Это пятая глава часть I и первая глава часть II нового романа Г.А. Зотова «Демон плюс». Фрагмент книги размещен по просьбе автора.

Г. А. Зотов

Демон плюс (фрагмент)

Глава пятая

Вода и вино

(Кана Галилейская, римская провинция Иудея – второй день после ид месяца aprilis, 1975 лет тому назад, полдень)

…Откровенно зевая, полуприкрыв морщинистые веки, почтенный Бен-Ами презрительно смотрел на празднично одетых людей: целая куча народу облепила столы, уставленные нехитрой снедью. Надо сказать, видел он довольно плохо (что немудрено в его преклонном возрасте), но вполне мог разглядеть происходящее вокруг. За восемьдесят два полновесно прожитых на этом свете года мудрый старец Бен-Ами полностью убедился – чудес не бывает. Нет, возможно, слухи по поводу Кудесника и правдивы, особенно насчет туманного хождения по воде. Кто знает: не исключено, что ввиду небывалой жары, в тот день Галилейское море серьезно обмелело – и он запросто прошел по скользким камням. А народу-то только и дай повод, чтобы преувеличить все в десять раз, и разнести эту новость по базарам. Какой-то безумец собрался д а р о м разливать вино: это единственное, что смогло пропитать их размякшие от жадности мозги. Люди просто с ума посходили. Каждый притащил с собой емкости побольше: кто ведра, кто деревянные лохани. Его сосед – влиятельный патриций Аркадий, и вовсе поразил – привез две сорокаведерные бочки, приказав рабам запрячь телегу парой могучих быков. Потрясающая наивность. Оно понятно – какой же еврей откажется от возможности сэкономить (иначе он вообще не еврей, а неизвестно кто). Но здесь устроители перестарались. Бен-Ами готов поставить на кон честь своей жены, прекрасной юной Рахиль, что это окажется самая бездарная свадьба в Иудее: гости уйдут отсюда позорно трезвыми, как пустынные шакалы. Он повернул голову, дабы поделиться сомнениями с близким другом, возлегавшим рядом с ним на гостевых носилках – столь же уважаемым, сколь и толстым виноторговцем Иеремией. Но тот, пригревшись на солнышке, уже задремал, сладко выпустив слюну.

… – Учитель, а получится ли превращение? – суетливо семенил вокруг Кудесника приземистый лысый мужик с седой бородой, одетый в застиранную тунику. – Ты только посмотри, сколько собралось народу – кокосу упасть негде! Тут не только весь Ерушалаим и Кана, но и еще из других городов приехали: от Фив до Дамаска. Воды натащили – ужас. Бедная река Иордан обмелела – чем уж ее только не черпали, даже ложками. Кто мог ожидать такого ажиотажа? Скажи, хватит ли твоих возможностей? Иначе, я чувствую сердцем – нас с тобой прямо в этих бочках и утопят.

– Петр, раздави червя своих сомнений, – взяв ученика под руку, улыбнулся Кудесник. – Я же давно говорил тебе – надо просто верить. Вполне достаточно одной капли веры: и она сравнится по силе с осенним ливнем.

Рядом по камням прогрохотала повозка с очередными бочками.

– Так-то оно так, – трясся мнительный Петр, лихорадочно оглядываясь. – Однако же, Учитель, ты только глянь на тех симпатяг… (он показал на группу сумрачных мужиков с опухшими лицами, толпившихся ближе всех к колодцу). Стоит вину не попасть в их желудки, и мы обратно живыми не выберемся. Если, конечно, ты не умеешь превращать кулаки в вату.

…Кудеснику сделалось настолько весело, что он с трудом сдержал взрыв хохота. Превращать воду в вино он научился еще в раннем детстве, благодаря чему у них во дворе соседи никогда не скучали. Откровенно говоря, он еще и не то умеет… но публику следует впечатлять постепенно, увеличивая градус интереса. Если по его приказу бегемот обернется хорьком, пресыщенная развлечениями толпа навряд ли этим впечатлится. А вот процесс превращения воды в вино: просто, понятно, и доступно каждому. И главное – чрезвычайно эффективно. Можно не сомневаться: максимум через год об этом событии прознают даже в дремучих северных лесах, где живут варвары, одетые в звериные шкуры, и питающиеся волчьими головами. Объективности ради, волнение Петра тоже можно понять: запсихуешь от одного зрелища, сколько пьяниц собралось на поляне. Можно сто раз рассказать байку про силу веры, но один взгляд на алкашей с налитыми кровью глазами – и все убеждения рассыплются в прах. Вино – это вино.

