Красавица Аманда-Джейн Воган – из более чем знаменитой семьи, ведь даже городок Воганслэндинг назван по имени ее предков, основавших его. И вдруг скандал – она беременна от простого автомеханика. Что теперь? Лишение наследства? Другие меры наказания? К счастью, автомеханик, как выяснилось, вовсе не так уж и прост…
ruen А.Гончарова37b53b40-ca5b-102c-8d1c-78d2b30b1d6f love_short Alison Kelly The Baby Deal en Roland FB Editor v2.0 25 July 2009 OCR & SpellCheck: kustanica 5c37b2bc-ca5b-102c-8d1c-78d2b30b1d6f 1.0 Счастье Аманды-Джейн Радуга Москва 2002 5-05-005512-1

Элисон Келли

Счастье Аманды-Джейн

Пролог

Боже, какой стыд! Слезы катились по лицу Аманды-Джейн. Столько лет она старалась быть идеальной дочерью, позже – идеальной женой… А последние пару часов вела себя как идеальная дрянь. Лучше умереть! Хотя нет, не стоит. Ведь это наверняка попадет в газеты. Такие заголовки и в страшном сне не увидишь: ДЕВУШКА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ ПОСЛЕ НОЧИ ЛЮБВИ, ПРОВЕДЕННОЙ С ГОРОДСКИМ БАЙКЕРОМ.

Эта унизительная мысль привела Аманду-Джейн в чувство. Она решительно передвинулась к краю кровати. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, разглядеть окружающие предметы не представлялось возможным. Встав на пол, Аманда-Джейн по привычке отметила высокое качество ковра, что стало новым поводом для беспокойства. Возможно, она уже останавливалась в этом отеле. Тогда ее может узнать кто-нибудь из персонала или, еще хуже, один из постояльцев.

Несколько минут спустя зрение девушки обострилось настолько, что она смогла спокойно оглядеться.

Отель явно был пятизвездочным. Оставалось одеться и выбраться отсюда раньше, чем проснется обнаженный мужчина, безмятежно растянувшийся на кровати. Стараясь не спускать с него глаз, Аманда-Джейн на четвереньках поползла собирать разбросанную по номеру одежду. И зачем только ее друзья настояли, чтобы она устроила девичник по поводу своего развода! Кто бы мог подумать, что все закончится именно так.

В поисках своего лифчика Аманда-Джейн наткнулась на черные мужские трусы. Отбросила их в сторону, однако воспоминание о том, как они оказались на ковре, заставило ее покраснеть. Впрочем, времени на угрызения совести у нее не было: нужно скорее выбираться отсюда.

Внимательно осмотревшись, девушка поняла, что бесследно пропали ее трусики. Сделав круг по комнате, она вернулась к неубранной кровати. О нет! Туда больше не полезет!

Что она натворила? Как могла действовать вопреки своим принципам и пойти на такое безумие? Безумие… Да кого она пытается обмануть? Дешевка – вот единственное подходящее для нее слово. Должно быть, она была сильно пьяна, хотя и выпила, казалось, немного. Наверное, прошлогодние стрессы, накопившиеся в изрядном количестве, стали причиной такой реакции на алкоголь. Наверняка так и было. Впрочем, дело не столько в том, сколько она выпила, а в том, что случилось потом. Ну ладно бы проснулась рядом с солидным бизнесменом или удачливым адвокатом. По-видимому, была сильно пьяна, если отправилась в постель с… Нет! Невыносимо! Одно успокаивало: вряд ли она столкнется с этим парнем где-нибудь еще. Разве что окончательно расстанется со здравым смыслом, купит «Харлей» и присоединится к группе байкеров.

Если бы только у нее хватило ума не устраивать вечернику с друзьями! Если бы только она не отказалась идти домой вместе с Рэйчел и Пенелопой!

– Если бы только я могла найти свое дурацкое платье! – пробормотала девушка, отбрасывая в сторону мужскую рубашку.

Раскатистый мужской храп, разорвавший тишину, заставил се сердце замереть. Затем раздался мягкий скрип кровати и шорох простыней. Аманда-Джейн, не дыша, затаилась. Она надеялась, что ее не видно с кровати, хотя ее обнаженная фигура не явилась бы сюрпризом для лежащего там мужчины. Тем не менее, она не смела шевельнуться. Если подумает, что уже ушла, просто перевернется на другой бок и снова заснет. Не следует терять драгоценное время.

Девушка выглянула из-за угла кровати. Постельное белье лишь слегка прикрывало рельефные мышцы все еще дремлющего Адониса. Аманда-Джейн зажмурилась, вспомнив, насколько они близко познакомились… Она зажала рот рукой, чтобы не застонать.

Однако, как этот байкер-бунтарь получил доступ в элегантный и фешенебельный сиднейский клуб? Ее собственная фамилия два года была в списках, прежде чем кандидатуру утвердили. Да уж, найдется, о чем поговорить с менеджером… Но сейчас нужно думать о другом.

Аманда-Джейн пыталась вычеркнуть из памяти случившееся. Она включила подсветку своих часов. Около пяти утра, двадцатое октября. Отлично! Девятнадцатого октября в ее жизни больше не существовало.

Глава первая

Пес по кличке Киллер выскочил из гаража и громко залаял. Реб обернулся и увидел красный спортивный автомобиль, подъезжающий к автозаправке. Классическая строгость линий и затемненные стекла явно свидетельствовали о том, что владелец этого сокровища не относился к постоянным клиентам. Великолепно. Только этого не хватало под Новый год. С кем—то из крутых приключилась неприятная история, и у придется выслушивать мольбы о помощи. Надо было еще сорок минут назад закрыть мастерскую, но как он мог отказать миссис Келли? Она так отчаянно умоляла исправить барахливший карбюратор – ведь завтра годовщина смерти ее любимого мужа. Он скончался лет двадцать назад, но каждый год вдова ездила проведать его на кладбище. Реб испытывал симпатию к этой пожилой леди, но у него не было никакого желания общаться с нетерпеливыми туристами, которые сигналили, выводя из себя Киллера. Их ужасно забавляло, как собака, заливаясь лаем, носилась за их автомобилем по всей стоянке.

– Заткнись, Киллер! – Реб оглянулся по сторонам, надеясь, что его двоюродная сестра разберется с этим безобразием. Однако Саванна, похоже, все еще дулась на него. Реб был раздражен. Сейчас он предпочел бы оказаться в каком—нибудь тихом прохладном местечке. Но ему ничего не оставалось, как, проклиная судьбу, направиться к машине. Собака, высунув язык и игриво виляя хвостом, прыгала вокруг него, как огромный кролик.

– До чего ж безмозглая псина! Фу!

Киллер притих и, виновато поджав уши, направился к своей будке. Реб вышел из-за угла мастерской.

– Эй, парень, полегче! То, что ты водишь спортивную машину, не дает тебе права…

Тут он осекся. Сказать, что он был просто удивлен, было бы ошибкой. Пожалуй, такое же впечатление на а произвело бы внезапное появление Элвиса. Однако Элвис умер, что вполне объясняло его отсутствие. А вот для появления здесь очаровательной, но избалованной, а кроме того, вполне живой и здоровой мисс Аманды-Джейн Воган не было видимых причин.

Воцарилась тишина. Аманда-Джейн посмотрела на Реба. Его лицо пылало. Ничего удивительного, ведь на парне был рабочий комбинезон, а не изысканный наряд. Впрочем, дело не в одежде. Просто Аманда-Джейн могла взволновать любого мужчину.

Ее волосы свободно струились по плечам. Лучи вечернего солнца вплетались в этот медно-рыжий водопад. Реб просто не представлял другого цвета, способного так удачно подчеркнуть ее классическую красоту. На нежной коже девушки играл легкий румянец. Отчего он мог появиться? Может, Аманда-Джейн впервые в жизни повиновалась голосу чувств? Впрочем, полагаться на это, по меньшей мере, наивно. Воганы никогда не перестанут считать себя центром Вселенной.

Предавшись воспоминаниям, он не заметил, как его взгляд скользнул к женскому декольте. Он вынужден был признать, что еще не встречал женщины, у которой была бы такая гладкая кожа.

Аманда-Джейн пыталась вспомнить заготовленные заранее фразы. Она ведь приехала сюда с определенной целью. Но теперь не могла совладать с собственными мыслями. Не давали внимательные глаза склонившегося над ней мужчины. Он оскорбительно медленно разглядывал ее с ног до головы.

– Знаешь, я мог бы делать это целый день. – Улыбка вожделения блуждала по его лицу.

– Уверяю тебя, я приехала не для того, чтобы ты меня рассматривал.

Реб с трудом удержался от смеха. Частые публичные выступления наложили отпечаток на словарный запас мисс Воган, однако в пылу страсти ее речь становилась вполне доступной.

– Ну и сюрприз, Эй Джей!

– Не называй меня Эй Джей!

– Да брось ты! В чем дело? Ты из любопытства решила взглянуть, как живет другая половина Воганслэндинга?

– Нет, я…

– Да ладно! Я не хотел тебя обидеть. Просто большинство из вас даже не представляет, что вообще существует другая половина. Думаю, в последний раз Вотаны проезжали здесь верхом на лошадях году эдак в тысяча восемьсот девяностом, когда старый Уолтер Воган основал этот город.

Реб взглянул на Аманду-Джейн. Она нетерпеливо постукивала пальцами по рулю. Браун мог поспорить, что в уме она прикидывала, на сколько уровней понизится ее социальный статус, если ее кто-нибудь здесь увидит. Реб колебался. С одной стороны, ему хотелось задержать Аманду-Джейн до приезда миссис Келли, с другой – скорее избавиться от нее, спрятать память о ней в самый дальний уголок подсознания.

– Так что же тебе нужно? – спросил он холодно, пытаясь победить Аманду-Джейн ее же собственным оружием. Он старался не думать о том, что однажды ему все же удалось растопить этот лед.

– Я здесь, потому что…

– Погоди, – сказал он, внимательно разглядывая колеса автомобиля. – Я знаю, почему ты здесь.

Казалось, это заявление сильно удивило Аманду-Джейн. Ее реакция скорее позабавила а, чем оскорбила. В конце концов, в ее кругу о людях его плана говорят, что уровень их доходов выражается двухзначным числом, а интеллекта – однозначным, и вряд ли найдется кто-то, кто сможет изменить это мнение.

Он сжал руками переднее колесо и как следует тряхнул его. Раздался пронзительный женский визг.

– Реб!

От звука се голоса по спине парня пробежали мурашки. Она назвала его по имени! Этого было достаточно, чтобы отбить у него всякий интерес к колесам авто.

– Реб, что ты делаешь?

– Тебе не помешает небольшая встряска.

– Прекрати строить из себя клоуна.

Уж скорее, строил из себя идиота. И тем не менее он продолжил:

– Я же сказал: знаю, почему ты приехала. Понятия не имею, сколько ты платишь своему механику, но он водит тебя за нос, дорогая. Покрышки твоей машины лысые, как шары для боулинга. Тебе срочно нужны новые.

– Что?!

– Сейчас у меня на это нет времени, так что загони машину в мастерскую. К завтрашнему дню все будет готово.

– Да не нужны мне новые шины!

– Я понимаю, моя мастерская не для твоего уровня, но ведь сейчас канун Нового года. Никто не будет работать до понедельника.

– Мне не нужны шины.

– Ты не права, дорогая. В ластиках резины и то больше. Не сомневаюсь, что ты можешь позволить себе сервис и подороже, но ведь речь идет о твоей безопасности. Так что поезжай в гараж.

– И не подумаю! У нас с тобой разные представления о безопасности.

– Да уж, конечно, потому что твои познания в этой области ограничиваются тем, что шины должны быть резиновыми и круглыми, – холодно заметил Реб. – К вашему сведению, мисс Воган, в моей работе я использую только шины высшего качества, а сверхдорогие марки я не закупаю только потому, что никто из моих постоянных клиентов не может себе их позволить.

– О, ради Бога! Мне плевать на бюджет твоих клиентов, вся проблема в выборе ненадежной индивидуальной защиты!

– В чем?!

– Ты прекрасно слышал!

– Да, но полет твоей мысли слишком замысловат и стремителен.

– Неужели?! Думаешь, очень смешно? Тогда как тебе это: Я ЖДУ РЕБЕНКА!

Реб замер. Аманда-Джейн сама испугалась того ожесточения, с которым сообщила новость. Она откинулась назад и закрыла лицо руками.

– Ты беременна? – Реб не задавал вопрос, а, скорее, пытался свыкнуться с этой мыслью: Аманда-Джейн Воган ждет ребенка.

В этой части Воганслэндинга ходила шутка: если к восемнадцати годам девушка не была беременна, ее родители устраивали вечеринку или начинали интересоваться, не бесплодна ли она. Но Аманда-Джейн Воган…

Во-первых, ей далеко за двадцать. Во-вторых, она принадлежит к одной из самых богатых семей штата. Значит, она достаточно умна, чтобы избежать неблагоприятных последствий. Или она выбрала путь благополучной матери-одиночки?

В принципе Ребу было все равно, чем руководствовалась мисс Воган. С чего она вообще взяла, что ему это будет интересно? Но наступившая ясность повергла его в панику.

– Ты беременна от меня?

Она едва заметно кивнула, и ему показалось, что кровь застыла в его жилах.

– Не может быть.

– Я тоже так думала, но…

Нет, скорее всего, это неудачная шутка. Но почему же тогда женщина, сидящая перед ним, и не думает улыбаться?

– Ты в этом уверена? – Он не узнал свой голос. – Ты уже была у врача?

– Конечно! Иначе, зачем бы я приехала?

Он продолжал протестовать, не обращая внимания на ее сарказм:

– С чего ты взяла, что отцом ребенка являюсь именно я? Я предохранялся. Наверняка это кто-нибудь другой.

– Прошу прощения?! Да если бы был, хоть ничтожный шанс, что это кто-то другой… Кроме того, я не сомневаюсь в том, что именно ты практикуешь случайные связи, а не я.

– Дорогая, мне очень жаль, что я оскорбил твои чувства. Но, насколько я помню, подцепить тебя в тот вечер было так легко, что, если бы этого не сделал я, это наверняка удалось бы кому-нибудь другому.

О, как Аманда-Джейн ненавидела сейчас а. Пытаясь оправдаться, она пробормотала:

– Я… я была пьяна!

Истерический хохот Реба прокатился по стоянке.

– Я впервые слышу такое беспомощное оправдание. А в свою защиту хочу сказать, что ты была вовсе не так уж пьяна, когда ползала по комнате в поисках одежды.

– Откуда ты знаешь? – выпалила девушка. – Ты же спал!

– Спал? – произнес он, довольный эффектом. – Нет. Я сказал бы, где твои трусики и левая туфля.

Она чувствовала себя полной дурой, но веселье Реба помогло ей быстро избавиться от обиды.

– Ну и зачем было притворяться спящим? Мог бы сказать что-нибудь.

– Например? Предложить тебе остаться? Ты, правда, надеялась, что я это сделаю?

– Нет! Я была раздавлена тем, что произошло. Я бы никогда в жизни такого не сделала!

– Да? Тогда, милая, ты схватываешь на лету, потому что я что-то не заметил твоей неопытности.

Несмотря на всю оскорбительность заявления, оно польстило женскому самолюбию Аманды-Джейн. Ее бывший муж постоянно упрекал ее в том, что в постели она ничего собой не представляет. За время их супружеской жизни он сменил около двенадцати любовниц, каждая из которых, по его мнению, была лучше жены.

У Реба, конечно, женщин было намного больше. Его репутация представляла повод для беспокойства. Когда ее личный врач спросил, нет ли проблем с генетикой в семье ее партнера, она пришла в ужас. Уверения, что это всего лишь формальный вопрос, не могли ее успокоить.

Учитывая информацию, содержащуюся в медицинской карте Аманды-Джейн, эту беременность можно было отнести к разряду чудес. Поэтому сама мысль о том, что она может потерять ребенка, была невыносимой. Но как унизительно встречаться с его отцом.

Довольная тем, что ей удалось сохранить относительное спокойствие, Аманда-Джейн продолжила:

– Послушай, мне ужасно стыдно. Согласна, я тоже виновата в произошедшем. Но ведь и ты должен чувствовать какую—то ответственность.

– Я не собираюсь жениться на тебе.

От крика, который издала Аманда-Джейн, у него зазвенело в ушах:

– И не надо! Лучше умереть!

– Да ладно. Но если я не чувствовал ответственности раньше, откуда ей взяться теперь? Конечно, если ты докажешь, что отцом ребенка являюсь именно я, буду выплачивать деньги на его содержание.

У Аманды-Джейн потемнело в глазах.

– Слушай, ты белее штукатурки. С тобой все в порядке?

Аманда-Джейн действительно чувствовала себя неважно, но ничто на свете не заставило бы ее заплакать в присутствии такого типа, как Реб Браун.

Тем не менее его лицо выражало беспокойство.

– Послушай, вижу, ты очень волнуешься. Я сделаю все, как обещал. Если это мой ребенок…

– Он твой.

– Хорошо. Я приму на себя все финансовые обязательства и что там еще требуется от отца. Черт! – Он нервно провел рукой по волосам, потом с тяжелым вздохом снова повернулся к ней.

– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась молодая женщина.

– Послушай, – сказал устало, – я понимаю, что нам многое нужно обсудить, но сейчас я просто не в состоянии. Мне необходимо время, чтобы прийти в себя. Может, встретимся где-нибудь завтра вечером?

Его голос звучал так искренне и проникновенно, что Аманда-Джейн не сразу поняла, к чему он клонит. Когда же догадалась, то пришла в ужас.

– Ты сошел с ума! И вообще я здесь не для того, чтобы что-то обсуждать с тобой. Я уже приняла решение, и твое мнение не в счет. А что касается твоей финансовой поддержки, прекрасно обойдусь без нее.

Такой поворот дела не удивил Реба, ведь ее семья могла любого в этом городе купить с потрохами. Но грубое покушение на его право голоса вывело мужчину из себя. Тем временем Аманда-Джейн вынула из кармана визитку.

– Это мой адрес в Сиднее.

Реб внимательно рассмотрел карточку. Она не содержала почти никаких сведений, кроме написанного изящными золотыми буквами имени и номера абонентского ящика.

– Ты живешь в почтовом отделении?

Аманда-Джейн проигнорировала его ироничный вопрос.

– Моему доктору нужна подробная информация о том, какие заболевания ребенок может унаследовать от тебя. Когда соберешь документы, пришли мне их по этому адресу.

Случайно взглянув в зеркало заднего вида, Аманда-Джейн увидела приближающийся мотоцикл. Ее сердце чуть не вырвалось из груди. Страх, что кто-то узнает о ее отношениях с Ребом Брауном, заставил инстинктивно потянуться к ключу зажигания. Рев мотора заглушил последнюю фразу Реба. Как только он отвернулся, чтобы разглядеть мотоциклиста, Аманда-Джейн со всей силы надавила на педаль газа. Прочь отсюда, от этого исчадия ада в байкерских ботинках…

Глава вторая

Прохлада мраморной прихожей стала спасением от жары, но не избавила Аманду-Джейн от тошноты, преследовавшей ее с тех пор, как она покинула гараж а. На стенах висели портреты ушедших из жизни членов фамилии Воганов, и Аманда-Джейн чувствовала, что сама вот—вот пополнит эту галерею. Она ускорила шаги, пытаясь проглотить комок, подступающий к горлу. Возле лестницы ее окликнули. Отвратительный голос мачехи Аманда-Джейн не спутала бы ни с чем, разве что с полицейской сиреной.

– А, появилась! И где же тебя носило?

Не оборачиваясь, девушка пошла дальше, но ее пренебрежение еще больше разозлило Патрицию.

– Не умничай, Аманда-Джейн. Если ты помнишь, через час нас ждут на балу у майора.

Она помнила, но просто умирала от непрекращающейся тошноты, однако решила не выносить этот вопрос на обсуждение.

– Я не поеду, Патриция. Я позвоню майору.

– Что значит, не поедешь? Тебе от этого не отвертеться, дорогая моя. Ты должна там быть.

От пререканий с мачехой Аманду-Джейн и в лучшие времена могло вывернуть наизнанку. Сейчас тем более не было никакого желания общаться с ней. Плотно сжав губы и судорожно цепляясь за перила, она продолжала подниматься по лестнице. Она устала, но больше всего от Патриции.

– Ты должна быть готова через сорок пять минут. Надеюсь, выберешь вечерний туалет с большим вкусом, чем в прошлый раз.

– Патриция, – спокойно сказала девушка, – единственный вечерний туалет, который будет на мне сегодня, – это моя пижама.

– Нет, послушай меня, Аманда-Джейн. У семьи есть традиции. Воганы всегда были почетными гостями на новогоднем балу. Я не собираюсь терпеть твои капризы. Когда был жив твой отец, он был главой семьи, и ты всегда прислушивалась к нему. Теперь глава семьи я, и я не позволю тебе заставить нас всех краснеть.

– Зачем же тебе краснеть, Патриция? У Джошуа это получается гораздо лучше.

– Не трогай моего сына. Он всего лишь ребенок.

Абсурдность замечания возмутила Аманду-Джейн. Несмотря на свое состояние, она не смогла оставить его без комментариев.

– Ничего себе ребенок! Ему уже восемнадцать. А ведет—то себя как – только что у почтового отделения сбил с ног пожилую супружескую пару, отпустив пару крепких словечек.

– Опять байки рассказываешь, сестрица? – послышалось из фойе.

Патриция тут же расплылась в улыбке:

– Ах, милый, ты уже дома!

Эта отвратительная слащавость стала решающим ударом для желудка Аманды-Джейн. Зажимая рот рукой, она метнулась к ванной. Господи, когда же это кончится? Вот уже недели две она проводила в обнимку с унитазом.

Реб вспоминал разговор на стоянке. «Моему доктору нужны сведения о наследственных заболеваниях… Когда соберешь информацию, можешь переслать ее по почте… Это все».

– Черта с два! – сквозь зубы процедил он, пнув ногой пустую пивную бутылку. – Если уж меня назвали отцом ребенка, то мой вклад в его будущее не ограничится медицинской справкой. Можете быть в этом уверены, мисс Воган.

Реб еще не знал, что он скажет Аманде-Джейн, когда завтра придет в ее дом. Но одно он знал наверняка: новый год для нее начнется не так, как она планировала. Сегодня он был слишком взволнован, чтобы во всем разобраться. Но он не доставит ей удовольствия думать, что она уже установила правила игры. Завтра он появится на пороге ее дома и добавит парочку пунктов от себя.

– Эй, Реб! О чем это ты вдруг задумался?

Реб отвел взгляд от чернильно—синего неба. Передним стояла Дэбби – невысокая блондинка в обрезанных джинсах и рваных кроссовках. Она была похожа скорее на старшеклассницу, чем на мать его двухлетней крестницы. Но тот, кто вглядывался в ее глаза, находил там страшную усталость, хотя, насколько Ребу было известно, ей было всего двадцать один год. Дэб была полной противоположностью Аманды-Джейн. Она, как и многие друзья Реба, сбежала из дома. Год провела в колонии для несовершеннолетних, потом примкнула к группе байкеров. Наконец ей «повезло». Приятель-неудачник в пабе проиграл девицу в карты. Так она попала к Ребу, который дал ей работу в гараже и предложил переехать в Воганслэндинг.

Реб дал Дэбби шанс, а его друг Ганна подарил ей свое сердце. Мужчинам тоже свойственна жалость.

– Почему ты сидишь здесь, вместо того чтобы находиться на вечеринке у Ганны? – спросила она, приветливо улыбаясь.

– Обдумываю планы на будущий год.

– Погоди, сейчас угадаю. Ты бросаешь курить? Я лично твердо решила завязать с этим, не хочу подавать дочери дурной пример.

– Удачи! Может, смогу и я, – без особого энтузиазма отозвался Реб. Но максимум, на что он был способен, – перейти на сигареты с пониженным содержанием никотина.

– Кстати, – прервала его размышления Дэбби, – я слышала, что Саванна опять улизнула от тебя.

Реб нахмурился. Его пятнадцатилетняя кузина может радоваться, если он не свернет ей шею при первой возможности.

– У нас с ней возникли разногласия по поводу вечеринки, на которую она сегодня собиралась, – сказал он. – Как обычно, заперлась в своей комнате. Пока я разговаривал с Аман… э… с клиентом, – быстро поправился Реб, – она смылась. Хватился ее только час спустя, когда закончил с машиной миссис Келли.

– Смылась? Ты имеешь в виду, что она сбежала из дома?

– Нет, что ты! – добавил он, заметив беспокойство Дэб. – Она взяла только то, что нужно на один вечер. Она оставила записку: «Ушла на вечеринку. Не ждите». Когда вернется, всыплю как следует.

– Не надо, – смягчилась Дэбби. – Разве ты не поступал так, когда тебе было пятнадцать?

В том-то и дело, что у Реба была другая ситуация. Изворачиваться и выпрашивать разрешения на «отгул» просто не было необходимости, ведь его отец предоставил ему полную самостоятельность. В смысле не следил за ним. Мальчик даже не ходил в школу. Когда отец умер, Реб переехал к дяде. Дочь Билла, Саванна, была большой проблемой, поэтому заботу о ней дядя предпочел переложить на плечи Реба.

– Не будем о Саванне, – пробурчал он. – У меня и без ее фокусов проблем хватает.

– Проблем? – Две морщинки появились на лбу Дэбби. – С работой?

– Нет, слава Богу. Хоть она не приносит беспокойства.

Реба прервали громкие звуки музыки. Дэбби выругалась.

– Я же говорила Ганне не подсоединять еще два усилителя. Не хватало нам тут еще полиции.

– Думаю, тебе не стоит волноваться, что мы побеспокоим кого-то ночью. Во-первых, сегодня Новый год, во-вторых, здесь ни одного дома па несколько миль вокруг.

– Надеюсь, ты прав, – грустно улыбнулась она. – А теперь пойдем. Новый год уже на носу, а мы с тобой, пожалуй, слишком трезвые, чтобы его встретить.

Когда Аманда-Джейн проснулась, было темно. Ей хотелось есть. Она взглянула на часы и улыбнулась – до Нового года оставалось десять минут. Дома наверняка нет никого из прислуги. Но самое главное – Патриции. Вот проклятие Золушки! Ни у кого из знакомых нет таких проблем.

Когда отец женился во второй раз, Аманда-Джейн была еще очень молода. Два года она прожила без матери, и ей хотелось верить – теперь жизнь изменится к лучшему. Однако еще до того, как семья отметила первую годовщину нового брака, стало ясно, что этим надеждам не суждено сбыться. Патриция вела ожесточенную борьбу за внимание к себе отца Аманды-Джейн. Мачехе всегда удавалось выставить падчерицу не в лучшем свете. Отец так и не понял, какой одинокой и брошенной чувствовала себя его дочь. Когда родился Джошуа, стало только хуже.

Аманде-Джейн редко удавалось на выходные приезжать домой из интерната, но даже тогда Патриция заставляла ее чувствовать себя здесь неуютно. Когда девушке исполнилось восемнадцать, она переехала в Сидней. В Воганслэндинге появлялась с короткими визитами, чтобы навестить отца. Когда он умер, приехала узнать его последнее распоряжение. Как выяснилось, в день своего тридцатилетия она должна была стать полноправной владелицей дома. Спасибо прадеду, который настоял, чтобы вилла переходила во владение старшего ребенка вне зависимости от его пола. И хотя доходы от процветающего, существующего уже больше века конного завода Воганов делились пополам между ней и Джошуа, Аманда-Джейн была единственной наследницей фамильного имения. Если бы не условие отца, она уже сейчас переселила бы Патрицию в коттедж. Мачехе пришлось бы «ютится» в резиденции всего с четырьмя спальнями вместо того, чтобы здесь изображать из себя великосветскую даму. Быть может, кому—то попытка заставить Патрицию переехать в другой дом показалась бы подлой, по Аманда-Джейн не испытывала ни малейшего стыда по поводу своих намерений. Ведь в свое время мачеха без всяких угрызений совести отправила десятилетнюю девочку в школу-интернат, как впоследствии признался отец.

– Согласен, это было эгоистично с нашей стороны, – сказал он за день до отъезда Аманды-Джейн в Сидней. – Но Патриция два года проучилась в университете, и я подумал, что в таких вещах она разбирается лучше меня. В конце концов, ты сама будешь благодарна ей за это.

Интересно, какие аргументы Патриция использовала, чтобы убедить мужа в том, что она эксперт в области образования? Должно быть, срок их годности истек, когда пришло время позаботиться об образовании ее сына. Он отправился в интернат только в этом году. При этом Патриция явно не собиралась отправлять Джошуа после каникул обратно в интернат. Она подарила сыну «феррари», как только он получил права. Аманда-Джейн пыталась выяснить, зачем Джошуа сейчас машина, если он может приезжать из интерната на выходные домой только раз в месяц. Но все это ни к чему не привело.

Что же касается Джошуа, в глубине души Аманда-Джейн даже любила его. Иногда она замечала, что он относится к ней так же. Но Патриция изо всех сил старалась не допустить развития этой симпатии.

К счастью, конфронтация с Патрицией больше не выводила Аманду-Джейн из себя. Может, потому, что она стала старше, может, потому, что редко бывала дома. В любом случае она терпела это новогоднее воссоединение «любящей семьи», потому что такова была последняя воля ее отца. Он очень хотел, чтобы родственники чтили традиции. Это стало условием получения наследства. Аманда-Джейн не могла понять, о чем он думал, когда составлял завещание. Она собиралась растерзать каждого, кто утверждал, что отец не был тогда в здравом уме. Но ей самой иногда казалось, что он сильно выпил перед тем, как вызвать семейного адвоката. В каком состоянии надо было быть, чтобы разрешить своей дочери получать ежемесячное содержание только после того, как Патриция подтвердит верность падчерицы семейным традициям? Вот мачеха и воспользовалась моментом – забыла сказать адвокатам, чтобы они каждый месяц перечисляли деньги Аманде-Джейн.

Раньше хватало пары телефонных звонков, чтобы исправить ситуацию, но за последние три месяца на счете Аманды-Джейн не появилось ни цента. Если к моменту ее возвращения в Сидней ничего не изменится, она закатит такой скандал, что у всех уши свернутся в трубочку. Неудачное замужество обошлось Аманде-Джейн слишком дорого. Поэтому она не собиралась сидеть сложа руки. Второй финансовый крах допускать нельзя. Она много думала, почему отец последней волей связал ей руки. Возможно, он сомневался в том, что брак его дочери будет удачным, и хотел сберечь ее состояние.

Аманда-Джейн открыла холодильник. Она решила, что клубника со сливками и безалкогольное вино – лучший способ отметить Новый год в одиночестве. В такой-то момент ее охватила такая жалость к себе, что она чуть не заплакала. Но потом молодая женщина вспомнила, почему осталась этой ночью дома одна, и на душе у нее потеплело. Она положила руку на свой живот.

– Ах ты, дрянь, дешевка, ничтожество! – услышала Аманда-Джейн сквозь сон. Сначала она подумала, что забыла выключить телевизор. Смутное осознание того, что эта гневная речь была адресована ей, пришло только тогда, когда кто-то изо всех сил дернул ее за руку. Открыв глаза, Аманда-Джейн вскрикнула от неожиданности. Яркий свет ослепил искаженное злобой лицо Патриции. Мачеха вцепилась в нее мертвой хваткой, пытаясь вытащить из постели.

– Немедленно прекрати это! – потребовала Аманда-Джейн.

– Убирайся отсюда! Убирайся немедленно! Вон из что дома! – кричала она с остервенением. Наконец они отпустила Аманду-Джейн, но только для того, чтобы сбросить на пол одеяло и подушки. Девушка, конечно, знала, что у Патриции есть отклонения. А сейчас, по-видимому, у этой ведьмы приступ бешенства.

