Линда Ховард / Linda Howard Миссия Маккензи / Mackenzie's Mission, 1992 Полковник Джо Маккензи, боевой позывной «Полукровка», возглавляет группу, проводящую испытания «Ночного крыла» ― новейшего самолёта-истребителя со сверхсекретной системой вооружения. Полковник полностью нацелен на этот проект, намереваясь с честью выполнить порученную ему задачу. Но вот на базе возникает отвлекающий фактор: в группе испытателей появилась красавица-блондинка, эксперт по лазерному оружию Кэролайн Эванс. Правда, она встретила полковника довольно холодно, но Джо не был бы лучшим из лучших, если бы спасовал перед женщиной, пусть даже самой умной. Позже он обнаружил, что кто-то из группы саботирует испытания. Подозрения падают на Кэролайн, имеющую соответствующую специализацию, а так же привычку работать допоздна. Теперь Джо должен сделать выбор: преданность стране или любовь к главной подозреваемой. Mackenzie's Mission © Linda Howington, 1992 © Перевод В. Максимова © Оформление. Подготовка текста. Издательский дом «Панорама»,1995 ISBN 5‑7024 0364 9 Роман Линды Ховард "Mackenzie's mission"/«Миссия Маккензи» был издан Международным издательским домом «Панорама» в 1995 г. как Кей Торп «Обжигающее чувство», перевод В.Максимова (роман доступен в сетевой библиотеке Альдебаран). Доперевод и редактирование  слов от автора, аннотации, пролога, окончания глав 13 и 14, замена имён и названий осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru Любительницы Л. Ховард: 1. Добавили к тексту вышеназванного романа: - слова от автора (взяты из первого издания "Mackenzie's mission" в Болгарии в 1992 г.); - взятые из англоязычного издания аннотацию, пролог, окончание глав 13 и 14; 2. Заменили имена главных героев и прочих персонажей, а так же названия и модели самолётов, географические и прочие названия на те, которые используются в "Mackenzie's mission" .

Линда ХОВАРД

Миссия Маккензи

От автора

В 1988 г. я решила написать простую любовную историю об индейце-полукровке Вулфе Маккези и старой деве – учительнице Мэри Элизабет Поттер. Но долгое время у меня ничего не получалось. Я никак не могла найти подходящее начало. И вдруг совершенно случайно перед глазами возникла картина обнаженного Вулфа, стоящего у окна и смотрящего в зимнюю ночь.

С этого момента слова полились сами собой. Я влюбилась в образ этого мужчины точно так же, как и своенравная и странная Мэри.

Джо, шестнадцатилетний сын Вулфа, был нужен мне как причина, по которой Мэри должна будет подняться на гору Маккензи. Позднее я решила, что у Джо будет мечта летать. Тогда я поняла, что напишу книгу и про него. Так родилась книга "Mackenzie's mission". Я была так привязана к этому мальчику, что ни одна из идей о его дальнейшей судьбе не была для меня достаточно хороша. Первый вариант книги я бросила в огонь. И когда сообщила об этом моей редакторше, так чуть не умерла. Но, очевидно, уничтожить первый вариант романа было нужно именно для того, чтобы на свет появилась новая, более волнующая версия.

Я была и остаюсь такой влюбленной в этих двух мужчин, что имела неосторожность в конце второй книги вовлечь и третьего Маккензи. Мир нуждается в мужчинах, таких как мужчины из рода Маккензи.

Пролог

Легендой Джо Маккезни стал ещё до окончания Академии. По крайней мере, легендой среди сокурсников и курсантов помоложе. Как лучшему выпускнику курса ему предоставили выбор места распределения. И никто не удивился, когда он выбрал реактивные истребители. Все понимали, что самый быстрый путь к продвижению по службе в военно-воздушных силах именно у летчиков, а завораживающие истребители всегда на самом виду. Но те, кто хорошо знал Джо Маккензи, недавно получившего офицерские погоны военно-воздушных сил Соединенных Штатов, знали так же и то, что ему абсолютно наплевать на продвижение по службе. Он мечтал только о небе.

Руководство поначалу вообще сомневалось сможет ли Джо летать на истребителях. Но он выбрал именно этот тип самолётов и ему дали возможность проявить себя. Дело в том, что он был слишком рослым для истребительной авиации. Его рост ― шесть футов и три дюйма ― больше подходил для пилота бомбардировщика. Кабина истребителя могла оказаться для Джо попросту тесной. Принято считать, что для истребительной авиации подходят мужчины с ростом менее шести футов и более коренастого телосложения. Конечно, в каждом правиле есть исключения и статистика физических параметров лучших лётчиков-истребителей была скорее рекомендательной, а не являлась непреложным правилом. Таким образом, Джо Маккензи получил шанс пройти обучение на истребителях.

Вскоре инструкторы обнаружили, что, несмотря на высокий рост, он оказался не просто подходящим, ― он был великолепен. Он был тем самым пилотом реактивных истребителей, по кому равняются идущие за ним. И физически, и умственно Джо превосходно соответствовал выбранной им стезе. Его зрение было острее нормального, рефлексы - феноменальными, состояние сердечно-сосудистой системы – великолепным, что позволяло переносить намного большие перегрузки, чем выдерживали не столь высокие стажеры.

Все время обучения Джо оставался в ряду лучших по физике и аэродинамике. Ему легко давалось управление, и у него никогда не пропадало желание провести дополнительное время на летном тренажере, совершенствуя навыки пилотажа. Более того, у него была редкая врожденная способность "понимания ситуации" - способность знать обо всем, что происходило вокруг в постоянно меняющейся ситуации, и корректировать свои действия в соответствии с обстановкой. Всем летчикам в той или иной степени необходимо оттачивать эту способность, но только лучшие из них развивали ее до таких высот. У Джо эта способность была просто удивительной. Еще до того, как Джо Маккензи начал летать на настоящем истребителе, о нем пошла слава мага в управления самолетом.

Во время первой войны в Персидском заливе очень молодой капитан в течение одного дня сбил три вражеских самолета. К его радости это достижение не разглашалось. Причины такого решения были политическими: для укрепления отношений с союзниками воздушные силы США предоставили возможность пилотам других стран получить их долю славы. Капитан Маккензи являлся горячим сторонником подобной политики. Он считал, что ему просто выпал шанс, когда на второй день войны он оказался в эпицентре самого жесткого сопротивления врага, оказанного за короткий период военных действий. Мастерство вражеских пилотов не произвело особого впечатления на молодого капитана. Однако в течение трех минут ему и его ведомому пришлось вертеться волчком, когда они нарвались на шесть вражеских истребителей.

В результате последовало почти неприлично быстрое присвоение звания майора. Джо Маккензи, боевой позывной "Полукровка", был признан самым перспективным из тех лучших пилотов-истребителей, кому светила генеральская звезда.

Во время второй войны в Персидском заливе майор Маккензи увеличил количество сбитых в воздушных боях самолетов противника еще на два и стал официально именоваться асом. На сей раз не было никакой возможности удержать его успехи в тайне от СМИ, да Пентагон этого и не хотел. Отдел связи с общественностью прекрасно понимал, что нашел золотое дно в привлекательном индейце-полукровке, олицетворяющем качества, наиболее достойные восхваления. Ему предлагали лучшие места назначения и присвоили звание подполковника в возрасте тридцати двух лет. Всеми признавалось, что у Полукровки-Маккензи был только один путь – на самый верх.

Глава 1

Она выглядела, как чертовски смазливая бабенка: стремительная, гладкая и крутая — таких ему не часто доводилось видеть. При одном только взгляде на нее сердце начинало колотиться быстрее. Даже здесь, в ангаре, с холодными моторами и застопоренными шасси она казалась воплощением скорости.

Полковник Джо Маккензи подошел к ней и дотронулся до фюзеляжа — с такой нежностью, как влюбленный касается своей возлюбленной. Темная металлическая обшивка даже на ощупь отличалась от покрытия всех ранее испытанных им самолетов. Полковник прекрасно знал, что это достигнуто благодаря применению нового материала — сложнейшего сплава термопластиков, графита и армированного шелка, изобретение которого произвело революцию в авиастроении. Обшивка истребителя стала прочнее и гибче стальной, что позволит выдерживать нагрузки, немыслимые для любых прежних самолетов. Умом полковник все это прекрасно понимал, но сердце сбивало с толку — машина казалась слишком живой, непохожей на мертвый металл, так что вряд ли все дело было только в армированном шелке.

Обычно из-за секретности экспериментальным моделям присваивались кодовые наименования: так будущий «SR-71» «Черная птица» вначале именовался «Фаэтоном». А вот этот тактический истребитель нового поколения — «Ночным крылом». Когда его запустят в серийное производство, он, конечно, получит какое-нибудь иное название, например, как уже существующие «F-15» —«Ястреб» или «F-16» — «Боевой сокол».

Но для полковника Маккензи новая модель была просто «Крошкой». Все ее пять модификаций он называл «Крошками». Находившиеся в его подчинении пилоты жаловались, что с ними «Крошки» капризничают, наверное, полковник объезжает их не для того, чтобы передавать другим! Маккензи награждал их холодным взглядом, о котором на базе ходили легенды, и отвечал:

— Вот так же говорят и все мои женщины.

При этом лицо его было непроницаемо, и пилотам оставалось только гадать, шутит шеф или говорит правду… И все же они склонялись к тому, что это чистая правда.

Джо Маккензи облетал немало новых самолетов, но «Крошка» была совершенно особенной — не только по конструкции, но и по своему вооружению. Она произвела настоящий переворот в военном самолетостроении. И еще она была по-настоящему его детищем — ведь как руководитель испытаний именно он отвечал за то, чтобы довести модель до полного совершенства, подготовить ее к запуску в производство. Конгресс должен решить вопрос с финансированием, но генерал Рами заверил Маккензи, что здесь никаких проблем не будет.

Долгое время технология производства бесшумных двигателей препятствовала увеличению мощности истребителей при одновременном уменьшении их веса. Изобретение суперкрейсирования в значительной степени решило эту проблему. «Крошка» была бесшумной, но легкой, осевая прочность позволяла ей разворачиваться гораздо резче, и к тому же на больших скоростях, чем это делали все прежние истребители.

Использование лазерного оружия поднимало вооруженность «Крошки» на качественно новый уровень. Да, похоже, недалек тот день, когда эта машина совершит революционный переворот в военном деле. Маккензи понимал, что волею судеб вовлечен и событие исторического масштаба. Одно время лазеры использовались только для наведения на цель — поток их лучей вел ракеты к намеченному объекту; теперь же впервые сам лазер использовался как оружие. Ученые наконец решили проблему управления энергетическим источником лучей и дополнили эту систему сложнейшей оптикой. Датчики на шлеме пилота позволяли ему поражать ракету, цель или вражеский самолет в любом направлении. Теперь судьба вражеского самолета была решена: он не мог избежать смертоносного удара, как бы ни развернулся, какую бы скорость ни развил.

«Крошка» была настолько сложна, что к завершающей фазе испытаний были допущены только лучшие из лучших, а охрана секретности не позволила бы и муравью беспрепятственно вползти в ангар.

— Что-нибудь сделать, сэр?

Джо повернулся и увидел старшего сержанта Дениса Уайтсайда по прозвищу Уайти, обладателя огненно-рыжей шевелюры и щедрой россыпи золотых веснушек. Уайти был безусловно гениальным механиком — его познания во всем, что имело отношение к самолетам, граничили со сверхъестественными. Уайти тоже считал «Крошку» своим детищем, поэтому, если он и позволял пилотам подходить к ней, то лишь потому, что пока не мог изобрести какого-нибудь хитроумного способа, чтобы защитить ее от чужих рук.

— Нет-нет, я просто проверяю ее перед сном, — ответил Джо. — А вы разве не собираетесь идти спать?

Уайти вынул из заднего кармана ветошь и тщательно протер то место на фюзеляже, которого касался Джо.

— Я должен кое-что проверить, — ответил он, — ведь завтра утром вы ее объезжаете, сэр?

— Да.

— Что ж, вам-то можно ее доверить. Вы по крайней мере не будете ее зря гонять и швырять, как кое-кто из этих молодцов, — проворчал Уайти.

— Если вы заметите, что кто-нибудь из моих людей небрежно обращается с машиной, немедленно дайте мне знать.

— Ну… это я так сказал. Конечно, они неплохо летают… но все же не так, как вы.

— И тем не менее я вас прошу.

— Слушаюсь, сэр.

Джо хлопнул Уайти по плечу и отправился к себе. Сержант долго смотрел ему вслед. Горе тому пилоту, который проявит небрежность или неумение в обращении с любой из моделей «Ночного крыла». Денис Уайтсайд не сомневался, что такой бедолага с радостью провалился бы в преисподнюю от гнева полковника. Все знали, что Маккензи требует от пилотов только первоклассной работы, но все знали и то, что превыше всего он ставит безопасность своих людей. Подготовка самолета должна быть безупречной — именно поэтому Уайти до сих пор торчал в ангаре. Требования полковника относились ко всем без исключения, ведь ошибка в работе на земле могла привести в воздухе к потере самолета стоимостью в восемьдесят миллионов долларов или даже гибели пилота. Испытание боевой техники не терпит ни малейшей небрежности.

Проходя по спящей базе, Джо Маккензи заметил свет в одном из окон и решительно направился к металлическому сооружению. Он не разгонял своих людей по комнатам после окончания работы, но в то же время должен был быть уверен, что утром все будут на рабочих местах. В команде было несколько трудоголиков, готовых работать по восемнадцать часов в сутки, если не погнать их спать.

Шаги Маккензи были легки и бесшумны — не потому, что он хотел застать кого-то врасплох, просто он ходил только так с тех пор, как сделал первый шаг. Кроме того, его шагов в любом случае никто бы не услышал — их заглушало шуршание вентиляторов под потолком, безуспешно пытавшихся разогнать адскую июльскую жару. Цельнометаллическая казарма, казалось, впитывала весь жар беспощадного солнца.

Весь корпус был погружен во тьму, за исключением левого крыла. Эту часть занимала группа гражданских специалистов по лазерной оптике. В их обязанности входило устранение повреждений, неизбежно возникающих при апробации новой системы. Джо вспомнил, что как раз сегодня в эту группу прибыл новый специалист на смену работнику, свалившемуся на прошлой неделе с сердечным приступом. Парень в общем-то уже оправился, но врач, естественно, не разрешал ему приступать к работе в сорокаградусную жару — поэтому-то и потребовалась замена.

Кстати, интересно взглянуть, что представляет собой этот новый специалист — некая Кэролайн Эванс. Джо слышал, как трое других членов группы обсуждали новенькую, называя ее «королевой красоты». Нельзя сказать, чтобы в их тоне слышалось восхищение. И хотя группа была гражданской, Джо не намерен был допускать никаких конфликтов в команде — это могло помешать общей работе. Если оптики не смогут уложиться, он предложит заменить новенькую. Надо побеседовать с кем-нибудь из них и выяснить, в чем там дело, почему им не по душе эта Эванс.

Джо тихо подошел к открытой двери и замер на пороге. Что ж, эта женщина и впрямь могла бы завоевать титул королевы красоты, таких он еще не встречал. А если бы встретил, то вряд ли забыл.

Он явно не зря заглянул сюда. Каждый мускул его тела напрягся. Несмотря на страшную усталость, Джо с удивлением почувствовал, как кровь забурлила в его жилах, а прилив адреналина обострил все его реакции, почти так же, как во время сложнейших испытаний в воздухе.

На женщине была узкая прямая красная юбка гораздо выше колен. Туфли валялись на полу, — откинувшись на спинку стула, мисс Эванс положила ноги на край стола. Естественно, никаких чулок — в этом чертовом пекле они выглядели бы весьма нелепо.

Джо осторожно подался вперед и неторопливо рассмотрел выставленные на его обозрение ноги. Красивые ноги. Даже больше, чем красивые. Почти идеальные.

На животе у женщины лежала лента компьютерных данных. Она внимательно проверяла каждый пункт, то и дело сверяясь с книгой. Под ее рукой дымилась чашка бледно-зеленого чая, время от времени женщина, не глядя, протягивала к ней руку.

Ее белокурые волосы были зачесаны со лба назад и едва касались плеч. Из своего укрытия Джо не мог хорошенько рассмотреть ее лицо, но сумел оценить и высокие скулы, и полные чувственные губы. Внезапно ему захотелось немедленно увидеть ее глаза, услышать ее голос.

— Пора заканчивать работу, — громко сказал он.

Со сдавленным криком женщина вскочила со стула, чай плеснулся в одну сторону, бумаги отлетели в другую, длинные стройные ноги упали на пол, стул с грохотом отъехал к стене. Женщина резко обернулась, испуганно прижав руку к груди… Безупречная грудь, подумал Джо, глядя, как легкая ткань блузки, натянувшись под ее рукой, четко обрисовала волнующие формы.

Гнев сверкнул во взгляде женщины, но она быстро погасила его и изумленно округлила глаза.

— О Боже, — протянула она, — кого я вижу! Да это же американский солдат!

Странная реакция, подумал Джо и сдвинул темные брови.

— Полковник американских ВВС, — сухо поправил он.

— Ну конечно же! — рассмеялась женщина. — Настоящий полковник! — Похоже, она не слишком-то уважала его заслуги! — Одно из двух, — продолжала мисс Эванс, — или вы решились на ужасную пластическую операцию, перекрасили волосы, загримировались под полковника и выкрали его знаки отличия, пли же у нас весьма могущественный спонсор в верхах, который чутко ведет вас от звания к званию.

— А может быть, я просто чертовски хорошо исполняю свои обязанности?

— Заслуженное повышение, вы хотите сказать? — ее тон явно давал понять, что такое предположение вряд ли можно рассматривать всерьез. — Ну не-е-т.

Джо давно привык к тому, что женщины воспринимают его по-разному — в диапазоне от полного восхищения до смятения, граничащего со страхом (последнее возникало после близкого знакомства). А еще он привык вызывать к себе если не симпатию, то хотя бы уважение. Ничего подобного он, похоже, не вызывал у Кэролайн Эванс. Она ни на секунду не потупила взор — взгляд ее был холоден и пронзителен, как у снайпера. Она смотрела на него, как на врага.

Что ж, пора было прекратить этот спектакль и дать ей понять, с кем она имеет дело. Он выпрямился и протянул руку.

— Полковник Джо Маккензи, руководитель испытаний.

По служебному протоколу женщина сама решает, подавать или не подавать руку мужчине, а офицеры-мужчины, в свою очередь, не должны первыми предлагать рукопожатие. Джо подозревал, что Кэролайн вряд ли позволит ему даже официальное прикосновение, — а ему очень хотелось подержать ее руку в своей.

Женщина решительно встряхнула его ладонь:

— Кэролайн Эванс, прибыла в лазерную группу на смену Бойсу Уолтону.

Быстрое пожатие, и она резко выдернула руку. Она все еще была босиком, поэтому Джо мог оценить ее рост — что-то около метра шестидесяти, макушка Кэролайн как раз доставала ему до ключиц. Впрочем, ее эта разница в росте, кажется, вовсе не смущала, хотя ей и приходилось, разговаривая с ним, задирать голову.

Густые темные ресницы окружали темно-зеленые глаза Кэролайн. Ее брови тоже были почти черными, из чего Джо сделал вывод о химическом происхождении светлого золота ее волос. Он кивнул на рассыпанные бумаги.

— Почему вы сидите так поздно, тем более в первый день? Что-нибудь не так? В таком случае я должен знать, что именно.

— Нет, ничего особенного, — ответила Кэролайн, нагибаясь за пачкой бумаги. — Я просто перепроверяла некоторые пункты.

— Зачем? Вас что-то насторожило?

Она нерешительно подняла глаза.

— Просто я хронический перепроверялыцик. Я всегда дважды проверяю, выключена ли плита, заперта ли дверь и выдернут ли утюг из розетки. Я дважды осматриваюсь, прежде чем перейти улицу.

— Но сейчас вы ничего не нашли?

— Нет, конечно же нет! Я же уже сказала.

Убедившись, что с лазерами все в порядке, Джо мгновенно успокоился и с удовольствием вернулся к неторопливому постатейному изучению фигуры Кэролайн Эванс. Она вытащила из ящика стола бумажные салфетки и промокнула лужицу пролитого чая. Двигалась и наклонялась она с грациозной легкостью, и Джо отметил, что выглядит это весьма сексуально. И вообще, все в ней, особенно откровенно вызывающий взгляд, — все казалось ему сексуальным. Брюки его в области паха стали вдруг тесными.

Кэролайн выкинула мокрые салфетки в мусорную корзину и нашарила ногой туфли.

— Рада была познакомиться с вами, полковник. Увидимся завтра.

— Я провожу вас.

— Спасибо, это абсолютно излишне, — немедленно отказалась она, и Джо почувствовал внезапное раздражение.

— Сейчас слишком поздно, а вы одна. Я провожу вас, — повторил он.

На этот раз она подняла голову и с вызовом взглянула ему прямо в глаза.

— Я высоко ценю ваше предложение, полковник, но знайте — я не нуждаюсь в подобных услугах.

— Вы не могли бы пояснить, в каких именно?

— В таких, от которых больше вреда, чем пользы. Попробуйте войти в мое положение и представить, как это будет выглядеть со стороны. Вы здесь царь и бог, поэтому если кто-нибудь увидит, что вы провожаете меня, то на следующий же день пойдут сплетни. Будут говорить, что своим местом в группе я целиком обязана вашей любезности. Простите, но мне хотелось бы обойтись без конфликтов.

— Ага, — понимающе протянул Джо, — вам уже приходилось сталкиваться с этим, не так ли? Людям казалось, что с такой внешностью вряд ли можно иметь еще и мозги?

В ее взгляде вновь вспыхнула враждебность.

— Что вы имеете в виду, когда говорите о моей внешности? Как, по-вашему, я выгляжу?

… Ты колючая и дерзкая, как дикобраз, подумал Джо. Он уже знал, чего хочет — просто обнять ее и пообещать, что с сегодняшнего дня готов отражать все ее атаки и без устали сражаться с нею — за… нее. Сейчас можно было бы сдержаться, ну, скажем, ограничиться несколькими уклончивыми замечаниями, но Маккензи не для того выбрал профессию летчика-испытателя, чтобы избегать риска.

— Выглядите довольно соблазнительно, — медленно проговорил он, и взгляд его стал тяжелым и жадным.

Пушистые ресницы Кэролайн затрепетали. Отступив назад, она тихо вздохнула, — и вздох этот был слабым и беспомощным.

— Вы не можете не знать, что выглядите привлекательно, — невозмутимо продолжил Джо.

Она зажмурилась и быстро открыла глаза.

— Это никого не касается! Вот вы, да вы просто ходячий вербовочный плакат, но ведь это не мешает вам в вашей работе.

— Разве я сказал, что я сторонник какой-либо дискриминации? Просто вы спросили, а я ответил. Вы соблазнительны.

— О! — Кэролайн метнула злой взгляд в его сторону и попыталась пройти к двери.

Джо остановил ее мягким прикосновением руки. Ее кожа была нежной и теплой, и он с трудом сдержал желание попробовать ее на ощупь более основательно.

— Если кто-нибудь обидит вас, мисс Эванс, обращайтесь прямо ко мне.

Она испуганно покосилась на руку, которую он все еще держал в своей ладони.

— Да… да, конечно.

— Даже если это будет член вашей группы. Вы, конечно, люди штатские, но за испытания отвечаю я. И я могу заменить здесь любого, от кого будут исходить неприятности.

Его прикосновение явно нервировало ее, но Джо нарочно долго не выпускал ее руки. Брови его снова сдвинулись.

— Вот так, — уже мягче закончил он, — обращайтесь ко мне, если у вас будут неприятности на работе. Вы не хотите, чтобы я провожал вас, но нам все равно по пути — я ведь тоже собираюсь идти спать. Итак, я даю вам тридцать секунд форы и выхожу следом, так что вместе нас никто не увидит. Идет?

— Тридцать секунд — это не очень-то много.

Он пожал плечами.

— Много-немного, но это около двадцати метров между нами. — Джо проверил часы. — Идите.

Казалось, Кэролайн только этого и ждала — мгновенно повернувшись, она вылетела за дверь. Именно вылетела — и тут же бросилась бежать, так быстро, насколько позволяла ей ее узкая красная юбка. Джо недоуменно поднял брови. Ровно через тридцать секунд он вышел и увидел вдали быстро удаляющуюся стройную фигурку. Ее было едва видно в темноте, но она все еще неслась прочь. Всю дорогу к себе Джо с удивлением думал о том, что же могло превратить столь воинственную амазонку в насмерть перепуганную девчонку.

Кэролайн ворвалась в свой спартански обставленный номер. Заперев дверь, она бессильно прислонилась к косяку, переводя дыхание.

О Господи, такое впечатление, что она только что спаслась от дикого зверя! И о чем только думают там, наверху, когда выпускают на волю таких людей? Да его нужно хорошенько запереть где-нибудь в подвалах Пентагона, пусть лучше снимают его для своих рекламных проектов, вместо того, чтобы подвергать смертельной опасности беззащитных американских женщин!

Но что же так напугало ее? Может быть, опасность таилась в его глазах, светлых и пронзительных, как лазерные лучи? Или в грозной, но одновременно изящной мощи его мускулистого тела? Или в этом низком бархатном голосе, в той странной интонации, с которой он сказал: «вы соблазнительны»? Или в горячем прикосновении его узкой сильной руки?.. Наверное, опасность таилась во всем этом, вместе взятом, но по-настоящему ее перепугал жадный, хищный блеск его глаз.

До этого все всегда было в порядке. Кэролайн выработала отличный стиль поведения — дерзкий и одновременно холодно-отстраняющий. Это позволяло удерживать мужчин на безопасном расстоянии. Конечно, подобное оружие было обоюдоострым: оно в зародыше гасило всякие попытки сблизиться с ней, но одновременно делало Кэролайн и одинокой среди коллег-мужчин. У нее никогда не возникало непринужденно-дружеских отношений с ними…

Ей не только не приходилось давать по рукам слишком похотливым представителям сильного пола — в высшей школе, в колледже, в первые дни на работе. И до сегодняшнего дня ей всегда удавалось успешно оградить свой покой. Но вот неожиданно все рухнуло. Одного взгляда полковника, одного-единственного его замечания оказалось достаточно, чтобы она потеряла покой и, кажется, здравый смысл. Впервые она потерпела поражение в поединке с мужчиной.

Вот что значит родиться в семье докторов философии! Родители очень рано заметили выдающиеся способности своего единственного чада и сделали все возможное, чтобы дать малышке соответствующее образование. Благодаря своим способностям Кэролайн не казалась самой младшей в классе — и в начальной, и в высшей школе… Впрочем, никто из одноклассников ни разу не назначил ей свидания: она казалась им странной, неловкой — еще бы, ведь в половом созревании она на целых два-три года отставала от класса. Не лучше обстояли дела и в колледже…

Кэролайн поступила на первый курс в шестнадцать лет, а какой нормальный студент станет тратить время на странную девчонку, которая к тому же является несовершеннолетней, когда вокруг столько очаровательных милашек, вполне доступных и готовых на все! Отверженная и одинокая, Кэролайн с головой ушла в занятия и в восемнадцать лет уже заканчивала старший курс.

Вот тут-то у парней наконец открылись глаза — неожиданно все вдруг заметили, что зубрила Эванс, оказывается, весьма и весьма недурна собой. Никакой возрастной барьер больше не защищал ее… И вот, несчастная Кэролайн, абсолютно наивная и неопытная в свои восемнадцать лет, внезапно оказалась в окружении каких-то… осьминогов, со всех сторон тянущих к ней свои жадные щупальца. Перепуганная, расстроенная, она постаралась поглубже зарыться в книги и начала разрабатывать жесткую систему самозащиты.

И вот результат… Двадцатидевятилетняя Кэролайн Эванс, опытный специалист по световым волнам и оптике, доктор физики — стоит здесь, около двери, трясущаяся и полупомешавшаяся оттого, что мужчина назвал ее «соблазнительной».

Премерзкое чувство!

По всей видимости, полковника Маккензи вовсе не отпугнула ее враждебность, более того, он принял ее вызов. Кэролайн с досадой хлопнула себя по лбу! Идиотка! Это же было ясно, как день: полковник принадлежит к совершенно особой породе людей, он испытатель, для которого риск и вызов опасности стали образом жизни! Естественно, чтобы оттолкнуть его, ей нужно выбрать совсем другую линию поведения! Ей нужно было предстать перед ним смирной и кроткой овечкой, с примесью легкого кокетства… Да, но ведь она совершенно не умеет кокетничать! Что же, придется постигать азы сексуальной грамоты в двадцать девять лет. Придется без устали штурмовать высоту «кокетство» — пока она не будет взята… Так что, возможно, еще не все потеряно! Может быть, она еще сумеет одурачить этого солдафона…

Но… черт возьми! Ведь тогда на нее тут же обратят внимание ценители именно такого типа женщин… Черт побери, похоже, она здорово влипла…

Что ж, остается лишь одно — любой ценой выдержать поединок с этим Джо Маккензи!

Войдя в свою комнату, Джо тут же сбросил форму и нижнее белье и встал под холодный душ. Через несколько минут он снова почувствовал себя человеком. Черт бы побрал эту жарищу, она высасывает всю влагу из тела, даже глаза кажутся сухими.

И все это ради «Крошки». Она должна быть окружена самой строгой секретностью, а для этого военно-воздушная база «Нэллис» в Неваде подходила как нельзя лучше. Несмотря на спартанский быт и отсутствие удобств, Джо Маккензи был доволен тем, что «Крошка» находится в безопасности, и вовсе не торопился выпускать ее в свет — это должно произойти только после того, как Конгресс утвердит финансирование. Вот тогда «Крошку» увидят многие… Несмотря на принципиально новую конструкцию, внешне она почти не отличалась от модели F-22. Это-то и давало возможность проводить испытания в Неваде, а не на базе «Эдвардс», Калифорния, где традиционно проводились подобные полеты. Любопытные искали сенсации именно там, в Калифорнии, а здесь, в Неваде, среди множества различных самолетов, участвующих в учениях, «Крошка» оставалась никем не замеченной.

Он думал о «Крошке», но перед глазами стояла Кэролайн Эванс, и он усмехнулся, представив, как приручит эту колючку. Внезапно Джо почувствовал жар — это под холодным-то душем, — быстро выключил воду и вышел из ванны. Да, если ему удастся затащить се к себе под душ, вдвоем они наверняка сумеют превратить воду в кипяток.

Слегка вздрагивая, Джо стоял под кондиционером — холодный воздух приятно обдувал обнаженное влажное тело. Однако даже эта процедура не уменьшила томление в паху. Джо сердито приказал себе выбросить Кэролайн из головы.

Хорошенько обсохнув, не одеваясь, он прошел в крошечную клетушку, используемую как кухню, и сделал себе сэндвич. Разгуливая голышом по дому, он получал своеобразную разрядку. Половину своей жизни Джо провел в армии. Он безупречно исполнял все правила, подчинялся запретам и постоянно носил форму, прекрасно чувствуя себя в ней на работе и дома. Однако иногда странное первобытное чувство поднималось откуда-то из глубин его души и приказывало: «Хватит!»

Он вырос на конном ранчо в Вайоминге, и каждый раз, когда появлялась возможность, возвращался туда отдохнуть. Тогда он оставался там на неделю или даже на две, объезжал строптивых диких лошадей — и это тоже каким-то образом утоляло дикое первородное беспокойство его души. Но теперь это стало совершенно невозможным, он по горло занят испытаниями, свободного времени не было вовсе, только и оставалось что разгуливать голышом по комнате… Единственной одеждой, от которой Маккензи никогда не хотел бы избавиться, был его летный комбинезон. Если бы он мог, он проводил бы в небе все свое время — и был бы абсолютно счастлив.

Проклятье, чем выше продвигается он по службе, тем меньше летает. Различные обязанности и бесконечная писанина отнимают все больше и больше времени. Он согласился возглавить эти испытания только потому, что здесь ему по крайней мере были гарантированы регулярные полеты. Руководство военно-воздушных сил не всякому могло доверить испытание новых моделей, к проекту были допущены только лучшие пилоты, но, естественно, во главе всей работы должна была стоять величина безусловная. Что ж, полковник Джо Маккензи до сих пор был на голову выше всех. Джо не сомневался в своих способностях — он работал, как проклятый, чтобы достичь этого уровня. Да, конечно, умом, острым зрением и мгновенной реакцией его наградила природа, но все остальное было результатом долгой учебы, практики и постоянных тренировок — до тех пор, пока каждое движение не стало безошибочно автоматическим. Сейчас Маккензи было тридцать пять, но его реакция была быстрее, чем у молодых выпускников летных школ, да и зрение оставалось стопроцентным.

Да, впереди еще столько полетов… если, конечно, ему дадут такую возможность. Маккензи слишком быстро продвигался от звания к званию, похоже, что в будущем году он уже получит и первую звезду. А тогда… тогда хорошо, если останется время хотя бы на тренировки. Он любил ВВС, не хотел оставлять их, поэтому мысль о том, чтобы навсегда приземлиться, казалась ему невыносимой. Жизнь станет серой и пресной без яростной борьбы со стихией и техникой, без пьянящего чувства смертельной опасности.

И вновь Маккензи вспомнил Кэролайн Эванс, воинственный вызов ее пронзительных глаз. Он так ясно увидел перед собой ее глаза — темно-зеленые, с мерцающими золотистыми искорками в глубине… Он представил, как она будет смотреть на него — снизу вверх, распростертая в постели, а он будет возвышаться над нею, как Галиаф.

Он приручит эту дикую лошадку, сделает ее кроткой и ласковой. Иного не дано!

Глава 2

У Кэролайн были особые требования к одежде вообще и к удобству в частности, поэтому каждый день она тратила очень много времени на то, чтобы правильно одеться. Если какая-то вещь вдруг упорно не подходила, Кэролайн безжалостно снимала ее и заменяла другой. Каждое утро, перед тем как выйти из дома, она садилась, наклонялась, поворачивалась, разводила руками и поднимала их над головой, чтобы убедиться, что и на сей раз она оделась так, как надо, и, стало быть, целый день ей будет легко и удобно. Не хватало еще отвлекаться от работы из-за какого-нибудь натирающего кожу шва или неудобного покроя.

Одежда вообще была ее своеобразным пунктиком. Почему, рассуждала Кэролайн, большинство модельеров мужчины? Неужели никому не приходит в голову, насколько это нелепо — мужчина определяет, что следует носить женщине? Еще будучи подростком, Кэролайн решила, что все эти хваленые модельеры никогда не задумываются над тем, удобно ли будет женщинам в тех фасонах и моделях, которые они вводят в моду. Да и с какой стати они стали бы думать об этом — ведь не им же приходится часами стоять на ужасных растягивающих сухожилия высоченных каблуках, напяливать на себя синтетическое белье и выносить прочие пытки во имя очередного каприза модного кутюрье! Кэролайн давно поняла, что мода — это всего-навсего глупость и помешательство в равных долях. Когда здравый смысл вернется в этот мир, люди будут носить удобную, многофункциональную одежду, например, джинсы, футболки и свитера… Да, конечно, она не сможет изменить мир, но уж на ее комфорт и удобство в одежде не удастся посягнуть никаким модельерам!

В это утро она оделась во все белое — пышная юбка чуть ниже колен на эластичном поясе, свободная футболка на номер больше ее размера и туфли без каблука. Талию обвивали два скрученных вместе легких шарфика, желтый и голубой. Не жарко, удобно и ничего лишнего — именно так, как ей и хотелось. Ночью Кэролайн вспомнила о встрече с полковником Маккензи. Как ему удалось смутить ее? Ведь мужчины неоднократно пытались взять ее куда более серьезным натиском, и все же ей неизменно удавалось поставить их на место. Так почему же довольно невинное замечание Маккензи, подкрепленное, правда, далеко не невинным взглядом, заставило ее потерять голову от страха?

Теперь она точно знала, что во всем виноват этот взгляд. Никогда еще Кэролайн не встречала подобных глаз — бледно-голубые алмазы, поблескивающие на бронзовом лице, такие пронзительные, что, кажется, взгляд их проникает в самую душу. Кэролайн сразу поняла, что обладатель этих удивительных глаз не похож ни на одного из мужчин, которых она встречала раньше..

Она чувствовала, что должна быть какая-то особая причина ее вчерашнего странного поведения. Но в любом случае, она теперь постарается встречаться с полковником только в присутствии других людей. Господи, ну почему вчера он не пришел пораньше, когда еще вся команда была в сборе? Если бы Кэролайн увидела его тогда, она бы ни за что не засиделась допоздна за работой!

Окинув взглядом комнату, Кэролайн проверила, все ли выключено, затем похлопала себя по карманам юбки — на месте ли ключи? Карманы неизменно присутствовали в ее одежде, поскольку дамские сумочки были еще одним ее пунктиком.

Кто выдумал, что женщина должна всю жизнь таскать с собой сумочку? Почему у мужчин должны быть карманы, а у женщин нет? Видите ли, господам модельерам кажется, что карманы утяжеляют линии одежды и портят силуэт? Потому что, по их мнению, женщина должна выглядеть хрупкой и беспомощной! Кэролайн была уверена, что для раскрепощения женщин нужно не только отказываться от лифчиков, но прежде всего бросить в костер отвратительные сумочки. Ну, а потом туда же швырнуть и туфли на шпильках.

Слова у Кэролайн не расходились с делом, поэтому она заранее снабдила свой рабочий стол всеми необходимыми мелочами, которые каждый день должны быть под рукой у любой женщины. В конце концов, ненависть к сумочкам вовсе не означает, что можно обходиться без губной помады! Кэролайн Эванс твердо следовала своим собственным представлениям о хорошем вкусе.

Она раньше всех приходила на работу, не стал исключением и сегодняшний день. Кэролайн вообще любила утро, но утро в пустыне было особенным — так удивительно четки и хрустальны были очертания скудного пейзажа… Днем раскаленные волны июльского воздуха размоют контуры предметов, но сейчас зрелище было великолепным.

Тихонько мурлыкая что-то себе под нос, Кэролайн готовила кофе. Неважно, горячий или нет, — кофе неизменно присутствовал в ее утреннем рационе. Сорвав обертку с медовой булочки, она положила ее на тарелку. Ну вот завтрак и готов!

Кэролайн уселась в кресло и погрузилась в чтение отчета о последней проверке оптической системы, рассеянно отщипывая кусочки булки.

Через полчаса в комнату вошел Кэл Гилкрист.

— Ты сегодня рано, — бросил он ей, направляясь прямо к кофейнику. — Я не видел тебя за завтраком.

— А я предпочитаю завтракать на рабочем месте, — дочитав, она перевернула отчет.

Из всех членов команды Кэл был наиболее дружелюбным. Если честно, то он был гораздо дружелюбнее ее самой. Это был добродушный общительный малый лет тридцати, неженатый, сторонник активного образа жизни. Кэролайн знала его и раньше, но только здесь они впервые встретились за совместной работой. Они работали на разные компании. Компания Кэролайн занималась в основном лазерной техникой и сотрудничала с фирмой, в которой работал Кэл, в вопросах создания компьютерных программ по обслуживанию лазеров.

— Вот еще один тест 0800, — сказал Кэл, мелкими глотками отхлебывая горячий кофе. — Когда придут Эдриен и Йетс, мы все пойдем в контрольный отсек, понаблюдаем за полетом. Сегодня летит полковник Маккензи, он всегда после испытаний заходит узнать результаты, тогда и представлю тебя ему.

— Мы уже познакомились, — сообщила Кэролайн. — Вчера вечером он застал меня здесь за работой.

— И каково твое мнение о нем?

На секунду задумавшись, чтобы сформулировать ответ поточнее, Кэролайн выпалила:

— Суровый тип!

Кэл рассмеялся.

— Да… не хотел бы я когда-нибудь перейти дорогу этому человеку. Клянусь тебе, пилоты истребителей ни в грош не ставят никого на свете, но его они чертовски уважают и на земле, и в небе. Один из них как-то сказал, что Маккензи самый лучший пилот в американских ВВС. Поверь мне, это говорит о многом, ведь в его команде нет ни одного слабака.

