---

Андрей Васильев

Акула пера в мире Файролла. Два огня

К. Кавалерьян

Глава первая

в которой герой катается как сыр в масле

Это было вкусно. Я обмакнул промасленный блин в сметану, тяжело вздохнул, чувствуя, что он, скорее всего, будет совсем уж лишним, но все равно засунул его в рот. Слаб человек по сути своей, а мужчина вдвойне, особенно в тех случаях, если речь идет о вкусной еде.

— Лопнешь — предостерегла меня Вика, отхлебнув чаю — Вон, живот как пузырь уже раздулся.

— Видать, плохо ты своего мужика кормишь — попеняла ей тетя Света, ее мама, миловидная, невысокая, русоволосая и немного полноватая женщина — Вон он как блинцы‑то скородумки уплетает, стало быть, давно их не ел. Кушай — кушай, Харитоша, не слушай ее.

— Не слушаю — я дышал тяжело, как после пробежки — Ем. Теть Свет, мне правда уже некуда их пихать, только я все равно остановиться не могу. Уберите блины, а? Я ведь сейчас даже со стула встать не смогу, вот как накушался.

Мама Вики, которая уже три дня как была для меня тетей Светой, довольно заулыбалась — незамысловатая похвала ей пришлась по душе. При этом я ей совершенно не льстил, а говорил чистую правду.

— Так надо это дело наливочкой заполировать — немедленно предложил дядя Женя, отец Вики — Вот мы сейчас клюковки жахнем, для улучшения пищеварения это самое то!

Жилистый, высокий, с роскошными светлыми буденновскими усами, слегка пожелтевшими от табака, он потер руки от предвкушения.

— Папа! — возмутилась Вика — Времени десять утра!

— А чего бы и не накатить? — с трудом выдавил из себя слова я — Оно и впрямь полезно сейчас будет. Наверное.

— Наверняка — дядя Женя, как фокусник, выташил откуда‑то графинчик с приятно — красного цвета жидкостью и цыкнул на Вику — А ну, неси лафитнички. Расселась тут, учит всех, что им делать, что нет. У, коровища! И марш потом посуду мыть, а то разбаловалась ты в столице‑то, как я погляжу!

И чего я не хотел сюда ехать? Чего меня так от этого коробило? Мне здесь было так хорошо, как не было… Да даже и не знаю, когда мне в последний раз было так хорошо.

Родители Вики оказались прекрасными людьми, без всяких шуток. Они не занимались всей той хренотенью, которую так любили делать родители моих предыдущих пассий при знакомстве. Они не задавали хитровывернутых вопросов, они не старались изображать из себя невесть что, не разведывали у меня мои же далеко идущие планы. Они просто сразу приняли меня таким, какой я есть и все. И этим сразу завоевали симпатию.

— Хорошо, что не сопляк — первым делом сказал ее отец, оглядев меня во дворе своего дома, сразу после того, как мы в него вошли — Служил?

— А то — ответил ему я — Три солдата из стройбата заменяют экскаватор.

— Ну, это нормально — мне протянули руку для пожатия, что, видимо, означало, что я прошел первый тест — Водку пьешь?

— И пиво — степенно кивнул я — Под закуску, разумеется.

— Господи Христе, отец, что ты сразу о водке‑то? — возмутилась женщина, выскочившая на крыльцо — Ребята на порог еще не взошли…

— Евгений Дмитриевич — не обращая на нее внимания, сказал мужчина — Пошли в дом, примем с дороги.

— Харитон — ответил ему я — Оно было бы неплохо, укачало меня в этом «Гелендвагене».

— Да, дороги у нас тут не ахти — кивнул мужчина — Как фашист отступил, стало быть, так с тех пор и не чинил их никто. Как дело к выборам — обещают ремонт, понятное дело, но потом как‑то забывают.

Я отцепил от себя руку жены и поспешил за ее отцом, который уже затопал по светло — желтому крыльцу.

— Пап, у нас еще вещи! — заверещала Вика, на что Евгений Дмитриевич невозмутимо сообщил -

— Ну, так и носи их сама, не надорвешься. Он, небось, сначала их с тобой выбирал, потом ты ему всю плешь проела, что тут кому подаришь, а после еще их в машину грузил. Так?

— Да я один хрен не запомнил что там кому — искренне признался я — Да и не стремился. Оно мне надо? А водочка какая у вас? «Казенка» или же своя, на травах? Просто у меня, если что, тоже с собой есть. Немецкая, двойной очистки.

Пяток литровых бутылок «Абсолюта» в плотном пакете мне сунул в руки Азов, на мой немой вопрос он сказал.

— Это наше все. Тебе с ее батей знакомиться, так не с пустыми руками в его дом войдешь, понимать должен — Викино барахло тут не в счет. Да и так просто может пригодиться, для компрессов там или как снотворное. Опять же — в провинции это универсальная валюта. Так что бери, бери.

И он, как всегда оказался прав.

— Светк, сало неси на стол, капустку и грибы соленые, а то понаставила тут чепуху всякую, ни поесть, ни закусить — гаркнул Евгений Дмитриевич от порога — Кажись, наша кобылища хоть одну толковую вещь в жизни сделала, нормального мужика себе нашла. Теперь будем его умасливать, чтобы он от нее не сбежал, характер‑то у нее твой, паскудный.

— Паааап!!! — возмутилась Вика, но ее уже никто не слушал.

Я потоптался пару секунд, все‑таки неудобно — ну не будет же она сама таскать все эти сумки и пакеты? Впрочем, я увидел наших охранников, которые уже нагрузились всем этим добром и, похрустывая по свежему снежку, тащили их к дому, после чего с чистой совестью шагнул за порог.

Сопровождающих у нас было много. Ну, по моим меркам, много, а по чьим‑то другим, может, и не слишком.

Нас сопровождали пять человек, трое из них ехали на головной машине, двое с нами, в большом и удобном «гелендвагене», который вызвал безумное оживление Вики. Ее тщеславие явно радостно плясало джигу и предвкушало сладкие моменты торжества, когда его хозяйка на такой машине и с охраной начнет наносить визиты одноклассницам.

Что до меня, так я безмятежно проспал большую половину дороги, плюнув на то, что она может быть небезопасна, тем более, что чем‑то удивить меня после той, предновогодней ночной гонки по набережной было уже сложно. Опять же — я ведь толком даже не прилег, Вика вскочила в шесть и в полседьмого мы уже вышли из дома. Я бы и всю проспал, да меня разбудили для последнего инструктажа.

— Если вы куда‑то собрались — перед этим отзвонитесь — повернувшись к нам с переднего сидения, втолковывал Арсентий, старший команды сопровождения — Жить мы будем совсем рядом с вами, в гостинице «У трех дорог». В идеале, конечно, было бы неплохо, если бы кто‑то оиз ребят поселился в вашем доме, но, как мне кажется, этот вариант маловероятен.

— Мои не поймут — подтвердила Вика — Нет, если надо…

— Вот и я про то — Арсентий вздохнул — Харитон Юрьевич, часы с руки не снимайте вовсе, и это не просьба.

— Ага — зевнул я — Само собой. Ехать далеко еще?

— Уже нет — Вика поправила волосы — Арсентий, но у нас будет много разъездов.

— Много — значит много — кивнул телохранитель — Главное, не забывайте нас ставить о них в известность.

— Гостиница‑то у вас хоть приличная? — не рисуясь, с искренним интересом спросил я.

Ну, а чего? Сам в командировках бывал, в таких случалось отелях жить — мама моя. Как‑то раз, в славном городе Старица, я реально всю ночь воевал с тараканами, они явно сочли меня агрессором, вражиной и захватчиком, после чего развернули против меня серьезную общевойсковую операцию, с контратаками, обходами с флангов и прорывами. Ей — богу, я после той ночи всерьез заподозрил, что у них, у тараканов, есть некий коллективный разум и это несмешно. Как только начало светать, я из этого номера свалил, ломая ноги. Так я там одну ночь жил, а парням несколько дней в гостинице кантоваться. Городок замухрышистый, так что кто знает, как оно там?

— Судя по фото — вполне — степенно ответил Арсентий — Да и неприхотливы мы.

Это было правдой, ребята попались славные, они сноровисто перетаскали вещи в дом, почтительно подоровавшись с Викиной мамой, которая расширившимися глазами смотрела на растущую в большой прихожей кучу набитых до отказа пакетов и чемоданов.

— Тьфу — так отреагировал на это дело отец Вики — Я ж говорю — вся в мать, такая же барахольщица, хорошо хоть Элька не в нее пошла. Но, парень, я тебе так скажу — там тоже все не слава Богу. Ребята, по маленькой?

Телохранители, притащившие последнюю партию груза, дружно помотали головами, поблагодарили гостеприимного хозяина и покинули дом.

— Харитон Юрьевич — окликнул меня Арсентий, выходивший в двери последним — Ждем звонка. И…

Он постучал по экрану своих часов, многозначительно глянув на меня. Я кивнул.

— Чего, дела еще? — с сочувствием спросил отец Вики — А я‑то думал…

— Какие дела? — хмыкнул я и стянул пуховик — Это он намекнул, чтобы мы сильно не увлекались, мол — рановато еще. Заботится о нас.

— Хороший человек — толкнул ко мне ногой тапочки Евгений Дмитриевич — Сразу видно. Ну чего, пошли?

— А то — я снял казаки и с удовольствием пошевелил пальцами ног — Там про сало вроде речь шла?

— А то может щец? — предложил хозяин — Моя‑то там конечно приготовилась, пирогов напекла, селедку под шубой, салаты настругала разные, холодец опять же. Но это ж все так, баловство. В жидкости вся сила!

— Можно и щец — не стал привередничать я, чем явно еще больше расположил к себе хозяина дома — Оно с дороги первое дело, да и это дело идет под суп лучше.

— Под щи — уточнил Евгений Дмитриевич — Суп — это суп, а щи — это щи.

Когда Вика и ее мама закончили осматривать содержимое пакетов и, наконец, вспомнили о нас (нет, Светлана Игоревна порывалась пойти ко мне, я это слышал, но Вика ее держала крепко и цепко, как крабик, и фразы вроде «Так гость в доме, доча, как же?» к рассмотрению не принимала) мы с хозяином дома, сидя на кухне за накрытым столом уже закинули в себя грамм по двести с гаком и сошли на «ты». Я стал назвать его «дядя Женя», а он меня или «Харитоша» или «зятек». Как ни странно, отторжения у меня это не вызвало.

— Эта‑то у меня побашковитей будет — сказал дядя Женя, показывая рукой на Вику, подошедшую к столу и неодобрительно смотрящую на меня — Всегда смышленая была, с детства. И настырная. А вот вторая дочка — там другое дело. У Эльки характер — кремень. Если чего решила — стену свернет, лоб расшибет, — а сделает. Я так тебе скажу — хоть она у меня и слабого пола, а с причиндалами. Собственно, потому и в девках до сих пор, кому такое надо?

И дядя Женя разлил по лафитничкам остатки водки из бутылки, после, пробормотав «Покойника под стол» убрал в указанное место пустую тару.

— Не пора ли притормозить? — грозно засопела Вика — Солнце только встало, а они уже поллитру на двоих усидеть успели! Мааааам!

— Жень — появилась хозяйка — И вправду, ребята только с дороги. Харитон, вы что же вчерашние щи‑то хлебаете? Вон же салатики, холодец…

— Света, где грибочки и капуста? — грозно рявкнул дядя Женя.

— Теть Света, да нормально все — столь вольная трактовка имени хозяйки выскочила из меня просто и естественно, да собственно никто, кроме Вики на это внимания и не обратил — Щи отличные, пирожки вообще язык проглотишь. Вы бы с нами присели?

— А чего ж? — не стала кокетничать тетя Света — Сейчас только солений принесу.

— Принесу — проворчал дядя Женя, встал из‑за стола и пошел к холодильнику за второй бутылкой — Говорил тебе — поставь на стол сразу. И капусту ту неси, что с брусничкой квасили и с яблоками.

В этот момент меня и торкнуло. Мне стало хорошо. Тут, наверное, смешалось сразу все — напластовавшаяся усталость, постоянный нервный прессинг, тишина и покой этого дома, неспешная суета хозяйки, ну и водочка тоже…

— Э, парень, да ты поплыл — бдительное око дядя Жени не дало осечки — Давай‑ка на сало вон наваливайся, а то со второй‑то совсем размякнешь, а нам сегодня еще в баню идти, зря я ее топил что‑ли? Вика, брысь картошку чистить, и с грибами потом ее пожарь. Помнишь, где грибы‑то? Или там, в Москве, тебе всю память отшибло?

И что примечательно — пошла. Без звука. Однако!

— Закормите меня — предупредил я гостеприимного хозяина — Может, пойдем перекурим?

— А пошли — легко согласился хозяин — Я, правда, бросаю…

— Который год — хмыкнул я и заслужил одобрительный удар по спине. Определенно, я пришелся к дому.

И дни засвистели один за другим, я даже начал подумывать зависнуть здесь до конца праздников. А что? Город Касимов оказался вполне себе приятным местом — эдакий пряничный городок из книжек девятнадцатого века, чистенький, аккуратенький. Ну, не без примет времени, вроде гопников или ханыг, но поскольку на прогулках нас сопровождали трое крепких ребят, то все вопросы снимались сами собой.

А какой тут воздух! Чистый, морозный, пахнущий снегом, а не выхлопами. Я даже не знаю, от чего у меня башка вечером первого дня болела больше — от похмелья, поскольку мы с дядей Женей в результате нахлобыстались очень здорово или от кислородного пресыщения.

Нет, были и сомнительные радости, поскольку меня демонстрировали подругам, перед этим долго инструктируя, как с кем себя вести, но это все было не слишком‑то и утомительно. Да и спорный вопрос, чего эти подруги испытывали, глядя на гордую Вику — зависть или сочуствие. «Гелендваген» и крепкие охранники — это, конечно, был аргумент «за», а вот пошарпанный я… Не факт, не факт…

Тем не менее, Вика была довольна, это было видно по ней, особенно на третий день, когда меня предъявили некоей Анне Разумовской, надо думать, «той самой» подруге.

У всякой порядочной девушки есть «та самая» подруга, которая вроде как по факту лучшая, а по сути — первая соперница. Корни этой сомнительной дружбы, как правило, уходят еще в начальную школу, а то и в детский сад, оттуда же проистекает все остальное. За заверениями в дружбе с ней всегда стоит готовность к бою и немедленному действию.

Ради правды сказать, эта самая Разумовская произвела на меня немалое впечатление, которое я тщательно скрывал. Красивая женщина, что уж тут говорить, все при всем. Впрочем, это славное впечателение о себе она сама же в моих глазах и смазала, когда, уловив момент, слишком демонстративно продемонстрировала мне, где у нее чулки начинаются. Я все понимаю, но это явно было лишнее.

А все остальное было великолепно. Нет, конечно, это ощущения туриста, но, черт побери — мне же здесь и не жить? Так что я — он и есть.

И еще — как меня кормили! Ой, как я потешил свой желудок. И вот сейчас я набил его вкуснющими блинами до упора, так, что даже дышать было тяжело.

— Пап, ну нам сегодня еще к Ленке ехать — заныла Вика, глядя на то, как дядя Женя разливает по лафитникам зеленого стекла ярко — красную ароматную настойку — Мамка его закормила уже, сейчас он с тобой еще и выпьет, а после спать пойдет, я его знаю!

— А и пусть идет — мягко сказал тетя Света — Мужику надо отдыхать, понимать должна. Он весь год небось пахал не разгибаясь, чего ж ему десять дней не передохнуть? А ты и одна съездишь, тем более Ленка твоя еще та потаскуха, прости Господи, как и мать ее. Трое детей — и все от разных мужей.

— Ну, началось — дядя Женя причмокнул, слизав каплю настойки с горлышка графина — Теперь пока всю Машкину родню не переберет до прабабки, не успокоится.

— Машка — это кто? — я подхватил лафитник и с удовольствием втянул ноздрями божественный аромат ее содержимого. Интересно, а даст мне дядя Женя с собой пару бутылочек этой амброзии, если попросить?

— Мать Ленки — пояснила Вика.

— Шалава — более емко выразилась тетя Света.

— Красивая была женщина в молодости — со знанием дела подытожил дядя Женя и мы с ним чокнулись лафитниками — Не такая красивая, как моя Светка, но тоже очень ничего.

И мы немедленно выпили.

— Вот что я тебе скажу — тетя Света разошлась не на шутку — И впрямь — езжай‑ка ты к ней одна. Нечего Харитону там делать.

— Маааам! — возмутилась было Вика, но тетя Света уперла руки в бока и как‑то так по — особому на нее глянула, что та сразу замолчала.

— Вот это правильно — одобрил дядя Женя — А мы с ним на рыбалку махнем!

— Нет уж — взвилась как ракета Вика — Знаю я вашу рыбалку, накидаетесь там и поморозите себе все. Тебя, папка, мне не сильно жалко, а вот Харитоново хозяйство мне еще пригодится.

— Как все‑таки город портит людей — посетовал дядя Женя, наливая еще по полстопки наливки — Уезжала туда — тихая была, спокойная, уважительно с отцом разговаривала. А сейчас?

— Верно — верно — поддержала Вику ее мать — На улице уже мороз за двадцатку перевалил и, похоже, что еще крепчать будет. Дома сидите, рыбаки.

— Ну, дома — так дома — покладисто согласился дядя Женя, доливая лафитники до верха — Мы тогда сейчас графинчик допьем и пойдем в нарды играть. Харитоша, ты в нарды играешь?

— Я во все играю — сообщил ему я — Только не на деньги если, меня батя еще в детстве от этого отучил.

— Положительный мужчина — одобрила поведение моего родителя тетя Света — Сразу видно — знает в жизни толк.

— Есть такое — присоединился к ней дядя Женя — Приезжай с ним летом, рванем на косу Оки рыбку половить. На недельку отчалим, так, чтобы отдохнуть по — людски. Он у тебя как — рыбак?

Сдается мне, что Вика им моих стариков уже описала, и они их одобрили. Ну и славно.

— Будь здоров какой — ответил я — Я ему в подметки не гожусь в этом плане.

— Познакомимся — увидим — философски сообщил всем дядя Женя, мы чокнулись емкостями и было собрались их опорожнить в рот, как грохнула входная дверь, что‑то упало и раздалась заковыристая брань, впрочем, не матерная, а так, локальная.

Знакомый голос перебрал все пороги, двери и замки мира, сообщив нам, что с ними надо делать и куда они могут идти.

— Вот и старшенькая приехала — подмигнул мне дядя Женя — Как успокоится малость — познакомлю. Сейчас не стоит — пусть проорется вволю.

И выплеснул в род настойку.

— Мы знакомы — обрадовал я его и поступил так же.

Вот и все, вот и кончилась тихая жизнь.

— Эль, успокойся ты — послышался голос Вики — Меньше нервов, меньше. Ну, упала…

— Могли бы и встретить! — на высокой ноте проверещала Эльвира.

— Могла бы и сообщить, что приезжаешь, я бы за тобой машину послала — спокойно сказала Вика — Я тебе, между прочим, звонила несколько раз, хотела узнать, когда ты прибываешь, но у тебя телефон недоступен. Абонент не абонит, так сказать.

— Сел — чуть тише сказала Эля — Забыла зарядить. А что значит — «машину послать»? Такси, что ли? Так я и сама его на вокзале взяла.

— Вика и Харитоша на двух машинах приехали — с некоторой гордостью сообщила старшей дочери тетя Света — С водителями!

— Ммм, вон как — неприятно хохотнула Эльвира — Сестренка, ты выбилась в люди?

— Есть немного — с достоинством ответила Вика — И представь себе — своим трудом, не на чужом горбу в рай въехала.

Сдается мне, что надо вмешаться в беседу. Насколько я понимаю, сейчас Травникова — старшая скажет некую глупость, которая серьезно обострит наше совместное проживание, что‑нибудь вроде «Не на горбе? А, ну да, на спине» или сладкое место сестрицы помянет.

Как я успел до того переместиться к прихожей — не знаю, но успел.

— Добрый день, Эля — с улыбкой глянул я на так и не снявшую длинный пуховик девушку, ради правды очень неплохо выглядящую — Рад тебя снова видеть.

Ненужные слова так и не прозвучали, что, по — моему, порядком расстроило Вику. Сдается мне, я нарушил ее очередную комбинацию, впрочем — да и ладно.

— Харитон — Эльвира задержала дыхание и выдала очаровательную улыбку — Рада тебя видеть, хотя и удивлена, что ты все‑таки приехал.

— Я собираюсь жениться на твоей сестре — уведомил я ее — Как же я не поеду? А познакомиться с родителями, которые должны увидеть того, кому они отдают свою дочь? А посмотреть те места, где она росла? И потом — я же без нее и дня прожить не могу, все не то, все не так.

Вика и тетя Света обменялись короткими взглядами, дядя Женя распушил усы. Ну да, слова прозвучали, но это же только слова? Впрочем, а чем плоха Вика? Среди прочих равных это не самый скверный вариант. По крайней мере, не белоручка. А что характер её многим не по нраву — это дело такое, личное. Смею заверить — бывают варианты куда хуже.

— Как это благородно с твоей стороны — если бы я не знал эту женщину, то подумал бы, что она искренне радуется за сестру — Хотя и немного несовременно. Сейчас редко спрашивают согласие родителей.

— Так и я уже не мальчик — развел я руками — Вообще я опасался, что, увидев меня, ваши родители скажут что‑то вроде «Вика, зачем тебе этот пенсионер»?

— Харитоша, да ты что! — тетя Света даже закашлялась — Какой же ты пенсионер? Наоборот — такие браки самые хорошие. Ты уже и жизнь знаешь, и перебесился, и деток воспитать сможешь как надо.

— Деток? — расширились глаза у Эли, а вредная Вика тут же положила ладонь на живот, выдав улыбку Джоконды.

— Ты так и будешь стоять одетой? — поинтересовался я у оторопевшей Эли — Давай, шубу приму.

Девушка сбросила на мои руки верхнуюю одежду, не отрывая взгляда от Вики, причем та тоже не спешила отводить глаза, чем, похоже, ее здорово удивила. Воздух помаленьку начал искриться от накопившегося в нем электричества.

— А я тебе говорил — пошли на рыбалку — сказал у меня за спиной дядя Женя — Зачем мою послушал?

— Элечка, ты ж с дороги! — тетя Света решила перехватить инициативу и разрядить обстановку — Что мы тут встали, пошли чаю попьем! У меня пирог с вишневым вареньем есть, твой любимый! А то, может, чего посерьезней покушаешь?

Чувствовалось, что старшую дочь мать любит немного сильнее, чем младшую. А, может, инстинкты включились, младшенькая вон к мужику уже прилепилась, а старшая‑то все в девках бегает. Ее жальче.

— Чайку? — наконец цепь взглядов разомкнулась и первой сдалась Эля — Конечно, мам. Да, я вам подарки привезла!

— Ох, задарили нас на этот Новый Год! — радостно пожаловалась хозяйка дома.

— Много не мало — сообщил ей я, вешая шубу Эльвиры — В радость же и от сердца!

— Мы тебе тоже подарок приготовили — порадовала сестру Вика — Тебе понравится!

И вот именно в этот момент я понял, что с шуткой своей я переборщил, пожалуй. Ой, как она не к месту будет сейчас, совсем не к нему! Впрочем, я еще могу… А, нет, уже не могу.

— Смотри — Вика вытащила невесть откуда коробку с подарком для старшей сестры — Все как ты любишь — гребешки, заколки… И все это сделано из бивня мамонта! Ты когда‑нибудь видела бивень мамонта?

— Из чего? — тихо спросила Эльвира.

— Врут, небось — неуверенно предположил я — Откуда китайцы тот бивень возьмут? Да ну!

— Ну, как же? — повернулась ко мне Вика — Ты же сам тогда сказал?

— Спасибо — Эльвира взяла из рук сестры коробку — Очень хороший подарок. Всегда хотела посмотреть бивень мамонта, правда в музее. Или в планетарий сходить.

Чего я там говорил, про то, чтобы тут остаться до конца праздников? Нет, это я погорячился, времена благоденствия кончились, сейчас пойдет канонада позиционных боев!

И снова я ошибся. Вспышка, которая могла перейти в пожар, потухла сама собой. Уже через пятнадцать минут все семейство, включая и меня, сидело за столом, пило чай и мило беседовало. Точнее, трещали, не умолкая, сестры, родители же их с удовольствием смотрели на своих чад.

Оборвал эту идиллию басовитый гудок, раздавшийся за забором.

— О, это за нами — вскочила Вика — Киф, поехали.

— А нарды? — возмутился дядя Женя и показал ей графинчик с наливкой.

— Вечером поиграете — отрезала девушка и потеребила меня за плечо — Давай — давай, одевайся, пошли.

— Вик, я не хочу — твердо ответил ей я — Езжай сама. Как по мне — я свой почетный долг свадебного генерала уже выполнил сполна. Разумовской ты меня предъявила, дюжине других подруг тоже — хватит уже.

— И то, Викушка — поддержала меня тетя Света — Чего ему туда ездить? Да и сама бы дома посидела, что ты все по подругам своим бегаешь, как будто на шило села? Нет, чтобы к бабушке съездить, проведать ее.

Эля знай молча отхлебывала чай, дядя Женя же одобрительно глянул на меня, звякнул лафитниками и мотнул головой в сторону комнаты.

— Споишь ты мне мужа, папка — вздохнула Вика и махнула рукой — Ладно, пойду, скажу, что мы сегодня едем к бабушке.

— Вот и хорошо — обрадовалась тетя Света — Сейчас все и поедем.

— Вы поедете — уточнил дядя Женя — А мы — нет.

После небольшой перепалки, выигранной нами, женская половина где‑то через час отбыла, мы же потом полдня праздновали победу, причем, окончания празднования я толком и не помню.

Проснулся я в своей комнатке на втором этаже, в той самой, в которой меня поселили гостеприимные хозяева сразу после приезда (разумеется, отдельно от Вики), от того, что скрипнула дверь и кто‑то в нее вошел. Во рту было сухо, в голове какой‑то негодяй играл на барабане, глаза не хотели разлепляться, но я все‑таки выдавил из себя -

— Кто там? Вика, ты?

Было дело — через день после приезда, в глухой ночи она меня навестила и, надо заметить, что этот визит мне запомнился. Судя по всему, сама мысль о грехопадении под крышей отчего дома ее порядком завела, а еще и все эти конспиративные изыски… Женщины любят некий символизм и парадоксальность, потому той ночью Вика была невероятно неудержима и изобретательна, просто на удивление. И все бы ничего, но вот только добрая тетя Света уложила меня, как желанного гостя, на перину, а с учетом того, что комнатка была небольшая, в ней было немного жарковато. Елки — палки, когда все закончилось, у меня было ощущение, что я только — только вышел из парной. Пот лил с меня ручьями и сердце шарашило о грудную клетку так, что становилось страшновато — не хватит ли меня карачун?

Так что я к повторению этой произвольной программы не стремился. К тому же, если к предыдущим пунктам добавить еще и мое текущее похмельное состояние, то в случае чрезмерной Викиной активности у меня есть хороший шанс прямиком отсюда отправиться в уютное помещение в подвале местной больнице, где добрые ребята в условно — белых халатах накроют меня простынкой и повесят на большой палец ноги бирку с номером.

— Поговорим? — голос был не Вики.

Да собственно это была и не она. Это была Эля.

Одетая в халат, ненакрашенная, в тапочках — собачках она присела на край моей кровати и протянула мне кружку.

— Яд? — на всякий случай уточнил я, хватаясь за ее ручку.

— Сулима — кивнула Эля — Да вода это, у тебя ж наверняка сушняк. Папкина настойка — вещь коварная. Пьешь ее, пьешь, вроде слабенькая. А потом встать пытаешься — и все, тебя с нами нет. И отходняк с нее адский. Мне ли не знать, сколько я её у него перетаскала, когда подростком была.

— Ты была способна на безрассудства? — удивился я, глотая ледяную воду.

— А разве я сейчас их не совершаю? — Эля хмыкнула — То есть мой ночной визит в твою комнату ты считаешь делом нормальным?

Я промолчал, поскольку полностью с ней был согласен. В общем и целом — да, стандартным ходом это назвать было нельзя. Разумным, впрочем, тоже.

— Уффф — вода в кружке кончилась, а жаль. Я бы еще попил — Спасибо тебе, милая Эля, спасла ты меня от неминуемой смерти, это несомненно. Доканала бы меня интоксикация. И сразу хочу заметить — если тебя здесь застукают, хреново будет нам обоим, ты Вику знаешь. Оружия у нее, конечно, нет, но поверь — она заморочится.

— Так — поговорим? — настырно спросила девушка, проигнорировав мое предупреждение.

— Вроде бы уже — я сел на постели и помассировал виски — Черт, душно здесь как!

— Есть такое — Эля села повольготней, полы халата немного разошлись, показывая молочно — белую кожу ног.

— О чем будем беседовать? — поинтересовался я — Надеюсь, не о том, кто что в игре кому задолжал? Если об этом — то без меня, я на отдыхе.

— А что — «Файролл» для тебя работа? — немедленно спросила Эля.

— От забав тоже надо отдыхать — назидательно сказал я — Иной раз они выматывают почище работы.

— Ну, в твоем случае это понятно — столько на тебя всего навалилось — в голосе Эли была бездна сочувствия — Клан, война, обязательства перед союзниками… А если еще вспомнить о….

И тут она многозначительно замолчала.

— О чем? — равнодушно поинтересовался я — Слушай, давай без этих всех недомолвок. Ты взрослая девочка, я взрослый мальчик…

Елки — палки, не в ту степь меня понесло. Фраза звучала двусмысленно, хотя как раз намеков на интимность я в нее и не включал.

— Извини, но как мужчина ты мне безразличен — как не странно, Эля вроде как смутилась — Я пришла сюда не за этим.

— Да я про «это» и не говорил даже — горячо заверил ее я — Я в том смысле, что если есть что‑то конкретное — так и спрашивай напрямую. А уж отвечу я тебе или нет — это дело десятое.

А вообще забавно было бы сестер сравнить. Тьфу, что за хрень в голову лезет? Хотя — атмосфера располагает. Перина и духота — нет, а вот сама ситуация — да.

— Что ты знаешь о Черном Властелине? — помолчав с полминуты, спросила Эльвира — Что ты о нем знаешь — это без вариантов, больше тебе скажу, я уверена, что ты с ним даже знаком. И я хочу знать о нем все то, что знаешь ты.

— Ты слишком многого хочешь — я рывком опустил ноги на пол, совершенно не стесняясь молодой женщины, сидящей рядом. А чего — почти родственники же? И потом — я ж не нагишом сплю? В исподнем, как‑никак — И это даже в том случае, если мы просто допустим тот факт, что я с ним знаком.

— Многого — согласилась Эля — Но не вижу причин для отказа. В конце концов — это же просто игра?

— Эль, глянь на меня повнимательней — попросил я девушку — Ну вот — вглядись в меня.

— Зачем? — отодвинулась от меня она — На всякий случай — я плаванием занималась, КМС. Не вольная борьба, конечно, но мало не покажется, если приставать начнешь.

— Вот какие тебе глупости в голову лезут — даже обиделся я — Я просто хотел, чтобы ты убедилась в том, что признаков дебилизма у меня в лице нет. Эта игра давно уже не игра. Как на ней первые деньги люди заработали, так и не игра. Там, где есть деньги, забавы кончаются. И уж точно заканчиваются откровения и дележ ценной информацией, пусть даже и на бескорыстно — родственном уровне.

— Пафосно — заметила Эля — И где‑то даже верно. Но это утверждение истинно не для всех. Для меня игра — все еще игра. Да, еще и место для самореализации, врать не стану, но все равно — игра.

— Ну, это каждому свое — я встал с кровати и прошлепал к маленькому окну, за которым была темнота и снег — Но все равно — информация — это информация, и делиться ей я не собираюсь. Причем некоторой даже взаимообразно. Слушай, как ты думаешь, если я форточку открою, то мне покурить можно будет?

— Мама не любит, когда в доме курят — сказала Эля, и прилегла на кровать, опершись на локти и вытянув ноги — Но к утру выдохнется, так что дыми. Я тебя не сдам.

На улице и впрямь серьезно подморозило, холодный воздух, ворвавшись в духоту комнаты, ударил меня по голове как кувалда.

— Слушай, Киф — примирительно сказала Эля — Давай так. Не рассказывай мне того, что не хочешь, но хотя бы скажи — он игрок или НПС?

— А я и этого не хочу делать. И потом — откуда мне это знать? — пыхнул я дымком в форточку — Давай я тебе лучше что‑нибудь другое расскажу?

— Что именно? — Эля встала с кровати, подошла ко мне, вынула из моих пальцев сигарету и затянулась ей — Надеюсь, что‑то серьезное?

— Ну, не знаю даже — я перебирал в голове всякое — разное, что в ней накопилось за последние полгода — Вот, например. Гиртенскую трясину знаешь?

— Ну? — Эля сделала еще одну затяжку и вернула мне сигарету.

— Если стартовать с южной части трясины и топать всю дорогу прямо, то через часок будет остров с необобранным никем данжем. Рупь за сто его до сих пор никто не выпотрошил — вдохнул я еще немного морозного воздуха — Но сразу говорю — места там лихие, поганые.

— Забавно, но не то — требовательно коснулась моей ноги нога Эли.

— Хорошо — я отправил окурок за окно, он блеснул красной точкой и исчез — Если грохнуть Короля — из‑под — Кургана, это на Севере, левее Хексбурга, то есть шанс получить сетовую шмотку. Механизм рандома не знаю.

— Расскажи мне еще, что падает из гоблинов — почти в ухо шепнула мне Эльмира — Не то, Хейген, не то.

Однако, пора лезть под одеяло, по крайней мере мне. Может выйти неловкая ситуация, если она так и дальше мне в ухо шептать будет. Тут, конечно, полумрак — но вдруг бедром заденет? Чай, не девочка уже, поймет, что к чему.

