---

Ася Филатова

Под тем же солнцем

Все персонажи вымышлены, совпадения случайны.

Kiss while your lips are still red

While he's still silent

Rest while bosom is still untouched, unveiled

Hold another hand while the hand's still without a tool

Drown into eyes while they're still blind

Love while the night still hides the withering dawn

Nightwish[1]

— Солнце заходит, — заметил старик Ясу, неторопливо и степенно попыхивая трубкой, — для кого в первый раз, а для иных, кто знает, может, и в последний.

Рин и Тиану, похожие в свете заката, как единоутробные брат и сестра, завороженно смотрели на оранжевый раскаленный диск, уже наполовину погрузившийся в самое сердце океана. Тиану первым отвел взгляд от огненной красной дорожки, разделившейбольшую воду на две равные части.

— Ясу, ты ведь все знаешь, — нарочито серьезным тоном начал юноша и, не удержавшись, заговорщицки подмигнул Рин. Девушка, впрочем, все еще была поглощена созерцанием горизонта. — Объясни мне, непосвященному, почему закат так богат красками, так пышен и ярок, а рассвет, напротив, бледен и прост? Неужто для богов закат важнее рассвета?..

Ясу усмехнулся и покачал седою головой.

— Рассвет чист. Пока ты еще слишком молод, но придет время, и ты поймешь, что для тебя важнее — роскошь или простота. Впрочем, — старик хитро сощурился и подмигнул Тиану, — каждому свое.

Йавар стоял чуть поодаль и также щурясь, как и Рин с Тиану, провожал взглядом гаснущее солнце.

— Закат — это итог долгого дня, награда за труд, за волю и веру, — задумчиво произнес молодой человек, — и я не вижу причин, почему рассвет должен быть красивей и ярче.

— Мне все же больше нравится рассвет, — подала негромкий голос Рин, по-прежнему не отрывая глаз от океана, — начало всегда лучше конца. Закат может быть в тысячу раз прекраснее и пышнее, но за ним неотъемлемо следует тьма… Нам пора возвращаться.

Глава 1. Наше время. Март. Арина

«Бывают же такие дни, — размышляла Арина, шагая привычной дорогой к метро, — ну ничего хорошего в жизни. Еще и погода отвратительная. Было бы уж что-нибудь одно — либо дождь, либо снег, а это чехарда какая-то. Никакого порядка на свете».

Как бы в подтверждение тут же на нос ей шлепнулась большущая дождевая капля. Арина надела капюшон и отгородилась от всего мира полосатым зонтиком.

На первый взгляд, да и на все последующие, Арина Литвинова мало чем отличалась от большинства своих сверстниц. Симпатичная, худенькая студентка третьего курса, длинные волосы не очень внятного цвета, с вкраплением золотистых прядок, которые летом выгорали и становились чуть светлее. Джинсы, толстый свитер с горлом, синяя куртка. Вообще-то, на носу апрель, но природа явно об этом не подумала. Видимо, были у нее дела поважнее, чем забота о настроении и самочувствии тоненькой девушки, храбро шагающей по лужам на учебу. Арине казалось, стоит солнцу выглянуть, все ее печали сами собой развеются и все снова станет хорошо. Глупо страдать, когда на улице весна, тепло и радостно. По сути, у нее не было причин предаваться тягостным думам уже целую неделю. В прошлую пятницу они с Олегом все выяснили, точки над «i» поставили и решили «остаться друзьями». Со дня их знакомства прошел длинный-предлинный год, и теперь нужно было начинать все заново. Столько всего произошло, а в результате осталось только щемящее ощущение тоски и одиночества. Конечно, все живы и здоровы, и это, как говорит Аринина бабушка, самое главное. Получили порцию жизненного опыта, вон Олег даже машину новую купил. При мысли о машине Арина закусила губу. Впервые увидев приобретение Олега, она остро почувствовала себя лишней в их компании. «Не монтируюсь я с этой машиной», — сказала она тогда подруге Але, хотя, казалось бы, о расставании тогда никто не думал. А ведь и правда, не сложилось. Теперь страничку нужно было переворачивать, да поскорее, пока унылое состояние души не переросло в настоящую депрессию. Все ведь ерунда, по большому счету. Кроме мировой революции. И то, что она Олегу больше не нужна, это ведь не самое страшное, особенно если рассматривать это во вселенском масштабе, правда?.. Арина прекрасно понимала, дело только за временем. Месяц, два, может, полгода. И все пройдет вместе с ним. Забудутся обиды, переживания, и горькие слезы в подушку покажутся нелепыми и смешными. Время, время… Но ему надо обязательно помочь. Сердечная драма отнимает неприлично много времени и очень мешает жить, особенно когда объект недавних треволнений постоянно крутится под носом. Больше всего Арину раздражал тот факт, что она, оказывается, в принципе способна на подобный идиотизм. Периодически девушка ловила себя на мысли, что у нее нечто похожее на раздвоение личности: одна часть Арины Литвиновой мучилась и ныла, как выдранный с особым садизмом зуб, а вторая с удивлением за всем этим наблюдала. Пока восстановить целостность сознания или хотя бы слегка образумить первую ноющую половину не удавалось, но Арина каждый день над этим работала.

Физически ощущая, что уже который месяц топчется на месте, Арина методично искала лазейку из порочного круга. Постоянный анализ утопических мыслей, планомерное перестроение сознания и неусыпный контроль собственного нестабильного настроения становились постепенно ее второй натурой. Все ее метания, стремления, переживания и прочая дребедень на данный временной момент явно полностью себя изжили. Нет никакого движения вперед, она как будто остановилась в развитии. Стоит себе двумя копытами в унылом болоте и все глубже в нем вязнет. Пора выбираться, факт. А любовь… Ну, что любовь. Наверное, эта история и вовсе не про нее. Но такие отношения, какие были с Олегом, Арине точно не нужны, и это она поняла совершенно отчетливо.

Арина как раз собиралась форсировать самую большую лужу из встреченных на пути, когда на нее кто-то налетел, двинув собственным зонтом. Справедливости ради стоит отметить, что Арина была виновата сама, ибо упорно не желала смотреть вперед, в результате чего во время своего путешествия к метро успела пнуть пару-тройку ни в чем не повинных граждан.

Молодой человек метнул на Арину веселый взгляд, совершенно не соответствующий погоде, выудил ее из лужи и, искренне извинившись, исчез под черным зонтиком.

Вроде бы ничего не изменилось, но она уже не чувствовала себя такой одинокой в этом мокром, промозглом мире. Арина нырнула в метро и на сорок минут погрузилась в чтение лекции по истории, которую поленилась перечитать дома.

* * *

Его машина, разумеется, уже была на месте. Олег никогда не опаздывал, правда, вполне мог пропустить лекцию-другую, но уж если делал что-то, то только «как надо». Даже прогуливал. По счастью, самого Олега в машине не было, наверное, пошел выпить кофе перед учебой. Парковка была полной, студенты плотным потоком вливались в открытые двери главного корпуса института.

Через несколько машин от Олеговой гордости, возле золотистого «Фольксвагена» стоял молодой человек в короткой кожаной куртке с поднятым воротником и мученическим выражением на лице. Во взъерошенных волосах блестели капельки дождя. В руке парень держал пачку сигарет, и, похоже, его мучения были связаны именно с ней. Парень покрутил пачку и так и сяк, взглянул на Арину и почему-то виновато улыбнулся. Едва начатая пачка полетела в урну для мусора.

— Я же не курю, — пробормотал молодой человек.

Арина невольно улыбнулась. Самовнушением она тоже занималась довольно часто. «Я не ем сладкого», «Мне не нужен Олег», «У меня все будет хорошо», «Завтра я начну делать зарядку» и тому подобные установки регулярно пытались пробиться в ее подсознание. Увы, по большей части безуспешно.

Некурящий молодой человек обогнал ее и нырнул под институтский козырек.

«Приятный парень, — автоматически отметила Арина, и тут же с тоской покосилась в сторону Олеговой «Митсубиси». — Боже, да когда же наступит то счастливое время, и меня перестанет трясти хотя бы при виде его машины??».

Если бы в этот момент Арине кто-нибудь сказал, что такое время наступит буквально со дня на день, она бы страшно удивилась. И, конечно же, не поверила. Арина сложила мокрый зонт, брезгливо затолкала его в полиэтиленовый пакет и поспешила в аудиторию.

* * *

В классе все уже были на местах, Аринина подружка Аля с мечтательным выражением на лице смотрела в окно. Арина скинула с плеча сумку и уселась рядом.

Полное имя у Али — Алина, но, поскольку «Алина» и «Арина» весьма близки по звучанию, а если попадается какой собеседник с дефектами речи, так и вовсе одинаковые, Аля предпочитала сокращенный вариант, чтобы не путаться. Аля была очень хрупкая и маленькая, настоящая бабочка или даже мотылек. Так и тянет проткнуть булавкой и засушить. Хрупкий стебелек грозил переломиться когда-нибудь, копна темно-каштановых кудрей на тонкой шее обязательно перевесит. У Али огромные серые глаза и почти прозрачная кожа. Арина тоже была довольно мелкой, но все-таки не настолько, и рядом с Алей ей удавалось почувствовать себя крупной человеческой особью, а не гномом, как обычно.

— Как оно? — коротко поинтересовалась всем на свете подруга.

— Терпимо, — буркнула Арина, доставая тетрадку и ручку, и обратила внимание на отсутствие преподавателя: — А где товарищ Кулов? Может, заболел?

— Курит, наверное, — отозвалась Аля, — я его с утра видела, так что, увы.

— Учиться совсем не хочется, — посетовала Арина, подперев голову рукой и глядя в промозглую серость за окном, — и на улице мерзко.

— Да? А мне показалось, ничего погодка… Освежает.

Арина хмыкнула.

— Тебе надо было родиться в Англии, там, говорят, почти всегда так. Когда поедем в Пушкинский? Может, в субботу?

— Ой, не знаю, — сконфузилась Аля и потерла веснушчатый нос, — меня Эдик позвал в выходные на дачу, они семьей едут…

— Ясно.

Арина вздохнула. Эдуард Костылевич — парень из соседней группы, долговязый, рассеянный, но в целом симпатичный, с первого курса таращился на Алю с выражением угрюмой безнадежности и, наконец, в прошлом семестре решился подойти и познакомиться. Оказавшись на удивление приятным и ненавязчивым, Эдик за недолгое время прочно утвердился в качестве близкого друга Алины, к немалому удивлению последней.

Пока Арина тонула в собственных сомнениях и горестях по поводу рушащихся отношений с Олегом, Аля расцветала в обожании и заботе, которой ее окружил новоявленный кавалер. Алю немного смущал диссонанс настроений с подругой, она искренне переживала за Аринин душевный разлад, принимая близко к сердцу каждый новый поворот в их мелодраме. Самой Але Олег Евстифеев страшно не нравился.

— Видела его?

Арина безнадежно отмахнулась.

— Нет. Только машину, по счастью.

Наконец в аудиторию влетел запыхавшийся преподаватель, и обе девушки с обреченным вздохом уставились на доску. Впереди их ожидали бесконечно долгие четыре пары, нужно запастись терпением. Потом храм науки выпустит их на волю, и Арина снова будет думать о своем или просто отдыхать и созерцать окружающий мир, не допуская в голову ненужные мысли. Возможно, сегодня ей даже повезет, и вечером его машины уже не будет на стоянке, не придется вжимать голову в плечи, ускоряя шаг, и кусать губы.

За окном был март и чудовищный холод.

* * *

Алый комок, казалось, еще бился в окровавленных руках жреца, в то время как тело уже уволокли и разделали ритуальными ножами, содрав шкуру и отделив голову. С пальцев служителя срывались крупные капли, тяжело падали вниз и растекались по камням. Глухие удары барабанов смешивались с невнятным клекотом, означавшим кульминацию — слова обращения верховного жреца к богу Кукулькану. Церемония завершалась воззванием принять подношение, и вот наконец сердце бросили на жертвенное блюдо.

Выбравшись из толпы, Тиану осмотрелся. Рин нигде не было видно. Тиану последний раз бросил взгляд на алтарь, залитый свежей кровью, и, нахмурившись, отправился на поиски девушки.

На тропе и в их секретном месте Рин не оказалось, и Тиану вышел к родной деревне. Солнце нещадно заливало ветхие хижины, кругом не было ни души.

Щурясь от яркого солнца, Тиану поискал глазами Рин. Если девушки нет и здесь, придется идти к реке. По счастью, вдалеке, возле старого дерева с изъеденной временем корой, он заметил сгорбленную фигурку.

Рин сидела прямо на земле, обхватив голову руками. Голос ее прозвучал глухо, Тиану наклонился, а потом и вовсе опустился рядом с ней на выжженную солнцем сухую землю.

— Я не могу больше смотреть на это… Неужели это никогда не кончится?? Дождя все нет, но долго еще мы будет увлажнять наши земли только кровью?.. Сколько еще захотят боги?..

Тиану осторожно коснулся плеча девушки и легонько потряс ее.

— Столько, сколько им еще решат дать наши жрецы…

Рин опешила.

— Жрецы? А как же боги?..

Тиану покачал головой.

— Богам не нужна кровь. Крови хотят люди.

Рин подняла голову и удивленно посмотрела на юношу. Прищурив глаза, Тиану смотрел вдаль.

— Ты говоришь странные вещи… Ты утратил веру?

На лицо Тиану легла тень.

— Вовсе нет.

— Тогда почему ты так говоришь?

— Потому что я не верю нынешним жрецам. Они забыли о своем истинном предназначении и слишком увлечены своими так называемыми обязанностями. Их влечет власть, а этого быть не должно.

— Но так было всегда…

— Нет, не всегда. Спроси Ясу, он многое повидал… Все может быть совсем по-другому, в это я верю.

* * *

Йавара рвало. Перед глазами плыли кроваво-красные круги, в голове нарастала и лопалась тягучая, зудящая боль, внутренности его скручивались, сжимались и тут же выворачивались наизнанку. Становилось легче, но лишь на короткие мгновения. Измученное тело молодого человека давало небольшую передышку, и тогда с хрипом легкие наполнялись наконец сухим горячим воздухом, но едва они успевали это сделать, как накатывал новый спазм. И снова начинался ад.

Тиану стоял рядом, и безуспешно пытался убедить Йавара выпить воды, в руках он держал наполненную наполовину плошку.

Упершись руками в колени, Йавар раскачивался взад и вперед. Боль в голове утихала, но силы покинули его. Язык плохо слушался, и все же Йавар заставил его подчиниться.

— Я… никогда… никогда не смогу этого сделать. Я не смог даже присутствовать на церемонии… Это… позор. Отец не простит меня… Я слаб. Я не могу…

Тиану раздраженно дернул плечом и принудил Йавара распрямиться.

— Выпей воды и перестань ныть. Я постоянно твержу тебе о том, что заставить стать жрецом тебя не могут, а ты уперся, как самый упрямый из сыновей Коацля, и вот тебе результат.

— Ты не понимаешь, — Йавар наконец принял вертикальное положение и облокотился на стену дома, черные глаза ввалились, лицо отливало синевой, — ты никогда не понимал… я рос с осознанием того, что стану преемником отца, я так ждал этого… И он ждал. Я подвел его… Я оказался недостойным священного действа… Я не выношу вида крови… Меня могло начать выворачивать прямо на алтаре… А ведь это только… животное.

Тиану подавил глубокий вздох. Йавар был прав, он действительно никогда не понимал стремления Йавара к власти, безумного, всепоглощающего желания стать кем-то особенным, по его мнению, кем-то важным и недостижимым простым смертным. Гордыня никогда не входила в число пороков Тиану, сам он более всего ценил вольную жизнь и свободу, но, уважая чужие убеждения и видя приверженность Йавара, не позволял себе открыто критиковать нынешнее положение вещей и, в частности, касту верховных жрецов.

После жертвоприношения, на котором Йавару впервые отвели почетное место среди служителей, Тиану, проводив Рин до дома, нашел его за старым развалившимся домом, уже основательно позеленевшего и со сведенными судорогой руками. Укрывшись от чужих глаз, Йавар, мучительно стеная, боролся с собственной природой, не желавшей воспринять священную церемонию как подобает. Муки его были велики, но, по большому счету, для Тиану непонятны.

— Раз ты способен думать, уже этим ты отличаешься от того тапира, чья кровь на жертвенном камне вызвала в тебе столько сомнений. Ты можешь выбирать. Я не стану убеждать тебя, ты знаешь, мне трудно тебя понять. Ты ведь противишься собственному выбору, противоречишь сам себе, но при этом пытаешься убедить всех, что именно это твой путь. Странно, если не сказать, глупо… я не силен в красноречии, старый Ясу назвал бы это по-другому, нашел бы нужные слова. Поговори с ним, пока есть время.

Йавар криво усмехнулся и, отпив глоток, выплеснул оставшуюся воду себе на грудь.

— Нет. Ясу — это последний человек, с кем бы я хотел обсудить свое положение. Да и он, поверь мне, не был бы в восторге. Мы, знаешь ли, в последнее время немного не в ладах.

— Назови мне того, с кем ты «в ладах», — покачал головой Тиану, поднимая с земли свой лук. — Делай как знаешь, но эта дорога не так уж хороша, как тебе кажется. И если на следующей церемонии тебя снова вывернет наизнанку, поверь мне, так будет лучше для всех, а прежде всего для тебя самого.

Йавар в знак несогласия упрямо склонил голову, но Тиану не стал продолжать бесполезный разговор. Молодой человек вскинул лук на плечо и оставил Йавара за старой, развалившейся стеной дома одного, наедине со своими мыслями. Солнце палило, и у Тиану появилось желание промочить горло и отдохнуть ото всей этой бесполезной суеты в тени и прохладе, и он снова направил свои стопы к дому Рин и Ясу.

* * *

Кровь. Смрад и копоть от факелов. Тело, сползающее под собственной тяжестью по бесконечным ступеням, обнаженное, в страшных потеках красок и свежей крови, одиночные, раздирающие душу крики и восторженный, звериный рев толпы. Арина открыла глаза. Первое, что она увидела, это слепящее солнце, заливающее золотом маленькую комнату. А прямо перед собой сквозь пелену слез разглядела маму с испуганным и обеспокоенным лицом.

Сон…

Слезы все еще струились по горячим щекам Арины, она горестно всхлипывала.

— Дочка, что случилось? — мама расстроенно гладила Арину по голове, — опять сон?

Арина слабо кивнула и зарылась лицом в мамино плечо.

— Очень страшный, — голос был гнусавым от плача, — я видела чью-то казнь. Кровь… крики. Какой-то хаос… И все такое реальное, даже запахи… Дым. И… всегда одно и то же ощущение ужаса. Как будто во всем этом я теряю кого-то очень близкого и дорогого…

Мама недружелюбно покосилась на стопку книг около кровати. Керам, Косидовский. Другие фамилии были совсем незнакомыми.

— Может, тебе не стоит на ночь читать всю эту… кхм… литературу?

Арина отмахнулась и потерла веки.

— Да литература тут ни при чем. Сны-то мне с детства снятся… А вот почему именно такие, мне лично не очень понятно. Наверное, это моя персональная особенность.

Зная, что Елена Васильевна внимательно следит за каждым движением и вздохом дочери, Арина постаралась придать своему лицу беззаботное выражение, потерла веки и легко улыбнулась ей.

— Арин, а давай по магазинам пройдемся в субботу? — осторожно предложила мама и пригладила Аринины светлые волосы. — Купим тебе чего-нибудь, а? Я уже видеть не могу эти твои джинсы и растянутые свитера…

Арина насторожилась.

— Почему растянутые? — озадаченно спросила она.

— Ну а какие они? Футболки и свитера минимум на два размера больше… В магазинах нет сорок второго? Или ты принципиально в них прячешься? Раньше ты хоть как-то интересовалась одеждой, украшения даже какие-то носила, а сейчас…

Мама махнула рукой. Арина стремительно прокрутила в голове все сказанное мамой. Свитера как свитера, джинсы вполне приличные… Что же касается украшений, у Арины сложилось впечатление, что мама ее с кем-то путает, возможно, лет в пять она и позволяла нацепить на себя какие-нибудь заколки или бантики, но с тринадцатилетнего возраста кроме нательного крестика на тонкой золотой цепочке и сережек с голубыми топазами Арина не носила никаких украшений. На витрины смотрела с удовольствием, любила пофантазировать, как с чем можно сочетать разные вещи, но применительно к себе никогда свои фантазии не использовала. Впрочем, был у нее еще любимый браслет, года два она его носила не снимая, только что не мылась с ним, но он недавно порвался — Арина неудачно сунула руку в почтовый ящик и теперь был погребен в шкатулке под ворохом лоскутков и катушек с нитками.

— Мам, мне правда сейчас ничего не хочется, у меня все есть. Давай к моему дню рождения твой замысел передвинем, а? И по магазинам походим, и, может, я даже решусь на какое-нибудь сногсшибательное платье… Сейчас совсем некстати, правда.

Мама разочарованно вздохнула.

— Хорошо. Но ради меня, хотя бы сегодня не надевай эту страсть, — она указала на бесформенную кучу, сваленную на стуле и представляющую собой свитер цвета гнилого сена, особенно любимый Ариной, — у тебя же есть более приличные вещи…

— Есть, — Арина покорно кивнула, лихорадочно соображая, что из ее гардероба смогло бы на время успокоить расстроенную маму, — я блузку надену. С кофтой. Или водолазку.

Мама недоверчиво кивнула, поцеловала Арину в макушку и вышла.

Арина откинулась на подушку и шумно выдохнула. Кажется, обошлось. Объяснять впечатлительной и ранимой маме истинную причину своего наплевательского отношения к внешнему виду у Арины не было ни малейшего желания. Да и морального права тоже не было… Арина решила, что происходящее касается только ее и впутывать ближайших родственников в собственные идиотские переживания совершенно недопустимо. Маму, конечно, так просто не проведешь, она обладает феноменальным чутьем и даже можно сказать нюхом на перемены в настроении своих детей, но попробовать стоит.

Арина откинула одеяло и поднялась. Подержала в руках свитер и с сожалением отложила. Что ж, обещание есть обещание. Одежда и подбор туалетов никогда не входили в число увлечений Арины. Покопавшись на полке шкафа, девушка выудила шоколадного цвета водолазку и впала в ступор. Джинсы грязно-синие. Водолазка коричневая. Кофта сверху предполагалась черная или бежевая. Интересно, эти вещи в принципе сочетаются? Представить в уме эту сомнительную комбинацию у Арины никак не получалось, и она затолкала вещи назад. Начать в любом случае стоит с ванной, и Арина потопала чистить зубы.

Наблюдая в зеркале свое бледное лицо, Арина уже спокойно пыталась оценить виденное ночью во сне. Кошмар был далеко не первым, сны вообще были отличительной особенностью Арины. Последнее видение не было чем-то из ряда вон выходящим, оно вполне вписывалось в общую концепцию ночных грез девушки.

Сколько Арина себя помнила, ей снились странные, фантастические сны. Они были разными, но с некоторых пор Арина начала выделять общие черты и некоторые закономерности, характерные для определенной группы сновидений. Были сны спокойные, размеренные, полные приглушенных красок. В них преобладало чувство покоя и тихой радости бытия, эти сны были по-детски чистыми и лучезарными.

И были такие, как сегодня. На протяжении всего видения пронизывало пульсирующее ощущение ужаса, пока наконец Арина не просыпалась в холодном липком поту и слезах. Объяснения своим чудо-снам Арина не находила, а родители знали только, что время от времени их впечатлительную дочь мучают кошмары. Но на самом деле все было не так просто, и Аринины сны не были просто снами. В этих снах Арина жила совсем другой жизнью.

А снилась ей маленькая индейская деревня, где жизнь течет своим чередом, а она является свидетелем и участником всех значимых и не очень значимых событий. Во сне Арина прекрасно ориентировалась — знала, где ее дом, где дом старейшины, помнила изо сна в сон, что за порослью густого корявого кустарника есть удобная дорога, и, если по ней пойти, приведет она в город. А если свернуть, не доходя до города, то широкая утоптанная тропа выведет на невысокую гору со странным и величественным сооружением, похожим на пирамиду с усеченным верхом и бесконечными ступенями. Обычно именно здесь начинался ее кошмар, и, если это было в ее силах, во сне Арина старалась избегать похода в направлении горы.

Просыпаясь, лиц Арина не помнила. Но во сне все пригрезившиеся ей люди казались знакомыми, многие повторялись, и Арина встречала их в каждом своем новом сновидении.

Относительно самого страшного сна у девушки тоже имелись некоторые соображения. Подковавшись в историческом плане, Арина с ужасом поняла, что видит никакую не казнь, а некий ритуал, апогеем которого являлось человеческое жертвоприношение.

Менее жутким от осознания смысла видение не становилось, и каждый раз Арина переживала свой кошмар заново, пусть и с новым смыслом.

Раз предположив, что ей снятся индейцы Мезоамерики, Арина начала штудировать соответствующую литературу и вскоре в различных источниках нашла массу подтверждений собственной правоты. Данные разнились, авторы порой противоречили друг другу, голова у Арины шла кругом, но она продолжала упорно выискивать в интернете и библиотеках новые сведения о таинственных жителях Древней Америки. Кем именно были грезящиеся ей индейцы, Арина так и не пришла к определенному выводу, но склонялась все же к племени майя. Хотя, с другой стороны, местность, где селились древние майя, если верить картам и интернету, не изобиловала водными артериями, а Арине часто снилась именно река… На деле в голове у Арины образовалась пестрая каша, тольтеки, ацтеки, майя и прочие более-менее изученные племена сошлись в ее утомленном мозгу в одном пестром хороводе. «Неплохо было бы пообщаться с каким-нибудь специалистом в этой области, — размышляла Арина. — Чтоб рассказал, что да как у них там было, и похожи ли мои видения на правду. Только где ж такого взять… кафедра истории явно не подходит, все чистые теоретики… а мне бы такого, что и в Мексике побывал, и сам по разным горам-долам полазил…».

По счастью, «индейские» сны беспокоили Арину не каждую ночь, но в такие дни она бывала особенно рассеянной, и в течение дня невольно обращалась мысленно к своим видениям, заново переживая увиденное. Остальное время она могла спокойно предаваться унынию и борьбе с несостоявшейся любовью и вполне состоявшимся разочарованием. Один холодный мартовский день сменялся другим, и ничего в Арининой жизни не менялось. Так могло продолжаться еще бесконечно долго, однако спокойно прожить эту весну девушке было отнюдь не суждено. Не за горами был апрель, световой день стремительно увеличивался, и вместе с ним росла в душе Арины робкая надежда, что когда-нибудь и у нее все будет хорошо.

Глава 2

Апрель. Ярослав

— Лекция завершена, — ровным голосом произнес Ярослав Лаер и закрыл ноутбук, — все свободны.

По аудитории прокатился вздох разочарования, выражавший преимущественно отношение женской половины потока. Студенты-юноши торопливо собирались и уже спешили на следующее занятие, вне лекции их мало интересовал молодой преподаватель. Стайка девушек окружила кафедру, заглядывая в глаза лектору и тщательно формулируя нежными голосами возникшие по ходу лекции вопросы. Ярослав терпеливо ответил на все, спокойно глядя в озеро из карих, голубых, серых и зеленых глаз. Студентки напоминали ему стадо молодых оленят, хотя в силу своего характера в их наивность или чью-либо еще он верил с трудом.

— Ярослав Димитриевич, вопрос технического плана, относительно выбора жертвы. Как вы говорили, если не было пленных, а обычай требовал именно человеческой крови, избирался кто-то из общины. Но это же полная дикость, неужели они добровольно соглашались на роль жертвы? Индейцы имели склонность к суициду?..

— Разумеется, нет. Инстинкт самосохранения у индейцев был развит значительно сильнее, чем, скажем, у современного человека. «Доброволец» в данном случае понятие весьма относительное… Избранного юношу или девушку в зависимости от того, какому богу было посвящено празднование, помещали в специально отведенные апартаменты, назовем их так, где он и проводил около двух месяцев до жертвоприношения. А чтобы он не передумал быть «добровольцем» и не поколебался в своей вере, его тщательно охраняли, вплоть до самого конца. Кроме того, часто использовались различные одурманивающие средства, наркотического действия.

— И… и никого это не возмущало? Неужели всю общину устраивал тот факт, что в любой момент на алтарь могут возложить их дочь, сына, жену, брата?..

— В основном это устраивало высшую касту, в страхе проще управлять людьми. Кровь нужна была людям, не богам. Больше крови, сильнее страх и, соответственно, больше власти.

— Значит, все-таки кто-то пытался бороться с устоявшимися традициями?

Ярослав усмехнулся.

— Конечно. Были и «революционеры»… Известны случаи, когда из общины отделялись группы людей и уходили в поисках другой земли, где основывали новые поселения и даже города, с принципиально иным укладом.

Наконец, круг из девчонок распался, и все они нехотя потянулись к выходу. Ярослав привычно сделал вид, что не замечает украдкой посылаемых знаков и томных вздохов. На сегодня он был свободен. Ярослав зашел в деканат, перекинулся парой слов с научным секретарем и, сверив расписание, покинул здание университета.

Собственно, преподавательская деятельность не являлась основным занятием для Ярослава Лаера, это был этап, необходимый для получения следующей ученой степени. Молодой кандидат исторических наук вел весьма насыщенный образ жизни, в который с трудом, но укладывались несколько лекций в месяц. Периодически Ярославу приходилось прерывать учебный процесс вынужденными командировками, на что руководство университета смотрело с пониманием, и этот факт тоже относился к неоспоримым плюсам его преподавательской деятельности.

Кроме всего, преподавать студентам историю древнего мира Ярославу нравилось. Он любил свой предмет и в целом терпимо относился к студентам, не прощая только откровенного пофигизма и праздности. Ярослав много ездил по миру, собирая материалы для своих многочисленных работ, и возвращаясь после очередной экспедиции в родные пенаты, чувствовал себя этаким Индианой Джонсом. Безусловно, динамики и риска, так называемого «экшна», в его путешествиях было в разы меньше, однако загадок и даже некоторого мистицизма тоже хватало. На скуку и рутинный образ жизни Ярослав Лаер решительно не мог пожаловаться.

Ярослав уже поворачивал к себе на Кутузовский, когда позвонил отец.

— Здорово, сын.

— Привет, пап.

— Слушай, будь другом, пригони мне машинку побольше, а то мы с Михалычем на рыбалку собрались, на моей ласточке, ты же знаешь, я не очень люблю по грязям и хлябям…

Ярослав хмыкнул. Отцова «ласточка» точно сядет брюхом на первой же кочке, но дело в том, что в его, отцовом представлении «рыбалка» — это закрытый водоем, со всеми прелестями цивилизации, типа платной парковки и кафешки на берегу, оборудованный подъездными путями с прекрасным асфальтированным покрытием. Дивное место, рыба сама на крючок насаживается, причем форель, стерлядь, лещ или карп — зависит от желания трудящихся. Точнее, отдыхающих. За определенную сумму, разумеется…

— Удочка не помещается? — не удержался и фыркнул Ярослав, разворачиваясь. — Или Михалыч вместе с удочкой?

— Ладно, ладно. Мы на настоящую рыбалку, Михалыч шикарное место нашел на Оке, ну, а потом к нам на дачу. Между прочим, твоя маман через неделю возвращается, дай хоть оторвусь напоследок. В общем, жду автобус.

— Ладно, жди.

Ухмыляющийся Ярослав нажал отбой и прибавил газу.

Родители Ярослава жили собственной весьма интересной жизнью. Мать, известный переводчик с японского, проводила большую часть времени за границей, в частности в Японии или в Англии, где у родителей был собственный дом и где постоянно проживала семья старшей дочери. В Англии же получали образование племянники Ярослава. У отца в России был собственный торговый бизнес, весьма успешный, вместе с двумя партнерами он владел крупной корпорацией, поглощавшей все больше мелких компаний и практически подчинившей себе рынок.

В свое время Ярослав не пожелал становиться владельцем газет, заводов и пароходов, продолжая, таким образом, дело отца, и пошел по собственному пути. Поначалу отец сильно переживал, надеясь, что сын образумится и подключится к семейному детищу, но со временем иллюзии его растаяли, и в бизнес вошел муж старшей дочери, чему Ярослав был несказанно рад, ибо от него, наконец, отвязались.

Детство молодого человека прошло заграницей. До того, как ему исполнилось восемь, лет родители проживали в Германии, после переехали в Англию. Впрочем, можно сказать, в Англию переехал один Ярослав, отец в тот период разворачивал бизнес в России, мать тоже была весьма занятой дамой. Ярослав остался на попечении бабушки и старшей сестры. Учился Ярослав превосходно. Вообще, сам процесс обучения не представлял для будущего кандидата наук особенного труда. К четырнадцати годам Ярослав свободно говорил на трех языках, помимо родного, увлекался конным спортом и прочитал массу книг, не входивших в обязательную программу обучения. Разбирался в искусстве, музыке, политике и обществознании, чем был обязан собственным талантам и, несомненно, бабушке, вложившей во внука, по ее собственному выражению, «всю душу».

Когда Ярославу исполнилось пятнадцать лет, с ним произошло событие, в корне изменившее его мировоззрение и предопределившее дальнейшую судьбу. До сего момента Ярослав приблизительно представлял, чем будет заниматься. Впереди маячили понятные перспективы, такие как участие в бизнесе отца и тому подобные закономерные ожидания. Однако ближе к семнадцати годам планы молодого человека резко поменялись. Теперь он штудировал литературу вполне определенного направления, серьезно увлекшись историей древнего мира и психологией. Ярослав стал более замкнутым, и сильно отличался от себя самого пару лет назад.

Резкий скачок во взрослении тогда еще очень молодого человека окружающие восприняли как нечто само собой разумеющееся. Ярослав с детства был самостоятельной и абсолютно самодостаточной личностью и предпочитал не загружать родственников своими проблемами, если таковые имелись, по возможности справляясь сам. Очередной качественный прорыв и перемены в поведении приписали переходному возрасту и поиску себя, свойственному большинству подростков на этом периоде развития. В реальности же причины некоторой акселерации молодого человека лежали совершенно в иной плоскости.

Отучившись под нажимом родителей два года в Оксфордском университете, Ярослав вернулся в Россию и доучивался уже в МГУ. Там же защитил диссертацию и остался преподавать. Родственники были в легком шоке, но противиться выбору не стали.

Продолжать дело отца Ярослав, как и было сказано, отказался, с этим пришлось смириться. Куда дальше заведет сына его независимая жизненная политика, родители не могли даже представить, однако постановили доверять его решениям. Свой родительский долг они выполнили — обеспечили сыну хорошее образование, дальше — его дело. По большому счету, такая постановка вопроса устраивала и родителей, и, главное, самого Ярослава.

На сегодня у Ярослава были запланированы еще два дела. Отогнав внедорожник отцу, Ярослав пересел на его машину и помчался домой, по дороге отметив, что «ласточке» пора менять масло, и в ней снова не работает прикуриватель.

* * *

Жрец Тамукан выжидающе смотрел на Тиуакиантля. Последний прекрасно осознавал, что последует за этим и что именно ждет от него верховный жрец.

Тамукан был так грузен, что казался почти круглым. Дряблые щеки его обвисли, водянистые глаза заплыли жиром. Вывернутые, оттянутые драгоценными украшениями губы с возрастом стали огромными и придавали верховному жрецу сходство с крупной старой жабой. Тамукан был несколько моложе Тиуакиантля, но по сравнению с поджарым, сухопарым Тиуакиантлем выглядел стариком.

Тиуакиантль молчал. Первым нарушил молчание Тамукан:

— Приближается священный день, а избранного нет…

Избранного нет. Это знал и сам Тиуакиантль. В процедуре определения избранного не было ничего принципиально нового для жрецов, однако на этот раз все было не так просто…

Тиуакиантль медлил. Засуха длилась необычайно долго, поля иссохли, люди были измучены и ждали помощи от богов. Хотя обычай предписывал принять вполне определенные меры и предпосылок было более, чем достаточно, старший из жрецов Кукулькана не торопился с принятием решения. Высокая должность обязывала действовать, однако что-то удерживало Тиуакиантля от резких невыверенных шагов.

Боги не дали Тиуакиантлю и его жене детей, и, когда в общине появился чужак-знахарь с целым выводком голодных младенцев, Тиуакиантль, уже в годах, бывший в то время помощником главного жреца, воспринял это, как знак свыше и решил взять к себе одного из мальчиков, чтобы воспитать его, как собственного сына. Йавар рос смышленым и хитрым, и чем старше он становился, тем чаще Тиуакиантль замечал в нем те черты, какие могли появиться в мальчике, если бы он был Тиуакиантлю родным сыном. Наблюдая за превращением ребенка в подростка, а подростка в юношу, стареющий Тиуакиантль видел в приемном сыне преемника и верил, что не за горами тот час, когда Йавар заменит его на своем почетном месте у священного камня.

Йавар, Тиану и Рин знали о своем происхождении немного, от них не скрывали, что настоящие родители давно оставили их и растут они в чуждой среде, и на этом все. Единственным их достоянием было знание о том, что Рин все же родная внучка старика Ясу, а Тиану и Йавар — нет. Йавара почти сразу забрала к себе семья жрецов, двое остальных остались с Ясу.

Старик воспитывал Рин и Тиану скромно. Жили они в ветхой хижине, когда подросли, начали помогать, занимаясь тем же, чем занимались все жители деревни, — Рин вместе со старшими женщинами сеяла и собирала маис, училась готовить и вести хозяйство, Тиану рано стал ходить с мужчинами на охоту. Паренька брали с собой с удовольствием, он был быстрый и ловкий, ничего не боялся и никогда не жаловался. Вскоре Тиану взяла к себе семья охотника, и он переселился в дом по соседству.

Старик Ясу пользовался уважением в деревне, говорили, что когда-то он был главным шаманом в каком-то далеком городе и был наделен большой властью, пока не пришли белые боги и не разрушили их город. Сам Ясу никогда не вспоминал о прошлом, предпочитая помалкивать. Он предсказывал погоду, умел лечить разные хвори и знал множество историй о далеких землях и чужих богах. Жрецы побаивались его, но с мнением считались и порой обращались к старому колдуну за советом. Правда, делать это старались в тайне.

В то время как Тиану и Рин росли весьма скромно, Йавар жил в достатке и не знал отказа ни в чем. Слуги, кормилица — к его услугам было все, что угодно, отец позаботился об этом. Однако, несмотря на явную разницу в статусе, Йавар по-прежнему общался с назваными братом и сестрой, сбегал от отца и старой кормилицы, если те слишком долго ограничивали его в общении с ними. Йавара видели то тут, то там, мальчишкой он участвовал то в сборе маиса, не особенно гнушаясь черной работы, то испытывал с Тиану новый лук, то они вместе затевали с другими детьми какую-нибудь шалость. Детей тянуло друг к другу, и они крепко дружили. Чем сильнее было желание Тиуакиантля оторвать Йавара от его друзей, тем крепче держался за них Йавар. И в какой-то момент Тиуакиантль отступил, позволив Йавару самому сделать выбор, полагая, что время само расставит все по местам. Повзрослевшим найденышам придется определяться со своим местом под солнцем, и место это для Йавара Тиуакиантль прекрасно представлял, чего нельзя было сказать о двух других. Девчонка Тиуакиантля не особенно интересовала, а вот молодой Тиану вносил в его душу некоторое беспокойство. Парень был красив, ловок и умен. Кроме того, крайне не сдержан на язык. Он часто произносил откровенно провокационные речи, настроенные против духовенства, открыто критиковал нынешнее поведение власти и высмеивал устоявшиеся традиции. В понимании Тиуакиантля, суждения Тиану были чрезвычайно вредны для слуха Йавара и другой молодежи, более того, недопустимы и опасны. По счастью, Йавар в большинстве случаев не разделял мнения Тиану и готовил себя к высокой должности, однако это не мешало им продолжать общаться.

Тиану и Йавар становились взрослее, и все меньше Тиуакиантлю нравилось их общение. В своих мыслях он часто обращался к этой неудобной дружбе и в последнее время особенно остро ощущал необходимость действовать. Отделаться от Тиану раз и навсегда. Разорвать связывающие молодых людей старые узы, растерзать, разрубить на мелкие кусочки, стереть с лица земли, чтобы не осталось даже воспоминания… Но как бы страстно ни желал этого Тиуакиантль, время еще не настало. Неожиданное решение пришло в голову старому жрецу случайно, независимо от его воли. Нежные чувства, своевременно всколыхнувшиеся в душах молодых людей, создали благодатную почву для посева сомнений и сделали обоих весьма уязвимыми, чем в конце концов и развязали Тиуакиантлю руки. Чутко отслеживал Тиуакиантль малейшие признаки недовольства друг другом у закадычных друзей, теперь их детской дружбе предстояло главное испытание. Когда дело касается противоположного пола, особенно в столь юном возрасте, первыми срабатывают инстинкты, а уж после — разум и совесть. Это старый жрец знал не понаслышке. В данном случае Тиуакиантль, хорошо изучивший за свою долгую жизнь людскую природу, надеялся, что до разума не дойдет и дело ограничится инстинктами.

В едва наметившуюся брешь в отношениях друзей и собирался вбить клин Тиуакиантль. Глядя теперь на верховного жреца и видя перед собой совершенно иные образы, Тиуакиантль наконец кивнул:

— Доброволец будет… это великая честь… а если его вера не будет достаточно сильна, мы в праве помочь ему.

* * *

Времени до встречи оставалось не так много, и Ярослав почувствовал неизбежность выбора в пользу использования московского метро.

Ярослав плохо переносил общественный транспорт, но здравый смысл подсказывал ему, что лучше переступить через свою нелюбовь и за сорок минут добраться до места, чем добрых три часа простоять в пробке, пусть даже с кондиционером и приятной музыкой. Впрочем, на одной из пересадочных станций он с досадой подумал, что, даже несмотря на явный выигрыш во времени, все-таки склоняется в сторону личного автотранспорта. Сзади Ярослава подпирали чьи-то мощные плечи, а к груди прижалась худенькая фигурка. От девушки в данной ситуации ничего не зависело, и Ярослав терпеливо, хотя и с некоторым неудовольствием смотрел сверху вниз на светлую макушку, вдыхая тонкий аромат шампуня и мысленно уповая на то, что у девицы не накрашены губы. Поезд снова качнуло, девушка практически упала на Ярослава, он вернулся в прежнее положение, подумав, что такими темпами, если позади нее образуется кто-нибудь сильно массивный, девушка навсегда останется на его пальто в виде аппликации. Девица неловко завозилась и подняла голову. Сердитые светло-зеленые глаза с маленькой золотой искоркой на дне, прямой нос, бледная кожа. Время остановилось.

Глава 3

Апрель. Арина

Сны снами, но на этом странности, происходящие с Ариной и не думали заканчиваться. Если сновидения можно было приписать ее необузданной фантазии, жажде приключений, и полному отсутствию подобного в ее нынешней жизни, то встречи с черноволосым парнем нельзя уже было свалить на расстройство психики или фантазии хотя бы потому, что видела его не одна Арина.

Первый раз Арина заметила его в метро. Не страдая излишним любопытством, в транспорте Арина старалась не рассматривать посторонних людей, обращая внимание только на потенциальных террористов или пьяных. Порой с ней пытались познакомиться, по большей части нетрезвые или откровенные психи. Арина называла себя «приманкой для уродов». Однако тут был особенный случай. Возможно, и этого парня она бы тогда не заметила, если бы не уперлась в него носом в буквальном смысле. На «Октябрьской» в вагон хлынула людская толпа, явно превышающая по объему возможности вагона. Арина еще в районе «Профсоюзной» уступила место очередной бабушке с тележкой и теперь повисла на одной ноге, оказавшись надежно зафиксированной между чьей-то широкой спиной и мужским торсом в черном кашемировом пальто. Очутившись в ловушке, Арина размышляла, не поджать ли ей и вторую ногу. Поезд качнуло, Арина навалилась на торс всей своей небольшой массой. Торс не возражал, однако даже через пальто Арина ощутила, как напряглись тугие мышцы мужчины, стремясь сохранить равновесие.

В обществе красивого пальто, тонко ароматизированного хорошей туалетной водой, Арина чувствовала себя вполне комфортно, пока не подняла голову и не встретилась с обладателем пальто глазами. Девушку прошиб ледяной пот, несмотря на духоту в вагоне. В каком-то дурацком любовном романе ей некогда попалась фраза, вполне соответствующая драматизму данной ситуации. Сердце ухнуло и забилось в совершенно нелогичном с точки зрения анатомии месте. «На нее взглянула сама судьба». А если еще добавить колориту, то, пожалуй, сам фатум. Черные глаза смотрели не просто с интересом, а с каким-то невероятным симбиозом самых разных чувств. При желании в них можно было прочитать все, что угодно, начиная от дикой боли и заканчивая яростным огнем, вспоминая Бюль-Бюля-оглы.

«Черт, маньяк, — простонала про себя Арина, — наверняка убивает всех баб, коснувшихся его драгоценного пальто… А может, я просто стою на его ноге??».

— Простите, — пробормотала Арина, опуская голову и тщетно пытаясь отодвинуться. Молодой человек молчал, продолжая прожигать макушку Арины удивительными глазами.

На «Третьяковской» платформа с вагоном произвели обмен людскими массами, стало немного свободнее. Арина воспользовалась моментом и, отмагнитившись от пальто недружелюбного незнакомца, забилась в уголок около дверей. Парень встал к другим дверям и теперь смотрел в тоннель через грязное стекло. Однако впечатлительной Арине мерещилось, что и в отражении то и дело вспыхивали огоньки его недобрых глаз.