Подошли двое остальных членов группы. Самый старший, Йетс Корлески, коренастый лысоватый мужчина средних лет, был руководителем их лазерной команды. Второй — Эдриен Пендли, был для Кэролайн на этой работе той самой неизбежной ложкой дегтя в бочке меда. Именно Эдриен, высокий, привлекательный разведенный мужчина, решительно воспротивился тому, чтобы Кэролайн включили в состав команды. Когда она только начала работать в фирме, Пендли попытался приударить за ней и до сих пор не мог забыть и простить Кэролайн того сокрушительного отпора, который получил. Но он был прекрасным специалистом, поэтому ей приходилось терпеть его в качестве коллеги, стараясь не обращать внимания на постоянные едкие насмешки и язвительные уколы.

Вот и сейчас Эдриен, не здороваясь, прошел мимо нее, а Йетс на секунду задержался возле ее стола.

— Хорошо устроилась?

— Да, спасибо. Даже успела познакомиться с Маккензи.

Йетс усмехнулся:

— Ну и что ты о нем думаешь?

— Я уже сказала Кэлу — слишком суров.

— Постарайся не наделать ошибок, в противном случае ты узнаешь, насколько он суров.

— Он придирчив даже к пустякам?

— Ко всему, что касается его самолетов и его персонала.

Йетс прошел к кофейнику, а Кэролайн подумала, что ее страх перед полковником, похоже, был вполне оправдан. Йетс работает над оборонными заказами уже больше двадцати лет, так что уж если Маккензи и на него производит впечатление, значит, он действительно явление весьма неординарное.

В назначенный час они вышли на летное поле, где должны были проводиться испытания. Перед входом в контрольный отсек у них тщательно проверили удостоверения. Везде была охрана, и Кэролайн подумала о том, что «Ночное крыло», наверное, не единственная новая модель, а одна из нескольких, разрабатываемых параллельно.

На базе «Нэллис» работало много гражданских лиц, и все они были тщательно подобраны и всесторонне проверены. Уже сам факт, что она, Кэролайн Эванс, оказалась здесь, означал, что в ее прошлом не осталось ни одного белого пятна. Возможно, разведывательному управлению известно даже, какие хлопья она предпочитала в детстве на завтрак.

Контрольный отсек оказался шумным оживленным местом, комната была полностью заставлена рядами мониторов. Перед экранами сидело человек десять. Практически каждая часть «Ночного крыла» претерпела существенные изменения по сравнению с первоначальным проектом, множество различных компаний и оборонных подрядчиков работали сообща, чтобы улучшить качество модели.

Тут же присутствовала группа пилотов, одни и летных комбинезонах, другие — в обычной военной форме. Когда Кэролайн вошла в комнату, послышался восторженный гул, а один не в меру веселый пилот театрально прижал руку к сердцу.

— Я погиб! — громко объявил он собравшимся.

— Не обращайте на него внимания, мисс, — успокоил ее другой пилот, — это с ним уже третий раз за последнюю неделю, а ведь сейчас только вторник. Он такой любвеобильный — настоящий донжуан.

— Зато весьма симпатичный, — возразил веселый пилот. — Итак, что скажете, красавица? Как насчет законного брака? Мы поселимся в маленьком домике среди розовых кустов и заведем кучу очаровательных ребятишек.

— У меня аллергия на розы, — сухо ответила Кэролайн.

— И на мужчин, — шепнул Эдриен Пендли достаточно громко, чтобы она его услышала, но Кэролайн сделала вид, что она глухая.

— Забудьте о розах, — великодушно разрешил шутник. Карточка на его груди гласила, что Кэролайн имеет дело с майором Остином Дилом.

— Я уживчивый. И веселый. Неужели я не убедил вас, что нам будет хорошо вдвоем?

Глубокий голос прозвучал из динамика, и пилоты моментально прекратили болтовню, повернулись к мониторам. Кэролайн сообразила, что камера — в кабине самолета позволяет видеть на экране все, что делает и видит пилот.

— Сегодня в воздухе четыре самолета, — пояснил подполковник Эрик Пиколо. — Два «Ночных крыла» и два F-22. F-22 — единственная машина, которая обладает достаточной скоростью, чтобы тягаться с «Крошками», которые должны были провести несколько стрессовых маневров, а за тем проверить систему наведения на цель.

Из динамика снова донесся голос, спокойный и внушительный, словно говорящий находился в соседней комнате, а не летел высоко над пустыней на сверхзвуковой скорости:

— Идите на предельной мощности!

Кэролайн вздрогнула и руки ее покрылись мурашками.

— Иду на предельной мощности, — ответил другой голос.

— Это все и даже больше того, что можно выжать из двигателя, — шепнул ей Кэл.

Она рассеянно кивнула, все ее внимание было приковано к монитору. На экране ей были видны только руки Маккензи в длинных летных перчатках и его ноги с зажатым между ними штурвалом. Она точно знала, что это именно Маккензи, а не пилот второго «Крыла» — было что-то совершенно особенное во всех его движениях.

Пилоты подвергли машину ряду маневров, датчики показали, что нагрузка на корпус достигла стрессового уровня.

Следующее испытание было на перегрузки. В динамиках раздались судорожные вздохи — это пилоты пытались набрать побольше кислорода, чтобы не потерять сознание. Окружающие обменивались безжалостными комментариями и шутками по поводу этого «хрюканья». Тренированные пилоты обычно выдерживают перегрузки до шести условных единиц, однако специальная тренировка дыхания иногда позволяет доходить и до девяти.

Джо Маккензи выдержал до десяти.

— Он потеряет управление, он теряет высоту! — задохнулся капитан.

Крупные капли пота выступили на лбу майора Дила.

— Не делай этого, ну ради меня! — бормотал он. — Хватит! Не надо!

— Выравниваюсь, — прозвучал невозмутимый голос, и Кэролайн услышала, как по комнате пронесся вздох облегчения.

— Этот сукин сын прирожденный фокусник, — покачал головой капитан, — никто не может выдержать таких перегрузок. Сколько ему потребовалось?

— Нисколько, — ответил лейтенант, сидящий возле монитора. — Он прошел десять за четыре десятых секунды. Он проделывал это и раньше.

— Я могу выдержать только девять.

— Черт возьми, представляю, каким он был лет десять назад!

— Приблизительно таким же, как и сейчас, — ответил Дил.

Пилоты приступили к испытаниям лазерной системы, и Кэролайн подошла ближе к мониторам. Она была явно взволнована и пыталась разобраться в своих чувствах. Когда ей предложили заменить Бойса Уолтона, она ознакомилась со всем, что касалось реактивных самолетов, и эти сведения, дополненные общетехническими познаниями, не оставляли сомнений в том, насколько опасны проведенные маневры. Пилот может потерять управление самолетом на таких экстремальных углах атаки или потерять сознание от перегрузок и не успеть прийти в себя, чтобы избежать мгновенного сокрушительного удара о твердую землю. О том, что она нисколько не преувеличивает опасность, говорила и реакция присутствовавших в контрольном отсеке.

Эдриен Пендли шагнул вперед, загородив Кэролайн весь экран. Совершенно ясно, что он сделал это нарочно и если она сейчас спустит ему эту выходку, то в следующий раз он зайдет еще дальше.

— Извини, Эдриен, — вежливо попросила Кэролайн, — но поскольку ты выше меня, то давай я встану впереди, чтобы нам обоим было видно.

Йетс взглянул на нее и улыбнулся, не заметив или сознательно проигнорировав кислое выражение на лице Эдриена.

— Ну что ж. Иди вперед, Кэролайн.

Испытания лазерной наводки прошли отлично.

Отрабатывали нацеливание на стационарные объекты — все было в норме. Цифры бежали по экрану, каждый пункт быстро проверяли и заносили в блокноты.

Наконец все четыре самолета благополучно приземлились — и тут напряжение спало и атмосфера в комнате стала веселой, легкомысленной. Лазерная группа окружила подполковника Пиколо и начала обсуждение результатов испытаний. Кэролайн поразилась глубине познаний подполковника и почувствовала, что сама знает гораздо меньше. Что ж, он, как и все остальные, уже давно работает над моделью.

— У полковника Маккензи всегда много вопросов, — закончил Пиколо, — но теперь, кажется, уже можно переходить к наводке на движущиеся объекты.

Кэролайн почувствовала вдруг, как чья-то рука бесцеремонно обвила ее талию — внутри у нее все сжалось. Майор Дил одарил ее ослепительной белозубой улыбкой и еще крепче привлек к себе. Сзади него стояли остальные пилоты — и тоже улыбались. Ну просто реклама какой-нибудь новой зубной пасты!

Ей стало не по себе. Господи, вот и началось…

— Итак, красотка, где мы сегодня ужинаем? — спросил майор.

— Руки прочь, Даффи, — голос за их спиной был обманчиво-ласков, — Док Эванс сегодня ужинает со мной.

Нельзя было ошибиться в том, кому принадлежит этот голос. Даже если бы Кэролайн не узнала эти низкие бархатные нотки, она бы все поняла уже по тому, как бешено забилось ее сердце, как перехватило дыхание.

Все обернулись. Маккензи был все еще в комбинезоне, с зажатым под мышкой шлемом. Черные волосы, влажные от пота, прилипли ко лбу, а глаза были красными от перегрузок, но взгляд полковника излучал спокойствие и холодность, как всегда.

— Но я первый увидел ее! — запротестовал Дил, однако сразу убрал руку. — Черт возьми, Полукровка, ты же не можешь вот так просто прийти, увидеть и…

— Конечно, могу, — спокойно перебил его Маккензи и отвернулся к Пиколо, давая понять, что вопрос исчерпан.

Майор оглядел Кэролайн, будто увидел ее впервые. Возможно, так оно и было. До этого он видел только хорошенькую мордашку, теперь в его взгляде читался более глубокий интерес.

— Отец Племени никогда еще не вел себя так, — задумчиво произнес он. — А я знаю его вот уже скоро пятнадцать лет.

— А я вообще не знаю его, — резко ответила Кэролайн. — Впервые увидела вчера вечером. Он всегда такой властный?

— Полукровка? Властный? — Майор недовольно поджал губы.

— Деспотичный, — уточнила Кэролайн. — Безапелляционный. С замашками диктатора…

— А, в этом смысле. Вы хотите спросить, всегда ли он приказывает женщинам сопровождать его на ужин?

— Вы прекрасно формулируете, майор.

— Нет. Это в первый раз. Обычно он бьет своих женщин хлыстом. А они все равно любят его до смерти. Все дело в обаянии его профессии, это своего рода приманка. Женщины обожают форму, им и невдомек, что король-то—голый…

— Даффи, — на этот раз в знакомом мягком голосе послышалось терпеливое предупреждение.

Майор выглянул из-за плеча Кэролайн и расплылся в улыбке.

— Я только пел тебе дифирамбы, Маккензи!

— Я слышал.

Полковник был теперь совсем рядом, но Кэролайн не смела поднять глаза. Вчера она определенно заявила ему, что у него нет никаких шансов на ее внимание, а сегодня он только что не вешает ей на грудь табличку «Женщина Маккензи!» Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не двинуть ему кулаком в живот… Она не сделала этого по двум причинам: во-первых, гнев еще никогда не помогал в решении любых вопросов, во-вторых, полковник как-никак был руководителем испытаний и подобный поступок вряд ли способствовал бы дальнейшей карьере Кэролайн… Кроме того, этот Маккензи выглядит сделанным из прочнейшей стали, пожалуй, она только отобьет себе руку… Кэролайн решила быть благоразумной и сосредоточилась на майоре Диле.

— Даффи — это что? — невинно переспросила она. — Из мультика? Из утиного семейства?

— Нет, — с мрачным удовольствием пояснил Маккензи. — Это из семейства крестоцветных. Нечто маленькое и хорошенькое — вроде петуньи.

— Цветочный бутончик! — добавил капитан, не отрываясь от монитора.

— Да нет, кретин в полном расцвете! — подхватило еще несколько радостных голосов.

— Цветочек, — повторила Кэролайн. — Петунья?.. Даффи… Дафния!

Майор злобно посмотрел на Маккензи.

— Вообще-то я предпочитаю внушительные прозвища. Они должны быть краткими. Возбуждающими. Например, «Большой». Хорошее прозвище, не так ли? Большой Дил. Оно заставляет женщин задуматься: что это, просто прозвище или намек на что-то другое?.. Но вот эти… эти придурки придумали имя Даффи, петунья… и эта пакость намертво приклеилась ко мне.

Маккензи улыбнулся. Заметив это краешком глаза, Кэролайн вновь почувствовала искушение как следует наподдать ему. Ее бросало то в жар, то в холод. Мурашки пробежали по спине, лицо вспыхнуло и зарделось.

— Вы не могли бы заглянуть ко мне в офис в половине первого, доктор Эванс? — обратился к ней полковник.

Что за отвратительная манера — отдавать приказы под видом вежливой просьбы, подумала она. Обернувшись, Кэролайн ослепительно улыбнулась.

— Конечно, раз вы настаиваете, полковник!

По его глазам она увидела, что Маккензи прекрасно понял ее намек, но это нисколько его не смутило.

— Да, настаиваю.

— Значит, в половине первого.

Когда все стали расходиться, Эдриен задержался возле Кэролайн.

— Ловкий ход, — в его голосе звучала откровенная враждебность. — Конечно, лучше ласково прижаться к полковнику, чем заниматься работой!

— Я занимаюсь работой.

Она не собиралась ничего объяснять этому злобному типу: ее отношения с Маккензи его совершенно не касаются.

Это было ужасно глупо, но Кэролайн поймала себя на том, что все время с волнением думает о предстоящей встрече наедине с Маккензи в его офисе. Черт его возьми, ну уж теперь она найдет, что ему сказать! В назначенный час Кэролайн направилась к главному зданию — и с каждым шагом чувствовала все возрастающую злость на этого солдафона.

За столом в приемной сидел сержант Ковач, полный розовощекий молодой человек венгерского происхождения, который гораздо естественнее смотрелся бы на футбольном поле, чем за канцелярским столом. Он любезно приветствовал Кэролайн и проводил ее в кабинет полковника.

Маккензи уже успел принять душ и переоделся в летнюю форму: легкая синяя рубашка эффектно подчеркивала светлую голубизну его глаз. Откинувшись в кресле, он спокойно рассматривал Кэролайн, как будто приглашал ее первой начать поединок.

Она вдруг раздумала нападать, несмотря на явное ожидание этого со стороны полковника. Это избавляло ее от напряжения. Хотя и давало дополнительные преимущества Маккензи: он мог подумать, что ей не под силу до конца выдержать характер. Несмотря на то, что приглашения сесть не последовало, Кэролайн решительно уселась и положила ногу на ногу, демонстрируя этим, что оставляет первый ход за противником.

— Я просмотрел ваше личное дело, — неторопливо начал полковник. — Ваши характеристики производят впечатление. Вы всегда были самой младшей — и в школе, и в колледже, куда поступили в шестнадцать лет… Первая ученая степень в восемнадцать, вторая — в девятнадцать, а докторская — в двадцать один. Ваша фирма характеризует вас как лучшего физика страны…

Кэролайн не знала, чего конкретно она ждала от этой встречи, но уж точно не перечисления своих заслуг. На всякий случай она постаралась выглядеть как можно воинственней.

— У вас, конечно же, не было времени на романы, — бесстрастно продолжал Маккензи, и тут Кэролайн насторожилась. Она села прямо и вся обратилась в слух, пытаясь понять, к чему клонит противник.

— Ни в школе, что еще как-то понятно, учитывая ваш возраст и увлечение науками, но и в колледже тоже. Короче говоря, доктор Эванс, у вас нет никакого опыта, чтобы вы сумели самостоятельно справиться с компанией моих головорезов. Я понял это по тому, как вы испугались, когда майор Дил обнял вас.

Замерев, Кэролайн завороженно смотрела на него.

— Нам приходится работать вместе, потому что нам нужно сделать очень многое и в короткий срок. Я не хочу вражды в команде и не хочу, чтобы вы страдали от поведения моих людей. Они мужчины, живут особой жизнью — каждый день на грани катастрофы. Они дерзкие и необузданные, им нужна разрядка — выпивка, женщины. Какой же выход мне видится из этого положения? Первый — вы будете сами защищать себя и наша база скоро превратится в поле битвы, все будут ненавидеть вас и в конце концов откажутся с вами работать. В итоге пострадает наше общее дело. Второй путь — дать им понять, что вы уже заняты, что вы принадлежите мне…

Кэролайн совсем не понравилось, как он это сказал, она не выдержала:

— Бог мой! Да это просто какой-то каменный век! Волосы встают дыбом от подобной дикости.

— Только тогда они отстанут от вас, — продолжал полковник, пропустив мимо ушей ее восклицание. — Вы будете в полной безопасности.

Кэролайн вскочила и принялась нервно расхаживать по комнате.

— Я хочу лишь одного, чтобы меня оставили в покое и дали возможность спокойно работать. Неужели я прошу слишком многого? С какой стати я должна ради этого разыгрывать какой-то дурацкий спектакль?!

— По одной простой причине — никто даже не подозревает, что вы до сих пор не имели естественных для своего возраста отношений с мужчинами.

Она сердито нахмурилась при столь бестактном замечании. Ее возраст! Он сказал это так, как будто ей уже пора на пенсию!

— Моим парням не приходит в голову, что их поступки могут просто-напросто испугать вас, — объяснил Маккензи. — Кроме того, существует вероятность, что не все их шутки будут столь же безобидны, как сегодняшняя. Я ничуть не сомневаюсь, что парочка этих орлов предпримет куда более серьезные шаги. И они будут весьма раздражены, когда вы отвергнете их. Я не могу позволить себе подобных инцидентов — наложение дисциплинарного взыскания на любого из моих людей вызовет неизбежный раскол в команде. Я дорожу своими парнями, но я дорожу и вами. Даже если они узнают о вашей неопытности, это нисколько не помешает им попытаться задрать вам юбку. Более того, заподозрив вас в невинности, они лишь утроят свои старания. Единственный выход — дать им понять, что вы заняты, а я единственный человек, права которого никто не посмеет оспаривать.

Маккензи помолчал, давая возможность ей усвоить сказанное, затем продолжил:

— Итак, с сегодняшнего дня — вы моя. От вас требуется лишь быть чуть-чуть полюбезнее со мной на людях, вместо того, чтобы пытаться испепелить меня взглядом. Сегодня, например, вы смотрели на меня, как Саломея на Иоанна Крестителя, можно было подумать, что вы спите и видете, как заполучить мою голову на блюде.

— И чтобы рот ваш при этом был бы забит яблоком! — пробормотала Кэролайн.

Только сейчас она до конца поняла, что он посмел сказать ей, и расширенными глазами уставилась на Маккензи. Щеки ее вспыхнули. Господи, ну почему она не расхохоталась ему в лицо, когда он заявил, что она девственница! Теперь отрицать это было уже поздно.

Джо продолжал спокойно и холодно разглядывать ее, и только в его сузившихся голубых глазах таилось какое-то странное напряжение.

Кэролайн не посмела встретиться с этим проницательным взглядом. Ее смущение было невыносимым. Собрав остатки самообладания, она выдавила из себя:

— Договорились!

И уже второй раз за последние сутки не смогла справиться с безотчетным желанием броситься прочь от этого человека.

Глава 3

Прошло несколько минут после того, как Кэролайн буквально вылетела из его кабинета, а Джо все еще сидел, откинувшись на спинку стула и сцепив на затылке руки. Едва заметная довольная улыбка таилась в уголках его твердо очерченного рта.

Итак, она девственница! Это была только его догадка — и надо сказать, превосходная догадка! Опытная женщина никогда не была бы так обескуражена и так растеряна, что бы он ни сказал и ни сделал.

Бедная малышка! Несмотря на весь свой ум, она оказывалась беспомощной жалкой девчонкой всякий раз, когда дело касалось мужчин и секса. Скорее всего, еще в ранней юности ее сильно напугал какой-то озабоченный идиот и с этих пор у девочки выработалась определенная реакция на мужские знаки внимания.

Ничего, теперь все оставят ее в покое и предоставят Джо полную свободу действий. А уж он постарается в полной мере использовать свои преимущества. Кэролайн придется проводить свободное время с ним, она узнает его поближе, перестанет бояться… Да, пожалуй, в его жизни еще не было такой приятной миссии. Соблазнить ее, затащить к себе в постель этого ежика — пожалуй, это волнует даже больше, чем превышение порога выносливости при испытаниях «Крошки».

Кэролайн не решилась сразу же вернуться на свое рабочее место, она знала, что все ее чувства ясно написаны на ее лице, и уж Эдриен, конечно, не упустит случая дать ей несколько вызывающих советов улаживать свои дела в свободное от работы время. Поэтому она влетела в ближайшую дамскую комнату и заперлась в кабинке.

Она вся дрожала и была готова разрыдаться. Кэролайн редко плакала, потому что считала слезы совершенно бессмысленным занятием, не дающим ничего, кроме опухших глаз и заложенного носа.

Что ж, все оказалось гораздо серьезнее, чем ей казалось, — второй раз она потерпела сокрушительное поражение! Значит, пришло время посмотреть фактам в лицо.

Полковник Маккензи сегодня не сделал ничего такого, что могло бы ее испугать. Непонятной и пугающей была ее собственная реакция на этого человека. Глупо прятать голову в песок и пытаться обмануть саму себя. Какая дерзость — она стала слишком самоуверенной и позволила себе думать, что ее острый язычок способен оградить ее от домогательств мужчины!

И вот, пожалуйста, полковника ее отпор не только не обескуражил, черт его возьми, похоже, ему это даже понравилось… И вообще, может быть, ей так легко удавалось справиться со всеми мужчинами лишь потому, что ей… просто-напросто не нравился никто из них? Да-да, это прерывистое дыхание, беспричинное волнение и страх, бешеный стук сердца и странная робость — все это означает только одно — сексуальное влечение! Конечно, она далеко не глупая женщина, но в конце концов, только женщина, с присущими ей природными инстинктами…

Нет ничего странного в том, что она не поняла этого сразу, в конце концов, она впервые в жизни столкнулась с подобной проблемой. Вот, например, прежде чем научиться водить машину, нужно сначала ознакомиться с рулем…

Кэролайн всегда казались забавными те уловки, которыми люди пытаются привлечь к себе внимание противоположного пола. Но вот теперь она, кажется, поняла, что кроется за этими лихорадочными нелепыми ужимками. Черт возьми! Поневоле будешь выглядеть глупо, когда тебя с головой выдают собственные гормоны!

И вот она по уши завязла. Кэролайн чувствовала, что решение должно быть где-то очень близко, но воспаленный мозг совершенно отказывался работать… Еще бы, насколько ей известно, здравый смысл никогда еще не присутствовал в подобного рода романтических авантюрах!

Кэролайн попыталась взять себя в руки и навести порядок в мыслях. Итак, что мы имеем? Она согласилась на игру с Маккензи ради того, чтобы все остальные оставили ее в покое и дали возможность спокойно работать. Но разве полковник предлагает подобного рода услуги всем женщинам на базе? Почему он выбрал именно ее? Неужели в ней есть что-то настолько разрушительное, что именно ее нужно нейтрализовывать подобным образом? К чему ложная скромность, Кэролайн прекрасно сознавала свою привлекательность, но она знала и то, что в ней нет ничего от роковой женщины.

Пойдем дальше. Чего будет стоить ей этот спектакль? Милая болтовня с Маккензи и ослепительные улыбки? Что ж, это она выдержит. Кэролайн, правда, никогда не умела без умолку щебетать, как пустоголовая пичужка, но ничего, научится, не так уж это сложно. Но если Маккензи рассчитывает на объятия и поцелуи, он получит самый решительный отказ! Вся эта гормональная активность и приливы адреналина определенно вредят здоровью! И работе тоже!

Ну что ж, ситуация вовсе не так уж ясна, как ей сначала показалось. Нужно только держать себя в руках и ни на минуту, ни в чем не доверять Маккензи — и все будет в порядке.

Приняв такое решение, Кэролайн расправила плечи и вышла из своего убежища. Солнце поднялось уже высоко. Переходя шоссе, она почувствовала, как ей сразу напекло голову и обожгло руки. Перед глазами все поплыло, а уши заложил рев реактивных двигателей — это шли на посадку и взлетали самолеты. Вокруг роились люди в форме, все они были заняты делом, огромная база жила своей повседневной жизнью. Кэролайн почувствовала прилив сил и радостное волнение: приятно сознавать себя причастной к важнейшей работе над самым совершенным истребителем в мире.

Работа всегда была для нее панацеей от всех бед. Кэролайн беззаветно любила свою работу и безумно дорожила ею — ведь только в ней она чувствовала себя на своем месте, только в ней добивалась одних успехов… На работе она всегда чувствовала себя комфортно, даже несмотря на то, что эта язва, Эдриен Пендли, похоже, всерьез решил лишить ее этого удовольствия. Что ж, уж если она сможет справиться с полковником Маккензи, ей без труда удастся поставить на место и Пендли.

Перед глазами Кэролайн всплыло бронзовое лицо полковника с резкими ястребиными чертами — и тут же она, споткнувшись о бровку шоссе, с трудом удержалась на ногах… Да, пока что ей не слишком удается справиться с Маккензи, но она всеми силами постарается добиться этого.

Она должна это сделать ради своего спасения!

Когда Кэролайн вернулась на свое рабочее место — мокрая от пота, с прилипшими ко лбу прядями волос, — Эдриен лишь презрительно оглядел ее и усмехнулся.

Поскольку лазерная программа была давно полностью разработана, а их маленькая группа выполняла при ней роль аварийной службы, то на сегодня работы оказалось немного. Испытания прошли отлично, поэтому можно было заняться подготовкой к следующему этапу — нацеливанию на движущиеся объекты. В этих испытаниях будут участвовать другие типы самолетов, оптика которых уже проверена и налажена в ходе регулярно проводимых профилактических осмотров, так что сегодняшняя задача состояла в проверке электроники недавно приземлившихся машин.

Кэролайн, Йетс и Эдриен переоделись в комбинезоны и отправились в ангар. Кэл остался перепроверять компьютерные данные.

— Все специалисты, привлеченные к испытаниям, должны уметь работать вместе, сообща, — внушительно заметил Йетс по дороге к ангару. — И это самый тонкий момент в нашей работе.

— Вот и нечего навязывать нам человека, поведение которого оскорбительно для всех! — злобно пробурчал Пендли.

Йетс резко остановился и повернулся лицом к нему.

— Может, хватит?

— А в чем собственно дело? — взвился тот. — Я говорю только то, что есть! Ты же знаешь, какая у нее репутация — с ней невозможно работать!

— Я знаю только то, что вижу своими глазами, поэтому могу тебе сказать, что из вас двоих вовсе не Кэролайн ведет себя как вздорная и упрямая ослица. Надеюсь, мне не придется напоминать вам, что полковник Маккензи может заменить любого члена группы простым телефонным звонком. И уверяю вас, он сделает это моментально, как только почувствует, что трения между вами мешают общей работе. Так вот, если это случится, то на этом закончится и ваше сотрудничество с фирмой, надеюсь это понятно? Сказанное касается вас обоих, коллеги.

Кэролайн поглубже засунула руки в карманы рабочего комбинезона. Хотя предупреждение Корлески больше относилось к Эдриену, она прекрасно понимала, что ее положение в оптической фирме «Боулинг-Уол» слегка поколеблено последними двумя конфликтами на предыдущих работах. И один из этих конфликтов был связан именно с Пендли. Возможно даже, что ей предложили работать вместе с ним в качестве своеобразного теста, от результатов которого зависит ее дальнейшая карьера.

— Я не собираюсь связываться с ней, — мрачно пробормотал Эдриен, неприязненно покосившись на Кэролайн, — если только она сама не будет становиться мне поперек дороги.

И он решительно зашагал вперед. Йетс вздохнул, и они с Кэролайн, чуть замедлив шаг, последовали за ним.

— Постарайся игнорировать его, насколько это возможно, — посоветовал он. — Я не думал, что ваша вражда настолько серьезна.

— Но я не враждую с Эдриеном, — удивилась Кэролайн.

— А я и не имею в виду тебя, — задумчиво взглянул на нее Йетс. — Но чем объяснить его неприязнь к тебе? Между вами что-то было? В таком случае ты должна сказать мне.

Кэролайн недоуменно пожала плечами.

— Здесь нет никакого секрета. Когда я только начинала работать в компании «Боулинг-Уол», Эдриен пытался приставать ко мне, а я послала его подальше. Вот и все.

— Понятно. Унизила его.

— Это было бы так, если бы мы встречались, а потом я его бросила. Но между нами никогда ничего не было…

— Правда? — скептически переспросил Йетс. — Он предложил вам встречаться, вы отказались — и больше ничего?

— Не совсем так… Он ко мне пристал…

— А ты?

Кэролайн сосредоточенно глядела перед собой, чувствуя, как щеки ее снова предательски запылали.

— Это было… Он пристал ко мне очень серьезно, если ты понимаешь, что я имею в виду… Я никак не могла объяснить ему, что он меня совершенно не интересует. Я старалась быть вежливой и спокойной, но до него ничего не доходило… Он не отпускал меня… Ну вот, тогда я сказала ему, что если бы мне нравились объятия павиана, я пошла бы работать в зоопарк.

Йетс Корлески рассмеялся:

— Не слишком тактично, но весьма эффектно!

На самом деле она сказала Эдриену не только это, но сейчас не имело смысла вспоминать поробности.

— Эдриен принял это слишком близко к сердцу.

— Но тебе придется работать вместе.

— Я понимаю. Я вообще не собираюсь ссориться с ним. Но если… если он только попробует снова прижать меня где-нибудь, — в голосе Кэролайн зазвенела угроза, — клянусь, я не сумею быть паинькой!

Йетс дотронулся до ее руки.

— Если он будет к тебе приставать, двинь ему хорошенько чем-нибудь тяжелым по башке.

Остаток дня они проверяли приборы на двух самолетах, и все обошлось без эксцессов. Команда копошилась под черным брюхом самолета, внутри и около него — как лилипуты, окружившие связанного Гулливера, подумала Кэролайн. Внизу, на полу змеились шланги и тросы.

Эдриен обращался к ней только с чисто деловыми вопросами, Кэролайн чувствовала себя совершенно спокойно. Возможно, на него все-таки подействовало внушение Корлески. Эдриен Пендли был прекрасным специалистом, так что по работе у них не должно возникнуть никаких разногласий.

Уже вечерело, когда они закончили проверку обоих систем. Кэролайн была очень рада этому, она уже давно с наслаждением думала о хорошем прохладном душе. Вернувшись в свой отдел, она не стала даже переодеваться, просто собрала свою одежду и внимательно посмотрела, заперты ли ящики стола — служебная инструкция категорически запрещала оставлять хоть что-нибудь на рабочем месте.

Добравшись до своего номера, она первым делом включила кондиционер и с минуту стояла под струей холодного воздуха, с наслаждением переводя дыхание. У маленьких комнат есть по крайней мере одно серьезное преимущество, подумала Кэролайн, — они быстро охлаждаются. Вообще-то ей крупно повезло, ведь ее номер был двухкомнатным.

Первая комната, площадью примерно двенадцать квадратных метров, служила одновременно гостиной, столовой и кухней. Она была поделена на две части — в одной стояла кособокая кушетка, такой же стул и обшарпанный кофейный столик под дерево, а вторую половину занимала крошечная кухонька размером с корабельный камбуз, там тоже стоял разбитый столик и два кресла. Преобладающим цветом этих апартаментов был казарменно-зеленый.

Отсюда вела дверь в спальню и соединенную с нею ванную комнату. Большую часть спальни занимала кровать — видимо, задуманная как двухспальная, но у ее создателей не хватило сил, чтобы воплотить свои замыслы в жизнь. Впрочем, Кэролайн спала одна и могла себе позволить не обращать внимания на просчет дизайнеров. В углу спальни стоял потертый облупленный комод. Туалет и ванная были совершенно крошечными, в ванной можно было только обливаться — душевая кабинка занимала почти все пространство, оставив место только для крошечной раковины.

В общем, здесь вполне можно было жить, но вряд ли можно было полюбить это временное пристанище.

Вселившись сюда, Кэролайн первым делом вывинтила из ванной все лампочки и заменила их на более мощные. Это было совершенно необходимо для того, чтобы как следует краситься по утрам. Так что теперь у нее была самая светлая ванная на всей базе, что само по себе было весьма приятно.

Кэролайн не спеша наслаждалась долгожданным прохладным душем, постепенно убавляя горячую воду, так что в конце концов струя стала совершенно холодной. Разгоряченная кожа жадно впитывала живительную влагу, и Кэролайн чувствовала, как постепенно приходит в себя. Она выключила душ, досуха растерлась полотенцем и переоделась в серые шорты и бледно-зеленую футболку — все это полностью отвечало ее требованиям к комфорту.

Так, теперь надо перекусить. С первого дня Кэролайн решила, что будет стараться по возможности есть у себя, поэтому у нее на кухне всегда были необходимые продукты. Она как раз изучала содержимое холодильника, когда неожиданно раздался стук в дверь.

— Кто там? — крикнула она.

— Маккензи.

Человеку с таким необычным голосом вовсе не обязательно называть себя, раздраженно подумала Кэролайн, ему достаточно просто прогудеть что-нибудь нечленораздельное.

Она рывком распахнула дверь и тут же почувствовала, как ее обдало жаром…

— Чем могу быть вам полезна? — грубо спросила она.

Джо был без формы, в облегающих голубых джинсах, белой футболке и еще в этих неизменных солнцезащитных очках, которые так любят пилоты.

Мне это не нравится, подумала Кэролайн, и, вообще, я вовсе не желаю знать, как он выглядит в свое свободное время!

Джо отметил и этот вызывающий тон, и злобный взгляд, которым окинула его Кэролайн. Значит, девочка решила придерживаться прежней тактики… Что ж, прекрасно, ее повадки не способствуют душевному покою, но зато чертовски волнуют — именно то, что нужно.

— Ужин, — коротко ответил он.

Кэролайн скрестила руки на груди.

— Мне совершенно нечем угостить вас!

— Ну и не надо — это я собираюсь угостить вас, — спокойно уточнил Джо, — припоминаете? Я сказал Даффи, что сегодня вечером вы ужинаете со мной. Если вы откажетесь, об этом завтра же узнает вся база.

Черт, не так-то просто заставить свой голос звучать спокойно, да еще смотреть ей в глаза — ведь Джо сразу заметил, что она без лифчика. Под тонкой футболкой ему была хорошо видна ее высокая грудь с темными пятнами сосков, и волна желания пробежала по его телу.

— Всего-навсего один гамбургер или кусок пиццы, — произнес Джо, его голос был вкрадчиво-мягок. Он всегда говорил так, когда требовалось успокоить нервных дамочек. — Вам даже нет нужды переодеваться. Просто наденьте туфли, мы выедем за территорию базы и поищем закусочную где-нибудь поближе.

Кэролайн заколебалась. Предложение было весьма заманчиво, тем более, что в случае отказа ей пришлось бы выбирать между двумя сортами холодных хлопьев.

— Идет, — угрюмо буркнула она. — Подождите минутку.

Влетев в спальню, Кэролайн сунула ноги в туфли и быстро прошлась щеткой по волосам. Бросив взгляд в зеркало на свое только что умытое лицо, она задумалась — краситься или нет… Потом пожала плечами — гамбургер подождет!

Уже на пороге комнаты она вдруг вспомнила о лифчике и поспешно надела его. Маккензи, конечно, ничего не заметил, но уж лучше чувствовать себя в полной безопасности!

Джо ждал ее у порога, он так и не вошел в комнату. Кэролайн вышла в коридор, захлопнула за собой дверь, заперла ее на ключ и подергала ручку, чтобы убедиться, что все в порядке.

Во дворе их ждал небольшой черный грузовичок с пассажирской кабиной и низеньким уютным кузовом. Маккензи открыл дверцу и жестом пригласил ее внутрь.

— Вот уж не думала, что вы водите грузовик, — заявила она, когда Джо разместил под щитком приборов свои длинные ноги.

— Я вырос на конном ранчо в Вайоминге, — ответил он. — Всю свою жизнь водил грузовики. А какая машина, по вашему мнению, мне подходит?

— Что-нибудь низкое, красное и длинное, — выпалила Кэролайн.

— Я берегу скорость для полетов, — светло-голубые глаза скользнули по ее лицу. — А что вы водите? Я знаю, что сейчас у вас арендованная машина, но это не считается.

Она откинулась на спинку сиденья, вдруг подумав, что очень здорово сидеть вот так высоко и смотреть по сторонам. Она чувствовала себя прекрасно. Возможно, все дело в грузовике — весьма занятное средство передвижения.

— А как вы думаете?

— Что-нибудь маленькое, надежное и безопасное?

— О!!

Сколько негодования в одном звуке! Джо едва сдержал улыбку.

— Я ошибся?

— Разумеется!

— Так что же вы водите?

Она отвернулась и уставилась в окно.

— Нечто низкое, красное и экстравагантное.

Когда встал вопрос о покупке машины, Кэролайн твердо знала одно — лучше ходить пешком, чем ездить в обыкновенной, ничем не примечательной модели. Ей нужно было ощущение мощности, скорости и уверенности в себе, поэтому она не колеблясь выложила маленькое состояние за именно такую машину.

— Насколько экстравагантное?

— «Корвет», — Кэролайн тихонько хихикнула, мысленно сравнив его с их средством передвижения.

Он снова взглянул на нее… Бедная Кэролайн Эванс! Ее детство и юность были типичными для яйцеголовой девчонки-зубрилы, одинокой и избегаемой, но все же это не могло погасить бешеного огня, который полыхал в ее крови. Он прорывался и в бессознательной сексуальности ее движений, и в выборе одежды, и в необузданных вспышках темперамента, и даже в той экзотической машине, которую она водила.

Вот сейчас она так чинно сидит рядом с ним, но лицо ее подставлено струям обжигающего ветра, рвущегося в опущенное стекло. В ней есть что-то неукротимое, дикое — и это притягивало Джо. Он беспокойно ерзал на своем месте — его возбуждение могло стать заметным и испугать ее.

У ворот базы у них проверили документы, и Джо развернул грузовик прямо в закат, пламенеющий золотом и багрянцем. Кэролайн, казалось, не чувствовала никакой необходимости в поддержании разговора, впрочем Джо тоже вполне устраивало молчание.

Очень трудно было заставить себя не смотреть на Маккензи, через каждые пять минут Кэролайн бросала на него осторожный косой взгляд и тут же снова принималась разглядывать закатный пейзаж. Футболка оставила открытыми его сильные руки, дочерна обожженные солнцем пустыни… Слишком много мускулов, это не может не волновать. Кэролайн знала, что все пилоты должны много тренироваться, ведь развитая мускулатура помогает выдерживать перегрузки, но сила Маккензи была совершенно особенной. Это была грациозная сила дикого зверя, пантеры или волка.

Закатное солнце осветило профиль Маккензи, резко обозначив черты его лица — чистые и суровые. Такие лица Кэролайн видела у античных воинов, выбитых на старинных монетах. Она смотрела на тонкий нос с высокой горбинкой, широкий лоб, высокие скулы изящной лепки. В твердой линии его рта было что-то жестокое. Горячий ветер перебирал пряди густых черных волос, растрепав короткую военную стрижку — и Кэролайн вдруг почудилось, что она видит совсем другого Маккензи — с длинными черными волосами, падающими на обнаженные широкие плечи. Сердце ее забилось испуганными болезненными толчками, и она в панике отвела глаза. Но это уже не помогло.

Она продолжала мысленно видеть его: с глаз долой, оказывается, вовсе не означает из сердца вон… Поэтому Кэролайн решила, что нет смысла отворачиваться и лучше уж дать глазам насытиться.

Повернув голову, она жадно скользнула взглядом по широкой сильной груди, вниз, к плоскому животу. Смутившись, она перевела взгляд на его длинные мускулистые ноги.

— Вы такой сильный, такой большой, как же вы умещаетесь в кабине истребителя? — внезапно выпалила она.

Маккензи оторвался от дороги, посмотрел на нее, но темные очки скрывали выражение его глаз. Лучше бы он снял эти чертовы очки!

— Да, там тесно, — ответил он, и голос его был низким и хрипловатым. — Но не настолько, чтобы мне не удалось втиснуться внутрь!

Недвусмысленный эротизм этих слов прозвучал для Кэролайн как внезапный удар грома. Она была, безусловно, неприлично неопытна, но уж никак не наивна — она не могла ошибиться в том, какой смысл вложил Джо в свои слова! Слава Богу, что он не снял свои очки, теперь она вовсе не хотела видеть выражение его глаз!

