Годы разлуки не изменили чувств Сары Макмастер к Флинну Мюррею, который вернулся в Штаты, узнав, что пять лет назад стал отцом. Но Сара больше не верит ему. Однако Флинн не привык отступать. Он заставит Сару полюбить его снова!…

Энн Макалистер

Аромат искушения

(Любовница миллионера – 27)

http://www.la-magicienne.com

OCR – Ната

Spellcheck – Анна

М.: ОАО Издательство «Радуга», 2009. – 144 с.

(Серия «Любовный роман», № 1844)

ISBN 978-0-373-12714-6, 978-5-05-006976-4

Переводчик: О. Ю. Ефремова

© 2008 by Anne McAllister "ONE-NIGHT LOVE CHILD"

Аннотация

Годы разлуки не изменили чувств Сары Макмастер к Флинну Мюррею, который вернулся в Штаты, узнав, что пять лет назад стал отцом. Но Сара больше не верит ему. Однако Флинн не привык отступать. Он заставит Сару полюбить его снова!…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Письмо было подобно грому среди ясного неба.

– Я не знаю, что в нем, милорд, – брезгливо сказала миссис Афэм, кончиками пальцев держа когда-то голубой измятый конверт с грязными разводами. – Но выглядит оно отвратительно.

Остальная корреспонденция Флинна, как обычно, была разложена экономкой по стопкам на его столе. В первой, самой большой, стопке – счета и дела поместья. Во второй – письма от поклонников и различные бумаги, связанные с его писательской деятельностью. Самая маленькая стопка – письма от матери и брата, которые не признавали телефонную связь и электронную почту.

Все это выглядело аккуратно и упорядоченно. Флинн не сомневался, что если бы он позволил, то миссис Афэм также организовала и упорядочила бы и его жизнь.

Последние полгода Флинн жил в Данмори – разваливающемся пятисотлетнем замке, полном портретов его предков, холодно взирающих на попытки Флинна сохранить крышу над головой, землю и фермеров-арендаторов. Кроме того, были еще брат Дэв, страстный лошадник, мечтающий восстановить в замке конюшню, но не имеющий на это денег, и его мать, от которой в последние семь месяцев, с того момента, как скончался его отец, Флинн не слышал ничего, кроме как «ты должен жениться».

Флинн совсем не походил на своего отца и догадывался, что миссис Афэм от этого не в восторге. Он знал, что она будет удовлетворена, если он велит ей выбросить письмо.

Так поступил бы его отец.

Покойный восьмой граф Данмори свято чтил формальности. Однажды он бросил в камин письмо Флинна, нацарапанное на клочке бумаги, когда он находился в очередной горячей точке и писал свой рассказ.

– Если ты не утруждаешь себя написанием нормального письма, то почему я должен утруждать себя его прочтением? – заявил он ему позже.

Флинну было бы легче, если бы отец оставил его в покое хотя бы после смерти, но отцовский голос по-прежнему звучал в его ушах: «Я так и знал, ты не сможешь сохранить замок и быть достойным своего титула».

– Милорд?

Сжав челюсти, Флинн поднял глаза на миссис Афэм. Он еще раз просмотрит столбцы цифр, чтобы снова попытаться убедить себя, что денег хватит и на новую крышу, и на конюшню до того, как Дэв привезет нового жеребца из Дубай.

Денег не хватит.

Впрочем, есть шанс, что его новая книга, которая увидит свет в следующем месяце в Штатах, войдет в список бестселлеров. По крайней мере, у него есть писательский талант. Он умеет писать – и делает это хорошо. Вернее, делал хорошо – до того, как стал графом, поправил себя Флинн.

Но он сохранит этот мрачный ирландский замок, приходящий в упадок. Это его долг, о котором Флинн предпочитал не вспоминать последние пять лет, пока был жив его отец. Но теперь он может доказать своему почившему отцу, что достоин быть девятым графом Данмори, хотя с радостью отказался бы от этой сомнительной чести.

– Так я выбрасываю это письмо, милорд? – не дождавшись от него ответа, спросила миссис Афэм.

Флинн что-то буркнул и снова вернулся к первому столбцу.

– Чашечку чая, милорд? Ваш отец всегда любил выпить чашечку чая, когда просматривал почту.

– Благодарю, миссис Афэм, – скрипнул зубами Флинн. – Мне ничего не нужно.

Он быстро понял, что в глазах чопорной экономки ему никогда не сравниться с покойным отцом. И слава богу. Но это не значит, что он не мог быть по-своему властным, и миссис Афэм уже научилась распознавать этот завуалированный приказ.

– Как скажете, милорд, – кивнула она и наконец вышла.

Итоговая сумма вновь не совпала с той, которая была ему нужна. Флинн вздохнул и откинулся на спинку кресла. Через час у него назначена встреча с подрядчиком, нанятым для ремонта конюшни, чтобы через две недели Дэв мог поставить туда своего жеребца.

Пока же Флинн ломал голову над тем, где достать денег, чтобы восстановить замок, который принадлежал их семье уже более трех веков. Он не раз переживал времена даже худшие, чем сейчас, и всегда оправдывал семейный девиз «Мы не сдаемся!». И будь он проклят, если не сохранит замок!

Флинн резко встал и прошелся по комнате. Когда он снова остановился у стола, его внимание привлек кончик голубого конверта в корзине для бумаг. Это письмо его вдруг заинтриговало. Возможно, потому, что вряд ли содержит очередной счет или приглашение на вечер к лорду и леди таким-то и таким-то. Значит, письмо его ни к чему не обязывало. И, насколько мог видеть Флинн, оно следовало за ним по миру, пока он не осел в Данмори. Тоненькая ниточка, ведущая к его прошлой жизни.

В первый раз письмо было отправлено на адрес журнала «Инсайт» в Нью-Йорке. Это заставило его брови удивленно поползти вверх. Он не работал там уже шесть лет, с того дня, как опубликовал статью о ковбойском аукционе в небольшом городке Элмер, штат Монтана.

Отец не одобрял развлекательные статьи, которые Флинн писал в то время. Он считал – и не скрывал этого, – что у сына просто не хватает мастерства писать о серьезных вещах.

Но мастерство у Флинна было. Об этом свидетельствовали адреса тех мест, где он побывал. Они и стали темой его рассказов – Африка, Восточная Индия, Ближний и Средний Восток, Южная Америка… Каждая следующая точка горячее предыдущей. На него нахлынули воспоминания о прежней жизни, полной вызова и опасностей.

Флинн долго изучал красивый женский почерк и не узнавал его. То, что это письмо наконец-то попало ему в руки, казалось чудом. Как оно не затерялось? – недоумевал он. Наверное, почтовые служащие, которые этим письмом занимались, очень любили свою работу.

Судя по штампу, письмо было отправлено из Соединенных Штатов пять с половиной лет назад. Флинн получил бы его в ноябре года отправления, если бы в то время уже не находился в джунглях Южной Америки, собирая материал о междоусобных войнах двадцать первого века.

– Ты уверен? – скептически спросил его редактор в Лондоне, когда Флинн объявил ему о своем решении. – Однажды тебя уже ранили. В этот раз можно и голову сложить.

Тогда именно на это он и рассчитывал.

Старший брат Уилл, «наследник», как всегда называл его отец, умер несколькими месяцами ранее. Вину за смерть брата отец целиком возложил на Флинна.

– Он ехал в аэропорт, чтобы встретить тебя! – кричал граф, чувствуя только свою боль и отказываясь замечать терзания сына. – Это ведь тебя тогда подстрелили!

Но не убили.

Уилл – надежный, ответственный Уилл погиб в автокатастрофе. Это мгновенно превратило Флинна в «наследника», что только усугубило желчность отца и доставило Флинну новые страдания.

Оправившись от ранения, он уехал в Южную Америку. И отец не сказал ему ни слова. Никто не удерживал его, когда из одной горячей точки он прямиком направлялся в другую. Он снова был ранен, и не раз, но смерти так и не нашел.

Летом прошлого года скончался отец. Флинн вернулся в родовой замок и с того дня не покидал Ирландию…

Письмо было коротким.

«Флинн, это мое третье письмо. Не волнуйся, оно последнее. Мне ничего от тебя не нужно, просто ты имеешь право знать.

Он родился чуть позже восьми часов и весит семь фунтов восемь унций. Здоровый и крепкий малыш. Я назову его в честь моего отца. Сара».

Минуту Флинн бессмысленно таращился на прыгающие перед глазами строчки, пытаясь осмыслить их.

Лист бумаги неожиданно задрожал в его руках. Сердце куда-то ухнуло. Он снова посмотрел на подпись и словно увидел внимательный взгляд карих глаз, безупречную кожу, темные короткие волосы. Воспоминания о золотистой коже и вкусе корицы на губах привели его мысли в еще больший хаос.

Сара Макмастер.

Восхитительная и обворожительная Сара из Монтаны.

Внезапно все встало на свои места.

У него есть сын.

Был День святого Валентина, и впервые с того дня, как родился Лайам, Сара собиралась на свидание. Адам Беналли пригласил ее на ужин. Вдовец, он появился в их долине несколько месяцев назад и устроился управляющим на ранчо «Лили Данлоп». Адам приносил Саре бухгалтерские документы, и именно так они и познакомились. Сара решила не отклонять его ухаживания, тем более что ее мать, Полли, постоянно напоминала о том, что она не должна проводить всю свою жизнь отшельницей только потому, что у нее уже был один горький опыт.

Сара была согласна с ней только отчасти, а именно в том, что она не должна прятаться от жизни, но никак не в том, что ее опыт был «горьким».

Этот опыт вовсе не являлся для нее таковым, по крайней мере то время, пока он длился. А длился он три дня, и это были самые незабываемые дни в ее жизни. А вот затем – ничего. И это «ничего» отдавало горечью, поэтому она и боялась сблизиться с мужчинами, начать встречаться с кем-нибудь еще.

В конце концов она приняла приглашение Адама. Ужин в ресторане, первый шаг.

– Наконец-то, – сказала Полли, когда Сара сообщила ей об этом. – Я рада. Пора забыть о призраках прошлого.

О призраке.

Его копию в уменьшенном размере Сара видела каждый раз, глядя на своего сына. Те же черные волосы, те же зеленые глаза. Но она запрещала себе вспоминать о его отце. Обычно ей удавалось не думать о нем вовсе, но не сегодня, хотя именно в этот день она намеревалась навсегда вычеркнуть его из своей памяти.

– Не вспоминай, – вслух произнесла Сара. Прошлое должно остаться в прошлом. Теперь ей нужно думать о будущем, думать о предстоящем ужине с Адамом.

Что ей надеть, как быть с ним милой и очаровательной? – вот чем должна быть полна ее голова, а не тем, что ходить на свидания все равно что говорить на иностранном языке и что у нее нет никакого опыта, разве только одного малюсенького, когда…

Нет, не думать об этом.

Сара решительно склонилась над бумагами. Если она закончит со счетами склада до того, как Лайам вернется из детского сада, она сможет позволить себе небольшую передышку, и они с Лайамом слепят снеговика и поиграют в снежки.

– Почему не на всю ночь? – спросила тетя Селия, услышав просьбу Сары присмотреть за Лайамом.

– Зачем? – удивилась Сара. – Мы только поужинаем вместе.

– Может, после ужина ты захочешь пригласить его к себе? – невинно предположила Селия. – Например, выпить чашечку кофе, – с улыбкой добавила она.

Сара знала, что пока не готова к более близким отношениям, на которые намекала Селия. Она шесть лет никуда не выходила и ни с кем не встречалась.

После рождения Лайама она три года училась на бухгалтера, затем приобретала необходимый опыт, растила сына – у нее просто не оставалось ни минутки свободного времени. И что странно, ее даже не тянуло встречаться с мужчинами. Первый опыт не прошел для нее даром. Обжечься второй раз не хотелось. С Адамом она не будет так безрассудна.

Но сейчас ей нужно закончить работу. В том, чтобы быть независимым бухгалтером и работать дома, был очевидный плюс. Сара сама определяет часы работы и чаще видится с Лайамом. Но был и минус: она могла легко отвлечься, как, например, сейчас, и думать не о счетах, а мысленно прикидывать, что надеть к ужину.

Неожиданный громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Чай выплеснулся на стол.

– Проклятье!

Сара взяла сухую тряпку и промокнула лужицу, проклиная курьера, который обычно приносил канцелярские принадлежности. Он единственный, кто пользовался парадной дверью. Но ведь она не заказывала…

Стук повторился. Трижды. Нет, это не курьер, тот стучал только раз, причем с такой силой, что тряслись стены, а затем садился в фургон и уезжал.

Тук, тук, тук.

– Да иду уже, иду!

На пороге стояло привидение. Или у нее галлюцинация? Паникуя перед свиданием с Адамом, она уже видит призрака из прошлого не только в уме, но и наяву. И черт бы побрал ее воображение, раз он кажется ей еще привлекательнее, чем тогда!

Высокий, поджарый, узкобедрый. И плечи как будто бы стали шире, чем она запомнила. На черных волосах блестят снежинки. Что, и снежинки – ее воображение? Но тогда они должны делать его мягче, однако не делали. Он по-прежнему выглядел невероятно красивым и опасным хищником.

По его четко очерченным губам скользнула чуть кривоватая улыбка, от которой у нее перехватило дыхание.

– Сара.

Она знала эту насмешливую, немного грустную улыбку, знала слишком хорошо. Целовала эти губы. Наслаждалась его смехом, словами, упивалась его страстью.

Ее лицо запылало, в теле возник пожар.

– Потеряла дар речи, дорогая?

От этого хрипловатого баритона с легким ирландским акцентом у нее по коже пробежали мурашки, словно ее на самом деле коснулась рука призрака.

– Уходи, – с яростью проговорила Сара, закрывая глаза, прогоняя галлюцинацию, воспоминания, мужчину… Она досчитала до десяти и открыла глаза. Внутри у нее все сжалось в тугой узел, потому что призрак по-прежнему стоял на пороге.

На нем были джинсы, черный свитер и темно-зеленое пальто. Он был не брит. В усталых, но смеющихся глазах видны красные жилки. Длинные черные ресницы дрогнули, смахивая снежинки. При виде ее оцепенения его насмешка стала шире, и тут Сара увидела, что кусочек зуба у него отломлен.

Вряд ли даже самое развитое воображение может нарисовать щербатый рот.

Значит, это не призрак и не галлюцинация.

Это действительно он.

Шесть лет назад Сара мечтала об этом, лелеяла надежду, что он вернется в Элмер, вернется к ней. Девять месяцев она планировала, надеялась, молилась. Он не пришел. Не позвонил. Не написал.

И вот теперь – пожалуйста.

Стены вдруг надвинулись на нее. Девушку пронзила боль, такая резкая и пронзительная, что она несколько секунд ловила ртом воздух.

– Флинн, – наконец сказала она и даже удивилась, что ее голос звучит ровно и обыденно.

Флинн Мюррей. Мужчина, который подарил ей ребенка и ушел, даже не оглянувшись.

Конечно, Саре не в чем его винить. Флинн не обещал, что останется. Он вообще ничего не обещал, кроме того, что может причинить ей боль.

Так и случилось, хотя она тогда в это не верила. Ей было девятнадцать. Наивная, глупенькая девчушка, которая была по уши в него влюблена. Они встретились, когда Флинн приехал в их маленький городок писать статью. Увидев его, она поверила, что нашла свою вторую половинку.

До встречи с ним Сара была благоразумной, практичной и энергичной девушкой. Кажется, она начала ставить перед собой цели, едва научившись говорить. Встреча с Флинном и охватившие ее чувства перевернули всю жизнь Сары. Он заставил ее мечтать о том, о чем она раньше не задумывалась, и несколько дней, а затем и недель она верила, что эти мечты сбудутся.

После того, как ее третье письмо кануло в никуда, Сара поумнела. Она узнала, что такое боль и разочарование, и решила, что сделает все, чтобы избежать новых страданий.

– Прекрасно выглядишь, – констатировал Флинн. – И стала еще красивее.

– А ты выглядишь старше, – отчеканила Сара.

И суровее. Черты его лица стали резче, но его сексуальная привлекательность никуда не делась. В двадцать шесть лет Флинн Мюррей обладал грацией пантеры, обаятельнейшей улыбкой и неотразимым ирландским шармом. В тридцать два он казался усталым и закаленным воином, вернувшимся из похода домой, чьи виски уже посеребрила седина. Один висок пересекал шрам, частично скрытый волосами.

– Ты знаешь, как обычно говорят, – пожал он плечами. – Мои года – мое богатство.

– Тогда ты должен быть действительно богат, – съязвила Сара.

Зачем он приехал именно сейчас, когда она решила начать новую жизнь? Флинн ей не нужен. И Лайаму тоже.

Лайам. О боже. Он что же, только сейчас созрел для встречи с сыном? Это спустя шесть лет?

– Что тебе нужно? – агрессивно спросила она.

Флинн сказал именно то, что она боялась услышать:

– Я хочу увидеть своего сына.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сара старалась не поддаться магии зеленых глаз.

– Ты немного опоздал. Пять лет плюс-минус год.

– Да, – не стал спорить Флинн. – Но лишь потому, что только недавно узнал о его существовании.

Сара моргнула, не веря своим ушам.

– Понятно, – в ее ответе прозвучала нескрываемая ирония.

Флинн молча вытащил из внутреннего кармана грязный голубой конверт и протянул ей.

Сара несколько секунд смотрела на конверт, затем медленно взяла его внезапно онемевшими пальцами.

Конверт выглядел так, словно по нему прошлось стадо слонов. На нем не было свободного места от штампов и обилия зачеркнутых и заново написанных адресов. Одно слово привлекло ее взгляд. Ирландия.

Вот это сюрприз. Шесть лет назад Флинн не стремился в страну, в которой родился.

– Ирландия не для меня, – твердо заявил он тогда.

Это нежелание жить на родине объединяло его с предками Сары, жившими сто пятьдесят лет назад. Как часто говорил ее отец, они не могли подолгу оставаться на одном месте, влекомые жаждой путешествий и счастливого будущего. Флинн не упоминал, что в нем живет тяга к путешествиям, но Сара подозревала, что он относится к той же породе людей.

Но что заставило его вернуться в Ирландию? Девушка подняла голову, но, не сумев выдержать проникающий ей в душу взгляд, опустила глаза на конверт, прекрасно помня содержание своего письма.

Оно было написано без особой надежды на ответ спустя несколько часов после рождения Лайама. Первое письмо она написала ему, когда узнала, что забеременела. Флинн не ответил. Второе было написано на всякий случай, если по каким-то причинам ее первое письмо до него не дошло. Оно также осталось без ответа.

Тогда Сара поняла: ему все равно. Она решила написать третье письмо, последнее, надеясь, что, узнав о сыне, он вернется. Пять лет назад она бы ему все простила. Но не сейчас.

– Сара, я не знал, – повторил Флинн. Сара подняла глаза.

– Я писала тебе трижды. Это мое третье письмо.

– Но я получил только это. В то время меня трудно было застать на одном месте, потому что после ухода из «Инсайт» я нигде подолгу не жил. Видимо, оно следовало за мной по пятам, однако получил я его только на прошлой неделе. Поэтому я здесь.

Сара молчала. Это могло быть правдой. Флинн примчался, когда узнал, что у него есть сын. Он приехал к нему, не к ней.

Ей не должно быть так больно. Ведь все это время она знала, что его чувства далеки от тех, что испытывает к нему она. Так откуда же взялась эта боль?

– И что теперь? Ждешь от меня аплодисментов? Может, медаль на шею тебе повесить? – усмехнулась она, скрывая свою боль за неприязненным тоном.

Флинн немного опешил.

– Ничего я не жду, – раздраженно сказал он. – Просто хочу познакомиться с сыном.

– И после этого уйдешь?

– Почему я должен уходить? – нахмурился Флинн.

– Потому что увидишь, что нам от тебя ничего не нужно.

Уже произнося эти слова, Сара знала, что говорит полуправду. Ей-то он не нужен. Но Лайам думает иначе.

«А где папа? – вопрошал он за последний год бесчисленное количество раз. – Он ведь не умер, так почему к нам не приходит?» Если они развелись и он живет в другом месте, он должен его навещать, добавлял Лайам и приводил пример Дарси Морроу из своей группы, чьи родители состояли в разводе, но отец наведывался к дочке по выходным.

Сара раз за разом отвечала ему, что папа не может прийти, поскольку сильно-сильно занят, иначе бы он их тоже навестил. Она не могла заставить себя сказать, что они ему не нужны. Пусть лучше Лайам думает, будто его отец не. может прийти. Почему? Потому что просто не может.

К счастью, пока Лайам довольствовался ее ответом и не спрашивал, чем он так сильно занят. Однако однажды вдруг объявил, что «наверное, папа приедет в Рождество» и он об этом позаботится. Сара осторожно пыталась уговорить его не очень-то на это надеяться, но Лайам ее словно не слышал. А затем, накануне Рождества, в торговом центре он заставил ее сердце тревожно сжаться, когда подошел к Санта-Клаусу. Тогда она поняла, что имел в виду сын, когда говорил, что «позаботится об этом».

Сара была готова к его слезам на следующее утро, но Лайам отнесся к этому философски.

– Бабушка и дедушка тоже не сразу подарили мне лошадку, – сказал он. – Я должен был ждать до весны, потому что жеребята рождаются только весной.

И вот теперь Сара не знала, как Лайам отреагирует, когда увидит Флинна.

– У него должен быть отец, – заявил Флинн. – Отец, который его любит.

Странная нотка, прозвучавшая в его голосе, заставила Сару взглянуть на него, но он больше ничего не добавил.

– Ему здесь хорошо. Тебе не обязательно с ним встречаться.

– Обязательно.

– Его сейчас нет дома.

– Я подожду. – Флинн некоторое время изучал ее с высоты своего роста. Она слишком хорошо знала этот нежный, дразнящий, насмешливый взгляд. – Ты меня боишься, Сара?

– Конечно, нет, – запальчиво воскликнула она. – Я всего лишь… удивлена. Думала, тебе наплевать.

Улыбка сошла с его лица, глаза стали серьезными.

– Мне не наплевать. Я приехал бы раньше, если бы знал.

Сара гадала, как поступить. Ну, пригласит она его в дом, они дождутся возвращения Лайама, Флинн с ним познакомится, а что потом? Как он собирается поддерживать отношения с Лайамом, живя в Ирландии? С другой стороны, Лайам будет знать, что у него есть отец и почему он не может жить с ними. Но сначала Флинн должен принять некоторые ее условия. Сара неохотно распахнула дверь.

– Входи.

– Я уж начал думать, что не дождусь приглашения, – усмехнулся Флинн.

Он переступил порог, обернулся и оказался близко к ней. Слишком близко. Так, что она увидела, как пульсирует на его шее жилка, а когда сделала резкий вздох, то почувствовала головокружительный запах путешествий и моря – запах Флинна.

– Ты скучала по мне? – негромко спросил он.

– Ни капельки.

– Жаль. – Он криво улыбнулся. – Потому что я скучал. И до этой минуты даже не знал, как сильно.

Он наклонил голову, и его рот накрыл ее губы.

Флинн Мюррей всегда умел целоваться. В ту ночь он целовал Сару бесчисленное количество раз. Она хотела забыть о его поцелуях, убеждала себя, что ее тело мгновенно начинало плавиться в его объятиях только потому, что она была неопытна, но сейчас поняла, что пыталась обмануть себя. Своим поцелуем Флинн говорил ей, как сильно он соскучился. И – черт бы его побрал! – ему это удалось.

Он дразнил, давал и брал. Он обещал ей мгновения рая, но теперь она знает, что за этими мгновениями последуют годы одиночества и боли.