Что же все-таки было в этих странных глазах, Арина так и не поняла. Огонь. Мольба. Напряжение. Почувствовав себя крайне неуютно, Арина вышла на одну остановку раньше и потом трусливо переждала два поезда, высматривая незнакомца. На ее остановке парня не было, и она немного успокоилась. Непроизвольно оглядываясь и уповая на то, что парень из вагона не притаился в соседнем переулке с намерением шарахнуть ее кирпичом по голове, Арина быстро, как встревоженная куропатка, выскочила из метро и примчалась в институт, каким-то чудом не опоздав на лекцию по философии.

В течение дня Арина пару раз вспоминала о странном незнакомце и с удовлетворением думала, что лучше перебдеть. А то, кто его знает, вдруг правда больной какой… Хорошо, что приняла меры, наивно радовалась Арина, и постаралась забыть об инциденте.

А на следующий день она увидела его у института. Ошибиться Арина не могла, несмотря на то, что в связи с потеплением одежда была другой — на парне была надета легкая парка песочного цвета, узнала его Арина без колебаний. Высокий рост, красивые темные волосы, немного длиннее, чем при традиционной мужской стрижке, и, что самое главное, тот же непонятный, тревожный и, как показалось мнительной Арине, ненормальный взгляд. Арина вросла в землю, точнее, в каменную ступеньку, лихорадочно продумывая пути отступления. Не придумав ничего лучше, стремглав бросилась назад в главное здание, поплутала по коридорам, как очумевший заяц, и в результате выбралась на улицу через левое крыло, как бы решив облегчить задачу предполагаемому маньяку, в совершенно безлюдный переулок.

Часом позже в супермаркете около дома, куда Арина зашла купить хлеб, парень стоял у стеллажа с дисками и очень внимательно их изучал. Сердце Арины окончательно ушло в пятки, происходящее перечеркнуло надежды на то, что таинственный незнакомец хотя бы не знает, где она живет.

«Ну, все, — потерянно думала Арина, пятясь к кассе и прижимая к себе батон белого, — теперь подкараулит в подъезде — и ага».

Выскочив из магазина, Арина опрометью кинулась к дому, оглядываясь каждые пять метров. Открыто за ней никто не шел. В этот раз вроде все обошлось благополучно.

Уже находясь дома в относительной, как ей теперь казалось, безопасности, Арина прилипла к окну, выходящему на злосчастный супермаркет. Долго ждать не пришлось. Минуту спустя из дверей вышел высокий темноволосый парень и, спрятав бумажник во внутренний карман куртки, принялся пристально рассматривать приобретенный компакт-диск. Арина не могла разглядеть выражения лица, но пофантазировать она себе позволила вдоволь. Молодой человек минуту изучал упаковку, затем отправил только что купленный диск в мусорную урну, стоящую возле дверей супермаркета, и быстрым шагом скрылся за углом здания.

— Ну и ну, — вслух произнесла Арина и позвала брата: — Стасик, ты дома? Стас!

Через некоторое время в дверях появился младший братец, отчаянно зевающий и трущий глаза.

— Что ж ты так кричишь, — не глядя на Арину, Стас полез в холодильник, — кругом же люди спят.

— Стась, к тебе парень такой высокий, черный не приставал с разговорами?

Стас оторвался от бутылки с минералкой.

— Негр, что ли?

— Да нет, волосы темные, длинные. Сам довольно высокий, глаза тоже темные, взгляд… странный. Не подходил к тебе такой?

Стас задумался и отрицательно покачал головой.

— А что, должен был?

— Уже и не знаю. Ходит за мной, как пришитый. Вот узнал откуда-то, где я живу… Ты поосторожней, ладно? Если подойдет, ничего конкретного не говори ему, пожалуйста. А лучше вообще ничего не говори.

— А если он который час спросит? — у Стаса был совершенно обескураженный вид. — Или как пройти в библиотеку?

— Неважно. Библиотеку сам найдет, грамотный, поди.

— Как скажешь, — покладисто кивнул Стас. — Могу прикинуться глухонемым.

На следующее утро Арина, пригибаясь, как под обстрелом, нервной рысью добежала до метро и только в душном вагоне перевела дыхание. Преследователя не было. Не повстречался он и у института, Арина незаметно прошмыгнула мимо Олеговой машины, которую отметила краем глаза и влетела в институт, едва не сбив начальника курса. Две лекции промелькнули, как одна. Утро прошло относительно спокойно.

Преследователь появился только после второй пары, Арина с Алей как раз собирались перекусить и решали куда пойти, в большое общее кафе на второй этаж, к туркам на третий или удовольствоваться хот-догом из палатки напротив института.

Получилось так, что девушкам пришлось пройти как раз мимо молодого человека, не отрывавшего от них напряженного взгляда.

— Ничего себе, — выдохнула Аля, парень не остался незамеченным, — ты видела? Что за конь-огонь?? Вот это мужик… глаза прям такие… уух. У меня мурашки по коже.

— Немудрено. Аля, это маньяк, — сквозь зубы прошипела Арина, утягивая Алю в сторону палатки с хот-догами, — да двигайся ты!

— Почему сразу маньяк? — Аля растерянно оглядывалась и упорно не хотела ускорить шаг. — Слушай, он так смотрит…

— Во-во, и я о том же. Да перестань ты глазеть на него, еще пойди познакомься. Второй день за мной таскается, прилип, как банный лист, чего ему надо, неизвестно…

— Здорово, — выдохнула Аля мечтательно, — так подойди, спроси.

— С ума сошла. А вдруг он псих? Ка-ак даст по башке… Или, там, зарычит или укусит… Взгляд ну совершенно ненормальный, и ходит, и ходит, и таращится, как будто на мне узоры нарисованы, ей-богу… Очень раздражает, если не сказать больше.

— Покатаюси-поваляюси, — жутким басом пропела Аля и захихикала, — Аришкиного мяса пое-евши… Да не похож он на психа, Арин. Он на актера одного похож, принца играл в сказке про Нарнию, помнишь? Как же его зовут… только этот, может, даже красивее будет… Мужественнее, что ли.

Аппетит у Арины пропал начисто, и, косясь на черноволосого парня, она потащила упирающуюся Алю обратно к главному корпусу.

— Ну и куда мы? Арин, я есть хочу.

— Пошли к туркам, я все равно перед его носом ничего в себя впихнуть не смогу.

Турецкое кафе располагалось на третьем этаже и славилось очень вкусными гамбургерами, совсем не похожими на Макдоналдс и иже с ними. Еще в кафе работал красивый турок Сунаи. Он был толстый и очень радушный, девушки за глаза называли его «Цунаки», так он им представился, а вернее, так им послышалось, когда они впервые посетили кафе.

— Хотя бы посмотри, как он одет, — громко сипела всю дорогу Аля, черноволосый парень никак не желал покинуть ее сознание, — не может душевнобольной так одеваться, понимаешь ты…

— Да, да. Просто денди, чтоб ему провалиться. Привет, Сунаи.

Аля недовольно уставилась на Арину, кивнув Сунаи.

— Да у него один ботинок стоит, как все, что на нас с тобой надето вместе взятое! Возможно, даже вместе с нами.

— Ну и ну. А он еще и красивый, оказывается, — подначила взбудораженную подругу Арина, усаживаясь с подносом за столик. — Я вот, представляешь, как-то и не заметила…

— Да он не просто красивый, — покачала головой Аля и села рядом, — разуй глаза.

— А что еще? — Арине надоел этот пустой разговор, парень ее откровенно нервировал, она была убеждена, что ничего хорошего это странное преследование ей не сулит. — О господи, когда ты успела все разглядеть-то…

— Он охренительно красивый, — с чувством проговорила Аля и наконец мрачным голосом выдала то, ради чего, собственно, и говорилось все предыдущее: — а Олег твой на крысу похож.

Аля многозначительно замолчала и откусила сразу полгамбургера.

Арина только головой покачала. Олег действительно немного напоминал какого-нибудь грызуна, и Арина прекрасно помнила свое первое впечатление от молодого человека, внесшего сумбур в ее тихую жизнь. Глазки маленькие, нос довольно длинный, чем-чем, а красотой Олег не блистал, но при всем этом парень оказался весьма обаятельным. Общаться с ним было одинаково приятно и девушкам, и ребятам, разговаривать он мог обо всем на свете и сколь угодно долго. Как желчно комментировала эту его особенность Аля, не поддающаяся обаянию Олега, «уболтать может всякого», «болтун — находка для шпиона» и еще «язык без костей». Арина усмехалась, а про себя думала, что дело вовсе не в этом, а просто Олег показался ей хорошим, таким настоящим и родным, как будто только его она всю свою жизнь и искала. Это было первое серьезное увлечение, и оттого было так горько теперь… Арина проглотила комок в горле и строго напомнила себе о новых принципах. Никаких больше слез. Никаких Олегов и красных «Митсубиси». Она ему не нужна, а он ей и подавно, пора уже это усвоить. А раз такое дело, пусть подавится своими любимыми трубочками с кремом и будет здоров… Арина вздохнула и автоматически доела свой гамбургер, уже не ощущая абсолютно никакого вкуса.

Человек ко всему привыкает, но все-таки постоянное присутствие в ее жизни, пусть и на заднем плане, темноволосого молодого человека Арину страшно нервировало. Прошла неделя со дня встречи в метро, и таинственный незнакомец стал неотъемлемой частью Арининого существования, хотела она того или нет. «Еще немного, и у меня начнет дергаться глаз, — мрачно думала Арина, издалека наблюдая за соглядатаем. — Вот чего ему надо, не пойму. Хотел бы убить или покалечить, так, наверное, уже справился бы, возможностей было предостаточно. Подойти, что ли, спросить?». Появилась даже шальная мысль заявить на парня в полицию. Но останавливал тот факт, что в сущности молодой человек ничего такого не делал, не приставал, не угрожал. Он даже не приближался ближе, чем на пятнадцать метров. Только смотрел. Арина часто ловила на себе странный тревожный взгляд незнакомца. «А может, он влюбился, — весело подумала Арина и снова глянула в сторону парня, — ой, нет. Такой вряд ли способен на что-то подобное… Да и было б в кого». Арина вздохнула и пошла в сторону автобусной остановки, решив для разнообразия проехать до метро одну остановку.

Глава 4

Апрель. Антон

Антон Прилучный проснулся во второй половине дня с очень тяжелой головой. Открыл глаза и попытался сфокусироваться на люстре, однако значительного успеха в этом не достиг. Воспоминания о вчерашнем вечере были, но какие-то уж очень туманные и немногочисленные. Смутно появилась мысль о крепком сладком чае с лимоном и исчезла. Следующим в воспаленном мозгу возник образ соблазнительного толстобокого мандарина, лежащего в кармане его, Антоновой, куртки. Вот, собственно, и она, примостилась около головы Антона и почему-то еще и вывернулась наизнанку. Не открывая глаз, Антон нащупал мандарин и умудрился даже довольно ловко очистить его от шкурки. Вчера кто-то навязчиво совал ему фрукты «на дорожку», изображая гостеприимного хозяина. От бананов, судя по всему, удалось отбрыкаться, а мандарин ему все-таки всучили. Вот только кто был этим хозяином с гипертрофированным чувством гостеприимства, Антон категорически не помнил. Мандарин возымел волшебное действие, и Антон почувствовал себя несколько лучше. Перестал ныть желудок, голова успокаивалась. Глаза, правда, до конца так и не открылись. Но лиха беда начало. Рядом послышалось шумное дыхание, и Антон ощутил на лице что-то горячее и шершавое.

Лизнув хозяина в нос, Рембо отодвинулся и демонстративно чихнул.

Антон нашел в себе силы просипеть:

— Понимаю, брат. Самому страсть как противно…

Антон Прилучный не был алкоголиком, наркоманом или каким-нибудь неблагонадежным гражданином. Он представлял собой обыкновенного двадцатитрехлетнего молодого человека из нормальной, вполне интеллигентной семьи, обладал при этом весьма приятной внешностью и незаурядными способностями. А нынешнее его несимпатичное состояние объяснялось очень просто — на рассвете он вернулся с грандиозной вечеринки по случаю дня рождения хорошего приятеля. По пути в ванную Антон взглянул в зеркало и нашел в себе силы подумать, что приятная внешность выглядит, пожалуй, немного иначе.

Удивительно, до чего все непостоянно в подлунном мире. Еще вчера в этом самом зеркале отражался симпатичный молодой человек, энергичный и подтянутый, одетый просто, но элегантно, без лишнего шика, впрочем. А сейчас с той же отражающей поверхности на Антона недружелюбно косилось заплывшим глазом взлохмаченное существо, неравномерно поросшее темной щетиной. Волосы торчали дыбом, придавая голове странную неэргономичную форму. Вывалявшийся в колючках верблюд и тот выглядел бы куда более презентабельно, нежели сомнительный индивид, созерцанием которого непродолжительное время занимался Антон.

После контрастного душа, галлона кефира, двух чашек кофе и таблетки аспирина щетинистый индивидуум социально опасной наружности начал постепенно исчезать, уступая место прежнему, слегка помятому Антону. В голове еще немного шумело, но к окружающему миру уже начали возвращаться краски.

Проведя ревизию карманов, Антон вытряхнул мусор неизвестного происхождения, вытащил пустую пачку из-под сигарет с криво нацарапанным именем «Ира» и неудобочитаемыми цифрами и отправил все это в помойное ведро. На вчерашней рубашке в районе плеча Антон с удивлением и некоторым неудовольствием обнаружил отпечаток яркой губной помады. Никакой Иры он, разумеется, не помнил, женщин с накрашенными губами не любил, потому решил не напрягать измученную нарзаном память, рубашку сунул в стиральную машину и с чувством выполненного долга налил себе еще кофе. В телефоне нашел тактичную смс-ку от мамы, про кефир в холодильнике и о блинчиках в микроволновке. Кефира уже не было, блинчиков не хотелось, но мамина ненавязчивая забота приятно согрела Антоново сердце.

«Жениться тебе надо, — приговаривал иногда отец, когда Антон подобным образом не рассчитывал свои силы, — сразу появится и ответственность, и чувство меры… Или наоборот, тут уж как повезет». Антон отшучивался, но иногда начинал прокручивать в голове слова родителя. Жениться… Да упаси Господи, как говаривала бабушка Антона, Татьяна Михайловна. Девушек вокруг было много, красивые, веселые, симпатичные и просто милые, они появлялись и исчезали, как случайный весенний снег, но ни разу у Антона не возникло желания, чтобы кто-то из них задержался больше чем на пару недель. Антон научился никого не обижать, и к четвертому курсу за ним укрепилось как второе «я» прозвище «нечего ловить». Сокурсницы знали, парень, конечно, хоть куда, и симпатичный, и веселый, но перспектив никаких. Многие к этому времени уже создали семьи, как-то определились со своей жизненной позицией, Антон же на все предположения о его чересчур сильной разборчивости и «высокой планке» отшучивался и обещал тут же жениться, как только встретит ту самую, единственную. За свою молодую жизнь пока вот не встретил. Да и, собственно, какие его годы.

Каждый день, припарковавшись на стоянке возле института, Антон наблюдал, как хрупкая девушка с большими зеленоватыми глазами и сосредоточенным лицом топает в институт. Она не была сногсшибательной красавицей, это уж точно. Но что-то, видимо, в ней такое было, что заставляло Антона каждый раз незаметно провожать ее взглядом перед самой первой лекцией. Это стало у него своего рода традицией: дождался девушку с зелеными глазами — день пройдет успешно. Не дождался — все пойдет наперекосяк. Антон посмеивался над самим собой, но подойти и банально познакомиться не решался. В течение прошедшего года, девушка была явно несвободна, ее часто подвозил парень на синем «Форде». Последний месяц «Форд» пропал, Антон уже понадеялся, что ухажера отчислили за неуспеваемость, пока не увидел его после учебы беседующим с девушкой возле нового кроссовера «Митсубиси». «Машинку сменил, хорек, — подумал Антон, — странно, она в нее не садится. Может, не все потеряно?».

У девушки была совершенно прозрачная подружка с копной живописных кудряшек, казалось, дунешь — улетит. Иногда они вместе стояли на крылечке и разговаривали, пару раз за неделю Антон видел их в кафе. Парня он тоже частенько заставал там, тот пил кофе и балагурил, обычно в большой компании. Парень ему, разумеется, страшно не нравился, казался самодовольным и неприятным, хотя Антон понимал, что абсолютно необъективен. «Вероятно, он замечательный человек, — уговаривал себя Антон. — Не стала бы она общаться непонятно с кем… Хотя, девушки — чудные создания. Кто разберет, что у них там в голове… Но этот все-таки неприятный. Хорек хорьком. И что она в нем нашла?..»

Что-то между ними явно происходило, или Антону хотелось в это верить. Последние несколько недель Антон наблюдал, как с каждым днем портится настроение у девушки. Утром, следуя привычным курсом, она с надеждой и даже какой-то обреченностью искала глазами чертову «Митсубиси», а когда находила, взгляд ее по непонятной причине угасал. Однажды он стал свидетелем, как зеленоглазая после разговора с хорькообразным парнем резко повернулась и пошла прочь. Антон успел заметить выражение бледного лица. Глаза казались еще больше, Антону почудилось, что девушка едва сдерживает слезы. Антон стоял совсем рядом, но вряд ли она его заметила. «Чем же она тебе не угодила, хорек ты скрипучий, — мрачно думал Антон, глядя в спину удаляющейся девушке, — так и вмазал бы по постной физиономии…».

Была в этой девушке какая-то невероятная незащищенность, Антону периодически хотелось схватить ее в охапку и куда-нибудь утащить, надежно спрятав от враждебного окружающего мира, а в первую очередь от пресловутого молодого человека с мышиными глазками. И как получилось, что он так много значит для нее? Это было такой явной, такой очевидной ошибкой, что, как казалось Антону, должно было всем резать глаз. Есть же у нее друзья, родители, наконец. Кто-то должен был ей сказать, что так нельзя… Почему так нельзя, Антон и сам толком не знал. Но чувствовал и даже видел, что зеленоглазая девушка далеко не счастлива, а так быть не должно. Неправильно это. Из таких чудесных серьезных глаз должен литься свет, и уж точно не тоска, которая все четче, день ото дня проявлялась на бледном лице.

Иногда Антон позволял себе пофантазировать. Вот она приходит после учебы домой, бросает сумку в кресло, переобувает сапоги, треплет за холку черного лохматого пса… Интересно, есть ли у нее собака. Антон не очень любил кошек, за их горделивое отчуждение «гуляю сам по себе», к собакам же относился с большой симпатией. Единственный кот, к которому Антон питал глубокое уважение, это был кот его бабушки, Эммануил Евграфович. Но этот кот был не просто котом. Эммануил Евграфович по праву считал себя полноправным хозяином бабушкиной резиденции, а сама бабушка была кем-то вроде домоправительницы при нем. Эммануил (в простонародье Моня) обладал удивительно богатой для кота мимикой, по прищуру огромных желтоватых глаз можно было с высокой долей вероятности определить отношение их обладателя к тому или иному вопросу, обсуждаемому в его присутствии. Антон подозревал, что кот и сам бы охотно поговорил, однако был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе вмешиваться в беседу…

«У нее точно есть собака, — думал Антон. — У всех хороших людей в какой-нибудь период жизни обязательно бывают четвероногие и вислоухие друзья. Пес непременно заросший, добрый и неуклюжий».

Антону было 14 лет, когда судьба свела его с Рембо. Холодным апрельским утром Антон шел покупать себе подарок на день рождения, в кармане новехонькой модной курточки — подарок бабушки — лежала невиданная по тем меркам сумма, и подросток предвкушал приятные мгновения. Он планировал купить мобильный телефон и отметить день рождения с друзьями в кафе, предварительно посетив кинотеатр.

Свернув с улицы в подворотню, Антон еще издалека услыхал громкий голос дворника Василия Василича. Обычно шумный и говорливый, Василич не упускал возможности поговорить с «хорошим человеком», без разбору давал всем во дворе советы, гонял ленивых таджиков, самоотверженно сражался с любителями граффити, разрисовывающими местные гаражи и будки ЦТП, а уж как ругался, так это любо-дорого… Антон, в свои годы знавший достаточное количество непечатных слов, самые изысканные выражения почерпнул именно из этого щедрого источника. В этот раз, в словесном потоке дворника явственно сквозили сочувствующие ноты, и Антон решил поинтересоваться. Если не вслушиваться, по жалостливым интонациям казалось, что Василич причитает над кем-то тяжело больным.

— Коня в харю… Да чтоб тебя, горемыка…

— Кто это у тебя, Василич?

— О, здоров, Тоха.

Василич посторонился, испустив горестный вздох.

— Да вот, смотри-ка… «кабысдох» приблудился… И деть-то его некуда, чертяку.

Антон обогнул Василича и окаменел.

С мерзлой земли из взъерошенного комка шерсти на него взглянули умные, полные боли, желто-коричневые глаза.

Сердце подростка болезненно сжалось. Пес не отводил взгляда от его лица и даже перестал скулить. Наклонившись, Антон разглядел свалявшуюся шерсть, неестественно вывернутую лапу и запекшуюся кровь.

— Что с ним случилось?

Дворник Василич вздохнул и оперся на лопату.

— Да сбили его, машиной. Сам видел. Волга белая, мордоворот из третьего подъезда ездит. Сегодня совсем холодно, думаю, укрыть, что ли, чем… Да все одно помрет.

— Не помрет.

Антон опустился на колени перед измученным комком шерсти и осторожно коснулся собаки. Пес продолжал смотреть Антону в глаза. Василич счел нужным предупредить:

— Ты смотри… Цапнет еще. Больно ему, небось…

— Василич, нет у тебя какой-нибудь коробки или ящика?

— Да откуда… Может чего и было, да мусорку-то с утра вроде как вывезли.

— Ясно.

Антон скинул новую куртку и осторожно попытался подсунуть под собаку. Пес напряженно следил за движениями Антона. Решение подросток принял мгновенно, мысленно попрощавшись с новым мобильником и предстоящей гулянкой, Антон твердо решил поставить пса на ноги. Вернее, на лапы.

Антон уже собирался взять пса на руки, бережно подтаскивая его к себе, под причитания Василича, как из подъезда выкатился мордатый мужик и, сделав пару шагов в сторону белой «Волги», вдруг обернулся и быстро направился прямо к ним.

— Вот он, мордоворот-то, — за спиной сказал Василич, невольно отступая.

Мордатый еще издали начал выкрикивать что-то агрессивное.

— Ты все еще не выкинул эту дрянь, а, Василич? Я тебе когда сказал его закопать, хорош здесь инфекцию разносить, тварь!!!

Антон почувствовал, как у него защипало в носу и в то же время нащупал в кармане баллончик со слезоточивым газом. Мордоворот подскочил и кинулся на Василича с кулаками.

— У нас тут что, благотворительное собрание?? Ты че за территорией не следишь, дерьмо собачье, мы тебе за что деньги платим??

— Так он живой, етить-молотить, — растерянно отвечал Василич, — нешто я живую скотинку в землю захороню??

— Вчера еще утопить надо было или башку довернуть! Я не потерплю в собственном дворе…

— Тебе надо, ты и топи. Ирод, — буркнул Василич, бросив взгляд на Антона, — вон пацан, может, забрать его хочет.

Мордоворот с хрипом выпустил воздух, повернулся и только сейчас заметил Антона. Маленькие, заплывшие свиным жиром глазки, как будто снова налились кровью.

— А ну сыпь отсюда, — сквозь зубы рявкнул он, — санитар леса. К мамке беги.

— Обязательно, дяденька, — тихо произнес Антон и весь собрался, — только вот сейчас шины у твоей волжанки проколю, чтоб под колеса смотрел чаще…

— Чего?? — взревел мордоворот. — Ах ты, сопля…

Мордоворот уже занес кулак, размером с Антонову голову, но Антон был моложе и быстрее.

С силой пнув противника под коленку, Антон увернулся от угрожающей хватки. Баллончик не подвел, и струя едкого газа ударила точно в искаженную яростью свинячью физиономию.

Василич, не скрывая своего восторга, разразился таким красивым потоком нецензурной лексики, что почти заглушил вопли мордатого. Улучив момент, в сторону Антона дворник тихонько шепнул:

— Рви, Тоха…

Под непрекращающиеся проклятия, изрыгаемые рыдающим от боли мордоворотом, Антон схватил собаку и ринулся прочь из негостеприимного двора.

Глотая злые слезы, Антон тащил пса добрые два километра, до ветеринарного пункта. Собаке судя по всему было около года, уже не щенок, и, хотя через шкуру явственно проступали кости, весил пес-подросток прилично. За всю дорогу пес не издал ни звука и лишь однажды лизнул руку Антону. В клинике его встретили серьезные люди в белых халатах, и сначала достаточно жестко с ним разговаривали, как видно, подозревая, что именно Антон виноват в происшествии с собакой.

— Что ж вы не доглядели, молодой человек… сложный перелом, нехороший…

— Он поправится?

— Оперировать надо, — буркнул доктор, — и лечить потом. Долго.

Антон хотя и был практически ребенком, но сразу понял, о чем говорит ветеринар.

— У меня есть деньги.

Антон смотрел с такой надеждой, что ветеринар начал оттаивать.

— Это точно ваша собака?

— Это моя собака, — твердо сказал Антон.

Когда поздно вечером Антон приволок домой забинтованный шерстяной комок без признаков сознания, бережно завернутый в новую дорогую куртку, родители даже не успели его отчитать за позднее время. Выслушав душераздирающую историю о том, как провел сын свой 14-й день рождения (о потасовке с мордоворотом Антон благоразумно умолчал), родители неожиданно для себя в одночасье отреклись от принципа «никаких животных в доме» и безоговорочно приняли в семью покалеченного пса, пообещав сыну, что сделают все возможное для его выздоровления.

На следующий день Антон уже вместе с отцом на машине повез Рембо на перевязку.

Доктор, оперировавший Рембо, увидев Антона с отцом и собакой, заметно смягчился. После перевязки, ветеринар потрепал пса по холке.

— Ничего, ничего. Жить будет. Сильная собака и, видно, преданная…

Рембо до сих пор немного хромал, особенно когда много бегал по лесу со своим хозяином. Пес чувствовал настроения хозяина и верил ему безоговорочно, и самым счастливым для него временем были часы, проведенные вместе с Антоном. Антон часто ловил себя на мысли, что с Рембо ему значительно проще и приятнее общаться, чем с большинством людей, окружающих его. «Собаки — они же милейшие люди», — вспоминалось в такие моменты Антону. «А еще собаки верные», — усмехаясь, думал он, пытаясь объяснить собственное нежелание сближаться с кем бы то ни было. Друзей ведь не может быть много. А близких людей и подавно.

* * *

В силках запутался крошечный козленок, он бился, не понимая, что мешает ему продолжить путь. Рядом стояла взрослая поджарая коза, угрожающе встряхивала косматой бородой и враждебно глядела на Тиану водянистыми раскосыми глазами. Юноша отвел копье в сторону и, наклонившись, осторожно распутал скрученные из лиан веревки, освобождая маленькие копытца.

Тиану топнул ногой, и козленок, испуганный и все еще недоверчивый, бросился бежать со всех своих неокрепших ног. Мгновение — и он скрылся в густом тростнике. Старая коза уже спешила за ним.

— Так, так.

Обернувшись, Тиану обнаружил прислонившегося к стволу Йавара. По его смуглому лицу бродила торжествующая улыбка, руки были сложены на груди.

— Вот так охотник, ничего не скажешь. Да ты просто дух леса, не иначе…

— Я не убиваю детей, — жестко ответил Тиану, выпрямляясь.

— Даже если твои соплеменники будут умирать от голода, ты пожалеешь всякую тварь, попавшую в твой силок, так ведь? Теперь мне понятно, отчего ты приносишь дичь так редко…

— Разве кто-то умер от голода? Разве я не выполняю свое предназначение? Ты видел, какого размера бывают кабаны, которых я добываю на охоте?..

Йавар примирительно соединил свои ладони.

— Ладно, ладно. То, какой ты ловкий охотник, я не оспариваю. Но ты слишком много задумываешься и все чаще принимаешь не те решения. Берегись, это не лучшая черта для твоего ремесла…

— А ты для будущего жреца слишком много интересуешься простыми смертными, — Тиану демонстративно вскинул копье и двинулся прочь, — беги к отцу, в джунглях тебе не место. Тут ведь и ягуары попадаются.

Глава 5

Начало мая. Москва. Арина. Ярослав

«…В греческом зале, в греческом зале… Мышь. Белая…»

Арина давно собиралась заняться своими снами вплотную, кроме того, по истории Древнего мира нужно было подготовить реферат, и Арина решила совместить эти два нужных дела. Для начала она задумала посетить Пушкинский музей изобразительных искусств, вспомнив, что, оказывается, не была там уже года два. Аля снова не смогла поехать, Арина плюнула и отправилась приобщаться к прекрасному в одиночестве. В будни народу в музее было совсем немного, и Арина могла спокойно торчать у любого понравившегося экспоната, сколько душе угодно. Побродив по второму этажу, Арина направила свои стопы в Египетский зал.

Дорогу ей перегородила экскурсия, человек восемь инертных школьников с несчастными физиономиями делали вид, что внимают сухонькой тетке в огромных очках.

— …посмертная маска юноши. Пятнадцатый век, предположительно тольтеки.

Вдруг с Ариной начало твориться что-то невероятное. Как будто кто-то схватил ее за горло, перекрыв кислород. Ноги стали ватными, в глазах потемнело и единственное, что она видела, это маска юноши, почившего сотни лет назад. Музей наполнился новыми звуками. Где-то шумели люди. Слышался смех, рев и страшный металлический звук, как будто кто-то бьет в гонг. И барабаны… От них почему-то становилось особенно жутко.

— Девушка, вам плохо?

Арина открыла глаза. Она сидела на скамейке в греческом зале, и над ней склонялась пожилая дама в форменной блузке и с бейджиком на груди. «Колунова Галина Ивановна», — автоматически прочитала Арина. Лицо дамы выражало крайнюю степень обеспокоенности.

— Может, водички или корвалольчику?

— Нет, нет, спасибо, — поспешила успокоить добросердечную смотрительницу музея Арина, — голова резко заболела. Я посижу тут немного, не беспокойтесь.

Старушка недоверчиво покачала головой, но настаивать на корвалоле не стала и отошла к своему посту, удерживая Арину в поле зрения.

Арина схватилась за голову, как будто это могло помочь удержать ее в равновесии.

— Что это?? Я схожу с ума? Так резко, ни с того, ни с сего??

Перед глазами плыли круги, принимая странные очертания. Снова пирамиды, как во сне. Лестница, череда бесконечных ступеней, залитых чем-то темно-красным… Джунгли. Снова река. И над всем этим лицо незнакомца, преследующего ее на протяжении последних трех недель.

Посидев, как ей показалось, совсем немного, на скамеечке в греческом дворике, Арина пришла к выводу, что пора бы перестать смущать пожилую служительницу. Помахав на прощание доброй женщине рукой, Арина бодрым шагом направилась к выходу, но внезапно замерла, упершись невидящим взором в статую Гермеса. А где же та маска? «И вообще, при чем тут тольтеки, я же в греческом зале? — с ужасом подумала Арина. — Стоп, а почему я в греческом зале? Я же точно помню, шла к египтянам, почему я снова здесь? Ну, точно, кранты».

Свежий воздух надежд не оправдал. Не успев вдохнуть живительной прохлады, Арина снова ощутила нехватку кислорода. Дыхание банальным образом перехватило, как у какой-нибудь тургеневской барышни. Галлюцинации стремительно перерастали в стадию острого психоза.

Возле колонны стоял давешний темноволосый парень, с тревожными глазами. Прежняя Арина смутилась бы и очень быстро ретировалась, возможно, даже бегом и, возможно, в сторону отделения полиции, так как до смерти боялась психов. Но, как видно, собственное психическое расстройство сделало свое дело. Она глубоко вздохнула, сделала шаг в сторону парня и посмотрела в черные глаза.

— Я вас знаю, — тихо, но твердо произнесла Арина, удивляясь собственному спокойствию. Не хватало еще с маньяками дружбу заводить.

Парень кивнул. Или ей показалось, или в темных глазах промелькнуло облегчение.

— Только я не понимаю откуда.

Парень снова кивнул.

— Я могу рассказать.

Голос оказался низкий, чуть с хрипотцой. Вообще, когда странный незнакомец наконец заговорил, у Арины начисто пропало ощущение, что он ненормальный. Хотя на деле могло оказаться, что это просто инстинкт самосохранения приказал долго жить.

Сидя напротив молодого человека в кафе, Арина наконец смогла подробно его рассмотреть. Представился он неудобным именем Ярослав. Арине имя сразу не понравилось, в остальном молодой человек был безупречен. Он был старше Арины, это совершенно очевидно, кроме того, новый знакомый вскользь упомянул о том, что университет у него остался далеко позади. Глаза, оказавшиеся просто темно-карими, уже перестали ее пугать, да и смотрели они сегодня совсем по-другому. Теперь, когда Арина приняла решение не бояться, она смело могла признать, что парень действительно очень красив. Даже слишком. Длинные пальцы, ровная, немного смуглая кожа, хорошая осанка, вообще, назвавший себя Ярославом, категорически выделялся из толпы. Арина с удивлением отметила, что, пожалуй, Аля права, и таких экземпляров сама Арина видела разве что в голливудских фильмах. В довершение всех бед или, по крайней мере, странностей этого знакомства Арина не могла отделаться от ощущения, что где-то его уже встречала и раньше. Кроме недавних галлюцинаций, конечно.

Между тем, разговор тоже получался странный.

Молодой человек откинулся на спинку стула и задумчиво протянул:

— Мда, на одном природном магнетизме далеко не уедешь… Понятно, что ты мне не поверишь вот так, сразу… Прости, я сразу перешел на «ты», если не возражаешь, так мне кажется удобнее.

Арина кивнула, глядя исподлобья. Новый знакомый удовлетворенно кивнул и сунул руку за пазуху.

— Думаю, начать нужно так, — Ярослав протянул Арине паспорт в мягкой кожаной обложке, — держи. Права там же. Можешь переписать и отправить родителям или подруге. В розыске не числюсь, на учете не состою.

Арина открыла документ. «Ярослав Димитриевич Лаер, 20.08.1987 года рождения». Матерь Божья, еще и Димитриевич… Шикарно. Все одно к одному, даже место рождения не как у людей, например, прозаично, как у Арины и нескольких миллионов граждан, «г. Москва», или там «дер. Петрухино Моск. обл.», так нет же. «Федеративная Республика Германия, г. Мюнхен».

— Ознакомилась?

Арина вернула паспорт владельцу.

— Почему так сложно?

— Мой отец наполовину болгарин, на четверть немец. Работал в ФРГ, там и я родился.

— Болгарин? На Филиппа Киркорова ты совсем не похож.

— Не все болгары выглядят как Филипп Киркоров.

Арина вздохнула и решительно допила чай.

— Допустим, я убедилась, что ты не маньяк и не мошенник. Данные твои — липовые или настоящие — подруге отправила. Давай ближе к делу, а то меня начинает нервная дрожь пробирать.

— Хорошо, только начни ты. Расскажи подробнее, что необычного с тобой произошло за последние… ээ… скажем, пару месяцев.

Арина задумалась. Олег ее бросил в последние два месяца. Странного, может, в этом ничего и нет, но временной отрезок тот же. Краешком сознания Арина отметила, что воспоминания об Олеге ушли куда-то на задний план. Бросил-не бросил. Не важно. Арина пожала плечами.

— Кроме того, что ты вторую неделю ходишь за мной, как хвост, я и не припомню толком ничего.

Ярослав проигнорировал Аринин ехидный выпад и нетерпеливо подсказал:

— А сны? Тебе снятся странные сны, не так ли?

— Бывает. Пожалуй, да. Стала чаще видеть сны, верно подмечено. Я, правда, всегда считала, что это нормально…

— Это у кого как. И что же ты видишь?

— Пирамиды… Не египетские, а такие низкие, с усеченным верхом. Как в Мексике, наверное. Небо. Океан. Люди какие-то, лица… незнакомые. И реку вижу… Река снится очень часто, это один из самых странных снов. Но я просто плавать не умею и воды боюсь…

Ярослав смотрел на свои пальцы, медленно кивая в такт словам Арины.

— А сегодня в музее у меня случился обморок. Или что-то в этом духе. Давление что ли упало, не знаю. Я, вообще-то, гипотоник… И я вспомнила твое лицо. Только немного по-другому, как будто бы не сейчас…украшения…волосы длиннее…и звук. Барабаны. Очень страшный звук…

Ярослав еще раз кивнул и придвинул к Арине симпатичный чайник, накрытый вместо крышки половинкой апельсина.

— Может, тебе лучше кофе? Раз давление упало.

— Ты что, доктор? От кофе мне совсем худо будет, я его не переношу почему-то… Так что со мной такое? Ты сказал, можешь объяснить?

— Я не доктор. Но объяснить могу. Только в это трудно поверить. Можно вернуться к варианту о психическом расстройстве, хотя вряд ли это тебя успокоит.

— Да уж. Я предпочитаю выслушать твою версию.

— Звучит-то все предельно просто, — Ярослав осторожно взглянул на Арину, как будто опасаясь ее реакции. Темные глаза снова вспыхнули. — К тебе возвращается память.

Арина недоверчиво наклонила голову.

— Я вроде все, что нужно, помню и склерозом не страдаю пока…

— Не эта память. Другая. Прошлая жизнь. Предположим, много-много веков назад, где-то в Америке жила — была девушка, очень похожая на тебя…

Ярослав говорил, и перед глазами Арины снова поплыли знакомые картины.

* * *

— Вечно ты придумываешь… Разве наше место не здесь? Здесь наш дом…

Тиану смотрел куда-то сквозь Рин, в глазах снова появились решимость и отчаяние. Девушке часто казалось, что юноша видит нечто такое, что не удается разглядеть ни ей, ни кому-то еще. С легкой запинкой Тиану наконец заговорил:

— Мы родились далеко отсюда. Ты сама не раз пыталась выведать у Ясу о том, кто же были наши родители, откуда они пришли и почему оставили нас. Мне не нравится здешний уклад, и я не хочу подчиняться законам, с которыми не согласен.

— Но что же нам делать??

Тиану перевел на девушку спокойный взгляд.

— У нас есть выбор. Мы можем уйти.

Лицо Рин болезненно скривилось.

— А дедушка?.. Я не смогу оставить его… И остальные…

— Этот порядок нам не изменить. Но создать свой мы могли бы… Только для этого надо решиться.

* * *

Арина вздрогнула и вернулась в настоящее. Ярослав уже давно замолчал и теперь просто наблюдал за нею, размеренно помешивая свой кофе.

— То есть, если я правильно поняла, — медленно произнесла Арина, — я вспоминаю свое предыдущее существование? И как ты утверждаешь, жила я в Древней Мексике, в каком-то диком племени?

— В целом, как-то так. Только диким я бы его не называл. Это была довольно развитая цивилизация по тем меркам.

— Однако, — выдавила Арина и, заглянув в чашку, потянулась к чайнику. Ярослав ее опередил и наполнил чашку до краев, — и правда проще поверить в психическое расстройство.

— Я предупреждал. Учитывая твои сегодняшние видения, смею предположить, что на этом оно не остановится. Ты только начинаешь вспоминать. Дальше поверить будет проще.

«Шизофрения тоже, говорят, быстро прогрессирует», — мрачно подумала Арина, а вслух сказала:

— Даже не знаю, что предпочтительнее… Боюсь, мой рассудок пострадает в любом случае.

Ярослав пожал плечами. Отпив кофе, он продолжил свой рассказ.

* * *

Арина слушала Ярослава и продолжала украдкой его рассматривать. Очень необычный человек, кроме того, что фантастически красивый. В новом знакомом чувствовалась скрытая мощь, энергетика, сдерживаемая физической оболочкой. Он производил впечатление сильной, состоявшейся личности, несмотря на свой молодой возраст, и чем-то напоминал дикого зверя. Гепарда, например. Или ягуара. Фантазия Арины разыгралась не на шутку, помимо ее воли.

«И чего он ко мне-то прилип, так ведь и непонятно. Вот бы и правда, влюбился, что ли…Тогда бы мне все Олеги и красные «Митсубиси» на свете были нипочем. Эх…».

Но чтобы такой персонаж и вдруг заинтересовался совершенно обыкновенной, если не сказать заурядной, Ариной Литвиновой? Увидел раз в метро и незамедлительно впал в амок? Придумал историю про прошлые жизни и теперь вешает лапшу на уши? В это не просто трудно, в это невозможно поверить. Подо всем этим должно быть серьезное основание, конкретное такое второе дно. Арина отбросила романтические бредни и уставилась на своего визави.

— А ты? Откуда ты вообще взялся? — перешла она в неожиданное наступление. — Ты так много знаешь обо мне, что было, что будет, судя по всему, у тебя большой опыт в этом вопросе. Сам-то ты что помнишь?

Лаер даже бровью не повел.

— Я помню все очень подробно, со своих пятнадцати лет. Я помню детство, отрочество, юность и зрелые годы. Помню лица, голоса. У меня редкий случай, — Ярослав усмехнулся, — такое встречается нечасто. В этом смысле, я уникален.

Арина попыталась все это представить, примерив по своему обыкновению на себя. Получался какой-то хаос.

— И как тебе со всем этим живется?

Ярослав пожал плечами.

— Нормально. Я привык.

Арина молчала, пытаясь переварить услышанное.

— А почему я помню тебя?

— Скажем так, мы были знакомы, — уклончиво ответил Ярослав.

Арина всегда была фантазеркой, и тут ей явственно почудилось, что Ярослав скрипнул зубами.

— И что, — Арина не удержалась и решила задать самый дурацкий вопрос из возможных, и осторожно взглянула на Ярослава, — я прям такая же?

— Учитывая расовую принадлежность, не совсем. Глаза… кхм… похожи, — Ярослав нахмурился и отвернулся, ища глазами официанта.

— То есть, полной уверенности в том, что я та самая, у тебя нет?

— Исходя из твоих видений, процентов на восемьдесят. Посмотрим. Если ты не возражаешь.

Арина озадаченно нахмурилась.

— Против чего я должна возражать?

— Против того, что я некоторое время буду присутствовать в твоей жизни, — спокойно пояснил Ярослав, — признаться, мне несколько наскучило наблюдать за тобой издалека, хотелось бы более продуктивного общения.

Арина неожиданно смутилась.

— Интересно. А почему ты не подошел сразу? Я же серьезно думала, что меня преследует маньяк, даже в полицию собиралась идти… еще бы чуть-чуть и накатала бы заявление.

— В полицию? — Ярослав вскинул темные брови. — Забавно. Теряю былую легкость… Раньше на меня девушки реагировали немного иначе… Сразу не подошел, потому что должен был убедиться, что ты… такая же, как я. Пару раз я уже ошибался.

Арина снова погрузилась в размышления. Откуда-то из глубин смятенного сознания вынырнул очередной вопрос.

— Ты был в Мексике?

Ярослав пожал плечами.

— И не один раз. И не только в Мексике, я объездил всю Латинскую Америку и часть Северной. С пятнадцати лет у меня было время. Кроме того, моя сфера деятельности позволяет свободно перемещаться по миру.

«Наркодилер, — ухнуло в мозгу у испуганной Арины. — Или даже, наркобарон. Вот и Мексика в струю… Нет, для барона, пожалуй, слишком молодой. Но для дилера самое оно».

Арина в своей жизни с криминалом как-то не сталкивалась, и все ее познания в области торговли оружием и наркотиками основывались на фильмах Квентина Тарантино и сериале «Глухарь».

Однако вскоре Арина успокоилась, приятный тембр голоса Ярослава постепенно погасил вспыхнувшие подозрения, и Арина даже перестала думать, что новый знакомый хочет протестировать на ней какой-нибудь новый галлюциноген.

— Люди, вспоминающие свои прошлые существования или «помнящие», обладают рядом схожих особенностей. К примеру могут с большой долей вероятности узнавать друг друга, или, вернее, узнавать в нынешнем воплощении тех, с кем были знакомы или близки когда-то…

«Люди». Послушать Ярослава, так подобное встречается повсеместно. Это совершенно не вязалось с Арининым представлением о строении мира, и она задала следующий вопрос:

— И сколько же нас таких… помнящих? Или, вернее, вспомнивших?

— Немало. Афишировать это спорное свойство памяти не принято, так что нас значительно больше, чем ты можешь себе представить. Степень возврата у всех разная, в основном такие люди помнят какие-то значимые события, отдельные эпизоды предыдущих существований, или как раз людей, которых когда-то знали. Среди помнящих было много известных личностей. Художники, писатели. Климт, Босх, Гойя и другие. Разумеется, учитывая специфику этих явлений, не все смогли сохранить здравый рассудок. Некоторые пытались вынести свою, кхм, неординарность на всеобщее обозрение, уж очень хотелось поделиться… Те, которые слишком сильно упорствовали, долгое время провели впоследствии в сумасшедшем доме.

Арина попыталась из хаоса, царившего у нее в голове, вычленить хоть что-нибудь дельное. На ум, однако, ничего подходящего не приходило.

— А Дали?

— Про Дали ничего такого не знаю. Думаю, у Дали были другие проблемы…

Арина вдруг спохватилась и, стряхнув наваждение, наконец, заметила, что за окном начинает темнеть. С ужасом взглянув на часы, она внезапно осознала, что в этом кафе они просидели больше двух часов, и за это время она ни разу не подумала о родителях.

— Пора?

Арина нервно кивнула, хватаясь за разрядившийся телефон.