– Мама, остановись! – закричал вбежавший в комнату Джош. Когда он оттащил от кровати размахивающую руками Патрицию, Аманда-Джейн, повинуясь инстинкту самосохранения, отскочила в дальний угол комнаты. Джошуа пытался привести в чувство разбушевавшуюся мать. Несмотря на шок, все еще спящий мозг Аманды-Джейн отказывался воспринимать происходящее. Поведение Патриции еще ни разу не было таким ужасным. Хотя взаимная неприязнь между ними существовала уже многие годы, Аманда-Джейн и представить не могла, что в человеке может умещаться столько злости. Патрицию буквально трясло от ненависти к падчерице. В чем причина столь буйного поведения? Вероятно, мачеха каким-то образом узнала о беременности Аманды-Джейн.

– Как ты смеешь так унижать Джошуа и меня? – не успокаивалась она. – Как же ты собираешься чтить семейные традиции, если позволяешь таким образом дискредитировать родню? Связаться с опустившимся негодяем…

От этих слов у Аманды-Джейн все поплыло перед глазами. Допустим, Патриция узнала о ребенке. Но как она узнала о том, кто его отец? Существовал только один ответ на этот вопрос. С чего, собственно, Браун должен держать в тайне свои любовные похождения? Обида сжала сердце Аманды-Джейн. Ее опять предали. Только сейчас боль была намного сильнее, чем та, которую причинял ей своими изменами муж.

Внезапный приступ тошноты заставил ее скрыться в ванной комнате. Аманде-Джейн одновременно хотелось расплакаться и ударить того мужчину, из-за которого она оказалась в таком положении.

Когда пятнадцать минут спустя она вышла из ванной, ей было по-прежнему плохо. Мешала сосредоточиться головная боль.

Но что же выяснилось? Джошуа уже ушел, а Патриция, чтобы не терять время зря, нашла себе занятие по душе. Двери всех шкафов были открыты, пустые ящики выдвинуты, по всей комнате разбросаны вещи.

– Чтобы духу твоего здесь не было! У тебя есть час на сборы, – злобно прошипела она.

– Хорошо, – холодно ответила Аманда-Джейн. Она ни за что не доставила Патриции удовольствие видеть ее побежденной. – У меня нет ни малейшего желания оставаться, но… – она сделала паузу, – я уйду отсюда с чеком. Если ты помнишь, я еще не получила деньги за последние три месяца.

– Ты их и не получишь! Ты предала высокие моральные устои Воган, передающиеся из поколения в поколение. Твой отец возложил на меня ответственность…

– Судя по твоему сегодняшнему поведению, Патриция, груз этой ответственности оказался для тебя непосильным.

– Да после того, что ты натворила, как ты смеешь обвинять меня в чем-то? Ты опорочила имя и репутацию семьи. Ты не получишь ни цента! Хоть отец и завещал тебе деньги, он предоставил мне право решать, когда тебе необходимо будет их получить, – завопила Патриция. – Вон из моего дома! Ты слышишь? Дрянь!

– Дорогая Патриция, должно быть, твоя память изменяет тебе, если ты считаешь этот дом своим. Так что будь поосторожнее в выражениях. Впрочем, плевать я хотела на твое мнение обо мне.

– Мое мнение совпадает с мнением любого приличного человека. Ты же встречаешься с настоящим подонком!

У Аманды-Джейн не было ни малейшего желания защищать мужчину, из-за которого она оказалась в такой ситуации, но еще меньше ей хотелось уступать Патриции.

– Может, в юности Реб Браун и оступался пару раз, но сейчас он ведет честный образ жизни. И потом, мы с ним не встречаемся, – сказала она спокойно.

– Боже мой! Да у тебя совсем нет стыда!

Аманде-Джейн потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться. Стараясь держать себя в руках, она ответила:

– С твоей точки зрения, может, и нет. Впрочем, у меня нет и денег, причитающихся мне за прошедшие три месяца. Я не уйду, пока не получу их.

На подкашивающихся ногах Аманда-Джейн проследовала через комнату и открыла дверь перед своей мачехой:

– Прошу прощения, Патриция, но мне пора собирать вещи, а тебе – подписывать чек.

Как только Патриция вышла из комнаты, Аманда-Джейн заперла дверь. Закрыв лицо руками, она горько заплакала.

Прошло тринадцать дней с тех пор, как в предрассветный час первого января Аманда-Джейн покинула семейный особняк. Она переселилась в пентхаус неподалеку от порта. Девушка сидела на дорогом кожаном диване, окруженная блеском и роскошью, но слезы снова лились из ее глаз. С каждым днем таяла надежда найти выход из создавшейся ситуации.

Аманда-Джейн понимала, что начался не только новый год, но и новый период в ее жизни. Она так радовалась, когда получила чек от Патриции, и думала, что ей не придется возвращаться до того дня, пока дом не станет ее собственностью.

Какая же она дура! Высокомерная, никому не нужная, нетрудоспособная дура, да еще и на третьем месяце беременности. Она должна была предвидеть, что Патриция приостановит платеж по чеку, должна была догадаться, что консервативные семейные адвокаты примут ее сторону. Они, конечно, подтвердят, что в связи с беременностью Аманды-Джейн в силу вступает один из пунктов завещания ее отца: «Если кто-нибудь из моих детей совершит поступок, которым, по мнению моей жены, повлечет за собой скандал и опорочит доброе имя моей семьи, выплата ежемесячного содержания может быть задержана на срок, который моя жена сочтет нужным. Данное условие автоматически отменяется по достижении моими детьми возраста, когда они смогут получить полный контроль над личной собственностью».

Сдавленный стон, переходящий в нервный смех, вырвался из груди Аманды-Джейн. Она была наследницей огромного состояния, над ее головой была одна из самых дорогих крыш Сиднея, и она была бы счастлива… оплатить следующий счет за электричество. О давно просроченном платеже за машину она старалась не думать. Задолженности по кредитным карточкам превысили все допустимые нормы. Еще нужно каким-то образом оплатить медицинскую страховку.

Мысль о том, чтобы родить ребенка, полагаясь на государственную систему здравоохранения, пугал Аманду-Джейн. Не то чтобы она считала эту систем ненадежной, просто она хотела, чтобы подход к ней был индивидуальным. Личный врач был хорошо знаком с ее медицинской картой. Он знал, как важна эта беременность. Он сам сказал, что для нее, возможно это единственный шанс стать матерью. Нужно съездить к нему, отвезти документы, которые прислал Реб Браун, и объяснить, в какой сложной ситуации она оказалась. Может быть, доктор согласится оставить ее в числе своих пациентов. «Я же не полный банкрот и не нуждаюсь в благотворительности», – с горечью подумала Аманда-Джейн, посмотрев на журнальный столик, заваленный кучей счетов. На большинстве из них стоял красный штамп: «Срочно обратить внимание».

Неделю она провела в поисках работы. Каждый день начинался с очереди на бирже труда, а потом – многочисленные собеседования. Но все это только лишний раз подтверждало, что рассчитывать было не на что. Наконец, забыв о гордости, Аманда-Джейн подала заявление в местный департамент, занимающийся вопросами социального обеспечения. Еще никогда в жизни она не испытывала такого унижения. Раньше ей и в голову бы не пришло, что, отправляясь на деловую встречу, нужно выбирать одежду похуже. Но на сей раз осознание того, что в дорогом наряде она будет выделяться на фоне остальных просителей, заставило ее изменить привычке.

Молоденькая секретарша негодующе взглянула на нее.

– Мисс Воган, я прекрасно понимаю, что такие люди, как вы, имеют смутное представление о системе социального обеспечения. Но правительство не считает нужным давать деньги людям, которым они определенно не нужны.

– Но мне они нужны, – смяв остатки своей гордости запротестовала Аманда-Джейн.

– Тогда предлагаю вам сделать то, что в таких случаях делают все остальные, – найти работу.

– Я пыталась. К вашему сведению, у нас в стране стоит проблема безработицы.

– Могу Вас заверить, мисс Воган, что я все прекрасно знаю и без вас. Но финансовая поддержка оказывается только после проверки нуждаемости. Государство не помогает состоятельным женщинам.

Аманда-Джейн попыталась возмутиться, но секретарша сунула ей обратно папку с бумагами и пригласила следующего посетителя. Тогда она отправилась на поиски инспектора. Ей пришлось прождать около получаса, прежде чем ее пригласили в кабинет. Инспектор бросил беглый взгляд на документы, захлопнул папку и, направляясь к двери, язвительно бросил:

– Вам очень повезло в жизни, мисс Воган. Но зачем вы отнимаете у меня время? До свидания!

Вспоминая об этом, Аманда-Джейн еле сдерживала слезы, а при виде извещения от агентства по продаже автомобилей потеряла над собой контроль. В чувство ее привел внезапный стук в дверь.

– Эй Джей, немедленно впусти меня! Я знаю, что ты здесь!

Реб Браун. Только этого не хватало. Сегодня Аманда-Джейн прошла все круги ада. Теперь сам дьявол пожаловал к ней с визитом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Реб изо всех сил барабанил в дверь. Он уже приготовился нанести очередной удар, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге появилась Аманда-Джейн.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Такое начало подразумевало, что людей в джинсах и кожаных куртках портье обычно не подпускает к дому и на пушечный выстрел. Но Реба поразило другое – лицо девушки. Несомненно, оно было красивым и сдержанным, как всегда. Но маска сдержанности не могла скрыть то, что Аманда-Джейн плакала. И долго. Тот факт, что Аманда-Джейн Воган вообще могла плакать, настолько потряс Реба, что ему не сразу удалось сосредоточиться.

– Тут кругом охрана! Откуда у тебя мой адрес? Кто тебя пропустил?

– Вот мой золотой ключик. Во всяком случае, парень у входа посчитал это достаточно веским основанием, чтобы я мог войти. – Реб улыбнулся и протянул ей визитную карточку.

Недоверчиво нахмурившись, Аманда-Джейн попыталась разобрать корявые буквы: «Надеюсь скоро тебя увидеть. Заходи как-нибудь вечером. Сделай мне сюрприз! Эй Джей».

– Это не мой почерк! – возмутилась она.

– К счастью, портье этого не знал, – сказал Реб, мягко отстраняя ее рукой и проходя в комнату. – Да, вид из окон у тебя ничего. А вот светлые тона в интерьере я не очень люблю.

– Где ты взял мой адрес? Я тебе его не давала, – продолжала возмущаться Аманда-Джейн.

– Да уж, и твоя мамаша тоже вряд ли сделала бы, так что…

– Мачеха! – поправила она. Удивительно, как одно слово может вместить в себе столько обиды и боль, накопленные за годы.

– Ага, – многозначительно понизив голос, ответил Реб, – теперь понятно, откуда ветер дует. Похоже, не только я не смог найти с ней общий язык.

– Меня не интересует твое мнение о Патриции! – глаза Аманды-Джейн гневно блеснули. – Я еще раз спрашиваю: как ты узнал, где я живу?

– Это было довольно просто. Нужно было только дождаться, когда ты придешь на почту за квитанциями.

– Ты что, следил за мной?

– Ну, не я лично. Но если тебе вдруг понадобится хороший частный детектив, могу порекомендовать.

– Да какое право ты имеешь вторгаться в мою частную жизнь!

– Дорогая, ты носишь моего ребенка, и, насколько я знаю, это дает мне массу прав. Я знаю, тебе хотелось бы вычеркнуть меня из его жизни. Даже не думай! Может, ты и невысокого мнения о моих генах, но ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что я откажусь от своей плоти и крови.

Аманда-Джейн была на грани истерики. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Тщетно. Все шло наперекосяк. Надежда на ничем не омраченную беременность таяла, взять денег на оплату счетов было неоткуда. А теперь еще объявился отец ребенка, которого Аманда-Джейн собиралась забыть. Она предполагала, что ребенок будет только ее, что впереди покой и счастье. А теперь все планы рушились. Не хватало только расплакаться в присутствии этого негодяя.

Реб наблюдал, как эмоции, молниеносно сменяя друг друга, отражаются на ее бледном лице. Он безуспешно пытался понять, о чем она думает. Несомненно, его заявление потрясло Аманду-Джейн. Но он сказал то, что думал: он не позволит выкинуть себя из жизни собственного ребенка.

Продолжительное мотание девушки начинало беспокоить Реба. Должно быть, она надеялась, что он заговорит первым или просто уйдет. Парень не спеша направился к дивану, бросил на него куртку и шлем, сел и, скрестив руки па груди, приготовился ждать. Аманда-Джейн уже собиралась потребовать, чтобы он немедленно ушел, но здравый смысл заставил ее промолчать. Как же она раньше не догадалась! Решение всех проблем пришло к ней. Он хочет внести вклад в содержание малыша? Пожалуйста! Сейчас не время думать о гордости.

– Насколько я поняла, – сказала Аманда-Джейн, собравшись с мыслями, – ты нанял частного детектива, чтобы следить за мной. И все это только потому, что ты хочешь участвовать и воспитании ребенка.

– Мне кажется, я все уже объяснил.

– Видишь ли, я не хочу, чтобы ты оказался в сложном финансовом положении, – солгала Аманда-Джейн, но это только развеселило Реба.

– Очень мило с твоей стороны. Но будет лучше, если каждый из нас сам позаботится и о своем финансовом положении.

Если бы не отвратительное самочувствие, Аманда-Джейн оценила бы, насколько метким оказалось это ироничное высказывание. Но сейчас ей хотелось побыстрее избавиться от этого мужчины. И желательно до того, как у нее снова начнутся приступы тошноты.

– Что ж, хорошо, – оживившись, произнесла она, – если ты настаиваешь… В конце концов, ты потратил столько времени, чтобы разыскать меня. Я готова принять твою помощь. Завтра я скажу своему адвокату, чтобы он подготовил необходимые бумаги.

– О, в этом нет необходимости. Я уже поручил это своему адвокату.

Самодовольный голос Реба вызвал у Аманды-Джейн приступ сарказма. Она уже хотела поинтересоваться, с каких это пор сомнительные адвокаты занимаются гражданскими делами, но осознание того, что впервые за последние несколько недель ей повезло, заставило ее успокоиться.

– Я дам тебе адрес моего адвоката.

Она уже направилась к письменному столу, когда Реб назвал сумму, которая казалась ему уместной в данном случае. Аманда-Джейн застыла от изумления. Конечно, это не было большим состоянием, но в департаменте социального обеспечения она получила бы гораздо меньше.

– Очень щедро. Но ты уверен, что можешь себе это позволить?

– Мне казалось, мы договорились. Я забочусь о своих финансах, ты – о своих.

Все еще не веря своим ушам, Аманда-Джейн быстро схватила первый попавшийся листок бумаги и дрожащей рукой нацарапала данные своего адвоката. Протянув записку Ребу, она смерила его презрительным взглядом.

– Думаю, нам больше нечего обсуждать. Я принимаю твое предложение.

– Боюсь, у меня есть одно условие, – сказал Реб, не торопясь вставать с дивана. – Ты должна… выйти за меня замуж.

Взглянув на его серьезное лицо, Аманда-Джейн чуть не поперхнулась.

– Выйти замуж? О Господи! Мне сейчас станет дурно!

Аманда-Джейн выскользнула из комнаты. В ванной раздавались тихие всхлипывания. Постепенно они сменились проклятиями и обвинениями.

Через некоторое время девушка появилась снова. Она остановилась напротив Реба и окинула его взглядом, полным негодования.

– Кажется, я сказала тебе убираться отсюда.

– Да, и даже несколько раз. Но я никогда не выхожу из игры, когда все козыри у меня.

– Единственное, что действительно у тебя есть, – это мания величия или проблемы с наркотиками. Какого черта я должна выходить за тебя замуж? За ту ничтожную сумму, которую ты мне предлагаешь? Да я стою гораздо больше, чем ты можешь себе представить!

– Может, и так. Но сейчас, – сказал он, схватив со стола пачку бумажек, – от твоей потенциальной стоимости пользы не больше, чем от телевизионной программы за прошлую неделю.

– Как ты смеешь копаться в моих личных бумагах? – закричала Аманда-Джейн, пытаясь вырвать счета у него из рук.

– Брось, Эй Джей. Мы оба знаем, что ты в долгах как в шелках, а выплаты из твоего фонда, вверенного попечителю, заморожены.

Замешательство на ее лице сменилось злостью. Наконец искра триумфа вспыхнула в ее карих глазах.

– Вообще-то, это не твое дело, – надменно произнесла она, – но я продаю этот пентхаус. Уверяю тебя, когда сделка будет заключена, деньги перестанут быть для меня проблемой.

– Чепуха! – усмехнулся Реб. – Заем на покупку этой квартиры после развода был предоставлен тебе из твоего фонда. Если помнишь, на определенных условиях: ты не имеешь права продавать ее или получать с нее доход до тех пор, пока твое наследство полностью не перейдет к тебе. Тебе ждать еще три года, дорогая.

Аманда-Джейн сжала кулаки. Никогда еще в жизни у нее не возникало такого сильного желания кого-то ударить. Но вся беда была в том, что Браун был прав. Ни одна ее попытка достать денег не увенчалась успехом. Как ни крути, это исчадие ада оставалось единственным источником дохода для нее и ее будущего ребенка.

– Ну? – нахально ухмыляясь, спросил Реб. – Каков твой ответ?

– Я тебя ненавижу!

– Да мне и не нужен брак по любви. Я просто хочу стабильности для своего ребенка.

Благородные сантименты? Но Реб Браун не производил впечатления благородного человека. Впрочем, как и сама Аманда-Джейн. Осознав масштабы своей финансовой катастрофы, она решила подать в суд на Патрицию. Ее останавливало только одно: семейные адвокаты снова наверняка примут сторону мачехи. А судебный процесс сочтут порочащим имя Воганов, что противоречит воле отца. Как бы Аманда-Джейн ни поступила, ее положение оставалось безвыходным. Но через несколько месяцев родится ребенок. Именно о его будущем сейчас и нужно думать. Правда, Аманду-Джейн трясло от мысли, что она станет миссис Браун. Или Воган-Браун. Она взглянула на мужчину, рядом с которым в просторных апартаментах ей было так же тесно, как в телефонной будке. Горько усмехнувшись, сказала:

– Принимаю все твои условия, если ты примешь одно мое. Если я выйду за тебя замуж, то оставлю девичью фамилию.

Реб вздохнул с облегчением. Ему не хотелось признаваться, но он страшно боялся, что Аманда-Джейн откажется от его предложения. Помня историю своей семьи, он хотел получить законные права на ребенка. Так сложилось, что у всех женщин, рожавших детей от Браунов, напрочь отсутствовал материнский инстинкт. Мать Реба сбежала, когда ему было десять лет, мать Саванны так долго не продержалась – исчезла гораздо раньше.

– Можешь иметь любую фамилию, – сказал он, но завтра мы получим разрешение на вступление в брак. Я заеду за тобой в девять утра. Как только уладим все формальности, переедем в Воганслэндинг.

– Что значит, переедем? Зачем? Я не хочу туда возвращаться.

– Мы собираемся пожениться, если ты помнишь.

– Попробуй забыть! Но я не вижу причин, по которым мы не можем остаться здесь.

– Вообще-то, я работаю в Воганслэндинге, так что нам придется жить именно там…

Идея выйти замуж за Реба Брауна не казалась Аманде-Джейн бредовой, пока она не представила себе картину своего будущего. Ведь Реб не будет месяцами пропадать в командировках, как ее бывший муж Энтони. Этот мужчина будет рядом с ней каждый день и, Боже, каждую ночь! Отчаянье заставило се мозг усиленно работать в поисках решения проблемы. Вдруг лицо молодой женщины озарилось.

– Я знаю, как нам поступить! – радостно воскликнула она. – Всю неделю ты будешь проводить в Воганслэндинге, а сюда приезжать на выходные.

– Ты имеешь в виду, ночевать у тебя по пятницам и субботам? – скептически заметил Реб.

Аманда-Джейн энергично кивнула:

– Или только по субботам. Не стоит отправляться в такой дальний путь после напряженного рабочего дня.

– Не волнуйся, солнышко. Никто не узнает, что наш брак будет не совсем обычным. – От блеска его темных глаз Аманду-Джейн бросило в жар.

– Конечно! Ты хочешь, чтобы он выглядел нормальным на социальном уровне. Замечательно! А где же мы будем жить в Воганслэндинге? – быстро спросила она, пытаясь перевести разговор на другую тему. Но Реб успел заметить намек на то, что их брак не будет предполагать личные отношения.

– Разумеется, у меня. Ты будешь чувствовать себя почти как дома, – с улыбкой ответил он. – У меня ведь тоже пентхаус… с технической точки зрения. Я живу в квартире над гаражом.

Аманда-Джейн в изнеможении опустилась на диван. Ей казалось, она уже видит перед собой индустриальный пейзаж и окруженную полями двухэтажную постройку на окраине города.

Однако Реб не собирался прибегать к шантажу. Он даже не думал ни о каких условиях. Мысль о браке пришла ему в голову во время беседы. Но после того, как Аманда-Джейн замолчала и в отчаянии закрыла лицо руками, у него пропало всякое желание идти на попятную. Конечно, он не ждал от нее благодарности, но такая реакция возмутила его. Можно подумать, он обрекает ее на смерть! Скорее, наоборот: спасает. Но больше всего Реба удивило то, что теперь не только она, но и он сам был недоволен тем образом жизни, который устраивал его многие годы. Реб окинул взглядом квартиру стоимостью в несколько миллионов долларов. Холодный блеск этих апартаментов совсем не подходил Аманде-Джейн. Здесь ничто не дышало той страстью, которую мужчина открыл в ней той ночью два месяца назад. Так что вряд ли Аманда-Джейн будет шокирована не особенно вдохновляющей, зато весьма функциональной обстановкой его жилища. А вот выражение ее лица при встрече с Саванной, пожалуй, даст пищу его чувству юмора. Впрочем, сейчас не время думать об этом, нужно как можно скорее все уладить.

– Составь список неоплаченных счетов, – сказал он, прервав ее раздумья. – Я все улажу завтра перед отъездом.

– Оплатишь их все? – удивилась она. – Даже за машину?

– Ты что, должна деньги еще и за машину? – простонал Реб.

– Разве твой частный детектив не сказал тебе? Я не получала ни цента в течение трех месяцев, поэтому просрочила платежи.

– За городом от твоей машины никакой пользы. Я погашу задолженность, и мы ее продадим.

– Но она мне нужна! – в отчаянии вскрикнула Аманда-Джейн. – Мне же нужно на чем-то ездить: к врачу, по магазинам, в конце концов.

– Для того чтобы ездить к врачу, не обязательно иметь дорогой спортивный автомобиль.

– Но мне нужна именно эта машина! Потому что она моя, первая.

– Нет, дорогая, она не твоя, – поправил Реб. – Ты купила ее в рассрочку, причем под какой-то безумный процент. Спорю на что угодно, при покупке ты им даже не поинтересовалась. И вот результат: ты не можешь расплатиться за эту машину. У тебя ее отберут! – безжалостно констатировал он. – А учитывая цели, во имя которых ты собираешься использовать эту машину, я не вижу смысла ее выкупать. Если хочешь ее оставить, тебе придется найти способ заплатить за нее самой.

– Хорошо, я найду!

– Тогда до завтра, – сказал Реб, надеясь, что все эти разговоры о машине – блеф. И добавил: – Знаешь, Эй Джей, когда мы поженимся, твое мнение о манерах рабочего класса изменится в лучшую сторону. Я, например, знаю, что гостям предлагают прохладительные напитки и, по правилам вежливости, провожают до двери.

Аманда-Джейн покраснела. Казалось, она сейчас взорвется от негодования.

– Иди ты к черту! Я бы тебе и прошлогоднего снега не предложила!

– Знаю, – усмехнулся Реб, выходя из квартиры. – Вот почему для меня стало большим сюрпризом, когда на той вечеринке пару месяцев назад ты предложила мне себя!

Реб не знал, что разбилось о дверь, когда она захлопнулась за его спиной. Судя по звуку, это могло причинить ему большой вред. Может, вообще не снимать шлем, да еще и опустить забрало, когда он завтра заедет за Амандой-Джейн?

Мисс Воган потребовалось несколько часов, чтобы прийти в себя и заставить свой мозг более или менее продуктивно работать. Она проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что дела обстоят не так уж плохо. Когда за полночь вернулась от соседа снизу, по ее лицу блуждала довольная улыбка.

С того самого момента, как Аманда-Джейн переехала в эти апартаменты, Оскар Кавенор убеждал ее сдать их ему в субаренду. Ему часто приходилось подыскивать жилье для зарубежных кинозвезд на время съемок, и пентхаус пришелся бы как нельзя кстати. Раньше Аманда-Джейн отвергала все его предложения, но сегодня ночью она заключила с ним сделку. За сумму, необходимую для выкупа машины, она на двенадцать месяцев предоставила Оскару свои апартаменты. Личная заинтересованность Оскара и его жадность были для Аманды-Джейн гарантией безопасности. Она знала, что он не станет задавать лишних вопросов. Конечно, не многие поняли бы ее навязчивую идею выкупить машину, но ей все равно, ведь это был символ ее свободы. Она пошла в агентство по продаже автомобилей после развода с Энтони, когда наконец-то смогла сама управлять своей жизнью. Впервые машина была выбрана, куплена и зарегистрирована ею самой, а не отцом, вечно стремившимся всех контролировать, и не мерзавцем мужем.

Ей благополучно удалось избежать продажи машины, хотя она могла бы принести ей неплохую прибыль. Тогда Реба Брауна с его предложением можно было бы отправить на все четыре стороны. Но этих денег все равно не хватит на три года, оставшиеся до получения наследства. Впрочем, эту проблему можно обойти. В голове Аманды-Джейн созрел хитроумный план…

Слухи о скорой помолвке «бунтаря Брауна» и «городской принцессы» распространятся по Воганслэндингу со скоростью света. Услышав об этом, Патриция придет в ужас. Напуганная, она тут же передаст Аманде-Джейн всю ее собственность, да еще на коленях будет умолять падчерицу покинуть город.

«Долго уговаривать меня не придется», – с облегчением подумала Аманда-Джейн. Предложение Реба Брауна не казалось больше нелепым, как пару часов назад.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Реб зашел в кафе и сел за первый попавшийся свободный столик. Уже много лет он останавливался здесь, чтобы передохнуть, на полпути между Сиднеем и Воганслэндингом. Взглянув в окно, увидел сияющий кабриолет, припаркованный рядом с его мотоциклом. Его по-прежнему мучил вопрос: либо Аманда-Джейн гораздо глупее, либо гораздо хитрее, чем он предполагал.

Сегодня утром по пути в загс она попросила его остановиться у банка. Он решил, что она хочет забрать остатки денег со счета. Но не тут-то было! Девушка достала из сумочки чек, предназначавшийся компании по продаже автомобилей. Суммы, на которую он был выписан, хватало не только на погашение задолженности, но и на покрытие всех последующих платежей. Улыбаясь, она помахала чеком перед самым носом а и мило пролепетала что-то о друге, который наконец-то смог вернуть ей долг. Реб не купился на эту уловку. Наверняка она взяла деньги взаймы у кого-нибудь из своих богатых приятелей. Впрочем, эти догадки не лишали чек законной силы. Аманда-Джейн обвела вокруг пальца своего будущего мужа.

Всю ночь внутренний голос шептал Ребу, что вчерашний триумф был преждевременным. Перспектива союза с таким, как он, приведет в ужас любую женщину ее круга. Поэтому нужно быть готовым ко всему.

Реба бесила необходимость возвращения на исходную позицию. Стиснув зубы, он поздравил Аманду-Джейн с неожиданным подарком судьбы и пулей вылетел из банка. Удивительно, но она выскочила вслед за ним и, глядя на него широко раскрытыми глазами, заявила:

– Я все еще собираюсь за тебя замуж! Просто мне не хотелось продавать машину!

Изумление помешало ему сказать, что она тронулась умом. Чека хватило бы не только чтобы вернуть долги и купить неплохую подержанную машину. На эти деньги можно было жить, даже если бы Реб не взял на себя расходы, связанные с содержанием будущего ребенка. Понять логику ее действий было невозможно. Еще вчера Аманду-Джейн от всего выворачивало наизнанку, а теперь, когда выход был найден, она отказалась от него, чтобы спасти машину.

Реб отвел глаза от сияющего кабриолета, заметив, что «счастливая невеста» вышла из дамской комнаты и направляется к его столику. Было что-то неуловимо привлекательное в каждом ее движении: легкость и чувственность. Сторонний наблюдатель не смог бы заподозрить, что она беременна. Реб не мог не восхищаться ею, но поведение молодой женщины в последнее время было странным. Либо беременность сильно снижает у женщин способность логически мыслить, либо Аманда-Джейн – самый хитрый человек на свете.

– У тебя все в порядке? – спросил Реб, когда она скользнула в кресло напротив него. Только сейчас он заметил зеленоватые тени под ее глазами.

– Не совсем. Надеюсь, гренки и чай помогут. Поймав мрачный взгляд Реба, она добавила:

– Обычная утренняя тошнота. Похоже, я не отношусь к тем женщинам, которые расцветают во время беременности. В туалетах я провожу больше времени, чем сантехник.

Ее черный юмор застал Реба врасплох, и он едва успел сдержать улыбку. Вожделение, которое он испытывал, глядя на нее, не имело ничего общего с его намерением жениться на ней и узаконить свои права на ребенка. Так что, если Аманда-Джейн собирается вить из него веревки, ей не на что рассчитывать.

По дороге из Сиднея мисс Воган старалась не оглядываться. Ее бросало в жар от одного вида мотоциклиста, рассекающего дорогу позади ее машины. Это состояние давало о себе знать и сейчас, когда их разделял только столик в кафе.

Пожалуй, у Аманды-Джейн было не больше моральных принципов, чем у бродячей кошки, когда она согласилась провести ночь с Ребом Брауном. Но она отметила, что выбранный ею кот оказался весьма недурен собой. Впрочем, она всегда знала толк в мужчинах. Энтони был потрясным красавчиком, хоть и не хранил ей верность. Высокий блондин с великолепной фигурой… Но его лоск нельзя было сравнивать с выкованной тяжелой работой мускулатурой Реба и его темными, как ночное небо, глазами.

– Какой у тебя рост? – Аманда-Джейн не меньше, чем Реб, удивилась своему вопросу. – Я… э… просто хотела знать, какого роста может быть ребенок, – солгала она.

– Метр восемьдесят пять.

Аманда-Джейн кивнула и сосредоточилась на чаепитии. Она чувствовала, что сидящий напротив мужчина не сводит с нее глаз.

– Все Брауны высокие, даже женщины, – сказал Реб. – Саванне только пятнадцать, а рост у нее уже метр семьдесят.

– Саванна?

– Моя кузина, – пояснил парень.

Но мисс Воган думала сейчас о другом. Аманда-Джейн придала лицу беззаботное выражение. Без сомнения, Реба интересовало, откуда взялись деньги. Он бросал на нее испепеляющие взгляды с тех пор, как они вышли из банка. Может, завести разговор о предполагаемой свадьбе? Это отвлечет Реба от подозрений. Аманда-Джейн улыбнулась и взяла в руки чашку. Реб не сводил с девушки глаз, и она старалась скрыть напряжение. Нужно сохранять спокойствие, ведь отступать некуда.

– Когда выяснилось, что мы родились в один день, я просто не могла в это доверить! – начала она. – Кто бы мог подумать, что нам обоим «посчастливилось» родиться в День смеха! Должно быть, судьба. Реб недоверчиво пожал плечами:

– Скорее, закономерность.

– Перестань! Удивился даже секретарь, который нас регистрировал.

– Еще бы! – сухо заметил Реб. – Ты заявила, что мы знакомы уже много лет, а потом с удивлением обнаружила, что мы родились в один день. Большинство людей, желающих получить разрешение на брак, знают даты рождения друг друга.

– Ну, я не удержалась, – попыталась оправдаться Аманда-Джейн. – А ты мог бы и предупредить меня, что родился первого апреля.

– Я не видел в этом необходимости. И, в отличие от тебя, я не прыгал вокруг стула с криками: «О, это так забавно, так необычно!» Да еще этот твой снобизм!

