Ефремов Ивн

Эллинский Секрет

Ивн ЕФРЕМОВ

ЭЛЛИНСКИЙ СЕКРЕТ

"Я очень блгодрен всем вм, - тихо обртился к собрвшимся профессор Изриль Абрмович Фйнциммер, и огромные темные глз его зсветились. - В нши трудные дни вы не збыли о моем скромном юбилее... В блгодрность я рсскжу вм одну змечтельную повесть недвнего времени. Мы, ученые, не очень любим рскрывть еще не подтвержденные многими фктми нблюдения, - примите это кк знк моего увжения и доверия к вм.

Вы знете, что я посвятил свою жизнь исследовнию человеческого мозг и рботы психики. Но не с одной стороны, не в рмкх одной узкой специльности подходил я к этому интереснейшему рзделу нуки, стрлся охвтить деятельность и строение мозг во всей его сложности, кк мыслительного ппрт. Был я прилежным нтомом, физиологом, психитром и прочя, пок не основл своего нпрвления психофизиология мозг. Последние годы я усиленно рботл нд выяснением природы пмяти и, должен сознться, для выяснения вопрос сделл еще мло: уж очень тяжеля это здч. Пробирясь ощупью среди хос необъяснимых фктов, бродя, кк в потемкх, в сложнейших взимосвязях нервных клеток мозг, я собрл лишь отдельные, ствшие ясными крупицы, стрясь создть из них достоверный, опытом проверенный фундмент учения о пмяти. Но не об этом я хочу говорить сейчс, о том, что попутно нтолкнулся н ряд особенных явлений, которые еще очень темны, и я дже не пытлся ничего сообщить о них в печти. Эти явления я нзвл пмятью поколений, или генной пмятью. Я не буду двть вм нучные докзтельств, скжу только, что по нследству передется ряд довольно сложных бессознтельных, иногд вполне втомтических действий нервного мехнизм животного. Инстинкты и сложные рефлексы не могут, по-моему, быть только в подкорковых, низших, центрх мозг. Здесь обязтельно принимет учстие кор следовтельно, весь мехнизм горздо сложнее, чем это предполгли до сих пор. Упрощение мехнизм инстинктов и есть крупнейшя ошибк современной физиологии. Но это еще не пмять - пмять стоит много выше в цепи все усложняющихся оргнизций, ведющих восприятием и осмысливнием окружющего мир. Кк и принято современной нукой, пмять не нследственн, то есть те отпечтки внешнего мир, которые хрнит в себе мозг и нкпливет во все время жизни индивид, нвсегд исчезют со смертью его и никк не обогщют, ничего не передют возникшему от этого индивид потомству.

Суть моего открытия зключется в том, что я ншел фкты, докзывющие передчу некоторых отпечтков пмяти по нследству из поколения в поколение. Вы уж извините меня з длинное вступление, но вопрос нстолько сложен, что я должен подвести к нему вс подготовленными, инче мое необычйное вы без мистики и чертовщины себе никк не объясните. Не стоит усмехться, это общя для всех или для очень многих слбость человеческой природы. Не вы первые, не вы последние фкт достоверный, но совершенно для вс необъяснимый посчитете сверхъестественным.

Продолжю. Все вы змечли, но ни с чем не связывли фкт, что, нпример, крсот форм, будь то рхитектурных, будь то местности ккой-нибудь, будь то человеческого тел и тк длее, чувствуется и, в общем, одинково оценивется всеми людьми смых рзличных ктегорий, рзвития и воспитния. А дйте вы пронлизировть эту крсоту соответствующему специлисту: здние - рхитектору, лндшфт геогрфу, тело - нтому, тот срзу скжет, что крсот есть совершенство в исполняемом нзнчении, совершенство целесообрзности, экономии мтерил, прочности, силы, быстроты. Я и думю, что опыт бесчисленных поколений дл нм бессознтельное понимние совершенств, воспринимемого в виде крсоты, и это понятие отпечтывется уже в пмяти - той бессознтельной пмяти, которя передется по нследству из поколения в поколение. Есть и другие примеры этой бессознтельной пмяти поколений, но о них говорить сейчс не буду. И без того проблем пмяти - одн из смых еще неясных.

В предствлении современной нуки пмять гнездится кк бы в ячейкх, создвемых сложнейшими переплетми отростков нервных клеток мозг в течение индивидульной жизни, жизни одного человек. Я добвляю, что некоторые из этих ячеек, поскольку окружющя нс природ в течение сотен веков в основных своих чертх остется одинковой, одинково возникли у всех людей из поколения в поколение и, нконец, стли передвться по нследству. Вот эт бессознтельня или подсознтельня пмять поколений соствляет общую всем нм кнву ншего мышления, вне звисимости от обрзовния и воспитния. Исследовния в этом нпрвлении очень трудны, и я еще не имею ни одного опытом докзнного фкт.

Однко я иду еще дльше и допускю, что в редких случях комбинции ячеек пмяти из особых связей нервных клеток могут передвться по нследству, сохрняя из жизни прошлых поколений некоторые кусочки из облсти уже сознтельной пмяти - пмяти, релизуемой сознтельным мышлением.

Это известные, но обычно считющиеся недостоверными фкты совершенно точного описния людьми тех мест, в которых они никогд не были; сны, воспроизводящие точную обстновку прошедших событий, никогд тоже не виднных и не слыхнных, и многое ткое же. Все подобные явления верующими мистикми и другими чудкми считются докзтельством переселения душ, ученые только пожимют плечми, по известной пословице об обезьяне, которой нечего скзть. Вероятно, есть люди с более обостренной пмятью поколений, ткже и, ноборот, с полным ее отсутствием.

