Первые шаги в освоении аномалии космоса. Дальнее внеземелье преподносит людям множество непредвиденных опасностей, первопроходцев ждут катастрофы и встречи с новыми формами жизни, древними существами, обитающими в пространстве.
ru FB Tools 2006-02-22 3C66E5D2-4B9D-4F19-8DE5-9A7A815AD970 1.0

Андрей Ливадный.

Предтечи.

повесть.

1.

2304 год по летоисчислению Земли.

Борт малого разведывательно-картографического крейсера «Алголь» Военно-Космические силы Земного Альянса…

Пространство гиперсферы…

Тревога…

Слово билось в коммуникаторе гермошлема, неслось по каналам внутренней связи космического корабля, изливаясь из сотен электронных глоток, будило спящих, наполняя транспортные артерии крейсера стремительным движением: сотни людей облачались в гермоэкипировку и спешили занять свои места по боевому расписанию.

В главной ходовой рубке напротив, царило относительное спокойствие, – по крайней мере, здесь не было заметно движения и суеты. Пять сложных противоперегрузочных пилот-ложементов, располагались в одну линию, пересекая центральную часть полусферического помещения, три из них пустовали, два крайних были заняты, – дежурный пилот и старший вахтенный офицер сосредоточенно работали, противодействуя внезапно возникшей угрозе.

Корабль двигался через пространство аномалии космоса и потому сегменты куполообразного потолка, плавно переходящие в кольцо стен, являвшиеся огромным экраном обзора, демонстрировали лишь мрак.

На панелях управления среди приборов навигации, предназначенных для полета в трехмерном континууме, выделялась подсвеченная изнутри сфера масс-детектора, демонстрирующая плавное перемещение сложного узора горизонтальных и вертикальных линий.

Три из них опасно приблизились к маркеру, обозначающему сам корабль. Именно это неожиданное сближение явилось первопричиной сигнала тревоги…

…Люди осваивали пространство гиперсферы не первый десяток лет, но полностью постичь все законов физики аномального пространства пока не удавалось. Ярким примером тому могли послужить сотни колониальных транспортов-невозвращенцев, канувших в пучинах «Изнанки Космоса» в период так называемого Великого Исхода, когда открытие феномена гиперсферы подвигло часть человечества покинуть прародину, в поисках своей Земли Обетованной.

Нашли они ее или нет оставалось лишь гадать – ни один транспорт не вернулся в границы Солнечной системы, от них не приходило никаких сигналов, и колониальный бум постепенно сошел на нет, оставив пять баснословно дорогих кораблей на парковочных орбитах Урана. Спустя пол века после знаменитого полета «Ванкора» никто уже не верил, что звезды стали близки и доступны – удручающая статистика невозвращенцев говорила об обратном.

Однако со стартом последнего транспорта исследования аномалии космоса не прекратились, они лишь перешли в качественно иную фазу. Теперь гиперсферой занялись военные, – после конфликта с поселенцами лун Юпитера был окончательно сформирован Земной Альянс, в состав которого вошли все внутрисистемные колонии, и перед руководством ВКС была поставлена задача – провести широкомасштабные исследования в области аномальной навигации. Весь проект, рассчитанный на долгосрочную перспективу, был тщательно засекречен; Всемирное Правительство не желало повторения ошибок прошлого, когда непроверенная, а зачастую откровенно ложная информация, умело преподанная при помощи рекламы, уводила в неизвестность миллионы людей, баснословно обогащая при этом так называемые «фирмы-отправители», строившие колониальные транспорты и обещавшие своим клиентам мгновенный прыжок к райским планетам, якобы разведанным автоматическими кораблями, типа «Ванкор», – единственного автоматического разведчика, которому действительно удалось совершить серию гиперпрыжков и вернуться в границы родной системы.

Теперь все это принадлежало истории.

Земной Альянс развивался: усвоив основополагающие принципы аномальной физики, конструкторам военно-промышленного комплекса удалось создать эффективные пробойники метрики, после чего началось медленное, осторожное освоение гипердрайва.

В глубокий космос были отправлено несколько сот автоматических станций. Удаляясь от Солнечной системы, они в конечном итоге достигли заданных точек маршрута, замкнув сферу диаметром в двадцать световых лет. Теперь в распоряжении навигационного отдела штаба флота появились реальные гиперпространственные маяки, связанные с точно известными координатами трехмерного континуума. Станции посылали в пространство аномалии постоянный сигнал, который служил безошибочным ориентиром для навигаторов флота.