– Да, я сноб! Отец потратил целое состояние на мое образование: престижные школы, курсы этикета и красноречия. Но как бы там ни было, мы с тобой родились в один день и в одной больнице. Мистическое совпадение. Представляешь, моя мама оказалась в местной больнице, потому что я появилась на свет четырьмя неделями раньше.

– С чего ты взяла, что мы родились в одной больнице?

– В твоем свидетельстве о рождении написано, что ты родился в Воганслэндинге. Ты хочешь сказать, что родился дома? – Аманда-Джейн помрачнела. – Может, это и укрепляет материнские чувства, но я не уверена на этот счет… То есть я вряд ли справлюсь без медсестер и врачей вокруг меня.

Реб горько улыбнулся:

– Я родился во время рок-концерта, недалеко от города, в промокшей от дождя палатке. По словам отца, моя мать была так накачана наркотиками, что даже и не понимала, что рожает.

Аманда-Джейн потеряла дар речи. Взяв ее за руку, продолжил:

– Так что, Эй Джей, мне все равно, сколько врачей будет вокруг тебя. Когда придет время появиться на свет нашему ребенку, я окажусь рядом.

Аманда-Джейн была ошеломлена обстоятельствами появления Реба на свет и его ответственным отношением к ней. Их жизненные пути с самого рождения так разнились. Если бы она не планировала избежать этого брака раньше, сегодняшний разговор заставил бы ее задуматься.

– Ты выглядишь неважно. Уверена, что сможешь вести машину? – спросил Реб, когда Аманда-Джейн села за руль.

– Нет, не уверена. Я ведь не могу знать точно, когда меня стошнит. Но голова у меня больше не кружится.

– А она у тебя кружилась, когда мы ехали сюда? И ты не остановилась?

– Ну, мне же не было дурно до потери сознания! – сказала Аманда-Джейн. Заметив, что ее пояснение только еще больше насторожило Реба, она добавила: – И вообще, это началось в километре отсюда, поэтому останавливаться не имело смысла.

Реб рывком распахнул дверцу машины.

– Черт подери, вылезай! Я ни за что не позволю тебе снова сесть за руль. Если вдруг ты потеряешь сознание…

– О, ради Бога! Я никогда раньше не теряла сознания, не думаю, что это случится сейчас.

– Вылезай из машины!

– Да ты хоть на минуту представь себе сцену нашего въезда в город! – воскликнула она, указывая на его мотоцикл. – Ты сошел с ума!

– Все уже знают, что ты носишь моего ребенка, – сухо заметил Реб.

– Возможно, но я все еще хочу соблюсти некоторые приличия. В отличие от тебя, я не болтаю о своих похождениях.

– Ты считаешь, я в ответе за распространение слухов о твоей беременности?

– Ну, уж точно не я! Я вообще не собиралась никому говорить, даже…

– Даже мне, – многозначительно покачав головой, перебил ее Реб.

Аманда-Джейн не стала отвечать на обвинение:

– Если ты ничего не говорил, тогда как об этом узнал весь город?

– Моя кузина могла сказать кому-нибудь. К сожалению, она болтлива, как и многие женщины.

– Жаль, никто не объяснил ей, что нельзя совать нос в чужие дела, – со вздохом заметила Аманда-Джейн.

– Учитывая твое нынешнее положение, ты не вправе судить о чьем-либо воспитании. Сомневаюсь, чтобы многие матери в городе ставили тебя в пример своим дочерям.

Только сейчас Аманда-Джейн поняла причину этого выпада. Ее комментарий был всего лишь печальным наблюдением, но с сильным привкусом социального превосходства. Однако вместо того, чтобы принести извинения, она сказала:

– Мне просто хотелось оставить все между нами.

– Нет, тебе хотелось оставить это при себе, – горячо возразил он. – Просто впервые твоя жизнь, всегда гладкая и блестящая, как паркет в твоем особняке, пошла наперекосяк. Ты смирилась со своим поражением, но ненадолго. Брак со мной – временная мера. Через три года ты приберешь к рукам наследство и вернешься в царские покои. И не пытайся отрицать это, Эй Джей, – сказал он, не дав ей возможности солгать. – Я не идиот. Но запомни: то, что этот брак будет фиктивным, останется между нами. Однако все, начиная с моей двоюродной сестры и кончая твоей мегерой мачехой, должны думать, что это союз по любви.

– Не будь смешным! Ни один человек, находящийся в здравом уме, не поверит в это! Во-первых, я уже давно не живу в Воганслэндинге…

– Они поверят. Я пустил слух, что мы с тобой шесть месяцев встречались в Сиднее, просто держали все в тайне.

– Да как ты можешь так меня подставлять?

– По-твоему, лучше сообщить всем, что мы провели вместе всего одну ночь?..

Реб не знал, чего именно он добивался, рассказывая о случившемся своей любопытной кузине. Может, хотел спасти репутацию Аманды-Джейн, может, самому не хотелось выглядеть дураком.

– Так что ты мне предлагаешь? Бегать вокруг тебя на задних лапках и вилять хвостиком, когда мы на людях? – съязвила Аманда-Джейн.

Образ этой сдержанной, утонченной женщины, лебезящей перед ним, заставил Реба улыбнуться:

– Если хочешь казаться естественной, то лучше не надо. Такое поведение противоречит твоему имиджу принцессы с ледяным сердцем. Но немного постараться все же придется. Перестань вздрагивать каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь.

Аманда-Джейн сочла наиболее разумным подыграть ему. Пусть поверит, что она смирилась со своей судьбой.

– Пожалуй, ты прав, – сказала она. – Будет лучше, если никто, кроме нас, не будет знать правды. Но одно запомни, Реб Браун: спать с тобой я не буду. Зарегистрируем мы наши отношения или нет, брак будет настоящим только на публике. Так что, если в твоей квартире нет второй спальни, тебе придется подыскать себе диван.

– В моей квартире две спальни.

– Вот и отлично.

– Ну, раз мы обо всем договорились, вылезай из машины.

– Я же сказала, ни за что не поеду на мотоцикле!

– А я сказал, – Реб ловко выхватил у нее ключи, – что ты не поведешь машину, если у тебя кружится голова. Так что двигай на пассажирское сиденье. А я пока спрошу у механика, можно ли оставить здесь мотоцикл на пару дней.

– Ах ты, подлец! – раздался пронзительный крик Аманды-Джейн. – Ты же сказал, что здесь две спальни!

– Так и есть. Моя и Саванны.

– Великолепно! И ты знаешь не хуже меня, что она ни за что не пустит меня в свою!

– Тебе повезло. Не буду возражать, если ты переночуешь у меня.

Аманда-Джейн окинула презрительным взглядом двуспальную кровать. Дубового монстра сколотили, должно быть, еще в прошлом веке.

– Ну, знаешь ли… – возмутилась она. – Ты не сказал мне, что кузина живет с тобой. Теперь хитростью пытаешься заманить меня к себе в постель. Это уж слишком!

Она вскрикнула от неожиданности, когда Реб схватил ее за руку и притянул к себе.

– Ради Бога, потише! – прошипел он ей в самое ухо. – Ведь мы, кажется, договорились вести себя как обычная пара.

– А еще мы договорились, что у нас будут разные спальни!

– Ничего подобного! Ты сказала, что я буду спать на диване, если в квартире нет двух спален. Здесь есть две спальни. И но ночам я привык находиться в собственной кровати.

– Ты сознательно сбил меня с толку!

– Ну, так подай на меня в суд! Слушай, Эй Джей, с мозгами у меня все в порядке. Странно, но я с первого раза понимаю то, что мне сказали. Не хочешь повторить ту жаркую ночь, из-за которой мы оба оказались в такой ситуации, – не надо!

Аманда-Джейн почувствовала, как ее лицо залилось краской. Она не могла понять, что именно ее смутило: его прямота или то, что сейчас он был так близко. Чтобы хоть немного сохранить дистанцию, она уперлась руками в его грудь. Она ощутила, как бьется его сердце. Пытаясь разорвать кольцо из его рук, девушка откинула голову назад. Темные глаза внимательно изучали ее лицо. В этот момент ей показалось, что вокруг пустота: нет ни людей, ни звуков, ни даже воздуха, только бесконечное пространство. Она слышала только удары своего пульса, чувствовала только ритм его сердца.

– Мне никогда не приходилось навязываться женщинам, и я не собираюсь делать это сейчас, – заговорил Реб. – Ты ведь беременна. Думаю, у тебя хватит ума не пить спиртное.

– Ты с ума сошел! Разумеется, я не пью!

– Тогда не возникнет никаких проблем, если мы будем делить эту огромную кровать.

– Ты считаешь? – Хрипловатый голос Аманды-Джейн заставил Реба плотоядно улыбнуться. Окончательно вернувшись из чувственной бездны, в которую она внезапно погрузилась, молодая женщина продолжила: – И с чего же это ты пришел к такому выводу?

– Ну, насчет тебя можно не беспокоиться. Единственной причиной, вызвавшей у тебя столь страстное желание переспать со мной, был алкоголь. Думаю, ты больше не станешь жертвой «зеленого змия». Так что я должен вызывать у тебя не больше эмоций, чем мой пес Киллер.

Иронии в словах Реба было достаточно, чтобы Аманда-Джейн высвободилась из его объятий.

– Хорошо, мы будем спать в одной постели! – резко отозвалась она. – Но держи эту псину подальше от меня. Это животное опасно! – страдальчески сдвинув брови, сказала Аманда-Джейн. – Мне не хотелось бы с ним больше встречаться.

Страх сковал девушку, когда собака с угрожающим рычанием приблизилась к ней. Заметив это, Реб тут же вмешался. Одной команды и строгого взгляда хватило, чтобы пес успокоился. А вот Аманда-Джейн еще долго не могла прийти в себя. Откуда Ребу было знать, что она с детства боится собак? Однажды она увидела, как бездомная псина напала на ее лучшую подругу. С тех пор она могла без страха приближаться разве что к болонкам. Реб оказался единственным, кто не посмеялся над ее страхом. Но удивительнее всего было не его отношение, а ее собственное отношение к нему… Она не ожидала, что руки Брауна могут так успокоить. Даже слова утешения не имели такого воздействия на Аманду-Джейн. Одна мысль об огромном псе заставляла ее чувствовать себя неуютно. Но Реб был рядом.

– Не бойся, он не причинит тебе вреда, Эй Джей, – убеждал он. И так нежно. – Я помню его еще щенком. Пес, в общем-то, добряк.

– Все равно мне страшно.

– Хорошо, тогда я скажу Саванне не пускать его на второй этаж, пока ты к нему не привыкнешь.

Коротко кивнув, Аманда-Джейн отвернулась и стала осматривать комнату.

Помещение оказалось больше, чем она ожидала, но меньше, чем она привыкла. У стены – гардероб, на полке – портативный телевизор. По обе стороны окна стояли глубокие кресла. В них чувствовался вычурный характер пятидесятых, но, скорее всего, они были просто копией мебели тех времен. На стене в рамке висела фотография мотоциклиста в красно-черном комбинезоне, летящего на огромной скорости.

В интерьере преобладали синие, белые и темно-зеленые тона. Во всем чувствовалась мужественность, присущая хозяину. Аманда-Джейн сомневалась, что сможет быть спокойной в такой обстановке, даже если она будет жить здесь одна. Но ведь ей придется делить с Ребом эту комнату… и эту постель. Девушка попробовала успокоиться. Пытку ей придется терпеть недолго, максимум неделю. Впрочем, неделя рядом с угрюмой кузиной Реба покажется наверняка длиннее жизни…

А вот что Аманду-Джейн порадовало, так это ужас, застывший на лице Элизы Монтгомери, подруги Патриции. Аманда-Джейн не могла отказать себе в удовольствии помахать ей рукой, когда они с Ребом проезжали мимо ее дома. Можно не сомневаться: отныне городская фабрика сплетен будет работать без выходных. Аманда-Джейн готова была побиться об заклад: пройдет не больше трех дней, и Патриция будет умолять ее «прислушаться к голосу разума». И Аманда-Джейн с удовольствием к нему прислушается. Разумеется, за соответствующее вознаграждение. Ну, а пока этого не произошло, нужно прятаться от отвратительной собаки Реба, его еще более отвратительной кузины и, по возможности, от него самого.

– Осмотрелась? – спросил Реб, прервав ее размышления. – А теперь, думаю, самое время познакомиться с остальными членами команды.

– Команды?

– Ганна и Дэбби, мои друзья. Они тоже работают в гараже, – объяснил он. – Да, и лучше надень вот это, – сказал Реб, бросая ей какой-то маленький предмет. У Аманды-Джейн всегда была хорошая реакция. То, что она поймала, оказалось зеленым кожаным футляром, в какие обычно кладут ювелирные украшения. – Я купил его, когда уехал от тебя вчера вечером.

От этих слов сердце Аманды-Джейн сжалось. Она открыла футляр. Ее взору предстало изящное кольцо из белого золота. Хоровод изумрудов подчеркивал красоту бриллианта, блеск которого тонул в черном бархате. Ничего себе! Аманда-Джейн застыла в изумлении. Только пару минут спустя разум подсказал ей, что это, возможно, просто кристалл циркона. Бриллиант такого размера явно бы превышал бюджет автомеханика. Тем более, что этот бюджет должен был быть порядком истощен после оплаты ее текущих счетов.

– Оно… очень красивое, – абсолютно честно сказала она. – Но, Реб, не стоило…

– Нет, стоило, – перебил он. – Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь поставил под сомнение искренность наших чувств. Все, кто знаком со мной, знают: я не стал бы выкладывать кругленькую сумму за кольцо, если бы окончательно не потерял голову. И никто из твоего круга не позволят себе подумать, что ты наденешь какую-нибудь обручальную дрянь с совершенно незаметным камнем.

– Хочешь сказать, что я постоянно выпендриваюсь? – обиделась Аманда-Джейн.

– Нет! – Реб мученически возвел глаза к потолку. – Но согласись, у тебя большие запросы.

– Прошу прощения! – произнесла она голосом, полным возмущения. – То, что ты называешь большими запросами, я считаю просто хорошим вкусом!

– Какая разница? Просто надень это кольцо, Если не подойдет по размеру, можно будет подогнать его, когда в следующий раз поедешь в Сидней к врачу.

Кольцо подошло идеально. Однако, кристалл циркона это или нет, все равно нужно позвонить в страховую компанию. Аманда-Джейн и так чувствовала себя отвратительно из-за того, что Реб истратил кучу денег на обручальное кольцо, которое она собирается носить не больше недели. Будет еще хуже, если за эту неделю с кольцом что-нибудь произойдет.

– Ну что, спускаемся вниз? – Реб заставил ее отвести взгляд от камня, искрящегося в полумраке комнаты.

Улыбнувшись, Аманда-Джейн кивнула:

– Реб, кольцо действительно очень красивое. У тебя прекрасный вкус.

Он смотрел на нее с таким напряжением, что казалось, сейчас расплавятся подошвы ее туфель. Потом развернулся и распахнул дверь.

– Да, – проворчал он. – К сожалению, в последнее время у меня тоже слишком большие запросы.

Глава пятая

С тех пор, как Реб побывал у Аманды-Джейн в Сиднее, он стал по-другому воспринимать все, что его окружало. Ему все чаще стали бросаться в глаза различия между ней и людьми, которых он считал своими друзьями. И эта пропасть стала еще шире, когда он познакомил Аманду-Джейн и Дэбби. Контраст был велик. Безупречная, холеная элегантность Аманды-Джейн едва ли могла сочетаться с потертой футболкой Дэбби с надписью «Автомастерская Брауна».

Было легко понять, как неуютно чувствовала себя Аманда-Джейн при знакомстве с его друзьями, но она постаралась не выдать своих чувств. Улыбка, будто приклеенная, не сходила с ее лица. Она приготовилась быть милой и вежливой, как того требовали правила хорошего тона. Когда они с Ребом вошли в гаражную контору, Дэбби сидела за письменным столом и разбирала счета. Она нехотя подняла голову.

По ее безучастному взгляду Реб догадался, что Саванна уже доложила всем о приезде Аманды-Джейн. И, похоже, его подруга была не слишком рада такому развитию событий. Впрочем, как и известию о его ответственности за беременность мисс Воган. Несколько дней назад ему пришлось подтвердить слухи, распространившиеся по городу.

– Что? – завизжала Дэбби. – Провести бурную ночь с богатой выскочкой? Я думала, мозгов у тебя больше!

Но когда он рассказал ей о том, что его отношения с Эй Джей – нечто большее, она замолчала.

Зайдя в контору, представил женщин друг другу. Все его надежды на то, что Дэбби проявит хоть немного понимания, тут же рухнули. Она не удосужилась даже выплюнуть жвачку. Лениво бросила: «Привет» – и снова склонилась над бумагами. Через пару секунд, не поднимая головы, проворчала:

– Ты лучше сразу предупреди ее, Реб: пусть не одевается так каждый день. У нее такое светлое платье, а тут кругом машинное масло. Любую льняную ткань оно быстро превращает в грубую тряпку.

– Вообще-то, это чистый шелк. – Тон Аманды-Джейн был до отвращения назидательным. – И потом, могу вас заверить: я не боюсь запачкаться, иначе я бы здесь не оказалась.

К счастью, Дэбби не представилось шанса выразить словами все то презрение, которое загорелось в ее глазах в ответ на эту реплику. В контору ввалился Ганна, бородатый здоровяк, с ног до головы покрытый татуировками.

– Здрасьте! Я Ганна, – широко улыбаясь, заявил бородач, протянув огромную перепачканную руку испуганной Аманде-Джейн.

Реб отдал ей должное: она помедлила лишь секунду, прежде чем принять ладонь его приятеля в свою безупречно ухоженную руку.

– Приятно познакомиться, я Аманда-Джейн Воган.

– Кстати, ребята, у меня есть новость. Я бы хотел, чтобы вы узнали первыми: мы с Амандой-Джейн собираемся пожениться.

В конторе повисла тишина. У Ганны отвисла нижняя челюсть. Дэбби вытаращила глаза, как будто подавилась жевательной резинкой. Но хуже всех пришлось женщине, которая, как предполагалось, просто мечтала выйти за Реба замуж. На ее лице оптимизма было не больше, чем у человека, приговоренного к казни на электрическом стуле.

Реб постарался выжать из себя что-то похожее на довольную улыбку и притянул к себе все еще напряженную Аманду-Джейн. Чтобы вывести ее из ступора, он ткнул ее локтем. Девушка поняла намек, и на се лице появилась улыбка, которая по замыслу должна была изображать легкое смущение. Аманде-Джейн казалось, что именно такого поведения ожидают от новоиспеченной невесты. Но впечатление несколько смазалось, когда она заговорила своим четким, хорошо поставленным голосом:

– Официально мы пока не заключали никаких соглашений. Как бы там ни было, мне кажется, что скромное, но со вкусом подготовленное торжество будет наиболее уместным.

В ответ на это высказывание молчание Дэбби и Ганны стало еще более угрожающим. Теперь и у Дэбби отвисла челюсть. Реб понимал, что Аманда-Джейн старается как может. Просто из-за волнения она забыла сменить тон, столь привычный для высшего общества, но довольно странный для людей, окружающих ее сейчас. Нужно было сделать скидку на то, что представления Ганны и Дэбби о свадебных торжествах ограничиваются бочковым пивом и вариациями на тему барбекю на заднем дворе. Чтобы разрядить ситуацию, Реб решил пошутить. Он сказал, что при выборе обеда лучше остановиться на китайской еде. Время поджимает, а за четыре недели вряд ли можно придумать что-то лучше палочек и бумажных тарелок.

– Ты женишься на ней через четыре недели?! Да ты спятил! – Ужаса на лице Дэбби было больше, чем в ее голосе.

Но что касается бестактности, высказывание Ганны было вне конкуренции:

– Ты что, сдурел? Куда торопиться? Весь город и так знает, что она на сносях!

Лицо Аманды-Джейн стало краснее кирпича, и не от смущения, а от злости. На всякий случай Реб покрепче прижал ее к себе.

– Ганна, мы собираемся пожениться не потому, что она беременна, – солгал он. – Вообще-то мы уже давно об этом думали. Правда, дорогая?

В этот момент Аманда-Джейн была ошеломлена еще больше, чем его друзья, но на удивление быстро справилась с собой. Должно быть, в своей престижной школе она посещала драматический кружок. Прежде чем Реб успел осознать, какую глупость сморозил, она поцеловала его в щеку и одарила такой улыбкой, о какой мужчина мог только мечтать.

Аманда-Джейн села на левый край кровати.

– Если ты хоть на миллиметр придвинешься к моей половине кровати, – предупредила она, прищурив глаза, – у тебя никогда больше не будет интимной жизни.

– Ну, это высказывание можно расценить по-разному…

– Постарайся понять его буквально. – Аманда-Джейн не была настроена на препирательства.

– А как насчет оптимистичного толкования? – спросил он, понизив голос. – Например, так: если я буду хорошо вести себя сейчас, то, возможно, буду вознагражден за это в будущем. Подумай, Эй Джей, если проанализировать твое высказывание, за ним можно увидеть большее, чем просто намек.

– Да плевать я хотела на твой анализ! – вспылила Аманда-Джейн. – У меня и в мыслях не было на что-то намекать! – Она сползла на самый край кровати и повернулась к Ребу спиной.

– Ну-ну… Кстати, ты всегда спишь в этой вытянутой футболке?

– Конечно, нет!

– А почему же сегодня ты сделала исключение?

– Потому что мне больше нечего надеть.

– Ага, значит, ты тоже любишь спать нагишом!

– Нет, я… Подожди, что значит «тоже»? – Она ахнула и быстро повернулась к нему лицом. – Ты хочешь сказать, что, кроме одеяла, на тебе ничего нет?

Чувства Аманды-Джейн были в смятении. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить похотливую усмешку, блуждающую по лицу Реба, и руки, медленно отстраняющие одеяло. Ее взору открылся безупречный могучий торс, и она в восхищении замерла…

– Эй, да что с тобой? – изумленно спросил Реб. – В прошлый раз, когда увидела эти боксерские шорты, ты засмеялась и сказала, что они очень забавные.

– Я была сильно пьяна! У взрослого мужчины нижнее белье как в диснеевских мультиках. В трезвом состоянии я сочла бы этот факт не забавным, а достойным сострадания, – съязвила Аманда-Джейн, не решаясь отвернуться от окна. Надеялась, что южный бриз хоть немного охладит ее пылающие щеки.

И почему она так нервно реагирует на все, что говорит и делает этот мужчина? А ему, похоже, доставляет удовольствие гладить ее против шерсти.

Никогда и нигде она еще не чувствовала себя такой чужой. Девушка находилась на вражеской территории, и некому было прийти ей на помощь. Умение находить общий язык с людьми не подводило ее даже в самых сложных ситуациях, но сейчас применить эти навыки на практике не представлялось возможным, Аманде-Джейн ехала сюда с твердым намерением продемонстрировать оптимизм. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Было не до улыбок, когда, например, собака Реба, это лохматое исчадие ада, по-хозяйски проследовало к лестнице и, преградив путь, смерило ее злобным взглядом. Но это спорный вопрос, кто страшнее; собака или двоюродная сестра Брауна.

Аманда-Джейн по ошибке без стука вошла в ее спальню. Саванна подняла крик и чуть не вцепилась ей в глотку. Аманда-Джейн, разумеется, извинилась. Она никогда бы не позволила себе такого, если бы не Реб. Когда они поднялись на второй этаж, он, указав на дверь, объяснил: «Эта спальня моя». Естественно, Аманда-Джейн сделала вывод, что вторая – ее. Она ведь пребывала в счастливом неведении относительно особого положения, которое занимала в доме Саванна. Из-за дурацкого договора с Ребом она не могла объяснить его кузине истинную причину своего вторжения, и девчонка затаила обиду.

– Прекрати дуться, я же просто подкалывал тебя, Эй Джей. Где твое чувство юмора? – раздался голос Реба. Эти слова вернули Аманду-Джейн к самому напряженному моменту сегодняшнего дня.

– Скажу без излишней скромности, мое чувство юмора находится на гораздо более высоком уровне, чем твое.

Ответом на ее колкое замечание стал раскатистый мужской смех.

– Допустим. Но ты же не можешь простоять у окна всю ночь. Ложись в кровать, обещаю, я и пальцем тебя не трону.

– Да когда ж ты, наконец, заснешь? Если я захочу лечь в кровать, то лягу. Если не захочу – не лягу. Понятно?

– Хорошо—хорошо, ты только успокойся. Не стоит так нападать на меня.

Не стоит на него нападать! Подумать только! Ни у кого не было причины нападать на Аманду-Джейн, однако сегодня никто не упускал случая сделать это. Начиная с огромной собаки и заканчивая злобной кузиной и друзьями-коллегами. Но если честно, пугающих размеров Ганна на деле оказался очень милым и даже кротким. Чего никак нельзя было сказать о вечно жующей Дэбби. Она начинала двигать челюстями без малейшего на то повода. Это началось в ту самую минуту, когда она впервые взглянула на Аманду-Джейн. Такая враждебность наводила на мысль, что худощавая блондинка когда-то была подружкой Реба, а потом благополучно получила отставку. Если бы Аманда-Джейн изложила эту догадку Ребу, он бы лопнул от смеха. Ему бы потребовалось не менее получаса, чтобы успокоиться и объяснить, что Дэбби состоит в длительных неофициальных отношениях с Ганной, в результате чего на свет появился ребенок.

Но иметь детей без страховки и брачного контракта – это равносильно социальному и финансовому самоубийству. Аманда-Джейн подумала о том, что до сих пор ни словом не обмолвилась с Ребом о подписании брачного контакта. Однажды она уже допустила роковую ошибку: нужно было нажать на Энтони и заставить его подписать документы. Но, помнится, ответом на ее вежливое предложение заключить контракт стали обвинения в том, что она сомневается в его любви. В результате четыре года, которые длился их брак, Аманда-Джейн провела взаперти дома, а ее благоверный за тот же период промотал наследство, доставшееся ей от матери. Конечно, она не собиралась замуж за Реба, но он—то понятия не имел об этом. Так что должен был предполагать, что она позаботится о сохранности своих фондов.

Аманда-Джейн кусала губы, решая эту дилемму. Пройдет не больше четырех дней, и сплетни разлетятся по всему городу. У Патриции просто не останется шанса все проигнорировать. Еще четыре дня Аманде-Джейн придется выносить Реба и его извращенное чувство юмора, а также откровенную враждебность его любимейших друзей. Будет нелегко, но жизнь вообще штука сложная. Наверняка со всем этим можно справиться. Только вот как же все-таки быть с контрактом? Может, стоит для вида позвонить адвокатам? С одной стороны, пустая трата времени, с другой – это может оказаться хорошим способом побыстрее втянуть Патрицию в игру.

Вот именно! Так и нужно сделать! Чем скорее Патриция поверит, что ее падчерица собирается замуж за главного хулигана Воганслэндинга, тем быстрее Аманда-Джейн сможет вернуться к некоему подобию нормальной жизни. Интересно, какое у Реба будет выражение лица, когда он поймет, что рано успокоился? Он считал, что все козыри у него в руках, а победа уже практически в кармане. На самом же деле он только дал Аманде-Джейн выиграть время. Теперь у нее будет достаточно возможностей, чтобы расправиться с ним. Правда, этот мужчина не производит впечатления хронического неудачника ни в картах, ни в чем бы то ни было. Без сомнения, он будет продолжать настаивать на своем участии в судьбе ребенка. Но кто знает, как дело повернется?

Аманда-Джейн задержала дыхание. Она сильно устала, как физически, так и эмоционально. Последние два дня были долгими и утомительными, сейчас нужно просто успокоиться и выспаться. Она окинула взглядом кровать, половина которой была уже занята, и с обреченным вздохом направилась к ней, стараясь ступать как можно тише. Чем ближе Аманда-Джейн подходила, тем большее впечатление на нее производил блеск обнаженной мужской спины. Даже в темноте ровный бронзовый загар выделялся на сине-белых простынях. Она забралась под одеяло и постаралась расслабиться.

– Сладких снов, Эй Джей! – Его мягкий голос объединял в себе иронию и соблазн.

– Пошел к черту! – прошипела она, пряча голову под подушку. Подождав несколько секунд, она добавила: – Меня зовут не Эй Джей!

– Реб! – Крик послышался из соседней комнаты. Панические нотки в голосе Аманды-Джейн обеспокоили его, и это чувство усилилось, когда она появилась в дверях кухни. На ней все еще была вытянутая футболка, в которой она слала. – Реб, дверь в ванной заперта! – пожаловалась она и, опершись на дверной косяк, плотно сжала губы. Реб сегодня был явно не в настроении. Всю ночь он ворочался с боку на бок, и сейчас у него не было ни малейшего желания связываться с возмущенными женщинами.

– Если хочешь опередить Саванну, нужно раньше вставать.

– Тогда, пожалуйста, скажи мне, где вторая ванная! – Она смотрела на него так, будто готова была расплакаться.

– Извини, тебе неприятно будет услышать, но у нас только одна ванная комната. Если спустишься по лестнице…

– Одна ванная комната? О нет, меня сейчас стошнит!

– Только не устраивай спектакль, Эй Джей! – недовольно бросил Реб. В ту же секунду он рванулся к балконной двери и схватил стоявшее там ведро. Едва он успел вернуться назад, как Аманда-Джейн выхватила ведро у него из рук и согнулась над ним. Комнату огласили всхлипывания и звуки, которые мог издавать только человек, которого буквально выворачивало наизнанку. Реб проклинал свою беспомощность. Единственное, что он мог делать, – это поддерживать ее за талию и произносить бессмысленные слова утешения.

Ребу ничего не оставалось, как признать: Аманда-Джейн Воган могла сводить его с ума, злить, раздражать, доводить до белого каления, но также и вызывать у него сочувствие.

Когда она пыталась отдышаться, ее лицо было белее мела, а глаза мокры от слез. Она шепотом попросила стакан воды, и Реб, доведя ее до кресла, буквально побежал к крану. Он не сводил с нее глаз, когда она осторожно сделала пару глотков, а затем охрипшим голосом тихо сказала: «Спасибо, через минуту все будет в порядке». Это заявление показалось ему неубедительным, и после того, как мусорное ведро обрело первозданную чистоту, он взял Аманду-Джейн на руки и отнес в спальню, несмотря на ее слабые протесты.

Аманде-Джейн не пришлось стараться, чтобы отдаться той убаюкивающей нежности, с которой рука Реба ласкала ее щеку, затем она открыла глаза. Молодая женщина точно знала, что Реб сидит на краю кровати, но тем не менее ее сердце дрогнуло, когда она увидела его напряженное, обеспокоенное лицо. Она разрывалась между желанием поблагодарить его за заботу и желанием попросить уйти.

– Я вышвырнул Саванну из ванной, – сказал Реб. – Когда отдохнешь, можешь одеться и привести себя в порядок. Я отвезу тебя к доктору.

– Мне не нужно к доктору, это просто утреннее недомогание.

– Может, и так. Но вполне возможно, что у тебя какая-нибудь инфекция. Я звонил доктору. Мне было сказано привезти тебя, как только ты почувствуешь себя лучше.

– Что ж, еще раз огромное спасибо, но я никуда не поеду. Если мне понадобится, я обращусь к своему личному врачу, а не к какому-нибудь провинциальному шарлатану.

– Именно это я и скажу Кармэл О'Брайен, когда мы увидимся с ней.

Аманда-Джейн прищурилась:

– Твой личный доктор – женщина?

– Когда мне так плохо, что возникает необходимость идти к врачу, последняя вещь, которая меня беспокоит, – это его пол, – сухо ответил Реб. – Но Саванна считает, что большинство женщин предпочитает докторов одного с ними пола, поэтому я подумал, что тебе неплохо было бы показаться Кармэл.

– Спасибо за беспокойство, – сказала Аманда-Джейн, все еще находясь под впечатлением от той заботы, которой ее окружили, – но, как я уже сказала, мне не нужен доктор.

