antiqueГартНиксКлючи от Королевства 7. Лорд ВоскресеньеrusГартНиксcalibre 0.8.3625.1.201264cd13e5-b689-4aaa-80ec-d738b94fe64a1.0

Никс Гарт

Лорд Воскресенье

Глава 1

Артур падал.

Вокруг свистел воздух, его потоки резали глаза, рвали волосы и одежду. Он уже миновал отверстие, проделанное штурмовым тараном Субботы, пролетел сквозь хватательные корни и ветви подкладки Несравненных Садов. Теперь он пронзал облака, и какой-то частью разума осознавал, что если не сделает что-то прямо сейчас, то врежется в башню Субботы и скорее всего так разобьется, что даже с новым, преобразованным и бессмертным телом умрет — или сильно пожалеет, что не умер.

Но Артур не делал ничего, по крайней мере в эти первые, самые важные секунды. Он понимал, что это иллюзия, но все равно ощущал, будто ветер поддерживает его, а не просто проносится мимо. В левой руке мальчик держал зеркальце Пятого Ключа, а правой крепко сжимал перьевую ручку, которая была Шестым Ключом, только что отвоеванным у Субботы и последовавшим за ним в пропасть. Из-за них Артур ощущал силу, сладость победы и совершенно не испытывал страха.

Он взглянул на башню внизу и засмеялся — низким саркастическим смехом, абсолютно не похожим на его обычный смех. Он уже собирался снова хохотнуть, как вдруг с ним поравнялась Шестая часть Волеизъявления в форме ворона. Она вцепилась когтями ему в волосы, а затем и в кожу на голове.

— Крылья! — отчаянно каркнул ворон. Какую-то секунду он еще держался на голове, затем сорвался и отлетел в сторону и вверх, вопя "Лети! Лети!" и изо всех сил стараясь догнать Артура.

Артур мгновенно потерял эйфорическое ощущение неуязвимости и пришел в себя. Только теперь он правильно оценил скорость своего падения и понял, что рухнет на башню очень-очень скоро. Все идет не так, подумал он. Где мои крылья?

Он лихорадочно зашарил по карманам пальто, хотя и помнил, что служебные крылья маслят остались в дождевике, с которым он расстался, когда маскировался под Добавочного Чародея. Под этой маскировкой он проник на штурмовой таран… и чересчур успешно, потому что вместе с тараном ему пришлось вторгнуться в Несравненные Сады. Хотя ему и удалось подобраться к Превосходной Субботе достаточно близко, чтобы потребовать Шестой Ключ, он упал в дыру в потолке Верхнего Дома.

И теперь ему предстоял очень-очень долгий путь вниз.

Даже учитывая высоту, Артур все равно падал быстрее, чем раньше считал возможным. Похоже, он промахнулся мимо вершины и теперь должен был врезаться в основную часть башни, пятнадцатью этажами ниже.

"Крыльев нет", подумал Артур. "Нет крыльев!".

Паника затмила его разум, и он мог только смотреть на приближающуюся башню слезящимися от ветра глазами. Он понял, что машет руками, словно это могло как-то помочь, он кричал, зовя на помощь, а затем…

Он врезался в крылатого Внутреннего Аудитора, который тоже завопил. Вместе они закувыркались сквозь воздух, крылья Жителя яростно махали. Артур попытался оторвать эти крылья, но в то же время не хотел выпускать из рук Пятый и Шестой Ключи, так что не смог как следует ухватиться. Он уже попробовал переложить Шестой Ключ в левую руку к Пятому, но в этот момент Житель пнул его, высвободился и спикировал куда-то в сторону, сложив крылья.

Артур снова падал, но столкновение несколько замедлило его. Теперь у него было несколько секунд, а разум мальчика наконец заработал в нужном направлении, вместо того чтобы торжествовать из-за Ключа или цепенеть в ужасе. Избежать столкновения с башней было нереально… если только не сделать так, чтобы вовсе туда не попасть…

Когда до удара оставалось метров тридцать, Артур крутанулся в воздухе, опустил руки вниз и нарисовал Шестым Ключом несколько ступенек в воздухе. Перо оставляло светящиеся следы, которые тут же обернулись твердыми беломраморными ступенями.

Артур врезался в них и, свернувшись клубком, покатился вниз по Невероятной Лестнице. Подскакивая и кувыркаясь на ступеньках, он понимал, что должен срочно взять свою скорость под контроль. Он попробовал выставить ногу, но только кувыркнулся боком и продолжал падать. Подниматься по Лестнице вверх было само по себе сложно и опасно; можно запросто выйти на какой-нибудь Площадке где угодно во времени и пространстве. Катиться по ней совершенно бесконтрольно — это еще хуже.

Артур вспомнил предостережение Старика, его слова зазвучали в голове мальчика вперемешку с сотрясениями, ударами и вспышками боли от ушибов.

"Вполне можно попасть куда-то, куда ты в особенности не желаешь попадать", сказал тогда Старик. "Это даже более вероятно, поскольку такова природа Лестницы".

Он снова попытался затормозить, но, все еще сжимая Ключи, не мог даже ухватиться за край ступеньки. Это уже больше напоминало свободное падение, чем обычный кувырок по лестнице — быстрее, чем могло бы быть по законам природы. Сама Лестница работала сейчас против него, ускоряя падение, направляя его туда, где он, вероятнее всего, совершенно не хотел быть.

Образы ужасных исторических событий замелькали в разуме Артура, и самое ужасное было в том, что стоит надолго сосредоточиться на каком-то из них, и Лестница доставит его туда.

Он попробовал перевернуться на живот и затормозить локтями, но и это не помогло, хотя было очень больно. Артур скривился, чувствуя, как трещат его странные кости. До преображения из смертного мальчика в Жителя, или кем он там стал, он бы вопил от боли, а его руки и ноги были бы переломаны как палочки. Но Ключи и их магия изменили его кости, кожу и кровь до такой степени, что уже ни один доктор не признал бы в нем человека.

Артур опасался, что были и какие-то другие, внутренние изменения, которые еще сильнее отдаляли его от рода человеческого; перемены, идущие дальше нового роста, силы и выносливости. Но это был отдаленный, незначительный страх, почти подавленный нынешней паникой.

"Мне нужно остановиться", подумал Артур. "Я должен выбраться с Лестницы!".

Он перевернулся на спину, задыхаясь от боли, когда его копчик принялся пересчитывать ступени. Шестой Ключ он сунул в рот, чтобы освободить руку. А потом поднял зеркало Пятого Ключа и, держа его перед лицом, постарался сосредоточиться, продолжая свой тернистый путь вниз.

В Верхнем Доме зеркало блокировали чародеи Субботы, а на Лестнице оно могло и вовсе не работать, но Артур хотел использовать любой шанс, чтобы выбраться. Вначале следовало найти способ держать зеркало ровно, а затем представить себе спальню Сэра Четверга.

Это оказалось непросто. Как он ни старался мысленно нарисовать нужную картинку, в голове крутились образы разных неприятных мест, вроде чумного Лондона времен Сьюзи Бирюзы, или острова в середине солнца, где хранилась Вторая часть Волеизъявления. Даже будучи Жителем, понимал Артур, он не выживет, если вылетит с Лестницы в сердце звезды.

Возникновения в Пустоте он тоже не переживет. А значит, нужно перестать воображать холм Дверная Пружина или другие части Дома, уже поглощенные Пустотой. Столько уже уничтожено, и Ничто широко распространилось в Доме, разрушая все на своем пути. Артур поежился, вспомнив волну Пустоты, от которой он сбежал за мгновение до того, как она обрушилась на Дневную комнату Понедельника…

Нет! — прикрикнул на себя Артур. Думай о безопасном месте. Которое легко представить. Дом. Нет, дома тоже может быть небезопасно… нужно остановиться и подумать…

Но он не мог выровнять зеркало, и не мог сосредоточиться на безопасном месте. Вместо этого он снова перевернулся и вцепился свободной рукой в ближайшую ступеньку. Ногти скребнули по мрамору. Одна ступенька… вторая… третья… Рука едва не выворачивалась из сустава, когда скольжение замедлялось, и он чуть не выронил Шестой Ключ, когда невольно застонал от этой новой боли.

Однако он остановился.

Артур со вздохом выплюнул Шестой Ключ в окровавленную ладонь. Затем медленно поднялся и поставил ногу на следующую ступеньку. Время было начинать восхождение назад, думая о том, куда хочешь попасть.

Он уже собирался идти дальше, как Лестница исчезла в яркой белой вспышке. Нога Артура не нашла опоры. Он полетел лицом вниз в яму, полную вонючей грязи. Лестница, как это было в ее обыкновении, выбросила его на какую-то случайную Площадку, которая могла оказаться в любом из Второстепенных Царств и в любой точке прошлого.

Артур чуть не рухнул в грязь лицом вниз, но в последний момент вернул равновесие, пробежал вперед и врезался в стену из мешков с песком. От нее мальчик отскочил, вернулся опять в яму, несколько мгновений отчаянно махал руками, а затем все же плюхнулся в дурно пахнущую жижу, погрузившись почти на полметра.

Там он просидел ровно столько времени, чтобы поморщиться, затем медленно поднялся. Грязь отпустила его с чавкающим звуком. Вокруг хватало и других странных звуков, вроде отдаленных высоких, электронно звучащих писков, от которых болели уши.

Артур огляделся. Поначалу ему показалось, что он попал в траншеи Первой мировой, в прошлое своей родной Земли. Но эта мысль исчезла уже через мгновение. Он точно стоял в траншее, но грязь под ногами имела неестественный желтый цвет и воняла серой. Мешки с песком, к которым он присмотрелся внимательнее, оказались бледно-синими.

Он постучал по одному из них. Тот поддался под рукой и оттолкнул ее.

Газ, подумал Артур. Эти мешки заполнены чем-то вроде сжатого газа.

Пищащие звуки приближались. Артур не знал, кто их производит, и не имел ни малейшего желания выяснять. Вопрос в том, сработает ли Пятый Ключ, если Лестница забросила его назад во времени, а не просто во Второстепенное Царство. Если применить зеркало не получится, остается вернуться на Лестницу, а это нужно сделать как можно быстрее. Теоретически, с двумя Ключами он смог бы войти на Лестницу откуда угодно, но на практике он уже знал, что это будет намного труднее, и есть неплохие шансы, что следующая прогулка по Лестнице выведет его в какое-нибудь место похуже этого.

Он поспешно сунул перо в серебряную сумочку, где лежали желтый слоненок и медальон Морехода. Сумочку он снова аккуратно спрятал в один из кошелей на поясе. Пальто Добавочного Чародея, надетое поверх комбинезона, он снимать не стал. Желтая грязь выглядела бурлящей, но в действительности была холодной — и раз Артур вообще ощущал этот холод, значит, она была очень холодной.

То же самое подтверждалось дыханием — оно не давало пара, а просто замерзало, выходя изо рта. Через несколько минут Артур обзавелся длинной тонкой бородой из ледяных кристаллов, спускающейся с подбородка на грудь. Солнечный свет, хотя и яркий, был больше красным, чем желтым, и мальчик не ощущал от него никакого заметного тепла ни лицом, ни руками.

Где бы он ни был, это не Земля, и Артур подозревал, что нормальный человек здесь и секунды бы не протянул. Он, конечно, радовался, что может здесь выжить, но радость смешивалась с болью — еще одно напоминание, кем он стал и кем больше не был.

Он поднял зеркало и уже собирался представить себе покои Сэра Четверга, как уловил отражение за своей спиной. Крутанувшись на месте, он повернулся как раз в тот момент, когда нечто спрыгнуло в траншею сверху. Его движения были мгновенными, но Артур разглядел, что в центре этого стремительного вихря — двухметровое бронированное насекомое вроде палочника. В нескольких шипастых передних лапах оно держало трубу и указывало ею на Артура. Прежде чем он успел среагировать, пищащий звук впервые раздался совсем рядом, и мальчик ощутил дикую боль. Кипящая золотая кровь выплеснулась из сквозного отверстия в бицепсе левой руки.

Развернув зеркало, Артур сконцентрировался. Пятый Ключ поймал красный солнечный свет, собрал его и сфокусировал в миллион раз — и тонким лучом направил в противника.

Насекомое развалилось пополам. Но его верхняя половина продолжала ползти к Артуру, а труба в передних лапах снова нацеливалась. В ярости и боли Артур направил свой гнев сквозь зеркало. На сей раз Пятый Ключ породил колонну ревущего пламени, которая ударила из земли в стратосферу и полностью испепелила все, что было в траншее перед Артуром по меньшей мере на сто метров.

Пока огненная колонна медленно оседала, Артур снова крутнулся на месте, оглядываясь. Он прислушивался к звукам, и, хотя визг выстрелов больше не был слышен, зато ему удалось уловить другой звук: равномерное пощелкивание, звучащее все громче и ближе. Артур понял, что это такое — щелканье суставов насекомого солдата, ставшее громче в тысячу раз.

Он вскочил на огневую приступку траншеи и выглянул наружу — на желтую грязную пустошь чужой войны. Тысячи солдат-палочников маршировали в его сторону, все строго в ногу, все сжимают визжащие трубы.

Я могу убить их всех, подумал Артур. Он уже почувствовал звериную ухмылку на своем лице, прежде чем сумел прогнать ее. Силы бы ему хватило, и он это знал, но еще знал, что не имеет права. Это не враги, они ничего не знают о событиях в Доме. Они выглядят как гигантские палочники, но очевидно, что это разумные существа, так же технологически развитые, как и люди, если не больше.

Ну и что, подумал Артур. Я больше не человек. Я лорд Артур, Законный Наследник Зодчей. Я мог бы убить десять тысяч человек с такой же легкостью, как и десять тысяч насекомых инопланетян.

Он уже начал поднимать зеркало, представляя еще большую, еще более ужасную колонну огня, которая простерлась бы от горизонта до горизонта, чтобы он один уцелел в геенне.

— Нет, — прошептал Артур. Усилием воли он подавил самодовольную гордость и ярость. — Я — это я… Я не лорд Артур, и все это неправильно. Мне нужно просто уйти.

Он повернул зеркало к себе и посмотрел в него, стараясь думать о покоях Сэра Четверга, а не о разрушительных силах, которые он мог бы направить на все и каждого, кто осмелился бы ему помешать.

Но он не мог сосредоточиться — его едва хватало, чтобы сдерживать ярость. Он действительно хотел истребить солдат-насекомых, и всякий раз, когда ему почти удавалось создать мысленный образ комнаты Четверга, его сменяли картины огня и разрушения.

Пока Артур сражался со своими мыслями, зеркало оставалось неизменным. В нем отражалось только его лицо, неестественно совершенное, такое прекрасное, что даже ледяная борода не могла испортить эту неземную красоту.

Со стоном Артур спрятал зеркало в кошель. Строй насекомых приближался ровным шагом, ни быстрее, ни медленнее. Передние ряды еще не нацелили свое оружие, но мальчик подозревал, что уже находится на огневой дистанции. Артур посмотрел на дырку в руке. Ее края аккуратно прижгло, но он видел отверстие насквозь. Только магически измененное тело позволяло ему свободно переносить такую рану, и боли от нее было не больше, чем от пореза бумагой.

Но он знал, что не переживет еще сотню — или тысячу — таких ран. И еще он знал, что ярость, которую он едва сдерживал, вырвется наружу задолго до этого момента, и тогда он применит Ключи и породит такую разрушительную мощь, какую даже эти воинственные насекомые не могут себе представить.

"Нужно убираться" подумал Артур. "Пока я не натворил нечто ужасное…".

Он снова спрыгнул вниз и попытался вообразить Невероятную Лестницу. Ее первая ступень могла бы быть здесь, на этом бледно-синем мешке, служащем огневой приступкой траншеи. Он должен стать белым и сияющим, и тогда это будет путь внутрь.

— Белый и сияющий, — сказал Артур. — Вход на Невероятную Лестницу.

Впереди щелкающий звук внезапно стал громче и быстрее. Солдаты-насекомые начали атаку.

— Белая! Сияющая! Лестница! — выкрикнул Артур.

Визжащий выстрел пронесся у него над головой, но он не обернулся и не поднял взгляда. Все его внимание было приковано к синему мешку, который медленно, слишком медленно, начал становиться белым.

Глава 2

Сьюзи Бирюза, некогда заправщица чернил шестого класса, Треть Понедельника и генерал Армии лорда Артура, шевельнула левой ногой так, чтобы начать вращаться в направлении против часовой стрелки. Она уже час медленно поворачивалась по часовой и решила, что пришло время перемен. Сменить направление вращения она могла легчайшим движением левой ноги, что было очень кстати, поскольку все остальные части ее тела были плотно обмотаны красным канатом толщиной в два пальца. Канат привязывал ее к поворотному крану, а кран торчал на высоте примерно пяти километров на восточной стене башни Превосходной Субботы.

— Прекрати! — скомандовал Добавочный Чародей, сидевший у подножия крана. Он читал толстую книгу в кожаном переплете и болтал ногами над бездной. — Заключенным запрещено вращаться против часовой стрелки!

— Кто сказал? — спросила Сьюзи.

— Так сказано в руководстве, — неловко, но упрямо заявил Добавочный, постучав по переплету книги. — Я только что дошел до этого места. Заключенным запрещено вращаться против часовой стрелки во избежание магических завихрений.

— Ну так поверни кран, чтобы я была внутри, — сказала Сьюзи. — А то буду вертеться дальше.

Она висела тут уже больше шести часов, с того самого момента, как ее схватили Искусные Медлители возле Дождевого Резервуара, куда Артур смылся в поисках Шестой части Волеизъявления. Поскольку быть пленником намного лучше, чем умереть, а именно такого исхода она ожидала, когда Медлители на нее накинулись, Сьюзи пребывала в довольно радужном настроении.

— Тут сказано: заключенные должны болтаться под дождем и ветром все время, кроме как в случае распоряжения Уполномоченного Лица, — сказал Добавочный.

— Дождь закончился — сообщила Сьюзи. — Ветра тоже считай что нет. Тут вообще довольно неплохо. И потом, ты разве не Уполномоченное Лицо?

— Не смеши меня, — проворчал Добавочный. — Ты сама знаешь, что меня бы здесь вообще не было, если бы все остальные не были заняты наверху, сражаясь с Воскресеньем. Или внизу, сражаясь с Дудочником.

И это еще не все, подумала Сьюзи с ухмылкой, которая разозлила бы Добавочного, если бы он ее видел. Превосходная Суббота схватилась с Лордом Воскресенье наверху в Несравненных Садах; Дудочник дерется с силами Субботы на нижних этажах Верхнего Дома; Первая Дама пытается сдержать Пустоту, разъедающую Дом, и одновременно готовится атаковать Превосходную Субботу; Артур, будем надеяться, уже добыл Шестую часть Волеизъявления и теперь старается получить Шестой Ключ…

Это все похоже на очень сложную игру, размышляла Сьюзи, медленно поворачиваясь снова к Добавочному. Интересно, кто-нибудь вообще знает, что на самом деле происходит?

Мысли об играх навели ее на идею. Искусные Медлители слишком тронутые, их опасно пытаться надурить, но этот Добавочный Чародей больше похож на нормального Жителя.

— Знаешь, если ты меня втянешь внутрь, мы могли бы сыграть в шахматы, — сказала Сьюзи и показала носком ноги на шахматную доску, стоявшую на ближайшем столе. Она выглядела очень красиво, а у фигурок из слоновой кости были рубиновые глаза.

— Это же доска Полдня. Ее нельзя трогать! И потом, в шахматы я тоже всегда проигрываю.

— Значит, в шашки. Нужно же нам хоть во что-то сыграть, а то потом за мной придут спасатели и спихнут тебя с башни.

— Что? — переспросил Добавочный и нервно огляделся по сторонам. В отличие от большей части башни, тюремное отделение на уровне 61620 (это был на самом деле тысяча шестьсот двадцатый этаж, то есть все равно очень высоко) представляло собой сплошную пристройку, воткнутую в основное здание, что-то вроде полки, которую добавили в последний момент. Она не была собрана из открытых решетчатых кабинетных кубов — скорее это была широкая изящная веранда с тиковым полом, и она тянулась вдоль башни метров на тридцать. С наружного края стояли двенадцать кранов, установленных так, что они могли вращаться и свешивать свой груз за край, чтобы преступники болтались в пяти километрах над землей.

Сейчас, правда, только на одном кране висел заключенный. Внутренние Аудиторы, обычно надзиравшие за тюрьмой, все отправились вместе с Субботой атаковать Несравненные Сады и, похоже, перед этим избавились от всех заключенных. Так что Сьюзи болталась здесь в одиночестве под присмотром двух Добавочных Чародеев. Один читал руководство, а вторая расхаживала взад-вперед перед единственной дверью — большой, с кожаной обивкой — которая вела в основную башню. На ходу она непрерывно бормотала о жуткой ответственности и о том, что все непременно пойдет кувырком. На Сьюзи она даже ни разу не посмотрела, словно пыталась отрицать существование заключенной.

— Спасатели? Это ты о чем? — спросил Добавочный Чародей с руководством. — И с какой стати им бросать меня с башни?

— Я же дитя Дудочника, так? А кто атакует башню?

— Дудочник, — ответил Добавочный. — А… Я понял. Но он так высоко не доберется.

— Ну не знаю, — протянула Сьюзи. — Смотри, Суббота ведь прихватила с собой всех лучших бойцов, верно? В смысле, с ней-то все будет хорошо, она будет наслаждаться жизнью в Несравненных Садах со своими Искусными Медлителями, и Внутренними Аудиторами, и всеми остальными. А вот вас, бедняг, мне жалко.

— Нам всегда достается самая грязная работа, — согласился Добавочный Чародей. — Знаешь, как нас зовут все эти шишки? Опарыши, вот как. Меня так один назвал однажды…

— А как тебя в самом деле зовут? Я Сьюзи Бирюза.

— Джиак, — ответил Добавочный, посмотрел за край и вздохнул. — А ведь так приятно было забраться так высоко, пока ты не сказала, что меня отсюда скинут.

— Ну может быть, конечно, тебя и не сбросят, — задумчиво произнесла Сьюзи.

— Да нет, непременно, — сказал Джиак. — Только так и будет. Так уж мне везет.

— А может, тебе просто снесут голову, — сказала Сьюзи. — Новопусты. Это солдаты Дудочника. Здоровенные уродливые типы, с заряженными топорами и всем таким. Я вообще рада, что я с ними на одной стороне, это уж я точно могу сказать.

— Они так далеко не доберутся, — неуверенно повторил Джиак.

— Можно было бы хоть повеселиться, пока не случилось, что должно случиться. Я тебе вот что скажу: давай втащи меня внутрь, мы с тобой сыграем в шашки, а когда новопусты придут, я им скажу, чтобы они просто взяли тебя в плен, а не срубали голову.

— Я должен следовать руководству, — мрачно ответил Джиак. — И потом, еще может появиться кто-то из Внутренних Аудиторов. Тогда со мной будет кое-что похуже.

— Чем без головы остаться? — спросила Сьюзи. — Это что же?

— Зацистуют, — сказал Джиак, и его передернуло. Он перевернул страницу в руководстве, посмотрел на нее, затем со вздохом закрыл книгу.

— А ведь здесь так хорошо, — сказал он. — Особенно без дождя. Я серьезно считаю, что десять тысяч лет непогоды — это многовато. Если и дальше будет ясно, у меня, может, даже носки наконец высохнут.

— С игрой в шашки будет еще лучше, — сказала Сьюзи. — Тебе даже не надо меня развязывать. Просто втащи внутрь, и я буду называть ходы. Тогда, если появится кто-то из твоих, ты просто повернешь меня снова наружу, и они ничего не узнают.

— Ну, наверное, можно было бы… — Джиак положил книгу и уставился на конструкцию крана. — Я не помню, вот это колесо… или, может, этот рычаг?

— Нет! Не рычаг! — выкрикнула Сьюзи.

Джиак убрал руку. Он только что собирался потянуть за рычаг, который освободил бы крюк и отправил Сьюзи камнем вниз навстречу смерти.

— Ну, значит, колесо, — он начал крутить, и кран откликнулся, развернувшись на основании, так что теперь Сьюзи болталась меньше чем в полуметре над полом веранды.

— Вот и ладно — сказала Сьюзи. — Я так думаю, набор Полдня ты точно не хочешь трогать?

Джиак кивнул.

— Ну, тогда достань лист бумаги и нарисуй доску.

Пока Джиак доставал бумагу и перо из ближайшего стола, Сьюзи слегка отвернулась от Жителя и незаметно сунула под веревкой два пальца в карман рабочего пояса. Дотянуться она могла только до этого кармана, и была точно уверена, что там нет ничего полезного вроде ножа. Однако, не теряя оптимизма, девочка рассчитывала найти там хоть что-нибудь. После изрядных усилий она нащупала и зацепила кусок первоклассного безводного мыла. Медленно этот кусок перекочевал ей в руку.

Мыло, будь оно неладно, подумала она. И что мне с ним делать?

— Это сойдет, — сказал Джиак. Он положил на пол кусок плотной бумаги и быстро начертил клетчатую доску. — Я еще нарву бумаги и сделаю шашки. Ты какими хочешь играть, синими или белыми?

— Синими, — сказала Сьюзи. Продолжая вращаться, она пошевелила рукой, сумев просунуть мыло между веревками. Будучи безводным, кусок оказался очень скользким, и девочка была уверена, что сможет им выстрелить, нужно только ухватиться получше и как следует сжать пальцы. — А что это с твоей подругой?

— Хмм? Аранж? — Джиак оглянулся на Добавочную Чародейку, которая перестала ходить туда-сюда. Теперь она сидела на полу, подтянув ноги и спрятав лицо в коленях, и сильно напоминала дохлого черного паука. — Погрузилась в пучину отчаяния. Наверно, ты ее расстроила, сказав, что нам отрубят головы.

— А что это за пучение отчаяния? — спросила Сьюзи.

— Приступ несчастья, — пояснил Джиак, разрывая лист синей бумаги. — Выражается в отчуждении от мира. С нами, Добавочными Чародеями, это часто бывает. У меня тоже было с тысячу лет назад. Но то было несерьезно — всего на двадцать или тридцать лет. Наверно, мне бы тоже следовало сейчас страдать, но ты была права насчет шашек, я прямо предвкушаю…

В этот момент Сьюзи резко сжала пальцы, мыло вылетело наружу и стукнуло Джиака по голове, но очень слабо.

— Ой! — сказал он и принялся быстро озираться по сторонам, но Сьюзи по-прежнему была связана и медленно крутилась вокруг своей оси. — Кто это сделал?

— Без понятия, — сказала Сьюзи. — Само прилетело.

Джиак подобрал мыло и рассмотрел его.

— Мыло маслят. Наверное, кто-то решил, что будет весело швырнуть его откуда-то сверху. Ну ладно. Начнем.

— Твой ход первый, — сказала Сьюзи.

Джиак кивнул и расставил бумажные шашки на импровизированной доске. Но тут же порыв легкого ветерка подхватил бумажки и вышвырнул за пределы веранды, и они, кружась, скрылись вдали.

— Лучше нам все-таки взять доску Полдня и играть пешками вместо шашек, — сказала Сьюзи. — Знаешь что, если ты не хочешь их трогать, освободи меня, и я буду делать ходы. Тогда ты сможешь честно сказать, что и близко к ним не подходил.

— Не знаю… — протянул Джиак и тоскливо посмотрел на доску. — Я бы так хотел сыграть. Я так давно ни во что не играл.

— Ну давай, ты меня спускаешь, и мы играем в шашки, пока кто-то не появится. Если это твои, ты просто скажешь, что я только что освободилась. Если это новопусты Дудочника, ты можешь перейти на их сторону.

— Перейти на их сторону? — спросил Джиак. — Гм, а как это делается?

— Ну, ты просто перестаешь слушаться Превосходную Субботу и начинаешь слушаться Дудочника… или кого-то еще. Лорда Артура, например.

— Вот так просто? — удивленно спросил Джиак. — И это сработает?

— Ну, наверно, должно. Если ты, конечно, не столкнешься с Субботой. Или ее высшими Жителями, вроде Полдня.

— Но они же все там, наверху, — показал Джиак. — Захватывают Несравненные Сады. Я мог бы прямо сейчас перейти на другую сторону.

— Все по порядку, — возразила Сьюзи. — Мало просто сменить сторону, нужно еще, чтобы другая сторона тебя приняла.

Полуулыбка, начавшая было возникать на лице Джиака, исчезла.

— Я так и знал, что не все так просто.

— Ну, конечно, тебя примут, если ты меня отпустишь, — сказала Сьюзи. — Это первое дело. Так что все довольно легко.

— Ты назвала лорда Артура. А сколько вообще есть сторон? Ну, кроме Субботы?

— Тут довольно сложно, — быстро отозвалась Сьюзи. — Я поясню, когда ты меня спустишь. Могу диаграмму нарисовать.

— Я люблю диаграммы, — сказал Джиак.

— Отлично! Развяжи меня, и я нарисую. Быстрее!

— Хорошо, — отозвался Джиак, и на его лице появилось что-то вроде слабой улыбки. В первый раз Сьюзи видела Добавочного Чародея, выглядящего хоть чуть-чуть счастливым.

Джиак потянул за рычаг, и Сьюзи плюхнулась на пол веранды. Житель склонился над ней и начал распутывать узлы.

— Я бунтовщик, — радостно заявил Джиак. — Как думаешь, мне дадут форму? Что-нибудь яркое? Мне бы пошел красный…

Прежде чем он успел сказать что-то еще, нечто большое и черное влетело снаружи и стукнуло его по затылку. Он рухнул на Сьюзи, так и не успев толком справиться ни с одним узлом, так что она все еще была связана. Все, что ей оставалось — извиваться под его бесчувственным телом.

— Сьюзи Бирюза? — осведомился черный предмет, на глазах превращаясь из подобия кегельного шара, сотканного из букв, в ворона, сотканного из букв.

— Ага. Дай угадаю — Шестая часть Волеизъявления, а?

— К вашим услугам, — сказал ворон. — Фигурально выражаясь. Лорд Артур повелел мне прийти вам на выручку.

Сьюзи фыркнула.

— Не нужно было меня спасать. У меня и так все было схвачено, знаешь ли. Только ты вырубил Жителя, который меня развязывал. Где Артур?

— Ммм… не могу сказать… в точности, — сказал ворон, развязывая узел клювом. — Ну вот, вылезай.

Сьюзи выскользнула из веревок и осмотрела Джиака. Тот был в отключке, но слабая улыбка не сходила с его лица, так что, вероятно, ему грезилась разноцветная форма. На Аранж Сьюзи тоже оглянулась, но та даже не подняла взгляда и продолжала сидеть, скорчившись, на полу, полностью отключившись от окружающего мира.

— Как тебе удалось вырубить Жителя? — спросила Сьюзи. — Я пару раз сама пробовала, но просто стукнуть их мало.

— Дело не в силе удара, а в той власти, с которой он нанесен, — провозгласил ворон.

— Хммм, — протянула Сьюзи. Она подошла к шахматной доске и оглянулась на Шестую часть через плечо. — Ну так что затевает Артур?

— Освободив меня и затребовав Шестой Ключ, лорд Артур вступил на Невероятную Лестницу, направляясь в неизвестное место или места, — доложил ворон. — Что означает, что до его возвращения нашей обязанностью становится обеспечение его положения здесь.

— Значит, Ключ он достал, — удовлетворенно подытожила Сьюзи. — Я ему так и говорила. А как мы обеспечим ему положение?

Произнося все это, она незаметно прихватила литого золотого ферзя с доски и тихонько сунула в один из карманов рабочего пояса.

— Нужно открыть лифтовую шахту в Великий Лабиринт, — сказал ворон, — связаться с другими частями меня, а затем привести сюда войска, чтобы защитить башню и вход в Несравненные Сады.

— Ясно. Звучит несложно. А куда идти, чтобы открыть шахту?

— Чародеи, чья обязанность блокировать лифты, находятся на уровнях с 6860 по 6879. Нам просто нужен доступ к столу на любом из этих уровней.

— А что если там все еще полно чародеев? Или их уже захватил Дудочник?

— Войска Дудочника не поднялись выше самых нижних уровней, — сказал ворон. — По крайней мере, еще не поднялись по моим последним сведениям. Однако внизу еще много низших воинов Субботы.

— Ну ладно, — Сьюзи подошла к Джиаку, наклонилась и легко похлопала его по щекам. — Давай, Джиак! Проснись и пой!

— Что ты делаешь? — возмутился ворон. — Ты его приведешь в чувство.

— Знаю. Он может пригодиться, и потом он на нашей стороне. Верно, Джиак?

Житель посмотрел на нее мутным взглядом.

— Да, — пробормотал он. — Я так думаю. Только какая это сторона? Ты нарисовала диаграмму?

— После нарисую. Так, где ближайший лифт? Или Большая Цепь? Показывай дорогу, Джиак!

Глава 3

Невероятная Лестница стала реальной, и Артур вскочил на ее первую ступеньку. Когда он уже почти оставил чужой мир позади, сотни энергетических лучей рассекли воздух в том месте, где он только что был — и один из них ударил его в висок. Даже магически преображенные плоть и кости Артура не смогли устоять перед столь мощным импульсом. Словно ледяная игла пронзила мозг, холодный оглушающий удар, от которого он на секунду потерял сознание. Он споткнулся и почти потерял равновесие, но какой-то первобытный инстинкт, отдельный от разума, заставил его продолжать ковылять вверх по ступенькам.

Золотая кровь струилась по его щеке и капала на Лестницу. Артур стер ее и случайно нащупал дырку в своей голове чуть выше того места, где только что было ухо.

"И уха нет", подумал Артур. Его тело начало содрогаться от шока. "Я умру… но я не могу умереть…".

Он поднялся еще на несколько ступенек. Золотая кровь была уже и в глазах, и жуткий холод распространялся по правой стороне его головы и дальше, к правой руке и ноге. Двигаться стало труднее; теперь он шагал вперед левой ногой, а затем подтаскивал к ней правую. Если станет хуже, он точно упадет, вниз по Невероятной Лестнице в еще более смертоносное место…

Нужно попасть в безопасное убежище, туда, где я смогу отлежаться, подумал Артур. Он пытался представить себе покои Четверга, но не мог. Как раненый зверь стремится только к себе в логово, так и он мог думать только о собственной постели в родной комнате на Земле.

"Но я не могу туда идти… Тогда время снова запустится, и армия сбросит бомбы на больницу, а я не в состоянии ничего сделать. Я так давно не спал в своей постели… так давно… в постели…".

Невероятная Лестница исчезла, и Артур рухнул на свою кровать.

Там он и лежал, почти без сознания, как ему показалось, очень долго. Он не мог двигаться и спустя небольшое время осознал, что видит только левым глазом. Головой шевельнуть тоже не получилось, и он просто лежал на боку, медленно осматривая спальню единственным глазом.

Снаружи было едва светло, виднелось небо, окрашенное в предрассветные цвета. На столе стояла зажженная лампа, дающая почти незаметный круг света. Часы на стене показывали половину одиннадцатого, то есть явно врали, судя по виду снаружи. Артур проследил за минутной стрелкой и понял, что часы стоят и, возможно, уже давно.

Помимо остановившихся часов, комната выглядела в точности, как и всегда, что как он решил, было хорошим знаком. Даже часы могли обозначать, что время все еще заморожено, остановлено силой Пятого Ключа. Артуру пришлось это сделать, поскольку армия, временно управляемая прихвостнем Субботы Правуилом, замаскированным под генерала, собиралась разрушить больницу Восточного района ядерными микрозарядами, чтобы истребить сонный мор, серую сыпь и другую заразу, собранную в больнице.

Артур надеялся, что сейчас еще ночь пятницы, и он вернулся вовремя, чтобы предотвратить ядерную атаку.

Но когда он остановил время, все кругом окуталось странным красным свечением. Сейчас Артур его не видел. И что еще хуже, Артур появился здесь из Несравненных Садов, пусть и не прямо. А возвращение из седьмого домена Дома могло обозначать прибытие на Землю в воскресенье — и это значило, что время прошло, ведь он остановил его в пятницу.

Значит, с того момента как армия разбомбила больницу, прошло уже больше суток, и все выглядит нормальным только потому, что дом оказался слишком далеко и не был разрушен ударной волной. Хотя его вполне могло затронуть радиацией, подумал Артур, и эта мысль заставила его попробовать подняться. Если кто-то из семьи дома, нужно им помочь. Он надеялся, что дома будет мама, но в глубине сердца знал, что этого не произойдет: ее не было на Земле еще тогда, когда он победил Леди Пятницу, и сейчас она в плену у Субботы, Лорда Воскресенье или даже у Дудочника.

Ну хотя бы отец в безопасности далеко отсюда, на гастролях со своей старой группой "Крысюки". Старший брат Эразм в армии, участвует в операции по очистке, которая последует за ядерным ударом. Старья, Патрик и Сюзанна, как и Эразм, уже взрослые и живут в других городах.

Оставались только сестра Михаэли и брат Эрик, обитающие дома. По крайней мере, теоретически — они много времени проводили у друзей. Но они могли быть тут, и в опасности. Нужно подняться и посмотреть.

Но когда он попытался сдвинуться с места, боль в голове усилилась, как и холодный паралич, охвативший всю правую сторону тела.

Артур закрыл здоровый глаз. Медленно, удивительно ослабшей рукой, он дотянулся до кошеля и сомкнул окровавленные пальцы на Пятом Ключе. Использовать магию на Земле не следовало — она плохо влияла на весь мир — но у него не было выбора, кроме как применить младший из двух Ключей, чтобы ограничить побочные эффекты. Не было времени ждать, пока тело само залечит повреждения. Нужно было прибегнуть к магии, чтобы ему помочь.

Он старался не думать о дырке, которую нащупал в голове, и о том, что сейчас "исцеление" должно обозначать восстановление части мозга.

Артур сжал зеркало крепче, сосредоточился на желаемом и яростно прошептал:

— Пятый Ключ! Исцели меня, сделай здоровым, как можно быстрее!

Ужасная боль взорвалась в пальцах Артура и устремилась вверх. Он вскрикнул, а затем начал всхлипывать. Все его тело сгибалось из стороны в сторону, кости спины трещали и скрипели. Он чувствовал, как череп стремительно зарастает, и кожа распространяется по месту раны, и все это сопровождалось почти непереносимым страданием.

А потом все кончилось. Артур чувствовал слабость и усталость, но в остальном — вполне нормально. Он осторожно открыл правый глаз. Глаз снова прекрасно видел, но для окончательной проверки Артур прочел заголовки на корешках книг, стоящих на полке над столом, с удовольствием заметив, что даже в тусклом свете лампы он легко читает даже маленький шрифт.

Артур уже собирался отвести взгляд, как вдруг заметил в дальнем конце полки маленькую книжку. Книжку, от которой исходило мягкое, колеблющееся голубое свечение. Он открыл оба глаза, чтобы удостовериться, что он видит. Убедившись, он вскочил, потянулся к полке и снова сел на кровать, крепко держа в правой руке тонкую книжку в зеленой обложке.

Полный Атлас Дома и Ближайших Окрестностей вернулся к Артуру.

Мальчик погладил книгу по обложке, затем аккуратно уложил в серебряную сумочку. Выпрямившись после этого, он уловил отблеск своего отражения в зеркале на двери. Это зеркало повесили по настоянию мамы, чтобы он не забывал причесываться, когда спускается вниз по утрам.

Артур несколько секунд разглядывал себя, затем подошел к зеркалу ближе, чтобы увидеть подробнее. Он исцелился, это точно. Но он снова изменился. Волосы стали золотыми, прекрасно уложенными и сияющими. Кожа приобрела оттенок красной бронзы, сделалась гладкой и лишилась пор. В глазах не было видно и следа белков, только золотое свечение, окружающее совершенно черный зрачок.

Я стал похож на какого-то андроида, с горечью подумал Артур. Или на статую, сбежавшую с постамента.

Бросив еще один взгляд в зеркало, он посмотрел на крокодилье кольцо на пальце. Теперь оно стало полностью золотым. Ни крохотного участка серебра, который бы свидетельствовал, что еще какие-то остатки человечности сохранились в его крови и костях. Теперь его тело на все сто процентов принадлежало Жителю. Может, даже больше, потому что золото светилось собственным мерцающим светом и постоянно меняло оттенок — от червонного до масляно-желтого.

Артур на мгновение прикрыл глаза и помотал головой, стараясь отогнать жалость к себе, поднимавшуюся изнутри.

— Мне… мне все равно, — тихо сказал он своему отражению. — У меня есть дело. Неважно, кем я стал. Неважно, как я выгляжу.

Он открыл дверь и на цыпочках спустился по лестнице.

Надеюсь, никого нет дома, невольно думал он. Надеюсь, они все в безопасности где-то в другом месте. И им не придется видеть меня таким.

В доме стояла тишина. Артур тихонько крался вниз, останавливаясь и прислушиваясь через каждые четыре или пять ступенек. Он научился быть осторожным. А еще он гадал, что следует делать. Остаться нельзя — это точно. Надо вернуться в Дом как можно быстрее. Но перед этим может понадобиться снова остановить время. Или хотя бы подчистить то, что получилось…

На площадке перед входом в гостиную Артур остановился и глубоко вздохнул. Он все еще восхищался тем, что может нормально дышать, что воздух полностью проходит в легкие и выходит обратно без хрипов и затруднений. Астма явно исчезла навсегда, вместе с прежним телом и даже прежним лицом.

Вдохнув и выдохнув, Артур вошел в гостиную — и замер, словно врезавшись в сену. Его мать сидела на софе и читала медицинский журнал, как будто никуда не исчезала, как будто мир снаружи оставался прежним, как будто все то, что случилось с Артуром, семьей и городом, никогда не происходило.

Артур шагнул вперед, готовый кинуться ей на шею, обнять ее как можно крепче, чтобы вернуть то чувство защищенности, которое всегда испытывал в ее объятиях.

Но после этого шага Артур снова остановился. Он сильно изменился, и выглядел теперь иначе. Эмили может его не узнать. Или испугается того, кем он стал.

Любой исход казался слишком ужасным, чтобы раздумывать о нем. Сомнения Артура превратились в страх, и он попятился. В этот момент Эмили отложила журнал и повернула голову, глядя прямо на него. Артур встретился с ней глазами, но не увидел на ее лице ни узнавания, ни страха. Она смотрела прямо сквозь него.

— Мама — позвал Артур слабым неуверенным голосом.

Эмили не ответила. Она зевнула, отвернулась от Артура и снова взяла журнал, коснувшись экрана, чтобы прочитать другую статью.

— Мама? — Артур подошел к ней и встал за ее спиной. — Мама!

Эмили не ответила. Артур потянулся к ее плечу, но замер в паре сантиметров от него. Он ощутил в пальцах странное электрическое покалывание, и в костяшках запульсировала боль от магии. Он медленно убрал руку. Артуру совершенно не хотелось случайно запустить заклинание, которое может поранить или даже убить Эмили. Вместо этого он заслонил ладонью экран ее журнала. Но она продолжила читать, словно никакой преграды там просто не было.

Статья, как заметил Артур, была о сонном море. Она была озаглавлена "Результаты первоначального анализа и исследования сомновируса F/201/Z "Сонный Мор" и написана доктором Эмили Пенхалигон. Сонный Мор был первым из вирусов, порожденных присутствием Первого Ключа и другими вторжениями из Дома. Хотя от него и избавился Ночной Чистильщик, которого Артур принес из Нижнего Дома, влияние Дома порождало других вирусов, которых не должно было существовать на Земле.

Эмили была выдающимся медицинским исследователем, но даже ей не смогла бы прийти в голову истинная причина возникновения всей этой заразы.

Артур убрал руку и сел в кресло. Только что он испытывал такое облегчение при виде матери, потому что думал, что она каким-то образом вернулась домой и теперь в безопасности. Теперь это облегчение исчезло. Он даже не был уверен, действительно ли перед ним Эмили и действительно ли это его дом.

— Лучше осмотреться, — сказал Артур. Он говорил громко, но Эмили не реагировала. Еще несколько секунд он смотрел на нее, затем поднялся и пошел вниз, в кухню.

Экран холодильника, на котором Артур надеялся увидеть время, дату или какие-нибудь новости, был мертв.

Артур уже повернулся, чтобы пойти и проверить компьютер в кабинете отца, но заметил в кухонном окне нечто необычное. Туда должен был пробиваться утренний свет, но его заслоняло нечто зеленое, находящееся вплотную к стеклу.

Артур подошел ближе. По ту сторону окна росло ветвистое дерево или живая изгородь с такими густыми листьями, что сквозь него ничего нельзя было разглядеть. Но там не было раньше никакого дерева; там вообще не должно было быть ничего, кроме голой земли, потому что у Боба так и не дошли руки заняться ландшафтом.

Вернувшись к кухонной двери, Артур открыл ее. Дверь открывалась внутрь, и это оказалось очень кстати: прямо за порогом стояла стена шипастой живой изгороди. Она была такой плотной, что Артур не видел ни единого просвета и даже не мог представить, насколько она простирается.

Ясно одно. Вокруг дома все изменилось, и Артур еще больше утвердился в подозрении, что это вовсе не его дом.

Он сел за кухонный стол и достал Полный Атлас Дома. Атлас выглядел настоящим, и Первая Дама предупреждала, что он, скорее всего, возникнет где-то рядом со своим хозяином, и советовала проверять книжные полки. Оставался только один способ все выяснить и понять, где он находится и что происходит.

Положив Атлас на стол, Артур произнес:

— Я хочу знать, где я.

Он уже собирался достать Ключи, чтобы их силой активировать Атлас, но это не понадобилось. В его прикосновении было достаточно магии. Атлас распахнулся и вырос до размеров глянцевого журнала.

