У каждого из них свое прошлое. Стефан Донатьен много лет назад потерял любимую жену. Роза Грейнджер пережила три неудачные помолвки и уже смирилась с участью старой девы…

Кейт Лондон

Французский любовник

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Ты очень старомоден и уже забыл, что значит быть молодым. — Слова дочери задели Стефана Донатьена до глубины души. Сказанные еще утром, они и сейчас не выходили из головы. — Нельзя вечно относиться ко мне как к ребенку, — в ярости бросила Эстелла.

Не прекращая думать об утренней размолвке, он вышел из дома. Ферму Стефан купил совсем недавно. В Уотервилле, маленьком городке на Среднем Западе, он надеялся создать свой тыл. Его мать, Иветт, почти всегда соглашалась с Эстеллой, и ему приходилось в одиночку выдерживать атаки капризной двадцатилетней дочери и своей матери, француженки. Они все любили друг друга, но часто спорили.

Хотя Стефан и родился в Соединенных Штатах, мать и дочь то и дело называли его человеком Старого Света.

— Вероятно, если бы у тебя была любовница, ты бы перестал так опекать Эстеллу. Это уже похоже на манию, — утверждала его мать. — Твоя жена Клер умерла, но жизнь продолжается. В твоем возрасте я была уже grand — mere. Когда не стало твоего отца, я осталась жить. Тебе только сорок два, а ты скоро станешь дряхлым стариком. Видел? Седой волос.

Стефан вдохнул утренний майский воздух и снова подумал о женщинах своей семьи, которых так нежно любил. Эстелла и мать, очевидно, считают его тираном, но он обязан их защищать.

Стефан прислушался к гудению мотора старого пикапа, на котором ездил в Уотервилле. Эта машина больше подходила для сельского городка, чем роскошный автомобиль, который у него был в Чикаго.

Он покосился в зеркало заднего вида, которое отразило седой волос, о котором говорила мать. Пусть так, зато он спасет свою дочь от Луи.

Старый пикап ехал между огородов. Пунцовые и белые пионы, тяжелые от утренней росы, выстроились вдоль забора, прячась в тени деревьев. На верандах сидели седые женщины с бигуди в волосах. Заметив Стефана, они начали шептаться о новом владельце фермы Смита.

Шел лишь третий день, как Стефан перевез семью в этот городок, но их явно заметили. За исключением ссоры с дочерью, смена места жительства прошла благополучно, хотя это было нелегкое решение. Но когда дочь в опасности, времени на раздумья нет. Как только в колледже закончились занятия, Стефан наконец осуществил свой план спасения Эстеллы. Сеть ресторанов «Французская кухня Донатьена», которую основал отец Стефана, пришлось оставить на доверенное лицо.

Отец, Ги, был суров, он бы справился с Эстеллой так же, как справлялся со Стефаном, требуя от него абсолютного подчинения.

Стефан натянуто улыбнулся, вспомнив отца. Теперь он прекрасно понимал его. Ги хотел для Стефана только лучшего. Так же, как Стефан хочет лучшего для Эстеллы.

Он прерывисто вздохнул. Он любил отца. Но ему не нравились требования старшего Донатьена и неустанный родительский контроль. Стефан дал себе слово не быть таким, как отец, в отношениях с дочерью. Он не испытывал радости, говоря ей: «Я тебе запрещаю». Слова звучали совсем как у отца.

Мимо проехала ватага мальчишек на велосипедах. Стефан притормозил. Детские головы с любопытством повернулись в его сторону. Даже собака, бежавшая за ними, залаяла при виде чужака.

Во всяком случае, Эстелла в безопасности. Ее наглый, ленивый дружок остался в Чикаго.

Он крепче сжал руль, вспомнив Луи. Длинные грязные волосы, потрепанные брюки. Луи уже начал клянчить у Стефана деньги, что само по себе плохой знак. А Эстелла так же доверчива и невинна, как и ее мать. Она не замечает, как Луи нагло флиртует с другими девушками. Зато это заметил Стефан.

Припарковавшись перед лавкой «Выбор и краски Грейнджера», он расправил затекшие плечи. Ничего, пройдет лёто, Луи за это время с кем-нибудь спутается, и Эстелла будет спасена.

Он вышел из машины и посмотрел на свою одежду. Джинсы, футболка и поношенные кроссовки. В это время дня в Чикаго он сидел бы в своем кабинете в деловом костюме. Позже он бы снял пиджак и жилет, закатал рукава и надел фартук, чтобы заняться своим любимым делом — приготовлением изысканных блюд.

Стефан вдохнул свежий утренний воздух и окинул взглядом маленький городок, где его семья планировала отлично провести лето. Его женщины явно довольны, они вьют на ферме гнездышко, с удовольствием украшая его. Сам Стефан с наслаждением занялся слесарными работами. Что бы там ни было, жизнь прекрасна.

Он вошел в переполненную лавку, где продавались краски, которые он обещать купить своей матери, и встал в конце очереди. На него бросила взгляд высокая женщина в бейсболке. Темно-золотистые волосы были стянуты в конский хвост и продернуты в отверстие шапки. Она поставила галлон краски на прилавок, сверху шлепнула две деревянные мешалки для краски, выбила чек. Одновременно она болтала с покупателем. Когда высокий фермер в комбинезоне вышел из магазина, женщина взглянула на Стефана.

На вид ей было чуть за тридцать, и она носила футболку с изображением «Уотервиллских тигров». А еще у нее были ясные голубые глаза. Нос природа дала ей маленький, а рот — щедрый. Она выбила ему один чек и кивнула на фляги с краской, стоявшие на прилавке. Стефан покачал головой, показывая, что ничего не понял. Тогда она, подняв глаза к потолку, схватила под мышку один бачок, в руку — другой и затопала к дверям вслед за пожилой покупательницей.

Стефан оценил длину ее ног и обтянутые шортами ягодицы. Его удивила собственная реакция. Он повернул голову, чтобы лучше оценить ее фигуру. Женщина вернулась, подошла к Стефану и неодобрительно покачала головой. А он не мог оторвать взгляд от ее раскосых глаз, цвет которых подчеркивала капля кобальтовой краски на щеке. И еще он заметил, что хозяйка лавки очень напряжена и утомлена.

В этот момент она сняла с его подбородка два кусочка туалетной бумаги — они закрывали порезы от неудачного бритья. Стефан почувствовал, что теряет самоконтроль, и взял себя в руки. Он не позволит этой женщине нарушить его душевное равновесие.

— Я знаю, что вы не можете говорить, — между тем начала она. — Нед сказал, что вам нужна работа. Я могу вам помочь, но работа — это помогать мне. Например, вы могли бы отнести краски миссис Мариа. Ладно. Пойдемте.

И она прошла в подсобку за кассой. Не привыкший к приказам, Стефан остался стоять, скрестив руки на груди.

— Мне надо, чтобы вы почистили кладовку и поправили дверь черного хода. Она почти слетела с петель. Не то чтобы в Уотервилле кто-то воровал, но хороший бизнес должен иметь хорошие двери, в том числе и дверь черного хода. Вы не согласны?

Стефан вспомнил о сигнализациях и замках, которые установил во всех ресторанах Донатьен, и кивнул.

Она заметила, что он не пошел за ней, и вскинула брови. Ее лицо стало строгим. Женщина подошла к нему, положив руки на бедра. Стефан старался не замечать, как футболка обтягивает ее грудь. Она была не слишком большой и не слишком маленькой. Она была совершенной, как яблоко для хорошего блюда.

Стефан нахмурился. Да что это с ним?

Мысленно он сравнил ее рост со своим. Ее макушка достанет до его подбородка. Груди прижмутся к его груди, ноги…

Она стояла, скрестив руки, и постукивала носком кроссовки по полу.

— Нед сказал, что вы можете слышать. Еще он сказал, что порой вы упрямы, как его мул. Надеюсь, сегодня мулов здесь нет, да? У меня нет на это времени. Так что включайте скорость и начинайте помогать мне. В субботу особенно много работы, но не так, как осенью и весной, когда все хотят что-нибудь покрасить. Не то чтобы я возражала против наплыва покупателей, но мне нужна помощь, — с ударением произнесла она. — У вас будет почасовая ставка и оплаченные сверхурочные, — громко продолжила она. — Если вы не поможете мне, не знаю, что буду делать.

Она обхватила руками голову. Руки у нее были женственные, хотя и сильные, с короткими ногтями, запачканными краской. Стефан старался сдержать улыбку. Его забавляла эта сцена. Она приняла его за рабочего. Ясно, что у нее трудное положение и она нуждается в помощи. Он решил пока молчать. Даже легкий акцент выдает в нем приезжего. А это любопытно! Он перестал быть Стефаном Донатьеном, властным ресторатором. И на один день превратился в обыкновенного рабочего.

— Меня зовут Роза, — она стрельнула в него взглядом, — а вас зовут Брюс. Мы прекрасно поладим, если вы будете делать то, что я скажу. Сегодня суббота. И почти весь город устремился сюда. Поэтому вы мне нужны. Но не думайте, что я не умею ценить работу Я даже куплю ленч. Хот-доги и картофельный салат из кафе Денни. А еще лимонад и столько кофе, сколько сможете выпить. Только не берите мою чашку. Лайл и Джо укладывают линолеум. Вы сможете встретиться с ними позже. Здесь все работают неполный день, кроме меня. Вы пришли сюда работать или стоять?

Стефан медленно кивнул. Хотя от ее меню у него судорогой свело желудок. В подсобке Роза подробно описала объем работы:

— Укрепите эти полки, расставьте краски, масло, клей… приведите в порядок дверь… Если я позову вас, приходите в торговую часть магазина. Нед сказал, что у вас есть свой пикап, чтобы доставлять товар. Можете этим заняться. Я достану вам карту. Но только никуда не уезжайте. Не оставляйте меня. Мне хватит проблем с папой.

Он удивился, услышав слово «папа». Но тут зазвенел колокольчик, и Роза заторопилась к покупателю.

Роза опустилась в кресло, сняла старые кроссовки и потерла ступни. Она невероятно устала. Домой она приходила за полночь, а ровно в семь поднималась и готовила отцу завтрак. В восемь она открывала магазин. Роза нахмурилась. Маури редко выходил на работу даже в перегруженные дни. Отец не переставал оплакивать свою убежавшую жену и искал утешения в бутылке виски. Он научил Розу вести бизнес и с тех пор ни во что не вмешивался.

Максин Грейнджер не любила Уотервилл. Однажды она просто уехала с водителем грузовика, который предложил ей волнующее будущее, бросив мужа и маленькую дочь.

Розе было десять, когда в один прекрасный день она вернулась из школы и нашла рыдающего отца с прощальной запиской Максин в руке. Первое время от нее приходили красивые открытки из разных концов света. Потом — тишина. Роза много лет винила себя в исчезновении матери. Ребенком она часами сидела за ее туалетным столиком, расчесывала волосы дорогой щеткой и пыталась приглушить боль. Но не могла. Роза похоронила свое прошлое в сердце и начала активно помогать отцу в лавке и дома. А еще у нее была маленькая тайна — Роза любила представлять, будто ее окружают волшебные создания, она целует их, а они любят ее. Поэтому она никогда не оставалась одна. Время от времени боль напоминала о себе, и Роза боролась с ней по-своему: много работала и мечтала о феях, которые оберегают ее.

Сейчас ей было тридцать семь. Двенадцать лет назад мать погибла в автокатастрофе. Водитель-любовник прислал Розе то немногое, что осталось от Максин Грейнджер, — коробку из-под туфель с безделушками, включая и фотографию шестилетней Розы.

Роза не питала иллюзий насчет своего личного счастья. В ранней молодости, пока она еще верила в романтическую любовь, она надеялась, что ее будущий муж и дети наполнят опустошенное сердце отца. Но любовь так и не пришла. И она окончательно завязла в рутине повседневной жизни.

Роза потерла ссадину на бедре от упавшей с прилавка банки с краской. Кузен Неда уже с час работал в подсобке, выстроив галлоновые и пинтовые банки с краской на полу. Рулоны линолеума он поставил вдоль стены. Помощник выглядел мрачным и сердитым. В нем чувствовалась уверенность в себе. Когда она говорила с ним, темно-карие глаза, цвета отцовского виски, щурились и темнели. Линия между темными бровями углублялась, когда ему не нравились ее приказы. Или когда он улыбался.

Она насупилась, увидев, как легко он поднял на плечо старый ковер. Очень широкое плечо. Нед был прав: его кузен сильный, как бык, и мрачный, как волк. Он что-то ворчал каждый раз, когда она давала ему задание. Глаза цвета виски щурились.

Пришел Генри. Они дружили со школы и даже пару раз целовались. Как-то она рассказала ему о волшебстве фей, а он рассмеялся. Правда, потом извинился. Он понимал боль Розы и с годами стал ей хорошим другом.

С улыбкой она чмокнула Генри в щеку. Он перевернул ее бейсболку козырьком назад и глубже натянул на голову. Роза усмехнулась. Старый друг и бывший жених, теперь женатый на Ширли Макнейл. На него всегда можно положиться. Старина Генри, добрый и надежный.

— Новенький? — спросил Генри, протягивая ей список красок, составленный Ширли.

— Брюс, кузен Неда. Мой помощник. Он выглядит очень мрачным. Если это не пройдет, он вылетит отсюда.

— Может, ему не нравится женщина-босс? Будь терпеливой, — посоветовал Генри с улыбкой.

— Некогда. Отец больше не выписывает счета, теперь все должна делать я.

— Он плохо себя чувствует? — все так же участливо спросил Генри.

В Уотервилле все знали, что Маури Грейнджер часто захаживает в винную лавку.

— Конечно, — бросила Роза. В прошлое воскресенье грузовик, обычно доставлявший краски, не приехал. И ей пришлось одалживать грузовик, ехать за сто километров к производителю, платить сверх цены, возвращаться домой и самой разгружать машину. В это воскресенье она отдохнет несмотря ни на что.

К полдню новый помощник отремонтировал дверь и поправил вывеску. Он выглядел вполне довольным, пока она не позвала его на ленч. Еда из кафе Денни: хот-доги и картофельный салат. Помощник потрогал пальцем сосиску и понюхал булочку. Роза вытаращила глаза. А он нахмурился. Она очень нуждалась в его помощи. Не стоит обижать его из-за хот-догов. Потом он скривился над кофе, который она приготовила утром. Роза глубоко вздохнула, подавив приступ ярости. Может быть, Генри прав, ей нужно быть терпимее к людям.

— Итак, Брюс, как по-вашему, вы сможете смешать краски? Дело такое: проверьте номер цвета по таблице, отмерьте краситель и смешайте его в банке с бесцветной краской.

Он медленно кивнул, разглядывая ее непроницаемыми карими глазами. В этот момент вошел Ларри Гершелл, склонился над витриной и тут же увидел ее в подсобке. Она помахала ему рукой.

— Как дела, Ларри? — спросила Роза бывшего жениха.

— Мери Лу хочет, чтобы я посмотрел образцы обоев, которые она выбрала для детской.

— Конечно. Знакомься, это Брюс. Сегодня он мне помогает. Он собирается смешивать краски.

— Рад познакомиться.

Ларри пожал руку рабочего.

Кузен Неда кивнул. Темные глаза проследили за тем, как Роза и Ларри вышли в переднюю комнату лавки. С Ларри Роза чувствовала себя как с братом, которого никогда не имела. Она показывала ему образцы обоев, держа его под руку. День еще не кончился, а она уже едва стоит на ногах.

Когда она вернулась в подсобку, кузен Неда выливал остаток кофе в раковину с полосками краски. Его еда стояла нетронутой. Роза очень не любила выбрасывать пищу.

— Будете есть? — спросила она.

Он покачал головой. Роза намазала сосиску горчицей, острой приправой и кетчупом. С детских лет она занималась семейным бюджетом и старалась экономить на еде.

Роза решила, что ничего ему не скажет. Он хороший рабочий, а она отчаянно нуждается в нем. Если она сумеет установить с ним контакт, может быть, он останется ей помогать.

— Итак, Брюс, давайте оставим все неприятное, накопившееся за день, здесь. Вы будете смешивать краски. А потом, если хотите, можете пойти на рыбалку с моим папой и со мной. Креппи начинают брать наживку только после ужина. Вы сможете поймать даже окуня. Что скажете?

Он неуверенно кивнул. В этот момент снова зазвенел колокольчик. Очаровательная француженка, которая приходила и вчера, стояла на пороге. Роза протиснулась мимо нового помощника и вышла к прилавку.

— Ма cherie, — проговорила Иветт Донатьен с легким акцентом. Светлые с проседью волосы мягко обрамляли изящное лицо, затененное соломенной шляпой с широкими полями. Простое хлопчатобумажное платье мягкими складками падало к ногам, подчеркивая линии округлившейся фигуры Иветт. Ее корзинка для покупок была сделала из дубовой коры. Работа местного мастера Линды Брукс идеально подходила к багажнику велосипеда. Роза почти сразу полюбила улыбчивую француженку.

Иветт кивнула было мужчине, стоявшему за спиной Розы. И тут же на ее лице отразилось удивление. Роза обернулась и увидела, что ее помощник поглаживает указательным пальцем вскинутые брови. Выражение равнодушное и невинное.

— О, это Брюс, — пояснила Роза. — Он новенький. Хороший рабочий и может получить диплом за смешивание красок.

— Понимаю. — Иветт перевела взгляд с Розы на мужчину. Голубые глаза сверкнули. Она тепло улыбнулась. — Я заехала, чтобы сказать, какое большое удовольствие получила от вчерашнего визита. Мой сын тоже вскоре побывает здесь. Надеюсь, он вам понравится. Хотя он немного старомоден и упрям, но он добрый малый. И старается быть хорошимрара, однако часто совершенно не понимает женщин. А сейчас я поеду. Мне так нравится ваш восхитительный город.

Роза почувствовала, что мужчина за ее спиной испытывает какое-то беспокойство. А Иветт, чуть насупившись, поглядела на него. Роза надеялась, что он не проявит свои дурные манеры перед этой женщиной. Когда Иветт ушла, она двинула ему локтем в твердый живот. Он что-то проворчал. Она обернулась и увидела, что он в ярости.

— Послушайте, вы должны выглядеть более приветливым, когда здесь покупатели, — объявила она. — Может быть, вам это тяжело, но постарайтесь. Я почти слышала, как вы шипели у меня за спиной. Мне известно, что Стефан Донатьен тяжелый человек, но его мать очень милая и нравится мне.

Наплевать ей, что у него раздулись ноздри и заиграли желваки. Она не из пугливых. У него, конечно, свои проблемы, и она постарается их понять. Прежде чем уволить человека, в помощи которого она нуждалась, надо разобраться в нем.

— Так вы пойдете с нами на рыбалку?

Он мрачно кивнул. Его напряжение явно не спало.

— Ну, тогда начинайте смешивать краски. Все делается по формуле. Здесь в таблице указано, какое количество сухого порошка вы должны смешать с основной формулой. Пользуйтесь вот этим, — она протянула ему резиновый молоток, — чтобы закрыть банку и потрясти. Ох, перестаньте гримасничать и хмуриться. Вы напугаете моих покупателей. Брюс, вам и правда нужно выглядеть приветливее.

Часа в три Роза мечтала об одном — немного вздремнуть. Но ясно, что не удастся. Бизнес шел по-настоящему хорошо. Новый помощник успешно смешивал краски. Более того, он пытался улыбаться. Улыбка делала его лицо мягче. Женщинам вроде бы нравилось советоваться с ним. В результате он сделал несколько удачных продаж, сбыл куски покрытий для пола, оставшиеся от прошлых лет. Он относил дамам покупки, и Роза решила доверить ему посещение Эллы Парсонс.

— Эй, Брюс, это карта, как проехать к Элле Парсонс. Она живет довольно далеко. Попытайтесь помочь ей, в чем бы она ни нуждалась. А потом возвращайтесь, вместе закроем магазин. Идет?

Он взял карту, которую она нарисовала, аккуратно сложил и положил в задний карман. Потом скрестил руки на груди и принялся сосредоточенно ее разглядывать. Темные глаза прогулялись по лицу, по шее, потом спустились ниже. От такого осмотра Розу бросило в дрожь. Кузену Неда не понадобились слова, чтобы выразить свое мужское влечение к ней. Она тут же прогнала эту мысль. Он просто ищет друга. Она знала, что значит быть другом мужчины, не будучи его любовницей.

В следующую минуту поток покупателей поглотил ее внимание. Новый работник нагрузил грузовик Грейнджера, в котором доставляли покупки, и уехал. Роза снова осталась одна.

Перед самым закрытием худой, чисто, но бедно одетый молодой человек вошел в лавку. Она подошла к нему узнать, чего он хочет. Тогда он начал делать какие-то знаки руками. Роза не поняла и протянула ему карандаш и бумагу.

«Я Брюс Лонг, кузен Неда, — написал он. — Неприятности с машиной. Простите за опоздание».

Роза стояла не шевелясь. Совершенно ясно, что, кто бы ни был незнакомец, который работал у нее весь день, это не Брюс.

— Приходите пораньше в понедельник, — сказала она кузену Неда, тихонько подталкивая его к дверям.

Роза кинулась к телефону, стоявшему рядом с кассой, и набрала номер Эллы Парсонс. Мужчина, которого она по ошибке приняла за Брюса, мог оказаться убийцей или вором. Роза подумала об Элле, и от страха у нее сердце забилось сильнее.

— Элла? Вы получили свою покупку?

— Да, дорогая. Все замечательно. И это так мило со стороны мистера Донатьена. Мы так приятно с ним поговорили. Для Эдварда и для меня он приготовил замечательный обед. Утром он приедет со своей матерью за свежими яйцами и молоком. Обожаю мужчин, которые так хорошо относятся к своей матери, как мистер Донатьен. Он явно любит свою мать и дочь. Не каждый мужчина бросит налаженный бизнес, контору с секретаршей, ждущей его распоряжений, чтобы вывезти семью в деревню, потому что женщинам так хочется. По-моему, сейчас он в дороге, едет к твоей лавке. Очаровательный мужчина, мистер Донатьен.

— Ох, вы так думаете? — медленно проговорила Роза.

Она с силой, до боли сжала пальцами прилавок. Она собиралась сказать Стефану Донатьену несколько слов, но ни одно из них не будет очаровательным.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Стефан припарковал грузовик рядом с магазинчиком Грейнджера. Потом осторожно взял с пассажирского сиденья двух алых пластмассовых фламинго — подарок от Эллы Парсонс. Она сказала, что в Уотервилле во всех дворах стоят такие фламинго.

Всю обратную дорогу Стефан думал, как образумить дочь. Она должна поверить в себя и стать хозяйкой своей жизни. И он ей в этом поможет.

Лучи солнца пробивались сквозь листву деревьев и танцевали на цветочных клумбах, разбитых перед маленькими магазинами на обочине. Уотервилл успокоился и замер. Изрезанная ножом скамейка пустовала: мужчины до понедельника отдыхали.

Ничего не подозревая, Стефан вошел в лавку, и тут же наткнулся на разгневанную Розу. Она кинулась навстречу, схватив с конторки небольшой мяч, и швырнула в него. Он поймал мяч одной рукой, а другую, в которой держал алых фламинго, поднял, защищаясь. Она стояла перед ним, готовая к драке. Ноги широко расставлены, руки на поясе. Голубые глаза горят, грудь быстро вздымается. Стефан при виде ее грозной фигуры не смог сдержать улыбку.

— Улыбаетесь? Вам смешно? Вы не Брюс Лонг, — натянуто проговорила Роза.

Он повернулся и закрыл дверь. Этому разговору не должны помешать.

— Я не говорил, что я Брюс Лонг.

— Вы готовили для Эллы… наливали вино в ее соус для спагетти. И вы пригласили ее на представление зеленых бобов, не лопнувших, а целых. Здесь все лущат зеленые бобы. Их обычно готовят с беконом. Иногда с молодой картошкой. Вы увидите, что каждый укладывает в горшки июньские бобы. Все этим занимаются. Мне нравится, что и вы включились в уотервиллскую традицию.

— Презентация еды — это кульминация. Мы вместе пообедали. Парсонсы очаровательные люди, а я очень проголодался. Мой желудок не принимает ваши ужасные хот-доги.

Стефан зачарованно наблюдал, как Роза сдергивает резинку, стягивавшую ее конский хвост. Занавес пламенеющих красновато-коричневых волос упал на плечи. Ему захотелось взять их в руки и поднести к солнечному свету. Он с трудом втянул воздух. Ему казалось, что волосы Розы тянутся по его голой коже, он даже ощутил скольжение густых красновато-коричневых прядей по щеке.

Стефана удивили собственные мысли. Давненько с ним такого не было. Наверное, это весна, цветы…

— Привет, Роза, — он наслаждался, произнося ее имя.

Она действительно напоминала цветок.

— У вас есть акцент. Поэтому вы и не говорили. А я клюнула, — мрачно проговорила Роза-цветок. — Очень смешно. Возьмите это.

Он посмотрел на чек, который она сунула ему.

— И уходите, — продолжила Роза. — Я знаю, вы владеете сетью французских ресторанов и этих денег не хватит, чтобы пообедать в одном из них, но я должна вам за работу и долги возвращаю.

На мгновение Стефан окаменел. С ним никто еще не разговаривал в подобном тоне.

— Значит ли это, что приглашение ловить с вами рыбу на озере отменяется? — поинтересовался он. — То есть вы из тех, кто берет назад свои слова. — Элла вкратце рассказала ему о жизни Розы: о ее неудачных помолвках и спивающемся отце. Стефану хотелось прижать ее к себе, чтобы защитить от жестокого мира. Такую женственную, гладкую, мягкую, волнующую. Ему надо знать о ней все. О женщине, которая так отважно в одиночку борется с трудностями. Ему хотелось, чтобы она расслабилась… и ела полезную пищу. Он мечтал взять ее все умеющие женские руки и нежно поцеловать их. Хотел держать ее четко очерченные ягодицы, хотел вдыхать аромат ее грудей, так похожих на яблоки.

Она выглядела такой естественной, такой неискушенной. Подобных женщины он никогда не встречал. Дамы, проявлявшие к нему интерес, обычно нуждались в его деньгах, а не в нем самом. А Роза такая прямая и открытая. Если человек ей нравился, она награждала его сверкающей улыбкой, а если нет, то не скрывала этого.

Солнечный свет пробивался в окна магазина и пламенем сиял на её темно-коричневых ресницах.

Десять лет воздержания — это уже чересчур, моментально подумал он. Интересно, будет ли пылать ее лицо после ночи любви? Он мечтал видеть ее под собой, мягкую и возвышенную. С ней он обретет покой.

— Мне не нравится, когда меня дурачат, — сердито фыркнула Роза, грубо прерывая его мысли.

— Ах, значит, вы идете на попятную, — снова принялся он дразнить ее. — Боитесь, что я вам понравлюсь или что я поймаю рыбы больше вас. А может, того, что и вашему отцу я придусь по душе.

Она быстро заморгала.

— Вы целый день молчали, зато сейчас говорите слишком много. До вас не дошло? Я зла на вас.

Он решил продолжать свою тактику.

— Так вы отступаете. Я выиграл.

— Выиграл? Что?

Она вытаращила голубые глаза и еще раз моргнула.

— Игру. Вы боитесь. Вы отступаете. Я победил. Все просто.

Она покачала головой. Рыжеватая копна волос нимбом окутала лицо.

— Вам не понравится ловить рыбу на озере. Чиги, мухи, москиты и все кусающиеся, причем больно. А джонка — это не яхта, это дешевая металлическая лодка. И креппи — это не меч-рыба, мистер Донатьен.

— Восхитительно! — воскликнул он, представляя тем временем ее длинные атлетические ноги и безукоризненные по форме, похожие на яблоки груди.

И как ее охватывает огонь желания. Роза Грейнджер, конечно, сексуальная женщина. Он только лишь смотрел на нее и уже испытывал сильнейшее возбуждение.

Она медленно вдохнула, опустила кулаки и нахмурилась.

— В шесть тридцать будьте у северного края озера. Там вы найдете привязанную к причалу джонку. Я должна забрать папу.

— А я краски для моей матери.

— Позаботьтесь об этом сами. Только оставьте на прилавке наличные или чек, а я потом пришлю сдачу.

Роза избегала его взгляда.

Когда она поспешно скрылась в подсобке, Стефан понял, что она создание нежное и застенчивое. Он закрыл глаза, чтобы ничем не выдать желание поцеловать ее там, где она казалась наиболее уязвимой и девственной.

Настроение было прекрасное. Ему предстояло провести вечер с этой очаровательной женщиной. Стефан поцеловал в пластмассовый клюв одного из фламинго и нахмурился, глядя в желтые пустые глаза птицы. Нервничал ли он? Конечно, но ему так хотелось поцеловать роскошный дерзкий рот Розы…

С коробкой рыболовных снастей и удочкой Роза шла по влажной траве к берегу озера. Она отчаянно пыталась поднять спящего отца, но ей не удалось это сделать. Ее подмывало бросить этого богатого, континентального бизнесмена, которым она командовала целый день. Пусть его покусают москиты и прочая мошкара. Но не в ее правилах отступать. Она будет с наслаждением смотреть, как он чешется. Расплата за то, что обманывал ее весь день.

