Майкл и Нэнси познакомились в поезде. Они вышли на разных станциях, и в минуту прощания никто из них не подозревал, что эта случайная встреча и легкий шутливый разговор будут иметь удивительное продолжение, в результате которого Нэнси чудом сохранит жизнь и оба обретут счастье…

Кэролайн Барт

Сказки Большого озера

1

За окном тянулись пологие холмы, покрытые пожухлой зеленью. Жара была такая, что даже сквознячок, проносившийся по тамбуру электропоезда, полыхал огнем.

– Ой, посмотрите! – воскликнула Нэнси, неотрывно глядевшая на проносящийся за окнами пейзаж. – Во-он под кустом сидит койот! Он даже не в состоянии двигаться, так его разморило от жары!

Нэнси обрадовалась, как ребенок в зоопарке, увидевший невиданного прежде зверя. Ее сосед по купе, тот, к кому она обращалась, вместо того чтобы устремить любознательный взгляд в окно вслед за ее пальчиком и попытаться разглядеть уже почти исчезнувшего из вида зверя, усмехнулся.

– Это не койот, а домашняя собака, – рассеял он ее внезапную радость от встречи с представителем дикой природы.

– Но ведь вы даже не видели этого зверя! – горячо возразила девушка. – Это койот, а не собака, я уверена!

Молодого человека позабавила ее очаровательная, какая-то детская горячность.

– Это настоящий степной волк! – Девушке не хотелось разочаровываться. – Вы вообще видели когда-нибудь койота, хотя бы на картинке? – Она наступала, как рассерженный котенок.

– Койота я видел… на картинке, – сощурив карие смеющиеся глаза, послушно ответил молодой мужчина. Потом, словно сдаваясь, поднял вверх руки. – Хорошо-хорошо, я согласен, это был койот. А за кустами я рассмотрел его хозяина, метрах в двухстах дом, скрытый за огромным деревом, и десятка два овец, сгрудившихся в тени под кроной. Именно их, очевидно, помогает пасти ваш койот.

Нэнси нахмурилась, но потом весело рассмеялась и посмотрела на собеседника удивленными серо-голубыми глазами.

– Какой вы наблюдательный! – восхищенно признала она.

– Это профессиональное, – шутливо потупясь, признался молодой человек.

– И что же это за профессия у вас? – с детской непосредственностью спросила девушка.

– Я охотник, – небрежно ответил мужчина.

Нэнси почувствовала себя неловко. Она часто упрекала себя за привычку спорить и доказывать кажущееся ей неоспоримым. Тем не менее, она всегда была готова признать свою неправоту. Вот и сейчас она испытывала благодарность к симпатичному охотнику за урок, преподанный ее горячности и глупому всезнайству.

– О! Простите меня! – чуть покраснев, проговорила девушка. – Теперь я понимаю, что вы видели койота не только на картинке.

Она протянула своему соседу узкую ладошку:

– Меня зовут Нэнси.

– Очень приятно, а я – Майкл.

Он встал и галантно склонился в поклоне, осторожно пожимая руку девушки, сразу утонувшую в его большой ладони. Этот жест был чуть преувеличенно почтителен, но так элегантен и проделан с таким чувством юмора, что она опять рассмеялась и благодарно пошевелила пальчиками в его руке.

– Так вы действительно охотник? – недоверчиво переспросила она его.

– Да, охотник, – быстро ответил Майкл. – Я привык говорить правду.

– И на какого зверя вы охотитесь?

Она заметила, что в карих глазах молодого человека мелькнул лукавый огонек и он почему-то медлит с ответом. Пока он раздумывал, Нэнси рассматривала его загорелое мужественное лицо с ямочкой на подбородке, остановила взгляд на сухих, некрупных, красиво очерченных губах. И немного смутилась, заметив, что он тоже рассматривает ее. Она покраснела, почувствовав, что от этого взгляда у нее что-то радостно всколыхнулось в груди.

– Ой, – она всплеснула руками, – скоро Скоки, моя станция. Минут через пять мне выходить.

Нэнси раскрыла сумку и стала рыться в ней. Наконец, достав косметичку, вытащила из нее пудреницу и тюбик губной помады. Смущенно улыбнувшись, Нэнси извинилась и, отвернувшись, начала приводить в порядок свое лицо, и без того свежее и матовое, несмотря на жару. Чтобы не смущать девушку, Майкл вышел в тамбур, чувствуя сожаление, что больше не увидит ее. Он поймал себя на том, что уже представлял, как они вместе выйдут из поезда в Чикаго и договорятся о встрече. А теперь он ощущал досаду на себя за то, что не успел повернуть ничего не значащий разговор в нужное ему русло. Что-то было в этой молоденькой девушке такое, что влекло его, взрослого, опытного тридцатипятилетнего мужчину. Он пока еще не успел разобраться в этом, но чувствовал, что ему грустно оттого, что он больше не увидит свою случайную попутчицу.

Майкл смотрел в окно, наблюдая, как поезд медленно приближается к станции. Дверь купе раздвинулась, и показалось улыбающееся личико Нэнси, обрамленное красиво расчесанными светлыми волосами. В ее широко расставленных глазах затаилась легкая грусть. И ему показалось, что ей тоже не хочется расставаться.

Поезд остановился. Молодой человек пропустил девушку вперед. Идя следом за ней, он невольно залюбовался ее невысокой ладной фигуркой. На ее плече висела большая сумка, но она легко несла ее. Майклу хотелось помочь ей донести сумку, но Нэнси уже вышла на перрон, а автоматический голос объявил, что двери закрываются и следующая станция – Чикаго.

Обернувшись, Нэнси неожиданно заметила:

– А вы так и не сказали, на какого зверя охотитесь.

– Конечно, на самого крупного, – быстро ответил Майкл и, мягко улыбнувшись, кивнул и поднял руку в прощальном жесте. Его лицо выражало сожаление.

Двери закрылись. Майкл увидел, что Нэнси что-то сказала ему, но он не расслышал и жестом дал понять ей это. Она улыбнулась, махнула рукой и, поправив сумку на плече, пошла вперед по перрону.

Вернувшись в купе, Майкл стал готовиться к выходу. Достал с полки свой кейс, раскрыл его и просмотрел содержимое, убедившись, что ничего не забыл в Арлингтон-Хайтсе, пригороде Чикаго, куда ездил по делам службы в частном сыскном агентстве.

Поставив кейс на сиденье, он нагнулся, чтобы потуже завязать шнурки новых туфель, частенько развязывавшиеся в самый неподходящий момент. Выставив правую ногу и приподняв брюки, Майкл заметил под столиком маленькую книжечку в кожаном переплете. Подняв и раскрыв ее, он понял, что это – записная книжка, оброненная его спутницей, видимо в тот момент, когда она второпях вытаскивала из сумки косметичку. На первой страничке Майкл увидел адрес и телефон: Нэнси Кэртис, Скоки, ул. Парк-стрит, тел…

В сердце молодого человека затеплилась радость. Как хорошо, что он сможет еще раз увидеть эту милую девушку, которая непонятно почему запала ему в душу. Должен же он вернуть книжечку владелице! Аккуратно положив находку в кейс, Майкл с удовольствием щелкнул замком и упругой походкой направился к выходу. Поезд уже медленно шел вдоль платформы Западного вокзала Чикаго.

Сидя в такси, Майкл рассмеялся про себя, отметив, что его настроение поднялось на пару градусов выше, чем даже во время позабавившего его спора о койоте. Вспомнив удивленные глаза Нэнси и ее детское разочарование, Майкл хохотнул, обратив на себя внимание водителя.

– Вы что-то сказали, сэр? – осведомился тот.

– Нет-нет, все в порядке, – ответил Майкл. – Сейчас направо и остановитесь, пожалуйста, у первого дома за углом.

Расплатившись с таксистом, молодой человек поднялся в свою холостяцкую квартиру и, распахнув большое окно студии, служившей ему и кабинетом, и спальней, и гостиной, вдохнул теплый ветер, доносивший влажный воздух с озера. Засунув руки в карманы, он смотрел со своего шестнадцатого этажа на море мерцающих огней, расстилающееся перед ним, и думал о деле, которое он только что закончил в Арлингтон-Хайтсе.

Майкл действительно всегда говорил правду, хотя иногда и не всю. Представившись Нэнси охотником, он не погрешил против сути дела. Он был охотником за людьми, частным сыщиком. В его профессиональном арсенале было удачное расследование трех похищений и одного убийства из ревности, а также предотвращение двух убийств из-за наследства. Но последнее дело едва ли могло пополнить коллекцию его достойных трофеев.

Три дня назад он выследил «крупного зверя» – неверного мужа своей заказчицы, не поскупившейся щедро оплатить разоблачение изменника. Устраивая засады и расставляя «капканы» – фото-ловушки, он убедился в неверности супруга и теперь имел возможность предъявить законной жене компрометирующие фотоматериалы. Однако успешное завершение работы вовсе не радовало его. Напротив, Майкл ощущал уколы совести, напоминающей ему о таком понятии, как мужская солидарность. Он вздохнул, успокаивая себя тем, что неверный муж – бездельник, развлекающийся на деньги своей богатой супруги, годящейся ему чуть ли не в матери.

В конце концов, мог бы сначала развестись с ней, альфонс несчастный, в сердцах подумал Майкл, утихомиривая свою совесть и набирая номер телефона заказчицы.

Только через два дня Майкл вспомнил о записной книжке, которую он собирался вернуть своей милой попутчице. И даже порадовался, что на какое-то время сумел забыть о ней. Он побаивался новых увлечений, а эта девушка слишком уж понравилась ему. К добру ли? Его влюбчивая натура постоянно требовала новых приключений, однако свободолюбивый характер не раз отвергал попытки приручить его, следовавшие за приятными любовными историями. Слишком еще свежи были воспоминания о неудавшейся семейной жизни, закончившейся два года назад разводом. Хорошо еще, что обошлось без детей…

Сейчас, лежа после напряженного дня в удобной, слишком широкой для него одного постели, Майкл перебирал в памяти события сегодняшнего дня. Сэм Коллинз, коллега по сыскному бюро, попросил Майкла помочь ему распутать сложную интригу, сплетенную одним великовозрастным сынком, с целью облегчить своему состоятельному, но скупому отцу-инвалиду затянувшийся переход в мир иной. Проницательный старик заподозрил неладное и обратился в их частное сыскное агентство «Между нами»…

Уже почти засыпая, Майкл напомнил себе: не забыть позвонить завтра вечером белокурой Нэнси…

Утром, после привычной зарядки с гантелями и холодного душа, Майкл приготовил себе черный кофе и, автоматически намазывая маслом хлеб, стал продумывать план работ на сегодняшний день.

Он был очень организованным человеком. Этого требовала его профессия, а также привычка к занятиям спортом и умение делать одновременно несколько дел. В университете он был в сборной по водному поло, любил сноубординг, увлекался шахматами, вел отдел юмора в студенческой газете и участвовал в разработке гражданского кодекса студента-юриста.

Бабушка Майкла, увлекающаяся астрологией, объясняла разносторонние интересы своего внука и его умение доводить до конца начатое дело влиянием небесных светил. Он был Козерогом, родившимся в ночь под Рождество. Его первый неудачный брак бабушка считала недоразумением, ведь Козероги никогда не женятся впопыхах, не подготовившись основательно к этому событию. Бабушка Глэдис убеждала внука, что семейные узы священны для этого знака, а его избранница должна быть похожей на его мать.

В течение дня Майкл ни разу не вспомнил о необходимости позвонить вечером Нэнси, но, возвратившись после работы домой и проглотив наспех разогретый ростбиф с зеленым горошком, он вдруг четко услышал свой внутренний голос, напомнивший ему о звонке. Взглянув на часы, Майкл решил, что десять вечера, пожалуй, наиболее удачное время для звонка молодой женщине.

– Слушаю вас, – раздался приятный голос.

Майкл сразу узнал его, и образ белокурой попутчицы вновь возник перед его глазами.

– Это говорит Майкл Кин, мы познакомились с вами в поезде «Арлингтон-Хайтс – Чикаго»…

– А-а, охотник! – Голос Нэнси окрасился шутливыми нотками. – И вы хотите вернуть мне мою записную книжку, – добавила она радостно.

– Значит, вы догадались, что выронили ее в купе? – предположил Майкл.

– Конечно, больше негде было, – ответила Нэнси. – Ведь я заглядывала в нее уже сидя в поезде. – После небольшой паузы, девушка проговорила, чуть запинаясь: – Я почему-то подумала тогда, что если вы найдете ее, то позвоните в тот же вечер. А прошло уже три дня…

Майкл промолчал. Что он мог ответить на это? А Нэнси продолжала, и в ее голосе ему послышался легкий упрек.

– Тогда я решила, что вы не заметили мою книжечку, и совсем было загрустила. Ведь без нее я как без рук! Все связи потеряны! Но, чтобы успокоить себя, решила считать, что это мне урок. Теперь я буду копировать все телефоны и адреса, занося их в электронную книжку или в мобильный телефон.

Майкл с удовольствием слушал щебетание девушки и пытался представить, во что она одета, где сидит, разговаривая с ним, что делала во время его неожиданного звонка и все эти дни после приезда. И вообще, он поймал себя на мысли, что хочет знать про нее все!

– Что же вы молчите? Алло? – Казалось, Нэнси испугалась, что связь прервалась.

– Я здесь, – поспешил успокоить ее Майкл. – Приношу свои извинения, что не позвонил сразу же по приезде. Был очень занят.

На том конце провода раздался мелодичный смех.

– Что вы! Это приятный сюрприз! Хорошо, что вы все-таки позвонили, я очень рада!

Майкл был польщен, что его звонок расценили как приятный сюрприз, и решил больше не тянуть со встречей.

– Мы можем встретиться завтра вечером?

– Предлагайте, где и когда? – быстро ответила девушка.

Майклу понравилось, что она не стала усложнять ситуацию, долго обговаривать время и место встречи, как это часто бывает с девушками при назначении свидания. Недолго думая, он предложил:

– Давайте завтра в семь вечера в кафе «Зеленая мельница». Знаете, где оно находится?

Нэнси чуть подумала и неуверенно спросила:

– Это на чикагском Бродвее?

– Да, – подтвердил Майкл. – По четвергам там играет очень приличный джазовый оркестр. А завтра как раз четверг… Так что я буду вас ждать в кафе, постараюсь прийти раньше и занять хорошее место. Ищите меня ближе к сцене.

– Не забудьте записную книжку, – со смешком напомнила Нэнси.

Майкл в ответ рассмеялся:

– Постараюсь не забыть, но даже если память мне откажет… Что ж, встретимся еще раз!

Нэнси спохватилась:

– Ой, а вдруг вы снова пропадете! Дайте и мне ваш номер телефона, пожалуйста!

2

Майкл сидел в кафе «Зеленая мельница», изредка поглядывая на дверь в ожидании Нэнси. В полутемном зале бесшумно работал кондиционер, оркестранты готовились к концерту, пробуя свои инструменты и потихоньку разыгрывая пассажи. Практически все столики были заняты, как всегда по четвергам, когда здесь выступал известный в Чикаго и во всем штате Иллинойс джаз-банд «Свинг-шифт оркестр». Однако сегодня намечался джем-сейшн – концерт, когда собираются музыканты из разных ансамблей для совместной импровизации. Майкл очень любил слушать такие концерты и наблюдать за музыкантами – как они соревнуются и подбивают друг друга на джазовые авантюры.

Отвлекшись на пробную импровизацию саксофониста, Майкл повернулся к сцене. Когда он вновь посмотрел на дверь, к столику уже приближалась Нэнси. Он поспешно встал, поздоровался с ней и отодвинул для нее стул, приглашая садиться.

– Как здесь интересно, – произнесла девушка, садясь напротив него и с любопытством глядя по сторонам. – Я никогда прежде не была в этом кафе.

Майкл смотрел на нее, почти не узнавая. Девушка была на редкость хороша. В поезде он видел Нэнси в брюках и футболке. Теперь на ней был светло-салатовый легкий костюмчик – кофточка, открывающая загорелые плечи, и короткая юбка, позволяющая любоваться красивыми коленками. Светлые волосы обрамляли нежный овал лица, струясь по плечам. Большие, широко расставленные глаза, казавшиеся сегодня зеленоватыми, с интересом оглядывали оркестрантов, начинавших джем-сейшн.

– Вы знаете, это необычное кафе, – заметил Майкл, налюбовавшись своей визави. – Говорят, в тридцатые годы здесь часто бывал знаменитый гангстер Аль Капоне. А в шестидесятые здесь любил играть Дюк Эллингтон и часто пела Элла Фитцджеральд.

Нэнси слушала его с неподдельным вниманием.

– Здесь так все и осталось с тех лет, или уже потом создали интерьер в стиле тридцатых годов? – поинтересовалась она.

– Многое осталось, но что-то и воссоздали, – объяснил Майкл. – Например, вот эти настенные псевдобронзовые канделябры над пианино.

На столе уже стояла вазочка с жареными орешками. Майкл пододвинул к Нэнси бокал фирменного коктейля «Маргарита» – текила с лимоном и минеральной водой. Она благодарно кивнула и взяла в губы соломинку. Розовый округлившийся рот сделал ее похожей на ребенка. Ее детская непосредственность опять пленила Майкла, как тогда, в поезде. Он не мог отвести глаз от ее нежных губ, едва тронутых светлой помадой. Он пока еще не понимал, чем его так влекла эта девушка, которая вовсе не казалась такой уж сексапильной. Ему хотелось просто смотреть на нее, ни о чем не говоря и ничего не спрашивая. Первой молчание нарушила Нэнси:

– Вы часто бываете здесь?

– Практически всегда, если могу освободиться вечером в четверг.

Она кивнула и улыбнулась. Теперь они просто смотрели друг на друга и слушали музыку. Оба не чувствовали никакого смущения и не испытывали неловкости от затянувшегося молчания.

Два с половиной часа пролетели незаметно. Музыканты заканчивали сейшн, с видимым наслаждением растягивая последние пассажи.

Потом внезапно стало тихо. Уже совсем стемнело. Майкл зажег свечу. На других столиках тоже загорелись огоньки. Глаза Нэнси теперь излучали какой-то фосфоресцирующий свет, смотрели грустно и отстраненно.

– Вы о чем-то задумались?

Майкл спохватился, что задал пошлый вопрос, но Нэнси просто ответила:

– Я никогда не бывала на джазовых концертах. Это так интересно и приятно. Мне кажется, джаз – это свобода и раскрепощенность.

Она вздохнула.

– А откуда такая печаль? Вам так не хватает свободы? Можно подумать, что вы мусульманская жена, – неловко пошутил Майкл.

– А я и была несколько лет… почти мусульманской женой, – проговорила Нэнси запинаясь. Она внезапно помрачнела и опустила глаза, но потом взмахнула ресницами и с облегчением улыбнулась. – Но сейчас все позади.

Майкл не знал, как реагировать на ее признание. Она казалась ему совсем юной и невинной. Была мусульманской женой?.. Несколько лет?..

Он вопросительно посмотрел на нее.

Нэнси снова опустила глаза, но теперь губы ее улыбались. Ей явно нравилась живая заинтересованность недавнего знакомого. Помолчав, она взглянула Майклу в глаза и, словно через силу, медленно проговорила:

– Полгода назад я развелась с мужем… Он почти пять лет мучил меня своей ревностью. Я практически никуда не ходила, только на работу и обратно. Иногда он подкарауливал меня в машине, не иду ли я с каким-нибудь мужчиной… Простите, Майкл, сама не знаю, зачем я вам все это рассказываю…

Майкл слушал ее молча, но, почувствовав, что Нэнси смутилась от собственного признания, он коснулся ладонью ее руки, держащей бокал, и слегка пожал ее. Его поразила прохлада нежной кожи. Вопреки летней жаре и уже отключенному кондиционеру. Она убрала локоток со стола, но Майкл удержал руку на ее запястье.

– Не смущайтесь меня, – тихо попросил он Нэнси. – Мне хочется знать о вас все.

– Ага, господин охотник, я вас раскусила! – В ее голосе послышалась насмешка. – Вы расставляете силки на добычу, а потом заманиваете ее в сети…

От неожиданности Майкл отпустил ее руку:

– Зачем же вы так? – мягко проговорил он. – Я вовсе не хотел вас обидеть.

В огромных глазах Нэнси промелькнули боль и сожаление.

– Извините меня, – спохватилась она. – Я не должна была раскрывать вам душу. И иронизировать тоже… Сама не знаю, что это со мной.

Майкл молча откинулся на спинку стула, не спуская глаз с ее выразительного лица.

Тогда, в поезде, она показалась ему беззаботной и доверчивой. Сейчас Нэнси была похожа на маленького потерявшегося котенка. Трудно было представить, что это юное существо уже знает, что такое страдание и боль. Интересно, сколько же ей лет?

Майкл с удивлением почувствовал, что ему хочется отогреть душу этой милой молодой женщины, сделать так, чтобы она поверила ему. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза, не понимая, что происходит с ним самим. Такая вспышка сентиментальности была совершенно несвойственна ему. Скорее, он считал себя циником и уж, во всяком случае, мало эмоциональным и весьма рассудительным человеком. Женщины, конечно, интересовали его, но он не помнит, чтобы когда-либо испытывал подобные чувства, да еще к незнакомке. Он попытался отогнать от себя наваждение.

– Уже поздно, – прервала затянувшееся молчание Нэнси. – Мне пора ехать. Пока я доберусь из Чикаго до своего Скоки…

– Да, уже поздно, – согласился Майкл.

Он проводил Нэнси до ее машины и, когда она села в нее, неожиданно предложил:

– Давайте махнем в уик-энд на озеро.

Нэнси с интересом посмотрела на него. Она уже повернула ключ зажигания, но теперь снова заглушила двигатель.

– На озеро… Почему бы и нет, – задумчиво проговорила девушка. – В последний раз я была на пляже пять лет назад. Когда мой будущий муж только начинал ухаживать за мной…

Она решительно тряхнула головой, как будто отгоняла воспоминания и этим настраивала себя на новую жизнь. Майкл все еще боялся, что она откажется, но Нэнси согласно кивнула.

– Когда мы поедем? И на чем?

– Я заеду за вами в субботу утром, если вы не возражаете, – обрадовался Майкл. – Адрес я знаю.

Нэнси удивилась, но тут же вспомнила:

– А-а-а, моя записная книжка!

Майкл в знак подтверждения кивнул.

– В девять утра для вас не рано? – Она испытующе посмотрела на Майкла.

– Нет, я жаворонок, – быстро ответил он.

– Как здорово, и я тоже! – обрадовалась Нэнси.

Без пяти девять Майкл припарковался рядом с домом Нэнси, приготовившись ждать ее. Но не успел он полюбоваться палисадником с кустами жасмина у низкого забора, как из калитки вышла улыбающаяся Нэнси с той же большой сумкой на плече, с какой он запомнил ее на перроне.

– А вот и я! Доброе утро! – весело воскликнула девушка.

На ней были легкие желтые брючки, голубая кофточка и канареечного цвета бейсболка, из-под козырька которой ярко светились огромные серо-голубые глаза.

– Как вы точны! – порадовался Майкл. – У женщин это редко встречается.

Нэнси пожала плечами.

– Жаворонков вообще меньше, чем сов, – заметила она. – И, как правило, жаворонки пунктуальнее.

– Очень точное наблюдение, – согласился Майкл, забрасывая ее сумку на заднее сиденье.

День обещал быть жарким, но поднявшийся с утра ветерок должен был смягчить жару, особенно у озера. Шоссе бежало вдоль берега озера Мичиган. С правой стороны пейзаж был довольно унылым, слева тянулась бесконечная прибрежная полоса. За полтора часа пути Майкл многое узнал о Нэнси. Оказалось, она преподает французский язык в университете. Она увлеченно рассказывала ему о Франции, о Париже, о своей стажировке в Сорбонне, о характере французов и их отличии от американцев.

– Минут через пятнадцать мы прибудем в кемпинг, – с сожалением прервал ее Майкл. – Нас должны встретить мои друзья. Они каждый уик-энд отдыхают здесь, ходят на яхтах. Так что у вас есть возможность приобщиться к парусному спорту. Вы никогда не пробовали?

– Не-ет, – в радостном предвкушении проговорила Нэнси, лихо сдвинув на бок свою забавную бейсболку.

– Во-от и подъезжа-аем, – пропел Майкл, поворачивая в ворота под аркой с надписью «Парусный берег». – Это яхт-клуб, сюда приезжают и спортсмены, и любители, а также люди, хотя бы слегка причастные к парусному спорту, вроде меня.

– И совсем не причастные, вроде меня, – задорно добавила Нэнси.

Майкл улыбнулся и, разворачиваясь на автомобильной стоянке, небрежно сказал:

– Вы причастны ко мне в некотором роде, а я слегка причастен к парусному спорту.

– Если только в некотором роде… – пробормотала девушка, вылезая из машины.

Подняв руки вверх и потягиваясь после дороги, Нэнси разглядывала целый лес мачт покачивающихся у причалов яхт. Здесь были и трехмачтовые крейсерские яхты, и юркие небольшие лодки всех гоночных классов. Но Нэнси не разбиралась в яхтах, она просто любовалась ими. Ей очень нравились гибкие обводы яхт, а блеск воды, отражающийся на гладких бортах, завораживал ее своей неверной сверкающей пляской. За причалами, уходящими вдаль и в левую часть бухты, расстилалось озеро Мичиган – целое море пресной воды.

Справа шумела полупрозрачная рощица акаций и молодых каштанов, посаженных, видимо, несколько лет назад, когда создавался яхт-клуб. В рощице среди деревьев и кустов тут и там были разбросаны деревянные домики для яхтсменов и их гостей. Рассматривая кемпинг, Нэнси медленно пошла в сторону рощицы по дорожке из мелкого красного гравия, переходящей в травяной покров. Там, за деревьями и домиками, по-видимому, начинался пляж, Нэнси очень хотелось сбросить туфли и босиком пробежаться по песку. Она вдруг вспомнила тепло и нежность его прикосновения к босым ногам, ощущение, почти забытое ею за годы вынужденного затворничества.

– Нэнси! – Голос Майкла отвлек ее от встречи с кусочком природы. – Познакомьтесь с моими друзьями!

Девушка повернулась и увидела двух молодых людей в шортах, с загорелыми мускулистыми торсами, белозубо улыбающихся и хлопающих Майкла по плечу. Нэнси приблизилась и тоже улыбнулась, протягивая руку высокому светловолосому парню, стоявшему ближе к ней. Он весело тряхнул ее руку:

– Дэвид, – приветливо представился он.

Щурясь на солнце и улыбаясь, Нэнси, в свою очередь представилась, затем подала руку другому, назвавшемуся Яном, и спросила, указывая на ряд белоснежных красавиц:

– Вы ходите на одной из этих замечательных яхт?

Молодые люди одновременно поглядели на причал вслед за любознательной гостьей.

– Ходим, – хором ответили оба, а Ян, коренастый рыжий крепыш добавил: – Мы и сейчас собираемся отчалить, минут через двадцать.

– Вы не присоединитесь к нам? – с шутливой галантностью склонился к ней Дэвид.

– А что, можно? – Нэнси чуть не подпрыгнула от радости.

– Будем очень рады. – Ян широким жестом пригласил ее пройти на причал.

– Эй! – возмутился Майкл, – а меня вы не забыли? Я понимаю, что с Нэнси вам интереснее.

– Это уж точно, – отозвался Дэвид. – Ну да ладно, старый брюзга, следуй за нами.

Нэнси сразу посерьезнела и внутренне сжалась.

Наверное, я слишком фривольно веду себя, подумала девушка. Сама напросилась покататься на яхте, кокетничаю с незнакомыми молодыми людьми. Майклу наверняка это неприятно.

Она остановилась, едва ступив на причал, и стала дожидаться Майкла. Тот, заметив ее испуганный и извиняющийся взгляд, сразу понял: привычки прошлой жизни – опасаться малейшей ревности со стороны мужа – все еще не отпускают девушку.

– Идите, идите, Нэнси, я пошутил, – успокоил он девушку. – Мы и приехали сюда, чтобы вы покатались на яхте и получили удовольствие, в том числе и от общения с хорошими людьми.

Майкл ободряюще посмотрел на нее и, дружески приобняв за плечи, чуть подтолкнул вперед.

Она облегченно вздохнула и вместе с Майклом поспешила вслед за Дэвидом и Яном. Те уже подошли к белоснежной яхте, на борту которой красовалась надпись «Счастливый случай».

– Какое красивое название, – почему-то грустно сказала Нэнси.

Майклу захотелось обнять девушку, и он не смог противостоять этому желанию.

– Я рад, что вам все нравится. – Он наклонился к самому ее уху, и она ощутила на лице его теплое дыхание.

Нэнси внутренне сжалась. Майкл ей нравился, но не слишком ли он торопится сблизиться? Ей казалось, что она к этому совершенно не готова. И Нэнси сделала шаг вперед, как бы случайно освободившись от руки молодого человека.

Дэвид с Яном первыми поднялись по трапу и остановились в ожидании Нэнси и Майкла. В это время на палубу вышла загорелая молодая женщина с черными волосами, стянутыми на макушке в длинный кудрявый хвост, который как вымпел трепетал на свежем ветру. Она сразу обращала на себя внимание яркой красотой и какой-то затаенной энергией. Чувствовалось, что она – не последний человек на этой яхте. Заметив Майкла с Нэнси, она взмахнула рукой:

– Микеле, как давно тебя не было у нас!

У девушки был низкий голос с красивым тембром. Нэнси посмотрела на Майкла, лицо которого при виде брюнетки расплылось в широкой улыбке.

– Рад видеть тебя, Марго! – Он развел руки в стороны, словно намереваясь заключить красавицу в свои объятия.

Нэнси почувствовала легкий укол ревности. Значит, внимание Майкла не будет целиком принадлежать ей. И потом, почему «Микеле», на испанский манер? На ее вкус, это прозвучало слишком претенциозно… Спохватившись, девушка отругала себя за неуместную ревность.

– Так заходите же, что вы стоите?! – нетерпеливо пригласила черноволосая Марго, сделав шаг им навстречу.

Майкл, взяв за руку Нэнси, стал подниматься по трапу. Марго, как будто не замечая гостью, шагнула к нему и раскрыла объятия. Ну конечно, Майкл сразу же забыл о Нэнси, отпустил ее руку и обнял эту роковую красавицу. Вместе они смотрелись великолепно – оба стройные, загорелые, темноволосые. Нэнси почувствовала, что ее настроение стремительно падает. Ей захотелось немедленно повернуться и убежать. Уехать и больше никогда не встречаться с этим человеком… Но в этот момент Майкл, вывернувшись из объятий роскошной Марго, дружески похлопал ее по плечу и обернулся к Нэнси.

– Знакомьтесь, девочки. Это Марго, моя кузина, – проговорил он и, взяв руку красавицы, соединил ее с рукой Нэнси.

– А я Нэнси, – не дожидаясь представления, с облегчением улыбнулась девушка.

Марго дружески обняла ее и потащила за собой на корму. Майкл пошел вслед за ними. Дэвид и Ян тем временем уже ставили паруса, готовясь к отплытию. Новая знакомая, которую Нэнси чуть было не приняла за соперницу, усадила Нэнси в плетеное кресло и сама села в такое же, стоявшее рядом. Майкл помахал им и пошел к друзьям, занятым такелажем.

– Сейчас отчалим, – сообщила Марго, надевая широкополую соломенную шляпу и наблюдая за мужчинами.

– Вот уж не ожидала, – медленно, с затаенной радостью произнесла Нэнси, – что, не успев вылезти из автомобиля, мы тот час же отправимся в плавание.

– Не то чтобы в настоящее плавание, – с сомнением в голосе пояснила Марго, – мы просто пробежимся часок-другой. Хороший свежий ветерок…

Нэнси с уважением посмотрела на черноглазую красавицу.

Наверное, эта Марго – опытный яхтсмен, предположила она. Интересно, кто она здесь? Чья-то девушка или жена? Наверное, Дэвида. Пожалуй, они подходят друг другу.

Как будто прочитав ее мысли, Марго решила пояснить.

– Это моя яхта, – небрежно бросила она. – Я купила ее в прошлом году. А Дэвид – мой муж. – Заметив, что яхта и муж прозвучали в одном ряду, она рассмеялась: – Да-да, все мое – и яхта, и муж. И кузен Майкл тоже… Полная собственница!

Нэнси переводила взгляд с Марго на Майкла, пытаясь уловить общие черты.

– Майкл – мой двоюродный брат, – заметила Марго, уловив попытку Нэнси обнаружить их сходство. – Наши матери – родные сестры. Но у меня отец – испанец. Это сильная кровь, поэтому я похожа на него. А Майкл похож на свою маму – те же карие глаза и волнистые каштановые волосы. Она была очень красивая.

– Была? – осторожно спросила Нэнси.