Первым реальным плодом многолетних усилий стало не только открытие гиперсферной связи (свойства аномалии проводить информационные пакеты данных, не искажая их) но и создание опорной базы космофлота на второй планете системы Проксимы Центавра, – кислородного мира, не требующего глобального терраформирования для массового заселения.

Пока что речи о колонизации Новой Земли не шло – на планете прочно обосновались военные: в то время как экзобиологии занимались изучением ее биосферы, картографический отдел космофлота производил разведку внепространственных маршрутов, дорабатывая схемы гипердрайва, и совершенствуя приборы навигации в прыжках к Сириусу, Проциону и Альтаиру, – удаленным звездным системам, расположенным внутри периметра автоматических станций*

…Двери рубки распахнулись, пропуская командира корабля, которого сопровождали первый пилот и главный навигатор.

Тонко заныли сервоприводы активирующихся пилот-ложементов, и спустя несколько секунд включился защищенный канал связи:

– Докладывай, Тихомиров, что стряслось?

– Три нестабильные линии напряжения на масс-детекторе, сэр. Сближаются, пересекаясь с нашим курсом.

– Вижу. – Роберт Рассел уже внимательно изучал взглядом сложный узор линий в объеме сферы масс-детектора.

Каждой горизонтали или вертикали гиперсферного напряжения соответствует реальный объект трехмерного космоса, чья масса прямо пропорциональна энергетическому потенциалу аномальной проекции… – это был проверенный, не подвергающийся сомнению закон, до сих пор не допускавший исключений.

Что означает их нестабильность и внезапное появление в зоне действия масс-детектора? Почему они изменили направление, явно пересекаясь с курсом «Алголя»?

– Сейв, это могут быть астероиды?

– Вполне, сэр. – Немедленно ответил навигатор.

– Обрати внимание на нестабильность линий напряженности. Есть идеи на этот счет?

– Колебания могут быть вызваны гравитационным взаимодействием тел.

– Логично. – Согласился командир, взглянув на таймер системы нештатных ситуаций. – У нас в резерве три минуты для принятия решения. Генераторы защитного поля на пике максимума. Я не уверен, что они выдержат момент контакта.

– Необходимо осуществить обратный переход. – Произнес Андрей Тихомиров. – Материальные тела несут меньшую угрозу для корабля, чем их энергетические проекции.

– Зона выхода. – Напомнил командир. – Мы материализуемся в непосредственной близости от них. Возможно, нас будут разделять всего сотни метров.

– Если исключить неизбежный риск «совмещения», мы справимся. Орудийно-ракетные комплексы будут развернуты в течение двадцати секунд.

– Хорошо. – Согласился командир, после короткого раздумья. Иного выхода из сложившейся ситуации он не видел. Показания детектора свидетельствовали, что масса блуждающих объектов варьируется от трех до семнадцати тонн, неизвестными величинами оставались их размер и плотность.

– Две минуты до контакта. – Раздался в тишине главного поста синтезированный голос бортовой киберсистемы.

Дальше тянуть было попросту опасно.

– Вниманию экипажа: экстренное «всплытие». Секциям гипердрайва, полная мощность на генераторы низкой частоты, орудийно-ракетным комплексам: десятисекундная готовность к поражению целей в трехмерном космосе!

– Генераторы низкой частоты заряжены, пошел обратный отсчет!

– Автономные боевые модули, готовность подтверждена.

Цифры в оперативном окне центрального хронометра рубки стремительно побежали к нулю…

* * *

Бледная вспышка обратного перехода на миг озарила экраны внешнего обзора, и, одновременно с появлением неисчислимой россыпи звезд, корабль потряс ощутимый удар.

– Частичное совмещение!…

– Переход завершен, мы трехмерном пространстве!

– Доклад по линии автоматического контроля: герметизация отсеков не нарушена!

– Боевая палуба, – нет целей в зоне визуального контакта!

– Силовым установкам – компенсировать дрейф. Полный стоп инерции! Экипажу – осмотреться в отсеках!

– Внутренний контроль: повреждения отсутствуют!

– Внешний мониторинг, выхлопов декомпрессии не зафиксировано!

– Куда они делись?!

Космос вокруг корабля был чист. Заработавшие локационно-сканирующие системы полностью подтверждали отсутствие каких бы то ни было материальных тел. Не смотря на ощутимый удар в момент перехода обшивка корабля не пострадала.

– Командир, зафиксировано незначительное увеличение массы корабля. В пределах трех тонн. Повторное сканирование указывает на деформацию обшивки в районе третьего грузового модуля.

– Главный пост вызывает дежурного офицера грузовой палубы.

– На связи, сэр!

Рассел посмотрел на знакомое лицо.