Если бы он сказал хотя бы одно слово, она бы догадалась, кто он такой. Мелодичный, очаровательный акцент сразу бы выдал в нем приезжего с другой стороны. Он не кажется таким высокомерным, как описывал его Гарри с бензоколонки.

Она прогнала воспоминание об улыбке Стефана, взволнованной улыбке мальчишки, выигравшего приз.

Стефан уже важно сидел на причале с удочкой. Своим мрачным видом при огромном росте он мог испугать кого угодно, но только не ее. Шлепанцы захлопали по причалу, она принялась изучать металлическую джонку, которую уже раздумала заводить. Она бросила рюкзак, который набила колой, сэндвичами с арахисовым маслом и средством от москитов. В прозрачной воде мелькнул большой рот окуня, схвативший водяного жука. И это напомнило ей, что она приняла вызов Стефана. Роза посмотрела, как он устроился у мертвого дерева, утонувшего в озере. Специалист. Идеальное место для «спальни» креппи. Это было ее личное место.

— Папа не смог прийти, — начала она. — Мы можем ловить здесь. Каждый на своей стороне. Вам хорошо бы иметь рыболовную лицензию. Кстати, мне нравится ваша мать и не нравитесь вы.

У него были влажные волосы, чуть вьющиеся на затылке. И запах мужского мыла дразнит ноздри. Чистая футболка обтянула плечи, когда он похлопал по своему заднему карману.

— У меня есть лицензия. А у вас, похоже, выдался плохой день, и вы хотите отыграться на мне. Верно? — спросил он.

Роза поскользнулась, шлепнулась на причал и свесила, как Стефан, ноги вниз. Ее не поймать на обворожительный акцент. Она открыла коробку со снастями и выбрала подходящую приманку. Только колючие слова Стефана помешали ей упасть на кровать и проспать до воскресенья. Она была не из тех, кто отказывается от своих приглашений. Устроив ручку удилища между бортами джонки, она достала средство против мошкары и намазала им руки и ноги, потом принюхалась и уловила запах шитронелла (средства от мошкары), который доносился от Стефана. Он не собирался быстро уходить.

— Можете сидеть тихо? — спросила она. — Я ждала этого вечера всю неделю.

Следующие полчаса она наблюдала, как Стефан вытаскивает одного креппи за другим. Он вытаскивал их и тут же выпускал на волю. Не станет она у него спрашивать, что за приманку он использует. Ее леска словно уснула, не замечаемая креппи.

— Как вы готовите креппи? — первым заговорил он.

Она оглянулась. Лучше бы она этого не делала. Рыба по имени Старина Джордж, легендарный гигант креппи, обошла ее крючок, проглотив наживку Стефана.

— Жду, пока рыба немного обсохнет, вырезаю филе, потом обваливаю в кукурузной муке и жарю. Или окунаю в яйцо или в мешанку из ячменной муки с пивом. А этого я бы выбросила, потому что он слишком маленький, — солгала она. На самом деле она хотела бы видеть Старину Джорджа на своем обеденном столе. — Вы получили удовольствие от своего маленького маскарада?

Он снял с крючка Старину Джорджа и бросил его назад в озеро. Потом опустил руки в воду и вымыл как заправский рыбак. Оглянувшись, Стефан посмотрел на нее и усмехнулся. От этой мальчишеской ухмылки у нее перехватило дыхание.

— Я многому научился.

Роза отвернулась, пропустив рыбу, которая наконец обратила на нее внимание, Стефан тем временем расстелил одеяло и начал разбирать корзинку, которую принес с собой.

— Вы тоже нравитесь моей матери. Она разволновалась, узнав, что у меня с вами свидание. И даже упаковала еду.

Возмутившись, Роза подняла брови.

— Это не свидание, мистер Донатьен, — ровным голосом проговорила она, не желая, чтобы он увидел в ней неуравновешенную деревенскую девушку.

— Но я нахожусь в компании очаровательной женщины и получаю удовольствие. Конечно, это свидание.

Он достал и положил на одеяло бутылку вина, которая выглядела очень дорогой. Потом открыл ее и налил вино в два тонких бокала. Развернул сыр и понюхал его.

— Моя мать надеется делать здесь сыр. Она переживает вторую молодость. Когда-то она жила на ферме. Это было еще во Франции. А вот дочь моя не совсем счастлива.

Роза смотрела, как он режет сыр и колбасу, как раскладывает хрустящие круглые рогалики. Она не удержалась и спросила:

— Почему ваша дочь несчастлива?

Он пожал плечами и посмотрел вдаль.

— Ей нравится быть здесь. Но ее не устраиваю я. У нее переходный возраст. Парень, который мне не нравится, хочет ее.

Роза быстро посмотрела на него. Переезд богатого, избалованного Донатьена в Уотервилл начал обретать смысл.

— Поэтому вы приехали в Уотервилл? Лишь бы увезти ее от…

Стефан насупился и протянул ей бокал.

— …от Луи. Одного бездельника. Впрочем, Эстелла всегда хотела жить в маленьком городе. Я просто выполнил ее желание. Вероятно, мы все созрели для перемен. Уотервилл я выбрал после тщательных поисков. Мы проведем здесь лето. Надеюсь, тут мои женщины будут счастливы. А может, нам здесь настолько понравится, что мы решим остаться.

— Мне неприятно говорить вам об этом, но в Уотервилле тоже есть парни с горячей кровью. — Роза сделала глоток вина. — Вы все бросили, чтобы помешать Луи и Эстелле…

— У них еще не было близких отношений. — Он нахмурился, и морщины стали глубже. — Я бы знал.

— Может быть, они любят друг друга, — высказала предположение Роза. — И как, интересно, вы бы узнали?

— Я ее отец, — резко бросил он, самоуверенно подняв голову. Акцент стал сильнее. — По-вашему, я не знаю собственную дочь?

Роза все еще сердилась на него и теперь нашла слабое место: его взаимоотношения с дочерью. Но она сочувствовала обоим.

— В ее возрасте я была обручена, — мягко заметила она.

— Но это ничем не кончилось. — Еще один окунь шлепнулся в озеро, выставив серебристый бок. — Поэтому мы здесь с вами вместе. Хороший муж сделал бы вас счастливой.

Застрекотали сверчки, и заквакали лягушки. Роза покачала головой. Романы — не для нее.

— Что случилось? — ласково спросил он.

Черепаха с плоским панцирем забралась на полузатонувшее бревно и смотрела на них с любопытством. Стефан скоро уйдет из ее жизни. Сегодняшний день ничего не значит. С ним можно поделиться тем, что случилось много лет назад.

— Казалось, очень легко выйти замуж за Генри. Мы всю жизнь были друзьями, а в то время все вокруг женились. Генри точно удобная старая туфля: порванная, но на ноге сидит как влитая. Мы устроили помолвку, пригласили гостей, а когда подошло время свадьбы, ни один из нас не захотел пройти через это. Поэтому однажды ночью я приперла его к стенке, и мы честно поговорили. В итоге он женился на моей лучшей подруге, Ширли Макнейл. У них двое прекрасных детей… мальчики. Они очень хотят девочку. Я крестная мать их детей, как и многих других в Уотервилле.

— Вы говорите о том мужчине, которого так нежно обнимали? — вскинул темные брови Стефан. — Вы остались друзьями?

— Конечно. Близких отношений между нами не могло быть. Зато я всегда знаю, что Генри поможет в трудный момент.

Она пожала плечами и продолжила есть сыр и мясо, которые он дал ей.

— Добрый старина Генри? — натянуто пробормотал Стефан, вновь наполняя ее бокал. — А кто был тот другой, на котором вы повисли?

Она задумчиво смотрела на Стефана. Два совершенно чужих человека вместе коротают тихий, мирный вечер. Вино немного расслабило ее.

— Почему бы не рассказать вам то, что знают все? Уотервилл живет спокойной деревенской жизнью. Она скоро вам наскучит. Вы вернетесь в большой город. Это был Ларри. Мы тоже были обручены. Он снял комнату в мотеле подальше от Уотервилла для нашей первой… — Она спешно отпила из бокала, вспомнив, что Ларри так и не смог возбудиться. — Хеппенинг. Ничего не вышло. Конец истории. Он и Мери Лу ждут своего первого ребенка. Все прекрасно.

Темные глаза Стефана скользили по ее фигуре. Она лениво растянулась на его одеяле. Он делил с ней одеяло и еду. Стефан подпер голову одной рукой, а второй положил ей в рот сыр. Она ела, он смотрел, отчего глаза у него еще больше потемнели.

— Почему не вышло? — спросил он.

— Когда я увидела его голым, то начала хохотать. Ему мои кости тоже показались смешными. Мы решили, что лучше остаться друзьями, чем стать любовниками. Хорошие друзья дорого стоят. Мы часто приезжали сюда, когда были молодыми. Рассказывали друг другу истории про призраков. И ничего сверх того. Потом появился Майк. Он надолго уезжал из города. Мы начали встречаться. Он классно играл в софтбол и мог починить все на свете. Мы обручились, но однажды ночью я застала его… После этого он уехал из города. Ваша мать говорила, что вы очень любили свою жену. Я вам сочувствую.

— Я и до сих пор ее люблю. Клер всегда останется частью моей жизни. Она живет в нашей дочери. У Эстеллы такие же прямые черные волосы.

Роза разглядывала его широкие, выделяющиеся скулы, квадратный подбородок и думала о его жене. Какая женщина могла завладеть его сердцем? Нежная? Женственная и красивая? Спокойная и чуткая? Очаровательная, полная жизни?

Жена-партнер, блестящая и безупречная? Или она была похожа на мать Розы? Завораживала мужчину, а утром бросала и ехала дальше?

— Рано или поздно Эстелла должна будет жить самостоятельно. Вы не сможете вечно опекать ее.

— А кто опекает вас? — ласково спросил он и провел пальцем по ее щеке.

Роза вспыхнула от его прикосновения и отодвинулась подальше. Ей трудно было находиться рядом с ним. Она посмотрела на облака, плывущие по небу. Очень похоже на ее жизнь.

— Я уже выросла из этого.

— Такая старая, — со смешком пророкотал Стефан.

— Просто я все предусмотрела в своей жизни: никаких сюрпризов, никаких проблем.

Она уставилась на мужчину, склонившегося над ней. Он так проникновенно заглядывал в глубину ее глаз.

— В чем дело? Что-то не так?

— Вы полны жизни и отказываетесь от ее зова. Вы, похоже, уже приготовились к теплой шали и креслу-качалке. Неужели вы не осознаете, сколько в вас очарования?

Она шумно втянула воздух, поняв, что перестала дышать. Мужчины обычно принимали ее за хорошего парня. Стефан страстно смотрел на ее губы. Он словно хотел поцеловать ее. Роза удивилась своей реакции: ее охватила дрожь и волосы на руках встали дыбом.

— Эй, приятель, вы что, заигрываете со мной? — осторожно спросила Роза.

Мужчины никогда еще не флиртовали с ней.

На его лице появилась улыбка. Теплая, обворожительная, не похожая на улыбку приятеля.

— Так резко. Мне надо привыкнуть к вашей прямоте. Я не умею так недвусмысленно выражать свои мысли. Но это пройдет.

Сказав это, он взял ее за подбородок и наклонился поближе. Это был поцелуй человека, который знает, чего хочет, и ни минуты не сомневается, что получит желаемое. Поцелуй хозяина. Твердые губы легко касались ее рта, требуя большего. Ему словно принадлежал весь мир. Роза попыталась найти силы к сопротивлению. Ничего не вышло. Она уплывала куда-то. Причал покачивался… или качало ее?

Он поднял голову. На нее смотрели потемневшие теплые и нежные глаза. Она чувствовала, что тает в его руках. Роза вздохнула, утонув в страстных бездонных глазах Стефана.

— Если… Кажется, вы готовы, да? — Он взял прядь ее волос, рассматривая на ней красноватые тени умирающего заката. — Нет? Почему?

Она не может позволить себе это. Разорвав три помолвки, она осталась стоять на месте, в то время как другие пошли дальше. Как ее мать. Она не хочет подпускать к себе мужчин. Ради безопасности. Стефан в ее жизни всего лишь прохожий. Он играет с ней.

— Я никогда не была женщиной на одну ночь. И не собираюсь ею становиться.

— По-вашему, я предлагаю вам это?

Теплые глаза стали вдруг холодными и колючими от злости.

Роза резко встала. Собрала свой рюкзак, ящик со снастями и посмотрела на него. Он лежал, закинув руки за голову. Он, казалось, заполнял собой все пространство. Роза почувствовала, что ей трудно дышать. С усилием она перевела взгляд с его широкой груди и плоского живота на глаза, которые не давали уйти.

— Вы боитесь, — сказал он. — Вам нравится держать все под контролем.

— Ничего я не боюсь, — хрипло бросила она.

Откуда ему знать, кого она должна контролировать. Ей надо выжить, надо заботиться об отце, о себе и о бизнесе, который их кормит.

— Вы ответили на мой поцелуй. Вы женщина. Вы живая женщина.

— Ох, ненавижу, когда вы так все поворачиваете. Все подгоняете под себя. Но запомните, я не ваша девушка.

С этими словами она почти побежала к машине. Руки тряслись, когда она вела пикап, и мотор протестовал против нещадной эксплуатации.

Когда Роза вернулась, отец все еще спал. Она бросилась на постель и запуталась в розовых простынях. Стефан целовал ее не так, как другие мужчины. Он целовал так, словно хотел унести ее вкус с собой. Он разговаривал так ласково. Она чувствовала, как эмоции бурлят в ней, и не могла справиться с ними. Прошло много времени, прежде чем она уснула, все еще ощущая поцелуй Стефана на губах. Он снился ей всю ночь. В это утро Роза могла спать сколько угодно. Ее разбудил запах кофе. Если отец под мухой и начал готовить, он спалит дом. Она встала, натянула трусы и футболку, которую использовала как ночную рубашку, и спустилась вниз. У двери в кухню она зевнула и потерла глаза, мечтая снова юркнуть в постель.

— Папа? С тобой все в порядке?

Кухня была заполнена солнечным светом. Роза зажмурилась. Отец сидел за кухонным столом и махал ей рукой. Перед ним — тазик для бритья. Иветт Донатьен стояла рядом и взбалтывала бритвенным помазком пену в старомодном кувшине Маури. Она сняла полотенце с отца и намазала подбородок пеной. В мягком цветастом платье, она чувствовала себя здесь как дома.

— Алло, Роза. У тебя такой сонный вид, тасherie, — проговорила Иветт певучим голосом. — Проходи, садись. Теперь, когда Маури побрит, мы будем есть. Еще минута, и Стефан приготовит свой знаменитый Piperadeomelet, омлет с перцем, как на юге Франции. Мы принесли свежие яйца от Парсонсов, взяли кое-что у вас, и voila, у нас есть прекрасный омлет моего сына. Мы со Стефаном проходили мимо и заметили Маури. Он выглядел таким одиноким в этом красивом розовом саду.

— Я пригласил их на завтрак. Подумал, приготовлю бекон и яйца, — гнусаво пробормотал Маури. Иветт держала его нос, чтобы побрить под ним. — Я сказал, что мне лучше сначала побриться. И Иветт предложила побрить меня открытой бритвой, как брились в старые добрые времена. Я не мог отказаться от такого предложения, — бодро закончил Маури.

Стефан, стоящий у плиты, медленно повернулся и посмотрел на Розу, которая замерла под его пристальным взглядом. Иветт продолжала болтать, а Роза пыталась привести себя в чувство. Взгляд Стефана говорил, что он хочет отнести ее в кровать, причем немедленно. Желание, написанное на его лице, испугало ее. Она не сможет ему сопротивляться.

— Я сейчас вернусь, — пробормотала Роза и побежала наверх переодеваться.

Она мельком глянула в зеркало, вспомнив взгляд Стефана, когда он смотрел на ее ноги. Роза быстро переоделась в джинсы и футболку. Со Стефаном у них не получится «чисто дружеских отношений». Ей придется защищаться. Надо быть вежливой. Ради их родителей. Но не больше.

Когда она вернулась, Маури внимательно наблюдал, как Иветт возится со стиральной машиной. Роза застыла на месте, увидев выражение лица Маури. Он выглядел моложе, энергичнее. Если бы Роза не знала его так хорошо. Она покачала головой. Отец не умел флиртовать. Роза поморгала. Сейчас он смотрел голодным мужским взглядом на ягодицы Иветт, когда она нагибалась над сушкой для белья.

Роза подняла голову и увидела, что Стефан наблюдает за ней.

— Не беспокойтесь, — прошептал он. — У нее доброе сердце, она его не обидит. — Он наклонился, коснувшись лицом ее щеки. — Ваш отец в безопасности. Вам нет нужды защищать его. Она будет ему другом. После моего отца ее по-настоящему не влекло ни к одному мужчине, хотя она очень любит жизнь.

Роза вздрогнула. Она больше ни в чем не была уверена. Но сильнее всего ее пугала близость Стефана.

— Я всего лишь деревенская девушка, и я не буду десертом дня, — сообщила она ему.

У Стефана было то же голодное выражение лица, какое она видела у отца.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Я так и думал, что найду вас здесь, — признался Стефан, подойдя к озеру. Роза сидела на борту джонки и ловила рыбу. Стефан заметил, что она забросила удочку как раз в том месте, где вчера у него креппи хватали наживку. — Будьте осторожны, а то наловите мелюзгу, которую я отпустил вчера.

Одетая в отрезанные до колена потрепанные джинсы, майку и бейсболку, Роза сделала вид, что не замечает его, даже когда он сел рядом. Она свесила ноги с борта лодки и опустила голые ступни в воду. Вечерние тени падали на нее и придавали ей загадочный вид. Она медленно тянула леску, а поплавок подрагивал на воде. Роза продолжала не замечать Стефана. Он тем временем разложил содержимое своей обеденной корзинки на причале.

— Вы за завтраком мало говорили. И мало ели.

Роза набрала в легкие побольше воздуха.

— Завтрак, как вы его называете, был хороший. А вы не были приглашены на него, как, впрочем не приглашены и сейчас.

— Это произошло случайно. Моя мать импульсивна и дружелюбна. Ей захотелось помочь. Когда вы узнаете ее лучше, то поймете. Ваш отец выглядел таким одиноким.

— Ну, сейчас он не одинок. — Она посмотрела на него. — Он в вашем доме. Красит стены с вашей матерью. Ему понадобился целый час, чтобы подготовиться. Он долго гладил рубашку и то и дело спрашивал, как он выглядит. Папа не заботился о своей внешности уж и не помню сколько времени. Завтра он придет работать в лавку, первый раз за много месяцев. Он сказал, что ему надо быть «в курсе». Он не был «в курсе» с тех пор, как уехала мать.

Стефан пожал плечами. Его мать могла расшевелить кого угодно. Слава богу, и Эстелла, кажется, нашла себя здесь и обрела новых друзей. Первый раз за столетие Стефан наслаждался покоем.

— Как здесь хорошо, — сказал он, глубоко вздохнув.

— Послушайте, вы здесь, как я понимаю, проведете всего одно лето. При этом пытаетесь вмешаться в мою жизнь. Чего вы от меня хотите?

Роза едва не кричала.

Стефан схватил веревку и подтянул джонку ближе к себе. Он коснулся ноги девушки и провел большим пальцем по нежной коже.

— Я нахожу вас привлекательной, очаровательной и потрясающе красивой.

— Осторожно: леска.

После минутного колебания она откинулась назад. Потом убрала ногу подальше от него.

Стефан улыбнулся и чуть отодвинулся, чтобы она не соблазняла его.

— Вы пропустили поклевку.

Она нахмурилась и выдернула леску. Красивые руки твердо и уверенно держали удочку. Как Стефану хотелось, чтобы так же крепко они обнимали его, чтобы ее кожа — влажная, мягкая, нежная — касалась его. Ее длинные голые ноги манили, и он хотел, чтобы они обвились вокруг его торса.

— Когда вы начнете доверять мне?

— У вас ничего не выйдет. Я точно знаю, что вам нужно. И знаю еще, что, добившись своего, вы уедете. Я не хочу быть для вас одной из местных очаровашек. И если бы вы знали меня лучше, вы бы заметили, что я не слишком утонченная.

— Полагаю, вы так говорите из-за Майка, который бросил вас когда-то. А я плачу за его ошибку. Это так?

Несмотря на желание добиться ее доверия, он не сумел сдержать гнев.

Роза оттолкнулась от причала, и лодка тихо поплыла в глубь озера. Не обращая внимания на ее недовольство, Стефан быстро схватил веревку и подтянул лодку обратно. Тогда Роза встала, продолжая сохранять между ними расстояние.

— Не согласитесь ли вы пообедать со мной? — чересчур настойчиво спросил он.

Ему не хотелось, чтобы она заметила его раздражение. Только матери и дочери разрешалось видеть, под каким строгим контролем он держит вспыльчивость, доставшуюся ему от отца.

— Что я буду должна вам за это? — настороженно поинтересовалась она.

Эти слова Стефан принял как пощечину. Еще в детстве отец внушил ему, что для мужчины честь и гордость — самое главное. Стефан ни за что не станет унижаться перед Розой. Говорить, как замирает его сердце, когда он видит ее. Как нуждается он в ее тепле. И как необходимо ему дать ей тепло и… безопасность. Сколько недоверия в этих голубых глазах. Ее очень обидели, и она не доверяет ему. Мужчине, который изо всех сил старался быть хорошим и правильным. Это обидно.

— До встречи, — проговорил он, потом встал и ушел, пока не наговорил лишнего.

Часом позже Стефан оторвал доску от стены в кухне и оттащил ее в сторону. Гнев прибавил ему сил. Мать оставила записку, что Маури предложил ей посетить магазин и она намерена без помех выбрать обои для ванной комнаты. Эстелла еще не вернулась с прогулки. Оставшись наедине со своими мыслями о Розе, он сперва предавался мечтам, а потом решил сосредоточить усилия на стене, отделявшей веранду от кухни. Стена прочная, но он справится с ней. Эта стена такая же прочная, как Роза.

Стефан покачал головой и оторвал еще одну доску. В бизнесе он всегда может найти выход из самой сложной ситуации. Но в личной жизни он настоящий профан.

В окно ударил свет фар. Выглянув, Стефан узнал пикап Розы. В этот вечер она его уже успела обидеть. Ему не нравился дикий гнев, переполнявший его. Мужчина раскрыл перед женщиной, очаровавшей его, свои намерения, а она отвергла его. Теперь он смотрит, как эта женщина идет по выложенной камнями дорожке к его дому. Стефан покачал головой и открыл дверь.

— Вы забыли.

Она протянула корзинку для пикника. Лицо при искусственном свете казалось бледным.

Он чувствовал себя уязвимым, и это ему не нравилось.

— Да, конечно. Спасибо.

Стефан протянул руку и взял корзину.

— Вы одиноки, правда? — спокойно спросила она, не отпуская ручку корзины.

Должен ли он проглотить свою гордость? Должен ли рассказать про пустоту, которую ощущает в часы, когда работа не заполняет всю жизнь, а семьи нет рядом? Кто дал этой женщине право спрашивать такие вещи?

— А вы? — стал обороняться он.

Она покачала головой. Сказочная грива вспыхнула пламенем на свету.

— Вы можете нанять бригаду плотников, чтобы они помогли вам с домом, — поменяла она тему разговора.

Стефан не хотел говорить, что мечтает хоть недолго пожить жизнью среднего американца. Жизнью, свободной от городских стрессов.

— Они мне не нужны.

— Ларри мог бы помочь вам. Он, его брат и другие…

Стефан глубоко вздохнул. Она что, думает, будто он не способен выполнить элементарную работу? Они с отцом прекрасно знали плотницкое дело. Неужели она полагает, что он ни на что не способен?

— Я не хочу, чтобы ваш бывший жених помогал мне.

— Вы не должны так говорить. Соседи всегда помогают друг другу. С самого начала у нас с вами что-то не заладилось. Но сегодня вечером я помогу вам, и мы станем друзьями. Я познакомлю вас с одинокими женщинами Уотервилла, которые ищут себе мужа. Только помните, что лето пройдет, а некоторые из них, возможно, будут ждать серьезных отношений. Мне не хочется отвечать за чье-то разбитое сердце.

Стефан поджал губы. Не думает же она, что он позволит ей выбрать для него даму? Он взял у нее корзинку, отвернулся и вошел на веранду. Открыл крышку и достал божоле. Он специально взял это вино pouleten сосоttе — курица в горшочке. Не спуская глаз с Розы, он выпил бокал вина. Она рассматривала гору досок и разломанную стену.

— Вы приводите меня в отчаяние. Неужели вы думаете, что я не способен решить простую задачу? И лишен чувства ответственности? Вы думаете, я приглашаю каждую встреченную женщину пообедать со мной?

— Да, — призналась она. — Наверное, вы очень подходящий… Я имею виду, что мужчина, подобный вам — вежливый и богатый, — может вызвать интерес у женщины.

Она не пощадила его. Стефан не мог не признать, что многие женщины пытались охмурить его. Но ни одна из них не преуспела.

— Очень вежливый, — мрачно повторил он.

— Я никогда не доверяла мужчинам, которые умеют очаровать женщину. А вы один из них.

— Спасибо за откровенность. — Ее слова прозвучали как комплимент, но унизили его. — Так, значит, я из тех, кому нельзя доверять.

— Мне кажется, что это игра, в которой я не хочу участвовать.

Наконец он нашел женщину, которая возбуждала его, будоражила и радовала глаз. А она не хочет его. Стефан открыл переносной холодильник, в котором нес на свидание цыпленка и овощи. Оторвал куриную ножку и начал есть, не чувствуя вкуса. Роза принюхалась к запахам, идущим из корзинки.

— Ешьте, — приказал Стефан.

Роза уставилась на него. Потом потрепала ладошкой по щеке. Он поймал ее запястье и отстранил от себя. Ему было невыносимо ее сочувствие.

— Нет!

Она наблюдала, как он разрезал цыпленка и разложил по тарелкам овощи. Одну из тарелок он протянул ей.

— Вы сердитесь? — спросила она, касаясь кончиком пальца сердцевины артишока.

Потом потянулась за вином, налитым в бокал. При этом она грудью слегка коснулась его голой руки. Стефана словно ударило током. Он напрягся и задержал дыхание.

— С чего вы решили, что я сержусь? — хрипло спросил он, когда Роза резко отступила.

Кровь прилила у нее к щекам.

Он взял ее палец, которым она пробовала еду, и поцеловал его.

— Я хочу вас.

Роза застыла на месте, потом быстро отдернула руку.

— Я ничего не знаю о вас, кроме того, что у вас, должно быть, тяжелый характер. У вас горят глаза. Я слышу раскаты грома в вашем голосе. Но сразу ничего не происходит. Во всяком случае, в Уотервилле, штат Миссури, США. Жизнь течет в правильном направлении, и не надо ее подталкивать. А вы человек, который любит устраивать все по своей схеме.

— Почему вы здесь? — резко спросил он. Свободной рукой он потер голую грудь и заметил, что голубые глаза Розы следят за его движением. Она воспринимает его как мужчину, решил он. И все равно пытается убежать. — Вы пришли не для того, чтобы вернуть корзинку. Вы могли позже прислать ее с моей матерью или с Эстеллой.

— Я не хотела, чтобы еда пропала.

Слишком быстрый ответ, определил Стефан. Она опасается его. И в то же время его восхищала смелость, с какой она встречает свои страхи.

— Да, я одинокий, — неожиданно ответил он на давно заданный вопрос. — И уже давно не нуждался в обществе женщин. Трудно вслух говорить о таких вещах. У меня была только одна женщина. Моя жена. Поэтому я так несведущ в этих делах.

Голубые глаза моргнули. Роза потупилась и напряженно изучала содержимое миски, которую держала на коленях.

— Больше не целуйте меня, приятель, — прошептала она. — А сейчас, по-моему, мне пора идти. Приятно было познакомиться, — пробормотала она и заспешила к двери.

Стефан отметил, что она не лгала и не пыталась отрицать, что ей понравились его поцелуи.

Когда ее пикап скрылся из вида, Стефан ударил ладонью по стене. Он всегда считал себя терпеливым мужчиной. А сейчас понял, что сильно поспешил.

Зазвонил телефон. Луи выбрал неудачный момент.

— Эстелла? — резко гаркнул он, когда Стефан не ответил на его приветствие.

— Луи, по-моему, вам надо сюда приехать, — проговорил Стефан после короткой паузы. — Здесь очень много работы. Загон для цыплят необходимо почистить и рассыпать удобрения в саду моей матери. А еще скоро прибудут коровы, которых надо доить. И главное — мне нужна помощь в работе вне дома. Я не предлагаю вам деньги, потому что знаю, вы их не возьмете. Но вы будете видеть мою дочь в любое время. Так когда вас ждать?

Луи пробормотал что-то и быстро повесил трубку. Стефан улыбнулся. Ну, хоть одно достижение. Он напугал Луи. И тот не приедет навестить Эстеллу. Но Стефан по-прежнему думал о Розе. Он потер в области сердца голую грудь, где притаилась боль. Покорить Розу Грейнджер не так легко.