Кэролайн хотелось закрыть лицо руками, хотелось выскочить из грузовика и броситься бегом назад, обратно, в свою комнату. Господи, да она просто сумасшедшая! Сама, по собственной воле села в этот грузовик и теперь вынуждена выслушивать эти пошлости.

Но тут она подумала, что все самое страшное заключается лишь в ее реакции на Маккензи, а не в том, что он говорит или делает. Возможно, он вовсе и не думает ни о чем непристойном! А вот если она будет продолжать в испуге закатывать глазки, то и впрямь может заставить полковника расстегнуть джинсы…

Чем же он так растревожил ее, как ни один другой мужчина до этого? Может, всему виной мощный заряд сексуальности, тлеющий под маской вежливой холодности?

Ну что ж, остается надеется, что Маккензи не заметил ни ее смятения, ни пламени, которое он разбудил в ее душе.

А Джо был весьма доволен, что догадался надеть темные очки — он мог спокойно разглядывать Кэролайн, не боясь насторожить и отпугнуть ее.

Она все-таки нацепила лифчик, черт ее возьми! Но тонкая ткань не скрыла от его глаз каменной твердости ее сосков. Малышка явно возбуждена — и весьма расстроена. Джо чувствовал ее напряжение, заметил слабую дрожь ее тела. Взгляд его снова остановился на ее груди, и он крепче сжал руль, пытаясь справиться с искушением коснуться губами этих твердых бутонов.

До чего же она восприимчива и чувственна! И даже не догадывается об этом! Если она возбудилась от такого невинного намека, то что с ней будет, когда они наконец окажутся в постели!

Джо чувствовал, что если чуть подольше посмотрит на ее соски, то джинсы его просто лопнут от натяжения. А что если прямо сейчас остановить грузовик у обочины?.. Нет, девочка еще не готова к этому. Чтобы не совершить ошибки, Джо постарался больше не смотреть на нее до самой пиццерии, обшарпанной и старой, как и полагается.

Маккензи припарковал машину, выключил зажигание, потом снял очки и бросил их на щиток.

— Что ты хочешь?

Лучше бы он спросил это по-другому. Кэролайн наклонилась, чтобы прочитать меню, вывешенное на стенде, и, решительно сдвинув брови, попыталась сосредоточиться на выборе заказа.

В воздухе стоял тяжелый густой аромат поджаривающихся чизбургеров, лука и жареного картофеля.

Интересно, почему чем вреднее еда для желудка, тем аппетитнее ее запах?

— Большой чизбургер и коктейль.

Маккензи нажал кнопку переговорного устройства и заказал два чизбургера. Потом повернулся к Кэролайн, так что его широкие плечи упирались в стекла грузовика, и просто сказал:

— Я собираюсь поцеловать тебя, когда мы вернемся на базу.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, сердце ее бешено колотилось.

— Я хочу чизбургер с луком. И чтобы было как можно больше лука!

— Не бойся, я не собираюсь тискать тебя, — невозмутимо продолжил Джо. — Один невинный поцелуй возле твоей двери, ведь там наверняка будут проходить люди, они должны увидеть нас. Я даже не стану обнимать тебя, если ты этого так не хочешь.

— Я вообще не хочу, чтобы ты целовал меня! — ответила Кэролайн, отодвигаясь подальше и сердито глядя на него.

— Но мне придется это сделать. Все ждут от нас определенных действий.

— Какое мне дело до того, кто чего ждет! Я согласилась на этот балаган только для того, чтобы меня оставили в покое, а не для того, чтобы целоваться с тобой!

— Ты вообще не любишь целоваться?

Она мрачно уставилась на него. Правильным ответом было бы: нет, я люблю целоваться, но только не с тобой… Однако этот единственно верный ответ был ложью, причем шитой белыми нитками, ведь ее сердечко трепетало, как у викторианской девственницы, при одной мысли о предстоящем поцелуе, и уж конечно, ей не удасться скрыть это от Маккензи. Кэролайн подумала, что ложь вообще действует эффективно только, когда ее преподносит человек беспристрастный и незаинтересованный.

Но, с другой стороны, сказать правду — это самое худшее из всего, что можно сделать. Нет, нет и нет, она ненавидела все эти отвратительные слюнявые лобзания, которые доставались ей в то время, как она брыкалась и царапалась словно пантера, чтобы избежать их. Но теперь Кэролайн чувствовала, что поцелуй Маккензи заставит ее потерять голову, она боялась только одного — что ей слишком понравится это занятие.

Она так ничего и не ответила ему… Помолчав, он мягко пояснил:

— Когда мы подъедем к твоему номеру, ты откроешь дверь, потом повернешься и протянешь мне руку. Я возьму ее, наклонюсь и поцелую тебя. Это будет не долгий страстный поцелуй, но и не дружеское чмоканье, согласна? Что скажешь о трех секундах? А потом я отпущу твою руку и пожелаю тебе спокойной ночи. На нашей базе столько народу, что нас непременно кто-нибудь увидит, и на следующий день все будут знать, что между нами все очень серьезно.

Кэролайн откашлялась.

— Три секунды?

Что ж, это действительно не очень долго. Может, ей удасться не выдать себя за три секунды?

— Только три секунды, — повторил Джо.

Глава 4

Чизбургер, правда без лука, и чипсы были восхитительны. Это напомнило Кэролайн детство. Всего несколько раз в жизни ей разрешили погостить у брата матери и его жены. Оба они были лет на десять моложе ее родителей, и дядя Чарли неизменно угощал Кэролайн сочным и самым огромным гамбургером, какой только она могла съесть. А потом ее ждало мороженое, еще одно строго-настрого запрещенное дома лакомство. Родители разрешали ей только шербет или замороженный йогурт, но никогда мороженое. Кэролайн подумала, что, если бы не дядя Чарли, она выросла бы так и не узнав прелестей дешевой еды. До сих пор эта пища казалась ей особым лакомством, которое она редко себе позволяла.

Когда с чизбургерами было покончено, Маккензи улыбнулся и спросил:

— Ты когда-нибудь играла на деньги?

— Нет. Я ни разу не была в казино.

— Тогда просто необходимо попробовать.

Он завел мотор, и скоро они уже катили по центральной улице — вереницы неоновых огней освещали их путь. Огни мерцали, переливались и рассыпались каскадами света: бесконечно лились неоновые струи, зазывая всех и каждого хоть разок попробовать то, что они так лучисто рекламировали.

Больше всего народа толпилось возле казино, но в основном это были просто праздные зеваки, туристы. Одеты все были пестро и разнообразно, пляжные шорты и бермуды соседствовали с роскошными вечерними туалетами.

— Ты любишь рисковать? — спросила Кэролайн у Джо.

— Я никогда не рискую.

Она недовольно фыркнула.

— Глупости! Вся твоя жизнь — сплошной риск. Я была сегодня утром в контрольном отсеке, припоминаешь? Угол атаки в восемьдесят градусов и перегрузки свыше десяти — все это трудно назвать спокойной жизнью!

— Это не риск. Конструкция «Крошки» дает нам возможность идти под неограниченным углом атаки, но ведь ее возможности мертвы до тех пор, пока мы не научимся использовать их. Моя работа заключается в том, чтобы проверить, соответствует ли машина своим техническим возможностям. Естественно, что это невозможно, если делать на «Крошке» только то, что мы уже делали на F-22.

— Но другие пилоты этого не делают.

Джо тепло взглянул на нее, во взгляде его была невозмутимая уверенность.

— А теперь будут. Теперь они знают, что «Крошка» выдерживает такие нагрузки.

— Так, значит, ты делаешь это только для того, чтобы подать пример остальным?

— Нет. Я делаю это потому, что это моя работа.

— И потому, что тебе это нравится… — Кэролайн поняла это еще утром, когда Джо вошел и контрольный отсек, усталый и потный, с покрасневшими глазами, но такой же невозмутимый и бесстрастный, как обычно… И только глаза выдавали. В них была страсть. И восторг.

Маккензи припарковал грузовик, и они вышли на тротуар.

— Ты веришь в удачу? — спросил он. Кэролайн пожала плечами.

— Что значит удача?

— Хочешь узнать?

Она на секунду задержалась перед входом в казино, прохладный воздух вырвался из полуоткрытых дверей. За дверью тянулся ряд игровых автоматов.

Люди толпились возле автоматов, бросали жетоны в щели и изо всех сил жали на рычаги. Время от времени радостные крики возвещали об удаче, и звон монет вознаграждал терпение игрока, однако чаще всего однорукие бандиты брали гораздо больше, чем возвращали.

— Не слишком-то выгодное вложение денег, — заявила Кэролайн после того, как несколько минут сосредоточенно изучала процедуру игры.

Маккензи рассмеялся.

— Дело не в этом. Никогда не рискуй, если не можешь смириться с неудачей — вот тебе правило номер один. А правило номер два состоит в том, чтобы получать удовольствие.

— Что-то не похоже, что эти люди получают удовольствие, — недоверчиво пробормотала Кэролайн.

— Возможно, они не знают второго правила, а может быть, даже и первого. Пойдем, я поставлю за тебя.

Но Кэролайн не торопилась. Через несколько минут она дождалась, пока освободится один из автоматов — игроку надоело бросать в щель жетон за жетоном безо всякой отдачи, и он пошел попытать счастья в другом месте. Она решила, что по закону средних величин лучше продолжить игру на этом автомате, который давно не выплевывал выигрыша, чем начинать все по новой. Она уселась перед экраном и бросила четвертак в щель, чувствуя себя при этом полной идиоткой. Джо стоял рядом с ней и тихонько смеялся, когда механический бандит не выдал ей ничего.

Когда в щель безвозвратно ушло больше пяти долларов, Кэролайн почувствовала себя лично оскорбленной. Бормоча угрозы и проклятья, она снова опустила монету — и снова проиграла.

— Вспомни правило второе, — поддразнил ее Джо.

Кэролайн популярно объяснила ему, куда он может немедленно отправиться со своими правилами, и он довольно засмеялся в ответ.

Пододвинув табурет поближе к автомату, она бросила в щель очередной четвертак. Поворот рычага — и картинки на экране замелькали, закружились и разложились по своим местам. Зазвенели колокольчики и четвертаки посыпались из нижней щели автомата, со звоном покатились по полу. Кэролайн вскочила и изумленно уставилась на кучу серебряных монет. Вокруг нее уже сгрудились игроки, все хотели поглазеть на чужую удачу, поздравить счастливицу. Подошел и улыбающийся крупье. Она робко взглянула на Джо.

— Как же я засуну в карман такую кучу монет?

Он запрокинул голову и расхохотался. Кэролайн растерянно взглянула на его крепкую загорелую шею и снова почувствовала головокружение; опять, который раз уже за этот день, проклятое неконтролируемое разумом чувство охватило ее.

Крупье, продолжая улыбаться, заверил ее, что с радостью поменяет монеты на банкноты.

Когда все было сделано, Кэролайн с облегчением увидела, что выигрыш ее вовсе не такой баснословный, как ей показалось в первый момент. Всего-навсего чуть больше семидесяти долларов. Она вернула Джо его деньги и спрятала выигрыш в карман.

— Тебе понравилось? — спросил он по пути к выходу.

Она задумалась:

— Кажется да, но в какой-то момент я почувствовала ненависть к этой машине. Наверное, я все-таки не слишком азартна.

— Наверное, — согласился Джо и взял ее за руку, мягко отстраняя с дороги, — какой-то остолоп несся им навстречу, явно забыв дома глаза. Но пропустив его, Джо почему-то так и не выпустил ее руки.

Кэролайн опустила глаза и посмотрела на их сплетенные руки. Рука Джо была большой и тяжелой, с грубой мозолистой ладонью и длинными сильными пальцами, однако сейчас эта рука была бережной и нежной, как будто ее хозяин сам стеснялся ее силы. Никогда прежде ни один мужчина не держал ее за руку, и это чувство руки в руке показалось Кэролайн удивительно интимным.

Оказывается, страх помешал ей в свое время узнать множество приятных вещей… Но ведь она никогда раньше и не чувствовала интереса к подобным сантиментам. До этого все мужчины, пытавшиеся добиться ее близости, вызывали у Кэролайн лишь скуку и брезгливое отвращение.

Нужно немедленно высвободить руку! Ситуация становится опасной. Кэролайн прекрасно понимала это, но не могла ничего поделать с собой. Она продолжала идти, делая вид, что ничего не происходит, а ее рука пряталась в большой и сильной мужской руке, как маленькая птичка в надежном гнезде. Это было до того восхитительно, что Кэролайн спешила насладиться каждым мгновением.

Они подошли к грузовику. Пора возвращаться, с грустью подумала она. Как-никак это было ее первое свидание — и оно закончилось.

Обратный путь прошел в молчании. Неожиданно она вспомнила о предстоящем поцелуе. Ее охватил страх и странное волнение… Не слишком ли много для одного дня — первое свидание и первый поцелуй, на который она согласилась и которого, если быть откровенной, с нетерпением ждала. Она совершенно запуталась и уже не знала, как поведет себя через несколько минут — вырвется и в ужасе убежит к себе или же с готовностью бросится в объятия Маккензи.

Прозрение наступило очень быстро. Даже слишком быстро. Он припарковал грузовик, обошел его кругом и открыл дверцу для Кэролайн. Проходившие мимо люди с любопытством поглядывали на них — что ж, расчет Джо был безупречен. Вытащив ключи, она открыла входную дверь и обернулась, пристально глядя на Маккензи — лицо ее казалось совершенно белым в мертвенном свете газового фонаря. Глаза Кэролайн, взволнованные и беззащитные, встретились с холодно поблескивающими глазами Джо.

— Давай руку, — приказал он, и она послушно подчинилась. Сильная теплая рука сжала ее пальцы, и Кэролайн почувствовала, как Джо привлек ее к себе. Он легко коснулся ее губ, отстранился—снова вернулся. Вот он склонил голову и крепко прижался к ее губам, и губы Кэролайн послушно раскрылись, уступая его воле.

Его поцелуй был теплым, приятным и… очень мужским. Ноги ее вдруг стали ватными. Его губы прижимались к ее губам, она почувствовала дразнящее прикосновение кончика его языка и вдруг в памяти всплыл какой-то давно позабытый случайный поцелуй, но сейчас все было совсем по-иному… Это было скорее соблазнение, чем принуждение, и Кэролайн потеряла способность думать. Теплое блаженство разлилось по ее телу, с коротким стоном она раскрыла губы и отдала их Джо.

Какое наслаждение! Кэролайн услышала свой стон и неожиданно для самой себя прижалась к Джо, запрокинув голову, чтобы ему удобнее было целовать ее, — и он тут же воспользовался этим. В его движениях была сводящая с ума сила и уверенность в извечном мужском праве лидера. Кэролайн почувствовала жар во всем теле, соски ее сладко заныли, а прикосновение их к мускулистой груди Джо одновременно успокаивало и усиливало проснувшуюся в них незнакомую тянущую боль. Она почувствовала томительный жар между бедер, огонь наслаждения проник в самую глубину ее тела…

Медленно, очень медленно Джо оторвался от нее, с трудом заставив себя прервать эту близость. Но разве можно было справиться с искушением и не сорвать еще несколько быстрых поцелуев с этих нежных невинных губ, так быстро потеплевших и раскрывшихся навстречу! Но вот наконец он отпустил ее руку и отступил назад. Хватит. Он ведь обещал ей. Маккензи ясно понимал, что ему сейчас хотелось — втолкнуть Кэролайн в комнату, повалить на пол и быстро, жадно овладеть ею… Однако, если быть терпеливым, то в скором будущем его ждет куда более сладкая награда. Поэтому Джо усмирил дыхание и попытался успокоить бешеную пляску крови в жилах.

— Всего три секунды, — сказал он.

Кэролайн подняла на него заблестевшие от возбуждения глаза и слегка покачнулась.

— Да, — прошептала она. — Три секунды.

Она не двинулась с места. Джо положил руку ей на плечо, легонько развернул к двери.

— Иди, Кэролайн, — голос его снова был спокоен и глубок. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Она решительно шагнула внутрь, но на пороге остановилась и внимательно посмотрела через плечо на полковника Маккензи. Глаза ее были темными и бездонными.

Поцелуй длился гораздо дольше грех секунд.

Кэролайн зажгла свет, тщательно заперла дверь. Как раз когда она задвигала щеколду, раздался звук отъезжающего грузовика — значит, он, видимо, не испытывал желания задержаться еще и уж тем более не собирался постучать в ее дверь. Он просто добросовестно исполнил свою миссию, разыграл убедительный спектакль под названием «свидание» и спокойно удалился с чувством исполненного долга.

Она бессильно опустилась на кушетку и долго сидела не шевелясь, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было слишком многое обдумать сегодня, а в таких случаях Кэролайн обычно старалась полностью отрешиться от всех внешних воздействий.

Уже давно, не прибегая к помощи никаких психоаналитиков, Кэролайн поняла, что благодаря своему характеру и специфическим условиям, в которых прошло ее детство и отрочество, она совершенно не знает мужчин, мало того, побаивается их. Впрочем, ее это не слишком беспокоило. Да и с какой стати она стала бы переживать из-за отсутствия контактов с противоположным полом, если ей до тошноты были противны и сами представители этого пола, и сама мысль о близости с ними?

Но теперь, впервые в жизни, ей нравился мужчина, и она ужасно хотела понравиться ему. Но как это сделать? В то время, когда девчонки постигали эти премудрости, Кэролайн зубрила физику. И вот теперь она была крупным специалистом по лазерной оптике, но не знала самых азов науки флирта.

Какого черта, ну неужели нельзя было выбрать кого-нибудь менее известного, менее экстравагантного, ну, скажем, одного из коллег-физиков — ведь в свое время они тоже слишком долго корпели над учебниками, а значит, тоже были белыми воронами в стае. Так нет же, вместо этого она умудрилась потерять рассудок от летчика-испытателя, одного взгляда холодных голубых глаз которого достаточно, чтобы заставить несчастных женщин с восторгом падать к его ногам! Как банально!

У него, наверное, была куча женщин. Не нужно быть специалистом по поцелуям, чтобы понять это. Похоже, он и ее сумел заманить в свои сети. Он ведь всего-навсего подержал ее за руку, как и обещал, а она уже готова была отдаться ему прямо на пороге своего номера. Кэролайн прекрасно помнила, как она прижалась к Маккензи, да еще терлась о него, как кошка, готовая — дай только знак! — немедленно опрокинуться на спину…

Надо признать, ей было очень хорошо с ним. Он вел себя как друг, он позволил ей расслабиться и отдохнуть, и все было замечательно. Кэролайн не помнила, когда последний раз наслаждалась таким бесцельным времяпрепровождением. Возможно, это случилось даже впервые в ее жизни. Честно говоря, она очень мало играла в детстве, родители вдумчиво направляли ее активность в чисто познавательное русло. Доктора философии не могли позволить ей впустую растратить свой драгоценный умственный потенциал. Нельзя сказать, чтобы ее к чему-то принуждали. Кэролайн была нетерпеливым, жадным до знаний ребенком, она неизменно испытывала досаду, когда уровень поставленных задач отставал от ее любопытного, быстро впитывающего информацию интеллекта… Так что ее детство нельзя было назвать несчастливым, скорее наоборот, благодаря ему она очень рано научилась идти своим путем по жизни.

А сейчас ей приходиться прокладывать путь по незнакомой территории. Хотя Кэролайн привыкла встречать любое препятствие во всеоружии знаний. Пусть пока она не умеет пользоваться оружием, которое природа вложила в руки женщины, но очень скоро полностью овладеет им — и направит на Маккензи.

Итак, с чего мы начинаем решение любой проблемы? С четкого выделения объекта исследования. Сейчас еще довольно рано, никто не спит, поэтому можно успеть забежать к кому-нибудь из знакомых женщин, они наверняка с радостью одолжат ей несколько дамских журналов. Она почему-то была уверена, что именно и них сумеет найти ответы на свои вопросы. Кроме того, можно еще успеть провести краткое исследование интересующего ее типа мужчин — летчика-испытателя.

Кэролайн с детства владела техникой быстрого чтения, сегодня ей этот навык очень пригодился. Несколько часов она потратила на то, чтобы посмотреть журналы, предлагающие ее вниманию статьи с интригующими названиями: «Он негодяй, но я почему-то люблю его!» или «Как понравиться мужчине». И все же кое-какую информацию Кэролайн сумела выудить. Она вооружилась знаниями о разделе имущества и недвижимости, узнала, что нужно сделать для того, чтобы открыть свое дело, и как сорвать банк — это было особенно актуально. Теперь Кэролайн точно знала, как вести себя, если мужчина изменяет, и как ему отомстить, а также, где лучше провести свой летний отпуск. Любопытное чтение. Можно даже подумать о подписке.

Научное изыскание о психологии летчиков-испытателей оказалось интереснее…

На следующее утро Кэролайн пришла на работу, как обычно, раньше всех, чувствуя себя великолепно в свободном, легком теннисном костюме. Одеваясь утром, она долго колебалась при выборе одежды — желание выглядеть обольстительно вступило в непримиримое противоречие с требованиями комфорта, и, как обычно, комфорт одержал полную победу. И слава Богу, температура воздуха опять подскочила до сорока градусов!

Сев за рабочий стол, Кэролайн взяла данные новых тестов и начала проверять их, одновременно составляя для себя список вопросов, которые необходимо задать Кэлу Гилкристу.

— И давно вы здесь?.. — прозвучал громкий голос над самым ухом.

Кэролайн вздрогнула и вскочила, с грохотом опрокинув стул. Правая рука ее взметнулась, чтобы отвесить звонкую пощечину любителю исподтишка подкрадываться к беззащитным женщинам. Джо ловко перехватил ее руку в тот самый момент, когда она уже почти коснулась его щеки, а в следующую секунду вторая рука Кэролайн оказалась пойманной в те же железные тиски. Что говорить, его реакция была молниеносной.

— Никогда не смей так поступать! — вскрикнула она, поднимаясь на цыпочки и воинственно вздергивая подбородок. Глаза ее все еще были расширены от страха. — Чего ты добиваешься?! Хочешь довести меня до инфаркта? С сегодняшнего дня будь любезен стучать, когда подходишь к двери!

Не говоря ни слова, Джо ловко заломил ей руки за спину, при этом ее груди обозначились еще отчетливее. Кэролайн полностью оказалась в его руках.

— Я не собирался пугать тебя, — мягко сказал он. — Но раз уж ты выбрала нападение способом своей защиты, ты должна научиться правильно атаковать. Иначе можешь снова оказаться вот в таком затруднительном положении…

В бездонной глубине ее темно-зеленых глаз испуг сменился заинтересованностью, и Джо мысленно поздравил себя с успехом — ему удалось отвлечь ее внимание от того, что он сделал.

Кэролайн пыталась вырваться, но Джо держал ее крепко, не было никакой возможности высвободиться из этих железных клещей. Ударить его головой в лицо? Нет, не удастся, ведь он гораздо выше ее.

— Я могу врезать тебе ногой по лодыжке… или по коленке.

— Безусловно, но ты стоишь слишком близко ко мне, поэтому ты не сможешь вложить достаточно силы в свой удар. Ты стукнешь меня, но не настолько больно, чтобы я выпустил тебя. Так что, если бы я имел серьезные намерения, дорогая моя, тебе сейчас пришлось бы плохо.

Кэролайн дернулась еще раз, проверяя, действительно ли ее положение так безвыходно… Она была стиснута твердым кольцом его рук, крепко прижата к сильной мускулистой груди. Неожиданное наслаждение заставило Кэролайн задрожать. От Маккензи пахло совершенно особенно, как ни от одного из известных ей мужчин. Это был не просто свежий, утренний аромат мыла, нет, к нему примешивался горячий, мускусный запах, едва уловимый и удивительно крепкий. Кэролайн почувствовала непреодолимое желание уткнуться лицом в грудь Джо и досыта насладиться этим удивительным ароматом. Реакция ее тела была мгновенной и пугающей, уже знакомая сладкая боль сдавила грудь, соски затвердели, а бедра сжались в горячем напряжении.

Необходимо немедленно сделать что-то. Глубоко вздохнув, Кэролайн попыталась успокоиться. То, что она приняла решение ознакомиться наконец со всеми этими глупостями, которыми из века в век занимаются между собой мужчины и женщины, вовсе не означает, что она хочет, чтобы это случилось здесь и сейчас.

— Ну… и как же? Так ты научишь меня, как нужно атаковать?

— Сначала ты должна научиться драться, — ответил Джо и быстро поцеловал ее в губы.

Кэролайн почувствовала, как ее губы мгновенно загорелись, и она поспешно облизнула их кончиком языка. Взгляд Джо задержался на ее губах, глаза его потемнели. Она попыталась сохранить невозмутимость — непростая задача, особенно если дрожишь с головы до ног!

— И что ты порекомендуешь для начала? — чуть слышно спросила она, высвободившись из его разжавшихся рук, потом подняла стул, поставила его на место. — Может быть, мне нужно освоить азы боевых искусств? — Она улыбнулась.

— Нет ничего лучше обычной уличной драки. Она учит самому важному — выигрывать любой ценой и играть не по правилам. Только такой опыт может научить сражаться.

— Уличная драка? Ты хочешь сказать, что я должна царапать противника ногтями и драть за волосы?

— Неважно. Главное — выжить и победить.

— Ну а ты? Неужели ты способен на такое? — Ей необходимо было сесть, и как можно скорее, чтобы скрыть дрожь в ногах, но тогда Маккензи опять будет грозно возвышаться над нею… Нет, даже мысль об этом слишком волнует ее, поэтому Кэролайн пошла на компромисс и прислонилась к краю стола. — Неужели подобные методы борьбы входят в программу подготовки пилотов американских ВВС?

— Нет. Так я учился драться, когда был маленьким.

— А кто учил тебя?

— Отец.

Кэролайн представила себе его отца, такого же мускулистого и сурового, как и сам Джо… А вот ее отец учил считать — это, конечно, не совсем одно и то же.

— Я изучила психологический портрет летчика-испытателя, — задумчиво начала она. — Очень интересный тип мужчины. Надо сказать, что во многих отношениях ты являешься превосходным образчиком.

— Вот как? — Зубы его блеснули в ослепительной улыбке.

— Нет, конечно, кое в чем ты абсолютно нетипичен. Ты бы лучше смотрелся на палубе авианосца со своим ростом. Однако психологи утверждают, что летчики-испытатели непременно умны, агрессивны, высокомерны и, самое главное, упрямы, как быки. Они везде и во всем хотят быть первыми, любят руководить, не умеют подчиняться… — Маккензи стоял молча, скрестив руки на груди, глаза его странно поблескивали из-под полуопущенных темных ресниц. — У летчиков стопроцентное зрение и мгновенная реакция. И еще одна деталь весьма занятная… Ну в общем, у летчиков-испытателей чаще рождаются девочки, чем мальчики.

— Было бы интересно проверить, — задумчиво протянул Джо.

— Ну уж это-то ты должен знать наверняка.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто я слышала, как тебя называют Отцом Племени… Разве это говорит не о твоих племенных качествах?

Джо улыбнулся уголками рта.

— Мои способности производителя здесь совершенно ни при чем, уверяю тебя. Ребята называют меня Отцом Племени, потому что я наполовину индеец.

Кэролайн растерянно уставилась на него.

— Коренной американец?

Он невозмутимо пожал плечами.

— Можно сказать и так, но я всегда называю себя индейцем. Перемена ярлыков не меняет сути, — голос его звучал бесстрастно, но глаза пристально всматривались в лицо Кэролайн.

А она так же внимательно изучала его лицо… Да, у него смуглая кожа с бронзовым отливом, но до сих пор Кэролайн принимала это за густой загар. Темные прямые пряди густых волос… И эти монголоидные скулы… И тонкий нос с горбинкой, и чувственный жестко очерченный рот. Да, но почему тогда у него такой странный цвет глаз?

— Почему же у тебя голубые глаза? — выпалила Кэролайн. — Голубой цвет — это рецессивный ген, значит, у тебя должны быть черные глаза.

Все это время Джо с тревогой ждал, как она воспримет известие о его происхождении. Теперь он облегченно улыбнулся. Ну конечно, Кэролайн только так и могла отнестись к этому, она была прирожденным исследователем и прежде всего ее интересовала информация.

Она вовсе не была шокирована, как многие другие, похоже, она не была заинтригована — Маккензи привык и к такой реакции, как привык к тому, что женщин всегда впечатляет его профессия. Но Кэролайн повела себя совершенно иначе. Она с ходу четко сформулировала вопрос о генетическом происхождении его голубых глаз.

— Мои родители оба были полукровками, — терпеливо объяснил он, — генетически я наполовину индеец, наполовину белый, но рецессивный ген голубых глаз я получил в наследство от обоих родителей. Я на четверть команчи и на четверть киова — ну и, конечно, наполовину белый.

Кэролайн удовлетворенно кивнула и тут же задала следующий вопрос:

— У тебя есть братья или сестры? Какого цвета у них глаза?

— Три брата и сестренка. Сводные братья и сестра, если быть точным. Моя мать умерла, когда я был ребенком, после ее смерти отец женился на белой женщине с голубыми глазами. Такие же глаза и у моих братьев. Отец уже отчаялся дождаться черноглазого малыша, но тут родилась моя сестренка, и его мечта сбылась.

Кэролайн невольно подкупил его шутливый тон.

— А вот я единственный ребенок в семье. В детстве я всегда мечтала иметь братика или сестренку, — в голосе ее зазвучала невольная грусть.

Джо поставил ногу на стул, развернув его к себе. Кэролайн была так увлечена разговором, что даже не обратила внимания на это, а следовало бы, ведь теперь она оказалась заперта на своем краешке стола.

— Когда отец женился на Мэри, мне было уже шестнадцать лет, так что я тоже не рос вместе с малышами. Зато я был уже настолько большим, что мог чему-то учить их, заботиться о них. Ты не представляешь, какая это была радость — я приезжал домой на каникулы, и тут же ко мне с визгом бросались маленькие бесенята и карабкались на меня, как на дерево. И теперь, когда я приезжаю домой, отец с Мэри обязательно берут себе выходной и оставляют детей на меня. Конечно, ребята уже совсем большие, но мы все равно очень любим побыть вместе…

Кэролайн попыталась представить этого огромного грозного великана отдыхающим дома, в окружении детей. Даже сейчас выражение его лица смягчилось и потеплело, стоило ему лишь вспомнить о доме. Только сейчас, когда на секунду приоткрылась его душа, Кэролайн поняла, какой барьер возвел этот человек между собой и людьми. Лишь в кругу семьи этот суровый полковник, видимо, ослаблял железный контроль над собой и снимал маску холодной надменности.

Неожиданно Кэролайн почувствовала себя одинокой и несчастной, ведь она не являлась частью теплого домашнего мира этого человека. Ей так захотелось, чтобы между ними растаял этот ледяной барьер, чтобы Джо подпустил се совсем близко к себе. А в глубине души, там, где жила недавно родившаяся, но удивительно быстро вступающая в свои права женственность, там было и другое желание, наполняющее сердце сладкой болью и страхом, — чтобы Маккензи потерял свой пугающий самоконтроль и перешел границу…

Господи, но что же это она сидит и молчит, как дура? Джо продолжал молча разглядывать ее, приподняв одну бровь, как будто ждал ответа. Кэролайн покраснела, она совершенно не знала, что сказать. Джо встал и шагнул к ней, оказавшись так близко, что его ноги коснулись ее ног.

— О чем ты думаешь, малышка?

— О тебе, — не задумываясь ответила она. Почему он подошел так близко? Сердце ее снова заколотилось. Да что же такое притягательное таится в этом человеке, если при его приближении мозг ее полностью отключается, а тело дрожит от возбуждения?

— И что ты думаешь обо мне?

Любая женщина в этой ситуации не задумываясь нашла бы достаточно многозначительный ответ на такой вопрос. Но ведь Кэролайн никто никогда не учил скрывать свои чувства.

— Я ничего не знаю о мужчинах. Я не знаю, как вести себя с ними, как обратить на себя внимание.

Он усмехнулся.

— Все это тебе неплохо удается.

Что он имеет в виду? Ведь она вела себя с ним как обычно, с враждебной холодностью и насмешкой, которые неизменно отпугивали мужчин. Однако на этот раз все оказалось гораздо сложнее… Господи, да ведь у нее дрожат руки! Вот это уже по-настоящему испугало Кэролайн, никогда раньше она даже не подозревала, что может оказаться не способной контролировать свои чувства.

— Вот как? Понимаешь, никогда раньше мне не хотелось привлекать к себе внимание… В каком-то смысле я много потеряла. Так вот, я прекрасно помню, зачем ты предложил мне разыгрывать этот спектакль, но… но если мне захочется сделать наши отношения более реальными, что ты на это скажешь?

— Это зависит от того, что ты понимаешь под «более реальными» отношениями, — Джо не мог скрыть своего удивления.

И снова она не знала, что ответить.

— Ну… ну откуда же я знаю! Я знаю только одно: мне бы хотелось понравиться тебе… но я не знаю, как это сделать! Ну ты же понимаешь, нельзя впервые дать мальчишке футбольной мяч и сказать: «Держи, малыш! Иди, играй в футбол».

Джо был поражен, глаза его победно блеснули, но голос остался невозмутим и спокоен.

— Возможно, ты права.

— И что же? — Кэролайн беспомощно развела руками. — Каковы правила игры? Если, конечно, ты не отказываешься играть.

— Нет, отчего же? Почему бы немного не развлечься?

Кэролайн растерянно подняла глаза. Почему он говорит так? Почему не отвечает прямо? Он что, смеется над ней?..

Не говоря ни слова, Джо положил руки на ее бедра и поудобнее усадил Кэролайн на столе. Она испуганно схватила его за плечи, впившись ногтями в могучие бицепсы. Никто никогда не касался ее бедер… за исключением одного не в меру энергичного кретина, посмевшего ущипнуть ее за ягодицу. Впрочем, она тогда здорово врезала ему, бедняга не успел опомниться, как оказался сидящим верхом на корзине для бумаг!.. Но сейчас под ее пальцами стальная броня мускулов — пожалуй, Джо не удасться так легко отпихнуть.

Он пододвинулся еще ближе, прижался к ее ногам — и раздвинул их. В ужасе Кэролайн опустила глаза. Она слегка откинулась назад, но прежде чем успела сказать хоть слово, губы Маккензи легко и нежно коснулись ее губ… Этот контраст между мягким невинным поцелуем и отнюдь не невинным положением, в котором она оказалась, совершенно сбил ее с толку.

Джо коснулся ладонью ее щеки, кончики его пальцев стали нежно ласкать ее шею, легко касаясь мягкой бархатистой кожи. Другой рукой он обнял ее за талию и крепко прижал к своим бедрам. Сердце Кэролайн яростно забилось, она задохнулась и почувствовала, что не может сидеть прямо. Ей казалось, что вся она стала мягкой, как воск, и изогнулась, инстинктивно прижимаясь к телу Джо. Она почувствовала, как что-то твердое уперлось в мягкую поверхность ее бедер, и томительное желание разлилось по ее телу.

Джо поцеловал ее еще раз, на сей раз Кэролайн ощутила настойчивый приказ в его поцелуе и беспомощно раскрыла губы. Язык его проник сквозь зубы и заскользил в том же быстром горячем ритме, в котором двигались его бедра. Кэролайн почувствовала, как жесткий бугор под брюками, которым он прижимался к ней, становился все тверже…

Как и прошлым вечером, водоворот чувств захватил ее. Горячий язык Джо ласкал ее язык, он требовал — ответной ласки… Вкус его поцелуя был горячим и пьянящим. Кэролайн застонала от сладкой боли в груди, но теперь она уже знала, что единственный способ утешить эту боль — еще теснее прижаться к широкой мускулистой груди Джо.

Томление ее тела становилось уже почти невыносимым, выход был только в том, чтобы вырваться из объятий этого мужчины, а как раз этого она никак не могла сделать, даже если бы захотела.

Она не могла, но Маккензи смог.

Придя в себя, Кэролайн поняла, что свободна. Джо отпустил ее… Кэролайн окинула его негодующим взглядом — черт бы побрал его выдержку! Неужели он не почувствовал хоть сотой доли того огня, который сжигает ее? Да, он возбужден, в этом у нее нет никаких сомнений, но это ни на йоту не ослабило его самоконтроля… А вот она, кажется, готова совершенно потерять голову.

— Правила просты, — как ни в чем ни бывало продолжал Маккензи. — Мы будем учиться вместе, чтобы выяснить, что тебе нравится. Мы будем двигаться медленно, шаг за шагом. Короче говоря, в семь я зайду за тобой.

Он поцеловал ее в щеку и вышел так же быстро и бесшумно, как и появился. Кэролайн попыталась сесть прямо. Нужно было как-то справиться с сердцем и дыханием, успокоить сосущую боль в растревоженном теле.

Итак, она попалась. Здорово попалась. Она сама начала игру, которую не в состоянии контролировать, более того, она даже не сможет прекратить ее, даже если очень захочет. Она вообще теперь очень сомневалась в том, что способна отвечать за свои действия.

Значит, Джо Маккензи недостаточно роли ее покровителя. С самого начала он решил поразвлечься с ней. Поразвлечься по полной сексуальной программе. И хотя она сама хотела этого, она шла на это с открытыми глазами, прекрасно понимая, что для Маккензи это просто рядовое приключение, одно из многих… А ведь для нее все это гораздо серьезнее… Она ведь почти влюблена в него…

Глава 5

В этот день испытания прошли успешно, и слава Богу, потому что Кэролайн была совершенно сбита с толку происшедшим. Даже Эдриен был сегодня обескуражен — в ответ на его очередное колкое замечание Кэролайн лишь рассеянно улыбнулась.

Ее пугала потеря способности концентрировать внимание, ведь никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с подобным, недаром еще в колледже один из профессоров уверял, что мисс Эванс, наверное, сможет читать и во время землетрясения, кстати говоря, он был не так уж далек от истины. Еще совсем недавно Кэролайн сама не поверила бы, что сможет потерять способность работать из-за мужчины, да еще такого, для которого она ничего не значит.

Надо смотреть правде в глаза — она действительно — ничего не значит для Джо Маккензи. Он действует по плану: сначала поцеловал ее на виду у всех, так что теперь вся база знает, что эта женщина принадлежит шефу… Он здесь неоспоримый лидер, никто и никогда не посмеет оспорить его выбор! Надо сказать, Кэролайн испугало это наглядное доказательство того, как мало изменились нравы с тех мрачных доисторических времен, когда самый сильный самец мог выбирать себе любую самку в стаде. Но с другой стороны, ведь она сама, добровольно согласилась на его предложение!

Это давало пищу для самых серьезных размышлений. Почему она согласилась? Потому что сочла предложение полковника разумным, или же потому, что он был неоспоримым лидером и она испытывала подсознательную готовность подчиниться его воле?

Вздор! Она никогда не испытывала готовности — сознательной или бессознательной — подчиняться кому бы то ни было! Все намного проще — она согласилась только потому, что он сразу же, с первого взгляда понравился ей. Вот и все. И нечего искать какие-то другие, извиняющие ее обстоятельства.

Когда они вернулись в свою лабораторию после испытаний и начали подготовку электронного оборудования к завтрашним полетам, Кэл Гилкрист неожиданно повернулся к Кэролайн.

— Ну и как прошло вчерашнее свидание с боссом?

У нее моментально затряслись руки, так что пришлось положить на стол листок бумаги, который она просматривала.

— Очень мило. А почему ты спрашиваешь?

Ее слегка удивило выражение дружеского участия в добродушных глазах Кэла.

— Ну, просто я знаю, что ты раньше ни с кем не встречалась… Надеюсь, Маккензи не выкручивал тебе руки, ты понимаешь, что я имею в виду… Ведь он действительно может здесь все, он не только возглавляет наши испытания, он имеет очень большой вес в высших кругах, даже в Пентагоне.

Кэролайн тронуло его участие.

— Ты решил, что он поставил вопрос ребром — или я встречаюсь с ним, или вылетаю из команды?

— Что-то вроде этого.

— Спасибо, Кэл, но все было совершенно по-другому.

— Ну и чудесно. Очень рад за тебя. Надеюсь, Эдриен перестал цепляться к тебе?