Сара подняла руки с намерением оттолкнуть Флинна, но почему-то ее пальцы сомкнулись на лацканах его пальто. На Сару вновь нахлынули воспоминания, о которых она безуспешно пыталась забыть. Флинн возбуждал в ней желание и трепет, делая ее слабой и безвольной.

Но если она не хочет снова почувствовать себя брошенной, то прекратит это безумие.

Да, шесть лет назад Флинн не давал никаких обещаний, но разве он не видел обожания в ее глазах, которое она не пыталась, да и не могла скрыть? Сара подарила ему свое сердце, тело и душу – и осталась ни с чем.

Он вернулся, но только потому, что узнал о сыне.

Руки девушки сжались в кулаки, и она со всей силы оттолкнула его от себя. От неожиданности Флинн пошатнулся и, сделав несколько шагов, оперся на стул, коротко выругавшись.

Сара не знала, что потрясло ее больше, его поцелуй или то, что он больше не двигается с той кошачьей грацией, которая когда-то была ему присуща. Флинн определенно берег одну ногу.

– Что случилось? – все еще дрожа от его поцелуя, спросила она.

– Я был ранен, – неохотно процедил он.

– Ранен? Что, доверием слишком многих женщин злоупотребил?

– Убийца.

– Что?

– Он хотел убить не меня. Я оказался на его пути.

Сара закрыла дверь, приводя свои лихорадочно скачущие мысли в порядок.

– И это все, что ты хочешь мне сказать?!

– Я был в Африке. – Флинн назвал какое-то маленькое неспокойное государство, о котором она едва слышала. Флинн, которого она знала, писал о знаменитостях и их роскошной жизни, а не о войне. – Он хотел убить премьер-министра, но я неожиданно очутился рядом с ним, и киллер попал в меня. Так сказать, оставил небольшой сувенир на память.

Сара была в полной растерянности. Раньше Флинн не ездил в Африку. В Голливуд – да. И не писал о премьер-министрах, а только о звездах кино, эстрады и спорта. Однако больше она не успела у него ничего спросить, так как через заднюю дверь в гостиную ворвался Лайам, чьих шагов Сара даже не слышала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Господи, его сын вылитый Уилл!

У Флинна закружилась бы голова, если бы до этого она уже не кружилась после поцелуя. Конечно, потом Сара его оттолкнула, да так, что он неудачно подвернул больную ногу и перестал твердо стоять на ногах в буквальном смысле слова. Хотя, говоря откровенно, дело было не только в этом. Когда он увидел Сару, в него словно молния ударила, а уж когда поцеловал ее. За свою жизнь он перецеловал немало женщин, но Сара стояла особняком.

Ему хотелось проанализировать чувства, которые она в нем всколыхнула, но все это он сделает позже.

В эту минуту Флинн не мог отвести взгляд от мальчика, до боли напомнившего ему Уилла. Еще до встречи с сыном он был уверен, что в нем будет много от Мюрреев, но такого поразительного сходства он просто не ожидал.

Льюис – если Сара назвала его в честь своего отца – был точной копией Уилла в миниатюре: те же непослушные черные кудри, тот же цвет кожи, россыпь веснушек, худое лицо с заостренным подбородком.

Мальчик даже не взглянул в сторону Флинна. Едва он вбежал в гостиную, как его глаза, такие же зеленые, как у Уилла и у него самого, сразу остановились на матери.

– Смотри, мам, – воскликнул он, скидывая рюкзачок и одновременно протягивая ей белую коробочку с сердечками.

Сара метнула быстрый взгляд на Флинна, оценивая впечатление, произведенное на него Лайамом. Прочитать о сыне – одно, а увидеть его своими глазами – совсем другое.

– Я тебе сейчас покажу, что мне Кэти Сэтсма подарила. Наверное, я ей нравлюсь.

– Конечно, ты ей нравишься, Лайам, – улыбнулась Сара.

– Лайам? – хрипло спросил Флинн. Сокращенное от «Уильям» по-ирландски? Он сильнее сжал спинку стула.

Услышав его голос, Лайам наконец обратил на него внимание. В его глазах читалось любопытство.

Инстинктивно Сара обхватила сына за плечи.

– Я писала тебе, что назвала его в честь моего отца, Льюиса Уильяма, но мы зовем его Лайам.

– Понятно. Дело в том, что моего брата звали Уильям, но для нас он был Уиллом.

– Был?

– Он умер. – Флинн провел языком по пересохшим губам. – Почти шесть лет назад.

Их взгляды встретились, и Сара ощутила шок. Тысячи вопросов возникли в ее мозгу, но сейчас было не время их задавать.

– Мне жаль, – искренне сочувствуя его горю, сказала она. – Я не знала.

– Да. – Флинн кивнул и сделал попытку улыбнуться. – Просто на один сюрприз больше.

В гостиной вдруг настала тишина. Лайам почувствовал возникшее напряжение и вопросительно взглянул на мать, надеясь, что она ему все объяснит, но Сара продолжала смотреть на Флинна. Лайам тоже повернулся к нему и сощурил глаза.

Сердце Флинна пропустило еще один удар, потому что точно таким же оценивающим взглядом смотрел Уилл на незнакомого человека. Словно решив, что его матери что-то угрожает, Лайам прижался спиной к ее бедру. Любопытство исчезло из его глаз. Они стали настороженными, как у маленького зверька.

– Кто вы?

Этого вопроса Флинн ждал с того момента, когда принял решение лететь в Штаты. Он страстно желал на него ответить, но в эту секунду слова почему-то застряли у него в горле.

Он открыл рот, и впервые за свою жизнь не смог выдавить из себя ни слова.

Сара смотрела на него выжидающе. Заметив, как Флинн покачал головой, она подумала, что, возможно, он просит ее ответить мальчику вместо него. Сильнее сжав плечи Лайама, она мягко сказала:

– Это твой отец, Лайам.

Глаза Лайама широко распахнулись, рот приоткрылся от удивления. Он напряженно уставился на Флинна, затем резко повернул голову и взглянул на мать. Во всем его теле читался вопрос: «Это правда?»

Сара улыбнулась:

– Его зовут Флинн, и он приехал, чтобы познакомиться с тобой.

Несколько секунд Лайам еще что-то выискивал в ее лице и, видимо, нашел, потому что повернулся к Флинну. Они смотрели друг на друга в молчании, которое первым нарушил Лайам.

– Где ты был? – тихо, но твердо спросил он. Флинн сглотнул, понимая всю резонность этого вопроса.

– Я был во многих местах, по всему миру. Я приехал бы раньше, но не знал… не знал, что у меня есть ты.

Лайам скосил глаза на мать.

– Ты же говорила, что написала ему письмо?

– Она написала, – поспешил уверить его Флинн. – Твоя мама написала мне три письма, но я получил только последнее, и то на прошлой неделе. – Он подошел к шкафу и взял письмо с полки, куда положила его Сара. – Вот, взгляни. Видишь, где оно только не побывало! Поэтому я получил его недавно.

Немного помедлив, Лайам взял конверт в руки.

– Я разъезжал по всему миру, – неуклюже объяснял Флинн. – А оно следовало за мной, но дошло до меня, только когда я вернулся домой, в Ирландию.

Лайам продолжал изучать конверт, пальцем скользя от слова к слову. Флинн не мог поверить в то, что парень уже читает – он для этого еще слишком мал.

Внезапно Лайам поднял голову.

– Ты живешь в замке?

Флинн моргнул. Неужели он действительно умеет читать? Мальчик указал пальцем на последний адрес, который не был зачеркнут.

– Ну, в общем… да.

Лайам сосредоточенно нахмурился, затем по слогам прочитал вслух:

– Дан-мо-ри. Это твой дом так называется?

– Да. На самом деле он называется Данмори-Касл.

Флинн слышал, как с губ Сары сорвался вздох. Глаза Лайама стали совсем круглыми.

– Ты живешь в настоящем замке? Со рвом?

– Да, и он правда именуется замком, хотя на самом деле это просто огромный старый холодный дом. – Флинн перевел взгляд на Сару, в глазах которой прочитал осуждение. – Ему больше пятисот лет. Там очень сыро и растет плесень. Рва у него нет, но зато есть высокие стены и башни.

– Нет рва? – разочарованно протянул Лайам. – Тогда почему он называется замком?

– Когда-то он был крепостью, а замком его стали называть позже. Люди могли там спрятаться, когда начиналась война. Там же жил его владелец.

– А можно мне его увидеть? – облизнув губы, спросил Лайам.

– Конечно.

– Он имеет в виду открытку, – торопливо сказала Сара. – Может он взглянуть на открытку с твоим замком или фотографию?

Флинн покачал головой.

– К сожалению, я не привез с собой фотографий. Конечно, я могу их найти, но, может, ты захочешь посмотреть на все сам?

– Правда? – глаза у Лайама загорелись.

– Нет! – резко произнесла Сара.

– Нет? – Лайам обернулся к матери.

– Он ведь в Ирландии, – мягко напомнила она, кинув на Флинна яростный взгляд. – Это сотни-сотни миль отсюда. На другом конце океана.

– Я полечу на самолете, – возразил Лайам. – Я ведь могу полететь на самолете? – спросил он Флинна.

– Конечно, – согласился тот. – Это самый быстрый способ добраться туда. Позже мы поговорим об этом с твоей мамой.

– Если мы об этом и поговорим, то это произойдет не скоро, – сквозь зубы процедила Сара и, обратившись к сыну, твердо продолжила: – Ты никуда не едешь, Лайам. Он… папа сам обо всем тебе расскажет.

– Но так я не увижу настоящий замок!

– Тебе только пять лет. У тебя еще будет время увидеть не один замок, а пока ты можешь строить их с помощью своего «Лего».

Лайам немного повеселел.

– Я уже построил один, – сообщил он Флинну. – Он выглядит совсем как настоящий, хотя у него тоже нет рва. Хочешь посмотреть?

Энтузиазм уже переполнял малыша, заставляя прыгать на месте от нетерпения. Его лицо сияло, и теперь Лайам стал больше походить не на Уилла, а на Сару. Она также была бодрой, энергичной и легко увлекающейся. Шесть лет назад. Сейчас Флинн видел перед собой совсем другую девушку.

Работа научила его наблюдательности, поэтому он без труда мог читать и понимать язык тела, и Флинну не составило труда догадаться о чувствах Сары. Она вовсе не пришла в восторг от встречи с ним. И Флинн не мог винить ее за это. Его ведь и правда не было, когда она в нем нуждалась. Но ведь он все же приехал!

Они еще поговорят об этом. Флинн послал Саре свою самую обворожительную улыбку, надеясь хоть немного ее смягчить.

– С удовольствием посмотрю на замок, который ты построил, – сказал он. – Но сначала мне нужно спросить разрешения у мамы.

– Она разрешит, – убежденно ответил Лайам и ринулся по лестнице бегом. – Я буду ждать тебя наверху.

Флинн вопросительно поднял брови и взглянул на Сару.

– Хорошо, – передернув плечами, сказала она. – Но даже заикаться не смей, что он может поехать с тобой в Ирландию!

– Но почему? Позже мы могли бы все обсудить и…

– Нам нечего обсуждать! – взорвалась Сара. – Черт возьми, Флинн! Ты думаешь, что можешь вот так просто возникнуть в нашей жизни спустя шесть лет и сделать вид, будто никуда не уезжал?

– Я не знал…

– И не хотел знать. Иначе бы давно приехал.

– Я думал…

– Мне все равно, что ты думал, – отрезала Сара. – Ты знал, где я живу. Если бы я для тебя хоть что-нибудь значила, ты бы вернулся.

– Ты собиралась поступить в медицинский колледж.

– С чего ты решил, что я его окончила?

– Разве нет?

– Сам подумай. Я была беременна. Мне еще оставалось учиться два с половиной года. Естественно, после этого мне пришлось его оставить.

– Но многие берут академический отпуск и затем продолжают учебу.

– Может, потому, что парни не оставляют их с детьми на руках?

– Так вот почему ты так на меня зла, – протянул Флинн.

– Из-за того, что я не стала врачом? О нет, теперь это меня не волнует. Я выучилась на бухгалтера и работаю на дому, и мне нравится моя работа. А вот что меня сейчас волнует – это замок, о котором ты мне ничего не говорил.

– Наследство, – лаконично ответил Флинн, все еще свыкаясь с тем, что Сара не врач, хотя шесть лет назад она была полна решимости получить медицинский диплом.

– Но ты говорил, что тебя ничего не связывает с Ирландией.

– В то время меня действительно с ней ничего не связывало. Я не считал замок своим, и он был мне не нужен. Когда мой брат погиб, все изменилось.

– Уилл?

– Уилл. – Сердце снова кольнуло. Это случалось каждый раз, когда он упоминал имя брата.

– Мне правда жаль, – произнесла Сара, заметив, как по его лицу скользнула тень.

– Несчастный случай. – Он помолчал. – Уилл ехал встречать меня в аэропорт.

– О боже, – прошептала Сара.

Их взгляды встретились, и Флинн вдруг почувствовал, как между ними образовалась тоненькая незримая связь. Это открытие почему-то наполнило его радостью.

– Лайам, наверное, уже заждался тебя, – негромко сказала Сара. – Иди же.

В глубине души она знала, что счастлива видеть Флинна даже спустя все эти годы. Во время разговора ей с трудом удавалось держать себя в руках и не терять голову от переполнявших ее чувств. Сердце то замирало, то начинало колотиться как бешеное, руки дрожали. Все это уже было. Ничего не изменилось за те шесть лет, что они не виделись. Флинн по-прежнему сводит ее с ума, а его поцелуи воспламеняют в теле пожар.

Она и так пребывает в смятении, а ведь еще есть Лайам!

Невероятно, как же они все-таки похожи. Их сходство было неоспоримым и прямо-таки бросалось в глаза. Несмотря на то что ему было всего пять, Лайам уже двигался с пластичностью, обещающей перерасти в непринужденную грацию, присущую Флинну по крайней мере до того, как был ранен, – и это до сих пор не укладывалось в ее голове.

Но сын унаследовал не только внешность, но и целеустремленность и волевой, настойчивый характер Флинна. И хотя Сара в детстве сама была девочкой решительной, она чувствовала, что с возрастом Лайам все больше будет походить на Флинна, в котором угадывалась редкостная сдержанная сила.

Заметил ли это Флинн и что он думает делать сейчас, познакомившись с сыном? Несмотря на очевидные плюсы, Сара понимала, что его приезд только все осложняет. Не рассчитывает же он, в самом деле, отобрать у нее Лайама после шести лет молчания? И что означает его поцелуй? Если бы ему была нужна она, Флинн мог бы приехать раньше, но появился он только сейчас, узнав о сыне. Если он настолько самонадеян, что хочет убедиться в своей власти над ней, она поставит его на место. Этот поцелуй просто застал ее врасплох. Однажды Флинн Мюррей уже разбил ей сердце. Во второй раз она этого не допустит.

Хорошо, что она приняла приглашение Адама. Теперь у нее есть чем занять свои мысли вместо того, чтобы размышлять о Флинне.

Сара посмотрела на часы. Без четверти четыре. Неизвестно, сколько времени Флинн планировал провести в их городке, но подниматься в комнату сына не хотелось, потому что она слышала захлебывающийся от счастья голос Лайама, которому вторил глубокий баритон Флинна с легким ирландским акцентом. По телу вновь прошла дрожь. Все же не так-то просто сбросить с себя чары околдовавшего ее Флинна, хотя она уже не та наивная девчонка и получила свой горький урок.

Велев себе забыть о мужчине, расположившемся в спальне по соседству с ее собственной, Сара направилась в ванную комнату.

– Лайам, если тебе что-нибудь будет нужно, я в ванной, – крикнула она, намеренно обратившись только к сыну, чтобы Флинн, не дай боже, не заподозрил, что она таким образом приглашает его присоединиться к ней.

Взглянув на себя в зеркало, Сара увидела на щеках приятный румянец.

– Прекрати о нем думать, – прошипела она своему отражению и встала под душ.

Несмотря на то что на улице была зима, душ Сара приняла холодный, убеждая себя, что дело вовсе не в Флинне, а просто на улице и дома потеплело. Высушив волосы, Сара надела красный кашемировый свитер, который подарила ей на Рождество сестра Лиззи, и тут вспомнила, что похожий красный свитер был на ней в первую ночь, когда она пошла в отель к Флинну. Но все же решила не снимать его. Слишком много чести Флинну, который, скорее всего, давно забыл, во что она тогда была одета.

Расчесав волосы и накрасив губы, Сара вышла из ванной и не сразу поняла, что в доме стоит тишина. Может, Флинн ушел? Она зашла в комнату сына. В ней никого не было.

Сара спустилась на кухню. Тоже никого. Если Лайам решил поиграть с ней в прятки или с наушниками затаился в гостиной и смотрит мультики, надеясь, что она не заметит, ему не поздоровится.

В гостиной также стояла тишина. На диване спал их кот Сид, который при ее появлении на секунду открыл глаза и затем снова их закрыл.

Волна страха прокатилась по ее спине.

– Лайам! – громко позвала Сара, но ответом ей служило молчание.

Сара торопливо открыла шкаф, чувствуя, как в ней нарастает гнев. Если он снова убежал на улицу, не предупредив ее, она не знает, что с ним сделает! Неужели ему мало досталось, когда на рождественские праздники он один отправился к тете Селии, оставив ее сходить с ума от тревоги?

Следующая мысль заставила Сару похолодеть. Неужто Флинн посмел забрать с собой их ребенка? Она бросилась к задней двери.

– Лайам! – в ее крике слились гнев и отчаяние.

– Что? – раздался удивленный голосок.

От облегчения у нее подкосились ноги, и Сара была вынуждена ухватиться за перила.

Из-за угла дома выглянула голова Лайама.

– Что ты так кричишь? – с легким недовольством переспросил он. – Я здесь.

– Вижу, – уже более спокойно сказала она. – Ты почему ушел один? Ты ведь знаешь…

– Я не один. Мы с Флинном строим во дворе замок. – Лайам расплылся в улыбке. – Похожий на тот, в котором он живет.

Показался Флинн. В его смолянисто-черных волосах блестели снежинки. Словно на голову ему надели корону, невольно подумала Сара, и ее колени вновь задрожали, только в этот раз уже не от страха.

Зеленые глаза вопрошающе посмотрели на нее.

– Что-то случилось?

– Нет, – сглотнув, проговорила Сара. – Просто вы ушли, а меня не предупредили. Я решила, что… – она оборвала фразу и покачала головой. – Все в порядке. Достраивайте замок.

Девушка вошла в дом и мешком осела на деревянный кухонный стул. Ее пальцы все еще дрожали, когда она снимала намокший от снега носок.

Хлопнула задняя дверь, и, подняв голову, она увидела Флинна.

– Ты решила, что я забрал его с собой, – ровно сказал он, но Сара прочла в его глазах осуждение.

Она молча сняла второй носок, отложила его и встала.

– Да, именно это я и подумала, – согласилась она. – Вы меня не предупредили, а ты дал ясно понять, что приехал к сыну. Я запаниковала, когда не обнаружила ни его, ни тебя.

– Полагаю, нам нужно кое-что прояснить, – так же спокойно произнес Флинн, хотя Сара чувствовала, с каким трудом дается ему это хладнокровие. – Я приехал к сыну, но не для того, чтобы похитить его.

Саре не нравилось, что она словно оправдывается перед ним, поэтому она попробовала сменить тему:

– Кстати, где Лайам сейчас? Почему ты оставил его одного?

– Ты прекрасно знаешь, что он во дворе и никуда не денется. В данную минуту он строит башню. Как тебе вообще могла прийти в голову мысль, что я способен на такое?

– А почему она не могла мне прийти? – вызывающе осведомилась Сара. – Я понятия не имею, что ты за человек. – А ведь когда-то она была уверена в нем, как в самой себе. Какой же дурой она была!… – В любом случае ты должен был меня предупредить, чтобы я не волновалась.

– Наверное, ты права, – склонил голову Флинн, признавая справедливость ее слов. – Извини. Я думал, ты догадаешься, что мы могли выйти на улицу. – В его глазах вдруг вспыхнули озорные искорки. – Говоришь, я должен был тебя предупредить? Значит ли это, что ты хотела видеть меня в ванной?

– Нет! – Ей вдруг стало жарко. – Но тебе следовало хотя бы крикнуть. Я ведь не умею читать мысли.

– Но тебе прекрасно известно, что я не способен на подобную подлость.

– Откуда? Мы с тобой были знакомы всего три дня.

– Ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было, Сара, – мягко произнес Флинн.

– Очевидно, нет, – стараясь не поддаваться его обольстительному голосу, сказала Сара. – Иначе почему я была так уверена, что ты… – К счастью, ее прервал телефонный звонок, иначе Флинн бы понял, что она думала о нем все эти годы. Сара схватила трубку. – Алло?

– О, моя дорогая. Наверное, ты уже в курсе, – сказала Селия.

– В каком смысле? – нахмурилась Сара, пытаясь сообразить, о чем та говорит. Не могла же она знать, что Флинн в городе? Хотя, с другой стороны, новости у них распространяются с космической скоростью…

– Я имею в виду Энни.

Энни, дочери Селии, было четыре года.

– С ней что-то случилось? – тут же встревожилась Сара.

– Так ты не знаешь? Просто твой голос звучал так странно, что я подумала… В общем, прости, дорогая, но, боюсь, сегодня тебе не стоит приводить Лайама к нам. У Энни температура, и ее тошнит.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Я тоже надеюсь. Температуру мы сбили и теперь ждем врача. Правда, мне так неудобно и обидно, что…

– Не говори глупостей, – перебила ее Сара. – Ты ведь не виновата, что Энни заболела. Я что-нибудь придумаю.

– Может, я пришлю к тебе Джейса? Он посидит с Лайамом. Только придется немного подождать. Сегодня он вернется поздно.

– Спасибо, Селия. Я, конечно, знаю, что Джейс не откажет, но ведь он вернется с работы, а не с курорта. Я как-нибудь выкручусь. Передай от нас с Лайамом привет Энни и скажи, чтобы она поскорее поправлялась.

Сара положила трубку. Похоже, ее свидание накрылось медным тазом. До прихода Адама оставалось совсем немного времени. Вряд ли ей удастся найти няню за считанные часы.

– Проблемы?

– Мы договорились, что Лайам сегодня будет ночевать у Селии, но ее дочка заболела.

– Ты куда-то собираешься?

В голосе Флинна звучала властность, которая требовала ответа.

– На свидание, – неохотно сообщила Сара.

– С кем?

– Вряд ли ты с ним знаком.

– Да, вряд ли, – он пожал плечами. – Ну что если это такой секрет…

– Никакого секрета здесь нет, – с легким раздражением ответила она. – Если тебе так уж хочется знать, его зовут Адам. Он управляющий на одном местном ранчо. К тому же неплохой скульптор.

– Это серьезно?

– Ты про его работу?

– Нет. – Глаза Флинна сузились. – Я о тебе и об этом… Адаме, – сквозь зубы произнес он имя ее знакомого.

– Разве это твое дело?

– Я хочу знать, какие у вас с ним отношения.

Сара вспыхнула.

– Я иду на свидание. Если ты забыл, сегодня День святого Валентина, – в тон ему произнесла она. Флинну не повредит немного помучиться. Конечно, если его в самом деле интересует, с кем она встречается. Внезапно ей захотелось пойти на это свидание во что бы то ни стало. – А теперь извини меня, мне нужно найти няню на вечер.

– Не будь смешной.

– И что тут смешного? Речь идет о моем сыне.

– О нашем сыне, – негромко поправил ее Флинн. – Я посижу с ним.

– Вот это действительно смешно. Не думаешь ли ты, что я оставлю Лайама…

– Лайам сказал мне, что просил у Санты, чтобы я приехал на Рождество.

Сара замолкла с открытым ртом.

