниках и знакомых. И, как ни странно, Серра вдруг избавилась от тягостного чувства — она соскучилась по отцу, по родине, и была рада вернуться домой.

— Так ты счастлива, дочка? — перебил ее отец, когда она описывала ему богатство Морганов.

Его взгляд был внимательным и обеспокоенным.

— Ты еще не ждешь ребенка?

— Н-нет, папа, пока нет, — ответила она, краснея.

— Эти англичане всегда чего-то выжидают! — бросил он, пожимая плечами. — Грек сделал бы тебе маленького в первую же ночь!

Ее охватил нервный смех: что сказал бы Дирк, услышь он эти разговоры! Она рассказала про Дженни и их развлечения, и отец слегка нахмурился — он считал, что Серра должна везде бывать не с золовкой, а со своим мужем.

— Если бы я вышла замуж за Фивоса, — мягко напомнила она, — то он просто оставлял бы меня дома, а сам гулял, где хотел. У Дирка есть работа — он не может водить меня везде с собой, — соврала она.

— Так ты счастлива? — настойчиво переспросил отец, и она ответила, что совершенно счастлива.

В тот день ей пришлось еще не раз врать — иначе как было объяснить то, что Дирк не приехал с нею вместе, отец не смог понять и идей независимости и равенства женщин, которые она пыталась ему внушить.

— А ты не собираешься жениться снова? — спросила она, заподозрив по его вопросам что-то неладное, и отец покраснел.

— Я встретил кое-кого, — сообщил он, стесняясь.

Серра пришла в ужас.

— Но ты же вдовец, а второй раз жениться не принято! Это позор для семьи!

— Да, ты права, дочка. Я еще раздумываю. Но у нее хорошее приданое — табачное поле и два дома. Два — только подумай! — Она вгляделась в отца: у него прибавилось морщин — поработало южное солнце и… одиночество.

— И что это за женщина? — спросила она, думая о собственном одиночестве.

— Она тебе понравится, — просто ответил он.

Оказалось, что невеста придет в гости к обеду, чтобы познакомиться с Серрой. Отец рассказал, что ее зовут Мария, она вдова тридцати восьми лет, и у нее трое детей — старшему мальчику восемнадцать, а двум девочкам-погодкам шестнадцать и пятнадцать. Семья Марии была против нового брака.

— Трое детей? — Серра нахмурилась. — Да к тому же две девушки. Им же понадобится приданое! А что скажет тетя Агни?

— Она — одна из причин, почему я хочу жениться, — перебил он дочь. — Мы довольно скверно жили до твоей свадьбы, но потом… Она настоящая стерва, и мне ужасно хочется от нее избавиться. А что касается приданого, то у Марии два дома: каждой девочке по дому, по-моему, неплохо для их будущей жизни. А мы отлично устроимся у меня.

— Вот, значит, как, — рассмеялась Серра, вспомнив, как минуту назад отец расписывал достоинства приданого самой Марии. — А тетя Агни недовольна, что я вышла за Дирка, да?

— Она всегда недовольна и к тому же не любит англичан… Да и мать твою терпеть не могла.

— А ты любишь Марию? — в конце концов спросила Серра.

— Она мне очень нравится. Но мы не влюблены до беспамятства, ты знаешь, у нас это не принято. А вот ты от мужа без ума — это всем видно, — добавил он.

«Какая глупость!» — думала Серра. Любовь просто пришла, потом начала расти, пока не заполнила собой все ее существо. Всем видно? Только не Дирку. А если бы он заметил, то что изменилось бы? Она закрыла глаза, чтобы не заплакать. Ей вдруг вспомнилась блондинка, с которой она видела его в Бейруте. Нет, ее удел терпение и еще раз терпение. Может быть, пройдет время, и он изменится или хотя бы заметит ее.

К своему удивлению, Серра с первого взгляда полюбила Марию. Та оказалась стройной женщиной (что редкость для гречанок, которые были замужем и имели детей), доброй, симпатичной и мягкой. Серра ей тоже понравилась, и они легко завязали беседу. Когда отец вышел из комнаты, Мария приступила к главному — она хотела узнать, как Серра отнесется к их браку.