— Наверное, я давно уже не обращала на него внимания.

Кэл еще раз улыбнулся и уткнулся в свои бумаги. Кэролайн нервно посмотрела на часы. До семи оставалось ровно три часа и сорок минут. Обычно работа поглощала все ее время и внимание, но сегодня она впервые не могла дождаться конца рабочего дня. Никто никогда не говорил ей, что знакомство с мужчиной способствует потере работоспособности!

Впервые в жизни Кэролайн закончила работу раньше других и вышла вместе со всеми. Она поспешно бросилась в свой номер, включила кондиционер и прыгнула под душ. И только выйдя из тесной кабинки, вспомнила, что забыла спросить у Маккензи, куда они сегодня пойдут и как ей одеться.

Она посмотрела на телефон. Можно позвонить. Она не знает его номера, но это не проблема, ей с радостью поможет коммутатор базы.

Конечно, это будет вполне естественный звонок. Самое главное — вести себя благоразумно, подумала Кэролайн, садясь на постель и поспешно нажимая кнопку вызова — прежде, чем успела бы усомниться в необходимости этого звонка…

Он ответил после первого гудка.

— Маккензи слушает.

О Боже, в трубке его голос звучит еще более завораживающе… Кэролайн вздохнула.

— Это я, Кэролайн. Куда мы идем сегодня?

Очень хорошо сказала. Четко, по делу, без глупостей — просто обратилась за информацией.

— Надень юбку, — прозвучал в трубке сводящий с ума невозмутимый голос, ясно давая понять, что для него не осталась тайной цель ее звонка: она сама хочет, чтобы он запустил под юбку руки.

В трубке раздались короткие гудки, и Кэролайн в недоумении уставилась на нее. Проклятый полковник опять смеется над ней! Сердце ее гулко забилось. Черт бы его побрал, черт бы его побрал, черт бы его побрал! В конце концов, это несправедливо! Она вся дрожит от предвкушения, от ожидания и страха, а проклятое сердце этого робота бьется ровно, как часы. Ничего себе. Надень юбку! Теперь всю дорогу она не сможет избавиться от ожидания того момента, когда горячие, властные руки Джо заскользят по ее бедрам! Если бы он попридержал свой язык, она наверное и сама надела бы юбку, просто потому, что в ней не так жарко, но теперь… Теперь это будет означать только одно — она дает Маккензи полное право беспрепятственно лапать ее…

Нет, не то чтобы Кэролайн была решительно против этого, но просто он сам сказал, что они будут продвигаться медленно, а не в таком бешеном темпе, когда Кэролайн не сможет контролировать ситуацию.

Чего ей действительно очень хотелось, так это заставить Джо ощутить тот же жар и волнение, которые сотрясали ее, заставить его вместе с нею подойти к той грани, за которой теряется разум!

Кэролайн села на постель, сделала несколько глубоких вдохов. Возможно, монахини в чем-то глубоко правы — мужчины определенно вредны для душевного здоровья женщин!

Она надела свободные шелковые брюки и изящную блузку. С какой стати она должна идти у него на поводу?!

Ровно в семь Маккензи постучался в дверь. Когда она предстала перед ним, он громко расхохотался:

— Что ты подумала? — со смехом спросил он. — Что огромный Серый Волк желает немедленно проглотить беззащитную Красную Шапочку?

— Честно говоря, у меня была такая мысль.

Он молча наблюдал за тем, как она дважды проверила все. розетки и выключатели в своем номере, как заперла и дважды проверила замок. Удивительно осторожная женщина! Обняв Кэролайн за талию, он проводил ее к своему грузовику.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил он. — Я не собираюсь есть тебя. — Прошли три секунды, прежде чем он тихо шепнул: — Пока.

И тут же заметил, как Кэролайн рванулась в сторону. Эта пикантная смесь неопытности и эротизма сводила его с ума. Когда он поцеловал ее, и она ответила — горячо и порывисто, Джо едва не поддался желанию заняться любовью по полной программе, но в то же время он ясно чувствовал, что Кэролайн еще готова в любой момент отступить. Больше всего она напоминала ему молодую строптивую кобылицу, к которой впервые подвели жеребца: она нервничает, готова лягаться и кусаться, но ее запах ясно говорит жеребцу, что она уже более чем готова покориться, и он звереет, пытаясь скорее добиться победы.

Что ж, Джо Маккензи усмирил немало кобылиц. Уж кто-кто, а он знает, как это делается.

Он подсадил Кэролайн в грузовичок, прежде чем она успела опомниться, обошел машину кругом и сел на свое место.

Целый день он думал о предложении, которое она сделала ему утром, уж слишком откровенно и прямолинейно оно прозвучало. Кэролайн не имела никакого понятия о кокетстве, она просто выложила карты на стол. Она совершенно не похожа на других женщин! Джо захотелось обнять ее, прижать к себе и объяснить, что она должна научиться лучше защищать себя, если не хочет попасть в беду. Она совершенно беспомощна и беззащитна, но даже не понимает этого. Что на уме, то и на языке, никаких уверток и отговорок! Никогда раньше ни одна женщина не признавалась ему столь откровенно в своем незнании мужчин и неопытности в сексе.

Он испытывал возбуждение весь день, мысленно проклиная неудобства военной формы. Сейчас он был в джинсах, но они казались еще более тесными. Джо попытался изменить позу, вытянуть свои длинные ноги, чтобы почувствовать себя посвободнее. Черт возьми, ему нужно совсем другое — или совсем сбросить джинсы или вытащить наружу свой инструмент…

— Куда мы пойдем сегодня? — спросила Кэролайн, убирая с лица растрепавшиеся от ветра волосы.

— Любишь мексиканскую кухню?

Ее глаза оживились.

— Такосы, — стала перечислять она, — энчиладас, сопапилас.

Маккензи рассмеялся.

— Ты их получишь.

Глядя, как она снова отводит с лица непослушную прядь волос, он предложил:

— Закроем окно и включим кондиционер?

— Нет, мне так больше нравится. — Она помолчала и добавила: — А зато у моего «корвета» откидной верх!

Снова переключившись на дорогу, Джо продолжал улыбаться. Ее следовало бы назвать Мисс Парадокс, она вся была соткана из противоречий!

Он привез Кэролайн в свой любимый мексиканский ресторанчик, и вкуснейшие такосы и ледяная «Маргарита» заставили ее забыть обо всех своих волнениях и страхах. Во время ужина Джо пил исключительно воду, это показалось Кэролайн забавным.

— А я думала, пилоты на отдыхе не прочь хорошенько заложить за воротник!

— Большинство из нас действительно нуждаются в алкоголе, — лениво протянул Джо.

— Но не ты?

— Никогда. Есть очень четкая граница, после которой ты не должен пить, если хочешь лететь на следующий день. Но я смотрю на это еще серьезнее; мне нужен абсолютный контроль над собой и над машиной. — Он приподнял свой стакан с водой, — и не только поэтому. Я метис. Я не пью. Никогда.

Кэролайн коротко кивнула, признавая мудрость его слов.

— Но если это так опасно, почему же пилоты все-таки пьют?

— Чтобы расслабиться. Когда долго находишься в таком напряжении, с бурлящим в венах адреналином, то очень тяжело спуститься с небес на землю. Наши жизни все время на грани смертельной опасности, даже во время обычных полетов. Черт возьми, что я говорю — не бывает никаких «обычных» полетов!

Кэролайн открыла было рот, приготовившись спросить кое-что о «Крошке», но вовремя вспомнила, где они находятся, и решила отложить все вопросы до более подходящего момента.

После обеда она спросила:

— Что теперь? — и тут же пожалела о своем вопросе. Еще она пожалела, что пила эту «Маргариту», теперь-то она хорошо поняла слова Маккензи о необходимости абсолютного контроля над собой.

— А теперь, дорогая, мы немножко поиграем.

Когда он сказал «поиграем», он имел в виду именно то, что сказал. Через десять минут они были на площадке для мини-гольфа.

Кэролайн неуверенно взвесила на руке клюшку.

— Я никогда не играла в гольф…

— Похоже, мне придется научить тебя массе вещей, — многозначительно ответил Джо, но голос его снова был чересчур уж спокойным.

Кэролайн нахмурилась и подняла клюшку, как крикетную биту.

— А может, и не придется!

Он вдруг поцеловал ее — так быстро, что Кэролайн не успела даже опомниться, не успела заметить, как он выхватил клюшку из ее рук, она увидела только неясное стремительное движение.

— Первое правило, — объявил Маккензи, обнимая Кэролайн и поворачивая ее спиной к себе. Правильно поставив ее руки на ручку клюшки, Джо показал ей, как нужно замахиваться и бить по мячу, стараясь тщательно рассчитать силу удара. — В мини-гольфе требуется не сила, а верный глаз и координация.

Джо ловко положил мяч в первую лунку.

— Подумаешь! Ты же умел это и раньше! — фыркнула Кэролайн.

— Как и многое другое, заметь. Внимание, правило-второе — каждая твоя оплошность автоматически дает мне право на пенальти.

— Отлично. Дополнительные удары означают, что игра продлится дольше.

Кэролайн собиралась бросить ему мяч, но вместо этого расхохоталась и добавила Джо дополнительный удар. Правила есть правила.

К большому удивлению Кэролайн, оказалось, что у нее есть и необходимый глазомер, и нужная сила, и точность удара. Она оказалась серьезным соперником, хотя играла впервые. Маккензи же был слишком агрессивен, чтобы позволить ей выиграть хотя бы первую игру, он твердо решил победить, используя все свои преимущества. Кэролайн тоже сосредоточилась на игре, поэтому оба действовали в полном молчании.

Он вынужден был признать, что они закончили вничью.

— Давай сыграем еще раз, — предложила Кэролайн. — Победит тот, кто выиграет две из трех.

— Идет.

Пришлось сыграть еще пять игр, потому что две закончились вничью. Маккензи выиграл первую партию, Кэролайн вторую, следующие две прошли вничью, и наконец Джо закончил пятую игру с перевесом в одно очко.

Нахмурившись, она отложила клюшку, и Джо вспомнил ее лицо вчерашним вечером, когда автомат глотал ее четвертаки. Тогда ему показалось, что она готова вот-вот расколотить однорукого бандита, но тут он наконец сдался и расплатился сполна… Вне всяких сомнений, Кэролайн не любит проигрывать. Маккензи прекрасно понимал ее — он и сам не любил.

На обратном пути к базе Джо неожиданно сбросил скорость, свернул с дороги и без остановки проехал полкилометра по пустыне. Остановившись, он выключил фары и мотор, ночная тишина влилась в кабину через открытые окна.

— Ты готова еще к одному уроку?

Кэролайн растерялась.

— Смотря к какому?..

— К парковке.

— Спасибо, но когда я получала права, я прекрасно сдала этот экзамен.

Он усмехнулся в ответ на ее раздражение, он прекрасно понимал, что под ним Кэролайн прячет свое волнение.

— Вот правила нашей новой игры. Правило первое — я не собираюсь овладевать тобой прямо здесь. Это должно произойти в постели, а не на переднем сиденье грузовика. Правило второе: мы почти не трогаем одежду, потому что в противном случае твой первый раз все же произойдет на сиденье грузовика.

Она откашлялась.

— Звучит успокаивающе.

— Именно так. Это и есть цель нашей парковки и игры.

Джо засмеялся, оставил руль и привлек Кэролайн к себе на колени. Еще одно движение — и вот уже он полулежал, прислонившись спиной к двери и вытянув ноги на сиденье, а Кэролайн оказалась тесно прижатой к спинке сиденья. Она лежала с запрокинутым кверху лицом и Маккензи нежно поцеловал ее. Губы Джо были горячи и требовательны, они заставили Кэролайн напрочь забыть о времени… Наслаждение наполнило ее тело, руки сами собой взметнулись и обвились вокруг его шеи.

Маккензи накрыл ладонью ее грудь, и Кэролайн испуганно рванулась. Он крепко сжал ее в объятиях, подавляя этот инстинктивный протест, — и Кэролайн осталось только жалобно пискнуть и покориться. Но вот прошел первый шок, и она начала всхлипывать от наслаждения, соски ее затвердели и набухли под легкой блузкой.

— Тебе так нравится? — прошептал Джо. — Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Ей нравилось это, возможно, даже слишком нравилось, и она совсем не хотела, чтобы он остановился. Она почувствовала, как расплавленный огонь растекся по ее телу и достиг бедер. Сильные пальцы Джо медленно мяли ее грудь, стараясь не причинить боли, вот они достигли твердого соска и стиснули его через ткань блузки. Кэролайн застонала от сладкой боли и страстно изогнулась.

— Кэролайн, — шепнул он, — ты хочешь, чтобы я остановился?

— Не останавливайся! — хрипло выдохнула она. — Пожалуйста, не останавливайся!

Джо успокаивающе поцеловал ее.

— Не буду. Я собираюсь расстегнуть твою блузку и запустить под нее руку. Ты не против?

Как только он прошептал это, Кэролайн уже знала, что хочет почувствовать его руку на своей обнаженной груди, что она больше не в силах выносить того барьера, который возвела между ними эта дурацкая блузка.

— Хорошо, — прошептала она, а рука уже расстегивала пуговицы его рубашки, стараясь не отстать от его рук.

Кэролайн хотела погладить его обнаженное тело — точно так же, как он жаждал дотронуться до ее плоти.

Длинные пальцы Джо скользнули под расстегнутую блузку и легко обвили края лифчика, остановившись на застежке спереди.

— Как удобно устроено, — пробормотал Джо, ловко расстегивая застежку.

Лифчик раскрылся, и внезапно Кэролайн почувствовала себя совершенно беззащитной. Но тут он дотронулся до ее груди, и тело ее взбунтовалось. Рука Джо была груба и горяча, шероховатая поверхность его ладони слегка царапала ее возбужденные соски. Кэролайн услышала свой громкий стон и уткнулась лицом в плечо мужчины.

Маккензи повернулся на бок, уложив Кэролайн спиной на сиденье. Она чувствовала себя тряпичной куклой, которую он может вертеть, как пожелает… Он еще шире распахнул ее блузку, и яркий свет звезд в ветровом стекле залил ее обнаженную грудь. В кино она много раз видела, как мужчины делают но с женщинами, и все же была абсолютно не готова к тому, что Джо сделает это с ней. Он нагнулся и коснулся губами ее соска, обрисовал его круговыми движениями языка.

Кэролайн дико изогнулась под ним, совершенно зайдясь от неслыханного и необыкновенного наслаждения, захлестнувшего ее. Она поняла вдруг, что оказалась распростертой под его железным телом.

Сердце ее заколотилось часто-часто. Она едва могла дышать, крепко прижимаясь к Джо, наслаждаясь тяжестью его горячего мускулистого тела. К пугающей новизне этого положения примешивалось более простое, более глубокое ощущение того, что так все и должно быть. Движением бедер Джо раздвинул ее ноги и устроился между ними.

— Вот так. Вот так мы будем лежать с тобой в постели, только снимем сначала эти дурацкие тряпки, — прошептал он, спускаясь ниже и нежно покусывая ее груди. Когда он поднял голову, соски Кэролайн были твердыми и влажными, болезненно чувствительными к обдувающему их ночному ветерку.

Голос Джо был тих, как шелест ночного ветра.

— Я буду вот так же двигаться, как сейчас, пока нам обоим не станет необыкновенно хорошо…

Ей хотелось говорить, хотелось умолять Джо сделать что-нибудь для облегчения невыносимого напряжения, сотрясающего ее, но все, что она могла — это судорожно хватать воздух и еще глубже цепляться ногтями за плечи Джо, чтобы выразить этим примитивным жестом желание. И все же глубокий дикий молящий стон исторгся из груди Кэролайн, она широко развела бедра и приподняла их, чтобы еще крепче сжать бедра Джо. Ударившись коленкой о руль, она на какое-то мгновение почувствовала даже облегчение, слабая боль несколько отвлекла ее. Но этого было совершенно недостаточно. Она извивалась под телом Джо, разгоряченная жарой и желанием.

Задержав дыхание, Джо любовался ею, вся она сейчас была дикая красота, страсть и желание, с лицом, залитым голубым звездным сиянием. Тело ее было горячим и напряженным, ожидающим немедленного удовлетворения того неистового желания, которого она никогда не знала до этого, но жаждала все больше и больше.

Он хотел расстегнуть ее брюки, грубо сорвать их, потом снять свои джинсы, он хотел увидеть ее обнаженной, распростертой под ним на постели, содрогающейся от силы его ритмичных толчков… Кровь предков бежала в его жилах, кровь краснокожих воинов, простых, всесильных в своей простоте. Он представлял, как берет Кэролайн под горячим солнцем, оно палит их обнаженные тела, а под ними нет ничего — только голая раскаленная земля. Она прижимается к нему, женщина воина, такая же страстная и жаждущая наслаждения, как и он сам. Джо знал, что она необузданна и страстна, он знал это с той самой минуты, когда впервые увидел ее…

Он вовсе не собирался заходить так далеко, но Кэролайн была чистым пламенем в; его руках, ее ответные реакции были стремительны и неистовы. Джо чувствовал, что еще немного — и его напряжение потребует немедленного выхода, и он знал, что это произойдет совсем скоро…

Пришлось включить самоконтроль.

— Мы должны остановиться, — прошептал он хрипло, стараясь, чтобы голос его прозвучал ровно. Черт, и это оказалось не так-то просто! — Если мы этого не сделаем, ты расстанешься с невинностью прямо сейчас.

— Да! — выдохнула Кэролайн, снова прижимаясь к нему. Ей было уже все равно, пусть ее первое соитие с мужчиной произойдет в грузовике! Ее тело сгорало в огне желания, она хотела только одного — чтобы Джо немедленно взял ее, пусть грубо и неистово. Главное — остановить это мучительное томление плоти!

Джо перехватил ее руки и твердо отвел их в сторону.

— Нет. Не здесь и не сейчас.

Кэролайн молча уставилась на него, в глазах ее застыло недоумение и разочарование, но тут же оно сменилось яростным гневом. Рванувшись, она высвободила руки и ноги и отодвинулась подальше от него.

— Но раз так, то как ты посмел зайти так далеко?! — зло выкрикнула она, — Ты… да ты… просто дразнил меня!

Проклятье, неужели она думает, что ему было легко остановиться?! Это уж слишком!

— Нет! Просто я тоже слишком увлекся! — огрызнулся он.

— Ну да, как же я могла не заметить! — усмехнулась Кэролайн. — Ведь ты даже стал дышать чуть чаще, чем обычно!

В ярости он схватил ее руку и крепко прижал к своему паху.

— Возможно, для тебя и это выглядит неубедительно, но знай, ты подошла слишком близко к тому, чтобы узнать, как я увлекся.

Кэролайн поспешно отдернула руку, ощущение тяжелого твердого ствола под ее пальцами было невыносимо волнующе… Но сейчас она была слишком рассержена, чтобы отвлекаться.

— Я ведь не говорила «нет», не правда ли? — сердито продолжала она. — Что плохого в том, если это произойдет здесь и сейчас?!

Джо стиснул зубы, яростно борясь с раздражением и немедленно вспыхнувшим желанием. Черт возьми, он сделал большую ошибку, позволив ей положить туда руку.

— Здесь не постель, и сейчас не время! Когда я овладею тобой, то сделаю это по-другому, я хочу делать это долго…

Скрестив на груди руки, Кэролайн мрачно смотрела в окно. Джо тоже замолчал, ему удалось наконец справиться с голосом и восстановить свое ледяное спокойствие.

Черт возьми, как быстро ей удалось заставить его потерять голову, он не помнил, чтобы с ним случалось подобное с тех пор, как он расстался с юностью. Джо был взбешен — чего-чего, а такого он не мог себе позволить. Кэролайн удалось каким-то образом сломать все барьеры, и его инстинкты чуть ли не вышли из-под контроля. И что самое поразительное, она сделала это совершенно бессознательно, не ставя себе такой цели.

Джо Маккензи всегда в отношениях с женщинами устанавливал такую степень близости, которая ему требовалась. Он всегда первый прекращал любые связи. Когда он впервые увидел Кэролайн, думал, что с ней будет точно так же…

— Я живу в казарме для старших офицеров, — очень спокойно сообщил он после долгого молчания. — Я не могу привести тебя туда. Мы не можем запереться у тебя в номере. Завтра пятница, и я свободен на весь уик-энд. Мы поедем в Лас-Вегас и снимем номер в гостинице…

Как он уверен в том, что я все еще безумно хочу его, раздраженно подумала Кэролайн. И тут же почувствовала неприязнь к себе за то, что действительно безумно хотела Джо Маккензи… Этот человек во всем хочет навязать ей свои правила игры!

— Как скажешь, — процедила она сквозь зубы.

Обратный путь прошел в гробовом молчании, похоже было, что в машине ехали два заклятых врага, а не два человека, желавших доставить друг другу удовольствие. Когда грузовик притормозил возле номера Кэролайн, она вскочила, открыла дверь и приготовилась ринуться прочь.

Он заглушил мотор, схватил ее за руку и резко развернул лицом к себе.

— Мой прощальный поцелуй, — напомнил он, грубо прижимая к себе Кэролайн.

Если кто-нибудь и видел их, он ни за что бы не подумал, что это дружеский поцелуй или просто хорошо разыгранный спектакль. Сильные руки заставили Кэролайн прижаться к нему всем телом, голова ее запрокинулась назад. Горячие настойчивые губы Джо быстро заставили ее признать свое поражение. Несколько секунд она честно пыталась оттолкнуть его — и вдруг беспомощно уступила, еще крепче прижалась к Маккензи, принимая его агрессивность и приветствуя ее ответной страстью.

Джо резко отпустил ее и отступил, глаза его блеснули.

— Завтра тебе не понадобится ночная сорочка, — процедил он.

Кэролайн молча смотрела, как он подошел к грузовичку и сел за руль.

— Я и не собиралась ее брать, — бросила она ему вслед.

Глава 6

А на следующее утро Кэролайн не смогла найти свою личную карточку.

Она перерыла весь туалетный столик, на который обычно клала ее, посмотрела на кухонном столе, под мебелью, в корзине с грязным бельем, куда она побросала вчерашнюю одежду, искала даже в помойном ведре — все безрезультатно.

Кэролайн села на кровать и попыталась вспомнить, куда она могла засунуть карточку, ведь вчера она точно была при ней, но ничего не прояснилось. Джо так затуманил ей голову, что она могла преспокойно съесть свой пропуск и не заметить…

Без карточки она не сможет попасть на работу, ведь на ней был особый код, который проверялся электронным вахтером при входе. Если кто-то пытался проникнуть в помещение без пропуска, то немедленно включался сигнал тревоги и появлялась охрана с оружием наготове.

Как же ее угораздило потерять карточку?! Секретность на базе была очень строгой. В случае потери пропуска требовалось написать миллион заявлений и объяснений в четырех экземплярах каждое, чтобы получить разрешение на замену. Возможно, потребуется даже подпись самого командира базы, генерала Тюэля.

Господи, но ведь она прекрасно помнит, что еще вчера пропуск точно был на месте — ведь без него она не могла бы пройти на работу!.. Пропуск был просто приколот скрепкой, мог ли он незаметно соскользнуть и упасть?.. Возможно. Джо и его поцелуи совершенно вскружили ей голову, вчера она, словно одержимая, думала о предстоящей встрече с ним.

Да, но если пропуск упал где-то в лаборатории, то, возможно, он где-то там и лежит…

У Кэролайн голова пошла кругом. Позвонить в службу безопасности и попросить их поискать пропуск? Но это неизбежно повлечет за собой объяснительные рапорты, а ведь именно этого ей и хотелось избежать…

А что если позвонить Кэлу и попросить его об этой услуге? Если он ничего не найдет, тогда придется заявить о пропаже и приготовиться к большим неприятностям.

Кэл долго не отвечал, потребовалось несколько долгих звонков, прежде чем в трубке раздался недовольный сонный голос:

— Да.

— Кэл, это я, Кэролайн. Прости, что разбудила тебя, но кажется, я забыла в лаборатории свой пропуск. Ты не мог бы поискать его, прежде чем я заявлю о пропаже?

Он непонимающе хрюкнул в трубку и пробормотал:

— Что?.. Кэролайн, это ты?

— Да, я. Ты проснулся? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да… Да. Я проснулся, — он громко зевнул. — Поискать твою карточку? Черт возьми, как тебя угораздило потерять ее?

— Мне кажется, что я выронила ее из папки.

— Мой тебе совет — вешай ее себе на шею!

Только принимая во внимание особые обстоятельства, Кэролайн пропустила мимо ушей это грубое замечание… Возможно, Фрейд счел бы это комплексом, но Кэролайн ненавидела носить цепи, пусть даже они называются ожерельями. Так что на шею она карточку ни за что не повесит, она просто внесет ее в список вещей, которые нужно проверять дважды.

— Сколько тебе потребуется, чтобы одеться? — деловито поинтересовалась Кэролайн.

— Дай мне хоть пять минут, — Кэл снова зевнул. — А, кстати, сколько сейчас времени?

Она взглянула на часы.

— Пять сорок пять.

Кэл тяжело вздохнул:

— Ладно. Я уже собираюсь. С сегодняшнего дня ты у меня в неоплатном долгу. Ни для кого другого я бы ни за что не сделал бы этого.

— Спасибо! — с жаром воскликнула Кэролайн.

Ровно через пять минут они встретились возле входа. Небритый, всклокоченным Кэл встретил Кэролайн мутным сонным взглядом.

Широко зевая, он вошел в дверь, а она осталась ждать его у входа. Не прошло и трех минут, как Кэл появился снова, неся в руке пропуск, который и вручил рассыпавшейся в благодарностях Кэролайн.

— Она валялась у тебя под столом, — пояснил он, сладко зевнув. — Ты из-за пропуска поднялась в такую рань?

— Да нет, я всегда встаю в это время, — недоуменно пожала плечами Кэролайн. Она была уверена, что все уже знают о ее привычках.

Кэл лукаво усмехнулся.

— Полковник Маккензи сильно упал в моих глазах, так и знай. Я вижу, он не очень-то утомляет тебя по вечерам!

Кэролайн изобразила предельное удивление.

— Неужели ты мог подумать, что Маккензи может делать что-то в ущерб работе?! Признайся, что ты пошутил!

— Разумеется. Что ж, развлекайся, как умеешь. Что же касается меня, то я удаляюсь к себе — мыться, бриться и пить кофе, чтобы снова почувствовать себя человеком. Сегодня у нас испытания по наводке на движущиеся объекты, мы должны быть на высоте!

Кэролайн чмокнула его в колючую небритую щеку.

— Спасибо, Кэл. Мне пришлось бы вылезти вон из кожи, чтобы заново получить пропуск, чего стоят одни рапорты!

Ровно в полседьмого, когда Кэролайн уже внимательно проглядывала данные предстоящих испытаний, в коридоре раздался тихий мелодичный свист. Она подняла голову, и через две секунды Джо Маккензи шумно вырисовался в дверном проеме. Он был в летном комбинезоне, хотя и не при полной амуниции. Внезапно Кэролайн почувствовала укол страха. Никогда прежде никакие полеты и испытания не, могли заставить ее нервничать — так почему же сейчас она так боится предстоящего полета?

Просто раньше она смотрела на все чисто теоретически, ей не за кого было волноваться…

Профессия военного летчика требует от людей особых качеств, еще более это справедливо в отношении летчиков-испытателей. До сих пор эта профессия остается преимущественно мужской, хотя в последнее время и женщин стали допускать к полетам. Психологи установили, что женщины-летчики имеют большинство из присущих этой профессии качеств — сдержанную холодность и трезвый расчет ситуации, но уверенности в себе им явно не хватает. А ведь летчик-испытатель должен быть уверен в себе на все сто процентов! Только тогда он сможет не просто сесть за штурвал и с грохотом рассекать небо на сверхзвуковой скорости, но, самое главное, будет непоколебимо убежден в том, что всегда справиться не только с машиной, но и со всем на свете, и живым и невредимым вернется на аэродром.

Кэролайн смотрела в глаза Маккензи и замечала в них не только ледяную самоуверенность, но и стремление покорить эту страшную машину, которую он ласково называл «Крошкой». Он ни на секунду не сомневался в том, что заставит ее сделать все, что нужно, и мягко посадить на землю.

Непроницаемая аура окружала его — аура античных героев, полных непоколебимой уверенности в своих силах.

Но несмотря на все свое мастерство и упрямство, он все-таки был обыкновенным мужчиной, человеком из плоти и крови. А человек может погибнуть…

— Ты летишь сегодня? — проговорила Кэролайн, с трудом выдавливая каждое слово.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Лечу, — ответил он. — Ну и что с того?

Что могла она ответить? Что насмерть перепугана, потому что он избрал себе одно из самых опасных дел на свете? Но разве она имеет право на страх за него? Между ними нет ничего, кроме взаимной договоренности развлечь друг друга… Джо Маккензи не виноват в том, что она чувствует к нему. И даже если бы он мог разделить ее чувство, Кэролайн не посмела бы признаться ему о своем страхе. Она не смеет волновать его тогда, когда он должен полностью сконцентрироваться на своем задании.

Поэтому Кэролайн постаралась взять себя в руки.

— Ты слишком… м-мм, как бы это сказать… слишком непобедимый в своем комбинезоне. А что у тебя под ним?

Сработало! Ей удалось отвлечь его внимание от своих неосторожных слов. Джо внимательно взглянул на нее, глаза его округлились от удивления.

— Футболка и трусы. А ты думала, что я абсолютно голый?

— Ну не знаю… Я никогда раньше не думала об этом. — Кэролайн махнула рукой, выпроваживая Джо. — А теперь уходи. Ты мешаешь мне работать. Я и так не могу сосредоточиться после вчерашнего! Так что не смей подходить ко мне сегодня.

Она еще не закончила говорить, когда поняла, что наделала. Есть вещи, о которых ей не следовало бы забывать. Глаза Джо зажглись холодным вызовом, и он шагнул ей навстречу. Она сама нечаянно спровоцировала его, и теперь он должен был наглядно продемонстрировать ей, за кем остается последнее слово.

Наклонившись, он уперся в ручки кресла — и Кэролайн не успела опомниться, как оказалась в кольце его рук. Джо поцеловал ее, и она капитулировала моментально, ответив на его поцелуй с обезоруживающей готовностью и страстью.

Внезапно Джо вздрогнул и резко выпрямился, взгляд его был тяжелым и жаждущим.

— Что ты наденешь сегодня вечером?

— Не знаю… А разве это имеет какое-то значение?

Она никогда не думала, что его глаза могут быть бездонными.

— Абсолютно никакого. Потому что через пять минут после того, как мы запремся в номере, я немедленно раздену тебя.

Впечатление от его слов было оглушительным. Когда Кэролайн снова открыла глаза, в комнате уже никого не было.

… Если он увлечен ею хотя бы наполовину того, как она увлечена им, он не сможет лететь сегодня на своем чертовом самолете.

Вновь нахлынул страх, тошнотворным комком подкатил к горлу. Кэролайн потребовалась вся ее воля, чтобы справиться с собой, и ей удалось сделать это только потому, что в глубине души она знала: когда дело касается полетов, жесткий самоконтроль помогает Джо Маккензи выкинуть прочь любые мысли и чувства, не относящиеся к самолетам — единственной привязанности в его жизни. Это была горькая правда, она причиняла боль, но одновременно несла и успокоение — ведь это означало, что с полковником Маккензи все будет в порядке. А это было главное.

Кэл взял себе за правило приходить на работу раньше Эдриена, но сегодня Кэролайн, видимо, сбила весь его распорядок дня, поэтому ей пришлось встретить Эдриена в гордом одиночестве. Он вошел, окинул ее холодным неприязненным взглядом, налил себе кофе и молча сел за свой стол.

Последнее время Кэролайн почти не обращала на него внимания, а сегодня была настолько взвинчена, что едва заметила его присутствие. Она сидела за столом, разрываясь между страхом и предвкушением упоительной близости с Джо. Часть се сознания упорно перебирала опасности, грозящие ему во время полета, в то время как другая часть рисовала сладострастные картины предстоящей ночи. Она не узнавала саму себя, но это была правда, она действительно с трепетом ждала того, что должно было произойти этой ночью, и даже мысль о боли, которая неизбежно ждала ее во время предстоящего соития не могла остудить лихорадочного волнения.

Она хотела Джо, он был нужен ей как воздух, и это было главным. Так что на фоне всесокрушающего желания страх боли уносился прочь, как песчинка в водовороте.

Но сначала нужно пережить сегодняшние полеты…

— Мечтаешь о верном дружке?

Кэролайн рассеянно заморгала.

— Что?.. Прости меня, ты что-то сказал?

— Ничего особенного, просто поинтересовался твоими амурными делишками. Надо сказать, ты меня слегка удивила, ведь раньше ты, кажется, бежала от мужчин, как от огня? Захотелось разнообразия в интимной сфере?

Неопытность вовсе не означает неосведомленность, поэтому Кэролайн прекрасно поняла, на что намекает Эдриен. Она смерила его холодным взглядом, предвкушая открытый честный поединок, безо всяких недомолвок и эмоций.

— Знаешь, Эдриен, в школе я всегда была намного младше своих одноклассников и только в колледже я доросла до того момента, когда мальчики наконец обратили на меня внимание.

На красивом лице Эдриена явно читалось недоумение.

— Ну и что из этого?

— А то, что они приставали ко мне, потные, разгоряченные, уверенные в том, что я знакома с правилами игры, а ведь я не знала ничего о мужчинах и отношениях с ними! Я почти никогда не общалась с детьми своего возраста. Меня никто никогда не целовал, не приглашал на свидания, не учил всем необходимым премудростям, которые девчонки постигают на вечеринках и прогулках под луной! Поэтому, когда парни начали приставать ко мне, я просто-напросто ужасно испугалась, а поэтому научилась говорить и вести себя так, чтобы отшить их всех. Ну, теперь до тебя дошло?

Эдриен долго непонимающе молчал, но когда смысл только что услышанного наконец дошел до него, пробившись через броню враждебности, он в изумлении уставился на Кэролайн.

— Неужели ты хочешь сказать, что боялась меня?

— Ну да! А что, по-твоему, я должна была испытывать? — вспыхнула она. — Ты ведь прижал меня и не хотел ничего слышать!

— Ой, ради Бога, не надо — я кто угодно, только не насильник! — фыркнул Эдриен.

— Откуда же я могла знать? — Она вскочила, взмахнула рукой. — Если бы ты не был так уверен в своей неотразимости, в том, что ни одна женщина не сможет устоять перед твоими чарами, то ты бы заметил, как я перепугалась.

— По тому, как ты себя вела, я бы этого не сказал…

— А я всегда нападаю, когда до смерти пугаюсь, — теперь она стояла над ним, яростно сверкая глазами. — К твоему сведению, полковник Маккензи оказался первым мужчиной, который сумел увидеть, что на самом деле я обычная слабая женщина! И он первый не набросился на меня, как голодный волк…

Конечно, нет, этого он не делал. Он всего-навсего поставил перед собой цель — переспать с ней. Хладнокровно и со знанием дела, он просто-напросто лишил ее покоя и сна, оставаясь при этом невозмутимым и равнодушным. Но Эдриена все это совершенно не касается.

— Так вот, Эдриен! Я устала от твоих идиотских шуточек, ты понял?

Удивление испарилось с лица Эдриена, во взгляде его вспыхнула прежняя враждебность.

— Уж не вообразила ли ты себе, что я теперь буду мучиться угрызениями совести из-за того, что тебя в свое время обделили мужским вниманием? Представь себе, не только у тебя могут быть проблемы! Я совсем недавно прошел через прелестную процедуру развода, моя жена бросила меня из-за хорька, который заколачивает вдвое больше меня. Поэтому мне жизненно необходимо немного эгоизма, чтобы зализать раны. Так что нечего упрекать меня в том, что я не сумел оценить твою тонкую душу! Заруби себе на носу, мне нет никакого дела до всего этого, мне вообще совершенно наплевать и на тебя, и на твои проблемы!

— Взаимно, — подытожила Кэролайн. — А теперь отвяжись от меня!

— С превеликим удовольствием.

Она вернулась на свое рабочее место и плюхнулась на стул. Ровно через тридцать секунд она оторвалась от изучения первого подвернувшегося под руку листа и тихо обронила:

— Мне очень жаль, что твоя жена так поступила с тобой.

— Бывшая жена.

— Я думаю, что она несчастна.

Эдриен откинулся на спинку стула и нахмурился.

— Прости, что напугал тебя. Я не хотел.

Кэролайн нашла в себе силы миролюбиво пробурчать:

— Все в порядке.

Эдриен хмыкнул и отвернулся.

Кэролайн позволила дать выход своему раздражению только потому, что надеялась отвлечься от терзающей душу тревоги… Так оно и получилось, но вот стычка закончена, и вновь вернулось беспокойство.

В комнату вошли Кэл и Йетс. Все еще сонный и всклокоченный, Кэл заговорщицки подмигнул Кэролайн и улыбнулся.

Потом они все отправились в контрольный отсек наблюдать за испытаниями. Пилоты все еще были там, в полной амуниции — со стропами, кислородными масками, в облегающих тело комбинезонах. Джо и капитан Бауи Уэйд должны были лететь на «Ночных крыльях», а Даффи Дил и Мэд Кэт Майрик преследовать их на F-22.

Джо был полностью собран и сосредоточен на выполнении своей задачи, и Кэролайн знала, что он выполнит эту задачу, выполнит во что бы ни стало. Комок страха в горле постепенно растаял, теперь она уже могла смотреть и видеть…

Она честно пыталась бороться с искушением смотреть только на Джо, но это оказалось выше ее сил. Маккензи притягивал ее, как магнит, она уже чуть ли не боготворила его. Да, да, она восхищалась и роскошной силой его мускулистого тела, и скульптурным совершенством резких черт его лица, и той особой аурой, которая окружала этого человека.

Джо Маккензи был воином — холодным, неумолимым и беспощадным в своей бесстрастной суровости. Кровь многих поколений индейских воинов текла в его жилах, его инстинкты были отшлифованы в древних войнах, в беспощадных кровавых битвах. Эти же инстинкты, возможно, были присущи и другим пилотам, но именно в Джо Маккензи они нашли свое самое яркое воплощение, он нес в себе идеальный сплав силы, ума и способностей. И все остальные чувствовали и признавали его превосходство. Кэролайн видела это по тому, как остальные пилоты смотрели на Маккензи, с каким безотчетным уважением относились к нему. Дело было не в том, что он был полковником и руководителем испытаний, хотя, конечно, его звание и заслуги требовали определенного почтения. Это было глубокое уважение к пилоту высшего класса и сильному мужчине, уважение, которое не уменьшилось бы даже, если бы все эти люди превосходили Маккензи по табели о рангах.

Всегда есть люди, которые на голову превосходят окружающих — Джо Маккензи был одним из них. Он никогда не смог бы быть бизнесменом, юристом или доктором. Он выбрал профессию, которая позволяла ему полностью реализовать свою силу и жажду риска.

Он был воином. Он был ее мужчиной!

Кэролайн вдруг задохнулась от подобной мысли. Ей показалось, что она потеряла способность воспринимать окружающее, все вокруг стало зыбким и призрачным.

Пора прекратить обманывать саму себя. Она предполагала, что может слишком увлечься Маккензи, но никак не ожидала, что это произойдет так стремительно. Она предостерегала себя от опасности влюбиться в него, она волновалась, думая о том, что может потерять голову, но это была лишь жалкая боязнь взглянуть правде в лицо.

Она больше не властна над своей душой, точно так же, как она давно уже потеряла власть над своим телом… Впрочем, идти на попятную уже поздно. Да, прозрение пришло слишком поздно, но ведь ей это простительно: любовь пришла к ней впервые в жизни и она не сразу сумела узнать ее…

Кэролайн не посмела поднять голову, когда Маккензи и трое других пилотов вышли из комнаты. Чувства, обуревавшие ее, были ясно написаны на ее лице, и Джо моментально прочел бы их, а сейчас этого нельзя было допустить, об этом нельзя было даже подумать.

Четыре самолета поднялись в воздух, специалисты сгрудились у пультов, записывая показания датчиков.