— Ну, не то — так не то — развел руками я — Что знал — рассказал.

— Киф — Эля явно прекратила давить на меня своей женской сущностью, голос из интимного стал деловым — Я все понимаю, информация чего‑то да стоит. Но — давай так. Ты знаешь что‑то, что нужно мне. Я могу знать что‑то, что нужно тебе. Мы можем договориться, почему бы и нет.

— Почему бы и нет? — задумчиво повторил я, захлопнул форточку и вернулся на кровать, плюхнувшись на нее.

Да повсему бы и нет. Не верю я тебе, потенциальная родственница ни на грамм. А потому на твою брехню я буду выдавать свою. Вот и пообщаемся.

Эля присела в изголовье, совсем рядом со мной и вольготно откинулась на подушку.

— А почему бы и нет — наконец ответил ей я — Но начнем с тебя. Если ты дашь мне полезную информацию по вопросам, которые мне интересны — то я расскажу тебе что‑то такое, что будет любопытно тебе.

— Спрашивай — покладисто ответила Эля.

В этот момент скрипнула дверь и на пороге появилась Вика, причем явно капитально подготовившаяся к свиданию со мной. Дверь закрылась, тут же прошуршал шёлк халата, опускающегося на пол.

— Киф — произесла она томно и тут же наткнулась взглядом на собственную сестру, которая, то ли рефлекторно, то ли из вредности еще и начала перебирать мои волосы своей рукой. Вика булькнула и, моментально изменив тон, зло прошипела — Ты?

— Хорошее белье — со знанием дела ответила ей Эля, обозревая те несколько кружев, что были на ее теле, и которые хоть за какую‑то за одежду принять было трудно — Недешевое. Но в бедрах ты располнела, сестричка, для твоих лет — это непорядок.

Вот что любопытно — всякого я ждал от этой поездки, но вот такого даже представить не мог.

И еще я подумал о том, что если я прямо сейчас сигану в окно, то с голым задом на морозе шансов уцелеть у меня будет на порядок больше, чем здесь.

Глава вторая

в которой кое‑кто умирает

— Что? — ноздри у Вики раздувались, и еще мне показалось, что ногти у нее на пальцах значительно удлинились. Сейчас пойдут выяснения вроде «Что она тут делает? Ты ее уже успел…?» Черт, а ведь как все неплохо начиналось, и как трагично все закончится — Что ты сказала? Это у меня бедра толстые? Ты ляжки свои видела вообще? И ты всерьез на этот целлюлитный холодец пытаешься моего мужика подцепить?

Мне резко полегчало — судя по всему в грехопадении меня обвинять прямо сейчас не будут, а то и вовсе минет меня чаша сия. Тут затронули более высокие сферы, что там какая‑то измена…

Но — ради правды — Вика права. Ляжки у Эльвиры и впрямь толстоваты, видно сказывается лежаче — сидячий образ жизни.

— Да мне он сто лет не сдался — злобно прошептала Эльвира — Тоже мне нашла элитный экземпляр самца. Такого только из жалости пригреть можно, да и то при условии, что он хоть как‑то будет полезен. Гвоздь там прибьет, или кран починит.

Шуметь сестры боялись, видимо, чтобы не разбудить родителей. И правильно делали, поскольку если они застанут нас втроем в моей комнате, то делить на своих и чужих не будут, а сразу всем выдадут по первое число. И еще отдельно всыпят Вике, за такое белье. Я даже знаю, как дядя Женя его охарактеризует, каким словом.

— Чего ж тогда ты к нему ночью приперлась? — Вика прищурилась и сверлила сестру взглядом контразведчика — А?

— Ты не поверишь — Эля сказала это уже не взвинчено, а как‑то… Уклончиво, что ли? — Про игру поговорить. Про «Файролл».

Вика тоже убрала с лица зверскую гримасу и почесала нос.

— Ты знаешь, — а поверю — услышал я то, что меня немало удивило — Ты, сестрица, на всю голову ушибленная, потому и поверю. Только непонятно, что ты у моего узнать хотела, он этой игрой не особо и интересуется, только в рамках служебной компетенции.

— Да что ты? — Эля сделала невозможное — хохотнула шепотом — Ты хочешь сказать, что он в «Файролл» не играет вовсе?

— Не хочу, а говорю — невозмутимо ответила Вика, подошла к кровати, небрежным движением бедра (и впрямь налитого, как яблоко) подвинула Элю и полезла под одеяло — Подвинься. О чем мы? А, игра. Хочешь верь, хочешь не верь, но почти не играет. Залезает в эту жестяную банку с проводами раз в неделю, да и то по казненной надобности. У нас, сестричка, других дел полно, нам эту реальность виртуальной подменять не надо. Семья у нас, понимаешь? Хотя — куда тебе такое понять, у тебя жизнь‑то цифровая, ненатуральная, с подсластителями натуральными индентичными и усилителями вкуса.

И зацепила ведь она сестрицу сейчас. Крепко подозреваю, что разговор такой у них не в первый раз происходит, и раньше этот трюк не проходил, а вот сейчас — выстрелил. Я это понял по улыбке Вики, торжествующе — радостной.

— И вообще — шла бы ты отсюда — Вика повернулась к сестре затылком, а ко мне лицом — Мамка пироги затеяла сегодня печь, тесто поставила, стало быть, часов в пять она уже встанет. А нам одного раза мало. Ну, ты же понимаешь, о чем я? Или объяснить?

— Приятно провести время — Эля все‑таки решила сохранить остатки невозмутимости, так сказать — сохранить лицо — И не забывайте предохраняться, не дай бог разможитесь. В мире и так черт знает, чего творится, так если еще и Вика родит, совсем всё в тартарары покатится.

— Так себе шутка — сказал я, причем вполне объективно — Правда — очень посредственная, не тянет даже на среднюю. Как грубость — ничего, но как шутка…

— Как умею — так и шучу — буркнула Эля и напоследок громко бахнула дверью, надо полагать — из чувства вредности.

— Дал же бог сестрицу, а? — прижалась ко мне Вика — Чего она приходила? Нет, я догадываюсь…

— Да правду она тебе сказала — девушка была очень горячей, и я содрогнулся, представив повтор жуткого давешнего банного ада — Про игру говорили. Слушай, а ты зачем ей сказала, что я туда не хожу вовсе?

Вика приподнялась на локте и постучала меня наманикюренным ноготком по лбу.

— Какая нормальная женщина скажет другой женщине, что ее мужчина не с ней время проводит, а в виртуальных мирах шляется? Нет уж, по официальной версии ты всегда со мной, понятно? Кстати — и по жизни неплохо бы ограничить эти твои игры, а то ты скоро совсем в этой своей игре растворишься. А мне, молодой и красивой, надо регулярное мужское внимание.

— Хорошо бы — согласился с ней я и резво скакнул с кровати на пол, поняв, что у нее на уме — В смысле — ограничить. И, между прочим, я это уже сделал — вот, я же здесь, с тобой. Сейчас, покурю только…

— Мамка не любит, когда в доме курят — заметила Вика немного разочарованным голосом — Но тебе, так уж и быть — можно. А потом…

Ее ладонь похлопала по одеялу, и я понял, почему приговоренные к смерти всегда так растягивали курение последней сигареты.

Метель разошлась не на шутку, снег шел всю ночь и утро, засыпав все, что только можно.

— Ишь ты — заметил дядя Женя, глядя в окно — Вчера мороз, сегодня снег. Довели страну, понимаешь… При коммунистах такого не было, и в мире был порядок, и с погодой тоже.

— Да ну, в самом деле — растроенно сказала Вика — Я хотела сегодня к Павловской съездить, повидаться, поболтать — и на тебе.

— Бешеной собаке семь верст — не крюк — равнодушно сказала Эля — Ты, если чего в голову возьмешь, так все равно это сделаешь. Можно подумать, что метель тебе помеха. Хотя… Я с тобой поеду, почему бы и нет.

— Злая ты — обвинительно сказала Вика — Потому и одинакая. Или наоборот — ты одинокая, а потому и злая? Киф, как думаешь — какое из этих утверждений правильное?

Я в это время зевал, и потому ответить не успел. Да и не стал бы — я себе не враг, влезать в эти их дрязги, формально я предпочитал держать нейтралитет. Впрочем, за меня это сделала тетя Света, отвесившая равновесные крепкие подзатыльники обоим.

— Одной за длинный язык — пояснила она свои действия сестрам, потиравшим затылки — Другой за злобу ненужную.

— Ты, Свет, им работу какую найди, они от безделья дуреют — посоветовал дядя Женя, лежавший на диване и смотревший какой‑то фильм — Картошку вон в подполе пусть переберут.

Он подцепил моченой морошки из тарелки, которая стояла у него на пузе, и отправил ее в рот.

— Что вы за люди такие? — сокрушенно спросила у сестер, надувшихся как мыши на крупу, тетя Света — Светлый праздник на дворе, Рождество. Люди сегодня должны друг друга любить, радоваться жизни, а вы…

— Уже седьмое — решил я немного перевести тему, поскольку дальнейшее равзивите событий могло бы быть достаточно негативным. Одно неосторожное слово любой из сестер запросто станет тем первым камнем, который стронет лавину взаимных упреков. Не то, чтобы меня это сильно беспокоило, но быть свидетелем и зрителем семейных разборок в чужой доме — это занятие малоприятное — Дни летят, однако… Скоро на работу идти.

— И не говори, Харитоша — поддержал меня дядя Женя — Раньше‑то два дня гуляли — и все успевали, а теперь десять — так они как вода в песок уходят, кроме изжоги не остается ничего.

Вика открыла рот, чтобы что‑то сказать, но тут у меня зазвонил телефон.

— Харитон Юрьевич — это был старший охранников, тон у него был деловито — настороженный и у меня в животе немного похолодело. Чего, опять какие‑то неприятности наметились?

— Нууу — неуверенно протянул я — Случилось чего?

— Да нет — бодро отрапортовал охранник — Просто сегодня ни вы, ни супруга ваша не звонили, хотелось бы намерения ваши узнать… Да и планировали вы здесь первоначально три дня провести только, насколько я помню. Вот и желательно мне узнать, уж не сочтите за нескромность — изменилось чего или сегодня обратно все‑таки поедем в Москву?

Вот же блин. Так человека дураком сделать недолго! Хотя… Далеко ли я от него ушел? Я так думаю, что, если бы мою историю рассказать, ну…. Да хотя бы тысяче людей, то половина из них назовет меня подлецом, еще процентов двадцать — натурально, дураком. И это в лучшем случае. Вот только бы засунуть их на мое место и глянуть, как они будут крутиться, когда со всех сторон припекает не по — детски.

— Я пока не знаю — помолчав, ответил я — Погода нынче снег, сам же видишь.

— Чего там? — спросила Вика, внимательно смотря на меня.

— Душа моя, наша доблестная охрана хочет знать наши планы на сегодня — прикрыл я динамик ладонью — Определись уже — отправляемся мы куда или нет?

— Едем — едем — не оставляющим места для сомнений тоном заявила Вика — К Павловской. И ты тоже едешь со мной, нечего тебе дома сидеть, киснуть. Воздухом хоть здесь подыши, ты же на улице вообще не бываешь, все кабинет, кабинет.

Не думаю, что основным аргументом здесь выступала забота о моем здоровье, скорее она просто не хотела меня оставлять в компании своей сестры. Поняла это и Эля, которая немедленно спросила у Вики невинно и при этом вкрадчиво -

— Сестричка, так можно я вам на хвост упаду?

— Зачем это? — недружелюбно процедила Вика, сверля Элю недоверчивым взглядом — Я к Светке еду, а ты с ней вроде дружбу не водила никогда?

— С ней — нет — не стала спорить Эльвира — А вот с бабкой ее пообщалась бы. Мам, старая Павлючиха еще не померла?

— Да эту чертовку старую ни одна лихоманка не возьмет — чуть ли не сплюнула тетя Света — Она нас всех переживет.

— Это да — подтвердил дядя Женя — Ей лет сто, наверное, как ворону. Сам посуди, Харитоша — она, надо думать, еще Ленина помнит, еще вертикального.

— Это сколько ж твоей подруге лет? — удивленно глянул я на Вику — Ну, если она ей бабка?

— Да бог с тобой — засмеялась Вика, без особой приязни глядя на сестру и понимая, что выбора особого нет, так просто ей не откажешь — Её просто все так называют, а по сути она Светке, однокласснице моей, прабабка. А может и пра — пра… Фиг знает. Скажи, пусть через час подъезжают.

Я передал ее пожелание охраннику, выслушал заверения в том, что они будут всенепременно и нажал «отбой».

Тетя Света явно не одобряла визит своих дочерей к этим Павловским. Она особо не протестовала, но зато выражала свое недовольство громким бряканьем посудой и еле слышным ворчанием.

— А что здесь не так? — подошел я к ней — Почему вам не по душе, что девчонки туда поедут?

Во мне проснулось мое извечное любопытство — надо же было понять, что так вывело из себя всегда добродушную и дружелюбную хозяйку этого дома.

— Да нет ничего хорошего ни в Светке этой, ни в матери ее — тетя Света в очередной раз громыхнула вымытой тарелкой, помещая ее в стойку для посуды — Про старую Павлючиху я уж не говорю, вообще не понятно, как ее земля носит. Ведьма она, Харитоша, как есть ведьма. И не я одна это знаю, все это знают. Но этим молодым разве ж объяснишь, что нельзя с ней вожжаться, что не будет от этого добра.

— Теть Света, да ладно вам — я понял в чем тут дело. В каждом порядочном городе есть свои ведьмы и сумасшедшие, надо думать данная старуха просто попала в эту категорию благодаря своему долголетию — Какие сейчас ведьмы, откуда? Они все давно на телевидении по фотографиям пропавших актеров из массовки разыскивают.

— У вас в столице может и так — тетя Света упрямо сдвинула брови, и я понял, откуда у Вики появилась эта привычка. Мать и дочь в этот момент были очень похожи — А мне про то, что у старой Павлючихи нутро все черное, моя мать рассказала, когда я к ней на гаданье под Ивана Купалу намылилась с подружками сбегать. Рассказала, да еще и тряпкой отходила, чтобы не таскалась, куда не надо. Я и не пошла, а подружки мои, Галка да Маринка к ней сбегали.

— И чего? — всегда любил сельские страшилки, есть в них что‑то такое… Исконное, сладко — жутковатое. И ведь понятно, что сушь да суеверия, а все одно — интересно слушать.

— Да ничего хорошего — тетя Света вытерла руки полотенцем, висящим у нее на плече — Маринку через месяц Сашка Фролкин ссильничал, а Галка связалась с каким‑то приезжим, да и уехала с ним из города. Говорили, что по воровской она пошла, а потом по лагерям ее закрутило. Вот так‑то на гадание к Павлючихе ходить.

— Так может, отговорим этих двоих? — я кивнул на прихожую, где копошились сестры — Во избежание.

— Отговори — обреченно сказала тетя Света, невесело усмехнувшись — Они теперь взрослые, сами все знают, сами все умеют. Одна вообще вон, уже мужняя жена, почитай. Ты мне скажи — она хоть еще не на сносях?

— Да вроде пока нет — не стал включать дурака я. А смысл? Умная немолодая женщина, все понимает. Чего крутить? — Но собирается, да и я не против, не мальчик уже, пора размножаться.

— И хорошо — кивнула тетя Света — И правильно. А то вторая у меня так яловой и помрет, наверное, от ума лишнего да от гонора ненужного. А я внуков хочу понянькать. Твои‑то родители небось тоже ждут не дождутся?

— Все темечко проклевали — подтведил я ее предположение — Как тот ворон.

— Ну, а что ты хотел? — тетя Света вздохнула — Первый ребенок — последняя кукла, первый внук — первый ребенок. Так что не затягивайте уж с этим. А что до гадания — Светлое Рождество сегодня, нечего бояться, нет у таких, как она силы в этот праздник, мне так моя свекровь говорила, а она‑то в этом деле разбиралась, поверь мне.

Хорошая женщина. И потому мне стало вдруг достаточно пакостно — знала бы она, в какую свистопляску я ее дочку втравил. Хотя нет — пусть лучше не знает, не надо. Мне и так паршиво, а после этого я вовсе ей в глаза смотреть не смогу.

Но, правды ради — не теща будет, а золото. Живет далеко, в столицу фиг поедет от хозяйства и потому встречи с ней всегда будут короткими и нечастыми, а значит радостными и приятными.

И на лето будет куда детей отправить.

После этой мысли я потряс головой — фига себе меня мысли — скакуны занесли. Какие дети, какое лето, какая теща? Нет, буколистическое бытие разлагает.

Хотя тут летом, наверное, очень хорошо.

Впрочем, тут и зимой было неплохо, несмотря на то, что метель разгулялась и мириады снежинок закружились вокруг нас, как только мы ступили за порог.

Но елки — палки, как это было красиво! Сквозь серые тучи время от времени пробивались лучи солнца и подсвечивали снежный хоровод как бы изнутри, под ногами разлетались в прах наметенные за несколько часов невесомые сугробы, добавляя в круговерть метели новые силы.

— Пчхи — чихнула Вика и потерла нос белоснежной меховой варежкой — Отвыкла я от родного климата.

— В Москве такой метели не увидишь — согласилась с ней сестра — Там только мокрый снег бывает. Экология не та, загадили планету…

Если бы Эля родилась в начале двадцатого века, была бы она или суфражисткой, или революционеркой, это к гадалке не ходи.

Жили пресловутые Павловские совсем недалеко, пешком — минут десять идти, не дольше. Хотя тут все жили недалеко, это тебе не мой любимый город, в котором расстояния измеряются пробками и пересадками. И скажу вам так — есть в этом что‑то притягательное. Тишина, размеренность бытия, некое подобие стабильности, поскольку здесь меняться особо нечему и спешить особо некуда. Это то, чего у меня не было никогда и никогда не будет. Наверное.

Хотя, если откровенно, это философия человека, рожденного в городе, который никогда не спит. Мы, дети мегаполисов, именно так и представляем себе тихую гавань, которая якобы является для нас некоей панацеей от стрессов, бега на разные дистанции и постоянных «дедлайнов». Мы думаем, что в таких городках и деревеньках мы сможем наконец остановиться, отдохнуть душой и, может быть, даже задуматься о смысле жизни, чтобы понять, что мы неверно существовали.

Чушь это все, чушь и придумки литераторов с кинематографистами. Здесь, если копнуть поглубже, наверное, кипят такие страсти, от которых Шекспир удавится.

Да и не сможем мы сменить среду обитания, как бы не старались. Морская рыба не живет в стоячей воде. Если уж ты окунулся в круговорот бытия в большом городе — ты навек в нем останешься, если даже не телом, то душой наверняка. И пребывание в любом другом месте, даже самом тихом и прекрасном, будет для тебя восприниматься как отпуск, и не более того.

Элька забарабанила в дверь дома — очень, к слову, красивую и добротную, сразу видно, что не теперешней работы. Она мне напомнила паркетины в кабинете Старика — на ней тоже было видно каждую жилочку дерева, надо думать, большой мастер такую дверь делал. Да и дом был добротный, хотя и очень старый.

— Умели раньше строить — донеслось до меня от машины, как видно охранники думали о том же.

Дверь распахнулась, на пороге стояла грудастая молодка.

— О как — сказала она вместо «здрасьте», на меня ощутимо пахнуло запахом недавно принятого спиртного, причем невысокого качества — Сестрички Травниковы, сто лет вас видно не было. Вы ж теперь вроде птицы высокого полета, в столице нашей родины живете?

— Свет, хорош выделываться — Вика скорчила рожицу — Сама ж в гости звала позавчера.

— Так и память девичья — накрашенный глаз молодки нахально мне подмигнул — Что поделаешь.

— Так и будешь на пороге держать? — поинтересовалась у нее Эля — Или мы пройдем?

— Заходите, коли пришли — не стала спорить Светка — Чего уж.

Если честно — я так и не понял, накой мы сюда приперлись. И нам тут не слишком рады, да и местечко то еще. Темно оказалось в доме и сыровато, пахло мышами и какой‑то кислятиной — то ли бражкой перебродившей, то ли капустой перестоявшей. Плюс меня отдельно напряг нестройный гул достаточно молодых голосов, который отчетливо был слышен в коридоре. Народу в доме было немало, и он уже здорово поддал, что могло в принципе создать мне определенные проблемы. Не любят москвичей везде, кроме самой Москвы, чего уж греха таить. Исключение составляют, пожалуй, города — курорты, вроде Сочи, там москвичей как раз очень даже уважают, приблизительно так же как животноводы любят коров — рекордсменок.

Ну, а поскольку исключения только подтверждают правила, вывод был просто — сейчас я рисковал огрести хороших таких… Ну, вы поняли. Если в трезвом виде москвичей просто не любят и над ними нехорошо подшучивают («А чё, у вас с Мааааскве правда все мужики гомосеки?»), то в пьяном могут и хорошенько отволохать, вкладывая в удары всю нелюбовь к тем, кто, по их мнению, забрал себе все народные деньги, мечты и чаяния.

И глупо объяснять, что мы не такие, и не следует судить о нашем городе и его жителях только по сериалам, детективам и программам в стиле «фэшн — ТВ». Все равно не поверят. А зря. Ну да, есть у нас всякие люди в городе, чего врать, наличиствуюти такие, которых любить особо не за что, но их не так уж и много, по факту. А остальные все живут так же, как и вся страна, от зарплаты до зарплаты. И еще спорный вопрос, где выживать легче — в наших каменных джунглях или здесь, в Касимове.

Я даже призадумался о том, что неплохо было бы высвистеть сюда хотя бы одного охранника, от греха, но довести это благое начинание до конца не успел — Вика прихватила мою руку и буквально вволокла в большую комнату, где за накрытом столом сидело человек десять, они выпивали, закусывали и оживленно о чем‑то говорили.

— Опа — опа — немедленно отреагировалн на наше появление широкоплечий здоровяк в тельняшке — безрукавке и с татуировкой, из которой становилось ясно, что не так давно он успел отдать свой долг родине в воздушно — десантных войсках. Не скажу, что эта информация добавила мне оптимизма — Это же Вика — Викуся из десятого «А». Ого, а ты, я погляжу, поднялась так неплохо. Да и вообще, выглядишь ничего так.

Это было правдой. Не то, чтобы другие девушки в комнате были одеты как‑то не так, напротив все было очень даже комильфо. Но да — Вика отличалась от них, причем я даже не могу сказать, чем именно. Лоском, что ли каким‑то внешним?

— Илюшка? — прищурилась Вика — Илюшка Шишкун? Ничего себе тебя разнесло, а был глист глистом.

— Да вот, поднакачался мало — мало — крепыш согнул руку и поцеловал вздувшийся бицепс — Войска дяди Васи, туда абы кого не берут. Что ты хотела, детка — это чистый экшн. Это тебе не просто так, это настоящее мясо, для мужиков.

— Н — да? Мясо? Экшн? — с сомнением сморщила носик Эля — А разве не ты с Тагиркой Тимуровым года четыре назад по улицам шарился? Ну, с тем, которого Тагир — заде прозвали, за его… кхм… склонности, назовем это так?

— Чего сразу «шарился»? — глаза Илюшки тревожно забегали по сторонам — Мы соседи были — и по домам, и в школе за одной партой сидели. Просто дружба!

— Да мы верим, верим — захихикала какая‑то девушка за столом — Все так тогда и подумали. Тагирка тоже так говорил, правда, таким тоном, с такими придыханиями…

Илюшка насупился, достал из кармана пятирублевую монету и начал ее сгибать и разгибать пальцами, как видно, разгоняя подступившую тоску суровыми мужскими занятиями. Экшн, чо…

Меня представили обществу, причем, против моих ожиданий никто мне бубну выбивать не собирался, напротив — мне налили стакан вина и усадили за стол.

— Чем занимаешься? — спросил у меня немного повеселевший Илюшка после того, как я опрокинул в рот означенный стакан — Бизнес или как?

— Или как — не чинясь, я заел крепленое вино квашеной капустой, преотменнейшей кстати — Журналист я. Сочинитель, так сказать. Практикуюсь, светскую жизнь освещаю.

Пусть лучше думают так. Стоит ли всем знать «кто» да «что»?

— Бабские романы пишешь, что ли? — презрительно сморщился Шишкун — Тьфу ты! Это разве дело?

Я не стал вступать с ним в дискуссию. Это было и бессмысленно, и, признаться, небезопасно. Уж не знаю, каков он был в годы своей доармейской юности, прошедшей под светлыми флагами юношеской дружбы с неизвестным мне баловником Тагиром — заде, но сейчас он производил впечатление человека, который за неосторожное, а может даже и просто непонятное слово, запросто мог сделать кранеотомию без хирургических инструментов, анастезии и санитарок в накрахмаленных халатах.

— А бабуля твоя дома? — донесся до меня вопрос Эли, адресованный Светке — Мне бы с ней поговорить.

— Понятно — скривила та рот — Это вы опоздали.

— Никак померла? — ахнула Вика — А мамка говорила…

— Да помрет она, как же — непочтительно хмыкнула Светка — Она нас всех переживет, а то и детей наших. Не в этом дело. Здоровье‑то у нее ого — го какое, а вот на голову она ослабла. Несет всякую чушь, хорошо хоть под себя не делается.

— Вот тебе и раз! — расстроенно сказала Эля — А мы хотели, чтобы она нам погадала…

— Ээээ — махнула рукой Светка — Она уж года два как это дело забросила, ещё до того еще, как головой поплыла. А жаль, какая — никакая денежка нам за это дело капала.

— И много ли тебе пользы с той денежки было? — хриплый старческий голос, больше похожий на карканье заставил меня, да и всех остальных чуть ли не подпрыгнуть на месте.

Когда и откуда появилась грузная седая старуха в засаленном халате, никто не заметил. Но, тем не менее, она стояла в центре комнаты и обводила глазами притихших людей.

Не знаю, не знаю, насколько верны были слова Светки о том, что у этой бабули с головой не все в порядке, из‑под клочковатых седых бровей нас буровил более чем вменяемый взгляд. Скажу больше — он был не просто вменяемый, он был какой‑то даже оценивающий, выбирающий.

— Ба, ну чего ты вылезла? — недовольно сказала Светка и подошла к старухе, которая переводила свои буркалы с одного лица на другое — Иди, иди к себе.

— Цыц — ответила та, топчась на месте — Помолчи уже.

— Ну и зря ты на старушку наговаривала — сказал Светке Шишкун, ухмыляясь — Как по мне — в себе она. Выглядит страшновато, но на чокнутую никак не тянет.

Да, выглядела бабуля жутковато, было в ней нечто отталкивающее, пугающее — то ли неопрятность неухоженной старости, то ли еще что‑то, что не объяснить словами. По крайней мере, Вика явно напряглась и переместилась за мою спину, я почувствовал ее руку на своем плече.

Старуха уловила движение, повернула голову в нашу сторону и уставилась на Вику.

— А я чуяла — проклекотала она внезапно, вытянула морщинистую руку и ткнула пальцем в мою спутницу — Я знала, что знак будет. Сегодня будет.

— Ну и что ты на это скажешь? — язвительно спросила Светка у Илюшки — Знак она увидела теперь какой‑то. Ба, иди к себе, а?

Бабка тем временем, не обращая внимания на просьбы внучки, довольно шустро приблизилась к нам, не отрывая взгляда от Вики, точнее от ее груди. Мне стало любопытно, что она там такое углядела, я обернулся и увидел на ней кулон, тот самый, что в качестве новогоднего подарка ей передал Старик. Странно, что я сразу на него внимания не обратил.

— Ты кто есть‑то такая? — вполне миролюбиво спросила Павлючиха у Вики.

— Травникова я — пробормотала Вика, явно уже сожалеющая о визите сюда.

— Травникова? — старуха заклекотала, судя по всему, это она так смеялась — Никак Таисьина внучка?

— Да — кивнула девушка.

— От же — от Павлючихи пахло так, что даже мне стало не по себе, что уж говорить о побелевших сестрах. Смешанный запах мочи и немытого старческого тела был просто невыносим — Вот она бы посмеялась, узнав кому ее внучка служить подрядилась. А ты, стало быть за мной пришла?

— Я погадать хотела — окончательно растерялась Вика — Теперь, правда, уже не хочу.

— Тебе? Гадать? — старуха окончательно развеселилась — Да тебе‑то это зачем? Твоя судьба уже сплетена, ее смотреть не надо, в ней же теперь уже ничего не изменишь. Ни добавишь в нее ничего, ни убавишь, так‑то.

— Ну да — подал голос Шишкун — Твоя правда, Светуся, с головой у бабушки беда.

— Надо ее в дурку определять — деловито заметила одна из девиц, сидящих за столом — У меня бабка так же умом тронулась, так чуть дом не спалила ночью. Хорошо папка с бодуна мучался, за рассолом пошел к холодильнику, заметил. Светк, может звякнем куда надо, пусть машину пришлют с крепкими ребятами и носилками?

Старуха протянула толстый грязный палец к кулону, болтающемуся между грудей Вики, и осторожно потрогала его, загадочно улыбаясь. Бедная девушка даже дыхание затаила, уж не знаю от чего — от страха или от брезгливости.

— Бабуля — мне все это надоело, да и супругу стало жалко, у нее в лице уже не было ни кровинки — Шли бы вы уже. Раз с гаданием не сложилось — то и ладно, и ступайте баиньки.

— Баиньки? — старуха басовито захохотала, разявив пасть и явив нам на удивление крепкие, молодые зубы — Будут мне сегодня баиньки, не сомневайся даже. Крепко усну, ох крепко! Так и хорошо это, заждалась уже…

— Вот и славно, вот и договорились — примирительно сказал я, вставая со стула — А мы пойдем, пожалуй. Так сказать — мир этому дому…

— Да куда тебе идти‑то? — Павлючиха отсмеялась и уставилась на меня в упор — Некуда тебе идти. Сам рассуди — куда может пойти тот, кто уже все потерял?

— Что я потерял? — мягко и терпеливо спросил я у старухи, стоящей на моем пути. Ну, а что мне делать, не толкать же плечом? — Я ничего не терял.

— Да все ты потерял, правда и сам того не заметил — в тон мне, по — доброму, ответила та — Все потерял, а что не потерял — то сменял, по простоте своей да недомыслию. И теперь, чтобы найти все то, что потеряно, надо будет очень многое отдать. Да что там многое — все, что приобрел да крохи того, что осталось у тебя, отдать надо будет, до самого донышка и тогда у тебя появится мизерный шанс на то, чтобы снова вернуть себе самое главное, что ты доброй волей выбросил.

У меня возникло ощушение, что сейчас мои мозги закипят. «Отдал», «потерял» — что за хрень эта старуха несет?

— Но все равно ты поумнее этой дурочки будешь — старуха кивнула в сторону совсем уже белой Вики — Ты‑то напоказ свою новую личину не кажешь, а она ее как флаг на демонстрации несет. Потому у тебя этот шанс будет, а у нее нет. Хотя он ей и не нужен вовсе, ей и так хорошо.

На самом деле это все было уже не смешно, да и старуха похоже и не так безумна была, как мне сначала показалась. То, что она несет здорово похоже на бред, вот только больно этот бред похож на кое‑что другое.

— Бабуля — вкрадчиво сказал я, намереваясь задать один вопрос, который давно меня мучал. А вдруг старушка и впрямь из тех, которые знают больше, чем человеку положено?

— Бабуля, бабуля — старушка прищурилась и внезапно показала мне толстый шершавый язык — Все, что хотела, я тебе уже сказала, большего не жди. И того‑то говорить не стоило, как бы мне теперь это там не аукнулось. Но напоследок надо же чего‑то доброе сделать? Да и знак вы мне явили, так что — квиты.

В комнате уже явно никто ничего не понимал, на лице Илюшки Шишкуна гуляла блаженная улыбка, Светка и остальные девушки знай хлопали глазами.

— Один вопрос — попросил я старуху — Только один.

— Отстань, пора мне — отмахнулась та и поманила пальцем ту девчонку, что предлагала санитаров со смирительными рубашками позвать — Иди‑ка сюда, чего дам!

В руке у бабки невесть откуда появился золотой перстень с тускло блеснувшим камнем.

— Ба, с чего это ты ей собралась чего‑то отдавать? — возмутилась было Светка, но ее подруга оказалась шустрее, и, лихо сиганув через два стула, она попыталась цапнуть украшение с ладони старухи.

В этот же момент Павлючиха неожиданно ловко ухватила ее ладонь, крепко сжала, глаза ее закатились под лоб, дыхание участилось.

— Отпусти! — взвизгнула девчонка, пытаясь освободиться, но это было тщетно — старуха держала ее крепко, очень крепко.

Светка, то ли перепугавшись за подругу, то ли за перстень, подскочила к парочке и было собралась чего‑то сделать, но тут бабка громким басом рявкнула несколько слов на неизвестном мне языке, ее вместе с девушкой тряхнуло так, как будто через них пропустили электрический ток и рухнула на пол. Рядом с ней упала и девушка, чью руку она так и не отпустила.

— Ё! — ошарашенно выдохнул Шишкун — Экшн, твою мать! До серьезного недотягивает — но все же!

— Она по ходу не дышит — одна из тех девушек, что сидела за столом ткнула пальцем в Павлючиху, не спеша, впрочем, вставать со стула — Померла, кажись.

— А Маринка? — встрепенулся парень, который сидел рядом с ней — Свет?

— А чего я? — хозяйка дома опасливо встала на колени рядом с девушкой, все еще лежащей на полу и поднесла ладонь к ее лицу — Вроде дышит. А бабка точно, окочурилась. Вот же блин, теперь еще на похороны тратиться.

День был испорчен окончательно. После всей той чепухи, которая произошла в этом доме, и которая давала большую пищу для раздумий, нам еще пришло поучаствовать во всех официальных процедурах, сопутствующих внезапной кончине человека в присутственном месте. Нас опросила милиция, на нас таращились санитары труповозки и пьяненький социальный работник. После, между прочим, мне еще пришлось объясняться и с моей охраной, на лицах которых было написано одно «Господи, ни дня без приключений!»