— «Пора» не то слово, мама меня убьет… А может, папа, для разнообразия.

— Так позвони.

Ярослав протянул свой мобильный. Арина дрожащим пальцем набрала домашний номер. Долгое время в трубке царила зловещая тишина, прерываемая длинными противными гудками. Арина признала свое поражение, нажала отбой и вернула телефон владельцу.

— Ладно, видимо, звезды не тем местом повернулись. Погода хорошая, может, с собакой гуляют… а мобильных я их не помню.

Ярослав молча распахнул перед девушкой дверь на волю.

Вдохнув свежий воздух, Арина как раз собиралась произнести заготовленную фразу о приятном знакомстве и прочем мусоре, однако, не успела.

Ярослав кивнул на блестящий автомобиль, припаркованный на другой стороне улицы.

— Я подвезу.

«Неплохо, — с мрачным удовлетворением думала Арина, утонув в удобном кожаном кресле, — я уже даже не пытаюсь из себя что-то изображать. Этот хмырь вполне может оказаться извращенцем с какой-нибудь дичайшей психопатологией, а мне хоть кол на голове теши. Сажусь в машину к совершенно незнакомому, по сути, человеку, что дальше?..»

— Ты, наверное, обладаешь гипнотическими способностями, — вслух произнесла Арина, — другого оправдания я не могу себе придумать.

— Способностями обладаю, — согласился Ярослав и впервые широко улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, — и, надеюсь, не только гипнотическими. Куда ехать?

— А ты не знаешь, — не удержалась от сарказма Арина.

Ярослав скромно улыбнулся.

— Спросить-то я должен.

Глава 6

Май. Арина

Арина проснулась рано, с приятным ощущением, что сегодня суббота. Полежав минуту в постели, и уже, было, решив повернуться на правый бок и поспать еще пару часиков, девушка вдруг осознала, что никакая сегодня не суббота, а вполне себе четверг, а приятное ощущение связано у нее явно с чем-то другим. Арина попыталась согнать сонливость и прокрутила в голове вчерашний день. Да. Ярослав Лаер. Ее таинственный преследователь. Воспоминания о вчерашнем неоднозначном знакомстве вышли на передний план, заставив Аринино сердце некоторое время учащенно биться. При мысли о Ярославе с Арины слетели последние остатки сна, и она решительно отбросила одеяло.

Лихорадочно начищая зубы, Арина вспоминала детали вчерашнего разговора с Ярославом и все больше убеждалась в том, что остро нуждается в постороннем вмешательстве, хотя бы в какой-то степени подтверждающем гипотезу происходящего с ней. На свежую голову события прошедшего вечера казались совершенно нереальными, и Арина была готова признать их плодом своей безудержной фантазии. И кстати, о Ярославе. Загадочный новый знакомый и тут повел себя не как нормальные люди. Номер телефона не спросил, о встрече не условился. Хотя при этом предупредил, что встреча эта непременно состоится, и даже поинтересовался мнением Арины на сей счет.

«Разумеется, он знает, где я живу и где учусь, — рассуждала Арина по дороге в институт, — но все-таки логичнее было как-то обозначиться, так мне кажется. Или он опять собирается подкарауливать меня в неожиданных местах? Елки зеленые, я же звонила домой с его телефона… Но мобильным все равно мог бы и поинтересоваться». Что-то подсказывало ей, что волноваться на этот счет не стоит, раз сказал, значит, появится. А уж как он это сделает, ее не должно беспокоить.

Арина прошмыгнула мимо Олеговой машины и самого Олега, мирно курящего неподалеку, и устремилась на второй этаж, на лекцию по социологии.

Занятия казались бесконечными, на одном из семинаров Арина на собственном опыте убедилась, что спать с открытыми глазами можно. Никакой полезной информации за весь учебный день не удалось проникнуть в сознание девушки. Аля пару раз пробовала поинтересоваться, какая муха укусила Арину, но вскоре оставила свои попытки.

После учебы Арина вышла из главного входа и первое, что увидела, это блестящий черный автомобиль прямо напротив крыльца, и Ярослава, невозмутимо стоящего рядом. Быстро попрощавшись с ошеломленной Алей, Арина робко приблизилась. Ярослав отвесил легкий поклон. Темные глаза сегодня смотрели спокойно и чуть насмешливо, и совсем не пугали.

— Я прошу прощения, что не предупредил вчера, что заеду. Если ты не занята, я бы хотел предложить тебе небольшую прогулку, чтобы продолжить наш вчерашний разговор. Потом я отвезу тебя домой. Если ты не возражаешь.

— Какой Версаль, — пробормотала Арина, ощущая себя королевой с выпачканным в шоколаде носом, и милостиво произнесла, невольно подражая интонациям Ярослава: — Не возражаю. Везите.

«Небольшая прогулка» предполагалась по одной из живописных набережных в центре города. Молодые люди погуляли, выпили в кафе кто кофе, кто чаю, и Ярослав продолжил осторожно расспрашивать Арину о ее странных снах и ощущениях. Сегодня Ярослав внес в свой мобильный и номер сотового, и домашний телефон Арины. Казалось, события развиваются в штатном режиме и входят в какое-то понятное русло, Ярослав уже больше походил на обычного человека, во всяком случае, своим поведением. Правда, тему разговора, да и сам повод общения никак нельзя было назвать заурядным.

* * *

На следующий день, в пятницу, Арину осенило, к кому она должна пойти.

Одно время ее замечательная мама в поиске себя и, вероятно, новых ощущений увлекалась посещением психотерапевтов, гипнотизеров и прочих хиромантов. Среди толпы псевдоученых и целителей попадались на удивление приличные люди, и именно к ним как-то раз и попала Арина. Повод был довольно банальный — в пятнадцать лет участковому врачу сильно надоело Аринино горло, которым она мучилась практически каждый месяц, и докторица рекомендовала маме удалить к шутам Аринины гланды. Маме предложение не понравилось, Арине тем более, и мама потащила Арину к молодой паре психотерапевтов, которые занимались самыми разнообразными проблемами здоровья. Коля с Ирой произвели благоприятное впечатление, гланды оставили Арину в покое, и вот теперь девушка вспомнила о них. Не о гландах, конечно, а о психотерапевтах. Смутно припоминалось, что кто-то в ту давнюю пору говорил о гипнотическом сне, но сами ли психотерапевты владели этой техникой, или разговор шел о ком-то из их знакомых, Арина, разумеется, не помнила. В любом случае, так рассуждала девушка, если они не смогут помочь, то, возможно, хотя бы посоветуют кого-нибудь из нужной области. По крайней мере, хуже уже точно не будет.

В старой маминой записной книжке сохранился номер телефона психотерапевтов, позвонив по которому, Арина выяснила, что за пять лет он по счастью не изменился. Сами народные целители, правда, переехали и принимали теперь в другом здании, на станции метро «Тульская», возле Свято-Даниловского монастыря. Теперь у них появилась секретарша, бойкая девица по имени Ксюша, что само по себе должно было означать, что дела их процветают. Записавшись на прием и уточнив сумму, полагающуюся к оплате, Арина положила трубку и начала продумывать план действий.

Выходные проскочили незаметно. Ярослав позвонил в субботу, сообщив, что заедет за Ариной в понедельник, и уточнил, во сколько заканчивается последняя пара в ее институте.

Во вторник Арина предупредила маму, что идет к зубному врачу, по понятным причинам решив не посвящать ее в свой замысел. Ярославу девушка вообще ничего не сказала, но уже из несколько иных соображений. Твердо решив разобраться со своей неожиданной проблемой, Арина предполагала, что это будет, так сказать, заход с другой стороны, в котором уже трудно будет усомниться. По крайней мере, в этом не будет участия Ярослава, и это уже хорошо.

Забив на последнюю пару, Арина поехала на Тульскую. Зная свою склонность к топографическому кретинизму, девушка хорошо подготовилась и дома подробно изучила карту местности, чтобы не бегать с вытаращенными глазами по окрестностям.

Здание, в которое переехали экстрасенсы, доверия не внушало. Обшарпанные стены старого, досталинского дома, облупившаяся штукатурка и ржавый козырек крыши навевали смертную тоску, и Арина некоторое время колебалась, входить ли в тяжелую железную дверь. Арина сверилась с картой, убедилась, что попала по нужному адресу, и ступила в непрезентабельное сооружение. За железной дверью, вопреки ожиданиям, все оказалось не так уж плохо. Дом переоборудовали под офисы, между двумя новенькими дверями с бронзовыми табличками «Фирма «Август»» мирно булькал кулер, наверх вела чистая просторная лестница с удобными перилами. Приободрившись, Арина направила свои стопы на второй этаж. Там она наткнулась еще на одну дверь и, позвонив, ответила мелодичному голосу, кто она такая и на какое время записана.

С бешено колотящимся сердцем Арина вошла в приемную. Обладательница мелодичного голоса, хорошенькая блондинка Ксения поулыбалась Арине приятной профессиональной улыбкой и предложила посидеть минутку. Арина с опаской опустилась на белый кожаный диван, примостившись на самом краешке, как будто полагала, что сядь она поудобнее, так тот ее незамедлительно проглотит. Секретарша на пару мгновений скрылась за дверью в кабинет и тут же появилась, улыбаясь еще шире.

— Проходите, вас ждут.

В кабинете Арину порадовали теплые персиковые стены, мягкая мебель и оптимистичные оранжевые занавески. С того момента, как Арина видела пару психотерапевтов в последний раз, Коля и Ира совсем не изменились, разве что Коля в добавок к богемному хвосту носил теперь небольшую аккуратную бородку, а Ира напротив, остригла свои длинные светлые волосы. Арину и ее гланды специалисты без труда вспомнили, посмеялись и, бегло пробежавшись по последним новостям и общим знакомым, наконец приступили к делу.

Сбивчиво изложив суть проблемы, Арина с надеждой воззрилась на психотерапевтов. Коля замер с загадочным выражением на худом лице. Смотрел он при этом то ли в окно, то ли в глубину шкафа. Ира легко улыбнулась.

— Фантастика. И ты видишь это именно как собственное прошлое или как будто наблюдаешь со стороны?

— Как будто мое. Я вижу события, людей, слышу голоса, смех, еще массу звуков. Некоторое время назад один человек сообщил мне, что это мое предыдущее воплощение, и, дескать, я не сошла с ума, а всего лишь вспоминаю прошлую жизнь. Я слышала, есть специалисты, которые непосредственно занимаются вопросами подсознания, но таких я не знаю. Надеялась, вы мне чем-то поможете…

Коля задумчиво теребил собственное ухо, по-прежнему созерцая пространство. В серых глазах появился фанатичный блеск.

— Можно попробовать, — наконец сказал он, — обещать, разумеется, ничего не могу, но попробовать стоит.

— Не поняла, — Арина тряхнула головой, — вы с таким раньше не сталкивались, что ли?

Ира кашлянула и бросила взгляд на мужа.

— Скажем так, конкретно с таким не сталкивались…

— Арина, — мягко проговорил Коля, сверля ее своими удивительными глазами, — мы пытаемся помочь обращающимся к нам людям, используя различные приемы психотерапии, парапсихологии, хатха-йоги и даже космоэнергетики. Случаи попадались разные, техникой гипноза я владею. Непосредственно с вопросом про прошлые жизни к нам не обращались, но это для меня лично очень любопытно. То есть, я смогу погрузить тебя в транс и попробовать пообщаться с твоим подсознанием, а там уж что получится. Ты согласна на такой сценарий?

Арина вздохнула. Ну, что делать. Вроде бы этого она и хотела.

— Согласна.

Коля потер руки.

— Ну-с, тогда садись на диванчик. Приступим.

* * *

— Сдавайся, — весело прорычал Тиану, заламывая руку Йавара за спину.

— Ни за что, — Йавару удалось вывернуться, освободить руку и ловким движением сбить Тиану с ног, — ну, кто сильнее?

— Конечно, я! — два гибких молодых тела снова переплелись, и непонятно было, кто побеждает на этот раз.

Чуть в стороне, за естественным барьером из кустарника, увитого диким вьюном, стояли Рин и Ясу. Ясу опирался на толстую суковатую палку и курил по обыкновению, Рин теребила браслет, подаренный Тиану, и периодически нервно вздрагивала, бросая взгляд через кустарник.

— Как дети, — небрежно повела плечом Рин, невольно отслеживая движения борющихся. Ей казалось, что Тиану проигрывает. В следующую секунду соотношение сил снова изменилось, и на земле опять оказался Йавар.

— Сохранив душу и глаза ребенка, познаешь мир, как он есть. И обретешь мудрость, — заметил Ясу, не глядя на борцов, — так раньше говаривали.

— По-моему, они ведут себя глупо.

Свившись в клубок, молодые люди катались по сухой земле, издавая приглушенные звуки. В душе девушка опасалась, что их глупая игра вскоре перерастет в настоящую драку и кто-нибудь непременно пострадает. Однако борцы были в прекрасном настроении и пока боролись совсем несерьезно, стараясь не покалечить друг друга, напоминая чем-то детенышей ягуара.

* * *

Арина открыла глаза. Три пары глаз смотрели на нее не отрываясь, выражения на лицах варьировались от глубочайшего изумления до легкой паники. Последнее выражение относилось, разумеется, к секретарше Ксюше.

— Что? — Арина потерла глаза, — не получилось?

— Замечательно все получилось, — удовлетворенно промурлыкал Коля, — ты чаю попей, а я расскажу… Ксюша?

Ксюша кинулась вон и тут же вернулась с чашкой чая и шоколадкой. Арина с благодарностью приняла горячий чай и откусила кусок шоколада.

— Мы все записали, можешь сама оценить…

Арина глубоко вздохнула и приготовилась слушать.

Сначала не было слышно ничего, кроме мерного голоса Коли, монотонно повторяющего на Аринин взгляд какую-то абракадабру. Затем он изменил тональность и начал задавать вопросы. Раздался второй голос. От неожиданности Арина вздрогнула. Безо всякого сомнения голос принадлежал ей, но что именно она говорила, понять было невозможно.

— Что это? — потрясенным шепотом спросила Арина. Коля подмигнул.

— Понятия не имею. Похоже на какое-то индейское наречие. Слушай дальше…

Голос Коли в записи снова изменил интонацию. Он мягко, но настойчиво предлагал говорить на русском языке. Арина послушалась, и речь из диктофона потекла в знакомом формате, но часто прерывалась, голос срывался на тихий плач.

Прослушав всю запись, Арина попросила еще одну чашку чая.

* * *

— Дедушка, расскажи о маме.

Ясу задумался на мгновение и глубоко вздохнул. С куста вспорхнула маленькая птичка, пометалась и скрылась в лесной чаще. Ясу выпустил клуб дыма, не спеша начинать рассказ. Тема, к которой так часто обращалась Рин, была не то чтобы запретной, но… весьма и весьма неудобной, а для старого колдуна по-настоящему болезненной.

— Я много раз рассказывал тебе о Малиналь. Могу и повторить. Твоя мать была самым смелым человеком, каких я только знал, — медленно произнес Ясу. Чуть отвернувшись, старик незаметно для Рин смахнул тяжелую слезу. — Сильная, мужественная. Упрямая. Задумав что-то сделать, она всегда оставалась верной себе, и ничто не могло ее переломить… Так и случилось, когда она решила уйти. У нее была цель, и она шла вперед, только вперед… Ты очень похожа на нее, дочка.

— Ты снова увиливаешь и уходишь от ответа, — покачала головой девушка, — я каждый раз слышу от тебя одно и то же. Расскажи, почему она ушла? Куда? Жива ли она теперь?..

Ясу молчал. Рин вздохнула и сердито толкнула камушек, попавшийся ей под ногу.

— Не сердись, дочка. Твоя судьба пойдет по другой тропе, но в чем-то будет схожа с судьбой Малиналь… Ты тоже захочешь уйти. И у тебя будут на то свои причины и своя цель, которой ты подчинишься…

Больше ничего из старого хитреца Рин выудить не удалось, но девушка поклялась себе, что она не отступит и при каждом удобном случае будет выпытывать и собирать по крупинкам новые подробности о матери, ее жизни, ее характере и той неведомой цели, которой посвятила себя почти незнакомая и такая далекая Малиналь.

* * *

Кабинет экстрасенсов Арина покидала в растрепанных чувствах, крепко сжимая в руке диск с записью собственного бормотания. Выбравшись из-за железной двери, Арина вдохнула полной грудью и только сейчас догадалась спрятать диск в сумку. Сидя в кабинете, Арина и не заметила, как на город опустился вечер. Над стенами Даниловского монастыря кружили черные птицы, солнце скрылось за крышами домов. Спохватившись, Арина достала телефон. Тут же посыпались сообщения, кто и сколько раз за это время пытался дозвониться до абонента. Мама звонила два раза, Ярослав — шесть. Арина быстро набрала мамин номер и, вложив в голос максимум убедительности, посетовала, что забыла включить телефон после того, как была у зубного врача. Мама успокоилась, и елейным голосом попросила позвонить молодому человеку по имени Ярослав, дескать, тот ее потерял. Звонить Ярославу Арина не собиралась, но маму заверила, что, конечно же, немедленно перезвонит. Кто такой Ярослав мама, по счастью, пока не спрашивала. На экране уже, впрочем, высветился параллельный звонок: Лаер, как видно, получил уведомление, что абонент снова в сети.

— Где ты была? Дома тебя нет, телефон отключен.

От неожиданно резкого тона Арина несколько опешила. Вроде на брудершафт не пили, что за гиперопека.

— Зубы лечила, — стараясь подавить ехидство в голосе, ответила Арина, — уже еду домой.

— Ты где территориально?

— На Тульской. Смотрю на дом-корабль.

— Стой, где стоишь.

Возможности возразить Арина не получила, Лаер уже положил трубку.

«Ну и сколько мне тут стоять», — невесело подумала девушка и обернулась. Лавочек не было, и Арина присела на ограждение палисадника. Ситуацию изменить она не могла, поэтому, как это ни противно, оставалось смириться и ждать появления черного принца. Интересно, откуда, собственно, он едет. Будем надеяться, не с того берега моря, и это не займет архимного времени… Арина предавалась сумбурным размышлениям. После посещения экстрасенсов сумятица в ее голове, казалось, достигла своего апогея. Теперь, когда у нее появилось подтверждение того, что она не просто сошла с ума, Арина чувствовала некоторое облегчение. Однако, с другой стороны, осознание справедливости толкования Ярославом происходящих с ее памятью казусов внушало некоторый трепет. Настораживал и сам факт появления в ее жизни загадочного молодого человека: как ни крути, Ярослав Лаер больше скрывал, нежели рассказывал ей. Сколько тайн и загадок об их прошлом не договаривает этот человек, еще предстояло выяснить и, думая об этом, Арина ощущала неприятный холодок в области желудка.

* * *

Несмотря на мрачные прогнозы, не прошло и десяти минут, как перед унылой Арининой фигурой с визгом затормозил черный автомобиль.

Нехотя сковырнув себя с насеста, Арина передислоцировалась в удобное кожаное кресло. Машина резко взяла с места. Ярослав бросил на Арину мимолетный взгляд и скривил губы.

— И где же ты была на самом деле?

Арина успела отметить, что Лаер заметно ослабил контроль над своей безукоризненной вежливостью, в голосе появились совсем иные, властные ноты. Подавив протест, готовый вырваться наружу, она просто ответила:

— Я была у экстрасенсов. Маме не говори.

Ярослав мрачно кивнул.

— Так я и думал. То есть мне ты, разумеется, не поверила.

Арина дернула плечом, оставив реплику без ответа.

— Ну что ты будешь делать, — черные глаза, вспыхнув, уперлись в лицо Арины, — нельзя было тебе туда ходить.

— А что? Поставят в угол или сразу в сумасшедший дом?

Ярослав только покачал головой.

— Надеюсь, это были не законченные шарлатаны.

— Я хотела убедиться, что не сошла с ума, — упрямо вздернув подбородок, произнесла Арина.

— Ну и как? Убедилась?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Арина, отводя глаза, — мне дали послушать то, что я наболтала под гипнозом.

— И что же?

От Арины не ускользнуло, что Ярослав явно напрягся и слова даются ему с трудом.

— Я говорила на каком-то птичьем языке… очень странное ощущение, никогда ничего подобного не слышала.

— Разумеется. Язык науатль вряд ли можно назвать общеупотребимым. Еще что?

— Ну, еще я плакала, — смущенно добавила Арина, — что-то там, видно, произошло такое, никто не понял, что именно… Про реку говорила.

Тем временем, каким-то чудом проскочив пробки, автомобиль уже въезжал во двор Арининого дома. Арина выбралась из машины, вдыхая вечерний воздух. Ярослав захлопнул дверь, пикнул сигнализацией, определенно намереваясь доставить Арину до квартиры.

Возле самой двери Арина остановилась и повернулась лицом к Ярославу.

— И вот еще что. Под гипнозом я много раз повторяла одно и то же. Слова абсолютно незнакомые, но, похоже, что это два мужских имени.

Арина посмотрела Ярославу в глаза.

— Йавар и Тиану.

Произнося последнюю фразу, Арина в изумлении отметила, как губы Ярослава дрогнули и в точности повторили незнакомые имена.

В повисшем молчании Арина и Ярослав некоторое время смотрели друг другу в глаза. В темных глазах плавал жидкий огонь, зеленые с искрой сердито сощурились.

— Ты расскажешь мне, кто они?

Ярослав первым отвел взгляд.

— Думаю, нет. Ты вспомнишь сама, не стоит перенапрягать мозг раньше времени.

Тут Арина разозлилась не на шутку.

— У меня складывается впечатление, что ты проводишь надо мной какой-то античеловеческий эксперимент и либо постоянно не договариваешь что-то, либо врешь. Фамилия у тебя, кстати, подходящая. Так что сваливать все на заботу о моем психическом здоровье не стоит. Уверена, тебе абсолютно наплевать, что со мной происходит и чем это все закончится для меня в целом и моего рассудка в частности.

Краска сбежала с лица Ярослава. Расцепив сжатые зубы, он медленно заговорил:

— Ты на самом деле считаешь, что мне все равно?

— Ага. У тебя, вероятно, какие-то свои цели, мне неведомые. Куда уж нам, грешным, до вас, принцев на черных «Ауди».

Арина хотела еще добавить что-то о плебеях, но вовремя остановилась, громко фыркнула и отвернулась. Получилось почти как в мексиканском сериале. Просмотрев на заре юности один из них, Арина заметила, что герои мексиканских теленовелл, выясняя отношения, чтобы оказаться лицом к камере, постоянно поворачиваются к оппоненту спиной. Очень занятное зрелище.

— Хорошо, я кое-что расскажу. Йавар и Тиану — это действительно двое мужчин, которые имели к тебе непосредственное отношение.

— Так прямо и ко мне?

— К девушке, имя которой я помню, как «Рин» или «Риа». Судя по картинам, которые ты видишь, это не просто совпадение, но с уверенностью говорить нельзя. Именно поэтому я не говорю тебе всего, что помню сам. Для чистоты эксперимента я бы предпочел подождать, когда к тебе вернется какая-то часть твоих личных воспоминаний. Такое объяснение тебя удовлетворит?

— Пока да, — милостиво согласилась Арина.

— Уже хорошо. Сейчас уже поздно, а завтра я тебе объясню, почему не стоило ходить к гипнотизерам или к кому там еще.

На этой многообещающей ноте Ярослав протянул руку к кнопке вызова лифта.

* * *

Тревожные вести принес торговец какао-бобов, прибывший на днях. По его словам, белые люди, пришедшие с моря, начали продвижение вглубь джунглей, совсем недалеко от их земель.

— Вам нужно будет уходить, — говорил старик, — так уже было однажды… Белые люди пришли в мой город, и скоро, очень скоро от того города не осталось ничего, кроме огромного пепелища… Их не остановить, наши нынешние земли — это одно из последних уцелевших оплотов коренных жителей, и то, только благодаря тому, что нас отделяют от остальных земель зловонные болота и непроходимые джунгли… Но и они не смогут вечно сдерживать чужеземцев, не за горами то время, когда они придут и сюда. Единственный шанс — уйти в горы. Там живут мирные племена, они примут вас, их порядки и ритуалы не такие, как наши, их боги не так ненасытны.

Рин и Тиану смотрели на Ясу и не верили собственным ушам. Рин все сильнее и отчаяннее сжимала руку Тиану, как будто та придавала ей мужества. Машинально поглаживая руку девушки, Тиану слушал и понимал, что все, о чем говорит Ясу, созвучно его собственному настроению и жажде действия.

— Когда-то, давным-давно, — продолжал Ясу, выпуская густой терпкий дым, — в город, который считался столицей одной из самых могущественных империй, существовавших когда-либо, пришли белолицые люди, которых поначалу все почитали за сыновей Кецалькоатля. Не стоило обольщаться, это были всего лишь люди, но жрецы пустили их в город, щедро одарили и открыли перед чужеземными гостями все двери… После все они жестоко поплатились за свою глупость.

Ясу поднял тяжелый взгляд на молодых людей.

— Они уже близко. Это жадные, хитрые, безжалостные завоеватели, для которых нет ничего святого. Они уничтожат наше селение, поработят всех жителей, а жрецов распнут на нашем же жертвенном камне. У них оружие, против которого нам не устоять с копьями и луком. У них чудо-звери, на которых они путешествуют и которые слушаются их, как будто понимают человеческую речь. Уходите, дети мои. Вы должны уйти. Спасти всех жителей не удастся, я пытался говорить со жрецами, но они так же глухи, как были глухи те, что пустили чужеземцев в мой город… Сейчас их заботит только засуха, но то, что придет после нее, гораздо страшнее. Поверьте мне.

Глава 7

Арина. Ярослав

Следующая пара учебных дней ничем не была бы примечательна для Арины, если бы не черный автомобиль, неизменно возникающий после окончания занятий у главного входа. Все самое интересное для девушки начиналось за пределами института. Аля с Эдиком не задавали Арине вопросов, молча наблюдая, как девушка каждый раз садится в черную блестящую машину и уезжает в неизвестном направлении. Арина комментариев пока не давала, и друзья терпеливо ждали, когда та сама снизойдет хоть до каких-нибудь объяснений.

Ярослав слово сдержал. Встретив Арину после учебы, молодой человек пригласил ее в кафе, намереваясь объяснить, почему нельзя было ходить к сомнительным специалистам, называющим себя психотерапевтами. Официантка приняла заказ и отошла, непроизвольно окинув взглядом Арину, как бы недоумевая, что такой мужчина может делать с соплячкой вроде нее, да еще в приличном месте. Арина подавила нервный смешок и воззрилась на Ярослава, который задумчиво постукивал по столу длинными пальцами, созерцая пространство. Арина в очередной раз обратила внимание на его руки. Будучи достаточно крупными, руки молодого человека выглядели очень гармонично, как, впрочем, и весь Ярослав в целом. Пальцы ровные, длинные, ладонь широкая, настоящая красивая мужская рука, в которой есть и сила и в то же время присутствует некоторое изящество. Звук голоса Ярослава вернул Арину в реальность, и она нехотя оторвалась от изучения пальцев Ярослава, которыми он вдобавок еще и щелкнул перед ее носом, стремясь включить ее сознание.

— Судя по выражению твоего лица, ты вряд ли слышала, что я говорил, посему повторяю основное.

Арина удивленно моргнула. Оказывается, Ярослав успел уже что-то сказать, а она в это время бездумно таращилась на его холеные пальцы, вот ведь какой конфуз. Что же такое происходит с ее головой, если она отключается, сама не замечая этого?..

— Так вот. Процессы, запускающие механизм воспоминаний о предыдущих существованиях, не изучены и малопонятны, вследствие чего и рождают в определенных кругах всевозможные мифы и легенды. Бытуют различные варианты этих домыслов, и ни один из них не выдерживает ни малейшей критики… Однако, есть люди, а их не один и не двое, поставившие себе целью внести ясность в этот вопрос и применить свои знания для достижения собственных целей… Что? Ты хотела что-то уточнить?

— Я просто ничего не поняла, — честно призналась Арина, пожав плечами, — попроще можно это как-то сформулировать? А то мой голова нихт…

В этот момент официантка поставила на столик их заказ.

Ярослав поджал губы, подождал, пока девушка отойдет и, отпив кофе, произнес:

— Ээм… ну скажем, группа неких единомышленников ищет рецепт включения памяти по заказу. И предполагает, что некто может что-то об этом знать. Так понятнее?

Арина выглядела совершенно сбитой с толку.

— Слова, в общем, понятны… Я одного не пойму, какой им прок от всего этого?

— Резоны у каждого свои. Одни охотятся за тайными знаниями, давно утерянными, или же за сокровищами более осязаемыми, как, например, древние клады. А иных прочих может интересовать поиск и «включение» памяти таких неоднозначных персоналий, как Гай Юлий Цезарь, Калигула, Наполеон, Распутин, Ленин, Гитлер, наконец… И так далее, насколько хватит фантазии.

Представив себе заново рожденных лидеров далекого и недалекого прошлого, Арина почувствовала, как на затылке поднимаются дыбом волосы.

— Но… этого же нельзя делать!

— Конечно. Это нарушение мировой гармонии и считается преступлением. Поэтому некоторых «выключают» принудительно.

— Э… прям совсем… «выключают»??

— А это уже как получается.

— Так кто же этим занимается?

— Есть такие люди. Не углубляйся в эту тему, просто поверь на слово.

Арина снова замолчала, пытаясь унять сумбур в голове.

— А это прям организация такая? По выслеживанию помнящих?

— Вроде того. Это группа людей. Существуют они очень давно, и на протяжении всего времени преследовали самые разные цели… И вот тебе еще одна причина, по которой их интересуют случаи возвращения памяти.

Ярослав помолчал, как будто подбирая слова. Брови его ненадолго сошлись на переносице.

— Самое древнее чувство на земле — это, как ни грустно, вовсе не любовь. Это страх. И самый основной, главный страх всех времен — это страх смерти. Страх небытия. Отсутствия продолжения земного существования. Кому-то в борьбе со страхом помогает вера. Кому-то — любознательность, научное или простое обывательское человеческое любопытство — что же там, за чертой. А кому-то не помогает ничего. Кого-то страх смерти пожирает всю жизнь, затаиваясь на время и снова прорастая, в каждой тени, в каждом заходе солнца и увядающем цветке такие люди видят зловещие предзнаменования и напоминание о грядущей неизбежности. Для подобных людей доказательства того, что происходит с нами, — самое настоящее лекарство от этого животного страха. Бесконечность перевоплощений. Там что-то есть и так далее, в подобном роде.

Арина медленно кивала.

— И для подтверждения этой гипотезы им нужны такие, как мы?..

— Да.

Арина помолчала, переваривая.

— А есть у них отличительные черты?

— А как же.

— Неужели, татуировки?

— Абсолютная беспринципность и крайняя неразборчивость при выборе средств для достижения цели. Вот такие у них отличительные черты.

Ярослав попросил официантку принести еще кофе, Арина жестом отказалась от продолжения банкета. Чая она выпила достаточно, кусок пирога как раз устраивался в ее желудке, чему очень мешала напряженная умственная деятельность.

— Ну хорошо. Есть организация, и Бог бы с ними. Какая тут связь с гипнотизерами?

— Прямая. Каким-то образом же они находят помнящих. Теперь понятнее?

У Арины похолодело внутри.

— Ты хочешь сказать, что экстрасенсы сдают этих самых помнящих кому следует?

— Именно. Добровольно или независимо от собственной воли.

Арина надолго замолчала. Какой ужас… Получается, в офисе могла стоять камера, или жучок или еще бог весть какая аппаратура, и кто-то неведомый потирал свои ручонки, слушая Аринино бормотание? Да бред, вдруг качнуло Арину. Ну просто совершеннейшая фигня, прямо скажем. Зачем этому кому-то одна отдельно взятая Арина? Посадить в банку и наблюдать, какой еще фортель выкинет ее многослойная память?.. Какой с нее толк? Высказывать свои сомнения Ярославу Арина не посчитала нужным и постепенно убедила себя, что одна ее память не стоит таких усилий, и реальных причин для беспокойства нет. Ну, мерещатся ей какие-то индейцы. Ну, сны видит, и что? С кем не бывает… На «науатле» заговорила под гипнозом, вот это, конечно, фокус… Но тоже, если разобраться, ничего особенного. Может, это и не ацтекский язык был, а ничего не значащее буквообразование. И у нее просто с головой не в порядке… Слишком много сложностей и полное непонимание конечной цели. Сделав выводы, Арина немного успокоилась и залпом допила остывший чай. Ярослав вскинул брови:

— Домой?

— Да я могу на метро, — привычно попыталась откреститься Арина, прекрасно понимая, что за этим последует.

Ярослав закатил глаза и, взяв Арину за локоть, подтолкнул к стеклянным дверям.

* * *

Около Арининого дома молодые люди еще некоторое время сидели в машине, продолжая разговаривать и обсуждать, когда посетить Исторический музей с целью проверить одну из теорий активации воспоминаний. На этом очень настаивала Арина, Ярослав счел возможным согласиться и сопроводить девушку. Дело стало за датой.

— У меня с утра нет первой пары, могу пожертвовать сном.

Ярослав задумчиво смотрел в телефон.

— Не стоит. Завтра с утра я не смогу, у меня лекция… вечер тоже занят. Давай в пятницу, в четыре. Правда, пробки будут несусветные…

— Ты преподаешь? — Арина поперхнулась от удивления, — и что творится на твоих лекциях?

— В каком смысле? — не понял Ярослав.

Арина покачала головой и весело фыркнула.

— Бедные студентки, наверное, каждый раз близки к обморочному состоянию.

Ярослав повел бровью и снова уткнулся в телефон.

— Я довольно строгий преподаватель. Иллюзии у юных инфант развеиваются ближе к зачетной сессии. Обмороков, правда, не было, но рыдать рыдают.

О мощном потоке любовных писем, которыми обычно в первый семестр заваливают прекрасного преподавателя, Ярослав скромно умолчал. Арина же явно развеселилась, представив Ярослава в аудитории, битком набитой представительницами прекрасного пола. Стопроцентная посещаемость. Наверняка многие забывают принести ручку и тетрадку. Исторический музей в итоге задвинули на пятницу, на том и расстались.

* * *

— Мать, а ты хоть представляешь, с кем общается наша дочь? — задумчиво спросил Владимир Александрович, наблюдая из окна, как Арина вылезает из дорогого блестящего автомобиля. — Я имею в виду потенциальных кавалеров.

Елена Васильевна оторвалась от теста и внимательно посмотрела на мужа.

— В каком смысле? У нее же был мальчик, ну вот этот, Олег, кажется…

— Вот именно, что кажется. Мы, похоже, сильно отстали в развитии. Я видел этого самого Олега пару раз, судить не берусь, но взгляни-ка… Разве это Олег?

Владимир Александрович чуть отодвинулся, и Елена Васильевна выглянула из окна, как раз в тот момент, когда высокий темноволосый молодой человек, наклонившись, целовал ее дочь в щеку. Мама замерла. Махнув на прощание рукой, элегантный незнакомец залез в черную машину и укатил в неизвестном направлении. Арина скрылась в подъезде.

Минуту родители молча смотрели друг на друга, думая о том, что совершенно ничего не знают о собственной дочери.

— Наверное, нам стоит больше интересоваться личной жизнью своего ребенка, — с укором произнес папа, — в какой-нибудь Финляндии давно бы родительских прав лишили.

Мама растерянно кивнула.

— Она совершеннолетняя. Но… Пойдем, попробуем поинтересоваться.

Войдя в квартиру, задумчивая Арина с удивлением обнаружила, что ее встречают оба родителя, вытянувшиеся, как на параде. Не ожидая ничего плохого, Арина скинула с плеча сумку и спросила:

— Что это с вами? Вы прям как Маркс и Энгельс на агитплакате. А где салют?

— Будет позже, — пообещал папа, засовывая руки в карманы.

— Дочка, а кто это был? — робко спросила мама.

Ах, вот оно что. Родители засекли Ярослава. Арина усмехнулась.

— Где?

— Ну… на черном автомобиле.

— Знакомый.

Понимая, что продолжения может и не последовать, мама быстро взглянула на папу. Владимир Александрович кашлянул.

— А как же Олег?

Арина пожала плечами.

— А при чем тут Олег? Это просто знакомый, подвез до дома, и все. Да, и к тому же, с Олегом мы давно расстались. Я же вам вроде говорила.

Сунула ноги в тапочки и прошлепала в ванную. И все. Родители снова воззрились друг на друга.

— Наверное, мы как-то неправильно поинтересовались, — шепотом предположила мама, — надо было не так прямолинейно, а как-нибудь между делом…

— Да уж, дипломаты мы с тобой те еще, — вздохнул папа. — Ладно, чего уж теперь. Спросили и спросили. После ужина еще попробуем.

* * *

— Есть, шеф, — Батон не смог скрыть удовлетворения в голосе, — Арина Владимировна Литвинова, 1992 года рождения. Свежачок. Месяц-полтора памяти.

— Ну, что же, — протянул шеф вполне благодушно, — не зря ждали. Молодец, Женечка. До дома доведи и ко мне. Окружение пробьешь позже, ты знаешь. Сам пока не суйся.

Батон-Женечка положил трубку и довольно ухмыльнулся. Везунчик он, Батон. Работа интересная, и непыльная. Деньги хорошие. Дай Бог здоровья шефу. И денег побольше…

На другом конце города благообразный седоватый мужчина нажал отбой и задумчиво потянулся за бокалом вина. Девушка — это хорошо. С девушками он любил работать.

Даниил Эдуардович выглядел значительно моложе своих лет, благодаря ли генам, или правильному образу жизни, или тому и другому, вряд ли кто дал бы ему больше тридцати пяти. Высокий, подтянутый, гибкий, как дикая кошка, с безукоризненной стрижкой и неизменно располагающей улыбкой. Единственное, что невольно прибавляло ему некоторый возраст, — это седые волосы, удивительно подходившие его молодому загорелому лицу. Прямой взгляд, гладкая кожа, приятный, можно сказать, бархатный тембр голоса. Не очень большому количеству людей «посчастливилось» увидеть, как мягкие серо-голубые глаза меняются и становятся свинцово-серыми и ледяными за какие-то доли секунды, а бархатный голос, несмотря на всю свою мягкость, начнет вызывать дрожь в коленках. Впрочем, те, кто ощутил это на себе, уже вряд ли с кем-либо смогут поделиться впечатлением от увиденного.

На девушку надо посмотреть, это понятно. Внутренний голос подсказывал Даниилу, что на этот раз им выпал нужный билет.

Случай представился уже буквально через пару дней. Батон-Женя отработал клиента и представил небольшой предварительный доклад: адрес, семья, знакомые, в каком институте обучается девушка и приблизительный распорядок дня на основании трехдневного наблюдения. Даниил посчитал возможным потратить некоторое время на ожидание девушки у ее института. Пока тянулись последние минуты до окончания четвертой пары, Даниил смотрел в окно, рассеянно наблюдая за проходящими мимо студентами, и тихонько напевал себе под нос любимую арию.

Наконец, сидящий на месте водителя Батон тихо произнес.

— Шеф, идет.

Мимо шла невысокая тоненькая девушка, с задумчивым видом изучающая проезжающие автомобили. Даниил прильнул к тонированному стеклу, не отрывая от девицы внимательных глаз. В этот момент девушка как раз поравнялась с их автомобилем, собираясь перейти улицу. Она хмурилась, неодобрительно глядя на отчаянных пешеходов, рванувших через дорогу на красный сигнал светофора. Девушка дождалась зеленого и поспешила перейти на другую сторону. Даниил откинулся на спинку комфортного сиденья. Тонкая спина в джинсовой курточке быстро удалялась и через пару мгновений совсем скрылась из вида.

— Это она, — прошептал Даниил, его губы тронула улыбка, — наконец-то.

В голове у него постепенно складывался план дальнейших действий.

Глава 8

Май. Антон

Дрался Антон всегда и по любому поводу, сколько себя помнил. Поэтому детство и юность проходил с синяками и ссадинами различной степени тяжести. И стекла бил — по большей части случайно или из любопытства, но нарочно никогда никому не пакостил и впутывался во всякие истории исключительно из врожденного чувства справедливости. Задирался, правда, довольно часто и лез, куда не просят. Что было, то было.

«Я дерусь, потому что я дерусь…» — вот, пожалуй, наиболее точное определение для поведения Антона-подростка.

— Прилучный, вот скажи, — в очередной раз устало выговаривал Антону участковый, — почему, как только где в районе драка или какая потасовка, ты обязательно в эпицентре событий, а?.. Ни одна мало-мальски приличная стычка без тебя почему-то не обходится.

— Судьба такая, гражданин начальник, — легко отвечал Антон, улыбаясь, — шел мимо, вы же знаете…

К чести Антона, надо добавить, что ни одного привода в милицию у него не было. И еще. Антона все любили.

Случались, впрочем, и осечки. Однажды случай вышел почти криминальный. В масштабной потасовке с местной шантрапой, куда занесло Антона с приятелями, Антон не рассчитал и в запале сломал мерзавцу руку. В милицию, понятно, никто не заявлял. Потерпевший предпочел убраться подобру-поздорову, но после этого случая Антон стал уделять особое внимание контролю силы, стараясь без нужды не причинять увечий.

Повзрослев, Антон продолжал заниматься спортом, демонстрируя свои способности только в случае необходимости. Сразу после школы Антона забрали в армию, родился он весной и попал в осенний призыв, благополучно провалив вступительные экзамены в институт, к ужасу мамы и бабушки. После армии молодой человек вернулся повзрослевшим и серьезным и поступил-таки в высшее учебное заведение, где и учился в момент описываемых событий.

Отношения с родителями в большинстве случаев складывались ровно, отец Антона бывший военный, а ныне главный инженер на оборонном предприятии, воспитывал сына с позиции старшего товарища. Парень вырос самостоятельным, к родителям относился с уважением, и те, в свою очередь, научились полностью доверять ему.

Единственный раз родители попытались заставить Антона сделать что-то, по их мнению, очень нужное, но с чем сам Антон был категорически не согласен, и потерпели при этом полное фиаско. На явный протест родственники внимания не обратили, и вот что из этого вышло.

Обладающий абсолютным слухом, Антон под нажимом родителей был вынужден пройти прослушивание в музыкальной школе. Преподаватели были в восторге и прочили пареньку всевозможные успехи. Начать решили с гитары. С первых чисел октября в условленное время Антон безропотно брал гитару и мирно удалялся, как все думали, в музыкальную школу. Вечерами он мог тихонько бренчать на ней же в своей комнате, по справедливому разумению родителей, выполняя заданные упражнения.

Встревоженная преподавательница позвонила месяца через три и сердито поинтересовалась, планирует ли Антон в принципе посещать занятия и по каким причинам он на них актуально отсутствует. Обескураженные родители впали в ступор и пообещали разъяснить оба неразрывно связанных вопроса. По словам учительницы, с момента прослушивания молодого человека в музыкальной школе никто больше ни разу не видел.

Антону, конечно, влетело, но, начиная с этого случая, мать и отец приняли в качестве правила решение более не навязывать сыну собственную волю. Играть на гитаре, кстати, Антон научился сам, и даже весьма неплохо. При желании мог даже что-нибудь на фортепьяно изобразить, но сильно его это занятие не увлекло.

Неприятная особенность: физически абсолютно здоровый, сильный и спортивный Антон страдал странным недугом, причины которого определить до сих пор не удавалось. Порой его беспокоила странная надсадная боль за грудной клеткой, возникающая сама по себе и так же без особых оснований исчезающая. Боль появлялась неожиданно и, как оказалось, не была связана ни с тренировками в спортзале, ни с иными физическими нагрузками.

В какой-то момент, примерно год назад, боли усилились, и под нажимом мамы-педиатра Антон снова пошел в поликлинику. Снимали ЭКГ, сделали эхокардиографию и ЕМРТ грудного отдела позвоночника. Холтер даже сутки носил. Результат, как и раньше, нулевой. Времени потрачено было много, толку чуть.

— Вы абсолютно здоровы, молодой человек, — доктор устало потер переносицу под оправой очков. — Происхождение ваших болей для меня лично совершенно непонятно. Сердце и легкие в порядке, возможно, конечно, что это все-таки позвоночник, но пока подтверждения этому я не нахожу. Невропатолог и нейрохирург тоже ничего не нашли. Давно у вас боли?

Антон пожал плечами и привычным жестом потер грудную клетку.

— Со школы. Лет с десяти. По-крайней мере, я так помню.

— Можете описать, как именно болит?

— Саднит. Ноет. Не резкая боль, скорее, нудная. Просто очень надоедает.

Доктор покачал головой.

Следующим по списку — до гадалок и откровенных шарлатанов — оставался только целитель Никодим, в миру известный как Василий Семенович Прога. Антон рассудил, что терять ему уже нечего, и шутки ради записался на прием.

Махать руками целитель по счастью не стал, что приятно удивило Антона. Свечей не зажигал, не завывал и вообще вел себя совершенно как обыкновенный эскулап. Пощупал, посмотрел результаты исследований из поликлиники. Только вот нес, к сожалению, полную околесицу.

— Знаете, все это очень похоже на фантомные боли. У вас не было психологической травмы, связанной с грудным отделом? Может быть, при вас кто-то сильно ушибся, или что-то в этом роде?

Антон покачал головой. И тут мимо денег.

— Я такого не помню. Спрошу у родителей, возможно, что-то и было в детстве.

