Ищите женщину – старый закон преступления. Кого считают следователи `подозреваемым номер один` в деле об убийстве преуспевающего молодого бизнесмена? Конечно, его женщину! Кто, по мнению бандитов, похитил крупную сумму денег, которую убитый им задолжал? Конечно, его женщина! И теперь она – ни в чем не повинная, случайная жертва обстоятельств – оказалась между молотом и наковальней. Спастись можно только одной ценой – найти настоящего убийцу. Однако – как найти убийцу, который исчез, не оставив следа? Какраскрыть преступление, в котором нет ни малейшей зацепки, ни единой улики… кроме тех, что указывают на нее саму?.. Остается только – действовать…
ru vetka FB Editor v2.0 24 July 2008 http://litres.ru/ Издательский текст a8185567-7d3f-102b-9c90-12cbc7843eac 1.0 Наслаждение смертью АСТ Москва 5-17-005165-4

Людмила Хлебникова

Наслаждение смертью

ПРОЛОГ

Сегодня с самого утра он чувствовал какой-то необыкновенный душевный подъем. Возникало давным-давно забытое ощущение радости и наполненности жизни.

Он сам не понимал, почему вдруг так загнался по этой девчонке, на вид самой обычной. Уж сколько их было в его жизни – не пересчитать. А тут вдруг что-то зацепило.

«Как мальчишка, честное слово! – подумал он про себя и не понял, злится он на себя или радуется. – Снимать ее еще вздумал, вот уж точно мальчишество!»

Он покосился на угол, где лежали видеокассеты и взял одну из них. Включив ее, он стал смотреть. Вот она идет по двору, спиной к нему, вот, наоборот, возвращается домой, и лицо ее очень хорошо видно. Она словно смотрит прямо в объектив, хотя понятия не имеет о том, что ее снимают.

Он досмотрел пленку до конца и положил ее на место. «Надо что-то делать с собой, – подумал он. – А то совсем дела не идут – только ей башка и забита», – и почувствовал, что ему совсем не хочется ничего делать с собой, а хочется просто, чтобы она всегда была рядом.

И когда прозвенел звонок в дверь, он, несмотря на то что был поглощен только его ожиданием, вдруг вздрогнул.

Она даже не вошла, а, как ему показалось, впорхнула в комнату и будто бы растворилась в ней. Словом, заполнила собой все пространство.

Подойдя к ней, он нежно провел рукой ей по волосам, скользнул губами к шее, потом, закрыв глаза, нашел ее губы, после чего нежность уже уступила место страсти.

С пылкостью голодного леопарда он набросился на нее прямо в прихожей. Он решил компенсировать этим напором чувство неуверенности, которое таилось в глубине его. Все-таки это происходило в первый раз между ними, и сакраментальный, почти гамлетовский вопрос «даст или не даст» присутствовал в его сознании.

Она отстранялась, притворно смущаясь, но в то же время сама начала проявлять сперва слабую, а потом все более активную инициативу.

Как ему показалось, и это его обрадовало, она начала поддаваться магии его сексуального обаяния. Все-таки он всегда был довольно привлекательным: высок, хорошо сложен, со спортивной фигурой. Он с юности привык к тому, что женщины с легкостью западают на него, и теперь, к тридцати пяти годам, ситуация практически не изменилась.

Он уже ласкал ее грудь, она была упруга, что всегда нравилось ему. Он почувствовал, что дальше сдерживаться уже не сможет и резким движением подняв девушку на руки, понес ее в комнату.

Тут он ощутил, как кольнуло сердце.

«Черт, как не вовремя!» – выругался он про себя, вспомнив о предостережении врачей не слишком предаваться плотским утехам.

На миг он застыл, но тут же мысленно послал всех врачей у черту вместе с их предостережениями.

«Из-за их идиотских предсказаний упустить такой шанс? – пронеслось в голове. – Да это просто глупо!»

Тем более что нижняя чакра активно сопротивлялась верхней. Желание и напряжение, исходившие снизу, оказались сильнее предостерегающих сигналов, исходивших с левой стороны груди.

Девушка не сопротивлялась, она лишь учащенно вздыхала и, казалось, вся была в предвкушении предстоящего действия.

Он решительным движением расстегнул ей джинсы и стал стягивать их. Под джинсами он обнаружил белую тонкую кожу ее стройных ног. Эти формы манили его, он представил, как сейчас жадно войдет его плоть в пространство между ними. Эйфория захватила его. Он, покончив с джинсами, перешел к атаке на последний бастион, игнорируя слабые попытки ее рук воспрепятствовать этому…

… Кончил он довольно быстро. Оно было и понятно: всегда так бывает с новенькими и свеженькими. Он испытал даже нечто похожее на разочарование. И, как назло, снова заныло сердце.

– Ты такой прыткий… – с непонятным оттенком не то разочарования не то комплиментарности проговорила она.

Было очевидно, что в прошедшем акте она не испытала того удовольствия, на которое, возможно, рассчитывала, и взгляд ее голубых глаз красноречиво об этом свидетельствовал.

Это проняло даже такого законченного полового эгоиста, каковым являлся он. Наступила напряженное молчание.

Он понял, что партнерша желает продолжения полового пиршества.

– Я сейчас выпью чайку… – неуверенно начал он.

– Может быть, коньячку? – предложила она.

– Можно, – после некоторого раздумья согласился он.

Подойдя к бару, он достал бутылку коньяка, две рюмки, поставил все это на столик и приготовился разливать коньяк.

– Подожди, – остановила она его. – Рюмки-то хотя бы протереть нужно.

С этими словами она подхватила обе рюмки и понесла их в кухню. Оттуда до него донесся шум льющейся воды.

Вскоре она вернулась и с улыбкой поставила рюмки на стол, сама наполнив их коньяком.

Когда они выпили, он еще некоторое время лежал, уставившись в потолок, чувствуя, как горячая волна разливается по телу.

Наконец он почувствовал в себе силы для следующей атаки. И, прервав девушку, которая увлеченно рассказывала ему историю, произошедшую на прошлой неделе с ее подругой, привлек ее к себе и поцеловал в губы. После чего проведя рукой по ее телу от плечей до ног сделал попытку взгромоздиться на нее.

– Я так не хочу! – вдруг капризно заявила она. – Это так банально!

– А как ты хочешь? – обескураженно спросил он.

– Я хочу чего-нибудь необычного.

– Это как – стоя, что ли? – не понял он.

– Нет, – закатив глаза, ответила она. – Ты смотрел «Основной инстинкт»?

– Да.

– Помнишь, как привязывали мужика к кровати?

– Ну?

– Я хочу того же!

И, видя на его лице некоторое замешательство, добавила:

– Ведь здесь же нет ножей для колки льда… А что, у тебя никогда такого не было?

– Не-а, – честно ответил он.

– В таком случае нужно попробовать… Очень интересные ощущения.

Следующие пять минут были посвящены поискам веревок и процессу привязывания мужчины к батарее, которая находилась прямо за изголовьем кровати.

– Только ты не сильно… это… типа усердствуй, – попросил он.

– Что ты, милый! – с ласковой улыбкой успокоила его она.

И, проведя манипуляции с его членом, она заняла боевую позицию сверху. Потом она неожиданно встрепенулась и, спустив одну ногу мужчины вниз, начала привязывать ее к ножке кровати.

Лежавший доселе спокойно на кровати мужчина заволновался.

– А это-то зачем?

– Ты ничего не понимаешь! Это добавит остроты ощущений.

И, окончательно успокаивая его, она прильнула губами к его члену и, активно работая язычком, начала приводить его в боевое состояние.

Спустя некоторое время она почти исступленно прыгала на нем. В его глазах отражались то удивление, то радость наслаждения, то холод ужаса, а движения все продолжались. Он начал задыхаться.

– Подожди, не надо, тише! – попросил он. – Ох! Стой! Хватит!

Внезапно острая боль пронзила его позвоночник, а в глазах потемнело…

Но девушка упорно продолжала идти к своей цели…

* * *

Резкий порыв октябрьского ветра сорвал целую стаю пожелтевших листьев с деревьев, и они, кружась и кувыркаясь, стремительно полетели по воздуху.

Лариса потуже запахнула воротник нового кашемирового пальто и заспешила вперед.

«А ботиночки-то не греют совсем, – констатировала она, ощутив, как подмерзают ее ноги в купленных на прошлой неделе черных замшевых ботинках, – нечего было мажорить и гнаться за ценой и стильностью, насколько комфортнее было бы в каких-нибудь грубоватых ботах на меху типа Сашкиных».

Но Лариса никогда и никому, кроме себя, не призналась бы в том, что сглупила с этой покупкой. Она до хрипоты доказывала бы, что совершенно не мерзнет и вообще чувствует себя замечательно, и ничуть не жалеет, что выбрала именно эти ботинки – остроносые, на высоченном изогнутом каблуке, но такие холодные, черт бы их подрал!

«И главное, стоили, как чугунный мост!» – сокрушенно вспомнила она, с каким чувством, словно от сердца отрывала, платила в кассу огромную сумму.

И ведь на базаре можно было купить дешевле, но – фи! Какой базар, мы же интеллигентные люди!

Лариса принадлежала к так называемой богемной среде. Мать ее была актрисой в театре, и девочка с раннего детства проводила много времени в ее гримерке. Отец преподавал в университете, весь был в науке, и не мог уделять дочери должного внимания.

Росла Лариса сама по себе. И выросла такая, и говорить о себе так любила: «Я сама по себе».

Двадцать шесть лет, мужа нет, детей нет – сама по себе.

«И отлично, что все так! – в очередной раз подумала Лариса, откидывая со лба свои огненно-рыжие волосы. – Я ведь стерва! Какая мне семья!»

Взять вот Катьку – двадцать один год, а уже муж и дочка. И что? Никакой жизни! Впряглась сама в этот воз! И ведь все есть: и деньги, и внешность, и молодость – живи и радуйся! – так нет же, захотелось этот хомут на себя надеть.

«А я так не хочу!» – решительно притопнула ногой Лариса и, ощутив, как ветер коварно пробирается под кашемир, заспешила дальше, к той самой Катьке, с жизнью которой только что сравнивала свою жизнь.

Они все с детства жили в одном дворе – Лариса, Катька, Сашка, Алина… Одна Оксанка кантовалась то тут, то там, у бабушки. Правда, с Катькой в детстве девчонки не дружили из-за разницы в возрасте.

Катька жила в одном доме с Ларисой, но так как была на пять лет ее моложе, то Лариса «соплячку» просто игнорировала. Однако когда Катька вступила в возраст семнадцати лет, и разница эта перестала так сильно ощущаться, они с Ларисой к обоюдному удивлению вдруг обнаружили, что очень легко находят общий язык. И другие девчонки охотно приняли добрую, веселую, немного легкомысленную хохотушку в свою компанию.

Катька, выросшая в очень обеспеченной семье, стремилась к красивой жизни. И ее тянуло к Ларисе, которая казалась ей воплощением этой жизни. У Ларисы все было окутано ореолом таинственности, романтичности, загадочности – всем тем, чего так не хватало вполне благополучной, но слишком уж скучной Катькиной жизни.

Отец ее был заместителем начальника Комитета по управлению имуществом, что давало Катьке много преимуществ, которыми она усиленно пользовалась.

Катька рано выскочила замуж. Естественно, за обеспеченного товарища, который был старше ее на пятнадцать лет. Он был бизнесменом и возглавлял крупную строительную фирму.

– Ну ладно замуж, но ребенка-то зачем рожать? – недоумевала Лариса. – Ты для себя поживи!

А Катьке очень хотелось стать взрослой. К тому же ребенок, по ее мнению, должен был избавить ее от скуки. И вот родилась Настя. Катька относилась к ней скорее как к младшей сестренке, чем как к дочери. Заботилась, конечно, по мере сил, но всегда была рада, когда девочку забирали родители. От скуки-то Катька избавилась, но не подумала при этом, что вместе со скукой уйдут из ее жизни и беспечность и беззаботность.

Жить они с мужем переехали в дом напротив – муж специально купил там квартиру, чтобы Катеньке быть поближе к родителям.

Муж Катькин был человеком серьезным, но любил свою молоденькую жену просто безумно, потакал всем ее капризам, а Катька… Катька немного жалела, что опять в ее жизни все получилось слишком правильно, так, как надо, слишком хорошо и благополучно, а оттого скучно. А хотелось сильных страстей.

Сильных страстей всегда с избытком хватало Ларисе. У нее не было тех финансовых возможностей, что у Катерины, и она, отчаянно страдая по материальному достатку, пыталась искусственно вносить в свою жизнь ощущение полета – того, что могло бы его заменить, по ее мнению. Отсюда бесконечные разговоры о тайных поклонниках, осыпающих ее букетами экзотических цветов и режущих из-за нее вены.

Катька слушала, ахала, охала, качала головой, вздыхала и верила, верила безоговорочно всему, что плела Лорка.

Вот и сейчас Лариса спешила к ней, чтобы поделиться рассказами о своем новом любовнике. Любовник, честно говоря, был так себе, но Лариса уже позаботилась о том, как представить эту историю таким образом, чтобы Катька просто ошалела от зависти.

Лариса бежала к Катьке с работы, которая надоела до чертиков. Посудите сами, что это за работа – библиотекарь? Тоска непролазная! То ли дело в театре…

Лариса до сих пор не могла себе простить, что не пошла в театральное. А все мать. Категорически заявила, что только через ее труп дочь пойдет в «этот вертеп». Однако сама без своего вертепа жить не могла. А Лариса была абсолютно уверена в том, что у нее талант. И сейчас, когда время уже было безвозвратно упущено, Лариса любила встать перед зеркалом, гордо откинуть назад свою красивую голову и произнести звучным голосом цитату из какой-нибудь трагедии. Она считала, что создана именно для трагедии…

«Может, потому и вся жизнь моя – одна сплошная трагедия? – подумала она вдруг и содрогнулась от этой мысли, сразу же одергивая сама себя, – блин, да что я такое несу! У меня же все нормально! Более того, у меня все просто отлично!»

Ветер налетел очередным шквалом, Лариса аж захлебнулась и бегом бросилась к подъезду девятиэтажки, где жила Катька.

Войдя в лифт, она стянула перчатки и подула на покрасневшие руки.

«И перчатки дерьмо! – заключила Лариса, нажимая на кнопку с цифрой шесть. – И вся жизнь – дерьмо!»

Катька встретила Ларису радостным визгом с бросанием к ней на шею.

– Ладно тебе, – смеясь, чуть поморщилась Лариса. – Чего делаешь-то?

– Да что мне делать! – вздохнув, развела руками Катька. – От скуки умираю. Мой забрал ребенка и повез в цирк, а я вот одна сижу.

– Ладно, сейчас я тебя развеселю.

– Отлично! – обрадовалась Катька. – Ой, как здорово, Лоронька, что ты зашла. Проходи, проходи, кофе будешь?

– И кофе, и пожрать чего-нибудь – я с работы.

– Сейчас! – Катька метнулась в кухню, приплясывая от радости.

Хлопнула дверца холодильника, и зазвенели тарелки.

У Катьки всегда можно было вкусно поесть. Нет, готовить она ничего не готовила – не умела просто, так же, как и Лариса, в семье которой отродясь не водилось ничего, кроме покупных пельменей, колбасы и сосисок. Но Катькин огромный «Стинол» всегда был забит всяческими деликатесами, которые с приходом гостей все выгружались на стол – Катька была нежадной.

– Идем сюда! – весело крикнула она, высовываясь из кухни.

– Сейчас, руки помою, – откликнулась Лариса, проходя в ванную и намыливая руки ароматным жидким мылом.

Парфюмерия, которой у Катьки были забиты все полочки в ванной, была, конечно, высшего качества, и Лариса невольно в очередной раз позавидовала своей подружке.

«И почему ей всю жизнь везет? И ведь главное, словно не ощущает этого. Как будто все это богатство – как само собой разумеющееся…» – задумалась Лариса, смазывая руки питательным кремом «Кристиан Диор».

– Лора! – Катькин голос оторвал Ларису от невеселых мыслей. – Ну ты идешь?

– Да, – ответила Лариса, недовольная собой. В самом деле, чего опять раззавидовалась? Ведь она же любит Катьку, и шла к ней вовсе не для того, чтобы сравнивать ее и собственный достаток.

– Садись, – сказала Катька, нажимая кнопку электрочайника.

На столе уже были выставлены разнообразные баночки, скляночки, красивые упаковочки…

– Только бутерброды сама делай! – заявила Катька, влезая ложкой в банку со сгущенкой.

– Все сладкое лопаешь? – не удержалась Лариса. – Гляди, разнесет тебя. И так поправилась…

– Где? – испугалась Катька и даже вскочила. – Где поправилась? – она вылетела в коридор и закрутилась перед огромным зеркалом.

– Разве я поправилась, Лора? – отчаянно зазвенел оттуда ее расстроенный голос.

– Задница прибавилась, – посмеиваясь, отозвалась Лариса, намазывая бутерброд черной икрой.

Катька вернулась назад и обреченно плюхнулась на стул, удрученно качая головой.

– Это все сгущенка, черт бы ее побрал… – констатировала она. – На шейпинг надо идти.

– Ладно, не переживай! – махнула рукой Лариса, зная, как расстраивается Катька по поводу своей фигуры. Ей всегда она казалась несколько крепковатой.

– За месяц спадет, как ты думаешь, Лора? – спросила Катька с такой серьезностью, что Лариса не выдержала и прыснула.

– Спадет, конечно, – уверила она свою доверчивую подружку. – Все нормально будет. Тебе двигаться надо, а на сгущенку поменьше налегать.

– А, ладно! – махнула рукой Катька. – С завтрашнего дня начну, а пока можно.

Сразу повеселев от принятого разумного решения, она разлила по чашкам кофе, бухнула себе три ложки сахару, добавила столько же сгущенки и с удовольствием принялась пить свой коктейль.

– Так что ты хотела мне рассказать веселого? – спросила она, с трудом двигая ртом, набитым пирожным.

– Ох! – Лариса томно закатила глаза, выдержала паузу, а потом резко выдохнула:

– У меня новый поклонник!

– Да ты что-о? – протянула Катька. – Везет же! Ну, говори.

– Ну что говорить? – притворно вздохнула Лариса. – Познакомились три дня назад, он пригласил в ресторан, отвез домой… Вчера позвал к себе. На ночь… – добавила она.

Катька слушала, затаив дыхание.

– А наутро, пока я спала, – вдохновенно продолжала Лариса, – он встал и съездил мне за огромным букетом роз и осыпал меня ими…

– Да ты что? – Катькины глаза стали совсем огромными, и она зачерпнула еще сгущенки. – А где же розы?

– Да, я их на работе оставила! – махнула рукой Лариса. – Пусть наш скучный зал украшают.

– Здорово! – вздохнула Катька.

Лариса, забавляясь от души, рассказывала о своих приключениях, уплетая бутерброды, потом неожиданно встала и сказала:

– Ну, мне пора.

– Как, ты уже уходишь? – расстроенно спросила Катька, идя за Ларисой в коридор. – Посидела бы еще.

– Не могу, не могу, – вздохнула Лариса. – Меня ждут.

И, чмокнув Катьку в пухлую румяную щеку и помахав ей рукой в черной перчатке, упорхнула из квартиры, оставив Катьку завидовать и мечтать о том, как когда-нибудь и у нее появится прекрасный поклонник. Муж, конечно, в расчет не берется.

Войдя в лифт, Лариса устало прислонилась к стенке. Твою мать! Ну что за гребаная жизнь?! Только глупенькая Катька и позавидует!

Лариса вспомнила, как познакомилась со своим новым «бойфрендом»: она стояла на остановке, мерзла, проклиная все на свете, а он проезжал мимо, предложил подвезти. Лариса села, не задумываясь. По дороге случайно выяснилось, что они живут совсем рядом.

Пригласил сразу к себе, а отнюдь не в ресторан. И осталась там в первую же ночь – собственно, это было понятно с первой минуты их общения. И не было никаких цветов и красивых ухаживаний, а все было быстро, просто и очень буднично…

Наутро Лариса поехала на работу, сама поехала, потому что он спал и вставать в такую рань, чтобы везти ее, совсем не собирался.

Договорились встретиться сегодня, и от Катьки Лариса направлялась к нему.

«А может, не ходить? – с тоской подумала она. – Пошли бы они к черту, эти козлы?»

Но она знала, что все равно пойдет, потому что уже привыкла так жить. Мужчин в Ларисиной жизни было много. Сколько много? Она не считала. Зачем? Она их просто использовала, а они ее. Всегда было так. Никогда никого не любила, никогда никто ее не любил. Разве что Игорь… Но об Игоре сейчас думать не хотелось совершенно. Только расстраиваться.

Лариса откинула все лирические мысли и вошла в соседний дом. Поднявшись на третий этаж по лестнице, она остановилась, обернулась, убедившись, что ее никто не видит, и позвонила.

«Хотя чего прятаться! – досадуя на саму себя, подумала Лариса, – все равно наверняка весь дом в курсе. Разве от соседей что скроешь?»

На звонок никто не открыл, хотя Лариса ясно слышала звуки музыки, доносившейся из квартиры.

Лариса раздраженно позвонила несколько раз. Никто не открывал.

«Ну и пошел ты!» – с каким-то даже облегчением подумала она, уже собираясь уходить, как вдруг заметила, что дверь приоткрыта.

Подумав, что поклонник, наверное, специально оставил ее незапертой для Ларисы, а сам, вероятно, пошел в ванную, Лариса толкнула дверь и прошла в квартиру.

Он лежал на кровати.

– Эй! – позвала Лариса, подходя к нему прямо в ботинках. – Вставай, мой птенчик, твоя ласточка прилетела!

И тут только она заметила, что мужчина крепко привязан к кровати за руки и за ноги, а его член перетянут у основания каким-то жгутом.

Увидев закатившиеся глаза и вывалившийся язык своего недавнего любовника, Лариса отшатнулась.

Потом осторожно взяла его за руку и тут же отбросила ее – рука была абсолютно холодной.

Оперевшись одной рукой о крышку стола, Лариса сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться, потом рука ее потянулась к сумочке за сигаретами, но неожиданно замерла на полпути, и Лариса опрометью кинулась в туалет, сотрясаясь там в приступе нахлынувшей рвоты.

Когда она, шатаясь, вышла оттуда, держась при каждом шаге за стены, то долго не могла заставить себя войти в комнату, где лежал труп. Но идти было нужно – Лариса оставила там свою сумку. Просто уронила ее на пол, кинувшись в туалет.

«Сейчас, сейчас, – успокаивала она себя. – Я постою немного и войду туда. Я просто возьму сумку и сразу же уйду. И надо, наверное, в милицию позвонить, и в „скорую“…»

Удивляясь сама себе, куда в критическую минуту девались ее выдержка и хладнокровие, Лариса стояла в коридоре и набиралась решимости.

– А чего это у нового соседа дверь-то открыта? – послышался вдруг с лестницы женский голос. – Коль, зайди, а?

– Да чего тебе надо! – недовольно откликнулся мужчина. – Мало ли что там у человека, твое какое дело!

– Ну, а может, случилось чего? – не унималась женщина. – Я загляну только…

Лариса вжалась в стену, потом метнулась в спальню.

– Коля! – услышала она оттуда громкий крик женщины. – Да он мертвый тут! Надо милицию вызывать!

Торопливо протопали мужские шаги в зал, и Лариса, не соображая, что делает, вылетела из спальни, быстро миновала коридор и выскочила на лестницу.

Она неслась, перепрыгивая через несколько ступенек, не зная, заметили ее соседи или нет, и в голове ее билась только одна мысль – скорее подальше отсюда!

Разум словно покинул ее голову, и Лариса подчинялась только эмоциям. А они гнали ее прочь.

Лариса очнулась, когда обнаружила, что сидит на лавочке в детском садике рядом со своим домом и пытается найти в карманах пальто сигареты. Потом медленно в ее памяти стали всплывать последние события, и до нее дошло, что сигареты остались в сумочке, а вот сумочка – о, господи! – осталась в квартире, где лежал труп.

«Наверное, там уже милиция приехала… – как-то тупо подумала Лариса. – Меня наверняка ищут…»

Ищут, ищут, – монотонно застучало в висках.

«Куда же мне теперь идти? – растерянно задала сама себе вопрос Лариса. – Домой нельзя, нужно где-то пересидеть, все как следует обдумать, а потом уже возвращаться домой. Черт, ну почему я сразу не вызвала милицию!» – чуть не завизжала она, с тоской ковыряя носком ботинка землю.

Ноги окончательно продрогли. Жутко хотелось курить.

Начинало темнеть. Двери детского садика то и дело распахивались, и оттуда выходили мамы, папы, бабушки, ведущие за руку своих малышей домой.

Ларисе стало совсем неуютно.

«К Ксюхе поеду! – решила она. – У нее пока искать не будут, а там пораскину мозгами, что дальше делать».

Проездной, слава богу, находился в кармане пальто, там же гремела какая-то мелочь. Лариса порадовалась и этому, вышла из садика и купила в ближайшем ларьке четыре сигаретки «Pall Mall» – у Ксюхи наверняка какая-нибудь «Ява», а мы все-таки люди интеллигентные – и, стараясь не думать о ногах, которые уже начало ломить от холода, поспешила на вокзал на остановку.

* * *

К Ксюхе очень удобно было приходить в гости – она жила одна. Жила одна в стареньком частном доме возле Сенного базара. Раньше там жила ее бабушка, потом она умерла. Ксюха, сильно погоревав о смерти любимой бабули, тут же переселилась туда, практически сбежав от родителей. И пусть там не было удобств, зато там было нечто гораздо более важное – свобода. Свобода от вечно пьяных, ссорящихся и дерущихся родителей.

Ксюха и в детстве часто сбегала к бабушке, ища там утешения и ласки. Ей всегда этого не хватало. Может быть, потому и кинулась очертя голову к Славке – он все-таки был с нею нежен. Правда, когда напивался, куда все девалось, но ведь бывали же приятные моменты…

Глухой стук, а затем громкий детский плач вывели Оксанку из задумчивости, и она бросилась в спальню. Андрюшка, конечно, уже проснулся и попытался самостоятельно вылезти из кроватки. Ему это, естественно, не удалось, и он шарахнулся лбом о пол, жутко разобиделся на весь белый свет и заревел.

Ксюха схватила сына на руки и стала успокаивать:

– Ну-ну, перестань, маленький! Зачем же ты сам полез, позвал бы меня?

Мальчишка только сопел носиком, прижимаясь к худенькому материнскому плечу.

– Сейчас я тебе кашки сварю, подожди, – сказала Оксанка, выходя в кухню и сажая ребенка на высокий стул.

Сунув ему расписную деревянную ложку в качестве игрушки, она кинулась к плите.

«Такой же, как отец! – подумала Ксюха про Андрюшку. – Тот тоже везде лезет, все сам, сам, а что из этого получается?»

У Славки, от приятных моментов с которым и появился Андрюшка, из его влезаний куда не следует ничего хорошего не получалось. Куда только он не вляпывался, а расхлебывать приходилось Оксанке, потому что как только дело пахло жареным, у Славки сразу же пропадала вся энергия. Выпутаться самостоятельно он уже не мог.

А Ксюха всегда выручала, всегда. И ничего не ждала взамен. «Ты только люби меня», – часто говорила она с улыбкой, когда в очередной раз спасала своего непутевого друга от неприятностей.

Славка клялся и божился, что, конечно, будет любить, что ни во что больше не влезет, что пойдет работать в «нормальное место», что это в последний раз, но… Проходило недели две, и все повторялось.

А потом заявил о своем существовании Андрюшка, сначала робко, а потом все настойчивее, и Ксюха, потуже перетягивая выступающий живот, ломала голову, что же будет дальше.

Славка как раз в этот момент почему-то резко осознал себя самостоятельным человеком и высказал Ксюхе, что устал от ее забот.

«Что я, сам не могу справиться, что ли?» – заявил он ей. И ушел. Ушел, оставив ее одну решать свои проблемы.

Ксюха, неожиданно для всех и для себя, проявила твердость и родила ребенка. Это выглядело как сумасшествие – мужа нет, родителей, можно сказать, тоже нет – мама и папа не то что не помогали единственной дочери, но старались по возможности стянуть у нее что-нибудь. И работы приличной не было. Хорошо хоть, что был дом, где она могла жить одна – в квартире с пьющими родителями не могло быть и речи о воспитании ребенка.

Конечно, были подруги – Алина, Сашка, Катька, Лариса. Именно они и помогли, а иначе Ксюха просто умерла бы с голоду. Господи, девчонки… Пожалуй, кроме них и сына у Ксюхи и не было близких людей. Славка… Но ведь Славка в этой ситуации проявил себя скорее… Нет, врагом Оксанка его не могла назвать, но уж и не другом.

«А ведь он всегда предавал меня, – неожиданно всплыла у нее мысль. – Всегда отстранялся, когда возникали трудности, всегда перекладывал их на меня!»

Почему-то это внезапное озарение накрыло ее, и она, позабыв о булькающей в кастрюльке каше, опустилась на старенькую табуретку, не замечая, как жидкая молочная смесь капает с ложки ей на подол домашнего халата…

Оксанка вспоминала об их отношениях, пытаясь проанализировать различные ситуации, и приходила к одному выводу – он ее просто использовал, когда она была ему нужна. А когда у нее возникали проблемы, всегда умудрялся так изворачиваться, чтобы оказаться в стороне, да еще и Ксюху во всем обвинить…

П-ш-ш-ш!

Каша, рассердившись за невнимание к ее персоне, взбунтовалась и бурным потоком взвилась вверх, поднимаясь за края кастрюльки и заливая плиту.

Ксюха ахнула и кинулась за тряпкой, зацепившись по дороге рукавом халата за дверную ручку. Рукав порвался с оглушительным треском. Почему-то именно это обстоятельство явилось последней каплей, и Ксюха, не выдержав, плюхнулась на стул и разревелась.

…Когда Славка ушел, она долго плакала, несколько раз за день. Ходила высохшая и почерневшая. Алина с Катькой просиживали вместе с ней часами, уговаривая поесть. Потом приходила Сашка, решительно брала ложку в руки и принималась кормить Оксанку как маленького ребенка.

– Это не для тебя! – строго сдвигая светлые брови, говорила она. – Это для ребенка. Раз уж решила рожать – нечего выпендриваться!

Именно этот строгий тон действовал на Ксюху лучше, чем уговоры других девчонок. Ксюха послушно брала ложку, начинала есть и даже как-то успокаивалась.

Сашка и с работой Ксюхе помогла – устроила официанткой в кафе. Не бог весть что, конечно, но деньги стали появляться.

– Тебе сейчас именно это и нужно, – уверяла Сашка. – Ребенка на ноги поставить, а потом можно и учиться пойти.

Да, учиться было надо. Куда пойдешь-то с вшивым дипломом кулинарного училища? Вон, сейчас даже продавцов набирают с высшим образованием. А когда Ксюхе учиться? И, главное, она сама чувствовала – не хватает у нее чего-то для этого.

«Ума, что ли?» – вытирая слезы, подумала Ксюха.

Ведь хотелось ей учиться, всегда хотелось, но кто поможет? Родители, что ли? Да у них самих восемь классов образования! И на дочь всегда было наплевать. Работали всю жизнь на заводе – больше пили, чем работали, сколько раз увольнять собирались! Даже родительских прав лишать. Мать в такие минуты слезы лила, умоляла чуть ли не на коленях, обещала исправиться, и действительно вроде бралась за ум. Но проходила от силы неделя – и все начинало вертеться по старому, привычному кругу…

…Андрюшка, увидев слезы матери, сначала испугался, а потом на всякий случай тоже решил зареветь. Его протяжный басок вернул Оксанку к жизни, она быстро вскочила со стула и принялась отшкрябывать кастрюлю с пригоревшим молоком.

– Перестань, сынок, – ласково обратилась она к мальчику. – Все уже хорошо. Мама не плачет.

Она вспомнила, что когда родился Андрюшка, она совершенно прекратила лить слезы – забот прибавилось выше крыши, и думать о том, что случилось, и жалеть себя просто не было ни времени, ни сил. К тому же это событие сделало Оксанку счастливой. Окружающие с удивлением наблюдали за тем, как Ксюха, похудевшая еще больше, с ввалившимися от усталости и бессонных ночей, но такими блестящими глазами, сияющая, носилась по двору, выбегая то развешивать пеленки, то за водой, то в магазин. О Славке она вообще не думала.

Но он явился сам. Явился, когда Андрюшке исполнилось три месяца. Ксюха решила было, что он опомнился и пришел просить прощения, и жутко обрадовалась.

«Интересно, что он ребенку купил?» – мелькнула у нее мысль.

Но, как оказалось, покупать что бы то ни было Андрюшке папаша посчитал излишним. Он пришел, заглянул в коляску, которую, скинувшись, подарили Ксюхе подруги, ничего не сказал, сел на стул, уронив голову на колени, и сидел так некоторое время. Ксюха с замиранием сердца ждала, что же он скажет.

Наконец Славка поднял голову и заявил, что устроился на работу, но там, к сожалению, ничего не получилось, «потому что директор – мудак», и попросил у Ксюхи денег, потому как у него недостача.

Ксюха оцепенела, в растерянности глядя на Славку и не зная, что ответить. В этот момент отворилась дверь, и вошла Сашка. Славка сразу же набычился – Сашку он не любил за то, что та никогда не питала иллюзий на его счет и в открытую заявляла, что он мерзавец и тунеядец.

Выслушав, что привело папашу сюда, она молча усмехнулась, потом, поставив сумку с гостинцами на стул, решительно прошла к двери, распахнула ее и спокойно сказала:

– Вон.

– Что? – удивился Славка.

– Вон отсюда, – повторила Сашка, в упор глядя на Славку. – И больше никогда не являйся.

Увидев, что Славка не реагирует, она оттолкнулась от стены и двинулась в его сторону.

Славка тут же встал, и, понурив голову, вышел. Он знал, что Сашка спортсменка и усиленно занимается карате, так что в случае чего навешает только так, и не стал искушать судьбу.

После его ухода Сашка закрыла дверь и принялась выкладывать на стол купленные для Андрюшки продукты. Ксюха хлопнулась лицом на диванную подушку и мелко затряслась. После рождения Андрюшки она заплакала впервые.

Сашка, ни слова ни говоря, положила продукты в холодильник, покормила Андрюшку и, подойдя к Оксанке и положив руку ей на плечо, сказала:

– Прекрати. Это необходимо, иначе ты никогда от него не избавишься. Так и измотает он тебя.

И ушла.

Ксюха еще долго плакала, чувствуя себя совсем одинокой маленькой девочкой, которую никто не любит. Она понимала, что Сашка абсолютно права, но ведь так хотелось надеяться…

После этого Славка еще как-то раз пришел, даже принес шоколадку. И Ксюха не выгнала его. Славка остался на ночь, а наутро, позавтракав на радостях приготовленными Ксюхой котлетами, ушел, сказав, что у него дела и зайдет он как-нибудь на неделе.

Потом он еще приходил, и Ксюха – чего там греха таить! – каждый раз давая слово не пускать, все равно пускала, убеждая саму себя, что теперь он пришел навсегда. Она тщательно скрывала это от девчонок, но те все равно догадывались, правда, до поры до времени помалкивали.

Ксюха сварила новую кашу и села кормить Андрюшку. В этот момент раздался стук в окно.

Ксюха выглянула в окно и увидела Ларису. Та давненько у нее не была, и Ксюха не ожидала ее увидеть и даже не поняла сперва, обрадовалась или огорчилась.

«Да, наверное, и хорошо, что пришла, – решила она. – А то одна сижу, кисну. А с Лариской не получится поныть – она сейчас как начнет о своих приключениях рассказывать…»

Однако открыв дверь, Ксюха с удивлением констатировала, что сегодня Лариска не похожа сама на себя.

– Одна? – коротко спросила она Ксюху, и когда та несколько растерянно кивнула, быстро прошла в комнату и, сев на стул, тут же достала сигарету и прикурила дрожащими руками.

– Что случилось, Лора? – спросила Ксюха, запирая дверь.

– И на нижний закрой, – глухо отозвалась Лариса.

Ксюха, пожав плечами, задвинула тяжеленный засов и села напротив Ларисы, продолжая совать Андрюшке ложку с кашей. Ребенок крутил головой, стараясь увильнуть от кормежки, но Ксюха терпеливо впихивала в него ложку за ложкой.

– Ты чего в пальто-то сидишь? – повернулась она к Ларисе.

Та ничего не ответила, и Ксюха, зная характер подруги, не стала больше ничего спрашивать. Захочет – сама расскажет. Небось с матерью поругалась.

Докурив, Лариса прошла к вешалке и небрежно швырнула на нее пальто.

– Хреновые дела, Ксюха, – устало бросила она, возвращаясь на стул и задумчиво глядя в окно.

– С Адой, что ли, поругалась? – осторожно спросила Оксанка.

– Если бы… – невесело усмехнулась Лариса. – Хахаль откинулся.

– Чего? – не поняла Ксюха.

Она быстро сунула Андрюшке последнюю ложку, облизнула ее и подвинула стул ближе к Ларисе.

– Он тебя бросил, да, Лоронька? – поглаживая Ларисину руку, сочувственно спросила Ксюха.

– Да что у тебя вечно одна херь на уме! – неожиданно взорвалась Лариса, выдергивая руку. – Как будто кроме этих соплей, никаких проблем не существует!

Она нервно заходила по комнате, сжимая и разжимая пальцы. Ксюха обиженно шмыгнула носом и прошла к раковине. Низко наклонившись над ней, чтобы Лариса не увидела ее слез, она долго мыла одну-единственную тарелку. Еще не совсем успокоившись после своих недавних слез, она легко рассопливилась снова.

Наконец, она тщательно вытерла тарелку и сунула ее в шкаф.

– Ладно, извини, – подходя к Ксюхе, примиряюще сказала Лариса. – Извини, Ксюх, я просто на нервах вся. Сейчас я тебе все расскажу.

Ксюха, которая никогда не обижалась долго, с готовностью опустилась на стул и, подперев голову руками, приготовилась слушать.

– …Вот такая, значит, фигня… – стряхивая пепел в блюдце, закончила Лариса. – И что теперь – ума не приложу!

– Но ведь ты ни в чем не виновата! – с жаром принялась убеждать Ксюха. – Он же просто умер, и все!

– Ага, умер! Кто-то же его привязал!

– Ну мало ли кто, почему обязательно ты? Наверняка трахался с кем-то до твоего прихода! Ты-то здесь при чем?

– А сбежала зачем? – подняла глаза Лариса.

– А действительно, зачем? – спросила Ксюха.

– Тебе хорошо говорить! – раздраженно отреагировала Лариса. – Сидя дома на стульчике! А я тогда не соображала, что делаю! И главное, сумку там оставила, твою мать! – она стукнула кулаком по столу и сцепила зубы.

– Ларис, ну что в этом такого уж страшного? Максимум, что будет, так это узнают о твоей связи с ним, и все!

– И так уж все знают! – махнула рукой Лариса и закурила очередную сигарету. В кармане оставалась одна, последняя.

– У тебя сигареты есть? – хмуро спросила она у Ксюхи.

– Есть! – с готовностью ответила та, подбегая к шкафчику и доставая нераспечатанную пачку «Явы».

– Тьфу, гадость, – проворчала Лариса. – Хотя на безрыбье…

– У тебя что, и денег нет?

– Нет, они в сумке остались. Блин… Чего делать-то? – с какой-то надеждой посмотрела Лариса на Ксюху.

– Лор, почему бы тебе просто не пойти домой?

– Ага, а меня там уже ждут!

– Ну и что? Сразу все и расскажешь. Реши разом эту проблему – и все, ты же не будешь теперь прятаться все время!

– Ксюх… – просительно посмотрела на Оксанку Лариса. – А ты не сходишь туда сама, а? Ну просто на разведку, чтобы мне полегче стало.

– Я? Ну я даже не знаю. Вообще я думаю, ты зря загоняешься!

– Ксюх, сходи, а?

– А Андрейку куда я дену?

– Да я с ним посижу! Сколько угодно! Ты же не надолго.

– Ой, ну ты прямо меня загрузила… – Оксанка в раздумьях покачала головой.

– Ксюх, ты же только туда и обратно!

– А у кого я что узнаю-то?

– Ты сначала ко мне зайди. Спроси, не приходил ли кто. А потом с бабульками покалякай, они наверняка там на ушах стоят, все разговоры на одну тему.

– Ну ладно, – пожала плечами Ксюха, накидывая старенькое пальтишко. – Я постараюсь.

Оставшись одна, Лариса выкурила последнюю сигарету, вздохнула и с тоской уставилась в окно.

Ксюха, выскользнув на улицу, зажмурилась от ударившего в лицо холодного ветра и, поеживаясь, поспешила к остановке.

«Какие на фиг бабульки! – подумала она. – Они все по домам сидят в такую холодину. Что же мне, по квартирам ходить?»

Доехав до Ларисиного дома, она бросила взгляд на свой, в котором жили родители. У них горело окно на кухне. За неплотно задернутой занавеской маячила лохматая голова отца.

«Зайти, что ли?» – с тоской подумала Ксюха, ощутив, как ей хочется просто поговорить по душам с родителями, поделиться новостями об Андрюшке… Но, вспомнив, чем каждый раз оборачивались подобные визиты, решительно заспешила к Ларискиному подъезду.

– Привет, – томно улыбнулась Аделаида Александровна, открывая дверь. – Проходи, солнце. Только Лорки нет. И не знаю, когда будет. Но мы с тобой сейчас кофейку попьем. А где твое сокровище-то?

– Оставила с подругой, – ответила Ксюха, снимая дырявые ботинки, которые носила третий год, и отставляя их подальше.

«Хорошо, что пока дождей нет, – подумалось ей. – Польют, опять ноги промокать будут, снова болеть…»

– Аделаида Александровна, а к Ларисе никто не приходил? – спросила она, проходя на кухню.

– Нет, зайка. А кто должен был прийти?

– Ну, я думала, может, кто из девчонок, – выкрутилась Оксанка, чувствуя, что краснеет. Она очень не любила и не умела врать.

– Нет, не был никто. Сашку я видела, она с работы шла. Но зайти не обещалась, – говорила Аделаида Александровна, ставя чайник на плиту.

Ксюха посмотрела на нее и в очередной раз убедилась, насколько Лариска похожа на мать. Аделаида Александровна, или Ада, как звали ее друзья, муж и даже дочь, была высокая, статная, рыжая, с ослепительно белой, словно прозрачной кожей. В красивых зеленых глазах таился живой огонек и вечно какая-то смешинка. На Ксюху словно бы смотрела Лариса, ставшая вдруг старше на двадцать лет.

Впрочем, для своих сорока шести Аделаида Александровна выглядела просто великолепно. Лицо было чистым и гладким, а волосы – ах уж эти волосы, предмет вечной зависти Ксюхи! – пламенными хлопьями спадали на плечи.