Тк вот, дорогие мои, недвно, в тяжелые дни великой войны, я неожиднно получил новые докзтельств действительного существовния пмяти поколений, д еще срзу из облсти сознтельной пмяти. Войн вынудил меня оторвться от чисто нучной рботы. Я не мог по своему хрктеру не принять непосредственного учстия в медицинской рботе Советской Армии и нчл рботть срзу в нескольких крупных госпитлях, где многочисленные контузии, шоки, психозы и другие трвмы мозг требовли применения всех моих познний.

Домой я попдл только к ночи. В своей квртире н Сретенском бульвре я обычно просиживл чс дв в кресле перед письменным столом, отдыхя и в то же время рзмышляя о способх излечения особо трудных рненых. Иногд зписывл вжные фкты или рылся в литертуре, охотясь з описниями сходных клинических случев.

Ткое времяпрепровождение вошло у меня в привычку. С друзьями и товрищми-учеными я виделся редко - поздние возврщения домой не оствляли совсем времени, телефонных рзговоров я очень не люблю и пользуюсь этим прибором только в смых крйних случях. Мое необычйное подошло ко мне совсем незметно в ткой обычный тихий вечер. В тишине, время от времени нрушемой привычным мерзким лязгом трмвя, стройно шли одн з другой четкие мысли. Я думл о случе потери речи у одного стршего лейтеннт, контуженного миной. Когд только что нчло вырисовывться будущее зключение, ззвонил телефон. Я не ждл звонк; в тишине и сосредоточенности вечер он покзлся мне нстолько громким, что я быстро сдернул трубку, морщсь от досды. Ухо врч отметило взволновнную нпряженность голос, осведомившегося, квртир ли это профессор Фйнциммер. Зтем произошел следующий дилог.

- Вы профессор Фйнциммер?

- Я.

- Простите, пожлуйст, з поздний звонок. Я звонил пять рз днем, пок мне не скзли, что вы рньше одинндцти не приходите.

- Ничего, я рньше чсу не ложусь. Чем могу служить?

- Видите ли, меня нпрвил к вм профессор Новгородцев. Он скзл, что вы единственный, кто может мне помочь. Он скзл еще, что я буду для вс интересным объектом. Я и подумл...

- Хорошо, кто вы?

- Я лейтеннт, рненый, недвно из госпитля, и мне нужно...

- Вм нужно повидться со мной. Звтр в дв чс в первом отделении Второй хирургической клиники спецгоспитля. А, вы знете дрес... Хорошо, спросите меня, и вс проведут.

Голос, зстенчиво бормочущий блгодрности, угс в трубке. Имя моего друг-хирург, не рз нходившего очень вжные для меня случи зболевний, говорило об интересном больном. Я пострлся догдться, что это может быть, потом зкурил и возобновил прервнный ход рзмышлений.

Спецгоспитль знимл прекрсное помещение, и я чсто пользовлся кбинетом глвного хирург для ответственных консультций. В дв чс я шел по широкому коридору клиники, вдоль огромных окон по мягкой дорожке, прекрсно зглушвшей шги. В конце коридор у последнего окн стоял человек с рукой н перевязи. Подойдя поближе, я рзглядел крсивое, измученное молодое лицо. Воення гимнстерк с отпечткми недвно снятых лейтеннтских кубиков очень шл к подтянутой, стройной, тлетической фигуре. Рненый поспешно подошел ко мне и скзл:

- Вы профессор Фйнциммер. Я срзу почувствовл, что это вы. А я тот, кто звонил к вм вчер.

- Очень хорошо, идемте...

Я отпер дверь и провел его в кбинет.

- Двйте познкомимся, молодой человек, - по своей обычной привычке я протянул ему руку.

Рненый лейтеннт, смущясь, подл мне левую руку - првя беспомощно висел н широкой перевязи зщитного цвет - и нзвл себя Виктором Филипповичем Леонтьевым.

Зкурив см, я предложил ему ппиросу, но он откзлся и сидел, нклонившись грудью вперед, в то время кк длинные гибкие пльцы его здоровой руки нервно ощупывли резные укршения мссивного стол. Я с профессионльной тщтельностью внимтельно изучл его внешность. Безусловно крсивое, првильное лицо, с тонким носом, густыми четкими бровями и мленькими ушми. Приятный рисунок губ, темные волосы и темно-крие глз.

"Впечтлительня и стрстня нтур", - подумл я и отметил виновто-смущенное выржение его лиц, хрктерное для очень нервных или больных людей. Пок я выжидтельно смотрел н него, он взглянул рз дв мне в глз, сейчс же отвел их и сделл несколько движений горлом, кк бы проглтывя что-то. "Вготоник", - мелькнуло в моем мозгу.

Рненый лейтеннт зговорил, зметно волнуясь, тихим голосом, иногд слегк здыхясь. Он улыбнулся, и я был очровн этой беглой, но ккой-то особенно рдостной и ясной улыбкой, совершенно снявшей вымученную хмурость с его очень молодого лиц.

- Профессор Новгородцев скзл мне, что вы много изучли рзные, трудно объяснимые мозговые зболевния. Это, знете, очень чуткий человек, - всю жизнь буду помнить о нем с блгодрностью... Я сейчс в плохом состоянии - меня преследуют гллюцинции, и нрстет ккое-то дикое нпряжение; кжется, что я вот-вот сойду с ум. Вдобвок бессонниц и сильные боли в голове - вот тут, - и он покзл н верхнюю чсть зтылк. - Рзные врчи по-рзному пробовли меня лечить - не помогло.

- Рсскжите-к мне историю вшего рнения, - потребовл я, и снов очровтельня бегля улыбк переродил его лицо.

