История Джейн Эванс — небогатой девушки, вынужденной зарабатывать на жизнь собственным трудом и в конце концов нашедшей прибежище в написании романов, — это история самой Элен Бронтэ. Вместе с ней читателю предстоит оказаться в небольшом городке, где как нигде сильны старые традиции, столкнуться с недоверием общества и предательством близкого человека. Эта трогательная и интригующая повесть найдет отклик в каждом сердце. Литературная обработка Н. Косаревой

Элен Бронте

Дом на Фиалковой улице

1

«Моя дорогая Лорен!

Мэй и мне не терпится сообщить тебе нечто столь же удивительное, сколь и радостное! После всех этих утомительных поисков мы, благодарение Господу, нашли дом! И он именно таков, как нам представлялось, не слишком большой, но и не так мал, чтобы мы чувствовали себя в нем, как пассажиры дилижанса, вынужденные всю долгую дорогу уныло тесниться друг подле друга.

На первом этаже есть прелестная гостиная, где мы с Мэй станем заниматься рукоделием и писать письма, а у Джона даже будет собственный кабинет! Когда братец вернется и станет жить с нами, он сможет прятаться там от всех этих женщин, что постоянно сбивают его с толку своими чудачествами — так он говорит. Право же, беднягу можно понять: две сестры, жена и двое дочерей — это слишком для одного мужчины! Неудивительно, что он не спешит оставить службу и вернуться в Англию.

Что касается спален, в доме их также предостаточно для нас всех. У девочек будет собственная комната, я размещусь рядом с ними, чтобы всегда услышать, если кто-то из них проснется ночью в слезах из-за кошмарного сна или затеет драку.

У Мэй и Джона прекрасная спальня окнами в сад и достаточная по размеру гардеробная. Есть комнатка и для прислуги, правда, Энни ворчит, что придется залезать каждый день едва ли не под крышу, что затруднительно при ее обширной фигуре, но эти вынужденные упражнения пойдут ей только на пользу. Зато она осталась очень довольна кухней, там хватает и свободного пространства, и света из большого окна.

Ах, Лорен, мы наконец-то сможем забирать тебя домой на каникулы! Мэй посмотрела мне через плечо и указала на один промах — я до сих пор не сообщила о той новости, что касается тебя! Признаюсь, я сделала это нарочно, чтобы немного тебя помучить, признай, ты это заслужила!

Итак, в доме есть еще целых две спальни, и одна из них предназначена для тебя! Тебе не придется ютиться со мной в одной комнате, когда приедешь к нам в июне! А я не стану раздражаться, наблюдая, в каком беспорядке ты оставляешь свои вещи. Поистине, наличие лишней комнаты позволяет решить множество семейных проблем!

Конечно, необходимо кое-что переустроить, и мы не сможем забрать тебя из пансиона прямо сейчас, но мы с Мэй решили уже в этом месяце отказаться от наемного жилья, на это уходит слишком много денег. Лучше поживем в нашем новом доме в то время, как там будет проходить ремонт, постепенно размещаясь в отделанных комнатах, чем еще месяц или два слушать ворчание миссис Харпер. В жизни не видела столь неприятной хозяйки, женщина, которая вырастила троих дочерей, не должна так относиться к детям!

Я скажу ей все, что о ней думаю, когда мы будем выезжать. Мэй, конечно, начнет уговаривать меня простить ближнего своего, и я бы простила, если б дело касалось меня, но ты ведь знаешь, я всегда грудью бросаюсь на защиту своих племянниц.

Девочки очаровательны, а их шалости проистекают от скуки и тесноты. При нашем новом доме есть маленький сад, невообразимо запущенный, но в этом и состоит его прелесть. Мы с Мэй постепенно приведем его в порядок, а малышки станут нам помогать. Работа в саду привьет им трудолюбие и укрепит здоровье.

Скорей бы уже покинуть этот грязный, шумный город! Конечно, Бромли находится всего в двенадцати милях от Лондона, а мне кажется — за двести пятьдесят!

На будущей неделе я постараюсь приехать навестить тебя и расскажу все подробнее, а сейчас Мэй просит меня присмотреть за детьми, пока она пойдет за покупками. Пожалуйста, не сердись, что я так скоро заканчиваю писать, это все Мэй! Сама я готова говорить о нашем новом пристанище бесконечно!

Но Мэй уже надела шляпку и укоризненно смотрит на меня, поэтому я должна идти. Целую тебя, сестрица, и Мэй тоже целует. Уже очень скоро мы увидимся, и ты сможешь задать мне все те вопросы, что возникнут в твоей хорошенькой головке относительно этого дома и нашей будущей счастливой жизни в нем.

Со своей стороны я также надеюсь услышать от тебя кое-какие благоприятные новости. Ты знаешь, о чем я говорю. Возможно, тебе не придется долго пожить в новом доме, но ты обязательно его полюбишь, как уже полюбила я.

Боже, Мэй, кажется, сейчас отберет у меня перо.

Еще раз целую, твоя любящая сестра Джейн.

О, я забыла написать о том, что наш новый дом находится на Фиалковой улице. Правда же, это прелестно?»

Лорен Эванс бросила раскрытое письмо на туалетный столик, подхватила край скучного серого платья и закружилась по комнате.

— Ах, это чудесно, как чудесно! — напевала она до тех пор, пока в комнату не вошла полная девушка с круглыми близорукими глазами.

— Лорен! — гнусавым голосом протянула она. — Что на этот раз? Ты поймала бабочку?

— Конечно, нет, Эрмина, какая чепуха! — Лорен раздосадованно топнула ножкой. — Моя сестра написала мне, что наша семья скоро переедет в новый дом.

Эрмина тут же заинтересованно прищурилась.

— Расскажи мне! Это большой дом?

— О, да, это очень, очень большой дом, — пропела Лорен. — Мы будем жить совсем недалеко от Лондона, в Бромли! И отсюда Бромли тоже очень близко, сестры смогут когда угодно приезжать ко мне, и я наконец-то буду проводить каникулы дома.

Эрмина завистливо вздохнула: ее семья, как и семья Лорен, не могла позволить себе часто забирать дочь домой, и молодым леди приходилось проводить немало однообразных дней в пансионе за рукоделием и чтением дозволенных книг. А кое-кто из девушек постарше вынужден был зарабатывать преподаванием некоторых предметов в младших классах тут же, в пансионе миссис Пентон.

— Так, значит, ты уедешь уже через две недели? — пробормотала Эрмина.

Лорен нахмурилась, но все же ответила:

— Дом нуждается в переделках, и я останусь здесь до середины июня или чуть дольше. Но это последние каникулы, что я проведу в этом дрянном пансионе, в этой убогой комнате!

«И с этими отвратительными соседками!» — хотелось добавить ей. Лорен безмерно раздражала как любопытная Эрмина, во все сующая свой веснушчатый нос, так и две другие соседки по комнате, недалекие и скучные, как ноябрьский день.

— Как ты можешь говорить это! Нам дают прекрасное образование, чтобы мы могли найти себе хорошее место! — тут же принялась возмущаться Эрмина.

— Как будто место гувернантки — это то, о чем я мечтаю! — фыркнула Лорен и со смехом выскочила из комнаты, оставив соседку неодобрительно качать головой.

2

Диана Крейтон отложила ненавистное рукоделие, едва только ее брат вошел в комнату.

— Ричард, где ты был?

Мистер Ричард Крейтон, приятный молодой джентльмен двадцати четырех лет от роду, уселся напротив сестры и только потом ответил, чуть пожав плечами:

— Ходил прогуляться к церкви Святой Марии, куда еще здесь можно ходить?

Диана нахмурилась.

— Не понимаю, зачем дядя Эдвард каждый раз приглашает нас сюда, если мы все равно видим его только во время обеда?

— Я полагаю, он опасается, что в его отсутствие тебя станут осаждать нежелательные поклонники, — брат лукаво подмигнул ей.

— А тебя — поклонницы? — так же усмехнулась Диана. — Нет, скорее, ему нужен кто-то, кто приглашал бы его обедать и выводил на прогулки. Останься он здесь один, увлекся бы своим романом и не замечал течения времени.

— Пожалуй, ты права. Хотя прогулки я бы исключил, дядюшка уже три дня не выходил из дому, боится простуды.

— Неудивительно, погода весьма прохладна для середины мая. Я и сама не отважилась сегодня выйти на прогулку, в такую сырость лучше сидеть у камина.

— Вот поэтому ты до сих пор не знаешь того, что удалось узнать мне. Новость тебя очень обрадует, — объявил мистер Крейтон.

— Так чего же ты тянешь? — возмутилась его сестра.

— Этот дом, что напротив нашего, наконец-то купили. Кажется, об этом ты мечтала последний год?

Диана даже вскочила с места, опрокинув корзинку с мотками шерсти.

— В самом деле? И кто же его купил? Как ты узнал об этом?

Ричард шутливо вытянул руки вперед, словно пытаясь остановить поток вопросов.

— Не спеши, я все сейчас расскажу. Только сядь обратно.

— Я не прощу тебя, если ты промедлишь еще хотя бы минуту! — Диана снова уселась на место.

— Я встретил во время прогулки мисс Грант со своей кузиной, они-то мне и рассказали. Как обычно, все новости им приносит болтливая горничная, а ей сказали в лавке…

Ричард сделал паузу, и его сестра наполовину шутливо, наполовину сердито сжала кулачки.

— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Дом купила семья из Лондона по фамилии Эванс.

— Эванс? — Диана наморщила лоб. — Никогда не слышала. Они богаты?

— Не думаю, это будет их единственный дом.

— О, — Диана растерянно заморгала.

— Мистер Эванс служит в армии, сейчас он находится в Индии. Кажется, он получил наследство или что-то в таком роде, и его семья смогла купить себе дом.

— И кто же будет жить здесь?

— Супруга мистера Эванса с детьми и его сестра. Они переедут, как только дом будет готов для приема жильцов.

— Вероятно, там, внутри, все в плачевном состоянии, ведь он пустует уже так давно, — сочувственно сказала Диана. — Им придется подождать довольно долго, прежде чем они смогут вселиться.

— Если я правильно понял, они приедут уже совсем скоро, — возразил брат. — Возможно, у них недостаточно средств, чтобы задержаться в Лондоне.

— Сколько лет миссис Эванс? А ее детям?

— Об этом мисс Грант ничего не сказала, скорее всего, она не знает. Похоже, ты не удовлетворена.

— Конечно, я хотела бы знать больше, ты только разжег мое любопытство. А теперь, когда ждать осталось немного, оно будет мучить меня еще сильнее.

— Тогда мне вовсе не стоило ничего говорить тебе, — засмеялся Ричард.

— Пожалуй, я переберусь с рукодельем в переднюю комнату, оттуда видны окна соседского дома, и я смогу заметить, если кто-то из хозяев приедет посмотреть, как идут ремонтные работы.

— Чудесная мысль! А еще мы можем почаще прогуливаться по улице и дежурить у окна по очереди, чтобы не упустить, если в доме появятся люди.

— Опять ты дразнишь меня, Ричард! Можно подумать, тебе самому не хочется узнать, есть ли в этой семье молодые хорошенькие девушки!

— Сдаюсь, ты права. Но у меня все же несколько больше терпения. А теперь идем пить чай, и надо позвать дядюшку, добрый кусок пирога прибавит ему вдохновения!

Диана позвонила, чтобы попросить горничную накрыть стол к чаю, а мистер Крейтон поднялся в кабинет своего дяди.

3

Удачное местонахождение — вот, пожалуй, и все, что можно сказать о Бромли. Старая церковь, духовная академия, живописные с виду и тесные изнутри дома из потемневшего от времени кирпича, с эркерами и башенками, несколько лавок вокруг рыночной площади… обычная деревушка, которой тем не менее посчастливилось оказаться всего лишь в двенадцати милях от самого Лондона.

Кроме местных жителей, по большей части скромных тружеников, в деревне обитало несколько почтенных семейств, чьи доходы не позволяли содержать дом в столице, а поместья находились чрезмерно далеко для того, чтобы во время лондонского сезона приезжать в город и возвращаться обратно так часто, как им этого захочется.

Надо добавить, что выгодное расположение Бромли привлекало тех ученых мужей и политиков, кто вынужден был время от времени искать убежища от лондонской суеты, чтобы поработать в тишине и уединении над диссертацией или проектом нового билля.

Мистер Уэствуд относил себя именно к таким ученым людям, что и побудило его приобрести домик в Бромли, в дополнение к большому лондонскому особняку. Правда, его труды заключались вовсе не в законотворчестве или научных изысканиях, но он почитал их едва ли не более важными для своих соотечественников.

Мистер Уэствуд писал поучительные романы, обличающие пороки и слабости рода человеческого. Его герои, как правило, оказывались под влиянием более сильных и порочных натур, что приводило к неминуемым горестям и утратам, и только после долгого пути сквозь тернии прозревшие обретали заслуженное счастье, а зло каралось жестоко, но справедливо.

Книги мистера Уэствуда поначалу произвели фурор в обществе и рекомендовались к прочтению молодому поколению, но со временем эти истории утратили прелесть новизны и в последние несколько лет восторженно принимались только почтенными матронами и гувернантками юных леди, так как содержали в себе немало завуалированных наставлений.

Мистер Уэствуд занимался писательством скорее по воле сердца, чем из необходимости зарабатывать себе на жизнь, так как обладал независимым состоянием. Добродетельный христианин испытывал удовлетворение при мысли о том, что его книги помогут какой-нибудь заблудшей душе вернуться на путь праведности, и не уставал черпать сюжеты из жизни светского общества, не упуская ни единой сплетни и сдабривая их толикой собственной фантазии. Мистер Уэствуд даже послужил невольной причиной нескольких крупных скандалов, потрясших великосветские гостиные несколько лет назад, но его мало волновали подобные вещи. Главное, он сделал все, что мог, чтобы предостеречь невинных овечек от попадания в искусно расставленные сети. Конечно, он изменял имена своих героев и старался описывать события, случившиеся с ними не вчера, а в более отдаленном прошлом, оставляя настоящее для последующих своих трудов, но многие могли узнать себя, и мало кто оставался этим доволен. Правда, еще меньше было таких, кто осмеливался открыто возмущаться подобной бесцеремонностью мистера Уэствуда, предпочитая делать вид, что его персонажи не имеют с ними ничего общего.

В Бромли мистер Уэствуд создал лучшие свои романы, «Тайные грехи Элоизы Сент-Джонс» и «Похождения Тобиаса Мэттона», а потому очень привязался к своему старому дому, густо увитому плющом и носившему романтическое название вилла Лаверна, впрочем, изнутри отделанному в полном соответствии со вкусами хозяина.

Уже несколько месяцев заботам мистера Уэствуда были вверены племянник и племянница, дети его взбалмошной кузины. После непродолжительного вдовства миссис Крейтон вышла замуж вторично и вместе с супругом, лордом Тейтли, с приятностью проводила время в поездках по Европе.

Несмотря на то что Ричард был уже вполне взрослым джентльменом, его мать находила, что он слишком молод, чтобы самостоятельно управлять унаследованным им от отца имуществом, и доверила все дела опытному управляющему лорда Тейтли. К счастью для родственных связей этой семьи, Ричард Крейтон, похоже, ничуть не возражал против того, чтобы еще пару лет побыть избалованным бездельником, завсегдатаем театров и балов.

Молодые Крейтоны всерьез опасались, что дядя не даст им покоя своими наставлениями, но у себя дома мистер Уэствуд оказался отнюдь не склонен искоренять праздность или проводить время в постах и молитвах. Он иногда забывал выйти к столу, увлекшись своими трудами, но его кухня отличалась изысканным вкусом и немалым разнообразием, кресла были удобны, а богатая библиотека вполне удовлетворяла вкусам его племянников, разве только из нее изгонялись самые уж легкомысленные и безнравственные книги.

В воспитательных целях мистер Уэствуд также не заходил слишком далеко, он ограничился тем, что предложил племяннице прочесть один из своих романов, о страданиях бедной шляпницы Элоизы, напрасно устремившей свои взоры к высшему обществу, а Ричарду рекомендовал историю небогатого сквайра, утратившего и то немногое, что у него имелось, в сомнительных финансовых авантюрах. На этом дядя счел свою миссию завершенной и не препятствовал развлечениям Крейтонов, даже устраивал иногда обеды и небольшие вечера для избранного общества, правда, советовал племянникам присматривать себе партию с должной осторожностью.

Диана и Ричард с удовольствием проводили время в Бромли, пока мистер Уэствуд писал свой роман. После выхода книги он обычно уезжал на курорт, передохнуть, прежде чем начинать новый труд. На этот раз что-то не ладилось с романом, дядюшка стал раздражительным, и племянники старались встречаться с ним как можно реже.

Крейтоны легко нашли себе друзей в местном обществе, но Диане не хватало близкой подруги, с которой она могла бы совершать длительные прогулки и обмениваться мнениями о книгах, шляпках и джентльменах. Несколько молодых леди из жительниц Бромли уделяли внимание скорее ее брату, нежели мисс Крейтон, и Диана не раз сокрушалась о том, что в доме напротив никто не живет. Соседские взаимоотношения могли сложиться очень приятно, поселись там какое-нибудь славное семейство.

И вот, наконец, надежды мисс Крейтон должны были вот-вот осуществиться.

4

Фиалковая улица получила свое название благодаря цветочным бордюрам, некогда украшавшим дома по обе стороны улочки. Нынешние владельцы домов почти не поддерживали давнюю традицию, но кое-где фиалковая поросль до сих пор радовала глаз пешеходов, спускающихся по Фиалковой улице на Мэйн-стрит.

Узкий двухэтажный дом с выступающим по всей высоте эркером, заканчивающимся остроконечной крышей, с низкой кирпичной оградой, поверх которой явно намного позже приделали ажурную решетку, сразу понравился Мэй Эванс, а Джейн так просто пришла в восторг.

— Боже, как чудесно, Мэй! Надо только покрасить окна, подровнять кусты за оградой и, конечно же, посадить фиалки под окном! И дом станет самым прелестным на всей улице!

— Ты уверена, что он достаточно просторный, чтобы нам всем было там уютно? — все же колебалась Мэй. — Посмотри, дом напротив гораздо больше этого!

— Но там уже кто-то живет, — возразила Джейн. — И потом, на больший дом у нас все равно нет денег. Поверь мне, на ближайшие несколько лет мы все легко там разместимся, а когда девочки подрастут, может быть, что-нибудь изменится…

— Хотелось бы знать, что именно? — Мэй прислонилась к тонкой колонне, подпиравшей затейливый козырек над крыльцом.

— Лорен выйдет замуж, я опять наймусь в гувернантки, как только малышки перестанут во мне нуждаться… А может быть, мы снова получим милое маленькое наследство от какой-нибудь тетушки, до сих пор с нами вовсе не знакомой. И тогда вы с Джоном сможете купить дом побольше. В Бромли есть и другие пустующие дома, ты же видела по дороге.

— Да, например, на Колледж-роад, — Мэй с легким сожалением вздохнула. — Он гораздо больше этого коттеджа, в нем целых три башенки, из-за чего он напоминает замок…

— Он выглядит нелепым, словно бы уже перерос обычный дом, но до замка дорасти так и не смог! — пылко воскликнула Джейн, готовая защищать приглянувшийся ей домик.

— Хорошо-хорошо, мы ведь уже решили, что выберем этот, — сдалась Мэй. — Надо только поскорее привести его в должный вид, сейчас он выглядит несколько… больным.

— Ты права, — Джейн с жалостью погладила рассохшиеся деревянные перила. — Но через несколько недель он будет смотреться, как новенький, ничуть не хуже дома напротив.

Этот разговор состоялся между миссис Эванс и ее золовкой за три дня до того, как мистер Крейтон сообщил своей сестре, что в пустующий дом въезжает семья из Лондона. А через неделю обе леди приехали еще раз — посмотреть, как продвигаются работы.

Коттедж сверкал свежевымытыми стеклами в обрамлении заново покрашенных, а кое-где и смененных рам, двери больше не скрипели, а разрушенный дымоход был почти восстановлен.

Леди остались весьма довольны скоростью, с которой продвигался ремонт их будущего жилища, им обеим не терпелось оставить шумный, полный опасностей город и поселиться в этом тихом пристанище. Осмотрев все комнаты и задав подрядчику несколько вопросов, дамы вышли на крыльцо. Их внимание снова привлекла расположенная напротив вилла.

— Интересно знать, кто живет в том доме. Лужайка ухоженна, под яблоней стоит скамья, а на ней, кажется, лежит чья-то книга, — Мэй прищурилась, но так и не смогла рассмотреть переплет.

— Мэй! — Джейн с шутливым ужасом воззрилась на подругу. — Разве не ты все время твердишь девочкам, что нехорошо заглядывать за ограды в чужие сады?

— Это в Лондоне, дорогая, мало ли что они могут там увидеть, — засмеялась Мэй. — А в деревне все знают всё о своих соседях. Я уверена, о нашем прибытии уже болтает не только вся Фиалковая улица, но даже на Рыночной площади торговки обсуждают последнюю новость — в старый дом въезжает новое семейство!

— Выходит, нам стоит ожидать визитов, — встрепенулась Джейн.

— Не сомневаюсь, не пройдет и двух дней, как мы перевезем вещи, и к нам уже потянутся матроны из соседних домов с пирогами и джемом, — фыркнула Мэй.

— Думаешь, в доме напротив тоже живет какая-нибудь уважаемая всеми старушка? — слегка огорчилась Джейн.

— Не думаю, — утешила ее миссис Эванс. — Я заметила, как в окне на втором этаже мелькнуло личико какой-то девушки или совсем молодой женщины. Ручаюсь, она за нами подглядывает!

— О, как мило! — Джейн тут же обернулась, чтобы успеть заметить, как колышется занавеска в указанном окне.

— Чем же, по-твоему, это мило?

— Наша соседка молода и любопытна, а значит, мы обязательно подружимся, — уверенно сказала мисс Эванс.

— Возможно, это служанка или компаньонка престарелой хозяйки, — поддразнила ее Мэй.

— С компаньонкой тоже можно дружить, если у нее есть время на прогулки, а служанка, скорее всего, подглядывает за нами вон из того маленького окошка под крышей, — резонно заметила Джейн.

— Прекрасно, — подвела итог беседе Мэй. — Уже совсем скоро мы все узнаем, ведь через неделю здесь появится вся наша шумная компания. А теперь идем, мы опоздаем на дилижанс, да и Энни будет ругаться, если девочки плохо себя вели.

5

Джон Эванс избрал единственный путь, способный дать целеустремленному и честолюбивому, но весьма стесненному в средствах джентльмену возможность выдвинуться и добиться успеха. Он выбрал военную службу и почти не жалел об этом. Разлука с семьей — единственное, что с некоторых пор огорчало его. Климат Индии слишком опасен для молодой миссис Эванс и их маленьких дочек, так сказал семейный врач Эвансов, лечивший еще давным-давно умерших родителей Джона, и мистер Эванс не имел оснований не верить доктору.

Горечь расставания слегка смягчало осознание того, что Джон сможет посылать домой гораздо больше денег, чем прежде, да и столь кстати свалившееся на голову Эвансам наследство кузины их отца предоставило семье новые, заманчивые возможности.

У Джона Эванса были две младшие сестры, Джейн, двадцати одного года от роду, и шестнадцатилетняя Лорен, любимица старших брата и сестры. Лорен еще училась в недорогом пансионе, его содержала подруга ее покойной матери, а Джейн после окончания того же пансиона три года проработала гувернанткой в одном состоятельном семействе.

Джон познакомился с мисс Мэй Хантер на благотворительной ярмарке и после непродолжительных ухаживаний женился, будучи уверенным, что это именно та женщина, что сможет сделать его счастливым на всю жизнь, кажущуюся такой долгой в двадцать два года. Приданое Мэй было ее единственным недостатком, и обе сестры Джона тотчас полюбили свою невестку. Особенно к ней привязалась близкая к Мэй годами Джейн.

Семейные обеды у Эвансов случались нечасто — Лорен жила в пансионе даже на каникулах, Джейн постаралась найти место поближе к городку близ Лондона, где располагался пансион, чтобы чаще навещать сестру, а Мэй следовала за своим супругом туда, куда его вел долг.

Две хорошенькие дочери-погодки, Маргарет и Джессика, крестными у которых стали сестры Джона, сделали его еще более ответственным человеком и ревностным офицером. Первое потребовало от него немалого красноречия, чтобы убедить жену осесть на одном месте до тех пор, пока девочки не станут чуть старше, а второе помогло получить назначение в Индию.

Мэй согласилась с доводами мужа только при одном условии — Джейн оставит стезю воспитания чужих детей и станет заниматься собственными племянницами. Эвансы не могли позволить себе нанять гувернантку, это попросту нелепо, учитывая, что в семье имелась одна образованная леди, а вторая получала образование, да и нянька малышек отказалась переезжать, и Мэй никак не могла бы справиться с детьми и хозяйством одна.

Жалованье Джейн позволяло ей оплачивать половину стоимости обучения Лорен, вторую половину платил Джон, и Джейн было жаль терять эти деньги, но по воле случая она через несколько месяцев пересмотрела свои взгляды и с большой охотой покинула хозяев, лорда и леди Файдуэлл, и их несносную дочь, чтобы поселиться с невесткой и ее детьми.

Джон уехал, а его дорогие девочки снимали жилье в приличном районе Лондона, где у Мэй были подходящие знакомые, чтобы обмениваться визитами. Джейн не нравилось жить в столице, слишком дорого и шумно, но Мэй считала, что почта из Индии в Лондон приходит быстрее, а Лорен так просто мечтала когда-нибудь блеснуть в свете, ее фантазии постоянно вертелись около бальных зал и собственной ложи в театре.

Мэй только улыбалась этим мечтам — за полгода они посетили театр только один раз, на день рождения Лорен сестра и невестка решили сделать ей подарок, — а Джейн осторожно пыталась вразумить сестру, впрочем, без особого успеха.

— Оставь ее в покое, — говорила Мэй. — В ее возрасте хочется быть самой красивой, танцевать и иметь множество поклонников!

— Но мы не можем дать ей этого! — спорила Джейн. — Пусть лучше привыкает довольствоваться тем, что имеет, чем постоянно испытывать разочарование!

— Лорен выросла очень красивой девушкой, со временем мы найдем ей состоятельного мужа, и она получит все, что захочет. — Мэй, как могла, успокаивала подругу.

— Надеюсь, так оно и будет. — Джейн грустно вздохнула, словно бы вспомнила о чем-то. — Труд гувернантки ей не по душе, она и со своими-то племянницами не может пробыть полчаса в одной комнате, чтобы не начать жаловаться, что детский лепет вызывает у нее головную боль!

— Не расстраивайся раньше времени, есть еще полтора года до окончания пансиона. — Мэй понимала, почему Джейн так беспокоится о сестре, но эти переживания казались ей надуманными.

Мать Лорен умерла, когда девочке исполнилось всего три дня от роду, а отец последовал за супругой через десять лет. Брат и сестра, как могли, заботились о Лорен и баловали ее, стараясь из своих скромных средств обеспечить ее всем необходимым. Особенно тяжело пришлось Джону, когда обе его сестры учились в пансионе, а он уже был женатым человеком с двумя детьми.

Но ни он сам, ни его семья не привыкли унывать, и со временем жизнь как-то наладилась. Джейн, одна из лучших учениц, получила рекомендацию от директрисы пансиона, что помогло ей найти место с хорошим жалованьем, а Мэй научилась вести дом как рачительная хозяйка.

Только Лорен огорчалась из-за того, что некуда уехать на каникулы, что брат и сестра не присылают так много гостинцев и безделушек, как ей бы хотелось, глядя на подруг. Незадолго до своего отъезда Джейн попросила у своей хозяйки разрешения пригласить Лорен на несколько дней в поместье, и леди Файдуэлл была так любезна, что позволила той приехать и даже разрешила присутствовать на балу. Эта поездка, как опасалась Джейн, не пошла на пользу сестрице, только усилив ее тягу к высшему обществу. Последующие события и вовсе заставили пожалеть о дурной услуге, оказанной ею сестре, да и себе самой.

Но что сделано, то сделано, а Джейн слишком любила сестру, чтобы не стараться вызволить ее из всех мелких и крупных неприятностей, какие только могла навлечь на свою голову легкомысленная молоденькая девушка.

Наследство незнакомой тетушки так обрадовало Джейн и Мэй, что они несколько недель только и говорили о том, как лучше потратить доставшиеся им средства. Письмо Джона очень быстро рассеяло их сомнения, правда, дожидаться его пришлось несколько месяцев.

Денег хватило и на приобретение для Джона капитанского патента, и еще оставалось достаточно для того, чтобы семья могла сделать кое-какие вложения. Мистер Эванс предложил сестрам отложить некоторую сумму себе на приданое, а на оставшиеся деньги купить небольшой уютный домик в какой-нибудь славной деревушке. Джейн горячо поддержала идею брата, а мнение Лорен, как несовершеннолетней, в расчет не принималось. Девушка охотно потратила бы несколько фунтов на платья и драгоценности, но дом, конечно же, важнее. Даже Лорен понимала это, вот почему ее радость была столь неподдельной, когда из письма сестры она узнала, что Эвансы скоро переедут в Бромли. Для младшей мисс Эванс возможность уезжать из пансиона на каникулы казалась столь же чудесной, как и то, что новый дом находится очень близко к Лондону. Лорен еще не оставила мечты так или иначе перебраться туда, и у нее для этого имелись собственные основания.

6

— Диана, я потратил едва ли не четверть часа, чтобы найти тебя! — Ричард Крейтон прошел в комнату сестры и присел за туалетный столик. — Почему ты сидишь с книгой у этого маленького окошка, когда внизу в гостиной гораздо светлее?

Диана сердито обернулась к брату и тут же снова уставилась в окно.

— Ты прекрасно видишь, что я не читаю! Сегодня в дом напротив переезжают новые жильцы, и я не намерена пропустить ни одной детали из этого знаменательного события!

— Знаю-знаю, я просто пошутил. — Ричард поднялся и встал за спиной сестры, чтобы понаблюдать за соседским домом сквозь кружевную занавеску. — Но лучше бы ты пошла со мной на чай к Грантам, мисс Августина хотела показать тебе какой-то узор для подушки или салфетки, право же, я в них ничего не понимаю.

— Тебе и не нужно, — отозвалась Диана. — Августина со своим узором прекрасно может подождать и до завтра, тем более что тогда я смогу рассказать ей много интересного о наших соседях.

— Думаю, она не станет терпеть до завтра, а вместе с кузиной, мисс Освальд, прогуляется по Фиалковой улице. Скорее всего, они зайдут к нам, чтобы понаблюдать за приезжими из дядюшкиного сада. На твоем месте я бы попросил кухарку испечь свежих булочек.

— Хорошо. — Диана наконец встала со своего места и направилась к двери.

— Как, ты согласна покинуть свой наблюдательный пункт? — притворно удивился Ричард.

— Все самое интересное я уже видела! Последнюю этажерку внесли, двери закрылись, думаю, мы можем сделать небольшой перерыв и тоже прогуляться немного навстречу мисс Грант и ее кузине.

— Согласен. И что тебе удалось узнать об этой семье, кроме того, что у них есть этажерка? Кто из хозяев уже появился? — Ричард испытывал не меньшее любопытство, чем сестра, но старался замаскировать его насмешливым тоном.

Но Диану нелегко было обмануть, и она с довольным видом обернулась к брату.

— Молодая женщина, возможно, ей двадцать пять или двадцать шесть лет, с двумя маленькими девочками.

— И все? — Ричард выглядел разочарованным. — Это, должно быть, миссис Эванс. А сестра мистера Эванса тоже приехала с ними?

— С ними была еще одна леди и пожилая служанка.

— О, а какова собой эта леди? — тут же оживился мистер Крейтон. — Если миссис Эванс так молода, сестре ее мужа тоже надлежит быть молодой женщиной.

Мисс Крейтон сделала вид, что не услышала вопроса, и направилась вниз по лестнице, чтобы дать кухарке распоряжения относительно возможных гостей.

— Диана, не будь такой жестокой и расскажи! — не отставал брат. — Иначе мне придется пойти и представиться им, чтобы все разузнать самому! И я ничего тебе не скажу!

Угроза подействовала — мисс Крейтон остановилась и снова повернулась к Ричарду.

— Не вздумай так поступить! Эти дамы проделали нелегкий путь и, вероятно, очень устали! К тому же у них в доме сейчас кошмарный беспорядок, ты смутишь их, или они тебя не примут.

— Тогда расскажи мне про мисс Эванс! — требовательно заявил мистер Крейтон.

— Не понимаю, почему она тебя так интересует, — пожала плечами Диана. — Августина Грант забыта?

Ричард поморщился.

— Мисс Грант очаровательна, но мне она не подходит. Я и сам не знаю, почему мне любопытно увидеть мисс Эванс, вероятно, потому же, что и тебе — нам не хватает приятных соседей. Так она молода?

— Думаю, она примерно моих лет, насколько я могла рассмотреть, ее лицо наполовину скрывала шляпка. Потерпи, дня через три прилично будет нанести Эвансам визит. Может быть, дядя зайдет к ним и представится?

— На это я бы не рассчитывал, он весь погружен в свой роман. Мы сами навестим их.

— Бедняжки, в короткий срок им придется перезнакомиться с большим количеством людей! — сочувственно заметила Диана.

— Если они приехали из Лондона, им не привыкать к обществу, — Ричард пожал плечами. — К тому же вокруг Бромли полно всяких рощ и лугов, где они могут гулять с детьми, если им надоест принимать гостей.

— Ты, как всегда, прав, — согласилась Диана и все-таки распахнула дверь в кухню.

7

— Мэй, ты запомнила фамилии тех двух дам, что заходили сегодня утром? — спросила Джейн, подрезавшая цветы для букета.

Мэй расставляла книги на полке и не сразу ответила.

— Одна из них — миссис Грант, это совершенно точно. А вот другая… какая-то сложная фамилия.

— Боже, от этих имен у меня все перепуталось в голове, — пожаловалась Джейн. — Кажется, ее зовут миссис Литтон-Порк или как-то в этом роде.

— Порк! — фыркнула Мэй. — И придет же тебе в голову такая ерунда!

— Ты и сама не помнишь, — парировала Джейн. — Надеюсь, мы перезнакомились уже со всеми, кто хотел узнать о нас побольше, и остаток дня проведем, наконец, в тиши и уединении нашего сада.

— Мы еще не видели соседей с виллы, что напротив, разве не они интересуют тебя больше всего?

— Они наблюдают за нами, я уверена, но почему-то не торопятся нанести визит. — Джейн была несколько обескуражена странным поведением соседей.

— Возможно, они очень надменны и ждут, что мы сами придем к ним. — Мэй с трудом втиснула на полку последнюю книгу и отошла, чтобы полюбоваться проделанной работой.

— Ну уж нет! Тогда нам лучше и вовсе не иметь с ними ничего общего, — возмутилась Джейн. — Если они таковы, значит, мы для них — неподходящее общество.

— Согласна с тобой. — Мэй приблизилась к окну, чтобы взглянуть на девочек, игравших в саду. — Но, возможно, они просто понимают, сколько у нас сейчас забот, и зайдут попозже. По крайней мере, миссис Грант удовлетворила наше любопытство, и мы теперь знаем, кто там живет. Полный джентльмен, которого мы видели вчера сидящим у окна в кабинете, — знаменитый писатель, мистер Уэствуд. Миссис Грант сказала, что он пишет в Бромли свои знаменитые романы…

— И с ним приезжают его племянники, — подхватила Джейн. — Я надеюсь, они нам понравятся.

— Чего я не могу сказать о романах мистера Уэствуда, — рассмеялась Мэй. — Как-то раз я пыталась прочесть несколько из них, но все они чересчур… ммм…

— Нравоучения, сплошные нравоучения, и только. — Джейн с легкостью нашла подходящие слова.

— Да, именно так. Но, пожалуй, лет через десять я дам их прочесть девочкам.

— А нашей Лорен не мешало бы ознакомиться с ними еще в прошлом году, — невесело усмехнулась Джейн.

— Не беспокойся, еще не поздно послать ей пару книг, кажется, они у нас где-то есть. — И Мэй снова принялась рассматривать полку.

Энни, старая служанка, исполнявшая обязанности кухарки, горничной, а порой и няньки для малышек, вошла в маленькую гостиную и сообщила, что к миссис Эванс с визитом мистер и мисс Крейтон.

— Вот видишь, они все-таки пришли, — повернулась довольная Мэй к подруге.

— Надеюсь, они не обойдут своим вниманием и мисс Эванс, — проворчала Джейн и с благообразным выражением лица уселась на диван.

Первой в комнату вошла молодая девушка, но внимание обеих леди, как и следовало ожидать, сначала привлек высокий светловолосый джентльмен, одетый по последней столичной моде. Его жизнерадостное круглое лицо с веселыми голубыми глазами и ямочкой на подбородке сразу рассеивало подозрения в надменности, а легкая усмешка, затаившаяся до времени в уголках губ, красноречиво говорила о том, что мистер Крейтон не прочь слегка подшутить над окружающими.

Его сестра, чьи волосы и глаза были чуть темнее, чем у мистера Крейтона, улыбалась так искренне, что Мэй и Джейн сразу же почувствовали в ней будущую подругу. Пышное темно-розовое платье мисс Крейтон, несомненно, вызвало бы восхищение и зависть у Лорен, к счастью, младшая мисс Эванс еще оставалась в пансионе. Отделку ее комнаты и кабинета Джона оставили напоследок, и приезд Лорен отложили поэтому на несколько недель.

С появлением гостей сразу стало тесно, но Мэй умела выглядеть настоящей хозяйкой даже в дешевых меблированных комнатах, где ей приходилось жить с мужем и детьми. Миссис Эванс тут же усадила Диану Крейтон на диван подле Джейн, предложила мистеру Крейтону устроиться на банкетке в эркере, а сама присела у стола в ожидании, пока Энни принесет поднос с чаем.

— Вас, вероятно, уже утомили посетительницы, — начала Диана, в то время как ее брат с доброжелательным интересом рассматривал обеих дам. — Но я не могла ждать дольше, мне так хотелось с вами познакомиться!

С первого взгляда Диана распознала, что обитательницы дома не являются чопорными, напыщенными леди, и с ними можно говорить запросто и по-дружески.

— Признаюсь, нам тоже было любопытно узнать, каковы наши ближайшие соседи. — Мэй восприняла фразу гостьи как нечто само собой разумеющееся. — Мы впервые в Бромли, и у нас не имелось здесь знакомых до тех пор, пока мы сюда не переехали…

— Мы не живем здесь постоянно, приезжаем вместе с дядей, и всякий раз…

— И всякий раз моя сестра сокрушалась о том, что этот милый дом пустовал. Ей не хватает друзей, хотя мы часто встречаемся с представителями здешних семейств, — перебил Диану брат.

Джейн улыбнулась. Похоже, отношения между Крейтонами такие же теплые, полные добродушия и ласковых поддразниваний, как у нее самой с Мэй. А значит, это соседство будет действительно приятным.

— Как видите, теперь он не пустует, — подхватила Мэй. — Вероятно, нам стоит немного рассказать о себе…

— Мы уже кое-что знаем о вашей семье, — ответила Диана. — Все только и говорят о вас. Надеюсь, вас это не очень смущает?

— Конечно, нет. — Джейн пожала плечами. — Мы были к этому готовы и охотно ответим на любые вопросы, чтобы не осталось ни малейшей тайны, могущей послужить поводом для сплетен!

— Неужели вам нечего скрывать? — Ричард заговорил таинственным шепотом. — Какого-нибудь предка, задушившего свою жену и семерых дочерей, или подвал, наполненный бочонками с контрабандным вином?

Мэй захохотала, Диана тут же присоединилась к ней, а Джейн насупилась и притворно-серьезным тоном ответила:

— У нас есть одна страшная тайна, мистер Крейтон. Вернее, целых две! И обе они сейчас, похоже, дерутся в саду.

Ричард Крейтон тотчас обернулся и посмотрел в окно. Пронзительные вопли, послужившие поводом для реплики Джейн, издавали две хорошенькие темноволосые девчушки, самозабвенно вырывающие друг у друга старую куклу.

— Похоже, вы правы, мисс Эванс. Две юные леди не поделили игрушку, и, боюсь, очень скоро каждой из них достанется по половине куклы.

— Прошу прощения, мне придется оставить вас. — Мэй поспешно направилась в сад, воцарять мир и спокойствие.

— Как зовут этих прелестных леди? — спросил у Джейн Ричард Крейтон.

— Старшая Джессика, ей недавно исполнилось пять, и она считает, что уже очень много знает о жизни. — Джейн тепло улыбнулась — Джесси была ее любимицей. — А малышке Маргарет всего четыре, что очень ее огорчает, ей бы хотелось быть старшей…

— Поэтому они и ссорятся? Как я понимаю Маргарет, мне тоже иногда хотелось быть старшей и отвесить брату несколько хороших затрещин, в то время как я могла только слегка ткнуть его кулачком в нос, — сказала мисс Крейтон.

— Не слушайте ее, мисс Эванс, — тут же вмешался Ричард. — Ее кулачки всегда были такими острыми, а мне запрещалось поднимать руку на даму…

— И что же вам оставалось? — Джейн определенно все больше нравились Крейтоны.

— Спасаться бегством, конечно же.

— Выходит, мне повезло гораздо меньше, мой старший брат никогда не упускал случая обратить в бегство меня. Правда, он отстаивал справедливость своих утверждений при помощи подробных объяснений, а не кулаков.

— О, у Ричарда не хватило бы терпения что-то мне объяснить. — Диана Крейтон явно находила беседу занимательной. — Так, значит, ваш брат служит в Индии. Это он прислал ту замечательную шкатулку, что стоит на каминной полке?

— Да, мисс Крейтон, это подарок ко дню рождения нашей младшей сестры. Шкатулка предназначена для хранения драгоценностей, но, пока Лорен учится в пансионе, подарок хранится у нас.

— У вас есть еще и сестра? Вы счастливица, мисс Эванс, мне иногда так не хватает сестры! — Диана слегка вздохнула.

Ее брат явно готов был ответить какой-нибудь шуткой в своей обычной манере, но в это время в комнату вернулась миссис Эванс в сопровождении девочек, заплаканных, но примирившихся. Малышки ни за что не хотели оставаться в саду, когда узнали, что к ним опять пришли гости.

Крейтоны с удовольствием поболтали немного с хорошенькими мисс Джессикой и мисс Маргарет, стараясь не слишком откровенно смеяться над несуразными детскими высказываниями, и время визита незаметно подошло к концу.

8

— Тебе, кажется, понравились Крейтоны? — Мэй вышла в сад, в своем запустении выглядевший таинственно в вечерних сумерках.

После того как все домашние дела были закончены, дети уложены в постель, все колыбельные пропеты, а сказки рассказаны, оставалось еще немного времени, чтобы поболтать, обсудить происшествия минувшего дня и занятия на завтра.

Джейн подвинулась, чтобы подруга могла сесть с ней рядом на старую прогнившую скамью, но Мэй покачала головой и осталась стоять — скамья не внушала ей доверия.

— Надо пригласить плотника, пусть спилит то старое дерево и сделает нам скамейку, а для девочек построит домик для игр. — Джейн немного подумала и добавила: — Да, мне понравились Крейтоны. Пока это самые приятные люди из всех, что нас навестили.

— Это неудивительно, раз они молоды, а все остальные наши гостьи — солидные дамы, столпы местного общества.

— И как ты думаешь, эти столпы сочли нас достойными того, чтобы быть причисленными к избранному обществу Бромли? — Джейн посмеивалась, но ее тон выдавал некоторое беспокойство.

Как и Мэй, ей хотелось расширить свой привычный круг, найти настоящих друзей. После шумного поместья леди Файдуэлл Джейн иногда скучала по бурной, насыщенной событиями и происшествиями жизни, хотя ни за что не призналась бы в этом Лорен.

— Диана ведь сказала, что миссис Грант и миссис Литтон-Парк посчитали нас вполне подходящими для того, чтобы продолжить знакомство. А к мнению этих дам, судя по всему, все остальные склонны прислушиваться. Так что, думаю, мы можем быть спокойны, прозябать в одиночестве нам здесь не придется.

— У миссис Грант есть дочь моего возраста, — добавила Джейн. — Кажется, она очень дружна с Дианой Крейтон.

— По-моему, она скорее дружна с ее братом, — возразила Мэй. — Диана успела двумя-тремя словами намекнуть на что-то подобное.

— Ты считаешь, между ними какие-то особые отношения?

— Не знаю, это будет понятно, когда мы сами познакомимся с мисс Грант. Но, насколько я могла заметить, Ричард Крейтон из тех, кто нравится дамам, и при этом у него такая манера вести себя, что совершенно непонятно, что у него на уме.

— Да, он совсем не похож на нашего Джона, — задумчиво сказала Джейн.

— К счастью, не похож, — рассмеялась Мэй.

— Тебе все же не понравился мистер Крейтон?

— Он приятный юноша, но слишком уж остроумный.

— Разве остроумия бывает много? Мы с тобой и сами любим все эти шутки и милые колкости, — удивилась Джейн.

— Вот поэтому я и думаю, что остроумия порой бывает чрезмерно много, — засмеялась Мэй. — Джон такой серьезный, вдумчивый, рядом с ним и мне хочется быть серьезней, а мистер Крейтон явно предпочитает забавные, но бессмысленные разговоры.

Джейн попыталась взглянуть на новых знакомых глазами подруги и была вынуждена признать, что, во-первых, в чем-то Мэй права, и, во-вторых, несмотря на это, манеры мистера Крейтона ей приятны. А мисс Крейтон показалась ей просто очаровательной и такой элегантной!

— Думаю, нам четверым может быть очень весело вместе. Мэй, послушай, что плохого в том, что мы будем иногда встречаться и говорить о всяких несерьезных вещах? Все равно у нас не найдется достаточно времени для праздной болтовни.

— О, я ничего не имею против, ты неверно поняла меня. Просто Крейтоны слишком напоминают мне меня саму несколько лет назад, чтобы я могла ими восхищаться, это было бы нескромно, — полушутя-полусерьезно сказала Мэй. — И, конечно же, мы будем встречаться с ними так часто, как сможем, если Крейтоны не уедут вскоре обратно в Лондон.

— Да, пожалуй, нам стоит рассчитывать скорее на местных жителей, чем на гостей из Лондона. Хорошо бы мисс Грант оказалась славной девушкой, ее мать уж очень горделива.

Джейн откинулась на спинку скамьи, и тут же послышался глухой треск, сопроводивший вскрик девушки, — спинка обломилась, и Джейн упала спиной прямо в заросли кустарника, взметнув юбки. Мэй ахнула и бросилась на помощь незадачливой родственнице.

— Я же говорила, лучше тебе было не садиться на эту скамейку! — от испуга голос ее звучал сердито.

Джейн прищурилась и, когда Мэй подала ей руки, потянула подругу на себя, вместо того чтобы подняться на ноги.

Если бы кто-то в этот момент заглянул через забор в сад, он увидел бы двух хохочущих леди, исцарапанных и засыпанных листьями, в нарушение всяких приличий лежащих среди поломанных веток. К счастью для мистера Уэствуда и подобных ему поборников нравственности, в этот поздний час никто не полюбопытствовал, что происходит за стенами ограды еще недавно пустующего дома. Только служанка выбежала на шум и сурово выбранила обеих.

— Что это вы делаете? Хотите заработать воспаление легких? Улеглись на траву, когда в саду такая сырость! Не говоря уж о том, что вас может кто-нибудь увидеть! Ведете себя не лучше детей, честное слово!

— Не ругай нас, Энни, — примирительно сказала Мэй. — Мы очень устали за эти дни, и немного доброго смеха нам не повредит.

— Да что вы находите в этом смешного? — Энни подошла к молодым хозяйкам и поочередно помогла им выбраться из кустов и отряхнуть платья. — Сломали скамью, придется теперь платить деньги, чтобы все поправить…

— Думаю, наших средств на это хватит, — успокоила ее Джейн. — Мы представили, как курьезно выглядим со стороны, и рассмеялись, только и всего.

Энни лишь покачала головой и предложила дамам проследовать в спальни, пока они своими возгласами не перебудили соседей. Всякий раз, как миссис и мисс Эванс начинали шалить, вместе с малышками или одни, являлась Энни и призывала их вести себя пристойно. Обе леди привыкли к этой опеке и нежно любили свою преданную помощницу, довольствующуюся самым скромным жалованьем.

9

В эту душистую, лунную июньскую ночь три леди не спали и думали друг о друге.

Мэй удобно устроилась среди подушек и размышляла о проблемах своей молодой подруги. Когда они познакомились, Джейн еще училась в пансионе, потом оказалась вынуждена работать гувернанткой, и тяжелые условия жизни наложили отпечаток и на ее характер. Джейн казалась задумчивой, иногда печальной или озабоченной своей судьбой и будущим младшей сестры. Почти таким же был и Джон Эванс.

Всегда жизнерадостная, подвижная Мэй весенним лучом проскользнула в семью Эванс, и все они почти сразу подпали под ее благотворное влияние. Шутки и заливистый смех Мэй сперва казались Джейн удивительными проявлениями свободомыслия, недоступными ей, но от природы Джейн не была угрюма, и после каждой встречи с женой брата становилась чуть более открытой и непосредственной. Джон покорился обаянию мисс Хантер сразу, Мэй очаровала его раз и навсегда, и после шести лет брака для него ничего не изменилось, а расставание только усиливало его любовь к супруге.

Дольше всех сопротивлялась Лорен. Она еще в десять лет отчего-то вбила себе в голову, возможно, под влиянием преподавателей в пансионе, что высказывать свои подлинные мысли — неприлично. К тому же Лорен Эванс мечтала о том, что брат женится на состоятельной девушке, настоящей светской даме, которая поможет остальным Эвансам продвинуться в обществе.

Но Лорен была еще так мала и нуждалась в ласковой заботе, поэтому уже через несколько месяцев после свадьбы брата писала Мэй подробные письма, где жаловалась на строгие порядки в пансионе и чванливых подружек, похвалявшихся дорогими муфтами и игрушками.

«Диана как раз та подруга, что подойдет для нашей Джейн. Они почти ровесницы, к тому же мисс Крейтон вовсе не глупа, и у нее достаточно свободного времени. Я не могу так часто гулять с Джейн, как ей бы того хотелось, и не успеваю прочесть все, что она мечтает обсудить со мной… Несправедливо заставлять ее заниматься с моими детьми больше, чем это делаю я сама, хоть Джейн и была гувернанткой. Я буду стараться оградить ее от излишней работы, пусть проведет это первое лето в Бромли с новыми друзьями», — Мэй улыбнулась собственным мыслям и закрыла глаза.

Джейн сидела за колченогим туалетным столиком, старым, изборожденным царапинами, но нежно любимым ею — этот столик принадлежал еще ее матери. Долгое время он вместе с другими памятными вещами хранился у подруги покойной миссис Эванс, так как переезды семьи не позволяли Джейн или Мэй с Джоном взять их с собой. Но теперь, когда Эвансы обзавелись собственным домом, все предметы меблировки и кое-какие безделушки, не распроданные Джоном, чтобы оплатить обучение сестер, были заботливо отчищены, отремонтированы и водворены в комнатах дома на Фиалковой улице.

На оставшиеся от покупки дома деньги Мэй смогла приобрести недостающую мебель, и теперь старые вещи смотрелись среди новой обстановки, как ветераны среди новобранцев, покрытые шрамами, усталые, но пользующиеся заслуженным почетом и уважением.

Джейн задумчиво водила пальцем по царапинкам на некогда лакированной поверхности, словно вырисовывала карту своих будущих странствий.

Она чувствовала себя почти счастливой. Новый дом, новые друзья, общество Мэй и девочек — все это наполняло ее жизнь смыслом, переживания прошлых лет мало-помалу отодвигались в глубь ее памяти, уступая место светлым впечатлениям каждого нового дня.

Если бы только прошлое не протянуло к ней скрюченные жадные пальцы! Если бы все сложилось так, как она мечтала! Джейн знала, что Мэй иногда посматривает на нее с тревожным ожиданием, но не могла ничего рассказать доброй подруге. Необходимость хранить чужие секреты угнетала ее, но она от души надеялась, что уже к концу лета освободится и от этого груза!

В пансионе у Джейн было много подруг, но все они разъехались по своим домам или, подобно ей самой, нашли место гувернантки или компаньонки и писали нечасто. Сначала Джейн сожалела об утрате этих связей, но забота о непоседливой, капризной дочери леди Файдуэлл отнимала у нее так много времени, что предаваться ностальгии по прежней жизни не оставалось сил. Да и, если уж говорить откровенно, дешевый пансион — не то место, о котором стоит долго сожалеть, когда живешь в большом, изысканно обставленном доме, всегда полном великосветских гостей.

Нет, конечно, Джейн не жалела, что уехала оттуда и поселилась в убогом домике с женой брата и племянницами. Маргарет и Джессика по сравнению с мисс Файдуэлл были просто очаровательны, а теплое отношение Мэй каждый день согревало девушку, но, когда две леди проводят время только в компании друг друга, рано или поздно это начнет приводить к раздражительности и мелким размолвкам. В Лондоне они не могли позволить себе почти ничего из доступных дамам развлечений, а их друзья, вернее, друзья Мэй, такие же достойные, но небогатые люди, не часто устраивали обеды или музыкальные вечера, танцы и пикники.

Джейн еще и потому радовалась переезду в новый дом, что в Бромли было меньше соблазнов — ни театров, ни галерей и дорогих магазинов, зато по маленьким улочкам приятно гулять, любуясь на старинные дома, а окрестности деревушки в это время года после мрачного, покрытого копотью и сажей города казались весьма живописными.

И Джейн надеялась, что в этом славном местечке у них с Мэй появятся друзья, способные заменить тех, с кем пришлось проститься.

— Кажется, Крейтонам мы тоже понравились. — Джейн вынула шпильки, скалывающие локоны, и принялась расчесывать густые каштановые волосы. — Хоть бы мы не показались Диане скучными или, чего уж хуже, нелепыми в наших скромных платьях! Надеюсь, она смогла разглядеть, какие мы на самом деле, а иначе потеря ее дружбы не стоит того, чтобы о ней печалиться!

Миссис Эванс и Джейн старались следовать за модой, их наряды и прически вполне уместно смотрелись в Лондоне и тем более были достаточно хороши для Бромли, но платья они шили сами, ткани выбирали отнюдь не самые дорогие, и придирчивый взгляд нашел бы в образе обеих леди кое-какие огрехи. К счастью, Диана Крейтон не ставила перед собой цель найти в новых приятельницах какие-либо недостатки, а ее брат и вовсе не обращал внимания на такие мелочи, как чуть более узкие, чем следовало, оборки или немного неровную вышивку по подолу юбки.

Мисс Диана Крейтон расположилась в обширном кресле с чашкой травяного чая. Она не жаловала ранние подъемы, зато вечером не торопилась укладываться в постель. Ей нравилось посидеть немного у открытого окна при свете единственной свечи, слушая ночные звуки и мечтая. Диана казалась окружающим весьма здравомыслящей девушкой, но в уединении собственной спальни она нередко предавалась фантазиям. О чем же? Конечно, о любви. С детства мисс Крейтон мечтала о замужестве, что не смогло бы удивить тех, кто знаком с ее матерью. К счастью для Дианы, мать не торопилась искать ей супруга по собственным представлениям о подходящем зяте, и Крейтоны не были стеснены в средствах. В двадцать два года Диана все еще оставалась не помолвлена и могла подождать до тех пор, пока ей не встретится мужчина, способный пробудить ее любовь и ответить на эту любовь собственным чувством.

Ожидание тем не менее затягивалось, и мисс Крейтон иногда со страхом думала, что ей не суждено выйти замуж по любви. В Лондоне у нее имелось достаточно поклонников, охотно ухаживавших за хорошенькой девушкой с солидным приданым, но ни один из них не вызывал у Дианы того сердечного трепета, какой она почитала необходимым назвать любовью.

Брат мисс Крейтон уже не единожды бывал увлечен какой-нибудь прелестной леди и полностью поддерживал сестру в нежелании принять предложение вступить в брак, основываясь лишь на мимолетной симпатии. А Диана, наблюдая, как легко загорается и остывает Ричард, ни за что не хотела бы связать свою судьбу с джентльменом подобного склада.

Она решила позволить себе подождать, пока ей не исполнится двадцать пять лет, и уж после наступления этого срока, если в ее жизни не наступят благоприятные перемены, озаботиться поиском какого угодно мужа. Оставаться старой девой Диана не собиралась в любом случае. Нашла же ее мать подходящего супруга в сорок шесть лет!

Сегодня мысли Дианы не были связаны с переживаниями по поводу собственных неудач. Она горячо сопереживала новым приятельницам.

«Обе такие славные! Как несправедлива к ним судьба — иметь лишь один маленький дом, где они едва смогли разместиться, и одну служанку! Бедняжки, они, должно быть, работают с утра до ночи и при этом выглядят настоящими леди!»

Диане понравились обе соседки, она только не могла выбрать, какая из дам Эванс кажется ей наиболее приятной.

Мэй, несмотря на солидный, в глазах Дианы, возраст и наличие двоих детей, казалась беззаботной и легкомысленной, какой бывают только совсем юные леди. И в то же время Диана заметила, с какой любовью обставлен дом, как все сверкает чистотой, какими ухоженными выглядят малышки, а значит, Мэй вовсе не пустоголовая и ленивая особа, но настоящая хозяйка.

Как девушка, привыкшая жить в большом доме и вращаться в свете, Диана знала цену такой мнимой легкости. Ее мать намеренно старалась подчеркнуть, как приятна и беззаботна ее жизнь, но, несмотря на целый отряд прислуги, ей постоянно приходилось самой следить за происходящим в доме, не доверяя экономке подготовку к балам и большим парадным обедам.

В Мэй нет ни капли притворства, в это Диана готова была верить, видимо, характер миссис Эванс не позволяет ей унывать, даже если что-то идет не так, как ей бы хотелось.

«Тяжело, наверное, подолгу оставаться так далеко от мужа. Хорошо, что Джейн Эванс живет с ними, видно, как она любит племянниц и сколько старается сделать для них. — Диана перешла в мыслях от одной соседки к другой. — Бедная Джейн, она служила гувернанткой, незавидная участь. Сколько помню, я не слушалась свою гувернантку, но я хотя бы не подстраивала ей всякие пакости, как моя подруга Флоренс, та терпеть не могла свою наставницу и просто издевалась над ней! Наверное, Джейн была рада оставить место и поселиться со своей семьей. Она, похоже, так же любит пошутить и посмеяться, но выглядит все же чуть более серьезной, чем Мэй. Хотелось бы мне знать, она уже в кого-то влюблялась?»

