Невероятно: я стала встречаться с Артемом! Да-да, с тем самым знаменитым на всю гимназию красавцем, тайной мечтой наших девчонок! Вокруг бушуют страсти и плетутся интриги, ведь другие считают нас идеальной парой и безумно завидуют. Однажды я с удивлением поняла: в меня успели влюбиться все парни класса и возненавидеть – все девчонки. И мне почему-то это совсем не нравится!

Ирина Щеглова

Пьедестал для принцессы

Глава 1

Особняк и прабабушка

У нас в квартире пол кривой. То есть при желании по нему можно кататься, как с горки. От дивана к балконной двери – вж-жжжж-ик! Довольно приличный уклон получился за двести-то лет. Да, нашему дому что-то около двухсот. Точнее, не дому, а особняку, потому что мы живем в старом центре, где все дома такие. Особняк когда-то принадлежал старинному дворянскому роду. Красный кирпич, белая отделка, два входа: парадный и черный. Сохранился кусок стены с аркой, куда въезжали кареты, даже двор с его службами. Теперь, конечно, все в ветхом состоянии, закрыто-заколочено. Но я знаю – раньше тут располагался каретный сарай и конюшня, флигель, сторожка, амбар, людская...

Кто-то скажет: круто! Может быть, и круто, если сам обитаешь в современной квартире со всеми удобствами и евроремонтом. Захотел соприкоснуться со стариной – пожалуйста. Наш город, точнее его старая часть, почти не изменился. Дело в том, что последняя война до нас не дошла. Город не бомбили вражеские самолеты, его не захватывали, не сражались за каждый дом, не жгли, не грабили. Городу повезло. И нам – его современным жителям, тоже. Если посмотреть на фотографии конца девятнадцатого, начала двадцатого века, то можно увидеть все те же двухэтажные особняки и белоснежные соборы с золотыми куполами. Только вывески изменились. Гуляешь себе по историческим улицам, рассматриваешь кирпичную кладку, лепнину, колонны всякие, кованые балконы, похожие на кружева старинные... Романтично.

В нашем доме как раз такой балкон, вдоль всего второго этажа – неповторимое черное кружево, застывшие завитушки причудливых вензелей. Балкон всегда пуст, чист и прекрасен. Ставить на него ничего нельзя, перегораживать тоже, иначе нарушится архитектурный облик здания. Так и живем, почти в музее.

* * *

Мама время от времени негромко ругала несчастный особняк. Да и как не ругать: все время что-то отваливается, засоряются трубы, искрит проводка, барахлит сантехника и дует в окна.

Папа обещает, что нам вот-вот предоставят нормальную человеческую квартиру, но пока: пока я лихо катаюсь по полу-горке и, когда никого нет дома, выхожу на балкон помечтать.

Иногда, задумаешься, и прямо-таки кажется: вот сейчас из-за угла, из ближайшего тихого переулка, цокая копытами, выплывет тройка лошадей, а за ней появится изящная карета или, если время летнее, открытый экипаж с незнакомой красавицей на сидение... Она сидит прямо, подбородок надменно чуть вздернут, маленькая шляпка с вуалью...

Зимой так не помечтаешь, зимой у нас холодно. Хотя, когда мороз зашкаливает за двадцать и стекла в окнах покрываются сплошным сверкающим бледно-голубым узором, я сажусь в прабабушкино кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками, смотрю на морозные узоры и представляю... Я много чего представляю...

Квартира досталась нам от папиной бабушки – старой театралки и, такой же как и я, фантазерки и мечтательницы. Все говорят, что я – копия своей прабабки. Что касается прадеда, то его я совсем не знаю, он умер до моего рождения. Только старые фотографии в семейном альбоме помогают мне представить этого человека. Он был большой шишкой, руководил заводом; к тому же отчаянным и необыкновенно красивым, это уже со слов прабабушки. Ну, ей лучше знать. Ведь прадед увез ее из столицы, навеки покорив сердце пышноволосой, зеленоглазой московской барышни. Стоп, а были ли в те времена барышни? Скорее нет, чем да. Но вот моя прабабушка каким-то чудом казалась именно барышней. Утонченной и светской, как будто она училась в институте благородных девиц. Она никогда не работала, только после смерти мужа что-то делала для нашего областного театра, помогала с костюмами, что-то оформляла, не знаю, можно ли это называть работой, во всяком случае, мама говорит, что прабабушка не работала никогда. Она скорее тусовалась с людьми, которые были ей интересны. Пропадала в доме художников, ездила на премьеры, выставки, концерты. Ее комната была сплошь забита старыми программками, пожелтевшими билетиками, веерами, сломанными театральными биноклями, афишами и всяким, как мама выразилась, «мусором».

Прабабушка вечно ссорилась с мамой, учила жизни папу, а мне пыталась привить светские манеры. Она говорила: «Деточка, учись, пока я жива». Готовила умопомрачительно. И все, что она делала, выглядело изящно и утонченно, даже банальные котлеты. И непременно сервировала стол: тарелочки, приборы, соусники, молочники, супницы...

А так хотелось попросту залезть в холодильник и слопать бутерброд или кусок сыра. Какой там сыр! Старушка гневалась и закатывала глаза. Нет, нет! Пищу следует вкушать и непременно с красивой тарелочки, под которой еще одна тарелка побольше, и чтоб рядом салфеточка лежала, и нож надо держать в правой руке, а вилку в левой.

Мама заходилась от тихого бешенства, потому что утром надо было бежать на работу, какие уж тут тарелочки и прочие условности.

– К чему эти условности! – стонала мама. – Мы же простые люди!

– Люди мы простые, да, – соглашалась прабабушка, – но это не повод для того, чтоб не застилать стол чистой скатертью.

«Ксюша, если хочешь на долгие годы сохранить здоровье, ешь по утрам, непременно натощак, два антоновских яблока», – наставляла она меня.

Мама недоумевала: где же теперь взять настоящей антоновки? Но прабабушка стояла на своем: «Пусть нет антоновки, но яблоки не перевелись, стало быть, надо съедать два хороших яблока!»

Прабабушка учила меня держать спину и ходить правильно, от бедра, так это называется. Причем наступать с носка на пятку, как будто я балерина.

Она и настояла на том, чтобы мама отвела меня в балетную студию. Правда, я там долго не продержалась. Остыла. К тому же совмещать школу, студию и музыку было практически нереально. Мы с мамой восстали, и прабабушке пришлось смириться. Музыкой мы занимались дома на старинном прабабушкином фортепиано.

А еще она привила мне вкус к хорошим вещам. У меня первой в классе появились туфли на каблучке. Изящные, золотистые, из мягкой кожи. «Запомни, ты девушка, – наставляла меня прабабушка, – а в девушке все должно быть прекрасно, в первую очередь обувь...» Это она так шутила.

Помню, я прибежала в школу в новеньких лодочках, уверенная, что произведу фурор. Но никто почему-то не заметил моих чудесных туфелек. Тогда я на первой же перемене уселась на стол перед носом самого красивого мальчишки в классе и вытянула ногу:

– Тебе нравятся мои туфли? – спросила с вызовом.

С перепугу он откинулся на стуле, скосил глаза и промямлил:

– Круто...

Скоро все девчонки в нашем классе стали носить туфли на каблучке. Потому что хотели нравиться тому мальчишке, а он стал бегать за мной.

Ну вот, а потом прабабушка заболела. Она была уже очень старенькая, почти не выходила из дома, чаще всего сидела у окна в кресле с высокой спинкой и молчала. Иногда просила что-нибудь почитать вслух. И я читала: Чехова, Лескова, Шекспира, Монтескьё, Золя, Загоскина... Прабабушка собрала большую библиотеку. Она и к чтению меня приучила. Все время доказывала преимущество гуманитарного образования. Но тут я не уступила. После начальной школы уговорила маму перевести меня в гимназию, в математический класс. Прабабушка только руками всплеснула и заявила, что я, к сожалению, пошла в прадеда. Если бы я, мол, была мальчишкой, это было бы хорошо и правильно, но девушка и точные науки – это нонсенс!

Гимназия далековато от дома, приходится ездить на маршрутке. Первое время меня кто-нибудь из родителей провожал и встречал, а потом стала ездить сама.

Прабабушка умерла, когда я перешла в шестой класс. Ей было под девяносто. Она прожила долгую жизнь. Перед смертью она помирилась с мамой, а меня не было, я уехала на каникулы в Одессу, к родственникам. Когда вернулась, то сразу почувствовала пустоту. Не пугающую, а грустную, как будто прабабушка забрала с собой что-то важное. Так же стояло ее старое кресло у окна, но комната вместо обычного беспорядка, сияла почти больничной чистотой.

– Ты не представляешь, сколько хлама пришлось выбросить, – сказала мама.

А я оглядывала полки с книгами, пустой шкаф, дверцы которого раньше просто не могли закрыться от выпирающих наружу вещей. Прабабушкиной кровати, потрясающей, металлической, с панцирной сеткой и металлическими шариками на грядушках тоже не было. «Отвезли на дачу», – сообщила мама.

– А вещи? – спросила я, тоскуя от пустоты.

– Раздали, – ответила мама негромко, – часть дедушка с бабушкой забрали, что-то одни родственники, что-то другие... Я хотела с тобой посоветоваться, – мама немного смешалась, – ты хочешь занять эту комнату или нам с папой сюда перебраться?

Конечно, я хотела остаться здесь, кажется, в тот день я впервые почувствовала себя ответственной за то, что осталось от прабабушки и еще, я поняла, что мы все осиротели...

Глава 2

Лидер, тихушница и... принцесса

С Аней и Полиной я подружилась сразу, как только пришла в гимназию. Выяснилось, что они живут неподалеку от меня. Так что мы частенько вместе ездили домой и в гимназию. Сначала с родителями, а потом сами. Остановка маршрутки прямо под нашим историческим балконом. Я выглядывала, видела девчонок, быстренько спускалась и выходила на улицу.

Аня тихая и спокойная девчонка. Предпочитала, чтоб ее не замечали. Казалось, как будто она не здесь, не рядом с нами, а где-то еще. Поля называла ее «вещь в себе». Аня не обижалась или делала вид, что не обижается. Они дружили с первого класса. Все думали, что Полина лидер, а Аня – тихушница. Может быть. С другой стороны, раз Аню и Полю устраивали их отношения, значит, все в порядке. Я, например, не слышала от Ани, чтоб она жаловалась на подругу. Общались мы примерно так: Полина начинала что-то взахлеб рассказывать, Аня молчала, причем вид у нее был совершенно отстраненный, а я успевала только поддакивать Поле да изредка вставляла что-нибудь типа «ах» или «да ты что...». Иногда Аня тоже что-нибудь рассказывала, например, о своем коте...

Я же люблю поговорить обо всем: о друзьях, о новых книгах, о моде, ну и о мальчишках, конечно, кто же не любит о них поговорить, кроме Ани, разумеется.

Вот такое подобралось у нас трио: лидер, тихушница и... принцесса.

Так меня подруги прозвали.

– Ах, ах, прекрасная принцесса! Выйди на балкон! – частенько насмешничают они. Но я знаю, наш старинный особняк с его кружевным балконом нравился им не меньше, чем мне. Они с удовольствием бывали у меня в гостях, и, если на улице было тепло, мы выходили на балкон и, облокотившись на перила, разглядывали спешащих или неторопливых прохожих, гуляющие парочки, собак на поводках и их хозяев, таких же, как мы, девчонок и парней. Мы даже знакомились, не сходя с балкона. Он ведь невысоко, наш второй этаж, можно легко переговариваться с теми, кто внизу.

Прозвище оказалось прилипчивым. Теперь меня вся гимназия зовет принцессой... Но, несмотря на мое не совсем обычное жилище, несмотря на балкон и прозвище, я была самой обыкновенной девчонкой. Училась, общалась с подругами и друзьями, летом ездила с родителями к морю, любила читать, усиленно занималась математикой и языками. Ничего особенного. Просто жила.

Все изменилось, когда я перешла в девятый класс.

Год назад, в начале осени я, как обычно, выбежала утром, чтоб сесть с девчонками в маршрутку и вдруг услышала:

– Привет, принцесса!

Оглянулась. За моей спиной стоял парень из десятого класса, мы не были знакомы, я только знала, что его зовут Сева, Севастьян. Такое вот редкое имя. Девчонки уже заняли места в маршрутке и громко торопили меня. Сева помог мне забраться, и мы сели рядом. Полина всю дорогу крутила головой и неестественно хохотала. Аня молчала, уткнувшись носом в воротник пальто. Сева рассказывал смешные истории, расспрашивал нас обо всем понемногу. В общем, произвел приятое впечатление. Поля потом сказала, что он очаровашка. Не знаю, по-моему, парень как парень, скорее приятный, чем нет...

Весь день Поля пребывала в отличном настроении, а после занятий долго топталась возле раздевалки, как будто ждала чего-то. А потом еще изучала расписание уроков. Мы еле дождались ее.

На следующий день Сева снова оказался на остановке. Только на это раз Поля незаметно отстранила меня к Ане, и сама уселась рядом с Севой. Она снова хохотала над Севиными шутками. Аня хмыкала и кривила губы, но делала это незаметно. Я тоже веселилась, а почему бы и нет.

– У тебя сколько уроков? Шесть? И у нас, – сообщила Поля. – Домой вместе поедем?

Сева легко согласился, мы сразу же договорились встретиться возле раздевалки.

– Кто-то из нас ему определенно понравился, – заявила Поля, когда Сева распрощался с нами и отправился на урок.

– Ты так думаешь? – удивленно спросила Аня.

– Спустись на землю, – посоветовала ей подруга.

Аня опустила голову и посмотрела под ноги:

– Я и так на земле...

Полина захохотала:

– Ой, не могу! Ты посмотри на нее! – Она толкнула меня локтем в бок. – Она же ничего не замечает!

– Почему, я замечаю. – Аня пожала плечами.

Поля отмахнулась от нее и повернулась ко мне:

– Как думаешь, на кого он запал?

– Почему ты решила, что он запал? – возразила я. – Так, ездит с нами... Ему же по пути.

– Да, ладно! – почти возмутилась Поля. – Парни никогда просто так ничего не делают.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю...

Мы уже вошли в класс, Поля придержала меня в дверях и шепнула:

– Если ты не против, я им займусь...

Я была не против.

Что делают обычно все нормальные девчонки, когда хотят понравиться парню? Ну, понятно: они стараются понравиться. Тут, конечно, у каждой свои секреты и приемы, но ни одна в здравом уме не станет звонить всем вокруг, что она влюблена, не станет выставлять на всеобщее обозрение свое отношение к парню. Пока не добилась своего, надо действовать осторожно и с умом, чтоб не спугнуть. Парни, они же совершенно непредсказуемые!

Но Полинка не такая, как все. То ли она совсем голову потеряла от любви, то ли еще что, не знаю, только в тот же день, на первой же перемене она собрала вокруг себя девчонок и в красках описала свою любовь к Севе.

Ну, конечно, чего можно ожидать от человека, который думает и говорит только о себе! Вот, к примеру, я ей говорю: «У меня горло болит...», а она: «А у меня – нет». И так во всем. «Смотрите на меня и удивляйтесь! Я влюблена в Севу!»

Новость мгновенно разнеслась по классу. Полина, не стесняясь, поведала о своих чувствах не только девчонкам, но и мальчишкам. Этого точно не надо было делать. Потому что у парней все конкретно: раз влюблена, значит, нужно выяснить, отвечают ли тебе взаимностью.

В нашем классе главные заводилы Влад и Коля.

Вот они по собственной инициативе подошли к Севе и просили напрямик: «Тебе нравится Полина из нашего класса?»

А Сева вдруг возьми и ответь: «Нет. Мне нравится Ксюша». То есть – я!

Конечно, наши доброхоты тут же оповестили Полинку. Упс, ошибочка вышла, ему другая нравится.

Я, как это обычно бывает, узнала обо всем последней. Сначала вообще ничего не понимала, потому что Полина внезапно перестала со мной общаться. Так, ни с того ни с сего. Переметнулась к Марте, все время о чем-то с ней шепталась, а от меня демонстративно отворачивалась.

Надо знать, кто такая Марта! Ее даже учителя боятся! Вот однажды сидим на литературе, вдруг Марта громко заявляет:

– Вадим Николаевич, можно выйти!

Он у нас строгий и все Мартины приколы знает наизусть.

– Телефон оставь и иди, – ответил он, так как был уверен, что Марта хочет смыться с урока, чтоб поболтать с друзьями.

– Это не телефон, это прокладка, – громко объявила Марта, демонстрируя яркий пакетик.

Преподаватель крякнул, пожал плечами и мотнул головой: иди, мол... Но мы же видели, у него уши стали малиновыми!

Марта очень своеобразная девчонка. Она со всеми предельно любезна до тех пор, пока ее не заденут... Она вообще-то не очень красивая: небольшого роста, коренастая, плотная, с короткой стрижкой. Такую на улице встретишь – не обратишь внимания. Но ее знает вся школа, многие Марту не любят, но заявить ей об этом в лицо никто не решается. Можно сказать, крутая девчонка, заставила уважать себя. Ее любимое занятие: всех сводить. Если у кого-то что-то не получается с парнем или возникла проблема, обращаются к Марте. Она опытная, знает, как поступить в той или иной ситуации. Парней меняет как перчатки, ведет себя с ними развязно. Но Марта веселая, такая заводная, обаятельная. Так что, поклонников у нее всегда – хоть отбавляй, несмотря на ее характер.

Отношения у нас всегда были ровные. Я к Марте хорошо относилась, делить нам нечего, интересы у нас не пересекались. Но после того как к ней переметнулась Полина, Марта стала смотреть на меня косо.

Аня тоже начала отдаляться. Я не выдержала и спросила у нее: в чем дело? Аня помялась немного и призналась: оказывается, Коля и Влад сообщили Полине о своем разговоре с Севой. И, естественно, я оказалась виноватой! Ну, не бред?! И что я должна была делать? Мне-то Сева был совершенно безразличен! То есть он мне нравился, хороший парень и все такое, но никаких видов на него я не имела, и уж тем более не собиралась ссориться из-за него с Полиной.

Я уговорила Аню, чтоб она помогла мне встретиться с Полиной. Встреча произошла на нейтральной территории, в центральном парке.

Мы шли по дорожке навстречу друг другу, как правители враждующих государств. Мне не хотелось оправдываться, ведь я ни в чем не виновата перед Полиной, но надо было как-то начать разговор.

Аня пришла мне на выручку. Она произнесла скороговоркой:

– Девчонки, ладно вам, хватит ссориться, мы же подруги, не хватало еще, чтоб мы ссорились из-за парней... – Она умолкла и опустила голову. Полина смотрела на меня с вызовом.

– Ты хотела поговорить?

Я смутилась:

– Конечно... я не понимаю, ты надулась на меня, причем ни с того ни с сего, – начала я.

– Ха, она еще и удивляется! – перебила меня Полина. – Отбила у меня Севку и корчит из себя невинность!

Я задохнулась от возмущения, но вовремя спохватилась, так можно наговорить лишнего. Поэтому я через силу улыбнулась подруге и сказала:

– Поля, я не отбивала у тебя Севу.

– Правда?! – Полинка широко распахнула глаза. – Не отбивала?! А как же это называется? Мне понравился парень, я тебя как подругу спросила, не будешь ли ты против, если я им займусь. Ты ответила, что не против, а сама?

– Что? – переспросила я.

– Как это – что? – возмутилась Полинка. – Ты строила ему глазки, кокетничала за моей спиной, болтала с ним, мне даже рта не давала раскрыть! В итоге, конечно, он на тебя повелся!

Вот это да! Она меня просто сразила! Ничего такого у меня и в мыслях не было! Я могла бы поклясться! Только станет ли Поля слушать мои клятвы?

– Поля, я тебе клянусь, что...

Полька фыркнула:

– Вот еще! Иди ты со своими клятвами! – Она резко отвернулась от меня. Аня что-то шепнула ей на ухо, Полинка дернула плечом. Она была слишком раздражена. – Ты с ним встречаешься, – бросила она через плечо, – и после этого, пытаешься убедить меня в том, что ты ни при чем.

Я совершенно растерялась:

– С чего ты взяла? Мы не встречаемся...

– Как же! Каждое утро приезжаешь с ним в школу, а после уроков он тебя поджидает. По-твоему, вы не встречаетесь?

Ну, как с ней разговаривать?! Я все-таки попыталась еще раз:

– Полина, я же не виновата, что он садится со мной в одну маршрутку...

– Не виновата она! – буркнула Полина. – Захотела бы, не ездила! – Она была безжалостна.

Аня вздохнула:

– Ксюша, ты могла бы выходить из дома чуть раньше, – заметила она.

– Хорошо, – согласилась я, – если Полине так будет лучше, я постараюсь не сталкиваться с Севой.

– И после школы! – добавила Поля.

Я не выдержала и улыбнулась. Полинка явно диктовала мне условия, при которых наше примирение станет возможным.

– Если мы снова будем вместе, думаю, мы сможем избежать встреч с Севой, – сразу же предложила я. – Ладно, Поль, хватит дуться!

Аня ткнула Полинку локтем в бок.

– И пообещай мне, что ты никогда больше не посмотришь на парня, который мне понравится! – потребовала Полина.

– Обещаю и торжественно клянусь! – для убедительности я приложила руку к сердцу. Почему-то представила себя со стороны, стало смешно, как будто не я это сказала, а кто-то, за меня. И в то же время я чуть-чуть иронизировала вместе с той другой мной...

Аня облегченно вздохнула.

Глупо вышло, не спорю. Может, надо было как-то по-другому поговорить, не знаю, но в тот момент, мне очень хотелось просто помириться и забыть о нашей ссоре.

Через несколько минут Полинка уже беспечно болтала, рассказывала о Марте, о последних школьных сплетнях, о новой куртке, о трудном задании по алгебре... Аня, по обыкновению, молчала, я изредка вставляла словечко, в общем, все наладилось, и я успокоилась.

Я думала, что все благополучно закончилось. А на самом деле, все только начиналось.

Глава 3

Артем

Вечером пришла sms-ка: «Привет, ты мне нравишься! Артем».

Я сначала никакого значения этой sms-ке не придала. Подумаешь! Телефон был мне не знаком, имя Артем мне ни о чем не говорило...

Но потом я, как будто случайно, еще раз прочитала текст послания и подумала: нет, этого не может быть, потому что не может быть, и все. Великолепный Артем, знаменитый на всю гимназию, тайная мечта чуть ли не всех наших девчонок, тот парень, что учится в десятом классе, тот, о котором ходят самые невероятные слухи... Он, самый-самый! И чтобы вдруг написал мне!

«А что, если позвонить?» – подумала я. Но сразу же отбросила эту мысль. Ну, позвоню я, и что скажу? «Здравствуйте, мне пришла sms-ка с вашего телефона...» или «Артем, ты тот самый из десятого?» Можно и еще нелепее: «Артем, я правда тебе нравлюсь?» А там возьмет трубку какой-нибудь неизвестный придурок, или кто-нибудь из наших же пацанов, с них станется, и начнет всякую чушь нести.

Не-е-ет!

В то же время, меня так и подмывало выяснить, кому принадлежит загадочный номер. И зачем неизвестному называть себя Артемом?

Измучившись догадками, я решила завтра же осторожно разузнать все, что смогу. С этой мыслью я и отправилась спать.

Утром мы с девчонками довольно ловко избежали совместной поездки с Севой. Вышли на пятнадцать минут раньше обычного, и все.

В школе, улучив момент, я сбежала от подруг и покрутилась возле старшеклассников. Я видела Артема в окружении млеющих от счастья девиц и постаралась попасться ему на глаза. Он посмотрел на меня, как мне показалось, очень внимательно, даже улыбнулся. Но ведь это еще ни о чем не говорит, верно?