– Да, она погибла несколько лет назад, – тихо проговорила Марго. – Майкл обожал ее, они были большими друзьями.

Нэнси посчитала неудобным расспрашивать, отчего погибла мать Майкла. Тем более что Марго внезапно вскочила и подбежала к мужчинам.

– Может быть, не надо раскрывать сейчас спинакер, – остановила она движение Дэвида, собиравшегося освободить легкий парус, крепящийся на носу судна. – Достаточно стакселя.

Они принялись обсуждать парусное снаряжение, а Нэнси, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, наслаждалась свежим теплым ветром, ласкавшим ее руки и плечи. Ей захотелось надеть купальник, чтобы полностью насладиться солнцем и ветром. Но она решила подождать с переодеванием, двигаться совершенно не хотелось. Все ее тело охватила нега, а на душу снизошел покой…

Спустя некоторое время Нэнси неохотно открыла глаза, почувствовав, что покачивается вместе с плетеным креслом. Оказалось, что яхта уже бежит по волнам и вокруг только неспокойная вода. Нэнси увидела, что берег удаляется от нее. Она разглядела издали пляж округлой бухты, которая на берегу была скрыта от нее чахлой рощицей и деревянными домиками. Теперь желтая полоса пляжа, по которому она так и не прошлась босиком, казалась какой-то не настоящей, нарисованной, но все равно манящей…

Тут Нэнси услышала шаги за спиной, обернулась и увидела Майкла, идущего к ней. Он успел переодеться в шорты. Его торс, тоже обнаженный и почти такой же мускулистый, как и у Дэвида с Яном, был все же не таким загорелым, как у них.

– Вы уснули, и я не хотел вас будить. – Майкл подошел и остановился перед ней, закрывая солнце. – Жаворонки иногда любят поспать днем, – пошутил он.

– Нет, они никогда не спят днем, – поспешно и немного запальчиво пояснила девушка. – Но их почему-то слегка сморило, наверное, от чересчур свежего воздуха, от которого… они отвыкли.

Нэнси опустила глаза, от чего на ее нежные щеки легла густая тень от длинных ресниц.

Майкл присел перед ней на корточки, и теперь его глаза оказались почти на уровне глаз Нэнси, совсем близко. Темные зрачки его карих глаз смотрели на нее смело и нежно. От этого властного взгляда в душе у нее пробежал сквознячок радости, а сердце замерло, как при взмахе качелей. А может быть, это оттого, что яхту подбросило на встречной волне…

– А где все остальные, Марго и ребята? – спросила она, чтобы отвлечься от непонятного ей самой ощущения. Нет, это ощущение не было неловкостью или смущением. Оно было похоже на сладкое предчувствие чего-то необыкновенного…

Майкл медленно поднялся с корточек, взял Нэнси за руку и тихо сказал, наклонившись и коснувшись губами ее уха:

– Ты так красиво спала. Я залюбовался тобой, но решил не мешать.

Этот неожиданно интимный тон словно сломал какую-то незримую перегородку, которая разделяет едва знакомых людей… Нэнси тут же ощутила свою незащищенность от этого мужчины, и страх, и радость, и жар в груди – целую бурю противоречивых чувств и состояний. Ей захотелось вдруг убежать от него, долго мчаться по теплому песку босиком, броситься в холодную воду, а потом выйти на берег и… уткнуться мокрым лицом в его теплую от солнца широкую грудь. А он обнимет ее своими сильными руками и нежно прижмет к себе… Все эти картинки промелькнули перед ее мысленным взором за долю секунды.

– Ох… – Она поднесла ладони к вискам. – Я, наверное, перегрелась на солнце, что-то странное происходит со мной!

– Пойдем в каюту, – понимающе сказал Майкл, лукаво заглядывая в ее глаза. – Там ты сможешь отдохнуть и прийти в себя, а заодно перекусить. Марго готовит ланч.

Но Нэнси, прежде чем спуститься в каюту, захотела пройти вперед, чтобы посмотреть, как бежит яхта. Оказавшись на носу, девушка замерла от восторга. Прямо над ней гудело от ветра белоснежное полотно паруса, свежесть воздушных струй завораживала своей упругой силой. Нос яхты как будто нырял в волну и тут же вырывался обратно. А впереди, насколько хватало взора, простиралось волнующееся озеро. Нет, скорее океан, таким огромным показалось Нэнси окружающее ее водное пространство. Чайки, проносящиеся над яхтой, охотясь за рыбой, бросались иногда в воду, вспарывая ее, словно сверкающие на солнце клинки.

Какой простор, какое счастье! – думала завороженная Нэнси.

Ян, стоявший на вахте у штурвала и ведущий судно среди волн, улыбаясь, искоса поглядывал на гостью. Как истинный яхтсмен, он понимал восторг девушки, впервые ощутившей упоение полета на быстрокрылой яхте.

Нэнси сорвала с головы канареечную бейсболку, и ее светлые волосы сразу разметало ветром. Она раскинула руки, как будто собираясь взлететь… Майкл стоял чуть позади девушки и любовался ее искренней детской радостью.

– Я даже немного завидую Нэнси, – обратился к Майклу Ян, чуть поворачивая штурвал и направляя яхту на далекий мыс. – Первое впечатление от морской прогулки – самое сильное. Оно остается на всю жизнь.

Огромное полотно паруса над их головами затрепетало, подчиняясь изменению галса, но тут же вновь туго загудело, наполнившись ветром.

– Какие вы счастливые, – опустив руки и повернувшись к Яну, проговорила Нэнси. – У вас есть возможность так здорово проводить свободное время! Не у телевизора, не за бутылкой пива, а вот так, наслаждаясь простором, скоростью, солнцем и ветром!

– Вот уж нет, – возразил рулевой, державший верной рукой курс судна. – Мы не отказываем себе ни в чем. Пиво мы тоже любим, в холодильнике стоит целая батарея бутылок. И телевизор есть, портативный.

– Ну все равно. – Нэнси тряхнула растрепавшимися волосами. – Вы занимаетесь замечательным делом.

– Майкл, Нэнси, идите к нам, стол готов!

Сильный хрипловатый голос Марго заставил обоих вспомнить, что они проголодались. Нэнси вопросительно взглянула на Яна.

– Идите, идите, – проговорил Ян. – Холодное пиво ждет вас. Неужели откажетесь? С рыбой и креветками…

Его слова прозвучали провокационно, но он с доброй улыбкой посмотрел вслед Нэнси, которую Майкл взял за руку и повел на корму в сторону трапа. Перед спуском в кают-компанию Нэнси достала из кармана брюк расческу и несколькими движениями машинально привела в порядок свои солнечные волосы, растрепанные ветром.

Спустившись по крутому трапу с надраенными металлическими поручнями, они вошли в нарядный салон кают-компании. Стены были обиты панелями красного дерева и украшены старинными гравюрами, запечатлевшими виды морских сражений. На другой стене висел большой медный барометр, под ним – выгравированная на меди карта земных полушарий, а рядом с кухонным уголком сверкал медный колокол – рында – с веревочным концом, привязанным к языку.

Наверное, чтобы созывать команду к столу, догадалась Нэнси.

Все было просто, но дорого и изысканно, как отметила про себя девушка. Наверное, хозяйка яхты – очень состоятельная женщина. Нэнси взглянула на Марго, которая вносила последние штрихи в виде маслин и стрелок зеленого лука, колдуя над огромной салатницей. Рядом с салатницей стояло большое блюдо с разложенными на нем разнообразными морепродуктами, большая часть которых была неведома Нэнси. Она узнала только несколько видов красной рыбы, королевских креветок, нарезанных колечками кальмаров и, кажется, трепангов, которых она видела только в журналах по кулинарии.

Нэнси, конечно, была в восхищении от интерьера кают-компании, но сумела удержаться от восклицаний, не желая снова показаться слишком уж восторженной провинциальной девицей.

Марго и Дэвид уже сидели за столом. Дэвид, не вставая, достал из стоявшего рядом холодильника четыре бутылки пива «Миллер» и с довольным видом поставил их на стол

– Ну что, пора перекусить? – Он сделал приглашающий жест.

– Для желающих есть виски, – добавила Марго и взглядом попросила Дэвида снова открыть холодильник.

Когда запотевшая пузатая бутылка оказалась на столе, Дэвид быстро откупорил ее и привычным жестом плеснул в бокалы себе и Марго. Майкл придвинул и свой бокал. Нэнси хотелось пива, но, решив не отставать от приятной компании, она кивнула Майклу, вопросительно посмотревшему на нее.

– За гостей! – предложила Марго, подняв свой бокал.

Нэнси и Майкл переглянулись и, улыбнувшись, сдвинули бокалы.

Некоторое время все молчали, утоляя голод. Затем Марго на правах хозяйки сообщила:

– Мы держим курс на пляжи Виннетки. Это лучшие пляжи нашего побережья, не считая Хайленда. Но это место для занудных миллионеров. Виннетка, на мой взгляд, гораздо лучше… Вы не возражаете против нашей затеи?

Нэнси даже смутилась. Она посмотрела на Майкла, который наконец подал голос:

– Конечно, нет.

Он развел руками, что должно было означать, что и у него нет слов от такого приема и таких приятных неожиданностей.

– План такой… – Марго говорила, как главнокомандующий. – Сейчас двенадцать часов сорок пять минут. Через пятнадцать минут мы причалим на пляжах. Это наиболее пустынные пляжи на нашем побережье. Песок, теплая вода, красивые скалы. Там отдыхаем, купаемся, а часа через три отправляемся в обратный путь…

Дэвид обнял жену за плечи.

– Расслабься, адмирал, – с ласковой небрежностью сказал он. – Давай спокойно отдыхать, ничего не планируя. Неужели тебе не надоело планировать на работе?

Майкл наклонился к Нэнси и объяснил:

– Марго у нас президент компании по производству женского трикотажа.

Красавица обняла своего мужа и нежно похлопала его по двухдневной щетине.

– Радость моя, мы, кажется, подходим к пляжу. Помоги, мой друг, Яну причалить.

Пока Дэвид обдумывал сказанное ему женой, Марго, привыкшая действовать, а не рассуждать, встала со своего места, вышла из кают-компании и быстро поднялась по трапу. Дэвид, подмигнув Майклу, отправился вслед за женой.

– Интересная пара, – заметила Нэнси, проводив их глазами. – Они такие разные… Наверное, часто ссорятся?

– Ничего подобного. Они прекрасно дополняют друг друга, – заверил ее Майкл. – Дэвид – спокойный малый, и ему неплохо удается дозировать энергию жены, бьющую через край.

3

Оставшись одни, Майкл и Нэнси некоторое время обсуждали особенности отдыха на яхте. По мнению Майкла, управление большой моторной яхтой – слишком пассивный отдых, а он предпочитает отдыхать в движении. Например, катаясь на судах спортивного типа, требующих больших нагрузок при управлении. Но тема была быстро исчерпана, поскольку у Нэнси никакого опыта в этой области не было.

Скоро они замолчали, и воцарилась неловкая пауза. И в этой внезапно наступившей тишине оба почувствовали, что их нестерпимо тянет друг к другу.

Нэнси тут же испуганно вскочила и предложила Майклу пойти наверх, вслед за хозяевами. Она старательно обогнула кресло, в котором он сидел, и взялась за поручень трапа, поставив ногу на ступеньку.

– Нет-нет, подожди минутку, не так быстро, – шутливо запротестовал Майкл. – После сытного обеда не так-то просто подняться с кресла…

Он протянул к ней руку, словно умоляя о помощи, и Нэнси вернулась и, поддерживая шутку, с силой потянула его, помогая встать со стула. Но коварный притворщик легко вскочил, и получилось так, что Нэнси, не рассчитав силы рывка, притянула его к себе. Чем Майкл и воспользовался самым бессовестным образом.

Он обнял ее обеими руками, и его губы легко коснулись ее удивленно приоткрывшегося рта. Майкл тут же почувствовал, что Нэнси испугана его порывом, и неохотно разжал объятия. Но Нэнси, внезапно оставшаяся без поддержки, покачнулась, теряя равновесие, и Майкл просто вынужден был снова подхватить ее и еще сильнее прижать к себе. Заглянув в ее глаза, Майкл увидел, что они затуманились и, внезапно потемнев, стали почти синими. Нэнси опустила веки, сдерживая участившееся дыхание.

Майкл с тихим ликованием понял, что его близость не оставила ее равнодушной. Но, все еще боясь оттолкнуть и обидеть девушку, он смирил свой порыв и, легко подхватив Нэнси на руки, донес до лестницы и поставил на ступеньки трапа. Все это произошло буквально за несколько секунд.

– Не хватало еще сломать позвоночник, – смущенно засмеялась Нэнси, – первый раз в жизни катаясь на яхте.

– Со мной ты можешь ничего не бояться, – самоуверенно заявил Майкл, чувствуя облегчение от того, что девушка не обиделась и смогла сгладить двусмысленность ситуации. – Я думаю, мы еще не раз покатаемся и на яхте, и на виндсерфинге. Хочется мне поставить тебя на доску с парусом…

– Интересное желание, – удивилась Нэнси, поднимаясь по ступенькам трапа. – И чем оно вызвано? – Ступив на палубу, она остановилась в ожидании ответа.

– Мне кажется, что ты очень спортивна, – отозвался Майкл. – К тому же ты явно любишь новые ощущения. Разве не так?

– Новые ощущения, я думаю, все любят. Если они приятные, конечно, – засмеялась Нэнси. – А что касается «спортивности»… Я никогда в жизни не занималась спортом.

Майкл в сомнении покачал головой, оглядывая ее стройную фигурку. Теперь этот его взгляд не смутил девушку. И хотя в нем было некоторое мужское оценивающее начало, разговор о ее спортивных возможностях польстил Нэнси.

– Ты и плавать не умеешь? – недоверчиво спросил Майкл.

– Плавать умею. Научилась в детстве, когда летом мы с братьями жили у дедушки на ферме. Там недалеко протекала река Канкаки, достаточно глубокая. Поэтому волей-неволей пришлось научиться.

Нэнси направилась в сторону рулевой рубки, служившей одновременно капитанским мостиком. Там находились все члены экипажа яхты.

– А еще я думаю, что ты умеешь ездить верхом, – уверенно проговорил Майкл, идя вслед за ней.

Нэнси удивленно обернулась, но тут же понимающе кивнула головой и рассмеялась:

– Ну конечно, раз ферма, значит лошади. Да, на ферме у дедушки были лошади. Мы с братьями катались на них и даже устраивали скачки. Иногда мне удавалось на галопе обойти Ронни. Это мой младший брат, двоюродный.

– Я уверен также, что ты неплохо ездишь на велосипеде…

Нэнси остановилась, уперла руки в бедра и сузила свои огромные глаза, отчего из-под сощуренных век брызнули голубые искры.

– Ах, мистер охотник! – В голосе Нэнси звучали шутливо-угрожающие нотки. – Я все поняла! Ты не охотник, а сыщик!

Майкл даже оторопел от точности попадания. Рассмеявшись, он все-таки выкрутился.

– А охотник – это и есть сыщик.

– А сыщик – это и есть охотник, да? Ну ты и хитрец… – И она с уверенностью добавила: – Я чувствую, что ты вовсе не охотник на зверей, а кто-то более опасный.

– Кто же может быть опаснее для зверя, чем охотник?

Подойдя к рубке, они прервали свою шутливую перебранку и присоединились к друзьям. Берег был уже совсем близко. Пустынный пляж манил теплым песком и ленивым плеском волн. Округлая лагуна защищала от ветра. В ней, наверное, была очень теплая вода.

Якорь бросили метрах в десяти от берега, на глубине, достаточной, чтобы не повредить киль.

– Все! – заключила Марго. – Дальше всем вплавь. Для тех, кто боится замочить ноги, можно спустить шлюпку.

Марго с сомнением посмотрела на Нэнси, но девушка уже побежала в каюту, чтобы надеть купальник. Когда она через минуту вышла на палубу, все остальные уже выстроились на корме в купальных костюмах, готовые к заплыву на берег. Нэнси была единственной белокожей среди них. На загорелой Марго был сине-полосатый цельный купальник, словно подчеркивавший ее принадлежность к морскому делу. Но большая соломенная шляпа делала морскую волчицу нежной и обольстительно женственной.

Нэнси залюбовалась ее стройными длинными ногами и тонкими лодыжками, как у породистой лошадки. Прямая спина и стройный стан испанки свидетельствовали о благородном происхождении и артистической натуре.

Как удивительно в ней сочетается изысканность и женственность, с восхищением подумала Нэнси, с железной волей и качествами жесткого бизнесмена.

Пока Нэнси любовалась хозяйкой яхты, Майкл не отводил глаз от нее самой. Нежно-пестрый купальник всех цветов пастельной палитры оставлял открытой бело-розовую спину, подчеркивая линию талии и стройных, но явно не девичьих, а женских бедер. Светлые, сверкающие на солнце волосы, лежали на белоснежных плечах, подчеркивая их нежную покатость. Обнаженность делала ее еще более беззащитной. И Майклу снова невыносимо захотелось обнять Нэнси, чтобы защитить ее даже от ветра и солнца.

– Нэнси, ты можешь сгореть на солнце, – заботливо сказал он. – Может быть, тебе стоит накинуть что-нибудь на плечи?

Но Нэнси лишь махнула рукой, готовясь спуститься с яхты в воду. Дэвид и Ян ласточкой прыгнули в воду и поплыли, за ними последовала Марго. Майкл помог Нэнси спуститься по висящей за бортом лестнице, после чего снова забрался на борт яхты и, пружинисто оттолкнувшись, красиво вошел в воду, вытянув руки над головой. Вынырнув из воды метрах в шести, он подождал Нэнси и поплыл к берегу рядом с ней.

Нэнси наслаждалась неожиданной прохладой воды. Несмотря на жару, вода в озере была далеко не теплой. Впрочем, она давно знала, что Мичиган отличается от других Великих озер – Эри, Гурона и Онтарио – более холодной водой. Это объясняется множеством ключей, бьющих с его дна.

Сейчас это было кстати. Совсем не лишним было немного охладиться… По лицу Нэнси, медленно плывущей к берегу, разливалась счастливая улыбка. Выйдя на берег, она сразу побежала по песчаной полосе прибоя, осуществив свое желание. Пробежав метров пятьдесят, повернула обратно. Улыбка не сходила с ее очаровательного лица. Майкл с удовольствием наблюдал за девушкой. Бежала она легко и красиво, а развевающиеся от ветра и бега волосы вызывали в воображении образы наяд – нимф озер и водных источников из античной мифологии.

– Как здорово бегать по песку босиком! – воскликнула она, тяжело дыша. – Я так мечтала об этом!

Майкл улыбался и молча смотрел на нее.

Бедная девочка, думал он, она была лишена даже таких обыденных радостей.

А Нэнси, не успев отдышаться, снова бросилась в воду и поплыла. Когда она отплыла от берега метров на тридцать, Майкл забеспокоился и хотел броситься вслед за ней, но она плыла уверенно, несмотря на противодействие волн, набегающих на берег.

– Нэнси, вернись! – все-таки крикнул он вдогонку.

Она обернулась, махнула ему рукой и поплыла дальше.

Марго с Дэвидом и Ян подошли к линии прибоя и некоторое время смотрели на девушку, уплывающую от берега.

– Куда это она? – недоуменно спросила Марго.

И все трое рассмеялись.

– Очень милая девочка, но такое впечатление, что она вырвалась из заточения, – заметил Ян, вспомнив, как Нэнси, раскинув руки, стояла на носу яхты и говорила про свою зависть к яхтсменам.

– А она и правда вырвалась из заточения, – объяснил Майкл, наблюдая за плывущей Нэнси. – Ее бывший муж никуда не пускал ее из-за патологической ревности.

Он говорил так, как будто хорошо знал историю ее жизни. Ему хотелось, чтобы его друзья думали, что он давно знает эту чудную девушку.

– Микеле, ты, кажется, наконец влюбился! – с веселым удивлением воскликнула Марго. – Поздравляю. Неплохой выбор. Девочка очень мила… и, кажется, неглупа, – добавила она.

Вместо ответа Майкл благодарно кивнул головой.

Марго и ее экипаж отошли к небольшим скалам, создававшим тень, и занялись обустройством места отдыха. Ян поплыл обратно на яхту, исполняя повеление капитана: на надувной лодочке привезти большой зонт, пару надувных матрасов и кое-что из провизии.

Наконец Нэнси повернула назад. Чувствовалось, что она устала бороться с волнами. Но теперь ей было легче плыть – прибой подгонял ее к берегу. Майкл с участием наблюдал, как она, выбравшись на мелководье, усталая, но улыбающаяся светло, шла по воде к нему. Он сделал несколько шагов навстречу, и Нэнси прижалась к его теплой груди.

В ту же секунду она ясно вспомнила свое смутное видение, посетившее ее совсем недавно. Именно так она и хотела: уткнуться мокрым лицом в его теплую от солнца грудь…

Майкл обнял ее мокрое, дрожащее от холода тело и, прижав к себе, согревал теплом своих больших рук. Нэнси продолжала дрожать, но, подняв лицо и счастливо улыбаясь, выдохнула:

– Боже, как здорово!

Майкл наклонился и осторожно поцеловал девушку в глаза, щеки и нос. Затем его губы скользнули к ее замерзшим, трясущимся синим губам и прильнули к ним. Этот поцелуй не был страстным. В нем было много нежности и огромное желание отогреть теплом сердца замерзшее тело и душу девушки.

Они стояли обнявшись до тех пор, пока Нэнси не перестала дрожать. Тогда только Майкл выпустил ее из объятий и, взяв за руку, молча повел к большим камням, возле которых сидели Марго и Дэвид.

– Как заплыв? – спросила Марго.

– Замечательно. – Нэнси прислонилась к теплому камню, отжимая свои длинные волосы. – Только замерзла немножко…

– Ничего, – бросила Марго, наблюдая, как Ян, сбросив на воду надувную лодку, на веревке опускает в нее сумку с вещами и продуктами. – Солнце жаркое, сейчас согреешься.

– Выпьешь еще грамм пятьдесят виски, совсем будет хорошо, – посоветовал Дэвид.

– В такую жару лучше пить пиво, – возразила Марго. – Сейчас Ян привезет. – Она внимательно поглядела на небо. – Дэвид, по-моему, идет шторм. – В ее голосе появилась некоторая тревога. – Видишь, на горизонте завихрения облаков. – Во-он кучевые облака начали распадаться. Думаю, что будет гроза. Давайте еще побудем здесь полчаса, и надо уходить обратно.

– Ну вот, стоило идти сюда полтора часа, чтобы через полчаса сниматься, – проворчал Дэвид.

Майкл вслед за кузиной посмотрел на горизонт, пытаясь разглядеть предвестники непогоды.

В это время Ян всего за несколько гребков маленькими веслами добрался до берега и стал выгружать привезенные вещи. Он вынес на песчаный берег большой зонт, два надувных матраса, большую коробку-холодильник с провизией и несколько махровых полотенец. После этого он медленно и обстоятельно начал обустраивать берег для длительного отдыха, но Марго внезапно приказала:

– Через сорок минут уходим обратно.

Ян недоуменно застыл под только что раскрытым большим полосатым зонтом.

– Зачем же я тащил все это? – недоуменно спросил он.

– Ты посмотри на горизонт. – Придерживая свою соломенную шляпу, Марго указывала рукой на приметы изменения погоды.

Ян опытным взглядом быстро оценил ситуацию, осмотрев из-под руки все небо.

– Да, пожалуй, идет гроза, – заключил он. – Есть два выхода: переждать в каюте на якоре, а второй – быстро бежать в яхт-клуб. По ветру это минут сорок, от силы час.

– Слушаю мнение команды и пассажиров, – демократично предложила Марго.

– Я – за «переждать», – быстро ответил Ян. – Дайте вахтенному отдохнуть хоть немного, – ворчливо добавил он.

– Я тоже, – присоединился к нему Дэвид, разморившийся на солнце. – Тем более что на обратном пути мне нести вахту.

Майкл и Нэнси переглянулись. Девушка пожала плечами и сделала знак, что она с ним заодно.

– Тогда я присоединяюсь к экипажу, – сказал Майкл и, обняв за плечи Нэнси, вместе с ней подвинулся к Яну.

Марго усмехнулась и на несколько мгновений задумалась, скрестив руки на груди. Ее загорелые стройные ноги породистой лошадки нетерпеливо переступали по песку.

– Прежде, чем принять окончательное решение, – начала она «адмиральским» голосом, – напоминаю, что после грозы может наступить полный штиль, и мы не сможем идти под парусами. – Она осмотрела всех, ожидая реакции на свое замечание, и добавила: – А если пойдем на двигателе, пыхтеть будем часа два, не меньше…

Нэнси, не слишком обеспокоенная ситуацией, любовалась Марго, восхищаясь знаниями и поведением этой роскошной красавицы. Она представляла Марго то обнаженной махой с картины Гойи, то королевой Изабеллой в нарядном платье с кринолином с полотна Веласкеса. К ее дивным волосам, подумала Нэнси, очень подошел бы традиционный испанский гребень, делающий испанок еще более гордыми, полными достоинства и благородства.

Но и пляжное одеяние владелицы яхты отнюдь не делало ее менее эффектной.

– Ну и будем пыхтеть, ничего страшного, – вымолвил Дэвид на правах первой половины «капитана». – Мы никуда не торопимся, завтра воскресенье…

Все остальные согласно закивали головами.

– Ладно, – заключила Марго. – Остаемся и грозу пережидаем здесь, как придется.

Приняв решение, суровый капитан опять превратился в задорную веселую женщину и гостеприимную хозяйку. Она ловко раскрыла коробку со съестными припасами и, быстро разложив небольшую скатерть, начала проворно готовить бутерброды и расставлять бокалы. Нэнси присела рядом с ней, помогая раскладывать на хлеб щедрые куски рыбы и намазывать маслом и красной икрой тонкие ломтики белой булки.

– Предлагаю всем искупаться перед трапезой. – Майкл встал и осмотрел спокойное пока озеро. – Пока не грянул гром…

– Предложение принимается! – воскликнула Марго и тут же побежала к воде.

Майкл и Нэнси переглянулись и, рассмеявшись, бросились за ней. Дэвид и Ян присоединились к купающимся после того, как разложили матрасы вокруг стола и укрепили зонт так, чтобы все сидящие под ним находились в тени.

На этот раз вода показалась Нэнси теплой. И хорошо, мерзнуть ей совершенно не хотелось. Она не стала заплывать далеко, плескалась на мели, где вода успела прогреться на солнце. Майкл поплыл подальше от берега, где били холодные ключи. Отвлекшись на мгновение, Нэнси потеряла его из вида. Господи, да где же он? Она в волнении крутила головой по сторонам. Внезапно девушка вскрикнула…

Майкл подплыл к ней под водой и, обхватив ее за талию, поцеловал в обнаженную спину, а потом тихонько потянул вниз, в таинственный подводный мир. Нэнси, испытывая какой-то странный восторг, с готовностью нырнула и под водой приникла к Майклу всем телом, ничего больше не опасаясь, смелая и свободная, как волна. Их губы жадно соединились в мгновенном, каком-то исступленном поцелуе. Секунд через десять, задохнувшись, оба выскочили из воды.

– Ты, кажется, кричала? Что-то произошло? – лукаво спросил Майкл, отплевываясь от воды и тяжело дыша.

– Ужас! Меня кто-то поцеловал под водой! – с притворным испугом сообщила Нэнси.

– О, это, наверное, Нептун или кто-то из его сыновей, – серьезно ответил Майкл и направился к берегу. – Выходи и ты. – Он взял Нэнси за руку и потащил за собой. – А то опять замерзнешь.

– А разве ты меня не согреешь? – спросила новая, смелая Нэнси.

Майкл одним движением притянул ее к себе и, схватив в объятия, впился в ее губы. Она еле сдержала стон наслаждения и ликования. Задохнувшись от долгого поцелуя, она оторвалась от желанных губ и уткнулась лицом в широкую грудь, тепло которой уже успела полюбить.

Так, не разнимая объятий, они добрались до берега, и Майкл, не выпуская Нэнси, смог дотянуться до большого махрового полотенца. Одним широким жестом он раскрыл его и, обернув им девушку, опять прижал ее к себе. Руками он водил по ее плечам и бедрам, вытирая ее как ребенка и в то же время нежно лаская тело женщины, к которой его так тянуло.

Нэнси тихо и счастливо смеялась, высвободив руки из полотенца и приложив прохладные ладони к его щекам. Потом ее руки сомкнулись на шее Майкла, и, поднявшись на цыпочки, она протянула свои губы навстречу очередному поцелую.

– Ах, голубки, голубки… – Голос Марго заставил вздрогнуть их обоих. – Как приятно смотреть на вас! Простите, что я нарушила вашу идиллию, но давайте-ка за стол. Вон и ребята возвращаются из воды.

Нэнси, обычно легко смущающаяся, с радостью слушала низкий воркующий голос Марго. Ее звонкий счастливый смех был ответом на реплику капитана.

Майкл неожиданно подхватил Нэнси на руки, словно пушинку, и отнес под навес, где осторожно опустил свою прелестную ношу на матрас и сел рядом. Марго сидела напротив влюбленных, глядя на них, как счастливая мать смотрит на своих расшалившихся детей. Она была всего на полтора года старше Майкла, но желание покровительствовать ближним было у нее в крови.

Дэвид и Ян вышли на берег последними, быстро вытерлись одним большим полотенцем и чинно уселись под зонтом.

– Может быть, кто-нибудь хочет виски? – спросил Дэвид.

Все единодушно отказались и высказались за пиво.

– Ах, какая дисциплинированная команда! – весело воскликнула Марго и поднесла ко рту бутылку «Миллера», откупоренного Дэвидом. Пробки дружно полетели вверх, и все одновременно вытянули шеи, как ансамбль трубачей, приставив к губам запотевшие сосуды с охлажденной жидкостью.

– Всем потом подобрать отлетевшие пробки, – велела Марго. – И весь мусор, который останется на пляже после нас.

Отдав команду, она вслед за остальными вонзила свои белоснежные зубы в красное мясо сочной канадской семги. С удовольствием уплетая бутерброды, все члены команды безмятежно, словно сидели у экрана телевизора, разглядывали большую тучу, неумолимо приближающуюся к ним. Усиливающийся ветер с шумом трепал оборки на краях большого зонта, воткнутого в песок и для большей устойчивости обложенного камнями.

Но спустя несколько минут Марго своей капитанской волей прекратила «просмотр» и отдала команду собираться. Она встала с матраса и, придерживая шляпу, с тревогой смотрела на тучу, уже нависающую над пляжем. Ветер усиливался буквально с каждым мгновением. И члены команды, и гости, словно не они только что вальяжно возлежали за «столом яств», стремительно и дружно бросились убирать остатки трапезы, складывая все в холодильный короб. Нэнси вытаскивала пробки из надувных матрасов и дробно отплясывала на них фламенко, освобождая от воздуха. Дэвид уже греб к яхте, увозя первую часть груза. Ян и Майкл подносили к берегу оставшиеся вещи.

В тот момент, когда Дэвид на веслах отправился во вторую ходку со скарбом, грянул дождь. Это произошло так, как будто из туч на них кто-то опрокинул огромный чан с водой, мгновенно сделав всех мокрыми с головы до ног.

Обычно с началом дождя ветер затихает, но сейчас, природа как будто решила испытать людей на прочность: ветер все усиливался, а струи дождя хлестали, как из брандспойта.

Нэнси пыталась плыть к яхте, но то и дело натыкалась на вздымающиеся волны, которые отбрасывали ее к берегу. И оказалось, что какие-то десять метров до судна было не так-то просто преодолеть.

Майкл пытался помочь ей, но при таком волнении это было практически невозможно. Их обоих относило на берег и отбрасывало друг от друга. Внезапно Майкл вспомнил прием индейцев аджибуэев. Он успел поймать Нэнси за руку.

– Ныряем вместе и плывем под водой! – крикнул он и бросился под надвигавшуюся волну.

Нэнси поняла его и мгновенно ушла под волну, как дельфин. Оба проплыли под водой метров семь, пока хватило дыхания, и когда вынырнули, то оказались почти у самого борта яхты. Еще два-три гребка – и, ухватившись за подвесную лестницу, Майкл подтянул к себе Нэнси. Схватившись за нижнюю ступеньку, она тяжело дышала, но улыбалась.

– Ты молодец, – ободрил ее Майкл, – здорово нырнула.

– Если бы не ты, – прерывисто дыша, проговорила девушка, – ничего бы не получилось.

Он обнял ее и быстро чмокнул в губы. Нэнси тоже хотела поцеловать его, но волна подбросила ее, и поцелуй пришелся в ухо Майкла. Оба расхохотались и стали наблюдать, как Марго и Ян преодолевают коварный прибой. Они действовали так же, как Майкл с Нэнси, ныряя под набегающие волны. Когда их головы вынырнули из воды у самого трапа, Майкл помог Марго подняться на первую ступеньку, после чего они с Нэнси, успокоенные, первыми поднялись на борт яхты.