Курт Вессель. Молодой офицер из состава недавнего пополнения.

– Лейтенант, необходимо обследовать третий модуль вверенной тебе палубы. Датчики фиксируют деформацию обшивки в грузовом отсеке. – Отдав распоряжение, Роберт переключился на общий канал связи:

– Экипажу, повтор кода тревоги! Опустить аварийные переборки. Переход в режим автономных модулей. Группам прикрытия, немедленный старт на патрулирование внешней зоны безопасности. Огонь без подтверждений статуса целей, – задача: очистить пространство вокруг корабля от вероятных обломков астероидных масс!

…"Алголь", в последний раз отработав двигателями коррекции, остановился. Теперь корабль неподвижно висел в пространстве, по его обшивке змеились блики от щедрых россыпей навигационных и габаритных огней, но этот внешний статиз длился недолго: пилоты малых кораблей прикрытия уже миновали зону накопителя внутреннего космодрома и сейчас мощные затворы электромагнитных катапульт закрывались, герметизируя пусковые шахты.

По внутренней связи прошли доклады готовности, и серия толчков возвестила о старте девяти космических истребителей.

…Курт Вессель в сопровождении техников из группы немедленного реагирования и двух подвижных кибермеханизмов в этот момент уже находился у модульных ворот третьего грузового отсека.

Введя аварийный код на панели доступа, лейтенант посторонился, пропуская вперед роботов, снабженных набором сканирующих устройств.

Взглянув на проекционное забрало гермошлема, куда по каналу телеметрии транслировались данные со сканеров машин, он жестом указал сопровождавшим его людям: «Вперед».

Все четыре складских помещения граничили с внешней обшивкой. Осмотр двух первых ничего не дал, и лишь в третьем заработали датчики аварийной системы мониторинга, указывая на присутствие инородного тела.

Лейтенант остановил роботов и осторожно приблизился к закрепленному у самой стены массивному контейнеру.

Да это тут. Сомнений не оставалось.

Он отступил на несколько шагов; два кибермеханизма освободили фиксаторы контейнера и, захватив его силовой петлей, стали медленно сдвигать в сторону, пока не обнажился расположенный за ним участок внутренней обшивки.

Курт ощутил внезапный озноб: одна из бронеплит «легкого корпуса» вспучилась, словно снаружи в нее вбили метровый шар.

– Командир, корабли прикрытия уже вышли? – Осведомился он по внутренней связи.

– Да, минуту назад. – Раздался ответ. – Что у тебя, докладывай.

Курт передал видеоизображение на центральный пост и добавил:

– Сэр, пусть пилоты осмотрят обшивку в районе третьего модуля.

Рассел напряженно рассматривал переданное изображение.

Он никогда не видел подобных повреждений – вздувшаяся бронеплита приняла геометрически правильную форму полусферы, однако на ее поверхности не наблюдалось ни трещин, ни разрывов, будто неведомый объект ударил в корабль как бильярдный шар в пластилиновую стену…

– Жди, я вызову. – Произнес он, вспомнив о лейтенанте. – Без моей команды ничего не предпринимать.

– Понял вас…

Курт все же осторожно приблизился к стене. Ее материал ничуть не изменился, но вздутие наводило воображение лейтенанта на ту же ассоциацию, что возникла у командира корабля, – казалось, что пред ним пластилин, а не керамлит, предел прочности которого далеко превосходил все известные материалы. Этот шар должен был обладать сумасшедшей энергией, чтобы вот так деформировать обшивку.

– Лейтенант, – раздался в коммуникаторе голос полковника Рассела, – пилоты докладывают, что внешнюю обшивку вспучило, так, словно в нее изнутри влип шар диаметром около метра.

– Но с моей стороны тоже самое! – Машинально возразил Вессель. – Выходит, что объект материализовался внутри обшивки между слоями корпуса?!

Полковник не ответил на его реплику.

– Уходите оттуда. – После короткой паузы приказал он. – Эвакуировать весь технический персонал палубы, третий модуль подготовить к экстренному отторжению от корабля!

– Вас понял.

* * *

Минутой позже на связь с центральным постом вышел научно-исследовательский отдел – единственное «гражданское» подразделение, чьи специалисты были допущены на все разведывательные корабли космофлота.

Сейчас начнется… – подумал капитан Тихомиров, и не ошибся: на экране интеркома возникло лицо руководителя группы так называемого «первого контакта».