Диана не посмела бы задать мисс Эванс этот вопрос, учитывая краткость их знакомства, но тема любви так волновала ее, что она стала припоминать подробности своего визита к Эвансам, пытаясь по выражению лица и манерам Джейн догадаться, есть ли у мисс Эванс сердечная тайна. Не придя ни к каким выводам, кроме того, что она хочет укрепить эту дружбу, Диана наконец собралась лечь спать.

— Жаль, что у мисс Эванс нет еще одного привлекательного брата-офицера, — пробормотала она перед тем, как прочитать молитву на ночь.

И только мистер Крейтон спал сном младенца и видел во сне, как кружится в танце с какой-то прелестной леди, чьего лица он потом так и не смог вспомнить.

10

— Джейн, кто это заходил? Я, кажется, слышала дребезжанье звонка в передней. — Мэй купала сразу обеих девочек, и малышки, покрытые хлопьями мыльной пены, смеялись и взвизгивали.

Счастливая мать, в забрызганном фартуке, с растрепанной прической, показалась Джейн достойной пера какого-нибудь прославленного итальянца, любителя писать прелестных, полных жизни мадонн.

— Забежала Диана Крейтон, передала нам приглашение на чай от миссис Грант, — сказала Джейн. — Я помогу тебе их вытереть. И надо убрать эту лужу на полу, Энни будет нас ругать.

Мэй кивнула, и вскоре малышки уже сидели вместе в старом кресле и пили подогретое молоко.

— Когда назначено чаепитие? — спросила она у Джейн. — Диана не захотела остаться и поболтать с нами?

— Нас ожидают завтра. Наконец-то мы познакомимся с мисс Грант. А Диана торопилась, она обещала помочь мисс Грант выбрать шляпку.

— Мистер Крейтон тоже был с ней?

— Он уехал в Лондон по каким-то делам. Диана сказала, что их дядя пока не собирается возвращаться в свой городской особняк, а мистер Крейтон не привык так подолгу оставаться на одном месте.

Мэй кивнула, Ричард Крейтон не произвел на нее впечатления человека, предпочитающего жизнь в деревне всякой другой.

— Энни ведь сможет посидеть с девочками? — обеспокоенно произнесла Джейн.

Мэй поняла, как хочется ее подруге пойти в гости, сама она вполне могла бы остаться дома с детьми, миссис Грант не показалась ей добродушной леди, но Мэй была уверена — без нее Джейн никуда не пойдет. Миссис Эванс меньше всего бы хотела, чтобы Джейн оставалась ради нее в добровольном заточении, а потому весело кивнула.

— Я уверена, Энни не откажется присмотреть за маленькими мисс Эванс, — сказала она. — А если они будут слушаться Энни, мы с тетей Джейн принесем им сладкого пирога.

— Я буду слушаться, — тут же встрепенулась Джесси, а Маргарет только серьезно посмотрела на мать.

Маргарет не так просто было подкупить сладостями или игрушками, ради собственных, не всегда понятных взрослым убеждений она нередко могла пренебречь благами, которые ее сестра с восторгом приняла бы. И эта черта ее характера нравилась матери, так как напоминала об отце девочек.

— Ну что ж, вот все и устроилось. — Мэй поцеловала дочек и принялась собирать разбросанные по полу детской платьица и рубашечки. — Я помогу Энни со стиркой, а ты пока почитаешь им?

— Конечно! — Стройная Джейн без труда поместилась в кресле между племянницами и раскрыла потрепанную книгу сказок, еще одну памятную вещь, но на этот раз из детства Мэй. — Итак, мисс Эванс и мисс Эванс, хотите узнать, чем закончились приключения кошки Матильды?

— Да, мисс Эванс! — хором ответили девочки, и все трое рассмеялись.

Это была их любимая шутка. Едва малышки выучили свою фамилию, они стали спорить, у кого на нее больше прав, как часто спорят дети из-за игрушки или книжки. Мэй не сразу придумала, как разрешить ссору, но опытная в общении с капризными детьми Джейн тут же объяснила Маргарет и Джессике, что только хорошие люди могут носить фамилию «Эванс» и принадлежать к их семье, а главная мисс Эванс — она сама. После этого Джейн частенько называла «мисс Эванс» только наиболее отличившуюся из сестер, как поощрение за выученное стихотворение или съеденную кашу, и обе племянницы наперебой старались заслужить у своей тетки это «взрослое» обращение. Мэй много смеялась над изворотливостью подруги и написала Джону, на что мистер Эванс ответил, что три мисс Эванс в одном доме еще куда ни шло, но четыре — это уж слишком, и Лорен придется оставаться в пансионе до тех пор, пока кто-нибудь из живущих в доме юных леди не выйдет замуж.

— Бедняжка, тогда ее обучение продлится еще лет двенадцать. — Письмо брата весьма позабавило Джейн.

— Ты всерьез полагаешь, что твои племянницы выйдут замуж раньше тебя? — фыркнула Мэй.

— На самом деле я надеюсь, что раньше выйдет замуж Лорен, ей ведь так этого хочется, — более серьезным тоном сказала Джейн. — Я же навряд ли когда-нибудь смогу оставить вас ради кого-то другого…

— Сможешь, если полюбишь этого «другого», — убежденно ответила Мэй, и Джейн не нашла что возразить.

Пока же мисс Эванс с удовольствием занималась с племянницами, стараясь учить их доходчиво и не перегружать уроками. Способная Джессика все схватывала на удивление быстро, а Маргарет переспрашивала одно и то же бессчетное количество раз, пока объяснения не удовлетворяли ее полностью. Джейн могла потерять терпение, но уроки с мисс Файдуэлл излечили ее от привычки раздражаться по пустякам, если даже таковая у нее была.

Мэй получила вполне сносное образование, но охотно переложила на плечи Джейн уроки с девочками, у нее самой не хватало усидчивости для серьезных занятий с детьми. Едва ей казалось, что крошкам скучны или непонятны ее объяснения, заботливая мать прекращала занятия и предлагала отправиться на прогулку или поиграть.

Когда Джейн только поселилась с ними, то пришла в ужас от невежества своих племянниц.

— Мэй, у тебя нет никакой системы, их знания отрывочны, и они вот-вот превратятся в лентяек, подобных моей предыдущей ученице! — воскликнула она, немного поэкзаменовав девочек.

— Помилуй бог, Джейн, они еще так малы! — Мэй нервно рассмеялась. — Маргарет недавно исполнилось три, а Джесси только на год старше!

— Это тот самый возраст, когда детям стоит внушать привычку к регулярным занятиям, — горячо возражала Джейн. — Еще год или два — и будет поздно, они вырастут поверхностными и невежественными!

— Не суди обо всех детях по своей предыдущей ученице! — в сердцах воскликнула Мэй.

Это был единственный случай, когда подруги едва не поссорились. Джейн посмотрела внимательнее на утомленное, бледное лицо миссис Эванс, с темными кругами под усталыми синими глазами, и присмирела. Она не сразу поняла, с каким трудом Мэй находила время на то, чтобы учить своих детей, хорошо еще, что, когда они были совсем крошками, у них имелась нянька.

И Джейн решила не пенять жене брата на то, что ее дочери знают так мало букв и не умеют различать некоторые цвета, а сама заняться обучением малышек, ласковой, но решительной рукой направляя их до тех пор, пока они не превратятся в настоящих маленьких леди.

— Прости, я знаю, как тяжело тебе пришлось, когда Джон отправился в Индию, а нянька отказалась переехать в Лондон. Но теперь я с вами, и все хлопоты и заботы мы поделим пополам.

Мэй не умела долго сердиться, можно сказать, она не умела сердиться вообще, подруги обнялись, рассмеялись, и по молчаливому уговору Джейн начала давать девочкам уроки, постепенно приучая их стремиться к новым знаниям, расширять окружающий их мир от выхода из детской до входной двери, затем до соседней улицы, потом до границ родной страны, а там недалеко уже было до рассказов о дальних краях, морях и океанах.

11

Пока обитательницы дома на Фиалковой улице трудились, создавая свой уютный мирок, на Рыночной площади две леди рассматривали выставленную в витрине шляпку.

Черноволосая девушка с вытянутым узким лицом и удивительно красивыми полными губами озабоченно нахмурила брови, так, что они едва не соединялись над горделивым римским носом. Мисс Августине Грант очень подходило ее имя, вызывающее в просвещенных умах ее знакомых аллюзию с неким императором древности. Мисс Августина отнюдь не возражала против прозвища «прекрасная римлянка», которым наделил ее шутник мистер Крейтон.

Миссис Грант, безмерно гордившаяся собственной монументальной внешностью, находила дочь несколько худощавой, но соглашалась признать, что произвела на свет замечательную красавицу. Старшая дочь миссис Грант неудачно вышла замуж за невзрачного сельского сквайра, и разочарованная мать возлагала все свои надежды на Августину. Младшая мисс Грант обязательно должна сделать выдающуюся партию, для этого у нее есть все необходимые качества, за исключением титула и завидного приданого.

Мистер Грант, по наущению холостяка-кузена, однажды заявил своей жене, что не намерен терпеть тиранию в собственном доме, после чего супруги предпочли жить порознь, соблюдая видимость приличий. Миссис Грант неустанно рассказывала всем, кто мог ее слушать, как занят ее муж делами поместья, не позволяющими посещать дом в Бромли так часто, как ему бы хотелось, а себя выставляла заботливой матерью, вынужденной идти на разлуку с любящим супругом ради заботы о своей дочери. Из Бромли было очень удобно ездить в Лондон, и мисс Августину вывозили всюду, куда только ее матери удавалось достать приглашение.

Мистер Грант уже три года не упоминался в разговорах женой и дочерью, если они оставались одни, за исключением случаев, когда обе поочередно писали ему письма с просьбами и требованиями вместо предоставленного им домика в Бромли купить подходящий дом в столице. Мистер Грант, много лет пребывавший под башмаком своей супруги, по счастливому стечению обстоятельств внезапно обрел свободу и научился пользоваться ею. Его обещания были так неопределенны, что дамы на некоторое время успокаивались в ожидании, когда же поверенный пришлет им адрес нового дома.

А пока этого не случилось, Августина старалась поддерживать дружеские отношения с подходящими леди из тех, кто мог позволить себе пригласить ее две-три недели погостить в Лондоне во время сезона или принять участие в осенней охоте в компании еще двухсот-трехсот гостей. Признаться, таких подруг у нее было всего три, и все они сейчас проводили время на курортах или за границей, так что мисс Грант пришлось обратить свои взоры на знакомых с более скромными возможностями.

Как раз к таким подругам она причисляла мисс Диану Крейтон.

Мисс Крейтон происходит из хорошей семьи, ее дядя — известный писатель, а отчим — сам лорд Тейтли, и дружба с ней не нанесет урон репутации мисс Грант. Но едва ли не самым большим достоинством Дианы ее предусмотрительная подруга считала наличие у мисс Крейтон старшего брата.

Ричард Крейтон, конечно, не самая прекрасная партия для девушки с амбициями, но Августина Грант до сих пор еще не получила предложения, которое стоило рассматривать всерьез, нельзя же считать племянника викария или младшего сына лорда Ментона подходящим женихом!

А у Ричарда все-таки есть собственное состояние, он вращается в обществе, наконец, мистер Крейтон попросту понравился Августине. Последнее слегка обескураживало девушку. В отличие от Дианы Крейтон, мисс Грант никогда не рассматривала любовь как главное условие счастливого брака и полагала суждения Дианы наивными и бесполезными, однако нехотя признавала, что мистер Крейтон заставляет ее думать о себе чаще, чем кто бы то ни было до сих пор. Августина ничего не могла с этим поделать, ее чувства к Ричарду Крейтону становились все более явственными, и мисс Грант осторожно намекнула об этом матери.

— Что ж, он, разумеется, будет рад составить твое счастье, дорогая, — постановила заботливая матушка. — Жаль, что тебе не подошел граф Десвин, хоть я тебя вполне понимаю, у графа весьма неприглядная внешность. Мистер Крейтон подает большие надежды, надо только направить его в нужную сторону, он, кажется, тщеславен, но недостаточно честолюбив, и умная женщина поможет ему продвинуться и добиться большего.

— Вы полагаете, матушка, я ему нравлюсь?

Неуверенность дочери заставила миссис Грант улыбнуться.

— Разве может быть иначе, дитя мое? Ты прекрасна, и он это признает. К тому же вы дружны с его сестрой, а в таких делах мнение сестры может быть очень важным для брата, если он склонен к ней прислушиваться.

— Ричард и Диана очень близки, они во всем советуются друг с другом, ведь их дядя постоянно занят своими книгами.

— Вот именно, дорогая! Мисс Крейтон, несомненно, поможет ему осознать свои чувства к тебе, если ты намекнешь ей, что его предложение не встретит отказа.

— Но почему он до сих пор не ухаживает за мной, как подобает? — Августина нахмурила брови, как делала всегда, когда что-то казалось ей непонятным.

— После того, как ты отказала мистеру Ментону и этому бедному молодому человеку, забыла его фамилию, неудивительно, что у других джентльменов может появиться робость и страх перед разочарованием, — назидательно заявила миссис Грант.

И мать, и дочь не считали нужным проявлять излишнюю деликатность и щадить чувства джентльменов, имевших несчастье влюбиться в мисс Августину, все друзья Грантов тотчас узнавали о каждом претенденте на ее руку, получившем отказ.

— Пожалуй, вы правы, и мне нужно дать понять Диане, что ее брат мне приятен, — подумав, согласилась с матерью Августина.

— Только не преувеличивай свои чувства, дорогая, возможно, среди наших знакомых найдется кто-то более состоятельный и достойный, кто может тебе понравиться, а ты уже будешь связана словом, — поторопилась предостеречь дочь миссис Грант.

— Вы правы, матушка, но мне уже двадцать один год, и мне до смерти надоело прозябать в этой деревеньке! — воскликнула молодая леди. — Если есть человек, который мне нравится и который готов увезти меня отсюда, я не собираюсь больше ждать!

— Что ж, пусть будет по-твоему, — вздохнула ее матушка. — Только смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть, если у тебя появится поклонник с титулом и состоянием, превышающим доходы мистера Крейтона!

— Я соглашусь, чтобы помолвка продлилась год, и, если за это время мои чувства не изменятся, я выйду замуж за мистера Крейтона! — заявила мисс Августина, и на этом разговор о будущем мисс Грант закончился.

— По-твоему, эта шляпка мне не пойдет? — Августина отвлеклась, наконец, от созерцания витрины и обернулась к подруге.

— А ты не хочешь зайти внутрь и примерить? — Диана с сомнением посмотрела на небесно-голубую шляпку, украшенную букетиком ярко-желтых шелковых цветов неизвестного вида.

— Сначала я должна решить, стоит ли она того, чтобы я портила себе прическу. — Мисс Грант всегда очень тщательно укладывала локоны.

Диана пожала плечами — шляпка интересовала ее меньше всего, мысли мисс Крейтон занимали ее новые соседки, и Августина уже два раза упрекала подругу в рассеянности.

— Думаю, она подойдет к моему желтому платью, — наконец решилась мисс Грант. — Идем, я приложу ее к себе, а ты скажешь, следует ли мне примерить ее как полагается.

Обе леди вошли в лавку, и через четверть часа мисс Грант уходила оттуда довольной владелицей голубой шляпки. Несмотря на то что Диана высказала свои сомнения относительно отделки, Августина купила ее, так как фасон вполне соответствовал нынешней моде.

— Цветы можно будет заменить настоящими незабудками или чем-нибудь еще, — сказала она, выходя из лавки. — Преимущество этой покупки в том, что шляпка стоит намного дешевле, нежели подобная ей в Лондоне.

Диана кивнула — это был весомый довод в пользу шляпки, а цветы и в самом деле можно прикалывать всякий раз новые, в зависимости от платья и времени года.

— Завтра моя матушка решила пригласить на чай этих двух дам, ваших соседок, — заговорила мисс Грант, когда подруги вышли на Колледж-роад и медленно двинулись по ней, любуясь старинными домами. — Ты уже виделась с ними, как ты их находишь, они похожи на леди?

— Несомненно! — с готовностью подтвердила мисс Крейтон. — Они обе — симпатичные и образованные дамы, и их туалеты, пусть и недорогие, выглядят подобающим образом. А две маленькие дочери миссис Эванс просто очаровательны!

— Надеюсь, она не приведет их с собой! Внучка миссис Литтон-Парк позавчера опрокинула вазочку с вареньем на самую красивую диванную подушку!

— Уверена, она сделала это не нарочно. — Диана, в отличие от подруги, любила общаться с детьми. — А что сказала об Эвансах миссис Грант?

— Примерно то же, что говоришь ты. Они миловидны и держатся вполне достойно. Кажется, матушка сказала, что миссис Эванс слишком много смеется, а мисс Эванс была в прошлом гувернанткой!

— Это не такие ужасные недостатки, Августина. — Мисс Крейтон с удивлением почувствовала, что уже готова защищать новых подруг перед старой.

Мисс Грант, кажется, заметила, с каким пылом Диана говорит об Эвансах, и с некоторой ревностью ответила:

— Разумеется, это не значит, что мы не будем поддерживать знакомство с ними, но я не думаю, что мы подружимся. Миссис Эванс, скорее всего, постоянно занята детьми и хозяйством…

— Но мисс Эванс сможет бывать в обществе, к тому же у них есть служанка, так что и миссис Эванс мы иногда будем видеть, — возразила Диана.

— Но у детей нет гувернантки! — Августина, кажется, находила это обстоятельство неприличным.

— Зачем им гувернантка, если Джейн может научить их всему необходимому?

— Джейн? Кто это — Джейн?

— Мисс Эванс, ее зовут Джейн! — Диана была несколько раздражена тем, что ее подруга не запомнила имя мисс Эванс.

— Право же, я не знала, — притворно вздохнула мисс Грант. — Что ж, завтра я их увижу и решу, могу ли я позволить себе здороваться с ними при встрече.

Диана отвернулась, чтобы скрыть выражение досады на лице. Гордыня Августины нередко выводила ее из себя, но мисс Крейтон старалась сдерживаться, чтобы резким словом не обидеть чувствительную мисс Грант, ведь у Дианы в Бромли не было других столь же близких подруг. Кузина мисс Грант, мисс Освальд, гостившая в это время года у Грантов, еще более капризная и нервная, совсем не нравилась Диане, а другие молодые леди, постоянно живущие здесь, считали мисс Крейтон едва ли не божеством, спустившимся на землю Бромли из самого Лондона, и готовы были слушать с раскрытым ртом все, что она изрекает, что наводило на Диану неимоверную скуку.

Оставалась только Августина, уважавшая мнение Дианы относительно модных фасонов и ее познания о представителях знатных фамилий, но при этом ставившая себя на одну ступень выше мисс Крейтон из-за своей необыкновенной красоты. Диана не сердилась, в душе она немного посмеивалась над склонностью Августины к самолюбованию, в остальном же мисс Грант казалась ей вполне безобидной. В том, что не касалось ее персоны и будущего замужества, Августина проявляла завидное здравомыслие, и Диана и в самом деле иногда завидовала подруге. Чем бы ни занималась мисс Грант, она старалась во всем достичь совершенства, играла, пела, танцевала Августина превосходно, а у мисс Крейтон уже второй год не хватало терпения закончить вышивку скатерти на маленький круглый столик.

Подруги еще немного прошлись по самым чистым и приличным улочкам деревушки, после чего простились у дома мисс Грант. Диана не приняла приглашение пообедать с Грантами, сославшись на то, что в отсутствие ее и ее брата дядя должен обедать совсем один, а это значит, что он, возможно, и вовсе забудет выйти к столу.

На самом деле Диане, как и мисс Грант в самом начале прогулки, тоже показалось, что подруга сегодня несколько более задумчива, чем обычно, разговор не клеился, и мисс Крейтон решила поскорее закончить прогулку и вернуться домой. Возможно, позже Августина и объяснит причину своего странного поведения, а возможно, и нет, Диана бы не удивилась и в том, и в другом случае.

Мисс Крейтон не подозревала о том, что Августина изобретает способ, как без ущерба для репутации дать понять своей подруге, что мистер Ричард Крейтон мог бы быть и посмелее в своих ухаживаниях. Одно дело — говорить об этом с матерью, и совсем другое — признаться кому-то еще. А вдруг Диана скажет, что Ричард уже помолвлен с кем-то или собирается сделать предложение?

Мисс Грант полагала, что нравится Крейтону, он не упускал случая сделать ей комплимент, правда, тон его всегда звучал шутливо, но это могло скрывать смущение. Однако джентльмен мог быть обручен с какой-нибудь леди по сговору родителей и не смел нарушить данное слово — Августина допускала такую возможность и горячо желала поскорее все выяснить. А если она напрасно теряет время, привязываясь к Ричарду Крейтону все больше и больше?

Сегодня Августина не решилась задать Диане интересующие ее вопросы, но завтра она обязательно сделает это! Во время чаепития мать будет занята с гостями, а мисс Грант найдет способ отвлечь Диану от чайного стола и без помех поговорить с нею. «Надеюсь, мистер Крейтон будет счастлив узнать, что ему удалось покорить меня, но маменька права — не стоит сдаваться слишком быстро. Пусть умоляет меня подарить ему любовь, а я соглашусь не раньше, чем он докажет свое постоянство», — так думала мисс Грант, поднимаясь по лестнице в свою комнату, чтобы еще раз примерить новую шляпу.

12

За обедом дядюшка удивил Диану тем, что спросил об их новых соседях. Девушка порадовала его тем, что в доме Эвансов есть несколько его книг, и мистер Уэствуд счел знакомство с ними вполне подходящим для его племянников.

— А когда обещал вернуться Ричард? — спросил он.

— Послезавтра утром, кажется, завтра он собирался быть у кого-то на музыкальном вечере.

— Ты, наверное, скучаешь здесь, дорогая? — осведомился дядя. — На этот раз я задержался в Бромли дольше, чем обычно. Но сейчас мой роман значительно продвинулся, я нашел нужные слова, чтобы описать, как раскаивается горничная в том, что предала свою госпожу!

— Это просто превосходно! — Диана почти искренне порадовалась за дядюшку, который ни о чем не переживал так сильно, как о своих книгах.

— Думаю, если я закончу сцену объяснения, через два-три дня мы сможем вернуться в Лондон. Работать дальше я смогу и в городском доме.

— О, теперь, когда у нас появились такие милые знакомые из дома напротив, я вовсе не тороплюсь возвращаться! — Диана всерьез испугалась, что мистер Уэствуд захочет уехать как раз сейчас, когда она только-только нашла новых друзей. — Ваш роман ведь еще не закончен?

— Разумеется, нет, дорогая моя, я едва одолел половину! Этот мой труд будет длиннее, чем предыдущие. Я подумывал об отъезде только потому, что Бромли — не самое веселое местечко для молодых леди и джентльменов!

Диане оставалось только поблагодарить дядюшку за заботу о ее увеселениях и высказать пожелание остаться в Бромли еще на несколько недель. Она не могла отвечать и за своего брата, зато Ричард может позволить себе ездить в Лондон и обратно так часто, как ему захочется. Тем более что с началом лета большинство их знакомых устремились в свои собственные поместья или на курорты, и в столице оставалось не так уж много семейств, с кем Крейтоны поддерживали отношения.

Мистер Уэствуд явно вздохнул с облегчением — его миссия успешно выполнена, он проявил заботу о племянниках, и все устроилось наилучшим образом для всех. После обеда дядя поднялся к себе придумывать кары, которые постигнут неверную горничную, а Диана вышла в сад.

Обед в доме Эвансов проходил, по обыкновению, гораздо более шумно. Джессика капризничала и отказывалась от еды, требуя пирога, а Маргарет ела, как всегда, с аппетитом, но очень пачкала одежду и все вокруг на расстоянии трех футов. Джейн приложила все усилия, чтобы уговорить свою крестницу поесть, а Мэй со смехом уворачивалась от брызг, разлетавшихся с ложки Маргарет, и не думала ругать дочь.

— Пожалуй, мы не сможем никого приглашать к обеду до тех пор, пока маленькие мисс Эванс и мисс Эванс не научатся вести себя подобающим образом, — заявила уставшая Джейн. — Сколько времени понадобится бедной Энни, чтобы оттереть суп с буфета?

— Иди с девочками в сад, я сама все уберу, — примирительно ответила ее подруга. — Конечно, мы пригласим на обед Крейтонов, но малышкам еще рано сидеть за столом с гостями, они поедят отдельно, только и всего.

Джейн оставалось только махнуть рукой на беспорядок и порадоваться легкому характеру подруги. Она вытерла салфеткой личико Маргарет, поправила воротничок у Джесси и поднялась из-за стола.

— Идемте, наденем старые башмаки и пальто, иначе вы выпачкаетесь в земле так, что эти платья придется выбросить.

Диана сидела на скамейке под яблоней с новым романом. Книга была не столь поучительна, как романы ее дяди, но живого, увлекательного действия в ней также не оказалось. Героиня уныло бродила по окрестностям в поисках пещеры контрабандистов, которая зачем-то ей понадобилась, и, конечно же, рисковала навлечь на себя неприятности. По всей видимости, храбрый сосед-граф спасет безрассудную леди и, чтобы удержать ее от подобных эскапад, сделает ее графиней и запрет в своем замке. Диана захлопнула книгу, не дочитав и до середины.

— Ну почему в романах не опишут хотя бы одну правдивую историю? — Она испытывала досаду и скуку одновременно. — Ричард развлекается, а меня не счел нужным взять с собой, видите ли, коляска дяди не в порядке! Как будто я не смогла бы поехать верхом!

В предвечернем безмолвии ее голос прозвучал пронзительной нотой, словно крик какой-то птицы. Диана испуганно умолкла, и тут же многоголосый смех нарушил тишину улочки.

— Это у наших соседей. Вероятно, они работают в саду, вместо того чтобы бездельничать и скучать, подобно мне. — Диана некоторое время прислушивалась, потом решительно встала и пошла к калитке.

Джейн Эванс и две ее племянницы, вооружившись лопатками, старательно пытались отыскать среди высокой травы разбитые некогда грядки. Появление мисс Крейтон обрадовало Джейн, она предложила гостье присесть на поставленную сегодня утром новую скамью и рассказать что-нибудь о Бромли, пока три садовницы будут возделывать свой сад.

— Лучше я поработаю вместе с вами, если, конечно, вы не будете против. — Сидеть в праздности Диана устыдилась. — Я совсем ничего не понимаю в растениях.

— Мы будем рады любой помощи, — приветливо улыбнулась Джейн. — Но сначала вам нужно надеть что-нибудь более подходящее для работы, ваше платье слишком элегантно для нашего заброшенного сада.

Диана хотела сказать, что испачканное платье — это пустяк по сравнению с удовольствием, которое она получит, проводя время вместе с Эвансами, но сдержалась. Она внезапно подумала о том, что для мисс Эванс испорченный туалет значит гораздо больше, чем для нее самой, ведь у Эвансов только одна служанка и не так уж много денег на наряды. Вероятно, Джейн и миссис Эванс привыкли быть бережливыми, даже если это не свойственно их природе, а Диане не следует показывать свое пренебрежительное отношение к дорогим вещам, если она хочет заслужить уважение и дружбу Эвансов.

Без дальнейших проволочек Диана убежала домой и через четверть часа вернулась в старом платье, которое по чистой случайности не успела еще отдать горничной. Бледно-сиреневый туалет все равно был слишком нарядным для женщины, собравшейся покопаться в саду, но мисс Крейтон догадалась позаимствовать у служанки фартук и выглядела почти такой же деловитой труженицей, как Джейн.

Полтора часа за работой пролетели для Дианы незаметно, несмотря на то что маленькие мисс Эванс шалили и требовали внимания гостьи, отвлекая Диану от непривычного труда. Мэй позвала всех четверых выпить чая, и Диана не стала отклонять приглашение только из-за того, что ее руки перепачканы землей, а волосы оттенка скорлупы грецкого ореха растрепались и прилипли ко лбу.

«Видела бы меня сейчас Августина! — подумала Диана, с удовольствием поедая свежие булочки. — Как все-таки много условностей даже в этом маленьком мирке! Казалось бы, жизнь в деревне должна быть более простой, а на самом деле чопорность укоренилась в Бромли благодаря Грантам и их знакомым. Ох, боюсь, Эвансы не понравятся Августине, они для нее чересчур искренни!»

Поразмыслить о нравах Бромли ей не удалось, Мэй и Джейн болтали, радуясь, что у них появилась новая слушательница. Энни увела детей, и три леди могли говорить свободно. Очень скоро Диана узнала почти все о жизни этой семьи и прониклась к ней горячей симпатией, смешанной с сочувствием. Мисс Крейтон не знала, хватило бы у нее сил оставаться такой жизнерадостной, как Мэй, выпади на ее долю столь серьезные испытания.

Она охотно посидела бы еще, но приличия требовали попрощаться с уставшими хозяйками и вернуться домой.

— Мы ведь увидимся завтра на чаепитии у Грантов. — Джейн заметила, с каким сожалением мисс Крейтон поднялась из-за стола.

— Да-да, надеюсь, вам понравится у миссис Грант, ее кухарка печет необыкновенно вкусные кексы. — Диана поняла, что Джейн догадывается о ее нежелании покидать их дом. — А если вам еще понадобится помощь в саду — я всегда к вашим услугам.

— О, мы обязательно воспользуемся вашим великодушием, — тут же откликнулась Мэй. — Мы не можем позволить себе нанять садовника, так что придется как-то справляться самим.

— Ваш сад, вероятно, очень красив и ухожен, кажется, в нем растут розы? — спросила Джейн.

Диана густо покраснела и пристыженно опустила голову.

— Простите, я до сих пор не пригласила вас побывать у нас в доме, моя забывчивость непростительна!

— Что вы, мисс Крейтон. — Джейн смущенно покачала головой. — Я вовсе не думала упрекать вас! Мы и сами проявили невнимательность, так как не вернули визит, но мы опасаемся, что гости помешают вашему дяде работать.

— И мы вовсе не придаем значения всем этим формальностям, — добавила миссис Эванс. — Вы можете заходить к нам в любое время, так часто, как захочется вам, а не как того диктуют требования приличий.

— Я буду рада показать вам дом и сад. — Диане все еще было неловко. — Нашего дядюшку ничто не сможет отвлечь от его романа, если только он сам не захочет этого. Он вовсе не отшельник и принимает гостей, и мы с Ричардом часто приглашаем наших друзей, дядя вовсе не против, чтобы нам было весело.

— Тогда я завтра же приду взглянуть на ваши розы! — заявила Джейн. — Я всегда мечтала, что когда-нибудь у меня будет сад, полный розовых кустов.

— Я своими руками выкопаю те, что вам понравятся!

Решительность Дианы рассмешила обеих ее подруг.

— Боюсь, этот труд вам пока не по силам, — серьезно возразила Джейн. — И без того после сегодняшнего дня ваши руки будут болеть, вы очень долго не хотели расстаться с лопаткой.

— Я это переживу, — отмахнулась мисс Крейтон. — Мне поможет перенести эту мелкую неприятность сознание того, что я оказалась полезна. До сих пор мне редко когда удавалось быть кому-то полезной!

На этом разговор прекратился, Джейн проводила гостью до калитки, а Мэй с крыльца с улыбкой наблюдала за обеими девушками — ей так нравилось видеть их счастливыми!

13

— Посидим немного в саду перед сном? Ты ведь еще не уверовала в мои слова о том, насколько удобна новая скамья! — предложила Джейн.

— Надеюсь, мы не окажемся в кустах снова. — Мэй тихо рассмеялась, чтобы не разбудить спящих детей.

— Мы сидели на этой скамье с Дианой, а она полнее, чем ты. — Джейн поправила одеяло Джесси, и обе женщины вышли из детской.

В саду влажно пахло зеленью — днем прошел короткий дождь, и Джейн постелила на скамью старую шаль.

Мэй знала, что подруге не терпится обсудить визит к Грантам, и начала первой.

— Мне не понравилась мисс Грант, да и ее матушка у себя дома еще более надменна. Думаю, ты считаешь так же.

— Мисс Грант очень красива, — с легкой завистью вздохнула Джейн — она всегда мечтала быть черноволосой красавицей. — Я, конечно, не вспомнила, а может, даже и не знала ее фамилию, но такое лицо останется в памяти каждого, кто хоть раз ее увидел.

— Тебе не по себе из-за того, что вы встречались раньше, когда ты была гувернанткой? — прямо спросила Мэй.

Джейн ненадолго задумалась.

— Пожалуй, нет. Мне нечего стыдиться своих прежних обязанностей, все гости леди Файдуэлл говорили, что ее дочь стала вести себя гораздо лучше после того, как я начала заниматься с ней.

— Ты ведь знаешь, дело вовсе не в этом, — возразила Мэй.

— Я понимаю. — Джейн пожала плечами. — Для таких леди, как мисс Грант, важен сам факт, что я работала, была гувернанткой, почти прислугой. Она всегда будет снисходительна к девушке, вынужденной зарабатывать себе на жизнь, ведь они с матерью просвещенные дамы с широкими взглядами, но мы с нею не станем подругами.

— Можно подумать, ты этого хотела! — миссис Эванс насмешливо фыркнула.

Джейн, отвернувшись от подруги, смотрела в глубь сада.

— Я мечтала, что мы пустим в Бромли корни, станем настоящими местными жителями, а не просто «этими Эвансами с Фиалковой улицы», что нас примут в здешнем кругу, как своих…

— Так и будет, Джейн, почему ты сомневаешься? — Мэй обняла подругу и попыталась заглянуть ей в глаза.

— Миссис Грант, похоже, указывает всему Бромли, с кем следует поддерживать знакомство, а кого можно только терпеть.

— Какие пустяки! — Мэй вскочила со скамьи и встала напротив расстроенной девушки. — Мисс Крейтон не из тех, кто прислушивается к деревенским сплетницам, она хочет дружить с нами, сегодня это было заметно всем, а если мисс Августине это не нравится… что ж, мы обойдемся и без нее!

Джейн покачала головой — иногда она оказывалась не в состоянии постичь бесконечный оптимизм миссис Эванс.

На самом деле обе леди немного ошибались в оценках чаепития у миссис Грант, только одна была склонна преувеличивать, а другая преуменьшать последствия своего визита.

Когда Джейн и миссис Эванс вместе с мисс Крейтон вошли в гостиную миссис Грант, там уже находилось несколько дам постарше и три молодые девушки — мисс Августина Грант, ее кузина мисс Эми Освальд и младшая дочь миссис Литтон-Парк, Розамонд.

Миссис Грант встретила Мэй и Джейн с большим радушием, но не забыла внимательно осмотреть их туалеты и прически, словно боялась уронить свое достоинство, принимая неподходящих гостей. Видимо, она вполне удовлетворилась, так как без дальнейших проволочек познакомила их с уже находящимися в комнате леди.

Мэй безмятежно улыбалась и кивала, а Джейн испытывала привычную неловкость оттого, что все присутствующие пристально рассматривают ее. Как часто, будучи гувернанткой в богатом семействе, ей приходилось ловить на себе насмешливые или презрительные взгляды гостей леди Файдуэлл! Джейн знала, что не следовало бы обращать на них внимание, но всякий раз пренебрежение задевало, ей хотелось укрыться в каком-нибудь уголке или вовсе не показываться на глаза этой великосветской публике. Но хуже всего были фривольные замечания некоторых джентльменов, всерьез полагавших, что хорошенькая гувернантка должна быть доступной! Леди Файдуэлл, к счастью, не баловала мисс Эванс предложениями поучаствовать в развлечениях своих гостей, и все-таки много позже Джейн пришлось признать, что лучше бы ей и вовсе не принимать участие в музыкальных вечерах и благотворительных балах, устраиваемых хозяйкой.

Джейн отчаянно надеялась, что тягостные воспоминания скоро оставят ее, уступив место одним лишь приятным — прогулки ранним утром вокруг озера, восторг, с которым она встречала каждый распустившийся бутон в розарии, доброту лорда Файдуэлла, нередко сглаживавшего бестактность своей жены и дочери…

Прошло уже много месяцев, как мисс Эванс оставила место гувернантки, а она все еще не готова была равнодушно улыбаться, когда чувствовала на себе цепкие, колкие взгляды.

Столкновение с прошлым оказалось неминуемым и произошло значительно быстрее, чем могла предположить Джейн.

Едва миссис Грант назвала имя своей дочери: «А это моя дорогая Августина!», как мисс Грант, уже несколько минут с откровенным любопытством рассматривающая Джейн, заявила:

— Я вас определенно где-то видела, мисс Эванс. Возможно, на балу у лорда Ментона или на премьере «Поля и Аньес».

Мэй заметила, что улыбка Джейн стала еще более принужденной, и сразу догадалась, что произойдет дальше.

— Вы видели меня в доме леди Файдуэлл, мисс Грант, — проговорила Джейн безо всякого оттенка в голосе.

— О, вероятно, вы правы. Я несколько раз бывала у нее в гостях, правда, довольно давно. — Августина жестом предложила мисс Эванс сесть рядом с ней на элегантный узкий диванчик. — Так, значит, вы тоже гостили у леди Файдуэлл. Хоть я, признаюсь, позабыла вашу фамилию, ваша внешность мне знакома.

— Признаюсь, я тоже не вспомнила бы, как вас зовут, но ваше лицо невозможно забыть… О, я вовсе не гостила у леди Файдуэлл. — Джейн слегка усмехнулась, когда на красивом лице мисс Грант отразилось недоумение. — Я была гувернанткой маленькой мисс Файдуэлл.

— Гувернанткой? И как я сразу не догадалась! — Августина едва не отпрянула от Джейн, словно бы узнала о заразной болезни гостьи, но, к сожалению, размеры диванчика не позволили ей отстраниться достаточно далеко.

Другие дамы, уже успевшие завязать с Мэй непринужденную беседу, умолкли и принялись жадно прислушиваться к разговору между мисс Эванс и мисс Грант. Диана Крейтон чуть нахмурила брови, но Мэй только улыбнулась и продолжила расспрашивать миссис Литтон-Парк о здоровье ее внучки. Мэй была уверена, что Джейн прекрасно справится с неловкой ситуацией, тем более что о ее прошлом гувернантки уже известно в Бромли.

Джейн не ожидала, что мисс Августина так явственно проявит свое неодобрение, но под строгим взором матери мисс Грант постаралась выказать себя гостеприимной хозяйкой. Она сделала вид, что просто хотела оправить пышную юбку, поерзала немного на диване и продолжила самым любезным тоном:

— Вероятно, вам нравилось жить в доме леди Файдуэлл, он прекрасен, не правда ли? А малышка Эрнестина, уверена, сразу же завоевала вашу привязанность!

— Дом и в самом деле великолепен, хотя мне больше нравилось гулять в парке. А вот мисс Файдуэлл не показалась мне очаровательной, она была слишком дурно воспитана, когда я приехала к ним в поместье, — чуть резковато ответила Джейн.

Мисс Грант изумленно распахнула глаза, и даже ее мать опешила от такого непочтительного высказывания в адрес столь знатной особы. Мэй решилась все-таки прийти на помощь подруге и весело защебетала:

— Джейн пришлось упорно трудиться над манерами мисс Файдуэлл, прежде чем она стала вести себя, как настоящая маленькая леди. Я видела мисс Эрнестину два раза с промежутком в полтора года и во второй раз едва узнала этого ребенка. По сравнению с тем, какой она была поначалу, обе мои дочери — сущие ангелы, хоть я иногда и думаю по-другому.

Миссис Литтон-Парк, счастливая бабушка четверых внуков, тут же с готовностью вернулась к разговору о детях, и Мэй охотно принялась рассказывать о Джесси и Маргарет. А Диана Крейтон подсела поближе к Августине и Джейн, смутно чувствуя, что настроение мисс Эванс оставляет желать лучшего.

Мисс Грант заговорила о последней премьере сезона, она не упускала случая признаться в своей любви к театру, и ее кузина, мисс Освальд, тут же принялась вторить Августине. Еще одна юная леди, Розамонд Литтон-Парк, добродушная полная девушка, очень похожая на свою матушку, к сожалению, не отличалась большой чувствительностью. Она начала расспрашивать Джейн о том, как устроен дом леди Файдуэлл, какая там стоит мебель и сколько графов, герцогов или баронов довелось увидеть мисс Эванс.

Уроки Мэй не прошли даром, и Джейн довольно непринужденно стала описывать интерьеры бальной залы и анфилады парадных гостиных леди Файдуэлл. Мисс Августина не смогла долго оставаться в стороне, ведь она бывала в том доме в качестве гостьи, а не состояла в услужении, подобно мисс Эванс. Замечания мисс Грант удачно дополнили рассказ Джейн, и мисс Литтон-Парк оставалось только восторженно вздыхать и признаваться, как она завидует обеим леди, побывавшим в этом раю.

Диана и мисс Освальд забавлялись простодушием Розамонд, а по выражению лица Мэй можно было догадаться, что она предпочла бы оставить своих собеседниц и присоединиться к кружку молодых леди. Но ей как замужней даме полагалось беседовать с миссис Грант и ее подругами.

К радости миссис Эванс, служанка накрыла стол к чаю, и обе группы дам смешались, чтобы отдать должное угощению. Оставшееся время до возвращения домой прошло незаметно за общей беседой, за исключением мисс Грант, о чем-то тихонько шептавшейся с Дианой Крейтон.

Обратно миссис и мисс Эванс возвращались с мисс Крейтон, и обе обратили внимание на озабоченный вид Дианы. Они не стали беспокоить девушку расспросами, а лишь пригласили ее зайти к ним вечером, но мисс Крейтон отказалась, пообещав явиться назавтра вместе с братом.

Маленькие мисс Эванс требовали внимания, они желали услышать рассказ о том, как их мать и тетка ходили в гости, и получить обещанные гостинцы. К радости обеих, миссис Грант не забыла передать для девочек достаточно пирога, и вечер прошел в уютном семейном кругу.

После того как Мэй и ее подруга вволю наговорились о событиях прошедшего дня, обе направились спать, и на этот раз дольше уснуть не могла миссис Эванс. Мэй беспокоилась о Джейн, принимавшей столь близко к сердцу каждый пустяк, каждую мелочь.

— Глупышка, — пробормотала Мэй после того, как безуспешно попыталась почитать перед сном. — Когда мы с Джоном навещали ее у леди Файдуэлл, я восхищалась ее самообладанием. Вынужденная работать у таких людей и часто встречаться с заносчивыми снобами, она, кажется, была совершенно спокойна и уверена в себе. И так помогала мне в Лондоне! А теперь вдруг расстроилась из-за того, что мисс Грант видела ее прежде, и при этом говорит, что не стыдится выбранного ею некогда пути… Ничего не понимаю!

Мэй решительно задула свечу и постаралась заснуть, но еще долго поворачивалась с боку на бок, сочиняя мысленно письмо к мужу, в котором завтра опишет подробности чаепития у Грантов — Мэй привыкла делиться с Джоном даже самыми мелкими событиями из жизни семьи. Так у капитана Эванса складывалось впечатление, будто его близкие не так уж далеко от него.

Мэй не могла знать всех причин подавленного настроения подруги, ей оставалось только строить предположения, иначе она бы вместе с Джейн пожалела о том, что миссис Грант когда-то решила осесть в Бромли.

14

— Мистер Крейтон долго намерен пробыть в Лондоне? — шепотом спросила Августина, пока ее мать громогласно предлагала гостьям попробовать особый сорт чая, привезенный, по ее словам, из Китая.

— Он обещал вернуться завтра, но я не удивлюсь, если задержится еще на пару дней. Я могу передать ему, что ты соскучилась? — Диана улыбнулась, но мисс Грант, кажется, не собиралась шутить.

— Девушке не пристало признаваться в подобных вещах джентльмену, — с притворной скромностью пробормотала она.

Диана сдержала усмешку. «Что это на нее нашло? — подумала она. — Сначала как фурия набросилась на бедную Джейн Эванс, а теперь напускает на себя такой вид, как будто только что вышла из монастыря».

— Ну, ты же признаешься не джентльмену, а его сестре. — Мисс Крейтон продолжила пить чай и прислушалась к разговору других дам, но Августина не собиралась останавливаться.

— Но сестра может передать ему неосторожные слова леди.

— Я не стану, если ты не хочешь, ты же поделилась со мной, как с подругой, — чуть удивленно возразила Диана.

— Я… не знаю, как и сказать, — шепот Августины стал едва слышен. — Так неловко…

— То есть ты и в самом деле соскучилась по Ричарду? — Диана удивилась по-настоящему.

— Кажется, да. — Мисс Грант рассеянно постукивала пальцами по краю чашки. — Диана, я боюсь, что мистер Крейтон…

— Он тебе нравится? — Любопытство Дианы требовало ясных ответов, а Августина, как нарочно, тянула время.

— Как я могу в этом признаться без ущерба для своей репутации! — Мисс Грант отставила чашку и сделала вид, что слушает болтовню Эми и Розамонд.

— Ты не доверяешь мне? Думаешь, я скажу Ричарду? — Диана не знала, стоит ли ей рассердиться и прекратить этот разговор шепотом или еще немного послушать Августину.

Ее подруга поняла, что позволила себе лишнее, и покачала головой.

— Ты неправильно поняла меня. Не то чтобы я боялась признаться тебе, нет, мне стыдно признаться в этом самой себе! Я не привыкла думать о каком-то одном джентльмене чаще, чем о других своих знакомых мужчинах.

— И тебя это огорчает! — Диана уже почти поверила в искренность Августины, но все-таки хотела убедиться, что мисс Грант не затеяла какую-нибудь шутливую выходку.

— Разве с тобой никогда не случалось ничего подобного? — Мисс Грант надеялась встретить сочувствие подруги, а Диана, похоже, отнеслась к ее словам скептически.

— Нет, — громко вздохнула мисс Крейтон, и Эми Освальд обернулась к ней, чтобы узнать, о чем говорят девушки.

Некоторое время Диана и Августина беседовали о всяких пустяках вместе с остальными, но, как только миссис Литтон-Парк завела рассказ о предстоящем визите ее дальней родственницы, вдовствующей леди Тейлор, мисс Грант решила вернуться к прерванному разговору и снова зашептала:

— Диана, как ты думаешь, мой интерес к мистеру Крейтону не очень заметен? Я умру от стыда, если он что-то заподозрит! — На самом деле Августина только того и хотела, чтобы у Ричарда возникли подозрения, но не могла открыто сказать об этом.

— Конечно, нет! — непонятливая Диана стала утешать подругу, чем только разозлила ее. — Ты всегда держишься с таким самообладанием…

Мисс Крейтон тоже покривила душой, она догадывалась, что Августина хочет увлечь ее брата, чему надеялась воспрепятствовать, уверенная, что красавица просто кокетничает с Ричардом, чтобы заполучить его в список своих несчастных поклонников. Похоже, Диана ошибалась, но пока не смогла понять, к лучшему это или к худшему для мистера Крейтона.

Августине ничего не оставалось, как заговорить более откровенно, раз уж подруга отвечает совсем не то, что бы ей хотелось услышать.

— Меня учили сдерживать свои чувства, но иногда это так непросто! Ах, Диана, что мне делать? Лучше бы мистер Крейтон никогда не приезжал в Бромли!

Диана растерянно оглядела стол, улыбнулась Джейн, похоже, утомленной нескончаемой болтовней Розамонд Литтон-Парк.

— Если тебе и вправду нравится мой брат, могу тебе только посочувствовать. Иногда он бывает просто невыносим! — Диана решила, что Ричард не рассердится на нее, если узнает, что она помешала мисс Грант увлечься им всерьез.

На некоторое время обе леди вступили в общий разговор. Каждой надо было подумать об услышанном от другой.

Августина испытывала раздражение и досаду. Она ожидала от Дианы восторженных восклицаний и заверений в том, что она будет счастлива назвать подругу сестрой, а вместо этого мисс Крейтон утешает ее, как будто интерес к мистеру Крейтону — какая-то заразная болезнь! Жаль, что нельзя посоветоваться с матерью — миссис Грант сидела напротив и то и дело неодобрительно посматривала на дочь, игнорирующую всех гостей и шепчущуюся только с мисс Крейтон.

Диана старалась не дать тревоге отразиться на ее безмятежном лице. «Предположим, Августина влюблена в Ричарда, иначе зачем бы ей говорить такие странные вещи? — думала она. — Что же тогда будет? Он флиртует с ней, а она могла принять это за подлинное чувство, она же привыкла, что джентльмены теряют голову из-за нее. Если Ричард захочет на ней жениться, у меня будет самая красивая сестра, какую только можно представить, но, боюсь, она окажется невыносимой со своими капризами и требованиями. Хуже нее может быть только ее кузина, Эми. Но я все-таки думаю, что Августина не настолько нравится Ричарду. Ох, она придет в ярость, когда заметит, что он ведет себя одинаково со всеми хорошенькими девушками! Я потеряю подругу, но это не самое ужасное, что может случиться. Надеюсь, ее маменька не заявится к дяде и не устроит скандал, обвинив Ричарда в том, что он намеренно увлек бедняжку и выставил ее на посмешище!»

Причина для подобных опасений имелась, однажды нечто подобное уже едва не случилось, только матушка одной из их соседок явилась не к мистеру Уэствуду, а к миссис Крейтон. Ричарду пришлось вынести нагоняй от матери, но этим все и закончилось. К счастью, миссис Крейтон достаточно хорошо знала своего сына и невозмутимо дала отпор соседке, заявив, что ее дочь сама кокетничала с мистером Крейтоном, а он по молодости лет еще не собирается жениться. И все же отношения с соседями были испорчены, Диана чувствовала смущение всякий раз, как встречалась в церкви с той семьей, до тех пор, пока эта девушка не вышла замуж и не уехала. Повторения истории ей вовсе не хотелось, тем более в таком маленьком поселении, как Бромли, где память о скандале может сохраняться на протяжении жизни нескольких поколений.

Позже гостьи поднялись из-за стола и стали прощаться. Августина поняла, что момент упущен — Диана собралась идти домой вместе с Эвансами, и мисс Грант оставалось только отложить разговор о чувствах до другого раза.

Оставшись вдвоем с матерью, Августина кратко передала ей содержание своей беседы с мисс Крейтон и получила в ответ строгую отповедь, что не улучшило ее настроения.

— Тебе следовало поговорить с мисс Дианой наедине, а не шептаться, когда у нас столько гостей. Что о твоих манерах подумает миссис Эванс!

— Неужели вас это волнует, матушка? Миссис Эванс всего лишь жена военного, а не какая-нибудь герцогиня! Я уж не говорю о мисс Эванс, она должна быть благодарна за то, что мы ее принимаем в своем доме!

— Миссис Эванс — весьма приятная особа, может быть, чуть легкомысленная, но знакомство с ней не уронит нашего достоинства, даже если сестра ее мужа была гувернанткой. Принимали же мы племянницу миссис Литтон-Парк, а она и сейчас работает гувернанткой!

— Мне нет дела до племянницы миссис Литтон-Парк! — Августина сердито ходила вокруг чайного стола, пока мать не велела ей сесть и успокоиться.

— Довольно! Мисс Крейтон боится, что ее брат тебе не пара, она знает его лучше, чем ты, и считает несерьезным молодым человеком. Лучше всего тебе забыть о нем! В августе мы, надеюсь, поедем в Брайтон, и там…

— Но я не хочу забывать о нем! — Иногда на Августину находило необъяснимое упрямство.

— Тише, Эми услышит, а ты ведь не хочешь, чтобы она разболтала мисс Литтон-Парк о том, что ты влюблена в Ричарда Крейтона!

Мисс Освальд, обычно поднимавшаяся после чая передохнуть немного в своей комнате, и в самом деле могла услышать гневные возгласы, и Августина понизила тон.

— Что же теперь делать?

— Если мисс Крейтон не может или не хочет тебе помочь, постарайся выяснить сама, насколько ты привлекательна для мистера Крейтона. — Миссис Грант вздохнула, она жалела свое дитя, но ожидала от Августины более высоких устремлений. — Попробуй быть более приветливой с кем-нибудь из наших джентльменов, возможно, мистер Крейтон начнет ревновать и проявит свои чувства.

— И с кем же? — Мисс Грант надула и без того полную нижнюю губку. — Вы ведь и сами знаете, в этой деревне нет ни одного приятного молодого мужчины! В приличных семействах почти везде только дочери, а сыновья, если они не полные болваны, или уже женаты, или помолвлены!

Миссис Грант не нашла, что возразить, ведь, несмотря на резкость высказывания, Августина во многом была права. С женихами в Бромли дела обстояли не так, как хотелось бы молодым леди вроде Розамонд Литтон-Парк. Сама мисс Грант, как и ее матушка, никогда не рассматривала даже малейшую возможность выбрать мужа для Августины среди жителей Бромли, и появление мистера Крейтона оказалось приятным исключением. Но разыскать еще одного поклонника, способного, по мнению общества, понравиться мисс Грант, не представлялось возможным, никто бы не поверил, что «прекрасная римлянка» может обратить свой взор на мистера N или М, уж очень невзрачными они были для такой красавицы.

— Не огорчайся, дитя мое, мы что-нибудь придумаем. — В душе миссис Грант горячо надеялась, что каприз пройдет и ее дочь станет искать себе партию рангом повыше мистера Крейтона.

Августина пожала плечами и пошла к себе в комнату обдумывать, что делать дальше и не следует ли, пока не поздно, признаться Диане, что она пошутила относительно своих чувств к Ричарду Крейтону.

Озабоченность мисс Крейтон рассеялась ближе к вечеру, когда она после двух часов бесплодных раздумий пришла к выводу, что, женится Ричард на мисс Грант или не женится — он получит ровно то, что заслужил. А ей самой следует беспокоиться о своей собственной жизни.

— Подумать только, даже Августина созналась, что испытывает нежные чувства к мужчине, а я до сих пор не знаю, каково это — грезить о ком-то днем и ночью, видеть во сне… Вдруг Господь наказывает меня за мои грехи? Но разве это грешно — мечтать о счастье?

В своих молитвах Диана часто просила послать ей супруга, которого она будет любить и уважать, но время от времени ей казалось дерзостью обращаться к Богу с такими неподобающими желаниями.

«Надо поговорить с мисс Эванс, не может быть, чтобы она не задумывалась о своем будущем, — решила Диана перед тем, как лечь в постель. — Розамонд Литтон-Парк знает, что к ней посватается сын нашего доктора, их родители давно уже все решили, и она так спокойна и уверена в своем счастье, а ведь не видела своего жениха четыре года, с тех пор, как он уехал учиться. Она даже не может утверждать, что любит его!»

Этого Диана не понимала, но она всегда была невысокого мнения об уме Розамонд и считала бесполезным советоваться с мисс Литтон-Парк по поводу сердечных дел. Августина до недавнего времени только высмеивала несчастных влюбленных дурочек, как она называла своих приятельниц, страдающих от подлинной или мнимой любви к кому бы то ни было, а ее кузина мисс Освальд больше всего заботилась о своем здоровье.

Диана надеялась вскоре укрепить дружбу с Эвансами настолько, чтобы откровенные разговоры между ними стали обычным делом. Почему-то она была уверена, что миссис Эванс способна дать ей дельный совет, а мисс Эванс — просто поддержать и ободрить, если понадобится.

15

Ричард Крейтон возвращался в Бромли в дурном настроении. Почти до утра он пробыл в своем клубе, куда приехал из театра, и, оказавшись наконец в лондонском доме своего дяди, решил не ложиться спать, а сразу же ехать на виллу Лаверна, иначе его сестра не дождалась бы его и к обеду.

Ричард никак не мог постичь эту загадку — почему в Бромли он просыпается с рассветом и с удовольствием идет на прогулку, а в городе до полудня не может подняться с постели. Конечно, виной всему увеселения, и в глубине души Крейтон прекрасно это понимал, но предпочитал делать вид, что на него благотворно влияет свежий деревенский воздух, скрашивающий деревенскую же скуку, иначе оставаться в Бромли для живого, подвижного молодого человека было бы просто невыносимо.

Лошадь медленно тащилась по дороге, а ее зевающий хозяин покачивался в седле в полудреме. Принятое решение уже не казалось ему таким замечательным, следовало, пожалуй, остаться в Лондоне еще на денек или хотя бы поехать в наемной карете с камердинером, которому Крейтон приказал выехать позже с багажом.

Дорога тянулась между полями, и, не будь Ричард таким сонным, он бы уже издалека заметил тонкую фигурку, двигающуюся по тропинке через поле к дороге. Но джентльмен не смотрел по сторонам и заметил девушку, только поравнявшись с тем местом, где она выбралась на дорогу.

Зеленое платье и такая же шляпка выглядели очень уместно среди свежей июньской зелени, эта мысль почему-то пришла в голову Крейтона раньше, чем он узнал леди.

— Мисс Эванс! — воскликнул он, отчего лошадь беспокойно переступила с ноги на ногу. — Гуляете так рано?

— Мистер Крейтон! — Джейн давно увидела одинокого всадника, но поняла, кто это, только подойдя поближе. — Да, утро — единственное время, когда я свободна.

Джентльмен тяжело сполз с седла на дорогу и пошел рядом с мисс Эванс, ведя лошадь в поводу.

— Вы плохо себя чувствуете? — обеспокоенно спросила она.

Ричард подосадовал про себя на то, что она заметила его неловкость, и покачал головой.

— Вовсе нет, мисс Эванс. Я лишь немного устал… Нужно было лечь спать, а я подумал, что лучше добраться до дома моего дядюшки и уже там отдохнуть.

Джейн сообразила, что джентльмен развлекался до самого утра, и ничего не ответила.

— Вы не одобряете светский образ жизни, мисс Эванс?

И как он догадался, о чем она думает?

— Я не вполне уверена, что понимаю, что это означает, — с легкой улыбкой ответила леди.

— Вы надо мной смеетесь! — с пафосом воскликнул Крейтон.

— Отчего же? — Джейн на самом деле забавлялась, уж очень комичный вид был у джентльмена, напоминающего встрепанного после драки воробья.

— Молодая леди, приехавшая из Лондона, не может не знать, как проводит время общество, в котором она вращалась.

Джейн серьезно посмотрела на Крейтона, словно взвешивая, стоит ли поддерживать с ним беседу или лучше распрощаться и скорым шагом направиться домой.

