Ген человечности - 2 Александр В Маркьянов

Фантастический триллер про выживание в мире, населенном зомби. Зомби-мир, короче… Книга вторая.

Главный герой добрался до своего дома, до Техаса. Но почти сразу же он отправился в новое путешествие — по пяти южным штатам, навстречу новым опасностям.

Александр В. Маркьянов

Ген человечности — 2

Катастрофа, день семнадцатый

Диксон, штат Техас 19 июня 2010 года

Все-таки повезло мне с домом…

Оставшийся путь по Техасу мы проехали буквально за пару часов — ни одной брошенной машины на дороге, ни одного одержимого, нет и бандитов. Везде блокпосты — одна или две полицейские машины, иногда и Хаммер с пулеметом на турели, национальные гвардейцы, дорожная полиция… Моих техасских прав и жетона хватало, чтобы пропускали без вопросов и не обыскивали.

Впервые за все время я ехал нормально — на мягком кресле, а не сидя на крыше машины (да еще когда машина прыгает по каким-нибудь ухабам). Удивительно, но от нормальной езды, не напоминающей «технородео» я уже успел отвыкнуть…

Были и беженцы — но в отличие от других штатов катастрофой это не было. Беженцы в некоторых местах стояли этакими трейлерными парками, рядом обязательно была охрана — полицейская или армейская машина. Самое главное — разгула бандитизма здесь, похоже, удалось не допустить …

Меня уже ждали. Еще на въезде в округ Диксон, издалека я заметил перекрывший дорогу «Джип-Чероки» в бело-черной раскраске.

— А вот и встречающие… — пробормотал я Питер резко сбросил скорость…

— Да свои, свои…

Хаммер остановился метрах в десяти от полицейского джипа, я вышел. Навстречу мне из-за джипа поднялся высокий, седой мужчина лет шестидесяти. Но лет шестидесяти — совсем не означает старость и немощность. В прошлом году я сам видел, как он на спор поднял на плечи бычка, в котором было килограммов сто пятьдесят, не меньше и обошел всю арену для родео. На ремне у мужчины висел карабин М 4, на поясе — старый, довоенный Кольт.

— Сэр, помощник шерифа Маршалл готов к исполнению своих обязанностей, сэр! — бодро отрапортовал я.

— А я то думал — где ты загулял…

Шериф Соммерс обожал один фокус — кто кому руку пережмет. Наученный горьким опытом, я схватился за его руку так, чтобы иметь небольшое преимущество. Некоторые при встрече с шерифом, как политики в Вашингтоне пожимали руку «с обратной стороны», хватаясь за тыльную сторону кисти.

— Не забыл, не забыл… Что это за машины, ни разу не видел?

— Купил! Верите? Том Соммерс махнул рукой.

— Здесь только так не «покупай». А там… если честно, у меня голова кругом идет. А кто это с тобой.

— Брат. Родной. И женщины — моя и его.

— Ну, слава Богу… Наконец то мой помощник решил остепениться… А то — на тебя смотрели уже косо.[1]

— Как здесь? Спокойно?

— Да были эксцессы… — шериф поморщился — какие-то лезли с той стороны границы. И по границам с другими штатами неспокойно. Ночь спишь — ночь нет. Но пока — справляемся.

— Я по дороге неслабо оружия набрал.

— Так здесь у всех почти есть. Я posse comitatus созвал, больше сорока человек. Том Фишерман весь оружейный магазин распродал. Оружия хватает…

— У меня армейское. Пять Барретт-82. Пулемет. Несколько штурмовых винтовок…

— Пять Барретт-82? Ты шутишь?

— Ничуть…

— А ты полезный член общества… — усмехнулся шериф — я не прогадал, когда тебя на работу брал. Поехали, Мария как раз должна обед сготовить. Там и порешаем…

— Постойте… — остановил я шерифа, уже направившегося к машине — с моим домом все нормально?

— Все… Фишерман правда уже разговор заводил, что земля бесхозная…

— Вот еврей старый…

— Это он в шутку, ты же знаешь… Поехали…

Обрадованный, я направился к Хаммеру, залез на переднее сидение. Улыбка не сходила с моих уст…

— Что? — спросил Пит, он по-прежнему держался настороженно.

— Давай за этим джипом.

— А что ты так улыбаешься?

— Потому что мы уже дома. Среди своих…

В Диксоне почти ничего не изменилось — если не считать трех Хаммеров — один стоял на въезде в город, еще два — у полицейского участка наряду с другими джипами. В этой местности все копы, кроме дорожной полиции, ездили на джипах и пикапах. На всех Хаммерах стояли пулеметы, но на пулеметах никто не дежурил. Еще на въезде была баррикада, в одном месте мужики набивали мешки песком и землей. Народа на улицах было мало — и оружие было у всех, причем носилось открыто. Гражданского оружия — «рычажных» и «болтовых» винтовок, помповых ружей было меньше, чем армейского — автоматических винтовок М16 и М 4. Слава Богу, следов боев, перестрелок видно не было — и то радует. Еще больше радовало то, что к неприятностям здесь готовились…

Дом шерифа располагался на Монгомери, всего в одном квартале от полицейского участка. Раньше — здесь был салун, распивочная, но шериф Соммерс купил его и сам, никого не нанимая, переоборудовал в неплохой двухэтажный дом. Вообще то многие, в том числе и я, жили не в самом Диксоне, а на ранчо по окрестностям — но шериф считал, что его дом должен находиться в городе, который он охраняет. На этой должности он был уже шестой срок, и других кандидатов просто не было…

Машины оставили перед домом, в них оставили и все оружие кроме пистолетов. За последнее время так привык везде и всегда быть с оружием, что с одним пистолетом почувствовал себя чуть ли не голым. Помимо наших машин перед домом шерифа стояли еще три — значит, ему удалось всю семью собрать у себя…

На обед были бурритос — мексиканские блинчики с острой мясной начинкой, обычное блюдо для Техаса. Мария, жена шерифа Соммерса была наполовину мексиканкой и все блюда мексиканской кухни ей удавались на славу. Была и фасоль с мясом и перцем…

— Мы уже думали, что с тобой случилось что… — заметила она, раскладывая блинчики на тарелки…

— Я тоже думал, что сюда не доберусь… — усмехнулся я — однако же, добрался. И не с пустыми руками.

Миссис Соммерс многозначительно посмотрела на Энджи и улыбнулась, но я сделал вид, что не въезжаю в ситуацию.

— Что творится в стране? — поинтересовался шериф, надкусывая бурритос.

— Ничего хорошего, сэр… На дорогах вооруженные банды — от нескольких человек до ста, с автоматическим оружием. Есть даже пулеметы. С одной такой бандой я разобрался по дороге. Одержимые — в городах их пруд пруди и бандитов тоже…

— Одержимые?

— Ну, эти. У вас их нет, что ли?

— Есть… — шериф наконец понял, о чем я говорю — мы их психами называем. У нас пока только один был.

— Кто?

— Миссис Дил приехала из Далласа от родственников и ночью взбесилась. Разорвала обоих своих детей, начала бросаться на людей. Пристрелили…

Удивительно… Раньше эта история вызвала бы такой ужас… Сейчас и шериф, и все кто сидел за столом восприняли ее как обыденную…

— Еще какие-то патрули на дорогах. Странные — как будто какие-то военизированные формирования — подготовленные и с оружием. Кстати, по телевизору ничего не передавали?

— Передавали. И все это видели. Хочу тебе сказать одну вещь … — шериф прервался, чтобы откусить бурритос — короче, мы взяли власть в свои руки.

— То есть, как? — не понял я.

— А вот так. Учитывая обстановку мы приняли решение не подчиняться федеральным властям. Это агентство по чрезвычайным ситуациям… мутное оно какое то… и на законную власть не смахивает. Тем более, что самих законных властей как мы думаем не осталось. Техас проживет сам по себе — это давно, кстати, надо было сделать…

Вот оно что… Впрочем, флаг с одинокой звездой висел дома у многих. И еще больше народа хоть и не вешали этот флаг, но думали о том же самом…

— А губернатор?

— С Далласом никакой связи нет, оттуда проводится эвакуация беженцев. Национальной гвардии и армейским частям пока удается держать периметр. Вообще в крупных городах черт знает что творится… Объявлен призыв в национальную гвардию. Сейчас основной командный центр находится на базе Форт Худ. Уедешь в отпуск, приедешь — власть поменялась…

— Кто командует?

— Пока — генерал ВВС Алистер Бриггс. Там есть, кому командовать. Армия и национальная гвардия полностью на нашей стороне, все равно из Вашингтона никто не командует, а делать что-то надо. Правда сил не хватает — чтобы одновременно блокировать границу, держать периметр вокруг крупных городов и работать с беженцами. Поэтому приказано населенные пункты удерживать своими силами. А нам, на приграничье, еще приходится людей в пограничные патрули отправлять…

— Лезут?

— Да не то чтобы… Но инциденты почти каждую ночь. Правда по серьезному не связываются, постреляют минут пять и разбегаются. Ты мне вот что скажи — насчет твоих дальнейших планов. Ты не местный — но тебя здесь все знают и стрелок ты хороший…

— Выйдем… — я кивнул на дверь.

Вышли. Шериф закурил вонючую доминиканскую сигару, я бездумно уставился на покрытые пылью машины…

— В общем… вы же знаете, где я раньше служил…

— Знаю… — шериф внимательно посмотрел на меня.

— Кто-то передал сигнал тревоги. Игнорировать его я не могу. Поэтому здесь я остаться не могу. Но оставлю здесь брата — он, кстати, хороший врач и вдобавок умеет стрелять — и большую часть оружия. На пару дней могу задержаться, чтобы помочь укрепить оборону — но дальше… Если там все будет нормально — вернусь.

— Жаль, жаль… Здесь ты бы здорово помог, тем более что бандитов все больше и больше…

Я задумался. Мне пришла в голову мысль, которая до этого меня не посещала. Но эта мысль казалась мне здравой…

— Есть вариант… Вы знаете, что такое Форт Брэгг?

— Слыхал…

— Так вот. Мне нужно туда, и я пока не знаю, что там творится. Но там много наших, техасцев… Если вся эта база перебазируется в Техас? Там серьезные силы — пара тысяч бойцов наивысшей квалификации, сто шестидесятая эскадрилья особого назначения, запасы оружия и боеприпасов. Если они будут здесь, в Техасе — заброшенные базы для размещения можно найти — многие проблемы удастся решить намного проще… Теперь задумался шериф.

— Сам понимаешь… — наконец сказал он — я такие темы не решаю. Но с командованием тебя сведу, там и изложишь свою идею.

— А кто сейчас вообще на местах командует?

— Объявлено военное положение. По округам командует либо начальник полиции либо шериф, на военных базах — командиры баз. Здесь, получается, в Диксоне — командую я…

— Это радует. На пару дней в патруль на границу — схожу?

— Не вопрос. В двадцать два ноль-ноль — у офиса шерифа. Машину свою возьмешь?

— Свою…

— Я свяжусь с Форт Худ, доложу ситуацию. Как только что-то будет — вызову тебя по рации…

— Добро.

Сходить в патруль на границу мне было нужно, чтобы пообщаться с людьми, понять, что здесь происходит. Черпать информацию только из одного источника я не хотел…

До дома добрались, когда уже совсем стемнело. Шериф был человеком гостеприимным, а по нормальному общению — это когда разговариваешь с человеком и не держишь за спиной руку с взведенным пистолетом — мы все уже истосковались. За то время, пока были в дороге, навидались и натерпелись такого… В общем — засиделись мы там…

Дом мой находился в двух милях от города и был слишком велик для меня одного — скорее он был рассчитан на целую семью, причем большую. Восемнадцать комнат, из них — пять спален на втором этаже. Не считая еще надворных построек — дом был фермерским. Ранчо я купил с землей — но землю сдавал в аренду соседу, Тому Фишерману. Он как раз скот на ней выращивал…

Перед тем, как заехать в гараж (в качестве гаража у меня был переоборудованный сарай под сельхозтехнику) на всякий случай дал круг вокруг дома — мало ли что… Ничего — все закрыто, никаких следов взлома…

Загнали машины в гараж, перешли в дом. Мари от такого дома была просто в шоке, у них в поселке в горах Аризоны такой дом считался бы дворцом…

— Короче, так… — объявил я — рассказываю ситуацию. Похоже, что мы находимся на территории республики Техас или как там она называется…

— Ничего себе … — пробормотала Энджи. Питер и Мари промолчали.

— И я считаю, что идея здравая. Власти в Вашингтоне нет, если там что-то и есть — то на законно избранную власть это никак не похоже. Вашингтон как обычно просрал ситуацию — ничего для того, чтобы остановить эпидемию, сделано не было. Чем занималась армия, почему никто не помог людям — тоже большой вопрос. Короче — все, что здесь сделано, весь порядок какой здесь есть — наведен местными и абсолютно без помощи со стороны центра. Поэтому — если кто-то хочет уехать — не вопрос. Берете машину, оружие, сухпай — и вперед. Но прежде подумайте — куда вы едете. Пока что порядок я видел только здесь. Итак, каждый принимает решение — здесь и сейчас.

— Получается, мы теперь сепаратисты? — спросила Энджи.

— Сепаратисты, не сепаратисты… — скривился я — это сейчас только слова и не более. Какие сепаратисты, если может быть, сейчас в Вашингтоне президент кушает кого-нибудь в Белом доме. Или наоборот — кто-нибудь доедает президента. Сейчас имеет значение только одно — либо ты можешь обеспечить порядок на территории, за которую отвечаешь — либо нет. Здесь, сами видите — могут.

— Тогда я остаюсь! — решила Энджи — и черт с ним, с Вашингтоном! В конце концов — я с детства мечтала о ковбойских сапогах, обтягивающих джинсах и рубашке из грубой ткани…

— Пит?

— Остаюсь, конечно…

— Мари?

Мари посмотрела на Пита — что меня порадовало, не на меня, а на Питера и молча кивнула головой…

— Ну, вот и хорошо. Тогда — каждый занимает по спальне на втором этаже, какая приглянется и готовится ко сну. Все продукты из машин перетащите в холодильник. Завтра явитесь в контору шерифа — он здесь теперь власть и подберет вам работёнку. По крайней мере, хорошие стрелки здесь лишними никогда не были. Да и другой работы — море…

— А ты? — спросила Энджи.

— А я на пару дней отлучусь. На границу. Вернусь — подумаем, что делать дальше. Тогда много что прояснится, думаю…

Пока все остальные перетаскивали припасы и обживали свои комнаты — я занялся оружием. Потому что часть своего оружия я хранил здесь, в сейфе — и много чего я привез…

Все Барретт-82, кроме одной я переложил в свой пикап — здесь, в Техасе у меня был тяжелый Форд-350. Отвезу шерифу, мне все равно больше одной винтовки все равно не понадобится. Туда же положил и пулемет со всеми патронами к нему — для защиты дома автоматического оружия достаточно вполне.

Потом в шесть ходок перетаскал в сейф все, что набрал по дороге — только сейчас, все это перетаскав, я понял — сколько всего собрано. Хоть оружейный магазин открывай, честное слово…

Перетаскав все, и озадачив Пита завтрашней глобальной чисткой использованного в дороге оружия (не почистив, убирать его было нельзя), я засел подбирать оружие для действий на границе и дальше…

С пистолетами у меня был полный порядок, ничего лучше Кольта 1911 в этом мире не придумали. Глок тоже хорош… но не так. А вот со штурмовыми винтовками…

В качестве основной штурмовой винтовки я взял АК. Автомат Калашникова — тоже лучшего пока не придумано, это тебе не М16, которую то и дело клинит. В Дельте, которая подбирала оружие по руке, многие помимо штатного имели и Калашников…

Калашниковых у меня было четыре, я взял два из них. Первый — основной, АК — SOPMOD под патрон 7,62x39, к которому у меня имелся прицел ACOG и глушитель. Дорабатывала фирма Марка Кребса и доработала хорошо. За основу брали не сам АК, а гражданскую версию — Вепрь. Ствольная коробка из оружейной стали толщиной полтора миллиметра — с легкосплавной М16 и не сравнить. Самое главное — на этот ствол можно было поставить любые предметы из армейского набора SOPMOD — фонари, оптические и ночные прицелы, дополнительные рукоятки. В общем — оружие если и не идеальное, то весьма близкое к этому…

Второй — обычный Вепрь, который я переделывал сам и то слегка. Ручной пулемет Калашникова, только на заводе был поставлен тяжелый ствол стандартной автоматной длины. А все остальное — как у ручного пулемета. Купив этот Вепрь, кстати весьма дешево, я переделал его под автоматический огонь и поставил через переходник прицел «Ред Дот». Длинные магазины на сорок пять патронов и короткие — на тридцать. Вот и все усовершенствования, собственно…

Калибр — русский, 5,45x39. Кстати, не удивляйтесь. Самый доступный патрон из промежуточных, в последнее время оружие под такой патрон начала производить даже Smith&Wesson. Патроны я купил для него оптом, буквально за копейки. Тоже — русские от Wolf, самые дешевые.

Но дешевые — не значит плохие. Мало кто знает, что этот патрон в гражданской версии даже мощнее стандартного.223 remington. Поэтому те, кто к нему привыкал — обратно на родные.223 уже не переходили.

Тем не менее — и без винтовки под стандартный патрон обойтись было нельзя. Может получиться всякое, если придется боеприпасы получать с армейских складов — ни 5,45 ни 7,62 там не будет. Поэтому третьей и последней винтовкой я взял трофейный Robarm XCR с набором сменных стволов разной длины. На ней тоже стоял четырехкратный ACOG, дополнительно я прикрутил из своих запасов переднюю рукоятку, совмещенную с сошками. Из этого набора на базе одной ствольной коробки можно было собрать как оружие огневой поддержки, так и короткий штурмовой автомат, причем под два разных калибра — 5,56 и 6,8. Пока я поставил короткий ствол под патрон 5,56.

Взял на всякий случай служебный полицейский Ремингтон-700 с кевларовой ложей. Может пригодиться и как снайперская винтовка и поохотиться. Лишним не будет.

Последнее — «оружие последнего шанса». Легкий титановый револьвер Smith&Wesson с двухдюймовым коротким стволом и барабаном на восемь патронов. Пистолет и штурмовую винтовку может заклинить — револьвер не заклинит никогда. Для такого калибра револьвер поразительно легкий — целый день носишь и не чувствуешь. А триста пятьдесят седьмой калибр — аргумент более чем убедительный. К нему у меня была кожаная поясная кобура — кобуры «на щиколотку» я никогда не любил…

Набрав магазинов и пачек с патронами, перетаскав все в пикап и пообещав скоро вернуться, я потащился обратно, в сторону города…

У офиса шерифа уже толпился народ, стояли несколько пикапов. Кто-то пил пиво из банок, кто-то балагурил. Мое появление встретили с энтузиазмом — как я понял, меня уже успели похоронить и оплакать. Как же, не дождетесь…

Без пятнадцати минут вышел шериф. Первым делом перетаскали наверх то, что я привез — четыре крупнокалиберные снайперские винтовки и пулемет. Имея такое вооружение плюс три Хаммера с пулеметами оборону можно держать долго и обороняться от очень серьезного противника. Правда, на таких винтовках кроме меня работать никто не умел — но это дело поправимое. В процессе можно научиться, тем более что стрелять на дистанции от километра вряд ли понадобится…

Задачу поставили просто — на двух машинах выдвинуться на границу, сменить там наших, усилить национальных гвардейцев и попытаться перекрыть границу с Нью-Мексико. Границы оборудованной там отродясь не было, сам рельеф местности пустынный — ходи не хочу. В общем — вся надежда на патрулирование местности — при желании может стадо слонов пройти, а мы можем только на удачу заметить.

Моя машина шла третьей — шериф всем объяснил, что меня он в любой момент может отозвать обратно, поэтому я иду исключительно в качестве усиления. Народ воспринял без энтузиазма — в основном в патруле шли обычные гражданские, вынужденные взять в руки оружие. К серьезным боевым действиям они, конечно же, были не готовы. Тогда еще встречались даже пацифисты — это через год такой жизни их не стало совсем — а тогда были.

В машину ко мне напросился Мик Фишерман — младший у старого Тома Фишермана, моего соседа. Пацану исполнилось всего девятнадцать, в армии он не был ни дня — но рвался в бой. Не хлебнул, короче, как следует. А может, старый Том решил снова, через своего сына, завести разговор о продаже земли — несмотря на то, что все предыдущие разговоры на эту тему закончились ничем. Я тоже был не против общества — и поговорить можно и вообще в дороге веселее.

Из оружия у младшего Фишермана была короткая «скаутская» М1 Спрингфильд в базовой версии. Оружие для девятнадцатилетнего пацана совсем неподходящее — ну да ладно. Ничего особо плохого от поездки на границу я не ожидал…

— Сэр, а…

— Помалкивай! — пристрожил я молодого Фишермана, как только караван тронулся — и по сторонам смотри! Не прозевай засаду!

— Есть, сэр! — как в армии крикнул он. Действительно, не хлебнул еще…

— Шутка юмора… — рассмеялся я — на самом деле обычно на первую машину нападают. Да и не различишь ты ничего в темноте-то. Лучше мне скажи — твои родственники с земли обетованной прибыли?

— Нет… — улыбка моментально пропала с лица Фишермана — то есть, нет, сэр… Папа места себе не находит.

Двое старших сыновей многодетной семьи Фишерманов жили на Земле Обетованной…

— Хреново… — сочувственно протянул я — и что, даже непонятно, что там происходит?

— Папа на пятый день связывался, как это началось. Тогда они все еще держались. А больше связаться не получилось…

— Не думай о плохом. В Израиле оружие на каждом шагу, воевать они умеют. Отобьются…

— Хотелось бы…

Катастрофа, день восемнадцатый

Окрестности Герефорда, штат Техас Временный лагерь пограничных сил

20 июня 2010 года

Временный лагерь представлял собой кусок прерии, по четырем сторонам которого змеились витки колючей проволоки. В лагере были поставлены палатки, стояла пара Хаммеров и гораздо больше — гражданских машин. Освещалось это все прожектором, работавшим от дизеля.

Пока тащились до Герефорда — зверски устал. Хорошо, что ехали по голой прерии — знай себе жми на газ, ориентируясь по габариткам впереди идущей машины. Иначе не миновать бы аварии. А поскольку, боевых действий в окрестностях не наблюдалось, а я был всего лишь «временно приданным для усиления» — то решил, что имею право немного поспать до рассвета. Поэтому, загнав джип на импровизированную стоянку, откинув кресло и положив себе под руку пистолет, я моментально заснул…

Проснулся от настойчивого стука, сначала вообще подумал, что это — продолжение сна. Потом вскочил, ошалело глядя по сторонам. У машины стояли несколько человек и один настойчиво колотил мне в стекло. Лицо я не видел — в спину слепил прожектор, делая людей похожими на черные безликие силуэты. Но чем-то он мне показался знакомым. Нащупав пистолет, я потянул на себя ручку, открыл дверь, начал выползать из машины — и тут попал в железные объятья моего старого дружка по службе…

— Алекс… Ты какого хрена представляться не заходишь? Я случайно узнал, что ты здесь…

— Что, обязательно ночью представляться? Поспать невозможно…

Микки Коэн, насколько я помню — был капитаном, сейчас не знаю. Начинал с нами в Дельте, но потом его сманили военно-воздушные силы. Последнее, что я о нем знал — то, что он служил в так называемой «двадцать третьей группе особого назначения ВВС США», база которых располагалась в МакДилле, Флорида…

Двадцать третья группа или «парашютисты-спасатели» — по качеству подготовки и возможностям не уступала Дельте … почти. Ее основной целью был поиск и эвакуация летчиков, сбитых за линией фронта. В свое время работали в бывшей Югославии, в Ираке (в Кувейте у них одно время была постоянная база), в Сомали. В Сомали получилось так, что их не было в том день, когда наши пошли захватывать Айдида … вообще та операция была продумана скверно — и результатом явились девятнадцать погибших. Девятнадцать гробов.

— А я только услышал — так и думаю — то ли ты, то ли не ты… Ты здесь как оказался? Говорили, ты со службы ушел…

— Хочешь верь — хочешь нет — но я помощник шерифа в соседнем округе. Техас теперь — мой дом родной…

— О, как… Пойдем, надо это дело отметить…

Особым любителем «отмечаний» я не был — но это дело отметить и впрямь было не грех. Заодно узнаю, что тут делается…

Микки располагался в одной из палаток по центру. Несколько пластиковых стульев, планшет с картой окрестностей, выключенный ноутбук. Кофейный автомат, откуда-то явно стыренный. Несколько раций, в беспорядке валяющихся на столе. Лежащий на краю стола карабин М4 с подствольником — стандартное вооружение двадцать третьей команды. Народа в палатке кроме нас не было.

— А что народа нет? — поинтересовался я, занимая свободный стул.

— Спят все. Одни мы по ночам шарахаемся… — заявил Микки, доставая откуда то плоский шкалик «Бифитера». Разлив зелье в два пластиковых стаканчика, один он протянул мне.

— Давай, за встречу что ли…

— Лучше бы кофе налил … — проворчал я, после чего слегка отхлебнул и поставил на стол. Джинн на голодный желудок может капитально вывести из строя.

— Будет и кофе… — Микки повернулся, ткнул в какие-то кнопки на аппарате — ты лучше мне скажи, зачем ты на границу пошел, а не в городе своем остался?

— Хочу понять, что по округе творится. Заодно кое-какие мысли есть…

— Мыслей у всех сейчас море. Только их бы еще в дела превратить…

— Ты лучше скажи — как ты сюда то попал? Ты ведь во Флориде служил?

— Служил… Ты в курсе, что в стране делается?

— Я сам из Арканзаса проехал через весь Нью-Мехико. Ни дня без того, чтобы во что-нибудь не вляпаться…

— Вот именно. У нас во Флориде — не лучше. Как это началось — Вашингтон вообще устранился, командование базы запрашивало Минобороны, там вообще — паника и ничего более. Только сказали, что по слухам, в первый же день во время заседания Совета национальной безопасности взрыв произошел. И все кто там присутствовал, в том числе и президент — от всех мокрое место осталось. Это нам на второй день сообщили, когда стало понятно, что творится — и в тот же вечер всю связь отрубили…

Нормально… Кое что ясно — сработала «теория декапитации». В восьмидесятые годы наши военные теоретики придумали такую теорию, что войну можно закончить в первые же дни, физически уничтожив высшее командование противника. Вот под это дело и усиливались спецназы, создавались портативные ядерные заряды. Теперь — все это сработало против нас.

— Ты уверен — насчет Вашингтона?

— Да кто же сейчас в чем-нибудь уверен? Говорю же тебе — самые настоящие слухи, хотя многое объясняющие. Это я неофициально вообще узнал, у меня хорошая знакомая на связи сидела. А так — решили панику не нагнетать и информацию ограничить только старшими офицерами …

— И что теперь там у вас, в МакДилле?

— Меня несколько дней назад сюда послали — налаживать контакты. Ваш командующий, генерал Бриггс кое с кем из наших служил, удалось с грехом пополам наладить связь. Ты меня, вообще здесь случайно застал — я с Форт Худа приехал.

— И что планируется?

— Да разное… — Микки допил свой джин до конца — на базе удалось кое-как закрепиться, но все равно вечно на ней не просидишь. Сейчас верха решают вопрос — о порядке эвакуации в Техас. А я — площадку для временной базы подбираю…

— Здесь?

— А почему бы нет. Недалеко аэродром гражданский, почти не используемый. У вас вообще в Техасе взлеток — полно…

Это точно, для техасца, при наших расстояниях, самолет — что для нью-йоркца автомобиль. Тем более, небольшой подержанный самолет как раз и стоит как хороший автомобиль. Разговор прервала рация, замигавшая рубиновым огоньком вызова…

— Центральная, на приеме… — спокойно ответил Микки Выслушав сообщение, положил рацию, посмотрел на меня.

— Километрах в десяти какие-то непонятки творятся. Народ в панике. С нами съездишь?

— Да не вопрос. Поехали… — заявил я, поднимаясь…

Район между Кловисом и Фрионой

20 июня 2010 года

Звуки боя услышали еще издали — длинные, заполошные очереди, раскатистое буханье помповиков. Гражданские, мать их так, только патроны зря переводят. Хотя других сейчас — взять негде.

Шли на трех машинах — впереди Хаммер с пулеметом М240 на крыше, затем мой Форд, куда я посадил Микки и еще одного нацгвардейца, фермера по имени Фрэнк за руль. Пусть лучше рулит, пострелять и мы постреляем, с тем антикварным помповым дробовиком Итака, который у него был, в серьезной переделке ловить нечего… Замыкал колонну еще один старый тяжелый пикап Шевроле с четырьмя нацгвардейцами тревожной группы.

Внезапно наш пикап словно напоролся в темноте на какое-то животное, смял его колесами. Раздался жуткий вой, от которого кровь застыла у меня в жилах — этот вой я уже слышал…

— Включи фары! Вон там переключатель!

Как и у любого уважающего себя техасца, на моем пикапе стоял хромированный кенгурятник, хромированные подножки и толстая дуга — распорка в кузове с четырьмя мощными фонарями на ней. Без этих прибамбасов пикап в Техасе не считался крутым…

— Лезем в кузов. Быстро!!!

Разгрузка у меня была набита длинными магазинами 5,45 — всего восемь штук. Плюс два, смотанных лентой — в самом Вепре. Должно хватить…

Ругаясь на себя последними словами за то, что не залезли в кузов заранее, я отодвинул в сторону окошко в заднем стекле Форда,[2] выкинул в кузов Вепрь, затем полез сам. Машина еще на что-то наткнулась, левая половина слегка поднялась, будто на что-то наехали — и снова взрыв жуткого воя. В этот момент на всю мощь включились лампы-прожектора над кабиной…

Какая-то тварь уже лезла в кузов, схватившись окровавленными руками за борт пикапа. Вылезти и схватить автомат я не успевал, поэтому просунул руку, с трудом вытащил из кобуры револьвер, три раза шарахнул самовзводом, почти не целясь. Видимо попал — руки разжались и тварь, волочившаяся за машиной, упала под колеса Шевроле…

Наконец то мне удалось вылезти — даже не вылезти, а вывалиться в кузов. Первым делом бросил револьвер, дотянулся до автомата. Машина шла по неровной местности и на скорости — мотало так, что просто встать было невозможно, выбросит на дорогу, одержимые разорвут в момент. Уцепившись за дугу за кабиной, я подтянулся, глянул на освещенную мертвенно-белым светом прожекторов — и едва не упал. Такого я еще не видел никогда.

Прерия буквально кишела одержимыми. Жуткое зрелище — самая настоящая стая хищников, вышедшая на охоту. Впереди уже работал пулемет, то один то другой одержимый падал, перерезанный пополам очередью — но со всех сторон лезли и лезли новые, не обращая внимания на стрельбу. Свет прожектора видимо привел их в ярость, они оставили патрульную группу и все свое внимание переключили на нас…

— Микки! — я наклонился к кабине — по рации скажи — пусть останавливаются! Делаем круг!

— Что? — проорал Мик, стреляя с заднего сидения через окно.

— Б…, скажи, пусть Хаммер остановится! Ставим машины в круг и работаем!!! Понял?!!

— Понял!!!

Выпрямившись, я прижал приклад локтем, дал длинную очередь веером, пытаясь удержать одержимых на расстоянии. Твари, чтоб…

Хаммер остановился, следом за ним тормознул и Форд. Пулемет с Хаммера бил почти беспрерывно, от раскаленного ствола уже вовсю шел дым. Вот теперь — повеселимся…

Увидев, что машины с добычей остановились, одержимые с новыми силами пошли на нас со всех сторон. Самые разные — те, которые раньше были мужчинами, женщинами, даже детьми. Сейчас они все превратились в серые силуэты целей во тьме ночи…

Отстреляв остаток первого магазина, я судорожно дернул магазин, перевернул его, снова примкнул к автомату. Рванул на себя затвор…

— Вылезай в кузов! Я прикрываю!

Короткими очередями ударил по мечущимся в темноте силуэтам. Видно было хреново, и это еще мягко сказано. Прожекторы, с…а, светят вперед, а эти твари с бортов лезут. По вспышкам, да по теням ориентируешься… Один — два упали, остальные продолжали бежать к нам. Срезал еще одного…

Из кабины грохнуло ружье — раз, другой, третий. Каждый сноп картечи валил одержимого сразу, некоторые продолжали ползти, истекая кровью — но активно нападать уже не могли.

Снова сменил магазин, начал стрелять уже прицельно. Все-таки хороша винтовка — толстый ствол, вес килограммов пять не меньше — отдача почти не чувствуется, по три выстрела отсекаешь — и все в цель. Вот только одержимый — тварь куда более живучая, чем любое животное и на порядок превосходит по живучести человека. Даже подраненные, они продолжали ползти к остановившимся машинам, желая добраться, вцепиться, растерзать. Немного приноровившись, начал бить по ногам — с перебитыми ногами далеко не уйдешь. Высадил магазин, сменил, прицелился, нажал на спуск. Твари…

К рассвету отстрелялись. Одного человека потеряли — водитель третьей машины в колонне неосторожно высунулся — и одержимый бросился на него сзади. Прежде чем одержимого застрелили, он буквально оторвал голову своей жертве. Еще двоих потерял патруль, которому мы шли на помощь — когда мы подошли, боеприпасы у них уже кончались…

Я же выпустил пять обойм — больше двухсот патронов. Тварей набили… как только солнце взошло, осмотрели место боя, и пришли в ужас. Несколько сот тварей, настоящая стая… Откуда они здесь взялись? Сожрали все, что было в городах и пошли дальше?

Я опыт общения с одержимыми уже имел, и то, что сейчас произошло, серьезно напугало меня. Если раньше одержимые охотились либо поодиночке, либо мелкими группами — то сейчас они собрались в стаю несколько сотен особей. То нападение в Альбукерке не в счет — там мы въехали в кишащий тварями город и они тупо стянулись к единственной в этих местах живой добыче. Но так, чтобы одержимые сбились в большую стаю, вышли из города, стали мигрировать в поисках пищи — такое я видел впервые. Это — намного более опасно, такая стая вполне способна разорвать даже группу вооруженных людей, я не говорю об обычном фермере, возделывающем землю. Пусть у него дома даже пулемет стоять будет — против такой стаи не поможет… Микки сидел на капоте и курил, белый как мел…

— Ну, как? Весело жить в Техасе?

— Б…, полный п…ц — от избытка эмоций Микки через слово ругался матом — это полный п…ц. Никогда такого б…ва не видел…

— А что у вас во Флориде — по-другому что ли?

— Не было такой х…и! Мелкими группами пытались прорваться в периметр — но оборону удавалось держать. Даже беженцев удавалось вывозить на базу — на броне. У нас на всю базу — два бронетранспортера, остальное — одни Хаммеры. И то прорывались, вывозили. Но таких стай — не было там! Да еще на открытой местности…

— Ты вовремя значит, сюда отвалил … Я недавно в Альбукерке был — там этих тварей не меньше. Но такая стая вне города — это действительно новость…

— С…а, они же бронетранспортер перевернуть могут…

— Легко… — согласился я.

В кабине затрещала рация, Микки бросил недокуренную сигарету и пошел отвечать на вызов. Я достал флакончик с одеколоном и еще плеснул на платок, которым зажимал нос — воняло страшно…

— Короче, нас обратно отзывают, тебя и меня. На базу, там что-то срочное для нас.

— Поехали…

На базе нас ждал срочный сеанс связи — генерал Бриггс вызывал в Форт Худ. От вертолета решили отказаться — сразу после Форт Худа, нам может потребоваться машина — и мне и Микки. Поэтому решили доехать на машинах — хотя это означало около трехсот миль пути…

Ехать до Форт Худа действительно было долго. Но эта поездка не была похожа на все мои поездки предыдущих дней, когда во многих местах дорогу приходилось прокладывать пулями. Чем дальше бы уходили от пограничной зоны — тем спокойнее было. Нет, нельзя сказать, что никто не готовился к неприятностям — готовились и еще как. Около городков стояли частные, полицейские и армейские машины, у мужчин было оружие — у кого какое. Во многих местах перекрывали дорогу бетонными блоками или брошенными старыми машинами и делали блокпосты. Где-то и вовсе небольшой желтый экскаватор, надрываясь, копал траншею вокруг города. Но не было той самой суеты, когда часть жителей, надрываясь, строит баррикады из всего что попало под руку, часть суматошно отстреливается от наступающих одержимых, часть под шумок занимается мародерством, а над городом уже появились черные клубы дыма. К беде готовились, как и обычно в Техасе — основательно и спокойно.

Но с другой стороны — если в Аризоне или Нью-Мексико самым популярным лозунгом было «Если ты не местный — убирайся вон!» — то здесь деловая жизнь не замерла. При наличии техасских автомобильных прав можно было проехать через город, купить что нужно и даже пообедать в ресторане, пусть цены и были в два-три выше обычных. По дороге мы перекусили в Макдональдсе, расположенном в городке Эбилен — и неплохо перекусили, даже взяли кое-что с собой…

Форт Худ, штат Техас Вечер

20 июня 2010 года

Одна из крупнейших военных баз в стране, Форт Худ по площади был примерно равен площади не самого маленького города. В лучшие времена холодной войны она вмещала пятьдесят две тысячи человек, до катастрофы там оставалось меньше двадцати тысяч. Но сейчас, после призыва национальных гвардейцев, база была заполнена почти полностью.

Самое главное — на базе на консервацию (на случай большой войны) было поставлено немало боевой техники. Там были танки «Шеридан» М551 и М60, армейские грузовики, бронетранспортеры М113, самоходные артиллерийские оружия, в том числе калибра 203 миллиметра. Сейчас это вооружение уже устарело — но для этих обстоятельств оно обладало одним неоспоримым достоинством — оно было. Сейчас каждая единица бронетехники на счету…

Подъехали мы уже под вечер, по темноте. Несмотря на то, что вокруг было относительно безопасно, я сразу заметил, что службу несли по усиленному режиму. Въезд на базу был перекрыт бетонными блоками, за которыми стояла техника. Рассмотреть технику и солдат было сложно из-за бьющего в глаза, ослепляющего света прожекторов — но я заметил один М113 и один М551. Кургузое дуло гладкоствольной пушки калибра 155 миллиметров, направленное на дорогу, ведущую к базе, вызывало уважение…

Пропускной режим тоже был поставлен на уровне — остановив нас перед шлагбаумом, часовой ушел звонить, приказав нам не двигаться с места. Честно говоря, глядя на танковое орудие, и не хотелось. Обыскивать нас не стали — смысла не было, оружие сейчас было у всех… Через несколько минут солдат вернулся…

— Сэр, скорость движения по базе не более десяти миль в час. Машину поставите у здания штаба, там еще остались места… кажется… Вас ждут…

Несмотря на ночное время, на базе кипела жизнь. Прожектора разрезали своими лучами сгущающийся сумрак, везде кипела жизнь. В некоторых местах обслуживали технику — видимо снимали с консервации, во многих местах виднелись палатки. Около здания штаба стояли вперемешку армейские Хаммеры и автомобили гражданского персонала, в штабе светились практически все окна. Работа шла даже ночью.

Машины мы оставили на стоянке — судя по тому, что мы увидели, оставлять их можно было без страха, что угонят или разграбят. Прошли через КП на входе — насчет нас, видимо, сбросили указание сверху. Вслед за сопровождающим — молоденьким на вид солдатом с винтовкой М16 за плечами, форма которому была немного велика, пошли на третий этаж. Встречные поглядывали с уважением — нештатное боевое оружие носит в основном спецназ…

Генерал Бриггс был высоким, худым, но крепким стариком, его лицо было выветрено иракским хамсином, загар словно въелся в кожу. В Ираке я его не видел — но отзывы слышал. Все кому с ним довелось служить, отзывались о нем уважительно…

В кабинете генерал был один, хотя недавно явно закончилось какое-то совещание. Большой стол в углу комнаты был заложен картами, прямо на картах стояли стаканчики с недопитым кофе. В кабинете висел запах табачного дыма…

— Сэр, капитан Маршал, по вашему приказанию прибыл, сэр!

— Сэр, майор Коэн, по вашему приказанию прибыл, сэр! Однако… Микки уже майора отхватил, оказывается…

— Вольно… — устало проговорил генерал, глядя куда-то в сторону и в потолок — берите стулья и паркуйте свои задницы. Здесь по простому, не время для церемоний… Когда мы расселись, генерал продолжил.

— Прежде всего, меня интересует ваша история, капитан Маршалл. Вы служили в Форт Брэгге?

— Да, батальон специальных сил Дельта, сэр. Второй взвод, первая рота.

— Интересно, интересно… — генерал о чем-то задумался — вы прибыли оттуда?

— Нет, сэр! — отчеканил я — но у меня есть информация чрезвычайной важности, которую я могу передать только вам, сэр!

— И даже майор Коэн, с которым вы прибыли вместе, не должен ее знать? — с какой то иронией осведомился генерал.

— Так точно, сэр! — отчеканил я, памятуя, что перед незнакомым генералом лучше всего изображать туповатого служаку, самый беспроигрышный вариант….

— Майор Коэн, оставьте нас на десять минут — практически без раздумий произнес генерал.

Микки поднялся со стула, бросил на меня недобрый взгляд, развернулся не по-уставному и вышел. Дверь прикрыл очень аккуратно.

— Итак. Капитан?

— Сэр, у меня есть информация о том, что происходит вокруг.

— И только то? — внезапно расхохотался Бриггс — у меня она тоже есть, сынок, меня этим не удивишь… Бардак происходит вокруг, это я и без тебя знаю.

— Не только это сэр. Приступы агрессивности у больших масс людей вызваны искусственно созданным вирусом, который умышленно выпущен лицом или группой лиц одновременно во множестве точек. Кроме того, по моим предположениям, биологическая атака прикрывает совершенно другие действия, а именно государственный переворот.

— Ты понимаешь, что сейчас говоришь? — спросил генерал Бриггс после долгого молчания — ты осознаешь все то, что говоришь?

— Абсолютно, сэр… — устало ответил я — я все прекрасно осознаю. Может, я не понимаю кое-чего в вирусологии, но за достоверность информации могу ручаться. Сэр.

— И кто выпустил этот вирус? Аль-Каида?

— Нет, сэр. Кто-то из наших. Этот вирус создан в нашей стране…

Генерал Бриггс поморщился, будто свет бил в глаза, пошарил рукой в столе. Достал небольшую, обтянутую черной кожей фляжку, несколько составленных один в другой стаканов…

— Будешь?

— Нет, сэр… Меня разведет от этого, а мне еще много чего сделать надо.

— Тогда и я не буду — генерал завернул колпачок и убрал фляжку в стол — я еще не дошел до того, чтобы хлебать одному…

Если незнакомый генерал предлагает тебе выпить — это значит, что контакт установлен…

— Откуда у тебя такая информация?

— Потому что я знаю одного из разработчиков вируса — вздохнул я — это мой брат. И он здесь, в Техасе…

— В Техасе? — моментально среагировал генерал — где именно? Он готов нам помочь?

— Готов то готов. И более того. У него есть вакцина.

— Против этого вируса существует вакцина?

— Существует. Это действительно так. Вакцина, которая делает человека невосприимчивым к вирусу, на него может напасть одержимый и убить, но сам он одержимым стать уже никогда не сможет. Генерал задумался.

— Почему я должен тебе верить, капитан? — наконец спросил он — ты приходишь ко мне и говоришь про вещи, которые никак невозможно проверить. Откуда мне знать, что у тебя на уме? Если даже про вирус — правда, может ты и хочешь им нас всех заразить?

— Им и без меня многих заразили, сэр. Неужели вы думаете, что кто-то ездил по стране, предлагал «провакцинироваться» непонятно от чего и тем самым заражал людей. Вспышка произошла одновременно по всему земному шару, механизм заражения там совершенно другой. В конце концов, можете проверить — выделите группу, человек десять, введем им вакцину и изолируем на несколько дней. Если они не взбесятся — значит у меня самые добрые намерения…

— Может, так и поступим… — проговорил генерал — в конце концов, торопиться уже некуда. Хорошо. Допустим, я тебе поверил. Как я понимаю, твой брат готов работать на нас.

— Да. Хотя работать… я не думаю, что здесь есть условия для работы. Я не большой специалист в генетике, биохимии, вирусологии, но понимаю, что нужна специально оборудованная лаборатория. Которой здесь как я понимаю, нет…

— Если нет — ее можно создать.

— Это не школьная лаборатория, сэр… Нужна лаборатория мирового уровня, позволяющая проводить исследования на уровне модифицированных генов. И сам вирус и вакцина против него — это продукт генной инженерии, они созданы искусственно от начала до конца.

— Черт бы побрал этих докторов… — выругался генерал — вечно сделают что-нибудь такое…

— Я тоже самое сказал Питеру. Но не забывайте — вести эти исследования ему поручило правительство. Наше правительство.

— Напоследок, если ты знаешь ситуацию… Как разносится этот вирус? Похоже, генерал Бриггс мне поверил, не до конца, но поверил…

— Есть два пути заражения, сэр. В обычном состоянии этот вирус передается как СПИД — при контакте с зараженной кровью и при половом акте. По воздуху он не передается. Но те, кто организовал эту эпидемию, нашли способ, как это обойти. Существует технология, как сделать любой биологически опасный агент опасным при простом вдыхании. Поэтому, сэр — если в воздухе над нами самолет или вертолет — вполне возможно он распыляет заразу. Причем, он может быть и нашим, техасским…

— Сейчас вернусь… — генерал вышел из кабинета, куда то торопясь.

В принципе есть два выхода. Либо он сейчас вернется с несколькими солдатами, либо действительно ему что-то нужно. Например, отдать распоряжение сбивать все самолеты, особенно неопознанные.

В действительности не произошло ни то ни другое. Генерал вернулся минут через десять, вместе с ним был только один человек…

— Полковник Мейнард, Джи 2 — представил он.

— В отставке … — уточнил Мейнард.

— Сейчас многие в отставке … — сказал генерал — армию раздраконили как… Короче — повторишь все полковнику Мейнарду, слово в слово. За твоим братом машину я уже отправил, он нужен нам здесь. Нормальных докторов здесь тоже не хватает.

— Он не доктор в обычном понимании. Он врач-исследователь.

— Неважно, тем более он нам нужен — отмахнулся генерал — утром я жду вас и полковника Мейнарда с докладом.

Полковник Мейнард сидел в небольшом кабинете на первом этаже штаба, раньше видимо там был склад или что-то в этом роде. Стены даже не были покрашены — голый бетон.

— Кофе будешь? — не дожидаясь ответа, полковник Мейнард налил две большие кружки. Глаза у него были красными как у кролика, и в целом он выглядел осунувшимся и уставшим.

— Спасибо, сэр… — кофе и в самом деле был мне необходим… — как я понимаю, генерал Бриггс мне поверил?

Как ни странно у меня даже оружие не отобрали — и пистолет и автомат были при мне…

— Да ни хрена он тебе не поверил … — расхохотался Мейнард, его смех был похож на карканье старого ворона — потом может быть и поверит. Сейчас нам надо примерно разобраться с тем, что ты сказал. И если это правда — понять что с этим всем дерьмом делать. Так что давай — как можно подробнее о том, что ты делал во время катастрофы, и как ты влип во все это дерьмо…

Разговор занял больше часа. Полковник Мейнард почти ничего не записывал, только отчеркивал в блокноте наиболее важные моменты. Вопросов тоже почти не задавал.

Когда я дошел в разговоре до вчерашней (уже вчерашней, полночь наступила) вылазки и атаки одержимых — полковник Мейнард поднял руку.

— Все. Достаточно. Дальше уже не интересно… Я замолчал. Помолчал и полковник Мейнард.

— Где ты служил? — наконец спросил он.

— Дельта, второй взвод, первая рота… И снова молчание…

— Короче так — наконец подвел итог полковник — не сказать, чтобы я тебе поверил… С другой стороны — шериф Соммерс тебя действительно знает, ты у него работал. Да и играми с внедрением сейчас никто заигрываться не будет, сейчас не те времена. Дальше что планируешь?

— Не знаю… — пожал я плечами — пытаться выжить. Работа у меня есть, дом в Диксоне — тоже. Пытаться выжить, как и все.

— Выжить. Можно выживать самому. В одиночку. А можно попытаться выжить вместе — не думаешь, что вместе лучше?

— К чему вы клоните, сэр?

— К тому. Здесь я не только занимаюсь контрразведкой, это сейчас бессмысленно. Нет ни разведки, ни контрразведки, все к чертям полетело. Сейчас тупо бьют в морду. Сапогом, прикладом, ножом… Чем придется. Здесь я также зам по разведке и диверсиям. Диверсиям! — повторил Мейнард.

— И?

— И мне нужны люди. Здесь есть отставники, есть и действующие специалисты — но их немного. Каждый специалист, тем более отслуживший в Дельте для нас на вес золота. Короче — я предлагаю тебе вновь поступить на службу — в том же качестве что ты служил до этого и в том же звании. Работы будет … ну ты понял.

— Извините, сэр — не могу.

— Почему? — прищурился Мейнард.

— У меня есть дело. Мне надо попасть поближе к Форт Брэггу, разобраться, что там делается.

— А, да… Кажется что-то слышал. Ты хочешь найти своих сослуживцев?

— Я должен, сэр.

— Хорошо — вдруг согласился полковник Мейнард — тогда это и будет первым твоим заданием.

— То есть? — не понял я — я высказывал предложение попытаться собрать всех, кто там остался и перебазироваться сюда, в Техас.

— Именно! — сказал полковник Мейнард — решение принято. Техас готов принять любого, кто готов сражаться с оружием в руках. Нам надо разбираться с городами, где этих психов — пруд пруди. Нам нужно держать границу — в том числе мексиканскую — а там никогда просто не было. И если уж мы, волей Господа, остались, наверное, единственным штатом США, где удалось сохранить некое подобие порядка — возможно именно отсюда начнется возрождение нашей страны. Так что, как говорил один мой командир в «дурной земле»[3] — если я не могу тебя отговорить от этой идиотской затеи — остается только помочь. Вот и скажи — чем я могу тебе помочь…

Утром доложились генералу. Тот идею принял, хотя и сказал, что людей мне выделить не может — придется работать в одиночку. Мне они и не были нужны. Работа в одиночку в чем-то проще — не надо никем командовать и не надо ни за кого отвечать. Сам работаешь — сам и отвечаешь за сделанное. Вот и начали планировать — что делать.

В одиночку ехать нельзя, это даже не обсуждается. Если до катастрофы это была бы приятная поездка по побережью, то теперь — самое настоящее родео. Скорее всего — под пулями. Глянув на карту пришел в уныние — около тысячи трехсот миль, через территорию пяти штатов — Луизиана, Миссисипи, Алабама, Джорджия, Южная Каролина. Вдобавок, придется переправляться через великую Миссисипи, там мостов нормальных почти нет, все на паромах. Кто сейчас эти паромы контролируется — одному Богу известно. В общем — дерьмо полное.