Он услышал рокот мотора и выглянул в окно. Розин пикап остановился перед домом. Он улыбнулся. Это ее способ решать проблемы. Или бить прямо в лоб, или повторять атаки до тех пор, пока вопрос не решится, как ей надо. В данном случае она решила повторно атаковать, и это хорошо. Он наблюдал, как она торопливо идет, даже почти бежит. Она рывком открыла дверь и сказала:

— Послушайте, мне и раньше нравились парни, понимаете? Вы не первый.

— Понимаю, — медленно ответил он.

Она начала вышагивать по рваному линолеуму кухни. Роза боролась со своим прошлым и страхом перед будущим. Эта борьба зачаровала Стефана.

— Вам нужен новый линолеум. Вам понадобится много всего. Этот дом придется покрывать краской в два слоя. Если вы купите больше двадцати галлонов, мы дадим скидку. Такое старое дерево первый слой краски просто впитает. И еще вам придется все конопатить.

— Да, конечно. Спасибо за предложение.

Стефан еле сдерживал улыбку. Ему нравилось наблюдать за этой хрупкой женщиной, чья преданность отцу и друзьям не имела границ.

— Если вы долго не были с женщиной, — она уперла руки в бока и посмотрела на него в упор, — где вы научились так целоваться?

Стефан оттолкнулся от стены, подошел к ней и облокотился о рабочий столик по обе стороны ее бедер. Потом не удержался и провел подушечками пальцев по изгибу ее плечей. Какое совершенство, какая женственность. Изысканный цветок и, вполне вероятно, страстная женщина. Кажется, он пропал.

— Как «так»?

Легкая дрожь пробежала по ее телу, что ему понравилось. Бесстрашная женщина с вызовом смотрела на него.

— Вы стоите слишком близко и дышите моим воздухом.

— Можете дышать моим, — парировал он, радуясь теплу ее тела, вдыхая аромат ее волос.

— Я знаю женщину, которая подойдет вам, — потрясенно пробормотала она. — Ловкая, женственная, умеет поддержать беседу. Мегги Уайт не замужем, дети выросли, и она превосходная повариха. Она очень привлекательная и всегда носит платья. Мужчины вроде бы любят ее. Она модная и практичная. Наверное, она вам понравится. Я могу договориться… Что так насмешило вас?

— Вы всегда так много говорите, когда нервничаете?

Он провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула, но не отвела глаз.

— Вы стоите слишком близко, и на вас нет рубашки.

Стефан решил извлечь из ситуации все, что можно. Надо, чтобы Роза признала, что она очень чувственная женщина. Привлекательная, желанная и горячая. Хорошо бы отделаться от приятеля. Ему это явно не подходит.

— Не сомневаюсь, вы и раньше видели мужчин без рубашки.

— У меня завтра тяжелый день. Я ухожу, — после долгой паузы добавила она.

Стефан почувствовал, что она старается не смотреть на его голую грудь. Он кивнул и отошел от нее.

— Как хотите.

— Я чувствую… — она не шевельнулась, — я чувствую, будто вы поглощаете меня.

— Я могу, — ответил он кратко и правдиво. — Но вы должны пойти мне навстречу.

— Я атлетичная. Когда могу, я бегаю по утрам. Играю в мяч. Мужчины обычно обо мне думают как о мальчишке-сорванце.

Теперь она дрожала и, чтобы успокоиться, вцепилась пальцами в края рабочего столика.

— Я думаю о вас как о желанной женщине.

Она сделала неуверенный шаг к двери, потом другой, затем повернулась и взглянула на него.

— Это кончится как всегда. Лето пройдет, и вы уедете.

Стефан не сводил с нее глаз, она качнула головой и закрыла за собой дверь. Свет ее фар исчез вдали, а он все стоял и думал о своей жажде Розы.

— Ты почти не спал ночью. — Утром мать потрепала его по щеке. — И встал рано. Как давно рядом с тобой не было женщины…

Стефан собрал доски и вынес их во двор.

— Она называет меня приятель. Будто я брат. Она хочет познакомить меня с более подходящей женщиной. Я мужчина или старая кастрюля, чтобы так со мной обращаться?

— Некоторые старые кастрюли бывают внезапно востребованы. — Иветт бросила в него яблоко. — Я все время ждала, когда же ты наконец вернешься к жизни. Кажется, этот момент настал.

Он посмотрел на безупречное яблоко, которое напомнило ему груди Розы.

— Перестань хмуриться, Стефан, — продолжила его мать. — Ты был слишком напорист и напугал ее. Наберись терпения. Пусть кастрюля пока покипит. За завтраком я заметила, как она боится тебя. Твоя рука чуть коснулась ее, и она вздрогнула. Женщинам нравится играть главную роль. Особенно таким женщинам, как Роза, которые долгое время полагались только на себя. Терпение, Стефан.

В полдень Эстелла пожаловалась на его плохое настроение и осталась в Уотервилле покупать чистящие средства. Пока Стефан готовил на простой деревенской плите, он мечтал о хорошей плите из нержавеющей стали, с духовками и теплой полкой. Перестройка дома, делающая его удобным для жизни, забирала все физические силы. Но его мыслями владела Роза.

Днем, пока мать стирала в новой машине, Стефан звонил в город, чтобы узнать, как идут дела в ресторанах. Он был немного разочарован, узнав, что и без него бизнес движется гладко. Иветт стояла за углом, складывала белье и улыбалась ему.

— Совсем как отец. Он тоже не мог представить, что бизнес продолжается и без него.

Стефан вспомнил, как часто ему не хватало отца в детстве.

— Неужели и я пропустил многое в жизни своей дочери?

— Нет. Ты многое пропустил в собственной жизни. Тебя только сейчас разбудили. Ты только недавно понял, как одинок. По-моему, это лето принесет пользу не только Эстелле, но и тебе.

— Возможно. Как ты думаешь, Эстелла скучает по Луи?

— Нет. — Иветт весело рассмеялась. — Но она не хочет, чтобы ты думал, будто победил. Ты должен знать, что это ее выбор. Она растет, как бы ты ни противился этому. Посмотри.

Он хмуро взглянул на подростков, которые разговаривали с Эстеллой. Среди них она выглядела как обычная деревенская девушка. Красивая, смешливая и слегка кокетливая. У Стефана заболела голова. Воспоминания о дочери окружили его: вот она младенец, потом она начала ползать, а сейчас женщина.

— Кажется, с двенадцати лет ее всегда окружают мальчики. А я потерял ее.

— Это жизнь. — Иветт пожала плечами. — Ты не можешь это остановить. Ты правильно сделал, когда исполнил мечту Эстеллы, привезя ее сюда. Ты всегда делал все для семьи. Наверное, пришла пора подумать о себе. Ты и так пожертвовал слишком многим из-за отца. Я старалась оградить тебя, но Ги был одержим и при этом хотел для тебя лучшего. Он любил тебя.

— И тебя.

Раньше Стефан удивлялся, как мать может любить такого холодного мужчину. Но потом заметил, что он не так уж холоден. Женщина может изменить мужчину. Но может ли мужчина изменить женщину?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Просто потрясающе, как теперь выглядит дом. Я и не знала, что папа хороший плотник. Мы живем здесь всего две недели, а он уже полностью отреставрировал кухню. А мы с бабушкой развлекаемся на деревенских аукционах. Ищем мебель и все такое. Можешь себе представить — мы торгуемся! Точно так, как бабушка делала раньше в своей деревне. Она говорит, что лучшие вещи — те, которые когда-то любили. И она права. Они классные. Домашние, потрепанные и мягкие, — взахлеб рассказывала Эстелла, пока Иветт и Роза, ползая на коленях, высвобождали корни растений вокруг заброшенного бревенчатого сарая.

Старый сарай разваливался на глазах. От него остались только ржавые листы металла и трухлявые серые доски. И лишь рядом росли цветы, посаженные неведомой рукой. И Роза радовалась, наблюдая восторг Иветт при виде камней сарая, заросших пунцовыми ползучими розами, окруженных пионами и фиалками. После тяжелого дня в лавке Роза надеялась расслабиться со своей новой подругой под «шелест цветов». Она мало спала в последнее время, и виноват был Стефан Донатьен. Она чувствовала, как напрягаются все ее жилки, будто тетива лука. Если бы Роза была банкой с краской, то взорвалась бы от его прикосновения.

Иветт осторожно выкапывала луковицы желтых нарциссов и заворачивала их в мятую газету, чтобы отнести домой.

— В Стефане столько энергии. Он работает по ночам, а встает раньше цыплят.

Роза подсунула садовый совок под пучок корней лаванды и освободила их от земли. Да, Стефан Донатьен стоил ей сна. Ей не нужны чувства, вызванные его прикосновениями и поцелуями. Теперь Иветт и Эстелла стали частыми посетителями ее лавки, а он больше не появляется. Конечно, Стефан мог принять ее предложение насчет Мегги, которая больше подходила ему, чем Роза. С чего бы это такому мужчине, как Стефан Донатьен, замечать ее?

Почему он действует так быстро и уверенно?

Как он умудряется выглядеть таким теплым и возбужденным, таким близким, когда стоит рядом с ней?

Со временем Стефан, конечно, избавится от своих капризов. Все устроится. Она не может позволить себе неожиданные любовные приключения. Она и так уже дорого заплатила за свою веру в любовь и романтику. Что бы Стефан ни предлагал, она никогда не согласится на это. Она ему не доверяет. Или, вернее, не доверяет себе.

Однажды она попробовала дать волю чувствам с Майком — и что из этого вышло? Надо перестать думать о Стефане. Он и так занял слишком много места в ее жизни. При одном упоминании его имени она становится сама не своя.

— На следующей неделе мы с папой собираемся крыть гонтом крышу. Он теперь чувствует себя намного лучше.

Похоже, он перестал жить прошлым. И все благодаря Иветт. Она очаровала большинство мужчин в Уотервилле. Да и женщин тоже. Рос спрос на мягкие воздушные платья, похожие на те, которые носила Иветт. В местном магазине стали больше заказывать плательные ткани и швейные машинки. Иветт и Эстелла прекрасно чувствовали себя в деревне, но Стефан держался особняком. Его жаркий спор с поваром в кафе Денни из-за рецепта пасты перерос в грандиозный скандал. Повар в обеденный час устроил забастовку. В результате Стефану было запрещено посещать кафе Денни. Еще раньше ему запретили пить там по утрам кофе.

— Папа сердится, — заговорила Эстелла. Иветт молчала. Соломенная шляпа скрывала выражение ее лица. — И это не из-за Луи, потому что в последнее время он не звонит. И не из-за работы. Там все в порядке. Он ничего не рассказывает. Иногда сидит на веранде и смотрит в ночь. И выглядит при этом таким одиноким.

Роза замерла. Значит, Мегги еще не прибрала его к рукам. Она никогда не оставляет мужчину одного, пока не выжмет его до капли.

— Ма cherie, у людей бывает много личных проблем, — ласково вставила Иветт. — И по-моему, твой папа по-своему доволен. Сегодня очень рано утром он отправился пахать поле на тракторе. Для него это настоящая радость.

— Что там происходит?

Эстелла прищурилась, глядя на дорогу.

Роза встала и помогла подняться Иветт. По полю мчались поросята. За ними Зеб Блэк. Большой, сильный фермер. Он запыхался и тяжело дышал. Роза потерла руки.

— Кажется, нужна наша помощь.

— Рассчитывай на меня, — усмехнулась Эстелла. С блестящими черными волосами, затянутыми в конский хвост, в футболке, шортах и кроссовках она выглядела как обычная деревенская девушка. — Помчались!

— Спасибо, Роза, — еле выговорил Зеб, когда женщины побежали за пятью визжавшими поросятами. — Старая Мери, свинья, снова сломала забор, а эти негодяи решили воспользоваться. Хватай и давай мне, я посажу в коробку маленьких негодников.

Роза схватила троих беглецов, Эстелла одного. Зеб немного смутился, когда Иветт подошла к пикапу. Он сказал, что не хочет, чтобы она подходила близко к грузовику, потому как грязь, налипшая на поросятах и на нем, может запачкать ее «хорошенькое платье».

Зеб покраснел, когда Роза удивленно уставилась на него. Свою крохотную, молчаливую жену он едва ли вообще замечал. Роза и Эстелла были забрызганы грязью. Он улыбнулся им, а они побежали догонять последнего поросенка. Они устроили ему засаду, и поросенок бегал от одной к другой.

— Хватай! — завопила Роза и кинулась в атаку.

Одержав победу, она прижала к груди приз и побежала, было, но упала в пруд. Пытаясь восстановить равновесие, Роза хохотала до слез. Потом чья-то рука схватила ее за блузку и вытащила из грязной воды.

— Я поймала его! — счастливым голосом воскликнула она, отдавая Зебу поросенка.

— Да, вы это сделали.

Низкий голос дрожал от смеха.

Роза с улыбкой посмотрела на Стефана. Он усмехнулся в ответ. Не как чужой и официальный. Щетина на подбородке, грязная футболка. Он выглядел как работник фермы после весеннего прессования трав. От него пахло свежесрезанной люцерной. А ей всегда нравился этот запах.

— Так живем, приятель. А я в свое время на ярмарке была лучшим ловцом свиней.

— Могу представить.

Она обняла его за шею и поцеловала, как поцеловала бы любого хорошего приятеля. Но этот приятель заграбастал ее, прижал к себе и превратил поцелуй в пожар чувств. Его тело, прижатое к ней, вызвало целую бурю эмоций. Она отбросила все мысли и отдалась своим чувствам. Его руки дрожали, когда он оторвал ее от земли, продолжая целовать. Его рот ласкал и целовал ее губы, язык проникал внутрь, громом поражая Розино сердце.

Наконец он медленно оторвался от нее. А она, шокируя себя, урвала еще один быстрый поцелуй.

— Я не могу дышать, — прошептала Роза, встречаясь с его потемневшим взглядом.

— Я слишком крепко держал вас? — тихо спросил он.

Акцент стал заметнее.

— Нет, не поэтому. Мне не хватает воздуха. И у вас проблемы.

Твердые бедра Стефана тесно прижимались к ее ногам. Его плоть напряглась и пульсировала.

— Вы думаете, мне нравится, — хрипло спросил он, — что я веду себя с вами как мальчишка? Что мысли о вас не дают мне заснуть?

— Я только что поместил этих малышей назад к их маме, — прокашлял Зеб.

Стефан поставил Розу на землю. Жаркий взгляд изучал ее тело. Мокрая блузка обтягивала груди, и бутонами торчали соски. Он сглотнул, откидывая с ее лба мокрые волосы.

— Роза, — прошептал он и придал ее имени вкус полуночного свидания, чувственных прикосновений, сексуальности, от которой замирало сердце.

Роза оглянулась в надежде найти помощь в лице Иветт и Эстеллы. Но они далеко ушли, оставив ее наедине со Стефаном и ее ненадежными чувствами.

— Что вы здесь делаете?

Он указал на пикап, стоявший на дороге.

— Мне понадобились запасные части для трактора, и я ехал в город. Но не мог не остановиться, когда увидел, как вы и Эстелла гоняетесь за свиньями. Эстелла никогда не выглядела такой счастливой. Это было здорово — слышать ваш смех. Вы стали друзьями.

— Мы выкапывали цветы, — объяснила Роза. Стефан достал белоснежный носовой платок и стал нежно вытирать ей лицо, придерживая его свободной рукой. Она слышала свою болтовню и понимала, что нервничает. Кожа горела от его прикосновений. — Это старая традиция. Строя новый дом в Уотервилле, нужно взять кусочек старого. Иногда люди приезжают сюда, чтобы выкопать растения и посадить их на ферме. Так делала бабушка Грейнджер, когда была девушкой. Мама и папа тоже, когда встречались. Лилии долины очень красивы… Маленькие белые колокольчики на темных широких листьях…

— Почему вы поцеловали меня?

От его взгляда, изучавшего ее лицо, глаза, щеки, рот, у нее перехватило дыхание.

— Вы были рядом, — откровенно призналась она. — Мне казалось, это правильно. Ведь я поймала поросенка и должна была как-то отпраздновать это.

— Я бы хотел унести вас куда-нибудь подальше и там отпраздновать, — отрывисто пробормотал Стефан. — Вы не представляете, какая вы соблазнительная. С одной стороны, такая невинная, а с другой — женщина до мозга костей.

— Соблазнительная? Ошибаетесь. Ни один из моих…

— Они слепые дураки, — страстно перебил ее Стефан. — Слышать о них не хочу.

Его командирский тон разозлил Розу. Ей в жизни никто не отдавал приказы.

— Ах, вы не хотите? Я тоже не хочу, чтобы со мной говорили в подобном тоне. Сейчас же возьмите его назад.

Стефан моргнул, будто она ударила его.

— Что забрать назад?

— Ваш приказ, словно вы генерал или что-то в этом роде.

Он с минуту молчал.

— Наверное, я говорю с вами слишком официально. Я родился в этой стране, но иногда мое воспитание, учеба во Франции… проявляются. Мой отец говорил… очень грубо… когда был взвинчен.

Стефан покачал головой, не решаясь продолжить.

— Вы возбуждаете меня, — снова начал он. — Мне не нравится, что я так воспринимаю ваши прикосновения. Вы думаете, мне приятно представлять вас с другими мужчинами?

Роза предостерегающе подняла руки.

— Давайте вернемся к прежнему курсу. Между нами ничего нет. И не будет.

— Вот как? — Стефан резко притянул ее к себе. Она попыталась освободиться и, когда это не удалось, молча уставилась на него. — Вы так решили, да? Вы никому не открываете себя. Особенно мне. Вы думаете, я слишком стар? Я вам не подхожу? Вы будете моей, тасherie, — зло проговорил он.

— А вам непременно нужно, чтобы я в некоторых вещах была открыта?

И тут она поняла, что его рука удобно устроилась на ее ягодицах и ласкает их. Стефан был первым мужчиной, который так смотрел на нее и так ее ласкал. Она задрожала. Сердце прыгало словно лодка на волнах. Ему нужен якорь…

Вдруг Стефан взвалил ее на плечо, отнес к пруду и бросил в воду. Холодную и грязную. Ил прилип к ступням, но она не обратила на это внимания. Гнев помог ей быстро выбраться на берег. Она побежала, догнала Стефана, который шел к своему пикапу, и стала бить его в спину кулаками.

Он повернулся, схватил ее и прижал к себе. Роза разозлилась еще сильнее. Он крепко держал ее за запястья. У Стефана на губах появилась улыбка. Он наклонился и поцеловал ее грубым, голодным поцелуем, какой она не сумела бы остановить, даже если бы хотела. Если бы не обхватила руками его тело, если бы не отвечала ему так же страстно и жадно. Наконец она подняла на него глаза и встретилась с его взглядом, который был грозен и дик. Затем он посмотрел на ее груди. Пуговицы расстегнулись, и взору открылся кружевной лифчик. Она почувствовала, как затвердела его плоть. И в следующую секунду Стефан посмотрел куда-то в сторону — Иветт и Эстелла стояли рядом с ними. Иветт пыталась скрыть ухмылку. Эстелла изумленно таращилась на них.

— Папа! Что ты делаешь? — наконец вырвалось у нее.

— Играю. Роза любит играть. По-моему, она хочет меня, — спокойно сообщил он. Но был явно смущен. Если бы он не был Стефаном Донатьеном, властным бизнесменом… — Уходите.

— Останьтесь, — скомандовала Роза, которая никак не могла заставить себя оторваться от большого возбужденного тела Стефан.

Или от его рук, поглаживавших ее спину. Она смутилась, когда увидела, как сильно отпечатались ее пальцы на его сильных плечах.

— Первый раз папа… — недоверчиво пробормотала Эстелла.

— Знаю, дорогая, — бодро проговорила Иветт. Потом взяла Эстеллу под руку и добавила: — Давай заберем домой мои новые цветы. Пойдемте, Роза? Стефан?

— Я не пойду, — решительно отказалась Роза. Ей удалось хоть немного овладеть своими чувствами. — Я хочу домой.

Стоя рядом с ней, Стефан слегка потянул ее за волосы. Она ударила его по руке. Иветт и Эстелла, оживленно разговаривая, пошли к старому сараю. И каждый раз, когда Эстелла оглядывалась и смотрела на отца, разговор становился все более жарким. Роза задрала голову и отправилась в сторону города. Туфли, полные грязи, чавкали при каждом шаге.

Но все-таки она не удержалась и один раз обернулась. Стефан стоял в роскошной зеленой траве, скрестив на груди руки. В лучах заходящего солнца его мальчишеская улыбка ударила в нее с силой грома. Каждая молекула ее тела вибрировала и горела.

Она не могла… Роза сглотнула комок в горле. Она натерпелась достаточно, чтобы рисковать. И, отвернувшись, Роза побежала.

Дома холодный душ не стер чувственных прикосновений Стефана, не смыл его взгляда. Роза покачала головой. «Я не могу удержаться. У меня такое чувство, будто я долго ждала, когда придет Стефан и растормошит меня. Ничего подобного я не испытывала ни с Ларри, ни с Генри, ни с Майком. Как ни старалась. Это несправедливо. Только сейчас я взяла под контроль свою жизнь. Почувствовала себя в безопасности. Я не хочу повторять ошибки. Ему надоест скучная деревенская жизнь в Уотервилле, и он уедет. Он тоже не чувствует себя в безопасности», — закончила Роза свое рассуждение.

Роза Грейнджер решила, что в игре, которая называется «жизнь», нет справедливости. В длинном изумрудном халате она вышла на веранду и, покрывая лаком ногти, стала думать, что делать. Она не сомневалась, что ей предстоит битва со Стефаном.

Вечером Генри и Ширли отправились гулять. Они остановились перед белым заборчиком у дома Розы.

— Послушай, говорят, ты каталась в грязи со Стефаном Донатьеном, — прокричал Генри. — Говорят, ты его за пять секунд уложила на обе лопатки.

— Привет, Ширли. Гуляйте дальше, Генри. Не обижайся, — ответила Роза и нахмурилась.

Они уже ушли, а в нежном майском воздухе еще долго раздавался гогот Генри.

На другой стороне улицы миссис Уилкинс стригла газон.

— Роза, я тоже это слышала, — сказала она. — Зеб очень благодарен тебе за свиней.

— В следующий раз сам будет их ловить, — проворчала Роза.

— Что ты сказала? Да, а этот Донатьен тоже хороший ловец, — продолжила миссис Уилкинс. — Но он не позволит тебе свободно разгуливать, а захочет надеть на палец кольцо. Чтобы все знали, что ты его. Он настоящий собственник.

— Я иду спать, миссис Уилкинс. Спокойной ночи.

Роза закрыла глаза и попыталась не думать о Стефане. Трудная задача, так как в этот момент он открыл ворота и вошел внутрь. Он принял душ, побрился, и она не могла не признать, что выглядит он потрясающе. В одной руке букет полевых цветов, в другой — корзинка для пикника.

— Больше никаких пикников с вами, — сердито буркнула она. И почему она не надела белье? Когда Роза беспокойно задвигалась, глаза Стефана остановились на ее груди. Вечерний воздух донес аромат цветов, хорошей еды и Стефана. Хорошенькое сочетание. — Я теперь на диете, — добавила она.

А то он еще не поймет, из-за чего она задыхается и не может оторвать от него глаза.

— Расскажите о вашей матери, Роза, — спокойно попросил Стефан и начал быстро распаковывать корзинку.

— Вы так это делаете, будто работали официантом.

Роза наблюдала, как он взмахнул полотняной скатертью и расстелил ее на маленьком круглом столике, стоявшем между плетеными стульями. Ей не хотелось рассказывать ему о своих чувствах к матери. Но Роза подозревала, что Стефан сумеет все вызнать. А ей так не хочется, чтобы он близко подобрался к боли, которую она долгие годы гнала прочь.

За короткое время она поняла: за что бы он ни брался, все получалось у него очень хорошо. В том числе и поцелуи.

— Я начал сервировать столы очень рано, еще мальчиком. До этого отец учил меня, какие вина нужно подавать к каким блюдам, какие ставить бокалы, как выбирать хлеб, сыры, соусы. Поговорим о вашей матери? — повторил он, наливая в бокал красное вино и протягивая ей.

Он сел на плетеный стул и стал намазывать паштет на крекеры и раскладывать их на тарелке. Только потом взял свой бокал.

— А может, о вашей жене? — парировала она, принимаясь за второй крекер.

— Я любил ее. Это была не страсть, но теплое, ласковое и доброе чувство. Я получил больше, чем надеялся, от девушки хорошего воспитания и происхождения.

— Она подходила для вас? — спросила Роза, встревоженная разницей между ними.

— Наши семьи были знакомы, — спокойно подтвердил он.

— Брак по расчету?

Стефан смотрел вдаль, будто заглядывая в прошлое.

— Так бывает. Я любил ее. Когда она родила мне Эстеллу, я подумал, что наконец мы стали настоящей семьей. Но у Клер было слабое сердце, и рождение ребенка забрало все ее силы. Эстелле едва исполнилось десять, когда ее мать отказалась от борьбы. Я до сих пор жалею о времени, которое провел вдали от них обеих, напряженно работая. Долгое время Эстелла упрекала себя за смерть матери. Может быть, еще и сейчас. А я и не подозревал об этом, лишь много позже… Я был слишком занят. Понимаете?

Роза хорошо понимала. На веранде, укрытая тенью, Роза не думала, что делает. Она потрепала его по коленке и спросила:

— Эй, приятель, а эти крекеры тоже можно есть?

— Вы всегда все отдаете другим? — ласково улыбнулся Стефан. — Стараетесь помочь? У вас доброе сердце, тасherie.

— Я всего лишь голодна, приятель. Не читай больше, чем написано, — легко солгала она, стараясь спрятаться, чтобы он не заметил, как она покраснела. Стефан выглядел так, будто ему нужны одновременно друг и любовница. Ей не хотелось быть его любовницей. Зато она знала, как быть хорошим другом. — Знаете, люди уже сплетничают о нас. Я не хочу, чтобы они перемыли мне все косточки.

— Все перемыть — это, должно быть, довольно… волнующе, — пробормотал Стефан. В его низком голосе слышался смех. — Когда вы будете готовы, я бы хотел попросить вас рассказать о вашей матери. А сейчас давайте есть.

Роза хотела было отказаться от еды. Но при виде обеда желудок свело судорогой. Горка спагетти, артишоки, яйца и ветчина.

— Ммм, — причмокнула она.

Он ел медленно, подкладывая ей по второму разу.

— Вы едите без остановок. Почему вы полностью не расслабляетесь перед тем, как приступить к следующему блюду?

— Вкусно. Но, по правде, я бы поверх всего еще положила хот-дог и много горчицы, — ухитрилась она произнести, уплетая салат.

Роза многозначительно посмотрела на Ларри и Мери Лу, которые старались не слишком явно проявлять любопытство. Они медленно прогуливались вокруг ее дома, бросая украдкой в их сторону взгляды.

Стефан глубоко вздохнул. Но не в ответ на ее слова о хот-догах. Он начал методично и мрачно собирать остатки пищи в корзинку.

— Через этот халат я вижу ваши груди, — проговорил он, будто пришпиливая ее к стене мрачным проникновенным взглядом. — Я хочу вас. И я хочу быть вашим другом. Но ваша оборона, Роза Грейнджер, слишком сильна. Вы боитесь разбить свое сердце и почти никому не доверяете. К вам трудно подойти.

— Вы всегда переходите прямо к главному? — спросила она, скрестив руки на груди.

Одним своим видом Стефан мог вывести ее из равновесия. Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Рубашка расстегнута. Руки, скрещены на груди. Поношенные джинсы, как у всех мужчин в Уотервилле. Но от его вида у нее перехватывало дыхание.

Она хотела прыгнуть на него и затащить его в постель. Роза тряхнула головой. Она знала его всего две недели. Он пришел из другого мира и скоро вернется обратно.

— Да, я всегда перехожу к главному, — ответил он и улыбнулся миссис Уилкинс, которая выглядывала из-за заборчика.

— Знаете, — начала соседка, — Роза много натерпелась из-за мужчин. Я уже старая, и я не хочу снова слышать, как плачет эта бедная девушка.

— Миссис Уилкинс, благодарю вас, но я сумею сама справиться с этим, — сказала Роза женщине, которая всегда старалась заменить ей сбежавшую мать. — Мне уже тридцать семь.

— Я меняла тебе пеленки, мисс Спорщица. Весь город гудит о ваших отношениях с этим мужчиной. Ты об этом не думаешь?

— Уверяю вас, миссис Уилкинс, у меня чистые намерения… — Стефан бросил на Розу сладострастный взгляд, — честные.

— Здесь, в Уотервилле, люди сначала встречаются и ухаживают. А затем обычно обручаются. — Миссис Уилкинс твердо держалась своего курса. Низкий обворожительный голос Стефана не заставил ее свернуть в сторону — Розе пора уже иметь своих детей. Думаю, вам лучше оставить ее. Она слишком хороша для игр.

— Спасибо, миссис Уилкинс. Вы все правильно говорите.

Розина жизнь всегда была открытой книгой для жителей Уотервилла. Когда она росла, они подкармливали ее и мазали зеленкой поцарапанные коленки. Затем они постарели, и Роза начала заботиться о них. Не потому, что чувствовала себя обязанной, а потому, что любила их.

Она многозначительно посмотрела на Стефана. Он подходил больше на роль любовника, чем на роль мужа. Она справедливо предполагала, что Стефан оставит еще больший шрам в ее душе, чем Майк.