– Не беспокойся, – добросердечно сказал Кудесник утирающему пот Петру. – Поверь, нам не придется спасаться бегством. На крайний случай, я смогу вложить в их сердца любовь вместо ненависти – и они не тронут нас.

Петр облегченно вздохнул. В глубине души он сожалел, что добровольно вызвался присутствовать на свадьбе: переломы рук и ног обычно заживают очень долго. Самым мудрым решением было бы послать вместо себя в Кану Андрея: он парень здоровый, запросто пальцами подковы гнет. Или Марию Магдалину – тоже можно. Женщин если и бьют, то все-таки не так сильно.

…Народ на поляне между тем стал волноваться – зрители трепетали от неизвестности, сплетенной с желанием поскорее воочию увидеть волшебное действо. Задние напирали на передних, передние натыкались на свадебные столы. Невеста пребывала в полуобморочном состоянии, но никто не желал потратить на нее хоть каплю воды, чтобы привести в чувство. Напряжение не замедлило вырваться наружу – один римлянин случайно толкнул иудея, бережно державшего кувшин: немного влаги выплеснулось на землю. Сразу же вспыхнула драка: гиперборейские варвары, установившие свои палатки на окрестных холмах, со смехом жевали соленые овощи, наблюдая потасовку.

– Учитель, пора уже начинать, – тревожно заметил Петр. – Если они не получат то, чего ждут – на этой свадьбе половина гостей кровью умоется.

– Свадьба без драки – деньги на ветер, – мягко возразил Кудесник. – Но ты прав: если они ввязались в сражение от воды, то лучше предложить им вина.

…Он плавно простер перед собой руки: воздух вокруг пальцев заколыхался расплывающейся, прозрачной волной – словно от жаркого огня. Все присутствующие разом замолкли: послышалось, как стонет вконец сомлевшая от жары невеста. Драка прекратилась, и ее участники застыли, будто в детской игре «Море волнуется раз» – чья-то нога повисла в вязком воздухе, не достигнув пары сантиметров до ребер скорчившейся в пыли жертвы. Пауза продолжалась примерно полминуты, и показалась всем вечностью. Подождав, Кудесник опустил ладони, и отряхнул их – так, как стряхивают капли после омовения. Толпа взирала на него с молчаливым недоумением. Петр горячо молился, прикидывая – куда лучше пробивать в толпе дорогу, если у Учителя вдруг не получится превратить кулаки в вату.

…Люди молча переглядывались. Никто не верил, что долгожданное чудо случилось так потрясающе быстро, и главное – столь обыденным образом. Многим представлялось – для превращения воды в вино надо танцевать с бубном, плеваться огнем, и приносить в жертву черного козла. Чудеса без наличия козла казались надуманными, фальшивыми и шарлатанскими. Каждый боялся прикоснуться к своей посуде – жажду и нетерпение как рукой сняло. Наконец, молодой гиперборейский варвар раскрыл рот, полный крепких белых зубов, и опрокинул туда содержимое внушительной бронзовой кружки. Он еще не допил, когда его желто-серые глаза изумленно распахнулись, став похожими на два подноса из ближайшей таверны.

– Фалернское, – оторвавшись от пустой кружки, трубно заревел варвар на скверной латыни. – Клянусь своим мечом – настоящее фалернское!

То, что произошло дальше, словами описать трудно. Сотни людей разом смешались, слились, свалились в кучу возле колодца. Одному локтем вышибли зубы, другого отпихнули в грудь, третий со стоном упал в пыль – ноги в сандалиях, давя упавшего, ломали ему пальцы. Сумрачные мужики, припав к кожаным бурдюкам, где еще минуту назад находилась безвкусная жидкость, на глазах наливались краской и ощущением полезности жизни. Даже сомлевшая невеста – и та пришла в себя, вместе с женихом жадно глотая превосходное фалернское. Неподалеку прямо на земле лежали без сознания трое виноторговцев, пришедших на свадьбу с мыслью посрамить способности Кудесника. Четвертый, заливаясь слезами, рвал на себе одежды, и кричал: торговать в Ерушалаиме он больше не будет – уедет на север, иначе его семья умрет с голоду. Кудесника, невзирая на сопротивление Петра, облепили сомнительные личности, настойчиво предлагавшие годовые контракты – за превращение воды в пиво определенных марок, растительное масло, пчелиный мед и колбасу. Кудесник не реагировал на их старания: он всматривался в беснующихся людей, с искаженных лиц которых стекали красные, терпко пахнущие виноградом капли. Пьяные римские солдаты, хохоча, показывали пальцами на упившуюся невесту: под смелые взмахи подола короткой туники та лихо отплясывала на столе. Жених не возражал – он спал, блаженно уткнувшись носом в остывшую жареную баранину.

