Что за невезение! Вечерняя электричка опоздала, последний автобус ушел. И вот Лариса одна стоит на остановке, а компания подвыпивших молодых людей пытается с ней познакомиться! Что делать?! Но девушка даже испугаться не успела – неожиданно ей на помощь пришел незнакомый парень на мотоцикле. Он спас Лару от хулиганов и подвез до дома. А потом умчался в летнюю ночь, не назвав своего имени. Как же теперь его найти? Ведь у Лары осталась куртка мотоциклиста, и к тому же ей очень хочется увидеть его еще раз…
Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8 Рыцарь на мотоцикле Эксмо М. 2011 978-5-699-47882-8

Мария Северская

Рыцарь на отоцикле

Глава 1

Пыльный хвост автобуса скрылся за поворотом, и Ларе не оставалось ничего другого, кроме как помахать ему вслед. Но она этого делать не стала. Зато грустно улыбнулась и произнесла:

– Вот ведь не везет так не везет!

Привычка разговаривать сама с собой появилась у нее лет в двенадцать, счастливо просуществовала три года и, похоже, покидать ее не собиралась и дальше. Лара даже не беседовала с собой, она констатировала факты, как бы ставя точку, раскладывая по полочкам, мол, это так и никак иначе. Ей вообще во всем нравились определенность и четкость.

Вот данная ситуация – определенней некуда. Середина июня, одиннадцать часов вечера, дальнее Подмосковье, чуть опоздавшая электричка и как итог – пойманный взглядом хвост автобуса, почти наверняка – последнего на сегодня. Нет, остается еще, конечно, надежда, что минут через пятнадцать-двадцать до коттеджного поселка «Фауна», где располагался домик Лариной бабушки, пойдет автобус частного рейса, но весьма призрачная.

Назвать поселок «Фауной» могли только люди с очень богатой фантазией. Ну ладно еще «Флора», это как-то можно понять, но «Фауна»! Лара, например, видела здесь какую-то нездоровую метафору.

Впрочем, в данный момент ей было не до метафор. От станции до дачи двадцать пять километров, и пройти их ночью, к тому же с тяжеленным рюкзаком за плечами (это если частник все-таки не приедет) – перспектива не из приятных. Но какие у нее варианты? Выяснять, можно ли еще вернуться в Москву, и звонить маме, чтобы глубокой ночью встретила ее на вокзале? Пытаться поймать машину до «Фауны»?

Лара огляделась по сторонам. Уже заметно стемнело. Кроме нее на остановке сидела только белая потрепанная курица из ближайшего двора. Чего ей в столь поздний час не спится, Лара не понимала. Точнее, курица не сидела, а настойчиво ковырялась в мусорной куче, расположенной в двух метрах от урны. Видимо, в куче прятался кто-то очень вкусный, и курица решила отведать его любой ценой. Кроме курицы и гипотетического кого-то очень вкусного, других живых существ в обозримом пространстве не наблюдалось.

– А что тут странного, – произнесла Лара, – понедельник, вечер. Все нормальные люди дома сидят и телевизоры после трудового дня смотрят.

Слушающая ее монолог курица недобро на нее покосилась. Лара показала ей язык.

В кафе справа от остановки играла музыка, чуть в стороне стоял белый «жигуленок» с тонированными стеклами, не подающий признаков жизни.

Через площадь, у продуктового магазина, пылился старенький мотоцикл. Лара окинула его пренебрежительным взглядом и тут же про него забыла, потому что из кафе вышли трое парней лет по восемнадцать-двадцать. Они сильно шатались, и можно было с большой долей вероятности предположить, что в кафе они пили отнюдь не яблочный сок.

Парни постояли на крыльце кафе, что-то громко обсуждая, затем двое потянули третьего в сторону «жигуленка». Третий идти отказывался. Он отчаянно жестикулировал и словно пытался что-то доказать приятелям.

Ларе стало неприятно, потому что в его громкой речи она уловила слова «девочка» и «познакомимся». По спине поползла стайка холодных мурашек.

Девушка успокоила себя тем, что ей могло просто послышаться, и даже если не послышалось, то эти слова совсем не обязательно относятся к ней, хотя, кроме нее и курицы, которая являлась особой женского пола, никаких девочек в пределах видимости по-прежнему не было.

Лара отвернулась от веселой компании и принялась, уткнув глаза в асфальт, вышагивать взад-вперед по остановке в надежде, что, посмотрев на нее, молодые люди сразу поймут, что девушка серьезная, девушка ждет автобуса и поэтому к девушке лучше не приставать со всякими глупостями.

Про себя Лара как заклинание повторяла: «Только бы пронесло, только бы пронесло», но напряжение все никак не хотело отпускать. Она спиной чувствовала сальные взгляды парней.

Лара и раньше привлекала внимание представителей противоположного пола – правда, не в таких неприятных ситуациях. Понять, почему она кому-то там нравится, девушка не могла. По ее мнению, внешностью она обладала самой заурядной: среднего роста, довольно худая, сероглазая, нос с едва заметной горбинкой – последствие неудачного падения с велосипеда в детстве, – волосы светлые, оттенка засахарившегося липового меда, пышные, от природы вьющиеся, лежащие мягкими волнами – чуть ниже плеч. Но мама и двоюродная сестра Ленка в один голос твердят, что Лара красавица, есть в ней особая изюминка, шарм.

Пытались познакомиться с ней довольно часто, особенно на улице, но она от поклонников шарахалась, видимо, с детства в голове плотно засел мамин наказ с чужими людьми не разговаривать. Да и о чем с ними говорить – они же чужие!

А вот в школе к ней не очень-то подходили, хотя раньше – в начальных классах – мальчишки то и дело дергали ее за косички. И пусть Ларе никто из одноклассников не нравился, она часто задавала себе вопрос: может, мама и Ленка, говоря о красоте, просто хотят сделать ей приятное?

Хлопнула дверца машины. Лара боковым зрением уловила, как тронулись с места «Жигули», в чрево которых погрузились трое парней.

Девушка облегченно вздохнула. Пронесло!

Но не тут-то было. «Жигули» тормознули рядом с остановкой, и из них выполз один из парней – тот самый, что громко кричал. И направился прямиком к Ларе.

«Ну вот», – с тоской подумала она.

Парень решил действовать жестко – правильно, зачем терять время на уговоры! – он подошел к ней и, схватив за руку чуть выше локтя, неожиданно сильно потянул к машине.

– Идем к нам, – пробубнил он, и девушку обдало густым пивным ароматом.

– Не пойду я никуда, – начала вырываться она. – Я к бабушке еду, сейчас автобус придет.

– Автобус твой давно ушел, – хохотнул второй парень, показавшийся на свет божий из салона «Жигулей». – Мы тебя как раз и подвезем.

– Спасибо, я уж как-нибудь сама. – Лара сделала очередную попытку вывернуться, но первый держал ее, словно клещами. Жесткие пальцы причиняли ей боль.

«Синяки, наверное, останутся, – подумала девушка. – Объясняй потом бабушке, кто обидел ее любимую внучку».

– Самостоятельная какая! – Второй подошел к ней ближе и уставился в ее лицо. – Что, Серый, упрямится? – обратился он к приятелю.

Серый сказал что-то малоразборчивое, а Лара вдруг поняла, что вляпалась крупно: вряд ли удастся в одиночку отбиться от взрослых парней.

Внезапно на ее плечо легла тяжелая ладонь. Над самым ухом раздался голос:

– Привет, малыш. Заждалась? А кто эти замечательные молодые люди? Твои знакомые?

Хватка Серого заметно ослабла, а на его лице явственно проступило недоумение.

– Че это? – осведомился он. – Твой парень?

– Ага, – ответил все тот же голос. – Так точно, ее парень. – Ладонь с Лариного плеча скользнула вниз по ее руке и обхватила запястье, по дороге стряхнув руку Серого.

Лара, наконец, повернула голову. Наверно, ее взгляд выражал искреннее недоумение, потому что тот, кому принадлежали ладонь и голос, подмигнул ей. Впрочем, в глубине его глаз плескалась тревога, причем ее было так много, что Ларе самой сделалось неожиданно страшно. Она словно вмиг осознала серьезность ситуации.

– Пойдем, малыш, – произнес незнакомец. – Нас уже заждались. – И, обращаясь к парням: – Приятно было познакомиться.

Он слегка подтолкнул Лару, чтобы она сдвинулась с места, потянул за собой. И она безропотно пошла, спиной ощущая недоуменные взгляды Серого и его товарища.

– Советую быстрее шевелить ногами, – проговорил ее спаситель. – Они недолго будут таращиться нам вслед. Через пару минут сообразят, что их надули.

– И что же делать? – спросила девушка, чувствуя себя полной дурой.

– Вон мой мотоцикл, – кивком указал незнакомец в сторону доисторического транспортного средства. – Быстро сядем и поедем.

«А он под нами не развалится?» – уже было собралась спросить Лара, но почему-то промолчала. Вся ее обычная язвительность и сарказм куда-то делись, остались только липкий страх и ощущение нереальности происходящего.

Ее спаситель сел в седло и завел мотор.

– Так и будешь стоять? Давай быстрее! – приказал он.

И снова Лара безропотно подчинилась.

– Держись крепче. Будем надеяться, они за нами не ломанутся. – Он несколько секунд подождал, пока девушка устроится, и вывернул ручку газа. Мотоцикл надсадно взревел, неожиданно прытко рванул вперед, пронесся чуть в стороне от белых «Жигулей» и их незадачливых пассажиров. Лара услышала только нецензурную брань и стук захлопнувшейся дверцы.

Она обеими руками обхватила своего спасителя и вжалась в его спину. Тяжелый рюкзак немилосердно тянул назад. Ветер в момент разметал волосы. Было холодно. Футболка не спасала от ночной прохлады и ветра. Ларины зубы непроизвольно стали выбивать барабанную дробь. Тело прошиб озноб.

Мотоцикл нырял между колдобинами и ухабами раздолбанной поселковой дороги, то и дело норовя свалиться в глубокую канаву, начинающуюся сразу же за обочиной.

Девушка боялась шелохнуться, но в какой-то момент, при повороте на основную трассу, все же решилась обернуться. «Жигули» ехали за ними и уже почти нагоняли.

Лара дернула своего спасителя за куртку и пискнула:

– Нас догоняют!

– Вижу, – крикнул он, не оборачиваясь. – Сейчас поедем быстрее.

На трассе лежал новый асфальт, и мотоцикл почти мгновенно набрал приличную скорость. Лара сидела ни жива ни мертва, дрожа так, что ей казалось, будто от ее дрожи мотоцикл с минуты на минуту начнет раскачиваться и в конце концов завалится набок.

Но ничего подобного не происходило. Ее спаситель не выказывал волнения, только периодически поглядывал в зеркало заднего вида, в котором в непосредственной близости маячили все те же «Жигули». Троица преследователей не собиралась сдаваться. Лара даже примерно не представляла, как они смогут оторваться.

Пока они ехали в нужную девушке сторону. Впрочем, вариантов здесь особо и не имелось.

Лара и не заметила, когда успело окончательно стемнеть. Деревни и поля закончились, теперь по обеим сторонам дороги высился еловый лес.

– Держись! – внезапно крикнул ее спаситель.

Мотоцикл на полной скорости вильнул в сторону и съехал с трассы на песчаную лесную тропинку, проехал несколько метров и остановился. Водитель быстро погасил фары и заглушил мотор.

– Сиди тихо, – бросил он Ларе.

Девушка только кивнула, не подумав, что ее кивка он не может видеть.

Вскоре на трассе рядом со съездом в лес остановились «Жигули». Сквозь стволы пробивался свет их фар. В этом свете Лара видела, как из машины вышли двое и направились в их сторону.

– Да плюнь ты, – донесся до девушки голос одного из парней. – Далась тебе эта девчонка!

– Погоди, – протянул второй, видимо, это был Серый. – Ничего не понимаю, куда они подевались? – Он, заметно пошатываясь, сделал еще несколько шагов по тропинке.

Лара перестала дышать. Сейчас от преследователей их отделяло не более десяти метров, и если бы не было темно, они бы их давно увидели.

– Черт, – выругался Серый, – в грязюку какую-то вляпался!

– Поедем уже отсюда, – позвал его приятель.

– Эй, вы там заночевать решили, что ли? – раздался голос с трассы, видимо, он принадлежал третьему парню, оставшемуся за рулем.

– Идем уже, – буркнул Серый, постоял еще немного, пытаясь разглядеть тропинку у себя под ногами, затем нехотя двинулся назад – туда, где его ждали друзья. Через минуту хлопнула дверца машины, и «Жигули» тронулись с места.

– Отомри, – произнес Ларин спаситель. – Они уехали. – Он чуть повернул голову в ее сторону. – Слезай. Минут двадцать переждем, чтобы не натолкнуться на них по дороге, потом отвезу тебя домой или куда ты там направляешься.

Только сейчас девушка осознала, что до боли в пальцах цепляется за его куртку, и тут же отдернула руки. Не без труда слезла с мотоцикла, отошла на два шага в сторону, скинула на землю рюкзак, наткнулась на ствол дерева и привалилась к нему спиной.

Ее спаситель тоже слез с мотоцикла и теперь стоял рядом с ним, расстегивая молнию на куртке.

Лара все еще дрожала.

– Держи, – произнес он, протягивая ей куртку. – Извини, что сразу не дал, времени не было.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. Куртка хранила тепло его тела и, надев ее, Лара почувствовала, что начинает согреваться. Она подвинула к стволу дерева рюкзак и села сверху.

– Сильно испугалась? – спросил парень, садясь чуть в стороне на корточки.

– Сильно не успела, – ответила Лара, – но было неприятно. Спасибо, что вмешался. Если бы не ты… – Она зябко передернула плечами. Думать о том, что было бы, не подоспей ее спаситель вовремя, не хотелось.

– На автобус опоздала, – не спросил, а констатировал он. Разглядев ее утвердительный кивок, продолжил: – Он сегодня чуть раньше уехал, такое случается, а частные рейсы еще не пустили. Я видел, как он отъезжал, как раз к магазину в это время подрулил.

– Я никогда раньше не ездила так поздно, – произнесла Лара. – Не рассчитала немного. Надо было на более ранней электричке ехать.

Помолчали пару минут.

– Тебя куда везти? – спросил парень.

– В «Фауну». Это коттеджный поселок такой, – зачем-то уточнила она.

– Знаю, – усмехнулся он. – Лучше бы уж сразу зоосадом назвали или обезьянником.

Она улыбнулась в ответ. Оказывается, название не ей одной кажется странным. Это почему-то было приятно.

– Надеюсь, эта троица уже далеко укатила и не поджидает нас за каким-нибудь углом. – Парень поднялся с корточек и подошел к своему транспортному средству.

Лару даже гипотетическая перспектива встретиться с неожиданными знакомыми не радовала, поэтому она не спешила подниматься с удобного рюкзака.

– Решила здесь остаться? – спросил ее спаситель. Увидев, что девушка все-таки встала и теперь озирается в темноте, пытаясь разглядеть, куда наступать, он завел мотор и включил фары. – Давай я помогу тебе надеть рюкзак. – Он приблизился к ней и начал поправлять узкие лямки, никак не желающие удобно ложиться на ее плечи. – И куртку застегни, – добавил он. – Ветер холодный.

– А ты как? – спросила Лара.

– А я закаленный, – улыбнулся парень.

Наконец он развернул мотоцикл, Лара запрыгнула в седло позади него, и они вырулили на трассу. Вопреки опасениям, ни за первым, ни за вторым, ни даже за третьим поворотом их никто не ждал. Они благополучно доехали до поселка и въехали на территорию.

– Сейчас всех перебудим, – проговорил Ларин спаситель. Девушка только плечами пожала. – Командуй, куда ехать, – велел он.

– Третья улица, третий дом. Все просто, – произнесла она.

Мотоцикл доехал до ворот Лариной дачи и остановился. Девушка слезла, сняла рюкзак, затем куртку. Протянула ее владельцу.

– Спасибо тебе еще раз. – Она улыбнулась.

– Да не за что, – улыбнулся он в ответ. – Я рад, что с тобой все в порядке. – Выдержал паузу. – Ну все, мне пора. Пока.

Лара только кивнула в ответ. Ее спаситель тронулся с места, и через несколько секунд мотоцикл скрылся за поворотом.

Лара постояла еще какое-то время у ворот, глядя ему вслед, затем подняла рюкзак и нажала на кнопку звонока.

Глава 2

Едва открылась калитка, под ноги девушке с радостным лаем бросился пушистый рыже-белый комок.

– Веник, ты меня с ног собьешь! – рассмеялась Лара и, поставив рюкзак на землю, присела на корточки рядом с псом, который тут же принялся лизать ей лицо и руки, затем плюхнулся перед ней на спину, продолжая мести хвостом дорожку, подставил брюхо – чеши, мол.

– Ну, ты и нахал! – притворно возмутилась девушка. – По-твоему, я прям с дороги должна тебя ублажать?

Пес, носящий гордое имя Вениамин, был всеобщим любимцем. Его пять лет назад принесла в дом Лара – подобрала на улице мокрого и испуганного. Тогда он был худющим облезлым щенком, подволакивающим заднюю лапку. Лапку вылечили, щенка откормили, а шерсть отросла сама, превратившись в шикарный, густой, рыжий с белыми пятнами мех.

Веник на «нахала» не обиделся, только улыбнулся во всю свою забавную лисью мордочку, обнажив белые, внушительного размера зубы, по-щенячьи тявкнул, вскочил сразу на все четыре лапы и принялся описывать вокруг Лары круги.

– Ну все, угомонись. – Бабушка стояла чуть в стороне, с улыбкой наблюдая за сценой приветствия. – А я тебя завтра ждала, – сказала она Ларе. – Что ж ты в такую поздноту-то ехала? Как только на автобус успела!

– А я и не успела, – ответила девушка и принялась подробно рассказывать историю своего чудесного спасения из лап пьяных парней на «Жигулях».

Они давно уже переместились в дом, бабушка согрела и налила в большие кружки чай, поставила на стол тарелку с блинами, а Лара все рассказывала и рассказывала.

– Сколько раз тебе говорила, надо думать как следует, прежде чем делать! – произнесла бабушка по окончании рассказа. – Поехала бы завтра утром, ничего бы и не случилось. А так, если бы не этот мальчик… Как, кстати, его зовут?

– Ба, я не спросила. – Лара опустила глаза, ругая себя последними словами. Там, во время бегства, и позже, в лесу, как-то не до того было. А потом он слишком быстро уехал.

Она знала о нем лишь то, как он выглядит: высокий, плечи широкие, темные волосы, подстриженные ежиком, крупные руки с длинными пальцами, лицо с резко очерченными скулами, чуть выдающийся подбородок. Довольно симпатичный парень, короче. Жаль, цвет глаз его в темноте разглядеть не удалось.

– Что задумалась? – оторвала ее от воспоминаний бабушка. – Устала небось, спать хочешь?

Спать Лара не хотела, но кивнула, подтверждая бабушкино предположение.

– Вот и ложись, правильно, – произнесла бабушка. – Нечего ночами сидеть. А то знаю, уткнешься сейчас опять в свой компьютер.

– Угу. Уже ложусь. – Лара встала из-за стола и направилась в свою комнату.

Прежде всего надо разобрать рюкзак.

Рюкзак у нее был знатный – самодельный, тряпочный с кожаными вставками, металлическими заклепками и надписью, сделанной стойкой серебряной краской во всю крышку: 4ajka_555. Это ее ник в Живом Журнале. «Чайка» – потому что ее имя – Лариса – с греческого переводится именно так, а «555» – дата ее рождения, точнее, некоторая ее часть – пятнадцатое мая тысяча девятьсот девяносто пятого года – если записать цифрами, будет 15. 05. 1995. Оставить только конечные цифры, и выйдет то самое «555».

Свой Живой Журнал Лара вела давно. Ей нравилось записывать в него впечатления, забавные ситуации, философские размышления, выкладывать фотографии и общаться с людьми. Среди пользователей ЖЖ у нее появились хорошие знакомые, общение с которыми давно уже переместилось в реал.

Вот и сейчас первым, что Лара вытащила из рюкзака, был тщательно завернутый в одежду ноутбук. Несмотря на данное бабушке обещание лечь спать, она решила после душа записать историю, произошедшую с ней сегодня, благо с выходом в Интернет в поселке проблем не было – провели всем желающим в прошлом году.

Лара думала о том, как написать. Тупо описывать события типа «я сказала, они сказали» душа не лежала. Скорее, хотелось писать о своих мыслях и чувствах. В итоге родилась запись под названием «Ночной полет».

«Все, что я помню о сегодняшнем вечере, это запах ветра и дорожной пыли, темные стены леса, высящиеся по обеим сторонам дороги, адреналин в крови, ужас, что нас догонят, аромат кожи и машинного масла и тепло тела моего спасителя, в чью спину вжимаюсь до хруста в ребрах. Оказывается, скорость может быть такой захватывающей! Темно-синее небо над головой, рокот мотора, а затем тишина ночного леса. Его куртка на моих плечах. Позже скомканное прощание и осознание того, что даже имя спросить забыла».

Теперь нажать кнопку «отправить».

Скорей всего эта запись провисит без комментариев. С подобными всегда так. Оно и понятно. Сложно комментировать чужие эмоции, Лара и сама бы вряд ли смогла. Впрочем, для нее было гораздо важнее писать самой, чем получать ответы.

Думая о своем будущем, она представляла себя писательницей или на худой конец журналисткой, но обязательно ее профессия должна быть связана с литературным творчеством. Она и институт себе уже подобрала – Литературный, имени Горького. Хотя, конечно, возможны варианты.

Мама вот, например, считает, что писатель – не профессия. Сама мама ведущий хирург, работу свою любит до умопомрачения и готова проводить в больнице сутки напролет. Наверно, поэтому – из-за вечной маминой занятости, из-за ее огромной востребованности, из-за ночных бдений и дежурств по выходным – Лару воспитывала в основном бабушка. И теперь, когда бабушка практически перебралась жить в оставшийся от дедушки-профессора дом, Лара часто чувствует себя одинокой, ведь маму она по-прежнему видит редко – та все время на работе.

Нет, такую профессию, как у мамы, Ларе не хотелось.

Девушка уставилась в окно. Сразу за их участком начинался сосновый лес, окна Лариной комнаты выходили как раз в его сторону. На самой кромке леса росла одинокая старая разлапистая береза. Сейчас сосны едва заметно качались от легкого ветерка. Девушка почувствовала, что ее клонит в сон.

По лестнице, ведущей на второй этаж, процокали коготки, и в комнату вплыл Вениамин. Он посмотрел на Лару, потянул носом воздух, затем вспрыгнул на диван и свернулся уютным клубком. Сейчас он еще больше напоминал спящую лису.

Лара переместилась к нему, утопила пальцы в густой шерсти, приложилась щекой к теплому мягкому боку.

«Все-таки как сильно все изменилось, – подумала она. – Раньше бабушка только на лето уезжала сюда, а теперь живет почти весь год. И Веник с ней, не оставлять же ее одну. Страшно».

Пса ей, пожалуй, не хватало больше всего. Несмотря на обилие знакомых и приятелей, близких друзей у Лары не было. Порой спрашивая себя почему, она не находила ответа. Возможно, виной тому отец, точнее, развод родителей, который произошел, когда Ларе было пять. Самого развода она, может, и не заметила бы, многие годы после отец приезжал к ней почти ежедневно, они отправлялись вместе гулять, ездили за город, ходили в зоопарк. Но когда Ларе исполнилось двенадцать, у отца появилась другая семья, и он навещал дочь все реже, пока его визиты не свелись к чисто формальным. Теперь они почти не виделись. Он даже на Ларин день рождения не приехал, только по телефону позвонил, поздравил.

