Старый необитаемый дом среди поля выжженной травы. Молодая девушка, потерявшая родителей. Одинокий человек с покрасневшими от слёз глазами, смотрящий на неё из за стекла. ЗАКОНЧЕНО. Вычитка произведена, добавлен эпилог. Попытка автора родить что-то трогательное с налётом мистики и долькой хоррора.

Фриза

Дом в огне

Моё одиночество — это как жизнь на заброшенном и всеми забытом острове.

Януш Вишневский

Глава 1

— Да, Анни, я доехала. Всё в порядке.

— Тебя не морили голодом по дороге? — от голоса служанки даже через трубку телефона веяло отчаянием — Что-то должно было случиться! Он ведь послал за тобой шпиона, да?

Киви настороженно покосилась на человека за окном магазина.

— Да.

— Вот гад! Надо было мне с тобой ехать!

Лишний раз беспокоить Анни не хотелось. Теперь, когда их разделял целый океан и ещё чёрт знает сколько миль суши, Киви следовало более тщательно выбирать слова. Бедная служанка ведь могла и правда, бросить все и явиться сюда, на проклятый остров.

— Спасибо, что разрешили воспользоваться телефоном, — как можно внятнее сказала девушка, мысленно ругаясь, что так и не взяла дополнительные уроки английского, когда была возможность — Вы не подскажете, где это место?

Пухленькая женщина за кассой провинциального магазина долго смотрела на скомканную бумажку. Она тоже не спала ночью и теперь, видимо ожидая утреннего сменщика, была готова отключиться прямо на посту. Киви ещё не настолько устала, посему решила изучить витрины, пока продавщица разбирала сложный подчерк. Похоже, едва заметный намёк на цивилизацию на этом острове всё же проглядывался. Туалетная бумага разных цветов, жидкое мыло, крема, средство от насекомых и даже электрические розетки. Странно, что все это лежало в одном месте, но сам факт того, что кто-то это покупал, предполагал, что люди в городе вовсю пользуются электроэнергией и санитарно-техническими приспособлениями.

«Слава Богу», — девушка погладила серебряный крестик, который постоянно носила на груди.

С того самого дня как дядя Бернард переступил порог её дома в Париже, все пошло наперекосяк: Анни легла в больницу с ожогами, полученными якобы в результате собственной неаккуратности, картины, которыми обладал отец Киви, были вывезены в неизвестный музей, а его рукописи, не менее ценные, бесследно пропали. Киви слабо верилось, что все это не связано с приездом родственника, который, сколько она себя помнила, ни разу не покидал своей виллы в Италии. Пожар, оставивший её без дома, стал последней каплей. Никто не поверил, когда она утверждала, что это его рук дело. Киви видела его в тот злосчастный вечер, жирную свинью с распухшим от торжества лицом. Ему даже в голову не пришло помогать тушить пожар. Он стоял и наслаждался тем, как горело фамильное гнездо брата. Кроме Анни и Киви никто не видел его в доме, но показаний двух женщин, видимо было недостаточно. В Италии нашлась целая куча свидетелей, утверждающих, что он был с ними в ту ночь, распивал вино. Лишь спустя несколько недель ей стало известно, что скрылся он не один, а вместе с выплаченной ей страховкой.

Таким образом, юная Киви Россет осталась совсем одна. Органы опеки некоторое время заботились о ней, но как только девушке исполнилось восемнадцать — выслали на улицу. Несколько месяцев она жила вместе с Анни в её маленькой квартирке в провинции. И все бы ничего, если бы у служанки не было целой семьи. Большой, шумной, но очень дружной. Киви чувствовала себя чужой.

Так-то она и решила навестить родину матери. Женщина, о которой она мало что знала, очень часто фигурировала в рассказах отца как добрая, отзывчивая душа. Киви почти наизусть знала содержание книг родителя. Мишель Россет был известным драматургом. По тем немногим очеркам его неопубликованных мемуаров, Киви могла с точностью сказать, что мать с отцом прожили на острове Кейп-Бретон весь срок её беременности. Возможно, Киви даже была зачата здесь. Но тот факт, что отец описывал эту женщину лишь в общих чертах, как бы намекал, на обычный короткий роман, возможно один из многих. Не было ясно, откуда она родом и куда делась, родив дочь. Киви никогда не знала мать.

— Идите наверх. Там будет гора Уайт-Хилл, — сказала продавщица, показывая рукой на дверь — В конце дороги будет развилка. Хоть я и не уверена, что вам направо, но только там сохранились жилые дома.

— О, спасибо.

Киви вежливо поклонилась и попросила женщину разрешить воспользоваться чёрным выходом. Значит на горе. Да, в книге отца упоминался свежий воздух и шум прибоя. Вполне вероятно, что дом находился на возвышенности.

Проходя по широким улицам города и оглядываясь по сторонам на каждый шум, девушка и не заметила, как начала взбираться вверх. Кирпичные домики позади неё резко уменьшились, а развилка неожиданно оказалась прямо перед носом. Какой бы ни была жизнь на горе, но теплилась она только по правую сторону. Там широкая заасфальтированная дорога, по которой Киви шла до сих пор, продолжалась. Слева же не было ничего. Высокая зелёная трава вперемешку с колосками пшеницы полностью перекрыла путь, не давая рассмотреть, была ли там вообще дорога. Безнадзорный луг простирался вплоть до горизонта. Никаких деревьев или домов. Только трава.

— Весело, — хмыкнула Киви.

Пройдя по дороге, девушка оказалась на большой площади, окружённой двухэтажными постройками из красного кирпича. В этой части города, как сказала женщина из магазина, все ещё жили люди. Действительно, в центре площади были припаркованы машины и грузовики явно поддержанного вида, то там, то сям светились яркие вывески, доносились громкие голоса и дружный смех. Место очень напоминало Киви фильмы про американских ковбоев. Девушка ещё раз оглянулась и не заметив слежки, зашла в ближайший бар. Бородатый мужчина за стойкой при виде незнакомого лица удивлённо заморгал, затем увидел походный рюкзак за плечами и поджал губы:

— Гостиниц здесь нет. Они внизу, — изъяснился по-английски.

Киви виновато улыбнулась:

— Мне надо сюда.

Мужчина протёр руки рядом лежащим полотенцем, но даже не собирался прикасаться к протянутому клочку бумаги.

— 217-ый? Это дом под снос, — по-будничному ответил он, снова возвращаясь за обслуживание клиентов — Вы должно быть ошиблись.

— Н-нет. Не думаю. Где он находится?

Мужчина налил кружку пива коренастому фермеру с трёхдневной щетиной и принялся наполнять другую:

— Почему бы вам не переночевать здесь? Утром я вас сам отведу. Это не безопасное место.

«Ну, уж нет», — буркнула девушка, заметив, что мужчина переключил взгляд на очередного клиента. Они заговорили так быстро, что у Киви голова пошла кругом.

Девушка вздохнула и решила попробовать удачу в другом месте. Все-таки день близился к концу, может ей действительно стоило переночевать в этом поселении?

— Там есть развилка. Ты, наверное, видела её. Иди налево. Дорога там заросла, но ты все равно иди. 217-ый один из последних домов в той стороне.

Киви чуть не врезалась в дверь. Этот новый клиент, с которым заговорил бармен, приветливо помахал девушке рукой, отвечая на её языке. Поношенная рубашка и грязные ботинки говорили о том, что шпионом Бернарда он быть не мог.

— Спасибо, — ответила она — Вы говорите по-французски?

— Не то, чтобы фонтан, — жаргонно выразился он и окончательно отвернулся.

«Тоже мне, джентльмен», — фыркнула Киви и поплелась обратно к развилке. Уже издали она предвкушала, как будет раздвигать траву руками. Далеко ли будет до дороги? До первого дома? Пустят ли её переночевать, если она совсем заблудится? Уже начало темнеть, хотелось, надеется на лучшее.

Однако, дойдя до развилки, ей стало очевидно, что ни о какой дороге с приветливыми соседями не может быть и речи. Уже в самом начале путешествия со всех сторон начали доноситься трескучие звуки насекомых, от которых Киви приходилось время от времени отмахиваться.

Трава росла так плотно и была настолько высокой, что её приходилось подгибать, чтобы что-то увидеть. А когда на горизонте появилась крыша первого дома, девушка подумала, что оказалась в фильме ужасов. Таких деревянных развалин она ещё не видела. Подойдя ближе, она едва сдержала стон. Все ставни и стекла были вытащены, доски лежали у прогнувшегося крыльца, а крыша, прикрывавшая дом лишь частично, кажется, была готова обвалиться при первом дожде. И всё это не говоря о том, что дом находился посреди поля двухметровой травы, которой сам изрядно зарос.

«Вперёд, детка, вперёд», — подбадривала себя Киви, делая тяжёлые шаги.

Она уже не могла дождаться, когда сбросит рюкзак с плеч и завалится спать.

«213… 215… Следующий».

Закат уже вовсю буйствовал над островом, окрашивая траву во все оттенки красного. Ей следовало поторопиться до темноты, чтобы не провести ночь на улице. Но больше домов не было. Киви шла вперёд уже несколько минут, а на жизнь в этом лугу не было и намёка.

— Эй! — крикнула она, окончательно устав бить ноги — Эй! Помогите!

Девушка наотмашь ударила окружающую её траву. Чёртов Бернард, если бы не он, она бы сейчас гуляла по улицам Парижа со своими друзьями, тратила отцовские деньги на себя и развлечения. Почему, почему сейчас она вынуждена искать дом, который может оказаться лишь игрой слов в толстенной книге?

— Чтоб тебя…, - сплюнула Киви, зашагав обратно — Чтоб тебя, чтоб тебя. Ненавижу!

Но не успела она в очередной раз ударить ногой по земле, как наступила на что-то острое и ступню пронзило острой болью.

— Да что же такое?! — завыла она.

Под ногами валялись стекла и гвозди в таком зашкаливающем количестве, будто их сюда таскали каждый божий день. Девушка попыталась найти место, где бы их не было, но куда бы не упал взгляд, повсюду виднелись мерцающие в свете заката стёклышки. Киви запаниковала.

— 217, 217, 217… - она взяла курс налево и пошла прямо, пытаясь нагибать траву так, чтобы она оказывалась под ногами — Пожалуйста, пожалуйста.

Но темнота подступала, а дома всё не было.

И тут она проснулась. Ровное дыхание перешло в учащённое. Девушка открыла глаза и согнулась пополам.

— Господи Боже! — воскликнула она — Заснула прямо посреди…

Киви зафиксировала взглядом белые простыни:

— … посреди…

Она находилась в комнате. Обычной, жилой спальной комнате. Стены, из серого дерева, кое-где украшенные гобеленами с видами природы, показались ей необычайно высокими. Пол тоже был деревянный, в большинстве своём покрыт коврами отчего-то очень жестокими. Мебель из того же дерева, выглядела новой, но скрипела при каждом движении. Киви потопталась у кровати, вспоминая, куда положила обувь. Под кроватью было пусто, рюкзак тоже куда-то исчез. Девушка зашагала к двери. За ней её ожидала небольшая гостиная с чайным столиком посередине. По углам были расставлены табуретки. А у парадной двери и лежало всё её имущество. Потёртые кроссовки и болотного цвета походный рюкзак.

Киви тут же подбежала к ним и начала обуваться. Застёжки рюкзака никто не трогал, они по прежнему были закреплены походным замком, ключ от которого висел у неё на шее вместе с крестиком.

— Эм, простите, — начала она, закидывая рюкзак за спину — Извините.

Судя по всему, дверь в спальню была здесь единственной. Киви нахмурилась, вспоминая есть ли там ещё одна и решив, что ничего не теряет, на цыпочках прошла обратно в спальню.

— Эм… извините…

Но дверей не было. Спальня и гостиная.

«Должно быть в саду», — осенило Киви и она побежала к выходу. Открыв дверь, француженка едва успела отпрянуть. Высокая пожелтевшая трава, давившая на дверь, прорвалась внутрь и теперь занимала треть гостиной.

— Ась? — она решила не скрывать удивления и огляделась.

Нет, дверей здесь больше точно не было и даже второго этажа.

Киви отодвинула траву руками и спустилась с крыльца.

«Гвоздей нет».

На улице был день. А может и утро. Яркое солнце светило высоко в небе, со стороны слышался шум прибоя. Киви оглянулась на звук. Этот дом стоял недалеко от обрыва, следовало быть осторожнее.

«Но где же хозяева?», — снова нахмурилась она, поворачиваясь к дому. На вид это была самая обычная избушка. Ставни были в порядке. Большая дверь с железными замками. И что там говорить, стекла в окнах и те были в порядке. Значит в доме кто-то жил.

Девушка решила обогнуть его сзади.

— Ау?

Но никто не ответил. По всему периметру дом был скрыт травой.

«Странно, — подумала она — Какой это номер?».

Киви обогнула его ещё раз, пока не наткнулась на деревянную табличку. Дерево высохло, но это ничуть не мешало ей рассмотреть число 217. 217!

— Неужели ты, мой родной! — с ноткой иронии воскликнула она.

Киви отошла подальше и ещё раз посмотрела на дом, на этот раз более внимательно. Крышу надо было покрасить, в спальне повесить занавески. В остальном — дом как дом.

«Только без электричества», — уже позже донеслась мысль и тут же испортила всё настроение.

Ноутбук она тащила зря, так же как и мобильный телефон, который здесь на горе вообще не работал.

— Должно быть кто-то из жильцов… — предположила Киви, снова поднимаясь на крыльцо — Не сама же я сюда пришла?

Над поверхностью травы, вдалеке виднелись какие-то низкие постройки. Соседние дома?

Но проверять не было никакого желания. Зайдя в гостиную, Киви захлопнула дверь и принялась распаковывать рюкзак. У неё было всё. Несколько комплектов одежды, деньги, средства гигиены и даже рацион питания на несколько дней. Она могла спокойно застрять тут на недельку и выходить в город раз в месяц, чтобы делать покупки. Она была уверена, что на первых порах её денег хватит.

На дне сумки лежал ржавый железный ключ — единственная вещь, помимо неопубликованных мемуаров, хранившаяся до недавнего времени в зашифрованном сейфе отца, который удалось спасти от пожара. Киви просунула его в отверстие двери и попробовала закрыть. Щёлк. Сработало. Значит домом она не ошиблась. Её родители действительно жили здесь! Но почему до сих пор не сменили замок?

Киви положила стопки одежды на стол и снова вошла в спальню. И все-таки что-то здесь было не так. Если тут кто-то жил, почему отсутствовали личные вещи? В доме не было ни шкафа, ни чужой одежды, ни посуды… будто пустой номер одно звёздочной гостиницы.

С запозданием вспомнив обстоятельства вчерашнего вечера, Киви сняла обувь. Стопы были покрыты мелкими колкими ранками, так же как и подошва кроссовок. Но крови видно не было.

«Всё страннее и страннее», — нахмурилась Киви и присела на кровати — «Что теперь делать?».

Несмотря на то, что дом, судя по всему пустовал, за ним следили. Пыль на подоконниках и поверхностях мебели была минимальна. Все элементы обстановки, от кровати до табуреток, были расставлены в почти идеальном геометрическом порядке и смотрелись к месту. Другое дело — дерево, из которого была сделана мебель, оно изрядно иссохло и покрылось мелкими трещинками. Киви почесала затылок. Вот в чем была странность. Всему здесь не хватало влаги. Дом накалялся днём, а с открытыми ставнями и без занавесок вся утварь здесь медленно ссыхалась.

— Ничего, что-нибудь придумаем.

В пустом доме произнесённые слова встретила тишина. Киви на секунду стало не по себе.

«И что теперь? С чего начать поиски?».

Стоило подождать вечера. Все-таки надежда, что кто-то тут объявится, имела право на существование. Девушка легла на сухие подушки, закинула руки за голову и уставилась в окно. Оно находилось ровно посередине стены и было почти такого же размера, как её окна в Париже. Разница была лишь в том, что находилось за ним. Прямо сейчас за тонким слоем стекла возвышалась армия сухой, жёлтой травы. Она не стояла на месте. Послушно подгибаясь под каждым порывом ветра. Сухая, лёгкая трава.

Девушка сама и не заметила, как начала дремать.

Ночью стало жарко. Киви протёрла глаза и нехотя встала со скрипучей кровати. За окном, в лучах уходящего солнца трава создавала иллюзию пожара. Весьма красивая картина. Киви сняла с себя кофту и оставшись в одних шортах и лифчике, поплелась в гостиную. В доме не было свеч. Девушка включила все ещё заряженный мобильный телефон и подсвечивая им замок, открыла дверь и вышла на улицу. Жаркий ветер тут же ударил ей в грудь.

«Ну и парилка», — буркнула Киви и пошла за дом. Справлять нужду ей тоже пришлось в траве — «Хоть никто не видит…».

Прежде чем возвращаться в дом, девушка решила сделать небольшой крюк в сторону моря, но как далеко бы она ни шла, кроме рокота насекомых ничего слышно не было. Киви решила не испытывать судьбу и поплелась обратно. Завтра она немного повыдёргивает траву и быть может, соорудит некое подобие занавесок.

Остановившись на пороге, она долгое время не могла повернуть ключ.

— Давай, дорогой. Не оставляй мамочку на улице, — пригрозила Киви и дверь поддалась.

Она и раньше знала, что в гостиной есть всего лишь одно окно, но темнота, которая ожидала её за порогом была неестественно плотной. К тому времени ветер разогнался не на шутку. Киви несколько раз попыталась закрыть дверь, но ветер откидывал её назад.

«Ну, её», — плюнула девушка — «Все равно здесь только я».

Чтобы дверь лишний раз не билась об стену, Киви подпёрла её дощечкой и пошла в спальню. За окном та же трава теперь купалась в лунном свете.

«Удивительно, как ночью может быть жарче чем днём?».

Глава 2

— И так, — начал Джек — Ты его видела?

Киви, как и хотела, встала пораньше, пощипала траву у крыльца и пошла в город. Вернее, на правую сторону развилки. В баре за место бородатого старика, её встретил тот «джентльмен», не удосужившийся назвать своего имени. Он тоже работал барменом и как выяснилось, сменял того мужчину по утрам. Джек. А фамилию свою он, конечно же, говорить не стал.

— Не видела кого? — Киви уже набрала нужный арсенал бытовых средств и теперь сидела за стойкой, довольно потягивая лимонад.

— Ну, его, — Джек загадочно приподнял светлые брови и подмигнул француженке — Если твой отец там жил, то по-всякому должен был всё рассказать.