– Пойдем, Учитель, – потянул Кудесника за полу одежды Петр. – Результат достигнут, чудо свершилось. Прости – мне стыдно, что я сомневался в тебе.

Кудесник спрятал улыбку.

– Боюсь, это далеко не последние твои сомнения, любезный Петр.

Тихо беседуя, они незаметно покинули разгромленный свадебный пир, аккуратно обходя лежащих вповалку, храпящих на поляне гостей. Потрясенный зрелищем, дряхлый старец Бен-Ами тронул руку своего соседа по носилкам, издав серию клекочущих звуков. Рука оказалась холодной, а причина ее странной температуры объяснялась легко: ровно сорок минут назад почтенного Иеремию от увиденного хватил апоплексический удар.

…На холме, возвышающимся над поляной, четверо полуголых нубийских рабов держали на могучих плечах паланкин из слоновой кости, изящно отделанный россыпью драгоценных камней. Тончайшая занавеска из лучшего индийского шелка пошевелилась, будто от ветра – наружу показалась морщинистая рука с золотым перстнем на среднем пальце.

– Что скажешь, Маркус? – донесся из недр паланкина скрипучий голос.

Сидевший поблизости от рабов Маркус не мог сказать ничего – по крайней мере, первое время. Только что он лично имел возможность убедиться: самые фантастические слухи о таинственном Кудеснике – ничто иное, как чистая правда. Он попытался передать эту метафору словами, но губы издали лишь свистящий шепот. Его руки ходили ходуном, глаза наполнились влагой.

– Вот видишь! – проскрипел человек в паланкине, правильно истолковав молчание Маркуса. – Теперь ты понимаешь мое беспокойство? Поверь – все эти чудеса в будущем приведут просто к катастрофическим последствиям.

Маркус задумался: перед глазами стояла поляна, полная упившихся зевак.

– Да, господин, – пожевал он губами. – Будет очень трудно.

Он замолчал на секунду, и, прикусив сухую травинку, добавил:

– Но я справлюсь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СВАДЬБА СО СМЕРТЬЮ

При чтении святых книг даже у богословов закрадываются сомнения – так ли все было на самом деле? Ненужные подробности могли просто выкинуть.

Йозеф Геббельс, рейхсминистр пропаганды.

Глава первая

Бестселлер

(Ерушалаим, ночь-утро следующего дня – холм неподалеку от Масличной горы, весьма неприметное строение)

…Единственная комната в небольшом глинобитном доме не имела окон. Пол, стены, потолок – и ничего больше. Владелец сдал ее подставному лицу за бесценок, и это не удивительно: кому нужна конура, куда даже не попадает солнечный свет? Хозяин искренне считал, что заключил выгодную сделку. Однако он наверняка изгрыз бы себе локти, узнай, что арендатор, коего так привлекло отсутствие дыр в стенах, был готов заплатить втрое больше. До этого он уже снимал помещение с окнами, и их пришлось заколотить намертво снаружи. Но подобный вид частного жилого дома неизбежно вызывает любопытство. Каждому захочется поглядеть – а что именно скрывают люди, находящиеся внутри? Вскоре жилье пришлось сменить: и пусть теперь они арендуют склад, использовавшийся для хранения дынь, зато – остаются вне подозрений. Снаружи здания круглосуточно дежурил часовой, в задачу которого входило оповещать группу о появлении незнакомцев. Получив от него предупреждение, обитатели комнаты имели достаточно времени, чтобы обрести спасительную невидимость. При желании участники группы могли быть невидимыми постоянно, но такой образ они считали затруднительным для общения: тяжело дискутировать, не видя выражение лица собеседника. В помещении царил полумрак: лунный свет просачивался лишь через узенькую полоску под дверью – на полупрозрачные лица собравшихся падали отблески от пламени свечей. Изнутри комнаты неотлучно находилось семеро, вот уже месяц трудившихся в поте лица: заметим, что это в корне неверное выражение – ибо их кожа не содержала потовых желез. На творческую группу ангелов, командированную в Ерушалаим из Небесной Канцелярии, была возложена особая задача: требовалось в режиме реального времени сотворить точное жизнеописание действий Кудесника на земле Иудеи.