— Один из вас должен уйти. Я предпочитаю, чтобы это были вы, Стефан.

— Очень хорошо. Но прошу вас подумать. Я слишком долго ждал такую женщину, как вы. Насколько мне известно, вы сосватали Генри Ширли, а Ларри — Мери Лу. Мегги Уайт начала охотиться за мной. Я прошу вас позвонить ей и дать отбой. Я не могу быть в постели Мегги, так как намерен оказаться в вашей.

С этими словами он поднес ее ладонь к губам и запечатлел в центре поцелуй.

— Ты же знаешь себя, дорогая, — не отступала миссис Уилкинс. — Лучше шугани его подальше, прежде чем запутаешься окончательно.

— А я бы с удовольствием запутался, — спокойно проговорил он, и от его взгляда Роза покраснела.

Первого июня Донатьены отмечали месяц своего пребывания в Уотервилле. Стефан уже две долгие недели не видел Розу. Он сидел на только что отремонтированной веранде, забросив ноги на балюстраду, и наслаждался спокойным летним вечером.

Рассудительный человек, убеждал он себя, даст женщине время. Стефан дотронулся до груди. Когда дочь говорила о своей подруге, Розе, его сердце начинало бешено биться. В тот вечер он слишком прямо сказал ей, как она ему нужна. Июньская ночь окружила его мерцанием светлячков и ароматом цветов. Перед глазами возник образ Розы. Я дам ей время подумать, еще раз пообещал себе Стефан и замер, тяжело дыша. Потому что в этот момент пикап Розы подъехал к дому. Одетая в свою обычную футболку и шорты из обрезанных джинсов, она уже шла по дорожке.

— Я хочу с вами поговорить, — с ходу объявила Роза, слегка похлопывая рукой по голой ноге. — Не вижу смысла ходить вокруг да около, а сразу возьму быка за рога, как мы здесь говорим в таких случаях.

Она моргнула и постояла немного в нерешительности. Она словно продумывала свои слова и лишь потом произносила их.

— Я хотела поговорить с вами наедине… Эстелла со своими друзьями у меня дома смотрят видео. Я знаю, что ваша мать с моим отцом… И я не уверена, что мне нравится, как он себя ведет в последнее время… Такой энергичный и счастливый, что его даже взяла на заметку Мегги Уайт. Он купил новый лосьон после бритья и новые трусы. И все сам. Уверена, он что-то задумал.

Стефан сбросил ноги с перил и резко встал.

— У нас есть телевизор. Почему Эстелла не здесь, не в моем доме? Она не хочет приводить своих друзей…

— Не наденете ли вы рубашку? — Роза вглядывалась в темноту. — Вас покусают москиты, — добавила она.

В мерцающем свете цитронелловой свечи ее лицо казалось розовым.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наверное, зря я это затеяла, думала Роза, стараясь не смотреть на Стефана. Грудь его блестела при свете свечи, а в гриве темных волос подрагивали капельки воды от только что принятого душа. Верхняя пуговица джинсов была расстегнута. Она попыталась сглотнуть, но ей не удалось. Он казался таким могучим и сильным. Когда он стоял вот так, расставив крепкие, сильные ноги, казалось, ничто не могло сдвинуть его с места. Роза боролась с волной желания в груди. Она проклинала себя за то, что мысли приняли столь опасное направление.

Мокрые черные волосы Стефана закручивались на концах. Роза подумала, каким аппетитным будет малыш с такими кудряшками на голове. Ей пришлось ухватиться за перила, словно за спасительный якорь. Колени подгибались. Уже давно она и не мечтала о собственных детях. Ее судьба — быть вечной крестной матерью.

Неожиданно она почувствовала боль в руке. Тихий крик предательски слетел с губ. Стефан моментально взял ее руки, повернул ладонями вверх, тщательно осмотрел. Свежие волдыри, которые она заработала, выдергивая гвозди, выдали ее. Требовалось объяснение. Молчание Стефана становилось все более грозным.

— Я перекрывала гонтом крышу, — начала она. — Это надо было сделать. Бизнес в лавке идет очень хорошо. И я сегодня осилила добрую четверть крыши. Не хочу, чтобы папа залезал наверх. Я за него очень боюсь.

— Подождите здесь, я принесу антибактериальный крем и бинт. Нужна перевязка, — распорядился Стефан, буквально толкая ее в кресло.

Парадная дверь захлопнулась за ним.

Спокойная, тихая ночь. В темноте мерцали светлячки. Роза поражалась, как Стефану удается одним взглядом лишить ее способности дышать.

— Мне пора идти, — прошептала она, когда он вернулся на веранду.

Стефан опустился возле нее на колени и начал аккуратно намазывать крем. Потом закрыл тюбик, отложил его в сторону и принялся бинтовать ей руки. Сделав это, он одним ловким движением поднял ее. И аккуратно опустился в большое старое кресло-качалку.

— Это неразумно, — прошептала она, пытаясь отодвинуться от его темной, загорелой груди. Он шокировал ее, относясь к ней так, будто она не «свой парень», а желанная женщина. Стефан прислонил ее голову к своему плечу и начал медленно укачивать. — Мне хочется плакать, и я не знаю, почему, — пробормотала Роза.

Она впервые не понимала своих чувств. Губы Стефана слегка поглаживали ее лоб, брови, ресницы. Но поцелуи не приносили ей покоя и уверенности. Его большой палец ласкал нежное местечко на ее запястье. Он заставлял ее чувствовать себя особенной, утонченной, женственной. Не в силах больше сопротивляться, она потерлась о его щеку.

Стефан затих, потом притянул ее поближе к себе.

— Чем я вызвал ваше беспокойство? — нежно спросил он.

Глядя на его лицо, Роза попыталась сосредоточиться.

— Я сейчас не могу сообразить. Все слишком сложно. Дайте мне минуту.

— Конечно.

Он ласково улыбнулся и нежно поцеловал Розу.

Словно молния пронзила ее.

— Ведь вы не заключали пари, правда?

Роза словно со стороны услышала свой вопрос.

— Пари? — нахмурился он.

— Что вы добьетесь от меня, чего хотите.

Улыбка заиграла у него на губах. Он опять поцеловал ее легко и нежно, будто она настоящее сокровище.

— Я не заключал пари, но я добьюсь своего.

— С моим опытом я была бы дурой, если бы снова влезла в историю.

От жаркого взгляда Стефана Розу охватила дрожь.

Он приблизил к себе ее бедра, рука ласкала ягодицы и поднималась вверх, к плечам. Он посмотрел вниз, туда, где ее груди пристроились на его голой груди. Стефан закрыл глаза и потрясенно застонал. Он откинулся на спинку кресла-качалки и сквозь полуопущенные ресницы изучал ее.

— Почему вы пришли? — хрипло спросил он.

Роза решила, что если женщина сидит на коленях у мужчины — а за всю жизнь с ней такого не случалось, кроме разве что коленей отца, — то у нее есть определенные права. Она подняла забинтованную руку, высвободила палец и погладила морщинку между его бровями.

— Ради Эстеллы. И ради вас, — добавила она, поглаживая его густые брови волшебника.

Что она должна сделать, чтобы соблазнить его, ведь он все в себе держит под контролем. Он замер, принимая ее прикосновения, но желваки на щеках выдавали, что он не так уж и спокоен. Она погладила натянутую мышцу, желая облегчить его напряжение. Роза всегда понимала чужую боль.

— Вы слишком контролируете всех и вся. Это плохо прежде всего для вас, Стефан. Смотрите на все проще. Эстелле пришла мысль, что вы переехали в Уотервилл, чтобы держать Луи подальше от нее, в чем, собственно, вы признались и мне. Она приглашала его приехать, но он отказался. А вы сверкаете глазами на парней в ее новой свите. Особенно когда кто-нибудь из них подходит слишком близко.

— Они слишком часто касаются ее, обнимают, — грубо парировал Стефан.

— Вы касаетесь меня, — напомнила ему Роза.

И со значением посмотрела на его руку, гладившую ее бедро.

— Не говорите глупости. Вы женщина, я мужчина. Я увлечен вами. Вы околдовали меня. Очаровали меня. Возбуждаете меня. Я не тот человек, который легко сходится с людьми. Но вы… вы доставляете мне… удовольствие.

Роза не успевала следить за его мыслью. Эмоции подавляли ее. Она погладила его подбородок и поняла, что он слегка расслабился. Тогда она провела пальцами по его широким скулам. У нее появилось чувство, что этим движением она успокоила все бури, бушевавшие в нем.

— Вы хороший отец, Стефан. А Эстелла сделает правильный выбор. Но вы должны дать ей шанс. И перестаньте быть командиром. Никогда не стоит говорить: «Запрещаю тебе…»

Он словно дыхание задержал, пока она говорила.

— Я знаю, что лучше для моей дочери. Луи мерзавец. Она беременная будет ждать его дома, а он в это время — транжирить деньги нашей семьи. Я буду любить внуков, но они не должны быть похожи на Луи. Он и на минуту не задумается о благополучии и счастье моей дочери. Я поймал его у себя в офисе с одной из временных помощниц. И они не изучали меню. Я не сказал Эстелле. И не избил его так, как хотел бы.

Роза чувствовала силу этого человека и без объяснений понимала: для него главное — благополучие семьи.

— Вам тяжело было, правда? Занять место отца в бизнесе и пытаться заменить мать Эстелле?

— Вы многое понимаете. — Он поцеловал повязку, закрывавшую ее ладонь, и нежно приложил к своей щеке. — Я был плохим отцом для Эстеллы, — признался он глухо. — Я много работал, и вдруг оказалось, что она выросла. А я ничего не понял. И делаю те же ошибки, что делал мой отец по отношению ко мне. Я бывал слишком резок с ней, потому что привык управлять бизнесом, а не семьей. В бизнесе я не ласковый. Я прихожу домой усталый и напускаюсь на нее. Из-за Луи, из-за прически, из-за ногтей, покрытых голубым лаком. В Уотервилле все по-другому. Здесь хорошо. Здесь она счастлива. Я никогда не понимал, как сильно ей хотелось такой жизни. Ведь я был с головой погружен в бизнес. Может быть, здесь она найдет хоть крупицу того, чего хочет.

Стефан нахмурился и чуть отодвинул Розу от себя.

— Почему я причина ваших неприятностей? — спросил он.

— Все говорят о том, как вы меня целовали… И как вы бросили меня в пруд. Они опять жалеют меня, а мне это не нравится. Вы не останетесь здесь дольше, чем планировали. А меня, жалея, начнут приглашать на воскресные обеды, чтобы познакомить с каким-нибудь неженатым кузеном, у которого куча детей, не желающих иметь мачеху.

— А что насчет ваших собственных детей? — ласково спросил Стефан, разглядывая свой палец, которым только что нежно прикасался к груди Розы.

Соски встали под футболкой и лифчиком. Она вздрогнула и уставилась на него, стараясь успокоиться. Стефан в свою очередь разглядывал ее. Она не могла пошевелиться, потому что его рука обхватила ее грудь. Так нежно, будто это лепесток цветка. Она попыталась снова дышать. Попыталась сосредоточиться. Он ласкал ее, медленно двигаясь все ниже и ниже к подолу футболки.

Никогда в жизни никто не ласкал Розу так легко и страстно. Темные глаза Стефана будто прожигали ее насквозь, ожидая реакции. Он оставлял выбор за ней: отвергнуть его или гостеприимно принять. Стефан наклонился и начал целовать ее шею, волосы за ушами, щеки. Она слышала биение его сердца. Она безумно боялась уступить себе и принять приглашение его затвердевшей плоти.

— У меня плохой опыт в этой области, — ухитрилась проговорить она. — У меня три бывших жениха.

— Масherie, вы все делаете исключительно хорошо, — пробормотал Стефан, покусывая ей шею и осыпая поцелуями грудь.

Когда он нежно и ритмично начал посасывать соски, Роза издала крик, обхватила его и крепче прижала к себе.

Ощущая дыхание Стефана на коже, дыхание нежной, душистой ночи вокруг, она вдруг осознала, что он пытается освободить ее от одежды. Когда она наконец открыла глаза. Свет ослепил ее. И Роза почувствовала возбужденную плоть Стефана под собой. Он крепче прижал ее к бедрам, и дрожь сотрясла его тело.

— Похоже, что здесь сложно иметь личную жизнь, — мрачно констатировал Стефан. Две женщины спокойно шли к дому. — Привет, мама. Привет, Эстелла.

— Я уже ухожу, — сказала Роза. Она встала, пошатываясь, и быстро прошмыгнула мимо его матери и дочери. — Спокойной ночи.

Она не собиралась ломать ворота Донатьенов. Но столб будто бы сам отпрыгнул в сторону. А она в это время вспоминала, как Стефан обнимал ее. Как его большая плоть прижималась к ней и пульсировала в бешеном ритме между ними.

— Я не могу снова пройти через это, — бормотала она.

Стефан свесил голову с крыши Розы, разглядывая изящные голые ступни на подоконнике. Кружевная занавеска парила над лодыжками. В пять тридцать утра в Уотервилле тишина. Утро выпихивало ночь. Для Стефана — бессонную ночь. Желание билось в нем. После долгих лет тело проснулось.

Он работал уже час, отрывая старый гонт и выдергивая гвозди. Как же Роза боится — боится любить и быть брошенной. Стефан нахмурился, глядя на эти стройные ступни. Он старался подавить в себе гнев. Только подумать, что за мужчина был способен держать пари на эту очаровательную женщину, которая обо всех заботится.

Кружевная занавеска закрутилась вокруг лодыжек. Стефан не смог сдержаться и погладил уязвимое место на ступне. Пальцы сжались. Он улыбнулся.

Вдруг занавеска отодвинулась. Роза удивленно высунулась из окна. Где-то позади раздался хлопающий звук. Занавеска вырвалась из рук, и ее выдуло из окна. Кресло-качалка перевернулось, Роза попыталась встать на ноги. Она ухватилась за кружева, отодвинула их и в открытое окно посмотрела на Стефана.

— Что вы здесь делаете?

Если бы он не сверлил глазами ее груди, просвечивавшие сквозь тонкую ткань короткой ночной сорочки, он, наверное, был бы способен говорить.

— У меня никогда еще не было желания сорвать с женщины одежду, — услышал он собственный шепот. — Но я хочу видеть вас всю.

Она схватила кружевную занавеску и прижала к себе, чувствуя, как вспыхнули щеки. Она быстро заморгала.

— На вас пояс с инструментами. И вы на моей крыше.

— С крышей я заканчиваю. Вам не нужно залезать сюда.

— Стефан, люди будут болтать невесть что. Они знают, что я сама все делаю.

— Ладно. Пусть знают, что роман с Розой Грейнджер продолжается. Вы спали прошлой ночью? — спросил он и услышал неуверенность в собственном голосе.

— Прошлой ночью… вы целовали меня. Но это не имеет никакого отношения к моей бессоннице, — твердо закончила она.

Стефан изучал ее раскрасневшееся лицо и не мог сдержать счастливый смех.

— Выдумщица вы, Роза. Вы очень сексуальная женщина. И вы тоже целовали меня.

Он получал удовольствие, наблюдая за ее смущением. В этот момент его снизу окликнул мальчик:

— Здравствуйте, мистер Донатьен. Вы хотите, чтобы я включил вас в список? Когда я закончу объезд на велосипеде, папа повезет меня в деревню.

Стефан посмотрел на мальчика. И на миссис Уилкинс и на других жителей города, включая двух бывших женихов Розы, которые стояли внизу и хмуро глядели на него. Рыбаки сидели на складных стульях в кузове своих пикапов и потягивали кофе. Жители Уотервилла любили Розу, и визитер на крыше вызвал внимание любопытной толпы.

— Идите сюда, — буркнула она и потянула его за футболку.

— Ей нужно поменять на крыше гонт, — сообщил он маленькой толпе внизу и, не удержавшись, добавил: — Ей нужен я.

— Идите сюда, — тверже повторила Роза и обеими руками потянула его за футболку.

Согнувшись, он вошел в окно и вставил в пазы карниз, на котором держался занавес. Еще никогда он не чувствовал себя так хорошо, так свободно и счастливо. Роза мрачно смотрела на него. Она накинула старый рваный фланелевый халат на короткую ночную рубашку и откинула назад волосы. Храп отца был слышен сквозь оклеенные обоями перегородки. Стефан зачарованно смотрел на пылающее от гнева лицо. Длинные ноги путались в полах халата. Он поднял маленькое кресло-качалку и стал изучать женскую спальню. Сбившуюся в беспорядке постель, подушки на полу, семейные фотографии на стене, летнее платье, висевшее на дверях шкафа.

— Ну и что дальше? — резко спросила она.

— Дальше — завтрак, — ответил Стефан, прежде чем заключить ее в объятия. Он отметил, что теперь она отнеслась к этому спокойнее. Свежая, теплая, душистая после сна. Ее губы дали ему больше, чем он мог вообразить. Руки крепко обвили его шею. Тело изгибалось, прижимаясь к нему. Когда ее пальцы запутались у него в волосах, губы раскрылись для его поцелуев. Но надо победить жажду. Еще рано. — Завтрак — через двадцать минут, — прошептал он ей в губы. — Потом я закончу крышу.

Он многое хочет закончить, мрачно думал Стефан, взбивая яйца для омлета. Образ Розы в коротенькой ночной сорочке стоял у него перед глазами. Из последних сил он сдерживался, чтобы не подняться наверх и… Он открыл дверь черного хода, там стояла маленькая толпа и все еще смотрела в Розино окно.

— Завтрак! — объявил он им.

Этой ночью в спальню, которая служила ему кабинетом, он перенес телефон, которым пользовался, когда звонил в офис. Он сидел за письменным столом и потирал руками виски. Все его тело ныло. Он застонал. Тут в комнату вошли Иветт и Эстелла. Они смотрели на него с любовью и смехом.

— Не сомневаюсь, Роза рассказала вам. Сегодня утром я готовил завтрак для половины города. И потом два ее бывших жениха помогли мне дочинить крышу, чтобы я только ушел от нее. Понимаете, они думали, будто я обижу ее. Какая-то беременная женщина поднялась на крышу, словно пытаясь доказать, почему я должен оставить Розу. Несла всякую чушь о претензиях на ее жизнь. Она от возбуждения чуть на землю не свалилась. Какой-то тип заявил, что перенял симптомы своей беременной жены, и улегся на крыше. Видите ли, наступило время его утренней тошноты. Шериф в громкоговоритель спрашивал, не нуждается ли Роза в помощи и не ударил ли я того беременного типа, который лежал на крыше. Потом шериф тоже поднялся к нам, помогать. С ума сойти… И у меня ноют мышцы. А я к этому не привык.

— Бедный Стефан, — покачала головой Иветт. — Грустит о том, что наконец вернулся к жизни.

— Папа, нельзя постоянно контролировать Розу. Ты ведешь себя так, будто можешь ею командовать. Роза уже давно сама управляет своей жизнью и жизнью отца. Она пережила жестокое разочарование. И она очень независимая. А ты пытаешься подавить ее.

Стефан откусил яблоко, которое дала ему Иветт вместе с тарелкой сыра и свежего хлеба. Потом, осмотрев яблоко, отложил его в сторону. Перед глазами возникли очертания Розиных грудей.

— Женщины, — пробормотал он, когда дочь наклонилась и поцеловала его в одну щеку, а мать в другую.

— Это потому, Стефан, — с нежностью проговорила Иветт, — что ты все время пытаешься нас защитить. Ты боишься, что с нами что-то случится, если ты не будешь все контролировать. А Роза не из тех, кто позволит контролировать свою жизнь.

— Я в отчаянии, — нехотя признался Стефан. Обычно он не выставлял напоказ свои чувства. Годами он старался не доставлять «своим женщинам» хлопот. — Я хочу, чтобы ей было хорошо. А она сердится на меня.

— Бедный папа, — проворковала Эстелла.

— По-твоему, это смешно, — вздохнул он.

Когда она стала такой очаровательной, такой заботливой? Какой же кусок ее жизни он пропустил?

— Очень смешно, — улыбнулась Эстелла. — Насколько я знаю, ты никогда не ходил на свидания. Даже когда женщины преследовали тебя. Держу пари, что ты не знаешь, что это такое.

Правда в словах дочери смутила его.

— Конечно, знаю. Что в этом особенного? Обед, танцы и…

— Не очень изобретательно.

Эстелла скрестила на груди руки и покачала головой.

Стефан представил, как бы он провел свидание с Розой, и облизнулся. Он подхватил Эстеллу и начал щекотать ее.

— Думаешь, что ты уже слишком старая для таких развлечений, ух-ух? — спросил он, когда она захихикала.

Зазвонил телефон. Эстелла выскочила из комнаты. Иветт вскинула брови.

— Ммм… Ты изменился, Стефан. Переезд пошел тебе на пользу.

— И тебе тоже. Я вижу, как вокруг тебя постоянно вьются мужчины. Ты, кажется, наслаждаешься деревенской жизнью.

— Я люблю мужчин. Мне нравится смотреть на них. Нравятся их разговоры. У меня всегда было много знакомых мужчин. Но ты же знаешь, что я никогда не отдавала своего сердца никому, кроме твоего отца. Кстати, тебе не нужно на лесной склад? Ох, и мы не знали, что происходит у Розы, пока ты не рассказал нам. Перестань подстегивать ее. Позволь ей самой принять решение и прийти к тебе.

— Кажется, мне на роду написано подстегивать. Я должен съездить в Чикаго. Один ресторан обхаживает нашего шеф-повара и управляющего. Ты здесь справишься?

— Стефан, я переживаю счастливейшие дни. Я прекрасно себя чувствую. Мой первый круг сыра зреет в деревянных досках. Под крышей подпола растут грибы. Я люблю доить коров, и мне нравится заботиться о животных, которые возвращают любовь с лихвой. С твоим отцом мы были вынуждены жить в городе. Но я навсегда останусь деревенской. Ты привезешь с собой Луи? Или возьмешь с собой Розу?

— На первое отвечу твердым «нет». А насчет второго — хорошая идея.

Оживленная Эстелла вбежала в комнату.

— Папа, звонит Роза. Она, правда, сумасшедшая. Она собирается заплатить тебе за работу на крыше. Чек за твою работу в лавке лежит у нее, он еще не попал в банк. Поэтому она спрашивает, хочешь ли ты, чтобы она написала другой, добавив в него за работу на крыше.

Стефан прислушался к сверчкам, стрекотавшим в июньской ночи. Ему хотелось оказаться с Розой наедине и все хорошенько обсудить. Главное — чтобы никто не мешал им. Он хотел Розу только для себя. Она не такая женщина, чтобы ждать. Если она примет решение, то сейчас же его и выполнит. Если его план сработает, она придет к нему.

— Скажи Розе, что я занят и утром уезжаю в Чикаго. Я поговорю с ней, когда вернусь. Через месяц или чуть больше.

— Уже две недели, как я пытаюсь поговорить с вами, но вы не отвечаете, — начала Роза, сидя в офисе напротив Стефана за его массивным столом.

Несмотря на июньскую жару в Чикаго, она надела черный деловой костюм. Ей хотелось выглядеть независимой, продвинутой женщиной, которая точно знает, что и как надо делать. Она никогда не путешествовала. Безопасный Уотервилл остался далеко. Ее удивлял безумный ритм города. Но она твердо решила обсудить со Стефаном их дела.

Роза пыталась сосредоточиться на своей миссии. Стефан должен понять, что они не подходят друг другу. Она хотела вернуть ему долг и ничем не быть обязанной. Несколько минут назад ее ошеломил роскошный, ухоженный, суровый бизнесмен, который привел ее на деловую встречу со своими партнерами. Его ответ конкурирующей компании, которая хотела переманить у него шеф-повара, был оглушительным. Он просто купил конкурентов. Он не вдавался в подробности, не тратил время на управляющих, которые пытались опротестовать его решение. Стефан был предельно краток и закончил встречу холодным кивком.

Его партнеры все это время с любопытством разглядывали Розу. Ее недорогой черный костюм, голубую блузку и практичные туфли. Ее одежда казалась странной в элегантном интерьере офиса. Стефан коротко представил ее, легко поцеловал, как старого друга, затем попросил ее подождать, пока он закончит все дела.

— Довольно драматично, правда? Проделать такой путь, чтобы попасть на деловую встречу? — сказал Стефан. Он выглядел слишком суровым в дорогом сером костюме. Глаза цвета виски с теплотой разглядывали ее. Он улыбнулся, и напряжение вроде бы спало. — Идите сюда.

Злость, которая привела ее в Чикаго, наконец дала о себе знать.

— Ну, нет, я приехала сюда, чтобы раз и навсегда поставить все точки над «I». — Она водрузила перед собой большую дорожную сумку так, чтобы она отделяла ее от Стефана. Роза не доверяла себе. Он легко двигался вокруг. — Если вы думаете остаться в Уотервилле, вам придется жить по нашим правилам. Вы работали в моем доме и в моей лавке, следовательно, должны получить плату. А вы удрали, оставив меня вашим должником. И теперь весь город будет говорить, что я вам плачу не деньгами, а чем-то другим.

— Я остаюсь. — Стефан вертел в пальцах карандаш. — Идите сюда, — ласково повторил он и уронил карандаш на стол.

Где-то в глубине зарождалась знакомая дрожь. Пытаясь подавить ее, Роза разглядывала элегантно обставленный кабинет. Ореховые панели, кожаные кушетки и кресла, роскошный серебристый ковер. И Стефан был частью этого мира.

— Я не хочу играть в эту игру, — прошептала она. Стефан встал, чтобы обойти стол, а у нее пересохло в горле. — Вы принадлежите этой жизни, а не Уотервиллу. Вам там скоро станет скучно. Я же останусь расхлебывать заваренную вами кашу.

Стефан наклонился, чтобы поднять ее. Потом понес к кушетке и сел, держа Розу на руках.

— Я одета для деловой встречи, — прерывающимся голосом напомнила ему Роза, когда снова обрела дар речи. — Я имею в виду бизнес. — Она собрала все силы, чтобы голос звучал твердо. В голове ни одной мысли. Потемневшие глаза Стефана пожирали ее. — Люди будут думать, что мы делаем что-то неподобающее.

Стефан провел пальцем по ее шее, потом откинул волосы, чтобы лучше чувствовать запах ее кожи.

— А мы делаем?

— Не надо, — неуверенно пробормотала Роза.

Его губы согревали ее. Пальцы начали расстегивать блузку. Потом рука проскользнула под нее и обхватила грудь.

Роза попыталась подавить вздох наслаждения.

— Я скучал по вас.

— Если вы пытаетесь смягчить мой гнев, то это не подействует.

— Не подействует?

Стефан снял с нее жакет и блузку и уложил ее на кожаной кушетке. Она знала, что надо сказать «нет», но ее тело изнывало от жажды его прикосновений. Его руки дрожали, когда он снимал пиджак, рубашку и галстук.

— На улице жарко, — прошептала она. Стефан опустился на нее. Роза, как зачарованная, не могла оторвать от мужчины взгляда. — Я и раньше занималась любовью, — сообщила она ему. — Ничего особенного. Я буду нервничать, а вы будете разочарованы.

Стефан зарычал. Потом тряхнул головой и выпрямился.

— Я дал себе слово, что этого не случится. Но одного взгляда на вас…

Он мрачно посмотрел в окно.

— Эстелла права. Я не могу устроить свою жизнь. Все, чего я хочу, — это быть в вас, рядом с вами, дышать тем воздухом, каким дышите вы, держать вас в своих объятиях.

Роза старалась дышать ровно. Стефан выглядел таким уязвимым, таким несчастным, что ей захотелось его успокоить.

— Вы тревожитесь о будущем? — Она похлопала его по голому плечу. — Вы сказали, что никого не любили после жены. А люди говорят, что мужчины теряют навыки, если долго не практикуются. По-моему, это как в спорте. Главное — практика.

— Думаю, с навыками у меня не будет проблем. — Он мрачно посмотрел на нее. — Я не желаю обсуждать это с вами.

Она застегнула блузку и потрепала его по коленке.

— Ну, тогда у нас есть другие проблемы, которые надо обсудить. Правильно? Так, например, что нам делать со слухами, которые гуляют по городу? И еще, мы должны обсудить наши дальнейшие взаимоотношения. Я не хочу быть вам должна. Давайте покончим с этим, и я поеду домой.

— Никуда вы не поедете. — Большая рука Стефана обхватила ее запястье. — Вы думаете, мне нравится терять контроль, когда я с вами? Для вас любить — это естественно. А мне трудно показать свои чувства. И все же, когда я вижу вас, трогаю вас…

— Понятно, — Роза старалась помочь Стефану справиться с эмоциями, — есть люди, которые все могут сказать. А есть другие. Они выражают чувства при помощи поступков. Возьмите ваш переезд в Уотервилл. Вы переехали, чтобы ваши мать и дочь были счастливы. Вы, Стефан, человек действия, — продолжила она. — А это порой важнее, чем слова.

— Всегда такая добрая, — пробормотал он, потом взял ее руку и прижал к сердцу.

Тяжелые удары передались прямо в тело Розы. Она уставилась на него.

— Пойдемте ко мне в апартаменты, Роза, — неуверенно прошептал он. — Там мы сможем все обсудить.

— Только мы?

— Только мы, — хрипло повторил он, поднес ее руку к губам и нежно поцеловал пальцы.