Будь это их первая встреча, Киви подумала бы, что этот парень пытался с ней флиртовать.

На вид ему было не больше двадцати пяти. Широко посаженные выразительные глаза не совсем сочетались с угловатым лицом, но в целом, парня можно было назвать симпатичным. Хотя он явно подкрашивал волосы в каштановый. Какими они были у него изначально, Киви могла только предполагать.

— Ну, давай. Просвети меня, — без особого энтузиазма поддалась она, пуская в рот пирожное.

— Ну… — он перегнулся через стойку и начал шептать — Ходят слухи, что тот дом… обитаем.

— Вау, — Киви наигранно выразила удивление — Не может быть! Ну, теперь это явно не слухи.

— Я не о тебе, — Джек снова взялся за работу будто пытаясь отстраниться от сказанного — Тот факт, что его никто так и не тронул здесь связывают с мистикой. Как только в этих кругах появлялся домосноситель, все постройки там будто исчезали.

— Как исчезали?

— А вот так! — Джек прикрыл лежавшую салфетку рукой — Будто их и не было. Как бы далеко не проезжали машины, не могли найти ни одного дома.

— Не может быть, — Киви усмехнулась — Я сама видела, как их разобрали. Кто-то вытащил все стекла, пытался унести доски.

— Да, если ходить пешком и небольшими группами, то все в порядке.

Киви хотелось повертеть пальцем у виска.

— А что такого в моем доме?

— 217-тый — особенный. Говорят, там кто-то живёт. Давно. Каждую ночь он стоит у двери и плачет, потому что не может выйти. А днём он смотрит из окна.

Француженка не была уверена, что могла подыграть парню в этой реплике:

— Там жила моя мать. Не она ли это?

— Ну, смотря сколько ей лет, — Джек снова оторвался от работы и повернулся к ней — Этой легенде уже больше века. Видишь ли, сколько я здесь торчу, вообще не слышал, чтобы на той стороне кто-то жил. Твой отец — же писатель? Он мог прожить там пару дней, в поиске… вдохновения. Чтоб кто-то жил там постоянно… уму непостижимо. Ты же видела, какая там дорога. Старому человеку в таких условиях не выжить.

Француженка кивнула. Что правда, то правда:

— Я сходила в регистрационную службу, мне сказали, что дом ни кому не принадлежит уже очень давно, но и права собственности они выдать не могут. А я предлагала им очень много денег.

Джек пожал плечами:

— Дом под снос. Деньги тут не помогут.

— Да, но я его видела! Он в хорошем состоянии!

— Это ни кого не интересует, — отрезал парень — Госслужащие туда ни ногой. Они вообще на горе не были…

— А ты там был?

— Где? В поле? Пару раз.

— И?

— Что и? — он нахмурился.

— Видел чувака в окне? — улыбнулась Киви.

Ей не сразу пришло в голову, что собеседник просто не понял сказанного. Но он протянул руку вперёд:

— Я знаю, кто такой «чувак». Но нет, я его не видел. Скажу больше, до 217-ого я вообще не дошёл.

— О! Струсил?

Джек почесал затылок, пытаясь придать лицу философский вид:

— Н-нет. Просто не смог найти. Было темно — решил, что дело того не стоит.

Киви кивнула. Утренний экскурс в обратную сторону показал, что её дом находился намного дальше остальных.

— Хочешь пойти со мной сегодня? Пока светло. Не хорошо отпускать девушку одну! — она подмигнула парню, уверенная, что он откажется.

— Кажется, вчера ты была другого мнения, — он её упрекал — Сколько ты собралась здесь жить?

— Не твоё дело, — Киви заказала ещё один лимонад.

— Если скажешь, я тебе кое-что подарю.

— Ммм, что же это может быть, — девушка изобразила удивление — Цветы?

— Ещё чего, — парень прыснул — Вот.

Из-за стойки он достал небольшую картонную коробочку, открыл её и развернул содержимым к Киви.

— Рация? — спросила она — Зачем мне рация?

— Это… что-то типа мобильного телефона. На горе ловит только он. Непосредственно в бары, гостиницы и магазины. Так люди заказывают товары на дом.

— Ааа, — Киви закивала — Сколько с меня?

Через два часа они оба вышли из бара и направились в сторону развилки.

— До сих пор не понимаю, как отважился на это, — покачал головой Джек, всматриваясь в траву — Ладно, я первый.

— Не отходи далеко. Трава выше тебя, вряд ли мы увидим друг-друга.

— Хорошо.

До первого дома они дошли в тишине. Голубая рубашка Джека, мелькающая впереди, была единственным ориентиром. Парень двигался медленно, но из-за его роста, шаги были длинными, посему Киви приходилось периодически ускоряться.

При виде разрушенной избушки Джек остановился и что-то сказал, но Киви так и не поняла, что именно.

— Дальше по прямой? — спросил он.

— Да. Подозреваю, раньше здесь должна была быть дорога. Дома расположены в линию.

— Только почему-то между ними слишком много пространства, — без особого оптимизма заметил парень.

«И то правда».

Через полчаса пути Киви приуныла:

— Когда увидишь гвозди или стекло под ногами, не пугайся, — сказала она — Это значит, что мы идём правильно. Надо просто идти вперёд.

Джек не ответил.

«Видимо слишком испугался», — подумала француженка, чувствуя как храбрость и гордость наполняют тело. Кто знает, может ей удастся заманить этого малого на чай — «Вернее, минеральную воду».

— О, стой. Мы дошли до гвоздей.

Киви начала отгибать траву.

— Слышишь? Джек? Прижимай траву к низу, чтобы не пораниться.

Француженка пошла быстрее, но кроме травы так не на что не наткнулась.

— Джек?!

Она крикнула так громко, что не услышать её было невозможно.

— Совсем что-ли сдурел? Мог бы предупредить, если слиняешь!

От злости Киви чуть не наступила на торчащий гвоздь.

— Тоже мне, смельчак!

Она ещё некоторое время стояла среди кучи стекла, прежде чем пойти дальше.

Оказавшись дома, француженка распаковала все купленные вещи и расставила на тумбочке у кровати. Теперь у неё были свечи, спички и очень много батареек для фонарей. Помимо этого она нашла неплохой книжный магазин и теперь могла похвастаться уймой любовных романов.

«Именно то, что нужно девушке живущей одной посередине поля».

Ещё немного пощипав траву до захода солнца, она легла спать.

Бабах.

Киви проснулась от разрывающего рокота. Видимо молния промелькнула совсем рядом, так как гром был настолько громким, что у девушки тут же заболела голова. Мигом вспотевшая Киви спрыгнула с кровати и припала к окну. От стекла исходил жар, ставни хлопали по дереву, а поле заросшее травой пылало в огне.

«Какого черта?!», — чуть не выкрикнула француженка, но слова замерли у неё в горле.

В комнате было так душно, что Киви не сразу заметила разницу. Ступни обдавало жаром, будто дом стоял на гигантской сковородке.

Бум.

Девушка внимательнее посмотрела в окно и увидела, как об стену дико бьётся входная дверь. Киви успела выщипать траву у крыльца, но языки пламени, разгоняемые ветром, так и норовили зацепить деревянное покрытие.

Француженка понеслась в соседнюю комнату. Быстро минуя журнальный столик, она ринулась на выход.

— Что?!

Киви больно ударилась о что-то головой и отлетела назад. Встала, как ни в чем, ни было, и попробовала ещё раз. Дверной проем не пускал её, будто обтянутый какой-то невидимой сеткой.

— Что творится? — спросила француженка и теперь ей было не до шуток.

Язычок пламени добрался до входной двери и теперь та горела.

— Господи Боже… — ахнула она и отошла дальше в гостиную — Спаси, спаси, Господи.

— Ну и сон… — промямлила француженка.

Солнце нагревало ей щеку. Девушка перевернулась на другой бок и потянулась. Сегодня ей следовало соорудить занавески и развесить лампы. Требовалось встать.

— Раз, два, три, — француженка присела и свесила ноги с кровати.

Все вокруг скрипело, необычайно раздражая. Киви накинула теперь уже домашнее платье с рисунком подсолнуха на груди и устремилась на улицу.

Высохшая трава купалась в лучах солнца. Сегодня почти не было ветра и все поле, будто застыло в стоп кадре.

— Мда, — прокомментировала Киви — Привет всем, что-ли.

Ещё никогда она не ощущала себя такой оторванной от жизни. Но отчего-то ей казалось, что здесь она может жить и весьма не плохо.

— Не от того ли, что у меня частный дом, в покупке которого я не влила ни копейки? — хихикнула она, поворачиваясь в сторону своего жилья — А это что?

Нижний угол входной двери был слегка подпалён. Киви присела на корточки. Кто-то пытался поджечь дом сегодня ночью! Немыслимо!

«Странно, что подобный сюжет был и у моего сна», — нахмурилась она — «Должно быть я почувствовала запах гари».

Киви ещё раз посмотрела на поле. Траву никто не топтал, она была цела и ничем не выдавала хулиганов.

«Надо в город», — подумала она — «По крайне мере спрошу, кто мог это сделать».

Но опять пересекать это поле травы и насекомых ей не хотелось. Да и кому какое дело до неё? Джек как оказалось, особого интереса к её делам не проявлял.

— Занавески, — напомнила она и вернулась в дом.

Вчера в магазине тканей её неплохо снарядили. Продев по любительски сшитые куски ткани через металлическую палку, Киви задумалась, как её можно прикрепить к окну. Стены вокруг были сравнительно ровные, а сверла рядом у неё не было.

«Но есть гвозди!».

Брови Киви взлетели вверх. Конечно, гвозди и обувь на толстой подошве!

Девушка пулей вылетела из дома и окунулась в траву. Как она успела выяснить, свалка стекла и гвоздей находилась в нескольких десятках метров от дома. А значит — меньше пяти минут ходьбы.

Француженка ускорила шаг.

«Где они?».

Через несколько минут пути, она начала считать шаги. На триста двадцатом плюнула и подпрыгнула на месте. Вокруг было только поле. Целое поле травы.

— Какого черта?! — взвыла она — У меня по ориентированию пятёрка!

Но трава вряд ли её слушала. Она явно что-то напутала.

Вернувшись домой, девушка присела на крыльцо и запустила руки в волосы. Надо было срочно что-то делать с этой травой. Если она не сможет выбираться в город — это будет бомба.

«А вот так!», — вспомнила она реплику Джека — «Будто их и не было. Как бы далеко не проезжали машины, не могли найти ни одного…».

— Весело, — хмыкнула Киви — Моя жизнь… она такая весёлая.

Вернувшись в спальню, Киви присела на кровать и припомнила их с Джеком диалог.

Плачущий человек у двери? Смотрит в окно? Киви покосилась на окно. От него до кровати был метр расстояния. Вполне мог вместиться человек, но там никого не было. Совсем.

— Жесть.

Киви всегда называли душой компании. Она была храброй, заводной девушкой и всегда при деньгах. Но теперь, когда денег хватало только на еду, а рядом не было никого, француженке было не по себе. До прихода темноты Киви закрыла входную дверь на ключ и расставила по комнатам свечи. Ей оставалось только ждать, что некое чудо посетить её сегодня и возможно завтра, она сможет выбраться за гвоздями.

— Ах.

«Что?».

Откуда-то раздался скрежет. Киви замерла на кровати с книгой в руках. Если это хулиганы — пусть начнут свои злые дела, тогда будет проще подкрасться.

— Ах.

Как она и предполагала, за дверью кто-то активно пытался отодрать от двери доски. Это Киви заключила по звукам трескающего дерева.

«Сейчас я вам покажу», — мысленно пригрозила она и быстро встала с кровати, когда раздался очередной треск.

Киви потушила свечку, чтобы воры не дай бог увидели полоску света, ведущую из спальни.

В гостиной было темно. Девушка нащупала табуретку и стоящую на ней свечу. Когда хулиганы взялись за большой кусок и дверь, в буквальном смысле слова закричала, француженка щёлкнула спичкой и комната наполнилось светом.

«Гад!».

Один из хулиганов пробрался внутрь и уже пытался помочь своим друзьям отломить доску.

— А ну стой, — Киви сделала шаг в сторону двери — Стой, говорю!

Человек, свернувшийся в три погибели у порога, кажется, проигнорировал её. Он был одет во всё чёрное, так что формы тела было не разглядеть. Был это мужчина или женщина? Парень или девушка? Руками он копался у самого пола, пытаясь поддеть дверь.

— Эй, — Киви теперь нависала над ним — Оглох что-ли?

Шумные копания не прекращались. Комната то погружалась в тишину, то снова наполнялась звуками шороха и треска.

Киви, окончательно потеряв терпение, отдёрнула хулигана за плечо:

— Тебе говорю, урод! В тюрьму хочешь загреметь?

Француженка слегка умерила пыл, когда вор дрогнул и начал оборачиваться. Она напугала его, так что он сначала вообще застыл.

«Так тебе, думал здесь никто не живёт?».

Сначала показалась щека. Худая и бледная. Затем линия губ. Невыразительная и тонкая.

Это был мужчина.

Киви не могла сказать точно, что её испугало. То что он пополз на неё или потому, что у него были красные, заплаканные глаза. Француженка ринулась обратно в спальню и припала к двери всем весом.

«О, Господи».

Ей казалось, что у неё сейчас выскочит сердце. Незнакомец на той стороне, сначала кинулся на дверь, затем отскочил и притих.

«Готовится к новому броску?».

У Киви заболела голова. На внутренней двери не было замков, а сухая мебель против массы взрослого мужчины ничего не значила. Ей не спастись. Пока она думала, что ещё предпринять, за дверью послышалось хныканье. Сначала оно было похоже на плач маленького ребёнка, затем усилилось, разбавляясь дикими всхлипами.

Француженка уже не знала, что думать. Более того, думать ей совсем не хотелось. Следовало действовать.

«Окно», — подумала она.

Киви вытащила свечу из подсвечника и со всей силы кинула последний в стекло. Железо выпущенное с такой силой должно было пролететь далеко, но только столкнувшись с прозрачной поверхностью, подсвечник глухо ударился и отскочил назад. Киви вытаращила на него глаза.

Человек в коридоре не переставал ныть. Киви дотянулась до новокупленной пластмассовой метлы и подпёрла ей дверь. Отлично теперь у неё было несколько минут. Девушка взяла две книги в толстом переплёте, подошла к окну и ударила ими по стеклу. Книги, будто натолкнувшиеся о какую-то преграду, вжались в стекло и мёртвым грузом упали на пол.

«Дежавю», — подумала Киви и скривилась в усмешке — «Неужели я до сих пор сплю?».

Француженка прикусила губу и посмотрела за окно. Кончики травы светились в свете луны. Пожара не было. Так же как и хулиганов на крыльце.

А в гостиной до сих пор кто-то плакал.

«Господи, что же я такого сделала?», — с ужасом спросила Киви, опускаясь на пол.

Плачь не прекращался.

На утро силы покинули Киви окончательно. Она была готова поспорить, что теперь обладала не меньшими кругами под глазами, чем внезапный гость. К середине ночи её стало клонить в сон, но она из последних сил ждала рассвета. Но спасло ли её это? За дверью, все ещё закрытой, было тихо. Плач прекратился как только солнце взошло над полем.

Киви медленно встала. Затёкшие суставы неоднократно хрустнули. Девушка доковыляла до конца комнаты и остановилась перед дверью. Теперь существовало только две версии бытия. Либо она открывает дверь и видит мужчину в чёрном, либо так же открывает дверь и застаёт пустую гостиную. Варианты со сбежавшим вором она уже не рассматривала. Входная дверь за всю ночь так и не открылась.

«Ну, с Богом что-ли».

Француженка, вооружённая поднятым подсвечником, отложила метлу и рывком открыла дверь.

Глава 3

— Мне нужен Джек.

Рация издавала какие-то странные помехи, но её услышали:

— Это я, мисс Россет. Ну, и связь у тебя там!

— Нам надо поговорить!

Киви стояла в нескольких метрах от дома, не находя себе место посреди травы:

— Я имею ввиду, что ты должен на пять минут отвлечься от работы и слушать меня!

— Вот как? — он кажется, хохотнул — Вы не можете приказывать мне, тем более на расстоянии. Что случилось?

— Я не верю в привидений, но ты был прав. Тут кто-то есть. У меня дома. И я не знаю, что с этим делать.

На той стороне что-то загудело. Насекомые незамедлительно среагировали на резкий звук и предприняли попытку массового прыжка.

— Что именно произошло?

— Я всю ночь не спала, торчала в спальне, потому что в гостиной был он! А утром этот чувак испарился! И дверь в порядке, будто никого не было. Но что самое странное, это действительно был человек! Человек у двери! — Киви взмахнула свободной рукой — Уму непостижимо! Я ещё никогда не была так уверена! Я точно его видела! И глаза, такие большие и красные! Богом клянусь!

Джек внимательно слушал её описание увиденного:

— И ты мне звонишь потому что…

— Не знаю, что с этим делать!

Парень на той стороне чем-то зашуршал, затем откашлялся:

— История острова гласит, что где-то здесь, на горе, жили ведьмы. И они колдовали. Это всего лишь очередная аномальная зона. Никогда не знаешь, что там будет. Люди то пропадают, то появляются. И связь как видишь поганая. Попробуй пережить ещё одну ночь, может…

Киви едва разбирала слова. На последнем слоге рация пикнула и замолкла.

— Что за дрянь? — выругалась она — Кто эту штуку сделал?

Девушка попыталась нажать на кнопку выбора номера бара, но она словно заклинила.

Тогда она пролистала список вниз, решив связаться с библиотекой:

— Районная библиотека «Уайт-Хилл».

— О, здравствуйте. У вас есть книги про историю острова?

— Что именно вас интересует? — спросил женский голос.

— История Уайт-Хилла. Та что про ведьм.

На той стороне послышался шорох бумаги.

— Все старые книги об истории Уайт-Хилла были сожжены ещё в начале девяностых. Ничего не осталось. Приносим свои соболезнования.

Киви поджала губы:

— А что в них было?

— Эм, — видимо на той стороне не ожидали, что диалог может продолжаться — Поговаривают, что там хранились записи о том, как некий ковен ведьм промышлял на землях острова. Ну, знаете. Обряды, жертвы и все такое.

«Мда».

— Спасибо.

Киви не была уверена, что расстроилась, так как никаких надежд на литературу у неё было. Всем должно было быть логическое объяснение.

«Я до него дотронулась, определённо», — она кивнула — «Значит это не просто белый призрак, как в фильмах. Что-то покруче».