— Нам не все равно, что скажут люди, — призналась Мария, — но мы оба так одиноки и нравимся друг другу, поэтому, думаю, сможем быть счастливы вместе. — Серра не стала скрывать, что ей тоже поначалу не понравилась новость, но теперь, познакомившись с Марией, она приветствует их решение. — Спасибо, Серра, — прошептала Мария горячо. — Мы не станем обращать внимания на родню, а просто постараемся жить счастливо.

Услыхав, что сказала дочь, отец вздохнул с облегчением, и это окончательно решило дело.

Узнав, что Серра погостит у него несколько недель, мистер Косталос ничего не сказал, а подумал только, что никогда не поймет этих англичан. А Серра начала с того, что написала письма Дирку, миссис Морган и Дженни. Ответ от золовки пришел быстро, она советовала Серре остаться в Греции подольше, а так как не объясняла почему, то Серра чуть не заплакала. Она была уверена, что Дирк не хочет ее возвращения…

Вскоре Мария и Элиас тихо обвенчались в деревенской церквушке. Многие осуждали брак двух вдовцов, но свадьба прошла весело, а в доме Марии были накрыты длинные столы для гостей, которых собралось немало. Многие подходили к Серре, чтобы расспросить ее о новой жизни в чужой стране, и почти все девушки страшно завидовали ей — богатый дом, хорошая семья. Некоторые спрашивали, любит ли она мужа, она отвечала честно, но никто не поинтересовался, любит ли муж ее.

Через две недели после свадьбы Элиас спросил дочь, когда та собирается домой. Он откровенно волновался, и Серра понимала, что ей пора возвращаться в Англию, но последнее письмо от Дженни, которое она получила неделю назад, по-прежнему советовало ей погостить у отца. Она пыталась уверить отца, что ей просто приятно гостить у него, но тот резонно заметил, что у мужа Серры так много денег, что она сможет приехать снова, как только захочет, и Серра пообещала съездить в Афины и узнать, когда ближайший самолет на Лондон.

Взяв билет на воскресенье, она провела весь день на Акрополе, вспоминая первую встречу с Дирком, ее тогдашние надежды и мечты. Два месяца она гостила у отца, и ее все еще не оставляла надежда, что Дирк скучает, и что сам напишет ей, зовя обратно. Но дни шли, а письма от него все не было. Она не знала, что ждет ее в Гранже, какое будущее ей готовит судьба.

Ей вспоминались прекрасные минуты, проведенные с ним вдвоем: танцы на дне рождения Дженни, прогулки верхом, нежный вечерний поцелуй, но потом ей приходила на память жестокая фраза: «Меня ничто и никто не изменит», и она почти плакала. Она сидела на древних камнях Акрополя, которые всегда завораживали ее, и представляла языческие церемонии и поклонения богам, происходившие тут много веков назад. Она долго гуляла по развалинам, заходя то в Парфенон, то в Эрехтейон, стараясь избегать шумных назойливых туристов; сама того не сознавая, девушка молилась древним богам. Так прошло несколько часов, а слезы все еще стояли у нее в глазах, хотя она и уговаривала себя, что ей повезло, что ее муж богатый англичанин, что она зря требует от него так много, хорошо уже то, что он выполняет свои обещания. Солнце садилось, окрашивая античные руины в причудливые яркие краски, морской бриз трепал ей волосы; становилось прохладно. Туристы накидывали плащи, а Серра обратила лицо к ветру, чтобы он охладил ее страсть.

Вдруг она заморгала, сердце забилось быстрее, готовое выпрыгнуть из груди, а в животе неприлично забурчало — опять эта тошнота, вечно преследовавшая ее в самые ответственные минуты. На холме стоял Дирк. Он тоже заметил ее и быстро зашагал вниз к маленькой грустной фигурке, которая была его женой. И вот он уже стоял рядом, и в его глазах светились нежность и любовь. Он смотрел на нее пытливо и тревожно, будто ища ответ на мучивший его вопрос. Ответом была ее смущенная не верящая улыбка, и он рассмеялся.