Разворот, открывшийся при этом, был пуст, но затем на левой странице начали появляться буквы, намного медленнее, чем когда Артур обращался к книге раньше. Незримую руку словно что-то удерживало или мешало ей, так что буквы не только возникали еле-еле, но и написаны были корявыми каракулями вместо обычного изящного почерка Атласа.

Что Атлас хотел сказать, Артур понял еще до того, как тот закончил первое слово.

Несравне…

— Как это могут быть Несравненные Сады? — вопросил Артур, когда слова были дописаны, долгую минуту спустя. — И почему здесь мой дом и моя мать?

Не могу ответить… противостоит Седьмой Ключ… — медленно возник ответ. Последнее слово было почти нечитаемо, а его последняя буква больше напоминала кляксу с хвостиком.

— Наверху действительно Эмили? — спросил Артур. Он сильнее сконцентрировался на Атласе, и сунул руки в сумку, чтобы достать Пятый и Шестой Ключи, зеркало в левую руку, перо в правую. Он чувствовал, как что-то сопротивляется ему, какая-то сила противостоит попыткам использовать Атлас. Словно чье-то незримое присутствие давило ему на лицо, стремилось оттолкнуть от стола с раскрытой книгой.

Артур сражался с этой силой, хотя помнил слова Первой Дамы, что Седьмой Ключ — первенствующий, самый сильный из всех, а в своем домене, как и все Ключи, он еще сильнее. Но, полагал он, обладание сразу двумя Ключами должно дать какой-то шанс.

Атлас медленно написал единственную искаженную букву. Артур даже не сразу ее узнал, потом понял, что это "Д", только сильно наклоненная. Постепенно за ней последовала другая буква.

— Да, — вслух прочитал Артур.

Но Атлас продолжал писать. Возникли еще буквы, на каждую уходило несколько секунд.

— И, — прочитал Артур, — нет.

— Да и нет? Как может быть да и нет? — в ярости спросил Артур. Он ощущал, как гнев поднимается в нем. Как этот бестолковый Атлас смеет быть таким медленным и неточным?

— Мне нужен ответ! — выкрикнул Артур. Он ударил по столу Ключами и яростно обратился к Атласу мыслью. Что значит "да и нет"?

Но Атлас замолчал, а противодействующая сила увеличилась. Она продолжала давить в лицо, и он понял, что отворачивается, не в силах больше смотреть на Атлас, как бы ни старался. И вдруг с отчетливым треском, его голова крутнулась влево, и с почти столь же громким хлопком Атлас закрылся и вернулся в свой обычный размер.

Артур зарычал. Его зрение заволокло багровым цветом, который пульсировал в такт бешено бьющемуся сердцу. Сознание помутилось. Только что он сидел за столом, и в нем бурлил гнев. В следующую секунду он уже стоял над обломками стола, руки сжаты в кулаки, и из костяшек торчат щепки.

Невредимый Атлас лежал поверх груды обломков.

Артур уставился на щепки. Он был поражен тем, что натворил: старый тяжелый стол даже сильный мужчина мог бы так разнести разве что отбойным молотком. И еще больше его шокировало то, что он сделал это непроизвольно, что столь сильная ярость вырвалась наружу, а его сознание даже не заметило этого.

Гнев все еще был тут, понемногу тлел внутри, как угли, которые может раздуть легчайшее дуновение. Он пугал Артура тем, что с такой мощью приходил из ниоткуда. Артур никогда таким не был. Никогда не был так склонен к ярости. По крайней мере, пока не стал Законным Наследником. В который уже раз он пожелал, чтобы Волеизъявление тогда не избрало его Наследником, пусть оно и сказало, что иначе он бы умер от приступа астмы. Это было единственной причиной, по которой его вообще выбрали, как сказало то же Волеизъявление. Нужен был смертный, причем такой, которому предстояло умереть.

Артур поежился и заставил себя сделать долгий глубокий вдох. Вдыхая, он считал до шести, и выдохнул тоже на шесть счетов. Гнев начал отступать. Мальчик попытался представить, как загоняет его в небольшую закрытую коробочку, откуда не выбраться, если он сознательно его не выпустит.

Через несколько минут он уже ощущал себя гораздо спокойнее и смог задуматься о происходящем. Ну хорошо, я в какой-то части Несравненных Садов. Нужно выбраться отсюда, вернуться в Великий Лабиринт, собрать Армию Зодчей и вторгнуться в Верхний Дом.

Артур остановился. Все это советовала Шестая часть Волеизъявления, но, возможно, это не лучший путь. Первая Дама и маршалы Сэра Четверга смогут мобилизовать Армию и без него, а каким бы ни был исход сражения, ему все равно предстоит отыскать Седьмую часть и освободить ее. Затем, с ее помощью, можно заставить Воскресенье отдать Седьмой Ключ. После этого уже не будет иметь значения, удастся ли Субботе или Дудочнику завоевать Несравненные Сады. Со всеми семью Ключами Артур сможет подавить любое сопротивление. И что еще важнее — он сможет остановить прилив Пустоты, разрушающий Дом.

Мне только нужно найти Волеизъявление, с неожиданной ясностью понял Артур. Я такое уже делал. И смогу сделать здесь. Я настроен на Волеизъявление. Я в Несравненных Садах, и оно должно быть где-то здесь. Нужно просто сфокусировать на нем свой разум, и оно само скажет мне, где оно.

Хотя это решение стало главным в голове Артура, какая-то часть разума не была столь уверена. Как только он попытался сфокусироваться на том, где находится Седьмая часть Волеизъявления, некий голос в подсознании начал подсказывать, что это не очень хорошая мысль, что так можно даже дать Лорду Воскресенье знать о своем прибытии, и что, несмотря на обладание двумя Ключами и уверенность в себе, даруемую ими, Лорд Воскресенье и его Седьмой Ключ с легкостью расправятся с Артуром. Особенно — с Артуром, у которого нет союзников.

Но гневный и торжествующий Артур оказался сильнее. Он направил свой разум на поиски Седьмой части Волеизъявления. Он уже ощутил, что нащупал его слабое прикосновение, как вдруг зеленая стена содрогнулась и расступилась. Мальчишка — сын Дудочника — вошел через проем и, не говоря ни слова, кинулся на Артура с двухметровыми вилами, зубцы которых, раскаленные докрасна, распространяли вокруг себя волны жара, так что колебался воздух.

Глава 4

Листок поправила хирургическую маску, которая должна была не пускать радиоактивную пыль в легкие. На девочке был надет белый халат, хирургические перчатки и шапочка для душа в цветочек. В другое время люди на улицах смеялись бы над таким нарядом, но сейчас все носили странные комбинации из шляп, шарфов, дождевиков и резиновых перчаток — все, чтобы не дышать радиоактивной пылью и не допускать ее к коже.

Девочка стояла в очереди за водой, едой и противорадиационными медикаментами с самого рассвета этого воскресного утра. Армия сбросила ядерные микробомбы на больницу Восточного района чуть больше двадцати восьми часов назад, в одну минуту пополуночи в субботу, и с этого начались адские сутки для Листок, Мартины и всех спящих в частной больнице Пятницы.

Это было бы чересчур и для одной Листок, без добавочной ответственности за всех людей, которых усыпила Леди Пятница, поглощавшая их воспоминания. После победы над Пятницей, Листок привела всех спящих назад из убежища в ином мире — и узнала о готовящемся ядерном ударе. А когда остановка времени, созданная Артуром, начала выветриваться, она совершила отчаянную и не вполне успешную попытку переправить всех на подземный этаж.

От больницы Пятницы до Восточного района было меньше километра, но между ними возвышался небольшой холм, вдобавок высокое мощное складское здание служило дополнительной защитой, так что взрывная волна микробомб не сильно ей повредила. Но вокруг возникло много небольших пожаров, и все кругом было заражено радиацией — хотя никто не знал в точности, насколько именно, и Листок не смогла этого выяснить. Что еще хуже, спящие проснулись утром субботы; все они были совершенно дезориентированы, и многие пытались выйти наружу и убраться отсюда. В результате все двери пришлось запереть, чтобы удерживать радиоактивное загрязнение снаружи, а спящих внутри.

Примерно через час после ядерного удара появились специальные пожарные машины и загасили водой и пеной все огни, хотя никто из пожарных из машин не выходил. Затем по улицам проехали броневики; их громкоговорители выкрикивали, что всем гражданским лицам следует оставаться дома, держать двери и окна закрытыми и ожидать дальнейших указаний.

Дальнейшие указания последовали только ночью субботы, и они гласили, что утром будут открыты пункты помощи для раздачи воды, еды и медикаментов. Каждой семье следовало прислать одного члена. Всех предупреждали иметь на себе перчатки, маску любого вида и верхнюю одежду, которую следовало снять, возвращаясь внутрь.

Листок вышла наружу, чтобы найти помощь для спящих, в числе которых была ее тетя Манго. Леди Пятница никогда не рассчитывала, что ее частная больница будет на самом деле принимать живых пациентов, так что в здании почти не оказалось ни еды, ни лекарств, а единственная вода, точно не пораженная радиацией, находилась только в одном кулере в одном из кабинетов, и то ее хватило лишь на глоточек каждому из множества людей.

Листок облизала сухой рот сухим языком при мысли об этой воде. Впереди нее люди возвращались с большими контейнерами воды и армейскими рюкзаками, вероятно, наполненными едой и лекарствами.

Она пыталась объяснить одному из солдат, стоящих на страже, что пришла не из обычного дома и ей нужна более существенная помощь, но тот отказался слушать и велел ей встать в очередь. Она пыталась спорить, но он наставил на нее автомат и еще раз велел идти в очередь. Голос из-под противогаза звучал нервно, и она сдалась.

Это обозначало еще час ожидания, но она уже почти добралась до стола, где два других солдата, выглядящие странно массивными в биозащитных костюмах, проверяли людей, которым выдавали паек. Еще двое стояли рядом, держа автоматы наготове, а возле них был припаркован броневик с пушкой, развернутой в сторону длинной очереди за спиной Листок. В некотором роде это выглядело так, словно военные находятся на вражеской территории, а не проводят спасательную операцию в своей родной стране. Листок предположила, что солдаты нервничают, потому что опасаются, что местные нападут на них. В конце концов, военные разрушили больницу и заразили радиацией всю округу — надо думать, пытаясь стерилизовать местность на случай дальнейших инфекций.

— Имя? — женским голосом спросил солдат, когда Листок подошла к столу. Даже сквозь маску голос прозвучал приветливее, чем у того, с кем Листок разговаривала до того. — Сколько человек в семье? Есть больные?

— Меня зовут Листок, но я пришла не от моей семьи. Я из частной больницы Пятницы в трех кварталах отсюда. У нас там больше тысячи пациентов… и нам нужна помощь.

— Эээ… тысяча пациентов? — переспросила женщина. Листок не могла видеть ее лицо, даже глаза скрывались за тонированным стеклом противогаза, но голос звучал потрясенно. — Частная больница?

— Думаю, тысяча семь, — уточнила Листок. — Большинство из них довольно старые, так что многие больны. В смысле, не от радиации, по крайней мере пока, а просто потому, что уже и были больными. Или просто старыми.

— Хмм, это придется проверить, — сказала женщина. — Отойдите в сторону и подождите, пожалуйста.

Листок отошла, а женщина повернула переключатель сбоку на своей маске и заговорила в передатчик. Маска приглушала голос, но Листок разобрала некоторые слова.

— Частная больница… тысяча или больше… нет в списках… Нет, сэр… карта…

Следующие слова Листок упустила. Затем женщина замолчала, слушая ответ, который исток и вовсе не могла услышать. Это продолжалось по крайней мере минуту, затем женщина повернулась к Листок и сказала:

— Так. Майор Пенхалигон скоро будет здесь. Подождите до его прибытия.

Майор Пенхалигон? — подумала Листок. Это наверняка брат Артура, тот, что предупредил его о бомбардировке.

Ожидая, она огляделась по сторонам. Больницу Восточного района отсюда было в некотором роде видно, километрах в двух, хотя от нее осталась только разрушенная коробка с единственной уцелевшей стеной. Несколько соседних зданий тоже лежали в руинах, и герметичные пожарные машины все еще поливали из брандспойтов дымящиеся развалины. Вдоль дороги, ведущей к больнице, выстроилось больше тридцати оранжевых броневых грузовиков с большой буквой К (карантин) на боках. У ближайшего задние двери были распахнуты, и Листок увидела, что там внутри по четыре полки на каждой стороне, и на полках лежат несколько длинных оранжевых мешков. Только через некоторое время до девочки дошло, что это контейнеры для трупов.

Глядя на эти мешки, Листок ощутила тошноту. Насколько она знала, ее родители и брат Эд выписались из больницы еще на той неделе, когда она лежала без сознания от серой сыпи, но времени удостовериться в этом не было. Она пыталась связаться с домом — он стоял в нескольких километрах отсюда, а значит, там было хоть немного безопаснее, — но коммуникации бездействовали. С ними все будет в порядке, подумала Листок. Должно быть все в порядке. Нужно постараться не думать о них. У меня есть дело.

Она отвернулась от мешков, но вид очереди тоже не воодушевлял. Хотя она видела только глаза, все явно были напуганы.

Я тоже боюсь, подумала Листок. Может быть, мы все умрем от радиации. Посмотрите на солдат — они в полной защите с противогазами и всем прочим. С другой стороны, если Артур не сможет спасти Дом и с ним всю вселенную от разрушения, мы все и так погибнем.

— Мисс?

Голос за спиной заставил ее обернуться. Там стояли еще двое военных. Знаков различия на них не было, только бирки с именами на комбинезонах. На одной было написано ПЕНХАЛИГОН, а на другой ЧЕН.

— Я майор Пенхалигон, а это сержант Чен, — сказал тот, что был пониже. — Я так понимаю, вы из частной больницы, находящейся ближе к Восточному району?

— Да. Я вроде как непреднамеренно оказалась там ночью пятницы. Я знаю одну из… медсестер, но там нет другого персонала и около тысячи стариков…

— У нас нет никаких сведений об этой больнице, — сказал майор. — Она вообще нигде не значится, так что если это какая-то дурацкая…

— Она стоит там! — возмутилась Листок. — Идите со мной, я вам покажу. И если вы решите, что это неправда, можете меня застрелить или взорвать, или что еще вы так хорошо умеете. Помогать людям у вас как-то не очень получается.

Аплодисменты были ответом на ее слова. Оглянувшись через плечо, Листок увидела, что почти все ближайшие люди в очереди хлопают, а какой-то мужчина даже потрясает кулаком в воздухе. Женщина крикнула:

— Точно, девочка! Нам нужна помощь, а не бомбы!

— Ну хорошо, — сказал майор Пенхалигон. Он щелкнул переключателем на подбородке и заговорил усиленным электроникой голосом, чтобы его слышали люди в очереди.

— Мы с этим разберемся. Соблюдайте очередность и сохраняйте спокойствие.

Выключив громкоговоритель, он обратился к Листок.

— И где эта больница?

— Главный вход в той стороне, на углу Гранд-авеню. Я вам покажу.

— На границе зоны поражения, — произнесла сержант Чен. Она была существенно выше и шире в плечах, чем майор Пенхалигон, так что пока она не заговорила, Листок думала, что под комбинезоном скрывается мужчина. — Вы были внутри в момент удара, мисс?

— Да. В подвале, с частью пациентов. Но еще многие были на первом этаже. Что значит "зона поражения"?

— Если вы были в подвале, с вами, вероятно, все в порядке, — сказал майор Пенхалигон. Поколебавшись, он добавил:

— Вспышка радиации должна была быть смертельной в радиусе пятисот метров от эпицентра, и если госпиталь, о котором вы сказали, существует, он должен быть на самом краю этой зоны. Думаю, нам стоит отправиться туда и посмотреть. Чен, тебе лучше вкатить мисс… ээ, мисс…

— Меня зовут Листок, — сказала Листок.

— Вкатить мисс Листок дозу CBL505.

— Это противорадиационное средство, — сообщила Чен, приставляя инъектор к шее Листок. Девочка ощутила укол иглы прежде, чем успела дернуться. — Такое же, как и во всех тех аптечках, которые мы раздаем. Хм, сэр, если мы приблизимся к эпицентру, нам лучше выдать мисс Листок защитный костюм.

— Хорошо, — согласился майор Пенхалигон. — Быстро пройдитесь до… четвертая очистка у нас для женщин, верно? Пусть ее отмоют, оденут, затем сообщите мне. Нужно в конце концов и мне за что-нибудь тут взяться.

— Да, сэр, — кивнула Чен, взяла Листок за руку и повела прочь.

— Спасибо, — сказала Листок. Затем, все еще волнуясь из-за Артура и его местонахождения, спросила:

— Вы, случайно, не родственник Артура Пенхалигона?

Майор Пенхалигон резко развернулся к ней.

— Это мой младший брат. Вы его знаете? Знаете, где он?

— Он мой друг, — сказала Листок. — Но где он, я не знаю.

— Когда вы его видели в последний раз?

— Дня два назад, — уклончиво ответила Листок.

— Он не упоминал о чем-нибудь странном?

— Вы о чем, например? — спросила Листок. Она постаралась, чтобы ее лицо не выразило ничего лишнего. С любой точки зрения, странным можно было назвать все, что было связано с Артуром в последнее время.

— Дом моего отца исчез, — сказал майор Пенхалигон. — Не разрушен. Просто пропал. Я нашел Михаэли и Эрика — они с друзьями и в полном порядке — но не могу отыскать ни Артура, ни Эмили.

— Тут вообще творится много необычного, — забросила наживку Листок.

— Это уж точно, — согласился майор. — Где вы видели Артура?

— В больнице, — ответила Листок. Она не была готова к внезапному вопросу. — В больнице Пятницы, в смысле. Со стариками. Но он ушел.

— Куда ушел?

Листок покачала головой.

— Не знаю.

— Когда это было?

— В пятницу ночью. Эээ, после вашего звонка.

— После моего звонка? — переспросил майор Пенхалигон. — Но я же звонил ему на домашний номер! У него не было времени добраться из дома сюда, а если верить соседям, дом в это время уже исчез…

— Звонок перенаправили, — сказала Листок чистую правду. Она не могла объяснить, что перенаправили его через телефон, материализовавшийся из ниоткуда.

— Ну, думаю, это вроде как объясняет, как я мог говорить с Артуром, когда дома уже не было, — майор покачал головой. — Все становится непонятнее и непонятнее. Как целая больница, полная пациентов, может отсутствовать на карте и во всех базах данных, я тоже не понимаю. Увидимся возле четвертой очистки через пятнадцать минут. Сержант Чен, мисс Листок.

Он зашагал прочь. Чен слегка потянула Листок за руку, направляя в ближайший переулок.

— Сюда, — сказала женщина. — Тут недалеко.

— Хорошо, — ответила Листок.

Первые несколько шагов она молчала, размышляя об Артуре, о своей семье и о спящих в больнице. Столько забот… На какой-то момент она даже задумалась, из-за чего она так напрягается, все равно вся вселенная, возможно, скоро будет сметена Пустотой.

Но вселенная может и уцелеть, подумала Листок. И где ты тогда будешь? Лучше все-таки что-нибудь делать, потому что это может сработать.

— А что еще странного происходит? — спросила она у Чен.

— Полно всего, — ответила женщина, но развивать тему не стала. Они прошли еще метров двадцать и завернули за следующий угол. Листок увидела, что вся улица перед ней уставлена машинами, принадлежащим армии и ФАБ. На парковках перед магазинами и домами на обеих сторонах улицы появились пять больших надувных палаток, а с огромных грузовиков сгружали еще три разборных строения, каждое размером с дом Листок.

На разборных строениях виднелись зловещие красные кресты, и Листок заметила, что за армейскими машинами возвышаются по крайней мере двадцать больших шестиколесных карет скорой помощи, предназначенных для работы в опасном окружении.

Все, кто здесь работал, ходили в полных защитных костюмах с масками. Общая атмосфера еще усиливала подозрение, что власти рассчитывали иметь здесь дело с большим количеством мертвых и умирающих людей. Чен указала на ближайшую палатку, поставленную на парковке у супермаркета. Перед палаткой прямо в мостовую вбили свежепокрашенную табличку. На ней мультяшный толстяк намыливался в ванне, а надпись гласила: "11-Й БАТАЛЬОН CBRN С ГОРДОСТЬЮ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СТАНЦИЮ ОЧИСТКИ НОМЕР ЧЕТЫРЕ".

— Приходится вырабатывать чувство юмора, — вздохнула Чен, увидев эту табличку.

— Почему? — спросила Листок.

— Увидишь. Надо думать, шутки помогают справляться с серьезными проблемами. Пошли.

Чен на ходу помахала часовому возле палатки, а Листок спросила:

— А вот эти все странные вещи… там, случайно, не было никого… эээ… с крыльями?

Чен резко остановилась и крепко вцепилась в девочку.

— Кто тебе рассказал про генерала?

— Никто! — ответила Листок. — Но я видела… э… людей с крыльями.

Женщина отпустила ее.

— Генерал Правуил, отвечавший за всю операцию, исчез в полночь. Часовые снаружи говорят, что видели, как крылатые люди вынесли его из верхнего окна и растворились в воздухе. А ты где их видела?

— Над частной больницей, — сказала Листок. — В пятницу.

— Если еще увидишь, скажи первому же солдату. Или парням из ФАБ или кому угодно. Есть теория, что это террористы, и они используют какую-то продвинутую летательную систему на генных технологиях.

— Обязательно, — кивнула Листок. Она не видела смысла объяснять Чен, что это были Жители. Интересно только, то ли Правуил, работавший, по словам Артура, на Субботу, сам сбежал, то ли его захватили подчиненные Первой Дамы или Дудочника. — И что мне сейчас делать?

— Заходи внутрь, — Чен кивнула на шлюз, служивший входом четвертой станции. — Там о тебе позаботятся. Я здесь подожду.

Солдат отпер наружную дверь, и та отъехала в сторону. Листок вошла, и вход за ней закрылся. Она стояла в небольшой пустой белой комнате.

— Закройте глаза и рот и стойте неподвижно, — произнес металлический женский голос из динамика.

Листок повиновалась и секундой спустя ахнула: струи воды под давлением ударили в нее. Они кололи, словно иголки, даже сквозь халат. Это продолжалось секунд десять, затем душ резко прекратился.

— Откройте глаза, — продолжал голос. — Снимите всю одежду и поместите в контейнер слева.

Листок медленно открыла глаза. Раздалось тихое шипение сжатого воздуха, и из левой стены выдвинулась панель, за которой оказалось что-то вроде мусорного бака.

Девочка разделась, оставшись в нижнем белье.

— Следует снять всю одежду, поскольку она может быть заражена радиацией, — сказал голос. — Новую одежду вам выдадут. Это стандартная процедура.

Листок повиновалась и стояла, поеживаясь. Панель захлопнулась, как только одежда оказалась внутри.

— Закройте глаза и рот, — сказал голос. — Приготовьтесь, сейчас вас будут отмывать, и это может быть больно. Сохраняйте глаза и рот закрытыми.

Игольный душ начался снова. По голому телу это было еще больнее. К счастью, секунд через двадцать напор уменьшился, но легче не стало. На Листок словно бы набросились огромные щетки, механически проходящие вверх и вниз по всему телу.

— Вытяните руки, — сказал голос.

Листок закусила губу, когда щетки прошлись по рукам. Это было не столько больно, сколько унизительно, когда тебя так вот моют и чистят, пусть и дистанционно. Она чувствовала себя подопытным животным.

— Приготовьтесь к еще одному душу.

На третий раз душ оказался еще сильнее. Листок сжалась под жалящими струями и подавила всхлип.

Я была юнгой на "Летящем Богомоле", яростно подумала она. Я прошла сквозь шторма, билась с пиратами. Я с этим справлюсь. Я дралась с Жителями и растениями-убийцами. Я с этим справлюсь…

Душ прекратился. Раздался писк, как от выключающейся микроволновки, и из правой стены выдвинулась панель.

— Наденьте одежду из контейнера справа, — сказал голос.

Одежда в контейнере справа представляла собой халат из чего-то напоминающего мягкую синюю бумагу. Листок его надела.

— Пройдите дальше, — сказал голос. Внутренняя дверь отворилась, открывая комнату побольше, такую же белую и пустую, если не считать небольшого столика. На столе лежали ножницы, портативный диагностический прибор и аптечка. Рядом стояла женщина. На ней был такой же защитный костюм, как и на солдатах снаружи, но вместо маски-противогаза — шлем с прозрачным забралом, как у космонавта. От шлема шел воздушный шланг к ранцу.

— Привет, — сказала женщина. — Я Эллен. Листок, верно?

— Ага.

— Боюсь, придется состричь тебе волосы. Заодно проведем быстрое обследование.

— Прекрасно. Чем быстрее, тем лучше.

— Так положено, — сказала Эллен. — Ты просто попала сюда первой. Мы будем так же обеззараживать всех в зоне осадков, как только окончательно развернемся.

— Всех кто еще жив, вы хотите сказать, — проговорила Листок.

— Да, — тихо ответила Эллен. — Мы спасем всех, кого сможем. Пожалуйста, встань на этот квадрат, и мы начнем.

Глава 5

Артур ухватил пылающие вилы за средний зубец, игнорируя жар и пламя, и вырвал их из рук мальчишки, который покатился кубарем и врезался в дверь кладовки. Пока мальчик пытался встать Артур перехватил вилы за древко и занес над головой, готовый ударить. Но в последний момент остановился.

Это всего лишь ребенок, такой же, как я… каким я был, подумал Артур сквозь багровый туман ярости. Что я творю?

— Не убивайте меня! — взвизгнул мальчишка.

— Зачем ты пытался меня убить? — спросил Артур, не опуская вил.

— Я думал, что вы сорняк, — объяснил мальчик. Теперь, когда Артур разглядел нападавшего, он уверился, что перед ним сын Дудочника. Мальчишка носил зеленые сапоги, похожие на резиновые; грязные клетчатые штаны; короткополую курточку поверх горчичного жилета и зеленой кружевной рубашки; и здоровенную матерчатую фуражку, закрывающую пол-лица.

— Сорняк? — переспросил Артур. — Но я же в доме. И я точно не растение.

— Мне велено найти сорняк, который завелся в Саду, — сказал мальчишка. Он достал из жилетного кармана помятый листок бумаги, сложенный в несколько раз. — Вот, смотрите, у меня рабочее предписание. Это, наверное, какая-то путаница. Никто не говорил, что кто-то высокопоставленный сам пойдет пропалывать сорняки…

— Помолчи, — прервал Артур. Он прислонил пылающие вилы к скамейке и скомандовал: — А ты угасни.

Пламя исчезло, словно его задули. Сын Дудочника уставился на свое оружие и воскликнул:

— Ух ты блин!

Артур взял листок и развернул его. Несмотря на грязное пятно посередине, четкий почерк было легко прочесть.

Вторжение сорняка. Грядка 27, место 5. Направить садовника.

— А ты, значит, садовник? — спросил Артур.

— Второй помощник заместителя младшего садовника четвертого двоюродного класса Финеас Грязекоп, — доложил мальчишка. — Сэр.

— А что, в Несравненных Садах много детей Дудочника? — спросил Артур.

— Без понятия, сэр. Сад большой. Я работаю только на этой грядке… и то только на местах с первого по пятидесятое. А вы… вы ведь Жнец Воскресенья, верно?

— Жнец Воскресенья? — переспросил Артур. — Это еще кто?

— Ну вы же знаете, сэр. Сеятель, Раститель и Жнец. Я, правда, всегда думал, что они зеленые, но я их никогда не видел, то есть в лицо.

— Надо думать, это имена Рассвета, Полдня и Заката Воскресенья, — протянул Артур. — Так, теперь вот что. Ты сказал, что это место на грядке. Но это дом, и наверху сидит женщина.

— Ну да, сэр, она, как бы так сказать, экспонат, — с готовностью пояснил Финеас. — Эта часть Несравненных Садов — Зоологические Сады, здесь есть и люди, и звери, и все такое. Их собрал Лорд Воскресенье. Он всегда забирает и их дома, чтобы их можно было выставить как положено.

— Почему она меня не видела?

— Ой, сэр, разумные экспонаты расстроились бы, если бы нас увидели. Они зациклены для безопасности.

— Что значит "зациклены"? — спросил Артур.

Финеас почесал в затылке.

— Ну, зациклены же. Их время идет все по кругу и по кругу, и они отделены от всего окружающего. Они просто повторяют все время одно и то же.

— А что случится, если я поднимусь наверх и похлопаю ее по плечу?

— Ох, до них вообще нельзя дотронуться, сэр, — Финеас нахмурился. — Ну то есть я не могу. Вы могущественный, так что, может быть, вытащили бы ее в наше время, но ничего хорошего из этого бы не вышло.

— Да, наверное, — задумчиво проговорил Артур. Он прикинул, смог бы он усыпить Эмили, затем синхронизировать ее с нормальным временем и забрать домой… вот только дом все равно остался бы здесь.

Хотя, может быть, можно просто забрать маму в знакомое ей место, подумал Артур. Даже если наше жилье исчезло, все равно лучше бы взять ее назад на Землю…

— А вы кто, сэр? — прервал его мысли Финеас. — Вы… вы сам Лорд Воскресенье?

— Нет, — Артур поднялся в полный рост, возвышаясь над мальчиком. — Я лорд Артур, Законный Наследник Зодчей.

— Ох, — сказал Финеас. — Эмм, а я вроде как должен знать, что все это значит?

— Ты обо мне не слышал? — спросил Артур. — О том, как я победил шесть из семи Доверенных Лиц Зодчей, предавших доверие, и забрал их Ключи власти?

— Не-а… — сказал Финеас. — Я вообще редко разговариваю с кем-то, кроме моего босса, второго помощника младшего садовника двадцать седьмой грядки. Его зовут Карквал, и он не говорит, то есть, словами, так что я ни о чем не знаю, даже что творится в других частях Садов, не то что во всем Доме. Приятно поговорить для разнообразия, должен сказать. Так вы, значит, Лорд Артур?

— Да. И я заклятый враг Лорда Воскресенье.

— А, ну да, — Финеас почесал нос. — Знать бы еще, я ведь, наверное, должен что-то сделать. Сказать кому-то, что вы тут или что-то еще.

— Нет, — сказал Артур. — Тебе не стоит этого делать.

— Ну и ладно. Я тогда пойду назад в сарай и посмотрю, какая еще есть работа. Можно мне взять вилы назад?

— Посмотрим. Ты знаешь, где находится Седьмая часть Волеизъявления?

— Вряд ли, — Финеас снова почесал нос и сморщился от напряженных раздумий. — Не-а. Это что-то редкое и ценное?

— Да.

— Хмм… тогда оно может быть в Беседке… или в Бельведере… Или в Элизии. Скорее всего в Элизии, я так думаю…

— Где все эти места? — спросил Артур. — Это все в Несравненных Садах?

— Ну да, естественно. Не то чтобы таких, как я, туда пускали. Но я знаю, где они. Теоретически.

— А почему Волеизъявление в Элизии?

— Это любимое место Воскресенья, — пояснил Финеас. — Это все знают. Там у него редчайшие экспонаты. Идеальное место, я бы хотел работать там. Не думаю, что туда хоть когда-нибудь пробираются сорняки…

— Ах да, сорняки. Что это такое?

— Ну, это пустотники разного сорта. Когда Лорд Воскресенье приносит очередной экспонат, иногда пара сорняков пробираются за ним, и если с ними вовремя не разобраться, они могут распространиться. Вы представляете, однажды Лорд Воскресенье притащил тот корабль, и он был весь покрыт сорняками. Нас целой толпой отправили пропалывать, под началом младшего садовника первого класса. Но мне почти ничего не пришлось делать; мне просто велели держаться в хвосте и присматривать, чтобы никто не сбежал. Но ни один не ушел. И никто со мной даже не заговорил.

— Зачем Воскресенье коллекционирует людей и вообще живых существ у себя в Садах? — спросил Артур. Он помнил, что Мрачный Вторник любил собирать ценные вещи, созданные людьми, но не животных и не растения.

— Не знаю. Просто так. Но мы должны за ними тщательно следить — босс всегда об этом напоминает. Сорняки пропалывать, например. Нельзя давать пустотникам прикасаться к экспонатам.

— Ты можешь показать мне дорогу в Элизий? — спросил Артур. — Это далеко отсюда?

— Наверное, — Финеас почесал нос. — Нужно здесь срезать между двумя изгородями, выбраться на Садовую Дорожку… взять дракона…

— Дракона?

— Ну, это такие стрекозы. Только очень большие, на них летают. Я, правда, ни разу не летал, но, наверное, они слушаются команд. В общем, берем дракона и летим в сторону заката. Придется, правда, подождать заката, потому что Лорд Воскресенье сам двигает солнце, но Элизий всегда в западной стороне.

— Если Лорд Воскресенье так любит это место, он вполне может и сам там оказаться, — предположил Артур.

— Ну не знаю. Сад большой. Но вы ведь сможете с ни разделаться, верно? Вы же этот… как вы там сказали?.. Законный Наследник и все такое.

Да, я могу, заявила гневная, хвастливая часть Артура. Но более разумная сторона возразила: вовсе нет, стоит только вспомнить все, что говорили о Ключах и о том, что Седьмой Ключ превыше всех.

Нужно найти Волеизъявление как можно быстрее, чтобы с его помощью заставить Лорда Воскресенье отдать Седьмой Ключ, подумал Артур. Но если я столкнусь с Лордом Воскресенье до того, он меня размажет. Может, как говорила Шестая часть, стоит вначале найти подмогу…

— Я бы посмотрел, как вы с Лордом Воскресенье сойдетесь вплотную, — с энтузиазмом заявил Финеас. — Это будет славное зрелище, я так думаю.

— Даже если просто окажешься рядом, то, скорее всего, погибнешь, — мрачно сказал Артур, вспомнив, как действовали Ключи в битве в Великом Лабиринте, и тогда, когда Суббота вторглась в Сады.

Он встряхнул головой и достал Пятый Ключ.

— Мне нужно уйти. Никому не говори, что я здесь был, хорошо? И позаботься, чтобы этот дом… это место на грядке оставалось чистым от сорняков.

Финеас кивнул, но взгляда темных глаз не отрывал от зеркала, чтобы не пропустить, что будет делать Артур. Тот поднял зеркало и постарался снова представить себе комнату Четверга. Вначале он видел только свое отражение, но затем оно заколебалось, и он с облегчением разглядел уже знакомый ковер с батальной сценой, постепенно становящийся четче, и вокруг этой картинки уже возникала остальная комната. Но в тот момент, когда отражение должно уже было стать четким и реальным, зеркало задрожало в его руках, и картинка расплылась. Артур нахмурился и ухватил запястье другой рукой, но зеркало продолжало трястись и поворачиваться, словно кто-то пытался отнять его.

— Тихо ты! — прошипел Артур, напрягая волю, чтобы удержать зеркало в руках, а картинку — в зеркале. Но, как и с Атласом, он ощутил сопротивление некой силы, все более и более мощное. В конце концов Пятый Ключ вылетел из его рук и с лязгом упал на пол.

Артур сжал кулак, но, заметив, что Финеас по-прежнему внимательно на него смотрит, сумел сдержать гнев. Вместо того чтобы бить в стену, он нагнулся, подобрал зеркало и положил обратно в сумку.

— А может, я и не пойду никуда, — сказал он. — Как отсюда выбираться?

— Сквозь зелень. Она откроется для меня, я же все-таки садовник. А вы просто держитесь сразу за мной.

Он прикоснулся к живой изгороди, закрывавшей кухонную дверь, и в зелени образовался проход высотой с мальчика.

— Давай, побольше, — скомандовал Финеас. Отверстие увеличилось до размеров Артура. Финеас шагнул туда и тут же обратно. — Мои вилы! Можно мне их забрать обратно, пожалуйста, сэр?

— Конечно, — ответил Артур. — Тебе их зажечь?

— А, и так сойдет. Я другие возьму. Просто нужно, чтобы было что сдавать.

Финеас полез в отверстие. Артур окинул взглядом кухню, затем посмотрел в потолок. В комнате наверху оставалась его мать, пойманная в небольшую временную петлю.

Ну, я хотя бы знаю, где мама сейчас, печально подумал он и шагнул сквозь зелень.

Он оказался в тенистом зеленом проулке между двумя живыми изгородями высотой больше двадцати метров. Наверху простиралось чистое голубое небо с легчайшими белыми облачками. Оно выглядело как картина старинного художника, и, вероятнее всего, ею и являлось. Солнца Артур не заметил, но где-то наверху точно находился источник освещения — небо было ярким. Солнце здесь, скорее всего, двигалось по направляющим, как и в других частях Дома, хотя Артур предположил, что здесь оно должно быть более впечатляющим и с более плавным ходом, чем в других регионах.

— Куда теперь? Налево или направо?

— Туда, — Финеас показал вилами. — Четыре перекрестка туда, потом налево, три перекрестка, направо, два перекрестка, налево, четыре прямо, сквозь еще одну изгородь, и мы на Садовой Дорожке, там летают стрекозы, а иногда бегают большие сторожевые жуки, хотя вам они, конечно, не страшны.

Артур вспомнил жуков, сражавшихся с силами Превосходной Субботы. Его тогда один чуть пополам не перекусил.

— Сколько там жуков, и как часто они пробегают по Дорожке?

— Ну, примерно по шесть, я так думаю, — Финеас пошел по проулку, лениво стукая вилами по живым изгородям. — Но не так уж часто их там видно.

Они какое-то время шли молча. Между изгородями было прохладно, кругом мягкий зеленый свет, а над головой голубое небо. Вместе они почти окутали Артура чувством умиротворения, но он знал, что это всего лишь иллюзия. Он обдумывал, что нужно сделать, и что сделать удастся.

— Здесь телефоны есть? — спросил он, когда они приблизились к первому перекрестку двух проулков, больше похожему на небольшую мощеную площадь. Артур оставался вплотную к изгороди, держась в тени.

— Телефоны? — переспросил Финеас. — Ну да. В сарае Карквала есть. Ему так доставляют сообщения о сорняках.

— А где его сарай? — Артур не смотрел на Финеаса, вместо этого оглядываясь по сторонам и смотря вдоль изгородей. У него было неприятное чувство, что за ним следят, а кости начали слегка ныть, показывая, что где-то рядом творятся чары.

— Сарай Карквала? Это в другую сторону. Он ближе, чем Садовая Дорожка, если вы решили туда идти. Правда, не знаю, зачем вам это, там все равно никого не бывает, только старина Карквал и я…

— Тихо! — приказал Артур. Он достал из сумки Пятый и Шестой Ключи. — Я что-то слышу.

— Что? — прошептал Финеас, но не особо тихо.

Артур поднял руку, давая знак Финеасу замолчать, затем прислушался. Из зелени доносился какой-то шорох, словно большая крыса пробиралась сквозь плотно сплетенные ветви. Но он никого не увидел, а звук прекратился в тот момент, когда он медленно поворачивал голову, чтобы определить его направление.

— Ничего, — помедлив, Артур вернул Ключи в сумку и повернулся к Финеасу.

И в этот момент двое огромных зеленокожих Жителей вылетели из зелени, словно сама изгородь пришла в движение. Они схватили Артура за руки и начали заворачивать их за спину.

Артур закричал от ярости и попытался бросить их вперед, но они держались крепко; длинные кривые пальцы на их ногах впились в землю, как древесные корни.

— Ключи! — рявкнул Артур, сгибая пальцы. Сумка открылась, зеркало и ручка полетели ему в руки.

Но Ключи так и не достигли своего назначения. На полпути их перехватила блестящая серебряная сеть — сеть, которую бросил второй помощник заместителя младшего садовника четвертого двоюродного класса Финеас. Вот только он больше не был похож на дитя Дудочника. В тот самый момент, когда высокие зеленые Жители вырвались из кустов, Финеас вырос и изменился. Величественная фигура трех с лишним метров ростом возвышалась над Артуром, держа левой рукой сеть с бьющимися в ней Ключами, а правой крепко сжимая маленький предмет, висящий на шее на цепочке.

Неизменным остался только внимательный взгляд темных глаз.

— Сковать его цепями, — приказал Лорд Воскресенье. — Осторожнее. Он очень силен.

Глава 6

— Ты уверена, что это безопасно? — спросил Джиак. Он нервно придерживался за плечо Сьюзи. Они вместе спускались по Юго-Западной Большой Цепи. Маслята постоянно пользовались движущимися цепями, чтобы путешествовать по этажам башни, но Добавочные Чародеи обычно ездили на лифтах, так что для Джиака это были новые ощущения.

Юго-Западная Большая Цепь напоминала сильно увеличенную цепь от мопеда и тянулась километры от скрытых нижних регионов башни Субботы до огромного бронзового колеса, расположенного под самым верхом. Цепь располагалась в широкой шахте — с одной стороны вверх, с другой вниз. Каждое ее звено было размером два на два метра, а в середине каждого звена находилась площадка, где маслята стояли, сидели, а иногда даже спали, пока Цепь с грохотом несла их вверх или вниз.

— Конечно, безопасно, — ответила Сьюзи. — Если не сверзишься.

— Ох, — только и сказал Джиак. Он покосился за край и сглотнул. — А куда мы едем? И на чьей я теперь стороне?

— Мы едем на этажи, где контролируют лифты, — пояснила Сьюзи. — А ты на стороне лорда Артура. Если мы, конечно, вначале не встретимся с войсками Дудочника. Тогда мы им скажем, что мы на стороне Дудочника, хотя на самом деле все равно будем на стороне Артура. Это будет военное что-то такое.

— Военная уловка, хитрость или маневр, — подсказала Шестая часть Волеизъявления. Она сидела в полусложенном зонтике Джиака, так что наружу торчал только кончик клюва, и то его было не сразу видно. — Вполне законный обман.

— А разве я нужен лорду Артуру? — обеспокоенно спросил Джиак. — Ты говорила, что я могу выбирать, на какой стороне быть, но эта сторона должна еще меня принять. Лорд Артур меня примет?

— Так уж вышло, что я правая рука Артура, — сказала Сьюзи. — Или левая — не помню, где я в прошлый раз стояла. Короче, мы с Артуром как два пальца от одной перчатки. Ну, наверное, типа большой палец и мизинец. Ну, короче, я его верховный генерал и все такое. Так что если я говорю, что ты принят, значит, ты принят.

— Спасибо, мэм, — произнес Джиак.

— Завязывай с этим, — приказала Сьюзи. — Зови меня Сьюзи.

— Как пожелаете, леди Сьюзи, — согласился Джиак. — О, этаж внизу занят!

Они проезжали один пустой этаж за другим. Цепь опускалась мимо столов, покинутых чародеями, сражавшимися сейчас с Дудочником внизу или атаковавшими Несравненные Сады наверху. Сьюзи уже начинала подумывать, что на их счастье и нужный им этаж, где со столов можно было контролировать лифты, тоже окажется пуст. Но теперь вокруг были уровни, по-прежнему наполненные тысячами чародеев. Они только сложили синие зонтики и поставили их рядом, ведь дождь, продолжавшийся десять тысяч лет, теперь закончился. К счастью, все они были погружены в работу, а те, кто все-таки косился по сторонам, видимо, не находили вид девчонки-масленка и Добавочного Чародея, спускающихся по Цепи, достойным внимания.

— У вас есть план, леди Сьюзи? — осведомилось Волеизъявление. — Как мы активируем лифты?

— Конечно, есть, — фыркнула Сьюзи.

— Это хорошо.

В молчании они миновали еще несколько этажей, затем ворон высунул голову из зонтика Джиака и уставился на Сьюзи одним глазом.

— Поскольку мы скоро прибудем на место назначения, не поделитесь ли с нами своим планом?

— Я думаю, — сказала Сьюзи. Она действительно выглядела задумчивой, следила взглядом за проплывающими мимо этажами и почти не моргала. — Я видела, как ты превращался в шар. А ты можешь стать чем угодно?

— В определенных границах я могу менять свою внешнюю форму.

— А в капсулу с сообщением превратиться можешь? Какого цвета у них там зонтики на уровне 6879?

— Зеленые, — ответил Джиак.

— А когда их повышают до следующего уровня?

— Синие, — мечтательно ответил Джиак. — Прелестных оттенков и узоров синего цвета. Мы как раз проезжаем синие этажи.

— Значит, сделайся синей капсулой, — сказала Сьюзи Волеизъявлению. — Я пойду туда и скажу, что скоро будет массовое повышение целой кучи чародеев, и я должна проверить их кабинеты для такого большого перемещения. Они все будут смотреть на меня… ну да, и на тебя тоже, ты же будешь капсулой. Я пойду измерять и все такое, и тогда… и тогда… я положу тебя на стол, Воля, а когда они не будут на тебя смотреть, ты пролезешь вниз и используешь стол, чтобы открыть лифт…

— Не очень-то у тебя план, — прервало Волеизъявление. — У меня и то бы лучше вышло.

— А у меня нет, — сказал Джиак. — Что мне делать?

— Просто ходи за мной, — распорядилась Сьюзи. — Как Добавочные Чародеи всегда таскаются за маслятами. Может, понадобится их отвлечь, тогда что-нибудь сделаешь.

— Мы почти на месте, — сказало Волеизъявление. — И я серьезно считаю, что план паршивый…

— Три этажа до места, — сообщил Джиак.

— Паршивый! — выкрикнуло Волеизъявление, но все равно перелетело в руку Сьюзи и обернулось синей капсулой с сообщением. Только при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что капсула состоит не из глазурованной бронзы, а из крохотных буковок.

— Два этажа.

— Готовимся сойти с Цепи, — Сьюзи взяла Джиака за руку, готовая втащить его, если он оступится.

В локте от пола она сошла с Цепи. Джиак последовал за ней, но зацепился ногами за собственный зонтик и чуть не свалил вниз их обоих. Нетвердым шагом они проследовали вперед, Сьюзи подняла над головой капсулу.