Ксюха с грустью потрогала свои жиденькие косенки неопределенного, какого-то серого цвета, и в очередной раз задумалась над тем, а не выкрасить ли их в такой же цвет? А потом, в очередной же раз, поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Во-первых, такой божественно красивый цвет может подарить только сама природа, а во-вторых, сколько ни крась, а гуще от этого волосы не станут.

Аделаида Александровна уже разливала воду по чашкам и насыпала кофе.

– Бери, – протянула она чашку Ксюхе. – Есть хочешь? Колбаса есть.

– Да нет… – смутилась Оксанка. – Не надо.

– Чего «не надо»! – махнула на нее рукой Ада, доставая из холодильника батон колбасы и нарезая его толстыми, неаккуратными ломтями.

– Готовить некогда, – словно оправдываясь, сказала она Ксюхе. – В театре же все время, утром репетиция, вечером – спектакль. Среди дня домой бежишь – перерыв, а вечером опять в театр. Карусель, словом.

– Да… – понимающе протянула Ксюха, кладя колбасу на хлеб.

Посидев еще немного, она поднялась.

– Я пойду, Аделаида Александровна, не буду больше ждать – вдруг Лариса вообще не придет.

– Может, и вообще не придет, – согласилась Ада. – Чего ей? Дело молодое.

Выходя на улицу, Ксюха столкнулась с Катькой. Одетая в коротенькую замшевую курточку, отделанную на рукавах и воротнике мехом, черные брючки и ботиночки на меху, она вбегала в подъезд.

«Вот у Катьки ноги не мерзнут, – подумала Ксюха, заранее внутренне сжимаясь перед встречей с холодным ветром. – И слава богу!»

– Привет! – весело поздоровалась Катька, облизывая мизинец правой руки, в которой она держала мороженое на палочке, обернутое яркой бумажкой. – Ты откуда?

– К Ларисе заходила.

– А ее нет, – сообщила Катька, слизывая сладкие прохладные капли.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Ксюха.

– Так она заходила ко мне. Сказала, что к жениху идет.

– Слушай, Катька… – Ксюха заозиралась, потом схватила подружку за руку. – У тебя можно поговорить?

– Можно, конечно. А что случилось?

– Дома расскажу.

– С Андрюшкой что-нибудь? – встревожилась Катюха.

– Нет, тьфу-тьфу! Ну, пошли, что ли?

– Пошли! – пожала плечами Катька, поворачиваясь в сторону своего дома. – Правда, я к маме хотела забежать, ну да ладно.

– А твои дома?

– Муж дома, а Настю он маме завез. Я вот и шла ее забрать, но раз у тебя серьезный разговор, то какие могут быть вопросы!

– Как ты можешь в такой холод мороженое есть? – поежилась Ксюха.

– А чего? – беспечно вскинула брови Катька. – Нормально!

Они поднялись к ее квартире, Катька зашебуршилась в карманах, ища ключи.

– Ну, где же вы, противные? – бормотала она, выворачивая карманы. – Я же хорошо помню, что клала сюда…

Как выяснилось, Катька сунула ключи в карман брюк, причем задний.

– И когда я успела их туда переложить? – недоумевала она, поворачивая найденные ключи в замке. – Просто ума не приложу! Проходи!

Они прошли в кухню.

– Бери что хочешь в холодильнике! – махнула Катька рукой.

– Нет, я уже не буду. Меня Ада кормила. В общем, слушай.

И Ксюха поведала Катьке историю, приключившуюся с Ларисой.

– Да ты что! – возбужденно хлопнула Катька себя по коленке. – Ну, дела! А я-то из окна выглядывала, думаю – чего у того дома толпа собралась и милиция понаехала? Ну, блин…

– Узнать надо, что там и как, – сказала Ксюха. – Надо же Лорке домой идти.

– Слушай, так я сейчас к Гальке сгоняю! – подпрыгнула Катька на месте.

– К какой Гальке?

– К Волоховой, это девчонка, с которой я познакомилась. Она недавно в тот дом переехала, но девка классная! Сейчас, я мигом сгоняю! – Катька уже ринулась в коридор, хватая с вешалки свою куртку и попутно роняя другие развешанные на ней вещи.

Она наскоро сгребла их с пола и кинула на диван в зале.

– Я сейчас! – донесся ее голос уже с лестничной клетке, а за ним стук каблуков – Катька, одержимая новостью, даже не стала пользоваться лифтом.

Ксюха посмотрела в окно и вздохнула. Находиться в чужой квартире одной ей почему-то стало неуютно.

Она прошла в зал, зажгла свет и включила телевизор. Ей всегда казалось, что это создает ощущение того, будто она не одна находится в доме.

По второму каналу шла какая-то музыкальная программа, и Ксюха увлеклась слушанием новой жалостливой песни Тани Булановой – она всегда любила такую музыку…

Примерно минут через пятнадцать послышалось звяканье ключа.

Ну наконец-то! Ксюха вскочила и бегом побежала в прихожую.

– Ну что? – накинулась она на Катьку.

– Фух, погоди, ботинки сниму, – отдуваясь, проговорила Катька, и прошла в зал, сразу же плюхаясь на диван.

– Короче, – залезая на него с ногами, сказала она, – скажи Лорке, пусть фигней не страдает – все там нормально. Мужик, скорее всего, умер своей смертью, – все слышали, что менты так и сказали. Просто перетрахался, и сердце не выдержало. Так что пусть домой возвращается, а то совсем загонится. А за сумкой своей в ментовку сходит и все объяснит – так мол и так, получилось случайно, я не при делах. Дела-то никакого нет!

– Ох, ну слава богу! – подскочила Ксюха на диване и быстро пошла в коридор. – Прямо от сердца отлегло…

– Погоди, погоди, ты куда? – идя за Ксюхой по пятам, говорила Катька. – Ты что, вот так прямо и уходишь? Мы и не поговорили даже!

– Катя, некогда мне разговаривать! – простонала Ксюха. – У меня Андрейка там с Ларисой, и она вся на нервах сидит, а тебе лишь бы потрепаться!

Увидев, как обиженно надулись Катькины пухлые губки, Ксюха тут же спохватилась:

– Ой, прости, пожалуйста, Катюша, я не хотела тебя обидеть. Спасибо большое, Лариска-то как рада будет.

– Ну ты скажи ей, чтобы она ко мне зашла! – крикнула Катька уже в дверь, когда Ксюха бегом сбегала по лестнице.

Она только рукой махнула и помчалась дальше.

«Только бы троллейбус не пришлось ждать! – вертелось у нее в голове, – а то совсем околею!»

У Ксюхи были зимние сапоги, но почти совсем новые, и она очень их берегла. Вдруг в них лет пять придется проходить?

«Ладно, – решила она, – еще месяц как-нибудь пробегаю в этих, а потом придется доставать и носить. Что-то осень в этом году круто началась!»

Приехав домой, она с порога сообщила совсем потерявшей терпение и разум Ларисе, что все в порядке, обратив внимание на то, что пепельница полна окурков от «Явы», а Лариска дымит очередной сигаретой.

– Господи! – Лариса аж зажмурилась, – нет, все-таки ты есть на свете! Ну ладно, я побегу.

И она, одеваясь, пошла к двери.

– Катька просила тебя зайти к ней, – немного обиженно проговорила Ксюха.

– Перебьется, – отозвалась Лариса.

Вот в этом вся Лариса! Когда надо, так «Ксюха, миленькая, сделай, пожалуйста», а как сделаешь – так «Я побегу»!

В этот момент Лариса стукнула в окно, уже проходя по двору, и крикнула:

– Ксюха, спасибо!

«Нет, все-таки она хорошая», – расплылась в улыбке Оксанка, беря на руки Андрюшку, который радостно залопотал при виде матери…

* * *

Придя домой, Лариса первым делом направилась в ванную. Погрузившись в теплую воду, она с наслаждением расслабилась, выбрасывая из головы все тревожные мысли, которые загружали ее сегодня.

«Все, пора об этом забыть, – внушала она сама себе. – Завтра же заберу сумку и поставлю жирную точку в этом деле. И надо же было вести себя так глупо! Слава богу, все кончилось…»

Наутро Лариса как ни в чем не бывало ушла на работу, а когда вернулась, то сразу поняла, что точку в этом деле ставить рано.

– Лора! – пока Лариса разувалась в прихожей, ей навстречу метнулась перепуганная Аделаида Александровна. – А к тебе тут пришли…

Словно камень ухнул откуда-то из центра груди к кончикам пальцев на ногах. Лариса сразу же поняла, что пришел кто-то явно не с дружескими намерениями.

– Лариса Николаевна? – из зала выходил высокий мужчина в милицейской форме.

– Да… – немного растерянно подтвердила Лариса.

– Капитан милиции Корнеев, попрошу вас проехать с нами, – отчеканил мужчина без всяких эмоций.

Лариса невольно повернулась в сторону матери. Та стояла совершенно потерянная и ничего не понимала.

– Я арестована? – медленно спросила Лариса.

– Не волнуйтесь, вы просто задержаны до выяснения обстоятельств.

Лариса молча кивнула, спокойно надела снова ботинки и встала в ожидании капитана. Тот открыл дверь и пропустил Ларису вперед.

– Лора! – побледневшая Ада кинулась к дочери.

– Все будет нормально, мама, – безжизненным голосом сказала Лариса. – Все будет нормально. Ты только к Сашке зайди.

– Лоронька, а что же мне ей сказать? – совершенно убитая Ада шла по пятам за дочерью через общий подъездный коридор и, вытирая слезы, пыталась заглянуть ей в лицо. Пожалуй, в таком состоянии Аделаиду Александровну Драгомилову еще никто не видел. Оказавшись в критической ситуации, она вдруг абсолютно утратила способность владеть собой и контролировать эмоции. Лариса же всегда была сама по себе, и мать привыкла так воспринимать собственную дочь. Она давно считала ее взрослой, ни во что не вмешивалась, считая, что Лариса сама во всем разберется. Отчасти это было отмазкой, потому что у Ады вечно не хватало времени на дочь, и она успокаивала себя подобной формулировкой, снимая с себя ответственность и уверяя сама себя, что воспитала дочь самостоятельной.

Аделаиде никогда не приходило в голову, что с Ларисой может что-то случиться, и теперь, увидев, что дочь попала в беду, причем неизвестно какую, но явно криминального характера, она совершенно растерялась.

– Что же мне сказать-то ей, Лорочка? – повторила Ада, как-то даже заискивающе заглядывая дочери в глаза.

– Скажи, пусть к Катьке зайдет, или к Ксюхе, – быстро проговорила Лариса. – Они все знают.

– А… – начала было Ада, но Лариса вдруг резко прикрикнула на нее:

– Да прекрати ты, пожалуйста, мама! И так тошно!

И Ада послушно утерла слезы и замолчала.

– Хорошо, дочка, – тихо сказала она уже сама себе, потому что дверь коридора за Ларисой и капитаном захлопнулась, – я все сделаю.

* * *

Сашка пришла в тот день рано – потянула сухожилие на тренировке и отпросилась.

Дома, туго перебинтовывая ногу эластичным бинтом, она досадовала сама на себя.

«Угораздило же тебя так резко сигануть! Спокойнее надо быть! Теперь вот несколько дней без тренировок, а это, между прочим, потеря навыков!»

Но так как Сашка ни при каких обстоятельствах не теряла рассудительности, то она тут же успокоила себя тем, что когда нога заживет, она просто несколько дней позанимается более интенсивно, и форма будет восстановлена.

Замотав ногу, она удовлетворенно притопнула ею по полу и, сдув со лба непослушную светлую прядку, собрала волосы в хвост.

– Пап! – крикнула она в комнату. – Обедать идем!

Владимир Николаевич Вершинин, услышав голос дочери, отложил газету и прошел в кухню.

– Давай, давай, – сказал он, усаживаясь на стол. – Как нога-то?

– Нормально! – махнула рукой Сашка, строгая колбасу и сыр и делая бутерброды. – Пап, – она виновато развела руками. – Ну, сам знаешь – котлеты жарить я не умею…

– Да о чем ты говоришь, – улыбнулся отец. – Все замечательно.

Они ели бутерброды, запивали их чаем, и Сашка рассказывала о том, как прошел сегодняшний рабочий день. Работала Александра Владимировна Вершинина в фитнесс-клубе, вела женскую группу по самообороне, попутно занимаясь карате. Отец внимательно слушал увлеченный рассказ дочери.

Сашка всегда была ближе к отцу, чем к матери, они всегда отлично находили общий язык. Сашка постоянно делилась с ним своими проблемами. Сначала будучи маленькой девочкой, когда и проблемы были детсадовского уровня, она с обидой говорила отцу, ведшему ее за ручку из садика, о том, как Мишка нарочно выдернул из-под нее лошадку-качалку, и Сашка больно полетела носом об пол.

– Ты плакала? – взметал брови отец.

– Нет, – уверенно качала головой Сашка. – Я ему врезала по шее! Воспитательница ругалась, но я не стала говорить, что он первый начал.

– Молодец, – удовлетворенно отвечал отец и крепче сжимал ручку дочери. – А воспитательнице не жалуйся. Никогда никому не жалуйся, дочка. – И добавлял:

– Мне можешь.

Мать ругалась, не понимала, говорила, что отец воспитывает из Сашки какую-то пацанку, драчунью, но Сашка и не хотела быть другой. Все свои проблемы она решала сама, иногда прибегая к помощи отца, но только не матери. Попытавшись несколько раз поделиться с ней и наткнувшись на откровенное непонимание и осуждение, Сашка вдруг осознала, что мать никогда не принимает ее сторону. И отказалась раз и навсегда делиться с ней чем бы то ни было.

Мать чувствовала, что дочь замыкается, отстраняется, тянется к отцу, страдала из-за этого, ощущая даже уколы ревности, но ничего не могла изменить. Ей всегда не хватало чуткости и умения выразить свои чувства, поэтому она молчала, вела себя строго и сдержанно. И Сашка принимала этот сценарий.

Потом Сашка рассказывала отцу, какой мальчик ей нравится, и какому нравится она…

Даже когда Сашка стала девушкой, она, не поняв, что с ней происходит, жутко испугалась, молчала три дня, а когда отец на четвертый не выдержал, заметив, что с дочерью явно творится неладное, вывел ее на кухню и, плотно закрыв дверь, выспросил, в чем дело, Сашка, давясь в слезах и умирая от стыда, рассказала.

Отец покачал головой, выругался в сторону и, резко вскочив, вышел в комнату, где с книгой сидела мать. О чем они говорили, Сашка не слышала, но буквально через пару минут встревоженная мать позвала ее к себе и, пряча глаза, попыталась объяснить дочери, что с ней происходит. Это был, пожалуй, единственный интимный разговор между ними за всю жизнь. И благодарна за него Сашка была в первую очередь отцу.

Отец Сашку и машину научил водить, и кран чинить, и обои клеить. Росла этакая девочка-мальчик, и отец порой жалел, что не сумел дать ей того, что могла бы дать при воспитании женщина, боясь, что девчонка будет лишена женственности.

Но нет, Сашка в юности расцвела, набралась привлекательности. Будучи в детстве абсолютно обычным, малокрасивым ребенком, она вдруг превратилась в привлекательную, женственную девушку. Не очень высокая, стройная блондинка с очень милым и удивительно свежим лицом. Она предпочитала одеваться в спортивном стиле – джинсы, кроссовки, свитера. Летом – шорты и майка. Светлые пушистые волосы почти всегда собирала в хвост.

Она с детства каким-то удивительным образом умудрялась находить общий язык как с девчонками, так и с мальчишками. В детстве Сашка отдавала предпочтение мальчикам и присущим им играм – лазила по гаражам, драла штаны и сбивала обувь, гоняла на велосипеде и роликовых коньках, зимой играла в хоккей. Но взрослея, обнаружила, что тянется к девочкам. Особенно хорошо удавалась дружба с Алиной Миловановой. С ней они учились в одном классе, сидели за одной партой, ходили вместе в школу и из школы.

Алина, как и Сашка, была из семьи среднего достатка. Обладая от природы огромным творческим потенциалом, она имела другие интересы, нежели Сашка. Во всяком случае Алину трудно было представить лазающей по гаражам или с синяком под глазом.

В детстве Алина училась в музыкальной школе, довольно успешно ее закончила, кроме того, посещала литературный кружок и занималась языками. И после школы пошла на романо-германское в университет. Ну, а Сашка, конечно, же, на спортфак.

Тем не менее, дружба между девчонками была крепкой и не разрушилась даже после того, как они закончили школу. Как часто бывает – вроде каждый день вместе, и уроки учат, и в школу ходят, а когда это заканчивается, то люди понимают, что дружбы-то никакой и не было, что все, что и связывало – это дорога в школу и обратно. У Алины с Сашкой все получилось не так.

Несмотря на разницу в стремлениях, им всегда было интересно вместе. Они понимали друг друга и практически никогда не ссорились. С Алиной вообще очень трудно поссориться – она совсем не конфликтный человек.

Обладая мягкостью и тактичностью, которых, может быть, не всегда хватало чересчур прямолинейной Сашке, Алина умудрялась сглаживать все конфликты.

И сейчас, вспомнив о подруге с нежностью, Сашка решила заглянуть к ней.

Вымыв чашки, Сашка прошла в коридор, не надевая верхней одежды – Алина жила в том же подъезде. Тут прозвенел звонок в дверь.

Открыв, Сашка увидела на пороге Катьку Майорову с вытаращенными глазами и сразу поняла, что что-то случилось.

– Сашка! – запыхавшаяся Катька схватила Сашку за руку. – Ох, как хорошо, что ты дома!

– Что такое? – сдвинула брови Александра.

– Ларису арестовали!

– Что-о-о? – вот такого Сашка себе даже представить не могла.

Сразу же выбросив из головы идею о посещении Алины, она дернула взбудораженную Катьку за рукав и потащила ее в кухню, не давая даже снять куртку. Отец к тому времени уже перебрался в зал, так что девчонкам никто не мешал говорить спокойно.

– Ада ко мне приходила! – падая на стул и доставая сигареты, выпалила Катька. – В слезах вся, говорит, милиция к ним пришла, Лорку дождалась – и под белые рученьки прямиком в каталажку!

Сашка невольно улыбнулась, услышав последнее выражение, но тут же взяла себя в руки.

– Саш, я закурю, а? – просительно посмотрела на подругу Катька.

– Кури, – махнула рукой та, приоткрывая окошко. – Мать сегодня поздно придет, это она дыма не выносит.

– Я в форточку! – кинулась Катька к окну.

– Сядь! – остановила ее Сашка. – Холодина на улице, еще простудишься.

– А! – Катька беспечно отмахнулась.

– Не «а», а у тебя ребенок. Садись вон и кури спокойно. И главное, расскажи мне, в чем там дело.

– Любовника ее грохнули! – поведала Катька, неумело затягиваясь.

Она почти совсем не умела курить, но страшно хотела научиться, потому что во-первых, так чувствовала себя взрослее, во-вторых, ей казалось, что это делает ее более современной и сексапильной, а в-третьих, надеялась, что это поспособствует похудению. Однако пока ни один из трех пунктов не срабатывал, но Катька продолжала отчаянно пыжиться.

– Как грохнули? Убили?

– Ну, не топором по голове, конечно, а просто… – Катька замялась, покосившись на дверь, потом набрала в легкие побольше воздуха и решительно выдохнула:

– Короче, затрахали его!

– Чего? – Сашка аж привстала. – Чего ты за бред несешь! Книжек своих идиотских обчиталась?

– Я не несу, – обиделась Катька. – Я папу попросила, он позвонил какому-то знакомому в ментовку, и там сказали, что мужик от перетраха умер. Сперва думали, что своей смертью, а потом экспертизу провели и новые обстоятельства выяснились.

– Какие обстоятельства? И при чем тут Лорка? – до Сашки наконец-то дошло, что имеет в виду Катька.

– Во-первых, все знали, что она его любовница. Лорка и не скрывала особо. Во-вторых, ему ЭТО врачи не рекомендовали особо – сердце больное. В-третьих, у него в крови обнаружен наркотик – первитин, слышала о таком?

– Ну еще бы!

– Вот, и первитина этого немерено. И Лоркина сумка там осталась. Это случайно получилось, она мне рассказала как – она пришла, а он уж там мертвый. Пока она в ванной загибалась, соседи вошли. Лорка перепугалась и сдернула оттуда, к Ксюхе пошла. А сумку оставила.

– И что говорят в ментовке-то?

– Что херово все! Все на Лорку указывает!

– Но ведь это все косвенные улики! Может быть, он сам этот первитин себе вколол для стимуляции? Кто докажет, что Лорка? Да и не пошла бы она на такое. И вообще, откуда у нее наркотики?

– Не знаю, их это не волнует. А наркотики, как ты понимаешь, достать не проблема – были бы деньги.

– Вот, а откуда у Лорки деньги? – даже обрадовалась Сашка.

– Да что ты меня убеждаешь! – возмутилась Катька. – Как будто я думаю, что это она! Она вообще у меня тогда была.

– Стоп! – Сашка пристукнула пальцами по столу. – Сама говоришь, у тебя была! Это же алиби! Ты что, не можешь сказать, что Лорка прямо от тебя туда направилась, балбесина?

– Могу! – заорала насмерть обиженная Катька, вскакивая с места. – Не глупее тебя! Только не все так просто! Я уже сказала об этом папе, мы вместе туда ездили! Так вот, они говорят, что Лорка ко мне не прямо с работы пришла, а где-то шлялась два часа, черт бы ее побрал! Вот менты и считают, что двух часов вполне достаточно, чтобы затрахать человека до смерти!

– Да уж, – снова невольно улыбнулась Сашка. – Ты, например, можешь и раньше.

– Чего? – не поняла Катька и на всякий случай насторожилась. – Чего я-то? Ты на что намекаешь?

– Да я не в том смысле. Ладно, не до этого сейчас. Что они еще сказали? Ну, допустим, была она у него, а потом к тебе пошла. Но зачем ей потом-то туда возвращаться?

– За сумкой – первая версия. Вторая – она вообще туда не возвращалась. Ее же никто не видел там. А сумка лежит.

– Да уж, история не из приятных, – протянула Сашка. – Нужно что-то придумывать!

– Что, что, что? – Катька забегала по кухне, вскидывая руки.

– Давайте соберемся все вместе, – предложила Сашка. – Ты, я, Алина, Ксюха… И подумаем, что мы можем сделать. Ведь ясно же, что Лорка крепко вляпалась. И на нас теперь вся надежда.

– Давай, – подумав, согласилась Катька, которая всегда считала, что ум хорошо, но чужой лучше.

– Ты беги к Алине и сиди у нее. Введи ее пока в курс дела, а я поеду за Ксюхой.

– Угу, – мотнула головой Катька и пошла в прихожую.

– Папа, я возьму машину? – вопросительно посмотрела Сашка на отца, заходя в зал.

– О чем ты говоришь? Мы же давно решили этот вопрос.

Сашка кивнула, вышла на улицу, отперла гараж, находящийся во дворе, и вывела машину.

Когда отец убедился, что Сашка вполне сносно водит машину, он предложил ей пойти и получить права. Та согласилась, и вот уже третий год, как отец разрешал ей брать его старенький «Москвич». Даже не то, что разрешал, а говорил, что это их общая машина.

Машина, конечно, просто сыпалась, но Сашка и такой была рада – где же новую-то купишь? И не в престиже для Сашки было дело, просто не любила она, когда техника разваливается. И на фиг ей тонированные стекла не нужны, только бы мотор не барахлил да не гремела она!

Уловив опять подозрительное постукивание, Сашка нахмурилась. В ремонт бы отдать, да в деньги все упирается. А где их взять? Мать и так бесится, когда они с отцом вкладывают средства в машину…

«Ладно, сейчас не об этом надо думать, – одернула себя Сашка, выворачивая на центральную улицу. – Лариска на первом месте».

Ксюха была дома, вся в расстроенных чувствах. Увидев Сашку, она даже не кинулась ей навстречу, а просто, отперев дверь и молча кивнув, вернулась на диван и продолжила чистить картошку.

– Чего смурная? – разуваясь, спросила Сашка.

Ксюха неопределенно пожала плечами, не поднимая головы.

– Славик приходил? – продолжала выпытывать Сашка.

Ксюха ничего не ответила, но по тому, как дрогнули ее плечи, Сашка поняла, что попала в точку.

– Опять ты по этому козлу убиваешься! – в сердцах произнесла она, подходя и вырывая у Ксюхи нож и приподнимая ее подбородок. – Ну так и есть, – резюмировала она. – Опять ревела сегодня.

Ксюха лишь развела руками и вздохнула.

– Короче, так, – решительно заявила Сашка. – Мне твои сопли сейчас вытирать некогда. Если хочешь, поговорим потом. Хотя мое мнение по этому вопросу ты знаешь. А сейчас собирай Андрюшку и поехали.

– Куда? – вскинула брови Ксюха.

– По дороге объясню. У Лорки неприятности, надо поговорить.

Ксюха послушно встала и начала одевать Андрюшку, который радостно залопотал, предчувствуя прогулку.

Через десять минут они уже ехали к Сашке. Ксюха сидела на заднем сиденье, прижимая к груди закутанного в теплый платок Андрюшку, а Сашка рассказывала о том, что только что услышала от Катьки.

– Кошмар какой! – Ксюха не верила своим ушам. – Кто бы мог подумать, Саша?

– И не говори, – вздохнула Сашка, прибавляя газу.

Ксюха сразу же вцепилась одной рукой в сиденье.

– А Катька что говорит? – спросила она.

– Да что Катька! Ушами хлопает да ахает как всегда! Хотя надо отдать ей должное – папика своего на уши подняла и в ментовку сгоняла. Вот чему удивляюсь в ней – при всей импульсивности и эмоциональности никогда не забывает о своих возможностях. О папиных, вернее. Сразу знает, к кому обратиться.

– Чего же не знать-то? – недоуменно спросила Ксюха. – Она с детства так живет, привыкла, да это и хорошо. Ты бы не обращалась, если бы была такая возможность? И кто бы нам все рассказал, если б не ее отец?

– Да понятно все, – буркнула Сашка. – Я разве в осуждение говорю? Просто я задумываюсь, что бы делала Катька, если бы лишилась этой мощной опоры?

– Ну зачем об этом думать, – поморщилась Ксюха. – Она всегда будет под прикрытием, это уже данность. А потом, неизвестно, как в критической ситуации может человек проявиться. Откуда только силы берутся, когда знаешь, что никто не поможет…

– Себя имеешь в виду? – скосив глаза, осторожно спросила Сашка.

– Ну, я-то что! – махнула рукой Оксана. – Мне вы помогали, иначе я ноги бы протянула!

– Не преувеличивай.

Подъехав к дому, они поднялись к Алине. Та уже была в курсе, но все равно – услышанного ей оказалось мало, и она готовилась забросать вопросами Сашку.

– Пойдемте ко мне! – предложила Катька, увидев, как переполнилась маленькая комнатка Алины шумом и теснотой. К тому же Андрюшка, ошарашенный всем этим, уже скуксился, надул губы и приготовился разреветься. – Мой уехал, а Настя у мамы. Я вообще могу ее не забирать сегодня.

Все посмотрели на Сашку.

– Пошли, – согласилась та, и девчонки стали собираться. – Только, может, Андрюшку оставим где-нибудь?

– Можно к маме моей и занести до кучи, – тут же предложила Катюха.

– А она согласится? – недоверчиво посмотрела на Катьку Ксюха.

– А чего ей? – искренне изумилась та. – Чего ей еще делать-то? Пусть сидит, она детей любит.

– Неудобно как-то… – поежилась Ксюха.

– Ерунда! – махнула рукой Катька. – Пошли!

Вскоре вся компания сидела у Катьки в зале, пила кофе, курила, галдела и спорила. Больше всех шумела сама Катька.

– Нужно просто заплатить деньги, и все будет нормально! – уверяла она всех. – Это же проверенный веками способ!

– Да, если они есть, – резонно заметила Алина.

– А откуда у Лорки деньги? – поддержала ее Сашка. – Ты знаешь, как сейчас с этим сложно? Такие запросы в суде, что в жизнь не соберешь!

– А ты откуда знаешь? – подала голос Ксюха.

– У моей клиентки одной мужа посадили. Заплатили сто штук, так ему семь лет дали! А если б не заплатили, так все пятнадцать светило!

– За что?

– За наркоту.

– Так то за наркоту… – протянула Ксюха.

– А тут убийство! – повернулась к ней Сашка. – Это гораздо лучше, да?

Ксюха вздохнула и замолчала. Она не могла понять, почему Сашка упоминает слово убийство, не хочет же она сказать, что Лариска кого-то убила? Вот и нужно доказывать обратное!

Эту мысль она и высказала.

– Обычно доказывают, что человек виновен, нужно доказать его вину! – отреагировала Сашка, подчеркнув последнее слово. – А для ментов она уже почти доказана. А как мы можем доказать Лоркину невиновность, если у нее нет алиби?

– Только если узнаем, кто на самом деле убил, – сказала вдруг Алина.

Все разом повернулись к ней.

– Ты хочешь сказать… – медленно протянула Катька.

– Я хочу сказать, что Лорку освободят, когда будет доказана вина другого человека, – пояснила Алина.

– Но… Как же мы это узнаем-то? Мы же не сыщики какие-нибудь, – на круглом Катькином лице появилось скептической выражение.

– А это, между прочим, идея, – задумчиво сказала Сашка. – Сами мы и должны узнать. Менты уж вряд ли искать будут, у них кандидатура есть на роль обвиняемой.

– Саша, но как, как, как ты себе это представляешь? – недоумевала Катька. – Давай лучше я попрошу папу, он наедет на кого надо, там приложит все силы и…

– Ты, конечно, скажи, – согласилась Сашка, – пусть они там пошевелятся. Но и мы не должны руки опускать. Мы в этом дворе живем, многое можем выяснить. Например, кто ходил к этому мужику, с кем он общался, где работал. Я не думаю, что так трудно будет выявить его связи.

– Я с тобой согласна, – кивнула Алина. – Тем более, что нас четверо, и мы всех знаем в округе. Попробуем, девчонки, а? Или кто-то против?

Все посмотрели на Катьку, которая почувствовала себя под этими взглядами как-то неуютно.

– А чего вы на меня-то, чего на меня-то? – сразу взвилась она, краснея по уши. – Как будто я возражаю! Как будто я предательница какая! А я, между прочим, как узнала, первая на уши всех поставила! Кто в ментовку поехал, а? Кто все узнал? Кто сразу к вам помчался? И теперь я вовсе не отказываюсь, почему вы вечно мне всякие гадости приписываете раньше времени?

– Да никто тебе ничего не приписывает, – с улыбкой ответила Сашка. – Мы просто советуемся!

– Ага, советуемся, а я себя чувствую Павликом Морозовым! – заявила Катька.

Все просто прыснули, услышав такое неожиданное сравнение. Катька немного подула губы, делая вид, что оскорблена, потом, не выдержав, махнула рукой и тоже рассмеялась.

– Короче, – просмеявшись, сказала Сашка. – Нам нужно распределить роли, одним словом, кто чем заниматься будет. И еще составить план действий. Что конкретно делать.

– А надо ли? – возразила Алина. – Может быть, лучше этого не делать, пусть все идет по наитию? Поспрашиваем, каждый у того, с кем он лучше знаком. Мы же еще не знаем, во что это выльется, как же можно планировать?

Деловитая и пунктуальная Сашка нахмурилась. Ей бы, конечно, очень хотелось составить план, даже вычертить какой-нибудь график, но другие девчонки неожиданно согласились с Алиной.

– Мы же не профессионалы, – сказала Ксюха. – Действовать будем, как интуиция подскажет. Роли немного распределим, конечно, чтобы одним и тем же не заниматься. Только вот что мне делать? Я же далеко живу, не могу здесь постоянно околачиваться. Тем более с Андрюшкой…

– Придумаем и для тебя дело, а пока сиди, – ответила Сашка.

Ксюха, в принципе, была рада, что ее оставили в покое, но все равно душа за Лариску болела, и она чувствовала некоторую неловкость оттого, что невольно осталась в стороне.

– Так, ладно, – подвела итог Сашка. – Сейчас расходимся. Завтра начинаем разговоры с соседями и прочими, а ты, Катюха, через папу узнавай новости из милиции. Хорошо?

– Угу, – кивнула Катька. – Не волнуйся, я с него живого не слезу!

В этом Сашка и не сомневалась.

– Только знаете что… – проговорила Ксюха.

Все посмотрели на нее.

– Может, его и в самом деле никто не убивал? Ну, пришла к нему баба, устроили они этот спектакль с привязыванием… Может, он по доброй воле на это пошел? А тут сердце не выдержало… А девка, понятное дело, испугалась и сдернула оттуда.

– Вот мы и должны выяснить, как там все было, – сказала Сашка.

Ксюха только вздохнула. Она не очень верила в то, что им удастся что-то выяснить. Ей казалось, что лучше просто оставить все как есть, что Лариску наверняка выпустят – не докажут, что это она убила, и все! Но девчонки придерживались другого мнения, их было большинство, и Ксюха не стала настаивать на своем.

Посидев еще немного и поболтав уже о своих девчоночьих делах, они все разошлись. Сашка отвезла Ксюху с Андрейкой домой и вернулась к себе. По душам с Алиной в этот вечер так и не удалось поговорить. Но неожиданно через некоторое время она пришла снова.

* * *

Алина восприняла случившееся достаточно спокойно. Ей почему-то казалось, что это все какое-то недоразумение, которые легко должно разрешиться. Тем более, что Сашка взяла инициативу в свои руки. А уж Сашке Алина доверяла, может быть, больше, чем самой себе. Она считала ее чуть ли не своей старшей сестрой – да, именно старшей, несмотря на то, что они одногодки.

Алина всегда советовалась с подругой, и, хотя Сашка потом, морщась, заявляла, что Алина-де все равно поступит по-своему, мнение Сашки она очень ценила и уважала. Сашку вообще все уважали. А вот любили…

Алина невольно задумалась и пришла к выводу, что нет, далеко не все любили Сашку. Многие даже, наоборот, недолюбливали за некоторую резкость и суховатость. Но Алина знала, что это все внешнее, что за этим скрывается тонкая и нежная натура.

Алина была уверена, что Сашку, что называется, «не доласкали» в детстве. Она с теплотой относилась к Сашкиному отцу, считая, что если бы не он, то из Сашки могла бы вырасти совсем не такая устойчивая личность. А вот мать…

Собственно, у Алины была похожая ситуация в семье, может быть, поэтому девчонки так и потянулись друг к другу. Мама Алины все свое внимание отдавала младшему сыну Алику, который рос болезненным и слабым ребенком. Алина любила младшего братишку, подолгу возилась с ним, но чувствовала, чувствовала, насколько несравненно больше тепла мать отдает ему.

Если Сашка давным-давно смирилась с подобными отношениями с матерью, то Алина все никак не могла успокоиться. Ей все время хотелось, чтобы мать подошла к ней, обняла, приласкала, просто спросила, как у нее дела…

– Да брось ты! – говорила Сашка в минуты откровенных разговоров на эти темы. – Хватит уже переживать, выросли мы давно, и больно-то не нуждаемся в этом!

Но это Сашка, может быть, не нуждалась, и то Алина позволяла себе в этом усомниться, а вот она сама отчаянно страдала от нехватки материнской любви.

«Все-таки Сашка молодец, – с невольной завистью, в которой было больше восхищения, подумала она о подруге. – Умеет свои чувства при себе держать. Как закроется – ни за что не угадаешь, что у нее там внутри. А я вот так не могу…»

Алина вдруг вспомнила об одной истории, после которой, собственно, Сашка и стала такой закрытой. Вообще-то это в основном проявлялось по отношению к мужчинам, но и с подружками Сашка не всегда была как на ладони.

«Сволочь!» – выругалась про себя Алина, имея в виду того самого, единственного для Сашки, который так и остался единственным за все ее двадцать три года…

Сашка влюбилась в него впервые в жизни, когда ей было девятнадцать лет. До этого были, конечно, влюбленности, но это все не то, не то…

А вспыхнувшее вдруг в Сашке четыре года назад чувство было настолько огромным, что она даже поначалу испугалась, а потом с головой окунулась в него.

Алина смотрела на подругу, которая летала с сияющими, ослепленными от любви глазами, и почему-то беспокоилась. Не давало ей покоя какое-то ощущение тревоги.

Все закончилось банально и просто – он оказался женат, и признался в этом тогда, когда Сашка заявила ему, что беременна. Любимый долго мямлил, мямлил что-то в ответ, клялся, что, конечно, любит Сашку, всю жизнь будет любить, но, к сожалению, жизнь наша – это такое дерьмо, будь она проклята, а потом, так и не сказав ничего конкретного, просто исчез.

На следующий день вечером, когда ничего еще не знающая Алина забежала к Сашке, та лежала на постели бледная, с темными кругами под глазами.

– Что случилось? – удивленно спросила Алина, присаживаясь на краешек кровати. – Ты заболела?

Сашка медленно покачала головой. Из уголка ее глаза выкатилась слезинка и упала на подушку, оставляя на ней расплывающееся мокрое пятнышко.

Алина даже перепугалась не на шутку – она ни разу не видела, чтобы подруга плакала. И, тряся ее за плечо, уговаривая, упрашивая, вытянула из Сашки признание, что она сегодня сделала аборт.

Об этой истории Алина никому из девчонок не рассказала и никогда не напоминала о ней подруге, но с того момента в Сашке словно что-то оборвалось. Она стала гораздо более замкнутой, на некоторое время даже впала в депрессию, а потом с головой ушла в свои тренировки.

Алина старалась, как могла, смягчить переживания подруги, хотя знала – нужно, чтобы прошло время, и Сашка, переварив все это по нескольку раз в своей душе, сама успокоится.

Так оно, в общем-то, и случилось. Но с тех пор Сашка с мужчинами не встречалась. Вернее, она по-прежнему с ними очень хорошо дружила, но и – все. Девчонки даже недоумевали по этому поводу, а Лорка так вообще считала, что это просто ненормально.

– Девка – класс! – рассуждала она неоднократно, разводя руками. – Вон как эти козлы слюной исходят. Чего же ты теряешься, Сашка?

– Вот именно, что козлы, – равнодушно отвечала Сашка и переводила разговор на другую тему.

Любопытная Лариска не раз пыталась выудить у Алины сведения о том, почему Сашка ведет себя столь неадекватно, но та лишь плечами пожимала. Не хотелось ей обнажать ту неприятную историю.

Алина и сама думала, что Сашке пора оттаять – мало ли что бывает в жизни! Сама Алина влюблялась довольно часто, из-за каждого романа переживала, но особенно сильных чувств не испытывала.

«Может быть, я абсолютно пустой и поверхностный человек?» – с тоской думала она временами, страшась этой мысли и не веря ей до конца.

«А с другой стороны, ну и пусть, – рассуждала она дальше. – Зато я быстро остываю. А что, лучше вот так годами изводиться, как Сашка?»

Алина жалела, что в этот вечер не поговорила с Сашкой за жизнь. Они временами устраивали посиделки вдвоем у кого-нибудь из двоих на кухне, просиживали до утра, когда от кофе и сигарет уже начинали глаза вылезать из орбит, а утром хватали сумки и мчались на работу. Не высыпались обе, но удовольствие от общения получали колоссальное и ни за что не отказались бы от него.

– Алина, – в кухню, отвлекая девушку от ее мыслей, вошла мать. – Ты чего полуночничаешь? Завтра на работу не добудишься!

– Да что ты, мама! Я же всегда легко встаю по утрам, – возразила Алина.

Но у матери явно было плохое настроение.

– Алика разбудишь, – раздраженно сказала она, открывая форточку. – А накурила-то как! Фу! Только-только ребенок успокоился!

– Мам, ну какой же он ребенок? Шестнадцать лет уж скоро!

– Алина! – мать укоризненно посмотрела на девушку. – Ну ты же прекрасно знаешь, какой у нас Алик слабый и неприспособленный!

– А кто в этом виноват? – вдруг резко спросила Алина, затушивая окурок в пепельнице и поднимаясь. – Разве не ты? Кто все время трясся над ним, за ручку везде водил?! Вот и вырос мямлей, чего уж тут скрывать! Не в состоянии в школу самостоятельно собраться, поесть разогреть не может!

– Алина, что ты говоришь! – со стоном воскликнула мать, но Алина, распаляясь неожиданно для себя, выплескивала обиду бурными толчками.

– Все я правильно говорю! Отец все время не мог тебе правду сказать, все боялся, что ты обидишься, а зря! Ты ему все нервы измотала, затюкала совсем!

– Господи! – Тамара Семеновна ни разу не видела дочь в подобном состоянии. – Да что с тобой такое? Что ты несешь?

– Ладно! – Алина махнула рукой и пошла в коридор.

– Нет, не ладно, – опомнившись, мать догнала девушку и развернула ее. – Натрепала матери нервы и пошла! Тоже мне, красавица!

– Все, мама, не дергай меня больше, я сказала все, что хотела!

– А теперь дай я скажу! – повысила голос мать.

Отец, почувствовавший неладное, высунулся в коридор.

– Что у вас тут? – примиряющим голосом спросил он.

– Вот, полюбуйся! – торжественно указала на Алину мать. – Вырастили доченьку! Нянчились с ней!

– Да никогда ты со мной не нянчилась! – закричала вдруг Алина. – Ты вообще меня видела в детстве? Только била почем зря! Да ты и не любила меня никогда!

– Ну, спасибо, доченька, – тяжело сказала мать. – Вот она, благодарность! Раз так – собирайся и уходи отсюда совсем. Иди туда, где тебя любят, и посмотрим, как ты без матери проживешь!

– Ой, бли-и-н! – протянула Алина, зажимая уши руками и сползая по стене. – Да уйду я от тебя, уйду, не волнуйся!

– Вот прямо сейчас и уходи, – взъярилась мать, распахивая входную дверь.

Алина, блеснув глазами, кинулась к вешалке и рывком сдернув с нее куртку, низко-низко нагнулась, обувая ботинки.

– Том, да ладно тебе… – робко попытался вклиниться отец.

– Ничего не ладно! Ты еще тут повыступай! А не нравится – иди вместе с ней! Дармоеды!

Отец ссутулился, пряча глаза. Он не работал уже четвертый месяц после того, как его сократили с работы, и мать еще ни дня не пропустила, чтобы не попрекнуть его тем, что он живет на ее деньги.

– Пап, – Алина, уже одетая, положила отцу руку на плечо. – Все нормально, не волнуйся. Я тебе на работу позвоню.

Мать, хлопнув дверью, ушла в зал.

– Ты не расстраивайся, – зашептал отец, – она завтра уже отойдет, а ты вечером приходи с работы. Приходи, дочка, не надо этого.

– Ладно, папа, я пошла.

– К Сашке, что ли?

– Куда же еще? – невесело усмехнулась Алина. – Хоть она одна меня любит.

– Ну это ты уж зря. Мы все тебя любим.