- О, это вряд ли может иметь отношение к моей болезни. Я рнен осколком мины в суств првой руки, но контузии никкой не было. Осколок рзбил кость, ее вынули, потом будут делть пересдку кости, пок рук болтется кк плеть.

- Знчит, ни при рнении, ни после никких явлений контузии у вс не змечли?

- Нет, никких.

- А когд у вс нчлось ткое особое психическое состояние?

- Недвно, тк месяц полтор... Д, пожлуй, еще в госпитле, где я лежл, у меня вместе с выздоровлением шло все увеличивющееся ощущение беспокойств, потом прошло, теперь вот что получилось. Из госпитля я уже дв месяц с лишним кк вышел.

- А теперь рсскжите, почему, кк вы сми считете, возникло вше зболевние? Ккие ощущения и гллюцинции у вс происходят?

Лейтеннт боролся с нрстющим смущением. Я поспешил ему помочь, строго зявив, что, если он хочет моей помощи, он должен дть мне в руки кк можно больше сведений. Я не пророк и не знхрь, ученый, которому для решения любого вопрос нужн определення фктическя основ. Пусть не стесняется - у меня сегодня есть время - и рсскжет все подробнее. Рненый спрвился постепенно с зстенчивостью и нчл рсскзывть, внчле зпинясь и с усилием подбиря выржения, но потом привык к моему спокойному внимнию и изложил всю свою историю дже, я скзл бы, с художественным вкусом.

До войны лейтеннт Леонтьев был скульптором, и я действительно вспомнил, что видел некоторые его рботы н одной из выствок н Кузнецком. Это были преимущественно небольшие сттуэтки спортсменов, тнцовщиц и детей, выполненные просто, но с тким глубоким зннием природы движения и тел, которые присущи лишь подлинному тлнту.

Художник и см был порядочным спортсменом - пловцом. Н одном из состязний по плвнию он встретился с Ириной - девушкой, порзившей художник совершенной крсотой тел. Любовь был взимной. Ирин, в противоположность многим крсивым девушкм, был простой и чуткой. Глз лейтеннт сияли глубоким внутренним восторгом в то время, кк он рсскзывл о своей возлюбленной, и я очень живо, дже с кким-то нмеком н звисть, предствил себе эту прекрсную молодую пру. Нужно иметь сердце влюбленного и душу художник, чтобы тк живо, скромно и коротко рсскзть о любимой девушке и передть всю ясность и силу своей любви. Короче говоря, лейтеннт совсем покорил меня и зодно очровл своей Ириной.

С этой любовью, где грмонически сочетлись восторг художник и рдость влюбленного, к Леонтьеву пришло влстное желние - рботы приобщения всех людей к тому прекрсному чувству, которое было создно Ириной и им. Он решил сделть сттую своей любимой и передть в ней весь блеск ее очровния, весь огонь бьющей ключом жизни, не только создть холодный, отточенный символ прекрсного тел, подобный клссическим обрзцм. Это внчле смутное желние постепенно оформилось и окрепло, пок нконец художник не был всецело зхвчен своей идеей.

- Вы понимете, профессор, - скзл он, нклоняясь ко мне, - в этой сттуе было бы не только служение миру, не только моя идея, но и великя блгодрность Ирине.

И я понял его.

Змысел художник оформился очень скоро: его любимя не рзлучлсь с ним, но Леонтьев долго не мог решить, ккой мтерил взять ему для сттуи. Призрчня белизн мрмор не годилсь, тк же не соответствовл его идее резкя смуглость бронзы. Другие сплвы или мертвили вообржение, или были недолговечны, - художник же хотел сохрнить векм рсцвет крсоты своей Ирины.

Решение пришло, когд художник познкомился с описниями древнегреческих второв, в которых упоминлись не дошедшие до ншего времени сттуи из слоновой кости. Слоновя кость - вот нужный ему мтерил, плотный, позволяющий выполнить мельчйшие детли - те детли, которые волшебством искусств создют впечтление живого тел. Нконец, цвет, совершенство поверхности и долговечня прочность, слоновя кость стоил того, чтобы ее искть.

Зня, что отдельные куски кости могут быть склеены без следов соединений, художник посвятил около год н приобретение и подбор нужных кусков слоновой кости. Нужно скзть, что это был очень упорный труд: у нс в стрне слоновя кость не в ходу. Возможно, что весь мтерил тк и не был бы собрн, если бы Леонтьев не добивлся рзрешения получить слоновую кость из-з грницы. Побывв н обширном укционе слоновой кости в Африк-Хуз в Лондоне, он быстро подобрл все нужное количество превосходного мтерил и вернулся в Москву, полный желния немедленно приступить к рботе, однко сильня болезнь не позволил ему срзу сделть это, зтем рзрзилсь войн.

Войн увел его длеко и от любимой, и от мир его чувств и идей. Он честно выполнил свой долг, хрбро боролся з все дорогое ему в родной стрне, но через дв месяц снов очутился в Москве после тяжелого рнения. Здесь его встретил т же Ирин: ничего не изменилось в ней, только глубокя нежность к нему, рненному, еще ярче светилсь в ее облике.

Прежние мечты с новой силой охвтили художник, но теперь к ним примешивлсь горечь сознния, что он с одной рукой не сможет создть сттуи, если и сможет, то, нверное, весь огонь его творческого порыв рстворится в трудностях техники исполнения - исполнения убийственно медленного. Вместе с горечью этой беспомощности был и стрх - грозня рзрушющя сил современной войны только теперь по-нстоящему был осознн. Стрх не успеть выполнить своего змысл, не уловить, не остновить момент рсцвет сияющей крсоты Ирины уже в госпитле зствлял его чсто беспокойно метться по постели или не спть ночми в цепях бесконечных дум.