Ровно полчаса самолеты кружили в воздухе, а радиоуправляемые машины — движущиеся объекты давали им возможность нацелиться на них. Кэролайн все время боялась какого-либо сбоя. Она знала, что новые системы никогда не работают на практике так же безупречно, как в теории. Однако до этого все испытания проходили отлично, а это позволяло с оптимизмом смотреть в будущее и надеяться на то, что возможные неполадки будут не слишком серьезны. Однако в этот день судьба, похоже, вознамерилась опровергнуть любые оптимистические прогнозы. Системы наводки отказались нацеливаться на радиоуправляемые самолеты, несмотря на то, что накануне испытания проходили успешно. Еще два самолета поднялись в воздух, однако все оказалось безрезультатным, и совершенно взбешенный руководитель испытаний приказал прекратить полеты и вернуться на базу, чтобы полностью еще раз проверить электронику.

Джо ничем не показал своего раздражения, но когда он вошел в контрольный отсек — усталый, с мокрыми от пота волосами, — на лице его было написано крайнее неудовольствие.

— Самолеты в ангаре, — холодно объявил он, и гнев его относился к Кэролайн точно так же, как ко всем остальным членам группы. — В вашем распоряжении остаток сегодняшнего дня для того, чтобы найти причину неполадок и устранить ее.

Он резко повернулся и вышел. Кэл тихонько присвистнул. Йетс вздохнул.

— Итак, господа, облачаемся в комбинезоны и отправляемся в ангар. Придется изрядно попотеть.

Кэролайн мысленно оценила возможные причины сбоя. Лазерная наводка не отличалась принципиальной новизной. Причина могла состоять в неисправности датчиков на шлемах пилотов. Поразительно было то, что наводка отказала одновременно на обоих самолетах, это могло указывать на кардинальную ошибку в исполнении или даже в самом проекте. Она посмотрела на Кэла. Тот нахмурился и погрузился в размышления, наверное, думал, что причина одновременного идентичного сбоя может корениться в ошибке при программировании или же в бортовых электронных устройствах.

С самого начала этот день не задался… Если и дальше все будет развиваться по тому же сценарию, подумала Кэролайн, то нечего удивляться, если в постели я окажусь абсолютно фригидной!

Они работали без перерыва на ланч, изучили все показания датчиков, пытаясь обнаружить ошибку, — но все оказалось тщетным. Самое удивительное, что с виду все было в полном порядке! Они просмотрели результаты полетов трех предыдущих самолетов, у которых не было никаких отклонений, сравнили их с сегодняшними — и опять не нашли никаких отклонений. Все совпадало.

Было уже поздно, жара в ангаре стала совершенно невыносимой, несмотря на мощные кондиционеры… Но тут Кэл, в сотый раз просматривавший характеристики одного из узлов комплексного механизма стрельбы, неожиданно нашел зацепку. Черт знает по какой причине они не заметили этого раньше, возможно, все дело в кознях злого Гремлина, гнома, приносящего несчастья летчикам! Так или иначе, но на этот раз удалось выявить небольшое нарушение в электронной системе спускового механизма.

Все они были раздражены и взвинчены — надо же было провозиться целый день, пропустить ланч, свернуть себе мозги набекрень, чтобы в конце концов найти эту чепуховую поломку и устранить ее меньше чем за час!

Черт побери, я в отличной форме, как раз для романтического приключения, зло подумала Кэролайн. Усталая, голодная и издерганная до предела! Нахмурившись, она раздраженно покосилась на личную карточку — на месте ли, — затем вышла из здания и направилась к себе.

После холодного душа она почувствовала себя немного лучше. Выйдя из ванной, Кэролайн мрачно побросала в дорожную сумку первые попавшиеся вещи и туалетные принадлежности.

Ей было необходимо поесть — и немедленно. Тогда она перестанет чувствовать себя такой выжатой и измочаленной. Джо будет прав, если откажется от поездки!

Впрочем, он обманывала сама себя, отлично сознавая, что хочет быть с Джо гораздо больше, чем хочет есть, гораздо больше, чем вообще чего-нибудь хочет.

Было всего шесть, когда Джо постучал в дверь. Кэролайн была уже одета, но с мокрыми волосами и жутко голодная.

— Мы работали без перерыва на обед! — сердито выпалила она, рывком распахнув дверь. — Мы закончили, — быстрый взгляд на часы, — ровно тридцать пять минут назад. Оказалось, ничего особенного — всего-навсего поломка в спусковом механизме! Мы чуть не свихнулись, прежде чем нашли ее, и все потому, что от голода не могли сосредоточиться!

Джо оперся о косяк и внимательно посмотрел на нее.

— Ты всегда заводишься, когда голодна?

— Естественно. По-моему, все так делают.

— Нет. У подавляющего большинства нет такой зависимости. — Джо протянул ей руку. — Пошли, я тебя угощу.

— У меня мокрые волосы.

— Ничего, они моментально высохнут на солнце. Ты готова?

Кэролайн взяла сумку и быстро проверила, все ли выключено. Джо взял сумку у нее из рук, выпроводил Кэролайн из комнаты и щелкнул замком. Она не двигалась с места и выразительно смотрела на дверь — до тех пор, пока Джо с покорным вздохом не подергал ручку, показывая, что дверь крепко заперта. Только тогда Кэролайн удовлетворенно кивнула и направилась к грузовику.

Сегодня на ней было открытое летнее платье в горошек с пышной короткой юбкой. Одеваясь, Кэролайн решила, что смешно запрещать ему совать руки ей под юбку, если сегодня ночью она собирается позволить ему гораздо большее. Так она думала у себя в комнате, но когда горячая шершавая рука скользнула под легкую ткань ее платья и стиснула ее обнаженное бедро, Кэролайн сразу же захлестнула горячая волна желания.

Моментально улетучились все мысли о еде. Она смотрела на сидящего рядом с ней мужчину, чувствуя, как совершенно другой голод переполняет ее, внезапно потемневшие глаза и прерывистое дыхание выдавали ее желание. Джо легко провел кончиками пальцев по внутренней поверхности ее бедер и заставил себя отдернуть руку.

— Все-таки сначала я покормлю тебя, — пробормотал он…

Глава 7

В тот вечер они могли есть опилки и Кэролайн не обратила бы на это никакого внимания. В ресторане было прохладно и полутемно, а сухое вино приятно бодрило кровь. Джо сидел напротив нее, огромный и сильный, опасный огонек поблескивал в его серо-голубых глазах. Он тоже думал о предстоящей ночи, и эти мысли были ясно написаны на его лице. Его взгляд то и дело задерживался на груди Кэролайн, а в глубоком низком голосе явно чувствовалось желание.

Они явно засиделись за столиком. Ожидание выматывало нервы, одежда тяготила ее, Кэролайн уже чувствовала болезненный зуд в груди…

— Чего мы ждем? — не выдержала она.

— Я хочу, чтобы ты отдохнула и успокоилась, — тихо проговорил он, — чтобы совсем стемнело и ты почувствовала себя более уверенно.

— Мне все равно. — Она встала. — Я полностью полагаюсь на тебя.

Джо тоже поднялся и встал рядом с ней, лицо его потемнело от обуревавшего его вожделения.

Не говоря ни слова, он оплатил счет, и они вышли на улицу. Удушливая жара стояла в воздухе, солнце огромным красным диском клонилось к горизонту, заливая мир прощальным багровым сиянием.

Тревожные отсветы заката плясали на резких скульптурных чертах Маккензи, сейчас он был больше всего похож на своих древних суровых предков, и его ярко-красная футболка и широкие хлопчатобумажные брюки стального цвета не снижали этого впечатления. Джо Маккензи был рожден для другой одежды и другой эпохи, он бы великолепно смотрелся в кожаных штанах и мокасинах, обнаженный по пояс, с длинными густыми волосами, ниспадающими на широкие сильные плечи. Кэролайн вспомнила о том, какой ужас охватил ее сегодня утром при одной мысли о том, что этот человек может погибнуть…

Они подъехали к небольшому отелю, в молчании поднялись на лифте на верхний, четвертый этаж. Посыльный нес за ними две небольшие дорожные сумки.

Вошли в снятый Джо двухкомнатный номер. Посыльный внес вещи в спальню, деловито поднял шторы, впустив в комнату яростно пламенеющее закатное сияние, и на этом наконец закончил исполнение своих профессиональных обязанностей. Джо вложил ему в руку пятидолларовый билет — дверь за посыльным закрылась.

Кэролайн стояла неподвижно, стараясь не смотреть на огромную двуспальную кровать, она слышала, как Джо запер дверь и набросил для верности цепочку, но не смогла даже пошевелиться. Он вошел в спальню, неторопливо опустил шторы, комната погрузилась во мрак и только через открытую дверь в другую комнату проливался слабый вечерний свет. Казалось, сам воздух в спальне был пронизан напряжением. Джо открыл свою черную кожаную сумку и выложил на тумбочку упаковку презервативов. — Что это? — хрипло спросила Кэролайн, не узнавая своего голоса. Впрочем, ответа ей не требовалось. И так ясно.

Джо подошел сзади и принялся деловито расстегивать ее платье.

Внезапно Кэролайн испуганно задрожала — ведь под платьем у нее были только узкие полупрозрачные трусики. Никакого лифчика, никакой нижней юбки. Платье упало к ее ногам. Кэролайн оказалась почти обнаженной.

Джо подхватил ее на руки, туфли соскользнули с ног Кэролайн и упали на пол. Опершись коленом о край постели, он осторожно снял с нее трусики.

Только теперь она почувствовала, насколько необходим, оказывается, был ей этот маленький клочок ткани, такой беззащитной и беспомощной она оказалась, лишившись его… Издав нечленораздельный протестующий крик, Кэролайн попыталась сесть — ведь это несправедливо, почему она должна быть совершенно голой, когда Джо все еще одет, — но он легко повалил ее на спину, яростный огонь в его глазах заставил ее прекратить сопротивление.

Джо помедлил, удовлетворенно разглядывая распростертое перед ним обнаженное женское тело. Он добился своего, он уложил ее в свою постель, и теперь вся она в его власти. Он уже видел, как возбуждение охватывает ее тело, он заметил и потемневшие твердые бутоны сосков и слабый трепет стройных бедер, судорожно сжатых в стыдливом желании спрятать приютившуюся между ними восхитительно чувственную сокровенную плоть. Светлые завитки покрывали нежный холмик. Джо припомнил свои сомнения по поводу цвета волос Кэролайн, и легкая улыбка тронула уголки его рта. Да, она блондинка, если, конечно, верить собственным глазам. Однако эти светлые завитки слишком соблазнительны, чтобы довольствоваться лишь их созерцанием!

Кэролайн почувствовала, как сильная рука коснулась ее груди, мягко сжала ее, смяла, жесткие пальцы закружились вокруг соска, заставив его затвердеть. Дыхание ее сразу же участилось. С той же мягкой настойчивостью другая рука Джо коснулась ее живота, скользнула между стиснутых бедер и достигла шелковистого лона. Мерцающий огонь вспыхнул в глазах Кэролайн, она судорожно приподняла бедра. Длинные пальцы Джо были восхитительно грубы, когда дотрагивались до сосков, но лишь теперь она сполна ощутила их шероховатую твердость, когда они достигли плоти столь чувствительной, что малейшее прикосновение к ней заставляло трепетать все ее тело.

Ощущение было невыносимо сладостным. Кэролайн вырвалась из рук Джо и, тяжело дыша, вскочила на колени, грудь ее возбужденно вздымалась. Джо поднялся с постели и начал неспеша расстегивать рубашку.

Когда он сбросил ее, глазам Кэролайн предстал могучий бронзовый торс. Мягкие темные завитки образовывали широкий ромб на груди Джо и шелковистой дорожкой сбегали вниз, к животу. Два маленьких соска темнели на его атлетической груди. Джо снял ботинки, расстегнул ремень на брюках и рванул вниз молнию. Одним ловким движением он снял их вместе с белоснежными трусами. При этом он ни на секунду не отвел глаз от обнаженного стройного тела, распростертого перед ним на постели. Но вот он выпрямился, полностью обнаженный, как и Кэролайн.

Откровенная мощь его мускулистого тела была почти пугающей. Если бы он только захотел, подумала она, он смял бы меня без малейшего усилия… Железные бугры мускулов вздымались на широкой груди Джо, окаймляли плоский живот, прочерчивали узкие крепкие бедра. Кэролайн взглянула на его мужское естество внушительных размеров и почувствовала, как кровь горячо забурлила в венах. Но именно сейчас она впервые усомнилась в том, что у них что-то получится. Слабый испуганный стон вырвался из ее груди.

— Т-сс, тише, детка, — успокоил ее Джо. — Не надо волноваться.

Тяжелые руки опустились ей на плечи, Кэролайн вновь оказалась лежащей на спине, а Джо уже возлежал рядом с ней, крепко прижимая к себе, опаляя жаром своего сильного бронзового тела. Его нагота ошеломляла Кэролайн, силу его желания больше не сковывала никакая одежда. Он продолжал успокаивать ее горячим тихим шепотом, в котором слова были не важны, а руки его ласкали ее тело, медленно разжигая в нем ответный огонь.

Кэролайн бессильно прижималась. к телу Джо, совершенно растерянная внезапным поворотом событий. До сего момента ей казалось, что с помощью Джо она уже прочно освоилась в империи чувств, но, оказывается, все это время она только беспомощно топталась на пороге… Если бы не разливающееся по телу блаженство, она, наверное, вскочила бы и попыталась убежать… Но это чувство, это наслаждение, ах, оно было всесильным.

Трепет пробежал по стройному телу Кэролайн, и оно вновь напряглось, как до отказа натянутая тетива… Джо Маккензи не был бы настоящим мужчиной, если бы не сумел моментально заметить, что это напряжение вызвано уже отнюдь не страхом. И руки его еще быстрее заскользили по ее телу, уверенно и умело раздувая разгорающийся пожар страсти.

Его губы превратили ее соски в средоточие сладостных мук. Кэролайн сладострастно изгибалась в его объятиях, бедра ее вздымались и опускались в древнейшем ритуальном танце любви. Пальцы Джо наконец раздвинули нежные створки ее влажного лона, и указательный палец его проник внутрь. Бедра ее инстинктивно раскрылись, представляя Джо полную свободу действий. Она застонала от желания… Джо почувствовал, что не может больше ждать ни секунды, но ведь он должен думать не только о себе, он обязан разжечь ее страсть настолько, чтобы она с готовностью приняла неизбежную боль, связанную с потерей невинности. Он боялся причинить ей боль, хотя прекрасно понимал, что сойдет с ума, если немедленно не ворвется в эти желанные врата.

Сладкая пытка все длилась и длилась… Голова Кэролайн металась по постели в светлом месиве легких волос. Руки ее стискивали Джо со все возрастающей силой. И вот наконец протяжно застонав, она вонзила ногти в его широкую грудь.

— Я хочу тебя, — хрипло выдохнула она. — Возьми меня, возьми немедленно.

Он и сам не мог больше сдерживаться. Широко раздвинув ноги Кэролайн, Джо тяжело навалился па нее, готовясь войти в ее горячее влажное лоно, податливо раскрывшееся под его напором. Но в самый ответственный момент какое-то тревожное ощущение вернуло Джо к действительности. С усилием он оторвался от Кэролайн и, протянув руку к тумбочке, достал из пачки маленький блестящий пакетик, надорвал его зубами.

— Нет! — закричала она, отталкивая его руку. — Не сейчас, только не в первый раз! Я хочу чувствовать тебя всего, понимаешь? Хочу!

Затуманенные страстью глаза с мольбой смотрели на него, ее разгоряченное страстью тело звало его самым простым первобытным зовом… Сейчас она была как настоящая Валькирия — страстная язычница, с широко разведенными ногами, готовая принять мужское естество, которое лишит се девственности. Она жаждала мужской власти, она ждала мужского тела и готова была стать плодородной почвой на этом древнейшем празднике урожая…

Джо Маккензи не был новичком в сексе, в отличие от Кэролайн он имел богатый опыт и прекрасно представлял степень риска, на который они идут, но сегодня он тоже хотел чувствовать ее полностью, чтобы не было никакой преграды между ними.

Кэролайн мгновенно затихла, как только почувствовала первую попытку Джо войти в нее. Он вошел глубже, желваки заиграли на его лице. Кэролайн почувствовала острую боль, но не сделала ни единого движения, чтобы отстранить его. Она безумно хотела его, жаждала отдаться ему со страстью, превращающей боль в ничто… И вот хриплый стон наслаждения вырвался из его груди.

— Да, — тяжело выдохнул он, — все хорошо, детка, теперь ты можешь принять меня. Давай. Еще. Еще раз…

Горячие слезы брызнули из глаз Кэролайн. Раздирающее, переполняющее ощущение его твердости было невыносимо, но она терпела, терпела потому, что единственной альтернативой было остановиться, а это было уже невозможно. Она была слишком возбуждена, чтобы думать об осторожности, слишком распалена, чтобы отдалить неизбежное… Ее грудь была распластана под железными мускулами его груди, руки Джо скользнули вниз и яростно, до боли стиснули ее ягодицы, резким рывком он вздернул тело Кэролайн вверх, навстречу своим ритмичным ударам — и неожиданно острое наслаждение захлестнуло ее. Судорожно прижимаясь лицом к его курчавой груди, она всхлипывала, стонала, слабо вскрикивала… Наконец она перестала изгибаться, неистовое напряжение покинуло ее тело, и оно облегченно обмякло в руках Джо. Тихий шелестящий звук сорвался с ее губ.

— Джо, — шепнула она, и томная нега ее голоса едва не лишила его рассудка.

— Сейчас, еще немного — глухо прорычал он. Настал его час, и он едва мог контролировать свирепую жажду своего тела. Приподняв ноги Кэролайн, Джо наклонился вперед, опираясь на локти. Ее ноги взлетели вверх, широко раскрылись — теперь эта женщина была полностью в его власти, поверженная, она больше никак не могла ограничить силу его ударов. Его крепкие ягодицы ритмично сокращались — и наконец блаженство затопило его, безоглядное, сумасшедшее… Сила оргазма сотрясла его тело, хриплый крик вырвался из его груди, и он сжал ее в объятиях с неистовой силой…

Он затих. Но вместо того чтобы попытаться освободиться от его тяжести, Кэролайн еще крепче прижалась к Джо, наслаждаясь ощущением могучего мужского тела, вдавившего ее в постель. Она едва могла дышать, едва могла пошевелиться — и в этом было блаженство. Тело ее изнывало от боли, но несмотря на все это, глубочайшее наслаждение переполняло каждую клеточку ее и по сравнению с этим боль казалась несущественной.

Глаза ее закрывались… Все произошло именно так, как она мечтала — грубо и яростно. Это было бы еще прекраснее, если бы Джо мог хотя бы на мгновение потерять свою невыносимую выдержку. Лишь на какое-то время немного ослаб его железный самоконтроль, вот и все, в то время как она оказалась абсолютно не способной сдержать дикую страсть, неожиданно для нее самой проснувшуюся в ней.

— Кэролайн, — шепнул Джо, накрывая губами ее губы. Кэролайн поняла, что задремала. Теперь он смотрел на нее, приподнявшись на локте и опираясь головой на руку. Она немедленно ответила на его сладостный поцелуй.

Только через несколько минут Джо заставил себя оторваться от ее рта и осторожно разъединить их все еще спаянные воедино тела. Кэролайн осталась лежать, безвольно раскинувшись на постели, а Джо зашел в ванную и тут же вернулся, неся в руках влажную губку.

Наверное, ей следовало бы застыдиться, когда Джо принялся осторожно обтирать ее тело, но она почему-то не почувствовала ничего подобного. Когда Джо закончил, она только сладко зевнула, как сонная кошка, и перекатилась на другой бок.

— Много крови, — спросила она с рассеянным любопытством.

— Совсем чуть-чуть.

Джо был страшно доволен тем, что эта женщина так полно отдала ему всю себя. Она не отступила ни на шаг, она ни на секунду не позволила боли и страху помешать ей безудержно броситься навстречу наслаждению. Никто и никогда не хотел его так страстно, и сам он ни одну женщину не желал так, как эту — безудержно, яростно и неистово. Любая другая испугалась бы жестокой силы его желания, но Кэролайн лишь упивалась ею. Никогда прежде Джо не был столь неистовым в постели, никогда не позволял своим инстинктам вырваться на свободу… Свой темперамент он всегда подавлял железной волей, и только сегодня он дал ему свободу…

Странное дело, при мысли об этом Джо не испытал ни беспокойства, ни досады. Полученное удовольствие было столь велико, что в душе его не осталось места для сожаления. И удивительная картина возникла в его воображении: Кэролайн, располневшая, беременная его ребенком… И сердце его сладко замерло.

Кэролайн спала. Он бережно укрыл ее простыней, она сонно заворчала, а когда он лег рядом с ней — доверчиво прижалась к нему, в бессознательном поиске уютного тепла. Джо обнял ее за талию, крепко прижал к себе и заснул, так же спокойно и умиротворенно, как и она.

Когда он проснулся, острое чувство времени безошибочно подсказало, что прошло около двух часов. Джо ощутил прилив мужской силы, и когда его ласки разбудили Кэролайн — она была уже так же горяча, как и он. На сей раз Джо заставил себя предохраняться, хотя впервые в жизни почувствовал досаду на то, что этот ничтожный барьер станет препятствовать полному слиянию их тел.

Кэролайн не смогла сдержать болезненного стона, когда Джо вошел в нее, но снова, как и в первый раз, даже не попросила его быть осторожнее. Время для нежностей еще не наступило, сейчас было только одно — безумная горячка желания, требующая немедленного удовлетворения.

Потом они снова уснули. Ночью Джо просыпался еще три раза и каждый раз тянулся к Кэролайн, и каждый раз брал ее. Оставалось только гадать, ослабеет ли когда-нибудь эта ненасытная жажда…

Было уже около девяти часов, когда Джо окончательно проснулся и увидел, что яркое утреннее солнце храбро пытается пробиться сквозь тяжелые шторы. В комнате царил полумрак, а кондиционеры веселым жужжанием охлаждали разгоряченный воздух… Все тело болело и ныло после безудержных ночных баталий.

Кэролайн спала, свернувшись клубочком, отвернувшись от него, и в течение нескольких минут он восхищенно любовался изысканным изгибом ее спины. Как могло такое нежное, такое хрупкое тело выдержать его неистовый натиск?..

Глава 8

Кэролайн с головой погрузилась в море чувственности, и это длилось до конца уик-энда. Две комнаты безликого стандартного номера стали обжитыми и домашними, наполненными интимнейшей аурой. Они с Джо так ни разу и не вышли из номера, переложив на персонал отеля задачу своевременного снабжения их пищей, ни разу не оделись, разве что в халаты.

Как любовник Джо Маккензи полностью соответствовал силе ее страсти. Кэролайн никогда ничего не делала вполсилы — она была неистова в своем девстве, а теперь с тем же неистовством отдавала себя мужчине. А Джо, никогда раньше не дававший воли своим безудержным желаниям, только сейчас, с Кэролайн, впервые мог позволить себе все. Он брал ее, любил, насыщался и не мог насытиться. Безумное желание обладать этой необыкновенной женщиной возвращалось к нему снова и снова.

Больше не существовало никаких границ. Сильный, земной, могущественный Джо увлекал Кэролайн за собой, он показывал ей самые разнообразные способы, приемы и позиции, которых оказалось гораздо больше, чем Кэролайн могла себе даже представить. Ни разу в жизни Кэролайн не была так надолго и так полно связана с другим человеком — настолько, чтобы забыть обо всем на свете. Она не думала о работе, она ни разу не вспомнила о книжке, которую зачем-то взяла с собой… Она наслаждалась.

Утром в воскресенье, когда первоначальный безумный голод был наконец утолен, их игры стали более неторопливыми, у обоих появилось терпение, чтобы сдерживать возбуждение и как можно дольше продлевать наслаждение.

После того как час изысканных чувственных игр на какое-то время успокоил их обоих, Джо заказал ланч. А потом они сидели в гостиной, забравшись с ногами в кресла и расслабленно слушая теленовости. Кэролайн откинулась на спинку кресла и умиротворенно прикрыла глаза.

Джо приподнял светлую прядь ее волос и отвел назад — солнечный луч вспыхнул в золотых нитях, заискрился сверкающими брызгами…

— Где твои родители? — рассеянно спросил он, хотя сейчас его гораздо больше занимала игра солнечного света в ее золотистых прядях, чем ответ на собственный вопрос.

— Вообще или конкретно сейчас? — Ее голос был таким же лениво-расслабленным.

— И то и другое.

— Вообще они живут в Южной Каролине, там, где преподают. А сейчас уехали в Грецию, в летнее турне, вернутся где-то в конце сентября.

— Ты была очень одинока в детстве?

— Я тогда не понимала этого. Я очень хотела учиться, — пояснила она, — и никогда не могла насытиться знаниями… Как я сейчас понимаю, такой ребенок тоже не подарок для родителей. Если бы у меня была другая семья, я бы наверное совершенно свихнулась, но папа с мамой помогли мне — они никогда не ограничивали мою жадность к знаниям.

— Ты была ужасным ребенком, — равнодушно обронил Джо.

— Возможно, — согласилась Кэролайн. — Ну а ты?

Он помедлил с ответом, и крошечное тревожное облачко бросило тень на ее умиротворенное спокойствие. Джо охотно говорил с ней о своей работе, о самолетах, но строго охранял свою личную жизнь от постороннего вмешательства. Лишь однажды он ненадолго приоткрыл свою броню, когда рассказал о своем происхождении, о том, что дома у него трое братьев и сестренка… И все. Джо не рассказывал ей ничего о своем детстве, он не позволял ей ни на шаг приблизиться к своей душе. Кэролайн прекрасно понимала сложность взаимоотношений, ведь в принципе они совсем не знают друг друга, они знакомы меньше недели. Скорость развития событии вскружила ей голову, ей уже стало казаться, что целая вечность прошла с того дня, когда она впервые увидела Джо.

— Нет, я не был ужасным ребенком, — помолчав, ответил Джо.

Кэролайн ясно почувствовала отчуждение в его голосе.

— А твои братья и сестры?

Сидя вплотную к нему, она сразу почувствовала, как он внутренне расслабился.

— Пожалуй, это можно сказать о сестренке… Не то, чтобы она была очень вредная или избалованная, просто она слишком стремится идти по жизни своим путем…

По его голосу Кэролайн поняла, как сильно он любит свою семью. Она ласково погладила его по щеке, пытаясь заставить его продолжать.

— А сколько лет твоим младшим? И как зовут их?

— Майклу восемнадцать. Он только что закончил высшую школу и в следующем месяце начинает учебу в колледже. Он всерьез увлечен скотоводством, возможно, после окончания колледжа откроет свое дело. Джошуа шестнадцать, он самый добрый малый в семье, но настоящий сорвиголова — точно такой же, как я в его годы. Черт возьми, парень надумал стать морским летчиком! Зейну тринадцать, он очень … скрытный. Молчаливый и опасный как отец. Ну и наконец Марис. Ей всего одиннадцать, но эти одиннадцать стоят ста! Маленькая для своего возраста, хрупкая — ветром носит, но она обладает несокрушимой волей и характером. Мы все отлично управляемся с лошадьми, просто чертовски хорошо, но отец творит с ними настоящее волшебство. Марис тоже.

— А что представляет из себя твоя мачеха?

— Мэри… Она еще ниже тебя!

Кэролайн резко выпрямилась.

— Не такая я уж маленькая! — Она воинственно вздернула подбородок.

— Ну, скажем, не слишком высокая. Ниже среднего роста, я ведь на добрых тридцать сантиметров выше тебя. — Он прижал ее к спинке дивана и поцеловал. — Ты будешь слушать про Мэри или нет?

— Продолжай, — недовольно буркнула Кэролайн, и Джо успокаивающе коснулся ее лба.

— Мэри женщина что надо! Добрая, искренняя, преисполненная любви ко всему на свете. Если уж она вобьет что-нибудь себе в голову, — ее ничем не остановишь. Это она натаскивала меня перед Академией — так что своим зачислением я полностью обязан ей.

— Значит, ты не возражал, когда твой отец женился второй раз?

— Возражал?! — Он рассмеялся. — Да я просто лез из кожи вон, чтобы свести их вместе. Это было непросто… Отец вел себя с ней, как робкий юнец.

— А твой отец? Какой он?

— Довольно суровый. Лучший в мире отец. Когда я был мальчишкой, я твердо знал — мой отец будет защитой и опорой всегда, до самой смерти.

Весьма странная характеристика любимого отца, подумала Кэролайн, хотя, глядя на Джо, нетрудно поверить в то, что его отец действительно суровый… Наверное, отец и сын были очень похожи друг на друга.

— Ну, довольно обо мне, — неожиданно заявил Джо, хотя все это время он меньше всего говорил о себе. Кэролайн опять почувствовала его отчуждение, как будто слегка приоткрывшаяся тяжелая дверь, охранявшая самые сокровенные мысли и чувства этого человека, вновь с грохотом захлопнулась перед ней.

Он усадил ее к себе на колени, распахнул полы ее пушистого халата и положил руки на обнаженную грудь.

— Теперь я хочу узнать тебя.

Слегка вздрагивая, Кэролайн опустила глаза, глядя на сильные бронзовые руки, накрывшие мягкие белоснежные холмики.

— Все это уже не ново для тебя…

— Возможно. — Голубизна его глаз сменилась синевой. Нетерпеливая рука скользнула вниз, к мягкой складочке между стройных ног.

— Это так, но теперь ты волнуешь меня еще больше, чем раньше. Раньше я только представлял себе твой вкус, а теперь… — Кэролайн задрожала от острого, горячего наслаждения.

Джо распахнул свой халат… Сейчас он был похож на возбужденного жеребца, ноздри его раздувались, вдыхая аромат женщины. Не убирая руки с ее лона, он развернул Кэролайн к себе лицом и устроился поудобнее. Она опустилась на него с диким, сдавленным криком.

— Теперь я знаю, какая ты сладкая, — шептал он, — и как славно ты дрожишь подо мной, и как чудесно ты ласкаешь меня своими нежными руками…

Она начала двигаться, сгорая от желания, стремясь к освобождению, которое было уже совсем близко… Руки Джо стиснули ее бедра, как если бы он хотел задержать ее движения; Кэролайн жалобно всхлипнула, и вдруг он вцепился в ее ягодицы и принялся поднимать и опускать на себя нежное женское тело.

Это совсем не было похоже на предыдущие нежные игры, это было быстрое, грубое и жадное соитие. В поисках равновесия Кэролайн ухватилась за бронзовые от загара плечи Джо — и тут сладкая судорога сотрясла ее тело. Он отстал от нее всего на мгновение…

Восстановление сил заняло гораздо больше времени, чем их яростная отдача. Кэролайн обессиленно затихла на груди Джо. Бережно убрав спутанные пряди волос с ее лица, он крепко прижал к себе свою женщину.

— Я не слишком-то забочусь о тебе, — тихо шепнул он. — Это уже второй раз.

— В чем дело? — пробормотала она.

— Я опять взял тебя, не предохранившись.

— Но я ведь сама так хотела. Я хотела знать, хотела чувствовать только тебя.

— В первый раз да. Но сейчас я обязан был вспомнить. Нет никакого оправдания тому, что это произошло во второй раз!

Почувствовав резкость в его тоне, Кэролайн села и прямо посмотрела в лицо Джо.

— Я не ребенок и еще не совсем идиотка. Я не хуже тебя представляю себе степень риска — и ровно половина ответственности за него лежит на мне. Я ведь могла сказать, — нет, но не сказала. Не стоит преувеличивать опасность. В детстве и ранней юности я интересовалась практически всем, в том числе и этим. Я знаю все о циклах и безопасных днях и уверяю тебя — у нас нет никаких оснований для тревоги.

— Все это не дает стопроцентной гарантии, Кэролайн.

— Тебя это действительно так беспокоит? — спокойно спросила она.

— А тебя нет?

— Нисколько, — голос ее был спокоен и тверд.

Джо пытливо оглядел ее. Кэролайн ждала, что он спросит почему, но вместо этого он сказал:

— Я требую, чтобы ты немедленно сообщила мне, если у тебя будет задержка хотя бы на один день.

Это был явный приказ, поэтому, лихо отсолютовав, Кэролайн выпалила:

— Есть, сэр!

Иногда он был слишком уж военным…

Джо рассмеялся и легонько шлепнул ее по мягкому месту, ссаживая с колен. Кэролайн встала и запахнулась в халат.

— Когда мы уезжаем?

— Я договорился, что мы оставим номер попозже. Около шести.

Итак, им осталось провести здесь, в замкнутом пространстве гостиничного уединения, точно отсчитанное и неумолимо уменьшающееся количество часов. Поразительно, как быстро она привыкла к этому номеру. Возможно, это уединение стало бы утомительным, продлись оно, скажем, неделю, но как бы она хотела провести такую неделю… Только ее никогда не будет. Завтра они оба вернутся к работе, она на земле, он — в небе. Завтра ей предстоит вновь пройти через страх, потому что ее любимый мужчина будет опять совершать свою опасную работу, чему она не сможет помешать, чего не сможет предотвратить. Бесполезно даже пытаться… Есть мужчины орлиной породы, и Джо Маккензи был одним из них — только смерть или старость вернут его на землю. Кэролайн с радостью разделила бы с ним его судьбу, если только бы он позволил ей это.

Впрочем, что бы ни ждало ее в будущем, она не хотела терять ни минуты счастья перед тем, как снова вернуться к действительности. Бог знает, что значил этот уик-энд для Джо Маккензи, может быть, так, очередное развлечение, но для Кэролайн этот человек и часы, проведенные с ним, перевернули все ее представления о жизни, выпустили на свободу необузданную страстность ее натуры.

Она чувствовала себя полностью переродившейся, освобожденной, уверенной в себе. Как будто до этого она смотрела на жизнь сквозь тусклую серую вуаль, но вот пелена отброшена прочь, и мир засверкал перед ее глазами переливами радужных красок. И Кэролайн не была больше лишней в этом мире — она стала его полноправной частью. Пришел конец ее одиночеству, одиночеству, длившемуся с того самого момента, когда рано проснувшаяся тяга к знаниям отделила ее от толпы сверстников.

Отдавая себя Джо, она приобретала гораздо больше, чем теряла, — ведь теперь этого нового, полученного от него, у нее уже никто никогда не отнимет. Джо подарил ей воспоминания, он вооружил ее опытом… опытом исступленной страсти. А еще… Это было невероятно, нелепо, это противоречило здравому смыслу, но Кэролайн чувствовала, что очень хочет, чтобы календарь подвел ее, чтобы она зачала ребенка… ребенка Джо.

— В чем дело? — он вопросительно приподнял черную бровь.

Черт возьми, оказывается, она так погрузилась в собственные мысли, что позабыла обо всем, даже о том, что стоит тут, как столб и пялится на Джо черт знает сколько времени! Лукавая улыбка осветила ее лицо.

— Я просто подумала, — серьезно поделилась она, — сколько женщин можно было бы завербовать в наши доблестные вооруженные силы, если бы ты согласился позировать для рекламы плакатов в обнаженном виде.

В первую секунду Джо озадаченно смотрел на нее, потом громко расхохотался, вскочил с дивана и поймал Кэролайн за длинную полу халата.

— Так значит, ты готова делить меня с сотней-другой американских женщин?

— Ни за что на свете!

Юркнув под его полураскрытый халат, Кэролайн крепко прижалась к обнаженному телу Джо.

Ее рука скользнула вниз, к его паху, и Джо снова почувствовал прилив желания, несмотря на только что опустошившую их любовную схватку.

— Даю тебе два дня на то, чтобы взять себя в руки, а потом вызываю полицию.

— У нас нет двух дней, — деловито уточнила Кэролайн, взглянув на часы. В нашем распоряжении осталось всего восемь часов.

— Ну раз так, то черт меня возьми, если я упущу хоть минуту! — поклялся Джо, подхватывая се на руки. Он решил, что для долгой игры сейчас лучше всего подойдет постель. Когда он проносил ее через дверь спальни, Кэролайн еще крепче прижалась к его мускулистой груди, мечтая о том, чтобы время остановило свой бег.

Как ни странно и непривычно было вылезать на свет из этого интимного кокона, но уже в шесть тридцать они пустились в обратный путь на базу. Кэролайн молча сидела на своем месте, пытаясь заставить себя смириться с неизбежным окончанием их уик-энда. Она будет спать одна сегодня и завтра, и все последующие ночи до следующих выходных.

Если, впрочем, Джо захочет продолжения. Он ничего не сказал даже о завтрашнем вечере, не говоря уж об уик-энде.

Она посмотрела на Джо. Перемена была едва уловима, но чем ближе они подъезжали к базе, тем меньше он был ее мужчиной, тем больше превращался в Полковника Маккензи. Он думал о «Ночном крыле», о своих «Крошках», гладких, смертоносных и прекрасных, о том, как они, наверное, стосковались по его умелым рукам.

Возможно, он любит своих «Крошек» гораздо больше, чем ее. Они летали с ним, дарили ему такую скорость и такую высоту, которую она не способна ему дать… Ну и пусть, она готова смириться с этим и хочет только одного — чтобы стальные птицы сберегли ее возлюбленного и невредимым вернули его на землю — к ней…

Маккензи проводил Кэролайн до двери гораздо раньше, чем она была готова расстаться с ним. Он возвышался над ней, пожирая ее жадными очами.

— Сегодня я не буду целовать тебя на прощание, — сказал он. — Боюсь, не сумею остановиться. Я слишком привык обладать тобою.

— Тогда… спокойной ночи.

Она хотела подать ему руку, но внезапно резко отдернула ее и спрятала за спину. Нет, она не сможет просто пожать ему руку. Это будет слишком тяжело после безумной близости этих дней, слишком возбуждающе… Лишь грубо напомнит о том, что сегодня они. будут спать отдельно.

— Спокойной ночи. — Он резко повернулся и зашагал к машине. Кэролайн сразу же захлопнула дверь, не желая смотреть, как он отъезжает.

Крошечный номер, кстати роскошный в сравнении с большинством остальных на этой базе, показался ей тюремной камерой, мрачной и душной. Кэролайн включила кондиционер, но ничто не могло заполнить пустоту, поселившуюся в ее душе.

Она очень плохо спала этой ночью. Ей нужен был Джо, она тосковала по его мускулистому телу, к которому прижималась две ночи подряд. Ее тело, неожиданно лишенное чувственных наслаждений, к которым уже успело привыкнуть, изнывало от вожделения.

Проснувшись задолго до рассвета, Кэролайн почувствовала, что больше не уснет. Работа всегда была для нее панацеей, возможно, поможет она и сегодня. В конце концов, ее пригласили сюда работать, а не крутить роман с руководителем испытаний…

Помогло. Ей удалось отвлечься, погрузившись в подготовку к сегодняшним полетам. Джо не появлялся и, как ни странно, Кэролайн была благодарна ему за это. Она только-только справилась с собой, но одного его прикосновения будет достаточно, чтобы снова потерять голову… Он-то, наверное, сумел бы совладать с искушением, а вот за себя Кэролайн не отвечала.

Как обычно, Кэл Гилкрист пришел первым.

— Где провела уик-энд? — полюбопытствовал он. — Я пару раз звонил тебе, хотел пригласить в кино.

— В Лас-Вегасе, — кратко ответила она. — Провела там два дня…

— Я должен был догадаться. Неплохой городишко, верно?

Рассмеявшись смущенно, Кэл налил себе кофе.

— На твоем месте я бы немного поостерегся, — посоветовал он. — Слишком сильные переживания старят.

Если бы это было правдой, она постарела бы лет на сто после уик-энда… Но она никогда еще не чувствовала себя столь мудрой и полной сил.

Когда они вошли в контрольный отсек, Джо там не было — все пилоты уже сидели в своих машинах. Пилот Бауи Уэйд и Джо — на «Ночных крыльях», Даффи Дил и Мэд Кэт — на F-22.

Все участники испытаний окружили пульты управления и приготовились следить за полетом.

Самолеты поднялись в воздух. Все шло прекрасно, лазеры точно нацеливались на радиоуправляемые самолеты — именно так, как надо. Кэролайн с облегчением перевела дух. Конечно, было бы глупо предполагать, что решены уже все проблемы, но по крайней мере здесь все было в порядке. Самолеты продолжили испытания на скорость и дальность полета. Йетс довольно улыбался.

Возвращаясь на базу, О'Тул летел рядом с Джо, а Дил шел за ними, перед Бауи Уэйдом. Кэролайн продолжала рассеянно смотреть на свой пульт, когда внезапно вспыхнул сигнал наводки у самолета Уэйда.