Алина грустно покачала головой и вышла в подъезд. Поднимаясь по лестнице до Сашкиной квартиры, она постаралась выкинуть из головы все мысли о матери.

«Лучше о чем-нибудь приятном с Сашкой поговорю, – подумала она, но вспомнила, что что-то ничего особо приятного в последнее время в их жизни не происходит. – Ладно, Сашка сейчас чем-нибудь утешит».

Сашка, открыв дверь и увидев на пороге Алину, одетую в куртку и ботинки, очень удивилась.

– Ты куда это собралась на ночь глядя? – спросила она, думая, что Алина хочет утащить ее с собой. – Я вообще-то спать ложусь.

– Саш, можно к тебе? – тихо спросила Алина.

– Конечно, проходи. А что у тебя?

– С матерью поругалась, – ответила Алина, вешая куртку на вешалку и проходя в Сашкину комнату.

– Когда же ты успела?

– Да это долго ли! – махнула рукой Алина, опускаясь в кресло.

– Чего она тебя, опять достала?

– А! Все то же. Из-за Алика сцепились, я не выдержала и высказала все. И про отца тоже, а потом вообще не сдержалась и себя вспомнила. Сказала, что она меня никогда не любила.

– Ну и правильно, – поддержала Сашку Алина. – Сколько вы можете ее диктат терпеть?

– Ну, и в итоге я ночую у тебя… – уныло закончила Алина.

– Выгнала, что ли, опять?

– Ну да.

– А отец что?

– Да что отец, как обычно, – вздохнула Алина. – Лишь бы отношения с ней не портить.

– Да, трудно вам с ней, – проговорила Сашка. – Надо было отцу давно развестись, чтобы не мучиться.

– Да ты что, она бы до конца жизни потом всем рассказывала, какой он подлец. К тому же отец нас с Аликом любит, а мать из вредности ему и видеться бы с нами не давала да всяческие палки в колеса ставила.

– Да, тоже верно. Мягкий он у вас человек. И Алик такой же растет.

– Ну, Алик не от природы такой, это мамаша постаралась. Знаешь, а я даже в какой-то степени ей благодарна за то, что она игнорировала мое воспитание. Зато я теперь уверена, что никогда не пропаду.

– Ну, а это самое главное, – Сашка обняла подругу. – Молодец ты, Алька, только переживай поменьше.

– Кто бы говорил, – улыбнулась Алина, – сама, что ли, не такая? Такая же, только скрывать умеешь.

Посидев еще немного и поговорив обо всем и ни о чем, девчонки улеглись спать.

Наутро первой поднялась Сашка, которой, кстати, на работу было не нужно идти. Умывшись и сделав зарядку, она стала будить Алину.

– Ты сейчас куда? – спросила она ее, когда они сидели в кухне и пили кофе.

– Да пойду на работу. Занятия сегодня только в двенадцать, но мне хочется посидеть в тишине.

Алина вела курсы английского языка, довольно неплохо зарабатывала для девушки своего возраста, но почти все деньги отдавала матери. Так было заведено в их семье – «раз я вас кормлю, – говорила мать, – будьте добры, зарплату мне приносите!»

Алина не спорила. Деньги ее никогда особенно не интересовали. Одежду она себе покупала, какую хотела, а остальное… Чего думать об остальном? Машину она все равно не сможет купить, квартиру тоже, а покупать что-то из вещей в этот дом ей не хотелось. Алина никогда не чувствовала, что это ее дом.

«Был бы свой какой, – часто мечтала она. – Хоть какая-нибудь коммуналка вшивая, вот там я бы все обставила, как хотела».

Но пока мечтам этим сбыться все равно было не суждено, и Алина, выбросив из головы все свои фантазии, надела пальто и вышла на лестничную клетку.

– Вечером придешь? – крикнула вслед Сашка.

– Да, конечно, – ответила Алина и пошла вниз.

Выйдя из подъезда, она вдруг вспомнила о том, что забыла зажигалку. Постояв пару секунд в раздумье, вернуться за ней или купить по дороге спички, Алина решила не возвращаться.

Но после завтрака сильно захотелось курить. У Сашки она курить не стала, зная, что подруга не очень любит табачный дым, а теперь вот жалела. И спичек не было.

Увидев у соседнего дома какую-то фигурку, Алина поспешила туда в надежде стрельнуть огоньку.

«Пацан какой-то по-моему», – прищурившись, решила Алина – она была несколько близорука, а очки носить стеснялась, надевала только когда читала.

Подойдя поближе, Алина убедилась, что это не пацан, а молодая девушка, одетая в короткую куртку, потрепанные джинсы и кепку. Лицо у нее было бледным, с темными кругами под глазами.

– Простите, у вас не будет спичек? – обратилась к ней Алина.

– Привет, – хрипловато отозвалась девушка, доставая из кармана коробок спичек. – Куда в такую рань?

– Анжела?! – воскликнула Алина, сильно удивившись.

– Угу, не узнала, что ль?

– Нет.

– Богатая буду, – хмыкнула девчонка и тут же спросила:

– А у тебя сигаретки не будет?

Алина полезла в сумку и достала пачку сигарет «Честерфильд».

– Ого, круто! Я тогда парочку возьму, ладно?

– Да бери. А что это ты какая странная? – спросила Алина, увидев, как девчонка прикуривает дрожащими руками.

– А, хреново мне! – поежилась она.

– Мерзнешь, что ли? Ты не заболела?

Анжела неопределенно повела плечами.

– Да так, – ответила она. – Фигня это все. Слушай, у тебя полтинника взаймы нет?

– Ты знаешь, нет, – помедлив, ответила Алина. – И вообще, мне пора.

Рука ее без перчатки уже начала мерзнуть, и Алина отшвырнула недокуренную сигарету.

– Ладно, побегу я, Анжел.

– Давай, – шмыгнув носом, ответила та.

«Интересно, что это такое с ней случилось? – ломала Алина голову, пока бежала на остановку. – Нормальная девка вроде была, а сейчас какая-то странная…»

Анжела Логинова училась в одной школе с Алиной и Сашкой – собственно, они все там учились: и Лариса, и Катька, и Ксюха… Анжелка была ровесницей Алины, но училась в параллельном. Они никогда особенно не дружили, но при встречах здоровались.

Придя на работу, Алина углубилась в текущие дела и совершенно забыла об утренней встрече, а вечером, придя к Сашке, хотела спросить у нее. Но Сашки дома не оказалось.

«Странно, – подумала Алина. – Она же никуда не собиралась вроде, тем более, что нога у нее болела».

Покурив в кухне в одиночестве, она прошла в зал и спросила у Владимира Николаевича:

– Дядь Володь, а Сашка не сказала, куда пошла?

– Да нет, я пришел, ее не было.

– А вы давно пришли?

– Да часа в три.

«Ничего себе! А сейчас уже половина седьмого. Где же она может быть?»

– Да что ты волнуешься, – удивился Сашкин отец. – Мало ли какие дела у нее, она часто уходит надолго. Садись вон лучше телевизор смотри.

– Да нет, спасибо, мне что-то неохота, – отказалась Алина.

Она походила туда-сюда по квартире.

«Может, она этим делом Ларискиным занимается? Ну конечно, Сашка же не может сидеть просто так. Черт, а я вообще ничего не делаю. Неудобно».

Алина подождала подругу еще немного, но та так и не появилась.

«Сходу-ка я к Катьке, – решила девушка. – Может, она что в милиции узнала через папика своего. Может, что придумаем вместе?»

Катька, как всегда, гостям была рада. Она как раз вертелась перед зеркалом, примеряя новую шляпу. Шляпа была очень красивая, безумно дорогая, и абсолютно не шла к Катькиному круглому лицу. Но она совершенно этого не замечала. Шляпа была в данный момент центром Вселенной.

Но чем отличалась Катька, так это тем, что центр Вселенной всегда у нее перемещался с огромной быстротой. Так произошло и на этот раз. Увидев Алину, она тут же сунула свою шляпу Насте и потащила подругу в кухню.

– Мой купил, – похвасталась она по дороге. – Сто баксов стоит! Правда, прелесть?

– Правда, – ответила Алина, отличавшаяся тактичностью. – Сашка не была у тебя?

– Не-а! – покачала Катька головой, залезая в холодильник и уже что-то из него доставая.

– И куда она могла деться! – обращаясь сама к себе, сказала Алина. – Слушай, Кать, раз уж мы на время лишились нашего мозгового центра, давай сами как-нибудь действовать?

– Ты о чем? – не поняла Катька.

– Да я про Лариску. Нужно же как-то это дело разруливать. Сашка наверняка по этому поводу помчалась, я не сомневаюсь.

– Ну а чего делать-то? – беспомощно посмотрела на Алину Катька. – Ты скажи конкретно!

– Я вот о чем подумала. Не мешало бы нам узнать все об этом человеке, ну, о том, который умер. Мы же даже имени-фамилии его не знаем, а собрались выяснять, кто его убил! Вот с этого начинать и нужно. Одним словом, от тебя требуется взять данные на этого человека. А потом станем проверять круг его знакомств, вычисляя тех, кому могла быть выгодна его смерть и кто мог это сделать.

– Баб, естественно, – тут же сказала Катька.

– Почему обязательно баб-то? – удивилась Алина.

– Да потому что кто еще мог убить его подобным способом? – теперь уже удивилась Катька и даже хмыкнула:

– Ну ты даешь, Алька! Или ты считаешь, что его мужик затрахал?

– Ты слишком примитивна, – усмехнулась Алина. – Затрахала, конечно, баба, но вот по чьей указке? Может быть, ее просто наняли? Ты что, не допускаешь такого?

Катька, может, и допускала такое, просто подобная мысль даже не приходила ей в голову. Она нахмурилась, задумавшись над ней, потом поняла, что лучше молчать и ничего не высказывать и углубилась в процесс нарезания колбасы.

– Так что звони, – подвела итог Алина.

– Что, прямо сейчас, что ль? – вытирая руки о футболку, спросила Катька.

– А что время-то тянуть? И так второй день пошел.

– Так время-то уже семь часов!

– Ну и что? В милиции всегда кто-то есть, тем более, если им папа твой позвонит, они не откажут в разговоре!

Катька ушла в зал, долго говорила там с отцом, потом перезванивала ему и наконец вернулась в кухню.

– Короче, так, – раскачиваясь на стуле, проговорила она. – Звали его Владислав Юрьевич Коробов. Был он бизнесменом, владел несколькими магазинами. Женат не был. Дела его в бизнесе шли неплохо, проблем с бандитами никаких не было, даже вроде наоборот…

– Что значит – наоборот?

– Было у него с ними что-то вроде сотрудничества. И вообще, друзья были в бандитской среде.

– Надо же! – невольно подивилась Алина.

– Чего ты? – не поняла Катька.

– Да так. Менты в курсе всех бандитских дел! С ума сойти!

– Ничего странного, – пожала плечами Катька. – Они и сами от них получают.

– Да, да, понятно это все, что ты мне объясняешь, ты лучше дальше рассказывай.

– Ну, что еще рассказывать? С Лариской встречался, вообще баб менял часто, хотя, как я уже говорила, врачи ему не рекомендовали увлекаться этим делом по причине больного сердца. Но все мы люди, – вздохнула Катька и развела руками. – У всех свои слабости.

– И кто-то на этой слабости сыграл, – задумчиво проговорила Алина. – Кто-то, кто очень хорошо знал о состоянии здоровья Коробова. А это мог быть только близкий человек. Так, теперь надо выяснить, не было ли у него какой любовницы, достаточно долгосрочной. Или какого-то друга, который одновременно мог быть его конкурентом. Словом, человека, с которым тот мог поделиться состоянием своего здоровья, а тот уже использовал это в своих целях.

– Что же мне, снова звонить? – Катька умоляюще посмотрела на Алину. – Может, лучше завтра? А то отец уже ругаться будет.

– Да, конечно, теперь уже завтра. Слушай, Катька… – Алина вдруг вспомнила о своей сегодняшней утренней встрече, а ты давно Анжелку Логинову видела?

– Да не помню, – отозвалась Катька. – Месяца два назад, может, а что?

– Да какая-то она странная стала. Бледная вся, одета черт знает во что, руки трясутся… Родители-то у нее всегда приподнятые были, одевали хорошо.

Катька отставила чашку с кофе и внимательно посмотрела на Алину.

– Ты что, ничего не знаешь?

– Нет, а что?

– Так она же искололась совсем.

– Да ты что? – Алина аж привстала. – Как же так?

– Мало того, еще и проституцией подрабатывает, – добавила Катька.

– Ой, бли-и-ин… – покачала головой Алина. – Кто бы мог подумать, а? Ведь такая примерная была в школе!

– Ну да, на медаль шла. А потом родители ее в загранку уехали, она с бабкой осталась. А та не углядела. Познакомилась Анжелка с одним тут… хмырем. Вот он ее на иглу и посадил и все остальное. Теперь он сутенер у нее. Так говорят, по крайней мере.

– Ужас, – поежилась Алина. – Какая все-таки жизнь мерзкая штука, а?

– Не всегда, – ответила Катька, вставая из-за стола. – Например, когда за тебя подруга моет посуду, то она становится просто прекрасной!

Она лукаво посмотрела на Алину, приглашая ее пройти к раковине, после чего они обе рассмеялись.

– Лентяйка ты, – шутливо проговорила Алина и брызнула Катьке в лицо водой.

Та взвизгнула и, смеясь, отпрыгнула в сторону. Алина шутя шлепнула ее по руке мокрой тряпкой. Катька притворилась обиженной и ускользнула в зал.

Алина домыла посуду и вышла к ней.

– В общем, я зайду к тебе после работы, а сейчас побегу. Там, наверное, уже Сашка пришла, – Алина поднялась и пошла в коридор.

– Ну что же ты так быстро уходишь! – Катька расстроилась так, будто бы ее бросили все на свете.

– Кать, ну сколько же болтать можно! Тем более я Сашку жду.

Но Сашка, оказывается, так и не пришла. Алина уже разволновалась не на шутку.

«Может, она у Ксюхи? – подумала Алина. – Съездить, что ли, туда?»

Тащиться на Сенной не хотелось совершенно, за окном было уже темно, к тому же пошел дождь.

– Дядь Володь, – Алина просунула голову в зал, – а Сашка не брала машину?

– Нет, – покачал головой отец. – Я шел с работы, заглянул в гараж – стоит.

– Блин, – вздохнула Алина. – Ну, это ж надо, а? Дядь Володь, я съезжу к Ксюхе, – крикнула она, обуваясь.

– Чего ты еще придумала, – Владимир Николаевич отложил газету и вышел в коридор, снимая с Алины куртку.

Но та решительно замотала головой.

– Дядь Володь, я все равно не успокоюсь, пока не узнаю, где она.

– Давай хотя бы я тебя отвезу, что ли, – проворчал Сашкин отец, но Алина уже выскакивала на лестничную площадку.

– Не надо, спасибо, я сама быстрее!

Она бегом добежала до вокзала, натягивая на голову капюшон, и впрыгнула в отъезжающий троллейбус. Через пятнадцать минут она уже стучала к Ксюхе в окошко.

Никто не открывал, к тому же все окна были темными, а это означало, что никого нет дома.

Алина прошла к крыльцу, решив подождать, и тут увидела, что дверь открыта. Чувствуя, что происходит что-то неладное, она прошла в дом. Увидев, что там творится, Алина ахнула и схватилась за голову.

Все вещи были разбросаны по полу, ящики шкафов перевернуты, постель переворочена. Андрюшкины вещи валялись вперемешку с Ксюхиными. Было совершенно очевидно, что Ксюха сама никогда не устроила бы ничего подобного, даже если б сильно спешила и искала нужную вещь.

«Что же это значит? – холодея, подумала Алина. – Это значит, что здесь побывали посторонние? А где же Сашка? И сама Ксюха? А Андрюшка? Боже мой!»

При мысли о ребенке у Алины потемнело в глазах, и она бессильно опустилась на перевернутую постель, закрывая лицо руками. Посидев так несколько секунд, Алина резко выпрямилась и кинулась прочь из дома к телефонному автомату, находящемуся за углом…

* * *

Оставшись одна, Сашка решила позаниматься домашними делами, раз уж все равно на работу не пошла – она не могла сидеть сложа руки. Однако эти хлопоты закончились, не заняв много времени.

Мать с отцом были на работе, Алина тоже ушла, так что Сашка почувствовала себя как-то одиноко и неуютно.

«Съезжу-ка я к Ксюхе, – подумала она. – А на обратном пути зайду к Катьке и узнаю, нет ли новостей из милиции. И надо все-таки соседей начинать расспрашивать, а то время идет, а толку нет».

Машину Сашка брать не стала, а пошла на вокзал на троллейбус. Доехав до Ксюхиного дома, она прошла через калитку во двор и постучала в окно. Никто не открыл. Сашка заглянула в окно и убедилась, что комната пуста.

Она присела на крыльцо и решила подождать, подумав, что Ксюха наверняка пошла на рынок и скоро вернется. С Андрюшкой она не ушла бы надолго.

Сашка посидела минут пятнадцать и стала замерзать. «Блин, вот же понесло ее не вовремя!» – начала она злиться на Оксанку, понимая, что та тут совершенно ни при чем.

Вспомнив о том, что Ксюха часто оставляет ключи от дома под ковриком на пороге, Сашка нагнулась и, приподняв коврик, заглянула под него. Ключей не было.

Странно, обычно, уходя не надолго, Ксюха оставляла ключи, зная, что может прийти кто-то из девчонок.

Сашка выпрямилась и хотела было уже пройтись по базару и, возможно, встретить Ксюху, как вдруг услышала сзади голоса.

Она повернулась и увидела двух незнакомых парней. Они были одеты в черные кожаные куртки. Один из парней был высоким и крупным, с пышными рыжими волосами. Его круглое лицо было сплошь покрыто веснушками. Второй был невысокого роста, худенький, смугловатый.

«Интересно, кто это такие? – недоуменно подумала Сашка. – Какие-нибудь Славкины друзья, что ли?»

– Ага, отлично, – рыжий шагнул к Сашке и сказал:

– Давай-ка открывай и по-быстрому.

– А с какой стати я должна вас подчиняться? – спокойно спросила Сашка, хотя сердце у нее застучало быстрее.

– Ты давай не хами, а открывай, – добавил второй.

– А вы кто?

– А тебя это не касается. Давай, быстренько, быстренько, отпирай дверку!

– У меня нет ключей, – честно ответила Сашка.

– Ты нас тут не лечи! – грубо сказал рыжий и, схватив Сашку за руку, вывернул ее за спину, кивнув смуглому, – проверь-ка у нее карманы!

Сашка ловко вывернулась, подставив рыжему подножку. Тот, не ожидавший подобного, упал на землю, попав, конечно, в грязь, которой и так было всегда полно у Ксюхи во дворе, а сегодня в дождь она просто заполонила все пространство.

– Ах ты, сучка! – смуглый подлетел к Сашке и, сделав обманный жест правой, левой ткнул ее под ребро.

Ахнув, Сашка склонилась и схватилась за бок. Смуглый продолжал наносить ей удары. Собрав все силы, Сашка применила один из приемов, которыми владела, и смуглый, взвыв, схватился за коленную чашечку, но тут уже поднимался рыжий.

Он был гораздо крупнее смуглого, к тому же разозленный падением в лужу, поэтому, не став тратить время на разведение церемоний, просто двинул Сашке в лицо. Она не успела увернуться, к тому же болела потянутая на тренировке нога, и тяжеленный кулак впечатался девчонке в челюсть.

От удара такой силы она отлетела к сараю, ударилась спиной о его стену и стала сползать вниз.

К этому времени немного пришел в себя смуглый, они вместе с рыжим схватили Сашку за руки и, подняв ее с земли, потащили к дому.

Рыжий держал Сашкины руки заведенными за спину, а смуглый быстро обшаривал карманы ее куртки. Он достал ключи от Сашкиной квартиры и попытался открыть ими замок, но у него ничего не получилось.

– Не тот ключ, – резюмировал он, поворачиваясь к рыжему.

– Держи ее, – хмуро откликнулся тот.

Смуглый подскочил к Сашке и сам стал держать ее руки. Сашка еле сдерживалась, чтобы не закричать – руки были заведены до предела, малейшее движение причиняло острую боль, и Сашка изо всех сил старалась не дергаться.

Рыжий разбежался и ударом плеча вышиб хлипкую Ксюхину дверь.

– Пошли, – позвал рыжий, проходя в дом.

Смуглый, подталкивая сзади Сашку, повел ее внутрь. Они прошли в комнату, смуглый, не выпуская Сашкиных рук и не ослабевая хватки, усадил ее на диван рядом с собой, а рыжий, пододвинув стул, устроился напротив.

– Ну говори, детка, – почти ласково произнес он. – Куда ты деньги дела?

– Какие деньги? – не поняла Сашка. – Вы о чем вообще?

– Ты тут овцой не прикидывайся, – сквозь зубы процедил смуглый и потянул Сашкину руку вверх, отчего девушка резко взвизгнула.

– Говори лучше по-хорошему, а то больнее будет, – улыбаясь белыми зубами, заглянул ей в лицо смуглый, и Сашка увидела нехороший блеск его пронзительных карих глаз.

«Господи, да что же им от меня нужно? – крутились в голове мысли. – Какие деньги? А если сейчас Ксюха вернется, а с ней Андрюшка…»

От таких мыслей Сашка ощутила какой-то звон в голове, а в глазах начало мутнеть.

«Нужно срочно как-то разруливать это все, лучше вообще увести их отсюда, лишь бы Ксюха на них не напоролась. Но кто они и что им надо?»

– Объясните мне, – язык присох и с трудом шевелился во рту, Сашка говорила медленно и не очень четко, – о каких деньгах идет речь? Я ничего не понимаю!

– Ах, ты не понимаешь! Ладно, тогда мы сами поищем, раз ты такая упрямая!

Рыжий поднялся со стула и, подойдя к комоду, выдернул его верхний ящик и перевернул в воздухе. На пол полетели простыни, наволочки, какие-то салфетки, вышитые Ксюхой крестиком.

Рыжий рванул второй ящик, вытряхивая на пол Андрюшкины распашонки и штанишки.

Сашка, сцепив зубы, наблюдала за этой картиной и молила себя только об одном – не сорваться и не выплеснуть наружу все чувства, которые кипели в данный момент у нее внутри.

А рыжий продолжал переворачивать все вверх дном, стараясь устроить как можно больший бардак. Сашка с ненавистью следила за тем, как он роется в Ксюхиных небогатых вещах своими ручищами, покрытыми рыжими волосами.

Осмотрено было абсолютно все. Деньги, которые удалось обнаружить бандитам, хранились у Ксюхи в шкатулочке в шкафу и составляли сумму в двести пятьдесят рублей.

– Та-ак, – поворачиваясь к Сашке, протянул рыжий. – Ну что, в молчанку будем играть?

Сашка не ответила.

Рыжий, подойдя с кривой ухмылкой к дивану, схватил Сашку за волосы и стащил на пол. Она упала на колени и тут же получила кулаком по голове. Голова сразу начала наливаться тяжестью, и Сашке очень захотелось потерять сознание, отключиться, чтобы не видеть этого кошмара, который происходит вокруг.

На нее вдруг навалилась какая-то вялая апатия, даже боль как-то притупилась, и Сашке не хотелось вообще почти ни о чем думать.

Единственное, что сверлило ей мозг, так это страх за Ксюху, и Сашка тупо думала только об одном – чтобы Ксюха не приходила как можно дольше.

Удары продолжали сыпаться на голову, Сашка даже перестала прикрывать ее руками, ощущая где-то далеко в подсознании горькую мысль о том, что все годы ее занятий спортом прошли зря, и она, не раз демонстрирующая на тренировках отличные результаты и побеждающая в соревнованиях, теперь, оказавшись в критической ситуации, не в состоянии применить ничего на практике.

«Ты пустая и никчемная, Сашка», – сказала она сама себе, но, очевидно, проговорила это вслух, потому что удары вдруг прекратились, и Сашка словно сквозь пелену услышала голос:

– Чего это она там?

– Да бормочет чего-то…

– Может, расколоться хочет?

Сашка почувствовала, как большая рука грубо приподняла ее лицо за подбородок, и услышала:

– Ну что, где бабки?

Сашка помотала головой. Большего она уже не способна была сделать. Она вдруг стала валиться на пол, чувствуя как рот ее наполняется чем-то липким.

– Эй, гляди, она вроде сознание теряет, – голос прозвучал с некоторой тревогой.

– Так, давай ее в машину, на месте разберемся.

– Слышь, Серый, а может она в натуре ничего не знает? Все-таки отмудохали мы ее хорошо, другая давно бы раскололась, а эта молчит…

– Вот там и проверим, – коротко ответил второй голос.

После этого Сашку подхватили на руки и потащили на улицу. Там ее кинули на заднее сиденье машины, на всякий случай связав руки ремнем. Но Сашка уже не слышала и не ощущала этого – спасительное забытье навалилось на нее, давай возможность сознанию отдохнуть хоть какое-то время…

* * *

Сашка очнулась в какой-то темной комнате. Было ужасно холодно, собственно, от этого ощущения она и пробудилась. Она поняла, что полусидит на каменном полу, прислонившись спиной к стенке. Руки у нее были туго стянуты ремнем.

Сашка попробовала ими пошевелить и почувствовала, с каким трудом ей это удается. На запястьях виднелись темные полосы, пальцы ломило.

Одежда на Сашке была мокрой – видимо, ее поливали водой. От этого было еще холоднее, и Сашку начала бить сильная крупная дрожь.

Во рту был какой-то отвратительный привкус, к тому же он был словно набит какой-то разбухшей ватой. Сашка попробовала выплюнуть эту вату и с ужасом обнаружила, что сплюнула большой сгусток крови.

Она попробовала подняться на ноги, но тут же, застонав, присела обратно – ноги затекли и сильно болели. К тому же малейшее движение отдавалось чудовищной головной болью.

Сашка подняла связанные руки и осторожно потрогала свою голову. Нащупала она несколько шишек. Правая сторона лица казалась какой-то деревянной и чужой. Проведя по ней пальцами, Сашка обнаружила сильную опухоль.

Разом всплыли вдруг все последние события.

«Отлично, – с горечью подумала она. – Просто отлично! Теперь меня привезли неизвестно куда, неизвестно зачем, и никто даже не знает, где я нахожусь! Никто не станет меня здесь искать!»

Ни-кто, ни-кто, ни-кто, – отзывался в голове ритм, словно выбиваемый металлическими молоточками.

Ну и пусть! – с какой-то обреченной ненавистью подумала она и прислонила к стене голову, закрыв глаза.

Ну и пусть, ну и пусть, – тут же начали отбивать молоточки.

«Зато Ксюха в безопасности, – вспомнила Сашка, и эта мысль послужила ей хоть каким-то утешением. – Может быть, меня здесь вообще убьют?»

Сашка раздумывала над только что пришедшим ей в голову предположением и пыталась внушить себе, что жить ей осталось совсем недолго.

«Как нелепо! – думала она. – Умирать, даже не зная за что. Да еще и от руки этих выродков… Может, хоть мучиться не заставят?»

Легче не стало, но и хуже тоже не стало – были полнейшая апатия и безразличие, и хотелось уже любого исхода, лишь бы побыстрее.

Она сидела с закрытыми глазами, уронив голову на колени. Никаких посторонних звуков до нее не доносилось.

«Интересно, сколько я так сижу? И когда за мной придут? А что, если вообще не придут? Мало ли что может быть… И я так и сдохну в этой комнате, даже не увидев больше белого света…»

Почему-то именно мысль о том, что она никогда не увидит яркого солнечного света, заставила Сашку встрепенуться.

«И что, ты позволишь так с собой поступить, Сашка? – спросила она сама у себя. – Ты, всегда такая сильная, мужественная, неунывающая – ты позволишь так легко забрать свою жизнь? Да ты просто тряпка и ничтожество в таком случае! Тебя ставят в пример на работе, тобой восхищаются девчонки, да что там душой кривить – мужики не восхищаются, что ли?! А ты сидишь тут и нюнишь, как последняя мямля! А если бы видел отец?»

На Сашку всегда самым лучшим образом действовала самокритика. Она знала, что если начнет распускаться, то через некоторое время просто изведет сама себя и сама себя заставит встрепенуться.

«Так, хватит! – решила она, – нужно делать хоть что-нибудь».

Решив для начала выяснить, где она находится, Сашка, опираясь связанными руками за стену, стала подниматься. Ноги ее дрожали и плохо слушались.

«Ноги хоть тебе не связали, и то радуйся», – удовлетворенно подумала она, ощутив, как потихоньку, маленькими капельками возвращаются к ней уверенность в себе и оптимизм.

Шаги давались ей с трудом, и Сашка огромным усилием воли заставила себя сделать несколько упражнений для икроножных мышц.

После этого она смогла уже довольно уверенно пройтись по помещению.

Это была небольшая комната, очень похожая на подвал. В ней было только одно маленькое окно, которое находилось высоко, прямо под потолком. Оно почти не пропускало света. Стены были абсолютно гладкими, крашеными.

Сашка подняла голову, прикидывая, сможет ли добраться до окна.

«Пожалуй, нет, – решила она, качая больной головой и не замечая, что она раскалывается от боли. – Значит, надо искать другие методы».

Однако другие методы пока не находились. Сашка обошла всю комнату, в которой не было совсем никакой мебели. Вообще ничего не было и никого – только она сама, Сашка.

По стене, противоположной той, где было окно, проходила труба.

«Черт, ну почему не по той стене, а? – с тоской подумала Сашка. – Уж залезть по трубе к окну я бы смогла. Правда, руки связаны, но и тут можно было как-нибудь постараться…»

Тут она споткнулась в темноте обо что-то и, не удержавшись, упала на пол, больно ударившись коленкой. Поднявшись, Сашка прокляла собственную неуклюжесть и пошарила руками, пытаясь понять, обо что же она споткнулась. Она уже повернулась спиной к окну, поэтому видно стало еще хуже.

Сашка поняла, что это ступеньки. Да, это были две бетонные ступеньки, которые вели к металлической двери. Сашка поднялась и подергала за ручку. Дверь была, естественно, заперта. Вышибить ее не представляло никакой возможности, да Сашка и не стала бы пытаться – наверняка за дверью находится охрана, которая тут же и подхватила бы пленницу под белы рученьки.

«Короче, нужно самой заявить о себе, – решила Сашка. – Сколько можно сидеть в неизвестности?»

Она постучала кулаком в дверь. Никто не отозвался.

– Э-эй! – Сашка изо всех сил замолотила по металлу, создавая при каждом стуке лязгающий грохот.

Наконец послышались чьи-то шаги и грубый голос спросил:

– Эй ты там, очнулась, что ли?

– Очнулась, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответила Сашка.

– Ну, сейчас, подожди.

Послышалось звяканье ключей, через пару минут дверь открылась, и Сашка, щурясь от стрельнувшего в глаза яркого света, вышла из комнаты. Она увидела, что стоит на улице, причем находится явно не в городе. Или, во всяком случае, в каком-то уединенном месте рядом с каким-то парком. Это ощущение возникло у нее из-за запаха – в городе так не пахнет. Это был запах деревьев, травы или костра, словом, чего-то неуловимого, связанного с лесом.

«Знать бы точно, где я нахожусь, – подумалось ей. – Легче было бы убежать».

Сашка уже не сомневалась в том, что сбежит отсюда, хотя еще представления не имела, как она это сделает.

– Так, ну ты, я смотрю, в порядке, – проговорил охранник, глядя на Сашку. – Пошли.

Сашка за сегодняшний день настолько привыкла к тому, что ей постоянно приходится подчиняться, что даже не задала вопроса «куда». Впрочем, ей бы вряд ли ответили что-то определенное, к тому же через несколько минут она и сама узнает, куда ее ведут.

Охранник вел Сашку по тропинке через лес, она шла впереди, а он сзади. Бежать Сашка не пыталась – она видела, что под курткой у охранника спрятан автомат, к тому же далеко ли убежишь со связанными руками?

Через некоторое время они вышли к красивому двухэтажному дому, обнесенному глухим забором. Охранник подошел к воротам, позвонил, сказал что-то своему «коллеге», стоявшему во дворе, и повел Сашку в дом.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, и охранник провел Сашку к одной из дверей коридора. Возле нее тоже стоял человек со спрятанным под одеждой автоматом. Тот, что вел Сашку, сказал ему пару слов, и парень исчез за дверью. Вскоре он вышел из комнаты и кивком указал Сашке на дверь.

Сашка вошла в комнату и увидела там мужчину лет тридцати пяти, одетого в спортивные брюки и светлую толстовку. Он полулежал на диване, листая какой-то журнал и прихлебывая пиво «Хольстен».

Когда Сашка вошла, мужчина внимательно посмотрел на нее и небрежно кинул:

– Садись.

Сашка присела на край дивана.

– Как ты? – спросил мужчина и отхлебнул еще пива. Разговаривал он с Сашкой как со старой, хорошей знакомой.

– А что, не видно? – зло спросила в ответ Сашка.

– Ну, мои люди, конечно, перестарались немного с тобой, я согласен, – склонил мужчина голову. – Но ведь и ты вела себя неразумно. Почему бы тебе сразу не отдать то, что тебе не принадлежит?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Послушай, ну не надо этих игр! – поморщился мужчина. – Ты же уже поняла, что с тобой могут сделать. Мне бы очень не хотелось уродовать такую молодую, красивую девку. На самом деле не хотелось бы, поверь.

– Вы бы хотя бы развязали меня, прежде чем разговаривать, – сказала Сашка.

Мужчина поднял брови, потом ответил:

– Без проблем. Одну минуту.

Он позвал охранника, и тот быстро развязал Сашке руки. Она несколько раз сжала и разжала занемевшие пальцы. На запястьях виднелись полосы, Сашка принялась растирать их. Было больно, но все равно легче, чем со стянутым ремнем руками.

– Может быть, выпьете кофе?

– Спасибо, – хрипло ответила Сашка. – Не хочу.

– Сигареты?

– Я не курю.

– Я смотрю, ты не собираетесь у меня ничего принимать из принципиальных соображений, – засмеялся мужчина. – Не люблю принципиальных, знаешь…

– Это почему?

– Да потому что принципами своими дурацкими они только кичатся, а как до дела доходит – куда все девается. И твоих надолго не хватит.

– Послушайте, давайте действительно поговорим спокойно и конкретно, – предложила Сашка, которой очень хотелось внести ясность во всю ситуацию. – Я на самом деле не понимаю, чего вы от меня хотите. Ни о каких деньгах я не знаю. Почему вы прицепились ко мне? Что это за деньги? Объясните, может быть, здесь какое-то недоразумение!

– Объясняю, – спокойно сказал мужчина. – Владик Коробов взял у меня деньги. Для чего, говорить не буду, не твое дело. Теперь Владика нет, и денег тоже нет. Последней у него была твоя подружка Лариса. Я знаю, что от Владика она отправилась к тебе. Так что скорее всего, деньги она у тебя и спрятала. Правда, мои ребята, перерыв весь дом, их так и не нашли, но вы ведь могли их спрятать где-то в другом месте, верно?

– Кто такой Владик Коробов? – спросила ничего не понимающая Сашка. – И при чем тут мы?

– Владик Коробов – любовник твоей подружки Ларисы. Которого она, по всей видимости, и грохнула. Или уж не знаю, как у них там чего получилось. Но главное, что когда Лариса оттуда свалила, вместе с ней ушли и деньги. А поехала она оттуда к тебе…

– Стоп! – крикнула Сашка. – Она ко мне не ездила в тот день, вы что-то путаете!

– Ну зачем же так нахально врать, милая девушка, – укоризненно покачал головой Сашкин собеседник. – Неужели вы думаете, что мы не сможем этого проверить? Уж куда ездила Лариса, мои люди как-нибудь в состоянии узнать. Так вот, она была на Сенном.

Сашка, кажется, начала понимать, что произошло. Лариса, ошалевшая от страха, помчалась к Ксюхе на Сенной. Так как Ларису арестовали, бандиты ищут подругу, к которой она кинулась, думая, что она у нее спрятала деньги. И вот они приехали к Ксюхе, а так как самой Ксюхи не было, а во дворе терлась она, Сашка, вот они ее и подмели. Классно!

Сашка задумалась. Из квартиры Коробова пропали деньги, наверняка очень крупная сумма, раз ей интересуются такие люди, как этот мужчина. Что он занимает в криминальных кругах определенное положение, сомнений не вызывало, достаточно было бросить взгляд на этот шикарный дачный дом, на его обстановку и на организацию работы. Но не Лариса же в самом деле взяла деньги? И спрятала на пару с Ксюхой? Нет, этого просто не может быть. Но ведь деньги пропали? А может быть, их спрятал сам Коробов?

– А почему вы решили, что это именно Лариса взяла ваши деньги? – спросила Сашка. – Вы можете мне не верить, но я абсолютно уверена, что она тут ни при чем. Я своих подруг знаю. И думаю, что деньги мог спрятать сам Коробов. К тому же я знаю, что Лариса его не убивала. А это означает, что в тот день у Коробова был кто-то еще. И именно он, скорее всего, убив Коробова, и взял деньги.

– В твоих словах, безусловно, есть рациональное зерно, – кивнул мужчина. – И я и сам думал об этом. И, конечно же, я это проверю. Но пока я буду это выяснять, ты останешься у меня. На всякий случай.

– Но… У меня же родители с ума сойдут! У моего отца сердце слабое, вы что, с ума сошли?! К тому же у меня работа!

Сашка понимала, что на все ее объяснения этому человеку глубоко плевать, она просто выплескивала эмоции, потому что представляла, какой это кошмар, если она останется здесь на несколько дней. Да и неизвестно еще, выпустят ли ее потом. А вдруг он не найдет того, кто взял деньги, и все стрелки переведут на нее?

«Вот ведь влипла! – мучилась Сашка. – Это ж надо так – ни за что ни про что! Черт бы побрал Лариску с ее любовничками, вечно найдет какого-нибудь козла! Нет, от мужиков лучше держаться подальше».

– Ты же понимаешь, Оксаночка, – заговорил тем временем мужчина, – что для меня важнее мои проблемы. А твои меня не очень волнуют.

«Так, он думает, что я Ксюха… Ладно, пусть пока так и думает. Во всяком случае, пока я здесь, никто не станет щемить Оксанку».

А мужчина тем временем продолжал:

– Кстати, не думаю, что с тобой здесь случится что-то страшное. Если, конечно, ты будешь умницей… – он потянулся и похлопал Сашку по щеке. – А если я убежусь, что ты ни при чем – отправишься домой с миром. Но если не дай бог я узнаю, что ты меня обманула… – глаза человека сверкнули свирепым огоньком. – Ой, не обижайся, девонька, но я с тобой так разберусь, что ты и представить не можешь…

В этом Сашка не сомневалась. Дураку понятно, что дружнский и миролюбивый тон парня – это только маска, игра, а на самом деле ему глубоко плевать и на Сашку, и на ее красоту и молодость. Ну, может, только в определенном смысле не плевать – глаза-то его довольно плотоядно шарили по Сашкиной фигуре.

– И где вы собираетесь меня держать? – медленно спросила Сашка.

– В той самой комнате, где ты и была, – он улыбнулся. – А что? Чем плохо? Кормить тебя будут, спать тоже дадут на чем. Да прямо курорт! – он хохотнул. – Где ты еще так отдохнешь? А если тебе мужика надо, так я и это устрою! Ребят у меня здесь хватает. А могу и я, если надо… Правда, я не люблю блондинок, – со вздохом развел он руками. – Так что сиди и жди результат, – посерьезнев, добавил он, и глаза его стали стальными.

Сашка молча кивнула.

– Мне можно идти? – спросила она.

– Да, конечно, – ответил он и вызвал охранника.

Он поговорил с ним о чем-то, пока Сашка ждала в коридоре под пристальным взглядом второго охранника, потом первый вышел и, достав ремень, обратился к Сашке:

– Руки давай.

Сашка, секунду помедлив, протянула свои измученные кисти вперед, и охранник туго стянул их ремнем.

«Ну, сволочи, – с ненавистью подумала Сашка. – Отольются вам все мои слезы!»

Он повел ее той же тропинкой обратно в сырой темный подвал. Сашку пошатывало от усталости и напряжения, и безумно хотелось спать.

– Сейчас поесть принесут, – сказал ей охранник, вталкивая Сашку в темную комнату.

Она опустилась прямо на пол. Есть ей не хотелось совершенно.

«Наверное, я теперь на еду и смотреть не смогу, – думала она, прислонившись к трубе. – Во всяком случае, пока не выберусь отсюда».

Лязгнул замок, и в проеме появился охранник с табуреткой в руках. Он поставил ее перед Сашкой и снова вышел. Вскоре он вернулся, неся в руках тарелку, которую опустил на табуретку.

Дверь захлопнулась, и снова стало темно.

«Господи, сколько же мне здесь торчать?» – с тоской подумала Сашка, стараясь не представлять себе, что творится дома.

Посидев немного совсем без движения, Сашка обнаружила, что глаза ее постепенно привыкают к темноте. Она бросила взгляд на тарелку и почувствовала, как голод, долго не проявлявший себя, вдруг наваливается на нее со страшной силой.

Сашка села на табуретку, взяла тарелку в руки и поковыряла в ней вилкой. Это была какая-то картошка с подливкой и кусок хлеба. Забыв обо всем, Сашка с жадностью набросилась на еду.

Поставив тарелку на пол, она хотела откинуться на спинку, но спинки не было. Сашка слезла с жесткой табуретки и снова села на пол. По телу разливалось тепло, ощущалась слабость и какая-то истома. Снова неумолимо поклонило в сон.

Тут появился охранник, он тащил какое-то тряпье. Бросив его на пол, он взял тарелку и сказал:

– Вот на этом спать можешь.

Сашка даже не кивнула в ответ. Когда охранник ушел, она расстелила барахло на полу и легла, укрывшись с головой одеялом. Сон сморил ее еще до того, как голова ее коснулась подушки…

* * *

То, что творилось в семье Вершининых, и описать невозможно. Галина Аркадьевна, Сашкина мать, была словно невменяема. Она стояла, прислонившись к стене в коридоре, и никто не смог заставить ее пройти в комнату и присесть или хотя бы разуться. Новость о том, что у нее пропала дочь, застала Галину Аркадьевну на пороге, когда она вернулась с работы, и будто парализовала ее. Руки ее, сжимающие сумки, разжались, и на пол посыпались продукты, деньги, зонтик…

Она не кричала, не билась в истерике, только слезы непрерывно текли по ее лицу, а она словно и не замечала этого. Алина пыталась снять с нее хотя бы пальто, но Галина Аркадьевна так в него вцепилась, что Алина невольно отступила.