С ходу договорились с Микки — ему нужно было во Флориду и тоже нельзя было ехать одному. Вот и решили — сначала вместе наведаться во Флориду — там нужно было решить вопрос с переправкой в Техас, а потом опять-таки вместе отправился и в Северную Каролину. «Почеши спину мне, а я почешу тебе» — вот как это называется…

Все утро просидели над картой, намечали маршрут. К Далласу решили не соваться, он кишел одержимыми, там шли бои. Решили дойти до печально знаменитого Вако,[4] затем сельскими дорогами — до Тайлера, дальше на Лонгвью и уже — до Шривпорта, что в Луизиане. И дальше — избегая больших дорог (но и не удаляясь далеко от двадцатой дороги, чтобы не заблудиться), крупных городов, особо не высовываясь и не влипая в истории — дальше на восток. Там уж — как повезет…

С полковником Мейнардом согласовали наши основные задачи. Основная задача — не только добраться до Флориды и Северной Каролины, но и разведать обстановку на пути движения, узнать, если ли где группы сопротивления и наладить с ними связь. Вот только оперативно докладывать разведданные возможности не было. Спутниковая связь молчала и это было очень подозрительно — вырисовывалась такая картина, что ее глушили, причем глушили специально, отрезая военные части от источников информации и не давая договориться по связи о совместных действиях. По крайней мере, спутники над планетой висели, за несколько дней полностью выйти из строя они не могли — но связи не было, что ни делай. Поэтому взяли обычную устаревшую армейскую рацию. Километров на сто она добивала, а дальше… А дальше — будет дальше.

Заодно проговорили маршрут эвакуации для Флориды. Возможно, конечно и на вертолетах — но лучше всего — морем до Галвестона или Корпус Кристи. Ни там, ни там зачистка от одержимых проведена не была, но учитывая количество расконсервированной техники…

В общем и целом — я кое-что не понимаю. Ну, хорошо — эти самые одержимые. Страшно, опасно — кто говорит, что не боится, тот врет. Даже я — и то боюсь, страх — это нормально. Попадет такая тварь на пути, посмотрю я на вас.

Но что значит тупая, жаждущая крови тварь против танка? Против БТР? Против роты солдат? Да ничего! Даже толпа одержимых ничего не значит.

И, тем не менее — почему везде началась такая паника? Почему командование военных баз не взяло дело в свои руки? Почему это произошло только в Техасе? Взять тех, кто есть на базе, и может держать оружие в руках, выдвинуться на броне в город и спокойно отстреливать одержимых — против бронетехники они ничего не сделают. Зачистил свой район — помоги соседям. Так и можно справиться — медленно, тяжело, кроваво — но справиться. А тут видимо — ждали ценных указаний из Вашингтона, а когда дошло что их не будет — было уже поздно. Военные, твою мать…

Продумав маршрут, начали вооружаться. Оружия хватало, но кое-что еще было нужно. Микки взял несколько стандартных упаковок патронов и гранаты к подствольнику. Выморозили из Мейнарда старый М60 (М240 не дал, сволочь…) и ленты к нему. Три М72 — глянув на дату выпуска, я пришел в уныние, по идее их должны были уже списать. Несколько бронников — не наденем, так на окна повесим, так русские делают, видел. У Микки автомат с подствольником и УЗИ — прекрасное оружие для водителя. Одной рукой машину ведешь — другой стреляешь. Автомат тяжелый, поэтому отдача с одной руки стрелять позволяет. Еще взяли четыре — с запасом — тактические рации с гарнитурой hands free — наиполезнейшая вещь… А больше нам ничего и не было нужно — кроме одного. Но тут уже ждать придется.

Ехать решили на одной машине — на моей. Большой пикап со спаренной кабиной, с мощным двигателем, с большим кузовом — типичная «фермерская» модель. Единственная проблема — топлива много жрет. Зато двигатель старый, без турбонаддува, неприхотливый и переваривающий все что горит. Шевроле С-10, на котором здесь ездил Микки и в подметки Форду не годился. Один водитель, один стрелок, потом меняемся. В кузове оборудовали какое-никакое место для стрельбы, с помощью местных умельцев наварили дополнительные усиленные борта из тонкой брони — получился своего рода кузов, он же защита от пуль. Вообще, поклажи везли с собой столько, что пришлось сложить заднее сидение и набить отсек за водительским креслом до отказа. Поставили в колеса специальные вставки как на броневиках — чтобы не париться с проколами. Бандиты, скорее всего первым делом стреляют по колесам, а машина остановится — грабят. Известное дело.

В час дня по местному, наконец-то привезли Пита и самое главное — из дома привезли Барретт М82, который я оставил себе, и без которого в поездку не отправился бы. Мощная, универсальная машинка, может работать против живой силы, против легкой бронетехники и даже против летательных аппаратов. Если нет пулемета Браунинг М2 — то Барретт самое то. Патронами к ней здесь, на базе, нас могли завалить. Специальных снайперских не было вообще — зато обычных пулеметных, в том числе бронебойных — как грязи. Хорошая штука.

Коротко переговорил с Питером, объяснил ситуацию. Сказать, что он был не в восторге от идеи проехаться по южным штатам — это ничего не сказать, но отговаривать меня не стал, знал что бесполезно. Пожелал мне удачи, обнялись по-братски напоследок…

И ровно в шестнадцать ноль-ноль по местному времени мы тронулись в путь. На восток…

Катастрофа, день двадцатый

Граница, район Лонгвью, штат Техас Утро

22 июня 2010 года

— Ни хрена себе… Это что у вас тут за табор… — присвистнул я, глядя на огромное скопище машин сразу за наскоро кинутой колючей проволокой, отделяющий Техас от остального мира.

— Беженцы, сэр… — ответил немолодой, гражданского вида майор с табличкой «Гаскойн» на груди, хоть на мне не было ни формы, ни знаков различия, офицеров в нас он угадал безошибочно — стоят табором. Все равно рядом с нами безопаснее…

Еще бы не безопаснее — на посту танк М551 и самоходка «Вулкан» на базе М113. Это не считая более легких Хаммеров. Ни один бандит не сунется…

— А что к нам не пускаете?

— Приказа нет, сэр… Они не из нашего штата, наших — пускаем.

Интересно… В принципе правильно, свой дом каждый сам должен чистить, а не к соседу бежать чуть что. Проблем с беженцами полно, а мы и со своими одержимыми до конца не разобрались. Разберемся — поможем и соседям…

— Слушай, майор … — по-свойски начал Микки — здесь есть какой-нибудь типа авторитет, ну чтобы расспросить, что впереди творится?

— Да есть то есть… Только вы зря туда ехать собираетесь, там по слухам беспредел полный. Я от беженцев наслушался — колонии все разгромили, бандиты по дорогам шастают. Еще какие-то есть… Последнее меня заинтересовало.

— Еще какие-то — это какие, майор?

— А черт его знает… — неопределенно ответил майор — беженцы много всякой хреновины говорят. Что там какие-то армейские, но не из армии США, а из какой-то другой. Сами подумайте, сэр — ну откуда тут чужой армии взяться? Сплетни…

— Оно так… Так найдешь нам, с кем поговорить?

— Найдем… Следуйте на мной, сэр…

Микки пошел куда-то за майором — пограничником, я же сел на капот машины, разложил пачки с патронами и начал набивать магазины. Дело такое — убивает время и изгоняет скверные мысли. Разорвал упаковку с патронами, взял пустой магазин, щелк, щелк, щелк. Снаряженный в сторону, новый — и снова — щелк, щелк, щелк…

Пока руки работают, голове тоже надо работать — немного пофилософствую. Как же мы дожились до жизни такой…

Вторая поправка — та самая про well controlled militia и право граждан на ношение оружия. Все-таки отцы-основатели были намного мудрее нас, это сразу видно…

Что такое well controlled militia? Это, по сути, гражданское ополчение, которое имеет дома оружие и проводит совместные тренировки. На всякий случай.

И что получилось? Как же мы так оскотинились? Ополчение — это значит — ТЫ и только ТЫ отвечаешь за судьбу страны, должен быть готов защищать ее от всех врагов — внешних и внутренних. Никто другой — только ты.

А что у нас сейчас? Пацифисты — оружие брать в руки не моги! Как же — один псих с автоматом в класс с детьми, или в закусочную ворвался — все оружие поотбирать, заодно и руки отрубить. От греха подальше. Лучшее средство от головы — однозначно топор.

И начиная годов с семидесятых любителей оружия гнобили. Вводили новые запреты, отбирали оружие, BATF[5] постоянно какие-то мутиловки мутила чтобы лицензии у честных людей поотбирать, заодно и в тюрьму посадить на пару лет. Отчитаться красиво. Либералы орали — что в стране у нас вооруженные бандиты, расисты, экстремисты, ненавидят негров, мексиканцев, готовят переворот… И одновременно — наращивали штат спецслужб, расходы на армию раздули — больше чем у всего остального мира. Министерство безопасности Родины — сто двадцать тысяч человек туда наверстали. Сто двадцать тысяч! И ведь ни одну службу не закрыли, это ЕЩЕ сто двадцать тысяч в дополнение к тем бездельникам, что были до этого.

Воевали — куда только не лезли… В Ираке — мы, в Афганистане — мы, базы по всему миру — опять мы! Что мы в Ираке потеряли — до сих пор додуматься не могу. Хотя нет, знаю — честь и совесть мы там потеряли. Веру в свою страну и в то, что Америка всегда — за правое дело. Тупо — влезли в бесконечные кровавые местные разборки одним из участников. Десяток тысяч американцев потеряли — военных и гражданских. Техники сожгли до… Вот это — мы там действительно потеряли… Какая страна это выдержит?

А что теперь? А теперь — стоим! Табором!! Твою мать!!! Армия защитит, полиция защитит, ФБР защитит — хрен! Ты себя не защитишь — никто не защитит! Так было. Так есть. Так будет. И так должно быть! Все эти бездельники (кроме может быть, армии, да и то — частью) только и годятся, чтобы осваивать бюджетные средства. Что это самое пресловутое Министерство безопасности Родины хоть чем-то помогло?! Да ничем — жидко обделалось, как и всегда до этого обделывались! Суки…

Вот теперь и стойте. Ума набирайтесь. И я — под пулями — тоже ума набираться поехал!

— Алекс?

— А? — я повернулся, увидел Микки и того же майора, коменданта приграничной зоны…

— Короче. Впереди — жопа. Луизиана полностью в руках бандитов. Все колонии разгромлены плюс Новый Орлеан. После потопа[6] его не чистили ни фига, там еще до катастрофы такой рассадник был… Короче — стреляют на каждом шагу, на дорогах, в городах, везде. Одержимых — не так много, но есть. Бандитов по любому больше. В Миссисипи чуть получше, дальше — неизвестно. Как пойдем?

— Как техасцы — мрачно сказал я — с рукой у кобуры…

Дорога на Шривпорт, штат Луизина

Утро 22 июня 2010 года

— Стоп… — я постучал в заднее стекло кабины пикапа, но Микки просек ситуацию сам, и уже притормаживал…

Скверное место. Дорога плохая, ухабы, но самое главное — зеленка! С обеих сторон. Видимо фермерское поле, растет проклятая кукуруза метра под два высотой. Если выскочит кто и на пикап бросится — охнуть не успеешь.

А впереди, метрах в сорока — машина. Старый джип «Шевроле» в бело-синей полицейской раскраске с мигалками. Изрешеченный пулями — явно были видны дыры проделанные картечью на кузове, заднее стекло джипа было разбито — стреляли вдогон… Проехать мимо? Остановиться? Если впереди засада — ждут новых лохов?

— Что думаешь? — я наклонился к окну машины.

— Аккуратненько подъезжаем. Глянем. На крайняк — тебя борта кузова защитят, у меня броник висит. Тебе проще прикрыть, у тебя в кузове — свобода маневра.

— Делаем!

На всякий случай бросил взгляд на Вепрь — сорок пять патронов, патрон в патроннике, переключатель на автоматическом огне. Подходите, кому жить надоело…

Покачиваясь на ухабах, на самой минимальной скорости, Форд тащился вперед. Я до боли в глазах всматривался в кукурузные заросли по обе стороны — и ничего. Но что-то тут было — красная лампочка в голове подавала сигналы тревоги…

Внезапно что-то будто толкнуло меня под руку — вскинув автомат, я нажал на спуск, поливая огнем зеленые заросли чуть в стороне от машины. И точно — вскрик, а в следующую секунду грохот дробовика, сразу — еще выстрелы. Дробь срезала толстые стволы кукурузы, с противным визгом хлестанула по машине. Так и думал — засада!

Пикап рванулся вперед — Микки отлично знал как себя вести в засадах и в командах не нуждался — но я ждал этого и толчок не свалил меня с ног. Удержавшись на ногах, я высадил магазин очередями, стараясь достать засевших в зарослях кукурузы стрелков. Достал, нет — не знаю, через пару секунд хлестанул новый залп — уже менее плотный. Добив остаток патронов, я отстегнул магазин, перевернул и вставил новый, передернул затвор….

Снова встал в кузове — и вовремя! Миновав расстрелянную полицейскую машину, наш Форд преодолел поворот и — в двадцати метрах посреди дороги стоял старый фермерский пикап, даже не пикап — а легкий грузовичок на базе пикапа с большой грузовой платформой и решетчатыми бортами для перевозки сена. А около грузовичка — четыре рыла. Со стволами…

Когда-нибудь были в американской тюрьме? Если нет — немного расскажу про ее обитателей, потому что с ними придется сталкиваться еще не раз. И те рыла, что стояли у машины с обрезами и ружьями были как раз из этой породы — коренные обитатели тюрьмы.

В американских тюрьмах нет понятия «вор в законе» как в российских тюрьмах и нет всеохватывающей криминальной иерархии. Но есть группировки, действующие как на воле, так и в зоне — профессиональный уголовник, попадая в зону, уже не думает к кому примкнуть — он ищет свою группировку.

Негры, латиносы, индейцы — у всех их есть свои криминальные группировки в тюрьме. Негритянская группировка — «черные братья», латиноамериканцев обычно зовут «чулос» или «чолос», индейцев — «краснокожие». Латиносы — основные поставщики наркоты в зоны, негры занимаются всем, чем попало, плюс устраивают бессмысленные и кровавые разборки с остальными. Еще негры любят насиловать, белая «подружка» для них мечта. Индейцы (они очень малочисленны) держатся в стороне, но их никто не трогает — если жить не надоело.

На вершине американской криминальной иерархии стоят белые. Белая группировка верховодит практически во всех исправительных учреждениях США, несмотря на то, что черные более многочисленны. У нее есть ответвления — рокеры, наци, некоторые другие — но в целом белые держатся вместе и друг с другом стараются не цапаться.

Белые — короли зоны. Белый цвет кожи — то немногое, что отличает их от прочих сидящих в зоне отбросов общества, и они это преимущество используют на всю катушку…

Типичный профессиональный белый преступник — крепкий, жирный громила, исколотый татуировками с ног до головы, с бритой головой или наоборот — с длинными, завязанными в хвост волосами. В душе этих людей — безмерная злоба и агрессивность, многие сидят пожизненное или срок по пятьдесят, сто и более лет.[7] Убить или изнасиловать человека для них ничего не стоит, дело нескольких секунд.

И вот на таких вот уголовников, которых условно никто выпускать и не думал, мы нарвались. Видимо они подогнали ранее украденный грузовик, чтобы вывезти награбленное у тех людей, которых расстреляют их подельники — поэтому вывалившийся из-за поворота Форд для них был полной неожиданностью. И среагировать они не успели…

Прежде чем братки опомнились, я вскинул Вепрь с только что вставленным полным магазином и саданул веером. Бандитов было четверо, двое стояли в кузове, еще двое — у откинутого заднего борта. В руках у каждого был либо обрез, либо помповое ружье. Если стрелять прицельно, короткими — хоть один, но успеет выстрелить. А если просто тупо положить в них магазин — зацепит всех…

Так и получилось. Первыми скосило тех двоих, что стояли на земле — обоих буквально перерезало веером свинца, одному несколько пуль угодили в грудь, еще в одного попала единственная — но в голову. Одного бандита отбросило назад, он выстрелил из своего обреза — но в сторону, видимо в агонии нажал на спуск. Второй, получивший пулю в голову, мешком упал там, где и стоял.

Мик начал поворачивать вправо, чтобы объехать препятствие, белый, ободранный борт грузовика надвигался на нас, один из бандитов в кузове уже почти прицелился в меня — и я вбил остаток магазина, патронов пятнадцать в кузов, целясь, прежде всего по ногам. Расстояние было уже метров пять, кто первый выстрелит — тот и попадет. Первая же пуля перебила одному из братков ногу, тот с диким криком начал падать и выстрелил — но неточно. Сноп дроби проделал дыру в кузове грузовика и чуть не задел второго уголовника. Тот от неожиданности пригнулся вместо того, чтобы стрелять — и последние остающиеся в магазине пули, уже прицельно, я всадил ему в грудь. В следующий момент борт грузовика закрыл линию огня, как для бандитов, так и для меня. Форд левой стороной врезался в заросли кукурузы, окружающие дорогу, взревел мотором, протискиваясь между зарослями и бортом грузовика. Перезаряжать Вепрь времени не было, поэтому я выхватил из кобуры Кольт, в готовности всадить несколько пуль в кабину. Раз есть кабина — там может быть и водитель.

Но водителя не было — кабина была пуста. Видимо один из тех, кого я свалил и был водителем. Тем лучше…

Сзади раскатисто бухнули выстрелы — но дробь угодила в грузовик, до нас не долетела…

— Сваливай! Не останавливаемся!

И вправду — делить нам с этими уголовничками нечего, подранков одержимые сожрут или просто подохнут. Высадил девяносто патронов за несколько секунд — это от Техаса и пятидесяти километров не отъехали. Если так и дальше будет…

Дорога на Монро, штат Луизиана

22 июня 2010 года Двадцатью километрами дальше…

Зеленый ад мы проскочили, дальше пошла дорога попроще. От Техаса Луизиана отличалась, прежде всего, сырой и болотистой местностью. Здесь либо ничего не росло, либо росло да так…

Когда по левую сторону пошла изгородь, я насторожился. Значит — где-то впереди жилье, обычно такой изгородью — не обычной колючей проволокой, а изгородью огораживают у самого дома. Если в том мире, что остался до катастрофы, чужой дом значило возможный обед, возможность поговорить — то сейчас я лишний раз осмотрел свой автомат и, немного отведя затвор назад, убедился, что патрон находится в патроннике. Здесь надо стрелять первым — иначе останешься здесь навсегда.

— Впереди возможно опасность! — бросил я в рацию — внимательнее…

— Принял!

Дом, даже не дом, а целая ферма, появился внезапно. Дорога резко пошла вниз, под гору — и слева, в километре, окруженная редкими деревьями, стоял большой фермерский дом с загоном для скота и несколькими сараями. Там был даже небольшой пруд…

— Стоп!

Форд остановился, я прикинул на глаз — больше километра. Но дорога заворачивает и проходит с домом совсем рядом…

— Видишь что-нибудь?

— Ни хрена…

Но проверить надо. Проезжать в ста метрах от дома, где можно спрятать целую армию, да еще и дорога идет намного ниже самого дома — мне не улыбалось…

— Проконтролирую. Будь начеку.

— Принял.

Отложил в сторону Вепрь, неспешно раскрыл здоровенный пластиковый футляр с нашим «главным калибром» — Барретт М82. Магазины снарядили заранее — пять магазинов по десять патронов, еще есть и россыпью. Выбрал магазин с обычными, не бронебойными патронами, вставил в винтовку, оттянул назад затвор и отпустил. Возвратная пружина послала затвор вперед, и тот с сытым лязгом встал на место, досылая здоровенный, золотистого цвета патрон в патронник… Черт! Вот придурок!

Стоим так, что сейчас выскочит из-за перевала машина с бандитами — охнуть не успеем. Назад двадцать метров просматривается, не больше.

— Мик. Отъедь в поле метров на пятьдесят от дороги. И прикрывай.

— Принял!

Форд сильно наклонился сначала влево, потом вправо — перевалив придорожную канаву пошел ровнее, переваливаясь на неровностях вспаханного поля. Среди стеблей подросшей пшеницы широкие шины грузовика оставляли заметный черный след…

Когда машина остановилась, я умостился для стрельбы, оперевшись на ящик с провизией. Вместо говенных MRE у нас были «гуманитарные» A-pack — пайки, которые использовались при катастрофах, закупались гражданскими ведомствами и были повкуснее. Это военных можно дерьмом кормить, извините…

Держать на весу тяжеленную винтовку было невозможно, поэтому, подобрав позу для наблюдения, я положил ее цевьем на борт кузова, прижав ее сложенными сошками к борту, чтобы она лежала максимально устойчиво. Приготовившись к стрельбе, я глянул в прицел.

Дом как дом. Непонятно то ли заброшенный, то ли нет. Беспокоило одно — две машины у входа. Если хозяева покинули дом — на чем они уехали? А если здесь — почему прячутся в дневное время?

Я медленно поворачивал винтовку, дом плыл передо мной, увеличенный в шестнадцать раз оптическим прицелом. Что-то мне не нравилось. Два выбитых стекла на первом этаже и одно на втором — почему выбито? Кем? Ни единого звука, не шевеления — но я чувствовал, что здесь что-то ненормально. Как пару часов назад, на кукурузном поле…

Есть! Вспышка света наверху, на веранде так обычно бликует бинокль или оптический прицел.

— Одиннадцать часов. На веранде.

— Отрицательно! Похоже винтовочный ствол, я думал — просто тень…

— Подтверждаю, снайпер на одиннадцать часов! Слева торчит ствол! На веранде!

Снайпер выстрелил — словно искра мелькнула — и почти сразу выстрелил я. Пуля незадачливого стрелка вообще улетела непонятно куда, моя же ударила в стену на полметра ниже и правее, разломав пополам доску.

Пристрелянная винтовка называется… И пулеметный патрон. Черт бы все побрал. Винтовка чужая, толком пристрелять времени не было, и патроны тоже непонятно какие. Внезапно я осознал, что снайперской винтовки у нас, по сути, нет — свою пристрелянную SACO.338 я оставил дома — и так в машине места нет — а этот Барретт на роль снайперской винтовки с этими патронами не годится. И для второго номера снайперской команды оружия — а тут хорошо бы пошла полуавтоматическая снайперская винтовка типа SR-25 или M-21 — я тоже не взял. Штурмового оружия в избытке, а вот снайперского… Паскудно. Даже очень.

Интересно — кто в доме? Профессионалы? Не похоже — стреляли из чего то похожего на обычную охотничью винтовку, профессионал никогда не станет стрелять из такой с километрового расстояния. Опять уголовники? Они даже опаснее профессионалов — потому что непредсказуемы….

— Наши действия?

Если бы мне знать. Сокращать расстояние — значит, подставить себя под огонь. Сколько этих гавриков в доме — неизвестно…

— Я пристреляюсь. Прикрой…

Все равно патронов достаточно, и винтовку пристрелять надо. Так почему бы и не пристрелять…

Достал три снаряженных магазина с патронами, разложил под рукой, на крыше кабины. Померил расстояние дальномером — девятьсот восемьдесят три метра. Цифра некруглая, но можно принять за тысячу. Пусть будет тысяча. Устроился поудобнее, прицелился по тому же месту, что и в первый раз…

Первая пуля ушла туда же — ниже и правее. Значит — не случайность. На всякий случай выстрелил третий раз — и опять ниже и правее. Подкрутил прицел, снова прицелился.

Выстрел — есть! Это ж надо, с первого раза в настройки попал. Иногда крутишь, крутишь…

Для закрепления выпустил оставшиеся в обойме патроны в то же место. И тут те, кто находился в доме, не выдержали. Впрочем, их можно понять — какой-то псих тупо лупит по дому из мощной винтовки, пули прошивают стены, как будто те сделаны из картона. И ничего ему не надо — просто он выбрал себе мишень и лупит по ней…

Дверь на первом этаже распахнулась, выскочил какой-то бугай в синем комбинезоне, пару раз шарахнул из дробовика в белый свет как в копеечку и рванулся к одной из машин.

— Наши действия? — ох, не вовремя, Мик, не вовремя. Я как раз пытаюсь в рекордно короткий срок перезарядить винтовку, да ты тут еще по связи отвлекаешь…

— Сидим пока!

Наощупь, по памяти хватанул магазин, нашарил горловину, засунул до щелчка. Передернул затвор. В это время выскочил еще один урод, этот вовсе — килограммов сто тридцать и в тюремной оранжевой робе — видимо другой одежонки для себя на воле не нашел. И — все то же самое. Выстрел в белый свет, как в копеечку и тоже к машине. Что в машине делал первый — видно было хреново, видимо двигатель запустить пытался…

— Мик! Шмальни по ним пару раз…

— Принял…

Хлопнула дверь Форда, через секунду одна за другой прогремели две сухие короткие очереди. На таком расстоянии из карабина М4 стрелять — тоже что из дробовика — но это их должно было сбить с толку…

Не знаю, сбило или нет — выскочил третий. И стволина у него была армейская — М16. Тот уже действовал грамотнее — не стреляя, перебежал к джипу, залег за ним…

Есть — мотор джипа взревел, чихая сизым дымом. Бандиты, суетясь, полезли в джип. Вот теперь — и стрелять пора. Прицелившись, я нажал спуск…

Первая пуля вдребезги разнесла заднее стекло, пролетела по салону, выбила и лобовое стекло и ушла в дом, умудрившись пробить и стену. Вторая и третья попали в металлический борт, оставив огромные рваные дыры. Машина покатилась — кто-то оставался еще жив и этот кто-то нажал на газ. Четвертая снова пробила кузов и, по моим прикидкам прошла как раз через водительское сидение. Пятую всадил для верности в борт с тем расчетом, чтобы поразить переднее пассажирское сидение о того, что мог там находиться, шестую — в правую заднюю дверцу. Искалеченный джип, проехав метров двадцать, остановился…

— Теперь поехали. Готовимся к штурму дома. Близко не подъезжай…

Форд медленно покатился вперед, приближаясь к дому, я сменил магазин в винтовке на полный и отложил в сторону на всякий случай. Одно из правил выживания в бою — если время и обстоятельства позволяют сменить ополовиненный магазин на полный — смени. Черт знает, что будет дальше. Для предстоящей работы понадобится Вепрь — его я и взял на изготовку…

Прокатившись по почти ровному полю Форд встал примерно в двухстах метрах от дома…

— Дальше?

— Подавим на психику… Держи пока джип под прицелом, вдруг так кто живой остался… Будь готов!

— Принял…

Рано еще отложил винтовку… Бежать к дому метров двести, притом, что рядом — ни одного даже скверного укрытия — ну его…

Отложил Вепрь на крышу, я снова взялся за Барретт, умостился, прицелился…

Бабах! — и в стене по левую сторону от двери появился пролом сантиметров в тридцать. Пуля.50 BMG просто вынесла кусок стены…

Почти сразу же кто-то пинком открыл дверь с той стороны, я моментально перевел прицел на дверь…

Сначала я не понял, что происходит… В дверном проеме показалась … девушка. Запомнились светлые волосы… одета она была в нечто, напоминающее грязную простыню…

— Террорист. Захват заложника!

Твою мать… только заложников и не хватало. Теперь я уже просек ситуацию и разглядел руку террориста, которой тот обхватил девушку за талию. Он прятался за нее и что-то нам кричал, но что — я не слышал. Все мое внимание было сосредоточено на цели, я шарил перекрестьем прицела, пытаясь найти уязвимое место, куда можно стрелять…

— Работаем по первой возможности!

— Принял!

Ситуация с захватом заложника во время боевых действий в корне отличается от такой ситуации, но в мирное время. Если в мирное время у полицейского спецназа связаны руки, стрелять, если есть угроза жизни заложника, он не может — то во время войны нет. Война списывает все — не мною сказано. Тем не менее, стрелять через заложника я не хотел, хотя и был уверен, что пуля Барретта прошьет и террориста и заложника насквозь. Отпускать бандита я тоже не хотел — дураку ясно, что он первым делом расстреляет заложника, как только почувствует себя в безопасности. И связываться с этим делом не хотел — задача у нас другая. Поэтому для себя решил — если террорист дойдет живым до машины — пусть сваливает. Если откроется — так тому и быть…

Успокоенный тем, что стрельбы не последовало/, террорист чуть повернулся, пытаясь рассмотреть что происходит и определить маршрут до оставшейся целой машины — и тут же сухо стукнул одиночный выстрел из М4. Повалились на землю оба — и заложница и террорист.

— Пошли! Быстро!

Мик бросился к дому словно спринтер по выстрелу стартового пистолета, я, прикрывая его, дважды шарахнул по дому из Барретта — в стену по правую сторону от двери и по второму этажу. Из дома никто не стрелял. Добежав почти до самого дома, Мик завалился за оставшуюся целой машину…

— Прикрываю, можно!

Вместо того, чтобы бежать по полю, я поступил хитрее. Выскочил из кузова Форда, оставив там винтовку, сел за руль. И рванул вперед, к дому…

А если угонят? Не хотелось бы мне оставлять машину в двухстах метрах от дома…

Затормозив в нескольких метрах от двери, я выскочил из машины, занял позицию за моторным отсеком…

— Готов?

— Готов!

— Пошли!

Первым к двери перебежал Мик, залег у степеней, направив стол автомата на дверь. Следом бросился я, преодолев три ступени, занял позицию рядом с дверным проемом.

— Можно!

Те, кто учились этому в Дельте, могут работать вместе с закрытыми глазами. Первым дверной проем прошел Мик, сразу ушел влево, долей секунды позже в помещение прошел и я, сразу уходя вправо. Стволы автоматов искали цели, готовые в любой момент разразиться очередью — но целей не было…

Обычная комната обычного фермерского дома. В этом доме, проходя через дверь, человек сразу попадал в гостиную, заставленную мебелью и с камином в глубине комнаты. Там же, в глубине комнаты была винтовая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, и еще пара дверей, куда они вели — не знаю.

Мебель была перевернута, как будто кто-то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра — от пули…

— Глянь… Слева на стене…

Скосил взгляд — кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто-то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу — тоже кровь, уже засохшая…

— Чистим! Дверь!

Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец — иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…

Удар! — дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель, я рванулся вперед и вправо, через секунду в помещении был и Мик.

Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими-то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно — несвежей пищей, гнилью…

— Чисто!

— Подтверждаю!

Перебежали к следующей двери, приготовились — и тут на улице ударили два — один за другим — пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…

Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец — иду первым — и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто-то целится по дверному проему, покатился по земле. И — замер.

Заложница — грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой — стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…

Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили — стрелять не раздумывая. Человек с оружием — опасность, промедлишь секунду — смерть.

— Брось оружие!

Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…

— На землю! Стреляю на поражение!

Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой-то точке на горизонте. Наширялась, что ли?

Скосил взгляд — Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…

— Не стреляй.

Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…

— Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня? Девушка тупо смотрела на меня.

Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…

— Отдай. Отдай, слышишь…

Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…

— Ну все, все… Пошли…

Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше — тихо, со всхлипами…

— Тебя как зовут? Меня — Алекс, его — Микки, а тебя? … Сложный случай. Что же с ней сотворили… Нащупал у себя в кармане плоскую фляжку, открутил колпачок…

— На, выпей. Будет легче. Выпей давай, выпей…

Силой, удалось заставить сделать один глоток. Глотнув, девушка закашлялась, тяжело задышала — я убрал фляжку. Впору было лечить нервы и самому — а ведь дом не зачищен. Сейчас саданут очередью со второго этажа — поминай, как звали…

— Давай еще раз попробуем. Я — Алекс, вон это — Микки, а ты?

— Лана…

— Как?

— Лана… Странное имя. Итальянка? Латиноамериканка?

— Хорошо, Лана. С именем разобрались, теперь второй вопрос. Сколько их было? Сколько было этих?

— Двенадцать… — тихо ответила девушка.

Мик, услышавший ответ по рации (она у меня была включена на передачу) дернулся, прижался к стене, направил ствол карабина на второй этаж. Есть от чего занервничать…

— Двенадцать? Ты уверена?

— Несколько… Уехали утром… Грузовик папы взяли…

— Какой грузовик? Какой?

— Белый… А чтоб…

В этот момент послышался далекий, очень далекий, но приближающийся шум двигателя…

— Сиди здесь! На улицу!

Бегом, уже не опасаясь обстрела, мы выскочили на улицу. Вдалеке — до него было метров пятьсот — пылил изрешеченный белый фермерский грузовик, он двигался по дороге, приближаясь к дому…

— Прикрой!

Мик упал на землю, перекатился за укрытие, начал бить одиночными, стараясь попасть в кабину грузовика. Из грузовика тоже открыли огонь — один или два дробовика, еще винтовка. Не обращая внимания на стрельбу, я добежал до пикапа, ввалился в кузов, схватил Барретт.

До грузовика было уже метров триста, несколько пуль ударили в борт пикапа, но не пробили. С едва слышным звоном осыпалось стекло в джипе, пробитое пулей — и тут я выпрямился в полный рост с винтовкой, прицелился в грузовик, удерживая винтовку на весу (От автора — никому не советую повторять. Из винтовки калибра.50 стрелять, держа ее на весу могут только физически очень крепкие люди, а больше двух — трех выстрелов так лучше не делать, если кости плеча дороги…). В прицеле, сквозь бликующее лобовое стекло отразилось лицо водителя, перечеркнутое перекрестьем прицела — тот врубился, но сделать ничего не мог. Задержав перекрестье прицела на груди водителя — тот в последний момент попытался пригнуться, спрятаться за моторным отсеком — я нажал на спуск….

Ветровое стекло просто вынесло, кровавые осколки стекла посыпались на дорогу. Машину начало заносить, Микки теперь бил длинными очередями, на подавление — и я выстрелил снова. По кузову, уже нормально уперев винтовку в борт кузова и встав на колено. Плечо отозвалось тупой болью, механизм винтовки сработал четко, выталкивая стреляную гильзу — и выстрелил третий раз — по колесу…

Попал с первого выстрела. Левое переднее колесо взорвалось черными ошметками, неуправляемую машину резко повело влево — и она кувыркнулась на бок, выбрасывая и мертвых и живых из кузова. Скорость была большой, поэтому машина перевернулась сразу, подняв облако дорожной пыли…

Оставив винтовку в машине, я пошел к перевернутому грузовику. Мик чуть впереди, я прикрываю. Лучше бы этим тварям, в другое место ехать было… Впрочем — что заслужил — то и получил…

В живых остался только один — с перебитыми ногами он пытался отползти от дороги, оставляя за собой грязно-бурую полосу. Ударом ноги я перевернул его на спину, бандит застонал от боли….

— Ну что? Зря из зоны вышел…

— Чисто! — прозвучало в наушнике, Мик проверил машину…

— Пошел ты… — прохрипел бандит, глядя на меня с такой ненавистью, какой я никогда не видел.

— Я пойду. А ты — подыхай, даже пулю тратить не буду…

Мельком оглядел — и впрямь не жилец. С ранением живота и перебитыми ногами — подохнет через час. А пулю на него тратить… Не заслужил он легкой смерти, не заслужил…

Пошел к грузовику, по пути на что-то наткнулся ногой. Поднял — дробовик Ремингтон 1100, охотничий полуавтомат с отпиленным стволом. Видимо, выпал из кузова, когда машина перевернулась. Поднял, сам не знаю зачем…

— Глянь-ка … — я показал Микки находку.

— Это еще что… — он показал мне полицейское помповое нарезное ружье, Ремингтон 7615, с пластиковым прикладом с пистолетной рукояткой и длинным магазином на тридцать патронов …

— Похоже из той, полицейской машины вытащили… Мрази… Все готовы?

— Все. Водила без башки, еще одному ноги раздавило. Если и не подох, то подохнет скоро. Не имею желания его вытаскивать…

— Пошли до дома…

Пока нас не было, Лана успела натянуть на себя изодранные джинсы и испачканный свитер. Когда мы зашли в дом, она дернулась, будто хотела бежать, но, увидев, что это мы — замерла на месте, с тревогой глядя на нас….

— Готовы. Те, что уехал — уже не вернутся. В доме еще кто-нибудь есть? Лана покачала головой.

— Мы проверим. Сиди здесь, никуда не уходи, ничего не трогай. Хорошо?

Разделившись, пошли проверять комнаты, которых было немало. Вдвоем смысла не было, каждый из нас справится и поодиночке…

Поднявшись на третий этаж, который представлял собой своего рода веранду сколоченную из досок, у самых ступеней я наткнулся на труп. Мужчина, лет пятидесяти, белый, одет как фермер — джинсы, рубашка. Он лежал на полу, пытаясь укрыться от огня — и одна из первых пуль как раз пробила стену как лист картона и разворотила ему бедро и таз. Кровь растеклась по всему полу, впиталась ковриком — зрелище мерзкое…

Сначала в голове даже мелькнула мысль — застрелил гражданского. Потом, глянул на татуировку, уходящую под манжет рубашки понял — ни хрена не гражданский. Бандит — как раз тот, что стрелял из винтовки.

Чуть подальше нашел и винтовку. Неповрежденную. Рюгер М77 с длинным стволом и ореховым ложем. Глянул на ствольную коробку — под.300 WinMag. Прицел неизвестной мне фирмы, с переменной кратностью от трех до девяти. Не самое худшее оружие, при наличии навыка мог бы нас достать и с километра из этой штуки.

В глубине комнаты, на кофейном столике россыпью лежали золотистые патроны и две непочатые пачки по пятьдесят штук. Согреб все в карман, повесил винтовку на плечо, оглядел комнату — нет ли чего еще — и услышал голос Мика по рации.

— Давай сюда!

— Ты где?

— Второй этаж, конец коридора.

Держа пистолет наготове спустился, вгляделся в полутемный коридор. В конце коридора, у самого окна была распахнута дверь.

— Все нормально?

— Да.

Верить в таких случаях не стоит, напарник может говорить это под прицелом пистолета. Поэтому, я осторожно пошел вперед, прислушиваясь, присматриваясь, держа под прицелом опасные направления. Перед дверью я прижался к стене, спрятал пистолет в кобуру, взялся за Вепрь…

Но в комнате и вправду никого не было. Мик стоял у разбитого окна, глядя куда то вдаль.

— Что?

Не говоря ни слова, Мик показал рукой в глубину комнаты. Я сделал несколько шагов и, потрясенный до глубины души остановился.

Это была детская комната. Обычная детская комната, принадлежавшая мальчишке лет десяти-двенадцати, подростку. Плакаты с какими-то артистами на стенах, в углу — бейсбольная бита, на стене — фотография светловолосого мальчишки в бейсбольной форме и с бейсбольной перчаткой. Шкаф, в котором застыли модели самолетов второй мировой войны — много, не меньше тридцати.

И кроватка — небольшая, на которой взрослый человек не поместится. Кроватка хозяина этой комнатки. И белое постельное белье на ней, пропитанное кровью….

— Что же здесь произошло? Что за хреновина здесь происходит? — по спине медленно ползли капли пота. Ледяные, несмотря на жару…

— Не имею ни малейшего представления — мрачно ответил Мик — пойдем, спросим…

— В доме чисто?

— На втором этаже никого…

Спустились вниз. Лана сидела на диване посреди разгромленной комнаты, смотря на какую-то точку на стене. Лучше бы еще поплакала, чем так.

— Иди, брось в машину! — я отдал Микки трофейную винтовку, сам сел напротив Ланы, поймал ее взгляд…

— Как ты?

Задал вопрос и тут же понял что вопрос — идиотский, глупее и придумать нельзя. Как ты? Вообще то меня только что изнасиловали и непонятно что сделали с моей семьей, а так все нормально, спасибо…

— Лана, я хочу с тобой поговорить. Посмотри на меня. Что они сделали? Там наверху комната, в ней кровь. Где твои родственники?

— Там… — она махнула рукой куда-то в сторону — они все… там…

— Где там? На улице? В сарае?

Девушка не ответила. Было понятно, что разговаривать с ней сейчас бесполезно — что со стеной.

Вышел на улицу, посмотрел в ту сторону, куда указала Лана. Два больших сарая, один кажется для лошадей, с огороженным выгоном. Второй — возможно для техники или чего-то в этом роде…

— Прикрой! — я махнул рукой в сторону сараев. Вряд ли там кто-то есть, но береженого Бог бережет…

В первом сарае ничего не было — только темные пустые стойла, тюки терпко пахнущего прессованного сена и тишина. Подходя ко второму, я почувствовал запах. Тот самый, противный, сладковатый запах разложения. Осторожно приоткрыл дверь — и тут же ее захлопнул. Привалился к стене…

— Что там?

— Лучше на это не смотреть. Пошли к машине…

У машины открыл бутылку виски, хлебнул прямо из горла — защемило, заслезились глаза, загорелся пищевод. Отхлебнул еще немного, передал Мику, тот тоже сделал солидный глоток…

— Нас так замочат…

— В смысле — спросил я.

— Да в самом прямом. Мы первый день едем, уже ввязались в две серьезные перестрелки. В засаде на поле нас могли дробью нашпиговать, как утку яблоками… Дальше — наверняка еще хуже. Надо что-то придумать — иначе нас рано или поздно от…арасят как … А ведь на самом деле — так и есть…

— Твои предложения?

— Сейчас сворачиваем на Новый Орлеан. Там захватываем какой-нибудь небольшой корабль — и через мексиканский залив двигаем к побережью Флориды. Флориду Кис я знаю, как свои пять пальцев…

— Ты обалдел? В Новом Орлеане как раз бандитов полна коробочка. Слышал же…

— Стреляют везде. Там путь короче — раза в три. Через пять штатов мы — не проедем, тут нужен бронетранспортер.

— Допустим. Каким-то чудом мы прошли Новый Орлеан, захватили корабль. Ты управлять им умеешь?

— Ну…

— Вот и я — нет.

— Разберемся. Рядом с берегом пойдем, отходя от него максимум на милю. В конце концов, современные яхты — управляются одним человеком. Делов то…

— Вот когда тебя на Кубу унесет — тогда и будет — делов…

Но предложение Микки мне не нравилось. С одной стороны — если каждый день ввязываться в перестрелки — рано или поздно грохнут. Тупо случайную пулю словишь — по закону больших чисел рано или поздно даже случайная пуля попадает в цель. Насчет управления современными яхтами — Мик прав. Не сложнее чем управлять автомобилем. Проблема только в том, что если не уходить далеко от берега — легко сядешь на мель, если уйти — большой шанс что унесет на Кубу или куда еще. Нужно уметь пользоваться локатором, глубиномером. Вопрос не в том, чтобы не столкнуться, к примеру, с танкером — а именно в том, чтобы не сесть на мель…

— Ты забываешь одну вещь. Приказ. Помнишь приказ — разведать обстановку на пути следования, если имеются группы сопротивления — установить с ними связь …

— А насчет катера — идея хорошая. Но только как запасная. А основная — нам нужно сменить машину.

— На что?

— На банковский броневик! В любом крупном городе есть банки, есть магазины, супермаркеты — и, значит есть служба инкассации. Проще простого. Большой броневик нам не нужен — нам нужен обычный инкассаторский броневик на шасси легкого трака типа Форд Ф-550 или Шевроле-Кодьяк. Топлива он жрет ненамного больше, броня защитит даже от винтовочной пули. Делают эти машины на обычных гражданских агрегатах, починить — в любой мастерской. Куда лучше, согласен?

— Есть… — протянул Мик, все-таки идея пройти по морю его устраивала больше.

— Пройдем южным путем, рядом с побережьем — я хлопнул его по плечу, желая подбодрить — если пойдет хреново, никто не помешает нам выйти к побережью и захватить какой-нибудь катер….

— Оно так…

— Переночуем здесь?

— Здесь, а где еще?

— В принципе да, негде… С этой что будем делать? — я кивнул на дом.

— А хрен его знает … — с раздосадованным видом Мик пожал плечами.

Действительно — а что с ней делать? Здесь бросить — ее убьют в первые же дни, местность кишит бандитами. Видимо где-то рядом колония была… В одиночку в доме не отобьешься. Возвращаться… Если каждый раз, когда мы будем на такое наталкиваться возвращаться — то и ехать бессмысленно. Такие истории будут еще не раз и не два. Но и бросить ее здесь — невозможно…

— На какое расстояние разрешено заходить в чужие штаты нашим пограничным патрулям?

— Двадцать километров, не больше.

— Тогда вот что сделаем. Рация должна добить до пограничников. Завтра пусть они выходят нам навстречу. Пусть свяжутся со штабом — нам нужна какая-нибудь снайперская винтовка, лучше полуавтоматическая. И еще несколько гранатометов — в Новом Орлеане будет жарко. За двадцать километров от границы встречаемся, сдаем с рук на руки Лану, забираем ружье и боеприпасы и вперед… На Новый Орлеан…

— Ее не пустят. Она не из Техаса…

— Пустят… Один человек не проблема. Если не пустят — значит, я зря служу этому штату…

— Я никуда не поеду…

Мы с Миком переглянулись. Только что Мик с трудом вышел на связь с командованием пограничной зоны, договорился о встречающем нас патруле и тут — на тебе!

— В чем проблема? — спокойно осведомился я.

— Я никуда не поеду — совершенно спокойным тоном сказала Лана. Ну, что ты с ней будешь делать… Упрямая как…

— Лана, мы — из Техаса. Офицеры национальной гвардии. В Техасе — порядок, там не разгромлены тюрьмы, там бандиты не врываются в дома. Мы договорились — хотя штат Техас принимает беженцев очень ограничено — тебя они пустят. Так в чем проблема, черт побери?!

— Я останусь здесь. Это наша земля, с нее я никуда не уйду…

— Господи, хватит разыгрывать из себя Скарлетт… — заорал я, нервы у меня все-таки сдали…

В следующую секунду Лана бросилась на меня, словно кошка. С трудом увернувшись от ее когтей, которыми она хотела разукрасить мое лицо, я прижал ее к себе, обхватил. Сначала она еще пыталась ударить меня ногой в пах, снова расцарапать лицо. Потом затихла… Чертовы бабы…

Все оставшееся время до наступления темноты мы готовились к обороне. Если раньше просто — поставил автомобиль перед домом и пошел спать — то сейчас ничего простого не было…

Машину мы загнали в сарай, тот самый, что имел общую стену с домом. На случай чего наметили пути — как будем проникать в сарай. Для этого — сняли с крыши лист железа — чтобы иметь возможность со второго этажа дома выйти через окно на крышу сарая и дальше — прыгнуть сразу в кузов машины. Под обстрелом (не дай Бог таковой приключится) важна каждая мелочь, ценна каждая секунда…

Второй этаж мы отрезали от первого — туда шла только одна лестница — и мы не только ее завалили мебелью, но и заминировали, чтобы в нужный момент иметь возможность обрушить. На парадном входе и на входе на кухню Мик поставил растяжки из гранат…

Затащили наверх оружие — две штурмовые винтовки на двоих и пулемет, плюс я поднял в дом Барретт. С таким оружием оборону можно держать, даже протии значительно превосходящих сил противника. Подняли в дом сухой паек, воду на два дня и рацию. На всякий случай проверили стоящий перед домом джип — на случай, если придется драпать на нем.

Последнее что мы сделали — оттащили все трупы, которые в жарком климате Луизианы уже вовсю разлагались, подальше от дома, метров на двести. Есть ли в округе одержимые — я не знал, но приманивать их ужином не хотел…

Последний рубеж обороны сделали на третьем этаже — это уже если совсем прижмет. Туда затащили длинную лестницу, положили на крыше второго этажа. Спать решили на третьем предварительно завалив единственную узкую лестницу, ведущую туда, вещами…

Лана за свое поведение не извинилась, конечно, но мне этого и не было нужно. Самое главное — своей вспышкой ярости она хотя бы частично сняла депрессию. Главное — дожить до утра и довезти ее до границы…

Луизиана — это вообще особенный штат. Долгое время он принадлежал Франции, стопроцентными американцами его жители не стали и сейчас. Штат болот и зарослей, штат загадочный и манящий. Новый Орлеан — настоящий город греха посреди болот, на побережье — греха тут и в давние времена было ничуть не меньше, чем в Лас-Вегасе…

На часах я стоял первым. На открытую веранду третьего этажа мы вытащили два шкафа, чтобы можно было укрыться в случае обстрела. Но я решил не терять время зря и, спрятавшись за одним из шкафов, достал карту, включил фонарик и начал намечать новый маршрут движения — прибрежный…

В целом — идея пройти берегом Мексиканского залива — очень даже здравая. Постоянно есть альтернатива — если впереди такое, что не пройти — можно просто найти себе подходящее плавсредство и продолжить путь по воде. В Пенсаколе — база морской авиации, тоже весьма примечательный объект, который не мешало бы посетить…

Путь получался интересным. После Шривпорта нужно было свернуть на юг, на сорок девятую дорогу, по ней добраться до Александрии. При этом, желательно бронированный банковский грузовик найти уже в Шривпорте, чтобы не поставлять свою задницу — должен же там быть хоть один банк? Дальше получается — по десятой дороге побережьем — Новый Орлеан, Галфпорт, Мобайл, Пенсакола… В Новый Орлеан мне не хотелось соваться категорически — но дорога проходила совсем рядом и другой не было — либо по десятой, либо делать большой крюк по сельским дорогам через заболоченную местность…

От размышлений меня оторвал жуткий, истошный рев, от которого кровь стынет в жилах — метрах в ста. Кажется на дороге — твари…

Мгновенно выключил фонарик, залег, стараясь не выдать себя. В общении с одержимыми главное помнить — больше всего на свете их интересует жратва. Но если они увидят живого человека и сфокусируют на нем внимание — им сложно переключаться с жратвы на что-то другое… тогда туши свет…

В призрачном зеленом мареве прибора ночного видения хорошо было видно, как у перевернутого грузовика кто-то копошится в темноте, шевелится. Я перевернулся на бок, положил рядом автомат…

— Что там? — Мик видимо проснулся от рева одержимого, выполз на открытую веранду.

— Одержимые. У грузовика. Ждем…

Один из одержимых вдруг перестал жрать, вскарабкался на перевернутый фургон, повернулся в нашу сторону. Заметил? Одержимый смотрел прямо в нашу сторону, четко выделяясь черным силуэтом в приборе ночного видения. Я замер — черт его знает, как они видят в темноте, а на движение — точно среагируют…

Не знаю, сколько мы так пролежали. Минуту? Десять? Час? Насытившись, одержимые ушли — а мы лежали, словно загипнотизированные …

— Иди, спи… Я сменю…

— Еще не время…

— Все равно не засну…

Катастрофа, день двадцать первый

Район Шривпорта, штат Луизиана

23 июня 2010 года

Патруль появился вовремя — три разномастных пикапа, в переднем — двое стрелков с автоматическими винтовками в кузове. Около десяти человек, все в военной, сидящей мешком форме. Гражданские. Господи, в ведь сегодня третья неделя заканчивается, как началось. Третья неделя. Еже три недели назад по этой дороге неспешно катили пикапы, управляемые местными фермерами, моторхоумы, проносились многоосные трейлеры — мастодонты… Сейчас же — пустая дорога, столб черного дыма на горизонте, палец на спусковом крючке. Расскажи кто про это три недели назад — посмеялись бы. Теперь было не до смеха…

Машины пограничников остановились на правой стороне пустынной дороги, мы — на левой, не доезжая метров тридцати. Примерно полминуты у нас ушло на то, что мы разглядывали друг друга, пытаясь определить все ли в порядке. К концу третьей недели понятие «параноик» перестало иметь смысл, как и многие другие понятия из той, другой жизни. Те, кто не был параноиком, в лучшем случае были убиты. А в худшем — пожирали других…

— Я пошел. Разворачивайся. Двигатель не глуши…

— Понял…

Я вылез из машины, огляделся — местность по обе стороны дороги прекрасно просматривалась, засады вроде как не было. И то радует…

— Лана, пошли…

Крепко придерживая девушку (черт знает, что она может выкинуть…) я пошел навстречу пикапам…

Удивительно, но старшим в этом разведывательном патруле пограничников был тот самый немолодой майор Гаскойн, тот самый, что и провожал нас вчера в дорогу. Увидев меня, он вышел из второго пикапа, махнул рукой, показывая, что все в порядке. Нервы успокоились и у меня — все таки знакомый человек…

— Я смотрю, вы времени зря не теряете… — по-свойски усмехнулся майор, глядя на Лану.