— Саша, потом заедешь в местное отделение, пусть протоколы перепишут — приказал старший охраны водителю — Чтобы никаких упоминаний от Харитоне Юрьевиче и Виктории Евгеньевне в них не было, понятно? Денег дашь, сколько скажут. Знаю я эти дела, неровен час чего, начнут их дергать сюда, просто так, для забавы.

— А обо мне? — вроде как обиделась Эля.

Арсентий повернулся ко мне и вопросительно поднял брови. Я утвердительно кивнул.

— И о сестре Виктории Евгеньевны тоже — дополнил свою команду он — Верно, если убирать упоминания, так обо всех сразу. И еще — предупреди их там, чтобы с остальными поработали, чтобы все, кто в доме был о них забыли.

— Арсентий — окликнула Вика старшего — Мы завтра с утра уезжаем отсюда, ты тогда часам к девяти машины к дому подай.

— Еще одно верное решение — кивнул старший — И праздники заканчиваются, да и вообще… Сестра с нами поедет?

Эле явно не нравилось, что о ней говорят в третьем лице, да еще так, как будто ее вовсе тут нет, но и на электричке ехать ей явно тоже очень не хотелось, потому никаких явзвительных реплик не последовало.

— Ты с нами? — устало поинтересовалась у неё Вика — Или выпендриваться будешь, как всегда?

— Не буду — буркнула Эля — С вами.

Тете Свете мы про все происходящее рассказали, конечно. И естественно, она нам выдала порцию фраз, вроде «Никогда мать не слушаете» и «У них вся семья такая». Правда под конец она, успокоившись, задала Вике вопрос, которая меня немного удивил -

— Значит, перед этим она Ленкину руку ухватила?

Как выяснилось, девицу, руку которой перед смертью схватила Павлючиха, звали Еленой и приходилась она семейству Травниковых дальней родней, троюродной племянницей с чьей‑то стороны. Впрочем, тут, похоже, все были родня, в той или иной степени.

— Ну да — подтвердила Вика — Да сильно так!

— Жалко девку — вздохнула тетя Света — Ох, жалко. Ну да ладно, главное, что не вам сила досталась.

Мне стало жутко интересно, что она имела в виду, но тетя Света наотрез отказывалась говорить на эту тему. После же она узнала, что мы завтра уезжаем и совсем уж расстроилась, видимо окончательно выбросив все эти новости из головы.

Впрочем, возможный ответ на свой вопрос я все‑таки нашел, правда уже потом, ночью, в сети, когда покопался в наладоннике. Но он был настолько абсурден, что я, плюнув на все произошедшее, попросту уснул, рассудив, что утро вечера мудренее.

Глава третья

в которой герой только и делает, что удивляется, и не всегда приятно

— Чего происходит‑то? — такой вопрос задала мне Вика, когда мы вошли в здание «Радеона» (подвезли нас к главному входу) — А?

И впрямь, в холле происходила какая‑то нездоровая движуха — куча народу, причем самого разного, то есть и уборщицы, и охранники, даже красотки с ресепшн таскали какие‑то папки с бумагами, жужжали шредерами, скармливая им бумагу из этих самых папок, и то и дело деловито при этом кидали малопонятные нам с Викой фразы, адресуя их людям в серых костюмах, которые ходили между ними -

— Июнь двенадцать.

— Сентябрь шесть и девять.

— Отметьте что май десять офф.

Люди в костюмах заносили услышанное в планшеты, которые держали в руках.

Это все неприятно напомнило мне спешную эвакуацию одной фирмешки, которая в свое время арендовала полкрыла в здании редакции. Перед тем как к ним УБЭП нагрянул, они суетились точно так же, бумаги разве только что зубами не рвали и жутко нервничали. В результате, правда, всё равно не успели все следы замести и их генеральный на пару с главбухом отбыли из здания в некрасивой машине с крепкими нагловатыми операми, а Мамонт с тех пор зарекся кому‑то площади сдавать — они ему оказывается аренду за полгода просрочили, кормя «завтраками».

— Слушай, как‑то мне неуютно стало — Вику, судя по всему, посетили сходные с моими мысли — Мы с тобой часом не стали за эти дни безработными и бездомными, а? Не хотелось бы.

— Насчет бездомности — это спорное утверждение — я цыкнул зубом — Квартирка у нас есть.

— Есть, милый, на попе шерсть, да и то преимущественно у армян — усмехнулась Вика — Не забывай, что последние наши визиты на твою жилплощадь для нас ничем хорошим не заканчивались.

— Подозрительно хорошие знания особенностей кожно — волосяного покрова у жителей отдельно взятой закавказской республики — немного обиделся я за свою жилплощадь — Хотелось бы знать — они получены умозрительным путем или же эмпирическим?

— Исключительно умозрительным — заверила меня Вика, хихикнув — Я в общаге с одной девчонкой жила на втором курсе, так она как‑то притащила к нам в комнату армянина. Точнее, она поначалу думала, что он итальянец, да и этот хитрован то и дело говорил «Си» да «Белиссимо». Ну, я, как водится, освободила комнату, пошла к соседкам, а минут через двадцать такой тарарам начался!

— Ну — ну — я люблю истории о пройдохах и хитрюгах. Я сам такой, а потому с удовольствием перенимаю опыт — И чего?

— Чего — чего! Того! — тихонько засмеялась Вика — Видать, сильно Маринка хотела ему понравиться, так, чтобы он ее в Неаполь увез или там в ПизУ…

— Ударение на первый слог — поправил я ее на автомате.

— Что? — не поняла Вика.

— В этом названии ударение идет на первый слог — щелкнул пальцами я — И? Чего дальше было?

— Ну да — у Вики на щеках появились ямочки, от улыбки — И она для него так расстаралась, что он в очень важный момент не выдержал и заорал «Вай, мама — джан»!

— Н — да — я тоже засмеялся — Какой шок для Маринки!

— Что ты! — Вика даже руками замахала — Она все поняла сразу, его пинками за дверь, сама матерится, отплевывается, этот «ара» с голым задом бегает, шапито! Так вот — ох, он и волосат был!!!! Как есть — дикий человек.

— Все, подозрения сняты — согласился я — А что до жилищного вопроса, да и всех остальных — смотри, кто у колонны стоит. Сейчас все узнаем, из первых рук.

Я как‑то сразу Азова не приметил, между тем он находился на противоположной от нас стороне фойе. Привалившись плечом к колонне, он наблюдал за слаженными действиями персонала и жевал большое краснобокое яблоко.

Ухватив Вику за руку, я двинулся в его сторону, старательно огибая трудолюбивых сотрудников, которые мне сейчас напоминали муравьев. Они даже двигались похоже — в одну сторону шли люди с полными папками, в другую — уже с пустыми. И шредеры даже делали «жжжж» в унисон. Впечатляет.

— Привет, Илья Палыч — мы приблизились к Азову, который знай похрустывал яблочком.

— О, путешественники — обрадовался тот, вытер правую руку о жилетку, которая виднелась под пиджаком и протянул ее мне — А чего через центральный вход? Непорядок.

Я засмеялся, Вика покраснела.

— А ну‑ка, ну‑ка — Азов наклонил голову и хитро глянул на нас — Прямо заинтриговали.

— Да все очень просто — я непроизвольно снова фыркнул, за что немедленно получил локтем под ребра — Тетя Света, Викина мамка, нам столько всего насовала в багажник, что это в один заход даже не перенесешь. А Вике с этим баночным изобилием… Ну, вообщем, ей не очень комильфо с ним по коридорам ходить.

Это все было чистой правдой. Боги мои, какую бешеную деятельность развела тетя Света при нашем отъезде. Банки с огурцами, помидорами, компотами и всем таким загружались в «геленд» десятками. Все это сопровождалось двухголосым акомпаниментом -

— Мам, накой нам это в городе?

— Это — витамины, это — свое, с огорода.

— Мааааам!

— Не ори, нам все равно это все не съесть. Вон, варенье еще позатого года!

— МАААААМ!!!

— Друзей своих угостите. А что такого — домашнее все любят!

Кстати, этой фразой она Вику окончательно вырубила из действительности. Я так думаю, она представила себе картину, где сестра Зимина пальцами из банки огурец вылавливает, а Валяев, дергая кадыком, рассол из другой жадно пьет. Хотя, в последнее я, пожалуй, мог и поверить.

Что до меня — я против ничего не имел. Варенья, правда, мне были до фонаря, я не большой их любитель, а вот огурцами похрупаю, чего нет? Милое же дело!

Да и к тому же самое главное уже лежало в багажнике. Дядя Женя мне полдюжины поллитровок своей наливки от всего сердца подогнал, за что я ему был очень благодарен. Вещь!

Кстати — Эльвира попыталась одну у меня свистнуть, когда мы ее у дома высаживали, как она сказала — «Для растираний». Может это и проявление жадности, но я не отдал ей этот нектар, эту амброзию. Она меня и так не любит, так что этим отношения уже не испортишь.

Хотя одна вещь меня обеспокоила. Проиграв битву за пол — литру, она нехорошо прищурилась и ехидненько спросила, совершенно не в тему развернушейся минутой раньше словесной баталии -

— Стало быть, по служебной надобности в «Файролл» ходишь? А говорил — не по работе. Ну — ну.

Уже в машине, прогоняя эти слова в голове, я понял, что она имела в виду — неосторожно брошенную Викой в ту веселую ночь фразу. Хотя… мы вроде и тайны из этого никакой не делали. Но все равно — зная ее неплохую думалку, да еще и помноженную на нелюбовь ко мне, теперь можно ожидать любые сюрпризы.

Нет, надо форсировать события, вскрывать печати, выпускать на вольную волюшку богов и рвать когти из этой игры. Ну ее совсем.

Правда, сначала надо понять — а она еще есть, игра‑то? Вон, народ бумагу пачками режет и лица у них тревожные.

— Банки? — тем временем спросил у нас Азов, и посерьезнел — Огурчики — помидорчики?

— Ну да — совсем запунцовелась Вика — Мамка эта…

— Мне баночку подарите? — Азов скорчил жалобное лицо — Смерть, как домашние соленья люблю. Магазинные не то, а кустарные боюсь покупать — кто его знает, что за огурцы, где росли, кто солил. А тут‑то — проверенная продукция. И от варенья, если отжалеете баночку, не откажусь.

— Илья Палыч — всплеснула руками Вика — Да хоть все забирайте!

— Все не надо — хрупнул яблоком Азов — Но часика через три зайду. Киф, а больше ничего не привез оттуда? Ну, тоже домашнего, только…

— Так заходите — подмигнул ему я — Вот мы под огурчики!

— Забились — ткнул мне пальцем в грудь Азов — Как мальчики мои, нормально все?

— Да молодцы они — искренне ответил ему я — Отработали на пять с плюсом. Слушай, Илья Палыч, а чего такое тут происходит? Переезд, ремонт или еще чего? Может, это, обыск ждем?

— Да тьфу на тебя — Азов трижды сплюнул и постучал костяшками пальцев по голове, причем по моей — Какой обыск, да и с чего бы? У нас вся эта шелупонь прикормлена — и менты, и налоговики, и повыше слуги народные тоже. А это традиционное посленовогоднее уничтожение документов.

— Эммм? — я все равно ничего не понял.

— У Старика, как и у любого руководителя есть свои «пунктики» — вздохнув, начал объяснять Азов — В том числе — связанный с бумагами. Он часто говорит: «Всегда уничтожайте архивы, все ненужное — в огонь». Поэтому каждый год, восьмого января, мы уничтожаем документы, которые превысили срок хранения, а именно — пятилетний ценз. Вот и сейчас происходит именно это. Правда огня у нас нет, точнее — не палить же нам его тут, потому сначала используем шредеры. Обрезки потом отправятся в подвал, там мы их спрессуем в блоки и вот оттуда уже отвезем на сожжение.

— Надо же — все в точности с пожеланием — заметила Вика.

— Любое его пожелание для нас приказ — флегматично ответил Азов и снова куснул яблоко — Для вас, кстати — тоже.

— А вообще? — поинтересовался я у него — Все спокойно? Так, в мировой масштабе?

— Да вроде — кивнул Азов — По крайней мере по твоим вопросам и здесь. Чего в игре — не знаю. Ну, и если еще не упоминать старушку, которая померла в Касимове…

Как всегда, все знает.

— Будто это мы ее угробили! — возмутилась Вика — Она сама окочурилась!

— Не знаю, не знаю — глумливо ответил ей Азов — Пока вы в ее доме не нарисовались, она жила себе, поживала, мне доложили ее возраст. Вы — всадники Апокалипсиса, два из четырех. Куда бы не приперлись — везде после вас хаос и разрушения остаются. Вы — страшные люди.

— Настоечки‑то мне твой батя мало дал — посетовал я, прерывая поток его юмора — Вик, как бы не побились бутылки‑то в дороге, помнишь, что‑то звякнуло в багажнике, когда мы на кочке подскочили?

— Все — все — замахал руками Азов — Идите уже и ждите меня вечером. Да, Киф. Не забудь Зимину позвонить, сказать, что ты прибыл. Субординация, понимать должен.

— А Валяеву?

Ничего мне Азов не ответил, только усмехнулся да снова привалился плечом к колонне. Мол — тут сам решай, а мне пофигу. Да, как видно здорово коса на камень нашла.

— Илья Павлович, ну мы тогда вас ждем — Вика прихватила меня за локоть — Все, пошли, я в душ хочу сходить и еще кое — куда.

— Ты уверена, что всем это очень интересно? — поинтересовался я у нее, правда уже на ходу.

— А тебе очень надо знать, что там у них произошло с Валяевым? — шепотом спросила у меня Вика — Ну их нафиг, вместе с их разборками.

Прозвучит странновато — но хотел бы это знать. Это та ситуация, когда информация лишней не будет. Мне в этом котле еще какое‑то время вариться придется, а потому хорошо бы знать, кто откуда и куда и дет и чем дишит. Интересно, а Лика нынче не на дежурстве? Сдается мне, что эта девочка много чего видит и слышит, а значит и знает.

На посту я ее не увидел, зато меня неслабо улыбнула гора сумок и банок у нашей двери. Около нее топтались два охранника и еще там обнаружилась привычно сонная в это время суток Генриетта Зимина, которая, присев на корточки и склонив голову набок, рассматривала трехлитровую банку с вареньем.

— Вик, это же клубничное? — вместо приветствия спросила она у моей жены и потыкала пальчиком в стекло — Да?

— Клубничное — чуть порозовев, ответила Вика — Ты понимаешь…

— Угостишь? — не дала ей договорить Генриетта — Сейчас настоящего варенья, домашнего, не встретишь. На банках пишут «Как у бабушки» или там «Вкус, знакомый с детства», а почитаешь, из чего оно сделано — волосы дыбом встанут. Всякие Е 214 или Е 442, это же страшно есть. Это же еще страшнее, чем жить! А я варенье люблю.

Господи, как есть паноптикум. Богатые люди, могут просто для забавы без рычага планету крутануть вокруг своей оси — а варенья у них нет. И огурцов соленых тоже.

— Да бери — Вика, похоже, тоже удивилась — На здоровье!

— Вот эту — показала Генриетта пальчиком на банку, и охранник мигом ее подхватил — И еще вон тот компот яблочный, я его тоже очень люблю. Вика, милая, ты же не против?

Вика изобразила на лице нечто, что означало «Ты еще спрашиваешь?».

Генриетта, проходя мимо, чмокнула ее в щеку, подмигнула мне и неторопливо удалилась, шурша шелковым халатом.

— Ничего я в жизни не понимаю — сообщила мне Вика, проводя карточкой по считывающему устройству замка — Думала, что более — менее в ней разобралась, но, как видно — нет. Алеша, заноси все в коридор и ставь там, я потом разберусь. И да, можешь тоже взять себе банку варенья. Литровую.

Как мне показалось, охраннику совершенно не нужно было варенье, по крайней мере на его лице я не увидел безумной радости от того факта, что теперь он стал обладателем литра сладкой благодати. Но он вежливо поблагодарил Вику, подхватил подаренную ему емкость, особо не глядя с чем именно, попрощался и захлопнул за собою дверь.

— Вот же — Вика уже скинула шубку с сапогами и надела тапки — Никак не могу успокоиться — как же люди отвыкли от простых земных вещей, а? Кому расскажешь — не поверят.

— Кому расскажешь? — пожал плечами я и тоже снял пуховик — Про наше житье — бытье и окружение никому не расскажешь. И нельзя, да и особо некому. Не гамадрилам же?

— Нет, им никак нельзя — согласилась со мной Вика — Они все Шелестовой расскажут, а эта зараза все так переиначит, что только держись. А то еще и в блоге своем выложит. У нее наверняка есть блог! А то и не один.

— Потом это прочтут люди, работающие в «Радеоне» и доложат кому следует — продолжил ее мысль я — А кто следует придет к нам, и…

— Прострелит голову — мрачно закончила возможную событийную цепочку Вика — Так что — и впрямь некому. И незачем. Вот же жизнь — даже не посплетничаешь.

— Зато на всем готовом — не без сарказма ответил я и обвел рукой прихожую — И по богатому.

— Вещи не разбирай, я потом сама — Вика, судя по всему, решила мне не отвечать. То ли не знала, что сказать, то ли просто согласилась с моими словами — Все, я в душ.

— Хорошее дело — одобрил я ее намерения — Богоугодное. Помыться — оно никогда лишним не бывает.

Я стянул свитер и прошел в комнату. Капсула стояла на своем месте и заманчиво блестела своими хромированными боками.

— Да ну — было отмахнулся я от мысли «А не сходить ли?»

Мысль оказалась настырной и зашла с другого края «Да только глянуть — как там чего. И все, и назад».

Она искала все новые и новые подходы, приводила аргументы — и победила.

Сдавшись, я приник ухом к двери ванной, послушал плеск воды и неразбочивое пение, после чего пообещал этой самой двери -

— Я только на минуточку! Правда — правда! — и полез в капсулу.

Больше всего я опасался, что сразу после входа в игру меня порадуют уведомлением о том, что ко мне применены штрафные санкции. Я ж в результате так и забыл детально поговорить с Валяевым на предмет того, что мой социальный квест, связанный с кланом, не предполагает длительного отсутствия.

Но — обошлось. Ничего такого мне не сообщили. То есть штук пять сообщений вывалились одно за другим, но это были типовые уведомления, скажем так — массовая рассылка. Я узнал о том, что могу поучаствовать в охоте на снежных троллей, поскольку моя репутация с народами Севера прокачана до нужного уровня, о том, что на Востоке, на главном базаре Селгара пятого и шестого января будет проводиться огромная выставка — продажа товаров народного потребления, сделанных руками игроков (а я бы сходил и глянул, по ходу — интересный мог выйти репортаж для еженедельника. Жаль, что все закончилось уже, хотя… Можно Костика попросить, у них наверняка все фиксировалось, так что фотки будут), ну и все такое прочее. Спам, одним словом.

А вокруг все было как всегда, что меня даже порадовало. Небо было серое, крепостная стена была целая, без свежепоявившихся брешей, по ней разгуливали караульные, где‑то орал на молодняк надсаженным голосом какой‑то гельт — ничего не изменилось. И это очень хорошо, любые перемены — они к худшему.

— Вас долго не было — а вот и еще один столп стабильности. Как он узнает, что я появился в Файролле?

— Привет Назир — я повернулся к ассасину, который бесстрастно мне кивнул — И я тоже рад тебя видеть.

— Мастер приказал мне беречь вас, но я не могу это делать в том случае, если вы все время будете куда‑то пропадать — учтиво и безлично попенял мне Назир. Елки — палки, в любом из миров одно и то же — я виноват.

— Я больше так не буду делать — по возможности искренне пообещал ему я — Правда — правда.

— Хотелось бы верить — почти по — человечески вздохнул Назир.

— А где кто? — решил я выяснить диспозицию — Где король, где Кролина, где Гунтер?

— Кто где — неожиданно иронично отозвался ассасин — Король в замке, Гунтер и этот бородатый дурнопахнущий неряха отбыли куда‑то в холмы, с ними, к слову, отправилось немало ваших воинов… И пара чернецов тоже ушли с ними.

— Каких воинов? — перебил его я.

— Ваших воинов. Из вашего клана — пояснил ассасин.

— Думай, что говоришь — меня чуть на смех не пробило — Откуда у меня в клане много воинов? Стариков, детей и баб — много, это да. А воинов полноценных десятка два от силы. Это — не много.

— Так было — Назир явно начала очеловечиваться, в его голосе явно появилась ирония — До последнего времени. Но три дня назад ваш клан серьезно пополнился людьми, их привела мистресс Кролина.

О как. Это и в самом деле новости.

— А сама мистресс? — по возможности спокойно спросил у него я — Она с ними отбыла или здесь осталась?

— Здесь — порадовал меня Назир — Насколько я понял, она ожидает вашего появления. Она даже у меня несколько раз спрашивала — не видел ли я вас.

— Это хорошо — нельзя сказать, чтобы я уж очень сильно разозлился, так, маленько. Я понимаю — заместитель, я понимаю — тянет на себе весь клан, все так, все верно. Но, елки — палки, так же не делается? Прими одного человека, прими пять, но… Да нет, я на самом деле сильно разозлился, настолько, что прямо сейчас не буду ее искать, чтобы дров не наломать.

— Назирушка — вкрадчиво спросил я ассасина, стоящего передо мной — А много — это сколько?

— Я видел около сорока воинов — немедленно последовал ответ — Но, вполне вероятно, что я увидел не всех.

При лимите в сто рыл! Елки — палки! Это сколько ж у меня для мест в клане для игроков осталось?

Я открыл меню управления кланом, добрался до статистики и нецензурно выругался.

«Игрок Хейген.

Вы получаете первое устное предупреждение за использование ненормативной лексики.

Помните — чем слабее доводы, тем крепче выражения. Учитесь держать себя в руках, а стало быть — держать удар

Данное ограничение введено по требованию Министерства культуры РФ».

Морализаторы хреновы! Я ругаюсь не потому что сделать ничего не могу! Хотя да, я ругаюсь как раз потому, что сделать ничего не могу. Не убивать же мне эту… Вербовщицу, прости Господи мою душу грешную!

— Ладно — глубоко вдохнув и выдохнув раз пять, снова обратился я к Назиру — Какие еще новости?

— Большой отряд ушел в тыл к Мак — Праттам — ассасин прищурился — Мне жаль, мастер, но там все очень плохо.

— Там — где? — не понял я — В большом отряде?

— У Мак — Праттов — пояснил Назир — Гнусный старец, которого мы тогда не добили, очень сильно взбаламутил Пограничье. По слухам, он проклял нас всех, провозгласил себя Верховным годи и поднял сине — зеленое знамя священной войны. И многие ему верят — наше войско покинуло два клана. Маленьких — но покинуло.

Однако. Интересно, а почему знамя сине — зеленое? Впрочем, какая разница. Плохо то, что люди бегут. Пусть пока два клана — но это симптоматика, и очень скверная. Елки — палки, мой косяк, упустил время — и вот результат. Надо было удавить этого старого хрыча сразу после того, как я узнал о том, что он примкнул к Мак — Праттам, тогда на это никто особо внимания не обратил бы. Ну, поорали бы гэльты немного о политических заказных убийствах — да и все.

И это если говорить только об убийстве. А мне ведь еще надо ему посылочку с того света передать, что теперь тоже сделать будет очень сложно. Не усомнюсь, что люди у Раньена свое дело знают, вот только работать они будут в спешке и про мой мешочек с землицей из‑за грани могут попросту забыть, а это ведет к очень и очень неприятным последствиям. Не пойдет такой расклад, надо это все переигрывать.

Так что лоханулся я, чего уж. Ладно, хоть на одно умное дело в этой связи у меня ума хватило.

— Назир, ты навестил своего наставника? — мягко спросил у ассасина я — Помнишь, я тебя об этом просил?

— Конечно — кивнул тот — Мастер готов принять вас в любое время, кроме ночного.

— Отлично — потер руки я — Тогда сейчас я все‑таки найду Кролину, мы поорем друг на друга, потом я ее убью, а вот после этого мы отправимся к нему.

— Я думаю, что вам сначала надо посетить короля — вот здесь я удивился. Ассасин никогда ничего не предлагал, ну, может, кроме того раза, когда он посоветовал прибить пьянющего в хлам Флоси — Насколько я понял, он как раз сейчас беседует с Раньеном о том же вопросе, что вы будете обсуждать с моим господином. Боюсь, что выполнение данной работы людьми инквизитора будут более грубым, чем наши методы, и это может усложнить положение короля. Да и моим братьям помешать, если вы договоритесь с мастером. Когда двое пытаются сделать одну работу не сговариваясь друг с другом, то, как правило, ничего путного не выходит.

— Да ты стратег — восхитился я — И все по делу сказал.

Если сработать грубо и тем самым из чертова годи сделать великомученика, то все станет совсем плохо. Не поймут дикие гэльты такого поступка и тогда дело наше — табак. Или в партизаны уходить, или в политэмигранты. Ни то, ни другое меня не устраивало — всем кланом не сбежишь, потери будут неминуемо. А если даже и сбежишь — мы ж не цыгане, по Югу в кибитках кочевать?

— Откуда информация? — полюбопытствовал я у ассасина и получил в ответ полуулыбку. Ну да, не удивлюсь, если он знает даже, какого цвета панталоны у моей сестрички Эбигайл.

— Надо поспешить — ненавязчиво подтолкнул меня Назир — Если король все‑таки примут решение устранить Талиена, то Раньен немедленно возьмется за это дело, а стало быть, покинет замок. Он скор на подъем и не любит раздумывать.

Вам предложено принять задание «Взять все на себя»

Данное задание является стартовым в цепочке квестов «Охота на годи»

Условие — добиться того, чтобы именно вам было поручено устранение годи Талиена

Награды:

1000 опыта;

500 золотых;

Получение следующего квеста в цепочке.

Награды за прохождение всей цепочки заданий:

6000 опыта;

5000 золотых;

Легендарный предмет из арсенала короля Лоссорнаха, соответствующий классу игрока;

Титул «Разрушитель конфессий»

Внимание!

Данное задание пересекается с квестом «Билет в один конец», полученным вами ранее. В случае, если оба задания будут выполнены, вами может быть получена дополнительная награда. В случае, если будет провалено хотя бы одно из заданий, второе будет провалено автоматически, что нежелательно скажется на вашей игровой репутации.

Принять?

Вот тебе и раз. Еще и цепочка квестов, впрочем, судя по скудности наград — не слишком‑то и длинная. Но зато спараллелившаяся с другим квестом.

— Так пошли — не стал спорить с ассасином я — Давай, давай, веди. Я тут так и не навострился ориентироваться.

Назир упруго, как каучуковый мячик, запрыгал по ступенькам, я последовал за ним.

— Что еще слышно? — на ходу спросил я у него — Может, в Атарине что интересное услышал?

— Что говорят в замке Атарин — то там и остается — донеслось до меня — Таков закон.

— Понятно — я еле поспевал за своим шустрым телохранителем — А из того, что не замке Атарин было услышано, есть что‑то эдакое?

— Ходят слухи, что на Западе стало очень неспокойно — Назир лихо петлял по коридорам — Берега Крисны, и до того небезопасные, почти опустели, а через реку не переправляется уже совсем никто, даже самые отчаянные сорвиголовы.

— Чего так?

— Там поселился Ужас — как‑то буднично ответил ассасин. Причем слово «Ужас» было сказано именно так, с большой буквы.

— И как этот ужас выглядит, что он такое? — я догадывался, что там за страсти — мордасти обосновались, но мало ли?

— Те, кто его видел, говорят, что он выглядит как черный человек на огромном коне — помолчав, ответил Назир — Но это только слухи.

Слухи‑то они слухи, вот только на этот раз они, похоже правдивы. Видал я этих людей на конях. Вовсе они не люди.

А вообще — хреновые вести. Если Странник со своими страхолюдами уже вовсю обосновался на левом берегу Крисны, это может означать только одно — силу он набрал немалую. И еще то, что он кладет с вот таким прибором и на аминистрацию игры, и на игровую механику, что само по себе не очень объяснимо.

Это что же такое Ставр, упокойся он с миром, смог в программе прописать, что НПС, который даже не задействован в квестах и находится за тысячу верст от происходящих событий, о них игроку рассказывает? Но заветное «Черный Властелин» еще не прозвучало, стало быть конечной цели Странник пока е достиг.

Вот, между прочим, еще на подумать — а какая у него интересно конечная цель? Накой ему вообще все это господство, нагоняние ужаса и художественная резьба по инквизиторам? Если бы я его не знал, то мог бы предположить, что это человек с непомерным чувством собственного величия, или, возможно, даже не слишком здоровый на голову товарищ, вроде Гвегория, который друиду тогда в лесу пытал. На худой конец — просто геймер, который поставил себе задачу всех победить, эдакий сплав из двух предыдущих случаев.

Но этого‑то я сам видел, ничего такого там нет. Нормальный он, причем вполне. Но зачем‑то ему это надо? Может, все проще? Может его просто нанял кто‑то, как и меня? За денежку?

Додумать не удалось, посколькув этом момент мы достигли зала для приемов, где обычно принимал посетителей Лоссарнах, и я буквально нос к носу столкнулся с Раньеном, который из него выходил.

— Успел! — выдохнул я, растопырил руки в стороны и скомандовал — Не — не — не, назад, назад, будем сейчас разговоры разговаривать!

— Тан Хейген? — Раньен изобразил вежливую улыбку — Я очень спешу и потому…

— Знаю — знаю — заверил я его — И причина спешки мне тоже известна.

— Хейген? — послышался голос короля — Ты что ли? Ты куда запропал?

— Ну, а кто же еще — втолкнув Раньена обратно в залу, я прикрыл дверь, перед этим приказав Назиру — Никого не пускать, ясно?

Ассасин кивнул и понимающе улыбнулся. Нет, он со мной скоро совсем нормальным человеком станет — вон, уже улыбается.

— Где тебя духи носили? — Лоссарнах подошел ко мне, схватил за плечи и маленько потряс — Я уж не знал, что и думать. И Эби волнуется.

— То, что ты переживал за целостность моей шкурки — верю, а вот то, что это делала Эбигайл — это ты маханул.

Сомневаюсь я, что названная сестрица, которая мне досталась в комплекте с кланом, станет обо мне тревожиться. Разве только расстроится из‑за того, что не она меня прикончила, а кто‑то другой.

— Вот и зря ты — Лоссарнах укоризненно зыркнул на меня из‑под бровей — Она сама мне говорила, что переживает за тебя.

— Ну, раз так — тогда я тронут — спорить с ним мне совершенно не хотелось, да и времени было жалко. На все — про все у меня есть часа два, а сделать надо еще много. Например — убить Кролину — Но не это главное. Скажите мне, благородные доны, вы таки договорились о том, как и когда вы пришибете пакостника Талиена?

— Мне говорили, тан Хейген, что вы всегда знаете чуть больше, чем следует — немедленно отозвался Раньен — Собственно, почему вас это интересует?

— Скажи мне, братка — я что, больше не участвую в том, что мы начали делать с тобой вместе? — негромко спросил я у короля — В том, что по большому счету именно я и затеял? Или ты перестал мне доверять? Или та кровь, которую я пролил за твое дело, за твой трон, твое право на власть — она была просто водицей? Так почему я не могу знать того, что имею право знать? Или ты мне больше не доверяешь? Тогда скажи мне — «Хейген, ты мне больше не друг, ты мне портянка».

Градус пафоса зашкаливал, трагизма я в голос влил столько, что какой‑нибудь Станиславский заорал бы в голос «Верю, верю, ядрена кочерыжка» и побежал бы в буфет выпить водки, чтобы сбить накал эмоций.

— Да ты чего? — король недовольно посмотрел на Раньена — Он не в том смысле…

— В том, в том — инквизитор даже несколько раз кивнул, как бы подтверждая, что все я понял верно — Тан Хейген, мы сознательно вывели вас из обсуждения этого вопроса. Вы один из тех, кто стоит возле трона, вы названный брат короля и почти его свояк — так зачем вам эти, признаемся прямо, грязные детали отдельных мероприятий? Повторюсь — вы особа, приближенная к королю, не побоюсь этого слова — отец новой идеологии королевства… Ну и занимайтесь своим делом. А я займусь своим, тем более, что теперь это входит в мои обязанности. Как вы знаете, коллегия инквизиторов получила земли в Пограничье, так что это теперь наш дом. И мы не собираемся его терять.

— Милейший Раньен — я проникся его речью. Нет, ну какой непростой НПС, такого с наскока не возьмешь — Я очень ценю вашу заботу обо мне, но хочу вам сказать, что я всегда сам буду определять для себя что, как и когда мне делать. Я рад, что Коллегия обрела новый дом, я рад, что трон короля укрепился вашими клинками, я рад, наконец, что у меня появился такой друг как вы, к которому я всегда могу прийти за помощью. Но указывать мне на мое место… Это перебор.

— Я ни на что вам не указывал — чуть ли не укоризненно сказал Раньен — У меня такого и в мыслях не было. Напротив — я старался сделать ваше существование максимально комфортными безопасным.

— За что я вам признателен — черт, похоже я заработал нового недоброжелателя. И это не тюфяк какой‑то, этот мне может такую веселую жизнь устроить, что мама моя — Но мне бы все‑таки очень хотелось знать — что там с годи? Выполучили подряд на его голову?

— Если бы ты его тогда пришиб — не было бы нынешней карусели — король вздохнул — А теперь все плохо. Он там такую деятельность развел, такое про меня говорит, что волосы на спине дыбом встают.

— И многие его словам верят — судя по всему Раньен решил не длить конфликт. Или просто временно решил отступить — Два клана…

— Я знаю — перебил я его — И это очень, очень плохо. А что хоть говорит?

— Говорит, что я плюнул на заветы предков — король почесал затылок — Говорит, что продался Западу и теперь несу на земли Пограничья его тлетворное влияние. Мол, сам там жил и там загнил, а теперь хочу и здесь все отдать их королю.