На Владимира Николаевича вообще было больно смотреть. Когда он узнал о пропаже Сашки, то сразу постарел на несколько лет. Алине даже показалось, что у него прибавилось седины в волосах. Он выглядел совершенно потерянным, ходил туда-сюда по квартире, натыкаясь на углы, словно слепой, и как будто искал чего-то…

Алина металась от одной к другому, пыталась напоить Сашкиных родителей водой с валерьянкой, они оба отказывались. Здесь же находились и милиционеры, выполняющие свою работу. Алину уже допросили по дороге, когда везли сюда. Теперь они задавали вопросы Галине Аркадьевне и Владимиру Николаевичу насчет Сашки: с кем дружила, куда собиралась сегодня, с кем должна была встретиться. Родители отвечали сбивчиво, невпопад, не понимая смысла самых простых вопросов. Алина несколько раз не выдерживала, убегала, запиралась в ванной и там плакала, закрывая рот полотенцем.

Сходили за Ксюхиными родителями, узнавали, не была ли у них Ксюха. Мать, узнав в чем дело, заголосила, размазывая слезы по опухшему лицу. Отец нахмурился, дрожащей рукой достал из холодильника початую бутылку водки, выпил залпом полстакана, не закусывая, а потом сел за стол, уронил голову на руки и вдруг заплакал, трясясь мелкой дрожью.

Все это походило на один сплошной кошмар, Алине казалось, что она сойдет с ума. В голове проносилось, что надо бы заглянуть к себе домой, сказать, что она-то сама жива-здорова, и с ней все в порядке, но пока было совершенно не до этого. Алина даже не знала, где ей лучше ночевать сегодня – дома ли, или здесь, с этими обезумевшими от горя людьми.

После того, как Алина побывала у Ксюхи и увидела, что в доме все перевернуто, а ни Сашки, ни самой хозяйки с ребенком нет, она сразу же позвонила в милицию.

Когда милиционеры прибыли, Алина сидела на крыльце Ксюхиного дома и курила. Она вся продрогла, но заходить одной в дом ей не хотелось. И было даже как-то жутко.

– Добрый вечер, капитан милиции Осокин, – представился Алине высокий мужчина лет тридцати пяти, подходя к крыльцу. За его спиной стояли еще несколько человек.

– Здравствуйте, – хрипловато ответила Алина и поднялась. – Это я вас вызывала…

Она рассказала все, что случилось, после чего все вместе поехали домой к Сашке. Там уже беседовали с ними.

Когда милиция уехала, а Ксюхины родители, как-то сразу сгорбившись, побрели домой, заливать свое горе водкой, Алина немного перевела дух.

– Галина Аркадьевна, – мягко проговорила она, подходя к женщине и беря ее за руку. – Вы бы разделись, чаю выпили, хоть немного пришли бы в себя. Я понимаю вас прекрасно, сама дергаюсь не знаю как, но нужно же брать себя в руки.

– Все нормально, Аля, – ответила Галина Аркадьевна безжизненным голосом и стала снимать пальто. – Я прошу прощения за свою слабость, сейчас я буду в порядке.

Она разулась, затем прошла в ванную умываться. Алина пошла в кухню, где за столом сидел черный от горя Владимир Николаевич и мрачно курил одну сигарету за другой – курить он бросил десять лет назад.

Алина присела рядом, хотела что-то сказать, но он остановил ее:

– Не надо, Аля. Мне сейчас никакие слова не помогут.

Тут прозвенел тревожной трелью звонок. Алина пошла открывать.

– Доченька! – Тамара Семеновна бросилась Алине на шею. – Слава богу, с тобой все в порядке! Ну что же ты нас так напугала, а? Ведь я места себе не нахожу! Весь двор на ушах стоит, только и говорят о том, что девчонки пропали, я уж подумала, что и ты тоже… Пойдем домой, доченька, хватит тебе скитаться…

Алина, всхлипнув, порывисто обняла мать и поцеловала ее. Тамара Семеновна гладила дочь по голове и говорила что-то еще, но Алина уже не слушала. Ей было очень хорошо постоять просто так рядом с матерью, от которой она всегда ждала тепла.

Она попрощалась с Сашкиными родителями и пошла к себе. Отец при виде дочери вздохнул с облегчением. Даже Алик подошел и смущенно спросил, не хочет ли Алина чаю, а то он сейчас же ей приготовит.

– Спасибо, – ласково ответила Алина. – Но я сейчас ничего не хочу.

* * *

Когда Сашка проснулась, она понятия не имела, сколько сейчас времени и сколько она проспала. В комнате было темно, так как окошко было очень маленьким и практически не пропускало света, поэтому Сашка не могла даже определить, какое сейчас время суток. Ей казалось, что она спала целую вечность.

Встав со своего незавидного ложа, Сашка прошлась по комнате, разминая руки и ноги. С улицы не доносилось никаких звуков. Сделав с трудом несколько гимнастических упражнений, Сашка подошла к двери и прислушалась. Ощущение было такое, словно там никого нет. Хотя, как понимала Сашка, такого просто не могло быть, и охранник наверняка рядом.

«Интересно, что меня ожидает сегодня? – усмехнулась про себя Сашка. – А завтра? И сколько продлится все это?»

Сашка сделала еще несколько шагов взад-вперед, и только тут ощутила, как ей хочется в туалет. Она вспомнила, когда в последний раз посещала это заведение, и ей чуть не стало еще хуже. Она уже решительно двинулась к двери, как вдруг замерла и задумалась, закусив нижнюю губу.

Постояв так некоторое время, Сашка тряхнула головой, сильно постучала в дверь и громко крикнула:

– Э-эй!

Сразу же послышались шаги и лязгающий звук ключей. Вскоре дверь открылась, и Сашка увидела все того же охранника. Он подозрительно посмотрел на нее.

– Чего тебе? – хмуро спросил он.

– В туалет хочу, вот чего! – резко ответила Сашка. – Держите меня тут!

– А-а-а! – понимающе улыбнулся охранник, – это мы тебе сейчас организуем.

Он достал из кармана наручники и защелкнул их на Сашкиных руках.

– Зачем это? – чуть не закричала Сашка.

– На всякий случай. К тому же тебе при этом деле руки не нужны, – он захохотал. – Все-таки у баб в этом преимущество!

– А, пардон, штаны я как снимать буду? – криво усмехнулась Сашка.

– А я тебе помогу! – он еще сильнее заржал, радуясь собственному остроумию.

– Пошли! – охранник легонько подтолкнул Сашку к выходу.

Щурясь, Сашка вышла на улицу. Светило солнце, хотя день был холодным. Поеживаясь, Сашка шла впереди, сзади топал охранник, громко позевывая чуть ли не при каждом шаге.

«Наверное, сейчас утро, – подумала Сашка, – и он тоже недавно проснулся».

– Ты куда меня ведешь? – обернувшись, спросила она.

Охранник подавил новый зевок и, помотав головой, ответил:

– В кусты, куда же еще!

– А почему в кусты?

– А куда же тебя еще? В дом, что ли? Чести больно много! Гвоздь не велел с тобой особо церемониться.

«Гвоздь… Наверняка это кличка того парня, который со мной разговаривал в доме. Этот улыбчивый „друг“… Кстати, я, по-моему, слышала эту кличку. Группировку этот Гвоздь возглавляет, одну из многих в городе. Но вот больше ничего не помню…»

– Да уж, сервис у вас, – пробормотала Сашка вслух, лихорадочно соображая, как ей лучше действовать.

Она чувствовала, что сейчас может наступить момент, который даст ей возможность выбраться отсюда. Только нужно действовать уверенно и одновременно осторожно. Похоже, что в доме никого нет. Значит, предстоит справиться только с этим охранником. Конечно, если бы не наручники… Значит, нужно придумать какую-то хитрость и как можно быстрее.

«Ладно, – утешила себя Сашка, – если увижу, что не получится сейчас, отложу на попозже, рисковать не стану, а через некоторое время опять попрошусь в туалет».

Они дошли до леса.

– Ну что, иди, – снова зевая, проговорил охранник, кивая на реденькие кусты. – Или помочь? – он с ухмылкой погладил ее по спине.

– Спасибо, не надо, – резко дернулась Сашка и пошла к кустам.

– Смотри, я рядом, – предупредил охранник. – И все прекрасно вижу, так что давай без глупостей.

Сашка ничего не ответила. Пройдя через кусты, сквозь которые действительно ни черта не скрывали, она принялась одной рукой расстегивать джинсы. Потом, резко согнувшись, схватилась за живот и громко вскрикнула:

– А-а-а!

– Ты чего? – удивленно спросил охранник.

– О-о-о, как больно, – стонала Сашка, опускаясь на землю.

– Да что с тобой? – встревоженный охранник шагнул к кустам.

– Додержали меня! – с ненавистью выдавила Сашка. – Живот сейчас лопнет!

– Да ты погоди! – охранник, раздвигая кусты и кряхтя, пролез к скорчившейся на земле Сашке.

Он неловко просунул руку и дотронулся ей до живота.

– А-а-а! – тут же заорала Сашка.

– Да заткнись ты! – крикнул в ответ охранник, отдергивая руку. – Чего орешь? Ты лучше не сиди, а делай то, зачем пришла, сразу легче станет. И чего раньше не попросилась?

– Я встать не могу, – плачущим голосом прохныкала Сашка и умоляюще посмотрела на охранника.

– Ну сейчас я тебе это… помогу. Давай подниму, что ли! – он придвинулся ближе, садясь на корточки, пытаясь сгрести Сашку.

Это была именно та поза, принятия которой Сашка от него и ждала. Молниеносно выбросив ногу вперед, она ударила охранника в пах. Он издал короткий вздох и, зажавшись, повалился вперед. Сашка тут же вскочила на ноги и, пинком перевернув парня на спину, двинула ему в солнечное сплетение. Этого оказалось достаточно, чтобы нейтрализовать его на время.

Увидев, что охранник совершенно не в состоянии сопротивляться, что он лишь силится ухватить хотя бы глоток воздуха, Сашка сунулась к нему в карман. Выхватив ключи от наручников, она попыталась открыть их. Руки ее дрожали от волнения, и попытка удалась Сашке не сразу. Наконец, она расстегнула наручники, быстро надела их на руки охраннику и защелкнула замок. После этого она на всякий случай еще раз сильно ткнула его носком кроссовки в солнечное сплетение и бегом бросилась через кусты.

«Скорее, только скорее! – колотилась в голове мысль. – Как можно скорее выбраться на дорогу и делать ноги отсюда!»

Она не знала, в какую сторону нужно бежать, чтобы выйти к дороге, и неслась напролом в надежде, что выбрала правильное направление. На ее счастье, вскоре она услышала шум автомобильных двигателей, и напряжение ее несколько спало.

* * *

Выбравшись на дорогу, Сашка встала у обочины и стала ловить машину. Конечно, она понимала, что сделать это будет довольно сложно: во-первых, вид у Сашки был, не внушающий доверия, а в-вторых, у нее совершенно не было денег. Кроме того, она очень боялась, что бандиты обнаружат ее побег и начнут ее искать. А найти ее здесь совсем не сложно.

Мимо проносились машины, не реагируя на отчаянные Сашкины призывы.

«Господи! – взмолилась она, – ну хоть бы кто-нибудь! Ведь если меня поймают, то просто убьют!»

Она с надеждой вглядывалась вдаль, одновременно прижимаясь к кустам, чтобы в случае чего нырнуть в них и постараться спрятаться.

Наконец Сашка увидела, что в нескольких метрах от нее остановились синие «Жигули». Еще не веря в свое счастье, она кинулась к ним. В это время из машины вышел молодой парень, бормоча сквозь зубы какое-то ругательство. Он не обратил на Сашку никакого внимания, а открыл багажник и начал в нем копаться.

«Ах, так у него просто мотор забарахлил…» – поняла Сашка, и на душе у нее снова стало прескверно.

Она постояла некоторое время в отдалении, пока парень безуспешно пытался исправить неполадки, а потом в ее голове созрело решение.

«Может быть, в этом мой шанс», – подумала Сашка и решительно двинулась навстречу парню.

– Извините, пожалуйста, я вижу, что у вас проблемы, может быть, я смогу вам помочь? – вежливо обратилась она к нему.

Парень бросил на нее хмурый взгляд.

– Вы бы шли по своим делам, девушка, – ответил он, сплевывая. – Я в ваших услугах не нуждаюсь.

– А по-моему, нуждаетесь, – пошла напролом Сашка, так как у нее не было другого выхода. Она понимала, что кроме этой возможности выбраться отсюда, у нее вряд ли появится другая.

– Вы не подумайте обо мне ничего плохого, я просто достаточно хорошо разбираюсь в машинах.

Парень посмотрел на Сашку с некоторым любопытством. Постояв некоторое время в нерешительности, он махнул рукой и проговорил:

– Ну… Ладно уж, пробуйте. Один черт, я с ней сам не разберусь!

Сашка уверенно подошла к машине и заглянула внутрь.

– Подайте мне отвертку, – деловито обратилась она к парню.

Тот тут же протянул ей инструмент и, стоя рядом с ней, поглядывал на Сашку с невольным интересом. А когда она, закрутив все на место, вытерла руки и отдала ему отвертку, спросил:

– Где это вы научились так хорошо разбираться в двигателях?

– Да я с детства этим увлекалась, – ответила Сашка. – Давайте-ка попробуем завести.

Сашка сама села за руль и попробовала завести мотор. Двигатель сразу же заработал.

– Ну вот, – улыбнулась Сашка. – Все в порядке.

– Спасибо вам огромное, – парень протянул Сашке руку. – Сколько я вам должен?

– Вы знаете, нисколько. И в другой ситуации я бы вообще не потребовала благодарности, но дело в том, что мне необходимо выбраться отсюда. И не могли бы вы довезти меня до города? Больше мне ничего не нужно.

– Конечно, садитесь, – парень с готовностью распахнул переднюю дверцу.

Сашка села рядом с ним и откинула голову на подголовник. Она чувствовала слабость во всем теле и какую-то дрожь. Мысли все были о том, куда идти в городе. Домой никак нельзя – там обязательно найдут. Эти люди где угодно найдут. Узнают, что Сашка вовсе не Ксюха и заявятся прямо к ней. Да еще и саму Ксюху щемить начнут.

«Ксюху же надо предупредить, – застучало в голове. – Да, надо в первую очередь к ней идти. А потом что?»

Что делать потом, Сашка вообще не представляла. И посоветоваться ей было не с кем.

Сашка, стараясь не раскиснуть вконец, постоянно смотрела в боковое зеркало, выглядывала в окно, следя, нет ли погони. Но пока все было нормально. Это успокаивало, и даже как-то убаюкивало, и сразу же хотелось уронить голову и уснуть, просто провалиться в сон.

– А вас как зовут-то? – вплыл в Сашкино сознание голос.

Сашка с трудом разлепила наливающиеся тяжестью веки и постаралась встряхнуться.

– Александра, – тихо ответила она молодому человеку.

– Надо же, а меня Александр! – он задорно засмеялся, откидывая со лба непослушный светлый вихор. – Но вы можете звать меня просто Саша, так гораздо проще.

– Да и вы меня тоже, – улыбнулась в ответ Сашка.

Ей определенно начинал нравиться этот парень, но чертова слабость давила на голову и язык и не давала разговаривать.

– Вы меня извините, ради бога, Саша, – продолжал тем временем Александр. – Я вас принял за девушку определенного сорта. Думал, сейчас клеиться будет, потом денег клянчить, – он немного помолчал, потом осторожно спросил:

– А простите за бестактный вопрос, почему вы в таком виде? Что-то случилось?

– Случилось… – глухо ответила Сашка и вдруг, неожиданно для самой себя, разрыдалась.

Парень, испуганный столь бурной реакцией, быстро полез в аптечку, доставая из нее какой-то пузырек.

– Вот, выпейте, выпейте, – он совал ей под нос стакан с какой-то жидкостью.

Сашка крупными глотками выпила предложенное лекарство, кивнула головой в знак благодарности и стала вытирать слезы, но напряжение, переполнявшее ее в последнее время, теперь спадало очень бурно. И новые прилив эмоций выплескивался со слезами.

Сашка просто задыхалась, не в силах унять себя. Парень, видя, что с ней происходит, остановил машину и осторожно обнял Сашку за плечи. Он ничего больше не спрашивал, только тихонько поглаживал ее по спине и волосам.

– Ну-ну, – доносился до Сашки его тихий голос. – Успокойся, девочка, уже все хорошо.

Постепенно Сашка начала затихать. Парень вытащил из кармана носовой платок и осторожно промокнул Сашкины веки и слезы.

– С-спасибо… – выдавила она, глотая воздух. – Извините меня…

– Перестань. Главное, теперь все будет нормально. Тебе пойти-то есть куда?

И Сашка, всю дорогу ломавшая над этим голову, не выдержала и стала рассказывать этому практически незнакомому ей человеку все, что с ней случилось, с самого начала. Больше ей поделиться этим было не с кем.

Парень завел мотор, они ехали дальше, но все время он, не забывая следить за дорогой, очень внимательно слушал Сашкин рассказ, совсем не перебивая.

– Тебе ни в коем случае нельзя идти домой, – серьезно сказал он, когда Сашка умолкла.

– Я и сама это понимаю. Но больше мне идти некуда. К кому-то из девчонок я тоже не могу пойти, не хочу их подставлять. Родственников здесь у меня нет.

– А парень?

– Парней знакомых много, но такого, как вы имеете в виду, нет. Да если б был, это ничего бы не меняло, это все равно что домой пойти. Уж эти люди наверняка бы вычислили этого парня.

– Да, – протянул Александр. – Но ведь куда-то же тебя надо везти?

– Ну для начала к Ксюхе, у меня за нее вся душа изболелась. А потом… Блин, у меня же даже денег нет! – Сашка в отчаяньи стукнула кулаком по панели. – Может быть, куда-нибудь на вокзал?

– Ну, это ты уж загнула! Послушай… – он на некоторое время задумался, потом взял Сашку за руку и заглянул прямо в глаза. – Может быть, ты пойдешь ко мне? Я понимаю, что ты меня совсем не знаешь и можешь только поверить на слово, что я не причиню тебе ничего плохого, но у тебя же нет альтернативы? К тому же тебе нужно оказать медицинскую помощь, а я как раз врач.

Сашка недоверчиво уставилась на него.

– Правду говорю! – Александр прижал руки к груди и шутливо перекрестился. – Вот тебе крест!

– Ладно, верю! – Сашка засмеялась, потом задумалась. Помолчав, она спросила:

– А ты с кем живешь?

– Один. Квартира у меня, правда, однокомнатная, но все-таки… Я тебе на диване постелю, а сам на кровати лягу.

– Мне бы родителям сообщить, что со мной все в порядке… Ну, в относительном… – запнулась она.

– Родителям я могу сообщить, – предложил он.

– Нет, что ты! – испугалась Сашка. – Они тогда совсем с ума сойдут. Я должна сама.

– Ну, позвонишь. У тебя телефон есть?

Сашка кивнула.

– Вот будем мимо автомата проезжать, и позвонишь.

– Только давай к Ксюхе заедем, я тебе покажу, где это.

– Хорошо.

Подъехав к дому Ксюхи, Александр сказал:

– Давай на всякий случай я сперва схожу.

– Ну давай, – подумав, согласилась Сашка.

Александр вышел из машины и проскользнул во двор. Сашка замерла в ожидании.

Александр вернулся очень быстро.

– Там никого нет, – сообщил он. – И дверь сломана.

– Бли-и-ин! – схватилась за голову Сашка. – Твою мать, значит, они до нее добрались! Что же теперь делать?

– Прежде всего успокоиться, – сказал Александр, легонько похлопав Сашку по плечу. – И двигать отсюда как можно скорее. Поехали ко мне.

– Я не могу уехать, не зная, что с Оксанкой! – в отчаяньи закричала Сашка. – Я не могу! У нее ребенок маленький!

– Саша… – Александр мягко приобняв Сашку за плечи. – Ты пока ничего не можешь поделать. И нужно позаботиться о собственнной безопасности. К тому же, если Ксюха твоя и приходила, она же увидела, что все перевернуто? Значит, непременно вызвала бы милицию. Так что не волнуйся, может быть, она просто куда-то по своим делам ушла. А сейчас нужно ехать. И без возражений! – повысил он голос, увидев, что Сашка пытается настоять на своем.

Александр завел мотор, и машина резко сорвалась с места. Сашка, покусывая губы, сидела на своем месте и молчала.

Проезжая мимо телефона-автомата, Александр остановил машину и сказал:

– Беги звони.

Сашка набрала домашний номер и, моментально, после первого же гудка услышав взволнованный отцовский голос, чуть не разревелась снова.

– Это я, папа, – тихо проговорила она.

– Кто?! Саша?! Саша, где ты? – кричал отец.

– Папа, я не могу сейчас прийти домой. У меня проблемы, но со мной все в порядке, не волнуйся, я жива и здорова. Папа, слушай меня внимательно. Найди кого-нибудь из девчонок, все равно кого, и скажи, пусть передадут Ксюхе, что ей ни в коем случае нельзя сейчас находиться дома. Пусть поживет в другом месте. Все, папа, я больше говорить не могу. Как только смогу, вернусь домой. Постарайся не волноваться… – И Сашка повесила трубку, хотя ей это далось с трудом.

Она слышала, как отец что-то кричал напоследок, пытался узнать, где Сашка и что с ней происходит, но она не могла сейчас позволить себе расслабиться, иначе просто сломалась бы. И отец, она уверена, ее понял бы, если б знал все.

Вернувшись с тяжелым чувством в машину, Сашка вздохнула и тихо сказала:

– Поехали…

Александр внимательно посмотрел на нее, но ничего не ответил и повел машину дальше.

Он привез Сашку к пятиэтажному дому в тихом уголке Октябрьского района и провел на четвертый этаж.

– Вот здесь я и живу, – весело произнес он, отпирая замок и проводя Сашку в квартиру. – Не евродизайн, конечно, но… – он шутливо развел руками.

– Да о чем ты говоришь! – с благодарностью сказала Сашка. – Спасибо тебе большое.

– Не стоит. Ты, наверное, есть хочешь?

– Вообще-то да, – призналась Сашка.

– Ну, сейчас мы с тобой пообедаем, а потом я осмотрю твои ранения. Ты не стесняйся, проходи в ванную, потом в кухню, бери там все, что нужно.

– Я… – Сашка смутилась.

– Что такое?

– Понимаешь, я совершенно не умею готовить, – виновато произнесла Сашка.

– Какая ерунда! Зато я умею. Долго один живу, – пояснил он.

Сашка в тот момент посчитала неудобным спрашивать, почему Александр живет один. Она прошла в ванную, с наслаждением встала под душ, отскоблила всю грязь и промыла ссадины и раны. Посмотрев на свое лицо в зеркало, она с удовлетворением констатировала, что стала выглядеть более-менее.

«Хотя какое там! – вздохнула она. – Вся опухшая, исполосованная… Неудивительно, что он меня поначалу за синюху принял!»

Потом они сидели в кухне, ели приготовленный Александром обед, потом он осмотрел ее ушибы и раны, обработал их, сказав, что к счастью, ничего серьезного нет.

После этого Александр постелил Сашке постель и предложил ей лечь спать. Сашка легла и уже через минуту провалилась в долгий, глубокий сон…

* * *

Узнав о том, что Сашка звонила отцу, Алина аж подпрыгнула до потолка.

– Дядя Володя, слава богу! – она повисла на шее у Вершинина.

– Слава богу, слава богу, – повторял тот вслед за ней, поглаживая Алину по плечу дрожащей рукой. – Только ничего ведь непонятно, Алечка: где она, что с ней?

– Господи, да главное, что она жива, жива и на свободе!

– Конечно, конечно, – соглашался Вершинин, – но все-таки я за нее очень беспокоюсь.

– А я уверена, что все теперь будет с ней нормально, – заявила Алина. – Сашка сумеет о себе позаботиться.

– Да, Алечка! – спохватился Владимир Николаевич. – Сашка ведь просила передать кому-нибудь из вас насчет Оксанки: нельзя ей дома находиться.

– Почему? – удивилась Алина. – Она не объяснила?

– Нет, она очень торопилась. Но, наверное, ей там опасность грозит. Я милиционерам сообщил, конечно, об этом.

– Значит, Ксюха не с ней, – задумчиво протянула Алина. – Знать бы только, где она! Не караулить же ее там? Ну, ладно, дядя Володя, я побегу, надо теперь к Катьке зайти, вдвоем мы с ней остались. А тут еще с Лариской эти проблемы! И за Ксюху теперь душа болеть будет!

Алина выбежала на улицу и пошла к Катьке. Та торчала дома и изнывала от скуки.

– Ну что? – кинулась она к Алине.

– Сашка нашлась! – с порога выпалила та.

– Ну? – подпрыгнула Катька и тут же начала сдергивать с вешалки куртку.

– Погоди, – остановила ее Алина. – Дома ее нет, она где-то скрывается. Просто позвонила домой и сказала, что жива-здорова.

– Ну, блин, дела! – покачала головой Катька. – Что за напасть такая на наших девчонок?

– Кстати, ты ничего нового по делу Лариски не узнала?

– Звонила отцу, донимала его, – вздохнула Катька. – Любовницы постоянной у него вроде бы не было. Кроме Лариски, о ней уж весь дом знал. Друзей-приятелей полно, но вот что интересно, Аль: один из них, некто Власов Алексей Дмитриевич, внезапно исчез после смерти Коробова.

– Да ты что? – удивилась Алина. – И каким образом?

– Вот этого я не знаю, – помотала головой Катька. – Просто нет его нигде.

– А что, заявление кто-то подал об исчезновении?

– Нет, никакого заявления нет.

– С чего же тогда менты этим заинтересовались?

– А они и не заинтересовались, это я заинтересовалась! – гордо заявила Катька. – Менты просто опрашивали всех знакомых Коробова, и мельком упомянули, что этого самого Власова нет нигде. Ну, и не стали по этому поводу загоняться – мол, мало ли куда человек может деться. Может, уехал просто. Заявления-то на самом деле нет. А мне это показалось подозрительным! – Катька сощурилась и пристально посмотрела на Алину.

– Ох, ты все о приключениях мечтаешь! – засмеялась та. – А вдруг действительно человек просто уехал?

– Вот и надо выяснить! – возбужденно откликнулась Катька. – И вообще! Я тебе информацию поставляю, а ты еще меня критикуешь! – рассердилась она и приготовилась надуться.

– Ладно, ладно, я не критикую. Давай уж тогда всю информацию. Они вместе работали?

– Не знаю, – покачала головой Катька. – Я даже не спросила, где он работал.

– И очень зря, между прочим, – заметила Алина. – А он женат?

– Женат, – с каким-то сожалением кивнула Катька.

– Ну понятно, это-то ты в первую очередь выяснила, – усмехнулась Алина.

– Что за намеки? – возмутилась было Катька, но тут же и успокоилась, привыкшая к легким насмешкам.

– А где они живут с женой, знаешь?

– Нет, не спросила.

– Ты на удивление нужную информацию умеешь выцеплять! – заметила Алина. – Хорошо, хоть фамилию-имя-отчество знаешь, хоть можно через адресный стол узнать. Ладно, я пойду.

– Куда это? – пристукнула кулаком по столу Катька. – Вечно меня бросаете!

– Дела, Катюша, дела, – улыбнулась Алина. – Это ты у нас беззаботная!

– Ну и пожалуйста, – надулась Катька, но услышав, как звякнул отпираемый Алиной замок в коридоре, крикнула:

– Аль, зайди ко мне как вернешься!

Алина вышла на улицу и отправилась к ближайшему адресному столу. Ей было интересно узнать, связаны ли между собой смерть Коробова и исчезновение Власова. И для этого ей нужна была беседа с людьми, которые его хорошо знали. А таким человеком в первую очередь была его жена. И она могла что-то знать об исчезновении своего мужа.

Получив адрес Власова, Алина направилась туда. Алексей Дмитриевич проживал в девятиэтажном доме в районе Речного вокзала. Поднявшись на седьмой этаж, Алина надавила на кнопку звонка.

Дверь тут же распахнулась, и Алина увидела невысокую, худенькую женщину, одетую в дорогой домашний костюм. У нее была очень стильная, современная стрижка, которая абсолютно не шла к ее круглому лицу. Несмотря на дорогую одежду и украшения, женщина выглядела серенькой мышкой. В глазах ее отражались одновременно радость, надежда и легкий испуг. Увидев Алину, она сразу же как-то поникла и тихо спросила:

– Вы к кому?

Алина поняла, что женщина ожидала увидеть другого человека.

– Вы извините меня, – волнуясь, проговорила она. – Я пришла насчет Алексея Дмитриевича.

– Его нет, – ответила женщина, и в глазах ее появились слезы.

– Я знаю, я как раз об этом и хотела с вами поговорить, если вы позволите, – Алина торопилась, боясь, что женщина не захочет с ней разговаривать и просто захлопнет дверь. – Вы, наверное, в курсе, что погиб Владислав Коробов, а Алексей Дмитриевич с ним работал, вот я и хотела…

– А при чем тут Коробов? – спросила женщина.

– Это долго объяснять. В общем, моя подруга попала в беду из-за его смерти, и мы вынуждены этим заниматься. Искать убийцу, я имею в виду. А так как ваш муж был другом Владислава Юрьевича, я подумала, что он может что-нибудь сообщить. Я знаю, что ваш муж пропал, и вам, конечно, хотелось бы, чтобы он поскорее нашелся. А я заинтересована в том же самом, так что тут мы с вами союзники, – Алина старалась убедить женщину в необходимости разговора.

– Проходите, – помолчав, ответила женщина и посторонилась, пропуская Алина в квартиру.

«Слава богу», – облегченно подумала та, проходя и снимая ботинки.

– Меня зовут Алина, – сказала она, входя в зал.

– Ольга, – ответила женщина.

В комнате было неубрано, повсюду валялись успокоительные таблетки – Ольга и в самом деле здорово переживала. Тем не менее обстановка в квартире была очень богатой, если не сказать шикарной.

«Интересно, чем занимается этот Власов, раз имеет такие средства? – размышляла Алина. – И Ольга одета очень хорошо даже для дома».

Алина бросила взгляд на свадебную фотографию на стене. На ней была изображена Ольга в белом платье и, очевидно, Власов – невысокий, худощавый парень со светлыми волосами.

Ольга тем временем стояла у окна, скрестив руки на груди, потом взяла с подоконника сигарету и закурила.

Сев в кресло, Алина тоже вытащила сигареты.

– Я не поняла, вы не из милиции? – внимательно посмотрела на Алина Ольга.

– Нет-нет. Я же говорю, что совершенно случайно оказалась втянутой в это дело, из-за своей подруги. Я могу вам паспорт показать… – Алина полезла в свою сумку и достала красную книжечку.

Ольга как-то равнодушно скользнула взглядом по страницам, захлопнула паспорт и протянула его Алине.

– Я не знаю, – как-то нервно заговорила она, – можно ли вам верить, но мне очень хочется с кем-то поделиться… Тем более раз вы говорите, что вам нужен Алексей… Только мне непонятно, зачем.

– Я же объясняю, мне нужно только с ним поговорить о Коробове, и все! Самому Алексею я не собираюсь доставлять неприятностей.

– Ну… Господи! – Ольга вдруг прижала руки к лицу. – Я же даже отцу не сказала, что Алексей исчез – он запретил мне говорить! Уж отец-то бы его нашел…

– Ваш отец работает в милиции? – удивленно спросила Алина.

– Мой отец работает в областной прокуратуре, – спокойно ответила Ольга.

– Когда пропал ваш муж? – спросила Алина.

– Вчера.

– А почему вы не обратились в милицию?

– Во-первых, когда человек пропадает, нужно выждать несколько дней, и это мне хорошо известно. А во-вторых, Алексей сам просил ничего не сообщать милиции.

– Как? – поразилась Алина. – Так он что, знал, что так получится, что ли?

– В последние дни он стал очень беспокойным, – задумчиво сказала Ольга, делая три затяжки подряд. – Мне даже казалось, что он чего-то боится. А однажды подошел ко мне и сказал: «Оля, что бы ни случилось, ты знай, что я всегда любил тебя».

«Что же здесь удивительного? – подумала Алина. – Или он так редко ей говорил об этом, что она посчитала это чем-то невероятным?»

– Вас удивили эти слова? – спросила напрямую Алина.

– Не сами слова, а интонация, с которой это было произнесено, – суховато ответила Ольга. – И еще его взгляд. Он был какой-то виноватый. А позавчера Алексей был каким-то взвинченным, даже нервным. Я спросила, что с ним, а он говорит – ничего, мол, все нормально. А скоро вообще все будет замечательно, нужно только еще немного подождать. А вчера вот с работы не пришел… – голос Ольги задрожал, и она расплакалась, ломая сигарету в пепельнице.

– А он не говорил, что собирается куда-то уехать?

– Намекал… Но не говорил, когда. Он тогда и сказал, что, мол, если меня не будет, ни в коем случае в милицию не обращайся! Я и не обращаюсь, но все равно переживаю страшно. Я даже боюсь, что случилось непоправимое…

– Ну, не надо так, – успокаивающе сказала Алина. – Не стоит сразу думать о плохом. Может быть, он сегодня появится.

Алина в душе не верила в то, что Власов скоро появится. Она подозревала, что его исчезновение напрямую связано со смертью Коробова.

«Он знал о каких-то коробовских делах, скорее всего, – размышляла она. – Что-то там нечистое. Потому он и свалил так внезапно после его смерти. И милиции просил ничего не сообщать. Значит, вину какую-то за собой чует, боится… Да мне это и на руку, кстати, что он запретил жене рассказывать милиции и отцу. Она тут сидит одна, не работает, видимо, и тихо тупеет в четырех стенах от безделья, одиночества и неизвестности. Поэтому и ухватилась за меня, как за соломинку, поэтому и выкладывает все. И явно не в курсе его дел, иначе точно ничего бы мне не сказала…»

Честно говоря, Несмотря на то, что Алина не испытывала к Ольге никакой антипатии, та показалась ей человеком, не обремененным интеллектом. Да и красотой тоже.

«Интересно, что в ней нашел Власов? – думала про себя Алина. – Хотя, если папа в прокуратуре работает, то и голову ломать не стоит, и так ясно! Хотя это совсем не мое дело, – тут же одернула она сама себя. – Я здесь вообще по другому поводу!»

– Оля, расскажите мне, пожалуйста, о Коробове, – попросила Алина.

«Заодно немного отвлечется от своих переживаний», – подумала она.

– Они дружили давно, но, честно говоря, мне Владик никогда не нравился, – начала Ольга. – Мне он всегда казался непорядочным человеком.

– А откуда у вас это ощущение?

– Вы, может быть, скажете, что это глупости, на которые не стоит обращать внимания, но… Одним словом, он одно время пытался приставать ко мне. Я, конечно, его отшила, так он затаил злобу и начал говорить обо мне Алексею гадости.

– Например? – уточнила Алина.

– Ну, стал внушать, что у меня есть любовник, советовал Алексею проследить за мной. Когда я старалась хорошо выглядеть, говорил мужу: «Вот видишь, видишь, как она выряжается, для кого это все»? Это я знаю со слов Алексея, – пояснила Ольга. – Он однажды пришел пьяный и очень злой. Начал кричать на меня ни с того ни с сего… Был жуткий скандал. Потом мне удалось успокоить мужа и уговорить спокойно объяснить, в чем дело. Он не выдержал и рассказал все. Тогда я в свою очередь рассказала про приставания Владика. Алексей сперва не поверил, но потом, проанализировав все, убедился в моей искренности. После этого он от Владика отдалился. Вообще перестал с ним общаться. А недавно вдруг он опять появился. Я пришла с работы и увидела, что они оба сидят в кухне и выпивают. Владик вскоре ушел, на прощание сказав Алексею, мол, не волнуйся, все разрулим. Я еще поинтересовалась, что он имел в виду. Алексей как-то смутился и ответил, что ничего особенного, так, делишки мелкие. Но меня уже тогда насторожил его приход. И вот, пожалуйста – смерть Владика, а теперь и Алексей пропал. Я знала, что дружба с ним до хорошего не доведет! – зло вскричала Ольга, ударив кулаком по подоконнику.

– То есть что за дела связывали Коробова с вашим мужем, вы не знаете?

– Нет.

– Оля, а еще чего-нибудь необычного не было за последнее время?

– Да, знаете, – Ольга как-то замялась. – Уж не знаю, имеет ли это отношение к делу…

– Вы говорите все, – с нажимом сказала Алина. – Ведь в таком деле любая мелочь может пригодиться.

– Ну хорошо! – Ольга решительно тряхнула головой. – Один раз я ждала Алексея с работы, ну, и периодически поглядывала в окно – не появилась ли его машина. У нас гаража нет, мы ее прямо под окнами ставим. И вдруг вижу, как он из машины выбирается, а к нему какая-то девушка подходит. Очень подозрительного вида.

– В чем это выражалось? – тут же перебила Алина.

– Вид у нее был довольно потрепанный, и очень развязная. Я, конечно, из окна не могла хорошо разглядеть, но первой впечатление было неприятным.

– Ну, может, она просто сигарету у него стреляла? – предположила Алина.

– Да в том-то и дело, что они на лавочку сели разговаривать. И говорили минут семь. Потом Алексей что-то резкое ей сказали быстро поднялся, а она ему вслед крикнула «Я еще зайду!» Я бы, может, и не придала особого значения этому, но через несколько дней она и в самом деле появилась, – Ольга потянулась за пачкой и достала еще одну сигарету. – Я была дома одна, – закурив, продолжала она. – Открыла, смотрю – та самая девушка стоит. Лицо бледное, в синяках. Смотрит исподлобья и таким хриплым голосом спрашивает: «Алексей дома?» Я ответила, что на работе. Она ни слова больше не сказала, повернулась и ушла.

– Это точно была та девушка?

– Точно. Во всяком случае одета так же.

– Оля, опишите ее, пожалуйста.

– Ну, такая худенькая, волосы русые, коротко стриженные. На подростка похожа. Куртка на ней была, правда, дорогая, но жутко потрепанная. И глаза какие-то ненормальные.

– Угу, – задумчиво протянула Алина, пытаясь представить себе девушку. Что-то в описании ее показалось Алине очень знакомым.

– Да, и крестик на руке выколот! – вспомнила Ольга. – На правой, кажется.

– Крестик? – Алинины брови взлетели вверх.

– Да, маленький такой.

– Понятно, – сама себе кивнула Алина. – Интересно!

– А вы что, ее знаете?

– Знаю, – со вздохом ответила Алина и поднялась. – Ну что ж, Оля, мне пора идти. Спасибо вам большое за информацию. Если я что-нибудь узнаю, то непременно вам сообщу. А вы уж в свою очередь тоже, пожалуйста, звякните мне, я вам телефон свой оставлю.

– Хорошо, – согласилась Ольга.

Алина быстро выдернула из блокнота листочек, записала свой телефон и, вручив его Ольге, пошла обуваться.

– Вы не расстраивайтесь, – как можно мягче сказала она в прихожей. – Все будет хорошо.

Ольга грустно кивнула, и было видно, что она сама не верит в это.

Выйдя на улицу, Алина решила пройтись пешком и обдумать хорошенько полученную информацию. Сомнений почти не было – описанная Ольгой девушка – это Анжелка Логинова.

«И у дома Коробова она крутилась, – вспомнила девушка. – Какие дела могут связывать этих людей с наркоманкой? Нужно сегодня же наведаться к ней!»

Завернув в свой двор, Алина сразу же направилась к дому, где жила Анжела. Она смутно помнила расположение ее квартиры, но поднявшись на пятый этаж, сразу же узнала дверь Логиновых. На звонок открыла Анжелина бабушка. Алина помнила, что именно она всегда приходила забирать свою внучку из школы, когда они были маленькими. Родители Анжелы вечно были заняты и не утруждали себя посещениями школы.

– Аля, – сразу же узнала она Алину, и на лице ее отразилось удивление. – Ты что это?

– Да я к Анжеле, – мучительно вспоминая, как зовут женщину, сказала Алина.

– А ее нет, – развела руками бабушка.

– А когда будет?

– Ох! – на лице женщины появилось выражение горечи, она махнула рукой. – Если бы я знала!

– А где же ее найти?

Женщина, не отвечая, стояла и думала о чем-то своем, на лбу ее пролегла глубокая складка.

– Проходи, – неожиданно сказала она, когда Алина уже хотела повторить свой вопрос.

Алина прошла в квартиру, и женщина провела ее в кухню. – Это хорошо, что ты зашла, Алечка, – говорила она, наливая Алине чаю. – Давно уж никто из подружек бывших не заходил. Хотя постоянно здесь проходной двор, но это все не те девочки, с кем она в детстве дружила. Одноклассницы ходить перестали, вы тоже не заходите, – в голосе женщины задрожала обида, но она тут же добавила:

– Ты не думай, Алечка, что я тебя осуждаю – нет, конечно. Я понимаю, что у всех свои заботы, просто я уж не знаю, к кому за помощью кинуться. Ведь она же гибнет на глазах! – женщина явно имела в виду свою внучку.

Она отставила свою чашку и закрыла лицо руками.

– Вы знаете, что Анжела принимает наркотики? – тихо спросила Алина, вертя в руках чайную ложечку.

Женщина молча кивнула, не отнимая рук от лица. Потом, взяв себя в руки, вытерла слезы и посмотрела на Алина.

– Знаю. И что делать – ума не приложу! Ведь это такое зелье страшное! И как только она втянулась в него! Посмотришь на вас – нормальные девчонки, учитесь, работаете, а Анжела! Ну, понятно, без родительского присмотра что может получиться? Я вроде старалась, воспитывала, как могла, только хорошее в нее вкладывала, а получилось вот что… Меньше, наверное, баловать надо было. А родители что? Приедут из своих командировок, тряпок ей навезут, денег сунут – и снова рукой помашут. Я понимаю, конечно, работа, но если ребенок родной гибнет… А Анжела привыкла к деньгам, мать-то ей совала, не жалея, пыталась так недостаток внимания компенсировать.

– А вы пытались что-то предпринять?

– Да как же не пыталась! Я как узнала, что она эту дрянь употребляет, так прямо обомлела! Говорю ей – ты что, с ума сошла? Давай бросай немедленно! Если не можешь – давай в больницу обратимся. Даже к знакомой своей бегала, узнавала, та говорит, приводи. Так Анжела уперлась как баран – и ни в какую. Раскричалась на меня, мол, что ты в мою жизнь лезешь? Я стала уговаривать, так она вообще дверью хлопнула и ушла.

– И с тех пор не приходила?

– Ну как это не приходила! Есть-то ей надо. Как деньги кончились, так и пришла. Но с того момента вообще почти перестала дома жить. Придет, поест, выспится – и опять уходит. Или сидит полдня в одну точку уставившись.

– А родители в курсе?

– Я в письме не хотела писать про такое. Вот жду, когда приедут, тогда расскажу. Они месяца через три обещают наведаться.

– Скажите, а Анжела не была знакома с неким Власовым Алексеем?

– Ох, милая! Да сколько их сюда ходило – разве ж я всех по именам знаю? В лицо-то всех не знаю. Здесь же, я говорю, проходной двор. Шлялись кому не лень, среди ночи могли заявиться.