— Вот, нашел. Заблудилась девушка…

— Наша?

— А чем не наша? Мы с майором понимающе переглянулись…

— Оно так. Иди, садись в мою машину, там место есть…

Лана посмотрела на меня — а я на нее. Говорить ничего не было нужно — и так понятно. Без слов…

— В двух словах? — майор кивнул в сторону пикапа, куда забиралась Лана.

— Бандиты напали на дом. Всю семью кончили, оставили одну ее — с известными целями…

— Понял… — майор Гаскойн потемнел лицом.

— Пристроишь?

— Не вопрос. Сейчас каждый человек — на счету…

— Привез?

— Привез. Известный тебе человек с Форта Худ просил тебе передать — на севере неспокойно. Щупают границу, пока только щупают. Твой брат работает, все в порядке…

— А еще…

— Еще вот это … — майор кивнул на здоровенный рюкзак, лежащий в кузове пикапа — и вот это…

В свое время на вооружении американской армии стояла винтовка М14. Мощная, с деревянным ложем как у охотничьего ружья — короче что-то среднее между охотничьим ружьем и боевой штурмовой винтовкой. Претензий к ней было много — но ни на мощность, ни на надежность никто не жаловался. Как только приняли на вооружение М16 — жалобы и на то и на другое посыпались как из дырявого мешка. И надо сказать, что например, для вооружения горных егерей, лучше М14 не найти…

Когда армия, в неизречимой мудрости своей, свернула выпуск старой доброй М14, а потом и обанкротила государственный арсенал «Спрингфильд» — нашелся умный человек, который поднял фирму буквально из грязи. Сначала выпускали только Кольты 1911 в разных вариантах, да М14, потом начали производить пистолеты XD — конкуренты Глоку и разные короткие и снайперские версии М14. Новая фирма, хотя и была частной, называлась по-старому — Спрингфильд…

С заднего сидения пикапа майор вытащил большой, зеленого цвета пластиковый чехол…

— Извини, другого не нашли. Впрочем, думаю, тебя и это устроит…

Перехватив у него из рук футляр, я положил его на край кузова пикапа и осторожно открыл, уже зная, что там увижу…

В сером поролоне лежала она самая — М21 в снайперском варианте, гражданская, не армейская. Ореховое ложе, магазин на двадцать патронов, прицел Баррис 4x12… Судя по виду — новая или почти новая. Сейчас некоторые фирмы выпускают «высокотехнологичные» алюминиево-пластиковые ложи под эту винтовку, но если так разобраться — нет ничего лучше старого доброго ореха… Просто супер. Единственное, что я видел лучше за такие деньги — доработанный русский Тигр под патрон.308, какой у меня хранился в охотничьем домике. Но Тигр — это изначально снайперская винтовка СВД, а М21 — в основе имеет пехотную. И при этом кучность прекрасная, в угловую минуту — легко….

— Где взяли?

— От себя отрываю… — пожаловался майор — как мне ее прислали, я хотел ее себе заныкать, да решил — не стоит тебя обижать… Красота…

— Это точно. Пошли, у меня тоже трофеи есть…

Достал из кузова сначала Рюгер, потом охотничий Ремингтон и полицейский 7615….

— Помповый… — Гаскойн потянулся к необычному 7615 — интересная штука…

— Для боевых действий — не очень, а вот как полицейское ружье… Питается из любого магазина для AR15, патроны жрет любые даже самостоятельно снаряженные — не автоматика. Извини — чем богат…

— Нормально… Нам все подойдет — лишь бы стреляло… Что передать в Форт Худ?

— Скажи — пойдем побережьем. Если совсем хреново — возьмем какую-нибудь лодку и двинем морем…

— Понял. Ну, бывай…

— И тебе удачи…

Александрия, штат Луизиана

23 июня 2010 года

С дороги мы ушли вовремя — буквально через несколько минут после этого по ней проехали четыре пикапа. В первом и последнем в кузове во весь рост стояли вооруженные люди, еще два что-то везли. Что именно я не знал и выяснять не хотел. Мародеры — люди нервные, жмут на спусковой крючок, если есть повод, и еще охотнее — если повода нет…

Маленькое правило спецвойск. Прежде чем сунуть куда то свою задницу — сперва подумай, как ее оттуда вытащить. Правило просто — а спасло немало жизней. Не забывал его и я…

Прямо через Александрию протекала река. А там где река — там и мосты. Вот на один из таких мостов я и положил глаз — если забраться наверх — высота его позволяла обозреть большую часть малоэтажного города и понять, что происходит.

Эшелонирование огня. Очень эффективная штука. Подразделение занимает оборону на разных этажах здания, или к примеру на горе — кто-то ниже кто-то выше. А дальше — те, кто внизу отвлекают внимание и не дают подобраться к снайперу, снайпер на самом верху делает свою работу…

— Работаем. Ты снизу я сверху. Машину маскируем под мостом. Попробуем взять живьем…

— Понял…

Угадайте, кто в том случае подвергается большей опасности — Мик на земле или я — на арке моста? А вот и не угадали! Хоть мне на арке моста и деваться в случае обстрела некуда — зато ко мне не подкрадется одержимый. Когда человек ждет в засаде на дороге, у него часто все внимание обращено на дорогу, и он может не заметить, не услышать опасность сзади, даже если она будет совсем рядом. Впрочем, Мик профессионал, вряд ли его так можно подловить…

Пока Мик маскировал машину, я вытащил из разгрузки все длинные магазины к Вепрю и начал укладывать магазины к М21, набиванием которым занимался в дороге. Получилось не самым лучшим образом — магазины Вепря вдвое длиннее и вообще по размерам другие — но восемь магазинов я сумел разместить относительно нормально. Еще пистолет с запасными обоймами — сойдет. Прихватив длинную альпинистскую веревку, я пошел к мосту.

Мост был длиной футов двести, держался на двух массивных быках. Две здоровенные колонны, высотой футов шестьдесят и центральный пролет. Это был не разводной и не подъемный в обычном смысле мост, просто в случае необходимости центральный пролет моста поднимался по этим колоннам вверх, футов на чтобы пропустить идущее по реке судно. Не знаю действовал ли механизм моста сейчас — впрочем, мне это было не нужно. Самое главное — на верху колонн было много механизмов, обеспечивающих подъем центрального пролета моста, там же и небольшая площадка для механиков. Там то я и спрячусь…

Закинув винтовку за спину, полез наверх. Проблем с этим не было, карабкаться как обезьяне, рискуя сорваться мне не пришлось — наверх вела узкая лестница, предназначенная для ремонтников. Поднявшись, я обосновался на платформе, укрывшись стальным коробом с огромным мотором, приводящим механизм моста в движение, установил винтовку…

— Проверка связи…

— Нормально, танго[8] не наблюдаю…

— Принял, приступаю к наблюдению…

Перед тем как наблюдать я сделал еще одно дело — подготовил путь к отступлению. Сбоку привязан веревку — до дороги она не достала примерно футов пять, но тут можно и прыгнуть. Зато теперь случись чего — мне не придется спускаться по лестнице, рискуя сломать шею или получить пулю. Момент — и ты на земле, с ободранными до крови об веревку ладонями, но живой. Все. Путь отступления подготовлен — теперь можно и наблюдать…

Маленькие города пострадали в катастрофу гораздо меньше чем крупные. Если в мегаполисах, с их кошмарной плотностью населения, зараза распространилась как пожар, одержимые просто смели и полицию и наспех создаваемые и плохо вооруженные отряды самообороны, и даже наспех собранную национальную гвардию — то в небольших городах, где дом от дома может отстоять на сотню футов, а то и больше, где на охоту ездит каждый второй и хранит дома оружие — зараза затронула эти города гораздо меньше. Здесь основной напастью стали мародеры и бандиты. Практически все тюрьмы и колонии были разгромлены — в части начался бунт, который не смогли остановить, где-то охрана тупо разбежалась, а на какие-то колонии напали извне дружки тех, кто там сидел. Потом я узнал, что мексиканцы, остановленные патрулями на техасской границе, дружно ринулись на плавсредствах через весь Мексиканский залив во Флориду и Луизиану, где побережье не было прикрыто вообще…

Город уже отгорел, основные бои закончились. Я поставил прицел на максимальное увеличение, начал осматривать квадрат за квадратом…

Обычный город — деловой центр-даунтаун, с пяти, десяти и шестнадцатиэтажными зданиями, которые тут считались небоскребами. Большие легковозводимые склады из профиля-листа, сконцентрированные возле стальной ленты Амтрака.[9] Весь остальной город — считай субурбан[10] — одно и двухэтажные коттеджи разным размеров, торговые центры, стоянки. С такого расстояния двенадцатикратное увеличение детально рассмотреть происходящее не позволяло — но общие выводы сделать было можно.

Особо серьезных боев в городе не было. В даунтауне еще что-то горело, но это были, так сказать, остатки былой роскоши. В одном месте заметил баррикаду из брошенных машин, также машины просто стояли на улицах, большей частью разграбленные, а некоторые и сожженные. Насколько можно было видеть, целых окон в многоэтажных зданиях почти не было. Людей на улицах — не души, по крайней мере там, где было видно через прицел.

Субурбан пострадал меньше — хотя и там дома выглядели покинутыми, от нескольких домов остались обгорелые развалины. В трех местах я заметил людей и машины — из домов что-то выносили, грузили. Может, конечно, и хозяева — но скорее мародеры. Нездоровое оживление наблюдалось и возле складов у железной дороги…

— Внимание! На двенадцать часов! Я перевел прицел — ё…

Три машины, до нас полмили. Первым шел — здоровенный старый пикап Форд, примерно как и у нас но намного старше — выпуска еще конца восьмидесятых. Двойная кабина Кинг-Кэб, из окон торчат стволы. Еще три гаврика в камуфляже — белые, жирные мужики средних лет, похожие на ку-клукс-клановцев — в кузове. Две полуавтоматические Рюгер Мини-14, один популярный среди выживальщиков СКС, со съемным магазином патронов на тридцать[11] и складным прикладом — тактический вариант, не уступающий АКМ.

Вторым шел настоящий мастодонт. Здоровенный магистральный тягач «Вольво», к нему была прицеплена большая платформа со снятым тентом. На ней чего только не было — и какие-то ящики, и вещи из домов — в общем награбленное. На этой платформе на тюках с вещами сидел тощий, длинноволосый хмырь с румынским АКМ — у него характерная деревянная рукоятка вместо цевья.

Замыкал колонну пикап — относительно новый тяжелый Шевроле белого цвета. Кузов тоже был загружен каким-то скарбом, стволы из окон не торчали, но народ в кабине был — минимум двое.

Итого — семеро в головном пикапе, двое в Вольво и еще минимум двое — в Шевроле. Одиннадцать человек с оружием — слишком большой кусок. Подавимся…

— Пропускаем!

— Поздно! Колонна остановилась, головной пикап идет к нам на скорости!

Заметили. Когда мы занимали позицию — машину загнали под мост, к самому берегу. Дорога шла вдоль берега, потом резко поворачивала к мосту. Значит — кто-то и углядел наш пикап с дороги. Нас они вряд ли углядели — но спрятанную под мостом машину решили проверить…

— Понял, ты глушишь на подавление, я работаю по цели!

— Принял!

Еще один тактический прием. Один лупит из автомата длинными очередями «во врага» действуя на нервы и не давая головы поднять — второй с большого расстояния работает прицельно из снайперской винтовки. Получается эффективно — пока противник не просечет что к чему…

Залег на маленькой площадке, частично прикрытый здоровенным электромотором, взглянул в прицел — и в этот момент снизу застучал автомат — длинными заполошными очередями. Грянули частные выстрелы из нескольких стволов — понизу…

Несколько секунд, которые мне подарил Мик, отвлекший на себя огонь мародеров я использовал по полной программе. Машина мчалась по дороге, проходящей параллельно реке, до нее было примерно триста футов — но я не стрелял, выжидая момент. И только когда машина повернулась — резкий, девяностоградусный поворот на мост находился примерно в двухстах футах от моста — я открыл по машине огонь…

Начал я со стрелков в кузове — сейчас наиболее опасны они. У тех, кто сидит в кабине сектор обстрела очень ограниченный, что происходит двадцатью метрами выше дороги, они вообще не видят — мешает кабина. А вот те, кто стоят в кузове, могут стрелять и по мне…

Первым я снял того, что с СКСом — бородатый жирный мужик, держась одной рукой за крышу кабины пикапа, увлеченно палил по той стороне моста, где скрывался Мик. Попасть так стреляя можно было только случайно — но он палил. Цель была простейшая — меньше двухсот метров…

Пуля попала в середину груди (насмерть, не насмерть — неважно), рука его разжалась от болевого шока — и он, взмахнув руками, полетел в кузов, выронив свой СКС и чуть не сбив с ног стоящего рядом стрелка.

Не теряя времени — пока оставшиеся не въехали в ситуацию, я перевел прицел на другого, изо всех сил стараясь, чтобы движущаяся машина не «выпала» из прицела. Хоть и минимальное увеличение стоит — 4Х, но возможно всякое. Второй осел прямо там, где стоял, выронив Рюгер и схватившись за пробитое пулей горло.

Третий был опытней — он понял, что происходит и вскинул винтовку, выцеливая снайпера на мосту — но я уже прицелился в то время, как ему надо еще было меня найти. Выстрелили мы одновременно — моя пуля попала ему в правую сторону груди, его пуля противно визгнула, рикошетируя от толстой стали мостового пролета. Не выпуская из рук винтовку, третий стрелок упал в кузов.

— Давай!

Поняв, что стрелки в кузове обезврежены, Мик высунулся — во время обстрела он прятался на насыпи, прикрываясь дорожным полотном и невысоким бетонным ограждением дороги, и дал длинную очередь патронов на двадцать, полностью опустошая магазин. Лопнуло изрешеченное пулями лобовое стекло Форда, один из стрелков, что на ходу высунулся по пояс из окна, готовясь стрелять, безжизненно повис, выронив винтовку, машина завиляла по дороге — водитель видимо тоже был ранен…

— Я пуст!

— Прикрываю!

Высунувшись из-за прикрывавшего меня электромотора, я в максимально быстром темпе высадил по крыше Форда, уже въехавшего на мост, все оставшиеся в магазине патроны, добивая тех, кто еще оставался в кабине. Один из мародеров решился на отчаянный шаг — на ходу он вывалился из кабины, прижимая к себе винтовку, покатился по трассе — второй пулей я попал ему в живот, третьей в грудь. Незадачливый мародер так и остался лежать на сером бетоне шоссе — в расплывающейся луже ярко-красной крови…

В следующую секунду на меня обрушился буквально шквал свинца. Пули противно запели, со звоном ударяясь о металлические конструкции моста, со злобным воем пролетая рядом. Что-то рвануло куртку, затем еще одна пуля попала в ногу — и ярко-алая вспышка боли полыхнула перед глазами…

Если бы не навыки, буквально вбитые в голову в тренировочном лагере Дельты — наверное, я свалился бы с моста — двадцать метров вниз, или выронил оружие. В Дельте в нас вбивали именно инстинкты — даже если мозг отключается от боли, инстинкты не подведут…

Первым делом я повалился назад, под прикрытие здоровенного электромотора, который не смог бы пробить и крупнокалиберный пулемет. Подстраховал себя здоровой рукой — при неконтролируемом падении можно и свалиться вниз. Винтовка у меня была на ремне, ремень перекинут за шею — еще одна полезная привычка, позволяющая не остаться без оружия…

— Алекс?

— Я ранен, прикрой, пока разберусь.

— Принял! Снизу один за другим ударили несколько одиночных выстрелов…

Первым делом ощупал ногу — хреновое дело. Пуля отрикошетила в меня и оставила на ноге длинную, обильно кровоточащую борозду. Кость не задета, сосуды тоже — но кровит изрядно…

Нащупал жгут, встроенный в брюки — в каждом рукаве и в каждой штанине были встроенные жгуты, позволяющие перетянуть конечность в случае ранения, со всех сил потянул на себя, скрипя зубами от боли. Перетянул. Болело зверски, но если чувствуешь боль — значит, еще жив. С этим пока все.

Теперь вторая рана — левая рука, хорошо, что не правая. Пуля, тоже на излете после рикошета, пробила рукав, застряла в мышечной ткани. От боли хотелось выть. Да и жгут не поможет — считай в предплечье…

Сцепив зубы и матерясь последними словами, нащупал аптечку, раскрыл ее, чуть не высыпав содержимое вниз. Нашел подходящий по размеру кусок серой гидроизолирующей ленты, небольшим ножом разрезал рукав, чтобы дать доступ к ране. Нащупал капсулу обеззараживающего геля — последняя, кстати, разработка армейской медицины — раздавил пальцами над раной и тут же наклеил кусок гидроизолирующей ленты… Черт… Больно то как… Подставился, придурок…

Та самая сука… Наркоман с Калашом на Вольво. Пока я обстреливал Форд, он засек мое местонахождение и вдарил очередью на весь магазин из Калаша… Хоть одна пуля случайно — но попадет. Вот и попало — две сразу…

— Я в деле, обстановка?

— Расстояние примерно тысяча футов, две машины, цели за ними. Пытались рвануть за помощью на одной из машин — но я пресек…

Супер… С М4 на расстоянии тысяча футов остановить машину может далеко не каждый и не всегда…

— Где цели?

— Скрываются за грузовиком.

— Сколько?

— Трое минимум. Еще одного я, кажется, сделал — в машине…

Только бы у них не было рации, и только бы здесь не работала сотовая связь. Впрочем, медлить все равно нельзя — рано или поздно по этой дороге кто-нибудь поедет… Снова занял позицию, настроил прицел на восьмикратное увеличение…

— Давай так сделаем… Я тебя прикрою сверху — ты добираешься до Форда. Зачищаешь его окончательно. Дальше — ты их провоцируешь, я снимаю. На счет три-два-один…

И тут допустил ошибку тот самый наркоман. Увидев бегущего по мосту человека, он о грудь высунулся из-за моторного отсека Вольво, дал длинную очередь из автомата … В следующей момент половину его головы будто снесло невидимым топором, бело-красные брызги потекли по лобовому стеклу кабины Вольво и по моторному отсеку. Автомат выскользнул из рук и упал на дорогу. Внизу раздался одиночный выстрел и почти сразу — еще один…

— Доклад?

— У машины чисто! Готов!

У водителя Вольво не выдержали нервы — после минутного обстрела он бросился от машины, оборачиваясь и стреляя на ходу. Как только он появился на лини огня, выстрелили и я и Мик — мародер будто натолкнулся на невидимое препятствие и повалился лицом вниз на траву. До лесополосы, находящейся справа от дороги, он не добежал футов десять…

— Я спускаюсь… Иди за машиной…

Напоследок глянул в оптику на город, отметил оживление на складах — скорее всего стрельбу слышали, не исключено что готовятся идти к нам. Нам же с ними, учитывая и два моих ранения воевать — противопоказано…

Если бы сейчас на дороге появились бандиты — завалили бы и меня и Мика — без вариантов. Я отвязал веревку, отрезал от нее небольшой кусок и еще сильнее перекрутил ногу — острая боль ушла, сменившись давящей, дергающей. Матерясь на себя, на свою глупость, я закинул винтовку за спину и начал медленно спускаться на дорогу. Мик пошел за машиной…

Изрешеченный пулями Форд остановился на самой середине моста, к нему мы подъезжали без опаски — проверено…

— Твой кузов, моя кабина. Пошли…

Первым делом полез к водителю. Вообще в кабине воняло страшно, острый дух мяса и бойни, едва чувствуемый запах пороха. Поскольку стрельба велась в основном сверху вниз, все трое, сидевшие в кабине погибли от ранений в голову. Стекла, двери, весь мало был забрызган кровью и грязно-серым мозговым веществом. Хоть в триллер Хичкока…

Преодолевая брезгливость, обыскал сначала водителя. Улов небогатый — смятая пачка банкнот в кармане, небольшой складной нож, который я выкинул, Спрингфильд-1911, который я засунул себе за ремень. Больше ничего не было…

Сюрприз ожидал на заднем сидении. Один из стрелков навалился разбитой головой на спинку переднего водительского сидения. Кровь, казавшаяся черной в полутьме кабины, капала тяжелыми, крупными каплями вниз, где на коврике образовалась немалая лужа. Я толкнул труп назад, чтобы он завалился на спинку сидения — и тут увидел…

Где он взял эту штуку — неизвестно. Машинка редкая, и во многих штатах считается штурмовой. Попасть на такую — большая удача…

Сайга 12 — причем не в обычном охотничьем варианте, а в штурмовом, с укороченным стволом и складным прикладом от автомата Калашникова. Приклад не пластиковый, а стальной от АКС-74. И длинный магазин — на восемь патронов…

Стремясь побыстрее добраться до вожделенной находки, я вытолкнул труп на дорогу, отскочив от дверного проема, чтобы не запачкаться, скривился от боли — на секунду забыл что ранен. Мельком глянул — пистолета вроде нет. Зашел с другой стороны — дверь там была открыта, достал из салона сначала перемазанную кровью Сайгу, а потом — еще большая удача — два полных магазина на восемь патронов каждый…

Мое, не отдам. Самое лучшее штурмовое ружье в мире, без всяких скидок. Вообще — прекрасное оружие для боев в городе, для зачистки помещений. А тут еще доработанное — с подствольным фонарем и русским прицелом «Кобра» — боковое крепление есть только у русских. За такое — не жалко и пулю в ногу получить…

В приподнятом настроении я открыл переднюю пассажирскую дверцу. Увы, ничего интересного там не было — всего лишь еще один труп и карабин «Марлин Кэмп-45». Его я и брать не стал, только магазин — пистолетный, кольтовский отстегнул и в карман — а вот пистолет — еще один Спрингфильд-1911 тоже засунул за ремень… Прихрамывая на ногу, пошел к пикапу, Мик уже ждал меня там…

— Неслабо…

— Еще бы. Что у тебя?

— Два Рюгера и СКС в тактическом варианте. Два пистолета — старый Смит-Вессон, Беретта и револьвер Кольт-Питон (от автора — эта модель считается Роллс-Ройсом среди револьверов). Кольт мой…

— Да бери…

Свалил все трофеи в кузов, Сайгу швырнул на заднее сидение пикапа. В голове мутилось от боли…

— Что будем с теми делать? — Мик кивнул головой на безмолвно стоящий на той стороне реки Вольво и рядом с ним — растопырившийся посреди дороги, изрешеченный, с распахнутыми дверцами Шевроле…

— Давай я за руль сяду, ты за стрелка. Проверить все равно надо, может, тот чмырь у лесополосы жив. И — сваливаем.

— Добро. Справишься?

— Еще хуже бывало…

Нога уже почти не болела — она просто онемела и лишь изредка напоминала о себе. С рукой получше — та капсула с гелем содержит и обезболивающее и обеззараживающее — специально для первичного применения на поле боя. Но все равно — полчаса максимум, потом надо разбираться и по любому вытаскивать оставшуюся в ране пулю…

Прихрамывая, подошел к моему пикапу, пересел на водительское место. На раненую ногу надежды нет, придется одной и на газ и на тормоз давить. Руль — удержу, наверное… Машина покатилась вперед, заворачивая вправо…

— Эй! Я остановился.

— Вон на дороге лежит — забери, лишним не будет…

— Ну, ты хомяк…

Хомяк — не хомяк, но сейчас оружие — все равно, что жизнь. И лишним не бывает — если оно не нужно тебе его можно обменять на то, что тебе нужно. Оружие и патроны — самый ходовой товар сейчас и с каждым днем его ценность будет только возрастать…

— Что?

В ответ Мик показал мне длинный помповый Моссберг-590 с радиатором над стволом и даже с местом для крепления штыка — армейская модель…

План зачистки не требовалось даже согласовывать — я остановил машину метрах в десяти от Вольво, Мик пошел проверять. Я ждал в машине, положив на колени УЗИ — лучшее для меня сейчас оружие, потому что можно стрелять с одой руки. Пока Мик шмонал машину, я напряженно наблюдал за обстановкой. Что-то не давало мне покоя…

— Кажись, чисто… Один дохлик с АКМ — тебя из него причесали?

— Из него… Проверь ту машину и поедем…

— Да нахрен…

— Проверь!

Мик направился к машине, я чуть выждал и поехал следом за ним со скоростью пешехода…

— Э, да тут один живой … — Мик распрямился от кабины — тяжелый, но живой…

— В кузов его и поехали…

И тут я понял — тот звук, что я услышал некоторое время назад, был не галлюцинацией от ранений — это был шум лопастей вертолета! И он приближался!

— Твою мать! Кидай этого в кузов и валим!

Как мы сваливали — не хочу даже описывать… съехали с дороги, рванули к лесополосе. Дорога была неровная, каждый толчок отзывался новым взрывом боли, но я намертво сжав зубы, держал руль. Дорога передо мной была словно завешена какой-то красноватой пеленой…

И ушли! Вломились в кустарник — в некоторых местах в лесополосе были прогалины, достаточные чтобы проехать машине — считай за минуту до того, как над дорогой появился вертолет…

Вертолет — обычный армейский Блэкхок, прошел на высоте всего метрах в ста над дорогой. Над местом перестрелки даже не задержался — ушел в сторону города. Кто был в этом вертолете, что им было нужно — я не знал и знать не хотел…

От дороги отъехали больше чем на милю, остановились в перелеске. Совсем рядом текла небольшая, похожая на ручеек река. Вокруг никого не было, стояла удивительная тишина. Словно мы остались на земле одни…

— Давай, я пока разберусь тут, а ты пойди, глянь — там орел этот в кузове живой?

Пока Микки ушел допрашивать нашего пленника, я решил заняться своими ранениями. Ни одно из них не выглядело серьезным, тем более смертельным, но если не предпринять меры…

Первым делом, решил заняться своей голенью, распоротой пулей. Добрался до раны, не ослабляя жгут, глянул… Не так уж и плохо, думал — хуже. Пуля черканула поперек, вырвал клок мяса и проделав кровоточащую борозду. Зашить бы — но больницы близко нет, придется так…

Открыл небольшой, пузырек, с прозрачной остро пахнущей жидкостью, плеснул немного на рану — и перед глазами словно взорвалась бомба. В сознание пришел только через несколько секунд. Спирт — ничего лучшего для того, чтобы обеззаразить рану не придумали…

Тампоном слегка промакнул, посмотрел — рана вроде чистая, заражения быть не должно. Раздавил капсулу с гелем, поверх наложил повязку из ИПП. И сверху — на всякий случай — обмотал широким скотчем, чтоб держалось и вообще — на всякий случай… Все. С этим больше ничего сделать нельзя… Теперь плечо…

Матерясь и скрипя зубами снял куртку — больно страшно, но резать я не хотел, несмотря на то, что есть запасная. Ничего страшного — вытерплю. Взялся за край гидроизоляционной ленты и понял не выдержу… Придется ждать Мика…

Мик освободился через несколько минут, подошел к открытой двери машины, пряча в карман небольшой нож…

— Ну, что?

— Потом расскажу. Как ты?

— С ногой нормально. А вот плечо… Пуля там застряла, надо вынимать. Кость цела…

— Точно?

— Посмотри сам. Там, на заднем сидении сумка с инструментами…

Отправляясь в такие вот опасные предприятия, многие берут с собой столько оружия и боеприпасов, сколько смогут унести. И забывают про аптечку. Те, кто побывал в Ираке или в любой другой горячей точке про хорошую аптечку не забудут никогда…

Мик тем временем достал нужные инструменты, надел перчатки, протер все спиртовой салфеткой…

— Обезболивающего сколько?

— Немного. Только местное…

— Как хочешь…

Выбрав нужный шприц-тюбик Микки вколол его мне в плечо, я даже не почувствовал…

— Как же тебя угораздило две пули то поймать…

— А хрен его знает…

Из-за глупости. Должен был предполагать, что случится нечто подобное, лучше должен был замаскироваться. Впрочем — зачем сейчас об этом…

Выждав немного, пока обезболивающее подействует, Мик полез с инструментами в рану — и через двадцать секунд продемонстрировал мне окровавленный кусочек металла.

— На память. Хорошо, что не охотничья….

Да-а-а… Это точно. Оболочечная прошивает насквозь как шило, охотничья оставляет раны намного больше…

Выдавив из тюбика желтый йодосодержащий бактерицидный гель, Мик залил рану и в несколько стежков зашил ее. Сверху — повязка из ИПП и кусок гидроизолирующей ленты — чтобы держалось…

— Вот так вот…

— Нормально… Чтобы я без тебя делал… Теперь рассказывай…

— Особо нечего. Город поделен на территории, есть и одержимые. Но они в домах и офисах питаются в основном, пока удается сдерживать их. Около железной дороги склады на товарной станции захватили местные самооборонщики, их человек двести. Еще одна комунна — на востоке города, но он про нее ничего особо не знал. Остальные — голимые бандиты. Особенно большая группировка на юге — там черные братья из зон собрались человек пятьсот по самым скромным подсчетам. Есть и мексиканцы, их группировка шарится на востоке. Человек триста, может больше…

— А он то сам кто?

— Самооборонщик из местных. Недалеко коттеджный поселок, там и сидят…

— Куда тело дел?

— В ручей скинул.

— Ну и дурак. Во-первых, из этого ручья может, кто-то пить будет. Во-вторых — ты что, хочешь одержимых приманить? Поехали отсюда… В машине я отрубился. Почти сразу…

Может быть, кто-то сейчас скажет — так нельзя. Это варварство — стрелять по всему что движется. Захватить тяжело раненого, допросить его и добить…

Дорогие мои… Это раньше — было варварством, да и то не всегда и не везде. То, что считали варварством в США, в Ираке варварством не было. Причем все это делали наши, американские солдаты. Мало кто иракцев в плен брал, особенно раненых. В плен взял — возможно, на следующий день с ним же на улице столкнешься. А добил — и вопросов нет. Вопросы были, конечно — если рядом журналисты оказывались или правозащитники. Тогда приходилось, сцепя зубы везти этих хаджей в больницу. Или под суд идти. А так — на нет и суда нет….

А сейчас — закон один. Ты или тебя. Думаете — они свои вещи везли? Хрен — награбленное! И нападать на нас никто не заставлял — сами влипли. Проехали бы спокойно — и мы бы стрелять не стали. А раз заметили — не обессудьте…

Катастрофа, день двадцать второй

Окрестности Александрии, штат Луизиана

Ночь на 24 июня 2010 года

В себя я пришел внезапно — словно кто-то толкнул в спину. Огляделся — ночь, ничего не видно. Нога почти не болела, рука тоже. В целом чувствовал себя слабым, но — не дохлым. И то хорошо…

Прежде всего, огляделся, дотянулся до фляжки. Присосался к ней, с удовольствием чувствуя, как прохладная вода течет по моему пересохшему горлу. Как родился заново…

Нащупал УЗИ — он всегда лежал в машине между сидениями, как лучшее оружие для водителя. Теперь, по крайней мере, пару дней — это единственное оружие, не считая пистолета, которое я могу себе позволить по состоянию здоровья. А без оружия сейчас — не комильфо…

Повесив себе УЗИ на шею, выбрался из грузовика. Мик сидел на кабине, поставив ноги у кузов, сгорбившись и обхватив винтовку …

— Что не будишь? Иди, дрыхни. Сменю.

— Сегодня из тебя сменщик — хреновый…

— Да брось. Считай приказ — старшего по званию.

— Какой ты старший по званию?!

— Тогда машина моя и поэтому — марш отдыхать. Завтра, верней сегодня — дел предстоит много. Задерживаться здесь — нельзя…

Последние мои слова Мика видимо убедили, да и тяжело, в самом деле — одному бодрствовать всю ночь. Перекинув ноги через борт он соскочил на землю и полез в кабину — отсыпаться. Я же занял его место, снял автомат с предохранителя и начал ждать — утра…

Утро пришло совсем скоро — солнце тонкими лучами пробило зеленые кроны деревьев, пробежалось по машине, по зелено-бурым клочьям мха, разбросанным по земле, принялось изгонять ночной туман. В низинах туман еще сопротивлялся — белый дым, пахнущий сыростью, ночью и болотом, но оставалось ему уже недолго…

Как бы то ни было — четыре часа я отсидел на вахте честно — и за все это время ни одного шороха, ни одного движения вокруг — будто все вымерло. Видимо, здесь одержимые пока держались в городе, в леса не уходили…

Первым делом связались по рации с Техасом — здесь она до Техаса еще добивала. Ничего нового не было. Теперь надо было решать, что делать дальше…

— Два варианта. Первый — пытаемся обойти город и снова выйти на дорогу, получится или нет — не знаю. Район болотистый, можно и застрять — запросто. Второй вариант — прорываемся в город, ищем подходящий банковский броневик и — вперед!

— Давай карты посмотрим — где нам броневик искать…

Карты, карты… Всем хороши — вот только месторасположения банков там нет. Вообще город расположен по обе стороны реки, через него проходит основная, сорок девятая дорога — но реку она нигде не пересекает. Причем параллельно сорок девятой дороге идет и железная дорога, рядом с ней склады, а там, насколько нам известно — самооборонщики. Тот факт, что мы не негры и на коммунистов тоже не похожи,[12] давал нам шанс проехать мимо без стрельбы — но вот в гости лучше не заглядывать. Не время сейчас для гостей…

— Даунтаун. Большинство банков должно быть в Даунтауне — согласен?

— Согласен. И где этот самый Даунтаун?

— А хрен его знает… Здесь, наверное — Мик ткнул пальцем в район между Монро и МакАртур…

— А почему не на другой стороне реки? Задачка…

— Короче — едем на место. Там и разберемся…

Район аэропорта Интл Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

— Ни хрена себе… — выразил я обуревавшие меня чувства, рассматривая аэропорт …

Аэропорт Интл, расположенный на отшибе за городской чертой, был типичным аэропортом маленького американского городка — башня управления полетами высотой с пятиэтажный дом, двухэтажное здание аэровокзала, стоянка для машин, взлетно-посадочная полоса, пригодная максимум для Боинг-737. Но самое интересное в аэропорту Интл было не это — интересным было то, что он … работал! Да, да, именно — работал! Да еще как…

В стороне от взлетно-посадочной полосы стояли четыре вертолета — два армейский UH-60 и два гражданских Белл ДжетРейнджер. Все выкрашены в матово-черный цвет и ни на одном — никаких опознавательных знаков. По крайней мере, на Блэкхоках в дверных проемах были установлены пулеметы — это значило что бы имеем дело с какой-то серьезной боевой силой. Видимо один из этих вертолетов я и видел вчера над дорогой — то ли разведывал местность, то ли летел откуда-то. Куда — теперь понятно… Около вертолетов находились люди в камуфляже и черной полицейской штурмовой униформе из номекса — точно такую же группу я видел на дороге, когда ехал в Техас. И на башне управления полетами и на крыше аэровокзала уже были установлены пулеметные гнезда.

Недавно здесь был бой — об этом свидетельствовали и несколько сгоревших машин на стоянке и следы от пуль на стенах и ни единого целого стекла в здании аэровокзала. Вру — два осталось. Одно на первом этаже, одно на втором. Видимо — случайно.

Но самое интересное было не в этом. В самом конце взлетной полосы этаким мастодонтом стоял армейский С130 с выключенными моторами и откинутой аппарелью. Длины ВПП как раз здесь хватало, чтобы принять С130, у него ведь укороченный взлет — посадка. Около распахнутой пасти самолета суетились люди — разгружали какие-то ящики, и выгоняли из чрева самолета вооруженные пулеметами джипы — на краю ВПП их стояло уже три — на каждом легкий пулемет у переднего пассажирского сидения и автоматический гранатомет Мк19 на турели за сидениями. Даже трех таких вот джипов и пятидесяти решительных и хорошо подготовленных людей вполне хватило бы, чтобы зачистить город. Автоматический гранатомет — страшная штука, как против одержимых так и против бандитской швали, это — джокер и карт, чтобы его побить здесь не было ни у кого.

В целом это не запоминало спасательную операцию или операцию по наведению порядка. Это напоминало захват. Оккупацию. Смеялись над параноиками, пугавшими всех сказками о черных вертолетах, а теперь вот — совсем не смешно…

От автора. Сказки о черных вертолетах — это можно сказать один из столпов, на котором держится движение «выживальщиков» в Америке, одновременно это стало частью фольклора. Считается, что правительство США содержит какую-то секретную службу и готовится к введению диктатуры, отмене всех основных гражданских прав и свобод, на вооружении этой самой службы и есть черные вертолеты. Про это написаны книги, кажется, есть даже песня. Правительство США неоднократно выступало с опровержениями — но «выживальщики» этому не верят. И как оказалось — правильно не верили…

— Что думаешь? — прошептал Мик, хотя до аэропорта было не меньше двух километров и мы особо не светились…

— Что, что… Сваливать надо. И поскорее. Отвалим из города — выйдем на связь, доложим…

Похоже, что идет какая то операция по обхвату Техаса со всех сторон, создаются базовые лагеря. Видимо мы и нарвались — на создаваемый базовый лагерь. И надо сваливать — закрепившись на аэродроме, они пойдут чистить город, беспредельщики и одержимые им под боком совсем ни к чему.

Ползком, мы поползли назад, к припаркованной в двадцати метрах от дороги за кустарником машине…

В город мы въезжали по сорок девятой, на пересечении соскочили на городскую Норт Болтон — хорошо машина полноприводная, такое издевательство позволяет. Пока все шло тихо — бандитов видно не было, и только одна группа одержимых — штуки три пировали дальше, у заправки, около одной из стоящих поперек дороги машин…

— Сделаем?

— Зачем?

— Заправимся. Вроде не сгоревшая, не разграбленная — не успели что ли… — Мик уже достал глушитель и накручивал его на М4. Я остановил машину у обочины, передвинул переводчик-предохранитель на УЗИ…

Первой упала женщина, стоявшая у кузова пикапа — просто упала и все на дорогу, как мешок. Ни шума, ни воя — ничего. Следом, меньше чем через секунду — дернулся и замер мужчина, почти голый — он подкреплялся сунувшись в салон через открытую дверь. Третий и последний одержимый, сидящий на капоте и лакомившийся через выбитое окно, видимо что то понял, дернулся — но сделать ничего не успел — три пули в бок если и не убили его, то по крайней мере обезвредили. На все про все — ушло секунды три….

— А! Каково! Мастерство не пропьешь!

Но я в этот момент был просто в шоке, потрясенный увиденным. И той мыслью, которая пришла мне в голову от того, что я увидел…

— Слушай… Это же гениально…

— Что?

— Да это! Гениально просто! Ты даже сам не знаешь, что ты сейчас сделал!

— Трех психов вальнул, делов то… С тобой все в порядке? — Мик озабоченно смотрел на меня.

— Все в порядке! Все просто супер!!! Глушитель!!!

— Ты о чем?

— Да о том! Ты выстрелил из винтовки с глушителем несколько раз. Я с одержимыми сталкивался, реакция у них прекрасная! Если бы ты просто начал стрелять — первого бы ты завалил, остальные бросились бы на тебя! А с глушителем — они не поняли, что происходит! Они ни хрена не поняли!!! Они реагируют на громкий звук, получается, что на тихий они не реагируют, у них не хватает ума! Третий дернулся только когда увидел, что погиб его сородич! А это значит, что можно сделать истребление одержимых намного проще — просто нужно оружие всех «чистильщиков», что пойдут в города, оснастить глушителями! Один такой чистильщик, выставив приманку и засев неподалеку с бесшумной винтовкой, может выкосить десяток, два, три одержимых и они не поймут, что происходит! Понял?!

— Мда-а-а… А ведь и в самом деле… — Мик тоже был потрясен открывшейся перспективой — только где мы теперь глушители достанем…

— У вас в МакДилле есть ведь бесшумное оружие?

— Есть сколько то. Тактические глушители на карабины М4 и MP5SD3 — они вроде как устаревшими считаются…

— Вот и супер. У нас один глушитель есть — теперь по одержимым стреляешь в первую очередь ты, я подключаюсь по необходимости. А повезет — еще что-нибудь раздобудем… Поехали!

К заправке я подъезжал медленно, наученный горьким опытом. Когда подъехали ближе, увидели — выбитое стекло и вырванную с мясом ручку на двери — значит, уже кто-то побывал…

Машину я не поленился — загнал назад, за здание заправки, чтобы не было видно с дороги. Засунул в разгрузку четыре магазина от УЗИ — больше не было. УЗИ плюс два пистолета — для небольшой заправки — должно хватить с лихвой. Мик не расставался со своей М4…

— Работаем…

Проникать решили сзади — там всегда есть дверь для персонала. Осторожно подергали ручку — заперто, дверь открывалась внутрь, это хорошо. Я показал два пальца — выбиваю дверь и иду следом за тобой. Мик кивнул…

Ногой со всех сил саданул по двери — там провалилась внутрь, с треском вылетел замок — хорошо, что не стальная. Мик рванул внутрь, я — следом.

Коридор. Узкий, неосвещенный, стоят две стопки ящиков, воняет сгнившей пищей так, что аж тошнит. Никого. В конце коридора — еще одна дверь, видимо в торговый зал… Мик показал на пальцах, моя сторона — левая. Я кивнул…

Снова удар в дверь, Мик уходит вправо, я заученным движением — влево. Когда проходил дверной проем, допустил ошибку, ударился левым плечом о дверь, несильно, но … неприятно…

Небольшой торговый зал, полки с товаром, наполовину пустые. Страшная вонь, жужжание мух. Около кассы — следы крови на полу, уже запекшейся, почти черной. Мик осторожно прошел в другой конец зала, прикрываясь полкой с товаром, я направил автомат на дверь. Мик быстро проверил между полками, подал сигнал — чисто…

Что здесь произошло? История в принципе простая и понятная. Какие-то бандиты решили ограбить заправку, хозяин которой, похоже, уже стал одержимым. Сейчас же он гнил в проходе между полками, порванный на куски картечью, рядом с ним прилег навсегда один из бандитов — чернокожий громила, одетый в синий рабочий комбинезон. Голова почти оторвана — работа одержимого. Следы крови на полу везде — около кассы, на ручке двери, на полках с товаром — значит, ранен был кто-то еще. Не исключено, что он уже обратился и теперь кушает кого-нибудь неподалеку…

Взяли все съестное, из того, что долго не портится — а что портится, уже успело сгнить и теперь добавляло свою ноту с ужасную гамму ароматов, царившую в нагретом солнцем кафе. Впрочем, есть вода в пластиковых бутылях, причем немало. А остальное — оно нам надо?

Пока Мик перетаскивал в машину бутылки с водой, я держал под прицелом дверь, поглядывая и на дорогу, чтобы не пропустить «гостей». За двадцать мину, проехали только один раз, причем целая колонна — несколько джипов и пикапов, больше десятка. На бензозаправку они даже не взглянули…

— А это зачем? — я с удивлением увидел, как Мик прошелся мимо полок и взял две небольшие лопаты и набор инструментов.

— Набор инструментов на всякий случай, лопаты заточим — лучше любого топора будет…

— Это где ты научился?

— Да был один у нас, в ВВС. Он в Афганистане еще против русских воевал, у них подсмотрел идею. Русские лопатки затачивали и с собой носили — и лопата и топор… Интересно…

Топливо на американских заправках отпускалось не так, как в некоторых других странах. Если в других странах подъезжаешь, сначала платишь деньги и только потом хозяин дает команду на заправочный автомат отпустить топливо, то у нас сначала заправляешься, потом платишь. Можно и уехать, не заплатив, но этим грешат только мексиканские иммигранты.

Впрочем, для нас это особого значения не имело — раздаточная колонка питалась от электросети. О том, что напряжения в сети не было вы, наверное, уже догадались…

— Что делать будем?

— Давай-ка отгоним машину туда, назад…

Отогнав машину, я прошелся сзади стоянки, почти сразу нашел резервуар, куда закачивался бензин, нашел и люк для чистки резервуара. Закрытый на массивный замок…

— Посторожи-ка здесь…

Вернулся в магазин, прошелся возле небольшой полки с инструментами. Выбрал самый большой молоток, который тут был и нечто, напоминающее зубило. Оглядевшись, прихватил и тряпку, грязную, но ничего. Вернулся назад…

— Может, отстрелим…

— Охренел? — я посмотрел на Мика — в космос хочешь отправиться?

— Ну не в сам же резервуар палить, просто замок отстрелим.

— Не менее опасно, резервуар наверняка неполный, там пары бензина скопились. Одна искра — и нас за пару сотен метров найдут отсюда…

Открыл бутыль с водой, облил тряпку, щедро плеснул и на замок и на люк. Затем бросил мокрую тряпку, приставил зубило, примерился…

— Фигня все это! — вдруг сказал Мик — есть идея получше. Сейчас трос зацепим и машиной дернем, вместо того, чтобы с зубилом долбиться…

— Идея…

Достали трос, прицепили… Мик сел за руль, винтовку отдал мне. Взревел двигатель и…

И тут я увидел одержимых! Чертовы твари… Двое одержимых — оба негра, здоровенные, бежали к нам со стороны коттеджей… Резво так бежали… Из УЗИ не получится, нашумишь — еще орда таких же сбежится…

— Опасность! На девять часов! Из машины не выходи! Заметил опасность — предупреди остальных, одно из правил выживания…

Необычная винтовка, приклад от которого я немного отвык — слишком легкая и переводчик-предохранитель совсем не в том месте… Зато глушитель — то что нужно…

Винтовка толкнула в плечо, намного меньше чем Калашников, надо привыкать, звук выстрела почти как из мощной пневматики, этакий щелчок. Первый нигер словно взбрыкнул, подпрыгнул, сделал еще два шага и повалился вперед, взмахнув руками. Второй продолжал бежать — он не ускорил движения, не замедлил, не начал вилять… И в самом деле — не въезжают…

Выстрелил, когда до негра оставалось шагов двадцать — и снова точно, в голову. Две пули — одна чуть пониже, в шею, вторая — точно в башку, аж брызнуло… Упал как подкошенный…

Огляделся — шухера вроде не наблюдается… Хотя такие вот дракулы недоделанные в округе еще есть, и полно — к гадалке не ходи..

— Можно…

Машина поднатужилась, заскребла сдвоенными широкими колесами с развитыми грунтозацепами по асфальту — и замок поддался. Дужка, на которой держался замок, лопнула с треском и каким-то звоном, машину бросило вперед, освободившийся трос с гулким грохотом ударил в багажник… Я предусмотрительно стоял в стороне — а то так можно и по ногам тросом получить — до перелома…

Дальше — все просто. Один — на стреме с винтовкой. Другой — привязан на трос найденное ведро, зачерпывает из вскрытого резервуара бензин и наливает его в канистру и в бак, стараясь не пролить. Вот так и заправились — а вы как думали? В американской армии и не такому научат…

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

Норт Болтон авеню плавным изгибом перетекла в Болтон, стальная лента железной дороги пошла влево, отдаляясь от дороги. Прямо на железнодорожных путях стоял длинный состав с платформами. На каждой платформе стояло по два больших морских сорокафутовых контейнера, бесконечная лента поезда уползала куда то вдаль. На соседнем пути стоял амтраковский поезд, солнце словно в зеркале отражалось в тонированных стеклах вагонов, в некоторых вагонах двери были открыты — видимо кто-то остановил поезд стоп-краном не доезжая до станции. Брошенная машина у переезда, открытые двери. И — ни души. Только выстрелы где-то вдали, возможно даже на другой стороне реки. Жутковато — словно попал в миры Стивена Кинга…

— Слушаю предложения, куда едем… — я был за рулем, Мик — в кузове. Поскольку в городе можно было ждать всего, чего угодно, он отложил в сторону свой карабин и приготовил пулемет…

— Я где-то слышал, что при развозке товаров есть золотое правило: все повороты только направо…[13] Вот и давай — жми направо…

Направо, так направо. В конце концов — что направо, что налево — один черт не знаем, куда ехать…

Первый раз нарвались на пересечении Болтон и Норт МакАртур — там была большая развязка-лепесток. Я начал сворачивать — и тут, откуда-то сверху грянул выстрел, похоже, из дробовика. Прицелились плохо — дробь хлестанула по бетону перед машиной. Почти сразу же коротко прорычал пулемет в кузове…

— Давай газу и направо!

Я повернул руль, надавил на газ, заправляя громоздкий Форд в ответвление лепестка, ведущее на Норт МакАртур. Глянул направо — УЗИ спокойненько лежал себе между сидениями… Нажал на кнопку, опуская боковое стекло — от пули все равно не убережет, а стрелять через окно не комильфо…

— Где они? Наверху, на Норт МакАртур никого не было. Пустая трасса…

— Кажется, свалили в сторону реки…

— За помощью?

— А хрен их знает…

— Тогда и мы драпаем…

Раненым носорогом мы понеслись по Норт МакАртур, здесь было на удивление тихо и безлюдно, по нам никто не стрелял…

— Э, а как же налево… Проскочили… Зараза…

Вспоминая события этого дня, удивляюсь — бронемашину мы нашли просто чудом. По уму я должен был повернуть на Ингланд, но из-за того, что нас только что обстреляли пронесся мимо, не заметил поворота. Разворачиваться было глупо, и я зарулил в следующий по дороге поворот направо — на Байю Рапид, сам толком не зная, куда она ведет…

— Слушай… По моему твоя идея оказалась полным дерьмом. Мы едем на выезд из города… — мы успели проехать больше мили, отделений банков в округе не наблюдалось, а вот жилых строений становилось намного меньше — явно выезд из города…

— А глянь — вправо…

Я глянул — ё… Веллс Фарго! Какой идиот поместил отделение банка на выезде из города? А ведь у Веллс Фарго[14] должна быть инкассация, должна. И так здание это выглядит интересно — будто это не отделение банка, а фермерский дом с пристроями для хранения техники и сена. Неужели отняли по просроченной ипотеке и решили, раз уж не продается — сделать в нем отделение банка? А что — запросто такое может быть…

Я остановил машину у обочины, метрах в сорока. С противоположной стороны — заправка и небольшая, забитая под завязку стоянка машин…

— Что-нибудь видишь?

— Пока нет. А ты?

— Тоже нет? Что думаешь?

— Подъезжаем, там видишь — что-то типа гаражей. Вскроем, посмотрим — авось и есть чего…

— Добро…

Но то, что мы увидели, когда подъехали ближе… я просто не поверил своим глазам…

Банковские броневики есть разные по классу. Есть совсем легкие — тяжелый пикап с короткой кабиной и небольшим, угловатым кузовом — сейф на колесах. Там едут только водитель и инкассатор — инкассатор сидит на переднем пассажирском сидении, а мешки с деньгами бросает в кузов как в сейф.

Есть броневики побольше — их делают на базе фургонов типа «Шевроле-Экспресс». Там уже бригада инкассаторов, три четыре человека, два места в кузове. Для инкассации небольших точек в крупных городах. Обычно выдерживают очередь из автомата Калашникова.

Есть броневики еще больше — на базе легких грузовиков типа Интернэшнл серии 4000.[15] Они уже применяются для перевозки наличности между отделениями банков в крупных городах и для инкассации крупных торговых центров, где наличность собирается большими мешками. Защищены обычно от бронебойной 7,62 NATO.