Мне надо было во что бы то ни стало узнать номер его телефона. Но как? Я потихоньку навела справки у наших ребят, но толку не добилась. Вспомнила, что Марта одно время встречалась с Артемом, но не могла же я подойти и спросить у нее его номер. Оставалась одна, последняя возможность – Сева. Мне очень не хотелось нарушать данное Полине обещание, при этом меня съедало любопытство. Наконец я решилась.

После уроков, сославшись на головную боль, я оставила девчонок и побежала домой. Не долго думая, нашла вполне благовидный предлог и позвонила Севе:

– Ты не мог бы прийти ко мне, помочь с компьютером, – попросила я. В этот момент я была сама себе страшно противна, ведь Сева ни в чем не виноват. Сейчас прибежит, весь такой радостный, будет сидеть, пока не выгоню. Я же не дурочка, давно заметила, как он на меня смотрит. Какая там Полина!

Сева действительно прибежал, возился с моим компьютером, устанавливал какие-то программы, которые мне вовсе не были нужны. Я была такая вся милая и домашняя. Поила его чаем, расспрашивала о том о сем. А потом, улучив момент, сделала вид, что заинтересовалась его телефоном. Севочка сам мне все показал и рассказал. Так что, я очень скоро узнала номер Артема. Да, это был тот самый номер. Я его уже наизусть выучила.

Узнав все, что мне было нужно, я довольно бесцеремонно выпроводила Севу. Я с грустью рассказала ему, как мы поссорились с Полиной и как я дала Полине слово не встречаться с парнем, который разбил ей сердце... Бедный Сева, он так ничего и не понял.

Как только дверь за ним закрылась я с торжествующим визгом подпрыгнула, чуть ли не до потолка. Вот это да! Артем! Написал! Мне! Я! Ему! Нравлюсь!

До ночи я крутилась перед зеркалом, выбирая наряд, в котором завтра пойду в школу покорять сердце самого великолепного парня. Решила надеть узкую черную юбку и серебристую блузку, все это отлично сочеталось с моими новыми сапогами.

Утром я нарочно долго провозилась в раздевалке. Как только появился Артем, я с озабоченным видом хотела проскользнуть мимо, при этом я рассчитывала одарить его улыбкой или взглядом. В общем, как получится. Но Артем, пропустив вперед моих подруг, поднял руку и перекрыл мне выход.

– Доброе утро, принцесса.

Я резко остановилась, наткнувшись на его руку, как на стену. Девчонки обернулись и смотрели на нас с любопытством. За их спинами маячил Сева и тоже смотрел. Из-за вешалок выглянул Колька, потом еще девчонки остановились, да что там, мне казалось, что вся школа замерла и ждет. Сколько я так простояла? Секунды, минуты... Нет, все-таки мое замешательство длилось не долго.

– Доброе утро, сударь, позвольте пройти, – мягко попросила я. Не зря же прабабушка учила меня. Ох, не зря!

Артем медленно убрал руку:

– О, конечно, прошу вас, Ваше высочество. – Он ловко поклонился, так, словно в руках у него была невидимая шляпа с перьями.

– Благодарю! – Я гордо вскинула голову и прошествовала мимо. Вокруг вились назойливые шепотки, я сделала вид, что мне нет до них дела. Полинка подхватила меня под руку и потащила по коридору.

– Это было неподражаемо! – одобрила она.

Аня догнала нас у дверей класса.

– Я бы на вашем месте так не радовалась, – заметила она. – Тот еще фрукт! Потом сплетен не оберешься.

Я промолчала, а Полина лишь отмахнулась с досадой.

– Да, ладно! Много ты понимаешь! Зато как он на Ксюху смотрел!

За эти слова я готова была простить Полинке все!

Во время уроков она возбужденно шептала мне: «Давай! Дерзай! Не отступай! Все девки обзавидуются!» Она и после уроков не отставала, расписывала Артема, восхищалась им, убеждала, настаивала.

Стоило нам выйти из школы, как мы сразу же заметили Артема. Он стоял перед крыльцом с Севой. Они о чем-то переговаривались, посматривая в сторону дверей. Как только мы появились, Артем приветливо взмахнул рукой и подтолкнул Севу вперед.

Сева подошел нехотя, заставил себя улыбнуться и спросил:

– Вы домой?

Полина тут же защебетала, схватила Севу под руку и потащила его прочь от школы.

– Нам сегодня по пути, – заявил Артем с обезоруживающей улыбкой. – Девочки, позвольте вас сопроводить?

Я церемонно подала ему руку и медленно спустилась с крыльца. Аня вздохнула и пошла следом.

Полина и Сева ждали нас на остановке:

– Ну, где же вы! – возмутилась Поля. – Маршрутка только что уехала.

– Полина, ты куда-нибудь торопишься? – спросил Артем.

– Нет, это ты торопишься, – парировала Поля. – Сева сказал, что у тебя назначена встреча.

– Всего лишь курсы, – ответил Артем. – Я хожу заниматься в университет, там такая специальная подготовительная программа...

И он завелся. Рассказал о том, что решил поступать на филологический факультет, о том, какие у него выдающиеся способности. Он вполне серьезно убеждал нас в своей исключительности, подчеркнул тот факт, что у него весьма продвинутые друзья, естественно, уже студенты, потому что со сверстниками ему скучно. И все в том же духе. Он говорил и говорил бесконечно, мы уже уселись в маршрутку, а никто из нас еще и рта не раскрыл. Полинины попытки перехватить инициативу с позором провалились. Когда мы подъехали к моему знаменитому особняку с балконом, Артем меня уже порядком утомил. Он был прекрасным рассказчиком. Я бы не сказала, что он был нуден, глуп или неинтересен. Наоборот! Но когда человек говорит о себе в течение часа, согласитесь, это напрягает.

Когда мы выбрались из маршрутки, я почувствовала, что у меня в ушах стоит такой легкий перезвон. Куда там Полинке! Артем побил все ее рекорды.

Полинка хмурилась, Аня смотрела в сторону, Сева выглядел так, как будто у него внезапно заболела голова. Наверное, я была не лучше. Зато Артем просто лучился хорошим настроением. Я попыталась разозлиться на него, и не смогла. Как же он был хорош! Густые светлые волосы, удивительно чистая и гладкая кожа, тонкие черты лица, большущие серые глаза, с такими пышными ресницами, о которых мечтает любая девчонка. Высокий, гибкий, длинноногий. Он прямо просился на обложку какого-нибудь гламурного журнала, где пишут о жизни звезд Голливуда.

– Созвонимся, – пообещал Артем на прощанье. Они с Севой и девчонками ушли, а я поняла, что теперь весь день буду ждать звонка.

Он позвонил вечером.

– Только что освободился, – сообщил усталым голосом. – Как ты?

– Нормально. – От волнения у меня сбилось дыхание, но я старалась изо всех сил, чтоб не показать этого.

– Послушай, принцесса, почему ты не носишь короткие юбки? – вопрос застал меня врасплох, надо было что-то срочно отвечать:

– Не люблю, – выпалила я.

– Напрасно, у тебя такие красивые ноги...

Надо же, заметил! И когда только успел?

– Я подумаю над этим, – ответила я.

Он рассмеялся и попросил, чтоб я ради него надела завтра короткую юбку. Я ушла от прямого ответа. У меня был соответствующий костюмчик, я могла бы его надеть, но пока не знала, как он будет смотреться с курткой. Надо было сначала проверить, а потом уже обещать.

– Что делаешь завтра? – спросил Артем.

Я сказала: «Не знаю еще, и подумала: „Вот, сейчас он пригласит меня куда-нибудь“. Но Артем начал разглагольствовать на тему свободного времени, которого у него практически нет, но вот как раз завтра во второй половине дня он не занят. Я слушала и ждала. Не дождалась. Артем свернул разговор, довольно вяло пообещал: „Увидимся“, мне пришлось нажать „отбой“, чтоб не слушать короткие гудки в трубке.

Я снова перерыла весь шкаф, расшвыряла одежду по комнате, то и дело выбегала в коридор к большому зеркалу.

– Праздник какой-то? – поинтересовалась мама.

– Нет... просто... – Я не нашлась, что ответить.

Мама усмехнулась:

– Он симпатичный?

И как она догадалась?

Я покраснела и кивнула.

– Не переборщи, – посоветовала мама.

Легко сказать. Краешком сознания я понимала, точнее, помнила о том, как должна вести себя девушка, если хочет вскружить голову молодому человеку (образное выражение моей прабабушки, весьма высокопарное по-моему...). Так вот, моя прабабушка любила приговаривать: «Не делай ставку на мужчин, деточка...» Эта фраза тоже внезапно выскочила из подсознания, словно кто-то услужливо подтолкнул ее. Что касается юбки, тут бабуля непременно заметила бы, что неприлично выходить из дома в трусах. Интересно, что она сказала бы, если бы увидела мои трусики...

– Прости, бабуля, но мне сейчас не до тебя, – шепнула я, обращаясь к самой себе, точнее к тому моему внутреннему «я», которое почему-то вещало голосом прабабушки. Мистика какая-то!

Еще раз одернула юбку, предательски взбирающуюся вверх по бедрам, и выскочила из квартиры.

Анька с Полинкой просто выпали в осадок, увидев меня.

– Что случилось? – воскликнула Поля. – У тебя свидание? С ним? Ксюха, ты извини, но мне тебя даже жалко. Он такой нудный!

Аня пробормотала что-то типа: «Ну, это уже чересчур...»

В маршрутке все пялились на мои ноги. В школе мальчишки свистели мне в след. А Марта, знаменитая Марта, процедила:

– Смело...

На перемене я медленным шагом продефилировала мимо старшеклассников, причем я не смотрела по сторонам и вела себя так, будто ничего особенного не происходит, я просто иду по своим делам, мало ли...

– Принцесса! – услышала я.

Артем и Сева подошли одновременно. Сева кашлянул и открыл было рот, чтоб что-то сказать, но не решился. Зато Артем бесцеремонно обнял меня за плечи и притянул к себе. На мгновение мы застыли, прижавшись друг к другу. Артем смотрел на меня и ухмылялся. До чего же противно он это делал! Рука его легла мне на талию. Но тут я не выдержала, резко выставила ладони, уперлась ему в грудь.

– А ну пусти! – приказала тихо.

Не знаю, какое выражение лица было у меня в тот момент, но Артем перестал улыбаться и ослабил хватку. Я отшатнулась от него, одернула подол злополучной юбки, повернулась к Севе и мило улыбнулась ему, хотя у самой еще раздувались ноздри от гнева. Надо же, нахал Артем облапил меня на глазах у всей школы! Да что он о себе воображает?! «Каков нахал!» – тут же поддакнула прабабушка. Может, у меня раздвоение личности?

Сева, стараясь не смотреть на мои ноги, начал что-то спрашивать: как дела и все такое. Артем стоял рядом, но рук больше не распускал. Несколько раз он пытался вклиниться в разговор, но я не реагировала на него. Кажется, мне удалось поставить его на место.

Прозвенел спасительный звонок, я, так и не взглянув больше на Артема, удалилась. Я шла сквозь строй старшеклассниц, довольно громко меня обсуждавших.

На уроке я получила sms-ку:

«Ваше высочество! Весь в слезах раскаяния, лежу у ваших ног и молю о прощении!» Я не выдержала и хихикнула.

– Ксения, в чем дело? – строго спросила учительница.

Полинка толкнула меня под столом.

Я поспешно спрятала телефон и придала лицу серьезное выражение.

– Извините...

Когда учительница отвернулась, я ухитрилась и быстренько отправила в ответ:

«Сударь, не понимаю, о чем вы?»

Вот что он написал мне:

«Принцесса! Вы уже достаточно наказали меня. Не предавайте забвению!»

Прозвенел звонок.

«Не тратьте попусту слова!» – парировала я.

Недовольная Полинка схватила меня за руку:

– Пойдем!

Но я не могла оторваться.

«Я в отчаянии!» – написал Артем.

«Страданиями душа совершенствуется» – вспомнила я цитату из какого-то фильма и тут же использовала ее.

– Пойдем же! Звонок скоро! – торопила Полина. Я подхватила рюкзак, и вместе мы побежали на следующий урок.

– С кем это ты так интенсивно переписываешься? – полюбопытствовала Полинка.

– С одним грубияном...

– Уж не с тем ли, чье имя начинается на «А»?

– Как ты догадалась? – я сделала большие глаза и всплеснула руками.

– Ну, насколько мне известно, помимо смазливой мордашки, у него нет никаких достоинств, а грубость – один из его главных недостатков, – стараясь попасть мне в тон, жеманно пропела Полинка.

Мы рассмеялись, но Полинка вдруг вполне серьезно сказала:

– Знаешь, ты не очень-то увлекайся... Марта про этого Артема такое порассказала!

Звонок прервал ее. Мы быстренько вошли в кабинет и уселись на свои места.

«Ваше высочество! Позвольте же бедному идальго оправдаться, искупить и загладить». – Артем был настойчив.

«Что ж, совершите парочку подвигов, а там посмотрим...» – выстрелила я.

«Заметано! Жду Вас по окончании занятий прямо у входа в это благородное заведение».

Я усмехнулась, уже про себя.

«Не смейте мне докучать!»

«Ни в коем случае! Я буду следовать за Вами на почтительном расстоянии, дабы оберегать Вас!»

Ах, даже так...

«Сударь, я не могу запретить вам ходить где бы то ни было...» – по-моему, лучше не скажешь! Я была довольна собой.

Думаю, бабуля одобрила бы меня. Или все-таки – нет?

Ладно, нет времени предаваться лишним мыслям. Надо хоть немного сосредоточиться на уроках. Но чтоб я еще хоть раз надела эту жуткую юбку!

До конца занятий я то и дело поглядывала на телефон. Но Артем молчал. Оставалось надеяться, что он будет ждать меня у школы. Уж я ему все выскажу!

В то же время я ужасно боялась, что Артема не окажется возле крыльца. Мало ли, может, он так шутит...

Артем ждал.

Я остановилась в нерешительности. Полинка рванула Аню за руку, и они быстро пошли вперед. Аня несколько раз оглянулась.

– Ты все еще дуешься? – весело спросил Артем.

– Вот еще! – Я дернула плечом и посмотрела на него с вызовом. Я ждала извинений, но Артем, судя по всему, решил, что достаточно sms-ок.

– Выглядишь потрясающе! – Он сразу же поднял руки. – Молчу! Я уже понял: руками не трогать!

– Вот именно.

– Проводить можно?

Я пожала плечами.

Он рассмеялся.

– Ты предпочитаешь, чтоб я следовал за тобой, пожирая глазами. – Он осекся.

– Знаешь, сегодня меня пожирала глазами вся школа, – процедила я в ответ.

Надо было уходить. Вокруг уже собирались любопытные. Я напустила на себя независимый и безразличный вид, всегда так делаю в экстремальных случаях. Так вот, глянула на Артема с вызовом и быстрым шагом направилась к школьным воротам. Он догнал меня и пошел рядом.

– Не убегай, – попросил, – посмотри, какое солнце! Ну ее, эту маршрутку, давай пройдемся.

Я посмотрела в сторону остановки, там собралась порядочная толпа. Мне не хотелось толкаться на заплеванном пятачке, не хотелось встречаться с Севой, девчонками, ловить на себе осуждающие или насмешливые взгляды. Я согласилась.

Мы пошли по осенней улице, облитой нежарким золотом солнца. Артем не пытался взять меня за руку и вообще вел себя спокойно. Я даже перестала на него злиться. Все-таки он очень красивый парень и умница.

По дороге нам попалось кафе. Несколько столиков прямо на улице, наверное, из-за хорошей погоды. Артем предложил посидеть. И мы заняли один из столиков. Хорошо было вот так сидеть на солнце, жмуриться, пить зеленый час с жасмином, наблюдать за людьми и болтать с парнем, который нравился мне все сильнее. Уж не знаю, что тому виной, погода или он сам, а может, со мной что-то случилось... Домой не хотелось, точнее не хотелось расставаться с Артемом, кажется, сидела бы так и сидела. Так, наверное, часа два прошло. Я начала замерзать, все-таки осень на дворе, а у меня под юбкой тонкие колготки и трусики. Солнце ушло за крыши домов, на асфальт легли длинные тени. Артем как раз говорил о том, что хорошо бы уехать после школы в Москву и поступить там в университет. Мне неловко было его перебивать, но когда он спросил:

– А у тебя какие планы?

Я ответила:

– Еще не думала, но в Москву меня родители вряд ли отпустят. – Голос дрогнул.

– Принцесса, да ведь ты совсем замерзла, – заметил Артем.

Я хотела сказать: нет, что ты! Но вместо этого предложила:

– Скоро темнеть начнет, пойдем?

– Конечно...

Он расплатился, и мы довольно быстро пошли по улице. Артем дурачился, подгонял меня, слегка подталкивая в спину:

– Давай, давай! Шевелись! Раз, два! Левой, левой! Смотри на меня! – Он смешно маршировал, размахивая руками и громко топая.

Я развеселилась, мы взялись за руки и побежали.

Уже у моего дома Артем задрал голову и сказал:

– Знаменитый балкон.

– Здорово, правда? – улыбнулась я.

– Девятнадцатый век! – похвалил Артем. – Умели строить.

Мне захотелось пригласить его, но я не решалась. Мы молчали, глядя друг на друга.

– Ну, мне пора, – сказал Артем. – До завтра? – Он наклонился и чуть коснулся губами моей щеки.

Я кивнула в ответ.

Артем повернулся и пошел, но едва я взялась за дверную ручку, он оглянулся и довольно громко крикнул:

– А все-таки в этой юбке ты неотразима!

Несколько человек посмотрели на меня, я быстро заскочила в подъезд, громко хлопнув дверью:

– Вот, засранец! – прошептала, поднимаясь по лестнице. «Фи, что за выражение, Ксения!» – Я поморщилась и сразу же усмехнулась, прабабушка продолжала руководить мной.

Дома я стянула ненавистную юбку и затолкала ее поглубже в шкаф. Странный день. Я так и не поняла, радоваться мне или огорчаться.

С трудом дождалась маминого возвращения с работы. Очень хотелось поговорить, поделиться. Полинке звонить бесполезно, она же только о себе думает. Ане Артем не нравился. А мама свой человек, с ней делить нечего, к тому же она что-нибудь обязательно посоветует. Наверное, мне просто повезло, потому что у меня от мамы нет секретов, ну, почти нет.

Она сразу догадалась, что со мной что-то происходит. Я бродила за ней по квартире, ждала, пока она переоденется. Пошла на кухню, стала помогать с ужином.

– Ксюша, ну что ты маешься? – спросила мама. – Рассказывай.

Я и рассказала: об Артеме, о юбке, девчонках, о том, что было в школе, и о нашей с Артемом прогулке. Потом вспомнила о sms-ках, принесла телефон, показала. Мама читала и смеялась негромко:

– Потрясающе! Прямо sms-роман, – пошутила она. – Я вижу, он произвел на тебя впечатление?

– Да, – призналась я.

– И что тебя смущает?

– То, как он себя ведет, – ответила я. – Он, как бы это объяснить, он слишком много себе позволяет. И еще, я не знаю, нравлюсь ли ему, или это он так прикалывается. О нем много чего рассказывают такого... И девчонки на него вешаются просто гроздьями. Я вообще не понимаю, почему он на меня внимание обратил. Говорят, он встречался даже со студенткой.

Я вздохнула:

– Он очень красивый.

– Понятно... Что ж, это многое объясняет, – спокойно сказала мама. – Мальчик избалован, вот и все.

– И что же мне теперь делать? – Мамин ответ меня не удовлетворил. Взрослые всегда так: делают глубокомысленное лицо, вздыхают всепонимающе, а потом – ах, мальчик избалован! Я тоже так могу.

– А что делать? – Мама пожала плечами. – Ты же не замуж за него собралась, я надеюсь. – Она с усмешкой глянула на меня и продолжила: – Время покажет. Ты не слишком подпускай его к себе. Не будь такой, как все.

– Это понятно, – снова вздохнула я. Рецепт ни то ни се.

– Ну вот. – Мама словно читала мои мысли. – А другого рецепта быть не может. Дальше – время покажет. Может, он тебе надоест через неделю. Он же не один на всем земном шаре.

Вот так всегда. Стоит только рассказать взрослому о своей проблеме, как выясняется, что никакой проблемы и нет. Взрослый с высоты своего жизненного опыта в упор этой проблемы не видит. А ты барахтаешься в ней, как щенок в луже, и скулишь жалобно. А над тобой возвышается человек в сапогах. Он большой, ему не страшно. Ему ничего не стоит наклониться и достать тебя из лужи. И вот ты уже на сухой земле, опасность миновала. Зато как же здорово теперь звонко, взахлеб, лаять на лужу, наскакивать на нее, забрасывать песком и даже забегать в воду. Еще бы! Лужа побеждена!

Я сидела за столом и смотрела, как мама режет овощи, как она двигается по кухне, помешивает в кастрюле, заваривает чай, моет тарелки, да еще и коту Тишке успевает положить в миску кусочки мяса. Интересно, она и в жизни так же, до автоматизма, безошибочна или все-таки ошибается иногда?

Глава 4

Одна против всех. Великое противостояние

Утром я оделась вполне буднично: джинсы, белая кофточка, кроссовки, куртка. Вышла по привычке на пятнадцать минут раньше. Но моих подруг на остановке не оказалось. Я не стала их ждать и уехала.

В раздевалке столкнулась с Владом. Тем самым, из нашего класса. Вот уж кто на меня никогда вообще внимания не обращал.

Выглядел Влад довольно хмурым. Кивнул:

– Поговорить надо...

Я пожала плечами, но все-таки пошла за ним к дальнему окну.

– Ксюха, ты соображаешь, что делаешь? – без предисловия начал Влад.

Я не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне.

– Влад, ты не выспался? – довольно резко переспросила я.

Он поморщился:

– Слушай, я же по-дружески. На фига ты связалась с этим Артемом?

– По-моему, ты вмешиваешься не в свое дело. – Я хотела уйти, но Влад придержал меня за руку.

– Я не хотел тебя обидеть. Скорее, я хотел тебя предупредить, ты наживешь себе крупные неприятности.

– Влад, я к тебе хорошо отношусь, по крайней мере до сих пор хорошо относилась. Давай не будем портить наши отношения, а?

Он симпатичный. Даже очень. К тому же спортсмен. Футболист. Говорят, у него большое будущее. Правда, характер у него похлеще, чем у Марты. А еще говорят, что парни сплетничают не хуже девчонок. Так вот, это – правда, потому что Влад всегда все обо всех знает. И уж он-то так может промыть косточки, что просто ужас! Никому не советую попасть Владу во враги. А врагов у него достаточно. Несмотря на то что он известная личность, любимчик учителей, лидер, спортсмен и прочее, у него есть один мерзкий недостаток, он завистлив.

– Дура ты, дура! – Влад покачал головой и отпустил мою руку. – Чего заводишься?

– А ты чего?! – набросилась я.

– Действительно, – Влад презрительно усмехнулся, – кто я такой? Сама все узнаешь... И он ушел. Вот так. У Влада начался очередной бзик. И чего он взъелся? Популярность Артема не давала покоя? Как же я могла забыть! Артем – единственный сын весьма богатых родителей. Одевается, чуть ли не лучше всех в гимназии. При этом далеко не дурак, очень симпатичный, к тому же старше Влада. То есть он недосягаем. Но, с другой стороны, Влад раньше его просто игнорировал. Отчего же это негодование? И, самое главное, мы только что разругались, чем мне это грозит?

О-хо-хо... Мне ничего не оставалось, как пойти за Владом. Ведь скоро первый урок.

Из-за Влада я не встретилась с Артемом. Правда, я получила sms-ку: «Привет, принцесса!»

«Доброе утро», – ответила на ходу.

Я почти бежала по коридору, какая-то старшеклассница налетела на меня и сильно оттолкнула, так что меня отбросило к стене.

– Не путайся под ногами! – заявила девица. Ее подруги засмеялись. Я промолчала. Сама виновата, не видела, куда иду.

Потом еще Полинка набросилась на меня: мол, куда я пропала, да почему не дождалась. Я стала объяснять, но она не поверила.