— Он включил наводку? — громко спросила она.

Йетс и Эдриен повернулись к экрану, на их лицах было полнейшее недоумение. И тут же на экране появилась красная вспышка, грохот выстрела ворвался из динамиков в контрольный отсек.

— Я сбит, я сбит! — закричал Даффи.

И тут же раздался вопль Бауи Уэйда:

— В чем дело?! Почему включилась эта чертова дрянь?!

— Что случилось? — это был голос Джо, ледяной, властный, моментально заставивший всех умолкнуть.

— Контроль потерян, моя гидравлика пробита… Я не в состоянии управлять машиной! — заорал Дил.

— Прыгай! — заорал Уэйд. — Выходи из штопора, Даффи. Ты не сможешь вернуться.

Голоса перекрикивали друг друга, контрольный отсек утонул в реве и грохоте.

Вновь ворвался голос Джо, проревевший в микрофон:

— Прыгай! Выбрасывайся, выбрасывайся, выбрасывайся… немедленно!

Железной властности этого голоса Дил не мог не подчиниться…

И тут динамики взорвались страшным грохотом — это F-22 с ревом вонзился в землю…

Глава 9

Маккензи был в ярости.

Когда он вошел в контрольный отсек, лицо его было серым от гнева — страшного, холодного гнева. Голубой лед его глаз опалил четверых членов лазерной команды.

— Что, черт возьми, произошло? — слова его были резки, как удар хлыста. — Насколько мне известно, лазерное оружие не должно нацеливаться, а тем более, стрелять само по себе.

Все потерянно молчали… Вся электроника была самым тщательным образом проверена в пятницу.

— Ну? — холодным щелчком затвора прозвучало это коротенькое слово. — Я едва не потерял человека. Обломки самолета, стоимостью в сто миллионов долларов, разбросаны по пустыне в радиусе целой мили. Я спрашиваю, знает ли кто-нибудь из вас, что вы, черт побери, наделали?

Мертвая тишина воцарилась в комнате, все ждали ответа, хоть какого-нибудь ответа.

— Мы не знаем, что произошло, — тихо ответил Йетс Корлески. — Но мы выясним, обязательно выясним.

— Вот здесь вы правы, вам придется это сделать. Через тридцать шесть часов доклад о том, что произошло и что вы сделали для того, чтобы предотвратить подобное в будущем, должен лежать на моем столе. Все полеты прекращаются до тех пор, пока я не узнаю причину и не буду на сто процентов уверен в том, что она навсегда устранена.

И, даже не взглянув на Кэролайн, Джо повернулся и вышел, взбешенный до предела, как и несколько минут назад, когда входил сюда.

Кто-то тихонько присвистнул. Лицо Йетса было мрачным.

— Мы не уйдем спать, пока не выявим причину катастрофы, — просто сказал он.

Потеря самолета сама по себе была очень серьезным происшествием, но сегодня едва не погиб пилот, — а это было главным для Маккензи. Сам Даффи ничего не мог сообщить, он катапультировался слишком поздно, и его парашют не успел полностью раскрыться, поэтому приземление прошло неудачно. Контуженный, Даффи Дил с переломами левой ноги был уже отправлен в госпиталь.

Совершенно потрясенный Уэйд клялся всеми святыми, что не касался ни наводки, ни гашетки — и у Джо не было оснований не верить ему. Уэйд был слишком хорошим пилотом, слишком искусным и осторожным, чтобы допустить такое, следовательно, чертов лазер каким-то образом нацелился и выстрелил автоматически. Лазерное оружие не должно активизироваться само по себе, но это случилось. И если была бы использована максимальная энергия оружия, F-22 был бы уничтожен уже в воздухе и Даффи уже ничо бы не спасло.

Джо ясно видел, что сегодняшняя трагедия была тесно связана с неполадками, обнаружившимися в пятницу, и это только усиливало его гнев. Кэролайн тогда заверила, что причина в простейшей поломке электроники и что она полностью устранена. А теперь оказалось, что все гораздо серьезнее, ни о каком устранении причины неполадок нет и речи — сегодня едва не погиб человек.

Маккензи был в бешенстве, и это бешенство распространялось на Кэролайн точно так же, как и на остальных членов лазерной команды. Их личные отношения абсолютно ничего не меняли. Они не давали ей никакой надежды на его снисхождение.

Не одним лазерщикам придется сегодня работать допоздна. Потеря F-22 и ранение пилота были не тем событием, на которое руководство ВВС могло бы посмотреть сквозь пальцы. Придется писать рапорты в Пентагон и командиру базы, генералу Рами. Более того, ему не простят этого происшествия, потому что оно стряслось как раз накануне голосования в Конгрессе по вопросу финансирования проекта «Ночное крыло». Полковнику Маккензи было поручено провести испытания и довести модель до полного совершенства. Финансирование проекта напрямую зависело от того, насколько хорошо полковник выполнит свою работу и как скоро он сумеет доказать и продемонстрировать надежность и качество самолетов.

Звонок генерала Рами только усилил тревогу Джо.

— Вы должны выяснить, что случилось с лазерами, и сделать все, чтобы подобное не повторилось, — сухо сказал генерал и только тот, кто знал Тюэля, мог понять, что скрывалось за этим сухим тоном, — Голосование в конгрессе будет скоро, слишком скоро, чтобы мы могли позволить себе такие проколы. Какой смысл иметь новейшее в мире оружие, если оно неуправляемо? А мы должны иметь его, Джо. Не мне тебе объяснять, как важен этот проект.

— Да, сэр, — ответил Маккензи.

Он знал, как это важно. Летчик, сидящий за штурвалом этого самолета, при прочих равных условиях, будет иметь гораздо больше шансов вернуться живым. «Ночное крыло» дает огромные преимущества американским пилотам — для Джо это значило спасение жизни американских парней и выигранные войны. Джо Маккензи было всего тридцать пять, но он уже прошел две войны…

— Есть какие-нибудь признаки диверсии? — спросил Рами.

— Никаких тревожных сигналов, но я попросил службу безопасности тщательно проанализировать ситуацию и выявить любые подозрительные моменты.

— А что подсказывает твой внутренний голос? — генерал полностью доверял интуиции Маккензи.

Джо помедлил с ответом.

— Катастрофическая ситуация возникла совершенно неожиданно. Мы пока еще не знаем точно, в чем дело: только в наводке или что-то с самолетом в целом. Но ясно одно — это или базовый сбой всей системы, или результат чьего-то намеренного вмешательства. Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, поэтому, конечно, я не могу игнорировать возможность диверсии. Я буду знать больше, когда получу компьютерные данные.

— Немедленно сообщите мне, как только узнаете что-нибудь.

— Да, сэр, безусловно.

Джо откинулся на спинку кресла и глубоко задумался… Диверсия… Никто никогда не хотел даже думать об этом, но он руководитель испытаний, не может сбрасывать со счетов и эту возможность. Служба безопасности делает все, чтобы сохранить проект в глубокой секретности, именно поэтому все входы в здание, и двери, и окна, снабжены датчиками, которые подключены к центральной системе сигнализации. Ангары охранялись день и ночь, никто не мог приблизиться к самолетам без тщательного выяснения личности. Но если это действительно диверсия, то тот, кто ее организовал, несомненно, имеет доступ ко всем объектам.

В лучшем случае лазерная команда найдет причину и это будет что-нибудь техническое, что-нибудь устранимое… Ну а если нет, пусть служба безопасности перероет и перетряхнет все и всех.

Проклятые! Если это не выяснится немедленно, он и сегодня вечером не увидит Кэролайн. Черт, еще одна ночь без нее — невыносимая пытка. Он слишком быстро привязался к ней, как силен теперь голод… голод по ее восхитительному телу.

Ни одну женщину он никогда не хотел так, как Кэролайн. Это был какой-то непрерывный пожар, который он не в силах был усмирить. Ни одна женщина не дарила ему такого наслаждения — безграничного и беспредельного. Кэролайн была наэлектризована страстью, она предавалась любви с той же искренностью и исступлением, которыми отличались все его мысли и поступки…

Сколько они не возились, им так и не удалось выяснить, как мог лазер активизироваться без вмешательства пилота.

Специальностью Кэролайн были лазерные установки, а не механизм наводки на цель, что как раз относилось к компетенции Эдриена. Если выяснится, что инцидент произошел по его вине, ему грозило немедленное отстранение от работы или даже увольнение. Естественно, что он тут же попытался сорвать свое раздражение на Кэролайн.

— Это ты принесла несчастье, — хмуро бормотал он, в панике перепроверяя каждую деталь наводки. — Все было отлично до твоего появления в группе, ну, может быть, пара мелких неполадок… Как только ты появилась — все пошло кувырком!

— Но я не работала над этой системой, — сухо заметила Кэролайн.

Она не хотела затевать склоку, поэтому не сказала ничего больше, но Эдриен тем не менее принял ее замечание как указание на то, что во всем виноват он один.

— Прекратите препираться! — прикрикнул на них Йетс. — Кэл, ну что показывают датчики?

Кэл выглядел совершенно измученным, глаза его покраснели от беспрерывного многочасового сидения перед экраном.

Он покачал головой:

— То же самое, что на бумаге.

Они стояли возле лазерной пушки под брюхом самолета Уэйда. Кэролайн сосредоточенно обдумывала только что пришедшую ей на ум мысль. Проверка не показала ровным счетом ничего, лазер работал отлично, то же самое можно было сказать и о спусковом механизме. Однако все они знали, что сегодня произошло: каким-то совершенно невероятным образом оружие нацелилось на самолет Дила и выстрелило. Но что привело смертоносный механизм в действие? Показания приборов совершенно однозначно указывали на то, что Уэйд не прикасался к гашетке, следовательно, прицел и запуск включились автоматически… чего просто не могло быть. Лазер не мог активизироваться сам по себе.

Итак, что мы имеем? Трагическая цепь состояла из трех последовательных этапов: активизация лазера, его автоматическое нацеливание на самолет Дила и последующий выстрел. Теоретически ни один из элементов этой цепи не должен был произойти, но то, что случилось все сразу и одновременно, было совершенно невероятно. Этого не могло быть, потому, что этого не могло быть никогда.

Кэролайн чувствовала, что здесь может быть только одно, единственное объяснение — и это объяснение было весьма неприятным. Раз катастрофа не могла произойти случайно, значит, она была кем-то спланирована.

Активизировать лазер можно было, послав несколько строго определенных команд при помощи компьютера. Если не считать службу безопасности, такая возможность была только у членов лазерной группы… Значит, все это было делом рук одного из них.

Кэролайн не верила во внезапные озарения. Не всегда отличала взвешенная точность и аккуратность выводов. Прежде чем поверить в то, что сегодняшняя катастрофа была делом рук одного из ее коллег, она должна на сто процентов исключить все остальные варианты.

В век вычислительной техники существуют специальные системы защиты программ и прочие меры предосторожности. Да, есть вещи очень сложные, практически невозможные, но нет ничего невозможного абсолютно. Поэтому кто-то посторонний мог найти доступ к программам, войти в них и использовать в своих целях. А после этого остаются сущие пустяки — просто добавить дополнительные команды в программу и с их помощью, минуя пилота, привести вооружение в полную боеготовность, когда другой самолет окажется на нужном расстоянии.

Кэролайн не замечала, что Корлески вот уже несколько минут внимательно смотрит на нее. Не двигаясь, она отсутствующе смотрела на лазерную пушку, полностью погрузившись в свои размышления. Йетс уже получил результаты, значительно сузившие возможности обнаружения причины инцидента.

— Ну что? — наконец не выдержал он. — Сколько можно томиться в неизвестности? Есть идеи?

Рассеянно поморгав, Кэролайн повернулась к Йетсу.

— Мне кажется, нужно проверить программу, — предложила она. — Если дело не в электронике значит — в программе.

Кэл выглядел совершенно изможденным:

— Да ты знаешь, сколько времени потребуется на полную проверку?! — выдохнул он. — Это просто немыслимо! Да ведь это вообще самая сложная программа, с которой я когда-нибудь работал!

— А что если попробовать? — пробормотала Кэролайн.

— Затребовать главный компьютер, — переспросил Корлески, мысленно представив все связанные с этим сложности. — Чертовски дорого!

— Не так дорого, как полная остановка испытаний.

— На это потребуется масса времени… Если, конечно, Пентагон не продлит эти сроки.

— Отличная идея! — нетерпеливо воскликнул Эдриен. — Но, коллеги, вы кажется забыли, что Джо Маккензи дал нам всего тридцать шесть часов на поиски неисправности. Десять уже прошло. Не думаю, чтобы он удовлетворился одними предположениями.

— Но больше нам ничего не остается. У тебя что, есть идея получше?

Ничего не ответив, он уставился на Кэролайн. Это правда, за десять часов они не пришли ни к чему…

Кэролайн ни словом не обмолвилась о своих подозрениях. В любом случае главный компьютер покажет, что это — базовая ошибка в программировании или же чья-то преступная воля. Сравнив рабочую программу с оригиналом, машина сразу определит, были ли в нее внесены хоть малейшие изменения. Если нет, придется снова искать ошибку в технике, а если все-таки программа изменена, то остается найти виновника диверсии.

— Ну, черт вас возьми, что будем делать? — спросил Кэл, протирая глаза. — Кончайте пялиться и решайте — мы перепроверяем программу, и будем торчать здесь всю ночь, или продолжаем поиски сами не знаем чего?

Кэролайн улыбнулась — неожиданно для самой себя.

— Вы полны отваги, коллега. Чувствую, ты не хочешь работать всю ночь!

Кэл криво ухмыльнулся.

— И тебя это удручает, не так ли? В молодости я мог пьянствовать всю ночь, с утра отправляться на работу, а вечером снова продолжать пирушку. То, что ты видишь сейчас, — лишь бледная немощная тень бывшего Кэла Гилкриста.

— Как приятно, что вы оба находите ситуацию забавной, — невесело сострил Эдриен.

— Кончаем работу! — резко приказал обычно всегда сдержанный Корлески. И это было неудивительно — все они были взвинчены до предела. — Я говорю вполне серьезно, — продолжал он уже спокойнее. — Мы все равно ничего не добьемся, только вымотаемся еще больше. Пошли спать. Мы проверили и исключили все возможные варианты, кроме ошибки в программе, по это уже следующий этап и сегодня мы на него не способны. Что касается меня, то я собираюсь принять душ и хорошенько поесть, только после этого буду разговаривать с полковником Маккензи. На сегодня все!

— У нас есть очень серьезные подозрения, сэр, — без обиняков заявил капитан Айвен Ходж, руководитель службы безопасности.

Суровое лицо Джо осталось бесстрастным, хотя в душе он очень надеялся, что ничего серьезного не обнаружено. Каменный взгляд генерала Тюэля стал еще тверже. Как командир базы, он лично отвечал за все происходящее на ней, поэтому его интересовали любые подробности о катастрофе с F-22.

— Что вам удалось обнаружить?

Капитан взял увесистую папку и, положив ее перед Джо, открыл на нужной странице.

— Вот, — он указал на начало листа, жирно отчеркнутое красным фломастером. — Это досье Кэролайн Эванс, члена лазерной группы. Она прибыла в прошлый вторник на смену заболевшего сотрудника.

Джо почувствовал, что внутри у него все напряглось, как струна, но продолжал невозмутимо смотреть па капитана, ожидая его объяснений.

— О мисс Эванс известно, что она первая приходит на работу и последняя уходит… — продолжал капитан.

Джо немного расслабился. Кэролайн законченный трудоголик… Черт возьми, ведь он несколько раз заставал ее врасплох за работой, но никогда она не делала ничего подозрительного… Хотя, как же, однажды, когда он вошел, Кэролайн поспешно погасила экран пульта… Он тогда еще удивился, но потом забыл об этом.

— Впрочем, у вас, полковник, тоже есть такая привычка, — обратился к нему капитан. — Конечно, само по себе это ни о чем не говорит, — он открыл еще одну отмеченную страницу, — но вот, смотрите, в четверг ночью приборы зафиксировали появление мисс Эванс в лазерной лаборатории чуть раньше двадцати четырех часов, и оставалась она там до четырех утра. Все это время она была одна в лаборатории. Потом она ушла и вернулась в шесть утра, уже в свое обычное время. Этим же утром произошел первый инцидент с лазерами, ведь так?

Глаза Джо подернулись льдом.

— Да.

— В тот день мисс Эванс покинула здание поздно, вместе со всеми членами группы и не появлялась до воскресенья. В воскресенье она вошла в лазерную лабораторию после двадцати четырех часов и опять оставалась там одна. В половине пятого она вышла и вернулась в шесть утра. В этот день был сбит самолет майора Дила… Согласитесь, эти ночные появления на рабочем месте весьма подозрительны, тем более, что за ними сразу же следовали инциденты с оружием. Складывается очень неприятная картина. Поколебавшись, капитан взглянул на Джо. Черт возьми, глаза полковника заставят заколебаться любого здравомыслящего человека, а Айвен Ходж всегда считал себя именно таковым. И все же он должен сказать:

— Я понимаю… у вас особые отношения с мисс Эванс…

— Да, мы встречались несколько раз… — И делали еще много чего, очень даже много, с яростью подумал Джо. Она отдавалась мне так безраздельно, так неистово, что стерла в моей памяти воспоминания о всех других женщинах. А после возвращения из Лас-Вегаса она прошла в лазерную лабораторию и сделала это? Тайком активизировала лазер на самолете Уэйда… А на моем? Неужели то же самое она могла сотворить и с моим самолетом?

Капитан Ходж был в явном замешательстве.

— Когда вы оставались с ней наедине, она говорила что-нибудь о работе? Расспрашивала о «Ночном крыле»?

— Нет, — в этом Джо был абсолютно уверен. О работе они говорили только в самых общих чертах. Но, черт возьми, ей и не надо было ничего спрашивать у него!

— Она могла узнать все, что ей необходимо, не обращаясь ни к кому, достаточно знания программы.

— Действительно. Но может быть, она говорила что-нибудь такое, что в нынешних обстоятельствах можно истолковать, как желание сорвать испытания? Она обладала для этого не только всеми необходимыми данными, но и доступом к секретным кодам.

— Нет! У мисс Эванс действительно были знания и возможность сделать это, — услышал Джо издалека свой голос. — У вас есть на нее какой-то компромат? Возможные мотивы, подозрительные страницы в прошлом, денежные затруднения?

— Ее прошлое безупречно, — протянул капитан. — Но мы тщательно перепроверим все, чтобы убедиться, что в ее личном деле нет намеренных фальсификаций. Впрочем, это только предположение. Каждый допущенный к испытаниям досконально проверен, только что не просвечен рентгеном.

— Объясните мне теперь, — вмешался генерал Тюэль. — Неужели она могла активизировать лазеры, не выходя за пределы лаборатории, не соприкасаясь с самолетами? Ведь ангары охраняются все двадцать четыре часа в сутки!

— Да, сэр, — ответил капитан, — она бы смогла сделать это через компьютер. У мисс Эванс докторская степень по физике, а кроме этого она специалист по программированию. Причем специалист высочайшего класса.

— Понимаю, — вздохнул генерал. — Какие будут ваши предложения?

— Мы не можем предъявить ей формальных обвинений, сэр. Нам нужно найти неопровержимые доказательства, а это станет возможно только после того, как мы убедимся в том, что в программу действительно были внесены изменения. А до этого остается надежда, что все дело в простой технической неполадке.

— Но сами вы так не думаете?

— Нет, сэр. Проблемы начались только с прибытием Кэролайн Эванс, и каждый раз инциденты происходили после того, как она наносила ночные визиты в лабораторию. Она штатская. Поэтому я рекомендую поставить в известность ФБР. Что же касается самой мисс Эванс, то будем лучше, если мы не будем торопиться с ее арестом, а просто запретим ей покидать территорию базы. Кроме того, я настаиваю на том, чтобы до выяснения всех обстоятельств лазерная группа в полном составе была отстранена от работы.

— Но какой в этом смысл?

— Простая предосторожность. Может оказаться так, что в дело замешана не одна лишь Эванс.

— Но ведь больше никто не нарушал режима секретности?

— Это совсем не значит, что у нее не было сообщника. Думаю, полковник Маккензи поддержит меня. Отложить испытания на несколько дней гораздо дешевле, чем потерять еще один самолет.

— Да, — хрипло ответил Джо. — Вы собираетесь допросить мисс Эванс?

— Да, сэр.

— Я хотел бы присутствовать.

— Конечно, сэр, — капитан Ходж недовольно подумал, что полковнику Маккензи не нужны никакие разрешения. Он самолично решал все вопросы, относящиеся к испытаниям, и считался только с генералом Тюэлем.

— Когда?

— Я прикажу моим людям немедленно доставить ее сюда, если вы не возражаете.

— Отлично.

Генерал Тюэль поднялся со своего места.

— Господа, я во всем полагаюсь на вас. Надеюсь, вы будете иметь самые веские доказательства, прежде чем предъявите какие-либо обвинения. Постарайтесь выяснить все обстоятельства дела и помните — наши испытания имеют слишком большое значение.

Когда он вышел, капитан Ходж посмотрел на телефон:

— С вашего разрешения, сэр?

Джо коротко кивнул. Капитан поднял трубку и набрал номер.

— Доставьте мисс Кэролайн Эванс в офис полковника Маккензи.

Капитан повесил трубку и обернулся к Джо:

— Через десять минут она будет здесь, — сказал он.

Глава 10

Никогда в жизни Кэролайн не чувствовала себя такой маленькой, беззащитной и испуганной. Она сидела перед столом в кабинете Джо и с мольбой искала его глаза. Но Джо не смотрел на нее. Вернее, нет, он смотрел, еще как смотрел, но это был холодный официальный взгляд, как будто он разглядывал какое-то неизвестное науке насекомое. Он не видел ее, Кэролайн. И его каменное лицо пугало ее больше всего.

— Нет, я не входила в лабораторию в это время, — в сотый раз беспомощно твердила Кэролайн.

— Но датчики зарегистрировали ваше появление и на входе и на выходе, мисс Кэролайн.

Капитан Ходж, руководитель службы безопасности, имел профессиональное терпение и тоже мог повторять одно и то же по сто раз.

— Значит, они неисправны!

— Нет, они абсолютно исправны. Абсолютно.

Глубокий вздох, говорят, помогает успокоить нервы… Кэролайн чувствовала себя загнанной в кем-то подстроенную ловушку.

— Я потеряла свою личную карточку в четверг и обнаружила пропажу только утром в пятницу, когда одевалась.

— Значит, вы продолжаете настаивать на этом. Я еще раз повторяю вам — приборы не зафиксировали этой так называемой «потери». Любое подобное происшествие — ЧП для базы. Попробуйте еще раз объяснить, что произошло.

— Я помнила, что цепляла карточку на папку в четверг, и подумала, что она упала. Я не поставила в известность службу безопасности только потому, что не хотела иметь лишних неприятностей, ведь я была уверена, что карточка лежит где-то в лаборатории.

— Но датчики показывают, что в четверг вы вышли из здания вместе со всеми членами вашей группы, следовательно, ваша карточка была при вас. Уверяю вас, мисс Эванс, система безопасности работает и на вход и на выход. И если бы вы вышли без пропуска, немедленно прозвучал бы сигнал тревоги.

— Поэтому я и говорю вам, что датчики не в порядке. Когда я обнаружила пропажу карточки, я позвонила Кэлу Гилкристу и попросила его поискать ее в лаборатории. Там он и нашел ее, карточка валялась под столом. Кэл вынес мне ее и пошел к себе, а я приступила к работе. Вам просто нужно спросить у Кэла, вот и все!..

— Мистеру Гилкристу будут в свое время заданы все необходимые вопросы. Однако датчики показывают совсем другое: вы вошли в здание вместе и через две минуты вышли — тоже вместе. После этого вы снова вошли внутрь, а мистер Гилкрист вернулся только через час.

— Но это невозможно! Я же не могла войти, пока Кэл не принес карточку!!! И неужели ваши датчики не показали, что через две минуты из здания вынесли две карточки, но вышло лишь одно физическое тело?!

Проигнорировав ее слегка ироничное замечание, капитан что-то быстро пометил в своем блокноте.

— А в воскресенье ночью вы тоже потеряли свою карточку?

— Нет. Я не входила в здание в воскресенье ночью.

Она снова бросила умоляющий взгляд на Джо. Что он думает обо всем этом? Ведь не может же он подозревать ее в диверсии?!

— Вот как? А наши абсолютно исправные точные датчики показали, что вы входили. И вы сами утверждаете, что карточка была при вас.

— Когда я одевалась сегодня утром, карточка была там же, где я оставила ее в пятницу.

— И вы не трогали ее во время всего уик-энда?

— Я провела уик-энд в Лас-Вегасе…

— А карточку оставили на базе?

— А вы, капитан, разве никогда не снимаете ее — даже когда уезжаете с базы или идете под душ, — огрызнулась Кэролайн.

— Должен напомнить вам, что вовсе не я нахожусь под подозрением, — коротко ответил Ходж.

— В чем вы меня подозреваете? Говорите конкретно! — потребовала ответа Кэролайн.

Но капитан не спешил раскрывать карты.

— Вы утверждаете, что провели уик-энд в Лас-Вегасе, то есть не возвращались на базу ни в пятницу, ни в субботу?

— Совершенно верно.

— Где вы останавливались в Лас-Вегасе?

— В «Хилтоне».

— Но их несколько… Ну ладно, мы проверим.

— Мисс Эванс провела уик-энд со мной, — впервые вмешался Джо. — Я могу подтвердить все, что она делала с вечера пятницы до девятнадцати часов воскресенья.

— Отлично, — лицо капитана осталось бесстрастным, а Кэролайн густо покраснела. На этот раз она не посмела поднять глаза на Джо.

— Итак, ваша карточка все это время была заперта в вашей комнате?

Кэролайн еще раз глубоко вздохнула… Что-то не похоже, чтобы это ее успокаивало. — Да.

— Вы уверены в том, что дверь была заперта?

— Да. Я всегда дважды проверяю замок.

Капитан бросил на нее скептический взгляд:

— «Всегда» — это очень точное определение, оно ко многому обязывает. Это значит: абсолютно. Вы никогда не забываете дважды проверить замок?

— В этот раз полковник Маккензи сам при мне запер дверь.

Капитан вопросительно взглянул на Джо, тот кивнул. Глаза Маккензи были полуприкрыты, и Кэролайн никак не могла понять их выражения.

— Значит, вы утверждаете, что карточка была при вас. По показаниям приборов вы пришли на свое рабочее место ровно, — он сверился с документами, — в 23.47.

— В это время я находилась в постели.

— Одни? — бесстрастно спросил капитан.

— Да!

— Это значит, что никто не сможет подтвердить ваших слов. Вы говорите, что были в постели, а приборы показывают совершенно другое.

— Ну поговорите же наконец с Кэлом Гилкристом! — раздраженно воскликнула Кэролайн. — Просто спросите у него и убедитесь, что я не лгу!

И тут раздался голос Джо:

— В четверг утром, мисс Эванс, когда я зашел в лазерную лабораторию, вы быстро очистили экран и выключили пульт. Что вы хотели скрыть от меня?

Оглушенная, она молча смотрела на Джо. Неужели он так же уверен в ее вине, как и капитан Ходж? Но ведь он же знает… Кэролайн попыталась собраться с мыслями, вспомнить, о чем он спрашивает. Утром в четверг?.. Он страшно напугал ее тогда. Да-да, она попыталась инстинктивно ударить его, а он схватил ее за руки. Она помнила, что что-то набирала на пульте — просто так, чтобы хоть чем-то занять себя и справиться со странной реакцией на появление этого человека. Но вот над чем она тогда работала? Господи, она совершенно ничего не помнит!

— Я не помню! — устало ответила она.

— Да бросьте, — усмехнулся Джо. — Вы все помните, у вас феноменальная память!

— Я не помню, — повторила она, глядя прямо ему в глаза. И с ужасом прочла в них презрение. Даже больше — ненависть. Да, ненависть, причем совершенно особую. Холодную ледяную ненависть, и это было ужасно. Он смотрел так, как будто готов был без всякого сожаления разорвать ее в клочья.

Он не верил ей!

Чудовищность этого открытия совершенно парализовала Кэролайн. Она едва могла дышать, судорожный ком сжал горло, а сердце билось так медленно, что, казалось, вот-вот остановится.

Как же он может… Окажись она на его месте, то безоговорочно, без малейших колебаний, встала бы на его защиту, даже если бы он действительно оказался диверсантом. А он? Кэролайн всегда мыслила четко и логично, но сейчас не ум, а инстинкт безошибочно подсказал ответ: она поверила бы Джо уже потому, что любит его, а вот Для него их отношения не значат ничего! Он не любит ее…

Ее лицо стало спокойным и безжизненным, а взгляд, устремленный на Джо, был прозрачен, как стекло. Она не покажет ему своего отчаяния!

— Над чем вы тут работали? — повторил Маккензи.

— Я не помню, — голос прозвучал ровно и бесцветно. Кэролайн так усердно подавила все свои чувства, что ни одно из них теперь не могло выдать ее состояния. Так же спокойно она спросила: — Насколько я понимаю, вы подозреваете меня в совершении диверсии?

— Мы этого не говорили, — ответил Ходж.

— Вы не сказали и обратного, а наша беседа гораздо больше похожа на допрос — Кэролайн с вызовом смотрела на капитана, совершенно игнорируя Джо. Наверное, она больше никогда не захочет смотреть ему в глаза. Позже, когда они позволит ей остаться одной, она все обдумает и переоценит, но сейчас Кэролайн казалось, что она не выдержит и сорвется, стоит ей только поднять глаза на Маккензи. Слишком велика была боль, причиненная им, и если с ней нельзя справиться, то лучше постараться хотя бы не усиливать ее…

— Мы не нашли никакой поломки в лазерном оружии самолета капитана Уэйда, — еле заметная нотка гордости звучала в ее безжизненном голосе, ровном, как электрокардиограмма трупа. — Мы проверили абсолютно все. Йетс Корлески, руководитель нашей группы, собирался доложить сегодня полковнику Маккензи о том, что, по нашему мнению, вся причина инцидента — в программе.

Терпеливый интерес появился в глазах капитана.

— А можно поконкретнее?

— Этого мы пока не знаем. Мы собираемся сравнить действующую программу с оригиналом и выяснить, были ли внесены какие-либо изменения.

— А если выяснится, что были?

— Тогда нужно установить, какие именно.

— Кому принадлежит идея проверить программу?

— Мне.

— А почему вы решили сделать именно это?

— Методом исключения. Программа — единственное, что осталось непроверенным. Следовательно, причина кроется в ней.

— Однако эта программа превосходно работала до вашего приезда. Надеетесь заработать лишние очки, не так ли, мисс Эванс?

Кэролайн сидела словно каменная. И все же она нашла в себе силы ответить:

— Поскольку я не имею никакого отношения к организации диверсии, я буду иметь все основания гордиться собой, если сумею выяснить причину сбоя программы.

— Я вовсе не думал лишить вас этого права. Просто мне любопытно, насколько повысятся ваши акции, если вы сумеете найти ошибку в проекте государственного масштаба?

— У меня и так отличная профессиональная репутация, капитан. Именно поэтому я здесь.

— Но ведь вас пригласили в команду не в первом составе, значит, есть специалисты и более высокого класса. Вам не было обидно, что вас не пригласили с самого начала?

— Я ничего не знала об этом, поэтому не могла обижаться. А кроме того, у меня была другая работа. Проект «Ночного крыла» был уже в полном разгаре, когда я закончила ее. Я освободилась всего месяц назад, вы легко можете проверить.

— Х-мм, — на этот раз капитан изучал свои бумаги несколько дольше, потом поднял голову и слегка улыбнулся — одними губами:

— Что ж, я полагаю, мы можем закончить на сегодня, мисс Эванс. Можете идти. Ах, да, чуть не забыл — вы не должны покидать пределов базы. Согласитесь, будет весьма неприятно, если мы поймаем вас при попытке сбежать?

— Телефонные разговоры мне позволены?

— А вам нужно кому-то позвонить? — ответил он вопросом на вопрос—Наверняка своему адвокату?

— Вы считаете, я в нем уже нуждаюсь?

Вместо ответа капитан снова недобро улыбнулся.

— Пока мы не предъявили вам никаких обвинений.

На нее не произвело впечатления это подчеркнутое «пока».

— Вы не предъявили мне обвинений, но запретили покидать базу. Позвольте напомнить вам, капитан Ходж, что я лицо гражданское и не нахожусь под юрисдикцией военных уставов.

— В свою очередь позвольте и мне напомнить вам кое-что, мисс Эванс. Вы работаете на военной базе. Так что если потребуется, мы можем подержать вас и на гауптвахте, без предъявления каких-либо обвинений — и столько, сколько нам потребуется. Надеюсь, наши подозрения беспочвенны. Мы это проверим. Но сейчас, если вам вдруг захочется посидеть за решеткой, — мы с радостью пойдем вам навстречу.

— Вы все сказали?

— Полагаю, что да.

Кэролайн поднялась. Убедившись в том, что ноги не подгибаются и слушаются ее, она приказала им побыстрее убираться восвояси. Она так и не взглянула на Джо, не удостоила взглядом и дородного сержанта Ковача, дежурившего в приемной. Очевидно, бравый сержант покидал пост только вслед за своим полковником.

Они поговорят с Кэлом, и он, разумеется, подтвердит каждое ее слово. Тогда они сами убедятся в том, что их хваленые датчики барахлят. Может быть, это просто осечка и две карточки получили одинаковый секретный код, А может быть, кто-то проник в здание при помощи дубликата ее карточки… Они спросят Кэла и убедятся в том, что она здесь ни при. чем!

Кэролайн не очень испугалась угроз капитана, хотя его вопросы сами по себе были, конечно, серьезным испытанием. Самым ужасным было другое — выражение глаз Джо, убедившее ее в том, что он не доверяет ей, напротив, верит в то, что она, Кэролайн, способна на диверсию.

Господи, какой же дурой она оказалась! Поверила, что занятия любовью с мужчиной к чему-то его обязывают. Нет, нет, занятия любовью — это звучит слишком романтично, просто голый секс! Для мужчин важнее всего удовлетворить свои физические потребности, что-то вроде еды. И никаких эмоций. Это она вместе со своим телом отдавала ему всю душу, а Джо просто занимался сексом. А она, зачарованная, думала, что способна на большее…

Нет, нет, конечно же, она ни на секунду не думала, что Джо любит ее, но ей казалось, что он хотя бы чуть-чуть привязался к ней…

Когда Джо узнает всю правду, он, наверное, попытается оправдаться, захочет продолжить их отношения как ни в чем не бывало. Кэролайн попыталась представить, как она поведет себя тогда, но, как назло, в голове было совершенно пусто.

Она не сможет больше работать здесь, не сможет видеть его каждый день. Как она была права, что избегала общения с мужчинами! Первая же попытка привела к катастрофе и разочарованию. Теперь ей остается лишь поставить крест на своей карьере и просить освободить ее от участия в испытаниях!

Но это уж слишком! Работа, наоборот, должна стать для нее всем в жизни, и было бы чертовски глупо пустить псу под хвост свою репутацию из-за мужчины, даже если этот мужчина не кто иной, как полковник Джо Маккензи. Пусть от нее требуются сверхъестественные усилия, но она закончит эти проклятые испытания!

Она будет разговаривать с Джо только в работе. Она даже попытается быть вежливой. Но ни за что на свете не позволит себе раскрыть свое сердце. Новой боли ей уже не выдержать…

— Кэл Гилкрист категорически отрицает, что находил ее карточку под столом, — сказал Джо капитан Ходж. Было уже далеко за полночь, но, естественно, о сне не могло быть и речи. — Он утверждает, что мисс Эванс позвонила ему в пятницу, рано утром, и попросила проводить ее до работы, потому что некто неизвестный якобы шел за ней накануне и действовал ей на нервы. Мистер Гилкрист подтверждает, что зашел в здание вместе с мисс Эванс, чтобы проверить, нет ли там чего подозрительного, а потом вернулся к себе — побриться и принять душ.

Лицо Джо окаменело. Он и не надеялся, что Гилкрист подтвердит слова Кэролайн — показания датчиков четко свидетельствовали против нее, а уж они-то абсолютно не могли ошибиться.

— Но зачем тогда она рьяно убеждала нас расспросить его? Ведь ей было известно, что он ничего не подтвердит?

— Возможно, что и нет. Всем известно, что они были хорошими приятелями с мистером Гилкристом. А может быть, у нее была старая связь с ним, и она надеялась на то, что он выгородит ее?

— Нет!

Уж в этом-то Джо был уверен. У Кэролайн не было мужчины до него. И прежде чем Айвен Ходж задал ему следующий вопрос, Джо спросил:

— А Корлески? Он согласен с тем, что ошибка может таиться в программе?

— Да. Здесь она говорит чистую правду. Корлески подтвердил, что эта идея принадлежала мисс Эванс. Он также категорически отрицает возможность того, что она могла организовать диверсию из соображений тщеславия, чтобы прославиться спасением судьбы испытаний. Точно так же он уверен, что она не могла сделать это ради денег.

— А он не сказал, кто из членов команды, по его мнению, мог сделать это из тщеславия или ради денег?

Ходж отрицательно покачал головой.

— Когда будут проверены все остальные?

— На это потребуется время, но в целом все они вне подозрений. Мисс Эванс тоже никто не заподозрил бы, если бы приборы не зафиксировали ее ночные появления в лаборатории.

Естественно… Он и сам никогда не заподозрил бы ее… впрочем, он просто не мог отделаться от навязчивого желания обладать ею. Он думал только о том, чтобы повалить ее в постель и упиться ее нежным, сладким телом. Неужели она была настолько расчетлива, что пожертвовала ради своей цели невинностью? Или же… О Боже, но что еще могло двигать ею, кроме желания?! Нет, нет и нет — она отдалась ему явно не для того, чтобы выудить какую-то дополнительную информацию о программе «Ночное крыло». Все-таки он был симпатичен ей!

Кэролайн прекрасно могла получить секретные сведения без его помощи. Она не законченная идиотка, чтобы надеяться на то, что он станет ее сообщником только потому, что они переспали. Кэролайн не хотела этого. Даже если он не верит ей больше ни в чем, в этом она не лгала.

Что же теперь делать? Джо еще никогда не испытывал такой ярости и такой боли. Он едва мог перенести ее — внутри у него все будто оборвалось и рассыпалось. Ни к кому еще он так не прикипал телом и душой, как к Кэролайн с ее необузданной страстностью.

Нужно собраться с духом и посмотреть со стороны на все случившееся — посмотреть спокойно, без эмоций. Но почему-то он не мог этого сделать.

Ни один самолет не был ему так дорог, как «Ночное крыло». Его «Крошка» была особенной. Она была его машиной.

Однако Кэролайн тоже была его — его женщиной.

Но если бы пришлось выбирать между Кэролайн и «Крошкой», он все же выбрал бы Кэролайн. Презирая и проклиная себя за это, он все-таки выбрал бы ее. Он не мог допустить мысли, чтобы с ней хоть что-нибудь случилось. Здесь не было выбора. Не могло быть, несмотря на всю страстность и порывистость Кэролайн, она была такой хрупкой и беззащитной, а на допросе была такой испуганной.

Стоп, стоп, стоп… Джо нахмурился. Кэролайн совсем не похожа на злодея, таящегося во мраке. Возможно, он не слишком хорошо знает ее, но готов поклясться, что в ее душе нет места лжи и притворству.

Он должен увидеть ее. Задать ей несколько вопросов наедине, без свидетелей. Он заставит ее сказать правду!

Глава 11

Джо направился было к Кэролайн, но на полпути остановился и вернулся к себе, в казарму для старших офицеров. Он был слишком раздосадован, чтобы предстать сейчас перед ней. Кроме того, в здании для гражданских всегда полно посторонних, а они не должны ничего знать о том, что происходит.

Еще никогда Джо не терзали столь противоречивые чувства. Но ведь и никогда еще его так не предавали! Черт ее возьми, как она могла пойти на такое?! Скорее всего, здесь замешаны деньги, но Джо Маккензи не понимал людей, идущих на измену ради обогащения.