Лара давно уже не обижалась, разве только совсем немного – за то, что не дает ей общаться с маленьким братиком. А может, его новая жена не разрешает, Лара не знала.

Тем не менее с момента ухода из ее жизни отца она перестала близко подпускать к себе людей. Зачем к кому-то привязываться, если расставания причиняют такую боль? Лучше довольствоваться тем, что есть: мама, бабушка и Веник, – с ними можно делиться печалями и радостями. Особенно с Веником – он отлично все понимает, получше многих людей, и слушает всегда с неподдельным интересом, да и утешать умеет, как никто другой. А болтать о всякой ерунде можно и со знакомыми из ЖЖ, и с девчонками-одноклассницами, хотя с ними хочется меньше всего. Да мало ли с кем!

Отношения с одноклассниками у Лары были ровные, со всеми одинаковые, скорее нейтральные – она никого не трогала, ее никто не трогал.

Учебу Лара переносила с трудом, перебивалась с четверок на тройки. Не потому что была глупой или ленивой, а потому что было ей неинтересно, а порой и откровенно скучно. Вот, например, все эти точные науки: ладно еще физика, но химия с алгеброй и геометрией! Разве пригодится ей в жизни, скажем, умение вычислять логарифмы или знание несметного количества формул? Да она закончит через год школу и забудет все это, как страшный сон!

Другое дело литература и история. На эти предметы девушка ходила с удовольствием и была по ним лучшей в классе.

Лара встала, погасила большой свет в комнате и включила уютную настольную лампу под оранжевым абажуром, затем снова прилегла на диван, прислонилась щекой к пушистому собачьему боку.

«Интересно, а чем сейчас занимается мой спаситель? – подумала она. – Куда поехал, попрощавшись?»

Мысли об этом парне никак не желали покидать ее голову. Девушка с удивлением поймала себя на желании говорить с ним: вот так вот сидеть вечером, пить теплое молоко с медом из глиняных бабушкиных кружек и беседовать – не об ерунде, как со знакомыми, а о важном, о том, что волнует, что запрятано глубоко внутри – как с другом.

Лара попыталась представить себе, как это – иметь такого друга. Было бы здорово! С ним, наверно, очень интересно, и легко, и ничего не страшно. Ведь если он выручил из беды незнакомую девчонку, не прошел мимо, рисковал собой, то, наверно, ради друга вообще горы свернет.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Глава 3

Разбудило Лару прикосновение к щеке чего-то мокрого и шершавого. Она разлепила глаза и первое, что увидела, – собачью морду крупным планом. Веник сидел рядом с ней и методично вылизывал ее щеки.

– Фу! Сколько слюней! – Девушка вытерла рукой лицо, схватила пса в охапку и повалила. Некоторое время они боролись, затем Лара села на него сверху, прижав к дивану, и чмокнула в нос.

– А ты думал? – сказала она, когда Веник недовольно фыркнул. – Можно меня беспрепятственно облизывать? Сейчас вот тоже обслюнявлю твою физиономию, и посмотрим, понравится ли тебе.

Но привести угрозу в исполнение ей помешала бабушка.

– Лара, – звала она снизу, – просыпайся, к тебе пришли!

– Кто интересно? – спросила у пса девушка. Тот по понятной причине ничего не ответил, только, воспользовавшись ее замешательством, вывернулся, спрыгнул с дивана и с радостным лаем понесся вниз. – Наверно, кто-нибудь из соседской малышни, – решила Лара, – опять хотят попросить велосипед покататься.

Она взглянула на часы. Стрелки показывали одиннадцать пятнадцать.

«Как же я так вчера заснула? – подумала она. – Прям в одежде. И даже не проснулась ни разу за всю ночь».

Лара босиком пошлепала вниз.

Проходя по гостиной, мимоходом взглянула в большое напольное зеркало. В нем отразилась заспанная девица в широких трикотажных спортивных штанах, закатанных до колен (одела вчера после душа), и безразмерной футболке с изображением плюшевых медвежат на груди. На голове у девицы было воронье гнездо, – по-другому назвать ее прическу язык не поворачивался.

– Вот всегда так, – посетовала Лара, – ляжешь спать с мокрыми волосами, и получаешь наутро такое вот.

Она открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Солнце ослепило ее, и первые шаги по двору она сделала, ничего не видя, поэтому почти столкнулась с утренним визитером, которым оказался ее вчерашний спаситель.

– Ой! – произнесла Лара и во все глаза уставилась на парня.

– Ну вы, девушка, и спите! – весело подмигнул он. – На дворе, между прочим, уже почти полдень. Давай умывайся живенько, завтракай и пойдем в лес. Ну и переодеться не мешало бы. Кстати, милые медвежата. – Он окинул взглядом ее наряд. – И прическа отличная. Мне нравится!

Лара почувствовала, как щеки заливает краска.

– Издеваешься, да? – буркнула она. Больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Впрочем, возможности такой не имелось, поэтому надо как-то спасать положение. – Пойдем в дом, я тебя чаем с блинами напою. А пока будешь вкушать пищу, я приведу себя в порядок, быстро, обещаю.

Парень широко улыбнулся.

– Ловлю на слове. Меня, кстати, Данилой зовут. Вчера не представился, извини. А ты Лара, я уже знаю.

Девушка кивнула и улыбнулась в ответ.

Откуда-то принесся Веник, притащил в зубах свой любимый пищащий мячик, положил у ног Данилы.

Парень опустился на колени, взял мячик, попищал им, раззадоривая пса, и кинул как можно дальше.

– Классный зверь, – сказал он вслед ринувшемуся за игрушкой Венику. – Это помесь какая-то?

– Ага. Собаки с крокодилом. – Лара хитро взглянула на него и, отметив его улыбку, проговорила: – На самом деле не знаю. Да и нам все равно, если честно. Мы его любим вне зависимости от происхождения.

– А у меня кот есть. Огромный, пушистый. Тоже беспородный. Котенком на улице подобрал. Сейчас у бабушки с дедом живет.

– Я Веника тоже с улицы притащила, – улыбнулась девушка.

Разговаривая о собаках и кошках, Лара и Данила переместились в дом.

– Я уже решила, вы так и будете на улице стоять. Хотела идти вас звать, – произнесла появившаяся из кухни бабушка. – На столе блины, сметана, мед. Чайник горячий. Завтракайте.

– Спасибо, ба, – поблагодарила Лара. – Ты наливай пока чай, а я сейчас к тебе присоединюсь, – обратилась она к Даниле. Тот кивнул.

Лара взбежала по лестнице в свою комнату и принялась вытряхивать из шкафа все свои вещи, судорожно размышляя, что же надеть. В конце концов остановила выбор на джинсовых бриджах и простеньком топике. Теперь только причесаться, умыться и можно больше не краснеть за свой внешний вид.

Вернувшись на кухню, Лара застала Данилу за намазыванием блина медом.

– А ты и правда быстро, – уважительно произнес он. – Я думал, полчаса копаться будешь. – Он указал ей кивком на чашку с горячим чаем. – Извини, сахар не положил, не знаю, сколько ты обычно кладешь.

– Я пустой пью. – Девушка, подогнув под себя одну ногу, села на стул и придвинула к себе чашку. – Ты сегодня без мотоцикла? – спросила она.

– Ага. – Данила сделал большой глоток из своей чашки. – На нем дед в город поехал, это вообще-то его техника. А я пешком. Тут рядом. Пара километров всего.

Лара кивнула.

– Деревня Сидоровка, что ли? – осведомилась она.

– Она самая. У меня тут бабушка с дедом весь год живут, я к ним на лето приезжаю помогать, ну и отдохнуть, свежим воздухом подышать.

Девушка снова кивнула.

– И какие у нас планы? – улыбнулась она, попутно удивившись тому, как легко, без напряжения с ним общается.

– А уж это как ваша светлость пожелает. – Данила рассмеялся в ответ, в его глазах вспыхнули веселые искорки. – Вариантов много: лес, озеро, можно на дальние озера сходить, на берегах, наверно, уже земляника поспела.

– Решено! – Лара подняла вверх указательный палец. – Пойдем за земляникой. И Веника с собой возьмем, а то он засиделся совсем. Пойдешь с нами, Веник? – обратилась она к сидящему под столом псу. Тот завилял хвостом и утвердительно гавкнул в ответ.

По дороге в лес Ларе на сотовый позвонила мама, спросила, как дочь добралась. Та ответила «хорошо», улыбнулась скользнувшему по щеке солнечному зайчику.

– Завтра позвоню, – быстро свернула разговор мама. – Слушайся бабушку. Я постараюсь приехать к вам на выходные. Целую.

– И я тебя целую, – произнесла девушка в ответ и боковым зрением увидела, как выражение Даниного лица с веселого сменилось на задумчивое.

В лесу было довольно влажно, и Лара в какой-то момент даже пожалела, что не надела джинсы и резиновые сапоги. Кроссовки быстро намокли, впрочем, только сверху, внутрь влага не просачивалась.

Лесные озера встретили ребят пением птиц и стрекотом кузнечиков. Вдоволь наевшись земляники и насобирав ее полный пакет, они расположились на траве на берегу озера. Веник устроился в кустах, наверно, ему было жарко в такой шубе.

– А почему ты решил ко мне прийти? – спросила Лара. – Я, честно говоря, думала, что больше тебя не увижу.

Данила, лежа на спине, задумчиво жевал травинку.

– Ты мне понравилась. И повела себя вчера как человек взрослый и сильный, а не как какая-нибудь кисейная барышня. Не ныла, не кричала: «Помогите, убивают!» А ведь тебе, наверно, страшно было, хоть ты и сказала, что не успела испугаться.

Лара даже опешила от такой откровенности.

– Да, наверно, страшно, – сказала она. – Особенно в тот момент, когда я поняла, что сама с ними не справлюсь и помочь мне может только чудо. И тут появился ты. А на мотоцикле мне даже понравилось кататься, не сразу, правда, а только после того, как ты мне куртку дал.

Данила пристально посмотрел на нее.

– Мне вот что интересно, – произнес он. – Почему ты ехала одна так поздно? Неужели не было никого, кто мог бы тебя остановить?

Лара отвела взгляд.

– Мама на дежурстве. К тому же я привыкла одна. Да и ведь я правда думала, что на автобус успею.

Он покачал головой.

– Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. В любом случае не делай так больше. Думаю, если с тобой что-то случится, твои мама и папа будут не очень счастливы.

– Нет у меня никакого папы. – Девушка взглянула ему прямо в глаза. Они оказались светло-серыми, почти перламутровыми. Невольно она засмотрелась.

Данила дальше не спрашивал, видимо, решил, что она сама продолжит, если захочет. И Лара продолжила:

– У него другая семья, сын, мы почти не общаемся. Видимо, я ему больше не нужна. Так что у меня только мама и бабушка, и Веник.

– Я тоже с одной мамой живу. – Он отвел взгляд и теперь задумчиво смотрел на неподвижную гладь озера с белыми пятнами кувшинок на ней.

– Тяжело, наверно… – тихо проговорила Лара. – Я свою маму почти не вижу. Она у меня хирург. Знаешь, постоянные дежурства…

Он кивнул, затем спросил:

– А друзья у тебя есть?

– Приятели – есть, даже много, близких нет. – Она подтянула колени к груди и тоже посмотрела на воду. У дальнего берега озера плавала стая диких уток.

– Вот и у меня так же, – почти шепотом произнес Данила. – Порой и поговорить не с кем.

Они замолчали, наблюдая, как большой зеленый селезень огибает лежащую в воде корягу.

– Пойдем домой, – через какое-то время произнес Данила. – Кушать хочется, да и бабушка твоя, наверно, тебя потеряла.

– Пойдем. – Лара неохотно встала и стряхнула с бридж налипшие на них травинки.

– А после обеда можно на пляж сходить. Как раз уже не так жарко будет. А то ты больно бледная, тебе не мешало бы как следует загореть.

Она посмотрела на него. В его глазах плавали веселые искорки.

Глава 4

На пляже Лара и Данила проторчали до позднего вечера. Они купались в прохладной воде, загорали, болтали, но больше расслабленно молчали. Молчать с Данилой было так же легко, как говорить, не возникало ощущения дискомфорта, когда ищешь, что бы сказать, а в голову ничего не приходит.

Лара вообще всегда была уверена, что определить, твой человек или не твой можно только по тому, как с ним молчится. Если неудобства не возникает, значит, однозначно твой.

Данила был ее человеком. Проведя с ним весь день, она от него ничуточки не устала, хотя мало с кем могла так долго находиться в непосредственной близости и не напрягаться.

Ларе нравилось за ним наблюдать. Она следила за Данилой из-под полуопущенных век и с каждой минутой все отчетливее понимала, что ей нравится в нем абсолютно все: то, как он улыбается, как щурится на солнце, как проводит по лицу рукой, отгоняя назойливых насекомых. Но больше всего ей нравились его глаза. Такого чистого серо-дымчатого цвета глаз она не видела ни у кого. Казалось, из их глубины острыми лучиками бьет свет. Иногда она ловила на себе его насмешливый вопросительный взгляд и спешно отворачивалась.

«А может, он тоже за мной наблюдает? – спрашивала себя девушка. – Может, тоже пытается понять, что ему нравится и не нравится во мне?»

От этой мысли делалось жарко.

Разглядывая в очередной раз его лицо, Лара задержала взгляд на его улыбающихся губах. И неожиданно ей так захотелось к ним прикоснуться, провести пальцем, почувствовать, какие они на ощупь, что она даже слегка подалась вперед, но вовремя себя остановила. Теперь в ее голове вертелась навязчивая мысль: а как это – целоваться с ним?

Ларе еще никогда не приходилось с кем-либо целоваться. У нее и парня-то никогда не было. Честно говоря, чувствовала она себя по этому поводу не очень уютно – все одноклассницы с кем-то встречаются, только у нее никого. Бывало, она задавала себе вопрос: может, что-то со мной не так? И не находила ответа.

Показывать Даниле свою заинтересованность Ларе не хотелось. Она же сквозь землю провалится, если он поймет, как ее к нему тянет. Еще смеяться над ней начнет. Да и зачем портить дружеские отношения?

Поэтому, когда Данила спросил, есть ли у нее парень, она замялась, опустила глаза в землю и промямлила что-то неразборчивое, скорее похожее на «да, есть», чем на «нет». Данила ее ответ никак комментировать не стал, лишь кивнул.

Ребята ушли с пляжа только тогда, когда уже начало смеркаться. Данила проводил Лару до дома, попрощался и пошел к себе. Лара осталась одна.

За ужином девушка задумчиво ковыряла вилкой в тарелке гречневую кашу с салатом и не замечала, что бабушка наблюдает за ней и улыбается.

– Очень приятный мальчик, – произнесла она, словно вердикт.

– Что? – Лара подняла голову и недоуменно посмотрела на бабушку.

– Я говорю, что мальчик очень приятный, положительный, не нахал, не маменькин сынок. Хорошо воспитанный, живой такой, – спокойно пояснила та.

Лара только задумчиво кивнула в ответ. Не будет же она спорить с бабушкой, тем более что полностью с ней согласна.

– А тебе, я смотрю, он нравится, – произнесла бабушка.

Лара удивленно взглянула на нее.

– А не должен? Сама же сказала, что он отличный парень.

Бабушка внимательно смотрела на внучку.

– Голову только не теряй. Глупостей не делай. Всегда прежде, чем что-то сделать, сто раз подумай.

Девушка улыбнулась:

– Ну ты же знаешь, ба, я у тебя умница.

Сразу после ужина Лара уселась за компьютер. Хотелось залезть в ЖЖ, почитать, что за день вывесили френды, может, самой что-нибудь написать, а главное, проверить, появились ли комментарии ко вчерашней записи. Вдруг кто-то что-то ответил.

Комментарий был всего один, причем от пользователя, которого Лара не знала.

Человек под ником cherniy-drozd писал:

«Я прочитал весь твой ЖЖ, все записи за три года. Не было сил оторваться.

Мне нравится, как ты пишешь, мне близки темы, которые ты поднимаешь. Кажется, будто беседуешь с очень близким, но давно потерянным другом. Понимаешь, настолько близким, что спрашиваешь себя, как же могло случиться, что мы до сих пор не знакомы?

Я благодарю судьбу за то, что нашел тебя, и надеюсь, что теперь никогда не потеряю».

Внизу стоял постскриптум:

«Прости за пафос, но я сейчас просто не могу писать по-другому, слишком поражен, что нашел тебя».

– Ух ты, – произнесла Лара. – Ну и ну! – Она недоуменно смотрела на экран ноутбука. Может, она что-нибудь не так прочитала?

Перечитала запись еще раз и еще. Все верно.

– Кто же ты такой, Черный Дрозд? – спросила вслух девушка. – А главное, откуда взялся?

Она щелкнула мышкой по нику своего оппонента и принялась просматривать информацию о пользователе. И чем дольше просматривала, тем больше удивлялась. Совпадение интересов было стопроцентное. У них даже даты рождения совпадали, что совсем уж странно.

– Если это не прикол, – обратилась к спящему в кресле Венику Лара, – то это мой потерянный во младенчестве брат-близнец.

Она принялась листать журнал Черного Дрозда. Решила начать с самого начала. В отличие от нее, он журнал вел два года, и в его дневнике, по сравнению с ее, было чуть больше картинок и фотографий.

Лара читала его записи, и ощущение, что это все написала она, с каждой минутой становилось все явственней. Такого просто не может быть! Невозможно, чтобы другой человек мыслил настолько похоже. Они даже образы использовали одни и те же!

«Нет, так не бывает, – подумала девушка. – Это, наверно, кто-то из знакомых решил пошутить. Довольно зло, причем. Интересно, это кому же я так сильно насолила?»

Она перебрала в памяти всех знакомых, но в итоге поняла, что так изощренно над ней поиздеваться никто из них не мог. Слишком уж трудоемкий процесс – создание целого журнала, причем в том же стиле, что и ее собственный.

Впрочем, поверить в то, что по счастливой случайности на ее дневник набрел ее собственный клон, Лара тоже никак не могла.

Внезапно ее мысли переключились на Данилу:

«Интересно, а он ведет Живой Журнал или любой другой блог? Вот было бы забавно почитать, что он пишет. Надо будет у него при случае обязательно узнать».

Лара набрала Черному Дрозду ответ:

«Кто ты? Я хочу с тобой поговорить».

Она сходила на кухню, поставила чайник, дождалась, пока он вскипит, налила себе большую кружку и, прихватив из буфета коробку с печеньем, вернулась в комнату.

Ее уже ждал ответ. Казалось, будто этот неведомый Черный Дрозд сидел перед своим компьютером и ждал, когда Лара ему напишет.

«Я самый обычный парень, случайно наткнувшийся на твой ЖЖ. Если это, конечно, можно назвать случайностью, ведь в твоем дневнике я увидел самого себя.

Я бы мог тебе дать номер своей аськи, но, увы, у меня ее нет. Наверно, потому что я люблю писать большие развернутые письма, думать над образами, над каждым словом. Поэтому вот мой электронный адрес: cherniy-drozd@mail.ru Почту я обычно проверяю несколько раз в день, утром и вечером. Пиши. Я буду рад любому письму от тебя, даже если ты будешь рассказывать о самых что ни на есть ерундовых вещах».

«Хм, – подумала Лара. – Ерундовые вещи – это, конечно, замечательно, но как-то слишком уж мало информации для начала. Хотелось бы узнать об этом мистере Х побольше».

И она отправила письмо:

«Расскажи о себе. Твой ЖЖ, впрочем, как и мой, малоинформативен, в нем в основном твои мысли и чувства. Они дают представление о тебе как о человеке, но из них не вытянешь фактов: как тебя зовут, в какой школе ты учишься, чем занимаешься в свободное время, где живешь…»

И снова ответ пришел быстро.

«А давай поиграем: мы не станем сообщать факты, просто примем по умолчанию, что можно писать друг другу что угодно, словно мы знакомы сто лет и все друг о друге знаем. Мне кажется, что все эти так называемые факты ничего на самом деле не дают.

Прочитав твой журнал, я уже знаю, какая ты, что тебя волнует, чему ты радуешься и над чем грустишь, поэтому мне неважно, в каком городе ты живешь и как тебя зовут на самом деле. Ведь есть вещи гораздо важнее. Кстати, мне нравится твой ник – Чайка, я бы хотел звать тебя так. Ты меня тоже зови по нику».

Прочитав ответ, Лара сначала не могла понять, что она думает и чувствует по этому поводу. Мысли разбегались. С одной стороны, ей казалось, что все это какие-то детские игры в шпионов – не сообщать друг другу никакой информации. С другой стороны, почему бы и нет? Даже интересно – общаться с совершенно незнакомым человеком, как со старым другом. Такого с Ларой еще не случалось.

В итоге она написала Дрозду всего одно слово: «Заметано» и нажала кнопку «Отправить».

Больше в этот вечер писем не приходило. Зато сама Лара написала пост в ЖЖ. Она писала о Даниле, но уже отправив пост, поняла, что он мог бы относиться и к Дрозду.

«Иногда случается, казалось бы, невероятное: встречаешь человека, чей внутренний мир похож на твой, как две капли воды. Узнавание происходит мгновенно: по первой сказанной фразе, по улыбке, по выражению глаз, по повороту головы. И вот тебе уже кажется, что этот человек был в твоей жизни всегда, его просто не могло не быть. Мир, когда вы вместе, расцвечивается всеми цветами радуги, птицы поют громче, и замечаешь то, на что раньше никогда не обращал внимания: какая яркая июньская трава, какое глубокое небо, как горьковато-пряно пахнут цветы в поле…

И тогда приходит ощущение, что ты живешь, ты чувствуешь это каждой клеточкой своего тела. Благодаря одному-единственному человеку, которого еще совсем недавно не было в твоей жизни, но без которого ты теперь эту самую жизнь не можешь себя и представить».

Глава 5

Лара и не заметила, как прошла неделя. Погода стояла, как по заказу, солнечная, дождей не было.

Каждый день они виделись с Данилой: ходили на пляж, ездили в райцентр в кино, гуляли по лесу, пили чай на крыльце Лариного дома до позднего вечера и говорили, говорили…

А когда он уходил, она писала письма Черному Дрозду. С ним Лара делилась переживаниями, философскими мыслями, спрашивала советов, что-то советовала сама. Часто их письма занимали по пять-шесть машинописных страниц.

Если Данила порой казался Ларе немного поверхностным, слишком легким, то Дрозд, напротив, был глубоким, обстоятельным. Эти двое отлично дополняли друг друга.

Одно расстраивало Лару: она до сих пор не могла понять, нравится ли она Даниле. Никаких поводов думать, что она для него больше, чем друг, он ей не давал, а Ларе казалось то так, то эдак.

Данила был неизменно приветлив, заботлив и смешлив, но это не говорило ровным счетом ни о чем, кроме того, что он хорошо воспитан.

Сама же Лара поняла, что влюбилась. Она осознала это как-то сразу, как факт. За неделю она узнала о Даниле кучу подробностей: что в Москве он живет недалеко от нее – через станцию метро, что день рождения у него зимой, что он терпеть не может всякие блоги, что на завтрак предпочитает гренки с молоком, что его отец живет за границей с новой семьей, что он очень любит свою мать и переживает, что она много работает и сильно устает, поэтому, чтобы хоть немного ей помогать, он, когда поступит в институт, сразу же начнет искать себе подработку.

Правда, кое-чего в Даниле Лара не понимала. Ей казалось, у такого веселого, общительного парня должна быть куча друзей. Она не могла поверить, что такой он только с ней. Но та его фраза, сказанная в лесу: «Порой и поговорить не с кем бывает», никак не шла у нее из головы.