– Командир, ваш приказ противоречит инструкции по контактам! – Напористо начал он. – Явление, с которым мы столкнулись, может оказаться порождением чуждого разума. Обратите внимание на идеальную сферическую форму объекта! К тому же он полностью отражает любые излучения, не позволяя узнать его внутреннюю структуру. Отдав приказ об отторжении отсеков, вы тем самым даете понять его возможным хозяевам, что мы не желаем контактировать!

– Это все? – Спокойно спросил командир, дослушав до конца гневную тираду ученого.

– Да! – Вызывающе ответил тот.

– Ну, тогда послушайте, что скажу вам я! – Лицо полковника Рассела, обычно бесстрастное, залил легкий румянец. – Я считаю, что внедряться в обшивку корабля, – это не лучший способ для установления контактов! Пока что найден только один объект, а их по показаниям масс-детектора было три! Где уверенность, что два других не разнесут «Алголь» вдребезги, материализовавшись где-нибудь в активной зоне реакторов? Вы можете дать мне полную гарантию безопасности?

– Нет, но…

– Сейчас не время для «но»! – Прервал его командир. – Сначала мы отстрелим третий модуль, а уж потом, когда я буду уверен в безопасности крейсера, я отдам вашему отделу приказ на проведение исследований. Возьмете малый десантный корабль и полетите в район дрейфа грузового отсека.

– А если он не станет дожидаться, и… улетит?

– Тогда вы сможете по возвращении доложить о моих действиях, – отрезал Рассел.

– Командир, все системы готовы к процедуре отторжения, – доложил Тихомиров, прервав тем самым готовый разгореться с новой силой спор.

– Людей вывели? – спросил полковник, раздраженно отключив канал интеркома.

– На грузовой палубе остались только роботы технической поддержки.

– Хорошо. Начинаем!

– Внимание! Всем постам…

Договорить капитан Тихомиров попросту не успел.

В следующее мгновение чудовищной силы удар обрушился на корабль…

2.

База ВКС Альянса. Колония Новой Земли…

– Вперед! Вперед! Вперед! – Неприятный грубый, резкий голос был настолько сух, что казалось, где-то поблизости рвут лист картона. – Первая группа разворачивается по проходу, вторая осмотр отсеков! Секунды идут! Работаем!

Семен Шевцов поморщился, невольно вжимаясь в стену. Разминутся с десантниками не было никакой возможности. Перед глазами мелькали плотные мускулистые спины, фрагменты экипировки, реже, – залитые потом, сосредоточенные лица. Даже неопытный наблюдатель мог угадать в этом кажущемся хаосе тел четкую слаженность действий. Выбежав в кольцевой коридор, группа людей в боевых скафандрах тотчас же распалась на двойки. Двигались они как-то особенно – раскачиваясь, делая полуобороты, припадая к полу и вдруг резко выпрямляясь, почти выпрыгивая.

Зачем столько лишних движений? – Подумал Семен, но, присмотревшись, понял – каждое из них, взятое в отдельности, – ничто, а вот весь комплекс…

Двое людей, прижавшихся друг к другу спинами, совершали каждые десять-пятнадцать секунд полный оборот на 360 градусов, в то же время продвигаясь вперед, и не пропуская при этом ни одного выступа переборки, с которой можно было хотя бы на мгновение слиться, стать невидимым и неуязвимым, а самому контролировать все обозреваемое пространство.

Если учесть, что кроме скафандров на каждом из десантников была надета дополнительная экипировка, в виде внешней «разгрузки», содержащий не только набор датчиков, но и множество иных, непонятных Семену приспособлений, подсумков, резервных энергоблоков, а руки занимал соединенный с плечевыми пластинами скафандра импульсный лазер, весивший почти двадцать килограммов, то одно продвижение по коридору должно быть представлять собой адский физический труд…

Прошло несколько минут, и коридор внезапно опустел.

Все десантники уже заняли отведенные позиции и теперь их неподвижные фигуры, застывшие в напряженных позах, сливались с фоном стен, благодаря особому фототропному камуфляжу слою, покрывавшему каждый элемент их экипировки.

Только Семен нарушал эту картину, по-прежнему маяча у стены.

– Внимание! – треснул почти над головой все тот же властный голос. – Модуль занят! Опередили контрольное время на две секунды. Всем отбой, экипировку сдать. Сбор в семнадцать часов в тренировочном зале.

Коридор вновь ожил. Семен, все еще находясь под неприязненным впечатлением внезапного появления десантной группы, наконец, смог идти дальше, лавируя между попадающимися навстречу десантниками. Он торопился, не глядя по сторонам, и вдруг налетел на кого-то.