Глаза его были ласковые и теплые.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стефан наблюдал, как Роза обходит гостиную, которая располагалась в том же здании, что и офис. Он предпочел остановиться здесь, а не открывать дом Донатьенов. Ведь он собирался вернуться в Уотервилл, как только закончит дела.

В Уотервилле он чувствовал себя как дома. И, кроме того, там была Роза.

Ее присутствие делало стерильную обстановку апартаментов более домашней. Рассыпанные по плечам волосы пламенели под солнечными лучами, проникавшими через высокие, до потолка, окна. Она легко двигалась, касаясь разбросанных кожаных подушек и проводя рукой по гладким поверхностям. Все в ней было женственно и грациозно. Внезапно она посмотрела на часы.

— Давайте покончим с этим. Мне надо успеть на самолет, а времени уже в обрез. Только и успею, что сказать вам: «Перестаньте меня целовать».

К сожалению, эту просьбу он выполнить не мог. Тело ныло от напряжения. Он слишком долго прижимал ее к себе. Он злился из-за того, что пытается контролировать их отношения. Он ведет себя эгоистично, думая только о себе. И это ему не нравилось. Обычно собственные нужды он ставил после семьи и бизнеса.

— У вас усталый вид. Не хотите вздремнуть после обеда?

— Вы очень заняты, — покачала она головой. — Я не хочу вас задерживать. Кроме того, и у вас не цветущий вид.

— У меня проблемы со сном. Я скучаю по вас. Вы мне нужны в моей постели.

Он тут же пожалел, что высказал свои эмоции точно планы корпорации. Но интуиция подсказывала: надо подойти к ней, обнять ее и начать говорить ей самые нежные слова, на какие только способен жесткий мужчина, потерявший контроль над собой. Стефан на мгновение закрыл глаза. Как выразить все, что переполняет его?

Роза заметила его напряженный взгляд и тут же отвела глаза. Краска медленно заливала ее щеки.

— Не надо так, Стефан. Не надо говорить мне такие вещи.

— Конечно, не надо. Мне бы следовало… — Но пока она не уехала, он должен рассказать ей все. — Дочь рассказывала, что когда вы были маленькая, то верили в фей и эльфов. Считайте меня большим эльфом, который счастлив, выполняя свою работу. В то утро на крыше были и ваши бывшие женихи, правда? И шериф? Вы им тоже предложили плату?

— Нет, — она повернулась к нему. — Генри и Ларри всегда мне помогают. И я помогаю им. Так все и идет. Иногда я сижу с детьми шерифа, когда ему хочется провести вечер с женой. Не многие соглашаются сидеть с детьми. И вы слишком большой для эльфа.

Стефан снял пиджак и повесил его на спинку стула. Потом ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, все время наблюдая за Розой. Надо ей сказать.

— Это для вас. — Он взял со стола конверт. — Деньги, которые вы дали Майку, чтобы он начал свой бизнес.

— Что?

Роза, ничего не понимая, тупо глядела на него.

— Он просил у вас деньги. И вы дали ему. Сейчас он возвращает их вам.

— Вы видели Майка? Зачем?

Она медленно опустилась в кресло, вцепившись в свою большую черную дорожную сумку.

Когда Стефан разобрался со своими деловыми проблемами, он решил заняться Майком. Майк представлялся ему большим мужчиной в засаленном комбинезоне, работающим в гараже, на стенах которого расклеены фотографии девушек. Майк оказался блондином, глуповатым и очень самоуверенным.

— Я подумал, что самое лучшее — просто поговорить с ним.

— Вы просто пошли и нашли его? Просто так?

Стефан почувствовал себя виноватым еще больше. Кроме того, неизвестно, что может выкинуть Роза. Иметь дело с Розой намного сложнее, чем со стаей оголтелых партнеров по бизнесу.

— Нет, я только пошел к нему. А нашло его сыскное агентство.

— Вы наняли частного детектива?

Стефан мрачно кивнул. Она подняла брови и оставила в покое дорожную сумку. Он совсем растерялся. Роза встала, пересекла пышный серебристый ковер и подошла к нему.

— Зачем?

Она сбросила туфли и вытаращила на него глаза.

Стефан тупо смотрел на женский кулак, который уперся в его грудь. У него были совсем другие планы на вечер.

— Мы поговорили. Он признался, что заключал пари и взял у вас деньги. Я подумал, что вы нуждаетесь в защите…

Второй кулак Розы угрожающе навис над Стефаном. Она мрачно смотрела на него.

— Я дала ему деньги, чтобы он убрался из города. А вы забрали их назад и получили извинение.

— Почему вы хотели, чтобы он убрался из города? — Стефан пытался разобраться. — Вы были обручены, когда он скрылся. Он просто убежал с вашими деньгами.

Роза попыталась тряхнуть его. Но он не шевельнулся.

— Я не хотела выходить за него замуж, понимаете? Я вдруг поняла, что он представляет собой. Ленивый, болтливый, да еще не в ладах с моим папой. Легче всего было дать ему денег и сказать, что в Уотервилле уже есть два механика. Он ушел, потому что я захотела, чтобы он ушел. Так что вы можете вернуть ему его извинение. И кстати. Что заставляет вас думать, будто вы имеете право заботиться о моей чести? Я всегда сама справлялась с проблемами в своей жизни. Без вашей помощи.

— Вы отвергли его? — У Стефана закружилась голова. Роза не хотела выходить замуж за Майкла. — Вы заплатили ему, чтобы он исчез из города?

— Даже когда я застала его с другой женщиной, он продолжал уверять, будто любит меня. Он по-прежнему хотел жениться на мне, не исключено, что из-за того дурацкого спора. Я подкупила его деньгами, которые копила для этой суперсвадьбы. Но я ее никогда не хотела. Вы должны вернуть деньги и извиниться перед Майком. Он неплохой парень, но не для меня. Так что поезжайте и скажите ему, что сожалеете, и верните деньги, которые я дала ему.

Стефан вспомнил, как страстно ему хотелось избить Майка. Этот тип говорил, будто Роза неважная любовница, юлил и не спешил расставаться с деньгами.

— Я не люблю, когда мне приказывают.

Стефан встретил испытующий взгляд Розы.

— Вы сами только и делаете, что отдаете приказы. Я видела, как вы вели заседание. Акула, а не человек. Вы не можете, приятель, управлять жизнью так же, как управляете своей компанией.

Тупая боль стучала в висках. С Розой невозможно договориться. Очередное «приятель» обожгло его. Он просто хотел остаться с ней наедине. Ему удалось заставить ее прийти к нему. И он мечтал, что она думает о нем так же, как он о ней. А она стоит и смотрит на него с яростью. Он опять обидел женщину, такую для него дорогую.

Роза взяла сумку и собралась уходить. Стефан понял: нужно действовать. Считанные минуты назад она готова была уступить ему, а теперь они опять вернулись на много шагов назад. Ему казалось, что с первого дня их знакомства он только и делал, что допускал ошибки. С другой стороны, он просто одинокий мужчина, который хочет слишком многого, Он не знал, что сделать, чтобы Розе снова захотелось поцеловать его. Он глубоко вздохнул и нехотя сказал:

— Хорошо, я извинюсь перед Майком и верну ему деньги.

— Спасибо, — натянуто проговорила Роза.

— Куда вы поедете?

Стефан разглядывал ее сумку, ручку которой она судорожно сжимала.

— Домой, — словно ударила его она.

Конец романтическим мечтам.

— Прекрасно, — буркнул он, не желая больше унижаться.

Он отступит и подождет другого момента.

— Прекрасно, — повторила она, встретив его взгляд.

Атмосфера в комнате накалялась. Роза еще крепче вцепилась в сумку.

— Я хочу есть, — вдруг сказала она и стала копаться в сумке. Потом вытащила оттуда большой домашний пирог. — Орехи. Изюм. От миссис Уилкинс. Хотите?

Он хотел Розу.

— Спасибо.

Все в нем вспыхнуло, когда Роза языком собрала крошки с ладони.

Его секретарь выбрала неудачный момент, чтобы соединить его с разгневанным шеф-поваром, недовольным решением Стефана переустроить кухню в новом ресторане. Вторжение секретарши напомнило Стефану, как мало у него времени для самого главного — для Розы.

— Тогда уходите. Все ваши особые блюда — собственность «Ресторанов Донатьена». Я научил вас готовить их, а рецепты хранились в моей семье веками. Вам придется создавать свои блюда, если вы захотите работать в другом месте, — жестко отчеканил он в трубку.

Потом Стефан нажал на кнопку внутренней связи с Меган, его секретарем.

— Я говорил вам не пропускать звонки. Еще один — и вы лишитесь рождественской премии.

Меган промолчала, обидевшись. Стефан пожалел, что резко разговаривал с женщиной, которую уважал. Сердитый шеф-повар мог стать причиной многих проблем. Меган была права, когда соединила его с ним. В другом случае он бы позвонил ей и поблагодарил за предусмотрительность. Бизнес и отношения с Розой несовместимы.

— Извините, Меган. Я очень устал, — признался он. — Вы правильно поступили, и я благодарен вам за помощь. Ваша премия ждет вас. Вы были правы, соединив меня с шеф-поваром. Спасибо.

Роза смотрела, как он взял кусок пирога.

— У вас сегодня тяжелый день?

Все дни без нее были тяжелыми. Но мужская гордость не позволила ему быть откровенным.

— Да. — Он поймал ласковый взгляд Розы и быстро отвел глаза. Его обрадовал бы женский взгляд, который говорил бы сам за себя. — Обойдемся без сочувствия.

Они съели весь пирог.

— Вы опять выглядите маленьким мальчиком. Если вы делаете это нарочно, то это убийственно. Вы обижаетесь, да?

— Майк — подонок, — проворчал он. — Я не обижаюсь.

— Ведь вы не избили его? — озабоченно спросила она. — Он изображает из себя крутого, а на самом деле он слабак. Даже я могу уложить его в армрестлинге. Он большой и медлительный. Я побеждала его за десять секунд.

Собственное рычание совсем не понравилось Стефану. Мысленно он отрывал Розу от Майка и вызывал последнего на дуэль.

— Когда вы возвращаетесь?

Она посмотрела на большие часы на стене.

— Через пять часов.

Пять часов с Розой — это рай. У Стефана появилась надежда. Может, ему удастся исправить ошибки, которые он наделал.

— Вы не пообедаете со мной?

— Хорошо, — пожала она плечами. — Но если это сложно, то сэндвич из автомата в аэропорту тоже годится.

Она улыбнулась, увидев его гримасу.

Позже, после жареного цыпленка и картофельного салата, она потягивала ледяной чай.

— Я не знала, что мы будем обедать в вашей квартире. Вы очень хорошо готовите.

— Ничего особенного. Это простые блюда.

Стефан не стал говорить ей, что он постоянно выкраивает время из своих сверхзанятых дней, чтобы готовить такую же пищу для персонала. Он всегда держал под рукой цыпленка и картошку. Ждал, когда появится Роза.

Теперь Стефан был готов двигаться дальше. Нужно залатать дыры в их отношениях и стать по-настоящему близким с ней. После этого все остальное встанет на свои места. Но продвигаться надо медленно и осторожно. Пусть она почувствует себя страстно любимой женщиной.

— Давайте сядем на кушетку, — предложил он. — У вас был длинный день. Разрешите, я помассирую вам ступни.

Через двадцать минут Роза поняла, что сходит с ума. Играла тихая музыка. Большие теплые руки Стефана ласкали ее ступни. Хорошая еда в желудке. Стефан манил ее всем своим видом. Рубашка расстегнута, и виден волнующий клин волос на груди. Руки осторожно двигаются по ее ногам, лежавшим у него на коленях.

Она знала, что на том совещании он каждую секунду осознавал ее присутствие. Глаза будто булавкой пришпиливали ее к креслу. Он кротко и мило улыбался. А потом выражение его лица менялось, и он врывался в деловую встречу, точно воитель в битву. Его сила потрясала ее. Один раз, нервно ходя по кабинету, Стефан коснулся ее волос.

— Потом пойдете ловить поросят? — хрипло спросил он.

Когда он нервничал, акцент становился заметнее.

Все, кто присутствовал в кабинете, критически рассматривали ее. Женщину, которой уделял внимание Стефан Донатьен.

— Одного или двух, — ответила она, подумав о городской ярмарке.

Он пробежал пальцами по ее щеке и переносице и мягко улыбнулся бизнесменам, сидевшим в кабинете.

— Роза красивая, правда? — ласково проговорил он.

Потом погладил ее по волосам и вернулся к делу. Будто и не отрывался от него. Будто она не покраснела до корней волос. Будто вся комната понимающе не улыбалась ей. Хорошие, добрые, честные улыбки. Точно они все довольны, что доволен Стефан.

— Я извинюсь. Я извинюсь. Я буду мягким.

Она прислушалась к низкому голосу Стефана.

— Ценю это. — Роза улыбалась, понимая, как трудно ему будет извиняться. Казалось таким естественным сесть и притянуть его голову к себе. — Я прощаю вас за то, что вы не ответили на мой звонок. Но вам все-таки придется взять деньги. Я знаю, это жалкая сумма по сравнению с тем, что вы зарабатываете. Но это важно для меня.

Стефан кивнул, испепеляя ее темным, дымящимся взглядом.

— В этой квартире не было другой женщины, — спокойно сообщил ей Стефан. — Во многих смыслах вы у меня первая.

— По-моему…

Роза вздохнула и закрыла глаза. Нежный поцелуй Стефана оборвал все мысли. Она откинулась назад, и рука невольно скользнула к нему под рубашку, чтобы потрогать волосы на груди.

Он чуть повернулся, поцеловал сначала один уголок ее рта, потом другой. Прижал ее руку к своему сердцу.

— Вы скучали по мне?

— Да, — прошептала она ему в губы.

Мысленно Роза ругала себя за то, что говорит это. Его вкус наполнил ее. Кровь стучала внизу живота. Она смутно осознала, что наклонилась над ним, а Стефан только отвечает на ее поцелуи. Она искала его губы, обнимала его.

Роза хотела его. Роза, которая боялась, что ее обидят, которая боялась чрезмерной близости. Между тем руки Стефана начали ласкать ее тело. Она боялась нежности, которую испытывала к нему. Боялась даже больше, чем физической потребности в нем.

И в то же время она почти не сомневалась, что он не обидит ее. Напротив, он готов ее защищать.

Но она боялась безопасности.

— Я не очень уверена в том, что мы делаем, — проговорила Роза, стараясь трезво мыслить.

— Но тогда, — сказал он, целуя ее в шею, — я… Продолжайте, пожалуйста… Если вы хотите.

Эта фраза ей понравилась. Похоже, что Стефан покорен ею. Обычно с мужчинами такого не происходит. Кровь закипела. Неужели она все-таки соблазнила Стефана? Он весь горит. Сердце трепещет под ее рукой. Стефан лежал очень тихо, и только жилка билась в виске. Она поцеловала эту жилку, чтобы успокоить его. Вкус его кожи, биение его сердца доставляли ей наслаждение, какого она никогда не испытывала прежде. Когда она была с Майком, ей просто хотелось испытать что-то новое. Ей хотелось испытать себя. Все кончилось очень быстро. Она предчувствовала, что Стефан будет очень сдержан, что с ним она испытает величайшее наслаждение.

— Я сожалею… — он напрягся, когда она поцеловала его в шею, — я сожалею, что иногда бываю грубым и чопорным. Это не потому, что я не чувствую… Это потому…

— Знаю, — ласково прошептала она, разрешив себе провести языком по его подбородку.

Какая удивительная кожа. Она вздрогнула, когда увидела, что он высвободил ее грудь и нежно ласкает ее. Тело вибрировало от мучительного напряжения. С каким наслаждением он зрительно поглощал красоту ее тела. Роза трепетала, видя восторг в его глазах.

Но Роза-трусиха знала, что надо прислушаться к голосу рассудка. Стефан не собирается поселиться в маленьком сельском городке, вроде Уотервилла. Она же не может представить жизнь где-нибудь в другом месте.

— Осторожно, — прошептал он, когда она отодвинулась, чтобы сесть к нему на колени. Она мечтала это сделать с той ночи, когда он утешал ее, прижимая к себе. Она хотела всегда чувствовать его рядом. — Вы думаете, мол, побуду с ним — и сразу домой. Ведь так? — глухим голосом проговорил он, отстраняя Розу.

Он встал и провел дрожавшей рукой по волосам. Потом подошел к маленькому буфету. Открыл его и налил себе чуть-чуть вина в тонкий бокал.

— Я испытываю к вам чувства. Они гораздо глубже, чем вы полагаете. Думаю, если я быстро возьму вас, вы, может быть, и простите меня, зная мою страсть к вам. Но я хочу, чтобы вы были абсолютно уверены во мне. Я не хочу соблазнять вас. Я не желаю, чтобы вы относились ко мне как к приятелю. Поэтому, по-моему, лучше всего сделать перерыв.

Розино сердце рвалось из груди. Она рассердилась. Встала, оправила костюм. Руки тряслись.

— Вы могли оставить деловой тон, хотя бы сейчас.

— Я так разговариваю, когда глубоко потрясен. Как мало бы это значило, если бы мы поспешно занялись любовью. Вам бы пришлось оправдывать свой поступок как слабость, к которой вы относитесь снисходительно и о которой сожалеете. Вы будете успокаивать меня, потому что у вас доброе сердце. Вы никого не хотите ранить. А я могу неправильно истолковать вашу доброту и снова заняться с вами любовью. Ужасное начало. Я не хочу сожалеть о происшедшем с нами. Если вы желаете остаться в моей постели, я не буду мешать вам. Но буду лежать рядом с вами. В постели. Одетый. И не дотронусь до вас. — Низкий голос то и дело прерывался. Тело натянулось словно струна. — Конечно, я мечтаю ласкать вас, держать обнаженную в своих объятиях… Но время еще не пришло.

— Вы знаете, что такие вещи невозможно контролировать, — сдавленно произнесла Роза.

Она представила, как мускулистое тело Стефана переплелось с ее, и у нее перехватило дыхание. Он будет взъерошенный, привлекательный и великолепный.

— Я должен быть уверен, — мрачно сказал он, — что вы правильно понимаете мои намерения. Должны быть правила. Мне не нравится бить по мячу и немедленно бежать в «дом», а потом терпеть поражение. Это все равно, что слишком рано вынуть суфле из духовки.

Роза вскинула руки. Первый раз в жизни она захотела покинуть свой безопасный дом, но Стефан отверг ее.

— Ну вот! Я здесь, перед вами!

Слезы жгли веки. Она побежала в ванную, чтобы успокоиться, но ничего не вышло. Наконец, эмоционально опустошенная, она открыла дверь и обнаружила Стефана. Он мрачно стоял, прислонившись к стене.

— Роза?

Собрав остатки гордости, она прошествовала к кровати и легла, замерев. Через минуту свернулась клубочком на своей половине. Слезы текли по щекам. Она устала ночами мечтать о Стефане. Есть ли у него любовница? Скучает ли он по ней? Втайне ей безумно хотелось заняться с ним любовью. И она предложила ему себя, а он отказался. Это уж слишком. Необходимо расслабиться и потом обо всем хорошенько подумать.

— Я устала. Немного отдохну и поеду.

Большая кровать слегка прогнулась. Она услышала, как Стефан глубоко вздохнул у нее за спиной.

— Все в порядке. Ложитесь. Я не буду приставать к вам, — пробормотала она.

Он нежно поцеловал ее в волосы.

— Вы слишком устали. Оставайтесь. Полетите позже, — прошептал он ей в шею.

— Это приглашение? — спросила она, уже начиная дремать. Стефан притянул ее ближе к себе, рука обхватила грудь. Это показалось настолько естественным, что она положила свою руку на его. — Да, я скучала по вам, — прошептала она сквозь сон, опустошенная путешествием и эмоциями.

— Ммм, — промычал Стефан, похоже очень довольный. Он подтянул ее еще ближе. Потом провел рукой по животу и ниже, по бедрам, а затем выше, по груди. — Это хороший признак. Вы остаетесь?

— Нет, я собираюсь вернуться в Уотервилл, где безопасно и где я знаю, как себя вести. Проследите, чтобы я не пропустила в девять свой самолет. Утром я должна открыть лавку. Папа теперь регулярно по утрам делает зарядку. Я так рада за него.

Роза позволила себе погладить его руки. Позже она будет вспоминать, как это было, Его прерывистое дыхание, когда она обняла его, когда своими ногами обхватила его длинные ноги. И как дрожало его тело, когда он прижимал ее к себе. И о том, как он легко мог бы овладеть ею. Она запомнит чувство безопасности, которое подарил ей Стефан.

Несколько часов спустя Стефан наблюдал, как Роза садится в самолет. Ночной ветер трепал ее волосы. Фонари аэродрома освещали высокую гибкую фигуру. При прощании она крепко обняла его. Она держалась за него так, будто он был якорем в бушующем море. И эта женщина до смерти боится влюбиться. Интересно, знает ли она, что разговаривает во сне? «Мама, ты говорила, что любишь меня. Почему же ты ушла?»

Шла вторая неделя июля. Стефан сидел, крепко сжав губы, чтобы не прокомментировать манеру Эстеллы вести машину. Она встретила его в аэропорту Канзас-Сити и теперь везла домой прямо по пологим зеленым холмам, окружавшим Уотервилл.

— На осенний семестр я записалась в местный колледж, — рассказывала Эстелла. — Если ты и бабушка вернетесь в Чикаго, я могу пожить в пансионате или снять квартиру. И Роза говорит, что, если надо, я всегда могу приехать домой и остановиться у нее. Ты знаешь, она очаровательна. Как по-твоему, у нее есть домашний любимец? Нет! Зато у нее полно растений. Она с ними разговаривает, будто они живые. Но она не хочет иметь любимцев. Что ты думаешь по этому поводу?

— По-моему, это из-за ее работы в лавке, — пробормотал он, не глядя на дочь.

Он понимал, что Роза избегает привязанностей из страха потерять что-то… или кого-то близкого. В этом ее главная проблема.

Он работал долгие часы, чтобы новые рестораны соответствовали всем ресторанам Донатьена. Новый интерьер, дополнительные блюда в меню — все должно, было, быть безупречно. Целые дни он проводил в спорах с шеф-поварами, которые чувствовали себя уязвленными. Роза справилась бы с подобным делом за десять минут. Стефан же совсем выдохся. Но сейчас он ехал домой.

— Хочешь, я приготовлю обед для твоих друзей? — предложил он Эстелле. — Думаю, что мы с бабушкой, скорей всего, останемся жить на ферме. А я время от времени буду ездить в Чикаго, улаживать дела.

Эстелла посмотрела на Стефана.

— Папа, тебе нет необходимости готовить для моих друзей. Пожалуйста… Я имею в виду, что нет причины так много работать. И кроме того, тебе надо подумать о Розе, тебе надо готовить для нее.

От этого заявления Эстеллы Стефан вздрогнул. Он звонил Розе. Но телефонная связь доводила его до отчаяния. Разговор был таким коротким! Если бы он только мог обнять ее…

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мне надо подумать о Розе?

— Она скучает по тебе, — вскинула брови Эстелла, — и ты это знаешь.

Стефан оживился и чуть не пропустил миссис Уилкинс, которая махала ему рукой. Он автоматически помахал ей в ответ.

— Рада, что ты вернулся, сынок! — крикнула она. — Заходи ко мне как-нибудь.

Но Стефан думал только о последних словах Эстеллы.

— Она так сказала?

— Женщины умеют говорить без слов, папа. Ты бы видел, как она выглядела после поездки. И еще она стала не такой самоуверенной, как прежде. А о тебе она говорит не иначе как «заносчивый, мачо, чудовище, толстокожий, лентяй, брюзга, справедливый, строгий, жадный, великолепный». Когда я спросила, что между вами произошло в Чикаго, она так сверкнула глазами, что я сразу поняла: что-то будет. Надеюсь, ты по телефону не разговариваешь с ней сквозь зубы, будто она твой конкурент. У тебя так получается, когда ты волнуешься. Я люблю тебя, папа. — Эстелла потянула его за галстук. — Но, пожалуйста, не надо стряпать для моих друзей.

Третья неделя июля. Уотервилл поедает арбузы и сплетничает о Розе, которая допустила грубую ошибку в своей лавке красок. Она постоянно в плохом настроении, и, по слухам, причина этому Стефан Донатьен. Со своей стороны сам Стефан осторожно пытается завоевать Розино сердце. Несмотря на то, что приходится работать не покладая рук, он ни минуты не может не думать о Розе. Как она лежала рядом с ним, мягкая, душистая, нежная. Как она спала, повернувшись к нему лицом и обняв его. Одна нога лежала на его икре, и это мешало ему убежать. Невероятная нежность, которую он испытал к ней в тот момент, ошеломила его. С минуту он лежал неподвижно, наслаждаясь ее легким дыханием, щекотавшим шею. А затем начал тихонечко ее укачивать. Такое удовольствие быть рядом с Розой, когда она нуждается в нем.

Эти воспоминания подбадривали его. Однако он по-прежнему не знал, что сделать, чтобы не отпугнуть ее.

Весь следующий день он провел на крыше амбара, выпрямляя старого медного петуха, который служил флюгером. Внизу с бешеной скоростью промчался Розин пикап и скрылся за поворотом. Она позволила ему позвонить только через неделю после того, как приехала. Понадобилось собрать все силы, чтобы не видеть ее, не касаться ее, не звонить ей. Но Роза и теперь не доверяет ему. Она не желает разделить с ним свои ночные кошмары. Если ничего не изменится, их будущее останется неопределенным.

Теперь Розин пикап остановился на подъездной дорожке. Она выглядела как его мать, когда та хочет сделать уборку в доме. И ничто не может помешать ей. Сейчас Эстелла была на работе, развозила гамбургеры, а Иветт пошла в церковь с «общественным поручением». Позже она останется с вдовой Харрис для «девичьих разговоров». А Эстелла проведет вечер и заночует у своих друзей. У каждого в доме, кроме него, есть личная жизнь.

При виде Розы у Стефана загорелись глаза. Она захлопнула дверцу пикапа и направилась к дому. Потом заметила его на крыше старого амбара.

— Мне надо поговорить с вами, — крикнула она снизу. Судя по тону, настроение у нее было плохое. Кажется, надвигается гроза. Стефан почти слышал раскаты грома.

Он спустился по лестнице. Роза молча рассматривала его. Взгляд скользнул по волосам, по щекам и губам, по голой груди. И так до самых ног.

— Вы весь потный, — хрипло и чувственно прошептала она.

У него пересохло в горле. Стефан не мог пошевелиться. Ему хотелось взять ее на руки и отнести в амбар. Но Розе нужно не это.

— Конечно. Подождите, пока я приму душ. После мы сможем поговорить.

— Душ? — как зачарованная повторила она. — Мне это нравится.

Поспешно принимая душ, Стефан раздумывал над ее словами. Конечно, она имела в виду, что ему надо помыться. Очевидно, он неправильно истолковал ее слова.

Стефан вспомнил, что собирался сказать ей. Начнет с того, что понимает, как трудно ей довериться ему, но он постарается стать ее опорой. С ним она себя всегда будет чувствовать в безопасности. И еще он поговорит с ней о ее скрытой боли — о ее матери.

Стефан вышел из душа, вытерся и обмотал полотенце вокруг талии. Как он объяснит ей, что она стала частью его существа? Вдруг это напугает ее?

Он пересек коридор, ведущий из ванной в его спальню, и увидел Розу. Она стояла в гостиной. Потом обернулась и заметила его. Он застыл на месте, потрясенный выражением ее лица. В этот момент все стало вдруг очень просто и естественно.

— Я не планировала это, — так тихо прошептала Роза, что услышала только его душа. — Я в ужасе, но я хочу вас.

— Не вижу в этом проблемы, потому что я тоже хочу вас, — медленно, от всего сердца ответил он.

— Что мы будем делать?

— По-моему, нам надо исследовать все возможности, тасherie.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сердце у Розы стучало, словно собираясь покинуть грудную клетку. Стефан шел по коридору к ней. Высокий мужчина, заполнявший все пространство, двигался ловко и грациозно. С полотенцем на узких бедрах он напоминал первобытного завоевателя, который решил взять желанную добычу.

Он подошел, встал рядом и взял большими загрубевшими руками ее лицо. В глазах, как в зеркале, она увидела собственное желание. Он наклонился и поцеловал ее. Потом отстранился и стал изучать ее лицо. Роза даже испугалась, что он увидит ее потаенные страхи, которые она не хочет выставлять напоказ.

— Я не ожидал встретить тебя в своей жизни, — прошептал он. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Если ты готов, — неуверенно ответила она, дрожа.

Она сдерживала желание обвить руками его шею.

Взгляд Стефана будто что-то искал у нее на лице.

— Это было так давно, когда я впервые понял, что хочу тебя. И с каждым днем хотел все сильнее и сильнее. За всю свою жизнь я никогда так не хотел женщину, как тебя.

Она колебалась между сомнением и страстью.

— Тогда нас ничто не сдерживает?

— Ничто.

С этими словами Стефан взял ее на руки. Она прижалась к нему, положив голову на плечо. Он нес ее по лестнице, и его сердце стучало в такт шагам.