И есть совсем редкие, магистральные броневики. Они применяются тогда, когда партия денег слишком мала, чтобы перебрасывать ее самолетом или поездом, но слишком велика для машины меньшего класса. Делают их на базе самых разных грузовиков, я видел такой на самосвальном шасси Питербилта. И примерно такой броневик мы и увидел сейчас…

В основе этой машины был Интернэшнл 7000, трехосный, с усиленной самосвальной рамой. На кабине было сделано скрытое бронирование — явно не ниже уровня В7 и самое главное — с бойницами.[16] Но самое главное — за кабиной красовался здоровенный, блестящий свежей белой краской огромный бронированный кузов, длиной метров шесть, не меньше. Судя по виду, даже очередь из крупнокалиберного пулемета его не взяла бы…

Потрясенный увиденным, я даванул на тормоз так резко, что Мик чуть не упал там в кузове…

— Что?

— Ни … себе! БТР настоящий…

— БТР — не БТР, но ненамного хуже. Теперь дай Бог вскрыть…

Вскрыть броневик — без ключа и оборудования дело безнадежное. Значит, надо искать ключи в отделении банка, должны быть там…

Машину я развернул и запарковал задом так, чтобы от дороги ее прикрывал борт броневика. И в то же время, если придет пора сматываться — машина стоит носом к дороге, нажал на газ и едешь…

— Как думаешь, где?

— По уму — в комнате охраны. Заодно — кассы ломанем, если что там осталось…

— Зачем? Ж… подтирать?

— Ну почему сразу так? Есть еще дураки, которые за деньги торгуют…

Кассы — не кассы, но банк на вид выглядел так, как будто разбойники здесь не побывали. Учитывая нынешние реалии — удивительно просто. Банк — и не ограбленный. Нонсенс…

С УЗИ тут не справиться, хоть банк и небольшой на вид — и я и Мик уже примерно представляли, что там внутри. Верней — кто. Грабить скорее всего уже пытались, вошли и … и остались там. В качестве еды. Сколько их там… может весь персонал. Поэтому — пользоваться надо самым мощным оружием, какое только есть.

Поэтому, я повесил УЗИ за спину — на всякий случай, достал Вепрь, примерился. НА крайний случай — прижму приклад локтем к боку, так тоже можно стрелять. Единственное, что нужно помнить — стрелять с левого плеча не рекомендуется категорически.

Мик с мрачным видом распихивал гранаты по карманам, ничего хорошего внутри он не ждал…

— Как думаешь — где комната охраны?

— Наверняка — где-то сзади, рядом с хранилищем. Оттуда должен быть свободный выход во фронт-офис[17] и на улицу, к машинам. Левую сторону на себя возьми.

— Договорились…

Заняли позиции у двери, Мик подергал ручку — открыто! Несильно, одними пальцами толкнул дверь, она начала открываться — внутрь… Я направил на дверной проем ствол автомата, положив палец на спусковой крючок. Если одержимые услышали нас — сейчас ломанутся…

Никого. И ничего. Узкий — еле пройти вдвоем — коридор, неосвещенный естественно. Ни одного окна. Показалось, что перед нами темная пропасть…

Мик хлопнул по предплечью, показал один палец,[18] я согласно кивнул головой, двинулся вслед за ним, пытаясь как можно скорее адаптировать зрение от дневного света к полумраку…

Твари ждали в конце коридора, в одной из комнат. Единственно, в чем они ошиблись — дверь в помещение открывалась наружу и направо, да еще и автодоводчик не давал распахнуть ее на сто восемьдесят. В общем эта дверь, если ее открыть, нас же и прикрывала. А ломанулись, когда мы не дошли до двери шага три, если бы были поумнее — пропустили бы нас и напали со спины, тогда открытая дверь преградила бы нам выход на улицу. Но одержимые есть одержимые — подождав некоторое время в засаде и, видимо заслышав наши шаги, они ломанулись наружу…

Когда дверь по правую руку от нас распахнулась, среагировали мы быстро. Мик сообразил первым и выпустил длинную очередь веером, с рассеиванием от бедра, не прицеливаясь. Что-то темное вывалилось из-за двери, с разгона ударилось о стену — и тут я, в нарушение всех правил ведения боя в помещении поднял автомат и открыл шквальный огонь, не видя что находится за дверью и надеясь просто нашпиговать тварей максимальным количеством пуль. Рискуя при этом зацепить и напарника в тесном коридоре. Грохот длинной автоматной очереди врезал по ушам, от двери, изрешеченной сразу из двух столов, в разные стороны полетели осколки ДСП и пластика. Высвеченная вспышкой дульного пламени мелькнула рука Микки — он швырнул что-то вперед, в темноту, в исходящий ревом и разорванный свинцом коридор…

— Граната!

Реакцию на этот крик в спецподразделениях оттачивают молниеносную — я развернулся и диким бизоном ломанулся на улицу. И — буквально сшиб с ног одержимого!

Не знаю, откуда взялась эта измазанная кровью тварь в рваном платье, бывшая когда-то молодой, наверняка красивой женщиной. Видимо, была поблизости и то ли увидела машину, то ли нас, то ли услышала выстрелы — решила полакомиться. То, что я вылечу из коридора как разъяренный носорог, она явно не ожидала…

Столкновение потрясло и меня и ее — сориентироваться и схватить меня рукой она не успела, я тоже ничего не успел сделать — тем более что магазин был пуст. Врезался я в нее как раз левым, раненым плечом, да так, что из глаз буквально посыпались искры. Столкновение меня отбросило вперед и вправо, ее — влево и назад, к стене…

— Опасность!!! — первым делом предупредить напарника, тоже отработано до автоматизма, до рефлекса.

Почти ничего не соображая от боли, я рухнул на землю, буквально на инстинктах перекатился отработанным на тренировках движением выхватил пистолет. Благо, носил я его всегда в положении «взведен и заперт» — с взведением морозить не пришлось. Большим пальцем я привычно сбросил предохранитель, и когда одержимая с воем бросилась на меня — с низкого старта — я одну за другой выпустил пять пуль, даже толком не видя, куда стреляю…

Что-то рухнуло на меня — тяжелое, липкое, дурнопахнущее. Я каждую секунду ожидал, что это что-то взвоет, вцепится в меня зубами и руками — но оно лежало на мне и мокро всхрипывало. Сообразить, что делать дальше я не успел — где-то сзади приглушенно громыхнул взрыв…

Повернулся, сцепив зубы и пытаясь прийти в себя. Понял — лежу на животе. Уперся локтями, оттолкнулся, зашипев от боли — раненое плечо сразу дало о себе знать. Тварь свалилась с меня подобно мешку с каким-то дерьмом… Мик!

Первым делом — тоже на инстинктах, еще не встав, нащупал автомат, еще через долю секунды сообразил, что он пуст. Приняв более-менее устойчивое положение — стоя на коленях — нащупал магазин на разгрузке, рванул на себя, едва не оторвав карман. Сменил магазин, лязгнул затвором — готово. Теперь в руках — сорок пять смертей… Микки стоял у стены, белый как мел…

— Цел?

— Цел, б… Это… эта…дохлая…

— Дохлая, какая же еще. Будь она не дохлая, она бы уже мной закусывала. Или тобой…

Дверь, ведущая в коридор, висела на одной петле, из коридора тянуло дымком…

— Точно цел?

— Точно, точно… Пошли внутрь — как бы эти твари опять не сбежались…

Плечо, конечно разбередил, но на адреналине — нормально… Сейчас у меня не адреналин в крови, а кровь в адреналине, первый раз с одержимым, считай, в рукопашной сошелся. А проблемы с плечом проявятся потом…

— Пошли… Осторожнее…

В темноте коридора остро пахло какой-то дрянью, горелым, запах буквально бил в нос. Дверь буквально разнесло, ноги липли к полу…

— Давай!

Мик прошел дверной проем первым, перепрыгивая через распростертые по полу тела одержимых, я — вторым. Гранатой одержимых нашинковало изрядно, весь пол замазан, брызги на стенах, вонь. Такой медный привкус на языке, смесь запаха крови и пороха, оседает буквально пленкой, так что хочется прополоскать рот. Одного буквально в куски, остальных — кого гранатой, кого пулями. …

Удивительно, но мы с первого раза попали туда, куда нужно — в дежурку охраны. Похоже, эти твари в дежурке и скопились, прошли сюда из оперзала. Разбросанные взрывной волной дешевые офисные стулья, мертвые серые глаза мониторов, дающих картинку с камер слежения… Ничего естественно, уже не работает…

— Давай — ты слева, я справа.

Первым на нужные вещи натолкнулся я — увидел длинный металлический ящик и сразу понял, что там находится. Как это и полагается при дежурстве, он был не заперт, открывай и бери…

Аж три дробовика, одинаковые Ремингтон-870 с удлинителем подствольного магазина, с модным пластиковым прикладом с пистолетной рукояткой, с фонарем, встроенным в цевье. Последняя модель, короче, для правоохранительных органов. Оружие дежурной смены на случай, если потребуется что-нибудь посущественнее пистолетов — банк, как-никак. Еще выше, на отдельной полке — желто-зеленые, ремингтоновские коробки с патронами, с крупной картечью…

Думаете, взял один. А вот и нет — все три! Лишним никогда и ничего не бывает, на случай если придется на что-то менять или кого-то вооружать. Хороший помповый дробовик по простоте устройства, неприхотливости мало чем уступает совковой лопате. Передергивай затвор да жми на спуск. Даже целиться на близкой дистанции не надо. А картечь против одержимых — самое то…

— Алекс!

Я обернулся — есть! Мик взломал небольшую закрытую полочку рядом с пультом, там — целый ряд ключей с какими-то бирками на крючках, в том числе и явно автомобильные…

— Бери все, на месте разберемся…

Пока Мик согребал ключи, я повесил на ремне за спину одно ружье, затем другое. Третье вешать было уже некуда, но не бросать же!

— Третье забери…

Выглядело это конечно смешно: этакие черепашки-ниндзя. Но это только, если читать, сидя в комнате — там смешно не было…

Твари все-таки услышали выстрелы, начали стягиваться к банку с окрестностей. В коридор, они не совались, тупо ждали около машин. Выходили мы уже аккуратно, наученные горьким опытом. Первого одержимого — здоровенного бугая в джинсах и клетчатой рубашке подстрелил Мик около нашей машины, второго — он просек выстрелы и бросился с другой стороны — подстрелил я…

— Б…, который…

— Проверяй все, я прикрою…

Занял позицию, прикрывшись бортом бронированной машины с одной стороны и пикапом — с другой. Все лишнее побросал в багажник — пусть лежит. Внимание на дорогу, но и про тыл забывать нельзя — твари явно собираются, просто удивительно, что ни одна еще не напала…

— Готово! — крик от кабины и в этот момент рявкнул двигатель грузовика, пыхнул дымом мне под ноги так, что я аж дернулся от неожиданности. Вовремя…

И тут, дальше по дороге я уловил движение, совсем далеко. Две машины — два тяжелых пикапа, самых популярных среди бандитов и мародеров, ехали в нашу сторону… Заметили…

Два пикапа, и явно к нам — больше не к кому. А ведь надо перегружать вещи в машину, заниматься этим явно некогда, вон в кузовах народ стоит. По наши души, по наши…

— Давай, вылезай — гости…

Мик засел рядом, хлопнул по плечу. Я обернулся на него, глянул по сторонам, соображая, что делать — и тут мне пришла в голову идея!

— Держи их!

Выхода только два — либо заводить машину и сматываться, оставив этим гаврикам вскрытый броневик, либо принимать бой — двоим против десятка. Я же нашел третий выход.

Сел в кабину Форда, ткнул пальцем в кнопку пульта управления передней лебедкой — свою машину я оборудовал мощными, пятитонными лебедками и спереди и сзади, причем обе были приварены к раме и с усилителями — на совесть сделано. Стравив с барабана метров пять лебедки, я выскочил из кабины, пригнувшись метнулся вперед. Вокруг уже грохотала перестрелка…

А идея простая до безобразия. Бронированный кузов водрузили на стандартную грузовую раму, не стали же отдельную делать под мелкую серию броневиков, правильно? Значит, на раме должен быть крюк для того, что можно было прицепить прицеп. А раз есть крюк — значит, за него можно зацепить наш пикап, не разгружая вытащить его в безопасное место и там спокойно перегрузить все, что нам нужно из пикапа в броневик. Добежав, хватанул сдавшийся с барабана трос с крюком на конце, завалился на землю, полез под броневик — так и есть. Только нормально прицепить, чтобы не дай бог не потерять по дороге — и готово. Можно ехать…

Мародеры же все-таки решили пощупать нас на прочность. Одна машина стояла прямо посреди дороги, с распахнутыми навзничь дверями, до нее было метров двести. Около машины, растянувшись посреди дороги, лежал человек — видимо выпрыгнул из кузова и получил пулю. Остальные были умнее — часть скрывалась за пикапом, интенсивно и бестолково стреляя в нашу сторону, вторая часть рассыпалась за машинами, стоящими по обочине дороги. Военных среди них не было — иначе бы уже попытались обойти с двух сторон…

Мик стрелял, прикрывшись бортом броневика — но экономно, короткими очередями, только чтобы сдержать…

— Валим! Я машину прицепил!

— А утащит?

— Надеюсь! Топлива много?

— По указателю — полбака!

Полбака так полбака, тем более что я примерно просек, куда стоит ехать. Туда, откуда и приехали…

— Давай в машину! Я прикрою!

Пока Мик бежал к кабине, я тремя длинными очередями слил в нападавших весь магазин — только чтобы задержать на пару секунд. Когда затвор сухо лязгнул вместо выстрела, бросился к кабине, молясь всем богам, чтобы случайной пулей не перебило трос, страховочного не было…

Если честно, редко когда испытывал такое облегчение. Когда за мной захлопнулась — с солидным, весомым звуком, тяжелая дверь броневика — словно маслом по сердцу. Дробь — а у большинства бандитов и мародеров были охотничьи дробовики — била по броне кабины подобно граду, но для машины седьмого уровня защиты это было не более опасно, чем бросок теннисного мячика в стену…

Обычный грузовик — руль с гидроусилителем, автоматическая коробка передач. Рация на подставке, но связываться сейчас не с кем. Мик перелез на пассажирское, и вести машину предстояло мне…

Тронулся броневик неспешно и величаво, я выкрутил руль (последний раз водил грузовик в армии, на учениях, тут надо было привыкнуть к немалым габаритам) выводя машину на трассу. Мародеры даже стрелять перестали, поняли, что по такой машине — бесполезно…

Уже через двадцать минут мы были там, откуда и отъехали два часа назад — на заправке на Норт Болтон, на въезде в город. Место знакомое — можно заодно и бензинчиком подзалиться, там осталось еще…

У заправки доедали своих товарищей по несчастью двое одержимых, ума у них было поменьше, чем у мародеров — заметив сворачивающий к заправке монстр, они бросились на нас. Но если раньше я избегал столкновений — в конце концов, машина своя, жалко — то сейчас я просто направил нос броневика на них и нажал на газ. Одного отбросило бампером, другой попал под колеса — даже не почувствовали. Веса в бронированной машине было не меньше двадцати тонн…

Рассказать, как перегружались? Умаялись вусмерть — опока один на часах стоит, одержимых караулит — другой перетаскивает все барахло в объемистое чрево бронированной машины. А этого барахла — одних стволов трофейных уже больше десятка. И ведь не бросишь — а мало ли что приходится в будущем….

Десять раз подумал, а стоит ли вообще. Своя машина =— это своя машина, знаешь ее как свои пять пальцев. А тут — этакий бронированный крокодил. Чужой. Черт его знает, может у него движок на ладан дышит?

Нет, вру. Вряд ли. За машинами, занимающимися перевозками денег и ценностей уход особый, встать посреди дороги с полным кузовом денег и заглохшим двигателем и ждать техничку мало кому улыбается. Такие машины содержатся в идеальном порядке, запчасти как в авиации — по регламентному обслуживанию, а не по факту выхода из строя. Хотя… учитывая, сколько банков в нашей бедной стране обанкротилось до катастрофы, может быть всякое. Может, экономили на обслуживании, у нас не экономят только на бонусах топ-менеджерам. Кстати, тогда именно банкротства банков и массовые ипотечные дефолты называли катастрофой — ну не смешно ли…

Пару раз по дороге проходили машины — небольшими караванами, по нескольку машин в раз. Для нас это было опасно, но мы загнали обе машины за здание заправки, чтобы не было видно с дороги. Обошлось. Беспокоили и одержимые — их мы отстреливали на расстоянии, пользуясь единственной имеющейся у нас винтовкой с глушителем. Напоследок, начерпали топлива, вычерпав из резервуара все до дна. Форд загнали в помещение мойки, имеющейся при заправке, закрыли двери и завалили их барахлом. Черт его знает, может еще возвращаться придется. Да и не хотел я свою машину на улице бросать — в конце концов, неплохо послужила…

Рана почти не кровила, просто сильно ударился. Сменил повязку, залил все желтым, жгучим бактерицидным гелем. До вечера хватит — выживу. Нога уже почти не болела…

Первая баррикада ждала нас на тройном перекрестке, где сходились Болтон, Мейсон и Фултон стрит, причем Фултон вела к крупной железнодорожной развязке и к крупнейшему мосту через реку. В общем — перекресток, пользуясь военной терминологией стратегический. По левую руку на Болтон было какое-то здание, похожее на склад, по правую руку — небольшая стоянка, которая была забита машинами и на которой колобродилось человек тридцать. Еще несколько рыл сидели на крыше склада, парочка перекрыла тяжелым грузовиком перекресток. Этакая таможня…

Будь мы на пикапе — пришлось бы ехать в объезд в лучшем случае и драпать оттуда имея на хвосте пару тачек с бандитами — в худшем. Сейчас же я только недобро улыбнулся и выжал педаль газа, стараясь набрать максимальную скорость…

Мародеры не сообразили — издалека наш броневик, если смотреть на него спереди, выглядел как обычный грузовик, кузов и вовсе походил на рефрижераторный. Понять, что это броневик можно было только по мощному таранному бамперу — но бандиты не поняли. Один из них, тупо вышел перед перекрывшим перекресток грузовиком и шмальнул из ружья — в воздух, вот идиот-то. Те, что были на стоянке сваливать даже не подумали, заняли позиции для стрельбы, прикрываясь машинами. Видимо, у местных бандгрупп была уже какая-то иерархия и нас сочли за местных конкурентов…

— А хватит инерции эту кучу то согрести? — так отвлеченно, словно мы находились на каком-нибудь приеме в посольстве, спросил Мик, показав рукой на машины на стоянке, за которыми занимали позиции стрелки.

— Хватит…

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США

24 июня 2010 года

Томас Дьюи в удивлении остановился на пороге кабинета шефа, не решаясь зайти. Даже возникла мысль взглянуть на часы — не пришел ли он слишком рано. Одним из пунктиков Блэнчарда была пунктуальность…

— Заходите, Томас, заходите… — творец катастрофы миллиардер Гордон Блэнчард … радушно улыбался…

Томас Дьюи осторожно затворил дверь, прошел к столу. Шефу он не верил ни на грош, более того — такое радушие его испугало. Что-то произошло…

— А где все остальные? Разве не…

— Нет, Томас. Больше никого не будет. Удивлены?

— Признаюсь, да…

Мрачные мысли сменяли одна другую — не исключено, что всех остальных уже нет. С Гордоном Блэнчардом можно было ожидать всего, чего угодно, он был способен и не на такое…

Иногда Томас Дьюи на досуге задумывался, с кем можно сравнить Горндона Блэнчарда? С Гитлером? Со Сталиным? С Чингисханом? Другие сравнения просто не приходили в голову…

— Мне нужна ваша помощь, Томас … — как-то потерянно проговорил Блэнчард — мне она действительно очень нужна… Что-то все-таки произошло….

— Что-то случилось, сэр? — в свою очередь Томас Дьюи надел маску армейского служаки. маска против маски — иначе играть было нельзя. Стоит только поверить — и ты обречен.

— Случилось… Случилось то, о чем вы меня и предупреждали… Денмонту доверять нельзя, всего его теории оказались бредом… Сука… У нас нет армии, Дьюи…

Томасу Дьюи на миг показалось, что его облили ведром холодной воды — но именно на миг, потом он взял себя в руки…

— Что произошло…

— Ничего не работает! Никакие чертовы препараты не работают! Эта мразь тянет деньги из меня точно также как раньше тянула из государства!

Дьюи впервые видел своего шефа и хозяина Гордона Блэнчарда в таком состоянии — когда он не знает, что делать. Но вопреки обыкновению это не вызвало страха — наоборот, он почувствовал холодную сосредоточенность, как это бывало перед боевой операцией…

— Коротко и четко — что произошло?

— Все препараты Денмонта не стоят и дерьма. Работает только лекарство — то, что Денмонт сляпал на основании данных, украденных у группы Маршалла-Каплана. Тридцать дней, после чего надо принимать новую дозу. Создание вакцины провалилось — те данные, которые были спасены … короче, вакцину сделать он не может. Но самое главное — и в этом мы только что убедились — проект Альфа запорот. Полностью.

Блэнчард взглянул на Дьюи, возможно ожидая от него каких-то слов поддержки — но Томас Дьюи молчал, давая возможность своему шефу говорить дальше…

— Препарат, который создал Денмонт, действительно превращает людей в роботов, готовых выполнить любую команду. Вот только выполнить команды нужные нам они ее не смогут — потому что интеллект у них понижается до уровня собаки. Собачья преданность — и собачий интеллект. Все успехи, которых добился Денмонт, основаны на плагиате, на том, что он сумел украсть. Своего у него нет ничего…

Можно было бы конечно сказать нечто вроде «я же вас предупреждал» — но говорить не хотелось. Впервые Томас Дьюи так остро осознал, что они сейчас находятся в одной лодке, в одном ковчеге. Получалось, что научная часть проекта у них полностью провисла в воздухе. Идя сюда, Дьюи боялся что придется отчитываться по Техасу и по Питеру Маршаллу — но сейчас он видел что ситуация намного хреновее…

— Армия есть, просто мы не можем ей управлять. Процесс снижения интеллекта обратим?

— Скорее всего, да. Впрочем, если «да» говорит Денмонт — то это может означать все что угодно… Плагиатор херов…

Дьюи лихорадочно соображал. Если «зомби-солдаты» превращаются в придурков, не способных к осознанным действиям — значит о силовом решении «Техасского вопроса» придется забыть. Пока забыть, потом можно будет поднять «флаг борьбы с сепаратизмом» — в конце концов «работа с личным составом» инъекциями «препарата Альфа» не ограничивается и не может ограничиваться — но это все потом. Сейчас надо разобраться с Денмонтом…

— Я это так вижу, сэр. Помимо Денмонта у нас находятся и вирусологи и врачи-исследователи. Я понимаю, что Денмонт подбирал персонал не по признаку талантливости, а по признаку умения лизать ему зад — но все равно должны же они хоть что-то уметь! Не может быть, чтобы там были одни интеллектуальные импотенты. Просто нужно убрать оттуда Денмонта и дать им четкое задание — хоть что-то, но они сделают. Разрешите?

— Действуйте, Томас, действуйте… — скривившись, сказал Денмонт — я уже сказал вся надежда теперь на вас. Единственно — не стоит ликвидировать Денмонта, все равно то дерьмо, что он разработал, в нем он разбирается лучше всего. Возможно, он нам еще пригодится… Нам…

— И не собираюсь — сказал Дьюи — но в карцер посажу, пусть подумает…

Из кабинета шефа Дьюи вылетел, словно на крыльях — наконец то его услышали и его аргументацию приняли. Но если бы он увидел ухмылку Блэнчарда после того, как за ним захлопнулась дверь — он бы так не радовался…

Эта часть действий герцога достойна внимания и подражания, почему я желал бы остановиться на ней особо. До завоевания Романья находилась под властью ничтожных правителей, которые не столько пеклись о своих подданных, сколько обирали их и направляли не к согласию, а к раздорам, так что весь край изнемогал от грабежей, усобиц и беззаконий. Завоевав Романью, герцог решил отдать ее в надежные руки, дабы умиротворить и подчинить верховной власти, и с тем вручил всю полноту власти мессеру Рамиро де Орко, человеку нрава резкого и крутого. Тот в короткое время умиротворил Романью, пресек распри и навел трепет на всю округу. Тогда герцог рассудил, что чрезмерное сосредоточение власти больше не нужно, ибо может озлобить подданных, и учредил, под председательством почтенного лица, гражданский суд, в котором каждый год был представлен защитником. Но зная, что минувшие строгости все таки настроили против него народ, он решил обелить себя и расположить к себе подданных, показав им, что если и были жестокости, то в них повинен не он, а его суровый наместник. И вот однажды утром на площади в Чезене по его приказу положили разрубленное пополам тело мессера Рамиро де Орко рядом с колодой и окровавленным мечом. Свирепость этого зрелища одновременно удовлетворила и ошеломила народ. Н. Макиавелли «Государь».

Из всех книг, самой любимой книгой Гордона Блэнчарда была эта — «Государь» Николо Макиавелли. В ней он черпал мудрость и добрые советы, не раз помогавшие ему в затруднительных жизненных ситуациях. Вот и сейчас — вражду между Томасом Дьюи, бывшим офицером армии и Виктором Денмонтом, педофилом и подонком, он поддерживал искусственно, сам же оставаясь над схваткой. Однако времена изменились — и правитель должен «прозреть» и принять правильную сторону в этом конфликте. А правильной была — сторона Томаса Дьюи, потому что из них двоих н гораздо меньше наделал ошибок, и самое главное — он был военным. Предложение Денмонта превратить оставшихся в живых военных в стадо тупых и послушно исполняющих команды роботов провалилось, его разработки оказались несостоятельными. Значит — в этом споре должен победить Дьюи, именно от него, командующего вооруженными силами корпорации, сейчас зависит многое, если не все. Он и боевыми действиями управлять сможет, если что. Но и Денмонта не стоит списывать со счетов раз и навсегда — мало ли что может произойти…

А Гордон Блэнчард был, есть и будет — мудрым и непогрешимым правителем…

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

— А хватит инерции эту кучу то согрести? — так отвлеченно, словно мы находились на каком-нибудь приеме в посольстве спросил Мик, показав рукой на машины на стоянке, за которыми занимали позиции стрелки.

— Хватит…

Удар оказался чудовищным — но не для нас, пристегнутых ремнями безопасности, а для тех, кому не повезло оказаться на пути многотонного бронированного монстра… Перед ударом машина шла на пределе, на ограничителе — шестьдесят миль в час — и таранный бампер, несколько миллиметров закаленной стали, приваренных к раме машине, сделал свое дело…

Целился я специально — между двумя машинами так, чтобы удар пришелся по багажнику первой и по капоту второй. Первой оказался старый «Шеви-Каприс» в полицейской раскраске, давно полицейскими не используемый — его не просто отбросило. От удара он буквально встал на капот и с грохотом рухнул на стоящий рядом Форд пикап. Машина выглядела так, будто на нее наступил великан, а багажника и вовсе — не было.

Вторым пострадал Шевроле Сильверадо с закрытым кузовом-кунгом редкого, бледно-лимонного цвета. Тот, кто прятался за ним, был не так проворен, а сам пикап был слишком тяжел, чтобы летать, подобно Капрису. Удар пришелся по моторному отсеку, машину развернуло и припечатало к стоящему следом джипу, а один из стрелков с дробовиком, вовремя не просекший наших серьезных намерений, оказался расплющен между ними…

Остальные открыли огонь, один даже успел попасть в лобовое стекло броневика — пуля стекло не пробила, но отставила неслабую отметину. Пара десятков таких вот отметин — и дорогу из-за них просто будет не видно. Хреново…

Те, кто прятался за машинами на стоянке, выстрелили по разу, большей частью не попали и, спотыкаясь и падая бросились прочь от несущегося на них монстра. Шквальный огонь открыли с крыше склада, где засели снайперы, пули пришлись, прежде всего, по кузову-сейфу и по крыше кабины. Любую небронированную машину — неважно легковую, трак или грузовик такой шквал огня остановил бы. Нам же он показался грохотом града по крыше — совершенно неопасным…

Разбросав по сторонам автомобили баррикады, мы за пару секунд преодолели стоянку, я снова крутанул вправо руль и мы, снеся по пути неудачно запаркованную у обочины малолитражку вырвались на оперативный простор — на Мейсон стрит, больше похожую на деревенскую улицу, чем на улицу немаленького южного города. Незадачливые бандиты провожали нас разнокалиберным грохотом, волновавшим нас не больше, чем скорость полет кометы Галлея…

У городского парка свернули на Масоник драйв. В парке явно кто-то был — стояли машины, жгли костры — но нас предпочли не заметить. И правильно — жить всем надо…

Проехали всю Масоник, по дороге сбили нескольких одержимых — красота! Раньше я бы поостерегся сбивать одержимых машиной — все таки риск повредить радиатор, а если туша одержимого вдруг ударится об лобовое стекло и ввалится в салон — так вообще красота будет… Сейчас же увидев одержимого просто давил на газ — даже если они были заняты едой и до нас им не было никакого дело. Лучший одержимый — мертвый одержимый, чем больше я лично их убью — тем скорее закончится все это дерьмо. Один из одержимых ухитрился ударить палкой по капоту за долю секунды до того, как попасть под колесо, еще кровью забрызгало стекло и пришлось включать дворники. Хорошо, в бачке омывателя жидкость была, перед выездом и не проверили, а выходить и протирать, как-то не было желания…

А впереди был торговый молл, одноэтажный, но огромный, с вывеской «Александрия». Вообще, с приходом федеральных торговых сетей, Юг сильно изменился. Если раньше здесь от всего веяло чем то деревенским, патриархальным — сонные городки, широкие улицы, деревянные магазинчики, которыми их владельцы владели Бог знает в каком поколении, и которые подавали местным покупателям товар, даже не спрашивая что им нужно — потому что знали, то теперь… Уродливые, похожие на цеха коробки, обшитые сайдингом, громкие названия, распродажи дешевого китайского дерьма… Что-то ушло, что-то необратимо изменилось, и я не скажу, что это было хорошо.

Молл был слева, для того чтобы хорошо был виден сам молл и реклама на нем, вырубили все деревья. Но мое внимание привлекло не это — привлекло так, что я аж притормозил. Стоянка перед моллом была забита машинами — самыми разными, в основном траками, на каких здесь ездят. Длинные ряды машин, припаркованных в основном аккуратно, четкими рядами. Но самое главное — там, на стоянке были люди. Много, человек двести….

Поднес к глазами бинокль — и чуть не выронил от ужаса и неожиданности… Мужчины, женщины, дети… Когда то, совсем недавно, они и были людьми, но сейчас… Рваная, перепачканная кровью одежда, раны на теле, на которые никто не обращал внимания… ТВАРИ…

— Ты куда-нибудь торопишься? — не дожидаясь ответа, я повернул руль, нажал на газ и броневик, отшвырнув с дороги старый Форд-Аэростар, влетел на заполненную припаркованными машинами и одержимыми автостоянку…

Удивительно — но не все одержимые бросились на нас! Некоторые бросились, наоборот, от нас — убегать! Вот это номера — раньше они перл напролом и ничего испугать их не могло — даже если на них пер бы каток — они все равно бросились бы под него. А сейчас — вы только поглядите! Видимо, пребывание в стаях запустило механизм обучения — с каждым днем одержимые становились все более и более опасными хищниками.

С теми же, кто не догадался отвалить, я поступил просто и жестоко. Машины на паркингах перед молами паркуются рядами, между рядами всегда оставляют пространство достаточное, чтобы проехала другая машина или магазинная тележка. Сейчас это пространство буквально кишело одержимыми — и я начал их буквально сгребать таранным бампером — часть попадала под колеса. Остаасть размазывалась по стоящим рядами машинам. Вой и рев был слышен даже в бронированной и звукоизолированной кабине. Один одержимый пытался заскочить на капот, но сорвался, и в следующую секунду его размазало между бортом броневика и багажником какой-то машины…

Проехав так метров триста — паркинг был очень большой, длинный, я начал крутить руль, пытаясь развернуться, и тут двигатель чихнул и … заглох! Нет не так — ЗАГЛОХ!!! Когда ровный рев дизеля оборвался, у меня чуть не случился сердечный приступ — сердце словно сдавила рука в холодной резиновой перчатке….

Медленно, мы с Миком повернулись друг, к другу, посмотрели друг другу в глаза. Лицо его было просто белым, словно обсыпанным мукой, я наверное выглядел не лучше. Вокруг машины бесновались одержимые, несколько уже запрыгнули на капот и теперь в бессильной злобе колотили кулаками, камнями и палками по толстому стеклу, пытаясь прорваться в кабину. Жутко — врагу такого не пожелаю. И что теперь. Оружие в кабине есть и патроны — но ведь через такую толпу не прорваться, задавят численностью, порвут на части…

— Спокойно. Давай, попытается запустить двигатель…

Стараясь не обращать внимания на облепивших машину одержимых, я, задержав дыхание, медленно повернул ключ в замке зажигания и, через долю секунды, двигатель ровно взревел… Ф-ф-ф-у…. Так и до инфаркта на самом деле дожиться можно…

Из-за облепивших машину, сидевших на капоте одержимых ничего видно не было, поэтому я поехал наугад, включив оставшуюся от самосвала пониженную передачу. С треском смялся кузов какой-то машины, под колеса упал один из одержимых, отшатнулись несколько других — но машина пошла. Пошла! Сминая и расталкивая оставленные на стоянке машины, сбрасывая с капота и кузова насевших тварей, броневик наискось пересек стоянку. О чем я тогда думал и о чем молился — чтобы не свалиться в какой-нибудь ров или канаву, огораживающую стоянку — тогда точно не выберемся. Этот броневик слишком тяжелый для бездорожья…

Вырвались — срезав угол и проделав проход в двух рядах машин наш броневик выполз со стоянки и, нарушая все правила, вывалился на МакАртур драйв, которая вела на выезд из города. Ехал я можно сказать наугад, дорога через заляпанное стекло было почти не видна, но главное — ехал, сваливал отсюда…

Последнее приключение в Александрии с нами случилось уже тогда, когда мы выбрались из города — когда с МакАртур мы выезжали на сорок десятое шоссе. Дорога тут идет резко вверх и вправо и заходит на путепровод. Поворачивая, я глянул вбок, отчаянно пытаясь через перемазанное грязью и кровью стекло увидеть, не свалюсь ли я с путепровода, и тут увидел… поезд! Самый обычный железнодорожный грузовой состав, который тянул, надрываясь, маневровый локомотив. Видимо, электричества уже не было, вот и подцепили к этой махине дизельный тепловоз. В одном месте на открытой платформе виднелись люди, но стрелять по нам они не стали…

Катастрофа, день двадцать третий

Сорок девятое шоссе

25 июня 2010 года

Ночь провели в чистом поле, верней там было не поле, а болото. Проехав озеро Индиан Крик, свернули на сто двенадцатую дорогу. Отъехали на километр от большого шоссе, там и остановились. Время до того, как солнце окончательно зайдет, еще было — полчаса примерно — а сделать надо было многое…

Первым делом оценили повреждения. Как и предполагал, на этой машине на ободах стояли специальные бандажи, причем наверняка последнего поколения, опробованные в Ираке. Этакая конструкция, отдаленно напоминающая … старые пружинные матрацы. Да и сами шины усилены. В общем, еще ехать и ехать.

Радиатор не пробили — бронированные жалюзи, таранный бампер как новенький, только поцарапан, капот тоже. Вот это я понимаю — езда…

Отмыли капот и стекло — как могли. Набрали воды — рядом тек ручей, в Луизиане, штате болот, набрать воду совсем не проблема. Грязной тряпкой как смогли, отмыли лобовое стекло, чтобы в дороге хоть что-то было видно…

Ночь провели спокойно — никто не напал и не обстреливал. Даже кваканья вездесущих лягушек, которых в этом болотистом штате было море, не было слышно — звукоизоляция на кабине била хорошей…

С утра, выходя из машины, я обнаружил проблему, которую вчера не заметили — а между тем проблема была серьезной. Пулей вдребезги разнесло боковое зеркало заднего вида со стороны водителя — а может и не пулей, при каком-нибудь таране снесло. Кронштейн остался, а само зеркало снесло. Как бы то ни было — проблему следовало решить при первой возможности. И дело не в том, что можно при повороте не глянуть в зеркало заднего вида и снести с дороги какую-нибудь микролитражку, этой то проблемы как раз сейчас не было. А вот если у колес притаился одержимый, а ты начал выходить из машины… Вот тут абзац полный. И стекло не опустишь, не посмотришь перед тем, как выходить — стекла бронированные, не опускаются…

Позавтракали — чем бог послал — то есть сухпаем. Была мысль наловить лягушек и попробовать, что такое есть жареные лягушачьи лапки, но по здравому размышлению решили этого не делать. Солнце припекало все сильнее, день обещал быть жарким. От болотистой почвы уже парило вовсю, вязкий и мерзкий запах гниения бил в нос…

Сунулись в кузов — ничего интересного. В принципе, если бы даже там были мешки с деньгами — мы бы несильно обрадовались, сейчас деньги не имеют такой ценности как раньше. Полки, на них какие-то опечатанные мешки с бумагами, по виду векселя или что-то в этом роде. Все проверять не стали, вскрыли только два мешка. Может в остальных и деньги. Самое главное — четыре удобных сидения в кузове для экипажа и биотуалет — для дальних поездок. Спальник расстелил, мешок с бумагами под голову положил — и дрыхни. В целом, тут можно было даже жить…

Сменил повязку — заживало все как на собаке, нога уже почти в порядке была. Еще несколько дней — и хоть марафон беги. С плечом немного подольше будет, но все равно терпимо…

Выскочили на сорок девятое шоссе, покатили в сторону Лафайета. Дорога, прямо скажем — неблизкая и небезопасная, хорошо хоть с твердым покрытием. Обстреляли нас дважды — у Огасты саданули из автомата какие-то придурки на Джип-Рэнглер — вот просто так жирный, молодой урод в яркой гавайской рубахе встал и саданул очередью по проезжающей мимо машине. Убил бы мразь — да останавливаться нельзя. И дальше, относительно крупном Орелоусасе попытались пойти по объездной дороге — основную кто-то перегородил железобетонными блоками — и попали в засаду.

Засада была устроено глупо — явно не военными — но действенно. На узкой, посыпанной гравием дороге, где двум машинам с трудом разъехаться, а вокруг болото — не выедешь, кто-то тупо оставил трактор с прицепом посреди дороги. А по обе стороны, прикрываясь наполовину ушедшими в вязкий грунт обгоревшими остовами автомобилей, укрылись стрелки…

Если бы любую гражданскую машину здесь бы разделали под орех — то нам это помехой не стало. Под аккомпанемент дружных залпов дроби и картечи я на малой скорости примерился — и тупо сдвинул трактор на обочину, где он естественно увяз. После чего поехал дальше. Вот пусть и вытаскивают придурки…

Вообще, стало страшно. Хотя бы последняя засада — ведь местные козлы устроили, не уголовники. Вместо того, чтобы попытаться помочь сначала себе, потом и другим по возможности, они стали делать ловушки на дороге и грабить проезжающих. Понять этого просто не могу, в голове не укладывается…

Лафайет, штат Луизиана

25 июня 2010 года

— Ё…

Даванул на тормоз так, что адски застрекотала АБС, Мик недоуменно на меня осмотрел. Я же перекинул рычаг коробки на задний ход и дал полный назад. Пока не поздно…

— Ты чего…

— Возьми бинокль, глянь…

Перед нами были пригороды Лафайета — насколько я помнил карту, в этом месте сорок девятое шоссе пересекалось с Вест Глория Свитч. Но уже здесь мы наткнулись на блокпост, причем такой, какой я никак не ожидал увидеть.

Там был бронетранспортер! Помимо двух полицейских машин, наполовину спрятанных за железобетонными блоками, перегораживающими дорогу, там стоял самый настоящий бронетранспортер. LAV-25, используемый морской пехотой США, с двадцатипятимиллиметровой пушкой Бушмастер в башне. И эта пушка могла разнести нашу машину на атомы…

— Что делать будем? — Мик тоже увидел машину, оценил ситуацию — я бы их не нервировал.

Интересно, где они взяли БТР? Судя по всему в городе порядок — блокпост, полицейские машины на дороге, БТР. А ведь у нас задание — устанавливать по дороге связь с группами сопротивления….

— Попробуем на полицейской волне поработать…

— Думаешь, поверят?

— Предложишь другое?

Снял рацию, нащупал полицейскую волну — хотя наверняка сейчас полный бардак с этим, кто на ней хочет, тот и треплется…

— Кобра вызывает полицейское управление Лафайет. Кобра вызывает полицейское управление Лафайет. Я в трех кликах от города, имею сообщение…

Почти сразу же шорох помех, неразборчивые переговоры сменились твердым и уверенным голосом…

— Станция Кобра, я Кроко 2 назовите себя…

— Станция Кобра, представители Техаса. Мы на белой банковской бронемашине, три клика от города. Имеем сообщение.

На той стороне видимо немного посовещались, потом голос прорезался в эфире снова…

— Кобра, мы вас видим. Начинайте движение в нашу сторону, скорость не больше двадцати Нашли дураков…

— Отрицательно, Кроко 2. Мы вас не знаем, вы не знаете нас. Предлагаю нейтральную территорию — два клика от блокпоста. Вас — максимум двое, на полицейской машине…

На той стороне снова воцарилось молчание, на сей раз на несколько минут …

— Положительно, Кобра, мы идем к вам. Огня не открывать!

— Принял, жду вас!

Мы проехали всего лишь один клик — медленно и осторожно, чтобы не дай бог не внушить нехороших мыслей тому, кто сейчас наводит на нас автоматическую скорострельную пушку. Навстречу нам двигалась большой патрульный Форд в полицейской раскраске…

— Значит так. Пересаживаешься за руль, если что — я сваливаю с дороги, ты выводи машину из под обстрела. С такого расстояния по человеку, да еще бегущему, из Бушмастера вряд ли попадут. Встречаемся — там, где сорок девятая пересекается с Норд Юниверсити, на развязке…

— Понял…

Полицейская машина остановилась метрах в двадцати от нашего броневика, впереди были двое, в полицейской форме, но выходить они не спешили…

— Я пошел…

Открыл тяжеленную, словно дверца банковского сейфа дверь, соскочил на землю. Из оружия у меня был Вепрь — на ремне и Глок — в поясной, открытой кобуре — хватанул и стреляй. Пахло почему-то бензином, несильно но навязчиво. Уж не бак ли течет…

С переднего пассажирского сидения навстречу мне вышел полицейский — средних лет, белобрысый, крепкий. В кобуре револьвер, что сейчас уже редкость, а вот за спиной, на обычном армейском ремне висит М4. На носу — блестящие солнцезащитные очки. Медленно, рассчитывая каждый шаг, мы направились навстречу друг другу…

— Питер Конрой, полицейское управление Лафайет — отрекомендовался он.

— Алекс Маршалл, помощник шерифа. Округ Диксон, штат Техас.

— Далеко вас занесло…

— Далеко. Как я понимаю, власть в городе представляете вы?

— Власть в городе представляем мы. Кого вы представляете?

— Национальная гвардия Техаса, командует у нас сейчас генерал Алистер Бриггс. Мы уполномочены сделать предложение вам от Совета обороны Техаса (этот орган я просто выдумал).

— Совета обороны Техаса?

— Вам известно, что происходит в округе, сэр? — вопросом на вопрос ответил я.

— Допустим… — осторожно ответил Конрой.

— В этих условиях нам ничего не оставалось, как организовать народную милицию и совместно с армейскими частями и частями национальной гвардии взять штат Техас под контроль.

— Вы хотите сказать, что штат Техас полностью под контролем? — на лице Конроя читалось недоверие.

— Именно так, штат Техас полностью под контролем, эпидемия локализована, беспорядков нет (хотел бы я, чтобы все так и было, на самом деле последнюю обстановку я не знал)…

— И что у вас за предложение? — спросил после минутного молчания Конрой.

— Предложение о сотрудничестве. И помощи в наведении порядка. Но его я могу высказать только старшему по званию, кто отвечает за город.

— Полковник Купер, морская пехота… — сказал, немного подумав, и видимо решив, что военную тайну не разглашает, Конрой — он из местных. Здесь морпехи, батальон с техникой. Поэтому и держимся…

— Мне нужно встретиться с ним…

— Да я понимаю… Только вот захочет ли он встречаться с вами, парни…

— Так спроси. Вызови по связи и спроси…

Конрой немного поразмыслив, пришел к выводу, что предложение и в самом деле здравое…

— Оставайтесь на месте… — Конрой пошел к машине, связываться с начальством, я же остался жариться на Солнце. Пока все шло относительно нормально, хотя что творится в городе… Узнать можно было только в него заехав, правда и выхода другого нет — дорога на Новый Орлеан идет именно через Лафайет… На переговоры Конрою потребовалось относительно немного времени…

— Поехали… Полковник дает добро…

— Поехали…

Лафайет был одним из тех южных городков, что жили сейчас за счет туризма. Не сказать, что это плохо, но и хорошего мало. Это раньше можно было жить за счет туристов а сейчас? Если приедут туристы — так они либо тебя ограбят до нитки, возможно и замочат, либо еще хуже — съедят. Самое хреновое — в отличие от Техаса в Луизиане практически не выращивали сельскохозяйственной продукции — почва болотистая. А сейчас пища — это выживание…

Бои в городе уже отгремели, нельзя сказать, что они были достаточно сильными. Да, на улиц стояли изрешеченные автоматным и пулеметным огнем машины, в домах были выбиты стекла — и но и только. По крайней мере, здесь не шлялись ни бандиты, ни одержимые, на углу каждой улицы стоял джип или пикап с парой стрелков в кузове — видимо, местная самооборона. Интересно, что они планируют делать дальше, ведь в городе, тем более в таком «туристическом раю» как Лафайет зиму не перезимуешь…

Штаб местных сил самообороны, оказывается, был размещен в самом центре города, в здании Университета Луизианы. Туда мы заехали с Джонстон стрит, съехав с сорок девятой магистрали — в этом городе она заканчивалась…

У университета, в котором был даже пожар — обгорелые провалы окон и исхлестанные пулями стены свидетельствовали о том, что за это здание был нешуточный бой — кишела жизнь, причем относительно нормальная жизнь, которую я за пределами Техаса еще не видел. Здесь не собирались в грабительский рейд, не делили награбленное, не устраивали баррикады, никого не расстреливали. Несколько Хаммеров, пара армейских грузовиков, до черта пикапов, новых и не очень. Многие машины с пулевыми отметинами на кузове…

— Что делаем?

Я задумался. Оставлять такую машину, даже запертую — последнее дело, пуля в башку и ключи твои. Сейчас это более чем легко…

— Я схожу на переговоры один. Ты наш знак «все в порядке» помнишь?

— Не забыл.

— Вот и нормально. Если что тогда… по обстановке…

— Понял.

Взял с собой Вепря (уже привык к нему, несмотря на то, что на два кило тяжелее М4), вылез из машины, захлопнул дверцу. Конрой мрачно смотрел на меня…

— С оружием нельзя…

— Три раза «ха». Ты видишь в ближайших пятидесяти ярдах хоть одного мужика, который был бы без оружия?

Конрой немного подумал, и видимо решил, что смысла со мной спорить нет. Тем более, что только полный идиот решится в одиночку вести бой в здании, где человек сто, не меньше…

— Пошли…

На входе стоял пост морской пехоты, никаких документов не показывали, Конроя видимо знали, меня же пропустили потому что я бы с ним. Лифт, естественно не работал, двинули по узкой, пожарной лестнице. Черт бы побрал архитекторов — все новые здания под лифты конструируются, если бы законом разрешено было — вообще бы ни одной лестницы не было. Цивилизация чтоб ее, о том, что может электричества не быть, даже не думаем…

Полковник Максимилиан «Макс» Купер оказался примерно таким, каким и представляется в воображении полковник морской пехоты США. Выше среднего роста, крепкий, одет в «пустынный» камуфляж без знаков различия. Наголо выбритая голова, седая шеточка усов, продубленная ветром и солнцем кожа, давящий взгляд. Помимо штатной Беретты в кобуре, на стол поверх бумаг был небрежно брошен М4.

— Сэр, капитан Алекс Маршалл, национальная гвардия Техаса, сэр! — не дожидаясь вопросов представился я. Если имеешь дело с незнакомым военным, да еще и старшим по званию — лучше представиться как надо, не выглядеть гражданским раздолбаем, даже если в армии сейчас не служишь. Впрочем… а чем я тогда занимаюсь, если не служу? По приколу что ли я в Луизиану сунулся?

— Не похожи на национального гвардейца… — заключил полковник.

— Да, сэр — первый батальон специального назначения Дельта, в отставке. Сейчас работаю помощником шерифа, в Техасе…

— Дельта? И что же нужно Дельте в этом городе?

Интересный вопрос. А что мне, в самом деле, здесь нужно, ехал бы себе и ехал.

— Сэр, меня послали установиться связь с группами сопротивления в Южных штатах.

— Кто послал?

— Генерал Алистер Бриггс, ВВС. Он у нас в Техасе командует…

Полковник задумался. Если он и вправду местный, то все не так хорошо, как кажется. Испокон века Техас и Луизиана друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Техасцы считали луизианцев людьми несерьезными, разболтанными — а луизианцы техасцев — слишком крутыми и жадными, сидящими на нефти. И если раньше дальше шуток дело не заходило — черт знает, как сейчас будет, сейчас все с тормозов снялись.

— Командует кем? — наконец выдал полковник.

— В Техасе созданы силы самообороны на базе армии, национальной гвардии и гражданской милиции. Сейчас мы заканчиваем зачистку штата.

— По идее…

— По идее, сэр! — я уже понял, о чем Купер хочет сказать, и весьма невежливо его перебил — в такой ситуации каждый должен принимать те меры к выживанию и наведению порядка, какие считает нужным. Вам ведь тоже не отдавали приказ выдвигаться в Лафайет и зачищать его…

— Вообще, так… — за все время нашего разговора полковник улыбнулся…

— Кобра вызывает Койота!

— На связи! — Форт Худ отозвался сразу, станция была мощной и добивала туда легко… — триста сорок!

— Шестьсот шестьдесят!

Обусловленный обмен сообщения, доказывающими, что все штатно и ни один из собеседников не находится под вражеским контролем. Основное число тысяча, если мне назвали число «триста сорок», то я должен дать ответ равный «тысяча минус триста сорок» то есть «шестьсот шестьдесят». Сейчас было все штатно, связь установлена.

— Ваши координаты?

— Лафайет, Луизиана, тридцать пять миль до залива. Город под контролем местной милиции и батальона морской пехоты. Командующий — полковник Купер.

— Макс, что ли? Дай мне его!

— Сэр, вас… — я протянул стоящему рядом полковнику гарнитуру связи, сам отошел в сторонку…

Купер говорил с Мейнардом минут десять, как я понял, они где-то вместе служили. Это большой плюс — сейчас личное знакомство многое значит, к незнакомым доверия вообще нет, вне зависимости от должностей и званий. Переговорив, Купер вернул мне связь…

— Новая вводная, капитан! Остаешься с Купером, планируете захват и зачистку Батон-Ружа. Ваша задача — закрепиться хотя бы в порту, продержаться там максимум две недели. Дальше в порту берешь любое плавсредство и двигаешь до Флориды заливом. Как понял?