Когда до заката оставалось несколько часов, Киви не стерпела и пошла на короткую прогулку. Плевать она хотела на этого гостя, ей надо было успокоиться. Дойдя до соседнего дома, Киви забралась на кучу досок, перепрыгнула на крышу и огляделась. Все-таки здесь и правду было красиво. Как писал отец. Солнце светило ярко, а трава, будто созданная из золота, плясала свой танец. И судя по всему, этой гармонии здесь не было конца. Куда бы не оглянулась Киви, поле кончалось серой дымкой.

— Эй! Эй, ты! Наверху!

Киви замерла.

«Только не сейчас».

В десятке метрах от поля показалась чья-то голова в шляпе. Сомнений не было, пришли за ней.

Киви чертыхнулась и в один прыжок оказалась на земле. Левую ногу пронзило болью, но она этого и не заметила, сразу побежала прочь. «Отчего же ты тварь так близко подкрался?».

Шпион Бернарда явно не терял время зря, исследуя поле. Даже дошёл досюда, что коренные жители острова, посчитали бы подвигом. Киви бежала быстро, раздвигая руками траву. Уж чем чем, а хорошей подвижностью юная Россет отличалась с детства. А за последний год она так дико бегала от шпионов Бернарда, что он, судя по всему, не успевал увольнять и присылать за ней новых. Частенько её жизнь завесила от дистанции. Чем дальше она отбегала — тем было лучше. Но вот сейчас у двухметрового вышибалы вряд ли возникнут проблемы разглядеть её в поле. Значит, бежать придётся долго.

— Что, слишком стар? — усмехнулась она, оглядываясь назад на преследователя.

Их разделяло несколько метров, а мужчина уже выдохся и едва переводил дыхание. Он достал нож и пытался прицелиться на бегу.

«Что-то новое», — хмыкнула Киви и резко свернула в сторону, но когда добежала до обрыва, было слишком поздно поворачивать назад.

— Вот и все, — проинформировал её мужчина, видимо радуясь такому обстоятельству — Удобно, правда?

— Раньше вы языком не чесали.

Пока он подходил к ней, Киви размышляла, что можно сделать. Она не умела драться. Только убегать. А обрыв был слишком высоким, чтобы она могла спрыгнуть и очутившись в воде, не расшибить себе что-нибудь.

«Думай, думай».

Где-то впереди, должен был быть её дом. Должен был быть. Иначе никчёмный из неё ориентировщик.

— Что, дядюшка хочет от меня избавиться? — усмехнулась она — Зачем? А, правильно, он же вам ничего не говорит. Вы же пешки. То как мужчина шёл к ней, можно было назвать едва ли не позой разъярённого быка — так сильно его голова была наклонена вперёд.

«Давай, подойди ближе, иначе я не знаю, как тебя оббежать».

Оказавшись в метре от девушки, мужчина победно улыбнулся и свободной рукой снял солнцезащитные очки. Под густыми черными бровями скрывались глубоко посаженные глаза. И ничего хорошего в его взгляде она не увидела. Шпион сделал шаг вперёд и занёс нож назад. Киви метнулась в сторону, но он без труда сжал ей плечо свободной рукой и толкнул к обрыву. Левая нога Киви заскользила на камнях.

«Черт».

Она ударила его в пах ногой, затем в живот кулаком, но как оказалось, это действие было не таким эффективном, как его показывали в фильмах. Мужчина чертыхнувшись, развернул её лицом к морю. Кроме того, что вид отсюда был прекрасным, Киви и не знала, что думать. Все было так просто. Беги или будь пойманным. Весьма логично, что она не смогла бы пробегать так всю жизнь. Не этот так другой шпион поймал бы. Но неужели Бернард был таким тупицей, что действительно собирался её убить?!

Мужчина ощупал её с ног до головы, что-то пробурчал и задрал платье. У Киви глаза выступили на лоб, но свободной рукой негодяй сжал её шею так сильно, будто пытался выжать сок из апельсина. Девушка ограничилась тем, что наступила ногой на его отполированный ботинок.

— Дрянь! — выругался он.

Послышался звук расстёгивающейся молнии.

«Да, припугнуть. Бернард хочет меня припугнуть. Вот засранец».

Действительно, была крохотная вероятность того, что Киви снова обратиться в суд. Видимо, Бернард знал и о возможных родственниках, если послал шпиона так далеко.

— Черт, какого черта… — взвыл мужчина.

Киви прервала цепочку рассуждений. Хватка на спине расслабла и девушка тут же отпрыгнула в сторону.

Мужчина пошатнулся и упал на колени.

— Глаза! — взвыл он — Мои глаза!

Француженка чуть было не отпихнула его в сторону обрыва.

«Бернард хочет повесить на меня убийство?» — мелькнула в голове мысль — «Не может быть, слишком для него умно».

И она побежала прочь.

— Стой! Не бросай меня здесь!

Сзади снова послышались шаги. Бросив взгляд через плечо, Киви с ужасом заметила, что шпион встал на ноги и пытался её догнать.

«Господи, господи…», — шептала она — «Помоги мне Господи».

— Стой! — кричал он сзади.

«Только попробуй… только попробуй».

Киви увидела, как спереди что-то мелькает. Сначала ей показалось, что она добежала до города, но приблизившись поняла, что вот-вот столкнётся с домом 217. В два прыжка оказавшись на крыльце, девушка попыталась открыть входную дверь, но та не поддавалась.

— Ну же, только не сейчас.

Сзади послышалось чьё-то тяжёлое дыхание. Целая лента вероятностей пронеслась в голове Киви до того, как она прижалась к двери и замерла. Рокот насекомых отчего-то утих. Трава застыла. Шпион выступил из неё рядом с домом, извергая ругательства. Глаза закрыты. Пройдя совсем рядом с крыльцом, он сплюнул на землю и отмахнулся от чего-то. Офисный костюм был изрядно запачкан в песке, пот со лба сливаясь с кровью из глаз, тёк по щёкам вниз. Через считанные секунды шпион снова скрылся в траве.

Француженка уже какой раз за день не смелилась взывать к логике.

— Вот черт, — теперь уже выругалась она, посмотрев на горизонт.

Солнце заходило, навевая на поле искусственный пожар. Киви встала как вкопанная не зная, что делать. Бежать в город сейчас было опаснее всего.

«Черт, этому привидению надо будет подвинуться».

И неожиданно дверь поддалась. В ещё освещённой уходящем солнцем комнате никого не было. Киви не стала долго думать и просто закрыла все двери в доме, как сделала этой ночью. Если шпион Бернарда дойдёт досюда, то по крайне мере не сможет войти.

«А мы не сможем выйти».

Сама француженка зажгла три свечи и расставив их по углам комнаты, юркнула в кровать. Мышцы расслабились, погружая девушку в глубокий сон.

Глава 4

— Почему-то мне кажется, что с каждым днём вы вырастаете заново.

Киви сидела на крыльце в огородных перчатках, переводя дух. За несколько дней ей удалось сделать некое подобие сада. Напротив дома она организовала два ряда клумб с салатом и луком, сбоку, все ещё очень близко к траве, посадила морковь. Киви понятия не имела вырастет, что-то или нет, но ей особенно то и делать было нечего. С того дня когда её выследил шпион прошла неделя. Француженка так и не отходила от дома, прочитала большую часть купленных книг, вытерла мебель от пыли, даже немного подкрасила входную дверь. Последним времяпровождением значилось постижение мастерства огородника. Киви никогда не имела дел с чем-то, о чем надо было заботиться.

Но это не было причиной её раздумий. Трава, которую девушка тщательно выщипывала день изо дня, росла слишком быстро. Вырываясь из-под земли буквально на ночь, она так и норовила приблизиться к дому.

— Что-то здесь в корне не верно, — бурчала она, продолжая бороться с жёлтой армией.

Шпион Бернарда так и не появился. Киви немного напрягала вероятность, что он мог лишиться чувств посреди поля и не найти выход, но бежать и спасать его она не могла. Во-первых, не к чему, во вторых — страшновато.

За неделю проживания в доме Киви более или менее привыкла к странным звукам по ночам. Иногда они даже казались ей чем-то естественным. Кем бы то ни было то существо, спальня его не шибко интересовала. Оно, как возможно верно подметил Джек, было нацелено на дверь. Но сколько бы Киви не оставляла её открытой, ничего не менялось. Дверь била о внешнюю стену, а скрежет не прекращался, иногда его подхватывал плач, такой жалостливый, что у Киви мурашки бегали по коже. Но она больше не искала встреч с этим «соседом» и поклялась ни за что не соваться в гостиную по ночам. И дело было не столько в этом существе, сколько в самом доме и этом поле, купающемся в лунном свете. Ночью здесь происходило что-то странное и Киви не очень хотела вникать во всё это. В определённый момент француженка даже подумала, что это её второе «Я», придумало этот плачущий образ, чтобы довести до неё, что здесь не безопасно. Но когда она в последний раз к себе прислушивалась?

В процессе уборки несколькими днями ранее, Киви нашла несколько листков с записями между досками. Это был подчерк отца. Возможно какие-то заметки для книг. В них была ясно описана сцена пожара, которые не раз фигурировали в его новеллах и несколько диалогов, которые он, возможно, хотел реализовать. Киви прочитала все его книги, но эти очерки, слово в слово, она не встречала ни в одной. В душе девушки теплилась надежда, что она может найти ещё что-нибудь, какую-нибудь загадку, которая сможет привести её к чему-то… в конечном счёте, француженка сама запуталась, чего хотела. Ведь все было не так уж плохо. Намного лучше, чем в приёмнике или в доме Анни. И Киви всерьёз начала задумываться, а не лучше ли тех времён, когда она жила в своей квартире в Париже? Она была обычной бездарностью, у неё не было хобби кроме вечеринок и гулянок и теперь, когда таки у неё появилось время, она не знала что делать и надо ли. Может, стоит просто наслаждаться моментом? Жить спокойно, выращивать цветочки. В глубине души Киви уже знала ответ, но понятия не имела каким должно быть решение. Она нуждалась в ком-то, друг или знакомый — не важно. Ей хотелось поговорить. Обсудить погоду. Видеть человеческие лица. Она росла в обществе и не могла так резко стать одной из тех, кто могут жить одни посреди поля и не жаловаться. А ещё, она хотела увидеть мать.

— Такс, пора в кровать.

Подготавливаясь к очередному сеансу сна, Киви на автомате подпёрла метлой дверь, разделась и легла в кровать. Входную дверь она оставила открытой, надеясь, что ночь окажется безветренной.

Как только начало темнеть и за дверью послышались шорохи, француженка взяла одну из рядом лежащих книг и начала читать вслух. Это была научная фантастика про космические войны и девушку с земли, которая против воли оказалась на одном из кораблей. Киви старалась читать тихо и не торопясь, сама осмысливания прочитанное.

Главная героиня, на её вкус, были слишком похожа на каноничных Мэри-Сью и совала нос куда не надо. Во второй главе вообще сразу проникла к капитану в спальню и просила развернуть корабль. Ещё страннее сюжет повернулся, когда капитан действительно его развернул, но лишь через две сотни страниц, за которые герои успели этически поистязать друг-друга. К концу ночи до эпилога оставалось лишь несколько глав, в которых герои, судя по всему, должны были высадиться на какой-то планете, поцеловаться и родить детей, но продолжать она уже не могла, глаза болели, а руки державшие книгу затекли.

Киви отложила чтиво в сторону и вздохнула. За окном трава только начала приобретать свой естественный цвет.

«Придётся спать днём».

Бух.

Француженка не сразу услышала, что шорохи в гостиной продолжались. Она нахмурилась.

«Мда», — буркнула она, прислушиваясь.

Сегодня ночью девушка не обращала внимание на шумного соседа и тот, видимо отвечал ей полной взаимностью.

Бух.

«Что он там делает так рано?».

Киви присела на кровати, именно в тот момент, когда метла свалилась в сторону. Дверь чуть приоткрылась и комната наполнилась светом.

Взошло солнце.

Француженка ещё некоторое время сидела на кровати, сведя брови на переносице.

— Что-то здесь в корне не верно, — повторила она — И ты, товарищ, сегодня пытался сделать что-то не правильное. Я же к тебе ночью не хожу.

Пересилив сонливость, Киви все же решила убедиться, что ничего не изменилось. Она открыла дверь в пустую гостиную и почесала затылок. Без изменений. В саду тоже всё было как и раньше, если не учитывать несколько травинок проросших прямо под окнами.

— Блин, — Киви пошла обратно в спальню и упала на кровать.

Ей снился её дом в Париже. Высокие стены покрашенные в белый были увенчаны всякого рода картинами эпохи Возрождения. Мраморный пол был холодным и знакомым. Киви шла по длинному коридору разделяющим комнаты. Отец стоял в своей спальне напротив окна и курил трубку. Киви видела его со спины, но была точно уверена, что это он. Ещё молодой, с рыжими длинными волосами позади плеч, прекрасным лицом и гладкой кожей. Он выглядел слегка нелепо в этом чёрном костюме, но девушка не могла жаловаться. Она давно его не видела.

— Ты, — отец начал поворачиваться и сон резко оборвался.

Киви смотрела на темноту перед собой, ещё не ясно соображая. Сначала она пыталась найти выключатель рядом с изголовьем кровати, но поняв, что находиться не в Париже, раздражённо застонала.

За окном стояла ночь. А прямо над ухом кто-то хныкал.

Киви так и не успев до конца подняться на локтях, замерла. Глаза дико забегали по еле освещаемой простыне, которой она по привычке укутала тело. Плач доносился совсем рядом и в тоже время ниоткуда, то растягивая звуки, то переходя на колкие всхлипы у самого уха.

У француженки на лбу выступил пот. Все ещё не двигаясь, она метнула взгляд в сторону двери. Пластмассовая ручка метлы мелькала на полу, а дверь была открыла на распашку. За ней — темнота.

Киви закусила губу, пытаясь сосредоточиться. Что-то пошло не так. Изменилось. Она не должна была читать эту идиотскую книгу.

— Слушай, я знаю что провинилась. Обещаю, что больше не буду ничего читать, клянусь! Всхлипы на секунду притихли, вместо них послышалось тяжёлое дыхание.

— Если тебе противен мог голос, я могу вообще не говорить, — прошептала француженка. Неизвестный никак не ответил.

— Это дом моей матери, я просто хочу здесь жить. Кое-какое время. Больше мне ничего не надо.

Киви замолчала, ожидая хоть какой-то реакции. Ей очень не хотелось гневать соседа, учитывая, что в данном случае виновата была только она одна. Это казалось таким очевидным, что Киви едва не ударила себя за глупость.

Справа от неё раздался скрип деревянных досок.

«О, господи».

Мужчина с красными глазами так резко вышел из тени и подставил половину лица под лунный свет, что Киви едва сдержала крик. Гость сделал несколько шагов в её сторону и остановился у кровати. Киви пришлось приподнять голову, чтобы следить за его выражением лица, которое казалось так и не изменилось, с их первого знакомства. Это было очень худое лицо с грустными заплаканными глазами, тонкими губами без намёка на улыбку и как оказалось, длинным ровным носом. За исключением гладкой белой кожи это существо не было похоже на привидение, что пробудило в Киви немой вопрос. Но незнакомец никак не прореагировал на её пытливый взгляд, продолжая смотреть куда-то перед собой, а вовсе не на девушку.

Киви это слегка успокоило. Она отползла к изголовью кровати и поджала ноги.

В мёртвой тишине они провели всю ночь.

Глава 5

Киви сама и не заметила, как пришёл рассвет. Ей всегда было интересно, каким образом привидения исчезают, но ничего внезапного не произошло. Пока комната наполнялась светом, фигура слегка исказилась, расплылась по краям, становясь все прозрачнее и прозрачнее. Через некоторое время её уже не было видно.

Француженка ещё полчаса не могла ничем пошевелить.

«Надо что-то сделать, наверное?», — спросила она себя, но голова была совершенно пуста, будто ей было велено сидеть вкопанной на кровати.

С большим усилием девушка встала и начала одеваться.

Трава в саду снова выросла, заслоняя крыльцо. Киви быстро вырвала её, будто подчиняясь рефлексу.

— … мисс Россет, мисс Россет!

Киви оглянулась на звук. Голос вперемешку с помехами доносились из дома.

— Эм, да? — спросила она, беря в руки рацию.

— О, привет. Это Джек.

— Привет Джек.

— Слушай, ну как там у тебя?

— Что? — Киви нахмурилась.

— Ну, этот… чувак.

«Аа…».

— Н-ничего, — француженка снова вышла на улицу и отошла подальше к траве, будто боясь, что кто-то ещё мог её услышать.

— Странно, твой последний звонок меня немного взбудоражил. Ты казалась такой обеспокоенной.

— Д-да. Но теперь все в порядке, правда.

— Да? Ну, тогда ладно, заходи если что.

— Конечно.

Связь прервалась.

Киви громко выдохнула. В ближайшую неделю она никому не желала пересекать это поле.

«Ещё не хватало, чтоб кто-то натолкнулся на того засранца…».

Девушка повернулась, намереваясь пойти обратно в дом. Именно в этот момент её взгляд скользнул по окну, которое она планировала протереть.

— Господи Боже… — вырвалось у неё.

За окном определённо кто-то стоял. С этой дистанции блики не давали разглядеть лицо, но ей это было и не нужно. Киви остановилась посреди сада как вкопанная.

Силуэт за окном дёрнулся и всего-то. Француженка ощущала на себе его взгляд и не могла пошевелиться. Руки вспотели так сильно, что рация была готова выскользнуть.

«Я не могу стоять так вечно», — рассудила она — «Это безумие».

И Киви сделала несколько шагов в сторону дома. Человек за окном полностью проследил за её движением и когда девушка оказалась на крыльце, всем телом развернулся в её сторону. Француженка судорожно сглотнула. С этого ракурса она видела мало, лишь тонкое бледное лицо под лучами солнца, но оно определённо было повёрнуто в её сторону.

«Что будет, если я зайду в дом?», — подумала она — «Но я ведь не могу не зайти».

Ещё раз сглотнув, Киви шагнула в гостиную. На чайном столике стояла бутылка с водой, на табуретках всякого рода тряпки и салфетки. Ей ещё следовало убраться здесь, как следует, но учитывая, что раньше сосед предпочитал гостиную — девушка никогда не торопилась выполнять эту часть плана.

Киви положила рацию на столик и встала перед внутренней дверью. Любопытство в ней частенько пересиливало страх. Именно сейчас она очень хотела узнать, стоит этот человек там или нет. И она открыла дверь.