– Эй Джей, тебе лучше все-таки пойти к врачу, иначе я договорюсь, чтобы она приехала сюда. Я не хочу рисковать ни твоим здоровьем, ни здоровьем ребенка.

Его твердый взгляд и упрямо сжатые губы ясно давали понять, что спорить не имеет смысла. Аманда-Джейн была почти уверена в бесполезности этой затеи. Или, может, попытаться?

– Хорошо, я поеду, – резко ответила она, дабы у Реба не создалось впечатления, что ее так легко уговорить, – но исключительно чтобы сделать тебе приятное. Так что не обольщайся. Я не собираюсь вскакивать и повиноваться каждый раз, когда ты отдаешь приказ, Браун.

* * *

В приемной врача Аманду-Джейн и Реба встретили любопытные взгляды и возбужденный шепот дюжины уже сидевших там людей, Аманда-Джейн чувствовала, что на нее смотрит каждый присутствующий. Ее лицо горело.

Облегчение, которое она испытала, когда дежурный поднялся из-за стола и попросил ее проследовать в кабинет, было просто ошеломляющим. Но оно было таким же коротким, как следующая фраза дежурного: «Сюда, Реб, мисс Воган…»

По какой-то причине он решил, что должен присутствовать во время обследования. То, как будущий счастливый отец предупредительно положил руку ей на талию, только подогрело зрительский интерес. Аманде-Джейн не хотелось устраивать сцену в присутствии местных граждан, как в зоопарке наблюдающих за ней, поэтому у нее просто не оставалось выбора. Пришлось позволить Ребу сопровождать ее. Она думала, что им придется подождать, пока доктор закончит осматривать предыдущего пациента. Однако Кармэл была уже свободна. Она казалась очень милой и приятной, но было бы еще приятнее, если бы она не сказала, что в кабинете есть ширма, поэтому Реб может остаться на время обследования.

– Я уверена, Аманда-Джейн будет чувствовать себя комфортнее, зная, что вы рядом, – сказала она.

Прежде чем молодая женщина успела возразить, доктор уже измерила ее пульс и, сдвинув брови, сказала: «Пульс учащенный». Может, он не был бы учащенным, если бы из кабинета выгнали зрителей! Выразить эту мысль словами Аманда-Джейн тоже не успела, потому что рука Кармэл оказалась у нее на лбу.

– Не нужно термометра, чтобы понять, что температура повышена. Кто ваш гинеколог?

Аманда-Джейн запаниковала. Быстрого взгляда на Реба было достаточно, чтобы понять: он обеспокоен вопросом доктора не меньше.

– Доктор Ральф Гирман в Сиднее, – запнувшись, ответила Аманда-Джейн. – А почему вы задали этот вопрос?

– Я считаю, что вы перенесли вирусную инфекцию. Из профессиональной вежливости я должна позвонить доктору Гирману и сообщить ему причину вашего визита ко мне. Поскольку вы теперь собираетесь жить в этих краях, мне хотелось бы иметь копию вашей медицинской карты.

– Моей медицинской карты?

– Да, Если вы не против, разумеется.

– Нет… Конечно, не против.

– А у вас нет при себе номера телефона вашего лечащего врача?

Подумав секунду, Аманда-Джейн кивнула и открыла сумочку.

– Надеюсь, вы найдете общий язык с его секретарем, – сказала Аманда-Джейн, протягивая визитную карточку. – Мне это никогда не удавалось.

– В таком случае, – улыбнулась Кармэл, – мне придется прибегнуть к испытанному средству: упомянуть о том, что мы с ним вместе учились в медицинском колледже.

– Так ты и этот знаменитый доктор, можно сказать, были приятелями? – поинтересовался Реб. От этой новости ему стало спокойнее.

Пожилая женщина рассмеялась.

– Я была одной из немногих студенток, которые не лежали у ног Ральфа Гирмана. Не буду отрицать, сейчас он лучший акушер-гинеколог в штате, но мне он всегда казался самодовольным ничтожеством.

Искренность доктора застала Аманду-Джейн врасплох, и она с трудом удержалась от замечания о том, что Ральф Гирман с тех пор ничуть не изменился. Она оценила скрупулезность Кармэл и ее желание связаться с лечащим врачом, но чувствовала себя неловко. Не хотелось доставлять милой женщине столько хлопот, ведь это был первый и последний раз, когда она консультировала Аманду-Джейн. Но вряд ли стоило говорить ей все в присутствии Реба.

– Ну, ты не собираешься извиниться передо мной? – спросил он у Аманды-Джейн сорок минут спустя, когда они шли в аптеку за травяной настойкой, которую прописала Кармэл. Она заверила их, что это лекарство поможет свести к минимуму симптомы утреннего недомогания.

– Извиниться? За что?

– За то, что сомневалась во мне. Я же говорил: это больше, чем просто утренняя тошнота.

– Случайная догадка, и злорадствовать просто невежливо…

Больше всего Аманду-Джейн интересовало, нет ли поблизости кого-нибудь из друзей ее мачехи. Тогда можно было бы представить им Брауна и показать кольцо. Прекрасная возможность насолить ведьме, из-за которой Аманде-Джейн пришлось согласиться на требования Реба. Только, к сожалению, эта часть города не пользовалась особой популярностью у членов бридж-клуба Патриции.

– Реб, ты не против, если мы немного посидим в кафе после того, как раздобудем то зелье, которое мне прописали?

– Зачем ехать на другой конец города до ближайшего кафе? Здесь есть замечательный молочный бар прямо напротив аптеки.

Оглушительный скрип тормозов спас ее от необходимости придумывать подходящий ответ. Красный «феррари» остановился прямо посреди улицы. Водителя явно не беспокоило положение, в котором оказались несколько автомобилей, ехавшие за ним.

– Ну вот, – недовольно пробурчал Реб. – Никогда не знаешь, где столкнешься со своими будущими родственниками.

Стараясь не выдать своего ликования по поводу внезапно свалившейся на ее голову удачи, Аманда-Джейн бросила на автомобиль жалостливый взгляд.

– Джош, – с наигранной грустью произнесла она, – ты сознательно прилагаешь все усилия к тому, чтобы у тебя отобрали права, или ты действительно полный идиот?

– Что я могу поделать, если мама купила мне подержанную машину с дрянными тормозами?

– Это не тормоза дрянные, а твоя манера вождения!

– Вообще-то, Эй Джей, – заметил Реб, оценивающе взглянув на машину, – они заскрипели слишком сильно, учитывая скорость, с которой он ехал.

Джошуа никак не ожидал поддержки, и его лицо засияло от радости.

– Вот видишь, сестренка? Между прочим, он механик. Эй, Браун, ты не предоставляешь семейные скидки на починку тормозов?

– Даже не знаю, что сказать, – усмехнулся Реб, – но внимание – парень позади тебя, которому ты перегородил дорогу, выглядит не слишком дружелюбно. Может, тебе лучше отъехать на обочину и не мешать движению? Иначе в скором времени понадобится скидка на починку твоих зубов.

Юношеское высокомерие, с которым Джош улыбнулся, и нахальный взмах руки, адресованный недовольному водителю, одновременно позабавили и возмутили Реба. Но, пожалуй, в его годы Реб был таким же дерзким.

Когда Реб знакомился с Джошем, щеки Аманды-Джейн горели от волнения. Однако потом с сияющей улыбкой она настояла, чтобы они зашли в молочный бар на противоположной стороне улицы, просто поболтать.

Реб вызвался принести напитки. В это время Аманда-Джейн пыталась прочитать мысли своего брата. Он провожал рассеянным взглядом пожилого мужчину, направлявшегося к стойке. Есть вещи поважнее… Что происходит у Джошуа в голове? Скорее всего, он поверил, что через несколько недель Аманда-Джейн вступит в неравный брак. А если еще не поверил, то его обязательно нужно в этом убедить. Патриция не должна думать, что в последнюю секунду Аманда-Джейн даст задний ход. Но слишком многим рисковать не хотелось, и девушка решила действовать по ситуации и дождаться, когда брат сам затронет тему ее предстоящего брака.

– Никак не ожидала натолкнуться на тебя, – пролепетала она. – Ты говорил, что собираешься провести недельку с друзьями на островах, понырять с аквалангом.

– Я и собираюсь. Мы уезжаем через два дня.

– Правда? Я надеюсь, ты замечательно проведешь время.

– Да ладно, сестренка, перестань, – поморщившись, сказал он. – Можно подумать, что мои планы на каникулы – самая подходящая тема для разговора. Так, значит, я собираюсь стать дядей и шурином… Похоже, тебя можно поздравить, Аманда-Джейн. Я не думал, что ты способна выкинуть такой фокус.

– Это не фокус, Джош.

– Конечно, – скептически заметил он. – Еще скажи, что у тебя с этим парнем большая любовь.

– Я не понимаю, что тут удивительного?

– Скажем так, – рассмеялся Джошуа, – я не верю, что любовь может быть так слепа. Или глупа. Гораздо более правдоподобным мне кажется то, что это попытка утереть нос моей мамочке. Но я и предположить не мог, что ты так изобретательна.

Аманда-Джейн постаралась изобразить раздражение на своем лице.

– Джош, если ты и впредь собираешься говорить такие вещи, то тебе лучше сейчас уйти. Я не позволю тебе чем-нибудь расстроить Реба.

Джошуа посмотрел на нее сначала с недоверием, потом с беспокойством.

– Расстроить Реба? Сестренка, такие парни, как он, не расстраиваются. Они выходят из себя и разбивают пивные бутылки о головы обидчиков.

– Реб не такой, – выпалила Аманда-Джейн. – И потом, неужели ты думаешь, что я могла бы выйти замуж за хулигана?

– Об этом лучше у тебя спросить. Боюсь, маму удар хватит, когда она узнает об этом счастливом событии.

– Она что, еще не знает?

– Пока нет. – Джош покачал головой. – Но только потому, что она переехала к тете Рэйчел в Мельбурн. Должна вернуться завтра. Готов поспорить, будет так орать, что пена пойдет изо рта.

Должно быть, облегченный вздох Аманды-Джейн Джошуа принял за отчаяние. Он грустно улыбнулся:

– Да ладно, сестренка, неужели ты рассчитывала на понимание с ее стороны? Ты прекрасно знаешь: широты ее взглядов не хватит на то, чтобы смириться с этим. Твоя связь с местным бандитом…

– Моя связь? – Аманда-Джейн сжала кулаки. – Между прочим, я собираюсь за него замуж, Джош. Скоро.

– Ах да, конечно.

– То, как Патриция отнесется к этому, не главное. Главное – мои чувства. И чувства Реба, разумеется, – с подобающей случаю нежностью добавила она. – Кроме того, я бы не сказала, чтобы мы с твоей матерью когда-нибудь были особенно дружны.

Лицо брата напряглось, он опустил глаза.

– Я знаю, мама всегда относилась ко мне лучше, но это ведь не моя вина.

Удивительно, но признание парня заставило Аманду-Джейн почувствовать, что сейчас они с братом ближе друг другу, чем когда—либо за долгие годы. Это ощущение заставило ее на время сбросить маску.

– Я знаю, Джош, – ласково сказала она. – Я ничего не имею против тебя. У нас с твоей матерью были разногласия еще задолго до твоего рождения. Дело в том, – сказала она, стараясь не переходить на сантименты, – что я никогда не ползала у ее ног, исполняя каждую прихоть. Не буду и сейчас. Она не заставит меня отменить свадьбу и уйти от отца моего ребенка.

– Но она будет стараться. Ведь нам с колыбели внушали, что у Воганов безупречная репутация, которую надо поддерживать, а твоя фамилия – Воган.

– До поры до времени. – Она мечтательно улыбнулась.

– Ты хочешь сказать, что действительно влюблена в этого парня?

Аманде-Джейн снова пришлось напрячь фантазию:

– Вспомни, через что я прошла с Энтони. Неужели ты думаешь, что после этого я снова вступлю в брак по какой-нибудь другой причине?

Брат с тоской посмотрел на нее и откинулся в кресле.

– Тогда будь готова к тому, что мама испробует все известные ей способы, пытаясь остановить тебя.

– О, не волнуйся, Джош, – с улыбкой сказала девушка. – Я готова к этому. – «Более того, я рассчитываю на это», – добавила она про себя.

Глава шестая

Реб всегда считал Аманду-Джейн необыкновенно красивой. Но сейчас, когда она загадочно улыбалась брату… Ее глаза были широко раскрыты. У Реба перехватило дыхание: она была ослепительна, почти божественна. Раньше ему казалось, что Эй Джей и Джош не особенно близки, но сегодняшнее появление молодого человека доказало обратное. Мнение Реба о нем значительно улучшилось. Нужно иметь сильный характер, чтобы на глазах у всех сопровождать свою сестру к алтарю, когда твоя мать сбежала из страны, не выдержав позора.

Несмотря на заявления Аманды-Джейн, что утренняя тошнота прошла и теперь с ней все в порядке, Реб видел, что здесь что-то не так. Он предполагал, что теперь она борется с острой предсвадебной лихорадкой и страдает от невозможности помириться или хотя бы увидеться со своей мачехой. Связаться с уехавшим на каникулы братом, чтобы выяснить у него местонахождение Патриции, не представлялось никакой возможности. Все попытки получить какую-либо информацию успешно пресекались друзьями, родственниками и даже семейными адвокатами. Что и говорить, Патриция Воган все предусмотрела и ясно дала понять своей падчерице, как она относится к ее браку.

Лично Ребу было глубоко плевать на то, какого мнения о нем эта женщина. Но все это причиняло массу беспокойства его будущей жене, что в ее положении было крайне нежелательно. Кроме того, его собственная жизнь превратилась в ад. За последнюю неделю настроение Аманды-Джейн менялось, наверное, тысячу раз. То она приходила в ярость, то уходила в себя. В любое время дня и ночи она могла сорваться с места, сесть в свою машину и уехать в неизвестном направлении. Пока она в одиночестве колесила по дорогам, Ребу оставалось только волноваться и ждать ее возвращения. Все это так беспокоило его, что он даже говорил на эту тему с доктором О'Брайен. Она заверила его, что, скорее всего, странное поведение Эй Джей связано с гормональной перестройкой организма. Но нельзя исключить, что одна из причин – сложные отношения с мачехой.

Реб пытался найти утешение в словах доктора. Было очень трудно. Невыносимо, черт возьми. В ответ на каждое, даже самое невинное высказывание или замечание Аманда-Джейн поднимала крик или бросалась в слезы. И он, и она постоянно были взвинчены, и Реб сомневался, смогут ли они в такой атмосфере вообще дожить до рождения ребенка. Саванне и всему персоналу гаража тоже доставалось…

Может, предстоящий брак будет только игрой, но все равно Реб был бесконечно благодарен Джошуа за то, что тот появился практически ниоткуда в ответственный момент. Он сопровождал сестру к алтарю, потому что один Бог знает, как ей удалось бы справиться с этим самой. Рука Аманды-Джейн дрожала, когда Джошуа передал ее Ребу.

Аманда-Джейн была уверена, что вот-вот упадет в обморок. Нет, она молилась, чтобы это произошло. Только бы предотвратить неизбежное, выиграть еще хоть пару минут! Она и предположить не могла, что до этого дойдет. Совсем не так должен был завершиться ее тщательно продуманный план. Она посмотрела на красивое лицо мужчины, стоявшего рядом с ней, и у нее сжалось сердце. Реб взглянул на нее с нежной улыбкой и ободряюще пожал ей руку.

«О Господи, вытащи меня отсюда! Меня не должно быть здесь, не должно!» – в тихом отчаянии умоляла Аманда-Джейн.

Священник откашлялся, чтобы привлечь внимание присутствующих: «Можно начинать?»

Протест застрял у Аманды-Джейн в горле.

– Аманда-Джейн, – нетерпеливо произнес священник, – ты готова?

Должно быть, сейчас злорадствует! После того, как он принял у Реба заказ на проведение церемонии, тут же позвонил Аманде-Джейн. Просил не принимать близко к сердцу ее «непреднамеренное отклонение от принципов и правил поведения» и не вступать в брак, заранее обреченный на провал. В другой ситуации она, может, и оценила бы его дар красноречия. Но сейчас у нее не было сомнений: источником такой отеческой заботы была ее мачеха.

В церкви воцарилось тягостное молчание. Оно пульсировало в том же темпе, что и бешено стучащее сердце Аманды-Джейн. Молодая женщина стиснула руку Реба в надежде впитать те уверенность и спокойствие, которые он всегда излучал. Почему поддержка исходила именно с той стороны, в которую Аманде-Джейн так не хотелось идти?

В конце концов, она решила, что на карту поставлено не только ее будущее, но и будущее ее еще не родившегося ребенка. Но поскольку на горизонте пока не появилась Патриция на боевом коне, триумфально размахивающая чеком, Аманде-Джейн оставалось только плыть по течению. Глубоко вдохнув, она кивнула священнику…

– Харлей Ребел Браун, согласен ли ты…

Слова священника вывели Аманду-Джейн из оцепенения, в которое она погрузилась в надежде безболезненно пережить церемонию. Харлей Ребел? Она быстро взглянула на Реба. Она не ослышалась. Господи! Выходит замуж за мужчину, которого назвали в честь мотоцикла! А вдруг это свято хранимая традиция семьи Браун? Страшно себе представить, какое имя будет выбрано для их будущего ребенка! Наверное, Кавасаки, или Ямаха, или еще что-нибудь похуже.

– Харлей и Аманда-Джейн, я объявляю вас мужем и женой. Теперь можете поцеловаться.

Когда слова священника эхом отозвались в его голове, Реб постарался убедить себя, что поцелуй – всего лишь неотъемлемая часть церемонии. Он не имеет ничего общего с возможностью реализовать то желание, которое ему приходится сдерживать каждую ночь, лежа рядом с Амандой-Джейн. Сейчас они стояли перед лицом Бога и половиной населения Воганслэндинга. Сейчас не время и не место давать волю эмоциям. Во всяком случае, Реб так думал, пока его руки не накрыли обнаженные плечи Аманды-Джейн, а ее карие глаза, озаренные вспышкой страсти, не взглянули на него.

Лишь несколько секунд спустя до сознания Реба, наконец, дошла вся важность того обета, который они с Амандой-Джейн только что дали. «В богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, в радости и в горе…»

Та часть клятвы, которая касалась бедности и богатства, вселила в него ужас. Пройдет три года, и, Аманда-Джейн снова станет богатой. Слишком богатой, чтобы нуждаться в нем. Конечно, он и раньше знал, что такое произойдет. Но дело в том, что до сегодняшнего дня его это не беспокоило. Однако теперь, стоило ему хоть на секунду представить, что он может ее потерять… У него возникло страшное чувство несправедливости, как будто судьба отбросила его на задний план.

Аманда-Джейн покраснела от негодования, когда явное нежелание Реба целовать ее вызвало более чем бурную реакцию в той части церкви, где сидели гости со стороны жениха. Оттуда послышалось улюлюканье. Впервые ее гордость была публично растоптана. Только правила этикета не позволили ей сказать: «Придурок, разве похоже, что у меня слюнки текут от желания поцеловать тебя?»

Ситуация становилась смехотворной. Еще немного, и ей будет уготована участь жить среди городских плебеев. Нужно было спасать положение. Она неуверенно улыбнулась и, сделав шаг вперед, положила руки на грудь Реба. В ответ послышались свист и одобрительные возгласы. Священнику пришлось откашляться, чтобы напомнить разбушевавшимся прихожанам, где они находятся. Стараясь не обращать внимания на внутреннюю дрожь, Аманда-Джейн приподнялась на цыпочки. Ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Реба, и она быстро прошептала: «Слушай, лучше поцелуй меня. Твои друзья уже на грани бунта».

Это предложение моментально заставило Реба отказаться от намерений сохранить дистанцию и ограничиться легким, целомудренным прикосновением к ее губам. Его пальцы скользнули по ее щеке и утонули в блестящей меди волос. Всего один вдох, и его губы прижались к ее разгоряченным губам. Вот, должно быть, каков на вкус первый глоток воды, который делает человек, измученный жаждой, опаленный солнцем в пустыне! Возникшая мысль плотно засела в мозгу у Реба. До этого момента он и представить себе не мог, насколько велико было его желание снова овладеть губами Аманды-Джейн. Причиной такого, конечно, могло стать длительное отсутствие какой-либо личной жизни. Наверное, его воспаленное воображение несколько преувеличило страсть, которая разгорелась в нем той ночью в Сиднее. Реб мог бы поверить во все это, если бы не изумительное чувство облегчения, которое он испытал. Как будто гора свалилась с плеч от такой простой, заурядной вещи, как свадебный поцелуй.

Простой? Если бы! На самом деле все было гораздо сложнее. Эта красивая, умная, обаятельная женщина, стоявшая рядом с ним, отныне его жена. Факт в высшей степени странный и при этом абсолютно справедливый. Теперь Реб знал наверняка: нет на свете другой такой женщины, поцелуй которой был бы так же сладок. Сегодня он снова ощутил неповторимый вкус губ Аманды-Джейн. Его руки скользили по ее бархатной коже, убийственная нежность Эй Джей сводила с ума. Невозможно было поверить, что эта совершенная женщина носит его ребенка. Сколько ночей подряд он вскакивал с постели!.. Ему хотелось приблизиться к Аманде-Джейн, положить ладонь на ее все еще казавшийся плоским живот. Это желание казалось почти непреодолимым. А сейчас… Боже, как она ответила на его поцелуй!

Как только Аманда-Джейн почувствовала прикосновение его губ, она растворилась в этом поцелуе. Крики толпы заглушили биение се пульса. Теперь все встало на свои места. Наивно было полагать, что она могла стереть из памяти этого мужчину. Как будто она целовала его миллионы раз в прошлой жизни. Наверное, они действительно любили друг друга много лет назад. Не было возможности понять то удивительное чувство, которое она испытывала в объятиях Реба. Ее переполняли эмоции. Ей казалось, что она одновременно и под защитой, и в опасности. Будто она парит в небесах и срывается в пропасть. В бессильной попытке остановить это падение ее руки обвились вокруг его шеи. Странно, но где-то в глубине души Аманда-Джейн чувствовала себя сильнее, чем когда—либо в жизни. Ее наполняло растущее чувство радости.

Реб вздрогнул от неожиданности, когда Аманда-Джейн отшатнулась от него. Первое, что он заметил, – ее взволнованное лицо. Впрочем, вид священника тоже вызывал беспокойство. Если Аманда-Джейн выглядела просто смущенной, то мужчина в рясе был близок к инсульту. Реб решил, что все это из-за чересчур шумных байкеров. Наверное, они своими криками довели беднягу до такого состояния. В конце концов, викарий сам предложил поцеловаться. Так что у него нет причин с ненавистью смотреть на Реба.

Размышляя над этим, Браун почти почувствовал себя виноватым. Почти. Что не помешало ему улыбнуться, когда зазвучал орган. Смущенная Аманда-Джейн взяла его под руку, чтобы проследовать к выходу из церкви.

– Пока смерть не разлучит нас, не так ли? – прошептал Реб.

Чувство и смысл, которыми были наполнены слова, проникли в самое сердце Аманды-Джейн. Этот порыв был настолько сильным, что она чуть не потеряла равновесие. К счастью, Реб крепко держал ее. Неужели он действительно собирается сохранить брак?..

Аманда-Джейн поймала взгляд Джоша. Его бесстыдная улыбка заставила ее внутренне съежиться. Ну и спектакль она только что устроила! К завтрашнему дню это событие обрастет подробностями, как снежный ком. Выяснится, что во время свадьбы Аманда-Джейн набросилась на Реба. Впрочем, еще секунд тридцать, и такое развитие событий стало бы вполне возможным.

Но девяносто пять процентов приглашений Аманда-Джейн вообще не отослала. Ей не хотелось слишком много писать. Так что на свадьбе присутствовала только горстка ее друзей. Впрочем, она ни секунды не сомневалась, что они с радостью поведают всем остальным о вульгарном проявлении страсти, которое она только что устроила. Не внушало оптимизма и то, что церковь была битком набита друзьями Реба и любопытными горожанами. Они получили прекрасную тему для пересудов на несколько лет вперед. Аманда-Джейн тяжело вздохнула. Завтра все это дойдет и до сиднейского общества.

Аманда-Джейн была не в состоянии поднять голову и улыбнуться гостям, как это сделал Реб. Она сконцентрировала свой взгляд на дверях церкви. Когда она в начале церемонии вошла в эти двери, то сосредоточилась на своей походке. Старалась ставить одну ногу точно перед другой. Но сейчас, когда все было позади, Аманда-Джейн успокоилась. Она была просто слегка дезориентирована. Конечно, ее реакция на поцелуй Реба оказалась полной неожиданностью. Но еще большей неожиданностью стало то, что она попалась в свою же по глупости расставленную ловушку. Казалось, жизнь решила отыграться на ней и подтвердить поговорку, что аферисты никогда не выигрывают. Аманда-Джейн была хитра и расчетлива, но со всей честностью она должна была признать: Реб заслуживает лучшего. За прошедшие четыре недели он не только пытался смикшировать перемены, произошедшие в ее жизни, но и не нарушил ни одного обещания, данного ей перед помолвкой.

Но Аманда-Джейн до последнего момента не собиралась выходить за него замуж. Поэтому она даже не пыталась найти общий язык ни с ним, ни с его кузиной, ни с его друзьями. Ей бы очень хотелось поклясться, что она начала жизнь заново. Но молодая женщина сомневалась, что сможет смириться с новым направлением своей жизни. Все, что она могла сделать, – пообещать себе постараться стать хорошей женой для Реба. Последующие три года она будет соблюдать клятву, данную у алтаря, и соглашение, заключенное перед помолвкой.

Аманда-Джейн с тоской смотрела, как черный «сааб» уезжает со стоянки, занятой в основном побитыми грузовиками и мотоциклами. Она гадала, что именно заставило ее школьную подругу Роберту Уинчестер-Барри исчезнуть так рано. Приставания какого-нибудь подвыпившего байкера? Нежелание есть запеканку из тунца? Впрочем, не так давно и одного из этих обстоятельств было бы достаточно, чтобы заставить саму Аманду-Джейн убежать куда глаза глядят. Но ей было обидно, что женщина, которую она всегда считала лучшей подругой, так быстро покинула праздник. Еще обиднее был комментарий, который Роберта посчитала нужным отпустить в ее адрес. Она выразила надежду, что Реб так же хорош в постели, как кажется на первый взгляд. Леди не видела другой причины, которая могла бы заставить Аманду-Джейн выйти замуж за этого типа. И беременность тут ни при чем!

– Сестренка, если бы ты видела себя сейчас! Это фото появилось бы в газетах под заголовком: «Невеста, одержимая мыслью об убийстве».

Аманда-Джейн вздрогнула от неожиданности.

– Джош! – Она обернулась и оказалась лицом к лицу со своим братом.

– Слушай, сестренка! Ты сейчас удивлена не меньше, чем сегодня утром, когда увидела меня в церкви.

– Твое утреннее появление было большим сюрпризом.

– Неужели ты могла подумать, что я пропущу свадьбу своей единственной сводной сестры? – усмехнулся Джошуа.

– Учитывая, что мачеха Эй Джей даже не удосужилась позвонить, – сказал Реб, – я рад, что кто-то из ее семьи оказался рядом.

– Так какую семейную скидку я получу на ремонт автомобиля? – поинтересовался Джош.

– Ремонт автомобиля? – Брови Реба поползли вверх. – Мне казалось, речь шла только о ремонте тормозов.

– Ну, услуги свахи стоят несколько дороже. Мне пришлось немало потрудиться, – усмехнулся брат Аманды-Джейн.

– В каком смысле? – на лице Реба отразилось недоумение.

– Понимаешь, Реб, мне удалось убедить маму отказаться от попыток помешать твоему браку с Амандой-Джейн. Трудно себе представить, что могло бы произойти. Мама сегодня заявилась бы сюда и просто выволокла бы падчерицу из церкви.

Ребу стало смешно. Аманде-Джейн – нет.

– Так это ты отговорил Патрицию… – с трудом выдавила она из себя.

– Именно! – с гордостью произнес Джош. – Я посоветовал матери сохранять достоинство. Если она хочет избежать позора, ей лучше убраться подальше, пока все не уляжется. А там, глядишь, она свыкнется с мыслью, что Реб – ее зять. После нашего разговора в кафе я понял, что ты твердо решила выйти замуж. Сестренка, не волнуйся так! Я же знаю, последние несколько лет были для тебя тяжелыми. Проблемы со здоровьем, смерть отца, неприятности из-за твоего бывшего… – Поняв свою бестактность, Джош неловко пожал плечами. – Я знаю, теперь все позади. Просто я решил, что хоть раз кто-нибудь из членов семьи должен оказаться на твоей стороне.

Эй Джей внезапно ослабела и поползла вниз. К счастью, рука Реба была на ее талии, и он успел удержать жену.

Глава седьмая

– О Господи!

От страшного крика Саванны затряслись стены. Аманда-Джейн подпрыгнула чуть ли не до потолка.

– Реб! – не унималась кузина. – Скорее, Реб! Кажется, она пытается покончить с собой!

Голос девчонки звучал на пределе возможностей. Раньше Аманде-Джейн не приходило в голову, что у Саванны могут быть проблемы с наркотиками. Теперь пришло. Либо причина в этом, либо девчонка невменяема, и Аманде-Джейн лучше не спускать с нее глаз. Нужно сохранять спокойствие, наверняка Реб знает, как вести себя в таких ситуациях.

Внезапное появление Реба произвело ошеломляющий эффект. Аманда-Джейн уже привыкла по вечерам напрягать всю силу воли и поворачиваться к нему спиной. Когда он заползал под одеяло, она крепко зажмуривала глаза. Но сейчас… Нет такой женщины на свете, которая смогла бы проигнорировать картину, представшую взору молодой леди.

Браун стоял перед Амандой-Джейн босиком, капли воды поблескивали на обнаженной груди. Из одежды на нем было только обмотанное вокруг бедер полотенце. Должно быть, безумный крик Саванны застал его в душе. Или он брился: следы пены виднелись на его подбородке. В любом случае такой волнующей картины в столь ранний час Аманда-Джейн еще никогда не наблюдала. Его глаза прожигали насквозь. Они пробуждали голод, не имеющий никакого отношения к омлету, который еще несколько минут назад пыталась приготовить Аманда-Джейн. У нее пересохло в горле.

– Что тут стряслось?

– Разве не понятно? – ответила его кузина. – У нее же нож в руках! А тебя я хочу предупредить: если она сведет счеты с жизнью на кухне, не рассчитывай, что я буду отмывать кровь.

– Ужас! – воскликнула Аманда-Джейн. Абсурдность этого заявления вывела ее из сладострастного оцепенения. Она швырнула в раковину нож. – Да я просто готовлю завтрак!

Саванна метнулась к стене и выставила вперед руки.

– Все намного хуже, чем я предполагала, – сказала она, в отчаянии взглянув на Реба. – Она собирается убить не себя, а нас!

– Ну, до тебя она сможет добраться только через мой труп! – прикрикнул на нее Реб. – Ты же знаешь, рано утром я не в состоянии оценить твои дурацкие выходки.

– Я не считаю, что ее стряпня понравится тебе. Я что-то не заметила, чтобы она очень уж много времени проводила на кухне, – ехидно прошипела Саванна. – Или ты думаешь, что мастерство кулинара само собой формируется в первую неделю замужества?

– Саванна… – злобно прорычал Реб. – С меня хватит! Ты покормила Киллера? Если нет, то немедленно займись этим. Или закройся у себя в комнате и не попадайся мне на глаза до завтрака.

– Да, сэр! Есть, сэр! Слушаю и повинуюсь!

– Не груби, Саванна! – предупредил он.

Симпатичное, но весьма странно разукрашенное личико девушки растянулось в нахальной улыбке. Можно было подумать, что она перепутала карандаш для глаз с шариковой ручкой. Несмотря на это, упорство Саванны было достойно восхищения. Она отстаивала свою позицию.