— Вас понял, сэр! Что нового? — последний вопрос был, конечно, наглостью, но вполне понятной наглостью.

— Работа по известной тебе теме идет успешно (то есть Питер все-таки чего-то добился). Корпус Кристи полностью зачищен, заканчиваем работу в Галвестоне. Зараженных на границах пока удается держать, но их много. «Рональд Рейган» ошвартовался на рейде Корпус Кристи, еще два на подходе, с остальными пока связи нет. Начали работу в Хьюстоне…

Новости прекрасные. Все-таки, против организации одержимые ничего сделать не могут, это всего лишь хищники, опасные — но хищники, не более того. По сути, мы сами сдали страну, не смогли организовать сопротивление. Просто подняли руки вверх — во всех штатах, кроме Техаса.

Получается, что основные порты либо зачищены, либо вот-вот будут зачищены. Оно и понятно — ни один одержимый, который максимум что может — это наброситься на спины, ударить палкой ничего не сможет сделать против брони и автоматов. Точно также будет зачищен и Хьюстон — проблем будет море, как-никак огромный город-миллионник и надо в каждую щель заглянуть — но все же он будет зачищен.

Еще лучше — что подошел авианосец. Даже один авианосец — это уже серьезная сила, способная обеспечить ПВО всего Техаса, а если подойдут еще два…

— Еще одно, Кобра… В Майами оцени ситуацию на месте. Если это возможно — начинайте зачистку. Гражданских вывезем морем, не вопрос, помощь подбросим, как закончим с Хьюстоном, как поняли?

— Вас понял.

— Тогда удачи. Конец связи.

Интересные дела, интересные… Еще не закончили со своим штатом, уже начали работать по чужим. Впрочем, это и правильно, возможно что-то удастся сделать. В том же Майами — огромная авиабаза, силы специального назначения — и сидят взаперти на базе, боятся бандитов. Чего ждут? Командования — его, похоже, не будет, решения надо принимать самому. Не смех ли…

Тогда я еще не знал, что происходило в Калифорнии, что на тот момент вообще стоял вопрос об эвакуации всего Техаса. И на случай эвакуации надо было иметь плацдарм — как можно дальше, лучше вообще на другом берегу океана…

Не знаю, о чем договорились Мейнард с Купером — но когда я спустился из кабинета, где была установлена антенна, полковник уже развернул карту Луизианы и в задумчивости смотрел на нее…

— В Батон Руж были, капитан?

— Проездом… (не соврал, действительно был).

— И как считаете — какими силами его можно зачистить? Это, смотря как чистить…

— Рота, сэр. Достаточно роты и пары бронетранспортеров.

— Рота… — полковник, прищурившись, посмотрел на меня — а не лихо забираешь?

— Нормально. Сколько у вас снайперов?

— Две пары.[19]

— Две пары уже есть. И я и Мик, который сейчас в машине остались — снайперы три и четыре. Мне нужно еще три человека — двое как вторые номера и один за руль, чтобы не бросать машину на произвол судьбы посреди незачищенного города. Дальше. Река проходит через центр города, с одной стороны деловой центр, Даунтаун, с другой — порт и нефтяные терминалы. В деловом центре самое высокое здание, доминирующее над местностью — здание Сити-холла, городской администрации. Там около двадцати пяти этажей. Можно? Я повернул карту, показал точку, где я намерен был обосноваться.

— Входим в город по возможности тихо. Четыре снайперские пары поднимаются наверх, чистят здание Сити-Холла и начинают работать оттуда, с разных уровней. Там на уровне двадцатого этажа есть прекрасная смотровая площадка, насколько я помню туристический путеводитель — оттуда можно работать на все четыре стороны света. Я и Мик, мы на двоих берем три снайперские винтовки — одну полуавтоматическую, одну дальнобойную триста тридцать восьмую и еще одну — пятидесятый калибр на случай, если на нас попрут с техникой. Еще два ваших снайпера. И четверо с штурмовыми винтовками, с пулеметом и с рацией. Достать нас там с земли не смогут, если только случайно, сами знаете…[20] Но мы оттянем на себя всех одержимых и всех бандитов, ежели таковые в городе есть. А они там есть, нефтяной терминал слишком лакомый кусок, чтобы там не было бандитов. С Сити-холла прекрасно просматривается и простреливается порт. Как только придет время, мы даем вам сигнал — и вы под нашим прикрытием выдвигаетесь из пригородов, броском занимаете даунтаун и порт, начинаете зачистку оттуда. В принципе весь план…

— Лихо… А если вас прижмут в пригородах? Или нас?

— А чем? Максимум что у них есть — пара пулеметов, не больше. Единственно, чего я боюсь так это того, что уронили мосты, ведущие через реку. Если это так — тогда ждем основные силы, и вместе пытается занять Порт-Аллен. Тогда сложнее и крови будет больше — придется атаковать в лоб подготовленные позиции. Плюс — серьезная угроза взрыва нефтяных терминалов. Но на их месте — я еще не знал, кого «их» — так вот, на их месте я бы просто свалил, увидев на горизонте роту морпехов и бронетранспортеры…

Полковник огладил бритую голову, зашел к карте с одной стороны, с другой, размышляя…

— План ни к черту, только псих сунется в город вдевятером. Но именно поэтому — может и проскочишь. Дерзай! Тебе от нас что нужно?

— Да, по сути, немного. Здесь оружейный магазин есть?

Оружейный магазин был средних размеров и располагался в одном из тихих проулков в центре города, рядом с Джонстон стрит — не знаешь, не найдешь. Здание было типично южным — каменное, двухэтажное, причудливой архитектуры, выкрашенное в бледно-желтый цвет и уже кое-где тронутое грибком. Вывеска когда-то была, но сейчас от нее остались только ошметки — срывали, видимо в спешке. Решетки на окнах, стальная дверь…

— Остаешься в машине, смотри…

Конрой с напарником припарковали машину рядом с нашей, я же остановился прямо напротив входа в магазин. Машину нельзя оставлять ни на минуту, это настолько лакомый кусок, что даже в относительно благополучном Лафайете может все что угодно случиться. Человек человеку сейчас волк…

Звонок не работал, на мой стук в дверь ногой никто не открыл, но я чувствовал, что за дверь кто-то есть…

— Я Алекс Маршалл, полиция Техаса. Хочу кое-что купить. Меня Купер направил.

По ту сторону почувствовалось, не послышалось, а именно почувствовалось какое то шевеление…

— За деньги не местным не продаем… — голос явно принадлежал пожилому человеку.

— Мне есть чем расплатиться. Я на дороге несколько стволов взял, мне они не нужны… Через пару секунд щелкнул дверной замок…

— Заходите. Руки на виду держите…

Хозяином магазина оказался… негр! Довольно пожилой, крепкий на вид, несмотря на возраст его голова была обрита наголо — такую прическу носят молодые бандиты. На нем был старый армейский камуфляж, в руках зловеще чернело ружье, одна из моделей Бенелли. Какая именно не разглядел — в магазине было не слишком светло, да и не того было…

Крепкий, судя по всему дядя… На юге негров не особо, а негр — владелец оружейного магазина… Тем более, что здесь немалую долю покупателей составляют клансмены…[21]

Мазнул взглядом — и тут мой глаз зацепился за коробочку, висящую на стене… Награду, которая там была, я узнал сразу — медаль Почета Конгресса…[22]

— Вьетнам? — с уважением спросил я, кивнув на стену…

— Он самый, сынок…

— За что…

— Да, за глупость…

Теперь понятно. На юге героев войны уважали издревле, что было, то было. И тот, кто получил медаль Почета, мог рассчитывать на уважение, несмотря на цвет кожи…

— Так у тебя есть что на продажу? — голос владельца оружейного магазина вывел меня из раздумья.

— Есть…

Я вышел на улицу, подал знак сидевшему в машине Мику что все нормально, забрал из кузова два ствола — СКС и один из Рюгеров. Второй Рюгер я решил оставить на всякий случай, пистолеты тоже, Сайгу-12 не продам вообще… Да и Ремингтоны пригодятся на будущее — черт еще знает, что дальше придется брать…

— Вас как зовут?

— Томас, сынок… Все зовут меня здесь просто Томас или Дядюшка Том… И ты тоже можешь звать меня просто Дядюшка Том…

Добродушно бурча, Томас быстро и внимательно осмотрел принесенное мной оружие — все в тактическом варианте, что сейчас особенно ценно. Здесь то, как мне сказали, в основном охотничье, тактическое разобрали все еще в первые дни…

— Нормально! — вынес, наконец, приговор старый торговец — выбирай…

Поскольку света в здании не было, как и во всем городе, он протянул мне длинный мощный, полицейский Мэглайт…

Лучом света быстро пробежался по выставленным в витрине ружьям, потом двинулся в обратный путь, но медленнее. Кое-что, из того, что я нашел, мне очень понравилось, но выказывать явный интерес я не хотел…

— Вон это…

— Интересные у тебя запросы… Снайперское выбираешь?

— Оно самое. Штурмового у меня немало…

Томас открыл витрину и передал мне приглянувшееся ружье — одно из немногих полуавтоматических, имевшихся в витрине…

Remington R-25, новейшая модель, появившаяся всего пару лет назад. Странно даже видеть ее здесь — обычно в этих краях покупали семисотый Ремингтон или Винчестер-70 такой же, как у отца. Полуавтоматика, обычный патрон 7,62 NATO, длинный и тяжелый двадцатичетырехдюймовый ствол холодной ковки, консольно вывешенный. Ствол, не мудрствуя лукаво, взят от обычной полицейской снайперской винтовки Remington-700. Обычно винтовка эта идет в камуфляжной охотничьей раскраске Realtree, но здесь она была черной, по спецзаказу.

Взял в руки — легла как родная. Прицел — тоже не охотничий, а армейский, хорошо мне знакомый Леопольд с постоянным десятикратным увеличением. Сошки Харрис, тоже тактические. Все как раз по мне. Единственно, что печально — магазины только на пять патронов…

На самом деле — прекрасная винтовка. Корпус морской пехоты проводил тендер на закупку партии винтовок для скаутов — разведчиков. Участвовали Armalite со своей AR-10SASS, Knight Armament с уже принятой на вооружение SR-25 и Ремингтон со своей новейшей R-25. И победил, вопреки ожиданиям именно Ремингтон, несмотря на то, что до начала конкурса рассматривался как самый слабый участник…

— Патроны к ней есть? С чем она пристреливалась?

— Пристреливалась с «Нормой», сто патронов дам, из той же партии, с которой пристреливалась, больше нет…

И то ладно, хоть так. В целом, эта винтовка по кучности обычному болтовому полицейскому Ремингтону не уступит.

— И вон эту еще покажите…

— Парень, ты слишком много хочешь за свои деньги… — прищурился негр…

— Два на два…

— Так этот Ремингтон знаешь, сколько стоит? Он же снайперский… И новый — а у тебя подержанное, да еще кровью испачканное… Я задумался…

— Дробовик Ремингтон пойдет?

— Какой?

— Тактический, модель 870, пластик, пистолетная рукоятка. Длинный магазин. Подготовленный под обвес, но самого обвеса нет…

— Ну, смотря что брать будешь… Вот ведь жук…

— И пистолет. Спрингфильд-1911, полноразмерный. Больше нету.

Негр понимающе улыбнулся — сейчас у всех все есть, но… кто кого нае… как говорится.

— Тащи…

— А это вот откуда у вас?

— Да парнишка один сдал на комиссию… Он за море ездил, много чего привез оттуда. Подарок дядюшки Садди… Понятно, Ирак…

Это был даже не Тигр, охотничий карабин, редкий и достаточно дорогой в Штатах. Это была самая настоящая СВД, не «Аль-Кадиссия»,[23] и не Дракула[24] а реальная русская СВД, причем в варианте со складным прикладом. Редчайший вариант, называющийся СВДС. Еще говорят, что Россия Саддаму оружие не поставляла — а это откуда тогда? Оружие для ценителей — почти точно такое же осталось у меня в домике в Аризоне. И знал я в Ираке одного парнишку из Blackwaters— он специально выписал русский Тигр со складным прикладом себе по каталогу, пристрелял. Так у него хватало здоровья таскать одновременно АКМ[25] в руках и свою СВДС со сложенным прикладом за спиной.

Кое-кто говорит, что винтовка устаревшая и качество скверное, но это в основном относится к румынским и китайским клонам, из-за них репутация СВД и упала. С хорошим патроном и в опытных руках с СВД можно уверенно работать до восьмисот метров, в девяноста пяти процентах случаев дальше и не надо. Винтовка приспособлена для десантирования, ее можно носить как обычную штурмовую. Надежность не ниже Калашникова, не откажет ни в пустыне, ни в болоте. В общем, не взять такое оружие было бы грешно…

— Патроны к ней есть?

— А как же. Финские, целевые, двести штук, больше нету. Тут калибр нестандартный, на ценителя. Я, признаться ее взял только потому, что знаю, что это такое. В «дурной земле» досыта хлебнули… Ты тоже разбираешься?

— Разбираюсь… Патроны двенадцатого калибра есть?

— Есть, Ремингтон, с картечью. Сто штук продам, за деньги если надо.

— Надо… А магазины к Сайге? Хоть какие?

— Больше нету…

— Ты хоть откуда… — спросил Томас, упаковывая покупки.

— С Техаса. Мы там сами сейчас, своим умом живем.

— Трайпл Кей,[26] что ли? Там расистов много… Господи…

— Какой клан, отец… Какой расизм? Нас живьем едят, на куски рвут, тут не до расизма. Я, кстати, с Купером разговаривал, чтобы присоединялись своим округом к нашему штату. Все равно, у себя мы порядок наведем, весь штат под контролем (тут я немного преувеличил, но именно немного) — а вам помощь будет нужна. Я по вашему штату три дня еду и нет города, где бы меня не попытались замочить. Кроме вашего. Это у вас сейчас такая манера приветствия — заряд картечи в рожу вместо «здравствуйте»?

— Здесь народ жесткий… — пробормотал Томас — хотя Купер грамотный мужик. Все в строгости держит.

— В строгости то в строгости, но долго ли вы продержитесь в одиночку? Бандиты кругом. Кастро через залив — как думаете, у него тоже эпидемия или нет?

— Ты меня не агитируй… — прищурился Томас — не мне решать, все вместе будем решать. Как решим — так и будет.

— Решайте… — пробурчал я, подхватывая покупки — только побыстрее…

Уже повернулся, чтобы уходить — и тут мне в глаз упала еще одна вещь… Конечно, как я сразу не подумал про это! Болван, сейчас бы и уйти так мог!

— А вот это не продадите?

— Это? А тебе зачем?

— Нужно. А у вас все равно никто не купит, это же не оружие. Томас немного подумал, потом махнул рукой.

— Продам…

Ремонтную мастерскую со сварочным аппаратом мы нашли быстро, на углу улицы. Расплатились за работу деньгами, парой пайков и двумя коробками патронов 5,56 по двадцать штук в каждой — тем более что работа была относительно несложной.

У каждого броневика существует два выхода из кузова — основной и запасной, это аксиома. Запасной выход обычно делают в виде люка на крыше. Во-первых, любая дверь, любой люк — это уязвимое место в бронировании машины, правильно сделать его сложно и дорого. А стрельба по крыше броневика на два порядка менее вероятна, чем стрельба по бортам, поэтому и делают запасной люк в крыше, чтобы не ослаблять защиту бортов. Во-вторых, у броневика центр тяжести завышен по сравнению с другими машинами, опрокинуться на нем легче легкого и люк в крыше как раз подходит в этом случае для эвакуации экипажа машины. И в нашем «Интере» был приличных размеров люк в крыше, тоже бронированный.

Вот я и придумал. В магазине дядюшки Тома я приметил такое охотничье кресло. Лестница, высотой около двух метров, а на ней сверху укреплено удобное охотничье кресло с подставкой под винтовку и патроны. Просто идеально для того, что я задумал.

Лестницу мы укоротили и приварили в люке так, чтобы стрелок мог подняться из бронированного кузова машины по лестнице, сесть на кресло и стрелять. Из любого оружия — винтовка, пулемет, автомат. Таким образом, мы превратили банковский броневик в самый настоящий легкий БТР, который может и огрызнуться огнем в ответ. Но это еще не все. При помощи обычного сварочного аппарата мы ухитрились-таки приварить к броневому (!!!) кузову небольшие щитки. Держались они на соплях и пулю, понятно бы не сдержали — но и приваривали мы их с другой целью. Дело в том, что место стрелка мы защитили мешками, но не с песком, песка не было — со щебнем. Просто на глаза попалась куча щебня, мы и нагребли несколько мешков. Немного хуже, чем обычный песок останавливают пулю — но это все-таки была защита и неплохая. А щитки были для того, чтобы мешки не разлетелись при движении…

Таким образом, если в Александрии мы нашли броневик, с которым можно было не беспокоиться о придурке с дробовиком, вставшим сегодня не с той ноги — то в Лафайете мы сделали из него настоящую боевую машину, способную не только защитить экипаж, но и огрызнуться огнем в ответ. Учитывая, что мы планировали заехать в Новый Орлеан, такая машина была весьма кстати…

Катастрофа, день двадцать пятый

Десятое шоссе, район Гросс Тете

27 июня 2010 года

На сборы ушло намного больше времени, чем мы думали — в конце концов это нас двое — сели да поехали. Чтобы собрать роту морской пехоты, боевую технику, подготовить город к обороне оставшимися силами — все это требовало и времени и нервов…

Идти решили ночью — чтобы не ввязываться в бессмысленные перестрелки и не терять время. Два Хаммера с крупнокалиберными пулеметами, два БТР, несколько грузовиков — и наш грузовик, превращенный в мобильную огневую точку. Нам выпала миссия идти первым, изображая, что больше сил у нас нет, что мы самоубийцы, ринувшиеся вдевятером в уничтоженный катастрофой город. Пусть и хорошо вооруженные — автоматы, снайперские винтовки, пулемет — но все же самоубийцы. Ибо чем больше был город — тем больше там было одержимых — такое вот правило новой жизни.

От колонны мы оторвались в районе Гросс-Тете, когда до Батон Руж оставалось примерно пятнадцать миль. Стоявший у железнодорожной ветки небольшой поселок Гросс-Тете был пуст, щерился на мир выжженными провалами окон, в нем оставалось только пара десятков одержимых, которых морпехи общими усилиями быстро утихомирили. Часть техники укрыли под путепроводом, на железнодорожной колее — все равно сейчас поезда не ходят. Часть рассредоточилась в поселке, развернула рацию. Теперь был наш ход…

Девять человек — для такой машины это было уже много, кузов был рассчитан на четверых — но и ехать нам было недалеко, всего лишь пятнадцать миль. Мик сел в кабину рядом с водителем, которого подобрал нам Купер — совсем пацан еще. Шестеро сидели в бронированном кузове, прикрытые от возможных неприятностей сантиметрами стаи. Я же, по своей обычной привычке, полез на рожон — то есть встал за пулемет…

Вариантов действий было два. Первый — на скорости прорваться к мосту не зная — цел он, или уже взорван или может быть — заминирован. Рискнуть, предположив, что бронированный автомобиль остановить не смогут — нечем. Второй — выслать вперед разведку и двигаться медленно, но осторожно…

— Сворачивай!

По левую сторону я увидел какой-то склад, небольшой. Перед складом была небольшая площадка для погрузочно-разгрузочных работ, двери распахнуты настежь.

Интер осторожно вполз на площадку — воняло здесь так, что запах проникал даже через облитый дешевым одеколоном носовой платок. В распахнутых настежь дверях склада гудели мухи…

— Твою мать, Алекс, какого хрена!

Какого хрена… Ты, Микки, еще в кабине сидишь, там вонь не так чувствуется. А мне — хоть не дыши…

— Зачищаем площадку! Закрыть двери!

Тим и Джим — двое морпехов (их так и называли всегда — Тим и Джим и друг без друга они не работали) пошли закрывать ворота — не стоит, чтобы нас видели с дороги. Остальные, ругаясь и зажимая носы, вылезли из бронированного кузова…

Похоже, одержимых нет. В углу стоит изрешеченный пулями грузовик, кажется Исудзу с изотермическим кузовом, стекла кабины забрызганы красным. Видимо, на этом складе хранились мясные продукты, электричество отключилось и они, конечно же протухли…

— Значит, схема работы — начал я, когда двери был закрыты — лезть на рожон я не хочу. Поэтому прежде чем идти дальше, нужно по-тихому разведать местность…

Краем глаза заметил какое-то шевеление в дверях одной из холодильных камер, обернулся — одержимый! Зараза…

Первым на опасность среагировал как ни странно Пит Конрой — вот что значит постоянная практика в роли полицейского. Одержимый еще только показался в дверях — а он уже держал в руках револьвер. На долю секунды позже среагировал я — когда одержимый уже спрыгнул на асфальт и бросился на нас. Третьим среагировал Мик.

Карабины ни один из нас перехватить не успевал, поэтому работали пистолетами. Первым раскатисто грохнул револьвер, одержимый — раньше бывший пожилым, толстым, усатым мексиканцем — дернулся от попадания пули в грудь, но не остановился, даже не замедлился. Вторая пуля попала чуть выше, чуть не оторвав руку вместе с ключицей, нормальный человек был бы уже мертв, но это был одержимый. Мы с Миком выстрелили одновременно, когда до одержимого было метра три — и обе пули попали в голову. Тварь без звука рухнула нам под ноги, дернулась в последний раз и застыла…

— На будущее — одержимые умирают сразу, только если выстрелить им в голову. Если попасть в грудь, то он тоже подохнет рано или поздно, но перед этим успеет убить вас. Так же одержимые не понимают, что происходит, если в них стрелять с глушителем. Краткий курс молодого бойца — все усвоили? Не усвоить было сложно — наглядное пособие лежало у самых ног.

— Так вот, насчет разведки местности. Мы — это я и Конрой — продвинемся вперед максимум на полмили, себя не обнаруживая. Найдем примерно такое же место, чтобы спрятать машину — и отсигналим вам по рации. Вы перегоняете машину, мы идем дальше. И так — до моста. Если услышите звуки стрельбы или три тоновых сигнала — значит, нам нужна помощь. Вопросы? Вопросов не было…

— Тогда последнее — без нужды из машины не выходить. Во-первых, там воняет не так сильно, во-вторых — сюда на звуки стрельбы могут припереться еще одержимые. С бронемашиной они ничего не сделают…

Бесшумных штурмовых винтовок у нас было только две — BHI SOPMOD у меня и М4 у Мика. Поэтому Мику с Питером пришлось поменяться оружием — в разведке нужно именно бесшумное, иначе одержимые на звуки стрельбы сбегутся со всего города. На всякий случай за спину я повесил СВДС, набил патронами четыре магазина к ней — больше не было. Снайперская винтовка в городе вполне может сгодиться, тем более такая удобная, которую в критической ситуации можно использовать и как штурмовую.

— Служил? — спросил я, глядя, как Питер проверяет чужое, незнакомое оружие.

— Сто первая…

— «Все американцы».[27] Тогда тебя и учить ничему не надо. Только … может, все-таки возьмешь вместо своего пятизарядника что-нибудь другое? У меня Глок есть и Кольт.

— Нет, не стоит. Я уже к револьверу привык, а сорок четвертый с одного выстрела кладет…

— Как знаешь…

По приставной лестнице поднялись на крышу склада, благо склад был одноэтажный, и высотой метра четыре, а крыша плоской. Перебежками перебрались к другому краю крыши…

Одержимые там были — причем сразу несколько. Чуть дальше по дороге, метров двести, у кромки лесополосы стоял RV,[28] двери были открыты настежь и около него подкреплялись сразу трое одержимых. На нас они внимание не обратили, полностью поглощенные едой.

— Работаем, ты слева, я справа. По команде. Питер кивнул, прицелился…

— Давай!

Первый одержимый — женщина лет сорока, от платья которой почти ничего не осталось, рухнула сразу, прямо на еду, второй одержимый дернулся и закрутил головой, пытаясь понять, что произошло. Питер выстрелил еще раз — точно! Пробежав пару шагов, одержимый взвыл и рухнул на землю…

Третий уже въехал в происходящее, оставив еду, бросился в нашу сторону. По нему выстрелили мы оба — и оба точно. Одна пуля попала в горло, другая снесла полголовы. Кувыркнувшись, словно налетев на невидимую преграду, последний одержимый затих на земле…

Кстати… Говорят, что 5,56 — идеальный патрон. Но свалить одержимого с первого раза не получилось, а это не есть хорошо. А 7,62 русский — валит без вопросов, с первого же выстрела. Вот тебе и смещенный центр тяжести…

— Обожди… — я притормозил Пита, уже готового спрыгнуть вниз — подождем минут десять. Если другие одержимые что-то услышали, они подвалят сюда. Если же нет…

Одержимые так и не появились, видимо ничего не услышали. Первым с крыши прыгнул я, вторым Питер. Я огляделся по сторонам…

— Давай в лесополосу! Чтобы с дороги не было видно…

Перебежками добрались до лесополосы. Редкий лес, голые стволы, совсем без подроста и без кустарника. С дороги заметить можно, но только если специально вглядываться. Но и идти было легко — легче, чем продираться через кустарник…

— Проверим?

RV, кажется, «Дискавери», переделанный из небольшого автобуса стоял, наклонившись на один бок так, что чуть не переворачивался. Двери и со стороны водителя, и пассажирская — нараспашку, рядом с машиной на земле лежит… Не знаю, как это и назвать. Тело, наполовину съеденное и наполовину сгнившее, весь низ был объеден одержимыми, лежащими рядом. Жуткая, выворачивающая наизнанку вонь — и вездесущие, здоровенные черные мухи… К горлу подступала тошнота…

— Шикарная машинка… — пробормотал я, стараясь не смотреть на лежащие на земле тела…

— Опасность!

В этом случае инстинкты опережают сознание — я мгновенно укрылся за автобусом, встал на колено.

Через пару минут появились и машины. Какие именно, я не видел — боялся высунуться из-за автобуса, там был как минимум один мощный шоссейный тягач — бас Катерпиллера не спутаешь ни с чем. На какое то мгновение мелькнула мысль, что сейчас какому-нибудь придурку придет в голову мысль остановиться и угнать бесхозный «Дискавери» — но колонна прошла мимо, и нас никто не заметил…

— Видел?

— Немного…

— Что там?

— Два пикапа. Большие. И трак с полуприцепом, что везли, не знаю.

— Цистерна?

— Нет, обычный полуприцеп… Все интереснее и интереснее…

— Сваливаем!

Природа тут интересная — почва уже не болотистая, несмотря на то, что до залива — миль тридцать не больше. Лесополосы, скорее всего, искусственно высаженные, прерываемые промзонами и заправками. И так — до самого порта, раскинувшегося на берегу извилистой реки…

Следующую точку, где можно было скрыть автомобиль, мы нашли как по заказу — примерно через милю. Большая заправка, предназначенная не для легковых машин, а для траков. Несколько траков, с десяток застыли на стоянке — интересно, почему их не разграбили? Там же — гостиница для дальнобойщиков и ремонтная мастерская. Отойдешь метров на десять от гостиницы — и уже лес… Ждем. Заправка как заправка, что-то мне не нравилось, сам не пойму что.

— Видишь что?

— Нет…

Но что-то здесь было… За время, пока я служил в Ираке у меня выработалась привычка чувствовать неприятности — не видеть, а именно чувствовать, что здесь что-то не то… Катастрофа эту способность развила еще больше. И сейчас я чувствовал — что то не то… Как то … слишком спокойно, что ли…

— Тебе не кажется, что здесь засада? Питер огляделся…

— Да нет, тихо все… Паранойя безжалостно косила наши ряды…

— Тогда сигналь по рации, пусть двигают сюда…

Сам не знаю почему — закинул автомат за спину, достал снайперскую винтовку, разложил приклад, приложился. Прицел непривычный — вместо перекрестья и привычных делений mil-dot — галочки и дальномерная шкала. Но если есть привычка — штука удобная и неубиваемая…

Второй этаж. Окно за окном — ничего. Сплошная чернота, окна почему то распахнуты, но не выбиты. Вообще непонятно — что здесь было после катастрофы — был здесь бой или нет. Время тянется, как резиновое…

— Контакт с тыла!

И тут — как прорвало. Иначе и не скажешь — прорвало. Сразу несколько тварей выскочили из гостиницы, из дверей, из окон…

— Держи тыл!!!

Времени хвататься за автомат не было — твари бежали через асфальтированную стоянку прямо на нас, выкладываясь, как бегун на олимпийской стометровке. На площадке их было уже семь, а из дома лезли новые…

Начал стрелять навскидку, без прицеливания, на такой дистанции оптика только вредит. Выстрел — непривычная, словно растянутая во времени отдача толкнула в плечо — бежавший первым одержимый споткнулся и упал под ноги остальным, двое тоже покатились по земле, споткнувшись о тело. Еще выстрел — падает еще один одержимый, его голова мгновенно превращается в месиво… Остальные бегут, не обращая внимание на выстрелы, до них уже метров пятнадцать, не больше… Не успеваю…

Выпустил из рук винтовку, правая рука идет вниз, ложится на рукоятку пистолета. Одержимые уже так близко, что можно видеть их лица — белые, пустые, искаженные ненавистью. Рука отработанным движением поднимается на уровень плеча, большой палец скидывает предохранитель пистолета…

Промахнуться на такой дистанции невозможно — четыре выстрела один за другим, в максимально быстром темпе — и бросаюсь в сторону с перекатом. Двое одержимых еще живы — женщина, молодая, похожая на придорожную жрицу любви, и мужчина — видимо раньше был водителем трака. Сейчас же это одержимые, чья единственная цель — добежать, вцепиться, рвать зубами, убивать!

Как я и предполагал — сила инерции проносит одержимых мимо меня, один пытается меня схватить левой рукой — но я уворачиваюсь. Женщина падает, обо что-то споткнувшись, мужчина остается на ногах, получает пулю сорок пятого калибра в затылок и рушится на землю… Женщина воет, пытается подняться — но я успеваю вскочить на ноги первым, высаживаю по ней весь оставшийся магазин — три пули…

Знакомый рев двигателя трака и грохот пулемета — бронированный Интер вваливается на стоянку, пули косят одержимых и летят в нашу сторону. Падаю на землю, матерясь последними словами. Вот так вот под дружеский огонь и попадают…

Перекатываюсь за дерево — укрытие конечно хреновое, но хоть какое-то. Пулемет по-прежнему лупит в нашу сторону, ветки и какая-то древесная труха летят сверху, пули выбивают земляные фонтанчики, раскалывают тонкие стволы деревьев, выбивают щепки от толстых… Полная ж…

Поворачиваюсь на бок, судорожно меняю магазин в пистолете, стараясь не высовывать руки, вжимаясь в землю и вообще стараясь стать как можно меньше и незаметнее. С первого раза не получается, проклятый магазин не желает лезть в горловину, голову не поднять… Наконец удается, снимаю пистолет с затворной задержки, высаживаю весь магазин в воздух. Только бы дошло, а то подумают, что здесь бандиты и гранату кинут…

Дошло — пулемет внезапно перестает работать — то ли лента кончилась, то ли въехали в ситуацию…

— Не стрелять! Не стрелять, свои!

Не дожидаясь ответа, поднимаюсь, оглядываю поле брани. Несколько одержимых лежат на асфальтированной площадке, перерезанные пулеметным огнем — бежали к нам и не успели среагировать на новую угрозу. Еще парочка — у входа в гостиницу, стена в этом месте забрызгана багровым и исклевана пулями. Броневик стоит прямо посредине стоянки…

— Пит! Ты цел?

Питер поднимается с земли — оказывается, у него позиция была намного лучше, чем у меня. В нескольких метрах лежало упавшее дерево, за него он и увалился, как только началось все это. Перед самым деревом лежит одержимый, дергается — но встать не может, видимо позвоночник перебило. Питер прицеливается в него….

— Не стреляй!

А то сейчас с психа засадят из пулемета на звук выстрела — поминай, как звали …

— Не стрелять, свои! Не стрелять! Свои, б…!

Нервы на взводе, хотя прекрасно понимаю, что иначе было нельзя — все одержимые бежали в нашу сторону, и если бы их не срезали из пулемета — твари добрались бы до нас. А ведь тот же Питер, да и все остальные — не провакцинированы и сами могут стать одержимыми…

— Вы какого хрена не отсигналили?

— А вы какого хрена палите куда попало!? Ладно, проехали…

Меняю магазин в пистолете, в снайперской винтовке — пустые прячу в свободные карманы разгрузки — дозаряжу потом, сейчас руки трясутся. Вроде бы уже и попадал под обстрелы и не раз. В Ираке, когда армия Махди устроила «наступление» — по нашей базе целый день минометы лупили, а это похуже, чем пулемет. И все равно — привыкнуть к этому невозможно…

— Зачистить территорию, проверить, что в грузовиках!

Делимся на четыре группы по два человека. Начинаем шмонать грузовики. Тоже опасное дело — в полуприцепе или в кабине может быть одержимый, запросто. Если он обратился, скажем, в кабине, во сне — то так и останется в кабине, воспользоваться дверной ручкой у него ума не хватит…

В первом грузовике ничего интересного, тюки какой-то строительной ваты. Во втором и вовсе — хотите верьте, хотите нет — раковины. Обычные керамические раковины в коробках…

— Третий — все сюда! Выскакиваем — что могло случиться?

Обычный грузовик, стоящий в углу стоянки — красный Кенворт 900, к нему подцеплен полуприцеп со стоящим на нем огромным морским сорокафутовым контейнером. Контейнер вскрыт…

— Гляньте-ка…

Мельком посмотрел на контейнер — похоже, из Италии. Что там такое может быть…

Контейнер полностью забит пластиковыми кейсами, которые для верности обернуты в специальную пленку, с наполненными воздухом пузырьками — обычно так запаковывают компьютеры. Достал один — и глазам своим не поверил. Такого просто не бывает — на черном пластиковом кейсе была отпечатана скромная такая надпись. Benelli…

Если честно я — офигел. Нет, вот просто стоит так на стоянке скромненько, в уголочке грузовик, на прицепе сорокафутовый морской контейнер опечатанный. А в нем — оружия — море. Это импортируют его так — по морю. Я не большой знаток федерального законодательства по вопросам транспортировки оружия, хоть и лицензия у меня третьего класса, но все-таки — по-моему, это незаконно. Да и неправильно морем тащить, вода попадет… Хотя вряд ли, вон как упаковали, да смазка консервационная…

— Пит — со мной. Вызывай сюда группу — заночуем. Пусть пошлют пару отделений. Остальные — чистят помещения. Пошли!

Такую добычу вообще оставлять грешно и глупо. Целый контейнер оружия, пусть и гладкоствола, по нынешним временам — неслыханное богатство. И хотя мне этот контейнер девать некуда, до Техаса его не дотащить, да и смысла нет, но не воспользоваться — глупо.

— Вызвал?

— Дали добро, через час подойдут…

— Тогда давай отберем — каждому по одному. Девять штук. Кто первый нашел, как говорится…

Хорошо, что машина стояла в углу стоянки, с дороги не особо видно, что мы тут творим. Да и броневик с пулеметом нас прикрывает, остается надеяться — смельчаков не найдется. Если кто пронюхает про такой груз — со всего штата бандиты сбегутся. Тем более, что патронов 12 калибра везде море, переснаряжать их гораздо проще, чем нарезные. Гладкостволка более универсальна, чем нарезное, можно и охотиться и для самообороны использовать…

Первыми, как назло лежали охотничьи модели — дорогие, с ореховым ложем и длинным стволом. Конечно, по деньгам они дороже, да и выглядят покрасивей, посолидней — но сейчас не те времена. Пришлось снимать ряд за рядом, добираясь до тактических моделей. Коробки сгружали сбоку, чтобы с дороги не было видно, чем это мы тут разжились.

Тактические модели пошли только с шестого ряда. Самые разные — M1, М2, Nova, армейская М4. Питер выбрал для себя «тактическую» Nova в пустынной раскраске и с длинным магазином — как он объяснил, у копов руки к помповому ружью более привычны, чем к самозарядке. Остальным, поскольку они были заняты на зачистке окрестностей, я не мудрствуя лукаво отобрал восемь стандартных М4, с пистолетной рукояткой. Принято на вооружение в корпусе морской пехоты США — лучшая рекомендация, какая только может быть. Отобранное оружие закинули в свой броневик, остальное сложили обратно в контейнер и закрыли…

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США

27 июня 2010 года

— Итак, господа, приступим! — Томас Дьюи занял место по главе обшарпанного, заваленного бумагами и заставленного бумажными стаканчиками с кофе длинного как удав стола, взглянул на собравшихся мужчин — своих подчиненных. Командиров той частной армии, которой он на сегодняшний день мог доверять — армии он отныне доверять не мог.

Собрать их оказалось делом непростым, но без этого совещания он не мог дальше действовать. Последние три для он ложился спать, считая часы до того момента, как он и его люди придут за жирным педрилой Денмонтом. И если убивать он его не имел права — это и правильно, может эта мразь еще на что сгодится — то обеспечить камеру-одиночку он ему вполне мог и твердо намеревался это сделать…

На сборы ушло три дня, это оказалось дольше, чем планировалось. Подразделения личной армии Гордона Блэнчарда, раньше замаскированные под различные негосударственные организации, частные охранные компании, детективные агентства, находились во многих точках страны. Часть уже действовала, выполняя чрезвычайный план перехвата власти — для того, чтобы придать своим действиям вид законности, они представлялись сотрудниками FEMA — Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям США. Часть располагалась в ключевых точках, создавала базы — их время действовать еще не пришло. Основную роль в дальнейшем развитии событий должна была сыграть армия и национальная гвардия — контроль над ними планировалось перехватить с помощью подавляющего волю препарата, водимого под видом вакцины от одержимости. Однако теперь стало ясно, что этот план провалился и сейчас Дьюи был намерен разработать новый чрезвычайный план действий, пока не поздно.

— Прежде всего, я хочу послушать о ситуации на юге. Мистер Трумэн!

Трумэн, который по совести был таким же Трумэном, как и Томас Дьюи — Томасом Дьюи поднялся к карте…

— Итак. Джентльмены. На юге у нас существует один фактор влияния, действие которого мы предвидели и один, действие которого предвидеть было невозможно. Плотность заражения рассчитывалась исходя из действия первого фактора, и совершено не учитывала второй.

Первый фактор — мексиканский бандитизм — сработал на все сто, даже более серьезно, чем мы предполагали. Местные мексиканские бандформирования «чиканос» — их численность оказалась даже выше, чем мы предполагали, более ста тысяч человек — отступили в пригороды Лос-Анджелеса, полностью заняли Санта-Ану и Корону. Вооруженные отряды наркомафиозных картелей Тихуана и Синалоа прорвали границу со стороны северной Мексики, на сегодняшний день под их контроль перешел Сан-Диего. Во главе бандформирований, как мы предполагаем, сам Чапо Гусман, вышедший из подполья.

— Как насчет федеральной полиции? — поинтересовался Дьюи.

— Федеральная полиция в девяти случаев из десяти ничем себя не проявила. Как только власть в Мехико сильно зашаталась — меньшую часть федералов в одну ночь уничтожили отряды исполнителей наркомафии, большая часть с оружием и техникой теперь на стороне повстанцев. На стороне наркомафии теперь и некоторая часть мексиканской армии. Оставшиеся — меньшая часть безрезультатно борются с одержимыми в Мехико, а он ими кишит, большая — дезертировала с оружием, сбилась в банды, занимается убийствами и грабежами.

— Расовая война?

— Идет и не на шутку — здесь все по плану. Мексиканцы уже объявили о создании Северной республики со столицей в Лос-Анджелесе. В нее включили всю северную Мексику, Техас, Калифорнию и все южные штаты США. Также объявлена война на истребление негров — их на данный момент около пятидесяти тысяч, разбиты на две группировки. Меньшая — по численности их тысяч десять — заблокирована в Инглвуде, пытается прорваться из кольца, но у них ничего не получается. Большая по численности — тысяч сорок, состоящая в основном из членов банды Bloods отошла в район Палмдейла и там закрепилась. По нашим предположениям, если банде в Инглвуде не удастся прорваться к берегу и эвакуироваться морем в течение двух дней — им конец.

— Тюремные учреждения?

— По всему югу не осталось ни одного целого. Где-то мы помогли, где-то сами справились. В самой Калифорнии ни одной целой тюрьмы — Фолсом, Мул Крик, Сан-Квентин, Пеликан Бэй, Чино, Фронтеро, Норко — все разгромлены, уголовники на свободе. То же самое — Луизиана — там разгромлена даже Ангола, Флорида — в общем, если брать по всему Югу, на свободе может быть до трехсот тысяч уголовников. Везде кроме Техаса. Сейчас они сбиваются в банды, занимают территории, уничтожают одержимых, грабят уцелевших. Мы, как это и предусмотрено первым этапом плана — не вмешиваемся. Пусть зачищают.

— Сопротивление?

— Единственный серьезный очаг — это Форт-Орд, там квартирует семнадцатая легкая дивизия. Они держат периметр, но готовятся к эвакуации, понимают, что с ситуацией им не справится. Ведем с ними переговоры.

— Благодарю. Теперь вы, мистер Блэйд.

Псевдонимы командиры групп выбирали сами — некоторые брали пример с любимых киногероев, некоторые не мудрствуя лукаво, обзывали себя именами президентов или политических деятелей. Под своим настоящим именем не действовал никто.

Блэйд, который, как и его киношный прототип был темнокожим — но не истребителем вампиров, а офицером войск спецназначения, прошедшим Ирак и уволенный из армии с позором за пытки, сменил Трумэна на месте докладчика.

— Техас, господа. На сегодняшний день мы, согласно вашим указаниям, не вмешиваемся в то, что происходит в Техасе, наблюдаем за их действиями по зачистке территории и создаем плацдармы для последующих активных действий. Последняя информация такова. В Техасе удалось удержать границу, отмобилизовать национальную гвардию, наладить единое командование частями и соединениями. На сегодняшний день командует генерал ВВС Алистер Бриггс, штаб у них находится в Форт Худ. Идет формирование сводных батальонов гражданской милиции, командуют люди из службы шерифа и местной полиции. Часть этих батальонов занимается территориальной обороной, часть — поступает в распоряжение центрального командования, части центрального подчинения периодически сменяются. На сегодняшний день им удается обеспечивать порядок как в штате, так и на границах — но мобилизационного резерва у них практически нет, все мужчины в штате — под ружьем.

— Неплохо …

Томас Дьюи, слушая информацию о состоянии дел в Техасе, не мог поверить. Нет, не в то, что там смогли самоорганизоваться и навести порядок, несмотря на отсутствие приказов из центра. А в то, что это не смогли сделать другие. Ведь он сам когда-то служил в армии, знал систему от и до. И что смогла сделать армия? Да, хорошо, из центра поступают дезориентирующие приказы — но как быть с теми планами мероприятий, которые готовили еще во времена холодной войны, на случай захвата власти красными либо уничтожения центрального командования? Все впустую?

И без докладов он знал ситуацию хорошо, будучи на данный момент одним из самых информированных людей в бывших Соединенных штатах Америки. Только в Техасе удалось поддержать порядок. В остальных штатах — национальную гвардию мобилизовать не удалось, военные частично тоже разбежались, частично — сидели в окружении на базах, осаждаемые толпами мародеров, бежавших из тюрем бандитов, одержимых. По приказу Блэнчарда никаких мер по заражению тюрем не принималось, более того — на первом этапе операции гангстеры должны были произвести первичную зачистку территории от одержимых — чтобы потом быть уничтоженными — кто останется в живых после схваток с одержимыми, выживальщиками, и между собой — частями новой армии. Теперь же этот план летел к черту — препарата, обеспечивающего беспрекословное подчинение, не было, нормальной вакцины тоже — и приходилось импровизировать на ходу.

— Настораживает два момента. Первый — отмечены факты сбития самолетов, полностью закрыты полеты. И второй — на рейде ошвартовался Рональд Рейган. Теперь у них есть авианосец…

— Вы хотите сказать, мистер Блэйд, что они знают схему заражения второго этапа?

— Похоже на то, сэр.

Томас Дьюи прикинул — по всему выходило, что Питер Маршал работает у техасцев. Иначе бы они не смогли так быстро расколоть схему заражения и принять меры. И сделать с Техасом ничего нельзя, по крайней мере, сейчас. Но об этом — о том, что сделать ничего нельзя — знает сейчас только он. Придется выбирать из двух зол — нельзя ввязываться в войну, не обеспечив тылы.

— Как у них обстоят дела с одержимыми? С зонами?

— Одержимых им удается ликвидировать силами армии и национальной гвардии, в первую очередь они зачищают портовые города. В некоторых графствах силы гражданской милиции по своей инициативе проводят регулярное прочесывание местности, уничтожают одержимых и бандитов, в некоторых — реагируют по факту, организовывают преследование выявленных групп, ведут патрулирование. Но в любом случае — действуют грамотно, процент зараженного населения у них уже сейчас идет на спад.

Тюрьмы — те, что на границе с Луизианой мы успели разгромить, но это все. Бандиты ушли за пределы штата, в той же Луизиане им жить гораздо проще. В оставшихся исправительных учреждениях проведены массовые казни — всех членов тюремных группировок, смертников, дожидавшихся приведения приговора в исполнение, особо злостных — расстреляли в несколько дней. Остальные — на каторжных работах, некоторых включают в батальоны гражданской милиции — с испытательным сроком.

— Каковы силы противника в Техасе?

— Считая гражданскую милицию?

— Считая всех! Всех, у кого в руках ствол, и который подчиняется властям!

— Свыше миллиона человек, сэр…

— Однако… Как они сумели?

— Они начали вербовку беженцев. А оружия в этом штате всегда было вдоволь — в отличие от той же самой Калифорнии…

Вот именно. В Калифорнии оружие на момент катастрофы было у всех — у мексиканских бандитов, у негритянских бандитов, у белых бандитов, у копов, у военных — у всех, кроме обычных, законопослушных мужчин. И сейчас Калифорния — если и не ад, то нечто весьма на него похожее…

— Луизиана? Миссисипи? Алабама?

На трибуну поднялся третий докладчик, который, будучи родом из Флориды, и вовсе откликался на кличку «Джеб»,[29] при этом жизнерадостно улыбаясь. Что в этом смешного — ассоциировать себя с полным придурком — Томас Дьюи так и не мог понять…

— На сегодняшний день в этих штатах ни одной целой тюрьмы. Уголовники концентрируются на юге, ближе к заливу. Там к ним подходят небольшие суда из Мексики с подкреплениями, с оружием, с партиями наркотиков. В Луизиане — Новый Орлеан от одержимых не зачищен, свободны только некоторые районы. Банды уголовников, разбившись по национальному признаку, отстреливают одержимых и ведут бои друг с другом. Побеждают пока мексиканцы, хотя в системе байю черт знает, что творится. Батон Руж полностью под мексиканскими бандами. В Алабаме — практически весь штат под одержимыми, ни Монтгомери, ни Бирмингем не зачищены. Очаги сопротивления — как мы и ожидали, военные базы, плюс в Лафайете держатся морские пехотинцы, что для нас стало неожиданностью.

— Майами? Джорджия?

— Держатся МакДилл в Майами, Форт Беннинг в Джорджии, еще пара баз. Все зоны разгромлены, в Майами берут верх мародеры и боевики, морем прибывают отряды кубинцев. В Майами вообще сильная латиноамериканская община, мексиканцы и кубинцы объединились и начали расовую войну на истребление белых и негров. Попутно все стороны отстреливают одержимых. В Джорджии ситуация неустойчивая, рейнджеры из Форт Беннинг сумели взять окружающую территорию под контроль, но сил предпринимать полномасштабные операции у них нет. В Атланте почти одни одержимые, бороться с ними некому, есть только отдельные группы.

— Дальше. Арканзас, Тенесси…

Таким образом, выступили представители организации практически из всех штатов. Выходило, что в более северных штатах, контролировать ситуацию было можно, в некоторых местах армейские части добровольно перешли на сторону организации, понимая, что нужен хоть какой-то порядок. Юг же представлял собой самый настоящий адский котел, в который нужно было лезть с настоящей армией. А ее то у Дьюи и не было…

— Хорошо, господа! — подытожил Томас Дьюи после последнего выступающего — теперь послушайте меня…

Несмотря на то, что Томас Дьюи уступал многим из присутствовавших и ростом и комплекцией — выглядел он не впечатляюще — как только он вышел на место докладчика, разговоры и перешептывания сразу стихли.

— Прежде всего, я должен сказать вам, что первоначальный план оказался по ряду причин невыполним!

В зале словно пронеслась волна перешептываний и шума, Дьюи погасил ее, подняв руку. Сказанное особо не понравилось никому — оказаться в разодранном на части мире, в разодранной на части стране еще не так плохо, если есть заранее выверенный план. А вот если плана нет…

— Да, невыполним! Не это не значит, что мы должны сдаваться. Просто некоторые задачи мы не сможем решить. Пока. Но это не значит, что мы не сможем решить их в будущем!

Томас Дьюи оглядел зал — похоже, начали въезжать. Но настороженность в глазах осталась.

— Отныне мы не можем полагаться стопроцентно на армию. Мы должны выступать исключительно от лица законной власти — все равно, проверить, кем и какие полномочия нам даны сейчас невозможно. Мы не должны отныне совершать никаких открытых незаконных действий, за исключением ликвидации одержимых — в этом случае наши действия всецело оправдываются обстановкой! Отныне вы все — специальные отряды FEMA, пытающиеся навести порядок. Все мероприятия по расширению заражения в стране свернуть, мы должны справиться с тем, что есть. Вы должны привлекать на свою сторону все армейские части, отряды национальной гвардии и группы гражданского действия, какие образовались на территории, за которую вы несете ответственность! Похоже, еще не въехали.

— Итак: с этой минуты вступает в действие альтернативный план. В течение двух дней все наши силы должны быть отведены на рубежи штатов Орегон-Айдахо-Юта-Колорадо-Канзас-Миссури-Кентукки-Виргиния. Этот рубеж мы должны удержать — любой ценой! Вопросы? Руку поднял Блэйд…

— Значит ли это, что мы эвакуируемся с занятых позиций и прекращаем всю деятельность в южных штатах?

— Это именно и значит! Все наличные силы должны быть брошены на зачистку северных и центральных штатов. Прежде чем что-то предпринять — мы должны обеспечить надежный тыл, без одержимых. Все свободные силы необходимо направить на ликвидацию популяции одержимых. На этом — все, господа. Через два часа собираемся вновь. Каждый из вас должен будет доложить мне свои соображения по блокированию крупных городов, наведению порядка на территориях, зачистки от одержимых, привлечению на свою сторону армейских подразделений. Подразделения перебрасываемые из южных штатов начинают зачистку крупных городов. Все, разойтись!

Десятое шоссе, район Гросс Тете

27 июня 2010 года

Шум моторов послышался минут через двадцать, мы с Питером переглянулись — подкрепление так быстро до нас добраться не могло. Я щелкнул по закрепленному на горле микрофону, привлекая внимание остальных…

— Первый всем! Противник на подходе, занимаем оборону! Особо беспокоиться нечего — броневик то рядом…

— Пит, иди за руль сядь. Будь готов.

— А ты?

— Нормально. Иди. Разверни машину, чтобы случись чего — не ж…й вперед сваливать. И загони за трейлеры, чтоб с дороги не светилась.