– А с Коробовым – он в соседнем доме жил, умер на днях, вы, наверное, слышали…

– Слышала, конечно. Но его я ни разу здесь не видела, точно говорю. А почему ты о нем заговорила? – лицо женщины вдруг потемнело. – Ты что, его смерть с Анжелой связываешь?

– Да нет, что вы! – поспешила успокоить перепуганную женщину Алина, ругая себя за то, что не придумала заранее, как объяснить свой вопрос. – Просто она же со многими общалась, вот я и думаю, может быть, она могла знать что-нибудь…

– О его смерти? А почему ты ей интересуешься?

– Так из-за Лариски, – вздохнула Алина. – Слышали ведь, наверное, что с ней случилось?

– Слышала краем уха, да мне сейчас не до того… За внучку вся душа изболелась!

– Валентина Николаевна, – неожиданно вспомнила имя-отчество женщины Алина, – может быть, вы мне все-таки подскажете, где можно найти Анжелу? Мне с ней только поговорить нужно.

– Да если б я знала, – вздохнула Валентина Николаевна. – Единственное, что могу сказать, она в последнее время стала с Танькой общаться, помнишь, может быть, в соседнем доме живет, рыжая такая?

– Помню, – кивнула Алина.

– Вот зайди к ней, спроси, может быть, она и знает.

– Спасибо, – отодвигая чашку, поднялась Алина и пошла к двери. – Большое вам спасибо.

– Алина, – Валентина Николаевна тронула девушку за рукав. – Если найдешь Анжелу, скажи, пусть дома появится, – голос женщины задрожал. – Ведь у меня вся душа изболелась!

– Обязательно, Валентина Николаевна, – заверила ее Алина. – Я постараюсь ее привести.

Выйдя на улицу, Алина свернула к дому: в котором жила та самая Танька. Алина даже фамилию ее припомнила – Липникова. Она училась в той же школе, что и Алина, но была на год моложе. Алина с ней практически не общалась, но сейчас только Танька могла помочь ей найти Анжелу.

На звонок открыла Танькина мать. Она несколько удивилась, увидев Алину, – она никогда к ним не приходила, хотя знала, в какой квартире живет Танька – в своем дворе все все знают.

– Таня дома? – сразу же спросила Алина.

– Да, – ответила мать, отступая вглубь коридора. – Проходи.

– Алина? – недоумение на лице Таньки, высунувшейся из своей комнаты, было столь явным, что Алина смутилась. – Ты ко мне, что ли?

– Да, мне поговорить нужно.

– Ну заходи, – Танька пригласительным жестом позвала Алину в свою комнату. – Садись прямо на кровать!

У Таньки в комнате царил бардак. В этой обстановке Алина почувствовала себя увереннее.

– Хочешь, кури, – предложила Танька, сама доставая пачку «Золотой Явы».

– Спасибо, – Алина с удовольствием закурила, соскучившись по никотину за время разговора с Валентиной Николаевной. – Тань, я не буду тебя долго задерживать, мне нужно Анжелку найти. Не знаешь, где она?

– Логинова-то? – скривилась Танька и помотала головой:

– Не знаю!

– Ну, вы же вроде близко общались с ней в последнее время!

– Общались, пока я не узнала, какая она на самом деле!

– А что такое?

– Что, что! Деньги у меня взаймы взяла и не вернула, сучка такая! И костюм взяла поносить, а теперь не отдает! И скрывается еще, гадина! А уж когда она у меня косметичку сперла…

– Украла? – переспросила Алина и задумалась.

В принципе, ничего удивительного в Танькиных словах не было – наркомания и воровство ходят рука об руку, так что поведение Анжелы было весьма типичным для наркоманки. Ну, а Танька-то что же? Не знает, что ли, какова ее подруга?

– Таня, но ведь она же… – отчаянно смущаясь и злясь на себя за это, мучилась Алина, не зная, как потактичнее завести разговор на интересующую ее тему.

– Ты о наркотиках? – сдвинув брови, спросила Танька.

– Ну да, – облегченно выдохнула Алина, радуясь, что не она это проговорила.

– Конечно, только я не знала сперва, что она до такой степени влипла.

– А ты сама…

– Я? Да ты что! Нет, конечно. Ну, травку покуриваю иногда, так это ж фигня просто! А чего я с Анжелкой стала общаться? Мы с ней хотели денег заработать.

– Это каким же образом?

– Каким, каким! Она должна была клиентов богатых поставлять. Тех, кто не против с двумя девочками сразу пообщаться.

– Групповуха, что ли? – ужаснулась Алина. – И тебе это надо?

– Ай, Аля! – Танька раздраженно махнула рукой. – Не надо только о чистом и светлом, ладно? Я давно похерила эти понятия. Да, мне нужны деньги, а где я их еще возьму? На мать, что ли, надеяться? Она и так на двух работах вкалывает, а приносит гроши! Не одеться на них, не прокормиться! А моя профессия что?

– А ты что закончила?

– Техникум монтажный! – зло ответила Танька, вминая окурок в пепельницу. – Какого хера, непонятно, я его заканчивала! Все равно работы нет. А Анжелка обещала помочь. За двоих-то одновременно больше платят. И потом, мы хотели этим заниматься, минуя конторы, чтобы почти все деньги нам шли. У Анжелки был какой-то парень знакомый, который должен был это устроить.

– И что же потом?

– Потом у Анжелки с ним какие-то неполадки начались. Чего-то они там расскандалились, я не знаю точно, в чем дело. Да и знать не хочу. И пока все зависло. Да я и сама стала понимать, что дохлый номер это, с Анжелой работать. Она выглядеть стала в последнее время просто отстойно, кто на нее позарится? Вон сколько девочек свеженьких, молоденьких. И парень этот, сутенер ее, стал ее класть под тех, кто попроще. И денег почти не давал – зависимость у нее от него была. Он же ее наркотиками снабжал. Это раньше он ее богатым клиентам поставлял, Анжелка-то в свое время очень даже ничего была…

– А кто он такой?

– А я знаю? Я его и видела только один раз. Высокий такой, плечистый. С ней как хозяин обращается, а она слушается, рот боится раскрыть.

– А с Коробовым она не была знакома, не знаешь?

– С каким Коробовым?

– Мужик из соседнего дома, умер на днях…

– А, тот самый, недавний жилец? Не знаю. Вроде не была. Во всяком случае, она ничего про это не рассказывала.

– Тань, ну а где все-таки можно ее найти? Ну, как сама думаешь, куда она пойдет, если не домой?

– К нему, наверное, – подумав, предположила Танька. – Хотя, может, он ее и не пустит.

– А где он живет, не знаешь?

– Не-а, я и сама бы хотела ее найти, деньги потребовать и все остальное, да не знаю. Хотя… Есть одна хата, там подобная публика тусуется. Я там ни разу не была, но знаю, что это где-то на Пролетарке.

– Ничего себе! – протянула Алина.

– Да, далековато, – согласилась Танька.

– Да не в этом дело, просто Пролетарка большая. Где ее искать-то?

– Это возле кинотеатра «Юность», – добавила Танька. – Я как-то с Анжелкой на улице разговаривала, она как раз туда собиралась ехать ночевать, машину хотела ловить. Я еще спросила «Куда тебе?» А она говорит: «До „Юности“, там рукой подать».

– Да, негусто, – покачала головой Алина. – Но попробую найти. Спасибо, Таня.

– Ты вот что, Аля, – посерьезнев, Танька взяла Алину за руку. – Ты одна туда не ходи. С публикой этой ты вряд ли найдешь общий язык. Ты лучше Сашку с собой возьми, или из парней кого-нибудь. Опасно туда одной переться.

– С Сашкой… – вздохнула Алина.

«Знать бы, где она, Сашка», – с тоской подумала девушка.

– Конечно, Таня, я так и сделаю, – ответила Алина, вставая.

– Аль, найдешь ее, передай, пусть совесть имеет, а то ведь я тоже заступников найти могу. Пожалеет потом.

– Я передам, – устало проговорила Алина. – Пока.

Выйдя на улицу, Алина задумалась над тем, что узнала. Конечно, Танька права: ехать одной никак нельзя. Но вот с кем? Не с Ксюхой же! Сашка подошла бы идеально, но на нее рассчитывать не приходится, на Ларису – тем более. Остается Катька…

С Катькой поехать можно было бы – во-первых, машина есть, муженек ее мог бы отвезти. И как раз в качестве защиты выступить если что. С другой стороны, не очень подходила сама Катькина кандидатура в силу ее импульсивности и эмоциональности. К тому же Катька была страшная паникерша. Кроме того, ее исключительно положительный муженек мог поднять визг на тему «в какой притон вы собираетесь тащить мою Катеньку», строго-настрого запретить ей ехать с ним, а сам примчаться туда с ментами и повязать всех. Это, конечно, тоже метод, но Алина предпочитала другой путь.

На улице было темно. Алина вспомнила, что у нее сегодня был очень насыщенный день: сперва работа, потом визит к Ольге, затем посещение Анжелкиной бабушки, затем к Таньке ходила…

Алина взглянула на часы. Времени было половина девятого вечера. Нет, о том, чтобы ехать сегодня на Пролетарку, не может быть и речи. А вот завтра – обязательно. А сейчас нужно просто забежать к Катьке и предупредить, чтобы отложила на вечер все дела и отправила Настю к бабушке.

– Пришла, – расплылась в улыбке Катька, широко распахивая дверь. – Молодец! Пошли чай пить!

– Пришла, – снимая ботинки, вздохнула Алина. – Только я не просто трепаться пришла, дело важное есть.

– Валяй! – плюхаясь на мягкий стул, проговорила Катька.

– Завтра нужно в одно место съездить. Место не из приятных, сразу предупреждаю. Ты только глаза не таращь и не ахай, поняла?

– Угу, – мотнула головой Катька.

– Ты не угукай, а слушай внимательно. Завтра отведешь Настю к матери, чтобы к вечеру быть свободной. И своему не говори, куда мы едем. Скажи, просто со мной в кафе пошла, ладно? А то он кипеж поднимет.

– А куда ехать-то?

Алина вздохнула и начала рассказывать все по порядку. – Угу, – снова сказала Катька, дослушав Алину, и почесала нос. – Понятно.

– Что тебе понятно! – опять вздохнула Алина. – Мне самой пока ничего непонятно. Где искать эту хату? Как вести себя?

– Да на месте сориентируемся! – беспечно махнула рукой Катька.

– Да боюсь, что все может повернуться так, что некогда будет ориентироваться. Ты, Катюш, подумай над этим сегодня, ладно?

– Ладно, – пообещала Катька, хотя было совершенно ясно, что если она и будет о чем думать, то совершенно не об этом.

Катька явно загорелась идеей ехать неизвестно куда, так как постоянно страдала от скуки. Ее тянуло на подвиги и приключения – и вот, пожалуйста, приключения сами падают ей на голову.

Сверкнув глазами, Катька вскочила.

– Ты куда? – удивилась Алина.

– Я тогда Настю прямо сегодня к маме отведу! – долетел из зала Катькин голос. – Чтобы думать не мешала.

Алина улыбнулась и пошла помогать собирать ребенка.

– Ой, Алечка, ты тогда собери ее сама, ладно? – прощебетала Катька, метнувшись в спальню. – А то мне долго одеваться!

Спокойная, улыбчивая Настя не возражала, что ее уводят из дома куда-то на ночь глядя. Она позволила Алине надеть на себя теплый костюмчик и яркий комбинезон и теперь сидела на диване, теребя помпончики на своей шапке. Она смотрела на Алину и пыталась что-то рассказать ей. Алина не понимала, но улыбалась в ответ. Говорить толком Настя еще не умела – ей было полтора годика.

– Пошли! – крикнула Катька, просовываясь в зал.

Алина взяла на руки Настю и понесла к выходу. Оттранспортировав ребенка к Катькиной матери, которая, конечно же, разворчалась, девчонки вышли на улицу и закурили.

– Где твой-то? – спросила Алина.

– Да все на работе, – вздохнула Катька. – Совсем редко его вижу…

– Ну, Катюш, деньги-то просто не даются никому.

– Да я понимаю, но разве от этого легче?

– Тебе бы заняться чем-нибудь, – посоветовала Алина. – Раз тебе уж так скучно.

– Чем же еще? – неподдельно удивилась Катька. – У меня дел полно! У меня… Учеба, ребенок в конце концов!

– Кать, ну сколько времени у тебя отнимает учеба! – улыбнулась Алина. – Ты же на заочном учишься. И с ребенком у тебя то мама, то няня сидит.

– Ну, уж ты скажешь тоже! – Катька надулась и задумалась.

Некоторое время она лишь делала ровные затяжки, потом сказала:

– Ладно, я подумаю над этим. Так что насчет завтра – ты ко мне зайдешь?

– Да, я сама зайду, – ответила Алина. – Ты вот что, Катя… У тебя деньги есть?

Алине очень неудобно было задавать этот вопрос, но она утешала себя тем, что это нужно для дела.

– Конечно! – несколько недоуменно ответила Катька. Другой ситуации она просто представить себе не могла.

«Конечно! – с горечью усмехнулась Алина. – Разве у тебя может быть иначе?»

– Возьми с собой, сколько сможешь. Я думаю, что если простимулировать этих тусовщиков материально, то разговор легче пойдет.

– Точно! – согласилась Катька, которая во всем, что касалось финансовой стимуляции, соображала очень хорошо.

– Тогда до завтра, – Алина отбросила окурок.

– Ты что, не зайдешь ко мне? – попробовала было заныть Катька, строя физиономию всеми покинутого ребенка, но Алина решительно покачала головой:

– Нет, я пойду спать. У меня день тяжелый был, а завтра еще тяжелее намечается. Так что мне скучать некогда, – съязвила она напоследок, потрепав Катьку по щеке.

* * *

Александр Кольцов, улучив свободную минутку, спешил домой. Обычно он обедал у себя в больнице, на ходу всухомятку пережевывая наструганные дома бутерброды. Но сейчас ему необходимо было попасть домой – там находилась Сашка.

Не то чтобы она уж очень ему понравилась – она была не в его вкусе, он предпочитал высоких брюнеток. Но все-таки ничего себе девчонка. К тому же у Кольцова в данный момент не было постоянной любовницы.

Александр женился рано – в двадцать два года. Женился по большой взаимной любви, как ему тогда казалось. Два года пролетели как один день, наполненные ощущением огромного счастья. Это длилось до того момента, пока его Ленка совершенно спокойно не объявила, что уходит от него. Уходит к другому.

Александр сперва даже не понял смысла сказанного ею, настолько был ошарашен. Потом, медленно начиная въезжать, повернулся, ушел в кухню и там долго курил, глядя в окно.

Лена подошла сзади, что-то говорила, пыталась объяснить, даже скандалить – он не слушал ее. Он до сих пор помнил, что тогда у него в ушах звучала какая-то очень назойливая мелодия.

«С ума я схожу, что ли?» – подумалось ему в тот момент.

Лена ушла, хлопнув дверью, а Александр так и простоял в кухне до утра, искурив две пачки сигарет.

Потом он некоторое время пил, чуть не вылетел из института, но в какой-то момент собрался и заставил себя начать жить.

С тех пор прошло пять лет. Александр благополучно закончил институт, устроился на довольно приличную работу в одну из престижных клиник города, машину даже умудрился купить.

Все вроде бы было хорошо, но Александр заметил, что после той истории стал очень циничным человеком. Особенно этот цинизм распространялся на женщин, которых он стал считать своими врагами. Всех. Как класс.

Познакомиться, потратиться постараться минимально, получить же максимально – и все. Никакой лирики.

«Все бабы – суки, – решил он для себя. – Меркантильные суки, и относиться к ним нужно соответственно».

Взять хотя бы Ленку. Вот уж кого он считал просто идеалом женщины – и что? Да такая же как все, если не хуже. Так что все, с лирикой завязано.

Помимо женщин, злоба эта незаметно распространилась и на всех окружающих, особенно тех, кто был удачливее его. У Кольцова практически не осталось никого из старых друзей – лохи они все, как он теперь считал. Но и новых не появилось. Так и жил он, озлобленный на всех и на все, подсознательно мстя любому, если выдавалась такая возможность.

Никому никогда ничего не давать просто так, – уяснил он для себя. И уж, конечно, Сашку он подобрал не из человеческого сострадания. И не воспользовался ею сразу же только потому, что вся в синяках она была, что не вызывало эстетического чувства, к тому же еле на ногах стояла.

«Отработает еще, – утешал он себя. – Еще не вечер!»

Ленка сначала на квартиру не претендовала – честно выписалась из нее, так как считала мелким выкраивать для себя коммуналку из двухкомнатной хрущевки, в которой они жили с Александром. С новым мужем она рассчитывала жить в коттедже.

Так оно и получилось, только недолго она прожила с ним. Буквально через год муженек, будучи достаточно преуспевающим бизнесменом, вдруг совершил ошибку. С этого момента дела его резко пошатнулись. Он залез в долги, вынужден был продать и коттедж, и машину, и даже импортную мебель.

Сперва они с Ленкой перебрались в однокомнатную квартиру на окраине, затем и ее пришлось продать – долги нужно возвращать. А потом и вовсе стали снимать какой-то ветхий частный дом. Муж запил, срывая свое зло на Ленке.

Вот тут-то она и зашебуршилась. Сама прискакала к Александру раз, другой… Сидя все в той же кухне, плакала, размазывая слезы по лицу, рассказывала, как ей теперь плохо и какая она была дура, что ушла…

Александр хмуро слушал ее излияния и вспоминал, как сам стоял когда-то на этой кухне, чувствуя, что жизнь его закончилась, как ему тогда казалось.

Ленку он у себя не оставил, даже не прикоснулся к ней, хотя видел, что она только этого и ждет. Честно признаться, в тот момент у него в душе бушевало сильное желание просто развернуть ее спиной к себе, повалить на стол, задрать юбку и грубо отыметь, после чего выставить вон.

«Вот так с ней и надо было с самого начала! – зло думал он. – Шелковая была бы и никуда бы не делась. С такими бабами именно так и нужно поступать – брутально и конкретно. А то нянчился, как идиот последний!»

Однако сдержал свой порыв в тот раз, решив, что отыграться еще успеет.

Вскоре Ленка снова пришла уже с жесткими требованиями – получить половину квартиры. Но так как юридических прав на нее она не имела, равно как и моральных – квартира досталась Александру от родителей, погибших в автомобильной катастрофе, – то Александр не счел нужным выполнять требования бывшей жены.

Она приходила еще несколько раз, устраивала истерики, то кричала, что любит его до сих пор, то начинала угрожать покончить с собой… Александр старался реагировать спокойно в надежде, что Ленкино поведение – это просто дешевый шантаж. Но в последний раз Ленка ушла, пообещав прийти «с конкретными людьми».

«Блядь, как она меня достала! – устало думал Александр. – И угораздило же жениться на этой дуре! Нет, все, теперь с женитьбами покончено однозначно!»

Александр аж передернулся от подобной перспективы.

Он знал, что Ленка ушла от своего бизнесмена и теперь вроде как живет с каким-то бандитом. Их с Ленкой общие знакомые говорили, что с Ленкой у него отношения не слава богу, но пока держатся.

Александр, слушая вполуха эти рассказы, только хмурился и молчал. Ленкина личная жизнь была ему абсолютно неинтересна, но вот фигура ее любовничка ему была далеко не безразлична. Он понимал, что если тот захочет отжать у него квартиру, то непременно это сделает. Это Ленку можно гнать взашей, а с братками так поступить не получится. И этот бандит может в ближайшем времени появиться сам. Ну, или подручных своих прислать, что редьки не слаще. И что тогда?

Знакомых в криминальном мире у Александра не было, чтоб можно было обратиться за помощью, друзей всех он растерял. А квартиры лишаться ох как не хотелось! И что-то срочно нужно было придумывать, как-то отмазываться, но как – пока не придумывалось.

* * *

Сашка проснулась, когда в окно вовсю било солнце. Проснулась и не поняла, что с ней происходит: все тело горело и ломило, голова раскалывалась от боли, во рту было сухо и горячо.

С трудом приподняв голову от подушки, Сашка попробовала подняться, но не смогла: слабость во всем теле свалила ее обратно на подушку.

«Господи, что это со мной? – недоуменно подумала Сашка. – Я же пошевелиться не могу!»

Полежав немного, она вновь потянулась вверх и села, опираясь руками о постель. Голова сразу же закружилась, и Сашка огромным усилием заставила себя не упасть.

– Саша… – позвала она слабым голосом. – Саша…

Никто не отозвался. Сашка потихоньку сползла с кровати и, держась за стену при каждом шаге, поплелась в туалет.

Санузел в квартире был совмещенным. Сашка поплескала себе в лицо холодной водой, почувствовав себя после этой процедуры чуть-чуть получше.

Взглянув в зеркало над раковиной, она обнаружила, что глаза ее воспалены и ввалились. Лицо было какого-то нездорового красного цвета.

– Ну, ты даешь, мать, – сама себе сказала Сашка. – Словно с перепоя выглядишь. Ксюхину мать переплюнула.

Повернувшись к двери, Сашка вдруг почувствовала, что потеряла с ноги тапок. Нагнувшись за ним, она ощутила сильнейшее головокружение и схватилась за край раковины, чтобы не упасть. Рот ее начал наполняться слюной, и следом Сашку вывернуло в раковину.

Глотая слезы, она включила кран и сунула голову под струю. Постепенно приходя в себя, она немного успокоилась. Завернув кран и повязав голову полотенцем, Сашка вышла из ванной. Ей было холодно – из постели она вылезла в трусах и футболке.

Медленно бредя к комнате, Сашка услышала настойчивый звонок в дверь. Подойдя к ней, она открыла и увидела молодую женщину. Это была высокая, худенькая брюнетка с длинными волосами, одетая в черный брючный костюм. Держалась она очень нервно.

– Саша дома? – несколько вызывающе спросила она, окидывая взглядом Сашку с ног до головы высокомерным взглядом.

– Нет, – хрипло ответила Сашка. – На работе.

– Я подожду! – отстранив ее, женщина быстро прошла в коридор.

Не разуваясь, она проследовала в комнату и опустилась в кресло. Сашка, чувствуя сильную слабость, присела на диван. Ей очень хотелось снова лечь в постель, он она стеснялась присутствия женщины.

«Интересно, кто она ему? – вертелось в голове у Сашки. – Я же почти ничего о нем не знаю!»

– А вы что же, живете здесь? – спросила тем временем женщина, продолжая буравить Сашку взглядом.

– Пока да, – ответила та.

– Хм! – женщина передернула плечами. – Я хочу вам сказать, милочка, что долго вы здесь не продержитесь. Я собираюсь заявить свои права на эту квартиру, так что не рассчитывайте, что вам удастся здесь прописаться!

Сашка ничего не ответила. У нее болела голова, в ушах шумело, и сильно хотелось пить.

Женщина вдруг резко поднялась со стула и, подойдя к Сашке, приподняла ее лицо за подбородок.

– Я не допущу, чтобы здесь поселилась какая-то авантюристка, – процедила она, гладя Сашке прямо в глаза.

Сашка перехватила руку женщины и отшвырнула ее от своего лица.

– Не смейте меня трогать, – внутренне закипая, отчеканила она. – Я не собираюсь вступать с вами в пререкательства.

С трудом поднявшись, Сашка направилась было к комнате, но женщина опередила ее по дороге и ухватила за локоть, разворачивая.

– Нет, постой! – выкрикнула она.

Сашка, собрав все силы, вывернулась и легонько толкнула женщину в плечо. Та, на ожидая подобного, ахнула и завизжала:

– Да ты что себе позволяешь, маленькая дрянь! Да я на тебя…

Сашке очень хотелось изо всех сил двинуть ей в челюсть, но она сдержалась. К тому же слабость стала просто-таки наваливаться на нее, ноги становились ватными, и Сашка еле устояла на ногах, ухватившись за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Да ты у меня еще попляшешь! – продолжала верещать женщина. – Я тебе такое устрою – мало не покажется! Потаскуха!

Сашке хотелось зажать уши, чтобы не слышать этих оскорблений.

«Блин, что же мне так хреново? – пронеслось в голове. – Будь я в нормальном состоянии, сейчас быстро захлопнула бы ей рот».

Слова женщины доходили до нее с трудом, рот снова стал наполняться слюной, перед глазами маячило лицо женщины, словно скрытое пеленой, и в этот момент Сашка услышала чей-то голос:

– Что это здесь происходит?

Повернувшись, она увидела, как в комнату быстро вошел Александр. Он подошел к Сашке и поддержал ее за локоть.

– Кого ты у себя поселил? – закричала женщина. – Всякие шлюшки будут здесь ошиваться, а родная жена должна по углам скитаться?

– Ты мне не жена, – зло ответил Александр. – И прекрати устраивать здесь свои спектакли и закатывать истерики!

– Иначе что? – надменно спросила женщина.

– Иначе я просто выставлю тебя вон. Или вызову милицию за посягательство на частное владение.

– Ну давай! – женщина уперла руки в бока и с вызовом уставилась на Александра. – Что же ты, боишься? Кишка тонка? Правильно, куда тебе против Гвоздя! Он тебя одним пальцем придавит!

– Мне твои угрозы абсолютно неинтересны, – стараясь казаться спокойным, проговорил Александр, хотя, услышав кличку Ленкиного любовника, у него внутри пробежал неприятный холодок. – Мы давно все выяснили, так что уходи.

– Я никуда не уйду! – заявила женщина. – Пускай она уходит, – показала она на Сашку.

– Так, ну все! – Александр решительно подошел к женщине и взял ее за руку.

– А-а-а! – истерично завопила она.

– Да замолчи ты! – рявкнул Александр, но руку отдернул.

У Сашки от крика заложило уши. Она схватилась за них руками и застонала, опускаясь на пол.

– Девчонку перепугала! – крикнул Александр, подбегая к Сашке.

– Плевала я на твою девчонку!

Александр поднял Сашку на руки и отнес в спальню, уложив на постель. Быстро вколов ей успокоительное, он вышел из спальни. Возиться с Сашкой сейчас ему было некогда. Он вышел на балкон и закурил. Ленка сидела в кресле, всем своим видом демонстрируя, что уходить не собирается.

«Ситуация накаляется, – хмуро думал Александр. – Как бы в самом деле ее дружок не пожаловал. Надо как-то менять стиль отношений, раз отвязаться просто так не получается. Может, попробовать наладить с ней контакт? Поговорить помягче… А может, все-таки трахнуть ее? Ведь она же только об этом и мечтает! Видно, какие-то напряги с любовничком-то, раз либидо неудовлетворенное играет… Заодно о нем, может, что-то узнаю…»

Подумав так, Александр решительно отпульнул окурок и, вернувшись в комнату, подошел к Ленке и слегка обнял ее за плечи. Та от такого нестандартного поведения бывшего мужа удивленно подняла на него глаза.

– Пойдем-ка выпьем, – предложил Александр, – заодно и поговорим спокойно.

Ленка от такого предложения сперва некоторое время сидела с увеличенными глазами, потом пожала плечами и двинулась за Александром в кухню.

Там Кольцов достал из холодильника бутылку коньяку, доставшуюся от благодарного пациента, откупорил ее и разлил коньяк по рюмкам.

– Ну, давай за все хорошее! – подмигнул он Ленке.

Та сперва несколько недоверчиво переводила взгляд с рюмки на Александра, потом махнула рукой и опрокинула рюмку в рот. Кольцов как профессиональный врач уже давно присек, что его благоверная крепко подружилась с алкоголем, и теперь внимательно следил за ней.

Уже после второй рюмки Ленкины глаза затуманились какой-то поволокой, плечи стали более расслабленными, а взгляд рассеянным и задумчивым.

Александр в это время рассказывал ей о своей жизни, о работе, придав голосу доверительные интонации.

– Ты бы мне хоть рассказала, как у тебя дела, – сжимая Ленкину руку и заглядывая ей в глаза, проговорил Кольцов. – Сколько мы уже с тобой нормально не разговаривали, а, Лена?

Эффект неожиданности, как называют это психологи, сработал: Ленка, не привыкшая в последнее время к подобному стилю поведения Кольцова, была удивлена и растеряна. И волей-неволей начала говорить откровенно. К тому же сказывалось действие коньяка, который Кольцов не забывал подливать ей в рюмку.

– Да… – как-то грустно и неуверенно проговорила она, – так себе дела… Ничего хорошего, можно сказать, а если честно – то полное дерьмо!

– Что ж так-то? – поинтересовался Кольцов. – Ты же вроде как устроилась в жизни.

– Ах, да какое там устроилась! – плаксиво откликнулась Ленка. – Это только на первый взгляд кажется, что все хорошо, а на самом деле – ни хера подобного!

Ленка достала из пачки сигарету, нервно кинула ее в рот, прикурила от выглядевшей мажорной, но дешевой зажигалки и закурила, пуская тонкие струйки дыма.

– Что же у тебя не ладится-то? – подсаживаясь к Ленке поближе и обнимая ее за плечи, спросил Кольцов. – Вроде в личной жизни все нормально… – он искоса посмотрел на Ленку.

– А-а-а! – Ленка с досадой махнула рукой, сама налила себе еще коньяка и, не дожидаясь Александра, выплеснула содержимое рюмки в рот.

После этого она села, подперев подбородок рукой, и уставилась перед собой немигающим тяжелым взглядом.

Александр молчал, не решаясь задавать новых вопросов.

– Все вы… Все они, – поправившись, заговорила вдруг Ленка, – только о себе и думают. Используют, когда им надо, а на нас плевать!

Кольцов понял, что под «ними» подразумеваются мужчины, а под «нами», естественно, женщины. Понятно, точит зубы девонька на своего любовничка, точит, а это значит, не удовлетворяет он ее…

«А может, – мелькнула шальная мысль, – перетащить Ленку на свою сторону? Выпытать у нее все криминальные дела ее мужика, да и сдать его просто? Ментам или конкурентам? Наверняка Ленка в курсе его дел!»

Но это было опасным шагом, требующим тщательной подготовки.

«Ладно, это потом, а вот первый шаг надо делать прямо сейчас!»

Александр сильнее сжал руки, поглаживая Ленкину шею.

– Он что, времени тебе мало уделяет? – сочувственно спросил он Ленку на ухо, ласково перебирая ее волосы.

– Совсем не уделяет, – уныло откликнулась Ленка и низко опустила голову.

Кольцов заметил дрожащие в ее глазах слезы.

«Отлично! – подумал он. – Все идет по плану!»

– Ну как же так, ты же такая замечательная женщина, милая, красивая, желанная… – шелестел он, легонько проводя по Ленкиному уху языком.

По телу ее пробежала легкая дрожь, рот приоткрылся, а дыхание стало более учащенным.

– Он… на меня… И не смотрит совсем, – дрожащим голосом сообщила Ленка. – Он и за женщину-то меня не считает!

Ленка схватила со стола пачку сигарет, пытаясь выдернуть из нее одну, но руки плохо ее слушались, и пачка полетела на пол.

Это окончательно вывело женщину из себя, и она разрыдалась, падая грудью на стол.

Кольцов спокойно поднял пачку, прикурил сигарету и сунул Ленке в рот.

– Спасибо, – покосившись на него, прошептала она и замолчала на некоторое время.

В глазах ее появилась какая-то ностальгическая задумчивость.

– Саш… – вдруг тихо произнесла она.

– М-м-м? – сразу откликнулся Кольцов, прижимая Ленку к себе.

– Скажи, а ты еще любишь меня?

Кольцов помолчал, стараясь, чтобы все выглядело правдоподобнее. Он встал, походил по кухне взад-вперед. Ленка с напряжением следила за ним. Потом Кольцов подошел к ней сзади и тихо ответил:

– Да.

Ленка вздохнула, и во вздохе этом просквозили облегчение и удовлетворение.

– Конечно, – продолжал Александр, будто бы волнуясь и переживая. – Я же долго забыть тебя не мог, хотя ты и плохо со мной поступила!

– Саша, я… Я… – Ленка вскочила, прижимая руки к груди и глядя на Кольцова абсолютно честными влюбленными глазами. – Ну прости меня, пожалуйста, я такая дура была, честное слово! Если бы ты знал, как мне плохо сейчас!

– Т-с-с! – Кольцов, улыбнувшись, приложил палец к Ленкиным губам, а затем плотно закрыл ей рот поцелуем.

Не прерывая его, он поднял Ленку на руки и понес в комнату. Когда он уложил ее на диван и потянулся к пуговицам пиджака, Ленка с опаской покосилась на спальню и вопросительно подняла брови.

– Не волнуйся, она спит и будет спать долго, я вколол ей снотворное.

Ленка, успокоившись, что им никто не помешает, неудержимо отдалась во власть своей страсти, демонстрируя чудеса техники и темперамента.

Александр ласкал ее тело почти без всяких эмоций, думая о том, что Ленка здорово похудела, стала просто откровенно костлявой. Даже для него, любящего стройных женщин, перестала быть аппетитной. И даже не особо возбуждала.

Ему нужно было получить от нее информацию и постепенно склонить на свою сторону – вот что было целью всего этого спектакля. Больше он думать ни о чем не мог. Это не самым лучшим образом сказывалось на его физиологии, и Ленка, почувствовавшая это, стала кидать на него недоуменные и растерянные взгляды – как же, она-то решила показать себя во всей красе!

Александр огромным усилием заставил себя сосредоточиться на процессе, который разворачивался на диване. Ленка старалась вовсю, и через некоторое время Александр увлекся и даже сам стал проявлять инициативу. Ленка принялась постанывать, взглядом требуя ласки.

«Хрен тебе ласка! – с неожиданной злостью подумал Александр. – А посмотрим, как ты завертишься, если тебя просто грубо отыметь, как имеет конюх дворовую девку!»

Сильно развернув Ленку спиной к себе и нагнув ее голову вниз, грубо намотав волосы на руку, он приподнял ее бедра и, не заботясь о том, чтобы ей было не больно, вошел в нее сразу резко и глубоко.

Ленка охнула, дернувшись было, но Кольцов крепко держал ее за бедра, совершая ритмичные движения в бешеном темпе. Через некоторое время Ленка даже начала издавать экстазные звуки.

Все это завело Кольцова до предела, возбуждаясь с каждой секундой все больше и больше, он входил и входил в нее, и ему казалось, что он сейчас проткнет Ленку насквозь.

Почувствовав, что сейчас наступит вершина, к которой он стремился, Кольцов крепко нажал в последний раз, и разразился не стоном, а каким-то рыком. Наслаждение вышло очень острым. Ленка тоже издала что-то громогласное и бессильно повалилась на бок.

«Вот так с вами и надо! – удовлетворенно подумал Кольцов, натягивая штаны. – А то говоришь – ласка. Все бабы – похотливые самки по своей сути!»

Ленка пробормотала что-то нечленораздельное и перевернулась на спину. На лице ее застыло блаженное выражение.

Она раскинула руки, слегка приподняв их, и посмотрела на Александра умиротворенным взглядом.

– Ну иди ко мне… – прошептала она.

Кольцов, решив пока припрятать брутальность, подсел рядом и обнял Ленку. Та потянулась к нему губами. Кольцов поцеловал ее и, мягко отстранив, прилег рядом, продолжая гладить Ленку по волосам.

– Тебе было хорошо? – проникновенно спросил он.

Ленка закивала и прижалась к нему ближе. Одной рукой она принялась массировать то место, где находилась молния на брюках.

«Эк, тебя разморило-то! – подумал про себя Кольцов. – Изголодалась, девочка, изголодалась!»

Но предаваться плотским утехам у него уже не было времени, поэтому он мягко, но решительно отвел Ленкину руку. Та непонимающе и даже растерянно уставилась на него.

– Не сейчас, – пояснил Кольцов. – Ты устала. Давай просто полежим, отдохнем, поговорим, а потом продолжим.

– Угу, – Ленка доверчиво положила ему голову на плечо, одной рукой ласково перебирая волоски на его груди.

За время их разговора Александру удалось узнать, что Гвоздь – скотина неблагодарная! – в последнее время только и занимается тем, что пьет, на Ленку у него не остается ни времени, ни сил. Он даже по делам не ездит, посылая своих помощников. И еще у него крупные неприятности – кому-то он там деньги одолжил, а мужика того грохнули, а деньги пропали. И вроде бы их взяла девка, которая мужика этого и замочила, как поняла Ленка. Девку эту поймали, и Гвоздь имел с ней беседу, но та вроде от всего отказалась. Ей, конечно, не поверили и в подвал заперли, а она, зараза такая, оттуда свалила. И где ее теперь искать – непонятно. Дом ее весь перерыли, денег там нет. А Гвоздь из-за этого в ярость пришел, штука ли – такие деньги!

Кольцов слушал Ленку, и ему казалось, что он сходит с ума! Надо же, кто бы мог подумать!

Вытянув из нее все, что только было возможно, он помог бывшей жене одеться и решительно выпроводил, сославшись на дела и договорившись встретиться в другое время.

* * *

После разговора с Ленкой Александр долго не мог прийти в себя. Вот это да! Оказывается, та девка, что живет у него дома, свалила от Гвоздя! Причем предварительно кинула его на бабки. И он наверняка дорого бы заплатил, чтобы ее вернуть…

Александр даже не предполагал, что все может так повернуться. Теперь главное не торопиться, а подумать, как с максимальной выгодой для себя использовать эту ситуацию.

Да уж, он думал, конечно, что девка ему пригодится, но совсем в другом контексте, а тут – такой подарок судьбы!

Самым лучшим было бы предложить Гвоздю отдать ему девку в обмен на то, что он оставляет Александра в покое с квартирой. Это было бы просто классно – Александр ничего не терял при этом. Разве что сексуальный контакт. Хотя…

«Может, я еще и успею ей засунуть пару раз, прежде чем сдам Гвоздю. Даже наверняка успею. Вот только дома ее держать нельзя – Гвоздь может нагрянуть и просто забрать ее. Надо ее где-то спрятать, но вот где?»

И тут у него мелькнула идея – поместить Сашку в больницу, где он сам работал. Или, может, не туда, а в больницу к кому-то из знакомых – слава богу, друзей среди врачей у него много. Кто подумает там искать? Только как бы самому подстраховаться? А то ведь вытрясут всю душу, что хочешь расскажешь!

Нет, в больницу нельзя. Как ее забирать оттуда? Ведь какое-никакое оформление делать придется. А потом что? Ну, выманить ее из палаты он, допустим, выманит, и она ему поверит и пойдет. А дальше? Ведь полна больница свидетелей, что среди бела дня куда-то исчезла девчонка.

Лучше всего, пожалуй, везти ее самому, наплести, что едем мы в санаторий где-нибудь в лесу. Там типа елки-белки, тебе там хорошо будет и все такое. Вряд ли она что-то заподозрит, вон какими глазами доверчивыми на него смотрит…

Только с бандитами нужно договориться очень технично, чтобы получить твердые гарантии, что они от него отстанут с квартирой, иначе останешься в такой заднице…

* * *

Алина пришла к Катьке, как и договаривались, после работы, и долго звонила в дверь, ломая голову, куда могла деться эта разгильдяйка. Наконец за дверью послышалось неуверенное шлепанье босых ног, а потом появилась и сама Катька, протирающая глаза.

– А-а-а, – зевнула она, увидев Алину. – Ты? Проходи.

– Ты что, спишь, что ли? – возмутилась Алина.

– Да я прилегла просто! – прижала руки к груди Катька.

– Блин, я же просила, чтоб ты была готова к шести часам! – не выдержав, закричала Алина.

– Да готова я, готова! – закричала в ответ Катька. – Иду уже! Ты проходи.

– Ох, – только и вздохнула Алина и демонстративно не стала проходить в квартиру, зная, что тогда отъезд отложится еще часа на два.

Катька поплелась было в ванную, скидывая на ходу домашнюю одежду, по дороге передумала и, вернувшись в зал, стала натягивать брючный костюм, одновременно расчесывая свои длинные волосы.

– Скоро? – крикнула из коридора Алина.

– Му-м-м, – невнятно ответила Катька – во рту она держала приколку для волос.

Собрав их в хвост и надев куртку, она вышла в коридор.

– Деньги взяла? – спросила Алина.

– Да, – уже осмысленнее ответила Катька и похлопала себя по нагрудному кармашку на куртке.

Они вышли на улицу и, поеживаясь от холода, пошли на остановку ловить машину.

– Насчет денег-то твой ничего не скажет? – постукивая нога об ногу, спросила Алина.

– Да ты что? – вылупилась Катька. – Я за свои расходы не отчитываюсь! – гордо вскинула она голову.

«Везет же!» – подумала Алина, хотя совершенно не испытывала неприязни к Катьке за то, что у той нет проблем с деньгами.

Машину они поймали довольно скоро – Катька не стала торговаться и согласилась на названную сумму. До кинотеатра «Юность» ехать было далековато, на дорогу ушло около получаса.

Выйдя возле кинотеатра, девчонки остановились, расплатились и, поеживаясь, стали оглядываться по сторонам.

– Ну и куда теперь? – подпрыгивая на месте, спросила Катька.

Алина пожала плечами.

– Танька говорила, что где-то здесь, в двух шагах. Я думаю, что нужно просто поспрашивать – место это должно быть хорошо знакомым местным жителям.

– Ты что, хочешь спрашивать у прохожих? – испугалась Катька. – Нас же за наркоманок примут! Еще милицию вызовут – отмазывайся потом! Все бабки уйдут!

– Да погоди! – досадливо отмахнулась Алина. – Нужно технично вопросы задавать. И лучше не бабулькам, те на нас будут косые взгляды бросать, сразу решат, что мы из той же компании. Лучше кого-нибудь из молодежи порасспрашивать. И приличного вида, а то сами наркоманы ничего не скажут.

Катька огляделась. Никакой молодежи она не увидела, улица вообще была пустынна.

Они медленно пошли вперед, всматриваясь в лица редких прохожих. Наконец, увидев молодого человека лет двадцати, Алина с Катькой остановили его.

– Простите, вы в этом районе живете, да? Ой, как хорошо, – затараторила Алина. – Мы слышали, что у вас тут есть клуб неформалов, а мы сейчас на журналистской практике, нам нужно написать статью на эту тему…

– Клуб неформалов? – усмехнулся парень, почесав в затылке. – Ну, если это так называется… Вы почти дошли до него, вон там за углом третий дом по счету, желтоватый такой. Вы его сразу узнаете. Но я вам, девушки, не советую туда ходить.

– Почему? – вытаращила глаза Алина.

– Потому что это не клуб неформалов, а самый настоящий наркоманский притон. Так что смотрите сами, – с этими словами парень зашагал дальше.

Алина с Катькой переглянулись и решительно двинулись за угол.

Дома, в котором тусовалась неформальская братия, очевидно, уже и на карте города-то не было. Старый, перекосившийся, мрачный, он стоял особняком среди хоть и не особенно выдающихся шедевров архитектурного творчества, но все же домов современной постройки.