– Запомните, – сдвигая в сторону белую шапочку, зудел наставник – пожилой архангел Михаил. – Мы с вами обязаны в полной мере осознавать, что создаем бестселлер номер один. Если его не постигнет оглушающий успех – вскорости нам элементарно оторвут крылья. Через пятьсот лет эта книга обязана возглавить все чарты продаж на Земле. На нашей группе лежит исключительная ответственность: необходимо правильно отобразить характер и харизму главного героя романа, и показать его достижения в нужном нам ключе. В связи с этим желательно усвоить – в таком хрупком деле, как наше с вами, излишняя правда может серьезно повредить.

…Он взял в руки лежащий на письменной доске конспект из свернутых в трубочку листков папируса. Один из творческих ангелов – Салафил, густо покраснел, принявшись вертеть в руке вырванное из крыла перо.

– Итак, – насмешливо продолжил Михаил. – Кое-кто из присутствующих взял за образец написания стиль среднеазиатского акына – что видит, то и поет. Превратил Кудесник воду в вино, все тут же перепились в стельку, жених уснул, уткнувшись в баранину, а невеста сняла тунику, и станцевала на столе. Ну, замечательно. Неужели милейший автор думает, что, прочитав подобный репортаж, человечество с восторгом уверует в наши идеалы?

Салафил приготовился провалиться сквозь землю.

– Мы – одна команда, – стукнул архангел крылом об стол. – И бестселлер – наша общая задача. Люди хотят чудо, так прекрасно: обсыпьте его блестками, украсьте взбитыми сливками, привяжите ленточку, и подавайте на стол горячим. Зачем вы дарите им будничный шабаш алкашей? Где благость, где восхищение зрителей способностями Кудесника, где порция примерного экстаза, и великодушного милосердия? Рассмотрим другой вариант. Никто никакой народ на превращение воды в вино заранее не созывал. Все произошло внезапно: Кудесник шел по улице вместе с мамой, и его чисто случайно позвали на свадьбу добрые, но нищие жених и невеста. Мама, приметив финансовые условия хозяев, попросила сына привести свадебный пир в нормальное состояние, дабы бедняки могли повеселиться. И тогда взяли они три каменных кувшина, заполненных колодезной водицей…

– Простите, – встрепенулся другой ангел – Элия. – А может быть, лучше шесть? Что это за свадьба получится убогая, всего с тремя-то кувшинами?

– Еврейская свадьба, экономная, – назидательно сказал Михаил. – А тебе бы, крылатик, лишь масштабные попойки устраивать: тысяча человек, толпа музыкантов, и жареные быки с непременным мордобоем – совсем, как в Гиперборее. Люди женятся, скрепляют себя священными узами брака, ты понимаешь? А напиться-то и без повода можно – было бы желание.

…Элия уткнулся в папирус, для вида делая какие-то пометки.

– С другой стороны, – резюмировал Михаил. – Ты в чем-то прав. Пускай будет шесть кувшинов, но это максимум. Мы и так уже перегнули палку, вселив бесов в две тысячи свиней, утопившихся в море. Реально они вселились в трех цыплят, но кто такое воспримет на слух? Зато лозунг красивый придумали – «Имя им – легион»: наверняка его наперебой будут потом цитировать богословы. Грех отказываться от подобной находки.

– А может, зря мы все это? – заново восстал Элия. – Для чего смягчать реальность? Бестселлеру ведь все простительно. Уже сто раз такое было – и книга-то слабая, и написана полная фигня, и ошибок море. Но хорошо продается, поэтому автор не способен воспринять даже каплю критики. Если учение Кудесника победит, готов поспорить – любая глупейшая фраза в Новом Завете станет считаться блаженной истиной. Никому не позволят сомневаться в ее правоте: тех же, кто попытается оспорить сей постулат, обвинят в сотрудничестве с Шефом. Объективно говоря, мы литературные подмастерья. По-любому же авторство книги припишут святому духу.

Крылья архангела встопорщились в праведном гневе.