Пусто.

Киви оглядела всю комнату, но так ничего и не увидела. Постель, такая же скомканная, какой она её оставила, все вещи на месте и конечно же окно. Никем и ничем не загороженное, оно отлично пропускало свет в спальню.

Француженка хмыкнула, не будучи уверенной, что что-то в этом поняла.

Выйдя на улицу с тряпкой, она протёрла замки на двери и перешла к окну. Никого. Может и правда показалось? Закончив работу, Киви ещё немного повыдёргивала траву и поняв, что не может отозвать зевки, юркнула в кровать. Во сне она слабо представляла себе последствия, но как только открыла глаза, они не заставили себя ждать.

Красные глаза находились в нескольких сантиметрах от её лица.

— Мамочка! — закричала Киви, попутно сваливаясь с кровати — Да что же…

Горячее дерево обожгло ей руки. Француженка тут же оказалась на ногах и едва не упала снова, услышав треск. За стеклом горела трава, но на этот раз это не был закат или рассвет. От окна исходил жар, а пол был таким горячим, что на нем едва было можно стоять.

«Дежа вю».

Киви метнулась в гостиную, в темноте нащупала замки и открыла задвижку. Дверь резко открылась, ударившись о внешнюю сторону стены. Ветер подхватил её и заставил впечататься в деревянное покрытие ещё несколько раз.

Француженка поправила разметавшиеся волосы и попробовала выйти на крыльцо. Невидимая сила, как и в прошлый раз, обволокла её и слегка оттолкнула назад. Тогда Киви попыталась выбежать, но на этот раз была отброшена к самой стене.

«Да что же такое»…

Вернувшись в спальню, Киви громко хлопнула дверью.

— Да что же за место такое!

Мысль о том, что она здесь не одна посетила её не сразу. Силуэт мужчины в чёрном по прежнему сидел на карточках у кровати, будто ничего не произошло. Киви судорожно сглотнула.

— Слушай, это ведь сон, так? Что тут происходит? — дрожащим голосом спросила она.

Мужчина даже не посмотрел в её сторону, что и следовало ожидать. Киви не хотела повторить печальный опыт и дотрагиваться до… кем бы он ни был.

Вместо этого она снова упала на кровать, закрыв глаза. Она была уверена, что на следующий день ничего этого не будет. Она проснётся, выйдет в сад и вдохнёт свежий воздух. Не будет никакого пожара, дыма или погоревшей травы. И конечно же, никаких следов этого человека. Киви приоткрыла глаза и посмотрела на чёрный комок у кровати. Мужчина, кажется, сменил позу и теперь смотрел на неё исподлобья. Его угловатое лицо казалось таким натуральным, что на секунду Киви подумала, что вовсе не спит. Не смотря на духоту висевшую в доме, неизвестный был одет в явно плотную чёрную одежду, пошив которой француженка никак не могла разглядеть. Лицо существа выглядело измученным, да, но вот ничего кроме красных глаз как симптома она не заметила. Он не потел. Киви как можно сильнее напрягла память. Даже если это сон, вряд ли сам этот человек существовал исключительно в нем. Логикой никак не объяснялось его появление в окне, гостиной и в спальне в самое разное время суток. Но почему она не видела его в городе? Или в Париже? Он определённо существовал вне зависимости от её сознания.

Гость встал. Киви среагировала не сразу, слишком задумавшись.

— Что случилось? — с ужасом выпалила она.

Мужчина как-то странно дёрнул рукой и протянул её Киви.

«Что это должно значить?».

В теплом свете, исходившем от пейзажа из окна, рука казалась самой обычной. Большая ладонь с длинными пальцами. Человек слегка нагнулся к ней, по-прежнему держа руку, как бы для приветствия. Француженка попятилась назад к изголовью. — Нет, нет, нет… я тебя боюсь. Видимо, её словами придали существу храбрости и он резко схватил её за плечо. Киви закричала и что было сил начала отмахиваться от него руками. — Отпусти! Господи Боже… Господи…Сердце так бешено билось у неё в груди, что ей стало тяжело дышать. — О Господи… сейчас задохнусь….Дальше — туман.

Глава 6

Киви проснулась в холодном поту. Тусклые лучи солнца, освещавшие комнату, не торопились доходить до кровати. Обычный осенний день.

Француженка потрогала правое плечо. Необычайно холодное и липкое от пота, оно совершенно не болело.

«Значит приснилось…».

Она встала. Ноги коснулись половых досок, тёплых и пыльных. Выглянув на крыльцо, девушка устало вздохнула. Трава снова стремительно выросла, дождя не было, а металлическая бочка по-прежнему стояла пустой.

— Ни душ принять, ни телевизор посмотреть…

Полив свой миниатюрный сад, Киви уселась на крыльце с очередной книгой.

Так шли дни. Все похожие друг на друга, они начинались с безмятежного утра, заканчиваясь тревожными вечерами. С каждым днём солнце заходило всё раньше, трава росла быстрее, а запасы консервов решительно истощались. Радовало только одно — традиционные похолодания обошли эти земли. Чем ближе подходила зима, тем жарче становится воздух в поле. Ни снега, ни вообще, каких либо осадков. Земля вокруг дома так нагревалась за день, что ночью не успевала остыть и, даже выйдя на крыльцо, нельзя было ощутить прохлады. Необъяснимо, но факт.

Снарядившись несколькими сумками и кошельком, Киви впервые за многие недели пошла в город. Миновав гвозди, спокойно шла вперёд, не издавая ни звука. Эти месяцы многому её научили.

— О, не заметил, как ты вошла.

Джек едва не опрокинул кружку с пивом.

— И тебе привет, — француженка кивнула — Налей мне чего-нибудь… дешёвого.

Парень кивнул, начиная по новому орудовать за стойкой.

— Давно от тебя вестей не было. Как жизнь в поле?

— Нормально.

— Да? Тот человек не появлялся? Как-никак два месяца прошло.

Киви даже не сразу поняла о чем речь.

— Мне приснилось. Никого там нет. А вот денег не хватает. Ты не знаешь где здесь можно подзаработать?

— Ну… — Джек подал ей стакан лимонада — На горе ты вряд ли найдёшь свободное место. А внизу для приезжих никаких шансов. Город маленький, все друг друга знают… сама понимаешь.

Киви кивнула. Сие изъяснение не было лишено логики.

— Тогда придётся кормиться с собственного огорода. Кажется что-то на нем таки выросло…

Перед тем как распрощаться, Джек подарил Киви книгу про огородничество.

— Дом, милый дом.

Вернулась она на закате. Сполоснувшись водой из бутылки, Киви заперлась в доме и принялась расставлять еду по полкам. Магазинных запасов ей едва хватит до Нового Года. А там надежда только на выращенное.

Запрыгнув на кровать, француженка открыла подаренную книгу из которой, неожиданно, выпал листок. Киви развернула его и ухмыльнулась. Джек приглашал её на свидание. Как неожиданно! Живя в Париже, ей и в голову не могло прийти встречаться с парнем-барменом, который при первой же опасности делает ноги. Нет, этот тип был определённо не её поля ягода, но был ли выбор сейчас?

От внезапного порыва холодного ветра, Киви бросило в дрожь. Она присела на кровати. Дверь закрыта, окна не открывались в принципе, в чем же причина?

«Щель?».

Водя руками в воздухе, она попыталась определить, откуда дуло. Как только француженка отводила ладони от кровати, ветер исчезал. Девушка нахмурилась, когда через несколько минут порыв стих, но студёный воздух остался. Однако, в гостиной было тепло, в спальне тоже, только вокруг кровати не переставало веять холодом. Киви, одетая лишь в лёгкое платьице, попыталась сдвинуть кровать, но она была словно привинчена к полу.

«Вот блин».

Девушка выглянула в окно. Она полночи провозилась, ища доску из которой может просачиваться ветер.

— Неужели мне не заснуть?

Киви снова залезла на кровать, укутавшись жёсткой простынёй. Она не выспалась.

Джек ждал её в городе напротив недорого китайского ресторанчика. Киви ускорила шаг, как только увидела его. Элегантно одетый, явно тщательно выбирал шмотки на вечер. Вместо привычной рубашки в клетку на нём был отлично вычищенный кремовый кардиган фирмы Abercrombie & Fitch, чёрные джинсы в комплекте с тёмными ботинками и короткий белый шарф, одетый скорее для показа, чем из за погоды.

— Привет, — поприветствовала Киви.

— Привет. Пошли?

Они засели за самый дальний столик. Джек услужливо отодвинул девушке стул. Меню не блистало экзотикой. Киви заказала рис с овощами, а Джек ограничился картошкой фри и порцией жареного мяса. Складывалось впечатление, что поход в ресторан был чисто символическим.

— Слушай, в городе так холодно, что, наверное, снег пойдёт. Почему же в поле до сих пор жарко по ночам? — спросила.

Коренной житель острова пожал плечами:

— Аномальная зона, я же говорил. А что, прямо таки жарко?

— Ага, я даже просыпаюсь иногда. И не от этого ли мне виделся тот человек?

— Ну, если речь идёт о жаре, сравниваемой с пустынной, то галлюцинации вполне возможны, разумеется. Но ты же ещё жива, так? — он усмехнулся, отпивая из бокала — Как продвигаются дела с поисками матери? Нашла что-нибудь?

— Неа. В муниципалитете даже не знали такую женщину, которая стала бы жить там. Дом ничей.

— Жаль.

Через добрые полчаса, когда еда была подана к столу и съедена, а Джек побежал расплачиваться за вечер, Киви вдруг осознала, что совершенно не готова так быстро начинать новые отношения. К какой бы категории они не относились.

Молодой бармен жил в маленькой квартирке трёхэтажного каменного дома несколькими улицами дальше от площади на горе. Отделано всё было не плохо, даже слегка переоформлено. Парень явно любил коллекционировать всякого рода ненужности, в том числе крышки от бутылок. Ими были украшены совершенно неожиданные предметы интерьера, начиная от рамок для фотографий и заканчивая оконными занавесками. От холодильника веяло алкоголем.

— Прими душ, — кинул Джек, стягивая с себя ботинки — Он дальше по коридору.

Повторять не требовалось. Француженка быстро сняла кроссовки и побежала знакомиться с прелестями ванных комнат.

— Это рай, — крикнула она, стоя под струёй воды.

Было неприятно осознавать, что её тело очень сильно нуждалось в нормальном душе. Девушка провозилась в ванной больше часа, тщательно оттирая каждый миллиметр тела. Она должна была выглядеть прилично, по крайне мере перед Джеком.

Выключив воду, Киви почувствовала прохладное дуновение ветерка по ногам. Потомственный житель острова зачем-то открыл дверь и теперь оттуда дул сквозняк. Француженка быстренько обмоталась самым большим махровым полотенцем в зоне видимости, логично полагая, что одежда ей в ближайшие несколько часов не понадобится и вышла из ванны, капая все ещё мокрыми волосами на пол. Освещение как назло было выключено, а единственная полоска света исходящая из ванной заканчивалась в полуметре, от двери и не спешила освещать необъятную тьму коридора. Киви нащупала рукой стену и пошла вперёд.

Шаг, второй, третий… десятый. Какой же метраж у этой квартиры?

Джек неожиданно схватил её сзади за плечи. Киви ойкнула и остановилась как вкопанная, компактно сжавшись в две погибели.

— Напугал, — выдохнула она.

Потомственный бармен и не думал раскаиваться, а сразу перешёл к делу, языком заскользив по лопаткам. Киви снова ойкнула, но на этот раз более приглушённо, облокачиваясь на стену плечом. Джек водил языком по её спине, будто нарочно вылизывая остатки капель. Киви чувствовала, как от этих прикосновений нагревается и будто шипит её кожа. Неожиданно и не сказать, что неприятно. Ослабив хватку, парень заскользил шершавыми ладонями по рукам француженки и остановился на запястьях, намеренно с силой сжав их. Киви резко выдохнула. Джек подтолкнул её под коленки и она свалилась на пол, подставляя руки. Парень навалился сверху, так и не сдёрнув полотенце и снова принялся вылизывать.

Киви вдруг стало страшно. В коридоре на полу. Он так это хотел?

— Эй, ты как там?

Гостиная наполнилась светом, из-за двери в спальню выглянула растрёпанная голова Джека:

— Поскользнулась?

Француженка хлопнула глазами. Затем резко перевернулась на спину. Никого. Пустой коридор, теперь уже частично освещённый. Коричневые обои в вертикальную полоску чередовались с многочисленными плакатами, календарями, заметками и зеркалами. Третьего человека здесь не было.

— Ты как? — парень подошёл со стороны гостиной и помог встать — Не ушиблась? Мне можно в ванную?

Киви медленно кивнула, всё ещё рассматривая проход. Ей показалось. Нет, даже не так. У неё была явная галлюцинация.

* * *

Джек оказался нежным любовником. Ещё не успев высохнуть, он шагнул в спальню и навалился на Киви, пытающуюся найти новостной канал местного вещания. Он аккуратно обнял её за талию и потянул вверх, на подушки. В стороне заиграла какая-то сельская музыка с плывучим мотивом. Джек принялся осыпать Киви поцелуями, придерживая ритма этой мелодии.

Глава 7

Дом был пуст.

Хотя, разве могло быть иначе?

Ещё шагая по полю, Киви начала медленно раздеваться. На развилке сняла куртку, ещё не дойдя до гвоздей — свитер, а подходя к жилищу, не удержалась и стянула футболку. Так жарко в Париже было только летом и то не всегда.

Джек предложил упаковать вещи и переехать к нему. Сразу. После первой же ночи. Киви не могла сказать точно насторожило это её или просто испугало, но ощущение было явно не из приятных. Она не думала о себе как о содержанке и очень слабо представляла серьёзные отношения с кем-то вроде парня-бармена с дремучего острова. Разум-то понимал, что именно здесь ей придётся остаться надолго, возможно навсегда, но каждый день просыпаться в объятьях Джека… нет, что-то там было не то. Возможно, отсутствие этого волшебного чувства, которое заставляло людей хотеть бежать на другой конец света или идти насмерть ради другого?

— Привет всем, — поприветствовала, кинув ключ на маленький столик — Как вы тут без меня, одну ночку-то?

Дом встретил хозяйку тишиной. Ни единого скрипа, ни завывания.

Усмехнувшись, Киви сняла джинсы и потопала загорать на крыльцо, пока ещё солнце не село.

* * *

С наступившими сумерками, француженка открыла запасную бутылку с обычной водой и слегка ополоснула тело. Следовало намочить и какое-нибудь полотенце, но она была уверена, что то не продержится и часа в этой духоте. Опускаться на сухие и жёсткие простыни тоже не хотелось. Девушка застыла в нерешительности посреди комнаты.

Стук.

Киви оглянулась на звук. Из гостиной. Идти туда не очень хотелось, даже теперь, когда она заверила себя, что в этом доме никто кроме неё не обитает. Пока она это вспоминала, во входную дверь постучали ещё несколько раз.

Француженка взяла фонарь и вошла в гостиную. На улице снова творилась непонятная её уму погода — горячий воздух разгонял травяную армию, издавая мистические завывания: ни то свист, не то шелест. Дверь поддалась необычайно быстро и даже не впечаталась в стенку, как бывало ранее. На крыльце стоял кто-то мощной комплекции — в свете луны разглядеть детали было невозможно, поэтому Киви посветила фонариком человеку в лицо. И не узнала. Это был местный мужчина среднего возраста с лёгкой щетиной, мощной челюстью и раскосыми глазами. Рукава рубашки были спущены, куртка застёгнута и это не смотря на феноменальную жару.

— Заблудились? — спросила Киви.

Мужчина посмотрел на неё как-то растеряно, рукой прикрывая глаза. Француженка понимающе кивнула, пустила его внутрь и тут же понеслась за водой. Кто знает, сколько он уже бродил по этой жаре в полном комплекте одежды, как долго не мог выбраться. Киви решила, что завтра обязательно проводит его до города.

Под кроватью она держала два ящика с бутылками. Питьевая вода без газа, которую должно было хватить до Нового Года.

Гость не сразу взял маленькую поллитровку из рук, но как только сделал первый глоток, его было не остановить. Пил он жадно и быстро, будто только, что вышел из пустыни… хотя сравнение не верное, после пустыни и то не пьют так много. Но он ещё не разделся, а значит, прибывал не в самом здравом состоянии.

— Ещё? — шёпотом спросила Киви, когда он откинул пустую бутылку и двинулся на девушку.

Француженка выставила вперёд ещё один сосуд, на этот раз двухлитровый, чем снизила пыл мужчины. Он оторвал крышку зубами и принялся жадно глотать, так и не взяв бутылку в руки. Киви приходилось лишь нагибать сосуд под углом, чтобы гость продолжал пить. Руки у него откровенно дрожали.

Мужчина хныкал.

Дежавю.

Покончив с этой бутылкой, девушка пошла в спальню за другой. Только слепой не заметил бы, как за ним маячит громоздкая фигура.

— Вот, ещё, — Киви показала ему весь свой запас — Берите и пейте. Потом ложитесь спать. Завтра я вас провожу до города.

Гость заморгал. Посмотрел на ящики, даже сделал несколько шагов в их сторону, но не более того. Его взгляд вернулся к девушке. Глаза непонятного оттенка, которые при свете фонаря показались Киви карими, теперь скрыла чернота. Видимо, из за неудачного освещения. Он что-то замычал, выдохнул, снова замычал и… в очередной раз захныкал. Жалобно. Не пьян ли? Внешность этого фермера никак не вязалась с его поступками. Ведь он как минимум полжизни провёл под солнцем, работая руками. Это было видно. Что же случилось?

— Может, вы хотите уйти? Это хорошая идея, давайте я вас провожу…

Француженка начала медленное движение в сторону гостиной. Мужчина резко схватил её за руку, едва она дошла до двери. У него были необычайно холодные руки, для человека, находившегося на жаре длительное время. Выражение его лица снова стало серьёзным. Он молчал. В этой предательской тишине было очень сложно принять какое-то конкретное решение. Все силы уходили на то, чтобы бороться со страхом.

— Ч-что вы хотите? — прошептала — Всё, что угодно, только оставьте меня в покое — было сложно сказать, внимал он речи или нет — Вы понимаете меня? Мистер… как вас зовут?

Конечно же, он ничего не ответил. Киви почувствовала, как мазолистый палец начал водить круги по её коже, все ещё влажной от пота и воды. Гость дёрнул её на себя, но прижимать или распускать руки не спешил. Вместо этого он просто продолжал гладить пальцем внутреннюю сторону ладони.