Все ближайшие чародеи подняли головы, их взгляды устремились на синюю капсулу. Кое-кто продолжал писать обеими руками, но большинство прекратили. Секунду спустя вокруг зашелестели шепотки, и Сьюзи увидела, как от Цепи вокруг распространяется рябь движения: все чародеи отсюда и до дальней западной стороны башни начали поворачиваться в их сторону.

— Масленок…

— Синяя капсула…

— Повышение…

— Повышение…

— Массовое повышение! — выкрикнула Сьюзи. — Дюжина чародеев поднимается на синие уровни по особым военным правилам. Через пятнадцать минут здесь будут двенадцать бригад, но вначале я должна измерить и проверить кабинеты, которые пойдут наверх.

Она подняла синюю капсулу над головой и помахала ею, затем прогулочным шагом направилась сквозь ближайшие кабинеты. Чародеи глядели на нее во все глаза, позабыв про зеркала, в которые они должны были смотреть, и заклинания, которые должны были записывать.

Сьюзи прошествовала к ближайшему набору лифтов. Она видела железные решетчатые двери, но за ними было лишь пустое пространство, а не обычные деревянные дверцы лифтов Дома.

По мере того как Сьюзи и Джиак проходили мимо столов, бормотание за их спинами менялось. Шепот становился громче и звучал теперь уже разгневанно.

— Не я…

— Куда эта пацанка идет?

— Ну не может быть, чтобы к ним…

Сьюзи слегка ускорила шаг, поднесла капсулу поближе к себе и прошептала:

— Забыла спросить… Нам любой стол подойдет?

— Поближе к лифтам, — очень тихо ответило Волеизъявление. — Когда я закончу, нам придется бежать.

Сьюзи сменила направление. Это вызвало вздох ожидания у чародеев впереди, и стон разочарования у тех, кто остался позади.

— Они уже готовы швыряться в счастливчиков, — пробормотал Джиак, нависая над плечом Сьюзи. — И в нас, естественно.

Сьюзи не ответила. Она нацелилась на стол прямо перед ближайшим лифтом. Чародей за ним смотрел на нее, как и все другие, но ей показалось, что он чуточку ниже ростом, чем его соседи, а это значило, что его недавно повысили на зеленые уровни. Если его выбрать для очередного повышения, это поможет поднять наибольший возможный беспорядок.

Когда она подошла уже близко, шум за ее спиной еще усилился и звучал теперь уже откровенно угрожающе. Проигнорировав его, девочка остановилась перед столом низковатого чародея. Тот глядел на нее, подняв брови в изумлении.

— Да?

— Вы Мммбрм Блттт? — спросила Сьюзи, отвернувшись, чтобы произнесенную ею невнятицу было вообще невозможно разобрать. Одновременно с этим она положила капсулу на стол.

— Я чародей седьмого класса Хагис, — сказал Житель.

— Все правильно, — кивнула Сьюзи. — Значит, ваш стол и еще два стола в ту сторону и три в ту.

— Меня повышают? — переспросил Хагис, не веря своим ушам. — Снова?

— Ага. Вы… ой!

Брошенная чернильница отскочила от ее плеча. Сьюзи увернулась от куда более опасного ножа для бумаг и перебежала на дальний конец стола. Хагис уже спрятался под столом. Джиак, с другой стороны, подпрыгивал на месте и указывал куда-то наружу здания.

— Нападение! — крикнул он. — Новопусты!

Сьюзи с ухмылкой показала ему два больших пальца, полагая, что он придумал отвлекающий маневр. Затем покосилась на стол, чуть не пострадала от жестянки с мелом, которая от удара открылась и засыпала Хагиса меловой пылью, и увидела, что Волеизъявление, отрастив себе коротенькие лапки, добралось до ящика стола и теперь в чем-то там ковыряется.

— Войско новопустов! — надрывался Джиак.

— Готовьтесь отразить нападение! — крикнул кто-то другой. Импровизированные снаряды перестали ударяться об стол. Сьюзи осмотрелась еще раз и увидела, что все Жители повыскакивали из-за столов и хватают зонтики. Джиак все еще прыгал на месте и показывал пальцем. Сьюзи взглянула в ту сторону и поняла, что его отвлекающий маневр был вовсе не военной хитростью. На этаж поднимались новопусты — новопусты с кожистыми крыльями, летящие вверх по западной стороне башни. Они были закованы в пластинчатые поножи и наручи из какого-то тускло-красного металла, кирасы из того же материала и закрытые золотые шлемы с узкими глазницами и сетчатыми прорезями для рта. Вооруженные электрически заряженными двуручными мечами, они выглядели намного более воинственно и угрожающе, чем любые новопусты, которых Сьюзи видела раньше. Вполне в духе той пугалочки, которой она угостила Джиака.

Хагис схватил зонтик и бегом присоединился к рядам чародеев, строящихся, чтобы отразить нападение новопустов. С полсотни врагов уже ворвались на этаж, снося головы тем невезучим чародеям, которые не успели вовремя выскочить из-за столов или схватить зонтики. Но Жители уже начали отбиваться: огненные вспышки из их зонтиков ударялись в броню новопустов. Сьюзи заметила, что за спинами нападавших появились и крылатые Жители, пикируя на тех новопустов, которые ждали своей очереди приземлиться. Битва разгорелась и в воздухе тоже.

Сьюзи оглянулась на вход в лифт. За решетчатой дверью по-прежнему не было и следа кабины.

— Сколько еще? — прошептала она в сторону стола. Шестая часть Волеизъявления уже с головой зарылась в ящик и пропала из виду.

Ответа не последовало.

— Сколько еще? — повторила Сьюзи уже намного громче. Вокруг все равно хватало шума: новопусты и Жители вопили и кричали, огненные разряды шипели, острия зонтиков скрежетали по доспехам, двуручные мечи с грохотом и стуком обрушивались на столы, зонтики и Жителей.

— Готово, — сообщило Волеизъявление. Оно выбралось из ящика, снова приняло форму ворона и взлетело девочке на плечо. Очень некстати, потому что как раз в этот момент Хагис и еще пара Жителей смотрели в их сторону.

— Измена! — завопил Хагис, поднял зонт и послал в Сьюзи огненный сгусток. Та попыталась увернуться, но все равно в нее бы попали, если бы Джиак не выскочил вперед и не раскрыл свой черный зонтик. Огонь, не причинив вреда, расплескался о натянутую ткань.

— К лифту! — выкрикнуло Волеизъявление. Оно взметнулось с плеча Сьюзи вверх, отскочило от потолка, и, обернувшись шаром для боулинга, врезалось в Хагиса.

Сьюзи и Джиак медленно, спиной вперед, отошли к лифту. Джиак держал открытый зонт перед ними обоими. Волеизъявление принялось скакать между полом и потолком, прикрывая их отход, по пути вырубив еще нескольких Жителей и раскидав их как кегли. Но к лифтам спешили все новые — сотни чародеев вопили "Измена!", а те, кто был ближе и кому никто не заслонял линию огня, метали огненные сгустки из зонтиков.

Сьюзи и Джиак добрались до решетчатой двери как раз в тот момент, когда зонтик Добавочного Чародея не выдержал, превратившись в обгорелые клочки ткани на скелете из стали и слоновой кости. Сьюзи отодвинула решетку и открыла дверь, но огненный разряд настиг их в тот момент, когда они уже входили внутрь, и оба покатились по полу, крича и дымясь. Тут Волеизъявление, влетев следом за ними, закрыло дверь, превратилось в одеяло и сбило огонь.

— Ой! Ой! Два раза ой! — сказала Сьюзи, медленно поднимаясь на ноги. Она бы и еще раз добавила "ой!", но тут дверь сотряслась, и сквозь окошко она увидела лицо Жителя, пытающегося снова отодвинуть наружную решетку.

— Где оператор? — громко спросила Сьюзи. Она стремительно огляделась, но кроме нее, Джиака и Волеизъявления, лифт был пуст. Лифтер отсутствовал, и маленькая площадка для струнного квартета в углу тоже пустовала.

Сьюзи посмотрела на высокую кнопочную панель справа от двери. Там были сотни крохотных бронзовых кнопок, расположенных рядами по двенадцать от пола до потолка, на метр с лишним над головой Сьюзи. Примерно до ее пояса и ниже кнопки позеленели, почернели и покрылись мерзкой на вид ярь-медянкой. Кое-какие кнопки посередине тоже немного пострадали и выглядели тусклыми. Только верхние ряды, над головой Сьюзи, казались яркими и блестящими, как и надо.

— Джиак, держи дверь! — скомандовала Сьюзи и повернулась к Волеизъявлению, хлопавшему крыльями под потолком. — Где здесь Великий Лабиринт?

— Вот эта, — ворон ткнул клювом кнопку в локте над головой Сьюзи. — Надеюсь, — добавил он, когда лифт провалился вниз, и окно в двери немедленно затянуло равномерной серостью.

Глава 7

После обеззараживания Листок выдали новую одежду. Жесткое нижнее белье и спортивный костюм цвета пустынного камуфляжа — по доброй воле она бы это не надела, но в сущности, это не имело значения, потому что поверх всего этого предстояло облачиться в защитный скафандр. В отличие от тех, что носили военные или ФАБ, этот был ярко-желтым и с большой надписью "ЭВАКУИРОВАННЫЙ" на груди и спине. Эллен показала, как надевать этот костюм. Нужно было задом наперед войти в сапоги, приделанные к нему, затем застегнуть внутреннюю беззубую молнию, а затем и наружную. После этого следовало обвязаться большими шнурками. Затем приходил черед противогаза. Этот выглядел попроще, чем военный вариант, без радио и другой электроники, и сильно вонял резиной. Эллен продемонстрировала, как его надевать и как прочищать: зажать мембрану для вдоха и сильно выдохнуть.

Листок пробовала проделать это сама в третий раз, когда Эллен кто-то позвонил.

— Так точно, — ответила Эллен, затем повернулась к Листок. — Ну хорошо, можешь идти. Майор Пенхалигон уже ждет тебя снаружи.

Листок повернулась к той двери, через которую вошла, но Эллен похлопала ее по плечу и указала на другой шлюз.

— Вход там, выход тут. Думаю, еще увидимся на следующем обеззараживании.

Листок скривилась при мысли о том, что ее снова будут скрести щетками.

— По крайней мере волосы у тебя уже отрезаны, — сказала Эллен. — А в следующий раз тебе, возможно, придется подождать: думаю, скоро мы будем тут очень заняты подготовкой беженцев. Держу пари, к тому моменту ты будешь рада выбраться из этого костюма. Даже очистка будет приятным разнообразием.

— Наверное, — сказала Листок. Собственный голос показался ей странным сквозь капюшон костюма и боковые панели противогаза. — Спасибо, Эллен.

— Это моя работа, — ответила женщина. — Удачи.

Листок помахала ей и вошла в шлюз. Пришлось подождать, пока тот жужжал и гудел, затем внешняя дверь открылась в герметичный туннель из прозрачной пластмассы, который вел к еще одному шлюзу. Тут пришлось задержаться на несколько минут, пока выравнивалось давление. По мере этого процесса крохотные светодиоды, выстроившиеся в вертикальный ряд, медленно меняли цвет с красного на зеленый. Это показалось Листок странно завораживающим.

Снаружи шлюза ждал майор Пенхалигон. С ним была Чен и еще один военный, на котором было написано ВИЛЬЯМС. Этот держал здоровенный рюкзак с красным крестом.

— Мисс Листок? — уточнил майор Пенхалигон.

— Да.

— Нас ждет машина. Прошу вас, следуйте за нами.

Вслед за тремя военными Листок прошла вниз по улице к небольшому БМП. Задние двери были открыты, все залезли внутрь и сели на скамейки, военные слева, а Листок справа. Ситуация немного напомнила девочке прослушивание.

Дверцы закрылись за ними, и БМП тронулся. Водителя Листок не видела, потому что его отсек был отгорожен и опечатан.

— Ваша предполагаемая больница находится здесь, верно? — спросил майор Пенхалигон. Он протянул Листок сложенную карту. Это был очень детализированный план, собранный из аэроснимков и фотографий со спутника, и Листок легко нашла на нем большое белое здание больницы Пятницы. Оно было обведено красным карандашом, рядом проставлен вопросительный знак, но, в отличие от почти всех соседних зданий, на карте не было напечатано ни названия, ни другой информации.

А еще на карте значился зловещий затемненный круг с центром на больнице Восточного района. Он был обозначен "ЗОНА НАЧАЛЬНОГО ПОРАЖЕНИЯ", и его окружность как раз касалась фасада здания Пятницы.

— Это здесь, — подтвердила Листок, касаясь карты.

Майор Пенхалигон кивнул и откинулся назад.

Листок посмотрела наружу сквозь крохотное, очень толстое бронестекло. Через него все казалось туманным, и поначалу было нелегко понять, куда они направляются, но постепенно она распознала здания. Несколько минут спустя они припарковались перед больницей Пятницы.

На здании не было никаких признаков того, что это вообще больница. Оно казалось таким же обычным невысоким, старомодным офисным сооружением, как и все остальные на этой улице, и так же носило следы ядерной атаки: все окна со стороны Восточного района были выбиты, а на стенах виднелись подпалины. Когда-то перед фасадом росли деревья, но теперь от них остались только обгоревшие пни.

Выбираясь из БМП, Листок внезапно ощутила укол сомнения. Что если всех спящих забрали в Дом, и сделал это кто-то еще из Доверенных Лиц в ходе своего плана? Тогда майор Пенхалигон сочтет ее сумасшедшей или ходячей неприятностью…

Она еще обдумывала эту мысль, когда из главного входа выскочила Мартина. Хотя она намотала на голову шарф и надела хирургическую маску, по ее безумным глазам было ясно, что она в полнейшем ужасе.

— На помощь! — крикнула она и чуть не свалилась с пандуса для колясок на сержанта Чен, которая выбежала вперед и поймала ее. — Там эта штука… она вышла из…

Мартине не хватило дыхания закончить фразу, но Листок была уверена, что и так знает. Нечто из Дома.

— Что? — переспросил майор Пенхалигон. — Что там?

Мартина просто указала дрожащей рукой себе за спину.

— Оно вылезло из бассейна.

— Не верю я всему этому! — рявкнул майор. — Вильямс! Позаботься об этой женщине.

Он бросился мимо Мартины к парадному входу в больницу. Листок поспешила за ним, крича:

— Осторожнее! Там творятся… гхм… странные вещи.

Сержант Чен, успевавшая за Листок быстрым шагом, повернула к ней скрытое маской лицо.

— Такие странные, как крылатые люди?

— Еще хуже, — сказала Листок.

— Ага, — Чен вытащила пистолет и передернула затвор. — Погодите, майор! Там может быть опасно.

Майор Пенхалигон, уже собиравшийся открыть дверь, помедлил, затем отступил на шаг и достал собственный пистолет.

— Это все звучит странно, — сказал он. — Но, возможно, это серая сыпь или еще что-то заставляет людей сходить с ума. Чен, держись поближе. Мисс Листок, вы ждите здесь.

Он распахнул дверь и медленно зашел, постоянно поворачивая голову туда-сюда, чтобы, несмотря на ограниченную видимость в противогазе, держать в поле зрения весь коридор. Чен последовала за ним, а Листок, вопреки запрету — за Чен.

Холл и административные помещения были пусты, но когда майор Пенхалигон и сержант Чен вошли в центральный коридор — Листок шла за ними в некотором отдалении — они услышали чей-то крик впереди, возле пандуса на нижний этаж.

Наверху пандуса возник один из спавших, сделал несколько шагов, и тут же его ухватило длинное зеленое щупальце. Оно скрутило старика, подняло в воздух и утащило прочь из виду. Раздался еще один вскрик, и все стихло.

— Ты это видела? — безо всякой необходимости спросил майор.

— Еще бы, — ответила Чен. — Метров семь и толщиной в мою руку. Я даже видеть не хочу, что там на другом конце…

Щупальце снова возникло, шаря за углом. Затем появилось другое, третье, и из-за угла возникло все туловище твари. Размером и формой оно походило на небольшой автомобиль, а его зеленая шкура, покрытая бородавками, даже на вид казалась прочной. Сотни коротких лапок поддерживали туловище, а сверху росли три щупальца, каждое не меньше восьми метров длиной.

Посередине туловища торчал вверх еще один отросток, напоминающий шею, длиной где-то метр, а на нем держался странный орган, напоминающий цветок: сотни бледно-розовых щупалец, как у актинии, вокруг центрального темно-желтого шара. Как только майор Пенхалигон сделал шаг вперед, все эти щупальца повернулись к нему, словно ощущая его движение. Он остановился, но большинство отростков продолжали указывать точно на него, и только некоторые другие трепетали по бокам, как будто стараясь увидеть новых врагов.

— Следите за ним, но не стреляйте, — скомандовал майор и пробормотал в радио что-то такое, чего Листок не расслышала.

— Что толку стрелять вот в это чем-то меньше пятидесятого калибра? — спросила Чен, но пистолет продолжала держать нацеленным на существо.

— На нем ошейник, — сказала Листок, указывая на узкую ленту, охватывающую "шею" создания. От ошейника тянулся тонкий плетеный поводок, и вел он за угол.

— Ты сказала, что тут что-то странное, и ты была права, — сказала Чен.

— Вот знать бы еще, кто держит поводок, — сказала Листок.

Ответ она получила мгновением позже, когда из-за существа вышла человекоподобная фигура. Незнакомец был двух с половиной метров ростом, зеленокожий, одет в сюртук из осенних листьев и брюки, кажется, из зеленого дерна. Обуви на нем не было, и Листок ясно видела длинные желто-бурые пальцы на ногах, напоминающие корни ивы.

В правой руке он держал косу древком вниз. Это древко было длиной метра три, а изогнутое лезвие за его спиной тянулось от плеча до плеча. Лезвие состояло из какого-то темного металла, не отражавшего свет.

— Я пришел за девочкой по имени Листок, — сказал этот тип, явный Житель. Он небрежно указал рукой. Листок заметила, что ногти на его руках настолько темнее зеленой кожи, что кажутся черными. — Вы, остальные, можете идти.

— Что… Кто ты такой? — отозвался майор Пенхалигон.

— Я обыкновенно известен как Жнец, и этого довольно, — ответил Житель. — Девочка Листок, твоего присутствия требует мой повелитель. Иди ко мне.

— Твой повелитель? — спросила Листок. Майор опять что-то шептал в передатчик, а Чен теперь целилась в зеленого Жителя. — Это у нас Суббота или Воскресенье?

— Нет необходимости сообщать тебе это. Иди ко мне, дитя, не то я спущу зверянку на твоих спутников.

— Приготовься бежать, — прошептала Чен так тихо, что Листок почти ее не услышала.

— Бегом! — рявкнул майор Пенхалигон. В тот же момент он и Чен начали стрелять в зверянку. Листок со всех сил кинулась к дверям, вокруг нее раздавался грохот выстрелов, затем Пенхалигон и Чен, топоча сапогами, догнали девочку. Чен подхватила ее под мышку, и они вырвались из дверей. Майор Пенхалигон остановился и всадил несколько пуль в щупальце, чуть не ухватившее его за ногу. Даже когда пули попадали, они, похоже, почти не причиняли вреда.

— К машине! — крикнул майор Пенхалигон. БМП развернулся так, что его пулемет на крыше смотрел в сторону входа в больницу, а задняя дверь была открыта. Чен поставила Листок на землю, и они втроем кинулись к машине, а пулемет принялся оглушительно строчить у них над головами.

Вильямс и Мартина уже были внутри. Они освободили место, когда Чен, Листок и майор ввалились к ним. Чен дернула за переключатель, закрывающий заднюю дверь. Двигатель загудел, и створка начала медленно подниматься, и тут одно из щупалец зверянки выскользнуло из-за угла и ухватилось за ее край.

Снаружи тяжелый рокот турельного пулемета прекратился, и из внутреннего динамика раздался испуганный голос водителя:

— Оно не останавливается. Я не могу…

Машина сотряслась от внезапного удара. Листок не удержалась и упала на пол. Пока она поднималась, второе щупальце вцепилось в створку с другой стороны. Чен рубанула его боевым ножом, но то оказалось словно резиновым. Нож просто отскакивал, как Чен ни старалась.

Оба щупальца обвились вокруг створки и оторвали ее. Тяжелая броневая плита поддалась так легко, словно была мармеладной. Дверь пролетела по воздуху и врезалась в выгоревший остов автомобиля на улице, а зверянка показалась в поле зрения целиком.

Чен и майор Пенхалигон попытались отодвинуть Листок назад, словно могли как-то защитить ее от чудовища, но Листок воспротивилась.

— Нет! — сказала она. Чтобы произнести следующие слова, ей пришлось собрать вместе всю свою храбрость, но она справилась. — Не выйдет. Я… я пойду с ними. Тогда они, скорее всего, оставят вас всех в покое.

— Воистину так, — подтвердил Жнец, внезапно появившийся в проеме. — Идем. Времени мало.

— Нет! — выдохнул майор Пенхалигон. н схватил Листок за руку, не давая ей идти к выходу. — Мы наверняка что-то сможем…

— Не сможете, — тихо произнесла Листок. Она освободилась от руки майора Пенхалигона и вышла из машины. Остановившись, она оглянулась и добавила:

— Никто из нас ничего тут не сможет поделать. Я только… я только надеюсь, что Артур меня спасет… всех нас спасет…

— Артур? — переспросил майор. Даже сквозь противогаз его голос звучал удивленно, даже потрясенно. — Мой братишка?

— Да, — кивнула Листок.

— Довольно! — вмешался Житель. Наклонившись, он схватил Листок за плечо. Она передернулась от его прикосновения, и ощутила такую волну ужаса, что чуть не упала. Но она справилась с этим и осталась стоять. Ей не хотелось, чтобы Житель — или Чен и Пенхалигон — видели, как она напугана. К счастью, противогаз закрывал лицо, а то они бы заметили — слезы струились по ее щекам, а она не могла ни сдержать их, ни стереть.

— Идем!

— Присмотрите за спящими! — крикнула Листок, когда ее уже вели прочь, к дверям больницы Пятницы. Только теперь, как она разглядела сквозь слезы, это уже не был вход в больницу. Теперь это была одна высокая сводчатая дверь, украшенная тысячами извивающихся узоров и форм, изображений того, что было, и того, что еще только может быть; завораживающий калейдоскоп цветов и движений, о котором Листок хорошо помнила, что на него нельзя смотреть долго, иначе можно так увлечься, что обо всем позабудешь.

Иными словами, то была Парадная Дверь Дома.

Глава 8

Двое Жителей сковали запястья Артура кандалами, светящимися собственным насыщенно-голубым светом. Он уже видел раньше эту колдовскую сталь — такие же цепи приковывали Старика к циферблату — так что при виде их удвоил усилия. Но Жители были слишком сильны, и им помогала незримая мощь, давящая сверху на Артура, мощь, которая, как он знал, исходила от Седьмого Ключа, который Лорд Воскресенье наверняка держал сейчас в руке.

Когда один из Жителей уже надел наручник на его правую руку, Артур собрал всю силу. Вытянув руку, он указал на Воскресенье и выкрикнул:

— Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, требую себе Седьмой Ключ…

Глаза Лорда Воскресенье сузились. Он сделал легкое движение Ключом, лежащим в его ладони. Артур потерял голос. Его дальнейшие слова превратились в несвязное хрипение.

— Ты не сможешь потребовать Ключ без помощи Седьмой части Волеизъявления, — сказал Лорд Воскресенье. — А я не желаю слушать твой лепет.

Жители закончили возиться с цепями, сковав руки Артура за спиной. Он чувствовал чары в кандалах. Словно невероятно холодный поток, магия текла в металле против часовой стрелки вокруг запястий. Они казались столь прочными, что он сомневался, сможет ли сломать их, даже если сумеет вернуть себе Пятый и Шестой Ключи, что было маловероятно. Они все еще бились и рвались наружу из сетки, которую Лорд Воскресенье держал в вытянутой левой руке, правой сжимая Седьмой Ключ.

Артур хотел было разглядеть, на что Ключ похож, но тот оставался скрытым. Ясно только, что это нечто маленькое — хотя он наверняка может вырасти и измениться, как только что изменился сам Воскресенье.

Тот посмотрел наверх, и Артур проследил за его взглядом. Высоко над ними что-то появилось: черная точка в ослепительной лазури неба с нежными облачками. Точка росла и росла, снижаясь с большой высоты, и Артур понял, что это гигантская стрекоза. Она стремительно пикировала вниз, пока не зависла прямо над ними, едва не касаясь крыльями верхушек изгородей по обеим сторонам Дорожки.

Стрекоза была действительно огромной — не меньше двадцати метров в длину, а каждое из четырех стремительно машущих крыльев — еще раза в два длиннее. Снизу было не разглядеть, но вроде бы на ее спине что-то стояло, что-то вроде хижины или рубки, с затемненными стеклами окошек и крышей из теса.

Житель в коричневом замшевом комбинезоне и охотничьей шапочке с пером сбросил сверху длинную веревочную лестницу. Разворачиваясь на лету, она упала к ногам Лорда Воскресенье, и он тут же начал взбираться наверх, карабкаясь через три-четыре перекладины разом. Пока Лорд Воскресенье лез, Житель на стрекозе перешел куда-то ближе к середине насекомого и свесил вниз веревку с большим крюком на конце. Те двое, что держали Артура, зацепили его оковы за этот крюк, Житель наверху махнул незаметной снизу команде, и веревку подтянули вверх, оставив Артура болтаться метрах в десяти под брюхом стрекозы. Это было очень больно — руки вывернуты за спиной, а весь вес тела на скованных запястьях. Артур понимал, что до своего преображения он бы вопил от боли, а его руки были бы вывихнуты в плечах. Сейчас же он, хоть и скривился, сумел подавить боль, а злость внутри него стала сильнее всех прочих чувств.

Частично он злился на себя самого.

Как я мог быть таким глупцом? Нужно было выбираться отсюда, как только я понял, что это Несравненные Сады. Нельзя было быть таким беспечным с незнакомым сыном Дудочника…

Двое высоких зеленокожих Жителей тоже вскарабкались по лестнице, и ее втянули наверх. Артур услышал над головой свист, и гудение стрекозиных крыльев стало быстрее и выше. Ее лапы, болтавшиеся над головой Артура, подобрались под обширное брюхо.

Стрекоза взмыла вверх и заложила резкий вираж вправо, от которого Артур закачался на цепи, а его руки вывернулись так, что он слегка задохнулся от боли. Возможно, сейчас он и не мог заработать вывих, но какая-то часть его мозга этого еще не осознала и посылала яростные сигналы — "сделай что-нибудь!".

Артур загнал боль как можно дальше. Затем геракловым усилием наклонился вперед, чтобы повиснуть вниз головой, просунул ноги через кольцо скованных рук и перекувырнулся, так что теперь руки находились перед ним, а не за спиной, и он мог держаться за цепи, а не висеть на одних только запястьях. Он по-прежнему болтался в цепях под брюхом стремительно летящей гигантской стрекозы, но руки и плечи, по крайней мере, не болели так сильно.

Проделав это, Артур понял, что теперь может сосредоточиться на чем-нибудь еще, например, на происходящем вокруг. Стрекоза выровнялась и летела, по прикидкам Артура, на высоте трехсот с небольшим метров, так что он мог любоваться широкой панорамой Несравненных Садов.

При других обстоятельствах это был бы великолепный вид. Внизу простиралось лоскутное одеяло из сотен, а может и тысяч, разнообразных садов, разделенных коридорами высоких зеленых изгородей, вроде того, в котором его поймали. Там были маленькие, ухоженные зеленые садики; красно-бурые сады, простирающиеся на гектары; пустыни, невысокие волнистые холмы и болота, и даже несколько пляжей, расположенных по берегам крохотных участков океана — не больше ста метров в длину и ширину. Кое в каких садах стояли здания, от маленьких садовых домиков до минаретов и современных домов, какие казались бы вполне уместными в родном городе Артура.

Среди этих участков попадались и другие, занимающие намного больше места. Далеко справа простиралось зеленое поле, по меньшей мере километровой ширины и несколько километров в длину, посреди которого виднелся осушенный пруд или песчаная яма. Секундой позже Артур сообразил, что это то самое место, где пробился штурмовой таран Субботы, а присмотревшись пристальнее, он различил, что вокруг отверстия снуют крохотные фигурки. На другом конце поля, возле гряды диких цветов, движущихся точек было еще больше. Но на расстоянии в несколько километров он не смог различить, то ли это жуки-воины Воскресенья, то ли Жители Субботы, тем более что стрекоза начала набирать высоту.

Не то чтобы это имело значение, подумал Артур. Нужно думать о том, что делать дальше, а не размышлять, как там идет сражение между Субботой и Воскресеньем — или, если уж на то пошло, в Верхнем Доме далеко внизу, между Субботой и Дудочником.

Он посмотрел на кандалы на своих запястьях. Насколько можно было судить, при ветре, бьющем в глаза, и постоянно болтаясь туда-сюда при каждой смене направления, каждый обруч был цельным куском магической стали. На них не было ни замочных скважин, ни болтов, никаких видимых застежек, а цепь соединяла два больших ушка, каждое из которых было в сантиметр толщиной и выглядело такой же частью наручника, как и главное кольцо. Никаких следов сварки или иных слабых мест, которые можно было бы использовать.

Возможно, их вообще можно разомкнуть только Седьмым Ключом или похожей силой. Может быть, со всеми шестью Ключами Артур смог бы освободиться, если бы ему не мешал Лорд Воскресенье. Но сейчас у него не было и одного Ключа.

Он свел руки вместе и попытался засунуть пальцы правой руки под левый наручник, чтобы проверить, удастся ли погнуть или сломать его с новообретенной сверхчеловеческой силой. Но кандалы оказались слишком тугими, а в глубине души он понимал, что нет шансов открыть их любой физической силой. Созданные чарами, они могли быть отомкнуты только чарами.

Затем Артур попробовал призвать телефон, как он это делал в других частях Дома. Но, приказывал ли он вслух или просто мысленно пытался вызвать телефон к существованию, ничего не происходило.

Он звал Первый, Второй, Третий и Четвертый Ключи, как уже сделал однажды в Среднем Доме. Но и это не сработало, сколько он ни ярился и ни кричал. Его голос, и так хриплый от того, что проделал Лорд Воскресенье, стал еще хуже от постоянного встречного ветра.

И все время Артур ощущал незримое давление Седьмого Ключа, противодействующее ему. Стало ясно, что преодолеть его он не сможет.

Несмотря на это, после краткого отдыха, насколько вообще можно было отдохнуть в оковах под брюхом огромной стрекозы, мчащейся во весь опор, Артур попробовал снова. Но он только и сумел, что добавить к ощущениям в запястьях и плечах еще и яростную головную боль.

В конце концов он просто повис на цепи и попытался все обдумать. Артур уже понял, что находится в отчаянном положении. Его трудно убить, но Лорду Воскресенье наверняка хватит силы, чтобы его сразить, хотя желай он этого, то наверняка уже так бы и сделал.

Артур поразмыслил об этом еще немного. Воскресенье сумел поймать и удержать Пятый и Шестой Ключи, пока Артура сковывали, но если бы он попытался убить Артура, Ключи могли бы защищаться сильнее. А если бы убил, то не смог бы получить остальные Ключи. Их можно передать только добровольно.

А может быть, Лорду Воскресенье и вовсе не нужны остальные Ключи. Артур не имел понятия, чего на самом деле хочет Воскресенье. В конце концов, это Суббота устроила весь этот план разрушения Дома, и Суббота вторглась в Несравненные Сады, поскольку только Сады во всем Доме могли устоять против натиска Пустоты, уже поглотившего Дальние Пределы, Нижний Дом и кто знает что еще.

Все, что Артур знал — что Лорд Воскресенье был одним из Доверенных Лиц, отказавшихся повиноваться Зодчей, разорвавших и скрывших семь частей Волеизъявления, вместо того чтобы следовать его указаниям. Поскольку Артур по сути агент Волеизъявления и предполагаемый Законный Наследник Зодчей, Лорд Воскресенье автоматически становится его врагом.

Но, может быть, мы можем договориться, подумал он. Нам обоим нужно остановить вал Пустоты, спасти Дом и остальную Вселенную. Может, я заверю его, что он останется у власти в Несравненных Садах и его оставят в покое — кажется, он именно этого хочет…

Артур вздохнул, и его мысли скользнули в менее оптимистическом направлении.

Кого я обманываю? Первая Дама ни за что не согласится. И потом, кто знает, что задумал Воскресенье? Нужно бежать! Но как?

Он снова вздохнул, но вздох перешел в гримасу боли, когда стрекоза снова повернула, заставив Артура болтаться по широкой дуге. Наручники снова надавили на свежие раны на запястьях, как бы крепко он ни хватался за цепи над ними.

А вместе с болью пришло нежданное понимание. По крайней мере с того момента, когда он завоевал Пятый Ключ, каждая боль пробуждала в нем жгучее желание ответить, поразить того или то, что причиняет страдания. Но сейчас он не злился и не ощущал моря ярости, готовящегося выплеснуться изнутри.

Без Ключей я слабее, подумал Артур. Но я больше похож на себя.

Теперь они направлялись к новому ориентиру — высокому зеленому холму в нескольких километрах отсюда. Он выглядел почти как холм Дверная Пружина в Нижнем Доме, только был заметно выше, а его пологие склоны были разделены на террасы и покрыты деревьями. На вершине холма располагалось приземистое строение или какое-то сооружение, но на таком расстоянии нельзя было в точности разглядеть, что это.

Прямо под ним продолжались разнообразные сады, по-прежнему разделенные и огороженные высокими зелеными изгородями. Артур смотрел, как они мелькают, отчаянно пытаясь придумать какой-нибудь ход, чтобы освободиться. Он позволил взгляду расфокусироваться и полуприкрыл глаза от ветра, и сады внизу превратились в размытое лоскутное одеяло из оттенков зеленого, бурого, синего…

Синего, сообразил Артур.

Он моргнул и пришел в себя. Там было озеро, примерно полкилометра шириной, одно из тех странных, урезанных морей и океанов. Волны бились о двухсотметровый отрезок пляжа.

Судоходный водоем, подумал Артур, и перед его мысленным взглядом возник образ высокого седобородого моряка с глубоко посаженными глазами чистого синего цвета, с гарпуном, который мерцал и светился от могущественной магии.

То был Мореход, второй сын Зодчей и Старика, который поклялся прийти на помощь Артуру трижды и уже два раза приходивший. Где есть судоходные воды, там может плавать Мореход, и Артуру пришло в голову, что если что-то кроме Седьмого Ключа может разомкнуть цепи, то это гарпун Морехода.

И я должен позвать его прямо сейчас, потому что он может прибыть только через сто лет. А значит, нужен медальон.

Медальон Морехода лежал в кошеле на поясе Артура, возле бедра, и это была проблема. В подвешенном состоянии, со скованными руками, он не мог просто потянуться рукой в карман, открыть кошель и достать его. После нескольких попыток он понял, что не сможет и подтянуться так, чтобы руки оказались возле кармана, потому что при каждой такой попытке его начинало бешено крутить.

После этого Артур попытался поднять ноги так, чтобы повиснуть вниз головой. Но еще несколько попыток показали, что если он и сумеет это сделать и дотянуться руками до кошеля, не закрутившись, то уж никак не сумеет расстегнуть его и достать медальон, не рискуя при этом уронить и медальон, и желтого слоненка вниз и потерять их навсегда.

Он все еще пытался сообразить, как дотянуться до медальона, когда стрекоза начала снижаться. Она все еще направлялась к холму с террасами, который Артур увидел издали, но целилась не в его вершину, а в точку на полпути вниз по склону.

Артур снова повис ногами вниз и попытался перестать вращаться. На той террасе кое-что привлекло его внимание, и он хотел присмотреться получше.

А присмотревшись, ощутил озноб сильнее, чем от ледяной стали. На террасе на середине склона лежал семиметровый циферблат со стоящими по окружности цифрами из синего магического металла. У часов были длинные острые стрелки, а возле оси виднелась дверца.

Это была уменьшенная копия тюрьмы Старика, вот только к ней никто не был прикован.

Или, подумал Артур, к ней пока еще никто не был прикован…

Глава 9

Лифт спускался быстрее обычного, и спуск оказался не особенно комфортным. Сьюзи и Джиака бросало от стенки к стенке, а Шестая часть Волеизъявления непрерывно хлопала крыльями, удерживая равновесие, и в конце концов вцепилась Сьюзи в плечо. Там, правда, тоже пришлось хлопать, когда Сьюзи пыталась закрепиться в углу. Джиак раскорячился в противоположном.

Что еще хуже, то и дело крохотные сгустки Пустоты начали пробиваться сквозь пол и исчезать в потолке. Это в основном случалось возле задней стенки лифта, и пассажиры старались держаться оттуда подальше. Если бы Пустота кого-нибудь задела, то растворила бы все на пути. Даже легкое касание могло стоить руки или ноги.

Это было пугающим знаком, что Пустота продолжает наступать на Дом. Если сгустки и частицы свободной Пустоты летают по лифтовым шахтам, значит, Ничто пробилось сквозь множество барьеров.

— Ты точно нажал ту кнопку? — спросила Сьюзи. — А то, знаешь, пол-Дома сейчас в Пустоте, и если мы туда рухнем…

— Коррозия на кнопках указывает высокую степень поражения Пустотой, — сообщило Волеизъявление, изучая ряды бронзовых (или некогда бронзовых) кнопок. — Те, что совершенно почернели и рассыпались, соответствуют утраченным частям Дома.

— Но та, что за Великий Лабиринт, была еще чистой? Это хорошо.

— Не совсем. Для Лабиринта есть несколько положений лифта. Некоторые почернели. Избранная мной лишь слегка потускнела, но медянка распространяется, даже за это короткое время.

— Лабиринт растворяется? — переспросила Сьюзи. — Пустота уже и туда пробралась?

— Похоже на то, — ответило Волеизъявление. — Лучше бы нам поторопить этот лифт.

Оно взлетело с плеча Сьюзи, взобралось к потолку над кнопками и клювом, словно киркой, пробило небольшую ореховую панельку, выделяющуюся на фоне простого дерева. За панелькой оказалось золотое кольцо.

Покосившись вниз, Волеизъявление предупредило:

— Сядьте поустойчивее и держитесь.

Сьюзи и Джиак повиновались. Ворон вцепился в кольцо, сложил крылья и рухнул обратно на плечо Сьюзи, вытягивая из потолка тонкую золотую цепочку. По мере того как цепь удлинялась, скорость лифта возрастала. Когда Волеизъявление село Сьюзи на плечо, девочка почувствовала, что поднимается в воздух, став невесомой из-за ускорения.

— Я парю! — крикнула она. — Это здорово!

— Точно? — обеспокоенно переспросил Джиак. — Вы уверены?

— Держитесь! — предупредило Волеизъявление. — Мы замедлимся так же быстро. Или вообще ударимся. Один, два, три, четыре, пять, шесть…

На счет "шесть" ворон выпустил кольцо, и цепь мгновенно втянулась обратно в потолок. Как только это произошло, лифт резко замедлился, Сьюзи и Джиак рухнули на пол. Через несколько секунд последовал страшный удар. Лифт почти взорвался вокруг них, и они взлетели в воздух в вихре щепок и обломков. Еще до того, как они успели упасть, все сильно наклонилось, и все трое, съехав по стене, устроили кучу-малу в опасном углу, где Пустота превратила лифт в решето.

Звякнул колокольчик, и внутренние двери раздвинулись, открывая погнутую и покосившуюся решетку, болтающуюся на петлях. За ней обнаружилась караулка, в которой десяток озадаченных Жителей в толстых куртках и серых штанах Умеренно Почтенной Артиллерийской Бригады хватали и брали на изготовку мушкетоны, пистолеты, искрящие алебарды и мечи.

— Ну, вот мы и тут, — подытожила Сьюзи, перелезая через ноги Джиака и убирая с лица крылья Волеизъявления, севшего ей на голову. — Где бы это ни было.

Она встала, отряхнулась от щепок и пыли и подняла руки, что было разумным решением, учитывая, сколько стволов пустотного оружия было сейчас на нее наставлено. Среди этих стволов была даже небольшая пушка на колесиках, которую прикатили еще шестеро артиллеристов, нацелив бронзовый ствол на дверь лифта.

— Я генерал Сьюзи Бирюза, личный ординарец лорда Артура, — произнесла он. — Кто здесь главный?

Никто не опустил оружия и не ответил.

Сьюзи даже ненадолго засомневалась, что было для нее весьма необычно, и задумалась, не стали ли артиллеристы из умеренно почтенных совершенно бесчестными и не присоединились ли к Субботе или Дудочнику. Затем сержант-пушкарь, чьи рукава были украшены золотыми полосками и изображениями скрещенных пушек, подал знак прочим Жителям, и те опустили оружие, правда, не настолько, чтобы из лифта можно было рискнуть вырваться. Канонир с запалом возле пушки убрал дымящийся инструмент от запального отверстия, но не так далеко, чтобы можно было успокоиться.

— Оставайтесь на месте, мэм, и те, что с вами, — приказал сержант-пушкарь. — Здесь командует маршал Закат, и он отдал приказ ни на что не полагаться. Я видел вас в битве за Цитадель, мэм, но видеть — не всегда значит верить, так что, если не возражаете, мы уведомим маршала.

Он махнул рукой, и один из артиллеристов в заднем ряду выскользнул через тяжелую окованную железом дверь с противоположной стороны от лифта.

— Хорошая мысль, — одобрила Сьюзи. — Хм, а где мы? Это не Цитадель?

— Это вот Пушечный Арсенал, — сказал сержант-пушкарь. Он хотел добавить еще что-то, но его прервали три резких звука рога откуда-то снаружи.

— Стоило бы вам прикрыть уши, — сообщил сержант-пушкарь, хотя ни он сам, ни остальные артиллеристы ничего подобного не сделали.

Джиак с готовностью подчинился, Волеизъявление спрятало голову под крыло. Сьюзи уже собиралась спросить, с какой стати прикрывать уши, как снаружи раздался титанический грохот взрыва. Каменные стены караулки сотряслись, а кабина лифта накренилась еще больше, став почти горизонтальной, так что Сьюзи теперь сидела на том, что когда-то было стеной.

Сержант-пушкарь добавил еще что-то, но Сьюзи не слышала его из-за звона в ушах. Когда грохот утих, сержант-пушкарь заговорил снова, и хотя Сьюзи еще его не слышала, но прочитала слова по губам.

— Я предупреждал, — сказал он.

Сьюзи ухмыльнулась и изобразила, что прочищает уши пальцами. Это помогло, так что она снова прочистила уши и удивленно посмотрела на почерневшие кончики пальцев.

— Надо думать, давненько Помывочные Надзиратели не промывали мне голову, — гордо сказала она. — Вряд ли у них еще будет шанс.

— Я нахожу это весьма маловероятным, — согласилась Шестая часть. Она вскочила Сьюзи на плечо и уставилась на артиллеристов. — Скажите, сержант, почему у вас всех на руках черные повязки? И что это был за взрыв?

Глаза сержанта-пушкаря сузились.

— Не стану отвечать на вопросы птицы подозрительного происхождения. Ты сильно смахиваешь на пустотника.

— Прошу прощения, — произнесло Волеизъявление. — Довожу до вашего сведения, что я Ше…

— Ша, — Сьюзи зажала ворону клюв. — Все в порядке с птицей. Маршал Закат поручится за нее и за меня.

— А что насчет него? — спросил один из артиллеристов, указывая на Джиака. — Он ведь из людей Субботы, верно?

— Ну, раньше был, — сказала Сьюзи. — Но теперь-то нет, а? Он служит лорду Артуру, как и вы все.

— Поверю на слово, — фыркнул артиллерист, но алебарду не опустил, и синие искры продолжали бегать вдоль клинка.

— Так с чего черные повязки-то? — спросила Сьюзи, повторяя вопрос Волеизъявления. — И что это был за бум? Кто-то опять курил на пороховом складе?

Ответом ей был возмущенный хор. В прочих частях Армии было распространено мнение, что пушкари и инженеры Умеренно Почтенной Артиллерийской Бригады постоянно рискуют взорвать сами себя, и что до сих пор им просто везло. Совершенно необоснованное мнение, но от того не менее обидное.

— Тихо! — рявкнул сержант-пушкарь. Шум улегся, и суровый Житель повернулся снова к Сьюзи.

— Так вот, генерал, если вы и вправду та, за кого себя выдаете, вам следует знать, что никто из артиллеристов не курит, даже если бы могли достать принадлежности, что невозможно с падением Дальних Пределов. Точно также мы не играем со спичками и зажигалками, или огнеметами, или искрящими алебардами, и со всеми прочими вещами, как болтают в других подразделениях. Так что мы плохо переносим шуточки по поводу нашего пороха и пороховых складов, взрывающихся из-за…

Он внезапно прервался, что-то уловив шестым чувством сержанта-ветерана, вытянулся по струнке и крикнул:

— Смирно!

Артиллеристы застыли, как статуи, и в тот же момент тяжелая дверь отворилась, и вошел высокий Житель в темно-серой форме с черными эполетами.

— Маршал Закат! — позвала Сьюзи.

— Генерал Сьюзи Бирюза, — мрачно отозвался Закат. Он приостановился и четко отдал честь. Сьюзи ответила ему с меньшей ловкостью, но с большим энтузиазмом.

— Ваше прибытие неожиданно, — продолжил Закат с еле слышной тенью вопроса в тоне. — Как и ваши спутники. Я не ошибаюсь, что обращаюсь к части Волеизъявления?

— Не ошибаетесь, — ответил ворон, распушив перья. Ему явно нравилось, что его узнали.

— И к одному из чародеев Субботы?

— Добавочных Чародеев, сэр, — поправил Джиак. — Всего лишь Добавочному, и то бывшему, сэр. Я теперь служу лорду Артуру.