– Я хочу пообщаться с нашим сыном, – глядя ей в глаза, сказал Флинн. – Думаю, у Лайама тоже накопились ко мне вопросы. Это будет отличный шанс узнать друг друга.

– Я так не думаю. Ты появился час назад.

– Я приехал сразу же, как только узнал.

– Ты мог бы не дожидаться этого письма! – вспыхнула Сара.

– Я был уверен, что ты не забеременеешь, – спокойно сказал он. – Кстати, почему бы тебе не посоветоваться с Лайамом?

– О чем?

– Спроси его, не возражает ли он провести этот вечер со мной. Если не захочет, тогда я не буду настаивать.

Тут с улицы раздался счастливый вопль Лайама:

– Папа, я построил башню! Что ты там застрял?

– Скажи мне, Сара, ты так же пылко отвечаешь на поцелуи Адама, как на мои? – неожиданно спросил Флинн, не позволяя ей отвести взгляд в сторону.

– Прекрасно, – смешавшись, буркнула она. – Посиди с Лайамом. Надеюсь, работа няньки доставит тебе ни с чем не сравнимое удовольствие.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Флинн был не против посидеть с сыном, но никак не рассчитывал, что в это время Сара пойдет на свидание.

После того как она впустила его в дом, он надеялся очаровать ее, что когда-то у него так хорошо получалось. Поговорить с ней если не как с другом, то как со старой знакомой и пригласить ее и Лайама куда-нибудь на ужин. Он даже представить себе не мог, что это окажется столь трудной задачей, потому что Сара держалась с ним настороженно, словно видела его впервые.

В отличие от нее, он сразу вспомнил о прошлом, о котором не позволял себе думать все эти годы, не видя в этом никакого смысла.

… Они встретились случайно, и между ними мгновенно вспыхнула страсть. Тогда Флинн был уверен, что эта страсть угаснет сразу, как только обоюдное желание будет удовлетворено. Они были словно корабли в открытом море, которые встретились в ночи, а затем снова разошлись, следуя каждый своим курсом. Сара мечтала поступить в медицинский колледж, чтобы приносить пользу людям, Флинн же стремился забыть об Ирландии и доказать отцу, что одарен талантом, пусть и отличным от того, каким обладал Уилл. Не сказать, правда, что ему это удалось…

И вот сейчас Флинну предстоит убедить Сару, что она и их сын ему небезразличны. Жаль, этого Адама нельзя просто выпроводить из ее жизни. Одно успокаивало Флинна: между Сарой и новоиспеченным ухажером не может быть ничего серьезного, иначе она бы не смутилась, когда он спросил, нравятся ли ей его поцелуи. Ее нежелание отвечать было красноречивее любых слов. Теперь у него оставалось еще одно дело: намекнуть дружку Сары, что он ухаживает не за той женщиной.

Об этом думал Флинн, сидя на диване с Лайамом и рассматривая его фотографии, когда раздался стук в заднюю дверь. Сара вышла, но в гостиную вернулась одна, по-видимому оставив своего приятеля на кухне.

– Твой знакомый боится входить через парадную дверь? – с легкой иронией поинтересовался Флинн, наблюдая, как Сара достает из шкафа пальто.

– Он не боится. Просто так удобнее и привычнее.

Привычнее? Интересно, и сколько же длится эта привычка?

– Позволь тебе помочь, – помрачнев, сказал Флинн.

– Я сама.

Не слушая ее, Флинн взял пальто из ее рук. Сара метнула на него косой взгляд, но затем все же вдела руки в рукава. Флинн набросил пальто на хрупкие плечи девушки. Он стоял так близко к ней, что чувствовал исходящий от ее волос запах шампуня и только ей присущий аромат солнечного лета и пряностей. Аромат искушения.

Флинн задался вопросом, знает ли она, как возбуждающе действует на него эта смесь благоуханий? Он наклонил голову и прижался губами к ее шее.

Сара подпрыгнула на месте и стремительно повернулась к нему. Ее глаза возмущенно сверкнули.

– Что? – невинно улыбнулся он.

– Ничего, – сдержавшись в присутствии Лайама, сказала Сара. Ее щеки залил румянец, по цвету точь-в-точь как ее красный свитер. Она отступила от Флинна на шаг и деловитым тоном продолжила: – На всякий случай я оставила номер своего сотового на кухонном столе. Там же номер Селии, если тебе срочно что-нибудь понадобится.

– Хорошо, – кивнул Флинн. – Надеюсь, он нам не потребуется. Кстати, ты не хочешь познакомить меня со своим другом?

– Зачем?

– Назови это простым любопытством.

Сара заколебалась.

– Ты его стыдишься? – поднял брови Флинн. Она недовольно поджала губы.

– Чтобы ты не особенно воображал, я, так и быть, познакомлю тебя с ним. И никакого телевизора, – обратилась она сначала к Лайаму, а затем к Флинну. – Искупай его до восьми вечера. Чистая пижама на кровати. Он должен быть в постели не позже половины девятого. Лайам, ты меня слышал?

– Слышал, – пробурчал мальчик, но затем его лицо засияло. – А если папа разрешит мне лечь позже?

– Он не разрешит. – Сара взглядом пригвоздила Флинна к месту. – В восемь тридцать, и ни минутой позже, – четко выговаривая каждое слово, произнесла она. – Ясно?

– Куда уж яснее, – улыбнулся Флинн.

Сара поцеловала Лайама и пошла, но у двери снова замешкалась.

– Ну, не будь такой подозрительной, – со смехом в голосе сказал Флинн. – Мы отлично справимся, вот увидишь. Ведь так, Лайам?

Мальчик энергично кивнул. Повернувшись к ним спиной, Сара не заметила, как они заговорщически подмигнули друг другу.

– Подожди минутку, – обратился Флинн к сыну. – Я ненадолго, хорошо?

Заручившись его согласием, он проследовал вслед за Сарой.

– Я готова, – улыбнулась она ожидавшему ее мужчине.

Флинн видел, что ей не терпится уйти, но отступать не собирался.

– Ты не познакомишь нас? – спросил он. Сара не скрывала своего раздражения. На ее губах застыла искусственная улыбка.

– Конечно. – Девушка положила руку на локоть привлекательного брюнета с темными глазами. – Адам, – с нежностью глядя на него, сказала она, и Флинн заскрипел зубами, – я сама еще не могу поверить, но это отец Лайама. – Она повернулась к Флинну: – Познакомься, Адам Беналли.

Флинн растянул губы в улыбке, больше походившей на оскал. Сара даже не назвала его по имени!

– Отец Лайама? – переспросил Адам.

– Добрый вечер. Флинн Мюррей, – протягивая руку, представился он слегка ошарашенному мужчине.

Адам посмотрел на Сару, затем перевел взгляд на Флинна. Его пожатие не было крепким, но его рука была сильной и мозолистой.

– Очень приятно, – вежливо произнес Адам, но Флинн понял, что он имеет в виду совершенно противоположное.

– Можно сказать и так, – улыбнулся он, но улыбка не коснулась его глаз.

– Представляешь, Флинн получил мое письмо, которое я написала пять лет назад, лишь на прошлой неделе, – не замечая настороженных взглядов мужчин, засмеялась Сара.

– Чего только не бывает в этом мире.

– Вы извините, – произнес Адам, – но на семь у нас заказан столик. Нам пора. Приятно было с вами познакомиться.

– Кстати, я еще не сказала тебе, что Флинн любезно предложил остаться с Лайамом. Представь себе, как он вовремя приехал, потому что наш ужин мог бы не состояться.

– Что-то случилось?

– Да. У Селии, которая согласилась посидеть с Лайамом сегодня, неожиданно заболела дочка.

– Как я уже сказал, чего только в мире не бывает. А ты уверена, что мистер Мюррей… справится? – с трудом подобрал он нужное слово.

– Что наводит вас на мысль, что я могу с этим не справиться? – небрежно спросил Флинн, согнув бровь.

Сара ободряюще улыбнулась Адаму и открыла дверь, желая предотвратить назревающую сцену – Флинн откровенно провоцировал Адама.

– Нам пора. Флинн, ты знаешь, как связаться со мной, если что. Однако я уверена, ты сам прекрасно со всем справишься.

Последнее ее предложение прозвучало как приказ, но Флинн не собирался оставлять последнее слово за ней.

Когда они спустились с крыльца, он позвал:

– Сара?

– Что еще? – обернулась она.

– Я буду тебя ждать, – с мягкой улыбкой сказал Флинн.

День святого Валентина, этот праздник романтической музыки, нежных взглядов и признаний в любви, Сара проводила с Адамом, но думала о другом мужчине. Он сводил ее с ума. Не Адам. Флинн.

Адам был очень привлекателен, мил, легок в общении и обладал многими талантами. Например, за ужином выяснилось, что он довольно интересный собеседник, с которым можно говорить на любые темы.

Но она почему-то чаще вспоминала улыбку Флинна и его слова.

«Я буду тебя ждать», – проникновенно сказал он, и ее сердце на миг замерло.

Конечно, Флинн будет ее ждать, стараясь быть рассудительной, втолковывала себе Сара. Куда он денется, если сейчас с ним ее сын? Однако она не могла избавиться от ощущения, что в его словах скрывался какой-то намек.

Неожиданно ее мысли вернулись к их поцелую, но Сара заставила себя сосредоточиться на Адаме. Тридцать секунд ей это удавалось. После чего Флинн снова ворвался в ее думы. И больше ничего с этим она поделать не могла.

Свидание с Адамом превращалось в фарс. На ее счастье, оно не окончилось для нее полным фиаско, потому что после ужина Адам признался, что очень устал и хотел бы пораньше лечь спать.

Они вышли на улицу. Снегопад прекратился, ночь была ясной, снег тихо хрустел у них под ногами. Они шли рядом, Адам держал ее за руку, их тела почти соприкасались, но Сара ничего не чувствовала. Ее не тянуло прижаться к Адаму, искра страсти не вспыхивала. Все это происходило с ней, лишь когда ее касался Флинн.

Когда Адам остановил свой пикап перед ее домом, Сара повернулась к нему, чувствуя себя виноватой за то, что вечер не удался, несмотря на все старания Адама.

– Извини, – улыбнулась она. Адам передернул плечами.

– Да чего уж.

Сара открыла дверь, не дожидаясь, когда это сделает Адам.

– Спасибо за прекрасный ужин, – мягко сказала она.

– Ты и он… – неуверенно начал Адам.

– Лайам наш сын. И это все, что нас связывает.

– Мне кажется, он думает иначе.

– Что ж, скоро он убедится, что заблуждается.

– Хочешь, чтобы я зашел?

Сара покачала головой и коснулась губами его щеки.

– Спасибо еще раз.

– Береги себя, – сказал Адам.

Сара улыбнулась, подумав про себя, что она постарается.

– Ты тоже.

Девушка вошла в дом и только потом услышала шум отъезжающего автомобиля. Ей стало грустно, что она обидела Адама, сама того не желая.

Флинн оставил свет на крыльце у задней двери включенным, и Сара была почти уверена, что сам он дожидается на кухне, но ее встретил один Сид. При виде хозяйки он подошел к своей миске, сел возле нее и требовательно мяукнул.

– Попрошайка, – пожурила она кота, почесывая за ушами, но сначала убедилась, что пакетик еды, который она оставила для него, отсутствует. Значит, Лайам его покормил. – Много кушать вредно. Лучше скажи, где все?

Точнее, где Флинн, поправила она себя, идя в гостиную, так как Лайам, скорее всего, уже спит. В гостиной было тихо и пусто. Сара нахмурилась.

Если Флинн не дожидался ее прихода и его нет в гостиной на диване, неужели он до сих пор сидит в комнате Лайама?

Сара поднялась на второй этаж, освещенный слабым ночным светом, и дошла до спальни Лайама.

Ее сын, как обычно, спал на спине, половина одеяла свисала до пола, и, кроме него, в спальне больше никого не было. Сара накрыла малыша одеялом и легко коснулась губами его лба.

Осторожно притворив за собой дверь, она озадаченно нахмурилась. Не может быть, чтобы Флинн, уложив Лайама спать, уехал. Да, у него неусидчивая натура, сегодня – здесь, завтра – там, но назвать его безответственным никак нельзя.

Все еще хмурясь, Сара вошла в свою спальню и потянулась к выключателю, но остановилась на полпути, когда до нее донеслось чье-то глубокое размеренное дыхание. Не веря своим ушам, Сара включила ночник.

Флинн спал, раскинувшись на ее кровати.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сара стояла как вкопанная и смотрела на Флинна со смешанным чувством ярости и жадного любопытства. Желание встряхнуть его и выпроводить из своей кровати боролось в ней с осторожностью, потому что она отчетливо сознавала, что, если разбудит Флинна и он вдруг снова вздумает ее поцеловать, оттолкнуть его она не сможет. Поразмыслив, она выбрала меньшее из двух зол: не стала его будить.

Не отрывая взгляд от лица Флинна, Сара уменьшила яркость ночника. Сердце у нее защемило. Как же он все-таки красив! Ее ноги словно приросли к полу, хотя едва слышный голос разума твердил, что ей следует немедленно повернуться и уйти. Но когда она была благоразумной, если дело касалось Флинна Мюррея?

Шли минуты, а вместе с ними нарастало и ее волнение. Даже спящий, Флинн мог действовать на нее подобным образом.

Сара уже ничего от него не ждала – устала ждать. Она думала, что иллюзии давно развеялись, но стоило ей увидеть Флинна, как она поняла: все это время она просто себя обманывала. Умом она понимала, что такие, как Флинн, измениться не могут, поэтому лучший способ защитить себя от новых страданий – не позволять себе мечтать или, хуже того, снова в него влюбиться. Если она справится со своими чувствами, когда он рядом, тогда у нее будет больше шансов на то, чтобы навсегда забыть о мужчине, которого когда-то безумно любила, а уж если вспоминать о нем, то лишь как об отце Лайама.

Однако в данную минуту Сара просто любовалась его красотой, сравнивая изменившегося за шесть лет Флинна с тем, чей образ был запечатлен в ее памяти.

Флинн лежал на животе, одной рукой обнимая подушку, на белизне которой его волосы казались чернильно-черными. Лицо его было спокойным, дыхание – ровным.

У Сары покалывало в пальцах от нестерпимого желания прикоснуться к его загорелой коже, погладить сильные руки, которых просто не могло быть у писателя. Она сумела справиться с этим желанием, но не смотреть на него было выше ее сил – у нее и так не слишком много воспоминаний, кроме трех волшебных дней и одной сказочной ночи, которую они провели, занимаясь любовью.

Никогда еще Сара не смотрела на него с таким пристальным вниманием, как в эту минуту. Шесть лет назад она была поймана в водоворот безумной страсти, чтобы замечать что-либо, кроме чувств к Флинну Мюррею.

Мужчина, которого она любит… Любила, сразу же поправилась Сара. Любила. В прошлом. Она попыталась мысленно представить себе Адама, но перед ее глазами сразу возникло лицо Флинна.

Сару захлестнула волна отчаяния, почти ненависти к отцу ее ребенка, потому что стоило ему возникнуть из небытия после шести лет, как все другие мужчины сразу же перестали для нее существовать. Точнее, если бы в ее жизни до его возвращения эти другие мужчины были…

Флинн пошевелился, и одеяло сползло ниже. У Сары округлились глаза, но в последней момент ей удалось проглотить потрясенный возглас, готовый сорваться с ее губ, когда она поняла, что на нем ничего нет.

Она хотела повернуться и уйти, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Сара знала, что если Флинн проснется и увидит, как она самым бесстыдным образом разглядывает его, то это сделает ее очень уязвимой. Нужно убираться отсюда, причем немедленно.

Затем ей в голову пришла еще одна мысль, и ее плечи гордо выпрямились. Может, все-таки лучше разбудить Флинна и сказать, что она постелила ему в гостиной? Как-никак, это ее дом, ее спальня, а он даже не удосужился предупредить о своем внезапном приезде! Однако затем Сара вспомнила, как Флинн рассказывал Лайаму о причине своего столь длительного отсутствия, и ее решимость увяла. Неудивительно, что он выглядел таким вымотанным, когда она открыла ему дверь. Перелет Дублин – Сиэттл – Бозмен, а затем дорога в Элмер – путь неблизкий, ничего не скажешь. Вот почему сейчас он спит как убитый.

Но почему в ее спальне? Может, подумал, что раз они однажды делили одну постель, то нет ничего предосудительного в том, чтобы повторить этот опыт? Ведь Флинн уже убедился, что она ничего не имеет против его поцелуев.

В любом случае, чем бы он ни руководствовался, разбудить его сейчас ей совесть не позволит. В конце концов, он, вероятно, просто сильно устал, особенно после того, как провел вечер, работая нянькой, поэтому и не отдавал отчета в своих действиях. Ну ладно, придется ей эту ночь провести на диване в гостиной.

На миг закралась мысль лечь рядом, но здравый смысл на этот раз не дремал.

Беззвучно вздохнув, Сара взяла фланелевую рубашку, выключила ночник и на цыпочках направилась к двери. Когда одна половица предательски скрипнула, девушка замерла. Флинн заворочался, что-то пробормотал и снова затих.

Сара переоделась, мечтая о горячей ванне, но краны иногда так шумели, что могли разбудить соседей. К тому же Сара не хотела повторения истории шестилетней давности, когда она отправилась к нему в отель. Флинн открыл ей дверь в одних боксерках – было очевидно, что он никого не ждал. Увидев ее на пороге, он обомлел, а затем попытался втолковать, что, если она останется, это будет ошибкой.

И оказался прав.

Поэтому Сара решила отложить горячую ванну на следующий день. Она не собиралась повторять ошибку прошлого, тем более что Флинн в этот раз был совершенно голый.

Почистив зубы и умыв лицо, она вернулась в комнату Лайама, взяла хранившееся там лоскутное одеяло, сшитое еще бабушкой, и спустилась вниз.

При ее появлении Сид недоуменно прищурился и вопросительно мурлыкнул. В ответ Сара пожала плечами и легла на старый диванчик. Укрывшись одеялом, она постаралась устроиться поудобнее. Сделать это было нелегко, принимая во внимание, что на коротком диване комфортно мог разместиться только Лайам. Кроме того, у него был еще один существенный недостаток: диван был неровный. Сара чертыхнулась себе под нос, сожалея, что отказалась от нового, который собирались подарить на прошлое Рождество ее мать и отчим, потому что ей не хотелось принимать от них никакого дорогого подарка.

– Ты точно знаешь, что диван тебе не нужен? – с сомнением спросила Полли.

– А это что, по-твоему? – кивнула Сара на старый диван.

– Но ведь он совершенно бесполезен, если вдруг кто-нибудь останется у тебя ночевать: спать на нем неудобно.

– Если такое случится, я попрошу Селию проявить гостеприимство. В ее доме места хватит разместить роту солдат, – усмехнувшись, ответила она тогда…

– Ты собираешься спать на этом диванчике?

Сара резко села, натянув одеяло чуть ли не до подбородка. Темный силуэт Флинна в дверях гостиной показался ей огромным.

– А ты как думаешь? – сварливо отозвалась она.

– Это шутка?

– Улегшись в мою кровать, ты, должно быть, не учел, что в этом случае мне будет негде спать.

– Значит, ты меня видела? – В его голосе послышался смех, и Сара вдруг почувствовала себя ужасно ранимой.

– Тебя трудно не заметить, – фыркнула она, уговаривая свое сердце стучать не так неистово. – Я решила, что ты устал с дороги, и поэтому не стала тебя будить.

Флинн отлепился от дверного косяка и пошел к ней. Сара невольно съежилась.

– Поступок, достойный доброй самаритянки, – низким голосом сказал он. – Но тебе не обязательно страдать из-за меня. Идем наверх.

– Мне и тут хорошо.

– Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Это даже не диван, а старая лежанка.

– Ничего подобного. И вообще, мне на нем удобно.

– Рассказывай сказки Лайаму. К тому же я хочу, чтобы ты была со мной в одной постели.

Сара задрожала, но ответить ничего не смогла: ее язык словно прилип к небу.

– Молчание как знак согласия? – промурлыкал Флинн.

– Так ты поэтому…

Ее голос был едва слышен, но Флинн кивнул.

– Устроился в твоей кровати? Да, поэтому. И еще потому, что я чертовски устал. – Он сделал паузу. – И потому что не хотел, чтобы ты пригласила наверх этого своего ковбоя.

– Ты с ума сошел? – мгновенно набросилась на него Сара. – Лечь с ним в постель, когда Лайам спит за стеной?!

– Приятно это слышать. А как насчет его дома?

– Это тебя не касается, – отрезала она. Флинн некоторое время изучал ее лицо в полутьме, затем покачал головой.

– Нет, ты бы не смогла. Наверняка даже дома у него не была.

– Откуда бы тебе знать об этом?! – раздосадованная, что он так легко догадался, возмутилась Сара. У нее даже создалось впечатление, что Флинн как будто не верил, что с Адамом у нее может быть что-то серьезное.

– Просто ты все та же Сара, с которой я познакомился шесть лет назад, – улыбнулся Флинн.

– Ты заблуждаешься, – со всей холодностью, на которую была только способна, возразила она, плотнее обернув вокруг себя одеяло.

– Разве? Посмотри на себя. Ты сидишь передо мной, укутавшись в одеяло как в броню, а ведь когда-то мы были очень близки. Если бы секс был для тебя обычным времяпрепровождением, ты бы уже давно была в моей постели.

– Только потому, что я однажды с тобой переспала, еще не значит…

– Ты любила меня.

– Любила, – согласилась Сара, не видя смысла это отрицать. – Поэтому дура вдвойне. Но в то время я была ребенком.

– Да не была ты ребенком! Ты уже тогда была настоящей женщиной.

Его утверждение нанесло ей удар ниже пояса, хотя сам Флинн, возможно, об этом и не подозревал, потому что все, что было в Саре от женщины, мгновенно ожило при этих словах. Сара затрепетала, но ее рассудок воспротивился. Флинн ошибается. Она изменилась, стала сильнее, и она ему это докажет.

– Уходи, Флинн, – устало произнесла Сара. – Либо возвращайся в спальню, либо езжай в отель, но только оставь меня в покое.

– Я, пожалуй, останусь, раз ты предоставляешь мне свободу выбора. – Он протянул ей руку. – Идем.

– Я неясно выразилась?

– Что ты, очень даже ясно. Но ты не уснешь на этом диване, а я не хочу мучиться угрызениями совести, что лишил тебя мягкой постели, причем свалившись как снег на голову.

– Моя кровать недостаточно велика для двоих.

– Мы поместимся, – убежденно сказал Флинн. – А если ты боишься, что я захочу заняться с тобой любовью, обещаю даже не касаться тебя. Ты этого хочешь? Ну, вставай же.

Она хотела вовсе не этого. Она хотела его любви. Хотя бы немножко…

– Флинн, уйди, – повторила Сара, проглотив комок в горле.

Хотя Флинн не пошевелился, Сара почувствовала, как он напрягся. Она в смятении подумала, что вот он сейчас нагнется, возьмет ее на руки и отнесет наверх, невзирая на ее протесты. Ведь она в действительности не знает, что он за человек на самом деле – и никогда не знала, хотя шесть лет назад думала иначе.

– Проклятье! – с плохо сдерживаемой яростью воскликнул он, и Сара вдруг поняла, что он так не поступит.

Флинн снова замолк, но не ушел, продолжая стоять рядом.

Сердце у нее стучало так громко, что, как казалось Саре, его стук должен быть отчетливо слышен в тишине комнаты.

Неожиданно Сид запрыгнул на диван, заставив хозяйку вздрогнуть. Выпустив когти, кот немного потоптался на ее коленях. Сара даже боли не чувствовала, продолжая сидеть неподвижно.

Флинн вдруг выпрямился. Вздох облегчения уже был готов сорваться с ее губ, однако он вдруг сел на диван.