«Какие, к шуту, «фантомные боли», — думал Антон по дороге домой. Дождь хлестал по лобовому стеклу, и щетки гнали по очереди вправо и влево две маленькие Ниагары. — Даже мне, человеку далекому от медицины, понятно, что это бред сивой кобылы. Фантомные боли возникают на месте ампутированной или каким-то образом потерянной конечности. Какое место у меня ампутировали, чтобы болело за грудиной? С психологической травмой тоже явная натяжка… Может, при мне кого в младенчестве пристрелили и я сильно впечатлился? Будем думать, что это все-таки остеохондроз. Или мышцы».

Чудеса. Боль есть, причины нет. На этом Антон решил завершить исследование собственного организма и оставил непонятные боли в покое. Боль тоже как будто смирилась и несильно донимала его, активизировалась только на смену погоды или в моменты сильной усталости.

* * *

Маленький Тиану, как завороженный, смотрел на свой новый лук.

— Ну, бери давай, — улыбаясь, предложил Тамокоацль.

Тиану робко протянул руку.

— Бери смелей. На охоту пойдем только через пару катунов. Но тренироваться нужно начинать уже сейчас.

Это было настоящее чудо. После того как Тамокоацль забрал Тиану из дома Ясу и поселил в своей семье, Тиану казалось, что его жизнь стала настоящей сказкой. Тамокоацль брал его вместе со своим старшим сыном Токаль Кеуном в лес, показывал заветные тропы, следы зверей и другие хитрости и приметы, известные только охотникам. Токаль Кеун уже пару раз ходил со взрослыми на настоящую охоту, и Тиану мог часами слушать его рассказы, сдобренные яркими, фантастическими, но, как подозревал Тиану, по большей части выдуманными подробностями. Как загоняли тапира или как попали на тропу черного ягуара, или как огромная птица едва не лишила Токаль Кеуна глаза, и лишь ловкость молодого охотника помогла ему сохранить здоровье. В подтверждение Токаль Кеун демонстрировал красивое длинное перо, и у Тиану от восторга перехватывало дыхание. И вот теперь Тамокоацль подарил ему его первый настоящий лук. И через пару катунов он, Тиану, пойдет на охоту вместе со всеми. Вместе они пройдут чуть приметными тропинками, найдут лежбище кабанов или добудут еще какую-нибудь потрясающую живность. Мог ли он мечтать о таком счастье! Попробовав несколько раз выпустить стрелу под присмотром Тамокоацля, Тиану поблагодарил его и помчался к друзьям. Ему не терпелось показать свой драгоценный подарок в действии.

Глава 9

Май. Арина. Ярослав

Отношения с Ярославом развивались, незаметно молодой человек стал постоянным сопровождающим Арины во всех ее перемещениях по городу и вне оного. Ярослав практически ежедневно заезжал за Ариной после учебы и вез куда-нибудь в зависимости от погоды и настроения.

Романом это назвать было точно нельзя, вечно ироничный Ярослав вел себя с Ариной безупречно и скорее напоминал старшего брата девушки, чем потенциального кавалера. При встрече или прощании, как само собой разумеющееся, легонько целовал Арину в щеку, мог подать руку или подтолкнуть в нужном направлении — и на этом все. Никаких романтических или пошлых глупостей. Не приставал, рук не тянул, ни на что не намекал. Ни словом ни взглядом, что называется. Арину такая постановка вопроса очень устраивала, хотя периодически она задумывалась над тем, чего от нее все-таки хочет незваный кавалер.

«Наверное, я его совсем не привлекаю, как девушка, — грустно размышляла Арина, поглядывая на красивый профиль Лаера, — для него я просто подопытный кролик, не более того. Причем кролик довольно бестолковый и совершенно бесполезный для каких-либо других целей, кроме конкретного эксперимента. Впрочем, трудно представить, как бы я отреагировала, если бы он вел себя по-другому. Вот уж совсем не уверена, что мне это надо. Слишком он хорош, чтобы быть настоящим…».

Действительно, нельзя было сказать, что Арина сама была влюблена в своего невольного нового приятеля. Но по-своему она к нему привязалась, ей нравилось и даже льстило, что Ярослав опекает ее, как неразумное дитя, легко объясняя сложности происходящего с ней психоза, или чего покруче и что самое главное, ничего не требует взамен. Пока. А не нравиться Ярослав Лаер просто не мог.

— О чем думаешь? — не глядя на Арину вдруг поинтересовался Ярослав, совершая сложный двойной обгон.

— Если честно, о тебе.

— Интересно. Расскажи.

«Ага, сейчас», — мысленно пообещала Арина, а вслух произнесла:

— Пытаюсь понять, чего ты от меня все-таки хочешь.

— Ты скажи, ты скажи, че те надо, че надо, — напел Ярослав и усмехнулся, — хочу, чтобы ты меня вспомнила. Вот и все.

— Я помню тебя.

— Маловато, — Лаер вздохнул, — я все же надеюсь, что твоя память восстановится раньше, чем мне стукнет лет восемьдесят. Там уже, знаете ли, старческий склероз не за горами… И тогда уже я забуду все к шутам.

Посещение Исторического музея не оправдало возлагаемых на него надежд. Сколько Арина ни таращилась на экспонаты, сколько ни ходила кругами, ничто не потревожило ее память. Поначалу Ярослав с безучастным лицом молча следовал за ней, однако вскоре позволил Арине перемещаться по музею в одиночестве, не участвуя в круговом забеге. Утомившись от бесполезных метаний по залам, Арина вернулась к исходной точке, то есть к стоящему в стороне Ярославу.

— Наверное, нужно опять идти в Пушкинский, — уныло сообщила ему Арина, устало опускаясь на скамью.

Тот легко повел плечами.

— Ничего не имею против Пушкинского музея, но в Москве есть, где побывать и помимо этого замечательного места. Хочешь, поедем в Питер, по Эрмитажу можно бегать дней пять без остановки.

Ярослав мрачно смотрел на девушку, скептически скривив губы.

— Я просто не очень понимаю, чего ты хочешь добиться, бегая кругами вокруг этих заскорузлых древностей. Чтобы при взгляде на какую-нибудь требуху тебя снова накрыло волной воспоминаний? Процесс и так уже пошел, по тем или иным причинам, и все вспомнится само собой, здесь не стоит торопить события…

— Но в первый раз меня торкнуло именно там, — упрямо ответила Арина, — может, снова сработает…

— Как бы потом не пожалеть… лучше привыкай к тому, что ты уже вспомнила, — неожиданно со значением добавил Ярослав, — а музеи тебе в этом не помогут.

Арина внимательно пригляделась к молодому человеку, однако красивое лицо уже снова приобрело невозмутимое выражение, черные глаза смотрели спокойно, лишь вечный тревожный огонек плавился на самом дне.

— Поехали поедим куда-нибудь, а то у меня в глазах рябит от твоих судорожных метаний.

Арина вынуждена была признать несостоятельность своей затеи и подчинилась. Ярослав выглядел раздраженным, и Арина невольно почувствовала укол совести. Она ведь даже не представляла, чем Ярослав был занят с самого утра, возможно, у него и без нее выдался напряженный день, а она со своими бредовыми идеями, вместо того чтобы оставить человека в покое в конце рабочей недели, потащила его куда-то к черту на кулички… Может, сидел бы он уже где-нибудь на природе, слушал соловьев, пил вино и ел что-нибудь вкусное.

— Ярослав, — Арина виновато покосилась на молодого человека, пытающегося пробиться через безнадежную пробку на Севастопольском проспекте, — тебе ведь совершенно не нужно сопровождать меня везде… Я понимаю, у тебя, небось, дел по горло, а ты со мной носишься.

Ярослав сквозь зубы ругнулся на нерадивого водителя, подсунувшего ему под колеса свой правый борт, злобно погудел и метнул на Арину странный взгляд.

— Дебил… Раз ношусь, значит, меня все устраивает. А что у тебя за сомнения? Мое общество тебе претит?

Арина поежилась. Слово-то какое… «претит».

— Да нет, конечно. Просто мне совестно, что ты на меня убиваешь практически все свое свободное время…

— Не практически, а все, — спокойно ответил Ярослав и вздохнул, ему наконец удалось вырваться на свободу и развить хоть какую-то скорость. — Но я бы не назвал это «убиваю». Если по каким-то причинам тебе не захочется больше меня видеть, просто скажи об этом. Я понимаю с первого раза.

Вот и поговорили. Арина смотрела в окно, на пробегающие мимо дома и магазины, и чувствовала, как у нее пылают уши. Вот что он ей сейчас сказал? Что отцепится от нее только по ее личной просьбе? Или чтобы она не лезла со своими глупыми измышлизмами, и он сам решает, с кем и как ему проводить свое время? Наверное, она опять что-то не так поняла, как не раз уже бывало. Голова у Арины пошла кругом, и она поспешила закрыть глаза…

* * *

Уже почти возле самого дома Ярослав вдруг резко прижался к обочине и остановил машину.

— Все. Устал.

Арина неуверенно протянула руку к замку на двери.

— Э… Мне уже выходить?

— Да. Вон кафе какое-то, пойдем кофе выпьем, а то у меня появилось желание руль оторвать. Пробки утомляют.

Арина подхватила сумку и поспешно выкатилась из автомобиля.

В кафе было по-пятничному многолюдно, но, по счастью, молодым людям удалось найти один свободный столик. Бросив на стул пиджак, Ярослав вдруг задержал взгляд на Арине.

Девушка подошла к столику, движения ее замедлились, она хотела что-то спросить, но мысль тут же убежала, оставив после себя ощущение легкой досады.

«Моя голова совершенно никуда не годится, — успела мрачно подумать Арина, — или это он на меня так действует… Вот что я собиралась сказать, кто-нибудь знает?»

— Сейчас накроет, — негромко заметил Ярослав, внимательно изучая лицо Арины.

Девушка поспешно плюхнулась в кресло. Глаза у нее были испуганными. Ярослав сел напротив и сплел пальцы.

— Да ты расслабься, кино и кино… Спокойно. Дыши.

* * *

Под деревом сидели двое детей, мальчик и девочка. Третий просто так сидеть на месте не мог и то забирался повыше, то спрыгивал вниз, то неожиданно свешивался с корявой толстой ветки головой вниз. Спокойно сидящий внизу мальчик нахмурился.

— Ты настоящая обезьяна, из тебя получится не охотник, а придворный скоморох.

Тиану покатился со смеху.

— Охотник должен быть ловким и быстрым, — крикнул он и перемахнул на соседнюю ветку. Через мгновение, впрочем, он уже свесился с дерева и головой оказался на уровне голов своих друзей, только вверх ногами. Глаза его весело щурились, он помахал руками перед носом у девочки и ткнул ее пальцем в щеку.

— Смотри, Рин, я не держусь!

Рин отмахнулась, но веселье Тиану передавалось и ей, и, наконец, не выдержав, она вскочила и легко вскарабкалась на соседнюю с Тиану ветку.

— Как это ты делаешь?

И вот они уже вдвоем болтались головами вниз к вящему неудовольствию сидящего внизу Йавара.

— Давай к нам, — позвал мальчика Тиану, раскачиваясь, и правда, как маленькая обезьянка.

— Отец не позволяет мне так себя вести, — заметил Йавар, слегка отодвигаясь, чтобы Тиану не мог до него дотянуться и дернуть за ухо, — он говорит, что нужно беречь свое достоинство и не уподобляться диким зверям…

Тиану громко рассмеялся и все-таки умудрился шлепнуть Йавара по затылку.

— Что толку от того, что говорит твой отец! От твоей степенности? Только то, что хищник может откусить тебе голову, не приложив ни малейших усилий.

— Ты совершенно ничего не понимаешь, — важно ответил Йавар, поджав губы. Ему не нравилось, что Рин, как белка, скачет вместе с Тиану по лианам, — когда-нибудь я стану старшим жрецом, а к такому званию нужно готовиться заранее. Наверное, придется даже жениться…

Рин подавила смешок и ловко спрыгнула с дерева. Тиану продолжал раскачиваться вниз головой.

— Жениться, — фыркнул он, раскачиваясь все сильнее, — вот это не для меня, уж точно.

Йавар с серьезным видом почесал ухо.

— А я вот обязательно женюсь. У меня будет много детей, и я буду самый-самый главный. Все будут меня слушаться.

— А я поймаю самого страшного ягуара в джунглях, — мечтательно произнес Тиану, закидывая руки за голову, — и все будут удивляться, какой я смелый и быстрый…

* * *

Арина открыла глаза. Ярослав вскинул брови.

— Ну? Как все прошло?

Арина пошевелилась и размяла шею, зате м потерла веки.

— Неплохо. Кажется, начинаю привыкать, — девушка с интересом посмотрела на Ярослава. — Ты — Йавар, да?

— Да, — спокойно ответил Ярослав, — картинки совпали?

— Вроде того.

— Расскажи, что ты вспомнила.

Арина заглянула в чайник и с удивлением обнаружила там свежезаваренный чай с мятой и имбирем, видимо, Ярослав не терял времени, пока она была в отключке. Ярослав нетерпеливо поставил перед Ариной чашку и налил ей чаю.

— Пей и рассказывай.

Арина сделала большой глоток, обожгла язык, поморщилась и начала рассказывать.

— Первый эпизод прям совсем детский…

Кратко пересказав свое крохотное видение, Арина умолкла и взглянула на Ярослава, тот задумчиво смотрел куда-то в окно. Арина кашлянула.

— И ты… тоже это помнишь?

— Помню, — отозвался Ярослав.

— То есть, я — это Рин?

— Наверное.

Арина вздохнула.

— А вот потом мне вспомнился кусочек какого-то разговора, там были Йавар и кто-то еще… Это явно было много позже.

Ярослав закончил созерцать пространство и жестом предложил рассказывать дальше.

* * *

Поделившись с Йаваром тем, о чем поведал им с Рин старый Ясу, Тиану надеялся найти в нем поддержку и понимание. Однако Йавар лишь усмехнулся.

— Какая глупость. Идти в горы… Там живут одни дикари, знаешь, чем они питаются? Боюсь, они едят друг друга. Я слышал от отца, что белые люди приближаются, но на Совете никто не высказывал особенных опасений. Старик совсем выжил из ума, немудрено, в его-то возрасте…

Тиану покачал головой.

— Я верю Ясу. Может, он и стар, но мудр, и голова у него ясная, как и всегда… Я думаю прислушаться к его совету…

Йавар хмыкнул, но промолчал. Ему было трудно представить, что можно вот так просто сняться с места и отправиться искать новый приют в полную неизвестность, а возможно, и на верную погибель, и все только потому, что полоумный старик что-то там сказал. Словам Тиану о его намерении прислушаться к Ясу он тоже серьезного значения не придал.

* * *

Приблизительно в таком ключе молодые люди и продолжали общаться в последующие две недели.

Ярослав внимательно выслушивал Арину, и по каждому видению давал некоторые пояснения, однако собственными воспоминаниями по какой-то причине практически не делился, а если и добавлял что-то, то крайне неохотно. Арине казалось, что Ярослав мог бы рассказать и побольше, но тот категорически не соглашался и утверждал, что не хочет забивать Аринину голову собственными воспоминаниями для чистоты эксперимента. У Арины должна сложиться собственная картина об их прошлом, и вмешиваться в этот процесс Ярослав не считал возможным.

На этом жизненном периоде Арина чувствовала себя вполне комфортно, теперь ей казалось очень странным, что совсем недавно ее серьезно волновал вопрос, увидит ли она сегодня Олега и что же он ей такого скажет судьбоносного. Олег давно отошел на задний план, теперь Арину занимали куда более интересные вопросы, и связаны они были с ее новым знакомым и теми удивительными видениями, которые ранее беспокоили ее лишь по ночам, а теперь участились и буквальным образом теснили ее нынешнее существование, вплетаясь в повседневную жизнь причудливыми эпизодами и знакомыми сюжетами. Все казалось Арине нереальным, судьба девушки из индейской деревни и российской студентки Арины Литвиновой необъяснимым образом переплетались все теснее, с каждым новым днем Арина явственнее ощущала это странное единение, крепла связь между прошлым и настоящим, и не последнюю роль во всем этом феерическом действе играл никто иной, как Ярослав Лаер.

Именно в период Арининого душевного подъема на сцене появился новый персонаж, призванный посеять и взрастить в и без того смятенной душе девушки ростки новых сомнений и тревог.

Телефонный звонок раздался в самое безопасное время — родителей дома еще не было, Стасик гулял с приятелями, а Арина успела попрощаться с Ярославом и погулять с Нюшей.

Откуда Арине было знать, что и время звонка, и многое другое были просчитаны заранее, а человек, решивший потревожить ее, имел далеко идущие и вполне определенные планы.

Приятный, словно бархатный голос произнес в трубку:

— Добрый вечер. Я имею удовольствие слышать Арину Владимировну?

Арина некоторое время переваривала, откуда ей знакомо только что услышанное словосочетание. Спохватившись, она поспешила подтвердить, что имеет некоторое отношение к упомянутой особе.

Голос на том конце провода легко усмехнулся.

— Прекрасно. Рад безумно знакомству. Я мог бы долго и нудно рассказывать, кем являюсь, но позвольте не отнимать ваше драгоценное время и ограничиться кратким: зовут меня Даниилом Эдуардовичем, вашими координатами со мной поделились эмм… знакомые вам специалисты в области гипноза и психотерапии. Я в некотором роде тоже специалист по интересующей вас проблеме, но куда более узкого профиля. Меня в первую очередь интересуют вопросы подсознания, в частности случаи, подобные вашему.

Арина затаила дыхание. Вот оно. Психиатр. Коля с Ирой сдали ее с потрохами. В голове молнией промелькнуло воспоминание, что сейчас вроде без согласия родственников в сумасшедший дом не сдают, а она вроде не буйная, так что сразу упечь ее не удастся. Кашлянув, она осторожно поинтересовалась:

— И что бы вы хотели, разрешите поинтересоваться?

В трубке послышался легкий вздох.

— И все-таки вы испугались. Я предполагал, что так и получится, это нормальная реакция для человека, который не до конца уверен в собственной трактовке происходящего с ним… Арина, я не собираюсь вас сажать в клетку и изучать под микроскопом. Я имею желание поделиться с вами собственным опытом и, возможно, почерпнуть что-то из вашего. Я тоже многое помню и сумасшедшим не считаю ни себя, ни себе подобных. Мне, конечно, попадались и откровенные шизофреники, но, поверьте, я умею отделять зерна от плевел. Вы не одиноки, Арина. Таких, как вы, немного, но они все же есть.

— Признаться, мне трудно в это поверить, — осторожно заметила Арина, не очень представляя, чего ожидать от этого странного звонка.

— Разумеется. Со мной память сыграла свою прелестную шутку много-много лет назад, и я уже привык. Привыкните и вы, поверьте на слово. Однако, осмелившись вам позвонить, я лелеял надежду не только на телефонное общение, но и на непосредственный контакт с вами, уважаемая Арина Владимировна. Предлагаю встретиться и поговорить, место и время обсуждаемо. Если вы все еще напуганы, что кажется мне вполне логичным, возьмите с собой надежного приятеля, или даже двух, как вам будет угодно. Мне нужно всего час-полтора вашего внимания, и, если не возражаете, в обозримом будущем. То есть завтра-послезавтра подойдет. Я легок на подъем, так что приму любые ваши условия. Решайте, голубушка.

Арина приняла волевое решение.

— Хорошо. Давайте встретимся. Пушкинский музей изобразительных искусств годится?

— Прекрасный выбор. Жду вас завтра, скажем, в 17.30 в греческом зале. Договорились?

— Да, я приду.

— Тогда до встречи. Спасибо за долготерпение.

Положив трубку, Арина еще долго на нее смотрела, будто ожидая каких-либо комментариев. Телефон безмолвствовал, на улице громко кричали мальчишки, играющие в футбол.

— Не нравится мне все это, — вслух произнесла Арина и покачала головой, с укоризной глядя на ни в чем не повинный аппарат, — но как же теперь не пойти? Тоже, небось, гипнотизер какой, вон как ловко голову задурил. Ну, дела…

Глава 10

Даниил. Арина

На встречу Арина все-таки поехала. Всю первую половину дня Арина промучилась, пытаясь решить, брать ли с собой Алю с Эдиком, после обеда начала маяться, стоит ли вообще идти. У Ярослава сегодня был какой-то напряженный день и встречаться с Ариной он по счастью не планировал. О Данииле Эдуардовиче Арина сразу ему не рассказала, а уже после появились некоторые новые обстоятельства, и Даниил так и остался вне зоны действия Ярослава. В результате Арина явилась в Пушкинский музей на полчаса раньше, костеря себя самыми страшными словами и нервно хватаясь за телефон каждые три минуты, как ковбой за верный кольт.

Арина успела пару раз обежать судорожной рысью некоторые соседние с греческим залы, прежде чем над ухом раздался деликатный голос.

— Добрый вечер, Ариночка.

Арина вросла в пол, с трудом подавила желание снова выхватить телефон и наконец обернулась. Без сомнения, приятный и весьма импозантный мужчина средних лет слегка поклонился, улыбаясь одними глазами. Арина непроизвольно присела в легком реверансе. Надо думать, со стороны сценка на фоне декорации из жизни античного мира выглядела весьма комично. Пару мгновений оба с неприкрытым интересом изучали друг друга. Первым заговорил Даниил.

— Благодарю вас, сударыня, за оказанное доверие. Я имел опасение, что вы поддадитесь своим — вполне оправданным — сомнениям и вовсе не придете…

— Как видите, не поддалась, — осторожно ответила Арина, с удивлением рассматривая нового знакомого, — хотя мне все еще весьма неуютно.

— О, прекрасно вас понимаю.

Даниил внезапно сделал легкое движение, и, как само собой разумеющееся, взяв Арину под руку, повел ее вперед, ненавязчиво увлекая в сторону зала, посвященного истории Древнего мира. Он начал говорить, и шагов через пятнадцать Арина совершенно успокоилась. Бархатный голос обволакивал, ласковые глаза смотрели с теплотой и пониманием.

— Рассказывайте, дорогая, рассказывайте. Как бы вы определили свое эмм…необычное свойство, вы вспоминаете эпизоды или что-то неопределенное, запахи, звуки… А может быть, вы видите внутренним взором людей, которых знали когда-то? Мне интересно абсолютно все.

Арина на секунду задумалась и начала формулировать.

— Наверное, ко мне относится практически все из того, что вы перечислили. Сначала это были сны. Я вижу сцены из прошлой жизни, людей, действительно, чувствую запахи и даже слышу звуки… однако целой картинки у меня пока не складывается… Это какие-то обрывки, одни побольше, другие поменьше. Знаете, как вот если бы взяли кинофильм, порезали пленку на множество мелких кусочков и потом, перемешав, составили заново. Примерно такое кино я вижу почти каждую ночь. А теперь еще и днем.

— То есть, если я вас правильно понял, с какого-то момента видения участились? — осторожно уточнил Даниил Эдуардович.

— Пожалуй, да, — поразмыслив секунду, согласилась Арина, — с каждым днем образы становятся четче, вначале это были довольно размытые картины, лица и голоса, например, я не запоминала… Сейчас все совсем иначе. Я помню все свои видения, как будто это и впрямь происходило со мной…

— А вас не затруднит припомнить, когда именно произошел этот переломный момент, назовем его так…

Арина пожала плечами.

— Не затруднит. Месяца полтора назад. А до этого были просто странные сны. И все.

— Занятно. А если я попрошу вас вспомнить чуть подробнее обстоятельства этого интереснейшего события, назовем его так?

— Если подробнее, то все произошло как раз в этом месте. Я покажу…

Когда они поравнялись с нужной витриной, Арина успела рассказать Даниилу о странном происшествии, имевшем место полтора месяца назад. Именно здесь, в стенах Пушкинского музея, Арина в первый раз видела сон наяву. Внезапная дурнота, повлекшая за собой помутнение рассудка или что это было на самом деле, но факт остается фактом. Переломный момент приходился как раз на тот самый день, когда она приехала в музей в прошлый раз. Сыграла ли роль в активации памяти посмертная маска древнего воина, или это было чистой воды совпадением, гадать можно было сколько душе угодно.

Даниил склонился над стеклянной витриной.

— Во-первых, это никакой не воин. Чудеса у нас в музеях, все время удивляюсь. Интереснейший экспонат, и никаких комментариев. Ну, маска. Ни тебе где нашли, ни откуда привезли… «Догадайся, мол, сама». Я думал, хотя бы Пушкинский поборол эту страсть к ребусам… Ну да Бог с ними. Скорее всего, это погребальная маска юноши из какого-нибудь южно-американского племени, это во-первых. Во-вторых, маска эта ритуальная. В некоторых племенах бытовали довольно зловещие обычаи, о чем вы наверняка слышали. Например, раз в четыре года каким-то до сих пор неизвестным образом (я имею в виду критерии, по которым определялась жертва) выбирали самого красивого юношу или девушку и приносили в жертву богам. Перерубали позвоночник, отрубали голову или вынимали из еще живого человека сердце. Иногда печень или почки. В разное время и в разных племенах ритуалы отличались друг от друга, но в целом это были весьма жестокие и извращенные действа, с точки зрения современного человека, конечно. Кровь лилась непрерывно…

Арина хотя и не услышала почти ничего нового, но почувствовала себя совсем некомфортно и непроизвольно схватилась за собственное горло. Даниил с интересом пригляделся к девушке.

— Что с вами? Вам снова нехорошо? Вы побледнели… Не нужно принимать все так близко к сердцу, эти страсти погребены временем, моя дорогая. Помните, как у классика? Кровь давно ушла в землю, а на месте, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья…

— Да, — прошептала Арина, — я тоже люблю Булгакова… Но мне снова показалось, что как раз «эти страсти» имеют ко мне непосредственное отношение. Маска эта, что ли, так на меня действует…

— Пустое. Ассоциативный ряд, не более того… Я не верю в магические свойства неодушевленных предметов. Вам мерещится жизнь индейцев, так чему тут удивляться… Однако пробуждением вашей памяти, голубушка, вы обязаны чему-то иному. Или кому-то.

Арина рассеянно кивнула, глядя сквозь стеклянную витрину. Маска юноши безучастно смотрела пустыми черными глазницами куда-то в вечность.

Расстались Даниил Эдуардович с Ариной на позитивной ноте, вполне довольные друг другом. Даниил испросил разрешения на продолжение продуктивного общения с девушкой и предложил подвезти до дома, от чего Арина благоразумно отказалась, сославшись на пробки и несовершенство собственного вестибулярного аппарата. Новый знакомый учтиво признал аргументы весомыми. На прощание Даниил крепко пожал Арине руку и искренне поблагодарил ее за уделенное ему внимание.

В метро Арине было о чем подумать.

Вечером Арина полезла в интернет, читая все подряд про индейцев, и к ночи у нее появилось ощущение, что на месте головы у нее образовалось чугунное ведро. Выключив компьютер, девушка легла спать, пытаясь упорядочить очередную порцию сведений. Что-то у нее не складывалось, и, определив ряд вопросов, она решила завтра расспросить Ярослава, если тот будет в настроении.

* * *

Автомобиль лениво катился по Севастопольскому проспекту, вечные пробки не давали развить скорость более 40 км/ч. Ярослав говорил, Арина впитывала. Один из вопросов, который вдруг заинтересовал девушку, касался имен людей, которых она видела во снах и видениях. Ярослав не стал упираться и достаточно охотно прочитал коротенькую лекцию на эту тему, наконец, перейдя к их случаю.

— Вариантов имени несколько: Явар, Ягуар, даже Оцелотль, как производное, и тп. Но по звучанию для нашего языка «Йавар» ближе всего. Даже скорее Йауайль, ни звука «р», ни «в» в науатле нет. Его полное имя звучит приблизительно как Иман Тескаль Йауайль. Полноценный Йавар по звучанию существует, кстати, у инков. Но это уже другая история… Я как-то занимался этой проблемой, довольно интересная тема… Впрочем, неважно. Имена были длинные, в состав входило обычно несколько слов, каждое из которых несло какую-то смысловую нагрузку. Лапа Ягуара, Глаз Горной Змеи и т. п. Или, если взять женские имена, такой пример, Ишитлаль (его звезда) Шочитль (цветок) эмм…Ихайотль (слеза), допустим. Слеза Звездного цветка или Плачущий цветок звезды, и так далее…

— Тиану?

— Скорее, Тонатиу. Одно из имен. У него как раз полное имя было достаточно короткое и определяло род его занятий. Он…кхм… был охотником. Вообще, Тонатиу — имя одного из богов.

— А Рин?.. — затаив дыхание спросила Арина, Ярослав наконец заговорил о какой-то конкретике, которой ей так не доставало. Ярослав бросил взгляд на девушку.

— То есть, ты не помнишь?

Арина удрученно покачала головой. Ярослав мгновение смотрел на Арину, как будто решая, стоит ли продолжать. Наконец перевел взгляд на собственные руки, покоящиеся на черном кожаном руле, и заговорил.

— У Рин тоже было длинное имя, в общине ее звали иначе. Рин — это производное от имени ее матери, которую, полагаю, уже испанцы переименовали в Марину. Здесь происхождение звука «р» вполне определенное, и у меня имеется предположение, что и в происхождении… нашей троицы тесно замешаны испанцы. Все трое отличались от людей племени внешне, да и то, что помню я, кхм… В общем, подтверждает мои смутные догадки, в некоторой степени.

— А что именно ты помнишь? — Арина задавала вопрос и была почти уверена, что вот сейчас Ярослав лавочку откровений прикроет и отделается парой заумных, ничего не значащих фраз. Однако Ярослав явно расслабился. Задумчиво смотрел он в лобовое стекло, по которому стекали крупные капли теплого майского дождя.

— Как-то старик обмолвился, что сам он не из этого города, а пришел откуда-то издалека. С ним были трое детей приблизительно одного возраста. И, кажется, девочка-подросток, но я не уверен. Младенцев, годовалых или около того, отдала ему его дочь. Девочка — его настоящая внучка, а мальчики — дети других женщин, которые по какой-то причине вынуждены были покинуть своих детей. Думаю, их когда-то отдали испанцам в качестве подарка. И когда испанцы снимались с места, женщин они, по всей видимости, забирали с собой. Это только мои предположения, на деле все могло быть совсем по-другому. Так или иначе, детей трое из них решили оставить, думая, вероятно, что на родной земле им будет лучше и у них больше шансов выжить…

— А кто был этот старик?..

— Колдун. В каждом уважающем себя обществе того времени обязательно должен быть колдун, — Ярослав улыбнулся и продолжил уже другим голосом: — Вылезай, приехали. Дождь почти закончился. Короткими перебежками, и ты дома.

Ярослав проводил девушку до квартиры и откланялся. Арина помыла руки и в глубокой задумчивости побрела на кухню. В голове роились мысли, новые картинки пытались пробиться сквозь туман сознания, и девушка терпеливо ждала, что еще чуть-чуть и для нее прояснится, была ли она все-таки когда-то, давным-давно, той самой индейской девушкой со странным именем «Рин»…

* * *

Услышав от дедушки, что семья старшего жреца собирается покинуть деревню, Рин побежала к дому Йавара. В ее душе теплилась надежда, что молодой человек опомнится, переосмыслит все произошедшее и все будет, как прежде.

Йавара она обнаружила возле дома, он скручивал какие-то вещи, похоже, это было что-то из одежды и кое-какая хозяйственная утварь.

На руках Йавара Рин отметила новые рисунки, и сердце ее болезненно сжалось. С каждой новой татуировкой он все дальше уходил от них, все больше отдалялся. Скоро, совсем скоро настанет момент, и они разойдутся навсегда, бесповоротно и окончательно. Рин казалось, она не вспомнит, когда Йавар улыбался последний раз, теперь он почти всегда был мрачен или в лучшем случае просто серьезен.

— Йавар?

Молодой человек выпрямился и посмотрел на Рин невидящим взором. Мысли его определенно были где-то очень далеко.

— Что ты делаешь? И где Иокеата?

Иокеатой звали старую служанку, приставленную отцом к Йавару еще в младенчестве. Сколько Рин помнила себя, столько верная Иокеата была в доме его приемных родителей, неизменно сопровождала мальчика и оберегала его.

— Я ухожу, — резко ответил Йавар, — в город. С отцом. Иокеата в доме, собирает оставшиеся вещи.

— Ты все-таки решил уйти…

— Место жрецов в городе. Это не так далеко, как кажется. Я больше не могу жить на окраине, я должен быть с ними. Там мое место. Я откладывал переезд, сколько мог, но дальше все это не имеет смысла.

Рин стукнула кулаком по колену Йавара, тот перестал созерцать горизонт и удивленно на нее посмотрел. Лицо девушки было сердитым.

— Ты ведь не такой, как они, неужели в тебе так сильна гордыня, что ты не видишь очевидных вещей?

Йавар усмехнулся.

— Что для тебя очевидно, поделись.

— Наше духовенство сплошь жулики, все помешались на власти, и ты хочешь стать одним из них? Да что с тобой?

— Не стоит называть моего отца жуликом. Но я догадываюсь, кто вложил эти мысли тебе в голову.

Йавар ненадолго замолчал, отрешенно глядя в сторону. Вдруг он как будто что-то вспомнил, Рин сразу почувствовала произошедшую с ним перемену, словно на мгновение его отпустила навязчивая идея и позволила побыть свободным человеком. Сделав шаг к девушке, Йавар неожиданно взял ее руку и оказался совсем близко к ее лицу, прошептав:

— Неужели лучше всю жизнь собирать маис?..

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы собирать маис, — нахмурилась Рин, пытаясь освободить руку.

Йавар как будто бы не заметил этого.

— Я хочу большего. И мое место не здесь. Твое тоже, если ты этого пожелаешь.

Он отпустил руку Рин и снова казался погруженным в свои мысли, каким был в начале их разговора.

Очнувшись от удивления, Рин заговорила:

— Я тоже хочу большего. Но не такой ценой.

Она развернулась и пошла прочь, сдерживая слезы. Йавар проводил девушку тяжелым взглядом.

* * *

После уроков Стасу пришлось задержаться, классную руководительницу посетила очередная гениальная идея, и несколько особо одаренных учеников вынуждены были остаться и спешно придумывать плакат к последнему звонку, и не просто так, а для участия в районном конкурсе. Стас на свою беду хорошо рисовал, и посему участь его была предрешена. В обдумывании идеи плаката он не участвовал, однако воплощать концепцию, рожденную редколлегией, пришлось именно ему. Бредя домой по мокрому тротуару и еле передвигая ноги, Стас мечтал о бутерброде с колбасой и тарелке горячего супа, уныло размышляя о том, что пятерка по литературе и обществознанию все же не стоит таких усилий. Вспомнив, что сегодня у него нет ни баскетбола, ни дополнительного английского, Стас немного воспрял духом.

Возле подъезда стояла шикарная черная машина, «Ауди», с красивыми номерами, Стас даже вокруг нее обошел, прикидывая, кто из их дома мог позволить себе такую красоту. Парень все еще стоял возле двери, таращась на машину и предаваясь туманным мечтаниям, когда железная дверь отворилась и из подъезда вышел молодой мужчина, высокий и темноволосый, ранее которого Стас не встречал. Бросив на Стаса мимолетный, но, как показалось парню, надменный взгляд, незнакомец влез в «Ауди» и неспешно выкатился из их двора. Смутное беспокойство кольнуло чувствительную душу подростка. Он с беспокойством покрутился на месте и вдруг вспомнил.

— Чернявый… патлатый… елки зеленые, да это ж он!..

Подхватив сползший рюкзак, Стас кинулся к лифту, обуреваемый предчувствием сенсации.

Сестра по счастью оказалась дома, с отсутствующим видом Арина смотрела в микроволновку, в которой грелся кусок вчерашней лазаньи. В одной руке сестра держала вилку, в другой помидор. Взбудораженный Стасик ворвался на кухню, забыв снять уличные ботинки.

— Здорово, Арин.

— Привет. Стась, будешь лазанью? А то я грею и понимаю, что есть совсем не хочу.

— Буду, не вопрос. Оставляй. А суп есть?

— Есть. Грибной с лапшой.

— Отлично. Но так уж и быть, начну с твоих объедков.

Арина рассеянно кивнула и потянулась к чайнику.

Стас живо стянул ботинки и забросил их в коридор. По дороге, решив, что сестра никуда не денется, все-таки зашел в ванную и старательно вымыл руки и умылся, после чего снова вернулся на кухню. Арина с абсолютно пустым лицом продолжала наблюдать за взрывающимся сыром.

— Слышишь, систер, — обратился к Арине младший брат, переводя дыхание и пытаясь заглянуть ей в глаза, — кажется, я сегодня видел твоего чернявого парня.

Арина кивнула с умеренным интересом.

— У него тачка крутая.

Арина опять кивнула.

— И она стояла возле нашего подъезда.

— Ага.

Стас недовольно уставился на сестру, явно занятую собственными мыслями.

— Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?

— Понимаю, понимаю. Видел чернявого парня. Спасибо, Стась. Ты настоящий следопыт…

Налила себе чаю, поставила шипящую лазанью на стол и ушла в свою комнату.

— Нормально вообще, — буркнул младший брат и возмущенно фыркнул.

Глава 11

Антон

Как-то очередным будничным студенческим утром Антон приехал пораньше, чтобы не искать место для парковки где-нибудь в соседнем квартале. Молодой человек заглушил двигатель и стоял возле автомобиля, настраиваясь на учебу. Вдалеке, среди спешащих студентов, мелькнула знакомая светлая макушка, Антон невольно улыбнулся. Торопится. Наверное, тоже не любит опаздывать.

Девушка приблизилась, бросила на Антона рассеянный взгляд и прошла мимо. Антон ощутил смутное беспокойство. Оглядевшись, он обнаружил, что не единственный, кто провожает взглядом зеленоглазую. Бывший, отставленный, или как-то иначе оставшийся в прошлом кавалер из красной «Митсубиси» курил и очень внимательно смотрел девушке вслед. Взгляд Антону не понравился, смотрел «хорек» с явным умыслом, и, судя по сосредоточенному взгляду, Антон, за версту чувствующий любое свинство, мог поклясться, просчитывал некую комбинацию. Антон физически ощутил, как у него зачесались руки. Ни с того ни с сего съездить по физиономии незнакомому человеку Антон все-таки не мог, но поклялся себе, если представится случай, он им непременно воспользуется. Наконец к парню подскочила модно одетая девица, и тот отвернулся, переключив свое внимание на вновь прибывшую. Бросив на хорька последний хмурый взгляд, Антон вошел в двери института.

Безошибочная интуиция была, пожалуй, еще одной отличительной чертой молодого человека. Случаев, подтверждавших удивительное чутье Антона, было более чем достаточно. Он привык анализировать свои ощущения и никогда не отмахивался от предупреждений внутреннего голоса, хотя порой представления не имел, что именно насторожило или задействовало внутренний радар.

На втором этаже Антон оказался перед деканатом соседского факультета и хотел уже пройти мимо, как вдруг снова наткнулся на зеленоглазую. Девушка стояла у информационной доски и что-то внимательно изучала.

«Расписание, что ли, забыла, тетеха. Надо все-таки с ней познакомиться, может, даже прямо сейчас, — вдруг решился Антон. — Вроде кавалера не видно».

Девушка пробежалась глазами по объявлениям и пошла прочь от деканата, как раз по направлению к Антону, замершего, как соляной столб. Антон пристально смотрел на приближающуюся фигурку, прикидывая, с чего бы начать, как вдруг заметил неладное. Тонкая фигурка как будто раздваивалась, или даже растраивалась, все появившиеся силуэты были нечеткими. Пребывая в полном недоумении, Антон пару раз моргнул, потом зажмурился и даже для надежности потер глаза. Осторожно приоткрыв один глаз, молодой человек отметил, что девушка давно ушла, а по коридору спешат неиссякаемым потоком студенты. Стоявшего посреди коридора Антона пару раз уже основательно толкнули, застыл он в совершенно неподходящем месте. Что вызвало необычный оптический эффект, было совсем непонятно. Антон в тревоге смотрел на проходивших мимо людей, сейчас никто в поле его зрения не двоился. И что это было, спрашивается? Необъяснимое явление оставило после себя неприятное ощущение, в остальном Антон чувствовал себя абсолютно нормально, если не считать легкой досады. Девушку-то он, получается, упустил.

— Галлюцинации на почве голода и отказа от курения, — пробормотал Антон, потряс головой и, все еще настороженный, направился на кафедру. По счастью, больше в течение дня видений, подобных утреннему, у молодого человека не случилось. Осадок остался, но Антон постарался на нем своего внимания не заострять, и при случае проверить давление глазного дна. А то, кто знает, пригреет еще за рулем. Дело нешуточное.

* * *

Крики, улюлюканье. Обезумевший от страха зверь мчится не разбирая дороги, а за ним, оглашая лес какофонией звуков, спешат охотники. Мелькают босые ноги, ловко перепрыгивают они через корни растений, но приблизиться к загнанной жертве все еще не хватает скорости и сил. Зверь совсем близко, он ловок и хитер, хотя и напуган, он делает невероятные кульбиты, петляет и путает след, снова и снова уворачиваясь от своих преследователей.

Вот тут и наступает очередь Тиану. Быстро отделяется он от группы загонщиков и, как по воздуху преодолевая расстояние до кабана, незаметным, мощным движением наносит обреченному зверю смертельный удар. Все происходит так быстро, что никто, включая несчастного кабана, не успевает осознать, что же случилось.

Через несколько мгновений вся компания уже стоит, посмеиваясь и похлопывая Тиану по спине. Охотники шутливо толкаются, сгрудившись над огромной тушей: мощные клыки воинственно торчат, верхняя губа бессильно отвалилась и обнажает кривые, желтые зубы.

— Ты и вправду самый быстрый, — хлопает Тиану по плечу раскосый Тешкаль, — а я не верил Типасу-младшему…

— Наш Тиану быстрее ягуара, быстрее молнии! — ликует юный Тоацль, обожавший Тиану и почитавший того за своего кумира, — кто быстрее Тиану? Только боги!

Глава 12

Ярослав. Арина

На третьей или четвертой неделе знакомства, повинуясь каким-то зачаткам воспитания, полученным, по всей видимости, в раннем детстве, Аринин язык вдруг повернулся пригласить Ярослава зайти в гости. Дело было днем и особой опасности визит не представлял, учитывая присутствие младшего брата. Что на самом деле подвигло Арину позвать Ярослава, она и сама не очень понимала. Сказанного не воротишь, да и Ярослав хотя и выглядел слегка удивленным, но отказывался не очень убедительно.

— Для родителей твоих я не стану неприятным сюрпризом?

— Думаю, дома сейчас могут быть только Стас и Нюша.

— Нюша? Это кто? Тетя?

— Нет, это моя собака. А Стас — это мой брат.

Ярослав поколебался мгновение, но потом все-таки решился.

— Ладно, пойдем.

Пес Нюша радостно топтался в ногах, поворачиваясь то одним боком, то другим и сжимая в зубах мамин тапок.

— Что это он делает? — с интересом спросил Ярослав, разуваясь.

— Танцует. Могу предложить тебе гостевые тапки — они еще новые, даже ни разу не обслюнявленные.

— Благодарствую, душа-девица.

— Систер, это ты?? — раздался мощный вопль из-за двери. Ярослав вздрогнул от неожиданности. Арина закатила глаза.

— Я, я. С собакой гулял, двоечник?

— Гулял. И даже его кормил. Я там посуду не помыл, ничего?

— Как обычно, — вздохнула Арина, — конечно, ничего. Хорошего.

Пес продолжал топтаться, но теперь выбрал ноги Ярослава. Не давая ему пройти дальше, Нюша пытался заглянуть в глаза гостю и радостно скалился, показывая свое расположение.

— Чудо-зверь, — усмехнулся Ярослав и, нагнувшись, погладил Нюшу, запустив длинные пальцы в мягкую шерстку, — если он мальчик, почему Нюша?

— Трансформировался из Кинга. Кинг-Кингуша-Кинюша-Нюша…

— Понятно. Безграничная фантазия. Хорошо, что я не твоя собака… А то, следуя вашей логике, был бы какой-нибудь Авой.

Арина улыбнулась.

— Да, точно пришлось бы переделывать. У тебя очень неудобное имя. Интересно, как тебя называли в детстве? Ярик?

Ярослав скривился.

— Ярик — это точно не про меня.

— Славик?

Ярослав поперхнулся и поднял руки.

— Давай на этом закончим. Предпочитаю думать, что мое имя не имеет уменьшительно-ласкательной формы.

— Как скажете, Ярослав Димитриевич. Прошу вас, проходите. Есть шанс, что в этом доме даже найдется кофе.

Направив Ярослава в ванную, Арина бросилась на кухню.

Вошедший Ярослав застукал Арину с большой банкой в руках и выражением прострации на лице. На плите шумел чайник.

— Без кофеина, — упавшим голосом прочитала Арина.

— Нужно следить за здоровьем, — понимающе кивнул Ярослав и уселся на табурет.

Арина отставила сомнительную банку и почесала затылок.

— Где-то был нормальный кофе, точно помню, — бормотала девушка, открывая шкаф и задрав голову.

— Я вполне могу выпить чаю, не напрягайся, — вежливо заметил Ярослав, прислонясь к стене и вытягивая длинные ноги.

В это время на кухню притащился оголодавший братец.

Обнаружив вместо сестры незнакомого черноволосого парня, Стас окаменел.

— Отомри, Стас, — Арина выглянула из-за дверцы шкафа, — я здесь.

Стас моргнул и удивленно уставился на Лаера.

— Это Ярослав. А это мой братец.

Ярослав вежливо кивнул.

— Добрый день.

— Здрасьте.

Стас вдруг тихонько икнул и подпрыгнул, как будто его кто-то ущипнул.