Мысль метлсь в поискх выход, беспокойство все дльше проникло в глубину души, и росло нервное нпряжение. Недели шли, и психическое возбуждение все рзвивлось, что-то поднимлось со дн души, зствляя мозг нпрягться, и билось в поискх выход, неосозннное, большое. Леонтьеву кзлось, что он должен что-то вспомнить, и срзу откроется выход для бьющейся внутри силы, - тогд вернется прежняя ясня стройность мир. Он мло спл, мло ел, ему было трудно общться с людьми. Сон был не нстоящий - нпряжение нтянутой в мозгу струны и тут не покидло художник. Чще вместо сн в полузбытьи скользили вереницы тумнных мыслей-обрзов. Кзлось, что еще немного - лопнет струн, вибрирующя в мозгу, и придет полное сумсшествие. Тк после нескольких неудчных попыток с другими врчми Леонтьев пришел ко мне.

Я спросил, не было ли повторяющихся гллюцинций, или, кк он их нзывл, мыслеобрзов. Лейтеннт только покчл головой и скзл, что этот же вопрос ему здвли все другие врчи.

- Ну и что же из этого, - возрзил я, - опорные точки у всех нс должны быть одинковы, рз мы пользуемся одной нукой. Но я здм вм этот же вопрос по-другому: пострйтесь вспомнить, нет ли чего-нибудь во всех вших видениях общего, ккой-нибудь основной, связующей их идеи?

Леонтьев, недолго подумв, оживился и ответил коротко:

- Д, безусловно.

- Что же это?

- Мне кжется. Древняя Эллд.

- То есть вы хотите скзть, что все кртины, проходящие в мыслях перед вми, кк-то связны с вшими предствлениями об Эллде?

- Д, это верно, профессор.

- Хорошо, сосредоточьтесь, дйте спокойно течь вшим мыслям и рсскжите мне для пример две-три из вших гллюцинций, пострйтесь ниболее яркие и зконченные.

- Ярких много, вот зконченных нет, профессор. В том-то и дело, что любое видение для меня постепенно кк бы рстворяется в тумне, ускользет и обрывется.

- Это очень вжно - то, что вы скзли, но об этом потом, сейчс мне нужны примеры вших мыслеобрзов.

- Вот одно из особенно ярких: берег спокойного моря в ярком солнце. Топзовые волны медленно нбегют н зеленовтый песок, и верхушки их почти достигют опушки небольшой рощицы темно-зеленых деревьев с густыми и широкими кронми. Нлево низкя прибрежня рвнин, рсширяясь, уходит в синевтую дль, в которой смутно вырисовывются контуры множеств небольших здний. Нпрво от рощи круто поднимется высокий склистый склон. Н него, извивясь, поднимется дорог, и эт же дорог чувствуется з деревьями рощи, позди нее... - Лейтеннт змолк и посмотрел н меня с прежним виновтым выржением. - Видите, это все, что я могу скзть вм, профессор.

- Отлично, отлично, но, во-первых, откуд вы знете, что это Эллд, во-вторых, не похожи ли видения, подобные только что рсскзнному, н кртины художников, воспроизводящих Эллду и ее вообржемую жизнь?

- Я не могу скзть, почему я зню, что это Эллд, но я зню это твердо. И ни одно из этих видений не является отржением виденных мною кртин н темы древнегреческой жизни. А в детлях есть и похожее, есть и не похожее н общие всем нм предствления, сложившиеся по излюбленным художественным произведениям.

- Ну, сегодня не стоит больше утомлять вс. Рсскжите еще ккой-нибудь другой мыслеобрз вших гллюцинций, и довольно.

- Опять кменистый высокий склон, пышущий зноем. По нему поднимется узкя дорог, усыпння горячей белой пылью. Ослепительный свет в мерцющей дымке нгретого воздух. Высоко н ребре склон выделяются деревья, з ними высится белое здние, охвченное поясом стройных колонн, кк бы выпрямившихся гордо нд кручей обрыв. И больше ничего.

Рсскзы лейтеннт не дли мне ни одной трещины в стене неизвестного, з которую можно было бы зцепиться мыслью. Я рспрощлся с моим новым пциентом без чувств уверенности в том, что я действительно смогу ему помочь, и обещл дня через дв, обдумв сообщенное им, позвонить ему.

Следующие дв дня я был очень знят, и то ли вследствие устлости мозг, то ли потому, что зключение еще не созрело, я не имел никкого суждения о болезни Леонтьев. Однко нзнченный срок кончился, и вечером я с чувством вины взялся з трубку телефон. Леонтьев был дом, и мне досдно было слышть, ккя ндежд сквозил в тоне его вопрос. Я скзл, что не мог еще в куче других дел кк следует подумть, потому позвоню еще через несколько дней, и спросил, видел ли он еще что-нибудь.

- Конечно, очень многое, профессор, - ответил Леонтьев.

Я попросил передть тут же по телефону ниболее яркое видение. И вот что он рсскзл:

- Высоко нд морем нходится большое белое здние, и кжется, что портик его с шестью высокими колоннми опсно выдвинут вперед нд обрывом. В стороны от портик рзбегются белые колоннды, полускрытые яркой зеленью деревьев. К портику ведет широкя беля лестниц, обрмлення прпетом из мрморных глыб, пригннных с геометрической точностью. Верхний крй прпет плвно зкруглен, и под ним бегут четкие брельефы движущихся обнженных фигур. Н кждом уступе широкя площдк, обсження киприсми, и н ней сттуи. Я не могу рзглядеть эти сттуи: глз режет блеск ослепительного солнц н мрморных ступенях, резкие тени деревьев пересекют площдку...