В определённый момент Киви поняла, что начала терять сознание.

* * *

Было холодно и в тоже время душно. Что-то тяжёлое и сравнительно мягкое давило сверху. Ногти затекли. Киви открыла глаза и увидела перед собой чей-то затылок.

— Мама! — закричала она — Ты кто?!

Человек что-то пробурчал и зашевелился. Вскоре затылок сменила пара светло карих глаз обрамлённых густыми бровями. Мужчина пялился на девушку не менее возмущённо. Затем стремительно перекатился, встал и принялся искать одежду.

— Ч-что тут было? — оторопела Киви, рассматривая разбросанные по всей комнате тряпки.

Она лежала в мокром от пота платье на голом матраце. Простыни, подушка и одеяла валялись на полу, так же как и одежда незнакомца.

— … жена меня убьёт… — просочилось в его монологе.

— Ах, так! Жена! Какого чёрта ты тут забыл сегодня ночью?! Что мы делали?!

Мужчина быстро закинул матерчатую курку на плечи, проверил карманы и начал обуваться.

— Не знаю и знать не хочу, ведьма.

— Чего?!

Киви спрыгнула с кровати и подскочила к гостю:

— Как зовут, то, а? Чтобы мне в полицию обратиться!

Фермер с откровенным ужасом разглядывал лицо хозяйки дома, завертел головой:

— Сгинь, ведьма!

— Сам сгинь! Я у себя дома, насильник!

Мужчина грубо оттолкнул Киви обратно на кровать и скрылся в гостиной. Вот и прекрасно. Пусть скачет отсюда. Француженка едва сдерживалась, чтобы не завыть от смешанных чувств. Она и какой-то фермер! Что за идиотизм? И ведь сразу после ночи с Джеком!

Киви ударила себя в лоб. Конечно! Таких совпадений быть не может! Джек не принял отказа о переезде и натравил своего товарища, ведь сам он вряд ли бы сюда сунулся, да и зачем?

Француженка вскочила на ноги. Она покажет. Им обоим.

— На помощь! Помогите! — послышался вопль из гостиной.

Киви притормозила у закрытой двери. А не ловушка ли? Вдруг её сейчас опять лишат сознания?

— Что происходит? — спросила она.

— Помоги! Ну, же, ведьма! Сделай что-нибудь!

Девушка открыла дверь и отступила назад. В спальне было светло из за наличия одного большого окна, а вот в гостиной, где оно выходило на теневую часть, не очень. Тем не менее, она разглядела этого самого фермера в позе молящегося.

— Мои глаза! Так больно!

Он пытался протереть их руками, но… это не помогало. Всё его лицо уже было в крови.

— Что случилось? — теперь Киви подлетела и начала дрожащими руками отцеплять его конечности — Не трогайте, только хуже будет! Инфекцию занесёте! Боже! Дайте же взглянуть!

Фермер заорал так, что у Киви зазвенело в ушах. Кричал он непрерывно, будто выл и не остановился бы, не ударь она его по лицу. Он что-то промычал, тряхнул головой и встал на четвереньки. Воспользовавшись ситуацией, француженка обхватила пальцами его подбородок и потянула лицо вверх. Господи! Глазной белок покраснел.

— Сосуд лопнул, — сухо сказала — Но это же не так больно…

Мужчина впился в девушку убийственным взглядом. В районе слёзного канала начала скапливаться какая-то жидкость тёмного цвета. Она быстро обхватило глазное яблоко снизу и покатилось по щеке к носогубной складке. В комнате повисло долго молчание. Киви никак не могла отвести взгляда полного ужаса. Она не знала, что делать. Что с этим человеком?

— Я… попытался… выйти, через дверь, — зашептал мужчина, обречённо смотря на Киви — Но кто-то толкнул меня назад. Я…. Кажется, оно до сих толкает… мои глаза… кто-то будто вырывает их из…

Он снова заорал, на этот раз окончательно упав на пол грудью. Сухие доски взмокли, образуя лужу и тут же зашипели, будто масло на сковородке.

Киви метнулась в сторону к двери, нашла ключ, но замок не поддавался. Тогда она принялась вышибать выход плечом, но ничего кроме боли не добилась.

— Чёрт! — выругалась — Только не сейчас!

Мужчина уже не подавал никаких признаков жизни. Просто лежал лицом в пол, подобно трупу. Под ним что-то непрерывно шелестело и шипело. Киви понимала, что следует прощупать пульс, попробовать спасти, но было так страшно, что она не могла и пошевелиться.

На улице стоял день. Обед. А она не могла выйти.

Это, что, опять какой-то сон?

— Господи Боже, — взмолилась она — Помоги, Господи…

Скрип.

Киви упала на пятую точку, прижимаясь спиной к двери. Это точно была кровать в спальне. Она стонала так едва ли при каждом движении. Но сейчас там никого не было. Не могло быть.

Стук.

В гостиной стало заметно темнее, будто солнце ушло за облака. Француженке на миг показалось, что фермер дёрнулся и она едва не подпрыгнула, чтобы броситься ему на помощь, но вовремя рассмотрела… это было что-то другое. Что-то тёмное, будто ткань колыхнулась на спине местного жителя, разошлась по концам, лишь бы снова собраться в районе лопаток. Горб. У мужчины под курткой рос горб. Но почему…

Из спины человека фонтаном заструилась чёрная материя. Тонкая ткань или дым — она слегка пропускала свет, заслоняя окно. Мужчина по-прежнему не подавал признаков жизни, а этот сгусток всё выходил и выходил, казалось бы, совершенно не трогая свою жертву.

Француженка закрыла лицо руками, но продолжала наблюдать из за пальцев. Чёрный сгусток, видимо, из за феноменального объёма, начал уплотняться. Это был кусок чего-то осязаемого. Твёрдого. Киви убедилось в этом, когда солнце снова ярко осветило прихожую.

Посередине гостиной стоял тот самый незнакомец в черном.

— Господи, — Киви почувствовала, что от страха начинает задыхаться — Помилуй нас, Господи.

Человек медленно распрямился и спокойным жестом огладил чёрную ткань.

«Давай же», — подумала Киви — «Подойти, я хочу потерять сознание».

Незнакомец стремительно оглянулся, будто его позвали. Стоя против солнца, он представлял собой один большой чёрный силуэт.

Киви попробовала ещё раз навалиться на дверь спиной, но только сильнее запаниковала.

Неизвестный перешагнул через фермера, будто тот был досадным недоразумением и в два широких шага остановился перед девушкой. Не смея поднять глаз, Киви уставилась ему в ноги. Казалось, незнакомец был соткан из сильно концентрированного чёрного дыма. Концы силуэта вздрагивали и расходились волнами от её учащенного дыхания. Что правда, а что галлюцинация?

Она ощутила прохладное касание и резко вскинула голову. Незнакомец поглаживал кончик ее волос пальцами, будто хотел стереть в порошок. Даже его рука была чёрной, без каких либо признаков кожного покрова она сразу переходила в некое подобие рукава.

Незнакомец потянул прядь вверх одной рукой и прошелся другой до самого корня волос. Киви с ужасом наблюдала, как быстро переключилось его внимание. Черный человек начал массировать француженке кожу голову. Аккуратно касаясь кончиками пальцев, водил по волосам, с каждым прикосновением усиливая нажим, будто не верил, что девушка материальна.

— Ай! — Киви пригнула голову, когда он вдавил пальцы слишком сильно.

Сверху тут же раздались странные звуки. Не то шипение, не то свист.

Француженка осторожно поползла в угол, подальше от трупа и неизвестного гостя, но последний спокойно последовал за ней.

«Что же тебе надо, Господи», — подумала она, боясь открыть рот.

Черная тень снова остановилась вплотную от нее. Киви подтянула к себе ноги и обхватила колени руками. Было безумно страшно. Сердце бешено билось и казалось вот-вот выпрыгнет. Почему в детстве она так редко навещала больницы? Даже школьного психолога игнорировала, а ведь вежливо брала рекламные брошюры, которые раздавали по классам.

Была ли она вменяема?

Сейчас этот вопрос встал прямиком. Отец всегда был за самоизлечение. Веками человек жил без медицинского вмешательства, к чему сейчас тратить деньги и время на ненужные процедуры? И этот метод вполне себя оправдывал. Был ли то кашель, насморк или что посложнее, Россеты никогда не пили антибиотиков. Горячий чай и возможно, дополнительная пара носков и шапка на голову — вот и всё.

Болела ли она шизофренией, как прабабушка?

«О, чёрт».

Все встало на свои места. Шизофрения. Точно! Прабабка слышала музыку, а ей достались галлюцинации! Вот умора!

Киви разжала руки. Всё верно. Нет ни трупа, ни чёрного парня. Она просто вернулась от Марка не совсем здоровой! Конечно, так объяснялись и те ужасные кошмары, что редко, но метко, мучили её в последнее время. Даже дверь… наверняка она не была заперта, но больной разум и не такие шутки выдать может.

Резко вскочив на ноги, француженка понеслась в спальню. На тумбочке у кровати лежала рация. Нажав на кнопку вызова бара, она принялась ждать.

— Да? — голос Джека на той стороне.

— Джек! Ты настоящий?

— Нет, демо-версия.

Киви застонала от облегчения:

— Слушай, тут такое дело. Я кажется… испытываю некоторые затруднения с дверью. Не могу ее открыть. Ты не мог бы прийти? Я понимаю, что путь долгий и всё такое. Но если дойдешь, мы можем собрать вещи и я перееду к тебе.

— Правда? — стук стаканов — То есть, да, если ты… конечно.

— Тогда давай. Буду весь день ждать.

Киви радостно вздохнула. Слава богу!

Прабабку нельзя было оставлять одну в доме. Прислушиваясь к голосам, она сотворить немыслимое. Опустить руку в кипяток, порезаться ножом или удариться. Киви не хотела оставаться один на один с этим недугом. Как повезло, что она встретила такого как Джек! И так вовремя! Конечно, ей еще придется побегать от шпионов дядюшки, но все же лучше, чем умереть закрытой в доме посреди поля.

Француженка опустилась на кровать. Боковым зрением она видела, как чуть придвинулся черный человек, безучастно стоя у изголовья. Все-таки, какое изощренное безумие.

Очнувшись после дрёмы, девушка пошарила рукой в поисках будильника и рассудив, что до вечера еще несколько часов, начала упаковывать вещи. Не так уж много у нее было. Рюкзак и несколько новых платьев, которые она купила в городе. Их можно было легко положить в небольшой пакет, что она и сделала.

— Уф! А продукты, наверное, так и придется оставить.

Все равно запасов не хватило бы навечно.

Достав из тумбочки шоколадный батончик, она начала его есть.

Галлюцинация маячила где-то сбоку, слегка портя аппетит. Интересно, будет ли ремиссия? С одной стороны, если знать наверняка, что мерещиться, а что происходит по настоящему, все было бы не так страшно. Черных людей сотканных из дыма не бывает. Но вот труп. Если бы не обстоятельства, его можно было приурочить к вполне реальным событиям.

Стук.

«Так рано?».

Галлюцинация быстро промелькнула перед глазами и скрылась в гостиной. Наверняка это разум показывал дорогу на выход.

Киви прошлёпала босыми ногами к двери, но открыть ее так и не смогла.

— Джек, это ты?

— Да. Что с дверью?

— Заклинила, — соврала — На ключ не закрывала. Просто открыть не могу.

— Понятно, сейчас.

Послышались тяжелые удары и комнату порезал ровный луч света.

— Ещё немного, — и Киви тоже навалилась на дверь.

После минуты совместных усилий, препятствие было пройдено. Джек ввалился в гостиную и обнял девушку за талию:

— Привет.

— Привет. Я уже собрала вещи. Давай поскорее уйдем.

Она повела его в спальню и вручила пакет.

— Ты уверена? — спросил он — У тебя только эти вещи?

— Ты же видел меня в первых день. Приехала я без чемоданов.

— Да. Слушай, а что это у тебя там?

— Где?

Он указал на гостиную.

— Вещи твоего отца?

Киви натянула рюкзак и они снова вышли в первую комнату. Напротив окна, там где несколько часов назад располагался псевдо-фермер, валялся джинсовый комбинезон, рубашка и два ботинка.

— Ээ, — француженка прочистила горло — Ты это видишь?

Джек указал на кучку одежды и поддел комбинезон пальцами:

— Разумеется. Положить в пакет?

— Нет, нет. Пошли отсюда.

Бармен вышел на крыльцо и взглянул вдаль, прикрывая глаза руками:

— Закат. Тут красиво.

— Д-да, — согласилась Киви — Как будто всё вокруг горит, да?

— Угу. Ну, ты идешь?

Француженка сделала несколько шагов в сторону парня и замерла на месте. Ещё. Ещё.

— Джек, потяни меня за руку, пожалуйста.

Бармен насмешливо приподнял бровь, но подчинился.

— Поднимите ногу, мадам, — шутливо сказал он — Не волочить же мне вас.

— Просто тяни. Вытяни меня на крыльцо.

Джек обхватил Киви за талию не без очередной усмешки и сделал несколько шагов назад. Голова и руки Киви уперлись в невидимую преграду.

— Что происходит? — спросил Джек — Ты чем-то зацепилась?

— Нет, — француженку начала окутывать паника — Тяни, пожалуйста, тяни.

— Не получается! Что-то не дает мне тебя…

Выдавив привычное «Господи», Киви оглянулась назад. Черная дымка скопилась вокруг ее левой ноги, все ещё стоявшей на полу в гостиной. Она не могла ей двинуть.

— Господи, Господи, Господи, — взмолилась — Пожалуйста, Джек, сделай что-нибудь.

— Тише, тише. Что там такое? — он поставил пакет на крыльцо и заглянул ей за плечо — Ничего нет.

Он не увидел тень.

— Сними с меня кроссовку, расшнуруй. Нет, не эту, ту, что на левой ноге.

Джек задумчиво почесал щеку и склонился, чтобы развязать шнурки.

— На некачественную жвачку ступила? — спросил — Ладно, молчу. Вытаскивай ногу.

Киви дёрнулась так резко, что по инерции сделала несколько шагов и свалилась за крыльцо.

— Ты там как? — голос Джека.

— Живая, — француженка встала сначала на колени, потом на ноги. Босая конечность среди подросших желтых травинок и сухой земли, радовала глаз, как никогда в жизни.

— Твой кроссовок отлетел. Подожди.

Бармен скрылся в темноте гостиной, а Киви забралась на крыльцо, любуясь закатом. В городе она уже не увидит подобное зрелище. Там, как и везде, солнце выходит из за крыш и редко создаёт иллюзии чего-то волшебного.

— Джек, ты там поселиться решил? Забудь про кроссовку у меня в рюкзаке шлёпки!

Ей не ответили.

— Джек? Дже-е-е-к?

Киви повернулась к всё ещё распахнутой двери. Разглядеть что-либо за ней было невозможно. Уже начало темнеть.

— Джек, это не смешно. Вылазь, давай.

Француженка облизала верхнюю губу. Пойти проверить? Но почему так страшно?

Девушка максимально близко подобралась к проёму и подсветила темноту дисплеем рации. В метре от входа на деревянные доски были пусты.

— Джек? Джек, я иду, только не пугай меня.

Киви сделала несколько смелых шагов в темноту и застыла посреди пустой гостиной. Дисплей она навела наверх, поэтому легко разглядела скомканный в ногах комбинезон и журнальный столик с табуретками.

Значит в спальне.

Не смотря на закат, вторая комната будто погрузилась в тьму. Киви попробовала прошлую тактику, но свет затерялся где-то над головой, так и не доходя до потолка. Тогда француженка стала подсвечивать доски под ногами, идя вперёд, пока не наткнулась на полог кровати.

— Джек?

Она посветила на простыни, на тумбочку, на пол вокруг, но ничего не нашла.

Сердце и так испуганное до крайности, забилось с новой силой. Волна паники накрыла разум. Бежать. Надо было бежать!

Киви резко повернулась на пятках и засеменила к двери. Господи, где же была дверь? Шаг, второй, третий. Она должна была упереться хотя бы в стену!

— Успокойся, успокойся, всего этого нет, все это нереально…

Но разум отказывался принимать эту прогулку по нескончаемому коридору.

Глава 8

Киви встретила утро в постели, будто ничего и не было.

Жёсткая простынь валялась на полу. Рация на тумбочке. Нетронутые запасы воды под кроватью.

Складывалось впечатление, что с каждым днём её откидывало куда-то назад в прошлое. А ведь скоро Новый год!

Француженка набрала номер бара.

— Да?

— Джек? Это ты?

— О, юная мисс, — это был голос бородатого — Джек сегодня не пришёл. Наверное, приболел.

— А, понятно. По рации к нему можно дозвониться?

— Нет, увы. Но я скажу ему, чтобы связался с тобой, когда придёт.

— Хорошо! Спасибо!

Пик.

Значит, приболел. Да, вполне возможно.

Киви сладко потянулась и поплелась на улицу. Со стороны травы пахло гарью, будто где-то потушили пожар. Француженка подпрыгнула на месте, но так ничего и не увидела. Разве, что в глазах защипало.

Покончив с туалетами, она вернулась в гостиную и споткнулась о джинсу. Комбинезон валялся посередине комнаты вместе с черными ботинками и скомканной рубашкой.

— Блин.

Киви ткнула их ногой, затем прошлась пальцем. На ощупь они были почти настоящими. Почти. Складывалось впечатление, что их сутки напролёт варили в кипятке. Такой мягкой была ткань и кожа.

Сбоку скрипнула доска. Киви резко оглянулась, сваливаясь на пятую точку. Она была готова зуб дать, что только что видела тень в углу. И чью именно, было не сложно догадаться.

— Шизофрения, мать моя родная, — на распев произнесла она и удивилась, как только может веселиться в мёртвой тишине — Господи, не гневайся на рабу твою. Избави от болезни.

Ещё один скрип, теперь уже за спиной. Потом снова сбоку. Сверху. Киви чертыхнулась и поползла в хорошо освещённую спальню. Почему-то она рассудила, что если выйдет на улицу, то зайти обратно внутрь духа не хватит.

И была права, потому что уже через несколько секунд тень безошибочно начала маячить в проёме двери. Её будто качало ветром то в одну сторону, то в другую. Закрыть глаза девушка не решалась, а боковым зрением наблюдать за подобной картиной было верхом мазохизма.

— Ну, иди сюда, плод моих фантазий, продукт больного мозга. Дай на себя посмотреть, что ли.