— Когда вы и мисс Крейтон навещали нас, миссис Эванс и я, кажется, довольно много рассказали вам о своей жизни до переезда в Бромли, — с легким укором все же ответила она.

— Простите мне неудачную шутку, — тут же уступил джентльмен. — Я вовсе не такой забывчивый, как вам могло показаться, и понимаю, что у вас и вашей подруги было не так много возможностей для того, чтобы ходить в театр или на балы, ведь на вашем попечении двое детей… И все же, неужели вы совсем никуда не выезжали?

— Разумеется, сэр, мы посещали наших друзей и принимали их у себя, иногда бывали в театре, но это случалось не так часто, чтобы утверждать, будто мы вращались в свете. Что касается одобрения или неодобрения… каждый волен поступать либо как ему вздумается, либо как велит ему долг.

— И по-вашему, я скорее делаю первое, нежели второе? — подхватил Крейтон.

— Я не знаю, мистер Крейтон, — Джейн не хотелось судить человека после беседы, длившейся лишь три четверти часа.

— В отличие от вас, мисс Эванс, я-то знаю, что вы правы, но до сих пор долг не требовал от меня чего-то, противоречащего моим устремлениям. Надеюсь, как только это случится, я не посрамлюсь. — Он улыбался, но вроде бы говорил вполне серьезно.

— Уверена в этом, вы же джентльмен, — ответила леди.

— Вы так мало знаете меня, мисс Эванс, что я буду рассматривать ваши слова как некий аванс, каковой мне еще предстоит заслужить.

Это было похоже на комплимент, но Джейн прекрасно помнила, что говорила о Крейтоне Мэй, и не сочла нужным придавать значение утренней болтовне на дороге.

Некоторое время они шли в молчании, Джейн подумала, что Крейтону следовало бы опять залезть на лошадь и поскорее добраться до дома, где он сможет отдохнуть и привести мысли в порядок. Но джентльмен, похоже, вполне приладился к ее упругой походке и не спешил распрощаться со своей спутницей.

— Вы были вчера в гостях у миссис Грант? — спросил он.

— Да, и очень приятно провели время, — почти искренне сказала Джейн.

— Что ж, тогда вы, вероятно, немного близоруки и жалуетесь на слух, — неожиданно заявил Крейтон.

Мисс Эванс бросила на него быстрый взгляд. Насколько мог, он придал усталому лицу беззаботное выражение и сделал вид, что не замечает ее нахмуренных бровей.

— До сих пор мне не приходилось жаловаться на слабое здоровье, — холодно сказала леди и ускорила шаг.

— Я хотел лишь сказать, мисс Эванс, что дом миссис Грант — не то место, где можно чувствовать себя уютно! — Он не без труда догнал ее. — Позвольте мне объясниться, прошу вас! Вы же не могли не заметить, насколько самодовольна эта дама и как долго она может громогласно превозносить достоинства свои и своей дочери. А если вы этого не разглядели, значит, либо вы ей польстили, в чем я сомневаюсь, либо что-то помешало вам заметить очевидное.

Джейн вдруг поняла, что придется быть откровенной, в словах Крейтона ей почудилось скрытое обвинение в лицемерии. Надо полагать, он очень хорошо знает миссис Грант и не верит, что его новым соседкам, учитывая их скромные возможности, был оказан теплый прием.

— Я не думала, мистер Крейтон, что мои наблюдения уместно озвучивать, учитывая легкий тон нашей беседы, — осторожно сказала она. — Вы, судя по всему, давно знакомы со здешними жителями, нам же только предстоит сделать собственные выводы. Миссис Грант и в самом деле приняла нас любезно, хотя, конечно, не забыла воздать должное талантам своей кухарки и несколько раз похвалила мисс Августину, но ни то, ни другое не показалось мне чрезмерным.

— Понимаю ваше нежелание делиться со случайным попутчиком тайными мыслями, мисс Эванс. Я не вправе ожидать вашего доверия, но при нашей первой встрече мне показалось, будто и вы, и миссис Эванс не склонны приукрашивать истину ради приличий.

В душе Ричард тут же обругал себя полным болваном, едва увидев, каким отстраненным стало лицо девушки, еще несколько минут назад такое теплое и открытое.

— Я должен попросить прощения, мисс Эванс. Когда я устал или в дурном настроении, я начинаю говорить, как герой романа моего дядюшки, какой-нибудь викарий-ханжа, под покровом ночи крадущий кур у соседа.

— К счастью, у нас нет кур, — вполне серьезно ответила Джейн.

— Клянусь, что не стал бы их красть, даже если б они у вас имелись. — Крейтон торжественно прижал руку к груди. — Давайте сделаем вид, будто мы только что встретились, и я с самым светским видом осведомлюсь, как прошло чаепитие у миссис Грант, а вы точно так же ответите, что все было просто превосходно.

— После вашей отповеди я поостерегусь вести светскую беседу, — возразила Джейн. — Ваша сестра расскажет, как все происходило, лучше меня.

— Конечно же, Диана не упустит ни одной подробности, а мисс Грант охотно придет ей на помощь. Не думаю, что стану спрашивать сестру, я сам столько раз пил чай у миссис Грант, что могу описать вчерашнее собрание так, как будто там был. Давайте лучше поговорим о том, как вы устроились в вашем чудесном старом доме.

Джейн еще не вполне простила дерзость молодого человека, но постаралась забыть о ней, невольно подражая Мэй, готовой через минуту после перепалки как ни в чем не бывало обсуждать меню завтрашнего обеда. Она рассказывала мистеру Крейтону о новой скамье в саду и о том, как продвигаются работы в комнатах на втором этаже, пока дорога неохотно, медленно уступила место деревенской улице.

Леди и джентльмен уже сворачивали на Фиалковую улицу, когда мистеру Крейтону поклонилась девушка, одетая, как горничная. Она деловито спешила куда-то, но успела бросить заинтересованный взгляд на мисс Эванс.

— Служанка мисс Освальд, — пояснил Крейтон, хотя Джейн и не спросила его об имени девушки. — Вероятно, торопится в аптеку, я часто встречаю ее, когда прогуливаюсь по утрам.

— Мисс Освальд больна? — Джейн попыталась припомнить какие-либо признаки болезни на лице мисс Освальд, но не смогла. Разве что недовольно опущенные уголки губ портили в общем-то приятное личико-сердечко.

— Или ей так кажется, — чуть насмешливо заметил мистер Крейтон. — Матушка мисс Освальд долго и тяжело болела, и все внимание семьи доставалось ей. Думаю, мисс Освальд нашла ее манеру поведения заразительной.

— Вы жестоки! Ее мать умерла, и мисс Освальд осталась круглой сиротой! — Джейн не ожидала от добродушного юноши такой злой насмешки.

— Миссис Освальд скончалась три года назад, но, насколько я знаю, причиной послужило несварение желудка после званого обеда. Болезнь суставов, от которой она страдала, оказалась не тем недугом, что свел ее в могилу.

Джейн остановилась у своей калитки, чтобы попрощаться с джентльменом. Мистер Крейтон придержал лошадь, явно спешившую оказаться в конюшне.

— Я, наверное, наболтал вам всякой чепухи, мисс Эванс. Обещаю, в следующий раз, когда мы с вами увидимся, я буду в здравом уме и трезвой памяти.

Джейн невольно улыбнулась. Он понял, что ей не понравились кое-какие его высказывания, и постарался сгладить неприятное впечатление.

— Уверена, так оно и будет, мистер Крейтон. Передайте вашей сестре — мы рады ее видеть в любое время.

— Могу я прийти с ней?

— Если вам не претит работа в саду, извольте. — Она была уверена, что такое приглашение отпугнет его.

— Вы хотите сказать, что Диана помогает вам ухаживать за растениями? Никогда бы не подумал, что моя сестрица на это способна! — Ричард покачал головой. — Ну, значит, способен и я. Чего не сделаешь ради друзей.

— Что ж, у нас найдется лопатка и для вас, мистер Крейтон. А теперь я должна вернуться в дом, пора завтракать, и Мэй будет тяжело справиться одной с непоседливыми малышками.

— Передайте миссис Эванс от меня пожелание хорошего дня, мисс Эванс, и до скорой встречи. Обещаю — я буду паинькой.

Джейн недоверчиво улыбнулась и скрылась за калиткой, а Крейтон заметил наконец нетерпение своей лошади и поспешил в конюшню.

16

— Ричард! — Диана еще сидела за завтраком, а мистер Уэствуд удалился с чашкой к себе в кабинет — с утра ему нанесло визит вдохновение. — Ты скверно выглядишь!

— Тебе необязательно было об этом говорить, — проворчал ее брат и уселся за стол. — А я, между прочим, не стал задерживаться в Лондоне, чтобы не заставлять тебя долго скучать в одиночестве.

— Ты так спешил вернуться в Бромли, что не ложился спать, — сразу догадалась Диана. — Но я совсем не уверена, что я тому причиной. Скорее, ты торопился увидеть какую-нибудь леди, одарить ее бессмысленными комплиментами.

— Ошибаешься. — Ричард виновато понурил голову. — Я встретил одну леди только что, в окрестностях Бромли, и, кажется, вместо комплиментов наговорил ей глупых и дерзких вещей…

— Навряд ли это мисс Грант, она не выходит так рано, — успокоила брата мисс Крейтон, наливая ему чай.

— При чем здесь мисс Грант? Это была наша соседка, мисс Эванс. — Ричард отпил немного ароматного напитка и блаженно зажмурился.

— Августина… — Диана вовремя остановилась, когда сообразила, что вот-вот выболтает брату тайну мисс Грант. — А впрочем, неважно. Так что же такого ужасного ты мог сказать мисс Эванс?

— Она похвалила вчерашнее чаепитие миссис Грант, а я имел наглость обвинить ее в лицемерии. — Крейтон рассеянно осматривал накрытый стол в поисках того, что развеет его дурное настроение.

Тарелка с ветчиной привлекла его внимание, и джентльмен почти сразу понял, что очень голоден.

— В лицемерии? Мисс Эванс? И что на тебя такое нашло, Ричард! — Диана потрясенно смотрела на брата. — Я еще так мало знаю их, но вот в чем в чем, а в лицемерии ни Джейн, ни миссис Эванс, по-моему, не сильны.

— Мне тоже так показалось сперва, но, когда мисс Эванс сказала, что вы прекрасно провели время у Грантов, я разозлился. Это же явная ложь!

— С каких пор ты стал ревнителем правды, Ричард? Разве все мы немного не лукавим, чтобы не обидеть наших знакомых или не показаться злыми или бесчувственными?

— Перед этим она сказала, что не вращается в свете, а значит, и не должна была вести себя, как светская дама! — с упрямством ребенка Ричард не желал признать своей неправоты.

Диана не сразу нашла что ответить на это заявление, лишь укоризненно покачала головой и вернулась к еде.

Крейтон тоже умолк, поглощенный завтраком. Когда пустых тарелок на столе прибавилось, он снова повернулся к сестре.

— Знаю, я не прав. Усталый и голодный мужчина — не лучший собеседник. Но расстались мы почти друзьями, я даже обещал прийти вместе с тобой и помочь им в саду, думаю, трудом я сумею искупить свою вину. И все же, как там на самом деле было у миссис Грант?

— Что ж, наверное, мисс Эванс встречала в поместье своей прежней хозяйки еще и не таких бесцеремонных людей, — сказала Диана. — На самом деле миссис Грант вела себя весьма приветливо с нашими соседками, а вот Августина допустила бестактность, когда слишком бурно отреагировала на то, что мисс Эванс была гувернанткой, ведь она знала об этом и раньше, от матери.

— Мисс Грант вела себя высокомерно? Прекрасной римлянке это простительно, — заметил Ричард.

— Оказывается, она и мисс Эванс встречались прежде. Кажется, когда Августина гостила у кого-то из своих великосветских подруг, ее вместе с семейством подруги пригласили к леди Файдуэлл, на бал или какое-то другое празднество. А мисс Эванс в то время занималась воспитанием дочери леди Файдуэлл…

— Какие пустяки. — Крейтон пожал плечами. — Мисс Августине придется смириться с тем, что в прошлом мисс Эванс должна была работать. Эвансы теперь живут в Бромли, и встречи с ними неизбежны.

— Наверное, Августина будет стараться избегать этих встреч, насколько возможно.

— Пожалуй, ты права. Хотя она может проявить великодушие, — заметил Ричард.

— Чтобы произвести на кого-то впечатление, — усмехнулась Диана. — Скажи, Августина ведь нравится тебе больше, чем другие девушки?

— Что бы ты хотела услышать? Она, несомненно, самая красивая из всех леди, что я встречал. Но она могла бы быть добрее, ведь у нее нет повода завидовать своим подругам.

— Возможно, это следствие воспитания, миссис Грант разочаровалась в одной дочери и слишком многого требует от бедняжки Августины. А ее кузина подает дурной пример своей вечной язвительностью.

— Вряд ли она простит тебе, если узнает, что ты назвала ее бедняжкой, — рассмеялся Ричард. — А теперь, если ты больше не можешь сообщить мне ничего любопытного, пойду прилягу, иначе засну прямо здесь.

И джентльмен поднялся из-за стола, оставив сестру гадать, насколько ее брат увлечен мисс Грант. Из его неопределенных, шутливых ответов она так и не смогла сделать никаких выводов.

Джейн вошла в детскую, когда Мэй надевала на малышек фартучки, предназначенные защитить платья маленьких леди от следов каши и вишневого варенья.

— Ты задержалась на прогулке, — без упрека сказала Мэй. — Встретила кого-нибудь из знакомых?

— О, да! — с чувством ответила Джейн и позвала любимую племянницу: — Джесси, подойди сюда, я расправлю складки.

— Ты так говоришь, как будто встреча не доставила тебе удовольствия. Надеюсь, это была не миссис Грант?

— К счастью, нет! Это наш сосед, мистер Крейтон.

— О, так он вернулся из Лондона? — Мэй с умилением взглянула на своих прелестных дочек.

— Как раз возвращался, когда мы повстречались на дороге. — Джейн тоже не могла налюбоваться на девочек, особенно если в этот момент они не шалили. — Так мы идем завтракать?

Дружное семейство спустилось в столовую, где Энни хлопотала вокруг стола.

— И мистер Крейтон тебе чем-то досадил? — продолжила разговор Мэй, когда все расселись.

— Его слова — не то, что хотелось бы услышать во время утренней прогулки.

— Не может быть, чтобы он был груб с тобой. — Миссис Эванс покачала головой.

— Разумеется, нет! Он просто назвал меня лгуньей! — Джейн сердито нахмурила брови и уставилась в свою тарелку с таким видом, словно увидела в свежем салате улитку.

— Лгунья — это ведь очень плохо! — глубокомысленно изрекла Джесси. — Тетя Джейн, сегодня ты не считаешься мисс Эванс?

Джейн с недоумением посмотрела на племянницу, а Мэй расхохоталась.

— Вот к чему приводят твои воспитательные приемы, дорогая! Теперь они вычеркнут тебя из славной семьи Эванс!

— Тебе не стоило обсуждать мою прогулку при них, — недовольно ответила Джейн.

— Я и понятия не имела, что вы с Крейтоном всерьез поссорились. Но ты права, продолжим после завтрака.

Джейн неохотно вернулась к еде, а Мэй попыталась объяснить детям, что мистер Крейтон просто пошутил и их тетушка Джейн все еще «мисс Эванс». Джесси мгновенно поверила матери, а Маргарет лишь сделала вид, что объяснения ее устроили, но еще не раз подозрительно посмотрела на тетку, прежде чем ее насупленные бровки наконец разгладились и она позволила тетушке снять с себя фартучек.

По утрам Джейн обычно занималась с девочками, пока Мэй составляла список дел, которые необходимо сделать в течение дня. Потом к ним зашла мисс Литтон-Парк, чтобы пригласить на чаепитие в саду на следующий день. Розамонд просто распирало от новостей, и она все утро бегала из дома в дом, чтобы поделиться ими со своими знакомыми.

— Вы ведь знаете, к нам приедет леди Тейлор, она совсем старая и скучная, и я не ждала от этого визита ничего интересного, но на этот раз с ней будет племянник, мистер Фредерик Тейлор! Он — ее единственный наследник и сопровождает ее повсюду, вроде бы она очень забывчива и может оставить свою шляпу или веер где угодно.

— Бедняга. — Джейн сочувственно покачала головой. — Я насмотрелась в пансионе на девушек, вынужденных угождать своим бабушкам и тетушкам, чтобы те не лишили их наследства. Как незавидна доля этих несчастных — все время исполнять капризы старых, зачастую злобных людей!

— Думаю, в Бромли мистеру Тейлору будет хорошо, — выразила надежду Мэй. — Ваша матушка, мисс Литтон-Парк, вероятно, станет уделять гостье немало внимания, и он сможет отдохнуть от своей тетки.

— Я тоже так считаю, — согласилась мисс Литтон-Парк. — И зовите меня просто Розамонд, я знаю, как нелегко выговаривать нашу фамилию. А теперь мне пора бежать! Я еще не зашла к Диане и двум другим леди, тоже приглашенным к нам на завтра.

И Розамонд упорхнула с проворностью, неожиданной для ее плотной фигуры.

— Теперь мы, наконец, можем вернуться к мистеру Крейтону, — сказала Мэй. — Расскажи мне о нем поскорее, пока не пришла Диана Крейтон, при ней мы не сможем обсуждать ее брата.

— Рассказывать-то особенно нечего. — Джейн уже давно успокоилась и перестала сердиться. — Он спросил, как прошел наш визит к миссис Грант, а я ответила, что все было очень мило. И тогда мистер Крейтон сказал, что я либо слепа и глуха, либо покривила душой — что-то в этом роде.

— Понимаю. — Мэй улыбнулась.

— Понимаешь? — в голосе Джейн снова прозвучала обида.

— Если бы Джон был знаком с миссис Грант, он сказал бы тебе то же самое, не так ли?

Джейн на несколько мгновений задумалась, потом кивнула.

— Да, он бы выразился, наверное, почти так же, не зря он так часто говорит, что Лорен того и гляди станет лицемеркой, что для него означает — светской дамой. Но ведь Джон мой брат!

— Ну и что? — Миссис Эванс с улыбкой смотрела на раздраженную девушку. — Ты не будешь обижаться на правдивое замечание в твой адрес, если его сделает твой брат, но сердишься на мистера Крейтона. Ты несправедлива, Дженни!

— Вот именно, я люблю Джона и не стану на него сердиться из-за такого пустяка, а мистер Крейтон — человек посторонний, какое он имел право критиковать меня, когда видит второй раз в жизни?

— Тебе нужно успокоиться, дорогая. Чуть позже ты поймешь, что мистер Крейтон не имел в виду ничего дурного. — Мэй посерьезнела. — Возможно, у него, как и у Джона, притворство вызывает отвращение.

— Не думаю, ему и Диане приходится подлаживаться под своего дядюшку, а еще встречаться с Грантами и другими такими же людьми. Крейтоны часто бывают в обществе, а каждый визит состоит из скопления мелкой лжи и лишь нескольких крупиц правды!

— Ты рассуждаешь, как бунтарка! Твоя младшая сестра сейчас ринулась бы в спор и выиграла его.

— Почему же?

— Ты сама себе противоречишь, Джейн, если подумаешь хорошенько, то ты это поймешь. — Мэй не ожидала, что подруга разойдется не на шутку.

— Значит, ты считаешь, что мистер Крейтон был прав?

— Отчасти. Он давно знает миссис Грант и наверняка представляет себе, как она ведет себя с гостями. Но я не об этом. Вы мало знакомы, и тебе простительно было отделаться ничего не значащими фразами, вместо того чтобы начать откровенничать. Скорее уж излишняя откровенность в данном случае могла повредить, вдруг он передал бы твои слова миссис Грант?

— Тогда его нельзя было бы назвать джентльменом!

— Прошу тебя, послушай меня. Речь ведь не о Крейтоне, а о тебе! — Мэй безнадежно скрестила руки, словно бы отчаявшись убедить подругу. — Ты не больше и не меньше лжешь по пустякам, чем все мы, и тебе не следовало обижаться из-за того, что он посмел высказать вслух то, что все мы думаем, но не решаемся произнести. Я считала, только Джон способен на такое, да и то в кругу семьи, своему полковнику он тоже не скажет все, что на самом деле думает о нашей колониальной политике!

— Ладно, пусть так, — смирилась Джейн, хоть и не переменила своего мнения. — И все же, мистер Крейтон вел себя бестактно. Он еще весьма насмешливо отзывался о мисс Освальд и ее покойной матушке.

— В этом тоже нет ничего ужасного, поверь мне. Мы же не знали миссис Освальд, возможно, она это заслужила. А мисс Эми Освальд не так хороша, как ее кузина, и, похоже, гораздо больше действует всем на нервы.

— Что бы я ни сказала, ты будешь защищать Крейтона.

— Ты ведешь себя, как Маргарет, когда упрямится. — Мэй смотрела осуждающе. — Мистер Крейтон — большой насмешник, на таких джентльменов нельзя сердиться всерьез, им либо стоит отвечать в том же духе, либо не обращать на их слова никакого внимания. Я думала, в поместье леди Файдуэлл ты этому научилась!

— Ты опять права, — неохотно признала еще не остывшая Джейн. — Я насмотрелась на джентльменов, склонных зубоскалить по любому поводу, и мне от них тоже доставалось, но тогда мне не подобало вступать с ними в спор.

— Поэтому ты и нашла удобный случай излить всю накопившуюся желчь на Крейтона, — торжествующе заявила Мэй. — Теперь он вряд ли станет нам добрым соседом.

— Вовсе нет, мы расстались вполне мирно, он извинился и попросил позволения прийти к нам вместе с Дианой и помочь приводить сад в надлежащий вид.

— Это чудесно! — Мэй едва не захлопала в ладоши. — После всего ты еще умудрилась вынудить его извиниться! Я бы на его месте ни за что не стала этого делать.

— Ты меня просто дразнишь! Он признал, что после бессонной ночи он нес всякую чушь, а я согласилась принять его помощь, только и всего.

— Так он к тому же не спал всю ночь! Бедняга, после долгой дороги ему еще не повезло встретить тебя! — шутливо посочувствовала Мэй, но у Джейн уже не было желания продолжать спорить.

17

— Ты пойдешь сегодня на прогулку? — Мисс Эми Освальд с самым страдальческим выражением лица прошла несколько шагов по дорожке, прежде чем усесться на скамью рядом с кузиной.

— Ты могла бы и не спрашивать, разумеется, я пойду. Моцион полезен для цвета лица, я столько раз тебе это говорила! — Мисс Августина отложила роман и повернулась к Эми. — А ты отправишься со мной?

— Ах, нет же! Я дурно спала, мне всю ночь снились кошмары! Утром я послала Лиззи за каплями, и знаешь, кого она встретила по дороге?

— Розамонд Литтон-Парк. — Августина с некоторым самодовольством взирала на бледные щеки и тусклые волосы Эми. — Розамонд любит досаждать людям своими визитами с самого утра, особенно если у нее есть какие-то любопытные, по ее мнению, новости.

— Ты ошиблась. — Эми улыбнулась, и ее лицо стало почти хорошеньким. — Навстречу Лиззи попался мистер Крейтон…

— Значит, он вернулся! — обрадованно воскликнула Августина.

Улыбка Эми стала чуть-чуть злорадной.

— Видимо, да. Но он был не один, рядом с ним шла мисс Эванс!

— Мисс Эванс? Джейн? — Мисс Грант недоверчиво посмотрела на кузину. — А твоя Лиззи ничего не перепутала? Откуда могла взяться мисс Эванс?

— Крейтон вел за собой лошадь, наверное, он только что приехал, а мисс Эванс, скорее всего, прогуливается рано по утрам. Ты ведь слышала, миссис Эванс говорила, что они вынуждены делать много работы по дому…

— Да-да, слышала, — нетерпеливо перебила кузину Августина, ее гораздо больше интересовал Крейтон, чем заботы миссис Эванс. — И что же, по мнению Лиззи, они только что встретились?

— Не похоже, они шли рядом и о чем-то беседовали, как будто уже некоторое время гуляли вместе.

— Ты уверена? — Августине все это совсем не понравилось.

— Лиззи наблюдательна, а во всем, что касается джентльменов, она проявляет просто-таки чудеса сообразительности. Он ведь не ехал верхом, а вел лошадь за собой, сапоги его были в пыли, значит, спешился он довольно давно, еще до того, как началась мостовая.

— Надо же, не ожидала от Лиззи, — усмехнулась мисс Грант. — Если бы еще она услышала, о чем они беседовали…

— Она торопилась в аптеку, ведь я очень страдала и не могла долго ждать лекарства, — укоризненно заметила мисс Освальд.

Августина не стала говорить вслух, что она думает о страданиях кузины. Вместо этого она попыталась представить, о чем мистер Крейтон мог беседовать с малознакомой леди. В конце концов, простая вежливость требовала от него сойти с коня, если уж он встретил даму. Хотя он мог и не останавливаться, а просто ехать дальше, чтобы поскорее оказаться дома. Если, конечно, он этого хотел. Видимо, ему не показалось затруднительным или неприятным прогуляться с Джейн, тем более что он живет по соседству с Эвансами.

Эми с явным любопытством наблюдала за выражением ее лица, и Августина постаралась придать ему безмятежный вид.

— Что ж, раз Крейтон приехал, он, скорее всего, сегодня же нанесет нам визит. Пожалуй, я не стану задерживаться на прогулке.

Однако красавице пришлось довольно долго ждать, прежде чем Крейтоны явились навестить ее и мисс Освальд.

До этого у Грантов успела побывать Розамонд, и известие о том, что к Литтон-Паркам приезжает молодой джентльмен, ободрило даже мисс Эми, не говоря уж о миссис Грант, тотчас заинтересовавшейся состоянием тетушки мистера Тейлора.

На этот счет у Розамонд не было определенного мнения, но все дамы сошлись в одном — ни один джентльмен не станет сопровождать скучную старуху в деревню, если его не ожидают в будущем значительные блага.

Тейлоров ждали только к вечеру, но Розамонд поспешила домой, чтобы не пропустить появление гостей. Августина уже подумывала, не навестить ли ей Крейтонов, когда горничная доложила о мистере Крейтоне.

Мисс Грант с удовлетворенной улыбкой расправила складки платья цвета лиловых сумерек, миссис Грант вздохнула с видом человека, вынужденного покориться судьбе, а Эми Освальд была озабочена сквозняком, веющим из раскрытых окон, и едва заметила оживление своей кузины.

Мистер Крейтон, в синем сюртуке и с букетом ранних роз в руках, вошел в комнату и сразу же устремился к мисс Августине, предусмотрительно усевшейся на диване. Место рядом с нею было свободно, и Крейтон тотчас занял его, непринужденно вытянув ноги.

Августина приказала служанке поставить цветы в вазу и обратилась к своему гостю:

— Надеюсь, вы хорошо провели время в Лондоне?

— Вдали от вас? Навряд ли! — Ричард со своей обычной легкостью вступил в игру.

Мисс Эми Освальд посчитала необходимым принять участие в разговоре:

— А ваша сестра не захотела прийти к нам?

— У Дианы разболелась голова, и она просила извинить ее. — Крейтон, казалось, не заметил гневного взгляда, брошенного «прекрасной римлянкой» на свою кузину, прервавшую едва начавшийся обмен комплиментами.

— Бедняжка! Хоть бы головная боль не помешала ей прийти завтра к Литтон-Паркам! — Сочувствие Августины выглядело вполне искренним.

— О, у Дианы редко когда что-нибудь болит, — небрежно отмахнулся Крейтон. — Она долго пробыла на воздухе в самые жаркие часы, и, вероятно, это и послужило причиной головной боли. Завтра с ней все будет просто прекрасно.

— Ей не стоило выходить, сегодня и в самом деле жарко, — вмешалась миссис Грант.

— Она не гуляла, мы всего лишь дошли до наших соседей, Эвансов, — пояснил мистер Крейтон.

— Вы были у Эвансов? — Мисс Грант заметно удивилась.

— Утром по дороге в Бромли я встретился с мисс Эванс, и она оказала мне честь, прогулявшись со мной до Фиалковой улицы, — без тени смущения объяснил джентльмен. — Мы побеседовали, и я пообещал позже зайти к Эвансам и помочь им превратить сад в приятный уголок.

— Вы работали в саду в такую жару? — Мисс Освальд, весь день просидевшая в своей спальне с зашторенными окнами, не могла понять этого безрассудства.

Августине же было непонятно другое. Когда джентльмен копается в саду ради собственного удовольствия, это можно назвать милой причудой. Как правило, ей подвержены старики и священнослужители. Но мистер Крейтон не относился ни к тем, ни к другим и до сих пор не имел ни малейшей склонности к подобному времяпровождению.

По блеску в глазах кузины мисс Грант поняла, о чем та думает: «Уж не хорошенькие ли соседки привлекли внимание мистера Крейтона?»

Пока миссис Грант и Эми поочередно упрекали Крейтона в небрежительном отношении к своему здоровью и здоровью сестры, Августина думала о странностях в его поведении. Ей понадобилось несколько минут и один взгляд на букет оранжерейных роз, чтобы рассеять свои ревнивые опасения.

Она встречалась с Крейтоном на балах и приемах, и везде он неизменно оказывался любезен с молодыми леди, находящими его весьма привлекательным. Галантность можно было бы счесть чертой его натуры, если бы ее иногда не затмевала насмешливость, явно более свойственная молодому человеку. Среди прелестных девушек, в кружке которых часто находились Крейтон и его шалопаи-приятели, встречались особы гораздо более хорошенькие, нежели мисс Эванс. И уж если никому из них не удалось пленить его, простоватое личико и серые глаза, пусть даже с густыми темными ресницами, вряд ли способны подвигнуть его на обожание. Конечно, мисс Джейн Эванс миловидна, а ее волосам могла бы позавидовать Эми, но даже Мэй Эванс способна привлечь к себе больше внимания своей живостью и сверкающими синими глазами. Не будь у Мэй супруга и двоих детей, Августина могла бы встревожиться, но беспокоиться о том, что какая-то бывшая гувернантка завладеет сердцем Ричарда Крейтона — нелепее предположения не могла сделать бы и Розамонд Литтон-Парк!

Совершенно успокоенная, мисс Грант в очередной раз пообещала себе не поддаваться на попытки кузины заставить ее утратить веру в себя и решительно велела матери и мисс Освальд оставить джентльмена в покое. Разумеется, лишь для того, чтобы побранить его за купленные розы, когда в саду вот-вот распустятся свои.

— Признаться, мисс Грант, я нечасто выхожу в сад и не знаю, когда они начнут цвести…

— Ну, так справились бы у Эвансов, раз вы проводите время в их саду вместо своего собственного, — съязвила мисс Освальд, чем заслужила убийственный взгляд кузины.

— Не думаю, что от меня там было много толку. Я больше играл с маленькими мисс Эванс, чем помогал дамам трудиться, — сознался Крейтон. — Что касается купленных цветов… я слышал, что леди ценят лишь те подарки, которые дорого стоят или которые трудно достать. Сорвать цветы в саду было бы ребячеством.

Августина поостереглась комментировать высказывание Крейтона о склонностях леди к дорогим подаркам, боясь показаться стяжательницей, и заверила джентльмена, что вполне могла бы удовольствоваться и розами из сада мистера Уэствуда.

Мисс Грант удалось повернуть разговор в нужное русло — Крейтон принялся убеждать ее, что прекрасная римлянка достойна цветов из райского сада, и продолжал в том же духе довольно долго. Миссис Грант задремала, а мисс Освальд, испытывавшая раздражение оттого, что не может участвовать в этой глупой болтовне, явно доставлявшей удовольствие собеседникам, открыла книгу о глазных болезнях и принялась с самым деловитым видом изучать ее.

Крейтон, конечно же, спросил, чем так увлечена мисс Освальд, Августина снова попыталась отвлечь поклонника от Эми, и подобные приемы повторялись всеми игроками поочередно до окончания визита джентльмена.

Проводив его до калитки, Августина прошла в сад, чтобы не видеть кислого лица кузины в то время, как сама она испытывала лишь радость оттого, что ее надежды за один лишь сегодняшний день невероятно окрепли.

18

Диана Крейтон ждала возвращения брата в полутемной гостиной. Капли и мокрая повязка на лбу сделали свое дело, голова уже не болела так сильно, но девушка чувствовала слабость и дурноту, едва пыталась встать на ноги.

— Ты все это время был у Грантов? — поинтересовалась она, когда Ричард осторожно присел на диван с ней рядом.

— Прости, что оставил тебя одну надолго, — счел необходимым покаяться Крейтон. — Мисс Грант никак не хотела меня отпускать, пришлось говорить комплименты за все дни моего отсутствия.

— И ты, конечно же, очень устал!

— Это нелегко, дорогая, поверь мне! Приходится все время придумывать что-то новое, прекрасная римлянка просто ненасытна, а ее кузина так и ищет повод сказать какую-нибудь колкость!

— О боже! — Диана сердито отвернулась от самодовольного безумца, как она иногда называла брата, и тут же охнула от нахлынувшей боли.

— Не двигайся, тогда будет легче. Принести тебе рюмку хереса? — Ричард тут же перестал шутить.

— Благодарю, дядюшка уже пытался лечить меня бренди. — Диану передернуло от отвращения.

— Тогда чем я могу тебе помочь?

— Перестань делать глупости, Ричард, матушка пришла бы в ужас, узнай она, что ты тут творишь!

— Ты ведь не напишешь ей, а значит, она не узнает, — ухмыльнулся Крейтон. — И потом, что такого уж страшного я сделал? Разве я не был паинькой у Эвансов, не занимался с малышками, пока вы разбивали клумбу?

— Сперва ты назвал мисс Эванс лицемеркой, чуть ли не лгуньей, при том что в этой девушке гораздо больше искренности, чем в Августине, не говоря уж об Эми Освальд! А затем ты идешь к Грантам и флиртуешь целый вечер! Ох, Ричард, неужели ты не понимаешь, к чему это может привести?

— Тебе не стоит так волноваться. — Ричард взял сестру за руки. — Я знаю, ты вспоминаешь ту старую историю, что случилась у нас дома. Не бойся, этого не повторится. Мисс Августина слишком горда, чтобы навязываться мужчине. Ей нужно обожание, почему бы и нет? Мне доставляет удовольствие созерцать ее необычную красоту, а она получает свою долю поклонения. Это ни к чему не приведет, я не тот жених, какой ей нужен, поверь мне. Миссис Грант присматривает для дочери графа или барона, а уж если и примет во внимание кандидата без титула, то только с огромным состоянием. Так что тебе не о чем тревожиться. Иди спать, завтра нам предстоит знакомство с мистером Тейлором.

У Дианы имелось что ответить брату на его проникновенную речь, но она была слишком слаба, чтобы в очередной раз спорить с упрямцем. В конце концов, возможно, он и прав, и миссис Грант быстро развеет воображаемую влюбленность своей дочери.

День, начавшийся в доме Эвансов так бурно, завершался мягкими летними сумерками, принесшими с собой долгожданную прохладу. В такое время Джейн иногда думала о матери. Посидеть рядышком на скамейке в саду, шепотом поделиться своими девичьими секретами и получить в ответ несколько ласковых слов и поцелуй…

Она помнила такие вечера в их маленьком домике, а вот малышке Лорен не досталось и этих драгоценных жемчужин материнской любви.

— О чем ты задумалась? — Мэй присела рядом на скамейку и обняла Джейн, словно чувствовала, чего не хватает девушке.

— О матушке… и о Лорен.

Мэй не надо было объяснять подробнее.

— Лорен пишет, что ей очень нравится в гостях у друзей. Гамильтоны так кстати пригласили ее, а через месяц, я надеюсь, у нас хватит денег, чтобы закончить отделку комнаты для нее.

— Ты послала ей денег на новое платье. — Джейн вздохнула. — Может быть, правильнее, если бы она поехала в гости со старым гардеробом, а эти деньги мы бы заплатили плотнику?

— Ты же знаешь, как это важно для нее, — вступилась за родственницу Мэй. — Гамильтоны богаты, и наша девочка не должна чувствовать себя нищенкой на фоне элегантной мисс Гамильтон.

— И откуда в тебе столько любви, Мэй… — пробормотала Джейн то ли с восхищением, то ли с легкой завистью.

— Любить — это так просто, дорогая. — Миссис Эванс погладила девушку по голове. — Когда ты встретишь человека, который станет для тебя целым миром, ты вдруг увидишь, что тебе хватает любви и на весь остальной мир, словно вместо одного у тебя вдруг появится много-много сердец, по одному для каждого из твоих близких.

— Если бы это случилось… — Джейн замолчала.

Мэй немного подождала, но продолжения не последовало. Казалось, Джейн снова была близка к тому, чтобы поделиться грузом, который она несла в своей душе, но что-то ее останавливало, и Мэй не знала, как помочь подруге, если та не открывает всего лишь один, но самый важный уголок своего сердца.

— Случится, вот увидишь, — просто сказала Мэй. — Идем в дом, мы сегодня хорошо поработали, а завтра целый день будем отдыхать. С утра тебе следует навестить Диану, неловко, что из-за нас у нее разболелась голова.

— Я побаиваюсь мистера Уэствуда, вдруг он спросит меня, читала ли я его романы.

— Скажешь, что начала читать совсем недавно, что их трудно достать, так как все их читают, — хихикнула Мэй.

— Ты всегда умеешь придумать ответ. Надеюсь, миссис Литтон-Парк не будет представлять меня своим гостям как бывшую гувернантку.

— Опять тебя это тревожит! Нет, она не настолько похожа на миссис Грант. Думаю, это весьма добродушная женщина, она пригласила меня с детьми, а это говорит о добром сердце.

— Представляю, как все будут глазеть на мистера Тейлора!

— Он уже наверняка привык к любопытным взглядам. Мы должны быть ему благодарны, теперь он — новое лицо, которое интересует всех наших соседей. А мы с тобой уже утратили в их глазах прелесть новизны.

— Я только рада этому. — Джейн с облегчением вздохнула. — Мне достаточно, что у нас появилась подруга, мисс Крейтон, а все остальные пусть…

— Катятся к черту? — подхватила Мэй.

Джейн в притворном ужасе округлила глаза, и обе леди расхохотались.

— Миссис Эванс! Вы осмелились произнести эти слова, и вас не поразило громом!

— Меня скорее бы поразил мистер Уэствуд! Хорошо, что его сад не примыкает к нашему, я подозреваю, что наша соседка справа частенько наблюдает за нами через щели в стенах.

— Она уже давно спит. — Джейн смело махнула рукой в сторону кирпичной ограды. — У нас еще долго не будет средств на то, чтобы подлатать стену. Если только…

— Даже не смей заговаривать со мной об этом! — тут же перебила миссис Эванс. — Твое приданое, как и приданое Лорен, неприкосновенно! Мы не потратим оттуда ни пенни сверх того, что решили использовать для покупки дома.

Джейн не стала спорить, Мэй все равно поступит по-своему, как старшая и хозяйка дома.

— Хорошо, пойдем отдыхать. Надеюсь, после целого дня на воздухе девочки будут хорошо спать.

— В этом я не сомневаюсь, они так набегались и насмеялись, что могут проспать даже завтрак!

— Именно об этом мы и мечтали, ведь правда? — Джейн с улыбкой вспомнила, как малышки с визгом разбегались от мистера Крейтона, изображающего страшного разбойника. — Как они окрепнут, как много будут гулять…

— И мы тоже окрепнем, — подхватила Мэй. — После этой кошмарной зимы ты стала такой бледной…

— Ты тоже выглядела уставшей, все эти волнения из-за покупки дома…

— Теперь все это позади, к моей большой радости. — Мэй направилась к дому, и Джейн пришлось последовать за ней. — Подумать только, мы всего несколько дней в Бромли, а я чувствую себя так, словно прожила здесь всю жизнь, и это после всех переездов, которые мне пришлось пережить.

— А я пока еще не поняла, насколько мне нравится эта деревушка. А вот наш дом я уже люблю всей душой.

— Вилла, что напротив, намного красивее нашего домика, помнишь, как мы рассматривали ее, когда приезжали сюда в мае? Мы тогда не знали, что там живут такие милые люди, как Крейтоны.

— Мы все еще не видели их дядюшку, сомневаюсь, что он окажется столь же милым, — опасливо заметила Джейн. — Вилла Лаверна и в самом деле очень красива, но я предпочитаю жить в нашем уютном доме и из окна смотреть на дом мистера Уэствуда. Если бы мы жили на вилле, мы не смогли бы любоваться ею.

— Наш домик тоже хорош, думаю, он не портит вид из комнаты Дианы, особенно теперь, когда в нем живут такие прелестные леди, как мы с тобой.

И прелестные леди со смехом исчезли за дверью своего убежища.

19

Мистер Фредерик Тейлор разочаровал гостей миссис Литтон-Парк. Он не был ни хорош собой, ни остроумен. Черты его лица, взятые попарно, вполне могли считаться привлекательными, но стоило прибавить к ним третью, как получалась какая-то несуразная картина.

Крупные желтоватые глаза и нос с горбинкой напоминали профиль какой-то хищной птицы или видного политического деятеля наших дней, но впалые виски и низковатый лоб делали глаза несоразмерно большими. В свою очередь, нос нависал над маленьким узким подбородком, подобно тому, как выдающийся вперед второй этаж старого тюдоровского дома нависает над первым, оставляя его в вечной тени.

Мистер Тейлор слегка сутулился и прищуривал глаза, а его щеки то и дело краснели под презрительным взглядом мисс Грант и негодующим — мисс Освальд.

Обе эти леди тут же выбрали мистера Тейлора объектом насмешек, но если мисс Августине юноша просто казался жалким и нелепым, то мисс Эми разозлилась на него после того, как он неловким движением опрокинул на нее вазу с пионами. К счастью, туалет мисс Освальд не пострадал, а вот бедные цветы усеяли лепестками плиты террасы, где миссис Литтон-Парк устроила свое чаепитие. От солнца гостей укрывал полосатый тент, душистые ароматы ухоженного сада создавали атмосферу волшебного, сказочного места.

Джейн казалось, что за ее спиной не добротный старый дом с нелепыми башенками, а настоящий замок, и сад не заканчивается в семи ярдах обшарпанной кирпичной стеной, а спускается уступами прямо к морю. Колышущийся тент над головой временами создавал впечатление, будто она и сама плывет на корабле в неведомые дали… Только вот команда этого корабля собралась не вполне подходящая для таинственных приключений и удивительных открытий. Кое-кого Джейн бы точно оставила на берегу.

Леди Тейлор казалась на первый взгляд очень приятной старушкой, и Джейн решила, что она вовсе не помыкает своим племянником, как следовало бы ожидать, учитывая его зависимость от ее благосклонности.

Напротив, леди Тейлор то и дело напоминала «дорогому Фредди», чтобы он не забывал подливать себе чая, не сутулился и не садился лицом к солнцу, впрочем, и затылком к жалящему светилу поворачиваться не следует.

Племянник покорно исполнял все требования старухи до тех пор, пока миссис Литтон-Парк не предложила проводить гостью в дом, чтобы немного отдохнуть в прохладной комнате в самые жаркие часы дня.

После ухода тетушки мистер Тейлор словно бы приободрился и даже поддержал несколько шуток Ричарда Крейтона.

— Похоже, без надзора старой дамы «дорогой Фредди» становится совсем другим человеком, — шепотом поделилась Диана своим наблюдением.

— Ты права, бедняга, кажется, вынужден терпеть заботу тетки, вместо того чтобы самому заботиться о старушке, как нам говорила Розамонд, — согласилась Джейн. — И я в самом деле не знаю, что хуже.

— Надо пригласить миссис Тейлор к нам на обед, — сказала Диана. — Она большая поклонница дядиных романов, и они найдут о чем поговорить. А мистер Тейлор в это время сможет провести время по собственному разумению.

— Да уж, ему приходится, пожалуй, даже тяжелее, чем мне, когда я была гувернанткой, — признала Джейн.

Солнце медленно двигалось по безоблачному небу, приближая окончание дня, и гости миссис Литтон-Парк наслаждались приятной беседой, оттягивая тот момент, когда надо будет подняться из плетеных кресел и влачить домой свои отяжелевшие от обильного угощения тела.

Пятеро очаровательных малышей резвились на лужайке, а их матери и бабушка с умилением следили за ними, обмениваясь похвалами в адрес своих собственных и чужих детей. Мэй успевала отвечать на вопросы миссис Литтон-Парк и ее приятельниц и одновременно участвовать в болтовне более юной части компании.

В процессе чаепития кто-то все время вставал из-за стола по какой-либо надобности, а по возвращении не обязательно садился на свое место, и постепенно, в результате множественных маневров, каждый постарался оказаться именно там, где ему хотелось быть.

Мистер Тейлор непостижимым образом занял кресло рядом с Дианой Крейтон, и она принялась звонко хохотать в ответ на его неуклюжие, но не вовсе лишенные занимательности высказывания.

Мистер Крейтон беззастенчиво подвинул свое кресло так, что очутился между мисс Грант и Джейн. Последняя с любопытством прислушивалась к разговору леди и джентльмена, почти не участвуя в нем, как и Эми Освальд, сидевшая по другую сторону от своей кузины.

По прошествии получаса Джейн испытывала легкое недоумение — как может мисс Августина так упиваться комплиментами, явно не задумываясь о смысле некоторых из них. Сама Джейн была уверена, что мистер Крейтон подшучивает над мисс Грант, но ни Августина, ни мисс Освальд, ни остальные дамы, кажется, не замечают очевидного. Мэй то и дело бросала на Крейтона короткие взгляды, но ее безмятежная улыбка не позволяла догадаться, к кому она обращена, а выражение лица Дианы становилось все более мрачным, возможно, по вине мистера Тейлора.

Наконец Джейн прикрыла глаза и рассеянно улыбнулась. Воспоминания набросили на нее дремотное покрывало, и девушке уже не казалось, что она плывет на корабле под полосатым парусом. Вместо этого она как будто снова вернулась в поместье леди Файдуэлл. Сколько вот такой, ничего не значащей светской болтовни ей, невольной свидетельнице всего происходящего в доме, приходилось выслушивать от гостей своей хозяйки!

Джентльмены упражнялись в умении поразить леди витиеватыми комплиментами, стараясь перещеголять друг друга и при этом не повторяться, а леди, как правило, вылавливали из длинных тирад только знакомые слова вроде «прелестная, очаровательная, изумительная», не обращая внимания на частые нелепости, подобно тому как рыбак вытаскивает из реки только крупную рыбу и выпускает мелкую подрасти до будущего лета.

Джейн научилась делать вид, что поглощена заботой о своей маленькой подопечной, хотя иногда с трудом удерживалась от смеха. Мало кто замечал гувернантку, пусть даже и довольно привлекательную. Скромное платье и гладкая прическа не украшали Джейн, но она только радовалась этому, так как внимание, которое могли проявить к ней джентльмены определенного склада, было отнюдь не тем, какого могла бы хотеть для себя приличная девушка.

Нет, конечно, среди гостей леди Файдуэлл встречались добродушные девушки, похожие на Розамонд Литтон-Парк, не считающие, что уронят свое достоинство разговором с гувернанткой, а иные проницательные молодые джентльмены находили, что мисс Эванс вовсе не серая мышка, какой ее считает хозяйка. И в памяти Джейн без всякой на то причины возникло благородное лицо с вечно прищуренными лукавыми глазами…

— Мисс Эванс, похоже, уснула. — Чей-то голос разрушил дремоту, и знакомое лицо начало расплываться перед глазами Джейн. — Она могла бы составить компанию леди Тейлор.

— Это оттого, что мы с вами заставили ее скучать, мисс Грант.

Джейн вздохнула и открыла глаза.

— Прошу простить меня, я задумалась и, возможно, задремала.

— Это моя вина, мисс Эванс. — Мистер Крейтон широко улыбнулся ей, а мисс Августина насмешливо скривила полные губы. — Я был слишком поглощен беседой со своей соседкой справа и не уделял вам должного внимания.

— Вы не обязаны этого делать, ведь вы знаете мисс Грант гораздо дольше, чем меня, и у вас больше тем для разговора.

Августина удивленно выпрямилась в кресле — в словах Джейн ей послышалось снисходительность к мистеру Крейтону, но джентльмен, похоже, услышал что-то еще, так как слегка покраснел и виновато наклонил голову.

Мисс Освальд незаметно прикоснулась кончиком туфельки к ноге кузины, призывая ее насторожиться, но Августина и без того заметила, что мистер Крейтон повернулся к ней боком и с интересом разговаривает с мисс Эванс.

Конечно, в этом разговоре не было ничего предосудительного или хотя бы необычного, мистер Крейтон всего лишь спрашивал у Джейн, что она думает о катании на лодках по реке, задуманном миссис Литтон-Парк, чтобы развлечь своих гостей. Джейн в ответ заметила, что старой леди вряд ли покажется приятным сидеть в качающейся лодке, когда в лицо летят брызги, поднимаемые веслами неумелых гребцов.

Крейтон тут же пояснил, что на самом деле на лодках будут кататься леди и джентльмены помоложе, а леди Тейлор отдохнет на берегу в обществе других почтенных дам.

Розамонд Литтон-Парк на другом конце стола говорила как раз об этом, и Августина лениво пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Эми. «Он всего лишь любезен со своей соседкой, так некстати задремавшей», — мысленно сообщила она кузине. Мисс Освальд обратила свой взор на мистера Тейлора, казалось бы, прекрасно себя чувствующего в обществе мисс Крейтон.

— Понимаете ли, я редко бываю в театре, тетушка находит это развлечение неприличным, — как раз говорил он Диане.

— А что думаете вы сами? — вежливо спросила мисс Крейтон, стараясь не смотреть на усмехнувшуюся миссис Эванс.

— Мне, право же, кажется, что театр — это очень, очень интересно! — с воодушевлением ответил молодой человек. — Но я не могу просто взять и пойти туда…

— Почему же? — вмешалась Августина.

— Тетя любит, когда я провожу вечера дома. — Унылый тон заставил мисс Освальд злорадно улыбнуться — она еще не простила Фредерику опрокинутую вазу.

— А если просто не говорить ей? — вмешалась Мэй.

— Не говорить? — мистер Тейлор уставился на нее с изумлением.

Миссис Грант неодобрительно поглядела на миссис Эванс — не подобает замужней даме давать джентльмену такой совет! Но Мэй не обратила на это никакого внимания, утвердительно кивая мистеру Тейлору.

— Это не преступление, если взрослый человек проводит время так, как ему нравится, тем более что в театре нет ничего безнравственного!

— Я не смогу обмануть тетушку, — виновато ответил Тейлор, часто моргая.

— Ваша честность говорит в вашу пользу, — великодушно сказала миссис Грант.

— Дело в том, что она все равно узнает, ее знакомые постоянно говорят ей, где видели меня, можно сказать, у моей тетки всюду есть свои шпионы.

Обескураживающая простота юноши заставила Диану хихикнуть, Джейн — улыбнуться, а миссис Грант — сердито нахмуриться.

Мистеру Тейлору повезло, что в это время между внучкой миссис Литтон-Парк и сыном одной из присутствующих дам началась потасовка, и дамы бросились разнимать своих чад, а остальные начали строить предположения относительно повода, послужившего причиной размолвки.

— Вам лучше не говорить такие вещи вслух. — Заговорщический шепот Дианы был слышен даже Августине, а мистер Крейтон кивнул, соглашаясь со словами сестры.

— Вам не стоит тревожиться обо мне, мисс Крейтон. — Фредерик Тейлор улыбнулся, и его подбородок уже не казался таким маленьким. — Эти дамы либо сочтут меня неблагодарным охотником за наследством, либо слабохарактерным простаком. И в том, и в другом случае они будут далеки от истины, но, по крайней мере, оставят меня в покое.

Диана уважительно посмотрела на Тейлора — похоже, он не был простаком, а что касается охоты за наследством, Диана всегда считала несправедливым, когда старики почивают на сундуках с золотом в то время, как их наследники должны прозябать в нищете и унынии.

Миссис Грант заметила, что ее дочь перешептывается с мисс Освальд, и подала сигнал к окончанию чаепития:

— Пожалуй, мы уже достаточно долго злоупотребляли вашим гостеприимством, моя дорогая подруга, пора отправляться домой.

— Разве вас ждут неотложные дела? — миссис Литтон-Парк изобразила положенное удивление, и гостьи согласились посидеть еще четверть часа, а затем еще два раза по четверти часа, после чего все наконец откланялись.

Если мисс Грант полагала, что мистер Крейтон отправится провожать ее, она должна была почувствовать разочарование. Крейтоны пошли домой с Эвансами, а мисс Освальд всю обратную дорогу восхищалась любезностью мистера Крейтона, предложившего понести на руках уставшую малышку Джессику.

Августина делала вид, что не замечает ехидства кузины, но Эми трудно было обмануть. Миссис Грант сердито одернула племянницу, сама она оказалась недовольна не столько вероломным поведением Крейтона, сколько жалким видом мистера Тейлора. Его никак нельзя было назвать подходящей партией для Августины, хотя, пожалуй, для Эми он мог бы и подойти, ей-то точно нужен супруг, согласный все время находиться под каблучком жены и терпеть ее капризы и жалобы с утра до вечера.

20

Неделю спустя Диана Крейтон возвращалась домой в дурном настроении, и его еще ухудшило созерцание жизнерадостного лица брата, подходившего к калитке с другой стороны.

— Могу я поинтересоваться, где ты был все утро? — неприятным тоном спросила Диана.

Крейтон пропустил сестру в калитку и вошел следом.

— Тейлор предложил прогуляться до реки, присмотреть место для пикника. Могу я, в свою очередь, спросить, что послужило причиной твоего недовольства?

— Я только что была у Грантов, и по твоей милости мне пришлось терпеть приступы раздражительности Августины.

— Мисс Грант чем-то расстроена? — без особой тревоги спросил Ричард.

— Еще бы ей быть не расстроенной! Ты уже четыре дня у них не появлялся!

— Всего лишь четыре дня, дорогая! — Крейтон жестом предложил сестре сесть на скамью, и Диана уселась, резким движением одернув юбки.

— Раньше ты бывал у них каждый день! — Видно было, что Диана сердится на самом деле.

— Ты сама говорила, что это неприлично и может скомпрометировать мисс Грант. Я стал вести себя, как подобает джентльмену, а ты опять этим недовольна! — Крейтон слегка недоумевал, но явно был настроен на шутливый лад.

— Августина никогда так не думала, она привыкла видеть тебя у своих ног, и твое внезапное исчезновение ей не по душе.

— Ты могла бы сказать ей, что я был занят.

— Разумеется, мне пришлось выгораживать тебя! — Диана помрачнела еще больше, припомнив выражение лица мисс Освальд, явно не поверившей ее объяснениям. — Не могла же я сказать Августине, что ты проводишь все время у наших соседей!

— Почему нет? Мисс Грант знает, что мы дружны с Эвансами. Если бы она и мисс Освальд не были так надменны, могли бы почаще навещать миссис Эванс, и мы все прекрасно проводили бы время в их саду.

— Конечно, в последнее время сад выглядит значительно более элегантным, но вряд ли Августина снизойдет до дружбы с Эвансами, она едва выносит Джейн.

Крейтон пожал плечами. Он знал, что сестра права — Августина нарочито приветливо здоровалась с миссис Эванс, но Джейн удостаивалась лишь небрежного кивка. Мисс Освальд копировала поведение кузины, и обе леди смотрели на Диану, как на предательницу.

— Право же, мне жаль, что милые дамы не находят общего языка. Что из того, что мисс Эванс была гувернанткой, а муж миссис Эванс служит в Индии?

Диана не стала отвечать на этот вопрос. Она не знала, как сказать брату об особом отношении к нему мисс Грант и как объяснить Августине, что его поведение далеко от ухаживаний и вполне укладывается в рамки легкого флирта.

— Твои частые визиты могут скомпрометировать обеих дам Эванс, — вместо этого сказала она. — Две женщины, одни в доме, могут пойти сплетни…

— Но ты почти всегда бываешь там вместе со мной! И потом, они наши соседи! Когда я играл на рояле вместе с обеими мисс Барбидж, ты не выговаривала мне так сурово!

— Здесь деревня, Ричард, и все немного по-другому!

Внезапно тучный джентльмен в жилете, забрызганном чернилами, высунулся из раскрытого окна своего кабинета и прервал затянувшийся спор племянников:

— Почему бы вам не пойти скандалить куда-нибудь в другое место? Я как раз заканчиваю главу, и ваши крики мешают мне писать!

Диана и ее брат хором извинились и прошли в дом. Мисс Крейтон сразу направилась в гостиную, а Ричард задержался на крыльце, чтобы бросить взгляд на дом напротив.

Ричард Крейтон ни за что бы не признался себе, что его поведение с мисс Грант заслуживает осуждения. Самонадеянность должна быть наказана — разве не об этом твердил его дядюшка во всех своих романах? К сожалению, репутация мисс Грант мало заботила Крейтона, он не сомневался, что прекрасная римлянка забудет о его существовании, как только подле нее появится более привлекательный поклонник. Ричард даже был слегка уязвлен осознанием своей незначительности в глазах мисс Грант. Что бы он сказал, если бы узнал, что мисс Августина не так бессердечна, как он привык думать?

А вот слова сестры о том, что его визиты повредят Эвансам, на самом деле обеспокоили Ричарда, хоть он и не подал виду в разговоре с Дианой. Он появлялся у соседок один или с сестрой почти каждый день на протяжении последней недели, рассказывал малышкам занятные истории, а с их матерью делился впечатлениями о городах, которые успел посетить. Мэй довольно много повидала во время переездов с мужем, и ей было приятно вспоминать о местах, где она провела юность.

Меньше всего Крейтон говорил с Джейн Эванс. Ему казалось, что она скорее любит слушать, нежели говорить, хотя и не мог понять, почему. Она не была ни замкнутой, ни чрезмерно серьезной, ее образование позволяло затронуть обширный круг тем, и все-таки Джейн за целую неделю едва ли сказала ему больше слов, чем в ту случайную встречу на дороге.

Ричард подумал, что непременно должен разгадать тайну этой скрытной юной леди, почему-то он был уверен, что тайна у нее найдется.

Крейтон озадачился бы еще больше, доведись ему услышать разговор между его прелестными соседками, состоявшийся тем же вечером в саду. Обе леди находили новую скамью самым удобным местом для того, чтобы побеседовать немного перед сном, когда все дневные дела закончены, отмытые от чернил и сока одуванчиков малышки уснули, и даже Энни, кряхтя, поднялась в свою комнату, чтобы после краткой молитвы улечься в постель.