Кончив рзговор, я откинулся в кресле, рзмышляя, и долго думл нд стрнным случем, предствшим передо мной. Не нужно передвть вм всех моих попыток рзрешения здчи. Они тк же неинтересны, кк и обычня цепь фктов ншего повседневного существовния; неинтересны, пок не случится что-то яркое, вдруг изменяющее все.

Яркое и случилось. Ток мыслей змкнулся мгновенной вспышкой, в которой пришло сознние, что виденные художником в его бредовых кртинх отрывки предствляют собою кусочки одного целого в его постепенном рзвитии... А если это тк, то... неужели я встретился с примером пмяти поколений, сохрнившейся и выступившей из веков именно в этом человеке. Весь зхвченный своим предположением, я продолжл ннизывть известные мне фкты н внезпно появившуюся нить. Леонтьев жловлся н боли в верхней чсти зтылк, именно тм, по моим предствлениям, в здних облстях больших полушрий, гнездятся ниболее древние связи - ячейки пмяти. Очевидно, под влиянием огромного душевного нпряжения из недр мозг нчли проступть древние отпечтки, скрытые под всем богтством пмяти его личной жизни. И его нвязчивое ощущение усилия вспомнить что-то, без сомнения, было отзвуком подсознтельного скольжения мысли по непроявленным отпечткм пмяти. Кк у художник, зрительня пмять у него был необыкновенно сильно рзвит, следовтельно, проявляющиеся кусочки отржлись в мышлении в виде кртин.

Нйдя себе точку опоры, я продолжл еще и еще подкреплять свою догдку, но прервл рссуждения и с волнением взялся снов з телефон. Если мои рссуждения верны, то я сейчс услышу от Леонтьев именно то, что и нужно услышть. Если не услышу, все неверно и снов впереди глдкя, непроницемя стен неизвестного. Я збыл дже о позднем времени. Леонтьев по обыкновению не спл и срзу подошел к телефону.

- Это вы, профессор, - услышл я в трубку его по-обычному нпряженный голос, - знчит, вы что-то решили?

- Вот что, дорогой мой, известн ли вм вш родословня?

- О, сколько рз меня уже спршивли об этом! Нсколько я зню, у нс в роду нет сумсшедших и пьяниц.

- Бросьте сумсшедших, мне совсем не то требуется. Знете ли вы, кто по нционльности были вши предки, откуд они, из ккой стрны? Вы, должно быть, южнин!

- Это тк, профессор, но я не могу понять, кк...

- Объясню потом, не перебивйте меня! Тк кто же у вс в роду южнин?

- Я не знтня персон и точной генелогии не имею. Зню только, что родители моего дед об были родом с остров Кипр. Но это было очень двно, дед переселился в Грецию, оттуд в Россию, в Крым. Я и см крымчк по месту рождения. Но зчем это вм нужно, профессор?

- Увидите, если моя догдк верн, - не скрывя своей рдости, ответил я, договорился с Леонтьевым о приеме н звтр и повесил трубку.

Леж в постели, я еще долго рзмышлял. Здч был ясн, и дигноз верен, теперь нужно было усилить и продолжить проявление пмяти поколений до ккого-то вжного для Леонтьев предел. Но, что это з предел, Леонтьев, конечно, не знл, и я тоже не мог догдться. Уже зсыпя, я решил, что будущее смо покжет. Н следующий день в том же кбинете и в прежней позе сидел Леонтьев. Его бледное лицо уже не было хмурым, и он безотрывно следил глзми з мной, пок я рсхживл по кбинету и посвящл его в свою теорию. Кончив, я опустился в кресло з столом, он сидел в глубокой здумчивости. Я пошевелился, и он вздрогнул, зтем, упорно глядя мне в глз, спросил:

- А не думете ли вы, профессор, что и смя идея сттуи из слоновой кости не случйно возникл именно у меня?

- Что ж, может быть, - коротко ответил я, не желя отвлекться от пришедшего мне в голову способ дльнейшего выяснения воспоминний Леонтьев.

- А не имеет ли то, что я должен вспомнить, отношения к моей сттуе? - продолжл нстивть художник.

- О, вот это очень вероятно, - срзу отозвлся я, тк кк слов художник кк бы поствили точку в мыслях.

Згоревшиеся глз Леонтьев покзли, кк сильно подействовл н него моя догдк. Может быть, он инстинктивно чувствовл првильность пути к рзрешению згдки и см уже помогл мне в поискх.

Мы условились, что художник пострется немедленно изолировться от всех внешних воздействий. Зпершись в своей квртире, он в полутьме будет стрться сосредоточиться н своих видениях, когд кртины будут исчезть, попробует их снов вызвть мыслями о своей сттуе. Не бороться с ощущением необходимости что-то вспомнить, , ноборот, усиливть его, возбуждя пмять некоторыми особыми приемми по моим укзниям. В усилиях вспомнить нервное возбуждение может достичь опсного предел, но н этот риск придется пойти. О видениях и о своем состоянии Леонтьев будет сообщть мне по телефону вечером.

Н этот рз лейтеннт зторопился домой. Провожя глзми его стройную фигуру, я еще рз подумл о редкой привлектельности этого человек, который неведомо кк стл мне дорог. Вечером, против ожидния, звонк не последовло. Слегк беспокоясь, я собирлся уже позвонить см, но рздумл, решив не мешть одинокому сосредоточению своего пциент. Однко где-то внутри меня грызло сомнение в безопсности изобретенной мной системы лечения, и, когд н следующий вечер ззвонил телефон, я посмотрел н противный ппрт с облегчением.

- Дорогой профессор, вы, нверное, првы... Я вошел, - без предисловия сообщил мне Леонтьев, и в голосе его кк будто не чувствовлось нездоровой нпряженности.

- Что ткое, куд вошли? - не понял я.