Досадуя на свою неловкость, Шевцов поднял взгляд с желанием извиниться, но, увидев, что перед ним стоит командир группы десанта, вдруг круто изменил свои намерения, и запальчиво произнес:

– Между прочим, вы обязаны оповещать экипаж о том, что в модуле будет проходить тренировка! Я почти десять минут проторчал у стены!

– Да? – Наигранно удивился Дэйв Броган. – Прошу прощения. – В его голосе прозвучала откровенная насмешка.

От статной фигуры десантника веяло таким железным спокойствием, что Семен решил не связываться. Молча посторонившись, он дождался пока вся группа минует узкий участок коридора и только тогда направился к шахте лифта.

Конечно, получилось неловко, но этого следовало ожидать, учитывая стойкую неприязнь Шевцова к военному персоналу базы.

Две полуовальные створки бесшумно исчезли в стене. Семен вошел в кабину и, коснувшись сенсора, послал лифт на нижний уровень.

В голове теснились невеселые мысли.

Чем глубже проникало человечество в Дальний Космос, тем опаснее и напряженнее становился быт первопроходцев. Это был неоспоримый факт. Внеземелье жестко вносило свои коррективы в человеческую психологию: под прессингом чуждых биосфер внутренний мир людей претерпевал радикальные изменения, и это в данный момент больше всего волновало Семена. Некоторые моральные ценности, которые он всегда считал незыблемыми, здесь, на Новой Земле постепенно утрачивали свое первоначальное значение. Звезды требовали от тех, кто их осваивал, железной дисциплины и подчинения единой воле, а это на взгляд Шевцова являлось насилием над личностью и таило в себе угрозу необратимых последствий. Семен вывел для себя одну неприятно поразившую его закономерность – чем дальше удалялся он от родной планеты, тем сильнее менялись человеческие взаимоотношения. И ярче всего эта тенденция проявлялась в подразделениях космодесанта, которые постоянно находились на острие любой, устремленной к чуждым мирам акции флота.

Бесспорно, космический десант постепенно превращался в особую, элитную касту. Это были люди, способные выживать в любых, казалось бы, самых невероятных условиях, не выказывающие признаков страха и сомнений, имеющие одну цель – продвижение вперед, к звездам. Порой Семену казалось, что они все уже давно превратились в идеальные биологические машины…

…Занятый своими мыслями, он не заметил, как оказался у ангаров. Здесь среди разнообразия планетопреобразующей и космической техники, проходившей испытания на полигонах Новой Земли, находилось и его детище, – Автоматический Гиперпространственный Разведчик – самая надежная и совершенная модель поискового корабля.

Овальный люк распахнулся, пропуская Шевцова в ангар. Мгновенно забыв о неприятных мыслях, он поднялся по короткому трапу, миновал тесный шлюзовой отсек и оказался внутри корабля.

Сегодня ему предстояло провести последнюю тестовую проверку перед ходовыми испытаниями. Несмотря на полную автоматизацию всех систем, в небольшой рубке был смонтирован противоперегрузочный пилот-ложемент, с подключенной к нему аппаратурой жизнеобеспечения.

После испытаний его уберут. – Подумал Семен, занимая кресло, расположенное в сложном амортизационном каркасе ложемента.

Одно касание сенсора и корабль ожил.

Мягкий голос бортовой киберсистемы оповестил о начале процедуры тестирования.

Шевцов посмотрел на индикационные огни, пробегающие под тонированными панелями стен, и вдруг физически ощутил всю колоссальную мощь корабля, в сердце которого он сейчас находился. Вот как должен осваиваться дальний космос, – невольно подумалось ему. – С помощью «умной», самодостаточной техники. А люди пусть останутся людьми; они могут приходить вслед за машинами, уже как исследователи или поселенцы, а не нести на своих плечах всю тяжесть опасной работы по первичной разведке и начальному терраформированию миров…

…В этот день Семен заработался дольше обычного, и лишь настойчивое чувство голода напомнило о времени, – по внутреннему распорядку базы давно наступил вечер.

Завершив все запланированные процедуры, он еще некоторое время провел в ангаре, глядя на АРК*, как на живое существо, которому завтра отправляться в свой первый полет, затем, решив поужинать в спокойном одиночестве, направился к верхнему ярусу, где располагались рестораны круглосуточного обслуживания.

Как он и ожидал, в зале никого не было. Семен заказал ужин и прошел за дальний столик.

На стереоэкранах ласково плескалось море. Ленивые волны томно накатывались на обрамленный зеленью пальм песчаный пляж. В воздухе плавно парили чайки.