Оказавшись на палубе, они стали помогать Дэвиду, который едва успел до начала грозы поднять на борт вещи и лодку. Все были насквозь мокрыми и уже не замечали дождя, продолжавшего колотить их по головам, плечам и спинам.

Марго и Ян тоже поднялись на палубу, ставшую скользкой от дождя. Не удержавшись, рыжий крепыш грохнулся на гладкие доски.

– Говорил тебе, – проворчал он, глядя на Марго и потирая ушибленный бок, – не надо было покрывать лаком палубу.

– Ладно, ты прав, надо будет содрать лак, – легко согласилась она и потянулась было, чтобы помочь ему подняться, но, случайно взглянув вперед по носу яхты, поспешно выпрямилась и закричала: – Нас сорвало с якоря! Быстрей к штурвалу! – крикнула она Дэвиду. – Ян, а ты заводи двигатель!

Ян вскочил на ноги и помчался на корму, а Дэвид, чуть не столкнувшись с ним, побежал в противоположную сторону, на нос яхты.

Марго тоже побежала на мостик к штурвалу, чтобы установить курс судна, как и подобает капитану во время шторма.

– Чем я могу помочь? – спросила Нэнси Майкла, не желая быть в минуту опасности просто гостем. О том, чтобы спуститься в каюту, она и не помышляла. Майкл одобрительно посмотрел на нее.

– Ты – прирожденный морской волчонок, – пошутил он, потрепав ее по мокрому плечу.

Он оглянулся по сторонам, оценивая ситуацию, и решил бежать на помощь Яну. Кивнув Нэнси, он, еле удерживая равновесие от усиливающейся качки, направился к машинному отделению. Яхта болталась на волнах без руля и без ветрил, как щепка. Нэнси с трудом поплелась вслед за Майклом. Чтобы не упасть, она держалась за поручни, расположенные вдоль борта. Подходя к углублению в палубе, в котором находился двигатель, она услышала ровный стук заработавшего мотора.

– Ура! – закричал Ян, – машина заработала!

– Ура! – поддержал его Майкл.

Нэнси повернула голову в сторону озера и увидела, что нос яхты поворачивается по курсу, и судно из щепки, болтающейся по воле волн, стало управляемым.

– Иди скорее в каюту! – велел Майкл девушке, стараясь перекричать шум ветра. – Иди оденься, а то простудишься!

Нэнси упрямо замотала головой и подошла поближе к мужчинам, склонившимся над двигателем.

– Можно всем идти одеваться, – удовлетворенно сказал Ян, закрывая крышку машинного отделения.

– А что там у Марго и Дэвида? – озабоченно спросил Майкл. – Может быть, им надо помочь?

– Идите оба в каюту, – спокойно произнес Ян. – Все уже нормально. – Судно вышло на курс.

Он взглянул на небо и, чуть перегнувшись за борт, посмотрел вперед, чтобы оценить ситуацию.

– Кстати, ветер стихает, да и дождь почти прекратился. – Он облегченно вздохнул и весело проговорил: – Борясь с грозой, мы и не заметили, как она почти закончилась. Идите, ребята, идите… Мы тоже сейчас придем – все, кроме Дэвида, который сейчас за вахтенного.

Майкл обнял Нэнси за плечи и повел к трапу, ведущему в кают-компанию. По лестнице он спустился первым и протянул руку Нэнси. Когда девушка оказалась на последней ступеньке, Майкл обхватил ее за талию с таким видом, словно едва дождался этого момента.

Нэнси вдруг поняла, что они впервые оказались наедине, без посторонних глаз, и сладостное томление, возникшее при этой мысли, заставило ее слегка изогнуться в объятиях мужчины, коснувшись обнаженной спиной холодных поручней трапа. Тогда он крепко взял ее за плечи и, прижав к себе, страстно поцеловал. Все его прежние поцелуи были острожными и почти братскими. Но теперь губы Майкла властно заявили Нэнси о его желании. Его губы были настойчивыми и жадными. Он мучил ее маленький рот, уже не довольствуясь нежными лепестками губ, а властно вторгаясь в его теплую и влажную глубину.

И она ответила на его страстный поцелуй. Ее язык уступал натиску мужского, то отступая, то сплетаясь с этим влажным и горячим аналогом того главного, что уже набухало внизу, в его плавках, прижимаясь к животу Нэнси, обтянутому мокрым купальником. Сильные руки Майкла с нетерпением, едва сдерживаемым нежностью, двигались по плечам, спине и бедрам трепещущей Нэнси, стягивая с нее купальник…

Разум, смытый мощной волной желания, еще не совсем покинул Нэнси, и ей было страшновато и стыдно от мысли, что сюда в любую минуту могут спуститься другие члены экипажа. Но как только мокрый купальник упал к ее ногам, ей вдруг стало все равно. Было так тепло и приятно… Так сладостно… Ее хрупкое и прохладное обнаженное тело почти слилось с горячим, твердым и сильным телом Майкла. Она почувствовала, как его сухие, пылающие губы коснулись сначала одного ее соска, потом другого… Нэнси не выдержала и громко застонала, когда обе ее груди утонули в его больших ладонях. Желание пронзило ее с такой силой, что она почти потеряла сознание…

От сладостного обморока Нэнси спас сильный голос Марго, раздавшийся у верхней ступеньки трапа:

– Ян, у нас есть сухие махровые полотенца?

– Есть еще два или три в рундуке кубрика.

Нэнси и не знала, что она может двигаться так быстро. В мгновение ока мокрый купальник снова облепил ее пылающее тело, а Майкл торопливо отвернулся от лестницы так, чтобы не было заметно его готовности к любовному акту.

Прямо под трапом находился узкий коридорчик, ведущий к нескольким каютам. Его не было заметно из кают-компании, просторного салона, в который спускалась лестница.

– Как, вы еще не переоделись? – воскликнула показавшаяся на лестнице Марго, увидев влюбленных. – Быстро переодеваться, вы же простудитесь! – В ее низком голосе звучали заботливые материнские нотки. – Марш за мной! – велела кузина, укоризненно взглянув на Майкла. – О чем ты думаешь? Девушка в мокром купальнике, она же может заболеть!

Оба поплелись за ней по коридорчику, обитому деревянными панелями, по обе стороны которого было несколько дверей. Они зашли в одну из них и оказались в большой каюте с подвесными койками.

– Это кубрик, – объяснила Марго. – На обычном судне это помещение для матросов. – А поскольку мы сами себе матросы, то используем его и как гостевую каюту, и как гардеробную.

Она открыла крышку рундука – металлического ящика, используемого на некоторых судах вместо стенного шкафа – и достала большое махровое полотенце.

– Вот вам одно на двоих, – сказала Марго, сама стоящая в мокром купальнике. – Еще два – для нас с Дэвидом и Яна. Больше сухих и чистых нет.

Майкл побежал за сумками с одеждой, которые они поставили в угол кают-компании.

Марго, не стесняясь Нэнси и показывая ей пример, сбросила с себя свой «капитанский» купальник, и перед тем, как окутать себя полотенцем, предстала перед ней во всей своей прекрасной наготе – то ли Дианы-охотницы, то ли морской нимфы. Нэнси на секунду перестала вытирать волосы, залюбовавшись ее высокой упругой грудью, плоским животом и округлыми сильными бедрами спортсменки.

До чего хороша, восхищенно подумала Нэнси, но, по-видимому, склонна к полноте. Впрочем, как и полагается античным богиням… И, следуя примеру капитана, тоже сняла почти высохший купальник.

Заметив ее восхищенный взгляд, Марго широко улыбнулась.

– Хороши мы с тобой, хороши, – хохотнула она. – Но ты – блондинка, так что дольше сохранишь молодость и красоту. Моя испанская кровь раньше отыграет…

4

Майкл вернулся уже одетым в джинсы и клетчатую рубашку с длинными рукавами. Он принес сумку Нэнси, но, увидев ее, прикрытую лишь куском махровой ткани, и свою великолепную кузину, прекрасную наготу крупного тела которой не смогло скрыть полотенце, поставил сумку на пол и попятился к выходу.

– Не смущайся, Микеле, здесь все свои, – рассмеялась Марго. – Где там Ян? Он еще не переоделся? Пусть побыстрее сменит Дэвида у штурвала. Он стоит там мокрый…

– Ян уже пошел сменить Дэвида, – ответил Майкл, высовывая нос из-за двери.

Не успели девушки натянуть брюки и тонкие свитера, как в кубрик вбежал дрожащий от холода Дэвид.

– Могли бы принести мне какую-нибудь ветровку, – стуча зубами, проворчал он. – Не уважаете вы членов команды, господин адмирал, – укорил он жену.

– Иди скорее сюда, мой бедненький. – Строгий капитан мгновенно преобразился в нежную любовницу. – Иди сюда, я тебя согрею… – В ее низком голосе зазвучала нежность и затаенная страсть.

Взяв свое полотенце, она привлекла к себе мужа и начала растирать его плечи и грудь. Затем накинула на него полотенце, отгородив таким образом Дэвида от Нэнси и Майкла, и стала растирать спину мужа, прижав его к себе.

Увидев, что мокрые плавки Дэвида свалились к его ногам, а губы супругов слились в страстном поцелуе, Нэнси и Майкл потихоньку вышли из кубрика.

– Они ведут себя как молодожены, – с завистью проговорил Майкл. – А живут вместе уже лет пять, – добавил он.

– Так это же прекрасно, – улыбнулась Нэнси. – Я могу им только позавидовать!

Майкл остановился, взял ее за плечи и посмотрел на нее затуманившимся взором.

– Правда, тут есть чему завидовать. – Он прильнул к ее губам, почувствовав в ответном поцелуе страсть и нежность.

– Бедный Ян, – проговорила Нэнси, оторвавшись наконец от Майкла. – Он одинок на этой яхте любви.

Майкл улыбнулся. Он был счастлив оттого, что сумел отогреть эту замерзшую душу и разжечь в ней ответный огонь.

– Не жалей. Ян – счастливый муж и отец, – развеял он сочувствие Нэнси. – Его жена Лора кормит новорожденного Марка. Ребенку всего месяца два с половиной.

– И наверняка их любовь тоже разгорелась на этой яхте, – предположила девушка.

Майкл нежно провел пальцем по ее розовой щечке.

– Ты умница и тонкая душа, – тихо сказал он. – Именно так все и было… Это – яхта любви. Счастливой любви, – добавил он, целуя Нэнси.

Они поднялись по трапу и, обнявшись, направились к Яну, чтобы скрасить минуты его вынужденной и затянувшейся замены вахтенного Дэвида.

Качки не было. Озеро так же внезапно успокоилось, как и разбушевалось. Гроза миновала. Черные тучи ушли далеко, и темные полосы на горизонте, перемежающиеся с отсветами заходящего солнца, были непонятно чем: то ли остатками грозы, то ли предвестниками надвигающейся ночи.

– Ну где там вахтенный? – недовольно спросил Ян. – Неужели до сих пор не переоделся?

Майкл и Нэнси переглянулись, едва сдерживая смех.

– Его… задержала Марго, – осторожно произнес Майкл и многозначительно посмотрел на Яна.

– Марго, говоришь? – усмехнулся рыжий крепыш и подмигнул. – Ну… тогда это надолго.

– Может быть, я поведу судно? – предложил Майкл. – Я умею держать курс.

Ян покачал головой.

– Нет, это у нас не принято. – Он наклонился над приборами, как бы желая подчеркнуть, что вести яхту – не простое дело. – Во-он уже видна глубокая бухта. Это пляж яхт-клуба. Минут через двадцать придем на место.

Майкл и Нэнси молчали, глядя на пока еще еле видную рощицу хилых акаций.

– Каким длинным был сегодняшний день, – заметила Нэнси, – сколько всего произошло…

Она нежно посмотрела на Майкла, проведя ладошкой по его загорелой щеке.

– А завтра еще целый день наш… и сегодняшняя ночь, – шепнул он ей на ухо.

Она опустила глаза, но губы ее счастливо улыбались.

В это время на палубе показались смущенный Дэвид и как всегда яркая, торжествующая Марго.

– Прости, Ян, – виновато произнес дежурный рулевой.

– Бог простит, – с шутливым укором ответил тот.

– Ладно, я отстою за тебя две вахты, – пообещал Дэвид, – когда пойдем в Атлантику.

Нэнси смотрела на них округлившимися глазами:

– Вы собираетесь в Атлантику? А как вы туда попадете?

– Это несложно, – быстро ответил Майкл, – требуется только много свободного времени. Сначала проходится система Великих озер: Мичиган-Гурон-Эри-Онтарио, потом река Святого Лаврентия, впадающая в залив Святого Лаврентия, а дальше – выход в Атлантический океан.

Майкл с явным удовольствием перечислял этапы маршрута.

– Ты уже ходил на яхте в Атлантику? – Нэнси уважительно посмотрела на него.

– Ходил… В мыслях. Он каждый год собирается с нами, – ответил за Майкла Ян. – И каждый год к моменту нашего отплытия у него образуется очередное важное дело, срочный заказ, предлагаемый очередным состоятельным клиентом.

Нэнси хитро взглянула на Майкла, сощурив глаза:

– А-а-а, теперь я поняла, – протянула она, ткнув пальчиком в его грудь. – Вы – мистер Шерлок Холмс…

– Вообще-то я – мистер Майкл Кин, – ответил молодой человек, притворившись сконфуженным. – Но в какой-то степени мы с Шерлоком Холмсом коллеги. Оба занимаемся частным сыском.

Он смотрел на девушку обезоруживающе невинным взглядом.

– А еще уверял, что всегда говоришь только правду, – с шутливой укоризной произнесла девушка.

– Я всегда говорю правду и только правду, – положив руку на штурвал, как на библию, поклялся Майкл. – Но… бывает, что не всю.

Ян добродушно взирал на перепалку молодых людей.

– Помнится, ты уверял, что твоя профессия – охотник на крупного зверя, – напомнила Нэнси.

– И я нисколько не погрешил против истины. – Майкл честными глазами посмотрел на девушку. – Разве преступник или правонарушитель – не крупный зверь? И разве я не охотник, который должен отловить и обезвредить его?

Нэнси обняла за шею ораторствующего Майкла и пылким поцелуем заставила его замолчать. Он явно не возражал, что его прервали на полуслове, и с удовольствием продлил этот поцелуй до тех пор, пока девушка чуть не задохнулась.

– Внимание, Ян, заходи на швартовку справа. – Марго, как всегда, была начеку. – Ты видишь, катерок собирается отходить задним ходом. Боюсь, что он нас может не заметить. Так, так, хорошо!

Яхта подошла к своему месту и упруго коснулась гладким бортом огромной резиновой камеры, смягчающей удары судна о сваи или стенку причала.

Дэвид бросил канат и, ловко перепрыгнув на доски причала, закрепил швартовый конец на кнехте – чугунной тумбе.

На озеро опустились сумерки. В домиках уже зажигались огни, на причале горело несколько фонарей, освещая подходы к яхтам. Мгла с озера стремительно наступала, напомнив путешественникам, что пора подумать о ночлеге.

Нэнси и Майкл, взявшись за руки, сошли по трапу на причал вслед за Марго и Яном. На борту остался только вахтенный – Дэвид.

– Вы могли бы ночевать на яхте, – обратилась к Майклу Марго. – Но… на судне нет широкой кровати. Кроме, разумеется, нашей с Дэвидом. Только узкие койки. – Она весело хохотнула, притянув Нэнси и Дэвида к себе. – Давайте я устрою вас в коттедж. Там и широкая кровать, и ванна – у нас на борту только душ. После того, как устроитесь в номере, приходите на яхту. Поужинаем при свечах.

– Спокойной ночи! – хором прокричала вся команда во главе с капитаном, когда Нэнси с Майклом уже стояли на причале, в темноте осторожно спустившись с трапа после вкусного ужина с обильным возлиянием.

Молодые люди, обнявшись, медленно шли к своему коттеджу. Майкл чуть-чуть перебрал виски и шел покачиваясь, но он больше притворялся подвыпившим, чем был им. Нэнси, хохоча, поддерживала его. Спустившись с причала, Майкл пошатнулся, и они, обнявшись, упали на песок. Их губы слились в поцелуе, и они, лежа на остывающей после дневной жары земле, истово целовались. Ласки Майкла становились все более страстными и настойчивыми. Он нетерпеливо расстегнул на Нэнси кофточку и потянулся к застежке на брюках…

Нет! Она не хотела, чтобы их первая близость произошла вот так: торопливо, прямо на песке, в подпитии… И она отстранила его настойчивые руки и села.

– Подожди, Майкл, подожди, – зашептала она, удерживая его, стремившегося продолжить ласки. – Давай доберемся до комнаты, пожалуйста! Я тоже хочу тебя, но давай еще немного подождем… – Она поцеловала его в губы и, вскочив на ноги, стала поднимать его.

Майкл неожиданно легко поднялся и, обняв девушку, произнес трезво и серьезно:

– Конечно, ты права, моя девочка. Не будем торопиться, ведь это наша первая ночь.

Нэнси благодарно сжала его руку и, вытащив из кармана брюк ключ от коттеджа, переданный Марго, открыла их первый ночной приют.

Мягкий свет торшера с большим матовым абажуром неярко осветил небольшую уютную комнату, половину которой занимала огромная кровать.

– Чур, я первый в душ, – по-мальчишески воскликнул Майкл и стал стягивать с себя джинсы.

– Иди, пожалуйста, в ванную раздеваться, а то насыплешь песок на кровать, – попросила Нэнси и принялась разбирать постель.

Простыни были белоснежными, хрустящими, как в хорошем отеле. Она села на кровать, почувствовала ее упругость и улыбнулась в предвкушении предстоящей ночи.

– Я жду тебя! – прокричал Майкл из ванной комнаты. – Иди ко мне!

Нэнси приоткрыла дверь и увидела Майкла стоящим под душем во всей его мужской красе. Она вскрикнула и прикрыла дверь, почувствовав, как у нее сладко заныло внизу живота.

– Иди ко мне, девочка моя! – нетерпеливо повторил Майкл. – Ты что, испугалась? – В его голосе звучало недоумение и нетерпение страсти.

Нэнси молчала, не понимая, что с ней происходит. Она никогда прежде не испытывала такого ощущения. Прислонившись к двери ванной, она закрыла глаза, переживая сладостное волнение. С бывшим мужем она никогда не получала наслаждения, лишь терпела его грубые ласки. Оргазм она испытывала только в первые месяцы их совместной жизни, но происходило это после того, как она представляла на месте эгоистичного и грубого мужа, озабоченного быстрым удовлетворением своего первородного инстинкта, кого-то другого, сильного, нежного, ласкового. Сейчас она внезапно вспомнила, что этот воображаемый любовник был похож на Майкла – красивого, темноволосого, с бархатными глазами и горячими руками… А какое у него тело…

В Нэнси поднималось неведомое ей прежде вожделение, желание слиться в одно целое с любимым человеком. Она не хотела торопить события этой ночи. Ей было необходимо разобраться с этим чувством…

Когда Майкл, замотав на бедрах полотенце, толкнул дверь ванной, она оказалась за этой дверью, а он, не заметив ее, стал озираться по сторонам в поисках исчезнувшей возлюбленной.

– Ты где, Нэнси? – взволнованно воскликнул он.

В этот момент девушка выскользнула из своего укрытия и вбежала в ванную. Майкл обернулся на стук двери и попытался открыть ее. Но девушка уже заперлась.

– Нэнси, почему ты не пускаешь меня? – Он был обижен.

– Подожди еще чуть-чуть, милый, – умоляюще проговорила Нэнси. – У нас вся ночь впереди. Ложись в постель, пожалуйста, я сейчас приду к тебе.

Она почти шептала, прижавшись к двери.

– Пожалуйста, поскорей, – взмолился Майкл, – я не могу без тебя.

Боже мой! Что со мной происходит? – думала Нэнси, стоя под сильной струей горячей воды. Она провела руками по набухшим соскам, сжала свои упругие груди, затем прошлась ладонью по плоскому животу, бедрам и круглым ягодицам. Она наслаждалась горячей водой душа и своим телом, представляя, как это наслаждение могло бы многократно усилиться в объятиях Майкла, если бы она не испугалась своей собственной страсти и нетерпения мужчины.

Несколько лет назад, когда она только что вышла замуж, муж затащил ее в ванну и там, в горячей пенной воде овладел ею. Это не доставило ей никакого удовольствия, наоборот, она чуть не захлебнулась во время его грубого насилия. Она почти забыла это давнее происшествие, но, видимо, где-то в подсознании таилась неприязнь к любовным играм в ванне, и она противилось повторению. Осознав это, Нэнси тряхнула головой и рассмеялась, отгоняя от себя все, что связывало ее с прошлым.

Она не торопилась выходить, полагая, что ожидание еще больше разожжет страсть Майкла. Сама она уже горела от желания близости с любимым, намеренно оттягивая ее.

Нэнси тщательно вытерла вымытые волосы, потом высушила их, обнаружив на полочке фен. Приведя себя в порядок, она потихоньку открыла дверь и увидела раскинувшегося на кровати Майкла… Он спал глубоким сном, посапывая, как ребенок.

В душе Нэнси все оборвалось. Как он мог?! Говорил о своей страсти, о желании быть с ней… и спокойно уснул… Он такой же, как все они! Она вспомнила о муже, ее единственном мужчине. Тот тоже мгновенно проваливался в сон, едва коснувшись подушки…

Нэнси присела на свою сторону огромной кровати и, жалея свое обманутое любовное нетерпение, а также понапрасну пропадающую красоту и чистоту, вздохнула и тихонько прилегла на краешек постели, осторожно натянув на себя легкую простыню. У нее мелькнула мысль разбудить его поцелуем, ей самой хотелось поцеловать его в безмятежно закрытые глаза, опушенные густыми ресницами. Она была уверена, что он будет смущен и благодарен ей и за поцелуй, и за пробуждение. Но победила женская обида, хотя Нэнси понимала, что не права.

Он очень устал, уже засыпая, думала она, а я так долго провозилась в ванной…

Проснувшись, Майкл поначалу даже не понял, где он. Но потом вспомнил. Нэнси… Увидев, что за окном уже рассвело, и не обнаружив ее рядом, он ужаснулся, осознав, что проспал их первую ночь.

Быстро собравшись с мыслями, он решил, что девушка, обидевшись, уехала. Но немного успокоился, вспомнив, что они приехали вместе на его машине, а уехать на попутке отсюда не так-то просто: сейчас семь утра, и, скорее всего, весь городок яхт-клуба спит сладким утренним сном.

Натянув джинсы и сунув ноги в кроссовки, Майкл выбежал из домика. Утренняя прохлада приятно освежила его обнаженный торс и побудила натянуть футболку, которую он не надел, но захватил с собой, торопясь на поиски исчезнувшей возлюбленной. Подчиняясь интуиции, он быстро направился в сторону пляжа, шагая по дорожке из плит, мимо домиков, причудливо разбросанных в роще.

Выйдя на пляж, открывающий полукруглую песчаную бухту, он сразу увидел одинокую женскую фигурку, сидящую на песке у кромки воды.

Он поднял Нэнси с песка, взял за плечи и закидал вопросами:

– Что случилось? Почему ты убежала? Почему не разбудила меня?

Прижав локотки к груди, она опустила голову. Он взял в ладони ее лицо и посмотрел ей в глаза. Они были заплаканы, слезы текли по ее щекам.

– Что с тобой? – взволнованно спросил он. – Это я тебя обидел? Прости, пожалуйста, что я уснул, бревно этакое!

Он умоляюще смотрел на нее, нежно целуя глаза, нос, щеки и слизывая жемчужинки слез.

И наконец Нэнси оттаяла и тихо рассмеялась сквозь слезы. Его волнение, просьбы о прощении и нежность тронули ее.

Теперь она чувствовала виноватой себя, и недавняя ее обида казалась ей мелкой и недостойной.

– Это ты прости меня, Майкл! – покаялась Нэнси. – Моя глупая гордыня помешала мне разбудить тебя. Это она обиделась на то, что ты уснул! А я-то сама понимала, что ты просто очень устал… И очень-очень хотела… быть с тобой… всю ночь.

Она глубоко и прерывисто вздохнула и обняла его.

Но Майкл чувствовал, что это еще не вся правда. Не из-за этого она сидела утром на берегу и плакала. Хоть Нэнси и похожа на юную девочку, но ведь она взрослая женщина. Ну обиделась вчера из-за его несвоевременного сна… Но горькие слезы с утра… это слишком. Своим опытным взглядом сыщика-психолога он видел, что девушку мучает что-то еще.

Он крепко взял ее за плечи и заглянул в промытые слезами голубые глаза.

– Нет, все-таки что-то произошло еще. О чем ты думаешь? Что тебя мучает? – требовательно спросил он.

Она посмотрела на Майкла и медленно проговорила:

– Я видела сон.

Он удивился, но промолчал в ожидании продолжения. Нэнси была серьезна и озабочена. Помолчав, она продолжила:

– Это был сон про моего сына… У меня есть ребенок, – сказала она, не отводя глаз. – Джонни… Ему четыре года…

Майкл молчал. Девочка Нэнси и ее ребенок… Что в этом удивительного, если разобраться? В конце концов, она была замужем… Интересно, на кого похож ее мальчик? – подумал он. Хорошо, если на нее. Говорят, если сыновья похожи на матерей, они проживут счастливую жизнь. Он тоже походил на мать. Может, он еще найдет свое счастье, ведь его жизнь продолжается… А вот мама…

– Что же ты молчишь? – Нэнси тронула его за плечо. – Ты слышишь меня?

Майкл очнулся.

– Да, девочка, я слышу, – отозвался он. – У тебя есть сын, и он похож на тебя.

– Да, очень похож, – машинально ответила Нэнси и только потом совсем по-детски удивилась: – Но откуда ты знаешь?! Я ведь этого не говорила…

Он улыбнулся и, взяв лицо этой женщины-ребенка в ладони, крепко поцеловал ее в губы.

– Я знаю. Я тоже похож на свою маму, – серьезно сказал он. – Поэтому я – счастливый человек.

Нэнси удивилась, осознав, что ей вдруг захотелось обо всем, что ее мучило, рассказать этому «счастливому человеку». До сих пор она никому не доверяла своих проблем, всегда изображая на людях полное благополучие.

– Пожалуйста, выслушай меня, – тихо попросила она.

Майкл кивнул. Они медленно шли по берегу. Было свежо, легкий бриз доносил прохладу с озера. Нэнси медлила с рассказом, не зная, с чего начать. Майкл не торопил ее, он смотрел себе под ноги, но чувствовалось, что он приготовился внимательно слушать.

– Я развелась с мужем полгода назад… – собралась с духом Нэнси. Ее голос дрожал, но она твердо решила рассказать все, что камнем лежало у нее на душе. – У моего бывшего мужа – бизнес, – продолжала она. – Офисная мебель. Вэл – очень состоятельный человек… Он и представить не мог, что я потребую развода. Но я невыносимо устала от его дикой ревности и… от его измен. От чувств, которые я сначала к нему испытывала, давно ничего не осталось. Были только страх и подавленность… Сначала он шантажировал меня, угрожал, что оставит без денег. Я по его требованию написала отказ от брачного контракта – муж обещал, что тогда не будет препятствовать, чтобы сын остался со мной. Мы договорились, что он будет брать ребенка на уик-энды два раза в месяц… А неделю назад он с мальчиком поехал в отпуск. И тоже на яхте. Он только что купил ее. Она стоит где-то в Хайленд парке. Знаешь? Это самый респектабельный район на побережье штата Иллинойс…

Нэнси немного помолчала, вспоминая что-то не очень приятное, потом тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. А затем неожиданной скороговоркой сообщила, что под утро ей приснился сон, что с ребенком что-то произошло. И сновидение было настолько ярким, что она в ужасе проснулась.

– Но это же только сон, – попробовал Майкл утешить ее.

Но Нэнси отчаянно замотала головой.

– Нет, ты не знаешь! Мои сны не бывают случайными! – почти крикнула она. – Они всегда связаны с событиями, которые должны произойти!

– Они связаны с тем… – Майкл помедлил, пытаясь деликатнее выразить свою мысль. – Просто теперь твоя любовь, кроме сына, принадлежит… в какой-то степени еще одному человеку… Он смеет надеяться на это…

Нэнси невольно улыбнулась, догадываясь, что его выводы основаны на психоаналитических концепциях Фрейда.

– А твое подсознание, – продолжал Майкл развивать свою мысль, – еще не готово к принятию факта еще одной любви. И это подсознание противится новому явлению и выражает свое отношение к этому через тревожное сновидение, как бы напоминая тебе: «Прежде всего, ты – мать!»

Нэнси слушала, глядя на Майкла снизу вверх.

– Но ведь я действительно прежде всего мать…

– Да, прежде всего ты – мать, – поддержал ее Майкл. – Но мать должна быть счастливой, и тогда ее ребенок тоже вырастет счастливым человеком. – Он остановился и, засунув руки в карманы джинсов, серьезно сказал, глядя в ее глаза: – Я не знаю, получится ли у меня, но мне бы очень хотелось сделать счастливой тебя… – Помолчав, он добавил: – И твоего сына.

В широко открытых глазах Нэнси солнечным зайчиком мелькнула радость и тут же погасла.

– А если не получится? – грустно спросила она. – И тогда все станут еще более несчастными, и ты в том числе? Зачем тебе такая ответственность?

Майкл замолчал, углубившись в собственные мысли. Нэнси тоже молчала, опустив голову. Оба снова побрели по пляжу, удаляясь от яхт-клуба.

– Я был бы непростительно самонадеянным, – наконец проговорил Майкл, – если бы дал гарантию осчастливить тебя в ближайшее время. Хотя, что касается ответственности, – добавил он, – я вообще-то ответственный человек, каким, впрочем, по моим представлениям, должен быть всякий мужчина…

Нэнси улыбнулась, взглянув на его ужасно серьезное и ответственное лицо.

– Я верю. Но что касается твоего «должен быть»… Ох, Майкл, если бы все было так, как должно быть, на земле бы давно воцарился новый рай! – Она вздохнула. – Ответственность должна быть присуща как мужчинам, так и женщинам, и все-все должны любить друг друга и быть счастливыми… Вот только почему-то далеко не у всех это получается… Если хочешь, давай попробуем быть ответственными и любящими хотя бы по отношению друг другу… Начнем, как говорится, с малого. Я готова!

– Принимаю предложение! – развеселился Майкл – Создадим новый рай в одной отдельно взятой семье!

С этими словами Майкл подхватил Нэнси на руки и вместе с ней закружился по пустынному пляжу.

– Все, хватит мудрствовать! – воскликнул он, опуская хохочущую Нэнси на песок. – Пошли купаться! Вон, солнце как высоко, скоро все проснутся и нарушат наше прекрасное уединение.

– У меня нет купальника, – напомнила Нэнси.

– Так это же здорово! – радостно воскликнул Майкл, подбросив вверх скинутую футболку, и начал расстегивать джинсы.

Нэнси, помедлив, тоже стала раздеваться. Оставшись в белых кружевных трусиках и таком же лифчике, она заколебалась. Но, увидев Майкла обнаженным, она тоже осмелела. Взвизгнув от вдруг переполнившего ее ликования, она двумя быстрыми движениями сбросила с себя невесомое бельишко и помчалась к воде.

Майкл бросился за ней, но она успела нырнуть, как тогда, в шторм, и поплыла под водой. Когда она вынырнула, то оказалась рядом с ним, вскрикнув от неожиданности. Майкл грозно зарычал, схватил ее в объятия и впился в ее губы, заглушив слова протеста. Он был таким горячим, несмотря на холодную воду… Она сразу обмякла в его сильных руках и обхватила его за шею, наслаждаясь долгожданным поцелуем и близостью его тела. Ее набухшие соски прижались к его мускулистой груди и ласково терлись о нежную негустую поросль…

Майкл, погруженный в воду по плечи, словно врос сильными ногами в песчаное дно. Нэнси рядом с ним казалась маленькой и невесомой, и только ее руки, лианами обвивавшие его плечи, удерживали ее на плаву, так как руки Майкла уже не держали ее, они были заняты более приятным делом. Его ладони жадно ласкали ее тело, а потом обхватили круглые маленькие ягодицы, и она, откликнувшись на токи горячего желания, исходящие от него, обхватила ногами его бедра и, слегка откинувшись назад, приблизила свою раскрывшуюся кувшинку к его напрягшейся плоти… Неожиданно плеснувшая волна облегчила их слияние, превратив два прекрасных тела в единое волнующееся существо…

Глухой шум прибоя сливался со стонами наслаждения и любовной муки, вбирая их в свою звуковую палитру. А последний торжествующий вскрик любовников был подхвачен и продлен чайкой, пронесшейся над их запрокинутыми счастливыми лицами.