- Д в этот дом или дворец, ну, в то белое здние н обрыве, торопясь, говорил художник. - Конечно, все эти зпомнившиеся мне тк отчетливо кртины постепенно вводят одн в другую. Теперь я вижу, что внутри этого здния. Это большя комнт или зл. Вместо двери широко рспхнутя медня решетк. Медные же листы выстилют пол. Окон нет, вместо них широкие ркды вверху. Через них струится ровный свет без теней. Здесь много сттуй и других кких-то вещей, но я не мог их рзглядеть: ясно они не видны. У стены, противоположной решетке, в центре глвной оси зл - низкя широкя ркд, в которую видны густые верхушки сосен и сверкющее через них небо. У этой ркды еще беля сттуя, и рядом ккие-то столики и сосуды... О бог мой, сейчс понял: ведь это мстерскя скульпторов! До свидния, профессор!

Трубк глухо щелкнул. Я, пожлуй, не меньше смого художник горел нетерпением узнть побольше, отчетливо сознвя необычйность встреченного мною. Но кк ученый я был обучен терпению и мог по-прежнему знимться своими делми, несмотря н то что телефон молчл дв следующих вечер. Звонок рздлся рно утром, когд я только еще собирлся нчинть трудовой день и не ждл никкого сообщения от Леонтьев. Художник устло попросил меня срзу же приехть к нему, если смогу.

- Я, кжется, кончил свои стрнствовния по древнему миру, ничего не могу понять, профессор, и очень боюсь... - Он не договорил.

- Хорошо, пострюсь, ждите: или приеду, или позвоню, - поспешно соглсился я.

Обеспечив себе свободное утро, я поехл н Тгнку и не без труд рзыскл крсивый небольшой дом с бшенкой, рсположившийся н бугре, в сдике, глубоко зпрятнном в изломе улицы.

Я позвонил и сейчс же был рдостно встречен смим Леонтьевым. Художник быстро ввел меня в свою комнту, весьм простую, без всякого нрочитого беспорядк во вкусх и привычкх, почему-то принятого людьми искусств.

Окно, звешенное толстым ковром, не двло свет. Мленькя лмпочк, зкрытя чем-то голубым, едв двл возможность рзличть предметы. Я усмехнулся, увидев, с ккой точностью были выполнены все мои укзния.

- Зжгите же свет, ни черт не видно.

- Если можно, то не нужно зжигть, профессор, - робко попросил мой пциент, - я боюсь, вдруг опять не то, боюсь потерять свою сосредоточенность. Сосредоточиться зново у меня уже не хвтит сил.

Я, рзумеется, соглсился, и Леонтьев, откинув голубое покрывло с лмпочки, усдил меня н широкой тхте и сел см. Дже в скудном свете я мог увидеть, кк ввлились и бледны его щеки и увеличились блестящие глз.

- Ну, рсскзывйте, - подбодрил я художник, вытскивя ппиросы и внимтельно следя з его лицом.

Леонтьев медленно потянулся к столику, взял с него лист бумги и молч подл мне. Большой лист был покрыт неровными строчкми непонятных знков. Ккие-то крестики, уголки, дуги и восьмерки, не нписнные, скорее стртельно зрисовнные, шли группми, очевидно обрзуя отдельные слов. Я в общих чертх имел предствление о рзных лфвитх, кк древних, тк и современных, но никогд ничего похожего не видел. Сверху были нписны две короткие строчки, по-видимому обознчвшие зглвие.

Я долго смотрел н стрницу неведомых письмен, и предчувствие необыкновенного и интересного постепенно охвтывло меня, то змечтельное ощущение порог неизвестности, знкомое всякому, сделвшему ккое-либо большое открытие. Вскинув глз н художник, я увидел, что он безотрывно следит з мной, - дже губы его полуоткрылись, придвя лицу ребячески внимтельное выржение.

- Вы - понимете что-нибудь, профессор? - тревожно спросил Леонтьев.

- Конечно, ничего, - прямо ответил я, - но ндеюсь понять после вших рзъяснений.

- О, это все т же цепь видений. Помните, я звонил вм и рсскзывл о внутренности здния? Во время рзговор с вми я сообрзил, что это мстерскя скульптор или художествення школ. Еще лишняя связь с моей мечтой порзил меня, и я поспешил снов вернуться к гллюцинциям, уже понимя в них ккую-то определенную линию, ккой-то смысл, который я и должен был, нверное, рзгдть.

Еще и еще я поддвлся своим видениям, усиливя их и сосредоточивясь по вшим укзниям, но все остльные кртины, рнее мельквшие передо мной, или снов исчезли, или кк-то стушевлись, сделлись невнятными. Кк только нступл момент появления смых отчетливых и долгих видений, неизменно возврщлся зл в белом зднии, художествення мстерскя. Больше ничего я не мог увидеть и нчл уже приходить в отчяние. Ощущение змкнутости воспоминния, о котором вы говорили, не приходило.

Вдруг я подметил, что одн чсть комнты постепенно, с кждым новым видением, стновится все отчетливее, и понял: продолжение мысленных кртин нужно было искть только внутри скульптурной мстерской - дльше мои видения уже не шли. Кк я ни стрлся, тк скзть, выйти из пределов мстерской скульптор, ничего другого не мог увидеть.

Но все отчетливее стновилсь првя сторон стены против решетки, тм, где было широкое и низкое окно - рк. Видение гсло, снов появлялось, и с кждым рзом я мог увидеть все больше подробностей.