— Рад слышать. Уверен, что еще многое можно услышать, но у нас мало на это времени. Мы должны быть на соседней клетке раньше, чем она переместится на закате.

— И куда мы направимся? — спросила Сьюзи. Она хорошо помнила, что Великий Лабиринт разделен на тысячи клеток размером в квадратный километр, и они перемещаются в конце каждого дня, иногда преодолевая при этом огромные расстояния. Но у нее, в отличие от других офицеров, не было альманаха, по которому можно было определить, с какой клетки на какую следует перейти, чтобы добраться до цели.

Говоря, она выбралась из разломанной кабины лифта и подошла ближе к Закату, на секунду повернувшись, чтобы посмотреть в узенькое окошко в толстой каменной стене.

— Лабиринт слишком сильно разрушен Пустотой, — сказал Закат. — Мы эвакуируемся в Средний Дом. Большая часть Армии уже ушла отсюда за сегодняшний день. Я командую арьергардом, и наша задача — уничтожить осадные орудия и большие пушки, поскольку мы не можем взять их с собой, и остается небольшой шанс, что Дудочник или иной враг может совершить вылазку и захватить часть артиллерии, пока Лабиринт еще не совсем пал, а затем использовать против нас.

— Это объясняет взрыв, — кивнуло Волеизъявление. Оно взлетело к окну и кинуло туда взгляд острых черных глаз. — Возможно, вы объясните, почему все носят траурные повязки?

— По Сэру Четвергу, — ответил Закат после секундного колебания. — Он был нашим командиром в течение тысячелетий, пусть и нарушил волю Зодчей.

— В смысле он тоже погиб? — спросила Сьюзи.

— Да. Этим утром, в своей камере. Наружная охрана также убита, а от Сэра Четверга остались только сапоги.

— Звучит так, словно он сбежал, — протянула Сьюзи.

— Его ноги остались в сапогах, — сообщил Закат. — Остальное уничтожено Пустотой.

Сьюзи изогнула бровь и почесала в затылке.

— Значит, они все мертвы. Понедельник, Вторник, Среда, Четверг… Но кто их убил?

— А что леди Пятница? — спросило Волеизъявление. — Я так понимаю, она также заключена в Цитадели?

— Она еще жива, насколько мне известно, — сказал Закат. — Но ее отправили в Средний Дом вместе с авангардом несколько часов назад.

Волеизъявление обдумывало эту информацию пару мгновений, затем склонило голову набок и спросило:

— А прочие части Волеизъявления? Где они? Они объединились в Первую Даму или все еще разделены?

— Я полагаю, они… она… то есть Первая Дама соединилась… с собой, и сейчас находится в Среднем Доме, где расположен командный пункт, — доложил Закат. — В ожидании лорда Артура, разумеется. Вы случайно не знаете, где находится лорд Артур, кстати уж?

— Не знаем, — сказало Волеизъявление, взглянув на Сьюзи. — Однако он дал мне поручение подготовить отряд вторжения в Верхний Дом. Если Армия отступила в Средний…

Закат прервал его.

— Прошу вас! Мы не отступили. Мы всего лишь передислоцировались в предуготовлении дальнейших наступательных действий.

— Если Армия и Первая Дама находятся в Среднем Доме, туда мы и отправимся, — поправился ворон. — Но на этом лифте мы не сможем этого сделать.

— Вот уж точно, — кивнул Закат. — Я удивлен, что вы на нем прибыли. Доктор Скамандрос счел, что эта шахта чрезмерно повреждена Пустотой, не то мы сами бы ею воспользовались.

— Вот и доверяй тебе вызывать лифт. Паршивый вызвал, — сказала Сьюзи Волеизъявлению. Оно в ответ щелкнуло клювом и перелетело на плечо Джиака. Тот замер и отвернулся, словно пытаясь не замечать магическую птицу.

Маршал Закат достал из кармана серебряные часы и открыл их.

— Идемте! У нас осталось меньше часа. Нужно немедленно выступать к соседней клетке. Она перенесет нас в Цитадель, там последний рабочий лифт.

— Так клетки еще двигаются? Механизм не сломался? — спросила Сьюзи.

— Некоторые еще двигаются. Надеюсь, та, куда мы идем, работает. Если нет…

— Если нет? — подсказала Сьюзи, когда маршал Закат не закончил фразу.

— Нас поглотит Пустота, — заключил Житель.

Глава 10

Листок была в шаге от Парадной Двери, отводя от нее взгляд, когда Жнец резко толкнул ее в спину. Она кувырнулась вперед, вытянув руки перед собой — и не встретила сопротивления. Вместо удара она провалилась сквозь Дверь и с криком полетела во тьму.

Она все еще кричала, когда Жнец поравнялся с ней. Его коса испускала светлое зеленоватое сияние. Только в этот момент Листок осознала, что вовсе не падает — это всего лишь обман чувств. Это скорее можно было назвать парением. Но стоило отвести взгляд от Жнеца или прикрыть глаза, как ощущение падения возвращалось.

— Где мы? — спросила она.

— Внутри Парадной Двери, — ответил Жнец. — Где нам не следует медлить. Взбирайся на мою спину, но не изрекай бессмыслиц.

— С какой стати мне тебе доверять? — спросила Листок. Она уже обдумывала, не попробовать ли ей задушить Жнеца или еще что-то в этом роде. В ее голове мерцала туманная мысль, что если она как-то оттянет момент прибытия туда, куда ее хочет забрать Жнец, это будет почти победа.

— Лучше повинуйся. Множество пустотников проникло в Дверь, — сказал Жнец. — А мне нужны обе руки, чтобы владеть косой.

Листок огляделась. Она видела только себя и Жнеца в сфере зеленоватого света. Вокруг простиралась тьма.

— Немного во мне терпения к тем, кто желает своей смерти, — сказал Жнец. — Взбирайся на мою спину. Немедля!

Листок снова огляделась. На этот раз она заметила промельк тени на краю сферы света — за долю мгновения до того, как из темноты возникли хватательные лапы: нечто с брюхом и конечностями паука, но торсом и головой человека. Прежде чем эти шипастые волосатые конечности сумели ее ухватить, Листок кинулась к ногам Жнеца, а Житель, взмахнув косой, развалил пустотника пополам. Обе половинки продолжали тянуться к девочке, пока Жнец не пнул их, и они по спирали скрылись в темноте.

Больше напоминаний Листок не понадобилось. Она вскарабкалась на спину Жнеца, как обезьяна на дерево, и трясущимися руками обхватила его за шею.

— Держись крепче, — произнес Женц. Удовлетворенный ее послушанием, он прыгнул, держа косу перед собой. Зеленый свет окутывал их, а они двигались сквозь эту странную тьму — не воду и не воздух.

Как глубоководные твари, которых манит светящаяся приманка, пустотники летели на свет. Первый больше всего напоминал огромную птицу с хищным клювом и железными перьями, но вместо лап у него были здоровенные руки с восемью пальцами, из них ни одного большого. Он ударил Жнеца клювом, но тот нырнул ему под брюхо, полоснул косой и, не замедляясь, вылетел из облака крови и перьев.

Затем налетела стая мелких пустотников, приблизительно в форме крабов, но у каждого на спинном панцире кривлялось человеческое лицо; эти лица вопили, визжали и перекрикивались, когда твари напали со всех сторон — сверху, сзади, снизу. Но коса снова взмахнула, и пустотники умерли, а Жнец и его ноша продолжали путь.

После крабов с лицами людей наступила тишина. Листок не могла бы сказать, насколько быстро они движутся, поскольку не видела никаких ориентиров и не чувствовала движения воздуха на лице. В какой-то момент она даже запаниковала, решив, что тут вовсе нет никакого воздуха, и для проверки даже сняла газовую маску, но и так не смогла понять, дышит она тут чем-нибудь или нет. Впрочем, она точно была жива, а если бы не смогла дышать в Парадной Двери, то уже умерла бы, так что не стоило сейчас об этом беспокоиться — тем более что хватало и других причин для беспокойства, например, куда ее несет Жнец и с какой целью. Но даже этот вопрос ушел на задний план, когда Листок внезапно увидела впереди другой свет; он выглядел так, словно составлен из множества отдаленных огоньков, и они были не зелеными, а неприятного черновато-красного цвета, как дымный огонь от горящей резины.

— Держись одной рукой, а вторую протяни вперед, — приказал Жнец. Он не замедлил полета, а продолжал устремляться к красным огням. — На сей раз и тебе придется сражаться.

Листок вытянула вперед правую руку, и ее пальцы сомкнулись на рукояти меча, возникшего из ниоткуда. Это был короткий меч со слегка искривленным клинком синей стали, который у острия был шире, чем у рукояти. Едва заметные искры пробегали по лезвию. Едва Листок подняла оружие, искры стали сильнее, и она услышала яростный трескучий шум, словно хриплый шепот разгневанной толпы.

— Рази в мерцание на их груди, — произнес Жнец.

Листок не поняла, о чем он говорит, пока через несколько секунд они не приблизились к источнику красного свечения. И это был не огонь. Сотня или больше пустотников выстроились у них на пути, и сверху, и снизу. У этих пустотников оказались рудиментарные кожистые крылья, которыми они яростно махали, но, что поразительнее всего, при общей человекоподобной форме они казались безголовыми. По крайней мере, у них не было головы на плечах. Листок увидела, что красный свет исходит из их глаз, расположенных на груди, примерно на уровне подмышек, и там же находились их головы. Жуткие, искореженные лбы, носы и подбородки выступали на обнаженных торсах, освещенные горящими красными глазами.

Жнеца, кажется, не смутило их количество. Хотя они уже летели вниз, вверх и вперед, готовясь перехватить его в одной точке, он продолжал нестись, не снижая скорости. У него не было крыльев, но Листок поняла, что коса несет его вперед, как будто аквалангист цепляется за микроторпеду.

Когда между ними осталось всего несколько метров, пустотники встретили их, десятками обрушившись со всех направлений. Листок наполовину обернулась и замахала мечом, рубя и полосуя в отчаянном стремлении не дать пустотникам вцепиться в нее и утащить прочь. Коса Жнеца описала круг, а в следующий момент Листок уже рубила воздух. Пустотники остались позади, не в силах выдерживать такую скорость.

Листок проводила взглядом красные огоньки, исчезающие вдали, но держала меч наготове, бросая быстрые взгляды в разные стороны, чтобы прикрыть все направления. А еще она поняла, что вцепилась в шею Жнеца изо всех сил, и будь он человеком, уже давно бы его задушила. Но он не жаловался.

Девочка собиралась задать вопрос, но не смогла издать ни звука. Сглотнув и сделав несколько вдохов, она попробовала еще раз.

— Когда… когда мы выберемся отсюда? — спросила она, радуясь, что голос лишь чуть-чуть дрожит.

— Это зависит, — ответил Жнец, — от наших врагов.

— Ясно, — Листок перехватила меч поудобнее и снова огляделась. Как и раньше кругом была лишь тьма. Единственный свет исходил от косы.

И тут она увидела кое-что. Словно крохотная отдаленная звезда — острый лучик чистого белого света. Они направлялись прямо к нему, и он рос с каждой секундой.

— А это…

— Это другая сторона Двери, — сообщил Жнец, хотя Листок вообще-то собиралась спросить, не новый ли это враг. Она ощутила прилив облегчения. Каким-то образом, даже зная, что Жнец ей не друг, она боялась его куда меньше, чем того, как могли бы выглядеть новые пустотники.

Облегчение протянуло недолго, поскольку Жнец резко сменил направление. В тот же момент Листок услышала отзвук сигнала трубы или рога. Слабый, отдаленный, такой тихий, что его можно было бы счесть обманом слуха.

— Куда… куда мы теперь? — спросила Листок. Ее голос звучал не так твердо, как ей бы хотелось.

— Оказать помощь товарищу, — ответил Жнец. А вот его голос, как и всегда, не выражал никаких эмоций.

Труба прозвучала снова, пока они летели сквозь странную атмосферу Двери. Звук становился громче, указывая, что Жнец направляется прямо к его источнику. Вероятно, это была тревога или что-то в этом роде, хотя Листок, как обычно, ничего не могла различить во мраке. Она продолжала оглядываться, крутя головой, чтобы отследить все направления, откуда могли возникнуть и напасть пустотники.

Но никаких пустотников не появилось, а труба умолкла. Листок не могла понять, как Жнец здесь ориентируется, но он сохранял прежнюю скорость и время от времени слегка менял направление, так что явно двигался в какое-то конкретное место.

Наконец и Листок увидела цель: одинокий Житель, который, казалось, как-то странно стоял, но потом Жнец крутнулся вбок, и верх и низ стали другими. Житель лежал — вернее, парил — на спине. Он был одет в длиннополый мундир, казавшийся бирюзовым в зеленом свете косы, но Листок знала, что в действительности он синий, а единственный эполет на плече — золотой. Правая рука Жителя безжизненно свисала, пальцы едва сжимали рукоять меча, пристегнутого к запястью. Плетеный шнурок на эфесе теперь развязался, одна его прядь лежала вдоль клинка, а вторая исчезла.

Листок знала, что этот Житель — Младший Хранитель Парадной Двери. Хотя синяя кровь сочилась сквозь его мундир и брюки в десятке мест, он еще был жив. Когда Жнец склонился над ним, он поднял голову.

— Ты опоздал на битву, — слабо проговорил он. — Но спасибо тебе.

— Давно я полагал немудрым, что ты один остался сражаться в Двери, — ответил Жнец. Он переложил косу в левую руку, а правой, наклонившись, подхватил Младшего Хранителя под мышки. — Идем, я унесу тебя прочь. Мой повелитель восстановит тебя заново.

— Нет, — Младший Хранитель покачал головой. — Я не оставлю свой пост, а эти клинки были отравлены Пустотой. Скоро мне предстоит пройти более загадочную дверь, чем эта.

Листок, глядя через плечо Жнеца, смахнула слезу. То была реакция на все случившееся, хотя и скорбь о смерти Жителя, которого она даже не знала.

— Не проливай слез, девочка, — сказал Младший Хранитель. — По правде, я давно устал от нескончаемой службы. Но прежде чем я освобожусь, возможно, тебе стоит взять мой меч.

— Нет! — крикнул Жнец, но Младший Хранитель кинул меч девочке и рухнул навзничь, медленно перекувырнувшись в воздухе. Силы вместе с жизнью покинули его, вложенные в это последнее движение.

Листок, выронив свой короткий меч, схватила за рукоять меч Хранителя, и в тот же момент Жнец стряхнул ее со своей спины, отпрыгнул прочь и изогнулся так, чтобы направить косу против нее.

Едва пальцы девочки сомкнулись на оружии, как золотой шнурок сам собой обвился вокруг ее запястья. В то же мгновение новое чувство возникло в ее разуме. Она ощущала Парадную Дверь во всей ее огромности, чувствовала тысячи входов и выходов, почти ощущала вкус присутствия чужаков, терпкий и нежеланный… Это было уже слишком, и она с криком свернулась клубком под давлением новых ощущений. Она даже не почувствовала, как ее противорадиационный костюм изменился, стал синим и мягким и превратился в мундир Младшего Хранителя, а его нижняя часть стала белыми брюками. Ботинки сделались черными сапогами, сияющими, как зеркало.

Жнец поднял косу, но не ударил. Вместо этого он, нахмурившись, поднялся с ее помощью метра на три над Листок. Он еще оставался на расстоянии удара, но не шевелился, пока девочка не разогнулась и не встала.

— Мой повелитель будет недоволен, — произнес Жнец.

— Что? — переспросила Листок. Она еще пыталась освоиться со своей новой способностью чувствовать все, происходящее в Двери, и ей было трудно слушать и говорить одновременно.

— Теперь ты — Младший Хранитель Парадной Двери, — пояснил Жнец. — И в качестве такового, ты не можешь быть принуждена идти со мной. Я мог бы убить тебя, но мне поручено иное.

— Кем поручено? — спросила Листок.

— Лордом Воскресенье. Как, я уверен, ты уже догадалась.

— Да, — сказала Листок. — И чего он от меня хочет?

— Мне неведомо. Мой повелитель собирает все возможные инструменты прежде начала любой работы. Значит, он предвидел, что ты ему пригодишься.

— Что? — уже резче переспросила Листок. Она повернулась в сторону, ощущая приближение большой группы пустотников. — Пустотники идут…

— Это не моя забота. Теперь я тебя оставлю.

— Но так нельзя! — воскликнула Листок. В Двери полно пустотников, и там и тут странные бреши, где — она точно знала — должны быть только закрытые двери в разные части Дома и Второстепенные Царства. — Мне нужна твоя помощь!

— Я ответил на зов Младшего Хранителя, — ответил Жнец. — Уклонение от должной работы дорого мен стоило. Теперь я должен идти и доложить о своем неуспехе.

— Пого… — начала Листок, но Жнец поднял косу, и та вознесла его вверх. Мгновением позже он уже возносился в темноту.

— Прощай! — воскликнул Жнец и исчез.

Листок подняла меч, сияющий собственным светом, холодным, синим, резким, как флуоресцентная трубка, и повернулась туда, откуда должны были прийти пустотники.

Глава 11

Стрекоза спикировала к третьей террасе холма, на полпути к вершине, и Артура протащило по жесткому дерну метров десять, пока насекомое не остановилось и не зависло в воздухе. Веревочная лестница упала вниз, и двое высоких Жителей спустились по ней. Они отцепили оковы Артура от веревки и, как он и боялся, потащили его к циферблату.

Лорд Воскресенье следовал за ними, направляя против Артура силу Седьмого Ключа, а собственные Ключи Артура все еще трепыхались в серебряной сети. Мощь власти Воскресенья пригибала голову Артура к земле и заставляла его чувствовать себя слабым, неспособным сопротивляться Жителям. Один из них держал Артура, а второй прикрепил цепи к кончикам стрелок. Артур ощутил, как цепи укорачиваются, словно резинки, которые были растянуты. Они протащили его по циферблату, так что он был вынужден сесть на центральную ось, рядом с люком.

Артур скосил глаза на положение стрелок. Часовая на двенадцати, минутная едва ее миновала. Затем он посмотрел на люк. Тот был закрыт, но мальчик услышал из-под него слабое жужжание и что-то похожее на низкий неприятный смешок.

— Это похоже на тюрьму Старика, — сказал Артур Лорду Воскресенье. Тот стоял возле шестерки, глядя на пленника сверху вниз. Он все еще держал правой рукой Седьмой Ключ, а левой — серебряную сеть. — Здесь тоже есть куклы, которые выкалывают глаза?

— Так и есть, — подтвердил Лорд Воскресенье. — Но у тебя почти двенадцать часов до их появления, и есть шанс вовсе избежать их обхождения.

— Как? — спросил Артур.

— Ты можешь отдать Ключи мне, — сказал Лорд Воскресенье. — И Полный Атлас Дома. Если ты сдашь их добровольно, я верну тебя на Землю.

— И мою маму?

— Да, она отправится с тобой.

— И ты оставишь нас в покое? В смысле, оставишь всю Землю в покое? И ты не дашь Пустоте уничтожить Дом и Второстепенные Царства?

— Я не вмешиваюсь без нужды в дела за пределами этих Садов, — произнес Лорд Воскресенье. — Прискорбно, что события проистекли так, что я принужден был приложить руку, дабы привнести порядок там, где остальные потерпели неудачу.

— Значит, ты не станешь обещать оставить нас в покое, — подытожил Артур. — Или кого-либо еще.

— Ты слышал мое предложение, — холодно ответил Лорд Воскресенье. — Ты и твоя мать вернетесь в свой мир, едва ты отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур покачал головой.

— Нет. Я тебе не доверяю.

— Ну что же. Поразмысли о том, что позволить куклам забрать твои глаза — лишь один из путей, какими я могу заставить тебя передумать. Хоть я и не унижусь до угроз простым смертным, но твоя мать все еще у меня в плену. Твоя подруга Листок также захвачена. Если желаешь увидеть любую из них снова, то отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур прикрыл глаза. Он испытывал сильное искушение согласиться, но не потому, что боялся за маму и Листок, и даже не потому, что куклы могли выколоть ему глаза. Просто потому, что так он смог бы сложить с себя эту немыслимую ношу, которую на него возложили. Все просто станет, как прежде.

Вот только для этого уже слишком поздно, подумал Артур, открывая глаза. Я не верю, что Воскресенье сделает что-то правильно, для Дома или для вселенной… или для меня. Я даже не знаю, каковы на самом деле его планы, и почему он позволил Субботе разрушить Дом. Он никогда не оставит меня в покое. Только не теперь. Я зашел слишком далеко, и слишком сильно изменился, чтобы просто вернуться. Мне придется пройти через это. Я вызову Морехода через медальон и буду надеяться, что он прибудет раньше, чем часы пробьют двенадцать…

Рука Артура потянулась к поясу при этой мысли, но он заметил, что Лорд Воскресенье проследил взглядом за движением. Артур тут же поднял руку и почесал нос, звякнув цепями. Но было уже поздно. Он привлек внимание Доверенного Лица к кошелю. Воскресенье слегка поднял руку, и пояс Артура распался на части, а кошель пролетел по воздуху к ногам Воскресенья. Безводное мыло, тряпка и щетка, несколько гаек и болтов и бесценная серебряная сумочка выпали из него.

Еще один жест, и сумочка выплюнула свое содержимое: Полный Атлас Дома, желтого игрушечного слоненка и медальон Морехода. Атлас исчез, едва коснувшись травы. Артур вздрогнул, когда книга возникла спереди под его комбинезоном.

— Как и Ключи, Атлас может быть отдан только добровольно, — сказал Воскресенье. — Надеюсь, что так ты и поступишь, прежде чем пройдет слишком много времени. Что до навевающих воспоминания личных вещей, я не стану заботиться о комфорте, который они тебе приносят. Полдень, возьми эти вещи и брось с холма.

Артур мог только наблюдать, как более высокий из двух Жителей подбирает слоненка и медальон и швыряет их прочь. По дороге предметы разделились: слоненок полетел по крутой дуге, закончившейся на высоких ветках дерева, медальон, брошенный ниже и дальше, миновал несколько сотен метров и исчез за краем террасы.

Артур следил за каждым мгновением его полета, чувствуя, что теряет последнюю надежду на освобождение.

— Мне нужно ухаживать за садом, — сказал Лорд Воскресенье. — Я вернусь через несколько часов, и надеюсь, что ты получше обдумаешь мое предложение.

Он сошел с горизонтального циферблата и направился прочь, но не к веревочной лестнице стрекозы. Вместо этого он, провожаемый взглядом Артура, проследовал на другую сторону террасы, где вверх по холму вились ступеньки. Двое Жителей последовали за ним. Все трое были уже на ступеньках, как вдруг яркая красно-синяя птица промчалась мимо Артура и зависла перед лицом Лорда Воскресенье. Ее крылья работали с такой скоростью, что казались размытым ореолом. Воскресенье поднял палец, птица уселась на него и была поднесена к плечу, после чего заговорила в ухо, высоким голоском, который Артур почти мог расслышать, но недостаточно громким, чтобы уловить что-либо, кроме основных слов.

— Суббота… не… Драсили увядают… больше…

Птица умолкла. Воскресенье кивнул, и она упорхнула назад, вниз по холму. Воскресенье повернулся обратно, в сторону Артура.

— Похоже, ты не единственный упрямец, не осознающий своего истинного положения, — произнес Лорд Воскресенье. — Как обычно, в конечном счете мне приходится самому разбираться с происходящим.

С этими словами он вручил сетку с Ключами Полдню, который принял ее обеими руками. Ему явно приходило прикладывать большие усилия, чтобы держать ее: Ключи продолжали метаться внутри, стремясь достичь Артура.

— Расстояние сделает их менее беспокойными, — сообщил Воскресенье. Он поднес руку к груди, коснувшись Ключа, свисающего на цепочке с его шеи, но скрытого рубашкой, и на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь. — Они совершенно уймутся, когда будут заперты. Я открыл клетку, но она скоро закроется, так что позаботься об этом немедленно. Рассвет, ты идешь со мной.

Воскресенье вернулся по ступенькам на террасу, и в сопровождении Рассвета забрался по веревочной лестнице на стрекозу. Но Артур не видел этого и только краем глаза заметил отлет стрекозы. Все его внимание было приковано к Полдню, который аккуратно унес серебряную сетку и Ключи верх по лестнице, на следующую террасу и из поля зрения.

Несколько минут спустя стрекоза уже скрылась вдали, сделав разворот и обогнув холм. Артур остался один, прикованный к часам. Он видел только ближайшую тридцатиметровую живую изгородь впереди, у подножия холма, и склон террасы позади.

Часы тикнули — звук напоминал резкий стук топора по очень твердому дереву. Минутная стрелка передвинулась вперед, и цепь на левой руке Артура звякнула.

Артур закусил губу и попытался все обдумать. Медальона нет, но, возможно, удастся сделать еще что-нибудь. Есть шанс, что Первая Дама или доктор Скамандрос сумеют его спасти; впрочем, он сразу же отбросил эту мысль. Единственный шанс — суметь что-то предпринять самостоятельно. Нужно снова заполучить Ключи, или освободить Седьмую часть Волеизъявления, или как-то вернуть медальон Морехода.

Часы снова тикнули, стрелка сдвинулась, и цепь зазвенела. Артур встал и огляделся. Он не видел, куда упал медальон. Он видел только желтого слоненка, застрявшего в верхних ветках высокого дерева, растущего на террасе ниже по склону. Слоненок казался необычным плодом, его желтый цвет резко контрастировал с бледно-зелеными листьями дерева.

Хоть бы ты мне помог, подумал Артур. Слоненок, ты всегда помогал мне в детстве, пусть даже только в моем воображении…

Артур отвел взгляд от Слоненка, на циферблат под ногами, а затем на зеленую траву террасы. Старик создавал предметы из Пустоты, когда я его впервые встретил, подумал он. Он тогда говорил, что мне нужен Ключ, чтобы делать так же, но это было давным-давно, еще до моего преображения. Может быть, я смогу что-то наколдовать из Пустоты.

Он положил руку на поверхность часов. Не чувствовалось никаких вкраплений Пустоты, скрытых где-то внизу, как в других частях Дома. Вероятно, Несравненные Сады полностью ограждены от Безграничного Ничто, но попробовать стоило. Что угодно стоило попробовать.

— Телефон, соединенный с Цитаделью в Великом Лабиринте, — твердо произнес Артур. В тот же момент он представил себе телефон, который Первая Дама дала ему давным-давно в красном ящичке. Он старался вообразить его как можно реальнее, но не почувствовал ни следов чар Дома. Хотя ломота и боль, порождаемая ими, бывала неприятна и порой весьма сильна, он бы только приветствовал ее, если бы она обозначала, что попытки создать из Пустоты телефон увенчиваются успехом.

— Телефон, соединенный с другими частями Дома! — повторил он с нажимом, словно приказывал непослушному слуге. Но по-прежнему не ощутил никаких чар, и телефон не появился.

Артур попытался вызвать в себе ярость, которую испытывал в своем доме, когда разнес стол, надеясь, что эта энергия каким-то образом поможет его попыткам вытащить нечто из Пустоты. Но он не ощущал гнева и не мог снова уловить ту эмоцию. Он чувствовал себе опустошенным, побежденным и незначительным. Состояние торжества и мощи исчезло, пропало в тот момент, когда Лорд Воскресенье и его слуги сковали его.

— Может, телефон — это слишком сложно, — сказал сам себе Артур. — Или создать соединение трудно… но что еще может помочь?

Он подумал о кусачках или ножовке по металлу, но они были бы бесполезны против магической стали оков. Кроме гарпуна Морехода или Ключей, Артур вообще не мог вообразить, что могло бы справиться с его цепями.

Что мне на самом деле нужно, это вернуть медальон. Он здесь, ниже по склону. Мне нужен дрессированный пес или что-то вроде… сообразительное существо, которое сделает, что ему скажут. Вот бы Слоненок был настоящим, каким я его считал в четыре года…

Артур улыбнулся своим мыслям, вспоминая, каким живым был тогда Слоненок, какие разговоры Артур вел с Эмили, рассказывая, что Слоненок сделал за день. Иногда он даже говорил за Слоненка и двигал его хоботом, как будто это он говорит.

Внезапная резкая боль пронзила все суставы Артура от лодыжек до плеч, и что-то коснулось его руки. С криком он вскочил на ноги, думая, что это деревянный дровосек со своим топором, или, что еще хуже, кукольная старуха со штопором. Но люк был закрыт, а прикосновение повторилось, на сей раз к колену, и было это мягкое касание хобота маленького желтого слоненка. В его блестящих черных глазах, устремленных на Артура, светились ум и привязанность.

Артур упал на колени и схватил своего старого друга на руки, закусив губу, чтобы сдержать слезы, которые уже готовы были вырваться наружу. Слоненок терпеливо ожидал, пока Артур достаточно соберется, чтобы сесть. Мальчик взглянул на дерево, где только что была игрушка. Она исчезла оттуда, а слоненок рядом совершенно точно был живой и дышащей версией товарища его детских игр.

Я создал пустотника, подумал Артур, и по идее, должен быть напуган тем, что натворил. Но он не боялся. Он был счастлив. Он больше не был один, и что еще лучше — обрел союзника.

— Я так рад тебя видеть, Слоненок, — сказал он. — Мне действительно очень нужна твоя помощь. Где-то внизу по склону холма, примерно в том направлении, лежит костяной медальон вот таких размеров. Пожалуйста, пойди туда и достань его, и принеси назад ко мне. Только будь осторожен. У нас здесь много врагов — даже растения могут быть опасны.

Слоненок с умным видом кивнул, поднял хобот и тихо протрубил в знак подтверждения. Затем он спрыгнул с циферблата и затрусил по траве к краю террасы.

Глава 12

К счастью для всех, клетка в самом деле перенесла Сьюзи, Заката, Джиака, Шестую часть Волеизъявления и четыре десятка артиллеристов почти к самой Цитадели. Там они встретились с проводником арьергарда, который провел их мимо озера Пустоты, медленно и неотвратимо расползающегося, как чернила по промокашке, в саму Цитадель, через заброшенные траншеи и почерневшую от огнеметов землю — следы осады новопустов.

Огромная крепость была пуста, ее строения покинуты. Столб черного дыма поднимался над озерным бастионом — его подожгли, чтобы уничтожить последний склад, который не смогли забрать в Средний Дом.

Проводник вел их в главную крепость кратчайшим путем, который в обычное время был бы прегражден запечатанными воротами, решетками и укрепленными дверями. Но сейчас все проходы и ворота были открыты, и немногочисленные часовые покидали свои посты, присоединяясь к проходящему отряду, хотя и посматривали назад, опасаясь, что за ними могут следовать обыкновенные свободные пустотники. Множество этих тварей уже начало возникать из луж и сгущений Пустоты, возникающих вокруг Цитадели.

Солдаты, уже отбывшие в Средний Дом, оставили позади множество ненужных вещей: по сторонам комнат и коридоров валялись пакеты, сумки, сундуки и коробки. По пути Сьюзи разжилась мундиром бригадного генерала Полка для себя, а Джиаку вручила синий мундир среднего офицера Орды, с кольчужными эполетами и причудливым кивером — он принял и то, и другое с большим энтузиазмом.

Лифт в кабинете Сэра Четверга вырос до своего максимального размера, примерно тридцать на сорок метров, со сводчатым потолком пяти метров высотой. К тому моменту, когда прибыли Закат и Сьюзи со своими людьми, он уже был почти заполнен арьергардом, включая дюжину не-коней, повозку, груженую пустотным порохом и больше сотни солдат из Легиона, Орды, пограничников и Полка, а также разных офицеров и младший командный состав из разных подразделений. Все эти командиры пытались использовать свой авторитет, чтобы обеспечить своим солдатам лучшие и самые удобные места.

Весь шум улегся, едва Закат появился и взял командование на себя. Сьюзи оставила его все организовывать и пробралась сквозь толпу к трем детям Дудочника, сидящим на бочке. Все трое носили причудливую смесь из деталей формы разных частей — ее излюбленный стиль, перенятый нерегулярным подразделением, известным как Рейдеры Сьюзи. Этих троих Сьюзи знала, хоть и не очень хорошо — у нее не было времени как следует познакомиться со всеми детьми Дудочника в Армии.

— Держите сухарик, генерал, — сказал один из детей, засовывая руку в бочонок, который оказался до краев заполнен сухарями с изюмом. Ни Жителям, ни детям Дудочника было вовсе не обязательно есть, хотя они делали это с удовольствием, так что довольно странно, что бочонок был помечен НЕОБХОДИМОЕ СНАБЖЕНИЕ ДЛЯ ЭВАКУАЦИИ.

Сьюзи радостно схватила сладкий сухарик и в промежутке между жеванием всех представила.

— Брен, Шан, Атан. А это вот полковник Джиак. Он мой новый заместитель.

— Полковник? — просиял Джиак и принялся повторять свой новый чин самому себе с огромным наслаждением.

— А птица — Шестая часть Волеизъявления, — добавила Сьюзи и проглотила кусок сухаря. — Она скоро соединится с Первой Дамой, я так думаю, так что молчок при ней вы знаете о чем.

— О чем? — спросил ворон.

— Это не касается ни тебя, ни Первой Дамы. И вообще никого, кроме нас, детей Дудочника.

Шестая часть посмотрела на нее одним глазом.

— Проявлю снисходительность и предположу, что намерения у вас добрые. Но будь осторожна, Сьюзи Бирюза.

— Ну ладно, какие тут новости? — спросила Сьюзи.

Атан пожал плечами.

— Лабиринт разваливается, мы драпаем в Средний Дом, Сэр Четверг дал дуба. Больше ничего не знаю.

Сьюзи собиралась спросить еще что-то, как вдруг лифт резко пришел в движение, и все, спотыкаясь, понаступали друг другу на ноги. Особенно плохо пришлось тем Жителям, которые стояли рядом с не-конями с их стальными копытами.

— Мы отбыли, — произнесла одна из артиллеристов, когда лифт начал постепенно набирать скорость. В ее голосе звучало облегчение, да и вообще напряжение, царившее среди Жителей, заметно ослабло, а разговоры стали громче и разнообразнее.

В отличие от бегства Сьюзи из Верхнего Дома, подъем в Средний Дом выглядел спокойным и цивилизованным путешествием. Он занял больше времени — несколько часов, но зато под рукой были сухарики с изюмом, и хотя площадка для оркестра поначалу была пуста, некоторые солдаты достали разнообразные инструменты, и вскоре импровизированный квартет уже не слишком умело наигрывал успокаивающую лифтовую музыку.

Сьюзи, по своему обыкновению, не зацикливалась на плохих новостях и не слишком задумывалась, что ждет впереди. Вместо этого она отправила детей Дудочника пошарить по перевозимым вещам — не найдется ли там чего-нибудь, что можно было бы "одолжить", как она это называла. Однако ничего интересного для Сьюзи не обнаружилось. Она только раздобыла себе свирепомеч, а для Джиака достала окованную бронзой стреляющую трость, которая, по его словам, могла бы стать прекрасной заменой его зонтику. Он даже решил, что с ее помощью будет проще творить заклинания, и так расхрабрился, что хотел испытать обновку прямо сейчас, но Шестая часть Волеизъявления его отговорила.

Прибытие тоже было мягким, с почти незаметным толчком и легким звоном, который о нем возвестил. Двери раздвинулись, и маршал Закат сразу же вышел; Сьюзи, ворон, Джиак и дети Дудочника следовали сразу же за ним. Сьюзи узнала двор, в который прибыл лифт. Это была центральная площадка перед главным укреплением Переплетного Схождения, крепости на Верхней Полке Среднего Дома. Чтобы осмотреться, Сьюзи прикрыла глаза рукой. На Верхней Полке было очень жарко и светло из-за двух солнц в небе, побольше и поменьше.

Двор пустовал, когда Сьюзи в прошлый раз здесь была, но сейчас он был весь заполнен армейским повозками, аккуратно выстроенными вдоль стен. От странных деревьев с чешуйчатыми листьями не осталось и следа, даже пеньков. Повсюду сновали солдаты, перемещаясь туда-сюда сосредоточенно и целенаправленно; то ли у них действительно были дела, то ли они просто старались сделать вид. Время от времени попадались Переплетчики Высшей Гильдии в бархатных мантиях, с бумагами, горшочками клея или длинными игольчатыми копьями. Маршала Заката встретили несколько офицеров. Кратко с ними поговорив, он поманил к себе Сьюзи.

— Первая Дама хочет видеть вас немедленно, генерал Бирюза. Она на укреплениях, обозревает лагерь.

— Тебе, наверное, тоже лучше пойти… — начала Сьюзи, обращаясь к Шестой части, но та уже была в воздухе, стремительно направляясь к вершине крепости в сотне метров над ними. Даже с такого расстояния Сьюзи узнала высокую величественную фигуру, глядящую вниз, прямо на нее.

Первая Дама подняла руку, и ворон сел ей на ладонь. Вспышка света, тревожный звук, словно тихо ударили в большой гонг, и ворон пропал.

— Жалко, — пробормотала Сьюзи. — По мне, так это была лучшая часть. Ну, может, она как-то подействует на старуху.

— Прошу прощения? — спросил маршал Закат.

— Да так. Просто думаю вслух. Ну, нам пора идти. У вас, случаем, нет пары приличных крыльев? Или двух пар? У меня только облезлые маслятские хлопалки, я им не доверяю.

— Выдача крыльев строго ограничена, — сказал Закат. — По прямому указанию Первой Дамы. Нам понадобится каждая пара, если мы атакуем Верхний Дом, а затем Несравненные Сады. Лестница там.

— Ну, что поделать, — кивнула Сьюзи. Она покосилась на Атана, мигнула и почесала нос. Мальчик ухмыльнулся, а затем он, Шан и Брен смешались с толпой в направлении квартирмейстерских повозок.

— Пошли, Джиак, — сказала Сьюзи. — Кто последний доберется, тот паршивый чародей.

Она бросилась бежать, но уже через несколько шагов остановилась, потому что Джиак за ней не последовал. Он выглядел озадаченным.

— Пошли уже!

— Но я и есть паршивый чародей, — сказал он.

— Да нет, я… это шутка такая, — начала объяснять Сьюзи. — Ай, ну ладно. Я просто сказала бежать наперегонки до верха. Это весело и позлит Первую Даму.

— Позлит Первую Даму? — обеспокоенно переспросил Джиак. — А это разве хорошая мысль?

— Вообще нет, — сказала Сьюзи. — Это дурацкая мысль, в том-то вся и…

Она замолчала и взяла Джиака за руку.

— Проехали. Мы просто быстро пойдем. Не можешь же ты во все въехать за раз. Ты мне Артура напоминаешь.

— Правда? — на лице Джиака появилась одна из его редких улыбок.

— Ага. Я так думаю, нам придется еще и его выручать, как только узнаем, чего от нас хочет Первая Дама.

На укреплении оказалось людно. Маршал Полдень, Маршал Рассвет и Рассвет Пятницы были тут, а с ними множество старших офицеров с подзорными трубами, помощники и телефонные операторы. Но даже в толпе Первую Даму невозможно было пропустить. Она возвышалась на голову даже над самыми высокими Жителями, и выросла уже до трех метров, если не выше. Она по-прежнему носила золотой чешуйчатый доспех с шипастыми наплечниками, опасными для всех, кто был поблизости, когда она поворачивалась. В дополнение к серым крыльям, доставшимся в наследство от Пятой части, она теперь обзавелась плюмажем из блестящих вороньих перьев, росших, кажется, прямо из ее головы — свидетельство недавнего воссоединения с Шестой частью.

Часовой меч Первого Ключа висел у нее за поясом, а перчатки Второго Ключа — на руках. Третий и Четвертый, что интересно, превратились в большой и довольно некрасивый кулон — скрещенные жезл и трезубец — и свисали с ее шеи на золотой цепочке со звеньями в форме буквы S.

Сьюзи замедлила шаг, приближаясь к Первой Даме, и сделала Джиаку жест держаться сзади. Не то чтобы она боялась — Сьюзи гордилась тем, что никогда по-настоящему не пугалась — но держалась настороже в присутствии Первой Дамы, особенно когда дело касалось и кого-то еще. Сьюзи помнила, что ее оберегает от Первой Дамы приказ Артура, но знала, что к Джиаку это не относится.

Воплощение частей Волеизъявления Зодчей с Первой по Шестую повернулось к Сьюзи, ненароком отхватив одним из шипов доспеха манжету у неосторожного майора Полка, который как раз в этот момент протягивал ей полевой телефон. Майор моргнул и отступил. Сьюзи отдала честь.

— Сьюзи Бирюза, — произнесла Первая Дама. Девочка поежилась от голоса Волеизъявления — он стал еще мощнее и еще более насыщен чарами. — Я рада, что ты выжила в Верхнем Доме.

— И я тоже, — сказала Сьюзи. — Эээ, мэм.

— Ты усвоила некоторые хорошие манеры, как я вижу, — сказала Первая Дама. — Вероятно, мой урок на Пограничном Море не прошел даром.

Сьюзи не ответила. В свое время она радостно забыла, что одна из немногих вещей, которых она действительно боится — что ее снова заставят вести себя как леди.

— Часть Шестая теперь со мной, так что мне известно многое из происшедшего в Верхнем Доме, а также о расположении сил Субботы, но я бы хотела знать больше. У меня есть вопросы к тебе и к этому прислужнику Субботы, которого ты привела с собой.

— О, прислужник, — мечтательно прошептал Джиак самому себе. — Я был прислужником прислужников.

— Вы выскажетесь, когда к вам обратятся, и не раньше, полковник Джиак, — резко произнесла Первая Дама. Джиак низко поклонился. Когда он разогнулся, на его эполетах уже проросли маленькие короны внутри плетеных колец. Первая Дама ненамеренно подтвердила тот чин, который ему неформально присвоила Сьюзи.

— У нас здесь собрались большие силы, — продолжила Первая Дама. — Выжившие из Дальних Пределов, Нижнего Дома и Великого Лабиринта объединились с войсками Среднего Дома. Наш флот из Пограничного Моря скоро прибудет сюда по Чрезвычайно Великому Каналу. Моряки, добытчики, торговцы и матросы присоединятся к наземным силам, поскольку Дудочник и флот его проклятых Взращенных Крыс блокируют прямой доступ кораблей в Верхний Дом.

— Благодаря усилиям, предпринятым мной в лице Шестой части, мы получили доступ к одной из лифтовых шахт Верхнего Дома, — продолжала Первая Дама, подчеркнуто игнорируя вклад Сьюзи и Джиака в ту операцию. — Однако этого недостаточно для высадки сил, которых хватит, чтобы атаковать разом и Дудочника, и Субботу. Нам необходимо открыть еще несколько шахт. После того, как мы выясним, что вы еще можете сообщить, мисс Бирюза…

— Генерал, — сказала Сьюзи, хотя возражать Первой Даме было трудно. — Лорд Артур сделал меня генералом.

Первая Дама опустила взгляд на девочку. Какое-то мгновение Сьюзи боялась, что она поразит ее столь мощными словами, что они станут смертельным заклинанием. Затем вороньи перья зашелестели, и Волеизъявление снова взглянуло вперед, выше головы Сьюзи, в синее небо, которое было изнанкой Верхнего Дома.

— После того, как мы закончим, генерал Бирюза, я приказываю вам возглавить ударный отряд и направиться снова на этаж 6879 башни Субботы, чтобы открыть новые лифтовые шахты. Для обеспечения нашей вылазки, некоторым образом.

— Ясно, — сказала Сьюзи. — Но я могу выбрать, с кем идти, так?

Первая Дама слегка сузила сияющие фиолетовые глаза, размышляя.

— Можете, в разумных пределах. Разумеется, вам придется взять доктора Скамандроса, он будет нужен, чтобы открывать шахты. Есть и еще кое-кто, с кем я бы посоветовала вам переговорить, дабы привлечь на нашу сторону.

— Ну и кто это?

— Младший Хранитель Парадной Двери.

— Ну, он хорошо управляется с мечом, но я никогда не слышала, чтобы он покидал Дверь.

— Я говорю о новом Младшем Хранителе, — пояснила Первая Дама. — Ей не хватает фехтовального мастерства, но я подозреваю, что она может принести пользу. Во всяком случае, Лорд Воскресенье тоже так подумал, поскольку послал своего Заката привести ее.

— А кто конкретно этот новый Младший Хранитель? — поинтересовалась Сьюзи. Она никогда не считала нужным скрывать любопытство.

— Смертная. Подруга Артура Листок.

— Листок! — воскликнула Сьюзи. — Да я бы…

— Это в высшей степени необычное и во многих отношениях неудачное стечение обстоятельств. Но если она нужна Лорду Воскресенье, значит, ее следует держать под присмотром. Я полагаю, что мы сможем извлечь ее из Парадной Двери. Из того, что осталось от Двери, если быть точной. Итак, у тебя есть соображения, куда мог направиться лорд Артур?

— Без понятия, — Сьюзи пожала плечами. — Я его не видела с тех пор, как его смыло в слив. А вы не в курсе?

— Нет, — губы Первой Дамы сжались, став угрожающе тонкими. — Мы не в курсе. Он и его Ключи очень нужны нам, как для того, чтобы сдерживать прилив Пустоты, поднимающейся с новой силой, так и для продолжения кампании против вероломных Доверенных Лиц и того уродства, которым стал Дудочник. Я надеюсь, ты не покрываешь некую свойственную смертным неосторожность Артура, Сьюзи? Ты уверена, что он не отправился назад в свой мир?

— Не знаю, — Сьюзи сглотнула. — Я же сказала, я не видела Артура с тех пор, как он смылся в трубу, а меня повязали.

Взгляд Первой Дамы впился в Сьюзи. Девочка попыталась встретиться с Волеизъявлением глазами, но поневоле посмотрела в сторону.