Нэнси не знала, что такое возможно… Ничто на свете не могло сравниться с тем, что она только что испытала… Впервые она познала то состояние, которое вдохновляло поэтов, художников и музыкантов всех веков и народов. По ее лицу текли слезы счастья, сливаясь с водой, текущей с русалочьих волос. Она и смеялась хрипловато и нежно, как русалка, завлекшая влюбленного в нее мужчину в теплые воды озера и в омут своих чар…

Майкл поднял на руки и понес к берегу свою обессилевшую наяду. Положив ее у самой кромки воды, он лег рядом с ней на мокрый песок. Набегающие волны омывали их тела и, откатываясь, пытались затащить их обратно в покинутую ими стихию, породившую все живое.

– Что это было? – едва слышно спросила Нэнси.

– Это была любовь, – прошептал Майкл.

Нэнси повернулась к нему и стала осыпать благодарными поцелуями его грудь, живот и уже поникший обессилевший фаллос. Только теперь она поняла, почему этому чуду древние сооружали статуи и посвящали храмы. Она с наслаждением поцеловала детородный орган своего возлюбленного, почувствовав, как он радостно откликается, снова наливаясь желанием.

Майкл наклонился над любимой, обхватившей своим нежным ртом его фаллос, и приник губами к ее влажной приоткрывшейся кувшинке. Теперь их тела образовали причудливый гибкий овал, который издали можно было принять за полукруглый камень.

Нэнси первой пришла в себя, разрушив дивное сооружение.

– Ох, милый, мы забыли обо всем на свете, сейчас сюда примчится целая толпа купальщиков…

Майкл с сожалением оторвался от нее и посмотрел на солнце опытным взглядом.

– Ого, уже почти десять часов, – определил он и, схватив Нэнси за руку, вскочил и вместе с ней побежал к воде.

– Все, – весело бросил он, – смываем с себя песок, а вместе с ним следы происшедшего.

– Значит, ничего не останется от того, что произошло между нами? – Нэнси внезапно остановилась.

Майкл недоуменно посмотрел на нее и рассмеялся.

– Дурочка ты моя! – Он легко поднял ее на руки. – У нас с тобой будет еще много таких… – он слегка запнулся, – таких происшествий.

Оба расхохотались найденному им слову. Окунувшись и побарахтавшись несколько минут, они натянули одежду на влажные тела и, снова взявшись за руки, побежали по направлению к яхте «Счастливый случай».

Нэнси, только что веселая и шаловливая, вдруг снова стала серьезной и молчаливой. Перед тем, как ступить на причал, она остановилась.

– Ты знаешь, – задумчиво произнесла она, – все-таки я очень волнуюсь из-за сына. Прошу тебя, давай вернемся пораньше домой.

Майкл погладил ее по уже почти высохшим волосам и, перебирая блестевшие на солнце золотистые пряди, внимательно посмотрел на нее.

– Ну хорошо, – легко согласился он. – Скоро поедем. Только позавтракаем с ребятами, попрощаемся и – в путь.

Она благодарно посмотрела на него.

– Он должен привезти мальчика завтра утром. – Нэнси говорила, как будто извиняясь. – Но может так случится, что они приедут сегодня. Поэтому я хочу быть пораньше дома.

– Я понял, – мягко сказал Майкл и взял ее за руки. – Мы скоро поедем, не беспокойся.

Когда они поднялись на яхту, было ровно десять часов. Они прислушались. Снизу, из кают-компании раздавались смех и веселые голоса.

– Ну что, сони, как спали? – приветствовала их Марго. – Мы вас ждали, ждали, насмерть проголодались и решили завтракать без вас. Садитесь скорее.

Они поздоровались с Дэвидом и Яном. Майкл чмокнул кузину, разливавшую кофе всем сидящим за столом, и сел на скамью у стены. Нэнси примостилась рядом. Они сидели так близко, что коленями и бедрами ощущали друг друга. За столом было много места, Марго подвинула свой стул, но им не хотелось отрываться друг от друга.

– Не пропадай больше, Майкл! – Марго помахала рукой им обоим. – Приезжайте вместе, ребята!

Перед тем, как сесть в автомобиль, Нэнси подбежала к гостеприимной хозяйке яхты, обняла и поцеловала ее.

– Я вам так благодарна! – воскликнула она.

– Рада, что тебе понравилось у нас. – Марго дружески похлопала ее по спине и, обняв, шепнула: – Дай Бог, чтобы у вас все склеилось с Майклом.

Нэнси благодарно улыбнулась Марго и так же шепотом спросила:

– Тогда возьмете нас с собой в Атлантику?

– Браво! – Марго захлопала в ладоши. – Ты – наш человек, девочка! Все будет о’кей! В следующем году все вместе идем в океан!

Когда улыбающаяся Нэнси села в машину, Майкл поинтересовался, о чем это они шептались с Марго.

– Она пригласила нас с тобой на следующий год в Атлантику, – лукаво ответила она.

– А что ты ответила?

– А я сказала, что это зависит от тебя. – Нэнси посмотрела на Майкла невинными глазами.

Он недоверчиво покачал головой.

– Так и сказала?

– Почти так. – Нэнси не умела лгать.

Отъезжая со стоянки и помахав кузине рукой, Майкл вздохнул:

– Я давно мечтаю пойти с ними в Атлантику, ты уже слышала об этом. – Майкл задумался на пару минут.

– Но у тебя ко времени их отъезда всегда возникает срочный заказ от состоятельного клиента. – Нэнси почти процитировала Яна.

Майкл расхохотался и, наклонившись к девушке, чмокнул ее в щеку.

– Но если ты поедешь со мной, – сказал он уверенно, – то я отложу самые срочные заказы от самых состоятельных клиентов и пойду в этот рейс даже матросом. Буду драить палубу и медные поручни…

5

Чем ближе они подъезжали к Скоки, пригороду Чикаго, где жила Нэнси, тем молчаливей и печальней становилась девушка. Майкл понимал, что она думает теперь только о своем ребенке и о неприятном сне. Ему очень хотелось успокоить ее, чтобы вновь увидеть любимую веселой и шаловливой. Он надеялся, что ему со временем удастся убедить ее в своей искренней привязанности и желании быть с ней всегда. Пока что ему было трудно убедить в этом даже самого себя. Все случилось так стремительно…

Впереди показался низкий заборчик, а за ним ее маленький уютный домик. Майкл припарковал автомобиль, вылез из него и вытащил с заднего сиденья ее большую сумку. Грустная Нэнси подошла к нему и подставила лицо для прощального поцелуя. Майкл поставил сумку на землю и, взяв в ладони нежное лицо, поцеловал щеки, потом оба глаза, нос и долгим поцелуем прижался к губам, ставшим родными и желанными.

– Я не приглашаю тебя, – глухо сказала Нэнси. – Сейчас не то настроение, ты понимаешь меня…

– Конечно. – Майкл поднял ее сумку. – Я только донесу твою сумку до двери и тотчас же уеду.

Нэнси немного смутилась: ей стало стыдно своей негостеприимности. Она кивнула и опустила глаза.

Майкл шел по дорожке к ее дому следом за Нэнси. Он подождал, пока она откроет дверь, и, не входя, поставил тяжелую сумку за порог. Нэнси повернулась к нему и, обхватив его шею руками, уткнулась лицом в широкую грудь.

– Ты не обижаешься на меня? – тихо проговорила она.

– Нет, конечно, успокойся, пожалуйста. – Он обнял ее за талию.

Они постояли так немного, и Нэнси, кивнув на прощание, шагнула в темный проем двери.

– До встречи, дорогой мой, – грустно сказала она.

– Я буду ждать твоего звонка, – ответил Майкл.

В понедельник утром его ждал новый заказ. Сьюзен, секретарша частного агентства «Между нами», протянула Майклу заявку, сопроводив ее обворожительной улыбкой:

– О, как ты загорел! – восхитилась она. – Теперь с новыми силами за работу.

Между Майклом и Сьюзен установились легкие непринужденные отношения, балансирующие на грани ухаживания. Сьюзен, видимо, надеялась, что эти отношения перерастут в более близкие. Майкл не переубеждал ее, но продолжал удерживать дистанцию.

Вот и в понедельник, зайдя в офис, он по привычке чмокнул девушку в щеку, но ему уже не хотелось начинать обычного шутливого разговора с веселыми пикировками и милыми комплиментами. Развернув заявку, он не стал отвечать на расспросы девушки, а углубился в описание заказа.

Ревнивый муж просил следить за своей молодой женой, так сказать, осуществлять постоянный мониторинг ее поведения, намереваясь щедро оплачивать старания частного сыщика. Однако Майкл сразу же отказался от этого дела, представив на месте молодой супруги свою Нэнси, измученную ревностью бывшего мужа. Его коллега Сэм Коллинз пожал плечами, удивившись отказу Майкла от такого выгодного заказа, и с удовольствием взялся за него сам.

Ее звонок раздался через день, во вторник утром. Майкл только что закончил зарядку, побрился и принял душ. Когда зазвонил телефон, он варил кофе и делал бутерброды с ветчиной и сыром.

Поднося трубку к уху, Майкл уже знал, что это она.

– Доброе утро, Майкл, извини за ранний звонок… – В голосе Нэнси звучала тревога. – Мне нужна твоя помощь.

– Здравствуй, девочка! Я так рад тебя слышать! – Майкл улыбался, вслушиваясь в журчание ее голоса. – Для меня совсем не рано, мы же с тобой жаворонки.

Ему было приятно, что их объединяет еще и это – умение рано вставать и дневная активность. Все его прежние женщины были почему-то совами, это создавало лишние проблемы и раздражало его. Какое-то время ему вообще стало казаться, что практически все женщины любят спать до полудня, а ночами их обуревает творческая активность, которая, по его мнению, более целесообразна днем…

– Мне очень надо поговорить с тобой. – Нэнси, казалось, пропустила мимо ушей реплику Майкла. – Ты мог бы ко мне приехать?

– Расскажи хотя бы в двух словах, что произошло, – попросил он. – Только не волнуйся, прошу тебя…

Нэнси замолчала. В трубке раздавалось неспокойное дыхание, прерываемое вздохами.

– Муж не привез мальчика, – глухо проговорила она. – И ни один из его телефонов не отвечает. Я безвылазно просидела дома два дня и теперь не знаю, что мне делать…

– Для начала успокойся, – попросил Майкл. – Я сейчас приеду к тебе, и мы обо всем поговорим.

– Может быть, я вмешалась в твои планы? – извиняющимся голосом произнесла Нэнси.

Майклу нравилась ее деликатность. Она разрушила также его устоявшееся представление о женщинах как о существах, полагающих, что мужчина обязан исполнять все их капризы и желания. Майкл был почти уверен, что любит эту молодую женщину и готов сделать все, что она пожелает. Но Нэнси ничего не просила. Напротив, если он пытался предупредить ее желания и сделать ей приятное, она смущалась и начинала убеждать, что ни в чем не нуждается, но чувствовалось, что она благодарна ему.

Но Майкл понимал, что сейчас Нэнси действительно нуждается в нем. Хорошо, что он отказался от вчерашнего заказа. Словно предчувствовал, что ему предстоит заняться ее делами. И теперь он внутренне благодарил небесные силы или счастливый случай, что у него вдруг оказалась масса свободного времени и он скоро увидит эту женщину, занимавшую сейчас все его мысли.

– Я буду у тебя минут через сорок. – Он старался говорить как можно увереннее, чтобы окончательно успокоить Нэнси и убедить ее в том, что она может полностью положиться на него.

Она ждала его в своем палисаднике, с лейкой в руках, поливая цветы вдоль дорожки, ведущей от калитки к дому. На ней были шорты, светло-голубая футболка-безрукавка, открывающая красивые плечи, загоревшие за два дня на озере, и соломенная шляпа, похожая на знаменитую шляпу Марго.

Майкл толкнул незапертую калитку и медленно пошел по дорожке, не отрывая взгляда от Нэнси, смотревшей на него с радостной и смущенной улыбкой.

Когда он обнял ее, она, уткнув лицо в его грудь, тихо засмеялась.

– Только что позвонил мой экс-муж, – виновато произнесла она. – У них все в порядке. Извини, что я раньше времени запаниковала и отвлекла тебя от твоих дел.

Она замолчала и покаянно посмотрела на него своими небесными глазами.

– Это не имеет значения, – ответил Майкл, пытаясь скрыть некоторое сожаление. Ему действительно хотелось помочь ей и проявить свои профессиональные возможности. – Я рад снова обнять тебя.

Сказав это, он провел руками по ее бедрам и кругленькой попке, ощутив, как в нем поднимается желание.

– Я тоже очень соскучилась по тебе, – проворковала она. – Сейчас, когда я успокоилась, я… счастлива, что ты приехал.

Страстный поцелуй завершил ее фразу. Целуя его, она запрокинула голову, и соломенная шляпа тихо слетела, приземлившись рядом с брошенной лейкой. Майкл с наслаждением запустил пальцы в податливый шелк ее волос и приник к нежным губам, доверчиво открывшимся навстречу. В этом долгом поцелуе находила выход вся его неосознанная тоска по ней. Он ощущал трепет ее тела, жар, исходящий из ее губ и сливающийся с его жаром, чувствовал, что она тоже соскучилась по нему, и пробужденная им свобода ее страсти словно ветер наполняла парус его желания.

Оторвавшись от горячих губ любимого, Нэнси схватила его за руку и потащила в дом. Преодолев небольшой холл, служивший в доме гостиной, оба взбежали вверх по деревянной винтовой лестнице и ворвались в спальню, где стояла раскрытая кровать. Майкл одним движением сбросил с себя джинсы и футболку и, опрокинув девушку на постель, сорвал с нее шорты вместе с трусиками. Она уже отбросила в сторону светло-голубую майку и прозрачный кружевной лифчик, и их истосковавшиеся тела наконец прильнули друг к другу. Нэнси извивалась под его сильным телом, желая ускользнуть, чтобы продлить мучительную сладость предвкушения. Она играла с ним, препятствуя его зверю проникнуть в ее теплую норку, лукаво дразнила его, раззадоривая и противодействуя.

Эта борьба только усиливала нетерпение и натиск мужчины… И Нэнси с наслаждением уступила его напору. Когда они наконец слились в одно целое, она сжала бедра, и его зверь забился в тугих объятиях ее плоти, наливаясь еще большей силой, проникая все глубже и глубже, причиняя сладостную боль и великое наслаждение. Острое чувство удовольствия охватило их обоих, в упоении они катались по широкой постели, борясь друг с другом и в то же время стараясь принести как можно больше наслаждения партнеру.

В полумраке спальни, занавешенной бирюзовыми шторами, их тела походили на волны, что накатывались на берег озера Мичиган под напором штормового ветра.

А потом Нэнси превратилась в галопирующую всадницу. Оседлав Майкла, она запрокинула голову и, как зачарованная, закрыв глаза и стиснув руками скачущие груди, предавалась наслаждению. Майкл испытывал двойное удовольствие: от созерцания этого зрелища и от ощущений, рожденных соприкосновением их тел. Поэтому он на миг опередил ее, оросив глубины нежного тела извержением вулкана любви. Ощутив сладость и жар этого фонтана, Нэнси вскрикнула и через миг поникла в изнеможении, накрыв своими густыми солнечными волосами лицо и плечи мужчины, обхватившего ее содрогающееся тело.

Когда они откинулись на подушки, отдыхая после неистовых ласк, обоих охватила нежность и благодарность друг другу. По лицу Нэнси медленно текли слезы счастья, а Майкл, приподнявшись на локте, аккуратно слизывал их, как пятилетний мальчишка медленно и с наслаждением слизывает со стаканчика капли тающего мороженого.

– Спасибо тебе, солнышко мое, – проговорил он, снова откидываясь на подушки и прижимая к себе светловолосую голову любимой.

– Это тебе спасибо, – светло засмеялась Нэнси, нежно целуя глаза и губы любимого. – Ты открыл мне радость любви.

Они еще долго лежали, обнявшись, их переполняли ощущения, которые они пытались облечь в слова радости и благодарности друг другу. Но английский язык оказался слишком беден для переполнявших их чувств.

– Во французском языке гораздо больше слов, выражающих любовный восторг, – вспомнила Нэнси.

И она стала произносить на любимом ею языке слова любви, которые действительно звучали как музыка.

После каждой фразы, произнесенной Нэнси на французском языке, Майкл целовал ее в губы.

– Французский язык как будто создан для любви, – заключил он, вслушиваясь в нежно-рокочущие слова.

– Пожалуй, для любовных признаний больше подходит итальянский, – сказала Нэнси, подставляя ему для поцелуев свои губки. – Но во французском больше эротики и изысканности.

– А наш английский – язык ковбоев и деловых людей, – между двумя поцелуями умудрился вставить Майкл.

Нэнси на мгновение задумалась над его высказыванием.

– Ты имеешь в виду простоту, лаконичность и четкость английского языка?

– Ну конечно! Недаром же он стал языком международного общения. – Еще раз поцеловав Нэнси, он добавил: – Наш язык способен кратко и ясно выразить мысли народов всего мира.

Нэнси рассмеялась и, прижавшись к нему, потрепала его густые волнистые волосы.

– Ах ты, мой дорогой патриот! – воскликнула она. – Настоящий янки!

– А ты разве не патриотка? – с притворным ужасом спросил он.

– А ты, случайно, не из ФБР? – шутливо парировала она.

Нэнси вскочила с постели, но Майкл успел поймать ее за руку и притянуть к себе.

– Куда ты? – жалобно спросил он. – Не уходи… Как же я без тебя?

Нэнси поцеловала его в кончик носа и потрепала непослушные вихры, чмокнув в макушку.

– Принесу что-нибудь поесть, – сообщила она. – Ты же не будешь сыт одной любовью.

– Я даже забыл, что есть другие чувства, кроме любви, – потянулся он в кровати, – например, чувство голода.

Приподнявшись, он нежно провел руками по талии и бедрам обнаженной Нэнси.

– Как красиво! – произнес он, словно скульптор оценивая ее тело. – Я думаю, что древние люди, придумывая форму, например, античных амфор и других сосудов, повторяли линии женской фигуры.

– А ты не знал? – удивилась Нэнси, – это общеизвестно.

– А я сам дошел до понимания этого, – гордо заявил он, – увидев тебя.

Нэнси быстро надела махровый халатик, заметив, как затуманиваются глаза любимого, а в его голосе вновь появляется легкая хрипотца вожделения.

Послав ему воздушный поцелуй, она спустилась по лестнице на первый этаж и через несколько минут вернулась с подносом, на котором стояла бутылка красного калифорнийского вина с двумя бокалами и лежали бутерброды и апельсины.

– Поразительно… И эта бутылка тоже повторяет формы твоего тела, – проворковал Майкл.

Нэнси улыбнулась ему и стала разливать вино по бокалам.

– Выпьем за нашу любовь. – Майкл поднял бокал и нежно поцеловал ее в губы.

– Пусть она не угаснет никогда, – с надеждой пожелала Нэнси.

Только сейчас оба почувствовали, как проголодались. Но едва утолив физический голод, они снова бросились в объятия друг друга, испытывая неутолимую жажду близости. Сейчас их ласки были более утонченными. Они настраивали себя друг для друга, как талантливые музыканты в оркестре настраивают свои драгоценные струнные инструменты, прислушиваясь к тональности и тембру другого.

А потом зазвучал дуэт, напоминавший концерт Моцарта для скрипки и альта. Они перекликались друг с другом как альт – мужественный инструмент с низким сочным тембром и скрипка – нежная женщина с трепетной и ранимой душой. Скрипка-Нэнси была то ведомой, повторяющей мелодию своего повелителя, то властно, но деликатно заявляющей о своем желании и неизбывной тоске по нежности. Их мелодии то сливались, то снова распадались на отдельные партии, созвучные друг другу… Но как бы то ни было, в любой момент близости каждый из любовников улавливал биение сердца и откликался на малейший вздох и движение души другого…

За окном уже почти стемнело. Когда Нэнси отдернула шторы, за окном приветственно замахала ветвями высокая магнолия, и ее тень распростерлась на полу, переломившись о подоконник. Густой полумрак, воцарившийся в комнате, настраивал на лирический лад. Нэнси включила музыку. Они молча и зачарованно слушали знаменитый концерт Вивальди с его венецианской негой и сладостной грустью, в котором они слышали все то, что происходило и в их душах.

Но наступил момент возвращения в реальность.

– Майкл, – проговорила Нэнси. – Я должна тебе кое-что сказать.

Майкл внимательно посмотрел на нее, ожидая еще какой-нибудь неожиданности.

– Я тебе говорила, что позвонил муж. – Она запнулась, подбирая слова.

– И что? – нетерпеливо произнес он и поправил ее: – Бывший муж, ты хотела сказать.

Нэнси нежно поцеловала его, прижавшись еще ближе.

– Он сказал, что не может привезти Джонни, так как на яхте происходит ремонт и он наблюдает за рабочими.

– И что? – повторил Майкл, чувствуя нарастающую тревогу.

– Он попросил меня приехать и забрать мальчика. – Она как будто оправдывалась. – У меня же сейчас отпуск…

Майкл молчал, внимательно разглядывая бокал с вином, который он держал в руке.

– Почему ты молчишь? – Нэнси не хотелось, чтобы у Майкла возникло чувство досады или ревности.

– Думаю, чем я могу помочь тебе, – просто ответил он.

Нэнси захотелось броситься ему на шею. Она и представить себе не могла, что у мужчины может быть такая благородная реакция. Он думает о ней, об ее удобстве, а вовсе не о том, что она едет на зов мужа, хотя бы и бывшего…

– Так ты не обижаешься на меня? – решила уточнить она.

Майкл недоуменно посмотрел на нее и, увидев благодарность в ее глазах, еще сильнее прижал ее к себе.

– Дурочка ты моя, – ласково произнес он. – Все никак не привыкнешь, что ты дорога мне и я больше всего на свете хочу, чтобы ты была спокойна и счастлива… Когда ты собираешься выезжать?

– Наверное, завтра, – неопределенно ответила она.

– Если хочешь, я поеду с тобой. – Майкл встал с постели и, обернув бедра халатом Нэнси, подошел к окну. – Чтобы тебе было веселее.

– Нет-нет, – быстро возразила Нэнси. – Это лишнее. Ведь я вернусь, скорее всего, не в тот же день, а на следующий… Думаю, что мне придется переночевать там.

Майкл вздохнул и пожал плечами.

– Я понимаю, что тебе это… ну… не совсем приятно, что ли… – с запинкой произнесла Нэнси.

– Вообще-то да, – честно признался он. – Однако мой разум признает, что моя любимая женщина должна решить все свои проблемы, оставшиеся от прошлой жизни. А я всеми силами хочу помочь ей в этом.

– Я обязательно вернусь на следующий день, – горячо проговорила она. – И хочу, чтобы ты остался здесь, в моем доме… в нашем доме и дожидался меня. Я очень хочу познакомить тебя с Джонни.

– О’кей! – улыбнулся Майкл. – Я остаюсь здесь и буду дожидаться тебя и Джонни.

Он взял в ладони ее смущенное личико и перецеловал все его части – от лба до подбородка. А она в ответ притянула его к себе и наградила долгим поцелуем.

– Все! Мы обо всем договорились. – Он, как ребенка, хлопнул ее по попке. – А теперь поедем куда-нибудь в ресторанчик, поужинаем!

Утром, когда Нэнси проснулась, Майкла не было рядом с ней. Она испуганно вскочила и подбежала к окну. То, что она увидела, отозвалось в ее душе нечаянной радостью.

Согнутая спина Майкла виднелась из-за поднятого капота ее старенького «форда». Нэнси распахнула окно.

– Доброе утро, жаворонок! – звонко крикнула она.

Майкл выпрямился и поднял вверх улыбающееся лицо, вытирая руки грязной тряпкой.

– Твоя машина готова к путешествию. – Он хлопнул крышкой капота и послал девушке воздушный поцелуй.

– Спасибо тебе! – Нэнси помахала ему рукой. – Сейчас я быстренько приведу себя в порядок и приготовлю завтрак.

– Пока ты приведешь себя в порядок, я уже приготовлю что-нибудь поесть, – возразил ей Майкл. – Я хочу сам накормить тебя завтраком.

Нэнси сбросила халатик и, обнаженная, пошла в ванную комнату, расположенную рядом со спальней. Стоя под струей прохладной воды, она гладила свое тело, с сожалением смывая с себя следы ночных объятий и запахи любви. Завернув краны, она сняла с вешалки большое полотенце.

Но вошедший в ванную Майкл перехватил его. Он молча обернул полотенце вокруг тела своей любимой и стал медленно и тщательно вытирать ее. Затем, откинув полотенце в сторону, он прижался губами к ее упругой груди, обхватив ладонями прохладные нежные ягодицы. Нэнси почувствовала, как вновь напрягается его плоть, прижимающаяся к ней. Она попыталась мягко отстранить его, сама испытывая неутолимую жажду близости.

– У нас мало времени, – попыталась протестовать девушка.

Но Майкл не желал ничего слышать, его охватило нетерпение страсти. Закрыв глаза и в изнеможении запрокинув голову, он повернул обнаженную Нэнси спиной к себе и прижал к ее сладостной попке свой выросший фаллос, ставший твердым и упругим. Не в силах более сопротивляться, она нагнулась, приблизив к вожделенному другу свою узенькую горячую норку. Он проник в нее одним скользящим движением, и их созданные друг для друга тела начали свой первородный и вечный танец.

Они пришли в себя, стоя под струей живительного душа и держа друг друга в объятиях. Их губы слились в благодарном, нежном поцелуе.

– Кто-то обещал накормить меня завтраком, – жалобно промурлыкала Нэнси, ластясь к возлюбленному.

– А вместо этого этот кто-то грубо изнасиловал тебя, бедная девочка, – притворно пожалел Майкл.

Нэнси подставила запрокинутое лицо под дождевые струи душа и чуть откинулась назад, опираясь на крепкое кольцо рук, обнимавших ее талию.

– И я хочу, чтобы он как можно чаще насиловал меня, – едва слышно простонала она.

– Ненасытная… – счастливо выдохнул Майкл и опять обхватил своими большими ладонями ее вожделенную попку.

Но на этот раз благоразумие взяло верх над страстью. Нэнси уперлась локотками в грудь своего возлюбленного и отстранилась от вновь крепнущего милого друга, повернувшись к нему боком.

– Умоляю тебя, – счастливо смеясь, прошептала она и завернула оба крана. – Мы сегодня не выйдем из этой ванны.

– Я могу отнести тебя в спальню, – глухо пророкотал он.

Сделав еще одно усилие, девушка вырвалась и выпрыгнула из ванны. Она быстро накинула на себя халатик и сняла с крючка сухое полотенце.

– Теперь я вытру тебя, – заявила она, – а ты не прикасайся ко мне, пожалуйста.

– Этого я тебе не могу обещать. – Он выхватил из ее рук полотенце. – Все, будем благоразумны, я сам вытрусь, а иначе за себя не отвечаю.

Нэнси медленно вытирала свои волосы, не отводя глаз с вытирающегося Майкла.

– Ты приведешь наконец себя в порядок? – тоном рассерженного мужа воскликнул он. – Давно пора завтракать!

– Ой-ой-ой! Как страшно! – заверещала она. – Сейчас, мой повелитель! Только высушу волосы и буду готова к завтраку, который ты уже наверняка приготовил, как обещал, любовь моя!

Она достала фен, и через пару минут ее солнечные волосы уже трепетали под дуновением воздушных струй.

Теперь Майкл любовался ею, глядя на ее отражение в зеркале. Ее нежность и беззащитность действовали на него как самое сильное возбуждающее средство.

Сидя за столом в большой гостиной, они наслаждались завтраком, который приготовили вместе: Майкл сделал отменный омлет, а Нэнси приготовила кофе, фруктовый салат с йогуртом и сделала красивые бутерброды с ветчиной и овощами.

– Это наш первый завтрак вдвоем, – торжественно сообщил Майкл. – Мне очень нравится завтракать с тобой.

– А мне нравится с тобой все! – с детской непосредственностью провозгласила девушка. – И заниматься любовью, и спать, и обедать в ресторане, и завтракать, и гулять, и плавать…

Он притянул ее к себе и нежно поцеловал.

– Какой ты у меня еще ребенок! – ласково сказал Майкл. – И такого ребенка кто-то мог обижать…

– Я не ребенок, – возмутилась Нэнси. – Мне уже двадцать четыре года, и у меня самой есть ребенок.

– Я очень хочу познакомиться с твоим сыном. – Майкл взглянул на портрет Джонни, висящий на стене над книжными полками. – Теперь у меня будет два ребенка: большая девочка и маленький мальчик. И они очень похожи друг на друга.

Она задержала на нем взгляд и покачала головой. Ее широко расставленные серо-голубые глаза внезапно подернулись грустью.

– Откуда ты взялся такой? – недоуменно проговорила она. – Ну прямо принц из сказки о Золушке… Таких мужчин в реальной жизни не бывает…

– А я думал, что не бывает таких женщин, как ты, – парировал Майкл. – Искренних, нежных, кротких, умных, страстных, самоотверженных, целеустремленных…

– И к тому же любящих рано вставать, – с удовольствием дополнила список своих достоинств Нэнси.

– Вот именно! – подтвердил Майкл.

Они, смеясь, обменялись поцелуями.

– Спасибо за завтрак! – Нэнси поклонилась Майклу.

– Взаимно! – Он галантно поцеловал ей руку.

– Все было очень вкусно! – Хором вскричали оба и расхохотались.

– Ты все собрала, что может понадобиться? – заботливо спросил Майкл.

– А что мне может понадобиться? – задумалась она. – Да почти что ничего, кроме купальника, смены белья, бейсболки…

– В общем, всего того, что ты брала с собой на прошлый уик-энд, – заметил Майкл и добавил: – Интересное совпадение. Не успела ты порадоваться первой в жизни прогулке на яхте, как тебя приглашают на вторую… Да еще в Хайленде, пригороде для миллионеров…

– Кстати, вот это довольно странно. – Нэнси пожала плечами. – Он никогда не принадлежал к высшему обществу, и яхты у него раньше не было…

– Значит, разбогател и купил, – предположил Майкл. – Видимо, провернул выгодное дело. Молодец!

Нэнси искоса посмотрела на любимого, сомневаясь, что его восхищение ее бывшим мужем такое уж искреннее…

Майкл тоже посмотрел на нее несколько настороженно.

– А если он предложит тебе остаться с ним на несколько дней? – суховато спросил он.

Нэнси посмотрела на него, сдвинув брови.

– Ты что? – возмутилась она. – Думаешь, что я там останусь?

– Тебе очень понравится яхта, – прогнозировал Майкл. – Твой сын так привязался к отцу и в таком восторге от яхты, что не захочет ехать с тобой или попросит тебя остаться еще на денек-другой…

Размышляя, он ставил Нэнси в такие предполагаемые обстоятельства, чтобы она представила себе трудность возможного выбора.

– А тут еще твой экс-муж встретит тебя как королеву, – воображение Майкла разыгралось. – Покажет роскошные каюты, окружит заботой, будет уговаривать, убеждать, умолять, говорить, что семью надо сохранить ради сына. Скажет, что понял, как любит тебя, не представляет жизни без тебя…

Пока он говорил, лицо Нэнси все больше мрачнело и вытягивалось от возмущения.

– Прекрати, пожалуйста! – воскликнула она. – Как ты можешь такое говорить?! Не нужна мне никакая самая наилучшая яхта! Я же люблю тебя, и больше мне ничего не надо, кроме сына! Ты что, тестируешь меня на тягу к красивой жизни?!

Нежное личико Нэнси покрылось красными пятнами, в глазах стояли слезы, кулачки сжались. Майкл обнял ее и прижал к своей груди.

– Успокойся, милая моя, – мягко произнес он. – Прости меня, я не прав. Когда я все это произносил, мною овладевал ужас, что такое может произойти.

– Это же мазохизм! – возмутилась Нэнси. – Зачем ты мучаешь себя и меня?

Страстным поцелуем Майкл заставил ее замолчать. Она обхватила его шею и горячо зашептала:

– Мне никто не нужен, кроме тебя! Я люблю тебя, ты слышишь?

– Какой же я идиот! – признался Майкл. – По-моему, я до сих пор ни разу не произнес эту волшебную фразу. И вынудил тебя первой признаться мне! Ты прелесть, чудо, твоя искренность и непосредственность удивительны! Я обожаю тебя!

Их губы снова слились в долгом поцелуе. Когда они наконец оторвались друг от друга, Майкл взглянул на часы.

– Все. Тебе пора ехать.

Они вместе вышли из дома. Майкл донес до «фордика» знакомую сумку и обнял Нэнси, прощаясь.