– Как хочешь, – прозвучал в тишине его ровный голос. – Будем ночевать здесь.

– Это уже не смешно, – едва придя в себя от такой бесцеремонности, сказала Сара. – Флинн, немедленно прекрати! Не будь идиотом.

– В Ирландии это слово произносят иначе, но основной смысл я все же уловил, – усмехнулся он, затем вытянул свои длинные ноги и заложил руки за голову – этакая пантера с зелеными глазами, заявляющая свои права на принадлежащую ей территорию.

И это в ее доме и на ее диване!

Сара не шелохнулась, боясь задеть его ненароком.

Время шло. Тишину гостиной нарушало лишь их дыхание и мурлыканье свернувшегося клубочком кота. Саре стало жарко. И не только от тепла Сида, но и при мысли о том, что бедро Флинна находится всего в нескольких дюймах от ее ног.

Тело затекло от неудобной позы. Сид доставлял дополнительные неудобства, но Сара не спешила его согнать, потому что тогда молчание стало бы совсем невыносимым.

Флинн сладко зевнул и поерзал, устраиваясь с наибольшим комфортом.

– Если я вдруг усну и нечаянно тебя коснусь, это будет сделано без малейшего умысла с моей стороны, – проинформировал он ее.

– Иди наверх.

– Без тебя я никуда не пойду.

Сара попыталась воззвать к его здравому смыслу:

– Флинн, ты ведь не можешь не понимать, что это не только смешно, а просто нелепо.

– Согласен, потому что наверху стоит удобная кровать, и от некоего лица требуется всего лишь проявить капельку благоразумия и использовать эту кровать по назначению.

– Лица – в единственном числе, – подчеркнула Сара.

– Ну да. Разве я сказал по-другому? – Его голос звучал обманчиво невинно. Флинн протянул руку и почесал Сида за ушами, не касаясь ее. – Ну а тебе, кот, нравятся кровати?

Сид замурлыкал еще громче. В эту секунду луна, вышедшая из-за туч, осветила хищный профиль Флинна и тонкий шрам на подбородке, которого не было видно в спальне, когда он спал.

– Еще одна пуля? – спросила Сара, прежде чем успела прикусить язык.

Не отрывая взгляда от Сида, но словно зная, куда она смотрит, Флинн кивнул.

– На память. Кстати, если бы мне тогда немножко не повезло, ты бы сейчас меня не лицезрела.

Он сказал это легко, почти небрежно, но Сару вдруг пронзил страх. Она ведь даже не имеет ни малейшего понятия, чем он занимался и через что ему пришлось пройти. Но у нее в голове не укладывалось, что можно стрелять в журналистов, пишущих о светских новостях и сплетнях.

– Неужели было так уж необходимо рисковать свой жизнью? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила она.

– Я был молод, глуп и считал себя неуязвимым. – Его взгляд теперь был устремлен в темноту. – А еще я должен был доказать, что могу.

– Мне ты ничего не должен был доказывать, – быстро сказала она.

– Тебе, возможно, и нет. Хотя без тебя и не обошлось.

– Но я никогда…

– Ты знала, чего хочешь, и относилась к жизни серьезно.

Сара задумалась. Может быть, Флинн прав, и именно его отношение к жизни привлекло ее? Он также умел добиваться поставленной цели, но в отличие от нее в его жизни было место не только для работы и учебы. Он заставил девушку взглянуть на мир своими глазами, показал ей, что жизнь – это не просто череда задач и целей, но и улыбки, смех, развлечения. Любовь…

Только к чему это привело?…

– Благодаря тебе я увидел свою жизнь в совершенно ином ключе, и это заставило меня задуматься, но доказывал я своему отцу, – негромко пояснил Флинн.

Вот это ей было более-менее понятно. Она и ее мать тоже были разными, и Сара иногда просто не понимала Полли, которая почти ко всему относилась легкомысленно. Сара увидела свою мать иначе, когда забеременела и сама стала матерью. Оказалась, Полли не отличалась легкомысленностью, как Сара думала на протяжении многих лет. Ее мать просто была умна и умела расставить приоритеты. Она рассуждала примерно так: зачем ей лишний раз волноваться о ком-то, если этот кто-то сам способен позаботиться о себе?

Однако Сара даже представить себе не могла, какого рода разногласия могли быть у Флинна и его отца. Возможно, поэтому, подумала она, Флинн не рассказывал ей о своей семье. Лишь однажды он упомянул, что у него есть дядя-священник, который живет в Нью-Йорке. О своем отце он не говорил ни слова.

– Твой отец жил в замке?

– Да. Я ведь там родился.

Флинн родился в замке? Ух. Даже спрашивать не хочется, что он тогда думает о ее доме.

– Это ведь не совсем замок, как я уже рассказывал Лайаму, – словно догадавшись о ее мыслях, сказал Флинн. – Он больше похож на крепость в стиле Возрождения.

Как будто она знает, чем отличается крепость в стиле Возрождения от замка.

– Крепость обычно строили исключительно для военных целей, в каком-нибудь стратегически важном месте, тогда как замок – это укрепленный дом, в котором жила семья знатного человека, как правило обладающего каким-либо титулом, и где во время войны могли укрыться его вассалы.

– И сейчас ты там живешь? – уточнила Сара.

– Как и пять поколений предков Мюрреев до меня.

– Шутишь?

– Ничуть.

– Почему же ты не говорил мне об этом раньше? – с негодованием спросила она.

– Потому что тогда я не думал, что мне придется в нем жить. В то время замок принадлежал Уиллу, а я принадлежал сам себе. Затем Уилл погиб, и замок стал моей проблемой. Как и титул, – со вздохом закончил он.

– Так у тебя еще и титул есть?

– Девятый граф Данмори к твоим услугам, – невесело улыбнулся Флинн. – Восьмой граф, мой отец, умер прошлым летом.

Несколько секунд Сара переваривала эту новость, а затем почувствовала, как в ней поднимается горячая волна гнева и обиды.

– Ты мне врал!

– Когда? – опешил Флинн.

– Когда сказал, что приехал в Штаты, чтобы добиться успеха!

– Но это действительно так и было. Тогда я еще не был наследником. У моего отца были свои мысли насчет того, чем я должен заниматься. Чем-нибудь серьезным и нужным, например стать священником или врачом. К сожалению, медицина меня не привлекала. А отцу не нравилось то, чем нравилось заниматься мне. Мы без конца ссорились. В итоге я покинул его и приехал сюда, чтобы начать строить свою жизнь и делать то, к чему стремился сам.

Вот этот мужчина был больше похож на того, которого она полюбила и который был отцом ее ребенка.

– Ну и как, тебе удалось достичь того, чего ты хотел?

– Думаю, да. Хотя это произошло уже после того, как я познакомился с тобой. Как я уже говорил, ты заставила меня взглянуть на все иначе.

– Я?

Флинн кивнул.

– Ты заставила меня понять, что я не должен тратить свой талант понапрасну. Так я и стал писателем. Это мой способ заработать себе на хлеб. К сожалению, теперь у меня есть другие обязательства.

– Потому что ты граф?

– Потому что я граф, – спокойно, но с какой-то грустной обреченностью подтвердил он.

Этот голос принадлежал не тому Флинну, каким он был шесть лет назад. Сара даже подумала, что живой и подвижный как ртуть Флинн никогда не существовал – это она придумала его себе такого. Вот сейчас перед ней настоящий Флинн. Неожиданно ей вспомнилось, что почти с такой же интонацией он говорил о Лайаме.

– Лайам – это не обязательство, – четко выговаривая каждое слово, произнесла Сара.

– О чем ты? – удивился он.

– Лайам – это не какая-то обязанность, которую взвалили тебе на плечи помимо твоей воли. Он живой человек.

– Я прекрасно это знаю, – сказал Флинн сквозь сжатые зубы.

Сара вглядывалась в его лицо, но света было недостаточно.

– Хорошо, если так. Мне просто нужно было убедиться в этом, – мягко ответила она.

– Можешь не волноваться. Я слишком хорошо знаю, каково приходится, если кто-то не считает тебя за человека.

Флинн замолчал, но горечь, с которой он произнес эти слова, заставила ее задуматься, не о своих ли взаимоотношениях с отцом он говорил. Сара хотела спросить у него, но не спросила. Из страха, что тогда ее вопросам не будет конца, поскольку она захочет узнать о нем если не все, то как можно больше. Что, если это заставит ее полюбить его еще сильнее, чем прежде? А ведь единственная причина, по которой он сейчас с ней рядом, – это его сын.

Сара перевела взгляд на окно. Город спал. Элмер вообще был тихий провинциальный городок, в котором жизнь текла медленно и неторопливо. Как и ее жизнь. До того, как в ней снова возник Флинн.

– Думаю, я не совсем точно выразился, – вдруг услышала она его голос. – Конечно, на мне, как и на тебе, лежит ответственность за него, за то, каким он вырастет. Но я не хочу, чтобы это была только ответственность. Я хочу стать для Лайама отцом. Таким, о котором мечтал сам, но которого у меня никогда не было.

– И как ты намерен это сделать, живя в Ирландии? С тобой я его не отпущу, так и знай.

– А если ты поедешь с нами?

– Нет.

Флинн посмотрел на нее. В темноте выражения его лица не было видно, но Сара вдруг почувствовала болезненную пустоту в груди, снова подумав о том, почему, если Флинн должен был появиться вновь, это должно было случиться именно сейчас. Почему он не приехал пять лет назад или спустя десять лет, когда она, может, встретила бы другого мужчину, влюбилась и уже была бы счастливой женой и матерью?

На нее накатили усталость и безразличие. Она легла, не заботясь о том, что может его коснуться.

– Я хочу спать. Возвращайся в постель.

– После тебя.

– Я остаюсь здесь.

– Тогда и я тоже.

Сара мучительно закатила глаза.

Конец этой абсурдной ситуации положил Лайам. Сара вдруг услышала его голос, полный тревоги и страха:

– Мам? Мама!

– Я внизу, – сразу откликнулась она, сбрасывая Сида на пол. Флинн уже был на ногах.

Лайам стоял наверху лестницы, сжимая в руках Джорджа Непоседу, обезьянку, подаренную ему на второй год рождения. Он не плакал, но был близок к этому.

– Где ты была?

– Внизу, – обнимая его, сказала Сара. – Что-то случилось? Сон плохой приснился?

– Не-а, – помотал он головой. – Я проснулся и захотел посмотреть на замок, который мы построили, – вдруг он мне приснился? А потом пошел к тебе, чтобы показать тебе короля.

– Ну и как, замок на месте?

– На месте, – кивнул Лайам. – И папа. Он ведь мне не приснился?

– Нет. Вы строили замок вместе, помнишь?

– Теперь вспомнил. Пойдем, я покажу тебе короля. – Он потащил ее к себе в комнату и отдернул шторы. – Он там, внизу, видишь?

Сара посмотрела вниз. Рядом с крепостью стоял снеговик.

– У него на голове корона, а в руках… – Лайам запнулся.

– Скипетр, – раздался позади них голос Флинна.

– Ты не ушел? – радостно спросил Лайам, юлой крутанувшись к нему.

– Как видишь, – улыбнулся Флинн.

Сара не могла не почувствовать возникшей между ними связи.

– Теперь, когда ты убедился, что мы все здесь, пора спать, – строго сказала Сара, укладывая сына в постель. – Иначе я приду будить тебя утром, а ты опять будешь просить поспать еще немного.

– А вот и нет. Я завтра всем расскажу, что ко мне приехал папа.

– Вот завтра мы это и увидим. – Сара наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Теперь папа, – скомандовал Лайам.

Сара смотрела, как Флинн нагибается к их сыну, и у нее защемило сердце. Только она не знала, оттого ли, что в этом жесте что-то было не так, или, наоборот, потому, что так все и должно было быть?

– А теперь спать, – сказал Флинн. – А завтра ты будешь?

– Буду.

– И станешь жить с нами, а не в гостинице?

– И поживу с вами.

Лайам открыл рот, чтобы спросить, сколько он будет с ними жить, но Сара его опередила:

– Спокойной ночи, Лайам. Об этом мы поговорим в другой раз.

Резко развернувшись, она вышла, но не успела сделать и шага по направлению к лестнице, как сильные руки обхватили ее за талию и втащили в ее же спальню. Флинн ногой закрыл за собой дверь.

– Что ты делаешь? – попробовала возмутиться Сара.

– Ты хочешь, чтобы Лайам недоумевал, почему ты спишь не в своей комнате?

Сара сразу обмякла. Если бы Лайам услышал, что она снова спустилась вниз, он бы подумал, что что-то не так, и начал бы волноваться. Мальчик знал, что бабушка и дедушка, тетя Селия и дядя Джейс, а также папа и мама Энни спят в одной комнате, поэтому мог считать само собой разумеющимся, что и его мама и папа будут спать вместе.

Она почувствовала, что ее загнали в ловушку.

– Если хочешь, я спущусь вниз, – добавил Флинн. – Когда Лайам уснет.

Сара вздрогнула, но не знала, было это от холода или от чего-то еще. Флинн это заметил.

– Да ты замерзла! Ложись в постель. – Он надвигался на нее. Сара отступала, пока не уперлась в кровать. Чтобы удержаться на ногах, она села. Флинн тут же взял ее холодные руки в свои и стал их растирать. – Ложись и укройся одеялом, – велел он.

– Я не… – начала она, но так и не закончила предложение, потому что Флинн, так же неожиданно выпустив руки Сары, положил ее ноги на кровать, лег сам, прижавшись к спине девушки, накрыл их обоих одеялом и положил руку ей на талию.

Сара была так потрясена скоростью, с которой все это было проделано, что потеряла дар речи.

– Ну вот, давно нужно было так сделать, – произнес Флинн, и от его дыхания волосы на ее затылке слегка шевельнулись.

– Ты сказал, что касаться меня не будешь, – едва обретя голос, приглушенно напомнила она.

– Я переоценил свои силы. – Он придвинулся к ней ближе и прижал к себе еще крепче. – Все, тихо. Давай спать.

– Я не смогу так уснуть.

– Тогда молчи и дай поспать мне.

Сара лежала, скованная напряжением, все еще не веря, что снова находится в одной постели с Флинном.

– Сара, расслабься, – в самое ухо прошептал он.

Она была уверена, что Флинн намекает на невозможное, но прошло еще несколько минут, и ее мышцы расслабились.

– Уже лучше, – сонным голосом пробормотал он, лицом уткнувшись ей в шею и согревая ее своим дыханием.

Сара с минуты на минуты ожидала от него какого-либо провоцирующего действия, но Флинн лежал неподвижно. Она прислушалась. Флинн дышал медленно и ровно.

Он спал.

***

Флинн не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так сладко в постели, что вставать не хотелось. Он вздохнул и перевернулся, чувствуя прохладный воздух на лице и тепло под одеялом. В замке он никогда еще он не просыпался с ощущением тепла и покоя. Он не в замке?

Лежа с закрытыми глазами, Флинн прислушался. Тихо. Так и есть. Это не замок.

Почти каждое утро в Данмори начиналось одинаково. В некоторых местах крыша протекала, и первым звуком, который слышал Флинн, когда пробуждался, был стук капель воды в ведра, выставленные в коридоре. Иногда его будил влажный холод, пронизывающий спальню, которую он не мог позволить себе обогревать должным образом. Случалось и так, что Флинн просыпался, придавленный ощущением собственной несостоятельности по выполнению лежащих на нем обязательств перед замком, семьей, и особенно перед Уиллом.

Продолжая нежиться в теплой постели, Флинн сонно размышлял. Он не мог находиться в номере дешевого отеля или в грязном бункере, где жил, собирая материал для своих рассказов или новой статьи. В противном случае он бы вскочил с кровати, едва проснувшись.

И конечно, еще никогда Флинн не испытывал такого блаженного чувства, словно он наконец нашел то, что искал. Дом и…

И то, что на него кто-то смотрит.

Флинн резко открыл глаза и увидел перед собой пару зеленых глаз.

– Уилл? – хрипло спросил он и в ту же секунду вспомнил, что это невозможно. Его захлестнула боль утраты, но почти сразу вспыхнула радость от узнавания. – Привет.

Лайам. Его сын.

Лицо мальчика озарилось широкой улыбкой.

– Я знал, что ты проснешься до того, как я уйду, а мама не верила! Тебе лучше поторопиться, потому что я ухожу через десять минут.

– Льюис Уильям Макмастер, если я найду тебя у… – Встретив взгляд двух пар изумрудных глаз, устремленных на нее, Сара замерла в дверях и забыла, что хотела сказать.

Флинн наконец-то понял, почему у него возникло чувство, будто он дома.

На щеках у Сары алел румянец, короткие черные волосы были слегка взъерошены, брови сердито нахмурены. Она была одета в джинсы и свитер, но Флинн помнил плавные изгибы ее тела, его мягкость и женственность под тонкой ночной рубашкой.

Флинн сглотнул. Вообще-то, он помнил гораздо больше, но это было шесть лет назад. И тут он осознал, что хочет, чтобы все повторилось, чтобы Сара снова принадлежала ему. Лучше думать о чем-нибудь другом, одернул себя Флинн, если он хочет встать, не приводя в смущение Сару и не вызывая любопытства своего сына.

– Лайам, я же просила…

– Он уже проснулся, когда я пришел, – запротестовал мальчик. – Я его не будил. Скажи ей, – он посмотрел на отца. Флинн утвердительно кивнул.

– Он сказал, что сейчас встанет, потому что иначе опоздает со мной в садик.

– Лайам, ему не стоит идти с тобой в детский сад, – заявила Сара.

Флинн не спускал с нее глаз – она была обворожительна.

– Пойдет, – заупрямился Лайам. – Я не хочу брать с собой этот дурацкий грузовик из «Лего», когда у меня есть папа, которого никто не видел.

– Конечно, я пойду. – Флинн хотел откинуть одеяло, но вовремя остановился, вспомнив, что пижамы на нем нет. – Идите с мамой вниз. Я скоро спущусь. Думаю, бритвы у тебя не имеется? – спросил он Сару.

– Одноразовые лезвия в ванной в шкафчике. Зубную щетку найдешь там же.

По тому, каким тоном это было сказано, Флинн понял, что Сара не в восторге от его согласия пойти с Лайамом.

Взяв сына за руку, Сара потянула его за собой. Пропустив малыша вперед, она задержалась в дверях.

– Тебе не обязательно с ним идти.

– Ты не права, – медленно покачал головой Флинн. – Обязательно.

Он хочет пойти с Лайамом в детский сад. Он хочет, чтобы Сара снова была в его постели.

Но больше всего он хочет, что она впустила его в свою жизнь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Все-таки нет в мире справедливости.

Флинн Мюррей, совершивший перелет через полмира, небритый и еще немного сонный, выглядел куда привлекательнее ее. Сара же с самого утра чувствовала себя немного разбитой, потому что в отличие от всю ночь сладко спавшего Флинна почти не сомкнула глаз.

Ощущая тепло его тела, она думала о событиях прошедшего дня, который практически ничем не отличался от любого другого ее дня на протяжении вот уже пяти лет. Привычное течение жизни было нарушено, едва она открыла дверь и обнаружила на пороге Флинна. Перед ее мысленным взором замелькало все, что последовало за этим, вспомнились и несколько коротких слов Флинна о себе и о его семье, которые стали для нее полной неожиданностью.

Сара лежала, не в силах уснуть, не говоря уже о том, что от его близости в ней просыпалось желание. Она попыталась откатиться от него, но Флинн, так и не проснувшись, лишь крепче прижал ее к себе, и она всю ночь чувствовала тяжесть его руки на своей талии, надеясь заглушить потребности своего предательского тела.

В конце концов Сара была вынуждена сознаться самой себе, что никто и никогда, кроме Флинна, не действовал на нее так, что она была готова забыть о благоразумии, которым гордилась до встречи с ним. Незаметно ею овладели мечты глупой, молоденькой и наивной Сары, какой она когда-то была. Но девушка вовремя опомнилась. Она должна быть реалисткой, чтобы действительность не принесла ей новых разочарований и боли.

А действительность такова: Флинн Мюррей – отец ее ребенка и к тому же граф. И пусть в современном мире титулам придается меньшее значение, чем в прошлые века, но факт остается фактом: она спит в одной постели с настоящим аристократом. Точнее, спит только он, в то время как его близость будоражит ее мысли и волнует кровь.

Конечно, она могла бы спуститься вниз и попытаться урвать несколько часов сна, но покидать теплую постель и идти в гостиную, где ее ждал неудобный, холодный диван, не хотелось. Поэтому Сара осталась лежать, завидуя безмятежно спящему Флинну и подбадривая себя, что эта ночь скоро закончится, а вместе с ней и ее мучения.

Через некоторое время она повернулась на другой бок и всего в нескольких дюймах от себя увидела лицо Флинна. Свет от фонарей хорошо освещал его черты, смягчившиеся во сне. Горькие складки вокруг губ стали менее заметны, а сам он слегка улыбался. Флинн выглядел моложе, совсем как тогда, когда они познакомились.

Саре захотелось прикоснуться к нему, тем более, вряд ли ей еще представится такой шанс. Да, теперь, может, он станет близок с Лайамом и войдет в ее жизнь, но они никогда не будут единым целым. Семьей. Это невозможно, когда она живет в городе Элмер, штат Монтана, в бунгало, в котором до нее жили ее бабушка и дедушка, а Флинн – в ирландском замке по другую сторону Атлантики. Их ничего не связывает, кроме сына. И она не должна об этом забывать, подумала Сара. Ее глаза закрылись, и девушка ненадолго провалилась в неглубокий сон.

Сара проснулась как от толчка где-то после пяти, потому что Флинн повернулся на спину, не выпуская ее из объятий. Она лежала на нем, крепко прижатая к его груди.

Совсем как в последний раз в ту незабываемую ночь, сразу вспомнила она. Тогда Флинн также положил ее на себя, побуждая взять инициативу в свои руки. Он говорил ей, что она может делать все, что захочет.

Она так и поступила. Сначала нерешительно, а затем все смелее исследовала его крепкое, сильное тело, пробовала его на вкус, заставляя Флинна сжимать кулаки и шептать сквозь стиснутые зубы: «Ты меня убиваешь, Сара». Его слова наполняли ее триумфом. Она больше не чувствовала стыда, только восторг и упоение своей властью, которую, оказывается, над ним имела.

Сара вспомнила все так отчетливо, словно это было не шесть лет назад, а вчера. Вспомнила, какой чудесной была та ночь. И как холодно и одиноко ей стало, когда Флинн ушел. Соблазн обнять его, прижаться к его груди, в которой размеренно билось сердце, и убедиться, что он снова с ней, был велик.

Она справилась с искушением, но сердце болело, словно в грудь вонзился кинжал. Стараясь не смотреть на лицо единственного мужчины, которого она любила, Сара осторожно встала и сразу очутилась в отрезвляющих объятиях холода. Но это было как раз то, в чем она нуждалась – встряхнуться и помнить, что реальность несопоставима с ее мечтами.

Когда пришло время будить Лайама, Сара закончила работу, оставшуюся с вечера, накормила Сида, приготовила завтрак, включила стиральную машину. Словом, делала все, что делала до того, как приехал Флинн, тем самым стараясь вернуть свою жизнь в прежнюю колею. Однако забыть о том, что Флинн в ее доме, было выше человеческих возможностей.

Впрочем, это было не под силу и ее сыну. Едва услышав, что Флинн еще спит, Лайам захотел разбудить его сам. Со всей строгостью, на которую она была способна, Сара отправила мальчика вниз, но, когда ходила переложить выстиранные вещи в сушилку, Лайам все же умчался к отцу. Вернувшись в пустую кухню, Сара сразу поняла, где он. К сожалению, она поднялась, когда Флинн уже проснулся.