– Послушай, Саванна, я не шучу! – Голос Реба зазвучал мягче и от этого еще убедительнее. – У меня нет желания выслушивать твои шуточки насчет…

Прищурившись и бросив последний негодующий взгляд на Аманду-Джейн, девица проследовала к двери, распахнула ее и скрылась на лестнице. Послышался звук удаляющихся шагов. Судя по всему, Саванна была на полпути вниз, когда остановилась и бодро крикнула:

– Эй, Реб! Не надейся, я ни кусочка не съем из того, что она приготовит! Это ты женился на ней. Значит, твой желудок будет отвечать за последствия!

Реб бросил ей вслед проклятие, а потом тяжело вздохнул. Он обнял Аманду-Джейн за плечи.

– С тобой все в порядке? – ласково спросил он.

«Более или менее. Но если ты подойдешь хоть на дюйм ближе, я просто растаю в твоих руках».

Когда эта мысль пришла Аманде-Джейн в голову, он действительно подошел ближе. Она даже испугалась, не произнесла ли случайно чего-то вслух. Или он посчитал призывом страдальческий всхлип, вырвавшийся из ее груди? Взгляд мужчины остановился на губах жены. Неужели он собирается поцеловать ее? Снова… Восемь дней и ночей у нее не выходил из головы их свадебный поцелуй. Сейчас появился шанс освежить это воспоминание. Только на сей раз не будет недовольного священника и шумных зрителей, неутомимо следящих за каждым их движением. От одной этой мысли у Аманды-Джейн перехватило дыхание. Она закрыла глаза и почувствовала, как тепло рук, сжимающих ее плечи, распространяется по ее телу.

Обеспокоенный долгим молчанием Эй Джей, Реб слегка встряхнул ее.

– Ответь мне, – потребовал он. – С тобой все в порядке?

Ее глаза цвета виски медленно открылись. Аманда-Джейн пару раз моргнула, лицо ее запылало, а ладони уперлись в его грудь. Это прикосновение на секунду парализовало Реба. Инстинктивно он схватил Аманду-Джейн за запястья, чтобы не дать ей убрать руки.

– Отпусти меня, ради Бога!

Реб сжал ее, попытался прочитать на лице причину внезапной вспышки гнева.

– Ну? – Аманда-Джейн пристально посмотрела на него. – Ты правда поверил, что я собиралась себя убить?

– Прекрати! Что опять не так?

– Из-за нелепого юмора твоей двоюродной сестры я, наверное, десять лет жизни потеряла, вот что! Я наедине с мыслями об испанском омлете, и тут в кухню прокрадывается твоя кузина и устраивает такую сцену, как будто обкурилась чего-то. А перед этим она вломилась в ванную, когда я чистила зубы, и запрыгнула в душ вперед меня! Она ведет себя так, как будто это ее квартира! – возмутилась Аманда-Джейн.

– Вообще-то, она действительно ее. На пятьдесят процентов.

Сказав это, Реб прикусил язык. Ему не хотелось вступать в дискуссию. Наилучшим выходом было переключиться на какое—нибудь другое замечание Аманды-Джейн.

– Согласен, временами Саванна просто невыносима. Но наркотики тут ни при чем.

– Неужели? Тогда ты, должно быть, заметил, что твоя невыносимая кузина меня просто ненавидит.

– Да, я это заметил. Но ей же всего пятнадцать. И потом… Я не сказал бы, что ты сильно старалась подружиться с ней.

Брови Аманды-Джейн в изумлении поползли вверх.

– Прошу прощения! С тех пор, как я сюда переехала, я не сказала Саванне ни одного грубого слова!

– И, готов поспорить, ни одного доброго.

– Только потому, что каждый раз, когда я появляюсь, она с ненавистью смотрит на меня и начинает огрызаться.

– С моей точки зрения, это не так, Эй Джей.

– Тогда либо ты выбрал не ту точку, либо тебе надо проверить зрение! – возразила Аманда-Джейн. – С самого дня свадьбы я из кожи вон лезу, стараясь избегать конфликтов с Саванной, и…

– А до этого ты из кожи вон лезла, чтобы просто избегать всех, в том числе и меня, – с многозначительным видом перебил ее Реб. – Каждый шел на уступки. Все делали скидку на то, что стиль твоей жизни резко изменился, что ты беременна. Не пора ли и тебе подумать о компромиссах?

Глаза Аманды-Джейн округлились, от удивления она потеряла дар речи. Никто не шел ни на какие уступки по отношению к ней. Это была наглая ложь. Должно быть, глубокая обида отразилась на ее лице, потому что моментально скис.

– Ну, хорошо. Я просто хочу сказать, что ты неправильно ведешь себя. Когда Саванна начинает подкалывать тебя, ты задираешь нос. Ты ждешь, пока я вмешаюсь и все улажу. Лучше бороться с ней ее же оружием. Так ты добьешься ее уважения гораздо быстрее.

Аманда-Джейн в уме сосчитала до десяти. Она не хотела, чтобы ее негодование повлияло на те слова, которые она еще собиралась сказать.

– Так что же ты мне предлагаешь? – с деланным спокойствием спросила она. – В следующий раз, когда Саванна выкинет что-нибудь подобное, я должна наброситься на нее и пригрозить, что удушу, если она не заткнется?

– Ничего радикального я не имел в виду. Но твердо сказанное «Отвали!» слегка отрезвит ее.

– А на тебя это тоже действует отрезвляюще? – невольно вырвалось у Аманды-Джейн.

Реб нахмурился.

– На меня?

Этот простодушный вопрос в момент уничтожил царственное спокойствие Аманды-Джейн.

– Да, на тебя! Ты самонадеянная, высокомерная… скотина! – взвыла она, оттолкнув его с такой силой, что он едва удержался на ногах. – Не смей критиковать меня и читать мне нотации по поводу моих попыток ужиться здесь! Я действительно пытаюсь, черт возьми! Всю неделю я честно старалась быть милой и вежливой с Ганной и Дэбби. В ответ они только бурчат что-то себе под нос! Правда, с некоторых пор Ганна стал ворчать, улыбаясь. Это прогресс! Но Дэбби безнадежна. Она груба и неотесанна. Даже эта уродливая псина Киллер виляет хвостом, когда рычит на меня, но только не Дэбби! Она отпускает язвительные комментарии при малейшей возможности! Реб, пойми, наконец! Я устала от этого. Мне надоело быть предметом насмешек. Мне надоело, что со мной обращаются так, как будто вся эта ситуация сложилась по моей вине. Ведь это ты настаивал на браке.

– Хорошо-хорошо, – прервал ее Реб, подняв руки вверх. – Сдаюсь! Успокойся и присядь.

– Я не собираюсь успокаиваться! Конечно, до свадьбы жизнь тоже медом не казалась. Но, заметь, я полностью порвала со своим прошлым, чтобы находиться здесь. Я ни разу не пожаловалась на то, что твоя кузина подкарауливает меня по дороге в ванную. Она выскакивает из-за угла, обгоняет меня и захлопывает дверь перед моим носом. Но я терплю и продолжаю принимать телефонные звонки от ее дружков. Им доставляет неимоверное удовольствие называть меня «миссис Браун». Сегодня утром я специально встала пораньше, чтобы приготовить для всех вкусный завтрак. А твоя кузина опять начинает войну!

Аманда-Джейн перешла на крик. Но она была удивлена, осознав, что по ее щекам катятся слезы. Ей не хотелось, чтобы гнев перешел в истерику, поэтому она смахнула их быстрым движением.

– Послушай, Эй Джей…

– Я еще не закончила! – Аманда-Джейн увернулась, когда Реб протянул руку в надежде успокоить ее. – Вот что я хочу сказать тебе, Браун. Мы не спим вместе в известном смысле этого слова, но мы женаты, и я ношу твоего ребенка. Значит, я заслуживаю супружеской поддержки и понимания.

Реб пришел в замешательство, когда Аманда-Джейн с видом триумфатора встала перед ним в ожидании реакции на брошенный вызов. Он с удивлением обнаружил, что в нем с каждой секундой разгорается страсть. И полотенце вряд ли позволит сохранить это в секрете. Ребу и так стоило немалых усилий скрывать то, как молодая женщина его привлекает. Все началось с ночи, которую они провели в одной постели. Но дни после того, как Аманда-Джейн горячо ответила на его поцелуй, стали просто невыносимыми. Реб был на грани нервного срыва, и только горячая ночь любви могла бы вернуть ему равновесие. Взвесив все «за» и «против, он решил подождать, пока Аманда-Джейн привыкнет к нынешнему положению дел.

Но так он рассуждал до того, как она оказалась перед ним, озаренная утренним солнцем. Гладкая медь волос растекалась по ее плечам, а вытянутая футболка не скрывала пару самых красивых ног на свете. Она плотно обтягивала ее плоский когда-то живот.

Взгляд Реба скользнул вниз, и воспоминание о том, как эти стройные ноги в пылу страсти обвивались вокруг его бедер, пронзило мозг. Что-то сжалось в груди от осознания того, что в ту невероятную ночь он и эта женщина дали начало новой жизни.

Еще когда был подростком, Аманда-Джейн Воган была его мечтой. Четыре месяца назад судьба подарила ему возможность сделать мечту явью. Но в ту страстную ночь были разбиты все его планы на будущее, в которые никак не входили женитьба и отцовство. Однако по какой-то неведомой ему причине Реб сожалел только об одном: он смолчал, когда Аманда-Джейн тихо собрала вещи и сбежала из комнаты в отеле. Для него та ночь была волшебной, и он отказывался верить, что она не оставила следа в памяти женщины, которая тогда была с ним…

Сейчас Аманда-Джейн также хотела исчезнуть. Но она была загипнотизирована тихой настойчивостью в глазах Реба. Ненасытное желание пронизывало все ее существо. Она была не в силах говорить. Сцены, которые возникали у нее в воображении, превращались в неудержимые эротические пассажи. Если бы она сказала о них вслух… Правильно это или нет, но женщина хотела вновь оказаться в объятиях этого мужчины. Если бы она была гитарой, только он смог бы заставить ее струны петь. Если бы она была льдиной, только его пламя было бы достаточно мощным, чтобы ее растопить. Ее дыхание участилось, когда он приблизился к ней. Его пальцы утонули в ее волосах. Она откинула голову назад и встретила его взгляд.

– Что ты помнишь о той ночи? – чуть хриплым голосом спросил Реб.

– Слишком много, чтобы продолжать спокойно жить с этим.

– Что ты помнишь? – снова спросил он, притянув ее к себе.

– Все, – прошептала она, изгибаясь в его руках. – Я помню все…

С отчаянной страстью Реб припал к ее губам. Затем подхватил Аманду-Джейн на руки и понес в спальню. Он отпустил ее, переступив через порог. Отвернулся, чтобы запереть дверь, и… почувствовал, как пальцы Аманды-Джейн скользнули от его затылка вниз по спине. Полотенце оказалось на ковре. Реб обернулся и встретил женский взгляд, полный восхищения. Он стянул с нее футболку и отбросил в сторону.

Аманда-Джейн затрепетала в ожидании, когда ладонь Реба мягко легла на ее шею и двинулась вниз. Вспомнив, что ее живот не был больше плоским, она попыталась быстро втянуть его.

– Не надо, – сказал Реб голосом легким и нежным, как его прикосновение. – Ты нравишься мне такой.

Это признание заставило Аманду-Джейн положить руки ему на плечи. А Реб все ласкал ее, все ласкал.

– Мне нужна сейчас мать моего ребенка, – продолжил он. Его руки опускались все ниже. – Я хочу знать, что твое желание такое же сильное, как мое…

Его пальцы продолжали пытать ее, стараясь вытянуть из женского сердца признание, необходимое мужчине.

– Скажи мне, милая. – Его губы коснулись ее уха. – Я хочу знать, как сильно ты хочешь меня.

«Больше, чем глоток воздуха!» – готова была закричать женщина. Но мысль о том, какую власть над ней дадут ему эти слова, не давала им вырваться наружу. Чтобы сдержать отчаянный стон, она спрятала свое лицо у Реба на плече и в эту секунду ощутила, что его тело дрожит еще больше, чем ее собственное. Страх исчез. Вместо него появилась радость.

Аманду-Джейн охватило состояние небывалой чувственной свободы, которую только Реб мог дать ей. Оно вытеснило тот неуместный стыд, которому она было поддалась. Женщина обхватила руками голову Реба и припала к его губам в жарком, требовательном поцелуе. Рассудок ослепили искры, побежавшие по телу от мужских прикосновений. Их языки сплетались в страстном бесконечном поцелуе. Умелые движения его рук наполняли ее тело теплом. Вскоре она позабыла обо всем на свете. Она сжимала в своих объятиях «городского хулигана». Мужчину, подарившего ей ребенка, которого, она думала, у нее никогда не будет…

Реб отказался от попыток стать хозяином положения. Не удалось той ночью в Сиднее, глупо надеяться на такое сейчас. Эта женщина обладала силой, которой он не мог противостоять. Те несколько часов, что они тогда провели вместе, изменили все его будущее. Казалось, теперь уже нечего менять. Аманда-Джейн его жена, она носит под сердцем его ребенка. Но в глубине души Реб понимал: обладать ею снова – значит подвергнуться новым испытаниям. Но ему было все равно.

Реб притянул Аманду-Джейн к себе. Она подняла голову и взглянула на него глазами, подернутыми дымкой желания. То, что она прошептала, растопило сомнения и зажгло в душе Реба искру надежды.

– Я хочу быть с тобой, Реб… Только с тобой…

На сей раз Аманда-Джейн не ощущала никакой «утренней» неловкости.

А как же, собственно, она себя чувствовала? Смущенно? Ошеломленно? За пределами самых смелых грез? Пожалуй, все вместе. Но еще женщине казалось, что у ее брака не такие уж плохие перспективы. Они гораздо лучше, чем она могла предположить. И дело было не только в том невероятном наслаждении, которое она испытала сегодня с Ребом. Хотя, конечно, надо признать: его способности в области секса сведут с ума любую женщину. Но что ее действительно удивило, так это непостижимая, невидимая духовная связь, возникшая между ними.

Он дал ей больше нежности и понимания, чем кто-либо, заботился о ее здоровье и о здоровье ребенка. Аманда-Джейн не ожидала такой чуткости и внимания. Ей всю жизнь говорили, что она особенная. Но никто из тех, кто не был с материальной точки зрения заинтересован в ней и в ее семье, никогда не относился к ней так.

Мечтательный вздох неожиданно вырвался из ее груди. Он оказался достаточно громким, чтобы заставить мужчину рядом приподняться на локтях и хитро улыбнуться.

– Ты выглядишь очень довольной. На это есть причина?

– То же самое можно сказать о тебе, – с улыбкой ответила она. Ей льстило, что она в состоянии не только свести с ума, но и доставить удовольствие такому мужчине, как он. – Ты просто светишься от счастья. В чем дело?

– Мне только что пришло в голову, что теперь… мои расходы на бензин значительно сократятся.

А вот и возвращение к реальности! Гордость Аманды-Джейн была уязвлена до предела.

– Да? – сказала она, спрятав улыбку. – Очень мило.

– Конечно! – согласился Реб. – Теперь эта красная игрушка, твоя машина, не сможет выпивать столько соков. Отныне есть масса других вещей, которыми ты можешь заняться среди ночи, вместо того чтобы из-за бессонницы гонять на автомобиле.

Все встало на свои места.

– У меня есть хорошая мысль. Мы будем уезжать вместе, – сказала она, обрисовав кончиком пальца линию его подбородка. – Но, знаешь, мне всегда было любопытно, каково это – заниматься любовью в машине.

– Баловница! – улыбнулся Реб, обнимая ее.

Глава восьмая

– Эй, Реб, я еще ни разу не видела, чтобы ты с таким счастливым лицом закручивал гайку. Слушай, там не осталось в холодильнике молока для кошки?

– Если мне не изменяет память, Саванна, у нас нет кошки.

– Это как раз не так уж и страшно. Дело в том, что молока у нас тоже нет. Впрочем, как и многих других продуктов, – отозвалась кузина, вкладывая гаечный ключ в его руку. – Думаю, тебе нужно поговорить с твоей женой. Мы все, конечно, в восторге от ее кулинарного таланта. Но, знаешь, за пятнадцать лет жизни я пришла к неутешительному выводу: запасы продуктов в холодильнике не имеют свойства восстанавливаться сами собой.

Реб нехотя вылез из-под капота. Выпрямившись, он с беспокойством взглянул на Саванну. Хрупкое перемирие, которое, казалось, установили Аманда-Джейн и Саванна за прошедшие несколько недель, оказалось под угрозой.

С тех пор, как его брак с Эй Джей обрел законную силу не только на бумаге, но и в жизни, дела пошли на лад. Аманда-Джейн стала спокойнее и терпимее относиться ко всему и всем вокруг, в особенности к его кузине. Реб должен был признать: ему не доставляло особых хлопот быть женатым на Аманде-Джейн Воган. Она была великолепна и на кухне, и в спальне. Если мужчина мечтает о большем, у него просто нет совести. Но, заметив, что отвлекся, Реб поспешил вернуться к разговору с сестрой.

– Я думал, что вы вместе ездили за покупками и только что вернулись, – сказал он.

В ответ Саванна нетерпеливо вздохнула и закатила глаза. При этом отметил, что ее макияж выглядит гораздо скромнее, чем обычно.

– Так и есть, – подтвердила кузина. – Но у Аманды-Джейн довольно странное представление о том, как делают эти самые покупки. Я думаю, Воганы нажили состояние, изнуряя себя голодом. Я положила в корзину две упаковки шоколадных бисквитов. Знаешь, что она сделала? Она вытащила их и сказала, что они не относятся к продуктам первой необходимости.

– Наверное, она просто не догадывается о стратегической важности шоколада для твоей мозговой активности, – злорадно хихикнул Реб.

– Смейся-смейся! Надеюсь, тебе удастся сохранить чувство юмора, когда однажды утром ты обнаружишь в своем стакане какой-нибудь порошковый апельсиновый сок вместо натурального. У нас ведь развитая химическая промышленность! А когда ты польешь сосиски кетчупом той дешевой марки, которую ты на дух не переносишь…

– Сосиски? Саванна! Ты же знаешь, я терпеть не могу сосиски!

– Только потому, что их еще ни разу не пыталась подать Эй Джей, – задумчиво произнесла Саванна. – Лично я могу есть все что угодно, пока у меня в запасе шоколадные бисквиты. Но все может измениться, если я вдруг останусь без них. – Гудок машины, подъехавшей к мастерской, прервал ее рассуждения. – Черт возьми! Это Кара и ее мама. Они приехали за мной, мне надо идти!

– Куда идти? – спросил Реб, хотя и узнал машину.

– К Мишель, сестре Кары. Мы должны посидеть с ребенком, пока она будет в колледже.

– Хорошо. А как ты доберешься до дома?

– Я не буду до него добираться, я остаюсь ночевать.

– Ночевать у Кары?

– Нет, у ее сестры! Ты забыл? Я ведь уже говорила тебе! И что только Аманда-Джейн сделала с твоими мозгами?

Реб предпочел проигнорировать этот вопрос и перейти на другую тему:

– А как же твои домашние задания?

– Все здесь! – с довольной улыбкой девчонка похлопала ладонью по сумке, висевшей у нее на плече. – До скорого!

Реб крикнул ей вслед назидательным тоном:

– Будь осторожна! И звони мне, если что!

– Да уж конечно! Если будут проблемы, она позвонит кому угодно, только не тебе, – проворчала Дэбби, появившаяся в дверях конторы.

Реб вытащил пачку сигарет из нагрудного кармана комбинезона.

– В последнее время ты куришь больше, чем когда-либо. Должно быть, так влияет супружеская жизнь, – сухо заметила Дэбби.

– Скорее, наоборот: я курю гораздо меньше. – Не обращая внимания на единственную оставшуюся сигарету, Реб выудил из пачки пластинку никотиновой жевательной резинки. Он не спеша развернул ее и с довольной улыбкой положил в рот. – Эй Джей попросила меня не курить в доме. Пассивное курение негативно сказывается на здоровье ребенка.

– Что ж, да здравствует святая Эй Джей! Мое курение не причинило Аланне никакого вреда.

Агрессивный тон ответа заставил Реба стиснуть зубы.

– Насколько я помню, Дэбби, – процедил он, – как только ты узнала, что Аланна появится на свет, как ты тут же приняла решение отказаться от этой привычки.

В ответ белокурая головка склонилась над кипой бумаг.

– Реб, тут пришли счета…

– Да забудь ты на время об этих счетах. Я хочу знать, почему ты так долго отказываешься признавать Аманду-Джейн. Ганна, кажется, уже поладил с ней.

– Ганна, как и все мужчины, думает не головой…

– Лучше не продолжай, Дэбби, – резко оборвал ее Реб. – Не забывай, что речь идет о моей жене. И, между прочим, о твоем друге.

Блондинка, приличия ради, как бы засмущалась.

– А теперь, – не унимался Реб, – может, скажешь мне, в чем проблема? Это уже переходит все границы.

– Да нет никакой проблемы, Реб! Просто я считаю, что она слишком высокомерна. Я думаю, она морочит тебе голову. Может, сейчас ты и на седьмом небе от счастья, но рано или поздно твое сердце будет разбито.

Реб вздохнул и задумался.

– Разумеется, Эй Джей сноб, – заявил он. – Ее отец потратил целое состояние на оплату частных школ и курсов красноречия. Вообще-то у нее целая куча дипломов.

Дэбби застыла от удивления, в бессилии опустив руки.

– Честное слово, Реб, если бы сейчас кто-нибудь предъявил мне доказательства того, что ты был похищен пришельцами, я бы и то меньше беспокоилась.

– Дэбби, твоя проблема в том, что ты слишком много читаешь Стивена Кинга. А теперь как насчет того, чтобы оказать мне небольшую услугу? Пожалуйста, прекрати дуться на Эй Джей.

Уголки ее рта дрогнули, прежде чем она ответила.

– Хорошо. Но только пусть держится подальше от моей конторы. Я принимаю распоряжения от тебя, но не собираюсь подчиняться ей. Дело в том, что твой дипломированный сноб не отличит свечу от ремня вентилятора.

– Знаю, – усмехнулся Реб, – но я же не планирую назначать ее главным механиком!

– Может, и нет. Но ты же не собираешься мешать ей каждый день заявляться в гараж и елейным голоском спрашивать: «Дэбби, могу я тебе чем-нибудь помочь?»

Реб, конечно, был в курсе, что в последнее время Аманда-Джейн все чаще совершает вылазки в гараж, По правде говоря, он и сам везде ощущал ее присутствие. Как только она появлялась, его пульс учащался. Но все улаживалось, когда она закрывала за собой дверь. Однако Реб понятия не имел, что она предлагала кому—то свою помощь. Он не знал, как реагировать на данное известие, но ему не хотелось думать, что это коварная попытка захватить власть.

– Перестань, Дэбби. Ей просто скучно. В Сиднее у нее была активная общественная жизнь.

– Которая, готова поспорить, надоела ей до смерти!

– Слушай, Дэбби, ты наверняка сможешь найти для нее какое-нибудь несложное занятие. Ты можешь позволить ей отвечать на звонки.

– Именно это я и сделала вчера. Позвонил Лу Абрахамс и спросил, готова ли деталь для двухтактного двигателя его машины. А теперь угадай, что она ему ответила! Молчишь? Она сказала, что это гараж, а ему нужно обратиться в мастерскую по ремонту газонокосилок.

– Ну, вот видишь! – торжествующе произнес Реб. – Это доказывает, что у нее неплохие перспективы. Мы с тобой в курсе, что двигатели мотоциклов бывают двух– и четырехтактными. Но, согласись, не многие женщины ее круга знают, что у газонокосилок двухтактные моторы.

– Все, Реб, я сдаюсь! Ты найдешь для нее оправдание, даже если она на танке въедет в городской совет и возьмет мэра в заложники! – пробурчала Дэбби, сунув пачку счетов ему под нос. – Скажи лучше, что мне с этим делать. Здесь две дюжины счетов, и срок оплаты большинства из них истекает максимум через шесть дней.

Реб просмотрел счета. Выводы были неутешительными. Никто из постоянных клиентов не был в состоянии помочь с оплатой. Большинство из них остались без работы восемь месяцев назад, когда закрыли лесопильный завод. Тяжело вздохнув, он вернул бумаги Дэбби.

– Прости, малыш, ничего не могу поделать. Придется отложить оплату до следующего месяца.

– Я так и знала, – с грустью ответила Дэбби. – Пойду займусь отчетом. Кстати, подпиши пару чеков, пока я не ушла. Собираюсь зайти на почту по дороге домой.

– Ну, раз уж я сейчас свободен, пойду и сделаю все сам. Кстати, Ганна не сказал, когда вернется?

А в это время Аманда-Джейн тихо, как только было возможно, вернулась на второй этаж. Она не собиралась подслушивать, но резкое высказывание Дэбби в ее адрес просто приковало ее к ступенькам лестницы.

Говорят, те, кто подслушивает, никогда не слышат ничего хорошего о себе. Может быть. Но иногда они узнают гораздо больше, чем ожидали.

– Реб, ты что, собираешься устраивать вечеринку? – спросила Аманда-Джейн, когда он остановился у десятой линии супермаркета и добавил в набитую до отказа тележку несколько пакетов чипсов.

– Вроде бы нет. А в чем дело?

– Дело в том, что мне, тебе, Саванне и за неделю не управиться с таким количеством калорийной и нездоровой пищи.

– Может быть. Но хочется надеяться, что это даст тебе возможность по крайней мере еще месяц покупать только мясо и овощи. Так, что нам нужно еще? – продолжил он. – Ах, да! Апельсиновый сок.

– Я уже была здесь сегодня и купила апельсиновый сок.

– Нет, ты купила какую—то концентрированную отраву. Я ее просто не выношу. Кроме того, там нет витамина С, который так нужен беременным женщинам.

Аманда-Джейн решила не напоминать, что она и так принимает витамины. Это заявление, несомненно, заставило бы Реба поспешить обратно в отдел здорового питания и прихватить банок сорок этой самой пищевой добавки. Сумма, которую, по ее подсчетам, придется заплатить за покупки, и так была пугающе большой. И снова будут потрачены деньги Реба. Аманда-Джейн очень хотела хоть как-нибудь облегчить то финансовое бремя, которое свалилось на него после их свадьбы. Прежде она тратила кучу денег на нижнее белье. Но сегодня утром покупка трех бюстгальтеров, которые понадобились ей в связи с изменившимся объемом груди, показалась ей просто преступлением.

Когда она выходила замуж за Реба, то не слишком задумывалась о его материальном положении. Хотя, конечно, оплата ее счетов должна была нанести серьезный удар по его чековой книжке. Но она решила, что Реб не пошел бы на это, если бы находился на грани финансового краха. Но за последние недели ей довелось многое увидеть. А сегодня случайно ей удалось многое услышать. Так что женщину не покидало неприятное чувство, что автомастерской Брауна со дня на день придет конец. Аманда-Джейн ощутила некоторое облегчение, лишь когда Реб, подойдя к кассе, достал не только увесистую пачку наличных, но и дисконтную карту.

Откуда у Реба такая карточка? Ее выдают только тем, кто является держателем акций в международной компании.

– Откуда это у тебя? – спросила она громко. – Такие есть только у пайщиков.

– Нет-нет, персоналу выдают такие же! – Молоденькая кассирша влезла в разговор, не отрываясь от расчетов.

Аманда-Джейн уже раскрыла рот, чтобы сказать, что Реб не относится к персоналу компании, но он прочитал ее мысли.

– Я выиграл тендер на снабжение бензином и техническое обслуживание грузовиков компании в этом регионе, – сказал он.

Реб попросил кассиршу пока оставить покупки в магазине – позже они с женой зайдут за ними. Направляясь к выходу, он взял Аманду-Джейн под руку. Не спеша они вышли на улицу. В этот предвечерний час все вокруг дышало осенью.

– У тебя есть еще какие-нибудь неотложные дела?

Аманда-Джейн покачала головой.

– Все, что было нужно лично мне, я уже купила сегодня утром. А куда мы направляемся?

– Ну, вообще-то, куда-нибудь поесть, – сказал Реб, быстро прижав ее к груди. Мимо них на бешеной скорости пронеслись невесть откуда взявшиеся мальчишки на роликах. Когда опасность миновала, он продолжил: – Знаешь, в последнее время Саванна все чаще упоминает про школьный бал. Она хочет, чтобы я ее туда отпустил. Кроме того, она тонко намекает, что неплохо бы купить ей новое платье.

– «Тонко» – это не то слово, которое у меня ассоциируется с Саванной, – резко оборвала его Аманда-Джейн.

– Ты до сих пор не в ладах с ней? – нахмурившись, поинтересовался Реб.

– Нет-нет, что ты! – быстро исправилась Эй Джей, решив слегка смягчить свой комментарий. – Все в порядке. Просто я хотела сказать, что она не будет слишком стесняться в средствах, двигаясь к намеченной цели.

– Это верно. Но если я говорю «намеки», то имею в виду действительно намеки. Например, расплывчатые замечания, вроде этого: ей все говорят, что в черном она выглядит просто сказочно. А потом она предлагает мне зайти в скобяную лавку Мерфи, потому что там недавно сделали ремонт.

– Не улавливаю никакой связи. – Аманда-Джейн в недоумении пожала плечами.

– Ну, подумай хорошенько! Какой магазин, находится рядом с Мерфи? – допытывался Реб.

– Ага! – воскликнула она. Когда попыталась мысленно повернуть за угол, то припомнила только находившееся рядом с Мерфи агентство новостей и какой-то бутик. – Лучше ты скажи мне, о чем речь. Боюсь, мне не понять настолько тонкий намек.

– Как видишь, мне это все-таки удалось. Правда, пришлось, как следует попотеть, прежде чем на меня снизошло просветление. По-видимому, платье, которое ей понравилось, должно быть выставлено в витрине. Мало того, оно должно тут же запасть мне в душу. Но вот в этом я глубоко сомневаюсь, поэтому очень рассчитываю на твою женскую интуицию. Надеюсь, ты подскажешь мне, что делать.

– Забудь об этом! – засмеялась Аманда-Джейн. – Можно подумать, что наши с Саванной вкусы в чем-то совпадают! А не проще ли будет пройтись по магазинам вместе с ней?

Реб остановился как вкопанный.

– Да ни за что в жизни! Если бы мне за это предложили миллион долларов, я бы и то отказался.

Так, непринужденно болтая, они добрались до бутика. Но, ни одна из вещей, выставленных на безупречно оформленной дизайнером витрине, не привлекла внимания Аманды-Джейн. Зато ей тут же бросилось в глаза объявление, висевшее на стекле в правом верхнем углу.

ИМЕЕТСЯ ВАКАНСИЯ!

ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК ПРОДАВЦА. НЕПОЛНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ. ОПЫТ РАБОТЫ НЕОБЯЗАТЕЛЕН.

ЕДИНСТВЕННОЕ ТРЕБОВАНИЕ – ХОРОШЕЕ ВОСПИТАНИЕ И БЕЗУПРЕЧНЫЕ МАНЕРЫ.

Аманда-Джейн чувствовала себя Золушкой, крестная которой только что превратила тыкву в карету. Она с трудом сдержала восторженный вопль. Ей захотелось прямо сейчас бегом броситься в магазин и поговорить с менеджером. Правда, голос разума тут же напомнил ей обо всех предпринятых раньше безуспешных попытках устроиться на работу. Если ей не повезет и сейчас, она поставит себя в неудобное положение. Меньше всего ей хотелось, чтобы Реб стал свидетелем ее профессиональной несостоятельности. Он ведь и так считает ее страшно избалованной, а значит, практически бесполезной. И то, что он никогда не говорил об этом, отнюдь не означает, что он так не думает. Аманда-Джейн очень хотела изменить его мнение. Она способна работать в магазине одежды. Смешивать стили, подбирать цвета и аксессуары молодая женщина могла бы даже во сне! Разница заключалась лишь в том, что теперь ей придется стараться для других людей и она будет получать за это деньги.

Взгляд Аманды-Джейн машинально скользнул в ту сторону, куда указывал вытянутый палец Реба. В витрине было выставлено облегающее черное платье, расшитое стразами.