— Ну хорошо, — мягко произнесла Первая Дама. — Тогда расскажи мне, что ты знаешь об атаке Субботы на Несравненные Сады.

— Я не много знаю, — Сьюзи кашлянула и продолжила, — я же не добралась до верха. Конечно, я все расскажу, вот только у меня в горле пересохло.

— Чаю, — приказала Первая Дама. Ее длинные изящные пальцы щелкнули с громкостью небольшой пушки, и несколько Жителей тут же устремились вперед, неся самовар, эмалированную банку чая, серебряный чайник и тонкие фарфоровые чашки.

Сьюзи с подозрением посмотрела на самовар. Первая Дама обычно плохо понимала намеки.

Она что-то хочет, поняла Сьюзи. И это не к добру.

Глава 13

Листок позволила своей невероятно уставшей правой руке свободно упасть; клинок Младшего Хранителя свешивался из ее пальцев. Она сражалась без передышки, наверное, уже часы, хотя здесь невозможно было определять время, так что возможно, это были лишь лихорадочные, наполненные адреналином минуты. Ее противники-пустотники были мертвы и медленно уплывали прочь, движимые инерцией своих последних движений или ударов и уколов меча, который плясал в ее руках, словно живой.

Возможно, он и есть живой, с неудовольствием подумала Листок. Расправившись с первой группой пустотников — дюжиной медлительных тварей, больше всего похожих на репки размером с человека, каждая с пастью, полной игольчато-острых зубов — она попыталась бросить меч и сбежать к выходу, который, она точно знала, ведет на Землю. Но сколько она ни старалась, избавиться от меча не удалось. Если она его выпускала, золотой шнурок затягивался на запястье, так что его нельзя было стряхнуть. Если же она вначале снимала шнурок, пальцы приклеивались к рукояти.

Прежде чем она успела еще что-то испробовать, напал новый пустотник. Он был один, но оказался опаснее всей предыдущей своры. Похожий на медведя с бычьими рогами, он оказался быстрым и сообразительным. Он задел Листок и снес бы ей голову, отпрыгни она назад чуть медленнее. Годы занятий гимнастикой в детстве наконец-то принесли пользу.

Листок ощупала царапину. Синий мундир выглядел шерстяным, но явно был изготовлен из куда более прочной материи. Рог пустотника даже не сумел порвать ткань, полоснув по ней, но самый кончик поранил незащищенную шею. Листок посмотрела на свою кровь. В синем свете меча судить было трудно, но она с облегчением поняла, что та выглядит красной, вполне человеческой.

Из-за того, что стало с Артуром, Листок уже знала, какие следы оставляет магия Дома и как она преобразует.

А это значит, что мне нужно поскорее избавиться от меча, подумала она. И вернуться домой.

Внутри парадной Двери оставалось еще множество пустотников. Листок ощущала все, что там происходит, в общих чертах — чужаки, выходы, входы, — а сосредоточившись на чем-то одном, могла сказать больше. Прямо сейчас только одна группа пустотников направлялась в ее сторону. Листок решила не дожидаться их прибытия, а вместо этого найти вход, через который сама сюда попала, тот, что точно вел на Землю. В нем было что-то необычное — он вызывал странное ощущение, когда она о нем думала, но она не могла понять, что это значит.

Помимо умения драться почти самостоятельно, меч Младшего Хранителя имел и другие полезные свойства, как выяснила Листок. Как только она подняла его и подумала о выходе на Землю, он тут же направился в ту сторону и потащил Листок за собой. Поначалу он тянул слабо, но постепенно разогнался так, что ей пришлось ухватиться обеими руками.

— Это не значит, что я тебя оставлю себе, — сказала Листок. Она еще раздумывала, как бы ей сбыть с рук и меч, и совершенно ей не нужный пост Младшего Хранителя. Если удастся придумать, как расстаться с мечом, его можно просто бросить. Или нужно будет всего-то найти кого-нибудь, кому можно передать меч, как она сама получила его от предыдущего владельца. Правда, возможно, она сможет сделать это, только умирая, что, конечно, не радует.

Листок предположила, что ей стоит очень тщательно обдумать, кому предстоит стать новым Младшим Хранителем. Не то чтобы эта работа была так же важна, как и раньше, учитывая, что значительной части Дома больше не существовало. Оборванные проходы ощущались, как зубная боль, и Листок сразу же постаралась думать о чем-то другом. Все равно с этим она ничего не могла поделать, а если повезет, то скоро она будет дома с надеждой, что все вернется в норму.

Можно подумать, так оно и будет, мелькнула мысль в голове Листок, но девочка загнала ее поглубже и вернулась к способам избавиться от меча и звания, прилагающегося к нему. Лучше всего заручиться помощью Артура или доктора Скамандроса. Если направиться к какому-либо выходу в Великий Лабиринт…

Ход мыслей Листок нарушился, когда она сосредоточилась на проходах в Великий Лабиринт и поняла, что их больше нет, хотя еще несколько минут назад она точно их ощущала.

— Все становится хуже, — вслух сказала Листок. Она разрывалась в нерешительности, не зная, то ли ей попытаться как-то помочь, то ли выбираться. Если это возможно.

Внутренний голос, ратовавший за вариант "просто выбираться" пока побеждал, хотя девочка объясняла себе, что всего лишь попытается. Нужно попробовать сбыть с рук меч и вернуться домой. Если не сработает, то она пойдет искать Артура или доктора Скамандроса и всех остальных… куда-нибудь… вероятнее всего — в Средний Дом, поскольку выходы туда она еще ощущала.

Вскоре она достигла прохода в свой мир. Он выглядел как обычного размера дверной проем, который всегда стоял вертикально, с какой бы стороны Листок к нему ни приближалась. Он крутился, когда она крутилась, и даже вошел в штопор, когда она это сделала — просто хотелось увидеть, что он в этом случае предпримет.

Остановившись вплотную к сияющему порталу, Листок поняла, что может видеть через него, смотреть на мир по ту сторону. А еще она ощутила, что этот выход вроде бы колеблется, вернее, создает такое ощущение — как будто он вот-вот схлопнется. Его проделал Жнец, предположила она, так что, вероятно, это временный проход.

Располагался он в том же самом месте, что и главная дверь больницы Пятницы. Листок слегка удивилась, выглянув наружу, потому что там все оставалось почти таким же, как и в момент ее отбытия. БМП все еще стояла на прежнем месте, и дымок поднимался над стволом ее пулемета. Передняя часть броневика была сплюснута и помята, задняя дверь все еще лежала в семи метрах в стороне, а из-за правого трака, как заметила Листок, осторожно выглядывала фигура в маске и защитном костюме.

Причиной осторожности было то, что тварь Жнеца — зверянка — тоже стояла на прежнем месте. Листок думала, что она исчезнет вместе со своим хозяином, но он ее попросту бросил. Здоровенное существо с щупальцами грациозно покачивалось на многочисленных ногах прямо перед дверью.

Хотя Листок отсутствовала уже несколько часов, на Земле, кажется, миновали лишь минуты. Она посмотрела на зверянку, на ее странную цветочную голову с ощущающими отростками, на длинные, невероятно мощные щупальца. Проскочить мимо шансов мало, а шансы на победу в бою Листок не хотела и оценивать — даже с мечом Младшего Хранителя.

В любом случае Листок не собиралась выносить меч за пределы Двери, и уж точно не на Землю. Он вызовет здесь эпидемию или еще что-нибудь, как и любая мощная магия Дома во Второстепенных Царствах.

— Ну хорошо, пора нам расстаться, — сказала Листок своему оружию. Она отвязала петлю и попыталась левой рукой разжать пальцы на рукояти. И опять попросту не смогла этого сделать.

Поморщившись, Листок нацепила шнур опять на руку. Затем отпустила рукоять, и меч повис на петле. Листок позволила ему там повисеть секунду, затем быстро дернула руку на себя, надеясь освободить ее из петли одним движением.

Это не сработало.

Листок попыталась крутнуть мечом и освободить руку, когда он будет в воздухе, но только чуть не отсекла себе коленную чашечку. Она укусила себя за пальцы в надежде, что боль заставит пальцы двигаться. Это тоже не помогло.

Наконец, она перехватила рукоять левой рукой, а правую освободила от петли — и торжествовала несколько мгновений, пока не поняла, что не может разжать левую руку. Пришлось быстро переносить оружие обратно в правую, опасаясь внезапной атаки — пустотники были уже ближе.

В конце концов она сдалась.

— Ну хорошо. Мне нужна помощь! — сказала она.

Выход в Средний Дом находился недалеко, но прежде чем туда направиться, Листок бросила еще один тоскливый взгляд на свой родной мир. Там ничего не изменилось. Она видела движения, и это не выглядело сверх-замедленным показом, но как только она отводила взгляд, на Земле время явно начинало течь медленнее.

Военный за броневиком переместился на несколько шагов. Девочка не видела, кто это, но по росту предположила, что майор Пенхалигон. Он двигался очень осторожно и не сводил взгляда со зверянки. Та тоже наблюдала за ним — несколько ее чувствительных лепестков были вытянуты в его сторону.

Военный сделал еще шаг, и тут же хлестнувшее щупальце сбило его с ног. Он откатился назад, и другой военный втащил его назад за броневик, а щупальце стукнуло по земле там, где он только что был.

Она их тут держит, поняла Листок. Но она не собирается за ними гоняться. Просто охраняет Дверь, наверное — но это значит, что никто не сможет войти в здание и помочь тете Манго и остальным. Нужно что-то делать.

Листок посмотрела на свой меч.

Может, если я выскочу и ткну ее в этот цветок, который вместо головы, то это ее убьет. Но чтобы это сделать, придется прыгнуть ей на спину.

Сьюзи смогла бы, подумала девочка, ощущая странную сухость во рту. Артур смог бы. Может, и я смогу. Голову Лихоманки я тогда пнула на славу, верно? И Альберт сказал бы, что я смогу. "Лезь по вантам на мачту", — всегда говорил он. — "И не смотри вниз"…

Листок вытерла глаза, подняла меч и набрала воздуха.

— Пошла! — крикнула она для храбрости и выпрыгнула из Двери.

Вернее, попыталась это сделать. Меч, коснувшись сияющего белого прямоугольника дверного проема, отскочил назад, но инерция прыжка пронесла насквозь саму Листок. Ее рука неестественно изогнулась, и она поняла, что падает на пандус для колясок.

Меч вместе с правой рукой застрял в Двери, а девочка распростерлась на пандусе.

Листок застонала и попыталась вытащить клинок. Но он не поддавался. Она была прикована к Двери.

Девочка оглянулась. Желтые лепестки зверянки уже разворачивались в ее сторону. Два щупальца, каждое толщиной в ее руку, поднимались в воздух, пока существо медленно повертывалось на своих многочисленных ногах.

Собрав всю силу воли, Листок сумела вытащить меч до середины сквозь стеклянную дверь больницы.

— Давай же! — крикнула она, но не смогла больше ничего сделать — последние сантиметры клинка намертво застряли в Двери. Она протолкнула его обратно и попыталась последовать за ним внутрь, но ее остановило щупальце, обвившее ее за ноги и тянущее прочь.

— Нет! — завопила Листок. С рукой, застрявшей в Двери, зверянка просто разорвет ее пополам!

В отчаянии она искала какое-нибудь еще оружие, ее левая рука махала в воздухе, панически ища хоть что-нибудь полезное, а тем временем щупальце уже подняло ее высоко, и второе, свистнув в воздухе, обвилось вокруг талии, чуть не прихватив свободную руку. Листок поняла, что это конец — сейчас ее прикончит растение. Тут она нащупала что-то вроде веревки и потянула за нее, надеясь подтащить себя ближе к Двери, но вместо этого оказалась вплотную к телу зверянки. Сквозь панику пробилась одна отчетливая мысль.

Я схватила ее поводок!

Глава 14

Артур с нетерпением ожидал возвращения Слоненка. Размеренное тиканье часов нисколько не облегчало его беспокойства, которое лишь нарастало время шло, а друг детства так и не возвращался. Миновал час, затем другой; когда часовая стрелка передвинулась к тройке, Артур понял, что длина цепей позволяет чуть-чуть сойти с циферблата. К шести, как он прикинул, они могут стать настолько длинными, что он сумеет добраться до края террасы и посмотреть вниз. Он старался не думать, что может там увидеть, но не мог изгнать образы Слоненка, мертвого или схваченного.

В любом случае, до шести оставалось еще три часа. Три часа ожидания.

Нужно придумать что-то еще сказал себе Артур. Но сколько он ни старался, ничего не выходило, и он поймал себя на том, что обдумывает предложение Лорда Воскресенье. А это заставило его вспомнить о Полном Атласе Дома. Раньше его блокировали, но всегда есть слабый шанс…

Артур достал книжку из-под комбинезона. Она провалилась до пояса, так что это оказалось сложной задачей; скованные запястья Артура при этом с лязгом столкнулись. Сев на край циферблата, он положил Атлас на колени. Как и раньше, тот открылся и медленно вырос до обычного размера.

— Скажи мне, как можно снять эти оковы, — произнес Артур. Подумав пару секунд, он добавил, — или отцепить их от часов.

Возникла клякса, и какое-то мгновение Артур надеялся, что Атлас сейчас что-то напишет. Но этого не случилось. Клякса стала больше, и возникло еще несколько пятен, но они даже не были похожи на буквы. Артур несколько секунд следил за ними — вдруг они образуют некий узор или набросок, или хоть что-то полезное, но они оставались просто чернильными пятнами, лишенными смысла.

Он уже собирался задать другой вопрос, но уловил слабый звук — отдаленное жужжание, в котором он сразу же узнал шум крыльев стрекозы. Артур быстро захлопнул Атлас и, едва тот уменьшился, сунул его снова за пазуху. Взглянув вверх, он следил, как стрекоза заходит на посадку и зависает над головой. Вниз свесилась веревочная лестница, и по ней спустился Лорд Воскресенье.

На сей раз он пришел один. Он огляделся, высматривая, все ли в порядке и, удовлетворенный, приблизился к Артуру, стараясь не вставать слишком близко к циферблату. Даже на расстоянии нескольких шагов, даже не прибегая к помощи Ключа, он излучал силу, которая пригибала Артура к земле, заставляла его ощущать себя слугой или попрошайкой, или вернее — они все-таки были в Несравненных садах — червячком, которого сейчас раздавят и забудут.

— Сменил ли ты мнение? — спросил Лорд Воскресенье.

— Я над этим думаю, — честно ответил Артур. — Можно несколько вопросов?

— У тебя пятнадцать минут, — Лорд Воскресенье взглянул на часы. — Множество дел требуют моего внимания, и я не желаю тратить время.

— Почему ты не исполнил своего долга как Доверенное Лицо? Зачем разрывать и прятать Волеизъявление?

— Так ты не знаешь даже этого, — проговорил Лорд Воскресенье. — Я удивлен, что некто столь невежественный продвинулся так далеко.

Артур пожал плечами.

— Это не ответ.

— Тут все дело в том, кто унаследует могущество и власть Зодчей, и в природе этой передачи. Волеизъявление потребовало смертного наследника, что было — и остается до сих пор — неприемлемо.

— Почему? — спросил Артур. — Если бы мне просто отдали Ключи, я бы вас всех оставил в покое, Дом был бы в порядке и все были бы довольны.

— И ты полагаешь, что Волеизъявление смирилось бы с этим? — вопросил Лорд Воскресенье. — Насколько я знаю, оно уже перебило почти всех Доверенных Лиц.

— Волеизъявление? — переспросил Артур. Цепи лязгнули, когда он выпрямился, потрясенный обвинением Воскресенья. — Ты считаешь, что это Первая Дама убила Мистера Понедельника и Мрачного Вторника?

— Я уверен в этом. И ты отстал от событий. Сэр Четверг и Леди Пятница также убиты. Волеизъявление — инструмент Зодчей, и у него только одна цель. Доверенные Лица, с его точки зрения — предатели и заслуживают казни.

— Я думал… я думал, что это работа Превосходной Субботы… или твоя, — сказал Артур. Но он не стал возражать настойчивее, потому что слова Лорда Воскресенье звучали правдиво, и в глубине души Артур знал, что убийство — это то, на что Волеизъявление очень даже способно.

— Я хотел просто заботиться о своем саде, — произнес Лорд Воскресенье. — Только этого я всегда и желал. И потому я не повиновался приказу Зодчей, и поэтому позволил разорвать Волеизъявление.

— Но ты же ее сын!

— Да, — кивнул Лорд Воскресенье, — но не так, как смертный это себе представляет. Это верно, я отпрыск Зодчей и Старика. Так или иначе, уже очень-очень давно мы… разошлись, и кульминацией наших разногласий стало заточение Старика. Дудочник спрятался в некой скрытой твердыне, а Мореход отправился странствовать. Я же остался в своем саду. Сама Зодчая полностью удалилась от дел, и про нее не было ничего слышно больше времени, чем ты можешь себе представить. А потом, совершенно нежданно, появилось Волеизъявление.

— Так что случилось с Зодчей? Она мертва?

— Нет, — мрачная улыбка тронула губы Лорда Воскресенье, но так быстро, что Артур даже не был уверен, что действительно это видел. — Пока нет.

— Значит, она пропала, или как это называется, когда короли уходят в отставку.

— Отреклась, — подсказал Лорд Воскресенье. — Да. Она отреклась, и потому существует Волеизъявление.

— То самое, что избрало меня Законным Наследником.

— Любой смертный сгодился бы для этой цели. Многие справились бы лучше тебя, я думаю.

— Так почему бы тебе просто не отдать мне свой Ключ, а я тогда оставлю тебя присматривать за Несравненными Садами? Конечно, после того, как ты поможешь мне остановить Пустоту.

— А что Волеизъявление? — спросил Лорд Воскресенье. — Приняв Седьмой Ключ, оставишь ли ты Седьмую часть Волеизъявления в моем плену?

— Я… — Артур осекся. Он не знал, что сказать.

— И даже если так, согласится ли Первая Дама с твоим решением? — добавил Лорд Воскресенье.

— Она сделает так, как я скажу, — слабо произнес Артур. Он сам не верил своим словам.

— Ты видишь, — сказал Лорд Воскресенье, — что это не решение наших проблем. Единственный способ, Артур, это твое собственное отречение. Отдай мне Ключи, которыми ты уже владеешь. Я разберусь с Волеизъявлением, изгоню Пустоту и восстановлю Дом. Ты сможешь вернуться домой и прожить смертную жизнь без забот и горестей, которые так тяготят тебя.

— А что насчет Превосходной Субботы и Дудочника? — Артур ощущал, что слабеет, а искушение растет. Все, что говорил Лорд Воскресенье, было совершенно здраво. — Они меня в покое не оставят.

— Должен признать, я недооценил амбиции и возможности Субботы, — признал Лорд Воскресенье. — Но она не более чем досадная помеха, и даже без твоих Ключей я скоро с ней справлюсь. Дудочник — более существенная угроза, но и он не вне пределов моей власти.

— Значит, если я отдам Ключи…

— И Атлас.

— И Атлас, — продолжал Артур, — ты позволишь мне вернуться на Землю с моей мамой… и Листок… и ты остановишь Пустоту… и пообещаешь не влиять на мой мир. Но что насчет моих друзей здесь? Что ждет Жителей, последовавших за мной?

— Ничто, — торжественно пообещал Лорд Воскресенье, но тон его голоса скорее обещал растворение в Безграничном Ничто, чем "ничего плохого". Артур уже собирался расспросить подробнее, но тут мельком заметил желтый слоновий хобот, махнувший ему с края террасы, из-за большого, тщательно подстриженного куста, украшенного розовыми и фиолетовыми цветами, вокруг которых вились золотистые бабочки.

— Я… мне нужно еще подумать над этим, — сказал Артур. Облегчение при виде Слоненка заставило его почти запнуться посередине фразы. Он понадеялся, что Лорд Воскресенье спишет это на напряжение ситуации.

— У тебя мало времени, — Лорд Воскресенье указал на люк. — Когда часы пробьют двенадцать, ты лишишься глаз. Если они восстановятся слишком быстро, я могу перенастроить кукол на прежнюю задачу — вырывание печени. И ты должен помнить, что с каждым часом Пустота проникает глубже в прочие части Дома. Ты упомянул своих друзей среди Жителей, которые последовали за тобой. Пока ты тратишь время на раздумья, многие из них могли уже встретить свой окончательный финал. Подумай и об этом, как и о собственной судьбе, Артур.

На этот раз Лорд Воскресенье не вернулся по лестнице на парящую стрекозу. Он взошел на холм, скрывшись за краем верхней террасы. Артур проводил его взглядом, потом посмотрел наверх. Там не было Полдня или Рассвета Воскресенья, зато стояли какие-то другие Жители, наблюдавшие за ним.

Слоненок, должно быть, тоже их увидел, потому что продолжал прятаться среди розовых цветов. Артур не знал, добыл ли он медальон, поскольку видел лишь хобот.

Час спустя Лорд Воскресенье спустился с холма. Он остановился возле часов и взглянул на Артура, но тот покачал головой. Даже это движение далось с трудом; его охватило сильнейшее желание согласиться с Лордом Воскресенье, за которым последовала вспышка страха.

Он действует на меня силой Седьмого Ключа, понял Артур. Заставляет меня согласиться с ним, поверить в то, что он говорит. Но это может быть правдой. Может, мне и не стоит пытаться освободить Волеизъявление. Может, все это ошибка. Может, мне просто следует отдать Ключи…

Лязг металла прервал его мысли. Артур осознал, что запустил руку под комбинезон и чуть было не достал Атлас. Разозлившись, он заткнул Атлас поглубже и убрал руку.

— Все, что я тебе сказал — правда, Артур, — произнес Лорд Воскресенье, убирая руку с Седьмого Ключа. — Я вернусь перед самым боем часов, чтобы услышать твой ответ. Не разочаруй меня.

Артур не ответил. Его мысли путались от невозможности вычислить правильный путь, он не знал, как совместить все, что рассказал Лорд Воскресенье, с тем, что он знал — или думал, что знал — раньше.

Он услышал, что стрекоза трогается с места, и провожал ее глазами, пока она не стала точкой на горизонте. Едва она скрылась из виду, Слоненок поспешно вылез из куста и направился к хозяину. Артур моргнул: Слоненок стал заметно больше и отрастил внушительные бивни. Один из бивней был заляпан чем-то зеленым.

Но что гораздо важнее, Слоненок держал хоботом костяной диск, блестящий на солнце, и положил его Артуру в руку.

Медальон Морехода. Артур крепко сжал его в кулаке, а Слоненка притянул к себе и обнял, шепотом благодаря за еще одну блестяще завершенную спасательную миссию.

А потом он поднял медальон и всмотрелся в него, вспоминая, как говорил Санскорч в Пограничном Море: когда ты обращаешься к медальону, Мореход слышит тебя.

— Капитан! — сказал Артур. — Мне нужна помощь. Я в плену у Лорда Воскресенье на холме в Несравненных Садах, скован так же, как и Старик. Мне нужен ты и твой гарпун, чтобы разбить оковы. Прошу, приходи как можно скорее!

Глава 15

— Положи меня обратно! — приказала Листок и со всей силы потянула за поводок зверянки. То ли та не услышала дрожи в голове, то ли ей было все равно, пока девочка держит поводок. Зверянка повиновалась, ее щупальца аккуратно уложили Листок на землю.

— Отпусти меня, — сказала Листок, и щупальца разжались.

— Хорошая девочка.

Листок лежала на земле, закрыв глаза и чувствуя, что сердце отбивает, наверное, миллион ударов в минуту. Левой рукой она сжимала поводок так, словно эта тонкая полоска была самой важной вещью на свете. Собственно, для Листок сейчас она такой и была. О правой руке, прилипшей к мечу, и о мече, прилипшем к Парадной Двери, она старалась не думать.

— Листок!

Девочка перекатилась на бок. Майор Пенхалигон звал ее из-за броневика.

— Да, я слушаю, — слабо откликнулась она.

— Ты жива? Я вызвал сюда танк с огнеметом, но ему еще час ехать, и мы не могли…

— Нет, я… я думаю, что я в порядке, — Листок медленно поднялась и попыталась встать как-то так, чтобы не выглядеть по-дурацки с мечом, который нельзя выпустить, в одной руке, и поводком, который нельзя выпускать, в другой. — Только мне вроде как придется уйти отсюда обратно в… хмм… в другое измерение.

— Что? — переспросил майор Пенхалигон. Похоже, они видели, как она вместе со Жнецом ушла в главную дверь больницы, а не в Парадную Дверь Дома, невидимую для большинства смертных. Хотя уже то, что она прошла сквозь двери, должно было выглядеть довольно необычно…

— Это все трудно объяснить, — сказала Листок. — Все эти странные вещи, ну вы понимаете. В смысле реально странные…

Меч внезапно вмешался, рванув Листок обратно, так что его рукоять вместе с ее кистью снова скрылись в Парадной Двери. Она ощутила, что оружие дергается туда-сюда. Оно сражалось с кем-то… или чем-то… на той стороне!

— Мне пора! — крикнула Листок. — Я возьму… Цветочек… с собой. Помогите старикам в здании!

— Куда ты? Что с твоей одеждой? — завопил майор Пенхалигон. — Стой!

Его голос оборвался, когда Листок шагнула назад в Дверь. Она уже готова была сражаться, и ожидала некоторой дезориентации, но даже так сильно удивилась, обнаружив, что сражается с пустотником, стоящим прямо у нее над головой, причем перпендикулярно к ней.

Пустотник оказался человекообразным, выглядел, как смазанная фотография изуродованного Жителя, и орудовал переросшим мясницким тесаком.

Меч Младшего Хранителя отбил яростный удар, но был отброшен назад, и Листок ощутила, как сотрясение от удара отдается по всей ее руке до локтя. Меч попытался снова подняться, но Листок знала, что не может его удерживать, ее мускулов и рефлексов не хватает, даже при том, что магический клинок почти все делает сам.

Она кувырнулась назад и сильно потянула за поводок зверянки, а тесак пустотника свистнул мимо ее каблуков. Приземляясь, Листок потеряла равновесие, из-за податливости атмосферы Парадной Двери, и кувырнулась снова. Пустотник издал рычащий смешок и кинулся на нее, поднимая тесак. Листок подняла меч, чтобы отбить атаку, даже зная, что не сумеет. И в тот же момент она крикнула:

— Цветочек! На помощь!

Щупальце обвилось вокруг запястья пустотника, когда его оружие уже опускалось, и лезвие замерло в нескольких сантиметрах от груди девочки. Второе щупальце ухватило пустотника за шею и оторвало ему голову. Но толку с этого оказалось мало: Листок содрогнулась, поняв, что то, что она принимала до сих пор за пуговицы на потрепанном костюме врага, в действительности было глазами, а "костюм" — его собственной мохнатой шкурой. Голова оказалась просто камуфляжем, чтобы больше походить на Жителя.

Цветочек ничуть не смутилась от такой живучести противника. Листок отвернулась, чтобы не смотреть, как щупальца, словно некая машина разрушения, разорвали пустотника на кусочки и раскидали их в стороны. Каким-то краем сознания девочка понимала, что это временная мера — при определенных обстоятельствах каждый из этих кусочков может сам вырасти в маленького злобного пустотника, или соединиться с еще одним свежеродившимся пустотником, или преобразоваться, столкнувшись со сгустком сырой Пустоты.

Когда все стихло, Листок позволила мечу поднять ее.

— Молодец, Цветочек, хорошо сделала, — сказала она и, преодолев отвращение, погладила бородавчатую шкуру существа. На ощупь та оказалась почти как ананас.

Цветочек издала звук, который, вероятно, следовало счесть мурлыканьем, хотя больше всего он был похож на звук прочищающегося водостока.

Листок намотала поводок на левую руку еще в пару оборотов, для полной уверенности, что не потеряет контроль. Затем она прикрыла глаза и сосредоточилась на происходящем в Парадной Двери. Как и раньше, она чувствовала несколько групп пустотников, и где-то бродили отдельные монстры, кажется, совершенно бесцельно. Листок предположила, что они либо не видят выходов, либо что-то мешает им воспользоваться ими. А может, они так недавно возникли из Пустоты, что им нужно было время, пока сформируются и заработают мозги.

Внутри Двери было и немало участков Пустоты. Сконцентрировав на них свое новое чувство, Листок поняла, что они расширяются, двигаясь в разных направлениях и плоскостях. Еще через несколько секунд она осознала, что Пустота сочится сквозь пятьдесят или шестьдесят разных входов, а внутренность Парадной Двери представляет собой полусферу, или купол, несколько километров в высоту и в ширину, испещренную со всех сторон порталами в Дом и во Второстепенные Царства.

Некоторые порталы оказались непохожи на другие. Те, что вели в Верхний Дом, оставляли на ее языке неприятное покалывание, что, как она решила, значило, что они перекрыты или охраняются. С зубной болью от тупиков, ведущих в Ничто, она уже была знакома, а вот некоторые выходы в Средний Дом, когда она на них сосредотачивалась, пахли теплым хлебом, и этот запах тут же прекращался, как только она обращалась к каким-то другим выходам.

Кто-то старается позвать меня к порталам в Средний Дом, подумала Листок. Это либо Артур, либо доктор Скамандрос, либо враги.

Листок оглянулась на зверянку.

Если это враги, они получат весьма неприятный сюрприз.

— Мы отправляемся в Средний Дом, Цветочек, — сказала Листок. Она слегка подергала поводок, затем устремилась в сторону ближайшего подходящего выхода, используя меч для ускорения. Поначалу она беспокоилась, что зверянку придется как-то тащить за собой, а это ей бы точно растянуло руки сантиметров на десять, но многочисленные ноги твари начали грести, словно она плыла, и зверянка быстро почти поравнялась с Листок, так что поводок даже не натянулся.

— Хорошая девочка, — рассеянно проговорила Листок. Она обдумывала дальнейшие действия, в особенности — сможет ли она выйти из Парадной Двери, если та откроется в Дом. Она только однажды встречалась с предыдущим Младшим Хранителем, но четко помнила, что он выходил на холм Дверная Пружина в Нижнем Доме.

Но так ли это? Если подумать, Листок не могла точно вспомнить, как далеко он отходил от Двери, и где был его меч. Откуда-то всплыло туманное и пугающее полу-воспоминание, что меч Хранителя покоился в ножнах, а ножны кончиком касались поверхности Двери.

Листок нахмурилась. Она не могла вспомнить точно, и сказала себе, что сейчас не время стараться. Нужно было отслеживать перемещения пустотников, чтобы не попасть в засаду. Сосредоточившись на чужаках, она поняла, что в Двери еще остаются несколько сотен пустотников, но никого рядом с ней. На самом деле, все они двигались прочь, собираясь вокруг особенно большого участка Пустоты, вытекающего из того, что когда-то было выходом в Великий Лабиринт.

Интересно, что они там делают, подумала Листок, и тут же ощутила сильный позыв отправиться и посмотреть. Но это сильно напоминало родительские указания. Листок игнорировала их. Вместо этого она еще тверже сосредоточилась на своем стремлении избавиться от меча и перестать быть Младшим Хранителем. Как она и говорила Артуру некоторое время назад, приключений с нее хватит. Насколько это от нее зависит — с нее довольно.

Впереди возник булавочный огонек. Листок решила ускориться и вытянула меч, указав острием точно на портал. Скорость возросла, но зверянка сзади легко выдержала и ее. Вместе они рванули к порталу, который становился все больше и превращался в прямоугольную дверь ослепительно белого света.

В нескольких метрах Листок запоздало поняла, что неплохо было бы затормозить, а не влетать в Средний Дом с трехтонной тварью за плечами.

Но было уже поздно. Листок отчаянно махнула мечом вправо, но это привело лишь к тому, что она ударилась о край портала и влетела в него боком, чуть не вывихнув руку. Она кувырнулась по толстому ковру и врезалась во что-то хрупкое и деревянное, что тут же сломалось.

Зверянка возникла здесь секундой позже — прямо над Листок. Девочка взвизгнула, но существо просто легко пробежалось по ней. Его сотни ножек наступали не тяжелее, чем маленький ребенок, хотя и этого хватило, чтобы временно вышибить из Листок дух.

Зверянка врезалась в противоположную стену, пол содрогнулся, а с потолка посыпалась пыль. Листок кашляла и чихала, но не выпустила поводка, и только потом попыталась понять свое положение. Как она и опасалась, меч по-прежнему торчал в Двери, хотя большей частью высунулся наружу.

Комната, куда ее вынесло, напоминала кабинет или небольшую библиотеку. Вдоль всех стен стояли шкафы, забитые книгами. Деревянный предмет, в который она врезалась, оказался стулом, одним из трех, стоявших в нишах между полками. Портал Парадной Двери был в средней нише, поэтому-то Листок и свалилась прямо на несчастную мебель.

Зверянка разнесла в щепки целый книжный шкаф от пола до потолка, и теперь стояла среди кучи книг, не давая Листок возможности осмотреть большую часть комнаты. Девочка поднялась и потянула за поводок.

— Цветочек, сюда, — сказала она, указывая на противоположный угол комнаты. Зверянка повиновалась.

Теперь Листок видела, что в противоположной стене есть дверь — очень мощная дверь для библиотеки. В ней красовались головки бронзовых болтов величиной с тарелку, а в верхней части виднелось окошко, забранное тяжелой решеткой. Посмотрев туда, Листок различила быстро пригнувшегося Жителя в капюшоне, и услышала приглушенный крик, за которым последовал резкий звон колокола и лязг доспехов из коридора снаружи — Жители приближались бегом.

— Ну вот, опять, — вздохнула Листок и потянула за меч, который категорически отказывался освобождаться.

Глава 16

— Как жизнь, док? — вопросила Сьюзи, заходя вместе с Джиаком во временную мастерскую доктора Скамандроса, в прошлом — бумажный склад. Чародей оторвался от стола, положил фазанье перо и поднял перед Сьюзи шляпу. Вернее, это была оранжевая феска, и когда он ее поднял, оттуда выпало несколько предметов. Большинство из них исчезли под лавкой раньше, чем Сьюзи удалось их рассмотреть, но один подкатился прямо к ее ногам. Девочка осторожно подняла гладкий металлический шарик и протянула доктору. Как только тот к нему потянулся, шарик отрастил десяток суставчатых железных лапок и спрыгнул с руки, присоединившись к своим собратьям в темных уголках под мебелью.

— Мои дела идут удовлетворительно, — сказал доктор Скамандрос, но движущиеся татуировки на его щеках говорили об обратном. Там маленькие пушистые зверьки прятали головы в песок, а другие скрывались под кучами камушков. — Учитывая обстоятельства.

— А вот это вот полковник Джиак, мой заместитель. Он тоже чародей.

— Я был Добавочным Чародеем, — осторожно поправил Джиак.

Доктор Скамандрос просиял и пожал ему руку.

— Я бы тоже им был, если бы остался. Полагаю, вас тоже по политическим мотивам.

— Политическим?

— Провалили на экзамене! — воскликнул Скамандрос. — Ох, я так давно не беседовал с коллегой. Мне бы хотелось выслушать ваше мнение по вот этим чарам, которые я сейчас составляю. Это укрепляющая бумага, ее следует накладывать на небольшие прорывы Пустоты, но боюсь, она держится так недолго, что даже я сомневаюсь в ее практической пользе. Конечно, по-настоящему нам нужны Ключи, чтобы сдерживать Пустоту должным образом, так что мы можем только надеяться…

— Док! — прервала Сьюзи. — Нас прислала Первая Дама. Нам нужно войти в Парадную Дверь и забрать Листок. Она новый Младший Хранитель. Затем мы отправляемся в Верхний Дом и открываем много-много лифтов.

— Что? Что? — переспросил доктор Скамандрос. Пушистые зверушки закопались глубже, так что наружу торчали только отчаянно дрыгающиеся лапки. — Листок стала новым Младшим Хранителем?

— Старуха так считает — кивнула Сьюзи. При слове "старуха" Джиак нервно огляделся по сторонам и скрестил пальцы. — Вроде бы Закат Воскресенья явился за ней и забрал из ее мира, но в Двери что-то стряслось, и она оказалась новым Хранителем.

— Ох ты, — вздохнул Скамандрос. — Боюсь, это еще один знак.

— Знак чего?

— Дом растворяется слишком быстро, — прошептал доктор. — Мы потеряли Дальние Пределы, Нижний Дом и Великий Лабиринт, а Пограничное Море испещрено Пустотой. Если прежний Младший Хранитель не смог удержать Дверь, Пустота сможет распространиться сквозь нее во все части Дома!

— Артур все исправит, — уверенно заявила Сьюзи.

Пушистые существа на татуировках высунули мордочки из норок.

— Лорд Артур вернулся! — воскликнул доктор Скамандрос. — Возможно, у нас еще есть надежда…

— Эээ, он не совсем вернулся, — прервала Сьюзи.

— Ох, — сказал Скамандрос. Зверьки превратились в двери, которые сами собой захлопнулись и уменьшились до крохотных квадратиков.

— Никто не знает, где он, — пояснила Сьюзи. — Значит, он занят чем-то важным. И вообще, все, что нам нужно — это пробраться в Парадную Дверь, найти Листок, забрать ее, собрать войско — мои Рейдеры уже трудятся над этим — добыть лифт для открытой шахты и напасть на Верхний Дом, чтобы включить еще больше шахт. Как только лифты включаются, Армия наваливается на Субботу и на новопустов Дудочника, а потом мы вламываемся в Несравненные Сады, и помогаем Артуру, чтобы ему поменьше досталось неприятностей.

— Гм, я не уверен, что я все это понял, — сказал доктор Скамандрос.

— И я тоже, — согласился Джиак.

Сьюзи вздохнула.

— Ну ладно. Все по порядку. Мы идем в Парадную Дверь и приводим Листок. Вот тут работа для вас, док. Где здесь есть вход в Парадную Дверь?

— Эээ, мне придется прибегнуть к длительному ритуалу прорицания, — протянул Скамандрос и нахмурился. Через секунду размышлений его лоб разгладился. — Или можно просто спросить Переплетчиков.

— Дигби должен знать, — заявила Сьюзи. — Нужно его выследить. Пошли!

— Но мои заклинания — я в самой середине трудоемкой процедуры! — запротестовал Скамандрос.

— Нет времени. Вы сами так сказали. Идем!

Скамандрос пожал плечами, его пальто на несколько размеров больше словно бы усилило это движение. Затем он сгреб с лавки все, что там было, в какой-то из невероятно вместительных внутренних карманов, и последовал за Сьюзи и Джиаком к двери.

Сьюзи уже кричала какому-то невидимому отсюда Жителю:

— Эгей, приятель! Где там у вас Дигби? Или Джакем?

Дигби вскоре обнаружился в комнате пресса. Карандашом на старом черновике он набросал схему прохода к ближайшему порталу Парадной Двери.

— Естественно, она тщательно охраняется, — сообщил он. — Дверь лежит в конце коридора, щедро снабженного бойницами, масляной ловушкой и всем таким. Я напишу записку стражам, чтобы они…

В этот момент где-то в башне трижды прозвонил колокол, затем еще трижды, и еще. Дигби склонил голову набок.

— Хмм, это занятный синхронистический курьез, — сказал он. — Тревога возвещает о вторжении из Парадной Двери. Пожалуй, мне стоит самому проводить вас туда. Джакем! Джакем!

Бывший начальник пресса, когда-то смещенный Артуром — Дигби занял его место — подскочил и низко поклонился.

— Джакем, пожалуйста, известите маршала Полдня, что нас, вероятно, атаковали через портал Парадной Двери, расположенный в подвалах западного крыла. Генерал Бирюза, полковник Джиак, доктор Скамандрос — прошу вас, следуйте за мной.

Дигби быстрым шагом провел их вниз по лестнице в один из вспомогательных коридоров крепости, занятый миниатюрной железной дорогой — не намного больше крупной игрушечной дороги. Обычно по ней перевозили бумагу, чернила и шрифты по всему Переплетному Схождению. Сейчас дорога использовалась для военных целей, и ее вагончики размером с ящик для фруктов сновали туда-сюда, нагруженные свирепомечами, пустотным порохом, переплетными копьями и прочими подобными вещами.

— Здесь быстрее, — пояснил Дигби. — В главных коридорах слишком много солдат.

На следующем перекрестке пришлось подождать, пока по перпендикулярному коридору проедет поезд. Тревожный колокол продолжал звучать, повторяя раз за разом три удара, пауза, еще три, пауза, и снова три. Каждый раз, когда он отбивал девятый удар, наступала долгая пауза, и все настораживали уши — не замолчал ли он совсем, показывая, что опасность миновала.

Но колокол продолжал звучать, и Дигби ускорил шаг, после того как они перешли рельсы сразу за последним вагоном прошедшего поезда. В этом вагончике сидела необычно низенькая Жительница, почти скрывающаяся под своим огромным головным убором. Она помахала красным фонарем в знак приветствия, но только Джиак помахал ей в ответ. Остальные были слишком сосредоточены на том, что ждало впереди.

Когда они добрались до ступенек, ведущих в подземелье, там уже образовалась толпа Переплетчиков, ощетинившихся игольными копьями. Дигби пришлось прикрикнуть на них, чтобы они разошлись в стороны. Когда он начал спускаться вниз, откуда-то вышел взвод солдат Полка с мушкетами и последовал по лестнице за доктором Скамандросом, замыкавшим отряд Сьюзи.

По дороге попалось несколько толстых, окованных железом дверей, сейчас открытых, чтобы пропустить копьеносцев. Поглядев наверх, Сьюзи увидела в потолке множество бойниц, и краем глаза заметила Жителей, которые ждали наверху с котлами, полными кипящего масла.

Самая массивная дверь, в конце коридора, была заперта и перекрыта четырьмя тяжелыми засовами. На самом нижнем стоял Переплетчик и заглядывал внутрь через крохотное зарешеченное окошечко. При виде Дигби и остальных он спрыгнул и поклонился.

— Вращатель пресса первого класса Хоррибиг, временно исполняющий обязанности стража Нижних Уровней! Спешу доложить о вторжении из Парадной Двери! — громыхнул он начальственным голосом. — Крупный пустотник и мелкий пустотник в форме смертного!

— Я уже говорила, что я не пустотник! — крикнул кто-то с той стороны двери.

— Это Листок! — воскликнула Сьюзи и кинулась к двери. Но доктор Скамандрос потянул ее за рукав назад.

— Осторожнее, — прошептал он. — Это может быть ловушка. Возможно, даже Проросток, копирующий Листок. Позвольте мне проверить.

Чародей покопался в карманах и извлек очки в золотой оправе, которые и надел так, чтобы они сидели на лбу, над глазами.

— А ведь я это помню, — произнес Джиак. Он словно сам себе удивлялся. — Внутреннее зрение.

— Именно так, мой дорогой коллега, — подтвердил доктор Скамандрос. Он осторожно встал на нижний засов и глянул в окошечко.

— Хммм, — протянул он. — Крупное существо выращено в Несравненных Садах и является не столько пустотником как таковым, сколько магически измененным обитателем некоего Второстепенного Царства. Меньшее существо — явно смертный… не Проросток…

— Доктор Скамандрос, это я, Листок! Артур с вами?

— Определенно смертный, — продолжал доктор. — Вероятно, это мисс Листок. Как я вижу, магическое оружие в ее руке сохраняет связь с Дверью, а существо остается под ее контролем посредством Повелевающей Привязи Гроббина…

— Я и это тоже помню! — воскликнул Джиак. — Старый Гроббин был одним из моих учителей, но я забыл все, что он говорил, а теперь помню. Так странно. Оно всегда было тут, но я не мог об этом даже подумать.

— Это от дождя, — предположила Сьюзи. — У тебя от него мозги отсырели. Это и сказалось.

— Сьюзи! Ты можешь вытащить меня отсюда?

— Очень интересно, — произнес Скамандрос. — Хотя смертная — а это уже почти точно мисс Листок — является чистым, неизмененным человеком, одежда, которую она носит, есть в действительности чародейский конструкт чрезвычайно высокого уровня, как и меч, которым она владеет. И то, и другое сделано самой Зодчей, как я могу предположить. Полковник Джиак, вероятно, вы тоже желаете взглянуть?

— Сочту за честь, гм, достопочтенный коллега, — сказал Джиак.

— Кто-нибудь собирается открывать? — завопила Листок. — И помочь мне вытащить этот меч?

— Одну минутку, мисс Листок, — сказал доктор Скамандрос в окошечко. — Позвольте моему коллеге…

Он осекся, потому что Сьюзи подняла один конец засова, вынудив его соскочить на землю и столкнуться с Джиаком, ждавшим своей очереди.

— Можете заниматься всеми вашими внутренними зрениями и при открытой двери, — Сьюзи окончательно вытащила засов и откинула его в сторону.

— Момент, ЛистокЈ — крикнула она, поднимая второй засов. — Тут нужно чуток повозиться.

Встревоженный ропот и шорох за спиной напомнили Сьюзи, что проход набит вооруженными переплетчиками и солдатами. Откинув последний засов, девочка встала на него и обратилась к народу.

— Все под контролем, — сказала она. — Это вторая правая рука Артура… смертная… эээ… адмирал Листок. Так что можете остыть, ребята. У кого ключ от этой двери?

— У меня, — сказал Хоррибиг. Он посмотрел на Дигби, тот кивнул. Хоррибиг явно удивился, но сунул ключ в скважину, повернул и быстро отскочил.

Сьюзи открыла дверь и вошла. Она увидела Листок, которая выглядывала из ниши и держалась за рукоять меча, который, насколько могла видеть Сьюзи, застрял в стене. Существо, о котором говорил доктор Скамандрос, оказалось еще более впечатляющим, чем предполагала Сьюзи. Оно занимало всю заднюю половину комнаты, а его щупальца свернулись на полу в некое подобие странных цветочных горшков высотой до шеи.

— Сьюзи! Это ты, — обрадовалась Листок. — А где Артур? Он мне нужен, чтобы вытащить этот меч из Парадной Двери.