— Арин, так это тот самый, что ли? — страшным шепотом просипел он, кося глазом на Ярослава. — Черный, которому нельзя было говорить, как пройти в библиотеку?!..

Арина чуть сквозь землю не провалилась.

— Нет, это другой, — сквозь зубы прошипела она. — Иди отсюда.

— Ничего себе, — протянул Стас, неодобрительно покачал головой и побрел в свою комнату, косясь на Ярослава.

Впрочем, с полдороги братец вернулся, вспомнив, зачем приходил.

— Я, вообще-то, есть хочу.

Арине пришлось сделать голодающему четыре внушительных бутерброда с колбасой и огурцом и налить сладкого чаю. Все это время Стас многозначительно молчал, бросая испуганные взгляды на расслабленного гостя.

Наконец бдительный братец удалился, предусмотрительно неплотно закрыв за собой дверь.

— И что это было? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав. — И причем тут библиотека?..

Арина тряхнула головой.

— Библиотека вообще ни при чем. Он видел тебя раньше, когда я думала, что ты маньяк. И ему велено было при случае изображать глухонемого.

Ярослав фыркнул.

— Очень предусмотрительно. Надо же, маньяк…

Ярослав побыл часа полтора, мужественно выпил чашку чая и полчашки растворимого кофе без кофеина и вежливо сообщил о том, что ему пора. Уже в дверях, молодой человек обернулся и спокойным голосом произнес, глядя в глаза Арине:

— Ну что же, я у тебя дома побывал, теперь твоя очередь посетить мое скромное жилище.

Арина опасливо покосилась куда-то в сторону.

— Это обязательно?

— Нет, конечно. Но желательно. Ты, судя по всему, еще не рассталась со своим впечатлением, что я-таки ужасный маньяк, посему настаивать пока не буду… Я человек доброй воли. Не насильно же тебя в гости тянуть…

— Амнистия, — выдохнула Арина.

Ярослав улыбнулся и в течение целой недели тему эту не поднимал.

* * *

Выходные проскочили, и в следующий вторник Арине снова предстояла встреча с Даниилом Эдуардовичем. Они условились встретиться на Чистых прудах, возле Макдоналдса. На этот раз девушка практически не испытывала опасений, что вместо импозантного мужчины средних лет ее будет поджидать карета скорой психиатрической помощи с бригадой крепких санитаров, вооруженных смирительной рубахой и реланиумом.

Даниил уже ждал девушку, увидев ее, отвесил элегантный поклон и предложил пройтись.

— Анализируя нашу с вами прошлую беседу, я нашел парочку противоречий, которые хотел бы с вами обсудить, — говорил Даниил, шагая по скверу. — Меня все больше занимает тот самый несанкционированный всплеск ваших воспоминаний. Ключевой момент, как я его называю. Маска маской, но произошло ведь что-то еще, что подтолкнуло вас в правильном направлении, и вместо психиатра вы направили свои стопы к специалистам иного профиля…

Даниил испытующе посмотрел на Арину, улыбаясь одними глазами.

— Ну, — Арина запнулась, — вообще-то, я в то время познакомилась с одним человеком…

— Так-так, — подбодрил ее Даниил, — и что же? Смелее.

— Собственно, он-то мне и сообщил, что я вижу прошлую жизнь, а не страдаю навязчивыми галлюцинациями.

— Вот. Вы ему, само собой разумеется, не поверили и пошли к специалистам?..

Арина оторопела.

— Откуда вы знаете?

— Голубушка, это же очевидно. Если бы вас полностью удовлетворили объяснения того человека, вы бы не стали добровольно подвергать себя гипнотическому воздействию. Я бы не стал.

Арина подумала мгновение и вынуждена была согласиться.

— Да, вы правы.

Даниил перевесил трость на другой локоть и взял Арину под руку.

— Выпьем чаю.

Разместившись за небольшим уютным столиком и дождавшись, когда официант приняв заказ, отойдет, Даниил продолжил:

— Таким образом, картинка у меня получается следующая. Вы видите чудные сны, и особенно они вам не досаждают, во всяком случае, в дневное время. Далее. Вы знакомитесь с этим замечательным инкогнито и, выслушав его шокирующие откровения, идете на сеанс гипноза. Бам. Механизм запущен. Что именно явилось толчком для вашей памяти, встреча человека из так называемого прошлого или все-таки погружение в транс, сказать трудно. Возможно, и я склонен придерживаться именно этой версии, что и то, и другое. Пушкинский музей со всеми его замечательными экспонатами тут совершенно ни при чем, он лишь послужил неплохой декорацией к первому действию.

Арина слушала и кивала, стараясь не пропустить ни слова. Даниил рассказывал о свойствах человеческой психики, о многослойности памяти и других интересных вещах, и некоторые из них явились для девушки откровениями.

Напившись чаю, с головой, переполненной новыми мыслями, Арина направила свои стопы к метро, снова отказавшись от любезного предложения Даниила подвезти ее до дома. «Хватит с меня одного сомнительного сопровождающего, — думала девушка, помахав рукой Даниилу, усаживающемуся на пассажирское сиденье какого-то длинного автомобиля. — Представляю лица родителей, если они увидят меня в обществе Даниила Эдуардовича. Все-таки надо иметь хоть какое-то сострадание к людям…»

* * *

Антон увидел свободное место на площадке перед институтом и поспешил его занять. Припарковавшись, он схватил папку с конспектами и, только выбравшись из машины, обратил внимание на то, что волею случая встал рядом с красным «Митсубиси». Возле машины стоял Хорек и незнакомый парень в джинсовом костюме. Парни курили и негромко переговаривались. Невольно Антон притормозил и, делая вид, что тоже собирался покурить, замер в метре от приятелей. Не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Антон прислушался.

Мимо, индифферентно кивнув Хорьку, прошла зеленоглазая девушка. Вид у нее был сосредоточенный, но, к радости Антона, тоски во взгляде не было и в помине. Парни синхронно проводили взглядом зеленоглазую, повернув головы.

— Не хочешь снова заняться? — с усмешкой бросил в сторону девушки джинсовый приятель.

— Да можно было бы, — лениво отозвался Хорек и потянулся, — да мороки с ней много… Я все же люблю девчонок попроще.

— Попроще? Да ладно. Если совсем без заморочек, там свои приколы… Сплошь шалавы, тут, конечно, дело вкуса, но… Лично я этого перекушал. Потянуло, знаешь ли, на что-то светлое…

Парень хмыкнул, видимо, сочтя шутку удачной.

— На таких жениться надо, а это в мои планы пока совсем не входит. Молодой я еще, — Хорек усмехнулся, — а так она девка, конечно, ничего… Только замороченная сильно.

— Может, тогда я попробую, — второй парень последний раз глубоко затянулся и с сожалением выбросил сигарету, — ты не возражаешь?

— Валяй. Хотя, погоди. Закачу пробный шар, там посмотрим… Что-то и во мне ретивое взыграло… Весна, что ли.

Довольные собой и друг другом, посмеиваясь, парни пошли к дверям института.

Антон смотрел им вслед, и в глазах у него стремительно темнело. Внутри все клокотало, хотя он не услышал ровным счетом ничего необычного. Разговор как разговор, обычный треп, все бы ничего, если бы не касалось это все зеленоглазой. «Почему, интересно, к хорошим девчонкам всегда липнут такие отморозки», — крутилось у молодого человека в голове. «Пора знакомиться», — решил про себя Антон, отбросил незажженную сигарету и зашагал ко входу.

* * *

Снова наступила долгожданная всеми студентами пятница.

После напряженной пятой пары, совершенно обессилевшая Арина вышла на улицу и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Весь день с сонного серого неба капал мелкий нудный дождик, но к вечеру все-таки распогодилось. Арина подняла голову к небу. «Какие смешные суетливые облачка, — подумалось ей. — Толкаются, спешат. Если они немного поднажмут, то снова спрячут солнце…».

— А ты не торопишься, — укоризненно заметил низкий голос за ее спиной, — лекция закончилась десять минут назад. Наверное, лектор молодой и красивый.

Арина обернулась.

— Лектор замечательный, но молодым и красивым был лет пятьдесят назад. Кроме того, машины твоей я не увидела из вестибюля, с чего мне было торопиться?

Ярослав милостиво кивнул и, бесцеремонно ухватив Арину за локоть, потащил к какому-то сверкающему чуду с замершей в прыжке кошкой на значке.

— Принято. Машина стоит уже минут сорок, просто сегодня она немного другая.

Арина от удивления только головой покачала.

— С ума сойти…

«Ягуар» выглядел дорого, агрессивно и очень подходил Ярославу Лаеру.

— Ты миллионер? — с любопытством спросила Арина, усаживаясь поудобнее. — Или владелец автосалона? О, или ты гангстер?

Ярослав хмыкнул.

— Это машина отца, надо было масла долить и кое-что по мелочам сделать. Моя машина «Ауди». Еще есть танк, но он так, для дальних поездок.

— Танк?..

— Внедорожник.

Арина подумала, что Лаеру подходит все именно такое, как эти две супертачки. Блестящее, стильное, быстрое. Она с некоторым неудовольствием подумала, что как раз сама она, Арина Литвинова, ему бы точно не подошла. Ни в каком виде. «Да, собственно, не очень-то и хотелось», — важно подумала Арина, глядя в окно.

— Ну и чего ты надулась? — поинтересовался Лаер, каким-то образом заметив выпяченную Аринину губу, хотя вроде смотрел на дорогу.

Арина нервно дернулась. Мысли, что ли, читает. Ну и тип.

— Не надулась, с чего ты взял?

— Опять думаешь, что я какой-нибудь редкий негодяй?

— Это еще почему?

— Ну как же, — Ярослав легко обошел на повороте такой же шикарный БМВ, — машины, квартира — ты, кстати, еще не видела, — время есть свободное… Что, не думала?

— Думала, конечно, — брякнула Арина и осеклась, — не в том смысле, что ты негодяй, а какой-то нетипичный уж очень. Нестандартный.

— Да, стандартность это не про нас, — согласился Лаер.

— А что с квартирой, ты сказал?

— Сейчас увидишь, — ощутив Аринин явственный протест, Ярослав небрежно отмахнулся, как бы отметая таким образом все ее сомнения. — Не бойся, приставать не буду.

— Я и не боюсь, — буркнула Арина, покраснев до кончиков ушей.

За стеклом мелькнуло Сити.

«Кутузовский, — обреченно подумала Арина, — что, в общем, ожидаемо. Не в Бутово же он живет…».

Арине хотелось зажмуриться и по возможности оказаться дома. Все-таки Ярослав, несмотря на все старания, не внушал ей полного доверия, один лишь непонятный трепет.

Лаер пикнул брелком, бесшумно открылись ворота, поднялся шлагбаум и чудесный автомобиль плавно въехал на подземную стоянку, остановившись возле знакомой «Ауди».

Арина оглянулась в поиске упомянутого танка и увидела огромный черный «Инфинити» чуть поодаль.

— Ваш?

Лаер коротко кивнул.

— Интересно, при таком автопарке что ты делал в метро? На экскурсии был?

— Ехал по делу, — хмуро ответил Ярослав, — есть в нашем городе такие места, куда значительно быстрее добираться на общественном транспорте. Трафик, знаете ли.

— Сдается мне, в тот день ты так и не доехал, куда нужно.

— Ты очень наблюдательна. Не переживай, то дело было не столь важным. Туда я доехал в другой раз.

Раздвижные двери в глубине стоянки вели к лифту. Арина покорно шла за Ярославом, как ягненок на заклание.

В лифте оказались зеркальные стены. Арина смущенно отпрянула, на нее с трех сторон смотрели темные насмешливые глаза.

— Вид у тебя испуганный, — заметил Ярослав, нажимая кнопку пятого этажа.

— Не ожидала такого количества зеркал, — слабо оправдалась Арина, не в силах оторваться от созерцания в затемненном зеркале себя и Ярослава. Он, конечно, выглядел не в пример лучше, однако и на себя Арина смотрела с неожиданным удовольствием.

«Когда долго рядом находишься с таким совершенством, как-то сам становишься…кхм, лучше, что ли, — подумала Арина, — а вообще, конечно, дело в свете и затемненном зеркале. Очень выгодное освещение». Арина в зеркалах казалась загорелой, какой никогда не бывала, а Лаер так просто выглядел мулатом.

* * *

На пятом этаже, за тремя или более дверями, Арина сбилась со счета, наконец оказался вход в жилище Ярослава. Тяжелая дверь за спиной мягко закрылась и в холле сам по себе зажегся приглушенный свет. Несмотря на нервную дрожь, Арина вдруг ощутила острое любопытство.

— Ты живешь один? — скинув ботинки, Арина с интересом оглядывалась.

— Конечно, нет. У меня жена и пятеро детей, только сейчас все в отъезде. А я девушек вожу, как видишь. Проходи.

— Очень смешно, — хмыкнула Арина и, войдя в следующее помещение, ткнула пальцем в страшно знакомое полотно над диваном, — надеюсь, это оригинал?

— Оригинал в коллекции у одного очень богатого американского гражданина. Разумеется, это копия. Потерпи минутку, и я буду тебя чем-нибудь кормить.

— Очень бы хотелось. Не уверена, но, по-моему, я сегодня еще не ела…

— Плохо. Но придется подождать. Поброди пока.

Ярослав указал направление, где именно следует бродить, и скрылся в противоположной стороне. Арина глубоко втянула воздух, в котором отчего-то витал едва уловимый древесный аромат, и отправилась на экскурсию по квартире. Ноги приятно охладил гладкий пол, покрытый каким-то особенно диковинным паркетом.

Большая кухня, столовая-гостиная, кабинет и спальня. Красота.

В квартире царил потрясающий порядок, нигде ничего не валялось, у каждой вещи было свое место. Арина почувствовала раздражение: «Да он, наверное, ненастоящий. Голограмма какая-то, а не человек. Так ведь не бывает у нормальных людей, ну хоть что-то же должно быть, тарелка в мойке, не знаю, носки под кроватью… Какие-нибудь бумажки, счета, выписки…». Глаз зацепился за письменный стол в кабинете. И тут ничего. Письменные приборы на местах, ноутбук закрыт и лежит так ровно, как будто его расположение вымеряли лазерной линейкой. Пыли на компьютере Арина тоже не обнаружила. «Может, он тут и не живет вовсе?» — мелькнула подозрительная мысль. Арина отступила назад и споткнулась. Ну, слава Богу. Гантели. Валяются прямо на пути, Арина с облегчением вздохнула. Он еще и спортсмен, в чем, собственно, можно было не сомневаться, задохликом Ярослав Лаер не выглядел.

— Прости, я не убрал, — раздался тихий голос, хозяин появился в дверях. — Ушибла ногу?

— Ничего, до свадьбы заживет, — Арина не выдержала и поинтересовалась: — Слушай, а как получается, чтобы так чисто было? Я вот как ни стараюсь, все равно что-нибудь валяется…

— От человека зависит, — серьезно ответил Лаер и погрозил длинным пальцем Арине, замахнувшейся было на него туго набитой подушкой-думочкой, — осторожно, во-первых, эту подушку вышивала моя бабушка, а во-вторых, внутри у нее кедровые скорлупки, и она тяжелая.

— О, извините. Про бабушку — это аргумент. Так что с уборкой?

— Я все кладу на свои места — раз. Ну и сам я, вообще-то, не убираюсь. Приходит такая фрекен Бок, домоправительница. Все в ее руках.

— Слава труду, — вздохнула Арина, — а то я подумала, что ты киборг.

Ярослав усмехнулся.

— Многие так думают. Например, мои студенты. Пойдем, все готово.

Ярослав сделал пригласительный жест, пропуская девушку вперед. Арина задержалась на выходе из кабинета, обратив свое внимание на крупную фотографию на стене.

Изображение подтянутого смуглого мужчины лет пятидесяти в обществе огромной носатой рыбины и небезызвестного политического деятеля. «Рыбалка в верхах», — прокомментировала про себя Арина и повернулась к хозяину квартиры.

— Папа министр? — выдала очередную догадку Арина.

Ярослав кинул взгляд на фотографию и чуть подтолкнул Арину в сторону кухни.

— Не совсем. Кроме того, я давно уже сам по себе. Но у отца с мамой тоже все в порядке. Иди уже на кухню, все остынет.

На огромной кухне, которая вполне могла сойти и за гостиную, Ярослав искусно накрыл на стол, как будто только этим всю жизнь и занимался. Арина с опаской покосилась на бутылку — это оказалось сухое вино. Слава Богу, не шампанское. Никаких свечей, томной музыки и прочей романтической атрибутики, Арина незаметно перевела дыхание и подошла к просторному окну.

Наконец она обнаружила еще одно маленькое подтверждение, что здесь живет именно Ярослав Лаер — в соседней комнате на шкафу лежала гитара. Арина заметила торчащий гриф, и вот еще одна деталь: на кухне, на широком подоконнике за занавеской покоился синтезатор. «Фантастика, — думала Арина, коснувшись холодных клавиш, — еще он, конечно, ездит верхом, стреляет из лука и неплохо боксирует… Но вообще, если задуматься, я ожидала рояль и шкуру тигра, самолично пристреленного Ярославом Лаером». Немного развив и дополнив, Арина высказала свои претензии мелькнувшему в холле хозяину квартиры.

— Рояль бы не влез, — просто ответил он, — электронное пианино намного практичнее. Я нечасто им пользуюсь, хотя музыка имеет в моей жизни некоторое значение. А тигры занесены в Красную книгу.

Наконец Ярослав вернулся на кухню, в руках он нес новенький штопор.

— Кем же надо работать, чтобы в столь молодом возрасте уже иметь ээ… ну, все это? — Арина неловко обвела рукой окружающее пространство, все еще не в силах избавиться от призрака наркобарона, — или все-таки мама с папой?

На ехидный намек Ярослав не обиделся.

— То есть в твоем представлении я или бандит с большой дороги, или мажор. Третьего не дано?

— У меня просто фантазии не хватает, — пожала плечами Арина.

— Ясно. На самом деле я, вероятно, нечто среднее между твоими вариантами. Подвернулся небольшой бизнес, не имеющий к моей профессии никакого отношения. Ну и… все получилось. Прошу к столу.

Ярослав ловко спихнул с блюда Арине на тарелку кусок мяса.

Арина только головой покачала и взялась за приборы. Мясо выглядело весьма аппетитно.

— Предвосхищая твой вопрос — готовил не я, та же фрекен Бок. Я предупредил о возможной гостье и попросил что-нибудь придумать. Чудесная женщина.

Арина с грустью смотрела на прекрасный кусок говядины и понимала, что желудок ее уменьшился до совершенно невразумительных размеров. Спазмированный то ли от напряжения, то ли от усталости, а скорее от всего понемножку, организм стоило немного расслабить, прежде чем грубо запихивать в него пищу, а то это могло плохо закончиться. Ярослав налил в бокалы темно-рубиновое вино.

— Выпей глоток, — порекомендовал он, — а то у тебя такой несчастный вид, что у меня аппетит пропал.

Арина послушно отпила немного вина. Тепло сразу же начало разливаться по скованным членам, ноги наконец разогнулись, а пальцы потеплели.

— Уф, ты прав… Я с утра ничего не ела, и, по-моему, у меня желудок атрофировался.

— Сейчас полегчает, — пообещал Ярослав и придвинул к девушке бокал, — пей, студент.

Полбокала вина — и Арина начала возвращаться к жизни, наконец, ощутив голод.

Вместе они прикончили почти все, приготовленное таинственной домомучительницей, щедро запивая оживленную беседу и ужин приятным вином. Солнце уже спряталось за крыши домов, наступал тихий теплый вечер.

* * *

— Ну и зачем ты меня накачал? — сурово спросила Арина, мутным взором глядя на Ярослава. Красивое лицо в обрамлении темных, небрежно уложенных волос расплывалось.

— Я? Ты сама все сделала. Три бокала хорошего вина это называется «накачал»?

— А мне много не надо.

— Раз девушка пьяная, тогда давай танцевать.

Арина в прострации откинулась на спинку стула.

— Ну уж не-е-ет….

— Ну уж да-а-а…

— Ты обещал не приставать, — мрачно выдавила из себя Арина.

— Да очень нужно.

Ярослав стремительно протянул руку, цапнул пульт, что-то там потыкал, и по кухне разлилась чудесная мелодия. В следующее мгновение Арина уже повисла в воздухе, как тряпичная кукла, крепко схваченная сильными руками, затем плавно опустилась пятками на паркет, а пальцами ног на ноги Ярослава. Задрав голову, она смогла определить в неверном свете огней с улицы, что Лаер улыбается.

— Очень смешно. Меня, между прочим, могло стошнить.

Ярослав хмыкнул.

— Суперромантичная девушка попалась. Просто песня.

— Уж какая есть.

— Я не жалуюсь. Я просто констатирую.

Ярослав немного покружил Арину по просторной кухне, пару раз, впрочем, молодые люди все-таки врезались во встроенный холодильник и барную стойку, после чего Лаер осторожно, как тухлое яйцо, усадил Арину на ее прежнее место и налил ей в бокал минеральной воды.

— Ну как, не тошнит? — участливо осведомился он.

— Пока нет, — буркнула Арина, — только что-то душновато стало.

— Это кровь твоя ледяная разогревается, — хмыкнул Ярослав, сверкнув глазами. — То ли еще будет…

И выудил откуда-то еще одну бутылку сухого.

«Вертолетики, — грустно думала Арина, запершись в ванной и пытаясь немного взбодриться, — так вот они какие…а я абсолютно и безнадежно напилась…»

Арина побрызгала себе в лицо холодной водой и нетвердой поступью вернулась в общество хозяина квартиры. Появилась смутная мысль о такси, но настолько туманная и размытая, что пропала, толком не засветившись в сознании.

Ярослав сидел на широком низком подоконнике, распахнув окно, и болтал ногами. Появившуюся в дверях Арину он поманил пальцем и указал на место рядом с собой. Арине уже было море по колено, однако вскарабкаться самой на подоконник — об этом можно было даже не мечтать. Пока девушка прикидывала, с какой ноги удобнее начать восхождение для начала на стул, Ярослав в два точных движения втащил ее на подоконник, усадил рядом и сунул в руку бокал с вином.

— Мне, пожалуй, хватит, — неуверенно заметила девушка и протянула бокал хозяину. Тот молча поменял его на такой же, но с минеральной водой.

— Мы не вывалимся? — с опаской покосившись на улицу, поинтересовалась Арина.

— Не должны. Там сетка.

— Мне, наверное, домой пора, — с трудом выговорила Арина.

Ярослав хмыкнул и посмотрел через бокал с вином на восходящую луну.

— У тебя все на даче, а я выпил. Думаю, придется тебе остаться.

Арина вздохнула и не стала спорить.

Так они и сидели. Над домами взошла почти полная луна, и затопила своим светом улицы и окна. Стало неожиданно светло и тихо.

«Интересно, попробует он меня поцеловать? — смутно крутилось в голове у Арины. В лунном свете Ярослав был еще прекраснее, чем прежде, точеный профиль невольно притягивал взгляд. — Черт побери, неужели я этого хочу? Он всегда такой невозмутимый, вряд ли его волнуют подобные глупости… с другой стороны, он же все-таки мужчина… только вот я, боюсь, не героиня его романа».

Арине вдруг захотелось дотронуться до Ярослава, провести рукой по гладким небрежным волосам, почувствовать, что он живой, из плоти и крови, а не плод ее измученного воображения. Безумие затеи, однако, девушка вполне осознавала.

«Это алкоголь, — внятно произнес у нее в голове голос, страшно похожий на Ярослава, — завтра же ты об этом пожалеешь и не будешь представлять, куда себя деть».

«Точно, — мысленно ответила Арина внутреннему голосу, и глубоким вздохом подавила в себе глупые мысли и зарождающиеся желания, — а еще это все следствие стресса из-за отношений с Олегом. Я не знаю, как бывает по-другому, а узнавать пока не готова…».

— Ты не спишь? — вдруг подал голос реальный Ярослав.

Арина встрепенулась.

— Нет.

— А я что-то срубаюсь, вроде выпил немного. Пойдем устраиваться.

Ярослав легко спрыгнул с удобного подоконника и помог Арине спуститься.

Оказавшись на полу, Арина с ужасом осознала, что прямо ходить практически не может, и невольно взялась за стенку. Ярослав, по счастью, состояние девушки предпочел не заметить и направился вглубь квартиры, сделав небрежный приглашающий жест. Арина потянулась за ним, отметив мимоходом, что направлялся Ярослав в собственную спальню. В голове шумело и уже начинало что-то болеть, Арина плохо переносила любой, даже самый качественный алкоголь. «Главное, чтобы не тошнило», — успела мрачно подумать Арина, наблюдая за хозяином квартиры.

Ярослав дошел до кровати и с удовлетворенным вздохом растянулся прямо на красивом стеганом покрывале, расписанном ненавязчивыми японскими мотивами, перевернувшись на спину.

— Ты как хочешь, а я уже лег.

Арина неуверенной походкой подошла ближе, желая уточнить, где, собственно, и ей можно приклонить голову. Не на одной же кровати спать, в самом деле. В другой комнате она вроде видела подходящий диванчик. Тут она, разумеется, споткнулась и рухнула прямо на Ярослава. Спать хотелось страшно, но последняя навязчивая мысль заставила ее открыть глаза.

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Арина приподнялась, с трудом сфокусировала взгляд на кончике носа Ярослава.

— Знаешь, ты охренительно красивый, — торжественно сообщила она и, уронив голову на белоснежную рубашку, крепко заснула.

Ярослав подавил глубокий вздох и попытался устроиться поудобнее, сдвинув Аринину голову так, чтобы она не продавила ему солнечное сплетение, что было бы крайне неприятно. В остальном дислокация его вполне устраивала.

* * *

Утром Арина открыла глаза и первое, что увидела — это белую рубашку Ярослава, в которую она упиралась носом.

«Какой кошмар, — пронеслось у нее в голове, — я что, заснула на нем??»

Осторожно приподняв голову, она обнаружила, что полностью одетая лежит на груди у Ярослава. Закинув руку за голову, последний безмятежно спал. Тоже, по счастью, в полном обмундировании.

«Докатилась, — мрачно думала Арина, бесшумно скрывшись в ванной комнате и разглядывая помятую о Ярослава физиономию в зеркале, — с другой стороны, ничего такого я не помню. Может, ничего и не было? Ну, напилась, уснула. Не криминально… а вдруг было? Ох, какой ужас, все-таки…».

Арина включила прохладную воду и опустила в раковину руки, угрюмо размышляя над необходимостью что-то сделать с лицом. Хорошо, что сегодня суббота и хотя бы не надо идти в институт.

Неизвестно, какое количество времени Арина провела в ванной комнате, но когда заставила себя покинуть ее пределы, по квартире уже разливались утренние мелодии.

На большой, полной света кухне бодрый Ярослав уже жарил тосты и варил кофе. Обнаружился и источник музыки — ее воспроизводила вчерашняя музыкальная установка.

— Ты отлежала мне все ребра, — пожаловался Лаер, увидев замершую в дверях Арину, — весь затек.

— Так спихнул бы на подушку. Или на пол.

Ярослав на мгновение задумался.

— В самом деле. Не догадался, наверное. Чай, сок, кефир, аспирин?

— Можно кофе, если нетрудно.

— Нетрудно. Ээ… точно кофе? Что это с тобой?

— Не знаю. Мне уже все равно.

Ярослав обернулся и с интересом посмотрел на Арину.

— А что у нас за драма?

— У вас — не знаю. А я вот напилась и провела ночь в чужой квартире с… с…

— Ну же, смелей, — подбодрил ее Ярослав с веселым огоньком в глазах, — так с кем?

— В том-то и дело, что почти и не знаю, с кем, — выпалила Арина.

— То есть, с кем попало? Твоя мораль не позволяет тебе ночевать вне родного дома? Очень правильно. А то ведь знаешь, как бывает. Время-то сейчас смутное. Ограбить могут или надругаться, чего доброго, — болтал Ярослав и ловко перемещался по кухне. — А муки совести, мне, кстати, не вполне понятные, — это не смертельно…

Ярослав поставил перед мрачной Ариной завтрак и удалился в ванную, весело насвистывая.

— И чему радуется, не пойму, — вслух сказала Арина и принялась за еду.

И тут снова что-то произошло с ее неспокойной головой.

Арина как раз отправила в рот кусочек поджаренного тоста, собираясь в отсутствие Ярослава спокойно насладиться завтраком, как в ее мозгу один за другим вспыхнули и погасли новые образы. Арина с трудом проглотила тост и залпом допила кофе, в ужасе уставившись на стену перед собой. Образы, по всей видимости, были из недавнего сна, и на этот раз индейцы были совершенно ни при чем.

Под воздействием ли принятого алкоголя или по иной причине снилось ей нечто невообразимое. Сон был ярким, образным, так мало того — все ощущения поразительно натуральными. Как ни напрягалась Арина, что-то конкретное вспомнить не удавалось, но хватило и тех обрывков, что хлынули в обескураженное и абсолютно неподготовленное к подобному сознание.

Мягкие губы Ярослава, жар его тела… необычно, совсем незнакомо, но притягательно до невозможности. Откуда это все?? Так подробно, так оглушительно прекрасно… И, что самое ужасное, так реально.

Последняя мысль ударила в Арину, как молния. Тост выпал из внезапно онемевшей руки. А вдруг это вовсе и не было сном??

Через десять минут, свежевыбритый и вполне энергичный Ярослав предстал перед Ариной, успевшей к тому времени раз пять или шесть впасть в глухое отчаяние и столько же раз найти себе вполне терпимое оправдание. Главным для девушки теперь было во что бы то ни стало выяснить, привиделось ли ей сближение с Ярославом или действительно что-то было.

— Какие у тебя планы на сегодня? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав, наливая себе апельсиновый сок.

Арина пожала плечами.

— Никаких.

— Тогда поехали со мной, мне нужно сделать одно дело, и я свободен…

— Нет уж. Я должна появиться дома, переодеться хотя бы…

— Полчаса тебе хватит? Поехали.

* * *

Дома Арина развила бурную деятельность. Ярослав проявил деликатность и остался в машине, сославшись на важный телефонный разговор и предоставив таким образом девушке возможность привести в порядок мысли. Некоторое время Арина металась по квартире, разбрасывая вещи, затем все-таки смогла взять себя в руки и решительно бросилась в ванную. Приняв душ и переодевшись, Арина выскочила из квартиры и, как ошпаренная, понеслась вниз, на ходу приглаживая волосы, поскольку причесаться, разумеется, забыла.

Как удобно было с Ярославом, ни о чем не нужно беспокоиться, даже надолго задумываться не было нужды, все получалось как будто само собой. Поехали, значит, поехали. Ярослав точно позаботится о том, чтобы они не умерли с голоду, от холода или от жажды. После всех треволнений, связанных с Олегом, в обществе Лаера Арина отдыхала и ощущала себя совершенно беззаботно. Была, безусловно, во всем этом и капля дегтя. Несмотря на свое расслабленное состояние, Арина осознавала, что бесконечно это все продолжаться не может… А жаль. По дороге Арина непроизвольно косилась на своего попутчика, пытаясь по его лицу понять, было ли сном то видение, при воспоминании о котором уши и щеки девушки начинали алеть. По Ярославу, разумеется, ничего понять было невозможно. Однако нервное ерзанье Арины от молодого человека не укрылось.

— Что-то не так?

Арина вздрогнула, но взяла себя в руки и осторожно ответила:

— Да нет… пока вроде все так.

— А по твоему виду можно подумать, что тебя застукали за чем-то непристойным.

— Разве? Ну… Просто я никогда раньше не ночевала в чужих квартирах, тем более в обществе молодых людей… в общем, мне как-то не по себе.

— Ты вроде на эту тему утром переживала. По-моему, вполне достаточно. Не увлекайся.

— И… я никогда не напивалась до такого состояния, что даже толком ничего не помню, — выпалила Арина и мрачно уставилась в окно. Ярослав молчал целую минуту. Затем послышался явный смешок.

— Так вот в чем дело. Хотел бы я сказать что-нибудь иное и потрепать твои нежные нервы… Но это было бы негуманно. Между нами ничего не было, не напрягайся. Я же обещал. Ты замечательно продрыхла на моем бренном теле до самого утра. Возможно, двинула пару раз подбородком мне под дых. А так — никто и ничто твой детский сон не потревожили.

Арине очень хотелось провалиться куда-нибудь в тартарары, где не было проникающего, ироничного голоса. Но увы. Единственное, что ей оставалось, это через силу улыбнуться и выдавить слабое:

— Спасибо.

Через пару километров беседа вернулась в привычное русло.

— Ты играешь в бильярд?

— В американку, — неуверенно ответила Арина, — но я бы не назвала это «играю». Пробовала пару раз. И в русский бильярд пробовала, но в русский совсем не получилось… Если не считать того, что кием мне почти удалось покалечить проходившего мимо официанта.

Выехав за город, автомобиль понесся по Ново-Рижскому шоссе прочь от Москвы. Заскучать Арина не успела, довольно быстро с главной дороги они съехали и углубились в леса. Дорога оказалась весьма приличной, и машина плавно катилась вперед, Арину практически не укачало, и неожиданно с правой стороны вырос высокий забор, увитый поверху колючей проволокой. Арина вяло размышляла, что за важный стратегический объект может быть обнесен таким солидным забором. Дача президента?.. Или хотя бы премьер-министра. От Ярослава всего можно ожидать.

Наконец, за очередным поворотом забор закончился внушительного размера коваными воротами, и автомобиль подкатил к шлагбауму. За воротами обнаружилась группа строений, гармонично раскиданных вокруг небольшого живописного прудика. Арина вышла из машины, разминая ноги и огляделась. Вокруг приглушенно перешептывались сосны, соприкасаясь зелеными верхушками, где-то вдалеке шумела трасса. На парковке стояло штук двадцать машин, весьма дорогих. По ровной, уложенной красивой плиткой дорожке шел молодой человек в кипельно-белой рубашке и галстуке бабочкой. Перед собой он катил столик, уставленный разнообразными бутылками. Молодой человек двигался практически бесшумно, бутылки мелодично позвякивали.

— Как тихо… что это за место?

— Это закрытый клуб.

— Для молчунов? — непроизвольно поинтересовалась Арина.

Ярослав поднял брови.

— Почему для молчунов?

— У меня ассоциация с закрытыми клубами только с Конан Дойлем… Там был клуб молчунов, который посещал Майкрафт Холмс, помнишь?

— Помню. Клуб «Диоген». Но в данном случае это просто клуб для определенного контингента, скажем так. Специальные гости. Вероятность встретить кого-нибудь нежелательного крайне мала… За это здесь и платят, собственно.

Арина ожидала увидеть прокуренное помещение, с тусклыми лампами и матерыми игроками, однако была приятно удивлена. Кожаные диваны, идеально ровные столы, затянутые благородным сукном, негромкие разговоры и едва ощутимый запах дорогих сигар. Ярослав пару раз вежливо с кем-то раскланялся и потянул Арину в соседнее помещение, чуть просторнее и светлее предыдущего. Стол он выбрал возле окна, из которого открывался прекрасный вид на реку.

Первые попытки Арины попасть по шару успехом не увенчались. Кий никак не хотел слушаться девушку.

— Я тебя предупреждала, что играть не умею, — застенчиво пытаясь спрятать за спину кий, произнесла Арина.

Ярослав приподнял одну бровь, как будто прикидывая, отобрать у Арины кий от греха или продолжить опасный эксперимент. Победила лояльность. Прикинув траекторию, молодой человек расставил шары.

— Не беда. Научишься. Попробуй загнать вот этот шар вон в ту лузу. Для этого тебе нужно попасть точно в это место…

Арина честно попыталась выполнить все наставления Лаера, но снова не преуспела и шар с издевательским свистом — как показалось девушке — пронесся мимо цели.

Ярослав подавил вздох и вернул шар на место.

— Еще раз.

И Арина пробовала снова и снова.

Некоторое время Ярослав наблюдал за неуверенными попытками Арины загнать шар в нужную лузу и наконец не выдержал.

— Ладно. Так, видимо, мы мало чего добьемся. Давай я все-таки немного помогу. Стоишь ты, что ли, как-то неправильно…

— Есть вариант, что у меня просто руки растут из неправильного места, — скромно возразила Арина, — например, оттуда же, откуда ноги…

— Да ладно. Это чистая геометрия, — отмахнулся Ярослав и двинулся к девушке.

Лаер явно приложил максимум усилий, чтобы не прикасаться к Арине, но на какое-то мгновение молодой человек все же оказался весьма близко к девушке, пытаясь согнуть ее локоть под правильным углом и переместить весь ее внезапно одеревеневший организм в нужную позицию, от чего Арина инстинктивно вздрогнула.

— Что ж ты дергаешься, — с некоторым неудовольствием произнес Ярослав, — я же тебя не съем, ей-богу.

Арина покраснела вся, включая пробор и кончики ушей. Но мужественно решила взять себя в руки и сосредоточиться на бильярде, и в следующий раз, когда Ярослав склонился над ней, чтобы поставить ее руку для удара, ей даже удалось ровно дышать и попасть кием по нужному шару.

Удивительно, но часа через полтора Арина почувствовала, что и кий, и шары к ней явно переменились, а в ней самой появилась некоторая уверенность, и, воспользовавшись моментом, когда Ярослав удалился за соком для нее, она даже познакомилась с пожилой парой и сыграла партию с приятной дамой из этой самой пары. Вернувшийся Ярослав изобразил любезность и согласился на партию с пожилым мужчиной, не переставая с удовлетворением наблюдать за все более смелыми движениями Арины. Ярослав выглядел довольным, Арина так просто была счастлива. Позже все четверо присели за столик выпить кто чаю, кто кофе, продолжая непринужденно беседовать. Последующую партию Арине даже удалось выиграть, что ее несказанно смутило, однако ее пожилую партнершу это ничуть не расстроило, и они продолжили. Ярослав куда-то исчез, муж партнерши заказал коньяку и устроился напротив их стола, благодушно посмеиваясь над обеими дамами. Следующую партию выиграла пожилая дама, и Арина попросила тайм-аут, оглядываясь в поиске Лаера. Он появился в дверях буквально через пару мгновений, стремительно преодолел расстояние между ними, и по его лицу Арина тут же поняла, что не все благополучно.

— Уходим, — быстро, одними губами, проговорил Ярослав. Молодой человек был бледен, глаза горели знакомым тревожным огнем. Удивленная Арина послушно положила кий, наспех попрощалась с приятной пожилой парой и пошла за Ярославом. Скорость ее передвижения Ярослава не удовлетворила, и он властно взял ее за талию, потащив к машине. Через плечо Арина успела заметить огромный черный джип, появившийся на стоянке, и бритого парня за рулем, который развязно на нее уставился.

* * *

— Что случилось, Ярослав?

Автомобиль летел по направлению к Москве. Некоторое время Ярослав молча вел автомобиль, брови его сошлись на переносице, лоб перерезала глубокая морщина. Арина терпеливо ждала, не слышать вопроса Ярослав не мог. Наконец он расцепил крепко сжатые губы и заговорил.

— Я заметил человека, с которым пересекаться не имею ни малейшего желания.

— Старый знакомый?

— Даже слишком старый.

— Забавно. А ты говорил, вероятность крайне мала…

Ярослав усмехнулся.

— Значит, не в добрый час сказал. Я не предполагал, что он в России. Не заостряй внимания. По счастью, к тебе это отношения не имеет.

Арина умолкла, и больше решила с расспросами не приставать. «Не имеет отношения и слава богу», — рассудила она, ничуть не обидевшись на формулировку. Что-то в тревожных словах Ярослава сквозило совсем не обидное, скорее наоборот. Хотя, конечно, жаль, такой вечер испортил… Она только-только почувствовала вкус к бильярду, даже что-то начало получаться. Ярослав как будто прочитал ее мысли, и усилием воли стерев с лица напряженное выражение, постарался улыбнуться.

— Ладно, в бильярд в следующий раз поиграем. Раз уж я испортил тебе развлечение, приглашаю в качестве реабилитации в японский ресторан. Идет?

Арина недоверчиво покосилась на молодого человека.

— То есть, поиграть не дал, хоть покормишь? Я чувствую себя каким-то жутким потребителем, можно сказать, кадавром. Японский ресторан — это перебор. С меня хватит и чашки чая с пирогом… Клубничным. Все равно где.

Ярослав поднял брови, но спорить не стал.

— Как пожелаешь. Туда, куда я тебя собирался пригласить, есть и пироги, и клубника. Хочешь вместе, хочешь по отдельности.

— Интроверт, с замашками неформального лидера, — пробормотала Арина.

Обещанный обед, плавно перетекший в ужин, ожидания оправдал. По дороге Арина успела передумать и от клубники отказалась, положившись на рекомендации Ярослава. В итоге съела нечто невообразимо вкусное и совершенно незнакомое. После ужина молодые люди немного погуляли по близлежащим улочкам, заглядывая в вечерние витрины, и болтая ни о чем. Вернувшись в машину, Ярослав включил спокойную музыку и тихонько мурлыкал себе под нос, подпевая. Арина расслабилась и даже попыталась задремать. Ярослав не стал беспокоить ее разговорами и убавил звук в стереосистеме. И вдруг погружающуюся в приятную полудрему Арину бросило в жар. Дома никого нет. Сейчас они доедут до Ясенева, и что? Как обычно, попрощаются у дверей? Прямо вот так, не моргнув глазом, зная, что дома никого нет? Арина видела глазами души, как Ярослав отвешивает полушутливый галантный поклон, разворачивается и уходит. А если нет?..

Чей-то гадкий голос в Арининой голове ненавязчиво подсказывал, что если она в принципе собиралась пригласить Ярослава на чашку кофе, то сейчас момент вполне подходящий. Теперь Арину для контраста кинуло в холод. «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», — особенно кстати крутилось у нее в голове, и становилось все менее уютно. «Неужели этот момент настал, или это у меня в голове что-то в очередной раз подвинулось», — тоскливо размышляла Арина, сквозь ресницы наблюдая за ведущим машину Ярославом. Вроде никаких намеков с его стороны Арина не замечала, молодой человек вел себя, как всегда, абсолютно ровно, по нему невозможно было понять, какие мысли посещают его невозмутимую голову. «Нет такой силы, которая принудит меня пригласить его домой в подобной ситуации, — мрачно подумала Арина, — пусть думает, что хочет. А такого уговора не было…». Из машины Арина вышла с головой, полной противоречивых и неудобных мыслей. Щеки ее разгорелись, и, кляня себя последними словами, она заставила себя для начала посмотреть Ярославу в глаза, заготовив пару фраз на различное развитие ситуации. Лаер сохранял, как обычно, совершенно бесстрастное выражение лица и чуть улыбнулся ей в ответ. У самой двери, не замечая или делая вид, что не замечает смущения девушки, Ярослав подавил зевок и действительно легко поклонился, в точности, как это представляла себе Арина.

— Высыпайся. Прости, что подвел с бильярдом, обязательно еще как-нибудь поиграем. Спокойной ночи.

Подмигнув на прощание, молодой человек двинулся к лифту. У Арины кровь отлила от лица и тут же прилила с новой силой, и она поспешила отпереть дверь.

Уже находясь в квартире и повернув в замке ключ, Арина оперлась на дверь и буквально сползла по ней на пол. Ушел… Арина выдохнула и невесело усмехнулась. Как бы еще понять, легче ей стало от этого или наоборот.

Ярослав вошел в лифт, пряча улыбку. Еще чуть-чуть… Главное — терпение.

Глава 13

Ярослав. Арина

Тем временем волнения в родительском стане достигли своего апогея. Арина уже не в первый раз отказывалась ехать вместе с родственниками за город, хотя раньше с удовольствием присоединялась к семейным вылазкам. Мама — а под ее нажимом и папа — видела за всем этим зловещую тень нового приятеля девушки. За ужином в воскресенье Владимир Александрович и Елена Васильевна нервно переглядывались и, наконец, папа торжественно кивнул. Подал сигнал, надо полагать. Для начала мама прокашлялась. Папа, в качестве поддержки, щедро плеснул ей в стакан минералки, пролив при этом половину на стол. Арина забавлялась, исподволь наблюдая за тактичными родителями, и гадала, что же будет дальше.

— Арина, — мягко произнесла мама и, не удержавшись, бросила на папу тревожный взгляд, — а ты как-нибудь пригласи… эмм… Ярослава к нам. На ужин, например.

— Он не ест, — желчно проговорила Арина.

Мама неуверенно переспросила:

— Как не ест?..

— В гостях не ест. Только кофе пьет. Я, по крайней мере, ни разу не видела. Может, боится, что отравят…

Последняя фраза маму совершенно обескуражила, и она в растерянности замолчала. На помощь пришел папа.

— Ну и пусть не ест, на кофе пригласи.

Арина пожала плечами.

— Ладно. Если вы настаиваете…

Родители снова переглянулись, папа удовлетворенно хмыкнул и уткнулся в газету.

* * *

На следующий день после занятий Арина и Ярослав отправились гулять в парк. На улице было очень тепло, ехать до дома по пробкам два часа совсем не хотелось, и Ярослав предложил прогуляться, пока поток машин не схлынет. Арина почти забыла о своих субботних метаниях, и общество Ярослава снова не было ей в тягость. «Кажется, волновалась я совершенно напрасно, — хмуро думала про себя Арина, — нелепо даже было предположить, что я ему хоть как-то нравлюсь. Нет, ну отвращения, думаю, конечно, не вызываю, но не более того. Даже если он вдруг, ради все того же эксперимента, решит меня поцеловать, я ни на секунду не поверю, что дело тут исключительно во мне. Пожалуй, лучше пусть ему это в голову не приходит… А то я за себя не отвечаю».