– Ничто на свете не заставит меня купить такой наряд для Саванны! Саванна ведь еще подросток! Она собирается на школьную вечеринку, а не на церемонию вручения «Оскара»! Посмотри, сколько они просят за миниатюрный кусочек материи. Да на эти деньги можно в течение трех лет покупать одежду для девочки ее возраста!

Реб, разумеется, лукавил. Но чувство вины кольнуло сердце Аманды-Джейн. Она представила себе, что у девочки не было ничего, кроме нескольких футболок. И уж конечно, их стоимость не имела ничего общего с трехзначным ценником платья.

– Да, учитывая обстоятельства, это немного чересчур, – сказала она.

– Немного чересчур? – возмутился Реб. – Слишком!

Бросив на витрину негодующий взгляд, он нащупал руку Аманды-Джейн.

– Пойдем отсюда. Возможно, хорошее настроение вернется ко мне, если я немного поем. Пойдем в «Капитан».

– В «Капитан»? В таком виде? – Аманда-Джейн оглядела свои джинсы и свободный свитер Реба.

– Насколько я знаю, там подают в основном морепродукты, а рыбаки носят именно такие свитера.

Аманда-Джейн, посмеявшись, заметила:

– Ты неисправим! Даже если бы у нас был заказан столик, в таком виде нас бы не пропустили туда.

– Остается надеяться, что нам повезет, – усмехнулся он, слегка щелкнув ее по носу. – Совершенно случайно получилось так, что у нас зарезервирован столик. На имя Брауна, – он посмотрел на часы. – И это просто замечательно, потому что я умираю с голоду.

Аманде—Джсйн стоило поспорить, ведь «Капитан» – это слишком дорого. Они могли бы быть дома уже через пятнадцать минут, и она совсем не против что-нибудь приготовить. Но ей совершенно не хотелось протестовать по двум причинам. Во-первых, Реб просто светился от гордости. Во-вторых, ее сердце бешено колотилось от радости, а в голове крутилось: «Первое свидание! Первое свидание!»

Реб понимал, что окинувший его презрительным взглядом метрдотель вот-вот выкинет его из ресторана. Но тут из-за спины Реба появилась Аманда-Джейн и поприветствовала сурового парня, назвав его по имени. Чувство превосходства на лице служащего, сменившееся неловкостью и смущением, заставило Реба улыбнуться. Но картина, которую ему пришлось наблюдать несколько минут спустя, чуть было не вызвала неуместный в данной ситуации хохот. Этот идиот в смокинге хотел проводить их к столику, который был, очевидно, худшим в заведении. И тут Эй Джей спокойно и холодно заявила: «Поскольку любимый столик моей мачехи свободен, мы, пожалуй, сядем за него».

Благодаря дизайну и клиентуре «Капитан» приобрел репутацию самого шикарного места в радиусе пятидесяти километров. Поэтому Реб был разочарован, когда Аманда-Джейн заказала овощной салат, даже не заглянув в меню. На ее лице отразился ужас, когда он заказал лобстера. Он даже подумал, не ошибся ли в выборе. Но все стало ясно, когда Реб открыл меню. Напротив названий блюд не были указаны цены, что красноречиво свидетельствовало: тот, кому нужно их знать, не может позволить себе здесь поесть. Реб иронично улыбнулся. Похоже, он был единственным механиком, который когда—либо осквернил своим присутствием сие заведение.

– Расслабься, Эй Джей. – Он остановил ее руку, нервно хватавшую ножку бокала. – Можешь, кроме салата, съесть еще что-нибудь. Тебе ведь не придется мыть посуду после ужина. Кроме того, поверь: я не привел бы тебя сюда, если бы не был в состоянии оплатить счет.

Аманда-Джейн покраснела.

– Просто мне показалось, что это немного… расточительно.

Реб скептически приподнял одну бровь.

– Только не пытайся сказать, что чувствуешь себя неуютно, я все равно в это не поверю. Ведь ты даже знаешь, как зовут метрдотеля!

– Просто столько любопытных взглядов было брошено в твою спину с тех пор, как мы вошли сюда. Меня удивляет, как ты до сих пор не умер от волнения.

Ее беспокойство вызвало у Реба желание перегнуться через столик и, забыв обо всем, поцеловать жену. Но вместо этого он ограничился тем, что поднес к губам ее руку.

– Я искренне благодарен тебе за заботу, – сказал он, довольный тем, что румянец заиграл на ее щеках от его невинного поцелуя, – но ты и представить себе не можешь, сколько острых взглядов жители этого города всадили в меня за двадцать семь лет. Еще несколько таких взглядов вряд ли смогут меня прикончить. А сейчас, – улыбнулся он, – устраивайся поудобнее. Перестань беспокоиться о том, что думают другие, и просто наслаждайся прекрасным вечером.

Она откинулась на спинку стула.

– Хорошо, но тебе придется позвать официанта. Не думаешь же ты, что я ограничусь овощным салатом.

С этой самой секунды они забыли про всех присутствующих. Говорили о погоде, о политике, хотя у них и были разные взгляды, о том, у кого какой любимый цвет. Правда, Реб поспешил заверить, что любимого цвета у него нет, но незаметно уходящий вечер убедил в обратном. Оказывается, любимых цветов у него несколько: сияющая медь волос Аманды-Джейн, янтарный блеск ее глаз…

Он до сих пор не понимал, что заставило его после работы позвонить в ресторан и заказать столик. Но это было третье мудрое решение, которое он принял в своей жизни. Первые два – отвезти Аманду-Джейн в отель тем вечером, когда он встретил ее на вечеринке, а затем решение жениться на ней. Но хотя сейчас у них с Амандой-Джейн все было хорошо, Ребу до сих пор не давал покоя один вопрос: насколько честным он может быть с ней? Может, пригласив ее сюда, он втайне надеялся выяснить это. Казалось, Аманда-Джейн идеально влилась в ту жизнь, которую он привык вести. Однако, возможно, неожиданное напоминание о прошлом заставит Эй Джей проявить себя.

Правда была в том, что Аманда—Джсйн ни разу не заговаривала о планах на будущее. Возможно, она и не рассчитывала, что их брак продлится долго. Интересно, что бы она ответила, если бы Реб прямо спросил об этом? Как бы ни велико было желание задать ей данный вопрос, но еще больше был страх, что она просто рассмеется в ответ. Реб предпочел бы сейчас не видеть ее истинного лица.

Да кого он, собственно, пытается обмануть? Если бы даже Аманда-Джейн была просто высокомерной, расчетливой женщиной, она все равно была бы нужна ему. Настолько нужна, что тоска по ней стоила бы ему тысяч бессонных ночей. К счастью, последнее время показало Ребу другую, нежную и ранимую, Аманду-Джейн Воган. Но правда в том, что для него было не важно, святая она или грешница. Он нуждался в ней, и страх потерять ее наполнял холодом душу.

– Можно задать тебе вопрос? – Голос Аманды-Джейн прозвучал совсем тихо.

– Я думаю, жены имеют на это право, – ответил Реб, серьезно взглянув на нее.

Она забавно поморщила нос, прежде чем спросить:

– Я просто хотела узнать, как ты стал законным опекуном Саванны.

– А разве городские болтуны не сделали эту историю достоянием общественности?

– За последние девять лет я не так уж много времени провела в Воганслэндинге. Приезжала только, чтобы исполнить возложенную на меня роль идеальной дочери и городской принцессы. – Аманда-Джейн пожала плечами, сопроводив кривой усмешкой самокритичное замечание. – Последняя сплетня, которую мне довелось услышать, была о том, что хулиган Браун покинул город. Это произошло после его ареста из-за драки в баре.

– Так и было, но пять лет спустя он вернулся. Его дядя погиб в автокатастрофе, а десятилетняя двоюродная сестра должна была быть передана под опеку государства. Будучи ребенком, он, к несчастью, имел возможность своими глазами взглянуть на государственные учреждения. Поэтому и речи не могло быть о том, чтобы Саванна попала в одно из них. Тогда он оформил опекунство. Ведь дядя взял парня к себе, когда его отец не мыслил жизни без шприца. Он был в долгу перед дядей…

Лицо Аманды-Джейн стало таким бледным, что Реб захотел взять свои слова обратно. Не нужно было так прямо излагать суровую прозу жизни.

– Вообще-то отец должен был оставить дяде свою долю гаража, ведь только он занимался всем этим. Но гараж достался мне. – Он вздохнул. – Билл погиб, пока я где-то носился на мотоцикле. После его смерти я вернулся сюда с малышкой Саванной и стал вести дела.

С минуту Аманда-Джейн молча смотрела на него. Затем ее лицо озарила улыбка.

– Надеюсь, Саванна понимает, как ей с тобой повезло. На свете не так много молодых мужчин, которые согласятся взять на себя такую ответственность. Непросто справиться с десятилетней осиротевшей девочкой.

– Ты правда так считаешь? Когда я сейчас вспоминаю все это, мне кажется, что было не так уж трудно. Гораздо сложнее справиться с неуправляемым пятнадцатилетним подростком. Саванна впитала в себя уличный дух. У нее нет того, что называется традиционным воспитанием. Впрочем, мое воспитание было еще хуже.

– Не относись к себе так строго, Реб. Нельзя сказать, что Саванна абсолютно неуправляема. В принципе она вполне… нормальная. Я хочу сказать, по сравнению со многими ее друзьями.

– Да ее друзья – это полбеды. – Реб тяжело вздохнул. – Как мне объяснить ей, что она достойна лучшего будущего, чем то, которое она сама себе определила?

– Честно говоря, не представляю. Ведь на нас всегда влияет среда. Уж я-то знаю об этом больше, чем другие люди. Четырнадцать месяцев назад я сожгла все мосты и ушла от Энтони. Это был первый шаг к новой жизни, в которой я больше не собиралась никому подчиняться. Что же касается Саванны…

– Что ты хочешь сказать? – прервал ее Реб. Впервые она заговорила о своем первом браке. Теперь Ребу хотелось знать больше. – Почему ты ушла от него?

Аманда-Джейн описала пальцем несколько кругов на скатерти, прежде чем поднять голову.

– Я вышла замуж за Энтони, когда изучала историю искусства на втором курсе Сиднейского университета. Но не стоит заблуждаться на этот счет, – сказала она, прищурившись. – Никто не ожидал, что я закончу обучение. Курс по истории искусства – традиция для женщин семьи Воган. Но его скорее можно было бы назвать: «Охота за мужем. Год 1. Год 2. Год 3».

Аманда-Джейн медленно выдохнула, прежде чем продолжить.

– Энтони был красив, амбициозен, хорошо воспитан. Все, начиная с моего отца и заканчивая журналистами, ведущими светскую хронику, считали нас идеальной парой. Все постоянно напоминали, как мне с ним повезло. При этом трудно было даже подумать о том, что рано или поздно он доберется до моего банковского счета. А потом по городу поползли слухи, что он начал добираться до некоторых моих так называемых подруг.

– Он изменял тебе?

– Ну, он рассматривал это несколько иначе. По его мнению, мои достижения в постели были весьма сомнительными.

В душе Реба росло негодование.

– Неужели ты поверила во все, что говорил этот…

– Было трудно не поверить, Реб. Я пыталась намекать отцу, что мальчик с золотыми волосами мне, как бы это сказать, не совсем верен. Но это воспринималось не то чтобы как игра моего воображения, скорее как моя вина. Мне постоянно напоминали, что, каковы бы ни были обстоятельства, Воганы никогда не опускались до развода, Короче говоря, напутствие отца было таким: либо я стараюсь соответствовать запросам мужа, либо закрываю на все глаза.

У Реба перехватило дыхание. И еще кто-то смеет говорить, что у него асоциальная семья! Аманда-Джейн продолжила:

– Все произошло после одного из традиционно бесполезных визитов к моему отцу, когда я вернулась в Сидней. Я застала Энтони и жену его начальника. Тогда я решила: если не могу жить, оправдывая надежды других людей, постараюсь по крайней мере оправдать свои собственные. Я сказала Энтони, чтобы он запер дверь, когда будет уходить, и отправилась к семейным адвокатам оформлять бумаги на развод. Из машины я позвонила боссу Энтони и объяснила, где он может найти свою жену. – Тоскливо улыбнувшись, Аманда-Джейн вздохнула. – Что и говорить, это было долгое, унизительное судебное разбирательство. Мой отец умер еще до того, как оно закончилось. Мне хотелось бы верить, что перед смертью он простил меня, но…

– Ради Бога! Ты же не сделала ничего, за что нужно просить прощения! – сказал Реб, пытаясь успокоить ее. – Честное слово, Эй Джей, я даже не знаю, на кого сердиться больше: на твоего идиота бывшего, на бесчувственного, напыщенного отца или на тебя за то, что поверила во всю эту чушь, которую они тебе говорили.

Аманду-Джейн глубоко тронуло, что он так переживал за нее, но ей не хотелось омрачать вечер чем-то неприятным. Реб говорил слишком громко, на них опять осуждающе посмотрели.

– Ш-ш-ш! – Она приложила палец к губам и взяла Реба за руку.

– Перестань! – воскликнул он, вскакивая с места. – Слушай внимательно и запомни все, что я тебе скажу. Ты меня слушаешь?

Он нежно коснулся ладонью ее лица, и она молча кивнула.

– Ты, – сказал он, не отводя от нее глаз, – самая неповторимая, самая красивая и сексапильная женщина, которую я когда—либо встречал.

Его хриплый шепот был легче, чем морской бриз, но в душе Аманды-Джейн он мог разбудить чувства сильнее бури.

– Твой бывший муж – просто ничтожество. Вовсе не из-за твоих денег я отвез тебя в отель той ночью. Не о них я думаю каждый раз, когда вижу тебя. И вовсе не из соображений экономии я надеюсь сейчас, что ты откажешься от десерта и мы наконец поедем домой.

Слезы затуманили глаза Аманды-Джейн, поэтому она не поняла, что произошло. Быть может, Реб склонился к ней. Или она подняла голову, чтобы поцеловать его. Но в принципе это было не так уж и важно. Просто благодаря своему новому мужу она почувствовала себя особенной.

– Ну, так ты отказываешься от десерта? – спросил Реб, растаявший от нежного поцелуя.

Загадочная улыбка медленно расплылась по ее губам.

– Нет, – сказала она, проведя кончиком пальца по его нижней губе. Глаза женщины поблескивали от волнения. – Я просто получу его дома.

Реб схватил Аманду-Джейн на руки и понес к двери. Ее изумленный крик привлек всеобщее внимание.

– Реб, ты с ума сошел! Что ты делаешь? Немедленно отпусти меня!

Без всякого смущения Реб продолжал идти к выходу. Смеясь, Аманда-Джейн спрятала лицо у него на плече и прошептала:

– Я вижу, тебе нравится повергать в смущение почтенную публику.

Она посмотрела прямо в глаза метрдотелю и сказала:

– По какой-то необъяснимой причине сегодня сервис в «Капитане» опустился ниже того стандарта, который мне здесь всегда предлагали. Пожалуй, я больше не вернусь сюда.

Ребу показалось, что ее голос мог бы заморозить все вокруг в радиусе пятидесяти метров. Но осознание того, что ее гнев был вызван несправедливостью по отношению к нему, наполнило его сердце теплом.

Глава девятая

Аманда-Джейн добавила несколько последних штрихов к безупречной сервировке стола. Ей хотелось, чтобы Реб поторопился и скорее появился дома. Он уехал двадцать минут назад – нужно было забрать Саванну от подруги. Аманда-Джейн и так уже почти девять часов держала свой сюрприз в тайне, она больше не могла терпеть.

Сердце у нее радостно забилось, когда она услышала приближающийся рев мотора. Эй Джей быстро поставила готовый обед на стол. Все было настолько идеально, насколько вообще возможно.

С лестницы раздался звук, какой может издавать только несущееся стадо слонов. Вопреки ожиданиям, в кухню вломилась Саванна.

– Ты, свинья! – завопила она вместо приветствия. – Ты эгоистичная, алчная, высокомерная…

– Саванна! – Реб летел за ней по пятам. Он схватил кузину, когда ее рука оказалась в опасной близости от лица Аманды-Джейн. – Хватит! Немедленно успокойся!

– Я не собираюсь успокаиваться! Мне следовало ожидать, что ты примешь ее сторону!

– Я не принимаю ничью сторону, просто пытаюсь понять, что произошло.

Вырвавшись из рук своего кузена, девушка метнула в сторону Аманды-Джейн полный ненависти взгляд.

– А вот что произошло! – злобно прошипела она. – У нее горы денег, и ей все мало!

Аманда-Джейн была совершенно обескуражена той гневной тирадой, которая обрушилась на нее. Она вопросительно взглянула на Реба, лицо которого не выражало ничего, кроме тихого непонимания.

– А… что, собственно, я сделала? – Аманда-Джейн запнулась, безуспешно пытаясь вникнуть в происходящее.

– Как будто ты сама не знаешь! – взметнулась Саванна.

– Честно говоря, нет.

– Саванна сказала, что ты пыталась устроиться на работу в бутик.

Осуждение в голосе Реба мгновенно заставило Аманду-Джейн лишиться хорошего настроения, в котором она пребывала еще несколько минут назад.

– Ну так что? – настаивал он. – Ты пыталась или нет?

Аманда-Джейн искренне недоумевала, почему это могло вызвать такую бурю негодования. Смущение лишило ее дара речи, поэтому она смогла только кивнуть в ответ.

– Я же говорила тебе! – завопила Саванна, но внимание Аманды-Джейн было приковано к Ребу.

– Может, будешь так любезна и объяснишь мне, зачем? – сухо и настойчиво спросил он.

– Потому что она эгоистичная свинья, которая не думает ни о ком, кроме себя самой!

– Саванна! Может, ты заткнешься, наконец, и позволишь мне разобраться с этим? – вставил Реб, не дав Аманде-Джейн даже секунды, чтобы сформулировать ответ на вопрос. Она чувствовала себя так, как будто ее забросили в какой-то ужастик. Она думала, что ее успех вызовет восхищение. Вместо этого – презрение и осуждение.

– Эй Джей, я хочу знать, что на тебя нашло. Зачем ты пошла устраиваться на работу?

– Мне нужна была работа! – возмутилась Аманда-Джейн.

– Зачем? – не успокаивался Реб.

– Потому что мне скучно! Мне до смерти надоело сидеть здесь каждый день без дела и толстеть!

– Вот видишь, Реб! Она неисправима! Ей никогда бы даже в голову не пришло, что есть люди, которым эта работа нужна гораздо больше! – Саванна сузила глаза и своим взглядом буквально пригвоздила Аманду-Джейн к стенке.

– Да, я знаю. Многие люди претендовали на это место. Но, вероятно, владелец магазина счел, что они не смогут выполнять данную работу так хорошо, как я.

– Ты хочешь сказать, у них нет таких хороших связей, как у тебя! – огрызнулась девушка. – Мишель Костике, сестре Кары, сказали, что эту работу получила она. Ей сказали это вчера. А сегодня ей позвонили и объяснили, что владелец магазина почему-то изменил свое решение.

– Я ничего не понимаю. Это бессмыслица. Вчера вечером объявление еще висело.

– Первое, что сделал менеджер сегодня утром, – это убрал его. Но как только ты позвонила насчет собеседования, Мишель тут же дали пинка под зад! Скажи мне честно, – продолжила Саванна, сложив руки на груди, – как тебе это удалось? Я хочу сказать, они хотя бы затруднили себя тем, чтобы вызвать тебя на собеседование? Или твоего имени и связей оказалось достаточно, чтобы все тут же было решено в твою пользу?

– Послушай, Саванна, я не знаю, почему менеджер сделал то, что он сделал. Но я не дергала ни за какие ниточки, чтобы получить это место.

– О, да проснись же ты, наконец, Эй Джей! – Реб насмешливым тоном прервал ее оправдательную речь и нервно провел рукой по волосам. – Неужели ты действительно считаешь, что тебе вообще нужно дергать за какие-то ниточки? Каждый поймет, что тебя наняли на работу не из-за каких—то особых умений. Единственная ценность, которую ты представляешь для этого магазина, – возможность привлечь туда богатых покупателей.

– Но это несправедливо!

– Да, конечно, – согласился Реб. – Я понимаю, ты чувствуешь, что твоя нынешняя жизнь не такая, какой она должна быть. Но поверь мне: она намного лучше, чем у подавляющего большинства людей в этой части города! В отличие от тебя, Мишель Костика не из богатой семьи. У нее нет наследства, которое она получит, когда ей исполнится тридцать. Ее приятель бросил ее, и она борется за то, чтобы сохранить крышу над головой и обеспечить нормальное питание себе и своему ребенку. Ей бы очень пригодились деньги, которые она могла бы заработать в магазине.

Разочарование и отвращение в его голосе пронзили душу Аманды-Джейн. Слезы мешали ей говорить и дышать. Она ожидала похвалы и признания. Вместо этого он вылил на нее огромное ведро грязи.

– А я-то недоумевал, к чему эти разговоры о кризисе в автомобильном бизнесе, – продолжил свои домыслы Реб. – Никогда бы не подумал, что моя собственная жена может усомниться в моей способности содержать семью.

Аманда-Джейн открыла рот, чтобы… А, собственно, зачем? Он не потрудился даже задуматься над ее действиями. И бесполезно добиваться его понимания, объясняя, что у нее были добрые намерения. Совладав со слезами, она обошла стол и двинулась к спальне.

– Я немедленно позвоню владельцу магазина и откажусь от места. Я также буду настаивать, чтобы эту работу дали именно сестре Кары, – холодно заявила она. – Я также хочу вас заверить, – продолжила она сухим официальным тоном, – что я никогда не имела намерения опозорить имя Брауна. Но ты прав, Реб, – сказала она срывающимся голосом. – Было глупо с моей стороны полагать, что меня могут взять на работу из-за моих способностей. Ведь история неоднократно доказывала обратное. Пользу может принести только мое имя.

Ее слова вонзились в сознание Реба, как кинжал под ребро. Он попытался что-то объяснить, но наружу вырвалось только невнятное бормотание.

– Подожди, Эй Джей! Я совсем не то хотел сказать!

– Но сказал ты именно это. – Она повернулась и взглянула на него широко раскрытыми глазами. – Как и все остальные, ты в это веришь: я Воган, поэтому я бесчувственна к нуждам других. У меня есть все, и я могу получить все, что захочу, стоит мне только назвать мое имя. Но знаешь что? Есть одна вещь, которая всегда была мне так нужна, но я никогда не могла ее получить. Мне хотелось, чтобы люди принимали меня такой, какая я есть, независимо от моего имени.

Когда пять часов спустя Реб вернулся, в доме не горел свет. Он тут же заглушил мотор. Киллер разбудил бы мертвого, если бы Реб попытался зайти в дом через гараж. Разумнее было откатить мотоцикл к внешней лестнице, ведущей к балкону.

Тяжело вздохнув, Браун снял шлем и перчатки. Он надеялся, что долгая прогулка на мотоцикле поможет ему проветриться и собраться с мыслями. Этого не произошло. Мужчина чувствовал себя ничтожеством: нельзя было так нападать на Эй Джей. Теперь он должен был извиниться, ведь обидел ее. Самое ужасное, что, сделав это, он причинил не меньше боли себе самому. Вот почему его мысли были в таком беспорядке, А что будет, если мачеха Аманды-Джейн вдруг сменит гаев на милость и отдаст деньга сейчас? Тогда у Эй Джей появятся средства к существованию. Реб заманил ее в ловушку, заставил выйти за него замуж. Это давало ему легальное право на ребенка. Но, к сожалению, не давало возможности удержать Аманду-Джейн.

В ругах Реба были все козыри, и в то же время он считал себя самым большим дураком всех времен и народов. Эта мысль заставила его пнуть ногой мотоцикл. Как ни крути, он делал ошибку за ошибкой Сегодня он расстроил Эй Джей, занимающую самое важное место в его жизни.

– Реб? Реб, это ты?

Браун вздрогнул от неожиданности, когда она появилась на лестнице. Ему хотелось спросить, зачем она разгуливает в темноте, одетая в одну ночную рубашку. Но он решил, что одной ссоры на сегодня хватит.

– Да, это я, – рассеянно ответил он, завороженный игрой лунного света на ее лице. – Что-то случилось?

– Малыш…

Чувство вины за то, как он обошелся с ней сегодня, разрывало его душу. Он быстро схватил Аманду-Джейн за плечи.

– Милая, что с тобой? У тебя что-нибудь болит? Она покачала головой, прежде чем ее по-детски наивное лицо осветила улыбка.

– Он толкается! Реб, наш малыш толкается!

Радость в ее глазах тронула Реба так глубоко как ничто другое в жизни. Наш малыш. Не мой малыш не просто малыш, а наш малыш! Нежность, гордость и тысяча других положительных эмоций охватили Реба.

– Ну, это был не совсем толчок. Скорее, легкое шевеление, – защебетала Аманда-Джейн, когда Реб взял ее за руку и притянул к себе.

– Может, он сердится на меня за то, что я обидел его маму. Бог свидетель, я этого заслуживаю.

Она прикусила губу и медленно опустила голову.

– Нет, я знаю, ты был прав, – тихо сказала она. – Я не подумала, что другим людям эта работа нужна больше, чем мне. Пора уже запомнить, что меня могут принять на работу только благодаря моему имени. Особенно в Воганслэндинге. В этом городе люди хотят, чтобы я всегда оставалась на пьедестале. Даже когда они собираются вокруг и начинают его раскачивать в надежде, что я свалюсь.

Когда Реб приподнял ее подбородок и заглянул в глаза, его сердце невольно сжалось – столько в них было беспомощности и смирения.

– Никто не знает лучше меня, что значит, когда твоя жизнь становится предметом обсуждения, – сказал он, нежно прикасаясь пальцами к ее щеке. – И я не должен был так поступать с тобой. Мне страшно жаль, что набросился на тебя. Для начала нужно было выслушать твое мнение. – Он глубоко вдохнул, прежде чем сделать признание. – Но, похоже, возможность содержать тебя греет мое самолюбие.

– Реб! – воскликнула Аманда-Джейн, широко раскрыв глаза. Схватив его за руки, она подарила ему лучезарную улыбку, а затем положила его ладони на свой живот. – Подожди, сейчас он сделает это опять…

Если бы в следующую секунду она сама не почувствовала внутри трепет, легкий, как взмах крыльев бабочки, она смогла бы узнать обо всем по лицу Реба.

– Вот это да! – Мужчина как будто шептал молитву. – Я почувствовал это! Это так…

Его черные глаза наполнились удивлением. Но когда ладонь Реба ощутила еще одно движение крохотной жизни, он не смог сдержать восхищения. Аманда-Джейн засмеялась в ответ.

– Ну и как же? Невероятно? Необыкновенно? Прекрасно?

– Да. Так же невероятно, – крепко обнял ее, – так же необыкновенно и прекрасно, как ты сама.

Он прикоснулся к ее губам с особой нежностью. Эта нежность стерла последние следы боли, которую Реб причинил Аманде-Джейн раньше. Эта нежность несла исцеление и надежду, ласкала душу. Умиротворение разливалось по всему телу женщины. Губы Реба плавно скользили по ее шее.

И тут Аманда-Джейн поняла, в чем дело. Именно по такому отношению к себе она тосковала в тот вечер, когда согласилась посидеть с ним в баре. Именно этому чувству она хотела отдаться, когда танцевала с Ребом и когда таяла в его объятиях до самого утра. Внутренний покой и уверенность – вот за чем она так отчаянно гналась.

Руки Реба, нежно массирующие ее живот, заставили Аманду-Джейн очнуться. Она не сразу поняла, где она и что с ней. Реб просто заколдовал ее своими ласками. Когда жена пришла в себя, он осторожно поднял ее на руки.

– Реб, что ты делаешь? Я слишком тяжелая!

– Тише! Ты самая совершенная женщина в мире!

Горячее дыхание вновь обдало ее шею. Теплые волны побежали по всему телу Аманды-Джейн.

Когда они наконец добрались до спальни, Реб посадил ее на край кровати. Его пальцы снова и снова пробегали по ее волосам. Женщина опустила голову на грудь мужа, сквозь прикрытые веки она заметила, что он зачем-то потянулся к тумбочке. Секунду спустя почувствовала знакомый запах.

Реб начал приподнимать подол ее ночной рубашки, когда Аманда-Джейн неожиданно вспомнила о том, что на ней надето. Она быстро остановила его руку.

– Реб, подожди. На мне ужасно уродливый лифчик.

– Не волнуйся.

Быстрее, чем были сказаны эти слова, проворные руки Реба избавили Эй Джей от ночной рубашки. Лифчик исчез в тот момент, когда она вновь ощутила его поцелуй. Аманда-Джейн с жадностью отдавалась ласкам мужа, пока Реб не положил руки на ее бедра. Это прикосновение заставило ее вздрогнуть. Руки Брауна были чем-то пропитаны.

– Это твое массажное масло, – ответил он на безмолвный вопрос, уложив Аманду-Джейн поудобнее.

Затем Реб вылил еще масла на свои ладони. У женщины перехватило дыхание. Ее нежная кожа почувствовала прикосновения мужских пальцев. Его движения были чувственными и медленными: от бедра к колену, от колена к бедру.

– Твоя кожа как шелк, – сказал он дрогнувшим голосом.

Руки Реба, описывая круги, скользили по телу жены.

Это возбуждало, соблазняло, гипнотизировало. Аманда-Джейн сжимала в руках край простыни, утопая в фантазиях. Ведь Реб был полностью одет, а ей хотелось прикасаться к нему. Еще больше ей хотелось, чтобы он ласкал ее всю. Когда она пыталась поймать его руки, они ускользали.

– Реб, пожалуйста… Продолжай. Масло нужно нанести еще на плечи, на живот…

Его улыбка свидетельствовала о том, что он раскусил ее уловку. А сердце Аманды-Джейн замерло, когда лицо Реба стало серьезным и он сказал:

– Я видел, как ты делала это прошлым утром.

– То есть как видел? – Это признание застало Аманду-Джейн врасплох.

Его руки еще несколько раз скользнули по ее бедрам, прежде чем он добавил:

– У меня проходила встреча с клиентом. Мне пришлось вернуться наверх за каталогом, который я забыл. Дверь в ванную была приоткрыта. Оттуда слышалось тихое мурлыканье. Минуту спустя я увидел самую прекрасную картину в моей жизни.

Реб поднял голову, его ладони добрались до шеи Аманды-Джейн. Никогда еще его взгляд не казался таким пылким.

– Я был заворожен, околдован тем, что увидел. У меня перехватило дух. Клянусь тебе, Эй Джей, решение не заходить туда было самым трудным в моей жизни. Ты стояла обнаженная, тихо напевала колыбельную и ласково гладила рукой свой животик. Мне захотелось взять это масло, натереть тебя им с ног до головы, а потом заняться с тобой любовью.

Сердце Аманды-Джейн наполнилось радостью. Когда Реб наклонился к ней и поцеловал ее округлившийся живот, слезы покатились из ее глаз.

– Реб, – пальцы женщины скользили по шелковой глади его волос, – скажи, почему ты тогда не зашел ко мне?

Эти слова тут же заставили его остановиться. Он тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

– Потому, – сказал он, опустив глаза, – что в тот момент я хотел тебя сильнее, чем когда—либо. Все произошло бы слишком быстро. В моем желании была непривычная ярость, ожесточение. Я боялся, что могу случайно причинить вред ребенку. Кроме того, – быстро добавил он, не давая Аманде-Джейн сбить себя с мысли.

Пауза затянулась. Аманда-Джейн замерла в нетерпении. Что-то подсказывало ей, что не стоит переспрашивать.

– Что? – спросила она, не вняв голосу интуиции.

Он поднял голову и нежно поцеловал ее в щеку.

– Я боялся, что буду не в состоянии контролировать свое желание, – признался он. – Потому что это было не просто желание, которое может пробудить любая женщина. Это было желание, которое могла удовлетворить только мать моего ребенка.