— Артура здесь нет, — ответила Сьюзи. Она подошла поближе, опасливо косясь на зверянку. — А это че такое? И как ты вообще стала Младшим Хранителем?

— Это Цветочек, — сказала Листок. — Она зверянка. Жнец, один из типов Воскресенья, привел ее на Землю. Только он ее там и оставил, когда меня забирал. Он должен был доставить меня к Лорду Воскресенье, но мы остановились помочь прежнему Младшему Хранителю, а он… он умирал. Он дал мне свой меч, и вот я теперь сама Младший Хранитель. Но я не хочу!

— Дрянная работенка, — согласилась Сьюзи. — Слишком много вкалывать.

— Ты мне это говоришь! — Листок посмотрела за спину Сьюзи. — Доктор Скамандрос! Может, вы поможете?

— Сделаю, что смогу, — доктор встал рядом со Сьюзи и уставился на одежду Листок, явно зачарованный ее манжетами. На его лице появились маленькие ткацкие станки, челноки засновали туда-сюда, и рулоны синей ткани потекли к носу. — А чем я могу вам помочь?

— Во-первых, я хочу достать этот меч из Парадной Двери! — сказала Листок, снова начиная тянуть.

— Ох ты, — сказал Скамандрос. — Это за пределами моих возможностей.

— Но, я полагаю, в пределах моих, — произнес холодный властный голос за его спиной. Сьюзи и доктор подпрыгнули, Цветочек попятилась и испустила высокую ноту страха и волнения.

— Первая Дама, — осторожно произнесла Листок. — Здрасте.

Глава 17

Было уже полдвенадцатого, и цепи, приковывавшие Артура к часам, укоротились, притягивая его к центру циферблата. С каждой минутой они натягивались сильнее, сковывая его руки за спиной. От Морехода не было ни слуху, ни духу. Артур старался не думать, сколько времени понадобилось Капитану, чтобы в прошлые разы прийти на помощь ему или Листок. Он только надеялся, что на сей раз Мореход окажется не слишком далеко, в космическом масштабе.

Теперь нужно было как-то справиться с очень реальной возможностью, что меньше чем через сорок минут две жуткие куклы вылезут, чтобы вырвать ему глаза. Хотя Артур был точно уверен, что глаза вырастут обратно, легче ему от этого не становилось.

Слоненок шевельнулся рядом, чувствуя страх Артура. Он еще немного продолжал расти после того, как принес медальон, но остановился, дойдя до размеров крупной собаки. Вернее, до роста собаки, поскольку при его толщине весил он явно больше, чем самый упитанный пес.

— Тебе нужно отойти и спрятаться, — сказал ему Артур. — Лорд Воскресенье сказал, что вернется незадолго до двенадцати. И я не хочу, чтобы куклы и тебе выкололи глаза.

Слоненок сделал выпад бивнями. Они теперь выросли сантиметров до тридцати и выглядели очень острыми. Артур покачал головой.

— Нет. Ты не сможешь драться с Воскресеньем. И с куклами тоже. Но спасибо.

Слоненок издал низкий рокочущий звук.

— Нет. Я не перенесу, если тебя ранят или убьют, — сказал Артур. Он помнил, что было, когда он потерял Слоненка много лет назад. Это была боль, которая никогда по-настоящему его не оставляла, хоть и уменьшалась, пока он рос. — Иди прячься.

Слоненок отсалютовал хоботом и потрюхал прочь, прятаться среди высоких цветущих кустов. Артур повернулся в сторону люка на циферблате. Он слышал треск и скребущие звуки — куклы ожили и теперь готовили топор и штопор.

— Я посбиваю кору с ваших тупых деревянных голов, — предупредил Артур, стараясь вызвать в себе задор Сьюзи или ту внутреннюю ярость, которая поднималась в нем раньше. Но его голосу недоставало убедительности, и ярости он в себе не находил.

Он собирался отбиваться ногами, если будет такая возможность, но знал, что она вряд ли представится. Когда цепи натянутся полностью, он будет прикован к циферблату, и куклы подойдут сзади. Чтобы пинать их, ему пришлось бы стать гуттаперчевым, как цирковой артист.

— Буду кусаться, — добавил Артур.

Не то чтобы мои зубы могли причинить вред куклам, даже если мне удастся их укусить. Мне бы для этого понадобились клыки посерьезнее. Или я просто мог бы сдаться.

Эту последнюю мысль Артур прогнал. Он не собирался сдаваться.

Нужно выйти за рамки, как всегда говорит Эрик. Может, я смог бы отрастить острые зубы. Или лишние руки. Я мог бы использовать силу, чтобы изменить себя.

Артур взглянул на свои скованные запястья, и в его голове возникла новая мысль. Может быть, я смог бы сделать свои руки намного меньше и стряхнуть оковы!

Он уставился на запястья и сосредоточился на них, желая, чтобы они стали тоньше, чтобы уменьшились.

Ничего не произошло, только часы тикали, и цепь звенела, когда очередное звено сливалось с соседним. Артур продолжал концентрироваться следующие десять минут, но это не помогало. Руки оставались прежними.

Он так глубоко ушел в свое намерение заставить тело измениться, что заметил Лорда Воскресенье только тогда, когда Житель уже стоял рядом, на краю циферблата.

— До двенадцати осталась четверть часа, — сказал Лорд Воскресенье. — Ты отдашь мне Ключи и Атлас?

Артур поднял взгляд. Хотя прошло уже много часов, солнце Несравненных Садов перемещалось медленно и едва сдвинулось на расписном небе. Лорд Воскресенье стоял так, что солнечный диск сиял прямо за его головой, окружая его слепяще-ярким нимбом.

— Нет, — медленно произнес Артур. — Не отдам.

Лорд Воскресенье нахмурился и отвернулся. Артур моргнул и взглянул наверх, но стрекозы там не увидел. На этот раз Лорд Воскресенье явно обошелся без своих крылатых тварей.

— Я подожду, — произнес Лорд Воскресенье. — Возможно, ты изменишь мнение уже после.

Артур повернул голову. Воскресенье уселся сразу за пределами циферблата, в полосатый шезлонг, которого только что здесь не было. Житель в ливрее дворецкого, очень похожий на Чихалку, но зеленокожий, вручил ему высокий бокал какого-то розоватого напитка. За спиной дворецкого длинноногий жук размером с фургон жевал листья с дерева. На спине жука возвышался позолоченный трон, а за ним — несколько плетеных кресел, так что это, видимо, был избранный Лордом Воскресенье наземный транспорт.

Часы тикнули. Артур увидел, что минутная стрелка теперь показывает без трех двенадцать. Цепь снова натянулась, так что он лег на спину и уставился в небо.

Это всего лишь короткая боль, подумал он. За ней последует другая, которая продолжится час или два, пока глаза не восстановятся. Совсем не так, как когда я был человеком…

— Не так, как когда я был человеком, — прошептал он.

— Что? — спросил Лорд Воскресенье. — Что ты сказал? Ты соглашаешься на мое предложение?

— Нет! — выкрикнул Артур и закрыл глаза. Он не был уверен, что перенесет грядущую боль, но зато твердо знал, что не хочет видеть, как это произойдет. — Делай, что сможешь!

Последние минуты растянулись на очень долгое время. Артур сквозь сомкнутые веки видел красный свет солнца. Он зажмурился сильнее и попытался подумать о чем-нибудь более радостном. О музыке Боба, и о своих собственных песнях. Он даже попробовал одну из них напеть вполголоса, но не смог вспомнить. Многие другие песни, которые он должен был бы помнить, теперь полностью куда-то делись, даже классическая музыка, которую он тысячу раз играл на клавиатуре.

Бом! Часы начали бить. Артур напрягся, услышав, как люк распахивается, все его тело натянулось, как тетива. Он сжал зубы, чтобы держать рот на замке, и уловил жужжание и хихиканье заводных кукол. Тень заслонила красный свет солнца…

Я не закричу, с яростью сказал себе Артур. Не буду ни кричать, ни плакать, вообще не стану выдавать…

Часы продолжали бить, медленно считая до двенадцати.

Бом! Бом! Бом! Бом!

Боли не было. Артур не ощущал ничего, даже легкого прикосновения к векам или вообще к лицу.

Бом! Бом! Бом!

Он не удержавшись, сглотнул, и его глаза самую чуточку приоткрылись.

Бом! Бом!

Осталось всего два удара, но до сих пор никто не коснулся его глаз. Артур набрал в грудь воздуха…

Бом!

Последний удар все медлил, и куклы по-прежнему не нападали. А ведь у них было ровно то время, пока часы бьют двенадцать.

— Ну же! — крикнул Артур.

Бом!

Артур услышал жужжание и стук деревянных ног кукол и хлопок закрывающегося люка. Медленно, очень медленно он открыл глаза.

Лорд Воскресенье стоял рядом, потягивая свой напиток.

— Ты храбр, — признал он. — Куда смелее, чем я мог ожидать от смертного. И все же не думаю, что твоей храбрости хватит на следующий раз.

— Следующий раз… — прошептал Артур.

— Ты должен отдать мне Ключи и Атлас, — сказал Лорд Воскресенье. — Это единственная надежда для Дома и Второстепенных Царств.

Артур глядел на него, а его мозг отчаянно работал, подхлестнутый адреналином, возникшим из страха.

— Ты не можешь причинить мне вреда, — высказал он внезапное озарение. — Это было бы все равно что силой заставить меня передать тебе Ключи! Ты просто пытаешься меня запугать, и все!

Лорд Воскресенье улыбнулся легкой недоброй улыбкой и сошел с циферблата.

— Но я не боюсь! — крикнул Артур. Он хотел крикнуть это еще раз, но не смог. Потому что он на самом деле боялся. Он не знал, верно ли он догадался. Может быть, когда часы в следующий раз пробьют двенадцать, куклы все же вырвут ему глаза.

В траве возле часов простучали легкие шаги. Артур поднял голову и увидел, как жук убегает прочь, унося на спине Лорда Воскресенье и нескольких его слуг. Жук прошел совсем рядом с тем местом, где прятался Слоненок. Артур задержал дыхание, глядя, как он бежит вперед, раздвигая кусты, и исчезает за краем террасы.

Слоненок выбрался из укрытия минутой позже. Протопал по траве, ухватился хоботом за одну из цифр, с ее помощью втащил себя на циферблат и подошел к Артуру.

— Мои глаза все еще на месте, Слоненок, — сказал Артур. — И у меня есть двенадцать часов, чтобы что-то еще придумать. Нельзя просто дожидаться Морехода. До Пограничного Моря он несколько недель добирался.

Слоненок кивнул.

— Я раньше не спрашивал. Мне просто в голову это не приходило. Но ты можешь говорить?

Слоненок медленно покачал головой и тихо прогудел в знак отрицания.

— Я думал, что могу послать тебя поискать телефон, — объяснил Артур. — Позвонить первой даме. Но раз ты не разговариваешь… нет, не то чтобы я вообще хотел, чтобы ты куда-то ушел…

Слоненок кивнул и с громким глухим стуком уселся рядом с Артуром. Мальчик продолжал размышлять, глядя в небо.

— Может быть, ты мог бы взобраться на холм, что позади нас, — медленно произнес он. — Туда Полдень Воскресенья унес мои Ключи. Если ты их найдешь, и они все еще в той сетке, ты мог бы принести их мне.

Слоненок неуклюже встал и коротко протрубил, выражая готовность.

— Ну хорошо. Иди и посмотри. Но будь очень осторожен. Не ввязывайся в драки и не поранься. Держись незаметно. И запомни, что нельзя трогать сами Ключи. Только сеть. Возвращайся назад, если там будет опасно.

Слоненок снова кивнул, отсалютовал хоботом и направился прочь.

— Я серьезно! — крикнул ему вслед Артур. — Не пробуй касаться Ключей. Осторожнее!

Когда Слоненок ушел с часов, мальчик уронил голову обратно.

— Только ты у меня и остался, — тихо добавил он. — Больше ничего мне не напоминает о том, кто я есть.

Глава 18

Первая Дама склонилась к Листок и коснулась ее правой руки одним пальцем в перчатке.

— Ай! — взвизгнула девочка. Жгучая боль пронеслась от пальцев к локтю, и правая рука словно омертвела. Безвольные пальцы выпустили рукоять меча, а шнурок соскользнул с запястья. Клинок с лязгом упал на пол, полностью выскочив из Парадной Двери.

— Ох, — выдохнула Листок, глядя на упавшее оружие. — Это значит, что я больше не Младший Хранитель? Я могу идти домой?

— Нет и нет, — ответила Первая Дама. — Я всего лишь временно освободила тебя от дежурства в Двери. Для тебя есть другое задание.

— Мне не нужны никакие задания! — возразила Листок. Она массировала руку, к которой постепенно возвращалась чувствительность. Сейчас руку яростно кололо, словно она ее отлежала. — Я хочу домой!

— Не сомневаюсь, — фыркнула Первая Дама. — Но хочешь ты этого или нет, ты либо выполняешь мои приказания, либо возвращаешься нести службу в Дверь.

Листок сжала один кулак. Пальцы правой руки еще не сгибались.

— Видимо, выбора у меня нет, — сердито сказала она. — Что за задание?

— Ты возьмешь свой меч и отправишься с генералом Бирюзой в Верхний Дом. Вместе вы захватите достаточное количество лифтов, чтобы началось массированное вторжение. Если вы это переживете, то я очень надеюсь, что вы присоединитесь к нам в последующем нападении на Несравненные Сады.

— Ладно, я с этим пока согласна, — сказала Листок, скрещивая пальцы за спиной. — Но как только встречу Артура, скажу ему, чтобы он отослал меня домой. Так-то вот.

Первая Дама улыбнулась, но в ее улыбке не было никакого веселья.

— Как пожелаешь, — сказала она. — Поскольку мы не знаем, где сейчас лорд Артур, и не можем его отыскать в пределах нашей досягаемости, в Доме или вне его, я бы очень хотела, чтобы ты его нашла, и как можно быстрее. Теперь скажи мне, Закат Воскресенья что-либо тебе сообщил, когда забирал тебя из твоего мира?

Резкая смена темы застала Листок врасплох.

— Нет. Он просто что-то сказал насчет того что Лорд Воскресенье любит собрать все инструменты, приступая к работе.

— Интересно, — проговорила Первая Дама. — Хотелось бы знать…

Она подняла взгляд на потолок, ее глаза затуманились, словно она смотрела куда-то намного дальше гипсовой лепнины в виде книг, зреющих на лозах из слов. Затем она опустила голову и резко перевела взгляд на Листок.

— В любом случае, времени терять нельзя. Генерал Сьюзи Бирюза!

— Здесь я, — сказала Сьюзи и еле слышно добавила что-то, что, как подумала Листок, могло быть "старой каргой".

— Ваш отряд должен нанести удар в течение часа. По крайней мере двадцать лифтовых шахт должны быть открыты в Верхнем Доме в течение следующего часа.

— Двадцать, миледи? — воскликнул доктор Скамандрос. а его щеках отобразились колеса-фейерверки; рассыпая искры, колеса прокатились по щекам и столкнулись. — За час? Даже если бы они были просто заблокированы, мне понадобилось бы намного больше времени, чтобы…

— У вас есть коллега, — Первая Дама указала на Джиака. — Приставьте его к делу.

— Но даже вдвоем мы…

— Вы это сделаете! — приказала Первая Дама. Ее голос срезал корешки с книг на ближайшей полке; кусочки переплета опали на пол, словно сотня змей решила одновременно сменить кожу. — Вы не понимаете? Времени нет! Без Артура Средний Дом скоро падет, а Верхний последует за ним! Только Несравненные Сады выстоят, и мы все должны оказаться там как можно быстрее!

Сьюзи моргнула и смахнула с лица бумажную пыль. Затем отдала честь.

— Ну ладно. Пошли, Листок! Найдем наш отряд вторжения.

Листок, сама частично оглушенная, наклонилась и подобрала меч Младшего Хранителя. Он чуть ли не сам прыгнул ей в руку, моментально изгоняя слабость и иголки. Но Листок сразу заметила, что больше не чувствует, что происходит в Двери.

— Первая Дама! — позвала она. Волеизъявление, уже собиравшееся уходить, остановилось и оглянулось. — Парадная Дверь… там внутри полно пустотников, и Пустота сочится отовсюду. Ее нужно охранять.

— Да, — согласилась Первая Дама. — Ее нужно охранять, хотя бы то немногое время, что еще осталось. Я направлю туда Рассвета Пятницы с отрядом Позолоченных Юнцов. Маловероятно, что Дудочник попытается воспользоваться Дверью. Ему нет в этом необходимости, он ведь уже в Верхнем Доме.

— Да, кстати, — тихо сказала Сьюзи, когда Первая Дама вышла. — Вы достали то, о чем я говорила, док?

— Что? — переспросил доктор Скамандрос, увлеченный технической дискуссией о лифтовой магии с Джиаком, который снова казался удивленным собственными давно забытыми знаниями. — Ах, да!

Порывшись за пазухой, он извлек оттуда большой бурый бумажный пакет, по виду наполненный шариками. Или желудями. Сьюзи сунула его в собственный карман, который, как и у доктора, казался слишком маленьким для такого пакета.

— Что там внутри? — спросила Листок. — И почему ты назвала меня адмиралом?

— Затычки для ушей, — сказала Сьюзи. — Чтобы Дудочник нас снова не зацапал. А адмирал — это я просто так решила, что здесь нужно быть большим начальником, чтобы для тебя хоть что-то сделали. Ты, правда, и так Младший Хранитель Двери…

— Только пока Артур это не исправит, — заверила Листок. — И вернет меня домой.

— Но вначале придется подраться, — сказала Сьюзи с явным предвкушением.

Листок покачала головой и последовала за Сьюзи, когда та рванула мимо солдат и переплетчиков.

— Джиак, док, сюда! — позвала Сьюзи на следующем перекрестке. — Быстрее! Нам нужно ловить лифт!

Скамандрос и Джиак поравнялись со Сьюзи, когда она уже скакала вверх по лестнице. Листок с куда меньшим энтузиазмом держалась несколькими ступеньками ниже.

— Но, генерал! — удивился Джиак. — Разве нас не должно быть больше?

Сьюзи остановилась наверху и похлопала по пакету с затычками.

— Ну конечно! Зачем бы еще мне это понадобилось? И чем, по-твоему, занимались Брен, Шан и Атан? Собирали Рейдеров, естественно! Идем!

Рейдеры Сьюзи — шестьдесят шесть детей Дудочника, облаченных в самые непредставимые комбинации форм, вооруженных разнокалиберным оружием и снаряжением, — собрались во дворе под подозрительными взглядами сержантов более регулярных подразделений. Сержанты стояли между Рейдерами и повозками припасов, и стоило кому-то из детей Дудочника подойти поближе, они рычали грозные предупреждения и потрясали дубинками, ненатянутыми луками и ножами-кастетами.

Невысокий, темноволосый и очень смуглый мальчик в форме, наполовину принадлежащей Полку, а наполовину Орде, со свирепомечом, повешенным за спину, а не на бок, как раз обращался к Рейдерам, когда Сьюзи и остальные подошли сзади.

— Ну все, народ! — крикнул Фред Позолота Заглавных Цифр. — Сьюзи придет с минуты на минуту. У всех все есть?

Ответом ему был нестройный хор из "так точно", "да, сэр", с вкраплениями "возможно" и одним "ну я надеюсь". Сьюзи хлопнула его по плечу. Фред крутнулся на месте и улыбнулся.

— Здорово, босс. Привет, Листок.

— Привет, Фред, — Листок видела его лишь мельком, в тайном убежище Пятницы во Второстепенных Царствах, но ей, как и всем остальным, он сразу понравился.

— Значит, Брен, Шан и Атан тебе передали весточку? — спросила Листок.

— Ага. У нас тут шестьдесят шесть Рейдеров. Почти все дети Дудочника в Переплетном Схождении, не считая Позолоченных Юнцов. С Флотом идут еще, но мне сказали, что они только через несколько часов здесь будут.

— Всего шестьдесят шесть, — протянула Сьюзи. — Выживших со всех регионов должно было быть больше.

— Все, кто есть, здесь, — ответил Фред. — Я послал весточку в лагерь у канала, но оттуда никто не пришел.

— Надеюсь, старуха не взялась опять за свое, — мрачно произнесла Сьюзи.

— Ты о чем? — спросила Листок.

— Она хотела всех нас перебить. Чтобы Дудочник на нас лапу не наложил. Артур ей запретил, но я не знаю… она хитрая.

— Ну да, — Листок подавила дрожь. Воплощение Волеизъявления стало намного более устрашающим, и Листок определенно не чувствовала, что Первой Даме можно доверять.

— А где Брен, Шан и Атан? — спросила Сьюзи, обозревая толпу.

— О, они под арестом, — громко сообщил Фред. — Что-то насчет пропавшей пушки и тележки пустотного пороха. Их маршал Полдень поймал, а не то они бы отделались.

— Пфф, — фыркнула Сьюзи. — Придется им прохлаждаться, пока мы не вернемся. Нет времени все разруливать. Так, раздай всем вот это.

Она передала ему пакет с затычками, вначале достав по паре для себя и для Листок. Листок машинально сунула меч в ножны и с облегчением обнаружила, что ножны висят у нее на боку, и что она может теперь выпускать оружие из рук.

Затычки оказались шариками из навощенной бумаги, на которой что-то было написано. Сьюзи сразу же сунула свою пару себе в уши. Листок, после некоторого колебания, тоже так сделала, как и дети Дудочника, которым затычки раздавал Фред.

— Я все равно хорошо слышу, — сказала Листок. — Они не работают.

— Так и надо, — пояснил Скамандрос. — Впрочем, они должны блокировать большую часть внушающей силы флейты Дудочника. Правда, в этих условиях они долго не протянут, и весьма желательно скорейшее удаление из условий близости к Дудочнику. Особенно ввиду… эээ…

— Чего? — спросила Сьюзи.

— Они могут подвергнуться спонтанному воспламенению, став предметом интенсивного приложения магии Дудочника, — сказал доктор. — Ну то есть если звук очень близко.

— Вы имеете в виду, что они могут загореться? — спросила Листок. Она потрогала шарик в ухе и нахмурилась.

— Скорее взорваться, — ответил доктор Скамандрос. — Для детей Дудочника это не смертельно. И потом, если вы слышите Дудочника, от него в любом случае лучше держаться как можно дальше.

— Прекрасно, — проворчала Листок. — А мне-то они вообще нужны? Я не из детей Дудочника, и я уж точно не переживу взрыва в ухе.

Доктор Скамандрос пристально посмотрел на нее.

— Хмм. полагаю, музыка Дудочника оказывает значительное влияние на смертных в целом, учитывая, как он, собственно, привел сюда детей. Но поскольку вы — Младший Хранитель, думаю, для вас затычки будут более значительной опасностью.

— Ладно, — Листок вынула затычки из ушей и спрятала с крохотный тесный кармашек белых брюк.

— Лифт для нас готов? — спросила Сьюзи.

— Хм, я не уверен — ответил доктор. Я уже приготовил ранее лифт в Верхний Дом, но Первая Дама не сообщила мне, для кого он нужен, и сколько их будет. Его понадобится расширить…

— Ну ладно, ступайте и расширьте его, — распорядилась Сьюзи. — Джиак, ты тоже вали с ним и подсоби чем можешь.

— Прошу прощения? — переспросил Джиак.

— Протяни руку помощи коллеге, — сказала Сьюзи, тщательно выговаривая слова.

Джиак посмотрел на свои руки.

— Это значит пойди и помоги ему, — пояснила Листок.

— О, я же знал это! — воскликнул Джиак. — Забыл! — И он поспешил вслед за доктором.

— Откуда ты достала этого Джиака? — спросила Листок.

— Из Верхнего Дома. Он добрый малый. Только забывчивый. И уверенности в себе ему бы добавить.

— Так все-таки, где Артур? — спросила Листок. — Я его последний раз видела на Земле, и он собирался вернуться в Дом.

— Объясню по пути к лифту, — сказав это, Сьюзи повысила голос и обратилась к Рейдерам.

— Народ! Мы сейчас поднимемся в Верхний Дом и поможем доку Скамандросу и полковнику Джиаку открывать лифты, чтобы через них прошла Армия. Видимо, драться будем с прислужниками Субботы и новопустами Дудочника, но если удастся стравить их между собой, тем лучше. Вопросы?

Один из детей Дудочника поднял руку.

— Как назвать Жителя с больной ногой?

— Без понятия. А как назвать Жителя с больной ногой?

— Да я тоже без понятия, потому и спрашиваю. Я в лифте слышал первую половину этого прикола, а вторую — нет.

— У кого есть версии? — спросила Сьюзи. Листок застонала и запустила руку в волосы. Теперь ей предстоит отправляться на невообразимо опасное задание с компанией древних придурков с детской внешностью и чувством юмора, как у семилетки.

Шутку, как оказалось, не знал никто, хотя были выдвинуты несколько предположений, таких как "называй как хочешь, все равно он тебя не догонит" или "удильщик" — это, в свою очередь, спровоцировало ряд вопросов, какое отношение рыба имеет к больной ноге, и ряд не слишком внятных объяснений о двойных значениях и "не может ходить прямо".

— Лучше потом у доктора Скамандроса спросим, — подытожила Сьюзи. — Еще вопросы есть? В смысле, о том, что нам сейчас нужно сделать?

Она подождала несколько секунд, но вопросов не возникло.

— Ну так пошли, — сказала Сьюзи, небрежно взмахнув рукой. Сержанты поморщились, глядя, как Рейдеры Сьюзи топают за ней, без строя и нарочито не в ногу.

Когда толпа разошлась пореже, Листок увидела, что в дополнение к многочисленному и разнообразному личному вооружению — а многие прямо-таки увешались оружием — трое детей Дудочника в плащах с капюшонами, выйдя из тени от внутренней стены, катили небольшую пушку и тележку с ядрами и кульками пустотного пороха. Сьюзи тоже их увидела и посмотрела на Фреда. Тот подмигнул.

— Надо думать, под арестом они не остались, — тихо произнес он.

Глава 19

Часовая стрелка сдвинулась к двойке, а минутная только что миновала отметку 12. Уже два часа прошло с того момента, как Слоненок ушел вверх по холму в поисках серебряной сети с Пятым и Шестым Ключами.

Артур сидел по-турецки возле девятки. Он старался отвлечься, думая о приятном, но теперь тревожился из-за того, какую большую часть своей жизни ему стало трудно вспомнить. Все важные воспоминания — семья, друзья, школы, в которые он ходил — таяли, и вызвать их в памяти ему удавалось лишь с большим трудом, отслеживая тонкие ниточки образов и связывая их вместе.

Он боялся, но не кукол и не ослепления, которое могло случиться уже через десять часов. Артур боялся, потому что чувствовал, как человеческая жизнь утекает от него. Если он не концентрировался изо всех сил, трудно было представить себе даже всех своих братьев и сестер. Кроме Михаэли и Эрика, которых он видел недавно, остальных он не мог нормально вообразить, не мог даже вспомнить такую простую вещь, как цвет их волос.

Он как раз сосредотачивался, стараясь вспомнить свою комнату в старом доме, в том, где он жил дольше всего, как вдруг слабый и отдаленный звук отвлек его. Он выпрямился, максимально вытянув цепи, и прислушался.

Звук раздался снова, и Артур сжал кулаки и рванул цепи. Это трубил Слоненок, где-то очень далеко. В его зове звучало волнение и боль. Звук раздался еще дважды, каждый раз слабее, затем настала тишина, нарушаемая только тиканьем часов.

— Слоненок! — крикнул Артур, кидаясь к краю циферблата. Золотая кровь брызнула из его запястий, когда он со всей силы потянул цепь — кандалы глубоко врезались даже в его прочную кожу. Но все было бесполезно. Артур не сумел сдвинуть ни оковы, ни цепи, и в конце концов рухнул ничком и зарыдал в луже собственной крови, не замечая боли.

— Слоненок… — шептал он.

Нельзя было тебя посылать, в отчаянии подумал он. Нельзя было вообще оживлять тебя.

Он медленно поднялся на ноги и уставился на верхнюю террасу, надеясь вопреки всему, что сейчас увидит, как маленький желтый слоненок появится на склоне и, ковыляя, поспешит к нему.

Слоненок не появился. Но Артур услышал гудение, похожее на звук одной из стрекоз Воскресенья, но все же отличное. Он встревожено огляделся по сторонам, но никаких стрекоз не увидел. Гудение становилось громче и громче, словно его источник двигался прямо к нему. Артур завертелся на месте, гремя цепями и пытаясь понять, откуда оно исходит и что это.

И тут он увидел. Серебряная сеть, которой Воскресенье поймал Ключи, летела к нему, меньше чем в полуметре над травой. Словно какой-то безумный летательный аппарат, она спикировала по склону, перескочила через "двенадцать" на циферблате и врезалась в Артура, сбив его с ног.

Артур схватил ее на лету, но она трепыхалась в его руках, пока не выпустила свое содержимое — зеркало и перьевую ручку, бросившиеся к нему.

Едва Артур коснулся Пятого и Шестого Ключей, как сила потекла в него, и все его сомнения и страхи были смыты волной. Он поднялся и, держа Ключи над головой, произнес глубоким повелительным голосом, лишь едва похожим на его собственный.

— Освободи меня!

Он ощутил сопротивление в магической стали и в часах под ногами. Оковы завизжали, как колеса поезда, тормозящего по мокрым рельсам, и надавили на него. Артур собрал воедино всю волю, сосредоточил всю силу и повторил:

— Освободи меня!

Один наручник лопнул и упал на циферблат, но второй, вертясь и извиваясь под его взглядом, не открывался. Артур взвыл от досады и ударил по нему Шестым Ключом, в третий раз крикнув:

— Освободи меня!

Наручник взорвался каплями расплавленной стали, оросившими газон вокруг часов. Артур рухнул на колени, ему не хватало воздуха, противостояние полностью истощило его.

Но уже через секунду люк резко распахнулся, и деревянный лесоруб выскочил наружу, замахиваясь на мальчика топором. Не раздумывая, Артур блокировал удар, схватив куклу за руку, уронив при этом Пятый Ключ.

Он попытался вырвать у врага оружие, но кукла оказалась неестественно сильна, так же сильна, как сам Артур, а топор был в действительности частью руки лесоруба. Его деревянные зубы застучали в безумном смехе, когда его подруга выскочила из люка и кинулась на Артура с огромным штопором. Как и всегда, она целилась в глаза.

Артур резко выпустил лесоруба, и когда тварь качнулась вперед, ткнул ее в голову концом Шестого Ключа.

— Умри на месте! — крикнул он и почувствовал, как яростная боль прошла сквозь его тело и протекла в куклу. Дровосек не умер, но отшатнулся назад. Артур пнул его так, что тот врезался в куклу со штопором, и обе рухнули на землю. Прежде чем они поднялись, Артур схватил цепь и захлестнул ее вокруг их ног, затем накинул еще одну петлю и быстро написал на звене Шестым Ключом.

— Соединись, — произнес Артур вслух, заканчивая слово.

Цепь замкнулась, и куклы отчаянно задергались, пытаясь высвободить свои связанные ноги из стальных петель.

"Затянись" — написал Артур, и цепь укоротилась вокруг ног кукол так что, сколько бы они ни дергались и не тянули, освободиться бы уже не смогли.

— Посмотрим, как вам это понравится, — устало проговорил Артур. Он подобрал зеркало и, пошатываясь, сошел с часов. Куклы гремели цепями и яростно глядели ему вслед, вращая огромными глазищами и скрежеща зубами.

Артуру понадобилось не больше минуты, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, затем он поднял голову и крикнул, не заботясь, кто может его услышать.

— Я иду, Слоненок!

Артур побежал, делая широкие шаги. Он знал, что у него мало времени, прежде чем Лорд Воскресенье узнает, что пленник сбежал. Нужно успеть найти Слоненка и Волеизъявление.

Когда я снова встречусь с Лордом Воскресенье, все будет иначе, сказал себе Артур.

Следующая терраса была такой же, как предыдущая — зеленая, просторная, окаймленная цветущими кустарниками и испещренная тут и там купами деревьев и других тщательно высаженных и необычайно ярких растений. Артур пробежал сквозь заросли красных и розовых азалий и через ухоженный газон, направляясь к еще одной каменной лестнице, ведущей по склону к следующей террасе. Но он не одолел и половины дороги, как услышал жужжащее гудение стрекозы.

Замедлив бег, он оглянулся. И в тот же момент вскрикнул от боли, пораженный двумя стрелами. Одна пронзила его правую руку, вторая воткнулась в грудь. Стеклянные наконечники стрел раскололись при попадании, выпуская в его кровь яд Пустоты.

Лучники стреляли со спины стрекозы, парящей почти точно над ним. Артур взревел от боли и гнева и поднял Пятый Ключ.

— Гори! — выкрикнул он, и луч ослепительного света вылетел из зеркала. Попав в стрекозу, он мгновенно поджег ее, и она рухнула вверх брюхом на землю, подергивая лапами и крыльями. Жители, сидевшие на ней, были раздавлены горящим телом огромного насекомого. Вероятно, они выжили, но еще очень долго восстанавливались бы после таких ранений.

Артур едва удержался, чтобы не стрелять еще и еще. Вместо этого он осмотрел свои раны, готовясь применить Пятый Ключ для исцеления. Но ему ничего не понадобилось делать. Его тело, усиленное мощью двух Ключей, само начало бороться с отравой. Артур удивленно смотрел, как Пустота выходит из него сквозь дырки в коже, капает на землю и прожигает ее, погружаясь глубже. Затем его бронзовая кожа сама собой затянулась, не оставив ни шрамов, ни других следов ранения.

Обежав взглядом небо, Артур не увидел других стрекоз. Зато ощутил что-то вокруг, словно невидимая рука дотянулась до него и слегка потрепала по голове. Он понял, что это Лорд Воскресенье использует Седьмой Ключ, чтобы увидеть, что происходит.

А это значило, что времени осталось еще меньше, чем он думал. Артур снова пустился бежать. Прыгая через ступеньки, он пытался вспомнить, сколько всего было террас на холме, и на которой из них находились часы.

Но припомнить не удавалось, а, взобравшись по склону на следующую террасу, он увидел, что за ней есть по крайней мере еще одна, а за ней, возможно, и еще. Артур увеличил скорость, несясь через широкую лужайку так, что получил бы олимпийскую медаль по спринту у себя дома.

Уже на полпути по грубым каменным ступеням наверх он столкнулся с еще одним стражем Воскресенья. Его нога опускалась на ступеньку, как вдруг ступенька поднялась и ударила по ноге. Катясь снова вниз, Артур понял, что перед ним великолепно замаскировавшийся червь или змей, притворявшийся лестницей на последних двадцати метрах склона. Грубые каменные ступени были в действительности сегментами его тела. И сейчас червезмей, свившись кольцами, готовился обрушиться на него и раздавить на месте.

Артур вскочил на ноги и взмыл на пять метров в воздух, перепрыгнув через ближайшее кольцо, которое ударилось о землю там, где он только что был. Приземлившись, он закрутил головой, пытаясь разглядеть голову твари. Но ее не было видно, и это испугало его даже больше, чем огромные кольца ее тела. Они двигались довольно медленно, но голова могла оказаться быстрее, и с клыками размером с самого Артура.

Виток червезмея двинулся на него снова. На этот раз Артур поднял Пятый Ключ и снова вообразил огненный луч. Но когда сфокусированный свет ударил червезмея, то был отражен в разные стороны; раскаленный белый луч превратился в радугу. Тварь осталась практически невредимой.

— Это камень, — сказал сам себе Артур, снова прыгая в воздух. — Или кристалл.

Из чего бы там червезмей ни был сделан, он еще и умел соображать. Артур по-прежнему не видел ни головы, ни хвоста противника, но витки теперь окружали его, не выпуская с лужайки и удваивая кольцо, так, чтобы даже со своей невероятной силой он не смог выпрыгнуть.

Кристаллы отражают свет, подумал Артур. Но они трескаются на морозе!

Он снова отдал приказ Пятому Ключу, представляя себе невероятный, сконцентрированный холод, направленный луч, который мгновенно заморозит червезмея.

— Застынь! — скомандовал Артур, и Пятый Ключ повиновался, направив поток холода в бок червезмея. Но и он расплескался по твари, не причинив вреда.

В первый раз с того момента, как он вернул себе Ключи, Артур испугался, хотя в то же время поднимал Шестой Ключ чтобы использовать его против твари. Уж это-то должно сработать!

Червезмей — создание Зодчей, — вмешался голос в его голове. Голос, который, как он инстинктивно понял, принадлежал Седьмой части Волеизъявления. Даже при том, что это был мысленный разговор, он звучал громко и близко. — Он — одна из первых вещей, сотворенных Ею, и неподвластен ничему, кроме Седьмого Ключа. Но он медлителен и глуп, поэтому ты…

Глава 20

— Так, вот это наш план, — провозгласила Сьюзи, когда лифт тронулся. — Так что всем внимание.

Двадцать один ее слушатель оторвались от семи различных игр с девятью совершенно разными колодами карт. Четверо прекратили жонглировать запечатанными в воск кусками сыра. Тридцать три перестали проверять оружие. Пятеро проснулись. Три закончили спор о достоинствах чая с Земли по сравнению с сортами из других миров, а также с тем, который раньше изготовлялся в Дальних Пределах из Пустоты.

Листок прекратила было почесывать ананасовую шкуру Цветочка, но тут же снова начала. Это, кажется, успокаивало огромное существо, а в ограниченном пространстве лифта зверянке было лучше всего оставаться неподвижной.

— Слушаете? — спросила Сьюзи.

Все кивнули.

— Как только лифт сделает "динь", и двери откроются, мы все рвем вперед.

— Звучит хорошо, — сказал кто-то. — И запомнить просто.

Листок закрыла глаза и попыталась сохранять спокойствие.

— Это еще не все, — сказала Сьюзи. — Придурок. — Она повернулась к Фреду. — Ты и все до Элама будете одной командой. Как только лифт сделает "динь", вы атакуете направо. Листок… Листок!

— Да, — сказала Листок, открывая глаза. — Я слушаю.

— Ты командуешь всеми от Гоузера до Эбидж. Идете налево.

— Ясно. Мы идем налево. Но может, лучше кому-то другому командовать?

— Ну ты же адмирал, а? — пожала плечами Сьюзи. — И у тебя есть Цветочек и крутой меч.

Листок посмотрела на свое оружие и скривилась.

— Только до тех пор, пока я не смогу передать его кому-то, более подходящему, чтобы быть Младшим Хранителем.

— Брен, Шан и Атан, выкатываете пушку и ставите ее где вам удобно. Я беру всех остальных, и мы идем прямо вперед. Док, Джиак, вы следуете за нами, и как только доберетесь до столов, начинаете открывать лифты. Чем быстрее справитесь, тем быстрее старуха пришлет подкрепление.

— И это все? — спросила Листок. — Мы вообще знаем, с кем нам придется драться? Я вообще понятия не имею, на что похожа башня Субботы!

— Я же сказала, драться будем с новопустами в тяжелых доспехах и с кожаными крыльями, и с большими неуклюжими мечами. Или, если ребята Субботы отбились, там будет толпа средненьких чародеев. Если будут чародеи, пробивайтесь ближе и бейте по зонтикам. Если новопусты, держитесь подальше от мечей. А башня — это просто башня, сложенная из маленьких кабинетных кубиков. На том этаже, куда мы идем, полно столов. Ну вот и все. Да, еще там нет никаких стен, так что не свалитесь.

Сьюзи замолчала. Несколько секунд стояла выжидательная тишина.

— Теперь точно все, — подытожила она. — Свободны.

Дети Дудочника немедленно возобновили свои занятия. Листок коснулась локтя Сьюзи.

— Чего я не понимаю, так это почему Первая Дама послала именно нас отбивать лифты. Я имею в виду, Жители-солдаты справились бы лучше. Они больше, сильнее и убить их сложно…

— Мы проворнее и сообразительнее, — ответила Сьюзи. — Но причина другая. Старуха считает, что мы вправду сможем это сделать, но по мне так она надеется, что заодно избавится почти от всех нас.

— Что? — ахнула Листок. Цветочек, до сих пор смирно сидевшая рядом, рыкнула и пошевелила щупальцами, уловив ее потрясение.

— Ну, может, не от тебя. Хотя я не знаю, ты все-таки друг Артура, а старуха не хочет, чтобы у Артура были приятели. Такие, каких он слушает. Но нам, детям Дудочника, она не доверяет, потому что не выносит Дудочника.

— Я просто хочу домой, — Листок опять посмотрела на свой меч. — Знать бы еще, смогу ли я его кому-то передать так, чтобы не умирать при этом.

— Нам еще может пригодиться твоя помощь, — напомнила Сьюзи. — Но если ты захочешь свалить после этого, я мешать не стану.

— Входы в Парадную Дверь из Верхнего Дома перекрыты, — сказала Листок. — Я не знаю, как еще могу вернуться.

— Откроешь их обратно. Или через Семь Циферблатов. Они где-то же находятся. Может, даже в Верхний Дом переехали. Спроси доктора.

— Может быть, я смогу открыть порталы с этой стороны. Но даже так, в Двери полно пустотников…

— Да и возвращаться может быть уже некуда, — радостно продолжила Сьюзи. — Смотря чего Артур добьется, верно? Ну то есть если весь Дом рухнет, то и Второстепенные Царства гавкнутся. Полный конец обеда.

— Конец обеда? — Листок помотала головой. — Ты ненормальная.

— Не-а, — внезапно очень серьезно произнесла Сьюзи. — Я просто… очень старая, наверно. Мы ведь все тут протянули очень долго. Тысячи лет валяем дурака, ничего не принимаем всерьез…

— Сьюзи! Мне-то не тысячи лет! — возразила Листок. — Мне и тринадцати нет еще! Не желаю погибать, и чтобы весь мир погиб — вся вселенная — тоже не хочу!

— Да не волнуйся ты, — Сьюзи от души хлопнула Листок по спине. Если бы не мундир Младшего Хранителя, это было бы больно. Очень. — Наверняка Артур опять всех спасет. Ну и мы свое дело сделаем, конечно.

— Я очень надеюсь, что ты права, — тихо проговорила Листок. Она собиралась добавить что-то еще, но тут доктор Скамандрос протолкался между двумя жонглирующими детьми Дудочника и подошел к Сьюзи. Приподняв феску, он доложил:

— Восемь минут до прибытия, генерал!

— Спасибо, док, — сказав это, Сьюзи добавила уже громче, — Оружие на изготовку!

— Доктор Скамандрос, — спросила Листок, пока чародей не отошел назад к дверям. — Вы знаете, где сейчас Семь Циферблатов?

— Хмм, боюсь, что нет, — ответил Скамандрос. — Полагаю, они сейчас где-то недалеко от своего владельца. Раньше им был Понедельник, сейчас же — лорд Артур. Так что думаю, они где-то в Верхнем Доме.

В этот момент лифт резко остановился. Доктор выхватил из кармана часы и уставился в них.

— На шесть минут раньше!

Колоды карт, куски сыра и множество маловажного снаряжения попадало на пол, когда Рейдеры с некоторым запозданием похватали оружие. Дверь начала открываться, и раздался очень громкий звон.

— Вперед! — крикнула Сьюзи. Она обнажила свирепомеч и первой выскочила из дверей лифта, сопровождаемая своим центральным отрядом.

Примерно двадцать детей Дудочника посмотрели на Листок.

— Эээ, пошли! — крикнула она. Девочка нащупала меч, и он сам прыгнул ей в руку, по пути изогнувшись, чтобы не задеть одного из ее спутников. Цветочек затопала вперед всеми многочисленными ногами, а ее щупальца задели потолок, промяв его в нескольких местах. Листок потянула за поводок, подняла меч и присоединилась к выбегающим из лифта.

Этот этаж башни был занят новопустами, но они не были готовы к внезапной атаке детей Дудочника. Большинство из них едва успевали обернуться, как их сбивали с ног всей толпой, а в следующую секунду уже связывали. Дети Дудочника благородно не применяли оружия, пока оружие не применяли против них.

А это случилось примерно через двадцать секунд. Настоящий ливень заряженных копий обрушился на дверь, когда отряд Листок вырвался наружу. Без всяких сознательных раздумий Листок крутнулась и затанцевала на месте, сбив четыре копья мечом, который фактически тащил ее за собой. Оставшаяся дюжина была поймана или отбита щупальцами Цветочка. Копья отлетели назад и взорвались, ударившись о столы или о своих невезучих владельцев.

— Отлично! — крикнула Листок. — Все сюда!

Она повела атаку между двумя рядами столов, но Цветочек просто проломилась сквозь них, разбрасывая щепки полированного дерева. Ее щупальца метнулись вперед, сметая новопустов и хлопая ими об пол.

Листок на мгновение остановилась, услышав, что кто-то зовет ее по имени. Это был Скамандрос.

— Листок! Не позволяйте Цветочку ломать столы!

Джиак скрючился над одним из целых столов и что-то писал перьевой ручкой. Скамандрос явно пытался проделать то же самое с одним из тех столов, которые Цветочек только что разломала, потому что он стоял над грудой щепок.

Листок дернула за поводок, и Цветочек метнулась к ней, по дороге разнеся еще немного мебели.

— Сидеть! — скомандовала Листок. Похоже было, что Цветочек больше не понадобится. Вокруг лифтов находилось не больше тридцати новопустов, и все они сейчас были уже пленены либо убиты. Глядя вдоль рядов клеток, она не видела на всем этаже больше никого, хотя, разумеется, на этажах выше и ниже могли быть тысячи, да еще кто-нибудь мог летать вокруг башни.