– За тобой Артем заходил, да? – шепотом спросила она.

– Нет! – Я уже начала злиться. Мы так громко шептались, что учитель несколько раз сделал нам замечание.

На перемене Полинка рассказала, как они с Аней задержались немного, прибежали на остановку, меня нет, стали звонить, а я трубку не беру, а потом Сева подошел, с ним и поехали.

Я вспоминала, телефон действительно звонил, но я как раз тогда разговаривала с Владом, а затем пришла sms-ка от Артема, в общем, мне было некогда перезвонить Полинке. Но я не стала всего этого говорить, зато рассказала о старшекласснице. Полинка выслушала и хохотнула:

– Ну, началось! То ли еще будет, подруга!

– Ты думаешь, она специально?

– Не думаю, а уверена, – ответила Поля, – ты же у них теперь вроде тряпки перед быком на арене.

Она пару раз взмахнула руками и крикнула:

– Торо! Торо!

– Прекрати кривляться, – обиделась я.

– Да ладно! А то ты не знаешь! – надулась Полинка. – Та девица, что тебя толкнула, скорее всего, Мила из его класса, она за ним бегает, а до нее он встречался с Ланой и нашей Мартой. А сейчас у твоего Артема, между прочим, студентка из универа.

Мне стало как-то нехорошо.

– Знаешь, – сказала я, – я Артема не отбивала, а про студентку – это вообще сплетни. К тому же, если Артем с кем-то встречается, это не повод, чтоб толкаться...

– Погоди, они еще киллера наймут, – хихикала Полинка, – ага, сбросятся и наймут. Их же много!

– А ты-то чего так радуешься? – удивилась я.

Полинка осеклась:

– Вовсе я не радуюсь, с чего ты взяла? – Она сделала серьезное лицо. – Просто я бы на твоем месте была более осторожной.

– Что же мне, телохранителя нанять? – удивилась я.

– Нет, но я бы не афишировала, – посоветовала Полинка.

– Разве я афиширую?

– Ну, я бы не стала на твоем месте бегать по коридорам и высматривать его, я бы не стала обниматься с ним при всех, и вообще...

Я вспыхнула:

– Что?! Я бегаю за ним по коридорам? Обнимаюсь?!

– Ну не я же, – усмехнулась Полинка.

– Знаешь, это уже слишком! – не выдержала я.

К нам подошла Аня:

– Опять ссоритесь? – Она скорее констатировала, чем спрашивала.

– Ксюха не верит, что у ее прекрасного Артема полно других девчонок, – съязвила Полинка. – Она не верит, что эти девчонки готовы набить ей лицо, – не унималась она.

– Полька, прекрати! – не выдержала я.

– Между прочим, Полина права, – равнодушно произнесла Аня.

– Вы сговорились? – Мне было очень обидно. Тоже мне подруги. Вместо того чтоб поддержать, они еще и издеваются.

– Я же предупреждала тебя, что добром это не кончится, – напомнила Аня. – И сейчас советую, брось этого Артема, пока не поздно.

– Аня правильно советует, – вмешалась Полинка.

– Да ну вас!

Я отмахнулась и ушла от них.

До конца занятий мы не разговаривали.

Домой отправилась одна. Артема так и не видела. Кажется, он ушел раньше, у него ведь курсы.

Да, у него курсы в университете, где полно студенток, таких взрослых, умных, опытных, прекрасных...

Дома я со злостью отшвырнула сумку, сбросила с себя куртку и сапоги, случайно увидела себя в зеркале и чуть не разрыдалась. В зеркале отражалась худенькая рыжеволосая девчонка, взъерошенная, как разгневанная кошка. Глаза светились, как два зеленых огонька. Кот Тишка сидел рядом и с любопытством меня разглядывал.

– Что смотришь?! – набросилась на него я. – Небось тоже думаешь, что и покрасивее меня девушки бывают?

– Ма-а-а-уууу! – заорал Тишка басом. Что значит на его языке: «Жрать давай!»

– Бедный кот. – Я присела на корточки и почесала его за ухом. – Конечно, что может быть важнее еды. Твоя хозяйка действительно дура, если думает по-другому...

«Не буду обращать на него внимания!» – решила я, имея в виду Артема, а не Тишку.

Глава 5

Военные действия, или Любовь торжествует!

Я стала девушкой Артема. Так считали мои друзья и враги. Причем врагов заметно прибавилось.

Только не думайте, что я испугалась. Еще чего!

У меня такой характер, сначала может показаться, что я белая и пушистая, но только до тех пор, пока меня не гладят против шерсти. С Артемом так же было. Если бы мы дружили, как это обычно бывает, ну встречаются парень с девчонкой, у них общие интересы, они нравятся друг другу и все такое. Если бы у нас все складывалось подобным образом, то, возможно, ничего не случилось бы. А так...

Сначала Артем мне очень нравился, я даже была в него влюблена, недолго. Больше всего мне нравились его sms-ки и наши долгие разговоры по телефону. Но, честно говоря, я довольно скоро стала уставать от него.

Артем невероятный, фантастический эгоист. О чем бы мы ни говорили, в конечном итоге мы всегда говорили о нем. Он даже придумал такую игру: вести друг о друге что-то типа дневников, куда мы записывали всякие мысли и наблюдения о нас. Правда, и здесь была одна хитрость: плохое мы не писали. В итоге получилась бесконечная ода Артему. Ах, какой он красивый, ах, какой умный, как он одевается, улыбается, как на него девушки смотрят, тра-ла-ла, тра-ла-ла...

Конечно, он мне тоже много всяких комплиментов написал. Но все его хвалебные отзывы, как бы это лучше сказать, слишком физиологичны, что ли. Нет, сначала даже интересно было. Например, он писал: «Никогда не видел таких необычайно красивых девушек. У тебя совершенно потрясающая кожа, светлая, но не слишком, как у всех рыжеволосых, а такого теплого персикового оттенка...» Или еще вот это: «Твои волосы, цвета чистой самородной меди: Тот же глубокий блеск! А эти небрежные завитки...» Да у него просто талант к сочинительству! Не зря собрался на филфак. Еще он писал о моих глазах, губах, ногах, фигуре, и всякий раз так же замысловато, почти стихами. И мне приходилось изворачиваться и отвечать тем же. Хорошо, что я много читаю и если в начале нашей хвалебной переписки я еще что-то сочиняла, то потом, каюсь, просто стала дуть целые абзацы из книг, спасибо прабабушкиной библиотеке. Боялась ужасно, он же продвинутый, как ходячая энциклопедия. Но Артем ни разу не догадался. Думаю, потому что был ослеплен собой же. Буквально от себя тащился.

Потом мне писать надоело, и я предложила зачитывать друг другу наши сочинения по телефону. Сразу стало легче, я сочиняла на ходу.

Между тем в гимназии вокруг нас плелись настоящие интриги, бушевали страсти, возникали и затихали локальные бури и смерчи.

В какой-то момент я вдруг обнаружила, что в меня влюбились почти все парни из нашего класса и одновременно невзлюбили все девчонки.

Я-то боялась, что Влад на меня разозлился. Ничуть не бывало! После разговора в раздевалке Влад несколько дней ходил вокруг да около, но военных действий против меня не открывал и вообще помалкивал.

Как-то на перемене я сама подошла к нему, заговорила. Влад, не слушая меня, перебил и заявил решительно:

– Ксюха, я все понимаю, дело твое. Так что без обид. Но имей в виду, если этот надутый индюк тебя обидит, я рядом!

– Спасибо, Влад! – Я с чувством пожала его руку, с трудом сдерживаясь, чтоб не рассмеяться.

А Коля писал мне трогательные послания и пытался робко ухаживать. Каюсь, я довольно жестоко кокетничала с ним. Задавала провокационные вопросы: «Коля, признайся, с кем ты встречаешься?» У него не было девушки, я знала об этом, но все-таки не отставала. «Тебе кто-то нравится?»

Он отвечал «да». И тогда я начала тянуть из него признание. Я спрашивала, как ее зовут, он отнекивался. Я принялась гадать, он отрицал. «Скажи хоть какую-нибудь букву из ее имени, любую». Он задумался и произнес «эн».

«Николай, тебе нравится Аня?!» – Я сделала вид, что удивлена до крайности. Он покачал головой. «Стоп, стоп, вторая попытка, подскажи еще одну букву». Он послушно произнес «эс».

– Значит, Лана? Светлана? – Я продолжала терзать его.

– Ее имя начинается на «К», – обреченно улыбаясь, выдал себя Коля.

– Я догадалась! Это Катя! – Определенно, мне нравилась эта игра.

– Но в имени Катя нет «эс», – напомнил Коля.

– Да, действительно. – Я изобразила напряженное раздумье.

– Ксюша, это же ты, – сдался он. Мне стало стыдно.

– Знаешь, Коля, ты мне тоже очень нравишься, больше всех в нашем классе! – призналась я. Я сказала правду. И Колька воспрянул духом.

Итак, с ребятами я более или менее разобралась.

С Полинкой и Аней мы еще худо-бедно общались, остальные же перестали со мной разговаривать. Класс разбился на три группы. В одной – девчонки. В другой – парни. В третьей – я, Полинка, Аня, Коля и Влад. Марта держала стойкий нейтралитет.

Старшеклассницы вели себя довольно агрессивно. Несколько раз ко мне подходили здоровенные девицы и угрожали. Угрозы не подействовали, тогда стали звонить домой и говорить гадости.

Помню один такой разговор. Едва я взяла трубку, как неизвестная девушка резко спросила:

– Думаешь, ты самая умная, да?

– Простите, вы куда звоните? – растерялась я.

– Хватит притворяться! Ты же Ксения, да?

– Ну да...

– Так вот, Ксения, ты слишком много себе позволяешь, – наступал голос. – Смотри, как бы плакать не пришлось!

Я вспомнила предостережения Полинки.

– С кем я говорю? – спросила.

– Не твое дело!

– В таком случае, до свидания. – Я нажала отбой.

Но девица оказалась настойчивой. Телефон зазвонил снова. На этот раз она сразу же заорала, чтоб я не смела даже близко подходить к Артему, иначе она мне ноги повыдергивает. После своего выступления она сама бросила трубку.

Звонили часто.

Я перестала брать трубку после того, как какая-то девица пообещала облить меня кислотой.

Она обозвала меня «рыжей лохудрой» и потребовала, чтоб я забыла Артема. Я сказала, что Артем сам должен решить, с кем ему встречаться. Лучше бы я этого не говорила, потому что девица зашипела и красочно описала, как будет выглядеть мое лицо после того, как она обольет меня кислотой.

Честно говоря, было страшновато. Несколько дней с опаской выходила из дома. Мало ли, стоит отвергнутая девчонка с банкой кислоты за дверью и ждет... Но открыто на меня не нападали. Просто не было возможности. Утром меня сопровождали девчонки и Сева, после занятий к нам чаще всего присоединялся Артем, а если он по какой-то причине отсутствовал, его место занимали Влад или Коля.

Чувство опасности подстегивало меня, было ужасно весело. Все время в окружении поклонников, все время в центре внимания. Я повелевала своими ухажерами как настоящая принцесса подданными. Успех вскружил мне голову. Я кокетничала с Севой, переписывалась с Колей, крутила Владом. Ну, и, конечно же, успевала общаться с Артемом.

Я стала настолько популярной, что однажды случилась довольно забавная история. Парень из параллельного класса стал выпрашивать у Коли номер моего телефона. Сначала Колька его послал, но тот не отставал. Тогда Коля предложил ему купить номер. Думал, что парень отступит. Но он согласился. Колька продавал номер по одной цифре. В итоге у него набралась какая-то сумма, а парень стал счастливым обладателем моего номера. Колька купил конфет, и мы их весело слопали на перемене. Парень потом звонил пару раз, но скоро отстал, не выдержал конкуренции.

В какой-то момент Аня, не говоря ни слова, перестала с нами ходить. Кажется, она обиделась на меня за то, что я не отчитала Кольку за дурацкую телефонную торговлю. Накануне мы все вместе гуляли, ходили в кино. Потом я и Артем сбежали, не предупредив никого. А на следующий день Колька со смехом рассказал нам о незадачливом влюбленном. Влад даже присвистнул восхищенно. На его взгляд, Коля устроил классный розыгрыш. Полинка тоже развеселилась. А мне что? Я всегда считала и считаю: нравится девчонка, подойди и скажи. Нечего выслеживать ее, выпрашивать у друзей телефон и страдать издалека. Если Колька сморозил глупость, предложив парню заплатить за номер, то парень, согласившись, показал себя круглым идиотом. Так чего же его жалеть? И за что ругать Колю?

Но Аня, по-видимому, была другого мнения. Она отстранилась от нас. Я даже не знаю, как это произошло. К Полинкиным закидонам я привыкла, но Аня никогда ничего подобного не делала.

Каюсь, мне в то время просто не хватало времени на то, чтоб разобраться во всем. Утром подъем и гимназия. Там уроки, друзья, поклонники, недоброжелатели, учителя, одноклассники... И так несколько часов, потом мы толпой или вдвоем с Артемом гуляли по городу, домой возвращалась уже в сумерках, а надо было еще приготовить домашнее задание, хоть что-то сделать по дому, да мало ли.

Наверное, я слишком увлеклась. Уж не знаю, что на меня нашло, только я действительно стала считать себя неотразимой. Нет, я не возгордилась, ничего из себя не строила, а просто принимала отношение ко мне окружающих как должное.

Да любая девчонка на моем месте поступала бы так же. Когда тебе твердят постоянно: ты красивая! Прекрасная! Необыкновенная! Поневоле начинаешь верить. И, естественно, другие девчонки, оказавшись в тени, недоумевают, раздражаются, завидуют. Они-то не считают тебя самой красивой. Наоборот, они воспринимают тебя как нахальную выскочку. Что самое смешное, ты вовсе не так уж виновата в том, что происходит. Это как без меня меня женили: парни сами возвели меня на пьедестал. Вот я и красовалась посреди всего честного народа. Кто-то царапал на пьедестале нецензурные слова, а кто-то возлагал цветы к подножию. Может, не совсем корректное сравнение, зато образное...

Каждый день приносил мне новые сюрпризы. Однажды вечером позвонили в дверь, мама открыла и обнаружила целую группу хмурых мальчишек. Попросили позвать меня. Мама решила, что явились одноклассники, пригласила их войти, но мальчишки отказались. Сказали, что подождут на лестничной площадке.

Я немного удивилась, но, не заподозрив ничего плохого, накинула куртку и вышла из квартиры.

На площадке сгрудились пятеро ребят мне почти незнакомых. То есть я их видела, конечно, в гимназии, но не общалась. Один, кажется, был из десятого, трое из параллельного девятого, еще один из одиннадцатого.

– Привет, – растерянно поздоровалась я.

Они нестройно пробубнили что-то невразумительное.

– Что-то случилось? – Я все еще ничего не понимала.

Парни молча переминались с ноги на ногу.

Один из них, самый старший, кашлянул и спросил:

– Ты Ксюша?

– Ну да...

– Из 9 «А»?

Он опять замолчал. Так мы и стояли, я разглядывала их, они – меня.

– Ребята, здесь прохладно, – напомнила я, – может, вы все-таки объясните?

Тут они негромко заспорили между собой, я расслышала только: «Я же говорил... это она... девчонка, как девчонка... может, она и не виновата...»

– Постойте, погодите, – вмешалась я, – кто, в чем виноват? Я кого-то обидела?

Десятиклассник посмотрел на меня довольно строго:

– Гхм... на тебя жалуются, ты знаешь?

– Да?! – совершенно искренне удивилась я. – И кто же? Я вроде маленьких не обижаю...

Парни улыбнулись.

– А больших? – переспросил десятиклассник.

Я удивилась еще сильнее:

– Ребята, а вы меня ни с кем не спутали?

Все пятеро были намного выше и сильнее меня.

Я стояла перед ними в домашнем халатике, тапочках на босу ногу, зябко куталась в куртку и пыталась понять.

Они переглянулись, и старший сказал:

– Ксюша, иди домой, а то замерзнешь.

– И все? – опешила я. – А зачем вы приходили-то?

– Познакомиться хотели, – усмехнулся старшеклассник, – поближе.

– Так давайте познакомимся, – спохватилась я, – куда же вы уходите?

Но они уже спускались по лестнице, все так же негромко переговариваясь. Я перегнулась через перила и смотрела на них. Они сгрудились внизу, подняли головы, улыбнулись, помахали руками:

– Пока... увидимся...

– Пока, – попрощалась я.

Когда я зашла домой, мама спросила:

– Что за ребята? Одноклассники?

– Не совсем, – задумчиво ответила я.

– Опять поклонники?

– Знаешь, у меня такое ощущение, что мне хотели набить морду, но увидев, почему-то передумали, – призналась я.

Мама испугалась:

– Ну, это уже переходит всякие границы! Сначала по телефону угрожали, а теперь сами приходят! Послушай, надо принять какие-то меры. Может, мне сходить к директору гимназии? Или еще лучше, давай переведем тебя в другую школу, а?

– Ни за что! – резко отказалась я. Мне стоило большого труда поступить в эту гимназию. Между прочим, лучшую в городе! И я не намерена из-за каких-то дураков уходить оттуда. К тому же ничего страшного не произошло. Все это только мои домыслы.

Итак, в гимназии я осталась. К директору мама не пошла. Но теперь по утрам папа лично отвозил меня на занятия и старался забрать в обед. Родительская забота ограничила мою свободу. Уж не знаю, как насчет безопасности. Поклонников явно прибавилось, те пятеро вошли в их число. Старший заявил: «Если кто-нибудь будет наезжать, только скажи!» С остальными мы довольно мирно здоровались и болтали на переменах.

Глава 6

Многообожаемая Солоха

Приближался Новый год.

И мы по традиции стали готовить новогодний спектакль. На этот раз решили играть пьесу по повести Гоголя «Ночь перед Рождеством». Мне досталась роль Солохи, кузнеца Вакулу должен был играть Сева, царицей назначили Марту, а роль Оксаны отдали сначала Полинке, но та заартачилась, и невесту Вакулы пришлось играть Ане. Папашу Ани играл Коля, ну а черта, естественно, Влад. Он же спортсмен, поэтому сразу же заявил, что подготовит головокружительные трюки. И еще пообещал всех катать на спине, для тренировки.

Мне доставляло огромное удовольствие гладить Севу по голове и нежно называть его «сынок». А с Владом мы постоянно дурачились, он сажал меня на спину, скакал по сцене и орал дурным голосом. Сева морщился, но терпел. Они с Аней часто шептались о чем-то в сторонке. Наверное, обсуждали свои роли. Ведь они должны были играть влюбленных.

Я так увлеклась репетициями, что даже забыла об Артеме. С Аней мы общались только по делу, Полинка вообще самоустранилась. Часто мы задерживались допоздна. Выскакивали гурьбой из школы, уставшие, голодные и веселые. Ребята провожали нас по домам. Причем, опять-таки, все хотели провожать именно меня, но я честно делилась с Мартой, уговаривая то Колю, то Влада, то еще кого-нибудь из ребят. Сева был вне конкуренции, потому что жил неподалеку от меня.

Марта посмеивалась. Пожалуй, она единственная не обижалась на меня, только наблюдала и словно оценивала.

Аня старалась потихоньку улизнуть. Убегала, предпочитала ездить одна, хотя нам было по пути. Роль свою она репетировала старательно, но без огонька. И, если честно, на красавицу-казачку она совсем не похожа. Конечно, Марта тоже не Екатерина Великая, но в Марте столько обаяния! И голос! С таким голосом только на сцене и выступать.

Кстати, у нас очень хороший режиссер-преподаватель. Ее предмет так и называется – сценическое мастерство. Это не обязательный предмет, можно ходить по желанию. Но у нас почти весь класс ходит. Интересно. Наталья Юрьевна, Наташа, она сама попросила нас обращаться к ней без отчества. Ей всего двадцать три года, и у нас она подрабатывает, а учится на заочном отделении в институте культуры. Она мечтает стать режиссером. Думаю, у нее получится.

Так вот, Наташа иногда занимается с нами по отдельности. Если видит, что у кого-то роль не идет, она приглашает пообщаться, и, смотришь, парень или девчонка перестают стесняться, уходят зажимы, роль получается.

Вот и с Аней Наташа много раз занималась индивидуально, но так ничего и не добилась. Менять уже было поздно, да и не на кого. Решили оставить так, как есть. Тем более что там играть-то? Вышла, глазки опустила, пообщалась с Вакулой и ушла. Короче, главное, чтоб была на сцене, когда надо, и все. Остальное мы сами сделаем.

Наконец спектакль был отрепетирован, все готово, декорации, костюмы. Между прочим, все делали своими руками!

Какой у меня был костюм! Потрясающий! У мамы нашлась настоящая украинская рубашка из белого тонкого полотна с ручной вышивкой. К рубашке мы сшили пышную юбку и даже купили по случаю красные сапожки.

Накануне премьеры устроили прогон. Наташа осталась довольна.

Перед спектаклем все нервничали. Наташа тоже. Помню, как она выглянула из-за кулис и сообщила нам: «Ребята, полный зал!» И хотя мы знали, что там все свои: друзья, родители, одноклассники, учителя, но все равно было страшно.

Гримировала меня мама, она по-особому завязала мне платок на голове, сильно нарумянила мои щеки и подвела брови. На мне звенело при каждом движении множество разноцветных бус. Ребята единодушно заявили, что я самая лучшая Солоха всех времен.

Спектакль начался.

Сначала все мы были немного скованными, но потом разыгрались. В зале то и дело смеялись, хлопали, а когда спектакль закончился, нас наградили бешеными аплодисментами. Оказалось, нас даже телевидение снимало.

Мы были в восторге!

После спектакля пошли переодеваться. Потом я уговорила родителей не ждать меня, так как Наташа попросила нас остаться.

Она хотела сделать короткий разбор спектакля, рассказать, что получилось, что не получилось. После разбора собирались отпраздновать премьеру и Новый год заодно. Родители уехали.

Мы же быстренько сдвинули и накрыли столы. Каждый принес из дома что-нибудь вкусное, даже шампанское было. Всем досталось по глотку.

Наташа нас всех поблагодарила за то, что мы справились со своими ролями. Особенно отметила меня, Марту и Влада. Для каждого из нас у нее нашлось доброе слово. Я же говорю – она молодец.

Наверное, мы могли бы просидеть всю ночь, но пришел охранник и велел закругляться.

Усталые и довольные мы с Мартой спустились вниз в вестибюль. Собирались дождаться ребят и идти домой.

Вдруг, смотрю, Артем стоит у раздевалки. Я совсем забыла о нем! Марта усмехнулась и сказала так, вроде небрежно:

– Надо же, Артем-то, кажется, влюбился... вот уж не думала...

Я посмотрела на нее удивленно, но промолчала, потому что Артем уже подходил к нам.

– Привет. – Артем неожиданно притянул меня к себе и чмокнул в щеку.

– Артем, что же ты не поднялся к нам? – спросила я. – Давно ждешь?

– Пустяки, не хотел мешать, – отмахнулся он. – Я должен сказать! Ваше высочество, вы были неподражаемы! Ваше величество! – тут он поклонился Марте, – примите мои искренние поздравления!

– Спасибо, спасибо, – проворчала Марта, – ты был на спектакле?

– Я немного опоздал, – признался Артем, – но, честно говоря, не ожидал! Сейчас жалею, что отказался участвовать.

– Разве тебя звали? – притворно удивилась Марта.

– Да, Наталья приглашала... Но у меня же дел по горло, ты знаешь, – ответил Артем.

– Ну, конечно, – усмехнулась Марта.

Артем сделал вид, что не заметил ее иронии.

– Ксюша, – он повернулся ко мне, – надеюсь, мне позволено будет проводить многообожаемую Солоху до хаты?

Я рассмеялась. Правда, мы хотели дождаться наших ребят, они остались, чтоб убрать в зале.