Алина постучала в деревянную дверь, украшенную вырезанными ножом надписями различного содержания. На стук никто не отозвался. Алина постучала еще раз. Снова никто не открыл, хотя в окна пробивался тусклый свет.

Тут Катька, которой надоело мерзнуть, отодвинула Алину и решительно забарабанила кулачком по двери.

Через некоторое время из-за двери послышался хрипловатый юношеский голос:

– Кто там?

– Мы… – растерявшись, ответила Катька.

– Нам нужна Анжела, – отстранив ее, прокричала Алина. – Она должна быть здесь.

За дверью немного подумали, потом она слегка приоткрылась, и в проеме показалось прыщавое лицо парнишки лет восемнадцати. Волосы у него были выстрижены по бокам, а посередине выкрашены в ярко-зеленый цвет. Катька так и уставилась на него, раскрыв рот.

«Небось себе так же захочет сделать», – невольно улыбнулась про себя Алина.

– А вы кто? – подозрительно спросил парень.

– Мы ее подружки, одноклассницы бывшие, – покривила душой Алина.

– Чо-то я вас не видал здесь раньше, – парнишка почесал прыщавый нос. – А вы не из ментовки?

– Да ты что! – засмеялась Алина. – Разве такие менты бывают? Анжела давно нас приглашала, да мы все никак не могли собраться. А теперь решили зайти. Тем более, что мы ей денег немного должны были… – специально соврала Алина, надеясь, что это упоминание простимулирует активность паренька.

И действительно, услышав о том, что у Анжелки могут появиться деньги, он сразу же сказал:

– Можете мне их отдать, я непременно ей передам.

– Нет, – мягко, но решительно возразила Алина. – Нам еще и поговорить с ней нужно.

– Ну, проходите, – со вздохом посторонился парень. – Только не знаю, в состоянии ли она сейчас с вами общаться.

Алина с Катькой вошли внутрь и оказались в абсолютно темном и сыром коридоре.

– Ой! – взвизгнула вдруг Катька и схватилась за голову.

– Осторожнее, здесь перила, – запоздало предупредил парень.

– Раньше надо было говорить, – проворчала Катька.

– Сейчас, у меня спички есть, – проговорила Алина, доставая из кармана куртки коробок.

Она зажгла одну спичку, и девчонки смогли рассмотреть лестницу, которая вела одновременно и вверх, на второй этаж, и вниз, видимо, в подвал. На самом же первом этаже, похоже, не было жилых помещений – один сплошной огромный коридор.

– Куда? – спросила Алина у парня.

Тот молча показал вниз.

– Иди вперед, – сказала Алина. – В случае чего подстрахуешь нас, а то тут и шею свернуть недолго.

Спустившись вниз по расшатанной лестнице, в которой не хватало ступенек, держась за перила при каждом шаге и стараясь не ахать, когда подламывался каблук, девчонки остановились перед дверью, обитой дерматином грязно-зеленого цвета. Он почти весь ободрался, из-под него торчали грязные куски ваты.

Парень открыл дверь и прошел в комнату, девчонки за ним. Там, кто на обшарпанных стульях, кто на ящиках, а кто прямо на полу, сидели молодые девчонки и парни, все неформальского вида. Двое спали в углу, причем определить их пол было довольно затруднительно.

– Привет, – первой сказала Катька.

Ей ответили несколько голосов.

– Они к Анжелке пришли, – пояснил парень. – Она где?

– Там, – кивнула на еще одну дверь одна из девушек.

У нее были очень коротко стриженные волосы, а в носу висело тоненькое позолоченное колечко. Несмотря на то что в комнате было достаточно прохладно, Алина обратила внимание, что одета девушка в джинсы и короткий топ, обнажающий живот. Приглядевшись, Алина увидела, что у девушки и в пупке болтается колечко.

«Блин, как она не боится? – подумала Алина. – Ведь стоит чуть-чуть задеть – и оторвется. Это же боль какая!»

Катька, видимо, подумала о том же самом, потому что с вытаращенными глазами толкнула Алину в бок.

– Только она не выйдет, – вклинился один из парней – толстый, одетый в черную майку и абсолютно лысый. Плечи его были покрыты татуировками, изображающими какие-то сверхабстракционистские решения, а в ухе красовалась серьга.

– Почему? – наивно спросила Алина.

Парень, который открыл подругам дверь, выразительно посмотрел на них.

– Ну, почему, почему… – пожал он плечами. – Кайф потому что ловит. Вы бы что, вышли, что ли?

Катька с Алиной честно не знали, вышли бы они или нет в такой ситуации. Они растерянно переглянулись.

– Ладно, ща поглядим, – парень, открывший дверь, встал и прошел к соседней комнате.

Он открыл дверь, и неугомонная Катька сунулась вслед за ним. Перед ее глазами открылась впечатляющая картина.

У стены стоял столик, на котором были навалены шприцы: как одноразовые, так и многоразовые, причем одноразовые могли называться такими лишь условно. По всей комнате распространялся какой-то неприятный запах. Присмотревшись, Катька увидела на столике миску с каким-то варевом и поняла, что это от нее исходит такой запах.

На полу перед столиком сидел парень с блаженной улыбкой. Выражение его лица было умиротворенным и абсолютно глупым. Видно, он недавно принял дозу, и у него наступил, что называется, «приход».

В углу на куче какого-то грязного тряпья лежала парочка и активно занималась любовью, причем оба выглядели как невменяемые. Глаза парня и девушки были словно остекленевшими. На полу валялись использованные шприцы.

Возле столика крутилась Анжелка. Она держала в руках шприц и наполняла его прозрачной жидкостью.

Катька застыла в дверях с открытым ртом.

– Анжел, тут к тебе пришли, – сказал паренек от двери.

Анжелка обернулась и увидела Катьку. Из-за ее спины выглядывала Алина.

– Ты пока не…? – паренек вопросительно посмотрел на Анжелу.

Та отложила шприц и удивленно уставилась на девчонок.

– Привет, – растерянно проговорила она. – Вы чего?

– Анжел, нам бы поговорить с тобой, – сказала Алина, проходя в комнату. – Здесь можно? Мы деньги тебе принесли…

При упоминании о деньгах Анжелка встрепенулась и нервно дернула носом.

– Бамбук, выйди, – бросила она пареньку, и тот исчез за дверью с явно обиженным видом.

– Что за деньги? – спросила Анжела. – Бабка, что ли, передала?

– Бабка вообще-то с ума сходит, – ответила Алина. – Из-за того, что тебя дома нет.

– А-а-а! – Анжелка махнула рукой. – Давайте! – она протянула руку за деньгами.

– Подожди, – Алина перехватила ее руку. – Я же сказала, сначала поговорить нужно. И вообще, деньги передала не бабушка. Это мы тебе заплатим, если ты ответишь на несколько вопросов.

– Каких еще вопросов? – скривилась Анжела и бросила взгляд на наполненный шприц.

– Это не займет много времени. И вопросы довольно простые. Касающиеся некоего Власова Алексея Дмитриевича.

Анжела наморщила лоб. Было видно, что она прекрасно знает, кто такой Власов, но думает, стоит ли рассказывать о нем.

– Нам нужно знать, какие дела тебя с ним связывали, – заявила Алина.

– Ау! Оу! – послышались стоны из угла.

Катька с Алиной покосились в ту сторону.

– Не обращайте внимания! – махнула Анжела. – Пусть люди жизни порадуются.

– Да пусть, – согласилась Алина.

Она ловила себя на мысли, что несмотря на то что находится в, мягко говоря, непривычной для себя атмосфере, ее не особо шокирует происходящее. Алина была одержима одним – выяснить связь между Анжелой и Власовым, чтобы потом выйти на последнего.

– Ну так что? – повторила Алина.

– А деньги точно дадите? – подозрительно спросила Анжелка.

– Точно, точно, – успокоила ее Алина.

– Сколько? – быстро спросила та.

– Пятьсот, – твердо ответила Катька, имея в виду, конечно, рубли.

– Круто, – вдруг отозвался с пола парень с умиротворенной улыбкой.

Анжелка, видимо, не рассчитывала даже на такую сумму, поэтому глазки ее загорелись, и она тут же сказала:

– Покажи деньги!

Катька открыла сумочку и показала Анжелке пятисотрублевую купюру. Анжелка удовлетворенно кивнула головой и сказала:

– Валяйте. Все, что знаю, расскажу. Только сесть здесь негде.

– Это ничего. Нам нужно знать, что тебя с ним связывало, и почему ты приходила к нему домой.

– Ну что может связывать мужчину с женщиной свободной профессии? – улыбнулась Анжелка, характеризуя столь поэтично род своих занятий.

– Ну понятно, – кивнула Алина. – Непонятно только, почему он выбрал тебя? Ведь у него достаточно денег для более шикарной девушки. Ты меня извини, конечно, Анжел, но выглядишь ты, мягко говоря, непрезентабельно.

– Да это в последнее время! – возмущенно закричала Анжела. – Это я устала просто, нервничаю, вот и выгляжу плохо, а у нас-то с ним началось почти год назад, а тогда я была ого-го!

Алина припомнила, что на самом деле, Анжелка и в школе-то считалась одной из первых красавиц, а потом и вовсе расцвела. К тому же она всегда выделялась дорогими импортными шмотками, поставляемыми ей родителями. И еще год назад она смотрелась очень свежо и привлекательно.

«Как же может эта отрава быстро убить человека! – содрогнулась про себя Алина. – Как бы ни хорохорилась Анжелка, а ведь ясно, что ничего от нее прежней не осталось. И недолго она еще протянет… И туда ей и дорога! – с неожиданным цинизмом подумала она. – бабушку только ее жалко…»

– … Он сразу же меня выбрал из всех, я ему сразу понравилась, и потом он только меня и заказывал! – взахлеб рассказывала Анжелка, защищая свое уязвленное женское самолюбие.

– Хорошо, верю. Как вы познакомились?

– Ну как? – Анжелка развела руками. – Он позвонил к нам в контору, заказал девочку. Поехали я и Людка…

– Он что, двоих заказал? – не поняла Алина.

– Да нет, – снисходительно пояснила Катька, которая в этих делах разбиралась лучше. – Просто как бы по правилам хорошего тона положено везти двух девушек на выбор. По-хорошему даже троих…

Анжелка утвердительно кивнула и продолжала:

– Так вот, приехали мы с Людкой к нему на квартиру…

– Стоп! – перебила ее Анжела. – Куда это? Домой, что ли, к нему?

– Ну я не знаю уж, его это дом или нет.

– А адрес какой?

– Возле рынка, в пятиэтажку одну.

– Ясно, это не его дом.

– Да мне по барабану! – пожала плечами Анжела.

– Понятно, давай дальше.

– Ну, короче, отработала я час, как положено, так он еще на час продлил. Ну, это неудивительно! – самодовольно добавила она.

Катька с Алиной невольно улыбнулись, слушая такое нелепое бахвальство от полуопустившейся наркоманки.

– Ну и вот, а потом еще раз меня вызвал, потом еще и еще… А дальше Вадик мне и говорит…

– Стоп! – снова перебила Алина. – Кто такой Вадик?

– Это сутенер наш. Он, короче, понял, что Власов богатый, да только на волоске держится.

– В каком смысле?

– В том, что он от жены своей во всем зависит. У нее папаша приподнятый, вот и тянет зятя. А без тестя Леша Власов – нет никто. А жена у него рыба вялая, он мне сам говорил! – гордо заявила Анжелка. – Тем не менее он боится, что жена про его делишки узнает и устроит ему скандал. Она у него очень пуританских взглядов. И ни о чем не догадывается. А уж если догадается – то караул! И папаша сразу Власова всех благ лишит. Это он мне все по пьянке говорил. Доверял! – важно подняла Анжелка палец вверх.

– Ясно, а ты обо всем доложила своему Вадику, – усмехнулась Алина.

– Угу, – нисколько не смущаясь того, что «не оправдала доверия клиента», согласилась Анжела. – Нам, между прочим, за ценную информацию доплачивают. Короче, мы решили его шантажировать.

– Каким образом?

– Засняли все на камеру – ну, как мы с ним любовью занимаемся, – и я ему сказала, гони, мол, бабки…

– А как же вы засняли?

– Ха! Да пока я Лешу в ванную увела, Славик все что нужно там и установил.

– Погоди, какой Славик? Был же Вадик?

– Вадик – он покруче, а Славика приняли не так давно девчонок развозить. Из-за козла этого, собственно, и… – Анжелка пристукнула кулаком по столику, но тут же осеклась и перевела разговор на другое. – Короче, Власов сначала охренел, когда я кассету ему предъявила, потом за голову схватился…

– А в итоге?

– А в итоге начал платить, – расплылась в улыбке Анжелка. – Только Вадик, сука, у меня кассету эту сразу забрал!

– Ну естественно, – снова усмехнулась Алина.

– И платил мне гроши! – Анжела вся кипела от возмущения. – А потом Славик говорит – мы, мол, с тобой, старались, все сделали, почему Вадик бабки загребает? Давай сами Власова шантажировать. Копию с кассеты сделаем – и все.

– А где вы собирались саму кассету брать?

– Ее Вадик в кабинете у себя хранил. Вот Славка и решил туда залезть. Вадик же не все время там торчал, уезжал домой, Славка за дежурного оставался. Вот он один раз замок и открыл отмычкой какой-то – уж где он ее достал, не знаю, да это не такая уж и проблема – и кассету забрал из шкафа. Да не тут-то было! Неожиданно Вадик вернулся, полез в шкаф, а кассеты нет! Эх, он и устроил тарарам! Икру метал – я думала, переубивает всех! У всех девок и сумки перетрясли, и самих перетрясли, и чуть ли не в кресло гинекологическое сажали, да сообразили, видимо, что кассета все-таки большевата для такого места… Потом Вадик понял, что это Славка, всю душу из него вытряс, а тот так и не сказал ничего. Его потом еще охранники часа два метелили, он так и не признался.

– Прямо Зоя Космодемьянская! – восхитилась Алина. – А куда же он кассету дел?

– Он мне потом признался, что как раз на улицу вышел из конторы и увидел Вадикову машину. Так он сразу смекнул и кассету в водосточную трубу сунул. А потом, когда все угомонилось, он ее оттуда забрал. Вадик, конечно, его пинком под зад за такое дело, он еще и отлеживался долго после этого – избили его здорово. А он мне говорит – я решил, что лучше потерпеть, зато потом бабки будут. А башка что – заживет…

– Да, – согласилась Алина. – Такой башке хуже уже не будет.

– А потом Вадик и меня вызывал. Говорит, не верю, что ты тут ни при чем. И велел мне кассету ему предоставить. Иначе, говорит, вылетишь с работы. Я Славке говорю – давай копию сделаем, а эту вернем. Куда же мне деваться-то? Он согласился, а пока собирался копию сделать, Власов этот дружка своего подключил, Коробова. Ну, тот покруче парень будет, с бандитами, как я поняла, связан. Так вот, он на Вадика со своими братками так наехал, что у того долго задница болела. Вадик, конечно, все рассказал про Славку. Бандиты, конечно, его отмудохали, а кассету просто забрали. Тут уж он сам отдал. Били-то его на этот раз конкретно, не так, как рки. А Вадик, мразотина, еще и меня приплел, гнида! И на субботник к этим бандитам отправил!

– А что такое субботник? – не поняла Алина.

– Это когда бандиты всей кодлой трахают за бесплатно, – тихонько пояснила Катька.

– Круто! – снова отозвался парень с пола.

– Заткнись, Бивис! – взвизгнула Анжелка и пнула парня ногой. – У меня до сих пор все придатки отваливаются на хер! Да еще без работы осталась – Вадик меня, понятное дело, выгнал потом к чертовой матери!

– Отстой! – прокомментировал Бивис, полностью отражая все многообразие лексикона своего тезки с МТV.

– Да уж, – вздохнула Анжела.

– А зачем ты к Власову ходила?

– Так мне надо было на что-то жить! Я уж дошла до крайности, хотела припугнуть его хотя бы без кассеты, блефовала просто. Говорила, что жене все расскажу… Только он не отнесся уже серьезно к моим угрозам. Просто посылал на хер, и все!

– А где этот твой, Славик?

– Да кто его знает! Может, в больнице лежит… Я его и не видела с тех пор.

– А к Коробову ты не ходила?

– Не-а, – покачала головой Анжелка. – Я его, если честно, побаивалась. Коробов – это не Власов, Власов хоть просто пошлет, а Коробов очень далеко и надолго. Я тот субботник на всю жизнь теперь запомню!

– А что же ты возле его подъезда крутилась? – прищурившись, полюбопытствовала Алина.

– Когда это? – быстро спросила Анжела.

– Тогда, когда я тебя там встретила утром. Ты еще у меня сигарету стрельнула.

– А-а-а… Так я просто так! Я и не к нему вовсе шла. Так, тусовалась просто, думала, может, кого знакомых встречу. Тебя вот встретила… Я, между прочим, тоже живу в том дворе!

– Да, только что-то ты там в последнее время не появляешься, – заметила Алина. – И пропала сразу после того, как Коробов умер! И уж не ты ли его убила, а?

– Что-о-о? – вытаращилась Анжела, но произнесла она это не с уверенностью в голосе, а скорее растерянно. – Да вы что, девки? Зачем мне его убивать?

– Как это зачем? – наступала Алина. – Он же тебя по кругу пустил, работы, можно сказать, лишил, здоровья… Вот ты и решила отомстить!

– Да нет же, нет! – испуганно заговорила Анжелка, прижимая руки к груди.

Она даже перестала бросать косые взгляды на шприц, видимо, испугавшись всерьез.

– Ну да, я действительно хотела к нему сходить, вернее, даже не сходить, потому что понимала, что это бесполезно – кассету он все равно не отдаст. Я просто думала, что ее можно как-нибудь спереть…

– А с чего ты взяла, что она вообще у Коробова? Он ведь по идее должен был отдать ее Власову, а тот поскорее избавиться от такого компромата!

– Да? – Анжелка ехидно посмотрела на Алину. – Как бы не так! Я, когда на субботнике этом чертовом отрабатывала, слышала краем уха, как один бандит спросил у Коробова – где, мол, кассета-то? А он и отвечает, что не собирается ее Власову возвращать, не такой он дурак, у Власова, мол, тесть крутой, и через него можно дела всякие проворачивать. Ну, в смысле, самому Власова шантажировать, чтобы тот тестя просил о разного рода услугах. Власов, естественно, боялся бы, что все раскроется, и выполнял бы, что бандиты с Коробовым требуют!

– Ах, вот оно что… – задумчиво протянула Алина.

«Да уж, бедный Власов! В наше время, оказывается, и друзьям доверять нельзя. Попал, что называется, из огня да в полымя! Одно дело – угрозы полуопустившейся проститутки-наркоманки, и совсем другое – бандиты. Вот нажил себе геморрой… Стоп! Значит, Власов в первую очередь был заинтересован в смерти Коробова и в том, чтобы забрать кассету! Кстати, а в квартире Коробова была ли она после его смерти? И были ли там вообще кассеты? Все это нужно выяснить, а пока дожимать Анжелку», – пронеслось в голове у Алины.

– Так значит… – она исподлобья посмотрела на Анжелку, – ты становишься подозреваемой номер один!

Анжелка аж подпрыгнула на месте.

– Да почему же это?

– Да потому, что ты в первую очередь была зла на Коробова! И, кстати, кассета-то исчезла после его смерти. А кому она еще была нужна, если не тебе? – наобум сказала о пропаже кассеты Алина.

– Да нет же, нет! Я же говорю, только хотела присмотреться! А как узнала, что он умер, сразу свалила оттуда от греха подальше! И почему это мне больше всех нужна была кассета? Уж Власову-то понужнее!

Анжелкины слова совпали с Алиниными мыслями.

– Хорошо, – согласилась она. – Говори, где искать Власова!

– Откуда же я знаю? – удивилась Анжелка. – Что его, дома нет, что ли?

– Дома его нет, – спокойно ответила Алина. – Давай, вспоминай, где вы с ним трахались!

– Да он всегда в одно и то же место меня вызывал! Говорю – в пятиэтажку возле рынка!

– Куда конкретно? – начала злиться Алина. – Подробнее описать можешь?

Анжелка изо всех сил напрягла лоб и снова покосилась на шприц.

– Не помню! – покривила она душой. – Мне бы это… ширнуться, а? Сразу голова свежее станет!

– Даже не думай! – остановила ее Алина. – Иначе и денег не получишь, и вообще сейчас ментов вызовут, и накроют весь ваш муравейник! Как до сих пор не накрыли – ума не приложу!

Анжелка тяжело вздохнула – видимо, в притон не раз наведывались представители правоохранительных органов, и несчастные неформалы-наркоманы изо всех сил расплачивались с ними, как могли.

– Ладно, – проговорила она. – Там есть одна пятиэтажка с левой стороны, желтая такая, знаете?

Алина посмотрела на Катьку, и та утвердительно кивнула головой.

– Вот там, в крайнем подъезде, что к скверу ближе, на третьем этаже. Квартира налево.

– Понятно. Больше нигде не трахались? На других хатах?

– Нет, с Власовым только там, – твердо ответила Анжелка и снова вздохнула.

– Ну хорошо, – помедлив, сказала Алина, решив, что больше от Анжелки ждать нечего – и так рассказала достаточно.

Катька уже с ума сходила от желания выйти на улицу, Анжелка – от желания ширнуться, а у Алины в голове резвыми скакунами проносились разные мысли.

Помолчав, она сказала:

– Кать, дай ей деньги.

Катька быстро протянула Анжелке купюру, та выхватила ее и сунула в какой-то из многочисленных кармашков на своей курточке.

– Ну ладно, девки, давайте, идите, – подталкивала она Алину с Катькой к двери. – У меня, извините, дела сейчас!

Подруги и не собирались задерживаться. Они вышли из комнаты, причем Катька буквально вылетела.

– Ну что, поговорили? – повернулся к ним Бамбук.

– Да, спасибо.

– Не во что, – с намеком произнес парень.

Катька быстро достала из сумки полтинник и протянула ему.

– Вот теперь вам спасибо, – уважительно проговорил тот, убирая деньги и провожая девушек по лестнице. – Вы приходите еще, если что надо – поможем. Я же говорю – нормальные девчонки, сразу видно, что не из ментовки!

* * *

Александр Кольцов откровенно пудрил Ленке мозги.

– Лена, – говорил Кольцов, пуская в потолок колечки дыма. – Я хочу с тобой договориться по-хорошему. Я уже сказал, что хочу жить с тобой. Но для этого ты должна бросить своего Гвоздя!

– Как же я могу? – с тоской проговорила Ленка, отпивая из бокала вино.

Они сидели в маленьком кафе, куда Кольцов пригласил бывшую жену для «серьезного разговора о жизни», как он выразился.

– Не отпустит он меня! – вздохнула она.

«Как же, нужна ты ему! – зло подумал Кольцов. – Не отпустит, так только потому, что хату мою получить хочет. Может сказать: „Бери свою дуру, пиши доверенность на квартиру – и съезжай на хер с ней куда хочешь“. Тоже мне, рай в шалаше!»

Конечно же, он совершенно не думал о том, чтобы возобновить совместную жизнь с Ленкой. Она была ему не нужна. А вот квартира очень даже нужна. И Ленка была просто частью его плана по отмазыванию от бандитов.

– Лена… – серьезным голосом произнес Кольцов, беря Ленку за руку и сжимая ее. – Я знаю, что можно сделать. Он отстанет от нас с тобой раз и навсегда. Только мне нужна твоя помощь!

– Ну? – Ленка заинтересованно посмотрела на Кольцова и даже отодвинула чуть-чуть бокал с вином.

– У меня есть то, в обмен на что он тебя отпустит.

– Квартира? – подняла брови Ленка.

– Нет, – покачал головой Александр. – Квартиры лишаться не хотелось бы. Где же мы с тобой жить будем? – крепче сжимая ее руку, улыбнулся он.

Ленка слабо улыбнулась в ответ.

– А что? – осторожно спросила она.

– Помнишь, ты говорила, что он ищет девку, которая от него свалила?

– Ну да, – недоуменно ответила Ленка и откинула со лба темную прядь. – И что?

– А то, что я знаю, где она. И мы можем ему ее отдать в обмен на то, что он оставит ее в покое.

– А… Откуда ты знаешь, где она? – спросила Ленка.

– Это неважно! – отмахнулся Кольцов. – Главное, что знаю. И ты должна с ним поговорить. Ясно, что девка ему дорога. Не сама по себе, конечно, а как источник информации – ведь она знает, где деньги. А их там, как я понял, больше, чем стоит моя квартира. Так что Гвоздь должен быть заинтересован в этой сделке.

– Хорошо, а что от меня требуется?

– Ты ему скажешь, что поможешь найти девчонку. И что после этого уходишь от него, а он оставляет нас в покое, только говори спокойно и уверенно, и не пей ради бога перед разговором!

– Хорошо, хорошо, – закивала Ленка.

– Ты пока остаешься у него. Потом я привожу ему девку, забираю тебя, и мы вместе уезжаем. Как тебе такой план?

– Ну… – Ленка задумалась. – Я должна подумать, – призналась она. – У меня сейчас мысли путаются.

«С перепоя они у тебя путаются! – со злостью подумал Кольцов. – Алкоголичка блядская!»

– Сутки тебе хватит подумать? – спросил он.

Ленка неуверенно кивнула.

– Так вот, давай завтра встретимся здесь же и все обсудим. Договорились? Тянуть-то долго нельзя!

– Хорошо, – тихо сказала Ленка.

– Ну, вот и отлично, – повеселел Кольцов, вставая. – А сейчас я пойду, у меня дела. Да и не нужно, чтобы нас пока вместе видели. Верно?

Ленка грустно кивнула.

Кольцов чмокнул ее в щечку и направился к выходу. Ленка, оставшись одна, наполнила бокал вином из бутылки, которая была полна еще наполовину. Закурив, она с тоской уставилась в бокал. Мысли у нее и в самом деле путались.

* * *

Вечером Кольцов вошел к Сашке в спальню и весело спросил:

– Ну, как наше самочувствие?

– Получше, – улыбнулась Сашка. – Спасибо.

Чувствовала она себя действительно лучше, но все-таки была еще слаба.

– Ну-ка, дай руку, – попросил Кольцов.

Он прослушал Сашкин пульс и покачал головой.

– Лечиться тебе еще нужно, – заботливо сказал он. – И я вот что хочу тебе предложить: я отправлю тебя на лечение в одну очень хорошую больницу. Это даже не больница, а скорее пансионат.

– Пансионат? – удивилась Сашка. – Но это же, наверное, за деньги?

– Пусть это тебя не волнует, – поднял руки Кольцов. – Раз я говорю, значит, могу это устроить.

Сашка помолчала, потом тихонько сказала:

– Саша, если я когда-нибудь смогу тебя отблагодарить, то буду просто счастлива.

– Не нужно, не нужно, – погладил ее по руке Кольцов. – Я искренне хочу тебе помочь.

– А когда ехать? – спросила Сашка.

– Да прямо сейчас.

– Сейчас? – Сашка удивленно взглянула на него. – Но ведь поздно уже!

– Не страшно. Просто завтра я не смогу этим заняться, у меня с утра дел полно. Так что собирайся потихоньку, и поедем.

С этими словами Кольцов вышел из комнаты.

В зале он закурил и посмотрел на часы. Все идет по плану. И эта глупая девка ничего не заподозрила. Скоро, скоро он будет совершенно свободен.

С Ленкой он встретился, та сказала, что имела беседу с Гвоздем и что Гвоздь согласен на их условия. И добавила, что лучше все сделать поскорее.

Кольцову и самому хотелось расквитаться со всем этим поскорее. Дальше он планировал продать квартиру и уехать вообще из этого города к чертовой матери. Естественно, без Ленки. А как она будет выпутываться – это ее проблемы. Сама захотела такой жизни.

Хотя чего ей выпутываться? На хрен она Гвоздю не сдалась, он просто забудет о ее существовании да и все!

Сейчас он отвезет эту Сашку в загородный дом Гвоздя, возьмет Ленку – придется временно потерпеть ее присутствие, – а потом все закончится очень даже хорошо…

В это время в дверях показалась Сашка. Она была полностью одета, а сверху накинула свою куртку.

– Вот и молодец, – похвалил ее Кольцов, – пошли.

Они спустились вниз и сели в машину.

– Ты поспать не хочешь? – спросил Кольцов, заводя машину.

– Нет, я выспалась.

«Плохо, что выспалась, – подумал Кольцов. – Не надо тебе видеть, куда тебя везут!»

– Подожди-ка, – он остановил машину.

– Что такое? – подняла брови Сашка.

– Лекарство забыл тебе уколоть, – виновато произнес кольцов, доставая свою аптечку. – Задери рукав!

Сашка послушно закатала рукав. Кольцов вколол ей двойную дозу снотворного и удовлетворенно сказал:

– Вот и хорошо. А то так долго выздоравливать будешь!

Настроение его поднялось, внутри проснулся какой-то азарт, он чувствовал себя самым умным, самым хитрым и самым удачливым.

Сашка вскоре начала клевать носом, тереть глаза, а потом уснула, окинувшись на подголовник.

«Отлично! – подумал Кольцов. – Просто отлично!»

* * *

Лена Кольцова сидела в своей комнате в загородном доме Гвоздя, пила вино и курила одну сигарету за другой. На душе у нее было очень паршиво.

Она залпом выпила вино и снова наполнила бокал. В последнее время она стала часто прикладываться к бутылке, сама понимала, что катится вниз, но ничего не могла с собой поделать.

Алкоголь, конечно, не решал ее проблемы, но на некоторое время снижал остроту восприятия и немного разгонял тоску.

Ленка запуталась в своей жизни, запуталась в отношениях с мужчинами, запуталась во всем. Она сама не знала, чего хочет. За Гвоздя уцепилась потому, что надеялась получить материальный блага, а когда поняла, что, во-первых, получает их не так уж много, во-вторых, помимо этого получает еще кучу дерьма, то заметалась.

Сперва хотела отжать квартиру у Кольцова, чтобы в случае чего ей хотя бы было где жить. В душе она подумывала и о том, чтобы восстановить отношения с Кольцовым, особенно после того, как он изменил стиль поведения и стал с ней гораздо мягче и любезнее. В то же время она побаивалась Гвоздя, а также понимала, что он все-таки фигура влиятельная, не то что Кольцов, поэтому не слишком ли опрометчиво будет бросить его? С другой стороны, отношения с Гвоздем стали в последнее время совсем скверными, они даже спали в разных комнатах. Да к тому же, рано или поздно его все равно грохнут – люди его круга кончают свою жизнь одинаково.

В общем, Ленка находилась на распутье. Вначале она вроде бы твердо решила уйти от Гвоздя и зажить с Кольцовым. И его предложение отдать сбежавшую девчонку Гвоздю ее подкупило. Она в этот же день поговорила с Гвоздем, сказав, что если он обещает не трогать Ленку, то девчонка будет здесь завтра.

– Сегодня, – сжав ее руку, сверкнул глазами Гвоздь.

– Хорошо, сегодня, – внутренне содрогнувшись от хищного блеска его глаз, проговорила Ленка и пошла звонить Кольцову.

Тот сказал, что все понял и что привезет Сашку вечером. Вздохнув, Ленка положила трубку и пошла к себе в комнату.

От вина плыл туман в голове, а тоска не уменьшалась. Ленка понимала, что Гвоздь все равно не оставит Кольцова в покое, все равно отожмет квартиру, так что лучше на него не рассчитывать. А сам Гвоздь тоже с ней жить не захочет – она ему откровенно надоела в последнее время. А ей уже хотелось… Она сама не знала, чего ей уже хотелось.

Она подлила себе еще вина и закурила очередную сигарету. Голова закружилась, по телу растеклось тепло, но легче на душе не стало.

В этот момент она услышала шум мотора во дворе. Быстро сунув в рот мятную жвачку и наскоро расчесав волосы перед зеркалом, Ленка побежала вниз по лестнице.

Выглянув на улицу, она увидела машину Кольцова и его самого, разговаривающего с Гвоздем. Ленка вышла из дома.

В это время Гвоздь позвал одного из своих охранников, тот вытащил из машины спящую Сашку. Ленка подошла поближе.

– Та самая, – удовлетворенно произнес гвоздь, заглядывая Сашке в лицо.

– Как и обещал, – улыбнулся Кольцов.

– А чего это с ней? – спросил Гвоздь.

– Снотворного вколол, чтобы ехать спокойнее было, – пояснил тот.

– Блин, а можно ее как-нибудь разбудить? – занервничал Гвоздь. – Мне бы прямо сейчас с ней перетрещать…

– Да можно, в принципе, но она как рыба вялая будет.

– Не важно, буди, – приказал Гвоздь. – Некогда мне ждать!

– Мне бы это… – замялся Кольцов.

– Чего еще?

– Ну, не хотелось бы с ней встречаться…

– Че-го? – протянул Гвоздь и усмехнулся:

– Совесть, что ли, мучает? Ты это брось! Давай, буди! – он ободряюще похлопал Кольцова по плечу.

Тот вздохнул и принялся будить Сашку. Та сначала слабо реагировала, потом с трудом разлепила веки. Увидев Кольцова, а рядом с ним Гвоздя, она сперва ничего не понимала и только ошарашенно хлопала ресницами.

– Проснулась, девица-красавица? – нехорошим голосом спросил Гвоздь. – А ведь я тебя предупреждал… – он ласково провел рукой по Сашкиной щеке. – Что ж, теперь не обижайся.

С этими словами он со всего размаху залепил Сашке по щеке, и она упала на колени.

– Это тебе для начала, – проговорил Гвоздь.

Сашка с трудом подняла голову и вперилась взглядом в Кольцова. Тот сжался и отвернулся в сторону.

– Ну я это… Поехал, – скороговоркой пробормотал он, подходя к своей машине.

– Давай, – бросил ему Гвоздь.

– Но я могу рассчитывать на ваше слово?

– Безусловно, – усмехнулся Гвоздь.

Кольцов бросил вопросительный взгляд на Ленку.

– Я не поеду, – вдруг хрипло отозвалась она.

Гвоздь удивленно повернулся к ней.

– Вась, я потом с тобой поговорю, – сказала Ленка.

Тот лишь плечами пожал. В данный момент ему было совершенно не до Ленки.

– Ну что, – приподнял он за волосы Сашку. – Скажешь где деньги или нет, сука?

– Я не знаю! – в отчаяньи закричала Сашка, испугавшись, что просто не выдержит очередных побоев.

Сокрушительной силы удар снова сбил ее с ног. Падая, Сашка взмолилась о том, чтобы этот удар стал последним.

«Пусть я лучше умру», – пронеслось в голове.

Гвоздь повернулся к своей братве и что-то крикнул. В его сторону сразу двинулись двое.

– Стойте! – выкрикнула вдруг Ленка.

Возбужденный, раскрасневшийся Гвоздь повернулся к ней.

– Чего тебе? – грубо спросил он.

– Дайте я с ней поговорю!

– Чего? – скривился Гвоздь.

– Вася, – беря любовника под руку и отводя его в сторону, заговорила Ленка. – Дай мне с ней поговорить. Ну ты же видишь, что побои на нее не действуют! Тут по-другому как-то надо, по-хорошему. А я все-таки женщина, смогу найти нужные струны. Позволь я с ней поговорю, ведь я ничего этим не испорчу!

– Ну давай, – почесал в затылке Гвоздь. – Хуже действительно не будет.

Ленка помогла Сашке подняться и повела ее в дом. Гвоздь со своими братками шли следом.

– Вон туда идите, – кивнул он Ленке на маленькую комнату на первом этаже.

Ленка завела туда Сашку и села на диван. Та опустилась рядом.

– Говори мне адрес, по которому можно обратиться, чтобы тебе помочь, – тихо и быстро проворила Ленка.

Сашка уставилась на нее удивленным, ничего не понимающим взглядом.

– Быстро говори! – чуть не простонала Ленка. – К кому обратиться, чтобы помогли тебе?

Сашка соображала полсекунды, потом быстро назвала Алинин адрес.

«Та сообразит, что делать», – решила она.

– А с чего это ты решила мне помочь? – недоверчиво посмотрела она на Ленку.

– Не спрашивай, – тихо ответила та. – Я и сама еще не знаю.

Она посидела еще немного с Сашкой, потом они вместе вышли в коридор.

– Ну что? – дернулся к Ленке Гвоздь.

Та отвела его в сторонку и сказала:

– Я тебя прошу, не бейте ее больше. Я завтра с ней еще поговорю и гарантирую тебе – она все расскажет. Сегодня еще рано, но я знаю, на что ей давить.

Гвоздь усиленно размышлял.

– Посади ее лучше не в подвал, а в какую-нибудь комнату, пусть нормально поспит. Сейчас нужно поменять тактику, это ее деморализует. На побои она уже настроилась, поэтому и терпит их, а тут нужно кардинально сменить подход. Не забывай, я все-таки училась на психологическом…

На психологическом Ленка училась всего полтора года, но часто любила с гордостью об этом вспоминать.

Гвоздь, который отродясь нигде не учился после десятилетки, воспринимал это с каким-то невольным уважением.

– Ладно, – решился он. – Попробуем. Действительно, хуже не будет. Завтрашний день в твоем распоряжении, говори с ней сколько влезет. Я вернусь поздно, и если не будет результата – все! Я буду действовать своими методами. Проверенными.

– Хорошо, – согласилась Ленка. – Ты не пожалеешь.

Гвоздь приказал запереть Сашку, и они с Ленкой разошлись по своим комнатам…

* * *

Оказавшись на улице, Катька с облегчением перевела дух.

– Фу-у-ух ты! – протянула она, обмахиваясь. – Представляешь, Аль, холодина такая, а у меня такое ощущение, что из душной-предушной комнаты вырвалась!

– Да, есть такой момент, – напряженно думая о чем-то своем, отозвалась Алина.

– Аль, давай мороженого купим?

На этот раз Алина не откликнулась.

– А-аль! – Катька подергала подругу за рукав.

– Что? Да подожди ты! – отмахнулась Алина. – Я думаю!

– О чем тут думать? Надо домой валить!

– Какое домой? Надо Власова искать!

– Ты с ума сошла? – воззрилась на Алину Катька взглядом каменной статуи и выпрямилась. – Вы, девушка, имеете представление о том, который час?

– Не так уж поздно, часов девять, – ответила Алина. – Ты и позже домой приходила, ничего страшного. Сейчас позвонишь с автомата, скажешь, что задерживаешься. Твой дома уже?

– Не знаю.

– Тем более, может, он вообще за полночь явится. Чего тебе переживать? Настя у мамы. Тем более, что ты, кажется, всегда мечтала о приключениях! Вот они тебе, пожалуйста, самые настоящие, невыдуманные!

– Да, но… – неуверенно проговорила Катька, на которую не самое лучшее впечатление произвело посещение наркоманского притона. – И потом сама мама… она будет волноваться!

Но Алина перебила ее:

– Перестань! Давно ли ты стала о маме думать? Ты же на всю ночь можешь у подружек зависнуть, а то я тебя не знаю! А теперь вдруг заволновалась. Короче, как хочешь, а я еду на ту хату. Помощь мне твоя, конечно, пригодилась бы, но в принципе я и без нее обойдусь.

И Алина, тряхнув длинными темными прядями, зашагала к остановке.

Постояв немного на месте, за ней кинулась Катька, на ходу сокрушенно качая головой.

Мороженое они все-таки купили, хотя, по мнению Алины, это было не совсем удачное решение – все-таки прохладно. К тому же машины в этом чертовом районе ловились очень плохо. То есть совсем не ловились.

Алина с Катькой, не выдержав и выбросив недоеденные эскимо, от которых зубы просто колотились, пошли в сторону центра города.

– Немного пройдем, квартала два, там машин побольше, – сказала Алина, а Катька покорно кивнула.

Прошагав два квартала, они остановились. Здесь на самом деле было гораздо больше машин, и вскоре Катька с Алиной уже мчались в сторону рынка на синей «девятке». Расплатившись, они вышли из машины и направились в сторону желтой пятиэтажки, расположенной возле сквера.

Поднявшись на третий этаж, девчонки прислушались. Из-за нужной им двери доносились звуки музыки.

Алина с Катькой переглянулись.

– Звони! – решительно заявила Катька, которой очень хотелось поскорее покончить со всем этим и поскорее вернуться домой.

Все-таки приключения на страницах книжек – это одно, а в жизни – совсем другое. Напрягают они, по правде сказать, и ну их куда подальше!

Алина надавила на кнопку звонка.

– Иду-у! – послышался из-за двери игривый голос, и тут же на пороге возник довольно молодой светловолосый мужчина, одетый в махровый халат. Алина сразу же вспомнила свадебную фотографию в доме Власова. Это был, несомненно, он.

Увидев Алину с Катькой, он широко улыбнулся:

– Уже прибыли, девочки? Быстро вы! Молодцы! Хорошо ваша контора работает, благодарность вам объявляю! – он захохотал, сгребая Алину с Катькой за плечи и увлекая их в квартиру.

В коридоре он оглянулся и несколько удивленно спросил:

– А вы что, одни? Без… сопровождающего?

– Он в машине остался, – сориентировалась Алина. – Я сама ему деньги отнесу, давайте.

– А, пожалуйста, пожалуйста, – мужчина засуетился, доставая из кармана приготовленные деньги. – Шестьсот, как договаривались, верно?

– Верно, – кивнула Алина и вышла из квартиры.

Она постояла немного на лестнице, потом вернулась. Мужчина обнял ее за плечи и провел в комнату.

Там был накрыт небольшой столик. На нем стояли бутылка водки, бутылка вина и ваза с фруктами.

Катька уже сидела в кресле, немного испуганно вжавшись в него и растерянно оглядываясь по сторонам.

– Садитесь, – мужчина указал Алине на другое кресло. – Давайте познакомимся. С Оленькой мы уже успели, – он показал на Катьку, которая, видимо, назвалась Оленькой.

– Женя, – соврала Алина за компанию, но садиться не стала, а, смущенно улыбнувшись, проговорила:

– Извините, нам нужно на минутку в ванную, – и потянула за руку Катьку.

– Конечно, конечно, – понимающе кивнул мужчина. – Вон туда, пожалуйста. Меня, кстати, зовут Алексей, – крикнул он вслед.

Алина утащила Катьку за собой и заперла дверь.

– Ты что делаешь? – зашипела на нее Катька. – Он же нас за проституток принял!

– Вот именно! – сквозь зубы процедила Алина. – И нам нужно постараться, чтобы он не разуверился в этом.

– Ты с ума сошла! – ахнула Катька.

– Замолчи! И слушай меня. Сейчас выйдешь на улицу под любым предлогом, дождешься приезда проституток, которых он вызвал, отдашь сутенеру деньги и скажешь, чтобы считали заказ выполненным и уматывали отсюда! Поняла?

Катька то ли поняла, то ли нет, но головой затрясла на разные лады.

Алина протянула ей деньги, взятые у мужчины, и чуть ли не пинками вытолкала за дверь.