– Я буду ждать тебя завтра, – напомнил он, жадно вглядываясь в ее погрустневшее лицо. – Ты взяла с собой мобильник? Позвони мне, пожалуйста.

Нэнси открыла сумку и показала Майклу свой телефон, чтобы самой заодно убедиться в том, что она его не забыла.

– Запиши на всякий случай мой номер, – спохватилась Нэнси. – Странно, что я до сих пор тебе не дала его.

Записав номер, Майкл бросил сумку Нэнси на заднее сиденье машины.

– Я позвоню тебе, – заверила она его. – Жди звонка примерно часа в два-три.

– Ладно, буду ждать и постоянно носить с собой мобильник. Да, чуть не забыл! – Он легонько стукнул себя по лбу. – Скажи, что надо сделать по дому? Ну, например, починить что-нибудь, прибить…

Нэнси задумалась всего на мгновение.

– В прихожей надо закрепить вешалку, она постоянно падает. Это раз. – Она загнула палец. – В кухне стол качается, что-то с ножкой, потом в сарае газонокосилка, у нее отваливается ручка. А в общем… – Нэнси махнула рукой. – Много чего нужно сделать, но вовсе не обязательно, лучше просто отдыхай…

Она открыла ворота. Вернувшись к автомобилю, остановилась и положила руки на плечи Майклу.

– Отдыхай и думай обо мне. – Она приподнялась на цыпочки и вытянула губы. Он поцеловал ее.

– Езжай скорее. Чем раньше уедешь, тем быстрее вернешься.

Она выехала за ворота и, помахав ему рукой, дала газ и скрылась за поворотом.

6

Газонокосилка работала исправно: ручка держалась крепко и надежно. Майкл подровнял траву, прополол цветник, полил кусты и деревья. Закрепить на стене вешалку и починить стол на кухне было минутным делом. Он так вошел во вкус работ по саду и дому, что почувствовал некоторую усталость только к вечеру, когда уже стемнело. Он присел на ступеньки дома, вдыхая запах душистого табака, нежных цветов, распускающихся в сумерки. Майкл прислонился спиной к двери и закрыл глаза. В первый раз в жизни он с удовольствием занимался домашними делами.

Ему нравилось приводить в порядок запущенное хозяйство Нэнси и хотелось, чтобы в доме чувствовалась мужская рука. Он уже наметил себе дальнейшие дела. В сарае надо будет разместить стол с верстаком, купить и разложить инструменты. Хорошо бы на террасе поставить стеклопакеты. Конечно, можно было бы вызвать рабочих… Но Майклу хотелось все делать своими руками, чтобы увидеть сияющие благодарностью глаза любимой женщины.

Заходящее солнце уже не пекло, а приятно грело его обнаженный торс. Ветер с озера, обычно дующий днем, к вечеру, как правило, стихает и сменяется легким бризом или полным штилем. Становится чуть более душно, но зато спокойно и тихо. Майкл сидел на ступеньках в тени большой магнолии. Он наслаждался тишиной и уютом зеленого палисадника.

Старею я, что ли? – думал он. Эти домашние радости прежде не действовали на меня. Кажется, я впервые почувствовал тягу к своему дому… и к семейной жизни.

Придя к такому выводу, он с удовольствием потянулся и разлегся на ступеньках крылечка, греясь на солнышке, как большой кот, довольный жизнью. Он вспоминал свое детство, которое прошло в большом доме с тенистым садом вокруг. Его отец, известный инженер, строитель мостов и туннелей, постоянно бывал в деловых поездках.

А мама, Бетти Кин, очень красивая женщина, не любила заниматься домашним хозяйством. Она много лет проработала главным редактором крупного издательства. В последние годы жизни начала писать детективные романы, которые, и к удивлению владельца издательства, и к ее собственному, стали хорошо раскупаться. Сюжеты она черпала из уголовной хроники газет десятилетней давности. Часто Бетти с помощью собственного воображения раскручивала события дела, остававшегося нераскрытым, или придумывала для него новый, неожиданный финал. И ее книги, увлекательные, написанные живым языком, пользовались все большей популярностью.

Но однажды она была найдена убитой на пороге своего дома. В сумочке, обнаруженной при ней, нетронутыми остались и деньги, и документы. Следствие зашло в тупик, и преступление списали на маньяка, немотивированно убивавшего женщин. Тем более что вскоре тот был пойман в соседнем штате Висконсин. Но хотя арестованный признался во многих других убийствах, это – в Чикаго – он категорически отрицал. Так или иначе, он вскоре закончил свои дни на электрическом стуле, а дело об убийстве Бетти Кин было закрыто.

Когда ее не стало, молодой человек, только что окончивший университет, устроился адвокатом в частную фирму, занимающуюся постройкой и экспортом парусных судов. Однако убийство матери не давало ему покоя и как сыну, и как юристу, хорошо знакомому с такими предметами как криминалистика, судебная экспертиза и следственное дело. Кроме того, природная интуиция и психологическое чутье подсказывали ему, в каком направлении надо раскручивать это непростое дело, уже давно сданное в архив.

Воспользовавшись своей принадлежностью к гильдии адвокатов штата Иллинойс, он поднял дело из архива и взялся за новое расследование. Через несколько недель кропотливого и головоломного труда он понял, что его мать стала жертвой своей литературной деятельности и аналитических способностей.

А дело оказалось в том, что она невольно исправила ошибку следствия, по иному раскрутив сюжет о громком убийстве известного чикагского миллионера, происшедшем девять лет назад. Тогда в преступлении обвинили его конкурента, финансовые дела которого были запутаны и попахивали мошенничеством. Бетти Кин, «американская Агата Кристи», как называли ее некоторые литературные критики, на основании чисто логических умозаключений пришла к выводу, что убийство совершил непутевый сын миллионера, которого отец лишил наследства. Однако наследнику удалось подделать завещание, вступив в преступный сговор с нотариусом.

Эта детективная повесть стала на некоторое время бестселлером. В городе вновь всколыхнулись слухи об убийстве многолетней давности. И хотя фамилия миллионера и даже место действия в книге были изменены, преступники перепугались, что дело может раскрыться с подачи писательницы.

Выяснив это, Майкл не стал обращаться в прокуратуру, Зачем? Маму не вернуть. Стоит ли лезть на рожон и наживать себе врагов среди сильных и злобных мира сего? Они все равно не уйдут от возмездия. Есть божий суд… Однако азарт расследования, видимо, доставшийся ему в наследство от матери, толкал его в новую профессиональную сферу, призывая отказаться от спокойной деятельности адвоката. Вместе со своим приятелем Сэмом Коллинзом он открыл частное сыскное агентство. Название ему придумали «Между нами», что подразумевало строгую конфиденциальность и доверие клиентов. И вот скоро уже пять лет, как он занимается сложным, иногда опасным, но интересным делом, позволяющим вполне безбедно существовать.

Очнувшись, Майкл взглянул на часы. Ого, уже почти шесть часов вечера, а Нэнси до сих пор не звонила! Майкл набрал ее номер, приятно удивившись, что запомнил его с первого раза. Телефон был отключен, и это показалось ему странным. Он решил позвонить еще через полчаса.

Неожиданно Майкл вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака. Он отправился на кухню и, разыскав в холодильнике кусок холодного мяса и свежие овощи, устроил себе отменный холостяцкий ужин с калифорнийским вином, оставшимся после вчерашнего ночного пиршества с Нэнси.

При воспоминании о вчерашней ночи в этом уютом доме, который он уже успел полюбить, у него радостно всколыхнулось сердце и чуть заныло внизу живота.

Он поглядывал на часы, со все возрастающим нетерпением ожидая звонка. Когда он раздался, Майкл в ту же секунду нажал кнопку. Голос Нэнси звучал громко и весело, но как-то чересчур возбужденно. Майкл почувствовал что-то неладное и стал задавать вопросы, на которые она могла отвечать односложно. В чем дело? Она не одна? Ей нужна его помощь? Может быть, ему приехать? Когда? Сегодня вечером? Завтра утром? Нэнси весело согласилась на его предложение приехать за ней в одиннадцать часов…

Положив трубку, Майкл хотел было немедленно отправиться в Хайленд парк, но, чуть успокоившись, решил, что поедет все же завтра утром. Ведь Нэнси согласилась встретиться в одиннадцать. И она была так весела… Может быть, она была возбуждена из-за долгожданной встречи с сыном. Похоже, у него развилась профессиональная подозрительность. Надо следить за собой.

За годы напряженной работы частным сыщиком Майкл научился расслабляться. Освоив технику трансцендентальной медитации, он легко приводил себя в спокойное состояние, подсознательно настраиваясь на серьезное дело.

Вот и теперь, после двадцати минут медитации, Майкл удобно устроился на диване в гостиной, включил телевизор и, пробежавшись по каналам, остановился на историческом фильме. Накопившаяся физическая усталость и приятные мысли о будущем с любимой женщиной убаюкали и усыпили его. Он проснулся в час ночи, выключил телевизор, полусонный поплелся по лестнице наверх и, едва раздевшись, бухнулся в раскрытую постель, еще хранившую, как ему казалось, запах и тепло его возлюбленной.

Проснувшись в пять тридцать утра, Майкл счастливо потянулся и положил руку на место, где еще вчера утром лежала Нэнси.

Надо прибраться в доме и в сарае, с удовольствием планировал он, и застелить наконец постель. Да, еще надо заехать в магазин купить продукты и что-нибудь вкусненькое для Джонни.

Конечно, он поедет в Хайленд раньше, чем они договорились. Но все равно, была еще куча времени.

Майкл вскочил с постели, распахнул окно, и в спальню ворвался запах магнолии, огромного дерева, которое посадил отец Нэнси в честь ее рождения.

Съев на ходу баночку йогурта и пару бананов, Майкл нашел в кладовке пылесос и за полчаса вычистил весь дом, разложил по предполагаемым местам разбросанные вещички. Еще сорок минут – и в сарае наведен порядок. Майкл летал по дому и саду, ему нравилось, что все у него горит в руках. Ему даже удалось запустить посудомоечную машину, с которой он никогда прежде не имел дела.

Через два с половиной часа Майкл с чувством исполненного долга решил передохнуть и выпить чашечку кофе. Перед тем, как погрузиться в уютное кресло, он придирчивым взглядом осмотрел полку с книгами и статуэтками – нет ли на них пыли. Среди книг он увидел толстый альбом с фотографиями, вытащил его и сел в кресло, положив ноги на низкий столик.

На первых страницах были приклеены детские фотографии Нэнси – худенькой девочки с очень светлыми волосами и аккуратно подстриженной челочкой. Девочка на берегу моря с родителями – отцом, высоким стройным мужчиной в роговых очках и мамой, красивой улыбающейся блондинкой, на которую очень похожа нынешняя Нэнси.

Майкл перелистывал страницы альбома, и перед ним проходила вся жизнь прелестной девочки, девушки. Вот она с группой школьников на смотровой площадке Ниагарского водопада, а это, наверное, на ферме – с двоюродными братьями и улыбающимся усатым дедушкой. Затем Нэнси с несколькими молодыми людьми на фоне Эйфелевой башни – стажировка в Париже. На следующей фотографии она среди двух молодых людей. Чувствуется, что оба влюблены в нее. А вот она, кажется, с женихом.

Кто это? Ну ничего себе! – Майкл сначала удивился, а потом его бросило в жар. Это же Вэл Клайв! Конечно, Вэл… Так-так-так, вот так номер!

Он быстро перелистал еще несколько страниц. Нэнси в белом платье невесты и Вэл в черном костюме заключают брак в мэрии, целуются. Вот совсем крошечный ребенок, и они вдвоем со счастливыми лицами. Потом ребенок в детском манеже, вот он идет за ручку с улыбающейся Нэнси. А дальше лицо Нэнси становится все более грустным, а их совместных фотографий с Вэлом становится все меньше.

Майкл вскочил с кресла, нервно зашагал из угла в угол большой гостиной, вспоминая, сопоставляя, анализируя.

…Вэл Клайв. Сокурсник Майкла по юридическому факультету. Красивый брюнет с глубоко посаженными черными глазами, заносчивый и надменный. Хорошо учился, играл за университет в бейсбол. Умел влюблять в себя девушек. Был из тех, кто не пропустит ни одной юбки. Он был обаятелен, но это обаяние было каким-то дьявольским. На четвертом курсе Вэл стал часто появляться на вечеринках с Мэри Лунгрем, хорошенькой девушкой с филологического факультета. Она была влюблена как кошка, не сводила с него глаз, готова была исполнить любое его желание. Майкл вспоминал, как разделились мнения на факультете по поводу этой пары. Многие девушки посмеивались над рабской влюбленностью Мэри, более сердобольные жалели ее. А молодые люди, в основном, осуждали Вэла за его хамское отношение к этой очаровательной девушке.

Через несколько месяцев стало известно, что Вэл женится на Мэри. Это событие казалось странным и горячо обсуждалось на факультете. Вэл женится! Этот плейбой и донжуан решил остепениться. С чего бы это?!

На свадьбе Мэри выглядела очень хорошенькой и бесконечно счастливой, а жених был мрачным и раздраженным и улыбался какой-то приклеенной улыбкой. Очень скоро стало ясно, что брак был вынужденным: Мэри ждала ребенка. Дальнейшие события оказались трагическими.

Через три месяца после свадьбы Мэри неожиданно умерла от сердечного приступа, случившегося с ней в ванне. Однако никто из сокурсников не слышал, что у нее было больное сердце. Несчастные родители, приехавшие за телом единственной дочери из штата Висконсин, утверждали, что она вообще никогда ничем не болела. Правда, у погибшей была аритмия, что нередко случается у беременных… Дело о насильственной смерти Мэри Клайв было закрыто вследствие отсутствия улик. У Вэла оказалось «железное» алиби. В час гибели жены он был в университете, и его многие видели. Вернувшись вечером домой и обнаружив в ванне мертвую жену, он сам вызвал «Скорую помощь» и полицию.

Вскоре Вэл уехал из Чикаго, переведясь в университет Балтиморы. Больше Майкл его никогда не видел.

Теперь, имея немалый опыт криминалиста, Майкл ясно понимал, что алиби, скорее всего, было подстроено. Это несложно – двадцать или тридцать минут отсутствия в университете никто не заметит, если тебя все видели целый день.

И сейчас волнение Майкла усиливалось с каждым мгновением. Ему стало абсолютно ясно, что Нэнси в опасности. Несмотря на уговор, он набрал номер ее мобильника. Телефон по-прежнему был отключен.

Все, надо ехать, и как можно быстрее!

Теперь Майкл четко понимал, что любезное приглашение на яхту было сделано не просто так. Оно последовало после того, как Нэнси пошла навстречу всем требованиям бывшего мужа, чтобы оставить у себя ребенка – отказалась даже от приличного материального содержания, предусмотренного в контракте. Вот этого Вэл и не ожидал! Привязанность к сыну и склонность к криминальным поступкам могут толкнуть его на совершение нового преступления. И, скорее всего, он захочет повторить успешно проведенное преступление девятилетней давности.

Нэнси, его Нэнси в опасности!

Майкл заметался по дому. Взбежав на второй этаж, он предусмотрительно закрыл окно в спальне на случай усиления ветра, достал из сумки кобуру с пистолетом, которые всегда носил с собой, надел ее на себя так, чтобы она оказалась подмышкой левой руки, затем закрыл дверь дома и положил ключ под камень… На случай, если он разминется по дороге с Нэнси, и она с мальчиком вернется раньше него. Перед тем, как сесть в автомобиль, Майкл еще раз набрал номер телефона Нэнси. По-прежнему нет ответа…

По дороге в Хайленд он обдумывал план действий. У него ни на мгновение не возникло ощущения, что он преувеличивает опасность, грозящую его любимой.

Нэнси поставила машину на стоянке яхт-клуба Хайленда и направилась к пристани. Здесь, как и в яхт-клубе «Парусный берег», где стоит яхта Марго, на берегу залива размещался коттеджный городок. Но как же он отличался от того местечка, где они с Майклом были неделю назад! Там была демократичная, почти студенческая, душевная обстановка. Рощица хилых акаций и легкие деревянные домики, среди которых вилась тропинка, выложенная плитами. Доброжелательные, веселые отношения людей, занятых одним увлечением…

Здесь, в Хайленд парке обстановка более шикарная, аристократичная, но чужая. Над изящными коттеджами шелестела роща канадских кедров, создавая густую тень. Каждый дом был окружен забором или живой изгородью, которые скрывали жизнь, происходящую за ними.

У входа на территорию Нэнси остановил охранник, который с пристрастием стал расспрашивать ее, к кому она приехала. И когда Нэнси растерялась, так как не знала не только на каком причале стоит яхта, но и ее названия, охранник стал очень серьезным, почти суровым.

– Владельца яхты зовут Клайв, Вэл Клайв, – сообразила наконец она.

– А-а-а, – протянул охранник, – ну так бы и сказали. – Он, правда, не предупреждал, что ждет гостей…

– Это странно, – недоумевала Нэнси. – Давайте позвоним ему и спросим.

Охранник набрал номер Вэла и, сообщив, что к нему приехала женщина, согласно кивнул головой и сделал Нэнси приглашающий жест рукой.

Придерживая от ветра рукой свою канареечную бейсболку, Нэнси шла навстречу бывшему мужу. Сейчас, когда у нее появился любимый человек и она обрела чувство свободы и собственного достоинства, стала гордой и самостоятельной женщиной, Нэнси смотрела на Вэла просто как на хорошего знакомого. Куда-то ушли ее обиды и горестные воспоминания. Нэнси улыбалась, приближаясь к красивому брюнету с глубоко сидящими темно-карими глазами. А он, замедляя шаг, оценивающе вглядывался в свою бывшую жену.

– Ты похорошела, – проговорил он, целуя ее в обе щеки. – Похоже, тебе пошел на пользу наш развод.

– Спасибо, – рассмеялась она, – наверное, ты прав. А где Джонни?

– Джонни спит. – Вэл взял Нэнси под руку. – Не волнуйся, сейчас ты его увидишь.

Идя рядом с Вэлом, Нэнси глядела по сторонам и видела тот же покачивающийся лес мачт, те же пляшущие блики на сверкающих корпусах, отражающие блеск воды, которые очаровали ее в прошлый уик-энд. Здешние яхты казались ей гораздо более шикарными, обводы их корпусов имели более современные формы, несколько судов были двух и даже трехпалубными. И все-таки чего-то здесь не хватало…

Наверное, Майкла, подумала Нэнси, и ее окатила теплая волна нежности и любви.

Наконец они подошли к причалу, где покачивалась двухпалубная красавица, вернее красавец по имени «Морской дракон».

– Почему такое страшное имя? – недоуменно воскликнула Нэнси.

– Вовсе не страшное, – спокойно ответил Вэл. – В Китае дракон очень почитаемое существо, приносящее счастье.

– Будем считать, что мы в Китае, – покладисто кивнула Нэнси.

Вэл подал руку своей бывшей жене, помогая ей подняться по трапу. Потом был спуск в жилой отсек судна по красивой винтовой лестнице. Длинный коридор, покрытый мягким ковром, напоминал коридор хорошей гостиницы. По обе стороны коридора располагалось множество дверей.

– Как тебе удалось купить такую яхту? – спросила Нэнси. – Ведь она наверняка стоит бешеных денег.

Вэл самодовольно усмехнулся, ничего не ответив.

– Нравится?

– Конечно! – воскликнула она.

– Между прочим, могу подарить ее тебе, – неожиданно заявил Вэл.

Нэнси недоуменно посмотрела на него.

– Что это ты вдруг? Зачем она мне и с какой стати… – В ее голосе прозвучали жесткие нотки. – Так в какой же из этих комнат Джонни?

– Не комнат, а кают, – поправил ее Вэл. – Вот мы и пришли.

И он осторожно нажал на полированную ручку и приоткрыл красивую деревянную дверь. В комнате был прохладный полумрак. У стены на широкой низкой кровати сладко спал ее мальчик. Нэнси на цыпочках приблизилась к постели и опустилась на колени. Джонни крепко спал, раскинув ручки в стороны и наклонив набок головку. Его очень светлые волнистые волосы разметались по подушке, а длинные ресницы отбрасывали тень на румяные пухлые щечки.

Нэнси дотронулась до его солнечных волос и нежно погладила их. Веки спящего ребенка задрожали, и он внезапно открыл глаза.

– Мамочка! – обрадовался ребенок, мгновенно сел на постели и обхватил ручонками шею матери, еще продолжая досыпать.

– Джонни, милый мой… – Нэнси обняла его теплое тельце и прильнула к румяной со сна щеке. – Скоро поедем домой.

Услышав про дом, мальчик проснулся и еще крепче прижался к матери.

– Мамочка, давай останемся здесь, – плаксиво попросил он. – Я не хочу ехать домой. Мне нравится быть с папой.

Нэнси сердито посмотрела на Вэла.

– Это ты внушил ему, – с досадой выдохнула она. – Зачем же ты так! Мы же обо всем договорились…

Нэнси покачивала мальчика, продолжая обнимать его. Вэл сел на кровать рядом с бывшей женой и обнял ее, обхватив и сына.

– Ты же видишь, как ему хорошо здесь, – миролюбиво произнес он. – И тебе тоже будет хорошо здесь, с нами.

Нэнси высвободилась из его объятий.

– Что-то я не понимаю, – медленно произнесла она. – Мы же развелись с тобой. Я пошла на все твои условия, отказалась даже от приличного содержания, предусмотренного контрактом, чтобы оставить сына себе.

– Все в жизни меняется, дорогая, – небрежно бросил Вэл, откидываясь на кровати. – Ты тоже можешь передумать. Разве мы плохая пара?

Он улыбнулся, но его улыбка показалась Нэнси оскалом хищника. Сев на пол, она обхватила колени руками и, задумавшись, положила подбородок на колени. В ее огромных глазах стояли слезы. Джонни спрыгнул с постели и прижался к матери.

– Мамочка, почему ты плачешь? – Он теребил ее за плечо. – Тебе что, не нравится здесь?

Нэнси проглотила слезы и взяла себя в руки, понимая, что сейчас не время предаваться эмоциям. Она должна собраться с силами, чтобы противостоять коварству Вэла. А то, что он замыслил что-то, вызвав ее сюда, она уже не сомневалась. – Мне нравится здесь, – постаралась она успокоить сынишку. – Пойдем, я хочу, чтобы ты показал мне все, что тебе нравится на яхте.

Джонни схватил Нэнси за руку, они выбежали из комнаты, и он потащил ее по длинному коридору по направлению к трапу. Вэл остался в каюте.

– Я покажу тебе штурвал, шлюпку и акваланг, – с восторгом кричал он. – Ты знаешь, что такое акваланг?

– Знаю, милый, – отвечала Нэнси, едва поспевая за своим проворным мальчиком. – А зачем тебе акваланг?

– Мы будем нырять с ним под водой и рассматривать красивых рыб на коралловых рифах.

Вэл уже обещал ему далекое путешествие на яхте, с досадой отметила Нэнси.

Она уделяла воспитанию сынишки много времени, и этот современный развитый ребенок в свои четыре года знал многое из того, что начинают изучать только в школе.

– Ты собираешься на коралловые рифы? – спросила Нэнси, догадываясь, каким будет ответ малыша.

– Да! Мы с папой собираемся пойти на яхте в Карибское море, и там будем нырять, – радостно сообщил он.

– А как же я? – спросила его Нэнси. – Она присела перед ним на корточки и поднесла его ручки к своим губам. – Ты решил жить с папой, а не со мной? – ласково спросила она.

– Я хочу, чтобы ты жила вместе с нами! – умоляющим голоском тоненько пропел Джонни.

Нэнси чувствовала себя бессильной. Она лихорадочно думала, что предпринять.

Он еще очень мал, успокаивала себя Нэнси, и мне удастся уговорить его поехать домой.

– Хорошо, милый. – Нэнси сменила тему. – Ты хотел показать мне штурвал и шлюпку. А для этого надо подняться на палубу.

На палубе Нэнси подставила разгоряченное от внутреннего напряжения лицо свежему ветру. Она облегченно вздохнула и вспомнила другую палубу, на которой в сильную грозу вместе с Майклом боролась с непогодой. Как недоставало его сейчас! Ей так нужны внутренняя сила и уверенность ее любимого!

Ах! – вспомнила Нэнси. Надо позвонить Майклу. Он наверняка волнуется. Сейчас вернемся в комнату Джонни, там моя сумка, и я позвоню ему.

Держа за руку сына, Нэнси медленно шла по палубе, наслаждаясь ветром и солнечным светом.

– Вот это капитанская рубка, – сообщил Джонни, указывая пальчиком на застекленный отсек на верхней палубе. – В нее надо подняться по лестнице. Там находится штурвал и есть компас.

Нэнси послушно поднялась вслед за мальчишкой на капитанский мостик, и ее взору предстала вся полукруглая бухта Хайленд парка с линиями причалов, возле которых покачивалось на волнах множество яхт, одна другой роскошнее.

Рядом со штурвалом стоял стул. Ребенок ловко влез на него.

– Ты видишь? – Джонни указал пальчиком вперед. – Мы с тобой держим курс во-он на тот мыс.

Да, чувствуется, Вэл многому научил его, с грустью думала Нэнси. Она встала рядом с мальчиком.

– Капитан, я в вашем распоряжении. Что прикажете?

Джонни с удовольствием подхватил игру, предложенную матерью.

– Старший помощник, вы должны определить курс судна!

– Курс судна двадцать семь минут западной широты и тридцать три северной долготы, мой капитан, – четко отрапортовала Нэнси и услышала за спиной надтреснутый смех Вэла.

Она непроизвольно сжалась.

– А кто я на этом судне, Джонни?

– Ты, папа, владелец яхты, – мгновенно нашелся сын. – Я – капитан, а мама – старший помощник.

Нэнси и Вэл улыбались, радуясь смышлености ребенка.

– Ты чувствуешь, какая у нас замечательная семья? – обратился Вэл к бывшей жене.

– Могла бы быть, – глухо ответила Нэнси, сразу ставшая серьезной. – Если бы ты не убил мою душу.

– Ну зачем же такой пафос, – усмехнулся Вэл. – Все еще можно изменить.

– Что ты собираешься изменить? – холодно спросила Нэнси. – Все уже изменилось. Ты опять решил мучить меня?

Вэл снисходительно посмотрел на Нэнси, и на его лице появилось выражение не то сожаления, не то затаенного недовольства.

– Вечно ты все преувеличиваешь, Нэнси, милая!

Ласковые слова, с легкостью произносимые им теперь, прежде были вовсе не свойственны ему.

Наверняка он что-то задумал, догадалась Нэнси.

И, как будто прислушиваясь к ее мыслям, Вэл произнес слова, которые точно предугадал Майкл.

– Я люблю тебя… – Он взял ее за руку. – Я понял, что без тебя не могу жить. И глупо делить ребенка по дням или неделям, если ничто не мешает нам начать новую жизнь вместе.

Нэнси вырвала свою руку из цепкого плена и подошла еще ближе к Джонни, крутившему штурвал.

– Послушай… – Она старалась спокойно говорить с ним, нутром чувствуя, как в бывшем муже нарастает желание вернуть ее обратно. – Мы уже давно обо всем договорились и расстались друзьями. – Она сделала паузу, размышляя, стоит ли говорить о ее новой любви. – И к тому же, – решилась она на откровенность, – у меня своя личная жизнь, есть человек, который любит меня, уважает и… дорожит моим чувством собственного достоинства.

Нэнси не ожидала, что ее признание вызовет такой взрыв смеха. Вэл хохотал, запрокинув голову. Это был сатанинский смех. Из его груди вырывались звуки, похожие на клекот, которые многократно усиливались, проходя через глотку. Этот страшный смех испугал Джонни.

– Папа, почему ты так смеешься? – Ребенок обернулся и с опаской посмотрел на отца.

Утирая слезы смеха и постепенно успокаиваясь, Вэл погладил ребенка по головке и посмотрел на Нэнси как на несмышленую дурочку.

– Чувством собственного достоинства? – У него в груди снова заклекотало. – А что это такое?

– Мама, что такое собственное чувство достойности? – с интересом спросил любознательный малыш.

Его слова вновь вызвали взрыв хохота у Вэла. Джонни, глядя на смеющегося отца, тоже начал смеяться, забавно выдавливая из себя смешки. Нэнси решила рассмеяться в свою очередь, чтобы не выглядеть страдалицей.

– Твоя мама большая шутница, – объяснил ребенку отец. – Она не хочет жить с нами и говорит о каком-то смешном чувстве.

– Ты – чудовище, Вэл! – с болью воскликнула Нэнси. – Был и остался чудовищем.

– Папа не чудовище! Он совсем не страшный, а очень красивый, – горячо возразил ей сын.

Нэнси почти выскочила из капитанской рубки, спустилась на нижнюю палубу и быстро пошла обратно в каюту, служившую спальней Джонни. Она решила поскорее позвонить Майклу.

Проходя по длинному коридору, она внезапно поняла, что предлог, под которым Вэл выманил ее из дома, был надуманным. На борту не было ни одного человека, хотя он сказал, что не может сам привезти ребенка, поскольку должен наблюдать за ремонтом яхты. Эта мысль неприятным холодком отозвалась в груди молодой женщины, и она ускорила шаг.

Ее спортивная сумка стояла в углу у стены, там, где она ее поставила. Открыв ее, Нэнси почувствовала, что в ней рылись. Вещи, аккуратно сложенные ею дома и лежавшие сверху, были перевернуты. А ее мобильного телефона, положенного сбоку от косметички, она хорошо это помнила, не было. Нэнси лихорадочно порылась, потом, успокоившись, начала одну за другой выкладывать все вещи из сумки, складывая их рядом на полу. Телефона нигде не было.

Она в изнеможении села на пол и, взъерошив волосы, подперла голову, упершись локтями в колени.

Конечно, это он выкрал мой телефон, почти с ужасом подумала она. Он все предусмотрел, наверняка у него есть какой-то план. Может быть, даже расправы со мной. Чтобы ребенок принадлежал только ему…

Нэнси внезапно успокоилась и внутренне собралась. Она поняла, что надо менять тактику своего поведения. Она решила подыграть этому подонку Вэлу – другого выхода у нее не было. Она будет изображать женщину, почти решившую возвратиться к бывшему мужу. Она доставит ему удовольствие, восхищаясь роскошью его яхты, и продемонстрирует зависть к его невесть откуда свалившемуся богатству. Она станет кокетничать с ним, позволит обнимать себя. И будет ждать помощи от Майкла. А она обязательно придет! Если только уже не будет поздно…

– Мама! – Голосок Джонни вернул Нэнси к реальности. – Ты почему ушла от меня? Я ведь не показал тебе акваланг. – Он немного задумался, сморщив нос и вспоминая что-то. – Да, папа велел сказать тебе, что мы сейчас будем обедать! – радостно доложил он.

– Очень хорошо, солнышко мое! – Нэнси все еще сидела на полу. Она открыла объятия, и Джонни бросился в них. – Сейчас пойдем обедать. А где папа?

– Он пошел в кают-компанию накрывать на стол!

Рассудительность Джонни умиляла Нэнси, и она расцеловала своего мальчишечку.

Он прильнул к матери и застыл в ее объятиях.

– Я соскучился по тебе, – грустно признался он и вдруг добавил: – Если ты не хочешь жить с папой, давай уедем с тобой домой. – Потом снова задумался и добавил просящим голоском: – Но иногда ты позволишь мне приезжать на эту яхту?

Нэнси чуть не разрыдалась от немыслимой разумности своего ребенка.

– Мальчик мой родной! – Она уткнулась лицом в его тельце, не удержавшись от слез. – Конечно, ты будешь приезжать на эту яхту! Спасибо тебе, радость моя, что ты понимаешь свою мамочку.

– Ты опять плачешь?! – ужаснулся Джонни. – Я поеду с тобой, обязательно поеду! – клялся несчастный ребенок. – Только, пожалуйста, не плачь!

Нэнси счастливо рассмеялась, покрывая поцелуями личико своего ангела.

– Я не плачу, а смеюсь от радости, что ты у меня такой замечательный!

Она вскочила с пола и, взяв своего малыша за обе ручки, закружилась с ним по комнате. Она не заметила, как в каюту вошел Вэл и остановился у двери.

– Джонни, ты сказал маме, что я жду вас обедать? – строго спросил он.

– Конечно, сказал! – деловито заверил Джонни. – Мы с мамой немножко побеседовали и сейчас идем обедать.

Нэнси постепенно входила в свою новую роль. Она дружелюбно улыбнулась Вэлу и, как будто между прочим, спросила, внимательно посмотрев ему в глаза:

– Ты случайно не видел мой мобильник?

Вэл мгновенно отвел взгляд и грубовато ответил:

– Где бы я мог его видеть?

– Действительно, – рассмеялась Нэнси. – Наверное, я забыла его дома. – Такая растяпа…

Вэл незаметно вздохнул, но не удержался от вопроса:

– Ты хотела ему позвонить?