— Королеве — на автомате поправил я его.

— Я слышал, вы с ней знакомы? — спросил Раньен.

— Немного — не стал скрывать я — Оказал ей кое — какую услугу в прошлом. Но не суть. Слушайте, а он молодец. Сволочь, конечно, но молодец. Скажем так — загнивает сильно Запад, но какой приятный запах!

— И этого молодца надо как можно быстрее отправить на тот свет — Раньен щелкнул пальцами — Или он скоро сделает это с нами — люди верят ему.

— Просто для информации — и как вы собираетесь это делать? — обратился я к нему — В смысле — каким именно образом?

— Яд отпадает — с жалостью сказал Раньен — Удавка и холодное оружие тоже. Его хорошо охраняют, очень хорошо. Видимо — стрела, других вариантов не вижу. Есть у меня один лучник, на очень большое расстояние стрелу может метнуть. Ну, а если и тут не выгорит — придется в ночи устраивать внезапное нападение. Но не хотелось бы…

— И в любом из этих случаев его смерть вешают на твою шею, Лоссарнах — зло сказал я — Вы что, этого не понимаете?

— Не считай нас идиотами! — рявкнул король — Все мы понимаем. Но других вариантов нет, понимаешь ты — нет. Пока он жив — он метет своим языком, его слова уже начинают повторять люди, один за другим. Еще чуть — чуть — и в них поверят не только два клана отщепенцев! В них поверят те, кто сейчас держит мою руку. И что тогда?

— А когда ты его убьешь — все скажут, что он умер, потому что говорил правду! — я тоже повысил голос — И тогда ты потеряшь куда больше, чем мог бы потерять при нем живом! Это же очевидно!

— Мы это проговаривали — вступил в беседу Раньен — Но сочли его смерть меньшим из зол.

— Да это понятно, что вы выбирали того черта, который не так рогат — я махнул рукой — Но ошиблись — этот вариант куда хуже.

— Заметим, тан Хейген — я говорил королю то же самое — Раньен глянул на Лоссарнаха и тот нехотя кивнул головой — Но он решил так, а я привык выполнять приказы.

Карьеру товарищ себе решил сделать, потому на меня и окрысился. Надо же — я всегда думал, что настоящие мастера боя — они далеки от подобных вещей. Видно — ошибся.

— Вы решение приняли верное, вы просто не проработали до конца механизм его реализации — дружелюбно объяснил им я — Вы исходили из того, что сейчас есть в наличии, а вот сторонние ресурсы в расчет не взяли.

— Больно мудрено говоришь — посетовал король — Ты по — нашему, по файролльски, объясни — чего не взяли?

— Ну да! — Раньен хлопнул себя по лбу — Я совсем забыл о том, кто вас охраняет, тан Хейген.

— Именно — я потрепал его по плечу, но не покровительственно, а по — дружески — Мастера несчастных случаев и непонятных смертей.

— Я ничего не понимаю! — пожаловался кому‑то король, как видно желая нам показать, что он не одобряет наше поведение — Эй, я здесь! Обратите на меня внимание!

— Лоссарнах — повернулся я к королю — Все верно, годи должен умереть. Но он должен умереть от несчастного случая, а еще лучше — позорно или потешно, понимаешь? Чтобы сказали — «Тьфу ты, как погано помер‑то. Видать, не сильно ему помогали духи предков. Да и слова его, видать, не так уж честны были». Понимаешь меня?

— Да как же такое сделать? — озадачился король — Его, вон, даже не отравишь. Как же все‑таки тяжело быть королем, а? Вот раньше — меч, дорога, враг — все понятно, все просто. А здесь — даже убить гада ползучего по — людски нельзя, не положено так. А как положено тогда?

— Надо поручить работу профессионалам — мягко сказал я — Раньен, без обид?

— Какие обиды? — пожал плечами тот — Мое дело бой, в крайнем случае — диверсии. Наемные убийства — не по моей части.

Тут, я полагаю, он душой скривил, но и ладно. Но теперь ухо с ним надо держать востро, непростой он дядька.

— Ну? — поторопил меня король — Чего замолк?

— Ты что‑нибудь слышал о Хассане ибн Кемале? — понизил голос я — О старце из замка Атарин?

Глава четвертая

в которой даются обещания и заключаются сделки

— Кто ж о нем не слышал? — Лоссарнах потер подбородок — Вот только он не за любую работу берется, говорят. А если и берется — то это очень дорого стоит.

— Ну, деньги — это не самая большая проблема — Раньен явно что‑то прикидывал — А вот его согласие… Насколько мне известно старец из замка Атарин не слишком жалует работу, которая связана с убийством служителей культа. Он лоялен к любым конфессиям, что, кстати, всегда не слишком нравилось Коллегии.

— Я смогу найти аргументы в нашу пользу — в тон ему ответил я — Скажем так — мы с ним знакомы. Не скажу, что прямо вот открываю ногой дверь в его замок, но тем не менее, он как минимум меня выслушает.

— Это хороший вариант — Лоссарнах засунул пальцы рук под кожаный ремешок на портках, и несколько раз качнулся с пятки на носок — Оптимальный. Но вернусь к вопросу финансов — казна почти пуста, а цены на услуги у него, по слухам, неимоверные.

— Коллегия с радостью поддержит корону Пограничья финансово — сразу же сообщил Раньен — Разумеется, без каких‑либо последующих обязательств со стороны короля. По — братски поддержит.

— Спасибо — Лоссарнах сказал это искренне, но я увидел, как блеснули его глаза. Нет, мой приятель остался все тем же и Раньен его сильно недооценивает, рассчитывая на то, что он простоват. Деньги Лейн возьмет, это к гадалке не ходи, но вряд ли потом отдаст…

— Ну вот и славно — я подмигнул Раньену — А ты — «не хотели тревожить». Одно ж дело делаем!

— Был неправ — согласился инквизитор — Но ведь правда хотел как лучше?

— И я это оценил — король после этих моих слов нехорошо ухмыльнулся — Ладно, подытожим. Я тогда наведаюсь к Хассану, узнаю, что он думает по поводу этой работы и сколько денег хочет за нее получить. Как все узнаю — сразу сообщу. Лоссарнах?

— Да будет так — кивнул король — Давай, не тяни только. И все‑таки жаль, что ты тогда его сразу не прибил!

Вам предложено принять задание «Исполнители»

Данное задание является вторым в цепочке квестов «Охота на годи»

Условие — найти тех, кто возьмется за работу по уничтожению годи Талиена

Награды:

1800 опыта;

700 золотых;

Получение следующего квеста в цепочке.

— Знал бы где упаду — матрасик бы подстелил — я скорчил грустную рожицу — Но вообще — где правда? Вот все упрекают меня в немотивированной жестокости — а разве это так? Я человека пожалел, не убил и взамен получаю за это исключительно неодобрение общества.

— Не выпендривайся — Лоссарнах хмыкнул и сказал Раньену — Как был треплом, так им и остался. Нет, приятно, что в мире есть нечто неизменное…

— А вы давно знакомы? — утвердительно спросил Раньен, чуть прищурившись.

— Давненько — Лоссарнах покивал — Даже жизни друг другу спасали пару раз, было такое.

— И не такое было — я решил прекратить вечер воспоминаний. Ни к чему это. Да и времени у меня на это нет — Ладно, я пошел. Как только будут вести из Атарина — я вас найду. Раньен, надеюсь, вы никуда из замка не исчезнете?

— Теперь — нет — заверил меня инквизитор — Да я и не рвался, сказать по совести. Флоренс плох, того и гляди мы осиротеем… Если такое случится — значит будут выборы нового главы Коллегии, мероприятие непростое и очень нервное, скажем так. Желательно мне его не пропускать.

О как. Дедуля, стало быть, может отправиться в лучший мир. К гадалке не ходи — там будет много интересных квестов, надо туда кого‑нибудь из наших заслать. Точнее — самому с ними сходить или Кролину напрячь с этим делом, у нас обоих репутация с инквизицией нормально прокачана, под это дело можно будет эти квесты и срубить, а после на кого‑то перекинуть. Если получится, конечно, такое не всегда выгорает.

Кстати — о Кролине. Я подостыл, хотя все еще и зол, но смертоубийства уже точно не будет. Ну, где эта мучительница официантов?

Мы увидели друг друга одновременно. Судя по всему, до нее тоже донеслась весть о моем возвращении, и она бегала по замку в поисках меня.

— Что за дела? — заорала она, когда была шагов за сорок от меня — А?

— Нет, милая — не сдержался я, и, надсаживая голос, тоже заорал — Что ты творишь, пока меня нет? Берега попутала? Так что это ты мне ответь — что за дела?

— Дела! — пискнуло сверху, и Трень — Брень, которая, судя по всему, подкрадывалась ко мне сзади, чтобы закрыть мои глаза и спросить «Угадай, кто?» умчалась в неизвестном направлении.

— Дела! — крякнул Вахмурка, вышедший из какого‑то помещения, и оказавшийся в аккурат на равном расстоянии между мной и Кро. Он глянул на нее, на меня, огладил бороду и шагнул назад, через секунду скрежетнули внутренние запоры, потом громыхнул шкаф, которым благоразумный гном подпер дверь с той стороны.

— Я тут вообще не причем! — громко сообщил мне наш пройдошистый казначей Ромул, который деловито поспешал за Кролиной, но увидев мое перекошенное лицо, явно решил от греха смыться куда подальше — Это не мое дело! Меня оболгали! Я не виноват, а список виноватых я вам потом предоставлю! Я не знал, я не хотел, да, скорее всего, больше уже и не буду!

И его след простыл.

— Не поняла? — на три тона ниже спросила Кролина, явно неожидавшая такой моей реакции? — Чего не так‑то?

— Да все не так‑то! — гаркнул я и зашагал к ней — Все, абсолютно! Что за крики такие, что за вопросы? Кто глава клана, ты мне не напомнишь? Да, я тут бываю реже чем ты, да, на тебе основной пласт дел, я не спорю. Но это все равно не дает тебе право строить меня! Особенно тебе!

— Не девушек орать не положено — Кро сжала губы — Это не слишком хорошо характеризует тебя, как мужчину.

— Тут согласен, извини — сбавил тон и я — Но поверь, если бы я встретил минут двадцать назад, я бы на тебя орать и вовсе не стал. Я бы попробовал тебя убить, плюнув на штрафы.

— Не получилось бы — Кролина покрутила перед моим носом фигу — Разница в уровнях большая.

— Нууу… — я подумал пару секунд — Натравил бы на тебя Назира! Он в своем деле мастер.

— Аргумент — согласилась Кролина — Убедил. Теперь скажи — за что? Ты начальник, тебе первому претензии предъявлять.

— Меньше иронии в голосе — посоветовал я ей, причем довольно сухо — Я все еще зол на тебя. И не знаю, когда подобрею.

— Аааа — Кролина хлопнула в ладоши — Я догадалась за что!

— И как ты мне это объяснишь? — внутри меня снова забулькал гнев. В ладошки она хлопает. Весело ей.

— Хейген, Хейген, Хейген — как‑то даже укоризненно сказала Кро — Когда появляется такая возможность — а такие возможности появляются не каждый день, и даже не каждый месяц — ей надо сразу пользоваться. Полсотни без малого опытных, сыгранных и вменяемых бойцов, от семидесятого до сотого уровня, которые нас усилили офигеть просто как, да еще автоматически из аутсайдеров превратили в клан, с которым как минимум можно иметь дело. И за это ты на меня ругаешься? Ты в своем уме?

— В своем — заверил ее я — Кро, я не спорю, бойцы — это дело хорошее. Но, елки — палки, был же договор — все новые люди сначала беседуют со мной. Ну, или хотя бы согласовываются.

— Тебя не было — Кролина начала потихоньку злиться — Они все из клана «Солнце Запада». Клан развалился, так бывает, и эти парни остались не у дел. Если бы я ждала тебя, они бы рассосались по разным кланам, и мы бы получили остатки, которые не слишком‑то и сладки.

— Кро — я не знал, как ей еще объяснить, что меня взбесило — Это все понятно. Но нельзя вот так, в обход меня выбирать весь лимит людей, которых мы може принять в клан. Нельзя просто брать и втыкать в него полстотни бойцов, которых никто не знает. Просто так, без согласования даже не со мной, а с кем‑либо вообще.

— Это не так — Кролина надула губы — Я посоветовалась с Вахмуркой.

За дверью послышался грохот и неразборчивое бормотание, гном явно укреплял баррикаду столом.

— И что сказал Вахмурка? — устало спросил я.

— Он… Ммммм — Кро уставилась в потолок — В целом — одобрил.

— Я сказал — тебя ждать надо — проорал из‑за двери гном — Но мешать ей не стал, врать не буду. Виноват!

— А что за лимит? — Кролина была уже не настолько радужно настроена и смотрела на меня с опаской.

— Что за лимит? — передразнил ее я — Я же тебе говорил — мы не можем взять в клан больше чем сто игроков. Сто! Всего! А ты сходу ополовинила это число. Приплюсуй почти четрые десятка из тех, что мы набрали раньше и пойми сколько осталось!

— Ты мне про это не говорил! — возмущенно топнуло ногой Кролина — Я не знала!

— Говорил! — на самом деле я не помнил, как оно было, но решил стоять на своем до конца — Не финти, все тебе сказано было!

— Я не помню такого — Кро насупилась — И что теперь? Гнать их в шею?

А вот что теперь — я и сам не знал. Гнать полсотни опытных игроков — это не слишком по уму. Но с другой стороны — кто они, что они…

— Ты их сама‑то откуда знаешь? — спросил я у хмурой Кро.

— В «Шкуродерах» вместе нубскую лямку тянули, у нас у всех он первым кланом был — пояснила та — Да и их и Рейнеке знает, и Амадзе.

— А в «Буревестниках» они не были? — немедленно среагировал я.

— Не — а — помотала головой Кро — Они сразу в «Солнце Запада» пошли, вместе с Лилленом, был такой офицер у «Шкуродеров». Лиллен из игры давно свалил, поэтому когда «Солнце» в ящик сыграло, они к Рейнеке и стукнулись — мол, давай, мы к тебе в клан перейдем. Они просто вне клана себя не очень мыслят — привычка, понимаешь. Вторая натура.

— А Рейнеке, стало быть… — я покрутил пальцами в воздухе.

— Ну да, отправил их ко мне.

Нет, история наверно типовая, но все равно — странно это. Полсотни рыл — и никто их не захотел прибрать к рукам? И потом — они что, птенчики, чтобы бегать по закомым и проситься под крыло? Хотя — может так обычно и бывает?

— Кро, это серьезный косяк — глянул я девушке в глаза — Я сейчас не шучу. Ты очень сильно превысила свои полномочия. Очень.

— Ну, убей меня за это — развела руки в разные стороны девушка — Что я тебе еще могу сказать по этому поводу? Да, я отчасти виновата, не стану спорить, ты меня убедил. Но все, что было сделано — оно же для нас всех было сделано. Я же не выгоду какую преследовала… Или ты подумал, что я…? Что я снова свои проблемы за счет клана решаю?

Оп — оп — оп. А вот тут начинается зона риска.

— Я ничего не подумал — вздохнул я — Я тебя просто — напросто прибить хотел, это немного другое. А теперь уж и не знаю, чего хочу.

— А я чебурек хочу — послышалось из‑за двери — У меня в моменты опасности голод просыпается. Шли бы вы отсюда, а? Я вас боюсь.

— Они все отбыли из замка? — поинтересовался я у Кро — И сразу, — а куда они отправились в принципе?

— Вот ты всегда сначала орешь, а потом разбираться начинаешь — обличительно произнесла Кролина — Нет, чтобы тихо, мирно…

— Сейчас в глотку вцеплюсь — пообещал я ей и оскалился.

— Не знала бы тебя лично — точно бы испугалась — сморщила носик Кро — Куда, куда… На выполнение почетного героического задания, в рейд по тылам Мак — Праттов. Мы, между прочим, репутацию нашу в Пограничье знаешь, как подняли за эти дни? Нам столько квестов понадовали — что ты! В том числе и на задания в тылу врага.

Задания в тылу врага — это хорошо. Точнее, до их заданий мне особого дела нет, у меня свое невыполненное висит, «Вскрыть подбрюшье» которое. То самое, что из цепочки «Зона влияния», где мне надо собственноручно с десяток вражин ухайдокать. Вот и будет повод им заняться.

— Не злись, а? — примирительно сказала Кро — Ну да, я, наверное, все‑таки не права, не во всем, конечно, но не права. Но хотела‑то я как лучше? И потом — народ‑то какой нам достался? Как на подбор.

— Ну, полсотни воинов — это сила — согласился я — Не буду спорить.

— Не только воинов — затараторила Кро, явно обрадованная тем, что я перешел к конструктивному диалогу и вроде больше орать не собираюсь — Там и лучники есть, и маги. Например — Сайрин, эльфийка. Боевой маг восьмидесятого уровня, дело свое знает на раз — два. Я с ней на Клаторнаха ходила, правда нам тогда ничего не обломилось… Но с этой образиной вообще мало кто совладать может.

— Мне надо бы с ними поговорить — твердо сказал я — Они все отбыли?

— Нет, кое‑кто в замке остался — Кролина махнула рукой, показывая направление, где именно они остались — Наших сирых и убогих охраняют, на всякий пожарный. Говорят, что в окрестностях какой‑то отряд видели, рыл в шестьдесят, я подстраховалась. Мало ли что, не только ведь нам могли выдать квест на диверсии, согласись? Если что, надо старых да малых прикрыть.

— К гадалке не ходи, что так оно и есть — понял ее мысль я — «Двойные щиты» наверняка получили что‑то такое подобное.

— А поговорить надо, это само собой — Кро почуяла, что я окончательно оттаял и затараторила — Ребята так сразу мне и сказали — как, мол, так, вступать в клан и со старшим не поговорить? А я им — он точно будет не против, чего тянуть!

— Это хорошо, это правильно — одобрил я — Порядок надо соблюдать, старший есть старший.

— Но ты не обольщайся — злорадно сказала Кро — Они вообще крайне удивились, что у нас в качестве лидера выступает игрок, о котором вообще никто ничего не знает. Ну, кроме меня и Рейнеке, скажем так. Так что ты фигура пока ни разу не одиозная и…

— Что у нас тут не все как у всех — объяснила? — перебил я ее. Я все‑таки человек самолюбивый, не надо мне на мозоли давить — Я о том, что люди должны четко понимать, что попали в клан не совсем обычный, не хрестоматийный.

— Так в этом и дело — Кро ткнула меня пальцем в грудь — Они потому и согласились к нам пойти, это их и устраивает. Это все неформат, а бывалые игроки это очень ценят. Но они не туристы, отвечаю.

— Конечно отвечаешь — кивнул я — И, если что… Ну, ты понимаешь. Хотя все равно сомнения у меня остались. Полсотни серьезных игроков — и вот так просто, в левый клан…

— Это игра — Кро развела руки в разные стороны — Тут и не такое бывает. И потом — какой же он у нас левый? Он — нестандартный. Не побоюсь этого слова — уникальный.

С этим не поспоришь. Хотя, конечно, все это очень и очень подозрительно, так не бывает и я это прекрасно понимаю… Но, в целом — что здесь такого? Свержения меня как главы клана можно не бояться, а случись такое — я точно плакать не стану, баба с возу — кобыле легче. С этим кланом хлопот море, времени на него уходит тоже немало, а пользы… Ну, если только место дислокации постоянной появилось. Хотя мне и без него неплохо жилось. А больше мне бояться нечего — что с нищего возьмешь?

— Ну, мы с моими грехами разобрались? — Кро уперла руки в бока — Теперь твоя очередь!

— За мной грехов не значится — гордо сказал я — Не то, чтобы я был свят аки ангел небесный, но все равно — чист я перед совестью и людьми.

— Да как бы не так — сузила глаза Кро — Мехду просим кое — какие люди в Москве сидят, тебя ждут, и это вместо того чтобы глинтвейн в Альпах пить. А он у нас ангелоподобен и весь в белом. Ты когда…

Она глянула на дверь, за которой тихонько шебуршился Вахмурка и погрозила мне пальцем.

— Пошли‑ка, милый друг на воздух — громко сказала девушка — Погода нынче отличная, там поговорим.

— Валите — валите — одобрил ее решение гном — Мне тут еще завалы разбирать.

Выйдя из замка девушка остановилсь, уперла руки в бока и продолжила, негромко, но экспрессивно.

— Я устала в личке ответы набивать о том, что ты вот — вот появишься. Меня по пять раз в день теребят — «когда» да «когда»! У тебя совесть есть?

— У меня выходные, у меня праздники — невозмутимо ответил я — Имею право.

— Имеешь — согласилась Кролина — Но были договоренности.

— Слушай, совесть ивключи хоть на мгновение — попросил я ее — Мы сразу договаривались на восьмое, не спорю. Ну, подумаешь, опоздал на денек? Не очень красиво, согласен — но ведь и не смертельно. Извини, но у меня, в отличии от тебя, вне игры жизнь есть, интересная и многообразная. И потом — мы не наемники, которые выполняют условия контракта. Мы вообще могли ничего для этих людей не делать, но любезно согласились пойти им на встречу и те материальные блага, которые мы от них получим — это не гонорар. Это добровольные пожертвования и не более того. Так что все эти их пертензии — перебор. Я сейчас вообще разозлюсь и все договоренности разорву нафиг. У меня дела и так плохи, хуже, чем есть — не будет.

— Ты чего раздухарился? — опешила Кро — Слушай, ты точно отдыхал? Злой ты какой‑то сегодня. Никто ни на кого не наезжает, просто теребят меня постоянно…

— Потому что лишнего обещать не надо было — назидательно сказал я, подняв вверх указательный палец — Небось, посулила что все будет прямо завтра и в лучшем виде, вот и вышла фигня. Кстати, они эти самые пожертвования нам уже передали?

— Нечего я не обещала такого — совсем уж тихо пробурчала Кролина — Просто я думала, что если слово дано, то оно будет сдержано.

— Подай на меня иск в Гаагский суд — порекомендовал ей я — Так мол и так, приехал кланлидер на день позже, требую компенсации. Так ты проигнорировала мой вопрос насчет мзды.

— Еще не получили — девушка совсем помрачнела — Там люди такие — товар против услуги, авансов они не платят.

— И очень плохо — огорчился я — Ты просто молодая еще, не в курсе того, что услуга, которая уже оказана — она ничего не стоит.

— Ты палку‑то не перегибай — девушка насупилась — Не тот это народ, что кидать не будет. Репутация им дороже.

— Ну, тебе виднее — благодушно покивал я — Спрошу я все равно с тебя, в случае недоимки. Шучу — шучу, не сверкай глазами.

— Когда идем? — я, похоже, ее здорово разозлил, Кро даже побелела как‑то, видно от злости.

— Завтра, часов в десять — деловито, убрав шутливые нотики из голоса пообещал ей я — Только о месте встречи надо договориться.

— Все уже договорено — отмахнулась от меня та — У холма, в десять утра по Москве.

— Ну да — подтвердил я — Только я там не был никогда, так что меня туда еще доставить надо.

— Вызови такси — судя по реплике на этот раз я девчонке мозоль отдавил капитально.

— Смешно, но нелогично — примирительно заметил я — Кому это больше всех надо?

— Тебе — Кро сморщила носик — Квест‑то выполнять нужно?

— Это да — я почесал затылок и протянул ей руку, точнее, мизинец, согнутый крючочком — Мир?

— Детский сад, штаны на лямках — вздохнула девушка, но зацепила мой мизинец своим и писклявым голосом, очень похожим на трень — бреневский громко сказала — Мирись, мирись, мирись и больше не дерись.

— Чего дразнишься? — раздалось сверху — Вообще улечу от вас!

— И тогда мы устроим большой праздник! — проорала Кролина — Позовем музыкантов и накроем столы. А король по этому поводу даже откроет для народа свои винные подвалы.

— Тогда — шиш вам, не дождетесь — совершенно нелогично, но зато в своей манере среагировала на это фея и куда‑то полетела.

— Совсем она избезумилась — расцепила мизинцы Кро и покачала головой — То ли от безделья, то ли от вседозволенности.

— Сильнее, чем раньше? — скептически хмыкнул я — Мы о Трень — Брень говорим. У нее, по — моему, в голове всегда свистел ветер. Ну, еще иногда туда ударяет моча, но это по ситуации.

— Пороть ее некому — сурово заявила Кролина — Хотя и это уже не поможет, как по мне. Вот что она позачера устроила?

— А что она позавчера устроила?

— Это маленькое чудище с крыльями прослышало о какой‑то странной твари, что живет в соседнем лесу. Вроде как виверна, но небольшая и почему‑то гавкающая как собака. Скорее всего — квестовый монстр. Так нашей фее и дела не было до того, что у нее на нее ни квеста нет, ни разрешения покидать замок. Она подбила трех рыцарей пойти с ней, вся эта дружная компания поперлась в этот лес, отыскала одно — единственное болото, которое там было и в нем завязла. Мы этих рыцарей еле спасли, они же почти уже утонули, хорошо еще, что парнишка, которого ты к ней приставил, Питер, в замок прибежал. Его, кстати, наверное, скоро канонизируют, бедолагу, как великомученика. Представляешь, что было бы, если быэти рыцари там коньки отбросили? Это ж НПС, они же перед подотчетные, нам их Орден на время дал.

— А виверна? — я знал — то ли плакать, то ли смеяться.

— А виверну они не нашли — Кролина спюнула — Зато к вечеру нарисовался колоритный товарищ, ну, тот, седой, которого мы в замке Атарин видели.

— Брат Юр? — удивился я немного — О как. То‑то ты про подотчетность запела, я еще удивился — откуда ты такие слова знаешь?

— Ну да — Кро засопела — Он вроде как выговаривал им, а по сути — мне. Умный такой НПС, явзвительный, я таких до этого не видала.

— Это ладно — потер подбородок я — Любопытно, откуда он так быстро узнал о проишествии. Хотя — туплю, брат Херц, конечно сообщил. Опять же — проишествие это, по сути, яйца выеденного не стоит, чего это он сам сюда по этому поводу приперся?

— Не знаю — Кро — Но у меня появляется огромное желание эту мелочь крылатую на пряник подманить, а перед эти розги нарвать и их вон, Флоси твоему вручить. Или Миху, он с последнего времени нашу фею видеть не может. Как крылья ее зашуршат, так он в лице меняется и камень поувесистей ищет. И еще приговаривает «Воздух, воздух». Не знаешь, чем она его так достала?

— Не она — вспомнил я встречу похмельного брата Миха и пикси Тристана — Но существо, вроде нее.

— Да, вот еще — Кро щелкнула пальцами — У нее какие‑то знакомые завелись, как по мне — странноватые. Сам посуди — кто доброй волей приятельство водить с этой чумой крылатой будет? Тебе имя Тём ничего не говорит?

— Совершенно — я немного обеспокоился — Скажи, ты думаешь то же, что я сейчас предположил?

— Через нее хотят подобраться к нам? — понимающе улыбнулась Кролина — Конечно. Я сразу это предположила, как только о чем‑то таком услышала.

— А что она про этого Тёма говорила? — мне стало совсем тревожно — А другие имена какие‑нибудь называла?

— То‑то и оно, что толком ничего — Кролина досадливо поморщилась — Один раз упомянула это имя, да пару раз сказала, что у нее встреча с друзьями, причем даже не встреча, а «дела». Какие у нее могут быть друзья и какие у нее могут быть дела, сам посуди?

— Завтра прижмем ее в углу, и все выпытаем — решил я — Как из холма вернемся, так сразу. Нам тут тайны не нужны. Что она не крыса — я уверен. И мозгов у нее на это не хватит, да и не тот она человек. Но по дури и доверчивости своей она таких дров может наломать, что нам мало не покажется.

— Вот — вот — подтвердила Кро — Правильное решение.

— А теперь пошли, я с новенькими знакомство сведу — подтолкнул ее в плечо я — Веди меня, вербовщица.

— С кем? — постучала себя по лбу пальцем Кролина — Тут сейчас человек пять, может восемь. Остальные кто где. У нас же не армия, у нас игра.

— Вот тебе и раз — удивился я — А как же?

— Да так же — девушка засмеялась, как колокольчиками прозвенела — Завтра знакомство сведешь, причем сразу с большей частью. У тех, кто ушел в рейд, на завтра ночной кипеш намечен. Так сказать — налет на безмятежно спящего противника. Я как раз поучаствовать хотела, и тебе это предложить. Там с ними сразу и познакомишься, и в бою на них посмотришь.

А что — удачно! И еще непременно надо будет завалить десять Мак — Праттов или их союзников, квест закрыть. Хотя — в одиночку десятерых… Я ж не храбрый портняжка? И потом — там одним боем дело не решается, там надо принять участие в пяти схватках. С другой стороны — один противник — одна схватка. Ладно, завтра видно будет. В любом случае, это лучше, чем не делать ничего, только сидеть здесь, да думать о том, что кабы, кабы…

— Слушай, насыщенный день будет, а? — подмигнул я Кро.

— Не то слово — девушка даже потерла руки от предвкушения — Закисла я здесь, если честно, в этой рутине. Ромул этот еще…

— А он‑то что? — точно — точно, они же вместе шли.

— Пройдоха он — засмеялась Кро — Но полезный. Таки подбил меня создать хранилище. Ну, я и подумала — если у нас все не как у людей, так пусть в кланхране непись сидит.

— И?

— И! — Кролина уже не смеялась, хохотала — Он обошел все, представляешьм — всех наших и потребовал, чтобы они все ненужное ему по описи сдали. И еще попробовал переписать их имущество. Ну, доспехи, имеющуюся денежную наличность…

— Да ладно? — о таком я даже не слыхал. Я такое и представить не мог.

— Серьезно — Кро булькала от смеха — Игроки‑то ничего еще, кто посмеялся, кто нехорошо о разработчиках сказал. А вот НПС… Твой Флоси его чуть в сортире не утопил, фон Рихтер пообещал, что отработает на нем несколько рассекающих ударов, конь Гунтера его копытом лягнул, а пара горцев вообще разбираться не стали и намяли бока, когда застали его в коридоре простукивающим стены. Так он теперь только со мной ходит и жужжит как комар о том, что так дела не делаются.

— Гунтер‑то тут при чем? — не понял я — Он же не в клане?

— Живет здесь, кормится из нашего котла — значит тоже наш — Кролина, отсмеявшись, глубоко вздохнула — Ромулу детали не важны, ему важно, чтобы имущество в хранилище сдали.

— Надо будет с братом Юром поговорить, чтобы он повторно этому шустряку объяснил, к кому стоит подходить, к кому нет — я не удержался и снова хмыкнул — И кланхран посетить, хоть посмотреть, что там к чему.

— Да хоть сейчас пошли — Кро коротко глянула на меня — Чего тянуть?

— Время, мой милый друг, время. У меня еще кое‑что на сегодня намечено — я повернулся к Назиру — Ну что, пошли?

— А ты никак к ибн Кемалю собрался? — проницательно заметила Кро — На предмет?

Тайны в предстоящем мероприятии никако не было, и я в двух словах обозначил цель своего предстоящего визита к главе ассасинов.

— Разумно — одобрила Кро мое решение — Со всех сторон разумно. А вот Раньен удивил, удивил. Нет, что он непись башковитый и непростой, мне мне было сразу понятно, но вот то, что он такой интриган — не ожидала.

— Коллегия хочет усилить свое влияние на короля — объяснил ей я — Чем больше его долг перед ней — тем крепче ее позиции, тем выше шанс того, что при необходимости Лоссарнах выставит свое войско на их защиту. Не забывай — у них на хвосте висит могущественный враг.

— А какой? — вкрадчиво спросила Кро — Я пыталась узнать, с кем они так не дружат, но никто не говорит. Может, ты меня просвятишь?

— И рад бы — по возможности искренне сказаля ей — Только мне и самому это не слишком ясно. Тогда, в Кадрансе, когда замок инквизиторов разносили по камушку, я так ничего и не понял. Но точно знаю одно — абы кто такую штуку не сделал, поверь мне.

— До меня тут кое — какие слухи донеслись — совсем тихо сказала девушка, чуть ли мне не на ухо. При этом, что примечательно, она повернулась к Назиру спиной — Говорят, что появился какой‑то Черный Властелин. Думаю, что это враки, очередная вспышка фольклорной горячки… Но фиг знает? А если — правда? Может, стартовала континенталка, масштабный сценарий? Я слышала, администрация игры не всегда такие вещи афиширует, на парадоксах работает.

— Черный Властелин? — я скорчил недоверчивую рожицу — Да ну, это все байки.

— Я так же думаю — слова словами, но по лицу Кро такого сказать было нельзя. Она явно много размышляла на эту тему и пришла к каким‑то выводам — Но если — нет?

— Даже если это и так — нам‑то с того чего? — я прибнял девушку за плечи — Где мы, где Черный Властелин?

— Инквизиторы — Кро не стала вырываться и даже как‑то так тепло улыбнулась — Если их он гнобит? Значит, раньше или позже он снова за них возьмется, понимаешь? И придет сюда. Ну, может не сам, может войско его или что‑то в этом роде… Нам тогда всем хана, я трезво оцениваю ситуацию. С пистолетом на танк не бегают.

— Вот тогда это и обсудим — тема была скользкая и я хотел с нее максимально быстро соскочить — А пока… Завтра, без десяти десять я буду вот прямо тут. Пойдем за топором.

— Но ты ве равно подумай над моими словами — попросила меня Кролина — Пожалуйста.

— Само собой — я отпустил девушку, достал свиток портала и подминул Назиру — Ну что, телохранитель, пошли под крышу дома твоего?

Если и есть где‑то в этой игре стабильность — так это тут. Где‑то реки меняют русла, горят и отстраиваются города, душат шнурками друг дружку короли и повстанцы, скачут на черных конях черные всадники и под горами копится воинство Странника — а здесь все так же, как и было в тот день, когда стартовали сервера игры. Скалы, небо над ними и пропасть под ногами. И прибудет здесь все так же до того момента, пока чья‑то рука не дернет рубильник, который все это отключит.