Заходящее солнце заглянуло в окно и положило нежные полоски на тяжелую деревянную мебель его мужской спальни. Около большой кровати на столике стопкой лежали книги. На высоком старом комоде, украшенном металлическими ручками и кольцами, валялись дорогие золотые часы, плоский бумажник и маленький сотовый телефон. В рамках стояли фотографии его семьи. На спинке большого кресла висели джинсы, а стопка чистых футболок занимала сиденье.

Стефан все еще держал ее на руках. Дышал он ровно, но тело было напряжено. Она поняла, что для него важно положить ее в свою постель и в то же время он будто давал ей шанс отказаться от того, что должно случиться.

Роза закрыла глаза и перевела дыхание. Много лет назад она мечтала о мужчине, который вот так внесет ее в спальню и заставит почувствовать себя женственной и желанной. Она погладила его влажное, гладкое плечо, восхищаясь красотой могучих мышц под загорелой кожей. Мягкий вечерний свет разливался по комнате, наполняя ее сердце покоем.

Он поставил ее на пол. Погладил покрасневшее лицо и снова внимательно посмотрел в глаза. Он ждал ее решения. Роза стояла, замерев. Затем дала свободу своим рукам. Она ласкала его плечи, шею. Пальцы запутались в волосах.

— Да, — прошептала она, притягивая его к себе.

Она не ожидала такой бури, когда дрожащий Стефан буквально проглотил ее своим поцелуем. Роза тем временем исследовала его тело: плоский живот, мышцы спины. Они вздрагивали от ее ласк. И это волновало ее. Оказывается, его тело невероятно восприимчиво к ее прикосновениям. Неожиданно она поняла, что ничто больше не сдерживает ее. В самой глубине, где таились ее страхи, она знала, что Стефан не станет использовать ее для собственного удовольствия. Он слишком внимателен, слишком заботлив. Она нежно покусывала его губу и обрадовалась, почувствовав, как у него перехватило дыхание. Ее блузку и лифчик Стефан безжалостно бросил в кресло. Она сразу заметила тот же яростный взгляд, который удивил ее однажды. Он словно боролся с неконтролируемыми желаниями, чтобы доставить ей удовольствие. И вид ее грудей, таких маленьких и бледных рядом с его широкой грудью, еще больше возбудил его.

Ему хотелось поскорей расстегнуть ее шорты. Они упали вниз, а Стефан обнял ее ягодицы и быстро избавился от трусиков. Только после этого он отбросил в сторону полотенце. Потом медленно-медленно пристроил ее тело к своему. Его плоть, полная желанием, толкала ее. Роза замерла, потрясенная теплом, которое растеклось по ее телу.

— Роза… — шептал он, а его руки ласкали, проникая в самое интимное место. Когда он положил ее на кровать, от чистых простынь пахнуло солнцем и ветром. Стефан лег рядом и притянул ее к себе, а она быстро обхватила его руками и ногами. Он улыбнулся. Лицо потеплело и смягчилось. — Правильно. Держи меня, Роза.

На мгновение она пожалела о своем порыве. Сильные атлеты получают призы. А женщина нежно приглашает мужчину. Но улыбка Стефана говорила о том, что он доволен.

Он медленно приподнялся над ней, чтобы еще раз насладиться ею в тенях сумерек. И тут же начал целовать шею, груди. Она дрожала от возбуждения и удовольствия, когда он нежно посасывал ее соски. Она не могла спокойно лежать. Тело само выгнулось, чтобы коснуться его.

Стефан чуть помедлил, а она приготовилась, ожидая его. Их глаза встретились. И он вошел в нее так нежно, что она вскрикнула от восторга. Пальцы впились в его руки, когда чувственный восторг захватил ее.

Он тихо лежал, запертый внутри ее. Он изучал ее покрасневшее лицо, полуприкрытые глаза, губы, ждущие его.

— Я мечтал о тебе такой… теплой, и нежной, и душистой, напряженной, и влажной, и…

Роза закрыла глаза, ощущая первую волну наслаждения. Когда она открыла их, Стефан начал нежное движение. Она уловила ритм, а потом внутри нее что-то взорвалось. Вспыхнуло. Она держала Стефана, встречая его лихорадочные поцелуи, впиваясь пальцами глубоко в его плечи. Их страсть достигла апогея. Время остановилось, только убегали минуты вместе с волнами наслаждения.

Его дыхание медленно восстановилось. Он устроился рядом и крепко сжал ее в объятиях. Она тоже постепенно успокоилась. Его руки изучали ее, лениво ласкали.

Ей хотелось говорить. Сказать ему, что теперь она знает… Знает что? Каким удивительным и заботливым может быть мужчина? Что она тает в его объятиях, и что она счастлива, и… Роза теснее прижалась к Стефану. Ощущение полного покоя охватило ее. — Потом Стефан снова целовал ее. И опять вспышка, и счастье, и ненасытность…

Роза проснулась утром. Под щекой тихо билось его сердце. Она спокойно дышала, привыкая к слабому свету, проникавшему в окна. И вдруг прошлое ожило в ней, зашевелился ледяной комок страха и заморозил ее.

Она могла разрушить жизнь обоих. Темные тени гнались за ней.

Тело горело. И она боролась со слезами. Стефан стал слишком близок ей. Не так легко теперь прогнать его.

В полдень Стефан ремонтировал крышу над конюшней. Он проклинал себя за свою жажду Розы. Он взял ее дважды ночью и один раз утром, когда она еще не проснулась. Ни один разумный любовник не станет так поступать, чтобы не испугать любимую неуемной страстью. А Роза такая нежная и совершенно неискушенная. Он проклинал себя. Сегодня чуть свет она встала и в страшной спешке убежала из его спальни, забыв лифчик и трусики. Совсем не похоже на опытную женщину. Стефан закрыл руками лицо и покачал головой. Он хотел так много ей сказать. Но он привык контролировать свои эмоции. И это делало его таким беспомощным в любви. В любви?

Конечно, он любит ее. Кто бы не любил? Весь город любит Розу Грейнджер. Высокую женщину с прекрасным, заботливым сердцем и мечтательной улыбкой. Наверное, это утро стало для нее трудным испытанием. Стефан решил, что в следующий раз, когда увидит Розу, он скажет ей… Что? Вдруг он снова нечаянно обидит Розу. Но в следующий раз, дал себе слово Стефан, он не станет заниматься с ней любовью, пока она не узнает, как бесконечно он предан ей.

Стефан мечтательно улыбнулся. Она походила на фею. Вся розовая, теплая. Потом она разбудила его. Он нахмурился, вспоминая ее острые колени. Она быстро перелезла через него, чтобы оказаться по другую сторону кровати. И все получилось не так, как он планировал. Она в спешке оделась и, пробормотав, что с опозданием откроет лавку, убежала. Стефан глазом не успел моргнуть, как внизу хлопнула парадная дверь. Ее пикап проехал по подъездной дорожке и еще раз стукнулся об уже покривившийся столб.

Он наблюдал за матерью, которая возилась в саду, напевая под нос веселую мелодию. Иветт срезала розы и укладывала их в корзину. Стефан прибил последнюю доску на крыше и принял решение. Он должен вести себя так, чтобы Розе стало с ним уютно. И, если надо, он будет скрывать или по крайней мере сдерживать свое желание.

Стефан потер лоб. Если бы он лучше владел искусством красноречия, то, наверное, сумел бы разогнать тени, которые она так яростно сторожит.

Он посмотрел на букет летних цветов, которые его мать поднесла к его лицу.

— Иди к ней, — мягко приказала Иветт с ласковой улыбкой.

— Все знают, — прошептала Роза, сидя в кафе напротив Стефана. Она держала цветы перед собой, не прося официантку Пегги поставить их в воду. — Не спрашивай меня, как… Они знают, что ты и я… Сам знаешь.

Стефан улыбался, изучая меню. Ему не хотелось говорить, что Розу выдает выражение ее лица. Она сияла. И его бесконечно радовало это ее розовое сияние. Значит, ему удалось доставить ей наслаждение, о котором она не забудет. Стефан глубоко вздохнул. Жизнь хороша. Обед с Розой — это же почти сказка. Вокруг все такое розовое и теплое. Он едва сдерживал волнение. В таком состоянии он мог бы даже съесть блюдо, которое им подали.

— Ты не прикоснулся к еде, — заметила Роза.

— Хорошая еда, — беззаботно сказал он. — Питательная, сытная, свежие овощи… хотя немного переваренные, но хорошие.

— Тебе это не мешает? — прошептала она, перегнувшись через стол и стрельнув взглядом в Денни.

Тот, уперев руки в широкие бедра, сощурившись, смотрел на Стефана.

— Ммм…

Стефан окинул взглядом маленькое уютное кафе и улыбнулся Денни. Потом поднял вверх большой палец. Нахмурившись, Денни переместил свои 120 кило в кухню.

— Стефан, — Роза толкнула его ногой под столом, — тебе не мешает, что они так смотрят на нас?

Он обхватил стройную ступню и с улыбкой снял с нее туфлю. Он начал ласкать подошву, положив ногу себе на колени. У нее моментально потемнели глаза. Рука задрожала, и стакан наклонился. Роза поспешно выдернула салфетку и вытерла мокрое пятно на столе. Подошла официантка, чтобы помочь ей. Роза дрожащими губами улыбнулась ей.

— О-го-го, Донатьен, — пробормотала, подмигнув, шестидесятилетняя Сьюзи. — А с моими ногами ты можешь что-нибудь сделать?

— Уверен, с ними все в порядке.

— Стефан! — одернула его Роза, когда Сьюзи, хихикая, ушла. — Нельзя так себя вести.

Он отпустил ее ногу и начал играть с рукой.

— А на десерт я хотел бы получить тебя, — невозмутимо сообщил он, наслаждаясь тем, как краска заливает ее лицо. — Никто не ест пирог так, как ты. Слизывая его с кончика вилки и закрывая глаза.

Роза моргнула. Рот у нее приоткрылся, будто она хотела что-то сказать и не могла. Наконец она сглотнула и прерывающимся голосом выговорила:

— На сегодняшний вечер у меня уже есть планы. И тебя в них нет. Я собираюсь нежиться в ванне, читать новые каталоги красок и…

— Прошлой ночью я держал в объятиях фею, — услышал Стефан свой спокойный голос. — Я бы очень хотел увидеть ее сейчас.

Роза чуть заметно вздрогнула. Он понял, что его слова произвели именно тот эффект, на который он рассчитывал.

— По-моему, нам надо уйти, — пробормотала она. — Люди смотрят. Здесь нельзя говорить такие вещи.

— Какая добродетель, — поддразнил он ее. Он чувствовал себя молодым, беззаботным и свободным. — Почему ты пришла ко мне прошлой ночью? В чем истинная причина твоего визита?

— Я забыла. А все остальное было неправильно. Сейчас мы должны разойтись по домам, прежде чем… ты знаешь, — она подчеркнула последние слова.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал запястье.

— Почему?

— Ты знаешь, — с нажимом сказала она.

— Ты не доверяешь себе?

Он чуть не смеялся от радости, охватившей его.

— Когда с тобой — нет, — ответила она неохотно. Такого признания было бы достаточно, чтобы прогнать все сомнения, если таковые еще оставались. Флирт — новое для него занятие, и он упивался успехом. — У тебя особенный взгляд. Мужчины раньше не кипели от страсти ко мне. Наверное, я не очень сексуальна, — выпалила она, вставая.

К груди она прижимала его букет.

— Уверен, что ты уже успела убедиться в обратном, — возразил Стефан.

А он, похоже, наконец получил доказательство того, что он для Розы больше не приятель. Не зная, что еще сказать, он сгреб ее в объятия и, ломая цветы, оказавшиеся между ними, принялся целовать.

Полчаса спустя Роза прервала молчание:

— Когда они начали подбадривать тебя, тебе не следовало отвешивать им поклоны. Наглый, самонадеянный, мерзкий, бесстыжий… Знаешь, следующее, что они сделают, — начнут следить за нами вместо того, чтобы смотреть телевизионное «мыло».

Как замечательно она выглядела в кабине своего любимого пикапа.

— Ты очаровательна, когда сердишься.

— Я не сержусь.

Она ударила его букетом. Воздух наполнился ароматом, напомнившим ему запах ее тела.

— Думаешь, прошлая ночь — это конец? Больше между нами ничего не будет? — Он осторожно взял у нее букет и переложил на панельную доску. Роза дернулась. Он тем временем не мог отвести взгляда от ее сосков, которые вызывающе торчали под футболкой. — Да, я хочу тебя, — признался он.

— Мужчины редко возвращаются за второй порцией.

Стефан поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы.

— Ты не очень опытная женщина. Твое тело говорит больше, чем язык, — нежно заметил он.

— Это было всего один раз. — Она закрыла глаза. — Я отдалась тупому идиоту, потому что считала, что так надо. Оказалось, что не надо. Мне было больно. А он сразу заснул.

Хотел бы Стефан снова увидеть Майка. Механику нужно преподать урок. Злость разгоралась в нем.

— Ты права. Он идиот. Он не стоит того, чтобы о нем думать. Вычеркни из памяти этот случай. Его никогда не было.

— Ты так думаешь?

— Забудь о нем. Ты должна знать, какая ты привлекательная и желанная. Ты жемчужина. Капля росы на лепестке розы. Только дурак мог позволить тебе уйти.

Стефан пытался выразить словами все, что думал, но ужасно боялся впасть в нравоучительный тон. Поэтому лучше просто обнять ее. Любимый пикап, любимая женщина сидит рядом, тесно прижавшись к нему. Ночь. Над озером поднимается луна. Ее серебристый шлейф скользит по лилиям, где в безопасности спят феи.

Роза подняла голову и, положив руку ему на щеку, за рубашку потянула к себе, чтобы поцеловать.

— В основном ты приятный человек, Стефан. Я не жалею, что занималась с тобой любовью.

— Не жалеешь? — сумел выговорить он, радуясь, что Роза не думает о нем плохо. — По-моему, это было очень приятное событие.

Роза засмеялась очаровательным хриплым смехом, больше похожим на музыку. Стефан дернулся. Ему приходилось держать открытой дверь, чтобы уместиться на переднем сиденье. Рукой он искал грудь Розы.

— Ты удивительный мужчина, Стефан Донатьен. Ты изо всех сил стараешься сделать жизнь приятной. Я слышала, что ты дал деньги на школьную игровую площадку и на городскую библиотеку. И ты помогаешь старикам, чья пенсия не включает медицинские расходы. У тебя доброе сердце, — закончила она и обрушила на него град жадных поцелуев.

Задыхаясь от счастья, Стефан уже и не думал о нормальной постели. Ему было наплевать, как должны вести себя опытные любовники его возраста. Он сорвал с нее шорты и нашел лепестки ее желания. Но в этот момент их ослепил луч фонаря.

— Папа! — шокированный голос дочери прозвучал из темноты.

— Эстелла, отвернись и уходи, — произнес он так спокойно, как только мог. Роза осторожно вылезла из-под него. Она поспешно оправила на себе одежду, стукнувшись головой о потолок кабины, когда застегивала шорты. Локтем она угодила в глаз Стефану. Он потер его и, чтобы прикрыть Розу, вышел к дочери. — Что ты тут делаешь?

— Что ты тут делаешь? Папа, разве ты не знаешь, что это лужайка для влюбленных?

— Перестань. Успокойся.

Он пригладил волосы и засунул рубашку в джинсы.

— Во всяком случае, папа, ты мог бы отвести Розу в более подобающее место. Как бы человек ни был стар… Я имею в виду, что и люди постарше куда-нибудь уходят, чтобы побыть наедине, — продолжала Эстелла приглушенным голосом.

Стефан глубоко вздохнул. Интересно, почему в Уотервилле так трудно найти уединенные места? И еще — когда в его объятиях Роза, он не чувствует себя старым.

— Повторяю, что ты здесь делаешь?

— Луи приехал навестить нас. Мы были… ах, мы любовались местной природой. Бабушка сегодня опять останется на ночь у своих друзей.

Из-за ее спины появился Луи и самодовольно положил руку на плечо Эстеллы.

— Привет, папаша. Ну и видок у вас! А еще говорили, что здесь много работы и как бы вы хотели, чтобы я приехал навестить вас.

Стефан сам не понял, как его рука схватила Луи за шиворот.

— Послушай, ты…

— Папа… не смей!.. — крикнула Эстелла.

Роза вышла из тени и встала рядом со Стефаном.

— Луи, я так много слышала о вас, — проговорила она елейным тоном, одновременно щипая Стефана за ягодицу.

Он замер. Она любовно погладила его по пострадавшему месту. Стефан отпустил Луи и натянуто улыбнулся. На глазах у Розы он не должен устраивать скандал с дочерью.

— Сейчас я провожу Розу домой, а с вами увижусь позже.

— Сделайте это, папаша. Роза — жаркий кусочек. Настоящее биологическое дитя.

Луи многозначительно подмигнул Стефану. Тот напрягся, и Розе пришлось повторить воспитательный щипок.

Позже, когда они шли к ее дому, Стефан наконец сумел выдавить из себя:

— Мне этот парень все больше не нравится. Не понимаю, что Эстелла в нем нашла.

— Ммм… У нас плохой день? — улыбнулась Роза. — Эстелла справится с ним.

И прежде чем исчезнуть в темноте своего дома, она крепко поцеловала его. Стефан сразу же забыл о Луи.

Когда он вернулся домой, настроение было превосходным, несмотря на то, что пришлось устраивать Луи на кушетке внизу. И, лишь проверив, на месте ли Эстелла, он лег на кровать, которая хранила нежный запах Розы. Спать не хотелось.

Когда он понял, что так просто ему не уснуть, Стефан тихо постучал в дверь дочери.

— Я не сплю, папа. Входи.

Она выглядела такой юной, такой беззащитной. Стефан вышагивал по ее комнате, приводя в порядок мысли, чтобы слова звучали не резко. Он пообещал себе не говорить: «Я запрещаю».

— Папа, не волнуйся ты так, — спокойно заметила дочь. — Не думай, что у меня с Луи что-то есть. По-моему, он отвратителен. С тех пор как мы уехали из Чикаго, все встало на свои места. Сейчас я общаюсь с прекрасными деревенскими ребятами. И нет, я не занимаюсь сексом. Я берегу себя для мужчины, которого так полюблю, что соглашусь выйти замуж. Я сильно изменилась. Сейчас мне уже двадцать, я больше не глупый бунтующий подросток. Каждый раз, когда ты нападаешь на Луи, я хочу делать тебе наперекор. И продолжаю с ним встречаться, хотя знаю, что он дрянь. Мы с Розой уже давно обсудили этот вопрос. Тебе не о чем беспокоиться. И кстати, по-моему, у Розы начали тикать биологические часы. Она что-то говорила о том, каким ты, должно быть, был красивым мальчиком. Такую чепуху женщина говорит, когда хочет стать матерью. Разве не здорово, если у нас будет большая семья?

Стефан вытаращил на нее глаза. Эта девочка-женщина его дочь? Мысли об общем с Розой малыше глубоко тронули его. Он размяк и стал уязвимым.

— У меня был тяжелый день. Я устал, — признался он наконец. — Я люблю тебя очень, очень. Я хочу для тебя самого лучшего.

— Знаю. Я знаю, как сильно ты меня любишь, как неустанно заботишься и стараешься делать все, чтобы я не чувствовала так остро потерю матери. Не каждый папа перестроил бы всю свою жизнь, чтобы сбылись мечты дочери.

Стефан отрывисто кивнул и потер глаза. Слезы жгли их.

— По-моему, что-то попало мне в глаза, — солгал он. — Они слипаются.

В тени розового сада матери Роза протянула руки к луне. Когда-то давно девочкой она просила луну прислать ей фей, чтобы они обнимали ее и любили, раз матери не было рядом.

Руки упали, и она сжала их в кулаки. Почему Стефан открыл дверь в прошлое? Оно так долго не давало о себе знать. И она чувствовала себя в безопасности.

Отец наблюдал за ней с кухонного крыльца. Она знала, что он беспокоится.

— Он не похож на других, Роза, — ласково проговорил Маури. — Стефан хороший человек. Он надежный, точно скала. Он поймет, если ты все расскажешь. Есть вещи, о которых нельзя молчать, и, кажется, пришло время все рассказать. Прошлой ночью ты не явилась домой. И Силвестр Фрэнк сказал, что сегодня утром видел твой пикап у дома Донатьенов. Иди сюда и сядь рядом со мной.

Когда Роза села на ступеньку рядом с ним, он взял ее руку.

— Мне следовало быть с тобой, Роза. Но меня не было. Тебе пришлось заботиться о доме, обо мне и о бизнесе. А ты была совсем ребенком. Жалкая, оборванная маленькая девочка с зубочистками вместо ног.

— Мы со всем справились, папа.

— Ты все сделала прекрасно. Не я. — Он погладил ее руку. — Я был эгоистом. Бутылка помогала мне убегать от боли. Я знал, что твоя мать хотела путешествовать. Но я никогда не баловал ее. Работал, как черт, забывая обо всем на свете. Иветт много рассказывала о Стефане, Он добился успеха там, где я потерпел поражение. Этому мужчине можно доверять. Пожалуй, тебе, Роза, пора подумать о том, чтобы устроить свою жизнь. Не беспокойся обо мне. У меня свои планы.

— Можешь рассказать мне о них?

Она стрельнула в него взглядом и улыбнулась.

— Нет. Но могу сказать, что в этом городе нелегко найти укромный уголок.

— Иветт?

Маури уклонился от прямого ответа.

— Конечно, она открыла мне глаза на многое. Дело в том, Роза, что жизнь — это движение. Держу пари, что в доме звонит телефон. Это тебе. Лучше ответить.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Я в нашей постели, — прозвучал в телефонной трубке голос Стефана.

— В нашей постели.

Роза задрожала, хотя в ее спальне было не холодно.

— Я тоскую по прошлой ночи, — проурчал он. — Я мечтаю поцеловать каждый дюйм твоего тела. Почему прошлым вечером ты пришла ко мне?

— Ммм, что?

— Почему прошлым вечером ты пришла ко мне? Ты сказала, что хочешь поговорить.

— Я хотела узнать, извинился ли ты перед Майком, и отдать чек за крышу.

Тишина в трубке показалась ей угрожающей.

— Стефан?

— Как ты и требовала, я вернул деньги. Вопрос с крышей не подлежит обсуждению. Мне так хотелось принести тебе завтрак в постель. Наверное, это были бы блинчики с клубникой.

— Перестань говорить «постель».

— В чем дело, Роза? — после недолгого молчания пробормотал Стефан.

Ее тело ныло, а Стефан был слишком далеко.

— Я прекрасно провела время, я хотела тебе это сказать… Но я… ммм… знаешь ли, не каждый день просыпаюсь в постели с мужчиной.

— Знаю. Вероятно, нам следует это как-нибудь повторить. Спокойной ночи, дорогая.

Раздался щелчок. А Роза держала в руках трубку и не сводила с нее глаз. «Дорогая». Ее в первый раз в жизни назвали так. Все говорили просто «Роза». И ей нравилось быть просто Розой — так спокойнее. Роза устроилась поудобнее в постели, наблюдая, как ночной ветер играет кружевной занавеской. Она не могла забыть Стефана. Он был так нежен той ночью. Она не сможет пережить его потерю. Решившись, Роза набрала номер его телефона.

— Нет. Я все это уже проходила. Не хочу больше. И прямо на этом месте, Стефан, нам надо остановиться. Ты видел, как я сбежала сегодня утром. Я не хотела, но… сбежала.

— По-моему, ты говорила, что мы всегда будем вместе принимать решения?

Она узнала жесткий, решительный голос, в котором уже не было знакомого акцента.

— Ты пожалеешь.

— Не думаю, — хихикнул он.

— Я ненадежная.

— Я знаю, что ты… абсолютно надежная и деловая.

Роза сжала трубку. Стефан молчал.

— Ты пытаешься спорить, потому что, если ты…

— Ты очень напряжена, дорогая. Если я обидел тебя, мне очень жаль.

Роза сглотнула, вспомнив, как нежно Стефан овладел ею, и у нее пересохло в горле.

— Не могли бы мы сказать… ммм… спокойной ночи?

Стефан начал что-то мягко говорить по-французски. Роза не понимала ни слова. Смысл выдавала его интонация. Повесив трубку, Роза легла на спину. Это невозможно! Она не может не думать о его ласках.

Роза соскочила с кровати и побежала принимать холодный душ. Проходя через комнату матери, в которой и теперь жили тени прошлого, она содрогнулась. Максин Грейнджер говорила дочери, что любит ее. А потом бросила.

Роза шагнула под ледяную воду, позволяя струям стекать по лицу. Она должна все забыть. Отвернуться от прошлого и… от Стефана.

Утром Роза с трудом открыла глаза и выключила будильник. Пора открывать лавку. Всю ночь ей снилось, что Стефан любит ее. Он держал ее на руках одновременно почтительно и страстно.

Из-за этих видений она проснулась совершенно разбитой. В шесть утра она вышла на парадное крыльцо и заметила отца, который только что вернулся откуда-то. Он выглядел очень довольным.

— Буду в лавке позже, Рози, — крикнул он. — Сначала немного вздремну.

Роза потянулась и побежала. Если прибавить шагу, можно, хоть недолго, не думать о Стефане.

Но едва она завернула за угол, как увидела Стефана собственной персоной, бегущего к ней. Влажные волосы спутались и блестели. На голой груди сверкали бисеринки пота. Шаг размашистый, как у атлета. Он выглядел разогретым и совершенно готовым к… Боже, как Роза хотела его.

Нет, довольно. Лето кончится, и она с разбитым сердцем будет смотреть ему вслед. Она увеличила скорость и повернула в другую сторону. Он быстро догнал ее.

— Луи уехал. Эстелла вчера вечером повела его на прогулку по пастбищу. Он наступил в свежую коровью лепешку. Затем на озере он познакомился с чигу. И, кажется, страдал от укусов всю ночь. По-моему, моя мать и дочь забыли его предупредить, что опасно гулять ночью без жидкости от мошкары, — бубнил Стефан, не сбавляя темпа. — Моя мать вернулась домой утром в прекрасном настроении. Ты не знаешь, в чем дело?

Роза насупилась. Она понятия не имела, как связано хорошее настроение Иветт с улыбкой Маури.

— Не знаю. Но это моя улица, а не твоя, Я здесь бегаю почти каждое утро.

Они бежали бок о бок. Сквозь листья пробивались краски рассвета. Рядом крутил педали продавец газет и болтал со Стефаном о рыбалке.

Наконец парень уехал, и они снова остались одни. Стефан посмотрел на Розу одним из своих проникновенных взглядов. И ее тело запылало.

— У тебя между грудями пот. И они очаровательно колышутся. Я помню их вкус, помню, с какой готовностью твое тело открывалось мне, — взволнованно сказал он. — Я бы хотел поцеловать тебя там, где майка от пота прилипла к коже. Роза, долго ты еще будешь хранить свои секреты?

— Какие секреты?

Роза запаниковала. Стефан явно был слишком близко.

Он схватил ее руку и заставил остановиться. Потом обнял, прижал к себе.

— Когда ты расскажешь мне о них, я пойму, что ты доверяешь мне. Ты моя любовница, а я твой любовник. И ты владеешь моим сердцем. Я не отдаю его легко. Я восхищаюсь тобой, какая ты есть. Красивая, ласковая, волнующая женщина. Если хочешь, можешь звонить в любое время, когда подумаешь обо мне.

— Я в жизни не сделаю этого, Стефан. О таких вещах я никогда не разговаривала с мужчиной.

— И я никогда не разговаривал с женщиной о таких вещах. Но разве сейчас не время, чтобы начать?

С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал.

Потом Стефан легко поднял ее. Руки Розы обвили его шею.

— Я могла бы заставить тебя заняться со мной любовью за две секунды, — прошептала она, когда вновь обрела голос, и откинула назад его влажные волосы. — Если бы захотела.

— Ты хочешь соблазнить меня. Я вижу это по очаровательным небесно-голубым глазам.

— Это невозможно, — отрывисто выдохнула Роза, потому что его восставшая плоть уже терлась о ее бедра.

Стефан поставил ее на землю. Потом натянуто улыбнулся, повернулся и побежал к своему дому.

В то время как Роза напряженно смотрела ему вслед, на горизонте появилась миссис Уилкинс.

— Тебе придется быстро бегать, Роза. Он сильный. И он непременно захочет на тебе жениться. Только не тяни его к алтарю и не заставляй ходить по струнке. Толченая кукуруза не для него. Поэтому ему надо время.

С начала августа Розе стало трудно сосредоточиться на работе. Дела шли ни шатко, ни валко. Хотя она и ждала обычного оживления ближе к осени. Когда Эстелла уедет в колледж, а Донатьены сложат вещи и покинут Уотервилл. Маури с каждым днем выглядел все лучше и лучше. Он теперь часто без цели ходил вокруг дома и постоянно порывался что-нибудь починить. Обычно он приходил в лавку перед закрытием и выглядел очень бодро. Роза только надеялась, что ничего не изменится, когда Донатьены уедут.

— Не беспокойся обо мне, — часто повторял он, видя ее озабоченность. — У меня есть план.

Когда он помогал в лавке, Роза могла больше времени уделять утренней пробежке. Стефан встречал ее. С ним было так хорошо бежать, забывая обо всем на свете, когда солнце только встает. Она стала привыкать к этим утренним пробежкам.