– Ничего, Марта объяснит, что я тебя похитил. – Артем взял меня за руку. – К тому же уже поздно. Ребята проводят Марту, а я – тебя. Ну, как? Согласна?

Конечно, я была согласна. Кураж от успеха еще кружил мне голову, хотелось громко петь, веселиться, бежать по улицам, я не знаю, прыгать до потолка!

– Марта, мы пойдем? – спросила я.

Она пожала плечами:

– Идите. Не пропадем без вас.

Мы с Артемом переглянулись и, хохоча, побежали к выходу.

Мне почудилось, я заметила чью-то тень, она метнулась и застыла. Возможно, показалось... Тень сгустилась в темном углу на подоконнике и тоже кого-то ждала... Но, нет, показалось.

Мы неслись по обледенелым тротуарам, Артем размахивал моей сумкой, пугая редких прохожих. Ярко светились витрины магазинов. На площади усыпанная цветными огоньками сияла новогодняя елка. Фонари подожгли снег огненными искрами. И все вокруг сверкало, даже небо рассыпало над нашими головами золотые блестки звезд.

– Ура! Скоро Новый год! – кричала я.

А потом мы внезапно остановились, прижались к стене какого-то дома, дышали морозом и смотрели в небо.

Артем снова заговорил. Он говорил о том, какая я сегодня красивая, как блестит иней на моих волосах, и еще, он сказал, что влюблен. Да, именно, влюблен. Я подумала: «Вот, сейчас мы должны поцеловаться... точно, он меня поцелует, ведь он только что признался мне в любви...»

И Артем действительно повернул меня к себе, причем не обнял, а придержал за локти, так, чтобы я, если вдруг не захочу, могла отстраниться, но я не отстранилась. Он поцеловал меня осторожно, едва касаясь губ губами. Мы смотрели друг другу в глаза. Я читала в его взгляде некий вопрос, как бы ожидание. Но я не знала ответа, а потому просто закрыла глаза.

Кто-то быстро пробежал мимо нас, хрустя снегом. Я открыла глаза и повернулась. И снова мне показалось, нет, на этот раз я была почти уверена в том, что увидела Аню.

– Не обращай внимания, – прошептал Артем и снова притянул меня к себе, приблизилось его лицо, закрыло небо. Наше дыхание смешалось. Мне подумалось, что, наверное, вокруг нас сейчас витает белое облако. Мне стало смешно. Целоваться расхотелось.

– Идем, – смеясь, потянула Артема за собой. Он пошел послушно.

У подъезда мы снова целовались. Я старательно жмурилась и не сопротивлялась. Мне казалось, что я тоже влюблена, а потому никаких угрызений совести я не чувствовала. Шевельнулось в голове смутным воспоминанием предостережение прабабушки, что-то типа: «Умри, но не дай поцелуя без любви!»

Умирать мне не хотелось. К тому же вечер был такой романтический, как раз в духе особняка и темного кружева балкона, нависающего над нами. И потом, это был почти целомудренный поцелуй. Никакого обслюнявливания, сопения и дрожи. Терпеть не могу!

Все было супер! Красивый парень, звездная зимняя ночь. Предновогоднее ожидание чуда. Все вокруг тонуло в чудесах, волшебство можно было черпать прямо из воздуха и лепить желания, каждое величиной с хорошее яблоко.

Ах, как здорово! Как чудесно! Как волшебно!

Нацеловавшись, мы простились и расстались до конца каникул. Артем уезжал с родителями куда-то на зимний курорт, кататься на лыжах. Мы обещали друг другу, что будем переписываться и звонить.

Наконец я смогла оторваться от Артема. Он придержал тяжелую дверь, я скользнула в дом, дверь закрылась, я прижалась к ней спиной и стояла так, стараясь выровнять дыхание и унять разбежавшееся сердце.

Я была счастлива!

Глава 7

Новый год и новые открытия. Сева наносит ответный удар

Новый год праздник семейный. Я всегда отмечаю его с родителями и родственниками. Родственников бывает много. Это и мои дедушка с бабушкой, папина сестра со своей семьей, бывает, что приезжают всякие дяди и тети со своими детьми, да еще папины и мамины друзья и подруги. Праздник у нас растягивается на несколько дней, так было и в этом году. Саму новогоднюю ночь мы провели дома. Первого поехали к деду с бабушкой, там собралась большая компания, вся родня. Честно говоря, мне было скучно, но зато подарков надарили! Гору!

Потом мама вышла на работу, у нее нет длинных выходных, как у меня или папы. К нам снова приехали гости, на этот раз папины друзья. Затем мы немножко отдохнули и пятого уже встречали мамину школьную подругу с мужем. С ними и Рождество отмечали.

Мамины друзья оказались журналистами. Приехали с профессиональной камерой, два дня мы катались на машине по городу и снимали наши достопримечательности.

Мы показали им исторический центр, театр, университет, старинные храмы, мост через Волгу. Напоследок поехали в парк Победы. Там собрано много техники со времен революции и Великой Отечественной войны. Например, есть настоящий бронепоезд и самая первая пожарная машина. Пока мы бродили среди самолетов, вертолетов и танков, наши друзья обратили внимание на вывеску: «Национальная деревня». Они спросили, где это находится. Мы, к своему стыду, не знали. Отправились на поиски. Долго бродили, спрашивали прохожих и охранников. Наконец, нашли.

Было очень холодно. Я почувствовала запах дыма, вот на него мы и шли. Сначала я увидела настоящую избу. Толстые бревна, забор, вокруг никого. Дальше белая мазанка – украинская хата, во дворе колодец с журавлем. И снова ни души. Потом ворота в восточном стиле с остроконечной аркой и двумя колоннами по бокам, а за ними – китайская пагода...

Собрались мы у весьма странного сооружения из красного кирпича. На табличке значилось: «Азербайджанский двор: Девичья башня».

– Смотрите-ка, – обрадовались наши друзья, действительно Девичья башня, только в миниатюре.

– А напротив замок царицы Тамары, – заметил мой папа.

В башне был кто-то живой. Мы решили войти. Из маленького домика у ворот появилась женщина и, заметив, как мы все замерзли, предложила:

– Чаю?

О да! Мы все хотели чаю! И еще мы хотели в тепло.

Внутри башни, в небольшой комнатке горел камин, стояла новогодняя елка, работал телевизор. Два стола с деревянными скамейками. Погрев руки у камина, мы расселись в ожидании чая. Вскоре вошла женщина с подносом, уставленным чайной посудой.

Чай оказался вкусным, с травяными добавками. Мы пили его с кизиловым вареньем и расспрашивали у хозяев о деревне: давно ли построена, для чего, почему так пусто...

Нам объяснили. Первоначально среди национальных общин возникла такая идея: представить и показать, какие народы живут в нашем городе и области. Власти заинтересовались, проект приняли и выделили землю.

Каждое подворье представляет собой небольшой музей, где можно познакомиться с национальной культурой того или иного народа, попробовать блюда национальной кухни, почувствовать особый колорит, характер, быт. Надо же, никогда бы не подумала, что в нашем городе живут люди стольких национальностей, есть даже китайская община!

Деревня открылась недавно, теперь здесь устраивают всякие семейные или корпоративные праздники, можно арендовать целое подворье. А народу сегодня мало, потому что сейчас выходные, многие не работают. Да и холодно, люди сюда не доходят. Вот весной и летом здесь будет здорово. Я запомнила и решила как-нибудь собраться тут с друзьями.

К машине вернулись короткой дорогой, оказалось, деревня не так уж далеко, просто мы сначала плутали.

Ночью ходили в храм на Рождественскую службу. Вообще-то, довольно тяжело стоять несколько часов. Я под конец устала. Когда мы вышли, а это было уже часа в два ночи, мороз усилился, снег горел под фонарями серебряным огнем. Небо было совершенно чистым, с яркими звездами. Настоящая Рождественская ночь. Я запрокинула голову. Казалось, стоит лишь оторваться от земли и можно собирать звезды в корзинку, как летом вишни с дерева. Вспомнила, как Влад в роли черта воровал месяц. Ему, наверное, тяжелее всех пришлось. И меня катал на спине, и Севу. Я-то еще ничего, легкая. А Сева – он же бугай здоровый!

Дома мы уселись за стол и встретили Рождество. Ели холодец, приготовленный мамой. Тишка валялся на подоконнике и лениво наблюдал за нами. Наши гости восхищались особняком. Они его уже во всех ракурсах сняли.

А потом я тихонько спросила у мамы, нельзя ли и меня поснимать. Неожиданно эта идея всем понравилась. И мамины друзья устроили мне фотосессию. В итоге я оказалась обладательницей сотни снимков, многие из которых не стыдно друзьям показать, я думаю, не только друзьям...

Естественно, я тут же отправила свои портреты Артему, Полинке, Ане, Севе, Владу, Коле. Почти все откликнулись сразу же.

Артем захлебывался от восторга и пообещал, что как только приедет, закажет для себя большой плакат и повесит в комнате. Он тут же прислал мне несколько своих снимков: Артем на лыжах, Артем возле гостиницы, Артем на канатной дороге... Красавец в супер-пупер лыжном костюме, в шлеме, без шлема, в солнечных очках, загорелый, стройный, ну просто картинка всем на загляденье!

Ну ладно. С Артемом все понятно. Он вообще помешан на собственной внешности и считает себя офигительным красавцем. И он совсем не против, если окружающие напоминали ему об этом. Например, он спрашивал меня: «Ксюша, а у меня красивая улыбка, красивые глаза?» Он даже друзей выбирал только симпатичных. Один раз рассказал мне, что он не может общаться с человеком, если тот или та не нравится ему внешне.

Но с Артемом мне было очень интересно общаться, несмотря на эти его загоны. Он умный парень, причем значительно превосходит своих сверстников по развитию. Так что я готова была терпеть его маленькие недостатки.

Следующим ответил Коля: в очередной раз признался в любви. Я к его признаниям привыкла. У нас так принято, мы периодически объясняемся, клянемся в верности и обещаем отдать друг другу руки и сердце. Так уж повелось с того самого дня, когда я похвасталась ему новыми туфлями.

Коля такой обаятельный шалопай, он абсолютно всем девчонкам в классе нравится. Он добрый, к тому же всегда с уважением относится к девочкам.

Немного трусоват, где-то даже застенчивый.

И хотя он и Влад учатся плохо, но учителя их любят.

Влад полная противоположность Коли. Он очень сильная личность.Такой не пропадет в жизни. Вот, например, он с детства увлекается футболом. Добился высоких результатов исключительно благодаря своему характеру. Решил – сделал. В этом он весь.

Но у него есть пунктик. Сам из простой, небогатой семьи, он с презрением относится к нашим мажорикам. Да он, сказать по правде, вообще мало кого любил... Влад запросто может сподличать. И еще, такое неприятное качество: он сплетник страшный. Несмотря на это, он весьма популярен у нас в классе и школе. Еще бы! Влад остроумный, с ним мы на всех уроках ржали. Но, не дай бог кому-нибудь попасться Владу на язычок... он всякого может опустить ниже плинтуса, причем делает это с огромным удовольствием. В ответ на мое письмо со снимками Влад холодно отозвался: «Недурно...» Вот, зануда!

Зато Полинка спросила, где и у кого я снималась и сколько это стоит.

Сева сдержанно похвалил и добавил, что нам надо непременно встретиться и поговорить, мол, у него есть важные новости.

Аня не ответила...

Ну, что ж, реакция вполне ожидаемая. Правда, Аня меня немного беспокоила. Но я решила, что раз уж Полинка появилась и перестала на меня за что-то дуться, то я у нее все расспрошу.

Севе я написала sms-ку: «Поговорим после каникул».

Каникулы промелькнули, словно их и не было.

Утром так не хотелось вставать! Артем приехал и засыпал меня sms-ками, но, честно говоря, даже предстоящая встреча с ним меня не слишком вдохновляла. Я медленно бродила по квартире, зевая и засыпая на ходу. Вспомнила, что не договорилась с Полинкой, во сколько мы встречаемся на остановке. Хотела звякнуть, но телефон опередил меня. Я подумала, что это Полинка, но оказалось – Сева.

– Да... – произнесла сонным голосом.

– Ксюша, привет, ты можешь выйти прямо сейчас? – спросил Сева.

Я взглянула на себя в зеркало:

– Нет, я еще в халате...

– Пожалуйста, поторопись, это очень важно. – Голос Севы дрожал.

– Что случилось-то? Ты где?

– Я возле твоего дома.

– Так поднимись, – велела я, – холодно же.

Сева появился через минуту. Я махнула рукой: «Сейчас...» и ушла в комнату переодеваться.

На то, чтоб привести себя в порядок, у меня ушло минут десять, не больше. Могу же, когда хочу!

Все это время Сева так и стоял в коридоре.

– Ты хоть бы в кухню прошел, – удивилась я.

– Нет, не стоит... – замялся Сева. – Ты готова? Идем.

– У нас же есть время, может, чашку кофе? – предложила я.

– Нет, я хочу успеть уехать раньше твоих подруг, – сказал Сева.

– А... ну ладно.

Я подчинилась, и вскоре мы уже вышли в темное морозное утро, больше похожее на ночь.

– Давай рассказывай. – Я начала тормошить Севу, потому что он молчал, шел, опустив голову, как будто не он только что звонил, требовал разговора, вытащил меня из квартиры без кофе.

Сева кашлянул, точнее, он сделал вид, что закашлялся. Подъехала маршрутка. Сева испуганно оглянулся и, не увидев знакомых, успокоился, быстренько втолкнул меня в салон, уселся рядом на сиденье и снова впал в ступор.

– Да что с тобой! – возмутилась я. – Хочешь поговорить, так говори!

Он посмотрел на меня, и взгляд у него был, как у беспомощного щенка.

У щенков такие глаза бывают: печальные и в то же время, в них столько надежды.

– Ксюша, прости, мне тяжело начать, – признался Сева.

Я испугалась.

– У тебя все в порядке? – спросила с беспокойством.

– У меня все нормально. – Сева покрутил головой и снова закашлялся.

– Просто невыносимо! – возмутилась я. – Говори!

– Это насчет Артема, – с трудом выдавил Сева.

Я напряглась.

– Старая песня, – отмахнулась разочарованно.

– Я не о том, – остановил меня Сева. – Конечно, ты можешь встречаться с кем хочешь, и вообще, это не мое дело, но, понимаешь, он хвастается. Ну, говорит о тебе всякое...

– Что?!

Сева смутился:

– Ну, знаешь, парни иногда про девчонок говорят... И он рассказывает о тебе, о вас с ним... У него же репутация, многие верят...

Он замолчал, поглядывал на меня искоса, ждал.

– Ты врешь! – отрезала я и отвернулась к окну.

– Нет, я не... я не вру, – залепетал Сева, – я даже твои sms-ки читал... Артем давал читать... Говорил, что ты только с виду неприступная, а на самом деле такая же, как и все девчонки, с которыми у него было... ну, ты понимаешь...

Маршрутка катила по улице, вот он, дом, за углом которого мы целовались перед Новым годом. Я вспомнила губы Артема и его признание в любви... Меня обожгло холодом. Как будто прижалась губами к металлу на морозе. Кто пробовал, тот поймет. Значит, сначала комплименты и признания с поцелуями, а потом «такая, как все», да?! Ничего этого я не сказала Севе. «Что станет с моей репутацией?!» – свербила непрошеная мысль. Снова происки прабабушки?

– Я ничего непристойного Артему не писала, – огрызнулась.

– Я понимаю. – Он словно оправдывался. – Поверь, мне ужасно неприятно тебе об это говорить, – Сева как-то непривычно суетился, – но если показать переписку с девчонкой и прокомментировать ее по-своему, даже самые невинные слова можно превратить в...

Я не дала ему закончить:

– Все, хватит! Спасибо! Я все поняла!

Он хотел что-то добавить, открыл рот, вздохнул, осекся.

– Прости...

– Ладно, проехали, – бросила я.

Маршрутка остановилась перед школой.

У нас в запасе оставалось еще минут двадцать.

Мы вошли в вестибюль. Сева помог мне раздеться и повесил наши куртки. Я заметила, как у него дрожали руки. Он старался не смотреть мне в глаза. А у меня все время было такое гаденькое чувство, хотелось как-нибудь побольнее задеть его, будто это он виноват в том, что Артем оказался таким пошляком.

Вот интересно, один на всю школу трезвонит о своей девушке, другой в это же время передает девушке: мол, твой парень... о тебе... такое... А девчонка что? Делает круглые глаза и восклицает: «Да, ладно!»

Нет, так дело не пойдет. «Возьми себя в руки!» – строго приказало мое второе «я».

Я улыбнулась Севе, наверное, получилось криво, но в раздевалке темно, не видно. Мы забились в дальний угол и сидели там на подоконнике.

– Скажи, зачем ты мне все это рассказал?

– Я? – Он смутился, занервничал, явно чувствовал себя неловко. – Ну, я не мог не сказать, потому что э... мы же друзья.

– Правда? – переспросила я. – Если ты так считаешь, то я тебе искренне благодарна. Мы никогда не говорили о наших отношениях, – я поощрительно улыбнулась.

Сева воспрянул духом:

– Ты не злишься на меня? Фу-у-у, прямо от сердца отлегло. Я никак не мог решиться. Не знал, как ты воспримешь. Боялся, что мы поссоримся.

– Отчего же, – пожала я плечами, – ты ведь хотел мне добра, верно?

– Конечно, – не очень уверенно согласился Сева.

– Вот и прекрасно. – Я спрыгнула с подоконника. – Идем, скоро тут народу будет – не протолкнуться.

В этот момент на телефон пришло сообщение. За первым почти сразу пришло второе: «Ты где?» – это от Полины и, «Как насчет встречи, принцесса?» – это от Артема.

– Ты иди, – сказала я Севе. – Мне надо с девчонками встретиться.

Он не хотел уходить, но повода остаться у него не было.

– Ладно, я... – шагнул к проходу между вешалками, остановился. – Ты не против, если мы после уроков вместе пойдем домой?

– Конечно, – я снова улыбнулась через силу.

Он ушел. А я так и не двинулась с места. Первым делом запретила телефону принимать сообщения от Артема. Когда я это сделала, немного успокоилась, выдохнула и написала Полинке: «Я в раздевалке».

Девчонки нашли меня ревущей в три ручья.

Аня впервые за столько времени, обняла меня за плечи и протянула платок. Слушая мой сбивчивый рассказ, подруги вздыхали. Они ничего не говорили, только пытались успокоить.

Уже и звонок прозвенел, а мы все еще были в раздевалке. У меня покраснели глаза, хорошо, что я не накрасили ресницы, иначе пришлось бы долго возиться. Кое-как успокоившись, я глянула на себя в зеркало и чуть снова не заревела.

– Ничего, – нашлась Полинка, – скажем, что ты немного простыла, никто не догадается.

И вот мы втроем выступили из раздевалки, угрюмые и грозные молча вышагивали по коридору. Шаг от бедра, спина прямая, подбородок чуть верх. Со стороны, наверное, выглядело потрясающе. «Прабабушка, ты можешь мной гордиться!» Правда, наше дефиле осталось незамеченным, урок начался.

Ничего, можно и повторить.

Мы повторили. На первой же перемене прошли так, что перед нами расступались все, от самых мелких до выпускников.

Я вышагивала между Полинкой и Аней, старалась не смотреть по сторонам и делала вид, что мне нет дела до Артема. Именно так!

– Ты бы видела его рожу! – восторженно докладывала Полинка. – Он стоял, как обычно, в окружении всех этих девиц, ну, ты знаешь, Мила терлась рядом. Короче, мы такие идем, он нас не сразу заметил, а потом аж шею вывернул, ручкой махал. Но ты – кремень! Молодчина! Ни один мускул не дрогнул! Вот это выдержка!

– Самовлюбленный болван! – в сердцах бросила Аня. Если быть объективными, это не совсем соответствует истине. Самовлюбленный – да, но не болван. Но я не стала с ней спорить. Все-таки девчонки здорово поддержали меня, хотели как лучше. Ну, пусть будет болваном. Мне-то что?

Мне-то что... Мне-то было плохо, очень плохо. Знаете, когда наркоз делают перед какой-нибудь операцией, то вроде бы ты ничего не чувствуешь. Но потом действие лекарства кончается и приходит боль. Еще, говорят, сильный шок сначала препятствует боли, но шок проходит, и тогда боль берется за тебя по-настоящему. Вот и у меня так: после рассказа Севы я как раз и впала в ступор, подруги были наркозом, я продержалась за счет них до конца занятий.

Но когда я выходила из школы, то снова увидела Артема. Вот тут мой организм окончательно сдался, колени подогнулись, я чуть было не рухнула. Если бы не Сева и девчонки: они вовремя подхватили меня и почти вынесли со двора.

Я ждала —: вот, сейчас Артем нас догонит и потребует объяснений. Но он и шагу не сделал. Да и зачем ему? Ведь я – такая же, как все! Мы и так встречались довольно долго. Для Артема срок нереальный. Я побила все рекорды. Наверное, я действительно дурочка, как и все его девушки. Попалась и решила почему-то, что он влюбился. Такие, как он, не влюбляются.

Сева все время держал меня за руку. В маршрутке уселся рядом, Полинка не препятствовала.

– Хочешь поменяться телефонами? – неожиданно даже для самой себя предложила я. Сева вздрогнул, как будто испугался. Потом я увидела, что он улыбается:

– Ты действительно хочешь поменяться со мной телефонами? – Сева определенно радовался.

– Да, я хочу, чтоб ты прочитал нашу с Артемом переписку, а потом сотри все.

В одно мгновение лицо его стало серьезным, он выслушал, кивнул и взял мою трубку. Я получила взамен другую, еще теплую от ладони Севы.

Дома я даже не взглянула на Севин телефон. В другое время, наверное, мне было бы любопытно, но не сейчас.

Пару раз звонили Севины друзья, я вяло ответила, потом хотела было отключить телефон, но позвонил Сева. Странно было отвечать на свой собственный номер, зная, что твою трубку держит в руках другой человек.

– Ксюша, я не стал читать вашу переписку, я просто стер все. – Сева говорил тихо и печально.

Я поблагодарила.

– До завтра? – спросил он.

– Увидимся...

И потянулись противные серые дни, похожие один на другой. Я старательно избегала Артема. А он словно специально все время крутился у меня перед носом. Я постоянно сталкивалась с ним на переменах. Эти встречи меня не радовали. Артем, как всегда, был в центре внимания, он громко похвалялся своими победами, причем я на его месте не стала бы афишировать интимные подробности своей жизни. Но, как говорится, по себе не судят. Кто я, и кто он...

Я уже говорила о том, что парни сплетничают ничуть не меньше девчонок. Артем не исключение. Однажды я услышала, как он на весь коридор распространялся о том, как был в гостях у девчонки, неожиданно вернулись ее родители, и Артем забрался под кровать... Естественно, ребята, собравшиеся послушать, громко ржали и задавали всякие вопросы, типа: «Вы были голые?» Я не знаю, называл ли он имя той девчонки, дальше он поведал о своем долгом лежании под кроватью, а когда понял, что о нем попросту забыли, стал дергать девчонку за ногу... чем закончилась история, не слышала.

Если Артем хотел таким способом добиться моего внимания или, может быть, ревности, то он ошибся. Я не почувствовала ничего, кроме отвращения.

Все эти дни я была несказанно благодарна Севе за то, что он разоблачил коварного Артема.

Глава 8

Ветрянка в день рождения

С утра я почувствовала, что заболеваю. Не очень приятно, конечно, но я постаралась не обращать внимания на слабость и озноб. Подумаешь, ну, простыла, это не повод для того, чтобы отменять день рождения. Вечером должны были приехать родственники и девчонки пообещали зайти. Вообще-то я собиралась устроить вечеринку в субботу. Но день рождения – это день рождения! К тому же чем дольше отмечаешь, тем лучше.

В школе мне устроили овацию и попытались потаскать за уши, но я не далась. Особенно усердствовали Колька с Владом. Кое-как отделалась от них, пообещав предоставить им свои уши на вечеринке. Отстали.