— Ээээй! — заорал я, стоя на акустической точке, которую мне некогда показал брат Юр — Эээээй! Мне бы к Хассану ибн Кемалю. У меня вот что есть!!!

И я замахал кожаным фирманом, который давал мне право многоразового посещения главы ассасинов.

— И вовсе незачем так орать — Назир меня похлопал по плечу — Вон мост, его уже поднимают. Тебя ждут, я же предупредил, что мы придем.

— Так ты когда предупредил‑то? — я убрал фирман в сумку — Сколько дней уже прошло?

— Если Мастер сказал, что он кого‑то примет, его будут ждать столько, сколько нужно — немного торжественно произнес Назир — Ибо воля его — это воля небес, и единственно верный для нас, его детей, путь в этом мире.

Да, вот тебе и очеловечившийся ассасин. Прав Раньен, если дедушка Хассан отдаст ему приказ перерезать мне глотку, то он думать не будет, сразу возьмется за дело. При этом в расчет не будет браться ничего, даже то, что он, может, накануне мне жизнь спас. Восток — дело такое… Тонкое.

Что примечательно — Назир остался у входа во внутренние помещения замка. По его коридорам меня вели двое детей ибн Кемаля, одного я помнил еще по походу на джинна, второго видел впервые. Все происходило в мертвейшей тишине, и это здорово давило на психику.

— Что, надумал меня проведать, да? — контраст между темными переходами Атарина по которым я минут десять гулял в компании с его молчаливыми обитателями, и ярко освещенными палатами Хассана ибн Кемаля, который по — дружески широко раскинул руки, чтобы обнять меня, был разительным. Меня, по крайней мере, пробрало. — Что ты такой напряженный, что? Ты к другу пришел в гости, не надо нервничать. Или тебя мои дети немножко напугали?

— Прохладно тут у вас — улыбнулся я — Озяб, пока шел.

— Так гора — отпустил меня ибн Кемаль и назидательно продолжил — Гора — она из камня. А камень тепло не любит. Вот как оно бывает — день жаркий, дышать нечем, камень такой горячий становиться, что, если на него тесто бросить — лепешку испечь можно! Человек если на него сядет — жарко ему будет, дым из носа пойдет, да. А потом солнце зайдет — и все, камень снова холодный станет. А если человек на него сядет — так камень не то, что греть его не будет — он сам из него тепло тянуть станет. Ты понял, мальчик, что такое камень?

Если честно — не понял я, что он до меня донести хотел. Но это же ибн Кемаль — он же слова в простоте не скажет, так закрутит, что мозги через уши вытечь могут от напряга. Может, он имел в виду, что если раз прохвоста вроде меня в своем доме по — доброму встретить, так я потом на шею влезу и понукать им начну? Или, может, чего другое?

— Как не понять, почтеннейший Хассан — тем не менее ответил я и поклонился — Спасибо вам за науку, каждое ваше слово словно ограненный камень — самоцвет, который оставляет свой отблеск в моих глазах и запечатлевается в моей душе.

Бамс! И мое лицо обожгла подщечина.

— Никогда не льсти тем, кто старше тебя — строго погрозил мне пальцем ибн Кемаль — Никогда. Те, кто старше и мудрее, они всегда видят, когда им лгут и после этого уже не будут тебе доверять. Те, кто старше и глупее, те, кто тебе поверит — они зря прожили жизнь. Они не могут различить правду и ложь — так что тебе в них? Они же глупы.

— Опять спасибо за науку — поклонился я ибн Кемалю, потирая щеку — Это я не льщу, это я от чистого сердца.

— Вот теперь — верю — ибн Кемаль показал ладонью, чтобы я распрямился — Кушать будешь?

— Нет — отказался я — Не хочу.

— Нет — так нет — Хассан опустился на ковер и жестом указал мне на место рядом с ним — Как Назир? Хорошо ли он тебя охраняет? Не доставляет ли беспокойства?

— Смотрит за мной так, как мать родная не смотрела — вот тут врать не надо. Тут одна чистая правда — Иногда даже принимаю его за свою тень.

— Плохо — покачал головой Хассан — Если как тень — значит, ты его видишь. А ты не должен этого делать, понимаешь? Вернее — он обязан быть совсем невидимым, чтобы появиться только тогда, когда это будет необходимо. Ай, плохо. Может, мне тебе другого своего сына дать?

— Нет, не надо другого — даже замахал руками я. Да ну нафиг, я к этому только привык — Мне и так хорошо.

— Как скажешь — Старец с Горы помолчал с полминуты, а после попросил — Сынок, ты прямо говори зачем пришел. Не надо меня бояться, не надо тратить время на вежливые разговоры, после которых можно будет переходить к делу. Ты сразу говори, что тебе от старого Хассана надо. Ты мне как родной стал, да. А родные — они просто приходят и говорят — «У меня беда, помоги».

Ну, без прелюдий — так без прелюдий. Почему нет? Так даже проще.

— Уважаемый Хассан, мне нужна жизнь человека — я уставился ему в глаза — Плохого человека.

— Кто знает — плох человек или хорош? — Хассан в задумчивости подвигал бровями, белыми как снег — Кто это определяет? Его друзья? Нет, они его любят. Его враги? Снова нет, они его ненавидят. Так как же понять — каков человек на самом деле?

— Я не знаю — у меня снова не было ответа, мне нечего было сказать этому мастеру парадоксальных вопросов.

— И я не знаю — ибн Кемаль улыбнулся краешками губ — Ты молодой — и не знаешь, а я старый — но тоже не знаю. Нет такого человека, которого на этом свете хоть кто‑то да не любил, каким бы он не был. И даже если его любит хотя бы одна живая душа — он не так уж плох.

— Согласен — признал я — Но мне все равно нужна жизнь одного человека, каким бы он не был.

— Це — це — це — Хассан покачал головой — Жизнь взять так просто…

— Не так уж и просто — буркнул я — Если бы это было просто — я бы и сам это сделал, не стал бы вас своими просьбами утруждать.

— Просто, просто — не согласился со мной Хассан — Ты просто думаешь не так, как я или мои дети. И действуешь не так. Вот согласился бы тогда пойти ко мне учиться — сейчас знал бы, как хрупка и уязвима плоть человека и как ничтожна любая защита. Защиту делает человек — а людям свойственно ошибаться.

— Кабы я пошел учиться к вам, я бы сейчас и этих проблем не имел — не удержался я от сарказма.

— И это верно — признал Хассан — Чья жизнь тебе помешала?

— Служителя культа — вздохнул я, показывая, как мне нелегко это произносить — Некто годи Талиен из Пограничья. Бунтует против законной власти. Проповедует кровавые ритуалы, по слухам — даже людоедство. Отвратительный тип.

— Ай — ай — Хассан сморщился, будто что‑то горькое раскусил — Не люблю иметь дело с религиями. Люби свою веру — и не отрицай другие, так меня отец учил, а его — его отец.

— А при чем тут вера? — не понял я — Он и веру продал, стервец. Хуже того — он использует ее как орудие против законной власти. Паразитирует на ней.

— Все слуги богов, сколько бы их не было, паразитируют на вере, таковы законы бытия. Религия и вера — это только почва для посадки зерен, они всего лишь инструменты, как мотыга или арба. А вот сбор урожая, которые эти зерна дали и его употребление — это уже не божественное, а людское, да. Так что этот твой годи — он такой же, как и все.

— И он смертен — гнул свою линию я.

— Смертен — согласился ибн Кемаль — И я возьму для тебя его жизнь.

Вами выполнено задание «Исполнители»

Награды:

1800 опыта;

700 золотых;

Он таки согласился! Ффух! Теперь надо еще узнать, почем его услуги.

— Спасибо — я склонил голову — Не хочу показаться невежливым или дерзким, но вопрос оплаты работы, которую вы на себя приняли — это тоже очень серьезная тема. Мне бы хотелось знать…

— Это правильный вопрос — ибн Кемаль огладил бороду — Всякий труд должен быть оплачен. Я возьму с тебя за это один золотой.

Один золотой? Что‑то не так. Что‑то совсем не так.

— Если вы назвали такую низкую цену из дружеских побуждений — то мне сейчас очень неловко — приложил ладонь к груди я.

— Я всегда говорю только то, что хочу сказать — немного равнодушно произнес ибн Кемаль — Я заслужил это право тем, что много видел и много понял, и потому пользуюсь им постоянно. Ты заплатишь мне один золотой. И еще я попрошу тебя о небольшой услуге. Дружеской, дружеской, не волнуйся. И ты, как мой друг можешь даже от нее отказаться, ты можешь мне сказать: «Извини, Хассан, но я не буду этого делать». И ты все равно получишь голову этого твоего годи, и не потеряешь моего расположения. Мы ведь друзья, да?

— Да — у меня внутри все клокотало. Как же задолбали эти дружеские услуги. И что от меня потребуется теперь?

Глава пятая

в которой раздаются инструкции и хруст

— Что, что такое? — Хассан даже наклонился вперед, заглядывая в мое лицо — Что случилось, дорогой?

— Да все в порядке — задавил я в себе эмоции — Так что мне сделать для вас, почтенный Хассан? Чем мне вас порадовать?

— Слушай, тебя моя скромная просьба так взбудоражила, так встревожила, что я теперь даже не уверен в том, что мне от тебя хоть что‑то нужно — посетовал ибн Кемаль, доставая невесть откуда четки — Твое душевное спокойствие мне куда важнее моих старческих прихотей. Быть посему — мои дети сделают все, что тебе нужно, за плату в один золотой. Ее будет вполне достаточно, поверь мне. Да я бы и ее не брал, но традиции, понимаешь… Нельзя без хотя бы символической платы человека убивать, не очень это правильно. Ладно, расскажи мне об этом человеке, жизнь которого я тебе дарю.

Вам предложено принять задание «Инструкция»

Данное задание является третьим в цепочке квестов «Охота на годи»

Условие — Рассказать исполнителям все, что известно о годи Талиене.

Награды:

600 опыта;

Получение следующего квеста в цепочке.

«Исполнителям». Стало быть, в игре есть и другие добрые люди, которые охотно отправят ближнего своего на обратную сторону Луны. Хотя — о чем это я…

— Ну, что ты замолчал? — ибн Кемаль щелкнул косточкой четок. Красивые у него четки — камушки будто костяшки, отделанные золотом. Хотя, может оно так и есть. Не удивлюсь, что это фаланги мизинцев его врагов.

Я тряхнул головой и рассказал старцу все, что знал о Талиене и его нынешнем местоположении.

— …и его смерть должна выглядеть естественной и по возможности срамной — завершил я свое повествование — Это очень важно.

— Конечно, важно — кивнул головой ибн Кемаль — Это самое важное в этом деле. Если воин или жрец умирают как герои — они становятся кумирами, с их именем на устах живые идут умирать и часто побеждают. Если же они умирают, как бродяги или проходимцы — их имена втаптывают в грязь и очень быстро забывают. Хотя иногда потом они оживают в песнях базарных плясунов, как правило — в срамных. Тоже слава, но лучше никакого посмертия не надо, чем такое. Ты не волнуйся, мальчик, все будет так, как надо. Я немножко подумаю, да. Я подумаю, как сделать так, чтобы все было хорошо для всех, кроме этого Талиена.

Немного посопев, я все‑таки решил спросить еще раз об оплате. Мне очень не хотелось этого делать, понятно было, что это капкан, но нутром я чуял — если этого не сделать сейчас, замок Атарин будет закрыт для меня навсегда, а это очень нерационально. Кто знает, что будет дальше? И потом — я еще не полностью изложил Хассану задачу для его людей.

— Почтеннейший Хассан — мягко произнес я — Мне не по душе то, что вы можете подумать обо мне плохо. Вы подумаете: «Какой он невежа». Или — «Он не уважает меня, ему трудно выполнить маленькое поручение». Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было. Скажите мне, что надо сделать — и я займусь вашей просьбой сейчас же.

— Горячий, да — улыбнулся в усы ибн Кемаль — И умный. Успокойся, сынок, не надо от тебя старому Хассану ничего. Ну, может только чтобы ты сказал мне — «Хассан, я друг тебе, отныне и навеки». Этого будет достаточно.

Сто процентов — это ловушка. Уж не знаю какая — но это точно так. Но… Ладно, пусть будет, одной заморочкой больше, одной меньше… В конце концов — этот дедушка точно не самый хреновый из тех друзей, которыми я тут обзавелся.

— Так это и на самом деле так? — недоуменно пожал я плечами.

— Знаю — благосклонно покивал ибн Кемаль — Но хотел бы это услышать от тебя. Считай это моей безобидной старческой причудой.

— Мудрейший Хассан, я ваш друг, отныне и вовеки — по возможности торжественно произнес я.

«Вы дали обет дружбы старцу с горы, Хассану ибн Кемалю, также известному в Раттермарке как „Кровавый Хассан“. Помните, что обет дружбы на Востоке значит куда больше, чем клятва богам или даже кровное родство. Тот, кто его нарушит, будет навеки проклят — и на земле, и на небе, и в жизни, и в посмертии.

Отныне Хассан ибн Кемаль вправе прийти к вам в любой момент и потребовать, чтобы вы отдали ему дружеский долг, выражающийся в каких‑либо услугах, и вы не вправе ему отказать. Исключение составляют только те просьбы, которые ведут вас к клятвопреступлениям (т. е. к нарушению каких‑либо обязательств, взятых на себя ранее).

Внимание!

Требования Хассана ибн Кемаля будут выражаться в квестах, отказ от принятия которых повлечет за собой применение к вам штрафных санкций (вид и объем шрафов будет определяться по каждому непринятому вами квесту)

Примечание.

Количество выдаваемых вам подобных квестов ограничено временными рамками. Вам не может быть выдано более двух подобных заданий в течение одного календарного месяца.

Примечание.

В случае удачного выполнения обязательных задний, выдаваемых вам Хассаном ибн Кемалем вами могут быть получены очень неплохие и даже уникальные награды в виде редких предметов, умений и цепочек заданий».

Вот и гадай — то ли получил на свою голову проблемы, то ли офигенную фишку срубил. С одной стороны, геморрой, с другой — умения и задания. Но, с учетом того что задания мне не нужны — выходит, что геморрой.

А дедушка‑то молодец. Я теперь ему друг, а он мне кто? Он‑то мне в ответной симпатии не клялся, так что сыграл я, как всегда, в одни ворота. В свои. Вот такой вот дон Корлеоне с восточным колоритом напротив сидит, в усы улыбается, да знай костяшками четок щелкает, да. Ладно, могло быть и хуже, он меня мог заслать куда‑нибудь за тридевять земель прямо сейчас. А тут — абстрактные поручения в предполагаемом будущем, это все несмертельно.

— Я рад обрести такого друга как ты, сынок — растроганно сказал Хассан — Твои слова тронули мое сердце. Давай один золотой, и отныне твой враг — мой враг.

Вами выполнено задание «Инструкция»

Награды:

600 опыта;

Великая сила дружбы. Сказал — и все, квест закрылся. Ах да, еще денежка… Я достал из сумки золотой и протянул его Хассану.

Вам предложено принять задание «Ожидание»

Данное задание является четвертым в цепочке квестов «Охота на годи»

Условие — ожидать смерти годи Талиена. В случае, если она не воспоследует в течении одной недели по игровому времени, поинтересоваться у исполнителей, почему они до сих пор не выполнили взятые на себя обязятельства.

Награды:

1000 опыта;

200 золотых

Получение следующего квеста в цепочке.

Ага, поинтресоваться. Вот так, по — братски прийти к ибн Кемалю, ввалиться прямо вот в эту комнатенку, и эдак с наездом спросить у него -

— Я чего‑то не понял. Почему это чмо в перьях еще живо?

Маловато дали наградных за этот квест. Он очень непростой… Ладно, это все лирика, надо последний штрих внести в общую картину преполагаемого политического заказного убийства.

— Я всегда был вашим другом — прижал ладонь к сердцу я — Хотя, еще я в чем‑то видел в вас своего наставника и даже, простите за смелость, духовного отца. Мне даже не надо было произносить эти слова о дружбе, они отчеканены в моем сердце…

Бамс! — и мне снова прилетело по щеке.

— На этот раз не за то, что ты врешь — Хассан как всегда улыбался — Впрочем, если ты сейчас и соврал — это не страшно, мне приятно слышать подобное, даже если это ложь. Сейчас я ударил тебя за многословие, неподобающее мужчине. Ты сам сказал — я тебе как отец. А отец учит своих сыновей всему, что они должны знать. Иногда это надо делать словом, а иногда — и силой. Другой разговор, что это надо чередовать, и каждый из инструментов пускать в дело в нужное время.

Я, было, хотел подчеркнуть его мудрость и многогранность познаний, даже рот открыл, но в последний момент остановился. Ну его, того и гляди, снова по роже вдарит.

— Молодец, да! — ибн Кемаль явно заметил мои телодвижения и с довольным видом погрозил мне пальцем — Надо всегда знать — когда говорить, когда молчать. Ты способный, да. Из тебя еще может выйти толк. Хотя я об этом уже… Ну, ничего. Я старый, мне уже можно повторять одно и то же — мой разум не так остр и скор, как в юности, да и духом я стал помягче. Тянет как‑то на наставления, воспоминания… Ладно, что мы все обо мне. У тебя все? Что хотел и знал — то сказал?

— Нет, почтеннейший Хассан, не все — помотал головой я, ловя его удивленный взгляд — Еще кое‑что есть. Не могли бы ваши дети, те, что будут… мммм… работать над этим делом, перед выполнением своей миссии или сразу после нее положить на тело Талиена вот этот мешочек.

Я достал из сумки означенный передмет, который некогда мне вручил на том гельтском свете давно скончавшийся годи Оэс, и протянул его ибн Кемалю. Черт, как фраза‑то предыдущая жутко звучит, а? И ведь — из песни слов не выкинешь, так оно и было на самом деле.

— Магия? — спросил, принимая у меня мешочек с землей Хассан, подбросил его на ладони и утвердительно повторил — Магия. Ох, мальчик мой, не имел бы ты с магами и чародеями дел, да. От них в мире один кавардак и неразбериха. Вечно машут своими посохами и бородами, лезут везде где только можно, добиваются власти и думают, что они самые умные, самые сильные и бессмертные. Ну, про первые два заблуждения говорить не стану, а вот насчет третьего… Это очень неверное мнение, я бы сказал — в корне. Но — будь по — твоему, как скажешь. Что‑то передать покойному хочешь — какие‑то слова, какие‑то пожелания? Кроме пожеланий долгой жизни, конечно же.

— Все, что я хотел ему сказать — я уже сказал вам — немного криво выразился я, но повелитель замка Атарин меня понял и снова ухмыльнулся в усы.

— Ну, если это все — то на этом и закончим — четки сверкнули и исчезли в рукаве его халата — Ночь на дворе, может, заночуешь здесь у меня? Мой дом — твой дом.

— Да нет, пойду — отказался я. Какая мне разница, когда свиток тратить. Нет, вполне возможно, что за этим предложением запросто могла последовать возможность получить пару заданий, думаю, этот замок в ночи может порадовать любознательного игрока, но мне они не нужны — Завтра утром у меня много дел.

— Дела, дела — ибн Кемаль вздохнул — Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают — «Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что все время куда‑то бежал? Веть было же что‑то еще кроме неотложных дел в этом мире?». А как он может что‑то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно… Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы подумать — а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю занимаешь не свое место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое все видело и все знает?

— Я подумаю — если честно, таких речей от Хассана я вовсе не ждал. Я привык к его восточным закидонам, но тут он выдал совсем уж необычный монолог — Я обязательно подумаю о том, что услышал от вас.

— Ай, обманешь — отмахнулся ибн Кемаль — Выйдешь за порог и слова мои из головы выкинешь. Не спорь, так и будет. Я знаю. Я сам таким был. Я слушал своего наставника, кивал, а сам думал о том, что у меня своя голова на плечах есть, и я уже сейчас знаю и понимаю больше чем он. Прошли годы, и только сейчас я понял, как он хотел мне добра, делясь своей мудростью и как ему было больно видеть, что я не хочу пускать его слова в свое сердце.

Наверное, надо было сказать о том, что я‑то как раз пустил его слова в свое сердце, но что‑то мне досказывало, что я тогда по роже в третий раз за этот вечер получу. Не то, чтобы меня это пугало, но нафиг надо.

— А вот у меня вопрос — сказал я, поднимаясь с ковра — Можно?

— Спрашивай — милостиво разрешил ибн Кемаль.

— Четки ваши — я ткнул пальцем в направлении рукава — Они немного необычные…

— Это память — лицо Хассана озарилось доброй улыбкой — Память, да. Знаешь, хороших друзей найти непросто, а хороших врагов — еще труднее. Просто врагов — их очень много, бывает, что весь мир идет на тебя войной — но это не те враги. Они не заслуживают доброго слова. А бывает враг, которого ненавидишь — но безмерно уважаешь. Он ближе, чем женщина. Дороже, чем друг. Роднее, чем мать. И когда ты забираешь его жизнь, ты испытываешь такую пустоту, как будто ты себя убил. И наслаждение от того, что он мертв, а ты нет. Очень противоречивые чувства, но так оно и есть. Ты еще такого не испытывал, иначе бы по — другому смотрел сейчас на меня. Но когда‑нибудь ты поймешь, о чем я говорю. Но пустоты все же больше чем наслаждения, да…

— И? — сдается мне, что я угадал, из чего его четки сделаны…

— Пустоту надо чем‑то заполнять, и ты ищешь нового врага — пояснил ибн Кемаль и снова извлек четки на свет — И, убивая всякий раз новых и новых врагов, оставляешь себе их часть, например — фалангу пальца там, или кусочек лобовой кости… Приятно знать, что ты их не только убил, но и заставил себе служить после смерти. Есть в этом некая высшая мудрость.

Столько в его голосе было теплоты, столько нежности при упоминании давно мертвых людей, так ласково он оглаживал свои четки, что мне стало маленько не по себе. Не дай бог в жизни, я имею в виду, в той, в настоящей жизни с таким дедушкой столкнуться. Куда там Зимину или Азову до Хассана ибн Кемаля…

— Это да — я, поднатужившись, выдал улыбку — Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Хорошие слова — покивал Хассан — Ты придумал?

— Нет — потомтал головой я — Слышал где‑то.

— Я запомню их — Хассан щелкнул камушком четок и легко поднялся на ноги — Если решил идти — иди. И помни — тебе здесь всегда рады. За дело — не волуйся. Думаю, скоро ты услышишь печальную весть о том, что годи Талиен умер.

— Несчастья случаются — я скорчил печальную рожицу — И ведь совсем не старый еще дядька! Вот если бы не гадил людям этот годи, мог бы еще жить да жить.

— А не хотел бы ты присоединиться к моим детям? — когда я уже шагнул к двери, спросил Хассан — Они бы все подготовили, а ты бы забрал его жизнь сам? А?

Вам предложено принять задание «Чистая смерть»

Данное задание напрямую связано с цепочкой квестов «Охота на годи» и квестом «Билет в один конец».

Условие — дать согласие отправиться с ассасинами Хассана ибн Кемаля к лагерю Мак — Праттов и принять участие в подготовке и убийстве годи Талиена

Награды:

1000 опыта;

200 золотых

Получение первого квеста цепочки заданий «Волки из замка Атарин»

В случае, если вы согласитесь на предложение Кровавого Хассана, награды за выполнение заданий из цепочки квестов «Охота на годи» и квеста «Билет в один конец» могут быть изменены, притом значительно.

Внимание!

Учтите, что выполнение этого задания обязывает вас постоянно нахоиться в группе ассасинов, служащих Хассану ибн Кемалю и откомандированных им на выполнение вашего поручения. Любая отлучка, кроме официального выхода из игры будет расценена как дезертирство, после чего данное задание, а также оба квеста, связанных с ним будут считаться проваленными. Минимальное ежедневное время нахождения в игре до момента выполнения задания или его провала — не менее шести часов по локальному исчислению.

Принять?

Заманчиво, заманчиво… Кабы не эта возня с печатями и не проделки Кролины — можно было бы вписаться. Это такое приключение, что даже мне, равнодушному, по сути, к игре человеку, интересно на него глянуть.

Но условия никак не позволяют этого сделать. Точнее — не условия, а вся та чехарда, которой пока конца и края не видать. Жаль. Вот правда — жаль.

— Нет, почтеннейший Хассан — абсолютно искренне вздохнул я и развел руки в стороны — У меня очень много дел, причем таких, от выполнения которых я не могу отказаться. Если бы это были дела, связанные с зарабатыванием золота — я бы плюнул и пошел с вашими детьми. Но здесь другое, тут выполнение обещаний, которые мной даны уважаемым людям, ответственность перед ними за свое слово — как я это могу отмести в сторону?

— Слово надо держать — погрозил мне пальцем ибн Кемаль — Ну, нет — так нет, чего уж теперь. Тогда — до встречи.

Он приобнял меня и проводил до дверей своей комнаты.

Страшненький старичок, прямо скажем — страшненький. Но какой душевный! Хотя, возможно, что все тираны, из серьезных, из тех, которые вошли в мировую историю, были такими же. Иван Грозный без того, чтобы перекреститься, ни одну казнь не начинал, Нерон актером любительского театра себя считал, Калигула — тот и вовсе лошадок любил. И только Ленин был гриб!

Вернувшись в замок, где уже зажглись факелы, а по стенам бродила ночная стража я было посмотрел на почтовый ящик, где наверняка скопилась очередная куча писем, но решил заняться ей завтра. Войду в игру минут за пятнадцать до назначенного времени и все прочту. Если совсем честно — я просто не хотел дополнительно себе настроение портить. Там же наверняка какая‑нибудь дрянь лежит, которая мне нервы поднимет, а у меня и так впереди еще негромкий бубнеж Вики, которая «пошла в ванную на чуть — чуть, а я этим воспользовался и в свою игру сразу полез». Понятное дело, что это не претензии, и уж тем более не скандал, но ей же надо выполнить свой священный женский долг и попилить меня? Без этого она уснуть не сможет, будет вертеться и кусать угол подушки — день‑то прожит зря. Выражаясь афористично — не поругались — день пропал, не помирились — и ночь даром пролетела. Так что с полчаса подобных нотаций впереди гарантированно, так что стоит ли усугублять это невесть какой корреспонденцией? Хотя — может и обойдется, придет Азов, и спасет меня от всей этой необходимой чепухи, которая, к слову, отчасти справедлива. Я про тотальное невнимание к своей дрожайшей половине, которая по моей милости вынуждена была одна багаж разбирать, а потом предаваться тоске и скуке. А что — все так. И я сбежал, и она одна багаж разбирала. Правда мне не совестно совершенно, но это уже другая история.

И я — не угадал. Судя по всему, никто ни в чем меня упрекать не собирался, и уж точно не скучал. Из кухни раздавался мелодичный звон бокалов, смех и гомон голосов. Сдается мне, там не только Азов, сдается мне, у нас гости. Однако — симптоматично, не в первый раз такое. Вот так в один прекрасный день выйдешь из игры, а из капсулы и не вылезешь — рога помешают. Шучу, шучу… А, может и не шучу, это дело такое.

У меня один приятель так супругу потерял. Он, правда, не по играм с полным погружением ударял, а по бильярду, зато через день и допоздна. Нравился ему бильярд. Реально — не по девкам шастал, не пиво дул, а по зеленому сукну шарики гонял. А вот жене его это не слишком нравилось. Она сначала это дело терпела, потом его пилила, потом даже пару скандалов закатила, а потом завела себе любовника. А еще немного времени спустя она к этому любовнику вовсе жить ушла. Он по ряду статей, и физических, и финансовых, уступал, конечно, моему приятелю, но зато вечером и ночью дома был, а не в «американку» резался, что, видимо, в результате и решило дело.

Я выбрался из капсулы, пригладил волосы и пошел на кухню. Кого там еще‑то к нам принесло?

Естественно, что никого нового я на кухне не увидел. Почти все те же, все там же. Ну, понятное дело — у нас тут не дом, у нас тут клуб по интересам. Конкретно — у нас, поскольку за все это время я больше ни у кого в жилом помещении не был. В гости к нам все ходят охотно, но к себе не зовут. Да какой ходят — просто притаскиваются, когда хотят.

Вот и сейчас в кухню набилась до боли знакомая публика — Азов, который как раз опрокидывал в рот рюмку с настойкой, Генриетта Зимина с тарелкой клубничного варенья, которое она ела столовой ложкой, Валяев, который пальцами вылавливал огурец из банки и Костик, в руках у которого ничего не было, но немного пьяненький. Ну, и Вика, которая обреченно на все это смотрела, тревожно улыбаясь.

Неоднородная компания, но зато им явно весело. Скажем так — подавляющему большинству.

— О, вылез наконец‑то на белый свет — Валяев вытащил из банки приличных размеров огурец и смачно им хрупнул, во все стороны брызнул терпко пахнущий рассол — Ну, как там у тебя дела, все нормально? Ничего за время твоего отсутствия сверхъестественного не случилось?

— Не сказал бы — не стал врать я — Не все нормально.

— Да ладно! — заулыбался Костик — Я поглядывал одним глазом — там все хорошо! Никита, а дай мне тоже огурчика!

Мне не слишком хотелось обсуждать эту тему, тем более что половине присутствующих эти все игровые дела были до фонаря.

— И то — Азов хлопнул по спине Валяева, который от этого чуть не поперхнулся — Чего в одну рожу трескаешь?

— Да на — Валяев отдал ему банку, в которую Азов немедленно запустил вилку — Хорош засол! Вик, твоя мамка — талант! Я таких солений лет почитай… Давно, в общем, не ел.

— Да на здоровье — радушно сказала Вика, но я в ее голосе услышал очень и очень глубоко скрытые нотки раздражения. Человек, который её не знает, их не разберет, но я уже наловчился их улавливать. Вике явно хотелось отдохнуть, разобрать те же самые вещи, растасовав их на категории «в стирку» и «в шкаф», но долг хозяйки призывал к гостеприимству. И потом — поди их, выгони. Не те персоналии, не те…

— А чего не так‑то? — Костик снял с носа очки, дыхнул на стекла и потер их о рукав свитера.

— Да пока меня не было, мой клан пополнился полусотней неизвестных мне людей — не стал скрывать я. В конце концов — хочет знать, пусть знает — Никит, ты же говорил мне, что ты дашь Кролине право на прием одного человека в день! И в целом она больше трех десятков принять не сможет. А что в результате?

— И что в результате? — с интересом спросил Валяев, отправил в рот остатки огурца и вытер руки о волосы — Чего не так?

— Все не так — засопел я — Она за эти дни полсотни бойцов мне в клан напринимала!

— Молодец девка — одобрил Валяев, подцепил бутылку настойки и ловко наполнил рюмки — Ты будешь?

— Буду — хмуро ответил я. Жалко настойку, понравилась она мне, думал время от времени ей стресс снимать, но видно не судьба. Валяев теперь пока ее всю не выжрет — не уйдет, у его желудок силиконовый и хайло ненасытное.

— Вот это правильно — Валяев повернулся к Вике — Хозяюшка, дай еще посуды. Ага, спасибо.

Он ловко налил еще одну рюмку, слизал каплю с горлышка и блаженно зажмурился.

— Ах, истинный парадиз! А запах, а вкус!

— И мне тогда плесни — Генриетта допила вино из бокала (дамы предпочли его) и протянула его Валяеву — Ты, Никитка, мертвого уговоришь.

— Есть такое — скромно потупил взор Валяев — Это один из моих немногочисленных талантов. Итак — выпьем за благополучное возвращение под родную крышу наших дорогих друзей — Кифа и Вики. Мы скучали за вами, как за космонавтом ракета. Прозит!

Выпить я выпил, но насчет «родной крыши» — это он погорячился. Нет, в каком‑то смысле это «крыша», только вот не в том, о котором он говорил в своем тосте. Да, здесь комфортно, безопасно и бесплатно, но это не мой дом. Я тут живу в состоянии затянувшегося отпуска или, к примеру, бесконечной командировки. Хотя, при прочих равных — здесь получше, чем под землей или на дне водоема, потому и выпендриваться я не стану. Никогда не следует плевать в дающую руку — не исключено что во второй руке, той, что за спиной держат, кистень припрятан.

— Так что тебя не устраивает? — Валяев подцепил с тарелки кусок ветчины — Вика разбавила разносолы тети Светы традиционными нарезками, запасы которых в холодильнике, похоже, не кончались — У тебя в клане полсотни рыл появилось — и все как на подбор. И с ними дядька Черномор!

Шутлив сегодня Валяев, искрит просто юмором. И шутки такие… Мягко скажем — наводящие на мысли. Не его ли стараниями эти молодцы ко мне приперлись?

— У меня в клане всего сто мест для игроков — терпеливо объяснил ему я — И мест этих теперь осталось очень мало. А если мне кого самому принять надо будет? Никит, ну ты же обещал.

— Никита обещал — Никита сделал — шутник и афорист подмигнул Генриетте — Костик, ты почто мое указание не выполнил? Отвечай без заминки!

— Что ты мне сказал — то я выполнил — безмятежно, как‑то по — детски расплылся в улыбке тот — Сказал — дать полномочия этой… Как ее? Кролине. Я — дал. А про ограничения ты мне ничего не говорил.

— Да? — Валяев поскреб пятерней затылок, ероша и без того торчащие в разные стороны волосы — Бывает. Забыл, наверное. Дел‑то перед Новым Годом было мноооого!

— Это да — поддержал его Азов с усмешкой — Что есть — то есть. И разных.

— Палыч — явно смутился Валяев — Я же уже… Чего ты опять…

— А чего я? — Азов всем видом показал, что не понимает, о чем идет речь — Я и говорю — праздник дело серьезное, тут чего угодно забыть можно. Даже про разные договоренности и заключенные соглашения.

— Я дико извиняюсь — Вика, судя по всему напряглась, опасаясь того, что титаны «Радеона» перейдут на выяснение отношений — Вот тут имя прозвучало несколько раз — «Кролина». А это кто?