— Не прозевайте контратаку! — крикнула Сьюзи. — Они будут…

Остаток ее фразы потерялся: в эту самую секунду башня страшно сотряслась, и все попадали на пол, который больше не был горизонтальным. Дети Дудочника, связанные новопусты и все, что не было закреплено, начало съезжать в сторону восточной грани. Затем, так же внезапно, башня накренилась в другую сторону.

Листок вцепившаяся в поводок, была единственной, кто далеко не укатился, потому что зверянка схватилась за вертикальные балки ближайших офисов и основательно закрепилась.

Башня снова сотряслась и замерла, чуть-чуть наклонившись в западную сторону.

— И что это было? — крикнула Листок.

Сьюзи уже пришла в движение, проверяя всех Рейдеров и направляясь к восточному краю.

— Без понятия, — сказала она. — Так, все! Продолжайте выглядывать новопустов. Кроме тебя, Джиак. Ты продолжай работать с лифтами.

Она перепрыгнула через какие-то обломки, схватилась за внешнюю колонну, свесилась наружу и посмотрела вверх. Так она стояла какое-то время, затем перевела взгляд вперед, на отдаленное дерево Драсиль, зеленый штрих на горизонте.

Как следует осмотревшись, она вернулась к Листок. Фред тоже подошел туда.

— Надо думать, что-то случилось с Драсилями, — сказала Сьюзи. — Небо кажется ниже, чем раньше. Может, Несравненные Сады просто слегка просели и стукнули башню. Нам это может потом пригодиться.

Она посмотрела в сторону Скамандроса и Джиака.

— Вы долго там, чародеи?

— Мы уже открыли три лифта, — отозвался Скамандрос. — Если нас не будут прерывать, мы, вероятно, сможем открыть нужное количество в отведенное время.

— Простите, что спросила, — фыркнула Сьюзи. Она огляделась. Несколько Рейдеров снова затеяли карточную игру, другие пошли посмотреть на Большую Цепь.

— Я сказала всем смотреть! — завопила она с несвойственной яростью. Дети Дудочника побросали карты, а часовые вернулись на посты.

— Мне казалось, ты не беспокоишься, — заметила Листок.

— В лифте не беспокоилась. А вот сейчас — да. Ты видишь этих новопустов?

Она показала на группу связанных пленников. Те улыбались. Один даже помахал мизинцем, поскольку руки у него были стянуты.

— Это второй сорт, — сказала Сьюзи. — Не станут драться, если Дудочник не у них за спиной.

— Но это ведь хорошо, верно? Нам же легче.

— Это плохо. Это значит, что лучшие силы Дудочника уже намного выше на башне, и ниже тоже. Это значит, что мы окружены, и еще это значит, что сам Дудочник сейчас где-то там наверху.

— Ох.

— Ну, могло быть и хуже, — завершила Сьюзи, возвращаясь к обычному оптимизму.

— Как? — спросил Фред.

— Мог еще и дождь пойти.

— Это верно. Вон там черная туча, — сказала Листок, указывая на небо на западе. — Только она низковато, чтобы нас полить.

— Я не думаю… — начала Сьюзи.

— … что это туча, — закончил Фред. — Это крылатые новопусты. Тьма крылатых новопустов.

— Ну, может, они не сюда, — с надеждой предположила Листок.

— Они взлетели сверху и сделали круг, — убила надежду Сьюзи. Они будут здесь через пару минут.

— Новопусты на девять часов! — выкрикнул Фред, быстро добавив, — Это запад! — поскольку кое-кто из Рейдеров для смеха начали доставать карманные часы. В отличие от Жителей, они прекрасно поняли, что он имеет в виду.

— Готовь пушку! — добавила Сьюзи, Она шагнула вперед, затем обернулась к Листок.

— Если ты должна уходить, уходи сейчас, — проговорила она очень быстро и тихо. — Можешь и не суметь… после.

И побежала вперед, перевернув несколько столов, прежде чем присоединиться к пушечной команде.

Какое-то мгновение Листок смотрела на приближающуюся орду крылатых новопустов, затем закрыла глаза и попыталась нащупать портал Двери. Один нашелся неподалеку, но он был двадцатью этажами выше и запечатан. Однако Листок ощутила нечто вроде тонкой трещинки в печати, и была уверена, что меч Младшего Хранителя сможет ее открыть.

Но если она убежит, что станет со Сьюзи, Фредом, Скамандросом и остальными?

Глава 21

Внутренний голос Седьмой части Волеизъявления прервался, когда внутреннее кольцо червезмея придвинулось ближе — трехметровой высоты стена, покрытая каменной змеиной шкурой. Артур прыгнул снова и приземлился на спину твари, ободрав колени. Там он какое-то мгновение балансировал, следя за другим кольцом, поднимающимся ему навстречу, и направляя свою встревоженную мысль Седьмой части.

Что я должен сделать? Как избавиться от этой штуки?

Ответа не было.

Артур прыгнул еще раз — змеиное тело опять обрушилось вниз. На этот раз приземление вышло неудачным, и он съехал по спине твари, чуть не упав в десятиметровую пропасть между тремя взгромоздившимся одно на другое кольцами, но восстановил равновесие.

Это навело его на мысль. Артур встал поудобнее, слегка согнув колени и держа ноги пошире для лучшего баланса. Он бросил взгляд вдоль извивающегося тела червезмея, прикинул ширину колец. А потом побежал. Он промчался по окружности того кольца, на котором стоял, перепрыгнул на другое, находившееся чуть выше, и побежал по нему. С него перепрыгнул на третье, и через несколько минут был уже на вершине холма, съехав по сужающемуся концу червезмея на гостеприимную траву следующей террасы.

Чудовище продолжало скручиваться и извиваться внизу, но вверх не поднималось, и Артур так и не понял, спрыгнул ли он с головы или с хвоста. Хорошо было уже то, что в этом отношении монстр оказался больше червем, чем змеей.

Очередная терраса выглядела почти так же, как предыдущая, только цветущие кусты были странного бурого цвета, и их почти совершенно круглые листья подсказывали, что эти растения привезены не с Земли. Артур держался от них подальше, на случай, если это и не совсем растения.

Ступеней он тоже остерегался, но на склоне впереди их и не оказалось. Просто травянистый склон примерно тридцати метров высотой, достаточно крутой, чтобы придерживаться руками, карабкаясь по нему.

Артур уже наполовину миновал лужайку, когда земля сотряслась под ногами, а затем вся вдруг ухнула вниз. Мальчик упал и покатился, отскакивая от травы, как мячик для пинг-понга от стола — холм продолжал трястись. Когда все утихло, Артур лежал на спине, а с кустов осыпались все круглые цветы.

— И что это было? — спросил он вслух, поднимаясь и оглядываясь. Все казалось таким же, как было, но потом он увидел высокий столб дыма или пыли вдалеке, и заметил, что солнце изрядно покосилось в ту сторону, где вроде бы находился запад, так что тени стали длиннее.

Драсили увяли, — сказала Седьмая часть Волеизъявления. — Сады рухнули, и башня Субботы пробилась сквозь них.

Теперь тебя опять слышно! — подумал Артур. — Где ты? Ты знаешь, что со Слоненком?

Я в Элизии, на холме над тобой. Но меня заточили в клетку, и моя способность говорить с тобой ограничена и неустойчива, если только ты не совсем близко. Иди ко мне… нет, стой!

Голос Волеизъявления снова умолк. Артур присмотрелся к тому, что посчитал столбом дыма и сузил глаза от яркого света закатного солнца. Когда дым или пыль или что там было, рассеялись, стало четко видно, что перед ним — твердый объект не меньше ста метров высотой. Он поднимался выше изгородей и доминировал над всем пейзажем Несравненных Садов. Похоже было, что примерно пятьдесят верхних этажей башни Субботы проткнули пол Несравненных Садов, как игла протыкает ткань.

Это заставит Воскресенье попотеть, удовлетворенно подумал Артур. Еще тысячи чародеев Субботы ворвутся в Сады.

Он уже повернулся обратно и пошел вверх по склону, но, успев сделать только шаг, снова услышал жужжание стрекозы. Мгновенно сменив курс, он кинулся к ближайшему дереву, присел под его нижними ветками и глянул в небо.

Стрекоза летела прямо к нему, неся на спине множество Жителей. Когда она стала чуть ближе, Артур поднял Пятый Ключ, готовя новую вспышку ослепляющего жара. Но в тот самый момент, когда он уже готов был ее выпустить, он ощутил силу Седьмого Ключа, испускаемую со стрекозы. Словно гигантская рука прощупывала террасу, ее незримые пальцы искали что-то скрытое… искали его.

Артур тут же перестал концентрироваться на вспышке и воззвал к силе Ключей, прося спрятать его от Лорда Воскресенье.

От Пятого Ключа ответа не было, но пальцы правой руки пронзила резкая боль, и безо всякого его участия Шестой Ключ принялся набрасывать что-то в воздухе вокруг Артура. Рука мальчика металась, как ласточка в погоне за насекомыми. Перо оставляло тонкий, как паутина, след зеленых чернил, который, не растворяясь, оставался висеть в воздухе.

За несколько секунд Шестой Ключ нарисовал вокруг сидящего Артура ржавого цвета растение с широкими листьями, точно такое же, как и все остальные, растущие вдоль края лужайки. Изнутри Артуру казалось, что он сидит в трехмерном скелетном наброске, который никого и на секунду не обманет, но он надеялся, что снаружи он эффективно замаскирован под растение, и его камуфляж устоит против поиска Лорда Воскресенье хотя бы на большом расстоянии.

Стрекоза пронеслась над головой и зависла над гребнем холма. Артур, не смея дышать, смотрел, как с нее спустилась лестница. Воскресенье и его спутники спустились и исчезли из виду.

Оставайся в укрытии, — снова появилось в его разуме Волеизъявление. — Оставайся…

Глава 22

Листок окутало облако дыма от пустотного пороха, заставив ее кашлять, а ее глаза — слезиться. Из облака вылетела женщина-новопуст, подняв над головой двуручный меч. Листок увернулась и ткнула ее мечом Младшего Хранителя, но клинок скрежетнул по доспеху, и противница снова исчезла в дыму, откуда уже набегали новые и новые враги.

Листок попятилась к зверянке. Та испускала пронзительные вопли то ли возбуждения, то ли ярости, а ее щупальца хлестали вокруг, отшвыривая новопустов от хозяйки. Но врагов было так много, а дети Дудочника настолько рассеялись, что Листок приходилось сейчас и самой отчаянно биться. Ее запястье, локоть и плечо уже горели от боли, потому что меч совершал фехтовальные маневры, с которыми ее суставы и мышцы попросту не справлялись.

Не сбежать было, наверное, самой дурацкой идеей за всю мою жизнь, подумала Листок, когда ее спасли в последний момент меч и щупальце Цветочка — первый отбил брошенное копье, последнее сбило с ног новопуста и стукнуло его об остатки стола.

Может, чуточку более дурацкой, чем навестить тогда Артура в больнице. Останься я тогда в стороне, могла бы сейчас быть дома, и моя тетя Манго тоже, и я бы знала, что моя семья в порядке. Листок увернулась от еще одного широкого удара мечом, упала на пол, ткнула нападающего новопуста в ногу и вскочила снова — прямо навстречу еще одному копью.

Оно ударило ее в левое плечо и взорвалось дождем раскаленных брызг. Листок рухнула на пол, лишившись дыхания и большинства чувств. Она даже не поняла, что случилось, кроме того, что она не может встать, и что левая рука либо не работает как надо… либо ее вообще больше нет.

Каким-то образом она сумела приподняться и повернуть голову, и разглядела, что рука вроде бы на месте, хотя и не чувствуется. Одежда Младшего Хранителя не поддалась копью, но по всей левой стороне виднелись подпалины. Листок попыталась подняться еще больше, и ощутила, как что-то смещается в плече изнутри. Жуткое, тошнотворное ощущение сломанной кости.

Листок снова упала, задыхаясь. Новопуст перепрыгнул через нее, и она дернулась. Боль от этого движения заставила ее потерять сознание на секунду-другую. Более-менее очнувшись, она снова посмотрела на свою руку. Теперь она могла чувствовать пальцы, хотя ими не удавалось пошевелить. И что-то еще было не так, но что — она поняла только через некоторое время.

У меня что-то было в руке, всплыло в голове Листок. Я держала что-то очень важное…

Возле нее остался только обрывок кожаной полоски. Она потеряла поводок Цветочка. Она утратила контроль над зверянкой.

Эта мысль едва успела сформироваться, как одно из щупалец Цветочка внезапно возникло в поле зрения, направляясь прямо к ней. Щупальце ударилось об пол, скользнуло назад, обвилось вокруг нее и подняло в воздух.

Движение отдалось в плече, Листок вскрикнула и снова потеряла сознание.

Когда она очнулась во второй раз, щупальце все еще обвивалось вокруг нее, но еще что-то твердое упиралось в спину, так что она не могла пошевелиться, и это делало боль в плече почти терпимой.

Вокруг стояла тишина. Крики и шум сражения, грохот пустотных взрывов и выстрелов, шипение заряженных копий и мечей куда-то пропали.

Я полностью оглохла, подумала Листок. И Цветочек собирается меня убить.

Почему-то это заставило ее рассмеяться, странным истерическим смехом, оборвавшимся очень быстро — как только девочка поняла, что слышит его, хотя он кажется приглушенным и исходящим откуда-то издалека.

Значит, я не оглохла.

Листок слегка повернула голову и поняла, что лежит на спине зверянки. Щупальце придерживало ее прямо под цветочной головой. Лепесток изогнулся в ее сторону, словно проверяя, как она.

И Цветочек, кажется, не собирается меня убивать.

Листок повернула голову в другую сторону. Как в тумане, она слегка удивилась, увидев Сьюзи и доктора Скамандроса, которые стояли у костра, сложенного из обломков столов, и смотрели на нее. Тридцать или около того детей Дудочника расположились вокруг огня и жарили жевательные мармеладки. Им приходилось постоянно передвигаться, потому что дым менял направление, устремляясь почти горизонтально то к одной, то к другой стороне башни.

За костром виднелось множество солдат-Жителей. Листок видела, как они выходят из многочисленных лифтов, и понемногу все новые звуки доходили до ее сознания. Она слышала барабаны и трубы, волынки и рожки, и сержантов, выкрикивающих команды.

Поверх всего этого шума, и намного ближе, раздавался еще какой-то звук. Листок посмотрела на Сьюзи и заметила, что ее губы шевелятся. Через несколько секунд она сопоставила это движение со звуками, которые слышала.

— Листок! Скажи своей зверюшке, чтобы она дала доктору Скамандросу тебя осмотреть! Ты ранена!

А то я не знаю, подумала Листок.

— Листок!

Сьюзи перестала кричать и что-то сказала доктору. Тот пожал плечами. Какое-то время Листок смотрела на них, потом до нее дошло, что она должна что-нибудь сделать.

— Эээ, Цветочек, — начала она. И осеклась, вспомнив, что поводка больше нет. Цветочек больше не подчиняется ей.

Еще два лепестка наклонились к ней в знак внимания.

— Цветочек, если не возражаешь, — хрипло проговорила девочка, — не могла бы ты положить меня на пол и дать доктору Скамандросу мне помочь? Я ранена.

Лепестки затрепетали и задвигались, но Листок не знала, что это значит.

— Пожалуйста, — устало произнесла она и закрыла глаза.

Через мгновение она снова их распахнула и подавила вскрик — Цветочек подняла ее и аккуратно опустила в десяти метрах от себя. Все три щупальца колыхались рядом, защищая ее. Доктор Скамандрос кинулся к ней и упал на колени рядом.

— Вот так так, вот так так, — сказал он. Татуировки на его лице изображали заискивающего кролика, которого взяли за шиворот, положили в котел и закрыли крышку. Чародей яростно рылся в карманах, приговаривая:

— Лорд Артур будет чрезвычайно расстроен…

— Я же не… умру… да? — спросила Листок.

Доктор не ответил. Он старательно писал что-то на лбу Листок длинным белым пером. Это было щекотно, и Листок пыталась понять, почему не может смеяться. Но боль от этого проходила, и это было хорошо, хотя заодно девочка понимала, что засыпает.

— Мы отбились? — спросила она. — Армия успела?

— Да, да, все хорошо, — успокоил ее Скамандрос. Он достал скальпель и разрезал одежду Листок. Девочка равнодушно заметила, что это не синий мундир Младшего Хранителя, а снова ее радиационный костюм, только выцветший и порванный. Это заставило ее взглянуть на правую руку. Хотя пальцы по-прежнему были сложены так, словно смыкались на рукояти, меч Младшего Хранителя исчез.

— Мой меч, — прошептала она. Мир вокруг расплылся, а звуки снова начали удаляться, кроме единственного гулкого барабана, который почему-то становился громче, хотя бил очень медленно, и с каждым разом все медленнее.

Доктор не ответил. Он возился с большой красной банкой томатного сока и маленькой серебряной воронкой, которую он без всякой видимой поддержки уравновесил на груди Листок.

— Джиак! — нетерпеливо позвал он, не оборачиваясь и не отводя взгляда: он пробил банку в двух местах и начал наливать ярко-красную жидкость в воронку. — Посмотри в моем левом кармане! Мне нужны магистериальные часы!

Сьюзи старалась не смотреть, как Скамандрос и Джиак хлопочут над смертельно раненой Листок. А вот за зверянкой она приглядывала одним глазом — неизвестно, что та будет делать, если Листок умрет.

— Я, конечно, говорил, что хочу быть генералом, — сказал Фред. — Но я не собирался… оно само прыгнуло мне в руки. Я даже не знал, что это такое…

Сьюзи взглянула на него. Фред вырос на целую голову. Он подобрал меч Младшего Хранителя через несколько секунд после того, как Листок упала, а зверянка унесла ее в дальний угол. Отступление Цветочка чуть было не стоило им поражения в битве, но сила, обретенная Фредом, в сочетании с его тренированными мускулами, сильно помогли. Но даже так Рейдеров Сьюзи смяли бы, если бы авангард Армии не прибыл намного раньше ожидаемого.

Возглавляемые Рассветом, Полднем и Закатом Четверга, солдаты атаковали новопустов, и те быстро отступили. Наверх, как заметила Сьюзи.

Больше половины ее людей погибли. Тридцать девять детей Дудочника пали в бою, и, хотя Сьюзи и говаривала, что их длинной насыщенной жизни тоже должен когда-то прийти конец, сейчас даже ей было трудно оставаться жизнерадостной.

— Тебе идет синий цвет, — сказала она. — И позолота тоже. Внушает.

— Я даже не знаю, что мне теперь делать, — произнес Фред, хмурясь в раздумьях. — Я чувствую Дверь, и этот меч… меч хочет вернуться. Док Скамандрос говорит, что чары Первой Дамы выветриваются. Он говорит, что сам меч — тоже кто-то вроде Жителя. Его сделала Зодчая.

— Так я и знала, — не совсем искренне сказала Сьюзи.

Доктор Скамандрос поднялся, а за ним и Джиак. Оба обнажили головы.

— Нет, — прошептала Сьюзи.

Глава 23

Доктор Скамандрос вытер лоб большим шелковым платком, а Джиак свой — просто рукавом. Затем оба обернулись и улыбнулись.

— Жить будет, — сообщил доктор Скамандрос.

Сьюзи подскочила к ним.

— Никогда больше вот так не снимайте шляпу! — выдохнула она. — С ней точно все хорошо?

— Это была тонкая работа. Смертные так хрупки. Но при надлежащем отдыхе она полностью поправится.

Он помолчал, и а одной стороне его лица проявилось темное цунами, а на другой — башня, проваливающаяся в дыру в земле.

— Если, конечно, мы все не будем уничтожены, — добавил он.

— Нужно вернуть ее домой, — сказала Сьюзи. Она посмотрела на бесчувственную девочку, и ее глаза в этот момент казались очень старыми. — Ей нет еще тринадцати. Иногда забываю.

Она повернулась к Фреду.

— Как думаешь, сможешь отнести ее на Землю?

— Наверно, — сказал Фред. — Смотря что затевают те пустотники в Двери. Думаешь, Первая Дама меня отпустит?

— А ты не спрашивай. Она тебе никогда ничего не приказывала делать — только Листок, пока у нее был меч. И потом, старухи же здесь нет…

— Нет, она есть, — возразил Джиак. — Вон там.

Сьюзи крутнулась, как флюгер. В самом деле, Первая Дама вышла из одного из лифтов во главе свиты высших Жителей.

— Хватай ее и уноси живо, — приказала Сьюзи.

Фред нервно покосился на зверянку.

— А что Цветочек? Она мне явно не позволит…

— А, тут я полагаю, что смогу помочь, — сообщил Скамандрос. Он сунул руку в карман и наполовину вытащил оттуда нечто, затем тут же спрятал и отошел за спину Джиака. Остальных он жестом пригласил подойти и наклониться, скрывая то, что он достал.

— Цветочку лучше этого не видеть, — прошептал он, передавая Фреду свернутый кожаный поводок. — Я знал, что у меня осталась одна из штучек старого Гроббина. На зверянке все еще ошейник, так что тебе нужно только подойти и кинуть один из концов поводка. Он сам пристегнется.

Фред взял поводок и внимательно осмотрел.

— Он вроде около семи метров, — прошептал мальчик.

— Он растягивается, будучи пристегнутым, — ответил доктор.

— У Цветочка щупальца не меньше восьми, — сказал Фред.

— Полагаю, это существо отзывчиво к ласке. Взгляните, как оно опекает Листок даже при том, что им больше не управляют чары.

— Если тебе слабо, то я сама, — Сьюзи потянулась к поводку, но Фред его отдернул.

— Я не говорил, что не стану этого делать, — огрызнулся он.

— Делать что? — вопросил глубокий властный голос.

Сьюзи, Фред, Скамандрос и Джиак выпрямились. Первая Дама глядела на них сверху вниз очень холодным взглядом.

— Пристегнуть зверянку, миледи, — доложил Фред.

— Как я вижу, вы вступили на чрезвычайно важный пост, — произнесла Первая Дама.

— Эмм, ненамеренно. Просто мой свирепомеч сломался о шлем новопуста, а потом меня сбили с ног, и я полз на карачках и искал оружие…

— Довольно, — прервала Первая Дама. — Это уже неважно. Нам нужно двигаться вперед и вверх. Драсили увяли, и эта башня теперь полностью вдается в Несравненные Сады, что позволило Субботе собрать там внушительные силы, а армия Дудочника следует за ней по пятам. Мы должны схватить обоих как можно быстрее, пока они не сумели вмешаться или, что маловероятно, разбить Лорда Воскресенье.

— Но это же было бы круто, нет? — спросила Сьюзи. — Ну то есть если они его обработают, одним меньше…

— Нет, это не было бы круто, — сказала Первая Дама. — Только лорд Артур должен освободить Седьмую часть и потребовать себе Седьмой Ключ. Если Суббота или Дудочник сделают это… все пойдет не так.

— Ну ладно, значит, Дом пока еще не спекся? — спросила Сьюзи.

— Научись выражаться, и тогда я, возможно, отвечу. Пока же я желаю, чтобы вы все держались поближе ко мне. Проклятый Дудочник ввел свои войска в Несравненные Сады и испортил движущие цепи, или это сделала Суббота, а лифты дальше этого места не идут, так что понадобятся крылья. Организуйте транспортную переноску для зверянки и девочки.

Капрал-посланец написал на табличке "транспортная переноска" и убежал.

— Мы вылетаем через пять минут, — заключила Первая Дама. Ее собственные великолепные крылья были уже на месте. Каждое перо в них казалось выкованным из золота и присыпанным алмазной пылью, так что они сверкали при каждом ее движении.

Сьюзи склонила голову, Фред отсалютовал, а Скамандрос и Джиак низко поклонились. Первая Дама даже не кивнула. Она повернулась на высоких каблуках и пошла прочь, на ходу бросая распоряжения офицерам и посланцам, вьющимся вокруг нее.

— Лягушкой она мне больше нравилась, — сказала Сьюзи.

— Значит, я определенно не смогу вернуть Листок домой, — сказал Фред.

— Это верно. Но поводок тебе все равно придется надеть, — напомнила Сьюзи. — Лаской мы не запихнем Цветочек в переноску.

— Неправда, — возразил слабый голос с пола. — Я ее попрошу. Все равно ей придется меня нести.

— Листок!

Сьюзи села рядом с девочкой, а доктор и Джиак склонились над ней.

— Осторожнее, осторожнее, дорогая моя, — распорядился Скамандрос. — Вас поддерживает сложное заклинание, и вам не следует слишком быстро двигаться или напрягаться, иначе чары могут расплестись.

— Цветочек меня поднимет, — тихо проговорила Листок. — Я вроде что-то слышала насчет отправить меня домой, Сьюзи?

— Не могу. Старуха прямо приказала. Придется взять тебя с нами.

Листок кивнула.

— Хорошо. Я… я хочу увидеть все. Чем бы оно ни закончилось. Лучше мне быть там в конце.

— В конце, — прошептал Джиак и поежился.

— Артур разберется с Воскресеньем, — заверила Сьюзи. — Не волнуйся.

— Но что потом? — спросила Листок. — Что будет, когда Волеизъявление исполнится, и Артур получит все семь Ключей?

— Он все исправит, — быстро проговорила Сьюзи. Ее провинциальный выговор, всегда особенно резкий при разговорах с Первой Дамой, совершенно исчез, а в голосе появилась настойчивость, которой Листок раньше не слышала. — Давай же, нам пора. Нужно надеть крылья. Да, кстати, я поручила Брену, Шану и Атану добыть нам те, что получше, офицерского качества. Листок, попроси Цветочек тебя подобрать, и посмотрим, послушается ли она. Всем остальным лучше вернуться к костру, перехватить по паре мармеладок, пока еще можно.

Она очень беспокоится, подумала Листок. А я вот уже нет, ведь я почти умерла, и все-таки еще жива. А где есть жизнь…

— Цветочек! — позвала она. — Не будешь ли так любезна подобрать меня и аккуратно положить обратно себе на спину? Пожалуйста.

Цветочек, потоптавшись, поднялась на многочисленные ноги. Одно щупальце подцепило Листок и очень осторожно переложило на спину зверянки, придерживая кончиком, чтобы она не упала.

Фред улыбнулся и сунул поводок обратно в карман доктора Скамандроса.

Транспортная переноска оказалась похожа на огромный перевернутый парашют, только изготовленный из очень тяжелой ткани. По команде пограничницы-крылмейстера Листок завела зверянку в середину обширного круга ткани. Затем сто крылатых пограничников взялись за веревки по краям и взлетели в воздух, насколько позволял потолок.

— Тут будет сложно, — сообщила крылмейстер. — Мы не можем лететь вверх, потому что вначале нужно выбраться наружу, так что переноска сперва упадет. Не беспокойтесь, адмирал. Ээ, а сколько весит ваша зверянка?

— Не знаю, — ответила Листок. — Она… очень легко ступает.

— Уверена, проблем не будет, — заверила крылмейстер. Правда, тут же несколько подпортила это уверенное предсказание, начав командовать. — Держаться вместе, ребята! Синхронизация — ключ к успешной переноске! Если кто-то упустит свой угол или позволит нашим ценным и важным пассажирам выпасть вниз, тому я самолично оторву крылья и швырну его туда же, чтобы Пустота могла уже сейчас начать над ним работать! Все поняли?

— Да, крылмейстер! — рявкнули пограничники.

— Помощь нужна, летунья? — спросила Сьюзи. Она и ее Рейдеры, уже снабженные светящимися золотыми крыльями высшего качества, готовились вылететь следом за переноской.

— Нет, спасибо, генерал, — отозвалась крылмейстер. — Это задание требует специализации, знаете ли.

Она вылетела из башни и огляделась по сторонам, прежде чем продолжить командовать. Пограничники тоже начали вылетать, таща за собой веревки и ткань. Приблизившись к краю, Листок сглотнула. Если задние пограничники чуть помедлят с вылетом, она вместе со зверянкой выкатится из переноски — а вниз лететь очень-очень далеко.

Но пограничники свое дело знали. Был лишь один пугающий момент, когда переноска качнулась наружу и рухнула вниз, но ее движение было тут же остановлено — носильщики выбрали слабину на веревках. Вся конструкция начала стремительно набирать высоту, сто Жителей отчаянно работали крыльями, поднимая свою ношу.

Листок лежала на спине зверянки и смотрела на подкладку Несравненных Садов. Сейчас потолок выглядел бурым и высохшим, на нем рос целый перевернутый лес мертвых корней и веток. А под ним, устремляясь к отверстию вокруг башни, летели тысячи и тысячи крылатых солдат. Их было так много, что девочка чувствовала себя частью исполинского роя, крохотным мотыльком в возносящемся облаке несущих возмездие Жителей.

Она чувствовала комфорт от того, что стала частью такой силы. И особенно хорошо, что она не оказалась в ее первых рядах. Даже за километр, который оставался до входного отверстия в Несравненные Сады, Листок слышала грохот и треск пустотных орудий. Наверху уже началась битва.

Сьюзи спикировала в середину носилок, игнорируя приказ крылмейстера держаться подальше, и, пару раз хлопнув крыльями, приземлилась рядом с Листок. Несколько лепестков Цветочка повернулись было в ее сторону, но Листок погладила зверянку, и та не стала бить нового пассажира щупальцем.

— Как ты? — спросила Сьюзи.

— Нормально. Чувствую слабость, но… нормально. От Артура что-нибудь слышно?

— Не-а.

— А обо всем остальном?

Сьюзи осмотрелась по сторонам, почесала в затылке и очень тихо сказала:

— Я слышала, что две нижние трети Среднего Дома уже пропали, и Пустота бурлит вверх по Чрезвычайно Великому Каналу. Пограничное Море так перемешалось с Пустотой, что по нему опасно плавать. Хорошо еще, что Флот успел приплыть и всех высадить, до того как мы потеряли Средину Средины. Они сейчас летят позади нас.

— Ты сказала, что Артур все исправит, — напомнила Листок. — Он раньше всегда как-то выкручивался.

— Это верно, — Сьюзи ухмыльнулась. — Хорошо подмечено. Пойду проверю своих ребят и девчат.

Ее крылья ударили по воздуху, и она взмыла вверх, пройдя меду пограничниками и сопровождаемая требованиями крылмейстера держаться подальше от веревок.

— Рада, что смогла тебя развеселить — сказала Листок самой себе.

Жаль только, что мне совсем не весело, подумала она. Где же ты, Артур?

Глава 24

Артур съежился на земле, скрытый внутри магической иллюзии куста. По крайней мере, он очень надеялся, что скрыт, поскольку полагал, что на холме над ним оставался еще по крайней мере один высший Житель, и возможно, это был сам Лорд Воскресенье.

Стрекоза парила тут всего пять минут — достаточно времени, чтобы Воскресенье со свитой сошли на землю, что-то сделали на холме и затем снова отбыли. Но Артур был совершенно уверен, что со стрекозы спустились шесть пассажиров, а обратно поднялись только пять. Из-за низкого угла зрения из волшебного куста было плохо видно, и Артур не был уверен, что в числе этих пяти оставалось Доверенное Лицо.

Он не ощущал поблизости силу, исходящую от Седьмого Ключа, но возможно, Воскресенье пытался скрыть свое присутствие. Или, что весьма вероятно, Лорд Воскресенье отбыл, потому что ему нужно использовать Седьмой Ключ против вторжения. Армия Превосходной Субботы должна была весьма увеличиться из-за проникновения башни, которое позволило подкреплениям прибывать прямо в Несравненные Сады.

Вдали явно шло яростное сражение: Артур слышал отдаленный грохот от пустотно-пороховых орудий, и несколько раз видел в небе что-то, напоминающее ветвистую молнию. От взрывов и молний в Садах начались пожары. Возле того места, где высилась башня, поднимался все более густой серо-белый дым. Добираясь до потолка, дым расползался, формируя темную тучу и грозя затмить солнце.

Седьмая часть, ты здесь? — подумал Артур.

Ответа не было. Артур почесал в затылке. Очень медленно, чтобы не нарушить камуфляжа.

Я сильно рискую, если поднимусь туда?

Решившись, Артур встал. Иллюзорный куст стал выше, а когда Артур сдвинулся, куст двинулся вместе с ним. Для пробы Артур поднял руку, и ветка, внутри которой рука находилась, поднялась вместе с ней. Артур подумал было применить Шестой Ключ и развеять иллюзию, но потом решил е сохранить. Движущийся куст, вероятно, не был чем-то необычным в Несравненных Садах. Маскировка могла помочь застать врасплох того, кто ждет на холме, или хотя бы дать мальчику несколько секунд форы.

Очень осторожно он начал карабкаться по травянистому склону холма.

Вокруг вершины оказалась еще одна декоративная изгородь, но она состояла не из земных растений. Высокие металлические стебли заканчивались кристаллическими прозрачно-синими бутонами. Маскировка Артура не помогла бы ему скрыться среди этих цветов, так что он остановился, не дохода до вершины, и последний метр прополз, чтобы увидеть, кто — и что — ждет его впереди.

Вершина холма была покрыта травой, кроме маленького участка посередине, вымощенного бледно-золотистым камнем. Рядом журчал родник, давая начало очаровательному ручейку, который обтекал мощеный участок и извилистым руслом уходил по противоположному склону холма. В траве виднелись маленькие цветы — белые, желтые и светло-голубые цветные пятнышки на зеленом фоне.

В середине мощеного участка высилась трехметровая клетка с закругленным верхом, сделанная из золотых прутьев. Она была похожа на птичью, но вместо птицы в ней была невысокая яблоня с корявым стволом, ветви которой сгибались под тяжестью маленьких красных плодов. Рядом с клеткой стоял телескоп на треножнике. В телескоп смотрел Житель, направив его на отдаленную битву возле башни. Житель был зеленокож и носил лоскутный костюм из бурых и оранжевых листьев. По косе, прислоненной к клетке, Артур догадался, что перед ним Закат Воскресенья, также известный как Жнец.

И было там еще кое-что, что заставило Артура испытать боль где-то глубоко внутри. Перед запертой дверью клетки лежало тело желтого слоненка, уменьшившееся до своего прежнего размера. Но что-то в его позе подсказало Артуру, что он не просто стал снова игрушкой, а был убит.

— Слоненок, — прошептал себе Артур. И, не думая больше, он кинулся вперед, поднимая оба Ключа против Жнеца.

Житель, казавшийся полностью поглощенным тем, на что смотрел в телескоп, обернулся в один миг, и коса уже была у него в руке. Артур заставил Пятый Ключ выстрелить залпом жара и света, но Жнец укрылся за клеткой, и атака Ключа, наткнувшись на золотые прутья, расплескалась и исчезла, как вода, впитанная губкой.

Артур взмахнул Шестым Ключом, думая о беспощадном возмездии. Клякса Активированных чернил сорвалась с пера и понеслась к Жнецу, но он снова отбежал за клетку, и чернильный снаряд исчез, коснувшись прутьев.

— Я тебя достану! — крикнул Артур. Он чувствовал, как знакомая ярость возвращается к нему. Как смеет эта зеленая тварь ему противостоять? Он побежал по кругу, чтобы оказаться на одной линии с Жителем, но Жнец был не менее быстр, и все время держался по другую сторону клетки.

— Мой Повелитель скоро будет здесь, — сказал Жнец, уворачиваясь от еще одного залпа из зеркала. — Для тебя, твоей матери и твоей подруги Листок будет лучше, если ты сдашься.

Артур остановился, словно обдумывая слова Жнеца. Но на самом деле он думал, как его все-таки достать. Ясно, что вокруг клетки можно бегать бесконечно, а она явно неуязвима для силы Ключей. Оставалось только одно направление.

— Откуда мне знать… — начал он, но вместо продолжения легко подпрыгнул на четыре метра и выпустил еще один залп.

Жнец оказался готов и к этому. Он кинулся на землю, изогнулся, и хотя часть залпа достигла его, но была отражена его косой.

Артур легко приземлился и побежал по часовой стрелке. Жнец вскочил и кинулся в ту же сторону.

— Что ты сделал со Слоненком? Где Листок? — спросил Артур.

— Сдавайся, и я скажу тебе, — отвечал Жнец.

Артур взглянул на клетку. Если запрыгнуть на ее верх, я смогу в него попасть, подумал он.

Он уже подобрался для прыжка, как голос Волеизъявления внезапно ворвался в его разум.

Нет, Артур! Клетка — это смерть! Не касайся прутьев! Именно это случилось с твоим слоном!

Артур споткнулся и едва сумел сохранить равновесие. Он неуклюже приземлился, и его лицо оказалось возле самых прутьев. Яблоня была не просто деревом. Его ствол, листья и плоды состояли из множества крохотных движущихся букв, выстроившихся в строчки текста.

Яблоня была Седьмой частью Волеизъявления.

Артур глядел на нее слишком долго, и это дало Жнецу шанс. Коса обрушилась вниз. Артур увидел ее тень и увернулся, но недостаточно быстро. Лезвие рассекло его руку от плеча до локтя, и он уронил Шестой Ключ.

Страшная боль вывела бы из строя обычного мальчика, но Артур уже давно привык справляться с болью. Он извернулся и направил луч из Пятого Ключа прямо в Жнеца.

На этот раз он не промахнулся. Раскаленный добела луч прошел сквозь сюртук из листьев и зеленый жилет под ним, и прожег грудь Жителя насквозь, оставив дыру шириной в тарелку.

— Ой, — сказал Жнец. Он отшатнулся на пару шагов и сел.

— Что ты сделал с Листок? — снова спросил Артур. Он попытался подобрать Шестой Ключ, но рука не слушалась.

В нетерпении он сосредоточился на Пятом Ключе, приказывая ему исцелить его. Еще большая боль пронзила его тело, но он только сжал зубы и глядел, как его плоть срастается. Через несколько секунд рука была опять здорова. Артур хмыкнул и взял ручку.

Коса Жнеца лежала рядом с ним. Артур подобрал и ее, и швырнул с холма. Она пролетела несколько сот метров, и какое-то мгновение Артур, провожая ее взглядом, мечтал, чтобы раньше ему удавалось вот так бросать мяч. Но так никогда не было, и он знал, что уже никогда не будет.

— Меня уже не хватит, чтобы драться с тобой, — сказал Жнец, указывая на обожженную дыру в своей груди. — Воистину, это был предсказуемый исход. Но я сыграл свою роль. Мой Повелитель теперь справится сам.

Он указал на что-то в небе.

Артур проследил за его взглядом. Приближалась стрекоза. Она была еще далеко, летя со стороны башни и дыма, но должна была прибыть через несколько минут.

— Если у меня будет Волеизъявление, то нет, — сказал Артур. Он вернулся к клетке и присел рядом со Слоненком.

Склонив голову, он прошептал что-то, чего никто никогда не узнал, и поднял своего старого друга, с особым старанием освободив его хобот, касающийся прутьев клетки. Затем, очень медленно, он отнес его к ручью и положил на зеленую траву рядом с чистой водой.

Жнец наблюдал, но не делал попыток вмешаться.

Артур вернулся к клетке и осмотрел прямоугольную дверь. На ней был замок размером с почтовую марку, с очень маленькой скважиной.

Так как мне открыть клетку и выпустить тебя? — подумал Артур. — Написать Шестым Ключом на замке?

Нет, — ответило Волеизъявление. — Только Седьмой Ключ может открыть этот замок.

— Что? — вслух воскликнул Артур. — Но я же не могу получить Ключ, если ты мне не поможешь!

Воистину так, — ответило Волеизъявление. — А я не смогу помочь тебе получить Ключ, пока я в клетке. Однако…

Поверить не могу, — в ярости подумал Артур и оглянулся на приближающуюся стрекозу. Он уже почти чувствовал холод магических оков, и глаза начало жечь…

Всегда есть надежда, — сказало Волеизъявление. — Да, только Седьмой Ключ может открыть замок, но…

Невероятно громкий удар прервал Волеизъявление. Артура бросило на землю взрывной волной, которая посбивала цветы и листья, опрокинула телескоп на треноге, а Жнец покатился кувырком к самому краю площадки.

Лежа на спине, Артур увидел, что по небу летит огромный огненный шар. Секунду спустя раздался новый грохот, и земля сотряслась — шар врезался в землю примерно в полукилометре, проложив борозду сквозь десяток изгородей и садов и начав несколько новых пожаров.

— А это что было?

Солнечный корабль Морехода. Ты должен найти и привести его сюда. Скорее! Времени мало.

Артур оглянулся. Стрекоза приближалась. Но за ней в небе виднелись другие точки. Огромное множество их.

Поторопись! Это наш шанс!

Артур проигнорировал Волеизъявление. Он бросился к телескопу. Тот оказался длинным и тяжелым, но мальчик поднял его и держал ровно.

Лорд Воскресенье летел на стрекозе, и некоторые точки за ним тоже были стрекозами, но многие другие — пустотниками с кожистыми крыльями и крылатыми чародеями всех рангов и отделов. Новопусты и Жители не сражались друг с другом, а вместе нападали на стрекоз Воскресенья.

— Суббота присоединилась к Дудочнику, — протянул Артур. — Или наоборот.

Конечно. Без своего Ключа Суббота стала легкой добычей для Дудочника и согласилась служить ему.

На глазах Артура арьергард Воскресенья был сбит с неба, стрекоз одолели числом. Но когда новопусты и чародеи направились дальше, стрекозы внезапно развернулись и атаковали. Лорд Воскресенье взмахнул рукой, и дуги молний протянулись через все небо, поражая сотни врагов. Но тех были тысячи, возможно, десятки тысяч.

Воскресенье скоро поймет, что та битва — не самое главное. Артур! Очнись!

Артур продолжал наблюдать. Молнии Воскресенья впечатляли больше всего, но там происходило и многое другое, слишком многое, чтобы все можно было разглядеть в телескоп. Тысячи огромных жуков, щелкая жвалами, спешили к месту боя, и передние ряды уже раскрывали панцири, распахивая инкрустированные драгоценностями крылья. Они еще не поднялись в воздух, но явно были в состоянии это сделать.

Вокруг башни вспухали пустотно-пороховые взрывы. Артур повернул телескоп и ухмыльнулся. Пока войска Дудочника и Субботы преследовали арьергард Воскресенья, их собственный арьергард уже подвергся нападению — его атаковали солдаты-Жители в ярко-красной форме.

— Ура Полку! — выкрикнул Артур.

Артур!!!

Голос Волеизъявления оглушал.

Мореход может открыть клетку! Приведи его, пока не вернулся Лорд Воскресенье, или все пропало!

Жуки взлетели в воздух, и стрекоза Лорда Воскресенье снова повернула. Она направлялась прямо на холм, и летела быстрее, чем Артур до сих пор считал возможным для стрекозы.

Уронив подзорную трубу, Артур кинулся вниз по склону огромными прыжками, легко преодолевая четыре метра каждым шагом, приземляясь и снова прыгая одними слитным движением.

Даже червезмей не смог его замедлить. Мальчик просто прыгнул на него, легко пробежался по спине и продолжил перескакивать с кольца на кольцо. В конце он даже наклонился и потрепал существо по каменной шкуре, прежде чем соскочить прочь.

В мгновение ока Артур пересек следующую террасу и уже был на полпути к той, что с часами, как увидел, что навстречу ему бегут какие-то люди, окруженные облачками дыма. Все они выглядели слегка подпаленными, особенно предводитель. Это был пожилой мужчина с белой бородой, очень высокий, в синей морской одежде и с огромным гарпуном из сгущенного света. За ним следовало двадцать или около того Жителей в синих беретах с помпонами, полосатых тельняшках и нанковых штанах, все — вооруженные до зубов искрящимися тесаками, огненными баграми и четырехствольными пустотными пистолетами впечатляющего калибра.

— Капитан! — крикнул Артур, пытаясь затормозить, поскольку ноги продолжали нести его вниз по ступеням. Он махнул рукой и указал на стрекозу. — Быстрее! Надо попасть на вершину холма раньше Лорда Воскресенье! Мне нужно, чтобы вы открыли клетку!

Глава 25

Листок изумленно глядела по сторонам, пока ее и Цветочек несли сквозь отверстие в полу Несравненных Садов. Удар башни сильно расширил начальное отверстие, сделанное штурмовым тараном, создав круглый провал по меньшей мере полкилометра шириной. Пролетая через него, Листок видела переплетение материалов, из которых состоял пол Садов. Там были переплетенные полосы нескольких различных блестящих металлов, четыре вида кристаллов, а ближе к поверхности — изрядное количество чего-то похожего на обычную землю. В проеме виднелись открытые теперь туннели и обрезанные корни висячих растений, которые некогда сбивали летунов с неба внизу.

Башня Субботы, разумеется, тоже пострадала. Ее верхние этажи погнулись, и в них не хватало кабинетных кубов по краям. На их местах теперь сидели пограничники, свешиваясь с краев, держа наготове мускульные луки и время от времени сбивая крылатого чародея или новопуста, попытавшегося попасть назад через дыру.

Листок не знала, чего ожидать, когда они вырвались в сами Сады, но уж никак не думала, что окажется в слабо организованной толпе летающих Жителей, окутанной дымом, живо напомнившим ей о лесных пожарах дома. Она закашлялась, протерла глаза и попыталась оглядеться. Повсюду летали Жители, собираясь и строясь в подразделения, одно над другим, над ней и на несколько километров по обе стороны башни.

Вдалеке, сквозь клубящийся дым, Листок различала вспышки выстрелов пустотных мушкетов и карабинов, а несколько раз в небе блеснули странные молнии.

Пограничники с переноской пролетели сквозь толпу и заняли свое место между батальоном Полка слева, отдельной когортой Легиона сверху и эскадроном Орды справа. Всадники Орды восседали на крылатых не-конях, о существовании которых Листок и не подозревала. Крылья не-коней были метров десять в размахе и изготовлены из серебристого металла с перламутровым отблеском, и при движении стучали, как жалюзи. Их наездники вооружились очень длинными цельнометаллическими пиками с крохотными флажками у игольно-острых наконечников.