Пригласила весь класс, пусть приходят, как-нибудь разместимся.

Целый день была как на крыльях, но к вечеру совсем расклеилась. Маме не стала говорить, подумала: вот, уйдут гости, тогда и скажу. Выпью горячего чая с медом, высплюсь, и все будет хорошо.

Первой всполошилась бабушка:

– По-моему, ты вся горишь! – испугалась она.

– Нет, нет, – соврала я, – это от волнения.

Я знала, что последует за ее словами, сейчас все по очереди приложат ладони к моему лбу: мама, папа, потом тетка, дедушка и моя двоюродная сестра. Хотя сестра, возможно, не станет.

– Все нормально! – Я рассмеялась. – Вы хотите, чтоб я легла в постель?

Конечно, взрослые отрицательно закрутили головами.

Папа пригласил всех к столу. Праздничный стол у нас накрывает папа, я помогаю. Это из-за родственников. Мама терпеть не может условностей: всех этих многочисленных приборов, салфеток и прочего. Остальные, и я в том числе, воспитаны прабабушкой. Так что, мама готовит, мы с папой накрываем.

Мы расселись. Естественно, дедушка взял слово. Он поднялся, с улыбкой качнул бокалом и долго говорил о том, какой это важный день, когда девушка вступает в шестнадцатилетие и бла-бла-бла...

Родственники слушали, благосклонно кивали, поглядывали на меня с умилением. Полинка закатывала глаза с мученическим выражением, Аня уткнулась в тарелку. Мама терпела. Все, как обычно.

Наконец, дедушка закончил свой витиеватый тост и перешел непосредственно к подарку. Он сказал, что на семейном совете было решено подарить мне некоторую сумму, чтоб я могла распорядиться ею по своему усмотрению. Затем он торжественно вручил мне конверт и посоветовал разумно потратить подаренные деньги.

– Надеюсь, вы не против? – спросил он у родителей.

– Конечно, конечно! – одновременно крикнули мама и папа.

Поля хихикнула. Аня с недоумением посмотрела на нее и снова уставилась в тарелку.

Я чинно поблагодарила родственников за подарок и положила конверт на стол.

Мне было нехорошо, свет резал глаза, болела голова, першило в горле. «Скорее бы все закончилось», – думала я. Есть не хотелось, но, чтоб не привлекать к себе внимание, я положила на тарелку салат и сделала вид, что ем.

– Ксюша, ты на диете? – поинтересовалась бабушка.

– Правильное решение, – подхватил дед. – Вот Викуся изящная девочка. – Дед с гордостью посмотрел на мою двоюродную сестру. Она настолько худая, что ключицы и лопатки выпирают наружу. По ней можно изучать строение скелета. Не понимаю, чему так радуются ее родители и дед с бабушкой. Она же просто кошмарно выглядит! А меня, между прочим, они считают толстой. Они, конечно, не говорят об этом прямо, боже упаси! У нас не принято. Они говорят так:

– Викусе, конечно, повезло с конституцией... А ты Ксюша занимайся. Можно рассыпать на полу коробок спичек, или колоду карт и собирать по одной. То есть наклоняешься за каждой картой или спичкой.

Дедушка еще любит показывать весь этот процесс. Он рассыпает и собирает. Правда, не все, штук пять карт или спичек, остальное потом собираем мы с мамой.

Мой день рождения не стал исключением. Дедушка потребовал коробок спичек и рассыпал их по паласу.

Полька откровенно потешалась. Она полненькая, но не комплексует. Поэтому все разговоры по поводу похудания ее смешат, особенно когда она смотрит на Вику. Папа обижается на деда, мол, Вика – любимая внучка, а я – так... Ничего удивительного, Вика с самого рождения живет с ними, ее родители совсем недавно получили квартиру. Естественно, дед с бабушкой к ней привыкли, и потом, она дочь их дочери. На самом деле, это я сейчас так рассуждаю, а была маленькой – не понимала. Я думала, что Вика настоящая внучка, а я – не очень. Смешно.

Наконец дед посмотрел на часы и сказал:

– Уже восемь. Пожалуй, нам пора, – и попросил папу вызвать такси.

Как только семейство уехало, девчонки повеселели. Мы ушли в мою комнату и поболтали немного. Полина спросила, не звонил ли Артем. Я покачала головой.

– Может, еще позвонит? – предположила Аня.

– Ну, не знаю, – фыркнула Поля, – позвонит, не позвонит... в любом случае после того, что он сделал, надо его гнать в три шеи!

Я вздохнула и промолчала. История с sms-ками не давала мне покоя.

– Послушай, – прищурилась Полинка, – ты что, все еще думаешь о нем?

– Чего ты привязалась, – поморщилась Аня, – забыла, как сама лезла на стенку из-за Севы?

– Это совсем другое! – парировала Полинка.

Я закрыла глаза. Хотелось выключить свет и лечь под одеяло.

– Что-то ты квелая, – заметила Полина.

– Не знаю, простыла, наверное, – ответила я.

– Ты ложись, а то еще разболеешься. Если что, завтра в школу не ходи. Но, чтоб к субботе была в лучшем виде!

– Постараюсь...

Но я все-таки нашла в себе силы и вместе с родителями проводила девчонок до дома. И только перед сном поняла, что заболела основательно. Градусник показал 38,8.

– Ничего себе! – испугалась мама.

– Я выпила таблетку. Зазвонил телефон.

– Это тебя, – сказала мама, протягивая трубку.

Ксюша – услышала я знакомый голос.

– Да...

Я ждала этого звонка. Возможно, другая на моем мест бросила бы трубку или крикнула что-нибудь типа: оставь меня в покое! Но я не сделала ни того, ни другого. Я молчала. Мама вопросительно посмотрела на меня и вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь.

– С днем рождения. – Голос звучал чуть насмешливо, впрочем, как и всегда.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Извини, что так поздно. – Голос заметно окреп. – Набирался смелости...

Мне показалось, Артем усмехнулся.

– Это все? – Я начала злиться.

– Нет, я только начал.

Я поплотнее прижала трубку к уху.

– Ксюша, я никому не показывал твои sms-ки, – вдруг выдал Артем.

Я вздрогнула и чуть не выронила трубку.

– Что? – пролепетала.

– Я не показывал твои sms-ки Севе и вообще никому не показывал, – повторил Артем.

– Ты не... – Я замотала головой и все-таки уронила трубку. – Извини, – крикнула поспешно, подхватив ее на лету. – Но Сева сказал... – Я запнулась и прикусила губу. Я проговорилась!

– Ксюша, я все знаю, – мягко перебил Артем.

У, как мне стало стыдно! Невыносимо! Я поверила ему. Сразу! Без вопросов. Но Сева! Выходит, Сева соврал? Зачем? Мы же друзья?! Я вспомнила Севин взгляд, как он смотрел мимо меня, когда говорил: «Ксюша, Артем слишком много говорит о тебе... не мое дело, но... он хвастает... он показывал всем твои sms-ки, я лично видел...» Он тогда много чего говорил, и я поверила. Если бы Сева пытался просто рассказывать об Артеме гадости, я бы отмахнулась. Но sms-ки!

А ведь я, дурочка, еще и телефонами с ним поменялась! Он же наверняка читал нашу с Артемом переписку. Прочитал, а потом тщательно стер. Я же попросила.

– Почему ты мне не сказала? – спросил Артем.

Я почувствовала, что краснею:

– Не знаю, – честно призналась.

Я вспомнила тот день, когда меня под руки вывели из школы. Сева спешил поскорее увести меня со двора, мимо поджидавшего Артема. Он, ничего не подозревая, шагнул мне навстречу, но я убежала с пылающими щеками, едва сдерживая бешеное желание разбить телефон прямо перед носом у этого высокомерного, самовлюбленного красавца!

– Ты мне не доверяешь? – спросил Артем.

– Послушай, Артем, я не то что бы... Я не могла... то есть я не думала, что...

Я задохнулась и замолчала, готовая заплакать по обыкновению.

– Ладно, не грузись, – миролюбиво произнес он, – я все понимаю.

– Как ты узнал? То есть, я хотела спросить, ты догадался или кто-то сказал? Хотя кто мог сказать? Ведь никто же не знал... или все-таки знали?

– Севка сам виноват. Когда вы с ним обменялись телефонами, он первым делом мне похвастал. Вот, мол, Ксюша мне свой телефон доверила. Я почти сразу догадался, что здесь что-то не то. Ты ни с того ни с сего перестаешь меня замечать, ходишь чуть ли не с охраной, – я услышала, как он усмехнулся, – а на следующий день Сева хвастается телефоном. Вот я и решил навести справки по своим каналам.

– А потом? – спросила я.

– Потом? – Он снова усмехнулся. – Марта рассказала мне об одной интрижке.

– Марта? – я вообще перестала что-либо понимать.

– Осенью твои подружки решили тебя разыграть и отправили тебе с моего телефона sms-ку, помнишь?

Упс! Вот это да! Выходит, кто-то из моих подруг отправил мне ту самую sms-ку, после которой вся эта история и началась?

– Честно говоря, не припомню, – неумело соврала я.

Артем расхохотался:

– Ваше высочество, принцессам по статусу врать не положено. К тому же у тебя плохо получается. Ты же после той sms-ки на меня внимание обратила, я знаю.

– Ну...

Хорошо, что Артем меня не видел, я покраснела, как свекла. Щеки точно, в зеркало увидела.

– Ладно, забудь, – откликнулся он.

– Нет уж, начал говорить, так говори до конца, – потребовала я.

– Чего тут рассказывать. И так все ясно. Девчонки хотели подшутить, а у нас все завязалось всерьез. Или ты так не считаешь? – спросил Артем.

– Не знаю...

– А то, что ты Севе нравишься, тоже не знаешь? – иронизировал Артем.

– Допустим, знаю, – нехотя призналась я.

– Ну вот, все сходится, – терпеливо объяснял Артем. – Твоя подруга Полина раззвонила всей школе о своих чувствах к Севке. Севка заявил, что ему нравишься ты. Полинка решила отомстить, но не Севе, а тебе. Марта почему-то решила, что ты во всем виновата, и предложила интрижку с sms-кой. Они думали тебя таким образом наказать, знаешь ли, – самодовольно закончил Артем.

У меня кружилась голова, телефонная трубка в руке накалилась, ухо горело.

– Наказать? Меня? Но за что?

– Как за что? – удивился Артем. – За то, что ты самая красивая девчонка в классе, да и во всей школе, за то, что за тобой бегают почти все парни, за то, что Сева предпочел тебя. У вас же так принято?

– У кого это, у нас? – переспросила я. Я чувствовала, как мое сознание плывет и раздваивается. «Все-таки температура поднялась», – решила я. Мне хотелось лечь и уснуть, но в то же время, мне просто необходимо было выяснить все до конца. Голос Артема то пропадал, то возвышался и заполнял собою комнату, как будто я переключилась на громкую связь. Я еще думала, интересно, слышит ли нас мама?

– Да у вас, у девчонок, – продолжал Артем, – вы же только тем и занимаетесь, что строите друг другу мелкие пакости.

– Почему...

Мне хотелось сказать ему, что мы не всегда так относимся друг к другу, что Полинка – моя лучшая подруга. Всякое, мол, бывает. Она очень злилась на меня из-за Севы, я же понимаю. Но ничего этого я не сказала.

– Ксюша, да ну их, – сказал Артем, – давай завтра увидимся, я страшно соскучился. А ты?

– А? Да... я тоже... но ты мне так и не сказал, откуда узнал о Севе и его вранье с sms-ками? – не отставала я, хотя, если честно, мне довольно трудно было удерживать нить разговора.

– С sms-ками проще некуда, – объявил Артем. – Севка с Аней снюхались, когда спектакль готовили. Они вместе все и придумали.

– Шутишь! – крикнула я. Вот это да! Тихушница Анька решила меня подставить! Но зачем? – Откуда ты знаешь?

– Ха! Проще простого, – выдал Артем. – Влад разболтал, он же известный сплетник. Слышал, как они договариваются, рассказал Марте, а она уже – мне.

И тут я вспомнила. Я вспомнила чью-то тень на подоконнике, вспомнила, как пробежавшая девчонка показалась мне знакомой. Ведь это все было как раз после спектакля. Аня куда-то исчезла, а на самом деле, не исчезла, а следила за нами, или за мной?

– Зачем? – вырвалось у меня.

– Каждый из заговорщиков преследовал свой интерес. – Артем понизил голос до шепота. – Севе нравишься ты, Аня влюблена в меня.

Я ничего не сказала, но подумала: все, это полная...

– Удивлена? – спросил Артем.

– Да уж...

– Слушай, давай забудем их всех, а? – попросил Артем. – Я хочу завтра поздравить тебя с днем рождения. Нам необходимо увидеться и отпраздновать наше примирение. Ты как?

– Да, отлично, – слабо выдохнула я. – Только один последний вопрос: что за история с прятками под кроватью?

– А! – Артем рассмеялся, – я же специально для тебя рассказывал.

– Правда? – обрадовалась я.

Я хотела сказать, что так и знала с самого начала, но вовремя передумала. Пусть считает, что я ревную. Ему это нравится.

– Значит, ничего не было?

– Честно говоря, было. Еще в детском саду, – признался Артем, – у меня была подружка, мы жили в одном доме, однажды я пришел к ней, когда ее родителей не было. Мы заигрались. Вернулись родители, я почему-то испугался и залез под кровать. А подружка обо мне забыла.

Я засмеялась:

– Забавная история...

– Вот, ты смеешься, а мне ужасно обидно было, я чуть не плакал.

– Как же ты выбрался? – спросила я.

– Я устал лежать и, чтоб напомнить о себе, стал хватать подружку за ноги. Она вспомнила обо мне и велела вылезать, тут меня и родители увидели. И тоже смеялись, – закончил свой рассказ Артем.

– Да уж, бедный ребенок, но если бы я увидела пыльного карапуза, выбирающегося из-под кровати, я бы тоже смеялась, уж извини.

– Что ж, я рад, что развеселил тебя. Не хотелось бы, чтоб ты расстраивалась из-за пустяков. «Вот притворщик, можно подумать, он действительно озабочен моим настроением. Хотя кто его знает».

– Принцесса, почтительно припадаю к вашей нежной ручке, желаю спокойного сна, приятных сновидений и еще раз – с днем вашего августейшего рождения! До завтра, любовь моя?

– До завтра...

Я оторвала трубку от уха и бросила ее подальше на одеяло. На большее сил не хватило.

Я попыталась уснуть, но вместо сна я провалилась в черноту, наполненную осколками зеркал, я падала сквозь них, меня крутило и поворачивало, осколки скрежетали и крошились с противным хрустом, я вскрикивала и рвалась наверх, вываливалась из кошмара и снова погружалась в него.

Утром я уже ничего не соображала. Смутно помню, как мама меряет мне температуру, потом вызвали «Скорую». Врач сказал: ветрянка. Вот это да! Подарочек на день рождения.

Неужели ветрянка такая серьезная болезнь. Да ведь ей же все дети болеют – и ничего. Врач мне объяснил, что дети болеют в раннем возрасте, а я уже взрослая. Взрослые переносят ветрянку плохо. Могут быть осложнения. Он сделал мне укол. Температура немного спала. То есть была 40, а стала 38,8.

Звонила Полинка, но мама сама с ней разговаривала. Да и не было у меня сил что-то выяснять. Потом, все потом.

Артем, кажется, тоже звонил. Они звонили, звонили. Но ко мне никого не пустили. К вечеру температура снова поднялась, и меня отвезли в больницу.

Глава 9

В больнице

Меня положили в отдельную палату, и сразу поставил капельницу. Стало легче. Приехали родители, привезли маленький телевизор, чтоб не так скучно было. Друзей ко мне не пускали, хотя мама рассказала, что Артем страшно переживал за меня и пытался проникнуть ко мне в палату, но его засекли и выпроводили.

Он засыпал меня sms-ками, спрашивал, как я себя чувствую, чего мне принести, чем помочь. Но когда понял, что никакой особенной опасности нет, сразу же начал посмеиваться надо мной и моей ветрянкой. Он спрашивал, как это меня угораздило подцепить младенческую болезнь. Интересовался, не пострадала ли моя внешность от этого ужасного недуга, и пугал, что теперь я вся буду в зеленке. Он написал мне: «Ты теперь в крапинку?» Или еще так: «Тебе идет зеленый цвет?» В общем, всякую чушь. В другое время я, наверное, посмеялась бы с ним вместе, но когда ты лежишь в больнице, вся в трубочках от капельниц, и в страхе перед собственным отражением в зеркале, не слишком тянет веселиться. Особенно если учесть отношение Артема к своей внешности и внешности тех, кто его окружает.

Я получала его sms-ки и раздражалась до слез. Но виду не показывала, отвечала: «Я теперь стану лягушкой и уйду жить на болото».

Артем тут же реагировал: «С такими чудными бородавочками... принцесса-лягушка!».

Я отправила в ответ: «Ничего, дождусь своего принца».

Артем не растерялся: «Немедленно пойду учиться стрелять из лука».

Когда он мне звонил, я старалась выспросить у него школьные новости. Особенно меня интересовал Сева. Но Артем старательно избегал этой темы.

Звонила Полинка. Она долго распространялась о том, как в детстве болела ветрянкой, потом вспомнила и перечислила все болезни, которыми ей удалось переболеть. Я слушала из вежливости, хотя очень хотелось послать ее подальше.

Ни она, ни Аня не знали, что мы с Артемом помирились. А знал ли Сева?

Он почему-то не звонил. Возможно, у них с Артемом был какой-то разговор. А как же иначе, ведь Сева не мог не знать о том, что я в больнице. Мы не ссорились, значит, Артем все-таки поставил его в известность. Теперь Сева, наверное, просто боится. Я никак не могла себе объяснить, зачем Сева пошел на эту дурацкую интригу. На что рассчитывал?

До этой истории с sms-ками я относилась к нему очень хорошо. Если бы не Артем и Полинка, я стала бы с ним встречаться. Но я же не виновата в том, что все получилось именно так.

Парни часто ведут себя просто глупо. Я лично так считаю: если тебе нравится девчонка, то ты подойди и скажи ей об этом, а не дожидайся, пока она начнет встречаться с другим. Но если уж ты упустил ее, то по крайней мере не опускайся до мелкого пакостничества, попахивающего подлостью.

Поступки людей часто ставят меня в тупик. Если бы то же самое сделал Влад, я бы не удивилась. Но Сева такой хороший, такой обаятельный, симпатичный. Короче, почти идеальный. Когда такой парень выделывает какую-нибудь глупость, я просто теряюсь.

Аня вот тоже. Правильно говорят: в тихом омуте черти водятся. Ей-то я что сделала? Стала встречаться с Артемом? Ну и что? Могла бы сказать честно. Полинка из-за Севы вон какой скандал устроила, а эта тихо-тихо следила, пряталась по углам и вынашивала планы мести.

Нет, ничего я не понимаю в этой жизни.

Пять дней я лежала в больнице, и все эти дни я думала: как жить дальше? Как выходить из этой ситуации? Как же бывает тяжело! Просто руки опускаются!

Меня выписали, но я по-прежнему не виделась с друзьями. Изнывала от неизвестности дома. Я даже читать не могла. Как тут сосредоточишься на чтении, если все мои мысли крутились вокруг запутанного клубка: Полинка, Сева, Артем, Аня, Марта. Кто там еще? Иногда мне хотелось, чтоб Сева влюбился в Полинку, а Артем в Аню, пусть бы они встречались, а меня оставили в покое. Но я понимала – это невозможно. Артем таких девчонок, как Анька, в упор не видит. Так что все ее усилия были тщетны. Сева и Полинка – это вообще нонсенс. Слишком разные, ничего общего. Да и остыла Полинка, Сева ее уже не интересовал так, как раньше.

Вот возьму и влюблюсь в Колю, а что? Он хороший. Уж точно лучше Севы и Артема. С ним проблем не будет. Девушки у него нет. Я ему давно нравлюсь. Завидовать некому, если и есть, то это тайные завистники. Но уж точно, никто не станет мне угрожать, толкаться в коридорах, говорить гадости, пускать сплетни и сочинять небылицы. Решено! Как только приду в школу, сразу же поговорю с Полинкой и Аней, надо расставить все точки над «I».

С Севой вообще перестану общаться. Хватит с меня. И с Артемом нужно завязывать. Слишком дорого обходится. Как ни крути, а все-таки он – самовлюбленный болван!

Так я думала. Но решить всегда проще, чем сделать.

Я вернулась в гимназию. Притихшая, похудевшая, со скромным хвостиком на затылке, с вымученной улыбкой.

– Ах какая ты бледненькая! – восклицали учителя и девчонки. От недоброжелательства не осталось и следа. Меня все жалели, сочувствовали, советовали не напрягаться, побольше гулять, лучше кушать. Прямо дом родной, а не гимназия!

Артем, как только увидел меня, так и бросился навстречу.

– Наконец-то, принцесса! – воскликнул он. – Надеюсь, ты здорова? – заботливо спросил он, вглядываясь в мое лицо. – Ты как-то осунулась – Он посетовал. – Надо губы подкрасить и ресницы...

Я только вздохнула в ответ.

– Я без тебя соскучился, а потому с головой ушел в учебу, – распинался Артем. – Отчего ты смотришь букой?

– Что-то у меня голова болит, – соврала я.

– Принцесса! Оставь, пожалуйста, свои женские капризы! – возмутился Артем. – Увидимся после занятий?

– Меня отец забирает, – напомнила я.

– Так позвони и скажи, чтоб не приезжал. – Он пожал плечами: – Я вообще не понимаю, ты что, маленькая девочка?

Я слабо улыбнулась, ну, конечно, как я могла забыть! Это же Артем!

– Хорошо, я позвоню...

Я никогда не рассказывала Артему о том, как меня преследовали его многочисленные поклонницы. Как-то неудобно было. Не начинать же сейчас.

– Увидимся!

Поговорили и разошлись по классам.

Нет, все-таки я не любила Артема...

Мы поругались в тот же день. Артем буквально заставлял меня веселиться, а у меня не было настроения. И еще, он несколько раз спрашивал, можно ли второй раз заболеть ветрянкой. Это, знаете ли, неприятно, как будто я заразная какая-то. Естественно, мы поцапались и разошлись по домам надутые и недовольные друг другом.

Я еще подумала, что у нас по телефону получается лучше общаться.

Вечером Артем снова засыпал меня любовными sms-ками, я посмеялась и смирилась. Мне по-прежнему льстило его внимание.

Глава 10

Масленица

Первая, кому я рассказала о национальной деревне, была, конечно, Полина.

Потом она все время вспоминала и твердила: надо сходить, надо обязательно сходить... Но нам все никак не удавалось. То я болела, то было холодно, то сильные снегопады. Да и повода не было. Но едва наступил март, началась Масленица, и у меня родилась грандиозная идея: а что, если собрать друзей и пойти всем вместе? Там теперь здорово, народные гуляния, блины, выступления всяких народных ансамблей и так далее.

Еще у меня была надежда, что наконец-то удастся со всеми поговорить и выяснить отношения, не ссориться, а разобраться. После того что я узнала от Артема, мне было трудно относиться к Полине и Ане по-прежнему, не говоря уже о Севе. Но все-таки я спросила у Полинки, правда ли, что она устроила тот розыгрыш с sms-кой якобы от Артема. Мне хотелось многое узнать. Но Полинка не очень-то жаждала вспоминать нашу осеннюю ссору. Сева меня избегал. С Аней мы вообще почти не разговаривали. Я все искала повод, чтоб подойти к ней. И вот, повод нашелся.

Полинка обрадовалась:

– О! Масленица! Это круто! Я – за. Когда идем?

– Думаю, в субботу, – ответила я. – Ты можешь договориться с Аней и Севой?

– Конечно, какие проблемы?

– Вот и отлично. А я организую ребят, ну и Артема приглашу.

Полинка рьяно взялась за дело. Не знаю, что она там говорила, но Сева и Аня решили пойти. Это радовало.