— А это его заместитель в клане — показал на меня пальцем Костик — Заместительница, то есть. Прехорошенькая девица, и с мозгами.

— Как интереееесно — Генриетта облизнула ложку с вареньем — Вик, представляешь — у них там кланы есть, в этой их игре. Как у скоттов или гэлов.

— Скотты — это про него — Вика закивала, соглашаясь с любительницей сладкого — Как есть — скотт. Он мне все «работа, работа». А у него такая оказывается работа! С девицами.

В глазах у девушки не было гнева или злобы. Она сознательно уводила тему разговора подальше от возможного развития нежелательного выяснения отношений между не слишком трезвым и непривычно смущенным Валяевым и Азовым, который, похоже, понял ее нехитрый маневр.

— Какой же он скотт? — удивилась Генриетта, которую неслабо подразвезло — Не похож совершенно, разве только что цветом волос… Ну, может, еще формой носа. Но в остальном… Те‑то были ого — го какие. Волосатые, дикие, необузданные. Сколько в них было силы и мощи — и вместе с тем они были такие доверчивые! Хоть бы даже этот… как его… Итха. Ох, если бы ты знала, сколько в нем было жизни! Хотя, погоди. Может он и не был скоттом, может, он был и кельтом…

— Генрике — обволакивающе — мягко обратился к задумчиво загибавшей пальцы и что‑то вспоминающей девушке Валяев — Бог с ними — и с гэлами, и с кельтами. Скушай еще варенья лучше.

— Никогда не дает мне с людьми говорить — пожаловалась Вике, которая явно уже ничего не понимала Генриетта — Что он, что братец мой беспутный! Все время рот мне затыкают, понимаешь. «Генрике, помолчи. Генрике, это не твое дело». А у меня прав владения, между прочим, не меньше чем у них!

Зимин — «беспутный»? Никогда бы не подумал. А может у нее еще какой брат есть? Ай, какая интересная девушка. Вот только держаться от такой интересности надо подальше. Не знаю почему, сформулировать не могу — но чую. У меня на такие вещи нюх, как у собачки Джульбарса. Правда он, гад, не всегда срабатывает.

— Вика, не валяй дурака — обратился уже к моей женщине Азов — Это игра и в нее играют люди. При этом гендерные признаки в ней несущественны. Больше тебе скажу — может эта Кролина и не девушка вовсе, а самый что ни на есть мужчина. Костик же не имел в виду внешние параметры игрока, он говорил о симпатичности его аватара, компьютерного персонажа. Поверь, очень многие представители сильного пола любят поиграть под личиной девушки, и это не отклонение от психической нормы. Ну, скажем так — не всегда. Это может быть эстетический позыв или какой‑либо расчет.

— Точно — точно — подтвердил Костик, он поддался корпоративному мужскому духу и решил помочь Азову меня выгораживать. Так сказать — сам спалил, сам вытащил — Есть квесты, которые может получить только игрок определенного пола.

— Так успокойся и не бери в голову — Азов сейчас напоминал эдакого восточного мудреца.

— Правильно — присоединился наконец к беседе Валяев, с благодарностью глянувший на Вику — Не бери в голову, бери в… Все — все, молчу. Ну что, может — накатим еще по одной?

Ответа на свой вопрос — почему так получилось с полномочиями Кролины, я в тот вечер так и не получил. Размышляя позднее, когда гости все‑таки покинули нашу кухню (как не странно, бодрее всех выглядела обычно индифферентная ко всему Генриетта. Она даже пританцовывала и напевала какую‑то песню, причем на совершенно незнакомом мне мелодичном языке) я разложил все по полочкам и попробовал систематизировать.

Первые свои предположения об умышленном насыщении моего клана живой силой я в результате все‑таки отмел, просто в силу их полной бессмысленности. Какой резон тому же Валяеву контролировать меня в игре, да еще таким способом? Я у него и так как на ладони. К тому же ему лучше, чем кому‑либо другому известно, что в коллективных игрищах я принимаю участие только в дни больших игровых катаклизмов или когда мне нечего делать. Катаклизм я только готовлю, дел по этой причине у меня полно, стало быть какой вывод? Правильно, не видать меня родному клану больше чем по пятнадцать минут в день.

Сдается мне, что все это следствие его традиционного раздолбайства. А поскольку самолюбия у Валяева никак не меньше, чем сладострастия, то и признавать свой косяк он конечно же не захотел, вот и устроил клоунаду. И нечего накручивать себя. Наверное.

— Слушай, если они так к нам каждый день ходить будут, то я не согласна на это — прошептала мне в ухо Вика, когда мы легли в постели — Бог с ними, с продуктами, но я все время боюсь, что опять начнется что‑то вроде тогдашнего кошмара.

Тогда, на новогоднем празднике, Старик так напугал мою бедную девочку, что она и по сей день вздрагивает всем телом, вспоминая это мероприятие. И рыбу она есть перестала. Любую.

— Не будут — успокоил я ее — Сейчас харчи закончатся — и все, мы им будем неинтересны.

— Завтра что смогу — съем — заявила Вика — Остальное — раздам людям.

— Я тебе помогу — ободрил я ее — Опять же — что‑то послезавтра нашим головоногим можно отвезти, они все едят, включая бумагу и клеящие карандаши.

— Я тоже в детстве любила клеющие карандаши — неожиданно заявила Вика — Они были сладкие. Мамка, правда, ругалась, когда это видела.

На этой лирической ноте я крепко уснул, причем сразу же, как только закрыл глаза. Правда полночи мне снился огромный клеющий карандаш, который бегал за мной по пятам и пытался сделать что‑то нехорошее. Уж не знаю, чего точно, подробных комментриев моя явно шалящая психика не предоставила.

Несмотря на все кошмары, выспался я отменно. Бонусом к этому я получил Вику, которая раз в кои‑то веки умудрилась не проснуться раньше меня.

— Кто не успел — тот опоздал — прошептал я и полез в капсулу. Времени до встречи с Кролиной оставалось не так уж и много, а я еще хотел снять игровую почту.

Как я и ожидал, большей частью содержимого почтового ящика был мусор. Да не большей даже — подавляющей. Под статью «хоть сколько‑то любопытно» можно было отнести запоздалые поздравления с праздниками от Джокера, моего персонального проводника в мир теневых сделок и коротенькое письмецо от Глена, в котором он меня звал на встречу Рождества в его замке. И еще одно письмо, которое я, как видно, проглядел, читая почту перед Новым Годом.

«Добрый день, ярл и лэрд Хейген.

Моё игровое имя Тём. Мы несколько раз пересекались в общих заданиях. В частности, я был в морском походе на драккаре Фроки Молота в деле освобождения дочери кенинга, и в долине Туад, где под командой Глена участвовал в войне на стороне твоего клана.

Если нужны дополнительные рекомендации по моей персоне, то их может дать твой соклановец Вахмурка или глава клана „Сыны Тараниса“ Глен.

Встреча важна нам обоим, так как её предмет до недавнего времени находился под запретом у инквизиторов и в опале у Академии Мудрости.»

Тём. Где‑то я это имя слышал. Вот буквально совсем недавно слышал. Вчера слышал! Кро говорила про этого Тёма, у меня же про него спрашивала, вроде как наша малахольная фея с ним хороводится.

Ай — яй, неизвестный мне Тём, не очень хорошо ты выглядишь в моих глазах пока. Письмо написал не очень правильное, в лучших традициях Мюрата, мол «мы почти знакомы», «это нужно нам обоим», раскидал по нему тонкие намеки на толстые обстоятельства. Ясное дело, думал, что меня это заинтересует, а это меня только еще больше насторожило. Заручился рекомендациями Глена, который, похоже, в любой пивной бочке затычка. Он мне уже Сайруса присоветовал. Нет, мужик там безобидный, но это пока. А потом что будет, если я Лилит эту из‑за грани не призову?

Правда Тём этот еще про Вахмурку пишет, а это уже другой коленкор, тут свой в доску гном, ему верить можно. Не то, чтобы полностью, но более — менее.

Ладно, повидаться с этим товарищем надо в любом случае, только сначала все‑таки уточню кое‑что у Вахмурки и оттаскаю за крылья Трень — Брень, что бы черт знает с кем не вожжалась. Да и потом — письму две недели почитай, может, оно уже и неактуально.

«Мое почтение, Тём.

Я еще не навел справки о вас, но, думаю, они будут исключительно положительными.

В свете этого и в том случае, если цель встречи не потеряла своей злободневности, я готов выслушать то, что вы хотите мне сказать. Что может быть лучше хорошей беседы?

А самая лучшая беседа — она проходит за накрытым столом.

Проще говоря — если вы еще хотите встретиться со мной, то напишите мне письмо, и мы пересечемся. Но — на моих условиях и там, где я укажу, не обессудьте. Мои друзья вас знают, — а я еще нет.

С искренней симпатией — Хейген»

Вот и поглядим, что дальше будет. Если не отзовется — так и шут с ним, а если повстречаться захочет — я его выслушаю.

— О, ты даже не опоздал — это была Кролина, сосредоточенная и напряженная. Как видно, она морально к приключению готовилась. А может — просто не выспалась.

Открылся портал, мы шагнули в него, и там, уже с той стороны, я буквально нос к носу столкнулся со игроком, чье лицо мне было.

— Привет — помахал рукой мне тот.

— Дела — я почесал нос — А я только — только о тебе вспоминал!

Глава шестая

о холме, и том, что в нем приключилось

— Это хорошо, что ты меня не забываешь — хоть и с улыбкой, но более чем серьезно, сказал Сайрус — Впрочем, ты мне с самого начала показался человеком, которому можно доверять, потому я старался тебе о своем существовании не слишком напоминать. Но тут — прости, не удержался. Уж очень нечасто подворачивается шанс закрыть это деяние. Мне лично — впервые.

Стоящие рядом с ним игроки согласно закивали головами. Однако, меня занесло в сильно привилегированное общество, хочу я вам сказать. Не стану врать, я не Джокер, чтобы на глазок оценить уникальность доспехов или цену оружия, но даже мне было понятно, что переливающаяся всеми цветами радуги кираса, которая прикрывала мощную грудь здоровяка — гнома, стоит как небольшой островок где‑нибудь в Караибском море. Причем не в местном, а вполне в настоящем. Ну, может и не как островок, но вот как вилла на нем это уж точно.

— Я в свое время профукал такой шанс — присоединился к нашему разговору тот самый гном, на боку которого висела секира, рукоять которой была изукрашена искуснейшей резьбой, которая то и дело мерцала голубоватым светом — Два года назад сюда устраивался рейд, аукционным способом. Кто‑то получил квест, связанный с каким‑то артефактом и устроил закрытый аукцион на места в рейд — группе. Проводился он на специальном сайте и меня мой помощник подвел, не слишком верное время его начала назвал, паразит. В результате я пролетел со свистом.

— Не завидую я твоему помощнику — засмеялся еще один игрок, варвар с огромным мечом, рукоять которого высовывалась из‑за его плеча — Он хоть жив остался?

— Жив, жив — брюзгливо ответил гном — Вышиб его из своей компании с «волчьим билетом» да и только. Я же добрый, ты же знаешь.

Вопрос. А чего мы так не сделали? Набрали игрового барахла, когда могли бы поднять вполне рельных денег?

Хотя — к кому претензии предъявлять, кроме себя самого? Кро все сделала верно — свой долг вернула и о клане позаботилась. А я даже пальцем не шевельнул, чтобы посмотреть — что за квест такой и почему богатые люди за него платить готовы. Так что — сам дурак.

— Сайрус, так ты знаком с нашим проводником, так сказать — Вергилием? — подключился к разговору последний, четвертый незнакомец, явно имея в виду меня. Это был… Наверное, маг — в руках у него был посох, на голове забавная шляпа. Но зато у него не было традиционной для магов хламиды, вместо нее он был одет в кожаный камзол и такие же штаны. Маг — доминант?

— Есть такое — подтвердил Сайрус — Мы давние приятели.

— И как он, нормальный мальчишка? — маг подошел ко мне, его глаза сверкнули, на мгновение став золотыми с чернью. Елки зеленые, это с кем же я сейчас в холм полезу? Впрочем, если они еще и умеют пользоваться всем тем, что накупили, то можно ни о чем не волноваться. Этот рейд будет даже еще проще, чем некогда прогулка к Свиссу, королю нагов, которую я совершил с ребятами из «Гончих смерти».

— Абсолютно — твердо прознес Сайрус и положил мне руку на плечо — Я могу поручиться за него.

— В этом нет смысла — махнул короткопалой рукой гном — Собственно, от него ничего не зависит и на него ничего не подвязано. Все, что юноше надо сделать — просто создать рейд — группу и войти с нами в холм, чтобы произошла активация квеста и в его центре появился тронный зал Кормора Грозного. После этого наш друг может попросту присесть у входа в эту локацию, если ему не хочется тратить свое время на прогулки по коридорам и залам, его участие в мероприятии далее не понадобится. Ну, в идеале он может еще делегировать права лидера кому‑то из нас.

— Стоп — стоп — я шевельнул плечом, сбрасывая руку Сайруса — Мне бы хотелось прояснить пару моментов прямо сейчас, до того, как мы войдем в холм. Кролина, скажи мне, ты объяснила этим достойным господам, каковы наши условия?

— Оплата за наше участие уже отправлена вам, по крайней мере — мной — с достоинством сообщил маг — Не думаю, что остальные не сделали этого.

— Да бог с ней, с оплатой — фыркнул я — Мне хотелось бы напомнить вам, что у босса локации есть предмет, который мне нужен. Отдельно замечу — он кроме меня никому больше и пригодиться не может.

Знаем мы этих богатых и знаменитых. Прихватят топор — и привет. Просто так, забавы ради. Нет, надо было брать своих, и не мудрить. Чего я Кро послушал? Им ведь сейчас мои слова — как об стену горох. Хотя, какой горох? Удивительно, что они меня вообще слушают, я в их глазах что‑то вроде комара. Пускай пищит себе, пока не надоест.

— Чтобы было четкое понимание того, что это — так это топор, сделанный из вулканического камня — на ходу импровизировал я, и тревожно следя за игроками и фиксируя — слушают ли меня вообще — Как оружие он бесполезен, зато дает возможность открытия следующего квеста цепочки.

— Цепочка — покивал маг, снова блескнув глазами — Потом расскажешь, как и где ты ее получил. За плату, разумеется.

— И вот еще что, парень — гном потер нос ладонью — Пограничье — край не слишком изведанный, тут на репутации даже больше чем на Севере завязано, потому некоторые квесты открывают совершенно новые места, а значит новые деяния и тому подобные вещи. Судя по тому, что ты получил квест, благодаря которому мы сейчас завалим Кормора — у тебя с ней все в порядке. Так что ты нас в виду имей, если будет что‑то забавное или интересное. А о цене — договоримся.

— А за топор свой не переживай и не напрягайся — засмеялся варвар — Он нам не нужен. Нам не слишком интересны и лут с наградами за квест, скажем так — мы такое не носим и не используем. Да, и вот еще что — ты там, в холме не скромничай. Если пойдешь с нами, так драконь трупы так, как тебе заблагорассудится. Или, что еще лучше, поставь сразу режим «вся добыча лидеру рейда», чтобы нас ненужая информация не отвлекала.

Вроде хорошие слова сказал, а я себя почувствовал то ли гидом, то ли обслугой…

Вот тебе и еще одна грань игры и игроков, та, что я раньше не видел. Это какой‑то игровой туризм получается. Хотя — может вот эти четверо и есть самые настоящие игроки, права тогда была в «Капитале» Кролина. Они здесь реально развлекаются. Не борются за власть, не копят злато — серебро, не строят заговоры, а просто — играют. Собирают титулы, проходят самые редкие подземелья, скупают самое — самое оружие и доспехи и вообще не интересуются тем, кто сейчас круче всех в Раттермарке. Потому что круче всех, по ходу, они.

— Ну и ладно — не скажу, что я прямо вот ему поверил, но выбора, по ходу у меня нет. Формально я могу сейчас их послать, передумав в последний момент, но что‑то мне подсказывает, что подобный финт ушами мне потом таким боком выйдет. С этих господ станется нанять сотни три головорезов и натравить их на меня, как собак на зайца, чтобы проучить за то, что все вышло не так, как они хотели — Тогда нет проблем.

Видимо, я сказал какую‑то нелепицу, потому что все четверо дружно рассмеялись.

— Хейген, приятель, не волнуйся — Сайрус говорил со мной так, как взрослый говорит с ребенком, который ничего не понимает — Ты получишь свой топор, я лично тебе это обещаю. Поверь — он нам совершенно не нужен, мы пришли сюда за другим. Я понимаю твои сомнения, ты сейчас думаешь о том, что вот, наобещают что угодно, а потом…

— Да ничего такого он не думает — наконец вступила в беседу Кролина. У меня возникло ощущение, что ей было как‑то неловко, только вот неясно — передо мной или за меня? — Я просто видимо ему не слишком хорошо все объяснила.

— Слушайте, успокойтесь вы с этим своим топором — варвар отмахнулся от нас обоих — Думаю, что наш проводник уже понял, что вся добыча его. Ну, если только там не будет памятного трофея, вроде головы или конечности, которую можно быдет поместить в зал побед.

— Да — да — оживился гном — Если случится такое — разыгрываем по — честному, не как в тот раз.

— В тот раз нас было шестеро — заметил маг — И был Вольский, он всегда жульничает. А сегодня нас четверо, и Вольского нет, так что все будет по — честному.

Нас, стало быть, в розыгрыш не берут. Да и шут с ним.

— Договорились — сказал я — Сайрус, вы дали слово.

Это какая — никакая — но гарантия. Хотя — жиденькая. Я ведь тоже частенько своему слову хозяином являюсь — захочу дам его, захочу — обратно заберу. Но если он действительно его сдержит, и я получу этот топорик, то фактически у меня появиться долг перед этим добрым человеком. Я не сомневаюсь, что он это прекрасно осознает и делает все, чтобы это случилось. Я не я буду, если в голове Сайруса сейчас не щелкнули костяшки счетов, фиксируя оказанную мне услугу, пусть даже пока и на словах.

— Господи, да кому этот хлам квестовый нужен кроме тебя, честное слово? — засмеялся варвар.

Да хоть обхохочись, только не мешай мне в процессе получения нужного. Да, о процессе!

— Кро, на секунду — потянул я девушку за рукав.

— Пора бы уж? — гном постучал по запясью руки, как бы намекая что время — деньги.

— Пять секунд — приложил я ладонь к сердцу и зашептал девушке — Кро, не забудь — топор этот самый берешь ты.

— Не поняла? — нахмурилась девушка.

— Я не могу его взять — постучал я ее по лбу пальцем — Забыла? Ограничение у меня на этот предмет, я его Талиену должен отдать перед тем, как королю отнести. С учетом того, где он сейчас находится, это в принципе невозможно, а если даже до него добраться, то можно будет не возвращаться к королю, потому как государственных изменщиков в Пограничье не жалуют и не исключено, что казнь для них придумана какая‑нибудь особенная. Страшная и лютая, вроде утопления в выгребной яме.

— Говорила ведь я тебе тогда — вызверилась Кролина — «Все нормально будет»! Ну, и?

— Чего ты пылишь? — я тоже начал злиться — Придем, они этого хрена с горы завалят, а ты труп оберешь.

— А если топор этот только тебе в руки дасться? — девушка сопела мрачно и злобно — Я его вовсе могу не увидеть. Если это закрытый предмет, предназначенный только для того, у кого на руках квест?

— Тогда беда — согласился с ней я — Но это вряд ли.

— Думать надо сразу, а не потом — обличительно потыкала меня пальцем в грудь девушка — Сразу! Перед тем как квест принимаешь.

Она права. Только это понятно сейчас, в тогда, в шатре годи все ровным казалось, и не сулящим проблем. Ладно.

— Есть, что есть — я заметил, что игроки нехорошо стали на меня поглядывать — Ладно, пора, а то вон твои «випы» копытом уже бьют.

— Они не мои — насупленно пробормотала Кролина.

Покопавшись в интерфейсе, я создал рейд — группу и кинул приглашение пятерым игрокам, обступившим меня.

— Вот и славно — варвар, носящий имя Аммок, достал из‑за спины двуручный меч, рукоять которого была сделана из белой кости, а гарда изображал раскрытую драконью пасть — Ну что, в путь?

— Да, Корвинус — гном обратился к магу, который небрежным движением выплеснул в рот содержимое небольшого фиала, ярко искрящееся под солнцем — А чего ты решил зайти через южный проход? Северный же удобнее?

— Не знаю — маг поморщился — как видно, питье было на вкус еще то — Не думал об этом. Всегда через эти ворота сюда ходил.

— Дико извиняюсь — обратился я к гному — А вот это — южный проход, северный…

— Холм — он большой — показал мне гном на означенный элемент ландшафта Пограничья, и я с ним согласился — большой. Я бы даже сказал — это не холм, а небольшая гора — Входов в нее несколько. Этот — южный, им пользуются нечасто. С той стороны — северный, там большая площадка перед ним, ворота прикольные, черепами декорированные.

— И еще пара отнорков есть, вроде лазов — заметил Аммок, убирая в сумку львиную шкуру, которая лежала на его бугрящихся мускулами плечах. Фига себе он бережливый. И самонадеянный — снять шмотку со статами, причем, надо думать, некислыми, перед дракой — это сильно — Но они под квесты сделаны, в основном.

— Ладно — гном с предвкушеним огладил бороду и перехватил топор поудобнее — Ну что, господа, закроем элитное деяние? Не знаю как вы, а я сейчас полностью счастлив.

Дверь, которую так сразу и не заметишь, скрипнула под молодецким ударом ноги варвара, и мы, один за другим, нырнули в душную темноту входа.

«Рейд — группа расформирована.

Вам предлагается создать простую группу для прохождения данной локации в соответствии с квестом, который вы выполняете.

Основные условия задания и награда не изменены»

— Однако — привистнул маг — Не понял?

— Да нормально все — сплюнул гном — Я такое видел. Просто мы будем играть не в отдельно под нас созданной локации, а в общем подземелье.

— И кто‑то грохнет нашего рейд — босса до нас — саркастически произнес варвар — Это не вариант.

— Да никто его не грохнет — Сайрус тихонько засмеялся — К нему кроме нас никто не попадет, вот и все. Я тоже такое видел, в джунглях Реввана, в подземелье Черного Пу. Там народу тогда много ошивалось, потому локацию решили не перегружать отдельными группами, вот и все.

Вами выполнено задание «Холм, на который никто не ходит»

Награды:

5000 опыта;

1500 золотых;

Перстень работы старых гэльтских мастеров.

Чего‑то они долго думали. Я уж решил, что квест не защитался.

Вам предложено принять задание «Обрести проклятое наследие»

Данное задание является пятым в цепочке квестов «Сим топором я буду править»

Условие — пройдя Проклятый холм насквозь, найти зал, в котором на троне из черепов восседает грозный призрак прошлого, именуемый Кормором Грозным и отобрать у него топор Дуллаха.

Награды:

8000 опыта;

5000 золотых;

2 предмета амуниции, соответствующие классу игрока (уровнем не ниже элитного);

Деяние «Грозные тени Пограничья»;

Получение следующего квеста в цепочке.

Предупреждение

Этот холм заслуженно носит свое название. Рекомендуем вам прихватить с собой внутрь 4–6 друзей покрепче.

Предупреждение

Сложность квеста в случае его перевода в групповой будет определяться средним уровнем игроков в группе.

Предупреждение.

Максимальное количество игроков в группе — не более шести. Вы можете взять с собой неигровых персонажей, но при этом количество мест в группе и сложность не увеличится, а награда будет уменьшена.

Уровень НПС, которых вы возьмете с собой для выполнения данного задания не должен превышать 85.

— С квестом все в порядке? — на всякий случай уточнил у меня гном.

— В полнейшем — заверил его я и создал группу.

— Ну да — успокоенно кивнул тот, после на секунду замер — Забавная цепочка, должно быть. Топор Дуллаха. Имя‑то какое.

А, все верно. Они же теперь все могут видеть квест. Впрочем, ничего крамольного в его описании вроде нет, так что — пусть его.

— Жалко нам деяние не перепадет — цокнул языком варвар — У меня такого нет.

«Внимание.

Исходя из среднего уровня игроков в группе, все ваши противники в данной локации будут 120–125 уровня»

Уууу… Теперь у меня одна задача — чтобы никто из тех тварей, которые нам попадутся по дороге, на меня не сагрилась. Потому как если кто из них на меня нападет, то тут мне карачун и настанет. Без вариантов. Сто двадцатый уровень — шутка ли.

— Ну вот, а ты сомневался — попенял Сайрус варвару — Все красиво, все ровно. Но не завидую я тем игрокам, которые пересекутся с нами маршрутами.

Как‑то это все криво сделано — подумалось мне. Даже не сделано — реализовано. Сами представьте — ходите вы по холму, ну, в смысле — внутри холма, долбите врагов уровня семидесятого, все чинно, благородно… Потом натыкаетесь на группу из шести игроков и вражин с охрененных размеров уровнями. Кому такое понравится? Я бы точно разозлился.

«Внимание!

Вам предлагается принять локальный квест „Быстро — быстро“

В том случае, если ваша группа доберется до Кормора Грозного и убьет его быстрее, чем за 35 минут, то каждый ее участник получит титул „Гроза Проклятого Холма“.

Обязательные условия для выполнения данного квеста:

После того, как будет убит Кормор Грозный, в живых должно остаться не менее двух участников группы;

После победы все оставшиеся в живых участники группы должны непеременно станцевать дижгу радости»

— Совсем хорошо — потер руки варвар — Так сказать — два в одном. Я такого титула до этого не видел. Да, вот еще — кто‑нибудь умеет танцевать джигу? Даже не радости, а хотя бы джигу вообще?

— Я в кино видела — неуверенно сказала Кро — Не знаю, насколько это джига, но называли ее так.

— Ладно, пошли, теперь у нас время лимитировано — гном перехватил топор поудобнее — С джигой этой на месте разберемся. И вот еще что — давайте по очереди будем вырезать эту публику — коридор — зал, потом меняемся. Один на острие, трое добивают. Ну, а ближе к концу все за дело возьмемся.

— Тогда с тебя и начнем — согласился с ним маг — Давай, топай. У меня еще вне игры дел сегодня много.

— Выходной же? — подала голос Кролина.

— У денег выходных не бывает — маг иронично посмотрел на нее — Они бывают только у тех, у кого их нет.

Незатейливый финансовый юмор, я его узнаю. Подобные афоризмы время от времени выдавал заместитель председателя правления одного карманного банка и по своместительству мой давний приятель и собутыльник.

Тем временем гном шустро засеменил по неширокому коридору, который освещали факелы, за ним последовали остальные.

Я, было, хотел занять место замыкающего, но этого мне не дала сделать Кролина.

— Нечего — буркнула она — Мало ли кто из темноты вылезет? Меня так сразу не убьешь, а вот ты для этих мест дохловат. Давай, топай за ними, но держи дистанцию, чтобы если чего — отпрыгнуть.

— Спорный вопрос чья голова тут нужнее — проворчал я, но подчинился.

Через пару поворотов гром зычно гаркнул -

— С почином — и, судя по звукам, начал крушить все на своем пути.

И буквально секунд пять спустя я подумал о том, что на самом деле сто двадцатый уровень противников — это совсем не так уж плохо.

Вами получен уровень 73!

Доступных для распределения баллов: 5

Это ли не повод для праздника? Нет, понятное дело, что сейчас уровень бахнул исключительно по той причине, что время пришло для его получения, но в перспективе я тут сейчас могу еще один срубить, если врагов много будет. Разница‑то у меня и этих оглоедов местных ого — го какая! Ай, хорошо‑то как! Я бы даже так сказал — это просто праздник какой‑то!

Между тем гном с хеканьем орудовал своим топором в узком проходе, при этом каждый его удар, похоже, достигал цели, и по стенам при этом лезвие его не чиркало. Стало быть — умеет он им пользоваться, и как не крути — хоть эти четверо, конечно, в своем роде мажоры, но не все они покупали, сами тоже много чего умеют. И, похоже, куда больше чем я. Хотя — каждый второй умеет больше чем я, чего душой кривить? А то и первый тоже…

Коридор кончился и впереди замаячило светлое пятно — проход в зал или что‑то вроде этого.

Гном был уже там, его молодецкое уханье было слышно и в коридоре, к нему присоединился варвар, маг выходить туда не спешил, но время от времени пулял по кому‑то из своего посоха синими молниями. Офигеть — аналог огнестрела, по факту.

- «Посох Громовержца» — с дикой завистью прошептала мне Кролина — Фига себе, значит он у него!

— Эмм? — я нагнулся и общарил труп полусгнившего скелета, после еще один. Нечего добру пропадать, тем более, что мне это делать разрешили.

— Это штучный предмет — пояснила Кролина — Вещь из категории вне категорий. То есть она в игре вообще в единственном экземпляре существует, другой нету.

— Это сколько же она стоит? — я проникся.

— Не знаю — Кро причмокнула — Даже предположить не могу. Не удивлюсь, если она вообще застрахована, как дорогая машина или что‑то в этом роде.

— Так за ним, по идее должны толпы охотников ходить — я растроенно засопел — в подземелье Свисса хабар был получше. А здесь — пяток золотых, горсточка костей, полусгнивший череп и крайне посредственные обмотки на сотый уровень. С шести‑то покойников!

— Смеешься? — Кро повертела пальцем у виска — Смертники еще при Пёрл — Харборе все в самолётах сгорели. Отожмет у него этот посох тут, в виртуале, какой‑нибудь идиот, а череп этому алчному человеку расколят уже там, в реале. Причем — непременно. Были уже прецеденты.

А ведь она права. Я помню статью Валеры Проклова, он у нас ведет рубрику «Расследования». Года два назад он как раз что‑то такое обозревал — какой‑то паренек в игре нагрел другого геймера на оружие, за что его через день и перевели на инвалидность, причем по полной — сломали все конечности, ребра и голову пробили. Что характерно — сам пострадавший знай только бормотал «Легко отделался», чем поверг Валеру в невероятное удивление. Он даже задумал сделать цикл статей на эту тему, но потом почему‑то резко бросил этим вопросом заниматься. Теперь понятно почему — небось, оружие это было вот такого же товарища. От того и пострадавший такую ахинею нес, поскольку понимал, что жив остался чудом, и Валере небось мягко, для начала, объяснили, что есть вещи, писать о которых не стоит.

Я бы тоже не стал рисковать в такой ситуации, чего греха таить. Отважные журналисты — они только в сериалах водятся.

Шум в зале кончился, и мы двинулись дальше. Точнее — дальше двинулись четыре собирателя титулов, а мы так, на хвосте у них висели.

Если честно — внешнее убранство залов, расположенных внутри холма не поражало воображение, можно было бы что‑то покрасивее сделать. Нет, все ясно — Пограничье, небогатый край, скромность, граничащая с аскезой, но все‑таки… Название‑то какое — Проклятый Холм. Ну, навтыкайте в стену факелов, сыпаните под ноги черепов… Создайте атмосферу. Вот на Востоке, в оазисе, когда мы с Бароном некроманта давили — вот там был антураж!

А тут что — однотипные коридоры с земляными стенами, да залы, все на один манер безликие как не знаю что.

Да еще и радость от халявного опыта спала, когда на ее место приперлось раздражение от упускаемой выгоды.

Четверка охотников за титулами перла вперед как локомотив, не обращая внимания на то, что делается по сторонам. А там‑то было что взять!

Мы миновали уже несколько сундуков, в которых явно лежало какое‑то добро и мысли о том, что оно осталось вот просто так невостребованным, давили на мозг все сильнее и сильнее. При этом изменить что‑либо в данной ситуации не представлялось возможным, как это не печально. Я же не крикну этим, жаждущим новых титулов людям -

— Это, давайте сундуки посмотрим? Только вы ловушки снимите, а то меня ими покоцать может.

Боюсь, не поймут они меня.

Правда через несколько залов меня постигла еще одна нечаянная радость.

Вами открыто деяние «Свет разгоняет тень!» второго уровня.

Для его получения вам необходимо уничтожить еще девяносто девять призраков.

Награды:

Пассивное умение «Видеть незримое» второго уровня — 2,5 % к возможности увидеть скрытое от взора — тайную дверь или тайник.

Титул «Призрачная угроза»

Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».

Этому деянию было сто лет в обед, я его получил еще аж в урочье Григворт, во время своей первой и последней коллективной корпоративной вылазки в составе «Буревестников». Надо же, я про него совсем забыл.

А здесь деяний вовсе никаких не давали, как это ни странно. В таких местах, как правило, должно быть что‑то эдакое, заточенное под данную локацию, но увы — не в этот раз.

Но как же красиво работала эта четверка, а?

Несмотря на все свое разочарование по поводу недополученной прибыли я все равно не мог не восхититься тем, как лихо воевали эти люди.

Чем сильнее мы углублялись в холм, тем больше и больше противников нам встречалось в залах, бой теперь вели все четверо искателей приключений, а у дверных проемов торчали только я и Кро, опасливо высовывая из них головы. Нам туда идти было никак нельзя, нас там стоптали бы сходу. Меня — так точно.

Впрочем, и нужды в нашем участии не было никакой, поскольку, повторюсь эти четверо свое дело знали превосходно. И вообще — я всерьез заподозрил, что это у них сильно не первая совместная вылазка, уж очень они умело страховали друг друга и слаженно работали.

Призраки, скелеты и прочие неприглядные твари, обитающие в холме, были бессильны перед этим лихим квартетом.

Сайрус и маг всякий раз работали по флангам, ну, а на острие удара постоянно были варвар, клинок которого то и дело вспыхивал белым пламенем, слепящим глаза и гном, рукоять топора которого мерцала синим светом всякий раз как его противник истаивал в воздухе или падал на серые плиты, которыми были выстланы все залы.

Я заподозрил, что рукоять эта сильно непроста и мои подозрения подтвердила Кролина, которая сопела у меня над ухом.