Слев четким силуэтом н фоне сосен и неб, видимых сквозь ркду, выделялсь небольшя сттуя, в половину человеческого рост, сделння из слоновой кости. Я очень стрлся ее рссмотреть, но он не стновилсь постепенно яснее, , ноборот, гсл. Тк же угсл новя подробность, снчл ствшя более отчетливой, чем сттуя, низкя и длиння внн из серого кмня, нлитя почти до крев ккой-то темной жидкостью. В этой внне смутно виднелись очертния скульптурной фигуры, кк бы обнженного тел, утопленного в темной жидкости.

Но и эт детль стушевлсь, рядом с внной выявился широкий стол с толстой кменной плитой сверху и длинным сиденьем вроде лвки перед ним из желтого, глдко отполировнного дерев. Н столе в беспорядке лежли плочки, свертки и другие предметы, в которых, я могу поручиться з это, узнл некоторые скульптурные инструменты, похожие н те, которыми см привык пользовться. Ближе к првому углу стол лежл квдртня плит или толстый лист из глдкой меди без всяких укршений, покрытый ккими-то знкми.

Этот лист стновился все отчетливее, и, нконец, все видение сосредоточилось н этом листе меди. Отчетливо стоял передо мной его позеленевшя поверхность с вырезнными н ней знчкми. Ничего не понимя, я все-тки чутьем, интуитивно сообрзил, что в этом месте конец серии мысленных кртин, змыкние цепи видений, по вшему предположению. Томимый неясной тревогой, я стл зрисовывть знки медной плиты. Вот видите, профессор, - гибкие его пльцы перебрли целый ворох листков, - нужно было снов и снов нчинть. Видение потухло и иногд чсми не возврщлось вновь, но я терпеливо ждл, пок не смог соствить вот этот лист, который у вс в рукх. Левя рук у меня еще не совсем приспособилсь, и дело шло медленно. А сейчс я больше ничего не вижу, устлость, стло все безрзлично... Только уснуть никк не могу, боюсь смутно и упорно ккой-то ошибки. Я не вижу связи с собой в этих змысловтых знкх. Рньше я чувствовл ее очень резко - скульптуры, сттуя из слоновой кости, - сейчс опять ничего не понимю. Что же это все, профессор?

- Вот что, - отвечл я, весь дрож от сильного волнения, примите-к дозу снотворного - я приготовил н случй, если вы переборщите с вшими видениями. Вы зснете - это вм больше всего нужно, - я зберу лист, и к вечеру мы получим предствление, что все это знчит. Действительно, вши гллюцинции пришли к концу. Я не понимю еще всего, но думю, что вы вспомнили нконец то, что вм нужно... Вот только неожиднные диковинные письмен... Еще рз спрошу: совершенно ли вы уверены, что вши видения - Эллд или, скжем, только кк-то с ней связны?

- Я говорил вм, профессор, я не могу объяснить почему, но уверен: видел Эллду, или, првильнее скзть, кусочки ее.

- Отлично, теперь стрйтесь уснуть, потом долой все эти зтворнические шторы, милый мой, вы вернетесь в жизнь! Ну, довольно, довольно! - прервл я дльнейшие вопросы художник и быстро вышел, унося тинственный лист.

Еще немного терпения, сообржл я, нпрвляясь к трмвю, и все должно решиться. Или это действительно вырвння из глубины прошлого зпись чего-то вжного, или... бредовя чепух. Нет, н последнее не похоже. Одни и те же знки чсто повторяются, группы нервного количеств знков рзделены промежуткми, вверху, очевидно, зголовок. Нет, в бреду ткой штуки не нпишешь. "Итк, рз художник уверен, что это Эллд, нужно к эллинисту. Кто у нс в Москве смый крупный спец по этой чсти?" - продолжл я свои рссуждения, но никк не мог никого вспомнить. У себя дом с помощью спрвочник нучных рботников, клендря кдемии и презренного телефон я узнл нужного мне человек и немедленно позвонил ему. Повезло, он окзлся дом.

Не длее кк через сорок минут я рскуривл очередную ппиросу в его кбинете, в то время кк ученый впился взглядом в поднный мною лист с тинственными знкми.

- Где вы взяли, вернее, списли это? - воскликнул эллинист, пронизывя меня прищуренными блестящими глзкми.

- Я все рсскжу вм без утйки, только прежде, рди всего святого, объясните мне, что это ткое?

Ученый нетерпеливо вздохнул и снов склонился нд листом, говоря рзмеренным, без интонции голосом:

- Принесенный вми отрывок нписн тк нзывемыми кипрскими письменми, слоговой язбукой, спрв нлево, кк рньше писли в Эллде. Этими письменми нписно н эолийском нречии древнегреческого язык. Поэтому я зтрудняюсь быстро перевести весь отрывок. Вот зглвня строчк - д, это интересно! - состоит из трех слов: вверху - млктер элефнтос. Под ними внизу - зитос. Первые дв слов ознчют буквльно "смягчитель слоновой кости", в переносном знчении: мстер слоновой кости. Нше нзвние "мстер" тоже происходит от этого корня. Зитос - особя неизвестня жидкость средство для рзмягчения слоновой кости. Вы знете, что в Древней Эллде художники знли секрет делть слоновую кость мягкой, кк воск, и блгодря этому лепили из нее весьм совершенные произведения, которые после зтвердевли, опять стновясь обычной слоновой костью. Этот секрет потом был безвозвртно утрчен, и никто до сих пор...

- О черт побери, все понял! - вскочив со стул, зкричл я. Увидев испугнно-недоумевющее лицо ученого, спохвтился и поспешно добвил: - Простите, бог рди, но это очень вжно для меня, глвное - для моего пциент. Не можете ли вы мне сейчс же передть, хотя бы в смых общих чертх, содержние дльнейшего?