Все это выглядело потрясающе, и даже Листок, измученная и раненая, ощутила легкую дрожь восторга от того, что и она участвует в таком великом событии.

Ей очень хотелось знать, что происходит. Она не видела ни Первую Даму, ни Сьюзи: вокруг было слишком много Жителей, слишком много красок, звуков и движения.

— Что теперь? — спросила она у крылмейстера, которая кружила сверху, одной рукой рассеянно дирижируя, чтобы ее люди взмахивали крыльями одновременно.

— Ждем приказа! — крикнула в ответ крылмейстер. — Спешим, а потом ждем… спешим, а потом ждем… как всегда. Могут часы пройти.

Но крылмейстер ошиблась. Листок всего несколько минут вглядывалась в толпу, пытаясь разглядеть Сьюзи, как Первая Дама заговорила, и ее голос, усиленный Ключами, был услышан всей Армией, хотя большинство из них, как и Листок, не могли ее видеть.

— Славная Армия Зодчей! — громыхнули слова, от мощи которых Листок поморщилась, а по щупальцам Цветочка пробежала дрожь. — Все наши враги сейчас перед нами! Хотя Суббота объединилась с Дудочником, оба они сражаются с Воскресеньем! Мы не пощадим никого, но устремимся вперед к окончательной победе!

Голос умолк. Солдаты переглядывались, ожидая продолжения, пока какой-то сообразительный сержант-майор не понял, что от них ждут. Зазвучали одобрительные крики, вначале разрозненные, затем все более громкие, пока в конце концов они не превратились в рев, как от огромной волны.

— Приказ будет только один! — крикнула Первая Дама. — Наша цель — Элизий, последний оплот Лорда Воскресенье! За Зодчую и лорда Артура!

— За Зодчую и лорда Артура! — загремели солдаты. Листок осознала, что тоже кричит эти слова, и даже Цветочек издала что-то, сильно напоминающее боевой клич, если не словами, то чувством.

— Вперед!

Множество крыльев ударили в унисон, создав порыв ветра, который раздул огни под ними. Десятки тысяч Жителей полетели вперед, выкрикивая боевые кличи, лязгая оружием, трубя в трубы и рога и ударяя в тарелки.

Пограничники с переноской взяли более быстрый темп, их крылья раскрылись шире, загребая больше воздуха. Крылмейстер скомандовала, и понемногу они набрали скорость, хотя и не такую, как легионеры над ними. Те вырвались вперед, но лишь до тех пор, пока не-кони не перешли на свой полный воздушный шаг. Все эскадроны Орды вылетели из строя и сформировали собственный клин в полукилометре впереди.

Листок восхищенно смотрела на них, и в этот момент Сьюзи спикировала на нее, в последний момент затормозив так резко, что потеряла пару перьев с крыльев.

— Здорово, — сказала Сьюзи.

— Привет, — Листок все не могла оторвать взгляд от великолепной кавалькады летящих не-коней.

— Это все выпендреж, вообще-то, — сказала Сьюзи. — Воскресенье сможет разделаться со всеми нами, если захочет.

— Что?

— Он только потому еще этого не сделал, что занят Дудочником, — пояснила Сьюзи. — Но как только разберется с ним…

— И Субботой, — добавила Листок.

— Суббота больше не в счет, — презрительно произнесла Сьюзи. — Ладно, я не за тем заскочила. Я послала кое-кого из Рейдеров повиснуть на потолке с подзорными трубами, и один только что вернулся и сообщил, что они вроде как видели Артура…

— Артур здесь!

— И старого Капитана, что свалился с неба на огненном шаре…

— Каком еще шаре?

— Ты его, видно, проглядела. В общем, они направляются туда же, куда и мы, в этот Хиглизий или как его там, хотя Джонти говорит, что не очень-то он похож…

— Сьюзи! Почему ты мне это все рассказываешь? Я что-то должна сделать?

— Что? Не-е, — ответила Сьюзи со слегка удивленным видом. — Просто чтобы ты знала. Конечно, это могут быть вовсе не Артур с Мореходом, но если это они, у нас хоть будет шанс в этом бою.

— А Первая Дама знает, что Артур здесь? — спросила Листок. — Ей нужно немедленно сказать!

— Уже знает. Фред полетел ей доложить. Ну ладно, мне лучше вернуться к моим ребятам и девчатам. Будем надеяться, что Артур ухлопает Воскресенье, пока тот не ухлопал всех нас.

— Сьюзи! Стой! — крикнула Листок, но было поздно. Сьюзи уже взмыла вверх, как ракета, одним взмахом крыльев.

Листок снова взглянула вперед. Если бы только видеть, что происходит! Небо впереди было полно легионеров и солдат Полка и Орды. Сколько бы пограничники ни старались, они не могли тащить переноску с общей скоростью и неминуемо отставали.

Листок застонала от разочарования. Все случится впереди, а она это пропустит!

Цветочек издала странный звук. Листок перевела взгляд на своего необычного скакуна. Зверянка вдруг хлестнула щупальцем, прорвав широкую дыру в ткани переноски.

— Нет, Цветочек! Не надо!

Сквозь дыру заглянуло насекомое ростом с человека. Оно было все покрыто шипами, а его длинные конечности заканчивались крючками и зазубринами. Оно уже лезло в переноску, но Цветочек, снова хлестнув, сбила его обратно вниз.

— Берегись атаки снизу! — крикнула крылмейстер. — Охране внимание! Держать ровно!

Те пограничники, что не были заняты переноской, нырнули вниз, держа наготове луки и свирепомечи. Но им навстречу брызнул перевернутый дождь шипастых насекомых. Они не могли летать, но их выстреливало что-то снизу. Проносясь мимо летающих Жителей, насекомые растопыривали лапы с крючьями, и валились обратно на землю вместе с теми, кого поймали.

Листок и Цветочек в ближайшие минуты тоже должны были упасть. Хотя зверянка вышвыривала всех насекомых, кто забирался в переноску, материя расходилась в стороны. Вот-вот девочка и ее спутница провалятся сквозь отверстие.

— Спустите нас! — крикнула Листок. — Вы должны опустить нас на землю!

Глава 26

— Рад встрече, Артур, — серьезно произнес Мореход, подходя к наконец остановившемуся мальчику. — Я вижу, тебе уже не нужна моя помощь, чтобы освободиться от этих проклятых оков.

— Нет, — пробормотал Артур. — Мне нужно, чтобы ты открыл клетку, в которой Седьмая часть Волеизъявления. Пока Лорд Воскресенье не вернулся.

— Есть, — сказал Мореход. — Я так и думал, что до этого дойдет. Но ведь любой путь должен где-то закончиться однажды. Веди.

Он взмахнул гарпуном, и его матросы зашагали вперед, следуя за Капитаном. Артур заметил, что двое из них ему откуда-то знакомы, но не стал тратить время, выясняя, кто они. Он повернулся и снова побежал.

Но Мореход не стал бежать. Он ускорил шаг, но даже так Артур опередил его метров на двенадцать. Мальчик оглянулся и крикнул:

— Идем! Времени нет!

— Времени будет достаточно, — сообщил Мореход, оценивающе взглянув на воздушную битву вдали, на дым и на приближающуюся стрекозу. — Если мы не остановимся поболтать. Дам-ка я знать старому червезмею, что мы идем.

Он поднял гарпун над головой. Артур услышал знакомый сухой треск, как от рвущейся бумаги и напрягся в ожидании боли в зубах и суставах, которая начнется с ударом. Но когда стержень света вырвался из руки Морехода и сверкнул вверх по склону, Артур ощутил только легкое покалывание.

Секунду спустя гарпун, двигаясь слишком быстро для глаза, вернулся в ладонь Морехода.

— Ты его убил? — спросил Артур. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы просто быстро идти, а не бежать.

— Нет, — хмыкнул Мореход. — Он из самых первых творений, его так просто не убьешь. Я намекнул ему снова стать ступеньками на холме и облегчить наш путь, а не то мой приятель пощекочет его каменную шкуру по-настоящему.

— Ты уже бывал здесь?

— Конечно. Мы взбираемся к Элизию, началу всего. В этот самом месте Мать возникла из изначальной Пустоты.

— Седьмая часть Волеизъявления заперта в золотой клетке, — сказал Артур. Ему приходилось оглядываться, чтобы обратиться к Мореходу, поскольку, как он ни старался идти медленнее, все равно обгонял его на несколько метров. — Я думаю, твой гарпун сможет сломать замок, и тогда Волеизъявление заставит Воскресенье отдать мне Ключ, а потом…

— В самом деле, — произнес Мореход. Он снова посмотрел вверх. Стрекоза Воскресенья была всего в полукилометре. — Я сказал, что нам не придется бежать…

— Да?

— Я ошибся. Ходу!

Мореход перешел на бег, перепрыгивая через три ступеньки червезмея за раз. Артур обогнал его и побежал впереди.

Они оба были уже на следующей террасе, когда позади них ударила молния Воскресенья. Артур на секунду ослеп и оглох — грохот грома заглушил даже крики Жителей-моряков. Оглянувшись, он увидел только Морехода, который тоже смотрел назад, но лишь одно мгновение — в следующую секунду он снова побежал.

— Используй Ключи, чтобы защитить нас! — приказал Капитан. Он поравнялся с Артуром, их плечи соприкасались.

Артур на бегу поднял Ключи над головой и подумал о щитах. Он вспомнил иллюстрации римского строя "черепаха", а оттуда его мысли перескочили к самим черепахам и их прочным панцирям. Зеркало и ручка задрожали в его руках, и он ощутил уже знакомую боль от магии. Молния ударила снова, и он снова на секунду ничего не видел, но в его глазах остался отблеск огромной электрической дуги, отскочившей от него и ударившей в холм.

Еще трижды молния обрушивалась сверху, пока они взбирались на последний склон, и трижды щит Артура отражал ее. Но это далось дорогой ценой. Артур словно тащил над головой огромный вес, и еле-еле преодолел последние метры до Элизия и мощеного участка с клеткой. Он спотыкался и упал бы, если бы Мореход не подхватил его.

— Воскресенье не станет атаковать нас с воздуха здесь, — сказал Мореход, бросив быстрый взгляд наверх. — Но он уже идет! Итак, ты в самом деле желаешь, чтобы я сломал этот замок и открыл клетку?

Артур опустил руки и тоже посмотрел наверх. Стрекоза уже опускалась, чтобы зависнуть над землей, и Воскресенье бежал к ее хвосту.

— Да, — сказал он.

— Это третий из трех раз, что я поклялся помочь тебе, — сказал Мореход. — Четвертого не будет.

— Пожалуйста! Открой!

Воскресенье не стал дожидаться лестницы. Он спрыгнул прямо со стрекозы, с высоты двенадцати метров безо всяких крыльев, в тот самый момент, когда Мореход коснулся замка самым кончиком гарпуна.

Артур заслонился рукой, ожидая взрыва или, на худой конец, ливня раскаленных искр. Но раздался только тихий щелчок. Дверь распахнулась. Мореход шагнул назад и выпустил гарпун из руки. Оружие растеклось водой, превратившись в темную волну с барашками на гребне, которая разбилась о ноги Артура. Вода впиталась в землю, а в воздухе повис запах соли.

— Все путешествия заканчиваются, — проговорил Мореход. Он кивнул Артуру, затем повернулся налево и тоже кивнул. — Прощай, брат.

Лорд Воскресенье поймал Морехода, когда тот упал, и положил на землю. Затем потянулся рукой к груди, к промежутку между двумя пуговицами на рубашке, сразу над жилетом, где на его коже блестело что-то золотое.

Но прежде чем Лорд Воскресенье коснулся того, что там было, одна из ветвей дерева рванулась сквозь открытую дверь, и сучки, словно пальцы, схватили его за руку. В тот же самый момент выкопавшийся из земли корень оплел его ноги. Крохотные слова и буквы замерцали на ветвях и корнях, перетекая с дерева на Доверенное Лицо. Слова множились, становясь все новыми ветвями и корнями, и все они распространялись по телу Доверенного Лица, пытаясь удержать его руку, не дав ей коснуться Седьмого Ключа.

Артур! Действуй сейчас! Немедленно!

Голос Волеизъявления казался Артуру отдаленным — как и все остальное. Он знал, что он произносит слова, но даже собственный голос словно доносился из какого-то очень отдаленного места.

— Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, принимаю Седьмой Ключ и вместе с ним верховную власть над Несравненными Садами, Домом и Второстепенными Царствами. Я принимаю его по праву крови… и плоти… и состязания. Во имя правды, во имя завета, всем бедам наперекор.

Когда Артур произнес последнее слово, наступила тишина. Звуки битвы стали приглушенными и далекими. Артуру показалось, что они только вдвоем со скованным деревом Лордом Воскресенье, только они двое на холме.

Тишина тянулась долгие секунды, затем Воскресенье наконец заговорил.

— Ты обрек нас всех.

Дерево отстранилось от Лорда Воскресенье, слова втянулись обратно в ветви и корни, а те — в дерево в клетке.

Лорд Воскресенье коснулся своей шеи сзади.

"Где Ключ?" — встревоженно подумал Артур. Он посмотрел на дерево в клетке. Оно больше ничего не делало.

Лорд Воскресенье тянется к оружию? Что значат его слова, что я обрек всех?

Воскресенье снял с шеи цепочку, на которой висел маленький блестящий предмет, до того скрытый под его рубашкой.

Это был ключ. Крохотный золотой ключик размером с сустав на мизинце Артура.

Лорд Воскресенье разжал руку с цепочкой. Та зависла в воздухе на какое-то мгновение. Затем, с жалобным звуком упавшей арфы, Седьмой Ключ подлетел к Артуру.

Цепочка замерла вокруг его головы, как корона, затем улеглась на шею, а ключик оказался на груди. Как только он там повис, Артур ощутил титанический прилив уверенности и власти.

У меня получилось, подумал Артур. Я теперь Хозяин!

Дерево в клетке затрясло ветвями, зашелестело листьями и, один за другим, вытащило из земли корни. Лорд Воскресенье отвернулся от Артура, словно, не видя его, мог отрицать его существование.

Артур не обращал внимания. Лорд Воскресенье больше не в счет. Он не имеет значения. Артур ощущал, как торжествующая сила Седьмого Ключа наполняет его, сила, которая будет еще увеличена всеми остальными его Ключами, как только Первая Дама прибудет и передаст их.

— Ты должен остановить сражение, — сказало Волеизъявление вслух. — Оно все замедляет, а это так досадно после такого долгого ожидания.

Оно изогнуло ствол и наклонилось через дверь, вытянув вперед некоторые корни и ветви, словно цирковой артист, выбирающийся из ящика.

— Как? — спросил Артур. Он обладал силой, но не был уверен, как ее следует использовать.

— Почему просто не убить всех, включая меня? — с горечью предложил Лорд Воскресенье, не оборачиваясь. — Ты держишь три Ключа непосредственно, и все востребованы тобой. У тебя есть власть.

— Да, — кивнул Артур. Он знал, что смог бы. — Наверное, я мог бы убить вас всех.

Это казалось сейчас разумным советом, возможно, даже полезным упражнением для новой силы. Рука Артура потянулась к Седьмому Ключу, но едва его пальцы сомкнулись, как его что-то отвлекло. Оставшийся в воздухе запах моря; тело маленького желтого слоненка; мертвый старик на траве, с улыбкой бывалого путешественника на губах…

— Нет… что… — проговорил Артур. Он застонал и отдернул руку. — Я Артур Пенхалигон! Я не буду никого убивать!

Он опустил руку и потянулся сквозь ярость и гордость, сквозь самоуверенность силы, к тому крохотному внутреннему ядру своего существа, где он еще оставался тихим задумчивым мальчиком, выращенным в мире и любви.

— Кем бы я ни стал, я все равно Артур Пенхалигон. Я не буду никого убивать.

— Это было бы милосердно, во многих смыслах, — заметил Лорд Воскресенье. — Мне все еще трудно осознать, что я побежден. Как мог смертный одолеть меня?

Артур не ответил, и это заставило Лорда Воскресенье выглядеть еще высокомернее, и в то же время еще побежденнее.

Вместо ответа Артур взглянул на битву, кипящую над Несравненными Садами. Теперь он не нуждался в подзорной трубе: сконцентрировав свое внимание, он мог видеть все так близко, как пожелает. Его разум теперь тоже работал быстрее, поглощая образы и вбирая все почти мгновенно.

Он видел Орду, атакующую подобие ежа, собранного из вооруженных зонтиками чародеев; Легион, застрявший в вертикальном сражении с новопустами на высоте двух километров; насекомых со сверкающими крыльями и моряков Пограничного Моря, сошедшихся в рукопашной, чья битва крутилась, как торнадо, поглощая новых сражающихся и выплевывая раненых и убитых; Рейдеров Сьюзи, но почему-то без Сьюзи, храбро нападающих на самых сильных врагов; и наконец, увидел Листок и Цветочек, падающих из разорванной переноски с высоты трехсот метров над землей.

Глава 27

Сьюзи сорвала Листок со спины зверянки, подхватив девочку под мышки, в тот самый момент, когда переноска окончательно порвалась. Цветочек взметнула щупальца вверх, и пограничники тут же ухватились за них, но из-за шипастых насекомых, непрерывно взлетающих снизу, и общей неразберихи Жителей не хватало, чтобы удержать ее на весу.

— К озеру! — изо всех сил крикнула Листок, указывая на большой водоем невдалеке. — Бросьте ее в озеро! Держись, Цветочек!

Зверянка испустила долгий пронзительный вопль и начала падать — пограничники не могли ее удержать. Листок набрала воздуха, чтобы крикнуть остальным, чтобы они догнали и подхватили ее, но воздух почему-то не набрался, а вместо этого грудь пронзило болью. Она закашлялась и не смогла ничего произнести. Сады вокруг словно расплылись, и какое-то мгновение Листок не могла вспомнить, где она и что здесь делает.

— Цветочек? — прошептала она.

— Наверняка она упадет в озеро, — сказала Сьюзи. Она стрелой летела вертикально вверх, стараясь выйти за пределы досягаемости шипастых насекомых. Эти живые ракеты вылетали из странных цветов-луковиц, наполненных розоватым газом, но цветы выкидывали их на высоту не больше километра. — Она крепкая зверушка, твоя Цветочек. Как пить дать, она оклемается.

Листок кивнула и прижала ладони к глазам, чтобы вернуть зрению фокус и собраться с мыслями.

— Ты откуда взялась?

— Увидела, что твоя переноска расползается. Так что вернулась.

— Мы побеждаем? — спросила Листок. Она не могла сосредоточиться, не могла даже открыть глаза. Было так легко просто болтаться в руках Сьюзи и задавать вопросы.

— Без понятия. Но мы наступаем. По воздуху. Всего несколько километров осталось до Элизия. Но Дудочник нас опережает.

— Тогда держись за солдатами, — проговорила Листок. Ей было трудно оставаться в сознании, она куда-то уплывала, чернота перед глазами сменялась беспорядочными вспышками света и звука.

— Да уж постараюсь, — пробормотала Сьюзи. Она высматривала своих Рейдеров, но не могла их найти. Вокруг все сражались, и трудно было понять, куда направляться. Элизий лежал впереди, высокий холм, один из немногих легко заметных ориентиров. Но именно там бой шел особенно ожесточенно… хотя Сьюзи заметила, что это место больше не обороняли насекомые или стрекозы. Вместо этого воздух над холмом кишел новопустами и чародеями, отчаянно сдерживающими натиск подразделений Славной Армии Зодчей.

— Дудочник, надо думать, уже там, — сказала сама себе Сьюзи. — И кажется, с Воскресеньем что-то случилось. Кто бы мог подумать? Надеюсь, Артур, и ты тоже там.

Она коснулась уха, проверив, на месте ли в нем затычка, и спикировала вниз, за когорту легионеров, собиравшихся обрушиться сверху на защитников Элизия.

Артур только-только пришел к решению, как остановить битву, когда Дудочник и Суббота приземлились возле ручья. Их охрана тут же снова взлетела, присоединившись к арьергарду, медленно отступающему перед силами Первой Дамы.

Оба врага Артура теперь носили глянцево-черные кожистые крылья. В сочетании с желтой шинелью Дудочника они смотрелись странно, а к новому красному доспеху Субботы очень подходили. Но Суббота уже не была столь высока и столь ошеломляюще красива, как раньше, и держалась на шаг позади своего нового господина, склонив голову.

Дудочник поднял на Артура закрытое золотой маской лицо и заговорил, его голос звучал столь же чарующе и мелодично, как и до того, как Четвертая часть Волеизъявления плюнула ядом ему в рот перед битвой за Цитадель. Теперь Артуру казалось, что это было очень давно.

— Итак, ты получил Седьмой Ключ, Артур. И что теперь?

— Это мое дело, — бросил Артур. — Я разрешаю тебе удалиться вместе со своей армией. И Субботой.

— Куда? — спросил Дудочник. Он словно обращался к старому другу. — Дом поглощен Пустотой Артур. Только сады еще стоят, а возможно, и они не выдержат очень долго. Если ты не позволишь мне взять дело в свои руки.

— Я изгоню Пустоту обратно. У тебя есть твой мирок. Возвращайся туда.

— Его тоже больше нет, — скорбно произнес Дудочник. — Потеряно, все потеряно. Если ты не отдашь мне Ключи. Эта ноша слишком тяжела для смертного. Лучше я возьму ее, и тогда…

— Уже поздно для твоих трюков, — прервал его Лорд Воскресенье. — Он стал слишком силен. Признай это, и давай закончим дело.

— Слишком горд, чтобы стоять до конца, да? — огрызнулся Дудочник. — Ничего этого не случилось бы, если бы ты не был так высокомерен и не гнушался что-то делать сам. Но чтобы я сдался смертному? Не думаю!

Он встряхнул рукавом, и в его руке возникла дудочка. Он уже поднес ее к отверстию в своей маске и положил пальцы на дырочки, когда Артур заговорил.

— Нет, — сказал он, коснувшись Седьмого Ключа. — Я хотел бы услышать, как ты играешь, но не стану плясать под твою дудку. Думаю, на сегодня хватит сражений.

Рука Дудочника застыла бесполезной клешней, а дудочка упала на траву. Суббота тут же подхватила ее и вернула своему господину. Тот медленно взял инструмент и вдруг попытался снова приложить к губам.

— Нет, — сказал Артур еще более твердо. Дудочка вспыхнула сразу вся целиком, превратившись в полоску пепла, и ветер тут же развеял его.

Плечи Дудочника поникли.

— Вот как. Я меньше любил бы смертных, если бы знал, во что они могут превратиться.

Он поднял руку и снял маску. Артур внимательно следил за ним, готовый к любому трюку или хитрой атаке.

Но он не был готов к тому, что увидел. Под маской оказался лишь призрак лица. Едва заметные линии света обрисовывали облик того, кто когда-то был немного похож на Лорда Воскресенье.

— Не вижу причин продолжать удерживать себя воедино лишь для того, чтобы составить вам компанию в последние минуты, — сказал Дудочник Артуру и повернулся к Воскресенью. — Брат, скажи мне только — это ты швырнул меня в Пустоту несколько столетий назад?

— Не я, — ответил Воскресенье. — Разве я унизился бы до такого?

Дудочник обернулся к Субботе. Та съежилась под его взглядом.

— Мои Крысы сказали мне, что это твоя работа. Надо было им поверить.

Суббота вскрикнула, когда Дудочник рванулся вперед, в его руке возник нож с клинком, черным, как ночь. Он глубоко вонзил оружие в грудь Субботы и повернул там.

Мгновением позже Артур ударил Дудочника силой Ключа, отшвырнув назад метра на четыре. Тот приземлился на ноги, но не стал ничего делать.

— Хотя бы в этом я сам определяю свою судьбу, — сказал Дудочник. — Наслаждайся победой, пока можешь, смертный.

Он уронил маску, которую держал в левой руке. Когда она ударилась о камни, его лицо-набросок внезапно исчезло, словно выключенная голограмма, и желтая шинель упала на землю. Там не было тела. От Дудочника осталась только золотая маска.

— Я заслужила лучшее, — прохрипела Суббота. — Если бы только меня сделали Воскресеньем…

Она упала лицом вниз. Пустота из клинка Дудочника стремительно разъела большую часть ее тела, включая голову. Она распространилась бы и дальше, но Артур остановил ее, заставив Пустоту снова стать клинком ножа.

— Прошу тебя, прекрати битву, — попросило Волеизъявление. — Прочие мои части должны присоединиться ко мне как можно скорее.

Артур кивнул, сжал в руке Седьмой Ключ и выпрямился в полный рост. Теперь он стал выше Лорда Воскресенье, а значит, выше трех метров. И он не помнил, чтобы надевал крылья, тем более, чтобы у него были крылья с таким ослепительным сиянием.

— Седьмой Ключ, — сказал Артур. — Усиль мой голос, и пусть свет моих крыльев осияет все Сады.

Ключ потеплел под его рукой. Артур взглянул на воюющих созданий, таких маленьких и незначительных, и заговорил.

— Я Артур, Законный Наследник Зодчей, Обладатель Семи Ключей! Я повелеваю всем сражениям прекратиться немедленно. Пусть Первая Дама придет в Элизий, и я унаследую свое Королевство!

Его слова разнеслись по всем Несравненным Садам и за их пределы, а с ними пришла ослепительная вспышка света, исходящая из Седьмого Ключа и подхваченная всеми остальными Ключами, будь они у Первой Дамы или у Артура. И везде, где падал этот свет, оружие переставало действовать, руки опускались, а гнев и ярость исчезали из сердец.

Глава 28

Листок резко очнулась. Только спустя несколько мгновений она осознала, что она все еще в воздухе, ее все еще несет Сьюзи, что рядом летят доктор Скамандрос и Джиак, а чуть поодаль — Фред.

— Я правда слышала Артура? — сонно спросила Листок.

— Ага, — ответила Сьюзи.

— Что происходит? Почему все так радуются?

— Самой бы знать точно. Но Артур забрал Седьмой Ключ. Война окончена. Пойдем навестим его. Держись!

Она спикировала вниз, к Элизию, проносясь между рядами парящих солдат, новопустов, чародеев и насекомых. Все, кроме насекомых, ликовали. Мир был одинаково желанен всем, хотя, возможно, лишь потому, что сила Седьмого Ключа забрала боевую ярость.

Сьюзи и Листок вначале заметили Артура. Он стал еще выше и еще более невероятно хорош собой. Теперь он на голову возвышался над Лордом Воскресенье, стоящим позади, рядом с кривой яблоней, которая раскачивалась на корнях, словно стояла на цыпочках. Сам же Артур облокотился на клетку из золотых прутьев и глядел в пространство.

Первая Дама опередила Сьюзи метров на десять. Она приземлилась рядом с клеткой, сложив крылья. Сьюзи опустилась позади, но не слишком близко, и отпустила Листок, которая сделала несколько неуверенных шагов вперед. Доктор Скамандрос и Джиак подошли к ней с обеих стороны и поддержали под руки.

— Спасибо, — прошептала Листок. Она говорила шепотом, потому что внезапно осознала, что ей здесь не место. Она словно явилась без приглашения на инаугурацию президента или коронацию королевы, или что-то еще в этом роде. Хуже и страшнее всего в этом было то, что Артур больше не выглядел как Артур. Он стал слишком потрясающим, слишком ослепительным и слишком не похож на человека, чтобы Листок могла по-прежнему думать о нем как о мальчике, которым он когда-то был.

— Ты победил, Артур, — провозгласила Первая Дама. — Воистину ты Законный Наследник.

— Так и есть, — ответил Артур. — Верни мне Ключи, чтобы я мог остановить Пустоту и воссоздать мое Королевство.

Первая Дама изящно склонила голову. Часовой меч Первого Ключа перелетел на пояс Артура. Перчатки Второго Ключа исчезли с рук Волеизъявления и возникли на руках Артура. Брошь из трезубца и жезла разделилась на Третий и Четвертый Ключи, те подросли немного и, вращаясь воздухе, присоединились к мечу на поясе Артура. Пятый Ключ, которым Артур уже обладал, повис вместе с Седьмым на цепочке на шее, а ручка Шестого Ключа заняла место за левым ухом.

Артур улыбнулся и вскинул руки, позволяя силе всех семи Ключей напитать его.

Я теперь могу все, подумал он. Абсолютно все…

Первая Дама сорвала маленькое, сморщенное яблочко с дерева Седьмой части и надкусила великолепными зубами. Раздался резкий звук, непереносимо громкий щелчок, словно сломалось что-то, что не должно было сломаться.

Артур ощутил этот звук, словно его ударили в живот. Он опустил руки и в изумлении смотрел, как яблоня и Первая Дама вошли друг в друга. Мгновением раньше тут стояли могучая Жительница и искривленное дерево, и тут они соединились, став колонной вихрящихся слов. Огненных слов, таких раскаленных и ярких, что их было видно даже сквозь сомкнутые веки, видно, даже если смотреть в другую сторону. Миллионы слов, но одна фраза повторялась снова и снова, ясно слышимая не только Артуру с его новыми мысленными способностями, но и всем остальным.

Я Волеизъявление Зодчей. Да будет Воля Ее!

Артур прочел эту фразу и, к своему ужасу, понял, что произнес ее вслух, не осознавая этого, безо всякого сознательного намерения. И его голос, и вся сила Ключей служили теперь целям Волеизъявления, во исполнение давно отложенного намерения.

Что это было за намерение, стало ясно тут же.

За пределами Элизия, с ревом тысячи самолетов, из земли вырвался огромный поток Пустоты, взметнувшись вверх и пронзив потолок-небо. Секундой спустя, сквозь огромную прореху в ткани Дома, вниз обрушился ответный поток Пустоты.

Тысячи Жителей, насекомых, новопустов и всех остальных были уничтожены этим первым ударом Безграничного Ничто. Через секунду, когда еще никто не успел что-либо сделать, еще один фонтан Пустоты пробился снизу, и еще один. Пустота распространялась повсюду, уничтожая Сады, словно кто-то быстро и тщательно протирал стол.

— Прекрати это, Артур! — крикнула Листок. — Прекрати!

Артур пытался повернуться к ней, его лицо исказилось от тщетных усилий. Он хотел что-то сказать, но не смог. Он пытался направить Ключи против Пустоты, обрушивающейся со всех сторон, но и этого не сумел. Он сделался простым проводником, инструментом Волеизъявления.

Все остальные тоже замерли на месте. На руке Сьюзи вспухли жилы, ее меч едва на сантиметр покинул ножны. Доктор Скамандрос успел только коснуться кармана. Джиак и Фред только и успели закрыть глаза.

Пустота поднялась до края лужайки, и ее волны взмыли над головой Артура. Но эти волны не достигли земли. Пустота остановилась, словно невидимый купол накрывал маленький мощеный участок Элизия.

Всего за несколько секунд Несравненные Сады были уничтожены, а с ними почти все Жители, новопусты и прочие обитатели Дома. Остались только Артур, Сьюзи, Листок, доктор Скамандрос, Джиак, Фред, Лорд Воскресенье и Волеизъявление.

Внутри колонны из пылающих букв сверкнуло одно слово, и Артур и остальные почувствовали, что их рты свободны, хотя шевелиться все еще было нельзя.

— К моему прискорбию… — начал было доктор Скамандрос, чье лицо было сейчас совершенно свободно от татуировок. Но причина его прискорбия так и осталась невысказанной — он осекся и, открыв рот, смотрел, как кто-то выходит из Пустоты, окружающей их.

Это был мужчина, прямой и бодрый, несмотря на свой очевидный возраст. Он носил простую белую одежду, несколько напоминающую тогу.

— Старик, — произнес Артур. — Ты освободился от часов!

— Освобожден твоей рукой, Артур. За это благодарю тебя.

— Но… что происходит? — спросил Артур. — Почему Волеизъявление… нужно остановить Пустоту! Ведь все же будет уничтожено, если эта последняя часть Садов не устоит! Вся вселенная! Вообще все!

— Да, — согласился Старик.

Он подошел к колонне слов, которой стало Волеизъявление, и шагнул в нее.

И в тот же момент Пустота обрушилась.

Элизий растворился в этой последней волне Пустоты, и вместе с ним исчезли все Второстепенные Царства: каждая галактика, звезда и планета, включая Землю, и всех ее жителей, со всей их жизнью и чудесами.

Творение Зодчей перестало существовать.

Вселенная вернулась в Ничто, из которого была создана.

Глава 29

Артур был один в полной тьме. Потрясенный, он не в силах был осознать, что произошло, так что только через некоторое время понял, что остался жив. В некотором роде. Он осознавал себя, по крайней мере. И у него остались Ключи.

— Свет, — прошептал он, и стал свет. Бледное сияние окружило его, хотя все вокруг осталось тьмой.

Я в Пустоте, подумал Артур. И все же она не растворила меня.

Нет, пришел неожиданный ответ. Волеизъявление снова говорило с его разумом. Ты слишком силен, чтобы Пустота могла уничтожить тебя, кроме как по твоему собственному желанию.

Артур обернулся. Там, окруженная таким же точно сиянием, стояла Первая Дама. Или не она. Она… или он… постоянно менялась, словно переключаясь между двумя обликами, иногда напоминая Первую Даму, а иногда Старика.

— Ты Зодчая, — произнес Артур.

Мы — Зодчая, по крайней мере еще недолгое время. Скоро мы вернемся в Пустоту, из которой вышли давным-давно.

— Зачем… зачем вы уничтожили Дом? Зачем разрушили все? — взорвался Артур.

Больше пятнадцати миллиардов лет назад по смертному счету, Я сотворила звезды и ждала, пока родятся планеты. Я наблюдала, как возникает жизнь. Но это тянулось так медленно, невыносимо медленно, даже для такой, как Я… Я решила вмешаться, и отделила часть своей сущности, чтобы сделать существо, которое присматривало бы за работой. Так Я создала Старика из самой себя. Время шло, и работа двигалась, особенно с появлением вас, смертных, которых Я не предвидела… как не предвидела того, что Старик отстранится от меня и начнет противоречить. Мы сражались, и гнев мой рос, пока наконец Я не заточила его и не заставила страдать. Но и Я тоже страдала при этом.

— Но при чем тут это… зачем ты все уничтожила? — прошептал Артур. Он все еще не мог поверить. Он еще видел лицо Листок и слышал ее крик.

Миллиарды лет… Миллиарды… Ты еще не можешь понять, как Я устала, несмотря на все усилия развлечься и отвлечься. Дом был одним из таких развлечений, Меня вдохновили на него смертные. Наши дети — другая попытка, и они отвлекали Меня долгое время. Но время — тяжкий груз, а все развлечения меркнут. Я начала задумываться, что лежит за пределами времени, что Я могу найти за пределами Моего собственного существования.

Десять тысяч лет назад мой гнев на Старика утих, и Я поняла, что все это время лишь эта ярость поддерживала Меня. Я устала, так устала, и Я хотела пойти дальше.

Я решилась отдаться Пустоте… но не смогла. Меня остановило то, что Я не была больше целой. Старик приковал Меня к Вселенной, ибо в гневе Я сделала его узы вечными, чтобы они длились столько же, сколько и Мое Творение.

Я не могла освободить Старика и тем самым Себя, не уничтожив все, что создала, Дом и всю Вселенную вокруг. И Я начала разрушение с части Себя, создав Волеизъявление. Его следовало исполнить немедленно, но Доверенные Лица стали непокорны и не желали следовать пути, который привел бы к их собственной гибели.

И все же они не могли противиться Моей Воле. Со временем она извратила их сущности… и так против своей воли они начали добиваться желанного Мне конца.

— Но почему я? — спросил Артур. — Зачем было выбирать меня? Разве нельзя было велеть кому-то из Жителей делать за тебя грязную работу?

Нет. Это должен был быть смертный, тот, кто способен творить. Жители сотворены Мной, и могут только копировать. Я создала ту основу, на которой вы, смертные, выросли, слегка подправила там и тут… но Я не творила вас напрямую… и теперь вы превосходите даже Нас своими идеями.

— Зачем мне уметь творить? — с горечью спросил Артур. — Я сделал, что ты хотела, так? Теперь мы можем просто раствориться в Пустоте!

Ты знаешь ответ. Ты теперь Зодчий.

— Что? — воскликнул Артур, хотя это и не было для него полной неожиданностью.

Когда гибнет прошлая Вселенная, создается новая. Ты создашь ее.

— А если я не хочу? — тихо спросил Артур. Он снова чувствовал себя мальчиком, одиноким и потерянным. — Если мне нравилась та вселенная?

Выбирать тебе. Прощай.

Зодчая закрыла глаза и легла, словно готовясь ко сну. Пустота накрыла ее, как одеяло. С улыбкой она натянула ее на голову, и теперь Артур остался единственным существующим источником света.

Артур посмотрел на свои руки.

— Как мне сотворить… Вселенную? — крикнул он.

И Ключи ответили. Не словами. Их сила влилась в него, и что-то в его голове изменилось.

Мальчик, который был Артуром, а стал кем-то большим, завершил свое преображение. Он больше не был Артуром. Он был Зодчим, и теперь знал, как применять свою силу, как придавать форму Пустоте, как направлять ее в космических масштабах.

Оставалось решить, что он хочет сделать. Проще всего было бы создать вселенную с нуля, из простейшей материи, в основном водорода, и запустить пару базовых реакций. Через несколько миллиардов лет появятся звезды и планеты, а еще через несколько миллиардов — начатки органической жизни.

Зодчему хотелось так и поступить. Он мог сделать такую вселенную, но ускорить процессы. Он не станет совершать ошибку Зодчей и отделять для этого часть себя. Он все сделает сам. Это будет как ухаживать за садом — равномерный труд в его большей части, особое внимание к особым местам. Будет так увлекательно следить, что же вырастет, и в определенных смыслах влиять на это…

Но где-то глубоко внутри Зодчего, та часть его, что была Артуром, закричала, и в крике этом было столько невероятной боли и потерь, что он прервал мысли Зодчего о новой юной вселенной, сотворенной с самого начала.

— Нет, — сказал Зодчий самому себе, тому Артуру, которым он когда-то был. — Нет… ты прав.

Теперь, все понимая, Зодчий знал, что хотела сказать Зодчая своими последними словами: "Выбирать тебе".

Он шевельнул рукой, и рядом возник камень. Небольшой валун из приятно выветрившегося гранита. В точности такой же, как тот, что стоял рядом с ручьем в Элизии.

Зодчий сел на камень, сунул руку за пазуху и достал Полный Атлас Дома и Ближайших Окрестностей. Он не стал открывать книгу, а просто познал ее содержание, прикоснувшись к обложке. Атлас содержал в себе моментальный снимок прежней вселенной, сделанный за мгновение до полного разрушения Элизия Несравненных Садов, когда Волеизъявление заморозило всех. Все те записи о Второстепенных Царствах, которые покорно делали тысячи и тысячи Жителей, были лишь малой и незначительной частью истинной записи.

Старая вселенная во всех мельчайших деталях лежала у него на ладони.

Зодчий вздохнул, подумав о предстоящей работе. Он планировал подправить кое-что там и тут, в особенности на Земле, но теперь понимал, что это бесконечно усложнило бы задачу. Если вселенную придется создавать заново, то это нужно делать в точности по Атласу. А значит, Второстепенные Царства останутся прежними, а из всего Дома будет только Элизий.

Но кое-что он все же мог изменить. Он отверг эту идею, когда обдумывал новую вселенную, но по размышлении признал, что она неплоха. По крайней мере, она даст ему некое личное удовлетворение, как противовес к той грусти, что оставалась в нем, наследию смертного прошлого.

Зодчий оперся подбородком на руку, поставил локоть на колено и принялся думать.

Глава 30

Артур моргнул и подавил приступ тошноты. Солнце светило слишком ярко, а в ногах ощущалась слабость… такая слабость, что они подгибались. Мальчик поспешно сел на траву и обнаружил, что его ноги не просто плохо его держат, а уменьшились до прежнего мальчишеского размера, и на них надеты джинсы. А еще на нем оказалась футболка, старая футболка с группой "Крысюки", и его руки и грудная клетка тоже стали опять нормальными, и волосы, по которым он провел руками, тоже оказались на ощупь… человеческими.

Но только что он был Зодчим и воссоздавал космос. А теперь он…

Артур огляделся — сейчас он снова был в Элизии. Элизии, окруженном Пустотой.

— Артур, — произнес знакомый голос сзади.

Артур оглянулся и заслонил глаза рукой. Там стояла четырехметровая крылатая фигура, и она сияла так, что было почти невозможно смотреть. Но Артур различил в сиянии черты лица — которые казались стилизованной и улучшенной версией его собственных.

— Ты… ты — это я? — спросил Артур.

— В некотором роде, — ответил Зодчий.

— Но… кто тогда я? — спросил Артур. Он не помнил, как создавал вселенную, но помнил все остальное, что он сделал и чем стал, с того самого момента, как впервые увидел Мистера Понедельника и Чихалку.

— Ты — это ты. Как Старик был частью Зодчей, так и ты — часть того великого существа, которым мы стали.

— Ноя теперь снова мальчик, — удивленно произнес Артур. — Настоящий я.

— Да, — тихо произнес Зодчий. — Я знаю, что я этого хотел.

— Но я хоть смертный?

— Да, — солгал Зодчий ради своего же блага. — Но ты больше никогда ничем не заболеешь.

— Я могу вернуться на Землю, — прошептал Артур. Он снова моргнул и небрежно вытер глаза, словно они слезились от сияния Зодчего. — То есть… ты же воссоздал Землю?

— К сожалению, точно такой же, как она и была. Артур… я не смог восстановить все, как мне… или тебе… хотелось бы. Атлас сохранил Дом таким, каким он был за минуту до конца…

— Да… — сказал Артур. — Но Листок и Сьюзи, и Фред, и доктор Скамандрос, они же были здесь… они же…

— Листок здесь, — сказал Зодчий. Он махнул рукой, и Листок вправду была там — крепко спала на траве. — Насчет Жителей и детей Дудочника я еще не решил. Но все те, кто погиб в большей части Садов, я не смог их…

Артур охнул.

Грядка 27. Место 5. Дом с Земли, и женщина в нем…

По его лицу заструились слезы, и он уже не притворялся, что это из-за яркого света.

— Мама.

— Да, — Зодчий поколебался и добавил, — Я мог бы сотворить ее снова, только по нашим воспоминаниям, но это была бы не совсем она…

— Нет! — содрогнулся Артур. Он глубоко вздохнул и проглотил слезы. — Нет.

— Я отправлю тебя и Листок в дружественный дом, на безопасном расстоянии от разрушенной больницы, — сказал Зодчий. — Там живет старая женщина по имени Сильвия. Листок ее знает. Она присмотрит за вами, пока Боб не вернется домой.

Артур кивнул. Мысль, что о нем снова будет кто-то заботиться, казалась такой странной и в то же время такой успокаивающей, что он снова чуть не расплакался.

— Бобу понадобится твоя помощь, — напомнил Зодчий. — И нашим братьям и сестрам тоже. Это будет трудно.

— Да, — прошептал Артур.

— Если захочешь со мной связаться, в твоей комнате найдешь лакированную коробочку. Маленькую. Я не люблю этих старых телефонов.

— Спасибо, — Артур вытер глаза и нос и снова глубоко вздохнул. — Наверное, мне пора. Гм, а как…

Зодчий показал пальцем. Артур был уверен, что там только что ничего не было, или вернее, что там было Ничто, но сейчас там оказались Семь Циферблатов — напольные часы, выстроившиеся в круг на траве.

Пока он шел к часам, Листок проснулась. Она села, потрогала себя за плечо и, кажется, удивилась тому, что там нащупала — или не нащупала. А потом увидела Артура.

— Артур! Это правда ты?

Она подбежала и обняла его, но тут же смущенно отступила.

— Это я, — сказал Артур.

— Но как? Что случилось? Только что Пустота подступала, а потом я просто проснулась здесь, и… Где все?

Артур посмотрел на Зодчего, стоящего на виду. Тот слегка наклонил голову и указал на часы, которые как раз начали бить.

— Объясню, когда вернемся, — Артур схватил девочку за руку и поспешил с ней в центр круга часов. — Семь Циферблатов отнесут нас к твоей знакомой. К кому-то по имени Сильвия.

— Хорошо, — кивнула Листок. — Это просто поразительно, Артур. Ты победил!

— Да, — тихо произнес Артур. — Думаю, мы победили.

Эпилог

— И я не стану называть тебя "сэр" и все такое, — заявила Сьюзи.

— И не надо, — ответил Зодчий. Его сияние заметно потускнело. Также он принял более человеческий облик, и выглядел сейчас примерно таким, каким Артур мечтал стать к двадцати одному году. Он облачился в удобную одежду двадцать первого века и обзавелся стильными солнечными очками.

— И думаю, мне пора подрасти, — продолжила Сьюзи. — Мне же в конце концов несколько тысяч лет!

Зодчий вручил ей зеркало. Сьюзи с подозрением взяла его и посмотрелась.

— Ух ты блин! — выдохнула она. — Ну, это не так уж плохо.

— Вот уж точно, — сказал Зодчий.

— Ну ладно. Я согласна на эту работу. Что будем делать?

— Думаю, восстановим Дом, — сказал Зодчий. — Затем населим его Жителями. Они будут наблюдать за Второстепенными Царствами, особенно за Землей, конечно. Правда, нужно обеспечить, чтобы вмешательство было сведено к минимуму, учитывая, что мы плохо влияем на местную обстановку. Но я над этим поработаю.

— Наблюдать, но не вмешиваться, — кивнула Сьюзи. — Чур я Леди Воскресенье. Эээ, а когда ты вернешь доктора, Фреда и Джиака?

— Скоро, — ответил Зодчий. — Они помогут мне проектировать новых Жителей.

— Думаю, пора попить чайку, Арт, — предположила Сьюзи.

Зодчий, известный своим друзьям как Арт, улыбнулся и кивнул.

— И съесть печеньку, — сказал он. — Или три.