- «Душелов» — завистливо цокнула языком она — Я слышала о таких приблудах для оружия. Был в «Шкуродерах» один мастер — воин, Скалозуб, у него в рукоять меча был камень вделан, на три души, так даже он стоил столько, что мама не горюй. Но чтобы целая рукоять!!! Даже представить такого не могла.

— А какая польза от этих душ? — уточнил я, наблюдая, как гном уработал клыкастую тварь с рожей шакала, и рукоять его топора снова мягко сверкнула — Практическая?

— Это как неприкосновенный запас — пояснила девушка — Хочешь — подлечись, хочешь — силу удара увеличь, хочешь — интеллект, сроком на три минуты. Одна душа — это десять процентов от общего значения той характеристики, которую увеличиваешь. Там, правда, ограничения есть — нельзя раскачаться вдвое больше, чем ты есть, но и того, что можно хватит с лишком. Передставь себе удар, который нанесет Проха, если его ещё и усилить в два раза, особенно с учетом того, что он и так здоровила.

Прохой звали гнома. Он мне имя свое не называл, правда. То ли не привык знакомится с обсуживающим персоналом, то ли просто не счел нужным это делать. Впрочем, остальные себя этим тоже утруждать не стали.

— Вот, блин, сколько нам открытий дивных готовит просвещенья дух — не без зависти ответил ей я — Я о таком и не слышал даже.

— А ты вообще в ряде вопросов серый до невозможности — констатировала Кро — И главное — даже не стремишься узнать больше.

— Чем меньше знаешь — тем дольше живешь — парировал я, и спешно покинул коридор. Четверка перебила всех противников и двинулась дальше, отставать от них я не собирался, а по дороге хорошо бы еще было успеть обобрать трупы.

Через три зала мы куковали в коридоре особенно долго — противники шли волнами, одна за другой.

— Стало быть — почти пришли — уверенно сказала Кролина, время от времени выглядывая из дверного проема — Если мобы так напирают — скоро главный босс.

Вами получен уровень 74!

Доступных для распределения баллов: 5

— О, уровень — я повертел головой, удивляясь несправедливости жизни.

Вот ведь как бывает — я, не жалея ног и подметок, бегаю как блошка по песику, из одного края Раттермарка на другой, выполняя квесты и занимаясь прочей ерундой, так хоть бы чего произошло со мной, вроде того же повышения уровня. Одни проблемы валятся на мою голову да заморочки. А здесь просто тупо тащусь за кучей богатых дядь, которые знай рубят в капусту все, что им по дороге попадается — и два уровня как с куста. При этом я сам даже пальцем не шевельнул. Нет, я до этого неправильно играл, без сомнений.

— Грац тебя — отозвалас Кро, глядя на происходящее в зале — О, последняя волна. Черт, ну что они творят, а?

Я не удержался и глянул. И проникся.

Маг махнул посохом и что‑то негромко крикнул, после чего прилиных размеров толпа тварей, больше всего похожих на ходячие пугала (худых, с длинными руками и одетых в какое‑то рванье) сначала застыла на месте, а после, хоть и продолжила продвигаться вперед, но движения их стали замедленными, как будто замороженными.

Наши бойцы не стали ждать, пока эта нечисть отомрет, вернувшись к прежнему состоянию и немедленно врубилась в заторможенный строй пугал, лихо орудуя клинками и небрежно переговариваясь.

— Забавные тварюшки.

— Я таких до сегодняшнего дня не видел. Интресно, как называются?

— Да какая разница? Деяния на них не дали, а стало быть и проку в них нет.

Ходячие страшилы даже не успели прийти в себя, будучи перебитыми еще до того, как их движения приобрели былую скорость.

— Ну, думаю, что это все — варвар крутанул меч, причем так ловко и изящно, что я поневоле позавидовал — Вон дверь, причем судя по ее внешнему виду — в тронный зал этого самого Кормора. Он же королем был?

— Понятия не имею — ответил ему маг, опрокидывая в рот мензурку с зеленоватой жидкостью — Если он из Пограничья — вряд ли, тут королей нет.

— Вам не все равно? — гном одобрительно хмыкнул, глядя на меня. Я не терял времени и обирал пугала, которые оказались куда зажиточней призраков и зомби. Мне уже перепал пяток вещичек, причем одна из них оказалась редкой, а другая даже элитной. И никакого дискомфорта я от этой «хех» не испытал — каждому свое. Кто‑то согласен ходить голым и босым, но зато гордится тем, что он вот такой принципиальный. А мне — так ничего, и оставлять добро, которое буквально лежит под ногами, только потому, что никто его не подбирает кроме меня, я не собираюсь — А мы молодцы, по времени хорошо уложились, а? Девятнадцать минут — это славный результат.

— Согласен — Сайрус подошел к закрытой двери, которая и впрямь выглядела очень недурственно, особенно на фоне блеклых декораций, которые мы наблюдали по дороге сюда — большая, изукрашенная блескучими камушками и искусной чеканкой — Ну — с, господа, доведем дело до конца?

— А как же — Варвар уперся руками в створки и толкнул их от себя. Надо полагать, были они тяжелыми, поскольку сделал он это с определенным усилием.

Зал, который перед нами предстал за этими дверями полностью компенсировал невзрачность внутренностей холма. Полумрачный, выдержанный в красных и черных тонах и озаряемый синеватым пламенем, которое извергали из себя многочисленные факелы, висящие на стенах, он производил мощное впечатление, особенно после светло — серых оттенков, которые сопровождали нас всю дорогу.

— Уважаю — маг повертел головой — Отлично на контрастах сработано, производит впечатление. А вот и наш злодей.

И вправду — на противоположном конце зала стоял огромный трон, на нем сидело высоченное и здоровенное существо, закованное в черные с золотом латы. Причем не рост и не габариты Кормора Грозного (понятное дело, это был именно он) вызывали основные эмоции. Куда любопытнее было то, что он являлся счастливым обладателем сразу двух голов.

— Рубль за сто, что одна из голов, а то и обе, будут в луте как предметы для зала славы — немедленно сообщил всем гном — Так что разыгрывать будем, господа.

Головы меня не интересовали, а вот тот факт, что этот двухголовый хмырь до сих пор не встал с трона, не замахал руками и не пообещал нас разорвать, меня удивлял.

— Проще лицо сделай — шепнула мне Кролина.

— Да не вопрос — отозвался я — Только скажи мне — чего он ждет? Мы же уже в зале, чего не он на нас агрится?

— Это зона отдыха — пояснил мне негромко Сайрус — Передохнуть, перераспределиться, что‑то обсудить. Вон, видишь в центре зала блестящий круг? Как его пересечешь — так и пойдет веселье.

И правда — шагах в двадцати от нас, прямо в центре переливался мрачно — красными тонами немаленьких размеров кругляш.

— Ну, чего стоим? Время‑то идет! — гном повертел головой, потрещал шеей — Работаем этого красавца как тогда, в замке Теней. Я агрю, Аммок и Сайрус на подхвате. Корвинус, ты отхиливай, и по возможности дебафай этого урода чернобыльского.

Нас, как и раньше, расчет не брали, судя по всему, наше место было в зрительном зале. И слава богу! Главное — чтобы они топор мой не зажали, остальное — вторично.

Гном деловито направился к кругляшу, который при этом замерцал сильнее, но дойти до него не успел. Его остановил звук открывающихся дверей, точно такой же, какой издавали створки, которые открыл наш варвар.

— Не понял? — удивился гном, глядя на толпу из пятерых игроков, которая ввалилась в зал из двери, которую мы даже не заметили. Она отстояла от наших шагов на тридцать.

— Чего ты не понял? — засмеялся негромко маг — Вот тебе и ответ на вопрос «Почему расформировали рейд?». Все очень просто. В это же время что и мы, а может чуть раньше и в другой проход вошла вторая группа с той же целью, что и у нас. «Файролл» — игра соревновательная, а потому нам всем дали возможность повоевать не только с мобами, но и друг с другом. Я такое уже видел, когда за рубином Эмеральди ходил, в храм Трианты. Ох, и резня тогда вышла в финале!

Нежданные пришельцы тоже опешили, увидев нас.

Ради правды — видок у них был не ахти, похоже, что они дошли сюда не так просто, как мы. И не стану врать — меня это совершенно не опечалило. И совсем уж радостно было видеть то, что их лидеру, похоже, тоже неслабо досталось. Чем ему хуже — тем мне лучше. Вообще, все что докучает Мюрату, то мило мне. Почему? Да надоелпотому что он хуже горькой редьки. Куда не ткнись — всюду он. Даже вон, сюда, в холм залез — он меня и тут нашел.

— Сайрус, ты не находишь, что наших руководителей разведок надо гнать в шею? — негромко заметил варвар — Совсем нюх потеряли. Сюда народ, похоже, как к себе домой ходит. Может, в игровых правилах изменилось чего, а мы просто не в курсе?

— Да нет — Сайрус коротко глянул в мою сторону — Я бы знал.

— Это наш двухголовый — показал топором на Кормора, все так же миролюбиво сидящего на троне гном, обращаясь к вновь пришедшим — Мы пришли первые и мы возьмем его голову.

— Головы — уточнил маг.

— Да — кивнул гном — Извините, господа, но это не обсуждается.

— Мы и не спорим — громко сказал Мюрат — Я вообще не вижу тем для конфликтов. Вы и вправду пришли первыми — так берите его жизнь, берите деяние. Я так понимаю — это ваша основная цель?

— Тогда ладно — лицо гнома разгладилось — Еще раз сочувствую вам, но право первого — это право первого.

Что‑то мне подсказывает, что даже если бы мы пришли вторыми, то все равно прошли бы первыми. Или перебили их всех, просто так, чтобы не обидно было, если бы Кормор был уже мертв. Жаль, жаль, что мы не пришли вторыми, жизнь тогда была бы проще.

— Единственная просьба — слова Мюрата остановили гнома, который уже намылился было шагать к кругу — У этого красавца есть один предмет, топор. Он квестовый и никому, кроме меня не нужен. Если бы вы отдали его мне, это бы немного скрасило горечь от того, что нам не удалось прикончить этого… Этого.

Он глянул на меня и вроде даже как показал мне кончик языка. Вот же гад!

— Топор — гном взъерошил бороду и повернулся к своим коллегам — Мы его вроде как нашему проводнику обещали? Но, думаю, что это не столь принципиально? Эй, парень, может — ну его? Людей мы и вправду прокатили будь здоров как.

— Мне нужен этот топор — твердо и громко сказал я — И вы мне дали слово…

— Ничего такого мы не давали — заметил маг — Мы сказали — «забирай». Но это — не слово, и тем более не письменное обязательство. Это — ситуационный момент.

— Я вижу, что вы игроки не простые — снова вступил в беседу Мюрат — И прекрасно понимаю, что вам угрожать не просто бессмысленно, но и неблагоразумно, потому скажу о другом. Согласитесь, когда есть кто‑то кто тебе должен — это всегда прекрасно, даже если это виртуальный клан. Я — офицер «Двойных щитов», не последнего клана в «Файролле». И я, с полной ответственностью вам говорю — отдайте нам топор и мой клан будет у вас в долгу. Я лично даю вам в этом слово, у меня есть право говорить от имени клана.

Варвар, гном и маг переглянулись, и я понял — на этот раз Мюрат, похоже, одержит верх. Опять.

Глава седьмая

в которой герой не столько расстраивается, сколько удивляется

— В принципе, нам все это безразлично — пожал плечами маг.

— На мой взгляд, лишние друзья всегда полезнее, чем ненужные враги — голос Мюрата, как и всегда в те моменты, когда ему что‑то было нужно, стал мягким, мелодичным и вкрадчивым.

— Враги? — гном заливисто хохотнул — Не знаю даже, чего в словах этого забавного товарища больше — смешного или страшного. Господа, вам стало не по себе?

— Я повторюсь — маг, как видно по привычке, сдержал смех, который мог обидеть собеседника — Нам безразлично как отношение к нам вашего клана, так и то, кому достанется этот топор. У нас была другая цель и мы ее достигли. Хотя, ради правды, у нашего проводника прав на эту вещицу больше.

— А пусть они в бою решат, кто топор заберет — предложил варвар — А что? Заодно и позабавимся.

— У нас нет на это времени — маг досадливо глянул на него — Мы и так уже четыре минуты на все эти разговоры потеряли. Время‑то идет. Еще пару минут поговорим — и накрылся бонус. Короче — мы сейчас убиваем этого красавца, а вы потом сами решайте — кому что. Мы осмотрим его тело на предмет репутационных предметов и прочей атрибутики для Зала Славы, и уйдем, вы же после этого делитесь, как хотите.

— Нас это устраивает — Мюрат мне подмигнул — Тем более что с Хейгеном мы давние приятели, всяко договоримся.

— Мне все равно, устраивает это тебя или нет — маг нехорошо глянул на Мюрата — Я объясил вам всем, что именно мы будем делать и как.

Пока шла вся эта перепалка, я прикидывал плюсы и минусы сложившейся ситуации. Проще говоря, размышлял — так ли мне нужен этот топор, и стоит ли из‑за него получать на свою шею дополнительное ярмо. По всему выходило — стоит. Клан по — прежнему подвязан на меня, но беда не в этом. Беда в том, что и я подвязан на него, причем плотно и прочно, при этом его благополучие и жизнь напрямую основываются на мощи и стабильности Лоссарнаха Мак — Магуса. Будет он сидеть на троне Пограничья — смогу и я с чистой совестью заниматься своими делами, с уверенностью в том, что с этой стороны я прикрыт. А с топориком, который сейчас находится в двух шагах от меня, получить венценосное сиденье ему будет куда как проще. Да и мой авторитет в его глазах в глазах гэльтов поднимется на несколько порядков. Так что для получения одного мне придется поступиться другим. Тем более, что тот товар, который у меня есть для торга, крайне специфичен.

Ох, много у меня стало кредиторов. Чересчур.

— Сайрус — окликнул я мужчину, который не участвовал в беседе с Мюратом, а только просто его рассматривал, так, как разглядывают экспонат в музее или червяка, перед тем, как насадить его на крючок.

Он обернулся ко мне моментально, он явно этого ждал.

— Я не хочу загонять тебя в угол — сказал он мне очень тихо — И я готов тебе помочь просто так, в качестве свидетельства моего уважения к тебе.

— Не надо просто так — вздохнул я — Мы оба знаем, что у всего в этой жизни есть цена. Сайрус, ты не обижайся, но раньше или позже, скорее всего — позже, ты все равно мне предъявишь счет. Так чего ради разводить политесы?

Сайрус глянул на Кролину, навострившую уши и отвел меня в сторону.

— Сайрус, ты идешь? — гном двинулся к линии, разграничивающей зал, варвар двинулся за ним.

— Ты знаешь, что мне нужно — Сайрус смотрел на меня пристально, он даже и не подумал отвечать гному — Дай клятву в том, что ты обещаешь призвать мою богиню в тот час, когда откроются врата в Великое Ничто — и ты получишь самого верного союзника на этом континенте.

— Клянусь Ушедшими богами — я не отводил взгляд от лица Сайруса — Я клянусь в том, что если у меня будет возможность вернуть в этот мир Лилит — то я это сделаю. Но только в том случае, если такая возможность будет.

— И еще ты скажешь ей, кто именно помог ей вернуться в этот мир — немедленно добавил он.

— Если будет такая возможность — скажу — согласился я — Почему нет?

— А еще лучше — если я буду с тобой в тот миг, когда ты будешь проводить ритуал призыва — Сайрус был напряжен как тетива лука.

— Смотри, они уже начали потрошить Кромора — показал я пальцем на его соратников — Ловко‑то как работают. Сразу видно — мастера своего дела.

— Ладно, договорились на первых двух пунктах — Сайрус не выглядел расстроенным, напротив, он сиял как начищенный самовар — Но, когда мы все закончим, то закрепим сделку посущественней, чем просто словами. Не обижайся — но это такая плоскость, где клятвы нарушаются без особых проблем. Я тебе доверяю, но…

— Не вопрос — его опасения мне были понятны. Я не собирался его кидать, но только потому, что мне было все равно, сколько призвать богов на эту многострадальную землю. Мне после этого ее не топтать. Наверное.

Сайрус вздохнул, и мне были понятны его сомнения. Он бы прямо сейчас сделал то, что собирался, но больно тут было много лишних глаз и ушей.

— Держись за мной — кинул он мне и двинулся вперед — Не стоит стоять здесь. Этот ухарь запросто может дать команду тебя прикончить, пока мы Кромора убиваем. Я таких много видел, они любят подстраховываться. Не сам, конечно, но…

— Не может, а отдаст — я видел, что Мюрата напряг мой разговор с Сайрусом, он не сводил с нас глаз — И вот еще что — топор возьму не я, топор возьмет моя спутница. В любом случае, даже если меня прикончат.

— Как скажешь — ответил мне Сайрус и двинулся вперед.

Я пристроился прямо за ним, Кро понятливо прикрыла мне спину.

— Потом расскажешь, о чем ты с ним говорил — долетел до моих ушей ее требовательный шепоток.

Всем хороша девка, только любопытная чрезмерно и официантов любит мучать.

— И — эх — гном лихо рубанул топором по ногам Кромора, который махал огромной дубиной, вертел обоими головами и пучил глаза — До чего живуч!

— Осталось до истечения бонусного времени осталось две минуты — хладнокровно заметил Корвинус и повесил на врага какой‑то дебаф, махнув посохом и выпалив заклинание.

Кромор замотал одной из голов и начал тереть рукой ее глаза, чем немедленно воспользовались оба бойца и подоспевший к ним на подмогу Сайрус.

Они начали рубить гиганта в три клинка, тот голосисто орал, отмахивался своей дубиной, пытался топнуть ногой и произвести колыхание пола, видно это был его фирменный трюк, но было предельно ясно, что вопрос сейчас стоит только в одном — прикончат его до того, как вдарит колокол, извещающий нас о том, что время вышло или после того?

Управились до того, причем впритык. Варвар изловчился и снес Кромону левую голову, она, как видно, была основная думающая, поскольку и без того недалекий повелитель Проклятого Холма (я пришел к этому выводу не случайно. Туповат оказался Кромор — вся приветственная речь для посетителей его владений свелась к невнятному мычанию и паре общих фраз. То ли дело Великий Фомор. Вот там была подача, вот там было круто. А этот… Одно слово — боковая ветвь эволюции, сошедшая с плаката «Папа, не пей») совсем очумел, начал бессмысленно вертеться на месте, сквернословя и бессистемно махая дубиной, а потому вскоре оказался на полу, изрубленный донельзя. Там он пару раз дернулся и приказал нам всем долго жить.

Вами открыто элитное деяние «Великие злодеи Раттермарка»

Для его получения вам необходимо уничтожить еще девять великих злодеев прошлого, которые по недосмотру высших сил всё еще находятся на землях Раттермарка, хоть все они давно уже умерли.

Награды:

Пассивное умение «Сопротивление злу» первого уровня — 1,5 % к ментальной защите;

Титул «Герой континента»;

+ 2 единицы к одной из основных характеристик (рандомно)

Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».

Бааа! А это, должно быть, у меня открылось то самое деяние, которое не давало спокойно жить моим новым знакомым. Да, титул тут дают такой, что прямо даже мне стало интересно это деяние закрыть.

— А башки нет — расстроенно сообщил остальным маг, который успел прежде других обшарить тело Кромора — Обидно. И репутационных предметов тоже нет.

— На нет — и суда нет — флегматичо сказал гном и закрепил топор в петле на поясе — Тогда — всем спасибо.

— И вам всего доброго — послышалось неподалеку — Наши договоренности остаются в силе?

Мюрат время не терял и перебрался со своими бойцами вплотную к черте.

— Какие они все‑таки забавные — маг даже хлопнул в ладоши — Какие договоренности, приятель? О чем нам с тобой договариваться? О каком‑то хламе, который нам сто лет не нужен?

— Корвинус — мягко сказал Сайрус — Скажем так — у меня есть свой интерес в том, чтобы топор достался нашему проводнику. Я опущу тот факт, что это будет справедливо и подробности о том, что мы, благодаря ему, почти закрыли редкое деяние и даже получили еще одно, тоже неплохое. Повторюсь — это нужно мне.

Надо же — им деяние выдали. А мне — нет. Несправедливо. Однако, как Мюрат подобрался, что твой волчара. Не иначе, как попробует выпотрошить тело с наскока, пока никто к этому не готов.

— Кро, будь на низком старте — шепнул я девушке — Не отвлекайся ни на что, твоя цель — туша Кромора и все, что на ней есть.

А вот интересно — как этот маг смог обследовать содержимое лута, не забирая его? У меня, например, подобный механизм изучения добычи точно не реализован. Или все забираешь, или ничего.

— Тебе — маг задумчиво покачался на носках — Сайрус, мы знакомы не первый день, и ты должен понимать, что, если это нужно тебе — так это совсем другое дело.

— И совсем другая цена — в тон ему сказал мой заступник, чем немало меня удивил. Я‑то думал, что сейчас эта троица ему по — братски сообщит что‑то вроде «Какие разговоры, старик», а тут… Нет, многого я в этой жизни еще не понимаю, многого.

— Само собой — другая — Корвинус был как‑то безмятежно — спокоен — Я не знаю, какой интерес у тебя в этом пареньке, но что он у тебя есть — это несомненно. Чем — чем, а меценатством ты всегда занимаешься только тогда, когда тебе светят за это налоговые льготы или какая‑то другая выгода, мне ли этого не знать? А значит — сейчас ты здесь делаешь свой бизнес. И, согласись, если мы затратили свои силы на достижение твоих целей, то мы имеем право на свой маленький процент с этого.

Я, было, хотел сказать, что они вообще‑то на мне свои интерес поимели, но не стал, поскольку тут же понял, что услышу в ответ. Они свое участие в рейде оплатили, по крайней мере Кро ничего, опровергающего этот факт мне не сказала. А значит — они мне ничего не должны, кроме эфемерного обещания что я получу добычу с Кромора. Да и то было именно что эфемерное.

— Полностью согласен с тобой, Корвинус — Сайрус был очень серьезен — Ты назовешь мне цену сейчас или потом?

— Потом, потом. Завтра. — благодушно покивал маг — Господа?

— Я хочу бошку Эриманфа, я знаю, она у тебя есть — немедленно заявил гном — Я этого свиненка полмесяца выпасал — и все никак. А у меня и место под его рыло на стене отведено. Да, если я его таки сам пришибу — я тебе твой трофей верну, слово.

Эриманф. А я помню этого свинтуса. В свое время повстречался он мне в лесу у Снейквилля и надо будет потом про это Сайрусу сказать. Надо всегда не лениться делать что‑то хорошее, особенное если это тебе не стоит ни копейки. Придумано не мной, но точнее не скажешь.

— Ты ее получишь уже сегодня — заверил гнома Сайрус — Аммок?

Варвар повел мускулистыми плечами, отчего на них вздулись мускулы.

— Имею право побыть непрактичным — сообщил он, гулко захохотал и подмигнул мне — Будем считать, что я сегодня филантроп. Ну, и потом — пусть наш проводник не думает очень уж плохо о нас всех. Дожно же у него остаться теплое воспоминание хоть о ком‑то из нашей компании?

— Хейген, топор твой — Сайрус показал мне на тело Кромора.

— Да щас — в голосе Мюрата больше не было медовых ноток — Я так понимаю, что наши пожелания тут в расчет не принимаются? Здесь такой междусобойчик деловых людей?

— Просто из любопытства — Корвинус выставил перед собой руки, как бы рассматривая их, и я заметил, что на его пальцах замерцали ярко — желтые огоньки — Ты всерьез собираешься поменшать нам заниматься бизнесом? Штука в том, дружок, что этот топорик уже не ненужная нам вещь, а предмет определенной сделки. И это — наша сделка, тебе в ней не место. А потому дождись, пока мы закончим наши дела или просто уйди отсюда, если это все тебя раздражает.

Скрип зубов Мюрата был настолько громок, что под куполом зала даже эхо отозвалось.

— Кро, поспеши — я перехватил бешеный взгляд Мюрата и понял, что за этим последует — Только осторожно.

— Скажите, господа — эльфийка, грациозно покачивая бедрами, направилась к четырем игрокам — Надеюсь, мой долг перед вами погашен?

— Не было никакого долга, Юленька — Корвинус притворно замахал руками — Какой может быть долг, о чем ты? Мы просто тебе тогда оказали услугу, по — дружески, и не более того. Такие как мы ведь должны помогать друг другу. А уж если это делается для такой очаровательной юной леди, с отцом которой все мы…

Кро была рядом с трупом монстра, и я начал движение к ней, точно зная, что сейчас произойдет.

Можно было бы этого избежать, крикнуть что‑то вроде «Сайрус, они меня грохнут», но мне это было не слишком выгодно. Я уже прикинул все «за» и «против».

Метательный нож распорол мне бок, от второго я успел прикрыться щитом, но тут меня накрыло заклинанием, причем каким‑то на редкость пакостным — мои ноги как будто вросли в пол.

Вы были подвергнуты воздействию заклинания «Остолбеней»!

Скорость движения снижена на 85 % сроком на 45 секунд.

— Вот шакалы, а! — громыхнул варвар и это было, по сути, последнее, что я услышал в этом Проклятом холме, поскольку если тебя рубят сразу несколько клинков одновременно, да еще и находящихся в руках не самых слабых игроков, то даже с уровнем за семьдесят долго не посопротивляешься. Пару ударов я отбил — но толку‑то.

Что примечательно — последний удар нанес Мюрат. Я видел его белые от гнева глаза, когда он всадил свой клинок мне в горло.

А потом — я умер. И возродился уже в замке. Точнее — около него.

В связи с смертью вы теряете часть накопленного опыта.

Вашу тетку, опыт! Воистину — бог дал, бог и взял.

— И ты мне говорил, Лосси, что мой беспутный названный братец изменился — этот голос я не спутаю ни с чем — Оно и видно!

Ей — ей, перфоратор за стеной в раннее воскресное утро звучит приятнее, чем моя сестрица Эбигайл. Вот же черт, чего ее тут носит? Сидела бы в своих покоях, прислугу строила.

— Хейген, Хейген — укоризненно произнес Лоссарнах, с осуждением глядя на меня — Я понимаю, бывает всякое, но в таком виде бегать по замку… Ты бы завязывал с выпивкой, а?

Ну да, на мне же из одежды только подштанники. Блин, надеюсь эта тварь Мюрат не успеет обобрать меня и смыться. Ну, или хотя бы смыться.

По всему — не должен. Я потому и подставился, чтобы его прямо там порешили. Уверен — Сайрус ему это с рук не спустит. Мне с самого начала было ясно, как он сделку хочет фиксировать — через администрацию. А теперь — ни меня, ни сделки, по меньшей мере в пределах прямой видимости! Ох, он и разозлится на моего закадычного врага. Да и трое остальных радости не испытают. Им все наши дрязги до лампады, но это может повредить уже заключенному с Сайрусом договору, а подобные вещи они, я в этом уверен, карают безжалостно.

Стало быть, умрет Мюрат быстро и неприятно, это к гадалке не ходи, и, надеюсь, Кро проредит его карманы. Если только не будет супершустрым и не успеет свалить через портал. Впрочем — вряд ли прямо в этой мрачной пещере он открывается, в игре ограничений на порталы масса.

Самое же главное — ни Мюрат, ни его люди не увидят — взяли ли топор с трупа, и кто это сделал. Он, конечно, первым делом подумает на Кро, но есть у меня одна мыслишка… Нет, дезинформировать его полностью не выйдет, он для этого слишком умен. Но немного запутать, заставить сомневаться — можно попробовать.

Вами выполнено задание «Обрести проклятое наследие»

Данное задание является пятым в цепочке квестов «Сим топором я буду править»

Награды:

8000 опыта;

5000 золотых;

Наголенники Уилла Уолла;

Берет болтуна Вальти.

Вот и славно. Кро сделала свое дело. Точнее — мое дело. Или — наше дело?

Вам предложено принять задание «Крепи оборону Пограничья!»

Данное задание является шестым в цепочке квестов «Сим топором я буду править»

Условие — доставить топор Дуллаха, добытый вами, королю Пограничья и предъявить его ему.

Награды:

4000 опыта;

1500 золотых;

Драгоценность из сокровищницы Мак — Магнусов;

Получение следующего квеста в цепочке.

Вот это — хороший квест. Собственно — вот он, король, в шаговой доступности. Стоит, осуждающе на меня смотрит и неодобрительно головой машет.

Вами открыто деяние «Грозные тени Пограничья»

Для его получения вам необходимо увидеть семь легендарных существ, которые обитают в этих землях с древних времен, при этом не всегда относясь к миру живых.

Прогресс — одно существо.

Награды:

Книга «Байки из Пограничья»;

Титул «Беспокойные ноги»;

Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».

Будем считать это приятным, хотя и бесполезным дополнением к пройденному квесту. Просто у меня этих деяний незакрытых уже вагон и маленькая тележка, так что мне от этого не жарко, не холодно. Некоторые хоть как‑то движутся — ну, те, в которых кого‑то надо убить. Все же эти «Увидь и запомни» или «Разыщи и восхитись» — мертвое дело. Если только случайно набреду, тогда да. А так — пустое это.

— Лосси, ты на него только глянь — ноздри у Эбигайл раздувались, глаза метали молнии — Он, наверное, даже не пьет, он, наверное, дрянь какую‑то употребляет. Мне рассказывала вдова Макса Мак — Фрая, что в последнее время некоторые гэльты на грибы подсели.

— На что? — удивился король, недоуменно глядя на свою суженую.

— На грибы — повторила Эбигайл — Их к нам гномы завезли, всё говорили, что они с благословением какого‑то их великого гномского пророка, живущего где‑то далеко под горами. Мол — именно они сделали его таким, а потому кто их будет есть, получит великую силу и духа, и тела. Вот ее муженек их и поел, так теперь она вдова. И заметь, милый — перед кончиной Макс тоже себя странно вел. Бегал голым, орал про то, что видит мертвецов, идущих по земле, про то, что надо какого‑то губернатора убить, пока тот забор в тюрьму не снес.

— Чушь какая‑то — согласился Лоссарнах и его взгляд, направленный на меня посерьезнел. По — моему, он за меня испугался — Губернаторы, тюрьмы… У нас в Пограничье ни того, ни другого сроду не было.

— А я про что? — Эбигайл вздохнула — А потом он плясать начал, тут‑то его карачун и хватил. Я к чему — этот‑то не лучше. Симптомы — те же. Вон, стоит в одном исподнем, глазами хлопает и улыбается как идиот.

А чего мне не улыбаться? Да и насчет идиота она не слишком‑то неправа. Самое смешное — мне даже одеть толком нечего, я по своей лени ведь так себе запасной одежды и не купил. У меня в сундуке только шмотки, которые мне еще аж Толстый Вилли подарил.

Елки — палки, а сундук‑то где? Правильно, в любом предприятии общественного обслуживания. Блин, мне что, так с голым задом и болтаться здесь, пока Кролина не прибудет? В замке гостиницы нет.

Надо срочно кланхран делать. Если что, хоть одеться будет где.

И этот тоже, брат названный. Нет, чтобы плащ с королевского плеча пожаловать замерзающему другу.

— Улетел? — сочувственно спросила у меня проходящая мимо эльфийка, совершенно мне незнакомая.

— Улетел — вздохнул я.

— А чего стоишь? — эльфийка, носящая имя Сайрин, будучи, судя по всему, девушкой доброй и сердечной, подошла ко мне — Без одежды хуже, чем в ней.

— Даже спорить не буду — согласился я с девушкой — Но, видишь ли, она у меня в гостинице, а туда еще попасть надо.

— Давай я тебе свиток портала дам — Сайрин близоруко сощурилась, вглядываясь в мой ник — Хейген.

Я призадумался — может правда, сначала метнуться за одеждой?

— Хейген — Сайрин потерла лоб — Слууушай, а ты не тот Хейген, который тут главный?

— Главный здесь мой жених — влезла в наш разговор Эбигайл — Он тут король. И, к слову, он вот тут стоит.

— Мое почтение — эльфийка повернулась к Лоссарнаху и изобразила что‑то вроде книксена — Этого достаточно для засвидетельствования верноподданичества?

Лоссарнах захохотал, Эбигайл надула губы.

— Тот, тот — неохотно признал я — Теперь ты смело сможешь всем говорить, что знаешь меня с самой интимной стороны.

— Это дает мне преимущества и немалые — усмехнулась Сайрин — Но вообще — забавно вышло. Нестандартно.

— Обхохочешься — признал я — Не без этого.

— Так дать тебе свиток портала? — уточнила девушка, надо признать — очень хорошенькая, даже по меркам эльфов, изначально крайне привлекательных существ.

— Погоди минуту- попросил ее я и открыл окно внутренней переписки.

«Кро, я во дворе замка, рядом с точкой возрождения. Мне холодно и дискомфортно»

«Будем через минуту. Твои же вещи собираю! Топор у меня. Я буду не одна, с Сайрусом»

— Спасибо, прелестная леди, но через минуту мне доставят одежду — с облегчением выдохнул я — Но твою доброту я не забуду.

— Да ладно — Сайрин очаровательно улыбнулась — И не бойся, я никому не скажу, что видела тебя с голым пузиком.

Она подмигнула мне и пошла дальше. Я, между прочим, вспомнил это имя. Мне его называла Кро, когда о новичках рассказывала.

Ну и чего я опасался. Нормальный, вменяемый человек. То есть эльф. Если таких как она, у вновь прибывших в клан членов окажется хотя бы половина — то все не так уж плохо. Больше скажу — очень даже неплохо будет.

— Надо заметить, что в замке развелось слишком много народа. Незнакомого народа — Эбигайл сегодня явно встала не с той ноги, что начало рздражать меня и все‑таки вывело из себя Лоссарнаха.