– Хотела позвонить, – бросила она, – да ладно, не обязательно.

Она почувствовала, что Вэл удовлетворен ее реакцией.

– Если хочешь, я дам тебе телефон, позвони, если надо, – медленно проговорил он, прощупывая ее намерения.

– Не обязательно, – ответила Нэнси, беззаботно улыбнувшись. – А я ведь проголодалась! – весело призналась она. – Интересно, что нам приготовили? – Она нагнулась к Джонни и потрепала его по пухленькой щечке.

Вэл улыбался и молчал. Его приятно удивила эта метаморфоза настроения его бывшей жены. Он отнес ее благоразумие на счет обдуманного решения вернуться к богатому мужу, который к тому же любит ее. И он самодовольно усмехнулся, с удовольствием оглядев свою красивую жену. Он уже не сомневался в том, что она поверила его уверениям.

7

Войдя в кают-компанию, Нэнси ахнула. Такой роскоши она не ожидала. Овальный стол был накрыт белоснежной скатертью, на которой при свете ароматных витых свечей сверкали хрустальные бокалы и серебряные приборы. На большом блюде краснели огромные омары, гармонично сочетающиеся с цветом огненно-красных роз в вазе голубого венецианского стекла. Из голубоватой супницы доносился аромат французского рыбного супа буйабез. Экзотические фрукты яркими пятнами довершали композицию. Фоном роскошного натюрморта служили старинные шелковые ковры, спускавшиеся со стены и накрывающие полукруглый диван.

Нэнси безмолвно взирала на роскошь этой пещеры Аладдина. Она и не предполагала, что у Вэла такой изысканный вкус.

– Ой, какие клешни у этих крабов! – Голосок Джонни нарушил тишину созерцания.

Нэнси восторженно взглянула на Вэла широко раскрытыми глазами, а он наклонился к ней и тихо сказал:

– Это все для тебя! Я знал, что тебе понравится.

Она лучезарно улыбнулась ему, но на душе у нее было неспокойно. Она вспомнила рассказ Эдгара По, в котором коварный любовник устроил своей возлюбленной роскошный ужин, во время которого подсыпал ей в бокал яду. Пока она умирала, сверху на нее падали лепестки свежих роз. Это была красивая смерть.

Страх, шевельнувшийся было в душе, вдруг оставил ее. Она подумала, что в ее силах предотвратить трагический финал, который должен наступить в случае ее отказа вернуться в лоно «счастливой» семьи. Надо только вести себя разумно…

– Мамочка, я сяду рядом с тобой! – заявил свои права Джонни. – А ты, папа, садись напротив нас, и мы будем любоваться друг другом, – распорядился он.

Все расселись так, как пожелал малыш.

Вэл откупорил бутылку белого калифорнийского шардоне урожая 1964 года.

– Это коллекционное вино, – с гордостью проговорил он. – Я хотел доставить тебе удовольствие… – Он налил вина в ее бокал и своим самым неотразимым взглядом посмотрел ей в глаза, а потом перевел его на вырез в кофточке Нэнси, приоткрывающий высокую грудь.

Заметив это, она прикрыла грудь, поставив локоть на стол и подперев подбородок ладонью.

– Давай выпьем за нашу встречу, – пророкотал Вэл.

Нэнси подняла свой бокал, с безмятежной улыбкой глядя на него. Она ждала, чтобы он первым пригубил напиток.

Как бы не отравил, мелькнула у нее мысль. Но, увидев, что он осушил половину содержимого, она тоже сделала два небольших глотка.

– Чудесное вино, – оценила Нэнси, одарив бывшего мужа благодарной улыбкой.

– Выпей еще! – предложил он, опять поднимая бутылку.

Но она прикрыла рукой свой бокал и отрицательно покачала головой.

– Налей мне, – попросил Джонни, – хочу попробовать ваше чудесное вино.

Вэл капнул несколько капель в стакан, стоявший на столе рядом с сыном и долил до верха соком грейпфрута. Мальчонка обхватил обеими руками свой стакан и, отпив половину содержимого, с восторгом выдохнул:

– Чудесное вино!

Нэнси и Вэл рассмеялись.

– Ну ты и пьяница! – пошутил отец.

– Тогда и вы пьяницы! – парировал Джонни.

Нэнси наклонилась над ребенком и ласково обняла его:

– Никто из нас не пьяница, папа пошутил, – успокоила она ребенка. – А хорошее вино могут пить только взрослые, так же, как только взрослые могут водить автомобиль или гулять по улицам одни, без родителей.

Джонни надул губки и произнес жалобным голоском:

– Мама, давай поедем домой!

– Ты же не хотел ехать домой и решил жить на яхте, – нахмурившись, напомнил ему отец.

– Я буду приезжать к тебе, – честно пообещал малыш, глядя на мать. – Я соскучился по своему дому.

Ребенок подпер кулачком щеку и вздохнул.

Вэл неприязненно посмотрел на Нэнси.

– Тебе все-таки удалось уговорить его. – Он оттолкнул тарелку и откинулся на спинку стула.

Нэнси с несмелой улыбкой посмотрела на бывшего мужа. Она играла роль той робкой женщины, в шкуре которой ей пришлось прожить более пяти лет.

– Что ты, Вэл? Когда бы я успела уговорить его? – недоуменно спросила она. – Наедине с Джонни я была не более десяти минут. Ты же не оставлял нас одних.

Вэл быстро овладел собой. Цель, которую он перед собой поставил, требовала терпения и самообладания. Он встал со своего места и, обойдя стол, сел на диван рядом с Нэнси и поднес к губам ее руку.

– Не обижайся на мою горячность, – миролюбиво произнес он. – Ты же знаешь, что я быстро взрываюсь, но и быстро отхожу.

– Знаю, знаю, – тихо проговорила она и провела ладонью по его гладко выбритой щеке. – Ты постоянно вспыхиваешь, как какой-нибудь мексиканец.

– Но ведь ты всегда прощаешь меня, – как можно ласковее проговорил он.

Нэнси изо всех сил старалась удержать на лице милую улыбку, ощущая в то же время глубокую неприязнь к этому коварному, насквозь лживому человеку. Но все же она продолжала вести себя так, как хотелось бы ему.

– Да, я всегда прощала тебя, – кивнула она Вэлу. – Потому что любила. Но, может быть, мне только казалось, что я прощала…

Свои обвинения она высказывала мягким тоном, как бы сожалея о вынужденном разрыве с мужем. Глядя ему в глаза, она доверительно продолжила:

– Я прощала тебя, Вэл, пока могла. Пока обида, загнанная вглубь души, не превысила критическую массу. И тогда произошел взрыв… Мое терпение кончилось. Твоя дикая ревность убила наши отношения. К тому же ты стал изменять мне…

Вэл пристально смотрел на Нэнси, пытаясь понять, что она к нему испытывает. Неважно, что она там говорит. Ее голос стал мягче шелка, а в огромных глазах, как ему показалось, светилось прежнее обожание. В нем крепла уверенность, что она рада вернуться к нему.

– Теперь я стал другим, – снисходительно заверил он ее.

– Неужели? – удивление Нэнси было искренним. – И что тебя к этому привело?

Вэл обнял Нэнси за плечи. Она напряглась, но не стала отталкивать его.

– У нас растет сын, которого я очень люблю. – Вэл гладил волосы Нэнси, но она не выдержала и слегка откинула голову, так что его рука повисла в воздухе. Как будто не заметив этого, он продолжил: – И я понял, что лучше тебя жены мне не найти…

Удивительно, как точно все предвидел Майкл, подумала Нэнси. Даже реплики Вэла. Обязательно надо ему позвонить! Что-нибудь придумать…

Продолжая игру, она потупилась, смущенно улыбаясь.

– Я не знаю… Ведь я уже сказала тебе, что у меня есть личная жизнь, – осторожно напомнила она, наблюдая за реакцией Вэла.

– Ну и что, – спокойно ответил он. – У меня тоже есть… или бывает время от времени… личная жизнь. – Неужели тебе не хочется стабильной семейной жизни? К тому же у ребенка должен быть родной отец.

Вэл неожиданно прижал к себе Нэнси и прикоснулся своими губами к ее рту. Этого она выдержать не смогла. Нэнси с отвращением отшатнулась и уперлась руками в его грудь.

– Папа, мама! – воскликнул Джонни. – Вы что, боретесь?!

Он вскочил со своего места и прижался к матери.

– Папа, ты же переборешь маму! Ты сильный, а она худенькая женщина!

Нэнси обняла сына и, похлопывая его по спине, сказала шутливо:

– Зато мы с тобой вдвоем сильнее папы!

– Ура! – радостно закричал Джонни и бросился на отца.

Вэл схватил его за ручки и сильно сжал их, строго глядя ему в глаза:

– Ты поднимаешь на папу руку? Ты плохой мальчик, и я больше не люблю тебя

Джонни оторопел. Он не ожидал, что отец так рассердится на него.

– Я же пошутил, папа. – Слезы навернулись на огромные голубые глаза мальчика, и он дотронулся ладошкой до отцовской руки.

– Так не шутят, – холодно бросил отец, отталкивая его.

Нэнси молча наблюдала за этой сценой, и в ее душе крепло отвращение к бывшему мужу.

Оттолкнуть со злостью мальчонку, который хотел шутя побороться с отцом! Она не стала защищать сына, но прекрасно понимала, что злоба и эгоизм этого человека непреодолимы.

Конечно, он любит сына, размышляла она. Но эта любовь эгоистична. Этот человек не может любить без оглядки на свое драгоценное самолюбие. И к ребенку у него такая же любовь, как была ко мне, – любовь собственника.

Джонни заплакал и подошел к матери. Она обняла, поцеловала сына и ласково сказала:

– Успокойся, папа любит тебя. Он немного не понял, что ты хотел пошутить.

Вэл внезапно взорвался.

– Ты потакаешь ему! – кричал он. – Он поднял руку на отца! В этом-то возрасте! Что с ним будет потом?!

Нэнси смотрела на Вэла, и в ее душе, как ни странно, поднималась радость.

Как хорошо, что я развелась с этим безумцем! Он продолжал бы мучить и меня, и ребенка… Какое счастье, что у меня есть Майкл!

Она вспомнила его добрые глаза, сильные руки, стремление помочь ей и даже предвосхитить все ее желания. Но радость тут же вытеснил страх. А вдруг Майкл не придет ей на помощь? Вдруг он будет ждать ее дома, а этот ужасный человек не выпустит их отсюда. Надо обязательно позвонить! Но как?!

Нэнси встала с удобного дивана и, взяв ребенка за руку, вышла с ним из роскошной кают-компании и пошла по коридору к выходу на палубу. Мальчик перестал плакать, но продолжать тихонько всхлипывать.

– Все-все, мой хороший, успокойся, – нежно говорила она сыну, – скоро мы поедем домой.

На палубе Нэнси вздохнула полной грудью свежий ветер. Она почувствовала себя счастливой, выбравшись из этой душной пещеры Аладдина с ее сокровищами и жадным разбойником.

Она опустилась на корточки и, вытирая слезы своего мальчика, ласково улыбнулась ему.

– Когда мы поедем домой? – жалобно спросил Джонни.

– Давай сегодня переночуем на яхте, а завтра утром поедем домой, – предложила Нэнси.

Ребенок облегченно вздохнул и быстро закивал головой.

– Ладно, – согласился он с матерью. – Но завтра обязательно поедем? Ты не обманешь меня?

Нэнси горячо поцеловала сынишку, но решила, что пора немного смягчить ситуацию.

– Не обижайся на папу, – миролюбиво сказала она. – Он же любит тебя, а ты любишь его, разве не так?

– Я люблю тебя. – Джонни крепко прижался к матери. – И его тоже… немножко.

Обнимая ребенка, Нэнси увидела, как к ним приближается Вэл. Весь его вид свидетельствовал о том, что он сожалеет о происшедшем.

– Ладно, ребята! – бросил он, не глядя на них. – Может быть, я погорячился. Давайте забудем все, что было. Джонни! Ты же мужчина, перестань реветь.

Джонни осторожно убрал кулачки от еще влажных глаз и искоса, с опаской посмотрел на отца.

Вэл присел рядом с мальчиком и протянул ему три пальца для перемирия. Джонни широко улыбнулся и крепко пожал их.

Нэнси смотрела на состоявшееся примирение отца и сына и думала: надолго ли… Зная характер Вэла, она боялась за психику ребенка. Впечатлительный, он близко к сердцу принимал все происходящее. И хотя говорят, что дети быстро все забывают, слишком сильны эти эмоциональные перепады.

– Ну вот мы и помирились, – весело сказал Вэл и подбросил ребенка вверх.

Мальчик взвизгнул от удовольствия.

– Еще, еще! – потребовал он.

Отец подбросил его повыше, потом еще раз, и, поймав, крепко прижал к себе, осыпая поцелуями улыбающуюся мордашку.

Все-таки он любит сына, подумала Нэнси. Только странная это любовь…

– Вэл, мне надо позвонить. – Нэнси решила воспользоваться моментом благодушия своего бывшего мужа.

При этих словах с лица Вэла сошла улыбка, обращенная к сыну, и он недовольно посмотрел на бывшую жену.

– Ему?– В его голосе прозвучала досада и ревность.

Нэнси пожала плечами. Но ничего не ответила. Ее интуиция, помогавшая вести трудную игру, подсказывала, что лучше молчать, пробуя лишь взглядами и жестами преодолевать сопротивление этого неуравновешенного человека. И она не ошиблась.

Вэл поставил на палубу малыша, которого все еще держал на руках, и достал из кармана ее телефон.

– На, звони. – И протянул его Нэнси с невинным видом.

Нэнси невозмутимо взяла телефон и, не отходя в сторону, набрала номер Майкла. Он ответил в ту же секунду, его красивый баритон звучал взволнованно.

– Что-то произошло? – сразу спросил он.

– Почти, – ответила Нэнси, радуясь сообразительности Майкла.

– Так! – Майкл все понял. – Я буду спрашивать, а ты отвечай «да» или «нет». – Он отобрал у тебя телефон?

– Да! – весело воскликнула она.

– Он рядом с тобой? – расспрашивал он.

– Да, – небрежно ответила она, глядя на Вэла, изо всех сил старавшегося понять суть разговора.

– Тебе нужна моя помощь? – тревожно спросил Майкл.

– Очень, – ласково промурлыкала она. – Здесь так шикарно!

– Сейчас семь вечера. Мне приехать сегодня?

– Нет. Джонни хочет, чтобы мы поехали домой завтра, но, может быть, мы еще останемся. – Нэнси говорила медленно и лениво, почти с негой глядя на Вэла.

– Я приеду завтра утром, – твердо сказал Майкл. – В одиннадцать часов.

– Обязательно, – мягко сказала Нэнси и, выждав паузу, строго добавила, – Очень, очень, очень.

– Держись, милая, завтра мы будем вместе, – заверил ее любимый голос.

Выключив телефон, она посмотрела на Вэла.

– Мог бы отойти в сторону, – с укором проговорила она. – Этого требуют элементарные приличия…

– Плевать я хотел на все приличия! – Он повысил голос. – Мы же решили, что опять будем вместе!

Нэнси удивленно посмотрела на него и медленно покачала головой.

– Это, может быть, ты решил, – холодно проговорила она. – А я… еще не совсем решила. Мне надо подумать.

Она хотела сказать другое, но сообразила, что не стоит торопиться. Ей надо постараться не обострять обстановку, продержаться до завтрашнего утра и не дать Вэлу осуществить задуманное. Нэнси сознавала, чего добивается Вэл: либо она соглашается снова стать его женой, либо он вопреки ее желанию оставляет себе сына, а ее… просто устраняет.

Нэнси тряхнула головой, отгоняя жуткие варианты расправы, которые она живо представила себе. Она не сомневалась, что ее бывший муж способен на все. Первое – задушить и выбросить за борт… Остальные варианты тоже так или иначе связаны с тем, что ее тело окажется за бортом. Это предельно просто, прямо в соответствии с поговоркой «концы в воду». И, скорее всего, это может произойти ночью, а утром, когда Джонни проснется, ему будет сказано, что маме надо было срочно ехать домой, и она рано утром уехала.

– Что означали твои последние слова по телефону – «очень, очень, очень»? – мрачно спросил Вэл.

Нэнси беззаботно рассмеялась, глядя ему прямо в глаза.

– Меня спросили, нравится ли мне здесь, и я ответила «очень, очень, очень».

– Что-то мне не верится, – с расстановкой проговорил он.

Нэнси небрежно махнула рукой и направилась к Джонни, который пытался расчехлить шлюпку, лежавшую на корме.

– Ты никогда не верил мне… Ревновал всегда, хотя я-то была верна тебе в течение всего нашего брака. Это ты мне изменял, – бросила она через плечо. Но, неожиданно остановившись, она повернулась к Вэлу. – Если бы ты действительно хотел вернуть меня, – горько проговорила она, – тебе надо было бы начать уважительно относиться ко мне. А я вижу, что ты ничуть не изменился, несмотря на все твои заверения.

– Джонни, зачем тебе шлюпка? – спросила Нэнси.

– Я хочу поплавать на ней. – Ребенок продолжал свои бесплодные усилия по высвобождению шлюпки из чехла. – Папа, подари мне эту лодочку. У тебя есть яхта, а у меня пусть будет маленькая лодка.

– Джонни… – Вэл присел на зачехленное днище шлюпки. – Эта яхта не только моя, она и твоя тоже…

Джонни недоуменно посмотрел на отца.

– Значит, я могу на ней покататься? – спросил он?

– Мы уже катались с тобой, – напомнил отец. – Будем кататься еще не один раз.

– А мама еще не каталась. – Джонни посмотрел на мать, как бы приглашая ее выразить желание прогуляться под парусами.

Нэнси кивнула, чтобы доставить удовольствие сыну.

– Я очень хочу покататься на яхте, – горячо сказала она, – но завтра нам с тобой надо ехать домой. Хотя очень скоро… – Она сделала паузу и загадочно посмотрела на Вэла. – Скоро мы, возможно, вернемся сюда и пойдем на яхте вместе с папой куда-нибудь далеко.

– На Карибы? – со знанием дела спросил Джонни, поглядев на отца.

– Куда захочешь, – улыбнулся Вэл и недоуменно посмотрел на Нэнси. – Ты же сказала ему, что можешь остаться здесь еще?

– Нет. – Она покачала головой. – Я вспомнила, что у меня неотложные дела, придется, к сожалению, ехать завтра… К тому же мне надо все обдумать спокойно. Но я думаю, что скоро мы опять приедем. Если ты, конечно, будешь нас ждать…

Я же ему вру, со стыдом думала она, привыкшая всегда говорить и поступать честно. Но что делать, сейчас моя ложь поистине ложь во спасение, может быть, даже моей жизни.

– Ладно, поживем – увидим, – задумчиво произнес Вэл. – А сейчас уже пора ужинать, мы ведь толком и не пообедали.

Он набрал номер телефона и коротко отдал кому-то распоряжение. Нэнси вопросительно посмотрела на него.

– Сейчас придет официант, – объяснил Вэл, – ну, стюард, как говорят на флоте. Он накроет нам ужин в кают-компании. А пока давайте погуляем по берегу, и я познакомлю тебя со своими друзьями.

– Я согласна! – Нэнси наклонилась к сыну. – Ты хочешь погулять по песочку? А я бы с удовольствием искупалась. Сейчас возьму купальник. – Она немного помолчала. – А вот знакомить меня с друзьями пока не обязательно.

Вэл недовольно хмыкнул, но Нэнси доброжелательно улыбнулась.

– Еще успею познакомиться, когда приедем сюда с Джонни примерно через две недели.

– Насовсем? – Вэл с сомнением взглянул на нее.

– Мне надо подумать. – Она говорила спокойно и задумчиво. – Это серьезный шаг, и я должна подготовиться к окончательному ответу.

Вэл ухмыльнулся и скрестил руки на груди.

– Ты будешь советоваться с ним?

– Это мое дело, – бросила она, направляясь за купальником. Но, замедлив шаг и полуобернувшись, добавила: – Может быть, и посоветуюсь. – Она загадочно улыбнулась. – Тем не менее, решение буду принимать сама. Впрочем, это решение в значительной степени будет зависеть и от тебя, Вэл…

– Ой, какая холодная вода! – закричал Джонни, с разбегу бросившийся в озеро вслед за матерью. И тут же остановился и повернул обратно к берегу. – Не хочу купаться!

Нэнси блаженствовала, ощущая, как прохладная вода озера охлаждает ее тело, разгоряченное на солнце. Она подхватила подмышки своего мальчика и притянула его к себе.

– Сейчас тебе будет хорошо, – мягко произнесла она, – твое тело привыкнет к воде, и она будет казаться теплой.

Тельце Джонни сначала напряглось от страха. Обхватив мать за шею, он уже собирался захныкать. Но по мере того, как Нэнси гладила его по спинке, понемногу погружая и снова вытаскивая из озера, мальчику все больше нравились ласковые прикосновения воды к его плечам и спине. Он перестал дрожать, заулыбался и, разжав руки, стал бить ладошками по водной поверхности.

– Ну вот и все. – Нэнси поцеловала сына, приободряя его. – Тебе уже нравится водичка, правда ведь?

– Да, она почему-то стала теплой! – удивленно воскликнул малыш. – Так быстро нагрелась?!

– Значит, мы с тобой нагрели ее, – улыбнулась Нэнси.

Счастливо рассмеявшись, она взяла малыша за руки и стала легонько подпрыгивать вместе с ним, любуясь радостным выражением его личика.

– Пора ужинать! – донесся до них голос Вэла.

– Ты слышишь? Папа зовет. – Нэнси, кружась, продвигалась к берегу, не разрывая рук, своих и малыша.

– Мама, давай после ужина снова пойдем купаться, – попросил Джонни.

– Посмотрим, милый, – уклончиво ответила мать, выводя сына на песок и укутывая его в мохнатое полотенце.

Когда они поднялись на борт яхты, сумерки совсем сгустились и множество огоньков с пришвартованных яхт, змеясь и искрясь, отражались в спокойных водах озера.

В кают-компании царил полумрак, таинственно подсвечиваемый неверным светом нескольких свечей, который отражался торжественным блеском на хрустальной посуде и серебряных приборах. Богато накрытый стол, фрукты и ковры опять превратили кают-компанию в восточный дворец.

Невидимый официант, создавший все это великолепие, исчез, как джин из восточной сказки. Глаза Нэнси и Джонни блестели от восторга, Вэл, благодушно глядя на них, явно чувствовал себя арабским султаном, удивляющим гостей своим богатством.

– Ой, как все красиво! – Джонни всплеснул руками и захлопал в ладоши. – Только я кушать не хочу!

– Ты должен поесть, – принялся настаивать Вэл.

Нэнси с мягкой укоризной посмотрела на бывшего мужа.

– Он очень устал и хочет спать, – тихо объяснила она и, взяв Джонни за руку, посадила его рядом с собой на диван, покрытый нежным ковром. – Давай съедим вот эту грушу…

Но ребенок, уставший от обилия впечатлений и купания в озере, захныкал и принялся тереть кулачками сонные глаза.

– Ничего я не хочу, дайте мне попить!

Лицо Вэла приняло строгое выражение, и Нэнси внутренне сжалась, чувствуя, что он сейчас опять начнет кричать. Она решила опередить его.

– Вэл, пожалуйста, налей Джонни сока и пусть идет спать, – как можно мягче произнесла она и повторила: – Он очень устал и перевозбужден.

Вэл насупился, его и без того глубокие глаза почти исчезли в глазницах, спрятавшись за нахмуренными бровями. Нэнси прямо кожей ощущала, что еще мгновение, и он разразится гневом. Она изо всех сил хотела предотвратить ссору.

– Джонни, пожалуйста, поешь немного, – наклонилась она к ребенку. – Мы с папой хотим, чтобы ты посидел с нами за столом. Посмотри, как все красиво!

Ребенок искоса посмотрел на сердитого папу, и его вид испугал мальчугана. Он сжался от страха и еще теснее прижался к матери. Этого Вэл уже не мог выдержать.

– Что за маменькин сынок! – взорвался он. – Сплошные капризы! Если все сели за стол, значит, ты должен есть! И я больше не хочу терпеть твои капризы и истерики!

Гнев Вэла все нарастал. Нэнси знала по опыту, что лучше переждать эту бурю и ни в коем случае не возражать. Она наклонилась к Джонни, пытаясь шепотом уговорить его хоть немного поесть, но в ту же секунду Джонни буквально вылетел из-за стола, вытащенный сильной рукой Вэла. Она обомлела, в ужасе глядя на происходящее. Отец бросил ребенка на пол и сел рядом с ним на корточки, сильно сжимая ручонку сына.

– Ты еще долго будешь так вести себя? – Его крик сменился шепотом, но это было еще страшнее.

Ребенок широко раскрытыми глазами смотрел на отца, не в состоянии от страха отвести от него взгляд. Он не плакал, но в горле мальчугана застыл всхлип, он почти задыхался, не в силах вдохнуть воздух.

Нэнси прижала к подбородку сжатые кулаки, почти окаменев от отчаяния, как бывало в прежние годы. Ее замершие чувства всколыхнул только сдавленный вскрик Джонни.

– Мамочка!

Нэнси бросилась к сыну и, опустившись на колени, обняла его.

– Успокойся, мальчик мой. – Она старалась говорить спокойнее, чтобы не усугублять страх сына. – Все будет хорошо, папа любит тебя, не надо плакать.

Вэл отошел от Нэнси, сидящей на полу с сыном, и встал к ним спиной, молча глядя в темноту иллюминатора.

8

Нэнси вдруг ясно осознала, что ее бывший муж психически болен, поэтому его бесполезно упрекать или в чем-либо убеждать. Надо уезжать как можно быстрее, а пока спасаться в каюте вместе с ребенком. Напрасно она согласилась переночевать. Надо было уезжать сегодня же. Может, ей удастся сбежать с яхты?

Нэнси успокоила Джонни и вместе с ним поднялась с пола.

Избегая смотреть на бывшего мужа, она направилась с ребенком к выходу из этой жуткой пещеры восточных сокровищ.

– Куда вы? – сдавленным голосом спросил Вэл. – Вернитесь!

– Сейчас вернемся, я только умою его, – мягко сказала Нэнси.

Оказавшись в длинном коридоре, Нэнси быстрым шагом пошла по направлению к кубрику, намереваясь забрать свою сумку и сейчас же бежать с яхты, чтобы ехать домой. Джонни, держа мать за руку, мелкими шажками семенил рядом, изредка всхлипывая. Схватив сумку, Нэнси устремилась к выходу и в проеме двери почти столкнулась с Вэлом.

– Никуда ты не поедешь, – уверенно и бесстрастно проговорил он, беря сумку из рук оторопевшей женщины.

Нэнси, волнуясь за нервную систему испуганного ребенка, подчинилась требованию бывшего мужа и вышла вслед за ним из кубрика. Но, увидев умоляющий вопросительный взгляд сынишки, она быстро приняла решение.

Проходя по коридору и держа за ручку Джонни, Нэнси чуть отстала от Вэла. Поравнявшись с каютой, где спал Джонни, она быстро толкнула дверь и, втащив внутрь сына, повернула защелку.

– Ты что, Нэнси? – Вэл несколько раз подергал дверь.

Нэнси сначала молчала, но потом собралась с духом.

– Я должна успокоить ребенка и уложить его спать, – проговорила она. – А завтра мы поедем домой.

– Это я буду решать. Поедете вы или нет. – Голос из-за двери был спокоен. Чувствовалось, что Вэл принял решение. Пока не известно, какое, но ничего хорошего, судя по всему, это не предвещало.

Нэнси взяла на руки заплакавшего Джонни и прижала его к себе.

– Вэл, пожалуйста, не надо обострять ситуацию, – почти ласково произнесла она. – Я уложу ребенка спать и сейчас приду.

– Хорошо, я буду ждать тебя, – сказал он резко. – И попробуй не прийти.

– Только, пожалуйста, не стучи больше, Джонни сильно напуган, поверь мне, и нужно немало времени, чтобы успокоить его.

Джонни тихо плакал, обняв мать за шею и дрожа всем телом. Нэнси понимала, что сейчас самое главное – успокоить малыша и уложить его в постель.

Больше часа понадобилось Нэнси, чтобы ребенок успокоился и начал засыпать. Временами он неожиданно открывал глаза и начинал хныкать. Тогда матери приходилось баюкать его, ласково поглаживая по животику. Наконец дыхание мальчика стало ровным и спокойным. Нэнси осторожно откинулась на подушку и легла рядом с сыном, чувствуя, что сама засыпает. Все переживания сегодняшнего дня, показавшегося ей очень длинным, обессилили ее нервную систему. Засыпая, молодая женщина успела подумать, что ей необходимо как-то связаться с Майклом, разработать план бегства с яхты и… провалилась в глубокий тревожный сон.

Мгновенно пробудившись, как будто ее кто-то включил, Нэнси взглянула на часы. В неверном свете, пробивавшемся из-за темных штор, она рассмотрела положение стрелок: шесть тридцать. Первая ее мысль была о Майкле. Он должен приехать к одиннадцати, как они договорились. Но, уже изучив некоторые привычки своего любимого, она не сомневалась, что он будет здесь намного раньше. Ведь Майкл наверняка понял, что произошло что-то непредвиденное и она ждет его помощи.

Все еще лежа в постели и с нежностью глядя на крепко спящего Джонни, разметавшегося на большой подушке, Нэнси неожиданно почувствовала, что постель легонько покачивается. В душу закралось неприятное предположение. Осторожно, чтобы не разбудить сына, она встала с кровати и подошла к иллюминатору. Приоткрыв штору, она обомлела.

Вокруг была вода. Высунувшись из иллюминатора, насколько это было возможно, молодая женщина увидела, что берег остался далеко позади в предутренней серо-сиреневой дымке. Ее мысль заработала четко и определенно. В сложных жизненных ситуациях Нэнси всегда обретала мужество и спокойствие. Она чувствовала себя не жертвой, а бойцом, которому надо выйти победителем из схватки с коварным врагом. Теперь только от ее самообладания зависела ее жизнь и… может быть, жизнь ее ребенка.

Вэл отчалил часа три назад, прикинула она, глядя на расстояние до берега. А Майкл не знает ни названия яхты, ни имени ее владельца. При этих мыслях у нее похолодело внутри, и душа на мгновение куда-то провалилась. Но здравый рассудок был начеку.

За Майкла не надо волноваться! – решила она, и вынырнувшая душа возликовала. Вот только успеет ли он. Ведь теперь Вэлу ничего не стоит просто выбросить меня за борт. А потом вызвать спасательную службу и изобразить безутешного мужа, умоляющего найти его жену, которая вывалилась за борт, не умея плавать. Вариантов много…

А ребенок останется с ним – и больше никаких проблем.

Самое главное, продолжала рассуждать Нэнси, не выходить из комнаты. Нет проблем, в каюте есть туалет и ванная. Но если Джонни захочет есть… Что ж, в сумке у нее есть пара бананов и большая плитка шоколада. А там и Майкл подоспеет…

В том, что Майкл их выручит, она не сомневалась еще вчера, но теперь, обнаружив себя на борту яхты, уходящей все дальше от берега, Нэнси стала волноваться. Она пыталась представить себе ход рассуждений Майкла… Как, не зная названия яхты и имени ее владельца, определить, в какой части огромного озера она находится? Но Нэнси настолько доверяла своему любимому, что, вопреки ситуации, продолжала верить в силу его профессиональных возможностей и… любви к ней.

Отойдя от иллюминатора, Нэнси взглянула на спящего ребенка и открыла дверь в ванную комнату, которая представляла собой общую туалетную каюту: с унитазом, большой ванной и огромным трюмо с массой туалетных принадлежностей в шкафчиках вокруг него. Напротив ванны была еще одна дверь. Толкнув ее, Нэнси обнаружила маленький кубрик с подвесной койкой и небольшим письменным столом, прикрученным к полу, как и полагается на морских судах. Рядом со столом было крутящееся кресло, также привинченное к полу.

Видимо, это кабинет прежнего владельца, предположила Нэнси, оглядывая помещение.

Зайдя обратно в ванную комнату, она два раза повернула защелку, чтобы Вэл не смог зайти сюда из соседней каюты-кабинета. Она занялась своим туалетом, умылась и захотела принять ванну, обнаружив наличие горячей воды и груду махровых полотенец в одном из шкафов. Но тут же решила отложить свое намерение на потом, боясь, как бы Джонни, проснувшись, не испугался, что матери нет рядом с ним.

Нэнси посмотрела на часы: половина десятого. Она облегченно вздохнула, как будто почувствовав, что Майкл уже где-то рядом. А Вэл? Она приложила ухо к двери, но тут же вспомнила, что толстые ковры заглушают звук шагов. Однако ей показалось, что из-за двери до нее доносится дыхание. Она отпрянула.