Стоило ей взглянуть на его красивое лицо, как ее надуманная уверенность, что он не сможет разбить ей сердце во второй раз, мгновенно улетучилась.

Такие мысли настроения не поднимают. Хорошо, что времени на раздумья не оставалось: Лайаму пора было уходить. Пока она его одевала, Лайам не сводил взгляд с лестницы, боясь, что Флинн опоздает.

Наконец раздался бодрый голос Флинна:

– Я готов.

Она повернулась и не смогла удержаться от досадливой гримасы. Флинн был в той же одежде, что вчера, его волосы были чистые и еще немного влажные после душа, щетина на лице заметно выросла, однако это ничуть не уменьшило его привлекательности.

– Извини, – неверно истолковав выражение ее лица, сказал Флинн, проведя рукой по подбородку. – Я нашел лезвия, но подумал, что не успею побриться.

– Тебе не обязательно идти с ним, – в который раз повторила Сара, стараясь не думать, какой переполох вызовет его появление в детском саду, когда выяснится, что он, ко всему прочему, еще и граф. Или какие сплетни пойдут после того, когда он снова уедет…

– Мы уже обсудили этот вопрос. Для меня это не менее важно, чем для Лайама.

– Ты ведь еще не завтракал, – настаивала Сара.

Флинн небрежно пожал плечами.

– Успеется.

– Пока, мам.

Сара поцеловала сынишку, и Лайам сразу устремился к двери.

– Увидимся, – проговорил Флинн. И повторил это слово по-ирландски.

Понимая, что отговаривать его бесполезно, Сара молча ждала, когда он выйдет, но Флинн вдруг подошел к ней и улыбнулся слегка насмешливо и нежно одновременно.

– Флинн, не надо, – догадавшись о его намерениях, прошептала она.

– Сара, – негромко сказал он, наклоняясь к ней.

От ласки, с которой он произнес ее имя, у нее задрожали колени, и в ту же секунду губы Флинна прижались к ее губам. Голова у нее закружилась, и она сразу стала безвольной в его руках. Обхватив Флинна руками за плечи, Сара ответила на его поцелуй.

– Папа, ну где ты?!

Возбужденный голос Лайама не сразу проник в ее сознание, но последовавший за этим потрясенный возглас она услышала сразу. Словно ужаленная, Сара одернула руки от Флинна и ужом высвободилась из его объятий. Ее лицо горело. Флинн, напротив, улыбался от уха до уха. Лайам, замерев, стоял на пороге.

– Я скучал по тебе, – глядя на нее, сказал Флинн.

– А я – нет, – заявила она. – И, бога ради, постарайся убедить Лайама, что этот поцелуй ничего не значит, иначе он напридумывает себе невесть что, – негромко, чтобы не услышал Лайам, добавила она.

– Ты женишься на маме? – услышала Сара голос Лайама, когда за ними закрывалась дверь…

Еще до того, как Лайам задал свой вопрос, Флинн уже знал, что неожиданно посетившая его утром мысль жениться на Саре была самой мудрой за всю его жизнь. По дороге они обсудили этот вопрос с Лайамом. Флинн, конечно, был осторожен в своих высказываниях, не зная, как отнесется к этому Сара. Он просто сказал Лайаму, что это стоит обдумать, а затем поинтересовался у мальчика, почему тот считает это удачной идеей. Лайам подошел к вопросу серьезно:

– Мы с тобой продолжим строить замки. И мама не будет одна.

– Но ведь с тобой она не одна.

– Да, но я-то не всегда бываю дома. Я часто ухожу играть с друзьями. Тогда она остается с Сидом. С Сидом бывает весело, но все равно это не то.

– Сид?

– Ну, наш кот.

– Ах да, кот.

Флинн расслабился, услышав, что у предполагаемого знакомого Сары есть когти и он умеет мурлыкать. Он не прочь сделать так, чтобы Сара замурлыкала, неожиданно подумал Флинн.

– Если вы поженитесь, ты сможешь оставаться дома с мамой, – развивал свою мысль Лайам. – И я смогу дольше играть, а иногда и ночевать у своих друзей. А еще мы сможем все вместе поехать посмотреть на твой замок.

Логика у его сына, как заметил Флинн, была безупречна.

Коротать вечера с Сарой и особенно проводить с ней ночи показалось ему особенно заманчивой идеей, тем более что она ничуть не изменилась, несмотря на свои колючки. Флинн был уверен в этом, потому что целовалась она точь-в-точь как та Сара, от которой шесть лет назад в его голове случилось короткое замыкание.

И он будет с радостью строить замки из снега со своим сыном, к которому привязывался все сильнее с каждой минутой.

***

Весь кухонный стол был завален бухгалтерскими документами из школы верховый езды. После ухода Флинна и Лайама Сара сразу занялась делами, только чтобы избавиться от мыслей о поцелуе и вопросе своего сына.

Через полтора часа она услышала, как открылась задняя дверь, а спустя еще минуту на кухне возник Флинн. Он выглядел необычайно довольным собой.

– Думаю, мне удалось произвести фурор в местном детском саду, – придав своему голосу сильный ирландский акцент, сказал он.

Сара мельком взглянула на него и снова вернулась к цифрам.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

– Я показал детям Ирландию на карте и место, где находится Данмори. Узнав, что это замок, они прямо-таки обалдели.

– Не понимаю, почему.

– Лично я тоже, – засмеялся Флинн. – Как можно сходить с ума от кучи камней, покрытых плесенью? Пусть даже впечатляющей кучи.

– Флинн, извини, но мне нужно работать.

– Понимаю, – преувеличенно серьезно сказал он.

Сара подняла голову и заметила в его глазах смешинки.

– Тогда, может, ты не будешь меня отвлекать?

– А я отвлекаю? Ну, извини. – Но вместо того, чтобы уйти, он облокотился о стойку. – Тогда я просто подожду, пока ты закончишь.

Сара поняла, что поработать ей снова не дадут, и вздохнула.

– Хорошо, я тебя слушаю. Только кратко.

– Отлично, я как раз хотел с тобой поговорить, – радостно произнес Флинн.

– О Лайаме?

– Не только. – Он подошел к ней и, взяв за руку, заставил ее встать.

– А о чем же еще?

– О нас. – И он потянул ее за собой из кухни.

– «Нас» не было и нет, – пытаясь вырвать свою руку, отрезала она.

– В самом деле? – Флинн остановился на миг, и его глаза, казалось, заглянули ей в самую душу.

В гостиной он потащил ее к дивану, с которым, как была уверена Сара, она скоро расстанется – слишком уж много с ним вдруг стало связано воспоминаний. Она попыталась сесть в кресло-качалку, в котором любил сидеть ее дед, но Флинн моментально это пресек. Опустившись на диван, он дернул девушку на себя и уставился на нее гипнотизирующими зелеными глазами.

– «Нас» не существует, – твердо повторила Сара после нескольких безуспешных попыток вырваться из его объятий.

– А как насчет поцелуев?

– Подумаешь, пара поцелуев, – пожала она плечами.

– Лгунишка, – мягко пожурил ее Флинн. – И я могу тебе это доказать.

– Не нужны мне твои доказательства. Или ты хочешь, чтобы я призналась, что таю, когда ты меня обнимаешь?

– Я бы не возражал это услышать, – согласился Флинн.

– Считай, я только что в этом призналась. Но это ничего не значит. Все кончено.

– Не совсем. – Улыбка сошла с его лица. Он подался вперед. – Сара, почему ты так жестока к нам обоим?

– Жестока? – Сара хотела засмеяться, но не смогла. – Ну ладно, допустим. Как насчет того, что я тебе не верю? Мне казалось, я знаю, что ты за человек, но, к сожалению, я ошибалась. Я думала, что встретила мужчину, который меня понимает, который меня любит… Еще одно заблуждение. – Она отвернулась к окну. Больше ей добавить было нечего.

– Может, это я заблуждался? – негромко проговорил Флинн.

Сара почувствовала, как внезапно напряглось его тело, но продолжала упрямо смотреть в окно, боясь поверить ему и обжечься снова, однако вся обратилась в слух.

– Я сделал так, как считал правильным, и не в моих силах изменить то, что было. Но сейчас я могу попытаться загладить свою вину перед тобой и Лаймом.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты обижена, потому что все эти годы меня не было рядом, когда вы с Лайамом во мне нуждались. Теперь я хочу быть рядом с вами.

Сара непонимающе посмотрела на него.

– Мы можем распутать этот клубок, – сказал Флинн.

– Каким образом?

– Пожениться.

Сара вздрогнула.

– Ты думаешь, что обязан сделать это ради Лайама?

– Я хочу это сделать не только ради него.

– Я слышала, что Лайам спросил у тебя сегодня утром! – взорвалась Сара. – Поэтому не стоит убеждать меня в том, что ты этого хочешь. И не нужно делать мне одолжений!

Гнев придал ей сил. Оттолкнув Флинна, она вскочила на ноги.

Он поднялся вслед за ней.

– Я никому не делаю одолжений. Если бы мы были друг другу безразличны, я бы не стал тебе этого предлагать. Но это не так, поэтому мы можем хотя бы попытаться стать настоящей семьей.

Глаза Флинна смотрели на нее серьезно, но в них не было ни капли чувства, которое позволяло бы ей надеяться, что если их брак и не будет счастливым, то он хотя бы не станет несчастным. Они с Лайамом – не замок, о котором нужно заботиться только потому, что Флинн считает это своим долгом, решила Сара. Она жила без него пять лет, проживет и дальше.

– Спасибо за предложение, но нет, – не отводя от него взгляда, сказала она, стараясь не обращать внимания на боль в груди. – Я не выйду за тебя замуж.

Для человека, который зарабатывал себе на жизнь с помощью пера, он подобрал совершенно неверные слова, думал Флинн, стоя на улице.

Конечно, было бы куда убедительнее и романтичнее поклясться Саре в вечной любви, но какая женщина в это поверит, когда мужчина, не лишенный чувства ответственности, объявляется на пороге ее дома с письмом в руке, в котором она сообщает ему о ребенке? Тем более спустя столько лет…

Но, черт возьми, он действительно хочет жениться на ней! И дело не только в их сыне. Дело в ней самой, в женщине, от которой у него и сейчас, как и шесть лет назад, перехватывает дыхание. Может, ему нужно было сказать об этом, но он не решился. Как и шесть лет назад он испугался своих чувств, когда убедил себя, что Сара заслуживает большего, чем жить в постоянном страхе за него, пока его носит по горячим точкам с одного континента на другой – он уже тогда решил, куда отправится, закончив последнюю статью.

Но сейчас, когда его жизни ничего не угрожает, Флинн хотел бы, чтобы сын и женщина, которая нашла дорогу к. его сердцу, всегда были рядом. Это открытие ошеломило Флинна. Он слыл журналистом, умеющим докапываться до тайников души самого скрытного человека, при этом не выдавая своих собственных тайн. Этой внутренней сдержанностью, замаскированной вежливостью, он был обязан своему отцу. И вот теперь, оказывается, его броня дала трещину и он стал уязвим.

Раньше, когда его мать заговаривала о женитьбе, Флинн только пожимал плечами, пропуская ее предположение о том, что он еще не встретил нужную ему женщину, мимо ушей.

Сейчас он убедился в правоте материнских слов, но что ему с этого, если женщина, которую он хочет назвать своей женой, не желает выходить за него замуж? Его кулаки сжались. Сара права в одном – она его не знает. Он не отступает перед препятствиями.

Сара не видела, куда пошел Флинн, когда она, демонстративно отказавшись продолжать разговор, снова отправилась на кухню и с головой погрузилась в цифры. Она запретила себе о нем думать.

Отлично, он выполнил свой долг, повидался с сыном, сделал ей предложение, получил отказ. Теперь его ничего здесь не держит, пусть возвращается в свой замок и не терзает ей сердце. Сара только боялась, что Лайам может с ней не согласиться…

– Мам, я хочу показать папе жеребенка, которого мне подарили бабушка с дедушкой, – заявил Лайам, едва переступил порог.

Она опустилась на корточки и тут увидела Флинна, стоящего в дверях. Он выглядел так, словно уже забыл о своем предложении и ее отказе.

– Папа сказал, что у меня есть дядя, у которого тоже есть конь. – Лайам оглянулся на Флинна, словно ища у него поддержки.

Флинн кивнул.

– Я думала, ты уже в пути, – выпрямляясь, произнесла Сара.

– И не надейся, – проговорил Флинн. Поймав обеспокоенный взгляд сына, Сара улыбнулась через силу, решив, что не стоит обсуждать этот вопрос в его присутствии.

– Ну что ж, идите. И не ешь много сладостей, – избегая смотреть на Флинна, напутствовала она Лайама.

Когда они ушли, она закончила возиться с бумагами, а затем позвонила матери на ранчо. Ей не хотелось, чтобы ее семья знакомилась с Флинном, тем более слышать щебетание Полли о том, какой Флинн душка, когда от нее они направились домой. Вот только никто не потрудился узнать ее мнение.

Саре оставалось только надеяться, что в Ирландии возникнут неотложные дела и Флинн будет вынужден уехать, потому что она совсем не была уверена, что сможет отказаться от его предложения, вздумай он сделать его во второй раз…

– Приглашаю поужинать в ресторане, – сказал Флинн, когда они с Лайамом вернулись.

– Да! – закричал Лайам.

Сара решила, что должна быть непреклонной.

– Вы с Лайамом можете идти, но мне нужно поработать.

– Мы тебя подождем, – словно не замечая ее нежелания общаться, предложил Флинн. – Постарайся управиться за час.

Мужчины – большой и маленький – поднялись наверх, оставив ее одну. Ровно через час они спустились. За это время ей надоело воевать с цифрами и больше всего с собой, поэтому Сара пошла с ними.

Единственный ресторан в городе – «Медовая пчелка», как обычно, был полон. Сара не сомневалась: если среди жителей Элмера еще оставались те, кто не слышал о том, что у Лайама объявился отец, то теперь об этом будут знать все. Более того, выяснилось, что многие горожане помнили Флинна Мюррея из-за его статьи о ковбойском аукционе.

Каждому, кто подходил к их столику, чтобы поздороваться, Лайам гордо говорил:

– Это мой папа.

Флинн пожимал протянутую ему руку и охотно отвечал на все вопросы, соглашаясь с тем, что сыну необходим отец, и выражал сожаление, что он узнал о его существовании так поздно.

Сара кипела от возмущения, поскольку не нашлось никого, кто смог бы устоять перед его обаянием. К тому моменту, как подали десерт, она уже не сомневалась в том, что, реши Флинн стать мэром города, поддержка жителей была бы ему обеспечена.

Вернувшись в дом, она отправила Лайама в ванную чистить зубы и, не скрывая своего раздражения, набросилась на Флинна:

– Что ты задумал?

– Что значит «задумал»? – удивился Флинн. – Я за тобой ухаживаю. – При виде ее ошеломленного лица Флинн скрыл усмешку и пустился в объяснения: – Так говорят в Ирландии, когда мужчина старается привлечь внимание понравившейся ему женщины. Он приглашает ее в ресторан, дарит…

– Я прекрасно знаю, что это значит, – перебила его Сара, когда обрела способность говорить.

– Так я могу не продолжать? – уточнил Флинн.

– Прекрати, – прошипела она.

– Нет, – спокойно возразил он. – Сегодня днем я оставил эту тему, но больше этого делать не собираюсь.

– Спать в моем доме ты тоже больше не будешь. Можешь пожелать спокойной ночи Лайаму и переезжать в гостиницу.

Несколько секунд Флинн молча смотрел на нее, словно пытался убедиться в серьезности ее слов. Сара и не думала шутить. Еще одна ночь под одной крышей с ним и, возможно, в одной постели – и ее желание одержит верх над здравым смыслом.

– Если ты этого хочешь, – наконец сказал он.

– Хочу, – кивнула она, зная, что обманывает саму себя.

Когда Лайам уже был в кровати, Флинн сел рядом и стал рассказывать ему историю замка Данмори и о графе, который был ранен ножом, но продолжал защищать замок от нехороших людей.

– Но ведь он выиграл, правда? – настойчиво спросил Лайам. – Он ведь не умер?

– Конечно, нет. Иначе замка у нас уже не было бы. После этого он жил еще очень долго и умер дома в ботинках.

Лайам хихикнул.

– Он был таким старым, что не мог снять ботинки сам?

– Думаю, причина была не в этом, а в том, что в замке стояла вода.

– Но ты ведь сказал, что рва с водой нет. Откуда там взялась вода?

– Рва нет, – кивнул Флинн, – но вот крыша худая. Хотя, может, в те времена крыша и не протекала, как сейчас, – задумчиво сказал он.

– Все равно звучит здорово, – заявил Лайам. – Я хочу увидеть замок, настоящий, а не на картинке.

– Лайам, пора спать, – строго одернула его Сара. – Я уже говорила, что у тебя впереди еще много времени, а замок от тебя никуда не убежит.

– Но…

– Всему свое время, – мягко сказал Флинн, но смотрел он не на сына, а на Сару. В его глазах она прочитала вызов и обещание. – Ты его обязательно увидишь, но сейчас твоя мама права. Пора спать. – Он поцеловал Лайама и, стараясь не опираться на больную ногу, встал.

– Но…

– Спать, – твердо повторил Флинн, опередив Сару.

Лайам недовольно посопел, но больше не произнес ни слова. Сара почувствовала досаду и нечто вроде зависти. Так легко заставить Лайама замолчать, как это сделал Флинн, ей удавалось далеко не всегда.

– Теперь ты можешь идти, – сказала она, когда они спустились вниз. – Мне нужно закончить работу.

Флинн лукаво взглянул на нее, и Сара испугалась. Ей же ни за что не выставить его отсюда, если он вдруг решит остаться!

– Как скажешь, – пожал он плечами и стал одеваться. – Я приду завтра утром.

Сара снова ощетинилась.

– Зачем? Лайама не будет, а мне нужно работать.

– Мне тоже, – улыбнулся он.

– И что это за работа?

– Дела поместья. Ты даже представить себе не можешь, какая это прорва работы.

– Я думала, замок – это выгодно.

– Увы, нет. Скорее, это черная дыра, которая все засасывает и ничего не дает взамен, – вздохнул Флинн. – Ну так как, поработаем вместе?

Сара не верила его невинному выражению лица, поэтому, когда он шагнул к ней, поспешно сделала шаг назад. Поздно. Флинн уже успел схватить ее за руку и притянуть к себе.

– Флинн, тебе пора идти, – пытаясь вырваться из его хватки, напомнила она.

– Чуть позже. – Он наклонил голову. – Я еще ухаживаю, помнишь?

Губы Флинна встретились с ее губами, и Сара беспомощно замерла. Она не хотела отвечать на поцелуй, но под нежной настойчивостью его рта ее губы раскрылись сами собой. Он целовал Сару с неторопливой чувственной страстью, словно давая ей время вновь привыкнуть к нему, обещая отпустить ее по первому же ее знаку.

Сара знала, что должна немедленно взять себя в руки и прекратить это безумие, но продолжала упиваться его поцелуями, против своей воли поощряя Флинна перейти к более смелым ласкам.

Он крепко прижал ее к своему телу, и она услышала его сдавленный стон. Затем почувствовала его губы на своих веках, щеках, подбородке. Дыхание Флинна ласкало ей кожу, а поцелуи лишали ее воли, напоминая о том, как хорошо им было вместе. Еще один поцелуй, говорила она себе, и она вырвется из его объятий и…

Неожиданно Сара поняла, что Флинн больше не целует ее, хотя она по-прежнему прижата к его телу. Она открыла глаза…

– Теперь попробуй отрицать, что между нами все кончено, – слегка охрипшим голосом сказал он. – Если сможешь.

Сара беспомощно смотрела на него, и сердце сильно колотилось в ее груди. Смогла бы она прервать поцелуй, не сделай он это сам?

Захотела бы?

Флинн больше не держал ее, но Сара все еще не могла пошевелиться. Не отпуская ее взгляд, он открыл дверь.

– Я приду утром, – сказал он, добавив что-то по-ирландски. И, видя, как на ее лице проступает непонимание, слабо улыбнулся: – Сладких снов.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ну что за идиот, ругал себя Флинн. Теперь он не сможет спать всю ночь, сознавая, что повел себя как последний дурак, когда Сара стала отвечать на его поцелуи и дала ему понять, что не возражает, если он перейдет к более откровенным ласкам.

Флинн беззвучно застонал. Рядом с ней он совершенно теряет голову и способность мыслить здраво. И зачем, спрашивается, он поцеловал ее, зная, что это только разожжет его страсть?

Одно хорошо: теперь она не сможет обвинить его в том, что он не держит свои обещания. Уступи он своему – и ее – желанию, Сара, чего доброго, еще решит, что у нее появился повод его ненавидеть. А ведь именно в этом она пытается убедить и его, и себя.

Флинн допускал, что у нее есть причина не доверять ему, точнее, этих причин у нее воз и маленькая тележка. Его раздражало другое: почему Сара, не скрывая, что их по-прежнему влечет друг к другу, отказывается даже разговаривать на эту тему. Может, поэтому он и поцеловал ее перед уходом, размышлял Флинн. Пусть думает о нем, пусть понимает, что, делая вид, будто между ними ничего не происходит, она обманывает только себя.

В глубине души Флинн знал, что на самом деле с той самой минуты, как он снова увидел Сару, ему хотелось покрыть поцелуями каждый дюйм этого мягкого и шелковистого тела. Хотелось наслаждаться ее щедростью и отзывчивостью на его ласки.

В номере гостиницы Флинн долго лежал без сна, думая о том, как ему вернуть Сару не только в свои объятия, но и в свою жизнь. Теперь он знал, что Сара и Лайам нужны ему, и удивлялся, как мог прожить без них столько лет.

Проснулся Флинн, когда еще не было шести. Понимая, что ему больше не уснуть, он встал и принялся с нетерпением ждать открытия первого цветочного магазина. В восемь тридцать он уже стоял на пороге ее дома с лэптопом, книгой, букетом цветов и с пакетом, полным еды.

– Вот, это для тебя, – протягивая ей желтые нарциссы, произнес Флинн. – Когда я их увидел, сразу подумал о тебе.

Еще в первую их встречу Флинн решил, что Сара прекрасна, как весна. И даже сейчас, слегка растрепанная и не выспавшаяся – Флинн надеялся, что это мысли о нем не давали ей уснуть, – она была такой красивой, что он не мог отвести от нее глаз.

При виде цветов глаза ее расширились. Она взяла букет в руки, но не произнесла ни слова.

– Это правда, – сказал Флинн, слегка уязвленный тем, что его слова не произвели на нее впечатления, которого он ожидал. – Нарциссы напомнили мне о солнце. Ты – мое солнышко.

В ответ Сара улыбнулась, освещая все вокруг своей улыбкой и заставляя сердце Флинна учащенно забиться.

– Спасибо. Они очень красивые.

– Папа, ты пришел! – услышал он радостный вопль Лайама, буквально скатившегося с лестницы. На мальчике были джинсы, рубашка от пижамы и один носок. – Ты представляешь, мама проспала!

– Вот как? – Флинн потрепал всклокоченную макушку сына, глядя при этом на Сару.

Та очаровательно покраснела и засуетилась.

– Будильник не сработал, – ставя цветы в воду и стоя к нему спиной, сказала она.

– Бывает, – покладисто согласился Флинн, хотя внутри него все пело от радости.

Она кинула на него быстрый взгляд через плечо, но, видя его широкую ухмылку, поспешила отвернуться.

– Лайам, переодень рубашку. Не пойдешь же ты в таком виде.

– Хорошо, мам.

Лайам издал еще один вопль, от которого у взрослых заложило уши, и побежал наверх.

– А это еще что?