К вечерним звонкам Стефана Роза Грейнджер привыкнуть не могла. Он говорил по-французски что-то нежное, и она дрожала, мечтая о нем. Их свидания были слишком утонченными, чтобы походить на настоящие. Стефан, казалось, отступил. Именно так, как и ожидала Роза. Как другие мужчины. Когда они встречались, он вел себя скорее как приятель, а не как мужчина, который звонит каждую ночь и превращает ее в желе.

Когда они бегали по утрам, Стефан смотрел на нее с теплотой и нежностью, а ей хотелось обжигающего, чувственного взгляда. Так у нее появился еще один друг, в то время как она хотела любовника.

Весь город сплетничал о Мегги Уайт. Она ходила невероятно довольная, как бывало всегда, когда она добивалась того, чего хотела.

Роза посмотрела в окно лавки и увидела пикап Стефана у кафе Денни. Она уже давно мысленно представляла, как Стефан крутится в опытных руках Мегги, известной укротительницы мужчин, Целых пятнадцать минут Роза ходила взад-вперед по лавке, пытаясь сосредоточиться на работе. Наконец она решила, что с нее хватит. Она заперла дверь и пошла в кафе. Если Стефан развлекается с Мегги, она должна знать.

Роза вошла и увидела на кухне спину Стефана. Денни взгромоздился на табуретку у бара. Он обсуждал летнюю жару и плохой бизнес с местными пьянчужками. Роза кивнула Денни и прошла в кухню. Поверх белой футболки и джинсов на Стефане был поварской фартук. Замечательно. У Денни перерыв, а Стефан готовит.

Он не выглядел безжалостным бизнесменом из Чикаго, но он и не походил на любовника, который предал ее с Мегги Уайт.

Стефан улыбнулся ей и вернулся к ростбифу, который резал ломтиками, чтобы поставить в духовку.

— Мясо по-арлезиански, — объяснил он, добавляя в блюдо выжатые грунтовые помидоры, грибы и оливы.

Роза собралась с духом. Она хотела задать ему очень важный вопрос, поэтому надо, чтобы он был целиком сосредоточен на ней.

Стефан умело раздавил тупой стороной ножа дольки чеснока и бросил их в смесь. Затем добавил свежепорезанный базилик и лавровый лист.

— Теперь я могу говорить, — сказал он, моя руки над большой кухонной раковиной. — Денни попросил сделать на сегодняшний вечер что-нибудь необычное. Он не в настроении готовить.

Стефан внимательно посмотрел на нее.

— Ты возбуждена. Позволь, я дам тебе стакан воды со льдом.

Пока он ходил за водой, Роза думала, как спросить его о Мегги. Главное — сохранить спокойствие, если ее подозрения оправдаются.

Стефан протянул ей большой стакан воды. И она тут же выплеснула ее на него. Стефан не спеша вытер лицо.

— Могу я спросить, в чем дело?

— Мегги. Ты видишься с ней.

Она никогда не была ревнивицей. А теперь ничего не могла с собой поделать.

Стефан нахмурился, потом взял тряпку и вытер пол.

— И тебе это не нравится? — спросил он.

— Нельзя ежедневно звонить мне и говорить то, что ты говоришь. Нельзя каждое утро бегать со мной… И потом делать это с Мегги.

— Ты хочешь меня? Для себя? Почему? — настороженно спрашивал он, не отрывая от нее взгляда.

Капля воды попала на гриль. Раздалось шипение.

— У меня нет проблем. — Роза скрестила руки на груди. — Нет, я не хочу тебя. Совсем не хочу. И перестань мучить меня вопросами.

Стефан улыбнулся. Схватил ее в охапку и сделал несколько шагов по направлению к кладовке. Потом дернул за шнур, и лампочка осветила Розу. Ей не хотелось, чтобы Стефан видел, как она сердита и обижена. Однако она не двинулась с места.

А он внимательно смотрел на нее. Затем снова дернул за шнур, и кладовка погрузилась в темноту. Он прижал ее сильнее, а его рот впился в ее губы. Мужчина, страстно желающий Розу, закрепил свое право на нее.

Прижавшись к Стефану, она сдерживала собственное желание. Его голос был повсюду. Ее пальцы запутались в его волосах. Его губы не отрывались от ее рта. Поток наслаждения совсем оглушил ее. Она уступила его силе. Ноги больше не держали ее. Поцелуи Стефана постепенно стали нежнее и спокойнее.

— Cherie, для меня нет другой женщины. Я живу для того, чтобы чувствовать тебя.

— Ммм, — только и сумела сказать она.

А в голове вертелось: «Так же, как и я». Стефан нежно прижал ее к себе.

— Теперь лучше? — ласково спросил он.

Она почувствовала его улыбку у себя на виске. Роза могла только кивнуть в ответ.

— Я не могу сейчас уйти. С минуты на минуту будет готов соус… баклажаны в панировке. Посиди, поговори со мной, — предложил он, а руки ласкали ее. — Так приятно болтать с тобой. Твой голос словно музыка, но твое тело…

Его руки скользнули вниз и обхватили ее ягодицы.

Это все, что ей надо было знать. Мегги здесь ни при чем. Роза погладила его волосы. Потом встала на цыпочки и поцеловала. Он заслужил этот поцелуй.

«Французские ночи» Денни собрали настоящую толпу. Роза осталась, чтобы помочь Сьюзи обслужить посетителей. Денни и Стефан представляли собой странную пару. Сначала выходил Денни, срывал с себя фартук и сидел, злясь на оставшегося в кухне соперника. Затем он снова надевал фартук и возвращался на кухню. Тогда оттуда выбегал Стефан. Он что-то мрачно бормотал по-французски, срывая свой фартук.

— Если я переживу эту ночь, — сказал он, подойдя к ней, — от меня останутся рожки да ножки. Ты понимаешь?

— Понимаю. Но ты же управляешь целой сетью ресторанов Донатьена. Я видела, как ты работаешь. Ты точно знаешь, когда надо быть твердым, а когда лучше пойти на компромисс.

— Да, я знаю. — Стефан задумался. — Ты так думаешь?

— Денни всегда переживал из-за своего веса.

Розе хотелось, чтобы Стефан избежал конфликта.

— В таком узком пространстве нам трудно вместе работать, — проворчал он. — Но я ничего ему не сказал.

— Конечно, ты и не скажешь. Потому что ты думаешь о других людях. Дай Денни возможность обдумать все те замечательные вещи, которые ты сделал для него. Ему просто нужно время, чтобы все это оценить. Пока вы будто два генерала одной армии, но каждый со своим индивидуальным стилем. Понимаешь?

Стефан нахмурился, сосредоточенно обдумывая слова Розы.

— Да, вероятно, это так. В том, что касается мытья овощей и чистоты, его не упрекнешь. Не каждый шеф… не каждый повар так придирчив. И я восхищаюсь, как он режет кубики и ломтики. Я всего лишь добавил вина к его безвкусным цыплятам, и он взорвался.

— Имей в виду, что блюда Денни — это национальная пища. Не итальянская или французская, а миссурианская. Она тоже имеет определенные права. Ты сумеешь найти верное решение. Посмотри, как ты прижился здесь со своей семьей. Ты ведь нравишься Денни, сам знаешь.

Она потрепала его по щеке.

Тут возник Лерой Эвенс и спросил, Стефан ли готовил сегодня вечером. Стефан хмуро посмотрел на него, и Лерой быстро покинул кафе.

— Ведь ты не хочешь все бросить? — ласково спросила Роза. — Пока есть люди, которых надо накормить?

— Думаешь, я способен все бросить? Я, Стефан Донатьен, мастер-шеф?! Бросить?

С мрачным выражением лица Стефан вытер руки фартуком и вернулся на кухню.

Некоторое время спустя мужчины уже громко спорили, потом голоса понизились. Вскоре посетители разошлись. А Денни и Стефан сидели за столом и говорили о свежих овощах с фермы и об «Итальянских ночах». Стефан притянул Розу и посадил рядом. Он держал ее за руку, и все казалось таким прекрасным. Но лето подходило к концу…

Лето проходит очень быстро, подумал Стефан, сидя у себя в кабинете. Шла вторая неделя августа. Еще три недели, и Эстелла уедет в свою школу. Стефан слегка насупился. Ему так и не удалось убедить дочь привести своих друзей на обед. Для него это был экзамен: годится ли он в обычные родители.

К ночи он закончил изучать цифры, которые ему прислали бухгалтеры. Бизнес шел хорошо. Но, по сообщению менеджера, появилась другая проблема. Знаменитая ресторанная чума ходит из одного заведения в другое. Муж с женой были знамениты своими исками. Они поскальзывались на полу, который не был скользким, находили насекомых в жарком, куда сами их подбрасывали, разыгрывали тошноту от якобы недоброкачественной пищи.

Стефан бросил карандаш. Да, всегда будут проблемы, которые требуют его присутствия.

Отец Стефана никогда бы не разрешил управляющему остаться на работе после его первой ошибки. А ведь потом были и другие. Но Донатьен-сын считал по-другому. Вложив в Тима Плейса немалые деньги, Стефан полагал, что разумнее дать ему время. Донатьены всегда принимали важные решения сами. И Стефану, очевидно, придется вернуться в город. Но если он не будет рядом с Розой, то деликатные отношения, установившиеся между ними, увянут.

Роза все еще не доверяла ему: она постоянно сопротивлялась. Он бегал с ней каждое утро. И наблюдал, как она упорно прячется от него за стеной молчания. Они гуляли, разговаривали, ели мороженое, а она и тогда защищалась от возможной боли.

Роза осторожно бежит по жизни в Уотервилле, мирно разрешая противоречия, как она это сделала в конфликте с Денни. Но она не допускает слишком сильной любовной привязанности.

Он решил, что мудрее не докучать ей своими проблемами. Она сама все поймет: он оставил ей ее жизнь, а сам вернулся к бизнесу. Стефан провел рукой по подбородку. Он устал, и одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы увидеть, что тени на лице стали резче, а морщины глубже.

Он не будет подталкивать Розу к какому-либо решению, пообещал себе Стефан. Хотя она отчаянно нужна ему. Не раз после вечерних прогулок они целовались. Роза загоралась. Но его ранило, что прошлое, мешавшее ей жить, было сильнее, чем их любовь. Розе придется самой принять решение.

Роза всю жизнь защищалась от внешнего мира. Она не допускала постоянности в отношениях, которая могла впоследствии причинить ей боль. Если он расскажет ей о своей любви и попросит стать его женой, он может сильно напугать ее.

Розе нужно время, а для Стефана оно бежало слишком быстро. Ему надо вернуться в Чикаго. И пропасть между ними станет шире. Ведь Роза столько раз говорила, что Уотервилл — это вся ее жизнь. Ему вряд ли удастся вырвать ее отсюда. Да и будет ли она счастлива где-нибудь в другом месте? Что он может ей предложить, учитывая, что полжизни он проводит в Чикаго? Роза заслуживает детей, которых так хочет. А дети заслуживают настоящего отца.

Он улыбнулся, представив голубоглазых девочек с косичками, которые будут спасать котят и помогать вылечивать раненые сердца.

Стефан прислушался к звукам в спальне матери, ее шагам по коридору. Потом открылась и закрылась дверь черного хода. Он знал теперь, что до утра она не вернется.

Он сжал губы. Стефану не нравилось, что мать тайно встречается с мужчиной. Маури надо бы иметь внутреннюю силу дочери. Роза была очень близка с отцом. Если Стефан обвинит Маури в том, что он не очень честно себя ведет, ему придется иметь дело с Розой. Стефан покачал головой, потом позвонил Ларри и Генри. Ему очень не хотелось просить помощи у бывших женихов Розы. Но в следующие несколько дней они будут ему нужны.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Роза прислушивалась к шепоту Эстеллы в телефонной трубке.

— До начала сентября осталась только неделя, и потом все разъедутся по разным колледжам. Мы хотели всего лишь посмотреть кино и поесть хот-доги с чипсами. Ты должна приехать. Папа готовит ужин, и он обидится, если мы не станем есть. Но ребята не любят турнедос со сливками note 1 и блинчики на десерт. Джейсон начнет говорить, что в грибах споры и он их не ест. А если мы уйдем, папа будет переживать. Ты должна приехать, — в отчаянии повторяла Эстелла.

Роза положила трубку и задумалась. Всю прошлую неделю Стефан много работал. Тени под глазами стали заметнее. У него проблемы, а с ней делиться он не хочет. Ей не нравилось, что она не может помочь Стефану, когда он нуждается в ней. Стефан всегда был человеком, который все держит под контролем. Что могло так взволновать его?

И вот ответ. Бизнес. Стефан должен уехать и сейчас обдумывает, как ей об этом сообщить. Надо сказать ему, что одна ночь любви еще ничего не значит. Хотя воспоминания о ней Роза сохранит на всю жизнь.

Он позвонил ночью и начал ругаться на красивом языке, который она не понимала. Потом она услышала у него другой звонок. И шуршание факса. Он извинился перед ней, но она чувствовала, как он напряжен.

Роза деликатно хмыкнула, пытаясь скрыть обиду. Она справится со своими проблемами сама.

Вечером бакалея Эба закрылась раньше времени, так как у хозяина был день рождения. Роза набрала номер Денни и через полчаса подъехала к дому Донатьенов. Эстелла выскочила на улицу, чтобы встретить ее. Роза вручила ей коробки со сдобными булочками и чипсами, которые привезла в пикапе. Когда Роза повернулась, чтобы достать коробки с гамбургерами, пирожками и сосисками, Стефан наклонился над ней.

— Ой, привет, Стефан.

— Я буду это готовить, — официальным тоном объявил он. — Этому я учился во Франции. — Потом мрачно добавил: — Я буду стряпать на скорую руку в собственном доме. Хотя нет, постойте, я же кончил курсы барбекю-гриль.

— Папа… — Эстелла покачала головой, а Роза передала ей контейнер с картофельным салатом.

Иветт взяла пакет с латук-салатом, помидорами и маринованными овощами.

— Он в плохом настроении. Весь в отца.

— Разве я не имею права знать имя мужчины, с которым ты встречаешься? — прорычал Стефан. — Или я не твой сын?

Конфликт вышел на поверхность, и Роза переживала за обоих.

— Я устала от претензий. У меня есть собственные права, как у женщины, которая любила и хочет еще любить.

С гневом Иветт смотрела на сына.

— Ты всю ночь не спал. Звонил, принимал факсы и кричал. Ты будешь работать до ранней могилы так же, как он. Всегда на первом месте бизнес, а жизнь подождет. Тебе надо бы иметь собственную жизнь. Ты вернешься в Чикаго и кончишь так, как твой отец. Возьми жизнь, Стефан, обними ее и радуйся ей. Роза хороша для тебя. И мы для нее. Стефан, не повторяй ошибок своего отца. Если бы он еще раз сказал: «Я запрещаю»…

С этими словами Иветт направилась к дому. Эстелла последовала за ней с беспомощным видом.

Странные женщины в его семье, раздраженно и огорченно подумал Стефан.

— Гриль готов, — пробубнил он. — Для гамбургеров и для хот-догов. — С подавленным видом он вывалил на гриль гамбургеры и пирожки.

Розе захотелось утешить его. Она положила ладонь ему на спину и почувствовала, как он вздрогнул.

— Я люблю турпедос со сливками, — проговорила она ласково.

Ей было все равно, что он приготовит. Она избавит его от чувства одиночества.

— У нее есть любовник, — проворчал Стефан. — Они все бросают меня. Я никому не нужен.

Роза не знала, что делать. И поэтому просто прижалась к нему. Стефан казался таким одиноким, таким обиженным.

— Ты нужен мне. Я не ела со вчерашнего вечера. Безумно хочу твой турнедос.

— Гммм, — недоверчиво промычал Стефан.

Она прижалась щекой к его спине. Как приятно ощущать его, успокаивать, делить с ним заботы. Но время идет. И скоро Эстелла уедет в колледж, а Стефан вернется к своему бизнесу.

— Тебе лучше?

— Нет, останься со мной. Единственный приятный момент за весь день — ты около меня.

Иветт подошла к ним и натянуто улыбнулась Розе. Она еще злилась на Стефана.

— Я не закончила. Он думает, что у меня связь с Маури. Это не так. Маури, Лерой, Мегги Уайт и я этим вечером собираемся на двойное свидание. Поскольку Стефан не годится на роль дуэньи, я пригласила их сюда, чтобы показать друзьям Эстеллы, как танцуют свинг.

— Мой отец? Танцует? — воскликнула Роза, стараясь не упасть в обморок.

Маури никогда не танцевал, зато Мегги Уайт была отличным танцором.

Иветт посмотрела на Стефана и решила сказать всю правду.

— Я, наверное, Стефан, выйду замуж за Лероя. Он любит коров и хорошие сыры, так же как и я. У нас много общего. Долгие годы я была одинока, и мне уже пора заиметь мужчину у себя в постели. Лерой нежный мужчина и едва ли не первая любовь в моей жизни.

— Мегги Уайт, — пробормотала Роза, садясь на скамью у столика для пикников. Теперь все ясно. Неудивительно, что отец так отчаянно пытался вернуть себе былую форму. Неудивительно, что он нуждался в дневном отдыхе. Неудивительно, что Мегги последнее время стала так дружелюбна. — Я всегда думала, что потеряю его из-за плохого здоровья. Мне и в голову не приходило, что причиной может быть женщина, — проговорила она наконец.

— Роза…

Стефан был озабочен.

— Ух. Я не хочу быть здесь, когда придут Мегги и папа. Он должен сам мне обо всем рассказать. А сейчас я пойду домой.

Стефан нежно погладил Розу по голове.

— Ты не ела.

— Принеси что-нибудь. Хотя бы турнедос, — сказала она в ответ на его озабоченный взгляд.

Роза судорожно искала у себя в шкафу лучшее платье. Стефан был потрясен заявлением матери и злился на кулинарные предпочтения дочери. Поэтому Розе хотелось приодеться для его турнедос со сливками, или что он там готовит.

Роза привыкла к тому, что все ее бросают. Когда отец соберется рассказать ей о Мегги, она порадуется за него. Но не за себя. Хотя это, конечно, очень эгоистично. Маури заслуживает счастья.

Роза натянула платье и вздрогнула, вспомнив, как Стефан смотрел на нее той ночью. Она почти чувствовала его рот на своих губах. Стефан говорил, что у него была только жена и теперь она, Роза. Он не из тех мужчин, которые легкомысленно относятся к женщине. Он отдается целиком. И любое дело доводит до конца.

Сейчас он занят — готовит еду, потом будет подавать ее на стол, это отвлечет его. А после она сделает все, чтобы он не чувствовал себя одиноким.

Роза нахмурилась. Одиночество — это ужасно. Надо устроить для Стефана что-нибудь интересное, Роза наложила на веки серые тени, чтобы глаза казались темнее. Немного губной помады. Приподняла волосы к макушке. Ей хотелось выглядеть утонченной. Она осмотрела узкое черное платье, которое подчеркивало длинные ноги. Духов у нее не было, а от мысли использовать кулинарную ваниль она отказалась. Она повернулась лицом к зеркалу.

— Вот и все. Я приглашена на роскошный обед. На мне старое платье, из которого я давно выросла. Да несколько рождественских свечей стоят на столе. Ему будет, что вспомнить в Чикаго.

Может быть, это и нехорошо, но она хотела провести еще одну ночь в объятиях Стефана. Она хотела чувствовать его тело, ощущать его дыхание на своей щеке.

Она услышала звонок в дверь и улыбнулась. Стефан, как всегда, точен. Она посмотрела еще раз в зеркало и отметила, что у нее покраснели щеки. Стефан пришел за утешением, а она готовила ему западню. Они ведь привыкли быть друзьями.

Пока Роза спускалась вниз, она избавилась от чувства вины. Лето близится к концу, и Стефан скоро уедет. И он не должен разочаровать ее своим джентльменством. А потом она снова вернется к положению старой девы и крестной матери.

Роза разгладила платье, глубоко вздохнула и открыла Стефану дверь.

Он окинул взглядом ее фигуру, задержавшись на тесном лифе. Глаза его потемнели, когда он изучал платье, обтягивающее бедра. Когда он поставил корзинку на пол прямо у двери, она подумала, что потеряла его. Потом он снова принялся изучать ее фигуру и губы. Она их облизывала, потому что ужасно нервничала. Он молчал, но от его напряжения чуть ли не дрожал воздух.

— Платье старое, но я подумала, оно подойдет к твоему роскошному обеду.

Роза Грейнджер не любила неопределенности. И сейчас она поняла, что ее попытка соблазнить мужчину, ставшего очередным приятелем, провалилась.

— Прекрасное платье. Мне оно очень нравится. Сними его, — хрипло проговорил Стефан, проходя в дом и закрывая за собой дверь.

Роза недоверчиво моргнула, а руки Стефана уже обнимали ее. Дикий приступ голода пронзил ее, будто удар молнии. Его руки расстегнули молнию и скользнули по спине.

— Нет лифчика, — потрясенно прошептал он.

Роза не сомневалась, что в Уотервилле началось извержение вулкана. Она даже чувствовала сотрясение земли, пока Стефан не взял ее на руки. Платье соскользнуло на пол.

— Роза, — шептал он хрипло, неся ее наверх в маленькую комнату — в ее комнату.

Но Роза знаком остановила его и указала на другую дверь, в полутемную, отделенную от внешнего мира комнату. Роза наблюдала за Стефаном, когда тот положил ее на двуспальную кровать и быстро разделся. Один его вид принес Розе успокоение. Очевидно, что он так же отчаянно хочет ее, как и она его. Страх прошел, а внутри расцвела роза, от которой веяло теплом. Она отказалась от его ласк. Нет необходимости в предварительных нежностях. Только наслаждение.

Она открылась ему. Стефан прижимал ее к себе так крепко, что они почти слились в одно существо. Но он хотел большего. И она дала ему больше. Крепко прижала к себе, стала гладить спину, покусывать плечи. И все закрутилось вокруг, охваченное пламенем и безумием.

Тело Стефана слилось с ее. Его губы и язык буйно боролись с ее ртом. Его руки ласкали ее, обнимали. Она повторяла все движения его тела, пока мир не вздрогнул и не затих, высвобождая потоки тепла.

Она прижалась щекой к его груди. А он лег рядом. Роза погладила его тугое тело. Она радовалась, что мужчина, которым она обладала, теперь спокоен. Он поцеловал ее лоб и откинул назад волосы.

— Я скучал по тебе.

Роза легла на него и посмотрела ему в лицо.

— Я скучала по тебе, — ответила она, молясь, чтобы он не оставил ее слишком скоро.

Собственное признание озадачило ее. Ведь она не из тех, кто легко говорит о таких вещах.

— Быть вдали от тебя, Роза, ужасно, — чересчур спокойно произнес он.

— Знаю.

Они дарили друг другу наслаждение. В ласках Стефана Роза находила ответы, которые пугали и радовали ее. Но сейчас она не хотела ни о чем думать.

— Это не твоя комната, — мягко заметил Стефан, когда начало темнеть.

— Да. Это ее комната. Я убрала все, что принадлежало ей. Но она все еще живет во мне. Она говорила, что любит меня, а потом убежала и не вернулась. Я часами сидела на дереве, высматривая ее. Я решила, что не буду матерью. Потому что боялась, что у меня не хватит для ребенка любви. Я была нежеланным ребенком, «случайностью», из-за которой мать попала в ловушку. А вдруг и я захочу бросить своего ребенка?

Роза старалась, чтобы в ее голосе не звучала горечь. Но горечь была. Она никому об этом не говорила, кроме Стефана.

— Ты будешь любить своего ребенка, — уверенно сказал он. — Не думаю, что тебе надо отказываться от этой идеи. Ты будешь замечательной матерью.

Она боролась со слезами, которые жгли веки и одна за другой скатывались на голую грудь Стефана.

— Это глупо. Я знаю. Я никогда не плачу. Никогда. Я никому об этом не рассказывала, А сейчас появился человек, с которым можно поговорить об этой комнате, — Она почувствовала себя очень уязвимой и несчастной. — Стефан, я планировала сегодня ночью соблазнить тебя. Но тебе было бы неудобно в моей постели, поэтому…

— Я польщен. Спасибо, что ты разделила эту комнату со мной.

— Я еще не разделила. — Она со страстью посмотрела на него. Стефан ласкал нежную кожу между ее указательным и большим пальцами. Чувственность проснулась, ожила, медленно закипела, превращаясь в голод. — Это приятно. Продолжай.

— Ох, я так и хотел.

Позже Стефан поставил разогретый обед на кухонный стол. Проверил соус и зажег рождественские свечи. Он хотел жениться на Розе. Фактически он уже почти попросил ее выйти за него замуж. Разве это преступление — желать жениться на женщине, которую любишь? Он хотел каждое утро просыпаться в их общей постели.

Зазвонил телефон. Роза подняла трубку и озадаченно вскинула брови.

— Да, Стефан здесь. Хочешь поговорить с ним? У Генри планы на сегодняшнюю ночь? Что ты имеешь в виду?

Стефан поспешно выхватил у нее трубку и заговорил приглушенным, но твердым голосом, как в шпионских фильмах:

— Не этой ночью. Я свяжусь с тобой.

— В чем дело?

Роза внимательно изучала Стефана.

— Я пытаюсь связаться с твоими бывшими женихами. Скоро у нас будет своеобразный мальчишник. Прошу прощения, но тогда я буду недоступен для тебя, — очень осторожно проговорил Стефан.

Все казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Генри и Ларри часто приглашали меня на предрассветную рыбалку. Они были старше и однажды, когда мы охотились на бекасов, бросили меня одну на кладбище. Потом папа заставил их извиниться… Ты уезжаешь? Тебе скучно и ты спешишь вернуться в круговерть большого города? Об этом говорила твоя мать, да?

Стефан повернулся к ней. Он должен сосредоточиться, чтобы подобрать правильные слова и не напугать Розу.

— Ты, вероятно, знаешь, что я нашел себя здесь, с тобой.

— Не могу представить, что ты останешься здесь навсегда.

Собственные слова испугали Розу. Она даже ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть. Она будет скучать по нему всю жизнь.

— Моя мать здесь счастлива, дочь тоже. Нет причины, почему и я не могу быть счастлив. Я очень хочу остаться с тобой.

В кухне вдруг стало тихо-тихо. Роза не выдержала первой:

— Я видела тебя на деловой встрече. Тебе нравилась битва, в которую ты вступал. Иветт и Эстелла могут остаться, но тебе нужна полная событий жизнь. В Уотервилле это не найдешь. Если ты когда-нибудь еще приедешь сюда, то лишь на время. Посмотреть на сады, на выросших детей, на постаревших знакомых.

— Правильно. Но есть еще битва сердца. Ты так плохо обо мне думаешь? Считаешь, что у меня нет сердца?

Роза быстро возразила:

— У тебя прекрасное, любящее сердце. Но другая часть тебя нуждается в чем-то еще.

— Да, и «что-то еще» — это ты.

Роза обхватила руками горло. Она вдруг запаниковала.

— Ты думаешь, дорогая, — мягко начал он, но казалось, гнев вот-вот станет заметен, — что мне нужно твое тело, но не нужно сердце?

— Эта последняя, чуть косая фея сейчас грохнется, — заметил Ларри, потягивая пиво. Потом он поставил бутылку на подставку для солнечных часов рядом со статуэткой феи. — Лучше подпереть ее деревяшкой, а то еще упадет на этот папоротник.

Генри сделал глоток пива и уставился на прямую фею. Ее крылья мерцали в свете сентябрьской луны. Над головой тихо шелестели листья. Огромные розы в саду Грейнджеров еще сохранили свежесть. Скоро они сбросят лепестки на фей, которые в разных позах стояли в саду. Самые большие из фигур были четко видны при лунном свете. Более изящные, из полирезины, сверкали, а их похожая на марлевую одежда от легкого ветра словно парила в воздухе. Лица у фей казались почти детскими, волосы развевались.

Стефан держал на ладони лепестки розы. Они напоминали ему о его Розе. Он должен уехать. В тот вечер Роза обидела Стефана. Она думает, будто ему достаточно только спать с ней. А ведь он много раз, разговаривая с ней вечерами по телефону, рассказывал о своей любви. Стефан обнаружил, что он принадлежит к той породе мужчин, которые могут заниматься любовью, только если глубоко увлечены.

— Девушкам, Стефан, надо подольше задержать Розу, чтобы мы успели. Мери Лу искупает малыша, и после этого они пойдут в «Салон бродяг» на всю ночь. Роза будет с ними. Так что мы будем есть, Стефан? Надеюсь, ничего сногсшибательного. Эти статуи тяжелые. — Генри нес на плече фею чуть больше метра, она держала жезл.

— Розе они понравятся, — сказал Ларри и сел на землю, чтобы лучше разглядеть свою работу. — Феи — это единственное, что утешало ее многие годы. Она дулась, когда я смеялся над ней. И была права. Я учу моих мальчиков быть более чуткими. Я рад, Стефан, что ты попросил нас помочь. Роза заслуживает этого.

Стефан поставил у нее в саду статуи так же, как хотел поместить в ее сердце свою любовь. Он не собирался говорить холодное и жесткое: «Думаешь, дорогая, мне нужно твое тело, но не нужно сердце?»