Неужели Вэл стоит здесь и прислушивается? – пронеслось у нее в голове. Нет, не может быть… Она отогнала нелепую мысль. Он, должно быть, сейчас на капитанском мостике, ведет судно.

Она рассмеялась над собой и своим страхом. Джонни зашевелился, приоткрыл один глаз и снова погрузился в сон. Однако через минуту его глаза широко распахнулись, и он завертел головой в поисках матери.

Нэнси встала на колени возле изголовья и поцеловала его.

– Ну как, ты хорошо поспал, мальчик мой? – весело улыбнулась она.

Джонни радостно засмеялся и обхватил мать за шею.

– Мы сегодня поедем домой?

Она поняла, что ребенок не забыл, что произошло вчера.

– Да, Джонни, обязательно поедем, – Нэнси говорила тихо. Она опять почувствовала, что за дверью кто-то стоит. Но кто это может быть, кроме ее бывшего мужа?

– Вэл, это ты там стоишь? – громко спросила она, обернувшись к двери.

– Джонни уже проснулся? – мрачно проговорил голос за дверью.

– Да, я проснулся! – весело крикнул малыш. – Заходи, папа!

Вэл несколько раз дернул дверь, но она не поддавалась.

– Джонни, скажи маме, чтобы она открыла дверь, – потребовал Вэл.

Джонни вопросительно посмотрел на мать, но, почувствовав, что она чем-то взволнована, ничего не сказал ей.

– Скажи, почему мы оказались в открытом море? – Нэнси старалась говорить медленно и спокойно.

– Чтобы вы не смогли уехать. – В голосе Вэла сквозила издевка. – А ты разве не поняла этого?

– Мама! Давай уедем! – захныкал Джонни.

– Уедем, мой мальчик, – сказала она тихо, убежденно кивнув головой.

– Интересно, как вы собираетесь уезжать отсюда? – садистски поинтересовался Вэл.

Нэнси скрестила пальцы рук и сжала их перед собой так, что побелели костяшки. Она снова подошла к иллюминатору и выглянула наружу. Яхта стояла на якоре, слегка покачиваясь на волнах.

– И долго мы будем здесь стоять? – спросила Нэнси, подойдя к двери.

– Это будет зависеть от тебя, – весело ответил Вэл.

Его игривый тон насторожил Нэнси. Она поняла, что он решил играть с открытым забралом.

– А что я должна делать… или не делать, чтобы мы вернулись обратно на пристань? – В ожидании ответа молодая женщина приложила ухо к двери.

– Для начала открой дверь, – потребовал Вэл. – Ты что, боишься меня? – добавил он уже мягче.

– Боюсь, – честно призналась Нэнси.

Он рассмеялся. Это был смех самодовольного человека, который наконец получил свободу действовать в соответствии со своими целями.

Нэнси подумала, что глупо играть в прятки. И не стоит еще больше пугать малыша. Будь что будет… Она открыла дверь и, отступив назад, села на кровать рядом с Джонни.

– Так что мне надо делать, чтобы ты повернул яхту к берегу? – Нэнси настаивала на ответе и смотрела прямо в глаза Вэлу.

Темные глаза мужчины потемнели еще больше.

– Отвечай же! – Нэнси настаивала, повысив голос.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали, ты и Джонни. – Вэл лучезарно улыбнулся.

– А мне кажется, – Нэнси решила высказать то, что думала, – что ты решил избавиться от меня.

Последнюю часть фразы она проговорила легко и почти весело, чтобы не напугать Джонни и смутить Вэла.

Ей показалось, что Вэл на мгновение растерялся, он опять хотел рассмеяться, но получился лишь сдавленный всхлип и кривая усмешка.

– Что за глупости, – бросил он. – Пошли лучше завтракать. Джонни, вставай и умывайся. Пойдем в столовую.

– А потом поедем домой? – с надеждой спросил ребенок.

– Мы вышли в озеро и сейчас далеко от берега, – ответил отец.

Мальчик подбежал к иллюминатору, поднялся на цыпочки, но не смог ничего увидеть.

Вэл поднял его на руки и показал, что творится снаружи.

– Ой, как же так? – Джонни всплеснул руками. Его широко раскрытые глаза смотрели на отца с непониманием. – Мы теперь не поедем домой?

Мальчик не знал, как реагировать на происходящее. С одной стороны, ему хотелось снова покататься на яхте, но с другой… Ребенок почувствовал плохо скрываемое волнение матери и понял, что произошло что-то не очень приятное.

– Скоро поедем, Джонни. – Нэнси улыбнулась сыну, стараясь, чтобы ее голос звучал легко и беспечно. Однако чувствительная душа ребенка уловила нотки растерянности в голосе матери.

– И когда вы собираетесь ехать? – с еле заметной издевкой спросил Вэл.

– Скорее всего, часа через два-три, – спокойно ответила Нэнси, как будто не замечая иронии.

Джонни подошел к матери и взял ее за руку, а она прижала его к себе.

Вэл заложил руки за спину и, подойдя к иллюминатору, некоторое время молча смотрел на воду.

– Почему ты обманываешь ребенка? – с мерзкой ухмылкой обернулся он наконец.

– Мама, ты меня обманываешь? – испуганно спросил ребенок. – Разве мы никуда не поедем?

Джонни поднял глаза на мать, но она успокаивающе похлопала его по плечу.

– Поедем, обязательно поедем, – убежденно сказала молодая женщина. – Нам помогут.

– Это уже интересно! – протянул Вэл, прислонясь к косяку двери и скрестив руки. – Кто же это вам поможет?

Нэнси молчала, решив усыпить бдительность этого страшного человека.

– Так кто же поможет вам? Не твой ли новый любовник? – Вэл усмехнулся, но в его глазах таилась угроза.

– Господь Бог нам поможет, – тихо ответила Нэнси.

Вэл самодовольно хмыкнул и отстранился от косяка.

– А, ну ждите, ждите… А пока перекусить не мешает… И долго вы собираетесь здесь сидеть? – уже другим, почти заботливым тоном спросил он. – Может быть, все же пора поесть?

– Мама, я хочу кушать, – проговорил мальчик, присоединившись к отцу.

Нэнси посмотрела на часы.

Половина двенадцатого, удовлетворенно подумала она. Наверняка Майкл уже приехал в яхт-клуб и делает все, чтобы спасти нас.

По дороге в Хайленд парк Майкл набрал номер телефона Марго.

– Здравствуй, сестренка, – приветствовал он ее. – Мне нужна твоя помощь. Ты где?

– На работе, в офисе. – Марго говорила приветливо, но тихо, видимо, прикрывая рукой трубку, – я сейчас на совещании. Можешь позвонить чуть позже?

– Боюсь, что нет, – четко проговорил Майкл. – С Нэнси случилась беда. Она в Хайленде. Надо, чтобы твоя яхта вышла туда.

– Я поняла, – быстро ответила Марго. – Сейчас позвоню Яну, он должен быть на судне, и попрошу его выйти в Хайленд. Дам ему твой телефон, а ты запиши его номер. Держи меня в курсе дела.

После разговора с кузиной на душе у Майкла стало спокойнее.

Как хорошо, что есть такие надежные друзья, с улыбкой думал Майкл. От «Парусного берега» до Хайленд парка на моторе идти минут сорок, прикидывал он. Я буду там минут через пять.

Впереди уже показался глубокий изгиб бухты. Кроны высоких кленов колыхались на ветру.

Хорошо, что поднялся ветер, с облегчением подумал Майкл. Значит, Ян поставит паруса и добежит до Хайленда быстрее.

Подъехав к яхт-клубу и увидев будку охранника у ворот, с решеткой, окружающей территорию, Майкл мгновенно оценил обстановку.

Поставив машину на стоянку у решетки, он сразу увидел автомобиль Нэнси.

Пожалуй, тут надо потрудиться, чтобы проникнуть на территорию, подумал Майкл, дотронувшись до кобуры с пистолетом.

Охранник, видимо изнывая от безделья, сам вышел навстречу ему и встал у входа, расставив ноги. Это был здоровенный детина с бритой головой, который мог бы с большей пользой служить вышибалой в баре где-нибудь в Оклахоме.

– Мне нужен Вэл Клайв, – проговорил Майкл, подходя к охраннику.

Охранник сделал строгое лицо и оглядел визитера с ног до головы.

– Обычно члены яхт-клуба предупреждают о приезде гостей, – проворчал он. – Я позвоню ему сейчас, – нехотя добавил он. – Как вас представить?

– Я – Майкл Кин, его однокашник по университету, – весело сообщил сыщик.

Охранник зашел в будку и минуты через три вышел обратно, бросив на Майкла недоверчивый взгляд.

– Он сказал, что никого не ждет, – передал он ответ Вэла.

Майкл изобразил искреннее недоумение.

– Мы не виделись с Вэлом лет семь, – объяснил он охраннику. – Я тут проезжал мимо и, узнав от друзей, что он купил яхту, решил заехать по дороге. Пожалуйста. Позвоните еще раз.

Охранник хмыкнул, зашел в будку, но через две минуты вышел обратно с непроницаемым лицом.

– Мистер Клайв не сказал, что вас надо пропустить. – Этот ответ в устах грубоватого охранника прозвучал самой деликатной формой отказа.

Задумавшись лишь на мгновение, Майкл ткнул под нос доморощенному Церберу удостоверение частного детектива с печатью известного государственного учреждения.

– На каком причале стоит яхта Вэла? – Теперь в голосе Майкла была угроза и напор такой силы, что грозный охранник попятился, указав подбородком направление причала.

Майкл пошел в сторону причала быстрым шагом, почти бегом. Ступив на причал, возле которого стояло несколько яхт, он замедлил шаг, высматривая людей, у которых можно было бы спросить название яхты. Мелькнула надежда увидеть на какой-нибудь палубе Нэнси с мальчиком. Наконец он заметил загорелого молодого человека, поднимавшегося из нижнего отделения судна с банкой краски.

– Скажите, пожалуйста, – крикнул Майкл, – где стоит яхта Вэла Клайва и как она называется?!

Молодой человек кистью, которой он намеревался что-то красить, указал в самый конец причала.

– Обычно Вэл стоит на краю причала, яхта называется «Морской дракон», – ответил он. – Но, по-моему, рано утром яхта ушла в море…

Майкл вспомнил, что все яхтсмены озера Мичиган называли его морем. И, в принципе, они были недалеки от истины. По своим размерам, нраву и высоте волн при шторме Мичиган и другие Великие Озера ничем не отличались от настоящего моря.

Он кивнул в знак благодарности и быстро пошел к концу причала. Яхты не было. На самом краю причала сидел мальчик лет двенадцати и удочкой ловил рыбу. Он был так увлечен своим делом, что даже не обернулся на шум шагов Майкла.

– Дружище, – обратился тот к юному рыболову. – Ты знаешь яхту «Морской дракон», которая стояла здесь?

Мальчик нехотя обернулся.

– Знаю, – флегматично проговорил он, глядя на Майкла снизу вверх. – А что вы хотите?

Майкл кинул на мальчика невидящий взгляд, лихорадочно думая, что предпринять.

– Вчера вечером яхта еще стояла здесь, – добавил мальчишка и отвернулся, уставясь на удочку и, по-видимому, считая разговор законченным.

Майкл встал рядом с мальчиком на краю причала и, засунув руки в карманы, стал внимательно осматривать гладь озера до самого горизонта. На озеро опустилась дымка то ли смога, то ли тумана; видимость была невысокая – метров двести-триста. Вглядываясь в длинную дугу бухты, Майкл пытался рассмотреть все, что находилось по берегам. Это концентрировало внимание и помогало собраться с мыслями.

Что делать? Что делать? – лихорадочно билось в голове. Майкл не знал, что предпринять, и пытался зацепиться взглядом за что-нибудь на берегу, что помогло бы принять необходимое решение. И наконец его ищущий взор остановился на мачте с развевающимся надутым флагом-трубой. Такие обычно устанавливают на малых аэродромах, чтобы определить преобладающее направление ветра.

– Скажи, пожалуйста, там аэродром? – Майкл наклонился к флегматичному юному рыбаку, рукой указывая в сторону мачты с развевающимся флагом.

Мальчик молча кивнул, не удостоив его ответом. Тогда Майкл присел рядом с рыбаком и дружески положил руку ему на плечо.

– Мне очень нужна твоя помощь, – тихо, но твердо произнес он. – На яхте «Морской дракон» может совершиться преступление. И ты можешь помочь мне предотвратить его.

Мальчик быстро поднял голову и с интересом посмотрел на Майкла. Участие в детективной истории, кажется, вдохновило его, и он оторвал взгляд от своей удочки. В его глазах засветилось любопытство и желание поучаствовать в предотвращении преступления.

– Там небольшой аэродром, оттуда летают маленькие самолеты. Они за деньги катают людей. – Мальчик на одном дыхании выпалил вполне исчерпывающую информацию.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его Майкл, вставая. – Значит, я еду в сторону Чикаго, потом налево. Там есть указатель?

– Да, там нарисован самолетик и написано что-то.

– Хорошо, спасибо, дружок. – Майкл потрепал мальчика по плечу и быстро пошел обратно.

Спустившись с причала, он ускорил шаг. Когда он возвращался через проходную, дорогу ему преградил тот самый ретивый охранник.

– Ну что, не удалось повидать однокашника? – с издевкой спросил он, пытаясь хотя бы таким способом отплатить за свое унижение.

Однако Майкл быстро прошел мимо него, не удостоив ни взглядом, ни ответом. Выехав на шоссе, он опять позвонил Марго. На этот раз совещание уже закончилось, и кузина сама ждала звонка Майкла.

– Хорошо, что ты позвонил, – быстро заговорила она. – Я хотела позвонить сама, но боялась сорвать тебе операцию. Я же не знаю, что ты там делаешь. Может быть, гонишься за преступником или сам убегаешь от преследования…

– Ладно, сейчас не до шуток, – буркнул Майкл. – Где там Ян?

– Он дежурит на яхте, как я уже сказала, но… – Марго сделала паузу и недовольно добавила: – Но он разобрал двигатель и перебирает его. Сказал, что все будет готово часа через два.

– В общем, я не знаю пока ничего, – пояснил Майкл. – Дело в том, что бывший муж Нэнси задумал какое-то злое дело и рано утром вывел яхту вместе с ней и сыном в море. И я не знаю, куда. Над морем туман. Я сейчас попробую взять напрокат гидроплан и все увидеть сверху.

– Майкл, расскажи все хотя бы в двух словах! – В голосе Марго прозвучали одновременно тревога и любопытство. – В чем, собственно, дело? С Нэнси что-то произошло?

– Надеюсь, что пока ничего, – ответил он, – хотя я ничего не знаю. Это длинная история. Но в двух словах: ее бывший муж, Вэл Клайв, преступник. Точнее – убийца. Он убил свою первую жену. Я боюсь, что он попытается убить и Нэнси, из-за ребенка, которого он хочет оставить себе.

– Как ты сказал? – хрипло прозвучал голос Марго. – Вэл Клайв?.. Это очень интересно…

Марго замолчала, видимо, обдумывая сообщение Майкла.

– Ты что, его знаешь? – удивился он.

– Да, знаю, – изменившимся голосом произнесла Марго. – Теперь все понятно, – добавила она отрешенно. – Так, запиши телефон Яна и связывайся с ним сам. Я передала ему твой номер. Как только он соберет двигатель, двинется в Хайленд парк. А я займусь другим делом, связанным с этим Клайвом. Интересно-интересно, – задумчиво проговорила она. – Все, пока! Может быть, очень скоро увидимся.

Ну и ну, подумал Майкл, значит, Вэл еще где-то наследил. Странно как все складывается…

Повернув на указателе с «самолетиком», Майкл через пять минут уже выходил из автомобиля, поставив его на краю большого поля у ангара. Он заметил, что на аэродроме стоят два легких самолета.

– Извините, можно взять напрокат гидроплан? – обратился он к мужчине в комбинезоне, вышедшему из ангара ему навстречу.

– А вы можете им управлять? – дружелюбно улыбаясь, осведомился мужчина в комбинезоне. – Я – Джек Суиндом, инструктор, а по совместительству механик, – представился он.

– Я никогда не летал на гидроплане, но мне очень надо. Помогите мне…

Майкл вытащил свое удостоверение и развернул его, протягивая инструктору-механику.

Джек Суиндом нагнулся и стал внимательно вчитываться в документ Майкла. Наконец, проникнувшись значительностью личности человека, просящего о помощи, Джек, тронув за плечи Майкла, подвел его к самолету, стоявшему в ангаре.

– Здесь два места. – Он указал на кабину. – Я должен буду сопровождать вас. – Но, если у вас важное дело, вам следует поделиться со мной. Обычно, катая желающих, мы делаем два больших круга над озером за полчаса. Стоит это удовольствие 150 долларов. Скажите, если у вас есть какие-то особые пожелания…

Джек посмотрел на него выжидающе.

– Какова высота полета вашего аппарата? – спросил Майкл.

– Тридцать-сорок метров, – с готовностью ответил Джек.

– А как далеко мы сможем видеть озеро с такой высоты при теперешней видимости? – поинтересовался Майкл.

Джек сделал паузу и взглянул на небо, прикидывая условия и возможности сегодняшнего полета.

– В радиусе пяти километров, я думаю, – сказал Джек, доставая с полки два летных шлема. – При необходимости мы можем опуститься до 8-10 метров, если не будет видимости.

– Хорошо, давайте не будем терять время, – попросил Майкл. – Пойдемте к самолету, по дороге я расскажу вам о моем деле.

Туман над озером постепенно рассеивался и горизонт заметно раздвигался. Гидроплан летел на высоте 12 метров. Майкл, уроженец Чикаго, всю жизнь прожил на берегу озера Мичиган, но никогда прежде не видел его так, как сейчас, прямо как на ладони. Туман постепенно рассеивался и вдалеке был виден даже Чикаго – его темные небоскребы и знаменитая башня Уотер Тауэр. Но сейчас Майкл внимательно «сканировал» видимое пространство озера. На нем было немало судов. Это были небольшие рыболовецкие шхуны, водоохранные и прогулочные катера. Да и разнообразные яхты бороздили неспокойную поверхность воды. Как в этом обилии судов найти именно ту, нужную?

Майкл помнил, как Нэнси сказала, что ее муж приобрел большую современную яхту. Вооружившись биноклем, который протянул ему Джек, он выискивал крупную яхту со стильным дизайном, пытаясь рассмотреть ее название. Но пока ему попались на глаза только «Русалка», «Веселый Роджер», «Кураж», «Семь футов»… И все это небольшие, в основном прогулочные яхты.

Джек вел гидроплан, все шире раскручивая витки спирали, и наконец через пелену тумана начал прорисовываться силуэт судна с современными обводами. Майкл подался вперед и рукой указал направление полета.

– Да-да, я понял, – кивнул Джек, и гидроплан послушно развернулся на северо-запад. – Похоже, это то, что нам надо, – тоном охотника, увидевшего опасного зверя, тихо произнес пилот.

Когда между яхтой, стоявшей на якоре, и гидропланом, описывающим большой круг над ней, осталось метров двести, Майклу удалось прочитать надпись на ее борту: «Морской дракон».

– Будем садиться со стороны кормы, – тихо произнес Джек, как будто его могли услышать на яхте.

Отойдя от кормы судна метров на триста, гидроплан развернулся на 180 градусов, резко снизился и бесшумно сел на воду, заглушив мотор.

Откуда-то из-под сиденья Джек вытащил туго скрученный оранжевый пакет, и Майкл сразу же понял, что это надувная лодка. Пилот отодвинул прозрачный купол кабины и, высунувшись из нее, с силой выбросил пакет за борт. Ударившись об воду, пакет неожиданно раскрылся и постепенно стал превращаться в небольшую лодку. Конец веревки, привязанной к петле на корме лодочки, находился в руках у Джека. Он молча протянул Майклу два небольших весла, похожих на детские лопаточки для песочницы, и взглядом предложил пересесть в уже готовое ярко-оранжевое суденышко.

9

Направляясь на завтрак в кают-компанию, Нэнси пропустила вперед Вэла. Она держала за руку Джонни, понимая, что он не осмелится предпринять что-либо против нее, если рядом будет их сын.

Вэл вел себя так, как будто за эти сутки ничего не произошло. Этот человек-хамелеон снова был весел, спокоен и доброжелателен. Надолго ли?

В кают-компании был накрыт, как всегда, роскошный стол.

Удивительный человек, думала Нэнси, оглядывая блюдо, на котором лежали бутерброды с красной и черной икрой. Он может быть таким, как сейчас, добрым, предупредительным, а через пять минут становится диким зверем, для которого нет ничего святого… Скорее всего, у него психическое заболевание. Знает ли он об этом? К врачу он, конечно, не пойдет. Но ломать жизнь сына я ему не позволю…

С этими невеселыми мыслями Нэнси села на ковровый диван, усадив рядом Джонни. Мальчик взял из вазы большую красивую грушу и откусил ее, глазами спрашивая разрешение у матери. Нэнси укоризненно покачала головой, и Джонни послушно положил грушу на тарелку.

Вэл сел напротив и открыл крышку супницы. Кают-компанию наполнил запах хорошего рыбного супа.

– Это буйабез, – сообщил Вэл, держа крышку в руках. – Французский суп из семи видов рыбы. Попробуйте!

– Утром – рыбный суп? – удивилась Нэнси. – Это что-то новенькое! К такой роскоши, как бутерброды с икрой, еще и рыбный суп! Да ты просто Крез!

– Так оно и есть! – Вэл самодовольно откинулся на спинку стула, наблюдая, как Джонни аккуратно слизывает икринки с хлеба.

– Ешь вместе с хлебом, – сказал он сыну. – Бутерброд надо есть целиком, а не слизывать икру. Дай твою тарелку, я налью тебе супа.

Джонни испуганно посмотрел на мать. Нэнси сжалась от предчувствия: сейчас опять что-то произойдет.

– Я не хочу супа, – робко произнес ребенок. – Я хочу чая.

Волнение матери передалось ему, и Джонни с опаской посмотрел на отца. Вэл пока еще сдерживал себя, но его глаза уже выражали нетерпение и упрямство.

– Я что сказал? Дай твою тарелку, я налью тебе супа. Он очень вкусный, и ты должен его съесть. – Вэл чеканил каждое слово, не допуская возражений.

– Я не хочу утром суп, – осторожно и просительно возражал мальчик, – я уже съел три бутерброда с икрой, теперь хочу чая.

Нэнси хотела вмешаться, но по горькому опыту многолетней совместной жизни она знала, что это только усугубит ситуацию. Он сразу начнет кричать, что она избаловала ребенка и из него вырастет эгоистичный, самовлюбленный человек. А свои воспитательные меры он считал не подлежащими обсуждению. Поэтому, страдая в душе, Нэнси молчала.

– Чай ты получишь после того, как съешь суп. – В голосе Вэла звучала тихая угроза.

Нэнси взяла тарелку Джонни и молча протянула Вэлу. Он плеснул в нее супа.

– Съешь, пожалуйста, хотя бы пару ложек. – Нэнси наклонилась к сыну. – Суп действительно очень вкусный. А потом выпьешь чаю.

Джонни послушно взял ложку и, вздохнув, склонился над тарелкой. Сделав глоток супа, он положил в него ложку и замер, опустив глаза. В тарелку закапали слезы.

– А-а, маменькин сынок! – прошипел отец, перегнувшись через стол. – Я тебя научу быть мужчиной!

Вэл встал со стула и с угрожающим видом стал огибать стол. Это было уже слишком. Нэнси вскочила с дивана и, схватив ребенка за руку, выбежала в коридор. Вэл сначала бросился за ними, но остановился на пороге кают-компании, глядя им вслед.

– Ну и куда вы денетесь? – издевательски бросил он. – Учти, что ребенок все равно останется со мной, и я сделаю из него мужчину. Если он будет жить с тобой, он вырастет бабой и тряпкой!

Перед тем как запереть дверь каюты, где обычно спал Джонни, Нэнси обернулась.

– Ты садист! – с горечью бросила она. – И психически нездоровый человек. Но я не дам тебе изуродовать ребенка!

– Ты поплатишься за свои слова! – угрожающе пообещал Вэл. Казалось, он даже обрадовался, что теперь можно не скрывать своих намерений.

Нэнси вошла в каюту и захлопнула дверь, замкнув ее на защелку. Сев вместе с сыном на кровать, она разрыдалась. А Джонни, как настоящий мужчина, стал успокаивать ее, гладя по руке.

– Не плачь, мамочка, – ласково приговаривал он. – Мы же скоро уедем отсюда. Я не хочу больше оставаться с папой. И на Карибы не хочу идти вместе с ним, – подумав немного, добавил мальчик.

Нэнси горячо обняла и поцеловала своего доброго и разумного мальчика. Дотронувшись до его лба, она почувствовала, какой он горячий. Неужели заболел?!

– Милый, ты весь горишь! – воскликнула она, прижимая его к себе. – Сейчас же ложись в постель, а я принесу тебе горячий чай.

Нэнси, не раздевая, уложила ребенка в постель. Он весь горел, его воспаленные глазки закрывались сами собой. Она укоряла себя, что не сумела добиться, чтобы ребенок выпил горячего чаю после нескольких бутербродов соленой икры.

Уже не опасаясь угроз бывшего мужа, она вышла из каюты и направилась в кают-компанию. Вэла там не было. Нэнси толкнула первую дверь налево перед входом в кают-компанию и попала в кухню. Она сразу увидела электрический чайник. Включив его, Нэнси начала подряд открывать шкафчики в поисках варенья или меда. В этот момент в кухню вошел тот, кого она меньше всего хотела видеть.

– Что тебе надо здесь? – раздался за ее спиной холодный голос.

– Джонни заболел, – ответила Нэнси, не глядя на него. – У него высокая температура, и ему надо обязательно выпить чая. А еще не помешало бы жаропонижающее, – добавила она. – Дай, пожалуйста.

– Опять капризы и фокусы, – недоверчиво проворчал Вэл. Но все-таки открыл дверцу шкафчика, висящего над разделочным столом, достал коробку с лекарствами и поставил ее перед Нэнси.

Молодая женщина взяла лекарство и банку малинового варенья. Но донести все до каюты она не смогла бы.

– Подожди, я помогу тебе, – буркнул Вэл и пошел следом за Нэнси с чайником и чашкой.

У дверей спальни она попросила его подождать. Освободив руки, она вернулась за чайником и чашкой и забрала их у насупившегося Вэла. Он хотел было что-то сказать, но Нэнси, холодно поблагодарив его за помощь, закрыла дверь. Ей повезло, что в этот момент у него на поясе зазвонил телефон. Это помешало ему вломиться вслед за ней. Она слышала, как он раздраженным тоном ответил на звонок.

Звонил охранник от входа в яхт-клуб, который сообщил, что к мистеру Клайву пытается пройти бывший товарищ по университету, некий Майкл Кин. Вэл был удивлен и сказал, что никакого приятеля он не ждет и никого не желает видеть.

Он все еще стоял перед закрытой дверью, раздумывая над неожиданным звонком, когда телефон зазвонил снова. На этот раз охранник дал ему более подробную информацию о цели и обстоятельствах визита его товарища студенческих лет. Вэл снова ответил отказом.

Случайно ехал мимо… – недовольно думал он. Майкл Кин… Откуда он знает, что у меня яхта и я здесь? Это очень странно…

Внезапно ему в голову пришла неожиданная мысль: а что если… Да-да, очень может быть. Нэнси и Майкл…

И Вэл быстрыми шагами пошел по коридору прочь от двери, за которой пряталась от него бывшая жена с сыном.

Нэнси поняла, о чем говорил Вэл с охранником, и ее сердце радостно забилось.

Майкл здесь! И, несмотря на то, что Вэл отказался его принять, он все равно доберется до яхты и спасет их. Она ни на мгновение не сомневалась в своем любимом!

Ее душа ликовала. Она подошла к Джонни с чашкой горячего чая и баночкой малинового варенья.

– Выпей, милый, лекарство, – сказала мать, кладя в рот сына маленькую таблетку и поднося к его рту чашку чая с вареньем, – и тебе сразу станет лучше.

Джонни немного приподнялся и, взяв двумя руками чашку, с удовольствием стал пить чай большими глотками. Попросил налить еще. Выпив две чашки, Джонни откинулся на подушку.

– Мамочка, я хочу спать, – закрывая глаза, пробормотал ребенок. – Только ты не уходи от меня. Мне холодно…

– Поспи, мой хороший, я посижу рядом с тобой.

Нэнси поправила одеяло сына, подоткнув его со всех сторон, и накрыла сверху шерстяным покрывалом, которым обычно застилалась кровать.

Затем она села рядом на постели и сидела, пока ребенок не уснул. Сначала его ровное дыхание перемежалось прерывистыми всхлипами, но через некоторое время мальчик задышал ровно, спокойно и глубоко.

Убедившись, что Джонни уснул, Нэнси решила принять ванну. Пока ванна наполнялась, она уложила сумку, готовясь в дорогу. Жаль, что Вэл так и не отдал ей мобильный телефон… Как бы ей хотелось сейчас услышать голос Майкла! Так трудно пребывать в неведении… Нет, она не сомневалась, что он сможет спасти их с Джонни. Но хорошо бы поскорее…

Нэнси села на пол и, подперев голову руками, наконец расслабилась. После целых суток постоянного напряжения ее нервы были на пределе. Она чувствовала, что ужасно устала от непрерывной борьбы с Вэлом и от страха за психику сына.

Нэнси надеялась, что скоро весь этот кошмар закончится и она увидит Майкла. Ей казалось, что с той поры, как он помахал ей рукой, стоя у калитки ее дома, прошла целая вечность. Ну ничего, надо только еще чуть-чуть потерпеть… Она встала с пола, зашла в ванную комнату, сбросила с себя одежду и с наслаждением окунулась в теплую успокаивающую воду.

10

Оранжевая лодочка покачивалась на волнах, как бумажный кораблик, готовая, казалось, в любой момент перевернуться. Майкл шевелил в воде веслами, удерживая ее на плаву. Одновременно он оглядывал корму, соображая, каким образом подняться на борт.

Джек понял намерения Майкла и вытащил из-под безразмерного сидения гидроплана крючок-кошку с намотанной на него веревкой. Когда он аккуратно размотал веревку, оказалось, что это веревочная лестница. Джек до пояса высунулся из кабины и точным движением бросил крючок на судно, который тотчас зацепился за поручни, протянутые вдоль борта. Майкл, восхищенный ловкостью пилота, молча показал ему большой палец. Затем подплыл к судну и ухватился за нижнюю ступеньку лестницы…

Когда он перелез на палубу, Джек улыбнулся и показал ему соединенные в кольцо большой и указательный палец: о’кей! Майкл одними глазами поблагодарил его и, приподняв левую руку, достал из подмышки пистолет, одним движением освободив его из кобуры.

Теперь оставалось найти, где находится Нэнси…

Майкл понимал, что, скорее всего, жилой отсек расположен внизу, поэтому надо обнаружить трап, ведущий, как и на яхте «Счастливый случай», в каюты.

Только бы не встретить никого из команды… Майкл озирался по сторонам, стараясь ступать бесшумно. Если она, конечно, есть здесь…

Если Вэл действительно задумал свое черное дело, рассуждал Майкл, вряд ли он будет держать на судне свидетелей.

Как он и думал, спуск в жилой отсек располагался почти там же, где и на яхте Марго. И хотя «Морской дракон» был раза в полтора больше «Счастливого случая», его размеры, скорее всего, были увеличены за счет количества кают.

Спустившись в кают-компанию, Майкл успел подивиться роскоши интерьера и сервировке стола, яства которого остались практически нетронутыми. Лишь на одной из тарелок лежала надкусанная груша. Он подошел к столу, взял грушу, пригляделся и определил – надкус сделал ребенок. Затем приподнял крышку фарфоровой супницы и втянул в себя запах рыбного супа буйабез, оценив изысканность его аромата. Супница была холодной.

Часа два, как они встали из-за стола, не меньше, – прикинул Майкл, не удержавшись от дегустации маленького бутерброда с черной икрой.

Потом он заметил проход под лестницей – длинный коридор, покрытый мягким густым ковром, скрадывающим звуки шагов.

Двери, двери с обеих сторон, как в гостинице… С какой же начать?

Он остановился посреди коридора и прислушался. Ни единого звука не доносилось до него. Он постоял с минуту, и ему все-таки показалось, что он слышит звук льющейся воды. Нет, этот звук доносился не снаружи и не был плеском озера. Он шел из-за одной из дверей с левой стороны коридора. Майкл приложил ухо к ближайшей двери – тихо. Следующая дверь налево. Майкл прислушивался лишь мгновение – именно за этой дверью текла вода. Майкл застыл, навострив слух, и явственно услышал, как к плеску добавился глухой вскрик. Сомнений не было – это здесь!