Через минуту бытовой автомат доставил заказ и, пожелав приятного аппетита, бесшумно удалился. Семен пододвинул к себе тарелку, предвкушая спокойное окончание трудного дня, когда за спиной раздались легкие, пружинистые шаги; он невольно оглянулся и увидел Дэйва Брогана – командира той самой группы космодесанта, которая задержала его сегодня утром. Броган оглядел зал и направился к столику Шевцова.

– Можно? – спросил он, подзывая робота.

– Присаживайся, – с напускным равнодушием ответил Семен.

Молчаливый официант внимательно выслушал короткий заказ и тактично удалился.

– Боюсь, что не доставлю тебе особой радости своим сообщением, – усмехнулся Дэйв, ограничившись сухим полуофициальным тоном. – Твой «Кондор» после испытательного полета будет придан нашему отряду. Так что некоторое время нам придется поработать вместе.

Этого еще не хватало , – неприязненно подумал Семен.

– Нужно, значит, поработаем, – как можно спокойнее ответил он. – В чем будет состоять наше сотрудничество?

– Скажи, за что ты так меня не любишь? – Внезапно поинтересовался Дэйв. Он предпочитал сразу выяснять отношения, чтобы в дальнейшем не возвращаться к неприятным процедурам.

– Я не имею ничего против тебя лично, – ответил Шевцов, чувствуя, что понемногу начинает закипать. – Я против сложившейся системы в целом. Против бряцания оружием на границах разведанного космоса. – Он покосился на силовую кобуру, укрепленную на поясе Брогана. – Наша техника и средства защиты достаточно надежны, чтобы продвигаться в космос без излишней военной истерии! Парни из десанта могли бы стать пилотами, навигаторами, учеными, да просто людьми, наконец!

– А кто мы, по-твоему? – Сощурился Дэйв. – Нелюди?

– Прости, но вы больше похожи на машины, – Семен чувствовал, что теряет самоконтроль, но не захотел сдерживаться, вспомнив недавний эпизод в коридоре базы. – На мой взгляд, человек с оружием, каждый день играющий в войну, в конце концов, перестает быть психически нормальным!… – Резко, неприязненно заключил он.

Дэйв молчал, сцепив в замок побелевшие пальцы. Ужин был безнадежно испорчен. Семен отодвинул тарелку, встал, и, не сказав больше ни слова, вышел.

3.

Новая Земля. Окрестности базы ВКС…

Пестрая полоса недавних лесопосадок мягко стелилась под плоское днище флайбота. Дэйв сознательно вел многофункциональный аппарат на предельно малой высоте; ему нравилась борьба с автопилотом, – действия человека вызывали у автоматики глухое сопротивление, и от того машина становилась похожа на своенравного скакуна.

Зелено-желтая лента внезапно оборвалась, и флайбот, подчиняясь движению рук пилота, круто взмыл вверх. На горизонте, подсвеченном лучами заходящей звезды, показались очертания герметичных куполов, оплетенных ажурной сетью антенн.

Впечатляющее, неповторимое зрелище. Дэйв сделал крутую горку и вдруг резко повел машину вниз, прямо на купола станции. Красное солнце Проксимы уже наполовину исчезло за горизонтом, испятнав окрестности кровавыми бликами. Флайбот вновь взмыл вверх и закружил, купаясь в последних лучах заходящего светила.

Немыслимые по сложности каскады фигур высшего пилотажа следовали одна за другой.

Дэйв допивал последние глотки свободного полета. Он отключил автопилот и был счастлив оттого, что машина с преданной чуткостью реагировала на малейшее движение его рук.

Закат угасал. Два последних луча ударили из-за горизонта почти вертикально вверх и растеклись багровым заревом по редким перистым облакам.

Он перевел машину в горизонтальную плоскость и взглянул на хронометр. До начала дежурства оставался час. Купола базы стремительно росли, надвигаясь на крошечный аппарат. Дэйв включил автоматику и откинулся в кресле. Скоро он снова столкнется с холодом дальнего космоса, опять, наверное, в тысячный раз, начнет жестокую дуэль с сильным и беспощадным противником. Теперь все мысли десантника были там, в расцвеченной колючими огоньками звезд бездне. Он даже и не вспоминал о недавней стычке с Шевцовым, такие мелочи не беспокоили его в принципе.

Он взглянул на экраны. Флайбот вплывал в гигантские створы ангара, габаритные огни которого походили на маленькие голубые солнца.

Через сорок минут, завершив короткое свидание с планетой, он шел по коридору орбитальной станции. Дэйв вставил пропуск в щель считывающего устройства; массивные створки дверей медленно разошлись в стороны, открывая проход в операторский зал.