– Слушай, – спросила она его однажды, – помнишь, мы говорили о друзьях, точнее, о том, что их нет – у меня и у тебя – только знакомые и приятели. Я все никак понять не могу: ты же такой открытый! Как же возможно, что ты один: ни близких друзей, ни девушки. – Слово «девушки» она произнесла с вопросительной интонацией и внутренне замерла, ожидая ответа.

– У меня был друг. Давно, – словно нехотя произнес Данила. – Потом как-то пути разошлись. Он перешел в другую школу, а после и вовсе в другой город уехал. Мы переписываемся время от времени, но это все уже не то. – Он посмотрел на Лару. – Мне очень легко с тобой. Не думал, что смогу так общаться с девчонкой. А насчет девушки… – Он замялся, но взгляд не отвел. – Мне нравится одна. Сильно. Но я не знаю, как она ко мне относится.

Ларе показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

– А спросить напрямую? – произнесла она.

– Не могу. Нет такой возможности. К тому же она любит другого. – Данила опустил глаза и тяжело вздохнул.

Лара почувствовала, как что-то внутри нее обрывается. От хорошего настроения вмиг не осталось и следа. Напротив, теперь ей хотелось завыть, как раненый зверь.

«Значит, он влюблен в другую, – думала она. – Мы можем быть только друзьями».

Сложнее всего было сохранять невозмутимое выражение лица и не показывать, как ей больно. Оставшиеся полчаса, что провел у нее Данила, она чувствовала себя Зоей Космодемьянской, терпящей пытки. Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной и выплакаться, но она продолжала мужественно улыбаться.

Распрощавшись с Данилой, Лара, позвав Веника, поднялась к себе и долго плакала, зарывшись лицом в мягкий собачий мех. Пес поскуливал и норовил слизать с лица хозяйки соленые капли.

Теперь внутри была пустота и саднящая, словно поджившая рана, тоска. Необходимо с кем-нибудь поговорить, найти утешение. Бабушку Лара тревожить не хотела, еще переполошится, начнет нервничать, а ей нельзя, сердце-то уже немолодое.

Оставался только Дрозд.

Раньше они никогда не обсуждали тему личной жизни, но теперь Лару как прорвало. Она испытывала потребность поделиться всеми ощущениями и эмоциями, вылить всю тоску, чтобы решить, как поступать дальше, как жить, понимая, что Данила влюблен в другую, как общаться с ним, зная, что она ему только друг.

Дрозд, как всегда, словно ждал ее в Интернете. Лара писала ему о Даниле, как о своем парне, которому, как ей кажется, нравится другая девушка – она сама не знала, почему решила представить ситуацию именно так. Они обменивались письмами до рассвета, и под утро у Лары сложилось стойкое ощущение, что ей легче и что она сможет быть Даниле хорошим другом и не мечтать о большем. А еще, что Дрозд понимает ее лучше, чем она сама.

Лара была очень благодарна ему за то, что эту ночь он не спал вместе с ней, сопереживал, утешал. В конце концов, она заснула с мыслью, что все не так уж плохо.

С утра приехала на машине мама, как и обещала. Она из-за работы редко бывала на даче, если приезжала, то на день, продукты привозила. На сколько мама останется на сей раз, она не сказала, но Лара сразу почувствовала: что-то с ее приездом нечисто.

После завтрака мама долго о чем-то разговаривала с бабушкой, затем позвала дочь:

– Пойдем по лесу прогуляемся.

Лара лишь кивнула в ответ. Пришлось слать Даниле эсэмэс, чтобы приходил после обеда, мол, она занята.

Пойти решили в дальний лес, через ржаное поле. Пока шли, молчали. Тишину нарушила Лара:

– Мам, ты хотела о чем-то со мной поговорить? – не вытерпев, спросила она.

Мама направилась к поваленному дереву, лежащему в тени на самой кромке леса. Устроилась на стволе, вытянула ноги, затем похлопала ладонью по стволу справа от себя, приглашая сесть и Лару. Девушка послушно опустилась рядом.

– Вчера днем мне позвонил твой отец, – без предисловий начала мама.

Лара напряглась.

– И что он хотел? – осведомилась она.

– Пригласить тебя к себе на дачу на недельку. – Мама пристально смотрела на дочь, глаза которой удивленно распахнулись.

– Мам, а ты уверена, что правильно его поняла? – Она хотела добавить: «Он же раньше не горел желанием со мной общаться», – но промолчала.

Казалось, мама уловила то, что не решилась сказать дочь.

– Поняла я все правильно, не сомневайся. А вот решить, принимать ли тебе его приглашение или нет, должна ты. Я не имею права равно как отговаривать, так и заставлять тебя ехать.

– А как же Наташа? – спросила Лара, имея в виду папину новую жену, встречаться с которой ей совершенно не хотелось.

– Наташа, я так поняла, в курсе, – ответила мама и отвела взгляд.

Лара решила, что ей до сих пор больно говорить о предательстве отца и его новой семье.

Отец начал встречаться с Наташей, еще будучи женатым на маме. Почему так произошло, Лара не знала, да и не хотела вдаваться в подробности. Наташа писала у отца – преподавателя одного из престижных институтов Москвы – диплом и влюбилась в него, что называется, по уши. Ей тогда было слегка за двадцать, отцу – под сорок. Их роман привел к тому, что отец с мамой подали на развод.

Лара не понимала, почему отец и Наташа не поженились сразу же, зачем ждали целых семь лет, продолжая встречаться. Тем не менее это все равно произошло. Почти сразу у них родился Егорка, которому скоро исполнится три.

Лара никогда не говорила с мамой на тему новой семьи отца, но однажды она нечаянно услышала разговор мамы с бабушкой. Они как раз обсуждали Наташу и их с отцом сына. Мама тогда сказала, что отец никогда бы на Наташе не женился, если бы та не забеременела.

Лара не знала, как сама относится к Наташе, отнявшей у нее отцовскую любовь, и к маленькому мальчику. Нет, братика она хотела всегда, сколько себя помнила, но мама после рождения Лары не могла больше иметь детей, да и с ее графиком жизни появление второго ребенка было невозможно.

Наташа Ларе казалась какой-то невнятной, она все время словно пряталась за отцовскую спину, общалась с Ларой неохотно, как-то напряженно. Егорку же Лара видела всего пару раз, да и то совсем крошечным.

Когда отец исчез из ее жизни, ей было очень тяжело. Она никак не могла понять, как он мог ее вычеркнуть, выкинуть, словно она – ненужная вещь, а не его когда-то любимая, единственная дочь.

По прошествии времени рана немного затянулась, хотя Лара до сих пор с тоской вспоминала времена, когда отец приезжал каждый день.

И вот, пожалуйста, это странное приглашение. С чего бы?

Лара сидела молча, глядя прямо перед собой. С одной стороны, хотелось поехать, снова побыть с отцом, пусть хоть неделю, повозиться с братиком. С другой, оставалась обида. А еще Лара боялась, что по истечении этой недели отец снова исчезнет, и ей опять придется мириться с болью потери.

– Мам, а как бы ты на моем месте поступила? – спросила девушка.

– Я бы поехала, – тихо произнесла мама. – Надо дать людям второй шанс. Твой отец неплохой человек. Да, он совершил ошибку, но он хочет ее исправить, и он любит тебя. К тому же ты не все знаешь. Думаю, он тебе сможет объяснить.

Лара снова молча кивнула. Конечно, у нее совсем не было желания общаться с Наташей, но, в конце концов, можно и потерпеть ее, как необходимое зло.

– Отец дал тебе на размышления две недели. Завтра они уезжают на море на десять дней. Если ты надумаешь, я тебя через пару недель сама к нему отвезу.

Глава 6

– Не знаю, как поступить, – в который раз произнесла Лара. Носком кеды она машинально ковыряла кучку речного песка.

Над пляжем сгустились сумерки, отдыхающие на берегу озера разошлись по домам, а Данила и Лара продолжали сидеть, словно на дворе солнечный полдень.

– Говорят, в таких случаях надо поступать так, как подсказывает сердце, – проговорил Данила.

– Молчит оно! – Лара чуть сильнее долбанула ни в чем не повинную кучку, и песок брызнул из-под ноги, даже до дремавшего у воды Веника долетел.

Пес поднял голову и взглянул на хозяйку. На его морде явственно читалось: мало того, что домой не идешь, сама не ужинаешь и меня голодом моришь, так еще и песком швыряешься!

Но девушка проигнорировала укоризненный собачий взгляд.

– Вру, конечно, – сказала она. – Не молчит. Просто оно не знает, чего хочет. Поверить в то, что отец снова решил впустить меня в свою жизнь, или не стоит. – Лара перестала мучить песочную кучку, от которой, впрочем, уже почти ничего не осталось, и замерла, глядя на воду.

– Наверно, тебе тяжело его простить, – проговорил Данила. – Я по себе знаю, насколько это нелегко. Мой отец даже не звонит никогда. Как говорит мама, он начал новую жизнь – в новой стране, с новой женщиной и с новым ребенком… Иногда мне кажется, что я почти уже не злюсь, а иногда прям комок в горле встает.

Лара услышала, как дрогнул его голос, и коснулась его руки, желая поддержать, утешить, дать почувствовать, что он не один. Данила сжал ее пальцы и благодарно улыбнулся.

– Мой отец никогда не вернется. Не захочет даже узнать, как у нас дела. Знаешь, он всегда был как будто железный: уехал, так уехал, вычеркнул, так вычеркнул. – Он помолчал, затем продолжил: – А у вас с твоим отцом еще есть шанс наладить отношения. По-моему, это здорово. Хотя и забыть боль ты вряд ли сможешь.

Лара кивнула. Она боялась произнести даже слово, боялась вспугнуть. Ее рука по-прежнему лежала в руке Данилы, словно он забыл ее отпустить, словно так и должно быть. От неудобной позы затекла спина, а по телу поползли полчища ледяных мурашек.

– Ты, похоже, замерзла, – встрепенулся Данила, видимо, почувствовав ее дрожь. – Пойдем домой, а то простудишься еще.

Он встал, потянув Лару за собой, заботливо стряхнул песок с ее джинсов и, по-прежнему не выпуская ее руки из своей, двинулся в сторону дач. Вслед за ними побрел и Веник.

Ребята шли медленно, словно специально старались растянуть дорогу. Пес то забегал вперед и вставал, обернувшись назад, то шел рядом, что-то вынюхивая в придорожной траве.

На душе у Лары было абсолютно спокойно, словно не решала она весь день, как поступить. Самым важным сейчас было то, что Данила рядом, идет плечом к плечу с ней, мягко держа ее за руку, и думает о чем-то своем.

Как ни старались они никуда не торопиться, а впереди уже замаячила Ларина дача.

Попрощались как-то скомканно. У девушки осталось ощущение, что Данила хотел ей сказать что-то важное, но не решился, и она весь вечер пыталась угадать, что именно. Предположений была масса – от самых нелепых до вполне логичных.

В Интернете Лару ждал сюрприз – письмо от Дрозда, причем не просто письмо, а предложение встретиться.

«Привет, – писал Дрозд. – Знаешь, я тут подумал и пришел к выводу, что хочу увидеть тебя. Конечно, я сам предлагал не сообщать фактов о жизни друг друга, а встреча – это, наверно, самый весомый факт, но ситуация несколько изменилась. Благодаря нашей с тобой переписке ты стала мне очень близким человеком, и я бы хотел, чтобы наше общение переместилось в реал. Скажу даже больше: я все время думаю о тебе, говорю с тобой мысленно. Судя по всему, я влюбился.

Нет, я не рассчитываю на взаимность, я помню, что у тебя есть парень. Я просто хочу встретиться. Потому что в любом случае ты стала мне настоящим другом.

Ладно, достаточно лирических отступлений.

Я москвич. Что-то мне подсказывает, что и ты тоже. Я могу подъехать в любое место, куда ты скажешь, даже за город, ведь сейчас ты живешь на даче, как я уяснил.

Я уверен, при встрече нам будет что сказать друг другу.

Жду твоего ответа с нетерпением».

Лара перечитала письмо еще раз.

«Странный он все-таки, этот Дрозд, – подумала она. – Вдруг так сразу – раз, и встретиться. И чего ему приспичило, общались, общались… Что же мне делать?»

Конечно, посмотреть на него Ларе было любопытно, но ехать на встречу с незнакомым, хоть и ставшим другом по переписке парнем страшно, особенно если эта встреча произойдет не в многолюдном городе, а на небольшой железнодорожной станции.

«Хотя можно встретиться в райцентре, посидеть в кафе, пообщаться, разведать обстановку… В любом случае лучше будет подстраховаться и кому-нибудь о встрече рассказать. Только не бабушке».

Девушка задумчиво закусила губу.

«Точно! Можно рассказать Даниле. Эти двое заочно уже знакомы. Дрозд о Даниле знает, что у меня есть парень, Данила в курсе, что у меня есть друг по переписке. Так и сделаю: расскажу. И у Данилы будет информация, куда я поехала и с кем».

«Мне нравится идея с встречей, – написала она. – Давай посидим в кафе, мороженого поедим. Я люблю шоколадное со взбитыми сливками. А ты?»

Дальше Лара подробно объяснила, как добраться до маленького городка, расположенного в тридцати пяти километрах от ее дачи. Именно в этот городок они с Данилой мотались в кино.

«Давай в следующую субботу днем. Народу в электричках должно быть уже не так много, как утром. Я посмотрела расписание, удобная электричка приходит на станцию в 14.45, значит, из Москвы выходит где-то в 12.30. По-моему, отличное время. У нас будет для общения несколько часов, успеем обсудить все на свете и съесть тонну мороженого.

Напиши, такой вариант тебя устраивает?»

В ожидании ответа Лара снова прошлась по комнате, подошла к шкафу и распахнула его створки.

Что бы одеть на свидание, ведь эту встречу можно назвать свиданием? Джинсовые шорты и топик? Бриджи и рубашку с отрезанными рукавами?

Здесь в основном хранились старые вещи, которые по той или иной причине уже не годились для города. Хоть Лара и привезла с собой самое необходимое, но все нарядное осталось в Москве. Как-то не предполагаешь, что на даче возникнет необходимость в чем-то нарядном.

Ларин взгляд выхватил из стопки сложенной одежды желтый сарафанчик в синюю клеточку. Года два назад она очень его любила, но потом немного поправилась, и сарафанчик стал слишком сильно обтягивать бедра.

– Ну-ка, посмотрим, – произнесла девушка, вытягивая сарафан из стопки. – Ты как думаешь, Веник? – Она встряхнула сарафан, расправляя. – Я в него влезу?

Веник, лежавший под столом, прокряхтел что-то невразумительное.

– Хватит ворчать, соня! – Отложив сарафан, Лара нагнулась к псу и вытянула его из-под стола. С трудом подняла на руки. – Ну ты и отъелся! Хорошо тебя бабушка кормит!

Пес недовольно покосился на девушку, мол, что за странные инсинуации, совсем я даже не толстый, просто так кажется, потому что пушистый, и не тяжелый совсем, это ты хилая.

Лара посадила его в кресло.

– Сейчас устрою тебе показ моделей. Смотри внимательно. Ты – главный судья. И не вздумай снова заснуть!

Сначала она примерила пресловутый сарафан. Теперь он сидел как надо, выгодно подчеркивая преимущества фигуры. Лара про себя удивилась, когда она успела похудеть. Вторым номером программы были короткие шорты с разнообразными топиками, затем бриджи с теми же топиками. Вариант с рубашкой она отмела сразу же.

Веник за всеми ее переодеваниями наблюдал со скучающим выражением на морде.

– Ну, что думаешь? – спросила в конце концов Лара.

Пес коротко тявкнул.

– Вот и мне кажется, что бриджи отпадают. – Она задумалась. – Остается решить вопрос: сарафан или шорты. Сарафан, конечно, наряднее, но в шортах как-то удобней.

Веник заворчал и завозился в кресле, устраиваясь.

– Решено. Пусть будет сарафан, – произнесла девушка. – В конце концов, свидание все-таки.

Она подошла к компьютеру и проверила почту.

Дрозд уже ответил.

«Отлично. В 14.45 в субботу я буду на твоей станции, – писал он. – Как я тебя узнаю?»

Лара задумчиво почесала нос.

Можно было бы послать Дрозду свою фотку, у нее, кажется, была пара приличных на ноуте.

Она отыскала обе и прикрепила к письму. На одной фотографии Лара запечатлена в полный рост. Она в пол-оборота стояла на мосту, глядя на воду. На горизонте садилось солнце, и его последние лучи окрашивали ее волосы в золото. На второй фотке Лара широко улыбалась в объектив, так, что были хорошо видны и веселые веснушки на носу, и искорки в серых глазах.

«Вот тебе фотки, по ним ты меня точно узнаешь. А если даже нет, то я буду в коротком желтом в синюю клеточку сарафане и босоножках. А как мне тебя узнать?» – написала Лара.

«Интересно, как он выглядит?» – думала она. У нее даже примерного представления не было. Дрозд мог одинаково оказаться и пухленьким низкорослым блондином, и длинным худым брюнетом.

Ответ пришел как всегда быстро.

«Ты настоящая красавица. Я такой тебя себе и представлял.

А у меня сейчас нет под рукой фоток, так что послать их тебе в ответ не могу, извини. Придется тебе целиком и полностью положиться на то, что я тебя узнаю. А вообще не бойся, я уверен, что ни с кем тебя не перепутаю».

– Ну вот, – расстроилась Лара. – Никаких фоток он не прислал. – Она закрыла письмо Дрозда и выключила компьютер. – Ну и ладно. Так даже интересней, – подбодрила она себя. – Пойдем, Веник, молочка попьем, – позвала Лара собаку и вышла из комнаты.

На поселок уже опустилась ночь. Фонари на улице не горели, поэтому Лара, никогда не любившая яркий свет, зажгла на террасе ночник.

Молоко было холодным. Девушка плеснула немного в миску Венику, себе налила полную чашку.

– Печенье будешь? – спросила она у пса. Тот сел перед ней, метя хвостом пол и умильно заглядывая ей в глаза. – Понятно, будешь, – констатировала Лара. – Когда это ты отказывался!

Она разломила напополам «Юбилейное» печенье, одну половинку протянула псу, другую оставила себе.

Стояла тишина, было слышно только, как поют сверчки и как Веник, причавкивая, лакает молоко.

– Эх ты, свинтус! Половину, как всегда, разлил! – Лара потрепала пса по загривку, принесла из кухни тряпку и принялась вытирать молочную лужу вокруг миски.

Допив молоко, девушка с ногами устроилась на тахте.

Пес прыгнул к ней, положил на колени голову и передние лапы. Девушка принялась перебирать шерсть у него на спине, теребить мягкие плюшевые уши.

Она думала про Данилу и про Дрозда. Теперь, уже постфактум, согласившись встретиться, она не знала, правильно ли поступила. Лара испытывала непонятное, ничем не объяснимое чувство вины по отношению к обоим. К Дрозду – потому что не сможет ответить на его чувства, к Даниле – потому что встречается с другим. И хотя она точно знала, что Данила влюблен в какую-то неведомую ей девушку, почему-то она воспринимала его своим парнем. Виной ли тому были их доверительно-дружеские отношения или сегодняшние хождения за руку, Лара не знала. До сих пор при воспоминании о прикосновении его руки ее охватывала истома. Она замирала, ей хотелось снова и снова, вспоминая, переживать эти минуты, когда они шли с пляжа домой.

Лара грезила наяву. Ей казалось, она плывет в лодке по огромной теплой реке и рядом с ней Данила. Она смотрит в его удивительные глаза, улыбается ему, переплетает свои пальцы с его…

От грез девушку пробудил Веник. Он завозился у нее на коленях, свернулся в клубок, засопел.

– Пойдем спать, зверюга, – произнесла Лара. Ее взгляд упал на висящие на стене часы, стрелки на них показывали два. – Что-то мы с тобой сегодня засиделись, завтра опять будем дрыхнуть до одиннадцати.

И поставив на пол пса, она погасила ночник и отправилась к себе. Сонный Веник нехотя побрел за ней.

Глава 7

На автобус, едущий до райцентра, Лара едва не опоздала. Успела в последний момент, впрыгнула, когда водитель уже готовился закрыть двери.

«Видимо, опаздывать на автобусы – моя тяжелая карма, – подумала девушка. – Одно хорошо, сегодня она не сработала, я все-таки успела».

Заплатив за проезд, Лара уселась у окна. Ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо.

Девушка не могла припомнить другого такого жаркого лета; в основном, подмосковное лето – это пара-тройка умеренно теплых недель, а все остальное время дожди. А нынешнее выдалось прямо-таки южным, чему Лара, не скрывая, радовалась. Жару она любила и переносила ее легко.

«А вот Данька не очень-то жару жалует», – подумала девушка.

И тут же в ее голове всплыл их вчерашний разговор.

Лара, как и собиралась, рассказала другу о запланированной встрече с Дроздом. Данила отреагировал как-то странно, Ларе показалось, что он за нее волнуется. Впрочем, отговаривать ее он не стал, только кивнул на ее просьбу, если вдруг она не вернется к десяти вечера, сообщить ее бабушке, что она провела этот день вовсе не с ним, как сказала, а поехала в город на свидание.

Конечно, Лара не думала, что с ней может что-то случиться, но все равно лучше подстраховаться.

Сейчас она уже жалела, что рассказала Даниле. Не надо было, только зря его накрутила.

На железнодорожный вокзал райцентра Лара приехала за полчаса до электрички из Москвы. На платформе решила не стоять. Заказала кофе в небольшом кафе и пила его минут двадцать. Кофе оказался на удивление приличным.

За пять минут до прихода электрички девушка расплатилась и направилась к перрону. Она встала у последнего вагона. При всем желании Дрозд мимо не пройдет, обязательно заметит, потому что выход в город здесь только один.

Лара придирчиво оглядела себя, протерла босоножки губкой для обуви, поправила подол сарафана, подвинула сумку на плече.

«Интересно, почему я так нервничаю?» – спросила она себя.

Ответа не находилось. Возможно, она нервничала, потому, что не знала, как Дрозд выглядит, возможно, потому, что это было ее первое настоящее свидание.

«Свидание с парнем, который мне нравится, – произнесла про себя Лара. – Конечно, не так, как Данила, но ведь с Данилой у нас ничего не может быть, мы только друзья».

Электричка пришла вовремя, и из нее сразу же ринулись пожилые тетеньки с сумками на колесах, старички с рюкзачками и ярко одетая молодежь. У Лары даже в глазах зарябило. Мимо нее прошло несколько парней. Одни проходили, явно ее не замечая, занятые своими мыслями, другие смотрели на нее оценивающими взглядами.

И только один остановился в стороне, вперив в нее пристальный взгляд. Выглядел парень странно: джинсы, сидящие на нем, как мешок из-под картошки, заляпанная чем-то на груди, больше всего похожим на вишневое варенье, майка.

Лара задержала дыхание. Нет, это не может быть Дрозд!

Тем не менее парень взгляда от нее все не отводил и, наконец, решился подойти.

– Девушка, а не меня ли вы ждете? – сильно картавя, развязно спросил он.

– Ты Дрозд? – спросила Лара, хотя ее единственным желанием было оказаться от этого странного типа как можно дальше.

– Сама ты клуша! – обиделся парень и отошел.

«Слава богу, это не он», – облегченно подумала девушка.

Тем временем платформа потихоньку пустела. Вот уже почти никого не осталось, только несколько зазевавшихся дачников и стайка девчонок лет по десять-двенадцать, явно приехавших в кино на премьеру нового фильма.

А Лара все стояла. Странный тип куда-то удалился. Внутри разлился холодок, девушку затопило чувство растерянности.