— Ты приехал… приехал за мной! — больше она не смогла ничего выговорить, тем более что конец фразы потонул в долгом поцелуе. Его сильные руки обнимали ее, голова опустилась ему на грудь, и Дирк снова и снова целовал Серру, как будто хотел наверстать все прошедшие дни, недели, месяцы.

Они пошли туда, где она сидела давным-давно, когда Чарльз попросил ее не двигаться, чтобы он мог сделать снимок. Теперь Серра и Дирк опустились на землю вдвоем, и сидели прижавшись друг к другу, а его нежность, заботливость — все свидетельствовало о том, что она победила.

— Я давно знал, что ты невероятно влечешь меня, любимая, — говорил он, — но я боролся, боролся сам с собой, пока сегодня вдруг не понял, что мне нужна в жизни только твоя любовь. — Он заглянул ей в глаза. — И вот… мое желание исполнилось: я вижу, вижу, что ты тоже любишь меня… — Он не мог продолжать — чувства переполняли его, и Серра не верила своим глазам — суровый Дирк почти плакал. — Будь благословен тот день, когда я нашел тебя, моя маленькая Серра, нашел тут, на ступенях афинского храма. — Их губы снова слились в поцелуе.

— Но почему же ты не написал мне? Почему молчал даже тогда, когда понял, что любишь и хочешь меня?

— Верно, это было бы естественно и практично, — согласился он. — Но мне почему-то захотелось примчаться к тебе, чтобы побыть с тобой тут, где мы познакомились. Мне захотелось, чтобы у нас был настоящий медовый месяц. В общем, я просто заказал билет на самолет и приехал, добрался на такси до дома твоего отца, а он сказал, что ты здесь, в Афинах. — Он осторожно взял ее руку и поднес к губам. — Почему ты покинула меня так надолго?

— Это Дженни… — начала Серра. Дирк нахмурился. — В письме она советовала мне задержаться в Греции. Я поняла, что ты счастлив там без меня, что тебе лучше одному. — Только теперь Серра догадалась, в чем была суть совета Дженни. Золовка хотела, чтобы ее брат сам пришел к мысли, что он не может жить без своей юной жены.

— Значит, Дженни все-таки приложила руку, — усмехнулся он, — а я-то думал, что до всего дошел сам. Что ж, она поняла меня лучше, чем я сам себя. Что ж, теперь все счастливы. Ты — потому что читаешь любовь в моих глазах. Я — потому что у меня прекрасная любящая жена, а Дженни — потому, что ее брат все-таки изменился.

Серра прижалась к мужу. Солнце быстро исчезало за горизонтом, и на черном бархате неба уже появились бриллиантики звезд, ночь спускалась на землю, чтобы укрыть одинокую пару на ступенях самого знаменитого в мире храма.

— Любимая… — прошептал он, — тебе холодно? — и прижал ее покрепче к себе.

— Не холодно, но нам надо идти. — Глубокий вздох слился со вздохом ночи. — Я так счастлива, что сейчас заплачу.

— Нет, любимая, не надо, никогда больше не плачь. — И она рассмеялась, а он протянул свою сильную, надежную руку, чтобы помочь ей встать. Они снова стояли рядом, он смотрел на нее сверху вниз, удивляясь, почему так долго не догадывался, что эта маленькая хрупкая девочка дороже ему всех женщин на свете вместе взятых. — Любимая… — Он поцеловал ее, и она ответила, сначала застенчиво, потом все с большей страстью, и губы говорили, кричали ему о ее любви. — Наш медовый месяц начнется сегодня же, — решил он, и нежность, счастье и ласка, которые пронизывали его голос, заставили ее задрожать от радости. — Поживем здесь, или ты хочешь еще раз поехать в Бейрут?

— Ужасно хочу, — с готовностью заявила Серра. По его глазам она догадалась, что он вспоминает предыдущую поездку, и быстро добавила: — Только теперь тебе придется заботиться обо мне.

— Теперь… и всегда. — Он твердо взял ее за руку, и они двинулись к выходу. Путь освещали яркие южные звезды, а позади, в молчаливом одобрении, высились храмы языческих богов.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.