Видимо, слов было слишком много, чтобы это нечто поняло их смысл сразу. Но через минуту тень и правда начала плавное скольжение по полу и оказалось в ногах кровати, чуть пропуская сквозь себя свет из окна.

Замечательно. Такого ужасающего зрелища Киви не видела никогда.

— Ты мужского пола, — констатировала — И похож на человека, — кивнула — Поэтому я дам тебе имя.

Мысленно она добавила, что таким образом попытается избавить себя от чрезмерного страха.

— Как тебе… э… Жак? Просто и понятно.

Силуэт не сдвинулся с места. Хотя на что она надеялась?

— И так, Жак. Как понимаешь, нам предстоит долгое сотрудничество, поэтому э… давай не пугать друг друга. Мне не нравится, когда что-то наваливаться сзади или… не знаю… внезапно выскакивает из тьмы, понимаешь? Эффект неожиданности можешь смело отбросить.

Тень склонилась влево и вернулась на обычное положение.

— Да, да. Вот так можешь делать, плавно. Никаких резких движений.

Она довольно кивнула, когда силуэт склонился ещё раз, но в другую сторону.

— Отлично. Ты совсем не страшный когда так делаешь.

Киви вытащила бутылку с водой и начала бесстыдно пить из горла. Сколько ещё ей придётся терпеть это? И терпеть ли? Какие-то препараты, возможно могли бы помочь, но навсегда избавиться от такого заболевания…

— Слушай, Жак, а ты можешь говорить?

Тень ничего не ответила. Киви прикусила горлышко бутылки. Конечно нет.

Хлоп.

Угол, в котором стопочкой лежали рукописи отца. Верхняя книжка в сером переплёте упала на пол. Неожиданно.

— Это ты сделал?

Жак наклонился в сторону книг.

Француженка свела брови на переносице.

— Слушай. Давай делать как люди. Когда мы с чем-то соглашаемся, то делаем так, — она кивнула — Понял?

Чёрный человек склонил голову к груди.

— Почти, — хмыкнула — Так это ты сделал?

«Кивок».

— Что ещё можешь?

Некоторое время он стоял так. Потом плавно наклонился и поплыл к двери. Та со скрипом двинулась с места и начала закрываться. Когда Жак подошёл совсем близко, она захлопнулась.

— Вау. Что ещё?

Снова время на обдумывание и снова заскользил к кровати. Протянул руку. Киви замешкалась. Полупрозрачная конечность не выглядела чем-то, что люди пожимают каждый день.

К счастью, чёрный человек никак не прореагировал, когда маленькие пальчики коснулись его ладони.

— Ничего себе! Да ты как лёд в морозилке!

Француженка более уверенно вдавила пальцы в ладонь. Они слегка увязли в тёмной дымке, но все же упёрлись во что-то твёрдое и холодное. Киви припомнила, что ещё ни разу не находилась в помещении с высокой температурой, даже в жаркие страны никогда не выезжала. А такая ледяная рука в подобных условиях — прямо как бальзам на душу.

— Если ты не против, я ещё некоторое время за неё подержусь. Ты пока сядь.

Жак это был или нет. Но по спальне пронёсся какой-то жалостливый звук, похожий на вопль мирного травоядного, на которого ни с того ни с сего набросился хищник. Киви нахмурила брови. Медленно, почти нерешительно, чёрный человек высвободил свою руку и опустил на простыню. Кисть свободно прошла сквозь кровать. Жак поднёс конечность к лицу и снова издал этот странный звук.

— Так… — Киви напряглась, понимая, что кипящий мозг в таких условиях вряд ли поможет что-то понять — Ты не можешь тут ничего трогать? Но как же пол?

Жак ничего не ответил. И Киви вдруг поняла, если она сейчас ничего не скажет, он снова начнёт выдавать эти странные похныкивания.

— Стой, стой… До табуреток ты тоже не можешь дотронуться? Конечно не можешь… что за идиотский вопрос… — Киви вытерла пот простыней. Платье было совсем мокрым и неприятно липло к телу. Ей хотелось вымыться — Но мы же не можем постоянно так париться… кровать и меня долго спасать не будет… блин, что за бред такой… Пойти бочку проверить, что-ли. Вряд ли там что-то накапало.

Жак снова протянул ей свою руку. Киви подтянулась к изголовью кровати, но чёрный человек придвинулся вслед за ней.

— Нет, нет… потрогала достаточно. Тебе должно быть противно, я такая потная и небось вся горю.

Но он настаивал, всё приближаясь и приближаясь. Киви со вздохом приняла ладонь. За окном сгущались тучи.

— Надеюсь, пойдёт дождь, — хмыкнула.

Некоторое время они просто молчали. Киви приложила чёрную ладонь Жака ко лбу, как кусок льда и попыталась понять пейзаж за окном. Бред вызванный шизофренией был самый, что ни на есть идиотский. Не страшный и не весёлый. Самый обычный. Но почему такой запутанный сюжет? Зачем все эти детали? Такие яркие ощущение духоты в воздухе, жёсткости кровати и мокрого белья? Зачем было так точно воссоздавать гамму красок и эти трескающиеся звуки, будто прямо под окном кто-то разжигал костры? Зачем?

И почему он? Именно такой, огромный гигант с длинными ногами? Почему чёрный? Это какое-то стремление к анонимности?

И почему… Господи, почему Джек знал ту идиотскую легенду про плачущего человека? Она же видела его! Мужчину с красными глазами… но как… как подобное могло быть связано с её шизофренией?

Киви впала в ступор.

— 217-тый — особенный. Говорят, там кто-то живёт. Давно. Каждую ночь он стоит у двери и плачет, потому что не может выйти. А днём он смотрит из окна.

Всевышние угодники!

— Жак, — позвала она — Жак.

Чёрный человек, стоявший у изголовья кровати не был похож… нет, не так. Он был другим. Сейчас.

— Это ты был у окна, когда… ну, вобщем… — она не могла вспомнить ничего конкретного в данный момент — Когда я их протирала?

Кивок. Почти правильный. Только жуткий, учитывая совершенно чёрную голову без глаз или рта.

— Тааак, Киви начала потихоньку отпускать руку — А тот человек у двери. С глазами… который… Господи…

Он кивнул досрочно. Затем ещё раз.

— П-п… Г-господи… Как?! Ты кто вообще такой?!

Француженка вскочила на кровати. Матрац прогнулся и она начала заваливаться назад. Чёрный человек проплыл рядом и поддержал её за спину.

— Стой! Не трогай меня! Господи!

Киви спрыгнула на пол и оглянулась, прикрывая руками грудь, будто защищая оскорблённую честь. Силуэт мужчины медленно развернулся к ней, так и стоя посередине кровати.

— Как получилось так, что ты можешь дотронуться до меня, но проходишь сквозь мебель?!

В ушах зазвучал низкий смех. Совсем рядом, будто и не было этих пары метров. Киви мотнула головой, понимая, что не всё это банальное сумасшествие. Чёрный человек кивнул, будто прочитав её мысли.

— Чёрт! — Киви развернулась и собираясь выйти в гостиную, а лучше вообще на улицу, но в проходе неожиданно возник…

— Джек?!

Киви набросилась ему на шею.

— Господи! Я так испугалась! Где ты был? Опять слинял?

— Нет…

Француженка отстранилась и насмешливо стукнула его кулачком в грудь:

— Ладно, прощаю. Только, пожалуйста, на этот раз, давай без твоих игр…

— Киви, уходи…

— Что?

Джек, до сих пор стоявший по стойке смирно, коснулся её ноги и сильно нажал пальцами. Лицо парня исказилось в гримасе боли. На нём была та же одежда, что вчера, только вся… мокрая.

— Ты весь потный… что с тобой?

— Уходи, Киви, прошу… тут… тебе нельзя тут…

Девушка нахмурилась и оглядела комнату. Никого не было. Никого кроме них и Джека. Оставалось только собрать вещи и можно уходить.

— Киви! Чёрт! — Джек резко выдохнул — Быстрее! Я долго не смогу…

Француженка подскочила на месте:

— Что быстрее? У меня только рюкзак…

— Какой рюкзак? Беги отсюда!!!

Глава 9

Она бежала не оглядываясь. Сухая трава больно хлестала по лицу, оставляя красные полосы царапин. Чем дальше она углублялась в поле, тем труднее было продираться сквозь заросли.

Сколько она вот так бежала полчаса, час? Время слилось в одну непрерывную линию. Босые ноги сводило судорогой от каждого касания раскалённой земли. Киви чувствовала, что ещё немного и она просто упадёт, и будет не в состоянии подняться. Но переменить бег на пешую ходьбу не могла при всём желании. Постепенно ей стало казаться, что травинки начинают «расступаться». Неужели сколько закончится поле? А что будет за ним? Она была так напугана, что едва ли выбрала правильный путь.

«Это остров, вариантов не так много, главное найти побережье», — эта мысль предавала сил.

— Есть! — её голос растворился в рёве бушующей стихии.

Полуголая француженка стояла на обочине трассы, промокшая от пота, с распухшим от царапин лицом, но не потерявшая надежду. Сил практически не осталось, и было удивительно, как она вообще держалась на ногах. Справа, пробиваясь сквозь пелену падающего снега, послышался звук приближающейся машины. Слепящий свет фар осветил до этого тёмную поверхность дороги. Через мгновение мимо Киви промчался красный внедорожник, обдав француженку грязью. Даже не затормозил.

Ноги перестали держать. Впереди опять послышался гул двигателя, потом резкий свист тормозов. Голоса, нет один голос. И какая-то ругань. Киви почувствовала, что её куда-то тащат. Шум дороги стих, не то что бы совсем, просто теперь он был намного тише.

Тепло… Оно начало пропитывать всё тело, постепенно возвращая силы и сознание.

Чёрный силуэт оттаскивал её обратно в поле, наглухо обрывая связь с внешним миром.

* * *

— Нет, не хочу.

Ложка с супом настойчиво маячила перед носом.

— Нет, пожалуйста, пожалуйста, я не могу…

Незнакомец в грязном белом смокинге усиленно хмурил брови, но продолжал держать прибор на весу. Первая порция еды, насильно втолканная в желудок, ещё не успела перевариться. Но как объяснить подобную банальность?

Киви проснулась на белых простынях несколько часов назад. Тот же дом. Та же спальня. За окном слабо светило солнце. Небо затянутое грозовыми тучами, обещало дождь, но этим лишь обманывало — в поле она ещё ни разу не видела осадков.

Молодой мужчина, явно собиравшийся на какой-то знатный вечер, затаскивал в её жилище пакеты с продуктами. Среди всего были не только консервы, но и вполне свежая выпечка. На первых порах француженка пыталась снова заснуть, надеясь, что всё происходящее ей сниться, но незнакомец неожиданно подсел рядом и начал предлагать ей отобедать. Свежее яблоко, кусок пирога, йогурт, конфеты… Покорно поглощая еду, она не придала значения затемнённым стёклам очков, но когда с твёрдой пищей было покончено и незнакомец стал шарить под кроватью в поисках воды, модный аксессуар сполз на кончик носа, открывая жуткую картину. У мужчины были пустые глазницы.

Увиденное так поразило Киви, что она потеряла дар речи.

Мужчина молча протянул ей бутылку и не получив отклика положил на кровать рядом. Над губой у него серебрился пот. Руки тряслись. И это девушка заметила только сейчас, когда незнакомец попытался встать и взять курс на гостиную. Он не видел куда шёл. А она понятия не имела, что творилось вокруг.

— Ж-жак… — позвала, отчаявшись.

— Невставайтескровати, — на одном дыхании выговорил мужчина в смокинге, снова заходя в спальню. Он неуклюже приблизился к Киви и замер. Француженка тоже не двигалась, застыв между кроватью и окном. Этот мужчина не был Жаком. Блондин среднего роста с длинной худой шеей, он не имел ничего общего с чёрным человеком. Но один вид этого слепого вызывал дрожь в коленках.

— Кто ты такой? — спросила прямо — Где Джек?.

Гость тяжело сглотнул ком в горле и облизал ссохшиеся губы:

— Я… незнаюктотакойджек… авытадевушка… янемогувыйтипочему? — мужчина потянулся к ней руками. Киви дёрнулась назад, но ноги не выдержали и девушка повалилась на пол.

— Выйтинемогупочемурочемурочемупочему?!

Гость начал дёргаться как в припадке. Рухнул на колени прямо перед Киви и схватился за голову. Очки слетели окончательно. Девушка завизжала и рысью метнулась в гостиную. Вдоль деревянной стены, прихожей, повалив табуретки на пол, сидели люди. Мужчины и женщины. Кто-то из них был одет по-деревенски, кто-то и вовсе в одном белье. Но все как один испугано уставились на визжащую девушку, едва та переступила порог. У Киви пересохло во рту от страха.

— Ч-что…

Люди что-то затараторили, смотря ей прямо в глаза. Язык непонятный. Какие-то заунывные звуки, будто ветер завывает. Разве так вообще бывает?

Киви подбежала к входной двери, но та была плотно заперта. Опять.

Гость в спальне уже пытался встать на ноги, опираясь на стену. Попытки заново надеть очки не увенчались успехом, мужские пальцы то и дело скрючивались под непонятным углом, будто кто-то невидимый насильно их ломал.

— Что здесь твориться?! — прокричала Киви, грубо схватив чудака за локоть — Кто вы такие?!

Едва обретя равновесие, мужчина отшатнулся от девушки как от прокаженной. Но быстро заговорил:

— Оннедаётнам… онпривёлнассюдамыдолжныслушаться… Мытутчтобыпомочьвампривыкнуть. Мы… тутнебудемдолго…

— Мы?! Кто вы такие, чёрт?!

— Куреты,

— Что?!

Киви впилась пальцами в виски, надо найти рацию.

— Мы выбросили её.

— Что?!

— Вдомеосталасьтолькоеда…Хотитевыйтиподышать?

— Да!

Как только «курет» открыл дверь, что вышло у него не сразу, Киви спрыгнула с крыльца и устремилась к открытому полю. Но на этот раз незнакомец не стал церемониться и резко отдёрнул её от травы:

— Туданельзя!

— Что? Какого чёрта ты мелишь?

Киви и сама не поняла когда это случилось, но они с незнакомцем полностью перешли на французский.

— Боль, — прошёптал мужчина — Боль.

Киви выдёрнула руку и шарахнулась в сторону:

— Сумасшедшие!

Уверенная в надобности побега, француженка влетела в травяную армию. Первое, что она почувствовала, оказавшись в поле было жжение. Будто в плечи и стопы сделали несколько уколов раскалённой иглой и протёрли спиртом. Потом обрушились удары. Сначала под дых, в шею, затем и в голову. Будто целая толпа невидимых боксеров не получивших места на ринге вымещали на ней свою обиду. Одновременно. Киви схватилась за голову и согнулась пополам. Со всех сторон её касалась трава, которая внезапно стала какой-то горячей и твёрдой, как раскалённые прутья. Каждый новый удар заставлял впечатываться в одно из ограждений, но тут же нагонял новый, отталкивая в совершенно противоположную сторону к очередной огненной травинке и… ещё раз и ещё. Девушка металась из стороны в сторону подобно дикому животному в клетке. Кричала? Может быть. После пары ударов, обрушившихся на голову ещё в самом начале, в ушах зазвенело. Её бил озноб. Непонятные завывания разносились со всех сторон, будто ветер переходящий на ультразвук или продолжительный крик ужаса. Казалось кто-то пытается перебороть этот звон. Пустить свою волну душераздирающих воплей, но тут же пролетал новый свист. И новые крики. Сознание Киви медленно провалилось в чёрную дыру.

Она поняла, что попала в ловушку.

— Господи, всё это нереально… этого не существует… это бред… бред сумасшедшего разума…

Придя в себя на несколько секунд, она попыталась раздвинуть прутья, но руки обожгло так сильно, что на миг она снова потеряла сознание от боли. И вот… новый удар в спину. Киви свалилась на четвереньки, не в силах терпеть. Там где трава касалась тела пульсировали непонятные тёплые воны. Пахло гарью. Платье. Платье… горело.

Француженка попыталась шевельнуть ногой, видя как предмет гардероба пожирают языки огня, но до конечностей казалось не доходят импульсы посланные мозгом. Тело будто парализовало.

«Господи, господи, помоги. Всё, что угодно, всё что угодно сделаю, только не смерть. Только не смерть, чёрт! Не умру, пока урод жив. Не умру, не взяв с собой Бернарда!».

Киви собрала последние силы и поползла на руках. Всё тело пылало. Она ослепла от огня. Сгореть в поле, среди травы. Посреди бела дня. Как иронично. Киви не так представляла свою смерть. В её кошмарах это шпионы Бернарда загоняли её в угол, иногда умертвляли сами, а временами объявлялся дядя с поблёскивающим пистолетом в руках и просто отстреливали её, как живую мишень на тренировочном полигоне. Но… умереть, сгорев. Это был нонсенс.

Киви будто утонула в ледяной… воде? Наверное, так уходит жизнь из тела.

Однако ничего фатального не произошло.

Киви ждала, увидеть тёмный коридор с ярким светом в конце или пробегающую ленту с лицами родных людей, но нет. Здесь просто было темно и холодно. Сразу вспомнился Титаник. Одна из последних сцен в водах тихого океана. Продрогшая Роза, лежащая на стенной деревянной обшивке, что-то напевала, в то время как совсем рядом от пронзающего холода умирал Джек. Героиня узнала об этом потом, услышав голоса из спасательной шлюпки, решившей дать крюк среди груды обломков. Любимый не ответил ей. Замёрз, как все вокруг. Удивительное произведение.

Тишину нарушил треск половиц. Где в поле могут быть половицы? Запахло свежестью, но никак не травой. Киви ощутила вкус пищи. Какого-то сладкого плода. Груша?

— Глаза… открыть…. Можете.

Она так и сделала. Мужчина в солнцезащитных очках положил кусок плода на тарелку и выпрямился.

— Опять ты, — обреченно отозвалась француженка и упала на подушки, пришлось разжевать и проглотить кусочек груши — Что здесь творится, чёрт возьми? Что со мной не так? За что?

Мужчина подал ей бутылку с водой. Киви заметила, что комнату освещает несколько свечей, а за окном уже очень темно.

— Мне надо вымыться.

Слепой утвердительно кивнул. Немного погодя голая девушка стояла у крыльца под слабой струёй воды. Мужчина быстро заменял бутылки, Киви успела хорошо вымыться и уже не чувствовала себя такой потерянной. В здоровом теле — здоровый дух! Однако был и момент разочарования. После последних событий, детали которых она силилась не вспоминать, всё тело покрывали страшные ожоги. Красная кожа, местами потемнела почти до черноты. Киви потрогала её пальцами, но тут же вскрикнула, поняв, что и руки её пострадали не меньше. Кожа на кистях была жёсткой и шершавой. Француженка заторопилась в дом.