Автомобиль уже медленно вкатывался во двор, когда Арина вспомнила об обещании, данном бдительным родителям.

— Мои родители жаждут посмотреть на тебя вблизи, — мрачно сообщила Ярославу Арина, — на расстоянии ты внушаешь им трепет, полагаю.

Ярослав кивнул.

— Не вопрос. Пойдем.

Арина совсем не ожидала, что Ярослав так легко согласится, посему слегка опешила.

— Что, прям сейчас?

Ярослав повел плечом.

— Конечно. Зачем же трепетать почем зря… Они уверены, что я растленный совратитель юных дев. Надо их успокоить.

Девушка только головой покачала, в очередной раз поразившись прозорливости Лаера. Молодой человек сохранял полнейшую невозмутимость, погрузившись вместе с Ариной в лифт, и спокойствие его не выглядело деланным. «Мда, для него знакомство с родителями явно не то событие, ради которого стоит переживать, — отметила про себя Арина с некоторой долей досады, — что тут поделать… Хотя, наверное, для человека, который помнит себя как индейца из древнего племени, было бы по меньшей мере нелепо беспокоиться по подобным пустякам».

Оказавшись около двери, Ярослав протянул руку к звонку и неожиданно подмигнул бледно-зеленой Арине.

— Не трясись. Все «хоккей».

«Только бы они не вообразили невесть что, — нервно думала Арина, раздеваясь и зачем-то пытаясь пристроить свою ветровку на папины ботинки, — на роль жениха Ярослав явно не претендует, но что придет в голову этим родичам, одному Богу известно. Хорошо, хоть тетки сегодня нет… А то был бы еще тот концерт».

Арина с некоторым удивлением отметила, что родителям доставляет явное удовольствие общение с Ярославом, тот тоже выглядел вполне умиротворенным. Поначалу оба родителя слегка стушевались, пораженные безукоризненными манерами и неординарной внешностью нового знакомого их дочери, однако лед быстро растаял. Пока мама и папа не узрели Ярослава воочию, оба были настроены весьма воинственно: их страшно возмущало и настораживало, что Лаер старше на семь лет и на социальной лестнице стоит явно ступеньки на две выше. А стоило ему улыбнуться и открыть рот, все, пиши пропало. Окажись он бандитом с большой дороги, сами ценности помогут выносить, еще и платочком помашут… Фантастическое обаяние у человека.

Кроме того, вопреки Арининым предсказаниям, Ярослав с видимым удовольствием умял огромный кусок торта, приготовленного Еленой Васильевной, чем окончательно расположил ее к себе.

В результате вечер прошел в приятной и непринужденной обстановке, чего переволновавшаяся по неизвестной причине Арина никак не могла ожидать. На аромат свежеиспеченного пирога явился братец, и был представлен Ярославу на этот раз мамой. Стасик благовоспитанно кланялся, как дрессированный пудель, только что ножкой не шаркал, и убедительно изображал, что видит Ярослава впервые. Схватив кусок торта, он утащил его в свою комнату, к компьютеру, кинув на Арину совершенно безучастный взгляд, из чего Арина сделала вывод, что родителям братец ее таки сдал.

* * *

— Ну что, — поинтересовался Ярослав уже у лифта, — я прошел проверку?

— Зачет, — буркнула Арина, — не представляю, как это тебе удается.

— Чтобы закрепить эффект, я кое на что подписался. Придется тебе пойти со мной в магазин.

Арина моргнула. Это что еще придумала ее замечательная мама? Не родственники, а новогодний сюрприз.

— В каком смысле?

— В смысле, тебя велели приодеть. Твоя мама считает, что ты одеваешься, эмм… не совсем правильно.

Ну все. Арина поняла, что пропала. Коварный мамин замысел был обречен на успех, учитывая степень ответственности Ярослава. Новый друг дочери оказался именно таким человеком, которого маме недоставало в качестве соратника для достижения цели. Ярослав Лаер — это действительно тяжелая артиллерия… Арина безнадежно вздохнула.

— Ладно… Посмотрим. Хотя я все же не понимаю… Мужики же терпеть не могут шмоточные магазины?

— Что делать, — загадочно протянул Ярослав, — потерплю, раз надо…

* * *

Провидение не поддалось на Аринины мольбы, поход в магазин отложить не удалось. Мама ковала железо, пока горячо. Ближайший четверг стал для Арины судным днем. Прогуливать ничего не пришлось, у мальчиков в институте на военной кафедре весь этот день проходила военная подготовка, и девочки на их радость могли целый день раз в две недели отдыхать с чистой совестью. Ради такого случая Ярослав перенес все свои дела на другие дни, торжественно поклявшись посвятить добрую часть суток преображению Арины. Арина кисло улыбалась, предстоящие магазинные мытарства вселяли в нее легкий ужас. По дороге Лаер сделал несколько телефонных звонков, Арина не поняла ровным счетом ничего из того, что говорил в трубку молодой человек, и вскоре перестала прислушиваться, уныло поглядывая в окно и переживая предстоящий поход.

Конвоируемая Ярославом Арина вошла в стеклянные двери огромного торгового центра. Ярослав указал направление.

— Нам туда.

Чувствуя себя, как перед расстрелом, Арина позволила подвести себя ко входу в некий магазин. Ярослав проявил нетерпение и еще раз указал, в какую сторону нужно перемещаться.

— Почти дошли. Еще два шага.

Увидев вывеску, Арина резко остановилась.

— Слушай, там очень дорого. Мама это точно не одобрит.

— Думаю, это решаемо, — Ярослав легонько подтолкнул Арину к дверям. Арина уперлась всеми четырьмя лапами, — заходи, это нормальный магазин.

— Да ну, и денег таких у меня нет…

— Это тоже не проблема.

Арина резко вросла в пол и решительно отпихнула Ярослава.

— Э, нет. Такой вариант меня точно не устроит. Сюда идти я отказываюсь.

Арина обернулась в поисках знакомых вывесок.

— О! А вот сюда пойду.

Ярослав хотел было возразить, но девушка уже юркнула в магазинчик недорогой молодежной одежды. Кроме всего прочего, в витрине красовалась огромная желтая надпись «SALE!!!». Ярослав скривился, но последовал за своей подопечной. Некоторое время он пассивно наблюдал за Ариной, снующей между рядов штанг с развешанными на них футболками и майками. Но как только девушка протянула руку к футболке с черепом, Ярослав сделал неуловимое движение и решительно выдрал из рук Арины вешалку с майкой.

— Так.

Молодой человек отвесил футболку в сторону и, облокотившись на штанги, навис над Ариной так, чтобы она всем организмом ощутила давление авторитета.

— Сейчас выбираю я, ты меряешь. Если будешь слушаться старших, так и быть, позволю тебе купить какое-нибудь очередное безобразие, вроде этой жуткой майки.

Арина хмыкнула, но промолчала. Все это ее начинало забавлять, и даже снисходительный тон Ярослава почти не раздражал. Что самое удивительное, Арине и самой страшно захотелось обновок, чего с ней не бывало, наверное, класса с десятого, а магазины в своем большинстве навевали на нее уныние. Причина, конечно, крылась в Ярославе. Чтобы подтянуться к прекрасному, в обществе которого она теперь пребывала практически ежедневно, Арине вдруг самой захотелось переодеться. В голове крутились сцены из фильмов «Красотка» и «Чего хотят женщины», и, ощущая неожиданный душевный подъем, Арина двинулась за Ярославом.

Изучив ассортимент магазина, Ярослав выбрал одни джинсы, позволил их купить и, подавив Аринин протест, поволок ее в другой магазин. Не такой дорогой, каким являлся первый предложенный, но тоже вполне приличный.

* * *

— Платье на выход, брюки, приличные джинсы, блузку, туфли на каблуке, — перечислил пожелания мамы Ярослав, двигаясь вперед и методично передвигая вешалки с одеждой. — Это программа минимум. Я бы добавил еще пиджак и…

— Дяденька, а балетки можно? — тоненьким голосом поинтересовалась Арина.

— Смотря какие. Вообще, обувь оставим напоследок. Вот, иди примеряй. Я могу ошибиться с размером, придется позвать специально обученного человека.

— Думаешь, я даже свой размер не в состоянии определить? — с интересом вопросила Арина.

— Есть такое подозрение, — кивнул Ярослав и, обернувшись, поискал взглядом девушку-консультанта. — Будьте любезны, на минуточку.

Магазин ожидания Ярослава оправдал. Арина мысленно подивилась его чутью и безукоризненному вкусу: за непродолжительное время удалось подобрать гору одежды, вполне подходящую, чтобы порадовать маму. Арина ревниво следила за тем, чтобы общая сумма не превысила выделенный лимит и Ярославу не пришла охота расплатиться самому. Покинув магазин одежды, молодые люди плавно переместились в обувной отдел. Ярослав пробежался взглядом по витринам, Арине велел сесть на диванчик, а сам отобрал несколько пар туфель и две пары особенно вожделенных Ариной балеток, безошибочно определив Аринин 35-ый размер. Гонять консультанта за нужным размером не было нужды — на витрину как раз ставили самый маленький из существующих. Арина послушно мерила, топала ногами и исподволь наблюдала за Ярославом. Тот сохранял невозмутимое спокойствие, лицо его было абсолютно индифферентным и бесстрастным. Темные глаза придирчиво изучали модели туфель и то, как они сидели на Арининой ноге, ничем не выдавая истинных чувств, если таковые имелись. Продавщицы суетились, пытаясь угодить выгодному клиенту, а Арине оставалось только удивляться терпению Ярослава и его безошибочному чутью. Наконец, с обувью было покончено, и продавщицы с сожалением попрощались с молодыми людьми, тихонько вздыхая и посылая вслед Ярославу тоскливые взгляды. Арина чувствовала себя превосходно, следуя за Ярославом она периодически переходила на рысь и даже иногда подскакивала, как резвый козленок, пока Ярослав не сделал ей замечание.

— Зануда, — тихо проворчала довольная Арина, однако подпрыгивать перестала и украдкой полюбовалась новой обувью. Балетки ей страшно нравились, равно как и все остальное, приобретенное с участием Ярослава.

Увешанный сумками, Ярослав хмыкнул.

— И это вместо спасибо.

— Нет, ну… Спасибо, конечно.

Ярослав улыбнулся и направился к подземной стоянке.

* * *

Пока Ярослав загружал пакеты с обновками в багажник, Арина тщетно пыталась вспомнить, что же из того, что она мерила, забраковал Ярослав, и что в результате лежит во всех этих бесчисленных сумочках и пакетиках.

— Думаю, мама будет довольна, — с удовлетворенным вздохом заметил он.

— Можно подумать, ты на мне жениться собираешься, — буркнула Арина и гнусаво повторила, передразнивая: — «Мама будет довольна».

Ярослав задумчиво на нее посмотрел и захлопнул багажник.

— Маловата ты, чтоб жениться. Малахольная еще.

Арина весело фыркнула.

— Зато ты уже пенек…

Ярослав последнюю сентенцию решил пропустить мимо ушей и вернулся к делам насущным.

— Обедать куда пойдем? Или угостить тебя обедом ты мне тоже не позволишь?

Арина нахмурилась. Обед в ресторане по ее представлениям стоил, как две или три пары ее новой обуви.

— Макдоналдс?

Ярослав шумно вздохнул, но обошелся без комментариев.

— Место, где принимают пищу, я все же выберу сам. От тебя требуется только принципиальное согласие. Идем.

* * *

Дома пришлось устроить настоящий модный показ, дабы мамино счастье было полным. Арина переодевалась и дефилировала по комнате, пытаясь переплетать ноги, как заправская модель, в результате чего спотыкалась и падала на зрителей.

«Полный фэшн», как прокомментировал это действо Ярослав, взявший на себя роль ведущего. Стас катался по полу от смеха, папа хлопал от души, Нюша пытался лечь поперек импровизированного подиума, мама радостно вскрикивала. Выбранный гардероб получил всеобщее одобрение, причем, что понравилось больше Елене Васильевне, Аринино преображение или участие в нем Ярослава, понять было сложно. В любом случае, она явно пребывала под сильным впечатлением.

Попрощавшись со счастливой мамой и всем семейством, Ярослав поманил раскрасневшуюся от бесчисленных переодеваний Арину, явно намереваясь что-то сказать. Арина сунула ноги в новые балетки и вышла проводить молодого человека до лифта.

— До завтра. Рекомендую выспаться, у нас насыщенная программа на вечер. Я заеду после четвертой пары. О, совсем забыл. Это тебе.

Ярослав сунул руку за пазуху и извлек небольшой фирменный пакет.

Арина смутилась.

— Что это?

— Бонус. Я же обещал.

Двери лифта закрылись. Арина развернула пакет и достала из него футболку с черепушкой.

* * *

Еще лежа под одеялом, Арина мысленно примеряла на себя новые образы и, наконец, решила, что именно наденет. Выбор пал на джинсы, бонусную футболку с черепушкой, черный пиджак и балетки. И новый браслет, почти такой же универсальный, как предыдущий. Волосы Арина забрала в высокий хвост и, посмотрев в зеркало, впервые за последнее время осталась очень собой довольна. Подошли бы какие-нибудь крупные серьги, кольца, например, но на серьги пороху уже не хватило, и девушка решила, что и так сойдет.

У Али при виде преображенной Арины в буквальном смысле отвалилась нижняя челюсть. На этот раз подруга не сдержалась.

— И что же это будет, все-таки?..

Арина нервно повела плечом.

— Пока не знаю…

— Тебя просто узнать невозможно. Это тоже все он?..

Арина неопределенно хмыкнула и уткнулась в конспект.

Аля вздохнула. Арина явно не была настроена комментировать нового знакомого и связанные с ним перемены.

— Совести у тебя нет. Так издеваться над ближним… Я же скоро просто лопну от любопытства. Будешь отскребать от стенок, горько плакать и вспоминать свою бедную верную подружку…

Арина перевела взгляд на огорченную Алю и попыталась скрыть улыбку.

— Лопнуть тебе точно не грозит… Не могу, Аль. Да, честно говоря, мне пока и рассказать-то нечего… Ты же видела, какой он.

— В том-то и дело, что видела. Такого увидишь… Хорошо, хоть во сне не является, а то Эдик не так поймет…Скажи, он хотя бы не маньяк??

— Вроде нет. Но совершенно ни на кого непохожий, и очень… специфический.

— Это и так понятно, — Аля снова вздохнула и горестно подперев ладонью подбородок, уставилась в окно, — ладно, не буду приставать. Хотя это будет мне стоить многих-многих километров нервных волокон… Так что помни, если меня хватит кондрашка, виновата будешь ты…

Арина благодарно улыбнулась и тоже перевела взгляд за окно.

* * *

Ярослав стоял около машины, задумчиво созерцая пространство. Арина немного попрыгала перед ним на одной ножке, прежде чем он ее заметил.

Нечто, промелькнувшее в темных глазах, Арина идентифицировать не смогла, посему просто спросила:

— Ну как?

Ярослав кивнул, уже безо всякого выражения.

— Нормально. Поехали.

Арина запрыгнула на переднее сиденье, с удовольствием погладив подлокотник из светлой кожи. Настроение у нее было превосходное. Через Москву пробились довольно быстро, после пересечения с МКАД Арина позволила себе полюбопытствовать о цели их поездки.

— Куда мы едем? — просто спросила она. Пейзаж за окном менялся так быстро, что она не успевала придумывать варианты.

— Сейчас узнаешь.

Ярослав неожиданно свернул с шоссе на проселочную дорогу, и через некоторое время снова вырулил на асфальт. Арина выдохнула.

— Я уж было подумала, завезет в лес и бросит.

— Ну и фантазии. Так просто быстрее.

Ярослав взял телефон и через мгновение заговорил.

— Привет. Ты где?

Что ответил невидимый абонент, Арина не разобрала, но девушке определенно показалось, что голос был женский. Ярослав удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, мы через пару минут будем.

Арина поежилась. Было бы странно предполагать, что в жизни Ярослава совсем нет женщин, но к прямому контакту с одной из них Арина была явно не готова. Да и кто это, хотя бы предупредил, что ли… Мама, подружка, тетя?.. А с другой стороны, с какой радости он должен предупреждать, Арина ведь ему не невеста, в конце концов… Подобный крайне неуютный сумбур царил в Арининой голове всю оставшуюся дорогу. Озвучить свои сомнения, девушка по понятным причинам не решилась.

Дорога наконец уперлась в высокие ворота, за которыми начинались частные владения. Если это был коттеджный поселок, то, видимо, хай-класса. Арина удивленно крутила головой, рассматривая элитные жилища, и гадала, перед которым они остановятся. Облюбовала дом в готичном стиле, с башенками и шпилями, видный издалека, и мысленно заключила с собой пари, что именно он и окажется пунктом назначения. Разумеется, не угадала, что и выяснилось буквально в следующие секунды. Дома с дороги не было видно, он утопал в зелени, зато во всей красе предстали высокие кирпичные ворота, отделанные натуральным камнем и увитые диким плющом.

Ярослав первым вышел из машины и помог вылезти Арине. Вместе они подошли к красивым удобным ступеням, ведущим на просторную веранду перед домом. Высокая темноволосая девушка в жокейских брюках спустилась навстречу им, спрыгнув с последних двух ступенек. Легко чмокнув Ярослава, девушка повернулась к Арине. Сходство было потрясающим, перед Ариной стояла женская версия Ярослава. При ближайшем рассмотрении, девушка показалась Арине еще более красивой. Смуглая ровная кожа, длинные каштановые волосы. Глаза цвета горького шоколада испытующе взглянули на Арину. Отличие было в одном, в этих глазах не было ни ярости, ни бешеного огня. Только покой и умиротворение, которые, как видно, Ярославу и не снились.

— Знакомьтесь. Лиза — Арина. Арина, это моя сестра, как ты, наверное, уже догадалась.

— Старшая сестра, — мягко добавила Лиза и протянула руку, — очень приятно.

Арина пожала тонкую руку и, не удержавшись, заметила:

— Я бы подумала, что вы близнецы. Интересно посмотреть на ваших родителей, наверное, они тоже похожи между собой…

— Не очень. Да и мы похожи, увы, только внешне, — ответил Ярослав, — во многом я до сестры не дотягиваю.

— Это в чем же, интересно знать, — Лиза прищурилась, усмехнувшись, — наверное, ты имеешь в виду моих детей.

— И это тоже.

— Так на то и разница в восемь лет, — улыбнулась Лиза, — у тебя еще все впереди…

Солнце еще только-только начинало клониться к горизонту, но в воздухе уже чувствовалась освежающая прохлада. Арине почудилось, что ветер откуда-то принес аромат цветущих лип и свежескошенного сена, ей захотелось зажмуриться и дышать полной грудью, липы в этом году цвели буйно, но в городе ей не удавалось вдоволь насладиться пьянящим ароматом.

Ярослав помассировал шею и тоже с удовольствием втянул вечерний воздух.

— Как Геркулес? В настроении?

— Ой, не знаю, — Лиза задрала рукав, обнажив внушительную ссадину, — после прошлой нашей встречи я не рискнула с ним связываться. Мы с Диагональкой прекрасно покатались.

Арина недоверчиво переводила взгляд с брата на сестру. На нее нисходило прозрение.

— У вас что, своя конюшня?

Ярослав усмехнулся, бросив взгляд на сестру.

— Конюшня — это громко сказано. Всего три лошадки. Отец — большой любитель лошадей, ну и мы постольку-поскольку… Пойдем, сейчас ты все увидишь.

Разумеется, как это она не догадалась! У принца непременно должен быть конь. И не только железный, немецкой сборки, а самый настоящий, живой, с копытами, гривой и хвостом…

Ярослав обогнал их, скрывшись за углом. Арина продолжала осматриваться, ей очень нравилось, что вокруг так много зелени. Сад производил впечатление нарочитой небрежности, он не был запущенным, однако создавалось впечатление, что здешний садовник не обделен чувством юмора и вообще большой любитель импрессионизма. В причудливых клумбах колосились ромашки и васильки, по соседству набирали бутоны аристократичные розы, а под ногами расстилался чудесный газон, поросший дикими маргаритками.

Вместе девушки прошли за угол дома и метров через двадцать достигли одноэтажного строения, которое вполне могло оказаться конюшней.

Из-за поворота выехал Ярослав, верхом на вороном жеребце.

Лиза улыбнулась и, приблизившись, погладила коня по блестящей гладкой шее.

— Ты смотри, какой смирный… Наверное, он просто по тебе скучал. Я к Диагональке, на минутку.

Лиза скрылась в конюшне, откуда тут же донеслось радостное, как показалось Арине, ржание.

— Залезай, прокачу.

Арина задрала голову, пытаясь понять, шутит ли Ярослав. Лицо было в тени, закатное солнце светило Ярославу в спину, и успеха Арина не достигла. Сходство с принцем из эпической сказки было просто феноменальным. Геркулес приглушенно пофыркивал, переступая мускулистыми ногами. Зубы у красавца-коня были такими, что Арина без труда могла представить, как он откусывает ее легкомысленную голову.

— Ты серьезно? Я на лошади сидела в последний раз лет в восемь, причем это была пони. Я не очень хорошо помню, но вполне возможно, что и пони-то была плюшевая…

— Ерунда.

Ярослав свесился с лошади и показал, куда надо поставить ногу, чтобы он мог втащить девушку на Геркулеса. Арина колебалась всего мгновение. Очутившись на высоте почти трех метров от земли, дыхание тут же перехватило, Арина инстинктивно попыталась за что-нибудь ухватиться, это оказался фрагмент седла. Над ухом хмыкнул Ярослав.

— Не бойся. Быстро не поскачем, просто прогуляемся. Геркулес, разумеется, будет недоволен, но я после дам ему волю.

Геркулес подчинился легкому нажатию на бока и степенно двинулся кромкой леса. Сохранить пионерское расстояние, сидя вдвоем на одном коне, не представлялось возможным, и от вынужденной физической близости к молодому человеку, чувствовала себя Арина крайне неуютно. Ярослав молчал, Арине даже начало казаться, что он не дышит.

Внезапно Геркулес встряхнул гривой, вероятно, заскучав или стремясь отогнать назойливого слепня.

Арину от неожиданности качнуло назад, и она тут же с ужасом ощутила, что затылок ее крепко впечатался в зубы Ярослава.

— Ой.

— Ох, прости, — Арина попыталась обернуться, но увидела только половину лица Ярослава и его руку, проверяющую повреждение челюсти.

— Слушай, не дергайся, пожалуйста. Мало того, что ты мне двинула в зубы, так еще и отхлестала своим хвостом. Ей-богу, мне вполне достаточно одной строптивой лошади.

— Я разбила тебе губу?

— Нет, но зубам немного некомфортно. Просто не делай резких движений, и все будет хорошо.

Арина, полная раскаяния, всю оставшуюся поездку пыталась контролировать амплитуду раскачивания своего организма в такт движению лошади и почти преуспела в этом, однако страшно устала.

Избавившись от балласта, как назвала это про себя Арина, Ярослав действительно «дал волю» и себе, и Геркулесу. Арина стояла у загона, в котором помещалась красивая гнедая кобылка по имени Диагональка, и, приложив козырьком руку ко лбу, наблюдала за тем, как скачет Ярослав. Девушке казалось, что она в жизни не видела ничего более прекрасного и захватывающего.

А зрелище было поистине завораживающим. Промчавшись кружок галопом для разминки, мимо загона, Ярослав проскакал вполне размеренной рысью. Затем придержал Геркулеса и, развернувшись, вдруг снова пустил его в галоп, но уже в обратную сторону, заставив развить сумасшедшую скорость. Конь с седоком теперь как будто являлись одним целым, вороной конь стрелой несся через поле, и Арина, наконец, увидела конечную цель. Перекладина, через которую предстояло прыгнуть обоим, была совершенно незаметна с того места, где стояла Арина. И только пристав на цыпочки, девушка поняла, куда они мчатся. Всадник сгруппировался, пригнув голову к мускулистой шее лошади. Прыжок. Арина мужественно запретила себе закрывать глаза, и теперь восхищенно вскрикнула.

Рядом хмыкнула неслышно подошедшая Лиза.

— Вот показушник. Это он перед тобой выделывается.

Арина вздрогнула и улыбнулась.

— Потрясающе, — еле слышно произнесла она.

— Да, он это умеет, — усмехнулась Лиза, и еще раз повторила: — Показушник.

— Меня вообще восхищает, когда человек умеет что-то делать поистине хорошо.

— Он все делает хорошо, — заметила Лиза, без всякого самодовольства, просто констатировала, — такой уж человек.

— Верю, — Арина покачала головой, — я думала, сейчас с коня свалится…

— Только не он. Пойдем к дому, он по лесу проедется и вернется. Диагональку только отведем.

Пристроив лошадь в конюшню, девушки вместе пошли в сторону дома. Солнце лениво клонилось к кронам деревьев, где-то далеко Арине мерещился цокот копыт Геркулеса.

— Ты знаешь, я очень рада, что Ярослав, наконец, решил познакомить меня со своей девушкой… я уже думала, этого никогда не произойдет. Он такой вредный, ничего из него не вытянешь против его воли… а так глядишь, и до родителей дело дойдет.

— Я не совсем его девушка, — запинаясь, проговорила Арина, чувствуя, что уши начинают предательски краснеть, — то есть даже совсем не его…

Черные, красиво изогнутые брови удивленно поползли наверх.

— Жаль, — почему-то грустно отозвалась Лиза, — ты мне понравилась.

— Спасибо, ты мне тоже… Но мы, правда, просто… ээ… друзья.

— А он об этом знает?..

Арина удивленно посмотрела на Лизу. Лицо у нее было печальным, никакого намека на иронию.

— Конечно, знает. Мы так… общаемся.

Лиза незаметно вздохнула. Темные, как у брата, глаза, задержались на мгновение на Аринином лице. Лиза как будто хотела что-то сказать, но вдруг передумала. Она бросила взгляд на свой наряд и неожиданно спохватилась.

— Я пойду переоденусь. Проходи в дом, выпьем чаю.

Арина помедлила и дала возможность Лизе первой войти в дом. Следовать за хозяйкой девушка не спешила, крепко задумавшись над только что сказанным. Из-за угла пристройки появился Ярослав, он негромко насвистывал, как видно, пребывая в прекрасном настроении.

— Зубы, я вижу, больше не беспокоят?

— Я уже про них забыл. Ты меня ждешь? Пойдем в дом.

В доме, несмотря на теплую погоду, был затоплен камин. Лиза объяснила, накрывая на стол в просторной столовой, что открытый огонь — ее слабость.

— Кроме того, я постоянно мерзну, — добавила она. — Прошу к столу.

Втроем молодые люди пили чай, потом Ярослав жарил шашлыки, нанизав на тонкие нержавеющие шпажки сочное мясо и помидоры с баклажанами. Лиза показывала Арине семейные фотографии и попутно рассказывала смешные истории о собственных детях, брошенных на целые две недели в Англии с обескураженным этим обстоятельством отцом семейства. Арина наелась, напилась и теперь с удовольствием рассматривала альбомы с фотографиями родственников Ярослава и внимала Лизе. В столовой висели забавные часы, невольно привлекшие Аринино внимание: одинаковые циферблаты помещались друг над другом, приглядевшись, девушка отметила, что верхний показывает московское время, а нижний — лондонское. Уезжать совсем не хотелось, но, после того как удивительные часы пробили десять вечера по местному времени, молодые люди засобирались в обратный путь.

Лиза предлагала остаться, но Арина нашла в себе силы отказаться от заманчивого предложения, сославшись на ожидающую дома тетку.

На прощание Лиза крепко обняла Арину, расставались девушки уже почти подругами. Арина долго махала рукой, пока поселок не скрылся за высокими соснами. Ей было жаль покидать это место, и немного грустно от того, что здесь она случайный человек и не имеет к их семье никакого отношения. Слова Лизы прочно засели в Арининой голове, девушка крутила их и так, и этак и понимала, что во многом боится себе признаться.

От Ярослава не ускользнула очевидная перемена в Аринином настроении.

— Что-то не так?

— Все так. Сестра у тебя хорошая.

Ярослав улыбнулся.

— Это я знаю. Но это явно не повод грустить.

— Да я так, задумалась просто.

— О своем, о девичьем?

— Можно и так сказать.

В этот раз необходимость переживать, приглашать Ярослава на кофе или нет, отпала сама собой, дома действительно была тетушка. Ярослав знал про тетино актуальное присутствие и весело хмыкнул, когда Арина в лицах поведала, что его ждет, если он решится зайти в гости при тете Любе. Посмеявшись, Ярослав по своему обыкновению откланялся и на прощание сжал Аринину руку, на пару мгновений задержав ее в своей, пожалуй, чуть дольше, чем того требовали приличия. Какие-то ничтожные доли секунды, но этого хватило, чтобы Арина снова почувствовала себя, как на раскаленной сковороде. Что-то во взгляде Лаера сегодня насторожило девушку, и, войдя домой, она поспешила отогнать от себя ненужные мысли и после душа сразу завалилась спать.

Глава 14

Арина. Ярослав

Понедельник никогда не был любимым днем недели у Арины, а в этот раз и вовсе превзошел все ожидания. С утра день еще кое-как складывался, ничем примечательным не выделяясь, однако ближе к обеду Арина начала ощущать неприятную слабость и дискомфорт во всем своем небольшом организме. Голова вела себя не как положено, еще до того, как она села после занятий в машину к Ярославу. После второй пары они с Алей перекусили, но хот-дог как-то проскочил, а чувство голода никуда не делось. Вероятно, это тоже сыграло свою роль в самочувствии девушки.

«Заболеваю я, что ли, — мрачно думала Арина, — или просто погода поменялась? Да что мне, пять лет, что ли, с другой стороны, на погоду реагировать… Может, это опять память, и хоть вспомню что-то вразумительное…»

Повернув в очередной раз на достаточно высокой скорости, Ярослав невольно бросил взгляд на разом позеленевшую Арину.

— Что с тобой?

— Мне плохо, — испуганно прошептала Арина, голова куда-то стремительно отъезжала, — тошнит, и голова… Укачало, наверное.

Ярослав метнул на Арину быстрый взгляд.

— Держись, немного осталось. Я постараюсь ехать плавно.

Несмотря на все усилия Ярослава, Арина чувствовала себя с каждой минутой все хуже. Последние десять минут пути дались ей особенно тяжело.

Входила в квартиру Арина уже в полуобморочном состоянии. Не заботясь о том, что подумает Ярослав, она скинула легкие сапоги, раскидав их как попало по прихожей и продолжая сдирать с себя одежду, ринулась в ванную. Ярослав молча разделся, поставил Аринины сапоги аккуратно на обувницу и невозмутимо проследовал за девушкой, которая дверь закрыть не успела, и теперь сидела на краешке ванной, опустив голову и руки в раковину и глухо стеная.

Ярослав поправил Аринины спутанные волосы, вытащив их из раковины и собрав в импровизированный хвост. Ловкими движениями несколько раз умыл страдалице лицо, по очереди включая холодную и горячую воду, затем вытер полотенцем и, легко приподняв ее, как будто она весила немногим больше котенка, отнес на кровать. Арина тут же приняла позу зародыша, подтянув коленки к подбородку и застонала.

— Я сделаю тебе горячий чай, — предупредил Ярослав, — твой «Пенталгин» быстрее подействует.

Арина промычала что-то нечленораздельное.

Ярослав прикрыл девушку пледом и направил свои стопы на кухню.

Арина глухо стенала, от боли хотелось плакать.

Через некоторое время Ярослав возник возле кровати, в руках у него была чашка.

— Выпей, полегчает.

— Если я пошевелюсь, моя голова расколется, — еле ворочая языком, просипела Арина. Ярослав осторожно повернул девушку к себе лицом, приподнял ей голову и поднес чашку к самым губам.

— Не расколется. Пей.

Не открывая глаз, Арина сделала глоток. Горячий сладкий чай живительным теплом хлынул в измученный организм.

— Еще пей.

Арина выпила половину чашки и жестом отказалась пить дальше. Ярослав опустил ее голову на подушку и убрал чашку. Тошнота проходила, Арина вспомнила об отвлекающей терапии и стала надавливать на кожу головы ногтями по кругу, ей казалось, так боль становится терпимее. Все, что ей теперь было нужно, это час-полтора спокойного сна. «Пенталгин» начинал действовать, важно было не помешать лекарственному препарату делать свое дело.

— Почитай мне, пожалуйста… — всхлипнув, неожиданно попросила она, отнимая руки от головы, и зажав их между коленей.

Ярослав изумленно поднял брови.

— Почитать? Сейчас?

— Да. Если… тебе нетрудно.

— Разумеется, мне нетрудно. А что, простите? Вот это?..

Молодой человек небрежно повел подбородком в сторону стопки книг на прикроватной тумбочке. Поверх изрядно потрепанных Булгакова, Керама, Карлсона и «Динки» торжественно возлежала первая часть вампирской саги, не менее зачитанная, нежели остальные книги, и которую Арина не успела спрятать от всевидящего ока Ярослава. Придумывать неуклюжие отговорки вроде того, что это вообще не ее книга, а подружки, а она сама и не думала читать подобное, разве что одним глазком, Арина не имела ни сил, ни желания, посему молча вынула из-под подушки последнюю часть Гарри Поттера. Ярослав подавил вздох, уселся в кресло рядом с Арининым диваном и послушно открыл книгу.

Сочетание «Пенталгина», Гарри Поттера и голоса Ярослава сотворили чудо, после десяти минут чтения Арина заснула. Ярослав некоторое время полистал книгу, хмыкнул и, услышав, что в квартиру кто-то возвращается, поднялся с кресла. Арина спала, свернувшись калачиком, на осунувшемся бледном лице сохранялась болезненная гримаса. Поколебавшись мгновение, Ярослав поцеловал спящую девушку в лоб и тихо вышел из комнаты.

* * *

Когда Арина проснулась, Ярослава уже не было. Дождавшись ее младшего брата и уточнив, скоро ли ожидаются родители, молодой человек покинул их дом, на всякий случай наказав Стасику следить за состоянием сестрицы.

Под воздействием «Пенталгина» головная боль отступила, оставив место неприятному ощущению разбитости во всем организме, и вечер Арина провела вяло. Сначала просто валялась в постели, залезла в душ, после ужина пыталась читать, а потом снова лежала, таращась в окно, в наступающие сумерки. Спать по понятным причинам не хотелось, головная боль естественным образом выбила ее из графика.

Нового ничего ей не вспоминалось. Снов, если они и были вовремя забытья, в которое Арина погрузилась после принятия медикамента, она не помнила. Арина лежала под одеялом и пыталась нащупать ту струнку, ту извилину, если хотите, которая отвечала за всплески воспоминаний, но увы. «Получается, вся моя жуткая мигрень вхолостую, размышляла Арина, — обидно. Чего тогда болеть, спрашивается…»

Поздно вечером пришло лаконичное смс от Ярослава.

«Как голова?»

«Спасибо, уже не болит. Оживаю».

«Береги себя».

На следующий день в голове Арины царил еще больший сумбур, нежели накануне, и она порадовалась, вспомнив, что сегодня у Ярослава лекция, а сама она идет на встречу с Даниилом.

В этот раз Даниил Эдуардович пригласил Арину пройтись, чему Арина была очень рада. Беседы с Даниилом действовали на нее благотворно, мозг начинал работать четко и быстро, насколько это вообще было для него возможно. Мысли не опережали друг дружку, даже память почти не беспокоила, как это обычно бывало при общении с Ярославом.

Сегодня Арина была готова к встрече с Даниилом и даже заготовила ряд вопросов, которые собиралась задать ему. Смысл тщательно сформулированных вопросов был приблизительно одним и тем же, больше всего Арину интересовала причина, вызывающая подобные пробуждения воспоминаний у ряда людей. Даниил, разумеется, имел свою точку зрения на эту проблему и охотно ею делился.

— Я исследователь, сударыня. И вот что я вам скажу, по моему скромному опыту, обычно в таком деле замешаны некоторые серьезные чувства. Память просто так к случайным людям не возвращается. Бывает, конечно, что я лично расцениваю как сбой в программе. Но в данном конкретном случае должно быть что-то сильное. Что-то недосказанное, недоделанное. История, которая сложилась не так, как должна была, или в силу каких-то причин не смогла просто исчезнуть в мировом информационном поле. В космосе, если хотите.

— Вы сказали, всему виной человеческие чувства? — уцепилась за фразу Арина.

— Конечно. Именно чувства… Ненависть. Страсть.

— Любовь?

Даниил улыбнулся.

— Любовь в первую очередь. Очень интересная материя. Причина половины всех бед человеческих.

Некоторое время Арина шла молча, тщательно обдумывая слова Даниила.

— А что же тогда служит причиной второй половины?..

— Алчность и глупость.

Подумав, Арина кивнула, соглашаясь.

— Все-все в нашем мире взаимосвязано, ничто не появляется ниоткуда и в небытие не исчезает… Хотите пример?

— Конечно.

— Хорошо.

Даниил приподнял одну бровь, как бы прикидывая, какую именно историю преподнести в качестве примера.

— Что ж, допустим… Вот такая история. Одна прелестная молодая дама, звали которую, скажем… Ева, встретила относительно молодого князя, по имени, эмм… Радомир. Так мы их назовем. А было это в неспокойные времена: войны, бесконечные междоусобицы, смена власти, полный хаос в целом. Какая уж тут любовь, скажете вы… И все же, во все времена люди влюблялись, женились, растили детей… Независимо от обстоятельств и времени жизнь продолжалась. Любовь ведь не выбирает время, милая моя, поверьте, она просто приходит и все. И делай с ней, что хочешь… «Так поражает молния, так поражает финский нож…». Сто раз подпишусь под этими бессмертными строками. Но мы отвлеклись.

Итак, молодые люди полюбили друг друга, и им даже удалось пожениться, что в те времена тоже могло оказаться проблемой. Если жених по каким-то причинам не подходил невесте — не был достаточно знатен и богат, или, напротив, невеста не отвечала каким-то там вымышленным требованиям, такой союз был обречен. По счастью, здесь этого удалось избежать…

Однако нашим героям суждено было быть вместе совсем недолго. Сразу после женитьбы князь вынужден был уехать на очередную войну. То были турки, кажется… Впрочем, это не столь важно. А важно то, что на войне, в гуще сражения князь Радомир был ранен, а большинство его слуг и приближенных и вовсе полегли на поле боя, и, так как тело князя не нашли, его также посчитали убитым… Радомир спасся чудом, окровавленного, не приходящего в сознание, его обнаружили жители деревеньки, расположенной неподалеку, пришедшие после битвы за трофеями. Две старухи выходили Радомира, выпаивая травяными отварами и обрабатывая раны салом и медом… Но все это заняло достаточно продолжительное время.

Даниил пожевал губами и замолчал. Арина беспокойно кашлянула.

— А она?.. Она не знала?? Он вернулся к ней?

Даниил покачал головой.

— Получилось, почти, как у Шекспира. Вы ведь помните? Нет повести печальнее на свете… наши герои, конечно, не были столь юны, как литературные, но от этого история не становится менее трагичной…

— И… и он не успел сообщить, что выжил?..

— Он почти успел… В те времена почта работала, как вы понимаете, совсем не так, как в нынешние дни. Однако плохие вести по какой-то причине всегда разносились быстрее…

Получив известие о гибели князя, княгиня наложила на себя руки, бросившись с самой высокой башни замка. Смысла жить дальше она, сожалению, не видела… В это самое время князь, живой и относительно здоровый, въезжал в ворота родового замка.

Арина подавлено молчала.

— Какой ужас… А что стало с ним?

— С ним-то… С ним потом много неприятностей приключилось. Но это уже другая история.

Глаза Даниила затуманились, некоторое время он смотрел куда-то за горизонт. Губы его тронула горькая улыбка, и он негромко произнес:

— Mais pourquoi j'ai survИcu Ю toi, mon amour?..

Арина вопросительно на него взглянула. Даниил улыбнулся и как будто стряхнул наваждение.

— Французским не владеете? Какая досада… хотя… Все ведь поправимо. Просто еще не время.

Мимо промчались две скорые помощи, дико и тревожно завывая сиренами.

— Грустная история, — через силу проговорила Арина, проводя рукой по лицу. — А эти Ева и Радомир… Они существовали? Вы же их не придумали? И все это было на самом деле?..

— Конечно. Это вполне могло быть на самом деле. Подобная история не могла просто кануть в небытие и раствориться, и когда-нибудь участники тех событий обязательно встретятся вновь, чтобы завершить все то, что не успели. Не договорили, не долюбили… Теперь вы меня понимаете?

Арина помолчала, задумчиво глядя в пространство.

— Да, кажется, понимаю. В моем случае ведь тоже все сложилось не так, как должно было, учитывая времена, когда все это имело место… Если вообще имело, конечно. Хотя… как это понять, не представляю. Должна признаться, я тоже чувствую какую-то сплошную незавершенность, недосказанность…

— Об этом-то я и толкую. Все подобные истории имеют право на свое продолжение… Вы приглядитесь к вашему замечательном знакомцу повнимательнее. Он по определению не так прост, как хотелось бы. Вероятно, при более пристальном анализе взаимоотношений с ним вы заметите ряд несоответствий, недомолвок и других странностей, которые до сего момента воспринимались вами как должное. Напрягитесь, понаблюдайте. Хуже-то уж точно от этого не будет… А потом вы поведаете мне о своих наблюдениях, и, возможно, мы вместе придем к каким-нибудь интересным выводам.

Арина шла и смотрела под ноги, кивая в такт словам Даниила.

— На все имеются свои причины… Какие-то лежат на поверхности, а какие-то скрыты. Вот, к примеру, возьмем вашего неординарного приятеля. Он ведь неспроста начал с вами общаться, не так ли? Как и я, собственно, но я своего интереса не скрываю. Кстати, давно хотел вас спросить, как бы вы определили его отношение к вам, положа руку на сердце?

Арина подумала пару мгновений и неуверенно произнесла единственное, на ее взгляд, подходящее определение:

— Вероятно, забота…

— Забота? Пожалуй. Или… контроль.

Арина удивилась, как точно подобрал Даниил определение тому, чего она сама толком не осознавала. То, как с ней обращается Ярослав, это именно контроль. Лаер практически полностью контролирует все ее перемещения и, кажется, скоро начнет контролировать ее мысли. Если уже не контролирует…

— Вы ведь довольно часто общаетесь с ним, — подтолкнул ее размышления Даниил, серые глаза внимательно изучали лицо девушки, — встречаетесь, ходите куда-то.

— Да, — тихо откликнулась Арина, очнувшись от дум, — постоянно, можно сказать. С момента нашего знакомства он действительно сопровождает меня практически повсюду.

Даниил удовлетворенно кивнул.

— Вот вы и подумайте на досуге, зачем он это делает. Как ни крути, а все ведь замыкается именно на этом прекрасном молодом человеке.

На том и расстались.

Арина перешла улицу и глубоко вдохнула теплый вечерний воздух. Пахло городом. Пылью, бензином, нагретым за день асфальтом и немного сдобными булочками. Возле подъезда, нарушая правила парковки, стоял огромный черный джип. Рядом с ним помещался бритый налысо молодой парень, показавшийся Арине смутно знакомым, он жевал жвачку и крутил в руке ключи с блестящим брелоком. Парень смерил Арину нахальным взглядом. Ключи звякнули.

— Подвезти, принцесса? — довольно развязно предложил лысый.

— Спасибо, пешком постою, — буркнула Арина и прибавила шаг.

— А че так, — донеслось ей вслед, — не ну мне не западло, поехали?

Арина не оборачиваясь покачала головой. Нездоровый ажиотаж вокруг собственной персоны понемногу начинал утомлять.

«Пользуюсь спросом, как дешевая колбаса, — нервно подумала Арина, — какого теперь надо этому лысому?..»

В витрине магазина она увидела, что джип медленно двинулся следом. Арина нырнула в подворотню со шлагбаумом и быстрым шагом пересекла незнакомый двор, выйдя к метро через арку соседнего дома. Ни бритого парня, ни джипа возле метро не оказалось.

«Чего им всем от меня надо? — угрюмо размышляла Арина, спускаясь в метрополитен. — Какой-то подозрительный урожай на мужиков — красивых и не очень — за последние пару месяцев. Сильно сомневаюсь, что дело в моей потрясающей неотразимости… Определенно, вокруг что-то происходит, какая-то возня, но с чем это связано и во что все это выльется пока совершенно непонятно… Одно я знаю наверняка, с момента встречи с Ярославом моя тихая жизнь явно получила некое ускорение. Осталась самая малость — определить направление этого вектора…».

* * *

К Арининому глубокому сожалению, наряду с новыми знакомствами, неожиданно активизировались и старые связи, вероятно, подвластные все той же таинственной движущей силе. После какой-то особенно нудной лекции по высшей математике, Арина и Аля выкатились на крыльцо институтского корпуса. Аля, уже привыкшая к Арининой отрешенности, привлекла ее внимание неожиданным вопросом.

— С Олегом давно общалась?

Арина вскинула на подругу изумленный взгляд.

— Давно. А почему ты о нем заговорила?

— Ну, может, ты еще переживаешь, борешься с отчаянием, я не знаю… тебе же, помнится, нравился этот тигрокрыс с планеты Пенелопа…

— Да нет, Аль. Все нормально. Я уже и думать забыла.

Аля посмотрела на Арину со странным выражением, но комментировать не стала. Потом скорчила рожицу и указала подбородком на что-то за спиной Арины.

— Я пошла в библиотеку. А с тобой, судя по всему, жаждут общения все те же подзабытые сусликообразные крысоподобные. Если что, звони, вызовем подмогу. Мы с Эдиком всегда готовы, как пионэ́ры.