— Есть.

Перебежал вперед, занял позицию у крайней машины, прицелился в сторону дороги, ведущей из города. За спиной, тяжело фыркая двигателем, прокатился Интер, закатываясь за крайний на стоянке трейлер — тот самый тягач с набитым оружием контейнерами…

— Первый всем! Без команды не стрелять!

В наушниках — привычное подтверждение. По крайней мере, радует то, что народ опытный, все армию прошли, девять человек — не двое. Да и броневик с пулеметом — серьезная подмога на случай чего. Пусть хоть сто человек заваливаются. Сам сместился ближе к тягачу, к моторному отсеку — все надежнее защита от пуль, чем полуприцеп…

И накаркал! Сто не сто — но пятьдесят рыл к нам точно приперлось. Да каких…

Первым шел здоровенный старый грузовик Вольво с длинной бортовой платформой — с кузове торчало не меньше десяти рыл с оружием — и это были явно не мародеры. Бандиты. По меньшей мере, у четверых — штурмовые винтовки. Следом шел пикап, дорогой Кадиллак Эскэлейд, явно угнанный. Что дальше — я уже не смотрел, я уже занимал позицию. Грузовик свернул на площадку…

— Первый всем! Огонь на поражение!

В следующую секунду вселенная вокруг будто разорвалась — и с той и с другой стороны открыли шквальный огонь. Щелчки выстрелов снайперских винтовок потерялись в грохоте автоматов и дробовиков…

Меня пока не заметили — я на мгновение высунулся из-за капота, прицельными выстрелами снял двоих, показавшихся мне наиболее опасными — один, стоя во весь рост в кузове пикапа поливал из старого, с барабанным магазином, автомата Томпсона, второй, укрывшись за машиной, шпарил с АК. И все — едва успел убраться за укрытие, за капот машины. Просекли с ходу несмотря на глушитель. Такое ощущение, что по машине застучал град, с такой интенсивностью и силой, что отдельных ударов пуль о металл различить было нельзя… Теряем инициативу…

Отпустил автомат — тот повис на ремне на груди — взял в обе руки по гранате, зубами выдернул чеки, одну за другой бросил себе за спину, перебросил через капот грузовика, за которым укрывался, не вылезая из-за своего укрытия. Два взрыва, один за другим, крики на испанском, вой, мат, беспорядочная стрельба. Фрейтлайнер, за которым я укрылся, медленно оседал — все колеса уже были изрешечены в хлам, в ошметки… Только бы рикошетом не зацепило…

Растянулся на земле, глянул — вовремя! Опомнились, оправились от подрывов — на удивление быстро — трое уже огибали грузовик, чтобы зайти ко мне со стороны прицепа… Прицелился — почти бесшумная очередь патронов на десять — и бандиты валятся на асфальт, оглашая истошными криками всю округу — уже без ступней ног. Остаток магазина я высадил веером — кажется задел еще парочку неосторожных. И — снова убрался под прикрытие мотора, сменил магазин…

Басовитый рев мотора — я даже не понял сразу в чем дело. Только когда увидел выползающий на площадку — под шквальный огонь оставшихся к этому времени в живых бандитов — броневик, понял, в чем дело.

— Первый — огневое прикрытие на счет три! Один-два-три — огонь!

Из пулемета работать было невозможно, только высунься пулеметчик из люка — сразили бы в первую же секунду — но и сама по себе бронемашина представляла собой грозное оружие — подобие средневекового тарана. Разогнаться было негде — но и так сошло.

За рулем сидел морпех по имени Джо — он немало покувыркался в Афганистане и прекрасно знал, что в случае массированного нападения самое главное — разблокировать колонну. Спихнуть горящие машины в пропасть и уйти с места обстрела — иначе сожгут всех до единого. Здесь был, конечно не Афганистан — но ситуация в чем то схожая…

Пригнувшись — все-таки бронированный кузов, да еще и двигатель более надежная защита от огня, чем бронестекло — он вывел машину из укрытия и пошел на таран, отвлекая весь огонь на себя. Когда же машина проползла мимо трейлера за которым я укрывался — последнего в ряду — открыл огонь и я и все, кто был в здании. Несколько секунд огненной круговерти, мелькания цветных пятен перед прицелом — и все. Только нескольким — они сидели в последнем пикапе, оставшемся на дороге — удалось уйти. Поняв, что дело дрянь они развернули пикап и рванули обратно, возможно за подкреплением. Остаток магазина выпустил в них — но ни в кого не попал, и машину остановить тоже не смог… Черт…

Знаете, что такое настоящая тишина? Нет, не знаете. Настоящая тишина — это когда несколько минут — не в тире, в реальном бою — слушаешь грохот нескольких десятков стволов. А потом бой заканчивается — и наступает тишина. Там самая, тишина, когда аж звенит в ушах и хочет сплюнуть кислую, пахнущую порохом слюну изо рта. Контуженная тишина…

Сменил магазин — в любой момент эти п…ры мог с подмогой вернуться. По уму надо уходить, но нельзя — сюда подкрепление идет да и стволов здесь куча. Неужели, кто-то про стволы пронюхал…

— Первый всем — перекличка!

Один трехсотый, тяжелый — из копов, который был должен прикрывать Мика, его второй номер. Оно и понятно — морпехи знают, как действовать в таких вот условиях, под шквальным огнем, а копам это в новинку. А поцарапало — всех кроме тех, кто в бронемашине сидел. Даже у меня — нога, по касательной, причем опять та же самая и осколком металла по роже чиркнуло — хоть не в глаз и то радует… Броня, б… — форевер.

— Пит! Пит, мать твою — связь! Где эта долбанная подмога, мать их всех так! Мик — давай за пулемет, держи дорогу под контролем…

Поставили бронемашину так, чтобы она служила подвижной баррикадой, открыли боковую дверь, положили рядом два гранатомета — пусть сунутся, сожжем нах..!

Обошел тягач, за которым прятался — поразился. Даже на стрельбищах такого не видел — часть капота просто снесена пулями в хлам, кабина, спальник, полуприцеп — решето. Чудо что ничего не загорелось и не взорвалось, из бака на землю топливо хлещет, хорошо что уклон от нас и оно туда стекает, ближе к лесу. Как не загорелось…

Сама бронемашина выглядела… Ну, в общем, вместо стеклом — сплошное белое месиво, но ни одно не пробито. Броня — исклевана пулями сплошняком, живого места нет…

— Алекс! Давай сюда! — уже не по связи, голосом…

— Где долбанная подмога?!!!

Придурочные луизианцы… Ничего нормально сделать не могут. Впрочем, чего ждать от людей, которые хоронят покойников под звуки джаз-бэнда. Не стоило мне с местными связываться — ехал бы себе и ехал…

Питер стоял над одним из убитых — а их тут валялось столько, что преодолеть несколько метров и не наступить на кого-нибудь, было невозможно — и пристально в него вглядывался…

— Подмога будет, они стрельбу слышали, поднажали. Ты глянь сюда.

Вгляделся — мексиканец, молодой, крепкий, волосы сзади собраны резинкой в длинный хвост…

— Ну и?

— Это Мигелито. Я его сам пару лет назад в Анголу упек. И упек надолго — двадцать пять лет. Похоже — Анголу[30] грохнули…

— П… ц!

Это действительно был полный… Слов даже не подберу. Там несколько тысяч зэков, все за особо тяжкие. Если Анголу грохнули — а ее, судя по всему, грохнули — значит, впереди ад. А ведь Ангола — не единственная зона строгого режима в дельте реки Миссисипи, их там несколько. И никогда не поверю, что, выбравшись из зоны, часть бандитов не направилась помочь освободиться своим собратьям.

— Давай всех сплошняком проверим, соберем оружие. Только осторожно — любой может живым быть…

Своего «крестника»[31] я нашел, осматривая пятого по счету заключенного — причем предыдущие четверо были как один — мексиканцами. Гектор Салазар. Последнее, что я о нем знал — так это то, что эта мразота в Истхэме[32] двенадцать лет мотала. Доказали ему убийство 2, хотя по совести там было убийство 1, но доказательств не хватило на вышак, прокурор пошел на сделку. Лучше гарантированное убийство 2, чем непонятно что.[33] Состоял в банде Syndicato tejano, Техасский синдикат, вон и татуировка сердца. Убийца. И выйти из Истхэма он должен был нескоро. А это значило — разгромили и Истхэм…

— А вот и мой! Это как же он из Техаса-то сюда добрался…

— Это что… Иди сюда!

Я подошел. Питер уже сноровисто разрезал рубашки на двоих героически павших бандитах.

— Ну и что?

— Видишь тату? «Т» и кинжал.

— Мексиканская мафия?

— Точно. Она самая…

Похоже, началось то, о чем шериф Соммерс и некоторые другие люди предупреждали уже давно. Но от них — отмахивались. Возможность начала в США новой гражданской войны никем даже не рассматривалась, хотя ее армии — были готовы еще до катастрофы…

Юг США — особенная местность, а Техас — и подавно. Раньше, когда то давно территория Техаса и Калифорнии вообще принадлежала Мексике. Потом мы ее отвоевали — но мексиканцы об этом не забыли….

У Техаса — огромная, протяженная граница с Мексикой. Контролировать ее очень сложно, все ограничивается патрулированием — ни минных полей, ни нормальных заграждений там нет. Одного спика[34] взяли на границе — остальные девять проходят…

Но если раньше все ограничивалось контрабандой наркотиков — к нам, и контрабандой оружия — в Мексику — то в последнее время все стало намного серьезнее.

Прежде всего — еще до катастрофы правительство Мексики почти не контролировало территорию северной Мексики. Да, там вроде как подчинялись закону, вроде как была полиция — но все это — вроде как. На деле — всю власть там захватил громадный мафиозный наркокартель Синалоа. В нем состояло на тех или иных правах несколько сот тысяч человек, а работали на него — миллионы. В девяностые, когда поднимался этот картель, ходили слухи что тогдашний президент Мексики Карлос Салинас де Гортари является членом картеля. Наркотики тогда в США возили самолетами — не мелкими Сесснами, а большими лайнерами типа ДС-9 или Б737. Что же касается полиции — да, в том районе были и полицейские и армейские подразделения, но большая их часть работала на картель, а меньшая — просто ничего не могла сделать. Тех, кто активно мешал картелю, просто убивали.

Тогда же появилась идея «Републики дель Норте». Первый раз мексиканского гопника с этой картой выловили… году в двухтысячном, если правильно помню. Я тогда еще служил, все это шериф мне рассказал — как начиналось. Сильно он тогда удивился — тем более, что мексиканская часть «Републики дель Норте» один в один совпадала с территорией, контролируемой картелем Синалоа. Сразу понятно, откуда росли ноги у этой идеи. Американская часть «Републики» представляла собой территорию Техаса и Калифорнии. Собственная нефть, собственные порты и нефтепереработка, военно-промышленный комплекс, Силиконовая Долина — в общем, на неслабый кусок нацелились.

И ведь не сказать, что идея явно провальная. С той стороны границы у картеля — несколько дивизий личного состава с оружием, оружие — да хоть танки. Тяжелое вооружение можно в мексиканской армии взять, она коррумпирована, да и многие военные не прочь будут жить в «Републике дель Норте».

А с нашей стороны — проникновение, инфильтрация шла по-тихому. Куча нелегальных мигрантов — у многих стволы. По приграничью — с нашей стороны больше мексиканцев, чем американцев. «Койоты» — вооруженные банды контрабандистов в обе стороны границы шастают, вооружены часто лучше, чем пограничники. В крупных городах банды, причем уже не банды, а небольшие армии. В девяностых годах министерство юстиции вынуждено было ввести термин «мегабанда» — для обозначения банды, в которой больше десяти тысяч человек. А ведь это — считай немногим меньше штатного состава дивизии! В Лос-Анджелесе и вовсе — этих мегабанд было несколько, большинство мексиканские, на втором месте шли — негритянские. Да что далеко за примером ходить — банда «восемнадцатая улица», со всеми ее отделениями в зонах и городах насчитывает свыше ста двадцати тысяч человек! У всех стволы, у всех — какой-никакой опыт уличных боев…

К чему готовились — неизвестно, да и кто сейчас скажет, после катастрофы. К гражданской войне, скорее всего. Сейчас же и вовсе — их время. Заразилось меньше половины — они все в пригородах концентрировались, а основное количество одержимых — в крупных городах. Уже готовые отряды боевиков, со структурой, с какой-никакой иерархией, со стволами, с транспортом. А власти — нет и вся страна в их распоряжении — что можешь — то и бери…

— Короче — ждем подмогу, цепляем тягач и сваливаем отсюда. На ночь оставаться здесь нельзя и контейнер оставлять тоже нельзя. Переночуем в пригороде — потом думать будем, что дальше делать…

— А где?

— Да хоть на вонючем складе — зато не полезет никто в здравом уме.

— Твою мать, да там вонь — с дороги чувствуется…

— То-то и оно…

Начали грузиться — смысла держать позиции в доме уже не было. Прежде всего — столкнули в хлам изрешеченный Вольво в сторону, чтобы не мешал проезду. Там, где в баках что-то оставалось — слили топливо, тоже лишним не будет. С раздолбанной гостиницы взяли, сколько смогли спиртного — остальная провизия там вся испортилась, кроме орешков, какими закусывают — взяли и их. Как смогли, собрали трофейное оружие. Только автоматическое — оказалось семь винтовок, в основном из серии AR-15. Видимо — трофеи с разграбленных домов и убитых хозяев. Взяли также три СКС — тоже почти штурмовая винтовка. Все остальное смысла брать не было — у самих полный контейнер дробовиков, причем новых, в упаковке. Кто хотел — тот собрал себе более-менее пристойно выглядящие пистолеты. Когда я осматривал трупы в поисках крестников, тоже взял себе на память об этой свалке трофей — редкий автоматический Кольт с шестидюймовым стволом. Память будет, в такую свалку — не каждый день попадаешь…

Бронемашина, хоть и изрешечена, с водительского места дорогу почти не видно, но — на ходу. Затащили в кузов раненого — ранены были вообще то мы все, но так, мельком, можно даже не считать — мелкие царапины. Уложили как могли, забрались сами. Подогнали к трейлеру с ружьями, протянули трос…

— Едут… Я прислушался — и вправду, едут…

— Всем — в машину! Сваливаем!

На этом то и нарвались…

Приложило и меня и всех остальных в этот день изрядно, от меня невдалеке две гранаты грохнули. После боя расслабились — никто и не услышал, что шум — с обеих сторон дороги. И справа — подмога…

Просекли только тогда, когда с дороги раскатисто грохнул Браунинг — пулеметчик на Хаммере заметил идущие навстречу машины и, особо не раздумывая — вмочил. Жестко так и хлестко вмочил — я как раз забирался по откидной лестнице в бронированный кузов — и от неожиданности чуть не полетел на землю… Да что же это за день то такой — свалим мы сегодня отсюда или нет…

Крупнокалиберный пулемет оглушительно взрыкивал короткими, хлесткими очередями, трассеры летели вдоль дороги. Ни кто стреляет, ни в кого — видно не было — и с той и с другой стороны место действия закрывала лесополоса. С противоположной стороны тоже стреляли…

— Сваливаем! Сваливаем!!!

Оставаться здесь нельзя — не хватало ввязаться еще в один бой. Поднапрягшись, закрыл тяжеленную, подвешенную на гидроупорах дверь кузова — та с сытым клацаньем встала на место, отрезая нас от окружающего мира сантиметром закаленной броневой стали…

— Подвиньтесь…

Протолкнулся — всемером, да еще со всем скарбом, в кузове было уже не так просторно — к лестнице, ведущей к люку. Изогнувшись, вылез в люк, сел в кресло, огляделся… Стрельба на дороге продолжалась. Поправил рацию…

— За рулем кто?

— Я… — голос Мика. Ничего, выберемся…

— Видишь что-нибудь?

— Ни хрена, даже дороги толком не вижу….

— Давай, вперед, на пониженной — я подскажу… Проверил пулемет, перекинул направо — противник, скорее всего там…

Тронулись — с рычанием, с фырчанием, с шипением — но бедный наш броневик все-таки тронулся и стронул с места зацепленную тросом машину автопоезда. Теперь — только бы движок не заглох, и только бы трос ни оборвался…

Когда, малой скоростью, выползли к самому выезду на трассу — стрельба уже стихла. Справа что-то горело — запашок дыма уже чувствовался. Может и сцепление горело, — а ну ка, такую махину на сцепке вытащить… Хаммер, на котором приехали нас встречать, стоял метрах в ста слева, на обочине. Следы от пуль на нем были, но попасть в салон они не смогли. Иракская версия — частичное бронирование, пулеметчик закрыт бронещитками со всех сторон. Ствол пулемета смотрел прямо на нас…

— Свои — я помахал рукой, хотя и смысла особого в этом не было, такая машина как у нас — наверняка одна на всю Луизиану…

— Давай влево и осторожнее… — сам приподнялся на сидении, начал смотреть, как выходит на дорогу прицепленный тросом трейлер. Зацепится за что-нибудь или хуже — съедет в придорожную канаву — бросать придется. Нет, кажется, выехали…

А справа от меня, на дороге было настоящее месиво, иного и слова не подберешь. Развернувшись посреди дороги чуть ли не боком, чадно пылал легкий фермерский грузовик. Видимо, те кто ехали на подмогу, на появление армейского джипа с крупнокалиберным пулеметом на турели никак не рассчитывали — за это и поплатились. Еще один грузовик, большой белый "stopago»[35] съехал в придорожную канаву, тоже разбитый пулями. Сзади еще что-то горело — видимо еще и третью машину зацепили. В общем — накосили изрядно и дорога эта перекрыта напрочь, не объехать. Пока растащат — мы уже далеко будем. Хоть в чем-то повезло…

Медленно — больше десяти миль в час тащить не удавалось — подъехали к Хаммеру, я махнул рукой. Из уродливой, сваренной из листов стали с вставками из толстого поликарбоната, кабинки пулеметчика высунулась голова в раскрашенной «цифровой пустыней»[36] каске…

— Что вы там тащите?!

— Стволы! — проорал я в ответ…

— Что?!

— Стволы, твою мать!!! Разворачивайся…

— А это что за орлы?!

— А хрен его знает! Остальные где?

— На складе, сэр! Занимают позиции.

— Разворачивайтесь и занимайте место в голове колонны. Поехали отсюда!

— Есть!

Хаммер обогнул нашу неуклюжую колонну, развернулся, занял местом в голове. Я же наоборот повернулся с пулеметом назад — чтобы прикрывать нас с тыла, и чтобы смотреть за трейлером. Не дай бог зацепится за что-нибудь или трос оборвется…

— Э! Э, мы куда?!

Твою мать — ведь и связи с Хаммером нет. Проехали мимо знакомого нам вонючего склада и едем дальше и не отсигналить никак…

— Мик, посигналь…

— Кажись, сломался… — раздалось в наушнике через несколько секунд.

— Великолепно, б…

Оказалось, что ругался я зря, морпехи просто выбрали другой склад — не доезжая полмили до первого, с гнилым мясом. Побольше примерно раза в два, и не воняет так — в самый раз на ночь. Оставалось только загнать технику во двор и закрыть ворота…

Как мы заколебались загонять трейлер… Слов просто нет. Заводиться он не заводился, притом что бензин в банке оставался — несколько шальных пуль таки повредили двигатель. Затащить на тросе возможности не было, слишком короток двор. Пришлось ставить машину в исходную позицию, заезжать броневиком сзади и заталкивать трейлер во двор, подталкивая его сзади. Мик сел за руль броневика, я — за руль тягача трейлера. Чуть не свалили машину в канаву, но общими усилиями сумели-таки затолкать нашу добычу во двор. Хорошо еще, что нас не преследовали — если бы во время наших упражнений на вождение сзади начали бы стрелять — кончилось бы хреново…

— Короче… — я уже падал с ног, но дела до конца доделаны не были — где медик? Что с нашим раненым? Подошел парнишка — щуплый, самый молодой из всех…

— Я осмотрел — состояние стабильное, кость кажется сломана пулей. Кровотечение прекратилось, больше пока ничего не сделать…

— Может, стоит его отправить в Лафайет…

— На ночь не стоит, до утра все это терпит. С утра основная группа подойдет, тогда можно будет и отправить.

— Опасность для жизни есть?

— Нет, сэр…

— Хорошо…

И в самом деле — уже темнело, а ночью на дорогах делать нечего, даже с охраной — заколбасят, имени не спросив.

Огляделся — обычный склад, несколько погрузчиков. Не воняет и слава Богу…

— Что там? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вы не поверите…. …

— Продукты! На первом этаже — весь склад сухим молоком в мешках забит. На втором — рис в мешках. Похоже — это склад какой-то гуманитарной организации — готовились отправлять все это добро в Африку…

— Сейчас кругом Африка…

Опять таки — удачно зашли. Целый склад продуктов — солидный кусок, надо здесь держаться и вывозить. Нам держаться ночь, но обязательно надо оставить группу. Видимо — не все еще успели разграбить в округе, не все…

— Там стволы, можете себе выбрать… Мик, пошли…

Держа в руках пистолеты — одержимые могут быть везде, кто параноик тот и выживает — зашли на склад. Действительно — потолки четыре метра, на полу ровными рядами стоят европоддоны, на них увязанные мешки. Наклонился, посветил фонариком — надписи по-французски, но вроде и в самом деле молоко…

— А что не взяли, хоть мешок?

— Морпехи же… Ждут, пока их носом ткнут.

— Чтоб их…

Тратить сухпай, когда под боком целый склад риса и сухого молока — по моему непростительная глупость. Но морские пехотинцы — не спецназовцы. Если нас готовили действовать в глубоком тылу — и искать при этом пропитание себе самим — то морпехи привыкли питаться в столовке. Даже кашу сварить толком не могут…

— Давай, найди какой-нибудь таз чистый, что ли. И посмотри — вода есть? Вышел на улицу, осмотрел — воинство.

— Значит так. Вон там — пара сломанных европоддонов. Чтобы через минуту здесь был костер. Двое — за мной…

Общими усилиями нашли здоровенный таз, набрали туда воды — как ни странно, вода еще была. Нашли и своего рода подставку под таз, чтобы варить кашу. Стащили вниз два мешка. Те из морпехов, что не участвовали в процессе, смотрели с удивлением…

— Сэр, зачем это… Я выпрямился…

— Столовки больше нет! Рядом с вами целый склад жратвы, а вы сухпай жрете! Соль есть у кого?

Соли не было. Тут же нашлась инициативная группа, вызвались сгонять за ней — вспомнили небольшой поселок дальше по дороге. По идее соль там можно было найти, равно как и кое-какие кухонные принадлежности — у всех были только ложки. Отправились шестеро, на грузовике…

Дальнейшее было делом техники. Повар, честно говоря, из меня был всегда поганый — но сейчас не до жиру. А рис на молоке — пища не хуже любой другой. Не дожидаясь соли, на глаз определил пропорции, поставил воду в тазу кипятиться. Даже крышку нашли — в ее роли нам будет служить обрезок толстой доски. Ножом отскоблил — в самый раз…

Да… Интересная жизнь началась. Раньше — купил бифштекс или еще что-нибудь в этом роде, пришел домой, бросил в микроволновку, разогрел. Жрешь. Если лень — пошел в МакДональдс, или в кафе какое-нибудь и там поел. Даже просто готовили — не разогревали полуфабрикаты, а просто готовили — очень и очень немногие. А сейчас. Мяса взять негде, все протухло. Вообще, сколько всего испортилось когда электричество от холодильников отключили — мама не горюй… Тот же склад дальше по дороге — близко не подойти. Тысяча тонн мяса накрылась, не меньше…

Как начал засыпать крупу в воду — вернулись и гонцы за солью. За соль пришлось воевать с одержимыми — двоих пристрелили, но соль добыли. Заодно привезли на кой то черт мангал для шашлыка и разную кухонную утварь, нужную и ненужную. Два баллона с водой нашли, девятнадцатилитровых — вот это очень даже зер гут…

Каша вышла… Ну, в общем все равно не поверите — но вкусно. Или это я проголодался за день — времени даже не было на зуб ничего бросить. Дернули по пятьдесят граммов — больше нельзя, еще ночью дежурить — и навались на кашу…

— Сэр…

— Да?

— Что завтра делаем? — ковыряясь в зубах, спросил Ли, единственный из ополченцев, поехавший с нами. И не зря поехал, кстати. Выезжал он со старым, еще времен Второй Мировой помповым Винчестером и относительно новым Рюгер Мини-14. Дня не прошло — а свой старый Винчестер он уже сменил на Бенелли М-1, вместо Рюгера за спиной висела гражданская AR-15, кажется от Bushmaster из трофеев…

— Завтра… — хотел бы я тоже знать, что нам делать завтра — завтра основные силы подойдут, планируем штурм города. Там, похоже, бандитов — до чертовой матери, без бронетранспортера даже бессмысленно прорываться…

— А потом?

— Потом? Потом Сити-Холл захватишь, провозгласишь себя губернатором — я в принципе не против — и наводи порядок в родном штате. А что — нормальная идея, губернатор сейчас во как нужен! Старого то съели… Нервные смешки…

А на самом деле — вот смех смехом — а кто мешал вам, луизианцам, сделать так, как в Техасе? Ведь спасители ваши — они и то пришлые, не родился бы в вашем городе человек, который потом стал полковником морской пехоты — и сейчас бы вы грабежами занимались, как все остальные…

Катастрофа, день двадцать шестой

Десятое шоссе

28 июня 2010 года

С утра кормежку организовали уже без посторонней помощи, стоит только подать правильный пример — и становится нормально. Вот только часто некому подать этот пример…

Меня же больше волновало следующее: как нам войти в город. Судя по тому, с чем мы столкнулись вчера — ничего хорошего нас впереди не ждало…

Ничего нового — те же самые две дороги. Десятое шоссе, на котором мы сидели, вело оно прямо к самому нефтяному терминалу и к мосту, ведущему в деловую часть города. И сто девяностая дорога, расположенная севернее и более узкая, ее проще перекрыть — она вела к Айрлайн хайвей и тоже к мосту, но выше по реке. Потом — на Скотландвиль, северный пригород Батон Руж. Самое главное — местность тут болотистая и лучше не рисковать двигаться без дорог. В луизианских болотах засадить легко даже армейскую технику, что уж говорить о гражданской.

Как назло — это единственные два моста через реку, больше мостов нет на многие мили, ни выше по реке, ни ниже. Интересно, все-таки — взорваны они или нет? Скорее всего нет — чтобы взорвать мост, нужно где-то найти специалиста-сапера, а там, судя по всему одни уголовники. Да и смысл мост взрывать — себе усложнять жизнь?

Теперь нефтеналивной терминал. По Техасским меркам — маленький, но это — по техасским меркам. Для этого штата — очень даже. Перед катастрофой нефть стоила недорого и поэтому, скорее всего — терминал залит под завязку, нефтью и нефтепродуктами. Интересно, если мы пойдем на штурм — подожгут? А почему бы нет, тут и поджигать не надо, случайная пуля — и горишь голубым огнем. Не говоря уж о возможном использовании БТР при штурме. Кстати, про БТР…

— Колонна когда подходит?

— Им еще час хода, сэр!

— Добро…

Час хода. Надо что-то придумывать. Может на пароме переправиться… Ну и где этот паром, как к нему проехать? Черт его знает…

Надо в объезд двигаться, переправляться через реку в другом месте. Это отвлечет внимание — а когда мы, как чертик из табакерки, появился в городе, на другой стороне реки — вот тогда и атаковать… Где же все-таки может быть паром?

Черт, а почему бы не спросить? Что я за идиот — вокруг меня все местные! Неужели не знает никто?!

Паром все-таки нашли. Верней, он должен был там быть, а был или нет на самом деле — сейчас и черт не разберет. Тем не менее — лучше потерять два-три часа на пустую поездку, чем ломиться напролом, рискуя свернуть себе шею.

По словам местных, паром должен был быть на излучине реки в местечке Сан-Габриэль, примерно пятнадцатью милями южнее. До него, от того места где мы были вели две дороги — одна — прибрежная, но чтобы на нее попасть, нужно было дойти до Порт Алена и там свернуть — то есть сунуться в самый гадюшник у моста. Естественно, отпадало. Второй путь, ненамного длиннее — обратно до Гросс-Тете, там свернуть на сельскую дорогу и, отстреливаясь от одержимых, которые в этой местности однозначно были, на юг, до Кресчента, потом на Плакемин и дальше, прибрежной дорогой до Сан-Габриэль. Стоит ли говорить, какой маршрут я выбрал? Наверное не стоит — пусть и с одержимыми, зато не с бандитами.

Интересно, есть ли одержимые в самом Батон Руже, и если есть — то сколько их там? Если бандиты обнаглели настолько, что разъезжают большими группами, по несколько десятков человек, то хоть одержимых то они отстреляли, надеюсь? Или нам придется отстреливать?

Машину как смогли, немного подлатали. Впрочем — громко сказано. Стекло все белое от попаданий пуль — так бронестекла нового ныне днем с огнем не сыщешь, тем более машина гражданская, не армейская. Кузов — ну, слава Богу, попали но не пробили, тут тоже ничего не сделаешь. Только осмотрели двигатель, для очистки совести — все-таки дорога неблизкая. Пополнили боеприпасы, взяли себе нового члена команды — девять человек число рассчитанное, каждый человек при деле и на счету. И — тронулись…

Неприятности начались сразу у Гросс-Тете — там, где мы были день назад. Только морпехи ушли отсюда — появились одержимые. То, что власть здесь была совсем недавно, догадаться было несложно — следы пуль и дохлый одержимый прямо поперек дороги. Но теперь доесть дохлого одержимого пришли живые — видимо оголодали…

— Стоп!

Машина остановилась на самом краю съезда — нос уже съехал с дороги в ответвление, идующее вниз, корма была все еще на дороге.

— Одержимые! Разберусь сам!

Нужно предупреждать по связи — иначе кто-нибудь сунется на улицу — помочь. Да и водителю неплохо бы знать, что происходит — через лобовое стекло же нее видно ничего…

Выстрелил в воздух — одержимые все свое внимание обращали на еду, до них было метров сто пятьдесят. Один из них, стоящий как собака на четвереньках обернулся, втянул воздух. Издал хриплый, похожий на волчий, вой — двое других одержимых обернулись моментально! И — все трое бросились вперед.

Вот это интересно. Все что я слышал до этого от одержимых — просто вой или рев, не несущий никакой смысловой нагрузки. Тут же было совершенно другое — вожак оценил обстановку, подал команду — и стая ее выполнила. Видимо, идет процесс эволюции, причем — семимильными шагами.

Прицелился — поскольку и 5,45 и 7,62 патроны я частично израсходовал, пополнить запасы было негде, а и та и другая винтовка мне пригодятся — взял Robarm, поставил короткий, карабинный ствол. 5,56 — армейский патрон, патроны легко взять в качестве трофеев, что я вчера и сделал…

Выстрелил — точно! Вожак споткнулся на бегу, странно перекувыркнулся через плечо, покатился по земле. Начал вставать — но уже неуверенно, припадая на ногу. Ранен! Остальные продолжали бежать, расстояние быстро сокращалось.

Переключил на «очередь», прицелился — и тут, за спиной будто что-то упало на броню, тихий такой шлепок. Обернулся — одержимый!!!

Чертова тварь! Пока на этих отвлекся — двигатель работает, стрельба немного приглушила — не заметил как подкрался. Подросток, негр в яркой безразмерной майке — как у многих в последнее время изорванной и испачканной кровью. Кузов был высоким — и только это меня спасло от внезапной атаки сзади. Сейчас тварь скребла руками по броне кузова, ноги свисали вниз — одержимый, тихо хрипя пытался забраться и найти ногам опору. Для нового броска…

Очередь — длинная, патронов на восемь, суматошная, хватило бы и трех патронов на такой дистанции, но перетрухал — кровь, мозги, мелкие осколки черепа брызнули в разные стороны, на таком расстоянии грех промахиваться. В агонии одержимый разжал руки — и свалился с кузова… Твари…

Разворот — и еще две очереди, одна за другой, не экономя патронов — одержимые уже близко! Им проще, чем тому, сзади — прыгнул на капот, с него на меня. Обоих срезаю как косой — с перебитыми ногами не побегаешь, будь ты хоть трижды одержимый. Не чувствуя боли, они ревут, воют, пытаются подняться, но — не могут. Меня магазин — больше здесь делать нечего, целый магазин высадил — считай, без толку, а впереди еще непонятно что.

— Вперед!

Машина трогается — тяжело, будто груженый поезд отходит от платформы. Один из одержимых видит, что неминуемо попадет под колеса — но упорно ползет вперед. Треск — словно раздавило яичную скорлупу — и вой прекращается, словно оборвалась лента в старом магнитофоне. Просто прекращается — и все.

Пища… Просто пища для тех одержимых, что придут следом. Когда же эта … кончится. И в чьей же больной голове родилось — выпустить заразу на улицу, чтобы люди ели людей…

Уходим вниз, проезжаем под путепроводом. Внизу стоит пикап, двери распахнуты настежь, стекла и крыши в следах от пуль — стреляли сверху, с дороги. Мельком успеваю заметить — в салоне кровь, но нет никого, ни мертвых, ни живых — ни в самой машине, ни рядом с ней. Наполовину доеденный труп валяется чуть дальше, кто его пристрелил — те, в машине или тоже, сверху — непонятно. Да и — не важно…

Мало того, что одержимые нас поедом жрут — мы еще и сами ухитряемся друг — друга убивать. Может — это заложено в нас, в наших генах изначально — убивать себе подобных, а вирус только выпускает это наружу…

— Направо!

Маленький поселок у железной дороги — всего две улицы, Сидар Стрит и Уиллоу Стрит. Несколько проулков и маленькая железнодорожная станция. У самой станции — поезд — длинная, амтраковская двухэтажная металлическая змея, выкрашенная серебряным металликом. Стоит у самой платформы, некоторые двери открыты настежь — кто-то увидел станцию и сорвал стоп-кран. Хорошо знакомая мне картина — видел уже такое. Еще, чуть дальше — длинный состав с сорокафутовым контейнерами на платформах…

Выстрел я почти прозевал — но именно почти. Услышал таки — хлесткий звук, похожий на щелчок кнута пастуха — пригнулся, прикрываясь мешками и щитками — должно остановить пулю. Первая пуля проходит выше, вторая — с хлестким щелчком бьет по бронированному кузову. Приехали…

— Противник! Девять часов!

Сам не знаю — почему приказал остановиться. Прорваться бы — на скорости и не связываться. Может, заколебало — каждая тварь сейчас бьет по проезжающим. Что за мода…

Интер с ревом разворачивается — так чтобы дверь, ведущая из кузова, была справа — десант, покидающий машину не должен попасть под огонь. Сама машина при необходимости послужит подвижной баррикадой…

Обычная американская глубинка — дома, отстоящие друг от друга на сотню метров, неровная лента асфальта с желтой полосой посередине, тяжелые пикапы с двойной кабиной — у каждого дома… Пули, летящие навстречу…

— Пошли! Прикрываемся машиной!

Интер сворачивает, перекатывается через символическую придорожную канаву, переваливая с боку на бок, начинает движение к дому на минимальной скорости. Штурмовая группа прикрывается машиной, из дома больше не стреляют. Я тоже прикрываюсь — мешками и щитками на кузове, искренне надеясь, что в доме нет гранат…

Когда до дома остается пара метров, морпехи одним броском преодолевают оставшееся до дома пространства, прижимаются к стенам, держа наготове оружие. Я глушу одиночными по дому, прикрываясь мешками, особо даже не смотря куда стреляю — просто чтобы отвлечь внимание и не дать прицелиться.

— Окружаем! Живьем брать!

Надо хотя бы выяснить — если человек здесь давно сидит — должен знать, что творится в округе. Может и про паром что-нибудь знает…

За домом, куда ушли двое — чтобы защитники дома не смотались через заднюю дверь — едва слышный удар, вскрик…

— Первый — доклад!

— Пятый — он у нас. Смотаться хотел! Потерь нет!

— Всем — в машину!

Пока забирались обратно в машину, успел подстрелить одержимого — появился на дальних подступах, на контейнерной площадке железнодорожной станции. Когда все были в машине, спустился вниз и я …

— Кто-нибудь — наверх встаньте…

Особо даже не отстреливаться — одержимые все равно с броней ничего не сделают — просто наблюдать… Питер перехватил трофейный Бенелли, полез наверх…

Пленным оказался молодой, лет тридцати на вид человек, для своих лет имеющий явный избыточный вес — килограммов этак тридцать лишних, не меньше. Одет он был в «тактическую одежду», но не армейскую, а ту которую обычно покупают гражданские выживальщики…

— Что у него было?

Один из морпехов поднял трофейную винтовку. Неслабая штука, кстати — от Armalite с дополнительным обвесом — передняя рукоятка, фонарь, лазер, Аймпойнт. Так и просится в трофеи…

— Еще пистолет, сэр… Тоже Armalite.

Значит, турецкий. Сама Armalite пистолетов не делает, импортирует турецкий, кстати за такую цену — очень даже неплохие. В основе своей они имеют CZ75.

— Ты кто такой?

— А вы кто такие? Это мой город! Совсем что ли человек с мозгами поссорился? Но бить не стал — пока…

— Давай договоримся — пока ствол у меня, ты отвечаешь, а я спрашиваю. Вот будет наоборот — тогда и будешь задавать свои идиотские вопросы, и действовать мне на нервы другими способами. Итак — кто ты?

— Тони Гарсиа. Местный шериф.

— Чего?

— Тони Гарсиа. Местный шериф.

И ведь не врет, скорее всего. В кузове темно, окон нет, освещается только одним хреновым, тусклым плафоном на потолке, глаза почти не видно — но того, что я вижу, хватает, чтобы с оговоркой сказать — не врет…

— И какого хрена ты в нас стрелял, шериф?

— Вы чужие, на моей территории…

У меня начала закипать ярость. А какого же хрена он забаррикадировался дома, свин жирный, если это «его территория»?

— Какая твоя территория? Сколько у тебя на «твоей территории» народу живого? — с каждым словом я раздражался все больше и больше, сам не знаю почему…

— … не знаю … должны быть… И тут планку у меня сорвало. Капитально…

— Твою мать!!! — не соизмеряя силу я шарахнул кулаком по бронированной стенке, яркая вспышка боли разорвалась перед глазами — какая на… твоя территория?! По твоей территории бандиты пешком ходят, одержимые людей жрут — какая твоя территория? Какой ты в ж… шериф, если вместо того, чтобы помогать людям, заперся в доме как п…рас!!! Я таких шерифов как ты в ж… е…л! Козел! Сука!

— А что я должен был делать?! — с каким-то всхлипом вдруг вскричал жирняк — никто ничего не сказал. Просто все вдруг взбесились — все! Поголовно! Что я должен был делать?!

— Иди! Отпустите его! Пусть идет на…! И ствол отдайте, будет из чего застрелиться! Пошел вон, скотина!

Так ничего и не спросив — а резон спрашивать, если этот ублюдок с самого начала у себя в доме забаррикадировался — выпихнули «шерифа» в дверь взашей, следом выкинули разряженную винтовку и за ней — магазин. Сразу захлопнули дверь — больше здесь ловить нечего…

— Вперед!

Жирняк все-таки последнее слово оставил за собой — когда мы уже отъезжали, он успел вставить магазин в карабин и дал по машине очередь. Попал, но броню, естественно не пробил. Питер начал поворачиваться с пулеметом…

— Оставь его… Пусть живет…

Сент-Габриэль, Луизиана

28 июня 2010 года

— Ну, и что будем делать?

— А хрен его знает…

Паром там был — но не такой, который ходит по тросу, перекинутому через реку, а обычный, с мотором и винтами. С виду ничего не повреждено, у самого въезда на паром, бетонной аппарели — одержимый. Перед тем как нам выходить, Питер завалил его короткой очередью из пулемета…

— Кто в машинах разбирается? Мне нужен специалист по двигателям…

— Наверное я, сэр…

Наш бессменный водитель по имени Джо — кстати, если бы не форма морской пехоты, вполне мог бы сойти за фермера. Наверное, он и был фермером до того, как заключил контракт с дядей Сэмом — в армии таких много было, в основном из центральных районов США. Работы там нет, вот и остается для многих единственное — армия США…

— Разбираетесь?

— Да, сэр… — он и говорил с каким-то неуловимым деревенским акцентом — я до армии десять лет, почитай на тракторе отпахал. Сам и ремонтировал — разберемся…

— Добро. Пошли со мной. Остальные — прикрытие.

Сменил винтовку — снова взял SOPMOD — на нем тактический глушитель, единственный который у меня есть. Для одержимых — в самый раз…

— Ты ведь Джо?

— Да, сэр…

— Можешь называть меня просто Алекс. Мы больше не в армии…

— Нет, сэр… — Джо усмехнулся каким то странным, каркающим смехом, потом даже закашлялся — армия есть армия. Так для меня проще, я уж привык, извините, сэр…

— Как хочешь. Ты откуда?

— Из Оклахомы…

— А почему на родину не поехал? Пока мы здесь — что в Оклахоме делается?

— Так у меня и родины то нет, сэр, мне там ехать некуда… Дом с землей банк за долги забрал — последний раз ездил, они так и зарастают бурьяном. Жена… нашла кого поумнее… с дочкой видеться запрещает. Судебное решение получила — ближе, чем на пять метров не подходить. Да и проще мне тут — все свои. А дезертировать…

Переговариваясь — но по сторонам я смотреть не прекращал, одержимые могут быть везде, мы вышли на бетонную аппарель, перепрыгнули на паром. Стальная палуба слегка покачивалась под ногами….

— Где здесь мотор, мать его…

— Наверное, вот здесь, сэр… — Джо указал пальцем на настройку — я пока здесь посмотрю, что к чему — а вы наверх поднимитесь, проверьте, не повреждены ли приборы и все остальное. Я закончу здесь — вам крикну…

— Добро…

Паром был самым обыкновенным — но размера достаточного, чтобы выдержать наш двадцатитонный грузовик, всех нас со снаряжением — и переправить на тот берег. А на том берегу, кстати — почти к самой воде подходили железнодорожные тупики, стояли контейнеры на платформах. Какая — то грузовая железнодорожная станция. Что там было — бандиты, одержимые — непонятно, движения не было, но в нынешних условиях отсутствие движения совершенно ничего не значило. Затаится тварь на контейнерах и на тебя прыгнет, когда ты мимо пройдешь — запросто!

По узкой, некрашеной и покрытой ржавчиной лестнице я поднялся в кабину машиниста парома, похожую на кабину от старого экскаватора — может, это она и была. Дверь была приоткрыта, а сама кабина была настолько маленькой по размерам, что никакой одержимый или бандит здесь спрятаться просто не смог бы. Плюхнулся на продавленное, обитое пропыленным, потрескавшимся от солнца винилом, кресло, глянул на приборы. В принципе, обычные приборы, на вид неповрежденные. Запуск двигателя вообще не от ключа, а от красной кнопки, все органы управления простые и примитивные, рассчитанные на дурака. Впрочем, на пароме по-другому и быть не может, не должно…

— Джо!

Нет ответа. Привстал на сидении, стараясь разглядеть, что на том берегу — стекло мутное, ни черта не видно. Хоть и река узкая — все равно, ни черта не видно.

— Джо! И снова нет ответа…

— Ты в порядке? Поднялся с кресла, пошел к лестнице вниз, начал спускаться…

Вот именно тогда — когда он закашлялся — мне и надо было заподозрить неладное. Расслабился — потому что сам был искусственно несовместимым, провакцинированным. Да и Джо этот казался совершенно безобидным — по докатастрофным меркам. Почему-то я подумал, что все кто мог заразиться воздушно — капельным путем — уже успели заразиться. Подумал — и потерял бдительность…

— Джо! — я спустился за палубу, стоя около самой лестницы огляделся — и тут увидел его. Увидел — и сразу все просек…

Нет, он не стоял на четвереньках, и с клыков не капала кровавая слюна, как многие могут подумать. Он стоял метрах в пяти от меня, карауля каждое движение, слегка пригнувшись вперед для броска. И … жизни в его глазах не было, они были пронзительны и пусты, словно глаза дешевой китайской пластмассовой куклы…

Когда рука моя рванулась к висящему на поясе револьверу, моему «последнему шансу» он бросился. Бросился он — и бросился от него, спиной вперед, стараясь выиграть хоть бы долю секунды. В голове было только одно — только бы не упасть. Все происходило в жуткой тишине — ни крика, ни воя, ни рева…

Когда до Джо, или того, в кого он превратился, было метра два, я выхватил из кобуры револьвер. Восемь патронов.357 в барабане с «охотничьими» пулями со сточенной головкой давали мне вполне реальный шанс — это если успеть. А я видел, что я не успевал. Катастрофически…

Все происходило словно в кино, в покадровом просмотре, время замедлилось до предела. Вот до одержимого остался метр. Вот я, не успевая прицелиться выше, жму на курок, вот револьвер дергается, и тяжелая отдача больно бьет мне в руку — усиленный «охотничий» патрон и двухдюймовый ствол — это не шутки…

Истошный вой одержимого словно разорвал пространство — время на микронную долю секунды замерло вовсе, а потом снова пошло, но уже на нормальной, бешеной скорости…

Выпущенная мной пуля попала одержимому — называть его Джо было уже нельзя, потому что это был не он, это был одержимый — в ногу, чуть ниже коленной чашечки. Страшно взревев, он припал на раненую ногу, инерция несла его вперед, на меня. Я начал уходить влево, чтобы по крайней мере находиться со стороны его слабой руки — но уйти от захвата не успел. Махнув рукой, он все-таки схватил меня и увлек за собой — в воду…

В воду полетели мы оба — поскольку находились на самом краю платформы парома. Единственной моей мыслью было — не выронить револьвер, хотя толку от него в такой ситуации — не было. Паром стоял у самого берега, глубина тут была — футов пять, не больше. Грязная, пахнущая гнилью и солярой вода сомкнулась надо мной…

Первым моим действием — чисто инстинктивным — я взмахнул руками — и почти сразу же выскочил как пробка на поверхность, отхаркиваясь и отплевываясь грязной водой…

Первым делом, я бросил намертво зажатый в руке пистолет на паром — здесь он мне ничем не мог помочь, а для того, чтобы выбраться, нужны было две свободные руки. Руками вцепился в край платформы парома, она выступала над водой на фут, краем газа заметил бегущих к парому морпехов, подтянулся — и тут кто-то вцепился в мою штанину — не в ногу, а именно в штанину. Видимо, в воде, не имея твердой почвы под ногами, одержимые чувствовали себя неуверенно… Твою мать!

Сначала я изо всей силы лягнул назад ногой — со всей силы, с какой только мог. Одержимый меня не отпустил — но я хотя бы выиграл секунду времени и не дал озверевшей твари вцепиться мне уже в ногу…

За спиной раздался плеск воды и рев — одержимый всплыл на поверхность, и хотя он был ранен — опасность сохранялась. Стальная платформа парома загудела под ногами бегущих людей…

Одержимый на мгновение отпустил мою ногу, видимо рассчитывая перехватиться поудобнее — и тут сухо треснул выстрел. Я сгруппировался, изо всех сил цепляясь за край платформы парома и ожидая нового рывка одержимого, но… рывка не было. Только тихо плескалась вода…

Подбежавший к краю платформы парома Питер схватил меня за руку, потянул на себя. Через секунду вцепился кто-то еще. Миг — и я уже лежу на платформе парома, мокрый как курица, которую бросили в пруд…

Вот это — ни хрена себе! Одержимых я видел много раз, но сегодня первый раз наблюдал момент «обращения», когда человек превращается в тварь, в одержимого. И теперь я до конца понял, что произошло…

Опаснее некуда. Вот ты идешь с человеком, разговариваешь с ним, едешь рядом в вагоне метро. Минута — и он обратился, превратился из человека в тварь! Точный механизм я пока не понимал, но предполагал, что в организме происходит накопление вируса и в крови — адреналина. Сначала человек не понимает, что с ним происходит, избыточное количество адреналина не влияет на поведение. Просто человек раздражен, всех ненавидит, у него болит голова, и он сам не понимает, что с ним такое происходит — но он сдерживается изо всех сил! Потом, в какой-то момент, количество вируса в крови превышает некий порог — и человек сходит с ума, превращается в одержимого. А те, кто был рядом с ним, даже не понимают, что происходит — до тех пор, пока не станет слишком поздно…

Не вставая, пошевелился, пытаясь определить, есть ли у меня ранения. По всему выходило, что нет — только болело плечо, которое схватил одержимый, увлекая меня в воду. Повезло. Но оставалось еще одно, что нам надо было выяснить…

Выругавшись, поднялся на ноги, пошатнулся — но не упал, устоял на ногах. Подобрал револьвер, не перезаряжая, сунул обратно в кобуру — все потом. АК висел на ремне на груди — хорошо что не М4 с ее водобоязнью и прочими проблемами, которой надо делать неполную разборку после погружения в воду. Не время для неполной разборки — тем более, что сейчас, возможно, мне придется стрелять…

Обернулся — труп одержимого уже всплыл и, медленно дрейфуя по течению, плыл вниз по реке, от парома он отплыл уже футов на пятьдесят…

Положив руку на цевье автомата, я отступил на несколько шагов так, чтобы держать всех под прицелом…

— Так! Оружие все положили и два шага назад! Морпехи недоуменно посмотрели на меня…

— Б…! Оружие на землю и два шага назад! — я выстрелил одиночным по надстройке парома, пуля пролетела чуть выше голов, проделала рваную дыру в надстройке парома.

— Ты что, охренел… — начал недоуменно Питер.

— Стреляю на поражение!!! — заорал я — оружие на землю и отошли! Надо разобраться!

Рисковал я охрененно — в любой момент могли появиться боевики или одержимые. Но разобраться нужно было…

Питер, пожав плечами, подал другим пример — аккуратно освободился от оружия и сделав два шага назад, застыл на палубе.

— Остальным что — особое приглашение нужно?! Разоружились, быстро! От оружия избавились и остальные, они совершенно ничего не понимали…

— Теперь будем разбираться! Пит, ты видел, что произошло?! Понял что-нибудь?!

— Да ни хрена я не понял! — зло сказал он — кроме того, что вы х…ей занимаетесь, сэр!

— Джо стал одержимым, он где-то заразился! И пока мы не поймем, где и как он подхватил заразу — ни один из нас не может доверять другому! Он стал одержимым за минуту, превратился из человека в тварь! Мне удалось остаться в живых чудом, он вполне мог меня убить! Надо понять, где и как он подхватил заразу — и не подхватил ли ее кто-то еще! Кажется, дошло — все с подозрением украдкой посмотрели друг на друга…

— А как мы поймем, не заразился ли кто-нибудь еще? — спросил Питер.

— Не знаю. Если кто-то чувствует раздражение, немотивированную агрессию — лучше сказать сейчас, потому что потом может быть поздно. Лучше умереть человеком, чем стать тварью!