Неужели он не приехал? Но почему? Перепутал электричку? Опоздал и теперь приедет на следующей? Вышел не на той станции? Или же у него что-то случилось, а предупредить, что не приедет, он не успел? А может, просто решил забить и никуда не ездить?

«Нет, Дрозд не такой. По переписке он произвел впечатление серьезного, ответственного человека, не раздолбая какого-нибудь. К тому же это ведь его идея была встретиться. Значит, он обязательно должен приехать».

Лара простояла на платформе еще минут пятнадцать, но так ничего и не изменилось.

Тогда она достала мобильник и уставилась на экран, только сейчас сообразив, что они с Дроздом забыли обменяться номерами.

– Отлично! – произнесла вслух девушка. – Это же надо было так опростоволоситься!

Она убрала сотовый обратно в сумку и медленно направилась прочь с перрона.

«И что же теперь делать? – спрашивала она себя. – Подождать следующую электричку или сразу уехать домой?»

В конце концов Лара решила подождать. Для очистки совести. А пока стоило сходить в здание вокзала, расположенное на площади, и узнать, когда придет эта самая следующая электричка.

Лара уже подходила к вокзалу, когда заметила вдалеке, на той стороне площади, знакомый мотоцикл.

«Да ну, ерунда. Показалось, наверно, – подумала она. – Что здесь делать Даниле? Не станет же он за мной следить?»

Она зашла в здание вокзала, узнала в окошке справочной, когда придет следующая электричка. Оказалось, что сейчас полуторачасовой перерыв, и она будет только в 16.20.

Лара даже расстроилась. И что, спрашивается, она будет делать полтора часа в маленьком, богом забытом городишке? Кофе пить? Так за полтора часа можно литр выхлебать. Столько в нее точно не влезет.

Она задумчиво брела по площади, когда буквально столкнулась с Данилой.

– А ты что тут делаешь? – вырвалось у девушки. – Значит, я не ошиблась, это на самом деле твой мотоцикл. – Она кивком указала на стоящего в отдалении Даниного железного коня. – И как ты это все мне объяснишь? – Лара пытливо уставилась на него.

Как ни странно, Данила не выглядел растерянным.

– Да вот, решил тебя подстраховать, мало ли… Что-то я переживал по поводу этой твоей встречи… Вот в конце концов решил поехать. Ты не думай, я за тобой не следил, – добавил он, предугадав Ларин вопрос. – Кстати, а где твой друг?

Лара, сама не зная почему, совсем не злилась на Данилу, даже наоборот, была ему благодарна. Во всяком случае, теперь не придется полтора часа маяться одной.

– Не приехал пока, – ответила она. – Может, на следующей электричке приедет, а может, у него что-то серьезное случилось.

– А позвонить ему не можешь? – осведомился Данила.

– Не-а, представляешь, мы забыли обменяться телефонами. – Лара, словно извиняясь, опустила глаза. – Ты же никуда не торопишься?

Данила широко улыбнулся.

– До понедельника я совершенно свободен.

Лара удивленно взглянула на него.

– Ты что, мультики в детстве не смотрела? Это фраза из Винни-Пуха, ее Пятачок произносит, только не помню, по какому случаю.

Девушка улыбнулась в ответ.

– Ну, до понедельника так до понедельника. Что делать будем? У нас есть полтора часа до следующей электрички.

Фразу об электричке Данила тактично комментировать не стал, хотя Лара видела, как ему хочется это сделать. За его молчание она прониклась к нему еще большей благодарностью.

– Поехали в старый квартал, побродим там, – предложил Данила. – Там такие симпатичные деревянные домики есть. Старинные. Часа нам как раз хватит на то, чтобы все осмотреть. А потом я отвезу тебя обратно к станции.

Лара кивнула.

Домики и правда оказались весьма симпатичными. Двухэтажные, начала девятнадцатого века, с резными наличниками и огромными, засаженными фруктовыми деревьями палисадниками.

Ребята бродили по улицам и ели мороженое. Им казалось, что они попали в девятнадцатый век. На улицах никого не было, не считая греющихся на солнце совершенно одинаковых пузатых черно-белых кошек и нескольких черных кур во главе с роскошным петухом, тоже черным и с серебристым хвостом. Данила сказал, что эта порода называется Юрловской.

Петух ребят воспринял недружелюбно, попытался клюнуть Лару в голень, поэтому им пришлось быстро ретироваться.

– Вот глупая птица! – в сердцах сказала девушка, подбегая к оставленному в подворотне мотоциклу. – Побоялся, наверно, что мы его кур украдем.

Она взглянула на часы, висящие на каком-то, видимо, административном здании. Они показывали ровно четыре.

– Дань, пора ехать, – Лара потянула своего спутника за футболку.

– А может, ну его? – Данила как-то неуверенно топтался на месте. – Он же уже не приехал. Неужели думаешь, на самом деле приедет?

– Не знаю. – Лара мгновенно погрустнела. Думать о том, что Дрозд почему-то решил просто с ней не встречаться, не хотелось. – Как бы там ни было, нужно проверить. Для очистки совести.

Данила кивнул и оседлал мотоцикл.

На площадь они въехали за десять минут до прихода электрички.

– Иди, я тебя тут подожду, – произнес Данила.

Лара кивнула в ответ и, только уже стоя на перроне, подумала:

«Значит, Данька абсолютно уверен, что Дрозд не приедет».

Впрочем, Данила оказался совершенно прав. Дрозд так и не появился, Лара зря простояла двадцать минут: пять до прихода электрички и пятнадцать после.

Она возвращалась к мотоциклу, понурившись.

Видимо, ее плохое настроение не укрылось от Данилы, потому что он зло произнес:

– Вот баран! – Затем, немного подумав, добавил: – Да не расстраивайся ты так. Сама говоришь, мало ли что у него там случилось. Может, заболел или под поезд попал. Или уехать куда-нибудь пришлось внезапно. Всякое бывает. Зато мы теперь можем спокойно сходить в кино на новый фильм, я трейлер в Интернете видел, вроде должен быть интересный, а потом еще погулять.

Лара благодарно ему улыбнулась, про себя подумав: «Какой же все-таки Данька замечательный».

Фильм, вопреки ожиданиям, оказался так себе. Триллер с элементами ужастика. Лара такие не любила, слишком много крови. Мир и так довольно жесток, чтобы еще и на экране смотреть всякие ужасы.

Она весь сеанс просидела, судорожно вцепившись в Данилину руку, а на самых кошмарных моментах зарываясь лицом в его плечо.

Даниле же фильм явно понравился. Что с него взять – парень. Ему положено быть кровожадным.

После кино решили зайти в кафе, где до отвала наелись мороженого и напились вкусного фруктового чая.

Там же, в кафе, у них произошел странный разговор.

– А тебе нравится этот Дрозд? – спросил Данила, будто между делом.

– Ну да, он милый, – ответила Лара. – С ним очень приятно и интересно общаться. Он много знает, дает ценные советы, а еще он очень внимательный, ни одной мелочи не упускает.

Данила удивленно посмотрел на нее:

– И как ты это смогла понять? Из переписки?

Девушка кивнула.

– Ага. Понимаешь, мы пишем друг другу огромные письма. Так вот, он не упускает ни одной детали. Сразу же вычленяет, что меня волнует. Мне кажется, это потому, что мы очень похожи, чувствуем и думаем одинаково.

– Бывает же! – Данила опустил взгляд и принялся усиленно ковырять ложечкой подтаявшее мороженное.

Ларе показалось, что в этой его последней фразе прозвучала злость и что-то уж очень похожее на ревность.

После кафе, оставив мотоцикл на площади, ребята долго бродили по городу. Домой поехали, только когда уже начало темнеть.

Так что Лара не могла сказать, что день не удался или в нем было что-то неприятное. Разве только то, что Дрозд не приехал. Но и этот инцидент под конец дня напрочь вылетел из головы. Теперь все мысли девушки занимал исключительно Данила.

Глава 8

Вернувшись домой, Лара долго не хотела проверять почту. Обида на Дрозда была довольно сильной, хоть девушка и не хотела в этом себе признаваться. К компьютеру она подошла только перед тем, как лечь спать.

Как Лара и ожидала, Дрозд написал ей письмо с извинениями.

«Прости меня, пожалуйста, за то, что не приехал, – писал он. – Я очень перед тобой виноват, но, наверно, мои извинения недорого для тебя стоят.

Понимаешь, у меня случился форс-мажор. Заболела бабушка, и мне пришлось весь день просидеть с ней в ожидании, когда придет врач.

Доктор пришел только в шесть, поэтому по-любому к тебе я бы уже не успел.

Конечно, надо было тебя предупредить, но, во-первых, я до последнего думал, что бабушке станет лучше и я смогу поехать к тебе, а во-вторых, мы с тобой забыли обменяться телефонами и, когда я понял, что уже не успеваю, я спохватился и понял: у меня нет твоего номера.

Еще раз прости. Я себя очень неудобно чувствую».

«Ну, бабушка так бабушка, – подумала Лара. – В конце концов, бывает. Хорошо хоть извинился».

«Не переживай, все в порядке. Я так и подумала, что у тебя что-то случилось. Бабушке мои пожелания поскорей выздоравливать. Как она сейчас?» – написала в ответ девушка.

Ей хотелось приписать еще что-нибудь типа: «Зато, благодаря тому, что ты не приехал, я здорово погуляла с моим парнем», но не стала этого делать, решив, что Дрозду будет неприятно.

Узнав из следующего письма, что его бабушке уже лучше, Лара легла спать.

Но заснуть никак не удавалось. Было душно, даже несмотря на открытое настежь окно. В лесу то и дело вскрикивала какая-то неугомонная птица, в кресле ворочался Веник, видимо, ему тоже было жарко.

Лара встала с дивана и подошла к окну. Над лесом висела полная луна. В ее свете были отчетливо видны верхушки деревьев. Девушке даже показалось, что она видит нарушающую ночную тишину птицу.

Думала Лара сразу о многом: о сегодняшнем дне, о Даниле, о том, нравится ли она ему, о Дрозде с его больной бабушкой, об отце…

Мысли об отце были какими-то неустойчивыми, неоформившимися. Они всплывали откуда-то из подсознания и уплывали обратно. Лара никак не могла понять, хочет ли она принимать его приглашение или нет. Она слишком долго откладывала это решение на потом, и вот две недели почти прошли, пора давать ответ.

– Что же делать, Веник, я не знаю, что сказать маме, – Лара присела на край кресла, в котором пытался заснуть пес. – Они там все чужие: Наташа, Егор. Даже отец теперь чужой. Вдруг мне у них будет плохо?

Веник тяжело вздохнул, мол, мне бы твои проблемы. Как ты можешь в такую жарищу думать о ерунде?

– Сам ты ерунда! – обиделась на него Лара. – Не хочешь со мной разговаривать, и не надо.

Она вернулась на диван и долго еще ворочалась, пытаясь принять непростое решение.

За завтраком Лара констатировала факт, что ответить себе на вопрос, хочет она ехать к отцу и его семье или не хочет, она так и не смогла. Оставался последний способ принять решение – еще раз посоветоваться с Данилой.

Допив чай, Лара отправилась к нему.

Деревня Сидоровка, где жили Данины бабушка с дедом, располагалась в двух с половиной километрах от домика Лариной бабушки и мало чем отличалась от коттеджного поселка, сюда даже телефонную линию провели тогда же, когда и к Лариной бабушке. Дорога проходила через ржаное поле, затем упиралась в лес и шла по его кромке.

Данилы дома не оказалось. Его бабушка Анастасия Петровна сообщила Ларе, что внук с дедом поехали в поселковый магазин и где-то минут через двадцать-тридцать должны вернуться. Лара уже собралась было уходить, но Анастасия Петровна окликнула ее:

– Ты подожди его тут, чего зря ходить туда-сюда по солнцепеку. Хочешь, в комнату его иди, там прохладно, а то вон какая жарища, того и гляди сваришься. И Даньке сюрприз будет.

Девушка поблагодарила пожилую женщину за заботу и последовала ее совету.

В Данилиной комнате Лара бывала и раньше, так же как и он в ее. Самая обычная комната с минимальной обстановкой: деревянная кровать у стены, книжный шкаф и стол с ноутбуком. Ничего лишнего.

«И ничего интересного», – произнесла про себя девушка.

Тупо сидеть до прихода Данилы, плюя в потолок, не хотелось, и Лара от нечего делать подошла к раскрытому ноутбуку. Сначала ей показалось, что компьютер выключен. Она подвигала мышкой, и внезапно экран ожил.

Лара не сразу поняла, что предстало ее взору. Какое-то время она сидела, бессмысленно глядя в экран, с которого на нее смотрело ее собственное улыбающееся лицо: серые глаза с задорными искорками в глубине, россыпь веснушек на носу и растянутые в улыбке губы. Одна из тех самых фотографий, что она посылала Дрозду.

«Как она у него оказалась? – подумала Лара. – Ведь я никогда ее ему даже не показывала».

Ее взгляд принялся обшаривать Данилин Рабочий стол и наткнулся на папку под названием «Чайка». Сердце болезненно заныло.

Лара открыла папку. Тут были и обе ее фотографии, посланные Дрозду, и все написанные ею ему письма.

Ларино сердце бухало где-то в желудке, к горлу подкатил комок.

«Что все это значит?» – спрашивала она себя.

Одно из двух: либо Дрозд и Данила знакомы, и Дрозд пересылает Даниле всю их с Ларой переписку, либо Дрозд и Данила – один и тот же человек.

Девушка открыла Интернет Эксплорер, залезла в Избранное. Одна из немногочисленных добавленных в закладки страниц называлась «Мой ЖЖ». Когда Лара открыла эту закладку, ей стало по-настоящему дурно. Ей даже в какой-то момент показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Потому что перед ней на экране был журнал Дрозда.

«Может, Дрозд – брат Данилы, живущий с ним в одной комнате и пользующийся с ним одним ноутбуком?»

Она зацепилась за это объяснение, хоть и понимала, насколько оно нелепое. Гораздо труднее ей было поверить в то, что все это время Данила играл с ней, представляясь Дроздом, выведывал ее тайны и громко смеялся над глупенькой Ларой.

«Нет, надо выяснить до конца, чтобы больше не было никаких разночтений, – решила девушка. – Один верный способ точно есть».

Она встала и вышла из Данилиной комнаты, забыв выйти из журнала Дрозда и отключить Интернет.

Анастасию Петровну Лара нашла на огороде, пожилая женщина собирала клубнику.

– Анастасия Петровна, – позвала ее девушка, – а вы не скажете, Данила один живет в комнате?

– Конечно, один. – Женщина непонимающе уставилась на нее. – А с кем он должен жить?

– Ну, не знаю, – стараясь говорить как можно более спокойно, протянула девушка. – Может, с братом…

– Нет у Дани никаких братьев. – Анастасия Петровна все внимательней вглядывалась в Ларино лицо. – Данька что-то натворил? – спросила она.

– Да нет, с чего вы взяли? – Лара попыталась как можно беззаботней улыбнуться. – А вы мне не скажете, когда у него день рождения, а то он не хочет говорить, а мне неудобно как-то, ведь я даже не знаю, когда его поздравлять.

– Так пятнадцатого мая. Он мне говорил, что у вас в один день. У тебя же пятнадцатого?

Девушка проигнорировала вопрос Даниной бабушки. Теперь ей все было понятно: Данила играл с ней, врал даже в таких мелочах, как дата рождения. Сомнений не осталось.

– Странно, – сказала она, – а мне казалось, зимой.

Лара развернулась и направилась к калитке.

– Лара, ты куда? – забеспокоилась Анастасия Петровна.

Девушка остановилась и обернулась к ней, понимая, что сейчас придется соврать что-нибудь правдоподобное.

– Меня бабушка срочно вызвала, позвонила, пока я у Данилы в комнате была. Зачем-то я ей понадобилась.

– Даньке что-нибудь передать? – спросила ее пожилая женщина.

– Да нет, не надо. Я зайду попозже.

Попрощавшись, Лара быстро ушла.

До леса она бежала бегом, словно за ней гналась стая бешеных собак. Забежала по просеке в лес, опустилась на ствол поваленной сосны.

Щеки горели то ли от быстрого бега, то ли от обиды.

«Зачем он сделал это? – спрашивала себя Лара. – Зачем врал? Зачем представлялся Дроздом? И как я теперь смогу с ним общаться? А ведь Данила придет ко мне сам, если я не появлюсь, как обещала. – Она мяла в руках сухую сосновую веточку, пока та не рассыпалась в труху. – Черт, я же Интернет на его ноутбуке забыла выключить и из дневника выйти! – ужаснулась девушка. – Он придет домой и увидит, что открыт его ЖЖ, и сразу все поймет».

Решение пришло внезапно. Лара вскочила и бросилась к своему поселку. Пока неслась через поле, исцарапала о жесткие ржаные стебли все ноги.

– Бабушка, я в Москву еду, – крикнула она, едва вбежав в дом.

– Вот те раз. Что-нибудь случилось? Ты чего такая красная и запыхавшаяся? – Бабушка смотрела на внучку настороженно-пытливо.

– Все в порядке, – чуть отдышавшись, ответила Лара. – Я решила принять приглашение отца. Как раз две недели прошли, мама сегодня звонить должна.

Бабушка только головой покачала.

Лара поднялась к себе и принялась, не разбирая, быстро кидать вещи в рюкзак. В какой-то момент она замерла, глядя на его крышку, на которой аккуратными серебряными буквами было написано: 4ajka_555. Девушка опустилась на кровать.

– Так вот откуда он узнал про мой ЖЖ, – произнесла вслух Лара. – В тот раз, когда спасал меня от пьяных парней, заметил надпись и решил узнать, что же она означает. Набрал в Яндексе и первым делом увидел ссылку на мой журнал. Наблюдательный, однако! – зло добавила она.

В глазах закипали слезы. Лара смахнула их рукой.

Чувствующий настроение хозяйки Веник подошел к ней и, встав на задние лапы, положил морду ей на колени.

– Только ты меня никогда не предавал. – Лара подняла пса на руки и прижала к себе. Слезы все-таки полились из глаз обильным потоком. – Нет у меня больше друзей, кроме тебя.

Немного успокоившись и вытерев слезы, девушка опустила пса на пол. Взглянула на часы.

«Надо бежать на автобус, а то опоздаю на самую удобную электричку».

– Ты остаешься с бабушкой, – сказала она Венику. – Береги ее.

Схватила рюкзак и спустилась в гостиную.

– Ба, я поехала, – крикнула она.

– Что ж так быстро-то, даже не пообедала, – возмущенно всплеснула руками бабушка.

– Так я же недавно совсем завтракала, – через силу улыбнулась Лара. – Все, позвоню вечером, – добавила она. – Опаздываю, ба.

Голос бабушки догнал ее уже у калитки:

– А что сказать Даниле, если он придет?

Лара замерла на секунду.

– Скажи, что я больше не хочу его знать.

Глава 9

И снова бег. Лара неслась до автобусной остановки во весь опор, стараясь движением заглушить боль внутри.

На остановке пришлось ждать, пока придет автобус. Лара ходила взад-вперед, как заведенная, боясь остановиться. Ей казалось, как только она замрет, на нее навалится весь ужас произошедшего.

В автобусе и электричке она еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Наверно, вид у нее был довольно жалкий, потому что пассажиры косились на нее, и в их глазах Лара читала сочувствие.

Тяжелее всего давалось осознание того, что она потеряла Данилу, а вместе с ним и Дрозда. К тому же она чувствовала себя униженной.

«Получается, я ничего на самом деле о нем не знаю, – думала девушка. – Потому что даже представить себе не могу, где заканчивается ложь и начинается правда».

«Зачем, зачем? – твердила она про себя. – Для чего он сделал это? Скучно было? Развлекался? Но как он мог так жестоко? Что я ему сделала?»

Перед мысленным взором то и дело всплывали сцены их с Данилой общения. Самым непонятным оставалось одно: зачем Дрозд предложил ей встретиться с ним, он же заведомо знал, что не приедет? Зато приехал Данила…

«Наверно, для того, чтобы понаблюдать, как я буду недоумевать из-за отсутствия Дрозда, и посмеяться вдоволь, – решила Лара. – Зачем еще?»

В таких размышлениях прошла дорога. Лара даже не заметила, как электричка подъехала к вокзалу.

Дома девушку встретила тишина. Мама как всегда была на работе.

Лара набрала номер отделения больницы, где работала родительница. Усталый голос кого-то из медперсонала сообщил ей, что доктор Бойко в операционной.

Девушка бессмысленно бродила по квартире до позднего вечера, подходила к выгруженному из рюкзака ноутбуку, но включить его так и не решилась, хотя у нее было огромное желание удалить свой ЖЖ.

«Пусть висит, – в конце концов, решила она. – Не буду вести себя как обычная истеричка. Уехала и уехала, этого достаточно. Незачем показывать Даниле, как мне больно, ведь если я удалю журнал, он сразу поймет, что это из-за него».

В половине двенадцатого в замке входной двери заскрежетал ключ, и в квартиру вошла мама.

– Лара, это ты приехала? – крикнула она.

«Вот зачем задавать вопрос, ответ на который столь очевиден?» – подумала девушка, вслух же сказала:

– Да, мам, я. – Она нацепила на лицо маску беззаботности и вышла в коридор.

– Просто так приехала, – спросила мама, поцеловав дочь, – или решила принять приглашение отца?

– Мама, я подумала, решила, что съезжу к нему. – Лара опустила глаза.

– Ну и правильно, – произнесла мама со вздохом. – У меня завтра выходной, отвезу тебя с утра. – Она прошла на кухню, хлопнула дверцей холодильника. – Ты ела что-нибудь?

– Не-а, как-то не хочется. Жарко. – Лара прошла в кухню вслед за мамой.

– А бабушке звонила? – взглянула на нее родительница.

– Ой, забыла! – Девушка понеслась в комнату, где стоял телефонный аппарат. Набрала номер бабушкиного сотового. – Ба, это я, привет. Извини, забыла позвонить сразу, – зачастила она в трубку. – Ну я доехала, все в порядке.

– Молодец, что хотя бы сейчас вспомнила, – в бабушкином голосе послышалось облегчение, наверно, она успела поволноваться за внучку. – А то я уже сама звонить собиралась.

– Ба, а Данила заходил? – Ведь не хотела спрашивать, а все равно вырвалось.

– Да, заходил. – Бабушка помолчала немного. – Я сказала, что ты уехала. Извини уж, говорить, что ты больше не хочешь его знать, я не стала. Сама скажешь, если надо.

– И как он отреагировал? – произнесла Лара.

– Погрустнел сразу, сник. Да он и пришел какой-то дерганый. Сказал только, что, мол, он все понял. – Бабушка выдержала паузу. – Что у вас произошло, Лара? Поссорились?

– Типа того. – Девушке совсем не хотелось посвящать бабушку в подробности. – Ладно, ба, я пойду. Тебе маму дать? А то мне еще вещи к отцу собрать надо, мы завтра утром едем.

– Давай маму, давай, – сказала бабушка. – Удачно съездить. И, Ларис, постарайся там вести себя помягче.

– Постараюсь, ба, – пообещала девушка и передала трубку маме.

Про сбор вещей-то она сказала, а вот как сосредоточиться и составить список того, что с собой брать, Лара не знала. Голова работала исключительно в одну сторону – в Данилину.

Обида захлестывала все сильней, но вот что странно, чувство к Даниле ничуть не притупилось. Казалось, оно стало даже острее, ведь теперь его подпитывало понимание, что они больше никогда не должны встречаться.