– Вроде как еда, – выкладывая продукты из пакета, ответил Флинн. – Не могу же я позволить, чтобы ты кормила меня из своего кармана.

– С чего ты решил, что я собираюсь тебя кормить?

– Не будь такой ворчуньей, Сара. Тебе это не идет, – улыбнулся Флинн.

Сара провела рукой по волосам, собираясь с мыслями.

– Флинн, я работала вчера допоздна, но у меня еще куча дел.

– Я тебе не помешаю, – заверил ее Флинн. – Ты меня даже не услышишь.

– Ты будешь дома, когда я приду? – спросил появившийся Лайам.

– Надеюсь, если твоя мама не выставит меня за дверь.

Две пары зеленых глаз уставились на нее, и Сара сдалась:

– Хорошо. Оставайся. Но развлекать тебя у меня времени нет, имей в виду.

Флинн пожал плечами.

– Я же обещал.

Элмер был маленьким и спокойным городком, и Сара, как и другие его жители, не боялась отпускать ребенка одного, тем более что детский сад был виден из окна гостиной. Чтобы вернуть себе самообладание, Сара вышла на крыльцо, чтобы посмотреть, как Лайам, прежде чем войти в здание садика, помашет ей рукой.

Когда она вернулась в дом, Флинн протянул ей книгу.

– Это моя третья, – сказал он, чувствуя себя при этом немного неловко, как показалось Саре. – Две первые вышли в Европе. Но эта будет напечатана в США. В книжные магазины поступит через две недели, так что ты станешь одной из немногих, кто будет держать ее в руках раньше других.

Сара открыла книгу. Флинн напряженно ждал, что она скажет. Он долго сомневался, стоит ли ему писать какое-либо посвящение, но сегодня утром все же решился.

«Вот то, чем я занимался все долгое время, когда должен был быть с тобой. Теперь надеюсь оставаться всегда рядом с вами. С любовью, Флинн».

– Спасибо, – спокойно сказала Сара, ничем не выдав своего волнения. – Я обязательно ее прочту.

Флинн приободрился. По крайней мере, теперь у него появилась надежда, раз Сара не бросила книгу ему в лицо, как он боялся.

Уже не в первый раз Сара подумала, что попала в осаду, только военные действия были заменены на цветы, за которыми затем неизменно следовали коробка конфет или шоколад.

Флинн, казалось, твердо вознамерился вскружить ей голову, хотя Сара понимала: это лишнее.

Она знала, что снова по уши в него влюбилась, пусть даже не желала признаваться себе в этом.

Он приходил каждый день и, как обещал, не мешал ей работать. Однако, когда они делали перерыв, он начинал рассказывать ей о том, в каких странах бывал, какие люди встречались ему на пути, что в его книге правда, а что – плод фантазии.

Сара прочитала его книгу на одном дыхании.

– У меня такое чувство, как будто я знаю этих людей, – призналась она сразу после прочтения. – Они словно живые.

– Очень рад, – улыбнулся Флинн. – Я старался, чтобы мои герои были как можно больше похожи на тех людей, с которыми мне довелось познакомиться.

Флинн был изумительный рассказчик, поэтому Сара не могла не удивиться, куда делось его красноречие, когда однажды она попросила рассказать ей о замке. Историю замка и своих предков он рассказал увлекательно и красочно, но, дойдя до описания своего детства и семьи, неожиданно стал запинаться, с трудом подбирая слова.

И совсем неохотно он рассказывал ей об Уилле.

– Он был настоящий герой. Всегда поступал правильно. Его все любили. Из него вышел бы граф куда лучше меня.

Сара позволила себе усомниться в его словах. В течение тех дней, что они провели вместе, она узнала о нем многое. Например, что Флинн очень много работает. Иногда ей даже приходилось напоминать ему, что пора делать перерыв.

И чем больше она постигала характер Флинна, тем сложнее ей было бороться со своими чувствами. Он уже не делал попыток поцеловать ее, но когда ей случалось поймать устремленный на нее горящий взгляд, на Сару накатывало желание.

Флинн пустил в дело не только улыбки, цветы и конфеты. Он починил ей тостер, поменял пробки, очистил от снега дорожку и крыльцо. И не скрывал своего беспокойства, когда ей нужно было уехать по делам. Сара решительно отклонила его предложение сопровождать ее.

На обратном пути начался снегопад, и домой она вернулась поздно.

– Ты пришла! – воскликнул Лайам, бросившись к ней, едва Сара успела войти в дом.

– Мы волновались, – добавил Флинн, не сводя с нее глаз, из которых медленно уходила тревога.

– Не стоило, – пожала она плечами, не желая признаться себе, как приятна ей эта забота.

Когда Сара проходила мимо него, Флинн схватил ее за руку и притянул к себе. Ее губы обжег яростный поцелуй.

– В следующий раз если будешь задерживаться, пожалуйста, позвони мне, – сказал он, отпуская ее.

– Хорошо, – согласилась Сара, думая о том, что следующего раза уже может не быть.

Из нескольких обрывков телефонного разговора с его издателем она поняла, что Флинну предстоит тур по городам США, в которых будет распространяться его книга.

***

Избранная тактика приносила ему успех, хотя, возможно, скоро эта тактика станет причиной его смерти. Страсть сжигала его изнутри, но пока Флинн держался. И он не мог не радоваться, замечая, что Сара смягчается. Она стала чаще улыбаться и начала проявлять интерес к его жизни, в свою очередь рассказывая о своей семье, работе, об их сыне, его первых успехах и неудачах.

Флинн обнаружил, что с ней он может даже говорить об Уилле – самая болезненная для него тема, которую он не мог обсуждать ни с кем другим. И на сердце у него становилось легче, хотя он знал, что избавиться от этой боли навсегда у него не получится.

– Теперь я не сомневаюсь, что ты настоящий граф, – уважительно сказала Сара, когда Флинн положил трубку после разговора, состоявшегося с кем-то из замка.

– В самом деле? – слегка напрягшись, спросил он.

Не так-то просто забыть про отца, который свято верил в обратное.

– Ну да. У тебя голос меняется. Даже мне хотелось встать навытяжку и сказать «да, сэр». Очень впечатляет. Я бы добавила – пугает.

– А вот этого я совсем не хотел. В мои планы входило смешить тебя, а не пугать.

Неожиданно он стал ее щекотать. Сара брыкалась, извивалась всем телом и хохотала до тех пор, пока сил у нее не осталось.

Флинн сначала тоже смеялся, но то, что начиналось как шутка, быстро сменилось желанием. Не в силах с ним справиться, он прижал Сару к себе и жадно поцеловал. Сара ответила на поцелуй с не меньшей страстью и прижалась к нему. Ее руки проникли под его рубашку, и Флинн едва не застонал, когда ее ладони коснулись его кожи.

– Сара, – хрипло прошептал он.

Ее голова откинулась назад, и Флинн воспользовался этим, чтобы проложить дорожку поцелуев до ее шеи. Его руки легли ей на спину, затем опустились на бедра. Кровь застучала у него в висках, дыхание участилось. Желание коснуться ее обнаженного тела становилось невыносимым.

Хлопнула дверь, но никто из них этого не услышал.

– Я дома! – крикнул Лайам и, войдя в гостиную, растерянно замолк.

– Лайам, – едва слышно выдохнула Сара, резко отстраняясь от Флинна и как можно незаметнее приводя себя в порядок.

Стоя спиной к двери, Флинн не видел реакции своего сына, но лицо Сары сказало ему все. Не оборачиваясь, он выпростал из брюк рубашку, чтобы скрыть свое возбуждение, и тут, на его счастье, зазвонил мобильный телефон.

– Мы не будем тебе мешать, – поспешно сказала Сара. – Ну, рассказывай, как прошел твой день, – весело защебетала она, уводя сына из гостиной.

Позже тем вечером, уложив Лайама спать, они спустились вниз. Флинн приготовился к тому, что Сара оторвет ему голову, но извиняться за свой поступок он не был намерен: она ответила на его поцелуй, значит, в том, что их сын стал свидетелем любовной сцены, виноваты они оба.

– Сара…

– Флинн, я очень устала. Пожалуй, я тоже лягу пораньше, – перебила она его.

– Это из-за того, что произошло? – прямо спросил он.

Сара замялась, но все же ответила:

– Нет, вернее… не совсем. Завтра у меня тяжелый день, принесут новые документы – скоро сдавать налоговые декларации.

– Ладно, – кивнул Флинн, решив, что не стоит торопить события и давить на нее, тем более что сегодня им и так едва не пришлось краснеть перед сыном. – Спокойной ночи.

Звучит как насмешка, подумала Сара, закрыв за ним дверь. О каком сне может идти речь, если ее тело как натянутая струна, а все, о чем она способна думать, – это Флинн?

И после сегодняшнего вечера пора бы ей уж признать правду: она изнемогает от желания и любви. Вот и тело ее говорит о том же. Ведь если бы не приход Лайама, то, что началось в гостиной, непременно завершилось бы в спальне.

Сара больше не хотела лгать и притворяться – завтра она была намерена уступить своему желанию.

Когда она готовилась ко сну, на ее губах бродила улыбка.

Зазвонил телефон.

– Сара? Это Флинн.

– Привет, – сглотнув, сказала девушка, чувствуя, как у нее закружилась голова от радости. – Я как раз думала о тебе, – шепотом призналась она.

– Я звоню из такси.

– Из такси?

– Еду в аэропорт. Звонил мой издатель. Программа, на которую я приглашен в качестве гостя, должна выйти раньше намеченного срока.

– Где папа? – спросил Лайам на следующее утро, едва войдя на кухню.

– Ему пришлось уехать по делам, – стараясь говорить беззаботно, ответила Сара. – Он ведь говорил тебе, что не останется навсегда, помнишь?

– Но он обещал, что останется до понедельника, – огорчился Лайам.

– Просто вчера поздно вечером позвонил один человек, которому папа обещал приехать. Ты уже спал, и он не захотел тебя будить.

Сара усмехнулась про себя. Не думала она, что будет выгораживать Флинна…

Узнав, что скоро по телевизору будут показывать его отца, Лайам посмотрел на нее умоляющими глазами. Понимая, что от Флинна ничего не зависело, Сара тем не менее, как и шесть лет назад, чувствовала себя обманутой, однако отказать сыну не смогла.

Когда на экране возник Флинн, по его внешнему виду никто бы не догадался, что он провел бессонную ночь. К концу программы Сара была убеждена, что среди тех, кто смотрел на него в эту минуту и присутствовал при съемках передачи, не осталось никого, кто бы устоял перед его шармом, искрометным юмором и заразительным смехом.

За полчаса Флинн покорил сердца миллионов американцев.

А ее сердце принадлежало ему уже шесть лет назад…

Когда в номере отеля зазвонил его мобильный, Флинн схватил трубку, не смея надеяться, что Сара позвонит ему, чтобы сказать: «Возвращайся, и давай закончим начатое».

Оказалось, что звонил его издатель Гари и он должен немедленно появиться в студии. Флинн быстро собрался в дорогу. В аэропорту он выяснил, что на его рейс есть свободные места, однако, вместо того чтобы обрадоваться, Флинн весь полет хмурился, досадуя, что программу перенесли на самое неподходящее время.

– Что скажешь? – Затаив дыхание, Флинн ждал ответа на свой вопрос. Он позвонил Саре сразу, как только у него выдалась свободная минутка. – Или ты не смотрела передачу?

– Мы смотрели.

– Я рад. – Флинн отметил про себя, что Сара сказала «мы». Значит, она сказала о передаче Лайаму. – Ну и как?

– Ты был неотразим. Полагаю, твою книгу ждет ошеломляющий успех.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно. – Ее голос потеплел. – Ты написал действительно хорошую книгу, Флинн. Считай свое выступление рекламной акцией.

– Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать. – Он помолчал. – Сара, извини меня, что я уехал так внезапно, но…

– Не волнуйся, я понимаю, что от тебя ничего не зависело.

– Ты не сердишься?

Сара не ответила.

– Значит, все-таки сердишься, – констатировал Флинн.

– Конечно, нет, – через силу сказала Сара. – Просто…

– Просто что? – сразу напрягся Флинн.

– Извини, мне принесли документы. Я должна идти.

– Ответь мне.

– Флинн, мне правда пора.

– Хорошо, – уступил он. – Я позвоню позже. Поверь, мне очень жаль, что телепередача случилась так не вовремя, а тут еще этот тур… Но для меня важно, чтобы книга имела успех. На содержание замка уходит значительная часть моего дохода.

– Конечно. Удачи.

– Спасибо. Поцелуй за меня Лайама.

Флинн звонил каждый день. Чаще вечером, когда Лайам был уже дома, но иногда и днем. Сара не знала, что думать. Она не сомневалась: после своего турне Флинн сразу уедет в Ирландию. Сара не верила, что он останется жить с ними. Точнее, боялась в это поверить, чтобы не испытывать новых разочарований. Ее зарождавшееся доверие снова подверглось серьезному испытанию. И хотя Сара понимала, что в этот раз ей не в чем упрекнуть Флинна, она ничего не могла поделать с охватившей ее грустью.

– Как ты? – каждый раз спрашивал Флинн. – У вас все в порядке?

– У нас все как обычно, – вежливо, даже немного отстраненно отвечала она. – Очень много работы.

Это хотя бы было правдой. Наступил март – время отчетов и сдачи налоговых деклараций.

– Я скучаю по тебе.

Сара не могла заставить себя повторить эти слова, хотя ей тоже безумно его не хватало.

– Сара, ну же, – подбадривал ее Флинн. – Скажи, что и тебе без меня тоскливо.

Сара слышала смех в его ласковом голосе, и ей хотелось и смеяться и плакать одновременно.

– Ты мне надоел, Флинн Мюррей, – говорила она, но на губах ее появлялась улыбка. – Мне нужно работать.

Флинн держался благодаря Саре и Лайаму, когда переезжал из одного города в другой, встречаясь с сотнями людей, делая то, что запланировал издатель его книги.

Он говорил по телефону, что скучает по Лайаму, скучает по ней, но Сара продолжала упрямиться. После его признаний она обычно подзывала к телефону Лайама или, ссылаясь на занятость, старалась закончить разговор. Он часто слышал в ее голосе нетерпеливые нотки, но трубку, к его радости, она не бросала, а когда он начинал расспрашивать ее о Лайаме, отвечала на его вопросы подробно и обстоятельно. Иногда, если ему особенно везло, Сара могла начать рассказывать, чем занимается или что интересного произошло за день.

Когда такое случалось, Флинн слушал ее не перебивая. Не имея возможности видеть Сару, он просто впитывал в себя ее нежный голос и наслаждался каждой минутой. Иногда, чувствуя ее нежелание общаться, он начинал говорить сам. Рассказывал ей о Сан-Франциско, Далласе, Новом Орлеане и Чикаго, о том, что из увиденного потрясло или удивило его, делился с ней смешными историями, которые случались с ним или другими людьми.

Его тур длился четыре недели, но они казались Флинну вечностью. Дошло даже до того, что он стал сначала считать дни, а затем и часы до своего возвращения.

В издательстве ему сообщили, что собираются выпустить дополнительный тираж его книги. Флинн был доволен, но эта радость не шла ни в какое сравнение с той, которая начала переполнять его по мере того, как близился конец путешествия.

Когда до Элмера его отделяло двадцать семь часов, ему позвонил брат Дэв.

– Банк отказывается выдавать мне ссуду под залог замка. Теперь они требуют бизнес-план.

– Так предоставь его им. – Во время поездки ему не часто звонили из замка, так что хотя бы на некоторое время Флинн был избавлен от этих хлопот. Теперь он снова почувствовал на своей шее тяжесть невидимого хомута.

– Я предоставил, но они хотят видеть на нем твою подпись. И желательно не позже пятницы.

– Проклятье! Они не объяснили, к чему такая спешка?

– Нет, – вздохнул Дэв. – Но ты должен приехать, Флинн. Я обратился в несколько других банков, но, осмотрев замок, они все как один дружно отказали, мотивируя это тем, что реставрация и ремонт обойдутся в сумму, в несколько раз превышающую доход, который мог бы принести замок, если бы он перешел в их собственность. Они заявили, что…

Слушая брата, Флинн понял, что его мечта поскорее вернуться в пятницу в Элмер и обнять Лайама и Сару, сбудется, правда не так, как он рассчитывал, но отказать Дэву он не мог.

– Дэв, я должен идти, – перебил он. – Не знаю, в какой день, но до пятницы я вернусь.

– Мне нужно лететь в Ирландию.

Флинн не знал, на чем выплеснуть свое раздражение на обстоятельства и справиться с разочарованием. Сара и Лайам примчались встречать его в аэропорт, а он сообщает им такую новость!

– Но ты ведь только что приехал, – испуганно сказал Лайам, цепляясь за него, как обезьянка.

Флинн взъерошил ему волосы, но смотрел он на Сару.

– Я бы хотел, чтобы вы поехали со мной.

– Ух ты, здорово! – сразу же загорелся Лайам.

– Я должен быть в Ирландии не позже пятницы, так что время до завтра у меня еще есть.

– Но я не могу, – сказала Сара, и Флинн почувствовал, как она снова спряталась в свою раковину, хотя – он мог бы поклясться в этом – еще минуту назад была очень рада его видеть. – У меня полно работы из-за сдачи налоговых деклараций. Сейчас я просто физически не могу никуда уехать.

– Лайам, у меня к тебе ответственное задание, – обратился Флинн к сыну. – Поищи среди других вещей серо-зеленую дорожную сумку.

– На колесиках?

– Да. Как только ее увидишь, сразу сигнализируй мне. Справишься?

– Без проблем.

– Только далеко не уходи, – предупредила его Сара. – Мы должны видеть друг друга.

– Сара, я хочу, чтобы ты знала: для меня важно быть с вами вместе, – начал Флинн, как только Лайам немного отошел. – Но банк отказывается предоставить моему брату ссуду. Я должен уладить этот вопрос.

– Я тебя понимаю, но и ты меня пойми, Флинн.

– Что, если я возьму с собой Лайама, а ты приедешь к нам, когда освободишься?

– Нет. И потом, – в ее голосе послышалось нескрываемое раздражение, – разве мы не живем в век компьютерных технологий? Если ты так хочешь быть с нами, почему бы тебе не поговорить с нужными людьми по телефону? В конце концов, есть еще факс и электронная почта.

Флинн развел руки в стороны.

– Представитель банка почему-то настаивает на личной встрече. Я сам не знаю, в чем причина этого.

Сара молчала, поджав губы.

– Помнишь, шесть лет назад ты рассказывала мне, какой период в твоей жизни был самым тяжелым? – неожиданно спросил Флинн, понизив голос.

В аэропорту было шумно, но Сара его услышала. В горле снова встал ком, поэтому, не сумев выдавить из себя ни слова, она просто кивнула.

– Ты говорила, что тебе никогда не было так тяжело, как после смерти твоего отца. Ты показала мне ранчо, на котором выросла. Дерево, на котором висели качели, сделанные отцом.

Даже сейчас Сара ощутила ничем не восполнимую горечь потери. На память сразу пришли счастливые дни детства. Вот отец сажает ее на качели, толкает их, и она летит по воздуху, а они оба смеются как сумасшедшие. А вот она, сгибаясь от тяжести, несет гвозди и молоток чинящему ограду отцу и просто лопается от гордости, когда он говорит ей, что «она – самая лучшая девочка в мире»…

– Помню, и что? – тихо произнесла Сара.

– А то, что я хочу, чтобы у нас с Лайамом было так же, хочу, чтобы у него были такие же счастливые воспоминания. Почему ты отказываешь нашему сыну в такой малости?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Поздно размышлять, правильно ли она поступила, раз самолет уже приземляется в Ирландии, сказала себе Сара и вздохнула. Хорошо еще, что за Сидом согласилась присмотреть Селия, которая, узнав о том, где Сара собирается провести некоторое время, буквально онемела.

Лайам почти весь полет проспал и теперь сыпал вопросами со скоростью пулеметной очереди. Флинн, не менее уставший, чем Сара, старался ответить на большую их часть. Он до сих пор не мог поверить, что Сара все-таки согласилась поехать с ним. Конечно, тот эмоциональный шантаж, к которому он прибег, его совсем не красит, но ведь Сара не знает, как отчаянно он в них нуждается.

Флинн понимал, что ее вновь возникшее желание сохранять дистанцию между ними вызвано недоверием. Да и как она может ему довериться, если он только и делает, что подводит ее? Этого отчуждения могло бы и не быть, не дай ей Флинн усомниться в себе шесть лет назад, но он позволил этому случиться и сейчас пожинает горькие плоды. Потребуется время, чтобы она снова оттаяла. Флинн лишь надеялся, что больше не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств, иначе это никогда не произойдет.

Четыре недели без Сары открыли ему глаза: он любит ее. Возможно, это чувство вспыхнуло в нем еще в их первую встречу, но Флинн не прислушался к своему сердцу. Второй подобной ошибки он не допустит.

Флинн бросил взгляд на Лайама и невольно улыбнулся. По крайней мере, один человек совершенно счастлив. Когда Лайам узнал, что они все вместе едут в замок, его восторгу не было предела. Конечно, настоящий замок вряд ли окажется похож на тот, который могло нарисовать себе живое воображение мальчика, но у Флинна не было сомнений, что разочарован он не будет.

В отношении Сары подобной уверенности у него не было. Едва ли ее впечатлят сырые комнаты, да и сам замок, не лишенный, правда, мрачной торжественности.

Непрекращающийся дождь тоже не добавит ей хорошего настроения.

Пока они ждали рейс на Корк, Лайам энергично вертел головой по сторонам и болтал без умолку. Сара односложно ему поддакивала, но Лайам этого как будто не замечал.

Она была странно задумчива, и это тревожило Флинна. Он убеждал себя, что это от усталости, но его не покидало чувство, будто Сара сожалеет о том, что поддалась на его уговоры. Он гнал эти мысли прочь. Ему с таким трудом удалось вытащить ее в Ирландию, что так легко он ее не отпустит.

Флинн набрал номер Дэва и коротко сказал:

– Я приеду не один. Приготовьтесь к встрече.

– Сейчас?! – воскликнул Дэв. – Замок не в том состоянии, чтобы принимать гостей. И ты знаешь об этом не хуже меня. Флинн, какие, к черту, гости?

Флинн помолчал. Когда он уезжал в Штаты, брат еще был в Дубай, поэтому известие о том, что у него есть пятилетний племянник, он решил отложить до возвращения в Ирландию. Но это было до того, как Флинн осознал, что после встречи с Сарой и Лайамом его жизнь изменилась. Он хотел сказать о них членам своей семьи после свадьбы, но Сара отклонила его предложение выйти за него замуж. Конечно, было бы лучше отсрочить личное знакомство до тех пор, пока их отношения с Сарой уладятся, но теперь у него нет иного выхода, кроме как сообщить об этом по телефону, чтобы их появление не стало для других обитателей замка полнейшей неожиданностью.

– Честно сказать, они не гости. Это мой сын и его мать.

Флинн услышал, как Дэв закашлялся.

– Я не ослышался? Твой сын?!

– Да. Его зовут Лайам. Он очень похож на Уилла.

– Уилла? – в замешательстве переспросил Дэв.

– Ты сам все увидишь. Я хотел только предупредить. Так что, пожалуйста, позаботься о том, чтобы все было готово к нашему приезду, – опережая возможные вопросы Дэва, сказал Флинн.

Он отключился, и в этот момент объявили посадку на их самолет.

– Я скоро увижу настоящий замок, – распевал Лайам, и проходящие мимо них пассажиры улыбались ему.

Когда Флинн поднялся на борт, его охватило странное волнение. Это не имело ничего общего с приятным возбуждением, которое испытывал его сын, ожидавший встречи с настоящим замком. Как-никак там прошло детство Флинна, и ему было трудно заставить себя относиться к замку иначе, чем просто к дому, пусть и не совсем обычному.