— Что со мной? — спросила незнакомца.

Слепой курет на ощупь закрыл дверь. В гостиной никого не было, что не ускользнуло от внимания Киви.

— Г-где все те люди… и что со мной? Почему…

Незнакомец нащупал табуретку и присел на неё, сложив руки на коленях:

— Уходить… нельзя..

Киви осела на пол, теребя концы платья. Грубая кожа рук цеплялась за лёгкую ткань:

— Я же не схожу с ума, верно? В этом доме живёт приведение. И трава вокруг горит по ночам. Здесь не бывает дождя и всегда тепло, — она перешла на шёпот — А у него… нет лица. Рук. Ног. Ничего нет… он чёрный. Чёрный чело…

Курет снова оборвал её на полуслове. Киви была готова впасть в истерику.

— Онушёл.

— Ч-что…

— Божество, — шёпот слепого было сложно разобрать — Малосил.

Киви закрыла лицо руками. За что ей это безумие? Что не так она сделала в жизни? Казалось, её род прокляли на несколько поколений. Бабушка сумасшедшая, отец умер при пожаре, мать-незнакомка, дядя — убийца. А она… видимо её жизнь закончится в деревянной доме посреди поля, на канадском острове! Господи! А ведь её даже не похоронят рядом с родными!

— Ненадобояться, — мужчина нащупал её плечо — Оннехочетчтобывыбоялись.

«Господи!».

— Болит?

Киви снова взглянула на свои руки. Бред?

— Я почти не чувствую боли, — выдавила — Только… непривычно…

Мужчина шумно выдохнул. Они немного помолчали.

— Божество… трогает… предметы.

Француженка растерялась.

— Мебель… Стены… Двери… Каждую половицу… Вас.

Киви слетела с табурет, впорхнула в спальню и упала на кровать. Мужчина подошел к окну, снова заскрипели половицы.

— Побег… нельзя… Везде… огонь. Дом… тюрьма. Божество… вода.

Киви закрыла лицо руками. Ещё один день и возможно, ничего этого не будет. Возможно.

Бум-бах.

Глухой стук заставил курета замолчать. Киви выбежала из спальни, не смотря на явный протест незнакомца. В голове была только одна мысль — Джек! Он пришёл!

Входная дверь дома была открыта нараспашку и била об стену. Порог заслоняла тёмная дымка, не дающее разглядеть друга. Как он? Сильно напуган? Киви мысленно прочитала молитву и с разбега ринулась к двери. На этот раз её остановило что-то плотное и холодное. Голова черного человека медленно повернулась на 180 градусов. Француженка невольно отступила назад. На миг её посетила мысль, что она всё ещё спит. Жак загородил ей путь протянутой рукой. Киви пробрало до дрожи. Ей то казалось, что он стоит к ней спиной.

— Пусти, я знаю ты там! — прокричали с улицы.

— Кто там?! — пискнула Киви, с ужасом смотря на конечность чёрного человека в миллиметре от её лица.

— Grognasse! — выругался мужчина.

Француженка обомлела. Шпион Бернарда. Там, на крыльце! Не смотря на ужасающую фигуру, сотканную из темного дыма, Киви короткими шажками подступила к порогу и всмотрелась перед собой. Даже в самом изощренном кошмаре, она не могла предположить, что снова встретиться с этим человеком. Слепой шпион тщетно пытался пробиться внутрь гостиной, натыкаясь на невидимый барьер.

Ледяная рука легла ей на плечо. Француженка содрогнулась, но не от холода, а от страха перед тем, что происходило на крыльце. Когда-то преследующий её посланник дяди едва ли напоминал человека. Нос и щеки впали. Вместо губ алело мясо. Зубы почернели и искрошились. Это существо пыхтело с натуги и дёргало головой так, будто в воздухе летала тысяча комаров. Образ заканчивал порванный пиджак и полурастегнутая рубашка. Штаны он закатал до колен, отчего белые носки выглядели крайне неуместно. Судя по тому, как отчаянно он пытался прорваться внутрь и как сильно были зажаты его глаза, вряд ли он понимал, что делает.

Пошарив рукой по сторонам, Киви наткнулась на табуретку с подсвечником. Душа ушла в пятки, когда шпион в очередной раз попытался прорваться в гостиную в два прыжка.

— Что с ним такое?

Ответа не последовало. Шпион Бернарда таки прорвался в гостиную, налетев на табуретку. Киви с размаху опустила подсвечник ему на голову и отскочила в сторону. Пол под ногами зашипел. И на какую-то долю секунды гостиная погрузилась во мрак.

— Какого…

Кроме Киви и молчаливого курета в доме никого не было.

* * *

Утро нового дня встретило француженку холодно. Фактически, началась зима. Девушка свесила ноги с матраца и задумчиво уставилась на покрытые инеем половицы. Прошло три дня её общего проживания в доме с молчаливым «куретом». Мужчина, в жизни наверняка ни разу не державший метлу в руках, превратился в доброкачественную домохозяйку. Дом блистал чистотой. Бак был всегда наполнен водой. На стол накрыто. Посуды вымыта. Только вот собеседника ко всему прочему француженке не хватало. Но после их разговора ночью, мужчина не спешил заводить разговора, а все её попытки начать беседу обрывал, удаляясь подальше или сжимался так, будто готовился к смертельному удару.

«Ну, его», — подумала она на второй день.

На скрип кровати дверь гостиной отворилась и в комнату вошёл блондин-курет.

— Вам что-нибудь угодно? — сухо спросил.

Киви пожала плечами:

— Поесть.

Мужчина кивнул и удалился. Через несколько минут вернулся с подносом. Сама обычная еда. Яблоко, каша, хлеб. Только как они кашу то сварили? Киви решила промолчать и спросить в более подходящий момент. Но это и не потребовалась. Пока она отлеживалась в баке, наполненной тёплой водой, курет вышел из дома со стаканом быстро завариваемого пюре и осторожно поставил его между высоких травинок. Вода в стакане зашипела уже через несколько секунд. Мужчина надел кожаную перчатку и рывками вытащил завтрак.

Она и так поняла, что к траве лучше не подходить, но получив ещё одно напоминание почему — почувствовала себя не в своей тарелке. А ведь она почти забыла, откуда получила свои ожоги.

А их было не смыть водой. Повязок и замысловатых мазей, которыми снабжал её мужчина, хватило ровно на столько, чтобы избавиться от мертвой кожи и покрыться нездоровым слоем крабовой красноты. Она стала уродиной. И тут могла помочь разве что операция по пересадке кожи. Только вот где и на какие деньги?

Но страшнее было даже не это. Киви не испытывала никаких угрызений совести. Кому на неё смотреть в поле? А ведь она тут застряла! Кожа — дело десятое. Девушка бы попыталась бежать рано или поздно. Результат был бы один. А теперь она вряд ли выберется, даже если путь в город будет покрывать красная дорожка.

«Сама себе яму выкопала».

Почувствовав на себе чужой взгляд, француженка оглянулась на дом. За окном было темно, не смотря на солнечный и тёплый день. Она могла зуб дать, что знала причину. Жак был в спальне.

Господи Боже. Она дала имя приведению! Киви погрузилась в воду по самый подбородок. Но вернуться в дом пришлось, когда бак начал активно нагреваться. Раскрасневшаяся она вошла в гостиную и села на одну из табуреток. В углу комнаты была аккуратно сложена чужая одежда и обувь.

Когда окончательно стемнело, молчаливый курет зашел в дом и закрыл дверь на замок. Вдвоём они прошли в спальню. Киви присела на кровать, за неимением другой мебели. Что-то изменилось. Блондин наклонился к ней и велел лечь. На новизну потянуло? Последние два дня она засыпала немного иначе.

— Так… надо…Сегодня… важный… день.

Сопротивляться в её положении вряд ли было возможно. Курет достал из под кровати несколько бутылок и не щадя воду, полил ими девушку от головы до пят. Было жарко, но не настолько.

— Что ты…

— Тсс.

Он был здесь. Чёрная тень появилась неожиданно, будто кто-то нажал на выключатель.

— Господи, господи… — взмолилась — Жак это ты?

Чёрный человек медленно кивнул. Киви могла зуб дать, что он всматривался в её лицо. Щеки, нос и лоб моментально обмерзли. Почему всё рядом с ним становилось таким холодным?

— Только не делай больно, — прохрипела — Пожалуйста. Сделай всё быстро…

Курет отвернулся, а Жак немного погодя ещё раз кивнул. Ну, почему он не может говорить? Почему?

Мучительно медленно, как в старом фильме, чёрная тень подошла к изголовью кровати. Ледянка рука легла Киви на лоб. Какой контраст! Под его касанием её кожа буквально горела! И было так мучительно больно…

Бледная кожа выступила через темноту лица. Сухие посиневшие губы коснулись мокрой от пота и воды ладони девушки. А когда он опустил руку и стал гладить ее, Киви начало казаться, что ее рассудок плавится.

— Жак…

Очень аккуратно он прижал её руку над головой, легко поцеловал в губы и…

От резкой смены температуры, которая казалось превратила воздух в лёд, Киви забыла как дышать. Но прежде чем она успела сделать вдох, Жак снова закрыл ей рот долгим глубоким поцелуем. Вместе с ним ей в горло вливалась… вода? Нечто безвкусное, холодное, жидкое… Киви глотала так быстро, как могла, но уже через несколько мгновений закашлялась. Напор был слишком велик.

— Пейте, — выглянувший из за спины Жака курит буквально впихнул сосуд ей в грудь.

Свободной рукой она взяла бутылку и начала жадно глотать. На глаза наворачивались слёзы. Что происходило? Она хотела пить так сильно, будто целый год была лишена такой возможности.

«Дежавю».

Слепой заменил бутылку, а она всё пила и пила… не имея ни сил, ни желания остановиться. Кожа шипела и пузырилась. Чернела и обугливалась. Было больно, но в то же время, совершенно индифферентно, как будто всё происходило не с ней. Жак уже успел сесть на Киви сверху. Его тело становилось всё холоднее и начало движение, завибрировало. Что-то бесформенное начало давить на девушку, будто ощупывая. Осторожные касания и короткие поглаживания по всему телу. Француженка скорчилась от ужаса. А когда холод коснулся рук едва ли верила своим глаза. Вода просто замёрзла, а пальцы будто прилипли к пластику, моментально покрываясь слоем инея. Пришлось отбросить бутылку. Деревянное покрытие зашипело, будто свежее яйцо на раскаленной сковородке. И только сейчас Киви поняла, как жарко стало в доме.

— Господи! — она резко села, ощутив, как мокрая от пота простынь под спиной начинает замерзать — Стой! Остановись! Тот человек…

Француженка огляделась, ища глазами подававшего воду и тут же зажмурилась. В проёме двери, опираясь на косяк плечом, стоял обгоревший мужчина. Мёртвая кожа полностью слилась с остатками некогда белого смокинга. Светлые от рождения волосы теперь свернулись черными запёкшимися кольцами вокруг головы. Пахло жареным.

— Нет!

Киви попыталась встать, но Жак уплотнился и прибавил в весе, мёртвой хваткой удерживая на простынях. Она кричала так громко как могла, но курет не отвечал. При свете свечей, его труп начал заваливаться вперёд. Слипшаяся с поверхностью стены кожа порвалась. Тело человека рухнуло на раскалённый пол лицом вниз.

— Иисусе!

Жак резким движением заставил её отвести взгляд и лечь на подушку. Твёрдая как кирпич.

— Жак, Жак, прошу…

Хватка слегка ослабла. Киви воспользовалась этим и попыталась сползти с кровати, но только прошлась пальцами по полу, как была отдёрнута назад. Черный сгусток обвился вокруг её ладони, приглушая боль. Голова Киви разрывалась на части от резких спадов температуры.

Как бы почувствовав это, черный человек положил свою ладонь её на лоб и надавил. Француженка начала погружаться в небытие. Ещё немного… совсем чуть-чуть и…

Глава 10

— Жак?

Сильные холодные руки, тёмной дымкой обвились вокруг талии Киви. Девушка протёрла глаза и свесила ноги на пол. Новый день.

— Я помыться хочу.

Он проводил её до порога и отпустил. Француженка залезла в бак и откинув голову к солнцу, задремала. Ей снился отец. На этот раз она увидела его лицо, но почему-то ужасно бледное, с зеленоватой кожей. Она спросила, что с ним, на что отец покачал головой и снова принялся писать. Так бывало с ним. Вдохновение. Он брался за первый попавшийся листок бумаги и от руки начинал лихорадочно строчить то, что приходило на голову. Иногда это пугало Киви. Таким торопливым и целенаправленным она видела отца только за книгами…

Девушку пробудил тихий свист со стороны поля. Моментально проснувшись. Киви наспех вытерлась собственным платьем и вбежала в дом. Встретили её всё те же прохладные объятья. Изловчившись, Киви вытащила пачку печенья из пакета и села на кровать. Есть хотелось ужасно.

— А ты не хочешь?

Черная голова повернулась в сторону. Нет, значит нет.

Похрустев печеньем, Киви рухнула на кровать. Жак опустился рядом на пол, положив руки ей на живот. Он дышал морозом.

* * *

Шли дни. Ночи становились жарче. Немыслимая духота вернулась в поле. Вода в баке едва держалась до полудня. Посаженные плоды вымерли, к крыльцу подступала трава.

Каждое утро Киви просыпалась от скрипа внутренней двери и болезненного чувства, что ей больше нечем дышать — Жак покидал окрестности её кровати и шёл в гостиную. Француженка подолгу валялась на жёстких простынях, но смена температуры брала своё и девушка шла мыться. Жак ждал её за открытой входной дверью, а если день был ветреный и Киви оставляла жилище закрытым, смотрел в окно. С того самого дня, как исчез курет, чёрный человек вёл себя спокойно и не пытался намеренно испугать. Всегда был на виду, предупредителен и сравнительно заботлив. Ведь она не просила оставаться у её постели ночью. А он не только наблюдал как она насыпает, но и обдавал её блаженным холодком. Поэтому вполне очевидно, что здравый смысл взял верх над страхом и в определенный момент Киви начала общаться с привидением, как общалась бы с любым обычным человеком.

Они играли в шахматы. Почти целый день и Жак всегда выигрывал.

Она перечитывала вслух книги отца. Сосед слушал внимательно.

Вместе они лепили снеговиков, превращая воду в лёд. Правда, изваяния таяли уже под утро, но процесс всегда завораживал Киви. Казалось, что Жак был чем-то неземным, так легко ему подчинялась стихия воды. Он мог создавать её из ничего, превращать в лёд или снег. Почему же не выберется дома? Там слишком жарко? Но ведь рядом океан, есть север, где ему явно будет лучше, чем здесь. Почему он не мог выйти? Вопросов было слишком много, а задавать их Киви не спешила. Судя по всему Жак умел читать мысли и если сам не развил в её интерес к его сути, то вряд ли вообще стоило о ней упоминать.

Пару раз сосед напоминал Киви, что может издавать звуки. Завывать и хныкать. К счастью, по-настоящему Жак больше не плакал, лишь всхлипывал в особенно солнечные дни, когда девушка лежала на крыльце слишком долго.

Но кроме дружбы с загадочным соседом, у неё имелись и другие дела. Днём девушка полола траву, вырывала сорняки, пыталась садить оставшиеся с первой покупки семена. Между досок, в процессе одной из уборок внешней стороны дома, ею была найдена тонкая книжка, больше похожая на блокнот. В ней поверх карандашных набросков с видами поля, были выведены замысловатые строчки. День ото дня она рассматривала их, но так и не нашла никакой связи с подчерком отца. Слишком много завитушек.

Насидевшись на солнце, уже ближе к закату, она начинала убирать орудия труда и запиралась в доме. Какая бы ужасная жара не стояла в поле, здесь её всегда встречала прохлада.

Иногда приходили люди. Безымянные. Они исчезали на следующий же день, оставляя после себя одежду и пакеты с покупками. Кем они были? Местными жителями? Вряд ли. На некоторых была странная одежда, почти сценическая. У других и вовсе какие-то этнические котюмы, будто кто-то взял и выхватил этих людей из их привычной жизни и отправил сюда.

Один раз, перебирая очередную сумку, Киви наткнулась на местную газету «Вестник». Но не первая полоса с предсказанием о надвигающемся на остров шторме ввергла её в ужас, а дата выхода. Февраль 2018.

— Жак, — она позвала его, хотя сосед и так стоял достаточно близко — Что это значит?

Он заглянул ей через плечо, делая вид, что читает первую страницу. Чёрная рука коснулась её распущенных волос и начала сжимать локоны. Он делал так иногда, когда хотел её успокоить.

— Прошло восемь лет, Жак?

Чёрное лицо без глаз, носа и рта повернулось к ней. Киви ждала ответа.

Он кивнул.

— Восемь лет! — она вскочила с табуретки и закружила вокруг шахматного стола — Это же не какие-то там полгода! Я думала, мы едва зиму пережили, а тут… Жак!

Силуэт слегка выпрямился. Так он становился более твердым, материальным. И мог указать ей на дверь. Что он и сделал. Киви полоснула соседа гневный взглядом, но направилась в спальню. Дверь за ней захлопнулась. Из гостиной понесло гарью. Сжег газету!

Ссориться им приходилось всего несколько раз, но никогда, никогда он не был инициатором!

Вне себя от разъедающего душу волнения, Киви принялась рассматривать замысловатые завитки в найденном блокноте. Это был стих. Только вот смысл его, сколько бы Киви не проматывала текст в уме, никак не доходил до неё…

Боже! Восемь лет! У Анни уже детишки пошли! Бойкие и озорные, должно быть все в веснушках, как мамочка! Жила ли она там же? С пожилыми родителями? Или переехала? А Бернард? Наверняка, подумал, что Киви… Господи!

Она протёрла глаза. Засыпать нельзя. Только не сейчас.

Жак вернулся из гостиной и начал готовить комнату ко сну. Затушил свечи одним прикосновением чёрной руки, плотно запер дверь и встал рядом с кроватью. От его тела исходил морозный воздух, будто из холодильника. Киви в очередной раз поежилась, ощущая резкий контраст от начавших накаляться стен и пола. Она так и не смогла привыкнуть ко всему этому.

— Жак. Нам надо поговорить.

Он был недоволен или разозлен.