Измена. Короткое слово опалило его мозг. Если Кэролайн будет обвинена и осуждена, ей придется провести в тюрьме лет двадцать, не меньше, без всякой надежды на досрочное освобождение. И он никогда больше не сможет держать ее в своих объятиях… Эта мысль привела его в ярость, и Джо принялся возбужденно мерить шагами крошечную комнату. Всего один уик-энд… Как мало! Черт возьми, даже тысяча уик-эндов вряд ли заставила бы его охладеть к ней!

Кроме того, нельзя забывать, что два раза они сделали это без предохранения. Кэролайн уверяла, что всякая опасность абсолютно исключена, но ведь календарь не дает стопроцентной гарантии.

Черт возьми, ну и дела… А если она и вправду беременна? Если она уже носит под сердцем его ребенка? Ведь он все равно не сможет спасти ее от тюрьмы!

Кэролайн вела себя с ним, как с чужим. Едва переступив порог его кабинета, она отказывалась даже смотреть на него. Он разглядывал ее, пытаясь прочесть ее реакцию, внезапно она как-то потухла… Это произошло прямо у него на глазах. Как будто погас источник ее внутреннего света, и сразу куда-то исчезла вся ее жизнерадостность и брызжущая через край энергия… Перед Джо сидела механическая кукла, монотонно отвечающая на вопросы. И глаза ее были пусты, как у заводной куклы.

Это было ужасное зрелище. Ему хотелось вскочить, сорвать ее со стула и хорошенько встряхнуть, заставить ее взорваться, выплеснуть наружу свою ярость… Но он не сделал ничего подобного, иначе он раз и навсегда потерял бы контроль над собой, а как раз этого он ни за что не мог себе позволить. Больше всего на свете он хотел сейчас одного: ворваться в комнату к Кэролайн, повалить ее на пол и взять ее, взять грубо, так, чтобы она наконец поняла, что отныне принадлежит только ему. Возможно, это не решит ровным счетом ничего, но он почувствовал бы себя лучше. Но ведь и это невозможно! Одного взгляда на Кэролайн будет достаточно, чтобы рухнул последний бастион, за которыми Джо запер свою душу, — и тогда неуправляемый поток чувств захлестнет и поглотит его.

Кэролайн безжизненно лежала поверх покрывала на своей узкой кровати, не в силах заставить себя расстелить постель и лечь под одеяло. Это было выше ее сил. Она уже приняла душ и даже переоделась для сна, но почему-то не могла сделать больше ни одного движения.

Единственное, на что она была способна — это молча лежать в ночной тиши и смотреть в потолок. Кэролайн слышала стук своего сердца, чувствовала, как вздымается и опускается ее грудь. Это говорило о том, что она все еще жива. Но ведь она умерла. Или нет?.. Она чувствовала себя оцепеневшей, мертвой.

Вот сейчас они, наверное, уже поговорили с Кэлом, который подтвердил правоту ее слов. Джо поймет, как ошибался… Но почему мысль об этом не приносит ей никакого утешения? И все же она ждала телефонного звонка от него или от капитана Ходжа, ждала, что в трубке раздастся:

— Извините, мы ошиблись.

Хотя естественно, они даже и не подумают о том, что она ждет звонка, наверное, сообщат ей обо всем только завтра утром…

Если, конечно, Кэл не солгал им.

Кэролайн не исключала и такой возможности. Эта мысль впервые пришла ей в голову уже после того, как она легла. Если бы она не была такой дурой, то давно бы подумала об этом. Ведь это всего лишь логическое продолжение мысли, которая пришла ей в голову еще вечером, в ангаре.

Кэл был программистом от Бога. Ведь именно он нашел ту крошечную неисправность в пятницу. (Кстати, только тогда, когда Кэролайн встала рядом с его пультом.) В тот момент она ни о чем таком не подумала, а он прекрасно знал о ее втором образовании, она неоднократно заявляла об этом.

А еще… оба раза — и в пятницу, и сегодня, то есть уже вчера, ведь сейчас уже далеко за полночь, — Кэл выглядел очень усталым и озабоченным. Отчего? Уж не от ночной ли работы? Ведь обычно Кэла просто распирало от избытка энергии, он прыгал, как резиновый мячик…

Кэл Гилкрист — единственный, кто касался ее личной карточки. Может быть, он подобрал ее в четверг, когда карточка упала, а потом они вышли вместе со всеми — и датчики показали, что количество карточек соответствует количеству выходящих. Это Кэролайн до сегодняшнего дня не подозревала, что приборы отмечают как входящих, так и выходящих, но Кэл-то наверное это знает, ведь он работает здесь с самого начала и вполне мог поинтересоваться такими деталями. Это она, Кэролайн, всегда думала лишь о работе!

Да, но даже если он воспользовался ее карточкой в четверг вечером, то уж в воскресенье-то он никак не мог этого сделать!

Ну а если он изготовил дубликат? Для этого, правда, нужно покинуть базу, но это вполне реально. Датчики зафиксировали, что она, Кэролайн, снова вошла в лабораторию в полночь, значит, у Кэла были в распоряжении несколько часов для того, чтобы скопировать карточку.

А в пятницу утром она сама позвонила ему и попросила о помощи. Тем самым дала прекрасную возможность вернуть ей пропуск и избежать заявления в службу безопасности, ведь в этом случае Кэл уже не смог бы вторично воспользоваться ее удостоверением — старый код был бы навсегда стерт из памяти компьютера.

Кэролайн перевела дух и потерла лоб, пытаясь сосредоточиться. Но ведь ее звонок Кэлу был чистой случайностью! Значит, у него не было никакой причины делать дубликат… Неужели он все подстроил так, чтобы она неизбежно обратилась к нему? Что ж, надо отдать ему должное — это был хороший расчет. Кэролайн не могла позвонить Йетсу Корлески и, уж конечно, не стала бы тратить время на звонок Эдриену… Ясно, что она хотела избежать разбирательств со службой безопасности.

Но если Кэл действительно виновен, то что он предпримет теперь? Ведь если он изменил программу, он не может не знать, что завтра это неизбежно вскроется. Что же он сделает? Попробует снова войти в программу и скрыть следы внесенных изменений? Или же будет стараться еще больше опорочить ее, Кэролайн?

Надо смотреть правде в лицо — скорее всего Кэл предпочтет последнее. Пока все улики против нее, пока все уверены в ее виновности, он сделает все, чтобы так оно и оставалось.

Сердце Кэролайн бешено заколотилось. Если Кэл и в самом деле виновен, если он намеревается сделать что-то еще, то он должен сделать это сегодня ночью, пока ситуация не усложнилась. Скорее всего, он должен воспользоваться последней возможностью.

Кэл знает, что лазерная команда в полном составе отстранена от испытаний, ей запрещено появляться на рабочем месте… Но успела ли служба безопасности стереть коды их карточек из памяти главного компьютера? Военная база работает как большой офис, все дела здесь делаются в рабочее время. Приказ об отстранении лазерщиков был отдан этой ночью. Успел ли капитан Ходж распорядиться немедленно внести изменения в компьютер или же отложил это до утра? Не нужно быть тонким психологом, чтобы предположить последнее. Кроме того, по их мнению, под подозрением находится только она, Кэролайн, а уж за ней-то они наверняка поспешили установить наблюдение!

Охваченная страшным предчувствием, Кэролайн поднялась с кровати и тихо подошла к маленькому окошку, расположенному высоко под потолком ее кухонки. Чтобы выглянуть на улицу, ей пришлось взобраться па стул. Ну, точно, патрульная машина припаркована на другой стороне улицы! В свете уличного фонаря она прекрасно видела двоих на переднем сиденье. Они и не пытались скрыть своего присутствия — да и с какой стати они стали бы это делать? Это же не тайное наблюдение, а охрана…

Другой двери не было.

Было, правда, еще одно узенькое окошко в спальне. Осторожно продвигаясь в темноте, Эвелин вошла в спальню и, задрав голову, уставилась на маленький светлый прямоугольник. Мужчина, конечно же, ни за что не протиснулся бы в него. Да и сама Кэролайн сильно сомневалась в успехе. Забравшись на кровать, она выглянула в окно — с этой стороны здания улица была пуста.

Черт возьми, у нее действительно будут крупные неприятности, если Кэл сейчас преспокойно спит в своей постели. Возможно, он ни в чем не виновен, более того, может, уже давно полностью подтвердил ее слова…

Свет зажигать нельзя, иначе эти два соглядатая сразу поймут, что она не спит. Придется набирать номер Кэла на ощупь. Лучший способ убедиться, на месте ли человек, — позвонить ему. Телефоны в комнатах расположены возле кроватей, чтобы в экстренном случае можно было разбудить среди ночи любого — двадцать звонков прогонят даже самый крепкий сон.

Кэл подошел к телефону. Кэролайн в ярости стиснула зубы. Негодяй! Она думала, что он друг, она симпатизировала ему… Сначала Джо, теперь Кэл. Кэролайн заставила себя не думать о Джо, слишком велика была боль, которую он причинил ей.

Еще один взгляд на окно. Летняя жара в пустыне просто невыносима, поэтому жалюзи полностью закрывали два узких длинных стекла — спасая комнату от перегрева. Чудесная перспектива — сначала в полной темноте разбирать всю эту чертову конструкцию, а потом, вполне возможно, не суметь даже протиснуться в проем. Впрочем, этого нельзя выяснить, не попробовав.

Если работаешь с лазерами и электронной техникой, поневоле научишься обращаться с инструментами. Кэролайн никогда не ездила в командировки без маленького рабочего набора отверток и плоскогубцев — они всегда могли понадобиться. Вытащив футляр из стенного шкафа, Кэролайн высыпала инструменты на постель. Но, к сожалению, в темноте абсолютно ничего не было видно.

Ах, да, у нее ведь есть фонарик! Крошечный фонарик, не больше карандаша! Вполне можно рискнуть — маловероятно, что слабенький лучик света будет замечен с улицы. Забравшись на постель, Кэролайн включила фонарик на самую слабую мощность, впрочем и этого оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть болты, которыми крепилась конструкция. Все ясно, здесь нужна крестовидная отвертка! Через пять минут оба оконных запора и жалюзи в разобранном виде лежали на постели… Но это пока самая легкая часть ее плана. Пролезть в окно будет гораздо труднее!

Кэролайн критически оценила свои возможности. Плечи, конечно, можно сгорбить, а вот с бедрами будет посложнее. Но в первую очередь надо попытаться просунуть голову — тогда сразу будет ясно, есть ли смысл пробовать дальше. Было бы слишком обидно вылезти в окно ногами вперед и остаться висеть на раме с застрявшей в комнате головой!

Но сначала нужно переодеться и обуться. Кэролайн осторожно осветила фонариком недра стенного шкафа. Для такого случая лучше всего подошло бы что-нибудь темное, практичное, но ведь она не брала с собой в командировку ничего подобного — кому придет в голову одеваться в темное в августовском пекле! Она не предвидела, что ей придется красться в ночной темноте через двор военной базы! А все эти светлые тряпки будут заметны за версту… Черт возьми, но что же делать?! Придется уповать на то, что в столь поздний час все спят и никто ее не заметит.

Кэролайн натянула белые хлопчатобумажные брюки и футболку, потом сунула в карман личную карточку. Поразмыслив, Кэролайн положила в карман и ключи — ведь ей вряд ли удастся влезть обратно через окно. Хотя, если она сумеет поймать Кэла, ей уже не придется бояться охраны перед дверью.

Кэролайн снова влезла на постель. Минутный критический анализ ситуации убедил ее в том, что прыгать придется с гораздо большей высоты, чем она предполагала.

Сначала одна рука и плечо, потом повернуть голову и попытаться протиснуться между рамами. Отлично, голова протиснулась с незначительным затруднением. Кэролайн развернулась, вылезла из окна по пояс и судорожно вцепилась в стену под окном. Положение было не из самых приятных. Ясно было одно — как только ей удастся протиснуть в окошко бедра, центр тяжести мгновенно переместится вперед и она полетит прямо вниз головой. Конечно, здесь не очень высоко, но все же… Кэролайн зацепилась ступнями за стену комнаты и слегка продвинулась вперед. С некоторыми усилиями ей все же удалось протиснуть бедра в узкую оконную щель. Тут же все тело ее с силой рванулось вниз и удержалось только благодаря тому, что ноги продолжали цепляться за подоконник с внутренней стороны окна. Кэролайн испуганно посмотрела в ту сторону, где стояла патрульная машина… Слава Богу, отсюда ее не видно!

Прошла еще минута, прежде чем она осознала, что осуществить приземление без потерь ей не удастся—синяки и ссадины неизбежны. Впрочем, и путь назад был уже отрезан.

Ноги дрожали от напряжения… Тогда, не давая себе больше ни секунды на трусливые размышления, Кэролайн выпрямила ноги и одновременно выбросила вперед руки. Она еще успела перевернуться в воздухе, стремясь спасти от удара голову, и, к счастью, ей это удалось.

Удар о землю оказался немного сильнее, чем она предполагала, учитывая сравнительно небольшое расстояние. Кэролайн расцарапала шею и висок о рыхлый гравий, сбила в кровь обе коленки и левый локоть и вдобавок сильно ушибла плечо.

Но сейчас еще не пришло время зализывать раны. Она заставила себя подняться и быстро двинулась прочь от дома. Только отойдя от него на сотню шагов и, не услышав предупредительного выстрела, она остановилась, чтобы перевести дух. И тут же, как по команде, тело наполнилось болью. Пришлось нагнуться, потереть ноющие колени, покрутить плечом, чтобы убедиться, что оно не сломано. Только после этого Кэролайн дотронулась до лица. Крови не было, но ссадины горели огнем.

С трудом Кэролайн двинулась дальше. Больше она не тратила силы на маскировку, решив, что чем больше она будет стараться быть незаметной, тем скорее ее заметят. А если вести себя как ни в чем не бывало, то никому и в голову не придет обратить на нее внимание.

Джо сел на постели и решительно сбросил простыню. Изрыгая тихие проклятия, он поднялся и начал натягивать джинсы. Форма сейчас ни к чему — он идет не на работу. Беспокойные часы, проведенные в пустой — слишком пустой — постели, совершенно истощили его терпение.

Итак, только два часа ночи. Значит, он пролежал всего-навсего около двух часов, а кажется, что прошло не меньше пяти. Плевать, это не имеет никакого значения, ясно одно — он не может спать, пока не поговорит с Кэролайн.

Он должен услышать ее объяснения, должен узнать, как она могла решиться на такое. Он больше не позволит ей прятать глаза, как в его кабинете.

Джо чувствовал, что готов взорваться в любую минуту. Последний раз такое случилось с ним, когда ему было десять лет, и с тех пор он дал себе клятву, что подобное никогда не повторится.

Но Кэролайн, кажется, вознамерилась подвергнуть серьезному испытанию его железные нервы. Не пройдя и полукилометра, Джо заметил стройную фигурку, метрах в тридцати впереди себя. Первой мыслью его было, что это галлюцинация, бред взвинченных нервов. Он остановился и отступил в тень, присев на колено за мусорным контейнером. Сомнений не было — это была Кэролайн: в свете фонаря вспыхнули светлые волосы. Ее стремительную походку он изучил так же хорошо, как и ее лицо. Эти решительно вздернутые плечи, этот мягкий изгиб округлых бедер!

Может быть, она идет к нему? Сердце его дико заколотилось, но тут же, как холодной водой, его окатила трезвая мысль — как могла она так легко пройти мимо охраны? Джо отлично знал, что охрана должна следить за каждым ее шагом, ведь он сам предложил Ходжу сделать это, и тот согласился. Джо прекрасно слышал, как капитан отдал распоряжение.

И, несмотря на это, Кэролайн гуляет по базе в два часа ночи, а охрана бездействует… Пропустив ее вперед, Маккензи осторожно вылез из своего укрытия и пошел следом. Между ними всего каких-нибудь двадцать метров, но шаги Джо, как всегда, были осторожны и бесшумны. Если Кэролайн повернет к офицерской казарме, он легко догонит ее. Но она даже не остановилась возле казармы, и Джо почувствовал вновь вскипающее бешенство. Она шла прямо к лазерной лаборатории, черт бы побрал ее маленькое, вероломное сердечко!

Ладони его зачесались от непреодолимого желания догнать Кэролайн, схватить ее и как следует потрясти.

Черт возьми, неужели она не понимает, насколько плохи ее дела?! Естественно, понимает. И этим поступком она полностью подтверждает свою вину.

Маккензи решил остановиться и предупредить службу безопасности, но потом передумал — нельзя было выпускать Кэролайн из поля зрения. Если она попытается предпринять что-нибудь серьезное, например, захочет поджечь здание, он сумеет схватить ее и держать до прихода полиции… Да, он с удовольствием сделает это. Пожалуй, он даже успеет хорошенько выпороть ее до их прихода.

Кэролайн остановилась, вынула что-то из кармана и прикрепила к футболке. Личную карточку! Почему Айвен Ходж не отобрал у нее пропуск?! Скорее всего, он не видел особой необходимости в этом, ведь на ночь возле дверей Кэролайн была выставлена охрана, а утром код ее карточки сотрут из памяти главного компьютера.

Джо вновь разозлился — на сей раз на себя и на Ходжа. Какая непозволительная небрежность! Запретили этой шпионке покидать базу и оставили возможность творить разрушения в её пределах! Они слишком положились на технику при соблюдении режима секретности… Да, многое нужно менять, и кое-что немедленно.

В здании уже кто-то находился — слабый, едва заметный луч света пробивался сквозь одно из окон. Кэролайн тоже заметила это, Джо видел, как она, запрокинув голову, посмотрела на светящееся окно, а затем решительно вошла в дверь и проскользнула внутрь, молчаливая и бесшумная, как призрак.

Через двадцать секунд Джо последовал за ней. Он был без карточки, значит, сигнал тревоги немедленно будет передан в центральную службу безопасности. В самом конце длинного коридора он увидел Кэролайн. Вот она вошла в кабинет и повернула выключатель — яркий свет озарил ее фигуру.

— Ну что, опять пользовался моей карточкой?! — в бешенстве выкрикнула она, обращаясь к кому-то, находящемуся внутри. — Компьютер чуть не свихнулся, когда зарегистрировал Кэролайн Эванс, дважды подряд входящую в здание! Это ты устроил эту диверсию, негодяй!

И тут Джо понял все… Слишком запоздалая догадка обожгла его мозг, и он с ужасом увидел, как Кэролайн скрылась в кабинете. Глупая маленькая дурочка! Ей даже не пришло в голову позаботиться хотя бы о минимальной осторожности! Она выпалила в лицо негодяю свои обвинения, даже не подумав о том, насколько он может быть опасен!

Джо бросился бежать по длинному полутемному коридору. Он бежал и молил Бога не дать ему услышать звук выстрела, который положит конец безрассудной храбрости этой женщины.

Он уловил внезапное движение, услышал вздох, глухой слабый звук и ворвался в открытую дверь как раз в тот момент, когда тело Кэролайн безжизненно скользнуло на пол.

Кэл Гилкрист стоял возле светящегося пульта управления, и лицо его было белым, как мел. Слишком поздно Джо понял, что смотрит Кэл не на него, а за его спину. Внимание Джо было поглощено исключительно страхом за жизнь любимой женщины.

Прежде чем он успел что-то предпринять, какой-то тяжелый предмет обрушился ему на голову и мир рассыпался на тысячу огненных осколков. Потом наступила темнота.

Глава 12

Кэролайн пришла в себя. Сначала она почувствовала боль, пульсирующую боль, от которой, раскалывалась голова и которая притупляла все остальные чувства. Затем дали знать о себе поврежденное плечо и руки… И только потом до слуха Кэролайн донеслись чьи-то голоса. Значит, она не одна — кто-то еще был здесь, рядом. Странно, но почему она не помнит самого главного — кто она? Где?

Один из голосов показался ей знакомым — и внезапно Кэролайн вспомнила все. Кэл! Это его голос. Теперь Кэролайн поняла, где она — в какой-то машине, похожей на фургон. И она связана, да еще и с кляпом во рту! Проклятье! Она попыталась приоткрыть глаза, и тут же вновь закрыла их — такой болью отозвался свет, промелькнувший в окнах машины. Она услышала звук мотора — наверное какая-то другая машина пронеслась мимо них по шоссе. Кэролайн попробовала открыть глаза еще раз, лишь чуть-чуть приподняв веки, чтобы привыкнуть к боли.

Рядом с ней кто-то лежал. На этот раз Кэролайн зажмурилась уже от страха. Острое чувство собственной беспомощности охватило ее. О Боже, неужели они собираются насиловать ее?!

Но человек не шевелился. Кэролайн осторожно приоткрыла глаза — и прямо перед собой увидела светлые бешеные глаза Джо Маккензи.

Даже если бы рот ее не был забит кляпом, Кэролайн все равно не смогла бы вымолвить ни слова, — так потрясло ее увиденное. Как они затащили его сюда? Она прекрасно знала, как сама оказалась здесь — все из-за того, что сдуру бросилась разоблачать Кэла Гилкриста, не убедившись предварительно, один ли он в лаборатории. Но как здесь оказался Джо? Невыразимый ужас охватил ее — ему тоже грозит смертельная опасность.

— Мы должны послать все к чертовой матери и бежать из страны, — лихорадочно убеждал кого-то Кэл. — Все кончено! Я не могу сделать больше! Они собираются проверить всю программу, а значит, узнают все!

— Я уже предупредил остальных, что ты самый обычный трус, — злобно ответил ему чей-то голос.

Кэролайн попыталась повернуть голову, чтобы видеть, что происходит впереди. Кэл сидел за рулем, а рядом с ним — еще какой-то человек. Она не знала его, но голос показался ей смутно знакомым.

— Но мы ничего не говорили об убийстве! — Кэл был в ярости.

— Вот как? А я полагаю, если бы пилот сбитого вчера самолета погиб — это произошло бы по твоей вине.

— Это совсем другое дело! — ответил Кэл, но в голосе его уже не было прежней уверенности. — То была бы случайность! Но хладнокровное убийство?! Нет, я не могу пойти на это!

— Никто и не просит тебя идти на убийство! —прорычал второй человек. — У тебя все равно не хватит духа. Мы сами позаботимся обо всем.

Если бы руки ее не были связаны, Кэролайн непременно бросилась бы на этого негодяя! Человек говорил об их убийстве столь небрежным тоном, будто речь шла о том, чтобы прихлопнуть комара!

В это время Джо стукнул ее носком ботинка по колену, которое и так было ободрано. Кэролайн повернула голову — Джо протестующе покачал головой, сморщился от боли.

Они находились в фургоне, явно предназначенном для перевозки грузов, а не людей, поскольку на полу не было никакого покрытия, только голый металл. На каждом повороте фургон вздрагивал, трясся и подскакивал, добавляя новые страдания измученному телу. Кэролайн лежала на разбитом плече, и скрученные за спиной руки делали боль невыносимой.

Она попыталась выяснить, чем ее связали, похоже, это было что-то вроде капронового шнура. А вот рот заткнули ее же газовым шарфиком. Ключи были на месте, в кармане брюк. Если бы удалось вытащить их, то можно попытаться перетереть веревки бороздкой ключа. Она довольно твердая. Карманы Джо, наверное, обшарили в поисках оружия, но никто не предполагает, что и женщина может таскать что-нибудь острое в своих карманах. Поэтому Кэл и его сообщник просмотрели ключи.

— Нет никакого смысла убивать их, — твердил Гилкрист. — Все кончено. Нам и так едва удалось улизнуть, прежде чем служба безопасности принялась обшаривать окрестности базы. Впрочем сейчас им уже известно о моем исчезновении, у них записан номер фургона? Когда выяснится, что Кэролайн Эванс и полковник пропали, причем одновременно, они без труда установят связь между этими происшествиями. И по нашему следу моментально пустится военно-воздушная полиция! Если мы убьем их, мы сами станем покойниками!

Что касается Кэролайн, ей эти аргументы Гилкриста показались вполне убедительными. Однако на его сообщника они почему-то не произвели абсолютно никакого впечатления. Он даже не потрудился ответить.

Иногда Кэролайн даже жалела о том, что природа наградила ее железной логикой. Она не могла перестать размышлять, даже когда вплотную подходила к вещам, о которых ей лучше было вовсе не знать. Итак, если этого мерзавца не убеждают доводы Кэла, значит, он по каким-то причинам уверен, что его лично никто не сможет заподозрить в причастности к диверсии. Об участии Кэла уже известно на базе, об этом он сам сказал. Выходит, сообщник может чувствовать себя в безопасности только в том случае, если его ничто не будет связывать с Кэлом. Значит, он спасется лишь в том случае, если и Кэла не будет в живых!

Кэролайн попыталась освободиться от кляпа. Джо свирепо посмотрел на нее, но Кэролайн проигнорировала его взгляд. Зато ее судорожные движения привлекли внимание неизвестного, и он повернул голову:

— Счастливого пробуждения, мисс Эванс, — голос его был преисполнен самого сердечного доброжелательства. — Надеюсь, головная боль не слишком вас беспокоит?

Джо снова закрыл глаза, сделав вид, что сознание не вернулось к нему. Кэролайн же дергала ногами, извиваясь всем телом, — все для того, чтобы избавиться от кляпа.

— Вам не удастся освободиться, дорогая, вы только затягиваете веревки!

Пробормотав про себя несколько непечатных проклятий в адрес мерзавца, Кэролайн решила не сдаваться. От толчка автомобиля она оказалась совсем рядом с Джо и уткнулась лицом в его плечо. Прижимаясь к его рубашке и яростно мотая головой во все стороны, она наконец сумела выплюнуть кляп.

Джо не шелохнулся, а глаза его были закрыты.

Человек на переднем сиденье нахмурился, видя, что Кэролайн пытается встать на колени и развернуться.

— Ты, ублюдок, ты убил его!!! — закричала Кэролайн, пытаясь вложить в свой голос как можно больше ненависти, хотя язык почти не слушался ее.

Фургон резко накренился, это Кэл испуганно дернул за руль, обернувшись назад. Его сообщник едва удержал равновесие.

— Следи за дорогой! — заорал он на Гилкриста.

— Но ты же заверил меня, что он просто без сознания!

— Да жив он, черт возьми! Просто я двинул ему чуть сильнее, чем ей. Если бы он очнулся прежде, чем мы перетащили его в фургон и связали, у нас были бы крупные неприятности!

— Кэл, он же убьет тебя вслед за мной! — крикнула Кэролайн. — Ведь он хочет все свалить на тебя!

Неизвестный бросился на нее со своего места, пытаясь схватить за горло. Быстро, как кошка, она изогнулась и вцепилась зубами в его руку. Взвыв от боли, тот попытался отшвырнуть ее, но Кэролайн только крепче стискивала челюсти.

Фургон швыряло из стороны в сторону. Неожиданно неизвестный изловчился и с размаху ударил Кэролайн кулаком по голове.

Искры брызнули из ее глаз, челюсти сами собой разжались. Кэролайн не потеряла сознания, хотя новый удар был довольно сильным. Голова чуть не раскололась от боли.

Теперь Кэл и неизвестный боролись на переднем сиденье, фургон угрожающе накренился. Когда Кэл резко нажал на тормоз, машина почти завалилась на один бок и съехала в кювет.

От сильного толчка Кэролайн кинуло к Джо. И тут едва различимый шепот достиг ее уха:

— Нож лежит в правом ботинке.

Ну конечно! Интересно, все полковники носят ножи в своей обуви?

Кэл и незнакомец продолжали бороться, и Кэролайн заметила, как в руках у последнего блеснуло что-то металлическое.

Это был пистолет.

Кэл ухитрился открыть дверь и выпрыгнуть наружу. Скорее всего, он трезво оценил свои более чем скромные шансы на победу над вооруженным противником в тесном салоне фургона. Злобно выругавшись, его сообщник распахнул дверь со своей стороны и бросился в погоню.

Кэролайн перекатилась к ногам Джо, пытаясь на ощупь найти его правый ботинок. Засучив его штанину, она добралась до ножа. Все это заняло чуть больше минуты.

Джо протянул свои связанные руки. Оказалось, не просто орудовать ножом, держа его за спиной. Кэролайн ведь не видела, во что врезается лезвие — в веревки или в руки Джо. Но, наверное, он сам даст ей понять, если она полоснет его ножом по коже. Через несколько секунд веревка поддалась, и Кэролайн почувствовала, как Джо выхватил лезвие из ее онемевших рук. Он перевернулся, сел и наклонился, чтобы освободить ноги.

Быстрый рывок — и ее руки наконец-то тоже стали свободными. Прежде чем она успела облегченно пошевелить ими, Джо нагнулся и полоснул ножом по капроновому шнуру, связывавшему ее ноги.

Где-то совсем близко прогремел выстрел.

— Оставайся здесь, — коротко прикачни Маккензи, перегнувшись вперед и усаживаясь за руль.

Мотор все еще работал. Он включил передачу и нажал на газ. Колеса крутанулись вхолостую. Джо с проклятьями вернул рычаг в нейтральное положение и снова дал газ. Привыкнув к своему грузовичку, он вначале не рассчитал, что фургону требуется иная тяга. Колеса завертелись, перемешивая грязь, но все-таки фургон подался назад.

В свете передних фар Джо увидел человека, бегущего прямо к ним. Это был не Гилкрист.

Джо включил первую скорость — тут же за его плечом вынырнула голова Кэролайн. Сообщник Кэла остановился и поднял пистолет. Молниеносным движением Джо пихнул Кэролайн в сторону, а сам пригнулся — как раз в тот момент, когда прозвучал первый выстрел. Ветровое стекло треснуло, разбрызгав осколки по всему фургону.

Не поднимая головы, Джо продолжал давить на газ. Фургон ожил, тронулся с места. Когда колеса его коснулись асфальта, машину опять занесло в сторону.

Прогремело еще два выстрела. Один за другим. Одна из фар погасла. Человек на шоссе прицелился в светящуюся фару и отскочил в сторону, прямо из-под колес фургона.

— Кэролайн! — крикнул Джо, испытывая страх за ее жизнь.

— Что?! — закричала она в ответ.

— Не высовывайся, он стреляет!

И пули тут же вновь застучали по фургону, выбив все задние стекла.

— Кэролайн!!! — снова заорал Маккензи.

— Что?! — свирепо прорычала она, и Джо облегченно рассмеялся. Если она пребывает в такой ярости, значит, с ней все в порядке.

Но это облегчение длилось недолго. Мимолетного взгляда на приборы было достаточно, чтобы понять, что одна из пуль пробила радиатор. Они сейчас находились посреди пустыни, вокруг не было никаких признаков жилья. Единственным источником света были звезды. Им не отъехать далеко, прежде чем мотор окончательно заглохнет, но Джо старался выжать из двигателя все до последнего. Каждый метр был дорог, ибо увеличивал отрыв от вооруженного сообщника Кэла Гилкриста.

Температура поднялась уже выше предельной отметки, но Джо продолжал давить на газ.

Наконец мотор заглох окончательно.

Кэролайн послушно отодвинула раздвижную дверь фургона и вышла в холодную пустынную ночь.

— Ну и что дальше?

— А теперь мы прогуляемся. Надеюсь, у тебя удобная обувь?

Кэролайн неопределенно пожала плечами. На ней были мокасины — это хуже, чем ботинки, но лучше, чем босоножки. Она же одевалась не для такого приключения! Но теперь какое это имело значение? Все равно придется идти, даже если бы она была босиком.

— И куда мы направимся?

— Туда, откуда приехали.

— Но ведь там этот тип! Мы можем встретить его по дороге!

— Вполне возможно, но не наверняка. Он вообще мог дать деру, вместо того чтобы разыскивать нас. Но поскольку мы в этом не уверены, надо вести себя как можно осторожнее.

Кэролайн пристроилась возле Джо, и они двинулись по пустыне. По шоссе идти было опасно, поэтому они шли параллельно ему, — не слишком близко от дороги, чтобы не быть легко обнаруженными, но и не слишком далеко, чтобы не сбиться с пути.

Тело болело так сильно и во стольких местах сразу, что Кэролайн могла уже не утруждать себя беспокойством об отдельных ранах. Надо идти — она и шла. Вот и все.

— У тебя есть часы? — спросила она Джо. — Сколько времени?

Джо взглянул на светящийся циферблат.

— Половина пятого, скоро рассвет. Если пред положить, что они затащили нас в фургон и отъехали немедленно, прежде чем служба безопасности перекрыла все входы и выходы, то мы находимся на расстоянии примерно ста километров от базы.

Мысль о том, что придется пройти пешком по пустыне сто километров, казалась безумной. А что им еще оставалось!

— Тут могут быть другие машины, — предположила Кэролайн. — Может быть, совсем рядом. Они могли бы подобрать нас. Впрочем, мы не можем голосовать, поскольку не знаем, что это за машины.

— Правильно соображаешь, — пробурчал Джо.

— Стало быть, рассчитывать приходится только на свои ноги…

— Да, если только мы не встретим патрульную машину. Когда встанет солнце, я соображу, где мы находимся.

В любом случае, слишком далеко от того места, где ей хотелось бы быть. Кэролайн умолкла. На это было по меньшей мере две причины. Во-первых, звук голоса далеко разносился по пустыне, а ей вовсе не хотелось привлекать к себе внимание. Во-вторых, разговор отнимал силы… Она и так чувствовала страшную усталость.

Голова раскалывалась от боли. Наверное, и Джо чувствовал себя не лучше, но его все же ударили только один раз! А вот она сначала грохнулась из окна, потом ее ударили — наверное, рукояткой пистолета, затем этот мерзавец треснул ее кулаком по голове, и напоследок она приложилась спиной о металлическую стенку фургона, это уже когда Джо оттолкнул ее. Удивительно, что она вообще еще держится на ногах!

Дважды Джо швырял ее на землю, когда какой-то звук настораживал его. Кэролайн не замечала ничего подозрительного, но у Джо было особое зрение, поэтому она полностью положилась на него, с жадностью хватаясь за малейшую возможность отдохнуть. Когда Джо решал, что можно двигаться дальше, он неумолимо поднимал ее за локоть, и Кэролайн шла дальше.

Рассвет тронул розовым левый край неба, и стало ясно: их везли на север, а сейчас они движутся на юг, к базе. Кэролайн почувствовала некоторое облегчение, все-таки хорошо, когда есть ориентиры.

— Уже совсем рассвело, — угрюмо произнес Джо. — Кто угодно может заметить нас с дороги. А кроме того, сейчас начнется такая жара! Нужно искать убежище на день.

Эта идея ей не понравилась. Да, конечно, безопаснее всего идти ночью, а днем прятаться и отсыпаться. Но ведь это значит, что они будут добираться до базы Бог знает сколько времени. Если бы Кэролайн не была так измучена, она непременно возразила бы Джо. Но она чувствовала, что больше не в состоянии сделать ни шагу.

Джо резко повернул от дороги и зашагал в глубь пустыни. В серых предрассветных сумерках уже можно было разглядеть смутные очертания какой-то скалы. Не было никаких сомнений — Джо держал путь на нее. Кэролайн оценила отделявшее их от горы расстояние… и решительно стиснула зубы.

Когда они наконец добрались до своей цели, Кэролайн села и облегченно прислонилась к огромному валуну.

— Что теперь? — выдохнула она.

— Сиди здесь!

И он ушел, скрывшись в скалах. Кэролайн легла на песок. В висках пульсировала боль…. Ей показалось, что не прошло и нескольких секунд, когда Джо вновь безжалостно поднял ее на ноги.

— Вставай!

И он повел ее в расщелину между скал, прохладная тень окружила их. До этого Кэролайн даже не понимала, как быстро наступила жара. В прохладном сыром убежище вполне хватало места для двоих.

— Будь осторожной, — произнес Джо и сунул ей. в руки палку. — Если вдруг увидишь змею, отгони ее вот этим! Я пойду поищу воду.

Ее пальцы стиснули палку. Она до смерти боялась змей, но сейчас у нее не осталось сил на страх. Есть гораздо более важные вещи, — например, сон… Она прилегла на песок и… моментально задремала. Джо грустно смотрел на нее сверху вниз. Левая щека Кэролайн в кровоподтеках, грязная одежда изорвана… Неужели это Кэролайн — всегда такая красивая и подтянутая, спит сейчас у его ног на голой земле? Кулаки Джо непроизвольно сжались от злости.

Кэл Гилкрист, скорее всего, убит, но и второй негодяй заслуживает смерти, — за все, что они сделали с его Кэролайн. Он был зол и на самого себя — за то, что не сумел уберечь ее. Напротив, он поверил в ее виновность!

Кэролайн спала, свернувшись клубочком. Сейчас она казалась такой беззащитной, но Джо знал, что она совсем не такая. Он вспомнил, с каким бешенством Кэролайн боролась с кляпом, чтобы предупредить Гилкриста о том, что напарник собирается убить его, — ведь это она вызвала потасовку между обоими мерзавцами, а значит, именно она спасла от смерти и себя, и его, Джо Маккензи. И теперь он обязан сделать все, чтобы она осталась живой и невредимой.

Сейчас им нужна вода. Они смогут хоть немного взбодриться, если организм получит необходимую влагу: Конечно, до того как наступит обезвоживание организма, Джо попытается что-нибудь предпринять.

Опытным глазом Джо оглядел скудную растительность, покрывающую землю возле скал. Он вглядывался в причудливый травяной узор, выбирая растения, казавшиеся чуть более сочными, чем их чахлые соседи, потом побрел обратно.

Кэролайн не шелохнулась, она дышала ровно и глубоко, сон ее был крепок. Джо показалось, что прошла целая вечность с того уик-энда, когда они наслаждались близостью друг друга. Чувствую себя бесконечно усталым, он лег рядом с ней, обнял ее и уложил ее голову себе на плечо. Кэролайн вздохнула, чуть шевельнула рукой, но не проснулась.

Черт ее возьми, почему она не позвонила ему, не сказала о том, что подозревает Гилкриста? Она кинулась навстречу опасности, даже не удосужившись поднять трубку — и предупредить его или Ходжа! Ведь нынешней ситуации вполне можно было избежать, если бы Кэролайн позвала их на помощь!

Вот это он и выяснит в первую очередь, как только она проснется. Какого черта она не доверилась ему, Джо? Вспомнив леденящий ужас, который охватил его, когда Кэролайн влетела в кабинет и накинулась на Кэла, Джо почувствовал свирепое желание схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть — так, чтобы зубы застучали.

Но вместо этого он еще крепче обнял любимую женщину, осторожно отвел прядь волос с ее. измученного лица. Ее сердце билось рядом с его сердцем — и сейчас это было главным. Они вместе! Джо заснул так же мгновенно, как и Кэролайн, — просто закрыл глаза и усталость накрыла его, как волна..

Глава 13

Кэролайн разбудила жара.

Она почувствовала себя отдохнувшей, головная боль немного утихла. Она приподнялась и села, глядя на ослепительный раскаленный пейзаж, расстилавшийся перед ней в дрожащих волнах палящего зноя. В каждом оттенке — многообразие красных, желтых, коричневых, песочных цветов. Крошечными зелеными вкраплениями давала о себе знать скудная пустынная растительность.

Возможно, что где-то здесь, в этой пустыне, нашел свою смерть Кэл Гилкрист. Несмотря на все, что он сделал, что пытался сделать, при мысли о нем Кэролайн чувствовала лишь скорбь. Ведь он не хотел причинить им вреда. Несчастный Кэл… Да, он изменник, но не убийца, хотя его действия могли повлечь за собой чью-то смерть. Бедняга Кэл!

Она вытерла лицо краем футболки. Если бы не эта ниша в скале, жара была бы невыносима. Кэролайн коснулась ладонью каменной стены — она была прохладной. Но если бы солнечные лучи достали и ее, то можно было бы смело жарить яичницу на этой каменной сковородке.

Джо не было рядом, но Кэролайн не чувствовала тревоги. Она смутно помнила, что он лежал возле нее, об этом же говорил и отпечаток на песке. Может быть, он потревожил ее, когда вставал, и это позволило жаре окончательно разбудить ее?

С трудом она поднялась на ноги, поеживаясь от боли во всем теле, и сразу же увидела Джо. Он стоял, подпирая спиной скалу, и выглядел таким уверенным. В его пронзительных глазах читалась спокойная сила, даже одежда казалась не такой грязной, как у нее. Естественно, джинсы и рубашка цвета хаки оказались куда более практичными, чем белые брюки и свободная белая футболка! Почувствовав себя жалкой и беспомощной, старательно избегая взгляда Джо, Кэролайн опять влезла в нишу и уселась в тени. Джо стиснул зубы. Ему казалось, что он уже вполне справился с собой, но сейчас он опять был близок к срыву. Она сторонится его, черт ее возьми! Это же просто невыносимо!