Вернувшись в зал, она с извиняющейся улыбкой сказала:

– Моя подруга сейчас вернется, она, понимаете, сережку по дороге обронила.

– Ничего страшного, – согласился мужчина, откупоривая бутылки. – Мы пока с вами выпьем за знакомство, хорошо?

– Конечно, – очаровательно улыбнулась Алина.

«Это хорошо, что он настроен напиться, – думала она. – Естественно, отрабатывать его заказ никто не собирается. А вот кое-что разузнать, напоив его, было бы очень неплохо. Ладно, посмотрим, как карты лягут».

Катька вышла на улицу и остановилась у подъезда, с тоской вглядываясь в сторону дороги. В руках она держала шесть сотенных бумажек. Опомнившись, Катька сунула их в карман куртки, и руки туда же засунула – все-таки было холодно.

В нетерпении она принялась ходить туда-сюда по двору, костеря себя на чем свет стоит за то, что ввязалась в эту историю, а еще больше Альку, черт бы ее побрал, в которой вдруг проснулась страсть к детективным расследованиям. Неизвестно, как все может обернуться. Может, этот мужик вообще маньяк? А что? Запросто! Вон, сколько книжек про таких!

Катька обожала книги про маньяков. Зачитываясь ими, она не раз представляла себя на месте жертвы, которая, естественно, в итоге таковой не оказывается, блестяще справляясь с самыми страшными извращенцами. Но это в мечтах. Действительность же была такова, что Алька осталась на квартире с незнакомым мужиком, а ей, Катьке, сейчас предстоят разборки с каким-то сутенером, а потом возвращаться в эту же квартиру…

Нет, лучше читать одни любовные романы. Это был еще один любимый жанр Катьки кроме триллера. Любовные романы – они безобидные. Там сколько слез ни прольется, а все равно все хорошо закончится. И помечтать не вредно. Вот, например, стоит Катька на улице, во дворе незнакомого дома, ждет простит… Не важно, кого ждет. Просто стоит. А тут из-за угла выворачивает машина, скажем, «Мерседес» белый, а из него выходит молодой красивый мужчина и спрашивает у нее… Ну, скажем, какой это номер дома. Она отвечает, а ему нужен совсем другой. И он просит Катьку сесть в машину и показать нужный. Она садится, они разговаривают, и он тут же в нее влюбляется. И едут они вовсе не к дурацкому какому-то дому, а на Средиземное море…

В этот момент из-за угла резко вывернула машина и, круто развернувшись и обдав Катьку грязью, остановилась возле нее. Из окна высунулся молодой прыщавый парень и крикнул Катьке:

– Слышь, это дом сорок восьмой?

– Да… – ошеломленно ответила Катька, понятия не имевшая, какой это дом.

– Вылезайте, девки! – повернулся парень назад.

Из машины тут же вышли две девушки. Одна из них была высокая, очень крупная крашеная блондинка. Она была одета в короткую куртку и кожаную юбку почти такой же длины, открывающую мощные слоновые ноги, облаченные в ажурные черные колготки, которые еще больше подчеркивали полноту ног.

Вторая явно контрастировала с ней. Маленькая, рыженькая, конопатенькая, с фигурой недоразвитого подростка.

«Боже мой! – содрогнулась Катька. – Это же и есть те самые проститутки. Да уж, критерии отбора у них в конторе явно подкачали! Интересно, как бы я…»

Но гадать, каким бы она сама пользовалась успехом, работая в проститутской конторе, Катька не стала, быстренько свернув свои идиотские мысли и включив мозги, и кинулась к водителю, который одновременно был и сутенером.

– Вы в сорок восьмую? – на бегу спросила она.

Сутенер окинул Катьку одновременно подозрительным и оценивающим взглядом, но ничего не ответил.

– Так в сорок восьмую или нет?

– А тебе что? – помедлив, вопросом на вопрос ответил тот.

– Я просто хотела сказать, что вас там уже не ждут, – сказала Катька.

– Что, заказ отменяется, что ли? – недовольно буркнул сутенер, буравя Катьку маленькими серыми глазками.

Наверняка он решил, что перед самым их приездом к Власову приперлась эта телка и спутала им все карты.

– Заказ – да, оплата – нет, – быстро проговорила Катька, доставая из кармана деньги.

Сутенер недоверчиво и удивленно посмотрел на Катьку, потом на деньги, после чего кивнул и, кинув взгляд на скучающих в стороне девчонок, с быстротой молнии выдернул у Катьки деньги и сунул их в карман. Катька даже не успела уловить, как они туда перекочевали.

– Поехали! – крикнул сутенер своим «подопечным».

– Чего? – повернулась к нему блондинка.

– Отменили заказ, – невозмутимо ответил сутенер, и девушки, вздохнув, снова сели в машину.

Катька перевела дух, подняла голову, посмотрев на окна власовской квартиры, и бегом побежала по лестнице.

– Ну чо так долго? – с притворным недовольством обратилась к ней Алина, но Катька заметила в ее глазах тревожный вопрос.

Незаметно кивнув подруге, Катька села за стол. Власов уже вовсю пил водку и угощал Алину. Та вроде бы в шутку отказывалась, отмахивалась, отталкивала руку Власова с бокалом вина…

Наконец она слишком резко ее откинула, и вино расплескалось на пол. Девчонки дружно взвизгнули и вскочили.

– Юбка, юбка! – вопила Катька, крутясь на месте туда-сюда и пытаясь оглядеть сзади юбку, с которой все равно ничего страшного не могло произойти, поскольку она была кожаная.

Алина тоже охала и ахала, хотя единственным, кто пострадал от ее резкого движения, был сам Власов. Полы его халата намокли, но он, похоже, не особо расстраивался по этому поводу.

– Вам нужно в ванную, – заботливо проговорила Алина.

– Да ерунда! – отмахнулся Власов.

– Нет-нет, непременно! И заодно душ примите.

Власов подумал немного, потом пошел в душ. Пробыл он там недолго и вернулся уже без халата.

– Вы бы тоже разделись, девочки, – попросил он.

– Конечно, – улыбнулась Алина. – Только в ванную сходим.

– Может, вместе? – подмигнул он им.

– Это потом, – пообещала Алина. – Обязательно.

Она двинулась к ванной, увлекая Катьку за собой. Заперев дверь, она врубила воду, чтобы не было слышно их разговора, и зашептала:

– Короче, так, Катька. Действовать будем брутально и конкретно.

– Это как? – не поняла Катька.

– Он нам по доброй воле ничего не скажет. Поэтому сейчас мы разыграем с ним бурную сцену, после чего свяжем, на шею удавку накинем и начнем чморить. Он же не знает, кто мы такие, к тому же прячется от кого-то, значит, боится. Так мы его и запугаем. Пригрозим, что вообще убьем сейчас. А когда он расколется, мы просто уйдем, и он никогда нас не найдет, потому что понятия не имеет, кто мы и кто за нами стоит.

– Да ты что, Алька? – воскликнула Катька. – В своем уме?

– В своем, – холодно ответила Алина. – Другого выхода нет. Придется разыграть из себя хладнокровных садисток. Иначе ничего не получится.

– А… как мы его свяжем? Мы разве справимся?

– Ну, пару приемов мне Сашка показывала, с ног я его собью. А ты мне поможешь. Вдвоем, надеюсь, справимся. Сейчас я все приготовлю.

Она взяла лежащие на полочке возле зеркала ножницы и срезала бельевую веревку, висящую над ванной.

– Сунь пока к себе, – сказала она Катьке.

Та сунула веревку в карман.

– Только не подведи, Катька, – серьезно попросила Алина. – Очень тебя прошу – постарайся разыграть все понатуральнее. И не бойся ты, ради бога, мы же его не собираемся убивать на самом деле!

Катька, сосредоточенно внимая Алине, кивнула головой.

– Хорошо, Аль. Я все поняла.

– Значит, сейчас раздеваемся, усиленно изображаем из себя проституток, а потом вяжем его в самый ответственный момент.

Алина скинула с себя одежду и, выключив воду, вышла из ванной.

– Ты пока не раздевайся, – шепнула она Катьке.

Они вошли в комнату. Власов, увидев Алину в одних трусах, сразу засопел и притянул ее к себе. Алина села к нему на колени, наполнила рюмку Власова водкой и, обняв его одной рукой, нежно проворковала:

– Давай выпьем за любовь.

– За любовь – это здорово! – подхватил Власов и опрокинул рюмку в рот.

Алина тут же сунула ему виноградинку.

Катька подсела рядом и уставилась на Власова томным взглядом. Он обнял ее правой рукой, левой удерживая на коленях Алину.

Катька украдкой бросала на Алину вопросительные взгляды насчет того, скоро ли начинать, но Алина пока не давала никаких знаков. Ей хотелось напоить Власова посильнее.

– Ну что, девочки, – поглаживая Алину по голой груди, сказал тем временем Власов. – Может быть, в спальню перейдем?

– Ну нет, рано еще, – протянула Алина. – Давай лучше еще выпьем.

Она снова наполнила власовскую рюмку.

– Да вы и не пьете совсем, – заметил он.

Алина тут же налила вина себе и Катьке.

– За горячих мужчин! – провозгласила она и впилась в губы Власова влажным поцелуем.

Катька сидела рядом и не узнавала свою подругу.

«Надо же, как она умеет перевоплощаться! – восхищенно думала она. – Вот настоящая артистка, а не Лорка!»

Власов тем временем полез Алине под трусики, но она мягко отстранила его руку и протянула ему рюмку.

Власов выпил, поставил рюмку на стол и потянулся к Катьке, пытаясь снять с нее кофточку.

– Я сама, – улыбнулась Катька и встала.

Алина тем временем принялась вовсю ласкать Власова, увлекая его к кровати. Катька скинула с себя одежду и теперь в растерянности стояла посреди комнаты, не зная, что делать дальше.

Алина поманила ее пальцем и, когда Катька подошла, подтолкнула ее к Власову, который сразу же сгреб девчонку и приник к Катькиной пышной груди. Она привела его просто в дикий восторг, и он, начиная постанывать, принялся активно ее разминать. Катька морщилась, еле сдерживаясь от его прикосновений.

Алина в это время полезла в карман Катькиных брюк и достала оттуда веревку. Быстро сделав на ней петлю, она зашла сзади и стала ждать подходящего момента. Катька, наплевав на все, постаралась войти в роль. Рука ее уже расстегнула брюки Власова, и Катька пальчиками массировала его плоть, отчего Власов расстонался не на шутку, закатил глаза и изо всех сил пытался повалить Катьку на кровать. Она сопротивлялась, бросая на Алину нетерпеливые взгляды.

И тут Алина набросила ему на шею петлю и потянула.

От неожиданности Власов всхрипнул и схватился за горло. Алина потянула еще сильнее. Власов повалился на кровать на спину, пытаясь обеими руками оттянуть петлю. Катька кинулась помогать подруге и тоже ухватилась за веревку.

Увидев, что Власов начинает терять сознание, Алина ослабила петлю.

– Аля, что с ним? – с тревогой спросила Катька.

– Ничего страшного, сейчас в себя придет, – проговорила Алина.

И действительно, через некоторое время Власов заворочался. Алина тут же тихонько потянула веревку.

– Вы… Чего это? – выдавил ошалевший Власов. – Чего задумали?

– Короче, так! – жестко произнесла Алина. – Все любовные игры закончены, Алексей Дмитриевич, и вы сейчас будете отвечать на наши вопросы. А если нет… – И Алина потянула петлю.

Власов снова захрипел, вскидывая руки, и Алина отпустила веревку.

– Вы уже поняли, что мы может просто вас убить, – хладнокровно произнесла она. – И мы это непременно сделаем, если вы будете молчать.

– Кто вы? – выдохнул Власов. – Извращенки, что ли?

– Мы вообще не из конторы, – улыбнулась Алина.

– А откуда?

– А ты разве не понял? Думал, свалил, и все, никто тебя не найдет? Нет уж, дорогой, теперь давай колись.

– Отпустите меня, – глухо проговорил Власов. – Я все отдам, только отпустите!

– Давай! – потребовала Алина.

Власов несколько секунд колебался, потом кивнул на дверцу бара.

– Там… Нижняя кассета.

Катька подошла к бару и, отперев его, увидела горку видеокассет.

– Все бери на всякий случай, – приказала Алина.

Катька сбегала на кухню, нашла там полиэтиленовый пакет с ручками и погрузила в него кассеты.

– Ты давай все по порядку рассказывай. За что Владика Коробова убил?

– Это не я, – прохрипел Власов. – Я пришел, он уже мертвый лежал! Я и забрал сразу все кассеты, мне только моя нужна была, с записью, только я не знал, которая из них нужная, поэтому и забрал все! Я ничего не знал про деньги, я их случайно обнаружил потом. И… Я же не знал, чьи они. Кому мне было их отдавать? Вот я и решил спрятаться на время, пересидеть. Я боялся, вдруг меня кто видел, когда я от Владика выходил?

– Понятно, – проговорила Алина, которая и в самом деле начала кое-что понимать. – Только не надо врать, что это не ты его убил!

– Я не убивал, – повторил Власов.

Алина резко дернула веревку. Власов издал какой-то клекочущий звук и схватился за петлю. Алина продолжала тянуть с какой-то садистской злостью. Власов захрипел и затряс головой. Алина ослабила веревку.

Власов, прокашлявшись, снова повторил:

– Я не убивал его, честно говорю. Когда я пришел, он был уже мертв. Причем привязан к кровати какими-то веревками. Ощущение было такое, что он играл в садо-мазохистские игры. Уж не думаете ли вы, что он занимался этим со мной?

– Не знаю, – усмехнулась Алина.

– У меня все в порядке с ориентацией, как видите, – ответил Власов. – Я вам сказал правду, я вам все отдал, отпустите меня теперь!

Вместо этого Алина взяла со стола пачку сигарет и, прикурив одну, стала будто бы ненароком бросать взгляды на голый власовские ноги.

У него на лбу выступил пот.

– Вы… Что собираетесь делать? – запинаясь, проговорил он.

– Честность твою проверять, – равнодушно сказала Алина и потянулась к голой пятке Власова.

– А-а-а! – заорал тот, хотя Алина и не думала прижимать к ней сигарету. – Не надо, не надо, я вам правду сказал – не убивал я его! И деньги свои заберите, все, что хотите, только не трогайте меня больше!

– Вставай, – спокойно сказала Алина.

Власов поднялся, с тревогой глядя на девчонок и ломая голову, что еще придумали эти непонятно откуда взявшиеся извращенки.

Они подвели Власова к батарее и привязали его к ней.

– В общем, так, – сказала Алина, одеваясь. – За тобой теперь постоянно будут следить. Никуда не денешься. Так что веди себя хорошо, ладно? Сейчас мы уходим, а ты сидишь, пыжышься, пытаешься развязаться. Когда тебе это удастся, едешь домой к жене и говоришь ей, как ты ее любишь. И вообще сообщаешь, что у тебя все в порядке. Понял?

Власов уныло кивнул.

– Пошли, – бросила Алина Катьке, которая уже полностью облачилась в свою одежду.

Та не заставила себя уговаривать, и они обе покинули веселую квартирку…

По улице они некоторое время шли молча.

– Тьфу! – сплюнула вдруг Алина. – Ну до того мерзко, что вспоминать не хочется!

– Ой, какая ты молодец, Аль! – восхищенно проговорила Катька, – я просто не ожидала от тебя такого. Одна я бы так не смогла.

– Я просто убедила себя, что это сделать необходимо, и все. И старалась не вдумываться в то, морально это или аморально. Действовала механически. Если бы я начала забивать себе голову философией, то точно ничего бы не получилось.

– Да какое там морально-аморально! – поддержала Алину Катька. – Он же сволочь, этот Власов! И трус! И подонок! За него жена там с ума сходит, а он тут проституток вызывает! Все мы правильно сделали.

– Да, – вздохнула Алина. – Но все равно мерзко.

У Катькиного подъезда они остановились.

– Аль, давай посмотрим, что там? – Катька кивнула на пакет, который Алина держала в руках.

– Давай, только в подъезд зайдем. – Алина достала кассету, о которой говорил Власов.

На вид это была самая обычная видеокассета, но Алина внимательно осмотрела ее и сбоку заметила небольшое отверстие. Колупнув его ногтем, Алина увидела, что кассета вдруг раскрылась, и внутри ее девчонки обнаружили аккуратные ряды долларов.

– Ни фига себе… – прошептала Катька. – Да тут не слабые бабки, с первого взгляда видно.

– Угу, – согласилась Алина. – Теперь еще и с ними надо разруливать!

– Зачем? – не поняла Катька.

– А ты думаешь, их не станет искать тот, кому они принадлежат?

– Не знаю, – зевнула Катька. – Я пока не могу об этом думать, у меня и так голова кругом идет.

– У меня тоже, – призналась Алина. – Давай по домам, а завтра все обсудим. Мы с тобой вдвоем остались, Катерина.

* * *

Звонок в дверь застал Алину Милованову в ванной, когда она только что вернулась с работы. Замотавшись в полотенце, Алина пошла открывать.

На пороге стояла незнакомая женщина. Она была довольно молодая, но с какими-то темными кругами под глазами и нездоровым цветом лица.

– Вам кого? – удивленно спросила Алина.

– Алину, – глухо отозвалась женщина.

– Это я.

– Мне нужно с вами поговорить. Это насчет вашей подруги, Саши.

Алина, внутренне затрепетав, схватила женщину за руку и, втащив в квартиру, захлопнула дверь.

– Вы знаете, где Сашка? – выкрикнула она, блестя глазами.

– Знаю. Потому и пришла. Ваша подруга нуждается в помощи.

– Это я уже поняла. Расскажите же мне все!

И Алина увела женщину в кухню.

По мере того, как та говорила, лицо Алины становилось все мрачнее и мрачнее.

– …А сегодня, когда Гвоздь уехал, я помоталась по дому, заглянула к Сашке, а потом сказала охранникам, что мне нужно по делам. И поехала сюда, – закончила рассказ Лена.

– Понятно, – отчеканила Алина и встала. – Пошли!

– Куда? – не поняла Ленка.

– Тут недалеко, – уклончиво ответила Алина.

Она повела Лену к Катьке.

На счастье, та была дома одна. Все прошли в кухню, и Алина вкратце повторила Катьке то, что услышала от Лены.

Катька сидела серьезная и старательно въезжала в ситуацию.

– Ехать нужно обязательно сегодня вечером, – вставила Ленка. – Завтра будет поздно.

Алина в задумчивости курила.

– Гвоздя там нет, наверняка только охранник. Нужно будет только мозги ему запудрить, и все – забирайте свою девчонку.

– А Гвоздь точно не вернется? – спросила Катька.

– Не должен, – покачала головой Ленка. – Во всяком случае мне сказал, чтобы я его сегодня не ждала.

Алина потерла вспотевший лоб, обдумывая ситуацию. Ленка молча курила, низко опустив голову.

– Ты понимаешь, что ты теперь с нами заодно? – с нажимом спросила Алина.

Ленка молча кивнула, не поднимая головы.

– Так вот, – спокойно продолжала Алина, хотя внутри у нее все просто колотилось. – Поедешь с нами.

– Зачем? – встрепенулась Ленка. – Я же вам все рассказала! Я вам подробно опишу, как добраться до того места!

– Ни фига, – подключилась и Катька, чувствуя твердую Алинину поддержку. – Так надежнее будет. И ты для нас каким-никаким прикрытием послужишь. Или Гвоздь за твою шкуренку ничего не даст? – усмехнулась она.

Ленка вздрогнула и совсем поникла. На глаза ее навернулись слезы. Алина, обычно сердобольная и сентиментальная, на этот раз не ощутила ничего похожего на жалость. После того, как она узнала, во что попала Сашка, и во многом из-за этой Лены, в ней словно сжалась какая-то пружина, и эмоции исчезли.

В данной ситуации и на данное время Лена – союзница, и надо к этому относиться соответственно и постараться выжать из этого максимум пользы для себя, поскольку союзничество их явно не продлится долго. При первой же возможности Ленка легко свалит на сторону Гвоздя. И не стоит строить иллюзий на этот счет. А Алина и не строила.

– Короче, поехали, – односложно сказала она.

Ленка подняла растерянные глаза.

– Что, прямо сейчас? – испуганно спросила она.

Две пары глаз сурово смотрели на нее.

– Да, прямо сейчас! – отрезала Алина, сама удивляясь, откуда в ней берутся резкость и жесткость.

Да, жизнь здорово меняет людей. В неординарных ситуациях вдруг обнажается такое, чего мы в себе и не подозревали…

– Собирайся, Катя, – стараясь смягчиться, чтобы не переносить свою злость на близких и ни в чем не виноватых людей, сказала Алина.

– Да я собрана, – пожала плечами Катька.

Алина только вздохнула.

– Надень спортивный костюм, – спокойно посоветовала она. – В лес же ехать придется, и мало ли как там обернуться может. И кроссовки.

– Угу, – Катька, впервые увидевшая сегодня Алину, настолько не похожую на себя обычную, что не стала спорить, а быстро метнулась в спальню.

Правда, появилась она, облаченная не совсем так, как говорила Алина.

Вместо спортивного костюма она надела черные брюки и тонкую блузку, а на ноги нацепила сабо. Кроме того, на плече у Катьки болталась дамская сумочка. Она была размером с куриное яйцо и предназначалась исключительно для ношения ключей, но Катька и тут не могла отказаться от имиджа стильной женщины, который, правда, удавался ей с трудом.

Алина окинула ее внимательным взглядом с ног до головы, но ничего не сказала, только устало покрутила пальцем у виска. Катька часто заморгала длиннющими ресницами, сунулась было к зеркалу, но Алина решительно подтолкнула ее к двери, сдергивая с вешалки куртку.

– Пошли. И ты иди, – повернулась она к Лене, тихонечко сидевшей на стуле. – И помни – раз уж ты сама решила нам помочь, теперь не выпендривайся.

– Хорошо, – с тоской вздохнула Лена.

Они вышли на улицу и направились к гаражу, в котором Катькин муж держал машину. Возле гаража все трое остановились.

– Ну! – не выдержала Алина, обращаясь к Катьке, – чего застыла-то?

– С-сейчас, – пробормотала Катька, доставая из кармана куртки ключи.

Возилась с замком она что-то слишком долго, а когда отперла, то осталась стоять на месте.

– Ну, чего стоишь! – нетерпеливо воскликнула Алина, подталкивая Катьку внутрь.

Катька, бессильно свесив руки, осталась стоять на месте.

– Кать, – Алина приподняла Катькино лицо за подбородок и посмотрела ей в глаза. – Да что с тобой?

– Аля! – дрогнувшим голосом проговорила вдруг Катька. – Я не могу!

– Чего ты не можешь? – разозлилась Алина.

– За руль садиться!

– Это еще почему?

– Понимаешь, я уже давно не ездила, я… это… Боюсь, что потеряла навыки…

– Что за ерунда? Ты же совсем недавно права получила, – Алина недоумевающе посмотрела на Катьку.

– Да… Только… Права мне Вова купил, если честно, потому что у меня самой никак не получалось сдать экзамен… – на Катьку больно было смотреть.

Вид у нее был такой обреченный, словно она только что созналась в том, что отобрала у голодающего ребенка кусок хлеба.

– Ой, бли-ин! – Алина схватилась за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону. – Ну что за еб твою мать! Да ты просто дура, Катерина!

– Дура, – тут же послушно согласилась Катька.

Она готова была принимать какие угодно обвинения на свой счет.

– Нет, ты же кричала на весь двор, что блестяще все сдала! – не унималась Алина. – Что ты теперь профессионалка просто! Что с закрытыми глазами ездить можешь! Профессионалка, твою мать! Уходи лучше с глаз моих долой!

Катька раскрыла было рот и уже двинулась в сторону, но Алина неожиданно резко поменяла свои планы.

– Куда? – мрачно дернула она Катьку за воротник. – Иди садись!

– Куда? – в свою очередь шепотом переспросила Катька.

– Вон туда! – беспрекословно кивнула Алина на машину. – Навыпендривалась? Вот и садись за руль.

Катька, не веря своим ушам, стояла на месте и глуповато улыбалась. Она уже понимала, что Алина не шутит, но ей так хотелось ошибаться.

Она проклинала в душе свое хвастовство, будь оно неладно, и давала себе страшные клятвы больше никогда, ну просто вот ни-ког-да не врать и не хвастаться, лишь бы только Алька отстала от нее сейчас!!!

Но Алька смотрела на нее неумолимым взглядом.

Катька, тяжело вздохнув и ссутулив плечи, покорно пошла в гараж. Отперев машину, она села в нее и, затравленно оглядываясь, стала выводить ее из гаража, очень медленно и неуверенно.

Алина молча следила за ней.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорила она, усаживаясь на заднее сиденье, – а говорила – не могу.

Ленку они усадили вперед рядом с Катькой. Та сидела за рулем, сцепив зубы, и не сводила взгляда с дороги. Движения ее были судорожными, а сама она напряжена до предела.

– Двинулись, – коротко бросила Алина, и машина, резко сорвавшись с места и повиляв, наконец, выровнялась и более-менее сносно поехала вперед.

Ехали они долго, сперва по городу, потом выехали за его пределы.

– Ну что, долго нам еще ехать? – с тревогой в голосе спросила Катька.

Она уже просто с ума сходила от нетерпения поскорее покинуть водительское место.

– Да нет, – сдвинув брови и всматриваясь вдаль, бросила Ленка. – Минут десять еще…

Катька вздохнула и сильнее выжала сцепление.

Машина тем временем въехала в лес. Тут Катька уже окончательно растерялась, так как асфальтированная дорога кончилась.

Алина молча сжала ее руку и просительно посмотрела в лицо. Катька закатила глаза, помотала головой и сбавила скорость.

– Куда сейчас-то? – обернулась она назад.

– Пока прямо, – отозвалась Ленка, – а потом свернуть нужно будет, я покажу где.

Катька послушно вела машину в указанном направлении.

– Вот здесь останови! – негромко сказала вдруг Ленка.

Катька остановила машину и облегченно откинулась на спинку сиденья.

– Я пойду узнаю, как там дела, – проговорила Ленка, выходя из машины. – Если Гвоздя нет, то отлично, я сумею сделать так, чтобы вызволить вашу Сашку.

– Ты смотри! – повернулась к ней и Алина. – Если захочешь нас сдать, мы ведь расскажем, с чем ты к нам пришла!

– Не волнуйтесь, не сдам, – криво усмехнулась Ленка. – Зачем, если я сама к вам пришла. И не потому, что твоих угроз испугалась – уж я бы сумела отмазаться перед Гвоздем.

С этими словами она спокойно пошла по тропинке.

Катька вцепилась в Алинину руку.

– Сдаст, Аль?

– Не думаю, – покусывая губы, ответила Алина. – Не пришла бы она сама.

– А вдруг это провокация?

– А для чего? – пожала плечами Алина. – Зачем мы им нужны? Им Сашка нужна!

Катька кивнула и умолкла. Но усидеть спокойно она не могла – постоянно вертелась, доставала сигарету, закуривала, морщилась и выбрасывала ее и тут же доставала новую.

– Что-то долго ее нет, а, Аль? – теребила она Алину, пока та не выдержала:

– Да прекрати ты! И так нервы на пределе, еще будешь мне на мозги капать!

На этот раз Катька решила не обижаться.

Вскоре сзади послышался треск веток. Катька с Алиной одновременно вздрогнули.

Из-за кустов вышла Ленка, а за ней Сашка.

– Сашка! – вскрикнула было Катька, но тут же осеклась и понизила голос. – Ну, как вы?

– Быстро в машину! – сквозь зубы процедила Ленка.

Они впрыгнули в машину, и Катька стала ее разворачивать. Наконец ей это удалось, и машина тяжело поехала к дороге.

– Гвоздя нет, – объясняла тем временем Ленка. – Я воспользовалась моментом и уговорила охранника попить пива. Он ничего не заподозрил. А я ему димедрола туда пульнула, так что он вырубился. Ну, а потом ключ сняла и открыла замок. Вот и все.

Ленка говорила это монотонно, каким-то обреченным голосом. Потом посмотрела на Алину.

– У тебя сигарет нет? – спросила она.

Алина протянула ей пачку, и Ленка закурила, делая длинные затяжки.

– Сашка! – Алина повернулась к подружке, сидевшей на заднем сиденье рядом с Ленкой. – Ты как?

– В порядке, – устало ответила Сашка. – Даже не надеялась отсюда выбраться.

– Ну, теперь же все хорошо! – бодро проговорила Катька, отчаянно пытаясь вырулить на дорогу.

– Погодите радоваться! – усмехнулась Ленка. – Теперь от Гвоздя прятаться придется!

Все несколько поостыли, услышав это.

– Ничего, – медленно проговорила Алина. – Выкрутимся. В милицию заявим!

Ленка только хмыкнула и отвернулась в окошко, уставившись в него тяжелым взглядом.

– Ты чего? – обратилась к ней Алина.

– Убюьт меня теперь, – с тоской ответила та. – Вот влезла куда не надо, а? И вас всех убьют! – заключила она.

– Ты не каркай! – прикрикнула Алина, но вышло у нее это нервно.

Она и сама понимала, что ситуация сложилась не из приятных. Но тот факт, что Сашка сейчас сидела рядом с ней, а не в бандитском подвале, придавал ей уверенности.

«Может быть, лучше было отдать им эти деньги в обмен на Сашку, и все? – думала она. – Хотя где гарантия, что они бы ее нам вернули? Могли просто послать подальше. Тем более Сашка знает, где находится их… база, так сказать».

– Лена, – на всякий случай спросила она. – А Гвоздь и вправду обещал оставить твоего бывшего в покое за Сашку?

– Обещать-то он обещал, – откликнулась Ленка. – Да только это ни о чем не говорит! Никаких бумаг-то нет, Кольцову пришлось ему на слово поверить. А слово Гвоздя мне хорошо известно! Кто для него Кольцов? Да просто лох! – она презрительно махнула рукой и снова отвернулась к окну.

«Вот так, – подумала Алина с каким-то удовлетворением. – И нас бы точно так же кинули. Так что нечего жалеть!»

В этот момент сзади послышался звук автомобильных шин. Девчонки тут же насторожились.

– Что это? – побледнев, спросила Катька. – Мы же еще не выехали на дорогу, откуда здесь машина?

– Может, дачники какие? – неуверенно предположила Алина.

– А может, Гвоздь… – побелевшими губами прошептала Ленка.

Все растерянно переглянулись.

– Ну вот что! – решительно сказала Ленка. – Если это Гвоздь, то на машине мы от него не убежим – у него водители получше, чем Катя. Так что лучше нам из машинки-то вылезти и в лесу спрятаться пока. Авось не найдут…

– А может, это не он? – в отчаянье спросила Катька, трясясь как заяц.

– Вот и посмотрим заодно. Уж его машину я хорошо знаю.

Алина вдруг ощутила, что в присутствии Ленки чувствует себя увереннее. Сашка, которая всегда была лидером их компании, сейчас была абсолютно безнадежна в этом плане – она еле держалась от усталости и постоянно роняла голову на руки.

– Глуши! – решительно сказала Алина, поняв, что Ленка права.

Катька остановила машину.

– Вон туда идемте, – шепотом сказала Ленка, увлекая девчонок за собой.

Все послушно побежали за ней.

– Да не топайте вы так! – взмолилась она. – Слышно же все!

Девчонки изо всех сил старались передвигаться неслышно, однако это плохо им удавалось.

Шум машины приближался. Ехала она, правда, не по лесу, а по дороге. Девчонки спрятались в ближайших кустах.

Ленка, сделав всем знак молчать, пробралась к дороге и выглянула из-за кустов.

– Так и есть, – прошептала она, возвращаясь. – Это они! Только они не знают, что мы в лесу, наверное, думают, что на трассу давно выехали.

У Катьки в глазах появилась надежда.

– Это еще ни о чем не говорит, – сразу охладила ее Ленка. – Во-первых, они не знают, на машине мы или нет. Во-вторых, не обнаружив нас на трассе, в любом случае начнут прочесывать лес. На машину наткнутся и поймут, что далеко мы не ушли…

– Что же делать? – Катька умоляюще переводила глаза с Алины на Ленку.

– Нужно куда-нибудь к дачникам пробраться.

– Хорошо бы телефон найти, – проговорила Катька. – Я бы папе позвонила…

– И в милицию! – добавила Алина, свято верящая в помощь правоохранительных органов.

– У тебя отец приподнятый, да? – посмотрела на Катьку Ленка.

– Да, – гордо заявила Катька. – Он…

– Ладно! – остановила ее Алина. – Хоть сейчас не хвастайся! В самом деле нужно телефон искать.

– Что же у тебя сотового нет, что ли? – съязвила Ленка, глядя на Катьку. – Раз такая крутая?

– А у тебя? – парировала Катька, в упор глядя на нее. – Что же, Гвоздь не купил?

– Перестаньте! – одернула их Алина. – Идти нужно.

– Да, давайте-ка вглубь леса отойдем, – посерьезнев, отреагировала Ленка. – От дороги подальше.

Они шли, уже не заботясь о том, чтобы шагов их было не слышно – все равно не получалось. Шли долго, не останавливаясь. Хуже всех приходилось Сашке, которая буквально валилась с ног, но молчала.

Катька попробовала было заныть, но ей быстро заткнули рот.

Наконец Алина остановилась.

– Ну что? – повернулась она к Ленке. – Куда теперь-то?

– Не знаю… – облизнув пересохшие губы, призналась Ленка.

– Ты что, дорогу потеряла? – Алина схватила ее за плечи и затрясла.

– Да… Наверное…

Алина затрясла ее еще сильнее. Ленка покорно позволяла такое обращение с собой, не сопротивляясь.

– Да ты что, сука делаешь? – завопила Алина. – Ты, может, нарочно нас сюда завела, а? Говори быстро!

Разозлившись, Алина со всего размаха залепила Ленке по щеке. Та вздрогнула, схватившись за щеку, но ничего не ответила.

– Аль, пусти ее, – испуганно подлетела Катька.

Сашка стояла в стороне, прислонившись к дереву и закрыв глаза.

Ленкины плечи дернулись, и из глаз полились слезы. Трясясь, она опустилась на землю и разрыдалась.

Алина растерянно смотрела на нее.

– Она же перенервничала… – тихо прошептала ей Сашка. – Вот и не выдержала. Сама представь ее положение!

Алина ничего не ответила, ожидая, когда Ленка придет в себя. Когда та немного затихла, она опустилась рядом с ней прямо на холодную землю и положила Ленке руку на плечо.

– Ну успокойся, ладно, – виновато проговорила она. – Лен, давай думать, как выбираться! Ну, вспомни, пожалуйста! Ты же одна из нас это место знаешь!

– Да не так уж хорошо я его знаю, – призналась Ленка. – Думала, выйду легко, а вот заблудилась.

Алина достала две сигареты, одну закурила сама, вторую протянула Ленке.

Докурив, Алина затушила окурок и, подавая Ленке руку, сказала:

– Пошли!

Та поднялась, и девчонки снова двинулись по лесу. Вскоре до их ушей долетели какие-то голоса и звуки музыки. Алина тут же радостно схватила Ленку за руку. Та только плечами пожала.

– Туда надо идти! – уверенно заявила Катька, выбегая вперед.

Все молча двинулись за ней. Катька уверенно неслась вперед, словно вся усталость ее улетучилась. Через пару минут девчонки вышли на поляну и увидели компанию, которая расположилась на свежем воздухе.

На поляне стояло несколько машин. В центре был накрыт большой стол, вокруг которого сидели несколько мужчин и женщин. На углях дожаривались шашлыки.

Все были уже достаточно пьяными, как можно было понять из веселых реплик и пошлых анекдотов, раздававшихся с поляны, а также валявшихся вокруг пустых бутылок из-под водки и шампанского. Магнитофон громко наяривал концерт Земфиры.

Катька, первой вылетевшая на поляну, растерянно остановилась, переводя несколько испуганный взгляд с одного участника компании на другого. Из-за ее спины показались и остальные девчонки.

Компания за столом разом повернулась в их сторону. С особым любопытством оглядывали подруг мужики.

– О-о-о! – наконец радостно произнес один из них и повернулся к другому. – Слышь, Колян, а мы тут страдаем, что баб не хватает, а они сами к нам пожаловали!

– Чего же вы встали, девочки? – отозвался Колян, вставая. – Идемте к нам!

Он двинулся навстречу к девчонкам. Катька вопросительно посмотрела на Ленку и заметила, что у той губы стали еще белее.

Остальные мужики с интересом смотрели на девчонок.

Не дойдя нескольких шагов до подружек, Колян вдруг остановился.

– Ого! – удивленно произнес он. – Да это ж Васькина шмара!

Парень, который окликнул девчонок, поднялся из-за стола после этой реплики и, заинтересованный, пошел за Коляном.

– Точно, – сказал он, указывая пальцем на Ленку. – Здравствуй, Леночка! Какими судьбами к нам пожаловала?

– Я… Это… – хрипло отозвалась Ленка. – Привет, Витек. Мы вот гуляем с подружками…

– Это очень хорошо, – обрадовался Витек. – Молодцы, что к нам заглянули. Я же давно тебя приглашал, – он приподнял Ленкин подбородок и заглянул ей в глаза. – А где же Вася?

– По делам уехал, – шепотом сказала Ленка, опуская глаза.

– Вот как! – улыбался Витек, беря Ленку под руку и ведя к столу. – Он, значит, по делам, а ты гулять… Все правильно! И нечего тебе дома сидеть, давно говорю!

– А вы что встали, девочки? – раскинул руки Колян. – Прошу к столу!

Переглянувшись, ничего не понимающий девчонки двинулись за Ленкой.

«Кто это? – размышляла Алина. – Друзья Гвоздя? Тогда мы совсем пропали! Только как-то странно они с Ленкой разговаривают!»

– Вина, водки, шампанского? – наперебой предлагали тем временем мужики.

– Мне водки, – сказала вдруг Ленка.

– А вам? – повернулся Витек к остальным.

– Мне тоже! – неожиданно для себя тоже сказала Алина.

Сашка на все предложения только покачала головой, а Катька попросила шампанского.

Ленка залпом маханула водку и стала закусывать шашлыком. Алина, которой сразу ударило в голову, тоже взяла большой кусок мяса.

«Будь что будет!» – вертелось у нее в голове.

Она чувствовала, что очень устала, и силы держатся на последнем издыхании.

Витек тем временем усадил Ленку на колени, обнимал ее и угощал водкой.

– Тебе, может, шампанским ее разбавить? – предложил он.

– Да не надо! – отмахнулась Ленка.

– Что это ты такая сердитая сегодня? Или с Васькой поругалась?

– Ни с кем я не ругалась.

– А что с подругой-то твоей случилось? – Витек показал глазами на Сашку, лицо и тело которой были в синяках.

– С мужем поскандалила, – хмуро ответила Ленка, покосившись на Сашку.

– Что же у тебя за муж такой? – подсел к Сашке здоровый, бородатый мужик и сочувственно обнял ее за плечи. – С такой милой девушкой так обращаться!

Сашка осторожно скинула его руки и промычала что-то нечленораздельное.

– Оставьте ее в покое, – недовольно проговорила Ленка. – Видите, на девке лица нет.

– Так мы и хотим ей настроение поднять! – уверил ее бородатый. – Вот пусть водочки выпьет, сразу на душе легче станет.

– Да не пьет она, – снова сказала Ленка.

– А кто же здесь пьет? – развел руками бородатый. – Так, для поднятия настроения! – с этими словами он опрокинул в рот стакан водки.

– Вон, своих девушек поите, – бросила взгляд Ленка на двух девиц, которые явно приуныли. – И вообще… Мне в туалет надо! – заявила она, выразительно посмотрев на Алину.

– А, ну так иди, – почесал в затылке Витек.

– Мне тоже, – вставая, сказала Алина.

– Хочешь, я тебя провожу? – склонился к ней Колян, успевший уже положить на Алину глаз.

– Да нет, мы уж с Леной сами, – вежливо отказалась Алина.

– Я с вами! – пискнула Катька, делая огромные глаза.

– Потом с Сашей сходишь, – сказала ей Алина, не желая оставлять Сашку одну в этой компании.

Вместе с Ленкой они пошли в кусты. Там Ленка припала к Алининому уху:

– Знаешь, кто это? – зашептала она. – Это Витька-Глыба со своей кодлой!

– А кто они? – также шепотом спросила Алина.

– Ну, такая же группировка примерно, как и у Васьки моего, того же уровня. И с Васькой они не ладят.

– А ты их хорошо знаешь?

– Да так… Видела несколько раз, когда Васька с ними пытался в неформальной обстановке контакт наладить. Да только не получилось у них ничего.

– А от тебя что ему надо?

– Да клеился пару раз, я его отшила. Не знаю, что, может, просто Гвоздю насолить хочет, а может быть, выпытать у меня что… Скорее всего.

– Слушай, так нам на руку, что мы к ним попали?

– Ну, пока на руку, а вообще так и так сматываться надо.

– А что если их попросить нас отвезти?

– Ага, так они и повезли! – усмехнулась Ленка. – Они отдохнуть приехали, с ними всего две телки, да и те отстойные, а тут такой подарок судьбы – четыре бабы из леса вываливают!

– Слушай, так что же нам… – Алина запнулась.

Ленка посмотрела на нее хмурым взглядом и бросила:

– Пошли. Постараемся что-нибудь придумать.

Когда они вернулись, бандиты уже по-свойски усадили их к себе на колени. Все они были достаточно пьяны. Сашка сидела нахохлившись, совершенно не реагируя на происходящее. Катька, уже устав внутренне сокрушаться, жевала шашлык.

«Хоть поесть вкусно напоследок, – думала она. – Перед тем, как убьют!»

Алина больше пить не стала, брала по одному кусочки шашлыка и думала, думала, что же будет дальше…

Однако события стали развиваться так, что от Алины уже ничего не зависело.

Буквально через пять минут после того, как они с Ленкой вернулись, послышался шум мотора, а следом на поляну вылетела красная «БМВ». Из нее высыпали бандиты, среди которых Ленка сразу же увидела Гвоздя. Она побледнела и хотела вскочить с колен Витька, но ноги ее словно приросли к земле.

– Вон они! – заорал Гвоздь, указывая пальцем на всю компанию.

Рассмотрев получше, у кого на коленях сидит его любовница, Гвоздь, оторопев, на мгновение раскрыл рот.

– Глыба? – сдвинув брови, спросил он и тяжело пошел в сторону Ленки и Глыбы.

Витек, быстро скинув Ленку с колен, поднялся навстречу Гвоздю.

– Так это ты с ним скорифанилась, сука? – зловещим голосом спросил Гвоздь. – Та-а-к… Хорошо. Я ее, значит, пою, кормлю, а она мне такие подлянки делает! И давно на него работаешь? – кивнул он на Глыбу.

– Я не… Я не… – попыталась оправдаться Ленка, глядя на Гвоздя широко раскрытыми глазами.