Лара сама себя не понимала: то ей хотелось больше никогда Данилу не видеть, просто вычеркнуть его из своей жизни, забыть о том, что когда-либо была с ним знакома, то увидеть его немедленно и потребовать объяснений. Хотя какие объяснения он может дать?

В конце концов от глубоких размышлений Лару оторвала мама. Она вошла в ее комнату и спросила:

– Ты вещи собрала? – Увидев, что рюкзак стоит пустой, а на диване валяются вещи, явно приехавшие с дачи, добавила: – Понятно. Не собрала. Между прочим, времени второй час ночи, а утром я подниму тебя в семь. Мне, кроме того, что тебя отвезти, еще кучу всего надо завтра переделать. Так что делай выводы.

Лара взглянула на часы.

– Ой, и правда полвторого. Я быстро, мам. Много брать не буду, только самое необходимое.

Выспаться Лара, конечно же, не смогла. Ей показалось, только она закрыла глаза, а мама уже будит ее.

– Подъем, соня. – Родительница потрясла ее за плечо. – Через час выезжаем.

– Ну, мам, ну еще полчасика, – заканючила девушка. – Я только недавно заснула.

– Я тебя вчера предупреждала, что вставать рано? Предупреждала. Так что не ной. Через десять минут жду тебя умытую и причесанную на кухне. Овсянка уже готова.

Девушка тяжело вздохнула:

– Через пятнадцать. Каши много не клади, я ее терпеть не могу.

После того как мама вышла из комнаты, Лара полежала еще пару минут, вспоминая вчерашний день. В процессе того, как события восстанавливались в голове, настроение все ухудшалось и ухудшалось. В конце концов в ванну она шла чернее тучи.

– Ты чего там ногами шаркаешь, словно бабка столетняя? – крикнула из кухни мама.

– Спать хочу, – почти не соврала Лара.

Кашу она едва поковыряла, чая сделала ровно два глотка.

– Давай доедай, – велела ей мама, – а то сейчас за шиворот вывалю.

– Ты всю жизнь только грозишься и ни разу так и не сделала, – пожала плечами девушка.

Мама улыбнулась:

– Поешь еще хоть немного, а то до обеда голодная ходить будешь. Вряд ли, я думаю, ты у отца и Наташи станешь по холодильнику лазить и искать, чем бы поживиться.

Признав разумность ее доводов, Лара через силу доела кашу и допила чай.

– Ну вот и молодец. – Мама чмокнула ее в затылок. – Иди переодевайся. Через двадцать минут выезжаем.

Ехали молча. Каждая думала о своем. О чем думала мама, Лара не знала: может, о работе, а может, о том, что ей сейчас предстоит встретиться с бывшим мужем и его новой семьей. Сама Лара по-прежнему думала о Даниле.

«Надо прекратить, – сказала она самой себе. – Что я, в конце концов, себя извожу?! Мазохизм какой-то! Поступил плохо он, а мучаюсь я».

Она попробовала переключиться, но получилось совсем ненадолго.

«Все-таки надо было ноутбук с собой взять», – подумала Лара.

Ноутбук остался лежать на ее письменном столе. Когда она собирала вещи, ей казалось, так лучше: не будет искушения залезть в Интернет и прочитать, что пишет в своем ЖЖ Данила-Дрозд.

В поселок, где находилась так называемая дача отца, въезжали уже почти в полдень. Лара удивленно разглядывала дома, которые никак не походили на привычные дачные домики, да и от бабушкиного поселка этот разительно отличался. Здесь встречались настоящие дворцы, многоэтажные, с башенками и резными балкончиками.

Участок и дом в этом поселке принадлежал Наташе, точнее, ее родителям. Раньше Лара здесь никогда не была.

Подъехали к высокому деревянному забору.

– Ну вот. Кажется, это здесь, ничего не перепутали, – сказала мама и посигналила.

Через пару минут ворота распахнулись, и Лара увидела улыбающегося отца.

«А он постарел», – отметила она про себя. На висках появилась седина, впрочем, ничуть его не портящая. Отец по-прежнему был красавцем. Невольно Лара испытала гордость.

Она выбралась из машины вслед за мамой и замерла, не зная, что делать дальше. Отец, как-то осторожно поздоровавшись с бывшей женой, неуверенно приблизился к дочери.

– Ну, здравствуй, Лара, – произнес он.

Лара не понимала, чего ей хочется больше: броситься к нему на шею с криком «Я так по тебе скучала» или холодно поздороваться. В итоге она только промямлила:

– Здравствуй, – и умоляюще посмотрела на маму.

Та держалась спокойно, доброжелательно. Правда, Лару не покидало ощущение, что глубоко внутри она жутко нервничает. Просто мама всегда отлично владела собой.

На крыльце большого бревенчатого дома показалась Наташа. На руках у нее сидел Егорка. Она подошла к отцу и встала чуть в стороне от него, так же, как и он, неуверенно улыбаясь.

«Счастливое семейство, – с тоской подумала Лара. – Когда-то так было и у нас».

И вдруг кто-то внутри нее шепнул: «Нет, у нас была только видимость того, что все счастливы, а здесь все счастливы по-настоящему».

Сделалось горько, в носу защипало.

Егорка завозился на руках у Наташи, и та опустила его на землю. Малыш постоял пару секунд, внимательно разглядывая Лару, затем решительно шагнул к ней.

– Ты – моя сестленка, – уверенно произнес он, уперев в ее живот вытянутый указательный палец.

Лара опустилась на колени и заглянула в его прозрачно-голубые, абсолютно отцовские глаза.

– Привет, – улыбнулась она.

Егорка широко, как умеют только маленькие дети, улыбнулся в ответ, затем, взяв ее за руку, потянул к дому:

– Пошли!

Лара обернулась на взрослых, словно извиняясь, пожала плечами и последовала за братиком, который тащил ее за собой. Лара помогла ему подняться по лестнице на крыльцо, и они скрылись в доме, оставив взрослых самих разбираться с неловкой ситуацией прибытия дочери от первого брака и первой жены в дом второй жены отца.

Глава 10

Мама уехала почти сразу, не попив даже чаю, пообещав звонить дочери через день.

Лара осталась одна. Именно так она себя чувствовала – словно шпион во вражеском лагере.

Отец показал девушке ее комнату – просторную, с огромными окнами и милым балкончиком, помог ей донести рюкзак и оставил ее устраиваться, забрав с собой следующего за Ларой хвостом Егорку.

Комната девушке очень понравилась. Уходу отца она обрадовалась, потому что чувствовала себя скованно и неуютно в его присутствии. А главное, ей было совершенно непонятно, как себя вести.

«И зачем я сюда приехала? – спрашивала себя Лара. – Вот, что бывает, когда принимаешь решение в состоянии аффекта».

В комнату постучали, и в ответ на Ларино «войдите» в дверях показалась Наташа.

– Ларис, может, ты поесть хочешь или чая? – спросила она. – Ты не стесняйся, говори. И чувствуй себя как дома.

– Я постараюсь. – Лара взглянула на нее и отметила про себя, насколько Наташа не похожа на мать.

Говорят, люди всю жизнь подбирают себе партнеров одного и того же типажа. Так вот, в случае с отцом это явно не работало.

Если Ларина мама была жесткой, волевой, всегда собранной, словно настороженной, неулыбчивой, несгибаемой, как говорили о ней ее коллеги, то Наташа буквально лучилась теплом, мягкостью, можно даже сказать, нежностью. Она казалась зависимой и уязвимой, какой-то аморфной, как виделось Ларе.

Своей мамой Лара всегда восхищалась и прощала ей все недостатки – оно и понятно, с ее работой сложно быть мягкой, слишком много чужой боли она видит, слишком страшно, если не сумеет помочь, слишком большая ответственность на ее плечах. Мама хороший хирург – Лара это знала, она часто, навещая родительницу на работе, становилась свидетельницей того, как бывшие больные стараются отблагодарить ее за свое выздоровление. Мама в такие моменты как-то тушевалась и словно не признавала своей заслуги, никогда не брала денег и дорогих подарков, говоря, что помогать людям – ее прямая обязанность.

Наташа с мамой даже внешне были абсолютными противоположностями. Мама высокая, ростом почти с отца, худая, с всегда прямой спиной, черты лица точеные, аристократические, волосы пышные, пшеничного цвета, глаза насыщенно-серые. Настоящая красавица, даже с возрастом не ставшая менее яркой. Внешне Лара – копия мамы, а вот характер у нее скорее отцовский.

Девушка всегда знала, что ее мама особенная, чего нельзя сказать о Наташе, маленькой, пухленькой. Двигалась Наташа плавно, словно плыла, так что ее густые темно-каштановые с рыжиной волосы шли волнами. Волосы Лара считала единственным Наташиным украшением. Честно говоря, она вообще не понимала, что отец нашел в бывшей своей студентке. Впрочем, было в ней что-то трогательное, беззащитное, что ли.

– Ну, я тогда пойду пока, – произнесла Наташа, словно это не Лара была у нее в гостях, а наоборот – она у Лары.

Девушка только кивнула.

Выходить из комнаты не хотелось, хотя делать здесь нечего: вещи разложены, рюкзак убран под кровать.

«С другой стороны, не буду же я сидеть безвылазно все две недели, – подумала девушка. – Приехала в гости, значит, надо и с хозяевами общаться».

Она вышла из комнаты и двинулась на звук голосов.

Отец с Наташей оказались на кухне, они о чем-то беседовали, смеялись.

Лара застыла в дверях, не зная, как вести себя дальше.

– Проходи, Ларис, – сказал отец, заметив дочь. – Квасу холодного хочешь? Наташа вчера сделала. Вкусный.

– Хочу. – Девушка плюхнулась на мягкий диванчик рядом с окном, но тут же встала. Ее взгляд приковал к себе цветник во дворе. – Ух ты, как красиво! – воскликнула она.

И правда, такой красоты ей видеть еще не доводилось. Цветы отлично сочетались друг с другом – и по цвету, и по размеру. На клумбах и кое-где по обочинам засыпанных розоватым песком дорожек стояли кованые фонарики и фигурки сказочных существ, казавшиеся абсолютно живыми.

Забыв и про квас, и про отца с Наташей, Лара выбежала в сад. Она ходила по дорожкам, как завороженная, разглядывая цветы и фигурки.

Внезапно за ее спиной возникла улыбающаяся Наташа.

– Держи. – Она протянула ей стакан из прозрачного стекла, до краев наполненный ледяным квасом. – Нравится? – спросила она, кивком указав на ближайшую клумбу, среди цветов которой замерла фея с перламутровыми крылышками.

– Очень! – честно ответила Лара. – Никогда не видела такой красоты.

– Это твой папа зимой привез из Лондона. Прям как живые, да?

– Ага. Даже кажется, что они двигаются. А цветами кто занимается? Садовник? – Девушка вопросительно взглянула на отцовскую жену.

– Я, – ответила та абсолютно без хвастовства и позерства. – А с той стороны дома у нас Егоркина площадка и небольшой бассейн. Пойдем покажу.

Лара и не заметила, как чувство неудобства и скованности ушло. Жена отца обладала удивительной способностью обходить острые углы и разруливать неприятные моменты. Да и рядом с ней даже в голову прийти не могло, что можно говорить на повышенных тонах или на что-то обижаться.

– Я тебя знаешь, как раньше боялась, – подмигнула Наташа Ларе, – под землю хотелось провалиться в твоем присутствии.

– Я такая страшная? – усмехнулась девушка.

– Очень симпатичная. Просто ты дочь моего любимого человека от первого брака, а я – вторая жена. Мне казалось, ты должна меня ненавидеть.

Лара промолчала. Что тут скажешь? По-своему отцовская жена права, симпатии к ней она никогда не испытывала.

Обедали на открытой веранде, увитой диким виноградом. Егорка ел вместе со взрослыми, деловито орудуя ложкой.

Лара мало что знала о детях этого возраста, ей почему-то казалось, что трехлетний ребенок не способен делать сам почти ничего, поэтому она сначала очень удивилась самостоятельности братика. Но Наташа, видимо, поняв ее удивление, пояснила:

– Он у нас настоящий мужчина: абсолютно самодостаточный, все любит делать исключительно сам. А главное, почти никогда не плачет. Не ребенок, а золото!

Золотой ребенок в этот момент увлеченно выкидывал на стол свеклу из тарелки с борщом.

После обеда Лара сильно усомнилась в его самодостаточности. То ли со взрослыми Егору было не так интересно играть, то ли в Ларе он увидел своего единомышленника, но не отпускал он ее до самого ужина. За это время они успели поиграть в машинки, почитать книжку, нарисовать трех динозавриков и искупаться в бассейне.

Ларе нравилось возиться с братиком. Рядом с ним отступали мысли о Даниле и на душе становилось не так пусто. Особенно девушку развлекло купание. Она, словно ей самой было три года, пускала с Егоркой резиновых уточек и смотрела, как они плавают от берега к берегу, а затем долго плескалась, визжала и прыгала.

– Давайте вылезайте, пора ужинать, – позвал их отец.

Лара неохотно подчинилась, вытащила Егорку. Наташа переодела его в сухое, после чего все вместе пошли за стол, накрытый все на той же веранде.

После того как поужинали и Наташа включила сыну его любимый мультик про слоненка Дамбо, сели пить чай.

Лара думала о том, проходит ли у отца и Наташи так весело и живо каждый день или сегодня – исключение и почему у Лары с мамой все совсем не так, почему они редко смеются, редко проводят вместе время, почему Ларе так сложно представить, что она разговаривает с мамой о чем-то личном. Вот с бабушкой – да, во всяком случае, раньше такие разговоры случались.

– О чем думаешь, Птица? – спросил отец, и Лара чуть вздрогнула, услышав из его уст свое старое детское прозвище.

Птицей отец называл ее с самого раннего детства, именно от него она узнала, как переводится ее имя.

– Почему мы стали так мало общаться, пап? – неожиданно для самой себя спросила она.

– Ты решила, что ты мне больше не нужна? – в свою очередь спросил отец.

Девушка лишь кивнула в ответ, опустив глаза.

– Это совсем не так, Ларис. Я тебя очень люблю, всегда любил и всегда буду. – Он замялся, затем продолжил: – У нас с твоей мамой были некоторые разногласия после того, как я женился. Я думал, ты в курсе, – в его голосе прозвучала растерянность.

Лара подняла на него глаза, попутно заметив про себя, что Наташа успела куда-то уйти, видимо, чтобы не мешать беседе отца с дочерью.

– Ну да, я пару раз слышала, как вы что-то с мамой выясняете по телефону. Но вы и раньше ругались. А что, было что-то по-настоящему серьезное?

– Это я виноват, – сокрушенно произнес отец. – Я послушал Ирину и не поговорил с тобой, а это было необходимо сделать. – Лара обратила внимание, что отец назвал мать по имени, обычно он почему-то избегал этого, предпочитая говорить о ней либо «она», либо «твоя мама», если говорил о ней с Ларой. – Прости меня, Птица. – В голосе отца девушке послышалась боль, и внезапно в ее голове словно кто-то зажег свет. Все прояснилось, встало на свои места.

– Это она попросила общаться со мной как можно меньше? – спросила она, уже зная ответ. За пятнадцать лет неплохо изучив характер матери, Лара понимала, что это более чем возможно.

– Пойми, она хотела как лучше, – произнес отец. – Твоя мама боялась, что моя женитьба и появление Егорки причинят тебе гораздо большую боль, чем мое исчезновение из твоей жизни.

– И ты так легко согласился! – с горечью проговорила Лара, но тут же спохватилась, вспомнив, как умеет настаивать на своем мама, какие она обычно веские доводы приводит, с каким напором говорит. – Кажется, я понимаю, – прошептала она. – Маме трудно противостоять, да? Она прет напролом, как танк. – Девушка грустно улыбнулась. – Пап, а почему вы развелись?

Отец тяжело вздохнул:

– Мы с самого начала были слишком разными, не понимали друг друга, а может, не хотели понять. К тому же твоя мама по природе лидер, а я хотел, чтобы главным в семье был я. Ты уже совсем взрослая, поэтому я и говорю тебе все это. – Он посмотрел на дочь. – Для твоей мамы всегда на первом месте была работа. Я хотел семью, детей. А она живет тем, что спасает людей. Каждый день совершает подвиги.

– Спасать чужих гораздо проще, чем своих родных и близких, – тихо проговорила Лара. – Или себя, – добавила она еще тише.

«Все кругом врут, – подумала девушка. – Сначала Данила, теперь, оказывается, и мама все эти годы мне врала, точнее, не говорила, что это она попросила отца меньше со мной общаться. Просто умолчала. И Данила не сказал, что Черный Дрозд – это он. Вроде и не ложь, а все равно противно. Да и я сама тоже хороша – зачем наплела Даниле, будто у меня есть парень?»

Осознание собственной неправоты пришло внезапно и навалилось на нее тяжелым грузом, и вместе с этим сделалось до слез жалко маму: сильную, жесткую, успешную и невероятно одинокую.

«В работу она бежит в том числе и от одиночества, – поняла Лара, – от сделанных однажды ошибок, от самокопаний, от разрушенной семьи… Ведь она, видимо, очень любила отца. И, наверно, продолжает любить».

– Не осуждай ее. Просто Ирина всегда была максималисткой, ей тяжело даются компромиссы, – произнес отец.

– А еще она жуткая собственница, – перебила его Лара. – Несмотря на ваш развод, ей не хотелось делить тебя с Наташей. И меня – с тобой, когда ты женился и ушел в другую семью. Теперь я наконец-то все поняла. – Она задумалась. – А что же изменилось? Почему она решила пойти на попятную?

– Я думаю, твоя мама не хочет, чтобы ты становилась такой, как она, чтобы у тебя не было друзей и чтобы ты жила только работой. Наверно, она осознала свои ошибки и решила их исправить. – Отец улыбнулся одними уголками губ. – И, по-моему, очень вовремя. Я рад, что ты здесь. И надеюсь, теперь мы снова будем видеться часто.

Лара кивнула и улыбнулась ему в ответ, хотя на душе у нее было совсем не безоблачно. Нет, с одной стороны, она радовалась, что между ней и отцом расставлены все точки и теперь никто не отнимет его у нее. А с другой, ее не покидали мысли о матери.

Лара представляла, как мама приходит после дежурства в пустую квартиру, как пьет чай и думает, а не потеряет ли она теперь и дочь, простит ли ее она, сможет ли понять?

«Завтра же позвоню ей, – решила девушка, – скажу, что сильно ее люблю и совсем не злюсь».

Ложась в эту ночь спать, она прокручивала в голове разговор с отцом, а еще вспоминала беседу в лесу с матерью, – тогда, когда та сообщила ей о приглашении отца. Мама в тот день казалась грустной и растерянной. Она уже знала, что отец не станет молчать, расскажет дочери правду.

«Как же она жила все эти годы после развода? – думала Лара. – Сколько боли и обид в себе, должно быть, носила… Но больше я не позволю ей быть такой одинокой. Теперь она поймет, что у нее есть я».

Глава 11

Время на отцовской даче пролетало быстро. Лара и не заметила, как промелькнула неделя. Каждая минута была занята чем-то интересным: прогулками в лесу, играми с Егоркой, беседами с отцом. Пару раз даже съездили на пикник на находящееся в тридцати километрах от поселка водохранилище.

Только одно омрачало Ларино хорошее настроение – мысли о Даниле. Вестей от него не было. Честно говоря, девушка в тайне надеялась, что он позвонит ей, ведь номер ее сотового у него был, и попробует помириться. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

На дачу к Ларе Данила тоже не приходил – об этом она узнала от бабушки, которой звонила отчитаться, как дела.

«Значит, это конец, – повторяла про себя Лара, ложась спать. – Теперь мы, если и встретимся, то только случайно».

За неделю обида на Данилу немного улеглась, стала не такой острой. Теперь Лара часто думала, правильно ли она поступила, по сути, сбежав от него. Впрочем, она успокаивала себя тем, что назад время все равно не отмотать и события не переиграть. Что сделано, то сделано, надо жить с этим.

Вечерами, когда на поселок опускались сумерки, ей полюбилось сидеть в увитой цветущими клематисами беседке. В эти минуты она думала обо всем понемножку, но больше всего, конечно, о Даниле. Иногда к ней присоединялся отец, и они подолгу разговаривали. Лара сама не знала, почему до сих пор не рассказала ему о Дане и всей связанной с ним истории. Ей словно что-то мешало. Казалось бы, вот отец – поговори с ним, он, как мужчина, лучше поймет поступки Данилы и, возможно, растолкует их, даст совет. Но Лара снова и снова уводила разговор от темы своей личной жизни и друзей в сторону, пока отец, наконец, не перестал и пытаться расспрашивать.

В тот вечер Лара засиделась особенно долго. Она слушала, как в доме громко переговариваются отец и Наташа, потом голоса затихли и наступила тишина. А вскоре к Ларе пришла жена отца.

– Я тебе не помешаю? – спросила она.

– Нет, – ответила девушка и немного подвинулась, освобождая место на диванчике.

Наташа присела.

– Я тоже очень люблю эту беседку, – сказала она. – Вот только посидеть в свое удовольствие удается редко: то с Егоркой возишься, то готовишь, то в саду ковыряешься.

– Сильно устаешь? – спросила Лара, только чтобы поддержать разговор.

– Нет, мне нравится, – улыбнулась Наташа. – У меня самый лучший на свете сын, самый любимый муж и самый уютный дом. Я с детства мечтала о семье, о детях. Мне доставляет удовольствие о них заботиться.

Лара не могла не улыбнуться в ответ. Жена отца больше ни капли ее не раздражала. Теперь Лара понимала его выбор и даже радовалась, что отец получил, что хотел. Ведь с Лариной мамой у него никогда бы не вышло быть счастливым.

– Что тебя беспокоит, Ларис? – спросила Наташа. – Я же вижу, ты часто грустишь, думаешь о чем-то явно непростом. Если тебе не с кем поговорить, посоветоваться, то я к твоим услугам. Понимаю, что кандидатура, наверно, не самая лучшая, но… – Она развела руками, словно извиняясь. – В любом случае, о чем бы ни шла речь, разговор останется только между нами, это я тебе могу обещать.

«А почему бы и правда не рассказать? – подумала девушка. – В конце концов, говорят же, что нельзя держать в себе. Да и взгляд со стороны мне бы не помешал».

Она не собиралась вдаваться в подробности, но сама не заметила, как выложила все в деталях, вплоть до точных фраз в разговорах. Рассказывала путано, то и дело сбиваясь на эмоции. Тем не менее Наташа ее ни разу не перебила, стойко дослушала до конца.

– Ну вот, – подытожила Лара. – Он даже не попытался со мной связаться. Значит, я, похоже, и правда, если так можно сказать, пройденный этап.

– Я думаю, он просто боится, – задумчиво произнесла Наташа. – И боялся с самого начала.

– Да чего ему бояться? Я же не бешеный медведь гризли, не съем же я его! – воскликнула девушка.

– Это подсознательный страх, иррациональный. Видимо, боится, что его предадут, как предал отец, – ведь развод родителей легко воспринять именно как предательство. – Она покосилась на Лару. – А когда играешь, вроде все несерьезно, можно спрятаться за выбранной ролью, и если тебя снова предадут, сделать вид, что тебе совсем не больно. К тому же складывается ощущение, что ситуацией управляешь ты, все контролируешь. Еще он боится привязанностей. Как и ты, я думаю. Не зря у него нет друзей, ведь не все вокруг такие плохие или непонимающие, скорее всего он сам закрывается.

Лара пораженно уставилась на нее.

– То есть, по-твоему, он трус?