В Бромли ложились рано, и почти во всех окрестных домах уже потушили свечи и закрыли ставни.

Любопытная соседка тоже укрылась в своей заставленной пыльной мебелью спальне, и ничьи глаза не подглядывали в щели садовой ограды. Все же подруги говорили шепотом, но скорее потому, что не хотели нарушать чуткую тишину летней ночи, чем по причине боязни быть услышанными.

— Ты так отстраненно держишься с мистером Крейтоном. — Мэй вроде бы и не спрашивала, но Джейн чувствовала, что должна что-то сказать.

— Мне кажется, я веду себя с ним так же, как со всеми нашими новыми знакомыми, разве нет?

— Ты никогда не обращаешься к нему, отвечаешь кратко… Неужели это из-за того, что он когда-то шутя упрекнул тебя в лицемерии?

— Когда-то? Мэй, это было всего лишь десять дней назад!

— А мне кажется, давным-давно. — Мэй, похоже, дразнила подругу, но Джейн этого не замечала. — Мы так сдружились с Крейтонами, и стоит ли вспоминать, что там наболтал тебе мистер Крейтон, будучи не в духе рано утром после утомительной дороги?

— Да я и не вспомнила бы, если б ты не сказала! — Джейн набросила край шали на плечи подруги. — Мне кажется, если я буду шутить с ним, он начнет вести себя со мной так же, как с мисс Грант.

— Ты боишься, что он начнет ухаживать за тобой? Я бы не была в этом так уверена, — осадила ее Мэй.

— Вот видишь, ты тоже думаешь, что он ухаживает за мисс Грант! Она не потерпит соперничества, а я не хочу портить отношения с кем-либо из здешних семейств.

— Я не понимаю тебя, — призналась Мэй. — Ты смешиваешь шутливую беседу и ухаживания?

— Дело в том, что я считаю мистера Крейтона одним из тех людей, кому нужен повод, чтобы начать флиртовать с девушкой, если она благосклонно внимает его остротам. И при этом он совсем невысокого мнения об этих девушках. А значит, лучше не давать ему такой повод.

— Джейн, ты думаешь, он насмехается над мисс Грант? — Мэй покачала головой.

— Ох, да ты и сама заметила, я же видела, как ты улыбалась в гостях у Литтон-Парков, когда мистер Крейтон сравнил осанку мисс Грант с виденной им во Дворце правосудия статуей Фемиды. Разве ты не подумала тогда, что он намекнул на неразборчивость мисс Грант?

— Еще бы, Фемида ведь ничего не видит, — хихикнула Мэй. — Конечно, я обратила внимание на этот сомнительный комплимент. Но я не думаю, что твое молчание — путь к уважению мистера Крейтона. Скорее ты можешь показаться невежливой.

— Я и не стремлюсь завоевать его уважение! — неожиданно резко ответила Джейн. — Давай поговорим об этом пикнике в субботу. Мы пойдем туда?

— Ты-то определенно должна пойти. Диане нужна поддержка, с одной стороны ее будет атаковать мистер Тейлор, а с другой — эти насмешницы мисс Грант и ее отвратительная кузина. А я с девочками останусь дома.

Джейн могла бы начать уговаривать подругу принять участие в развлечении, но она достаточно знала жену брата, чтобы чувствовать, когда Мэй приняла окончательное решение. Еще Джейн была уверена, что Мэй не позволит ей пропустить пикник без важной причины.

— Что ж… если ты хочешь покинуть нас с Дианой на растерзание мисс Освальд и мисс Грант, нам придется нести этот крест. Но и ты не останешься в стороне — по возвращении мы расскажем тебе обо всем, что там произойдет.

— Надеюсь, вы не упустите ни одной подробности.

Мэй могла и не говорить этого — субботним вечером на скамейке шептались уже три леди.

— Ричард был так мил, что взял нас с Джейн в свою лодку, — рассказывала Диана. — Розамонд поехала с мистером Тейлором и дочерью здешнего доктора, они смеялись так, что едва не перевернули лодку! Кажется, леди Тейлор узнает много нового о своем племяннике за время визита в Бромли.

— А с кем же каталась мисс Грант? — тут же спросила Мэй.

— Ее и Эми катал мистер Милбурн, один из попечителей академии.

— Духовное лицо? — удивилась миссис Эванс.

— Нет-нет, эту должность он занимает после смерти своего кузена, тот и в самом деле был известным проповедником. А другой его то ли кузен, то ли племянник носит титул графа Хартингема.

— И этот мистер Милбурн молод?

— Не особенно. — Диана задумалась на мгновение. — Ему, вероятно, лет тридцать пять. Хотя выглядит он весьма представительно.

— К тому же, как сказала миссис Грант, он владеет большим состоянием, — добавила свою лепту Джейн.

— И он, конечно же, нашел мисс Грант неотразимой, — утвердительно сказала Мэй.

— По-моему, он убежденный холостяк и ничего не собирается менять в своей жизни. Но Августина, конечно же, была с ним мила, да и Эми на время запамятовала о своих головных болях.

— Оставим их, расскажите, как вам понравилось кататься?

— Это было чудесно! Солнце, блики на воде, как будто кто-то налил сверху жидкого серебра, даже глаза слепило… ах, Мэй, мы завтра же пойдем с девочками к реке, пусть попробуют нарисовать это чудо!

— Завтра воскресенье, мы должны быть в церкви, — напомнила миссис Эванс. — Но идея чудесна. Я и сама давно не брала в руки альбом, мы отправимся к реке вчетвером и посмотрим, у кого лучше получится передать эти твои серебряные блики.

— Если позволите, я пойду с вами, — робко сказала Диана.

— Тебе не нужно спрашивать, дорогая, мы всегда рады нашим друзьям. — Мэй обняла девушку одной рукой, так как другой она обнимала Джейн.

— Значит, в понедельник?

— Да, в понедельник… если погода позволит.

21

К сожалению, не все получили такое же удовольствие от катания на лодках, как мисс Крейтон и мисс Эванс. Тем же вечером в доме миссис Грант две молодые леди разговаривали за чайным столом.

— И ты собираешься просто смотреть, как он увивается вокруг этих Эвансов? — Эми Освальд с негодованием звякнула ложечкой о блюдце, расписанное диковинными птицами.

— Ты всерьез веришь, что он может увлечься Джейн Эванс? Я бы скорее поставила на Мэй, она не уступает внешностью и притом гораздо более живая.

— Она, кажется, счастлива в браке, — неуверенно возразила мисс Освальд.

Августина недоверчиво усмехнулась, показывая свое пренебрежительное отношение к семейным узам, но все же неохотно признала, что миссис Эванс так и светится любовью, стоит ей заговорить о своем супруге.

— Думаю, она старается привлечь в свой дом побольше джентльменов, чтобы пристроить Джейн, собственных средств миссис Эванс едва хватает на нее и девочек, а содержать еще и сестру мужа — это уже чересчур.

— Кажется, они получили какое-то наследство, позволившее им приобрести дом, помнишь, об этом говорила твоя мать, когда Эвансы только переехали.

— С трудом припоминаю, меня тогда все эти подробности не очень интересовали. — Августина повернулась боком, чтобы видеть себя в зеркале, висящем над камином, и чуть выпрямила спину.

Эми бросила в зеркало косой взгляд и отвернулась. Всю свою жизнь она оставалась в тени кузины, и недовольство собственной внешностью испортило ее характер не меньше, чем подражание болезненной матери. Бледно-голубые глаза мисс Освальд прищурились, небрежный взгляд скользнул по узкому лицу Августины, в глазах мелькнул и исчез отблеск зависти.

— А как тебе показался мистер Милбурн? — спросила она.

— Будь он на десять лет старше — как раз подошел бы моей матушке, а на десять лет моложе — я бы подумала о нем как о возможной партии. Но такой, какой есть, он никуда не годится!

— Интересно, что сказал бы твой отец, — хихикнула Эми. — Кажется, вы с тетушкой иногда забываете, что он еще жив.

— Это целиком и полностью его вина! Я стану примерной дочерью, как только он перевезет нас в Лондон и начнет давать балы и устраивать вечера.

— Бедный дядя Грант! — притворно посочувствовала мисс Освальд и вернулась к недавнему пикнику. — Кажется, мистер Милбурн тобой очарован. Ричарду Крейтону стоило бы ревновать.

— По-моему, он был поглощен тем, что уговаривал мисс Эванс съесть еще одно пирожное, — фыркнула Августина. — А мистер Милбурн мог бы быть хорошей парой для тебя: серьезный, основательный… К тому же он тебе понравился, признай это!

Это была маленькая месть за насмешки и колкости, и Эми прекрасно это осознавала. Мисс Освальд нечасто кто-нибудь нравился, но и этот кто-нибудь обязательно увлекался Августиной. Так уже случалось, так вышло и на этот раз. И за это Эми ненавидела свою кузину.

Миссис Грант опекала Эми после смерти ее матери, и, хотя проживание с Эми под одной крышей не доставляло удовольствия ни миссис и мисс Грант, ни самой мисс Освальд, всех это устраивало. На фоне невзрачной мисс Освальд Августина казалась еще прекраснее, а Эми не теряла надежду когда-нибудь увидеть, как будет посрамлена ее кузина, обманувшаяся в своих ожиданиях. И, хотя Эми не знала всей правды, она каким-то образом подозревала, что сейчас находится как никогда близко к осуществлению своей мечты.

— Почему бы тебе не написать леди Файдуэлл о том, что ее бывшая гувернантка теперь живет в Бромли? — неожиданно спросила она.

Августина удивленно посмотрела на кузину, о которой едва не забыла, поддавшись неприятным воспоминаниям о том, как улыбался Крейтон Диане и Джейн, когда катал их на лодке.

— Зачем? Если только для того, чтобы леди Файдуэлл знала, как гадко отзывается Джейн о маленькой мисс Файдуэлл?

— Кто знает, возможно, мисс Эванс не такая хорошая гувернантка, и дело вовсе не в мисс Файдуэлл.

— Ну и что с того? Какое нам дело до ее талантов, ты же не собираешься учиться у нее рисованию!

— К счастью, нет! — Эми поморщилась — от запаха красок у нее начинала болеть голова. — Подумай, Джейн ведь занимается с детьми миссис Эванс. Вдруг ее методы воспитания повредят девочкам?

— Ты заботишься не о малышках, ты хочешь поссорить миссис Эванс и Джейн! — догадалась Августина.

— Почему бы и нет? Их дом перестанет быть таким гостеприимным, и Крейтонов не будет тянуть туда…

Августина недоверчиво посмотрела на собеседницу. Она не думала, что Эми хочет помочь ей вернуть полновластное распоряжение вниманием мистера Крейтона, но какие цели могут быть у кузины, не понимала.

— Что ж… пожалуй, я напишу леди Файдуэлл, — согласилась мисс Грант. — Может быть, она пригласит нас погостить у нее в поместье…

Эми с досадой прикусила губу — она не сомневалась, что Августина имеет в виду только одну себя.

— Ты не замечала, что мистер Тейлор увлекся Дианой, следует за ней, улыбается и изрекает какие-то нелепости? — Эми благоразумно решила перевести разговор на другую тему.

— Жаль, что Диана относится к нему с непонятной добротой и не позволяет нам дразнить его, — согласилась Августина. — А ведь мы были подругами… раньше она посмеялась бы над ним вместе с нами…

— Что тут непонятного? Она попала под влияние Эвансов. Миссис Эванс готова оказать покровительство любому, кто, как ей кажется, в этом нуждается. А Джейн просто старается рассорить нас с Дианой и нарочно подбивает ее защищать этого Тейлора.

Сообразительность Эми иногда пугала Августину: ее кузина умела мгновенно подметить мелкие подробности, случайно брошенные слова или взгляды и сделать выводы, чаще всего верные, во всяком случае, так считала мисс Грант и даже порой ее мать.

— Диана поступает очень дурно, я думаю, нам стоит дать ей понять, что она может лишиться нашей дружбы, если будет продолжать так тесно общаться с мисс Эванс.

— Давай сначала получим ответ от леди Файдуэлл, возможно, в нем найдется несколько фраз, достойных того, чтобы показать письмо Диане, — предложила Эми.

И как же она была в этом права!

22

Июньский день на реке — можно ли выбрать более приятное времяпровождение? Зеленые берега покрыты пестрыми мазками цветов, пухлые облака отражаются в обманчиво спокойных омутах, а быстрый поток на середине реки несет лодки с нарядными леди и их поклонниками. Пожилой рыбак, стоящий по колено в воде, неодобрительно поглядывает на шумных горожан, выбравшихся погостить у своих деревенских знакомых, — своим смехом и плеском весел они распугали всю рыбу…

Ранним утром, когда рыбак еще только выкуривает трубочку перед тем, как выйти на реку, одинокий джентльмен застыл на мосту, опираясь руками о крошащийся кирпичный парапет. Его задумчивый взгляд скользит по левому берегу реки, имеющему в глазах джентльмена несомненное преимущество перед правым.

В чем именно состоит это преимущество? Художник счел бы правый берег более живописным, с его холмами и разбросанными тут и там фермами. Но на правом берегу в этот ранний час пустынно, и он кажется джентльмену, стоящему посередине моста, довольно скучным.

Его глаза прикованы к пологому левому берегу по единственной причине — там располагается прелестная группа, состоящая из пяти леди и придающая картине летнего утра на реке законченный вид.

В сидевшей на складном стульчике темноволосой фигурке можно без труда опознать миссис Эванс. У нее на коленях лежит картон с несколькими штрихами углем, брошенными уверенной рукой по белизне бумаги, но она не рисует.

Наблюдающему с моста мужчине не видно, как светятся глаза миссис Эванс, повторяющие цвет реки там, где в тени под мостом залегла непрозрачная синева. Сегодня утром почтальон принес ей письмо от Джона, и теперь Мэй повторяет про себя все предназначенные ей ласковые слова из той части письма, что она не стала зачитывать вслух Джейн и девочкам.

На ровной лужайке установлены два крошечных мольберта, изготовленные умельцем-столяром, и перед каждым стоит с кистью в руке маленькая леди. Джессика уже нарисовала широкими мазками и речку, и кособокий коричневый мостик, и даже солнце, напоминающее яичный желток. Джесси уверена, что ее картина будет самой лучшей, и матушка непременно отправит ее с письмом отцу в далекую Индию, но тетушка Джейн заставляет ее еще потрудиться над рисунком, поправить очертания мостика, нарисовать мелкими точками цветы и добавить домики на противоположном берегу. У Джессики есть способности, но не хватает усердия, она бы уже охотнее побежала собирать эти самые цветочки, вместо того чтобы вносить улучшения в и без того прекрасную картину.

Малышка Маргарет, напротив, никуда не торопится. В отличие от замызганной одежды сестры, на ее полотняном фартучке нет ни одного пятнышка, а на прикрепленном к мольберту картоне нанесены всего лишь слегка кривоватые, но вполне узнаваемые очертания реки, моста и далеких ферм. Маргарет всерьез задумывается перед тем, как провести ту или иную линию, ее темные бровки насуплены, глаза прищурены, а головка наклонена вбок, как у настоящего художника.

Джейн издали наблюдает за племянницей, не вмешиваясь в творческий процесс. Маргарет всегда будет медлить, но сделает все верно. Ей не хватает одаренности Джесси, а вот трудолюбия с избытком. «Как чудесно, что они такие разные! — думает счастливая тетушка. — Как интересно наблюдать за тем, как они растут!»

Рисунок самой Джейн почти закончен, подобно старшей из племянниц, она работает быстро, слегка небрежно, но в этом состоит особый шарм ее работ, есть в них что-то, напоминающее пейзажи Тернера.

Неподалеку от Джейн на расстеленном покрывале, рядом с корзинкой для пикника, сидит Диана Крейтон. На ее картоне лишь водная гладь. Солнечные блики на воде и привязанные у моста лодки тщательно выписаны, а берега едва намечены. Диана навряд ли наберется терпения закончить рисунок, ее папка распухла от подобных набросков, где внимание уделено только тому, что нравится мисс Крейтон больше всего остального. Но Диана не унывает и даже слегка подшучивает над собой из-за отсутствия усидчивости, на самом деле она очень довольна — ведь рядом ее чудесные подруги!

Джейн наклонилась к малышке Джесси и ласковым тоном сделала замечание:

— Милая, ты хотела улучшить свой мостик, но немного перестаралась. Вот здесь, ровно посередине, у тебя грязное пятно.

— Это не пятно, это джентльмен, который стоит там и смотрит на нас! — Праведное негодование отразилось на круглом личике ребенка.

Джейн резко обернулась и взглянула на мост. Действительно, Джесси права — как раз посередине моста стоял какой-то мужчина и явно смотрел в их сторону.

— Прости, Джесси, я не заметила этого человека. Тогда, пожалуйста, постарайся сделать его шляпу более аккуратной, сейчас она напоминает гнездо.

Добрая тетушка умолчала, что и сам мужчина на картинке Джессики напоминал кляксу необычной формы, и обратилась к Диане:

— Посмотри-ка, там, на мосту, кто-то стоит и бесцеремонно нас рассматривает!

Диана улыбнулась.

— Я уже давно его заметила, уверена, и Мэй тоже. Ты была слишком увлечена рисунками девочек и не обратила внимания на его появление.

— По-моему, он ведет себя неподобающе! — возмутилась Джейн, на что Мэй с улыбкой покачала головой.

— Не сердись на моего брата, Джейн, это я запретила ему приходить сюда и мешать нам до тех пор, пока мы не закончим рисовать и не перейдем к завтраку, — попросила Диана.

— Так это мистер Крейтон? — Джейн смутилась. — Прости, Диана, я не знала, что это твой брат. Но почему ты не позвала его к нам?

— Я подумала, что он своей болтовней разрушит очарование нашей женской компании, — объяснила та. — Я говорила, чтобы он и вовсе не приходил, но он очень хотел позавтракать с нами и обещал принести какое-нибудь лакомство.

— Тогда зови его сюда, — вмешалась Мэй. — Мы уже почти закончили, по крайней мере, на сегодня.

— Твой набросок только начат, — возразила Джейн.

Диана нахмурилась, она уже несколько дней хотела спросить подругу — может, Джейн неприятно общество Ричарда и она вовсе не хочет его видеть, но Мэй уже непринужденно помахала Крейтону, призывая его спуститься к ним на берег. Через несколько минут Ричард Крейтон со свертком в руках приветствовал прелестных леди на берегу.

— Вам давно стоило прийти сюда, — пожурила его Мэй. — Ваша одинокая фигура на мосту навевает уныние.

— Я вдоволь налюбовался пейзажем, оттуда открывается чудесный вид на реку, а ваша милая группа необыкновенно оживляет его. Если бы я умел рисовать так же хорошо, как мисс Эванс, я бы нарисовал всех вас.

— Которая мисс Эванс? — ревниво спросила Джесси.

Крейтон вовремя осознал свою оплошность и поторопился исправить ее. С самым серьезным видом он осмотрел рисунки всех трех мисс Эванс и, наконец, вынес справедливый вердикт:

— Я думаю, все три картины прекрасны и достойны занять самое видное место в любом доме. Но мисс Джессике Эванс я отдам предпочтение только по одной причине — она была так любезна, что изобразила на своей картине и меня. Самолюбие не позволит мне не признать свой портрет самым лучшим!

Джесси вряд ли все поняла из этой вдохновенной речи, однако явно осталась довольна выбором мистера Крейтона. Маргарет едва не надулась, но миссис Эванс погасила начинающуюся ссору, предложив Джесси подарить свой шедевр на память мистеру Крейтону, а картину Маргарет отправить в Индию дорогому отцу семейства. Против такого решения ни у кого не нашлось возражений, и вся компания дружно расселась вокруг постеленной прямо на траву салфетки, где Диана уже разложила принесенную с собой снедь. Мистер Крейтон прибавил от себя свежие вафли — по дороге к реке он зашел в булочную, и радости детей не было конца.

Солнце уже одаривало землю своими лучами в полную силу и вскоре начало угрожать белизне обнаженных рук леди, тогда Мэй предложила собираться в обратный путь, тем более что они отошли довольно далеко от дома, а пустынная до этого река стала покрываться коричневыми жуками снующих туда и сюда лодок.

Галантный мистер Крейтон взвалил на себя все три мольберта, несмотря на попытки Джейн отобрать у него хотя бы один из маленьких, и к возвращению на Фиалковую улицу джентльмен выглядел весьма уставшим.

Леди и сами чувствовали себя утомленными, девочек ворчащая Энни тут же уложила в кроватки, а миссис Эванс позвала Крейтонов посидеть в саду, где-нибудь в тени, и выпить холодного чая. Брат и сестра с благодарностью приняли приглашение, им не хотелось так быстро расставаться с чудесным утром.

— В вашем саду теперь уютно, он стал выглядеть ухоженным, — восхитилась Диана. — Прошло так мало времени, а плоды ваших трудов уже заметны повсюду.

— Наших трудов, — сказала Мэй. — Вы оба очень помогли нам, и это место преобразилось. Скоро зацветут штокрозы, и в саду не стыдно будет устраивать чаепития наподобие тех, что проводит миссис Литтон-Парк.

— Пожалуй, он стал даже чересчур благообразным, — заметила Джейн. — Я успела сделать несколько набросков, пока сад еще казался немного одичавшим, и девочки тоже старались нарисовать свой домик для игр и те розовые кусты.

— Вы должны показать нам, что у вас получилось, мисс Эванс, — решительно потребовал Крейтон.

— Право же, они того не стоят. — Джейн тут же принялась возражать ему.

— Я успел заметить, вы прекрасно рисуете, и вам нечего стыдиться ваших работ. Вы ведь наверняка учили рисовать вашу подопечную, а теперь учите племянниц.

— Джейн на самом деле хорошо рисует, — поддержала джентльмена и Мэй. — Пейзажи, правда, ей удаются не так хорошо, как портреты. На прошлой неделе она закончила миниатюру с обеими малышками, и мы отправили ее в подарок их отцу.

— Как хорошо, что у вас дома есть своя художница, — порадовалась Диана. — Мистер Эванс может получать не только письма, но и рисунки, и увидит, как растут его дети.

Мэй загрустила, всем было понятно, о чем она думает — лучше бы Джон сам наблюдал за тем, как взрослеют девочки.

— А вот у Мэй как раз лучше выходят пейзажи. Даже наш скучный лондонский дом она смогла изобразить привлекательным всего за полчаса работы. — Джейн поспешила отвлечь подругу от печальных раздумий.

Крейтоны охотно подхватили тему рисования, она была вполне безобидна, и Ричард насмешил леди рассказами о своем учителе, над которым маленький Крейтон вдоволь подшучивал до тех пор, пока тот не оставил свое место ради преподавания в пансионе для девочек.

— Я так и думала, что вы все здесь, и говорила Тейлору! — Торжествующий голос Розамонд Литтон-Парк уж точно был слышен любопытной соседке Эвансов.

Розамонд явилась сама и привела мистера Тейлора. Им обоим не без труда удалось ускользнуть от матери одной и тетушки другого, и осознание своей смелости привело их в чрезвычайно возбужденное состояние. Тейлор немедленно растянулся прямо на траве неподалеку от Дианы Крейтон, а Розамонд принялась рассказывать о поездке в Лондон, которую задумали мисс Грант и ее кузина.

— Они позвали и меня, но матушка не желает и слышать о том, чтобы я уехала, когда у нас в доме гости!

— А что они собрались делать в Лондоне? — спросила Диана.

— Походить по магазинам, конечно же! А Эми еще хочет посоветоваться с медицинским гением относительно своих больных глаз.

О болезни мисс Освальд никому не хотелось распространяться, и вся компания принялась обсуждать предстоящий деревенский праздник.

Диана погрузилась в свои мысли и не принимала участия в общей беседе. Джейн вскоре заметила это и предложила подруге пойти в дом и приготовить еще чая для новых гостей.

— Ты внезапно притихла, Диана, — сказала Джейн, едва девушки остались одни в кухне — Энни прибиралась в будущем кабинете мистера Эванса, рабочие оставили после себя настоящие груды мусора. — Это мистер Тейлор беспокоит тебя?

— О, нет, «милый Фредди» и в самом деле довольно мил, хоть и не настолько, чтобы я потеряла покой. — Диана уселась за широкий стол посреди кухни. — Я немного огорчилась тем, что Августина не пригласила меня поехать с ними в город.

— Ты обиделась на нее, — понимающе кивнула Джейн.

— Все не совсем там, — медленно ответила мисс Крейтон. — Это Августина сердится на меня из-за того, что я реже бываю у них… Но я так устала от ее высокомерных привычек и вечного нытья Эми!

— Тогда тебе не в чем себя винить, Мэй и я до сих пор не можем понять, как ты так долго выносила общество этих заносчивых леди!

— Раньше мы с братом не жили в Бромли подолгу. — Диана пожала плечами. — И потом, таких девушек, как Августина, в Лондоне гораздо больше, среди моих знакомых их предостаточно.

— И даже таких, как мисс Освальд? — не удержалась Джейн.

— Пожалуй, нет. Таких скорее хватает среди матушек и тетушек, чем среди молодых девушек. Эми — редкий экземпляр, боюсь, через пять лет она превратится в брюзгливую старуху.

— Как жаль. — Джейн сочувственно покачала головой. — Ее дурной нрав мешает ей чувствовать себя счастливой.

— Да уж, этим летом они обе просто невыносимы. — Диана наблюдала, как Джейн заваривает чай. — И Августина считает меня предательницей.

— Потому, что ты подружилась с нами. Я так и думала! — Джейн с расстроенным видом уселась за стол напротив Дианы.

— Дело не только в том, что Августина ревнива. Все началось немного раньше того, как мы стали часто встречаться с тобой и Мэй. — Видно было, что Диана хочет и боится открыть то, что заботило ее последние две недели.

Джейн не торопила подругу, да она и не испытывала особого желания говорить о мисс Грант и ее кузине. Джейн хотелось только ободрить Диану, а для этого следовало сперва выслушать ее.

— Понимаешь ли… я даже не знаю, как и сказать… — Диана неловко поерзала на жестком табурете. — Словом, Августина открыла мне свое сердце, а я… я не проявила должного интереса к ее тайне. И этого Августина не сможет мне простить.

— В самом деле? У нее есть сердечная тайна? — Джейн удивилась, но не могла отказать мисс Грант в справедливом суждении. — Конечно, тебе как подруге следовало выслушать ее. Мисс Грант, как и всякий человек, вправе рассчитывать на помощь друзей, даже если не очень ее заслуживает.

— Как и ты, я не сразу в это поверила, — Диана виновато понурила голову. — Августина так озабочена поисками выгодного жениха, я и подумать не могла, что она способна влюбиться в кого-то или хотя бы всерьез заинтересоваться… Тем более в моего брата!

— Мистера Крейтона?

— Ты тоже удивлена! Я думала, Августина подшучивает надо мной и Ричардом.

Джейн помедлила, прежде чем ответить.

— Говоря откровенно, если хорошенько подумать, удивляться тут нечему. Твой брат хорош собой, умеет привлечь к себе внимание и, вероятно, достаточно богат для того, чтобы входить в список подходящих женихов. К тому же вы часто встречаетесь, а когда люди постоянно проводят время вместе, вполне возможно, что кто-то кого-то полюбит…

— Я уже успела передумать все это, — согласилась Диана. — Но я до сих пор не уверена в чувствах Августины. Мне кажется, стоит появиться другому поклоннику, превосходящему Ричарда знатностью и богатством, как она тут же станет одаривать его благосклонностью.

— Может быть, ты и права. А если нет? Тогда мисс Грант должна чувствовать себя очень несчастной!

— Я не знаю, мы больше не говорили с ней о Ричарде. Но я наблюдала за Августиной и заметила, что она подолгу не сводит глаз с моего брата, а если кто-то из других девушек разговаривает с ним, взгляд Августины становится таким злым…

Джейн внезапно почувствовала себя неуютно, словно ей угрожала неизвестная опасность. Что, если мисс Грант сейчас придет к ним и увидит, что Крейтон сидит у них в саду и, кажется, весьма доволен компанией? Невинная дружба, связывающая Крейтонов с обеими дамами Эванс, может обернуться неприятностями, мисс Грант способна обидными словами огорчить Мэй или даже настроить против них жителей Бромли.

Диана по помрачневшему лицу подруги поняла, о чем та думает.

— Тебе не следует беспокоиться, если Ричард и остыл к Августине, то только потому, что она прискучила ему своими вечными требованиями комплиментов и восхищения. А Эми лишь подзадоривает ее, как вечная заноза!

— Ты считаешь, мистеру Крейтону не нравится мисс Августина? Как только я увидела их вместе, мне показалось…

— Ричард всегда легкомысленно ведет себя с девушками, которые с ним флиртуют, но он никогда не женится ни на одной из них. То есть я на это надеюсь, — поправилась Диана.

Джейн только вздохнула — умозаключения сестры Ричарда могут быть совершенно ошибочными. Возможно, Крейтон и легкомыслен, но мисс Грант очень красива и не смирится с поражением, если она и в самом деле возмечтала стать миссис Крейтон.

— Нам пора идти, — сказала Джейн.

— Ты не дашь мне совет, как вести себя с Августиной? — беспомощно спросила Диана.

— Если ты считаешь ее своей подругой, ты не должна пренебрегать ею ради нас. Это же тебе скажет и Мэй. А мистер Крейтон сам волен распоряжаться своим свободным временем.

— Ты права! Но мне вовсе не хочется так часто видеть Августину, да и никогда не хотелось, просто здесь раньше почти не с кем было поддерживать дружеские связи. Розамонд, конечно, милая, но с ней скучно. — Диана поднялась из-за стола, чтобы помочь подруге вынести в сад чашки и приборы для новых гостей. — У дяди никак не выходит концовка романа, он злится и не желает возвращаться в Лондон.

— А ты бы хотела? — спросила Джейн.

— Пожалуй, не слишком. В Лондоне сейчас пустынно, все знакомые куда-нибудь уехали, а здесь у меня есть ты и Мэй. И маленькие мисс Эванс!

Джейн благодарно улыбнулась подруге, и обе леди направились в сад.

23

Розамонд, конечно же, рассказала Августине о том, что Крейтоны и Эвансы устраивали пикник на берегу реки. Мать все-таки отпустила Розамонд в Лондон, и все три леди вволю наговорились и насмотрелись на модные шляпки и платья, пока миссис Грант неспешно беседовала со своей приятельницей в кондитерской.

— Похоже, Диана очень легко меняет друзей, — с кислой улыбкой сказала мисс Освальд, когда дамы ехали назад в Бромли в наемной карете.

— Что ж, такими подругами, как она, не стоит и дорожить, — небрежно бросила Августина, но видно было, что она задета.

Добродушная мисс Литтон-Парк попыталась примирить всех.

— Эвансы приехали так недавно, Диана просто опекает их, пока они не прижились в Бромли. Миссис Эванс и Джейн — очень милые дамы, ведь правда же?

— Пожалуй, так и есть, — неохотно кивнула Августина. — Но они вполне способны справиться сами, Диане не следует проводить у них все время.

— Их дядя сейчас в дурном настроении из-за того, что его книга не выходит такой, как он ее задумал, вот Крейтоны и ищут, где бы спастись от его вечного брюзжания, — вставила Эми.

— Ты и сама вечно брюзжишь, да я ведь не прячусь от тебя у Розамонд или у тех же Эвансов! — не сдержалась Августина.

Эми обиженно отвернулась, а Розамонд поторопилась сменить тему разговора.

— А кстати, Августина, ты могла бы почаще заходить к Эвансам, и тебе не пришлось бы сердиться на Диану.

— Я не люблю маленьких девочек, а у миссис Эванс их целых две. К тому же Джейн Эванс не избавилась от своих привычек гувернантки, она смотрит на всех так, как будто вот-вот сделает замечание!

Миссис Грант мягко пожурила дочь, призывая ее относиться справедливо к бедняжке, чья жизнь, вероятно, не была безоблачной, но Августина, старающаяся скрыть ревность за этими отговорками, упрямо настаивала на своем. Розамонд обрадовалась, наконец-то оказавшись дома, и на следующий день жаловалась Диане на то, что Эми и Августина становятся совершенно невыносимы.

Диана, напротив, под влиянием слов Джейн и угрызений совести навестила мисс Грант и старалась быть приветливой даже с Эми, насмешливо скривившей губы при ее появлении.

— Как поживает мистер Тейлор? — спросила Эми.

— Думаю, об этом лучше узнать у Розамонд, он ведь живет в ее доме, — беспечно ответила Диана.

Августина подозрительно поглядывала на бывшую подругу, стараясь понять, пришла Диана потому, что раскаялась в своей неверности, или она преследует какие-то тайные цели. Но мисс Крейтон в достаточной степени владела умением светской беседы, и все три леди довольно долго разговаривали о модных шляпках и столичных магазинах. Эми купила себе в Лондоне ткани на новое платье, небесно-голубой с маленькими цветочками, и надеялась, что портниха в Бромли не испортит ей туалет неумелым шитьем.

Августина сумела выпросить у матери готовое платье, вишневого цвета с серебристо-серым кружевом вдоль каждого волана. Миссис Грант понимала, что сейчас ее дочери как никогда необходимо выглядеть ослепительно, и согласилась потратить сумму, превышавшую ту, что она собиралась потратить в Лондоне, почти вдвое. Теперь оставалось только найти подходящий повод, чтобы блеснуть в местном обществе столичным туалетом.

Повод сыскался довольно быстро — леди Тейлор сочла своим долгом устроить прием для гостеприимных хозяев, так как ее визит вскоре должен был подойти к концу. Миссис Литтон-Парк нашла идею блестящей, так как гостья вознамерилась оплатить все расходы, а молодые леди и джентльмены порадовались возможности потанцевать по окончании приема.

— Кажется, Фредерик Тейлор будет сожалеть, что уезжает из Бромли. — Ричард вопросительно посмотрел на сестру.

— Мы все постарались, чтобы он не скучал здесь и пореже видел свою тетушку. — Диана рассеянно перелистывала страницы в книге.

Эвансы уехали в Лондон погостить у старых друзей, так как в их доме шли работы по отделке последней комнаты, предназначенной Лорен Эванс. Диана предлагала Мэй разместить их у себя на вилле, но миссис Эванс не согласилась стеснять мистера Уэствуда.

— Это всего лишь на три дня, мы совсем скоро вернемся, ты даже не успеешь соскучиться, — сказала на прощание Джейн. — И у нас наконец-то закончится весь этот бедлам, мы уже устали натыкаться на сложенные в коридоре рамы и оставленные плотником инструменты!

— Я не успею соскучиться, потому что поеду в Лондон следом за вами, — заявила Диана. — Розамонд, Эми и Августина уже подготовились к будущему приему, мне тоже следует обновить туалет. Возможно, мы встретимся в городе?

Джейн честно призналась подруге, что ни у нее, ни у Мэй не будет достаточно свободного времени. Они уже несколько недель не виделись с оставшимися в Лондоне друзьями и обещали провести с ними все эти три дня.

— Но разве вы не пойдете по магазинам? Мы могли бы договориться о встрече и прогуляться вместе, — настаивала Диана.

— Нет, дорогая, мы уже потратили на обустройство дома все свободные деньги. Жалованье Джона приходит нерегулярно, а скоро к нам присоединится еще и Лорен… Обойдемся пока старыми платьями.

Джейн произнесла все это со спокойным достоинством, но Диана все равно почувствовала себя неловко. Иногда она забывала, как разнится ее собственное положение и положение Эвансов. Диана пообещала себе купить в Лондоне подарки каждой леди из этой семьи, но не слишком дорогие, чтобы не ранить гордость подруг, — ароматного чая, ведь они так часто пьют чай у Эвансов, шарф для Мэй и новый роман для Джейн, краски и кисти для малышек…

Ричард не поехал с сестрой, вместо этого он провел день у Грантов, где собралась большая компания. Даже мистер Милбурн был так любезен, что навестил миссис Грант и не отходил от мисс Августины, весьма польщенной вниманием такой важной особы. Крейтон удовольствовался тем, что сидел рядом с Розамонд Литтон-Парк и Тейлором, явно скучавшим по мисс Крейтон.

Без друзей Диане было тоскливо в городе, и она вернулась в Бромли на следующее же утро. Разговор между братом и сестрой происходил в тот же день после обеда. За окном лил дождь, Диана пыталась читать, а Ричард сыграл с дядюшкой две партии в шахматы, после чего присоединился к сестре в гостиной.

— Вчера я подумал, что мистер Милбурн задержится здесь, как задержались мы.

— И тоже из-за Августины? — уколола брата Диана.

— Не знаю, что тебя удерживает здесь, а я остаюсь в Бромли потому, что этим летом здесь довольно весело, — невозмутимо ответил Крейтон.

— Как будто дядя позволит мне уехать одной! — фыркнула Диана.

— Не думаю, что тебе хочется уехать сейчас, когда ты столько времени проводишь у Эвансов. Вчера мисс Грант жаловалась, что ты ею пренебрегаешь.

— Это не так! Я недавно виделась с Августиной у них дома, потом мы ходили на прогулку в воскресенье, после церкви…

— Хорошо-хорошо, не сердись! — Ричард примирительно улыбнулся сестре. — Нам надо придумать, как подружить мисс Грант с Эвансами, развлекаться в большой компании гораздо интереснее.

— Не думаю, что нам это удастся. Августина желает первенствовать во всем, а Джейн и миссис Эванс не склонны выступать в роли ее фрейлин.

Ричард задумался. Он знал, что Диана права, и вчера в который раз убедился, что прекрасной римлянке никогда не будет достаточно восхищения, она постоянно желает большего. Насколько отличались от нее и ее кузины мисс Эванс и миссис Эванс! Крейтон с сожалением вспоминал теперь, как обидел Джейн в их вторую встречу. Кого бы и следовало упрекать в лицемерии, так это мисс Августину!

В последние дни он чувствовал себя больше дома у Эвансов, чем на вилле Лаверна, такую теплую и одновременно легкую атмосферу смогли создать хозяйки дома. Если бы Джейн еще не разговаривала с ним с суховатой вежливостью! Не то чтобы Ричард хотел всеобщего поклонения, подобно Августине, но он определенно был задет. И совсем не продвинулся в разгадке секрета этой молодой леди, если, конечно, он со своим чрезмерным воображением не придумал и не вбил себе в голову, что у мисс Эванс есть какая-то тайна. В одном он был уверен — если и имеется в прошлом мисс Джейн Эванс что-то, о чем ей не хотелось бы вспоминать, это определенно связано с ее работой гувернантки. Чтобы додуматься до этого вывода, не стоило быть гениальным сыщиком — сперва мисс Эванс училась в пансионе, где с ней не могло случиться ничего, заслуживающего внимания, затем она три года служила гувернанткой и после того переехала в семью брата, где опять-таки жизнь текла хоть и споро, но по однажды заведенному порядку.

Крейтон замечал, как мисс Эванс беспокоится всякий раз, как кто-то или что-то напоминает ей о жизни в доме леди Файдуэлл, и при этом она же утверждала, что не стыдится своего труда, она старалась превратить мисс Файдуэлл в воспитанную леди, и не без успеха. Это противоречие бросилось в глаза Ричарду почти сразу, как только он получше познакомился с Эвансами, тем более что и сама миссис Эванс нередко указывала на него своей молодой подруге. На вопрос брата, заметила ли она какие-то странности в поведении Джейн, Диана только отмахнулась — от скуки Ричард любил играть в полицейскую ищейку и временами развлекал себя тем, что устраивал настоящее расследование, когда дядюшка терял свою трость или горничная возвращалась после свободного вечера в слезах.

— Ты стал часто упоминать Джейн Эванс в разговоре, чаще, чем Августину. — Диана тоже не прочь была кое-что прояснить.

— И что отсюда следует? — с улыбкой спросил ее брат.

— Либо ты увлечен Джейн, либо хочешь поддразнить Августину.

— Либо и то, и другое. — Крейтон рассмеялся, но с некоторой натянутостью. — Ты снова будешь читать мне проповедь?

— Это бесполезно. — Диана вздохнула. — Придется мне признать, что мой брат — легкомысленный и жестокий человек, играющий чувствами женщин.

— Неужели все так плохо и у меня нет шансов когда-нибудь стать достойным членом общества? — ухмыльнулся Ричард, хотя видно было, что он задет словами сестры.

— Матушка избаловала тебя сверх всякой меры. Ты растрачиваешь себя в гостиных и салонах, вместо того чтобы заняться чем-нибудь полезным!

— Писать романы, как это делает наш дядюшка? У меня нет его жизненного опыта!

— Не обязательно. Например, служить в армии или вникать в дела поместья… Тебе пора жениться, Ричард!

Это неожиданное завершение пламенной речи сестры насмешило Крейтона, и он некоторое время предавался веселью под негодующим взглядом Дианы.

— Как я могу выбрать себе подходящую невесту, если, стоит мне начать приглядываться к какой-нибудь леди, ты тут же упрекаешь меня в дурных намерениях?

Диана едва ли не с испугом посмотрела на брата.

— Только не говори мне, что ты присматриваешься к Августине с намерением сделать ей предложение!

— Мы уже говорили и об этом тоже, дорогая. Тебе не следует беспокоиться, что мисс Августина станет твоей сестрой, если я и думал о чем-то подобном некоторое время назад, теперь совершенно убежден, что мое сердце не задето этой красавицей. Даю тебе слово, что это так и есть.

Диане оставалось только поверить брату, но предвидение грядущих неприятностей заставило ее гладкий лоб нахмуриться.

— Ты не рада? Я полагал, ты скорее предпочтешь увидеть своей сестрой мисс Эванс, нежели мисс Грант.

— Конечно! — горячо воскликнула Диана и тут же с изумлением уставилась на брата. — Ричард, ты же не хочешь сказать, что влюблен в Джейн? Я запрещаю тебе кружить ей голову, если ты…

Диана умолкла, растерянная от открывающихся перед ней картин возможного будущего. Крейтон пожал плечами и, не дождавшись продолжения, ответил:

— Диана, дорогая моя, мисс Эванс привлекает меня, как десятки других леди до нее, но это первая девушка, которую ты рада будешь видеть моей супругой. Может быть, мне не суждено полюбить по-настоящему, и в этом случае твое одобрение может повлиять на мой выбор.

— Жениться без любви? О, нет, Ричард, только не это! — испуг на лице сестры заставил Крейтона улыбнуться.

— Я знаю, как ты мечтаешь полюбить и выйти замуж за того, кого полюбишь. Но нам с тобой уже немало лет, а это необыкновенное чувство до сих пор не нашло дорогу к нашему дому. Кто знает… Ты и сама видела немало примеров хороших браков, основанных на симпатии и общности интересов. Может быть, нам пора перестать ждать чуда и начать думать об устройстве своей судьбы?

— Ты говоришь серьезно? — Диана недоверчиво присматривалась к нему. — Даже если ты и прав, я подожду еще несколько лет. Я так боюсь совершить ошибку!

— Не принимай всерьез все, что я тут наговорил. Дождливая погода превращает меня в ворчуна наподобие мисс Освальд. Вот кто, наверное, стал бы мне подходящей парой!

На этом разговор прервался, но и брат, и сестра еще не раз мысленно возвращались к нему в уединении своих комнат.

24

Мисс Августина Грант заперлась в своей комнате с утренней почтой. Кроме двух коротких писем от ее великосветских подруг, похвалявшихся своими успехами в курортном обществе, деревенский почтальон доставил письмо и от леди Файдуэлл. Мисс Грант весьма оживилась — она не ждала ответа так скоро, учитывая, что ее знакомство с леди Файдуэлл было весьма кратким и летом хозяйка большого поместья обычно очень занята своими гостями и домом.

Августина развернула несколько небрежно исписанных листков и удивленно покачала аккуратно причесанной головкой. Она чувствовала, что леди Файдуэлл не зря дала себе труд написать так много, наверняка ей есть что сообщить по поводу своей бывшей гувернантки. С радостным предвкушением Августина развернула письмо.

«Дорогая мисс Грант!

С негодованием и тревогой я прочитала ваше письмо. Вы поймете мое беспокойство, едва только я изложу вам подробности моего знакомства с означенной леди. Признаться, я и рада бы вовсе никогда не встречаться с ней, поскольку через мисс Эванс мне пришлось претерпеть немало огорчений и даже позора перед своими уважаемыми соседями.

В настоящее время в моем доме не менее двух дюжин гостей, и все они требуют моего внимания, но я постараюсь вкратце изложить вам события, предшествующие тому дню, когда я, надеюсь, навсегда рассталась с этой отвратительной особой.

Почти три года я давала мисс Эванс приют, и, думалось, она честная девушка и старается оправдать оказанное ей доверие. Муж мой был точно такого же мнения, и, хотя мне порой казалось, что она чересчур строга к бедному ребенку, склонному иногда к невинным шалостям, я почти не вмешивалась в ее методу, полагаясь на добронравие и усердие мисс Эванс. Как жестоко я ошиблась в ней!

Моя доброта к этой девушке, рано лишившейся матери и вынужденной содержать вместе с братом младшую сестру, заслуживает, как полагают мои друзья, всяческой благодарности. Я никогда не относилась к мисс Эванс высокомерно, не была с ней груба, ей дозволялось сидеть за одним столом с семьей и нашими гостями, участвовать в увеселениях, я даже позволила ей пригласить погостить в своем доме ее сестру, мисс Лорен Эванс, вынужденную проводить каникулы в посредственном учебном заведении.

Мисс Грант, я имела удовольствие принимать вас в своем доме, вы знаете, сколько сил я прилагаю для того, чтобы моим гостям было удобно! Можно сказать, я считала мисс Эванс такой же гостьей, как и всех остальных, она имела отдельную комнату, возможность брать день для отдыха, когда ей это заблагорассудится, писать письма родным… У нее было все, о чем только может мечтать девушка в ее положении. И за эту материнскую заботу она отплатила мне такой черной неблагодарностью!

Но перехожу к делу, мои переживания, конечно, тронут ваше доброе сердце, но не внесут ясности в понимание того, что за особу вы принимаете в своем доме!

Моя дорогая подруга, леди Роуэн, — счастливая мать двоих сыновей. Младший, Грегори, еще слишком мал, чтобы выезжать, а старшему, Хью, прошлым летом исполнился двадцать один год. Хью — мой крестник, он всегда был для меня сыном, и неудивительно, что он часто бывает в нашем доме, приезжает запросто, с родителями или один. Мальчик прилично образован, хорош собой и в будущем унаследует прекрасное состояние. Думаю, вы и сами догадаетесь, какую печальную историю я должна поведать вам далее.

Мисс Эванс оказалась точно такой же, как многие другие девушки, выбирающие поприще гувернантки ради того, чтобы тем или иным способом завлечь достойного молодого джентльмена, сына или родственника хозяев, в путы брака, призванного опорочить семью этого юноши и принести всем только горе и стыд.

Каким образом действовала мисс Эванс, я не знаю и не желаю знать. Но как же мне было горько выслушивать упреки от моей давней подруги, когда выяснилось, что ее сын тайно встречается с мисс Эванс! Мне стоило большого труда убедить леди Роуэн, что я никоим образом не споспешествовала этим отношениям, напротив, я могу почесть себя ревнителем строгих нравов среди прислуги и тех, кто на меня работает.

Итогом этой некрасивой истории стало немедленное удаление мисс Эванс из моего дома. К счастью, ее отношения с мистером Роуэном не дошли до заключения помолвки, и моя подруга сумела убедить сына оставить недостойное увлечение и раскаяться в своем обмане. Безусловно, вся вина лежит только на леди, позволившей себе забыть о девичьей чести и ради выгодной партии предать доверие семьи, так много сделавшей для нее.

С тех пор я уже много месяцев ничего не слышала о мисс Эванс. Ваше сообщение о том, что она поселилась с семьей своего брата, привело меня в глубокое огорчение. Мисс Эванс, по моему глубокому убеждению, не принадлежит к леди, которых стоит принимать в приличных домах. Миссис Эванс, по вашим словам, вполне достойная дама, и ей можно только посочувствовать. Иметь такую родственницу — большая неприятность, ее поведение может бросить тень как на семью миссис Эванс, так и на младшую сестру, мисс Лорен Эванс, милую и благонравную девицу.

Советую вам, мисс Грант, использовать то, что вы узнали из моего письма, во благо уважаемых людей. Если мисс Эванс не оставит своих старых привычек, какая-нибудь бедная мать лишится сына и будет повергнута в печаль, породнившись с этой низкой особой. Наша с вами обязанность — не допустить исполнения коварных планов мисс Эванс, и, поскольку она теперь обретается в Бромли, вам надлежит раскрыть своим друзьям и соседям глаза относительно лицемерия и алчности мисс Эванс.

Надеюсь, вы будете информировать меня о происходящем. Уповаю на будущее удовольствие осенью видеть вас среди своих гостей, тогда мы сможем вдоволь поговорить об интересующем вас предмете.

Неизменно ваша, Эллисон Файдуэлл».

Августина некоторое время вместо веера обмахивала горящее лицо листочками письма, потом перечитала его.

— Господи помилуй! Я и представить не могла, до чего отвратительная особа эта Джейн Эванс, хотя моя чувствительная натура сразу же подсказала мне, что этой девушке есть что скрывать. Бедная, бедная миссис Эванс! Если только она не знает о проступке своей родственницы, в противном случае она также не заслуживает того, чтобы к ней относились с уважением! — Августина вскочила. — Об этом тотчас должна узнать Эми! И матушка! И особенно Диана Крейтон — пусть поймет, кому она подарила свою дружбу!

Мисс Грант пробежала по коридору и стремительно ворвалась в комнату кузины. Мисс Освальд завтракала в постели, и вид взволнованной Августины заставил ее замереть с ложкой в руке.

— В доме пожар? — ехидно осведомилась она.

— Скандал! — в тон ей ответила мисс Грант и упала в кресло, не заботясь о складках на платье.

Эми заинтересованно приподнялась на подушках.

— Что, Диана сбежала с Тейлором? Или миссис Литтон-Парк обнаружила в своей спальне жабу?

Августина задумалась, стоит ли помучить несносную кузину неизвестностью еще четверть часа, но желание поскорее поделиться новостями взяло верх.

— Я получила письмо от леди Файдуэлл. Джейн Эванс вовсе не та кроткая овечка, за которую себя выдает. Она — коварная охотница за состоянием, способная на любые низости ради достижения цели!

— Не похоже, чтобы она ее достигла, — резонно заметила мисс Освальд. — Расскажи мне подробнее, что такого натворила Джейн.

Августина с удовольствием прочитала Эми письмо леди Файдуэлл, а через полчаса с не меньшим удовольствием повторила для своей матушки, поднявшейся в комнату племянницы посмотреть, чем заняты молодые леди.

На миссис Грант письмо леди Файдуэлл произвело именно то впечатление, какого и ожидала Августина. Если Эми отнеслась к написанному со своим обычным скептицизмом, что показалось ее кузине едва ли не кощунством — как можно не верить самой леди Файдуэлл! — то маменька целиком и полностью разделила негодование дочери.

— Мы должны немедленно рассказать миссис Литтон-Парк! Она не станет приглашать эту мисс Эванс на праздник для достойных людей!

— А как быть с миссис Эванс? На ее голову тоже должна упасть толика позора семьи? — поинтересовалась Эми.

Мисс Грант припомнила план кузины поссорить Джейн и миссис Эванс и тут же решительно заявила:

— Миссис Эванс нужно пригласить одну, без Джейн. Мы расскажем ей о том, что узнали от леди Файдуэлл, она не может доверять воспитание своих девочек такой особе!

— А если она все знает и покрывает сестру своего брата? — Миссис Грант недоверчиво покачала головой.

— Тогда она как-то выдаст себя, и мы поймем, стоит ли продолжать поддерживать знакомство с нею. Надеюсь, она еще будет благодарна нам за то, что мы просветили ее относительно этой безнравственной девицы.

План показался всем трем леди превосходным, и, едва только Эми закончила утренний туалет, миссис Грант с дочерью и племянницей направились к Литтон-Паркам, невзирая на отвратительное состояние улицы после вчерашнего дождя.

— А как быть с Дианой и мистером Крейтоном? Они ведь тоже должны все узнать, особенно они! — по дороге вспомнила миссис Грант.

— Не стоит пока говорить Диане, я сама скажу ей, когда наступит подходящий момент. — Августина явно что-то придумала, и ее мать не стала настаивать, а Эми пришлось удовольствоваться предположениями.

Миссис Литтон-Парк и леди Тейлор, скучающие в садовой беседке, весьма оживились, узнав столь необыкновенные новости. Миссис Литтон-Парк только и ждала возвращения Эвансов из Лондона, чтобы отправить им приглашение, и визит подруг оказался очень кстати.

— Я напишу миссис Эванс, чтобы она пришла одна. Ах, бедняжка, как это неприятно! — Добродушная женщина искренне жалела семью, которой грозило отлучение от изысканного общества, куда входили самые уважаемые жители Бромли.

— Я бы не стала приглашать и ее тоже, — сухо заметила миссис Тейлор. — Лучше полностью прервать связи с этими людьми.

— Миссис Эванс очень, очень милая женщина, я ни за что не поверю, что она может быть замешана в каком-нибудь скандале, — убежденно сказала миссис Литтон-Парк, и никакие заверения миссис Грант и леди Тейлор не смогли заставить ее изменить свое мнение.

Едва ли не под диктовку Августины миссис Литтон-Парк написала приглашение для миссис Эванс.

Эвансы должны были вернуться домой тем же вечером, а приглашение миссис Эванс получит назавтра с утра, и у нее будет еще целый день, чтобы подумать о том, почему ее подругу не пригласили вместе с ней.

— Если только Розамонд не расскажет им все заранее, — мудро заметила миссис Тейлор. — Ваша дочь очень сдружилась с этой семьей, и бедный Фредди тоже проводит много времени у Эвансов. Мне придется запретить ему посещать этот дом.

— Розамонд не должна ничего узнать! — поторопилась вмешаться Августина. — Пусть эти новости будут сюрпризом для миссис Эванс!

— Юная леди, вы же не желаете скандала на моем приеме? — Леди Тейлор сурово воззрилась на Августину, но мисс Грант трудно было смутить.

— Это будет отличная тема для обсуждения, ваш вечер запомнится всем гостям надолго, уверяю вас, леди Тейлор! Мы с матушкой переговорим еще кое с кем из знакомых, и они придут уже подготовленные, а миссис Эванс заслужила, чтобы с нее немного сбили спесь, уж очень она любит насмешничать!

Миссис Литтон-Парк очень неохотно согласилась принять участие в затее мисс Грант, ей нравилась миссис Эванс и ее девочки, да и Джейн до сих пор казалась весьма благонравной девушкой, но большинство оказалось не на стороне хозяйки дома. Миссис Литтон-Парк пообещала скрыть новости от своей дочери и не говорить ничего мистеру Тейлору. Молодые люди, к радости Августины, отсутствовали, они отправились вместе с Крейтонами и еще двумя юными леди в соседний городок, где жил старый приятель Ричарда Крейтона, и должны были вернуться довольно поздно.

Гостьи распрощались с миссис Литтон-Парк и миссис Тейлор, и миссис Грант пошла навестить двух своих приятельниц, а Эми и Августина решили пройти через Рыночную площадь и посмотреть, не появилось ли в расположенных на ней лавках какой-нибудь столичной новинки.

Мисс Освальд выглядела такой оживленной в предвкушении предстоящего скандала, что Августине оставалось только с удивлением посматривать на кузину. Остренький носик Эми, часто презрительно наморщенный, весело смотрел вверх, а легкая улыбка заменила привычную гримаску. Августина внезапно почувствовала отвращение — радость Эми показалась ей сродни той, что испытывает жестокий палач перед тем, как начнет пытать свою жертву. Августина не разделяла побуждений кузины, но отступить сейчас ни за что бы не согласилась, письмо леди Файдуэлл настолько же взбудоражило ее, насколько в последнее время тревожило невнимание мистера Крейтона.

— Теперь ты можешь быть довольна! — усмехнулась Эми. — Даже если Диана Крейтон захочет продолжать дружбу с Эвансами, ее дядюшка этого не допустит. Вот поистине сюжет для его романа — бесчестная интриганка проникает в приличное общество и сбивает с пути достойных джентльменов.

— Кажется, ты гораздо больше меня радуешься предстоящим событиям, — отрезала Августина. — Не понимаю, что такого сделали эти Эвансы, что ты так хочешь навредить им?

Мисс Освальд сладко улыбнулась и пропела:

— О чем ты говоришь, дорогая? Мне нет никакого дела до этой семьи! Я просто хочу, чтобы ты была очень, очень счастлива, когда станешь миссис Крейтон, и готова помочь тебе устранить с твоего пути любые препятствия.

Августина передернула плечами — преисполненная участия Эми страшила ее больше, чем Эми насмешливая. Ей хотелось возразить кузине насчет своего желания стать супругой Крейтона, но обмануть Эми не было никакой возможности. «И как я позволила ей считать, что у меня есть слабости? — сердито подумала Августина. — Крейтону придется немало потрудиться, чтобы заслужить мое прощение. Пожалуй, на приеме леди Тейлор я буду любезна с мистером Милбурном. И пусть Эми не надеется завладеть его обществом!»

Крейтоны и Эвансы вернулись домой в одно и то же время, только Ричард и Диана подъехали к вилле своего дяди в коляске, а миссис Эванс, Джейн и девочки свернули на Фиалковую улицу с Рыночной площади, где останавливался лондонский дилижанс.

Джейн несла на руках задремавшую после долгого путешествия Джессику. Маргарет тоже устала, но упрямо шагала рядом с матерью, с трудом переставляя маленькие ножки.

Ричард выпрыгнул из коляски и поспешил к Джейн, чтобы забрать у нее ребенка, но девушка отрицательно покачала головой, не желая будить свою любимицу. Крейтону пришлось ограничиться тем, чтобы открыть калитку перед Джейн и взять у Мэй саквояж с вещами. Диана радостно приветствовала подруг и предложила попить вместе чаю на вилле Лаверна после того, как малышек уложат в постель. Мэй отказалась, и Джейн последовала ее примеру, хотя была бы не прочь поболтать с Крейтонами.

Ричард, к своему удивлению, ощутил разочарование. За три дня, что он не видел мисс Эванс, ее образ приобрел в его глазах странную притягательность.