Сердце Аманды-Джейн забилось сильнее. Конечно, то, что она услышала, не было признанием в любви. Но его объяснения дали ей надежду.

– Что ж, в таком случае, – загадочно улыбнулась она, – предлагаю побыстрее избавиться от всех условностей. Иначе я просто повалю тебя на пол и начну срывать одежду!

Улыбаясь, Реб соскользнул с кровати и начал расстегивать куртку…

Глава десятая

Аманда-Джейн вспомнила прошлую ночь. Она вынуждена была признать, что любит Реба Брауна всей душой. Конечно, признать что-либо и радоваться этому – совершенно разные вещи. Ведь Реб ни разу не говорил о своих чувствах к ней.

Нет, она понимала, что очень нравится ему. Он проявлял заботу о ней. Но ни разу он не сказал: «Я люблю тебя». Конечно, было бы заманчиво поверить, что забота о ее здоровье означает чувства более глубокие, чем просто дружба. Но если верить ежедневным комментариям Саванны и Ганны, Реб точно так же беспокоился за Дэбби, когда она была беременна. Однако, если истолковывать его действия иначе, определенно это продуманная попытка завоевать ее расположение.

Реб не разрешает ей поднимать ничего тяжелее пачки масла. Он не позволяет ей ездить на машине без сопровождения. Он ругает ее каждый раз, когда она быстро идет по лестнице. Несколько раз в день он интересуется, приняла ли она витамины, выпила ли дневную норму молока и как она себя чувствует. А сегодня утром разволновался из-за того, что она заперла изнутри дверь в ванную.

– А если бы что-то случилось? Если бы ты поскользнулась и упала?

И его совсем не позабавил легкомысленный ответ:

– Ничего страшного. Вода привела бы меня в чувство.

Как бы там ни было, Аманда-Джейн считала большой удачей иметь такого заботливого мужа. А его преувеличенное беспокойство она воспринимала с юмором…

– Это платье просто сногсшибательно! – восхищенно заметил Реб. – Но тебе не кажется, что в последнее время тебя слишком много, чтобы втискиваться в него?

Подражая Саванне, она закатила глаза и снова переключила свое внимание на платье цвета слоновой кости.

– Я собиралась предложить надеть это платье твоей кузине на школьную вечеринку. Оно такое обтягивающее. Саванна с ее фигурой произведет ошеломляющий эффект. Она не обидится, если я предложу ей этот наряд? Как ты считаешь, Реб?

– Да что ты! – сказал он, подойдя сзади и сомкнув руки на ее животе. – Разве пятнадцатилетняя девушка может обидеться, если ей предлагают надеть дорогое выходное платье?

– Но ты не считаешь, что это слишком шикарно для девочки ее возраста?

– Разумеется! Однако оно как нельзя лучше подходит для школьных танцев.

На лице Реба отразилось такое наивное недоумение, что Аманде-Джейн оставалось только повернуться и поцеловать его.

– Поверь мне, – сказала она, – я прекрасно знаю, о чем думают пятнадцатилетние девочки. Я ведь когда-то была одной из них.

– Да, – сказал Реб, сжимая ее в объятиях. – Ты гуляла с богатыми мальчиками, ездила на шикарных машинах и сводила нас, бедных ребят, с ума. Ведь мы знали, что у нас не было никаких шансов.

– Что ж, сейчас у тебя есть шанс, – ухмыльнулась Эй Джей. – Насколько я знаю, поблизости нет ни богатых мальчиков, ни шикарных машин.

– Да, это правда. Но, насколько я знаю, поблизости есть «мерседес», в котором нужно освежить смазку до того, как мы закроемся. – Лицо Реба недовольно скривилось, – Прости, дорогая. Да, Дэбби позвонили из детского сада и сказали, что ее дочь Аланна заболела.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Там эпидемия ветрянки. Дэбби и Ганна приехали сегодня на одной машине, и я отпустил их домой пораньше. Так что мне придется по локоть перепачкаться маслом и в последующие несколько часов самостоятельно нести тяжкое бремя руководства.

– Ах, бедняжка! – Аманда-Джейн передразнила его обреченный тон. – Ты ведь терпеть не можешь, когда тебе приходится вымазываться маслом с ног до головы!

– Шалунья, – пробормотал он, приподнимая ее подбородок.

Как всегда, поцелуя Аманды-Джейн было достаточно, чтобы он забыл о времени и об ответственности.

– Было бы замечательно, если бы ты научил Киллера заливать бензин в автомобили! Тогда он смог бы вести бизнес, пока вы тут нежничаете.

Резкий выпад Саванны заставил их быстро отойти друг от друга.

– Как ты оказалась дома? – спросил Реб, – Я думал, у тебя тренировка по волейболу.

– Ее отменили. Так, куда все подевались? На первом этаже ни души, как будто нейтронную бомбу взорвали. Можно спокойно зайти, обчистить кассу, угнать машину.

– И не рассчитывай, малышка! – улыбаясь, сказал Реб. – Старина Киллер всегда начеку. Так что переодевайся и спускайся вниз. Мне понадобится твоя помощь на бензоколонке.

Заметив мрачный взгляд, которым окинула его Саванна, он добавил:

– Малыш, я не шучу. Ты действительно нужна мне. Меня там ждет «мерседес», а Дэбби и Ганна уехали домой. У них заболела Аланна.

– Замечательно! Прощай, мечта о вечернем отдыхе. – Обида на лице Саванны моментально превратилась в восхищенное любопытство, когда ее взгляд наткнулся на лежавшее на кровати платье. – Вот это да! – воскликнула она, бросившись к нему. – Оно великолепно!

– Ты правда так считаешь? – спросила Аманда-Джейн.

– Да, черт возьми!

Реб улыбнулся, увидев истинное удовольствие на лице жены. Но быстрый взгляд, который она бросила в его сторону, ясно говорил, что ему лучше удалиться. Содержание дальнейшей беседы его не касается.

– Хорошо, я исчезаю, – добродушно сказал он. – Но запомни, Саванна, у тебя мало времени, чтобы примерить его.

– Что примерить? – Девушка застыла в недоумении.

– Примерить вот это, – сказала Аманда-Джейн, с улыбкой протягивая ей платье. – Если оно подойдет и понравится тебе, ты сможешь надеть его на танцы.

Трудно сказать, чего было больше в глазах девушки, радости или недоверия, когда она взглянула на Аманду-Джейн.

– Ты что, серьезно? Ты хочешь сказать, что разрешишь мне надеть это?

– Конечно, Саванна! Я не шучу, – рассмеялась Аманда-Джейн. – Более того, я думаю, что ты будешь выглядеть в нем просто бесподобно.

– Побыстрее! – с притворной резкостью сказал Реб. Никто не обратил на него внимания, и он, пожав плечами, вышел из комнаты. Радостный женский щебет звучал у него в ушах, пока он спускался по лестнице.

Через двадцать минут Реб почувствовал, что начинает выходить из себя. Тесная дружба между его женой и кузиной больше не казалась блестящей идеей.

– Саванна! – в третий раз крикнул он, не вылезая из—под «мерседеса», – Будь добра, спустись вниз, в конце концов! У нас посетитель!

– Не волнуйся, Реб. Я займусь этим, – послышался голос Аманды-Джейн. – Саванне надо уйти ненадолго. Я помогу тебе.

Реб тут же вылез из—под машины.

– Эй Джей! – окликнул он ее. – Лучше я все сделаю сам.

– Не волнуйся, Реб. Я провела тут уже достаточно времени, чтобы понять, как работает насос на заправке. Кроме того, я пару раз заправляла свою собственную машину в Сиднее. Там самообслуживание на большинстве автозаправочных станций. Полнейший идиотизм!

Поморщив свой очаровательный носик, она направилась к подъехавшей машине. Насколько было известно Ребу, она принадлежала Сирилу Фергюсону, страшно нетерпеливому старикашке. Так что шоу обещало быть интересным. Реб прижался к стене так, чтобы водитель не мог его видеть, и замер в ожидании.

Аманда-Джейн знала, что Реб затаился и приготовился в случае чего прийти на помощь. Эта мысль только усилила желание не упасть в грязь лицом. Она взглянула на недовольное лицо водителя и расплылась в улыбке.

– Добрый вечер, сэр! Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Для начала неплохо бы ускорить обслуживание. Где Реб и его сменщик?

– Сегодня его сменщик я, сэр! – Аманда-Джейн улыбнулась еще шире. – Ганна уехал, а Реб меняет масло в свечах зажигания.

– Где он меняет масло?!

Лицо мужчины скривилось, и Аманда-Джейн поняла, что ошиблась.

– То есть, я хочу сказать, в радиаторе, – быстро поправилась она. Похоже, снова неудачно.

– Ради Бога, девочка, прекрати молоть чепуху и просто наполни бак! И будь добра, залей мне нормальный бензин! – закричал он, высунувшись из окна, когда Аманда-Джейн направилась к ближайшему насосу. – А то недавно какой-то идиот заправил мою машину этой очищенной огненной водой. Может, она и не загрязняет окружающую среду, но моя машина ехала так, как будто у нее был коклюш.

Аманда-Джейн была благодарна ему за предупреждение. Она чуть не совершила ту же ошибку, В ответ на грубость она улыбнулась и быстро скорректировала направление, в котором уже потянулась ее рука. Со стороны водителя бензобака не было, и Аманде-Джейн пришлось обходить машину вокруг, тянуть за собой шланг. Второе крыло тоже оказалось гладким. Аманда-Джейн пришла в полнейшее замешательство. Где же этот чертов бензобак? Она еще раз со всех сторон обошла машину, посмотрела даже на колеса. Ничего!

– Черт возьми! – пробормотала она. – И как же эту штуку заправлять?

Тут она заметила Реба, которого явно веселило ее суетливое поведение. Он ждал развязки.

«Нахал!» – подумала она. Оставалось только попытаться в непринужденной беседе вытянуть информацию из хмурого водителя. Если это не удастся, придется признать поражение. Вернув шланг на место, она двинулась к передней части машины.

– Что, уже все? – пробурчал водитель. – Сколько я тебе должен?

– О, пока ничего! – сказала Аманда-Джейн, плеснув воды из ведра на лобовое стекло. Не обращая внимания на гневные протесты, она заявила: – И как вы еще в аварию не попали! Тут столько грязи и пыли! Это снижает видимость.

– С видимостью все в порядке!

– У вас такая шикарная машина, – продолжила она. – Мне так нравится, когда прячут привычные детали конструкции! Я хочу сказать, что это очень удобно. Вы не считаете, что крышка бензобака у всех машин должна находиться там же, где и у вашей?

Аманда-Джейн остановилась, чтобы передохнуть. Оставалось надеяться, что у нее откроется второе дыхание, потому что первого катастрофически не хватало. Водитель выглядел смущенным. Видимо, он не понял, что от него требовался наводящий ответ вроде: «Ну и дура же ты! Я считаю, что крышка бензобака, находящаяся на крыше у пассажирского сиденья над левой дверью, – такой же идиотизм, как твоя болтовня». Аманде-Джейн ничего не оставалось, как продолжать беседу.

– Знаете, сэр, я много думала над этим. Неплохо было бы написать петицию в какой-нибудь важный отдел правительства. Пусть они примут закон, согласно которому крышки бензобаков у всех машин должны будут располагаться там же, где у вашей. Скажите мне, как бы вы составили это письмо? Как бы вы описали точное место расположения бензобака?

– Эй Джей, подойди-ка на минутку!

Наконец-то водитель услышал голос Реба и увидел его самого, стоящего у входа в мастерскую. Плечи старика буквально рухнули вниз, как будто с них только что сняли тяжелый груз.

– О, должно быть, Ребу срочно нужна моя помощь. Прошу прощения, я сейчас вернусь, – быстро проговорила Аманда-Джейн.

– Дорогая, могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросил Реб, когда она подошла к нему. Непринужденный тон не скрывал любопытства, искрившегося в его глазах. – Кажется, у тебя возникли небольшие сложности с мытьем лобового стекла.

– Не умничай! – выпалила она. – Где эта идиотская крышка бензобака?

– Там же, где и у всех «фордов» этой модели.

– Реб, немедленно прекрати!

– А я говорил тебе сегодня, что ты прекрасно выглядишь? – ехидно улыбнулся он.

– Да! – Аманда-Джейн схватила его за руку. – А теперь скажи мне, где эта чертова крышка!

– Она спрятана за отодвигающейся панелью, – сказал он, обнимая ее за плечи и направляясь к машине.

– Я не позволю тебе заправить машину этого старого хрыча, – сказала Аманда-Джейн и остановилась как вкопанная.

– А я не позволю тебе повредить себе что-нибудь, ползая по капоту. Так что ты займись бензобаком, а я беру на себя лобовое стекло и сварливого Сирила. Договорились?

Она кивнула в ответ.

– Да, чуть не забыла! – Она произнесла это так громко, что водитель, наконец, прекратил свои жалобы. – Ты тоже просто замечательно выглядишь сегодня. Впрочем, ты всегда прекрасно выглядишь, когда измазан маслом. И в постели, и на работе.

Водитель издал такой звук, как будто ему перекрыли кислород. Прежде чем машина Сирила успела вырулить на шоссе, на заправке показался «лэндкрузер».

– Я же говорил Саванне, что сегодня вечером мне просто необходима ее помощь! – сердито проворчал Реб, махнув рукой в ответ на приветствие водителя.

– Саванна хотела увидеться с Карой и поговорить с ней о платье. Я сказала, что прикрою ее. Почему бы тебе не вернуться в мастерскую? Я вполне в состоянии справиться со всем сама.

Реб не хотел разочаровывать ее, ведь она так верила в свою компетентность. Но мысль о том, что сейчас она заправит новенькое дизельное транспортное средство обычным бензином, была гораздо страшнее. Он ловко преградил ей путь.

– Иди в контору, – сказал он. – Нужно позвонить насчет последнего заказа.

– Нет, тебе же нужно закончить… – Она поморщила лоб, стараясь сосредоточиться. Попытка не удалась. – В общем, заканчивай то, что ты там делал под машиной. Я справлюсь без тебя.

Неожиданно беседа была прервана. Красный «феррари» вылетел из-за угла и, завизжав тормозами, остановился около них.

– Привет, ребята! Я тут ехал мимо и подумал: неплохо бы нанести семейный визит. – Джош улыбнулся, сверкнув зеркальными очками. – Не откажусь от вкусного домашнего ужина. Но только если вы будете очень настаивать.

Аманда-Джейн скрестила руки на груди и взглянула на брата.

– Вообще-то, Джош, у нас с Ребом мало времени. Знаешь ли, мы не можем все бросить и тебя развлекать. Так получилось, что сегодня вечером мы очень заняты.

Реб почти до крови прикусил губу, чтобы не засмеяться. Очень уж забавной оказалась попытка жены слиться с рабочим классом. Но внезапно его осенило. Появление начинающего плейбоя – просто благословение небес.

– Дорогая, успокойся и послушай меня. Я уверен, что твой брат не откажется немного поработать, чтобы заслужить ужин, – быстро заговорил Реб. – Джош, Аманда-Джейн как раз собиралась обслужить этого посетителя.

– Что?! Аманда-Джейн знает, как заправлять машину? – Джош не дал Ребу договорить. Сдвинув на лоб солнцезащитные очки, он уставился на Брауна полными недоверия глазами.

– Джош, ради Бога! – взвыла Аманда-Джейн. – За кого ты меня принимаешь? Это же элементарно! Мне просто надо спросить у водителя, какой ему требуется бензин? Затем нужно вставить наконечник шланга в бензобак, затем…

Джош быстро взглянул на стоявший поодаль «лэндкрузер», потом многозначительно подмигнул Ребу.

– Все понятно. Похоже, это действительно совсем не сложно. А что, если я займусь этим парнем?

– Нет, Джош, исключено! – запротестовала Аманда-Джейн, но было поздно.

– Отличная идея, Джош! – крикнул Реб из-за ее спины. Он быстро распахнул дверь «феррари» и буквально оторвал Джошуа от руля. – Нельзя заставлять посетителя ждать так долго. Как говорится, быстрый сервис – половина бизнеса или что-то в этом духе, – с воодушевлением заговорил он. – Эй Джей, ты можешь пока припарковать машину Джоша за домом у лестницы. Это даст тебе возможность подышать свежим воздухом.

Две минуты спустя «лэндкрузер» отъехал с полным баком. Как раз в этот момент на заправку вернулась Аманда-Джейн.

– И долго ты собираешься скрывать от нее, что на свете кроме бензина существует еще дизель и газ? – незаметно наклонившись к Ребу, спросил Джошуа.

– Я и не думал что-то скрывать. Просто не хочется огорчать ее и лишать веры в себя.

– Насколько я понимаю, ты и меня хочешь втянуть в эту игру. То есть я должен быть с ней настолько деликатным, насколько возможно.

– Именно! – сказал Реб, а затем добавил сухим официальным тоном: – Это единственный способ спасти мой бизнес. Кто-то должен помешать ей. Ведь она говорит посетителям, что я заливаю масло в радиаторы.

* * *

В тот же вечер позвонила Дэбби и сказала, что они с Ганной тоже заразились ветрянкой, поэтому им придется провести дома несколько дней. Джош, уплетавший вторую порцию салата, сразу же вызвался помочь, что привело Аманду-Джейн в недоумение. Он объяснил, что в его частной школе сейчас каникулы и он может проводить здесь столько времени, сколько нужно. Но когда Дэбби и Ганна снова вернулись в строй, Джош продолжал приезжать. И уже с друзьями.

Аманда-Джейн, конечно, была рада, что брат так комфортно чувствует себя с Ребом и с ней. Он замечательно влился в компанию, но один аспект визитов ее сильно беспокоил.

– Нам надо было поехать на этот праздник с Джошуа и Саванной, – невзначай обронила она одним воскресным вечером, положив руку мужу на плечо.

– Нет, я хотел, чтобы сегодня ты принадлежала только мне. – Реб оторвался от экрана телевизора. Он с увлечением смотрел мотогонки. – Слушай, если тебе надоело сидеть взаперти, можем прогуляться.

– Да нет, все в порядке. Я же знаю, как тебе нравится смотреть на этих сумасшедших. Они нарезают круги на огромной скорости, любят острые ощущения.

Реб знал, что она не относится к фанатам мотогонок. Но обычно она не высказывалась о них с такой злостью. Он отыскал под подушкой пульт и выключил телевизор. Повернувшись к Аманде-Джейн, он коснулся ее подбородка и спросил:

– Милая, что случилось?

– Ничего особенного. Гормоны, наверное. В эти дни все не так. – Она сделала паузу. – Мне кажется, если я еще растолстею, то просто лопну. Я похожа на огромного кита, который сел на мель.

– Перестань говорить глупости, – сказал Реб, поглаживая ее живот. – Ты ведь уже на шестом месяце.

– Я знаю. К концу срока я, наверное, буду размером с двух китов.

– Да ладно тебе, Эй Джей, – продолжал успокаивать Реб. – Пять месяцев назад я мог бы ожидать от тебя нытья и жалости к себе. Сейчас этот номер не пройдет. Может, скажешь мне, что тебя на самом деле беспокоит?

Она вздохнула, прежде чем ответить.

– По-моему, Саванна слишком серьезно воспринимает тот интерес, который проявляют к ней и Каре Джош и его друзья.

– А, понятно. Ты считаешь, что Джош видит в Саванне друга, а она испытывает к нему романтические чувства.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответила Аманда-Джейн. На самом деле Реб ничего не понял, но лучше было не рассеивать его наивных иллюзий. Ведь проблема была чисто женской. Все, что можно было сделать, – это предупредить Саванну об опасности несколькими тщательно подобранными словами. – Ты знаешь, что они идут вместе на танцы? – спросила она Реба.

– Ну и что тут страшного? Ведь с ними вместе пойдут еще как минимум шестеро ребят.

– Да, конечно. Но ты считаешь, что присутствие Джоша и его приятелей из частной школы на этих танцах – хорошая идея?

– Боишься, что Джош и его разъезжающая на спортивных машинах свита нарвутся на местных парней? Да уж, их интересы более приземленные, – на лице Реба появилась злорадная ухмылка.

– И этого тоже. Не забывай, речь идет о моем брате!

– Я знаю, – кивнул Реб. – А Саванна – моя кузина. Но поверь мне, моя репутация практически легендарна. Здешние ребята не настолько глупы, чтобы доставить Саванне или кому-то из ее друзей неприятности.

– О, разрази меня гром! – воскликнула Аманда-Джейн. – Браун, ты и вправду считаешь, что ты самый крутой?

– Именно, – не без гордости заметил он и с неожиданной легкостью опрокинул Аманду-Джейн на диван. – Хочешь поспорить с этим? Ну, давай, одолей меня!

– С легкостью! – усмехнулась она.

Неделю спустя Аманда-Джейн поняла, что слова были, видимо, подобраны недостаточно тщательно.

– Ах, вот как? Теперь мне все понятно! – воскликнула Саванна, со злостью одергивая платье. – Я достаточно хороша, чтобы мне одалживать одежду. Но недостаточно хороша для твоего драгоценного брата!

– Саванна, я имела в виду совсем не это! Ты меня неправильно поняла!

– Допустим. Но ведь ты сказала все предельно четко: «Саванна, тебе и твоей подруге лучше не слишком привязываться к Джошуа и его приятелям, не слишком сближаться с ними, потому что, как мне кажется, им нужно только одно».

– Саванна, пожалуйста, позволь мне объяснить!

– Да нечего тут объяснять! Я прекрасно знаю, что ты имела в виду! – срывающимся голосом крикнула девушка. – Ты считаешь, это единственная вещь, которая может заинтересовать парня вроде Джошуа, когда речь идет о девушке моего круга! И так считают все в этом городе!

– Саванна, немедленно прекрати! – Аманда-Джейн бросилась к ней и схватила за руку.

– Нет! Ты считаешь мерзавцем собственного брата!

– Ошибаешься, – спокойно ответила она. – Все эти ребята очень симпатичные, но у них играют гормоны. А еще они уверены, что ответственность ограничивается хорошими манерами, наличием кредитной карточки и презерватива в кармане. Саванна, я не говорю, что Джош такой. Просто большинство ребят его возраста заинтересовано в том, чтобы внести побольше имен в свою записную книжку. Им не нужны длительные отношения. При этом они выбирают самых красивых девушек. Ты же хороша собой. Я не говорю, что тебе не нужно дружить с Джошем. Просто будь осторожнее.

Увидев, что в глазах Саванны стоят слезы, Аманда-Джейн подошла ближе и обняла ее.

– Я люблю своего брата, – подчеркнула она. – Несмотря на все попытки моей мачехи вбить клин между нами. Но за это время я успела полюбить и тебя. Поэтому мне не хочется, чтобы кто-то причинил тебе боль.

Аманда-Джейн слегка приподняла подбородок девушки и взглянула ей в глаза.

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?

Саванна кивнула в ответ.

– Да уж, сестренка. Теперь все яснее ясного! – Возмущенный голос Джошуа, послышавшийся с лестницы, заставил их обернуться. – Ну а что касается всех ваших планов насчет воссоединения семьи, можете на меня особенно не рассчитывать. По мне, так идите вы все к черту!

Реб в это время поправлял петли на двери ванной комнаты. Он стал невольным свидетелем разыгравшейся сцены. Сначала откровенная беседа Аманды-Джейн с его кузиной, затем неожиданное вторжение Джоша. Когда он поспешил на помощь, то обнаружил в комнате двух остолбеневших женщин. Аманда-Джейн не проронила ни слова, слезы тихо струились по ее лицу, а глаза неотрывно смотрели вслед убегающему Джошуа. Саванна тоже плакала, но значительно громче. Ее рыдания перемежались заявлениями о том, что она умрет от стыда и никогда больше не сможет взглянуть Джошу в глаза.

– О, Боже! – пробормотал Реб, бросаясь к теряющей равновесие жене. Он успел подхватить ее, прежде чем она упала.

– Реб, мы должны догнать его! – слабым голосом произнесла она. – Надо объяснить ему, что я не хотела…

– Тише, дорогая, успокойся.

– А как же быть с танцами? – завопила Саванна. – Через час все начнется, но мой макияж испорчен!

Реб прикусил губу, не давая воли эмоциям и сдерживая рвавшиеся наружу проклятия. Прежде чем ответить, он посадил на диван всхлипывавшую Эй Джей.

– Саванна, ты же сказала, что собираешься умереть от стыда. В таком случае отсутствие макияжа на лице пойдет только на пользу. А сейчас меня беспокоит состояние Эй Джей. Нужно как можно скорее успокоить ее, а то еще, чего доброго, раньше времени начнутся роды.

– Нет, нет. Со мной все будет в порядке. – С мольбой в глазах Аманда-Джейн схватила его за руки. – Я обещаю! Пожалуйста, Реб, найди Джошуа!

– Хорошо, милая. Я поеду за ним. Но сначала я позвоню Дэбби и попрошу ее посидеть с тобой, ладно?

– Хорошо, договорились. Только найди его! Пожалуйста, сделай это ради меня.

Реб не знал, сколько времени ей понадобится, чтобы прийти в себя. Тогда она, наверное, поймет, что ради нее он поедет хоть на край света. Он достанет Джоша и любого из его друзей, лишь бы она не беспокоилась. Вздохнув, Реб направился к телефону. Не будет того тихого романтического вечера, о котором он мечтал.

– Привет, Дэб. Слушай, у нас тут небольшая семейная драма. Мне нужно уехать, поискать Джоша. Эй Джей очень огорчена, и мне не хотелось ее оставлять… Спасибо, Дэб! Я твой должник.

Глава одиннадцатая

Ребу понадобилось не больше десяти минут, чтобы догнать Джошуа. Его «феррари» стоял на обочине рядом с полицейской патрульной машиной. Реб сбавил скорость и остановил свой мотоцикл. Интересно, продолжение этого вечера будет еще хуже начала? Опасения подтвердились, как только Реб слез с мотоцикла и взглянул на полицейского, стоявшего рядом с Джошем. Кошмар его молодости – констебль Ричард Маккой.

Браун уже слышал, что Маккоя перевели обратно в Воганслэндинг, но до сегодняшнего дня Реб с ним не сталкивался. Снимая шлем, он подумал, что сегодня удача от него отвернулась.

– Все в порядке, Джош? – поинтересовался он.

– Да, Реб! Все просто великолепно! – Парень с силой ударил руками по рулю.

– Вряд ли с ним все будет в порядке, если он и впредь будет так ездить. Этому вздорному самоуверенному мальчишке просто повезло. Если окажется, что у него были предупреждения в прошлом месяце, он потеряет права.

– Действительно, редкостное везение! – пробурчал Джош себе под нос. – Если мне и дальше будет так везти, то сегодня вечером в меня ударит молния.

Реб посочувствовал парню. Оставалось надеяться, что с возрастом он поумнеет.

– Слушай, Маккой, – сказал он. – Неужели это действительно так необходимо? Джошуа абсолютно чист. Насколько мне известно, у него раньше не было никаких нарушений.

– Ни единого! – убедительно заявил Джош. – Даже штрафа за парковку в неположенном месте.

– Ну и что? У тебя, Браун, в его возрасте тоже не было нарушений, – не глядя на собеседника, сказал полицейский. – Но мы оба знаем, что после первого же предупреждения ты быстро нагнал упущенное.

Реб помедлил секунду. Он размышлял, каковы будут последствия, если сейчас он разукрасит офицера полиции, и стоит ли это делать ради минутного удовольствия. Потом он вспомнил об Аманде-Джейн и решил, что не позволит этому псу омрачить свое будущее. Хватит и тех неприятностей, которые тот сумел доставить ему в прошлом. Но когда офицер начал осматривать «феррари» со всех сторон, надеясь обвинить Джоша еще в чем-нибудь, кроме превышения скорости, Реб не сдержался.

– Констебль Маккой, не пора ли реально взглянуть на вещи? – спросил он, зная, что Джош уделяет состоянию шин гораздо больше внимания, чем Аманда-Джейн. – Вы и правда считаете, что можно отыскать какой-нибудь изъян в машине, зарегистрированной на имя Вогана? Слушай, мы оба знаем, что закон не запрещает ограничиться предупреждением. Может, забудем об этом инциденте?

– Я не доверяю предупреждениям, Браун. Уж ты—то должен помнить. – Полицейский глумливо усмехнулся. – Кроме того, меня не волнует, как зовут этого парня. Закон для всех одинаков. Я считаю, что он виноват.

– В чем виноват?

– В том, что ехал на скорости сто пятнадцать миль в час там, где действует ограничение до тридцати миль.

– Да ладно тебе, Маккой, – покачал головой Реб. – Уж помолчал бы о законах. По-моему, говорить о таких вещах не к лицу человеку с твоей репутацией. Если верить слухам, тебя понизили в должности и вернули в Воганслэндинг из-за жалобы, которую кто-то на тебя написал.

Глаза полицейского сузились.

– Не дави на меня, Браун. Если бы у меня в руках был радар, когда ты выехал из-за поворота, я бы и тебе сейчас же влепил штраф.

– Значит, сегодня вечером везет мне, а не тебе. Согласен? – Реб улыбнулся.

Глаза офицера налились кровью. Он с ненавистью вырвал из книжки квитанцию и швырнул ее вместе с правами на колени Джошуа.

– Сегодня вечером везет вам обоим, – добавил полицейский, медленно запихивая ручку в нагрудный карман. – Но я прекрасно видел, как ты выехал из-за этого поворота, Браун. Может, ты и достиг каких-то там ничтожных успехов на мотогонках, но запомни: ты больше не на трассе, теперь ты вернулся на мою территорию.

– Обязательно учту, – бархатным голосом произнес Реб. – Да, кстати, я хотел поблагодарить тебя. Ты приложил столько усилий, чтобы я покинул этот город. Если бы не ты, я никогда бы не додумался принять участие в мотогонках. Поверь, этих ничтожных успехов было достаточно, чтобы изменить мою жизнь к лучшему.

Полицейский развернулся на каблуках и быстро зашагал к своей машине. Реб с любопытством смотрел ему вслед. Он ждал, что Маккой сейчас выставит ногу и вышибет подножку его мотоцикла, как он уже сделал однажды. Но на сей раз он спокойно прошел мимо.

– Похоже, вас с ним связывают давние и теплые отношения, – предположил Джошуа.

Реб обернулся и взглянул на него.

– Да уж. И когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Но сейчас у нас есть более важная тема для разговора. – Сказав это, Реб обошел машину и сел на пассажирское сиденье. Тяжело вздохнув, он спросил: – И что же именно ты услышал, Джош?

– Больше, чем мне хотелось бы.

– А я слышал все. Джошуа стал белее мела.

– Великолепно! Значит, теперь ты считаешь, что я езжу в гараж с одной—единственной целью: затащить в постель Саванну. И сейчас ты врежешь мне по зубам. Это будет для меня прекрасным уроком, – сказал Джош, поворачиваясь к Ребу лицом. – Ну, давай! Начинай! Моя собственная сестра считает, что я подлец, что уж говорить о тебе.

– Успокойся, Джош. Я здесь не для того, чтобы преподать тебе урок. – Взглянув на лицо парня, Реб с трудом сдержал улыбку. – Но тем не менее возьми на заметку: если бы я приехал за этим, поверь, хватило бы и одного удара. Кроме того, твоя сестра не считает тебя подлецом. Она любит тебя. У нее сердце разрывается из-за случившегося.

– Я слышал все, что она сказала.

– Да, но ты не проанализировал ситуацию.

– Какую еще ситуацию?

– Ну, для начала не забывай, в каком состоянии сейчас находится Эй Джей.

Реб тяжело вздохнул. Судя по выражению лица Джошуа, попытка объяснить ситуацию была далека от удачной. Реб тщетно похлопал себя по карманам в поисках сигарет.

– Джош, у тебя закурить не найдется?

– Эй Джей не в восторге от курящих.

– Я знаю, – сказал Реб, снова обшаривая карманы уже в поисках жвачки. Когда он открыл пепельницу на приборной панели, чтобы выбросить обертку от нее, то обнаружил там кучу перепачканных губной помадой окурков.