Эллинист пожл плечми и не ответил. Однко я видел, что его глз бегют по строчкм лист, и пострлся зстыть в кресле, сдерживя волнение и нкипвшую бешеную рдость. После нескольких, кзвшихся очень долгими минут ученый скзл:

- Нсколько я могу рзобрть без специльных спрвок, здесь зписн химический рецепт, но нзвния веществ нужно будет особо истолковть. Ну, тут скзно о морской воде, зтем о порошке цинны и кком-то мсле Посейдон и тк длее. Нверное, это и есть рецепт того средств, о котором я сейчс вм говорил. Это очень вжно, - зключил эллинист.

Тон его голос покзлся мне слишком сухим при громдном знчении его слов. Но тк или инче, все было ясно. Н медной плите, то есть здесь, н листе, был зписн рецепт средств для рзмягчения слоновой кости. Художник вспомнил нконец его через десятки поколений, и действительно теперь он сможет создть сттую Ирины, просто вылепив ее!

Ученый выжидтельно смотрел н меня. Полный торжеств и волнения, я поднялся и тут же рсскзл ему историю своего пциент и кое-что из своей теории. Когд я кончил, выржение недоверчивого изумления окончтельно исчезло с лиц эллинист. Мленькие глзки стли совсем добрыми и, пожлуй, слишком влжными. Выходя из его кбинет, я увидел, кк ученый уже рылся в книжных шкфх, быстро извлекя книгу з книгой. Спокойный, что обещнный перевод лист будет сделн тк быстро, кк это только будет возможно, я с ощущением прздничной рдости мир отпрвился по своим обычным делм.

Ощущение покоя и счстье одержвшего победу рзум не оствляли меня и в привычной тишине моего кбинет. Но нетерпение скорее сообщить все ствшее тким ясным художнику зствило меня срзу же позвонить ему. Он, видимо, дожидлся моего звонк и н мое приглшение немедленно приехть ко мне быстро ответил:

- Сейчс еду!

Мне очень живо зпомнилось в этот вечер изможденное лицо Леонтьев с резкими тенями от нстольной лмпы и его внимтельные глз, с пробегющими в них искрми изумления, рдости и торжеств.

- Тк я открыл, нет, вспомнил, утрченный секрет древних мстеров? - взволновнно воскликнул художник, все еще не веря случившемуся. - Но кк я мог это сделть?

Я объяснил ему, что точных днных нук еще не имеет, но, по-видимому, в предыдущих поколениях его предков были мстер, знвшие этот секрет. Долгя рбот и вжное знчение этого рецепт обусловили то, что в пмяти одного из его предков обрзовлись ккие-то очень прочные связи, зкрепившиеся для передчи в мехнизме нследственности.

Эти связи, хрнясь под спудом его личной пмяти, возникли и у него, Леонтьев. Тким обрзом, здесь чудесно только одно - змечтельное совпдение проявления древней пмяти и вжности эллинского секрет именно для него, тоже ствшего скульптором, кк и его предки. Очень большое желние создть сттую Ирины, воля и нпряжение всех сил помогли ему вызвть из облсти подсознтельного кртины древней зрительной пмяти. См того не зня, он все время чувствовл, что знет именно то, что тк для него необходимо. Конец рзъяснения художник слушл уже рссеянно, кивя головой и кк бы стрясь дть мне понять, что он уже все понял. Едв я кончил, кк последовл быстрый вопрос:

- Знчит, когд ученый сделет перевод, у меня будет рецепт этого средств, профессор? Вы вполне уверены в этом?

Мне трудно передть рдость и волнение художник после моего утвердительного ответ.

- Подумйте только! Теперь я и с одной рукой выполню свою мечту, свою цель... - И его длинные пльцы зшевелились, кк бы уже обрбтывя волшебный мтерил мягкой слоновой кости. - Теперь, звтр... - Голос его здрожл. - И это дли мне вы, профессор, вш нук...

Художник вскочил и схвтил меня з руку, потянулся ко мне, кк ребенок к отцу, но устыдился своего порыв, отвернулся, сел и опустил голову н здоровую руку, н стол. Плечи его слегк вздргивли. Я вышел в другую комнту, см взволновнный до глубины души, и сел тм, покуривя...

Н следующий день я снов увиделся с художником у эллинист, сделвшего перевод зписи, содержвшей точный рецепт утерянного секрет. После этого я рсстлся со своим пциентом и принялся нверстывть некоторые упущенные з это время дел, стрясь вместе с тем соствить полный отчет со всеми возможными объяснениями о встреченном необычйном случе.

Дни шли, весенние сменились летними, незметно подошл осень. Я сильно устл от большой нгрузки, годы кк-никк двли себя знть; немного прихворнул и отсиживлся дом. Неожиднно ко мне явились двое молодых людей. Я срзу узнл Леонтьев и угдл его Ирину. Рук художник еще висел н перевязи, но это был уже совсем другой человек, и я редко встречл н чьем-либо лице столько ясности и доброты. Про Ирину я скжу только, что он стоил безумной любви художник и всех нших трудов в поискх эллинского секрет.

Ирин крепко поцеловл меня, молч глядя мне в глз, и, прво же, я был больше тронут этой безмолвной блгодрностью, чем тысячей дифирмбов.

Леонтьев, волнуясь, скзл, что сттуя уже готов, он посвящет ее нуке и мне кк днь спсенного спсителю, чувств - рзуму и очень хочет покзть ее мне. Ну, сттую я видел. Описывть ее не берусь это будет сделно специлистми. Кк нтом, я увидел в ней то смое высшее совершенство целесообрзности, что все вы нзовете крсотой, в которую любовь втор вложил рдостное и легкое движение. Словом, от сттуи не хотелось уходить. Долго еще перед глзми стоял эт изумительно прекрсня женщин кк докзтельство всей силы влсти Формы - тонкого счстья крсоты, общего для всех людей".

1942 - 1943