– Заткнись! – заорал тот, хотя только что сам требовал от Ленки ответа, и, размахнувшись, звонко ударил Ленку по щеке.

Та ахнула и отлетела в сторону, схватившись за горящую щеку.

– А ты, сволочь, значит, мою бабу на свою сторону перетягиваешь? – тяжело дыша, проговорил Гвоздь Глыбе и выхватил пистолет.

Глыба одним рывком выдернул из-под стола автомат. Вокруг все загалдели, две бандитские подружки с визгом кинулись в сторону. Алина схватила за руку Сашку и потянула за собой, крикнув Катьке:

– Сюда!

Та моментально подскочила и бросилась за подругами. Алина плюхнулась на землю, укрывшись за одну из машин и увлекая за собой Сашку. Рядом тут же приземлилась Катька.

Тут же раздались выстрелы.

Магнитофон продолжал орать, бандиты стрелять, а девки визжать, поэтому разобрать ничего было невозможно.

– Не высовывайся! – простонала Алина, пригибая вниз Катькину кудрявую голову – Катька, конечно же, сунулась посмотреть, что происходит.

– А Ленка где? – спросила вдруг Сашка.

Алина осторожно выглянула из-за машины. Ленка так и лежала на земле, не шевелясь. Стрельба продолжалась, и Алина с ужасом увидела, что несколько человек упали на землю, а также заметила струйки крови…

– Господи… – прошептала Катька. – И нас ведь грохнут!

– Молчи, молчи! – умоляюще прошептала Алина, у которой тоже тряслись все поджилки. – Блин, и Ленка там… Еще попадет под горячую руку.

Ленка в это время осторожно подняла голову. На несколько секунд выстрелы стихли, и она, вдруг резко вскочив, кинулась к машине. В этот момент Гвоздь выстрелил. Ленка взмахнула руками и медленно стала оседать…

– Господи… – в ужасе прошептала Алина, пораженная увиденным. – Он же ее убил…

– Боже мой, боже мой! – застонала Катька, раскачиваясь на корточках из стороны в сторону. – Я не могу больше, я домой хочу, пусть лучше сразу убьют!

– Молчи, чего ты несешь! – в отчаяньи проговорила Алина, испугавшись, что с Катькой сейчас начнется истерика.

И тут глаза Алины стали совершенно огромными – она поняла, что истерика с Катькой – это просто детский лепет по сравнению с тем, что произойдет сейчас: один из глыбовских парней, подбежав к одной из своих машин, выхватил оттуда гранату…

Катька тоже увидела это, но, как это ни странно, остатков рассудка не лишилась, а закричала:

– Девки, в кусты, скорее! – и, подлетев с земли, опрометью бросилась к лесу.

Следом за ней кинулись и Алина с Сашкой. Едва добежав до кустов, они, не сговариваясь рухнули на землю.

– Уши зажмите! – крикнула Сашка.

– А-а-а! – застонала вдруг Катька.

– Ты чего? – повернулась к ней Алина.

И в этот момент раздался взрыв.

Девчонки лежали, прижавшись к земле и боясь на миллиметр оторвать от нее головы. Наконец Алина осторожно приподнялась. Сквозь кусты она увидела полыхающий на поляне огромный костер. Мелькали какие-то фигуры, кто остался в живых, кто нет, разобрать было невозможно.

Сашка тоже открыла глаза и посмотрела на поляну. В эту минуту девчонки увидели, как взорвалась машина, за которой они прятались всего пару минут назад…

Катька лежала, закрыв руками голову, и плечи ее вздрагивали.

Тут со стороны дороги раздался какой-то вой. Девчонки даже не сразу сообразили, что это такое. Постепенно до них дошло, что это вой сирен…

Девчонки увидели пожарную и милицейские машины, из которых высыпали люди в форме.

Алина с Сашкой смотрели друг на друга не в силах что-либо сказать. Тут подняла голову Катька.

– Катя… – дрогнувшим голосом произнесла Алина. – Катюша, вставай. Все кончилось.

Катька некоторое время молчала, потом потихоньку начала всхлипывать. Алина крепилась из последних сил, но не выдержала: сползая вниз, она ухватилась за Катькину руку и зарыдала. Тут же рядом опустилась и Сашка. Девчонки, размазывая слезы и сопли по лицу, обнимались и говорили все трое одновременно. Каждая пыталась успокоить остальных, но никто не слушал друг друга. Потом они замолчали и просто сидели обнявшись, пытаясь осознать, что все страхи, которые им пришлось испытать, остались позади…

– А это еще кто? – послышался сзади удивленный голос, вернувший девчонок к действительности.

Все разом обернулись и увидели мужчину лет сорока в милицейской форме с погонами майора.

– В машину давайте, – скомандовал он.

– Мы вам сейчас все объясним, – заговорила Алина.

– На месте объясните, – буркнул мужчина. – Пошли!

Сашка с Алиной поднялись с земли. Катька ойкнула и осталась сидеть.

– Что такое? – спросила Сашка.

– Я, кажется, ногу сломала… – прохныкала Катька.

– Тьфу, твою мать! – выругался майор и крикнул:

– Эй, Смотров! Врача со «скорой» позови! У девки тут с ногой что-то…

* * *

– Утро-о-о… туманное-е-е… – прорвался в Алинины уши громкий голос, и она открыла глаза.

Открыла и не поняла сперва, где находится. Повертев головой, она увидела, что полулежит в какой-то незнакомой казенной комнате.

Рядом сидела Катька, возле нее притулилась Сашка. Чуть поодаль расположились две девушки, в которых Алина узнала подружек бандитов, что отдыхали на поляне. И тут же все события последнего времени всплыли в ее памяти.

Она вспомнила и то, как они ездили выручать Сашку, и то, как убегали от бандитов, и приезд милиции…

И следом поняла, где находится – в КПЗ. И с ужасом осознала, что романс, оказывается, исполняет не кто иная, как Катька.

Удивленно уставившись на подружку, которая, надрываясь, выводила мелодию, закрыв глаза и старательно раскрывая рот, она толкнула подружку в бок.

– Эй, мать! Ты чего это?

– А я в знак проте-еста! – не выбиваясь из ритма, пропела Катька.

– Пусть ее, – устало проговорила Сашка. – Она с утра надрывается.

– А я что же, спала, что ли, все это время?

– Ну да. Как нас кинули здесь, ты и вырубилась сразу. Я, кстати, тоже поспала.

– А я нет! – заявила Катька, – я в таком месте ни за что не усну.

– Катя, а как твоя нога? – спросила Алина, увидев забинтованную Катькину лодыжку.

– Нога? Нормально все, просто ушибла, оказывается. Меня волнует, сколько нас еще будут здесь держать! И документы отобрали!

Катька вскочила с месте и, подлетев к металлической двери, забарабанила в нее кулаком.

– Куда ты! – дернулась к ней Алина.

– Оставь! – отмахнулась Катька и заорала:

– Свободу честным труженикам России! Свободу голодающим Африки! Даешь семичасовой рабочий день!

– Господи, что она несет?! – простонала Алина.

Сашка только улыбнулась, пожав плечами.

– Сме-ело това-а-арищи в но-гу! – с надрывом завела вдруг Катька, и Алина, в ужасе зажав уши, села на пол.

Две девчонки так и сидели в углу, глядя на происходящее круглыми глазами.

В коридоре послышались голоса, а также звяканье ключей. Один голос явно был очень недовольным.

– Сме-ло мы в бой пойдем… – завопила что было сил Катька, вдавливаясь в дверь.

Она с лязгом распахнулась, и раскрасневшаяся Катька вылетела вперед, попав в объятия прямо своего папаши.

Он крепко схватил дочь за плечи и поддержал ее. Катька, раскрывшая рот, чтобы выкрикнуть очередную пургу, осеклась на полуслове и пролепетала изменившимся тоненьким голоском:

– Папа?

– Как видишь, – сухо ответил Майоров.

– Папа, ты за мной? – обрадовалась Катька, повиснув на шее у отца.

За спиной Александра Николаевича Майорова мялся милиционер в капитанской форме.

– Папочка… – хитрая Катька, прекрасно умеющая маневрировать отцом, тут же сменила тактику.

Обняв его за шею, она всхлипнула и, захлебываясь слезами, начала причитать:

– Папочка, миленький, как хорошо, что ты приехал! Я знала, что ты обязательно меня найдешь! Папа, ой, папа, знаешь, как мне тут было плохо! А до этого? Ой, ужас, ты даже не представляешь, что с нами случилось! Я еле жива осталась! – в качестве доказательства Катька высунула вперед свою забинтованную ногу.

– Дома поговорим, – прервал ее излияния Майоров. – А пока могу тебе сказать, что ты просто дура!

– Папа! – ахнула Катька.

– И все вы дуры! – повернулся к Алине с Сашкой Александр Николаевич.

– Я вам говорил, Александр Николаевич, что… – вступил капитан.

– А вы вообще идиоты! – прервал его Майоров.

У капитана сам собой на полуслове закрылся рот.

– Собирайтесь! – буркнул Майоров девчонкам и, круто развернувшись, вышел из комнаты.

Девчонки, которым собирать было, собственно, нечего, быстренько двинулись за ним.

Им вернули документы и, не сказав ни слова, выпустили на улицу. Там Александр Николаевич молча загрузил их в свой джип «Паджеро» и развез по домам. Катька всю дорогу сидела пай-девочкой, периодически бросая на отца влюбленные взгляды.

– Алька, зайди ко мне вечером, – успела она однако шепнуть Алине, дернув ее за рукав куртки.

У Алины не было даже сил улыбнуться на эту реплику. Они с Сашкой остановились у своего подъезда, а Майоров поехал к своему дому. Девчонки увидели, как он за руку вывел дочь из машины и повел в подъезд.

– Похоже, Катерина сегодня получит нагоняй, – усмехнулась Алина.

– Не страшно, – улыбнулась в ответ Сашка. – ей сильных нагоняев никогда не устраивают.

– Саша, тебе же скорее домой нужно! – спохватилась Алина. – твои же с ума сходят!

– Да, конечно, только я почему-то боюсь туда идти.

– Ну хочешь, я с тобой пойду? – предложила Алина. – Только боюсь, что я сейчас там абсолютно не нужна…

– Да, я лучше одна, – согласилась Сашка.

Они дошли до Алининого этажа, та пошла к себе, а Сашка наверх.

Дома был только отец. При виде дочери он поначалу не смог даже ничего сказать, только обнимал Сашку и гладил по голове. Потом осторожно заглянул ей в глаза.

– Попозже, папа, – ответила Сашка. – Я все расскажу тебе попозже, вечером, хорошо? Когда мама придет…

– Конечно, Саша. Ты пока иди отдыхай, а я матери позвоню. Она на работе, не может дома сидеть, хотя ей больничный давали…

Сашка прошла к себе в комнату и буквально рухнула на постель. Ей казалось, что она не была дома целую вечность. Она отвыкла даже от запаха своего дома. И то, что лежит она сейчас в своей кровати, казалось ей просто сном.

«Это не сон, – сказала она себе. – Все хорошо, Сашка. Ты дома!»

После этого она уснула, оставив все объяснения до вечера.

Вечером, после разговора с родителями, Сашка зашла за Алиной, и они направились к Катьке – та должна была все разузнать у отца и рассказать девчонкам.

Катька уже просто измаялась в ожидании подруг. Услышав звонок, она в три прыжка подскочила к двери.

– Ну наконец-то! – недовольно сказала она. – Проходите!

На удивление, муж Катьки наличествовал дома. Он сидел в кухне за столом и читал Насте какую-то книжку. Видимо, он здорово перепугался за свою жену и решил не оставлять ее одну, по крайней мере, сегодня.

Поздоровавшись с ним, девчонки расселись в кухне.

– Ну, чего сидишь? – недовольно обратилась Катька к мужу. – Видишь, мне с девчатами поговорить нужно! Иди в зал, там как раз футбол начинается! И Настю забирай.

Владимир покорно пожал плечами и, взяв на руки настю, пошел в зал, хотя отродясь терпеть не мог футбола.

– Что ж ты с ним так! – упрекнула Катьку Алина, которая всегда жалела Катькиного мужа. – Он же испереживался за тебя.

– Да ладно! – отмахнулась было Катька, но, почувствовав осуждающие взгляды обеих подруг, со вздохом встала и прошла в зал.

– …Володечка, ты кофе будешь? – промурлыкал оттуда Катькин голос, а потом раздался чмокающий звук – Катька поцеловала благоверного в щеку. – Сейчас я тебе сварю, мы быстренько с девочками поболтаем и пойдем погуляем, угу?

Алина с Сашкой не слышали, что ответил Владимир, но поняли, что наверняка остался доволен.

Катька тоже вернулась словно медом намазанная и включила кофеварку, одновременно рассказывая новости.

– Ну так вот, папа мне сказал, что почти все бандиты погибли. Там же такой взрыв получился! Сначала граната взорвалась, потом огонь на машину перекинулся, бензобак взорвался, ужас, короче! Хорошо, что мы вовремя залечь успели, а то бы и нам кранты! И девки те в лес побежали, только в другую сторону. Одному бандиту ногу оторвало, еще у одного лицо все обгорело…

– А Глыба с Гвоздем?

– Эти погибли оба.

– Значит, бояться нам больше нечего?

– Нет, слава богу, – проговорила Катька и аж перекрестилась.

– А откуда милиция взялась? – спросила Алина.

– Так местные жители вызвали, как услышали стрельбу. И пожарных, и «скорую»…

– Катя, а что же с твой машиной? – виновато спросила Алина.

– Ой, с машиной все в порядке! – Катька аж подпрыгнула на стуле. – Я же больше всего за нее боялась, думала, папа мне голову оторвет! Это ж он мне на свадьбу подарил, помните? Если б Володька, то я б даже не переживала! Она так и стояла в лесу на том же месте, где мы ее кинули, ее быстро обнаружили. А гвоздевские, видимо, наткнулись на нее и поняли, что мы пехом пошли. И стали искать по лесу.

– Ну слава богу, хоть с машиной все в порядке, – облегченно выдохнула Алина.

– Слава богу! – радостно вторила ей Катька.

– А как твой отец нас нашел?

– Нас когда в КПЗ привезли до выяснения, документы-то отобрали и посмотрели, естественно. И фамилию увидели мою. Видите, какая я молодец, что девичью фамилию оставила! – с гордостью заявила Катька. – Я же знаю, что она имеет вес в нашем городе! Вот они папе и позвонили сами, спросили насчет дочери. Папа и примчался. Всем им по ушам надавал и нас забрал!

– Здорово он на тебя ругался?

– Не-а! – довольная Катька помотала головой. – Сказал только, что мы дуры, что в такое опасное дело влезли. И не в свое. А потом по носу меня щелкнул и добавил: «Всегда ты, Катерина, своим курносым носом не в свое дело лезешь!» А потом расцеловал меня, и все, – и Катька засмеялась.

Но тут же ее лицо стало сумрачным.

– А Ленка все-таки умерла… – тихо проговорила она. – Я все надеялась, что, может, ее просто ранили…

Сашка с Алиной вздохнули.

– А мне жалко ее, – продолжала Катька. – Все-таки она неплохая девка была. Запуталась только по жизни. Видите, нам помогла, жизнью своей поплатилась…

– Ну, нам она не по доброте душевной помогла, – возразила Алина. – Испугалась просто. Хотя… Мне тоже ее жалко. И когда мы вместе убегали от бандитов, я зла на нее никакого не держала.

Все помолчали немного, потом Катька, которая долго не могла сидеть в тишине, сказала:

– Ну, так вы дальше слушайте!

– Погоди! – перебила ее Сашка и подняла воспаленные глаза – они оставались красными даже после того, как она более-менее успокоилась и поспала. – Я до сих пор не понимаю – за что меня бандиты взяли? Они предъявляли мне, что я якобы вместе с Лариской взяла какие-то деньги… Но я ничего не брала!

– Я тебе сейчас… – затараторила Катька, но тут вмешалась Алина:

– Катюша, давай лучше я сама все объясню.

Катька замерла на секунду, потом обиженно передернула плечом:

– Да пожалуйста! Не очень-то и хотелось!

Они принялась разливать кофе, делая вид, что совершенно не слушает Алину, потом плюнула и села за стол, подперев руками подбородок и приготовившись вставлять важные, по ее мнению, дополнения.

– Деньги Коробов получил от бандитов, не знаю уж для чего, то ли наркотики покупать, то ли оружие, то ли еще что. Да это и не важно. Одним словом, они лежали у него в тайнике, в видеокассете. Когда Коробов умер, к нему неожиданно нагрянул его друг Власов. Хотя какие они друзья! Коробов ведь его шантажировал, шантажировал кассетой с записью власовского общения с проституткой. Кстати, знаешь, кто она? – спросила Алина у внимательно слушающей Сашки.

Та отрицательно покачала головой.

– Анжелка Логинова!

– Да ты что? – удивилась Сашка. – Надо же, как тесен мир!

– Власов обратился к Коробову за помощью избавить его от шантажистов, а Коробов решил сам прибегнуть к шантажу. У Власова тесть влиятельный, вот в чем причина. И Власов шел к Коробову, чтобы поговорить на эту тему. Не знаю, что он хотел ему предложить, но, увидев Владислава мертвым, ошалел от радости и сгреб все кассеты, на всякий случай. Ему же некогда было их там просматривать. А бандиты узнали, что денег нет…

– Как узнали? – спросила Сашка.

– Ну как, как! Что, думаешь, у них нет своих людей в милиции? Узнали, что обыск был, а денег нет. Выяснили, что Лариску задержали, что она под подозрением. Узнали, что Лариска у Ксюхи была, домой не заходила после смерти Коробова.

– А это-то откуда узнали?

– Господи, Саша, ты какая-то наивная стала, честное слово! – возмущенно впряглась Катька. – Ну, шла она, как невменяемая по двору, все бабки ее видели, потом на остановку пошла, тоже наверняка с какой-нибудь соседкой столкнулась – в нашем же районе через два шага знакомых встречаешь! Вот и сопоставили они – на вокзал шла, в «десятый» троллейбус садилась, а он к рынку идет, а там Ксюха живет. Все знают, что она наша подружка. Вот так, по цепочке и догадались.

– Да, наверное, так, – согласилась Алина. – Вот они и подумали, что деньги у Ксюхи спрятаны!

– А Ксюхи не было, поэтому меня приняли за нее, – задумчиво протянула Сашка. – Бандиты же Ксюху в лицо не знают.

– Вот они и вытрясали из тебя информацию, – добавила Алина.

– А откуда ты знаешь про Власова? – спросила Сашка. – И где деньги эти теперь?

– Про Власова долго рассказывать, через Анжелку я узнала, потом мы с Катькой его нашли, выведали кое-что, о чем-то сами догадались. Я тебе потом подробно расскажу, а то у тебя и так голова пухнет, – пожалела Алина подругу и толкнула под столом Катьку, которая уже готова была описывать их с Алиной приключения со всеми мельчайшими подробностями.

– Катя, налей кофе, – улыбнулась Сашка.

Катька снова вспомнила про кофеварку и стала разливать кофе по чашкам.

– Володе не забудь отнести, – напомнила Алина, и Катька, кивнув, пошла в зал с чашкой.

Когда Катька вернулась, Сашка сказала:

– Меня волнует вот что. Во-первых, что с Лариской. Во-вторых, где Ксюха?

– Ну, на первый вопрос я тебе отвечу, – как-то загадочно улыбаясь, проговорила Катька.

– Ну! – нетерпеливо подстегнула ее Алина.

– Чего – ну? Сами мне рта раскрыть не даете! Короче, папа сказал, что Лорку сегодня должны выпустить.

– Да ну? – Алина не поверила своим ушам. – Что же ты молчала о самом главном!

– Да тут поди пойми, что главнее, – развела руками Катька. – Все же нужно рассказать.

– Так что, к ней никаких претензий? – уточнила Сашка.

– Да, за недоказанностью дело закроют и спишут на несчастный случай. Или там на сердце, это уж я не знаю, мне неинтересно было, – пожала плечами Катька. – Нет же доказательств, что это именно убийство.

– Так может, это и не было убийством? – осторожно спросила Сашка.

– Может, – легко согласилась Катька, которую перестала волновать эта история.

– А с кем же он трахался до Лоркиного прихода? – напомнила Алина.

– Да мало ли с кем! – фыркнула Катька.

– Что-то мне не верится, что это несчастный случай, – протянула Алина. – Столько вокруг этого вертелось…

– Тебе просто не хочется, чтобы все закончилось так просто, – улыбнулась Катька. – А я думаю, что нужно просто это все послать к черту, наплевать и забыть. Да! – Катька хлопнула себя по лбу. – папа же сказал, что тебя, Саша, еще вызовут.

– Зачем? – быстро спросила Сашка.

– Чтобы ты дала показания против Кольцова. Бандиты, те, что в живых остались, спасая свою шкуру, взахлеб теперь рассказывают все, что могут. И они сказали, что это Кольцов тебя привез. Нужно только, чтобы ты это подтвердила, написала заявление, и загремит он надолго. И не вздумай отказываться – с такими сволочами только так и нужно.

– Я непременно напишу заявление, – твердо сказала Сашка. – Таких козлов я еше не видела.

Повернувшись к Алине, она со вздохом проговорила:

– Вот видишь, Алечка, говорила я тебе – все они козлы!

Алина с грустью покачала головой, сожалея, что Сашке снова довелось испытать разочарование…

В этот момент раздался звонок в дверь. Катька пошла открывать, и тут же из прихожей послышался радостный визг.

Сашка с Алиной вылетели из кухни и увидели, что Катька висит на шее у Лариски, а та, улыбаясь какой-то вымученной улыбкой, пытается освободится.

– Лорка! – хлопнула в ладоши Алина. – Тебя совсем отпустили?

– Вроде как да, – хрипловато ответила Лариса, снимая с себя ботинки и Катьку.

– Лоронька, а мы тебя ждем, проходи скорее, сейчас я тебе кофе сварю! – увивалась вокруг Ларисы Катька.

– Ларис, ты дома-то была? – спросила Алина.

– Да, конечно, только там нет никого, – усмехнулась Лариса. – Мама на спектакле, я ей позвонила. Папе тоже позвонила на работу. Все работают, – вздохнула она.

Владимир, услышав Ларисин голос, вышел из зала.

– Ну, поздравляю тебя, – улыбнулся он. – Все хорошо, что хорошо кончается!

– Пойдемте в кухню! – тащила всех Катька.

Она снова включила кофеварку, но тут же, вспомнив о чем-то, кинулась в комнату. Уронив там что-то пару раз, она вернулась сияющая, с новой шляпой на голове.

– Правда, прелесть, Лора? – обратилась она к Лариске. – Сто баксов стоит!

– Дерьмо редкостное, – бросила Лариса. – Сними и не позорься.

– Как… редкостное? – упавшим голосом спросила Катька.

– Очень просто. И рожа у тебя круглая, не для шляп.

Сашка с Алиной прыснули, увидев, как вытянулось «круглая рожа» Катьки.

– Вот у меня лицо удлиненное, – томно произнесла Лариса, – лучше мне отдай.

Катька повертела в руках шляпу, которая стала теперь для нее ненавистной, и протянула ее Ларисе.

– На, – обреченно проговорила она. – Носи…

– Спасибо, я еще посмотрю, есть ли у меня с чем ее носить, – добавила Лариса.

– Ну, Лора в своем репертуаре! – не выдержала Сашка. – Перестань, Лариска, посмотри, до чего Катьку довела – на ней же лица нет! А ты, Катька, не слушай никого. Нравится – носи!

– Да пожалуйста, – Лариса с притворным равнодушием подвинула шляпу. – Пусть носит, мне и не надо совсем… Если у вас вкуса нет.

Лариска прекрасно знала, что Катька теперь к шляпе никогда в жизни не прикоснется, поэтому и отдавала ее так легко.

Сашка встала и, взяв со стола это яблоко раздора, отнесла в коридоре и бросила на полку. После этого она вернулась обратно.

– Посерьезнее, что ли, разговоров нет, чем о шмотках? – недовольно сказала Алина. – Ты о себе лучше расскажи, Ларис, и о нас расспроси. Нам тоже есть чем поделиться.

– Постойте! Сашка, а что это у тебя с лицом? – только теперь обратила внимание Лариса.

– Потом расскажу, сперва ты давай, – откликнулась Сашка.

– Ох, я вам скажу, девки, тюрьма – это дерьмо! – закуривая сигарету, проговорила Лариса.

– Погоди, ты же не в тюрьме была!

– Ну, в СИЗО, какая разница. Вам такое и не снилось даже. И не дай бог, чтоб приснилось…

Лариса принялась рассказывать о том, как она существовала в СИЗО, девчонки внимательно слушали. Катька постоянно ахала и ужасалась. Закончив рассказ, Лариса вздохнула. За это время она успела выкурить шесть сигарет.

– Ну, ничего, – стараясь разрядить обстановку, сказала Алина. – Главное, что все закончилось. А какие у нас приключения были…

– Ну дай я расскажу! – взмолилась Катька. – У тебя же, наверное, язык устал!

– Ладно, говори, – улыбнулась Алина, и Катька взахлеб, отчаянно жестикулируя, стала говорить.

– Да уж, – протянула Лариса, когда Катька перевела дух. – Вот натерпелись вы, девки… Похлеще меня раз в десять.

– Всем хорошо досталось, – вздохнула Алина. Больше всех-то, пожалуй, Сашке.

– Спасибо вам, девчонки, – с чувством проговорила Лариска. – Сколько вы для меня сделали!

Лариска никогда не была сентиментальной, но сейчас подруги увидели, что в глазах у нее стоят слезы.

– Да что ты, Лора, – Алина никогда не видела Лариску такой расстроганной, поэтому смутилась и даже слегка испугалась. – Мы же в итоге так ничего и не сделали! Тебя так и так отпустили, без нашей помощи.

– Но старались-то вы для меня, – не согласилась Лариса. – Поэтому еще раз спасибо, и простите меня, если я вас когда-нибудь чем обижала. Если нужно будет, на мою помощь всегда можете рассчитывать.

Все помолчали, не ожидая от вечно надменной Лариски таких слов.

«Да, видимо, жизнь все-таки меняет людей», – подумала Алина.

– А… Где же деньги? – после паузы спросила Лариса. – Я так понимаю, вы их нашли?

«Нет, – тут же поправила сама себя Алина. – Люди не меняются! Вот и Лорка – на две минуты расчувствовалась, а как в себя пришла, сразу про деньги! Лучше бы про Ксюху спросила!»

– Деньги у меня, – устало сказала она. – И, честно говоря, я не знаю, что с ними делать. Это же не наши деньги. И попали они к нам случайно.

– Что же ты предлагаешь? Власову их вернуть? – взвилась Катька. – Этому… Этому… – она задыхалась, не находя слов от возмущения.

– Мудаку, – подсказала Лариса.

– Вот, – согласилась Катька. – Вот Лора меня понимает, да, Лорик?

– Я тоже считаю, что не фиг этому козлу их возвращать, – поддержала Катьку Лариса. – Ему-то они тоже не принадлежат! Тоже случайно нашел! А из-за него у вас с бандитами заморочки вышли, как вы выпутались – ума не приложу! Он кассету свою получил? Получил! Вот и пусть радуется! Ему и это за счастье, мог бы вообще всю жизнь шантажистам платить!

– Подождите, – остановила спорящих Сашка. – На эту тему мы еще подумаем. К тому же есть еще и Ксюха, мнение которой тоже нужно учитывать.

– Ой, да при чем тут Ксюха? – недовольно махнула рукой Лариса и закурила следующую сигарету. – Она-то какое отношение к этому имеет? Она и не участвовала ни в чем!

– Да? – теперь уже начала задыхаться от возмущения Алина. – А к кому ты кинулась в первую очередь, когда влетела? Не к ней? Какая у тебя, Лоронька, память короткая! И неизвестно, где Ксюха теперь! Может, сама влетела из-за этого! Может, ты ее подставила своим визитом!

– Ты что же, меня обвиняешь? – Лариса вскочила с места.

– Тихо вы! – с досадой воскликнула Сашка. – Спокойно говорить не можете, что ли? Никто тебя, Лорка, ни в чем не обвиняет. Но и ты Ксюху со счетов не сбрасывай. Я, если честно, из-за нее с ума схожу, как представлю, что она могла как я попасть. Тем более, не забывай, что она с Андрюшкой, а это в пятьсот раз серьезнее!

Лариска, опомнившись, потерла виски.

– Ладно, извините меня, – буркнула она. – А что в ментовке-то говорят по ее поводу?

– Да ничего. Ищут, говорят, – тихо произнесла Катька.

– Главное, она и поехать-то никуда не могла, – недоумевала Алина. – У нее и родственников-то нет, чтобы можно было поискать.

– А к Славке своему она не могла пойти?

– К Славке? – девчонки переглянулись.

– Но с какой стати… – начала было Сашка.

– Эх, мы! Что мы, Ксюху не знаем, что ли! – закричала Алина. – Да конечно, могла! Позвал он ее – она и пошла! А мы ментам даже про Славку не рассказали!

– С Андрюшкой позвал? – недоверчиво спросила Сашка. – Что-то непохоже… Чтобы у Славки проснулись отцовские чувства?

– Так, кто знает, где он живет? – загорелась Катька. – Нужно просто съездить туда и проверить.

Все посмотрели друг на друга.

– Я не знаю, – сразу же ответила Сашка. – Она мне не говорила никогда.

– В адресном столе узнать можно, – сказала Лариса. – Как его фамилия?

Сашка раскрыла было рот, но ничего не успела ответить – прозвенел звонок в дверь.

Катька побежала открывать.

– Вот вы где все! – послышался веселый голос… Ксюхи!

Все девчонки разом вскочили и высыпали в коридор. Ксюха снимала свое куцее пальтишко и вешала на вешалку, а рядом стояла Катька и обалдело хлопала глазами.

– Ты откуда? – первой выкрикнула Сашка, хватая Ксюху за плечи и разворачивая к себе.

Убедившись, что на Ксюхином лице нет ни синяков, ни ссадин, она облегченно вздохнула.

– Ой, да у меня такая история приключилась! – махнула рукой Ксюха, поворачиваясь от вешалки, и вдруг воскликнула:

– Лора! Ты уже дома?

– Только что прибыла, – усмехнулась Лариса. – А вот ты где, мать, пропадала?

– Ох, что я вам сейчас расскажу! – понизив голос, сказала Ксюха. – Пойдемте в кухню.

В кухне Катька включила кофеварку, поняв, что этим ей сегодня придется заниматься весь вечер.

– В общем, в тот вечер, когда ты меня домой отвезла, – посмотрела она на Сашку, – ко мне пришел Славка.

– Ну, что я говорила! – воскликнула Лариса.

Все с напряжением слушали дальше.

– Он пришел весь избитый и сказал, что у него страшные неприятности. Короче, он устроился в контору проститутскую – баб развозить, и что-то у него там не получилось, с кем-то поскандалил – он не вдавался в подробности – и вот, получил по морде. С работы его выкинули. Я, конечно, хотела его у себя оставить, но он побоялся, сказал, что его могут искать. А у меня его легко вычислить. И мы поехали с ним к одному его другу. Тот пока уехал, а у Славки ключи есть…

– А зачем он тебя с собой потащил? – сдвинула брови Сашка.

– Ну надо же за ним кому-то ухаживать, Саша! – умоляюще прижала Ксюха руки к груди. – Ты бы видела, в каком он состоянии пришел – в чем душа держится! Я хотела его в больницу отправить, но он отказался. Я собрала Андрюшку, и мы поехали туда.

– И ты столько дней не могла ничего сообщить! – возмутилась Катька. – А мы тут переживаем, головы ломаем, где ты!

– Слушайте… – Алину вдруг осенила догадка. – Так Славка-то, наверное, и есть тот парень, с которым Анжелка Логинова Власова шантажировала!

– Что? – вскричала Ксюха.

Алина набрала в легкие побольше воздуха и в очередной раз принялась рассказывать все с самого начала. Под конец рассказа у Ксюхи просто дымились уши, а у Алины – язык.

– В голове не укладывается, – проговорила Ксюха. – Сколько произошло за эти дни…

– Дома у тебя, конечно, бардак, все перевернуто, – говорила Сашка. – Но это ерунда, мы тебе поможем убраться.

– Да это все фигня! – махнула Ксюха рукой. – Главное, что вы все в порядке.

– А где у тебя Андрюшка-то?

– Со Славкой остался.

– Ну, конечно, любящий папаша проявляет заботу, – съехидничала Сашка.

– Ладно, – одернула ее Алина. – Не надо сейчас, может, у них все наладится.

Сашка скептически покачала головой, но от комментариев воздержалась.

– Алин, а ты смотрела остальные кассеты? – спросила у алина Катька.

– Не еще, а что?

– Я думаю, может, на их что интересное есть?

– Ну, хочешь, я принесу, сейчас просмотрим. Их там не так много. Или все устали и отложим до завтра?

– Да чего уж! – махнула рукой Лариска. – Давайте сегодня.

Алина сбегала домой и принесла кассеты. Катька включила видик – благо, у нее их было два: один в зале, другой в кухне, – и девчонки стали просматривать кассеты.

В основном, это были художественные фильмы разных жанров. Кассеты, которой так боялся Влсаов, не было – видимо, он предусмотрительно ее уничтожил. Но на одной кассете была любительская запись. Девчонки увидели девушку, которая медленно шла по двору спиной к объективу. Дальше девушка повернулась, и стало видно ее лицо.

– Ой, да это ж Галька Волохова! – воскликнула Катька. – Помните, я вам говорила, что она недавно в наш двор переехали, и я с ней подружилась? Так это она! Но что она делает на коробовской кассете?

– Об этом, я думаю, у нее надо спросить, – с усмешкой сказала Лариса, вставая. – Где ты, говоришь, она живет?

– Погоди, Лор, – остановила ее Ксюха. – Ты что, прямо сейчас хочешь туда идти?

– А чего тянуть-то? Интуиция мне подсказывает, что не просто так он ее снимал.

– Она живет одна, так что можно идти, – сказала Катька. – У нее и мать и отец умерли.

Девчонки встали и молча начали собираться.

– Катя, ты куда? – выглянул из зала Владимир.

– Я скоро вернусь, Володечка. Мы к девочке одной заглянем.

Галя Волохова жила в доме напротив на втором этаже. Открыв дверь, она с удивлением уставилась на компанию девчонок.

– Привет, Галь, – выступила вперед Катька, которой было несколько неудобно, что она как бы привела кучу подружек туда, куда ходила сама. – Нам бы поговорить с тобой…

– Проходите, – удивленно пожала плечами Галя и отошла вглубь коридора, пропуская компанию.

Галя оказалась высокой, стройной блондинкой с голубыми глазами. Она была одета в домашние шорты и майку, а светлые волосы ее были собраны в пучок на затылке.

Девчонки прошли в комнату и расселись кто куда. Галя стояла у стола, скрестив руки на груди, и ждала.

Вместо вопросов Лариса молча протянула ей кассету.

– Что это? – спросила Галя равнодушно.

– Просмотри.

– У меня нет видеомагнитофона.

– Галя, на этой кассете изображена ты, – мягко сказала Алина. – А найдена кассета в квартире некоего Владислава Коробова, который умер несколько дней назад. Нам бы хотелось знать, что тебя связывало с ним?

– Ничего, – улыбнулась Галя.

– Мы ведь не уйдем просто так, – предупредила Лариса, разваливаясь в кресле и закидывая ногу на ногу. – Мы еще и ментам эту кассету покажем.

– Показывайте, – пожала плечами Галя. – Мне-то что?

Но девчонки заметили, что она сильно побледнела.

– Там вся сцена записана, – коварно проговорила Лариса. – Так что не отвертишься. Кассета пока у нас, но ведь она легко может попасть в милицию.

– Вы что, шантажировать меня решили? – резко спросила Галя.

– Нет, просто хотим услышать от тебя правду.

Галя ничего не ответила.

Лариска кинула взгляд на стул, стоявший у стола, и увидела на его спинке белый халат.

– Ты что, врач? – прищурившись, посмотрела она на Галю.

– Медсестра, – ответила за нее Катька.

– Понятно, откуда у тебя первитин! – Лариска вскочила с места. – Вот мы его сейчас и поищем!

И она метнулась в кухню.

– Стой! – крикнула Галя. – Куда ты? Это мой дом!

– Ни фига! – откликнулась Лариска, в которой проснулось какое-то бешенство. – Я из-за тебя, гадины, в СИЗО сколько просидела! И учти – нас здесь пятеро, а ты одна.

У Гали поникли плечи, и она тихо опустилась на стул.

– Когда же он успел все это записать? – упавшим голосом спросила она сама у себя.

Никто не ответил ей. Никто из девчонок не думал, что Лариска решит так блефануть и заявить, будто на кассете записана постельная сцена. Но Галя поверила.

– Хорошо, я вам расскажу, – подняла она голову. – А вы уж решайте, кто из нас прав. Но сразу скажу: если бы вернуть все назад, я бы поступила так же!

Из коридора просунулась встрепанная Ларискина рыжеволосая голова. Лариска с любопытством смотрела на Галю.

Галя поправила выбившуюся прядку волос и начала рассказ:

– Папа мой умер много лет назад, когда мне было десять лет. Мы с мамой жили очень бедно, можно сказать, впроголодь. Но с какого-то времени я стала замечать, что у нас появляются хорошие продукты и даже деликатесы. К маме стал приезжать мужчина. Он был помоложе ее, довольно симпатичный. Звали его Владик, а мама называла его непонятным мне словом «спонсор». Он часто оставался у нас ночевать. И стала замечать, что он смотрит на меня с каким-то непонятным интересом. Я не разговаривала с ним, даже побаивалась. Мне в то время было тринадцать лет, и я была совершенно не подкована в сексуальных вопросах. Он стал часто сажать меня к себе на колени, когда мамы не было дома, покупал мне вещи и просил примерить при нем. Я понимала, что это нехорошо, но молчала – ведь он ничего плохого мне не делал. А маме говорить я стеснялась. Ну, в общем, однажды он не выдержал и набросился на меня. Я сопротивлялась поначалу, но потом как-то безвольно отдалась ему. Потом он еще несколько раз приходил ко мне. И однажды нас застала мама. Это был какой-то кошмар, я думала, что она сойдет с ума. Владик после этого сразу исчез, а мама начала пить.

– А почему вы не обратились в милицию? – тихо спросила Алина.

– Мама не хотела выносить это на обозрение, считала, что это будет позором для меня. Она сильно переживала, пила каждый день и однажды не вернулась домой с работы – в пьяном виде попала под машину. Я осталась одна. Вернее, меня воспитывала тетка, двоюродная мамина сестра, а как только мне исполнилось восемнадцать лет, я стала жить одна. И решила поменять ту квартиру, чтобы ничего не напоминало мне о том кошмаре. Я переехала в этот район и по иронии судьбы оказалась соседкой Владика – он жил в соседнем доме. Увидев его, у меня в душе снова всколыхнулись все старые чувства. Мне захотелось его просто убить!

Он меня не узнал, все-таки прошло восемь лет, и я сильно изменилась. Я поняла, что понравилась ему, и он не прочь затащить меня в постель – он всегда был кобелем.

Но я поступила мудро, разжигая его интерес, я стала его, что называется, динамить. Проще говоря, не давала ему, и все. Он просто кипел. Я знала, что он встречается с тобой, – Галя посмотрела на Лариску, сидящую с гордо поднятой головой. – Я то притягивала его, то отталкивала, и однажды согласилась прийти к нему, ничего не обещая. В тот раз я просто посидела у него и ушла, договорившись прийти в другой раз. В другой раз все и получилось, – усмехнулась она.

– Ты знала, что у него больное сердце? – спросила Алина.

– Да, он сам говорил. Поэтому я и решила убить его таким способом. Естественная смерть, – улыбнулась Галя. – Видишь, тебя же выпустили? – посмотрела она на Ларису.

– Да, только после чего! – сверкнула та глазами.

– Я не была уверена, что он умрет сразу же. Я планировала приходить к нему постоянно, пока не доведу до этого, я же знала, что рано или поздно это случится. Мне повезло с первого раза. Я пошла мыть рюмки, и в это время вылила в одну первитин из ампулы.

– Постой, но зачем же он в тот день пригласил Лариску? – спросила Сашка. – Если знал, что ты придешь?

– Ну, он же не знал, с чем я приду, в смысле, получится у нас что-то или я просто попью чаю и уйду, вот и подстраховывался.

Повисла напряженная тишина. Нарушить ее решилась Сашка.

– Галя, если ты не возражаешь, мы пойдем в кухню поговорим.

– Угу, – кивнула Галя.

Девчонки забились в крохотную Галину кухню и загалдели все разом.

– Лично я считаю, что она права! – трещала Катька, стараясь говорить шепотом, но громче всех. – За такое действительно убивать надо!

– Я согласна с Катькой, – поддержала ее Алина.

Судя по Сашке с Ксюхой, они придерживались того же мнения. Против, похоже, была только одна Лариса. Она стояла в стороне, закусив губу и уставившись в окно. В глазах ее стояли слезы.

– Лора, – подходя к ней сзади, мягко сказала Алина. – Постарайся оценить ситуацию объективно, тем более, что мы все в ней пострадали. Девчонка ведь и в самом деле справедливо отомстила. Признайся, если бы ты не пострадала из-за нее, то была бы на ее стороне?

Лариска смахнула слезинки и, повернувшись к Алине, со вздохом сказала:

– Я все понимаю, Аль. И я согласна с вами. Поступайте как считаете нужным.

Все вернулись в зал. Галя все так же стояла у стола и напряженно смотрела на девчонок.

Подойдя, Алина протянула ей кассету.

– Возьми, – сказала она. – На ней ничего криминального нет. Просто он снимал тебя из окна. Видимо, ты действительно ему нравилась. Извини, что пришлось обмануть тебя. Мы ничего не будем сообщать в милицию, никаких диктофонов у нас с собой не было. А ты живи дальше, и дай бог тебе позабыть обо всем этом.

– Спасибо… – Галя взяла дрожащими руками кассету. – Спасибо вам, девочки, и простите, что доставила вам хлопоты. Я не хотела…

– Мы тебе верим, – улыбнулась Сашка. – Спокойной ночи!

– Галя, ты заходи ко мне обязательно! – уже с лестничной клетки крикнула Катька. – Чего вы? – обиженно посмотрела она на улыбающихся подруг.

– Ничего, ничего, – ответила Сашка. – Ты иди себе.

Во дворе все остановились, Лариса с Алиной закурили, но говорить не хотелось.

Докурив, девчонки затоптали окурки и переглянулись.

– Двенадцатый час, – пробормотала Лариса, бросив взгляд на наручные часы. – Ну, что, по домам, что ли?

– Как по домам? – удивилась Катька. – Пойдемте лучше ко мне! Поболтаем…

И долго не могла понять, почему реакцией на ее слова послужил долгий девчоночий хохот.

Он смешивался с порывами октябрьского ветра, словно разнося вокруг ощущение молодости, свежести и радости жизни…