– Насколько мне известно, данную марку сигарет предпочитает Саванна, – констатировал Реб. Затем он метнул быстрый взгляд в сторону Джоша. – Надеюсь, ты не поощряешь эту отвратительную привычку.

– И ты туда же! Ну почему все считают, что я пытаюсь подорвать здоровье Саванны и ее моральные принципы? Она мне нравится, она отличная девчонка, но…

– Хорошо-хорошо. Думаю, я все понял.

– Нет, я в этом не уверен! – заявил Джош. – Признаюсь, я не святой. Но хоть Аманда-Джейн и думает иначе, я живу не только для того, чтобы затаскивать в постель каждую девушку, которая мне попадается на пути! Никому и в голову не пришло, что я могу не только из-за Саванны приезжать в гараж.

– Мне приходило это в голову, Джош.

– Да, разумеется, – спокойно заметил парень. Но его лицо выражало полное недоверие.

– Слушай, я на собственном опыте знаю, что доверяться малознакомому человеку нежелательно. Но по крайней мере выслушай меня.

Молодой человек подумал минуту, прежде чем сказать:

– Ладно.

То, что парень был готов его выслушать, решало только половину задачи, стоявшей перед Ребом. Он понятия не имел, что говорить дальше. В конце концов, он решил просто действовать наобум.

– Для начала ты должен понять: нелегко стать настоящим членом семьи, если у тебя ее никогда не было. Или стать родителями, когда у тебя не было никого, кто мог бы стать примером для подражания.

– Ты сейчас говоришь об Аманде-Джейн?

– Я сейчас говорю обо всех нас. Но начнем с нее, потому что именно в ней причина всего произошедшего.

Ребу понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в некий порядок. Ему не терпелось закончить этот разговор и вернуться назад, убедиться, что с Амандой-Джейн ничего не случилось.

– Для начала, – сказал он наконец, – ты и Эй Джей выросли, имея массу преимуществ. Но ваша семья была в некоторой степени такой же неблагополучной, как и наша с Саванной. Тебе ведь не нужно объяснять, о чем я. Если взглянуть поверхностно, жизнь Воганов покажется идеальной. Но стоит смахнуть с этой поверхности ту пыль, которую обычно пускают в глаза, и мы оба увидим, что получится. Правда, Джош?

Бросив взгляд на мрачное лицо подростка, Реб почувствовал себя неуютно. Чтобы не терять времени зря, он сам ответил на свой вопрос:

– Твой старик потратил больше времени на строительство семейного бизнеса, чем на строительство самой семьи. По-моему, дети были для него просто ходячими рекламными щитами, демонстрирующими благополучие Воганов. Твоя мачеха в целом соглашалась с этим, но ей не нравилась Эй Джей. Она использовала любую возможность, чтобы осложнить жизнь падчерицы. Тебе она, напротив, во всем потакала. Она готова была дать тебе любую вещь, какую ты только пожелаешь. Одна беда: любовь и сочувствие – не вещи.

– Мне удалось пережить это. И я никогда не просил, чтобы меня жалели.

– Так же, как и Эй Джей, и Саванна, и я. Каждому из нас удалось пережить свое. Каждый из нас думал, что он независим, может обойтись без чьей-либо помощи. Так продолжалось до тех пор, пока не случилось что-то, из-за чего мир каждого из нас стал меняться.

– Верно, вы с Амандой-Джейн поженились.

Реб был благодарен парню уже за то, что тот его слушал и пытался понять.

– Наш брак стал потрясением для Аманды-Джейн и началом нового витка жизни не только для нее, но и для нас с Саванной. Ты пришел на свадьбу, но потом снова исчез. А мы все ломали голову над тем, как же быть, и лезли из кожи вон, чтобы подстроиться под новую ситуацию в семье, – Реб постарался улыбкой смягчить сказанное. – Ну а потом материнские инстинкты стали брать верх. Каким-то образом Эй Джей удалось адаптироваться. Я не говорю, что это было легко для нее и для нас, но в последнее время все вроде бы стало налаживаться. Саванна больше не такая грубая и упрямая. Она больше не ускользает неизвестно куда по ночам. У нее даже оценки в школе стали лучше. А что касается меня… – Реб сделал паузу, – я теперь стараюсь сосредоточиться на моем будущем и поменьше думать о прошлом.

Браун положил руку на спинку кресла и посмотрел Джошуа в глаза.

– А теперь, Джош, давай поговорим о тебе. После свадьбы от тебя не было вестей, кроме пары телефонных звонков. Но в один прекрасный день тебе нечем было заняться, и ты из любопытства решил завернуть в гараж. У тебя как раз были каникулы, твоя мамаша болталась по Европе. Ты решил как-нибудь развлечься. Неплохо бы взглянуть, как сестренка пытается существовать на обочине жизни. Идея показалась тебе забавной. Ничего, что я развиваю эту мысль за тебя?

– Да нет, можешь продолжать. – Джош смущенно пожал плечами.

– Хорошо. И вот ты приехал в гараж и обнаружил, что твоя некогда чопорная и жеманная сестра заливает в машины бензин. Мало того, тебя тоже удалось втянуть во все это. Ты всегда интересовался машинами, поэтому тебе не пришлось скучать. И ты подумал: «А почему бы и нет? Всего одни день». Удивительно, но тебе это начало нравиться. И ты предложил помощь и на следующий день. И продолжал возвращаться. А потом появилась Саванна и ее друзья. Они видели в тебе просто младшего брата Эй Джей, а совсем не заносчивого Джошуа Вогана. Потом каникулы закончились, и ты опять вернулся в свою частную школу. Казалось бы, ты должен быть счастлив, но черта с два! Тебе не хватало нашего дивана, наших шуточек, наших совместных ужинов. И ты стал приезжать в Воганслэндинг каждые выходные. И это вместо того, чтобы бездельничать возле бассейна олимпийских размеров во дворе твоего шикарного особняка. Но ты приезжал к нам. Ведь впервые за восемнадцать лет ты почувствовал, что у тебя появилась семья, которая заботится о тебе.

Джош провел рукой по волосам и внес легкий беспорядок в свою безупречную стрижку.

– В семье, которая заботится о тебе, не говорят такие вещи, которые сказала Аманда-Джейн.

– Все делают ошибки, приятель. Все дело в том, что Аманда-Джейн знает цену этим только что укрепившимся семейным узам и отчаянно пытается сохранить их. Но она боится, что чувства Саванны к тебе выйдут из-под контроля. Тогда все может пойти прахом. Эти опасения да еще обострившиеся материнские инстинкты повлияли на нее. Она бросилась на помощь, в надежде предотвратить крушение всего, что с таким трудом нам досталось. – Реб сделал паузу, чтобы придать вес своим следующим словам. – Она любит тебя, Джош. Но она полюбила и Саванну. Она не хочет зла никому из вас. Просто сейчас получилось так, что из вас двоих Саванна более беззащитная. Ей всего пятнадцать! Ее нельзя обманывать!

– Я же не одержимый желанием идиот! Думаешь, мне охота садиться в тюрьму за совращение несовершеннолетней?

– Ладно, я все понял, – сказал Реб. – Саванна нравится тебе, но твои чувства чисто платонические.

– Именно! И я был бы очень благодарен тебе, если бы ты объяснил все своей жене и своей кузине.

– Моей жене нужно услышать это от тебя. И что гораздо важнее, ей нужно знать, что ты любишь ее ничуть не меньше, чем она тебя.

Джош не выдержал настойчивого взгляда и опустил голову.

– Мне нужно немного времени, чтобы успокоиться, – нерешительно сказал он.

– Нет, Эй Джей – единственная, кому нужен сейчас покой. Ведь она беременна, Джош! И я не позволю ее волновать. Так что заводи машину и поезжай за мной в гараж.

Реб постарался сказать это тоном, не терпящим возражений. Джош подумал, а затем кивнул.

– Что ж, я поеду.

Гора свалилась у Реба с плеч. Он хлопнул парня по плечу, выражая таким образом благодарность, и направился к мотоциклу.

– Эй, Реб! – Джош окликнул его. – Спасибо тебе за все. Я правда очень доволен, что моя сестра наконец-то нашла кого-то, кто искренне любит ее.

Слова молодого человека порадовали Реба. А еще он понял, как сильно дорожит Эй Джей. Просто ума оказалось слишком мало, чтобы осознать это раньше. Реб задумался, а затем буквально подпрыгнул от неожиданности, когда раздался оглушительный гудок.

– Эй, Реб! Ты хочешь, чтобы я ехал за тобой? – крикнул Джош. – Так чего же ты ждешь?

Действительно, а чего он, собственно, ждет? Наверное, того момента, когда самый дорогой в его жизни человек скажет ему самые важные слова.

Аманда-Джейн потеряла всякую надежду узнать, что же произошло между Ребом и ее братом. Оставалось только радоваться, что Джош тогда все-таки вернулся и дал ей возможность исправить ошибку, которую она совершила. Когда она начинала допытываться у Реба, что же он сказал Джошу, Браун просто пожимал плечами. Ее брат был столь же немногословен. Но это было, скорее всего, связано с тем, что он поверил в выдуманную Дэбби историю. Будто бы Саванна пригласила его на танцы только для того, чтобы заставить другого парня ревновать.

Аманда-Джейн улыбнулась, вспомнив о Дэбби. Оказалось, что грубые манеры скрывают весьма деликатную натуру. Исчезла пропасть непонимания и враждебности, существовавшая между двумя женщинами, Дэбби охотно поделилась с Амандой-Джейн опытом материнства.

Последние события позволили Аманде-Джейн окончательно наладить отношения с братом, Саванной и Дэбби. Но женщину беспокоила нервозность мужа. Однажды днем они с Ребом уже собирались закрывать гараж на обед, как вдруг туда вошел хорошо одетый мужчина средних лет.

– Джек! – воскликнул Реб. При этом по его лицу скользнула загадочная тень. – Какого черта ты здесь делаешь?

– И тебе привет, дружище! – Мужчина рассмеялся.

Напряжение Реба было особенно заметно, когда он медленно ответил на рукопожатие, при этом вскользь взглянув на Аманду-Джейн. Он определенно чувствовал себя неуютно, и молодая женщина не могла понять, почему. Но инстинкт подсказывал ей, что приехавший человек не менеджер по продажам. Их здесь ходят толпы, каждый день кто-нибудь предлагает запчасти или системы сигнализации. Однако никто из них не носит настоящий «Ролекс». Отметив это, Аманда-Джейн тоже слегка занервничала. На адресованную ей улыбку она ответила вежливо и сдержанно. Ситуация не прояснилась, даже когда Реб представил их друг другу.

– Джек, это Аманда-Джейн. А это Джек Эджмен. Джек, расскажи, что ты тут делаешь, – быстро сказал Реб, не давая им обменяться даже парой слов.

– Я возвращаюсь из Квинсленда. Проверял, как там. На обратном пути решил заехать к тебе, обсудить дела.

– А, хорошо. Все ушли на обед, нам никто не помешает. Проходи в контору. – Реб помедлил немного и обернулся к Аманде-Джейн: – Прости, милая. Нам нужно поговорить. Скажи Саванне, что собаку я покормлю сам.

Его голос звучал так, как будто он сказал: «Все, свободна!» На это стоило бы ответить: «Тебе надо, ты и иди к Саванне». Но Аманда-Джейн прикусила язык и, выжав из себя улыбку, кивнула Джеку. Гость с непристойным любопытством наблюдал за всем происходящим.

– Было приятно познакомиться, мистер Эджмен.

Реб притворился, что не заметил гневного взгляда жены, и переключил свое внимание на мужчину. Аманда-Джейн неторопливо вышла из мастерской. Что-то тут нечисто! Определенно что-то происходит, а Реб не доверяет ей настолько, чтобы поделиться своими проблемами. Что ж, придется докопаться до правды.

– Я не могу поверить! – сказал Джек двадцать минут спустя. – Почему ты так внезапно охладел, Реб? Ведь ты сам убеждал меня вложить деньги в эту затею всего несколько месяцев назад!

Реб мог бы поправить его и сказать, что все было ровно семь месяцев назад, девятнадцатого октября. Именно тогда он пытался убедить Джека вложить деньги в развитие рынка продаж мотоциклов в Южной Австралии. Они тогда встретились в баре, чтобы обсудить проект. Там-то Реб и столкнулся с Эй Джей. Теперь уже не имело смысла вдаваться в подробности, ведь планы Реба изменились после того, как изменилась вся его жизнь.

– Я знаю, Джек, – сказал он извиняющимся тоном. – Кроме того, я до сих пор считаю, что это прекрасная возможность вложить средства. Но сейчас мне не до того. Малыш через пару месяцев появится на свет. Честно говоря, дела у меня сейчас идут неплохо. Я не готов рисковать тем, что есть у меня сейчас.

– Реб, послушай. Я понимаю, что ты лично не хочешь сейчас ввязываться в проект. Обстоятельства не слишком подходящие. Но я готов взять все на себя.

– Очень ценю это, приятель. Но мне будет не по себе, если я сейчас пущусь в свободное плавание. Может, немного позже…

– Хорошо—хорошо. – Джек Эджмен тяжело вздохнул. – Но я все равно хочу попытаться. Не мог бы ты оказать мне услугу? Было бы неплохо, если бы ты приехал в Сидней и сопроводил меня на встречу с другими инвесторами. Если со сделкой что-то нечисто, тебе легче будет заметить это.

Реб был рад сделать хоть что-нибудь для своего друга, дабы тот не подумал, что он совсем от него отвернулся.

– Когда состоится встреча?

– Чем раньше, тем лучше. Все зависит от тебя. Когда тебе удобно?

– Я в четверг буду в Сиднее. Аманде-Джейн нужно на обследование к врачу. Есть шанс, что тебе удастся уладить все так быстро?

– Не беспокойся. Эти ребята умирают от желания вложить куда—нибудь свой капитал. – Джек скорчил гримасу. – По крайней мере так было, когда они считали, что ты тоже войдешь в долю.

Тем же вечером Аманда-Джейн заявила, что Саванна будет сопровождать их во время поездки в Сидней. Реб едва успел предупредить жену о деловой встрече и как раз собирался предложить ей встретиться с какой—нибудь подругой и погулять с ней до обследования.

Но речь опять зашла о Саванне.

– Я пригласила твою кузину поехать с нами. Это же просто замечательно! – улыбнулась Аманда-Джейн. – Тебе ведь не нравится, когда я езжу на машине одна. Ты можешь быть спокоен: мы с Саванной пройдемся по магазинам, пока ты будешь занят.

Похоже, Аманда-Джейн была в восторге от собственной идеи. Реба все это не очень вдохновляло. Когда Джек ушел, он решил рассказать Эй Джей всю правду о себе. Долгая поездка на юг была прекрасной возможностью поговорить начистоту. Ограниченное пространство автомобиля просто не дало бы ей возможности сбежать раньше, чем он сможет все объяснить. Ведь он был не совсем честен с ней. Но присутствие Саванны разрушит его планы.

Дальше – хуже. Утром Аманда-Джейн настояла на том, чтобы все поехали на ее машине.

Молодой женщине показалось, что поездка в Сидней еще никогда не была такой долгой. Наконец Реб припарковался неподалеку от огромного демонстрационного зала, в витринах которого сияли новенькие мотоциклы. Ей, конечно, было очень интересно послушать, где Реб работал двенадцать лет назад, когда приехал в Сидней. Но только не сейчас!

– Давай же, поторапливайся!

– К чему такая спешка? – спросил Реб, с удивлением глядя на нее. – Боишься, что магазины распродадут все товары?

Второпях поцеловав Реба на прощание, Аманда-Джейн нажала на стартовую педаль. Она лихорадочно пыталась сопоставить в уме объем всего, что ей предстояло сделать, и то количество времени, которое ей на это отводилось.

– Ты точно уверен, что твоя встреча закончится не позже двух? – нетерпеливо поинтересовалась она.

– Конечно, Эй Джей. Тебе не о чем беспокоиться. Я обещаю, мы будем в клинике доктора Гирмана ровно в половине пятого.

Аманда-Джейн не стала спорить и объяснять, что ее беспокоит совсем не это. Обследование она и так уже перенесла на следующую неделю. Оставалось только улыбнуться и кивнуть в ответ на его пожелание приятно провести время. После она отжала педаль газа и ринулась вперед. Если повезет – к счастливому будущему, о котором она всегда мечтала.

– Можно задать тебе нескромный вопрос, Эй Джей? – минут пятнадцать спустя сказала находившаяся рядом Саванна. В этот момент Аманда-Джейн со свистом неслась по встречной полосе, обгоняя ползущий с черепашьей скоростью грузовик. – Ты только что проскочила уже второй торговый центр. Не могла бы ты сказать, за какими именно покупками ты так торопишься?

– О, я не собираюсь делать покупки, Саванна! – Аманда-Джейн лукаво взглянула на свою спутницу.

Реб уже порядком устал от занудной болтовни мужчины, пытающегося убедить его изменить свою позицию. Отказ от инвестиций в продвижение на рынок мотоцикла, смоделированного и произведенного в Австралии, был делом решенным. Не зная, чем занять себя, Реб взглянул в окно. К демонстрационному залу подъехало такси, из которого высадились Аманда-Джейн и взволнованная Саванна. Страх пронзил его сердце. Он пулей вылетел из кресла и бросился к выходу. С невероятной скоростью сбежал вниз по лестнице, так что они с Амандой-Джейн оказались у дверей одновременно. Реб схватил ее за плечи и внимательно осмотрел с ног до головы.

– Слава Богу, с тобой все в порядке! С тобой ведь все в порядке? – его захлестнула новая волна беспокойства.

– Разумеется, Реб! Послушай…

Его сердце бешено колотилось, голос дрожал.

– А ты, Саванна? Как ты? Раздался нервный смешок.

– Мне кажется, я в шоке! – разводя руками, ответила девушка.

– Все ясно. А теперь расскажите, что случилось.

– Я не уверена, что ты будешь рад это услышать, – скептически заметила Саванна. – Лично я умываю руки. Ну, я пошла.

– Нет, так просто ты не уйдешь, – твердо сказал Реб, преграждая ей дорогу. – Я хочу знать, как произошла авария.

Женщина, которую он сжимал в объятиях, попыталась освободиться.

– О, Реб! Никакой аварии не было.

– Что значит – не было? – Реб в недоумении уставился на нее. – А где же тогда машина? Почему вы приехали на такси?

– Потому что… – бодро начала Аманда-Джейн.

– Все! Считайте, что меня здесь вообще не было! Я исчезаю! – Саванна поспешила подкрепить слова действиями.

– Потому что… – Голос Аманды-Джейн не был больше уверенным. – Я продала машину.

– Что ты сделала?

Даже когда она повторила свой ответ и зачем-то полезла в сумочку, ее слова все никак не укладывались у Реба в голове.

– Но зачем? Эй Джей, ты же так любишь эту машину!

Улыбаясь, она протянула ему сверток.

– Не так сильно, как я люблю тебя.

Сердце Реба растаяло. Нахлынувшие чувства затуманили его взор, комок подступил к горлу. Он не мог ничего сказать, только неотрывно смотрел на женщину, стоящую перед ним. Ее карие глаза искрились и сияли только для него. Единственное, чего хотелось Ребу в этот момент, чтобы Джек поскорее провалился сквозь землю. Нельзя же быть таким надоедливым.

– Все в порядке, мистер Эджмен, – сказала Аманда-Джейн, выглядывая из-за плеча Реба. – Скоро вы сможете продолжить. Я не знаю точно, сколько тебе нужно денег, чтобы принять участие в проекте Джека, – прошептала она, – Того, что находится здесь, – она указала на сверток, о котором Реб совсем забыл. – для начала должно хватить. Мы придумаем что-нибудь и раздобудем остальное потом. А теперь поторопись, – сказала она, слегка толкая его в бок. – Тебе нужно скорее вернуться к ним.

– Ты продала машину? Думала, что мне нужны деньги?

– Я… э… подслушала, что ты говорил Джеку прошлым вечером. – Она покраснела. – Ты счел вашу идею прекрасной возможностью выгодно вложить средства, но не решился взять на себя обязательства прямо сейчас из-за меня и ребенка.

– Аманда-Джейн, я…

– Ш-ш-ш! – Она прижала палец к его губам, – Я не хочу, чтобы ты упустил такую прекрасную возможность. А машина никогда не имела такого значения в моей жизни, как ты, Браун, – произнесла она ласковым голосом. – Ведь это глупо – упускать сказочный шанс в бизнесе и позволять мне ездить на совершенно непрактичном авто. Так что возвращайся на переговоры и скажи инвесторам, что ты в деле.

– Эй Джей, ты действительно в этом уверена?

– Конечно! если дело стоящее…

– Да я не об этом! Я хочу знать, ты действительно любишь меня?

Блеск в ее глазах смягчился до нежного сияния. Она кивнула.

– Я люблю тебя настолько сильно, Браун, что этого не выразить словами.

Ребу показалось, что его сердце достигло размеров земного шара. Он схватил Аманду-Джейн и притянул к себе.

– Милая моя, я умирал от желания услышать эти слова. Но ты не смогла бы доказать мне свою любовь лучше, чем сегодня.

Хотя Аманде-Джейн страшно хотелось немедленно услышать словесное подтверждение его собственных чувств к ней, сердце подсказывало ей набраться терпения.

– Джек, – сказал Реб, не оборачиваясь и неотрывно глядя в глаза Аманде-Джейн. – Моя жена считает, что эта сделка слишком хороша. Так что вернись к инвесторам и скажи им, что я в деле.

– Отлично! Но ты можешь сказать им об этом сам.

– Прости, Джек. Сейчас мне нужно сказать несколько слов моей жене. – Наклонившись, он поцеловал ее. – Например, то, что она сводит меня с ума. То, что я люблю ее больше жизни. И то, что я счастлив стать отцом нашего ребенка.

– Ты действительно любишь меня? – взволнованным голосом спросила Аманда-Джейн. Ее глаза наполнились слезами. – Правда?

– Чистая правда.

Она бросилась мужу на шею и прижалась к нему, осыпая поцелуями.

– О, Реб! Ты мне так нужен, я тоже люблю тебя!

Недоверие сменилось безудержной радостью, когда Реб услышал все эти слова. Он прижал Аманду-Джейн к себе так крепко, как только мог. Никто и никогда не признавался ему в любви. Никто, кроме этой прекрасной, обворожительной женщины. Она не только исполнила все его мечты, но и дала надежду на будущее. Сама Аманда-Джейн Воган любит его! Ему каким-то чудом удалось покорить сердце принцессы. Какой бы бредовой ни казалась эта мысль, сердце уже поверило в нее. И в душе Реб был уверен, что Аманда-Джейн простит ему обман. Ведь ему пришлось скрыть от нее свое истинное финансовое положение.

Глава двенадцатая

Аманда-Джейн стояла и смотрела на огромное здание в индустриальном стиле. Она пыталась осознать то, что только что услышала. Известный хулиган и дебошир Браун оказался не обычным механиком. И его финансовый лимит не был исчерпан, когда перед свадьбой он оплатил все ее счета. В прошлом Реб был профессиональным мотогонщиком и заработал на этом приличные деньги. Их оказалось достаточно, чтобы принять участие в проекте Джека Эджмена, бывшего спонсора Реба. Джек открыл сеть агентств по продаже мотоциклов. Со временем прибыли росли, бизнес развивался, и сеть агентств Джека вышла на второе место по продажам в пределах страны. Инвестиции, о которых сегодня шла речь, должны были вывести ее на первое место…

Аманда-Джейн ощущала на себе беспокойный взгляд Реба. Он стоял поодаль, облокотившись на капот «ягуара», принадлежавшего Джеку. Эй Джей не знала, чего же ей больше хочется в этот момент: плакать, смеяться или врезать у как следует.

Конечно, дом, который ей показали, не дотягивал до уровня особняков Воганов, но он располагался в престижном районе. Здесь, в северо-западных пригородах Сиднея, прятались от людских глаз писатели и художники.

– Это все действительно принадлежит тебе? – спросила она, указывая рукой на тщательно подстриженную лужайку. По словам Реба, она занимала «ровно четыре акра», на которых находился дом и кирпичная постройка внушительных размеров. – А это для кого?

– Когда я строился, то собирался сделать здесь гараж, в котором я мог бы возиться со своими мотоциклами. Но люди, в последнее время снимавшие этот дом, устроили в нем что-то вроде игровой комнаты для детей.

Аманда-Джейн смерила его негодующим взглядом.

– Все это время я буквально изводила себя, думая, что добавляю тебе забот. Содержание гаража требовало немалых затрат. Я и на работу-о пыталась устроиться только из-за этого. Ты вел себя так, как будто понравившееся Саванне платье было тебе не по карману.

– Дело в том, что у меня вызвало сомнение само платье, а вовсе не его цена, – произнес искренне Реб. – Поверь мне, я не собирался намеренно вводить тебя в заблуждение. Кстати, кольцо настоящее.

– Кольцо-то, может, и настоящее. А как насчет всего остального?

Реб знал, что она имеет полное право презирать его. Но с ее лица исчезло негодование, когда она шла ему навстречу. Затем остановилась.

– Но ведь никто и словом ни о чем не обмолвился. Значит, Саванна и все остальные обитатели гаража были в сговоре.

– Да нет же! Просто об этом не заходила речь.

– Допустим. А та фотография на стене в спальне? Это ты на ней?

Реб кивнул.

– Она была сделана на чемпионате в Филипп-Айленде. Это был первый год, когда я участвовал в гонках. Фотография памятна для меня, потому что это была моя единственная большая гонка в Австралии. Больше я не участвовал в Гран-при. Во время второго сезона я сошел с дистанции. Умер мой дядя, и мне пришлось взять на себя заботу о Саванне. Так все и закончилось. – Он пожал плечами. – Я переехал в Воганслэндинг и начал жизнь заново.

– Ты скучаешь по гонкам?

– Я скучал. Но только до тех пор, пока в моей жизни не появилась ты, – честно признался Реб. – Сейчас я ни за что не буду заниматься чем-то, что заставит меня уехать от тебя и ребенка.

– Хорошо, – произнесла Аманда-Джейн, – потому что меня пугает даже мысль об этом. Я не позволю тебе подвергать себя опасности. Ты когда-нибудь попадал в серьезные аварии?

– Ну, скажем так… – усмехнулся он. – Если ребенок родится с металлическим штифтом в запястье или колене, значит, он или она унаследует это от меня.

Аманда-Джейн поморщилась, а затем обернулась, чтобы еще раз взглянуть на дом.

– Но зачем было покупать землю и строить дом, чтобы потом в нем не находиться?

– Я всегда хотел иметь дом, похожий на картинку в глянцевом журнале, но не мог заставить себя жить в нем. Мне все время казалось, что я пытаюсь убежать от своей истинной сущности. Столько лет подряд люди говорили мне, что я ни на что не гожусь. Наверное, я и сам поверил в это.

– О, Реб! Какая чепуха, – нежно сказала она. – Ты уже доказал им обратное. Разве не так?

– Разумеется, дорогая. Надеюсь, ты простишь мне то, что у меня больше денег, чем ты ожидала.

– Я постараюсь. Но ты тоже должен простить меня, я ведь не во всем была честна с тобой, – на ее лице появилась загадка. Она опустила глаза и принялась разглядывать туфли. – Я уже объяснила тебе, каким образом мне удалось расплатиться за машину. Но у истории есть продолжение. До той самой секунды, когда у алтаря я сказала «да», я надеялась на избавление от тебя с «помощью» Патриции.

– Эта мысль никогда не выходила у меня из головы, – мрачно заметил Реб.

– Ты что, хочешь сказать, что обо всем догадывался? – Глаза Аманды-Джейн расширились.

– Не то чтобы. Но после церемонии бракосочетания в церкви ты особо не спешила уходить оттуда.

– Ну, это спорный вопрос! – сказала она.

– Иди сюда, – ласково произнес Реб. – Знаешь, я ведь больше не байкер-бунтарь, а ты не избалованная девица. Мы слишком хороши, чтобы играть те роли, которые отвел нам Воганслэндинг. Может, переедем в другое место?

– Ты серьезно? – от восторга у Аманды-Джейн заискрились глаза. – Ты хочешь сказать, что мы могли бы жить здесь?

– Где захочешь, дорогая.

– О, Реб! – воскликнула она, бросаясь ему на шею. – Я так счастлива!

Последующее время прошло в постоянной беготне и заботах. Нужно было сделать ремонт, купить мебель, обставить детскую. А за две недели до положенного срока Аманда-Джейн проснулась от острой боли, пронзившей живот.

В больнице на нее надели маску и попросили дышать как можно глубже. Сознание женщины почти отключилось…

Через десять часов, задыхаясь от радости, она взяла на руки своего новорожденного сына. Она была уверена: Трэвис Джошуа Браун будет самым замечательным человеком на свете. И самый замечательный муж был с этим полностью согласен. Впрочем, как и Джошуа с Саванной.

– Тебе нужно поспать, дорогая, – сказал Реб, осторожно присаживаясь на край кровати. – У тебя ведь просто не осталось сил.

– Я слишком счастлива, чтобы спать. Реб, он прелесть, правда?

– Разумеется! Иначе и быть не могло, ведь у него чудесная мама! Пообещай, что никогда не оставишь меня.

– Я так люблю тебя. Если мы расстанемся, у меня остановится сердце…

Наклонившись, нежно поцеловал се. Слеза скатилась по его щеке.

Эпилог

Аманда-Джейн была очень удивлена, когда, приехав домой из больницы, обнаружила в гараже свою любимую машину, украшенную огромным бантом. Но это не шло ни в какое сравнение с тем сюрпризом, который Реб преподнес на их общее тридцатилетие.

– Реб Браун, у тебя должна быть действительно веская причина, раз ты затащил меня в гараж после полуночи.

Аманда-Джейн не имела ни малейшего представления, что же он там прячет. И это была не новая машина, как она вначале предположила. Реб продолжал загадочно улыбаться.

– Первоапрельская шутка? – поморщившись, спросила она.

– Да нет, – ответил Реб, открывая перед ней заднюю дверь своего авто.

– Ты с ума сошел? В ночной рубашке я никуда не поеду.

– Не беспокойся, долго ты в ней не останешься, – сказал он, залезая вместе с ней в машину.

– Я все думал, что подарить тебе на день рождения, – томным голосом произнес Реб. Его глаза были полны желания. – Что бы я ни выбрал, это было бы не столь значительно по сравнению с наследством, которое ты сегодня получишь. А потом я вспомнил свою непутевую молодость. Ты, кажется, не раз говорила, что хочешь попробовать одну вещь…

Он мягко опустил ее на спину.

– Вообще-то, по правилам мы должны перелезть сюда с переднего сиденья. Но истинная леди заслуживает лучшего.

Все было так мило, так безумно, так типично для Реба!

– О, дорогой! Я люблю тебя! Но мы не можем сделать это прямо сейчас.

– Ты уверена? Типичная отговорка, которая приходит на ум девушке, оказавшейся с парнем на заднем сиденье.

– Ты делал это раньше! – Аманда-Джейн слегка прикусила мочку его уха.

– Ревнуешь? – Он спустил бретельки ее ночной рубашки.

– Я отказываюсь отвечать на провокационный вопрос, – сказала она, а затем добавила уже серьезнее: – Если Трэвис проснется и заплачет, мы не услышим.

– Я предупредил Саванну. Она присмотрит за ребенком. Так что расслабься…

– Я тоже приготовила подарок для тебя. Он, конечно, не такой оригинальный, но более дорогой. Ты будешь расплачиваться за него лет восемнадцать.

Лицо Реба озарилось догадкой.

– Ты снова беременна! – Его радость была бесконечной. – Просто замечательно! – Широко улыбаясь, он покачал головой. – Дорогая, я не знаю, что сказать.

– По крайней мере, теперь ты не будешь отрицать свою причастность! – Она рассмеялась. – А теперь избавься от самодовольной гримасы.

– Эй Джей, я так люблю тебя, – шептал Браун, осыпая ее поцелуями. – Я даже не могу высказать как.