Арина обернулась и с удивлением обнаружила стоящего позади нее Олега.

— Привет.

— Ну привет, — неохотно поздоровалась Арина и бросила взгляд на стоянку возле автобусной остановки. С минуты на минуту должен был приехать Ярослав, и вести с Олегом пустые разговоры совершенно не хотелось. С чего это он вдруг удумал снова с ней общаться? Она бы прекрасно провела эти пять минут в одиночестве, послушала бы пару любимых композиций. Из вежливости один наушник из уха пришлось вынуть.

— Как ты? — Олег смотрел таким проникновенным взором, что Арина невольно оглянулась. Может, он и не с ней разговаривает, кто его знает.

— Э… Нормально. Ты как?

— Да я-то в порядке. У тебя точно все хорошо, Мурз? — Олег постарался заглянуть Арине в глаза, чем окончательно ее деморализовал. Да что он, сбрендил, что ли? И, главное, как вовремя! «Мурзом» Олег называл ее на самой ранней, романтической стадии их знакомства. Арина уже и забыла о той счастливой поре, неожиданный «Мурз» неприятно резанул слух.

Арина вздохнула и вынула наушник из второго уха.

— Олег, что с тобой? Ты заболел? Чего тебе надо?

— Ариша, — начал Олег мягким голосом. Еще и «Ариша». Просто мед с киселем. Или с чем там бывает, но очень противно, — мы так давно не виделись, я даже звонил тебе…

— Ага, — рассеянно кивнула Арина, — абонент был занят или временно не доступен?

— Ты поменяла номер? — Олег удивленно поднял светлые брови, — ну-ка, диктуй…

— Да нет, — отмахнулась Арина, краем глаза высматривая Ярослава, — наверное, не зарядила опять, ты же знаешь, постоянно забываю.

— Ариш, я тут подумал… А может, нам все-таки попробовать? Погорячились, с кем не бывает… Давай сходим куда-нибудь, посидим, поговорим. Не чужие же люди, я по тебе соскучился…

Арина озадаченно слушала нетипичные излияния Олега и чувствовала, как стремительной волной поднимается внутри нее раздражение.

— Кто погорячился, я никак не пойму. Олег, ты же меня бросил, о чем ты вообще говоришь? Собственно, я не в обиде, мы же все вроде решили, зачем ты снова полез это ворошить?

— Я все переосмыслил, Ариш. Ты знаешь, нашей ошибкой было то, что мы мало видимся. Живем далеко друг от друга, разные интересы, разные друзья… Я думаю, тебе нужно ко мне переехать, на Рижскую…

Арина глубоко вздохнула и молча продолжала смотреть на Олега, уже не пытаясь выяснить причины резкого потепления с его стороны. Она даже не удивилась, в какой-то момент ей просто стало неинтересно.

Олег смотрел на Арину теплым взглядом и что-то продолжал говорить об их недалекой счастливой совместной жизни. Вскоре Арина перестала слушать и размышляла о том, куда подевался Ярослав и что в произошедшем с ней, оказывается, есть масса плюсов.

«Вот не вспомнила бы и правда вышла бы замуж за какого-нибудь такого подходящего Олега. И рада была бы до поросячьего визга. А потом раз! И куда деваться? Не-ет, слава труду, все это не-пойми-чего произошло, и как нельзя кстати… Поверить не могу, что он мне так сильно нравился…». Сознание Арины вдруг включилось, отметив в благодушном монологе Олега нечто из ряда вон выходящее.

— … и мы с тобой поженимся. Закончу же я когда-нибудь этот чертов институт.

«Вот радость-то, — с ужасом подумала Арина, — что-то он зачастил про «поженимся». Определенно, пора сматывать удочки».

К счастью, в это время к автобусной остановке подкатил знакомый автомобиль, и Арина бешено замахала рукой.

— Извини, Олег, мне надо бежать, потом как-нибудь поговорим, ладно?..

Еще месяца полтора назад на Аринино израненное сердце очень благотворно бы подействовало вытянувшееся лицо Олега, однако теперь ей было совершенно все равно. Плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, Арина перевела дух.

— Что, поклонники проходу не дают? — хмыкнул прозорливый Ярослав.

Сегодня он был в простой белой футболке и джинсах, но при этом все равно почему-то выглядел, как принц из сказки, и сиял собственным светом.

— От тебя прям ничего не скроешь. Да это бывший…кхм…парень. Жениться надумал.

Ярослав одобрительно кивнул.

— Очень правильное решение. Флаг ему в руки. И на ком же?

— На мне, к сожалению.

От неожиданности Ярослав нажал на тормоз, испугав визгом покрышек стайку голубей.

— Ты, надеюсь, согласилась. Такой положительный, серьезный.

— Успел разглядеть? Разумеется, согласилась, — небрежно подыграла Арина, — я же год по нему страдала. А теперь вот счастье привалило.

Ярослав внимательно посмотрел на разъяренную Арину, верно оценил ее состояние и решил больше не глумиться и временно оставить эту тему.

Из своей машины Антон с грустью наблюдал, как «девушка с зелеными глазами» непринужденно садится в устрашающе новый «Ауди» и уезжает в неизвестном направлении.

«Экий фрукт», — неприязненно подумалось Антону, водитель автомобиля был ослепительно хорош, этого даже Антон, мало что понимающий в мужской привлекательности, не мог не отметить. Кажется, он слишком долго собирался и место возле зеленоглазой снова оказалось занято.

* * *

Официант принял заказ и отошел. Ярослав расслабленно откинулся на спинку стула. Арина ощущала неприятное покалывание в мышцах, как будто она отсидела или отлежала какую-нибудь конечность.

— Я вот что думаю, Ярослав, — с запинкой начала девушка, хмурясь, по своему обыкновению. Мама всегда говорила, что Арина много гримасничает и пугала ранними морщинами. — Я как будто чувствую присутствие Тиану… я точно знаю, что он был и что был дорог мне, но все это как будто за плотной пеленой, через которую я никак не могу пробиться…

Ярослав слушал, не отводя внимательных глаз от лица Арины. Арина смотрела в сторону, закусив губу и нервно сжимая и разжимая кулак.

— Но я не помню его лица. Я вспоминаю какие-то незначительные мелочи, видимо, это самые ранние воспоминания… Но лица я не вижу.

Ярослав пожал плечами.

— Не все сразу. Меня ты тоже толком не помнишь, так ведь.

— Йавара я вижу четко, без всякой пелены. Я не очень понимаю чувства, которые он у меня вызывает, но вижу я его предельно ясно…

Ярослав, отвлекшись на принесенный кофе, метнул на Арину удивленный взгляд, и покачал головой. Арина чуть не хлопнула себя по губам, осознав, что явно сболтнула лишнее. Зачем, спрашивается, нужно было плести о каких-то чувствах? Девушка имела в виду страх и напряжение, которые вызывал в ней образ Йавара, а прозвучало это совершенно двусмысленно…

— Так что там о чувствах? — мирно поинтересовался Ярослав.

— Я имела в виду, что Йавар меня пугает, — мрачно объяснила Арина.

— Вот как. Наверное, у него кольцо в носу… ну, а я-то тебя не пугаю?

Арина осторожно заглянула в глаза Ярославу, пытаясь понять, какова доля шутки во всем этом. На дне темных глаз плавился огонек.

— Да вроде нет… не очень.

Ярослав улыбнулся.

— И то ладно.

Арина вздохнула и посмотрела в сторону. Стены в кафе были увешаны большими черно-белыми фотографиями, в сочетании с крашеными светлыми стенами создавалось приятное и ненавязчивое впечатление, глаза и мозг, перегруженные информацией, блаженно отдыхали. Ярослав, исподволь наблюдавший за Ариной, заметил первые признаки надвигающегося видения. Арина сидела в расслабленной позе, взгляд устремлен в пространство. И вот глаза как будто подернулись пеленой, а лицо стало похоже на восковую маску. Ярослав осторожно отставил чашку с кофе и замер.

* * *

Город… Как сильно отличался он от их уютной маленькой деревни, хотя находился, казалось бы, совсем рядом. Рин нечасто приходила сюда, только на рынок и по большим праздникам, когда на площади проходили состязания и игры. Девушка медленно шла по улице, рассматривая прохожих и дома, совсем не похожие на их скромные хижины. Пройдя две узкие улочки, она свернула на большую светлую улицу и тут же остановилась, как вкопанная.

Навстречу ей, по противоположной стороне, погрузившись в собственные мысли и не обращая внимания на прохожих, шел Йавар. Теперь на нем была красивая накидка и украшения, которые носили приближенные к высшей касте. Руки покрывали синие татуировки, почти не оставившие свободных участков кожи. Рин оторопела только на мгновение, в следующий момент она уже перебежала улицу и повисла на спине молодого человека, по старой привычке. Йавар вздрогнул, Рин уже стояла перед ним и дергала его за накидку.

— Какая красивая накидка! Ты почти такой же важный, как отец.

— Что ты здесь делаешь одна? — медленно спросил Йавар.

— Я шла на рынок.

— Уже поздно, на площади нет ни одного торговца.

Рин кивнула и вынуждена была сказать правду.

— Ну, хорошо, я гуляла… и искала тебя.

Йавар обратил на нее удивленный взгляд.

— Зачем?

— Ты совсем забыл нас, я скучала.

Йавар задержал взгляд на лице девушки и снова отвел глаза в сторону.

— Я не мог, прости.

Рин показалось, что Йавар оттаял и стал похож на прежнего Йавара, которого она знала с детства. Перемены в его поведении она приписала его новой должности и ответственности перед общиной.

— Почему ты не приходишь? Теперь ты слишком горд, чтобы быть с нами?

Йавар неохотно ответил:

— Скоро обряд посвящения, я был занят. Через две полные луны я стану младшим жрецом.

— Да ты важная птица, но ты ведь не забудешь нас? — Рин шутливо толкнула Йавара и попыталась заглянуть ему в глаза, но тот снова помрачнел и на нее не смотрел. Некоторое время оба шли молча. Когда они оказались возле высокой двери, Йавар остановился.

— Ты можешь зайти, — Йавар толкнул дверь и указал внутрь, — теперь я живу здесь.

Внутренний двор оказался просторнее, чем весь дом Рин и Ясу. Войдя внутрь, Йавар посторонился, пропуская девушку.

— Ты переехал в свой дом? — Рин с любопытством осматривалась, — он такой большой. Для одного тебя этого дома слишком много… Ты решил жениться?

— Я… думал об этом, — Йавар запнулся и нахмурился.

— О, ты нас познакомишь? Кто ж она? — Рин дернула за руку Йавара, утягивая в соседнюю комнату, — а здесь что?

— Комната для сна.

Рин с восхищением покружилась по комнате и потащила Йавара дальше.

— Очень богатый дом, отец тебя балует.

— Если тебе нравится, ты можешь остаться.

Рин на мгновение замерла и тут же отпустила руку Йавара. Однако его пальцы резко сомкнулись на ее запястье. Рин обернулась и испуганно посмотрела Йавару в лицо. В черных глазах горел опасный огонь, которого Рин раньше не замечала. Внезапно у нее появилось ощущение, что она впервые видит Йавара, хотя казалось, она знает каждую черточку его лица.

— Ты… так шутишь?

Йавар медленно покачал головой. Руку Рин он так и не выпустил.

— Ты знаешь, что нет.

— О чем это ты говоришь? — Рин все еще надеялась обратить неожиданный разговор в шутку.

Йавар легко потянул Рин за руку, теперь они стояли совсем рядом, Рин даже слышала глухие удары его сердца.

— Ты же не могла не замечать, что со мной происходит.

В крепких руках Йавара Рин затрепетала, как пойманная бабочка.

— Так ты хочешь…

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Здесь.

Рин не успела собраться с мыслями, как ощутила на губах горячее дыхание Йавара. Девушка окаменела, и все, что она успела заметить, это языки пламени, взметнувшиеся в черных глазах, в то же мгновение поглотившие ее. Йавар впился в ее губы с неистовой страстью. От неожиданности Рин отпрянула, за ее спиной оказалась стена. Освободившимися руками она тщетно попыталась оттолкнуть Йавара, упершись ему в грудь. Силы были заведомо неравны, Йавар отступать не собирался. Рин дернулась и пустила в ход зубы.

— Отпусти меня, — прошипела она.

Йавар отстранился и медленно стер кровь с губы. Выглядел он еще более разъяренным. В неверном свете Рин почудилось, что черные глаза отливают алым.

— А ему можно?..

Тихий голос и звучавшая в нем ненависть испугали Рин сильнее, чем вспышка, произошедшая ранее.

Не ответив, девушка кинулась к двери и выбежала на улицу. Спускались сумерки, Рин ускорила шаг и почти побежала к дому Ясу. Щеки ее пылали, в душе боролись смятение и гнев. Когда Рин достигла родного дома, ее чувства пришли в равновесие, и она приняла решение никому не рассказывать о странном происшествии. Даже Тиану.

* * *

— Чай с мятой и чизкейк. Приятного аппетита.

Арина вздрогнула и вернулась в настоящее. Официант уже отошел, Ярослав смотрел на нее с умеренным интересом.

— Что-то вспомнилось? — невинно поинтересовался он, помешивая кофе.

— Так… Очень смутно, — Арина сосредоточенно терла глаза, только бы не смотреть на Лаера.

Ярослав усмехнулся про себя, но комментировать не стал.

От пристального взгляда Арине хотелось куда-нибудь спрятаться, хотя бы под стол, однако, руководствуясь остатками здравого смысла, этот вариант девушка отвергла. Арина чувствовала, что лицо ее горит и скрыть охватившее смущение ей вряд ли удастся. Как утопающий за соломинку, Арина схватилась за сумку и начала внимательно изучать ее содержимое, лихорадочно пытаясь подобрать что-нибудь подходящее случаю. Ни пудреницы, ни носового платка Арина не обнаружила, проездной билет и зачетка явно не годились. Признав поражение, Арина оставила сумку в покое и со вздохом потянулась к меню, так и не решившись поднять глаза на своего визави. Она все еще чувствовала на губах вкус крови Йавара и слышала бешеное биение его сердца.

— Жаль, не умею читать мысли, — раздался мягкий голос Ярослава, — душу бы отдал, чтобы узнать, что же тебе привиделось…

«Как бы не так, — подумала Арина, и потерла нос, — этого ты точно не узнаешь… Черт, надо было сразу уткнуться в меню… Далась мне эта сумка».

— Город привиделся, — спокойно проговорила она вслух и смело посмотрела в глаза Ярославу, — раньше местность была немного другой. Домишки утлые, скорее хижины, а тут явный город. Строения больше, и…побогаче, что ли…

Ярослав задумчиво кивнул, с минуту поизучал Аринино лицо, и наконец отвернулся подозвать официанта.

* * *

Дома Ярослав отправился варить кофе, без которого, видимо, долго не мог существовать, а Арина бросилась к компьютеру.

Пока грузился браузер, Арина закрыла глаза и восстановила в голове недавно увиденную сцену. Странно, все же. Вероятно, она неправильно что-то поняла…Хотя, казалось бы, куда уж понятнее.

— Ты что-то ищешь? — за спиной замер Ярослав.

Арина вздрогнула и неловко повернулась.

— У меня появились сомнения в одном вопросе… Вот, хотела уточнить.

— И какого рода сомнения у тебя возникли?

Арина смутилась и, чтобы скрыть смущение, постаралась нахмуриться. Если она не собиралась обнародовать свой интерес к этой теме, глупо было лезть в интернет при Ярославе.

— Не знаю, как правильно объяснить…

— Начни как-нибудь. Я постараюсь понять.

— Ладно. Мне казалось, индейцы никогда не… то есть, как бы это… вроде у них не принято было целоваться… В нашем понимании целоваться. В губы. Не знаю, носами они там, что ли, терлись или как…

В глазах у Ярослава зажглись веселые огоньки, судя по всему, он с трудом сдерживал смех. Он присел на соседний стул и обратился к совершенно красной Арине.

— Мне просто любопытно. Ты не помнишь эту сторону их… эмм… бытности или, напротив, что-то вспомнила, и это тебя так сильно смутило?

Арина мрачно смотрела на развеселившегося Ярослава. Врать не хотелось. Говорить правду тем более.

— Вспомнила. Потому и полезла в «Гугл». Везде пишут, что поцелуев индейцы не знали до пришествия испанцев.

Ярослав пожал плечами и чуть наклонился к Арине.

— Так ведь они же там не были. Те, кто пишут в «Гугле». Это предположения.

— Почему? Есть же подтверждения этому, записи конкистадоров. Они же это не придумали.

— Значит, это были продвинутые индейцы. Или индейцы-извращенцы. Ты же не хочешь рассказать, что именно ты вспомнила, а то я бы тебе объяснил, что это было.

Ярослав откинулся на спинку стула с легкой улыбкой.

Арина прикинула, что из увиденного она бы хотела рассказать Ярославу, и определила, что ничего.

— Все, забудь. В конце концов, это совершенно неважно… Пойдем пить твой кофе.

Ярослав кивнул и проводил Арину долгим взглядом. Веселье его бесследно испарилось. Арина скрылась на кухне и загремела чашками.

* * *

Вечером дома случилось неожиданное событие. Родители после работы встретились и поехали в магазин электротехники, откуда вернулись раскрасневшиеся, но очень довольные, и с большой нарядной коробкой. Пока мама разувалась в прихожей, папа торжественно внес коробку на кухню и водрузил на разделочный стол. Арина не верила глазам, наблюдая, как папа извлекает сверкающее чудо из картона и пенопласта.

— Вот, — радостно произнесла подоспевшая мама, улыбаясь и рассеянно поглаживая блестящий бок агрегата, — купили.

— Кофе-машина? — Арина удивленно переводила взгляд с одного родителя на другого, — а как же ваш цикорий, простите? Давление и прочие прелести?

— Ты понимаешь, — смущенно проговорила мама, — не обязательно ведь живой кофе пить крепким и по пять раз на дню… С утра, чашечку. И когда гости приходят, приятно ведь…

«И здесь ведь чувствуется лапа Ярослава, — с горечью отметила Арина, — вот уж не думала, что на маму можно так сильно подействовать…»

Поздно вечером, уже гораздо позже 21.00, на мобильный позвонил Даниил и после продолжительных извинений за поздний звонок предложил встретиться на следующий день после Арининой учебы. Назавтра был вторник, и у Ярослава снова целый день был занят преподавательской деятельностью, посему ничто не должно было помешать ее общению с Даниилом. Так что Арина сочла возможным согласиться.

Перед неизменно элегантным Даниилом Арина появилась в весьма мрачном расположении духа. Последняя их беседа закончилась обещанием Арины поразмыслить над поведением Ярослава, и теперь она собиралась поделиться своими мыслями на его счет.

— Я подумала над тем, что вы сказали, — начала Арина, хмурясь и тщательно подбирая слова, — и самым странным из происходящего я могу назвать следующее. Все видения, все свои обрывочные воспоминания я пересказываю ему, и кое-какие пояснения он мне дает, однако сам крайне редко делится своими, что мне казалось бы вполне естественным. Но он утверждает, что память должна вернуться полностью, и он не хочет примешивать собственные воспоминания, мешать ей восстановиться самостоятельно…

— Ваш друг по какой-то причине вас обманывает, — мягко перебил девушку Даниил и неодобрительно покачал головой, — полностью память может и не вернуться, зачем же заставлять вас нервничать? Памяти надо помогать, голубушка. Равно как и человеческой психике. Мы ведь все не железные. По кирпичику, по песчиночке восстанавливать.

Арина подавленно молчала. То, что Ярослав не до конца откровенен с ней, было понятно с самого начала, но теперь, когда Даниил так популярно и просто указал ей на некоторые бесспорные факты, девушке стало совсем не по себе.

— Что же ему от меня нужно в таком случае…

Даниил легко улыбнулся.

— А вы еще подумайте. Все на поверхности, уверяю вас. Просто, cкорее всего, вы еще недостаточно вспомнили на данном этапе… Чуть позже все встанет на свои места, можете мне поверить.

— Вам верю, — усмехнулась Арина, — но вообще, в свете всего услышанного… Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что приходила на землю в виде индейской девушки, а тут еще какие-то интриги…

— Ну, а как без них, — просто заметил Даниил.

Арина поразмышляла и снова задала глобальный вопрос:

— А все люди перевоплощаются?

Даниил ответил не сразу. Добрые полминуты он шагал молча, слегка нахмурив брови.

— Думаю, что вам предложить почитать… В основном, конечно, то, что сейчас печатают — полная ересь. Может быть, только… да нет. Возможность переродиться получают практически все. Однако не все этой возможностью пользуются. Каждое пришествие — это бесценный опыт для души, но и здесь есть выбор. И — вы, надеюсь, меня понимаете, — все это лишь предположения, хотя и небеспочвенные. Доказательств тут не может быть, все очень условно…

Вполне ведь вероятно, что наша нынешняя беседа, как и вся жизнь, — это сон, если не галлюцинация, а на деле мы лежим спелёнатые в уютных коконах триллионы лет, и наша телесная оболочка страшно напоминает древних ящеров, окаменевшие останки которых периодически якобы находят современные ученые…

Арина вздохнула и кивнула головой, соглашаясь.

— Вот уж чего точно бы мне не хотелось…

— Так и это всего лишь версия, дорогая моя.

Глава 15

Антон. Арина

Арина буквально тащилась на учебу, подталкиваемая вялым чувством долга и основательно погрузившись в свои мысли. Девушку грызло беспокойство, и имя беспокойству было «Ярослав». Чем дальше общалась Арина с Ярославом, тем явственнее ощущала, что причина настойчивого внимания молодого человека до сих пор скрыта от нее самой по причинам, известным лишь Ярославу. Хотел Даниил того или нет, но ему удалось-таки подтвердить опасения Арины в неискренности Лаера и посеять в ее душе еще большие сомнения.

Миновав вереницу машин и чудом увернувшись от лихо припарковавшегося помятого форда, девушка уже почти достигла главного корпуса, когда провидению снова было угодно вмешаться в неспешное развитие сюжета. Из-под капота «Фольксвагена» вынырнул молодой человек и случайно встретился с Ариной глазами. Арина незамедлительно вросла в землю, временно утратив дар речи и некоторые другие дары. Память или благоприобретенное психическое заболевание сыграли с ней очередную злую шутку.

— Ты чего? — испугался парень и бросился к Арине.

Если бы временный столбняк у девушки сопровождался просто отсутствующим выражением лица, это было бы еще полбеды. Однако симптомы на этот раз были пугающими и весьма ярко выраженными. Неожиданно хлынувшие слезы на мгновение скрыли от Арининого взгляда молодого человека и весь мир. Но внутренним взором за эти доли секунды девушка успела увидеть главное. Арина понимала, что остановить процесс уже не может, и от осознания собственного бессилия ей становилось еще хуже. Слезы текли, как у клоуна в цирке. Парень вид имел удивленный и расстроенный, видимо, принял эти крокодиловы слезы на свой счет. Светлые глаза лучились теплом и искренним сочувствием.

— Чем тебе помочь?

Арина бессильно отмахнулась.

— Прости, я не могу доступно объяснить, почему так отреагировала… Я не истеричка, не сумасшедшая… вроде, — Арина на секунду задумалась. Слезотечение остановилось так же неожиданно, как и началось, — фух. Все, вроде.

— Как говорил Карлсон, я просто вспомнил одну очень печальную вещь, — улыбнулся парень и, смешно взъерошив короткие волосы, неуверенно продолжил:

— Пойдем хоть кофе выпьем, не каждый день от одного моего вида девушки рыдать начинают. Тебя как зовут?

— Арина.

— Надо же, даже имя необычное. А я Антон.

— Очень приятно, — выдавила Арина, усаживаясь на жесткий стул в институтском кафе, чувствовала она себя на редкость паршиво, — а что еще во мне необычного, кроме внезапного желания пореветь?

— Я как раз эту особенность не имел в виду, — смущенно проговорил Антон и подумал: «Что это со мной? Еще немного и я начну заикаться».

Антон сбегал к официантке и добыл чай для Арины и кофе для себя.

— А почему чай?

Антон растерянно смотрел на чашки.

— Не знаю. А ты разве не говорила про чай? Почему-то подумал, что тебе надо чаю с мятой… И вот, шоколад. Так тебе кофе?

— Да нет, — Арина покачала головой и отломила кусок темной шоколадки, — я как раз и хотела чаю, спасибо. Просто вслух я этого не произносила.

Арина смотрела в светлые теплые серо-голубые глаза нового знакомого и понимала, что это конец. «Ну что же, теперь замысел мне ясен, — мрачно думала девушка, — я вспомнила его, я помню слишком четко и ясно, чтобы жить дальше так, как жила. Теперь я понимаю, о чем говорил Ярослав. Мы с Рин наконец стали одним целым. И без него я теперь не смогу жить… Только вот он об этом не знает, а может, и не узнает никогда…»

Антон с тревогой смотрел на девушку, в зеленых глазах которой снова увидел намерение разразиться слезами.

— Что? Тебе плохо?

— Да хорошо мне, — с трудом улыбнулась Арина, — может, лучше никогда и не было… Не беспокойся, и… спасибо за чай.

«Она сейчас уйдет, — вспыхнуло в мозгу у Антона, — и кто знает, захочет ли снова со мной встретиться. Ну, давай же, останови ее. Скажи хоть что-нибудь, осталоп…».

До лекции оставалось еще пара минут, и Антон спросил первое, что пришло в его воспаленную голову.

— У тебя есть собака?

Арина удивленно вскинула глаза на замершего Антона. Намечавшиеся слезы моментально высохли.

— Да. Коккер-спаниель, американец. Знаешь, такой ушастый и лохматый.

— Знаю. А у меня немецкая овчарка. Очень умный перец, зовут Рембо. А у моей бабушки раньше жил пингвин Геннадий, он тапочки приносил, его пришлось в зоопарк отдать, а сейчас только кот Эммануил Евграфович…

— Как-как?

Впервые за их беседу Арина улыбнулась не вымученной улыбкой, а искренне рассмеялась. Смех был похож на весенний ручей и переливы колокольчика одновременно.

На первую лекцию в этот день молодые люди безнадежно опоздали. А на вторую просто не пошли.

Кое-как отсидев оставшиеся две пары, Арина поехала домой. У Ярослава были какие-то важные дела, и Арина могла предаваться отчаянию и другим сопутствующим переживаниям всю дорогу от института до дома, и даже чуть дольше.

* * *

По счастью, дома тоже никого не оказалось, родители были на работе, а братец на баскетболе, и никто не мог помешать Арине продолжить копаться в собственных запутанных чувствах. По своему обыкновению, Арина постаралась упорядочить и проанализировать новые ощущения, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мысли об Антоне занимали теперь практически все ее существо, и с ним же по непонятной причине была связана надсадная тупая боль, которую Арина идентифицировала теперь как физическую. Но, как оказалось, кроме стихийно накатывающего желания порыдать появилось еще кое-что. А именно острое чувство скрытой опасности, угрозы, источник которой, как Арина ни старалась, определить пока не могла. С гудящим ульем вместо головы Арина залезла в ванную и направила в лицо струю горячей воды. «Ну пожалуйста, — мысленно просила она кого-то неведомого, — пусть я вспомню хотя бы то, что с ним случилось, это же невозможно все время реветь и не знать из-за чего… Я так и правда сойду с ума…»

Контрастный душ желаемого результата не принес, в голове прояснилось совсем ненадолго. Арина налила себе чаю с мятой и снова попыталась сосредоточиться. Чаинки плавно опускались на дно чашки, веточка мяты медленно поворачивалась, расправляясь в горячей воде. Арина чувствовала, как в самом центре, где-то под диафрагмой, горит неистребимой болью душа той девушки, которой когда-то была она сама. Арине казалось, что она слышит ее мысли. Его больше нет. Его больше нет.

Давило в груди, слезы снова начинали течь сами по себе. В дверь настойчиво позвонили. От неожиданности Арина пролила горячий чай на скатерть, швырнула чашку в раковину и поспешила в прихожую. Кто это мог быть, можно было не гадать.

Вытерев глаза, Арина открыла дверь. На пороге стоял Ярослав. Как всегда, безупречный, в белой жатой рубашке какого-то невероятного качества и темном бархатистом пиджаке, он был еще прекраснее, чем когда-либо. На шее у Лаера ненавязчиво поблескивала тонкая цепь из белого металла, наверное, от нательного креста. От страха Арину явственно замутило. Наклонившись поцеловать Арину в щеку, Ярослав что-то почувствовал и резко отпрянул. В карих глазах пробежала искра.

— Что?

Арина нервно дернулась. Почему он всегда точно знает, что с ней что-то не так? Или с ней всегда все не так?

На какое-то мгновение глаза Ярослава стали безумными.

— Я спрашиваю, что произошло?

Арине показалось, если она и дальше будет изображать глухонемую, Лаер ее ударит.

— Все нормально, Ярослав, с чего ты взял…

— Не надо мне врать.

Арине стало страшно. Как и многие ее нынешние ощущения, страх появился сам по себе, безо всякой причины. За секунду в ее голове пронеслось такое количество образов, картинок и прочей информации, не имеющей в прямую к происходящему никакого отношения, что собраться с мыслями и хоть что-то вразумительное ответить Ярославу Арина не могла. «Все-таки он маньяк, и сейчас, наконец, меня прикончит», — обреченно подумалось ей. Ну и пусть.

— Я кое-что вспомнила, — наконец, выдавила она.

Глаза Ярослава потухли.

— Я… словом, я вспомнила Тиану.

Ярослав на мгновение замер и обреченно вздохнул, тихо усмехнувшись.

— Естественный процесс. И все?

— Не совсем, — Арина не знала, чего ожидать от Лаера. И еще меньше она представляла, чего ожидать от самой себя. — Еще я его нашла.

Ярослав поднял темные брови.

— Круто.

Ярослав живо скинул начищенные ботинки, наверняка сделанные из кожи какого-нибудь фантастического зверя, например дракона, и направился в ванную помыть руки.

— Налей мне кофе.

На кухне Арина немного пришла в себя.

— Так и что теперь? — полюбопытствовал Ярослав, усевшись на самое удобное место и наблюдая за нервными телодвижениями Арины в районе кофе-машины. Кофе она, разумеется, просыпала, воду пролила, корицу чуть не перепутала с хмели-сунели, но в целом справилась.

— Ну, не знаю, — промямлила Арина и поставила перед Ярославом красивую чашку, — наверное, с тобой я теперь не могу встречаться.

— Я тебе что, жених? Разговаривать ты со мной можешь? Я вроде большего не просил.

Арина почувствовала себя полной идиоткой. Лучше бы Ярослав ей и правда чем-нибудь по голове стукнул, глядишь, поумнела бы.

— У меня полная каша в голове, — призналась она, заглядывая в свою чашку. Там кто-то плавал, отдаленно напоминающий корицу. — Я когда его увидела, разревелась, ничего не могла с собой поделать, объяснить тоже не очень получилось. Теперь он думает, что я полоумная.

— Это нормально, — усмехнулся Ярослав, — ты вспомнила что-то конкретное или просто этого человека?

— Я вспомнила его. И то, как я к нему относилась, — Арина сморщилась, все-таки хмели-сунели — плохая замена корице. Кажется, Ярославу повезло больше, судя по его невозмутимому виду, у него нормальный кофе. — Я предполагаю, в той жизни он погиб. Ничего конкретного, но боль страшная… Я не могу это контролировать, слезы сами начинают течь, очень неудобная фигня…

Ярослав задумчиво смотрел на Арину.

— Это пройдет. Процесс тяжелый, долгий, зато потом сложится общая четкая картина, и беспокоить она тебя не будет…

— Не знаю, — покачала головой Арина и решительно вылила чудо-кофий в раковину, — пока эта картина сложится, как ты говоришь, у меня оставшиеся мозги набекрень съедут.

Ярослав пожал плечами.

— Ты помнишь только ощущения, и твое замешательство совершенно понятно. Когда в памяти восстановится цепочка событий, твои чувства и разум придут в относительно гармоничное состояние.

Арина рассеянно кивнула. Наливая себе на этот раз зеленого чаю, она с неудовольствием заметила, что руки снова начинают предательски подрагивать.

— Так я права? Он погиб?

— Да.

Арина проглотила комок в горле. До гармонии между ощущениями и рассудком было еще очень далеко.

— А как?

Ярослав только покачал головой. Ясное дело, не скажет.

Относительно Антона, впрочем, картина у Арины в голове уже вполне сложилась. Бороться с этим было бессмысленно, и, что, собственно, со всем этим делать, Арина совершенно не понимала.

— Ярослав, а можно попробовать вернуть ту память человеку?

— Понятно, — Ярослав скривился, как будто нашел в своем ботинке дохлую мышь, — кажется, я тебе про это уже говорил.

— Напомни, пожалуйста.

— В определенных кругах считают, что есть люди, умеющие включать память другим, — нехотя повторил Ярослав, — кто-то в это верит. Кто-то нет. Но и тут есть загвоздка. Даже если это возможно, во-первых, не у каждого встречного-поперечного можно активизировать память по заказу, это же не программа разархивирования, это живой человек. Бывают на редкость тугие. И вообще, тут все должно быть очень и очень непросто и тонко, ну и, во-вторых, ты уверена, что этот твой Тиану захочет тебя вспомнить?

— Ясно. Тогда другой вопрос. Выключить это можно? — Арина твердо посмотрела в глаза Ярославу. — Есть такие умельцы?

— Да, такой человек существует, — спокойно ответил Ярослав. — Живет, правда, далековато.

— В какой-нибудь Новой Зеландии? — криво улыбнулась Арина.

— Не угадала. Всего лишь в Мексике.

Проводив Ярослава, Арина рухнула на диван и закрыла глаза. «Уснуть, конечно же, не удастся», — успела подумать девушка и моментально провалилась в глубокий сон. Погружаясь в царство Морфея, она слышала далекий глухой удар, но не могла предположить, что источником является ее недавний гость.

Между тем молодой человек после прощания с Ариной повел себя несколько необычно. Покинув квартиру, Ярослав с непроницаемым лицом направился к лестнице, по какой-то причине проигнорировав лифт. Миновав площадку третьего этажа, он неожиданно остановился, бездумно глядя в стену грязно-зеленого цвета. Глубоко вздохнул, и вдруг с огромной силой ударил по чем-то ему не угодившей стенке кулаком. Мгновение Ярослав слушал гул, прошедший от его удара, как казалось, по всему дому, потом посмотрел на покрасневшие суставы и усмехнулся.

— И вот тебе, коршун, награда, — тихо произнес он, как видно обращаясь к самому себе, — за жизнь воровскую твою…

Ярослав пошевелил разбитыми пальцами, мысленно назвал себя идиотом и быстро пошел вниз.

* * *

На следующий день была суббота, и Арина с самого утра не знала, куда себя деть. По-хорошему, надо было подготовиться к зачету по современной истории, зачетная сессия начиналась с понедельника, но направить мысли в учебное русло девушке никак не удавалось. Суббота тянулась, как бесконечная мыльная опера. Если от дачи Арине удалось отбрыкаться, сославшись на подготовку к зачету, то отделаться от общества Ярослава могло оказаться довольно-таки непростым делом. Помогло своевременное чудо — на даче у молодого человека случился какой-то местный катаклизм — то ли прорвало водопровод, то ли с электричеством что-то не заладилось, и Лаеру пришлось срочно уехать. Арина решила быть честной хотя бы сама с собой и провела субботу в полном одиночестве. Кое-как удалось пережить и воскресенье.

Утро понедельника для Арины началось в шесть тридцать. Промаявшись без сна, девушка вскочила, как только услышала родительский будильник. После душа и необходимых косметических процедур Арина проглотила половину бутерброда, приготовленного заботливым папой, и наспех запила его несладким чаем. Бутерброд послушно провалился в желудок, усугубив ощущение общего дискомфорта. В памяти всплывали новые эпизоды, на этот раз Арина видела или «вспоминала» сюжеты с непосредственным участием Тиану. Воспоминания были короткими и обрывались на полуслове, но одно она видела совершенно четко: образ молодого человека все явственнее обретал черты Антона. Арина помнила движения, мимику, ясный взгляд прищуренных глаз и, самое главное, ощущение тепла, которое в ней вызывал сам Тиану.

В голове занозой свербела одна-единственная неудобная мысль.

«Ну и что теперь?..»

«Навязываться я как-то не умею, — угрюмо думала Арина, приближаясь к институту и непредумышленно замедляя шаг, — первой подойти, что ли? Или просто поздороваться и пройти мимо? А если он тоже поздоровается и отвернется? Я, наверное, так прямо и умру на месте…»

Как будто этих сложностей Арине было недостаточно, так нет же. В самом начале парковки, где только начинала выстраиваться вереница разнообразных автомобилей, уже красовалась красная «Митсубиси» с маячившим рядом с ней Олегом. Заметив Арину, Олег сделал явное движение в ее сторону.

— Тебя не хватало, — буркнула Арина, лицо ее непроизвольно перекосилось. Махнула Олегу рукой и, отвернувшись, прибавила ходу.

Олег замер в замешательстве. Но, по счастью, за девушкой не пошел.

Вот и золотой «Фольксваген». Сердце Арины стукнуло и куда-то провалилось. Ни в машине, ни рядом Антона не было. Мнительной Арине этого хватило, чтобы за секунду придумать около сотни самых неприятных версий.

Ноги, ставшие ватными, не слушались, и Арине пришлось усилием воли заставить их двигаться в сторону главного входа. Переживания переживаниями, но сегодняшний зачет никто не отменял. Навалившись на тяжелую дверь, она не заметила, что с другой стороны дверь пытается открыть кто-то еще. Арина сердито двинула по двери, подперев ногой и буквально ввалилась в предбанник института, рухнув прямо на руки Антону Прилучному.

— Поймал, — улыбнулся Антон, помогая Арине принять вертикальное положение, — привет.

— Уже отучился? — хмыкнула Арина, плохое настроение улетучилось, как дым. — Рановато.

— Нет, я шел тебя встречать. Рано приехал, сгонял в деканат, расписание твое посмотрел. Думал, может, зачет в другом корпусе.

По Арининому измученному организму медленно разливалось блаженство. А к миру возвращались краски.

— Ну и в каком корпусе у меня зачет?

— Все-таки в главном. Аудитория Д-400. У меня сегодня тоже зачет и лабораторку надо пересдать, — быстро проговорил Антон, — а ты после зачета что делаешь?

— В библиотеку пойду, нужно взять пару статей для реферата, в инете не нашла…

Антон глубоко вздохнул и тихо произнес:

— Тогда в час у главного входа?

Арина кивнула. Ей казалось, что это происходит во сне, и больше всего на свете боялась проснуться.

— Давай.

Арина махнула рукой и пошла к лестнице, пытаясь стереть с лица идиотскую улыбку. Сердце щемило, хотелось петь и плакать одновременно. «Черт знает что», — подумала Арина и постаралась взять себя в руки, сосредоточившись на предстоящем зачете. Возле аудитории толпилась вся ее группа, Аля была бледно-зеленого цвета, кудри торчали в разные стороны.

— Я ничего не помню, — драматически шептала Аля, обмахиваясь конспектом. — Даты путаются, эта грымза меня точно завалит…

— Спокойно. Очень надо этой грымзе, чтобы ты за ней еще неделю бегала. Кроме того, если уж она тебя завалит, с остальными ей просто будет не о чем разговаривать…

Внезапно Аля переменилась в лице, на бледных щеках проступил румянец и появились смешные ямочки. Смотрела она на что-то за Арининой спиной. Арина обернулась и замерла.

Прямо за ней стоял Антон.

— Я… Я снова забыл спросить у тебя номер телефона, — Антон смутился, но скрыл это за широкой улыбкой, — все выходные, кстати, промаялся.

С души Арины упал тяжеленный камень, она легко улыбнулась.

— Точно. И я забыла, как-то из головы вылетело… Такая полезная штука, телефон. Записывай.

Как прошел зачет, Арина не очень помнила. Сдали все, и их группа гурьбой высыпала на улицу. Ребята спешно доставали сигареты, девчонки обсуждали, не пойти ли куда-нибудь отметить знаменательное событие. Арина и Аля стояли чуть поодаль от основной группы и молча приходили в себя, думая каждая о своем. Выглянуло солнце, Арина подняла голову и подставила лицо теплым лучам. Веки загорелись, перед глазами поплыли яркие круги, оранжевые сменялись красными, затем отчего-то черными, и снова оранжевыми. Минуту или две Арина бездумно любовалась ярким калейдоскопом света, слушая собственное дыхание и мир вокруг. Совсем не хотелось идти в библиотеку… Вдруг Аля пробормотала что-то неразборчивое. Арина не шелохнулась. Солнечный свет продолжал менять цвета, как будто девушка смотрела на свет через разноцветные стеклышки.

— Загораете?

Напряженный голос вернул Арину на землю. Она нехотя открыла глаза, и не сразу смогла разглядеть Олега, стоявшего рядом с ними. Аля снова что-то пробурчала, и на этот раз Арина расслышала, что обычно вежливая и корректная подруга выразила свое недовольство присутствием Олега довольно резким словесным оборотом.

— Греемся. Зачет сдали, — ответила Арина, тихонько толкнув Алю.

— Поздравляю.

Лицо у Олега было непривычно хмурым и даже отчего-то неприятным.

— С тобой можно поговорить-то, или теперь нужно у кого разрешение спрашивать?

Арина не успела ответить, Аля демонстративно хмыкнула и отошла на пару шагов, скрывшись за облезлой колонной.

— Ну, видимо, можно.

Олег выкинул сигарету и засунул руки глубоко в карманы.

— Скажи-ка мне, милый ребенок, а что за молодые люди сопровождают тебя ныне?

Арина пожала плечами.

— Не очень понимаю смысл вопроса. Друзья сопровождают.

Олег сложил губы трубочкой и задумчиво протянул:

— Друзья, значит. Так вот как это теперь называется… А я думал, ты приличная девушка, когда мы с тобой вроде как встречались…

— Это в каком смысле? — Арина нахмурилась, не понимая, к чему клонит Олег.

Олег вдруг посмотрел на нее с плохо скрываемой неприязнью, зеленоватые глаза неприятно сощурились, от былого благодушия не осталось и следа.

— А как ты сама-то думаешь. Что я для тебя ничего не значил, это уже мелочи, к делу не относящиеся. Хорошего отношения ты не ценишь, это я уже понял. Просто интересно, как так люди меняются.

— Олег, у тебя ко мне какие-то претензии, я полагаю, — медленно проговорила Арина, оценивая происходящее, скорее как небольшое недоразумение. Ей-то давно казалось, что тема с Олегом закрыта. Выходит, недооценила парня, придется как-то разруливать неприятную ситуацию, — чем я тебя обидела?

— Да что ты, я не обижаюсь. Пусть теперь твои друзья обижаются, мне-то что за дело. Хотел поинтересоваться, тоже по-дружески, машинка-то у него своя? Или там папашка какой богатенький? Точила ляма на два тянет, а то и на два с полтиной, ежели с нуля.

По-прежнему пребывая в некотором недоумении, Арина непроизвольно пожала плечами. Разговор принимал какой-то неправильный поворот, весьма неприятный. ««Точила» — это, видимо, автомобиль», — сообразила она. С некоторым трудом переведя для себя всю фразу, Арина глубоко вздохнула и, решив не обострять непонятную ситуацию, ответила просто:

— Не знаю. Я в машинах не разбираюсь.

— Да ладно заливать. А ведь получается, правы были Оля с Максом. Вот так штука. Тебе только деньги нужны, а? У кого звенит погромче, с тем и будешь?

— Что ты сказал?

Арина слушала и не верила собственным ушам. Олег, или кто это был в его обличье, вызывал в ней негодование и еще большее изумление, чем при последнем их разговоре. Крайне неприятное существо, вылезшее из оболочки обыкновенного парня, было Арине решительно не знакомо. Появилось желание умыться, и вымыть руки по самые локти, как будто она долго рылась в куче зловонного гнилья. Олегу, впрочем, сказанного показалось недостаточно. Он продолжал смотреть на Арину в упор и даже чуть подался вперед, выплевывая слова сквозь зубы. Производимые им звуки теперь больше всего походили на шипение.

— То и сказал. Выходит, правильно я тебя бросить решил, просто удивляюсь теперь, как я мог так попасться… Такой бедной овечкой прикидывалась, прям диву даешься…Ты с ним небось сразу переспала, как только машину увидела?.. Или хоть поломалась для приличия? Чтоб из образа не выходить. Принцесса, мать твою…

С губ Олега сорвалась пара совсем нелицеприятных выражений, каких Арина раньше от него не слышала. Странно, но плакать совсем не хотелось, появилось чувство брезгливости. Арина внутренне вся собралась, руки непроизвольно сжались в кулаки, и нечеловеческим усилием воли выращенные ногти тут же впились в ладони.

— Парень, шел бы ты уже куда-нибудь.

Арина резко обернулась и увидела невозмутимого Антона, стоящего с ней плечом к плечу. Антон спокойно смотрел на Олега, однако поза его была напряженной, как перед прыжком.

— О, и второй пожаловал.

Олег чуть откинулся назад, окидывая придирчивым взглядом соперника. У Антона под рубашкой заметно напряглись мускулы.

— Тоже, смотрю, бравый хлопец. Молодец, Аринка. Пять баллов. Ты их чередуешь, или как придется?..

В следующее мгновение Олег уже лежал на брусчатке, из носа и разбитой губы тонкой струйкой сочилась кровь. Антон коленом чуть надавил на его позвоночник.