Влад и Колька отреагировали мгновенно. Согласились. Артему идея тоже понравилась.

Единственная проблема заключалась в том, что мы никак не могли договориться, где и когда встречаемся. Одному было неудобно там, другой не мог в конкретное время. В итоге договорились встретиться на месте, около полудня. Опоздавшие подтянутся самостоятельно.

Разумеется, я подробно объяснила, как добраться до деревни. Парк Победы знали все, так что я была уверена: никто не потеряется.

В субботу мы с Полинкой немного задержались. Во-первых, она зашла за мной позже, чем собиралась, да и я слишком долго готовилась. Очень хотелось произвести на всех впечатление.

В итоге мы выскочили из дома только в начале первого. Когда ехали в маршрутке, позвонил Артем.

– Ты где? – недовольным голосом спросил он.

– Ой, извини, мы уже едем, сейчас будем, буквально через несколько минут, – начала оправдываться я. – Ты уже нашел деревню?

– Нет, мы туда не дошли, сидим в кафешке у входа в парк Победы, ждем тебя.

– Я с Полиной... ты не один?

– С приятелем. Тут полно народа, массовое гуляние. И мне пока не нравится, не понимаю, что тут хорошего? – Он явно злился.

– Ладно, сидите в кафе, мы скоро.

Я начала нервничать. Полинка предложила позвонить Владу и Кольке, если они уже приехали, то могли бы встретиться с Артемом и подождать нас.

Влад и Колька в это время бродили вокруг военной техники и были в полном восторге. С ними была Марта, и они особенно не страдали. Даже наоборот. Я уговаривала их найти Артема, они пообещали, вот только посмотрят все и найдут...

– А как же Аня и Сева? – спросила я у Полинки.

– По-моему, они должны прийти вместе. А что там у ребят?

– Они рассматривают военную технику и абсолютно счастливы, – ответила я, – боюсь, им не захочется идти в деревню.

– Но ведь там тоже прикольно, – напомнила Полинка.

Мы подъехали. Выскочили из маршрутки и побежали в кафешку, где Артем должен был нас ждать. Но там никого не было.

– Наверное, они встретились с ребятами, – решила я. Мы понеслись короткой дорогой.

Полинка все время крутила головой и восклицала:

– Ух ты! Смотри, танки! Вау! Это же настоящие вертолеты!

– И ты туда же, – возмущалась я, – давай быстрее, мы же не за этим сюда пришли.

Минут через пятнадцать мы увидели вывеску и бревенчатую избу.

– Смотри. – Я показала Полине на вывеску. Но она в этот момент заинтересованно разглядывала старинный городской трамвай.

День выдался по-весеннему солнечный и, хотя все вокруг было покрыто снегом, все равно чувствовалась весна. Таяли сосульки, на тропинках снег размок и превратился в грязноватую ледяную кашу. Народу действительно было много. Повсюду с лотков и в киосках продавали блины. Прямо возле дорожек стояли столы с самоварами. Люди целыми семьями гуляли, ели блины, пили чай, фотографировались. Со всех сторон неслась музыка, народные песни перебивали эстрадные шлягеры. Одни словом, веселье.

– Где же они могут быть? – спросила я. И вдруг обнаружила, что Полинки рядом нет.

– Вот бестолковка! – в сердцах прошептала я. Вокруг сновали незнакомые люди, я стояла среди них и растерянно оглядывалась. Потом все-таки догадалась, отошла в сторону и отправила всем сообщения: «Вы где?»

Ответил Влад: «Мы у военных вертолетов, а ты где?»

«Я возле входа на территорию деревни. Где встречаемся?» – спросила я.

«Стой там».

Я стояла в снегу и чувствовала, что у меня промокли ноги.

«Я буду в Девичьей башне, приходите!» – написала я и побежала по улице «деревни».

С Севой мы столкнулись у замка царицы Тамары. Он был один. Было глупо делать вид, что я его не заметила. К тому же получалось, что я как бы сама его и пригласила. Пришлось подойти. Сева смутился и обрадовался одновременно.

– Привет, ты уже здесь... здорово, а то я целый час брожу, не могу ни с кем встретиться, – сказал он.

Я поздоровалась, не молчать же.

– Я Полинку потеряла. Только что была рядом, оглянулась – ее нет, – пожаловалась я. Ребята у вертолетов застряли.

– А мы с Аней разминулись, – признался он и развел руками.

– Давай, ты звони Ане, я – Полинке, – предложила я.

– Что говорить?

– Скажи, что встречаемся в Девичьей башне.

– А где это?

– Да вот же, за твоей спиной! – Я развернула его и ткнула пальцем в башню из красного кирпича.

– Прикольно, – сказал Сева, рассматривая башню. – Только, почему здесь? Надо было где-нибудь, где блины готовят. Это же азербайджанское подворье, вот тут написано.

– Какая разница, сейчас все соберутся. и пойдем куда-нибудь еще, – ответила я.

– А кто будет? – спросил Сева, озираясь по сторонам.

– Свои, – коротко ответила я. У меня появились время и возможность для выяснения отношений с Севой. Надо было срочно этим воспользоваться.

Мы вошли башню, в уже знакомое мне помещение с камином. Сева был очень напряжен. Он же понимал, что не миновать объяснения со мной. Наверное, готовился. Ведь если бы он не хотел, то просто не пришел бы.

Мы заказали чай. Пока ждали его, я рассказала Севе о том, как мы были здесь в Рождественский сочельник. Время уходило, а мы так ничего и не выяснили, то есть я не выяснила.

– Тут неплохо, – признался Сева, – хотелось бы все осмотреть, я же толком ничего не видел.

– Успеешь, – заверила его я. – Сева, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я? Э-э-э... да, то есть нет... о чем?

– Ты знаешь о чем. – Я решила быть настойчивой.

– Не думаю, что это хорошая идея, тем более сейчас...

В этот момент дверь распахнулась и ввалились все наши в полном составе. Даже Полинка с Аней нашлись.

– О, какие люди! – воскликнул Коля.

– Мы там мерзнем, а они тут чайком балуются, – подхватил Влад. – Эй, подвиньтесь, дайте и нам место! Одного стола нам явно было недостаточно. Влад потеснил Севу и усадил Марту и Аню. Полинка устроилась рядом со мной. Коля и Влад пододвинули две табуретки, стоявшие у камина.

– Ксюха, идея – супер! – похвалила Марта. – Я давно так не веселилась.

– Привет, ребята, я так рада, что вы наконец нашлись! – обрадовалась я.

Артем плюхнулся на скамейку рядом со мной и сразу же начал воспитывать:

– Ксюша, Сусанин по сравнению с тобой просто отдыхает.

Вместе с Артемом присел незнакомый парень.

– Рома, – представил его Артем, – Ксюша и Сева, – назвал он наши имена. Видимо, с остальными Рома познакомился чуть раньше.

– И давно вы тут сидите? – поинтересовался Артем.

– Минут пятнадцать, – ответила я.

– Понятно. Ты же вроде с Полинкой была?

– Ну да, только она потерялась – Кажется, Артем приревновал меня к Севе. Только разборок мне сейчас не хватало.

Но скандала не получилось. Полинка стала рассказывать, как она увидела Аню, и, пока они разговаривали, я потерялась. Все шумно принялись рассказывать друг другу о своих впечатлениях. Влад и Коля наперебой восхищались техникой: а ты видал, там же «тигр» настоящий... а вертолеты! Они же совсем недавно считались засекреченными... что, правда, на этом спусковом аппарате Гагарин приземлился... Мальчишки, что с них взять. Артем замолчал. Время от времени, он бросал недовольные взгляды на Севу. А я заметила, что Рома смотрит на меня не отрываясь.

Колька с Владом прикалывались по обыкновению. Марта смеялась, Полинка строила глазки Роме, Аня изредка переговаривалась с Севой.

Выпили по стакану чая и решили идти дальше. Все хотели блинов, оказывается, до сих пор никто их так и не попробовал.

На улице Артем демонстративно взял меня за руку. Полинка повисла на Роме. Сева шел рядом с Аней. Влад, Колька и Марта так спелись, что не желали расставаться.

Сначала мы посетили русское подворье и украинский хутор. Там было особенно много народу, мы наелись блинов, предварительно отстояв в очереди. Потом нам захотелось найти местечко потише, и мы забрели в китайскую пагоду. Там было свободно, хотя и прохладно, потому что пагода скорее напоминала беседку.

Всем хотелось посмотреть, как будут сжигать на костре чучело зимы. Костер разложили на площадке в стороне от построек, видимо, чтоб не случилось пожара. По всей деревне бегали скоморохи и зазывали всех присутствующих принять участие в масленичных забавах: покататься на тройках над Волгой, водить хороводы, играть в разные игры, кататься с ледяных гор. На открытой сцене выступали коллективы художественной самодеятельности в национальных костюмах.

Влад хотел забраться на столб за призами. Но его отговорили. Слишком много желающих. Мы с Артемом пошли кататься на горку. Он больше не пытался меня воспитывать, зато заявил, что терпеть не может «музыку для бедных» и вообще – массовые развлечения не для него. Ради меня, мол, он готов на все, но в следующий раз сам выберет, где и чем мы будем заниматься. Я согласилась, конечно, зачем усложнять.

Сева и Аня куда-то исчезли. Я видела их в толпе, когда сжигали чучело зимы, но потом они пропали.

Во время катания с горки я так вывалялась в снегу, что моя одежда изрядно промокла. Я стала замерзать, и меня снова отпаивали чаем и сушили у камина в башне.

К вечеру мы все устали. Домой возвращались в сумерках.

Артем отшил молчаливого Рому. Кажется, тот поехал провожать Полинку. Ребята от нас отстали по дороге.

Артем завел меня в подъезд и накинулся с поцелуями. Честно говоря, я терпела из вежливости. Меня мучил вопрос: удалось или не удалось задуманное мной мероприятие? И что я сделала не так? Аня и Сева не шли у меня из головы.

– Ты какая-то скованная сегодня, – обиженно заметил Артем.

– С чего ты взял, просто устала немного, – ответила я.

– Согласись, дурацкая затея?

Я кивнула. Действительно – дурацкая...

Глава 11

Как правильно бросить парня

Артем скоро изменил свое мнение. Неожиданно наши похождения стали общим достоянием и заинтересовали всю гимназию.

Ребята с азартом рассказывали, их слушали. Артем, естественно, не остался в стороне. Он блистал остроумием, вспомнил и присочинил множество смешных историй. В его изложении выходило, что мы чудесно провели время. Он вообще все умеет обернуть в свою пользу. Я слушала его и понимала: он меня раздражает.

Зато мы еще крепче сдружились с Колей и Владом. Заметив, что я захандрила, они взялись меня опекать. Видимо, между ними существовал какой-то договор. На уроках я сидела то с одним, то с другим. Они по очереди носили мою сумку и отстраняли особенно назойливых поклонников.

Они известные приколисты. Например, Влад наловчился говорить низким голосом:

– Мы с Николаем очень суровые.

– Да, – соглашался Колька, – я могу выдрать клок волос и даже не поморщусь! – Дело кончилось выдергиванием нескольких волосков из челки. Выражение лица – остервенелое. Малыши пугались, когда Колька с Владом брели по коридору на перемене и говорили о своей суровости.

Влад пообещал съесть ластик и съел. Я хотела его остановить, вдруг отравится.

– Ты не понимаешь, Ксюха, – Влад жевал кусок ластика, – я настолько суров, что могу съесть все, что угодно!

Нам тоже доставалось:

– Полина настолько сурова, – вещал Влад, – что решает примеры по алгебре из учебника по русскому!

– А то! – немедленно согласилась Полина. – А задачи по физике я делаю из учебника по истории.

Естественно, все ржали, а нашим двум суровым парням только того и надо было. Чтоб не быть единоличниками, они разделили класс на суровых и унылых. Унылые оказались в меньшинстве, в их число попала Аня, только потому, что на какой-то дурацкий вопрос она ответила: «Ребята, ну чего вы!»

Однажды Колька с Владом раздобыли где-то шляпу выпускника. Такая квадратная, с кисточкой. И Колька с умным видом просидел в ней всю алгебру. Учительница у нас нормальная, посмеялась, но снять не заставила.

В другой раз они щеголяли целый день в домашних тапочках. Причем у Кольки были такие розовые зайцы. Наверное, специально притащил.

Влад развел Кольку на «слабо», и тот признался нашей классной в любви, после чего попросил примерить ее знаменитые огромные очки в роговой оправе. Классная не обиделась, и Колька продемонстрировал нам свою физиономию, сразу ставшую похожей на мордочку черепахи.

Шалости, не всегда безобидные, легко сходили с рук друзьям-соперникам. Заводилой, конечно, был Влад. По его словам, он таким образом высмеивал наше мажорное болото. Как бы там ни было, но с Владом было весело. И он от меня ничего не требовал. А Кольку я вообще воспринимала как родного брата.

Но не все было так уж гладко.

Сева по-прежнему обходил меня стороной. Аня тоже.

Полинка вела себя как ни в чем не бывало. Я попыталась воззвать к ее совести: как ты могла и все такое...

Подруга искренне удивилась: да, подшутили, да, не совсем удачно. Но я же должна помнить, как Полина отговаривала меня встречаться с Артемом!

Я помнила.

Почему она не призналась сразу?

Да потому что я могла неправильно понять.

У Полинки на все был ответ. Я махнула рукой. Все равно она – моя лучшая подруга.

С Аней все оказалось сложнее. Она избегала объяснений со мной. Я предполагала, что они с Севой ушли в глухую оппозицию. На Аню я не обижалась. Если она действительно была влюблена в Артема, то ее можно было только пожалеть. Но с Севой все обстояло иначе. Я не то чтобы хотела отомстить... да что там говорить, хотела!

Нет, я не искала случая и ничего не планировала заранее. Случай сам подвернулся. Как-то уже в апреле ко мне зашла Полинка. Мы болтали ни о чем довольно долго. И она мне в конце концов поднадоела. День выдался теплый, солнечный. Мы вышли на балкон и, от нечего делать Полинка позвонила Севе.

Она некоторое время щебетала с ним, а потом сказала, что сейчас находится у меня. Оказалось, что Сева где-то неподалеку.

– Ну, заходи, – игриво предложила Полинка. Не знаю, что он там подумал, только очень скоро я увидела его и еще нескольких ребят, среди них я узнала Рому, но тогда я на это никак не отреагировала.

И началось. Ребята шутили, просили сбросить веревочную лестницу, потом зазывали нас выйти погулять. Мы, в общем, были не против, но, смеха ради, жеманно отказывались, говорили: «Маменька заругает», а сами, конечно, облокотившись на перила балкона, отчаянно кокетничали и предлагали ребятам взобраться к нам по стене. Сева был как бы в стороне от всех. Он молчал, только смотрел на нас. А меня так разобрало, я возьми да и скажи: «Знаете, кто мне на самом деле нравится?» Ребята заинтересовались и потребовали признания.

«Сейчас», – пообещала я. У меня было несколько новогодних фотографий со спектакля. Я быстренько сбегала за ними в комнату, вернулась и маникюрными ножницами, не слишком аккуратно, вырезала Севу.

– Ты что делаешь! – зашипела Полинка.

Но было поздно.

– Ловите! – крикнула я ребятам, бросая кусочек фотографии. Он покружил над их головами, а потом его чуть отнесло в сторону. Пока ребята тянули руки и со смехом толкались, мешая друг другу, Сева благополучно поднял с асфальта свое изображение. Я с интересом наблюдала за свалкой, но когда увидела в руках у Севы клочок фотки, расхохоталась и убежала с балкона.

– С ума сошла! – набросилась на меня Полинка.

Я упала на диван и давилась от смеха.

– Только не вздумай сказать, что я отбиваю у тебя парня! – еле смогла произнести я.

– И не подумаю! – гордо заявила Полинка. – Но что подумает он?

– А мне наплевать! – Я упала на спину и раскинула руки. – Как мне все надоело! – пожаловалась потолку.

– Правда? – ехидно спросила Полина. – И я тоже? В таком случае, я ухожу.

Ну вот, опять обиделась.

– Иди, – равнодушно ответила я.

Но она не ушла. А пустилась в длинные разглагольствования на тему: как нехорошо так относиться к друзьям.

– Это ты мне говоришь? – Я поднялась и села на диване.

Еще немного – и мы бы поссорились, но в дверь позвонили, я пошла открывать и увидела Севу.

– Давай мириться, – сказал он с порога.

– Давай, – скорее от неожиданности согласилась я, и мы помирились.

Довольно скоро я поняла, что зря устроила весь этот балаган с фотографией, потому что Сева воспринял все за чистую монету и буквально начал преследовать меня.

Я оказалась в довольно двусмысленном положении. С одной стороны, я понимала, что нравлюсь Севе, с другой – он как будто меня ненавидел. Уж как только он не пакостил мне! Он не мог простить мне Артема. И вообще не переносил и злился, когда я встречалась с кем-то. Мы с ним постоянно ругались. Наши перепалки напоминали мне семейные сцены из старых итальянских фильмов.

«С кем ты вчера пошла домой?» – Сева страдал ревнивой подозрительностью.

«С девчонками», – честно отвечала я.

«Неправда! – Он заводился с полоборота. – Тебя видели с двумя парнями!»

И бесполезно было объяснять, что два парня – это Влад и Колька. Он не верил, а если и верил, то все равно ругался.

Часто он вел себя просто по-детски: как-то мы с Полинкой собрались в боулинг. Выходим из дома, все такие при параде, а Сева тут как тут. Я думаю: ну все. Он, как только нас увидел, злобно ухмыльнулся, налетел на меня, затискал, растрепал волосы. Вдвоем с Полинкой отбивались.

«Ты что, с цепи сорвался!» – орала я. А он – хоть бы что! Испортил настроение, авось теперь я никуда не пойду и ни с кем не встречусь. Такая вот логика.

Несколько дней не разговариваем, приползает тише воды, ниже травы: «Прости...». Полинка крутит пальцем у виска: «Маньяк! Как хорошо, – говорит, – что я с ним не связалась!» Ей-то, может, и хорошо. А мне?

Мало того, Артем, когда узнал, что мы с Севой вроде как снова в хороших отношениях, устроил мне разнос. Как я могла помириться с человеком, который меня и главное – его, Артема, так подставил! Чего можно ждать от Севы?! Что меня с ним связывает?! Учинил мне допрос с пристрастием. А сам между тем совершенно спокойно разговаривал с Севой на переменах, они вообще как-то сдружились в последнее время. Я перестала что-либо понимать. От всех этих скандалов, беспричинной ревности, непонятных наездов, у меня голова кругом пошла.

Я металась между ними. Что-то доказывала, убеждала. Причем меня не покидало чувство, что меня просто рвут на куски. Мой внутренний голос совершенно обессилел, выдавал только «ах», да «ох». Прабабушка не могла справиться с моими кавалерами. Приходилось все делать самой.

С Артемом мы виделись все реже, больше перезванивались. При этом он требовал от меня абсолютной преданности и верности, как будто имел какие-то права. Наши нечастые встречи скорее напоминали дуэли. Только сражались мы не на шпагах, а на словах. Словно участвовали в соревновании для двоих: кто кого сильнее заденет и за кем останется последнее слово.

Если я выигрывала, Артем с досадой говорил:

– Ты невыносима!

На самом деле, я могла то же самое сказать о нем.

Больше всего на свете я хотела, чтоб Сева и Артем отстали от меня. Наверное, из-за этого я сделала очередную глупость. У Артема был приятель – Роман, с которым мы познакомились на Масленице. С виду нормальный парень, без закидонов, учился в другой школе, так что общих друзей, кроме Артема, у нас не было. Я сразу поняла – Рома на меня запал, как только увидел. А мне в тот момент кто-то был нужен, совсем нейтральный, не из нашего круга.

Я стала замечать, как Рома дефилирует под моим балконом. Сначала решила – случайно. Но случайности повторялись ежедневно. Однажды я окликнула его. Как было не окликнуть, он целый час стоял и пялился на наши окна. Я наблюдала из-за занавески, а потом вышла на балкон.

– Привет!

Он обрадовался, прямо вспыхнул весь от счастья. Разговорились. Он предложил встретиться. Вот я и встретилась с ним пару раз. Ничего особенного, парень как парень, мне он показался неинтересным, даже скучным. И все бы ничего, но мне не повезло. Аня нас видела вместе. То ли опять следила, то ли случайно, не знаю. Скрепя сердце я, конечно, попросила Аню не болтать. С таким же успехом я могла появиться с Ромой в нашей гимназии и объявить: смотрите, я с этим парнем!

Аня первым делом сообщила Севе, а тот сделал так, чтоб узнал Артем. Мои друзья ничуть не изменились.

Я получила по полной программе!

Сначала – традиционный скандал с Севой. Никогда не забуду, как он волок меня за руку по улице и отчитывал, словно я сопливая девчонка, а он – строгий папочка.

У самого дома мне удалось вырваться. С пылающими от гнева щеками, я бросила ему в лицо:

– Хватит! Убирайся! Слышишь! Не могу тебя видеть!

Он, видимо, был так зол на меня, что без лишних слов развернулся и ушел. Я вздохнула с облегчением. Но, как оказалось, рано радовалась.

Артем, узнав о том, что я несколько раз гуляла с Ромой, написал мне: «Принцессы не ведут себя подобно кухаркам и уличным девкам».

Ну, это уж слишком! – решила я. – Кто он такой! Хотела проигнорировать откровенное хамство, но, поразмыслив, написала:

«Откуда такая осведомленность о жизни особ королевской крови? Воспитывайте ваших кухарок и уличных девок».

Я была собой довольна.

«Легко сорвать не только корону, но и голову», – не успокоился Артем.

«Ты мне угрожаешь?» – уточнила я.

«Я не привык к такому отношению!» – Как всегда, полон достоинства. Ну-ну...

«Я тоже. Думаю, на этой счастливой ноте наши замечательные отношения мы и прекратим», – клянусь, отправила с огромным облегчением.

Не тут-то было!

«Ты хочешь меня бросить?»

«Уже».

Я правда надеялась, что мои злоключения на этом закончатся!

Но Артем сразу же позвонил.

– Итак, ты меня бросаешь? – вкрадчиво спросил он.

– По-моему, я все сказала...

– Нет, – остановил меня он, – это ты все сказала, а я не успел. Так вот, принцесса. – Он почему-то, продолжал меня звать принцессой. – Я не привык, чтоб меня бросали девушки.

– Это твои трудности.

– Значит, ты променяла меня на Ромку? Интересно, что ты в нем нашла?

– Артем, я не хочу это обсуждать, – устало произнесла я.

Он выдержал паузу и сказал:

– Собственно, уже неважно. Я даже рад, что так вышло. На самом деле, я давно хотел расстаться. Не обижайся, принцесса, но ты еще маленькая.

Ой как громко у меня стучало сердце! Нет, все-таки, когда тебя бросают – неприятно. Гораздо легче, когда бросаешь ты.

– Ну, будь здоров, – пожелала я и нажала «отбой».

Вот и все. Кажется. Наверное...

Опыта расставаний с парнями у меня не было. Девчонки делились своими переживаниями. Буквально на глазах разворачивался весьма бурный роман, о котором была наслышана вся гимназия. Парень был патологически ревнив, а девчонка не прочь пофлиртовать. Сцены, которые они устраивали друг другу, можно было показывать в жгучих мексиканских сериалах. Она бросала его, он сходил с ума, занимал деньги у друзей и пробовал пить, пытался резать себе вены, правда, так и не порезал, но руки у него всегда были исполосованы глубокими царапинами. Потом наступало очередное примирение, и все начиналось сначала. Эти двое дружили больше года. Нет, я бы не выдержала!