Как много значат обстоятельства, при которых мы встречаемся друг с другом! Джейн потерялась бы в Лондоне, среди блестящих светских леди, но общество Бромли оказалось той рамой, какая наилучшим образом подходила для ее талантов. На фоне самоуверенной мисс Грант мисс Эванс казалась очаровательно застенчивой, в присутствии желчной мисс Освальд насмешливый тон любой другой леди мог быть принят за добродушное поддразнивание, а по сравнению с простоватой мисс Литтон-Парк Джейн Эванс явно выигрывала в части глубины суждений. Крейтон мысленно успел сравнить мисс Эванс еще с двумя-тремя дамами из тех, с кем имел честь общаться в Бромли, и в каждой находил какое-нибудь качество, чрезмерно выставляемое напоказ. Даже собственная сестра, со своим горячим стремлением полюбить кого-нибудь, и поскорее, временами вызывала у Ричарда раздражение, а в мисс Эванс, по его мнению, всего было ровно столько, сколько нужно, — образованности, элегантности, очарования…

Конечно, ее никто не счел бы безукоризненной юной леди, но если что и отталкивало Крейтона, так это безупречность. Девушка — не китайская ваза, которой надлежит восхищаться, затаив дыхание, и не домашняя кошка, которая станет ходить за тобой повсюду, едва ты ее погладишь, — таковы были, в кратком изложении, убеждения мистера Крейтона касательно леди, способной привлечь его внимание чем-то большим, нежели прелестное личико. К сожалению, ему чаще встречались дамы второго типа, но в редких исключениях оба типажа сливались, и самым ярким примером этого крайне неудачного сочетания являлась мисс Грант. Справедливости ради нельзя не признать, что в превращении Августины из «вазы» в «кошку» оказался повинен отчасти и сам Ричард Крейтон, но он предпочитал размышлять только о том, что ему приятно, а критика собственного поведения не входила в список приятных тем.

Расставшись с Эвансами вечером, Крейтон был намерен увидеться с ними утром. Ему хотелось узнать у миссис Эванс, как прошла поездка в Лондон, и попросить мисс Эванс танцевать с ним на приеме леди Тейлор.

Диана, чье терпение во время поездки подверглось испытанию в лице мистера Фредерика Тейлора, собиралась также навестить Эвансов и пожаловаться подругам на «бедного Фредди». Признаться, Диана уже считала дни, оставшиеся до его отъезда, и радовалась хотя бы тому, что его нынешнее положение не позволяло ему сделать предложение руки и сердца. А иначе кто знает, что ему могло бы прийти в голову…

В обоих домах вскоре погас свет, но их обитатели еще некоторое время думали друг о друге, как это нередко случалось за прошедший месяц.

25

Утром Ричард Крейтон поднялся достаточно рано для того, чтобы, подойдя к окну взглянуть на погоду, увидеть, как соломенная шляпка мисс Эванс удаляется вниз по Фиалковой улице. Крейтон немедленно закончил свой туалет, наскоро позавтракал и выскочил из дома, когда Диана еще только направлялась в столовую.

Уже через несколько минут Ричард пожалел, что потратил время на завтрак, когда у него наконец-то появилась возможность поболтать с мисс Эванс без того, чтобы рядом присутствовала его сестра или миссис Эванс. Поразмыслив, Крейтон пришел к выводу, что единственное подходящее место для прогулок в этой части Бромли — берег реки. И вправду, через полчаса он увидел впереди на мосту женскую фигурку, стоявшую на том самом месте, откуда он так недавно наблюдал за группой леди, рисующих свои пейзажи.

Крейтон сразу узнал зеленое платье мисс Эванс и ускорил шаг, пока она не спустилась с моста на противоположный берег реки и не скрылась из виду на одной из бесчисленных тропинок, ведущих к виднеющимся ниже моста фермам.

Опасения его, к счастью, не оправдались — Крейтон уже поднялся на мост, а Джейн не сдвинулась с места. Только подойдя ближе, Ричард увидел, что девушка сосредоточенно склонилась над положенным прямо на широкий парапет листом картона. Соломенная шляпка лежала тут же, зеленые бархатные ленты свешивались с перил, и их слегка шевелил утренний ветерок. Ричард подумал, что неосторожное движение руки Джейн может привести к тому, что шляпка отправится в путешествие вниз по реке, но эта мысль не задержалась в его голове, уступив место бессмысленному и приятному созерцанию блестящих каштановых волос, небрежно заколотых шпильками.

Джейн, похоже, так увлеклась своим занятием, что не замечала происходящего вокруг. Она наносила углем несколько линий на картон, затем поднимала голову и оглядывала лежащий перед ней пейзаж, после чего возвращалась к рисунку. Крейтон подумал, что ему надо бы обнаружить себя до того, как он приблизится к девушке, чтобы не напугать ее, и осторожно позвал:

— Мисс Эванс!

Джейн вздрогнула, но ее левая рука, придерживающая рисунок, только сильнее сжала край картона. Она повернула голову и увидела приближающегося к ней джентльмена.

— Мистер Крейтон!

— Вы позволите мне нарушить ваше уединение? — с некоторой неуверенностью спросил он.

Серьезные серые глаза Джейн смотрели на Крейтона чуть подозрительно, но дружелюбно. Помедлив, она все же улыбнулась.

— Конечно, я не занята ничем настолько важным, чтобы сожалеть о вашем появлении здесь в этот ранний час.

— Я увидел вас в окно и последовал за вами, мисс Эванс, — честно признался Крейтон.

— В самом деле? — Джейн, похоже, не рассердилась. — И зачем же, позвольте спросить?

— Я подумал, что было бы приятно прогуляться вместе с вами, я ведь не знал, что вы собирались порисовать, и не хотел бы мешать вам.

Джейн едва не произнесла положенную в таких случаях фразу: «Что вы, сэр, вы вовсе мне не помешаете, напротив, я буду рада вашему обществу», но воспоминание о полученном ею некогда обвинении в лицемерии заставило ее передумать и ответить вполне искренне:

— Целью моей прогулки был этот мостик, и я не намерена сегодня идти дальше, но вполне могу рисовать и беседовать с вами, мистер Крейтон. Если, конечно, стоять тут со мной входит в ваши планы.

— Я готов заменить дальнюю прогулку разговором на мосту, — так же серьезно ответил Крейтон. — Вид отсюда понравился мне еще в прошлый раз, и я с удовольствием полюбуюсь на реку, пока вы трудитесь над пейзажем. И позвольте, я возьму вашу шляпку, уже несколько раз она была опасно близка к падению в реку.

— От имени своей шляпки благодарю вас за заботу. — Джейн позволила себе улыбнуться. — Трудиться над пейзажем — это сильно сказано, я всего лишь хочу найти верную перспективу, а основную работу собираюсь проделать дома.

Крейтон подхватил шляпку за ленты и облокотился о парапет, стараясь не слишком часто бросать косые взгляды на стоящую слева от него девушку.

— Жаль, что сегодня на берегу никого нет, ваша группа в тот день выглядела гармоничным дополнением к пейзажу… Кажется, я уже это говорил.

— Именно ваши слова навели меня на мысль нарисовать вид на реку с моста. Скоро приезжает моя сестра, Лорен, и я бы хотела сделать ей подарок — запечатлеть всех нас на этом картоне и повесить картину в ее комнате.

— Уверен, мисс Лорен Эванс будет приятно получить семейный портрет, только, боюсь, она с трудом узнает каждую из вас, учитывая размеры картона.

— Мне придется ей объяснить, — рассмеялась Джейн. — Она уже получала от меня несколько портретов Мэй и девочек, теперь получит вид на реку. Вы слышали, как Мэй говорила, что пейзаж не удается мне так хорошо, как портреты, и я намерена совершенствоваться именно в этом направлении.

— Не сомневаюсь, ваша сестра останется довольна. — Крейтон с неподдельным интересом посмотрел на картон. — Мой дядюшка давно мечтает повесить в своем лондонском доме картину с изображением виллы Лаверна…

— Диана могла бы нарисовать ее, сидя у окна в моей комнате.

— Она уже несколько раз бралась за карандаш, но дальше набросков дело не пошло. Если бы у вас было время, мой дядя мог бы выступить заказчиком картины…

Крейтон осторожно покосился на девушку, опасаясь, как бы не оскорбить ее этим предложением. Мистер Уэствуд и в самом деле хотел иметь картину с видом на свое убежище в Бромли, но мысль заказать работу Джейн Эванс пришла Ричарду только что. Этой леди наверняка не помешал бы дополнительный доход, а дядя, конечно же, останется доволен ее талантами. На взгляд Ричарда, Джейн умела схватывать суть, а мнение миссис Эванс никак не могло считаться объективным. Жаль, Джейн считала по-другому.

— Боюсь, это невозможно, сэр. Я осмеливаюсь дарить свои пейзажи только родственникам, а у Мэй слишком мало времени, чтобы заниматься живописью. Мы можем только немного помочь Диане, и тогда ваш дядя рано или поздно получит свою картину.

Ричард не понял, намеренно ли она упомянула слово «дарить» или просто не обратила внимания на его слова о мистере Уэствуде как о заказчике, и на всякий случай не стал настаивать. Ему было достаточно оставаться здесь и болтать с ней сегодня утром.

Они около часа беседовали на самые разные темы, и за это время Джейн успела заполнить набросками несколько листов картона, после чего извиняющимся тоном сообщила мистеру Крейтону, что ей необходимо вернуться домой для занятий с племянницами. Ричард не пожелал оставаться у реки один, и леди и джентльмен дружно повернули в сторону Фиалковой улицы. Увлеченный разговором, Крейтон совершенно позабыл, что продолжает держать в руках шляпку мисс Эванс, и сообразил вернуть ее, когда Джейн уже собралась войти в свою калитку.

— О, простите, вам пришлось нести ее всю дорогу, — смутилась Джейн.

— Поверьте, несколько футов ленты и пучок соломы не показались мне непосильной тяжестью, — возразил Крейтон, и оба рассмеялись. — Надеюсь, вы сегодня отобедаете у нас. Вчера дядя закончил свой роман и жаждет общества, с которым мог бы поделиться этим достижением. Он сообщил эту новость нам с Дианой только поздним вечером, и уже непозволительно было стучаться в вашу дверь с этим известием.

Джейн согласилась от своего имени и обещала передать приглашение Мэй, после чего рассталась со своим спутником.

В этот день она была рассеянна во время занятий с девочками и даже позволила Джесси допустить несколько ошибок в стихотворении, которое учила с племянницами уже несколько недель. После урока Джейн спустилась в гостиную, где застала Мэй, чье лицо имело весьма странное выражение.

— Что за письмо ты вертишь в руках? — весело спросила Джейн.

— Принесли приглашение от миссис Тейлор на завтрашний прием.

— У тебя такой вид, как будто нас приглашают на свадьбу или похороны кого-то, с кем мы незнакомы. — Джейн уселась рядом с подругой.

— Прочти сама. Мне показалось, приглашение написано… несколько странно.

«Дорогая миссис Эванс!

Почту за честь, если вы посетите завтрашний прием, который я хочу устроить в честь моей любезной подруги, миссис Литтон-Парк, в ее доме.

Надеюсь, у мисс Эванс есть немного свободного времени, чтобы присмотреть за вашими прелестными малышками, пока вы находитесь в гостях.

Преданная вам, Патриция Тейлор».

Джейн пробежала глазами записку и подняла голову — взглянуть на подругу.

— И что, по-твоему, это означает? — немедленно вопросила Мэй.

— Меня не приглашают на этот праздник, только и всего. — Джейн без раздражения пожала плечами.

— Но почему? Может быть, леди Тейлор не знает, что у нас есть служанка, способная посидеть с девочками? — Джейн еще не видела Мэй такой недоумевающей и едва ли не огорченной.

— Ну, уж миссис Литтон-Парк знает, что у нас есть служанка. Дело не в этом, Мэй, я уверена, тут не обошлось без мисс Грант. Она наверняка рассказала леди Тейлор, что я служила гувернанткой, и эта дама не пожелала видеть меня на своем приеме.

Джейн была недалека от истины и одновременно лишь едва приблизилась к ней.

— Тогда я тоже не пойду туда! — Мэй сердито ударила кулачком по мягкому подлокотнику дивана.

— Не стоит обращать внимания на старую леди, она скоро уедет, а миссис Литтон-Парк и Розамонд всегда будут рады нас видеть. — Джейн не хотелось портить отношения со всеми соседями из-за одной недоброжелательницы.

— По-твоему, мне надо пойти туда, сидеть и улыбаться этим двум кузинам, мисс Грант и мисс Освальд, зная, что они тебя невзлюбили?

— Там будет много и других людей, ты познакомишься еще с кем-нибудь. А я прекрасно проведу день с племянницами. Мы поработаем в саду, потом поиграем…

— Ох, не знаю. Мне все это не нравится. — Мэй приуныла, синие глаза потускнели — она не ожидала от новых друзей такой неприятности.

— Тебе придется привыкнуть, что не все будут относиться к нам так, как мы бы того хотели. Конечно, после того, как мы так чудесно провели время в Лондоне, тебе кажется, что и здесь нас должны любить. Но ты сама недавно успокаивала меня, а теперь мне остается только повторить твои же слова: «Если мы не нравимся мисс Августине, обойдемся и без нее!»

Мэй оставалось только согласиться с доводами подруги, тем более что ей хотелось как-нибудь отомстить высокомерным леди, а для этого следовало пойти на прием, где она отыщет возможность какой-нибудь язвительной фразой поставить этих гордячек на место.

Джейн постаралась отвлечь подругу, и лучшим способом сделать это было рассказать Мэй об утренней прогулке с мистером Крейтоном и о приглашении на обед к его дядюшке.

Оживление Мэй показало мисс Эванс, как своевременно она сменила тему разговора.

— Подумать только, мы услышим о его новом романе! Надеюсь, вместо обеда он не станет устраивать для нас чтение вслух!

— Я так и не поняла, ты рада, что мистер Уэствуд закончил роман, или предпочла бы, чтобы он писал его еще два-три года?

— Конечно, мне любопытно поговорить со знаменитым писателем, но читать его романы мне не хочется, — хихикнула Мэй и тут же посерьезнела. — Разве ты не понимаешь, что это означает? Он скоро уедет отсюда, а с ним и его племянники.

Джейн уже думала об этом, пока занималась с малышками. Потерять такую чудесную подругу, как Диана… Конечно, они могут переписываться и время от времени наезжать погостить друг у друга, но это будет уже совсем не так, как сейчас, когда стоит открыть калитку, перебежать улицу — и окажешься рядом с друзьями. И делать это можно по нескольку раз на дню! И потом, есть ведь еще мистер Крейтон… Джейн испытывала к нему смутную благодарность за то, что образ одного джентльмена, так часто тревожащий ее в последние месяцы, становится все более расплывчатым и далеким, словно колокольня далекой церкви, что мелькнет иногда в мутном, залитом дождем окне дилижанса и скроется из виду, тотчас позабытая сонными путешественниками.

— Они ведь не местные жители, рано или поздно это должно было случиться, — со вздохом ответила она Мэй. — Будем надеяться, что их дядя вскоре примется за новый роман и снова поселится на вилле Лаверна, а с ним и Диана. И мистер Крейтон.

Мэй ничего не сказала, ей и самой стало грустно, но она отчего-то была уверена, что Джейн с отъездом друзей огорчится гораздо сильнее.

Обед у мистера Уэствуда прошел в куда более веселой обстановке, чем могла ожидать Мэй Эванс. Хозяин оказался так оживлен и не пытался навязать гостям чтение избранных глав своего детища. Он с удовольствием принял поздравления миссис и мисс Эванс и букет цветов из их сада, принесенный Джейн, и развлекал общество историческими анекдотами и курьезными случаями, не вошедшими в его романы по причине того, что были не совсем приличными.

Мэй от души смеялась, а Диана то и дело краснела, поглядывая на Джейн, — все-таки подобные истории не принято рассказывать в обществе молодых леди. Джейн не ожидала от мистера Уэствуда ничего, кроме поучительных высказываний, и смотрела на него во все глаза, а мистер Крейтон точно так же глазел на нее, наслаждаясь свежим, цветущим видом девушки.

После обеда, когда мистер Уэствуд поднялся к себе отдохнуть, Диана предложила гостьям выпить чая в саду. Вот тут-то речь и зашла о завтрашнем приеме леди Тейлор.

Джейн без колебаний рассказала Крейтонам о том, что в приглашении однозначно указана только миссис Эванс, а сама Джейн останется дома с Джесси и Маргарет. Ричард Крейтон оказался так искренне огорчен, что Мэй почти примирилась с нанесенной ее подруге обидой, а негодующие возгласы Дианы были слышны, пожалуй, по всей Фиалковой улице.

— Как она может быть такой… старомодной! Не пригласить тебя! Если бы я знала об этом, ни за что бы не согласилась идти туда!

— Успокойся, Диана, — мягко сказала Джейн. — Тейлоры вскоре покинут Бромли, а ты ведь не захочешь огорчить миссис Литтон-Парк и Розамонд!

— И в самом деле, жаль, что вас там не будет, мисс Эванс, — прибавил Ричард. — Вы ведь уже пообещали танцевать со мной!

— Что ж, я не смогу сдержать свое слово. — Непонятно было, насколько на самом деле огорчена Джейн, но слова брата, кажется, навели Диану на какие-то мрачные мысли.

Мисс Крейтон некоторое время молчала, потом укоризненно взглянула на Ричарда, но брат продолжал беседовать с гостьями и не обратил внимание на недовольство Дианы. Только после того как гостьи вернулись в свой уютный домик, Диана заговорила:

— Ричард, в том, что случилось, виноват один лишь ты, я в этом совершенно уверена!

— Каким образом я мог помешать леди Тейлор пригласить мисс Эванс? — Ричард посмеялся бы над воображением сестры, как часто делал прежде, если б не был в самом деле рассержен.

— Августина из ревности уговорила миссис Тейлор не приглашать Джейн!

— Ты снова за свое, Диана… Я устал, — раздраженно отозвался Крейтон. — Мисс Грант кокетничает с мистером Милбурном, она, конечно, немного позлилась из-за того, что я перестал одаривать ее комплиментами каждую минуту, но такая мелкая месть недостойна ее!

Диана молча направилась в дом. Спорить с братом в последнее время стало совершенно невозможно, и она решила попробовать поговорить с Августиной, узнать, какие цели та преследует, и попытаться намекнуть ей, что мистер Крейтон не собирается делать ей предложение, независимо от того, интересует его Джейн Эванс или же нет.

Этому разговору, увы, не суждено было состояться, так как в череде последующих событий мисс Крейтон пришлось задумываться совсем о других вещах, связанных с ее подругой Джейн. Но вряд ли Диана смогла бы что-нибудь изменить и отвести тучи, сгущавшиеся над головой Эвансов.

26

Джейн уложила девочек в кроватки, рассказала положенную волшебную историю, после чего прошла к себе и только принялась подбирать краски для будущего пейзажа с рекой, когда внизу резко хлопнула дверь. Это могла быть только Мэй, но она всегда закрывала двери бесшумно, чтобы не потревожить детей. Неужели что-то случилось?

Джейн поспешно отложила палитру и вышла на площадку. Внизу при свете одной свечи Мэй яростно боролась с лентами своей шляпки, никак не желавшими развязываться.

— Подожди, я помогу тебе, — тихонько окликнула ее Джейн и принялась спускаться.

Мэй развернулась к ней, и еще с верхних ступеней Джейн заметила, что подруга вернулась в слезах.

— Мэй, дорогая моя, что случилось? — Джейн подхватила платье и сбежала вниз, не заботясь более о тишине в доме.

— Это ужасно, просто ужасно! — задыхаясь, пробормотала Мэй. — Никогда не чувствовала себя более отвратительно! Как же я ненавижу их всех!

— Кого? Успокойся, прошу тебя, ты разбудишь детей!

— Ах, ты права, я совсем потеряла голову. Идем в гостиную, я должна тебе все рассказать!

— Подожди, я приготовлю тебе чай. Ты выглядишь очень расстроенной!

— Я не могу ждать, Джейн! Наверняка это какое-то недоразумение, а эти… эти… гадкие женщины напридумывали бог знает что! И я немедленно хочу разобраться в том, что произошло на самом деле!

Джейн обняла плачущую подругу и повела в гостиную. Мэй позволила усадить себя на диван и некоторое время судорожно всхлипывала в платок, давясь слезами, но уже через пять минут нашла в себе силы говорить. Ее пересказ произошедшего у миссис Литтон-Парк не занял много времени, так как Мэй не стала распространяться насчет угощения, нарядов гостей и прочих пустяков, а сразу перешла к главному.

Еще только войдя в парадную гостиную миссис Литтон-Парк, Мэй почувствовала, что ее принимают не так, как в предыдущие визиты. Несколько знакомых дам лишь посмотрели на нее и вернулись к прерванному разговору, а миссис Грант так и вовсе не удостоила Мэй даже легким кивком головы. Леди Тейлор любезно, но холодно приветствовала миссис Эванс и предложила ей чувствовать себя как дома, а растерянное выражение лица Розамонд заставило Мэй встревожиться.

Миссис Литтон-Парк была неизменно радушна, но излишне суетлива, а вошедшие вскоре мисс Грант и мисс Освальд так и светились от самодовольства, но к этому-то Мэй оказалась готова. Сперва все шло как обычно — приветствия, ничего не значащие фразы, витиеватые сожаления по поводу предстоящего отъезда Тейлоров, затем последовало угощение. Мистер Крейтон сел подле Мэй и равнодушно наблюдал, как мисс Августина улыбается совершенно очарованному мистеру Милбурну.

Мэй проводила время не без приятности в обществе друзей, пока не начались танцы. Мистер Крейтон пригласил ее на первый танец, приведя убедительный аргумент — она должна заменить отсутствующую Джейн. Второй танец он танцевал с Августиной, а третий — с Розамонд. Именно во время третьего танца мисс Грант подошла к Мэй, сидящей на диване в окружении миссис Грант и еще нескольких почтенных матрон.

Леди Тейлор словно только и дожидалась появления Августины, чтобы произнести в очередной раз заранее заготовленную фразу:

— Как жаль, что нам приходится уезжать! Ваш милый уголок просто очарователен!

Дамы тут же сочувственно закивали, и леди Тейлор продолжила:

— В Бромли я чувствовала себя почти спокойной за моего дорогого племянника. В отличие от Лондона и Бата, где я не знаю и минуты покоя.

— Разве там ему что-то угрожает? — спросила одна из дам.

— О, конечно же, вокруг молодого джентльмена с хорошими перспективами постоянно вьются женщины определенного сорта, любой ценой стремящиеся завладеть им. А Фредди так наивен! Он не отличит достойной девушки от охотницы за состоянием.

Мэй подумала про себя, что леди Тейлор защищает племянника не хуже сторожевого пса, и только очень неумная молодая леди станет пытаться заполучить его, учитывая, насколько далеки и туманны на самом деле перспективы мистера Тейлора. Вслух она ничего не сказала, вместо этого вмешалась миссис Грант:

— В самом деле, это просто отвратительно, когда юношу из хорошей семьи преследуют подобным образом. Не правда ли, миссис Эванс?

Мэй, несколько удивленная тем, что за поддержкой миссис Грант обратилась именно к ней, послушно кивнула.

— Вы правы, но, я думаю, леди Тейлор не позволит, чтобы ее племяннику был нанесен непоправимый вред.

— Какое счастье, что у него есть вы, леди Тейлор! — вскричала миссис Грант. — Ведь мы имеем немало примеров, когда все заканчивалось самым печальным образом. Или едва не закончилось, как в случае с мистером Роуэном. Ему необыкновенно повезло, что у него такая заботливая крестная, как леди Файдуэлл, вы согласны со мной, миссис Эванс?

Мэй растерялась. Упоминание леди Файдуэлл сразу же пробудило в ней чувство опасности, но она не имела представления, о чем говорит эта женщина.

— Боюсь, миссис Грант, я не вполне понимаю вас. Я не знакома с мистером Роуэном и видела леди Файдуэлл лишь однажды, когда навещала Джейн.

Миссис Литтон-Парк, слушавшая миссис Грант с растущим беспокойством, поморщилась, когда в беседу старших дам вмешалась Августина:

— В самом деле? Разве Джейн ни о чем вам не рассказывала?

— О чем не рассказывала? — Мэй резко повернулась к мисс Грант, чтобы успеть заметить довольное лицо Эми Освальд, стоявшей за стулом кузины.

— Кажется, я допустила бестактность, — безо всякого сожаления в голосе заявила миссис Грант. — Я и представления не имела о том, что вы не знаете о романе мисс Эванс с мистером Роуэном. Прошу простить меня за эту оплошность.

«Романе? Каком романе?» — едва не спросила Мэй, но она чувствовала, что эти женщины только этого и ждут от нее, чтобы накинуться на свою жертву.

— Мне известно, что Роуэны — соседи леди Файдуэлл, и эти семьи очень дружны. Вероятно, мистер Роуэн встречался с Джейн, но речь не может идти ни о каком романе, — очень твердо сказала Мэй.

Она подавила в себе желание начать защищать Джейн, доказывая, что ее дорогая подруга — добропорядочная девушка. Одного выражения заостренного личика мисс Освальд было достаточно, чтобы Мэй поняла — против Джейн и ее самой составлен какой-то коварный заговор. Нет, Мэй не опустится до оправданий!

Впрочем, этого от нее и не требовалось. Леди Тейлор самым сладким тоном заметила:

— Вы не можете знать наверняка, моя милая миссис Эванс. У молодых леди всегда есть сердечные тайны от своих матерей и наставниц. Мисс Грант, я думаю, подтвердит мои слова.

Августина потупилась с видом скромным и добродетельным, а ее мать добродушно усмехнулась, словно бы признавая за дочерью мелкие шалости, и тут же вставила свою реплику:

— Ах, леди Тейлор, у вас нет дочери и племянницы, которые вечно что-то затевают. Вам так повезло, что вашей заботе вверен джентльмен, а не две девушки, чья живость иногда стоит мне потраченных нервов.

Мэй почувствовала себя в скверном театре, до того нарочитыми были фразы, произносимые этими женщинами.

— Не думаю, что вам стоит жаловаться, миссис Грант, — сказала миссис Литтон-Парк. — Вряд ли ваши девочки совершили что-нибудь ужасное.

— И уж наверняка ни мисс Августина, ни мисс Эми не оказывались в ситуации, когда их попросили бы покинуть чей-либо дом и никогда там больше не показываться! — старая леди с наслаждением смаковала каждое слово и обращалась при этом явно к миссис Эванс.

Этого Мэй вынести уже не могла.

— Что вы хотели сказать, леди Тейлор? — Мэй могла быть не менее ядовитой, чем мисс Освальд.

Но старая дама в своем праведном рвении уберечь племянника от опасной женитьбы уже, видимо, сталкивалась в словесном поединке с разозленными ее бестактностью леди и не думала отступать.

— На вашем месте я бы сменила тему беседы, но если уж вы сами заговорили об этом, то, конечно же, я имею в виду то, как ваша родственница покинула дом леди Файдуэлл!

В группе сидевших и стоящих вокруг дивана дам пронесся легкий шепот, полный недоумения с одной стороны и возмущения с другой, в зависимости от того, насколько леди были осведомлены о происходящем. Танец закончился, начался следующий, но кое-кто из танцующих приблизился, чтобы узнать, о чем так взволнованно говорят в кружке замужних дам и почему мисс Грант тоже находится там, вместо того чтобы танцевать, и выглядит полной оскорбленного достоинства, а мисс Освальд безмятежно улыбается, что ей совершенно несвойственно.

— Джейн оставила место, чтобы помочь мне воспитывать дочерей, — спокойно сказала Мэй, намеренная не терять самообладания.

— Несомненно, так оно и было, но она сделала это очень вовремя, — ухмыльнулась миссис Грант. — Вижу, вы в самом деле не осведомлены о том, что случилось в доме леди Файдуэлл. Я полагаю неуместным обсуждать это дальше, миссис Литтон-Парк не заслуживает того, чтобы в ее доме упоминались подобные вещи. Если вам будет угодно, моя дочь даст вам прочесть письмо леди Файдуэлл, в котором эта уважаемая женщина выражает глубокое сожаление о своем решении пригласить мисс Эванс на это место.

— Полагаю, самое время подавать десерт. Не угодно ли пройти к столу? — миссис Литтон-Парк с явным облегчением от того, что неприятная часть вечера осталась позади, повела гостей в столовую.

Гости двигались неохотно, жалея о том, что представление так быстро закончилось. Мэй продолжала сидеть на диване до тех пор, пока к ней не подошла встревоженная Диана Крейтон.

— Мэй! Что здесь произошло? Ты явно огорчена!

— У меня кружится голова, наверное, это от духоты, — едва смогла ответить Мэй. — Мне нужно сейчас же отправляться домой!

— Но почему? Может быть, попросить горничную принести нюхательную соль? Мистер Тейлор!

Фредерик Тейлор, разумеется, торчал неподалеку от мисс Крейтон и был готов тотчас прийти ей на помощь, но Мэй отклонила предложение подруги решительным жестом и поднялась.

— Диана, прости меня, ты все поймешь позже, я думаю, очень скоро. — Мэй покосилась в сторону распахнутых дверей столовой, откуда слышались возбужденные голоса. — Прошу тебя, оставь меня в покое, я должна уйти!

Ричард подошел к сестре и ее подруге, его внимание привлекло побледневшее лицо миссис Эванс.

— Миссис Эванс, позвольте, я выведу вас в сад, вы выглядите так, как будто вот-вот упадете в обморок!

— Благодарю вас, мистер Крейтон. — Мэй послушно оперлась на руку, предложенную Крейтоном.

Ей бы только уйти из этого дома с достоинством, а на улице она сможет подобрать юбки и бегом отправиться на Фиалковую улицу. «Домой! Скорее, скорее!» — эта мысль билась в голове миссис Эванс.

— Проводи ее, Ричард, — скомандовала Диана. — А мы с вами попробуем десерт, мистер Тейлор.

Диана поняла — если уж Мэй утратила душевное спокойствие, значит, и в самом деле что-то произошло, пока сама она танцевала. И лучше всего позволить Мэй поступить, как она хочет, оставив все расспросы на потом. Диана смутно чувствовала, что не обошлось без Августины Грант, и ее подозрения еще окрепли, когда она вошла в столовую. Ее соседка по столу, недавно овдовевшая дама из тех кумушек, кто за милю унюхает скандал, не преминула поделиться с мисс Крейтон подробностями такого захватывающего разговора между миссис Грант, леди Тейлор и миссис Эванс.

Мэй в это время была уже далеко от дома миссис Литтон-Парк. Ей не удалось отговорить Крейтона проводить ее до Фиалковой улицы, но у калитки она решительно попросила его вернуться в общество. Ричард убедился, что миссис Эванс в состоянии пройти по дорожке до двери, и не спеша направился назад к Литтон-Паркам, чтобы успеть получить свою долю подробностей скандала.

27

Мэй с беспокойством смотрела на молчащую подругу. Джейн выглядела подавленной, но отчего? Расстроена ли она клеветой злопыхательниц, или в их словах есть ужасная правда? Мэй не знала, как спросить об этом. По дороге домой она была уверена, что при первых же ее словах о мистере Роуэне Джейн или засмеется и скажет: «Какая чепуха!», или рассердится и еще начнет упрекать Мэй за то, что та верит во всякие сплетни.

Но ни того, ни другого не случилось. Джейн словно пыталась сжаться в комок, спрятаться — плечи опустились, серые глаза часто моргали, а тонкие пальцы отчаянно комкали платок Мэй.

«Скажи, что все это неправда!» — эти слова готовы были сорваться с губ Мэй, но она почти сразу поняла, что этой надежде не суждено сбыться. Это стало бы чрезмерной милостью судьбы, до сих пор не баловавшей Эвансов своими подарками, а скорее подобно старому ростовщику оплачивавшей их трудолюбие и добросердечие мелкой монетой тихих домашних радостей.

Джейн глубоко вздохнула, словно набираясь сил. Молчать дальше несправедливо по отношению к Мэй. Когда-нибудь это должно было случиться, слишком мал светский круг для того, чтобы что-то удалось скрыть. Прошло столько месяцев, они оставили Лондон, переехали в это тихое малолюдное местечко, а Джейн все не успокаивалась. И, как видно, предчувствия не зря терзали ее. Что бы сказала Мэй, если бы узнала? Что она скажет теперь?

— Мне действительно довольно долго нравился мистер Роуэн, — медленно, с трудом сказала Джейн. — Но я не сделала ничего дурного.

Сомневаться в Мэй не было причины. Этих нескольких слов оказалось достаточно, чтобы ее лицо просветлело.

— Я так и думала! Моя Джейн никогда не запятнала бы себя… Но леди Файдуэлл в самом деле отказала тебе от места? — Что-то же сделало лицо Джейн таким несчастным, едва она выслушала рассказ подруги!

— Увы, этот неприятный разговор состоялся утром того дня, когда я хотела сообщить ей о своем желании уехать и жить с твоей семьей.

— С нашей семьей! Но мистер Роуэн… ухаживал за тобой?

— Он… проявлял ко мне некоторый интерес, вернее сказать, по сравнению с другими джентльменами, бывавшими у леди Файдуэлл, он относился ко мне лучше других. Видел во мне не только леди, на это кое-кто там был способен, но и чувствующую натуру… — Джейн криво улыбнулась.

— И все же, Джейн, ответь мне! Он скомпрометировал тебя? Он признавался в любви, собирался сделать тебе предложение? — Мэй не могла удовлетвориться лишь половиной правды, а другую половину ее подруга не могла или не хотела открыть.

— Сначала мне казалось, что он может стать мне просто другом. Мне было так одиноко там, так хотелось с кем-нибудь просто разговаривать, болтать о всяких пустяках, картинах, книгах без того, чтобы надо мной насмехались или смотрели сквозь меня…

— Бедняжка! Ты не жаловалась, но по твоим письмам было заметно, как тебе недостает родственной души! И что же дальше?

— Через некоторое время я подумала, что он увлечен мной. Но он никогда не сделал ничего предосудительного, Мэй!

— Тогда почему леди Файдуэлл разозлилась на тебя? Если он вел себя как джентльмен, она не имела повода обвинять тебя в чем бы то ни было! — Мэй опять начинала злиться.

— Я не могу рассказать тебе все, дорогая, прошу тебя, не требуй от меня этого! Я готова раскрыть свои секреты, но не могу говорить о чужих! Надеюсь, все разрешится рано или поздно, и, когда я перестану быть связанной словом, я все расскажу тебе, Мэй!

— Но ты должна защитить себя! Если надо, я сама поеду к леди Файдуэлл и потребую очистить твое доброе имя!

С Джейн было довольно. Уткнувшись лицом в колени Мэй, она разрыдалась, только и повторяя что-то насчет того, что уже слишком поздно что-то делать. Миссис Эванс рассеянно гладила девушку по голове, мысленно выстраивая картину событий. Если Джейн была влюблена в мистера Роуэна, она ни за что не позволит очернить его. Влюблена ли она в него до сих пор? Новая мысль внезапно поразила Мэй. «А я-то думала… я надеялась… так вот почему она вела себя так странно с мистером Крейтоном!»

— Хватит плакать, дорогая. Ты ни в чем не виновата, я уверена. Августина Грант может сколько угодно строить козни вместе со своей отвратительной кузиной, но твои настоящие друзья никогда не поверят наветам!

Джейн подняла голову.

— Ты все еще не понимаешь? — недоверчиво переспросила она.

Мэй подала ей платок и пожала плечами.

— У нас больше нет друзей. Ты же не думаешь, что после того, что случилось сегодня вечером, кто-то еще хоть раз заговорит с нами или пригласит к себе! Моя репутация разрушена, и это причиняет мне боль, но еще большую боль приносит осознание того, что я испортила жизнь тебе и малюткам.

— Ты преувеличиваешь! Конечно, это скандал, но многие семьи проходят сквозь подобные неприятности, и постепенно все налаживается. Сплетницы найдут новую жертву, а мы будем жить тихо и незаметно до тех пор, пока все не уляжется.

— Ты права. Через скандалы проходят многие. И заканчивается это очередным романом мистера Уэствуда! — горько вздохнула Джейн. — Потерять мисс Грант и ее кузину не так страшно, мы никогда не стали бы подругами, но эти две леди вкупе с миссис Грант решают за всех остальных, с кем стоит водить знакомство в Бромли!

— Ты не хуже меня знаешь, что Диана ни за что не позволит мисс Грант управлять собой! Она останется нашей подругой… — к концу предложения голос Мэй звучал тише и тише.

— Вот именно! Она останется нашей подругой до тех пор, пока она — наша соседка. А потом она уедет и забудет о нас. Если только ее дядюшка не задержится, чтобы написать роман под названием «Бесчестная гувернантка» или что-нибудь в этом роде!

— Я не думаю, что все зайдет так далеко! Мистер Крейтон и Диана не позволят ему сделать это!

— Мистер Крейтон… — лицо Джейн болезненно искривилось. — Что-то скажет он теперь о моем лицемерии…

— Если тебя на самом деле это заботит, ты расскажешь ему и Диане то, что сегодня рассказала мне, и этого будет достаточно, — неожиданно твердо произнесла Мэй.

— Я не смогу, Мэй! Я не могу поделиться всеми подробностями, а поверить мне на слово можешь только ты! Ты ведь знаешь меня гораздо дольше, чем Крейтоны, и любишь меня!

Мэй покачала головой.

— Почему ты не сказала мне раньше? Хоть немного сведений мне бы не помешало, тогда я смогла бы подготовиться к удару, что нанесли мне у миссис Литтон-Парк.

Джейн снова наклонила голову — упрек был так мягок и так ужасающе справедлив!

— Прости, Мэй! Я все это время ждала, что что-нибудь произойдет…

— Я видела, как ты беспокоилась всякий раз, как заходила речь о твоем прошлом гувернантки, но не предполагала, как сильно ты страдаешь! Ты… все еще любишь мистера Роуэна?

— Нет, думаю, я его и не любила. Или любила, но как любит издалека девочка четырнадцати-пятнадцати лет какого-нибудь своего соседа или красивого военного, проезжающего каждый день под ее окном. В пансионе мне были недоступны подобные увлечения, и я нашла выход своим чувствам, едва только вышла оттуда. Но за последние месяцы я повзрослела. Не беспокойся хотя бы из-за этого. Мы столько потеряли сегодня вечером, что мое отношение к мистеру Роуэну должно тебя заботить в последнюю очередь!

— Как может быть иначе? Я ведь желаю тебе счастья!

— Боюсь, я его не заслужила! Что мне сделать, чтобы ты простила меня, Мэй?

На эту отчаянную мольбу Мэй оставалось только снова и снова пытаться убедить подругу, что она лишь огорчена, но не сердится. Джейн снова плакала, плакали они обе.

— Скоро приедет Лорен, — вспомнила вдруг Мэй. — Бедняжка, она так мечтает о летних развлечениях в местном обществе!

— Лорен… — Джейн только вздохнула. — Ей придется нелегко. Но так много зависит от нее самой…

— Давай выпьем чая, — Мэй поднялась с дивана. — Мы должны как можно скорее успокоиться, нельзя давать нашим врагам повод думать, что они одержали над нами полную победу после единственной битвы!

— Ты рассуждаешь, как настоящая жена офицера. — Джейн впервые за последний час улыбнулась.

— Так и есть. А ты — сестра офицера и должна быть мужественной! Вот увидишь, завтрашний день, наверное, принесет с собой огорчения, но послезавтра все изменится.

— Станет только хуже, — пробормотала Джейн.

Мэй услышала, но не стала укорять подругу за ее уныние. Любящее сердце миссис Эванс говорило ей, что Джейн будет трудно утешить. Тем более что и сама Мэй с трудом удерживалась от слез и жалобных стенаний.

28

За завтраком бледная Джейн только пила чай, ей не хотелось даже думать о еде. Ей вообще не хотелось думать.

Мэй выглядела не лучше, она, как и подруга, явно провела бессонную ночь. Но ради девочек обе старались время от времени произносить что-нибудь относительно погоды, домашних дел и предстоящего приезда Лорен. Джессика болтала за двоих, как и всегда, а Маргарет беспокойно взглядывала временами на мать и тетку, но не умела еще задать правильный вопрос, чтобы узнать, что не в порядке в семействе Эванс.

— Думаю, сегодня занятия с девочками можно отменить, — сказала Мэй после тщетной попытки одолеть кусок вчерашнего пирога. — Можете поиграть в саду, мои дорогие, только старайтесь поменьше выходить на солнце.

Джейн обессиленно кивнула. Маленькая Джесси тут же спросила — почему?

— Это подарок, — улыбнулась ей мать. — Нам с твоей тетей надо вымыть комнату тети Лорен и повесить в ней занавески. Тете Лорен будет приятно, если потом вы соберете для нее букет цветов.

Удовлетворенные объяснением, обе девочки побежали в сад. Энни с озабоченным видом убрала почти нетронутую еду, искоса поглядывая на молодых хозяек, но ничего не сказала.

Когда обе леди остались одни, Джейн сказала:

— Мы ведь хотели прибрать комнату Лорен, как только она известит нас, в какой именно день приезжает.

— Она может забыть это сделать, Лорен иногда проявляет тревожащее меня легкомыслие, — разумно заметила Мэй. — К тому же нам надо чем-то заняться, иначе мы изведем себя бесполезными переживаниями.

— Ты права. После обеда я вернусь к пейзажу для комнаты Лорен, вчера я сумела наконец понять, как лучше всего смешать краски.

— А я попробую починить порванное платье Джесси. Может быть, в нем еще сможет походить немного Маргарет.

Обе, не сговариваясь, все утро старались делать вид, что не произошло ровным счетом ничего ужасного или непоправимого. Но Джейн была уверена — вчерашние события не выходят у Мэй из головы, и подруга пытается со всей своей изобретательностью придумать, как спасти репутацию семьи. Сама Джейн с грустью поглядывала в окно на виллу мистера Уэствуда, хотя и понимала, как глупо надеяться, что Диана Крейтон заглянет к ним хотя бы на минутку.

Вскоре у Джейн появился еще один повод корить себя, на этот раз — за неверие в силу подлинной дружбы.

К полудню Джейн закончила уборку в комнате Лорен и вышла с лоханью мыльной воды на крыльцо, вылить ее содержимое на мощенную плоскими камнями дорожку перед домом. Оставшейся после уборки воды как раз хватало для того, чтобы смыть с камней пыль и песок. Не поднимая головы, Джейн широким движением выплеснула воду, и тут же раздался легкий вскрик.

— Не думала, что у Эвансов встречают гостей душем из грязной воды! — Диана Крейтон шла по дорожке к крыльцу и едва успела отскочить в сторону, тем самым спасая миленькое розовое платье.

— О, боже! Прости меня, — ахнула Джейн. — Я испортила тебе платье?

— К счастью, нет. — Испуг Дианы уже прошел, и она обрела способность посмеяться над случившимся. — Но размах у тебя весьма… впечатляющ. Я, пожалуй, поостерегусь садиться с тобой рядом, когда ты будешь разливать чай.

Джейн улыбнулась и тут же снова нахмурилась. Она была так рада видеть подругу и в то же время страшилась того момента, когда Диана заговорит о том, зачем пришла.

— Что у тебя там произошло? Это ты кричала? — Мэй свесилась из окна второго этажа, увидела Диану, и лицо ее тут же осветилось. — Диана, как чудесно, что ты нас навестила! Сейчас я спущусь к вам. Джейн, веди гостью в дом!

Джейн с легкой завистью взглянула снизу на улыбающуюся подругу. И как после того, что случилось вчера, Мэй удается сохранять такой безмятежный тон? Сама она не знала, как посмотреть Диане в глаза. Но необходимо проявлять учтивость, и Джейн распахнула дверь, приглашая мисс Крейтон внутрь. Брошенная емкость с последними каплями воды так и осталась на крыльце, что было довольно опасно для следующего гостя, вполне способного споткнуться о лохань и свернуть себе шею прямо на пороге у Эвансов.

В маленькой прихожей Джейн торопливо сняла покрытый пятнами пыли и брызгами воды фартук, крикнула Энни, чтобы та поставила на огонь чайник, и предложила Диане устраиваться в гостиной в ожидании Мэй.

Диана явно старалась принять жизнерадостный вид, но озабоченность проглядывала сквозь натянутую улыбку. Джейн нетерпеливо оглянулась на дверь — что бы ни сказала Диана, ей хотелось, чтобы при этом присутствовала миссис Эванс.

Наконец Мэй, немного растрепанная и раскрасневшаяся от работы, впорхнула в комнату и уселась к столу напротив Дианы. По взглядам обеих девушек Мэй поняла, что они надеются услышать первые слова от нее.

— Что ж, — Мэй задумчиво покрутила на пальце обручальное кольцо, — Диана, мы обе, без сомнения, очень рады твоему визиту, но отнесемся с полным пониманием, если ты пожелаешь прекратить знакомство с нами. После того, что случилось вчера, это, возможно, самый разумный шаг…

— Я не намерена бросать друзей из-за подлой клеветы! — Диана даже вскочила с места. — Разве кто-нибудь из вас оставил бы меня в подобных обстоятельствах?

Джейн покачала головой — этот вопрос не требовал ответа. Мэй, напротив, кивнула.

— Я и не ожидала от тебя ничего другого, но твое великодушие может повредить тебе, ты подумала об этом?

— Я думала об этом половину ночи! — Диана обиженно оттопырила нижнюю губку. — Что бы ни придумали Гранты и леди Тейлор, тебе не следовало так поспешно уходить, следовало остаться и дать им отпор! Вот что я думаю!

— Я должна была сначала во всем разобраться. Может, я показала себя трусихой, но все случилось так неожиданно… — Мэй расстроенно склонила голову.

— Диана, тебе следует знать правду, — подала голос молчавшая пока Джейн. — Я не знаю, о чем написала леди Файдуэлл, но неприятный инцидент на самом деле произошел у нее в доме. Мне отказали от места, и только своевременный переезд в семью Мэй позволил мне оправиться от этого удара.

— У тебя был роман с тем джентльменом? — Диана изумленно заморгала.

Вчера вечером, после того как Диана выслушала от гостей миссис Литтон-Парк несколько версий падения мисс Эванс, она два часа кряду доказывала своему брату, что Джейн Эванс не в чем упрекнуть, кроме того, что та действительно была гувернанткой. Нельзя сказать, чтоб труды Дианы пропали даром, но она вполне могла распорядиться своим временем с большей пользой — Ричард Крейтон, учитывая свой прошлый опыт, отнесся к происшедшему с легкомысленным пренебрежением.

— Я… — видно было, как хочется Джейн поделиться с подругами, но что-то удерживало ее. — Я не сделала ничего такого, о чем стоило бы сожалеть всю жизнь, но я позволила обстоятельствам влиять на мои поступки. Больше я ничего не могу сказать, прости, Диана, дорогая.

— Она и мне не открыла большего, — вмешалась Мэй из опасения, что Диана обидится на недоверие Джейн. — Вероятно, тут замешаны не только мистер Роуэн и Джейн, но и кто-то еще. Не так ли?

Джейн покраснела и снова принялась просить не расспрашивать ее долее. Диана, ожидавшая услышать печальную романтическую историю, явно оказалась разочарована. Скудость полученных ею сведений не позволяла сделать какой-то вывод, но она уже успела так полюбить свою подругу и увериться в ее благородстве, что ни за что не собиралась верить в то, что Джейн совершила что-то дурное, даже если бы та сама начала доказывать обратное.

— Так жаль, что все это случилось в доме миссис Литтон-Парк. Я была о ней лучшего мнения. — Мэй решила не расстраивать Джейн докучными вопросами.

— Мне показалось, она глубоко сожалеет, — вступилась Диана. — После твоего ухода она всячески старалась занять гостей, чтобы они прекратили сплетничать, и посматривала на миссис Грант без обычной приветливости. А Розамонд так и вовсе выглядела расстроенной, она даже повернулась спиной к Эми Освальд, когда та ее о чем-то спросила!

— И все-таки миссис Литтон-Парк допустила, чтобы миссис Грант и ее дочь с кузиной нанесли оскорбление ее гостье! — возмущение Мэй не уменьшалось, чем больше она думала о тех, кто заварил всю эту кашу.

— Я думаю, тут вмешалась леди Тейлор. При всем своем внешнем благообразии она, похоже, обожает скандалы и обрадовалась возможности оставить в своей памяти визит в Бромли как один из самых приятных.

— Она, кажется, не является заинтересованной стороной и все-таки принимала в том обличительном разговоре деятельное участие. Возможно, с ее племянником происходило что-то подобное, и эта история взволновала ее по личным мотивам, — задумчиво протянула Джейн.

— Ох, хотела бы я, чтобы именно так и случилось! — воскликнула мисс Крейтон. — Ей бы не мешало заполучить в племянницы кого-нибудь наподобие Августины, женщину, способную управлять всеми Тейлорами!

— Не нападай на Фредерика, он-то не виноват, что у него такая отвратительная тетка!

— Он ничем не лучше ее! — пылкость Дианы вскоре получила объяснение. — Этот зануда осмелился сделать мне предложение!

— Невероятно! — Мэй широко распахнула глаза, а Джейн недоверчиво покачала головой.

— И тем не менее это правда. Разумеется, он получил отказ! Мало того, что сам Фредди не настолько нравится мне, чтобы составить его счастье, так я не могу выносить присутствие его тетки!

— Пожалуй, ей следовало бы поблагодарить тебя за отказ. Но как же он осмелился пойти против воли своей покровительницы?

Джейн все еще не могла прийти в себя от этой новости, а Диана весьма обрадовалась произведенным впечатлением. Она специально приберегала это известие, чтобы выложить в нужный момент и таким образом отвлечь подруг от их собственных огорчений.

Довольно долго все три леди так и этак обсуждали мистера Тейлора и его тетушку, но появление Энни с чайным подносом вернуло их к злосчастному приему у миссис Литтон-Парк.

— После моего ухода все, наверное, только и делали, что злорадствовали! — сердито сказала Мэй.

— Не совсем так, — вынуждена была признать мисс Крейтон. — Конечно, перешептывания слышались весь вечер, но нежелание миссис Литтон-Парк продолжать говорить на эту тему вскоре стало заметным, и гости предпочли веселиться, как будто ничего и не случилось. Я уверена, катастрофы не произошло. Многие знают, что Эми и Августина не терпят соперниц в своем окружении и готовы пойти на любую хитрость, лишь бы как-нибудь навредить леди, которая им не по душе.

— Но разве Мэй или я для них соперницы? — Джейн с сердитым недоумением смотрела на подругу. — Мы хотим лишь тихо жить в своем домике, встречаться с несколькими друзьями и вовсе не претендуем на первенство в здешнем обществе. Разве мы украли у мисс Грант внимание какого-то джентльмена?

Диана и Мэй понимающе переглянулись. У обеих был ответ на этот вопрос, но если у Дианы совершенно однозначный, то у Мэй в виде неясной догадки.

— А как отнесся к случившемуся мистер Крейтон? — словно бы невзначай спросила миссис Эванс.

— О, Ричард лишь еще раз убедился, что душа Августины черна, как ее прекрасные локоны. Вряд ли после случившегося у него еще остались какие-либо иллюзии.

— Но… дело ведь не в мисс Грант, — робко заметила Джейн, благодарная Мэй за то, что задала этот вопрос.

Диана посмотрела на подругу не без лукавства.

— Однажды Ричард был знаком с одной леди. Наезжал в ее дом с визитами, танцевал на балах, не сворачивал с дороги, если встречал ее во время прогулки…

Джейн непонимающе смотрела на мисс Крейтон — для чего она рассказывает все это? Но Диана и не собиралась долго держать подруг в неведении.

— Ни наша мать, ни другие родственники не считали, будто Ричард делает что-то предосудительное. Пока однажды мать этой леди не явилась к нашей матушке с требованием немедленно заключить помолвку между Ричардом и ее дочерью. Мистер Крейтон-де разрушил репутацию этой благонравной девицы.

Мэй фыркнула, догадываясь, к чему подводит Диана свою историю.

— Разумеется, наша мать дала понять этой даме, что Ричард не искал нарочно общества юной леди и не выходил за рамки добрососедских отношений. Она не добавила, хотя могла бы, что эта молодая девица откровенно пыталась завладеть вниманием Ричарда, как только оказывалась в его обществе, и нарочно старалась прогуливаться по его любимым тропинкам. — Сегодня Диана старалась показать брата в более выгодном свете, хотя сама считала его лекомысленным. — Я говорю все это к тому, что Ричард прекрасно знает, как легко дать повод к сплетням и преувеличениям со стороны соседей. Так же, как и я, он уверен, что в поместье леди Файдуэлл произошло досадное недоразумение, и мисс Эванс пострадала совершенно напрасно, как, вероятно, пострадал и мистер Роуэн. Жаль только, что леди Файдуэлл повела себя неблагородно.

Мэй облегченно вздохнула. Джейн явно повеселела, что лучше всяких слов показало Диане, насколько удачен оказался ее план по возвращению обеих подруг в их обычное настроение.

— Я думаю, Розамонд хочет навестить вас, но опасается, что вы ее не примете, — добавила Диана.

— Конечно же, мы не держим зла на мисс Литтон-Парк. То, что случилось, покажет нам, кто в Бромли является нашими истинными друзьями, — заявила Мэй.

— Хорошо хоть, нашего дядюшки не было на этом злосчастном приеме! Он бы непременно вывел из вчерашних событий сюжет для нового романа!

Джейн содрогнулась, и даже Мэй не могла отнестись к подобной угрозе легкомысленно. Но напоминание о мистере Уэствуде направило мысли всех трех леди в другое русло.

— Ваш дядя уже вернулся от своего издателя? Роман напечатают? — с тревогой спросила Джейн.

— Сегодня я приношу только хорошие новости! — Диана приняла чрезвычайно самодовольный вид, сдерживая хихиканье. — Издатель попросил прибавить главной героине еще немного мытарств, прежде чем она заслужит свое счастье! Дядя, конечно же, метал громы и молнии, но согласился с этим требованием и сегодня с утра уже засел в своем кабинете.

— Представляю, какие кары он обрушит на голову бедняжки, будучи в таком настроении, — улыбнулась Мэй.

Диана кивнула.

— Я предпочитаю в такие дни не попадаться ему на глаза.

— В таком случае ты обязана отобедать у нас, — заявила миссис Эванс.

— С удовольствием проведу у вас хоть весь день! После обеда мы можем взять девочек и немного прогуляться!

— Прекрасная мысль! Наши враги должны видеть, что мы не сломлены! — мгновенно встрепенулась Мэй. — Вчера я и в самом деле допустила слабость, позорно сбежав, но сегодня я вновь готова посмотреть в глаза недоброжелательницам!

— Боюсь, я не могу сказать того же о себе. — Джейн снова печально съежилась, переплетая пальцы. — Я останусь дома.

— Не будь такой впечатлительной, дорогая! Если первая же трудность выбивает тебя из седла — как ты будешь справляться с ними дальше?

— Но Мэй! Ты полагаешь, я перенесла мало унижений, пока ждала, когда ты приедешь за мной? — Джейн вновь чуть не расплакалась.

— В самом деле! Я совсем забыла, что ты уже не впервые сталкиваешься с завистью и коварством людей. Прости, дорогая, я еще не успела понять, как тяжело тебе пришлось тогда и как долго приходилось хранить свои огорчения при себе. — Мэй обняла подругу, а Диана сочувственно сжала руку Джейн.

— Тебе надо отдохнуть. Пойди, приляг и поспи немного. Мэй, тебе тоже необходим отдых, а я могу пока поиграть с маленькими мисс Джон Эванс, — великодушно предложила Диана.

Мэй отказалась, сославшись на домашние дела, а Джейн благодарно поцеловала подругу и поднялась в свою комнату. Сон ей сейчас необходим гораздо больше, чем сочувствие друзей. Но перед тем как уснуть, она еще некоторое время молилась, чтобы все тайное наконец прояснилось и ей не нужно было ничего скрывать.

— Осталась всего неделя или две, и я добьюсь правды! — пробормотала она, опуская усталую голову на подушки. — И как хорошо, что мистер Крейтон…

Эту фразу она уже не смогла закончить, сон победил там, где не смогли одержать победу клеветники и завистники.

29

К обеду Джейн спустилась скорее задумчивая, нежели опечаленная, и Диана продолжала болтать почти без умолку, к большому удовольствию обеих малышек. Им нравилась красивая и жизнерадостная мисс Крейтон, и пойти с ней гулять дети посчитали еще одним подарком этого дня, не менее приятным, чем отмена утренних занятий.

Все четверо весело попрощались с Джейн и вскоре скрылись из виду за поворотом Фиалковой улицы. Мэй жаждала поподробнее расспросить Диану относительно лестного предложения, полученного ею от мистера Тейлора. Диана охотно поделилась подробностями, в своей обычной шутливой манере изобразив мистера Тейлора еще более нелепым, чем он был в те неловкие минуты. Сама же мисс Крейтон хотела замолвить словцо за своего брата. Последние две-три недели Диана подозревала, что Ричард и мисс Эванс интересуются друг другом, и неожиданное известие о предполагаемом романе Джейн расстроило ее. После разговора с подругами мисс Крейтон сочла сердце Джейн свободным от прошлых привязанностей, даже если они и существовали, но был ли у Ричарда шанс — вот что она хотела выяснить у Мэй.

К сожалению, миссис Эванс не смогла дать внятный ответ. До вчерашнего дня она полагала, что у Джейн нет от нее никаких тайн, но выяснилось, что Мэй заблуждалась много месяцев, если не лет. Не то чтоб она была обижена, скорее, обескуражена, и теперь уж не могла утверждать, нет ли у Джейн еще каких-нибудь секретов. От себя лично Мэй заверила Диану, что будет рада видеть мистера Крейтона своим братом, если обстоятельства повернутся благоприятным образом.

По дороге им встречались знакомые, и Мэй представилась возможность оценить отношение к себе и своей семье. Кто-то из дам проходил мимо, едва удостаивая кивком лишь Диану, две почтенных матроны у дверей модной лавки приветствовали мисс Крейтон и при этом «не заметили» миссис Эванс и ее дочерей. Другие дамы и джентльмены, большей частью те, у кого имелись дочери и племянницы, пострадавшие так или иначе от острого язычка мисс Освальд и ослепительного блеска мисс Грант, вполне добродушно здоровались со всей компанией, ничем, кроме любопытных взглядов, не выдавая своей причастности к вчерашнему скандалу. К счастью, наиболее здравомыслящие жители Бромли понимали, каким украшением деревенского кружка может быть прелестная молодая леди с очаровательными детьми, жаль, этим людям недоставало храбрости, чтобы избавиться от зависимости от мнения миссис Грант.