Причина его волнения крылась в другом: Флинн надеялся завоевать Сару.

Замок оказался совсем не похож на тот, который нарисовало ее воображение.

Он был гораздо лучше.

Меньше всего Сара желала полюбить Данмори, но разве можно было на это рассчитывать, глядя на величественные башни, устремленные ввысь? Сам замок, одиноко стоящий на вершине холма, казался недосягаемым и неприступно-гордым, пренебрежительно сносящим стекающие по гранитным камням нескончаемые потоки воды и не замечающим того, как мало осталось от его былого величия.

Сара влюбилась в него с первого взгляда, однако ей сразу стало ясно, что это еще и огромная ответственность.

Как и следовало ожидать, Лайам совсем ошалел от восторга.

– А ты говорил, что рва нет, – укорил он отца, когда они проезжали по мосту, под которым плескалась вода.

– Я думал, это вырыли специально для того, чтобы вода стекала вниз и не затопила замок, – очень натурально удивился Флинн.

– Может, и то, и другое? – улыбаясь, сказала Сара.

Флинн удивленно и радостно посмотрел на нее.

– Здесь очень красиво, – ответила она на его немой вопрос.

В Монтане весна только вступала в свои права, тогда как здесь она уже была в самом расцвете, и Сара любовалась вековыми деревьями-великанами и изумрудным покрывалом холмов, пока не съеденным овцами, от количества которых у нее глаза полезли на лоб.

Флинн молча улыбнулся ей в ответ. Сара заметила, что чем ближе они подъезжали к замку, тем чаще на его лице показывались морщинки. Может, он думал о том, как представить ее и Лайама своей семье и какую реакцию вызовет их появление? А может, жалел о своем поспешном приглашении, когда впереди его ожидали дела.

Если это так, то поздновато он спохватился, нахмурилась Сара. Флинн сам настоял на их приезде, хотя в одном, конечно, он прав: Лайам заслуживает отцовской любви, как бы ни опасен был Флинн для ее сердца. К тому же так она сможет узнать его с совершенно новой стороны, в окружении, в котором он привык находиться.

– К сожалению, не могу обещать, что внутри будет так же красиво. Совокупный доход с ферм и мой собственный не располагают к роскоши, – произнес Флинн. – И конюшня, которую мой брат собирается перестраивать, требует больших вложений, а окупятся они не скоро. Боюсь, рано или поздно нам придется расстаться с замком. – По его лицу прошла судорога. – Мне ненавистна эта мысль, но таково настоящее положение дел, – добавил он.

Машина остановилась. Лайам, не слышавший ни слова из разговора родителей, выскочил под дождь. Заметив, что Флинн собирается его окликнуть, Сара сказала:

– Пусть побегает. Он слишком долго находился без движения.

– Он промокнет.

– Ничего, не растает. Дождь теплый. В замке высохнет.

Флинн хотел сказать, что это вряд ли, но промолчал.

Массивные двери замка открылись, и Сара увидела мужчину, очень похожего на Флинна.

– Дэв, мой младший брат. Дэв, познакомься, это Сара, мать Лайама.

Дэв взглянул на резвящегося рядом мальчика, и на его лице проступило выражение легкого шока.

– Он же вылитый Уилл!

Флинн кивнул.

– Подожди, я тебя с ним познакомлю.

Дэв немного опомнился.

– Пока ты разбираешься с вещами, я позабочусь о нашей гостье. Прошу за мной, – обратился он к Саре.

Флинн недовольно посмотрел в спину удаляющегося Дэва, но решил, что у него еще будет время провести его вдвоем с Сарой.

Войдя в гостиную, Сара ахнула про себя, ошеломленная ее размерами, колоннами, облицованными мрамором, гобеленами и количеством потускневшей от времени позолоты. Все это великолепие дополняло огромнейшее зеркало.

– Наверное, я должна снять обувь, – боясь промочить ковры, которым было несколько сотен лет, сказала она.

– Если не хотите промокнуть, то лучше остаться в обуви, – весело заметил Дэв. – Крыша протекает. Здесь, конечно, еще сухо, но пол холодный, а ковры давно прохудились. Давайте я отведу вас в голубую гостиную – там теплее. Или, может, сначала выпьете чаю с дороги?

– Не откажусь.

– Отлично. Тогда лучше на кухню. Боюсь, Дэйзи сейчас занята – готовит для вас спальню.

– Что вы, – запротестовала Сара. – Мне ничего не нужно, кроме чистого постельного белья. Все остальное я сделаю сама.

– Для Дэйзи это не в тягость, а вы устали, – отмел ее возражения Дэв. – Кстати, вы ничего не имеете против собак?

Сара не успела ответить, как навстречу к ним бросились три спаниеля и огромный волкодав.

– Не бойтесь, – успокоил ее Дэв. – Они вас не тронут.

В сопровождении четырех собак Сара следовала за Дэвом, а со стен на нее высокомерно взирали предки Флинна…

– Располагайтесь, а я приготовлю вам чай, – объявил брат Флинна, когда они дошли до кухни размером в половину ее дома.

Дэв включил чайник и сел на стул. Сара почувствовала, что краснеет под его пристальным взглядом.

Дэв улыбнулся.

– Ну что ж, добро пожаловать в Ирландию, – сказал он. – Должен признаться, сегодняшний сюрприз стал самым приятным за последнее время. Точнее, оба сюрприза.

– Извините, не понимаю.

– Я только сегодня утром узнал, что у меня есть племянник.

– А второй?

– Второй? – Дэв улыбнулся еще шире. – Мне очень нравится, как вы влияете на Флинна.

– Но я не… – запротестовала Сара.

– Поверьте, это так и есть. Мне хватило одной минуты, чтобы понять, что Флинн изменился, и мне нравятся эти перемены. До этого вас с ним рядом не было, значит, причина в вас.

Сара не знала, что ответить, но в эту минуту в кухне показались Флинн и Лайам, который уже был в сухой и чистой одежде.

– Мам, ты видела О'Молли? – возбужденно проговорил мальчик. – Забавное имя, да?

– А кто это?

– Ну, волкодав. Огромный, правда? А папа говорит, что он еще щенок!

– Лайам, хочешь перекусить? – спросил Флинн, открывая холодильник. – Есть салат, картофельное пюре и курица.

– Не-а, – помотал головой Лайам. – Я не голоден.

– А как ты относишься к лошадям? – поинтересовался Дэв.

– А вы мой дядя, о котором рассказывал папа, дядя Дэв? У меня есть жеребенок, которого мне подарили бабушка и дедушка, – гордо ответил Лайам.

– Хочешь пойти со мной и посмотреть на наших лошадей? Вы разрешите, Сара? – обратился Дэв к Саре. – Я обещаю, что с ним все будет в порядке.

– Конечно, – улыбнулась она, скрывая за улыбкой накопившуюся усталость.

– Может, поднимешься в свою комнату? – предложил Флинн, от которого не укрылось, насколько Сара измотана.

– Это было бы здорово.

– Тогда пойдем. И будь осторожна, не споткнись о ведра.

– Неужели все так плохо?

– «Плохо» – не то слово. Ужасно.

Проводив Сару, Флинн спустился вниз и попытался посмотреть на замок ее глазами. Выцветшие гобелены, потертые ковры, ведра – ко всему этому он давно привык, но Сара, наверное, была потрясена, сравнив величие замка снаружи и его неприглядность внутри. Всего этого Флинн давно не замечал, но оставаться совсем безразличным к тому, что замок ветшает на его глазах, не мог. Однако сейчас он понял: главное, чего не хватает замку, – это уюта, который чувствовался в маленьком доме Сары.

Флинн тоже устал и был бы рад немного отдохнуть, но решил посмотреть бумаги, накопившиеся в его отсутствие. Дэв и Лайам еще не вернулись. На лице Флинна показалась улыбка. Откуда только у его сына столько энергии? Конечно, он спал в полете и часть пути в Данмори, но ведь ему только пять лет, а они пересекли половину земного шара.

Вздохнув, Флинн склонился над документами и счетами. Через два часа он наконец был вынужден признать то, о чем не позволял себе думать в предыдущие месяцы, хотя знал, что рано или поздно это случится. Скорее всего, замок все-таки придется продать, поскольку они уже вложили в конюшню немало средств, чтобы останавливаться на полпути. Думать об этом было особенно неприятно потому, что Данмори сохранился в их семье благодаря его прежним владельцам, и те времена, случалось, были куда беспокойнее, чем сейчас. Странно, но Флинн чувствовал себя так, словно несет ответственность за замок перед давно покоящимися в земле предками.

Конечно, у него оставался еще один способ сохранить и замок, и конюшню – найти себе богатую жену, о чем неоднократно говорила его мать, которая сейчас гостила у своей сестры в Австралии.

Это был бы выход, если бы он уже не выбрал себе жену.

Когда Сара проснулась, то не сразу поняла, где находится. Она лежала в огромной кровати под балдахином, рядом с которой было громоздкое узорное бюро из темного дерева, а перед камином стояли стулья.

Она откинула одеяло, и ее сразу охватил холод. Сара быстро оделась и посмотрела на часы, которые перевела еще в аэропорте. Шесть часов вечера? Она проспала полдня, забыв о Лайаме!

У двери лежал лист бумаги. На нем крупными буквами было выведено: «Лайам спит в соседней комнате, слева от твоей спальни».

Сара немного расслабилась. Пока она приводила себя в порядок, у нее мелькнула мысль, как легко, несмотря на то, что Флинн узнал о своем отцовстве совсем недавно, он стал Лайаму настоящим отцом. Конечно, ему не приходилось проводить бессонные ночи, разрываясь между учебой и уходом за ребенком, и если бы не ее мать и отчим, ей было бы невероятно тяжело, особенно в первый год, но об этом Сара уже не вспоминала. В конце концов, Флинн потерял больше, чем она. Он не видел, как впервые улыбнулся Лайам, как он делал свой первый в жизни шаг, не чувствовал себя самым счастливым человеком, впервые услышав от него слово «папа».

Заглянув к Лайаму, рядом с которым лежал огромный О'Молли, и убедившись, что сынишка крепко спит, Сара спустилась вниз. На это ушло довольно много времени, потому что вся стена вдоль длинной лестницы была увешана портретами, на которые Сара обратила внимание еще вчера, но была слишком измучена, чтобы рассмотреть их получше. В этот раз она спускалась неторопливо, останавливаясь у каждого из них.

В холле Сара услышала громкие голоса, раздающиеся из приоткрытой двери одной из комнат. Она разобрала слова «продать» и «не делай этого, Флинн», затем голоса стали почти неслышны. Сара повернула в другую сторону, не желая вмешиваться в семейный спор и решив отложить набег на кухню на более поздний срок, когда улягутся страсти.

Напротив нее находилась столовая. Она была огромной, как и все в замке. На длинном столе стояли две пары больших канделябров из серебра, которые, наверное, стоили баснословных денег. После столовой шла комната, в которой доминировали желтые цвета. Сара назвала ее желтой гостиной. Затем последовала музыкальная комната и небольшое, по сравнению с остальными, помещение, чья обстановка выдавала, что эта комната принадлежит женщине. Сара предположила, что это был кабинет матери Флинна. Прими она предложение Флинна о замужестве, ее свекровью была бы графиня, неожиданно подумала она.

Тут дал знать о себе желудок. Сара вспомнила, что не ела почти весь день. Она вернулась назад. Голосов больше не было слышно, и она быстро проскочила дальше по коридору, туда, где находилась кухня.

Поставив чайник, Сара задумалась. Замок произвел на нее неизгладимое впечатление, несмотря на то, что явно нуждался в ремонте, а многие комнаты были запущены и покрыты слоями пыли.

Внезапно из коридора до нее донесся раздраженный голос Дэва:

– Мне не нужны такие жертвы. Я не хочу, чтобы ты продавал Данмори из-за меня!

После этого раздался стук захлопнувшейся двери, а затем шум стихающих шагов.

Вскипел чайник. Сара налила себе чаю, затем наполнила еще одну кружку, поставила их на поднос вместе с сахарницей, сделала бутерброды и, поколебавшись еще немного, решительно вышла из кухни.

Стукнув в дверь ногой и услышав «Боишься войти?», Сара толкнула дверь.

– Чаю не хочешь? Я и для тебя приготовила.

Флинн резко поднял голову и встал.

– Сара? Извини, я думал, это Дэв.

– Мне остается радоваться, что я не Дэв.

Флинн пристально посмотрел на нее и вздохнул.

– Ты слышала?

– Не все, но самое главное, кажется, уловила. Ты все-таки решил продать Данмори?

Флинн опустился в кресло, плечи его ссутулились.

– Иначе Дэв не получит свою конюшню.

– Понятно. Если замок будет продан, Дэв ее получит, однако радости по этому поводу я не заметила.

– После просмотра счетов я пришел к выводу: либо замок, либо конюшня. Другого не дано. Я решил, что лучше конюшня – это рискованно, но перспективно, несмотря на то что для этого потребуется время.

– Замок – не менее перспективно.

Флинн протер уставшие глаза.

– Не знаю, на чем строится твоя убежденность, но, если взглянешь на счета, ты сама поймешь, что я прав. И мой отец знал, что рано или поздно это произойдет.

– По-моему, ты сгущаешь краски. Выход прямо у тебя перед носом.

– Я, наверное, ослеп, раз его не вижу. Если, конечно, ты не имеешь в виду сделать замок или его часть музеем.

– Почти так, но не совсем.

– В любом случае забудь.

– Но почему?

– Ты не видела, в каком запустении находится замок.

– Ошибаешься. Пока вы с Дэвом спорили, я осмотрела несколько комнат. Флинн, ты разве не понимаешь, чего стоит одна только ваша столовая!

– Понимаю, но без капитального ремонта нам все равно не обойтись, однако ни один банк не выдаст ссуды на ремонт, потому что часть замка уже заложена.

– Ты как-то уж слишком пессимистичен. Но даже если так, тебе достаточно предоставить банку в качестве еще одной гарантии список твоих бестселлеров, а еще лучше сумму твоего гонорара.

Флинн неожиданно усмехнулся.

– Отец, наверное, в гробу бы перевернулся, узнай, какие разговоры мы ведем. Данмори был ему очень дорог.

– Не так уж и дорог, если он позволил замку ветшать, – заметила Сара. – Теперь выбор за тобой. Либо ты смиришься с тем, что твой замок, твой дом, будет открыт для других людей на некоторое время, либо тебе придется смириться с тем, что он больше не будет принадлежать Мюрреям. Так что ты выбираешь?

Забыв про чай, Сара смотрела в зеленые глаза Флинна. Внезапно на его губах показалась слабая улыбка.

– Шесть лет назад я понимал, что твоя хрупкость обманчива, но не предполагал, насколько ты можешь быть решительной.

– Я тоже этого не знала, пока шесть лет назад не встретила тебя и в моей жизни не появился Лайам, – просто сказала она.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– И что ты предлагаешь? – Откинувшись на спинку кресла, Флинн сделал глоток остывшего чая.

– Я же говорю, не нужно прибегать к самым крайним мерам прямо сейчас. Продать замок ты всегда успеешь.

– Допустим, ты права. Но чтобы твой план осуществить, нужны деньги, причем немалые.

– Ты можешь взять заем в банке. Нужно всего-то подготовить бизнес-план, – пожала плечами Сара. – Не сомневаюсь, узнав, что ты собираешься превратить замок с богатым историческим прошлым в дом отдыха да еще с экскурсиями по поместью, в банке сразу этим заинтересуются. Такой вид отдыха пользуется бешеной популярностью.

Флинн смотрел на Сару во все глаза, заражаясь ее энтузиазмом. Она раскраснелась, глаза ее сверкали. Флинн понял: замок, который она видит-то впервые в жизни, ей небезразличен.

– Почему? – неожиданно спросил он.

– Что «почему»? – озадаченно переспросила она.

– Почему ты так переживаешь, что будет с замком?

– Потому что за него переживаешь ты, – решительно произнесла она. – И если тебе будет нужна помощь, ты можешь на меня рассчитывать, – добавила она. – Я часто составляю бизнес-планы для ранчо. Конечно, бизнес-план для замка и бизнес-план для ранчо совершенно разные вещи, но я знаю, на чем особенно следует заострить внимание, чтобы получить заем. Ну так что, теперь мы партнеры?

Улыбка, которой одарил ее Флинн, заставила сердце Сары забиться быстрее.

– И что бы я без тебя делал?

– То же самое, – убежденно сказала она. – Я не верю, что ты отдал бы замок без борьбы. Это не в твоем характере.

Флинн, Дэв и Сара проговорили полночи. Флинн не чувствовал усталости и не переставал восхищаться Сарой, чей источник идей по преобразованию замка и организации мероприятий досуга для гостей казался неисчерпаем.

Около трех часов утра в кабинете появился заспанный Лайам в сопровождении О'Молли.

– Почему вы не спите? И почему так темно?

– Потому что сейчас ночь, – ответил Дэв.

– Да? – удивился Лайам. – А я хочу есть.

– Разве ты не ужинал? – удивилась Сара.

– Ужинал, но я все равно хочу есть.

– Как ты нас нашел?

– Сказал О'Молли найти папу, – пожал плечами Лайам.

Флинн встал.

– Ну, идем на кухню? Как ты смотришь на бутерброды с чаем?

– Отрицательно, – заявила Сара, но, подумав, добавила: – Но не сегодня.

Когда Флинн с Лайамом вернулись в кабинет, неся поднос с чаем, бутербродами и печеньем, Сара встретила их теплой, хоть и усталой улыбкой:

– Мы тут с Дэвом поговорили насчет его конюшни. Думаю, у нас все получится. Я хочу напечатать это прямо сейчас, так что уже завтра ты сможешь пойти в банк. И только пусть они попробуют нам отказать!

– Это они умеют, – усмехнулся Дэв. Флинн поставил поднос на стол и подошел к Саре. Рывком подняв ее на ноги и не заботясь, что они не одни, поцеловал. Своим поцелуем он хотел выразить свою признательность за ее тревогу о судьбе замка и предложенную ею помощь, сказать ей, как он рад, что она приехала, несмотря на свою занятость.

В аэропорту по приезде в Ирландию Флинн едва коснулся губ Сары в мимолетном поцелуе, слишком хорошо помня, что произошло в ее доме, когда он позволил своему желанию взять над ним верх. Но и сейчас, стоило ему только приблизиться к ней, как его охватило пламя. Недели разлуки ослабили волю Флинна, и в эту секунду он мгновенно забыл о том, что хотел ухаживать за Сарой, дать ей время привыкнуть к себе. Тело уже реагировало на ее близость, желание пронзало его тысячами электрических разрядов, горяча кровь.

Губы Сары приоткрылись. Их языки сплелись в давно знакомом танце, дразня и лаская.

– Не могли найти другого места? – пробурчал Дэв. – Лайам, дай мне, пожалуйста, вон тот сэндвич.

Сара отскочила от Флинна как ошпаренная кошка. Флинн тяжело опустился в кресло, пытаясь вернуть контроль над своим телом. Но он не хотел никакого контроля. Он хотел унести Сару в свою спальню, раздеть ее и заниматься с ней любовью…

– Сэндвич хочешь? – весело хмыкнул Дэв и протянул ему бутерброд.

– Не понимаю, зачем мне идти с тобой в банк. Я здесь чужая, – протестовала Сара, когда они подошли к банку.

– Никакая ты не чужая. Ты составила план.

– Да, но замок твой. К тому же план только предварительный.

– Тогда ты тем более мне нужна. В конце концов, кто из нас профессиональный бухгалтер? – Флинн пропустил Сару вперед. – Если мы получим кредит, я сделаю для тебя все что угодно.

Например, скажешь, что любишь меня? – подумала Сара, потому что единственное, что ей от него было нужно, – его любовь.

В банке с ними разговаривал мистер Монагэн. Это был невысокий худой мужчина с тоненькими усиками, в небольших очках, которые постоянно сползали у него с носа и которые он постоянно поправлял. Монагэн внимательнейшим образом выслушал Флинна, затем заговорил, к каждой своей фразе присовокупляя «милорд», но в конце концов с сожалением сказал, что «банк ничем не может ему помочь».

– Может, этот бизнес-план изменит ваше решение?

С явной неохотой мистер Монагэн взял протянутую папку. Через несколько минут его брови немного приподнялись, и он стал читать, выказывая все большую заинтересованность.

Сара и Флинн молча ждали. Сара смотрела на служащего банка, пытаясь по его лицу понять, что он думает. Наконец Монагэн вскинул голову. Увидев, как на его губах впервые показалась улыбка, Сара поняла, что они выиграли.

– Что ж, должен сказать, этот проект меняет дело. Конечно, потребуются еще кое-что уточнить, но я не вижу причин отказывать вам в кредите, милорд. Разумеется, последнее слово останется за советом директоров банка, но, думаю, просмотрев ваш бизнес-план, они согласятся со мной. Надеюсь, вы сможете сделать Данмори популярным местом отдыха. Я позвоню вам, когда подготовлю все документы.

Через три недели после того, как банк выдал кредит, Флинн с удивлением понял, что наконец-то воспринимает Данмори как свой дом. И дело было не столько в новой крыше, свежей краске на стенах, современном отоплении или в букетах цветов, которые Сара расставила во всех жилых комнатах замка.

Впервые в жизни замок не казался Флинну мрачным и угрюмым. Теперь в нем поселилось солнце, не исчезавшее даже тогда, когда за окном шел дождь. Флинн знал, что этому ощущению тепла и уюта он обязан Саре. Благодаря ей и Лайаму в замке царила атмосфера смеха и радости – то, чего не было в его детстве. Как не было и семейных обедов за большим кухонным столом вместе с Дэйзи и ее сыном Имоном, ставшим верным товарищем Лайама по играм.

Однажды на кухне появилась миссис Афэм и попросила разрешения присоединиться к их дружной компании. Флинн внутренне напрягся, ожидая услышать ее неодобрение того, как велись дела в замке, но, к его удивлению, она скупо похвалила Сару. Флинн знал, что это была высшая похвала, которой он не был удостоен ни разу.

Сара ни минуты не сидела без дела, так что Флинн даже стал волноваться за ее здоровье. Если не было работы в замке, она корпела над бухгалтерскими документами своих клиентов, которые привезла с собой в Ирландию, тогда как Флинн хотел заботиться о ней, оградить ее от всех тревог. Но запретить ей он не смел. Вот если бы она была его женой… Однако Флинн помнил, как Сара решительно отвергла его предложение, и боялся вывести ее из себя своей настойчивостью. Флинн молча терзался, но внешне это проявлялось только в том, что он стал с ней более нежен и предупредителен.

Сара заметила эту перемену. Ее сердце пело, но она упрямо гнала от себя любые глупые мечты, хотя в последние дни это становилось сделать все труднее, и невольно ее мысли возвращались в Элмер. Она уже с нетерпением ждала и надеялась, что он снова предложит ей стать своей женой, и понимала, что в этот раз не откажет ему.

Однажды вечером они гуляли вдоль озера, обсуждая то, что им еще предстояло сделать. Сара сказала, что посоветовала Дэву завести пони для детских конных прогулок, и он согласился.

– Как тебе удалось склонить Дэва на свою сторону? – спросил Флинн, зная нелюбовь своего брата к маленьких лошадкам.

– Я объяснила ему, что многие матери будут меньше бояться за своего ребенка, если он сидит на невысокой лошади, ведь не все дети умеют ездить верхом. Встречаются и те, кто лошадей боится.

– И все?

Сара усмехнулась:

– Я узнала у него, во сколько обходится содержание одной лошади, затем доказала преимущества содержания пони в денежном выражении. Возражений на это у него не нашлось.

– Ты думаешь, конные маршруты будут пользоваться популярностью?