Джо мрачно выровнял дыхание, заставил расслабиться руки и разжал зубы. Что ж, Кэролайн играет с огнем, не подозревая, что подошла слишком близко к тому, чтобы сполна отведать его гнева.

— Нам нужно найти воду, — прорычал он. — Пошли!

Она моментально поднялась, не проронив ни слова, и поплелась вслед за ним.

Им не пришлось далеко идти, потому что Джо заранее приглядел место, где может быть вода. Подойдя к зарослям колючего кустарника и опустившись на колени, он начал разбрасывать руками песок, становящийся все более и более влажным. Вынув нож из ботинка, он стал копать глубже — до тех пор, пока грязная вода не начала скапливаться в вырытой им ямке. Затем Джо достал платок, расстелил его над лужицей, чтобы отфильтровать влагу, и небрежно бросил Кэролайн:

— Пей!

Кэролайн сделала вид, что не обратила внимания на его раздраженный тон. Он добыл воду, а это сейчас главное. Ей было плевать на то, что придется встать на четвереньки, по-собачьи лакать грязную воду. Вода сейчас самое ценное. Ради нее Кэролайн с удовольствием встала бы на голову.

Она с жадностью хлебала тепловатую жидкость, и это было восхитительно. Наконец она заставила себя остановиться, гораздо раньше, чем ее жажда была утолена.

Она оторвалась от крошечной лужицы и кивнула Джо:

— Твоя очередь.

Ведь она не знает, сколько здесь воды, возможно, ее едва хватит всего на несколько глотков для каждого.

Вытянувшись на песке во весь рост, Джо припал к лужице. А так гораздо удобнее, подумала Кэролайн. Могла и сама додуматься до этого, но раньше ей никогда не приходилось пить из лужи. Что ж, учтем на будущее…

Наконец он поднялся с земли:

— Ты хочешь еще пить?

— О! Да, спасибо!

На этот раз она тоже растянулась на песке и припала к лужице. Она лакала воду, пока не почувствовала, что больше не может.

— Ты напился или будешь еще? — спросила она, оторвавшись.

— Мне хватит, — ответил Джо.

Кэролайн хорошенько намочила платок и протерла раны.

— Мы подождем в скалах до заката, — объявил Джо.

Кэролайн послушно кивнула. Не говоря ни слова, она повернулась и пошла обратно.

Проклятье, она относится к нему, как к случайному прохожему! Нет, еще хуже, для незнакомца у нее нашлось бы несколько слов! Она даже не смотрит на него…

Стиснув руки в кулаки, Джо двинулся следом за Кэролайн. Пришло время поговорить с ней начистоту. Когда он залез в пещеру, Кэролайн сидела на земле, обхватив руками колени. Джо на коленях подполз к ней так близко, что его колени уперлись в ее туфли, но Кэролайн безучастно продолжала буравить глазами землю.

— Какого черта ты не позвонила мне прошлой ночью, вместо того чтобы в одиночку идти выводить Гилкриста на чистую воду? — тихо и спокойно спросил он. Так спокойно, что только очень чуткое ухо различило бы тихую ярость, с которой он выговаривал каждое слово. Кэролайн прекрасно поняла его состояние, но только равнодушно пожала плечами.

— Я как-то не подумала об этом. Да и вообще — с какой стати?!

— Я бы сам разобрался с ним! А ты избежала бы смертельной опасности.

— Я в тот момент не думала об опасности. Кстати, а как ты оказался в лаборатории?

— Я шел за тобой.

— Ах вот оно что! — Она язвительно улыбнулась. — Хотел застичь меня на месте преступления, угадала? И какой неприятный сюрприз — шпионом оказался кое-кто другой!

— Черт возьми, Кэролайн, я никак не ожидал подобной глупости от такой разумницы, как ты. Ты должна была позвонить мне сразу, как только заподозрила Гилкриста.

— Ну да, как же! Стоило тратить время, — презрительно фыркнула она. — Я уже успела убедиться в том, как ты мне доверяешь. Да я скорее позвонила бы Эдриену Пендли, чем тебе, а он, да будет тебе известно, до смерти ненавидит меня!

Воздух со свистом вырвался сквозь стиснутые зубы Джо, он грубо схватил Кэролайн за запястья.

— Если тебе когда-нибудь впредь понадобиться помощь, — проговорил он, еще тщательнее выговаривая каждое слово, — ты позвонишь только мне. Моя женщина не может обращаться к кому-то еще!

Кэролайн рванулась, пытаясь освободить руки, но Джо лишь крепче стиснул ее запястья.

— Весьма занятно, — огрызнулась она. — Сперва найди ее, эту свою женщину, а потом приказывай ей!

Багровый туман поплыл перед глазами Джо.

— Не смей отталкивать меня, — донесся до него его собственный хриплый голос. — Ты моя, что бы ты ни говорила. Только моя!

Она снова попыталась освободиться, ее зеленые глаза метали яростные молнии. Если ему кажется, что, причинив ей боль, она успокоится, то он глубоко заблуждается! Кэролайн хотела заорать на него, по сдержалась и лишь ядовито заметила:

— Мы с тобой провели пылкий уик-энд в постели — и что с того? Это не дает тебе никаких прав на меня! Я прекрасно знала, что ты не любишь меня, но даже и не предполагала, что сможешь поверить, будто я способна на предательство! Что ж, это был хороший урок и теперь…

— Замолчи! — сдавленно крикнул он.

— Не смей затыкать мне рот! — в бешенстве заорала Кэролайн. — В следующий раз, когда я лягу в постель с мужчиной, я сначала…

— Ты никогда не ляжешь в постель ни с кем, кроме меня!

Он тряс ее за плечи — так сильно, что голова Кэролайн болталась из стороны в сторону. Мысль о том, что она может лечь в постель с другим мужчиной, была невыносима, она взорвала последние остатки его самообладания и бешенство выплеснулось наружу, как лава — раскаленная и расплавленная. Кэролайн приндлежит только ему, и он никогда не отпустит ее от себя!

Джо накрыл губами ее губы, руки его сомкнулись в шелке волос на ее затылке. Он почувствовал вкус крови на губах — своей или ее, он не знал, — но этот солоноватый ржавый привкус пробудил в нем свирепые первобытные инстинкты. Он хотел заклеймить эту женщину клеймом собственника, опалить ее плоть своей плотью, чтобы она никогда не смогла освободиться от него. Прилив желания охватил его. Ему захотелось как можно быстрее ощутить под собой это мягкое нежное тело. Он сдернул с нее брюки, затем трусики…

Кэролайн лежала неподвижно, зачарованно следя за его действиями. Она всегда чувствовала железный контроль, которым Джо сковал свою душу, она обижалась на него за это, но вот внезапно плотина прорвалась — и обнаженная сила и ярость его чувств стали почти пугающими. Она видела жестокий блеск его глаз, чувствовала несдерживаемую силу его рук, когда они срывали с нее одежду, — и его неистовство разжигало в ней ответную страсть, готовую вот-вот выплеснуться и соединиться с его бешенством. Она услышала свой безумный крик, а потом ее руки запутались в густых черных волосах Джо, изо всех сил прижимая его к себе.

Джо рванул молнию джинсов и сильным толчком вошел в нее — и она снова закричала, а потом забросила ноги на бедра Джо, чуть ли не теряя сознание от безумного наслаждения, которое дарил ей этот необыкновенный мужчина.

Он брал ее, грубо, полный безумного желания бесповоротно слить их плоти в единое целое. Никогда еще Джо не чувствовал себя таким жестоким, таким могущественным и диким, он отбросил весь свой самоконтроль, он брал Кэролайн как голодный самец, который больше всего на свете хочет сейчас одного — любить свою самку.

Кэролайн еще выше подняла бедра, чтобы полностью отдаться его тяжелым толчкам. И вот наслаждение взорвалось в ней, безумное, яростное. Она вцепилась в волосы Джо, ее тело изогнулось, прижимаясь к телу мужчины. Ритмичные волны оргазма сотрясали ее тело и с криком вырвались на свободу…

Она была удовлетворена, теперь настала очередь Джо. Он содрогался всем телом, чувствуя, что уже полностью опустошен, но ощущение блаженства не кончалось, и, казалось, оно будет длиться вечно — такого состояния он не испытывал никогда в жизни.

О, как нужна ему эта женщина, нужна на всю жизнь! Джо любил полеты, любил страстно, и эта страсть заглушала его интерес к женщинам. Но Кэролайн явно не из тех женщин, которую легко выбросить из головы, даже садясь за штурвал. Конечно, она никогда не будет удобной женой, но, черт возьми, ведь если бы он хотел от жизни только комфорта и безмятежности, он не выбрал бы профессию летчика-испытателя.

Ни один самолет не давал ему того, что давала Кэролайн. Она дарила наслаждение и одновременно бросала вызов, на силу его страсти отвечала такой же силой. Джо по своей природе был воином, но и она была так же яростна, как и он, с тем же преобладанием чувств над разумом — и этим все сказано. Живи они во времена их прадедов, Кэролайн сражалась бы рядом с ним, плечом к плечу, сжимая в руке рукоятку меча. Джо был покорен силой ее духа.

— Я люблю тебя! — Джо и сам не понял, откуда взялись эти слова, но они не удивили его. С неизвестно откуда взявшейся силой он приподнялся на локтях и сурово взглянул на Кэролайн, слегка прищурив свои блестящие глаза. — Ты моя женщина! Никогда не забывай об этом.

Глаза Кэролайн вспыхнули, расширившиеся зрачки превратились в огромные черные круги.

— Что ты сказал? — переспросила она.

— Я сказал, что люблю тебя. И ты моя, Кэролайн Эванс! Навсегда! До самой смерти и за гробом!

— «В болезни и в здравии», — процитировала она шепотом, и внезапно слезы хлынули из ее глаз.

Джо бережно сжал ее щеки в своих ладонях и осторожно слизнул эти слезы кончиком языка. Сердце его наполнилось нестерпимой нежностью. Он впервые видел плачущей эту сильную женщину — и это оказалось выше его сил.

— Почему ты плачешь? — пробормотал он, осыпая поцелуями ее лицо и шею. — Я обидел тебя?

— Ты чуть не убил меня, — ответила она, — когда не поверил мне.

Она сжала пальцы в кулак и ударила его по голове, месту, до которого могла достать. Это был довольно слабый удар, ведь она не могла вложить в него достаточно силы. Однако Джо крякнул от неожиданности — к большому удовольствию Кэролайн.

— Какого черта ты это сделала?

— Потому что ты это заслужил! — прошептала она и сморгнула еще одну слезинку.

— Прости меня, — выдохнул Джо, целуя уголки ее рта. — Я виноват. Я был слепым тупоголовым ослом. Меня бросила в дрожь одна только мысль о том, что ты могла предать меня… Я как раз шел к тебе, чтобы объясниться, когда увидел, как ты бежишь мимо меня в сторону вычислительного центра. И это в то время, когда ты должна была сидеть под замком! — Бровь его взлетела вверх и, нахмурившись, он выпалил: — Кстати, как тебе удалось улизнуть из номера?

— Я вытащила стекла из окна спальни…

Джо был потрясен.

— Как ты сумела протиснуться в окошко, оно ведь такое узкое?!

— Ха! Я отделалась несколькими царапинами и еще ушибла плечо, когда упала на землю. — Помолчав, Кэролайн рассудительно добавила: — Хотя я не думаю, что тебе удалось бы пролезть в это окно, даже если бы ты с ног до головы вымазался вазелином.

— Точно так же, как и любой другой мужчина на базе, — сухо ответил Джо.

— Что ж, времена меняются, — заключила Кэролайн. — Служба безопасности должна понять, что женщины давно уже стали неотъемлемой частью ВВС, они даже участвуют в боевых вылетах наравне с мужчинами. Так что вам придется считаться с нашим образом мыслей! Типичная для Кэролайн назидательность — ведь не преминула указать на ошибки службы безопасности, позволившие ей ускользнуть. Пусть лучше адресует эти упреки Айвену Ходжу.

Кэролайн очаровательно по-кошачьи зевнула, ее зеленые глаза были сонными.

С минуту Джо нежно ласкал ее гибкую спину, но неожиданно рука его напряглась, он приподнял Кэролайн и пристально заглянул в ее глаза.

— Ну а ты? — резко спросил он. — Ты-то любишь меня?

— Да, господин полковник, — пробормотала она в ответ на его командирский тон. — Я люблю вас, полковник. Это ужасно глупо, не правда ли, влюбиться в мужчину, который не даст мне ничего, кроме секса, в мужчину, чувства которого закрыты от меня? Ты стал на этой работе прямо-таки фанатиком самоконтроля, — с упреком прошептала наконец Кэролайн, чуть не плача.

Кожа на его скулах натянулась, резко обозначив скульптурные черты лица. Его затошнило, от паники скрутило живот. Джо внезапно понял, что Кэролайн никогда не согласится на отношения, которые, как он предполагал, будут строиться на жестком самоконтроле с его стороны. Отношения, при которых он станет отмерять любовь и страсть в строго установленных дозах. Он был нужен ей полностью. Ему казалось, что земля разверзлась под ногами. Если он шагнет на край пропасти, то его жизнь никогда уже не будет прежней, а если он не сделает этот шаг, то потеряет ее. Джо знал, что это опасный путь. Даже мысль об этом шаге сбивала сокрушительным ударом в грудь, а инстинкт так остро и настойчиво предупреждал об опасности, что его нельзя было игнорировать.

Но она была его половинкой, никто другой ему не подойдет.

Джо настолько оцепенел, что с трудом заставил губы шевельнуться.

— Я … я должен держать себя в руках.

Он почувствовал на своих волосах ее мягко поглаживающую руку, затем кончик пальца спустился вниз по его щеке к губам.

— Я заметила, — сказала она, слегка скривившись.

Ему было трудно, практически невозможно объяснить ей все, пока она лежала на нем, оставаясь так близко, что могла видеть малейшие изменения в выражении его лица.

Он отодвинул ее от себя, хотя его телу без нее стразу стало пусто.

Она растерялась от внезапного изменения положения и машинально скрестила руки на обнаженной груди, выдавая вдруг возникшую неуверенность. Жест был таким исконно женским, что он снова прижал ее к себе, смакуя шелковистую кожу. Собираясь с силами, Джо стряхнул грязь с ее спины, снял свою рубашку и надел на нее. Рядом спутанным клубком валялась одежда Кэролайн.

Он крепко и быстро поцеловал ее. Невыносимое напряжение заставило его подняться на ноги. Джо повернулся спиной и вперил пристальный взгляд на прекрасный, застывший, пустынный пейзаж.

— Когда мне было шесть, мой отец попал в тюрьму, — начал он. Голос казался хриплым и грубым. — Он был невиновен. Парня, совершившего преступление, в конце-концов поймали за что-то еще, и он признался во всем. Но отец провел два года в тюрьме, а меня отдали в приемную семью.

Повисла гробовая тишина, но он ощущал всю глубину ее внимания.

— Возможно во мне было что-то, что ненавидел мужчина из приемной семьи. Возможно потому, что я - полукровка. У них были и другие приемные дети, но меня он выделял особо. Я был всего лишь ребенком. Да, я ломал вещи, показывал характер в игре с другими детьми, но так делали и все остальные. Я был крупнее и сильнее большинства ребят моего возраста и не знал, как управлять своей силой. Если кто-то из них говорил, что мой отец - полукровка-уголовник, я лез в драку и старался ударить побольнее. Бог наградил меня еще тем характером. И этот мужчина бил меня всякий раз, когда я делал что-либо не то, даже если просто спотыкался о пепельницу, которую он забыл на полу. Сначала он использовал ремень, но очень скоро перешел на кулаки. Я боролся с ним, а он бил меня все сильнее и сильнее. Я пропустил уроков больше, чем посетил, потому что он не позволял мне ходить в школу с разбитым лицом.

Рассказывать оказалось труднее, чем ожидал Джо. Воспоминания были слишком мрачными, но худшие оставались впереди. Он заставил себя продолжить.

— Однажды он столкнул меня с лестницы. Были сломаны два ребра, но я продолжал с ним бороться. Думаю, ты могла бы сказать, что у меня не хватало чувства меры, подсказывающего когда нужно остановиться. При таком взрывном характере я не мог справиться с собой. Мужчина начал прижигать меня сигаретами, когда я дерзко ему отвечал, или выворачивал мне пальцы, только чтобы понять, может ли он заставить меня кричать.

— Я жил как в кошмаре, и не мог из него выйти, — грустно продолжил Джо. — Никому не было дела, что со мной стало. Всего лишь полукровка, хуже дворняжки на дороге. Однажды он сильно меня стукнул, и я вышел из себя. Вошел в раж. Я сбросил телевизор, разбил о стену все небольшие безделушки, ворвался на кухню и начал бить тарелки. Он подскочил сзади и начал бить меня кулаками, стараясь сломать ребра. Я, конечно, проиграл. Мне же было только шесть, хотя для своего возраста я был крупным. Он затащил меня в подвал, раздел догола и избил в кровь.

Сердце Джо стучало сейчас так же, как в тот проклятый день почти тридцать лет назад. Он никогда и никому не рассказывал то, в чем собирался признаться сейчас.

— Потом он меня изнасиловал.

Джо почувствовал сзади порыв воздуха от быстрого движения. Кэролайн вскочила на ноги. Он не обернулся.

— Оглядываясь назад, думаю, его потрясло то, что он сделал. Он больше никогда не дотрагивался до меня, даже мимоходом. А я больше никогда не терял над собой контроль, — отстраненно сказал он. — Может быть он, а может его жена вызвали социальных работников. Меня забрали из того дома через две недели. Эти две недели я провел в подвале, один, в полном молчании. Я перестал говорить. Возможно, в другой приемной семье все бы наладилось, но я не мог рисковать. Делал только то, что мне говорили, никогда не показывал свой характер, никогда не выходил из себя, никогда не говорил. Однажды, когда мне уже исполнилось восемь, вернулся отец. Он вышел из тюрьмы и разыскал меня. Не знаю, было ли у него разрешение забрать меня, или не нашлось никого достаточно храброго, чтобы ему отказать. Но он поднял меня и так крепко прижал к своему сердцу, что это стало для меня самой приятной болью в мире. Я снова оказался в безопасности.

— Ты ему рассказывал? – впервые подала голос Кэролайн.

Джо поразился резкости ее тона.

— Нет. Никогда и никому до сегодняшнего дня. Если бы ты знала моего отца, то поняла бы почему. Он пошел бы и разорвал того парня голыми руками. Я не мог снова потерять отца.

Джо собрал свои силы, чтобы повернуться и встать перед нею. Он готовился увидеть в ее глазах жалость, но увидел совершенно другое. Она стояла со сжатыми кулаками, ее лицо пылало от гнева. Если бы тот человек из его давнего прошлого оказался сейчас здесь, Кэролайн Эванс убила бы его. Она не являлась потомком воинов команчей, но ее дух был таким же воинственным и жестоким. Глаза цвета морской волны метали молнии. Пораженный, он начал смеяться.

— Прекрати! Не смей смеяться! — зарычала она. — Я убью его…

— Ты не сможешь, любимая, — успокаивал ее Джо, обнимая вырывающуюся девушку.— Он мертв. Умер через два года после того, как меня забрали из той семьи. После окончания Академии я решил проверить это, просто так, для сведения. Черт, кого я дурачу? Не представляю, что бы я сделал, если бы он оставался живым.

Джо откинул волосы с ее лица и поцеловал.

— Возможно, я был более жестоким, чем большинство детей. К счастью, он не нанес мне серьезного физического ущерба. Только заставил научиться контролировать свои действия. Он не смог извратить мои понятия о сексе. Вероятно, жизнь рядом с отцом оказалась лучшей терапией, которую можно было найти. Секс меня, конечно, беспокоил, но отец открыто отвечал на мои вопросы, так как он смотрел на сексуальные отношения как на часть природы. У нас коневодческое хозяйство. Ребенок на ранчо быстро узнает основы. Через шесть месяцев после возвращения отца я был в порядке. Его любовь не позволила мне сломаться.

— Если не считать того, что до сих пор фанатик самоконтроля, — проворчала Кэролайн.

Он снова рассмеялся.

— Ты не можешь переложить всю вину на то, что случилось. Милая моя, я же летчик-испытатель. Моя жизнь зависит от самоконтроля и выдержки. Так что это не только особенность характера, но и плод усиленных тренировок…

Кэролайн уткнулась лицом в его потную грудь.

— Возможно, но я вовсе не собираюсь с этим считаться.

— Вот как? — удивился Джо. — Так ты нарочно отпихивала меня, ты хотела, чтобы я сорвался? Что ж, леди, вы добились своего. Довольны? — Его голос был серьезен. — Я мог сделать тебе больно, милая.

Сейчас Кэролайн была похожа на кошку, которой наконец-то дали полкило сметаны вместо презренного маленького блюдечка.

— Это было восхитительно, — промурлыкала она. — И я вовсе не испугалась. Ты не можешь сделать мне больно, если действительно любишь меня. Единственная боль, которую ты можешь причинить мне, — это перестать любить меня!

Его руки обвились вокруг ее обнаженной талии еще крепче.

— Тогда ты в полной безопасности до конца своих дней.

Джо тесно прижимал ее к себе и чувствовал, как внутри у него что-то расслабилось… Наконец он отпустил ее, наградив ободряющим шлепком по голому заду.

— Одевайся, женщина. Солнце садится, и нам пора идти!

Глава 14

Когда с наступлением сумерек Джо и Кэролайн наконец вышли на дорогу и увидели медленно приближающуюся к ним машину, освещающую прожекторами обе стороны дороги, Кэролайн со сдавленным криком начала оседать на землю. Джо железной хваткой стиснул ее руку и рванул вверх. Профессиональным взглядом летчика-испытателя он различил то, чего она не сумела разглядеть в темноте, — ряд сигнальных фар на крыше машины.

Буквально волоча за собой упирающуюся Кэролайн, он вышел на шоссе. Машина остановилась. Прожектор, поколебавшись, уставился на Джо.

— Я — полковник Джо Маккензи с базы «Нэллис», — заявил он, и в его глубоком голосе слышался непреклонный приказ. — Вы должны как можно скорее помочь нам вернуться на базу.

Патрульный выключил прожектор и вылез из машины.

— Мы разыскиваем вас, сэр, — почтительно ответил он. Было что-то такое в Джо Маккензи, что с первого взгляда вызывало к нему уважение у всех — и у военных и у штатских. — Как вы, надеюсь, не ранены? Мы нашли фургон…

— Мы были в этом фургоне, — коротко ответил Джо.

— У нас приказ коменданта оказывать всестороннюю помощь войскам в поисках вас. С утра мы прочесываем шоссе…

Джо обнял Кэролайн и помог ей взобраться на заднее сиденье, сам же сел впереди. Кэролайн недоуменно уставилась сквозь железную решетку на его затылок.

— Эй! — негодующе крикнула она, — Я что, арестована?

Джо обернулся и расхохотался.

— Ну наконец-то, — радостно заявил он. — Наконец-то я придумал, как держать тебя под контролем!

— Датчики взбесились, — рассказывал капитан Ходж. — Сначала они показали, что Кэролайн Эванс вошла в лабораторию — и это после того, как, по их же данным, она давно уже была там. Ну а потом и вы, полковник, вошли без карточки. Уже через пять минут прибыла охрана, но в здании было пусто. Мы отправились в комнату мисс Эванс и обнаружили, что она исчезла. Поразительно, я не знаю никого, кто мог бы протиснуться в столь крошечное окошечко…

— Просто я не такая толстая, как некоторые, — холодно заметила Кэролайн.

Ходж поперхнулся, заглянув ей в глаза.

— Я хотел предупредить вас, полковник, но обнаружил, что вы тоже исчезли, хотя не было никаких отметок о том, что вы покинули территорию базы. Не было отмечено и никаких попыток сбежать со стороны мисс Эванс. Однако был зарегистрирован отъезд мистера Гилкриста — сразу же после сигнала тревоги.

— Его сообщник, скорее всего, лежал на полу фургона, вместе с нами, — пояснил Джо.

— Но кто это был? — спросила Кэролайн. — Его лицо показалось мне знакомым…

Капитан заглянул в свою неизменную папку.

— Это некто Карл Мабри. Он состоял в команде гражданских лиц, обслуживающих радары, так что вы вполне могли видеть его в контрольном отсеке.

— Но как Гилкрист вошел в контакт с ним? — спросил Джо. — И на кого они работали? Вы выяснили что-нибудь?

Разговор происходил в кабинете Маккензи. Перед этим его и Кэролайн тщательно осмотрели врачи и нашли обоих абсолютно здоровыми, за исключением царапин и ссадин. Одежда Кэролайн была столь грязной, что добрые сестры от чистого сердца предложили ей мешковатый, завязывающийся на спине больничный халат, который ей чем-то приглянулся. Она и сейчас была в нем, и надо сказать, он сидел на ней очень лихо.

— Очевидно, Гилкрист был завербован сразу же после того, как начал работать у нас, — объяснил Ходж. — Мабри, как выяснилось, принадлежал к одной из радикальных группировок, которые борются против государственных ассигнований на оборону. Думаю, вам известен этот тип людей — им якобы нужны деньги на гуманитарные программы, причем они готовы идти на все, вплоть до убийства, чтобы добыть эти деньги. Хорош гуманизм!

— Но как же тогда он мог пройти проверку служб безопасности? — довольно язвительно спросила Кэролайн.

Ходж поморщился.

— Я… м-м, мы сейчас как раз выясняем это. Но у него не было допуска в лазерную лабораторию. Пока непонятно, почему не включился сигнал тревоги, когда он прошел внутрь. Но мы это сейчас выясняем.

Кэролайн презрительно фыркнула.

— Почему? Да потому, что в этой программе допущен кардинальный просчет! Тревога включается, когда физическое тело проникает внутрь или выходит без карточки. Но она молчит, когда карточка «проходит» внутрь или «выходит» одна.

У Ходжа были слишком короткие волосы, чтобы их можно было рвать от досады, поэтому он просто нервно пробежался обеими руками по армейскому ежику.

— Что?! — почти вскрикнул он.

— Но это же очевидно. Естественно, я не могла войти в здание вместе с Кэлом в тот день, когда он якобы искал там мою карточку. Но компьютер утверждал, что я поступила именно так. Это означает лишь одно: Кэл пронес с собой мою карточку и датчики зарегистрировали ее. Этим он одновременно бросал тень на все мои последующие показания и заметал следы, доказывая, что никогда не входил в лабораторию один. Он вычислил этот просчет сразу же, как приступил к работе. Наверное, он проверил свою догадку, просовывая карточку под дверь на нитке или что-то в этом роде. Видимо, он подобрал мою карточку, когда я уронила ее, и вышел из здания вместе со мною, чтобы датчики не включили сигнал тревоги. Затем Кэл вынес карточку за территорию базы и сделал дубликат, а на следующее утро вернул мне оригинал, чтобы не было рапорта о потере. А в ту ночь, когда их накрыли… — Кэролайн смущенно замялась, — когда же это было — неужели только прошлой ночью?

— Действительно, кажется, что прошло гораздо больше времени… — усмехнулся Джо.

— В любом случае Кэл вошел в лабораторию, потом просунул дубликат моей карточки под дверь этому типу, Мабри, и тот вошел вслед за ним. Если вы проверите записи, то увидите — вход, выход и снова вход с интервалом в несколько секунд. А если бы у вас была голова на плечах, капитан Ходж, вы бы немедленно стерли код моей карточки из компьютерной памяти, вместо того, чтобы надеяться на охрану под моими окнами!

Ходж побагровел от смущения.

— Да, мэм, — лишь пробормотал он.

— А также, раз уж вы напали на след, вы должны были запретить покидать пределы базы всем членам лазерной группы.

— Да, мэм.

— Необходимо переписать всю программу сигнализации. Ведь это просто оскорбительно — сложнейшую охранную систему перехитрили два преступника, передав друг другу карточку под дверью. Как в детской игре!

— Да, мэм.

Джо прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть смех, но его голубые глаза сияли. Бедняга Ходж! Так ему и надо! Он все же решил вмешаться, пока Кэролайн не разбудила в капитане комплекс неполноценности.

— Почему вы говорите о Мабри в прошедшем времени? Он мертв?

— Покончил с собой. Если Гилкристу было плевать на любую идеологию и он пошел на все ради денег, то Мабри был твердо убежден в том, что проект «Ночное крыло» должен быть свернут. Замысел состоял в том, чтобы создать как можно больше инцидентов во время испытаний, — тогда в финансировании проекта будет бесповоротно отказано.

Кэролайн зевнула. Она чувствовала ужасную усталость, несмотря на то, что проспала целый день, — слишком уж многое произошло за эти двадцать четыре часа. Джо наблюдал за ней, откинувшись на спинку кресла и сцепив руки за головой. Он чувствовал себя совершенно умиротворенным.

— Вы первым должны узнать одну новость, Ходж, — медленно проговорил он. — Мы с мисс Эванс собираемся пожениться.

К его удовольствию, лицо капитана удивленно вытянулось. Он смотрел на Кэролайн с большой опаской, как смотрят на дикого зверя, внезапно вырвавшегося на свободу из клетки: черт его знает, что делать — то ли бежать со всех ног, то ли застыть на месте?..

— Ну… желаю вам удачи, полковник, — выдавил Ходж из себя. — То есть я хотел сказать — мои поздравления…

— Спасибо. Удача мне явно не помешает.

Через две недели Кэролайн кружилась в вальсе в сильных объятиях своего мужа. Огромный бальный зал в Вашингтоне сверкал поддельными и настоящими драгоценностями, гудел веселой болтовней и деловыми разговорами.

Резким контрастом с официальными черными, серыми и небесно-голубыми смокингами гражданских смотрелись роскошные парадные формы военных чинов различных родов войск.

Джо в своей форме был просто неотразим. Кэролайн заметила не одну пару внимательных женских глаз, провожавших восхищенными взглядами ее избранника.

— Мы должны были подождать, — сказала Кэролайн своему мужу.

— С чем? — рука Джо крепче стиснула талию жены.

— Со свадебным торжеством.

— Но ради чего?

— Ради твоей семьи.

— Отец все понимает, — расхохотался Джо. — Когда он решил жениться на Мэри, он обстряпал это дельце ровно в два дня. Мне потребовалась неделя.

— Генерал Рами казался обрадованным, — заметила Кэролайн.

— Так оно и есть. В руководстве ВВС приветствуют браки своих офицеров.

За день до этого проект «Ночное крыло» был утвержден в Конгрессе подавляющим большинством голосов. Джо должен был доложить Конгрессу о результатах испытаний, поэтому его присутствие в Вашингтоне было обязательным. А так как он категорически отказался ехать без молодой жены, то, следовательно, и ее присутствие тоже было обязательным.

Джо нежно погладил жену по спине, она подняла на него глаза и ясно прочла желание в сияющей голубизне его глаз.

— Ты мне нравишься в белом, — шепнул он.

— Тебе повезло. У меня много белых вещей. — И сейчас ее бальное платье было цвета чистейшего первого снега.

— Джо, — зардевшись, проговорила она.

— Что?..

Он как вкопанный остановился посреди бального зала.

— Я хотела тебе сказать, что…

Она топталась на месте, не обращая внимания на удивленные взгляды, которые бросали на них танцующие.

— Что? Ты беременна?

— Возможно, — с сияющей улыбкой протянула она. — Вообще-то во время нашего первого уик-энда у меня был безопасный период, но какое это имеет значение? Как будто ты хоть раз предохранялся после этого!..

Ему показалось, что он не может дышать… Возможно, она беременна! Господи, какое счастье!

— Было бы интересно узнать, — продолжила она, — кто у тебя получаются лучше — мальчики или девочки?

Улыбка тронула уголки его резко очерченного красивого рта.

― Я счастлив, когда делаю что-то вместе с тобой.

― Ты делаешь всё очень хорошо, полковник Маккензи. Когда мы едем в Вайоминг?

Джо, уже привыкший к манере Кэролайн неожиданно менять тему разговора, дальше повел ее в танце.

— В следующем месяце. К сожалению, у меня будет свободна только одна неделя, но мы сможем снова вернуться туда к Рождеству.

― Хорошо. Я переговорила с руководством, и мне пообещали назначение на те проекты, которые будут поближе к тебе. Конечно, теперь мне не придётся работать на Военно-воздушные силы. Я могу работать в Балтиморе, пока ты в Лэнгли. Ездить с работы в пригород не так уж плохо.

— Не плохо, — сказал он с сомнением, — но мне не по себе от мысли, что тебе придется ежедневно бороться с сумасшедшим движением.

Она немного отодвинулась и медленно приподняла брови.

— Мне? – уточнила она после отмеренной паузы.

Джо едва не расхохотался.

— Я должен быть как можно ближе к базе, — объяснил он, подавляя смех.

— О! — Она секунду подумала, а потом согласилась. — Хорошо, так и быть. Но ты должен будешь уделять мне больше времени, потому что я люблю спокойствие, а борьба на дорогах этому отнюдь не способствует. Я дам тебе знать, когда придумаю, как ты сможешь вернуть мне должок.

Все еще борясь со смехом, он придвинул Кэролайн к себе, наслаждаясь ощущением ее гибкого тела.

— Ты понравишься Мэри, — выдохнул он.

***

Она действительно понравилась Мэри.

Обе женщины немедленно подружились, обнаружив друг в друге родственные души. Кэролайн полюбила не только его семью, но и Вайоминг, и преуспевающее коневодческое ранчо на вершине горы Маккензи. Место было замечательным, а дом на ранчо — одним из самых счастливых мест, каких ей приходилось видеть.

Мэри Маккензи была невысокой, изящной женщиной с прозрачными серо-голубыми глазами, светло-каштановыми волосами и самым здоровым в мире цветом лица. На первый взгляд она казалась несколько простоватой, но к концу дня Кэролайн разглядела небесную чистоту черт лица Мэри и решила, что ее свекровь невероятно красива.

Несомненно Вульф Маккензи тоже считал, что его жена — красавица, так как, что бы не происходило, в его взгляде, обращенном на жену, светились любовь и желание.

Она никогда не видела двух мужчин, более похожих друг на друга, чем Джо и его отец. Единственным заметным различием являлись глаза: у Вульфа они были чернее ночи, в то время как у Джо светились голубыми алмазами. Глядя на Вульфа, она могла легко понять, почему Джо считал, что его отец способен убить человека, оскорбившего его сына. Вульф Маккензи всегда защищал свое. Как и его сын, он был настоящим воином.

Ростом Мэри значительно уступала сыновьям, даже тринадцатилетнему Зейну, самому серьезному из всех. Майкл учится в колледже, и она сможет познакомится с ним не раньше Рождества. В свои шестнадцать Джошуа почти догнал ростом Вульфа и Джо. Джош был настоль же открыт и беззаботен, насколько скрытен и молчалив Зейн, смотревший настороженно и пристально. В мальчиках просматривалась та же самая опасная энергия, какая горела в Джо и в Вульфе.

Еще была Марис. В одиннадцать лет она оставалась слишком маленькой для своего возраста. Изящной комплекцией и великолепным цветом лица она походила на Мэри, но ее волосы были совсем светлыми, а глаза такими же черными, как у Вульфа. Марис тенью следовала за отцом. Ее маленькие ручки усмиряли и успокаивали капризных лошадей не хуже сильных рук Вульфа.

Когда Кэролайн впервые увидела Джо с лошадями, ей открылась еще одна черта его характера. Он был бесконечно терпелив с ними и ездил верхом так, будто родился в седле. Что почти соответствовало истине.

Она стояла у кухонного окна, наблюдая за Джо, Вульфом и Марис, которые осматривали в загоне высокую черную кобылу – любимицу Мэри.

Свекровь подошла и встала рядом, инстинктивно чувствуя, за кем наблюдает Кэролайн.

— Он замечательный, правда? — вздохнула Мэри. — Я полюбила его сразу как увидела. Ему было шестнадцать. На свете мало таких мужчин как Джо. Он был мужчиной даже тогда. Я имею в виду истинный смысл этого слова. Конечно, я сужу пристрастно. И ты тоже, правда?

— Я дрожу от одного взгляда на него, — мечтательно призналась Кэролайн и рассмеялась. – Только не говорите ему. Иногда он слишком полковник, и я стараюсь не давать ему уж очень командовать.

— О, он знает это. Ты тоже заставляешь его дрожать. Джо пытается все держать под контролем, уж я то знаю. Его отец вызывает во мне дрожь почти двадцати лет. Как ты считаешь, это передается по наследству?

— Вероятно да. Посмотрите на Джошуа и Зейна.

— Знаю, — вздохнула Мэри. – Мне жаль всех этих девочек в школе. И всех тех бедных девушек в колледже, у которых не будет времени привыкнуть к Майклу, как было с девочками, с которыми он рос. Правда, это не очень помогало.

— Марис отыграется на мальчиках.

Через окно она наблюдала, как Джо легко перепрыгнул через забор и направился к дому. Вульф взъерошил Марис волосы и последовал за сыном, оставив девочку с лошадью.

Оба мужчины вошли в дом. Их высокие, широкоплечие фигуры сразу заполнили кухню, сделав её слишком маленькой. Они принесли с собой запахи земли, лошадей, сена и свежего воздуха, смешанного с мужским потом.

— У вас обеих виноватый вид, — заключил Джо. — О чем вы говорили?

— О генетике, — ответила Кэролайн.

Он характерным движением приподнял брови. Она пожала плечами.

― Ничего не могу поделать. Ближайшие восемь с половиной месяцев я буду очень интересоваться генетикой. Хочешь поспорим кто будет: мальчик или девочка?

— Не сомневайтесь, будет мальчик, — сказала Мэри, ее совершенное лицо осветилось радостью.

У Джо ослабели колени, и Вульф со смехом помог сыну найти стул.

― Джо, семенем Маккензи не так-то просто произвести на свет девочку. Для того, чтобы заиметь дочерей, Маккензи должны работать изо всех сил. Именно поэтому они так высоко их ценят.

Эпилог

Джон Маккензи — три килограмма шестьсот граммов — появился на свет точно в срок. Он был копией отца: об этом говорили и густые черные волосики, и голубые глаза, и прямые черные бровки.

Кэролайн спала, а Джо дремал в кресле возле ее кровати, прижав к груди тихонько попискивающего сына. Проснувшись, Кэролайн протянула руку, коснувшись сначала мужа, а потом маленькой ручонки, выглядывавшей из пеленок.

Джо открыл глаза.

— Привет, — нежно сказал он.

— Привет, — ответила она.

Он выглядит таким домашним, с нежностью подумала она о муже. Неумытый и растрепанный…

— Поцелуй меня.

Он жадно впился в ее губы:

— Через несколько недель я подарю тебе гораздо больше…

— М-мм. Не могу дождаться.

Сердце Кэролайн взволнованно забилось. Рассмеявшись, она взяла задремавшего малыша у него из рук.

— Ты не должен говорить при нем такие вещи! Он еще слишком мал!

— Ничего принципиально нового он не услышал, солнышко.

Кэролайн опустила глаза на крошечное серьезное личико и почувствовала, как сердце ее, расцветая и переполняясь нежностью, становится таким огромным, что едва умещается в груди. Невероятно…

Это волшебное маленькое создание было чудом. Родители Кэролайн, последний год жившие в Греции, должны были вот-вот приехать, но перелет был таким долгим, что их ждали не раньше, чем через день. Зато отец Джо вместе с Мэри умудрились приехать еще до рождения маленького Джона, так что они успели неоднократно подержать на руках своего внука.

Кэролайн с нежностью провела кончиком пальца по пухлой щечке. К ее удивлению, маленький Джон повернул головку и приоткрыл крошечный ротик.

— Это не то, что ты ищешь, сынок, — рассмеялся Джо. — Тебе нужно немного скорректировать наводку.

Малыш недовольно закряхтел. Кэролайн распахнула халат, и сын с жадностью ухватился за материнский сосок и довольно зачмокал.

— Типичный Маккензи, — пробормотала Кэролайн.

Глаза ее встретились с глазами Джо, и в них она прочла столько любви и обожания, сколько не надеялась увидеть. Нет, в этом мужчине не было ничего типичного!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.