Правда, этот случай был единичным. Чаще всего расставания проходили довольно тихо. Артем ни за что не станет вести себя как последний идиот и уж точно ничего не сделает себе во вред. В Севе я не была уверена. Как оказалось, напрасно. Как только я перестала встречаться с Артемом и об этом узнали в гимназии, Сева довольно скоро ко мне охладел. Мало того, десятиклассница Мила и ее подруги поглядывали на меня с сочувствием. Ведь все считали, что это Артем меня бросил, то есть я – сторона пострадавшая. То есть мы с Милой сразу оказались в одной лодке. А я и не сопротивлялась. Да, я была пострадавшей... когда встречалась с Артемом. Зато никто не знал, как же я была счастлива, когда мне удалось отделаться от него.

Учебный год благополучно заканчивался.

Я для себя решила: ну ее, эту любовь. С меня хватит. В довершение ко всему в конце мая я увидела Артема с незнакомой девчонкой, они шли, держась за руки, по мокрому после ливня асфальту и весело болтали о чем-то. Артем даже не заметил меня, головы не повернул. А может, сделал вид, что не заметил.

Сначала я растерялась. Стояла, прижавшись спиной к стене какого-то дома, и смотрела на них. Хотела окликнуть, даже воздуха в грудь набрала и... так и замерла на вдохе. А они шли. Мимо. Рука в руке. Веселые, весенние, чужие.

Дома со мной случилась истерика. Истерика, это не просто слезы в подушку, обида, жалость: нет. Истерика, это когда ты ревешь взахлеб и не можешь остановиться, когда тебя пытаются напоить водой с каплями валерьянки или валокордина, а твои зубы стучат о край стакана, горло сжимается, ты задыхаешься, ты не в силах справиться с собой.

Хорошо, что мама была дома. С ее помощью я кое-как успокоилась.

Я пыталась понять, почему? Что я делала не так? Я спрашивала у мамы. И мама говорила что-то о непостоянстве и что в этом нет ничего страшного. Вроде у меня все нормально и у Артема тоже, просто так получилось. У нас, мол, такой возраст: такой возраст, когда вокруг столько всего нового и интересного, соблазнительного, непознанного... А мальчишки, они – первооткрыватели. У них семь пятниц на неделе, и все время они куда-то стремятся, бегут, все пробуют.

Мама меня успокаивала, а я думала: значит, парни вроде бы не совсем нормальные, неполноценные они. И спрос с них никакой.

Хорошо, допустим. Но как же мой папа, дедушка, прадедушка? Мужчины, которых я любила и уважала всю жизнь. Они как же? Может, мальчишки вырастают и, становясь мужчинами, избавляются от безответственности, как от детской болезни?

Когда я высказала свое предположение, мама не выдержала и рассмеялась, хотя и была напугана моей истерикой.

– Люди разные, – сказала она, – кто-то вырастает, кто-то – нет.

– Значит, дело не в возрасте, а в человеке? – уточнила я.

– Видимо, да, – подтвердила мама.

– Выходит, Артем – подлец?! – вырвалось у меня.

– Может, еще исправится? – вздохнула мама.

Она добрая в отличие от меня. С той злополучной встречи я возненавидела Артема, точнее, я полностью выздоровела.

Да и вообще, все мальчишки вызывали у меня чувство неприязни и раздражения. Вертлявые, грубые, глупые... Вечно у них обувь грязная, я уже не говорю о том, что мыться надо почаще, а то ножки у них пахнут песиками и котиками... Фу!

Пусть лучше меня считают гордячкой и задавакой, чем растерянной дурочкой, подпирающей спиной стену чужого дома.

Возможно, кто-то скажет, что я сама виновата. Полинка, например, так и заявила:

– Ты закопалась в парнях, слишком много себе позволяла. Крутила, крутила и докрутилась. Надо было выбрать кого-то одного и встречаться с ним. А так, кто же выдержит? Парни любят верных девчонок.

Уж не знаю, кого там они любят, но честностью никто из них не отличается. Я была с ними такой, какой они заслуживали. Вот!

Я была уверена, что если захочу, то смогу вернуть и Артема, и Севу. Но я больше не хотела.

Уступаю, всех! Берите, пользуйтесь, дружите, целуйтесь, встречайтесь... только меня оставьте в покое.

Бедному Роме тоже досталось на орехи, я так отбрила его по телефону, что он буквально испарился, исчез из моей жизни, словно его и не было.

Я заперлась дома и целыми днями тупо стучала по клавишам прабабушкиного фортепьяно полузабытые этюды и пьесы. Внутренний голос удовлетворенно молчал. Я превращалась в провинциальную барышню из особняка. Вот радость-то!

К началу лета я чувствовала себя разбитой и опустошенной. Я запуталась. Не знала, кто друзья, кто враги, как их различать и возможна ли дружба как таковая. Я разучилась доверять. А без доверия – разве это дружба?

Родители тоже были не в восторге от моих похождений. И если к Севе мама всегда относилась хорошо, то Артем вызывал в ней чувство опасности. Да еще до нее дошли слухи об Артеме, что он уже был с девушками в близких отношениях, и про студентку, и еще про кого-то. Она говорила мне, что Артем развит не по годам и что я рискую довольно скоро оказаться замужем. Но если честно, она бы свою дочь такому Артему не доверила.

– Мама, мы больше не встречаемся, ничего нет и быть не может! – говорила я.

Но мама недоверчиво качала головой.

– Как поссорились, так и помиритесь. У вас это происходит очень быстро.

В общем, в какой-то момент, мама сказала папе: «Все, берем отпуск и уезжаем!»

Глава 12

Русалочья ночь

Мы любим путешествовать. Суета перед поездкой, сосредоточенная мама, папа немного не в себе. Набеги на магазины, упаковка всего нужного и ненужного и, наконец, ранним июньским утром я трогательно прощаюсь с котом Тишкой (он остается на попечении родни), нагруженная пакетами, куда мама в последний момент заталкивает что-то важное, но забытое, я выхожу из дома и забираюсь на заднее сиденье нашего старенького автомобиля. За мной выходит озабоченная мама. Все в сборе.

Папа выруливает, машина осторожно выбирается со двора, выкатывает на улицу, я смотрю на давно знакомые и порядком надоевшие дома, мы выезжаем из центра, проскакиваем пригород, немного петляем в промышленной зоне.

Скорее, скорее! Надо выбираться из города, к полудню он утонет в смоге, наполнится выхлопными газами и парами расплавленного асфальта. Лето выдалось жаркое.

Мы ехали в деревню, где от бабушки с дедушкой остался дом. Мама так и не решилась продать его после смерти своих родителей. За домом присматривала дальняя родня. Зато летом мы приезжали, как бы к себе домой. Все-таки это гораздо лучше, чем в гостях.

В деревне живет моя подруга Леся. Иногда приезжает и моя двоюродная сестра Вика. Скучно не бывает.

После долгой зимы, уроков, ранних подъемов, усталости и надоевшего города, самое лучшее – сменить обстановку.

В прошлом году я почти все лето прожила в украинском селе. И так соскучилась по школе, друзьям, городу, что возвратилась с удовольствием. Ну, да... и что потом вышло...

Нет, не буду о грустном. Впереди ждут новые впечатления, дороги, города, люди...

Без приключений не обошлось. Я ужасно боюсь пауков. И вот откуда-то к нам в машину забралось здоровенное чудовище с мохнатыми лапами. Папа заметил его, потому что паук расположился на зеркале. Мы с мамой дремали. Папа, чтоб не испугать нас, хотел потихоньку снять паука и выбросить в окошко, но пока он искал салфетку, паук сорвался с зеркала и куда-то заполз. Пришлось остановить машину. Мы, конечно, переполошились и бросились искать непрошеного пассажира. На самом деле, как ехать, если каждую секунду думаешь только о том, не ядовитый ли паук и где он сейчас сидит. Пока мы шарили под сиденьями, паук выбрался наверх и пополз по заднему стеклу. Папа заметил его, обрадовался, быстренько выбросил из машины. Только после этого мы вздохнули свободно и двинулись дальше.

Приехали ближе к ночи. Деревня встретила нас сонной тишиной, запахом нагретой земли и черным высоким небом, расшитым золотыми блестками звезд. В нашем доме светилось окно. Мамина тетя ждала нас. Их дом соседний с нашим, между ними даже забора нет. Она и ужин накрыла, и постели постелила. Сказала, что в душе вода горячая. Мы посидели немного, поговорили о новостях и разошлись спать.

Утром, едва рассвело, мама поднялась и потихоньку сбежала от нас на холмы. Мы потом долго искали ее, забрела она далеко. Уже поспела первая земляника, мама собирала ее в высокой траве, увлеклась и совершенно забыла о времени. Земляника покрывала склоны холмов, ее было так много, что мы с папой тоже забыли обо всем.

Я ходила осторожно, стараясь не давить ягоды, запутавшиеся в траве. Безуспешно, скоро с ног до головы была в землянике.

Родственники обиделись, потому что мы не явились домой к обеду. Они нас приглашали.

А вечером я пошла в клуб, не одна, конечно, с Лесей и еще несколькими девчонками.

Сельская дискотека мало чем отличается от городской. Клуб довольно большой, компьютер, диджей, все, как везде. Да и народу собирается много. Летом в деревню приезжают студенты, городские родственники, даже дачники есть. Вечером в клубе собираются не только местные ребята и девчонки, но и из соседних деревень приезжают. Рядом с клубом кафешка, построенная в виде яхты. Внутри деревянные столы, штурвал на стене, интерьер, как в кают-компании. Готовят вкусно. И цены невысокие.

Когда мы только пришли, было не очень весело. Наверное, слишком рано, не все собрались. Диджей откровенно тупил, ставил какую-то отстойную музыку. Я не выдержала и подошла к нему, предложила: давай я тебе помогу. От помощи он отказался, зато нашел приличные записи.

Я пошла танцевать. Скоро вокруг нас собрались почти все ребята. А нам что! Танцевать я умею. Наверное, помогли занятия балетом в свое время, не знаю. Скорее, я просто умею слушать музыку двигаюсь ей в такт, вот и весь секрет. Те, кто этого не знает, думают, что я занимаюсь танцами.

Так вот, мы с девчонками отрывались по полной программе. Они старались не отставать, довольно лихо повторяли мои движения и веселились вовсю.

Когда очередная песенка кончилась, я предложила Лесе выйти на воздух. За нами потянулись остальные. Мы постояли и вернулись в зал. Парни послушно двинулись следом. Даже немного смешно стало.

Нет, деревенские ребята не забитые и одеваются вполне современно. Просто мы не стеснялись, вели себя свободно, поэтому и оказались в центре внимания.

Я мало кого знала хотя, в прошлом году мы тоже сюда приезжали, но в основном я общалась с девчонками.

Честно говоря, ни о каких новых отношениях я и не мечтала. Все получилось само собой. Диджей завел медляк, подошел высокий темноволосый парень, пригласил меня, а его друг мою подружку. Парень спросил, как меня зовут, представился Игорем... кончился танец, и мы как-то просто, не сговариваясь, вышли на улицу, завернули за угол и: неожиданно так получилось, что мы начали целоваться... у меня перехватывало дыхание, когда я смотрела в его глаза. Словно наваждение нашло.

Луна была бешеная! Светло, почти как днем. При такой луне уснуть невозможно. Да мы и не думали о сне. Игорь повел меня к озеру. Там такая фантастическая красотища! Вода гладкая, как черное зеркало. Прибрежные ивы, будто нарисованные тушью. И все такое контрастное, четкое. Сказочная ночь.

Мы не купались. Просто не решились нарушить застывшую поверхность озера. Казалось кощунственным даже коснуться воды, не то что прыгнуть, разбив в осколки оранжевую луну, разорвать паутину отражавшихся в озере ивовых ветвей.

Мы уселись на толстое замшелое бревно, прижались друг к другу, как будто боялись замерзнуть. Хотя воздух был теплым, густым, даже жарким. А может быть, мне так казалось, не знаю. Мы много целовались.

– Ты когда-нибудь видела русалку? – спросил Игорь.

Я тихонько рассмеялась:

– Разве русалки существуют?

– Конечно, – серьезно ответил Игорь. – В такие ночи они поднимаются со дна и водят хороводы. Для них луна, как для нас солнце.

– Гоголя начитался? – лукаво улыбнувшись, спросила я.

– Нет, скорее Гоголь наслушался старинных сказок, а потом написал свои повести.

– Значит, по-твоему, Гоголь верил в русалок?

– Конечно, – без тени насмешки подтвердил Игорь. – Ты взгляни, какая ночь! Вот, если бы ты была здесь одна, то непременно услышала бы пение русалок.

– А ты слышал? – Я постепенно подпала под очарование его голоса, лунного света, тишины, мне казалось, что я нахожусь в сказке. Еще немного – и, пожалуй, я увидела бы русалочий хоровод.

– Совсем недавно, – тихонько рассказывал Игорь, – уже было поздно, стемнело, у нас в доме кончилась вода, и я вышел к колодцу, чтоб набрать.

Я слушала с замиранием сердца, теснее прижимаясь к незнакомому парню.

– Она сидела на срубе... я сначала подумал, что это туман, подошел поближе и вдруг понял – не туман! Она была такой серебристой, почти прозрачной. Я сделал еще пару шагов и замер...

– Испугался?

Он покачал головой:

– Нет... скорее заинтересовался, хотя было немного жутко, ведь она – существо из другого мира, не человек, а...

Он замолчал, не находя слов.

– Она же могла утащить тебя в колодец! – шепнула я.

– Могла, – согласился Игорь, – у нас были случаи...

– Она была... красивая? – еще тише спросила я, как будто кто-то мог нас услышать.

– Я не рассмотрел. Она сидела ко мне спиной и словно вся струилась, как вода. Она, наверное, и есть вода...

– А я думала, что русалки похожи на женщин, только с рыбьими хвостами, и еще у них зеленые волосы, как речные водоросли. – Поделилась я своими знаниями о русалках.

Он усмехнулся:

– Ты же понимаешь, что картинки в детских книжках не соответствуют действительности.

– Выходит, у русалок нет хвостов? – продолжала расспрашивать я.

– Не знаю... Считается, что они – души утопленниц.

Я поежилась.

– Как ты думаешь, в этом озере много утопленниц?

– Да уж, хватает, – подтвердил Игорь. – Вот много лет тому назад одна девушка утопилась. У нее был парень, она его очень любила, а он на другой женился. Так вот, девушка у него на свадьбе отгуляла, поздравила молодых, а затем пошла и утопилась.

– Прямо здесь?! – ахнула я.

Он кивнул.

– Если бы днем, то ее бы спасли, тут народу много бывает. Но дело было ночью, никто не узнал. Ее потом искали долго. Думали, в город подалась или еще что. А она являться стала тому парню.

– Да ну!

– Да, так и было. Моя мама помнит. Тот парень чуть руки на себя не наложил, пить начал. Однажды его у озера поймали, он был не в себе, кричал, звал ее, ту девушку.

– Какой ужас! – у меня по спине пробежал холодок, я вздрогнула, как будто чья-то ледяная ладонь коснулась позвоночника.

– Ты специально мне все это рассказываешь? – нервно усмехнувшись, спросила я.

– Вовсе нет, – удивился Игорь. Но я заметила в его глазах оранжевые хитринки. Луна выдала его.

– Да ладно! – я шутливо толкнула его локтем.

Наваждение исчезло. Мы снова целовались, а потом пошли бродить вдоль озера, слушали крики ночных птиц. Игорь называл их имена и рассказывал о повадках и характере каждой. Надо же, а я, кроме воробьев, ворон и голубей, не знаю никого. Даже стыдно. Ведь каждый год приезжаю в эту деревню, на озере была, наверное, тысячу раз и никогда не задумывалась, не расспрашивала никого.

– Скажи, ты эту историю с парнем и утопленницей выдумал? – решила уточнить я.

– Нет, так и было все.

– А ее тело так и не нашли?

– В том-то и дело, что его не искали, – объяснил Игорь. – Может, она действительно сбежала из деревни, никому не известно. А парня совесть замучила, вот и мерещилась ему утопленница.

– А что с ним потом стало?

– Уехал вместе с семьей. Может, вылечился от своего недуга, не знаю, – ответил Игорь. – А ты все-таки поверила? Признайся?

– Вот еще, – засмеялась я. – Это все луна. Знаешь, на мозги действует.

– Ну да, луна, – согласился он. – Ночь полнолуния.

– А еще что-нибудь расскажи, – попросила я. – С тобой что-нибудь необыкновенное случалось?

– Еще как! – согласился Игорь. – Про Ивана Купалу знаешь?

– Слышала... когда папоротник цветет? И потом еще, если цветок папоротника сорвать, то он клады открывает.

– А я в ночь на Ивана Купалу оборотня встретил, – сообщил Игорь.

– Кого? – Час от часу не легче! Он еще и оборотня видел!

– Так вот. – Игорь говорил медленно с видом весьма таинственным. – Иду я ночью домой, вдруг вижу – колесо катится, вроде огненного, искры так и сыплются. Я побежал за ним, подумал, ребята подожгли и пустили, для смеху, надо потушить, чтоб пожара не случилось. А колесо все быстрее катится. Я уже почти догнал его, а оно в зайца превратилось. Я за ним, он в лесок шмыгнул, я следом, только вижу, нет никакого зайца, женщина в нескольких шагах от меня мелькнула и за деревом спряталась. Я до дерева добежал, а там уже никого не было. Рассказал бабушке, она испугалась, говорит, с оборотнем столкнулся. В ночь на Ивана Купалу вся нечисть, какая есть, по земле разгуливает, и, конечно, лучше ей не попадаться.

– И ты совсем-совсем не испугался? – восхитилась я.

– Страх потом приходит. Вот не только я за оборотнем следил, он тоже мной интересовался. Как-то сижу я в уборной, она у нас на улице, не то что в городе, и показалось мне, что кто-то за дверью стоит. Тогда я дверь взял и распахнул... а там женщина, вся в белом, такое длинное белое одеяние... взглянула на меня сердито и пропала.

– Ух ты! – У меня даже дух захватило от рассказа Игоря. – А откуда ты знаешь, что это тот самый оборотень?

Он подумал и ответил:

– Точно не знаю, но думаю, что это он был, точнее – она.

Я так заслушалась, что пропустила рассвет. Опомнилась от петушиного крика. Прямо как от наваждения. Луна ушла. Воздух из густого синего стал прозрачным и серым. По траве полз низкий туман, постепенно он отступал к озеру, уходил в него.

– Господи! – вздохнула я. – Какая красота кругом!

– Смотри, сейчас солнце появится. – Игорь показал на восток, на горизонте возникла едва заметная розовая полоса.

– Утренняя заря. Надо росой умываться, – посоветовал Игорь, – наши девчонки специально встают до солнца, чтоб застать росу.

Он опустил руки во влажную от ночного тумана траву, зачерпнул ими и осторожно прикоснулся ладонями к моим щекам.

– Теперь будешь еще краше, – пообещал Игорь.

Сам он был похож в этот момент на лесного бога: высокий, широкоплечий, темнокожий от загара, с выгоревшими русыми волосами и огромными синими глазами. Куда там Артему! И рядом не поставишь!

– Знаешь, ты очень красивый, – осторожно заметила я.

Игорь громко рассмеялся:

– Я не девушка, – сказал он, – мне это ни к чему.

Удивительно!

Откуда ни возьмись по траве прыгнул солнечный луч, наверное, самый первый. Я, чтоб успеть, кинулась собирать росу и брызгать ею в Игоря.

Домой явилась в шестом часу, мокрая, зеленая и счастливая.

Глава 13

Игорь

Мама спала на веранде. Я хотела потихоньку прокрасться мимо, но она подняла голову от подушки:

– Ксюша, где ты была?

– Мам, ну я же звонила! Мы гуляли. – Я говорила шепотом, чтоб не разбудить папу.

– Но уже утро! – напомнила мама.

– Ну, мама! Ну и что? Ты знаешь, какая была луна!

– Видела, – усмехнулась она.

– А я росой умывалась, – похвасталась я, – и почти видела русалку, наверное, даже слышала, как они поют.

– Ты снова влюбилась, – констатировала мама.

– Да нет же! – Я с досады топнула ногой. – Просто он очень хороший и...

– Понятно, – отмахнулась мама, – иди спать.

И я пошла спать. И спала до полудня.

В полдень прибежала моя подруга Леся. Оказывается, вчера вечером, обнаружив, что меня нет, Леся страшно перепугалась и бросилась на поиски. Она бегала по всей деревне, переполошила всех своих знакомых. Она не ложилась спать, все боялась прийти к нам, узнать, дома ли я.

Увидев мою сонную физиономию, Леся чуть ли не с кулаками набросилась на меня. Путая украинские и русские слова, Леся ругала меня на чем свет стоит. Она так шумела, что даже маму напугала. Папа с утра убежал на рыбалку. Хорошо, что родня не слышала, а то узнали бы, какая у них племянница безголовая и что она, то есть я, о себе воображаю.

Мои попытки остановить ее ни к чему не привели.

– Леся, пожалуйста! – взмолилась я, заметив, как мама, зажав ладонью рот, чтоб не расхохотаться, убежала из комнаты.

– Що?! – возмутилась подруга. – Ты мне рот не затыкай! Куда тебя черти понесли? Що за хлопец?

– Ты же видела, – оправдывалась я, – Игорь, с которым я танцевала...

– Танцювала вона! – ярилась подруга. – Скаженна дивчина! Вот ты кто!

– Леся, ничего же не случилось...

– Не случи-и-илось, – передразнила она. – А если бы случилось?! Ты що, не могла меня предупредить? Хоть бы спросила: кто таков. Ты що, з зоруму зийшла?!

Она никак не могла успокоиться, грозила, что больше в жизни никуда со мной не пойдет, что раз я такая «цаца», строю из себя «панночку», а сама «не слухаю», то до конца каникул я просижу «в хате», что таких, как я, надо сажать под замок. И куда смотрят мои родители, и что теперь обо мне будут думать в деревне, если я в первый же вечер с незнакомым парнем по кустам шлялась.

Это был перебор.

– Леся, прекрати орать или, мы поссоримся. – Я встала с кровати, накинула халат и пошла умываться.

– Поссоримся, – не отставала от меня Леся, – мы уже поссорились, если ты не заметила, уже час как ссоримся.

– По-моему, достаточно. Ты все сказала, я все услышала.

– Ха! – Леся уперла руки в бока. – Не нравится?

– Леся, я все поняла, ну извини меня, пожалуйста! И прекрати кричать, ты не на базаре!

– Що? Ты меня базарной бабой назвала?!

И опять началось!

– Девочки, не хотите перекусить? – предложила мама. Леся резко осеклась, надула губы и только теперь поздоровалась с мамой.

– Добрый день, – улыбнулась мама. – Я так поняла, что вы обе проголодались после бурного объяснения и ночных похождений, так что предлагаю сесть за стол. Леся еще побурчала для приличия, и мы наконец-то позавтракали. Правда, завтрак скорее напоминал обед.

Все-таки Леся успокоилась. И я смогла расспросить ее об Игоре.

Оказалось, Леся очень хорошо его знала. Да и кто его не знал. Хвалила Леся так же увлеченно, как и ругала. Ах какой парень хороший. Все друзья так считают. С девушками ну, да, встречается, но сейчас вроде один. Была у него подруга, но в последнее время они не очень... То ли расстались, то ли нет... Леся точно не знала. И еще она рассказала о нем много такого, что мне и во сне не приснится. Оказывается, Игорь в свои семнадцать лет вовсю работает у дяди на ферме. Подарил маме стиральную машинку, холодильник и мотоцикл, между прочим, купил на свои деньги.

– Он и прошлое лето работал, – рассказывала Леся, – он рукастый, все делать умеет. Так что сейчас семья на нем держится. Старшая сестра учится на юридическом, так он и ей помогает, считай, он – главный добытчик в семье.

Вот это да! Не то что наши городские мальчики. Хотя я знала, Влад тоже подрабатывал, а все остальные – в компьютерах сидят.

Я слушала Лесю и только моргала глазами.