Мэй, так искренне проявившая неведение относительно некоторых фактов из жизни подруги, невольно очистила свою репутацию. Если бы она была посвящена в историю с мистером Роуэном, то не смогла бы притвориться и сделать вид, будто ничего не знает. Она получила бы возможность лучше защищать Джейн, но навредила бы себе.

Даже Августина не усомнилась в том, что миссис Эванс неизвестны обстоятельства, при которых сестра ее супруга покинула дом леди Файдуэлл, и семья Джона Эванса могла не опасаться впредь быть подвергнутой всеобщему осуждению, за исключением нескольких особенно ханжески настроенных семейств. Если бы только этого было достаточно для Мэй!

Миссис Эванс мечтала исправить вред, невольно нанесенный ею Джейн, Мэй казалось, что, признавшись в своей непричастности к судьбе мисс Эванс, она предала свою дорогую подругу. Диана пыталась утешить ее, но безуспешно, и мисс Крейтон оставалось только выступить в роли слушательницы, позволив Мэй высказать все, что она не осмеливалась произнести в присутствии Джейн. За разговорами прогулка затянулась, и вся компания повернула домой, когда погожий июльский день уже уступал место ветреному вечеру, сулившему ночную грозу.

Джейн в отсутствие подруг и племянниц вышла в сад. Оставаться дома она не могла, боясь напугать Энни своими беспорядочными метаниями по комнате и печальными вздохами. На пейзаж для комнаты Лорен ей не хотелось даже смотреть, и Джейн пообещала себе вернуться к работе завтра.

На свежем воздухе она невольно почувствовала нечто сродни умиротворению, пусть и не столь сильно выраженному, как если бы вчерашних событий не случилось вовсе. Девушка любовалась возделанным ее руками садом, вдыхая аромат цветов, и думала, как хорошо провести здесь остаток лета. Надежные стены могли бы защищать ее от треволнений, а книги и рисование — от скуки.

Но рассчитывать на то, что ее оставят в покое, представлялось бедняжке недоступной милостью провидения. Она совершила неблаговидный поступок, к тому же не единственный, и должна быть наказана!

Хранить чужие тайны ей было проще, чем собственные секреты. Обманывать близких, ловчить и притворяться — все это не для мисс Эванс. Не то чтобы она лгала Мэй, вовсе нет, но она о многом умалчивала! А теперь Мэй и девочки будут лишены общества, к которому едва успели привыкнуть! Они этого не заслужили! Пускай весь позор падет на голову виновной. Джейн знала, что перенесет все горести, если с ней будет ее семья, и больше всего страшилась потерять доверие Мэй и ее любовь.

— Надеюсь, они скоро найдут другой повод для сплетен, — пробормотала она. — Скорей бы уж мисс Грант нашла себе блестящего супруга и уехала из Бромли! А еще лучше, если она захватит и свою несносную кузину!

Джейн подумала о том, что могла написать в своем письме леди Файдуэлл. Хью Роуэн, скорее всего, выступал в роли невинной жертвы, а она сама — беспощадной охотницы. Конечно же, всегда виновата леди, этого Джейн и не собиралась отрицать. Все дело в том, кто именно эта самая леди!

Чуть длинноватое, по-мальчишески обаятельное лицо Хью представилось ей грустным и каким-то… потерянным. Что, если он тоже страдает?

— Боже, как я была непозволительна глупа! А мне ведь не шестнадцать лет, как Лорен!

Джейн поднялась со скамьи и несколько раз прошла по короткой дорожке вперед, к выщербленной стене сада, и назад к дому. Как бы отвратительно она себя ни чувствовала, она испытывала и что-то похожее на облегчение. Тайна раскрылась раньше, чем она предполагала, и не самым приятным образом, но ее прежние страхи остались позади. Ждать разоблачения месяцами и так и не догадаться, когда и с какой стороны грянет гром, гораздо хуже, чем выносить последствия своих поступков с гордо поднятой головой.

Если бы только у нее достало сил вести себя, словно ничего не случилось, выходить из дома с видом независимым и гордым, смело смотреть в глаза знакомым!

— Я должна, ради Мэй, ради Джона и их девочек, — пробормотала Джейн и снова опустилась на скамью. — Возможно, меня никогда не станут принимать, но другие Эвансы не должны оказаться в изоляции. Надеюсь, Диана поможет заставить их относиться к Мэй по-прежнему!

Ее размышления прервал неожиданный визит. Джейн так тщательно избегала дум об этом человеке, что совсем не удивилась, когда он появился на дорожке, словно услышал невысказанный призыв.

Ричард Крейтон провел одну из самых скверных ночей в своей жизни. Непрошеные мысли мешали заснуть, а ведь из гостей он вернулся в обычном расположении духа, разве что в некотором раздражении.

Унижение, которое перенесла миссис Эванс по вине своих недоброжелательниц, рассердило его, но, как и говорила его сестра своим подругам, Ричард не был склонен очертя голову верить наветам. Когда мисс Грант после ужина с насмешливой улыбкой попыталась заговорить с ним о скандальном происшествии, Крейтон ответил ей резко и холодно. Разозленная леди отошла от него с уверенностью, что не простит дерзнувшего пренебречь ею, даже если он будет умолять ее день и ночь.

Впрочем, такого намерения у Крейтона вовсе не имелось. Мисс Августина была причислена им к еще одному разочарованию, ведь, как он теперь вполне убедился, ночной цвет ее локонов не шел ни в какое сравнение с чернотой ее души, и Крейтон с удивительной быстротой избавился даже от намека на былое восхищение. Он искренне пожалел миссис Эванс, вынужденную в одиночестве отражать нападение, но, как и всякий джентльмен моложе двадцати пяти лет, не придавал особого значения женской болтовне. Сегодня дамы сплетничают о миссис Н., завтра о леди М., послезавтра о ком-нибудь еще. Успевать следить за слухами бессмысленно, только зря потратишь время. А потому по дороге домой Крейтон почти позабыл о случившемся, определив для себя вечер у миссис Литтон-Парк как еще один неудачный прием, что вовсе не редкость в провинции, где люди лишены утонченного вкуса и не умеют занимать гостей чем-то более изысканным, чем карты и сплетни.

Он, безусловно, разделял возмущение сестры и добровольно выслушивал ее гневные сентенции до тех пор, пока далеко за полночь Диана не выдохлась и не удалилась к себе в спальню. Крейтон последовал ее примеру в уверенности, что после утомительного вечера проспит никак не меньше девяти часов.

Но сон не шел. Вместо него в голове джентльмена роились сумбурные мысли, постепенно превращаясь из неясных сомнений в подозрения. Так ли мисс Эванс невинна, как утверждала Диана, даже если сама миссис Эванс не подозревала о некоторых событиях из жизни своей подруги?

Ричард не был знаком с леди Файдуэлл, но кое-кто из его приятелей гостил в ее доме и отзывался о хозяйке как о вполне здравомыслящей женщине, пусть и любящей вести пустые разговоры и чересчур баловавшей свою дочь, но умевшей собирать в своем поместье изысканное общество. Навряд ли Файдуэллы хотя бы неделю в году оставались одни в своем доме, самое меньшее трое-четверо гостей всегда проживали у них. В такой обстановке ни одно выдающееся событие не смогло бы остаться незамеченным, тем более если дело касается прислуги или ближайших соседей. Значит, если у мисс Эванс и мистера Роуэна был роман, за его развитием имели удовольствие наблюдать с десяток свидетелей. И леди Файдуэлл могла опереться на них, если бы кто-то осмелился подвергнуть ее слова сомнению.

Крейтон помрачнел, едва этот вывод пришел ему в голову. Подобную выдумку могла бы измыслить миссис Грант со своими деревенскими приятельницами, но леди Файдуэлл, казалось, вне подозрений. Даже если она ошиблась относительно глубины чувств мисс Эванс, должна была иметься какая-то причина, чтобы удалить из дома гувернантку, добросовестно трудившуюся целых три года!

— Подумать только, неужели мистер Роуэн настолько глуп, что не оценил достоинств этой девушки? — Крейтон невольно заговорил вслух, иногда это помогало ему глубже заглянуть в суть обдумываемой проблемы. — Она оказалась недостаточно хороша для него? Или он повел себя неподобающим образом?

Если бы кто-то сейчас спросил Крейтона, какое ему дело до частной жизни мисс Эванс, он не нашелся бы что ответить. Его это касается, и все тут!

Печально, что у бедняжки нет никого, кто бы вступился за ее честь! Конечно, ее брат наверняка смелый и благородный человек, другой никогда не смог бы взять в жены такую женщину, как миссис Мэй Эванс. Но Джон Эванс в далекой Индии, да и что он смог бы сделать? Не вызовешь же на дуэль болтливых женщин!

— Я могу защитить ее только одним способом, — пробормотал Ричард. — Никто не осмелится в глаза оскорбить миссис Крейтон! А если кому-то захочется поболтать — пусть болтают!

Решение пришло мгновенно, и Крейтон замер, пораженный. Он готов жениться на мисс Эванс? Еще вчера он не думал об этом… ну, если и думал, то только совсем немного и, конечно же, не всерьез!

— Я что же, влюблен в нее? Невероятно, как ты умудрился, приятель, влюбиться в девушку и не заметить этого? — Ричард невесело рассмеялся. — И все-таки, какая чудесная из нее получится миссис Крейтон! Красива, умна и при этом ни капли спеси! И так хорошо умеет заниматься детьми. Даже я в ее присутствии готов сесть, сложить руки и отвечать урок. Да, решено, довольно мне гоняться за нимфами, прекрасными и бессердечными, пора уже отдать свое сердце той, кто не станет пришпиливать его булавками к своему платью, а будет беречь его и дорожить им.

Самоуверенность, присущая Крейтону, довольно долго позволяла джентльмену наслаждаться приятными мыслями о будущем, но сомнения бесцеремонно прервали череду мечтаний.

«Что, если она меня не любит?»

Вот и все. Эта мысль была подобна потоку ледяной воды, внезапно обрушивающемуся с мокрых деревьев на гуляющих в парке после дождя, стоит лишь нечаянно задеть одну из ветвей. Разве мисс Эванс хоть раз дала ему понять, что его общество для нее приятнее компании его сестры? Она не кокетничала, не требовала его безраздельного внимания, не сердилась, если он флиртовал с другими леди… словом, не делала ничего из того, что привыкла делать мисс Грант. Крейтон поморщился, когда понял, что невольно сравнивает мисс Эванс с прекрасной римлянкой, лишившейся этого титула, едва только Ричард дал себе труд прозреть.

Этот Роуэн… кто он? Может быть, мисс Эванс до сих пор надеется, что ее отношения с мистером Роуэном изменятся? Или и вовсе она тайно помолвлена? Невозможно — рад был бы сказать себе Крейтон, но не мог. Женская душа подобна прозрачному кристаллу — кажется, ты без труда смотришь сквозь него, а он вдруг поворачивается к тебе другой гранью, и ты уже видишь свое отражение, или чье-то чужое, причудливо искаженное и неузнаваемое.

За окном уже светлело, когда Крейтон наконец заснул. Все его ночные размышления казались бесполезными, и только единственно правильный, на его взгляд, путь лежал перед ним в голубоватых летних сумерках — пойти к мисс Эванс и выяснить все раз и навсегда!

Он уже один раз беседовал с ней в дурном настроении после бессонной ночи и ни за что не хотел бы повторить этот опыт, потому первую половину дня благоразумно полеживал в кресле на маленькой террасе за домом. Диана убежала к Эвансам, а ее брат развлекал себя мыслями о покупке нового экипажа и прислушивался к ворчанию дядюшки, раздававшемуся из окна его кабинета, как раз над террасой.

Позже Диана забежала за шалью и мимоходом сообщила, что отправляется на прогулку с миссис Эванс и маленькими Джесси и Маргарет, а расстроенная Джейн остается дома совсем одна, не считая вечно занятой Энни. Ричард не понял, нарочно сестра сообщила ему эти сведения, чтобы он мог воспользоваться благоприятным моментом, или она не имела никаких скрытых желаний. Как бы там ни было, он не смог снова заставить себя думать о коляске, а вместо этого принялся выдумывать различные фразы, могущие вызвать мисс Эванс на откровенность и при этом не рассердить ее. Оттягивать визит к Эвансам надолго не имело смысла — могли зайти соседи или знакомые, поделиться мнением о вчерашних событиях, и Крейтону пришлось бы вовсе отказаться от своего намерения. Он не без волнения привел в порядок свою внешность и направился через улицу к домику Эвансов.

30

Служанка сказала гостю, что мисс Эванс отдыхает в саду, и Крейтон направился прямо туда. Энни знала, что молодой джентльмен накоротке с ее хозяйками, и не сочла нужным отрываться от приготовления пирога с крыжовником, чтобы провожать мистера Крейтона в сад, он и сам прекрасно знает дорогу.

Ричард немного полюбовался издалека нежным обликом девушки, но она была так грустно-задумчива, что ему немедленно захотелось развеять ее печали, и Крейтон решительно шагнул на дорожку.

Джейн заметила его, но никакого волнения не отразилось на ее лице.

— Мистер Крейтон? — Она поднялась со скамьи и ровным голосом поздоровалась с ним. — Ваша сестра, Мэй и малышки пошли немного прогуляться.

— Я знаю об этом, мисс Эванс, Диана заходила домой перед тем, как пойти на прогулку. Позвольте мне немного посидеть с вами в вашем чудесном саду, — мягко ответил Крейтон.

— Прошу вас. — Джейн присела на край скамейки, оставляя место для гостя.

Крейтон уселся и несколько мгновений вглядывался в ее лицо, словно хотел прочесть в глазах леди подсказку — что и как ему следует сказать? Джейн молчала, ее смущение все росло, мешая чувствовать себя в безопасности даже в этом уединенном уголке.

— Мисс Эванс, позвольте мне говорить искренне, давайте ненадолго забудем о светских условностях, — начал Крейтон.

— Почему бы и нет? По мнению света, я уже давно пренебрегла этими условностями. — Джейн горько усмехнулась.

— О, простите, я вовсе не имел намерения расстроить вас больше… — Джентльмен умолк, чувствуя, что его попытка исправить неловкость только ее усугубляет.

— …нежели я уже расстроена, — закончила за него мисс Эванс. — Что ж, об этом вам не стоит беспокоиться, сэр, вы не сможете огорчить меня еще сильнее.

Как оказалось, позже ему это вполне удалось, а пока Ричард старался сгладить неприятное впечатление от своих первых слов.

— Я хотел сказать, позвольте говорить с вами, как говорят друзья, без ненужных намеков и умалчиваний. — В его голосе прозвучало отчаяние, и Джейн вдруг улыбнулась.

— Конечно, только так и надлежит говорить друзьям… если только мы друзья, мистер Крейтон.

— Я полагал, моя сестра и я вправе считать себя друзьями наших соседей Эвансов, — чуть обиженно заметил он.

— Вчера так оно и было, сэр. Но сегодня все могло измениться…

— Для меня и Дианы ничего не изменилось, поверьте! — Горячность Крейтона поразила Джейн, и она едва не отпрянула в испуге, но длина скамьи не позволила ей оскорбить подобным жестом своего гостя.

— Что ж, если так, я очень рада, сэр, — тихо сказала она. — Ваша сестра — ангел доброты, сегодня она принесла в наш унылый дом немного своей живости, и мы сразу перестали быть такими одинокими. А теперь вы…

— А теперь я готов просить у вас прощения за всех жителей Бромли, не устоявших перед ухищрениями горстки злорадных… — Крейтон не осмелился произнести вслух эпитеты, которыми готов был наградить миссис Грант, леди Тейлор и их молодых вдохновительниц. — Коротко говоря, я очень хотел бы, чтоб вы поскорее забыли о случившемся и вернули себе хорошее расположение духа.

— Боюсь, это не так просто, мистер Крейтон. Такому баловню судьбы, как вы, вероятно, не приходилось еще сталкиваться с крушением всех надежд, с несправедливыми обвинениями и просто с жестокостью людей, которым вы сами не причинили никакого зла.

— Вы правы, но это не значит, что я не могу почувствовать, как вы расстроены, и не захотеть утешить и ободрить вас!

— Я благодарна вам за эти слова, даже если вам не удастся заставить меня вновь стать беззаботной и веселой.

Крейтону захотелось взять ее за руки, но он побоялся растревожить девушку еще больше.

— Я все же попытаюсь, мисс Эванс, — полушутливо сказал он. — Тем более что я все же немного понимаю вас — в графстве, где живет моя семья, обо мне довольно долго болтали, до тех пор, пока моя матушка не вышла замуж за лорда Тейтли. Признаюсь, я сам отчасти повинен в возникновении слухов, но я был немало удивлен тем, как быстро громкое имя закрывает болтливые рты.

— Возможно, вы правы, сэр, но где же мне взять такого лорда Тейтли? — Джейн отвернулась, словно для того, чтобы солнце не слепило глаза, но на самом деле ей не хотелось показывать гостю навернувшиеся слезы. — Мои родители умерли, брат далеко отсюда… Мне покровительствовала только любящая, добрая Мэй, а я предала ее самым постыдным образом!

— Такой защитник может найтись, когда вы этого совсем не ожидаете, мисс Эванс, — тихо и серьезно ответил Крейтон, радуясь, что леди сама дала повод заговорить на волнующую его тему. — Мое имя не столь знатное, как у лорда Тейтли, но достаточно уважаемое для того, чтобы сплетницы не осмеливались давать волю язычкам в вашем присутствии. К тому же лорд Тейтли все-таки мой отчим!

Последнее предложение он произнес почти весело, скрывая за наигранно шутливым тоном волнение. Признание прозвучало совсем не так, как полагалось, и уж вовсе не так, как он представлял себе в мечтах. Но и этого было довольно, чтобы поразить его собеседницу.

Джейн резко обернулась и тут же прищурилась, приложила ко лбу ладонь, чтобы защитить глаза от яркого солнечного света, и с видом недоверчивым и испуганным посмотрела на джентльмена.

— Объяснитесь, прошу вас, — слабым голосом пробормотала она. — Ваши слова неясны для меня…

«Только бы она не упала в обморок! — в панике подумал Крейтон. — Вся эта история, вероятно, сильно отразилась на ее нервах».

— Мисс Эванс, бога ради, не сердитесь на меня, я не должен был предлагать вам свое имя прежде, чем предложил свое сердце. Вы, вероятно, не ожидали, что я заговорю о своих чувствах, но я, похоже, влюблен в вас.

Его обескураженный вид вызвал у Джейн нервный смешок. Она определенно не знала, как реагировать на столь странное признание. Увидев, что Крейтон, кажется, намеревается встать на колени, она торопливо ухватила его за рукав и опасливо покосилась в сторону садовой стены — соседка вполне могла наблюдать за ними через какую-нибудь щель.

— Позвольте мне… — снова начал бедняга.

Он уже начинал злиться на себя — что с ним на самом деле происходит? До сих пор ему не составляло труда говорить комплименты, признаваться в несуществующей страсти и клясться в преклонении перед неземной красотой. Но все это было прежде, когда предметом его устремлений служили бойкие красавицы вроде Августины Грант. Если они и не верили в его искренность, его это не расстраивало, он и сам не больше их ценил эти впустую рассыпаемые слова.

Теперь же ему на самом деле хотелось произвести впечатление, и, как назло, каждая его попытка оказывалась еще более неудачной, чем предыдущая. Пожалуй, он поспешил. Надо бы день-два подождать, правильно выбрать тон, придумать подходящие фразы, может, даже свериться с каким-нибудь романом из числа любимых женщинами… Кажется, спешка того и гляди все испортит, но он так стремится поскорее избавиться от сомнений и убедиться, что она не так уж равнодушна к нему!

Увы, Ричардом Крейтоном двигал эгоизм, иначе он бы больше думал о переживаниях леди, нежели о своих собственных. Каково ей сейчас — только что свету открылась история ее отношений с неким джентльменом, а перед ней уже возникает другой джентльмен и предлагает ей новые отношения!

Диана пришла бы в ужас, узнай она, как далеко решил зайти ее брат. На что могла надеяться мисс Крейтон, так это на то, что Джейн обрадуется, когда узнает, что Ричард не придает значения слухам, а он уж постарается убедить ее в своем дружеском расположении.

Возможно, еще вчера Ричард бы так и поступил, но прошедшая ночь поставила его мысли с ног на голову. Там, где прежде говорил рассудок, теперь командовало сердце, не имеющее для этого достаточного опыта и чуткости. Крейтон осознал, внезапно, как-то вдруг, что любит эту девушку, а значит, надо немедленно пойти и обрушить на нее эту любовь, без раздумий и промедлений. Увы, его пылкость следовало бы заменить на нежность, это принесло бы гораздо больше пользы. Но Крейтону еще только предстояло созреть для серьезного чувства, как созревает виноград под жарким солнцем юга. А пока он лишь понимал, что не должен останавливаться.

— С того дня, как мы повстречались на дороге как-то утром и я был так непозволительно груб с вами, я стал часто думать о вас и постепенно понял, что восхищаюсь простотой ваших манер, вашей милой задумчивостью, вашим изяществом…

Крейтон хотя бы сообразил не говорить о красоте Джейн, его слова неизбежно напомнили бы уже слышанные ею комплименты в адрес мисс Грант.

В другой день Джейн с удовольствием бы предавалась вместе с Крейтоном воспоминаниям о той прогулке, когда он, будучи в дурном настроении, обвинил ее в лицемерии. Но не теперь, когда она чувствовала, что те его слова отчасти справедливы. Разве не она скрывала так долго свои тайны, притворялась беззаботной и довольной, хотя на самом деле ее мысли так часто возвращались к событиям в поместье леди Файдуэлл, и она вовсе не была так безмятежна, как хотела казаться Мэй и своим новым друзьям?

Ричард заметил наконец, что Джейн подавлена, его слова не доставляют ей того удовольствия, с каким леди обычно слушают признания своих поклонников.

— Мисс Эванс… вы на самом деле любите этого мистера Роуэна? — Пожалуй, с этого вопроса ему и следовало начать, хотя задавать такой вопрос леди не пристало постороннему человеку.

Джейн не стала укорять его за эту настойчивость и ответила с безыскусной искренностью:

— Я могла бы полюбить его, но этого не случилось. Вмешались обстоятельства и другие люди… Но он вполне достойный джентльмен и не заслуживает чьего-либо осуждения.

— Я верю, верю вам! — С этого мгновения Ричарду не было никакого дела до мистера Роуэна, главное, что Джейн не любит другого! — Значит, ничто не мешает вам полюбить меня!

Девушка невольно улыбнулась: в интонациях Крейтона ей послышалось детское упрямство вроде того, что проявляла Джесси, когда не хотела делиться сладостями с сестрой.

— Мистер Крейтон, ваше великодушие и благородство глубоко тронули меня. — Джейн старалась как можно правильнее выразить то, что лежало у нее на сердце в этот момент. — Желание защитить женщину от несправедливых нападок лучше иных поступков говорит о характере человека, но, мне кажется, вы зашли в своем стремлении уберечь меня от огорчений несколько дальше, чем можно было ожидать от друга…

Крейтон махнул рукой, останавливая ее и одновременно не соглашаясь принять похвалы на свой счет.

— О, мисс Эванс, ваше мнение очень лестно, но я и вполовину не так благороден, как вы успели подумать. Предложить женщине стать супругой только из стремления восстановить ее доброе имя способен был, пожалуй, только какой-нибудь из легендарных рыцарей древности. А я отнюдь не такой уж древний и хочу провести рядом с вами всю свою жизнь потому, что полюбил вас.

— Так скоро? — невольно переспросила Джейн.

— Мы знакомы уже больше месяца, по-вашему, недостаточно долго для того, чтобы полюбить?

— Возможно. — В улыбку Джейн вернулась доля лукавства. — Но у нас совсем не было времени убедиться в постоянстве своей привязанности.

— У нас?! — От радости Ричард едва не воспарил со своей скамьи к кронам старых яблонь. — Значит, я вам не безразличен?

— Не настолько, чтобы в мою голову приходили мысли о браке с вами, сэр, — тут же охладила его леди. — Но я тоже… думала о вас.

Это было едва ли не больше того, что мог надеяться услышать джентльмен от девушки после своего первого признания, во всяком случае, именно так учили Джейн в пансионе. Как ни странно, для нее не составило труда ответить Крейтону на вопрос о своем отношении к мистеру Роуэну, но так скоро сказать вслух, что Ричард Крейтон с некоторых пор занимает ее мысли, Джейн не смогла бы даже под угрозой его женитьбы на мисс Грант.

К счастью, Крейтон очень ценил именно скромность и благонравие Джейн, чтобы быть оскорбленным таким прохладным ответом.

— Вы обнадежили меня, мисс Эванс. Я надеюсь, в будущем священные узы соединят нас, но еще раньше сердечная привязанность сделает нас обоих настолько счастливыми, чтобы не желать другого пути, кроме как жить друг для друга.

Джейн прерывисто вздохнула. Могла ли она еще час назад предположить, что ее коварная судьба преподнесет такой сюрприз? Из бездны отчаяния устремиться снова к манящему свету надежды — не слишком ли это для нее одной?

Крейтон осторожно взял девушку за руки. Признаться, он не понимал, что ему теперь надлежит сказать или сделать. Кажется, он исправил свои недавние промахи, но надо ли поцеловать ее сейчас или настаивать на немедленном заключении помолвки?

Внутренний голос подсказывал Джейн, что следует поблагодарить джентльмена и попросить оставить ее одну, но ее мысли снова вернулись к вчерашним драматическим событиям в доме миссис Литтон-Парк.

— Я не должна разрешать вам рисковать репутацией еще и вашей семьи, сэр. Позвольте хотя бы этим слухам утихнуть, прежде чем строить планы нашего общего будущего. Лучше, если мы… если вы какое-то время не будете выказывать мне свою заботу и внимание, которые могут быть приняты за проявление чувств.

Крейтон поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал, после чего без раздумий ответил:

— Мисс Эванс, я начал свой визит с заверений в том, что меня нисколько не беспокоит, о чем болтают в Бромли. Самое главное я услышал из ваших уст — вы не любите Роуэна, а если он ухаживал за вами и даже нравился вам, все это уже в прошлом, и я готов простить вашу невольную слабость, в конце концов, и я сам…

Джейн побледнела и резко выдернула руки из ладоней Крейтона.

— Простить меня? — Губы ее задрожали. — Вы собираетесь прощать меня, даже не зная, что произошло на самом деле?

Крейтон понял, что совершил еще одну ошибку, превосходящую все, сделанные им до этого момента.

— Я вновь неверно выразился, мисс Эванс. Следовало сказать — я никогда не буду напоминать вам об этой истории…

Но гнев уже завладел девушкой, и каждое слово Крейтона казалось ей унизительной снисходительностью человека, оказывающего благодеяние и потакающего тем самым своей гордыне.

— Вы не имеете никакого права прощать или не прощать меня, сэр! Я ни за что не стала бы строить свою супружескую жизнь на тайнах и упреках! Мистер Крейтон, как вы могли так унизить меня? По-вашему, это благородно — закрыть глаза на прошлое жены, тем самым признавая, что она виновна бог знает в каких преступлениях! А ведь я уже собиралась рассказать вам всю правду, не Мэй или вашей сестре, а только вам! Я хотела ради вас нарушить слово, данное дорогому мне человеку!

— Джейн, пожалуйста, позвольте мне оправдаться, — пробормотал джентльмен, перед которым внезапно открылась совершенно иная точка зрения на его поведение. — Я не хотел оскорбить или унизить вас, я просто вел себя, как… как…

— Как самодовольный павлин! — Кроткая Джейн неожиданно превратилась в разъяренную фурию. — Уходите отсюда, я более не желаю слушать вас!

— Но…

— Уходите! — Она поняла, что кричит, и заговорила чуть тише. — Мы с вами соседи и будем, вероятно, видеться, но я прошу вас не приближаться ко мне, насколько это возможно.

— Я в самом деле люблю вас, — грустно ответил Крейтон и поднялся со скамьи. — Я не привык выражать свои чувства и был неловок…

— До сих пор я не замечала в вас особой неловкости, мисс Грант может это подтвердить! — выпалила Джейн и тут же устыдилась своей язвительности. — Ступайте, вам в самом деле лучше уйти и больше не думать обо мне.

— Если б я мог, — пробормотал джентльмен, поклонился и уныло побрел по дорожке к садовой калитке.

Позже Джейн думала, что он ушел очень вовремя. Она разрыдалась, закрыв лицо руками, едва только незадачливый ухажер скрылся из виду.

31

К возвращению Мэй и девочек Джейн уже успела умыться, привести в должный вид локоны и постаралась придать лицу выражение хотя бы не более печальное, чем утром.

К Мэй почти полностью вернулось ее обычное жизнерадостное настроение, чему немало способствовала длительная прогулка. Диана все два часа пыталась убедить подругу, что скандальные слухи, безусловно, повредили, но не разрушили репутацию Эвансов. Подтверждая слова мисс Крейтон, встреченные знакомые не настолько поразили Мэй своей холодностью, как она могла опасаться. Следовало просто немного подождать, пока какое-нибудь новое событие не захватит полностью умы жителей Бромли. К счастью для Эвансов, ожидать этого события оставалось недолго.

Мэй с прежней живостью пересказывала Джейн подробности прогулки, забавные замечания малышек: Джесси удивляла лукавым остроумием, а Маргарет — неожиданной для ее лет проницательностью.

— Как жаль, что такой хороший день заканчивается непогодой. Надо будет поплотнее закрыть окна, похоже, ночью будет гроза. — Мэй исчерпала свой запас красноречия, но ее молодая подруга, кажется, едва уловила хотя бы треть сказанного. — Да ты, похоже, совсем не слушаешь меня! Джейн, довольно предаваться унынию, нельзя позволять слабости овладевать собою, иначе подняться на ноги будет с каждым днем все труднее и труднее!

Джейн оставалось только рассказать о том, чего еще не знала Мэй. Сперва девушка хотела скрыть от подруги визит Крейтона, но тут же опомнилась — между ею и Мэй больше не должно быть никаких тайн! К тому же он сам может что-нибудь сказать сестре.

— Сегодня, пока тебя и девочек не было дома, приходил мистер Крейтон, — безжизненным голосом произнесла она.

Синие глаза Мэй потемнели от тревоги — что еще могло произойти такого, чтобы Джейн совсем упала духом?

— Он… обидел тебя? — Судя по намекам Дианы, от Крейтона следовало ожидать отнюдь не неприятных для юной леди известий.

Джейн все тем же глухим, мертвым голосом пересказала Мэй все, что смогла припомнить из своего разговора с неожиданным визитером. Мэй оставалось только развести руками. Признаться, она опасалась, что Крейтон поведет себя не совсем правильно, и сейчас он вполне оправдал ее суждение, вынесенное из первой встречи.

— Не стоит так расстраиваться, дорогая. Он немного запутался, но все поправимо. Вам надо обдумать все случившееся, а после вы примиритесь друг с другом…

— Примиримся? Мэй, он оскорбил меня, и я прогнала его!

— Он вернется, — попыталась верная себе Мэй утешить подругу. — Лишь бы ты разобралась в себе, чего именно ты хочешь на самом деле.

— Уехать куда-нибудь, где никто меня не знает! Мэй, позволь, я снова буду искать себе место!

— В любом городе, куда бы ты ни уехала, всегда можно встретить знакомых или знакомых знакомых. Ты уже могла в этом убедиться, — разумно возразила миссис Эванс. — Я не могу расстаться с тобой, не только потому, что ты нужна мне и малышкам, но и потому, что мы — твоя семья. К тому же, чтоб найти место, надо получить рекомендации. Ты ведь не захочешь обратиться вновь к леди Файдуэлл?

Джейн содрогнулась.

— Боже, конечно, нет! Но ведь я могла бы попросить рекомендации у хозяйки пансиона.

— Лучше выбрось из головы эти глупости, все равно я не позволю тебе куда-то уехать. Джон бы не одобрил.

К последнему аргументу Мэй прибегала крайне редко, но возражать после того, как она ссылалась на этот непререкаемый авторитет, не осмеливался никто из членов семьи. Джейн тоже промолчала.

— А теперь нам лучше пойти и лечь спать пораньше, пока гром и молния не помешали нашему отдыху. Дождь нужен саду, но, боюсь, ветер нанесет немалый урон цветам, и завтра нам придется хорошенько потрудиться.

Джейн согласно кивнула, и подруги под руку направились из гостиной наверх, чтобы уложить спать детей.

Они еще выпили по чашке чая с травами, которые Энни собирала и сушила сама, не доверяя такое важное дело легкомысленным леди, и разошлись по своим спальням. Утомленная, Мэй заснула сразу под перестук капель, сперва редкий, а затем превратившийся в глухой рокот.

Джейн не могла уснуть. Множество мыслей теснилось в ее усталой головке, и самой настойчивой оказалась мысль о любви. «Что же это такое — любовь? Стоит ли искать любви, если ее предвестником служит боль, а проводником — разочарование? Если бы Диана услышала меня сейчас, то пришла бы в ужас, но она даже не подозревает, насколько счастлива сейчас, в своем блаженном ожидании. Мистер Крейтон сказал, что любит меня. Разве это не должно было принести покой в мою душу и пламя в мое сердце? Когда-то мне казалось, что, как только появится человек, который полюбит меня и которого стану любить я, вся жизнь тотчас изменится. Горести, бедность, обиды — все позабудется, перестанет иметь значение. И вот такой день настал, а вокруг все то же, и я все та же. Почему?»

Джейн то вскакивала и принималась бродить по комнате, то снова укладывалась в постель. Ни счастья, ни даже радости не чувствовала она. Значит, мистер Крейтон вовсе не тот, кто ей нужен. Это так просто. На несколько мгновений Джейн даже успокоилась.

— Все равно как если бы мне сделал предложение мистер Милбурн или мистер Тейлор, — сказала она себе. — Мне следовало вежливо поблагодарить и отказать. Так почему я так не поступила? Зачем стала говорить с ним о Роуэне, как будто бы даже оправдываться?

Ответ на эти вопросы был только один — ей небезразличен мистер Крейтон. И она ждала от него уважения, доверия, преданности… но никак не снисходительного прощения. Джейн снова начала злиться, вспоминая недавний разговор. Как он мог быть таким слепцом? Неужели он не способен понять ее? «Слишком много остроумия», — сказала о нем Мэй полтора месяца назад. Или прошла уже целая вечность?

— Как же она права! Неужели одно остроумие — и больше ничего? Что же такое должно было прийти ему в голову, чтобы он сделал мне предложение?

Джейн приблизилась к окну и сквозь мокрые стекла посмотрела на виллу. Одно из окон освещено, кажется, это спальня мисс Крейтон. Диана тоже не спит, но мешает ли ей непогода или тягостные размышления?

Вопросы, вопросы… После отъезда из дома леди Файдуэлл Джейн все время была занята — уроки с племянницами, поиски дома, переезд, задушевные беседы с Мэй, домашние дела и хлопоты… Беспокойство и дурные предчувствия не оставляли ее, но днем девушка не имела времени прислушиваться к ним, их мерзкий шепот настигал в ночной тишине. Теперь, когда сбылись ее самые ужасные кошмары, Джейн слышала в ночи совсем другие голоса. Они задавали все эти вопросы, остающиеся без ответов. Кто поможет ей познать самое себя?

Длинный, раскатистый удар грома заставил ее вздрогнуть, как будто само провидение осуждает ее нерешительность и смятение. Из детской раздался громкий плач, Джейн, опомнившись, запахнула шаль и побежала в комнату девочек. В двери напротив показалась сонная Мэй, и остаток ночи обе леди провели в детской, обнимая и успокаивая напуганных малышек.

32

После ночной бури на небе осталось лишь несколько клочковатых облаков, и солнце спешило высушить грязь на улицах Бромли.

Мисс Августина Грант составляла пасьянс, пока мисс Освальд так и этак укладывала локоны кузины, пытаясь придать им подобие античной прически. У обеих леди настроение было значительно лучше, чем в предыдущие дни. Все, кого они навестили вчера или встретили на улице, только и говорили о Джейн Эванс и ее романе с мистером Роуэном. Даже холодность мистера Крейтона перестала огорчать Августину после того, как ее мать убедила красавицу в том, что Крейтон раздосадован, как и любой мужчина, разочарованный в предмете своей симпатии. Пройдет несколько дней, и у него раскроются глаза, униженный, он позабудет о гордости и начнет умолять мисс Грант вернуть ему свое расположение. Эми недоверчиво хмыкнула, слушая эту речь, особенно учитывая, что мистер Грант до сих пор не вернулся к своей супруге и, похоже, вовсе не собирается этого делать. Августина твердо решила для себя, что, если Крейтон явится, она простит его, а если даже после этого скандала он будет проявлять упорство в своем желании продолжать отношения с Эвансами, она найдет в себе силы позабыть о нем. Глупец недостоин счастья, какое может подарить ему женщина, обладающая талантами и красотой мисс Грант.

Августина успела даже написать пространное письмо леди Файдуэлл, где со всеми мыслимыми деталями описала выражение лица миссис Эванс в миг, когда та узнала, что за штучка сестра ее мужа.

— Леди Файдуэлл будет так рада узнать, что интриганку разоблачили, — сказала Августина, отвлекаясь от пасьянса, чтобы поболтать с кузиной.

— Зато Розамонд, похоже, не рада, — ответила Эми, вплетающая бледные розы в волосы мисс Грант. — Вчера она смотрела на нас с таким упреком!

— Пустяки, Розамонд понимает, что без нашего участия вечер у Литтон-Парков позабыли бы уже на следующий день, а теперь о нем будут говорить не только в Бромли, но даже и в Лондоне и в других местах, куда намеревается поехать леди Тейлор.

— Ты не думаешь, что стоит пригласить миссис Эванс на обед? Бедняжка так расстроена и нуждается в утешении.

— О, Эми, ты когда-нибудь говоришь то, что думаешь на самом деле?

Мисс Освальд хихикнула и больно дернула Августину за длинный локон.

— Что ты делаешь? Хочешь лишить меня половины волос и сделать из них парик для себя? — Мисс Грант сердито обернулась.

— Той половины, что останется, вполне достаточно для тебя одной, — фыркнула ничуть не смущенная Эми. — Так что ты думаешь насчет миссис Эванс? Вчера ты слышала, как наши соседи говорили, что она ни в чем не виновата, и мы должны быть справедливыми и милосердными…

— Еще бы не слышать! Что ж, именно на это мы и рассчитывали — показать всем, каково истинное лицо Джейн Эванс, но не причинить зла семье ее брата. Правда, кое-кто не собирается принимать миссис Эванс. И, боюсь, она не примет нашего приглашения.

— Попросим миссис Каннингс пригласить ее. У Каннингсов как раз намечается музыкальный вечер.

— И кто там будет музицировать? — удивилась Августина. — Миссис Каннингс не отличит арфу от полкового барабана.

— К ним приезжает падчерица миссис Каннингс, дочь ее покойного первого мужа. Матушка говорила, что миссис Каннингс только и расхваливает ее пение.

— Тогда мы не можем пропустить этот вечер. Провинциальные таланты, как мило!

— Кажется, в передней хлопнула дверь. — Эми замерла, опустив руки, и локоны Августины черными змеями скользнули по узким плечам. — Твоя мать не должна бы так рано вернуться.

Но это была миссис Грант, всего лишь час назад отправившаяся навестить подруг. Дородная леди запыхалась, а шляпка ее сползла набок и примяла черные с проседью букли, еще недавно аккуратно завитые.

Августина в нетерпении вскочила на ноги — мать явно принесла какие-то необыкновенные новости! Эми поспешно придвинула тетке стул, и миссис Грант опустилась на него с выражением обеспокоенным и в то же время довольным.

— Матушка, что же случилось? Говорите скорей, прошу вас! Неужели отец все-таки решил переехать с нами в Лондон?

— Или Джейн Эванс утопилась в реке, — с недоброй усмешкой вставила Эми.

Миссис Грант едва ли не с ужасом уставилась на племянницу.

— Неужели я угадала? — Эми слегка побледнела: все же одно дело — зло пошутить, и совсем другое — узнать, что твоя шутка оказалась правдой.

— Утонул племянник мистера Милбурна! — подобающе торжественным тоном возвестила миссис Грант, очевидно, сочтя момент неподходящим, чтобы выговаривать болтливой Эми.

— Вероятно, теперь мистер Милбурн должен будет нас покинуть. — Августина пожала плечами — что в этом известии такого, чтобы ее мать бежала домой, позабыв о возрасте и приличиях. — Похороны и все такое прочее…

— Ты, как видно, не понимаешь, — с некоторой досадой заметила ее мать. — Мистер Милбурн теперь — граф Хартингем!

— Ах, вот оно что, — пробормотала Эми.

Потрясенная Августина уселась у стола напротив матери.

— Вы хотите сказать, матушка, что умер тот самый племянник мистера Милбурна…

— Именно так, дорогая моя. Кузен мистера Милбурна скончался пять лет назад, оставив титул своему сыну, молодому Джеймсу Хартингему. Джеймс еще не успел жениться и заполучить наследников, и теперь, после его неожиданной смерти, титул переходит к мистеру Милбурну. Бедный юный граф, он пригласил в свое поместье множество гостей, устроил им всяческие развлечения, в том числе и купание в озере, ставшее для него роковым.

— Действительно, это очень печально, — рассеянно сказала Августина, небрежно смешивая почти готовый пасьянс.

— Но как вы все это узнали, тетушка? — вмешалась исполненная любопытства Эми.

— Я была у миссис Каннингс, когда к ней зашла ее сестра, чей муж тоже состоит в попечительском совете колледжа. Письмо пришло сегодня утром, и мистер Милбурн сейчас собирает вещи, чтобы ехать в Хартингем-парк.

— Невероятно, как быстро порой меняются судьбы людей, — покачала головой Августина.

— Не думаю, что его судьба так уж сильно изменится. Он был богат, а станет лишь еще богаче, и к нему будут обращаться «ваша светлость», — возразила мисс Освальд. — Или ты говоришь о своей судьбе?

— Я не понимаю тебя, — холодно ответила ей кузина, но все же слегка покраснела. — Какое мне дело до того, что мистер Милбурн в одночасье превратился в графа?

Миссис Грант бросила косой взгляд на племянницу и решила поговорить с дочерью после, когда они останутся наедине. Видно было, что ей есть что сказать Августине касательно новых жизненных обстоятельств мистера Милбурна.

Новость распространилась по селению в течение какого-нибудь часа. Перипетии частной жизни семейства Эванс были тут же позабыты, жительницы Бромли развлекали себя тем, что так и этак прикидывали, доведется ли им еще увидеть мистера Милбурна, или он навсегда покинул их райский уголок и устремился к новой жизни. Если раньше мистер Милбурн считался завидной партией, то теперь стал просто блестящей. Немало разговоров велось и о том, как скоро он сделает предложение мисс Грант, еще до отъезда или сперва вступит во владение графством, и кое-кто по этому поводу даже собирался заключать пари.

Бромли гудел, как растревоженный улей, и только в двух домах на Фиалковой улице царила сонная тишина.

Энни несколько раз подходила к дверям спален, но так и не осмелилась разбудить хозяек или заглянуть в детскую. Все четверо уснули уже под утро, когда оглушающий грохот дождевых капель сменился монотонным шуршанием, под которое так уютно свернуться калачиком в постельке и погрузиться в сладкие грезы.

Мэй проснулась первая и сразу же выглянула в окно — посмотреть, какой ущерб ночная буря нанесла саду. Розовые лепестки устилали траву, но нераспустившиеся бутоны не были сбиты, и пары часов работы должно хватить, чтобы вернуть саду прежний ухоженный вид. В конце концов, после переезда пришлось трудиться гораздо больше, никакой ветер не может так навредить клумбам, как это делают время и отсутствие хозяйской руки.

Мэй еще продолжала стоять у окна, когда в комнату проскользнула в одной рубашке Маргарет.

— Джесси говорит, что она еще спит, — пожаловалась девочка после того, как получила материнский поцелуй.

— Беги, разбуди свою тетю Джейн, а я пойду к Джессике, посмотрю, что она еще скажет во сне, — улыбнулась Мэй. — Надеюсь, мне удастся уговорить ее проснуться.

Кто может хотя бы ненадолго почувствовать себя несчастным, если обладает такими двумя сокровищами? Уж конечно, не миссис Эванс.

— Жаль, что Джейн никак не хочет признаться себе, что увлечена Ричардом Крейтоном, — пробормотала Мэй. — Ей пора уже заниматься собственным домом и детьми. Но, боже мой, как же мне будет ее не хватать!

Как можно догадаться, Мэй не сомневалась, что рано или поздно Джейн и мистер Крейтон уладят свои разногласия и пойдут по жизни рука об руку. Только такая неутомимая оптимистка, как Мэй Эванс, способна была ожидать счастливых вестей в тот момент, когда над ее семьей сгустились тучи ничуть не менее угрожающие, нежели те, что пронеслись над Бромли этой ночью. Но счастливая жена и мать смотрит на мир по-другому, чем молодая девушка, чье будущее неопределенно.

Джейн пробудилась, как только Маргарет взобралась на ее кровать.

— Уже утро… — пробормотала сонная тетушка, и племянница энергично закивала, подтверждая очевидное. — Твоя мамочка уже поднялась?

— Она пошла будить Джесси, — объяснила девочка, — Джесси сказала, она еще не проснулась. Я хочу, чтобы мамочка заставила ее разговаривать со мной с открытыми глазами.

Джейн с самым серьезным видом кивнула.

— Джесси послушается, я уверена. Это очень скучно — говорить во сне. Гораздо лучше поболтать с кем-то, кого ты видишь и кто может отвечать тебе. К тому же, когда спишь, нельзя позавтракать. Я должна тебе признаться, дорогая, я очень, очень голодна.

Вчера Джейн почти ничего не ела, подкрепляя силы только бесконечными чашками чая, и ее организм остался весьма недоволен таким небрежным отношением к своим требованиям. Сегодня Джейн намерена была воздать должное пирожкам и печеному картофелю, а после завтрака позаниматься с племянницами. Не то чтобы ей стало лучше, но только усиленные занятия могли удержать ее от того, чтобы побежать на виллу Лаверна и наговорить мистеру Крейтону бог знает чего.

Завтрак затянулся, Энни не могла нарадоваться, с каким удовольствием обе молодые хозяйки и маленькие мисс едят все, что она смогла подать на стол. Здоровая, дружная семья — сегодня они выглядели именно так, как подобает, несмотря на легкую бледность Джейн Эванс и чуть менее говорливую, чем обычно, миссис Эванс. За столом не хватало еще двоих членов этого большого семейства, и если один из этих двоих не мог присоединиться к своим родным ранее чем через два года, другой напомнил о себе еще до окончания завтрака.

Джейн допивала чай, а Мэй распределяла между всеми обязанности по уборке сада, когда Энни принесла письмо, только что доставленное деревенским почтальоном. Признаться, она задержалась на крыльце на несколько минут, чтобы узнать последние новости, и сообщение о том, что мистер Милбурн теперь граф, произвело на нее большое впечатление, к радости почтальона, рассчитывавшего получить вознаграждение в виде доброго куска пирога. Энни не поскупилась, и почтальон отправился дальше в благодушном настроении, а верная служанка поспешила обрадовать своих хозяек долгожданным письмом.

— От Лорен! — воскликнула Мэй, едва взглянув на легкий, изящный почерк. — Надеюсь, она наконец-то приезжает, а не пишет о том, что нашла еще одних аристократических знакомых, готовых пригласить ее в свой дом.

Джейн сегодня была не настроена поддерживать вечные шутки Мэй относительно пристрастия младшей сестры к знаменитым фамилиям и старинным поместьям.

— Что пишет Лорен? — коротко спросила она.

В последние месяцы та чаще писала Мэй, нежели своей родной сестре, и Джейн усматривала в этом обстоятельстве тревожащие признаки.

Мэй торопливо пробежала глазами несколько строчек, пару раз поморщившись — очевидно, заметила орфографические ошибки.

— Если Лорен не перепутала даты, она приезжает завтра.

— Как? Уже завтра? — ахнула Джейн.

— Разве ты не рада? Мы ведь ожидали ее еще неделю назад. — Мэй с удивлением посмотрела на подругу. — Или ты беспокоишься о пейзаже? Закончишь его после, по крайней мере, ее комната готова к приезду хозяйки.

— Я и сама не знаю, рада я или нет, — честно ответила Джейн. — Кажется, сейчас это немного не вовремя…

— Пустяки, болтовня Лорен отвлечет тебя. — Мэй покосилась на служанку и заметила, что та выглядит весьма таинственно и многообещающе. — Энни, похоже, у тебя есть для нас и другие новости, кроме письма Лорен.

Служанка важно сообщила о том, что джентльмен, известный им как мистер Милбурн, ввиду трагической, но не для него, конечно, случайности превратился в графа Хартингема.

— Слава богу! — воскликнула Мэй так пылко, что Джейн, служанка и девочки воззрились на нее в глубоком изумлении.

Мэй не посвящала Энни в подробности печального для нее визита к миссис Литтон-Парк, но вкратце объяснила, что их семья не пользуется расположением кое-кого из жителей Бромли. На рынке служанка непременно услышала бы сплетни о своих хозяйках и могла вступиться за них в самых сильных выражениях. Миссис Эванс не считала допустимой подобную вольность и строго-настрого запретила Энни принимать участие в обсуждении семейных проблем Эвансов. Служанка едва не рассердилась на свою обожаемую госпожу за это недоверие, но уяснила для себя, что у миссис Эванс и мисс Эванс есть недоброжелатели, которым лучше не давать повод для новых сплетен.

Энни прекрасно знала, какую роль играют свежие новости в жизни деревенских жителей, поэтому еще раньше, чем Джейн, догадалась, чему так обрадовалась Мэй. Конечно же, теперь все начнут говорить только о новоиспеченном графе, и, что бы ни болтали об Эвансах, все слухи вскоре сойдут на нет, разве только о них будут вспоминать время от времени.

Энни широко улыбнулась, и эта улыбка позволила и Джейн понять причину веселья подруги.

— Ну, конечно, — пробормотала она. — Какая же я глупышка! Мистер Милбурн теперь — самая главная персона в Бромли, а мы уже никому не интересны. Ну, я надеюсь.

— Уверена, что это так и есть, — радостно кивнула Мэй. — Убедишься, когда нам опять принесут три-четыре приглашения на танцы и пикники. А если какая-нибудь старая ханжа вроде нашей соседки не станет с нами здороваться — замечу, это невеликое горе для нас.

Джейн поверила, потому что ей очень хотелось в это поверить. Но в глубине души она знала, что в Бромли есть кое-кто, кто не забудет о ее промахах и не даст позабыть другим.

33

Диана Крейтон не застала брата, когда вернулась с прогулки. Ричард был уверен, что сестра примется расспрашивать его о Джейн, и поторопился оказаться подальше от Фиалковой улицы. Увы, куда бы он ни заходил, всюду болтали только о мисс Эванс, и Крейтону оставалось только скрипеть зубами от бессильной злости — он не осмелился вступаться за честь мисс Эванс, понимая, что его вмешательство только еще больше повредит ее репутации. Другое дело, если б он был помолвлен с этой леди…

Но, увы, о помолвке следовало пока забыть. Как надолго, Ричард не знал. Он мечтал оказаться в одиночестве, чтобы обдумать случившееся и найти способ стереть из памяти Джейн дурное впечатление от его слов. А для этого надо сперва постараться лучше понять эту девушку и ее побуждения, не говоря уж о том, что необходимо осторожно разузнать, насколько она задета, и не перевесит ли эта последняя обида ее симпатию к нему, столь открыто проявленную до того, как он начал говорить всю эту чушь о прощении.

Крейтону нужны были союзники. Как бы ни хотелось ему сохранить в секрете свое неудачное сватовство, без помощи не обойтись. Придется привлечь на свою сторону сестру и миссис Эванс. Обе они гораздо лучше сумеют уговорить мисс Эванс выслушать его еще раз, дать ему шанс исправиться.

— Можно подумать, я совершил преступление! — пробормотал Крейтон.

Ноги сами несли его к реке, к мостику, на котором они с мисс Эванс так недавно дружески беседовали. Кажется, это место станет для него особенным. Крейтон наклонился над бурлящим вокруг опор моста потоком, словно пытался разглядеть в воде свое отражение.

«Пожалуй, лучше мне несколько дней не появляться у Эвансов. Попрошу Диану, чтобы пригласила к нам на чай миссис Эванс, и повинюсь перед обеими. Уж лучше я выслушаю все упреки сразу, чем растягивать эти мучения надолго, — решил молодой джентльмен. — Хотя сестрица не оставит меня в покое и после. Едва только миссис Эванс уйдет домой, Диана начнет донимать меня своими советами. Жаль, право, что она не приняла предложение Тейлора, это отвлекло бы ее от моих забот. И все же другого выхода нет, если я хочу вернуть расположение мисс Эванс».

Крейтон бродил по берегу до темноты и вернулся на виллу Лаверна, только когда увидел свет в спальне сестры. Это означало, что Диана отчаялась дождаться брата в гостиной и поднялась к себе, чтобы лечь в постель. Ричард постарался пробраться в свою комнату как можно тише, впрочем, первые раскаты грома поглотили все другие звуки, и Диане оставалось только гадать, успел ли братец вернуться домой до того, как погода окончательно испортилась.

Ричард настолько устал быть одиноким путником, шатающимся в окрестностях Бромли, что уснул, едва добравшись до постели. Его сестра пряталась с головой под одеяло всякий раз, как гром, казалось, раздавался прямо над их крышей. Усталость одолела и ее, но до того Диана успела передумать обо всем, что ее заботило, и пришла к неутешительному выводу — в ее жизни уже никогда не произойдет ничего столь же волнующего, как у Джейн Эванс. Диана была уверена — Джейн пережила сильные чувства, и даже то, что сейчас бедняжке приходится расплачиваться за них утратой репутации, не избавляло ее подругу от легкой зависти. По сравнению с историей о романе Джейн и мистера Роуэна предложение мистера Тейлора казалось насмешкой над мечтами о любви.

Неудивительно, что за завтраком Диана выглядела более бледной, нежели ее отдохнувший братец, хотя должно было быть все наоборот, учитывая несчастливую любовь Крейтона и ее отсутствие у мисс Крейтон.

— Ты так и будешь все утро молчать? — брюзгливым тоном спросила она, едва мистер Уэствуд вышел из комнаты.

— А ты уверена, что хочешь услышать дурные новости? — в той же манере ответил ей брат.

— Дурные новости? — переспросила Диана. — Ты не виделся с мисс Эванс, она не захотела тебя видеть?

— После разговора со мной уж точно не захочет.

— Ричард, что ты натворил? — Диана испуганно охнула.

Крейтон поведал сестре о попытке на свой лад осчастливить мисс Эванс, и Диана, то и дело издававшая подходящие случаю восклицания, не знала, плакать ей или смеяться. В конце концов она остановилась на третьей возможности — как следует отругать брата.

— Даже от матушки я не слышал столько гадких слов, — проворчал Ричард, когда Диана, наконец, исчерпала все нелестные прозвища, придуманные в его адрес. — Ты уже второй месяц находишь во мне одни лишь недостатки, их хватило бы на весь мой клуб.

— Таких же глупых, тщеславных… — вскипела Диана, но Крейтон перебил ее:

— Не начинай снова, бога ради! Лучше помоги мне добиться ее прощения!

— Ты действительно хочешь жениться на ней? — Диана внезапно задумалась.

— Конечно, хочу, иначе я бы немедленно вернулся в Лондон или в объятия мисс Грант.

— Не смей так шутить! — Диана еще не вполне остыла, и упоминание об Августине пробудило ее гнев.

— Ну, не сердись, дорогая, в последнее время я разучился шутить.

— Ты просто наказание господне, а не брат, — проворчала Диана, но ее доброе сердце не позволяло долго сердиться на Ричарда, когда он в беде.

— Значит, ты его заслужила, — пробормотал Крейтон. — Придумай же что-нибудь! Или посоветуйся с миссис Эванс, она хорошо знает свою подругу и подскажет, что мне сделать.

— Мэй сейчас и без того расстроена. Огорчены они обе, а тут еще ты со своими чувствами…

— Я уже понял, что не следовало заходить так далеко, но теперь нельзя ничего изменить в прошлом, остается только не испортить будущее. Я не хочу никакую другую жену, только Джейн Эванс!

Решительность брата удивила Диану, кажется, вчера утром он и не помышлял ни о чем таком, а сейчас выглядит уверенным в своих чувствах.

— Ты правда никогда не станешь напоминать ей о мистере Роуэне? Упрекать ее, даже если она сильно его любила? Ты способен на это, Ричард?

— Не знаю. Я до сих пор не могу представить себе, что там на самом деле случилось с этим Роуэном. А она теперь ни за что не расскажет!

— Расскажет мне или Мэй, как только немного успокоится. Раз она была готова рассказать и тебе, значит, ничего ужасного там не произошло. Скорее всего, Роуэн оказывал ей знаки внимания, может быть, из сочувствия к бедной гувернантке, а эта леди Файдуэлл раздула из искорки целый костер.

— Хотел бы я, чтоб это так и оказалось, но почему тогда она молчит, не скажет ничего в свою защиту? Ведь ее имя треплют сегодня во всех гостиных!

— Ну как ты не понимаешь? После всего, что она сказала тебе, ты так и не способен увидеть ее по-настоящему! Она горда, защищаться для нее означает признать свою вину!

Крейтон с радостью ухватился за эту догадку сестры, ведь она означала, что Джейн невинна даже в помыслах. Жаль только, что такой ответ не удовлетворит алчных на добычу сплетниц, они не захотят так скоро упустить свою жертву!

Явившаяся с приятельницей Розамонд Литтон-Парк посвятила Крейтонов в историю необыкновенного возвышения мистера Милбурна. Диана сразу же подумала о том, как вовремя мистер Милбурн превратился в графа, теперь миссис Грант и ее маленькая армия ревнителей нравственности перекинутся на этого достойного джентльмена, а Эвансов оставят в покое. Диана даже решила немедленно сообщить новость подругам, и мисс Литтон-Парк напросилась с ней.