Огромный полусферический свод демонстрировал реальное расположение звезд условного сектора, входящего в зону ответственности десантно-спасательной группы Брогана. Иллюзия, создаваемая стереоэкраном, была совершенной даже для искушенного глаза; звезды – холодные капли света в бездонном мраке, соединялись в знакомые очертания созвездий, их становилось все больше по мере того, как границы сектора разбегались в стороны. У некоторых светил пестрели яркие разноцветные точки, – условные символы, обозначающие, что к данным системам уже проложены апробированные гиперсферные маршруты.

На этой карте звездного неба не было миров, заселенных в далекую пору Великого Исхода, – если колониальные транспорты не канули в пучинах аномалии, то гиперсфера завела корабли поселенцев очень далеко, – ни один разведывательный корабль еще не обнаружил колоний Первого рывка. Теперь, наученные горьким опытом транспортов-невозвращенцев, люди действовали более здраво. «Зацепившись» за ближайшие звезды военно-космические силы постепенно готовили почву для предстоящего массового заселения Новой Земли, одновременно продвигаясь все дальше вглубь неосвоенного пространства.

Орбитальные станции системы Проксимы Центавра обеспечивали устойчивую связь между картографическими кораблями флота, координировали их действия, а в экстренных случаях обеспечивали спасательные операции.

Дэйв Броган являлся одним из офицеров ОСО – Особого Спасательного Отряда. Их бросали через временные гиперпространственные тоннели, генерируемые пробойниками Новой Земли и ответными устройствами, расположенными в районах дрейфа автоматических станций Гиперсферной Частоты. Совмещение двух векторов в заранее известных координатах позволяло направлять малые спасательные корабли туда, где в данный момент требовалась помощь десантников, где терпели бедствия экипажи картографических судов и бушевали слепые стихии космоса…

Однако такой способ передвижения был «роскошью», он требовал слишком больших энергетических затрат, а потому к услугам станций ГЧ, удаленных на два десятка световых лет, прибегали лишь в самых критических ситуациях.

…Дэйв, наконец, пересек огромную площадь операторского зала и добрался до нужной ему двери. До начала дежурства оставалось десять минут. Он миновал массивные бронированные ворота, короткий переходный тоннель и оказался в большом кубическом помещении, посреди которого стоял его «Теллур». Собственно это и был «вход» гиперпространственного тоннеля; какой из двадцати «выходов» зоны ответственности вышвырнет его сегодня в бескрайний космос, ведали пока одни звезды…

Дэйв поднялся на борт и прошел в рубку.

Он неторопливо облачился в гермокостюм, тщательно проверил экипировку и, удовлетворенный осмотром, сел в кресло пилот-ложемента. Оно мягко прогнулось, принимая очертания тела.

Сухо щелкнуло забрало гермошлема. Бесшумно захлопнулись входные люки, автоматически включил обзорные экраны: стены ходовой рубки «растворились», высветив панораму окрестностей базы.

– Оператор, проверка связи, – прозвучала в коммуникаторе стандартная формулировка автоматического запроса.

– На связи «Теллур», пилот Дейв Броган. Системы активированы, тестирование успешно завершено.

– Принято пилот. Ждите. Вас вызовут по мере необходимости.

Дейв усмехнулся.

Простая, дежурная фраза, а сколько в ней потаенного смысла. По мере необходимости . Лучше когда она не возникает вовсе.

Ну вот. Накаркал…

На фоне звезд возникло лицо дежурного оператора.

– Ты готов, Дэйв?

– Что, есть проблемы?

Это был риторический вопрос.

– Пропал «Кондор». Это его пробный вылет.

– Ну и что? «Кондор» – автоматический корабль, ты же знаешь. При чем тут мы?

Лицо оператора нахмурилось.

– На борту инженер-конструктор корабля Семен Шевцов. Он добился разрешения лично провести контроль ходовых испытаний.

Опять Шевцов , – зло подумал Дэйв.

– Что мы имеем? – Сухо осведомился он.

– Нечеткий сигнал три часа назад. Больше контрольные сеансы связи не повторялись. Это район четвертого сектора, там три звезды, равноудаленных от станции ГЧ. Из какой системы исходил последний сигнал, нам не известно.

– А его полетный план?

– Плана нет. Автоматика «Кондора» имеет так называемый «блок оптимального выбора». Корабль сам избирает наиболее перспективную звезду.

– Ясно. Даю стосекундный отсчет.

"Четвертый сектор… – подумал Дэйв, склоняясь к пульту, – где-то в том районе недавно пропал картографический крейсер «Алголь». Теперь АРК «Кондор». Два похожих случая в одном секторе, – это уже не совпадение, – он достаточно давно работал в десанте, чтобы успеть выработать собственную теорию вероятности, основанную на личном опыте.