— Жак, — Киви потянулась к его руке, он отдёрнул её, повернувшись к девушке спиной — Обиделся? Да что ты, в самом-то деле!

Она встала с кровати и развернула его к себе. Пальцы Жака тут же коснулись ее шеи и поползли вверх, аккуратно прикрывая её уши. Он не хотел ничего слушать. Ему нравилось жить, так как жили они эти… восемь лет.

— Ты ведь знаешь, что я хочу? У меня остались друзья там. Я должна попрощаться с ними. Стоит только подумать обо всём и… я даже засыпать боюсь теперь!

Киви сжала его руку и присела на кровати. Он опустился рядом на колени и стал ее раздевать. Делал он это очень медленно, по-хозяйски. Задержал холодные руки на ее затылке, пока развязывал лямки платья, погладил плечи, когда сдвигал вниз рукава, провел ладонью по шее вниз, распутывая цепочку крестика. Киви зажмурилась. Он хотел, чтобы она забыла. Но слишком сильно было потрясение. Она думала, что время ещё есть! Они привыкнуть друг к другу и он её отпустит! Сможешь отпустить, если захочет! Если она сумеет показать свою верность!

— Клянусь, Жак. Я вернусь. Как только увижусь с ними. Тут же вернусь.

Чёрный человек на миг отстранился и покачал головой. Начал массировать её ступни.

— Почему, Жак? Зачем?

Она и раньше задавала этот вопрос, но никогда не получала ответа. Как сейчас.

— Жак. Что ты хочешь? Всё, что угодно сделаю.

Он смотрел на неё. Внимательно.

— Жак. Дай себя увидеть.

Чёрный человек подчинился сию же секунду. Тёмный сгусток плотной материи вокруг головы разошелся, открывая взору устремленные на девушку заплаканные красные глаза. Синий рот прекратился в одну плоскую линию. Бледная кожа выглядела особенно нездоровой. Обычно он выглядел иначе. Менее мрачно, предпочитал смотреть в никуда. Когда стоял в проёме двери, ожидая её возвращений или когда делала вид, что сидит на табуретке, играя с ней в шахматы. Иногда ей даже казалось, что в он в принципе ничего не видит. Но общий образ был так прекрасен при тщательном рассмотрении, что было сложно поверить в любую ущербность. Высокий, стройный, гибкий, в своём костюме из черных волокон. У него были мощные плечи и красивые руки с длинными посиневшими пальцами. Какой-то дьявол нашептывал ей на ухо, что таких красивых не может быть в природе.

Киви протянула ладонь и провела пальцем по его щеке. Жак повернулся и не сводя с неё ничего не выражающего взгляда, поцеловал в ладонь. Кожа мгновенно зашипела, выделяя пар. Осмелев, Жак вобрал гладивший его щеку палец в рот и надкусил. Француженка почувствовала головокружение. Так было всегда. После касаний Жака её кожа грубела. Он неосознанно вбирал воду и постоянно настаивал, чтобы Киви больше пила.

Она первая нагнулась к нему. Сосед помедлил, но вскоре покорно поцеловал ее в губы. Девушка содрогнулась от необыкновенного чувства. Его губы были такими же холодными, как и руки. А когда язык Жака проник в ее рот, француженке показалось, что она нечаянно проглотила что-то замороженное.

Свободной рукой мужчина аккуратно положил ее голову на подушки, одновременно высвобождая вторую. Киви запротестовала, попытавшись прервать поцелуй, но Жак лишь сильнее впечатал ее в матрац. Тогда Киви обхватила его шею руками, в той же мере наслаждаясь прохладой исходившей от его тела. Совсем скоро, когда она уже начала задыхаться от поцелуев, он игриво чмокнул ее губы и колкой дорожкой потянулся вниз, по пути стягивая с Киви липкое белье. Француженка чуть не согнулась пополам от смеха, когда он начал водить языком вокруг ее пупка.

— Щекотно! — пискнула она, пытаясь руками отодвинуть его голову.

Но он был неумолим. Одной рукой придерживая ее за плечо и другой за бедро, он словно дикий зверь облизывал ее живот. Киви зажмурилась, не будучи уверенной приятно ей или противно. Незнакомец не только лизал ее тело, но и надкусывал, довольно агрессивно для любовной игры. А ещё он так сильно прижал ее к матрасу, что Киви едва могла дышать. Руками она вцепилась Жаку в волосы и потянула назад, ему это понравилось и он на миг оторвал взгляд от ее живота.

«Господи».

А он и правда походил на что-то ненормальное. Язык слишком длинный, чтобы быть человечьим и какой-то заостренный. Он облизнулся, смотря ей в глаза, отчего у Киви мурашки пошли по коже. Жак нагнулся над её лицом. Снова. Даже в самых смелых мечтах она не могла бы представить, что поцелуй может быть таким страстным, таким жаждущим, таким возбуждающим, Киви ни за что бы не поверила, что страсть, близкая к животному страху, может быть так прекрасна. С глубоким стоном она еще шире приоткрыла губы, возвращая Жаку его поцелуй.

Где-то в пучине пламени она услышала низкое рычание, больше похожее на раскат грома. Жак навис над ней на выпрямленных руках. Он не отрывал от нее взгляда. И сейчас нельзя было ошибиться в выражении его лица. Оно выражало такую явственную борьбу желания и печали, что сердце Киви не выдержало и болезненно сжалось. Впервые за всё время губы Жака скривила слабая улыбка. Он прочёл её мысли, узнал, что ей не всё равно.

Девушка держалась за него, когда он погружался в нее и изнемогал над ней. И смотрела на него, смотрела в его болезненно бледное лицо и заплаканные глаза. Даже когда её зрение потускнело и удовольствие хлынуло горячими волнами, она открывала глаза, чтобы смотреть на него, смотреть…

И он тоже смотрел на девушку, не отрываясь. Красные глаза темнели. Жак словно хотел сообщить ей что-то, чего не мог сказать, но мог показать своим телом. Она бы многое отдала, чтобы расшифровать его послание. Но девушка уже подремывала, когда он, стараясь не шуметь, лёг рядом с ней на бок, нежно поцеловал между лопаток и растворился в воздухе, превратившись в тёмное облако.

Наутро Киви сбежала, с тоской оборачиваясь в сторону крыши их избушки. Трава вокруг неё покрывалась инеем и ломаясь, опадала на землю.

Глава 11

Дзынь. Дзынь.

— Кто там? — мужской голос за дверью.

— Ээ… — Киви поправила берет на голове — Меня зовут Киви. Я подруга Анни.

Париж встретил её традиционным дождём и неглубокими лужами. Девушка мчалась по мостовым, сменяя транспорт в переулках. Прямого маршрута до дома подруги не существовало. Но если раньше эта мысль вызывала в Киви чувство яркой неприязни, то теперь знакомый путь к почти родным дверям показалась ей дорогой в Рай. Может ничего и не изменилось? Окрестности Парижа, как и сам центр горда, на который она взглянула лишь мельком, не потерпели серьезных изменений. Чуть больше магазинов техники, чуть меньше книжных и ни одного курящего на улице. Вот и все перемены.

Дубовая дверь со скрипом открылась. На пороге стоял мужчина средних лет в белой рубашке и брюках. В руке он держал ленточку синего галстука. Судя по всему, торопился.

— Хреновая вы подруга.

Дверь захлопнулась с необычайным грохотом прямо перед носом девушки. С потолка длинного коридора посыпалась известка.

«Что за хрень? Кто этот шут?».

Через несколько минут ей все же разрешили зайти. Слава бабушке Бриджит! Эта то точно ни за что бы не отказалась от своей квартиры в Париже! Даже живя вдесятером, семья Бланш не спешила расширяться где-то за городом, обменивая столичную двушку.

— Киви, дорогая! Это ты! — старушка пощупала девушку за руку и провела в гостиную. По дороге ей снова встретился тот мужчина — Садись, крошка. Чай?

— Спасибо. Не откажусь. Я пришла увидеть Анни.

Старушка ушла на кухню. Минут десять она оттуда не выходила. Киви рассматривала комнату. На стенах висела фотографии и дилетантские рисунки карандашом. Мужчина средних лет, судя по всему, был мужем кого-то из сестёр подруги. На снимках присутствовали две девочки. Почти одинаковые на первый взгляд, а вот с веснушками только одна.

— Вот, — Бриджит вернулась с двумя чашками чая — Ну, Киви, как жизнь? Чем занималась?

— Жила на острове в Канаде, — честно ответила — Пыталась найти мать.

— И как? Мишель не рассказывал о ней.

— Действительно. Поиски не увенчались успехом, — Киви отпила из чашки, чувствуя, как становится тепло от одной беседы с пожилой женщиной. Наконец-то она могла поговорить о семье! С кем-то кто знал её и отца! — Да у меня и не было ориентиров, кроме ключа от дома, да адреса.

— Ты нашла дом?

— Да. Жила там. Долго. Но матери не видела.

Старушка снова покачала головой.

— А как у вас тут? — спросила Киви — Где Анни?

— Она родила. Двоих. Красивые девочки, да? — Бриджит поставила на стол рамку с фотографией — Киви родилась на две минуты раньше. Младшенькую назвали Жизель.

— Господи, — Киви обомлела — Так это её дети? Она же не в честь меня…

— Да, — Бриджит улыбнулась, но как-то слабо.

— Что с Анни? Где она? — повторила свой вопрос — Надо же! Она теперь мать, а я и не знала!

Бабушка накрыла руку Киви своей ладонью и спокойно сказала:

— Умерла, она душенька. При родах умерла.

Киви поперхнулась чаем.

— Тише. Уже семь лет прошло. Мы и забыли почти, — старушка поплелась к шкафу за сладким — Муж вот её, Тео, теперь с нами живёт. Детей воспитываем вместе. Старик мой отошел год назад.

— Мои соб-болезнования, — Киви протерла рот салфеткой, все ещё не веря в услышанное — Но как… а как же другие ваши дети?

— Разъехались кто куда, — старушка пожала плечами — Семьи свои завели. Знаешь, а ты будто и не изменилась совсем. Хорошо там было небось на острове, да? Климат другой. Нашла хоть себе муженька?

Слова старушки резали душу. Не отдыхать она ездила. И не деньги отца транжирить. Молодец Анни, что ничего не сказала. Молодец… только вот как теперь без неё? Всю дорогу сюда она даже не думала, что молодая, энергичная девушка, её ровесница, могла не дождаться её. Неужели им не хватило денег на нормальную больницу? На операцию? Или Анни заболела и…

— Нет… нет, — Киви закрыла лицо руками, усиленно моргая — Послушайте, на каком кладбище…

* * *

«…В эфире TravelRadio. 22:00 в столице…».

Киви крутанула баранку, заворачивая на гору. Впереди маячила финальная цель её путешествия — Палаццо Амборджи — видневшийся над верхушками деревьев и точно поднявшийся на цыпочки и надзирающий за ее приближением. Киви медленно проехала вниз по улице. Деревья и дом постепенно росли и росли, пока не стали нависать над ее головой. Под колесами заскрипел гравий, когда машина затормозила. Трепеща от волнений, француженка выключила двигатель и погасила фары. Стало тихо. И очень темно.

Киви взглянула на большой дом. В темноте он неясно вырисовывался перед ней со всеми своими выступами, куполами, двумя огромными этажами каменных стен. Круглое окно мансарды уставилось на нее точно огромный глаз, наблюдая за ней, поджидая. Она не была здесь ни разу в жизни, но благодаря отцу, знала каждый поручень, каждое окно. Бернард и Мишель были близнецами, разделенными судом при разводе родителей.

— Да? — дверь открыл пожилой человек в парадном костюме.

— Бернард Россет дома?

— Кто вы?

— Меня зовут Киви. Я его племянница.

— Дочь Мишеля?

— Да.

Домуправляющий просто кивнул, соглашаясь, что фамильное родство у неё на лбу написано и пустил девушку внутрь. Комнаты были такими же огромными и богато обставленными, как говорил отец. Дядя Бернард всегда жил в достатке.

— Второй этаж. Последняя дверь.

Это расстояние ей пришлось преодолеть в одиночку. Высокая винтовая лестница в двумя пролетами была единственным решением для гигантского десятиметрового потолка.

Указанная комната оказалась залом отдыха. Просторное помещение с камином, диваном и парочкой кресел. Дядя спал в одном из них, укутавшись в клетчатый плед. В ногах его лежали две породистые гончие. Как он состарился! Некогда пухлые щеки впали, толстые пальцы больше походили на скрюченные веточки обмерзшего дерева, как и весь он — одна кожа да кости. Сколько ему было теперь? Семьдесят? Для итальянца не так уж много. Киви досадливо заметила, что с трудом ассоциирует все те беды, что с ней приключились с этим немощным человеком. Старик даже дышал через силу.

Ничего не сказав, Киви бесшумно спустилась вниз и поехала обратно в гостиницу.

Через три пришла телеграмма о смерти единственного родственника.

* * *

— Если хотите, их можно убрать, — предложит дворецкий.

— Нет, оставьте. Но закройте чем-нибудь. Чтобы пыль не собиралась. Этими комнатами вряд ли кто-то будет пользоваться.

— Но к вам же обращалось государство!

— Чёрта с два я продам фамильный дом. Дяде он достался от отца, так? Тут куча родового хлама…

— Да. Кстати, возможно вам будет интересно. В последние годы своей жизни синьор Россет работал над одним проектом… эти его труды сохранились в кабинете. Я ничего не трогал. Комната заперта, но у вас где-то должен быть ключ.

— С чего вы взяли?

— Синьор сам так сказал, несколько дней до смерти. «В кабинет не вернусь. Ключ выбросил. Дубликат найдется у того, кому достанется наследство. Надеюсь».

Так и получилось, что к полудню, Киви стояла напротив громадной двери в кабинет, утомленная попытками вышибить её плечом. До этого пыталась команда рабочих, но затея не увенчалась успехом.

— Ключ, говорите.

Киви ещё раз осмотрела коробки с «мелким» наследством. Брелки от машин, блокноты, дорогущие ручки, но никаких ключей.

«Если на то пошло, то за последние десять лет у меня был-то всего один и тот от дома на острове».

И решив, что ничего не теряет, она всучила его в дверную скважину. Замок поддался.

* * *

Светлый период её жизни закончился с приходом весны и отъездом рабочих из поместья. После нескольких вполне сносных дней Киви проснулась от приступа жестокой боли. Невольный стон вырвался из её груди, прежде чем она успел подавить его. Еле как она заставил себя повернуться лицом вниз и молча терпеть. Она поклялась и теперь расплачивается. Ей стал часто сниться Жак. Он стоял над её кроватью в Париже и пел колыбельную сладким девичьим голосом. Наутро Киви просыпалась в холодном поту, с расцарапанным в кровь лицом. Тест на беременность. Результат положительный. Местный желтый дом признал синьору Россет вменяемой и порекомендовал курсы для молодых мам. Сложно ли растить ребёнка одной? Горячая строка первого новостного канала: необычайная жара обрушилась на полуостров Новая Шотландия. Ученые наблюдают аномальную сейсмическую активность. Седьмой месяц уже. Мальчик. На кого будет похож?

Эпилог

— Вы только посмотрите! Какой сын и какая мать! — перешептывались сзади.

— Да, ничего приятного…

— Будущий маньяк наверняка…

— Ну, уж не знаю, но с психикой у него явно не всё в порядке…

— Точно, точно.

Молодая женщина до сих пор спокойно сидевшая полупрофилем к компании столичных сплетниц, поежилась от холодного осеннего ветра. Она не одела перчатки выйдя на прогулку и теперь сильно об этом жалела. Теперь у прохожих был повод обсмеять не только её лицо.

Впереди за низким ограждением виднелось озеро. Десятки черепашек высунули голову из его вод, не меньше голубей слетелось к берегу, не обделили вниманием и лебеди.

Кормивший птиц мальчишка был так греховно красив, что не замереть увидев его было бы преступлением. Розовое личико покрытое легким загаром обрамляли белоснежные как первый снег волосы. Тёмные густые брови у любого ребенка смотрелись бы не натурально, но только не у этого мальчишки, с огромными золотистыми глазами медового цвета и по аристократически тонкими бледными губами. Снова поймав на себе взгляд матери, ребёнок обернулся и помахал рукой, в которой держал кусок хлеба. Киви махнула в ответ за что получила ещё несколько колких комментариев сбоку.

— Не её явно…

— Точно… совсем ведь не похожи…

— Такая уродина…

— Может, нянька?

Одна из старушек неожиданно крякнула.

— Что такое, Марла?

— Да вот, что-то в глаз попало… ой…

— Марла?!

— В скорую лучше позвони!

Через пять минут шумной компании и след простыл.

— Пойдем, Киви, — низкий грудной голос ребёнка вывел её из омута посторонних размышлений — Ты обещала пирог на ужин. У меня хорошая память.

Взявшись за руки, молодая женщина и маленький мальчик направились домой.

* * *

Старый дом пожирает адов огонь,
Не жаля куретово[1] племя,
Днём тепла божество плавит землю и вновь,
Тяжелеет пленника бремя.

Хрисаор[2], Хрисаор, сын морей и горгон,
Бессмертный палач, позабывший канон!
Ослепленный огненной силой Цекул[3]
Эринию[4] свою ты найди средь акул.

И вернётся полёт, и вернётся твой меч
Сила бога морей и горгон королей,
Станешь править ты среди смерти полей,
Насмехаясь над жизнями глупых людей.

Но не смей торопить и не смей ты перечь,
Сила фурии вправе припрятать твой меч
И тогда ты умрешь и тогда ты сгниешь,
Без сладости мести совсем пропадёшь.

Что, не по вкусу стих мой? Не по нраву мой слог?
Будь по-твоему, боле придумать не смог.
В утробе порока найдешь деву свою
И помянешь меня, а тебя я найду.

Посмотрю я на вас, посмотрю на ваш дом
Ведь нет смысла откладывать месть на потом.
На закате уйду. А возможно и нет,
Хочешь, буду пытать я, плюя на запрет?
Будет воля моя, без сомненья убью,
Ведь это твой меч сгубил деву мою.
Не спасёт тебя он, не спасёт слепота
Убью всех, убьюсь сам и сгорит дом дотла.

Конец.

Май 2011

Куреты — в греческой мифологии демоны растительных сил земли.
Хрисаор — в древнегреческой мифологии сын Посейдона Медузы-Горгоны. Родился с золотым мечом в руках.
Цекул (лат.
Эринии — в древнегреческой мифологии богини мести. В Римской мифологии им соответствуют фурии.