Он надеялся, что феи в саду сделают более убедительными их романтические отношения. Роза будет вспоминать о нем. Статуи весом в несколько десятков килограммов нелегко вернуть.

Они сделаны из бетона и закреплены намертво, как и его любовь.

Мужчины устроились на земле, чтобы выпить пиво и съесть сосиски, щедро сдобренные отменной горчицей. Ларри и Генри — старые друзья, выросшие вместе с Розой. Стефан радовался, слушая их рассказы о ней.

Когда они лежали на лужайке и рассматривали луну, их окликнула миссис Уилкинс:

— Если, парни, вы не поспешите, то вернется Роза и найдет вас в своем саду. Вы приятный человек, Стефан Донатьен.

— Да, — уверенно подтвердил Ларри.

— Конечно, — добавил Генри, довольный своей громкой отрыжкой.

— Я люблю Розу, и вас, парни, тоже. — Стефан чувствовал, каким он стал мягким, пока лежал на земле со своими новыми друзьями. Он размахивал бутылкой пива и рассматривал фей, окружавших его. — Хорошая работа, парни.

— Розе они понравятся. Но иногда она ведет себя непредсказуемо, когда люди дарят ей что-то. Потому что она не хочет, чтобы ее жалели. — Миссис Уилкинс подошла и устроилась на старой деревянной скамье. — И это хороший способ показать ей, как сильно вы ее любите. И мне хочется рассказать вам несколько историй о Розе, чтобы вы лучше поняли ее. Она даритель, понимаете? Она окружила заботой всю нашу жизнь — красивая, ласковая девочка. В тяжелую минуту всегда можно рассчитывать на Розу. От нее, как от солнца, исходит тепло. Мы называем ее «Прялка Любви». Но она так и не научилась принимать дары.

Миссис Уилкинс достала ножницы и отрезала кусок голубой ленты.

— Если мы обвяжем фей лентой, они будут больше походить на подарок. Есть у вас еще сосиски?

Стефан поджарил новую порцию сосисок и начал мечтать о том, как Роза воспримет его сюрприз.

— По-моему, я люблю вас всех, — торжественно объявил он.

— Ух… ты тоже ничего, — поддержал его Ларри, предварительно посмотрев на Генри.

— И Розу? — напомнила миссис Уилкинс.

— Роза моя жизнь. Она сияет, когда улыбается, и мне сразу становится легче дышать. Я счастливый мужчина. Я обожаю ее.

— Послушай, Стив, — недовольно прервал его Генри, — не мог бы ты сказать что-нибудь романтичное по-французски, чтобы я потом повторил жене? Она посмотрела на вас с Розой и думает, что мне надо немного подучиться у тебя.

Стефан учил Ларри и Генри, думая, что научит и Розу этим словам и она будет шептать их ему в ответ.

На следующее утро Роза вышла на свое парадное крыльцо. Потянулась и спустилась по ступенькам на улицу. Вспомнила ссору Иветт со Стефаном и решила позвонить Иветт и Эстелле и выяснить, знают ли они, как сильно их любит Стефан. Просто удивительно, как они нужны ему. А Розе необходимо сходить к Стефану и проверить, прошла ли его обида. Она хотела, чтобы у него все было хорошо. Даже когда ее не будет рядом.

Прошлой ночью она сильно обидела Стефана. Она это поняла по его глазам. Он быстро поцеловал ее в щеку и ушел. А потом пропали вечерние звонки и красивый язык, который сводил ее с ума.

Ей так хотелось, чтобы он держал ее в объятиях. Казалось бы, так легко сказать, что она любит его. А это очень трудно.

Стефан показался вдали и скоро бежал рядом с ней. В это утро он надел солнцезащитные очки и не успел побриться. Он молчал, и Роза заговорила первой:

— Хороший будет день?

— Ммм, — ответил он, явно не желая вступать в разговор.

Он заметил голубую ленту, которая торчала из его кармана, и без объяснений затолкал ее обратно, на мгновение улыбнувшись.

Но он не заговорил с ней. Он собирается уехать. А все, что было, — летняя любовь… Она должна к этому привыкнуть. Жизнь продолжается.

Роза завершила нелегкий для нее разговор:

— Знаешь, ты будешь чувствовать себя лучше, когда вернешься к привычным делам: руководство компанией и все эти бизнес-разговоры.

Роза почувствовала его злость и решила, что это утро не предназначено для разговоров. А потом он свернул в сторону, оставив ее со старым Уолтом.

— Конечно, я его люблю, — прошептала она старине Уолту. — Но ты же понимаешь, что все к лучшему, правда? Стефан заслуживает любимой, которая не паникует при мысли о вечной любви. Эстелла уже в колледже, он уедет. А я останусь здесь с тобой, и все встанет на свои места.

Этим утром жизнь Розы Грейнджер текла как обычно. Она словно робот переходила от прилавка к прилавку и знала, что так будет всегда после отъезда Стефана. Он стал частью ее жизни: утренние пробежки, ночные звонки, пылкие поцелуи. А она обидела его. «Думаешь, мне нужно твое тело, но не нужно сердце?»

В середине дня Стефан принес в лавку поднос и прошел в подсобку, не сказав ни слова. Она пошла следом, чтобы сказать, что скучает по нему. Взгляд упал на поднос. Блинчики, клубника, кофе и красивая роза.

— Это мне? — в восторге спросила она.

Он думал о ней!

Однако, возможно, красивая еда на подносе лишь способ элегантно попрощаться. Роза мысленно повторила: «Мы оба знали, что рано или поздно все кончится».

— Этим утром Денни позволил нам испечь блины. Они называют их «лепешки Стива». Блины имели успех у народа. А эти для тебя.

Розу дразнила его мальчишеская победная улыбка. И она уже не думала о конце их отношений. Стефан закрыл дверь подсобки и запер ее.

— Я действительно голодна… — начала Роза.

Но под его напряженным взглядом ее тело начало дрожать. Он подошел, и она оказалась в его объятиях.

— Я тоже голодный. Без тебя, — хрипло прошептал он и погладил ее по спине. Роза обвила его руками и растаяла в его поцелуе.

Затем Стефан нехотя отпустил ее. Он внимательно изучал покрасневшее лицо, опущенные веки, созданные для поцелуев губы.

— Ты хочешь меня сейчас?

В его тоне пробивались нотки удивления и радости. Роза облизнула губы и посмотрела на него.

— Откуда начать?

— Начни отсюда, — прошептал Стефан и коснулся своих губ.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В следующий раз Роза увидела Стефана перед закрытием лавки. На нем были зеркальные солнцезащитные очки. Ветер раздувал его дорогую одежду. Он совершенно не походил на повара Денни или на ее любовника. У него был острый, словно стилет, взгляд воина, окончившего битву. Он нетерпеливо взглянул на дорогие ручные часы. У Розы болезненно защемило сердце.

Когда Стефан посмотрел на темно-серые облака, будто ему не терпелось улететь, она поняла: это все.

Роза с трудом вздохнула. В горле пересохло. Сейчас начнутся объяснения, которые на самом деле не нужны. Она всегда знала, что, когда бизнес позовет его в Чикаго, он уедет. Куда бы спрятаться? Она проклинала себя за свои чувства к нему.

Он звонил в полдень. Но она была слишком занята. Она пообещала, что перезвонит ему. Роза глубоко вздохнула. Теперь ей придется улыбаться в то время, как сердце кровоточит. Но он не увидит ее слез. Она проводит его и вернется в скучную реальность.

— Привет, Стефан. Как дела?

Этим утром он был таким страстным, так игриво рычал и дразнил ее. Но стрелки часов перемещались, и реальность звала их.

Он отодвинул бокалы. Ты знала, что этот момент придет. Будь умницей и позволь ему уйти. Не сходи с ума. Не плачь. Не заставляй его думать, что он должен из-за тебя остаться. Не вмешивайся в его жизнь. О чем ты думаешь?

— Я вернусь, — твердо заявил он.

— Конечно, — с улыбкой ответила она, скрывая отчаяние.

Роза принялась изучать объявления в картонных карточках. У нее тряслись руки, она столкнула локтем коробку с конторки.

Стефан поднял коробку и поставил ее на место.

— Я бы хотел, чтобы ты полетела со мной.

Он провел рукой по волосам и еще раз посмотрел на часы.

Зачем продлевать агонию? Почему бы просто не порвать все?

— У меня работа. Ты же знаешь.

Голос жизнерадостный, почти счастливый. И чтобы Стефан не понял правды, она принялась полировать кассу.

— Это бизнес, — спокойно сказал он. — Я хотел сообщить тебе еще утром, но я был так…

Так голоден, так хотел ее. И тогда она не была спокойной, даже порвала его футболку. Старый стол для пикника в подсобке всегда будет вызывать в памяти сцену их любви.

— Конечно. Увидимся. — Больше выносить это невозможно. — Послушай, давай на этом расстанемся, хорошо? Никаких слезливых прощаний и планов на совместное будущее. Я с самого начала понимала, что влипла в… что тебе придется уехать и что мы будем изредка пересекаться, когда обоим понадобится.

— Я люблю тебя, Роза, — спокойно перебил ее Стефан. — Я вернусь.

Признание повисло в воздухе.

— Не надо так говорить. Нет таблички с ценой на том, что было между нами. Я уже большая девочка, Стефан. Игра закончена. Иди, позаботься о своем бизнесе.

— Я вернусь, — мрачно повторил Стефан, на щеках заиграли желваки. — И все будет хорошо.

— Конечно. На время каникул. Все будет прекрасно. Договорились. Увидимся.

Дольше терпеть Роза не могла. Она отвернулась от него и побежала к черному ходу. Она не обратила внимания на зов Стефана и бежала так быстро, как могла. Пробежав через весь город, она попала в небольшую рощу и влезла на старое дерево. Здесь давно-давно она пряталась от жизни. Слезы хлынули потоком.

Много позже, уже после заката, пришел отец и встал под деревом. Посмотрел на нее и ласково позвал:

— Роза! Он уехал. Теперь ты можешь спуститься. Тебе есть на что посмотреть.

Роза колебалась. Она знала, как выглядит. Лицо распухло от слез, выражение — хуже не бывает. Руки и колени расцарапаны в кровь. Но Роза все-таки слезла вниз.

— Все прекрасно, папа. Честно.

— Конечно, — насмешливо сказал он, взял ее за руку, и они пошли в Уотервилл. — У тебя всегда все прекрасно. Правда, котенок?

— Глупо с моей стороны так вести себя. Будто я не знала, что он уедет. Совсем как мама.

— Нет, — Маури покачал головой. — Твоя мать ушла с другим мужчиной. Стефан уехал, потому что от него зависят жизни других людей. Он влиятельный бизнесмен, Роза. Но он еще и мужчина. Он вернется. Все будет прекрасно. Вот увидишь.

Они подошли к главным воротам.

— Давай войдем с противоположной стороны, — предложил Маури. — Через розовый сад. Твоя мать назвала тебя Розой, потому что больше всего любила эти цветы.

Маури наблюдал за Розой в тот момент, когда она увидела фей в залитом лунным светом саду. Они будут там и осенью, когда начнут падать листья, и зимой под снегом, и когда снова придет весна. Потом Маури оставил ее наедине с подарком Стефана. Он задержался в дверях, наблюдая за тем, как Роза бегает среди фей, сама похожая на фею.

— Он вернется, Роза, — тихо повторил Маури.

Роза потрогала каждую фею. Они были накрепко забетонированы. Слишком большие, чтобы их передвинуть. Слишком красивые, чтобы убрать. Она обхватила самую большую из них и прижалась к ней так, как хотела бы сейчас обнять Стефана. Она коснулась элегантно выгнутого крыла и погладила его.

Что означает этот подарок Стефана? Прощальный дар? Рискнет ли она поверить ему?

Роза надеялась, что феи ответят на ее вопросы. Но они молчали и только ласково улыбались.

— Я должна быть осторожна. Знаете, нельзя неправильно истолковать его подарок, — сказала она феям и села обдумывать следующий шаг.

Конечно, она должна поблагодарить Стефана.

Он сказал, что любит ее. Он сказал, что любит ее. Стефан не из тех мужчин, которые говорят не то, что думают.

Роза вошла в дом и достала старую коробку из-под туфель, принадлежавшую ее матери. Пора отбросить боль и начать жить полной жизнью. А прошлое оставить позади. Она никогда не хотела выйти замуж, несмотря на свои помолвки. Она боялась быть плохой женой и матерью. Воспоминания жили в глубине ее души, пока Стефан своей любовью не помог вытащить их наружу. Пора встретиться с жизнью лицом к лицу. Он сказал: «Я люблю тебя». И Стефан не тот мужчина, который легко и свободно бросается словами. Он что думает, то и говорит. «Я люблю тебя».

На следующее утро Стефан сидел за столом переговоров и думал о Розе. Слишком спокойно она выглядела, пока не убежала от него. Он тоже был обижен. Ее доверие к нему оказалось таким хрупким. Наверное, лучше дать ей время. Это было одно из самых тяжелых решений в его жизни.

Между бизнесменами разразились ожесточенные дебаты. Старшее поколение было закалено строгой политикой его отца. Молодые выступали против довода «Мы всегда так делали». И эти две группы не могли прийти к согласию ни по одному пункту.

Стефан постукивал карандашом по столу и пытался следить за спором. Он слишком устал, чтобы принимать решения, которых от него ждали. Все эти часы он пытался дозвониться Розе. Но она не поднимала трубку. Наверное, где-то прячется от него. Он выбрал неудачный момент и не вовремя высказал свои чувства.

Спор разгорался. Стефан делал пометки. Он считал, что лучше позволить им выговориться, чтобы стала видна реальная суть проблемы. Стефан записал каждый пункт проблемы и разделил их на желтые квадратики. Он улыбнулся феям, которых нарисовал, сам того не осознавая, и вступил в дискуссию по последнему вопросу, стоявшему на повестке дня.

— Тим никуда не уйдет. Он совершил свои ошибки, из которых сделал выводы, — спокойно сказал он. — Это мое последнее слово.

Старшие бизнесмены покорно кивнули. Когда отец Стефана так говорил, спорить не было смысла.

Подошла его секретарь, Меган, и прошептала в ухо:

— Частный звонок. Линия первая. Это она. Мисс Роза Грейнджер. Должна ли я сказать, что вы перезвоните ей?

Стефан знал основное правило — не покидать жаркие дебаты и не выходить из комнаты в критический момент. Но он хотел поговорить с Розой.

— Я возьму трубку здесь.

— Здесь?

Меган была поражена.

Деловые встречи Донатьенов никогда не прерывались частными звонками. У мисс Розы Грейнджер, должно быть, личный бизнес со Стефаном.

— Стефан слушает, — сказал он и подождал, пока заговорит Роза.

Видела ли она фей? Что она об этом думает? Верит ли в его любовь? Не пришла ли в ужас от его признания?

— Я не могу заплатить за всех этих волшебниц, — наконец заговорила она, будто не зная, с чего начать. — Ларри и Генри сказали, что феи были сделаны на заказ.

— Феи — подарок от меня. Они будут с тобой, пока меня нет.

Она молчала, взвешивая его слова. И это задело гордость Стефана. У нее всегда есть сомнения.

— Мне нечего тебе дать, — спокойно ответила Роза.

— Дорогая, конечно, тебе есть что мне дать.

Стефан не обращал внимания на тишину, воцарившуюся за дискуссионным столом. Но слушали сотрудники своего шефа очень сосредоточенно. Стефан окинул их взглядом. Старшее поколение, работавшее еще с его отцом, женщины, заработавшие право сидеть здесь, и более молодые сотрудники. Все эти люди — часть семьи. Его семьи. Эстелла выразила интерес к их делу, она хочет войти в бизнес и управлять им. Ей понадобятся годы, чтобы одолеть старую гвардию, но кое-чему Эстелла научится у Розы. Простым вещам. Как слушать и спокойно убеждать.

Он не видел причины, почему бы не выложить на стол Розины проблемы одновременно с остальными.

— Я люблю эту женщину и хочу жениться на ней, — начал Стефан, а сам проверил, слышит ли его слова Роза. Он нажал кнопку громкой связи. — Я подарил ей статуэтки фей. А сейчас она хочет знать, сколько должна мне за них. Что вы об этом думаете?

Ошеломленное молчание было ответом. Стефан Донатьен был сыном своего отца. Никаких эмоций, никаких романтических подарков. Наследство он принял мрачное и тяжелое. Стефан улыбнулся, когда услышал, как громко Роза втянула воздух.

— Я люблю тебя, Роза. И не собираюсь быть бывшим женихом. Я хочу быть твоим мужем, если ты возьмешь меня в мужья. Не так давно я спросил об этом твоего отца. Потому что ведь я человек старой закалки. Он дал добро, и теперь я спрашиваю тебя. Все, что нам надо сделать, тебе и мне, — это договориться по нескольким пунктам. К примеру, узнать, любишь ли ты меня и хочешь ли выйти за меня замуж. Жить мы, конечно, будем в Уотервилле. И у нас всегда найдется время поехать в твой город.

Он мрачно улыбнулся, услышав очередной вздох Розы.

— И все это слушают? — прерывистым шепотом спросила она.

— Мне нечего скрывать. Ты делаешь меня счастливым. — Кстати, ты у нас мастерица разрешать сложные ситуации. У меня сейчас идет дискуссия, в которой никто не хочет уступить. Пожалуйста, помоги мне, Роза.

Он с улыбкой ждал: Роза всегда знала, как поступать, когда дело касалось людей. Она с трудом привыкала к его «Я люблю тебя» и боролась со своими страхами, но никогда не отказывала людям, которые нуждались в ней. Он поднял руку, когда старая гвардия проявила желание возразить.

— Так, — задумчиво протянула Роза. — По-моему, прежде всего тебе надо послать за мороженым в кулечках. И если погода такая же хорошая, как у нас, ясный осенний день, открой окно и позволь ветру сдуть пыль напряжения. По-моему, к тому времени, когда ты все это сделаешь, все спокойно усядутся в один вагон.

— Хорошая идея. Спасибо, Роза. Я скучаю по тебе.

Он кивнул своему секретарю. Она еле выговорила:

— Мороженое в кулечках?

Стефан еще раз кивнул, и она поспешно вышла из комнаты.

— Тебе нужно от меня что-нибудь еще, Стефан? — профессиональным тоном спросила Роза в громкую связь.

— Да, — хрипло ответил он и улыбнулся очередной паузе.

— Ох, пока, — бездыханным тоном, который он так любил, ответила она.

В трубке щелкнуло. Стефан вздохнул, принялся за работу и быстро разобрался со всеми проблемами. Он хотел вернуться домой, к Розе.

Когда в комнату снова с озабоченным видом вошла секретарь, Стефан кивнул, взял трубку и улыбнулся, услышав голос Розы.

— Я расстроена, — сообщила она. — Не знаю, как справиться со всем.

— Я не хочу, чтобы у наших детей была печальная мама. — Стефан наслаждался игрой. Он прислушался к ее прерывистому дыханию и представил ее, жаркую и дрожащую. — Скоро я буду дома, и мы все устроим.

— Ох, до свидания, — после легкого колебания безмятежно выдохнула она.

В трубке опять щелкнуло.

Стефан окинул взглядом стол. Старые, жесткие лица без слов осуждали его за несоблюдение делового этикета. Молодые выглядели мягче. И Стефан расслабился, когда увидел, как ласково улыбаются ему женщины. Они всегда были немного не уверены в нем, а сейчас ситуация изменилась.

— Мы справимся и добьемся успеха, — твердо заявил он. — Все другое я запрещаю.

Как мог Стефан быть так уверен в ней? Или в них? — размышляла Роза в розовом саду среди фей, которых он подарил ей. А что она может подарить Стефану? И листья дуба, бросавшие тени на волшебниц, не подсказывали ответа.

Жизнь была странной и одинокой. Роза ждала от Иветт пикантных новостей о Стефане. Он прислал ей крохотную, безупречную брошь с бриллиантом на конце хрупкого крыла феи. Брошь не подходила к футболкам, которые она носила. Но Роза надевала ее каждый раз, когда шла в розовый сад. Она послала в ответ благодарственную записку, потому что считала правильным сделать именно так. Что она может подарить Стефану? Возможно ли, что он любит ее? Возможно ли, что вернется?

Середина сентября. Прошла еще неделя. Стефан не звонил. Она знала, что он очень занят и дает ей время на размышление. Но она могла думать только о нем. Когда он рядом, она чувствует себя в безопасности. Чтобы показать отцу, что в их семье, безусловно, приветствуют Мегги Уайт, Роза устроила танцевальную вечеринку в доме Грейнджеров. Иветт и Лерой танцевали вместе, будто делали это всю жизнь. Лерой явно обожал Иветт. Мегги сосредоточила внимание на Маури и не замечала других мужчин. Мягкий, любящий взгляд заменил охотничий блеск в ее глазах.

Музыка громко играла. Миссис Уилкинс взяла на себя заботу о прохладительных напитках. Самое время позвонить Стефану, решила Роза. Услышать его низкое рычание, красивый акцент. Но вместо этого он ответил расслабленным голосом. Она хотела облегчить его грызущую потребность в…

— Ох, привет. Я как раз подумала, что надо позвонить тебе и сказать, что я тоже люблю тебя. Твои подарки чересчур дорогие, но мне они нравятся. Пока.

Молчание. Потом поток французской речи. Похоже, он ругался.

— Ты там, а я здесь. И ты выбираешь такой момент, чтобы сказать о любви? — удивленно спросил он. — Я хотел предложить тебе другое. — Голос Стефана звучал отрывисто. — Я хотел побыть с тобой наедине. Но в Уотервилле, кажется, «наедине» просто не бывает.

— До меня медленно доходит. Никаких молний и грома или чего-то в таком духе.

Роза прислушивалась к смеху, доносившемуся из гостиной. Ей казалось очень правильным позвонить Стефану в тот момент, когда все, кого она любила, веселились.

— Я опять на громкой связи? Я слышу голоса мужчин. Ты, наверное, на деловой встрече. Уже поздно, Стефан. Тебе надо отдохнуть, потому что, когда ты вернешься домой…

— Мы одни, — хриплым голосом успокоил ее Стефан. — Продолжай рассказывать, что будет, когда я вернусь.

— Ну, тогда я скажу тебе, как сильно люблю тебя. Может быть, часть меня всегда ждала тебя, моего принца. Я переселилась в большую спальню, потому что хочу постоянно помнить, как ты был со мной. Я ужасно хочу прикоснуться к тебе, чувствовать тебя рядом. Я хочу целовать тебя в губы, хочу слегка кусать их, а потом уши и тихонечко дуть в них…

И Роза тихонечко подула в трубку ради эффекта. Она улыбнулась, услышав, как участилось дыхание Стефана. Ей нравилось шокировать его, он так красиво реагировал. Она чувствовала себя женственной, сильной и эротичной. Роза прислонилась к стене и, улыбаясь, продолжила описывать, как ей хочется любить его.

— Этого хватит, — немного погодя грубо оборвал он ее.

О, теперь она знает, что самое приятное — дразнить Стефана.

— Стефан, ты в порядке? У тебя будто поднялась температура, — услышала она мужской голос, спрашивавший Стефана.

— Спокойной ночи, та cheriе, — ласково проговорил Стефан. — Я буду думать о тебе в твоем новом окружении.

Роза положила трубку, обернулась и обнаружила миссис Уилкинс, которая получала удовольствие, глядя на Розу.

— Бог мой, Роза. Держу пари, ты никогда так не разговаривала с другими парнями.

Роза усмехнулась. Она много чего не делала раньше. Миссис Уилкинс всегда была частью ее жизни. Дорогим ее сердцу человеком, которому Роза доверяла.

— Правда, не говорила. По-моему, я могу в этом добиться успеха. Ох, он очень смешной!

— Это я и ждала услышать. Тебя никогда по-настоящему не волновали другие парни. Ты никогда не парила в воздухе, как сейчас. Ты выйдешь замуж и забеременеешь раньше, чем сама узнаешь об этом. А сейчас, по-моему, мне надо налить немного джина в пунш, выпить и позволить себе хороший, старомодный плач… счастливые слезы.

— До меня только сейчас дошло. Я только сейчас поняла, как сильно я его люблю. Я так его люблю, что ничего не боюсь, потому что знаю: вместе мы все перенесем. Я знаю, что такое ответственность. Стефану сейчас нелегко. Я нужна ему так, как женщина бывает нужна мужчине. Я все свои годы ждала его, только его.

— Ему досталась совершенно необыкновенная женщина. — Миссис Уилкинс поморгала, чтобы прогнать слезы. — И он знает это. Ммм… о боже! А он знает, что ты не умеешь готовить?

Уотервилл ждал свадьбы Розы Грейнджер. В саду среди фей под волшебными дубами Стефан и Роза принесли свои обеты. Стефан был очень серьезен, глубоко запрятав свое возбуждение. Роза сияла в парящем, воздушном платье, придуманном Иветт и Эстеллой.

Глаза Стефана ярко блестели, но его руки не дрогнули, когда он надевал обручальное кольцо на ее палец. Он долго не мог поверить, что кольцо действительно на ней. Он отрывисто, охрипшим голосом говорил о своей любви, а она без колебаний поклялась в том же.

Они нежно поцеловались, предвкушая долгие годы совместной жизни.

Черные лимузины выстроились на боковой улице. Потому что улица и двор перед домом Розы были заполнены их друзьями. Они окружали невесту с женихом и столы, уставленные угощением Денни и Стефана. Свадебный торт Денни высился над блюдами французской кухни и жареными зелеными помидорами, и гамбургерами, и картофелем фри. Закатав рукава, Стефан обслуживал гостей точно профессиональный официант. А Роза принимала поздравления и размышляла о своей свадебной ночи.

Стефан устроил маленький перерыв, подавая гостям птифуры, и встретил ее взгляд. Его глаза говорили за него. Он отчаянно хотел ее. Роза решила, что пора снять красивое платье и избавиться от кружевных подвязок.

Глядя голодными глазами на свою молодую жену, Стефан не заметил, что поднос наклонился и десерт соскользнул на пол.

— Мы уходим, — коротко объявил Стефан и стал пробираться к ней.

По его жаркому взгляду Роза поняла, что у них не так много времени. Она бросила букет невесты Мегги. Та покраснела и прижалась к Маури, который твердой рукой обнял ее. Словно давая свое благословение, Стефан кинул Розины подвязки Лерою, который торжественно привязал их к руке выше локтя. Он улыбнулся Розе и украл поцелуй у Иветт.

Стефан подхватил Розу на руки и зашагал с ней к своему пикапу. Они отъезжали под грохот консервных банок, привязанных по традиции к машине новобрачных. Гости молчали. Некоторые думали, что теперь у нее не будет на них времени. Судя по голодным глазам жениха, у нее очень скоро появится стайка ребятишек. И она заслужила их.

Роза заслуживала самого лучшего. И похоже, она не будет страдать от нехватки любви. С другой стороны, Роза никуда не собирается уезжать, кроме как в деловые поездки со Стефаном. Вероятно, его дочь возьмет на себя определенную часть груза, а Роза останется в Уотервилле. И она будет счастлива. В этот момент Генри решил произнести тост. Он высоко поднял бокал шампанского:

— За Розу, ее фей и ее принца.

— Все продумано, правда? — спросила Роза, когда Стефан закрыл за ними двери деревянного амбара.

Огромный старый амбар, пострадавший от непогоды и времени, возвышался на дальней стороне фермы Смита. Сейчас он был вычищен, и в центре стоял новый стильный автофургон. Стефан снова взял Розу на руки и решительно понес к роскошному дому на колесах.

— Пришлось позаботиться о нашей личной жизни. Мне не нужны посторонние вмешательства, — мрачно проворчал он, когда Роза открыла дверь и он внес ее внутрь.

Мягкий свет будто обнимал его жену, смотревшую на него.

— Я люблю тебя, Стефан. Не думала, что со мной это случится. Но вот случилось.

— Не бойся, Роза, — проговорил он. — Я люблю тебя. У нас будет удивительная жизнь. Я никогда не оставлю тебя.

— Я знаю. Ты любишь меня, и я люблю тебя. Мечты сбываются. Как мне избавиться от этого платья?

— Уверен, что могу вам помочь, миссис Донатьен, — сказал он и подошел к ней.

Позже она лежала, устроившись на нем как в уютном гнезде.

— Ты теперь уже можешь сказать, какой подарок я сделала тебе?

Стефан молчал так долго, что Роза решила, будто он не услышал ее. Наконец он пригладил ее волосы и тихо заговорил:

— Ты заставила меня понять, что мои прежние страхи и мечты, оказывается, не мои. Жизнь есть и вне работы. Каждый вздох может быть полным и насыщенным, если ты хочешь, чтобы он был таким. Ты дала мне покой и счастье. Ты заставила меня видеть лучшее в жизни и завладела моим сердцем. Ты заставляешь меня чувствовать себя лучшим человеком, чем я есть. Ты даешь мне кураж, силу и мудрость.

— Боже милостивый. Как я все это делаю?

— Просто оставаясь собой.

Стефан посмотрел Розе в глаза. Да, с этой женщиной жизнь будет полной и богатой, насыщенной и эмоциональной, всегда свежей, пикантной, совершенной и волнующей.

КОНЕЦ

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам

Тушеные в сметане куски говяжьей вырезки.