Игорь сказал, что приедет за мной вечером. Я не спросила, почему вечером, знала, в деревне летом много работы. Это я отдыхать приехала, местные вкалывают от зари до зари. Даже как-то неудобно. Надо спросить у родственников, может, нужно помочь. А что, буду весь день работать на огороде, сорняки полоть, жуков собирать, а вечером, с чувством исполненного долга, смою дневную пыль, наряжусь – и на танцы. Чем не жизнь?!

Я поделилась с мамой своими мыслями.

– Очень хорошо, – сказала мама, – пойди-ка клубнику собери.

Провозившись часок на солнце, я поняла, что сейчас умру. Но отступать не хотелось, а клубничные грядки казались бесконечными. Но я все-таки справилась. Правда, потом до самого вечера валялась в тени с книжкой, намазанная кремом. Обгорела с непривычки. Мама невозмутимо варила клубничное варенье. Папа что-то ремонтировал в машине. В общем, все занимались делами.

На закате я услышала рокот подъехавшего мотоцикла. Спохватилась, кинулась в дом, чтоб хоть немного привести себя в порядок.

Выглянула из-за занавески. Игорь остановился у калитки и смотрел на наши окна. Он посигналил. Я увидела, как мама вышла к нему. Видела, как они о чем-то говорят, только не слышала о чем.

Из зеркала на меня смотрела краснощекая и красноносая физиономия. Рыжие патлы в разные стороны. Н-да!

Ладно, будем жить с тем, что есть.

Я натянула джинсы, короткий топ, провела щеткой по волосам. Тряхнула головой и заявила самой себе:

– Я такая, какая есть. Другой не будет, – для убедительности показала отражению язык, оно тут же меня передразнило.

– Мы квиты, – заявила я и пошла на свидание с Игорем.

Игорь сказал моей маме, что со мной все будет в порядке. Мы распрощались и поехали в клуб.

Я ведь еще ничего не знала об Игоре. Он мне очень нравился, вот и вся. Естественно, до меня он жил своей жизнью, у него были друзья и подруги. Леся даже говорила о какой-то девушке.

Едва мы вошли, как я заметила Лесю и решила пообщаться. Пока я с ней болтала, Игорь тоже заметил знакомых. Так мы оказались в разных концах зала. Нас разделила толпа танцующих.

Я обернулась, поискала глазами Игоря и увидела, как он идет ко мне. Махнула рукой. В этот момент незнакомая девушка заступила ему дорогу и что-то сказала. Потом она положила ему руки на плечи, и они стали танцевать. Я замерла с открытым ртом. В течение нескольких мгновений чувствовала себя полной идиоткой, но все-таки догадалась повернуться к Лесе.

– Смотри, смотри, – шептала подруга, – это та самая девушка, с которой Игорь встречался. По-моему, она хочет с ними помириться.

Я сделала вид, что мне безразличен и Игорь, и девушка. Только этого мне не хватало! Выходит, снова я отбиваю парня, снова меня будут называть разлучницей, опять какой-нибудь скандал начнется. Интересно, здесь тоже будут толкаться, или сразу морду набьют. Скорее второе...

Я уже стала подумывать, как бы незаметно скрыться отсюда, спросила Лесю о планах на вечер. Отшила парня, попытавшегося пригласить меня потанцевать. Я нервничала. И в этот момент кто-то положил мне руку на плечо. Я резко повернулась и столкнулась с Игорем.

Он смотрел и улыбался, нет, не виноватой улыбкой, не извиняющейся и не самодовольной. Просто улыбался.

– Ксюша, ты не обиделась? – спросил он.

– С чего это? – стараясь казаться веселой, ответила я.

– Пойдем отсюда, я кое-что расскажу. – Он взял меня за руку, кивнул Лесе, и мы вышли из клуба.

– С той девчонкой мы встречались целый год, – сказал Игорь, как только мы оказались на улице.

– Понятно...

– Когда я шел к тебе, она пригласила меня потанцевать, я не мог отказаться. Если бы я отказался, то обидел бы девушку, даже не своим отказом, а тем, что на глазах у всех оттолкнул ее. То есть опозорил...

Я смутилась:

– Конечно, я понимаю...

Мне сразу стало легче дышать. Значит, я не разлучница? Хотелось спросить, отчего они расстались, но я вовремя прикусила язык. Если захочет, сам расскажет.

В тот вечер Игорь показался мне еще красивее. Только красота его была другая, не та, к которой я привыкла в городе. Глядя на него, я поняла, что Артем вовсе не так хорош, как казалось, он скорее смазливый, чем красивый. И само понятие красоты как-то изменилось во мне. Красивый человек и обаяшка, согласитесь, разные понятия. Скажем, Влад с помощью тренировок «построил» свое тело. Коля такой полненький симпатяшка, хорошенький, приятный, умница, прекрасно воспитан. Сева, нравился почти всем моим знакомым девчонкам. Он тоже производил впечатление порядочного парня, к тому же у него всегда было то, что называется «умным выражением лица». Я уже не говорю об Артеме. Признанный сердцеед, вне конкуренции. Но никого из них нельзя было назвать красивым человеком.

А вот Игоря – можно. Природа наделила его необыкновенной идеальной красотой, он знал, конечно, о том, что весьма недурен. Но как бы это получше объяснить: не акцентировал на этом внимания. Он был начисто лишен тщеславия Артема, зависти Влада, трусости Коли и мелочной подлости Севы. Наверное, таким и должен быть настоящий мужчина.

Познакомившись с ним поближе я узнала, что Игорь действительно очень много работает, очень любит свою семью и старается во всем помочь близким. Все, что он зарабатывал, до копейки отдавал маме. Понятно, у него не было бешеных денег. Их в деревне ни у кого нет. Хозяйство и дом забирают все. Заработал – и сразу же вложил. Корма, инструменты, ремонт, стройка. Процесс бесконечный. Игорь не жаловался, он так жил. Я бы не смогла, просто потому что не привыкла. Точно так же, Игорь не смог бы адаптироваться в городе. Он бы умер со скуки.

Однажды я набралась храбрости и спросила: почему он обратил на меня внимание?

Он пожал плечами: разве это возможно объяснить...

– Когда я увидел тебя в клубе, мне показалось, что я снова столкнулся с русалкой... ты такая белокожая, а глаза зеленые...

– Ты все шутишь! – я шлепнула его по руке.

– Нет, правда, – Игорь смотрел на меня честными глазами. – Я никогда таких девчонок не видел, вот и решил, что за мной та русалка пришла, что я у колодца встретил...

Я рассмеялась:

– Думал, русалка, а присмотрелся – просто девчонка из города. Выдумщик!

Он не обиделся. Я тоже. Хорошо, хоть принцессой не назвал! Ладно, побуду русалкой...

Я знала, что у наших отношений нет будущего. Да я и не думала о будущем. Я наслаждалась настоящим. Потому что в моей жизни не было ничего лучше, чем Игорь. Наверное, это слишком сильное и поспешное заверение. Я ведь люблю родителей, у меня есть подруги, бабушка, дедушка, родственники. Я даже более чем уверена: останься я в деревне подольше, или если бы Игорь приехал в наш город, мы, наверное, довольно скоро разошлись бы. Хотя как можно заранее обрекать себя на неудачу. Не знаю...

А пока было лето. И каждый вечер он подкатывал к нашему дому на мотоцикле, и увозил меня на холмы, в поле, на озеро; мы носились по проселочным дорогам, забредали в высокую траву, Игорь собирал для меня охапки цветов, и рассказывал о каждом цветке, о птице, вспорхнувшей у нас из-под ног, он столько всего знал в этом своем простом мире. Он привозил мне кульки, полные спелых вишен, смородины или крыжовника, часто передавал моей маме «гостинцы»: какие-то необыкновенные пироги, которые пекла его мама, особенные огурцы или взбитое вручную масло.

– Скоро сватов пришлют, – смеялась мама, принимая деревенские дары. Она пыталась отказываться, но Игорь настаивал и никогда не приезжал с пустыми руками. Мама смирилась. Только предупреждала меня, чтоб я не наделала глупостей.

Однажды произошла очень смешная история. Мама хорошо знает украинский. Мы с папой – так себе. То есть я понимаю, о чем говорят, но сама не говорю. Игорь разговаривал со мной по-русски, как и Леся. Однако иногда путался. Как-то вечером он приехал и говорит:

– Подожди, зараз вернусь. – Он куда-то торопился и сразу же унесся на своем мотоцикле. А я побежала маме:

– Мама! – я готова была разреветься. – Игорь назвал меня заразой!

– Что? – не поняла мама. – Повтори, что он сказал?

– Он сказал: вернусь, зараза!

Мама рассмеялась:

– Ксюша, не зараза, а зараз, то есть сейчас. Игорь сказал, что он сейчас вернется.

Он действительно довольно скоро подъехал. Я предпочла не рассказывать ему о случившемся. Хорошо, что вовремя спросила у мамы. Но я запомнила свою оплошность и старалась внимательнее слушать Игоря. Ведь он делал все, чтоб я его понимала! Слова имеют огромную силу. Ведь бывает так, что люди не могут или не хотят услышать друг друга. Каждый кричит о себе. Наверное, здесь и кроется главная проблема в отношениях: мы слишком замкнуты на себя.

Игорь уговорил меня познакомиться с его семьей, мне пришлось согласиться. Его мама оказалась круглолицей, смешливой, невысокой женщиной. Едва мы зашли в дом, как она кинулась накрывать на стол. А потом долго и упорно потчевала меня домашними вкусностями и разносолами. Отец Игоря усмехался в усы и называл ее синеглазкой. Игорь удивительно похож на своего отца, вот только глаза мамины – синие.

Мама Игоря рассказала, что хорошо знала моих бабушку и дедушку, маминых родителей. Люди, мол, были хорошие. Просила передать маме и отцу, чтоб заходили в гости. Я, конечно, обещала.

Все-таки я чувствовала себя неловко. Как будто и правда собралась замуж за Игоря и сейчас мне устроили смотрины.

Я потом сказала об этом Игорю, но он лишь посмеялся. «Просто у меня родители – люди гостеприимные», – сказал он. Но, мне кажется, он лукавил. Он изучал меня так же, как и я его.

Мы не говорили о любви. Не признавались друг другу в каких-то необыкновенных чувствах. Нам просто хорошо было вместе. Во всяком случае, я могу сказать это о себе.

Я старалась не идеализировать Игоря. Но часто задавалась вопросом, откуда он такой взялся? Если бы в селе таких, как он, было много, тогда можно было бы сказать: да, труд облагораживает, сельская жизнь правильная и всякие другие красивые слова. Но я же видела, что вокруг полно ребят, у которых множество недостатков. В частности, двоюродный брат Игоря – сын дяди-фермера. Типичный мажорик, если бы Влад его увидел, вот бы у него был повод поиздеваться!

Мальчик, у которого всегда все было. Я с ним тоже познакомилась. До чего же избалованный мальчишка! Артем хотя бы амбициозен, а у этого даже желаний никаких нет. Зачем? Все принесут и в рот положат. Только и может, что кривляться. Вялый, высокомерный, настоящий барчук, одним словом.

Игорь его терпеть не мог, пожалуй, единственного из всей семьи. А как к такому относиться? Впервые в жизни я столкнулась с человеком, который на своего брата смотрел свысока и разговаривал, как со слугой, с батраком. А ведь Игорь, в отличие от него, работал, то есть был одним из тех, кто поддерживал этого бездельника. Удивительно, сынок жил на иждивении у отца, да еще и гордился этим. Неприятный тип. Отец – мужик классный, а сына избаловал до невозможности, вероятно, потому, что он один?

Хорошо, что мне не пришлось слишком часто встречаться с этим сынком. Уж очень он выводил меня из себя.

Лето казалось бесконечным. Через месяц уехали родители, оставив меня на попечение родственников. Я почти ничего не замечала. Я жила от вечера до вечера, полностью поглощенная Игорем. Город начисто выветрился из моей памяти. Какими же пустыми и нелепыми выглядели теперь мои переживания, весь мой прошлый образ жизни. Дни сменялись днями. Я спала до обеда, загорала, читала, даже купалась в озере. Русалки русалками, но поплавать-то хочется. А вечером неизменно приезжал Игорь, и мы гуляли до рассвета. Не знаю, когда он спал, ведь днем ему приходилось работать. Наверное, я жуткая эгоистка. Иногда я замечала, что он устал. Но мне и в голову бы не пришло отправить его домой.

Его бывшей девушки я больше не видела. Игорь не заговаривал о ней. Вероятно, это правильно, зачем мне знать.

Мы словно сговорились и не рассказывали друг другу о том, что с нами было раньше. Такие отношения – с чистого листа. Поэтому Игорь ничего не знал об Артеме и Севе. Я как-то выдала одну из шуток Влада, Игорь лишь слабо улыбнулся в ответ. А я подумала, что шутка действительно не очень смешная.

В садах поспели вишни, они висели бордовыми тяжелыми каплями среди густой зелени листьев. По селу тек сладковато-терпкий запах вишневого варенья. На дворах и в летних кухнях стояли на огне здоровенные тазы, полные ягод. Детвора бегала с кусками хлеба, густо намазанного розовой сладкой пенкой. Я тоже варила варенье впрок, на зиму. Точнее, следила за тем, чтоб оно не убежало, и мешала деревянной ложкой на длинной ручке.

Налились первые яблоки, поспели абрикосы и сливы.

Игорь возил меня на бахчу и учил, как правильно выбирать спелый и сладкий арбуз. А потом мы объедались этими арбузами, погружая лица в сахарную мякоть. Ели нежные, пахнущие медом дыни. Ездили на пасеку, угощались свежим сотовым мёдом. Я очень боялась пчел. Пасечник выдал нам шляпы с сеткой, чтоб закрыть лицо. Мы ходили с ним к ульям, и он показывал, как надо собирать соты.

На полках в летней кухне выстроились банки с вареньями, соленьями, медом – все, что я должна была везти домой. Лето все более тяжелело плодами, тучнело, старилось. Оно было щедрым, богатым, жарким, с короткими ливнями, солнечными полднями, благодатными вечерами и ночами, полными запаха нагретой земли, тишиной и тревожной нежностью.

Однажды Игорь сказал:

– Смотри, цикорий цветет... лето кончается...

Голубовато-сиреневые цветы на длинных стеблях, пышные георгины в палисадниках, копны скошенной травы на полях. Люди, живущие по своему календарю, без отрывных листов, календарю, в котором значим каждый день. Прозевал день, упустил год.

Я заметила, как по вечерам густели сумерки, а сами ночи удлинились, стали прохладнее. Зато небо сияло роскошными золотыми россыпями. Мы часто наблюдали звездопад.

Кажется, в то лето я загадала миллион желаний. Я спрашивала у Игоря:

– Что ты загадал?

А он отвечал:

– Нельзя говорить, не сбудется.

Катились дни золотыми яблоками. Казалось, нет им конца, но вот в мешке лета их осталось совсем немного.

В конце августа за мной приехал папа. Я только тогда поняла, что лето кончилось.

В последний вечер мои друзья устроили мне проводы. Даже диджей смилостивился и допустил меня к музыке. Сказал: «Дерзай! Ты ж у нас продвинутая». Гуляли всю ночь, так что спать мне не пришлось. Игорь грустил, но старался не показывать виду. Я обещала приехать следующим летом, а он сказал:

– Мы, наверное, не увидимся, меня весной в армию заберут.

Что-то кольнуло слева, и я словно очнулась от былой беспечности. Я смотрела на него и думала: «Неужели, больше никогда? Никогда не повторится волшебное лето... никогда... никогда... никогда...» – отзывалось с каждым ударом сердца.

Рано утром у нашего дома остановился кортеж мотоциклистов. Нас сопровождали до поворота на шоссе, будто машину президента. Ребята без конца сигналили, наверное, перебудили все село.

Проехали километров тридцать, папа затормозил, и мы еще раз попрощались со всеми. Я видела в зеркало, как мои друзья долго махали нам вслед. Но скоро я перестала их видеть...

Вместо эпилога. Возвращение

Дома меня ожидали новости. Родители получили ордер на новую квартиру. Пока нас с папой не было, мама уже начала паковать вещи. Тишка нервничал, шипел на всех и метался. Во-первых, он страшно не любит, когда мы уезжаем, во-вторых, наверное, чувствовал, что очень скоро ему придется лишиться любимого дома и двора, где его знали и уважали все местные коты и кошки.

Я бродила по комнатам, таким родным и привычным. Стояла на балконе, смотрела на улицу внизу. Скоро, очень скоро я стану самой обыкновенной девчонкой, каких в нашем городе тысячи. Я понимала, что наш особняк требует капитального ремонта. Он, по сути, памятник архитектуры. Но мне было несказанно жаль покидать этот дом.

«Ах, дорогая прабабушка, – думала я, – как хорошо, что тебе не пришлось уезжать отсюда, ты навсегда останешься здесь хозяйкой, и ты навсегда останешься в моей памяти и моем сердце... спасибо тебе».

Мама радовалась. Естественно, в новой квартире у нас будет ровный пол, нормальное отопление, окна без щелей, все, как у людей, одним словом. Но я грустила. Вот если бы мы были очень богатыми, мы бы выкупили особняк, отреставрировали его, и тогда нам не нужно было бы выселяться. Я бы с полным правом говорила: мой особняк, мой балкон... Возможно, это неправильная мечта. Памятник архитектуры не должен принадлежать одному человеку. Эх... не знаю...

В гимназии тоже произошли изменения. Самое главное – Влад уехал в Москву, в какую-то крутую спортивную школу. Что мы теперь без него делать будем?

Но это еще не все: Сева наконец-то завел себе подружку – нашу Аню и, кажется, отстал от меня окончательно. Они нашли друг друга, вот и все, что можно сказать по этому поводу.

Артем вовсе перестал меня замечать. И я была несказанно этому рада.

Наши отношения с Полинкой наладились. Наверное, мы стали старше, я, во всяком случае.

Наша компания поредела. Без Влада в классе стало непривычно тихо. Колька в одиночку просто не тянет. Марта посмеивается над ним и даже изредка подыгрывает. Иногда мы собираемся вместе.

Несколько раз виделась с Аней. Она гуляла с нами, если Севы не было поблизости. Смешно...

Видимо, ее мучил комплекс вины, потому что она наконец-то решилась на разговор со мной.

Аня никогда не страдала многословием, а тут выдала целый монолог: как ей неудобно, вот, она встречается с парнем, а я – одна. Выходит, она в этом виновата, потому что частенько интриговала у меня за спиной. Она очень жалеет. Все так глупо вышло. Нет, Аня никогда не считала меня испорченной, иногда ей казалось, что я не права, то есть она была уверена, что я поступаю неправильно... Бывает трудно доказать что-то другому человеку, особенно если он увлечен только собой, и не видит окружающих. А ведь я совершенно не замечала Ани. Да и никто из нас ее в упор не видел. Это так обидно! С Артемом получилось очень нехорошо. Но Аня согласна хоть сейчас подойти к нему и все объяснить.

Я представила себе, как Аня объясняется с Артемом. Представила его самодовольную физиономию, как он делает вид, что с трудом припоминает меня. Покрутила головой:

– Ладно, забудь, – попросила, – я сама виновата. К тому же Артем меня больше не интересует.

– Ты это серьезно? – недоверчиво переспросила Аня.

– Абсолютно.

– А Сева? Что ты думаешь насчет нас с ним?

– Ничего не думаю. – Я ответила совершенно честно. – Да и какое мое дело? – Я улыбнулась.

– Знаешь, – призналась Аня, – от сердца отлегло. Значит, ты меня прощаешь?

– Давно простила. Да я и не обижалась, скорее, не понимала. Только это теперь неважно.

В другое время я бы, наверное, похвалила себя. Так было раньше. «Ксюша поступила правильно, Ксюша – молодец...» Я действительно стала старше, и мое второе «я» просто одобрительно промолчало, как промолчала бы прабабушка.

– Ты изменилась, – задумчиво произнесла Аня.

Она не одна так считает. Все говорят, что я изменилась, успокоилась, стала более уравновешенной.

Я отвечаю: «Завязала».

Мы переехали в конце сентября. Наш дом стоит на склоне горы. Чтоб добраться до подъезда, надо подняться по нескольким лестницам. Мы живем выше всех. Окна смотрят прямо на лес. Очень красиво.

Утром к маршрутке я бегу по ступенькам. Довольно забавно. Зато теперь я не боюсь столкнуться с Севой. Я вообще ничего не боюсь.

Целый месяц я ждала весточки от своих новых друзей, и больше всего – от Игоря. Но он почему-то молчал.

Наконец Леся прислала sms-ку: «Игорь просил передать, что он тебя любит».

У меня дрожали руки, я заплакала, потому что не знала, что мне делать с этой любовью. Я не знала, почему Игорь таким странным образом объяснился мне в любви. Не перестаю удивляться парням, вечно они все делают не так.

Я позвонила Лесе и постаралась выспросить подробности. Но подробностей не было. Игорь попросил, она передала. Все.

– Так скажи ему, чтоб позвонил! – потребовала я.

– Нашли себе посредника, – ворчливо ответила Леся, но пообещала.

Я ждала еще несколько дней и дождалась. Он позвонил вечером на мобильник.

– Здравствуй, Ксюша, – так странно звучал его голос в трубке. Я узнавала и не узнавала.

– Помнишь такого Игоря? – спросил он.

– Конечно. – Я страшно обрадовалась и, как бывает в такие минуты, совершенно не знала о чем говорить: я переживала, что ему ужасно дорого звонить на мобильник, это же другая страна... мысли путались, хотелось многое сказать, но...

– Леся сказала, что ты ждешь моего звонка, это правда?

– Разумеется! – Я схватилась за его вопрос, как утопающий за соломинку. – Я думала, что ты забыл меня. Уехала, а мне никто не звонит, это нечестно. – Я несла полную чушь.

– Я думал, тебе не до меня, – признался Игорь, – очень хотелось услышать твой голос, но я боялся беспокоить...

– Да что ты говоришь! – возмутилась я. – Какое беспокойство! Звони, когда захочешь!

Он помолчал, вздохнул:

– Я слышал, вы переехали, с новосельем...

– Спасибо! Я теперь живу на горе.

– Здорово, а как же ваш особняк?

– Там открывается картинная галерея. Игорь! – Я не выдержала. – Как ты живешь? Послушай, тебе дорого звонить, давай я наберу?

– Ну что ты, Ксюша, – он даже обиделся, слышно было по голосу, – я теперь работаю на газопроводе. Очень хорошо зарабатываю. Ты не волнуйся, у меня все отлично. Сама-то как?

– У меня тоже все нормально, хожу в гимназию...

– А я решил поступать после армии.

– Правда? Здорово! Куда, если не секрет?

– Пока окончательно не определился. Может, в техникум...

Я робко предложила приехать учиться в наш город. Игорь искренне удивился. Ему надо быть рядом с домом, рядом с семьей. Я согласилась.

Мы оба делали вид, что никакой sms-ки не было.

Потом я думала: зачем он признался? И не находила ответа.

А весной его забрали в армию.

Я не считаю себя «девушкой Игоря». Поэтому не знаю, что на меня нашло, но я уговорила маму, и мы поехали в Одессу к Игорю на присягу.

Естественно, мама Игоря тоже приезжала. Было смешно слушать, как она называет меня невесткой. Но я не возражала. Зачем спорить, пусть, если ей так нравится.

Игорь еще больше вытянулся, мне показалось, что он похудел, хотя даже военная форма не смогла испортить его идеальной красоты. Он так радовался нашему приезду! Я хотела расспросить его подробнее о том, как ему живется. Но на все вопросы он отвечал: все хорошо, я привык. Понятно же, в армии хорошо не бывает, особенно первое время... Но Игорь не такой человек, чтобы жаловаться.

И мы снова расстались.

Что будет, когда он вернется? Не знаю. Да и никто не знает. Увидимся ли мы когда-нибудь? Изменяться ли наши отношения? Вопросов много.

Летом мы с родителями снова собираемся в село.

Полинка спросила, можно ли ей поехать с нами. Говорит: тоже найду себе идеального красавца.

Она забавная, моя подруга Полинка.