Розамонд опасалась, что миссис Эванс и Джейн встретят ее холодно, памятуя о роли семейства Литтон-Парк в случившемся скандале, но, как оказалось, напрасно. Обе леди встретили Диану и Розамонд очень приветливо и поделились своей радостью — завтра они ожидают свою дорогую Лорен.

С новостями Диана и Розамонд несколько запоздали — Джейн и Мэй уже знали о повороте в судьбе мистера Милбурна, и по их оживленным лицам Диана поняла — они рассуждали точно так же, как она сама. Их скромные персоны меркли по сравнению с таким блестящим поводом для пересудов, как подлинный граф, еще недавно катавшийся на лодке по реке в Бромли.

Мэй время от времени бросала на Диану вопросительные взгляды, но в присутствии Джейн и мисс Литтон-Парк говорить о Ричарде Крейтоне казалось совершенно невозможным. На обед Диана была приглашена к миссис Каннингс и поэтому распрощалась, шепотом пообещав Мэй поговорить с ней о своем брате, как только появится такая возможность.

34

На следующее утро на Рыночной площади в положенное время остановился дилижанс, следующий из Шеффилда в Лондон. Обычно в Бромли дилижанс не задерживался, выходящие или отъезжающие здесь пассажиры были редкостью, но сегодня жители домов, окружающих площадь, могли вдоволь налюбоваться неожиданным зрелищем.

Две молодые леди в одинаковых соломенных шляпках и две девчушки в голубых платьицах нетерпеливо топтались около здания почты задолго до прибытия дилижанса, но их оживление достигло апогея, когда на площадь тяжело выехал неповоротливый, нагруженный экипаж. Одна из девочек запрыгала на месте, другая приложила ладошку к глазам, чтобы защитить их от солнца и лучше видеть происходящее.

Кучер дилижанса сам открыл дверь — надо сказать, эту честь он редко оказывал своим отнюдь не состоятельным пассажирам — и в его протянутую ладонь легла тонкая рука в изящной серой перчатке.

Следом на ступеньку шагнула маленькая ножка в удобном дорожном ботинке, и, наконец, наружу выпорхнула очаровательная шестнадцатилетняя девушка в скромном сером платье. Красота этой леди была уже сама по себе достаточной причиной для необыкновенной любезности кучера, но не менее весомым поводом относиться к пассажирке с уважением оказалось количество багажа, который помощник кучера ловко принялся отвязывать с крыши дилижанса.

Пассажиры, ехавшие в Лондон, вышли из своего тесного узилища размять ноги и осмотреться, и все они, особенно молодой гвардейский лейтенант, приветливо распрощались с девушкой в сером платье. Она одарила каждого из четверых джентльменов ослепительной, заученной улыбкой, поцеловала в щеку полную старушку во вдовьем наряде и, наконец, устремилась к ожидающим ее родственницам. Ясно было, что она заметила их сразу, но вежливость требовала от нее исполнить последние обязанности в отношении своих спутников прежде, чем она окажется в окружении семьи.

Мэй, наблюдавшая вместе с Джейн и девочками эту картину, чуть насмешливо покачала головой:

— Узнаю нашу Лорен. Она успела очаровать всех и каждого, кто попался на ее пути. А все эти вещи — как, она думает, мы должны будем доставить их домой?

Джейн вглядывалась в лицо сестры с напряженным ожиданием и, кажется, не нашла того, что искала. Тем не менее она улыбнулась и нежно обняла Лорен в свою очередь, после того как та сперва расцеловалась с Мэй.

— Дорога была ужасна, но милый лейтенант Купер все время угощал меня конфетами. Боюсь, он потратил половину своего жалованья, но это хоть как-то скрасило мучительную необходимость сидеть полусогнувшись и дышать спертым воздухом долгие и долгие часы! — воскликнула Лорен.

— Бедняга, поделом ему. — Мэй гораздо больше беспокоил багаж Лорен, чем денежные затруднения какого-то Купера. — Откуда у тебя так много вещей, дорогая?

— Ты присылала мне денег на новые наряды, и я их все потратила, — засмеялась Лорен. — Да еще Уинифред отдала мне несколько своих платьев. Она так поправилась, бедняжка, а мне они как раз впору.

Мэй слегка поджала губы, и Джейн вполне поняла неодобрение подруги, но Лорен, казалось, ничего не заметила, она с интересом рассматривала площадь, дома, витрины лавок.

— Нам придется нанять носильщика из гостиницы, — со вздохом сказала Мэй. — И самим взять кое-что, хотя бы шляпные картонки.

После того как все устроилось, уже пятеро дам Эванс направились к Фиалковой улице. Лорен задавала бесконечные вопросы обо всем, что видела по дороге, но особенно ее интересовали новые знакомства Мэй и Джейн.

Миссис Эванс смутилась, когда Лорен спросила, приглашены ли они куда-нибудь сегодня, и Джейн пришлось ответить за подругу.

— Мы думали, ты захочешь немного побыть с нами сегодня, отдохнуть после путешествия и рассказать, как ты провела время у Гамильтонов… Может быть, у тебя есть и другие новости…

Лорен бросила на сестру быстрый взгляд и отрицательно покачала головой. Мэй вопросительно подняла брови, и Лорен поспешно закивала.

— Конечно же, я буду рада провести весь день дома, с вами, осмотреть все комнаты и сад, поиграть с девочками. Но я хочу познакомиться с вашими друзьями, Крейтонами, Мэй писала, что это очень приятные люди.

— О, да, очень приятные, — согласилась Мэй. — Диана завтра же, если не сегодня, прибежит посмотреть на тебя, мы столько рассказывали ей о том, какой хорошенькой выросла наша младшая сестричка.

— Мистеру Крейтону вы тоже об этом рассказывали? — кокетливо спросила Лорен.

Джейн молча пожала плечами, она не была уверена, что сможет выговорить фамилию «Крейтон» без того, чтобы не покраснеть или, чего доброго, не расплакаться.

Мэй подумала, что Джейн придется терпеть визиты Крейтонов, и лучше для нее, если она сделает над собой усилие и постарается вновь относиться к мистеру Крейтону по-дружески. Вопрос Лорен остался без ответа, но вся компания уже подошла к калитке, а на крыльце Лорен встречала сияющая Энни.

Снова объятья, поцелуи, затем прибыл багаж Лорен, после чего долгожданной гостье подали чай с купленным в кондитерской настоящим тортом, а за чаепитием последовал осмотр дома.

К чаю Лорен спускалась по лестнице, как сказочное видение, о чем Джесси тут же сообщила всем остальным, к большому удовольствию своей прелестной тетушки. Простое серое платье Лорен сменила на воздушное розовое, отделанное шелковыми бутонами и необыкновенно идущее к ее золотистым волосам.

Длинные тщательно завитые локоны тугими спиралями обрамляли свежее юное личико с маленьким носиком и капризными губками. Черты Лорен по сравнению с лицом Джейн казались более мелкими, хрупкими, словно списанными со старинной миниатюры. Скорее хорошенькая, чем красивая, мог бы сказать о девушке подлинный художник, но среди знакомых и родных мисс Лорен Эванс уже два года назад слыла настоящей красавицей. Она как-то легко и незаметно избавилась от нескладности девочки-подростка, если ее вообще когда-нибудь можно было назвать нескладной. Девочки в пансионе завидовали Лорен, что проявлялось в колких замечаниях и подчас жестоких проделках, но это нисколько ее не сердило, скорее, слегка раздражало и даже забавляло. В конце концов, пятно на платье можно свести уксусом, а ее красота останется при ней, и завистницы ничего не смогут с этим поделать.

Рядом с сестрой Джейн с некоторых пор чувствовала себя излишне крупной и совсем не изящной, правда, до сих пор они очень мало времени проводили вместе. Теперь все должно было измениться, до окончания каникул Лорен собиралась пробыть в Бромли, если только ее не пригласят погостить еще какие-нибудь состоятельные знакомые. В этом, как и во многом другом, устремления девушки вполне совпадали с желаниями мисс Грант, но семье Лорен только предстояло сделать это открытие. А пока Мэй и Джейн показывали ей дом, а малышки то и дело дергали тетушку Лорен за платье, стараясь привлечь внимание.

Лорен пришла в восторг и от дома, и от предназначенной ей комнаты, и от приведенного в самый респектабельный вид сада. Она сорвала бледно-розовый бутон и приколола к своим волосам, к восторгу Джесси и Маргарет, немедленно потребовавших себе такие же украшения.

Джейн, однако, показалось, что восхищение Лорен несколько наигранное, словно та старается говорить именно то, что от нее хотят услышать родные. «Пожалуй, она была бы гораздо более искренна, если б приехала к нам сразу после окончания семестра в пансионе. После громадного особняка Гамильтонов наш славный домик уже не кажется ей пределом мечтаний. Что ж, Лорен есть Лорен, она хотя бы старается быть приятной».

Мэй и Джейн весь вчерашний вечер провели в размышлениях, как именно сказать Лорен о затруднительном положении, в которое попала их семья из-за слухов о романе Джейн. Мэй не хотела ничего скрывать, она даже полагала, что для Лорен будет полезно немного смирить свое тщеславие вместо того, чтобы ожидать всеобщего восхищения.

— Довольно с нас и мисс Грант с ее кузиной, — заявила Мэй. — В своем доме терпеть подобное поведение было бы непросто для нас всех. Надеюсь, она станет вести себя достойно и скромно и тем самым скорее приобретет привязанность здешних жителей, чем если станет использовать весь свой арсенал кокетливых ужимок.

— Ты сама совсем недавно говорила мне, что она так молода и хочет нравиться. Что же изменилось, Мэй?

— Мне не понравились ее последние письма, — с неохотой признала Мэй. — Похоже, мисс Уинифред Гамильтон не так хороша, как малышка Лорен, и по простоте своей согласилась это признать, а следом за ней и все гости Гамильтонов. Надеюсь, Лорен не привезет нам какую-нибудь пикантную историю о своем романе с одним из этих знатных гостей!

— Это было бы уж слишком, — попыталась пошутить Джейн, но в глазах ее пряталось беспокойство. — Позволь мне самой рассказать Лорен о наших неприятностях. Так будет лучше.

Мэй пожала плечами, она бы охотно избавила подругу от необходимости оправдываться перед младшей сестрой, но если Джейн чувствует себя обязанной… что ж, пусть будет так.

Возможность поговорить наедине представилась сестрам перед обедом, когда Джесси и Маргарет собирали в саду букет для тетушки Лорен, в дополнение к тем двум, что они поставили в ее комнате сегодня утром. Мэй помогала Энни приготовить десерт, и Джейн, наконец, собралась с духом, чтобы поделиться своими печалями и задать сестре несколько вопросов.

— Лорен, — начала она. — В своих письмах ты не упоминала о…

— Знаю, — тут же с досадой перебила Лорен. — Дело не в том, что я не хотела говорить, просто мне нечего сказать по этому поводу. Мне кажется, все уже в прошлом.

— Но… как же так? — Джейн растерялась. — Вероятно, ты огорчена?

— Не так сильно, как ты можешь подумать. — Лорен небрежно отмахнулась, словно беспокойство сестры казалось ей излишним. — Тебе не о чем волноваться, поверь мне.

Джейн ошеломленно смотрела на сестру. Она никак не могла поверить, что Лорен не собирается откровенничать с ней.

— Ты должна все объяснить мне, — решительно сказала Джейн.

Лорен наморщила кукольный носик.

— После, Джейн, я все расскажу тебе, если хочешь, но потом, позже.

Старшая мисс Эванс недоверчиво прищурилась, но голубые глаза сестры смотрели так бесхитростно…

— Ты ведь не говорила Мэй? — внезапно Лорен встревожилась.

— Еще нет, но, я полагаю, пора положить конец всем этим тайнам!

— Потерпи еще немного, прошу тебя! — Лорен грациозным движением скользнула на ковер и опустилась на колени у ног сестры. — Пожалуйста, Джейн, я должна убедиться! Я… жду письма.

Лорен уткнулась лицом в колени Джейн, и старшая сестра тут же пожалела о своей настойчивости. Лорен так чувствительна, нельзя давить на нее, к тому же она еще совсем ребенок. А Джейн еще предстоит поделиться с ней бременем своих тревог…

Джейн рассеянно гладила золотоволосую макушку.

— Ну, не надо плакать. Мы все должны быть сильными сейчас. Постарайся взять себя в руки, тебя ожидает еще одна неприятная новость.

Лорен быстро подняла голову. К удивлению Джейн, она и не думала плакать.

— Что-то случилось? У Джона плохо на службе? Мы остались без денег?

Джейн порадовалась, что Лорен волнуется за брата. Иногда она казалась эгоистичной и себялюбивой, но, может, Джейн просто несправедлива к младшей сестре, и та тяжелее переживает длительную разлуку с семьей и недостаток денег.

— От Джона недавно пришло письмо, у него все прекрасно, лучше и не бывает. Понимаешь ли… — Джейн сделала паузу. — В Бромли стало известно, что я служила гувернанткой у леди Файдуэлл.

— Ну и что такого? Какая-нибудь гордячка решила, что ты недостойна находиться в ее обществе? — Похоже, Лорен уже сталкивалась с подобным пренебрежением знакомых, из тех, кто занимал более высокое положение или обладал значительным состоянием.

— Сначала так все и было, — подтвердила Джейн. — Мы с Мэй игнорировали обидные намеки или отвечали в том же тоне, но позже эти дамы зашли слишком далеко…

— У Гамильтонов тоже оказалась одна гостья, тетушка, так вот она… — Лорен замолчала, сообразив, что Джейн сказала еще не все, что хотела. — Это неважно, продолжай.

— Они написали письмо леди Файдуэлл и, наверное, что-то выспрашивали обо мне. — Джейн тяжко вздохнула. — И эта желчная сплетница ответила, что прогнала меня из дома из-за романа с ее крестником, мистером Роуэном.

Лорен охнула и тут же испуганно прижала ладонь ко рту.

— Поверить не могу… Как ужасно, Джейн! И что ты им сказала?

— Ничего, не беспокойся так, милая, мы с этим справимся. Меня не пригласили на прием к одной из здешних дам, нарочно, я так понимаю, и они напали на Мэй, вынужденную обороняться в одиночестве. К тому же Мэй ведь не была осведомлена о событиях в поместье леди Файдуэлл… Ей пришлось очень, очень тяжело, я так виновата перед ней, давно надо было все рассказать!

— Нет-нет, Джейн! — Младшая сестра обхватила руками старшую и снова положила голову ей на колени. — Ты правильно сделала, что ничего не говорила Мэй, она бы только напрасно расстраивалась из-за тебя и мистера Роуэна.

— Да, совершенно напрасно, — как эхо, повторила Джейн.

— Но что же теперь будет с нашей семьей? Перед нами захлопнутся все двери в Бромли? — голос Лорен прозвучал жалобно.

— Кажется, Мэй уверена, что слухи скоро утихнут. К нашей большой радости, все в Бромли сейчас судачат об одном человеке, который внезапно стал графом. — Лорен тут же вновь подняла головку — граф заинтересовал ее. — Я же полагаю, что относиться хуже стали только ко мне, Мэй и ее дочери не должны пострадать от моего преступного легкомыслия. Ты ведь поможешь нам вернуть доброе отношение наших соседей?

Джейн смотрела теперь на сестру с надеждой, и Лорен внезапно покраснела.

— Я буду любезна со всеми, на кого ты укажешь, и постараюсь завоевать их расположение, — мягко сказала она. — Что еще я могу…

Лорен не успела договорить — в комнату вошла Мэй.

— Ты уже знаешь, как с нами обошлось здешнее блистательное общество? — спросила она с презрительной усмешкой. — По твоему лицу я вижу, что знаешь. Не огорчайся, Лорен, вскоре все это закончится. Ты так прелестна и невинна, что ни у кого не повернется язык говорить о тебе дурное!

— Но я бы хотела… я полагала, мы все здесь будем проводить время весело, — Лорен поднялась с потертого ковра и подошла к окну.

За ее спиной Джейн сокрушенно развела руками, а Мэй успокаивающе кивнула подруге и подошла к молоденькой девушке.

— Так и будет, дорогая, уж ты-то повеселишься. Диана Крейтон представит тебя наиболее важным семействам, и они тут же примут тебя под свою опеку, иначе и быть не может.

— Но я бы хотела ездить в гости и на пикники вместе с вами! — Лорен чуть не плакала.

Мэй обняла бедняжку и поманила рукой Джейн. Все трое некоторое время стояли, обнявшись, пока Энни не возвестила, что пора обедать.

35

— Ты пойдешь со мной к Эвансам? — в который раз спрашивала Диана.

— Я уже говорил тебе, мне не хочется появляться там. Своим видом я буду раздражать Джейн, а Мэй наверняка начнет подшучивать надо мной. — Ричард с досадой обхватил голову руками.

— Не станет она подшучивать. — Диана никак не могла понять упрямство брата. — Вряд ли Джейн рассказала младшей сестре о твоем неудачном сватовстве, и при ней никто даже не намекнет тебе на твои промахи.

— Думаешь, не рассказала? Сестры, наверное, всем делятся друг с другом, — возразил Крейтон.

— Лорен еще слишком молода, чтобы судить о таких вещах. Не думаю, что Джейн станет смущать ее подробностями вашего разговора, хватает и того, что им надо объяснить бедняжке, в какое неуютное положение попала их семья. Ты просто обязан пойти и поддержать их!

— При посторонних им будет неловко, — попытался Ричард придумать еще одну отговорку.

— Иногда присутствие посторонних даже необходимо. В своем кругу неизбежны взаимные упреки или извинения, а при гостях люди вынуждены сдерживать себя. Мы идем туда, и довольно!

Ричард не стал спорить, сестра обещала ему замолвить словечко Джейн, и сейчас было самое неподходящее время, чтобы ссориться с Дианой.

— Ты должен быть остроумным, но не язвительным, — продолжила Диана свои наставления. — Развесели их, начни все сначала, постарайся очаровать Джейн снова!

Крейтон хмыкнул — совет показался стоящим. Пусть ему и не очень хотелось шутить, после того, как он насмешит Джейн Эванс, она не сможет сердиться на него, как прежде.

К сожалению, если ему и удалось на кого произвести впечатление, так это на мисс Лорен Эванс. Если при знакомстве с мисс Крейтон Лорен с большим интересом рассматривала модное платье Дианы, то после того как ей представили мистера Крейтона, Лорен внимательно оглядела его крупную фигуру и насмешливое молодое лицо.

Джейн поздоровалась с Крейтоном с прохладной вежливостью и постаралась сесть так, чтобы не видеть его профиль даже уголком глаза. Джентльмен чуть было не пал духом, но внимание мисс Лорен вознаградило его за эту холодность. В золотистом мерцании свечей бледная кожа юной леди приобрела более теплый оттенок, а в волосах мелькали солнечные искорки. Платье песочного цвета с кремовыми кружевами наверняка прежде также принадлежало мисс Уинифред Гамильтон, но Лорен была в нем так прелестна, что у Мэй не хватило духу попытаться объяснить младшей золовке, насколько непозволительно девушке ее положения принимать подобные благодеяния.

Диана с любопытством поглядывала на младшую сестру своей дорогой подруги. Та держалась просто и мило, без смущения отвечала на вопросы самой Дианы и ее брата, но от Лорен за милю веяло кокетством, которого была лишена Джейн. «Похоже, для Лорен умение понравиться — искусство, требующее упражнений, а у Джейн и Мэй — талант нравиться без всяких усилий», — решила Диана.

Мисс Крейтон, по правде говоря, сегодня гораздо больше оказалась озабочена отношениями Ричарда и Джейн, чтобы уделить много внимания приезжей. Ее наивной надежде на то, что обаяние Крейтона окажет ему услугу и покорит Джейн, похоже, оказалось не суждено исполниться, и Диана искала возможности поговорить с Мэй, посоветоваться, придумать вместе какой-нибудь план. Случай помог ей, когда Диана уже думала, что придется вернуться домой, так ничего и не обсудив.

Джейн поднялась в детскую, чтобы уложить девочек в постель, а Лорен принялась расспрашивать Ричарда о лондонских театрах. Польщенный вниманием хорошенькой девушки и почувствовавший облегчение от того, что Джейн покинула гостиную, унеся с собой свои негодование и обиду, тщательно скрываемые, но все же заметные ему, Крейтон оживился, блистал остроумием и самодовольством.

Диана из дальнего угла гостиной неодобрительно косилась на брата, но он не замечал ее взглядов, купаясь в свете восхищенных голубых глаз.

— Кажется, Лорен произвела самое благоприятное впечатление на мистера Крейтона, — с улыбкой прошептала Мэй после того, как Диана передала ей содержание своей вчерашней беседы с братом. — Не похоже, чтобы он так уж расстраивался холодностью Джейн.

— Боюсь, Ричард никогда не излечится от тщеславия, — только и оставалось признать Диане. — К тому же в обществе вашей родственницы он чувствует себя гораздо более свободно, чем в присутствии Джейн или твоем. Он знает, как вести себя, чтобы понравиться леди определенного склада, вы же неизменно ставите его в тупик, а Ричард терпеть не может чувствовать себя нелепым.

— Ты права, — согласилась Мэй. — Именно таким я видела твоего брата в компании мисс Грант и ее кузины, а подле Джейн он гораздо более скован, хотя, признаться, не понимаю, отчего так.

— Он так часто болтал попусту, что теперь ему трудно избавиться от прежних привычек, — вступилась Диана. — Ему нужна разумная жена, она поможет отбросить всю эту словесную шелуху и научиться изъясняться просто.

— Если бы при этом он еще и сам стал более глубоким человеком…

— Он любит Джейн, я уверена, — только и могла сказать Диана. — Не можем же мы это так оставить! Два сердца разбиты из-за нескольких глупых фраз…

— Я не уверена, что разбито хотя бы одно, не ищи трагедию там, где ее нет. — Благоразумие Мэй иногда раздражало.

— Ты вправе быть жестокой к моему брату, он обидел Джейн, но ты не можешь отказать ей в чувствах к нему, а они есть, я уверена!

— Что ж, тогда дай ей время осознать их. И посоветуй ему не так лучезарно улыбаться Лорен.

На этом разговор двух леди прервался — в комнату вернулась Джейн. Предупреждение Мэй оказалось не лишним — Диана сразу заметила, как изменилась в лице Джейн, едва увидев, что Лорен звонко хохочет над какой-то шуткой Крейтона, а джентльмен откровенно любуется ею.

Диана поспешила вмешаться в разговор, а Мэй принялась разливать чай. Кажется, этот вечер прошел приятно только для Лорен и мистера Крейтона, трем же подругам он показался в разной степени тягостным.

Едва гости отправились на виллу, Джейн поднялась в свою комнату, а Лорен и Мэй вышли в сад, подышать ароматом фиалок и немного поболтать перед сном.

— Я и не ожидала, что ваши друзья окажутся такими… светскими, — заметила Лорен.

— Тебе понравилась Диана Крейтон?

— О, да, она очень мила, но я, скорее, говорю о ее брате. Настоящий джентльмен, у Гамильтонов я не встретила никого, в ком так удачно сочетались бы привлекательная внешность, хорошие манеры и умение рассказывать занятные истории с самым серьезным видом. — Лорен улыбнулась, очевидно, что-то вспоминая.

Мэй прикусила губу. Предостеречь девочку, сказать, что мистер Крейтон сделал предложение ее сестре? Но Джейн просила ничего пока не говорить Лорен, достаточно и того, что она узнает о постигших семью огорчениях.

— Не рано ли тебе думать о джентльменах? — мягко спросила она. — Тебе еще целый год учиться в пансионе…

— Всего лишь год! — горячо возразила девушка. — И что я буду делать потом?

Мэй по привычке набросила на плечи Лорен край своей шали, мимолетно подумав о том, что сидеть вот так на скамье, в ночной тиши, гораздо уютнее с Джейн. Лорен не рождена для тихой сельской жизни, ее удел — гостиные и бальные залы, вот только как ей обрести так страстно желаемые богатство и знатность? Если б только была возможность примирить девочку с теми условиями, которые ей может предоставить любящая семья!

— Мы думали, ты найдешь себе место, поработаешь два-три года, прибавишь к своему приданому еще немного денег, а потом мы вывезем тебя в свет и будем искать жениха.

— Почему бы мне не найти жениха пораньше? Я бы предпочла выйти замуж сразу после окончания пансиона, а еще лучше — до этого времени.

— Но ты так молода, стоит ли торопиться? И потом, твоя старшая сестра еще не замужем! — Мэй повернула голову, стараясь заглянуть в лицо девушки.

— Может быть, Джейн вообще никогда не найдет себе мужа, неужели и мне оставаться старой девой? — Лорен обиженно оттопырила нижнюю губу.

— Но, послушай, какая девушка в шестнадцать лет может сказать, что она старая дева! Это полная ерунда! — Мэй чувствовала, что начинает сердиться. — Ты красива, и у тебя нет повода для этих опасений. Я просто прошу тебя подождать немного, дать Джейн время устроить свою жизнь…

— Я не хочу быть гувернанткой, это занятие мне совсем не нравится! И потом, Джейн ведь живет тут, с тобой и девочками, почему я должна работать?

— Джейн помогает мне вести дом и воспитывать детей, к тому же она проработала целых три года и все это время платила за твое образование вместе с Джоном. — Мэй заговорила несвойственным ей строгим тоном. — Если тебе не по душе труд гувернантки, ты можешь поступить компаньонкой к какой-нибудь леди.

— Ухаживать за дурно пахнущей старухой, а та будет помыкать мною, как будто я горничная? — На глаза Лорен навернулись слезы, то ли от досады, то ли от жалости к себе.

— Иногда компаньонка требуется и леди помоложе. Впрочем, если ты вовсе не желаешь работать, можешь жить здесь, с нами, в этом доме, как часть нашей семьи. Но из твоих денег придется платить за стол и одежду.

— Из моего приданого? — Лорен неприятно удивила скупость невестки.

— У нас еще не было времени поговорить с тобой о деньгах. — Мэй с трудом сдерживалась, чтобы не накричать на девочку. — Сожалею, но моих средств недостаточно, чтобы содержать тебя. Позже, когда Джон продвинется по службе…

— А Джейн? Разве она платит? — ревниво переспросила Лорен.

— Джейн сама покупает одежду, она внесла из своей части наследства сумму за дом, гораздо большую, чем ту, что мы взяли из твоей. К тому же она дает образование моим детям, а ты, насколько я понимаю, не намерена заниматься детьми!

Лорен заплакала, понимая, что ничего не сможет добиться другим способом. Как оказалось, должным образом на Мэй ее слезы не подействовали. Она утешала девушку, но не собиралась уступать.

— Ну, довольно, успокойся, дорогая. Ты устала с дороги, а я сразу же принялась говорить с тобой о серьезных вещах. В конце концов, тебе учиться еще целый год, а за это время все может измениться.

Лорен еще повсхлипывала и успокоилась. Не хочет же она завтра пойти на прогулку с припухшим носом и красными глазами!

Мэй обняла девушку и ласково укачивала в своих объятьях, как будто Лорен еще совсем ребенок. В какой-то степени так оно и было, для Мэй. Миссис Эванс подумала, что другой возможности поговорить о серьезных вещах им может и не представиться, если Лорен с головой окунется в светскую жизнь Бромли, и поторопилась донести до Лорен свое мнение еще по одному важному вопросу.

— Это платье… оно ведь принадлежало мисс Гамильтон?

— О, да, разве оно не прекрасно? — Лорен тут же выпрямилась и расправила воланы.

— Мне бы хотелось, чтобы ты понимала — девушке твоего положения не стоит принимать такие подарки. Это унижает твое достоинство, надеюсь, ты поймешь меня правильно…

— Унижает? Мэй, ну что ты такое говоришь! — Лорен вспыхнула и с горячностью принялась убеждать миссис Эванс: — Уинифред так добра, она ничего такого не думала, когда отдавала мне платья. И никто из Гамильтонов не стал относиться ко мне, как к приживалке или нищей родственнице, я бы заметила, правда, заметила! Ведь я бы могла принять платье от тебя или Джейн!

— Да, но мы — твоя семья, а Гамильтоны тебе чужие, что они могли о тебе подумать? — Мэй с тревогой чувствовала, что Лорен не понимает глубины своих заблуждений.

— Уинифред в последний год так выросла и окрепла, все туалеты стали ей тесноваты в груди и в талии, а еще к тому же и коротки. Она сама предложила мне взять их, и на меня почти ничего не пришлось подгонять. Она очень добра, Мэй, совсем как Джейн и ты, и прямо-таки уговаривала меня сделать ей одолжение и освободить гардероб от ненужных вещей!

— Что ж, если уговаривала, ты не могла отказать подруге, ведь так?

Мэй слабо улыбнулась, когда Лорен с готовностью закивала головой. В конце концов, та весьма проницательна во всем, что касается светских условностей, возможно, она и в самом деле почувствовала бы, если б Гамильтоны и их гости стали относиться к ней с пренебрежением. К тому же ничего уже нельзя изменить, не отсылать же платья обратно — это грубо и неблагодарно. Поэтому Мэй решила оставить платья мисс Гамильтон там, где они в данный момент находились — в спальне Лорен.

— Уинифред обладает хорошим вкусом, иначе я бы ничего не взяла, — решительно заявила Лорен, словно думала, что этим развеет сомнения Мэй.

— Пожалуй, что так. И это платье, и то, что ты надевала днем, очень хороши и необыкновенно к лицу тебе, — согласилась Мэй. — Сегодня вечером смотреть на тебя было удовольствием.

— Кажется, я понравилась мистеру Крейтону, — тут же заявила Лорен.

Мэй догадалась, что без еще одной перепалки им сегодня не обойтись.

— Лорен, я должна сказать тебе… мистер Крейтон, кажется, нравится Джейн, — осторожно начала она.

— Вот уж нет, с чего ты это взяла? За весь вечер она едва на него взглянула! — возмутилась девушка.

Миссис Эванс вздохнула и после паузы продолжила:

— Чтобы выказать симпатию джентльмену, совсем не обязательно глазеть на него весь вечер. Джейн ведет себя, как настоящая леди, только и всего. Пожалуйста, поверь мне.

— Что ж, может, так и есть, но главное, что я понравилась мистеру Крейтону. Он любовался мной, я заметила, и говорил такие хитрые комплименты, я даже не все поняла из его метафор.

— Да уж, в метафорах он силен, — проворчала Мэй. — И все же я бы не советовала тебе кокетничать с Крейтоном. Они с Дианой — наши друзья, не стоит портить отношения флиртом, который ни к чему не приведет.

— Почему же? Мистер Крейтон не может влюбиться в меня и сделать мне предложение? — Самолюбие Лорен было задето.

Мэй помолчала, прежде чем ответить.

— Все возможно, но не спеши кокетничать с ним после первой же встречи.

— Я и не ожидала увидеть здесь такого приятного джентльмена, как он, — сказала Лорен, словно не расслышала последних слов Мэй. — А еще этот граф… Я смогу познакомиться с ним?

Мэй поняла, что заниматься воспитанием Лорен уже поздно, остается только положиться на постоянство мистера Крейтона и благоразумие Джейн. Не будет же она идти наперекор собственному счастью из-за нескольких не вовремя сказанных слов! И лучше, если Джейн поскорее расскажет сестре о том, что едва не заключила помолвку с мистером Крейтоном. Мэй с грустью осознала, что с появлением Лорен спокойным временам на Фиалковой улице пришел конец. До тех пор, пока она не уедет обратно в пансион. Миссис Эванс любила Лорен всей душой, но, кажется, любить эту девушку гораздо легче, когда она находится на расстоянии двадцати трех миль. Мэй испытывала недовольство собой — Лорен только что приехала, а она уже мечтает, когда бедняжка вернется в свой унылый пансион! Это несправедливо по отношению к сироте, у которой никого больше нет. «Мы с Джейн должны помочь ей повзрослеть, направлять, подсказывать… — подумала Мэй. — Немного кокетства не повредит девушке, но надо приучить ее к мысли о том, что необходимо трудиться, чтобы получить желаемое, и тем слаще награда, чем более она заслуженна».

Лорен ждала ответа, и Мэй коротко сказала:

— Мистер Милбурн, кажется, ухаживает за одной леди, мисс Грант.

Лорен пожала плечами, о мисс Грант она сегодня уже услышала довольно, чтобы понять, что эта леди — основа здешнего общества, и вставать у нее на пути означает подвергнуть себя риску заполучить влиятельного врага. Джейн не успела рассказать Лорен, почему мисс Грант невзлюбила ее, но Диана вполне ясно выразилась относительно душевных качеств своей бывшей подруги, и даже мистер Крейтон, против обыкновения, не стал спорить с сестрой.

— Думаю, мы довольно наговорились для первого вечера. Идем, ты должна хорошенько выспаться.

— Наконец-то я буду спать в своей собственной кровати, — мечтательно улыбнулась Лорен. — Как я благодарна тебе и Джейн за такую чудесную комнату!

Лорен расцеловала свою дорогую миссис Эванс, и Мэй оттаяла. Лорен все та же прелестная малютка, а Мэй уже почти представила ее корыстной и ленивой, вроде Эми Освальд.

Леди, обнявшись, направились в дом, чтобы утром встретить новый день в самом цветущем виде, что бы этот день им ни приготовил.

36

После завтрака явились Крейтоны, чтобы показать Бромли вновь прибывшей мисс Эванс. У Мэй были неотложные дела, она собиралась проверить счета, а Джейн нашла повод отказаться от прогулки, как только услышала, что к леди собирается присоединиться мистер Крейтон.

Таким образом, Лорен отправилась на прогулку вместе с Дианой и ее братом и совершенно не жалела об отсутствии сестры и Мэй.

Ричард Крейтон, раздосадованный отказом старшей мисс Эванс находиться в его обществе, сосредоточил свое внимание на младшей, к молчаливому негодованию Дианы. Лорен улыбалась с самым невинным видом, но Диану не могли обмануть скромно опущенные ресницы и подрагивающие от сдерживаемого смеха розовые губки девушки. «Поверить не могу, что эта кокетка — родная сестра Джейн, к тому же не видевшая в жизни ничего, кроме своего пансиона. Еще немного, и она заставит Ричарда потерять голову и вовсе позабыть о Джейн, — думала Диана, прислушиваясь к болтовне брата и Лорен. — Что ж, тогда я буду только рада за Джейн и возблагодарю провидение за то, что избавило мою подругу от этого ветреника. Маленькая мисс Эванс будет ему наилучшей парой, ничем не хуже Августины. Ох, вот и она со своей гадкой кузиной».

В самом деле, возле витрины лавки, где продавались кружева и ленты, стояли мисс Грант и мисс Освальд. Пройти мимо них незамеченными не было возможности, и Диане пришлось на несколько минут остановиться и представить Лорен Эванс. Мисс Августина с откровенным любопытством рассматривала молодую девушку, но говорила с ней любезно, а Эми даже сказала ободряющую фразу смущенной Лорен. Крейтон приветствовал обеих леди весьма сдержанно и произнес не больше двадцати слов.

Когда мисс Лорен Эванс и ее спутники направились дальше по Колледж-роад, Августина обернулась к кузине.

— И как ты находишь эту мисс Эванс?

— Она гораздо красивее своей сестры.

— И выглядит весьма элегантно. Глядя на платья миссис Эванс и мисс Джейн, я бы сказала, что они лишь стремятся следовать за модой. А эта их сестра действительно модно одета.

— Ты права, — согласилась мисс Освальд. — И откуда только у нее деньги на такое платье?

— Возможно, миссис Эванс умалчивает о своих настоящих доходах или откладывает деньги на приданое дочерям, а малышка Лорен Эванс тратит деньги на себя.

— И правильно делает, ей нужно искать себе мужа. С такой внешностью прозябать на Фиалковой улице — воистину несчастье.

— Согласна с тобой. — Августина чуть заметно вздохнула, видимо, припомнив еще кое-кого с Фиалковой улицы, и продолжила: — Пожалуй, Лорен Эванс заслуживает того, чтобы войти в наш круг. Она неглупая, хорошенькая и к тому же знает свое место.

Эми тоже заметила, с каким восхищением Лорен смотрела на мисс Грант. Падкая на лесть Августина тотчас решила, что Лорен не станет ее соперницей, а значит, не представляет опасности. К тому же покровительствовать сестре Джейн Эванс весьма приятно само по себе.

— Нужно сказать миссис Каннингс, чтобы пригласила на завтрашний вечер и ее, — напомнила Эми.

— О, конечно же! Сейчас же идем к Каннингсам! — И обе леди устремились к Рыночной площади, предвкушая завтрашнее развлечение.

Мэй нашла Джейн в саду, где та сидела на скамье с книгой, в то время как малышки строили шалаш из веток, сбитых с деревьев недавней бурей. Джейн выглядела подавленной, и Мэй не сомневалась — ночью девушка плакала. Вчерашнее поведение мистера Крейтона нельзя назвать иначе как местью за то, что Джейн его отвергла, или оскорбительным равнодушием к ее чувствам. В том и другом предположении не было ничего утешительного для Джейн. Ее разум подсказывал, что она выбрала не самого лучшего из мужчин, но сердце, так долго молчавшее, не захотело с этим соглашаться и внезапно заявило о своих притязаниях на власть над рассудком. Мэй могла представить, что переживает Джейн, хотя сама милостью провидения была избавлена от подобных терзаний, ее отношения с Джоном Эвансом с первых дней знакомства складывались на удивление гладко, при полном взаимопонимании и обоюдном стремлении поскорее соединиться священными узами. Увы, будущее Джейн пока скрывалось в тумане.

В довершение ее горестей Мэй еще принесла новость, которая должна была опять расстроить ее подругу.

Джейн уже и сама заметила, что Мэй держит в руке коротенькую записку.

— От кого это? — спросила она.

— Миссис Каннингс прислала приглашение на музыкальный вечер. Ее падчерица, кажется, хорошая исполнительница, и миссис Каннингс хочет продемонстрировать таланты этой леди всему Бромли.

— Я не ошибусь, если скажу, что пригласили только тебя?

— Ошибешься, — без особой радости ответила Мэй. — Пригласили меня и Лорен.

— Лорен? — Джейн удивилась. — Когда они успели узнать, что она приехала?

— Быть может, Лорен и Крейтоны повстречали где-нибудь миссис Каннингс или зашли к ней по дороге.

— Вероятно, так оно и было, — согласилась Джейн.

— И где же сейчас Лорен? Ее прогулка затянулась. — Мэй с озабоченным видом присела на скамью рядом с подругой.

— Она находится в приятном обществе и может не торопиться возвращаться сюда. Сейчас в нашем доме не так весело, как она могла вообразить по нашим жизнерадостным письмам.

— Бедняжка, — согласилась Мэй. — Совсем не этого она ожидала, но, я надеюсь, скоро ты снова станешь часто улыбаться.

— Не думаю. — Джейн покачала головой. — Жаль, что мне не нужно возвращаться в пансион, как Лорен.

— Я уже говорила тебе и повторю снова — даже не думай о том, чтобы сбежать. — Мэй нахмурилась. — И лучше бы тебе рассказать Лорен о своих особых отношениях с Крейтоном. Девочка может в него влюбиться, а нам не хватало только еще одной неудачной любовной истории!

— У меня нет никаких особенных отношений с мистером Крейтоном! — тут же вспыхнула Джейн. — Он свободен и может флиртовать с кем угодно. А насчет Лорен… я была уверена, что ее сердце уже занято, но, кажется, ошиблась.

— Лорен? Быть не может! В кого она могла влюбиться в своем пансионе? Неужели у Гамильтонов какой-нибудь ветреный джентльмен вскружил ей голову?

— Кому-то нужно много месяцев, чтобы убедиться в своем чувстве, а кто-то способен загореться от нескольких взглядов, — неопределенно ответила Джейн. — В любом случае, я не могу сказать Лорен, что Крейтон сделал мне предложение.

— Но почему?

— Я не хочу снова пережить это унижение! Подумай, Мэй, как я буду выглядеть, когда сообщу своей младшей сестре: «Лорен, дорогая, не принимай ухаживания мистера Крейтона, я собираюсь выйти за него замуж после того, как он простит мне мой роман с мистером Роуэном». Разве это звучит не ужасно?

— Не могу с тобой не согласиться. Но ты ведь можешь выразиться по-другому. Просто попросить ее не кокетничать с человеком, которым ты уже увлечена. Лорен — добрая девочка и не станет огорчать тебя намеренно.

По уверенной интонации Мэй Джейн не догадалась, что та не очень верит в то, что говорит. Но миссис Эванс решила не пересказывать подруге содержание своего вечернего разговора с Лорен. Вместо этого она переменила тему и постаралась исполнить просьбу Дианы — уговорить Джейн простить ее несдержанного брата.

Однако Мэй потерпела поражение. Задетая вероломным поведением джентльмена, Джейн и слышать не хотела о том, чтобы простить его, тем более что он не выглядел нуждающимся в прощении. Уставшая от всех этих переживаний Мэй махнула рукой и оставила Джейн с ее упрямством, а сама вернулась в дом.

Лорен вернулась только к обеду и сумела развеселить сестру и миссис Эванс забавными замечаниями о жителях Бромли, их домах и нарядах. Правда, Джейн показалось, что за словами Лорен слышатся интонации мистера Крейтона, но она так измучилась от своих переживаний, что предпочла не задумываться о влиянии, которое он приобрел над ее младшей сестрой за такой короткий срок.

Лорен рассказала о встрече с мисс Грант и мисс Освальд, но умолчала о том восхищении, с каким взирала на черные локоны Августины и ее царственные манеры. Мэй переглянулась с Джейн, обе сразу поняли, из какого источника миссис Каннингс узнала о приезде еще одной мисс Эванс.

— Мы получили приглашение провести вечер в доме одной леди, миссис Каннингс, — сообщила Мэй.

Лорен радостно встрепенулась и тут же сникла.

— А я могу пойти с вами? — беспокойство отразилось на хорошеньком личике.

— В приглашении указана Мэй и ты, — ответила сестре Джейн.

— А ты? — Лорен удивленно заморгала.

— Я уже говорила тебе, что местное общество не считает меня достойной леди, — сухо сказала Джейн, а Мэй предостерегающе указала ей глазами на девочек.

— Как несправедливо! Ты ведь ни в чем не виновата! — воскликнула Лорен.

Джейн пристально посмотрела на сестру, а Мэй задумалась — на мгновение ей показалось, что в словах Лорен прозвучало не только сочувствие к сестре, но и непонятная уверенность.

— Надеюсь, вы повеселитесь у Каннингсов. — Джейн не хотела портить всем настроение своими жалобами.

— Я останусь дома, с тобой, — решительно заявила Мэй. — Если ты недостаточно хороша для них — значит, я тоже.

На Лорен было больно смотреть, таким несчастным стало ее личико.

— Я тоже должна остаться? — жалобно спросила она.

Мэй промолчала. Девочке явно не хватает чуткости, в их положении подобные вопросы совершенно неуместны, на месте Лорен Мэй бы и в голову не пришло развлекаться, когда семья переживает нелегкие времена. Джейн ответила совершенно спокойно:

— Конечно, нет. Ты можешь пойти с Дианой Крейтон.

— Ты в самом деле думаешь, что это уместно?

— Тебя пригласили, значит, хотят там видеть. Мне жаль, если ты испортишь себе каникулы из-за здешних интриг. Мэй бы тоже могла пойти, но она ни за что не согласится оставить меня одну.

По лицу Лорен было видно, что желание блеснуть в обществе борется в ней с любовью к сестре и невестке. На этот раз любовь проиграла.

— Мне так жаль, что вы не пойдете туда, — торопливо пробормотала она. — Но мне и вправду хочется провести остаток каникул с удовольствием. Обещаю, если будет скучно, я очень скоро вернусь.

— Тебе лучше не ходить вечером одной, подожди, пока домой соберется Диана, — предостерегла Мэй.

— Меня может проводить мистер Крейтон, — без раздумий ответила Лорен.

Джейн не изменилась в лице, только бокал с разбавленным вином чуть дрогнул в ее руке. Мэй нахмурилась, но тут Джессика опрокинула на себя тарелку с горошком, и разговор прервался.

«К чему все эти тайны? Какой беззаботной и веселой была Джейн всего лишь полтора месяца назад, когда мы въезжали в этот дом, а теперь она становится похожей на собственную тень, — с досадой подумала Мэй, когда сразу после обеда Джейн поднялась к себе в спальню под предлогом головной боли. — Не лучше ли поскорее объясниться с Лорен и Крейтоном? А теперь вся эта история закончится один бог знает как».

Деликатность миссис Эванс не позволяла ей вмешиваться в жизнь бедной девушки после того, как Джейн попросила, чтобы ее оставили в покое. Хотя если бы Мэй узнала, насколько несчастной чувствует себя ее дорогая подруга, она бы непременно постаралась что-нибудь сделать, и кто может поручиться, к худу или к добру могло бы привести ее участие?

37

Вечер у Каннингсов оказался чрезвычайно приятным для всех гостей без исключения. Даже мисс Освальд пребывала в настроении менее брюзгливом, чем обычно. Миссис Грант все-таки сумела добиться от своего мужа обещания раскошелиться на поездку в Бат, и ее дочь и племянница с воодушевлением переходили из одной лавки в другую, рассматривая образцы тканей и модные шляпки. О том, чтобы снова отправиться в Лондон за модными туалетами, нечего было и думать, и обеим молодым леди пришлось довольствоваться тем, что им могли предложить торговцы в Бромли. Но это не портило им предвкушение грядущего путешествия, а у мисс Августины нашелся еще один повод для радости. По слухам, просочившимся сквозь старинные стены колледжа, мистер Милбурн не собирается задерживаться надолго в своем графстве, а намерен вернуться в Бромли уже через две или три недели. Причина его возвращения оставалась неясной, но мисс Грант толковала ее весьма лестным для себя образом.

После разговора, произошедшего у миссис Грант с дочерью несколько дней назад, когда мисс Эми отсутствовала, Августина, кажется, вполне избавилась от некоторых иллюзий и стала смотреть на свои перспективы с правильной точки зрения. Мистер Крейтон мог чувствовать себя спокойно — мисс Грант более не выделяла его из числа других знакомых джентльменов, и если ей иногда и было досадно мириться с крушением своих надежд, Августина так умело это скрывала, что даже подозрительная мисс Освальд не могла усмотреть даже намека на то, будто ее кузина о чем-то сожалеет. Поездку в Бат отложили на несколько недель, и даже наименее проницательные из знакомых мисс Грант вскоре догадались, что отмена путешествия напрямую связана с ожидаемым приездом графа Хартингема.

Мисс Лорен Эванс была встречена у Каннингсов с восторгом. Хорошенькая, живая девушка, наделенная необходимыми для успеха в свете талантами, Лорен радовала глаз выверенным сочетанием девичьей застенчивости и милого кокетства.

Она прекрасно играла и пела — становилось понятно, что этим занятиям в пансионе ею уделялось гораздо больше времени, чем шитью и приготовлению варенья, а позже, когда с пением было покончено, гости миссис Каннингс имели удовольствие наблюдать, как грациозно мисс Лорен Эванс двигается в танце.

Обласканная мисс Грант, Лорен Эванс сразу же стала отделена в глазах общества от своей недостойной сестры, и сочувствие, от которого так нарочито отказалась миссис Эванс, распространилось на маленькую Лорен.

Крейтон танцевал с ней, пел с ней, болтал с ней, и Розамонд Литтон-Парк шепотом спросила у Дианы, уж не околдовала ли ее брата эта золотая птичка. Мисс Крейтон мрачно посмотрела в его сторону:

— Узнаю прежнего Ричарда. А я-то думала, он хотя бы немного повзрослел.

Розамонд с любопытством рассматривала сливочно-желтое платье Лорен.

— Она похожа на портрет Джейн Сеймур, что висит в галерее колледжа.

— Верно, сходство есть, только у королевы Джейн нос подлиннее, — с удивлением согласилась Диана.

— Она бы не отказалась быть королевой, как вы думаете? — усмехнулась Эми Освальд, услышавшая слова Розамонд.

— Ей не хватает внушительности, царственной осанки, какая есть у Августины, — заметила Розамонд.

— Ну, для королевы — может быть, но для того, чтобы осчастливить кого-нибудь из наших джентльменов, у нее достанет и красоты, и ума, — усмехнулась Эми. — Посмотрите, племянник викария не сводит с нее глаз, а мистер Крейтон, похоже, не намерен никому уступать место с нею рядом.

— Все это только оттого, что она недавно приехала, — спокойно сказала Диана. — Бромли всегда не хватает новизны…

— Особенно если эта новизна прелестно выглядит и связана с семьей, замешанной в скандале. — Эми была верна своим привычкам.

Диана отвернулась, не желая пререкаться с мисс Освальд, только этого и ожидавшей, а Розамонд пересела поближе к Августине, чтобы узнать ее мнение о мисс Лорен Эванс. Оставшаяся в одиночестве Эми принялась подыскивать другую жертву.

На обратном пути Лорен опиралась на руку мистера Крейтона. Диана, чьи надежды видеть Джейн Эванс своей сестрой рассеивались на глазах, плелась чуть позади парочки.

Мистер Уэствуд утром заговорил об отъезде, и сейчас этот способ решения всех проблем казался Диане наиболее подходящим. Оставалось только уговорить Ричарда, собрать вещи и решить, куда поехать — в Брайтон или Уэймут.

Лорен проскользнула в свою калитку, а Крейтоны молча направились на виллу. Диане не хотелось говорить с братом, но она внезапно заметила, что он больше не улыбается, а ямочка на подбородке напоминает скорее скорбную морщинку.

— Что с тобой? — против воли спросила Диана. — Выглядишь так, как будто у тебя заболели все зубы разом.

— Твои насмешки не могут меня ранить, не трудись, — проворчал Ричард, не останавливаясь, но сестра последовала за ним в гостиную. — Чего ты хочешь, Диана?

— Хочу всего лишь убедиться, что ты здоров.

— Я вполне сносно себя чувствую, — Крейтон позвонил и приказал сонной служанке принести бокал вина.

Диана уселась на диван с намерением добиться вразумительных объяснений.

— И все же ты сам не свой. Еще полчаса назад у Каннингсов ты казался таким… самодовольным, превосходил других джентльменов галантностью и остроумием, к восторгу некоторых леди.

— Среди них не было леди, чьего восхищения я бы хотел добиться, — коротко ответил Ричард.

— В самом деле? — Диана тут же ухватилась за эту фразу. — И кто же эта леди? Кажется, мисс Лорен Эванс с восторгом ловила каждое твое слово.

— Это не та мисс Эванс, которая меня интересует! — Ричард отпил вина и уселся, вытянув ноги.

— Правда? Ричард, я так рада это слышать! Значит, ты не забыл о моей милой Джейн?

— Разве я смог бы, даже если мне этого захочется? Она так мало походит на свою сестру!

— Но именно поэтому ты и мог бы позабыть о Джейн, из-за того, что они с Лорен совсем не похожи, — возразила Диана, не успевающая следить за прихотливыми изгибами мыслей брата.

Крейтон покачал головой.

— Мисс Лорен Эванс способна очаровать любого мужчину, но не меня. Ее улыбки, взгляды, трепетание ресниц, вздохи украдкой… на все это я уже вдоволь нагляделся, когда считался поклонником мисс Грант. С меня довольно, Диана.

— Поверить не могу, что ты прозрел. — Мисс Крейтон смотрела на брата во все глаза.

— Я прозрел, когда понял, что не могу жить без Джейн Эванс, — мрачно ответил Крейтон. — Она отвергла меня, и я вдруг почувствовал, что становлюсь несчастным. А я не привык быть несчастным!

— Не сомневаюсь. Ты всегда порхал легко и беззаботно от цветка к цветку…

— Не сравнивай меня с мотыльком, эта избитая метафора вызывает отвращение, — поморщился Ричард.

— Хорошо-хорошо, продолжай.

— Мне почти нечего добавить, Диана. Так кстати приехавшая мисс Лорен Эванс отвлекла меня от мыслей о своей никчемности и неумении подобрать правильные слова в тот единственный раз, когда они действительно были нужны. Ее внимание польстило мне и вернуло уверенность в собственной неотразимости, но ненадолго.

— И слава богу. Если бы ты раньше слушал, что я говорю…

— Я довольно слушал тебя, сестрица, и благодарен за попытки помочь мне, но требовалось сильное потрясение и даже разочарование, чтобы я вполне усвоил урок. Отныне никакого флирта с бессердечными кокетками! Я готов пасть к ногам мисс Джейн Эванс и лежать там, пока она не простит меня.

— Боюсь, ты никогда не откажешься от своих привычек, — сокрушенно вздохнула Диана. — Даже сейчас ты шутишь…

— Я подшучиваю над собой, — серьезно сказал ее брат. — В отличие от вас, женщин, мы лишены права выражать свое горе в слезах. Мужчинам остается только иронизировать над своими неудачами.

— Бедный мой брат. Надеюсь, Джейн любит тебя.

— Мне остается только уповать на ее доброе сердце. Боюсь, мне не достанет сил перенести еще один удар. Но как добиться от нее благоприятного ответа? Я бы хотел сейчас же пойти к ней, но, наверное, перепугаю весь дом.

— Даже думать забудь о своих мальчишеских шалостях! — напустилась на брата Диана. Ей гораздо легче было ругать и поучать его, чем жалеть и беспокоиться о его душевных ранах. — Прежде всего, не приближайся к Лорен, Августине и всем прочим леди моложе двадцати восьми лет! Нет, лучше тридцати восьми, на всякий случай.

— Как скажете, дорогая наставница. — Уверенный в поддержке сестры, Ричард приободрился. — Что еще я должен делать?

— Прекратить болтать всякую чепуху! — отрезала Диана, но тут же смягчилась. — Лучше бы тебе не показываться у Эвансов, пока Лорен не уедет назад в свой пансион. Пусть Джейн немного соскучится.

— Ждать еще почти четыре недели? Ты меня убиваешь!

— Ничего с тобой не сделается. Если ты появишься раньше, Джейн подумает, что ты пришел ради ее сестры.

— Пожалуй, стоит, разнообразия ради, тебя послушаться. Но я не могу не встречаться с вездесущей мисс Лорен в гостях или во время прогулок.

— Держись с ней холодно, получается же это у тебя с мисс Грант, а ведь еще совсем недавно многие думали, что ты обручишься с Августиной!

Диана дала брату еще несколько бесценных советов и обещала украдкой замолвить за него словечко, но так, чтобы Джейн не догадалась, что попала в хитроумно расставленные сети.

Обнадеженный, Крейтон поднялся к себе в спальню, а Диана еще с полчаса задавалась вопросом, когда водоворот чувств и сомнений закрутит наконец и ее.

38

Июль подошел к концу, но если для Лорен время проносилось стремительно, как ласточка над пшеничным полем, то для Джейн и Мэй дни словно повисали в воздухе подобно ястребу, который неподвижно висит высоко в небе, подстерегая легкую добычу. Может быть, ту самую бедную ласточку.

Лорен не пропускала ни одного увеселения, какое могли предложить ей жители Бромли. После того как она провела несколько недель у Гамильтонов и вращалась в лучшем обществе, новые знакомые должны были показаться ей простоватыми и лишенными изящества, но Лорен ни на мгновение не забывала, что вскоре предстоит вернуться в скромный пансион, а значит, надо ценить каждый день каникул.

Она очень мало виделась с Мэй и Джейн, но ни одна, ни другая не упрекали молодую девушку. Несколько пасмурных дней Лорен провела дома, и этого оказалось достаточно, чтобы у всех троих испортилось настроение.

Лорен требовала внимания едва ли не большего, чем Маргарет и Джесси, вместе взятые. Джейн не была настроена выслушивать рассказы сестры о том, как чудесно она провела вчерашний вечер или как намеревается переделать одно из платьев, полученных от мисс Гамильтон. При первой возможности Джейн уходила работать или рисовать в саду и забирала с собой племянниц, а Лорен ничего не оставалось, как приставать со своими излияниями к вечно занятой миссис Эванс.

Приглашения от знакомых чаще всего адресовались миссис Эванс и мисс Лорен Эванс, но Литтон-Парки и еще две или три семьи приглашали и Джейн. Мэй уговорила подругу побывать на чаепитии у миссис Литтон-Парк, где не должны появиться ни Гранты, ни Каннингсы. Джейн вынуждена была согласиться с мнением Мэй — им предстоит жить в Бромли и дальше, а значит, нельзя высокомерно игнорировать оказываемые знаки внимания, если они хотят со временем вернуть себе положение в местном обществе. Сама Мэй отклоняла два приглашения из трех, но мать двоих маленьких детей без труда находила предлог для вежливого отказа.

Джейн ценила старания подруги исправить все, что она сама невольно разрушила, но на душе у нее было тяжело.

Диана по-прежнему часто забегала к Эвансам, одна или вместе с Розамонд Литтон-Парк, а Крейтона они не видели у себя с того вечера, когда он вместе с сестрой зашел за Лорен, чтобы идти к Каннингсам. Мэй сперва недоумевала, но Диана шепнула ей на ухо несколько слов, и к миссис Эванс вернулось хорошее расположение духа. Старшая мисс Эванс ни о чем не спрашивала, но каждый раз, как Диана приходила одна, ищущий взгляд Джейн говорил ей, что та огорчена отсутствием Ричарда Крейтона, даже если ни за что не согласится в этом признаться.

Лорен виделась с мистером Крейтоном в гостях и приносила подругам новости о нем. По ее словам, он выглядел меланхолично, если не сказать уныло, и, кто бы ни подступался к нему с вопросами, джентльмен уходил от ответа. У Лорен имелись собственные предположения относительно причины такого странного поведения еще недавно веселого и даже легкомысленного соседа, и девушка нарочно принимала таинственный вид, чтобы заинтриговать Мэй и Джейн. К ее разочарованию, сестра и невестка, похоже, не имели ни малейшего намерения выяснять, чем озабочен мистер Крейтон. А Лорен была слишком поглощена своими делами, чтобы заметить, что Мэй и Джейн ведут какую-то собственную игру.

Каждый раз, как Лорен говорила о том, что Крейтон, танцуя или сидя за обедом рядом с нею, почти все время молчал, Мэй многозначительно поглядывала на Джейн, а Джейн, в свою очередь, независимо поднимала подбородок и притворялась, будто не замечает намеков подруги. Мэй хмурилась и нетерпеливо постукивала пальцами по подлокотнику, словно ожидала чего-то, что могло изменить жизнь обитательниц домика на Фиалковой улице, и считала ожидание неоправданно долгим.