— Лично я агрессию чувствую — подал голос Мик — потому что я спас человека, а он через минуту после этого тычет в меня стволом! Наверное, и остальные эту агрессию чувствуют… А ведь и правда…

— Ладно, хрен с вами… Все равно, одержимый не может стрелять. Разобрать оружие! Будем так разбираться…

Я опустил автомат, все быстро разобрали свои стволы. Но по глазам, по тем взглядам, которые все бросали друг на друга, я понял — проняло. Что такое одержимый — видели все, и никто не хотел оказаться рядом с человеком, пусть даже и хорошо знакомым, в тот момент, когда он взбесится…

— Как же он подхватил заразу? — спросил Питер, непринужденно переместившись так, чтобы за спиной у него был борт парома. Молодец…

— Сам не знаю… — устало ответил я — есть два известных мне основных способа заражения. Первый — воздушно-капельный, но для этого нужен вирус, особым образом заключенный в микронную капсулу из биогеля. На первом этапе заражения кто-то поступил именно так — неизвестным мне способом распылил вирус. Но обычный вирус, без капсулы из биогеля не может передаваться таким способом. Он передается как СПИД — через секс и через кровь. При укусе шанс заразиться тоже есть, но небольшой — в зависимости от того, как сильно и куда вас укусили. Один шанс из пяти. Вот и скажите мне — кто шлялся по бабам в последнее время и кого кусали…

Вопреки обыкновению, смеха это не вызвало, ситуация была слишком серьезной…

— Джо могли укусить в последнее время? Например, когда мы контейнер нашли с оружием на стоянке — тогда вы чистили помещения…

— Кто укусил… — вспомнил один из морпехов — как могли укусить Джо, если он сидел все время в бронемашине, за рулем? Черт, а ведь точно…

— Тогда как? Где он мог подхватить заразу? Почему заразился именно он? Что в нем было такое, что отличало его от всех нас? Вспоминайте — иначе может заразиться кто-то еще! Со всех сторон посыпались реплики, но большей частью бредовые…

— Может, астма… — прозвучало в общем гуле голосов.

— Что?!! — выкрикнул я — замолчите все! Астма?

— Ну да, сэр… — неуверенно проговорил один из морпехов по имени Ник — у него была астма. Так вот почему он прикашливал!

— Астма? Он пользовался лекарствами?

— Да, сэр…

— А почему я этого не заметил?

— Сэр, он стеснялся… С астмой могли не взять в армию, поэтому он скрывал астму и применял лекарства, когда его никто не видел… Твою мать!

— Где он брал лекарства?! Какие это были лекарства?!

— Не знаю, сэр… По моему последний раз он в аптеке брал, в Лафайете. Какая то штука, которой в рот иногда брызгаешь, распылитель…

Вот суки!!!

Стал понятен еще один механизм заражения, самый опасный. Блэнчард Фармасьютикалс была крупной фармацевтической компанией, выпускала лекарства под своим брэндом и под чужими. Значит, они добавили в лекарства заразу — вирус был защищен от действия на него лекарства оболочкой из биогеля — и в нужный момент выбросили лекарства на рынок! Часть на продажу, большая часть, видимо ушла в развивающиеся страны как гуманитарная помощь. И те, кто употреблял эти лекарства, заразились! Скорее всего, даже прошла какая-то акция — лекарства заменили на новые, чтобы одномоментно на рынок попала крупная партия. Вот сволота!!!

— Похоже, через лекарства можно заразиться, в них — вирус. Причем мы не знаем — в каких именно есть вирус. Отныне, мой приказ — не использовать никакие лекарства, можно заразиться! Только если край, понятно! Армейскими аптечками пользоваться можно, они со складов хранения, там вируса явно нет…

— А можно вопрос, сэр… — все тот же Питер — ведь одержимый напал на вас. Откуда мы знаем, что вы не покусаны?

— Можете проверить… — устало сказал я — кроме того, я заразиться не могу, я — несовместим. Народ переглянулся…

— Что значит — несовместимы, сэр?

Кое-кто уже готовился к тому, чтобы взять меня на прицел, признаки были видны. Пока все внимание было обращено на меня, Мик стал медленно отступать назад — чтобы быть прикрытым, иметь возможность запереть всех огнем на пароме и первым добраться до бронированного грузовика…

А вот мне сейчас придется оправдываться. И хрен знает, как повернется — нервы сейчас у всех на взводе и без одержимости.

— Есть вакцина. В Техасе… — коротко ответил я — немного, но есть. Сейчас пытаются наладить ее выпуск, тогда эпидемию удастся остановить. И спасти тех, кто еще не заразился. Провакцинированный заразиться уже не может.

— В Техасе… — недобро ухмыльнулся Питер — что-то странное у вас в Техасе происходит. Началась эпидемия, а вы уже готовы ко всему. И даже вакцина у вас есть — странно, не правда ли…

Так я и думал — старая вражда между Луизианой и Техасом выползала наружу. Хотя на месте Питера я бы вел себя точно также и задавал бы точно такие же вопросы. Просто судьба решила так, что я знал, а он нет. И расставила нас по тем местам, которые были.

— Слушайте сюда! — я лихорадочно подбирал слова, понимая, что если не подберу, если мне не поверят — вполне возможно придется мне плыть по реке вслед за Джо — вы можете думать что угодно, но правда остается правдой! Да, я знаю, что происходит, знаю много про вирус — потому что я знаю, кто его разрабатывал! Это делалось по заказу правительства США! Разрабатывалось биологическое оружие, а без вакцины вирус не имеет смысла — он будет косить и своих и чужих!

Судя по выражению лица Питера и всех остальных, понял — я сказал ложь, но это была та единственная ложь, которая была воспринята как правда. Скажи я правду — и непонятно, чем бы все это закончилось! Доверия к правительству США после 9/11, после того как мы облажались в Ираке — не было никакого, это недоверие перекрывало все, даже вражду между Техасом и Луизианой. И мои слова — словно зерна, легли в мягкую и унавоженную почву. Правительству США не верил никто — и мои слова были восприняты с доверием и пониманием…

— Получается, вы работали на правительство?

— Нет… — вот сейчас было время разбавить ложь правдой — на правительство работал мой брат, Питер. Он сейчас в Техасе. Когда он понял, что произошло — он сбежал из военной лаборатории и правительство начало охотиться за ним…

Кажется, возникший лед недоверия я успешно сломал, народ немного расслабился…

— И что же там произошло? Неужели правительство выпустило эту заразу на волю?

— Я не знаю… По-моему там была какая то авария…

— Твою мать… — выругался Пит — проклятые вояки. Подонки! Сукины дети! Убил бы! Можно было бы рассмеяться — но было не смешно. Совсем.

— Я бы тоже убил… — сочувственным тоном сказал я — вот только поздно уже убивать… Как бы нас сейчас не перебили…

— И что теперь нам делать, сэр… — после едва ли не минуты молчания спросил Пит Есть! Поверили!!!

— Давайте проверим паром… — спокойным тоном предложил я — непонятно, работает он или нет. Можно переправиться на тот берег — или нет. Четверо — к машине, Мик — за старшего. Подгоняйте машину сюда…

На глаза попалась аккуратно поставленный к лестнице, ведущей в кабину парома, карабин Джо — видимо снял и поставил рядом, чтобы не мешал копаться в механизмах, но и был рядом на случай нападения одержимых. Поставил — а через минуту и сам стал одержимым. Или в последний момент что-то почувствововал? Черт, что же творится… Аж дурно от всего.

— Сэр… Голос Ника отвлек меня от дурных мыслей…

— Да?

— Бесполезно. Кто-то очень хорошо здесь поработал — без кучи запчастей и нескольких часов серьезного ремонта этот паром с места не сдвинуть… Все лучше и лучше…

— Может, попробовать оттолкнуть паром от берега и дальше течение реки само его к другому берегу прибьет?

Я посмотрел вперед, где река делала резкий изгиб, почти на девяносто градусов — здесь река вообще была извилистой.

— А как ты оттолкнешь паром от берега с двадцатитонной машиной на нем? Руками? А если не прибьет, а понесет по течению в байю? Хорош трепаться — все в машину!

С парома я уходил последним. В последний раз взглянул на реку — труп Джо уже унесло течением. И хотя я понимал, что мы еще легко отделались — если бы он взбесился во время боевой операции или в тесном бронированном кузове машины — кровью бы залились — но все равно было хреново. Поднял оставленный карабин, пошел к машине…

— Пробейте связь с основой группой!

Получилось хреново — переправиться на тот берег не удалось, значит, и атаковать внезапно не получится. Оставалось одно — атаковать мост с двух сторон, а дальше — как кривая вывезет. Два направления — прямое, через десятое шоссе и наше — Первая дорога, вдоль реки, через Адис и Брасли. При одновременном ударе можно вообще создать панику и сходу захватить и мост и терминал. Беспокоил только Аддис — там железнодорожная станция на несколько веток — значит, могут быть и бандиты и одержимые и кто угодно. Был еще один путь для нас — мы сейчас были на Сент Ривер, по ней и можно было ехать вдоль русла реки, но в этом случае нас можно было обстреливать с реки, да и дорога эта была более узкой, легко перекрываемой и съехать с нее было сложнее — с одной стороны река. Поэтому стоило ехать по более широкой первой, даже рискуя с проездом через станцию…

— Есть связь, сэр! Я взял рацию…

— Кобра вызывает Кроко один!

— На приеме!

— Кобре переправиться не удалось, предлагаю совместные действия.

— План?

— Совместный удар. Ты выходишь с десятого шоссе, я — с первого. За мной мост за тобой — терминал. И работаем — с ходу!

— Принял. Сколько тебе потребует времени для выхода на исходные?

— Час — максимум. После выхода — отсигналю — три тона.

— Добро, работай! Бросил гарнитуру рации в машину, полез в кузов….

— Итак — переправиться не удалось, поэтому действуем по другому. Сейчас выходим на исходные, дальше основная группа занимает терминал, наша задача — проскочить мост, желательно с ходу и закрепиться на другой стороне. Дальше — держим мост до подхода основных сил. Вопросы?

Вопросов не было, несмотря на то, что все были местные и обстановку знали. Про долбанный завод никто мне и не сказал. На карте там был просто железнодорожный тупик — откуда же я мог знать, что там здоровенный нефтеперерабатывающий завод, на который поступает нефть с Мексиканского залива. Вот и вляпались…

Плакемин, Луизиана

28 июня 2010 года

Дорога была совсем не такой, какую можно было ожидать в Луизиане, штате болот, джаза и байю. Обычная двухполоска с желтой полосой посередине, слева рельеф местности идет вверх, заканчиваясь кустарниками и леском. Справа — и вовсе ровная как стол поверхность, покрытая стриженой как на английском газоне травой. И никаких следов болот…

За рулем теперь сидел Пит, Микки сел за пулемет. И оба они проглядели, что с обеих сторон дорога ограждена невысоким забором из сетки — рабицы. Или, может быть подумали, что какой-нибудь фермер так обозначил свои угодья. Вот и вляпались…

Дошло только тогда, когда прошли Ривер роад и подъехали к крутому повороту. Справа был завод, слева было ограждение из сетки-рабицы и холм. А спереди, прямо посреди дороги лежал перевернутый трак со здоровенной цистерной из нержавеющей стали. Этакая баррикада…

Не дожидаясь команду, Питер начал смещаться влево, чтобы развернуться на дороге и уйти обратно — таранить баррикаду никто не собирался — когда по машине хлестнули первые пули. На заводе уже были бандиты…

— Что за хрен? — когда по машине застучали первые пули, я даже не въехал, что произошло. По карте ничего такого тут не было, только какие-то строения. Подумал, что выскочила машина с бандитами с какой-нибудь второстепенной дороги. И только когда застучал М60 Микки, понял — вляпались…

— Справа завод, похоже, нефтепереработка! Мик на мгновение отвлекся от стрельбы — здесь бандиты, рыл тридцать!

— Пит, разворачивай машину — сваливаем!

Вступать в сражение с местными бандформированиями я не собирался — держат завод и пусть держат. Не здесь и не сейчас…

Машина чуть заметно накренилась влево, взревел двигатель и — встали… Встали чтоб это все!!!

— Сэр, застряли… Да я уж понял…

— Враскачку попробуй…

Двигатель утробно взревел, машина дернулась назад, затем вперед — и снова назад. Пули стучали по броне все чаще… Приехали…

— Покинуть машину, занять оборону!

Выход единственный — искать где-то тягач, подцеплять тросом нашу черепаху и вытаскивать. Сами не выедем. Черт, как не повезло…

Хреново было и то, что бронированная дверь, через которую мы должны были покидать машину, была именно справа, со стороны завода. С той стороны, откуда стреляли…

Оглядел остальных — все всё прекрасно понимали. Если тупо будем сидеть в машине — рано или поздно нас из нее выкурят, любым способом — да хоть подожгут.

— Значит так. Берем патроны, гранаты, оружие — по максимуму. Сейчас бросаем дым — и под прикрытием его, а также пулеметного огня десантируемся. Надо найти хоть какой-то тягач чтобы выдернуть машину — на заводе должен быть хоть один. Не выдернем машину — здесь все ляжем без вариантов. Том, оставайся здесь, держи оборону. Стреляй через открытую дверь машины. Что бы с нами не случилось — до нашего снаряжения они дорваться не должны, понял? Semper fi, джентльмены! — semper fi![37]

— Вперед!

Взял «Вепрь» — длинные магазины на сорок пять патронов, тяжелый, но не слишком длинный ствол — как раз для штурма. На спину повесил СВДС — может пригодиться. Пулемет сверху стучал попеременно короткими и длинными очередями, гильзы сыпались в бронированное брюхо нашей машины. Хоть Мик и прикрыт со всех сторон — на своей позиции — а все равно счет на минуты идет, так ему не отбиться…

Оттолкнул бронированную дверь — и отпрянул — пуля пролетела в дверной проем, с визгом отрикошетила от стенок кузова. Не высовываясь, бросил одну за другой две дымовые шашки.

— Все целы? Мик, где они?!

— За нами, на востоке — два пикапа на дороге. Морд шесть или семь. Остальные — с севера, наступают от завода.

Прыгаю первым, сразу вжимаюсь в землю — стреляют. Садят как картечью из дробовиков, на таком расстоянии мало опасной, так и винтовочными пулями. Мик удерживает их на каком-то расстоянии от машины но в одиночку явно не справляется…

Тогда то и понял, что произошло. По обе стороны от дороги — придорожные канавы, причем поросшие травой. Из кабины оценить их глубину невозможно, поэтому и заехали. А машина перетяжеленная, мощности двигателя просто не хватило…

Перекатываюсь в сторону, канава эта придорожная — все равно, что окоп, неглубокий, но окоп. Перекатываюсь влево, осматриваюсь. Мда-а-а… Здесь автоматом не обойдешься.

Метрах в ста пятидесяти, на повороте стоят два пикапа, оба — старые тяжелые Шевроле, популярные в этих краях. И по тому и по другому пулемет уже прошелся — даже отсюда видны и выбитые стекла и рваные дыры на кузовах — но те, кто был в пикапах, укрылись за ними и сейчас вовсю по нам стреляют…

— Я работаю фланг, остальные — центр! Не высовываться!

Основные силы, конечно, пойдут от завода, их надо пока сдерживать. Но если этих пропустить — они могут очень больно ударить во фланг, тем более что с их позиции это сделать удобнее, чем с фронта.

Ползком перебираюсь назад, под защиту колес грузовика. Пули и картечь летят с противным воем, одна из пуль рикошетом ударяет в самый низ бронированного кузова машины, почти рядом со мной… Хреново…

Укрываюсь за колесами грузовика, снимаю Вепрь, кладу рядом с собой. Сейчас он мне только мешает. Огонь с фронта только усиливается — но сейчас ему отвечают несколько штурмовых винтовок и пулемет. В сторону пикапов пулемет дает только редкие и короткие очереди — то, что мне и нужно. Нужно, чтобы эти ублюдки почувствовали себя в безопасности, вылезли из-за машин и постарались хоть что-то сделать. Снимаю со спины снайперскую винтовку, раскладываю приклад и пытаюсь найти удобную позицию для стрельбы — под бронированным брюхом машины можно стрелять лишь из положения «лежа»…

Есть! — двое стрелков решили, что в них больше никто не целится и можно действовать. Сначала один, потом и другой — оба белые, в рабочих комбинезонах выскакивают из-за пикапов и пригибаясь бегут к канаве, до нее им бежать — метров десять. Дальше — задача простая, подойти и ударить нам во фланг. У одного М16, еще у одного — кажется автоматический дробовик.

Два выстрела, один за другим, почти неразличимых в общем грохоте боя. Винтовка отдает в плечо — отдача, кстати, мягкая и растянутая, вполне даже приемлемая для такого мощного патрона. Один из стрелков — самый опасный, с автоматической винтовкой, падает с разбитой пулей головой, второго пуля бросает вперед и он замирает в нелепой позе — ноги остаются на дороги, туловище в канаве…

Хороший урок тем, кто говорит про тотальное превосходство «болтовых» снайперских винтовок, типа полицейских Ремингтон-700 или мощных AW над полуавтоматическими типа М110, М21 или СВД. В условиях городского боя скорострельность иногда важнее, чем точность. Тем более, что точность хорошей полуавтоматики если и ниже, то ненамного. А будь у меня болтовая винтовка — один бы точно успел добежать до канавы, залечь там — и попробуй, достань его.

Быстро перевожу прицел на пикапы, за которыми укрылись остальные — у меня есть буквально пара секунд до того, как они поймут, что произошло и сделают выводы. Одного видно через продырявленные стекла пикапа — мутный, плохо различимый силуэт. Стреляю — силуэт пропадает, на стекло в том месте брызнуло чем-то багровым, почти черным. Получай, засранец …

Второй залег за бортом пикапа, иногда высовывал ствол, кажется, у него было что-то типа Инграма — и стрелял наугад в нашу сторону. Ошибка была в том, что он не перемещался, стрелял все время с одного места. И даже то, что он просек — к этому времени не мог не просечь! — что по ним работает снайпер — все равно решил, что борт пикапа надежная защита. И ошибся — при очередной попытке пострелять я всадил две пули в борт пикапа — одну как раз по тому месту, где была рука стрелка, вторая левее, где по моим прикидкам должна была быть его голова. Две рваные дыры на месте попаданий, куда попал — видно не было — однако, с того места больше никто не стрелял…

Теперь уже не стрелял никто — все просекли, что происходит и просто старались выжить и отсидеться. Я начал медленно, сантиметр за сантиметром просматривать обстановку в оптический прицел, надеясь, что кто-то сделал ошибку, пусть даже мелкую, выдал свое точное местонахождение за бортами пикапов, и я смогу его на этом подловить…

Есть! Один укрылся так, что немного — совсем немного был виден из-за левого переднего колеса пикапа. Если лечь к самой земле — то можно увидеть. Если стрелять даже сидя, уже не увидишь — но я то лежал. Немного сдвинув прицел вправо, я выстрелил в колесо, разорвавшееся с негромким хлопком, и через пару секунд еще раз…

Все. Если там кто-то и остался, то сейчас они думают только о том, как оттуда свалить. Осталось там максимум двое, и они пока не опасны. Теперь стоило заняться фронтом…

Сменил магазин — хотя там что-то еще оставалось, извиваясь как уж, переполз на метр, сменил позицию. Дым от дымовых гранат почти рассеялся, и можно было видеть все поле боя, от завода, где уже что-то чадно дымило, и до нашей машины…

К этому времени, особо наглые уже лежали вразброс на идеально подстриженной лужайке — скрыться там было решительно негде, от дороги и до первых установок завода был только забор из сетки — рабицы и зеленый ковер газона. Те, кто был поумнее, выбрали себе укрытия — благо на территории нефтеперерабатывающего завода их было великое множество — и стреляли в нашу сторону. Верней не стреляли — постреливали. Два снайпера в наших рядах, не считая меня, изрядно сбили спесь с бандитов…

Будь у нас машина на ходу — можно было бы тупо уезжать. На кой черт вообще нам в затяжной бой ввязываться? Вот только машина наша была не на ходу, и по любому какие-то действия предпринимать надо было нам. Например, найти тягач и вытащить нашу черепаху из канавы. И не медля, потому что, скорее всего в нашу сторону уже движется бандитское подкрепление.

Пат. Кто первым начнет действовать — неважно они к нам рванут, или мы к ним двинемся — тот и понесет тяжелые потери. Только сейчас время против нас работает….

Огляделся, насколько это позволяла моя позиция — и вдруг дошло. Подвижная баррикада! Наступать по открытой местности, когда до ближайшей ректификационной колонны метров сто, да еще «прозрачный забор» — ищите идиотов. Нужна машина. А машины здесь только три — одна застряла, еще одна лежит на боку, перекрывая всю дорогу. А вот два расстрелянных пикапа — с ними можно что-то сделать. Хоть один — но должен как-то быть на ходу!

— Всем — доклад!

На удивление отделались относительно легко — все в строю, один трехсотый, легкий. Вот что значит опытная команда, из тех, кто служил в армии против банды, даже многократно превосходящей по численности…

— Двое — канавой до машин! Заведите хотя бы одну! Остальные — прикрытие!

Сектора заранее не распределили, поэтому начал сечь самый удобный — с правой руки от меня. Там, справа от въезда, одна рядом с другой стояли четыре огромные, похожие на блестящие металлические сосиски высотой с многоэтажный дом ректификационные колонны, оплетенные со всех сторон трубами. Внизу какие-то вагончики, тоже с виду металлические. В общем, мест для стрелков укрыться — море.

Дистанция метров двести, для снайперской винтовки — не расстояние. Проблема в другом в этом хитросплетении металлических конструкций, труб, всякой дряни, укрыться может и целая армия. Остается только одно — до боли в глазах всматриваться в эти треклятые хитросплетения и искренне надеяться, что сейчас будет машина… И ту взревел двигатель…

До пикапов было еще далеко, но чихающий, прерывистый рык мотора услышали все. От завода грохнул выстрел — и тут же прогремел ответный винтовочный выстрел совсем рядом. Что произошло — не видел, не мой сектор. В моем секторе было тихо…

— Один есть. Там еще сколько то, не высовываются…

Пикап — им был тяжелый GMC Sierra выпуска наверное еще начала девяностых — прожорливая, тяжелая, кондовая и неубиваемая машина, сейчас приближался к нам, чихая мотором и припадая на переднее колесо, разорванное выстрелом. Но самое главное — это железяка ехала. А это значит — не все потеряно…

— Первый — всем. Бросаю дым — и занимаем позиции за машиной. Снайперы остаются на местах!

Опять риск и немалый. Пока мы штурмуем завод, на шоссе вполне может появиться еще одна группа бандитов. И тогда двоим снайперам против них не продержаться. Снайпера защищает прежде всего скрытность и расстояние до цели — а сейчас у них нет ни того ни другого…

— Перебирайтесь в машину, закрывайте дверь, вставайте к пулемету! Если на дороге появятся бандиты — сидите в машине, не высовывайтесь, отобьем!

— Принял! Так лучше…

Нащупал дымовую гранату — последнюю, выдернул чеку, бросил перед машиной. Пикап уже доехал до нас, прикрылся как мог бронированной тушей грузовика. Граната лежала в траве, лениво изрыгая плотные клубы белого дыма…

— Пошли!

Выползаю из-под грузовика — нелегкое это дело. Со стороны завода снова начали стрелять, но как-то вяло, неохотно. Видимо, работа сразу нескольких снайперов деморализовала их и сейчас они лишний раз не высовываются без нужды. Интересно, почему не свалят? А хотя — может быть уже и свалили, осталось человек пять и все…

Мельком осматриваю всех — рожи злые, азартные. Как раз то, что нужно перед штурмом. Забрасываю винтовку за плечо, беру в руки Вепрь — при штурме он будет в самый раз…

— Задача — найти любую тяжелую машину, чтобы выдернуть наш броневик. Для зачистки завода — сил у нас нет, тут целая рота нужна. Машина идет на малой скорости, мы прячемся за бортом и гасим огневые точки. Не геройствуем! Semper fi!

— Semper fi! Хоть я и не морпех — но все равно нравится…

Начинаем движение — машина ползет с малой скоростью, мы согнувшись в три погибели стараемся от нее не отставать. Водитель и вовсе управляет машиной, лежа на сидении — благо оно трехместное.[38] Начинаем поворачивать — и тут бандиты не выдерживают. Вместо того, чтобы подпустить нас поближе и попытаться подавить шквальным огнем — они открывают огонь еще тогда, когда машина поворачивает на узкую, обнесенную с обеих сторон рабицей, грунтовую дорогу, ведущую к КПП. Тем хуже для них.

На бегу прицеливаюсь, стараясь не обращать внимания на пули — благо по движущейся мишени попасть сложно. Прицеливаюсь по вспышкам — стрелок прячется за одним из вагончиков и нажимаю спуск.

Тяжелый Вепрь плавно отдает в плечо, выхаркивая пулю за пулей. Кажется мой успевает спрятаться за обшитым сталью вагончиком до того, как пули разрывают рваными дырами блестящий металл. Хрен с ним, самое главное — преодолеть эту мертвую зону, где мы как мишени и вступить в ближний бой. А дальше — кто не спрятался — мы не виноваты.

Пикап слега увеличивает скорость, под ногами хрустит щебень, автомат дергается в руках, выпуская пулю за пулей. Завод приближается, становятся все более различимы детали оборудования, грязные потеки на нем, фургончик, стоящий справа у самого КПП. Мы стреляем одиночными в быстром темпе, не давая противнику высунуться и выстрелить в нас.

— Приготовились! — пикап уже у самого КПП, слова вырываются из пересохшего горла вместе с порцией ругани…

— Пошел!

На последних метрах пикап разгоняется и с ходу таранит шлагбаум. Тот, не выдерживая удара, раскалывается, и машина проскакивает внутрь на территорию завода. Следом бежим мы, каждый уже присмотрел для себя укрытие, откуда он начнет зачистку…

Выкладываясь в рывке, добивая последние патроны в длинном магазине, за рекордный срок добегаю до ближайшего вагончика, с шумом врезаюсь с него спиной, вжимаюсь в накаленный солнцем металл. Руки привычно, на инстинкте делают свое дело — одна держит автомат, другая меняет на нем магазин и передергивает затвор. Готово — сорок пять свинцовых смертей в руках. «Семь раз по десять патронов, в шесть часов на рассвете, семь раз по десять патронов — а в них свинцовые смерти…» Как в мексиканской наркобалладе — только там наверное был стандартный магазин и патронов в нем, естественно тридцать…

Наклоняюсь, нащупываю камешек — и резким движением бросаю вправо от себя. Там по моим расчетам и должен скрываться мой противник, в которого я, возможно, не попал на бегу — и если он непрофессионал — то выдаст себя выстрелом.

Но выстрела не было — целая очередь прогремела где-то слева — и я бросился на гравий, выходя кувырком из-за своего укрытия…

Повезло — в этот раз повезло мне, хотя могло повезти — и ему. Просто повезло — выпустив длинную очередь в то место, где послышался шум, он потерял секунду — за это время успел взять его на мушку, лежа на спине. Выхода у меня не было, попадать нужно было первым выстрелом — и я попал, опередив моего противника на ту самую секунду, даже на доли секунды. Его пуля прошла выше, с противным визгом ударившись о стену обшитого сайдингом вагончика — мои же пули попали в цель — в пах, в живот, в грудь, в шею, едва не распилив противника пополам. Еще раз перекатившись, я вскочил на ноги и прижался спиной ко второму вагончику — а он упал, растянувшись на гравии в полный рост и выронив из рук карабин…

Держа автомат на изготовку, начал продвигаться вперед, шаг за шагом. Солнце уже не грело — палило, день обещал быть жарким и душным. Вязкий запах болотных испарений вперемешку с нефтяной вонью лез в нос, щипал глаза…

За вагончиками никого не было. Только длинная стальная нитка рельсов, идущая прямо рядом с ректификационными колонами — где-то там, дальше вагоны заправляли нефтепродуктами. Хитросплетение стали, в каждом закоулке которого мог прятаться враг…

А проверять надо. За спиной нельзя оставлять ничего непроверенного. Броском перебегаю к нефтеперегонной установке, занимаю позицию, до боли в глазах вглядываюсь, пытаясь понять — нет ли там кого. Куча лестниц, площадок — нефтеперегонные агрегаты требуют постоянного обслуживания. Сейчас там может прятаться снайпер…

Надо подняться. С земли не видно ничего — но и подняться с автоматом в руках невозможно. Забрасываю автомат за спину, снимаю с предохранителя пистолет. Узкая железная лестница с неудобными перилами ведет наверх, на самый верх на крытую площадку для осмотра оборудования. Прижимаясь к лестнице и оглядываясь после каждого шага, ползу наверх…

Снайпер — а он и в самом деле был — видимо не выдержал. Попытался высунуться и выстрелить — но вся установка была уже под прицелом с земли. Высунулся, попытался выстрелить по лестнице — и подставился. Застучал М4, я инстинктивно прижался к лестнице, обернулся — кто-то из морпехов, занимавших позицию на земле и прикрывавших меня помахал мне рукой…

Добрался — все оказалось лучше, чем я думал. Наверху была выстроена целая стальная галерея — прием крытая и с перилами, длиной метров четыреста — чтобы можно было пройти к любому аппарату, входящему в установку. Туда же, наверх были выведены все точки обслуживания, какие можно было бы вывести…

Засовываю пистолет в кобуру, снова беру в руки Вепрь. Осторожно крадусь по галерее, она противно покачивается при каждом шаге — будто готова упасть. Стараюсь шагать как можно тише — но все равно шаги по металлу скрыть невозможно…

Есть! Добравшись до самого конца, смотрю вниз. Там — небольшая железнодорожная станция. Пара маневровых локомотивов, когда бы бывших ярко-желтыми, а сейчас заросших черной масляной грязью. Длинные ряды цистерн на путях, одна пробита пулей примерно в середине — какой урод стрелял?! Совсем что ли крышу сорвало — по вагонам с нефтепродуктами стрелять? Но не взорвалось — черная маслянистая жижа вытекла на насыпь у рельсов, залила все вокруг. Похоже, топлива тут — надолго хватит…

Но самое главное — у небольшого здания — тот же самый, обитый сайдингом вагончик, только раза в четыре побольше, с антеннами и громкоговорителем на крыше — стоял маневровый автомобиль.[39] И не какой-нибудь, а тяжелый трехосный Ошкош,[40] да еще с краном!

Обратно я бежал уже не скрываясь — теперь важно было время. Кто бы хотел стрелять — уже выстрелил бы…

Не знаю, как внизу восприняли мою энергичную жестикуляцию — наверняка вообще приняли за полного придурка. Тем не менее — с грехом пополам объясниться удалось…

Продвигаемся вперед — я по галерее, прикрывая сверху, остальные понизу — двумя парами, прикрывая друг друга. Шаг за шагом — как в Ираке, во время зачисток городов. Пули можно ждать отовсюду. Мельком посматриваю и за пределы завода — дорога просматривается метров на семьсот, если по ней пойдет подкрепление бандитам — я его увижу, хотя и времени для того, чтобы что-то предпринять будет совсем немного.

Выползаем к самой станции — округлые тела цистерн, наполненные животворной черной влагой — настоящей кровью экономики — стоят неподвижно и весомо, как памятники былому миру. Миру, где это все стоило денег, власти, где от этого зависела жизнь. Не буквально, конечно — но зависела. Сейчас жизнь зависит совсем от другого — сколько у тебя оружия, боеприпасов и есть ли поблизости одержимые. Вот так — ни больше, ни меньше. Тем не менее, завод бы желательно удержать вместе с терминалами — жизнь не кончается, за летом придет осень, за осенью зима — и придется чем-то обогреваться…

Морпехи перебегают от вагона к вагону, Я прикрываю сверху насколько могу. Десять минут времени — вот и все что нам надо. Десять минут — и живые аккумуляторы на Ошкоше… После этого — можем сваливать…

Ошкош удалось вскрыть почти сразу — в основе своей он имел армейский трехосный грузовик, а тот вообще заводится без ключа. Сверху я видел, как Питер копается в кабине, затем — в двигателе, затем снова в кабине. Хотелось ругаться последними словами — время уходило, словно вода просачивается сквозь песок — с каждой лишней минутой повышался шанс влезть в неприятности и остаться на этом заводе навсегда…

Взревел двигатель — глухо и прерывисто, скорее не взревел, а закашлялся. Но самое главное — машину удалось завести! А это значит — максимум через полчаса мы уже отсюда отвалим…

В последний раз глянул вдаль, туда где рельсовые пути сливаются один с другим, уходя вдаль — и обмер. Подпрыгивая на ухабах проселочной дороги, ведущей параллельно железнодорожным путям, к станции приближались три машины. Длинный развозной грузовик Шевроле, в кузове которого виднелись люди, еле державшие равновесие, пока грузовик подпрыгивал на ухабах. Пикап Додж с лифтованной подвеской и большими, нестандартными колесами, почти что «биг-фут» — этот преодолевал неровности дороги вальяжно и плавно. Третьим шел армейский Хаммер в темно-зеленом камуфляже — хорошо хоть без пулемета на турели. Похоже вариант для эвакуации раненых, с высоким коробчатым кузовом. Но от этого было не легче — в машинах было человек тридцать…

Глянул вниз — Ошкош уже выруливал на узкую дорожку между вагонами — единственный путь, чтобы выехать с завода…

Вот мы и попали… Теперь нам надо держать оборону — вчетвером против тридцати рыл — пока остальные не подцепят тягачом нашу черепаху и не вытащат ее на дорогу. А потом сваливать — под огнем, причем укрытий на пути отхода почти нет. По опыту Ирака могу сказать — чаще всего потери бывали именно после такого вот драпа, когда противнику удавалось навязать свою игру, и надо было отходить, отрываться, чтобы не попасть под удар своей же артиллерии или авиации. Как ни прикрывай друг друга на отходе — обязательно насуют огурцов полную ж…

Еще хреново — уж очень местность для наступления хорошая. Куча вагонов, за которыми можно, прячась то за одним, то за другим, продвигаться веред и подойти вплотную. А нам и стрелять по ним нельзя — попадешь в вагон, в котором пары бензина скопились — полыхнет так, что и в Батон-Руж видно и слышно будет. Ситуация, в общем…

Пока между нами было расстояние — не меньше семисот метров. Расстояние, которое я должен был превратить во время — достаточное для того, чтобы бронемашина встала на дорогу. Потом можно будет сваливать — заехать прямо на завод, поставить ее прямо рядом со станцией и прикрывать наш отход. Сколько бы ни было бандитов — а РПГ у них не должно было быть — значит, и сделать нам они ничего не смогут. Но это время — минут двадцать-тридцать — отыграть надо было обязательно…

К винтовке у меня было сорок патронов — четыре снаряженных магазина плюс пятый в винтовке. Должно хватить…

Винтовку я положил на стальные перила — располагались они где то на метр от площадки, для того, чтобы так целиться приходилось встать на колено. Приличная мишень для пуль — впрочем, пока расстояние идо противника позволяло стрелять именно так. С одной оговоркой — если с той стороны нет хорошего снайпера…

Первый выстрел — по лобовому стеклу Шевроле, примерно по тому месту, где должен был быть водитель. В прицеле машина на ухабах словно плясала пляску святого Витта, попасть по водителю я и не старался — мне надо было остановить машины как можно дальше, от того места, где стояли вагоны, заставить бандитов залечь на месте, не высовываться и сидеть там как можно дольше. И предупредить остальных внизу — они еще не знали, что сейчас придется идти в бой — четверым против тридцати…

Ветровое стекло пошло трещинами — пуля ушла левее и ниже, — и грузовик тотчас повело влево. На какое то время водитель потерял контроль над машиной и теперь судорожно пытался остановиться и не свалиться в придорожную канаву. Проехав еще несколько метров Шевроле все-таки сунулся носом в канаву и так и застыл — носом вниз…

Слегка скорректировав точку попадания — выше и правее — я снова выстрелил — как только машина замерла — теперь по двери водителя. На сей раз точно куда хотел — пуля пришлась по центру двери, проделав аккуратное, еле видимое в прицел отверстие. Убил или ранил водителя — не знаю, но дверь со стороны водителя так и не открылась…

Реакция тех, кто был в кузове, была самая разная. Двое присели, стараясь прикрыться бортом грузовика, еще несколько вцепились в борта, пока машина пыталась остановиться. Трое начали стрелять непонятно куда — мою позицию пока никто не определил. Да и невозможно было это сразу сделать — вот представьте, едете вы в кузове, мотает вас из стороны в сторону — и тут выстрелы, машина чуть не переворачивается. Естественно, сначала вы попытаетесь не выпасть под колеса, удержаться на ногах, потом спрятаться от пуль за чем-нибудь и только потом будете выяснять, откуда же в вас стреляют. Так что, какое то время — небольшое — у меня было…

Через секунду после остановки Шевроле сотряс еще один удар — водитель шедшего сразу следом за ним Доджа не успел вовремя среагировать и нажать на тормоз. Вместо этого он вывернул руль, Додж по касательной боднул Шевроле в зад — причем так, что один стрелок не удержался и выпал из кузова на дорогу, и выскочил на железнодорожное полотно. Инерции Доджу хватило, чтобы буквально вспрыгнуть на рельсы, переднюю часть машины подбросило так, что будь у него стандартная подвеска — она бы полетела к чертям собачьим. Хаммер успел остановиться…

Третьим выстрелом я срезал одного из стрелков — того самого, которого выбросило из кузова, который, судя по всему, при падении вывихнул, а то и сломал руку, и который пытался подняться. Стрелял я в корпус и попал с первого выстрела — он стоял на коленях, пытаясь опереться рукой о грузовик и подняться — так и завалился на бок около колеса…

Перевел прицел выше — там все еще пытались вылезти из кабины грузовика. Один из бандитов, здоровенный латиноамериканец, не сменивший оранжевую тюремную робу на что-нибудь приличное, стоя во весь рост в кузове, палил по ближайшим кустам из УЗИ. Значит, он и будет следующим. Выстрел — и незадачливый стрелок упал в кузов…

Теперь просекли уже все, залегли за машинами, открыли огонь по сторонам — но откуда стреляют, они все еще не просекли. Но и на открытое пространство уже никто не высовывался…

Внизу по дороге, совсем рядом с моей позицией пророкотал Ошкош — Питер выводил его из-под огня, спешил к застрявшей на дороге бронемашине. Если вторая группа бандитов в этот момент идет со стороны дороги, то нам всем крышка — нападение с двух сторон мы отразить не сумеем.

На секунду оторвался от прицела, глянул вниз — морские пехотинцы продвигались вперед, навстречу бандитам, прячась за вагоны. Это было умно — максимально продвинуться вперед, пока бандиты не очухались, прикрываясь вагонами — чтобы потом было куда отступать. Тянуть время.

Если стрелять не по кому — можно выстрелить по чему-нибудь. Очень удобно стоял Додж — правое переднее колесо замерло как раз на отполированном до блеска рельсе, и машина буквально подставляла под пули бензобак, который на этой модели был расположен так же, как и на тяжелых грузовиках — на раме, между передним и задним мостами.

Загорелся со второй пули. Не так как это показывают в кинофильмах — сильный взрыв, столб пламени… Просто хлопок — и борт машины начало лизать желтое, с черными проплешинами дыма пламя, разгораясь все сильнее и сильнее… Еще немного — и пламя должно перекинуться и на вторую машину…

Бандиты наконец то въехали в ситуацию, поняли что стреляют откуда то спереди — непонятно откуда точно, но спереди. Шедший третьим Хаммер, газанув, проскочил канаву, смял росший рядом с дорогой кустарник и попер вперед. Все, что оставалось в магазине, я высадил по Хаммеру, но остановить его не смог, хотя уверен, что попал — и по двигателю и по кабине. Водитель видимо вел машину, пригнувшись к рулю, а движок не остановился, несмотря на пробитый радиатор. Впрочем, это уже было и неважно — морпехи добрались до самых первых вагонов и заняли позиции для отражения атаки…

Когда менял магазин в винтовке, глянул назад — остальные цепляли Ошкош к грузовику, чтобы тянуть его из придорожной канавы. Черт, чего они так возятся…

Сменил магазин, передернул затвор, прицелился — ситуация вперед уже изменилась. Хаммер уже горел — он дымился буквально в нескольких метрах от первых вагонов, бандиты, беспорядочно паля шли в атаку. Господи, они совсем идиоты — палить по цистернам, что ли. Большая часть бандитов меня не видела совсем и палила по занявшим позиции за вагонами морпехам. Слава богу, ничего не горело. Пока…

Со второго выстрела — все-таки на такой дистанции точности уже не хватало — я срезал того, который показался мне главарем — здоровенного рокера в кожаной косухе, что активно размахивал руками, не забывая палить из М14. Опасная штука — цистерну пробивает только так. Когда стрелял первый раз, целился в голову, и пуля прошла выше. Среагировать он не успел — вторая пуля попала по корпусу, в грудь…

Тщательно прицеливаясь после каждого выстрела, опустошил магазин — семерых то ли убил, то ли ранил. В любом случае, ранение в грудь или в живот при отсутствии медицинского ухода смерть, только не сразу. А какая сейчас медицинская помощь, тем более у бандитов — в лучшем случае добьют, чтобы не мучался. Начал менять магазин — и тут буквально обмер…

С шоссе доносился рев двигателей — причем нескольких. Обернулся — увидел идущий на скорости бронетранспортер морской пехоты LAV-25, за ним крытый армейский грузовик. Понимая, что сейчас меня могут прибить из Бушмастера как охотник утку на взлете, упал на стальной пол галереи — и только тут понял, что это не бандиты.

Это наше подкрепление — которое мы не звали, но оно все-таки подошло. Настало время и нашего везения… Оставалось продержаться совсем недолго. Совсем чуть-чуть…

Когда я начал стрелять — уже особо не прячась, бронетранспортер свернул с дороги, на скорости проскочил те самые метры, которые мы преодолевали бегом, прячась за пикапом. Тяжелым ударом отбросил в сторону расстрелянный пикап и попер вперед, мимо стальных колонн завода, мимо домиков — вперед. Туда, где шел бой. Грузовик следовал за ним…

Пророкотав мимо меня, БТР повернулся и попер по свободному пути — единственному из четырнадцати, не занятому составом с нефтепродуктами. Из под колес летел щебень, машина упорно перла вперед, на ходу наводя пушку — и не было сейчас с силы, способной ее остановить…

Грузовик остановился как раз подо мной, с него начали высаживаться морпехи. Я отложил винтовку в сторону, поднялся во весь рост. Двое солдат взяли меня на прицел…

— Свой я, свой! Надеюсь, поверят…

Прокатившись мимо длинной цепи вагонов, бронетранспортер остановился, повел башней. Бандиты отступали, лихорадочно отстреливаясь, часть спряталась за машинами…

Грохот «Бушмастера» — двадцатипятимиллиметровой пушки, которой был вооружен бронетранспортер — хорошо было слышно даже отсюда, за несколько сотен метров. Больше всего это походило на то, как между брошенными машинами и пушкой бронетранспортера вдруг запульсировала мощная электрическая дуга, полосуя желтыми трассами сталь, пронизывая прячущихся за этой сталью людей — тех у кого не хватило ума быстрее сматываться… Сначала уже горевший Додж, а потом и стоящий боком Шевроле взорвались, с громким хлопком окутались пламенем. БТР снова повел башней, заработал пулемет, кося длинными очередями убегающих бандитов…

— Б…, да свой я!

Вышел кто-то из офицеров, на секунду глянул на меня в бинокль, хлопнул по плечу одного из бойцов, держащих меня под прицелом. Сначала один, потом и другой опустили свои автоматы…

Собрав оружие, спустился вниз, подошел к грузовику. Морские пехотинцы занимали позиции вокруг, обеспечивая периметр…

— Алекс Маршалл… — первым представился я, протянул руку.

— Грегори Пуласки… — невысокий, кажущийся почти квадратным — не из-за жира! — здоровяк протянул руку в ответ, стиснул ее так, что мне стоило больших трудов сдержаться. Чем этот бычара занимается — штангу, что ли тягает целыми днями?

— Как вы здесь оказались?

— Полковнику Куперу надоело ждать, пока вы здесь со всем разберетесь, и он отдал приказ двигаться… — ухмыльнулся здоровяк — вот мы и решили проехаться по дороге, да и проверить, где вы пропали. Вам повезло, что я вас запомнил, сэр — мои люди очень нервничают при виде снайперов. Что здесь происходит?

— Завод полностью под нашим контролем. Сами мы застряли, пока искали тягач — заодно и завод зачистили. Надо наступать!

— Куда? — удивился здоровяк.

— Сейчас есть возможность — у меня в голове уже сложился план — сюда появились явно те же бандиты, что захватили нефтеналивной терминал. Сейчас они пока послали сюда тревожную группу и не знают, что с ней произошло. Значит — они ослабили оборону! Мы и должны ударить — как раз сейчас, пока они не ждут удара! Время еще есть — мы можем проскочить и на двух бронемашинах с ходу занять терминал и мост. Иначе придется выбивать их оттуда с боем…

— Послушайте, сэр… — скривился Пуласки — полковник ничего не говорил о том, что я вам подчиняюсь — и он не отдавал приказа наступать. Он приказал только найти вас. Ясно?

— Ясно. Тогда свяжись с полковником.

— Не могу, сэр… Он еще далеко, связь не достанет…

Господи. Неужели все кожаные затылки[41] еще и такие дубинноголовые…

— Давайте, договоримся так. Я сейчас вытаскиваю свою машину, беру группу — и иду вперед. Делать то, о чем сейчас сказал. Идти за мной или нет — дело ваше. На подходе к цели свяжемся со второй группой чтобы ударить одновременно. Ну же, Пуласки! Проявите немного здоровой инициативы — так и зарабатывают внеочередные звания!

На лице морпеха поочередно отразилось раздражение, растерянность и, наконец — решимость. Именно то, что мне было нужно в данный момент.

— Черт возьми, сэр… Если вляпаемся — полковник не обрадуется…

— Если вляпаемся — то вряд ли нам придется объяснять с кем-нибудь иным, кроме апостола Петра — оптимистично заверил его я — и то если нас сочтут достойными восхождения на небеса. А скорее всего — нет. Поэтому — давайте в темпе! Грузовик нужно оставить здесь, двинемся только двумя машинами — бронетранспортером и моим броневиком. Завод тоже нужно удержать — эти козлы могут в любой момент послать сюда еще одну группу…

— Сэр, вы предлагаете атаковать такими силами мост и терминал?

— А почему бы нет. У меня в машине, по меньшей мере три снайпера и шесть стрелков. Считая меня. Есть бронетранспортер, с автоматической пушкой. У противника не должно быть даже РПГ. Поэтому на скорости — прорвемся. Тем более, что подойдет вторая группа — а там тоже немало народа, два Хамви с крупнокалиберными. Должно сработать — против нас же бандиты!

Вообще, мой расчет строился на том, что у бандитов нет ни одного РПГ, да, положа руку на сердце и на том, что, увидев бронетранспортер, они просто решат свалить. Если у них были РПГ, даже один — это было чистой воды самоубийство…

Дорога на Порт-Аллен Луизиана

28 июня 2010 года

Собирались быстро — дорога была каждая секунда. Нужно было ударить так, чтобы застать противника врасплох. Вообще, вся эта акция больше походила на налет на город в стиле вестернов, чем на боевую операцию. Но в Дельте учили — чем более диким и безрассудным кажется то, что ты делаешь — тем больше шансов, что противник не сможет ничего этому противопоставить…

Броневик вытащили быстро — тем более что кран на Ошкоше был мощным, рассчитанным на эвакуацию машин до сорока тонн весом. Просто подцепили нашу каракатицу и с родного рывка вытащили ее из канавы, поставили на твердую землю. Кран передали морпехам, тем что занимали позиции на заводе. По идее сил для того, чтобы удержать завод, не дать прорваться бандитам, у них должно было хватить — их было больше двадцати человек. Сами же выехали к Порт Алену…

Неприятности начались почти сразу — решили двигаться не по прибрежной Сент Ривер, а по более широкому и удобному первому шоссе. Но раз оно более широкое и удобное — то и проблем там было не в пример больше…

Первый раз нас обстреляли у Фоу — там железнодорожная ветка выходила прямо к дороге, и имелся погрузочный терминал. Естественно, мимо такого пройти невозможно было — около терминала жизнь просто кипела. Стояли несколько машин — причем не обычных пикапов, а вполне даже грузоподъемных машин, самым маленьким там был Интер 7000. Из поставленного к терминалу состава что-то усиленно разгружали, причем даже использовали козловой кран. На крыше стояли то ли мародеры, то ли бандиты — но с винтовками и автоматами…

Наш броневик шел первым. БТР отставал метров на сто. Договорились двигаться именно в таком порядке, потому что я лучше знал эту местность, и у меня в машине была свежая карта этой местности. Да и просто потому, что именно я являлся инициатором всей этой глупости…

Дорога в этом направлении делала резкий поворот и вперед не просматривалась. Мы выскочили из поворота всего метрах в ста от мародеров — и те открыли по нам огонь.

На сей раз на место стрелка, за пулемет решил встать я — потому что хотел увидеть и запомнить дорогу — не исключено что ей придется пользоваться еще не раз. Когда по машине градом ударили пули — стреляли по нам одновременно не меньше десятка стволов, я вначале инстинктивно залег за щитки, думая не отвечать огнем — опасное мест можно было проскочить на скорости. Но почти сразу понял — что если не подавим огневые точки, находящиеся на крыше железнодорожной станции, на уровне примерно третьего этажа — то меня они, стреляя из положения стоя и сверху вниз, все-таки зацепят…

Перекинув пулемет — неудобный, сволочь — я выпустил длинную очередь по крыше. Один из бандитов, здоровенный мулат, покатился по крыше, выронил оружие, пытался за что-то уцепиться чтобы остановить падение. Но не смог — и с диким воплем грохнулся на землю с третьего этажа. Остальные, хоть и не перестали стрелять — но вынуждены были залечь, спрятаться за короба вентиляционной установки здания и ответили огнем. Такой огонь был мне не страшен.

Скорректировав прицел, я открыл огонь, целясь по блестящим на солнце коробам системы вентиляции, надеясь хоть кого — нибудь зацепить — и тут отказал проклятый пулемет. «Свинья»,[42] бодро выпустив около двадцати патронов, лязгнула и заглохла…

Черт бы побрал того ублюдочного урода, кто всучил мне этот пулемет! Лучше бы вообще его не было — теперь вы понимаете, за что я, да и не только я один уважаю русскую систему Калашникова? За отсутствие таких вот подлянок в самый неподходящий момент.

Пока я, выражаясь последними словами, приводил в боевую готовность запасное оружие — все тот же Вепрь с длинным магазином — бандиты сразу въехали в то, что произошло. И не сносить бы не головы, если бы не шедший сзади бронетранспортер. Услышав перестрелку, его механик-водитель поддал газу и оказался на месте как раз вовремя…

Град пуль закрыл крышу как раз в тот самый момент, когда бандиты поднялись из своих укрытий, и смел их подобно метле. Кого-то отбросило назад, кто-то, кто успел подбежать к самому парапету, упал вперед, роняя оружие. Как бы то ни было — всех стрелков на крыше смело ливнем огня буквально за пять-шесть секунд…

Бронетранспортер развернул башню и, не снижая скорости выпустил две очереди из пушки по грабящим поезд мародерам. Одна пришлась по кабине портального крана, где сидел крановщик — рваные куски металла и мяса брызнули в разные стороны. Один из снарядов видимо перебил какой-то трос и висевший над одним из грузовиков контейнер с треском и грохотом рухнул прямо на прицеп грузовика, метров с четырех высоты. Вторая очередь угодила прямо в кабину и моторный отсек стоящего первым в ряду, уже загруженного грузовика, снаряды, рассчитанные на поражение бронированных машин, разнесли на куски и кабину и двигатель. Больше по нам никто не стрелял.