— Слушай сюда, хорек. Ты, конечно, не из понятливых, но, думаю, запомнить в состоянии. Если приблизишься к ней хотя бы на десять метров, даже случайно, имей в виду, следующие полгода тебе придется оттачивать свое словоблудие в какой-нибудь больнице. Думаю, тамошней публике понравится. Запомнил?

Маленькие глазки злобно вспыхнули, и Антон надавил чуть сильнее. Олег медленно и неохотно кивнул.

— Вот и ладушки.

Антон слез с поверженного Олега и даже помог ему подняться, слегка встряхнув при этом. Последний не сопротивлялся. Антон сунул ему в руки оброненную папку.

— Давай, гуляй отсюда. Привет Оле с Максом.

И отошел к Арине, повернувшись к Олегу спиной. Арина бросила нервный взгляд вслед быстро удаляющейся фигуре, схватилась за голову и тут же бессильно опустила руки.

— Какой-то кошмар… И ты все это слышал?!…

Антон пожал плечами и легко вздохнул.

— Да просто урод человек. Всякое бывает. Как зачет?..

Из-за колонны к ним уже спешила взволнованная Аля, едва не сбив Арину, она вцепилась в руку Антону и с неожиданной для ее тщедушного организма силой потрясла ее.

— Спасибо, — с чувством произнесла Аля, — я уже полгода жду, когда же ему кто-нибудь в морду даст… Вот большое тебе человеческое СПАСИБО.

Аля еще раз дернула Антонову руку, счастливо улыбнулась, подмигнула Арине и так же стремительно умчалась куда-то. Арина даже глазом мигнуть не успела.

— Смешная у тебя подружка, — весело хмыкнул Антон. — Надо же, маленькая, а какая сильная. Чуть руку не оторвала. Ты не хочешь чего-нибудь съесть?..

Инцидент был полностью исчерпан, Антон не задал ни единого вопроса относительно произошедшего, за что Арина была ему несказанно благодарна. Молодые люди побродили немного по второму этажу в главном корпусе и наконец осели в студенческом кафетерии.

Никогда в жизни еще Арине не было так легко разговаривать с практически незнакомым человеком. Сознание периодически разделялось, и она вспоминала, одергивая саму себя, что Антона Прилучного видит едва ли третий раз в жизни, а про отношения с Тиану известно только ей одной и тому отделу ее мозга, что отвечает за сны и галлюцинации. Так было при первом разговоре с Ярославом, ощущение, что они очень давно знакомы, уже не покидало ее после встречи возле Пушкинского музея. Однако с Антоном все оказалось значительно сложнее. Рыдать Арина больше не рыдала, но то, что происходило у нее в душе, ведомо было только ей.

Продолжая беседовать обо всем на свете, молодые люди добрели до библиотеки, нашли нужный Арине материал и вышли на свежий воздух. Какой-то негласный закон о приличиях мерзким шепотом подсказывал, что на сегодня пора была расставаться.

В это время молодые люди поравнялись с золотистым «Фольксвагеном». Антон сделал какое-то нелепое движение рукой, вроде как предлагал девушке полмира, но стеснялся.

— Тебя подвезти? Ну, я имею в виду, если ты не против, я мог бы…

Краем глаза или даже скорее внутренним взором Арина уже видела неумолимо приближавшийся черный автомобиль. «Ауди» тихо остановился практически у нее за спиной. Ну почему сегодня у Ярослава нет никакой лекции или еще каких срочных и неотложных дел?!..

— Я… Спасибо, меня встречают.

Взгляд Антона потух, как будто изнутри выключили яркую лампочку. У Арины сжалось сердце. «Ауди» нетерпеливо мигнул фарами.

— До завтра.

Сжав зубы, Арина чувствовала, как волна отчаяния снова захлестывает ее. Что подумал Антон при виде Ярослава, можно было не гадать. Особенно учитывая недавнее происшествие с Олегом. На негнущихся ногах Арина проследовала к машине и залезла внутрь.

Ярослав помог девушке пристегнуться и невольно задержал взгляд на бледном лице.

— Что с тобой?

— Ничего вроде.

— Тогда что у тебя с лицом?

Арина вздрогнула и непроизвольно схватилась за щеку.

— А что с ним?

Ярослав пожал плечами.

— Меня смутило выражение вселенской скорби. Со стороны может показаться, что у тебя воспаление надкостницы. Ты здорова?

— Вполне.

Арина закусила губу. Ей хотелось плакать. Отвернувшись от Лаера, девушка уставилась в окно невидящим взглядом.

Состояние Арины не осталось незамеченным, Ярослав молча вел автомобиль, не нарушая течения ее невеселых мыслей, время от времени бросая в сторону неподвижной фигурки мрачный взгляд. Между темными бровями пролегла глубокая морщина, поделившая чистый белый лоб на равные части. Чем дольше Арина молчала, тем меньше это нравилось Ярославу.

Во дворе даже оказалось свободное парковочное место, прямо напротив Арининого подъезда.

Подавая Арине ее сумку, Ярослав все-таки спросил:

— Все так плохо?

Арина покачала головой. Ощущение, что Лаер видит ее насквозь, не покидало ее ни на минуту с самого первого дня их странного знакомства.

— Не знаю, — Арина чувствовала страшную усталость, как будто она не ехала в комфортабельном автомобиле пятьдесят пять минут, а, как минимум, полдня разгружала вагон с углем, а после толкала этот самый вагон от института до дома, — у меня странное чувство, как будто происходит что-то очень страшное, а я не могу понять, где это все…куда бежать, кого спасать… а когда пойму, будет слишком поздно…

— Ясно. Дома кто-нибудь есть?

— Да, Стас должен быть. Ой, и тетка опять приехать должна была, я и забыла… Кошмар какой, она всегда так много говорит, у меня прям сразу мозги вскипают…

— Не лучший для тебя вариант. Ладно, пойдем.

Ярослав решительно отобрал Аринину сумку и пошел обратно к машине. Девушка послушно побрела за ним. По какой причине Ярослав изменил планы, девушке не хотелось задумываться. Именно сейчас Арине совсем не хотелось оставаться в обществе своей замечательной, но гиперобщительной тетушки, и она была даже рада внезапному решению Ярослава.

— Куда мы едем? — робко поинтересовалась Арина.

Ярослав спокойно ответил:

— Ко мне. Отдохнешь, отвезу домой.

Пока Арина переобувалась и мыла руки, Ярослав проводил ревизию на кухне.

Шаркая мягкими тапочками, Арина прибрела на его голос.

Ярослав задумчиво смотрел в холодильник.

— Мда, — протянул он, — негусто.

Он потянулся к телефону.

— Как ты относишься к пицце?

Арина улыбнулась.

— Положительно. Но, вообще, я не очень голодна…

Ярослав отмахнулся и уже диктовал адрес доставки.

— Салат из моцареллы с помидорами я в состоянии сделать сам. Будешь?

— Если ты сам приготовишь… как не съесть.

Ярослав усмехнулся, извлек доску и устрашающих размеров нож.

— Тогда помой помидоры, они уже в раковине. Рукава засучи.

Арина послушно закатала рукава и невольно улыбнулась.

— Ты забыл проконтролировать температуру воды, которой я буду мыть помидоры. Вдруг я суну овощи или даже руки в кипяток…

Ярослав хмыкнул.

— Я не удивлюсь. Пожалуйста, включи сознание на минуту и просто помой помидоры…

Арина тщательно вымыла доверенные овощи и положила их рядком на доску. Ярослав сосредоточенно нарезал колбаску из моцареллы на равные кругляшки.

— Теперь я понимаю, почему ты работаешь преподавателем… педагогика — твое призвание. Дай тебе волю, ты всех заучишь.

Ярослав придирчиво осмотрел помидоры и снисходительно ответил:

— С некоторыми особями приходится быть построже. Абсолютно неприспособленные попадаются, вроде тебя.

— Ты просто не до конца понимаешь, что происходит. В твоем присутствии у обычных людей, например у меня, совершенно пропадает всякое желание что-нибудь делать… Зачем, если ты все сделаешь в десять раз лучше.

— Интересная теория. Ополосни доску, пожалуйста.

Арина покорно включила кран и засмотрелась на струю воды, стекающую по стеклянной доске. Река… Что-то связано у нее с рекой, очень важное и очень горькое. Так и смотрела бы бесконечно в прозрачную воду, и непонятная боль в душе утихала, и становилось бы так спокойно, так тихо…

— Все, иди, — скомандовал Ярослав, отпихнув Арину от раковины, — помогла. Можешь отдохнуть, пока пицца едет.

Арина вздохнула, демонстративно вытерла руки о джинсы и переместилась вглубь квартиры.

Проходя через холл, Арина вдруг остановилась, разглядывая фотографии на стенах. До этого пейзажи не привлекали ее внимания, краем глаза она и раньше отмечала наличие картинок в рамках, но воспринимала их как элементы декора, подходящие по цветовой гамме. А тут на нее, наконец, снизошло озарение, что же она видит. Придвинувшись вплотную, Арина прочитала в углу первой фотографии: «Мексика, эксп. 2008 г.». Фотографий было много, и почти на каждой из них стояли даты: 2009, 2011… Джунгли, полуразрушенное поселение, восходящее солнце над какой-то горой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сооружением, похожим на те самые пирамиды из Арининых видений и поросшим густой растительностью. «Эксп.» — это, похоже, экспедиция, — сообразила Арина, — получается, Ярослав пол жизни пролазил по непроходимым джунглям… Вот бы мне туда, хоть одним глазком…». Арина подробно рассмотрела все фотографии и вздохнула. Она за свою недолгую жизнь успела побывать только в Турции и Греции, о заокеанских континентах можно было только мечтать. Арина двинулась было дальше, и вдруг замерла. Фотографии закончились, перед ней было большое зеркало в тяжелой, как будто медной раме. С кухни доносилось мерное постукивание ножа о стеклянную доску, Ярослав резал помидоры. В глубине квартиры мирно тикали часы.

Арина как завороженная смотрела в зеркало. Она была выше, волосы темные, длинные и немного отливают медью, кожа смуглая и ровная, только глаза ее, но и в них было отличие. Совсем другое выражение. В этих новых глазах простиралась бесконечная пустыня. Арина всматривалась в свое отражение и снова видела детство и юность девушки из ее снов, и двух названых братьев, сошедшихся в шутливой схватке. Изображение качнулось, Арина едва успела схватиться за какой-то выступ.

Зеркало уже было поверхностью реки. Солнце гасло за прозрачными волнами, становилось нечем дышать, легкие заполнялись водой, и в какое-то мгновение, став нестерпимой, боль в груди вдруг отступила.

Сильные руки схватили ее и с силой выдернули на поверхность. Воздух, солнце. Жизнь…

— У тебя уже входит в привычку отключаться в самый неподходящий момент, — раздался голос Ярослава, — еще секунда, и я бы не успел. Оседала ты весьма грациозно, но нос бы расквасила, это как пить дать.

Арина хватала ртом воздух, как рыбешка, выброшенная на берег. Отдышавшись, она отпихнула Ярослава и попыталась подняться с дивана, куда он ее услужливо возложил.

— Сделай одолжение, не рыпайся. Я принесу воды, или чего ты хочешь.

— Ничего не хочу, — Арина откинулась на спинку дивана, — я чуть не утонула. Это не глюки, это реальные ощущения, воздуха нет, легкие разрываются… Но потом что-то произошло, и я опять видела солнце и могла дышать… Ярослав, — Арина тихо окликнула молодого человека, — скажи мне правду. Пожалуйста.

Ярослав, отвернувшийся к столу, чтобы налить воды, замер, как соляная статуя.

— Какую именно правду ты желаешь услышать?

— Она не погибла? — Арина с надеждой смотрела на обернувшегося Ярослава.

Ярослав вздохнул и протянул ей стакан с минералкой.

— Пей, — он снова отвернулся к столу и, наконец, решился.

— Рин не утонула в реке, — отчетливо произнес Ярослав, — она прожила долгую и счастливую жизнь. Она… забыла все, что случилось до реки.

Арина смотрела куда-то вдаль и качала головой.

— Я не помню жизни без Тиану, — тихо сказала она.

Ярослав поджал губы.

— Это очень досадно, — сквозь зубы произнес он.

В домофон позвонили. Прибыла пицца.

В машине ехали молча. Ярослав довез Арину до подъезда и ретировался без лишних слов.

* * *

Следующий день оказался настоящим наказанием. Антон не звонил. До самого вечера Арина бездумно бродила по квартире, сжимая телефон в руке и не удостоив конспект по философии даже парой взглядов. Завтрашний день обещал стать для нее днем судным, однако предстоящий зачет беспокоил Арину меньше всего. Мысли плыли сами по себе, и внутреннему взору мозг назойливо подсовывал изображение Тиану, которого от реального Антона отличить уже не представлялось возможным… Прошлое поглощало настоящее, Арину как будто неумолимо засасывало в невидимую воронку, после видения реки, девушке постоянно казалось, что ей не хватает воздуха, и она боялась разучиться дышать. Все это начинало смахивать на натуральный психоз, и Арина чувствовала, что долго в таком режиме не протянет.

* * *

Рин умолкла и только сейчас заметила, что Ясу смотрит на нее со странной грустью в глазах, старческие губы тронула печальная улыбка.

— Если вас разлучат на этой земле, вы встретитесь на другой. Обязательно. Запомни это, дочка.

Рин помолчала с озадаченным видом, потом с запинкой произнесла:

— Дедушка, а что было с тобой, пока ты не взял нас к себе, о чем ты никогда не вспоминаешь? В поселке говорят…

— Люди вообще много чего говорят. Если на все обращать внимание, жизни не хватит. Пора бы пообедать, женщина, ты как думаешь?

Рин с укором покачала головой и поднялась с циновки.

— Старый хитрюга. Ладно-ладно, я тебе припомню.

Ясу проводил взглядом девушку и вздохнул. Взор его затуманился.

* * *

Малиналь росла любознательной и очень целеустремленной девочкой, мать и старшие сестры учили ее женским премудростям, наукам обучали отец и лучшие приглашенные учителя. В тот далекий год, когда в город пришли чужеземцы, ей исполнилось шестнадцать. Пришедших встретили богатыми дарами, в их честь устраивали пышные пиры, люди ликовали и поздравляли друг друга, славя сыновей Кецалькоатля. Повсюду слышались смех и песнопения, улицы украшали цветами, проводили торжественные церемонии жертвоприношений. Почти все население полагало, что на их город снизошла благодать, белокожие чужеземцы казались им божественными посланниками.

Чужеземцы быстро освоились, и чем дальше, тем менее походили они на богов. Не чураясь, грабили они местных жителей, преследовали женщин и совсем скоро стали чувствовать себя полновластными хозяевами города. Власть имущие мужи и старейшины города видели нарастающие бесчинства, но поделать уже ничего не могли, слишком были нерешительны и слишком опасались за свои жизни и кошельки.

Малиналь на беду выросла хорошенькой и ладной девушкой. Гибкой фигуркой, длинными тяжелыми волосами и гордым нравом приглянулась она предводителю теулей, и тот пожелал отдать ее в жены своему лучшему другу и соратнику.

Отец был в ужасе, он яростно противился воле чужестранца и даже разработал план бегства для дочери, полагая, что та может укрыться от навязанного брака в дальнем селении, куда не дойдут белокожие. Неожиданно для него и всех окружающих Малиналь от побега отказалась, готовясь спокойно принять уготованную для нее участь. Так, не объяснив своего решения, Малиналь покинула родительский дом, оставив родных в горе и волнении за нее.

Предводитель чужестранцев явно поторопился, отдав Малиналь в распоряжение своего первого заместителя. Отметив склонность девушки к наукам и легкую обучаемость языкам, очень скоро он забрал Малиналь от первого мужа и оставил подле себя в качестве наложницы, планируя далее использовать девушку как переводчицу и проводника. Малиналь подвергли какому-то чужеродному обряду, название которому было «крещение», и дали новое имя. Теперь ее звали Мариной.

И вот минул год или около того. Ясу почти не видел дочь, а в последнее время поговаривали, что теули получили с моря подкрепление и собираются в новый поход, и своих индейских женщин заберут с собой. Ночью в дом тихонько постучали. Ясу вышел на порог и увидел закутанную в одежды женщину, в которой с трудом узнал свою дочь. Не входя в родной дом, Малиналь поманила отца за собой.

— Вам всем нужно уходить. Завтра они разворуют все то, что не успели еще разворовать, и подожгут город, чтобы оставить за собой заметный след… Я хочу, чтобы ты помог уберечь детей, идем за мной.

Без лишних слов Ясу поспешил за Малиналь. Она свернула за угол, там их ожидала девочка лет восьми, с кулем на руках, боязливо жавшаяся к двум большим корзинам.

Малиналь говорила быстро, передавая ребенка отцу. Он осторожно опустил в пустую корзину младенца, в соседней уже помещались двое.

— Мальчики — это дети Рамиры и Эухении, девочка — моя…

— Нас всех увезут на чужбину… Пилар — ее так теперь зовут, Пилар пойдет с тобой… Она поможет с детьми…

Маленькая Пилар горько плакала, цепляясь за донью Марину и не желая расставаться с хозяйкой. Малиналь наклонилась и в последний раз поцеловала дочь, крепко сжав дрогнувшие губы.

— Вырасти ее как свою дочь, как ты растил меня… Я хочу, чтобы она росла среди своих, полюбила все то, что так люблю я, нашу реку, наш лес, наше солнце… прощай, отец. Я обещаю, что сделаю все, чтобы спасти наши земли…

Последние слова дочери он помнил так же ясно, как и ее лицо. Прямой, открытый взор, в котором светилась тревога за своих родных и боль расставания. И непреклонность в своем решении — такой навсегда осталась для него Малиналь.

— Зови ее Рин… она…она напомнит тебе обо мне.

Короткая встреча оказалась последней, больше увидеть дочь Ясу было не суждено.

* * *

Несмотря на малорадостные предпосылки, зачет прошел вполне терпимо. Арина каким-то чудом получила незаслуженную четверку, и последняя вышла из аудитории, закопавшись с не желавшими влезать в сумку учебниками. На пороге стоял Антон.

— Привет.

Арина задохнулась и не сразу смогла ответить. Когда сковавший горло спазм отступил, она вздохнула и умудрилась сказать то, чего при здравом размышлении говорить не стала бы никогда.

— Я думала, ты больше не придешь.

Антон замер в нерешительности. Действительно, Аринину сентенцию понять можно было как угодно.

— В смысле, мне уйти?..

— Нет, нет… Наоборот. Я боялась, что ты больше не придешь.

Антон облегченно вздохнул.

— Так-то лучше.

Арина бессильно развела руками.

— Я всегда говорю не то, что положено. Это моя карма, видимо…

— Забавное свойство, — хмыкнул Антон, глаза его весело вспыхнули, — обычно люди говорят либо то, что от них хотят услышать, либо то, что они хотели бы, чтобы от них услышали… Причем в обоих случаях это зачастую не соответствует истине… А ты действительно изъясняешься весьма оригинально.

Арина слабо улыбнулась.

— Я не умею врать, — она хмыкнула, — ужасное качество. Мама говорит, этот дефект у меня с детства. Сразу уши краснеют и макушка…

Ярослав сегодня был занят, и Арина с чистой совестью провела больше двух часов в обществе Антона, к огромной радости последнего. Сегодня Антон был без машины и домой молодые люди поехали вместе на общественном транспорте. Наговорившись, расстались уже в метро.

Незаметно пролетела неделя зачетов, и наступила пора экзаменов.

Первым состоялся экзамен по политологии, после него Арина и Антон бросили своих одногруппников, твердо вознамерившихся со студенческим размахом отметить сдачу экзамена, и два часа шатались по парку, пинали камушки и кормили уток купленным в палатке бубликом.

Из-за своей преподавательской деятельности Ярослав не имел возможности встречать Арину после каждого экзамена, в университете остро нуждались в его присутствии. Это было очень кстати, в обществе Ярослава бороться с сумбуром в голове было бы значительно сложнее. Пока Ярослав принимал экзамены у своих студентов и выжимал из несчастных — как себе это представляла Арина — все соки, девушка старалась о нем не думать.

* * *

Раздался звук приближающихся шагов, и в дом вбежал запыхавшийся Йавар. Глаза его горели странным огнем, как будто хранили отражения факелов из главного храма.

— Они только что решили сами, кто будет избран. Только что. Голосования не будет…

— Но это против закона! Они не могут снова заставить нас принять их волю, якобы угодную богам! — воскликнула Рин, вскакивая и сжимая кулаки. Тиану мягко остановил ее, заставив сесть на место.

— Говори, брат. Кто будет избран?

Не мигая Йавар смотрел в светлые глаза Тиану.

— Ты, брат.

Крик рвался из груди Рин, однако она сдержала себя и сама зажала себе рот. Не заметила, как прокусила собственную руку, слезы струились по лицу, смешиваясь во рту с кровью.

— Тебе надо бежать. Они будут здесь на рассвете.

Тиану покачал головой.

— Я уйду только вместе с вами.

— Тогда нужно уходить прямо сейчас, — прошептала Рин, — мы теряем время, нужно действовать…

На лицо Йавара легла тень.

— Уходите. Я не могу с вами.

Тиану дернул плечом.

— Да брось. Уйдем вместе, начнем новую жизнь где-нибудь в благословенных горах…

— Нет. Послушай меня, на тот случай, если вас поймают…

Йавар понизил голос и быстро заговорил.

— Они придут, чтобы осыпать избранного дарами. Но раньше всего избранного заключат под стражу, чтобы он не сбежал и ничего не сделал с собой до торжества.

— И что же тогда делать? — простонала Рин, с ужасом всматриваясь в лицо Йавара.

— Я знаю способ, — Йавар говорил с Тиану, но смотрел на Рин, — перед самым праздником, перед обрядом, избранному приносят последние роскошные дары. Приносящих дары узнать невозможно. Они приходят в длинных одеждах и ярких масках. Мы поменяемся местами. Вместо тебя на торжество выйду я. Когда снимут маску, отец узнает меня и остановит жертвоприношение, в возникшей суете вы успеете скрыться, а позже я присоединюсь к вам.

Тиану покачал головой.

— А если Тиуакиантль не остановится? Ты очень рискуешь. Народ будет ждать жертвы, он замешкается, и вас раздавят обоих. Но вряд ли он замешкается, помяни мое слово…

— Я хорошо знаю отца. У него много пороков, но меня он не убьет.

— Перед толпой, ожидающей жертвы, ты думаешь, он отступит и пожалеет тебя? Да остальные жрецы просто не дадут ему тебя отпустить. Не успеешь ты произнести имени Бога, как твое сердце на блюде возложат к ногам Кукулькана, а лик его вымажут твоею кровью…

— И все-таки…

Тиану отрицательно покачал головой.

— Риск слишком велик. Тебя просто убьют вместо меня. А на это я не могу согласиться.

За дверью послышался шум, дверь неожиданно распахнулась, а в помещение хлынули люди в ярких ритуальных облачениях. Йавара и Рин держали двое, заведя их руки за спины, Тиану взяли под охрану сразу четверо. В помещение величественно вошел главный жрец Тамукан.

— Великая честь ниспослана тебе богами, о Теул Такуан Тиану, приемный сын охотника, — ленивым тягучим голосом произнес он. — Славь богов, и знай — ты избран ими. Участь твоя завидна, положение отныне высоко, так пусть будет сильной и твоя вера.

Рин дернулась, пытаясь освободиться, Йавар сделал похожее движение. Их попытки прошли незамеченными, державшие их лишь сильнее сдавили запястья. Тиану слегка кивнул и указал подбородком на друзей.

— Я пойду сам. Отпустите их.

Тамукан наклонил голову в знак согласия и выплыл в сопровождении своей пестрой свиты.

За ним двинулись и охранники Тиану. На выходе Тиану обернулся и улыбнулся Рин. Девушке казалось, что все это дурной сон, один из тех кошмаров, что преследовали ее с самого начала засухи. Тиану слегка подтолкнули в спину, он подчинился. Процессия скрылась в ночи.

Рин еще долго билась в руках Йавара, что-то кричала, рвалась бежать за процессией. Давно затихли вдалеке шаги Тиану и его конвоиров, а слезы все не заканчивались, и тщетно Йавар пытался успокоить девушку, она его не слышала. Наконец, Йавар встряхнул Рин и прикрикнул на нее, чтоб положить всему этому конец.

— Я ударю тебя, если ты не перестанешь. От твоих слез нет никакого толку, выслушай меня.

Рин в отчаянии замерла. В ее глаза смотрели черные глаза Йавара. Он крепко держал ее за плечи, его руки казались твердыми, словно каменными.

— Выход есть, но нужны силы. Мы сделаем так, как я сказал, слышишь? Просто поверь мне. Все получится. А потом мы уйдем из города, втроем. У нас еще есть время.

* * *

Арина поднялась на второй этаж и толкнула дверь в класс. До экзамена было еще много времени, и девушка удивилась, что кто-то пришел раньше нее.

Аля сидела в аудитории в гордом одиночестве с очень торжественным и бледным лицом. Однако причина была не в предстоящем экзамене. Оказывается, Аля несколько дней наблюдала за Антоном и теперь наконец решила донести свой вердикт до подруги.

— Хочешь, расскажу про него?..

Арина слабо улыбнулась. Она и сама могла столько рассказать о молодом человеке, что Але и не снилось… Из вежливости, однако, Арина утвердительно кивнула и приготовилась слушать Алины размышления. У Али порой бывали такие забавные сравнения и нестандартные оценки, что Арина поневоле заинтересовалась.

— Валяй.

— Ну, во-первых, мне он нравится. Это не самое главное для тебя, но все же. А вот, что я хотела тебе сообщить во-вторых…

— Вся внимание.

Намеренно не замечая иронии, Аля задумчиво продолжила:

— Помнишь фильм «Привидение»?

— Конечно, — грустно кивнула Арина, — Патрик Свейзи.

— Он похож, — авторитетно заявила Аля, — причем дело тут не во внешности. Ощущение от него у меня точно такое же. Он такой… классный, что ли.

Арина подняла одну бровь.

— Кажется, совсем недавно ты считала, что Ярослав охренительно красивый, нет?

Аля мгновение смотрела на Арину совершенно пустым взглядом.

— О, да… Ярослав. Знаешь, если бы мне пришлось выбирать между ними двумя, я бы, наверное, умерла…

Девушки засмеялись, и Аля продолжила свою мысль.

— Они такие разные, но оба очень хороши… Трудный выбор, поверь мне.

Арина усмехнулась.

— Верю. Ты всегда все лучше меня знаешь. Но только для меня вопрос так не стоял… Ярослав — это явно не моя история.

Аля смотрела куда-то сквозь Арину.

— Интересно, ты сама-то в это веришь? Мне почему-то кажется, решения ты еще не приняла… Со стороны-то оно всегда видней. Лично я ставлю на Ярослава.

Арина недовольно сморщилась. И что Аля опять привязалась с этим Ярославом…

— Главное, на деньги не спорь. Продуешь «в сухую».

Аля легко повела плечом.

— Посмотрим. Хотя, повторюсь, Антон мне очень нравится.

Арина больше спорить не стала и постаралась затолкать мысли о Ярославе куда-нибудь подальше, на задворки души.

Получив в зачетке отметку о переводе на четвертый курс и подпись декана, Арина в сопровождении Антона вышла на улицу и остановилась. У подъезда стоял черный автомобиль.

— Тебя снова встречают, — кивнул Антон в сторону вылезшего из машины Лаера.

Арина кинула рассеянный взгляд на Ярослава и вздохнула.

— А, точно.

— Я позвоню, — неожиданно твердо сказал Антон.

Арина радостно кивнула и быстро пошла к машине.

— Так это он, что ли, — вместо приветствия протянул Ярослав, всматриваясь в Антона.

— Ну да, — просто ответила Арина.

Ярослав был в темных очках, и глаза его Арина видеть не могла, но взгляд, а вернее, продолжительность взгляда, которым Ярослав издалека наградил Антона, Арине совсем не понравились. Антон стоял на тротуаре, глубоко засунув руки в карманы, и без смущения наблюдал, как Арина садится в машину. Торчащие в легком беспорядке непокорные волосы шевелил ветер.

Арина чуть замешкалась, неуклюже пытаясь забраться на переднее сиденье и одновременно бросить взгляд в сторону Антона.

— Садись уже, — сквозь зубы произнес Ярослав, борясь с искушением подтолкнуть замечтавшуюся девушку.

В машине Ярослав очки снял и посмотрел на Арину. Девушка лучилась внутренним светом и рассеянно улыбалась.

— Смотрю, настроение улучшилось.

— Ага. Полегчало.

Ярослав незаметно приподнял одну бровь.

— У меня завтра свободный вечер, поехали куда-нибудь.

Арина покачала головой.

— Завтра я не смогу.

— А, — Лаер криво улыбнулся, — у вас уже свидание, я мог бы догадаться.

Арина вздрогнула от изменившегося тембра голоса Ярослава и ощутила неприятный холодок под диафрагмой.

— Ты нас познакомишь? — непринужденно поинтересовался Ярослав, внимательно следя за дорогой.

— Это зачем еще?

— Ну как же. Мы же с ним уже знакомы, в некотором смысле.

— И как я тебя представлю, хотелось бы уточнить?

— Как старого верного друга, — Лаер усмехнулся, и по спине Арины проскакали бодрые мурашки.

Некоторое время ехали молча.

Остановившись на очередном светофоре, Ярослав небрежно поинтересовался:

— Кстати, как ты собираешься ему поведать о нашем маленьком секрете?

— Никак не собираюсь. Как эту хрень можно объяснить нормальному человеку? Да и кто поверит…

— Ага, будешь просто ждать ответных чувств. Что ж, может, и получится. Знаешь, иногда срабатывает. На подсознании.

Арина хотела вспылить и проехаться по длинному носу Лаера, который он явно сует не в свое дело, но, мельком взглянув на парня, осеклась. Глаза снова изменились, внешне Ярослав выглядел спокойно и вполне расслабленно, но в глазах плясал хорошо знакомый ей огонь. Холеные руки слишком сильно сжимали руль, костяшки пальцев заметно побелели. Судя по всему, Лаер был в бешенстве. «Не буди лихо, пока оно тихо», — отчетливо прозвучало у Арины в голове, и вслух она произнесла совсем не то, что собиралась.

— Странные у тебя глаза.

— Знаю.

Возле дома Арина вытряхнулась из машины и, задрав голову, с удивлением отметила, что сегодня, оказывается, пасмурно. А ей-то казалось, что светит солнце… да и Ярослав отчего-то был в темных очках.

Бросив взгляд на хмурого Ярослава, Арина неожиданно для себя спросила:

— Ты зайдешь?

— Зайду.

Арина кивнула и потопала к подъезду. Ярослав невозмутимо последовал за ней.

Стаса дома почему-то не оказалось, Арина напрягла память и сообразила, что братец на дополнительном английском. От еды Ярослав категорически отказался, а кофе решил сварить сам. Мрачный вид Лаера резко контрастировал с безоблачным настроением Арины, но девушке не хотелось на этом заострять внимание.

Пока Ярослав наливал свежую воду в кофемашину, Арина сидела на табуретке и беззаботно таращилась в окно. Чирикали воробьи, гудели машины. Солнце снова выглянуло из-за туч в конце дня… наверное, жизнь все-таки прекрасна… как легко в это поверить, когда есть то, ради чего живешь. Но все меняется. Только что было солнце, Арина точно помнила, как в окно проникали теплые ласковые лучи и робко щекотали ее колени, а сейчас уже совсем темно, и только всполохи где-то вдалеке, что это, гроза, не иначе… Что-то слепит глаза, и поэтому кажется, что совсем темно. А на самом деле над головой солнце. Просто оно невероятно яркое… и беспощадно палит… и выжигает на всем живом свое клеймо…

В мгновение ока Ярослав оказался рядом с девушкой.

— Арина?..

Потолок куда-то отъехал, над головой снова было высокое небо, солнце начинало садиться, но все еще из последних сил заливало огнем гору и толпу ярко раскрашенных людей, они теперь были повсюду…

* * *

Гулко и страшно звучали барабаны. Рин напряженно всматривалась в идущих к храму служителей. Сбоку, из охраняемого выхода, начали появляться люди, их было много и каждый последующий из них был разукрашен и одет ярче и крикливее предыдущего. Невозможно было разобрать, женщины это или мужчины, вся процессия сливалась в одно колышущееся живое озеро, от пестроты у Рин зарябило в глазах, она на мгновение зажмурилась. Процессия двигалась, составляющие ее танцевали странный, пугающий танец, отбивая ритм, задаваемый барабанами. Длинной вереницей потянулись они наверх, к алтарю. На самом верху сопровождающие расступились, освобождая путь верховному жрецу и открывая взорам огромный жертвенный камень, расколотый надвое, и привязанного к нему мужчину.

Вот с жертвы уже снята нелепая раскрашенная маска. У Рин в горле застыл крик отчаяния. Вместо Йавара на нее смотрел Тиану.

Сквозь рокот толпы она услышала свое имя, раскатом грома пронесшееся над людской массой. Толпа взорвалась восторженным ревом. В следующее мгновение Рин уже видела верховного жреца, высоко поднявшего правую руку, и алую кровь, стекавшую по ней. Эта рука сжимала сердце Тиану. Растерзанное тело стянули с жертвенника, медленно и как будто неохотно поворачиваясь, оно съехало вниз, нелепо и страшно загребая ногами и окрашивая ступени свежей кровью.

Со всех сторон Рин плотно сдавили беснующиеся в фанатичном экстазе люди, перекрыв ей дыхание. Стон, подобный крику раненой птицы, потонул в общем гомоне.

* * *

В некотором отдалении от храма и сумасшедшей толпы, скрытый от посторонних глаз, стоял, прислонившись к стволу дерева Йавар. Лицо младшего жреца напоминало восковую маску, в глазах пылала тревога. Он внимательно вглядывался в людскую массу, высматривая кого-то. Толпы людей продолжали волноваться, гул нарастал.

Наконец на тропе, ведущей от храма к поселку показалась тонкая женская фигурка.

Шатаясь, как пьяная, девушка медленно двигалась вперед.

— Будь ты проклят! — задыхаясь, повторяла Рин, ища невидящими глазами Йавара, сильный голос ее сел. Давно отзвучавшие набат и рев толпы продолжали разрывать барабанные перепонки, небо осталось далеким и безучастным к происходящему. Сделав еще два шага, Рин покачнулась и без чувств упала на землю.

В первое мгновение Йавар подумал, что она мертва, такой бледной и беспомощной она казалась. Путаясь в ритуальных одеждах, Йавар опустился на колени перед безжизненным телом девушки и тут же услышал ее тяжелое дыхание. Подхватив ее на руки, Йавар бережно перенес Рин в свой дом через запасную дверь. По дороге Йавару с его драгоценной ношей никто не повстречался, люди только начинали расходиться со священного места. Поручив заботу о девушке старой верной служанке, Йавар прислонился к стене и молча наблюдал, черными от ужаса глазами за ловкими движениями старухи. Его не покидало ощущение, что все происходит во сне.

Всю ночь Рин металась на постели, как безумная, двум сильным служанкам едва хватало сил, чтобы удержать ее. Пот лил с Рин градом, из груди вырывались жуткие хриплые стоны, от которых даже у Йавара холодело внутри. На утро лихорадка не спала, служанки оставались при больной и дальше, сменяя друг друга. Несмотря на то, что Рин вела себя тише, Йавар чувствовал, что это страшное затишье, может статься куда опаснее предшествующей горячки. Рин лежала неподвижно, лицо ее было неестественно бледным, веки казались прозрачными. К вечеру дыхание Рин участилось, стало тяжелее, снова послышались глухие стоны. Горячка усиливалась. Измученный Йавар сдался и, наконец, признал, что без Ясу ему не обойтись. Тут же к старику был послан мальчик-слуга.

* * *

— Ты…ты убил его, ты! — задыхалась Арина, яростно колотя кулаками по груди Ярослава. По щекам текли злые слезы, в голове образ Тиану смешивался с лицом Антона, Арина уже не понимала, с кем разговаривает, боль в висках была такой сильной, что темнело в глазах.

Красивое лицо Ярослава исказила болезненная гримаса.

— Это неправда. Ты не видела все до конца.

— Ты врешь… Ты ведь с самого начала меня обманывал…

— Я не говорил всей правды, это разные вещи.

— Я… я не хочу тебя больше видеть.

Ярослав крепче сжал Аринины плечи и слегка встряхнул ее.

— Можешь не смотреть, но тебе придется меня выслушать.

Ярослав был настроен решительно, однако сила не потребовалась, выговорившись, Арина обмякла и тихо плакала, свернувшись калачиком в кресле. Древняя, вековая боль душила ее, не давала дышать и сковывала мысли и измученный разум. Ярослав присел на мягкий подлокотник и положил горячую ладонь Арине на лоб.

— Тихо, тихо. Все уже прошло. Все хорошо…

— Мне так больно, — прошептала Арина, — закрываю глаза и вижу его кровь на алтаре… Это какой-то бред… Он ведь жив-здоров, а я сотый раз вижу, как он умирает…

— Шшш… Это пройдет. Ты увидишь, что было дальше.

Арина постепенно успокоилась, Ярослав продолжал гладить ее по голове. Арина всхлипывала все реже, пульсирующая боль в висках постепенно проходила. В какой-то момент Арина отключилась и вдруг поймала себя на мысли, что руки Ярослава явно расширили ареал успокоительного поглаживания. Когда длинные пальцы спустились значительно ниже последнего шейного позвонка, Арина напряглась.

— Не надо.

Лаер усмехнулся.

— Не буду.

Мир рухнул. Арина чувствовала, что из-под ее ног выбили твердую почву, и все, что ей осталось, это клочок земли, выжженной все тем же безжалостным солнцем, и растерзанное тело на бесконечных ступенях… Она, кажется, больше всего именно этого и хотела, увидеть и понять, что же произошло на самом деле… Получите и распишитесь. Увидела и поняла.

Арина стояла у окна, нервно теребя светлую прядь волос. Ярослав подошел и тихо встал за ее спиной.

— О чем думаешь?

— О тебе. Я ведь ненавидеть тебя должна…

Ярослав глубоко вздохнул.

— А ты что же?

— А я не знаю…Так чувствовала Рин, а я… я до сих пор не могу дышать, как будто это у меня на той горе вырвали сердце…

— Ты видела часть произошедшего и, видимо, вспомнила вспышку ненависти и отчаяния, испытываемых Рин именно в тот момент…

Девушка повернулась и посмотрела Ярославу в глаза.

— Угадал. Так как мне после всего этого к тебе относиться?.. — Арина смотрела на красивое бесстрастное лицо и чувствовала, как от боли сжимается ее несчастное сердце.

— Не знаю. Я не смогу тебя убедить…

— Я просто уже не знаю, чему верить.

Ярослав кивнул и невесело усмехнулся.

— И что же теперь?

Арина шмыгнула носом.

— Я на дачу поеду. Хочу немного побыть одна. Мысли в кучу собрать. Ты только… не приезжай.

Ярослав кивнул.

— Я постараюсь.

В замке заворочался ключ, открыть дверь не получилось, и кто-то стал нетерпеливо долбиться в квартиру, одновременно нажимая на звонок и дергая ручку двери.

— Это Стас.

Ярослав хотел что-то сказать, но внезапно передумал и двинулся к двери.

* * *

После ухода Ярослава прошло больше часа, а Арина все сидела в кресле, в которое опустилась, как только за ним закрылась дверь, и сжимала голову обеими руками. В голове царил полнейший беспредел. Арине казалось, что она совершенно перестала понимать, что происходит в реальности, а что всплывает из глубин ее подсознания… Кто кого убил, и кто кого предал?.. Кто реальнее на данный момент, прекрасный черный принц, как про себя часто называла Арина Ярослава, или зловещий образ индейца Йавара, с черными безднами вместо обыкновенных человеческих глаз? Вскоре ей начало мерещиться, что не Йавар убил Тиану, а Ярослав Антона. Слушая удары собственного сердца, Арина мучительно пыталась остановить калейдоскоп картинок перед глазами, но продолжала видеть залитые алой кровью бесконечные ступени и жуткие раскрашенные лица и тела, заходящиеся в бесноватом танце…

* * *

— Ради продажной девки ты готов отречься от всего, к чему я тебя готовил? Она прекрасно спелась с твоим бывшим дружком и наверняка смеется за твоей спиной над тобой и твоим отцом…

— Какая чушь, — пробормотал Йавар, невольно отступая.

— Ты отказываешься быть зрячим, хотя небо наградило тебя зоркими глазами. Так хотя бы не будь идиотом. Его место на жертвенном камне, и ничто — и никто — не сможет этого изменить. Такова воля богов.

— Давно ли твоя личная воля стала волеизъявлением самого Кукулькана?! — оскалился Йавар, руки сжались в кулаки, но в противостоянии с отцом сила была совершенно бесполезна. Тиуакиантль окинул сына надменным взглядом. Ноздри его раздувались, и лишь это выдавало степень его разъяренности.

— Загляни в свою душу, Йавар. Ты сам хотел этого. Я лишь немного помог. Не нужно мешать законному течению событий… Один ты ничего не изменишь.

После разговора с отцом взбешенный Йавар выбежал из дома и быстрым шагом направился на поиски Рин. Подгоняемый собственной яростью, он мчался до самой деревни и, лишь когда показались дома, сбросил темп. На окраине, в тени корявого старого дерева кто-то стоял.

Узнав в одиноко стоящей фигурке Рин, Йавар снова прибавил шагу.

Рин стояла, легко опираясь на ствол дерева. Мысли ее были далеко, по губам бродила рассеянная улыбка. Обе руки девушка держала на животе, слегка поглаживая его большими пальцами. Приблизившийся Йавар застыл возле нее, прервав себя на полуслове. Полный ужаса взгляд был прикован к животу Рин.

— Нет. Нет. Не может быть… скажи, что это неправда… — голос Йавара звучал глухо, как из бездонного колодца. Рин вздрогнула и удивленно посмотрела на молодого человека. Взгляд черных глаз был красноречивее любых слов. Девушка поспешно убрала руки от живота.

— Тебе-то что за дело, — небрежно бросила она, невольно отступая на шаг и напустив на себя суровый вид.

Йавар покачал головой, не в силах поверить ушам и глазам.

— А я не верил отцу… Ты же не могла…

Рин не удостоила его ответом, молча повернулась и пошла прочь.

Йавар некоторое время стоял неподвижно, не видящими от обуревавших его чувств глазами глядя вслед девушке. Внутри стремительно вскипала и пенилась ядовитая лютая ненависть, она захлестывала и прожигала внутренности и, казалось, способна была затопить все его существо. Он не подозревал, что может испытывать такие сильные эмоции, и оказался неподготовленным к атаке.

Ярость полностью овладела молодым индейцем. Разум его помутился. Он крушил все, что попадалось под руку и, наконец, упал на землю. На зубах заскрипела земля. В который раз отец оказался прав. Но теперь, переродившийся, нынешний Йавар даже испытывал от этого какое-то мрачное удовлетворение.

Глава 16

Июнь. Арина

Внутреннее смятение от родственников скрыть, разумеется, не удалось. В отсутствие Антона Арине лишний раз не хотелось даже шевелиться, и она предпочитала валяться на диване или, в лучшем случае, читать, сидя в кресле. Такое поведение было абсолютно неправильным, но в данный момент бороться с собой Арина не собиралась. С собакой гуляла, по дому перемещалась, а на уединение имела полное право, ссылаясь на истощение всех ресурсов после сессии. Родители делали вид, что полностью удовлетворены таким объяснением. Проглотив очередной ужин, Арина помыла за собой тарелку и поспешила скрыться в своей комнате. Оставшиеся за столом родители переглянулись и тихо заговорили. К согласию они пришли очень быстро и через некоторое время в дверь девушки постучали. Арина приподнялась на кровати, приглаживая сбившиеся набок волосы.

Тихо вошла мама и присела на краешек дивана.

— Ты точно не хочешь поехать с нами? Еще можно взять билет, и доплатить в отеле не проблема.

Арина улыбнулась.

— Втридорога? Нет. Я точно не хочу, мам. Спасибо.

Мама вздохнула. Другого она и не ожидала.

— Вот что. Мы с папой посоветовались и решили отдать тебе деньги, что полагались на отдых в Испании. Ну, твою часть. Это наш с папой подарок за успешно сданную сессию. Может быть, ты захочешь отдохнуть где-то в другом месте, не знаю, с подругой или друзьями… другом.

Мама замялась. Арина поперхнулась и поспешила ответить:

— Спасибо, мам, правда. С «другом» я вряд ли куда-нибудь поеду.

— Ну, кто знает… Время еще есть, лето длинное. В любом случае это твои деньги, распоряжайся ими по своему усмотрению.

Мама положила конверт на стол и вышла. Арина потерла виски.

«В Испанию… — мрачно подумалось ей. — В Испанию хорошо. Но мне бы лучше в Мексику. Отключить всю эту чехарду к ядрене фене… и жить спокойно».

Отъезд на дачу пришелся как нельзя кстати и не вызвал никаких нареканий со стороны родственников. Родители вообще редко задавали лишние вопросы, а в данный момент все к тому же получилось вполне логично. Сессию Арина сдала, от Испании отказалась, можно съездить к бабушке, чего в душной Москве сидеть. Пока Антон возил своих родственников по долам и весям, Арине начинало казаться, что она его выдумала, и мучилась неимоверно. Молодой человек звонил по пять раз в день, и при звуках его голоса Арина ненадолго возвращалась в настоящее. Вернуться он должен был только через неделю, так что девушка настраивалась на длительное общение с бабушкой и дядей, к слову, большим оригиналом. Подступающая тоск