– Нет, трусость – это другое. Он просто запутался, сам не знает, может ли доверять самому себе. А главное, заслуживает ли он дружбу и любовь, ведь не просто же так отец ушел из семьи. Возможно, ему подсознательно кажется, что в этом есть доля его вины. Мальчики острее воспринимают развод родителей и отсутствие отца, чем девочки. – Наташа покачала головой. – Нет, Лар, он не трус. Будь он трусом, не стал бы тебя спасать от тех парней. Просто представь себе, в нем, взрослом, смелом, веселом, жизнерадостном сидит маленький испуганный мальчик – такой, каким он был в момент развода родителей, который ничуть не меньше, чем тогда, боится быть брошенным.

– Так какой же он настоящий? – вырвалось у Лары. – Черный Дрозд или Данила? Веселый, уверенный в себе парень или ранимый мечтатель?

– Думаю, он разный, как и любой человек. Сложный. И ранимый, и жесткий, и мечтатель, и неунывающий весельчак. Просто он сам, видимо, чего-то в себе стесняется, вот и придумал Черного Дрозда.

– То есть ты его оправдываешь? Считаешь, он поступил правильно, обманув меня, сыграв на моих чувствах? – Девушка удивленно посмотрела на жену отца.

– Нет, конечно, – мягко произнесла та. – Он совершил далеко не самый лучший поступок, и ты имеешь полное право на него обижаться. Я говорю сейчас только о том, что можно понять его, разобраться, что заставило его поступить так.

Они какое-то время помолчали. Наконец, Лара сказала:

– Предположим, все так и есть. Но мне по-прежнему не ясно, зачем Дрозд предложил мне встретиться. Ведь он не мог не понимать, что если хочет продолжать игру, то встреча невозможна.

– Думаю, он хотел прекратить. Честно все тебе рассказать, попросить прощения. Но в последний момент его опять-таки остановил страх. Он испугался, что ты отвернешься. Побоялся тебя потерять.

– Тогда как ты объяснишь его слова про девушку, которая ему нравится? Есть она или нет? Предположим, есть… С другой стороны, я видела свою фотку на его рабочем столе. Значит, я ему нравлюсь.

– Вот этого, увы, не знаю. Но уверена: ты ему очень симпатична. Не стал бы парень столько времени проводить с той, которая ему не нравится, даже если они друзья. К тому же не забывай, ты сама дезинформировала его, сказав, что у тебя есть парень.

– Да уж, зря я это сделала. – Лара опустила глаза и немного помолчала, размышляя. – Ну а если учитывать, что для него игра в Дрозда была своего рода развлекалкой? – Лара внимательно посмотрела на Наташу.

– Тем более. Во-первых, он явно не из тех, кто так глупо развлекается, а во-вторых, даже если принять за правду, что все было игрой, он давно наигрался. Мальчишки редко отличаются терпением и любовью к такого рода мистификациям – это прерогатива девчонок.

Лара задумчиво грызла нижнюю губу.

– Тогда остается непонятным только одно: почему он не звонит?

– А вот это как раз проще простого. Чувствует себя виноватым. Причем его чувство вины настолько сильно, что он уверен: прощения ему нет.

– Значит, получается, что если я хочу как-то разрулить эту ситуацию, то первый шаг опять придется делать мне? Но я не хочу!

Наташа успокаивающе положила руку на Ларино плечо.

– Не нервничай. Лучше просто как следует все обмозгуй, взвесь все за и против, подумай, сможешь ли простить его, нужен ли он тебе, станешь ли доверять ему после произошедшего. А потом уже делай или не делай шаг.

Девушка задумалась, потом спросила:

– А как бы поступила ты?

– Я бы однозначно дала ему еще один шанс. Все люди этого заслуживают, даже самые плохие, что уж говорить про хороших. Я бы встретилась с ним и поговорила, высказала свои соображения, возможно, даже обиды, но не резко, а спокойно, и посмотрела бы, как он себя поведет. Вообще, Лар, по-моему, это вопрос любви. Если ты любишь Данилу, то стоит простить. Любовь – она важнее всего: обид, собственной гордости…

– Поэтому ты ждала папу столько лет? – ляпнула Лара и тут же прикусила язык. – Прости, Наташ, я вовсе не хотела тебя обидеть. – Она умоляюще посмотрела на жену отца.

Но Наташа не обиделась. Она лишь мягко улыбнулась и кивнула.

– Да. Именно поэтому. И ни минуты не жалею, и в прошлом не жалела. – Наташа помолчала немного, затем продолжила: – Твой отец очень любил твою маму, но ты сама знаешь, у них не складывалось. Наши с ним отношения были для него своего рода отдушиной. Нет, Ларис, я не уводила его из семьи. – Лара порывалась сказать, что сама давно уже это поняла, но жена отца жестом попросила ее молчать. – Он очень тяжело переживал семейные ссоры, а позже развод. Я поддерживала его, была ему другом. Мы тогда много общались – ты знаешь, я писала у него диплом. Так вот. В то время между нами не было иных отношений, кроме дружеских, несмотря на сплетни, которые о нас ходили. Все случилось много позже. Я просто была рядом с ним. – Наташа замолчала и уставилась в одну точку.

Лара боялась отвлечь ее, выдернуть из воспоминаний. Впрочем, Наташа вскоре очнулась сама и продолжила:

– Через три года после его развода с твоей мамой у нас начались отношения. Еще через несколько лет я забеременела, и мы решили пожениться. А теперь, – она широко улыбнулась, отчего ее неяркое лицо стало вдруг почти красивым, – я самая счастливая женщина на свете.

Лара неуверенно улыбнулась в ответ.

После разговора с женой отца в ее голове была жуткая каша. Хотелось не улыбаться, а реветь в голос – от жалости: к маме, к отцу, к Наташе, к Даниле, к самой себе – и сетовать на то, какая сложная, оказывается, штука жизнь. И непредсказуемая.

Словно прочитав по глазам ее мысли, Наташа произнесла:

– А вот жалеть никого не стоит. Понять, почему происходит так, как происходит – да, но не жалеть. Жизнь все расставляет по своим местам, и каждый в конечном итоге остается с тем, чего хотел. Надо просто понять, чего хочешь ты.

Глава 12

«Легко сказать, – думала Лара. – Понять, чего хочу я? Предположим, хочу, чтобы всей этой истории с Данилой и Дроздом не было. Нет. Точнее, чтобы Данила мне не врал. Но это невозможно. Прошлое не изменить».

В настоящем же она хотела только одного: перестать о нем думать, выкинуть из головы, чтобы мысли о нем не отравляли каждый ее день. Но как раз именно это никак не получалось.

Всю следующую после разговора с Наташей неделю Лара промучалась, пытаясь разобраться в том, чего же хочет от Данилы. К концу недели результат был нулевой.

Девушка сама не заметила, как подошло время отъезда. И хоть отец и Наташа в один голос уговаривали ее остаться еще на неделю, Лара решила ехать домой.

Мама приехала за ней вечером, после работы.

Девушка попрощалась с отцом и Наташей, пообещав навестить их в августе, да и вообще приезжать как можно чаще, вдоволь наобнималась с никак не желающим ее отпускать братиком, который даже раскапризничался, и села в машину.

Ехали снова молча. Лара смотрела в ветровое стекло на ложащуюся под колеса дорогу, освещаемую фарами, и вспоминала, как они с Данилой улепетывали от троицы на «Жигулях». Как здорово было тогда, даже несмотря на страх!

– Ну, рассказывай, как съездила, – нарушила тишину мама.

– Отлично. С ними весело. Особенно с Егоркой. – Внезапно Лара вспомнила, что так и не сказала маме то, что собиралась сказать после разговора с отцом. – Мам, мне все известно. – Она замялась, не зная, как продолжить. Надеялась, что мама ей поможет, но та молча вела машину. – Папа мне рассказал. И про ваш развод, и про то, что ты не хотела, чтобы мы с ним общались. – Она нервно сглотнула. – Останови машину, пожалуйста.

Девушка дождалась, пока автомобиль замрет на обочине, и посмотрела на маму. Казалось, та ждет чего-то плохого. Зубы сжаты, на лбу вертикальная складка.

– Я совершенно на тебя не злюсь. Я понимаю, почему ты так поступила. – Лара говорила захлебываясь, ей казалось, что если она не выдаст все на одном дыхании, у нее не хватит сил сказать это вообще. – И я очень люблю тебя, мам. Больше всех на свете. – Последние фразы дались ей особенно трудно. Из глаз сами собой во все стороны брызнули слезы.

Через мгновение они с мамой уже крепко сжимали друг друга в объятиях, громко рыдая. Когда обе немного успокоились, когда были сказаны все слова, что так долго копились внутри, и было решено, что теперь в их семье будет все по-другому, поехали дальше.

В квартиру входили уже за полночь. Но все равно решили попить чаю с накануне купленными мамой пирожными.

Лара сама не ожидала, что сможет съесть три эклера за один присест. Она бы и больше съела, если бы мама не остановила.

– Не лопнешь? – поинтересовалась родительница.

– Могу, – честно ответила девушка, разглядывая наполовину опустевшую коробку.

– Вот именно. Целых три пирожных, еще и на ночь! Если будешь продолжать в том же духе, то о талии придется позабыть и близко познакомиться с товарищем гастритом. А молодые люди, например, не любят бесформенных девушек.

– Ну, на вкус и цвет… И вообще. Ну и пусть! Меня и с талией не очень-то любят. А некоторые еще и издеваются!

– Ну-ка, – забеспокоилась мама. – Рассказывай.

И хоть Лара уже советовалась насчет Данилы с Наташей, она рассказала всю эту историю еще и маме.

Как ни странно, мама объяснила поступки Данилы так же, как жена отца, а в конце тоже посоветовала поговорить с ним и высказать все, что она думает по поводу его поведения.

Вот только Лара по-прежнему не представляла, как после всего случившегося сможет беседовать с Данилой.

– У тебя какие планы на оставшееся лето? – спросила мама. – На дачу поедешь? Там смородина поспела, надо бы помочь бабушке собрать. Но если не хочешь, съезжу я. А тебя, кстати, могу на море отправить на пару недель. Если есть желание, конечно.

Лара представила себе море, долгую дорогу в поезде, жару, незнакомых людей…

– Нет, не хочу. Поеду к бабушке через пару дней, а завтра съезжу на книжную ярмарку, все к новому учебному году закуплю, чтобы перед первым сентября не бегать. – И сразу же сделалось легче, – вот что значит правильное решение.

«Буду книжки читать, гулять, скоро грибы пойдут. Да и к Даниле, что ни говори, поближе. Вдруг встретимся где-нибудь случайно», – думала Лара, засыпая.

Как и планировала, половину следующего дня девушка провела на книжной ярмарке, где кроме тетрадей, ручек и прочих канцтоваров к новому учебному году, накупила еще и всяких книжных новинок.

До дома все это дотащила с трудом, в квартиру ввалилась уставшая и сразу, даже не помыв рук, плюхнулась в кресло. Тут-то ее взгляд и упал на ноутбук.

«Надо проверить почту, – подумала Лара. – Вдруг за две недели кто-нибудь прислал письмо. Данила, например».

Но ее надежды не сбылись. Кроме спама, в ящике ничего не было.

Заглянув в ЖЖ, Лара обнаружила, что Данила, то есть Дрозд, свой журнал удалил.

Она сидела перед монитором и в который раз перечитывала надпись: «Журнал пользователя chernij-drozd был удален».

«Почему? – спрашивала себя Лара. – Журнал-то тут при чем?»

Мама пришла домой пораньше, и Лара уговорила ее сходить в кино. Вечер провели в кафе, где до отвала наелись вкусной пиццы и мороженого.

Но ни кино, ни разговор с мамой, ни мороженое не смогли отвлечь девушку от мыслей о поступке Данилы.

Мама в ответ на ее вопрос, почему он так поступил, нашла только одно объяснение:

– Наверно, он злится на себя, – сказала она. – Думаю, решил избавиться от Черного Дрозда.

Девушка кивнула, затем спросила:

– А разве можно избавиться от части себя?

– Можно, наверно, – вздохнула мама. – Если очень хотеть.

– Жалко. Мне нравился Дрозд. – Лара задумчиво помешивала ложечкой чай.

– Тогда скажи ему об этом, – посоветовала мама.

Вечером позвонила бабушка, и Лара клятвенно пообещала, что завтра приедет.

Рюкзак решила собрать сейчас, проковырялась долго, потому что раз пятнадцать перетряхивала весь свой гардероб, выбирая, что бы из вещей взять с собой. В итоге только разозлилась.

«Что ты наряды выбираешь, словно на курорт собралась, – ругала она себя. – Все надеешься Данилу встретить? Дура! Да он, судя по всему, не хочет тебя больше видеть».

От этой мысли стало совсем противно. В конце концов Лара покидала в рюкзак первое попавшееся и легла спать.

Автобус задерживался уже на десять минут, а люди на остановке то и дело поглядывали на часы. Уже слышались разговоры на тему «будет ли сегодня вообще этот автобус или его отменили».

Лара безучастно сидела на лавочке на остановке рядом с такими же, как она, дачниками. В ногах стоял тяжелый рюкзак. Вот только мыслей о том, будет автобус или нет, не придется ли идти пешком, в голове не было.

Она закрывала глаза и представляла себе, что сейчас поздний вечер и середина июня, а не обеденное время и конец июля, что на остановке, кроме нее, никого нет, только глупая белая курица, что в стороне стоит старый «жигуленок» и не менее старый мотоцикл, что вот распахивается дверь кафе, и к «жигуленку» идут трое, но один замечает Лару, а еще пять минут спустя на ее плечо ложится тяжелая Данилина ладонь и его голос над ее ухом произносит: «Привет, малыш! Заждалась?»

– Девушка, девушка! – Кто-то настойчиво теребил Лару за руку. Она открыла глаза и увидела пожилую тетеньку, склонившуюся над ней. Тетенька ткнула пальцем в сторону и громко произнесла:

– Автобус.

– Спасибо. – Лара улыбнулась ей одними уголками губ, подняла с земли рюкзак и зашагала к припозднившемуся автобусу, который без всяких приключений доставил ее прямиком до дачи.

Бабушка долго расспрашивала внучку о том, как она провела время на даче отца. Лара рассказывала охотно, с подробностями. Сейчас ей хотелось как можно больше оттянуть момент, когда придется спросить, не приходил ли Данила, и получить отрицательный ответ.

Вопрос был неизбежен. Казалось, и Лара, и бабушка это понимают.

Первой все-таки не выдержала девушка.

– Ба, Даня не заглядывал? – спросила она.

– Как в воду канул твой Даня, – ответила бабушка. – Видимо, понял сам, что ты на него обиделась.

Лара лишь кивнула.

– Ладно, пойду почитаю что-нибудь, – произнесла она и позвала пса: – Веник, ты со мной?

Тот выразил желание следовать за ней хоть на край света.

Хоть и зареклась Лара не писать в ЖЖ о своих впечатлениях и ощущениях от происшедшего с ней и Данилой, но пост возник словно сам собой.

«Терять близких людей больно. Особенно больно терять по глупости – неважно, по своей или чужой. Вот, кажется, совсем недавно был рядом с тобой человек, вы смеялись вместе, обсуждали планы, делились радостями и горестями, и вдруг раз, и его рядом больше нет. И кажется, чего проще – живи так, как будто его никогда в твоей жизни не было, а не получается, потому что он живет уже внутри тебя, стал твоей частью, твоей радостью и твоей болью. И вычеркнуть его, забыть – все равно что расстаться с частью себя, своей души.

Я не могу. Не умею вычеркивать».

Лара не оставила под постом возможность комментировать, зачем? Все равно, по сути, запись предназначена одному-единственному человеку, связь с которым, похоже, утеряна навсегда.

«И который скорее всего как раз и не прочитает», – подумала девушка.

Сейчас она снова, как и сразу после того, как узнала, что Данила и Дрозд – один человек, ощущала пустоту внутри. Только пустоту.

«Все сроки прошли, – сказала себе Лара. – Он больше никогда в моей жизни не появится. Ждать глупо».

Она выключила компьютер, погасила свет и легла на диван, лицом в подушку.

Глава 13

Неделя прошла за сбором урожая черной смородины, варкой варенья, чтением купленных Ларой на ярмарке и привезенных мамой на машине книг, за долгими прогулками по лесу и вечерними чаепитиями с бабушкой и Веником.

Лара почти успокоилась, почти не позволяла себе думать о Даниле, почти не вспоминала их встречи. Она даже в Интернет больше не лазила – проверить почту или посмотреть ЖЖ. Девушка твердо решила с первого сентября начать новую жизнь, стать другим человеком.

Когда она задумывалась, каким таким другим, однозначно ответить не могла. Точно знала одно – таким, с чувствами которого точно никому не придет в голову играть.

Этот день начинался совсем обычно. До обеда они с бабушкой, как и в предыдущие дни, провозились с вареньем. Обедали поздно, где-то в районе шести. Есть по жаре не хотелось, поэтому Лара ограничилась только тарелкой гречневой каши с молоком.

После обеда было решено чуть подождать, пока спадет жара, а затем прогуляться в лес. Может, даже до лесных озер дойти.

Что и было сделано.

Лара переоделась в легкие брюки и топик и, крикнув Веника, зашагала к лесу.

Она шла не торопясь, прислушиваясь к звукам, к жужжанию насекомых, одиночным крикам птиц в кронах. Пес бежал впереди, то и дело сходя с тропинки и скрываясь в придорожных кустах.

Дойдя до полянки, Лара чуть приостановилась, залюбовавшись красивым цветком. Веник направился к освещенному закатным солнцем пеньку на краю поляны. Через мгновение тишину прорезал собачий визг.

Лара бросилась к псу. Расстояние, отделяющее ее от него, она покрыла буквально за пару секунд, поэтому успела заметить хвост уползающей в кусты змеи.

Веник плакал почти по-человечески. Лара опустилась перед ним на колени и похолодела. На передней лапе виднелась кровь.

«Гадюка, – пронеслось в голове, и сразу перед глазами замелькали картинки из зоологического атласа: небольшая серо-коричневая змейка с узором на спине. – Точно гадюка!»

Лапа Веника распухала на глазах. Пес перестал скулить и теперь смотрел на хозяйку огромными, полными муки глазами.

– Что же делать? – спросила Лара непонятно у кого.

Сразу вспомнился какой-то фильм, в котором герой отсасывает кровь из ранок на ноге укушенной змеей девушки.

Лара попыталась найти на собачьей лапе ранки, но Веник не давался, стонал и отдергивал конечность, к тому же под коркой уже начавшей запекаться крови ранок видно не было.

Тогда Лара подхватила пса на руки и понеслась назад, прочь из леса, домой. Уже через несколько метров она почувствовала, что ноша оттягивает руки. Но медлить было нельзя. Ей показалось, что дыхание Веника стало каким-то неровным, прерывистым, да и сам он как-то обмяк на руках.

Девушка бежала, не сбавляя темпа. По ее лицу текли слезы, смешиваясь с потом, а она не могла их даже стереть, потому что обе руки были заняты собакой. Сейчас она боялась только одного: что упадет, за застилающей глаза пеленой не заметив препятствия на тропинке, что не успеет.

Спину с каждым шагом ломило все сильнее, но Лара только плотнее стискивала зубы, крепче прижимая пса к груди. Она боялась смотреть на него, в голове ее, как птица, билась одна-единственная мысль:

«Это я виновата. Это я забыла о предупреждении по радио, что этим летом из-за жары в Подмосковье очень много змей».

Девушка не знала, сколько она бежала. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем вдалеке забрезжил выход из леса. Она, насколько могла, прибавила темп. В глазах заплясали черные круги.

В калитку влетела на последнем издыхании. Как можно осторожней опустила Веника на траву и упала рядом. С дальнего конца участка уже спешила бабушка.

– Гадюка, – прошептала Лара, едва бабушка оказалась рядом. – За лапу укусила.

Пес даже не попробовал подняться, так и лежал, как положила его девушка, дышал тяжело, подергивался.

Лара снизу вверх посмотрела на пожилую женщину:

– Что же делать?

Она видела, что бабушка сама еле сдерживает панику.

– Надо срочно в ветеринарку, – произнесла бабушка и, в свою очередь, уставилась на внучку.

Обе прекрасно понимали, что срочно никак не получится. Ближайшая ветлечебница находилась в том городе, куда Лара ездила на свидание к Дрозду. К тому же на даче не имелось никакого транспортного средства, кроме велосипеда и садовой тачки. А хуже всего было то, что на землю уже опустились сумерки. Лара и не заметила, когда окончательно скрылось солнце и в свои права вступил вечер. Автобусы уже не ходили.

Веник сильно задергался, его вырвало, но даже после этого судороги не прекратились.

– Бабушка! – закричала Лара. – Мне нужен телефон.

Пожилая женщина со всех ног побежала в дом и через минуту вернулась, неся в руке внучкин сотовый.

«Кому звонить? – думала девушка. – Мама будет здесь не раньше чем через два часа в лучшем случае; если будет гнать, через час с небольшим. Но у нас нет этого времени. – И тут ее осенило: – Данила!»

Она дрожащими пальцами набрала его номер, попутно как-то вскользь удивившись тому, что помнит его наизусть. Послышались длинные гудки.

– Возьми трубку! Пожалуйста, возьми трубку! – Лара не замечала, что произносит это вслух.

Наконец, в трубке раздался удивленно-напряженный Данилин голос:

– Лара?

– Веника укусила змея, – даже не поздоровавшись, без предисловий прокричала она. – Нужно срочно в ветеринарку. Мотоцикл!

– Сейчас буду, – произнес Данила и отключился.

Потянулись долгие минуты ожидания. Лара и бабушка сидели над корчащимся на траве Веником. Обе ревели.

Когда вдалеке послышался рев мотоцикла, девушка постаралась взять себя в руки.

– Дай одеяло для Веника, – попросила она бабушку, и та снова побежала в дом.

Данила подкатил к калитке, и Лара бросилась отворять. Его лицо было бледным и сосредоточенным. Девушка даже обрадовалась, что он ничего не говорит. Отметила про себя, что к мотоциклу пристегнута коляска, и про себя же поблагодарила Данилу за сообразительность.

Появилась бабушка с детским розовым одеяльцем в руках.

Лара осторожно завернула в него пса и, крепко держа его в руках, кинулась к мотоциклу. По пути спохватилась, что не взяла сотовый, но бабушка уже протягивала его ей вместе с несколькими тысячными купюрами.

– Позвоню, как будет понятно, – сказала Лара, хватая телефон и деньги, и залезла в коляску.

Мотоцикл резко тронулся с места.

– Где ветеринарка? – крикнул Данила.

Девушка ответила. Он лишь кивнул и еще прибавил газу.

Лара не понимала, почему ей так холодно. То ли казавшийся теплым ветер на поверку оказался не таким уж теплым, то ли ей передавалась дрожь умирающей собаки. Она больше не плакала. Слезы закончились. Теперь девушка неотрывно смотрела на пса, вспоминая годы, проведенные с ним. Каким забавным щенком он был, как тепло было спать с ним в обнимку.

– Ты мой самый лучший друг, – шептала она. – Пожалуйста, только не умирай.

Но Веник не реагировал на шепот. Ларе хотелось верить, что он просто ее не слышит за свистом ветра и ревом мотора.

На каждом повороте девушке казалось, что сейчас она выпадет из коляски, так швыряло мотоцикл. Но Данила не снижал скорости.

Лара не видела его лица. Мешала темнота и то, что она сидела сбоку и чуть сзади от него. Волнами на нее накатывал страх, что сейчас они врежутся во что-нибудь или не впишутся в поворот, вылетят в кювет, и тогда Веника уже точно не спасти, да и самим вряд ли удастся выжить. Но вопреки ее опасениям мотоцикл продолжал движение.

Они влетели в город на полной скорости и почти сразу же свернули на улочку, ведущую к ветеринарной клинике.