Второй раз мы влипли чуть дальше по дороге, около Вест Майн Стрит. Сельская местность, роскошная многополосная автострада, в обеих сторон — магазинчики, стоянки новых и подержанных машин, склады — благо железная дорога рядом. И с той и с другой стороны иногда были видны мародеры, что-то грузящие — но по нам никто не стрелял. Не стреляли и мы — смысла не было, мародерства так не прекратишь.

И только в одном месте мародерам пришла в голову мысль пострелять. Было это на перекрестке, слева, метрах в пятидесяти от дороги стоял какой-то склад, больше похожий на молочную ферму, в которой фермеры держат скот. Около склада стояла фура, с тягачом Кенворт, на нее с помощью вилочного погрузчика что-то грузили — юркая желтая машина выезжала со склада и наезжала по пандусу в кузов фуры. Еще одна фура стояла сбоку от склада, то ли ждали очереди на погрузку, то ли уже была загружена…

Охраняли это все дело, по меньшей мере, трое — причем от кое-как одетых и вооруженных самым разным оружием бандитов, они отличались очень сильно. Все трое были одеты в армейскую униформу, армейские же тактические разгрузки, шлемы (ни один из бандитов шлем не носил, если даже он у него и был). Из оружия — две М16, причем одна — с подствольником и пулемет М249.

На наше появление они среагировали резко — тот, что стоял ближе всех от дороги вскинул винтовку с подствольником и выстрелил. И выстрелил точно — сорокамиллиметровая граната разорвалась прямо по центру бронированного кузова, пробить броню не смогла — но заставила понервничать. Старая модель, фугасная без кумулятивного эффекта — новая, скорее всего, пробила бы.

Выстрелить второй раз он не успел — я успел прицелиться и срезал длинной, на полмагазина очередью — прицелиться нормально с движущейся машины было сложно. Остальные двое, в том числе пулеметчик, залегли за машиной, отстреливаясь. По броне застучали пули. Что за чертовщина происходит…

— Стоп!

С этим надо разбираться — явно не бандиты. Если эти орлы ударят нам в спину — мало не покажется. И какого хрена они начали стрелять — мы же просто мимо ехали?

Броневик остановился прямо посредине дороги, БТР — чуть дальше. И тут появился еще один «мародер» — он выскочил из-за грузовика, вскинул на плечо длинную трубу…

Ситуацию спас Том, один из наших снайперов. Как только броневик остановился — он без команды открыл боковую дверь, взял склад на прицел — и как только появился гранатометчик, среагировал первым — точным выстрелом из М40 отправил гранатометчика к праотцам…

Тем временем, я добил первый магазин — просто стреляя на подавление и не давая противнику высунуться, отложил в сторону пустую винтовку, схватил рацию…

— Папа![43] Папа, твою мать!

— На связи.

— Давай, двигай напрямик, зайди с другой стороны! Нам фура мешает стрелять! У тебя машина полноприводная, ты полем проедешь. Осторожнее! Мы прикроем!

— Принял!

Бронетранспортер соскочил с дороги, прошел, почти не заметив придорожную канаву — примерно такую же в которой мы застряли. И рванул вперед, к складу, сминая все на своем пути…

Я схватился за М21 — ее я поднял наверх вместо пулемета М60, от которого все равно толку было мало. Том выстрелил еще раз, попал — не попал — непонятно. Навстречу бронетранспортеру тоже стреляли, но откуда — я так и не понял. Ни один стрелок в прицел виден не был…

— Том, что видишь?

— Ни хрена, сэр… И я ни хрена. Что здесь вообще творится?

Бронетранспортер уже был недалеко от склада, когда оттуда опять выстрелили из гранатомета. Неточно — заряд прошел мимо, перелетел через шоссе и разорвался где-то сзади. В ответ, с БТР раскатисто застучала длинная, пулеметная очередь…

— Папа?! Грег, что за хрень?!

— Там трое, не меньше! У них гранатометы.

Еще один гранатометный выстрел — Грег успел увести машину, укрыть ее за углом соседнего склада — заряд гранатомета пришелся в угол склада, разворотив его…

— Спешиваемся! Трое в машине, остальные за мной!

Наверх с места стрелка выбраться проще, чем лезть вниз — так я и делаю. Успеваю повесить за спину Вепрь, схватить М21 и спрыгнуть с крыши фургона — до того, как прилетает новая длинная очередь. Точная — пули бьют по броне, с противным визгом рикошетируют. Валимся в придорожную канаву — все шестеро, один за другим…

— Папа! Папа, на связь, чтоб тебя!

— На связи!

— Высаживай десант! Будем штурмовать!

— Ты охренел?! Я сейчас эту халабуду из пушки на атомы разнесу!

— Не смей!!! Там, скорее всего взрывчатка! Рванет — мало не покажется! Высаживай десант!

— Понял…

— Пит! — Питер сидел за рулем в нашем броневике.

— Слушаю…

— Отводи машину, отводи ее нахрен отсюда! Того и гляди, из гранатомета прижучат!

У складов снова вспыхивает перестрелка, стреляет непонятно кто и непонятно в кого — но стреляют по-взрослому, головы не поднять. Гулко бухает М40…

— Сэр, один ушел. Кажется, снайпер… — Том. Хорошо учат в морской пехоте, ох хорошо — если бы он этого снайпера не снял, сейчас бы он кого — нибудь из нас прижмурил…

За спиной рокочет двигатель нашего Интера — Питер уводит машину дальше по дороге, подальше от возможного гранатометного выстрела…

— Оставайся здесь! И Марк тоже! Мою винтовку тоже возьмите! Мы сейчас продвигаемся вперед, вы нас прикрываете! Стреляйте по всему, что движется! Semper fi!

— Semper fi…

Давненько я такого дерьма не хавал — еще со службы, да и на службе такого почти не было. Спецназ в лобовую атаку не ходит.

А тут мы шли — именно в лобовую! До склада, где засели держащие оборону от дороги было сто с небольшим метров — вот их то мы и преодолевали. Бегом и в максимально быстром темпе. В голове только одна мысль — что сейчас нас могут снять только так — и даже два снайпера за спиной, держащие на прицеле возможные огневые точки, не помогут.

Сзади раскатисто хлопнул выстрел — до складов метров тридцать. Со звоном разбилось стекло — успели. Добегаем, прижимаемся спиной к рифленому, блестящему алюминию, из которого сделаны стены склада. Сердце, кажется, стучит не в груди, а где-то в желудке…

— Папа, мы у склада, не подстрели нас. Мы по левую руку от тебя, продвигаемся в твоем направлении…

— Понял…

Шаг за шагом продвигаемся вперед — тут ничего опасного нет. Весь фасад здания и погрузочная площадка под прицелом морпехов. А вот если через окно второго этажа нам под ноги гранату выбросят — вот это будет неприятно…

Погрузочная площадка. Исклеванная пулями первая машина, та что грузилась, совершенно целая вторая. На бетоне площадки, у самых колес, сломанной куклой лежит гранатометчик, на пандусе — автоматчик, тот самый, что саданул в нас из подствольника. Еще один, кажется, лежит за машиной, больше никого не видно. Площадка чиста. Морские пехотинцы занимают позицию у стены соседнего склада, винтовки нацелены на площадку. Чуть дальше за ними к стене прижался БТР. Ворота склада — высотой в три человеческих роста и шириной достаточной для того, чтобы проехал грузовик — по новой моде завешены полосами полиэтилена — для того, чтобы климатическая система склада поддерживала нужную температуру. И что там внутри, сколько стволов нацелены на эту дверь с той стороны — известно одному дьяволу…

— Пошли!

Перебежками преодолеваем открытое пространство, морпехи держат под прицелом выход со склада. Соединяемся с основной группой…

— Что здесь за чертовщина творится… — Пуласки был рассержен и раздосадован, такого он явно не ожидал. Расслабились — бандиты с ружьями и винтовками, одержимые — а тут — на тебе! Гранатомет!

— Хрен его знает! Но за спиной это оставлять нельзя, согласен? Давай — мы на броннике подкатим прямо под окна и выйдем на второй этаж. Дальше там — по обстановке… «Папа» потряс головой, поправил каску. Похоже, контузило слегка…

— Давай! Мы здесь остаемся… Вам никто и не предлагает…

Бронник пофыркивал двигателем, прикрытый стеной ангара. На броню я не забрался — буквально взлетел. Постучал прикладом автомата по люку…

— Что за…

Сначала высунулся ствол пистолета, потом и рожа механика — водителя. И правильно — тут что угодно может быть…

— Сейчас сдвинешься вперед, тут метров пятьдесят! Я тебе по люку стукну, когда стоп…

— Охренел? Пока двигаемся, нам из РПГ[44] засадят!

— Какой РПГ, на дверь два десятка стволов смотрит! Давай, заводи свою шарманку!

Из РПГ то не засадят — а вот если из окон пару гранат вывалят — самое то будет, всех осколками покромсает…

Рукой описываю круг над головой — общий сбор. Действовать надо быстро — с каждой секундой возрастает вероятность того, что в складе очухаются и придумают какую-нибудь новую пакость….

— Штурмуем через окна второго этажа. У кого — нибудь зеркальце есть или что-то в этом роде?

— У меня, сэр… — один из морпехов Пуласки, услышав разговор, протягивает хромированное зеркало заднего вида на ручке — явно оторванное с одной из машин старых моделей, у новых такие зеркала обтекаемые…

— Тогда грузимся — и вперед. Двигаемся!

Усаживаемся на броню — вчетвером, больше и смысла нет. Если не сможем вчетвером — не сможем и вшестером, и вдесятером. Интересно, что все-таки в этом складе, что его так обороняют жестоко?

— Поехал, поехал!

LAV-25 начинает двигаться — медленно, словно нехотя, вальяжно преодолевая кочки и неровности. Когда едешь вот так вот на броне, да на приличной скорости — кажется, что попал на родео и под тобой дикий бык. А вот когда двигаемся так вот медленно — вполне даже нормальное, комфортное передвижение…

— Стой!

Слегка качнувшись вперед, бронетранспортер останавливается точно под окном. Вытянув руку с зеркальцем вверх, я пытаюсь разглядеть что-то в темноте склада. Ни хрена не видно — внутри склад не освещен, только какие-то черно-серые, расплывчатые пятна. Не зная, что там внутри штурмовать нельзя — а надо…

Снимаю снайперскую винтовку, кладу ее на броню — она мне там не нужна, только в окне помешается. Автомат вешаю за спину — с одним пистолетом идти нельзя, у тех, кто внутри может быть все что угодно, включая пулемет. Дальше — как на учениях. Два окна — два штурмовика. Остальные двое — пока служат в качестве импровизированной лестницы…

— Приготовились…

Руки сцепить перед собой в замок, прижаться спиной к стене, замереть. Сам не раз служил такой вот «подставкой» — хорошего мало, но делать это кто-то должен…

— Пошли!

Пистолет в руках, первый шаг на сцепленные замком у пояса руки, второй на плечо, толчок — и я уже внутри. Почти бесшумно — стекло разбито пулями. Рядом, в соседнее окно влетает Ли — тощий, но жилистый и крепкий японец, специалист по рукопашному бою, лучший едва ли не на всю дивизию морской пехоты. Из нас он самый маленький и тощий — поэтому и идет первым. А я… и я иду первым, потому что у меня именно штурмовая подготовка и потому что я так привык…

Приземляюсь — на что-то мягкое, скатываюсь с этого, больно и шумно ударившись об перила. Труп! Твою мать! Если кто-нибудь сейчас целится — изрешетить нас ему будет проще простого… Но никто не стреляет…

Глаза постепенно привыкают к полутьме склада — и тут я с ужасом понимаю, где я нахожусь. Склад построен по обычной методе — здоровенное помещение ангарного типа, с наливным полом, по обе стороны на уровне второго этажа — своего рода балконы. Причем сваренные из арматуры и не дающие никакой защиты! Даже пол этих балконов из арматуры — простреливается насквозь! К стене, противоположной от дверей, на уровне второго этажа, прилеплены — как гнезда ос — контейнеры с окнами — помещения для грузчиков и менеджеров. А внизу — сплошные ряды каких-то ящиков, поставленных на поддоны армейского стандарта, стоящие штабелями и приспособленные для быстрой погрузки — выгрузки автопогрузчиками. Максимальный объем помещения как и в любом уважающем себя складе отдан под товары…

— Сэр… — Ли уже рядом, в темноте он двигается быстро и бесшумно, намного бесшумнее меня…

— Передай вниз — немедленный штурм!

Неужели на самом деле больше никого нет? Неужели повезло — перебили всех?

Через минуту в склад с шумом вваливаются морпехи, растекаются по складу, между штабелями. Лучи фонариков жадно шарят по штабелям, выискивая цели… Снизу гремит очередь, я падаю, стараясь прикрыться трупом…

— Свои! Свои, не стрелять!!! Вот придурки — сначала стреляют, потом разбираются…

— Чисто! Помещение зачищено…

— Ли! Посвети-ка!

Тонкий, направленный лучик света фонарика-карандаша разрезает тьму, высвечивая лежащее на спине у самого окна тело — на которое я приземлился… Здоровый — под два метра мужик — и снова то же самое черное полицейское снаряжение, которое я уже видел не раз за последнее время. И в Аризоне, на блокпосту, и в аэропорту и теперь здесь — звенья одной цепи…

Рядом с убитым снайпером лежит и его оружие — в темноте оно кажется длинным, черным пятном, лежащим на сером полу. Поднимаю, подношу к свету — вот это ни хрена себе! Это кто же их так снабжает?!

Немецкая полуавтоматическая снайперская винтовка PSG-1, причем самой последней модификации, на вид совершенно новая. Очень редко встречающаяся — по причине очень высокой цены. Некоторые модификации этой винтовки стоят как небольшой автомобиль. Прицел на ней — тоже соответствующий, не стандартный от Schmidt & Bender, а Zeiss Diarange со встроенным лазерным дальномером, и установлен на кронштейн немецкого армейского стандарта. Только прицел такой пять тысяч долларов стоит.

— Иди вниз… Фонарик одолжи… Я сейчас подойду…

Не отдам ведь, даже под дулом пистолета… Такую винтовку найти трофеем — это уже не удача, это — фортуна! Точность у нее — как у винтовки с затвором Маузера, питается из пяти и двадцатиместных магазинов. В общем и целом — оружие профессионального снайпера…

Зажав зубами фонарик, продолжаю обыск. Упакован дядя — по высшему разряду. Несколько двадцатиместных магазинов к винтовке — сам Бог велел забрать — миниатюрная рация с ларингофоном у горла, GPS-навигатор, три британские гранаты-вспышки, две дымовые. Осколочных не видно. Разгрузочный жилет со встроенной привязной системой — для «городского альпинизма». Несколько пачек с патронами к винтовке. Пистолет — Глок-17, причем кажется доработанный и с глушителем в отдельном кармашке кобуры. Уровень экипировки — не ниже чем у бойца отряда по борьбе с терроризмом. Кто же это такие? Кто их так снарядил?

Забрав все, что можно, иду шмонать второй труп… Он лежит чуть дальше, у второго окна — попадание снайперской пули отбросило его назад и сейчас он свешивался с балкона, едва не падая вниз. Оттащил от края, положил на балкон — снаряжение то же самое, только оружие другое. Опять Heckler-Koch, только на сей раз пулемет. Новенький немецкий ручной пулемет MG-36 с барабанным магазином. Тоже хорошая вещь — магазин на сто патронов, два штатных прицела. Получается, снайперская пара — стрелок и боец прикрытия. Если бы они нас ждали, если бы мы не смогли на все сто воспользоваться фактором неожиданности — сейчас бы кровью захлебнулись. Снайпер — это страшно…

Винтовку забираю с собой — а то ей вмиг ноги приделают. Пулемет оставляю на месте — возможно, еще вернусь за ним. Автомат на спину, пистолет в кобуру, винтовка в руках. Спускаюсь вниз — лестница противно подрагивает и поскрипывает под ногами, как будто вот-вот грохнется…

Внизу морские пехотинцы уже зачистили весь склад, у самого входа стоит Пуласки, о чем-то разговаривает с одним из морпехов. Заметив меня, бросает жадный взгляд на немецкую винтовку — а вот хрен тебе! В принципе, обоих этих гавриков наши снайперы завалили с дороги, из нашей команды — значит, и трофеи наши по праву. Тут, внизу еще много всего — вон пулемет М249 бесхозный валяется у машины…

— Посмотрим, что в ящиках?

— Сейчас приду…

Выхожу на воздух, солнечный свет режет уже привыкшие к темноте склада глаза. Питер подогнал нашу бронемашину к самому складу и сейчас сидит в кабине, открыв дверь. Микки с озадаченным видом стоит у грузовика, у того, которому досталось и у которого моторный отсек напоминает швейцарский сыр…

— Мик… — наклоняюсь к самому уху, чтобы особо никто не слышал — наверху, на балконе по левую руку пулемет лежит. Пойди, забери — пока другие не забрали. И все остальное, что я не собрал — тоже забери…

Рано или поздно нам все равно придется опять действовать вдвоем. Оружия у нас уже перебор, вся машина заставлена, но это ничего — лишнее отдадим «на общак»…

— Глянь-ка…

— Что?

— Тебе ничего странным не кажется. Глянь внимательней на эту машину…

— Иди, забери, пока ноги не приделали…

Мик направляется к складу — а я озадаченно смотрю на расстрелянную машину. Что-то и в самом деле мне не нравится — но что понять не могу…

Понял только тогда, когда открыл дверь. Это был не просто тягач, найденный, арендованный или украденный — это была специальная машина. Кто-то усилил — незаметно, но серьезно — кевларовыми матами и моторный отсек, и кабину, похоже, что и весь полуприцеп. В итоге получилась машина, способная перевозить грузы под огнем — на вид защита была такова, что способна была выдержать попадание пули русского 7,62x39 — автоматами Калашникова вооружена большая часть бандитов. Такая работа стоит очень дорого — сам кевлар стоит намного дороже стали — и делается в считанном количестве мест. Есть фирмы, изготавливающие грузовики для работы в Ираке и Афганистане — но они ставят открытую броневую защиту, тупо сваривают бронированную кабину, бронированную защиту моторного отсека и ставят вместо штатных. А вот грузовики со скрытым кевларовым бронированием я видел впервые…

Захлопнул дверь машины, подошел к нашему броневику. Питер вопросительно посмотрел на меня…

— Спрячь… — я протянул ему автомат, винтовку я решил из рук уже не выпускать.

— Не вопрос… — автомат отправился на соседнее сидение, откуда он уж точно никуда не денется…

— Вон там, за машиной, пулемет бесхозный лежит… Я сейчас на склад пойду — а ты ноги ему приделай…

— Понял…

Пулемет нам нужен — с М60 связались — так он, сука, отказал в самый неподходящий момент. М249 в этом смысле получше, да и вообще для боя в городе лучше подходит…

Снова захожу на склад — там уже нашли внизу документацию. Мик стоит у самого входа, в руках держит за рукоятку для переноски немецкий ручной пулемет — успел, не свинтили. Оно и хорошо…

— Что нового?

— Есть предложение вскрыть пару ящиков и посмотреть, что там…

— Полностью поддерживаю…

Вытаскиваем наугад один из ящиков на проход, начинаем вскрывать. Народ штыками вспарывает бумагу — все грузы обернуты плотной серой крафт-бумагой, к тому же и деревянная обшивка имеется — все по армейским нормативам. Я свечу фонарем, а Грег с парой своих бойцов добирается до сути. В принципе, мне уже понятно — в таких вот ящиках, перевозимых при такой охране, и в таких машинах может быть только одно… Оружие…

Мне было только интересно, какое. Если наше, штатное, армейское — это одно. Значит, скорее всего, в заговоре была изначально замешана часть армии, они и пустили налево со складов большие партии оружия. А если иностранное — это совсем другое…

Расправившись с деревянной обшивкой, штыками поддели крышку, откинули. В ящике, завернутые в пленку — специальную, в какую компьютерное оборудование заворачивают, с маленькими, наполненными воздухом полостями — лежали винтовки…

Не американские. Те же германские HK G-36 в карабинном, укороченном варианте, по длине примерно соответствующие М4. Само по себе это оружие говорило о многом — значит тот, кто его сюда завез, имеет достаточно денег, чтобы не закупать дешевое оружие Восточного блока, но в то же время не имеет доступа к армейским складам. По одной этой винтовке многое становилось понятным…

— Черт… Здесь ЗИП, запасные магазины… — Грег выпрямился — так это что, во всех ящиках — такое вот…

— Скорее всего, нет. Видишь, ящики разные по форме. Думаю, вон в тех больших — патроны. Здесь наверняка есть и пулеметы, и снайперские винтовки и гранатометы…

— Здесь же на батальон…

— Вот именно… На батальон…

— И что теперь с этим…

— Этот ящик — разобрать надо, он все равно распатроненный. Тут на вид винтовок двадцать, раз мы первые нашли … А так — охрану надо оставлять, если сюда бандиты вломятся…

— У нас людей нет…

— Предлагаешь все это за спиной у себя оставить? Тут хватит, чтобы создать гражданскую милицию штата из тех, кто остался в живых, и навести порядок. Свяжись с теми, кого мы на заводе оставили, пусть сюда подтягиваются…

— И это недавно сюда завезли… — сказал один из стоявших рядом морехов.

— Что?

— Это недавно сюда завезли, сэр… Там, у самого входа — ящик с документами. Я до армии на складе работал, сэр — знаю кто к чему…

— Показывай!

Для того, чтобы посмотреть документы, мы вышли из душной темноты склада на свет, на погрузочную площадку. Документы как документы, безмолвные артефакты того, унесенного вирусом мира, в котором товар со складов получали по документам, а не забирали под дулом автомата. Сами по себе документы ничего не говорили — я не знал ни отправителя, ни получателя, ни транспортную компанию. Да и какой дурак будет указывать подлинные данные в накладной на такой вот груз. Многозначительной была только дата поступления товара на склад — второе июня две тысячи десятого года…

День катастрофы…

Интересно, сколько еще таких вот складов разбросано по стране…

Один за другим раскатисто хлопнули два выстрела. Мы обернулись, готовясь стрелять…

— Ложная тревога… Одержимые….

Чем дольше мы тут торчим как стадо — тем больше шансов, что хапнем проблем…

За стеной зафыркал, зарычал двигателем БТР, описав круг по полю, развернулся и въехал на площадку перед складом…

— Сэр! — из машины высунулся водитель — на связь! Срочно!

На связь, конечно же, требовали Папу, то есть Грега Пуласки. Он тут у нас был своего рода представителем власти — власти незаконной, держащейся на штыках, но другой не было в этом штате вообще…

— Мик! Собирай всех наших! Готовимся… Через пару минут вернулся и «Папа» — мрачный как туча…

— Наших прижали около моста. Серьезно прижали. У них есть, по меньшей мере, один гранатомет. Я только присвистнул…

— Основные силы?

— Им идти еще несколько часов. Остаемся только мы.

— А если эти архаровцы на склад ворвутся? Ты представляешь, что тут будет?

— Может взорвать?

— Ты что, идиот?!

— А что тогда?!

Я немного подумал, стараясь связать все в какую то единую систему в голове…

— Выходи на связь с заводом, пусть группа, там оставшаяся выдвигается к складу. И срочно! Если завод потеряем — потом отобьем, если вот это потеряем — кровью умоемся. Пусть на полной скорости шпарят, мы коридор, считай, пробили…

Огляделся по сторонам — новая винтовка мне нравилась, но надо пристрелять. С найденной и непристрелянной винтовкой ни один дурак воевать не будет. Отсоединил магазин — длинный на двадцать патронов, придавил пальцем — из двадцати в наличии шестнадцать или семнадцать. Кстати, предыдущий владелец был большим педантом — на прикладе оставил на эластичной ленте записку с указанием превышения средней точки попадания на разных дальностях. Предусмотрительный товарищ, был бы жив — спасибо бы сказал…

Опираясь на капот расстрелянной машины приложился, выискивая цель. Винтовка, судя по записи, была пристреляна «в ноль» на четыреста метров. Прицелился через дорогу, выискивая цель на такой или примерно такой дистанции.

Нашел. За складом на противоположной стороне дороги был какой-то, замощенный щебнем проулок, а в конце проулка — плохо видные с такого расстояния ворота с навешенным на них большим замком. Внизу прицела красным высветилось «397» — как под заказ. Интересно — попаду или нет…

Грянул выстрел, винтовка дернулась — но намного слабее, чем М21 и СВД. Скорее это походило на отдачу винтовки «варминт-калибра» — слабо и растянуто. Замок снесло первой же пулей, пуля разнесла его на куски и даже пробила стальную дверь — только дужка замка осталась держаться в ушках. Дальше можно не проверять… Умеют немцы оружие делать — что есть, то есть…

Оторвался от прицела — и тут заметил в той же стороне через дорогу, много правее какое-то шевеление на заправке. Приложился к прицелу — а вот и живая цель для проверки меткости новообретенного оружия… Одержимые!

Странно — но если они и услышали выстрелы — то не поняли откуда. Туповатые какие-то одержимые, право слово — обычно на выстрелы они реагируют очень даже резво. Трое, как в какой-то жуткой карикатуре — похожи на семью — мать, отец и сын. Может они и были семьей — до того, как взбесились. Сейчас же папаша что-то делал в кабине стоящего на заправке грузовика — даже не хочу знать, что именно. Мамаша с комфортом расположилась отдохнуть — прямо на капоте. Блузка, джинсы — все аж бурое от крови и грязи, смотреть противно. А вот сын — подросток лет пятнадцати. Голый по пояс и тоже в джинсах — вот он стоял чуть левее и настороженно смотрел по сторонам. Странно — но меня он не видел.

Странные одержимые, странные… Вообще, за последнее время я столько навидался самых разных одержимых — что хоть дневник садись писать. Лет через сто, если удастся выжить — уйдет на каком нибудь аукционе за многие миллионы…

Первым решил стрелять подростка — он настороже и в случае чего бросится первым. Те остальные — за машину спрятаться не догадаются. А решат смотаться — так и черт с ними…

Выстрел — и снова винтовка как влитая, отдачи почти нет — а вот пацана аж отбросило на асфальт заправки — упал и даже не шевелится…

Мамаша встревожилась — вскочила прямо на капоте, встав по-собачьи, опираясь и на ноги и на руки, осматриваясь по сторонам — и полетела вниз, на асфальт. И тоже — не дернулась даже. Папашка оторвался от того, чем он занимался в кабине, полез почему-то через капот вместо того, чтобы просто обогнуть его — и присоединился к мамаше…

Блеск, а не винтовка. Хоть и тяжелая зараза — но это именно та ноша, которая не тянет. И прицел удобный…

— Тронулись… минут через сорок будут… — сообщил подошедший ко мне Пуласки — что там?

— Одержимые — трое. Были. Вот что. Закрываем склад и двигаем отсюда. Если кто и придет до нас — вывезти все равно не успеет. Пока поймет — что здесь… А дальше — как повезет…

Мост, нефтяной терминал Порт-Аллен, Луизиана

28 июня 2010 года

— Передай — колонне стоп!

Броневик, а за ним и бронетранспортер, остановились на мосту, проехав Н Лайн Роад. Впереди шел бой…

Я слез с крыши броневика — ехать было удобнее именно там, высоко сижу, далеко гляжу — и направился к БТР. В отличие от меня «папа» предпочитал ездить под защитой брони…

— Предлагаю, пока не влезли в дерьмо — спокойно подумать, как будем действовать…

— Нормально будем действовать… — Пуласки пока явно не понимал сути поставленной перед нами задачи, морпех есть морпех — у нас бронетранспортер, на нем пушка. Кто окажет сопротивление — подавим огнем и все…

— Подавим огнем… — передразнил я его — а ты соображаешь, что по правую руку от нас — большой нефтяной терминал. Там возможно и емкости со сжиженным газом есть. Хоть одна пуля левая попадет — взрыв в Техасе слышно будет. Насчет моста я согласен — а терминал брать так нельзя…

— И что ты предлагаешь — с таким же скептицизмом поинтересовался Пуласки — в штыковую идти?

— Какую штыковую? Смотри, у меня — только моих снайперских винтовок — пять штук, самых разных видов. Плюс еще ваши М40. Есть и штурмовые винтовки с хорошей оптикой, у меня одна такая точно найдется. Вот и предлагаю — мы спешиваемся и идем вперед. Техника идет за нами. Возможно, стоит вообще рассредоточиться. Дальше — массированным снайперским огнем подавляем все огневые точки, пушкой работаем только по мосту или по дороге — но ни в коем случае по терминалу, по емкостям с горючкой. На позиции выходим скрытно…

— А если на позициях одержимые?

— Вряд ли. В порту концентрируются бандиты, они, скорее всего их уже расстреляли. Если и нет — работаем стандартными снайперскими парами по два человека. Один на прикрытии — он и будет наблюдать за обстановкой и отстреливать одержимых, коли такие появятся.

— Потеряем время на выводе снайперов на позиции. Там у наших уже двухсотые есть.

— Лучше нормально сделать, чем обосрать все!

Пуласки немного призадумался — к таким действиям он не привык — но моя правота была очевидна. Нам нужен бы город и терминал целыми — а не обгорелые головешки…

— А что бронетранспортер?

— Выдвигается только по сигналу, когда мы уберем цели на терминале. Ты не забыл, что там РПГ?

— … делаем…

Снайперских винтовок оказалось даже больше чем нужно, если делить личный состав на пары: снайпер — боец прикрытия. Дело было в том, что очень много разных снайперских винтовок было на руках у гражданских, они продавались в оружейных магазинах как «охотничьи» — поэтому любой солдат при появлении возможности разживался снайперской винтовкой в дополнение к штатному оружию. На пары мы разбились быстро, разобрали оружие — вот только Мик сам стал первым номером…

В пару ко мне пошел Ли — тот самый японец (или китаец, но по моему японец), с которым мы первыми заходили на склад. Несмотря на несерьезный вид — опасный субъект, достаточно было посмотреть, как он двигается. В морской пехоте он был разведчиком, поэтому в качестве штатного вооружения у него был МР5 с ПБС и четырехкратной оптикой. В качестве второго оружия у нас обоих были пистолеты. Винтовка весила без малого восемь килограммов, и навьючить на себя еще и автомат — это было бы уже слишком. А Ли уверил меня, что пистолета-пулемета ему хватит вполне, тем более что он с собой носил аж шестнадцать снаряженных магазинов к нему…

Снайперских позиций у моста было хоть отбавляй. Дело в том, что там была самая настоящая двухуровневая транспортная развязка. У моста дорога шла уже не по земле, а над землей, на сваях, причем каждое направление шло по своему дорожному полотну, а между ними было расстояние не меньше десяти метров. Под дорогой, как и везде в США валялись кузова старых автомобилей, разрисованные граффити, какие-то коробки — здесь, судя по всему, квартировали бомжи. Если встать лицом к мосту, то нефтяной терминал с небольшим причалом и хитросплетением железнодорожных путей был по правую руку от дороги, а по левую — вездесущие легковозводимые склады и какие-то офисные здания. Вот туда то мы и направлялись…

Параллельно шоссе шла железнодорожная ветка — один ее конец упирался в нефтеперерабатывающий завод, где мы только что были, второй — разветвлялся у нефтяного терминала и сливался с веткой, идущей параллельно сто шестьдесят пятой дороге и вливающейся в нескольких километрах от города в основную амтраковскую магистраль. Что возили по этой ветке — понять было несложно. И щебень, на котором она стояла, и сами пути по обе стороны были изгажены черным, жирным мазутом. Увидев это, эколог бы забился в истерике — но сейчас всем было не до экологов. Хватало дел и поважнее.

Цепочкой, отогнав с шоссе технику и оставив минимальное прикрытие — все равно с броней ничего сделать не смогут — мы спустились на железнодорожные пути. Я машинально принюхался — пахло солярой. По реке, которую пересекал мост, уже плыли жирные, переливающиеся всеми цветами радуги пятна — значит, эти придурки хоть одну емкость с нефтепродуктами, но успели повредить… Ублюдки…

Вытянулись редкой цепочкой, ощетинившейся стволами в обе стороны. Впереди шел Ли — с бесшумным оружием он должен был тихо уничтожить одержимых или мелкую группу бандитов, если те появятся на нашем пути. Отставая на пять шагов, держа наперевес тяжелую винтовку топал я — в случае перестрелки я должен был занять позицию и помочь Ли, если у него возникнут проблемы, которые он не сможет решить. Отставая от нас метров на сто, топали все остальные…

Ковыляя и спотыкаясь на шпалах, пересекли реку. Дальше пошло проще мост был самым уязвимым отрезком пути — потому что с него некуда деться, только что в воду прыгнуть. Сейчас же мы были всего в паре сотен метров от терминала.

Ли оглянулся на меня, словно спрашивая — куда идти дальше. Я показал на стоящее в паре сотен метров от нас промышленное здание — что мне понравилось — так это то, что сектор обстрела с него был градусов семьдесят, не меньше. Можно было перемещаться по всему второму этажу и стрелять. Под обстрел не попадал мост — но мы договорились, что часть стрелков займет позиции на самом шоссе — они могли обстреливать и мост…

Кивнув, Ли пошел вперед. Скорее даже не пошел, это неправильное слово. Так двигаются змеи — плавно, и так что отдельных движений их вообще не видно. Шли мы через заросший бурьяном пустырь — на котором в некоторых местах валялись вездесущие ржавые кузова от старых автомобилей — и Ли было почти не видно в бурьяне. Получается, подставлялся, с моим ростом и неумением так двигаться, только я. Путь нам пересекало полотно дороги — она шла перпендикулярно первому шоссе и использовалась, видимо для подвоза сырья и вывоза готовой продукции с фабричных зданий. Сейчас это были, конечно, не фабрики — в лучшем случае, склады. Теперь наша страна мало что производила — производил Китай…

Внезапно, Ли исчез — так быстр, что я едва это заметил и едва сам успел увалиться за изгрызенный ржавчиной корпус большого старого пикапа. Что произошло — я не знал, но хорошо помнил — в таком случае сначала прячешься и только потом начинаешь думать и задавать вопросы…

Бандиты появились через минуту — удивительно, но Ли услышал работу двигателя с такого расстояния и при том, что впереди то стихала, то начинала грохотать с новой силой перестрелка. Это был большой, старый, темно-зеленый Форд Ф-350, а в нем было человек шесть. Куда они спешили — мне было неведомо, вполне возможно, что просто сматывались с поля боя. Бандиты есть бандиты. Винтовку я держал наготове — но стрелять не хотел. Пусть просто проедут…

Когда Ли начал стрелять — я даже не понял, что происходит. Кузов пикапа и заросли надежно скрывали меня от обнаружения с дороги, я занял позицию, оперев цевье винтовки на полуоткрытую дверь пикапа, сам скрывшись в кабине. Пикап был все ближе и ближе — и вдруг ровное урчание мотора сменилось каким-то кашлем, а потом и вовсе заглохло. Слышны были и другие звуки — какой-то хруст, непонятный шум — но на стрельбу это не походило никак…

О том, что за хруст я принял стрельбу с глушителем, до меня дошло не сразу. Когда дошло — в сердцах выругался — еще не хватало влипнуть в историю и потерять время. И так его достаточно уже потеряли. Поднялся из засады, направив ствол на дорогу, в ту сторону, откуда приехал пикап — но дорога была пуста…

Пикап стоял у обочины дороги — он не перевернулся, не загорелся, ни во что не врезался — он просто съехал на обочину и остановился. Стекол в кабине не было — а во всем остальном машина как машина, как будто ничего и не произошло. Высший класс! Ли был уже у машины, вытаскивал с водительского сидения застреленного водителя…

— Нахрена?

— Машина лишней не будет… — ответил морпех — с ветерком доедем… Я оглянулся… кузов…

В кузове пикапа, на полу лежали друг на друге трупы … трое. Смерть настигла их внезапно — ни один не только не успел выстрелить — они даже не успели понять, что происходит, как очередь из бесшумного автомата скосила всех троих. Двое явно были уголовниками, бежавшими из «Анголы» или из заведения ей подобного — татуировки на мускулистых руках (правильно, делать в зоне нечего вот они и качают железо с утра до вечера), у одного башка бритая, у другого волосы заплетены в длинную косичку. Сверху лежал белый, с косичкой — на его руке я заметил татуировку со свастикой — понятно, «Арийское братство». Вторым был негр — здоровенный бритоголовый амбал. Трогательно — белый и негр, забывшие все обиды и воюющие в одной банде. Там же, в кузове лежало их оружие — южноафриканское револьверное ружье «Протекта» с барабаном на двенадцать патронов и старая М16А1, наверное, еще вьетнамских времен — но с трехкратным оптическим прицелом, установленным поверх ручки для переноски.

Привлек мое внимание третий, лежавший под двумя другими — мне была видна только его рука. И рукав защитного цвета …

Времени не было совсем — но разобраться было нужно. Положив винтовку на борт кузова, я перевалил через борт сначала белого — его выбросить из кузова было относительно легко. А потом взялся за черного — вот его тушу, весом килограммов сто сорок — сто пятьдесят, не меньше тащить было тяжело. Но надо — примерившись, я взял его за руку, потащил и…

Третий ожил! Мне уже почти удалось перетащить здоровенную, воняющую потом и дерьмом тушу черного через борт, как вдруг — как в дурном сне, блин! — я увидел черное дуло пистолета, смотрящее на меня…

Выпустив труп негра, я рухнул на землю — просто рухнул как будто поскользнулся на банановой кожуре — в таких случаях нас учили падать именно так. Не знаю, то ли труп негра толкнул под руку стрелка, свалившись обратно в кузов, то ли просто стрелок, долгое время лежавший под двумя трупами не смог точно прицелиться — но пуля прошла мимо, причем прошла так близко, что я ощутил, как шевельнулись волосы…

Грохнулся спиной об дорогу, да так что на мгновение в глазах потемнело. Придя в себя, и не поднимаясь, я хватанул пистолет из кобуры и едва целясь, открыл огонь по кузову. Промахнуться с такого расстояния было невозможно — тем не менее, две-три пули ушли выше. Остальные продырявили борта кузова — и того, кто прятался за ними, оставив рваные дыры на металле. От кабины из пистолета-пулемета добавил Ли…

— Цел? — японец схватил меня за руку, помогая подняться — и я удивился, насколько он силен — пальцы и ладонь казались каменными…

— Жив… — я, прежде всего, был жутко зол на себя. В такую ловушку мог попасть идиот-полицейский, мог попасть морской пехотинец — но никак не мог попасть я. Нас учили — буквально вбивали в голову — что враг считается безопасным, только если лично ты выстрелил ему в голову. Нас учили — если проводишь досмотр транспорта — тебя обязательно кто-то должен страховать! Всему этому нас учил Ирак — там я помнил эти уроки и только поэтому остался в живых. А здесь — так глупо подставиться — без страховки, занять обе руки, да еще винтовку чуть ли не в руки противнику положил…

Сменил магазин в пистолете — немного подтряхивало, но именно немного — приблизился к кузову. Хоть немного повезло — ни одна из пуль не задела лежащую на краю кузова винтовку. Если бы я сейчас свою винтовку пулей разбил — вообще полный … был бы.

— Что это за…

Я смотрел на изрешеченного пулями человека в защитного цвета гимнастерке, лежавшего на полу кузова, не в силах поверить в то, что вижу. Хотя на гимнастерке не было ни погон, ни знаков различия — такую форму в своей жизни я уже видел. Приходилось… Это был кубинец…

Плохо ехать всегда лучше, чем идти. Пусть даже ты едешь по скверной дороге, в открытом кузове пикапа, рискуешь схлопотать в любой момент пулю, а рядом с тобой лежит труп и все залито кровью. Все равно — лучше ехать, чем идти…

Ли сел за руль, я — в кузов. Просто в кабине с длинной снайперской винтовкой даже разместиться было сложно — не говоря уж о том, что среагировать на внезапное нападение. А металл кузова от пуль не спасет — это не броневик. Поэтому, Ли сел за руль — из-за руля его почти и не видно, тем более что он согнулся в три погибели, чтобы не маячить в стеклах. А я забрался в кузов, вместе с винтовкой. Труп, по моему настоянию, пока оставили. Надо было разобраться с этим. И сейчас я крутил в руках трофейный ПМ русского производства — его я решил взять себе на память, тем более что в кармане кубинца, которые я наскоро обшмонал в поисках документов, документов не было, зато нашлись три запасные обоймы. Крутил в руках пистолет, поглядывал по сторонам и думал тяжкую думу.

Кубинцы. Становилось понятно, откуда у бандитов взялись РПГ, почему на мосту и на терминале такое упорное и жестокое сопротивление. Вот кого не хватало во всем этом дерьме — так это долбанных кубинцев…

В последнее время, воюя в Ираке, в Афганистане, в других задницах по всей территории Ближнего Востока мы совсем забыли о том, что творится рядом, у нас под боком. А под боком у нас была заноза в заднице, которая не давала нам покоя несколько десятков лет. Треклятая Куба.

По сути, единственная страна в Латинской Америке, у которой нормальная армия и которая реально, без дураков умеет воевать. Единственная страна, которая десятилетиями выживала в жестоком противостоянии с нами, которая не рухнула даже после того, как рухнул ее спонсор — Советский союз.

Воевать их учили русские, а это — учителя еще те. И госбезопасность им тоже ставили русские — в этом она ничем не отличается от приснопамятного КГБ, которым детей пугают. Воевать они учились в Африке — в семидесятых-восьмидесятых годах не было такого конфликта в Африке, наверное, где бы не вмешались в свалку кубинцы. Поэтому и оружия, и боевого опыта и людских ресурсов у них хватает.

Убили бы этого ублюдка, что вирус выпустил. Все больше и больше я приходил к выводу, что все что произошло — произошло только потому, что кто-то элементарно обосрался. Сделал сдачу в штаны. Такое происходит часто — но на этот раз в руках у ублюдка с перепачканными штанами оказалось нечто такое, что может уничтожить все человечество. И он не нашел другого выхода, как выпустить вирус на свободу…

Глобализация, говорите? Есть такое дело. Поэтому вирус и распространился так быстро и страшно. Ведь весь мир сейчас — одна большая деревня, а если одновременно выпустить эту заразу в сотнях мест. Вот только небольшая ошибка вкралась в планы новоявленного гребаного Наполеона. Есть такие страны как Куба, КНДР — которые на глобализацию … большой и толстый положили. Вот они сейчас и на коне.

Единственный путь доставить туда заразу — организовать срочную гуманитарную помощь лекарствами. Так ведь и не факт, что примут. Если заболели люди — выявят и перестреляют, в тоталитарной стране, где полиция и армия обучены по людям стрелять, где каждый следит за каждым, и где для смертного приговора подчас не нужно даже решения суда — все это быстро делается.

А потом — потом они пойдут на нас. У них сохранилась армия, сохранились спецслужбы, сохранились люди — вполне возможно, что на Кубе сейчас больше народа — нормального, живого и вменяемого, а не того, который на людей бросается — чем у нас, в США. Организовать переправу — от Кубы до Майами девяносто миль — проблем и вовсе не составляет. Высадятся, зачистят сначала вместе с бандитами — штат от одержимых. Потом и самих бандитов зачистят. Выставят границу, завезут народ — и будут жить-поживать, на всем готовеньком, что нами, американцами создано. Как будто так и было все с незапамятных времен… Полная задница… Черт!

За своими мыслями, едва не пропустил одержимого. Пикап повернул к складу, ворота — сделанные из сетки-рабицы на стальном каркасе — были снесены с петель и лежали на проезде. Машину едва заметно тряхнуло, когда она наехала на них — и тут я заметил движение. Справа, у самого здания….

Со снайперской винтовкой против одержимого на такой дистанции не справиться, с пистолетом — тоже не всегда. Когда садился в кузов, я машинально проверил лежащую там Протекту — барабан был полон патронами — их было двенадцать — и ружье было работоспособным. Поэтому, когда одержимый бросился на нас — я поднял ружье одной рукой, как револьвер и саданул в уже приготовившегося к прыжку одержимого почти в упор…

Отдача долбанула так, что онемела рука. Ружье двенадцатого калибра — это тебе не револьвер, чтобы с одной руки «по ковбойски» стрелять. Промахнуться на таком расстоянии было невозможно — заряд картечи раскрошил голову уже приготовившегося к стрельбе одержимого, брызнуло во все стороны, в том числе и в меня. Рукоятка ружья, заляпанная кровью, противно липла к руке, по щеке медленно ползла горячая капля какой-то гадости. Обезглавленное — а иначе и не скажешь — тело одержимого рухнуло у самых колес…

Ли крутанул налево и почти сразу же нажал на тормоз, ювелирно остановив машину у транспортных ворот. Выскочил из кабины, держа наготове автомат — на выстрелы могли сбежаться и другие одержимые. Где стреляют — там и обед, это уже инстинкт выработавшийся…

Я вытер рукавом лицо, наскоро обтер руку о штаны. Мельком посмотрел на рукав — бурый мазок, кровь подстреленного одержимого таки долетела до меня. Зараза…

— Слушай! — я остановил Ли, когда тот уже собирался открывать дверь — на кой черт мы в помещение лезем…

— А как? Я указал на пожарную лестницу, приваренную снаружи к зданию.

— Вон по ней — и потом на крышу. Нормально?

— Нормально…

— Винтовку возьми тогда…

Может пригодиться — там трехкратный прицел как-никак. И помощнее, чем МР-5, пусть и надежность никакая. Не понадобится — там, на крыше и бросим — нам такое добро времен Вьетнама и даром не надо…

Ли навьючил на себя М16, я взял в руки Протекту. Одиннадцать патронов в барабане осталось, больше нету, а так — приличная штука. Мало ли что на крыше будет — пригодится. Потом отдам кому-нибудь — сейчас у любого уважающего себя бойца кроме автоматической винтовки должно быть ружье или обрез — для боя в городе, стрельбы по одержимым полезное дополнение…

Лестница противно раскачивалась и скрипела — даже тот факт, что падать в случае чего максимум восемь метров не успокаивал. Первым полез Ли — я его страховал у лестницы, держа ружье наготове. Но ему то еще что — он раза в полтора, а то и два легче меня. А вот когда полез я — вот тут я и в самом деле подумал, что лестница, вся проржавевшая кстати, сейчас оторвется и я упаду вместе с ней. Но — не оторвалась, залез кое-как…

Крыша — собственно как крыша, благо что плоская. Глянул на часы — времени в обрез, до оговоренного срока еще шесть минут. Осторожно снял винтовку со спины, подполз к самому краю крыши. Обычно, если нет мешочка с песком[45] люди пользуются сошками — но я с сошками работать не люблю — кучность не та. Поэтому отстегнул «дей-пак»,[46] положил перед собой и на него уже умостил винтовку. Поставил прицел на среднее увеличение, глянул…

Вот это номера… Теперь понятно, почему нашим не удалось пробиться через мост…

Сам мост был исклеван пулями, да так что в одном месте вниз упал здоровый кусок бетона. Неподалеку, у края моста догорал Хаммер — наш. На него даже смотреть было страшно — настоящее решето, это не только гранатомет поработал — такое я видел только на стрельбищах. Там выставляют кузова старых машин в качестве мишени — так вот, Хаммер выглядел не лучше.

Оборону держали бандиты — но не только. По крайней мере, бандиты не смогли бы погасить горящую емкость с нефтью — а тут кто-то смог. Хорошо, что емкости стояли окруженные противопожарными щитами, иначе тут полыхало бы так, что столб дыма в Техасе был бы виден, не меньше…

Сам терминал занимал площадь в два-три квадратных километра. Окрашенные в белый цвет с фирменной символикой Unocal огромные емкости с нефтепродуктами — больше двадцати. Хитросплетение труб, идущих к каждой из них. Стальные нитки железнодорожных путей — тут дорога ветвилась на множество ниток так, чтобы можно было заливать нефтепродукты в цистерны сразу нескольких составов. Причал — получать нефтепродукты и отгружать их, можно было и морем, баржами. Трава, которую раньше регулярно косили и которая за почти месяц, прошедший с начала катастрофы, успела подрасти так, что вполне могла скрыть лежащего человека.

Бронепоезд! Эти ублюдки успели сделать бронепоез

Александр В. Маркьянов Ген человечности — 2

Катастрофа, день семнадцатый

Диксон, штат Техас 19 июня 2010 года

Катастрофа, день восемнадцатый

Окрестности Герефорда, штат Техас Временный лагерь пограничных сил 20 июня 2010 года

Район между Кловисом и Фрионой 20 июня 2010 года

Форт Худ, штат Техас Вечер 20 июня 2010 года

Катастрофа, день двадцатый

Граница, район Лонгвью, штат Техас Утро 22 июня 2010 года

Дорога на Шривпорт, штат Луизина Утро 22 июня 2010 года

Дорога на Монро, штат Луизиана 22 июня 2010 года Двадцатью километрами дальше…

Катастрофа, день двадцать первый

Район Шривпорта, штат Луизиана 23 июня 2010 года

Александрия, штат Луизиана 23 июня 2010 года

Катастрофа, день двадцать второй

Окрестности Александрии, штат Луизиана Ночь на 24 июня 2010 года

Район аэропорта Интл Александрия, штат Луизиана 24 июня 2010 года

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана 24 июня 2010 года

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США 24 июня 2010 года

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана 24 июня 2010 года

Катастрофа, день двадцать третий

Сорок девятое шоссе 25 июня 2010 года

Лафайет, штат Луизиана 25 июня 2010 года

Катастрофа, день двадцать пятый

Десятое шоссе, район Гросс Тете 27 июня 2010 года

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США 27 июня 2010 года

Десятое шоссе, район Гросс Тете 27 июня 2010 года

Катастрофа, день двадцать шестой

Десятое шоссе 28 июня 2010 года

Сент-Габриэль, Луизиана 28 июня 2010 года

Плакемин, Луизиана 28 июня 2010 года

Дорога на Порт-Аллен Луизиана 28 июня 2010 года

День катастрофы…

Мост, нефтяной терминал Порт-Аллен, Луизиана 28 июня 2010 года

Александр В. Маркьянов

Ген человечности — 2

Окрестности Герефорда, штат Техас Временный лагерь пограничных сил

20 июня 2010 года

Район между Кловисом и Фрионой

20 июня 2010 года

Форт Худ, штат Техас Вечер

20 июня 2010 года

Граница, район Лонгвью, штат Техас Утро

22 июня 2010 года

Дорога на Шривпорт, штат Луизина

Утро 22 июня 2010 года

Дорога на Монро, штат Луизиана

22 июня 2010 года Двадцатью километрами дальше…

Район Шривпорта, штат Луизиана

23 июня 2010 года

Александрия, штат Луизиана

23 июня 2010 года

Окрестности Александрии, штат Луизиана

Ночь на 24 июня 2010 года

Район аэропорта Интл Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США

24 июня 2010 года

Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана

24 июня 2010 года

Сорок девятое шоссе

25 июня 2010 года

Лафайет, штат Луизиана

25 июня 2010 года

Десятое шоссе, район Гросс Тете

27 июня 2010 года

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США

27 июня 2010 года

Десятое шоссе, район Гросс Тете

27 июня 2010 года

Десятое шоссе

28 июня 2010 года

Сент-Габриэль, Луизиана

28 июня 2010 года

Плакемин, Луизиана

28 июня 2010 года

Дорога на Порт-Аллен Луизиана

28 июня 2010 года

Мост, нефтяной терминал Порт-Аллен, Луизиана

28 июня 2010 года