– В свое время из-за таких вот «мудрецов», – с интонацией тюремного надзирателя произнес Михаил. – Ветхий Завет у нас и получился – ляп на ляпе. Нормальную редактуру сделать поленились, в свет вышло абсолютно несъедобное произведение. Я не стоял со свечкой, но создается иллюзия, что творческая группа вместо работы занималась дегустацией новых сортов напитков, даруемых виноградной лозой. Никто даже не удосужился выяснить истинный возраст «красавицы» Юдифь, отрезавшей ему голову соблазненному ею полководцу Олоферну. Но ей же исполнилось ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЬ ЛЕТ! Кого эта старушка вообще способна соблазнить – со своим ревматизмом и вставной челюстью? Создатели Ветхого Завета умудрились испортить все главные идеи, на которых зиждется учение. Как у пророка Моисея вышло водить свой народ по пустыне целых сорок лет? Вы видели Синайскую пустыню? Рекомендую съездить. Из одного конца в другой за два дня дойти можно. Смеху ради, упомянули бы лучше Каракумы.

– Творческую команду Ветхого Завета на шестидесяти пяти годах вообще заклинило, – поддержал начальство сидевший у двери ангел Ахиномед. – Именно в таком возрасте была Сара – жена пророка Авраама, когда в нее влюбился египетский фараон. Причем втрескался до такой степени, что начал прессовать ее мужа, дабы заполучить в собственность шикарную бабулю.

– Если бы только это, – Михаил со стоном ударил себя по лбу свернутым папирусом. – Как насчет падения стен Иерихона от звуков трубы? Бред несусветный. Теперь все начнут ходить на штурм городов с дудочкой, не зная, что на самом деле тогда случилось сильнейшее землетрясение. А силач Самсон во время великой битвы с филистимлянами? «Поднял он ослиную челюсть с земли, и убил ей тысячу человек»: видимо, тогдашние ослы размерами напоминали динозавров. Хорошо, есть шанс объяснить: силач прикончил двоих, а остальные враги померли с испугу. Но вот написать, что у Самсона сила заключалась в волосах…до такого и спьяну не додумаешься.

– Но не писать же правду, в чем именно у него заключалась сила, – смущенно кашлянул Салафил. – Ведь Ветхий Завет и дети читают.

– Мы пишем бестселлер для взрослых, – рубанул рукой воздух архангел. – Конечно, его будут преподавать в школах, но излишняя цензура вредна. Выхолостим основную пикантность – что тогда останется? Мария Магдалина из блудницы превратится в продавщицу беляшей. Кровосмешение Лота с дочерьми вообще придется вычеркнуть. Давида с Вирсавией уже и так извратили донельзя. «Надо нам найти девицу, чтобы смотрела за ним, и лежала с ним, и было бы тепло господину нашему, царю». С каких это пор в Израиле молоденьких девиц используют в качестве грелок? Немудрено, что Голос после выхода Ветхого Завета поголовно уволил всю его команду.

…Ангелы притихли. Удовлетворенный их реакцией, Михаил подошел к квадратной черной доске, и быстро набросал на ней мелком рисунок – фигурку человека в свободной одежде, похожей на ночную рубашку.

– Слушайте, – с учительским прононсом сказал он. – Послезавтра у Кудесника ответственный день. Он должен воскресить мертвеца – это и обрадует, и испугает многих. Сейчас для чуда подобрали подходящую кандидатуру. Народ пошел недоверчивый – если недавно умерший вдруг поднимется, все начнут кричать, что он и не умирал: это, мол, клиническая смерть или летаргический сон. Два дня назад помер некто Лазарь, и его похоронили в пещере. Пускай еще пару деньков там полежит, чтоб уж наверняка. А мы с вами сейчас обсудим правильную подачу публике этого случая: он должен войти в историю как одно из главных чудес Кудесника.

Раздались аплодисменты: ангелы хлопали одновременно руками и крыльями…Стоявший на страже у наружной двери бледный ангел с растрепанными черными волосами повернулся навстречу рассвету – крылья, туго спеленутые под туникой, онемели: время от времени он незаметно чесал их об косяк. Наклонив голову, часовой смотрел, как розовеют облака, а первые кусочки солнечного света осторожно касаются верхушек оливковых деревьев. Ангел радостно вздохнул, улыбаясь солнцу. Сейчас он имел полное основание считать себя по-настоящему счастливым. За все время своей долгой работы в Небесной Канцелярии он мечтал увидеть одного-единственного человека.

…И сегодня он наконец-то его увидел.