Сейчас Лара молила об одном: только бы клиника оказалась дежурной.

Ей повезло. В окнах первого этажа горел свет.

Девушка с Веником на руках выпрыгнула из коляски. Данила еще даже не успел заглушить мотор. Добежав до двери и обнаружив, что она заперта, Лара принялась остервенело бить по ней ногой.

Через минуту дверь распахнулась и в проеме появился мужчина в темно-синем докторском костюме. Увидев выражение Лариного лица, он даже не стал ее ругать за бесцеремонное обращение с дверью.

– Веника змея укусила, гадюка, – сбиваясь, проговорила девушка. – Он, кажется, умирает.

– Идите за мной, – бросил врач и быстрыми шагами пошел по открывшемуся Лариному обзору длинному коридору.

Девушка с псом на руках бросилась за ним.

Глава 14

В конце коридора виднелась открытая дверь.

Доктор кивком указал Ларе, чтобы она следовала туда.

– Кладите его на стол, – велел он.

Девушка подчинилась. Опустила Веника на высокий стол для осмотра животных, размотала одеяло. Пес никак на ее действия не прореагировал. Дышал он с трудом, на губах выступила пена.

– Та-а-ак, – протянул доктор, едва взглянув на него, и сразу же вышел из кабинета. Вскоре в коридоре послышался его голос: – Марина, у нас укушенная змеей собака. Сделаешь укол?

Через минуту в кабинет вошла женщина лет тридцати, в руках у нее был шприц.

– Здравствуй, – поздоровалась она с Ларой, стоящей рядом с лежащим на столе Веником. – Сейчас мы сделаем твоему зверю укольчик. Сколько прошло времени после укуса?

Девушка попыталась подсчитать в уме, но концы не сходились с концами, слишком много всего произошло: вот она несется на визг Веника и видит хвост уползающей змеи, вот с псом на руках бежит домой, вот вместе с бабушкой ждет приезда Данилы, вот они едут. Выходило никак не меньше часа.

– Час-полтора, – неуверенно произнесла она. – Я не засекала. Мне не до того было.

Медсестра покачала головой.

– Много, – и в этом ее «много» Ларе послышался приговор.

– Ну хоть что-то поможет?! – умоляюще посмотрела она на женщину.

– Укол я сделаю в любом случае, только от него уже скорей всего не будет толку.

Лара похолодела. Она наблюдала, как острая игла шприца исчезает в густой шкуре даже не пискнувшего Веника.

Вернулся доктор. Он склонился над псом, посветил фонариком ему в глаз, постучал молоточком по здоровым лапам.

– Так я и думал, – резюмировал он. – Нужно делать переливание. У вашего пса развилась аллергия на змеиный яд. Довольна редкая штука. Обычно собаки переносят укусы гадюк намного легче.

Девушка непонимающе смотрела на доктора. Какое еще переливание?

– Марин, готовьте операционную, – обратился он к медсестре.

– А донор? – спросила женщина.

– Придется взять моего Джоя. Других вариантов нет. – И обращаясь уже к Ларе, добавил: – Как чувствовал, что сегодня что-то такое произойдет. Взял с собой на работу своего пса, он уже не в первый раз станет донором. Так что считайте, что вам повезло.

Лара вцепилась в последнюю сказанную врачом фразу.

– Доктор, Веник выживет? – спросила она.

– Обещать ничего не могу, – вздохнул тот. – У собаки анафилактический шок, но организм сильный, поэтому паралича дыхания пока не наступило. Будем надеяться.

Он вышел из кабинета, и его шаги зазвучали по коридору.

Девушка подошла к столу и принялась гладить пса.

– Веничек, ты только ничего не бойся. Все будет хорошо, вот увидишь.

В дверях возникла Марина.

– Бери собаку. Все готово, – сказала она, и Лара, сама не зная зачем, принялась снова закутывать Веника в одеяльце. – Одеяло оставь, – велела Марина и добавила: – И постарайся так сильно не нервничать, твое состояние передается собаке, и ей становится только хуже. Андрей Федорович хороший врач, он сделает все возможное. Идем.

Лара кивнула и подхватила пса на руки вместе с одеяльцем. Пошла вслед за медсестрой в другой конец коридора, вошла в дверь, на которой было написано «операционный блок», и замерла на пороге.

– Давай сюда, – велела Марина, рукой указывая на стол, такой же, как в предыдущем кабинете. К углам стола были прикреплены ремни для фиксации.

Девушка поежилась.

– А ему больно не будет? – спросила она с опаской.

Медсестра улыбнулась:

– Нет. Не будет. Если только чуть-чуть неприятно, – и пояснила: – У тебя когда-нибудь кровь из вены брали? – Увидев Ларин утвердительный кивок, добавила: – Вот и твой песик будет испытывать то же ощущение, как если бы у него брали кровь. Не переживай.

– И что мы стоим? – послышался из-за спины голос Андрея Федоровича. – Каждая секунда на счету.

Лара резко обернулась, освобождая ему проход. Вернее им, потому что рядом с доктором шла здоровенная немецкая овчарка.

– Давай своего Веника на стол и иди в коридор, – велел врач.

– А можно я с ним? – умоляюще произнесла Лара.

– Можно, но не нужно. Процедура переливания крови не из приятных, а ты и так зеленая. Нам тут обмороки не нужны. И без откачивания работы хватит. Иди лучше пока свежим воздухом подыши.

Девушка опустила пса на стол, машинально вытащив из-под него одеяльце, подождала, пока Марина закрепит ремни, затем нагнулась и поцеловала Веника в нос, прошептав:

– Я буду за дверью. Никуда от тебя не уйду. Эти люди не причинят тебе вреда. Они хорошие.

Ей показалось, что пес ее понял. Во всяком случае, когда она выходила из операционной, он даже не заскулил.

Дверь за Лариной спиной захлопнулась, и девушка осталась одна в плохо освещенном коридоре.

Сейчас она чувствовала себя абсолютно опустошенной, выжатой как лимон, ей казалось, что это вовсе не Веник умирает, а она.

Лара медленно брела к выходу, то и дело спотыкаясь на старом бугристом линолеуме. На крыльце задержалась, схватилась рукой за перила лестницы.

К ней кинулся Данила, обнял и, почувствовав, как она обмякла, подхватил ее на руки.

Он отнес Лару на лавочку, стоящую рядом с входом в клинику, под старой яблоней, усадил. Казалось, он боится спросить, как дела. А увидев девушку без Веника, подумал самое худшее.

Лара вдруг осознала, что комкает в руках какую-то тряпку. Взглянула на нее и поняла, что это одеяльце Веника, с которым она никак не хотела расставаться.

Девушка уткнулась лицом в одеяльце и разревелась. Ее плечи ходили ходуном, и обнимающему ее, удерживающему Даниле казалось, что сейчас она свалится с лавочки. Он по-прежнему боялся озвучить свой вопрос, и Лара, слегка успокоившись, но все еще всхлипывая, сказала:

– Веник в операционной. Ему переливание крови делают.

– Значит, все будет хорошо. – Данила погладил ее по плечу.

– Мне кажется, шансов немного, – снова разрыдалась девушка. Она уткнулась Даниле в грудь, и его футболка моментально промокла от ее слез.

Лара не знала, сколько они так просидели. Данила гладил ее по растрепавшимся волосам, а она слушала, как под ее щекой бьется его сердце. Слезы давно закончились, уступив место сосущей пустоте внутри.

Тишину прорезало пиликанье сотового телефона, и Лара с запоздалым чувством вины вспомнила, что так и не позвонила бабушке, а ведь она волнуется едва ли меньше внучки.

– Да, ба, – устало проговорила девушка в трубку.

– Лара, ну что там? Ты же обещала сразу позвонить! – зазвенел бабушкин голос.

– Еще ничего не понятно, – выдохнула Лара. – Ему делают переливание крови. Наверно, это надолго.

– Хорошо, – произнесла бабушка, и в голосе ее послышалось некоторое облегчение. – Значит, все не так безнадежно.

– Наверно, – пробормотала девушка, хотя сама в это не верила, слишком уж плох был Веник.

– Позвони мне, как закончат, – велела бабушка, – только не забудь снова.

– Ладно, – пообещала Лара и нажала кнопку отбоя.

Теперь оставалось только ждать.

Глава 15

Андрей Федорович появился на крыльце спустя минут сорок.

– Идите со мной, молодые люди, – позвал он.

Ребята моментально вскочили и буквально бегом бросились за ним. Доктор направился в операционную.

Веник по-прежнему лежал на столе, только теперь уже не привязанный ремнями. Ларе показалось, что дыхание его стало ровнее.

Она с надеждой взглянула на доктора.

– Как он? – спросила девушка.

– Как я и говорил, организм у него очень сильный, что неудивительно, потому как ваш Веник скорей всего помесь, надо сказать, очень удачная и симпатичная. Собаки смешанных кровей вообще отличаются неплохим здоровьем. По-моему, его родителями были вельш-корги и такса. Я угадал?

Лара виновато улыбнулась:

– Я не знаю. Я его на улице подобрала пять лет назад. Он тогда совсем маленьким был.

Врач улыбнулся в ответ.

– Так вот к чему это я. У охотничьих и пастушьих собак довольно хорошая устойчивость к змеиному яду. Но ваш Веник оказался исключением, у него на яд началась аллергия, и как следствие – анафилактический шок. Такое случается, но редко. Чаще этот шок бывает от укусов насекомых, например, клещей. Но так как в целом, еще раз повторюсь, организм у песика крепкий, кормите вы его хорошо, все необходимые витамины он получает – это видно по шерсти, то все вышло гораздо лучше, чем могло бы. Сейчас ваш Веник потихоньку приходит в себя.

Лара едва не запрыгала от радости.

– Но, – Андрей Федорович поднял вверх указательный палец и потряс им в воздухе. – Радоваться пока рано. Мы еще не знаем, как организм Веника отреагирует на кровь Джоя. Пока все идет хорошо, но надо подождать еще хотя бы часа два. По-хорошему, стоило бы понаблюдать за ним пару дней, но у нас, увы, нет стационара. Так что через пару часов я отдам его вам, а вы будете сами внимательно следить за состоянием его здоровья и, если будет хоть что-то не так, сразу привезете обратно.

Девушка быстро закивала. Ей казалось, что с души упал огромный камень, ведь она уже и не надеялась, что Веник выживет.

Лара подошла к нему и погладила по голове. Пес слегка дернул хвостом, видимо, собирался помахать, но сил не хватило. Он виновато посмотрел на хозяйку.

– Ты лежи, лежи, отдыхай, – забеспокоилась девушка. – Вот твое одеяльце. – Она, насколько могла, расстелила его рядом с Веником, но песика трогать побоялась.

– Кстати, хотел спросить, – произнес Андрей Федорович. – Что это за имя такое: Веник?

– Вениамин, – улыбнулась Лара. – Это я его так назвала. Когда его принесла, он такой серьезный был первые дни, вот я и подумала, что и имя у него должно быть серьезное. А потом он потихоньку переименовался в Веника.

Доктор улыбнулся.

– Ему имя очень идет. – Затем его лицо снова приняло серьезное выражение. – Песику надо поспать, так что мешать ему не стоит. Я сейчас перенесу его в удобное кресло, а вы погуляйте пару часов. Время, конечно, уже позднее, но, например, в нашем кинотеатре есть ночные сеансы. Посидите там, кино посмотрите, а потом возвращайтесь.

– Андрей Федорович, а где Джой? – спросила Лара. – Можно ему спасибо сказать? Ему, наверно, сейчас тоже не очень хорошо, да? И, кстати, – она замялась, затем продолжила: – Сколько я вам должна?

– Отвечаю по порядку. – Доктор скрестил руки на груди. – Джой отдыхает в моем кабинете. Для него такая потеря крови, конечно, ощутима, но не так, как для маленькой собаки. Навестить его можно, он будет только рад. А должны вы мне только за сыворотку, укол которой сделала Марина, и расходные материалы. – Он назвал совсем небольшую сумму. – Больше ни за что я с вас не возьму.

Лара сделала большие глаза. Вот уж чего она точно не ожидала.

– Как же так? – удивилась она. – А за переливание крови? За работу?

– А вот так, – развел руками Андрей Федорович. – Денег мне никаких не надо. Лучше порасспрашивайте у знакомых, не нужна ли кому немецкая овчарка. Мы с друзьями небольшой приют организовали для собак этой породы: подбираем брошенных, лечим и пристраиваем в добрые руки. Собачки у нас отличные, все умницы, спокойные, доброжелательные. Но в жизни им не повезло.

– Мы обязательно поспрашиваем, – в один голос пообещали Лара и Данила.

Джой лежал на подстилке в кабинете терапевта, где сначала осматривали Веника.

Лара присела перед ним на корточки. Пес обнюхал ее руки, затем сел и протянул ей лапу.

– Ух ты! – удивилась девушка. – Ну, давай знакомиться. Меня зовут Лара. А ты Джой, я уже знаю. Это благодаря тебе мой Веник жив. – Она погладила пса по широкому лбу, почесала за ухом. Он блаженно закрыл глаза. – Спасибо тебе. – Лара порывисто обняла его за шею.

Лара засекла ровно два часа, затем позвонила бабушке.

– Ба, Веника отдадут через пару часов. Ему уже лучше, но доктор сказал, что надо еще немного подождать, – произнесла она в трубку.

– Ну, слава богу, – пожилая женщина облегченно вздохнула. – А то я даже делать ничего не могу, испереживалась вся. – Помолчала немного, словно переводя дыхание. – Лара, это во сколько же ты вернешься домой? – воскликнула она. – На дворе уже ночь!

– Ба, ну я же с Данилой. – Девушка посмотрела в сторону своего спутника. Он оглядывал со всех сторон мотоцикл, словно всем своим видом хотел показать: я вовсе твои разговоры не подслушиваю. – Заберем Веника и сразу же приедем. Ты не волнуйся. Ложись спать.

– Осторожней там, – попросила бабушка. – Все-таки ночь, дорога не освещается.

– Конечно, ба, – пообещала Лара.

При свете фонарей город казался совершенно другим, чем днем. Появилась в нем какая-то камерность.

Дневная жара спала, гулял легкий ветерок. Он шевелил сожженную солнцем листву деревьев и сухую траву.

«Конец июля, – подумала девушка. – От лета остался всего один месяц. Вот так всегда: ждешь, ждешь, а пролетает мгновенно».

Они бродили по городу медленно, молча. Сейчас, после пережитого ужаса, не хотелось что-либо выяснять, все казалось мелким, несущественным.

Лара чувствовала себя словно во сне. Ее рука уютно лежала в Данилиной. Их тени шли рядом, сливаясь в одну.

Лара готова была все ему простить за то, что он без вопросов откликнулся на ее зов о помощи, что был рядом с ней, что сейчас держит ее за руку, и она плечом чувствует его плечо.

В кино было решено не ходить. Обоим хотелось тишины.

Из некоторых окон деревянных двухэтажных домов лился приглушенный свет, и Лара смотрела, как он ложится на тротуар под их ногами, как слегка золотит Данилин профиль.

– Наверно, пора возвращаться, – произнесла девушка, когда они сделали уже пятый круг по району. – Два часа уже точно прошли.

Данила только кивнул, и они двинулись назад, к ветклинике.

Веник спал, посапывая во сне. Дыхание его было ровным, и если бы не распухшая лапа с полоской бинта, ничто бы не напоминало о сегодняшнем происшествии.

– Ранки я ему обработал, – сказал Андрей Федорович. – Пусть пару дней походит с повязкой. Смотрите только, чтобы он ее не снимал, а то начнет лапу разлизывать, еще инфекцию занесет.

Лара пообещала, что следить будет очень тщательно.

– Ко мне приедете тоже через пару дней, если все будет в порядке. Анализы сделаем. – Он полез в карман и вытащил из него картонный прямоугольник, протянул его девушке. – Вот моя визитка. Если что, звони в любое время. И про овчарок знакомых поспрашивать не забудь, пожалуйста. Вдруг кому удастся пристроить.

Лара взяла визитку и клятвенно пообещала выполнить просьбу доктора.

Когда она заворачивала Веника все в то же одеяльце и брала его на руки, он проснулся и два раза вильнул хвостом.

– Не шевелись, спи, – улыбнулась Лара. – Сейчас домой поедем.

В мотоциклетной коляске она удобно устроила пса на коленях.

Данила набросил ей на плечи свою куртку, и Лара благодарно улыбнулась ему в ответ.

«Все это уже было, – подумала она. – Вот мы пережидаем в ночном лесу, когда уедет компания на «Жигулях», и Данила протягивает мне эту самую куртку, и нет между нами обид и недоговоренностей. И все только начинается».

Девушка просунула руки в рукава и застегнула куртку на все пуговицы.

До дома доехали без происшествий и, как показалось Ларе, довольно быстро, хоть Данила и не гнал.

Бабушка, конечно же, не спала. Она сразу засуетилась вокруг Веника, начала расспрашивать Лару, как все прошло и что велел дальше делать доктор.

Вместе отнесли пса в Ларину комнату, уложили в кресле, принесли водички и молочка. Веник полакал немного и снова заснул.

– А где же наш спаситель? – удивилась бабушка.

И только тут Лара заметила, что Данилы и его мотоцикла и след простыл. Только его куртка осталась. Девушка так и не успела ее снять.

– Ну вот, а мы даже не услышали, как он уехал, – расстроилась бабушка. – Нехорошо получилось. И спасибо не сказали.

Лара кивнула и принялась расстегивать металлические пуговицы.

Спать они легли почти два часа спустя. Долго сидели с бабушкой на кухне, пили чай и снова и снова рассказывали друг другу, что пережили за этот вечер. То и дело бегали смотреть, как там Веник. И только когда уже почти рассвело, решили, что неплохо бы и поспать.

Засыпала Лара в обнимку с Данилиной курткой.

Глава 16

Разбудил девушку Веник. Он тяжело запрыгнул к ней на диван и свернулся клубком в ногах.

– Я смотрю, ты уже прыгаешь, да, животное? – Она осторожно притянула пса к себе, затащила под одеяло.

Он не вырывался, только ворчал недовольно, мол, сама ты животное, а под твоим одеялом жарко, между прочим.

Ларин взгляд упал на Данилину куртку, и девушка подумала, что после завтрака надо сходить к нему и, наконец, обо всем поговорить.

Но когда она спустилась вниз, выяснилось, что речь идет уже не о завтраке, а об обеде, причем не самом раннем.

Наскоро поев супа, Лара отправилась в деревню к Даниле. По дороге она думала, что скажет ему, но ничего вразумительного придумать так и не смогла. В итоге на заготовку речи махнула рукой. Как получится, так и получится. В любом случае вчерашний вечер стер все обиды.

Вот только Данилы дома не оказалось.

– Да уж часа три, как куда-то с дедом уехали, мне ничего не сказали, – сообщила Анастасия Петровна. – А Данька велел тебе передать, если зайдешь вдруг, чтоб ты почту посмотрела. Не знаю уж, о какой почте идет речь, – развела она руками, – но он сказал, ты поймешь.

Лара кивнула, поблагодарила ее и повернула назад, домой.

Сейчас она испытывала некоторое недоумение. Ее ждет письмо? Что, интересно, написал ей Данила?

Придя домой, она тут же включила компьютер. Данино письмо состояло всего из одной фразы.

«Я восстановил свой журнал».

Девушка пожала плечами. Открыла Данилин дневник. Последний пост был датирован прошлой ночью.

«В последнее время я часто задумываюсь о том, хороший ли я человек, – писал Данила. – И все чаще прихожу к выводу, что гордиться мне особо нечем. У меня нет друзей и, наверно, заслуженно. Ведь я сам не подпускаю к себе людей. Но больнее всего то, что я долгое время лгал девушке, в которую влюбился с первого взгляда и которая стала мне самым близким человеком. Зачем я это делал – не знаю сам, все вышло словно само собой. Хотел быть рядом, узнать о ней как можно больше, а получилось, что начал представляться двумя разными людьми. Я не смог вовремя остановиться, признаться ей во лжи, хоть и пытался, а потом стало поздно – она все узнала. Ее прощения я не заслуживаю, во всяком случае, такой, какой я есть сейчас. Но эта девушка нужна мне, поэтому я сделаю все, чтобы стать лучше.

На это, видимо, понадобится время.

P. S. Чайка, не пытайся, пожалуйста, меня найти. Я сам с тобой свяжусь, когда буду готов».

«Вот дурачок, – подумала Лара, дочитав. – Не проще ли встретиться со мной и поговорить? Хотя… Я сама еще совсем недавно сбежала от разговора… Но нам необходимо все выяснить! Хотя, наверно, он и к телефону не подойдет, если я ему позвоню, и на эсэмэс ответит вряд ли. Попробую сперва написать ему письмо – на адрес Дрозда, – решила она. – Длинное, развернутое, обо всем. Раз уж он не хочет со мной встречаться».

Она сходила вниз за стаканом молока и села перед компьютером.

Предложения складывались легко, фразы одна за другой появлялись на экране ноутбука.

Лара сама не поняла как, но у нее получилось не письмо, а небольшой рассказ про их с Данилой отношения – о том, какими она их видела, что ее волновало, о чем она думала. В этом рассказе она написала о своей боли от его обмана и о своих надеждах на будущее. Рассказ получился очень трогательным, местами смешным, местами серьезным.

Дописав, она перечитала и сама удивилась, как здорово вышло. Настоящее художественное произведение!

На всякий случай сохранила его себе на рабочий стол, а затем отправила Даниле. И долго сидела перед экраном, пытаясь унять сердцебиение.

Нет, она не жалела о написанном, не боялась, что рассказала слишком много, нараспашку открыла душу, ведь Данила написал в своем дневнике, что влюбился в нее и она нужна ему. К тому же Лара не сомневалась, что любит сама, а когда любишь – теперь она это поняла, – глупо считаться, кто что сделал или не сделал, глупо стесняться проявлять свои чувства, глупо ждать шага навстречу, если можешь его сделать сама. Сейчас ее пугало только то, что Данила может уйти из ее жизни, посчитав, что так для нее будет лучше, захочет наказать себя слишком сильно, лишив себя общения. А она больше всего боится его потерять.

Вечером приехала мама, которой бабушка утром позвонила и сообщила о происшествии с Веником. Мама долго охала и нарезала круги вокруг пса. Разбинтовала его лапу, как настоящий хирург осмотрела ранки, чем-то полила и наложила новую повязку. Веник безропотно все это стерпел, зато потом получил в награду вкусное печенье.

За чаем Лара сообщила маме и бабушке, что больше не намерена оставлять пса на даче.

– Он поедет со мной в Москву, – безапелляционно заявила она. – Все равно толку от него тут ноль, охранник из него никакой, Веник всех любит и всем радуется.

– А как же я тут одна осенью и зимой буду? – всплеснула руками бабушка.

– А тебе мы возьмем другую собаку. Побольше и посерьезней. Немецкую овчарку, например, – сказала Лара.

– С щенком мороки больно много, – вздохнула бабушка. – Его воспитывать надо, дрессировать. А я уже старовата для этого.

– А кто говорит про щенка? – улыбнулась девушка. – Мы тебе взрослую собаку найдем. Уже выдрессированную. – И она принялась рассказывать про приют, устроенный Андреем Федоровичем и его друзьями.

– Между прочим, отличная идея, – произнесла мама, когда Лара закончила свой рассказ. – Я тебе, – она посмотрела на бабушку, – давно хотела предложить взять взрослого пса. Времени только не было подыскать подходящего. А тут все само собой организовалось.

– Ну что, завтра едем смотреть? – рассмеялась бабушка.