Он нажал ручку незапертой двери и тихо вошел в небольшую каюту, служившую, по-видимому, кабинетом: небольшой письменный стол и кресло, прикрученные к полу, несколько пустых книжных полок… В кабинете была еще одна дверь. Из-за нее неслись сдавленные вскрики. Как будто кому-то пытаются заткнуть рот… Или топят… Нэнси! Майкл рывком открыл дверь. Увиденное им в это мгновение он уже представлял сегодня в своем воображении. И постоянно отгонял от себя эту картину…

В ванне находилась обнаженная Нэнси. Она пыталась руками удержаться за края ванны. Вэл не слышал, как вошел Майкл, так как стоял к нему спиной и держал за ноги свою бывшую жену. Он поднимал их все выше, делая, таким образом, все возможное, чтобы она с головой ушла под воду, но на теле у нее не осталось следов.

Нэнси сразу же увидела вошедшего Майкла, и на ее лице, искаженном ужасом и муками тяжелой борьбы, промелькнуло выражение несказанной радости.

Майкл сделал бесшумный шаг и почти воткнул дуло пистолета под левую лопатку своего товарища по университету.

– Оставь ее! – жестко приказал он.

От неожиданности Вэл уронил ноги Нэнси, и она быстро выскочила из ванны. Рванув еще одну дверь, находившуюся рядом с настенным зеркалом, Нэнси выбежала в другую комнату. Раздался щелчок закрываемого замка. Из-за двери, за которой скрылась молодая женщина, послышался плач ребенка.

Продолжая держать дуло пистолета у лопатки, другой рукой Майкл заломил локоть Вэла, пригибая его голову к полу. Преступник взвыл от боли, перегнувшись пополам.

Заложив пистолет себе за пояс, Майкл ловким движением достал из заднего кармана пару наручников, быстро защелкнул один браслет на заломленной руке, а затем, взяв другую, безвольно повисшую руку воющего Вэла, завел ее за спину и на ней замкнул другой браслет.

Вэл повалился на мокрый пол ванны, а Майкл подхватил его подмышки, подтащил к стене и прислонил к ней.

– Здесь же мокро, – прорычал Вэл, сидевший в луже на полу ванны. – Не хочу я сидеть здесь!

– Придется потерпеть, – сквозь зубы сказал Майкл, засовывая пистолет обратно в кобуру. – Скоро будешь сидеть совсем в другом месте. Только там тоже, боюсь, будет не слишком комфортно.

Майкл с отвращением посмотрел на бывшего однокашника и постучал в дверь, за которой скрылась Нэнси.

– Открой, милая, – сказал он, – все в порядке, не бойся!

Щелкнул замок, и Нэнси, обернутая в покрывало, бросилась в его объятия.

– Я знала, что ты спасешь нас!

И она снова заплакала. Это были слезы облегчения. Майкл прижимал к себе содрогавшуюся от рыданий женщину, за короткое время ставшую для него самым дорогим человеком на свете. Он гладил ее по спине, плечам, мокрым волосам. Затем он увидел сидящего на постели тихо плачущего худенького мальчика, очень похожего на мать. Ребенок, не понимая, что происходит, прижимал кулачки ко рту и тихо скулил. Его широко раскрытые голубые глаза с ужасом смотрели на незнакомого мужчину, схватившего его маму.

Нэнси повернулась к малышу и, вытерев слезы, улыбнулась ему. Потом она подбежала к ребенку, встала на колени рядом с кроватью и взяла его за руку.

– Успокойся, мой милый! – Она ласково погладила его по светлой головке. – Этот дядя спас нас с тобой. И совсем скоро мы поедем домой!

Она дотронулась губами до лба Джонни и удовлетворенно вздохнула.

Лоб совсем холодный! Наверное, температура поднялась из-за того, что ребенок сильно понервничал.

Майкл подошел с другой стороны кровати и, сев на постель, весело улыбнулся и протянул мальчику свою ладонь.

– Меня зовут Майкл, – представился он, как взрослому.

– А меня Джонни, – сквозь всхлипы произнес мальчик.

Увидев, что мама и этот веселый дядя засмеялись, он тоже попытался улыбнуться. А Нэнси и Майкл поцеловали мальчика в щечку, каждый со своей стороны.

Джонни постепенно успокаивался. Его всхлипы становились все реже. Майкл и Нэнси встали с постели и снова обнялись. Он взял в руки ее мокрое лицо, такое родное и несчастное, и прильнул к губам, по которым так соскучился. Нэнси обхватила руками шею Майкла и прижалась к нему, как будто ища защиты. Тяжелое намокшее покрывало свалилось к ее ногам, и она стояла, обнаженная и дрожащая. Майкл спохватился. Не для того он ее спасал, чтобы она подхватила воспаление легких!

– Подожди, Нэнси! – Он бросился к двери ванной за полотенцем и теплым халатом.

Вэлу удалось подняться с мокрого пола, и теперь он стоял у стены ванной, глядя на Майкла диким взглядом.

– Подожди минутку. Сейчас я тебя обслужу по первому разряду, – вежливо пообещал ему Майкл. – Но сначала – женщины и дети. – Он схватил халат и полотенце с вешалки и вернулся в комнату, где его ждала Нэнси.

Отдав ей полотенце и велев поскорее вытираться и одеваться, Майкл оглядел комнату в поисках веревки. Затем он вытянул шнурок из шторы и, взяв стул, находившийся в углу, понес его в ванную комнату.

Вэл все еще стоял у стены на мокром полу, теперь безучастно закрыв глаза. Майкл присел перед ним на корточки, мгновенно обернул шнурок вокруг ног бывшего однокашника и крепко затянул его, еще несколько раз обвив вокруг щиколоток.

– Жаль, что я не заметил, как ты подошел, а то бы твое лицо узнало силу моей ноги, – осклабился Вэл, лениво произнеся фразу.

Связав ноги негодяя, Майкл молча подставил ему принесенный стул.

– Садитесь, мистер Клайв, – со спокойной иронией произнес он. – Вы понимаете, что ваша песенка спета, не так ли?

Неожиданно Вэл опустил голову и, набычившись, подался вперед, словно хотел забодать Майкла. Но руки в наручниках, заведенные назад, и скованные ноги лишили его равновесия, и он чуть не завалился на бок. Майкл едва удержал его и легким толчком в грудь опять усадил на стул.

– Ну зачем же так? – с мягкой укоризной произнес Майкл. – Будь благоразумен, Вэл. Или твоего разума хватает только на то, чтобы убивать надоевших жен и имитировать при этом несчастные случаи?

Вэл зарычал и в бессильной злобе согнулся пополам, опустив голову на колени.

– Кстати, где у тебя веревки на яхте? – обратился к нему Майкл. – Надо на всякий случай привязать тебя к стулу, чтобы ты не проявлял излишнюю прыть.

Вэл с ненавистью взглянул на Майкла и плюнул ему в лицо. Майкл успел увернуться, и слюна попала на кафельную стену ванной комнаты.

Он открыл дверь в спальню.

– Кто знает, где на яхте веревки? – крикнул он.

– На палубе в рундуке, – быстро ответил Джонни. – Если надо, я принесу.

Он вскочил с постели, и было слышно, как его босые ступни быстро зашлепали к двери.

В дверях ванной показалась Нэнси. Она уже бы-ла в махровом халате. Не входя, она опасливо посмотрела на Вэла, сидящего на стуле с закрытыми глазами. Ничего не сказав, она вышла из ванной, но через пару минут вернулась с тряпкой и начала вытирать воду, выжимая тряпку в умывальник.

Вэл открыл глаза и посмотрел на бывшую жену. Она обернулась, и их взгляды встретились. Нэнси отвела взгляд, так ничего и не сказав. Майкл заметил эту безмолвную дуэль взглядов.

– Неужели тебе нечего сказать Нэнси? – поинтересовался он, взял тряпку у Нэнси и сам стал вытирать пол.

– Я могу извиниться, – бросил Вэл.

– За что? За то, что не успел меня убить? – усмехнулась молодая женщина.

Вэл отвернулся от нее, уставившись в стену.

– Да не собирался я убивать тебя, – небрежно бросил он. – Хотел овладеть тобой, – начал он, видимо, только что придуманное объяснение. – Но для того, чтобы ты не сопротивлялась, решил притопить тебя немного. Ты же помнишь, мне нравится заниматься любовью в ванне.

Проговорив это, он взглянул на Майкла, наблюдая его реакцию.

Майкл разогнулся, держа тряпку в обеих руках.

– Мэри Лунгрем ты тоже хотел немного притопить, чтобы заняться с ней любовью? – спокойно спросил он.

Вэл широко раскрыл свои черные глаза. Он чуть не задохнулся. Сглотнув, откинулся на спинку стула.

– Дело давно закрыто. У меня было алиби, – глухо проговорил он, понимая, однако, что аналогия чересчур прямолинейна.

– Дело можно поднять. – Майкл повернулся спиной, выжимая тряпку в раковину умывальника. Затем вновь обернулся к Вэлу. – Здесь только покушение на убийство, а тогда тебе удалось довести дело до конца. К сожалению, там не было никого, кто успел бы вовремя вмешаться. Тебе тогда повезло…

– Это мне повезло, – проговорила Нэнси. Она подошла к Майклу и благодарно прижалась к нему. – Но выходит, что вы с Вэлом знакомы? – спросила она. – И что это за история с какой-то Мэри?

– Мы учились вместе пять лет в университете, – кратко пояснил Майкл. Кивнув на Вэла, он добавил: – Семь лет назад он сделал со своей женой то же самое, что пытался сделать с тобой. Только тогда ему удалось довести дело до конца.

Нэнси содрогнулась и в ужасе посмотрела на бывшего мужа.

– Ничего подобного, – бросил тот. – Это просто совпадение.

– Хватит врать! – отрубил Майкл. – Мы с тобой – юристы, а я к тому же неплохой сыщик. И для меня очевидно, как и для тебя, что твою жену убил ты сам! И достаточно! Надоело твое вранье! Как минимум, ты будешь отвечать за покушение на убийство своей бывшей жены. Как максимум – за убийство беременной Мэри, если я найду нужным поднять это дело. Так что лучше помолчи!

Майкл рассердился не на шутку. Сдвинув брови и сунув руки в карманы джинсов, он вышел в спальню и встал у иллюминатора. В это время в комнату вбежал запыхавшийся Джонни, волоча за собой длинную веревку. Лицо Майкла осветилось улыбкой, и его раздражение улеглось.

– Какой ты молодец! – одобрил он мальчика. – Обещал – и сделал.

Взяв из его рук веревку, Майкл вернулся в ванную комнату, собираясь привязать арестованного к стулу. Джонни сунул нос в ванную комнату и, увидев отца со связанными ногами и руками, удивленно открыл рот и, бросившись к матери, находившейся в спальне, прижался к ее ногам.

– Что с папой? Почему он сидит в ванной комнате? – спросил он Нэнси, посмотрев на нее снизу вверх. – Я принес веревку, чтобы связать его?!

В его голосе был ужас. Майкл почувствовал, что и Нэнси в замешательстве. Сев на корточки перед ребенком, Майкл взял его за пальчики и посмотрел в глаза.

– Ты любишь свою маму? – мягко спросил он.

– Конечно! – Джонни закивал головой.

– Я тоже очень люблю твою маму.

Джонни недоверчиво посмотрел на Майкла и перевел глаза на мать. Нэнси кивнула головой и улыбнулась. Она собралась с мыслями и подыскала нужные слова.

– Джонни… – Она погладила сына по голове. – Майкл спас меня…

– Как это? – недоумевал малыш. – Тебя кто-то обидел? – В голосе ребенка прозвучала тревога.

– Меня обидел твой папа. Я потом все расскажу тебе, – пообещала Нэнси. – А сейчас пойми одно: папа делал неправильные вещи, но это потому, что он нездоров и не понимает, что творит. Поэтому его пришлось связать, чтобы он не сделал чего-нибудь совсем уж плохого. Это не наказание для него, а помощь. Папу увезут… в больницу, его там вылечат, и он больше не будет кричать и ругаться. А мы поедем домой вместе с Майклом…

– И будем жить вместе, – добавил Майкл, с опаской взглянув на Нэнси.

Она улыбнулась ему.

– А папа? – взволнованно спросил ребенок. – Я буду иногда видеть его?

– Может быть, когда он выздоровеет… – сказала вконец растерявшаяся Нэнси, с надеждой посмотрев на Майкла.

Тот бросил на пол веревку, принесенную ребенком. Он понял, что не сможет привязать Вэла к стулу на глазах его сына.

– Уведи мальчика, – шепнул Майкл, – и постарайся отвлечь его. Я должен позвонить в полицию.

Майкл все-таки привязал преступника к стулу для того, чтобы спокойно заняться необходимыми делами. Прежде всего, он прошел на корму. В десяти метрах от судна все еще колыхался на воде гидроплан. Джек, верный своему слову, был готов прийти на помощь своему необычному клиенту. Он сидел, открыв окно кабины, и при появлении Майкла замахал ему рукой.

– Извини, Джек, что заставил тебя ждать, – смущенно проговорил Майкл. – К счастью, мы с тобой успели, и удалось предотвратить серьезное преступление. Я заплачу за все, что ты сделал для меня, оплачу также твое ожидание и неустойку за возможную потерю других клиентов.

Он вытащил чековую книжку, но Джек крикнул ему:

– Ты, что, собираешься кидать мне чек? – Он рассмеялся, покачав головой. – Ладно, я жду тебя на аэродроме сегодня до семи вечера. Успеешь?

Майкл благодарно закивал.

– Обязательно приеду, – пообещал Майкл.

– Приедешь и расскажешь обо всем, что произошло, – с шутливой требовательностью крикнул Джек, заводя мотор и разворачивая свою машину.

Майкл смотрел, как гидроплан взмыл в воздух и, сделав разворот над яхтой, покачал крыльями и широкими лыжами. Запрокинув голову, Майкл обеими руками махал доброму парню, который, не раздумывая, оказал ему ни с чем не сравнимую помощь. Можно сказать, что Нэнси была спасена во многом благодаря Джеку.

Когда гидроплан скрылся в серой дымке, Майкл позвонил в полицию.

– Говорит частный детектив Майкл Кин, агентство «Между нами», – сообщил он дежурному. – Вышлите, пожалуйста, наряд к яхт-клубу в Хайленд парке. И выпишите ордер на арест Вэла Клайва, бизнесмена. Да-да, я представлю протокол задержания.

Облегченно вздохнув, Майкл набрал номер Яна. Тот обрадовался его звонку и сказал, что только что отчалил от пристани «Парусного берега» и взял курс на Хайленд.

– Ты знаешь, – начал Майкл, – твоя помощь, по счастью, уже не нужна. Мне удалось самому разгрести эту ситуацию. Извини, что отвлек тебя от дел и выдернул в море.

– Скорее всего, ситуация действительно была сложная, – предположил Ян.

– Да, это так, – согласился Майкл. – Я позвонил Марго сразу после того, как узнал, что Нэнси с ребенком находится на яхте в море и ей грозит опасность. Извини, Ян, я не был уверен, что смогу справиться сам…

– Ладно, не оправдывайся, – хмыкнул в трубку рыжий крепыш. – Даже если ты перестраховался, правильно сделал. Я бы тоже поступил так на твоем месте.

– Спасибо. – Майкл широко улыбнулся. – Раз уж ты вышел в море, иди тогда к причалам яхт-клуба в Хайленде. – Я скоро приведу туда яхту, ту самую, где мы все сейчас находимся. Ее хозяин сидит в наручниках…

– Понятно. И этими браслетами ты его обеспечил? Ладно. До встречи. Если нужен будет совет по судовождению, звони мне.

Не успел Майкл убрать телефон, как раздался звонок.

– Как дела? Почему молчишь? – Чуть хрипловатый голос кузины звучал озабоченно и серьезно. – Ты где?

– Марго, это ты? – обрадовался он. – Не волнуйся, все в порядке. Обошелся собственными силами. Собираюсь идти к пристани яхт-клуба Хайленда. Извини, что перестраховался и переполошил всех вас. Я уже дал отбой Яну, но он все равно идет на всех парах в Хайленд.

– Я тоже еду сейчас туда же на машине, – сообщила Марго.

– Зачем, сестренка?! – воскликнул Майкл. – Я вызвал полицию, она будет ждать нашу яхту, и я сдам им Вэла. – А ты зачем едешь?

Майкл почувствовал на своем плече прикосновение нежной руки. Он улыбнулся, увидев Нэнси, и поцеловал ее. Она прижалась к нему, пытаясь понять, с кем он говорит.

– Это Марго, – шепнул Майкл.

Нэнси обрадованно кивнула головой.

– Передай ей привет от меня, – тихо сказала она.

– Нэнси передает тебе большой привет. – Он обнял молодую женщину за плечи, поцеловав ее в глаза. – Тебе ответный привет, – кивнул он ей. – Ладно, так зачем ты все-таки едешь в Хайленд? – допытывался Майкл. – Что за необходимость? Давай лучше мы с Нэнси приедем на уик-энд к вам в «Парусный берег».

Нэнси поняла, что Марго стала объяснять что-то важное, так как выражение лица Майкла сразу стало серьезным, и он понимающе закивал головой.

– О’кей, – ответил он. – Ну тогда до встречи…

Вопросительный взгляд Нэнси вывел Майкла из задумчивости.

– На Вэла заводится уголовное дело по факту криминальной сделки, принесшей ему двадцать пять миллионов долларов, – пояснил он звонок Марго. – Больше она ничего не сказала. Когда мы подойдем к берегу, она будет нас ждать на пристани.

Нэнси удивленно посмотрела на Майкла, но тут же понимающе закивала головой.

– Вот и объяснение непонятно откуда свалившемуся богатству, – задумчиво сказала она. – Вот почему он загадочно улыбался, не отвечая на мои расспросы…

Майкл не мог отвести от нее глаз.

Милая моя девочка, думал он, сколько тебе пришлось перестрадать. При первой встрече в поезде Нэнси показалась ему совсем юной и беззаботной. Теперь перед ним была взрослая женщина. Она осунулась, побледнела, но ее чудные глаза стали еще прекраснее. Разными он видел эти глаза – по-детски удивленными и озорными, темно-синими и томными в минуты страсти, переполненными ужасом во время смертельной опасности, и наконец тревожными и нежными глазами матери, беспокоящейся за своего ребенка… Кажется, теперь страх за себя и за ребенка наконец отступил, и грусть в этих голубых озерах постепенно сменялась сияющей надеждой.

– Что ты так смотришь на меня? – смущенно проговорила Нэнси, проведя ладонью по шероховатой щеке любимого.

– Я так давно не видел тебя, – тихо ответил Майкл, прижимая ее к себе, – не любовался тобой. Надоела эта детективная история! Скорее бы остаться вдвоем.

– Втроем, – поправила Нэнси. – Теперь с нами Джонни.

– И хорошо, что втроем! – воскликнул Майкл. – Джонни – замечательный парень, я сразу понял это!

Нэнси счастливо вздохнула и вдруг увидела розовые облака над гладким, как зеркало, озером. Над Мичиганом почти всегда дует ветер: сильный или очень сильный, иногда слабый с внезапными порывами, бывает ровный спокойный бриз. Но сейчас воцарился полный штиль, и это было необычно и радостно. Казалось, вокруг разлились покой и счастье.

Розовые облака, подсвечиваемые заходящим солнцем, снизу окрашивались в ярко-красный цвет и отражались в озере. И этот разливающийся пурпур не казался цветом пожарища, а походил на яркий театральный занавес, за которым скрывалось что-то интересное и многообещающее. Зрелище было завораживающим. Майкл тоже залюбовался тишиной предзакатного озера. Они стояли обнявшись, и красота, которую они созерцали, внушала им обоим мистическое ощущение, что за этим торжественным пурпурным занавесом их ждет жизнь, в которую они войдут вместе – она, он и маленький Джонни. И все они будут счастливы, несмотря на многие трудности, которые предстоит преодолевать всем вместе.

Яхта спокойно стояла на якоре, даже не покачиваясь. За эти тяжелые дни Нэнси привыкла к почти постоянной, ставшей привычной качке, потому что на озере все это время штормило…

– Куда же вы делись? – раздался тоненький голосок Джонни.

Нэнси и Майкл обернулись и оба заулыбались.

К ним приближался, протягивая ручонки, маленький Джонни, полураздетый и босой. Майкл подхватил его на руки и прижал к себе, согревая маленькое тельце.

– Мы никуда не делись, и уже хотели идти к тебе, – сказала Нэнси.

– Я немножко уснул, – сказал мальчик, протирая глаза кулачками. – Проснулся, а вас нет.

Затем ребенок стал сбивчиво рассказывать, что с ним произошло после сна. Он позвал мать, но на его зов откликнулся отец, который попросил сына зайти в ванную комнату и развязать ему ноги. Увидев отца, сидящего в таком положении, ребенок испугался и заплакал. Но тот стал строго требовать, чтобы Джонни освободил его ноги. Мальчик начал развязывать веревки, но не смог справиться с хитрым узлом, который завязал Майкл. Тогда он сказал отцу, что пойдет за помощью взрослых. Отец стал кричать, чтобы он никуда не ходил. Но Джонни все-таки пошел. И вот – он здесь…

Майкл и Нэнси переглянулись, и молодой человек понял, что они повели себя легкомысленно, оставив ребенка одного рядом с преступным отцом.

Майкл быстро пошел обратно к трапу, ведущему в жилой отсек, а Нэнси взяла мальчика на руки и отправилась вслед за ним, чтобы одеть ребенка.

– Как же ты мог? – зло сказал Майкл, входя в ванную комнату через кабинет. – Использовать ребенка, да еще запугать его! Поистине, нет предела твоему коварству и подлости. – Помолчав, он, добавил, махнув в сердцах рукой: – В какой-то момент я чуть было не пожалел тебя… Из-за Джонни, уж очень малыш переживал за папу. Сказать по правде, у меня даже мелькнула мысль освободить тебя и отпустить на все четыре стороны. Но после очередной твоей выходки я понял, что ты не остановишься и твоей следующей жертвой наверняка будет еще одна женщина, а то и ребенок. Тебе ведь все равно! Ты не знаешь ни любви, ни жалости… Я думаю, однокашник, что ты психически болен. И очень серьезно. Не исключено, что тебе действительно надо не в тюрьму, а на принудительное лечение…

Вэл слушал, исподлобья глядя на человека, помешавшего ему осуществить так хорошо разработанный план, да еще завладевшего его женой. Несмотря на развод, Вэл продолжал считать Нэнси своей собственностью. Он был уверен, что сможет сломать ее гордыню и она снова вернется к нему. Тем более что он стал очень богатым человеком. И если бы не Майкл, в которого Нэнси угораздило влюбиться, все бы наверняка получилось так, как он задумал, но этот человек вмешался в его жизнь и все разрушил. Теперь вся жизнь пойдет под откос. Вэл заскрежетал зубами и с ненавистью посмотрел на товарища по университету, ставшего врагом.

– Послушай… – Вэл подался вперед, почти повиснув на веревках, не дававших ему подняться со стула. – Может быть, мы договоримся? – В его глазах мелькнула надежда. – Я дам вам много денег, – тихо прохрипел он. – Вам хватит на всю жизнь. Только отпусти меня.

– Я так и думал, что от тебя последует такое предложение, – улыбнулся Майкл.

– Ну? Так ты согласен? – обрадовался его пленник. – Я прямо сейчас выпишу чек! Только освободи руки.

Вэл уже не сомневался, что они договорятся. Все люди одинаковы. Зачем этому детективу чужая жизнь за решеткой, если он может со своей женщиной безбедно прожить оставшуюся жизнь и благодарить его за щедрость. Можно даже без благодарности.

Но Майкл неожиданно покачал головой.

– Нет, Вэл, не хочу я твоих денег, – спокойно проговорил он. – Я сам в состоянии заработать.

– Ну от миллиона долларов-то ты не откажешься, – уверенно возразил Вэл.

– Откажусь, – усмехнулся Майкл, легко подхватывая стул с пленником и перенося его в соседний кабинет. – Располагайся с удобствами, миллионер. А я пойду помоюсь, запачкался тут, общаясь с тобой…

Вэл, не ожидавший такой реакции, запрокинул голову, и тихо завыл.

Берег приближался. Уже была видна кленовая роща и красные домики между деревьев. Яхта бежала на моторе по направлению к причалу, к лесу мачт, выраставшему с правой стороны глубокой бухты. Майкл стоял у штурвала в капитанской рубке, внимательно и напряженно глядя на край причала, постепенно сбавляя обороты двигателя. Нэнси была рядом. Она прижимала к себе Джонни и всматривалась в фигуры людей, стоящих на пирсе у того места, куда они собирались пристать.

В одной из них она вскоре узнала Марго. Внимательным глазом настоящей женщины Нэнси отметила, что кузина Майкла выглядит очень элегантно и по-деловому. Она была в хорошем сером костюме и черных туфлях на высоких каблуках, ее черные волосы были убраны в тяжелый узел. В руках она держала черную кожаную папку. Сейчас это была серьезная деловая женщина, которая явно прибыла сюда с какой-то важной миссией.

Майкл отключил двигатель и теперь плавно подруливал к месту стоянки. Останавливая судно, он велел Нэнси сбегать на корму и бросить швартовы на пристань. Побежав к корме, Нэнси крикнула:

– Марго, лови! – И с силой бросила канат на берег, как будто делала это уже не в первый раз.

Старая морская волчица Марго мгновенно положила папку, которую она держала подмышкой, прямо на доски причала, подхватила канат и ловко пришвартовала яхту к причальной тумбе. Потом она подмигнула и рукой указала на яхту, стоящую на рейде метрах в десяти от пирса. Это был «Счастливый случай». Нэнси, увидев Яна, радостно замахала обеими руками.

– Как приятно видеть всех вас! – крикнула она.

– Майкл сам вел судно? – спросила Марго, и когда Нэнси радостно кивнула, добавила: – Браво! Я знала, что Микеле будет хорошим моряком. Так где он?

В этот момент появился Майкл и спустил трап на причал.

Марго опять прижала к груди свою папку и вновь стала строгой и серьезной.

– Там, у ворот яхт-клуба, – она кивнула в сторону будки охранника, – стоит полицейский автомобиль. Наверное, для Вэла? – спросила она у Майкла и похлопала рукой по папке с документами. – Но прежде, чем ты передашь его полиции, я хотела бы поговорить с ним.

В ответ на удивленные взгляды Майкла и Нэнси, Марго объяснила:

– Дело в том, что я вхожу в совет Ассоциации предпринимателей штата Иллинойс. И у нас есть к нему очень серьезные претензии.

Майкл подал руку своей кузине, и она с элегантной легкостью взбежала по трапу. Спустившись в жилой отсек, Марго с интересом осмотрела кают-компанию, напоминавшую пещеру Аладдина.

– Вот они где, бешеные денежки! – произнесла она, присвистнув от увиденной роскоши. – А в общем-то, имея такие деньжищи, мог бы выбрать более современную и комфортную яхту. Но он такой же яхтсмен, как я балерина.

– Яхта для него – это престиж, прежде всего, – заметил Майкл. – Символ благосостояния и вступления в элитарный круг.

– Скоро он с треском вылетит из этой элиты, – отреагировала Марго, проходя по мягкому ковру коридора, погасившего стук ее каблучков.

Майкл и его кузина вошли в кабинет, в котором находился Вэл, а Нэнси с Джонни прошли в каюту-спальню, смежную с ванной комнатой.

– Ну здравствуйте, мистер Клайв, – с ироничной торжественностью произнесла Марго, садясь в крутящееся кресло у письменного стола. – Узнаете ли вы меня и догадываетесь, почему я здесь?

Вэл быстро взглянул на нее и опустил глаза. Он мгновенно понял, что значит столь неожиданное появление на борту члена совета Ассоциации предпринимателей штата.

– Судя по выражению вашего лица, вам все понятно, – констатировала Марго.

Вэл ничего не ответил и отвернулся. На его скулах заходили желваки, но в глазах промелькнуло выражение безысходности.

– Так вот! – отрезала Марго. – Мы восстановили этапы прохождения вашей сделки по продаже оружия в Африку через три подставные фирмы.

Она раскрыла папку, достала штук двадцать бланков с многочисленными печатями и начала демонстрировать один за другим Вэлу.

– Это ваше начало, – комментировала она. – Заключение через офшорную фирму договора с одной из республик бывшего СССР о продаже стратегических ракет ближнего действия. Затем через компанию-однодневку подписан договор с постоянно воюющей страной экваториальной Африки…

Вэл уронил голову на грудь. Он тяжело дышал и был не в силах произнести ни одного слова.

– Надо ли продолжать перечень результатов наших аудиторских изысканий, мистер Клайв, или с вас достаточно?

Вэл быстро закивал головой.

– Но почему этим занимается ваша Ассоциация, а не судебные органы? – поинтересовался Майкл.

Марго сделала паузу и, повернувшись в кресле к Майклу, сказала:

– Понимаешь, бизнесмены штата Иллинойс решили создать ассоциацию, чтобы, так сказать, держать руку на пульсе экономики, чувствовать ответственность перед обществом. Это была идея Рэя Симпсона. Его девиз: «Долг и чистота бизнеса». Может быть ты знаешь, это был патриарх современного предпринимательства. Он умер в прошлом году.

– Владелец «Дженерал Моторс»? – вспомнил Майкл.

– Да, чикагского отделения, – нетерпеливо ответила Марго и продолжила: – Члены ассоциации имеют собственную аудиторскую комиссию, и когда банки сообщают о поступивших сомнительных счетах, особенно на очень крупную сумму, комиссия начинает расследовать прохождение счетов. В прошлом году удалось предотвратить крупную сделку с наркотиками из Афганистана: в ней было задействовано семь подставных фирм. Но удалось восстановить всю операцию.

Она крутанулась на кресле в сторону Вэла.

– Попадаются и такие бизнесмены. – Она указала на него движением подбородка.

Майкл сел на край письменного стола и молча слушал Марго, поглядывая на Вэла.

– Это все, что ты хотела ему сказать? – спросил он кузину.

– Нет, не все! – почти весело проговорила она. – У меня есть предложение, от которого, я полагаю, он не сможет отказаться.

Вэл, все время смотревший в сторону, перевел взгляд на Марго.

– Насколько я знаю, – медленно начала она, – ты лишил Нэнси содержания на ребенка и расторг брачный договор.

Марго снова открыла папку и вытащила еще одну бумагу.

– Это договор, который ты сейчас подпишешь, – проговорила она тоном, не допускающим возражений. – У тебя есть счета, которые не будут облагаться конфискацией. По твоему основному бизнесу, мебельному, ну ты и сам знаешь. Так вот, половину ты переведешь на имя Нэнси, твоей бывшей жены.

– А что мне будет за это? – сразу подал голос Вэл.

– Сразу видно, деловой человек, – с иронией произнесла Марго. – А за это мы сохраним тебе яхту, которую ты пока еще не успел полностью оформить на себя. Лет через шесть-семь, когда ты вернешься из заключения, у тебя будет солидное движимое имущество. Ты понял меня? – Марго запальчиво тряхнула головой.

Майкл восхищенно посмотрел на кузину и развел руками.

– У меня нет слов, – пробормотал он. – Вот это деловая женщина!

Вэл опять опустил голову, повиснув на веревках, но через мгновение выпрямился.

– Освободите руки, я все подпишу.

11

Когда полицейская машина скрылась из вида, Майкл обнял Нэнси и крепко поцеловал ее. Потом, обнявшись, они медленно пошли к «ягуару» Майкла. Сзади, в трех шагах от них шла Марго, держа за руку Джонни. Она рассказывала ему об Атлантическом океане, об островах, на которых водятся очень большие черепахи, а в мелких лагунах плавают золотые рыбки.

– Те, которые бывают в аквариумах? – уточнил Джонни.

– Они в аквариумы попадают из этих голубых лагун, – уверила его Марго.

– И мы с тобой пойдем на твоей яхте на эти острова? – недоверчиво, но с надеждой проговорил Джонни.

– Пойдем обязательно! – твердо пообещала она.

– А маму возьмем с собой?

– И маму… вместе с Майклом.

Марго подошла к своей машине, Нэнси к своему форду, Майкл остановился рядом с ней и взял ее за руку.

– Вы с Джонни езжайте домой, – рассудил он. – И готовьте обед, все продукты в холодильнике. А я заеду по дороге на аэродром, надо расплатиться с пилотом, которому я обязан тем… – Майкл взял бледное личико Нэнси в ладони и поцеловал ее в грустные голубые глаза, – …что мы сейчас вместе, – закончил он.

– И всегда-всегда будем все вместе? – спросил подошедший к ним Джонни.

– Ждем вас на уик-энд к нам в «Парусный берег», – крикнула Марго в открытое окно своего «мерседеса», отъезжая со стоянки. – Там и отметим все события.

– Мы приедем! – хором закричали все трое.