– Абсолютно в этом убеждена. Здесь очень красиво, и мне кажется, что эта красота просто не может надоесть. Я живу тут уже три недели и не перестаю восхищаться.

– В Ирландии выпадает больше осадков за год, чем в любой другой стране Европы, – заметил Флинн.

– Даже погода не портит этой красоты, – возразила Сара. – Может, особая прелесть Ирландии состоит как раз в сером небе и дожде, без которого это была бы уже не Ирландия?

Почему-то именно после этой прогулки Флинн решил строить дом на дереве, о котором мечтал в детстве, – свой собственный маленький дом, где он мог укрыться от бесконечных требований отца и жить так, как ему хотелось. Может, о таком мечтает его сын?

Когда Флинн поделился своими планами с Лайамом, у того загорелись глаза. Позже Флинн похвалил себя, что рассказал сыну о своем маленьком секрете, потому что залезть на дерево с больной ногой оказалось для него архисложной задачей. Вместе они решили поведать обо всем Саре, когда дом будет построен.

Через несколько дней Сара заметила, как Флинн и Лайам постоянно где-то пропадают, но, когда она спросила об их таинственных исчезновениях, в ответ услышала только: «Это секрет». Сара не хотела себе признаваться, но ей стало обидно. Она почувствовала себя покинутой, и радость, которая в последние дни просто переполняла ее, несколько угасла.

К тому же в последние дни ее уверенность в своих силах немного пошатнулась, особенно после чаепития с уважаемыми во всей округе матронами. Сара привыкла считать себя достаточно уверенной в себе женщиной, чтобы не обращать внимания на толки, но оказалось, что это не так.

Дамы, нагрянувшие к ним с визитом, были с ней вежливы, но Сара видела, как они озадаченно переглядываются, гадая о ее месте в замке и в жизни Флинна, который перед самым их приходом ушел вместе с Лаймом, оставив Сару одну, даже не подумав представить ее им. Да и как бы он ее представил? Матерью своего незаконнорожденного сына? Ошибкой молодости? Настроение у нее упало.

– Где вы были? – раздраженно спросила она, когда Флинн с Лайамом вернулись.

– В лесу, – натянуто, как показалось Саре, ответил Флинн.

– И чем вы занимались? Или это секрет? – опередила она ответ Лайама.

Флинну почудилась в ее словах обида. Лайам взглянул на отца.

– Мы почти закончили. Можно я покажу?

– Покажешь что? – насторожилась Сара.

– Увидишь, – загадочно произнес Лайам, потянув ее за собой.

Они прошли мимо озера и через островок леса, огибаемый рекой, на другом берегу которой виднелись поля.

Лайам остановился.

– Смотри, – ткнув пальцем куда-то наверх, сказал он.

Сара подняла голову. Сначала она ничего не увидела, кроме листвы, однако затем заметила деревянные планки. Ее глаза расширились.

– Дом на дереве?

– Да, – с гордостью сказал Лайам. – Мы сами его строим. Нравится? – Он отпустил ее руку и стал быстро взбираться. – Поднимайся. Посмотришь, как здесь здорово.

Взгляды Сары и Флинна встретились.

– Это и есть ваш секрет?

– Был, – кивнул Флинн. – Я решил, что это неплохая идея.

– Ты строил его для Лайама?

Флинн хмыкнул.

– Лайам строил его для нас троих.

В эту секунду Сара поняла, почему Флинн пригласил их в Данмори. Он не просто хотел удовлетворить любопытство Лайама, познакомить его с историей своей семьи или показать ему настоящий замок. Он хотел, чтобы они поняли, что его дом – это их дом.

Позже вечером, уложив Лайама спать, Сара решила открыть Флинну свой секрет. Она взяла его за руку и, когда их пальцы переплелись, сказала, глядя ему в глаза:

– Я люблю тебя.

Минуту, которая показалась ей вечностью, Флинн не двигался, и она вдруг оказалась в его объятиях. Прошептав ее имя, он понес девушку в спальню. Обстановка в ней, в отличие от остальных комнат, была спартанская, в ней не было ничего лишнего.

Флинн положил Сару на кровать и лег рядом, и даже сквозь одежду ее обжег жар его тела. Руки Флинна проникли ей под свитер, коснулись ее обнаженной кожи, посылая по телу электрические разряды. Шероховатая кожа и мозоли на его ладонях лишь обострили эти ощущения. Кто бы мог подумать, что у писателя руки, как у трудяги-фермера? Сара подняла ладони Флинна к лицу, провела пальцем по каждой его мозоли и затем поцеловала каждую из них.

– Сара, ты напрашиваешься на неприятности, – глухо произнес Флинн, наслаждаясь ее прикосновениями.

– Ты совершенно прав, и я надеюсь, ты мне их обеспечишь, – улыбаясь, подтвердила она, и в тот же самый миг Флинн рывком посадил ее на кровать и снял с нее свитер.

Сара проделала то же самое с его свитером, под которым больше ничего не было. Она положила ладони ему на плечи и заскользила ладонями вдоль крепкой обнаженной груди, чувствуя, как напрягаются мышцы Флинна и слыша его пресекающееся дыхание. Улыбаясь, она дотронулась до его сосков, и Флинн не сдержал слабого стона, в то время как его пальцы быстро расстегнули молнию на ее джинсах. Сара помогала ему движениями бедер и тихо вскрикнула, когда его большая теплая ладонь легла на ее плоский живот, отчего по телу прокатилась дрожь.

Рука Флинна забралась под маленькие трусики и безошибочно нашла то место, где она больше всего жаждала его ощутить. Чувствуя, как внутри у нее поднимается горячая волна, она потянулась к молнии на его джинсах, но Флинн опередил ее, накрыв руку своей ладонью.

– Я сам, – сказал он и пояснил: – Нога выглядит ужасно.

– Ну и что? Это твоя нога. Я не откажусь ни от одной частички тебя.

Флинн сделал глубокий выдох и откинулся на кровать. Шесть лет назад Сара была слишком неопытна и так сильно захвачена страстью, что все происходящее между ними воспринимала как нечто нереальное, упиваясь каждым его прикосновением и едва не теряя сознание от его ласк, думая только о том удовольствии, которое он ей дарил. Сегодня она хотела подарить наслаждение ему.

Сара нагнулась и легонько коснулась губами груди Флинна. Покрывая поцелуями каждый дюйм его кожи, она стала спускаться ниже, лаская сильное, упругое тело своими пальцами, зачарованно наблюдая, как сокращаются и расслабляются мышцы. От слабого запаха мыла, свежего воздуха и терпкого мужского пота у нее закружилась голова.

Флинн сжал кулаки. Дыхание со свистом вырывалось из его сжатых губ. Желание пульсировало в паху, сжигая Флинна медленным пламенем.

– Сара, я больше не могу, – хрипло проговорил он.

В следующую секунду Сара уже лежала на спине, придавленная его телом, и смотрела в невероятно красивые зеленые глаза, потемневшие от страсти. Ее руки обвились вокруг его шеи, крепче прижимая Флинна к себе. Его жаркий и требовательный поцелуй отозвался во всех ее нервных окончаниях. Тело Сары содрогнулось, когда она почувствовала его внутри себя. Она плыла в море экстаза, бессознательно шепча его имя.

Позже, когда Флинн уже спал, уткнувшись лицом куда-то в изгиб ее шеи и так и не разжав объятий, Сара поцеловала его в волосы и закрыла глаза. На ее губах показалась мечтательная улыбка, которая не сходила с ее лица всю ночь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сара проснулась, чувствуя в теле приятную истому. Она не сразу поняла, где находится. Затем на нее нахлынули воспоминания прошедшей ночи, и ей стало легко и радостно. Она повернула голову, но Флинна рядом не было. Холодная смятая подушка свидетельствовала, что встал он давно. Ей вспомнилось легкое прикосновение его губ, и она улыбнулась.

Бросив взгляд на часы, Сара вскочила с кровати, словно подброшенная пружиной. Десять часов! Это ж надо так проспать!

Она быстро оделась и сначала поспешила в комнату Лайама. Она была пуста. Должно быть, он уже встал и позавтракал. Решив принять душ позднее, так как на сегодня у нее было запланировано обустройство курятника («свежие яйца для гостей» – так объяснила она Флинну свою новую задумку), Сара спустилась вниз.

На кухне никого не было. В доме стояла тишина, и Сара удивилась, куда все подевались. Проходя мимо розовой гостиной, в которую она старалась заходить как можно реже, потому что именно в этой комнате ее охватывало чувство, что она чужая в этом замке, Сара услышала звонкий голос Лайама.

Она вошла без стука и сразу пожалела, что не переоделась, поскольку в гостиной кроме Лайама, Флинна и Дэва находились еще две женщины.

Одной из них на вид было лет шестьдесят. У нее было тонкое аристократическое лицо, в темных, искусно уложенных волосах пробивалась едва заметная седина. Она была одета в элегантный костюм, который прекрасно сидел на ее стройной, несмотря на возраст, фигуре. У Сары не было сомнений, что она видит перед собой мать Флинна.

У второй женщины, молодой и элегантной, были светлые волнистые волосы и открытое лицо. Она посмотрела на Сару дружелюбно и с хорошо скрываемым любопытством.

– Доброе утро, – вежливо сказала Сара, хотя внутри нее все сжалось. Надо же было встретиться с матерью Флинна именно тогда, когда она выглядит не лучшим образом!

– Доброе утро. – Флинн поднялся со своего места, но, сделав шаг, остановился, заблокированный чайным столиком и креслом, в котором сидела его мать. – Мама, познакомься, это Сара… – Он неожиданно запнулся.

Спас его Лайам.

– Моя мама, – гордо закончил мальчик, подходя к ней и прижимаясь к ее бедру.

– Понятно, – произнесла графиня, пристально изучая Сару поверх чашки с чаем.

По лицу графини невозможно было ничего прочесть, но ее тон подсказал Саре, что она совсем не в восторге от того, что видит.

– Сара Макмастер, – наконец сказал Флинн твердым голосом. – Сара, познакомься, это моя мама, графиня Данмори.

– Мисс Макмастер. – Мать Флинна слегка склонила голову в знак приветствия, но в этом жесте не было радушия, только дань вежливости.

Сара улыбнулась, надеясь, что ее улыбка вышла чуть более искренней.

– Графиня, рада с вами познакомиться.

– Мама, ты видишь перед собой человека, благодаря которому замок получил второй шанс, – продолжил Флинн. – Именно Саре пришла в голову мысль организовать здесь дом отдыха. Вообще все, о чем я тебе только что начал рассказывать, – это идеи Сары, включая бизнес-план, без которого банк не выдал бы нам кредит.

– Вот как? Что ж, вы проделали огромную работу. Должна признаться, поначалу я даже засомневалась, что вернулась в Данмори – так изменился замок. Спасибо, что вы не тронули мою любимую комнату.

– Она и так прекрасна, – сказала Сара. Улыбка сошла с ее лица.

– Если бизнес-план мисс Макмастер был так хорош, я надеюсь, ты позволишь Абигейл взглянуть на него? – спросила графиня у Флинна. – Абигейл недавно стала выпускницей финансовой академии, – любезно пояснила она Саре, затем снова повернулась к сыну, словно Сары больше не существовало. – Я уверена, что Абигейл не откажется помогать тебе в дальнейшем. Вместе вы составите отличную пару.

Сара окаменела. Графиня ясно давала понять, что не считает ее достойной своего сына. Она взглянула на Флинна, который ни слова не сказал в ее защиту, и с внезапной горечью поняла, что он может думать так же, как его мать. Она хороша лишь для составления бизнес-планов и как партнерша для любовных утех, но никак не в качестве хозяйки замка.

– Мисс Макмастер, меня не было в Ирландии полгода, но для того, чтобы замок так преобразился, вам, должно быть, потребовалось много времени, – сказала графиня.

До Сары дошло: ей вежливо дают понять, что она загостилась и ее присутствие здесь нежелательно.

– Так и есть, миссис Мюррей, – с холодной сдержанностью сказала она.

– И, насколько я понимаю, это ваше первое путешествие в Европу? – продолжала допытываться графиня, скрывая за обычными словами понятные Саре намеки.

– Совершенно верно.

– И как вам понравилось в Ирландии? Я, например, полгода прожила в Австралии у сестры и снова оценила мудрость народной пословицы «в гостях хорошо, но дома лучше». Кстати, не хотите выпить чаю?

– Благодарю, нет, – чувствуя, как в сердце закрадывается боль, ответила Сара. Слова графини жалили сильнее, чем она могла ожидать. Флинн по-прежнему молчал. Сара собрала все свое самообладание и мило улыбнулась. – Что ж, приятно было познакомиться. Мы и в самом деле что-то пробыли здесь немного дольше, чем рассчитывали. К тому же меня ждет работа. Лайам, идем, – ласково обратилась она к сыну, молясь, чтобы он не начал плакать. – Пора собираться домой.

– Но…

– Разве ты не соскучился по бабушке с дедушкой? – нежно перебила она его. – Они ведь ждут от тебя рассказа о замке.

– Мы уезжаем прямо сейчас? – упавшим голосом спросил Лайам.

– Нет, – резко произнес Флинн.

Сара сделала вид, будто не услышала его.

– Завтра. Нам еще осталось сделать курятник. Ты ведь мне поможешь? – Она подняла с пола грузовик Лайама и, взяв сына за плечи, мягко подтолкнула по направлению к двери.

Лайам неожиданно заулыбался.

– А еще я расскажу бабушке с дедушкой про дом на дереве, – весело сказал он.

– Дом на дереве? – раздался за спиной у Сары голос графини, полный недоверия. – Но граф не…

– Мама, сейчас граф я, – невежливо перебил ее Флинн, исхитрившись обогнуть чайный столик, но вынужденный остановиться перед препятствием в виде кресла, на котором сидела его мать. – Сара, – позвал он.

– Всего доброго, – быстро сказала та и захлопнула за собой дверь.

Флинн не стал стучать, догадываясь, что Сара не впустит его. Поэтому он просто открыл дверь в ее комнату и сразу услышал:

– Уходи.

– Я никуда не уйду. И ты тоже никуда не поедешь.

Не глядя на него, Сара продолжала складывать вещи в чемодан. Ее чересчур четкие движения выдавали плохо сдерживаемую ярость.

– Ошибаешься. Мы вылетаем завтра. – Она не собиралась терпеть нападки со стороны матери Флинна, будь та хоть трижды графиней. Идиллия закончилась. Ее затянувшийся отпуск подошел к концу, и она возвращается к себе домой.

– Ты ведешь себе как обиженный ребенок, – заметил Флинн. – Давай поговорим как взрослые люди. Моя мать просто не разобралась в ситуации.

– Потому что ты даже не потрудился объяснить ей! – фыркнула Сара.

– Все произошло неожиданно, – с отчаянием в голосе сказал Флинн. – Она появилась, никого не предупредив, вместе с…

– Потенциальной невестой? – услужливо подсказала Сара.

– Это моя мать так думает. У меня нет ни малейшего желания жениться на ней, – заявил Флинн. – Просто мать считает, что помогает мне.

– Может, так оно и есть?

– Перестань, – попросил он.

– Почему? – Сара на секунду отвлеклась от своего занятия, но затем стала складывать вещи с удвоенным исступлением. – Ведь если бы ты сразу все ей объяснил, я бы не чувствовала себя как… – Она не смогла подобрать нужное слово. – Я здесь чужая. Конечно, эта Абигейл подходит тебе лучше, потому что она нравится твоей матери.

– Как ты можешь так говорить после всего, что сделала для нас? – укоризненно спросил Флинн. – Ты заставила меня поверить, когда я уже был почти готов признать свое поражение. Кто помог нам получить кредит? Кто сделал замок не музеем, а настоящим домом?

– Если ты про цветы, думаю, Абигейл справилась бы с этим не хуже меня, – не скрывая обиды, бросила Сара.

– Забудь ты про эту чертову Абигейл, – не выдержал Флинн. – Она мне нужна как прошлогодний снег. Мне нужна ты.

– Почему же ты сразу не сказал об этом своей матери? – не успокаивалась Сара. – Все, Флинн, я уже решила. Мы уезжаем завтра. Я не могу и не хочу запрещать тебе видеться с Лайамом, но здесь я больше не останусь. Позвони мне в Штаты, мы обговорим, когда Лайам приедет к тебе в следующий раз.

– Нам ничего не пришлось бы обговаривать, если бы ты согласилась выйти за меня замуж. Вчера ты сказала, что любишь меня. – Флинн посмотрел ей в глаза.

– Я хотела сказать «любила», – поспешно возразила Сара. – Возможно, люблю немного сейчас, – призналась она, – но это ничего не меняет. Я не могу здесь жить, понимаешь?

– Потому что моя мать тебя обидела?

– Не только. Чтобы ты ни говорил, чего только я бы ни делала для замка, но я чувствую себя здесь чужой. Иногда мне удается убедить себя, что это мое воображение, но в глубине души я знаю, что обманываю себя. Ты ведь тоже не ощущаешь себя целиком принадлежащим этому месту, разве нет? Не знаю, почему мне так кажется, но я почти уверена, что не ошибаюсь.

– Ты права. Хотя в последнее время… – Флинн не закончил предложение и вздохнул.

– Тогда ты должен меня понять, – сказала Сара, подавив желание спросить, что он имел в виду. – Твоя мать лишь заставила меня признаться себе в этом. Теперь я уверена, что поступаю правильно.

Вечером Лайам упрямился и капризничал.

– Зачем нам уезжать? Мне здесь нравится. И почему тогда мы не можем взять с собой О'Молли? – снова и снова спрашивал он.

– Потому что он огромен, и у нас дома ему будет тесно, – отвечала Сара раз за разом. – И потом, вдруг ему не понравится Сид? Что мы тогда будет делать?

– Мы можем забрать О'Молли себе, а Сида привезти сюда, – сразу же предложил Лайам соломоново решение. – А еще лучше нам всем переехать к папе. Здесь все поместятся.

Сара и так чувствовала себя неважно, а спор с Лайамом окончательно лишил ее сил. Стараясь ни о чем не думать, она предложила Лайаму попрощаться со своими новыми друзьями.

– Почему я должен с ними прощаться? – надулся Лайам. – Это ты хочешь отсюда уехать, а не я, вот ты и прощайся. И потом, когда я буду учиться ездить верхом? Дядя Дэв обещал мне, что скоро я смогу сесть на Тип-Топа.

– Ты сядешь на другую лошадку на ранчо у бабушки с дедушкой, а на Тип-Топе покатаешься в следующий раз, когда приедешь к папе в гости.

– Я не хочу приезжать к нему в гости. Я хочу здесь жить, – заявил Лайам.

И я, мысленно сказала Сара, но вслух произнесла:

– К сожалению, не всегда получается так, как мы хотим… А давай сходим к дому на дереве. – При этих словах ее голос неожиданно дрогнул. Сара и не подозревала, как много значит для нее детский домик, который Флинн сделал специально для нее и Лайама.

– Не пойду, – буркнул Лайам. – Я хочу остаться.

Сара промолчала. Когда они спустились вниз, их встретила тишина. До приезда матери Флинна они обычно собирались в желтой гостиной – она, Флинн, Лайам и Дэв – и обсуждали планы на следующий день, шутили, смеялись…

Увидев свет, струившийся из кабинета Флинна, Лайам подбежал к двери.

– Там папа!

– Он может быть занят, – предупредила Сара. Словно отрицая ее слова, дверь распахнулась и на пороге показался Флинн. Лайам бросился к нему. Флинн подхватил сына на руки и посадил себе на плечи. В горле у Сары встал комок.

– Мы уезжаем завтра в девять, – напомнила она и поспешила в свою комнату, чтобы не расплакаться.

Без пяти минут девять они уже были в холле. Их вещи стояли рядом, и вокруг сумок беспокойно крутился О'Молли. Лайам выглядел несчастным.

– Не грусти, – взъерошив ему волосы, сказал Дэв, забежав в замок из конюшни, чтобы попрощаться. – Ты еще сюда вернешься, а может, я сам приеду к вам в гости на несколько дней.

– Когда? – мгновенно ухватился Лайам за его слова.

Дэв немного растерялся, но, подумав, сказал:

– Возможно, уже в августе.

– Обещаешь?

– Обещать не обещаю, но постараюсь.

– И привези О'Молли, ладно?

Дэв засмеялся.

– Привезу, если к тому времени он не станет ростом с лошадь. – Он смущенно посмотрел на Сару. – Ну, приятно было познакомиться – и счастливого пути.

– Спасибо, Дэв, – тепло проговорила Сара и посмотрела на часы. – Флинн вчера сказал, что отвезет нас в аэропорт, но я его сегодня даже не видела. Может, стоит вызвать такси?

– Он придет, – уверенно произнес Дэв. Сара кивнула и сделала попытку улыбнуться.

Ее обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она боялась, что они опоздают на рейс, с другой… А с другой стороны, ей совсем не хотелось уезжать, поскольку это означало разлуку с Флинном, с мужчиной, которого она любила. Наконец вошел Флинн.

– Машина во дворе, – отрывисто сообщил он. – Я отнесу багаж.

Сара хотела ему помочь, но он решительно отказался. Тогда она молча взяла упирающегося Лайама за руку и потащила его из дома.

Флинн вышел с ее чемоданами, забросил их в багажник пикапа и снова скрылся в замке. Сара кинула взгляд на часы и нахмурилась. Когда Флинн появился снова, она увидела в его руках две дорожные сумки.

– Но это не мои вещи, – удивленно сказала девушка.

– Знаю. Это мои.

Сара остолбенела.

– Не понимаю, – прошептала она.

– Чего ж тут непонятного? Если ты не хочешь остаться здесь, я еду с вами, и учти, еще одного отказа я не приму.

– А как же замок?

Флинн пожал плечами.

– Дэв присмотрит за ним, а позже наймет дополнительный персонал, чтобы не разрываться между лошадьми и отдыхающими.

– Ты хочешь сказать… – не веря своему счастью, сказала Сара.

Флинн остановился перед ней и, взяв за подбородок, заставил посмотреть на себя.

– Я люблю тебя Сара, и если ты не желаешь жить здесь, так тому и быть. Я не могу существовать без тебя и Лайама, – просто сказал он. – Ты ведь мое сердце. И ты сделала бы меня самым счастливым человеком, если бы согласилась выйти за меня замуж.

– О, Флинн! – воскликнула Сара, обнимая его за шею.

Флинн прижал ее к себе. В его глазах была нежность.

– Так ты выйдешь за меня замуж? – хрипло спросил он.

Вместо ответа Сара встала на цыпочки и потянулась к его губам, но вдруг остановилась.

– А как же твоя мама?

– Я очень рада, что мой сын наконец женится и у него будет такая замечательная жена.

Сара резко повернула голову и увидела улыбающуюся мать Флинна.

– Графиня…

– Зовите меня Минни, – улыбнулась дама. Затем погрозила Флинну пальцем и вздохнула. – И простите меня за мое поведение. Если бы Флинн объяснил мне все вчера, этой неприятной сцены могло бы и не быть… Ты отвез Абигейл в аэропорт?

– Вот почему ты так поздно приехал! – догадалась Сара.

– Да, – глядя в ее сияющие глаза, ответил Флинн сразу на оба вопроса. – Так мы едем?

– Куда? – забыв обо всем на свете, спросила она, наслаждаясь прикосновениями его рук.

Флинн поднял брови.

– В Элмер. Ты ведь туда собиралась ехать? Впереди свадьба. Я больше не могу ждать.

Сара застенчиво потупила глаза.

– Знаешь, а я не хочу никуда уезжать. Свадьба в замке – что может быть романтичнее!

– Сердце мое, – прошептал Флинн.

– Ура, мы остаемся! – раздался позади них счастливый вопль Лайама, к которому присоединился оглушительный радостный лай О'Молли.