Ехать в город решили с утра пораньше всей семьей. Предварительно Лара позвонила Андрею Федоровичу и предупредила, что они приедут. Доктор сообщил ей, что до обеда он свободен, а после обеда начинается его дежурство, мол, заодно и Веника привозите, возьмем у него анализы.

Было решено, что они на машине подхватят доктора у ветклиники и уже вместе с ним отправятся в приют.

Так и было сделано.

По дороге до приюта Андрей Федорович самозабвенно рассказывал о своих питомцах, об их непростых судьбах и о том, как каждому из них нужен свой собственный дом и свой собственный любящий хозяин.

Территория приюта оказалась небольшой. На ней располагался двухэтажный дом и вольеры для собак.

Лара и мама с бабушкой бродили по территории и восхищались животными. Веник не отставал от них ни на шаг. Лара сначала боялась, как на него отреагируют собаки приюта, но доктор ее успокоил:

– У нас все животные послушные и неконфликтные, агрессивных собак мы не принимаем, или, если они к нам все-таки попадают, стараемся сразу же пристроить их куда-нибудь в охрану.

Лара направилась к самому дальнему вольеру. В нем находились двое – роскошный взрослый пес и смешной щенок-подросток.

– Это у нас Лорд, – представил Андрей Федорович подошедшего пса. – Он раньше служил в милиции, ловил преступников, но год назад получил ранение и стал ненужным. Доставили к нам в клинику, чтобы мы усыпили, но я отказался это делать, привез его сюда, выходил. Пес умнейший и очень благодарный. К тому же он уже в возрасте, не шалит, в отличие от некоторых, – доктор легонько щелкнул по носу тянущего его за рукав куртки щенка. – Лорду семь лет. Вот подселил к нему подрастающее поколение, чтобы воспитывал.

Бабушка погладила пса, и тот тут же уселся у ее ног.

– А можно мы его усыновим? – спросила она.

– Конечно! – обрадовался Андрей Федорович. – Я с удовольствием вам его отдам. Документы сейчас оформим.

– Ну что, Лордик, – бабушка нагнулась к псу, – пойдешь ко мне жить?

Тот словно понял, что нашел долгожданную хозяйку и дом, – завилял хвостом, подставил огромную голову под бабушкину руку.

Андрей Федорович тем временем старался отвлечь от Лары переключившегося на нее щенка. Тот, играя, хватал девушку за руку, прыгал, смешно тряся черными лохматыми ушами.

– А как он у вас оказался? – спросила девушка. – Вы же говорили, что у вас только взрослые собаки.

– Его зовут Лори. В клинику к нам подкинули. Худой такой был, страшненький, мы думали, не выживет. А он – вот. – Доктор улыбнулся. – Это не немецкая овчарка, а восточно-европейская, точнее, помесь. Я думаю, тут не обошлось без ньюфаундленда. Видишь, какой пушистый. И ушки так до конца и не встали. Характер будет хороший, веселый.

Щенок чем-то неуловимо напоминал Ларе младшего братика.

– Мам, ба, – она умоляюще посмотрела на обеих, – давайте и его возьмем. Ну пожалуйста! И Венику будет с кем поиграть, а то с Лордом не очень-то порезвишься. И в Москве им вдвоем будет не так скучно.

– Да, Лорд товарищ серьезный, – рассмеялся Андрей Федорович.

Мама и бабушка переглянулись. В глазах обеих читалась обреченность.

– Ну, где две собаки, там и три, – махнула рукой мама. – Квартира у нас большая, места всем хватит, даже если бабушка с Лордом передумают зимой жить на даче.

Лара закричала «ура!» и запрыгала, как мячик.

Но больше всех, даже больше собак и девушки, радовался доктор.

– Честно говоря, когда я просил вас поспрашивать друзей, не нужна ли кому собака, – сказал он, – я не ожидал результатов. Люди редко берут взрослых собак. Но как же здорово, что я ошибся! Собаки будут в хороших руках, я же вижу, как вы трясетесь над Веником. Лучшего я для них и желать не могу.

Слегка обалдевший от количества новых друзей Веник в этот момент нехотя огрызался на Лори, желающего поиграть с ним.

Лара взяла Веника на руки, прижала к себе.

– Не переживай, ты все равно останешься моим самым лучшим, самым любимым другом! – Ей показалось, или пес продемонстрировал Лори язык: мол, так-то вот, я тут главный.

– Кстати, твой приятель вчера приезжал с дедушкой. Они тоже собачку взяли, – сообщил Андрей Федорович.

– Данила? – удивилась Лара. – Так вот куда они ездили!

«Значит, теперь и у него есть собака, – подумала она. – И мы могли бы вместе ходить гулять. И в Москве…»

– И как же мы всю эту псарню повезем? – Мама окинула взглядом всех присутствующих. – Нам же еще в клинику с Веником заезжать.

– По-моему, ваш Веник уже вполне оклемался, во всяком случае, по его внешнему виду можно сказать именно это. Но анализы все равно надо бы сделать, – произнес доктор. – Это не займет много времени.

– Мам, не переживай, все влезем. У нас же большая машина, – Лара успокаивающе улыбнулась родительнице.

– Ну да, в тесноте да не в обиде, – неуверенно кивнула мама.

Глава 17

Только перед сном Ларе удалось проверить почту. Ее ждало одно-единственное письмо – от службы майл. ру, гласившее, что пользователь Черный Дрозд прочитал ее письмо. И больше ни слова.

«Хорошо, хоть прочитал, – подумала девушка. – Догадалась же поставить уведомление о прочтении, а то мучилась бы сейчас вопросом: дошло письмо или нет, это майл так плохо работает или Данила не хочет мне отвечать. Зато теперь точно знаю, что Данила».

От этой мысли веселее не стало.

«Придется-таки подождать, пока он сам решит со мной связаться, ведь он обещал», – сказала себе она.

Утром Лару разбудил, конечно же, собачий лай. По газону скакал Лори в надежде вовлечь в игру Лорда. Он подпрыгивал, тявкал, подбегал к своему оппоненту и норовил схватить его зубами за хвост. Лорд реагировал на мелкого спокойно, как настоящий мудрый взрослый на забавы ребенка.

От лая Лори проснулся и Веник, высунул нос из-под хозяйского одеяла, удивленно взглянул на девушку, словно спрашивая: неужели этот кошмар мне не приснился?

С Веником на руках Лара спустилась вниз. Она опасалась, что пес после укуса змеи еще слаб и ему рано возиться с другими собаками. Но Веник считал иначе.

Он немного поиграл с Лори, а когда щенок стал его донимать слишком сильно, пару раз рыкнул на него, показав, кто в доме хозяин.

А вот с Лордом они нашли общий язык сразу и безоговорочно. За завтраком даже ели из одной миски – сначала порцию Лорда, затем порцию Веника.

Во второй половине дня зарядил дождь, но, даже несмотря на это, Лара не отказалась от мысли пойти вместе со всей сворой в поле.

Собаки радостно носились по простору под теплым дождем, правда, Веник устал довольно быстро и попросился к хозяйке на руки.

– Нашел себе личный транспорт? – Девушка подняла его в воздух. – Забыл, что ты вообще-то весьма упитанный? Ну ладно, так и быть, раз уж ты болеешь.

Веник благодарно лизнул ее руку и дальше ехал с комфортом.

Лара, несмотря на свое вчерашнее решение ждать, пока Данила сам с ней свяжется, все-таки захотела дойти до его дома. Не заходить, а просто пройти мимо, словно ее здесь и не было. Вдруг удастся мельком его увидеть. Но ее планам не суждено было сбыться.

Данилина бабушка заметила ее издалека и вышла поделиться новостью, но замерла, не дойдя до Лары десять метров.

– Ой, – сказала она. – И у тебя собаки! А Данька позавчера овчарку притащил. Сегодня утром в Москву с ней уехал. Представляешь, и дед мой теперь уговаривает меня собаку взять, для охраны, мол.

Девушка улыбнулась.

– Ну, вы же тут круглый год, вам без собаки никак.

Пожилая женщина улыбнулась в ответ:

– А тебе-то куда столько?

– Это вот бабушкин, – она указала на Лорда. – Она у меня тоже собирается на зиму тут оставаться. Кстати, – пришла ей вдруг в голову мысль, – а приходите к нам вечером чай пить, познакомитесь, почти соседи все-таки. И зимой будет не так скучно.

– И правда, – обрадовалась Анастасия Петровна. – А то у нас всего в двух домах зимой живут. А у вас в поселке небось вообще никого не остается, только на выходные приезжают. Без общения тоскливо.

– Анастасия Петровна, а Данила не сказал, когда вернется? – спросила Лара.

– Нет, не сказал. – Пожилая женщина для наглядности помотала головой. – Думаю, не скоро. У него дела какие-то в городе.

Лара попрощалась, взяв с нее обещание вечером прийти в гости и объяснив подробно, как найти их дом, и отправилась назад.

«Чего же ты хочешь, Данила, – вела она внутренний диалог. – Когда выйдешь на связь? Что с тобой происходит?»

Вытерев насухо мокрых собак и переодевшись сама, сообщила бабушке новость про гостей. Та обрадовалась, понеслась печь пироги. Лара сначала помогала, а потом, когда пироги уже были поставлены в печь, совсем скисла. Села на веранде смотреть, как идет дождь.

Он все никак не прекращался, только усиливался, капли становились крупнее, тяжелее.

«Август, – думала девушка. – И хорошо бы решить насчет подготовительных курсов в институт. Тоже, что ли, в Москву податься, вслед за Данькой. Тошно здесь без него».

Но вечернее чаепитие развеяло хандру. Пришли Данины бабушка и дедушка. Конечно же, тоже принесли пирожков, и малинового варенья, и спелой вишни.

Пирогов досталось всем, даже собакам. А Лара объелась так, что еле отползла от стола на диван.

Говорили обо всем понемногу: о ценах, об урожае, о дачных проблемах, о собаках и детях. Тут Лара навострила уши, потому что детьми были они с Данилой. Но ничего нового не узнала. Только что Данька упрямый как осел, и если чего-то решит, то отговорить его невозможно.

Дождь не прекращался неделю, и в конце концов Лара твердо решила ехать в город. Оставалось дождаться маму, которая заберет ее и собак.

Мама приехала после работы во вторник. Спешно поужинали. И опять – ночная дорога со светом фар и темнотой за боковыми стеклами.

Лори в квартире не понравилось. Обнюхав все, он сел у входной двери и долго скулил. Как его Лара ни уговаривала, от двери он так и не отошел, даже когда Веник пришел его пожалеть.

– Конечно, после дачи московская квартира кажется клеткой, – прокомментировала мама. – Но ничего, привыкнет.

На следующий день Лара записалась на подготовительные курсы в Литературный институт. В конце концов, почему бы и нет, решила она, – мечты должны сбываться.

«Вот только что скажет мама, – думала девушка, шагая вверх по Тверскому бульвару. – Она всегда хотела, чтобы у меня была нормальная профессия. Литературный работник, по ее мнению, звучит как-то несолидно».

Но мама отреагировала на удивление спокойно.

– Писатель так писатель, – вздохнула она. – Не всем же врачами быть.

– Ну, я не только писателем буду, – загадочно улыбнулась Лара. – Еще и переводчиком.

– Это уже гораздо лучше, – обрадовалась мама.

Погода наладилась, и Лару снова потянуло за город. Только решено было ехать не к бабушке, а к отцу, благо он почти каждый день звонил и напоминал, что Лара обещала приехать в августе.

Единственной проблемой было, с кем оставить собак, – мама собиралась в командировку на неделю. Но отец проблемой это не посчитал.

– Ну так вези их к нам, – предложил он. – Таким образом, все будут довольны: и ты, и собаки, и особенно Егорка. Я думаю, весь дом твои псы не разнесут.

«А вот в этом я сильно сомневаюсь», – подумала девушка и покосилась на Лори. Тот усиленно делал вид, что его это все вообще никоим образом не касается.

Рюкзак Лара собирала долго. Кто знает, какая будет погода, на носу осень, может и похолодать.

Оба пса сидели рядом и внимательно наблюдали за муками хозяйки, которая решала, взять синий свитер или темно-зеленый.

– Хорошо вам. – Девушка показала им язык. – Не надо думать, что взять с собой, все решат за вас. Да и вещей у вас всего ничего: миски да поводки с ошейниками. Захочешь – ничего не забудешь.

За Ларой приехал отец. Дорога до коттеджного поселка прошла весело для всех: Лара с отцом беседовали о студенческой жизни, отец рассказал множество смешных историй о своих студентах. Веник, играя, грыз ухо Лори, и когда он кусал особенно сильно, щенок взвизгивал. В конце концов Лара забрала Веника к себе на колени, предоставив в распоряжение Лори все заднее сиденье, чему тот обрадовался, начав прыгать туда-сюда и облаивать в открытое окно едущие рядом в потоке машины. Впрочем, это безобразие было быстро пресечено злобной Ларой, и бедному Лори не осталось ничего другого, кроме как вытянуться в полную длину на сиденье и всю оставшуюся дорогу тяжело и с укоризной вздыхать.

Так, под смех отца, вздохи Лори, сопение спящего Веника и Ларино подпевание радио они и въехали в отцовский поселок.

Дни проходили один за другим. Лара играла с Егоркой и собаками, ходила с Наташей в лес за грибами, читала книги, вечерами смотрела на звезды и все яснее понимала, что Данила никогда не позвонит.

«Тогда, когда мы возили Веника в клинику – это было прощание, – думала девушка. – Он просто захотел напоследок совершить хороший поступок. И ему удалось. Тот вечер и та ночь перечеркнули всю ложь между нами, оставив только хорошее».

Эта мысль мучила ее, и она несколько раз пыталась дозвониться до Данилы, но слышала лишь, что абонент временно недоступен.

Лето подходило к концу. С берез начали облетать листья, в воздухе отчетливо запахло осенью.

Из всех месяцев года Лара не любила август больше всего, потому что он всегда напоминал о дождях, о конце тепла и о ненавистной школе. Но в этом году ей даже хотелось, чтоб осень наступила быстрее, ведь теперь у нее будет не только школа, но еще и курсы в литинституте, а это уже обещает быть интересным.

На последнюю неделю лета Лара решила поехать к бабушке.

Уезжать от отца с Наташей и братиком было как-то тоскливо. Договорились, что через пару недель она снова приедет к ним на выходные. Собаки тоже грустили, словно чувствуя настроение хозяйки. Особенно Лори, которому было так здорово играть с Егоркой. У Лары даже возникла мысль оставить щенка братику, но Наташа тактично отказалась, сказав, что с такой огромной шумной лошадью она одна не справится, а Ларин отец до позднего вечера на работе.

Лори и правда подрос и стал еще пушистей. Лара потихоньку начала обучать его всевозможным командам. Щенок схватывал все на лету. Вместе с Лори команды выполнял и Веник – так, для наглядности. Он вообще с радостью проводил время с Лори: с ним, конечно, не так весело, как с хозяйкой, но во время ее отсутствия и этот собачий переросток сойдет, так уж и быть.

Домой девушку и собак отвозил отец. Лара не ожидала, что он зайдет в квартиру, тем не менее зашел и даже согласился на мамино предложение выпить чаю.

Они сидели все вместе за столом и разговаривали, и Лара то и дело ловила себя на ощущении дежавю. Ей казалось, что она все еще маленькая девочка, и родители все еще вместе, и не было никакого развода. Но потом она напоминала себе, что у отца есть замечательная жена Наташа и маленький смешной Егорка, что она – Лара – совсем взрослая и впереди ее последний школьный год, а позади последнее лето в статусе школьницы, лето, которое принесло ей любовь, дружбу и расставание. Которое, судя по всему, стало разлукой навсегда.

Глава 18

Первое сентября прошло так, как и должно проходить – то есть скучно: торжественная линейка, классный час, речь классной о том, каким важным будет для всех предстоящий год и как старательно надо учиться.

Лара зевала, то и дело косясь в окно, рядом с которым сидела. На улице, как назло, солнце, и хотелось вместо того, чтобы сидеть в душном классе и слушать всю эту банальщину об определении будущего жизненного пути, пойти в парк с собаками и долго бегать наперегонки, а потом валяться в опавшей листве.

– Бойко, – раздался над ухом голос классной, – ты так «внимательно» меня слушаешь, наверно, уже знаешь, куда будешь поступать?

Лара вскинула голову.

– Ага. И на курсы уже записалась. В Литературный имени Горького. – Она еле сдержалась, чтобы не показать классной язык. – Писателем буду.

Учительница захлопала глазами и отошла обратно к своему столу. А по классу пополз шепоток: ух ты! Бойко – писательница!

Лара широко улыбнулась и обвела класс взглядом победителя.

С первого же сентября в класс пришли двое новеньких: парень и девушка. Парень Ларе не понравился, больно уж самодовольным казался, а вот девчонка – то, что надо.

Ларе еще никогда не приходилось знакомиться самой, но на этот раз она решилась.

Девушка, которую классная представила как Лиду Сухареву, оказалась веселой и смешливой.

Лара сама удивлялась, как быстро они сошлись. К концу недели она могла сказать, что теперь у нее есть подруга, с которой можно поболтать на перемене, пройтись по магазинам или сходить в кино.

Появилась у Лары и еще одна приятельница – девочка с курсов.

Не хватало только Данилы, который по-прежнему не давал о себе знать.

Теперь каждый Ларин день расписан по минутам, и это ей нравилось, потому что не оставалось времени на тоску.

В первые выходные сентября девушка поехала к бабушке и Лорду, взяв с собой обеих собак. Люди в электричке смотрели на них косо, зато вокруг Лары образовалась масса свободного места, и можно было расположиться с комфортом, что она и сделала.

– Оказывается, ездить с вами общественным транспортом не так уж и плохо, – подмигнула девушка своим четвероногим друзьям.

Всю субботу ярко светило солнце. Казалось, лето решило пойти на второй круг. Лара даже на пляж сходила, правда, в воду влезла только по колено.

Зато все трое псов искупались по полной программе, а на берегу, одновременно отряхнулись, обдав Лару волной мелких холодных брызг.

– Ну вот, считай, тоже искупалась, – пробормотала себе под нос девушка и погналась за Лори, который оказался ближе всех к ней, а значит, и брызг от него было больше всего.

Домой вернулись под вечер, усталые и чумазые.

Помыв собак и приведя себя в порядок, Лара села ужинать с бабушкой.

После ужина решила пройтись до Данилиного дома.

«Взгляну одним глазком, – пообещала себе девушка. – И сразу обратно».

Собаки увязались за ней. Вести себя тихо их удалось уговорить с трудом, особенно Лори.

В окнах Даниного домика горел свет, но окна его комнаты оставались темными.

«Значит, не приехал, – решила Лара. На душе сделалось пусто. – Неужели я все еще на что-то надеюсь? – спросила она себя. И честно ответила: – Да, так и есть».

Она постояла еще немного, плотнее закуталась в Данилину куртку, которую так и носила с тех пор, как он ее у нее не забрал, свистнула собак и побрела к дому.

Она шла медленно, вспоминая все светлые моменты, связанные с Данилой.

Во время последнего разговора с мамой та сказала ей, что надо уметь отпускать людей, не держать.

«Видимо, вот и пришло время, – подумала Лара. – Вот только как это сделать, если хочется его хотя бы увидеть…»

Девушка уже почти подошла к дому со стороны леса, когда псы одновременно ломанулись вперед. Первым бежал заливисто лающий Веник.

«Что там такое, интересно, – подумала Лара. – Может, мама приехала, а они ее почуяли и понеслись здороваться?»

Но это оказалась вовсе не мама.

Лори и Лорд сидели под большой раскидистой березой, росшей как раз напротив Лариного дома – через забор. Веник прыгал вокруг дерева, подметая землю хвостом, и восторженно лаял.

Девушка подняла вверх голову. На самой толстой, самой удобной ветке березы сидел Данила собственной персоной.

– Ну-ка слезай! – велела ему Лара, и когда красный как рак парень спустился, строго спросила у него: – Ты что тут делаешь?

– Да вот, гуляю. – Данька смотрел себе под ноги.

– На березе? – осведомилась девушка. – Воздухом дышишь? Типа, чем выше, тем чище? – Ей хотелось вовсе не ругать его, а прыгать вокруг от радости, как это делал Веник. Сомнений не оставалось: он наблюдал за ее окном, ведь с той ветки березы открывается чудесный вид на ее комнату.

– Я думал, ты не приехала, – произнес Данила. – Хотел тебя увидеть, но еще рано, поэтому и полез на березу.

– Где логика? – поинтересовалась Лара. – Что еще рано?

– Я тебе сюрприз хотел сделать, но это только в понедельник, – вздохнул он.

– Одни сплошные загадки. А я к тебе ходила. Куртку вернуть хотела. – Она принялась расстегивать металлические пуговицы. Они как назло выскальзывали из пальцев.

– Не надо, – Данила подошел к ней и взял ее руки в свои. – Пусть она у тебя будет. Мне так спокойней, что ты не мерзнешь.

Сейчас он смотрел ей прямо в глаза, не отрываясь.

– Ты простишь меня? – спросил Данила и зачастил: – Я хотел ответить тебе на то письмо, но не знал как. Я думал, что я тебя недостоин, хотел стать лучше, но у меня, кажется, ничего не вышло. – Он замялся и продолжил: – К тому же, я помню, у тебя есть парень.

– Да нет у меня никого. Сама не знаю, зачем я тебе, да еще и Дрозду наплела. Вернее, Дрозду-то я писала как бы про тебя…

Данила замер.

– Тогда кто тебе названивал, и с кем ты каждый разговор заканчивала фразой «целую»? – недоверчиво спросил он.

– С мамой! А тебе, кстати, в детстве не говорили, что подслушивать нехорошо? – Она улыбнулась. – Ладно-ладно, проехали. А если серьезно, то тебе совсем не нужно меняться. Ты нравишься мне таким, какой есть. Только прошу, давай больше не будем друг другу врать.

– Обещаю. – Данила широко улыбнулся в ответ.

– Я так по тебе скучала! – Лара прильнула к его груди, и он тут же крепко ее обнял.

– Значит, нет никакой девушки, которая тебе нравится? – спросила Лара.

Они возвращались с лесных озер. Собаки бежали впереди, все, кроме Веника. Он, памятуя о встрече со змеей, держался поближе к хозяйке.

– Конечно, есть, – ответил Данила. – Ты. Единственная.

Лара улыбнулась.

– Это предложение? – Она приподняла одну бровь.

– Точно. Оно самое. – Данила встал перед ней на одно колено, разметав джинсами дорожную пыль и опавшие листья, и произнес: – Прошу тебя стать моей девушкой. – В его глазах плясали веселые искорки, и Лара не смогла не рассмеяться в ответ.

– Конечно!

Вокруг них уже прыгали все четыре собаки: три Лариных и Данилина овчарка Герда.

Эпилог

Лара задумчиво жевала кончик ручки. День обещал быть скучным, одна первая математика чего стоила! А тут ее еще угораздило абсолютно не выспаться. Вчера до позднего вечера они с Данилой гуляли в парке, а затем смотрели новый фильм у Лары дома.

«Все-таки здорово жить всего через маленькую остановку метро друг от друга», – подумала девушка и улыбнулась.

Вчера, прощаясь, Данька напомнил, что завтра, то есть уже сегодня, ее ждет сюрприз.

«Интересно, какой?» – усмехнулась про себя Лара.

Дверь класса приоткрылась, и в кабинет просочилась математичка. За ней шел какой-то парень. Отвернувшаяся к окну Лара видела только силуэт.

– А у нас еще один новенький, правда, опоздавший на неделю, – возвестила учительница. – Знакомьтесь. Данила Дроздов.

Ошеломленная Лара резко обернулась и встретилась взглядом со смеющимися глазами своего парня.