В середине августа Диана провела два дня в гостях у друзей, чье поместье располагалось всего в шести часах пути от Бромли. Визит оказался довольно скучным, семья недавно похоронила любимую тетушку, и никаких приемов не устраивалось до окончания траура. Диана высказала положенное сочувствие, выслушала все жалобы и с облегчением вернулась на виллу Лаверна.

Мистер Уэствуд дожидался выпуска своей книги, чтобы поехать на курорт в обществе племянников. Туда же через месяц собиралась прибыть леди Тейтли с супругом, и Диана вдруг поняла, что соскучилась по своей беспокойной матери.

Но как она покинет милых подруг, Мэй и Джейн? До отъезда оставалось еще две или три недели, и Диана надумала уговорить миссис Эванс тоже поехать к морю. По мнению Дианы, Мэй вполне могла бы снять для своей семьи дешевое жилье, а морской воздух и перемена обстановки благотворно повлияют на здоровье девочек и нервы Джейн. Лорен скоро уедет в пансион, а оставшимся Эвансам ничто не мешает недельку-другую отдохнуть от Бромли. Мистер Уэствуд мог бы предоставить Эвансам одну из своих карет, и тогда путешествие ничего не будет стоить для них — немаловажный аргумент в пользу поездки.

С этими мыслями Диана вышла из своей калитки и направилась через улицу к Эвансам.

Мисс Крейтон постучала в дверь, и ей открыла сама миссис Эванс.

— Диана, дорогая, как чудесно, что ты зашла! — Мэй посторонилась, пропуская гостью в переднюю.

— Чем у вас так восхитительно пахнет?

— Энни готовит варенье из первых слив, а я ей помогаю.

— А где все остальные барышни Эванс? — полюбопытствовала Диана, с удовольствием втягивая носом сладкий аромат.

— Джейн в саду, подрезает засохшие розы. Девочки за обедом капризничали и ссорились, и я уложила их в постель, чтобы немного успокоить, а Лорен пропадает где-то, как обычно.

Диана сделала вид, что не заметила, как чуть нахмурилась Мэй при упоминании Лорен.

— Проходи в гостиную, я сейчас принесу чай, попробуешь свежего варенья?

— Разве я могу отказаться? — Диана рассмеялась, она была большой сладкоежкой.

— Ты можешь позвать Джейн через окно, и она присоединится к нам. Расскажешь, как провела время в гостях у друзей. — И Мэй вернулась на кухню.

Диана вошла в маленькую гостиную, которая стала ей за последние три месяца почти такой же привычной, как своя собственная. В открытые окна вливались цветочные запахи из сада, мешаясь с ароматом сливового варенья, кружевные занавески колыхались от легкого ветерка.

«Кончается лето, — подумала Диана. — Сколько всего оно принесло с собой, в Бромли, наверное, никогда не было так оживленно в это время года. И все благодаря Эвансам. Ну, и еще немного — мистеру Милбурну с его графством».

Мисс Крейтон подошла к окну и выглянула в сад, теперь ухоженный и полный последних ярких летних красок, которые вот-вот должны уступить место огненным осенним. Диана сразу увидела подругу, одетую в простое синее платье и соломенную шляпку с лентой того же цвета. Склоненная к розам головка Джейн походила на бутон, поникший после грозы, и Диана замешкалась, любуясь прелестной картинкой. Движение за кустами привлекло ее внимание, и Диана увидела, что по дорожке, обогнув дом, идет Лорен Эванс в легком белом платье и с кружевным зонтиком. Джейн заметила сестру, только когда та подошла совсем близко.

— Как жаль, что вчера тебя не было с нами! — прощебетала Лорен, останавливаясь по другую сторону розового куста, чтобы аккуратно сложить зонтик. — Мы так чудесно провели время на ферме! Мисс Грант спела очень милую песенку пастушки, а мы с Ри… с мистером Крейтоном исполнили дуэт Сильвии и Гарольда из оперы «Сельская жизнь».

— Рада за тебя, — сухо ответила Джейн, продолжая срезать засохшие бутоны.

— Не похоже, чтобы ты радовалась, — чуть обиженно сказала Лорен. — Разве не чудесно, что я вот-вот стану миссис Крейтон?

Диана, уже собирающаяся окликнуть сестер из окна гостиной, замерла, опершись на подоконник, и сделала вошедшей с подносом Мэй знак сохранять тишину. Удивленная Мэй поставила поднос на чайный столик, осторожно приблизилась к окну и сквозь занавески выглянула в сад.

Лицо Джейн напугало ее, так сильно побледнела девушка.

— Ты станешь миссис Крейтон? Ты? — переспросила Джейн, в голосе ее слышались гнев и боль.

— Ну, я полагаю, ему скоро надоест изображать безнадежно влюбленного и он сделает мне предложение, — беспечно ответила Лорен.

— А… как же мистер Роуэн?

Мэй бросила на Диану быстрый взгляд, обе поняли, что сейчас услышат что-то весьма любопытное.

— Хью? Я же говорила тебе, как только приехала, что с этим, скорее всего, покончено. — Лорен с некоторой досадой вертела в руках зонтик.

— Разве ты не любишь его? — Голос Джейн звучал как-то… надтреснуто.

— О, Джейн, конечно же, нет, раз я собираюсь замуж за другого! Было время, когда Хью казался мне самым лучшим мужчиной, но через несколько месяцев я поняла, что он — невероятный зануда и к тому же боится своей маменьки. Он ни за что не хотел объявить о нашей помолвке, просил меня подождать еще два года, пока не станет независимым от опекунов и получит наследство своей покойной бабки, в последнем письме он так скучно распространялся на эту тему… Я не собираюсь ждать так долго, а потому порвала с ним. — Лорен говорила быстро и уверенно, не подозревая, с каким ужасом смотрят на нее из дома нечаянные зрительницы.

— Выходит, все напрасно, — пробормотала Джейн и продолжила более резко: — И ради чего же я погубила свою репутацию, скажи мне, Лорен?

— Ты преувеличиваешь, тебе всего лишь отказали от места…

— Всего лишь? Я столько времени покрывала вас с Хью, служила посредницей между вами! А ведь я могла бы полюбить его! — Джейн почти кричала, напрочь позабыв о любопытной соседке. — Из-за тебя я смирила свои чувства, вытерпела столько всего от леди Файдуэлл, обманывала Мэй! Я принесла в жертву твоему счастью доброе имя нашей семьи! Даже здесь, в Бромли, на нас смотрят с пренебрежением какие-то лавочники, что же тогда будет с нами в Лондоне? Мы не сможем показаться ни в одном приличном доме!

Лорен поморщилась.

— Но что я могла сделать? Если бы леди Файдуэлл не застала тебя с той запиской, она ничего бы не узнала!

— И ты еще обвиняешь меня? — Джейн было трудно дышать от ярости. — Ты так легкомысленно и небрежно сломала мою жизнь там и теперь приехала сюда, чтобы разрушить мое счастье снова! Как ты можешь так поступать со мной, Лорен?

— Так вот почему ты сердишься! — Лорен нервно стиснула в руках зонтик. — Выходит, Мэй была права, когда говорила, будто тебе нравится мистер Крейтон! Ты не можешь простить мне, что Хью полюбил меня, а не тебя, а теперь ты злишься из-за того, что мной увлекся Крейтон! Разве я виновата в том, что красивее и моложе тебя?

— Ты — отвратительная маленькая эгоистка! — воскликнула Джейн. — Тебя не интересуют чувства Крейтона, как до этого не волновали чувства Роуэна. Тебе вообще нет дела ни до кого, лишь бы только устроиться самой!

— Что здесь странного? — С удивительным для ее возраста самообладанием Лорен пожала плечами. — Каждому хочется устроиться получше, и нет ничего дурного в том, чтобы воспользоваться удачным случаем. Если бы тебе было нужно возвращаться в этот убогий пансион, ты бы тоже вышла замуж за кого угодно!

— Ты забываешь, что я сама провела немало лет в том же самом пансионе и не жаловалась. — Джейн начала уставать от этого спора, на место гневу приходило опустошение.

— Но тебя-то Мэй взяла жить к себе, а мне она прямо сказала, что не собирается содержать меня после того, как я закончу обучение! — в голосе Лорен явственно слышалась обида. — Конечно, это ты ее лучшая подруга и советчица, а до моего будущего вам обеим нет никакого дела!

— Как ты можешь быть такой неблагодарной? Все эти годы мы с Джоном старались делать все возможное, чтобы ты не испытывала недостатка ни в чем. — Из обвинительницы Джейн на глазах превращалась в обвиняемую.

— О, да, и я уже тысячу раз благодарила вас за эту заботу, — язвительно ответила ей младшая сестра. — Но это не значит, что я должна остаться старой девой только потому, что ты так хочешь!

— Боже мой, — прошептала Диана. — Да она настоящее чудовище!

— Я поражена не меньше, чем ты. — Мэй едва не плакала. — Пожалуй, нам не стоило подслушивать…

— Но ведь теперь мы знаем, что случилось у леди Файдуэлл, — горячо возразила Диана. — Джейн должна была оправдаться с самого начала, но ради сестры она хранила эту тайну…

— И, наверное, ужасно мучилась, — охнула Мэй. — Я должна вмешаться, пока они обе не наговорили друг другу чего-нибудь, о чем будут жалеть всю жизнь.

Диана не могла с этим спорить, находясь под впечатлением от услышанного.

— Мне не стоило содействовать твоему роману с Роуэном, — тем временем говорила Джейн. — Мне вовсе не следовало помогать тебе, надо было думать о собственных интересах, как это делаешь ты. И я не позволю тебе причинить боль Ричарду Крейтону, заставить его страдать, как ты заставила страдать Роуэна и меня!

— И что же ты сможешь сделать? — фыркнула Лорен. — Он любит меня, я уверена, и мы уедем из этой дыры и будем счастливы!

Джейн не успела ответить на этот выпад — Мэй отдернула занавеску и едва ли не целиком высунулась в окно.

— Мне стыдно за тебя, Лорен! — воскликнула она. — Я и подумать не могла, что ты настолько лжива, иначе давно бы отправила тебя обратно в пансион!

При первых звуках ее голоса обе сестры вздрогнули и повернулись к окнам гостиной. За плечом Мэй девушки увидели лицо расстроенной Дианы Крейтон, и Джейн залилась краской, а Лорен побледнела от злости.

— Вы обе ненавидите меня! — крикнула она. — Джейн из-за того, что не смогла удержать своих поклонников, а ты — потому, что во всем поддерживаешь ее! Я больше не останусь здесь ни за что на свете!

Подхватив юбки, Лорен побежала по дорожке к дому, вероятно, чтобы собрать вещи. Джейн заплакала, закрыв лицо руками, и Мэй, недолго думая, влезла на подоконник и спрыгнула в сад, прямо на клумбу с маргаритками, а за ней через окно выбралась и Диана.

Обе подошли к Джейн, обняли ее с двух сторон и помогли дойти до садовой скамьи. Довольно долго все три леди сидели там и плакали, поочередно утешая друг друга. Мэй и Диане хотелось узнать больше подробностей о романе Лорен и мистера Роуэна и роли, которую в нем сыграла Джейн, но они понимали, что надо дать подруге время выплакаться и успокоиться. Через полчаса Мэй вспомнила о чайном подносе и предложила переместиться в гостиную.

39

На пороге их встретила растерянная Энни.

— Что такое случилось с мисс Лорен? Она бегом поднялась к себе в комнату, как будто за ней гнались паписты, и устроила там страшный шум, а затем сбежала вниз и стала расспрашивать меня о дилижансе.

— И где она сейчас? — почти спокойно спросила Мэй.

Служанка не могла не заметить расстроенные лица обеих хозяек и мисс Крейтон, но отложила расспросы до тех пор, пока в доме не останутся только члены семьи.

— Я ответила, что не имею понятия о том, как часто приходит дилижанс, мне это без надобности, и она взяла свой зонтик и ушла.

— Лорен внезапно вспомнила, что перепутала день, когда ей надо возвращаться в пансион, — на ходу придумала объяснение Мэй. — Все мы немного расстроились, но, надеюсь, скоро все утрясется.

Если Энни и не удовлетворили эти объяснения, она ничего не сказала при мисс Крейтон и послушно пошла готовить свежий чай взамен остывшему.

Только после того как чайник с пряным напитком опустел, так же, как и вазочка со сливовым вареньем, Мэй обратилась к подруге:

— Джейн, милая, я думаю, тебе следует рассказать нам то, чего мы еще не знаем. Все равно нам уже известно достаточно для того, чтобы сокрытие тайны стало ненужным.

— Но не так много, чтобы не волноваться за тебя, — прибавила сгорающая от любопытства Диана. — Расскажи, и тебе станет легче, вот увидишь!

Джейн жалобно вздохнула, но она понимала, что подруги заслужили ее искренность. Молчать дальше нет смысла, тут Мэй и Диана совершенно правы.

— Если вы все слышали, то, наверное, уже догадались, что я навлекла на себя немилость леди Файдуэлл по недоразумению. Она видела, как я тайно встречалась с Хью Роуэном, чтобы передать ему записку Лорен, и подумала, что у меня есть виды на Хью…

— А на самом деле виды имела твоя сестра, — прибавила Диана. — Это стало ясно, как только мы услышали слова Лорен о записке, но, прошу тебя, вернись к началу этой истории. Почему ты взялась помогать ей, и как она вообще познакомилась с этим джентльменом?

По лицу молчащей Мэй видно было, что она так же страстно желает узнать истину.

Джейн ничего не оставалось, как начать свой рассказ издалека.

— У леди Файдуэлл мне жилось не хорошо и не плохо, скорее, так, как и положено гувернантке. Ко мне относились чуть лучше, чем к прислуге, но мало кто признавал во мне леди. В числе этих немногих оказался и Хью Роуэн. Мы беседовали на равных, по-дружески, так часто, как позволяло мое свободное время, и находили эти разговоры занимательными. Я имела все основания полагать, что нравлюсь ему. Хью очень искренний и добрый юноша, может, только уж очень привыкший во всем полагаться на слова его матушки, подавляющей любое проявление собственных взглядов со стороны лорда Роуэна и своих детей. Мне казалось, что он понимает меня, сочувствует моему положению… Много ли надо девушке в подобных обстоятельствах, чтобы влюбиться?

Мэй и Диана кивками подтвердили свое согласие со словами Джейн, и девушка продолжила:

— Я не думала, куда нас могут завести эти отношения, я верила, что, если он полюбит меня, он осмелится пойти против воли матери и леди Файдуэлл, своей крестной, и женится на мне. К счастью или к несчастью, я этого так и не узнала. Мэй, ты, верно, помнишь, что однажды леди Файдуэлл позволила мне пригласить погостить Лорен.

— Помню, — коротко сказала Мэй.

— Я также помню, что ты этого не одобряла, и теперь понимаю, как ты была права. Но мы с Джоном всегда жалели младшую сестру… Знаю-знаю, Мэй, ты часто защищала Лорен и при этом находила необходимым воспитывать в ней только те привычки, которые в будущем она сможет себе позволить. Увы, я не послушалась тебя. — Джейн горько вздохнула, и Мэй ласково погладила ее по руке. — Лорен приехала как раз в день очередного бала, где и познакомилась с мистером Роуэном. Я не смогла долго быть на балу, моя воспитанница, Эрнестина, требовала внимания, и не знаю, как Лорен удалось так быстро очаровать Роуэна.

— Думаю, мы можем себе представить, — заметила Диана. — Стоило твоей сестре появиться здесь, как она едва не затмила даже Августину.

— Да-а, — задумчиво протянула Мэй. — Кого-то из джентльменов привлекает искренность и простота, кого-то — неприступность, а кого-то — притворное восхищение и невинный взгляд, в чем как раз и преуспела наша Лорен. Но мы перебили тебя, Джейн, продолжай, и давайте поскорее покончим с этим тягостным разговором.

— Лорен вскоре вернулась в пансион, и я некоторое время не подозревала о возникшей между ними симпатии, — послушно продолжила Джейн. — Пока однажды в своем письме она не прислала записку для Хью.

— И ты согласилась передать ее? Из-за такой малости ты потеряла место? — охнула Мэй.

— Не сразу. В свободный день я поехала навестить ее и узнала, что мистер Роуэн уже приезжал к ней и они виделись тайком. Лорен говорила, что они полюбили друг друга с первой же встречи, что они обязательно поженятся, как только Роуэн выберет подходящий момент для объяснения со своей матерью… Словом, я обещала помочь влюбленным, но раньше хотела поговорить с Хью.

— Ты очень расстроилась? — спросила Диана.

— Не стану скрывать, сперва я почувствовала себя покинутой, но, раз я одновременно радовалась за свою сестру, значит, вовсе не была влюблена в этого мужчину. Или, по крайней мере, не так уж влюблена. Я встретилась с Роуэном, и он с такой пылкостью признался в любви к Лорен… я никогда прежде не слышала от него подобных интонаций… Вот так и получилось, что я стала посредницей между ними и наперсницей для Хью, ведь только со мной он мог свободно говорить о предмете своей страсти. Не знаю, сколько бы тянулась их переписка, если бы леди Файдуэлл не увидела однажды, как я отдаю письмо Роуэну. Что было после, вы уже знаете.

— Но почему ты не рассказала правду леди Файдуэлл? — спросила Диана.

— И отдать ей и леди Роуэн на растерзание свою младшую сестру? Лорен тогда едва исполнилось шестнадцать!

— Твоя преданность сестре похвальна, но, боюсь, Лорен этого не заслужила, — вздохнула Мэй. — Ты пообещала ей никому не говорить ни слова, не так ли?

Джейн виновато кивнула.

— Я говорила тебе, что раскрыла бы все свои тайны, но я должна была хранить чужие секреты. Прости меня, Мэй, прошу тебя!

— Это не тебе стоило бы просить прощения! — горячо возмутилась Диана. — Весь месяц, что Лорен провела здесь, она знала, что вы подверглись осуждению света безвинно, из-за ее проступков, и преспокойно принимала приглашения, кокетничала и веселилась! У этой девушки совсем нет сердца, и она еще вознамерилась заполучить моего брата!

Мэй согласно кивнула, ей почти нечего было добавить к словам Дианы, а Джейн при упоминании Крейтона вся сникла.

— Увы, теперь уже ничего нельзя изменить. Если бы она вышла замуж за Роуэна, я могла бы как-то оправдаться, даже леди Файдуэлл поняла бы, что я старалась не для себя. Но никто не знает об их отношениях, и мое доброе имя невозможно вернуть. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее…

— Из-за Роуэна? — спросила Диана.

Джейн молча покачала головой.

— Если ты думаешь о Ричарде — можешь не беспокоиться. Что бы там ни напридумывала твоя сестра, он никогда не сделает ей предложение! Ему не нужна еще одна мисс Грант, пусть даже Лорен и не такая заносчивая особа! — уверенно заявила Диана, довольная, что наконец-то ей предоставилась возможность раскрыть Джейн глаза на чувства своего брата.

Джейн недоверчиво посмотрела на подругу.

— Но Лорен говорила, он чем-то опечален и ведет себя так, как будто влюблен.

— Он любит тебя, только тебя! Мэй говорила так правильно о простоте и искренности против кокетства и гордыни, я бы не смогла сказать лучше! Ричард вдоволь насмотрелся на мисс Грант, и ухищрения девиц, подобных ей и вашей Лорен, больше не смогут затмить его разум. В тебе он оценил все то, чего нет у них, и больше не прельстится фальшивым золотом!

Горячая речь Дианы заслужила одобрительную улыбку Мэй, а Джейн смущенно опустила глаза.

— Тебе надо только простить его, и вы будете счастливы! — продолжала убеждать подругу Диана.

— Вот только… любишь ли ты его? — прибавила Мэй. — Потому что, если он тебе безразличен, мы не станем принуждать тебя принять его извинения и повторное предложение руки и сердца.

— Да почему вы думаете, что оно последует? — потеряла терпение Джейн. — Может быть, он и думать забыл обо мне!

Мэй выразительно взглянула на мисс Крейтон, и той пришлось раскрыть кое-какие семейные тайны, предоставив Джейн самой решать, верить или не верить в привязанность Ричарда Крейтона. Джейн не сомневалась, что Диана способна преувеличить страдания брата, чтобы добиться от его избранницы благосклонного ответа, но даже любящая сестра не стала бы навязывать джентльмена в мужья своей подруге, если он не имеет серьезных намерений.

Мэй же волновало совсем другое, ей хотелось заглянуть в сердце Джейн и прочесть там приговор мистеру Крейтону. А вдруг там все еще занимает место Роуэн? Но когда Мэй спросила об этом, Джейн решительно опровергла это заявление.

— Помнишь тот день, когда ты говорила, что Ричард тебе напоминает тебя саму несколько лет назад?

— Конечно же, это было сразу после нашего знакомства с Дианой и ее братом.

— Мистер Крейтон, как и ты, полон любви к жизни и способен вселить эту любовь в тех, кто его окружает. Это его качество притягивает меня, как твой веселый нрав в сочетании с внутренней силой когда-то привлек Джона. Видно, мы, Эвансы, выбираем тех, кто может дать нам то, чего не хватает нам самим…

Диана просветлела — таким ловким способом Джейн все равно что призналась в чувствах к Крейтону. Мэй тоже поняла и от души обняла подругу.

— А нам стоит поучиться у Эвансов быть чуть серьезнее, научиться упорядочивать свои дела и мысли… Я говорю «нам», потому что подразумеваю не только себя, но и мистера Крейтона. Я буду рада назвать его младшим братом, а нашу дорогую Диану — сестрой.

Диана поспешила обнять обеих подруг, но раскрасневшаяся Джейн увернулась и обвиняюще выставила вперед руки.

— По-моему, вы обе только и мечтаете поскорее стать сестрами, а ведь без мистера Крейтона это невозможно! Вы уверены, что таково его желание?

Ее голосок звучал едва ли не жалобно, и Мэй сперва даже захотелось упрекнуть подругу в том, что она разбрасывается женихами, но миссис Эванс вовремя сдержалась. Только что Джейн пришлось пережить еще одно потрясение, и без того слишком много для одного лета. К тому же сначала следовало разрешить проблему с Лорен, затем примирить Джейн и Крейтона, и уже только после этого поздравлять друг друга.

Лорен уехала в тот же вечер, захватив с собой только самое необходимое. Все свои нарядные платья она оставила в шкафу, даже не потрудившись сложить их как полагается. На прощанье Лорен сухо сказала Мэй, что вещи будут храниться в ее комнате до тех пор, пока она не известит миссис Эванс, куда их переслать.

Мэй думала, что услышит хотя бы несколько слов раскаяния, но заплаканная Лорен держалась холодно, явно взяв за пример для подражания Августину Грант.

Немного позже Диана со слов брата рассказала подругам о встрече Лорен и мистера Крейтона. Как и следовало ожидать, Лорен не собиралась покинуть Бромли, не повидавшись с ним. Она прогуливалась по улицам Бромли в уверенности, что мистер Крейтон попадется ей навстречу, и рано или поздно их пути пересеклись.

Юная леди сообщила предполагаемому влюбленному о необходимости вернуться в пансион и, вероятно, надеялась получить в ответ предложение руки и сердца или хотя бы признание в любви, но ей пришлось проглотить обиду и сохранять достоинство, так как мистер Крейтон не оправдал ее надежд. Напротив, джентльмен вполне однозначно пожелал ей приятного путешествия и сказал, что будет рад увидеться с мисс Лорен, если она когда-либо в будущем еще навестит свою семью.

Конечно, Крейтон понял, что неожиданный отъезд Лорен обусловлен какой-то важной причиной, но не выразил любопытства, намереваясь сдержать данное сестре слово не приближаться к этой мисс Эванс. Лорен не осмеливалась открыто говорить с Крейтоном о своих планах на их общее будущее, а намеков он словно бы не понимал. Раздосадованной девушке только и оставалось повернуться к джентльмену спиной и без дальнейших проволочек отправиться на поиски дилижанса. Хотя бы в этом ей повезло, нужный экипаж отъезжал всего через три часа, которых ей хватило, чтобы проститься с мисс Грант и мисс Освальд, пообещать писать им, вернуться домой и собрать кое-какие вещи.

Мэй и Джейн не покидали гостиную, даже когда услышали сверху отчаянные рыдания.

— Все-таки она еще совсем ребенок, — вздохнула Мэй.

— Я страдала бы вместе с ней там, наверху, не поступи она со мной подобным образом, — вздохнула Джейн. — Неужели наша семья распалась и мы никогда не помиримся и не станем любить друг друга, как прежде?

— Не могу в это поверить, — поддержала подругу миссис Эванс. — Лорен поступила дурно, не тогда, у леди Файдуэлл, когда увлеклась мистером Роуэном, а здесь, в Бромли. Она не вступилась за тебя, напротив, наши недоброжелательницы стали ей подругами, ее всегдашнее стремление быть в центре светской жизни оказалось сильнее родственных связей. Надеюсь, когда Лорен окажется за стенами пансиона, вдали от соблазнов, она осознает, как сильно огорчила нас.

— Диана уверена, что дело вовсе не в молодости Лорен, — грустно сказала Джейн.

— Да, Диана полагает, что характер нашей девочки безнадежно испорчен, но она не любит Лорен, как мы. Пока любишь — надеешься.

Джейн неуверенно улыбнулась: Мэй высказала ее собственные мысли так верно, еще раз доказав, что только кажется легкомысленной молодой женщиной.

— Одно я знаю наверняка — нарыв вскрыт, и теперь тебе станет легче. А ухаживания одного голубоглазого джентльмена улучшат твое настроение.

На лестнице послышались шаги, и Мэй вышла, чтобы проводить сестру своего мужа. Джейн осталась сидеть на банкетке у окна, она не могла заставить себя сказать Лорен хотя бы несколько прощальных фраз, нанесенная ей рана еще саднила. В довершение ко всем переживаниям Мэй рассказала ей о том, как пыталась предостеречь Лорен от кокетства с мистером Крейтоном, так как он взволновал чувства Джейн, и тем не менее та вознамерилась заполучить Крейтона. Это вероломство сестры нельзя было простить так скоро, юный возраст Лорен оправдывал только ее ошибки, но не намерения.

Джейн не знала, сколько ей понадобится времени, чтобы вспоминать ушедшее лето без горечи.

40

Изменить ход событий постаралась Диана Крейтон, недовольная тем, что подруги, как ей казалось, бездействуют. Первое, что сделала Диана, простившись с Джейн и миссис Эванс, — навестила Розамонд Литтон-Парк и рассказала ей, как именно Джейн Эванс оказалась связана с мистером Роуэном. О скандале на Фиалковой улице и о желании Лорен Эванс называться миссис Лорен Крейтон Диана умолчала, но и того, что она сообщила, оказалось довольно, чтобы Розамонд пришла в чрезвычайное возбуждение.

Радость за Джейн, осуждение ее сестры мешалось у мисс Литтон-Парк с желанием поскорее сделать принесенные Дианой новости достоянием всего Бромли. Диана проследила за тем, чтобы история, которую собиралась рассказывать Розамонд своим соседям, не слишком отличалась от ее собственной, и покинула мисс Литтон-Парк с уверенностью, что сделала все возможное для спасения репутации Джейн Эванс.

Через несколько часов над Бромли витал неповторимый аромат свежей сплетни. Мистер Милбурн, заставивший ожидать себя едва ли не вдвое дольше первоначального срока, опять оказался потесненным на своем пьедестале главного героя последних недель.

Даже миссис Грант, ежедневно заново составляющая изысканное меню для обеда, на который ждали мистера Милбурна, нашла несколько минут, чтобы высказаться насчет того, как все они ошибались в такой милой и благонравной мисс Лорен.

Сама Лорен уже успела забежать к Грантам и попрощаться, иначе ей пришлось бы постоять перед запертой дверью и удалиться, так и не повидав своего кумира.

Августина была неприятно удивлена неожиданными подробностями из жизни новой подруги, хотя при этом не собиралась оправдывать Джейн Эванс, выполнявшей, как она выразилась, роль сводни.

— Что ж, видно, все мисс Эванс отличаются большой предприимчивостью, — тут же согласилась мисс Освальд. — Скорее всего, они посоветовались и решили, что больше шансов привлечь джентльмена у младшей сестры. Мне жаль, что тетушка принимала эту вертихвостку в своем доме.

— Они не заслуживают, чтобы о них так много говорили, — проворчала Августина, недовольная последним замечанием Эми.

Теперь, когда она ожидала, что мистер Милбурн, то есть граф Хартингем, вот-вот сделает ей предложение, Августина находила оскорбительным, что в гостиных Бромли с одинаковым энтузиазмом сплетничают об этом выдающемся джентльмене и скандальной семейке Эванс.

К радости мисс Грант, граф Хартингем уведомил своих знакомых на Колледж-роад, что прибудет в Бромли уже через три дня, а значит, ждать ей осталось совсем недолго. После неудачи с мистером Крейтоном Августина с легким беспокойством думала о том, как пройдет эта встреча. Мистер Милбурн столько лет считался безнадежным холостяком, захочет ли он изменить своим привычкам ради деревенской девушки? Пусть мисс Грант и не относила себя к таковым, в глазах ее лондонских знакомых жители Бромли считались деревенщинами. Мать разумно указала дочери на одно упущение в рассуждениях — теперь, когда Милбурн превратился в графа, ему нужен наследник. Никто, внезапно получив титул, не согласится расстаться с ним, даже после смерти. Графу Хартингему придется жениться, хочет он того или нет. Эми при этих словах хмыкнула и подумала, что Милбурн может не пожелать взять в жены мисс Грант хотя бы потому, что вместе с супругой он приобретет и тещу.

Со всеми этими тревогами и надеждами Грантам было не до похождений Лорен Эванс, и Розамонд-Литтон Парк направилась дальше, туда, где ее словам внимали с большим интересом. Диана Крейтон могла быть довольна тем, как ревностно мисс Литтон-Парк старается убедить соседей в невинности Джейн Эванс и ее преданности интересам младшей сестры, не понявшей, какого ангела послал ей Господь в лице Джейн.

Доброе имя Лорен Эванс не заботило Диану так же, как и мысли о том, что Мэй и Джейн вовсе не будут признательны подруге за раскрытие семейных тайн. Желание восстановить справедливость охватило Диану едва ли не с большей силой, нежели стремление поскорее соединить сердца Ричарда и Джейн. Над тем и другим мисс Крейтон славно поработала, и уже на следующий день ее труды увенчались полным и безоговорочным успехом.

Миссис Каннингс прислала Мэй и Джейн приглашение на заседание попечительского совета, а миссис Литтон-Парк в сопровождении дочери и внучки сама явилась к Эвансам, чтобы ободрить «бедных девочек».

Мэй и Джейн сразу догадались, что пожинают зерна, посеянные заботливой рукой Дианы.

Джейн пришла в ужас — о них опять говорят! Но Мэй сумела посмотреть на ситуацию со свойственным ей юмором. После ухода гостей она с улыбкой сказала Джейн:

— Не стоит так переживать, дорогая. Если бы не мы, летний сезон в Бромли оказался прескучным. Все эти почтенные семейства должны быть благодарны нашей семье за заботу об их развлечениях.

— Но как могла Диана так быстро разболтать всем о той неприятной сцене? Мало того, что она подслушивала…

— Ну, подслушивали мы с ней вместе, — добродушно усмехнулась Мэй. — Все-таки, я думаю, Диана рассказала Розамонд не все, хотя бы подробности скандала она утаила, иначе миссис Литтон-Парк не оставила бы в покое и мистера Крейтона.

— Наверное, ты права. Диана хотела помочь нам, и не ее вина, что все получилось куда хуже, чем если бы она промолчала.

— Ты хочешь сказать, что жалеешь о ее откровенности? — Мэй озадаченно смотрела на подругу. — Ты бы хотела по-прежнему оставаться в опале и знать, что твою сестру превозносят за качества, которыми на самом деле обладаешь ты?

— Я не знаю, Мэй. Боюсь, чем больше им становится известно, тем хуже они станут думать обо всей нашей семье.

— Кто-то — возможно. Люди вроде миссис Грант и ее дочери. Но другие будут рады снова видеть нас обеих, и Литтон-Парки в их числе. Впрочем, все это сейчас неважно. Имеет значение только одно.

Мэй не стала объяснять, что она имеет в виду. Джейн и сама догадалась и покраснела.

Погожий августовский вечер так и звал прогуляться перед сном, и Мэй собралась сходить с девочками на Рыночную площадь, полюбоваться, как закатное солнце окрашивает в романтический розовый цвет старые благообразные дома. Джейн захотела сопровождать их, она слишком долго старалась не показываться без нужды на улицах, но Мэй ласково посоветовала девушке остаться и присмотреть за готовящимся к ужину пирогом — Энни вроде бы занемогла после отъезда мисс Лорен.

Джейн послушно просидела на кухне, не сводя глаз с плиты, до тех пор, пока служанка не прогнала ее. Выглядела Энни не хуже, чем обычно, и Джейн заподозрила, что у Мэй были причины уйти на прогулку без подруги.

Оставшись без дела, девушка вышла в сад и уселась на полюбившуюся ей скамью. Скоро осенние дожди не позволят проводить в саду так много часов, как прежде, наступит время для домашних занятий — шитья, чтения, долгих разговоров за чайным столом…

Темнело, листва на деревьях отсвечивала медью только в кронах, спешащих захватить последние лучи солнца, а ниже колыхалась и шелестела темная масса, затейливыми очертаниями ничуть не напоминающая привычные яблони и вишни. Джейн поежилась — ей показалось, что за одним из стволов кто-то прячется, а из жасмина на нее смотрят чьи-то глаза.

Неудивительно, что она испугалась, когда кто-то окликнул ее полушепотом:

— Мисс Эванс!

Джейн охнула и резво вскочила со скамьи.

— О, простите, я вовсе не хотел потревожить вас. — Мистер Ричард Крейтон ступил в ярко очерченный квадрат света, падающего из кухонного окна, и позволил девушке рассмотреть себя.

— Мистер Крейтон. — Джейн с облегчением вздохнула. — Я вдруг подумала, что в сад хочет проникнуть вор…

— Вор скорее бы прокрался в дом, — резонно возразил джентльмен.

— Вы правы, но деревья в темноте такие… незнакомые, — пожаловалась Джейн.

— Вполне согласен с вами. Почему же вы не идете в светлые комнаты?

— Сама не знаю. Здесь так… упоительно.

— Как точно вы заметили, — с энтузиазмом закивал Крейтон. — Ваш сад — это ваш маленький мирок, и все в нем напоминает о вашем трудолюбии, но вы не можете прятаться здесь вечно, как какая-нибудь отшельница.

Джейн подумала, что Мэй знала о предстоящем визите Крейтона, и пообещала себе не оставлять коварство подруги безнаказанным. Вслух же она сказала чуть более порывисто, нежели собиралась:

— Я вовсе не прячусь, сэр! Я выхожу, когда мне этого хочется!

— Не сердитесь, мисс Эванс, — тут же уступил гость. — Я всего лишь хотел выразить сожаление о том, какими редкими стали наши встречи.

— Там, где бываете вы, мне не рады, — коротко ответила леди.

— А я несчастлив там без вас. — Он помолчал и выпалил: — Я где угодно несчастлив без вас!

Джейн взволнованно вцепилась в концы шали. Она не знала, что должна ответить, каждое сказанное слово пугало ее — вдруг они не смогут понять друг друга?

— Послушайте, мисс Эванс, я хотел написать вам и выразить свои чувства на бумаге, но, сколько ни пытался, так и не смог быть достаточно убедительным. Начинал и так, и этак, а потом понял, что должен просто прийти и спросить — вы сможете простить меня и полюбить?

— Или полюбить и простить, — неожиданно тепло улыбнулась Джейн. — Думаю, что смогу.

Крейтон ответил на ее улыбку своей, открытой и слегка неуверенной.

— И в какой последовательности вы это сделаете?

— Разве это имеет значение?

Ричард шагнул в темноту, чтобы приблизиться к ней.

— Боюсь, для меня это так и есть. Если вы простите меня только потому, что любите, значит, мое раскаяние ничего не стоит. А мне так хочется быть лучше, заслужить вашу любовь!

— Я уверена, что вы теперь вернее понимаете меня, не зря же Диана так старалась примирить нас.

— Как и миссис Эванс, — прибавил Крейтон. — Я был так глуп, так ограничен своим самодовольством… Да еще ревность мешала мне сразу понять, что вы выше всяких подозрений и не нуждаетесь ни в каких оправданиях.

Джейн собралась возразить, но он приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.

— Потом, позже. Мы успеем разобрать по косточкам подробности того злосчастного разговора, если захотим. Давайте не будем тратить на это время сейчас. Меня изнурили эти недели вдали от вас, и, как только Диана позволила мне увидеться с вами, я поторопился перейти Фиалковую улицу, чтобы признаться в своих чувствах, ставших только сильнее, и попросить избавить меня от страха быть отвергнутым вами.

— Вам нечего бояться, мистер Крейтон, — многозначительно заметила леди.

— И все-таки вы не сказали главного, как не сказал этого и я. Надо исправить это упущение. Я люблю вас!

О да, это и было в конечном счете самым главным. Прощение и раскаяние, обещания и клятвы ничего не значат без этих трех слов. И уж тем более ничего не значат, когда они произнесены.

Джейн хотела ответить тихо, робко, как и подобает воспитанной леди признаваться в своих чувствах к джентльмену, но внезапно у нее промелькнула мысль о Мэй. Ее дорогая подруга не одобрила бы эту нерешительность и ненужную сейчас скромность, не такой была Мэй, а Джейн все последние месяцы стремилась стать достойной одобрения миссис Эванс. Бормотать что-то невнятное себе под нос в надежде, что ее избранник сам догадается, что она сказала, — нет уж, это не для новой, смелой и независимой Джейн.

— Я тоже люблю вас! — выпалила она, собрав всю свою храбрость, но при этом зажмурила глаза.

Крейтон без дальнейших проволочек заключил девушку в объятья, и Джейн поняла, что ее решительное признание — как раз то, что необходимо им обоим. Прекратить снова и снова выяснять, кто кого сильнее обидел, а кто больше наказан за необдуманно брошенные слова, и позволить говорить взглядам, улыбкам, нежным рукам… Здравый смысл редко сопутствует влюбленным, но иногда они проявляют настоящую мудрость, пусть и обретенную на краткий миг ценой слез и разочарований.

41

Мэй возвращалась на Фиалковую улицу в тусклом свете фонарей, девочки устали, часто спотыкались на неровной мостовой и хныкали, но их мать, казалось, не замечала этого.

Диана, конечно же, сообщила миссис Эванс, что Ричард собрался с духом, чтобы пойти и объясниться с Джейн, и Мэй тут же нашла повод удалиться и забрать с собой детей. Теперь ей, как и мисс Крейтон, оставалось лишь переживать за исход этого свидания. Терпения Мэй хватило на несколько кругов по Рыночной площади и прилегающим к ней улочкам. С реки тянуло сыростью, и она побоялась вести туда детей, как бы не простудились. Последние прохожие разбредались по домам, и Мэй последовала их примеру.

«Не зайти ли нам на чай к Диане? — подумала она. — Но мне не хочется встречаться с мистером Уэствудом. Надеюсь, мы отсутствовали дома достаточно долго для того, чтобы Крейтон успел высказать Джейн все, что собирался. Господи, только бы он был краток! Я не вынесу, если нам придется еще два часа бродить по улицам».

К ее радости, в гостиной горели свечи, и в открытую дверь Мэй увидела сидящую на диване Джейн. Девушка обернулась на шум, и ее сияющее личико тут же успокоило тревоги подруги. Мэй мучило любопытство, но сначала надо было умыть девочек, напоить их молоком и уложить в постель. Джейн поднялась в детскую помочь, и подруги переговаривались при помощи знаков и улыбок. Малышки, наконец, согласились закрыть глазки и лежать тихо, пока тетя Джейн рассказывает им сказку.

Присевшая на детский стульчик Мэй заслушалась — сегодняшняя история Джейн показалась ей гораздо более волшебной, чем те, что Джейн придумывала в последние недели, зачастую пугающие детей своей мрачноватой атмосферой.

— Жаль, что я не записываю за тобой, — сказала Мэй, когда сонное дыхание детей заставило Джейн прервать повествование. — Хорошо бы девочки запомнили хоть что-то из твоих сказок и в свою очередь передали их своим детям.

— Надеюсь, я доживу до тех времен, когда у них появятся свои дети, и успею придумать для твоих внуков что-нибудь не менее занимательное, — откликнулась Джейн, склонная сегодня видеть в будущем только светлые моменты.

Подруги по давней привычке вышли в сад, но сидеть на скамье уже было холодно, и они довольно долго бродили по коротким дорожкам, пока Джейн говорила о свидании с мистером Крейтоном. Мэй едва дождалась окончания рассказа, так ей не терпелось поскорее обнять подругу и поздравить с помолвкой, ставшей чудесным окончанием этого трудного лета.

— Вы научите друг друга любить так, чтобы вам никогда не пришлось сожалеть о том, что судьба соединила вас! Твой брат и я будем поддерживать вас обоих, уверена, Джон порадуется, когда узнает, что ты выбрала из всех подходящих джентльменов…

— Самого неподходящего, — рассмеялась Джейн.

— Напротив, раз я так счастлива с Джоном, Крейтон будет так же счастлив с тобой, поверь, я знаю, что говорю!

— Конечно, я помню твои слова о том, как вы с Ричардом похожи. Хотя до сих пор не понимаю, чем именно.

— Узнаешь со временем. Я завтра же напишу Джону, и он кое-что объяснит тебе. Когда будет свадьба?

Джейн нахмурилась.

— Я бы хотела, чтобы Джон приехал. Не знаю, сколько придется ждать, но без брата, провожающего меня к алтарю, я ни за что не выйду замуж!

— Боюсь, помолвка затянется, — озабоченно ответила Мэй. — Но, я думаю, мы справимся и с этим. А теперь идем в дом, если ты не хочешь завтра встретить своего жениха кашлем. Уверена, он прибежит с утра, чтобы похвастаться передо мной своей победой.

— Диана прибежит раньше, это ведь и ее заслуга, как и твоя. Признайся, ты исчезла очень вовремя, да еще и забрала девочек! — Джейн все-таки выбрала подходящий момент укорить Мэй.

— Что поделаешь, если вас надо было все время подталкивать друг к другу! — Мэй пожала плечами. — К моей большой радости, все эти волнения, наконец, позади, и остаток лета мы проведем так же безмятежно, как его начало.

— Если бы еще Диана нашла свое счастье… Боюсь, она будет мне завидовать, ей ведь так хочется полюбить кого-нибудь…

— Наступит и ее час, я верю в это. Если бы она знала, когда это случится, ожидание помешало бы ей наслаждаться каждым прожитым днем. Пойдем же, у меня уже промокли туфли.

Подруги вошли в дом, и на Фиалковой улице на несколько часов стало совсем тихо.

42

Джон сумел приехать на свадьбу сестры лишь через десять месяцев, но время ожидания не показалось Джейн мучительным препятствием на пути к долгожданному счастью. За это время ее ожидало немало сюрпризов от изобретательного Ричарда, поездка в Брайтон, которую они совершили именно так, как задумала Диана, знакомство с леди и лордом Тейтли…

Розамонд Литтон-Парк сообщала им новости обо всем, что происходило в Бромли, в том числе о своей свадьбе и о помолвке мисс Грант и графа Хартингема. За первую Мэй и Джейн от души порадовались, хоть и не смогли побывать на венчании, а второй пожелали иметь в жизни только то, что она заслуживает.

Увы, примириться с Лорен Джейн оказалось сложнее, чем вернуть себе одобрение жителей Бромли. По просьбе жены Джон написал младшей сестре, надеясь заставить ее попросить прощения, но упрямая девушка прислала в ответ письмо, полное жалоб, и Лорен оставили в покое. Она закончила пансион и устроилась компаньонкой к одной старой леди, любящей проводить время в Италии, и довольно долго семья ничего не слышала о Лорен.

Венчание Джейн и Ричарда состоялось солнечным июньским днем в церкви, расположенной на землях Крейтонов. Леди Тейтли согласилась, что при помощи разумной жены ее сын способен самостоятельно управлять своим поместьем, а лорд Тейтли обещал не оставлять Крейтона советами.

Как и предполагала Джейн, Диана не могла скрыть легкой зависти, особенно когда накануне венчания увидела подругу в неподражаемом свадебном платье.

— Как же тебе идет белое! — воскликнула она. — О, Джейн, как бы и мне хотелось надеть такое платье и пройти по церковному проходу к алтарю, где меня будет ждать самый прекрасный мужчина, а все мои друзья чтобы любовались мною и желали мне счастья…

Джейн расцеловала свою будущую сестру и постаралась шутливой болтовней отвлечь Диану от нерадостных мыслей. Мэй слушала девушек вполуха, с утра она поглядывала в окно и нервничала в ожидании Джона. Крейтон уже третий день посылал карету за мистером Эвансом и его другом, которые собирались доехать дилижансом до соседнего городка, а оттуда до поместья Крейтона оставалось всего семь миль.

Мистер Беллард, младший сын лорда Белларда, путешествовал на одном корабле с Джоном, а подружились они еще в Индии, где мистер Беллард вел кое-какие дела своего отца. Джон уговорил друга немного отдохнуть по дороге и побывать на свадьбе мисс Эванс, тем более что земли Крейтона располагались как раз на полпути к поместью лорда Белларда.

Как мужчины ни торопились, досадные помехи, неизбежные во время долгого пути, задержали их, и Мэй начала опасаться, что венчание Джейн придется отложить. К ее большой радости, карета свернула по аллее к парадному входу, а не к конюшням, что говорило о прибытии пассажиров.

— Приехали! — радостно воскликнула она и выбежала из комнаты.

Диана с горничной поторопились переодеть Джейн, чтобы она могла в свою очередь обнять брата, и обе девушки легко сбежали по дубовой лестнице в холл.

Крейтон уже поздоровался с гостями, Мэй со слезами радости целовала и тормошила мужа, и Джейн с облегчением увидела в глазах Джона одобрение.

— О, Джон, наконец-то ты здесь!

— Разве я мог опоздать на твою свадьбу, дорогая?

Диана с улыбкой наблюдала за встречей любящих людей, пока вдруг не заметила стоявшего рядом с братом высокого, дочерна загоревшего джентльмена. Он, как и Крейтон, не хотел мешать воссоединению семьи, и Диана приблизилась, чтобы познакомиться с новым гостем. Ее брат вспомнил об обязанностях хозяина и представил мистеру Белларду свою сестру, затем подошел к Джейн и ее родным и весело заговорил с ними.

— Я уже просил у мистера Крейтона прощения за внезапное вторжение, надеюсь, вы не сочтете меня навязчивым, — сказал мистер Беллард после того, как поцеловал руку Дианы.

— Конечно, нет, сэр, напротив, с вашим появлением в этом доме будет хоть кто-то, способный поддерживать беседу, — улыбнулась мисс Крейтон. — Мой брат и его невеста никого не слышат и ничего не замечают вокруг, а теперь и миссис Эванс потеряна для нашей компании, все ее внимание будет сосредоточено только на муже.

Внимательные темные глаза Белларда показались Диане очень проницательными, она поняла, что гость заметил легкую горечь в ее голосе и догадывается о причине.

— Надеюсь быть вам полезным, мисс Крейтон, — любезно ответил он. — Вы покажете мне сад, или конюшню, или что-нибудь еще, пока ваши родственники заняты друг другом? Не хотелось бы простоять тут до ужина.

Диана рассмеялась, этот мужчина определенно не лишен остроумия.

— Пока я здесь, вам это не грозит. Предлагаю начать с прогулки в парке.

— Целиком полагаюсь на вас, мисс Крейтон. — Мистер Беллард предложил Диане опереться на его руку, и они вышли из дома незамеченными.

С каждым шагом по ведущей к озеру дубовой аллее Диана приближалась к исполнению своей самой заветной мечты, но узнать это ей было суждено лишь через много месяцев, в канун Рождества.

43

Пасмурным летним утром молодая миссис Крейтон вошла в кабинет своего мужа. После завтрака мистер Крейтон имел обыкновение посиживать там с томиком стихов или альбомом нот. Такое несерьезное использование кабинета часто вызывало у миссис Крейтон улыбку, но ее супруг терпеть не мог политических новостей, а потому редко заглядывал в газеты. Другое дело — выбрать романс, который можно исполнить дуэтом с женой, или написать ей романтическую записку и вложить в букет цветов. Спустя два года после венчания мистер и миссис Крейтон еще не исчерпали для себя новизну супружества, что вызывало неизменные понимающие улыбки их ближайших родственников Эвансов и Беллардов.

Сегодня мистер Крейтон был занят отнюдь не поэзией или музыкой. Накануне вечером жена с некоторым смущением дала ему толстую тетрадь в коричневом коленкоровом переплете и попросила супруга прочесть то, что в ней написано.

Ричард с любопытством заглянул внутрь в ожидании какого-нибудь милого сюрприза и тут же в недоумении поднял голову.

— Моя дорогая, это же твой дневник! Ты и правда хочешь, чтобы я прочел его?

Джейн мягко улыбнулась и кивнула.

— О, да. Это не сам дневник, это только эпизоды из него. Я переписала в эту тетрадь страницы, которые посвятила нашему первому лету в Бромли, только убрала все лишнее, не имеющее прямого отношения к истории нашей любви. Мы с тобой словно бы договорились не вспоминать все тягостные и печальные моменты, но ведь было так много хорошего… Мне захотелось, чтобы ты, Мэй и Диана иногда вспоминали о минувших днях с грустью или с улыбкой.

— Я буду счастлив первым прочесть это. — Муж обнял Джейн одной рукой, продолжая держать в другой этот знак ее полного и безграничного доверия.

Чтение заняло несколько часов, и сейчас Джейн хотелось услышать, что скажет Ричард о прочитанном, будет ли он огорчен, обрадован, разочарован? В дневнике она честно описывала свои мысли и впечатления, а не только сухо излагала факты, и на этих страницах можно было увидеть своеобразные портреты людей, окружавших Джейн.

Крейтон поднял голову и с нежностью посмотрел на свою чуть пополневшую жену.

— Сядь со мной рядом, любовь моя. Я только что закончил читать и до сих пор не могу прийти в себя от изумления.

Джейн присела на ручку его кресла и посмотрела на лежащую на столе тетрадь.

— Что тебя так удивило? Я беспокоилась, что не понравятся строки, касающиеся тебя… Но я не хотела ничего менять или приукрашивать.

— О, теперь мне многое стало понятным. Если ты видела меня таким, счастье, что мне вообще удалось заполучить тебя. Но поразило меня другое.

— Ты скажешь мне? — Джейн нетерпеливо постукивала пальчиками по столешнице из красного дерева.

— Я восхищен твоим стилем. Столько раз я слышал, как ты рассказываешь племянницам разные истории и сказки, но не думал, что у тебя настоящий писательский талант. По сравнению с этим дневником книги моего дяди — пресные и скучные. Почему бы тебе не поработать над этой историей еще немного, убрать все, что касается только нас двоих, и не попробовать издать это в виде романа?

Джейн растерянно смотрела на мужа — может быть, он шутит? Характер Ричарда не изменился, он любил подшучивать над женой, но во всем, что касалось обязанностей супруга и хозяина дома, Крейтон проявлял необходимое здравомыслие, неизменно удивлявшее его сестру и мать.

— Ты говоришь серьезно? — переспросила Джейн.

— Как никогда серьезно, — подтвердил Крейтон. — Из твоего дневника получится прекрасный роман, интригующий и нравоучительный одновременно. Поверь мне, милая, ты будешь иметь успех! Моя жена — писательница, звучит заманчиво, ты не находишь?

Миссис Крейтон помолчала, раздумывая. Она не ожидала, что ее желание сохранить воспоминания не только для себя одной, но и для своих близких может вылиться во что-то большее.

— Я, право, не знаю, это так странно, — пробормотала она.

— Не спеши, подумай. Попроси миссис Эванс прочесть это, уверен, она скажет тебе то же, что и я.

— Мэй? Пожалуй, я так и сделаю. Она не станет льстить мне.

— Тебе послышалась в моих словах лесть? А что ты скажешь про это? — И за словами последовал поцелуй.

— Скажу, что ты умеешь убеждать, — через несколько мгновений ответила миссис Крейтон. — Я перешлю тетрадь Мэй, а после того как она ознакомится с ней, мы вернемся к этой теме.

— Как тебе будет угодно, дорогая.

Как и предполагал Крейтон, Мэй пришла в неописуемый восторг и тотчас начала настаивать, чтобы Джейн послала дневник издателю, ничего не удаляя и не дополняя. За те несколько дней, что ушли на обмен письмами с Мэй, Джейн успела привыкнуть к мысли, что ее записи могут быть интересны кому-то еще, а муж старался изо всех сил, доказывая ей это. Он даже предложил Джейн написать что-то другое, ведь вокруг столько всего случается… Для наблюдательных глаз сюжет романа найдется и в повседневной суете, и Джейн не могла с этим поспорить, в конце концов, ее история тоже не выходила за рамки обычной жизни небольшой деревушки.

— Вот видишь, у тебя уже два голоса, — заметил Ричард, когда жена прочла ему письмо миссис Эванс. — Хочешь, мы попросим какого-нибудь клерка переписать твою рукопись, чтобы оставить себе на память самый первый экземпляр?

— О, нет! Я не хочу, чтобы кто-то чужой копался в наших семейных секретах! У меня ведь есть настоящий дневник, и я всегда смогу переписать оттуда заново то, что может понадобиться.

— Тогда, я полагаю, все улажено. — Довольный Крейтон любовался густыми локонами жены, сидевшей у него на коленях. — Со следующей почтой мы это отправим.

— Подожди, Ричард! — Нетерпение мужа слегка пугало Джейн. — У меня есть прекрасная идея — покажем тетрадь твоему дядюшке! Пусть он выскажет свое мнение, стоят ли мои труды того, чтобы увидеть свет, или это просто бессвязный женский лепет.

В будущем месяце Крейтоны собирались погостить в Бромли. Джейн нравилось жить в поместье, унаследованном Ричардом от своего отца, а вот лондонский дом почти всегда пустовал, в городе ей по-прежнему было неуютно. Фиалковая улица оставалась тем пристанищем, где оба супруга чувствовали себя одинаково комфортно. Мистер Уэствуд охотно предоставлял свою виллу племяннику и его жене, даже когда сам приезжал туда создавать свои нетленные творения. Ричард подозревал, что старый джентльмен скучает без общества молодых родственников, не говоря уж о том, что в пылу творческой работы дядюшка забывал вовремя поесть и выпить чаю.

Но самым большим счастьем для Джейн было жить так близко к Мэй и племянницам. У миссис Эванс все оставалось по-прежнему, только девочки подросли, и у них появилась настоящая гувернантка, родственница миссис Литтон-Парк.

После отъезда Грантов миссис Литтон-Парк и миссис Каннингс стали считаться признанными столпами общества. Не такие непримиримые, как миссис Грант, обе эти дамы водили дружбу с миссис Эванс, хоть и не отказывали себе иногда в удовольствии посплетничать о прошедших временах.

По совету мужа Джейн отправила свою тетрадь в Лондон мистеру Уэствуду, а встретиться с ним супруги собирались уже в Бромли. Сразу же после традиционных поцелуев и приветствий разговор зашел о рукописи миссис Крейтон.

— Что вы думаете об этой прелестной вещице, дорогой дядюшка? — весело спросил Ричард. — Не правда ли, эта работа стоит того, чтобы напечатать ее в виде изящной небольшой книжки?

— Как бы я ни любил твою жену, Ричард, не в моих правилах льстить кому бы то ни было, — начало фразы заставило Джейн нервно переплести пальцы. — Эта история годится только для горничных, тут нет ни морали, ни глубоких мыслей, одни только сентиментальные переживания и описания кружев и лент.

Джейн покраснела от обиды, а супруг обнял ее, словно надеясь защитить от несправедливых обвинений.

— Но, дядя, Джейн описала все, что она тогда чувствовала, здесь слышен голос ее сердца!

Возмущенный тон племянника не смутил мистера Уэствуда.

— Вполне вероятно, но она могла бы заполнить свое время более полезными делами. Женщине подобает заниматься домом и детьми, а не марать бумагу. Ну, разве что писать письма и приглашения.

— Разве нами не правит женщина? — в сердцах воскликнула Джейн.

— К тому же вышло немало хороших романов, написанных женщинами, — прибавил ее муж.

Мистер Уэствуд ворчливо ответил:

— Вы хотели узнать мое мнение, вот я вам его и высказал. Чего еще вы от меня хотите?

— Больше ничего, дядя, — Ричард постарался сдержать злость. — Мы еще должны навестить миссис Эванс и девочек, идем, Джейн.

Через полчаса Джейн уже плакала в объятьях дорогой подруги, а Крейтон на все лады распекал ограниченность своего дяди, не способного сочинить ничего, кроме пересказываний старых скандалов, и имеющего дерзость выносить суждения о подлинном таланте.

— Твой муж прав, дорогая, — заметила Мэй. — Мнение мистера Уэствуда — это всего лишь мнение одного человека. А сотням других твоя история понравится. Не отступайся, Джейн!

— Нет, мистер Уэствуд знает, что говорит, я, наверное, не способна изложить свои мысли так, чтобы это заинтересовало кого-то, кроме моей семьи. И давайте больше не будем говорить об этом! — Джейн решительно отерла слезы. — Пойдемте в сад, я еще не видела девочек.

Крейтон и миссис Эванс, а позже и миссис Беллард еще не раз пытались уговорить Джейн изменить свое решение, но миссис Крейтон не могла побороть страх, посеянный мистером Уэствудом. Ей представлялись всякие ужасные вещи. Вдруг издатель вернет ей рукопись с грубым отказом, а если роман даже и издадут — читатели будут насмехаться над ее переживаниями.

Но привычка записывать свои мысли и наблюдения не покинула Джейн. Время от времени, когда у Крейтонов собирались близкие друзья, Джейн после недолгих уговоров зачитывала им отрывки из своей тетради, ко всеобщему удовольствию.

Иногда Диана даже оставалась погостить у брата и его жены дольше, чем собиралась, чтобы дослушать до конца очередное повествование, а Джесси и Маргарет, как только достаточно подросли, уговорили тетушку записать для них несколько сказок их детства.

За много лет Джейн успела наполнить своими мыслями не одну тетрадь, заботливо переплетенную ее мужем, но самой дорогой для Крейтонов оставалась первая, написанная летними вечерами в маленьком доме на Фиалковой улице.