Он постарался на время избавиться от предположений и домыслов, чтобы расслабится перед прыжком.

Через несколько секунд пробойники базы нарушат целостность трехмерного континуума высокоэнергетическим выбросом, генерируя аномальную область, в которую войдет его корабль, чтобы спустя мгновение вынырнуть в десятках световых лет отсюда.

– Есть устойчивый канал! – раздался голос оператора.

– Я готов!

– Шлюзы открыты. Десять секунд до активации стартовой катапульты. Девять… Восемь… Семь…

Плотный мрак; изнуряющая, хлещущая по телу перегрузка, черная хмарь гиперсферы на телескопическом обзоре… затем короткая, ослепительная вспышка, и Дэйв почувствовал, как аномалия отторгла его корабль в метрику трехмерного космоса…

На задних экранах медленно удалялась сфера станции ГЧ; вокруг холодно светились россыпи звезд. Он был один на один с Бездной.

Броган чуть ослабил страховочные ремни. Лучше не смотреть на экраны обзора, иначе начнешь ощущать себя пылинкой, затерявшейся среди бесконечной пустоты. Обычно это чувство отступало спустя несколько минут, после прыжка.

Кибернетическая система «Теллура» уже завершила сканирование близлежащего пространства и перешла к глобальному поиску, передавая на информационный экран данные из унифицированного каталога, куда были занесены все небесные тела сектора.

Три ближайших звезды выделились на фоне исколотой искорками света бездны. Одна из них переместилась в прицел локационной системы. Броган внимательно изучил ее характеристики и перешел к следующему объекту. Вторая звезда мало чем отличалась от первой, и капитан, переходя к третьему объекту, предложенному для сравнительного анализа, подумал, что угадать, какое из близлежащих светил автоматика «Кондора» сочла наиболее перспективным для исследования, задача не из легких.

Секундой позже он понял, что ошибся.

Ответ на беспокоивший его вопрос оказался очевидным, хотя Дейв не сразу поверил в предложенную локационными системами поправку.

Судя по показаниям приборов, третья звезда подцепила «лишнюю» планету. Во всех базах данных у нее значился один спутник, а не два!…

Повторная проверка дала тот же ошеломляющий результат. Несомненно, «блок оптимального выбора», установленный на АРК Шевцова, не мог проигнорировать появление третьего компонента в системе желтой звезды. Вне всякого сомнения, автоматика «Кондора» направила корабль именно туда, и Броган в этой ситуации мог лишь поразиться беспечности Шевцова.

Блуждающая планета… Исключительно редкий случай, несомненно, заслуживающий изучения, но бросаться туда, на малом разведывательном корабле, – чистой воды безумие. Достаточно обладать минимальными познаниями в области астрофизики, чтобы понять: гравитационное взаимодействие звезды и новоявленного небесного тела должны вызвать катастрофические последствия, в виде всплесков солнечной активности, – фотосфера звезды сейчас переживает настоящий шторм, выбрасывая в пространство протянувшиеся на миллионы километров протуберанцы; потоки ионизированного газа превращают солнечный ветер в бурю, способную не только нарушить связь, но и сжечь небольшой корабль…

Дейв посмотрел на датчик бортовых энергосистем.

Допустим, к планете он прорвется, но генерация защитного поля исчерпает емкость накопителей, исключая использование гипердрайва. Спасая Шевцова, он рисковал стать заложником ситуации, если конечно не использовать пробойники станции ГЧ для прыжка к системе. Это позволит ему сохранить запас энергии для гипердрайва «Теллура», но на некоторое время оставит данный сектор без гиперпространственной связи.

Мысленно взвесив все «за» и «против» Броган решил рискнуть.

Составив короткий рапорт с указанием координат звезды, он отправил сообщение и вошел в контакт с бортовой сетью станции. Используя аварийные коды доступа, Дейв задал автоматике программу экстренных действий, одновременно выводя «Теллур» в расчетную точку для прыжка.

Короткая, ослепительная вспышка и прямо по курсу его корабля в пространстве возникла черная воронка. «Теллур» потянуло в нее и звезды внезапно исчезли, экраны обзора затопил абсолютный мрак гиперсферы, лишь внутри осветившейся сферы масс-детектора мгновенно возник сложный узор силовых линий аномалии.

Прыжок был коротким, не более минуты по бортовому времени.

Конец доступной бесплатно части книги

Полная версия доступна за $0.50 в библиотеке FictionBook.

body
section id="REF2"