— Надо заметить, что ты стала слишком много себе позволять, женщина — рявкнул он — Или мне надо вспомнить заветы наших предков, и вернуть старую добрую традицию, по которой по пятницам детей пороли, а жен колотили, чтобы и те, и другие знали своё место? Не стану скрывать, я собираюсь вывести Пограничье на уровень королевств центрального Раттермарка, так сказать — прорубить окно на Запад, и, может быть, даже форточку на Восток, но…

— Я поняла, поняла — покладисто согласилась Эбигайл, явно понявшая, что перегнула палку — Ой!

Пшшшш. Открылся синий зев портала, который перепугал мою сестрицу, и из него вывалилась Кро, следом за ней шагнул Сайрус.

— Привет честной компании — помахала Кролина рукой королевской чете — Что, таким нашего Хейгена еще не видели?

— Они думают, что я подсел на дурь — хмыкнул я — Давай одежду, мне в голеньком состоянии холодно телесно и дискомфортно душевно. Мюрата грохнули?

— Сразу же, после того как он тебя вынес — подтвердил Сайрус — Но каков поганец! Знал ведь, что ты перешел под нашу защиту, и все равно решил тебя убрать.

— Да и черт с ним — я открыл окно обмена — Кро, вещи его ты забрала?

— Да — хихикнула лучница — И сразу говорю — кое‑что я оставлю себе. Он был неплохо экипирован.

— Сначала спроси у Сайруса — не надо ли ему чего — я удовлетворенно вздохнул — ко мне вернулись мои вещи. Нет, совсем скоро я сменю их на те, что Кро получила как часть гонорара за рейд, но все равно — приятно — Он же его к предкам отправил.

— Я тебя умоляю — глава клана «Клинок и посох» поморщился. Я знаметил, что он с интересом поглядывает на Лоссарнаха, который в свою очередь с неменьшим интресом прислушивался к нашей беседе — Считай, что это небольшая компенсация за неожиданную гибель. Да и вряд ли что‑то получится отжать у этой леди.

— Да, позволь тебя познакомить — надев броню, я почувствовал себя совсем хорошо — Это король Пограничья Лоссарнах Мак — Магнус и его нареченная невеста Эбигайл Линдс — Лохен. Моя названная сестра, между прочим. Король, это Сайрус, хороший человек.

Звучит как феерический бред, если бы это услышал сторонний человек, то он, наверное, «скорую» бы мне вызвал. А нам тут — нормально.

Сайрус и король раскланялись, причем я поймал блеск глаз первого — он явно уже что‑то прикидывал и рассчитывал. Нет, ну это нормально для игрока.

— Сайрус, предлагаю закончить наши дела — предложил я — Штука в том, что у нас сегодня еше кое — какие планы есть, и с королем мне срочно поговорить надо. Лоссарнах, мы отойдем на минуту, ты не убегай никуда, хорошо? Это важно, поверь. Для всех нас важно.

Эбигайл открыла рот, чтобы что‑то сказать, но передумала, фыркнула и куда‑то пошла.

— Хорошо — посмотрел ей вслед Лоссарнах — Я жду тебя. Сайрус, рад знакомству. Кролина, как ваши дела?

Это он зря — Кролина явно была довольна вылазкой в Проклятый холм, а потому затараторила как пулемет, мешая игровые новости из своей жизни с тем, что было вне игры.

Мы же с Сайрусом отошли от них шагов на сорок, за угол, так, чтобы нас не было видно с призамковой площади.

— Вы хотите закрепить нашу сделку у администрации игры? — утвердительно спросил я.

— Именно — Сайрус кивнул — Я понимаю, что тема договора достаточно скользка, но не думаю, что она удивит администрацию. Если такие квесты есть — они не могут про них не знать. Они же в рамках игры всемогущи.

Ээээ, милый. Если бы ты знал, сколько они всего не знают и какое количество узлов пытаются распутать. И еще — лучше бы ты лишний раз не светился перед этой компанией. Впрочем — каждому свое. Это твой выбор Сайрус, как говорят американцы — это твои похороны.

— Думаю, что ты прав, причем полностью — покивал я — Давай, призывай местного нотариуса. А то король еще смоется, Кролину в больших количествах не всякий вынесет.

— Ну, насколько я знаю, основное бедствие тут не она — тонко улыбнулся Сайрус — Здесь у тебя водится фея, вот ее почитают за напасть куда худшую, чем семь казней египетских.

О как. Ну что, я оценил — и осведомленность, и подачу. Выдал вроде мизер, ничего не значащую полушутку, но за этим явно можно прочесть «Я много чего знаю, парень». Теперь понять бы — откуда сквозит? Это у нас изнутри кто‑то сливает информацию, или же внешяя разведка у него так работает? По таким крохам — не определишь. Стало быть — пора своего безопасника заводить. И я знаю, кого можно на это место определить.

— Ммм, Трень — Брень снискала такую популярность, что ее знают даже за пределами собственного клана? — сознательно добавив немного показушности, восхитился я — Да, она у нас такая. Она у нас — всадник без башни.

— Я прошу администрацию зафиксировать сделку, заключаемую между игроками — не очень громко, но очень отчетливо сказал Сайрус.

Если он и был разочарован моей реакцией на свою реплику, то этого не показал. Впрочем, он явно прочел мой наигрыш и сделал свои выводы.

Как водится, человек в костюме и с чемоданчиком вышел прямиком из стены. Все у них ни как у людей. Могли бы с неба спускаться, под завывание труб и наигрывая на арфах или наоборот — из‑под земли вылезать. Так зрелищней было бы.

— Номер Двадцать Шестой — дежурно сообщил нам администратор свой порядковый номер — Назовите свои игровые имена, предмет сделки и обязанности сторон.

— Нельзя ли перед этим проверить — не подслушивает ли нас кто‑нибудь? — попросил Сайрус администратора.

Тот повертел головой — вверх, вниз, влево, вправо.

— В данный момент в этом месте присутствуем только мы, нежелательных зрителей или соглядатаев не обнаружено — заверил нас Номер Двадцать Шестой — Итак — назовите свои игровые имена, предмет сделки и обязанности сторон.

Я назвал свое имя, Сайрус — свое. Ну, а предмет сделки я решил не озвучивать — ему надо, пусть он и формулирует.

И, надо заметить, он это сделал превоходно. Четко, точно и исчерпывающе. Интересно — а он кто? В смысле — в той, другой жизни? Юрист? Бизнесмен? Не думаю, что он там обычный инженер или, скажем, офисный планктон, вряд ли те трое его соратников водили бы с ним дружбу в этом случае. Они все дядьки непростые. Надо будет Кролину маленько пощекотать на эту тему, сдается мне, она знает больше, чем сказала.

— Игрок Хейген, все изложено верно? — безразлично поинтересовался у меня Номер Двадцать Шестой — Нет каких‑либо возражений, дополнений, уточнений?

— Никаких — заверил его я — Все так, как было сказано. Я обязуюсь приложить все силы к тому, что на земли Раттермарка будет возвращена богиня Лилит и сообщить ей по возможности, кто именно этому поспособствовал, но при этом не гарантирую, что данное деяние увенчается успехом. Оплата за данную работу мной уже получена в полном объеме.

— Услышано и записано — в одной руке администратора появился пухлый гроссбух, и он внес в него какую‑то запись перьевой ручкой, которая возникла в другой руке — Кто будет оплачивать мои услуги?

— Я — ответил Сайрус — Все расходы под данной сделке относите на мой счет.

Чудно. А чего тогда с меня ничего не взяли, когда я в подвале замка «Диких сердец» с их главным договаривался? Может, у меня льготный тариф, так сказать «Своим — бесплатно»?

— Сделка заключена, письменное подтверждение при необходимости может быть отправлено вам на игровую почту — казенно сообщил Номер Двадцать Шестой — В этом случае…

— Прошу мне отправить подтверждение в обязательном порядке — немедленно потребовал Сайрус.

— А мне не надо — беззаботно сказал я — Что мне в нем?

— Напоминаю сторонам об ответственности за выполнение условий сделки, зафиксированной администрацией игры — Номер Двадцать Шестой важно поднял к нему указующий перст — Отныне она нами отслеживается и кара тому, кто нарушит ее условия, будет ужасной, мы об этом позаботимся.

— Не думаю, что подобное случится — проникновенно сказал Сайрус, при этом глядя на меня.

— Я — честный игрок — с достоинством сообщил я — Мне свои обязательства выполнить — только в радость.

— Это все ваши дела, которые вы хотели уладить с администрацией? — Номеру Двадцать Шестому, похоже, все наши уверения в честности были до фонаря — Все? Тогда — всего доброго, был рад вам помочь.

Он взял чемоданчик, который поставил на землю, когда фиксировал сделку и ушел прямо в стену.

— Я рад, что все случилось так, как случилось — Сайрус светился как китайский фонарик. Оно и понятно — двух зайцев одним выстрелом убил — и деяние получил, и меня более — менее схомутал. Ну, так он считал. Что до меня — по большому счету ничегошеньки не поменялось. Я бы эту Лилит и так бы призвал, скорее всего, если возможность такая будет. Насколько я помню, они с Мессмертой не сильно ладили в бытность свою здесь — того‑то мне и надо. Во — первых — насолить этой заразе, очень она мне не понравилась. А во — вторых… Насколько я понял, хорошего мне от богини — заказчицы ждать не приходится, стало быть следует позаботиться о двух вещах — о появлении раздражающих ее факторов сразу по приходу в этот мир, для того чтобы у меня был шанс сделать ноги с места призыва, и о наличии какого‑то количества сущностей, сопостовимых с ней по силе, к которым можно будет примкнуть после. Или попросить у них политического убежища, напирая на то, что это я их выпустил на белый свет, вопреки приказам Мессмерты.

Я искренне надеялся, что и то, и другое не понадобится, поскольку именно призыв богов будет тем последним, что я должен сделать в этом мире, но… Мои работодатели — они непредсказуемы, как желудок после огурцов, запитых кефиром. Может пронесет, может нет, этого не знает никто. Поэтому я лучше сейчас маленько подстрахуюсь, во избежание.

— И вот еще что — Сайрус, видимо, как‑то да истолковал мое молчание, уж не знаю, как точно — Если тебе нужна будет помощь моего клана или моя лично — не стесняйся, не надо. Что смогу — сделаю.

— За это — спасибо — поблагодарил я его, причем искренне. А почему нет? Ситуации, где свой клан никак не подтянешь, а вот чужой запросто у меня уже бывали. И скромничать я не буду — тут интерес обоюдный — Если будет надо — непременно обращусь.

— Да и вообще — не заключить ли нам союз? — Сайрус кинул быстрый взгляд на поворот, за которым стоял Лоссарнах — В этом может быть обоюдный интерес.

— Подумаем — снова не стал отказываться я — Только ты имей в виду, что я в союзе с «Гончими смерти», а вокруг них сейчас такой смерч закручивается. И в случае чего, я выступлю на их стороне.

— Мой клан аполитичен — Сайрус потер нос — Что есть — то есть. Но его лидер — я, и люди будут делать то, что я скажу.

— Суров ты — я даже позавидовал. Вот это — лидер, не то что я…

— Да, вот еще что — мой собеседник помялся — Мои друзья просили тебе передать, что они, по большому счету, сыграли в итоге на твоей стороне, а потому тебе не следует забывать их в том случае, если будет что‑то такое, что относится к категории «редкие квесты».

— О как — мне даже стало смешно. Ну люди, подметки на ходу режут.

— Да они такие — Сайрус усмехнулся — Но поверь, если бы не это, они бы не стали теми, кем являются, причем не здесь, а там, в настоящей жизни. И не проси — все равно имен не назову. Но поверь — ты их слышал. Кстати — если будет что‑то эдакое, то и впрямь — передай им приглашение. Хоть бы даже через меня. Оплата будет хорошая, это я тебе гарантирую. Причем — не обязательно игровой валютой или предметами, с некоторыми проводниками мы рассчитываемся реальными деньгами.

Надо будет эту компанию Валяеву заложить и потом премиальные потребовать. Всему же должен быть предел. Если бы не Сайрус, с его идеей фикс, то Мюрат сначала бы топор забрал, а потом нас с Кро прикончил, да еще бы и посмеялся над нами вволю. И эти трое пальцем бы не шевельнули.

— Скажи им, что я их не забуду — попросил я его — Они могут быть в этом уверены.

И Сайрус отбыл, довольный и счастливый, к тому же, в качестве бонуса напоследок я ему рассказал, где видел редкую свинюшку с забавным именем. Я посмотрел на закрывшийся портал и пошел к королю, который о чем‑то болтал с Кролиной. Эбигайл видимо покинула двор, то ли потому что мы ей надоели, то ли от греха.

— Кро, доставай топор — сказал я девушке, как только подошел к ним.

— Прямо здесь? — удивилась та.

— Чем это место хуже других? — пожал плечами я — Доставай давай.

— Как скажешь — подчинилась Кро и извлекла из сумки невзрачный, но громоздкий, и черный, как антрацит, топор.

— Уффф — Лоссарнах даже охнул, глядя на оружие, мрачно выглядящее даже под ярким зимним солнцем и неприятно контраситрующее с белоснежным покровом земли — Брат мой, это он?

— Он самый — я с нитересом глазел на раритетную вещицу, я же до этого ее тоже не видел — Проклятие гэльтов, топор Дуллаха. Ну что, король, мы выполнили твое задание?

— Почти — Лоссарнах протянул к топору руку и тут же отдернул ее — Почти. Осталось сделать только одну вещь.

Глава восьмая

в которой герой кое‑что доводит до ума

Вами выполнено задание «Крепи оборону Пограничья!»

Награды:

4000 опыта;

1500 золотых

— Традицией моего рода всегда было то, что Мак — Магнусы всегда платили по своим долгам — медленно произнес король — Не обижайся, брат мой, я не хочу тебя обидеть, но вот плата за эту твою работу. И за твою, Кролина, тоже.

Лоссарнах снял перстень сначала с одного пальца, потом с другого и протянул их нам. Надо полагать, это и были драгоценности из сокровищницы клана, обозначенные в наградах.

— Я не в обиде — Кро быстренько прибрала один из них, я взял оставшийся — Так что с топором‑то делать?

— С топором — Лоссарнах смотрел на черное оружие так, как женщина лет тридцати смотрит на кусок торта, перед этим дав себе зарок не есть сладкого, пока не влезет в «контрольные» джинсы — С топором. Да. Надо его отнести в подвал замка.

Вам предложено принять задание «Схоронить на века»

Данное задание является седьмым в цепочке квестов «Сим топором я буду править»

Условие — Отнести топор Дуллаха в подземелья замка Лоссарнаха Мак — Магнуса и передать его там тем, кто будет отныне его стражей.

Награды:

3000 опыта;

1000 золотых;

Предмет экипировки (рандомно);

Получение следующего квеста в цепочке.

Судя по награде, ничего особенного здесь не предвиделось. И очень хорошо, поскольку у меня есть большое желание сегодня с этим квестом закончить. Хотя — кто эти «те»?

— Подвал — не самое надежное место для хранения этой хреновины — усомнилась Кролина — Нет, амбарный замок и пьяненький сторож — это здорово, но…

— Там будет стража для этого оружия — заверил ее король — И такая стража, что никто не сможет ее пройти.

— Это прекрасно — одобрил его слова я — За этой штукой не только мы охотились, Мак — Пратты тоже хотели ее заполучить.

— Именно поэтому я и хочу, чтобы ее берегли хранители рода Мак — Магнусов — король понизил голос и огляделся по сторонам.

— Что‑то мне подсказывает, что эти хранители не из мира живых — понимающе подмигнула ему Кро.

Боги, боги мои! Куда не плюнь в последнее время — все в неживых попадаешь. Если год так начинается, то чем же он закончится? Моей скоропостижной гибелью? Тьфу — тьфу, чтоб не сглазить. Слово материально, мысль тоже. Услышит еще кто‑нибудь сверху — и все, карачун мне.

— Когда мой пращур, славный Трой Мак — Магнус, надумал возвести здесь этот замок — король обвел рукой двор — то он призвал к себе на помощь не только каменщиков и камнетесов. Он призвал еще одного сильного колдуна из западных земель, для начертания защитных знаков на стенах и всего такого. Помимо этого, колдун провел один очень древний и запрещенный в ряде королевств обряд, это был обряд призыва хранителей рода. Для этого Трой в ночь нарождения новой луны выкопал на фамильном кладбище останки трех отважных мужей из рода Мак — Магнус…

— Все — все — замахал я руками — Дальше даже не рассказывай, и так все понятно.

— А я бы послушала, мне такие байки нравятся — возмутилась Кро — Атмосферные вещи, чистый фан.

— Чистый — что? — не понял король.

— Фольклор — пояснил я ему — Сказки, предания, тосты…

— Какие тосты? — удивился Лоссарнах — Нет у нас никаких тостов. Нет, может быть где‑то высоко в горах…

— Подытожим — я понял, что надо это дело закруглять — В подвалах замка есть три сильно немолодых и, возможно, дружелюбно настроенных к нам духа, которые могут принять на ответственное хранение этот топорик и беречь его до конца времен. Наше дело — сходить к ним и сдать его. Все верно?

— В принципе — да — кивнул король — Правда насчет дружелюбия я ничего не говорил. У них, похоже и при жизни был преотвратный характер, и с веками он становился все хуже и хуже. Мой дед как‑то раз наведался к ним, так вернулся пьяный в хлам, злой, как собака, а борода у него после этого мало того, что поседела, но еще и уменьшилась вдвое. Собственно, он‑то нижний ярус подвалов и отгородил от остальной части железной дверью, чтобы никто туда не лазил, и оттуда к нам не просочился. Железо — оно призраков держит надежно.

Теперь мне стало казаться, что награда за задание не слишком соразмерна труду, который я на него положу. Знаю я местную нежить, те еще занозы в пятках. А эти ведь еще и клаустрофобию могли заработать, столько лет взаперти просидев.

— Вот ключ от дверей — покопавшись в карманах, Лоссарнах протянул нам потемневший от времени бронзовый ключ — А вот клановый знак рода Мак — Магнус, без него они вам не поверят.

Король снял с шеи золотой амулет, который я заметил еще при знакомстве в Вольных ротах.

— Ты его береги, брат и верни мне обязательно — попросил он меня — Эта вещь переходит в нашем роду от сына к отцу, реликвия.

— Не боись — вздохнул я — Верну.

— Сейчас пойдем? — бодро спросила Кро, вся искрящаяся от предвкушения новых приключений.

— Вот какой ты аккумулятор — попенял я ей — У тебя в попе веселье играет, а я дяденька уже немолодой, у меня силы уже не те. Все эти холмы, нежить…

— Не прибедняйся — Кро убрала топор в сумку — Не так уж ты там и переламывался. Нет, улетел, это неприятно — но и не смертельно. В каком‑то смысле. Тем более — ты был отмщен.

— О, спасибо что напомнила — я щелкнул пальцами и спросил у короля — Нам дорогу в это славное место ты покажешь или кто другой?

— Могу и я — Лоссарнах почесал затылок — Но, если честно, — я подвалы замка не люблю. В детстве я там заблудился как‑то, и потом еще был случай, когда мы с друзьями на спор бочку вина из Мейконга выдули. Отец тогда про это пронюхал…

И король, видимо инстиктивно, потер свой зад. Надо думать — сильно покойный Мак — Магнус осерчал, от души.

— Разделяю подобные чувства, ваше величество — влезла в разговор Кролина — Но нам там бродить тоже не слишком хочется. Может, есть кто‑то, кто нас проводит прямиком к этой железной двери?

— Само собой — король повертел головой и заорал — Майло! Сюда иди! Маааайло!

Очень сильно немолодой горец, который беззаботно курил трубку, сидя около сарая, встрепенулся, уставился на короля и ткнул себя пальцем в грудь.

— Ты, кто же еще — надсаживая глотку, подтвердил Лоссарнах — Иди сюда.

Горец напялил на себя шляпу, выбил трубку о камушек рядом и степенно направился к нам.

— Он служил еще моему отцу — сообщил нам король, когда степенный старец наконец до нас добрел — Это Майло, он все тут знает.

— Ась? — вышеназванный товарищ приложил ладонь к уху.

— Я говорю — лицо короля покраснело от натуги, он орал Майло прямо в ухо — Что ты все знаешь тут.

Его ладони описывали круги, показывая монументальность знаний этого почтенного старца.

— Да, девки у нас красивые — подтвердил Майло — Очень! Твоя‑то, та, что ты с собой припер, она тошша. А вот наши — ого — го!

— Их надо отвести в подземелье — перешел к делу король, показывая на нас рукой — К запертой части!

— Ненастье? — Майло уставился на небо — Какой же тут ненастье? Зима! То снег идет, то солнышко светит.

— Кро, может сами поищем? — я с недоверием смотрел на беззубо улыбающегося нам Майло — Сдается мне, что это выйдет быстрее, чем с этим старым пн… С этим ветераном.

— Рано, рано — подтвердил Майло — Я всегда встаю рано.

Мы с Кро переглянулись, и я спросил у короля -

— Где хоть в них вход, в эти подземелья?

— Так вон, под лестницей — Лоссарнах закрыл рот Майло, который что‑то порывался нам сообщить, и ткнул пальцем в сторону главной лестницы — Прямо под ней, в воротах двустворчатых. Удачи вам, ребята! А то, может, я еше кого поищу вам в проводники?

— Иногда мне кажется, что разработчики над нами издеваются — бурчала Кро, шагая за мной.

— А, может, просто шутят? — предположил я — Вот такой незатейливый юмор, вот такой Майло. Им кажется, что и нам будет смешно. В конце концов, мы же могли сейчас еще покрутить нашего королька и вытрясти из него провожатого? Тем более, что он сам это предлагал.

— Королька — хихикнула Кро — Не скажу, чтобы ты был прямо вот сильно верноподданым.

— Я с скептицизмом отношусь к идее монархии вообще — объяснил ей я — Хотя она гораздо дешевле демократического государства вроде нашего, с этим не поспоришь.

— Это почему? — удивилась девушка.

— Едоков при монархии меньше, царский двор — он компактней парламента — пояснил ей я, останавливаясь у почтового ящика — И состав его постоянный, я бы сказал — оседлый. А эти паразиты в Думе каждые четыре года меняются, причем уже насосавшиеся халявы товарищи ее покидают, а вместо них приходят оголодавшие. Циркуляция, однако. Погоди‑ка, мне пару писем надо отправить.

Я не люблю дразнить собак, это дело неблагодарное и небезопасное. Но в данном случае, это следовало сделать. Да и не дразнение это, а, скорее, некий импульс для дальнейшего развития событий. Поглядим, что мне ответят.

«Добрый день, Мюрат.

Увы и ах — частенько бывает так, что у игроков пересекаются зоны интересов и только слепая судьба решает, кому улыбнется удача.

В этот раз повезло мне, так бывает. Но не печалься — раньше или позже и на твоей улице перевернется грузовик с карамельками.

Отдельное спасибо за то, что сдержал свое слово и вернул мне руны, которые некогда позаимствовал у меня. Путь, это и не именно те руны — но все равно приятно.

С радостью вернул бы тебе остальные вещи — но доступа к ним по ряду причин у меня не было, и ты в этом сам виноват, нечего было мечом махать.

С прошедшими тебя праздниками.

P. S.

Жаль, жаль, что ты сделал такой выбор. Мы ведь были почти друзьями…»

— Да, Кро — отправив письмо, я просмотрел поступившую на мой адрес почту и повернулся к девушке — Как ты говоришь, звали того малого, с которым Трень — Брень хороводится?

— Вроде Тём? — неуверенно пожала плечами она — Но у меня нет уверенности в том, что он и на самом деле существует. С нее станется и с воображаемым существом дружить. Или с косточкой от персика. Она мне как‑то рассказала о том, что в двенадцать лет три месяца болела какой‑то экзотической хворью и была изолирована от общества. Так она знаешь, с кем дружбу свела?

— С тараканом? — предположил я.

— Да кабы, он хоть живой — Кро фыркнула — С скрепочкой из «Worda». Как мне было сказано — она прикольная, и с глазками.

— Н — да — в принципе верю. Ой, вот у кого‑то горе в семье, принес же аист такое в кулёчке — Но тут все нормально, этот крендель существует на самом деле.

— И? — не поняла Кро — Он что‑то от тебя хочет? Мутная тема?

— Не бери в голову — отмахнулся я — Нормально все.

Штука в том, что этот Тём ответил и высказал полную готовность встретиться со мной, там и тогда, когда мне это будет удобно. Похвальное упорство. Главное, чтобы потом кто‑то из нас двоих не пожалел об этой встрече.

«Мое почтение, Тём.

Рад, что вы по — прежнему полны стремления пообщаться со мной и привествую это.

Буду ждать вас завтра, часов шесть пополудни в духане Кривого Ибрагима, что в городе Селгаре.

Посидим, покушаем, может даже и споем — это же Восток, а мы с вами не враги. Наверное.

P. S. — Обычно я занимаю стол на втором этаже — там уютнее»

Раньше мне было с ним встречаться не резон — на сегодня у меня другие планы, а завтра утром я уж точно не смогу. Завтра утром у меня работа. Кстати — надо еще узнать у моих работодателей что они думают по этому поводу? Я удаленно работать не хочу. И в четырех стенах мне сидеть надоело, я тут скоро свихнусь.

Ладно, это все и еще кое‑что я выясню после того, как из игры выйду, а стало быть, только после того, как закончу топорный квест. В смысле — квест с топором. О, каламбур, и неплохой. Пять копеек.

Ворота в подземелья замка были открыты, обе створки. Тут, в Пограничье вообще в большинстве мест коммунизм — народ не слишком‑то запирается. Но некоторая логика в этом есть — свои воровать не будут, а чужие дверь так и так вынесут — плечом ли, топором…

— Меня всегда забавляло то, что независимо от размера надземного строения подземелье под ним будь здоров какое — сообщила мне Кро, заглядывая за дверь — И еще в них всегда все видно. Нет в этом здорового реализма. Или факелы понатыкают вечногорящие, или слизь по стенам какая будет.

— Не всегда — не согласился с ней я, вспомнив некоторые свои похождения — Пошли помаленьку, чего ждать?

Но, надо признать, определенный резон в ее словах был — и помещение под замком было немаленькое, и факелы тут тоже наличиствовали, они горели неугасимым огнем, нарушая все возможные нормы противопожарной безопасности.

Воздух в подземелье был неожиданно сухой и теплый, без примесей гнили или тления, которые обычны для подобных помещений.

— Пошли по правой стороне — сразу сказала Кро — Раньше или позже придем куда надо.

— Резонно — признал я, и мы двинулись вдоль каких‑то стеллажей с коробками, огромных размеров бочек, надо думать с элем или вином, титанических размеров окороков, висящих на толстых веревках.

— И чего народ осады опасался? — Кро качнула один окорок, владельцем которого при жизни, наверное, был мамонт — С таким количеством припасов тут можно год жить.

— Да ну ее, эту осаду — я трижды сплюнул — Не хватало еще.

— А я бы вписалась — не согласилась со мной Кро — Не поверишь — ни разу в ней не была. Штурмовать — штурмовала, а вот обороняться не довелось.

Как ребенок, честное слово.

Мы шли и шли, держась правой стены, и время от времени натыкаясь на разные забавные вещи, которые нас забавляли или даже удивляли. Например — на чучело огромного медведя с еле различимой намалеванной на нем цифрой «100» или на немаленьких размеров ложку, к которой почему‑то была приделана пружина. Мало того — именно на ней ложка и свисала с потолка.

— Сюрреализм — прониклась Кро, толкая ложку пальчиком — Это сколько ж надо было выпить?

— Может — квестстартер? — предположил я — Может это не просто ложка, а какая‑нибудь… Ну, я не знаю… Мега — ложка?

— Бред — и Кролина двинулась дальше.

Назир, как видно, тоже ничего подобного никогда не видел, он как‑то криво усмехнулся, тоже качнул странное устройство, покачал головой и поспешил за нами.

Попадались нам и двери, но они все были не те. Одна из них, окованная сталью, была открыта и вела куда‑то вниз, другая закрыта, но тоже явно не подходящая нам — она была деревянная. И ключ к ней не подошел, я попробовал на всякий случай ее открыть.

— Надо будет потом здесь отдельно пошарится — заметила Кро, побарабанив пальчиками по темному от времени дереву — Чую, много тут всякого интересного есть.

Она выдала, было, напоследок заковыристую дробь, и даже отпрыгнула в сторону, когда с той стороны двери кто‑то повторил ее в точности так же.

— Это кто? — я чуть ли не впервые увидел, что Кролина испугалась — А?

— А я откуда знаю? — мне страшно не было, но неприятная дрожь по спине пробежала.

С той стороны кто‑то еще пару раз тихонько стукнул по двери и затих.

Тихонько прошуршали сабли, которые извлек из ножен максимально сконцетрировавшийся ассасин. Он явно насторожился.

— Вроде все — тихонько сказал Кро — Пошли отсюда, а?

Как раз в этот момент дверь сотряс мощный удар — тому, кто был с той стороны, попусту барабанить надоело. Судя по всему, ему захотелось более тесного общения, и, возможно, перекуса.

— Пошли — пошли — пошли — Кролина явно не была немерена ждать, что окажется крепче — дверь или тот, кто был с той стороны — Ну его нафиг. У нас дело есть.

И она припустила по коридору, сообщив напоследок тому, кто пытался выбраться наружу -

— Ну, подожди, неведома зверушка, я к тебе еще вернусь.

И ведь вернется, я ее знаю.

Дверь, которая нам была нужна, нашлась минут через пять, когда я уже начал жалеть, что не прихватил с собой хотя бы этого самого Майло.

— Она — уверенно сказала Кро, хотела была постучать пальчиком по тускло блестящему металлу, но передумала.

— Она — согласился с ней я, обозревая массивную кирпичную арку над дверью — На совесть сделано, как не крути.

— Ни туда, ни оттуда — Кро присела на корточки — Вот и замочная скважина. Давай, открывай.

Я почесал затылок.

— Слушай, а не переоцениваем мы себя? — поделился я с девушкой своими опасениями, которые меня одолевали с момента спуска в подземелье — Может, надо было с собой народу побольше прихватить? Ну, не из клановых, конечно, но есть же бухгалтера Юра, рыцари…

— Нас трое — неожиданно сказал Назир — Мы справимся. Там же неживые, если их можно одолеть — мы их одолеем. А если нет — то неважно, сколько нас будет.

— Не слишком внятно сказано, но смысл верный — Кролина подмигнула снова замолчавшему ассасину.

— Не знаю, не знаю — я всунул ключ в замок — Ладно, зола. В самом пиковом случае нас там положат, что не слишком‑то и критично — вещи наши отсюда никуда не денутся. Вернемся с народом и заберем их. И все тут по кирпичику разберем.

— А? — Кро глазами показала на Назира.

— Да и ладно — если честно, ассасин был хоть и полезен в определенном смысле, но порядком мне поднадоел тем, что все время мотался за моей спиной. До чего ведь дошло — если мне надо было куда‑то смотаться одному, то приходилось чуть‑ли не прятаться от него. Это — ненормально.

Ключ трижды провернулся в скважине, замок щелкнул, и я толкнул дверь от себя.

— Лестница — сразу сунула нос внутрь Кролина — Вниз ведет.

— А ты хотела, чтобы она вела наверх? — съязвил я — Понятное дело, что вниз. Погоди, дай я дверь прикрою, от греха.

Надо заметить — лестница оказалась длинной. И крутой, в одном месте я чуть не навернулся.

— Интересно, а что будет, когда она кончится? — Кро вгляделась в темноту пролета — Как думаешь?

— Кукольный театр, деревянный парнишка, свихнувшийся на поисках клада и экс — шарманщик, который варит баранью похлебку — иногда Кролина задает вопросы, совершенно не имеющие ни то, что логического, а даже просто хоть какого‑то практического смысла — Призраки там будут, в каком‑то антураже. И нам с ними придется как‑то договариваться о сотрудничестве.

— Я про антураж и говорю — возмутилась Кролина — Он тут не повторяется. Собственно, это мне и нравится в игре.

Надо отметить — частично Кро оказалась права. Частично — это потому, что антураж оказался совсем уж нестандартным. Но не скажу, что мне это понравилось.

Перво — наперво, как лестница кончилась, мы услышали громкую ругань. За поворотом бранились, отменно сквернословя, два старика, судя по голосам. Один обвинял другого в том, что тот жульничал, тот умело отбрехивался.

— Ты кидаешь с подвывертом — доносилось до нас — Я тебе сейчас нос откушу!

— Попробуй!

— А вот и попробую!

Что‑то грохнуло, зазвенело и затрещало.

— Это точно призраки? — засомневалась Кролина — Я как‑то раз на Гоголевском бульваре видела, как дедушки — шахматисты спорили. Очень похоже было на вот это.

Я ничего ей не ответил, поскольку уже давно пришел к простому выводу — здесь может быть все. Вообще все, ну, кроме, пожалуй, только ядерного оружия. Хотя… Великий Дракон был скорее всего его местным аналогом.

Да и вообще, я особо и не сомневался уже в том, кем вся эта круговерть придумана и почему она такая, какая есть. И если я все‑таки прав — то это будет забавно. Кто‑то это мог счесть страшненьким, кто‑то невозможным, особо мнительные и эмоциональные люди могли, путаясь в ногах, побежать в храм божий свечки ставить. А как по мне — пустое все это, если уж я ввязался в эту свистопляску — буду крутиться в ней, выбора уже нет. Понять бы только до конца — зачем это все нужно? И каково мое место в этой пищевой цепочке.

Впрочем, это все лирика. Надо глянуть, кто это там, за поворотом, сопя и матерясь, дерется.

На полу валялись, тузя друг друга в прозрачно — синие бока два призрачных бородатых старика, третий сидел за столом и, ухмыляясь смотрел на них.

Дело происходило в небольшой каморке, в которой кроме стола, трех стульев и большого деревянного сундука больше ничего и не было.

— Не жуль — пыхтел тот из старцев, который был сверху — Не жуль, старый ты хрыч!

— Сам жухала — отозвался его противник и на редкость метко плюнул ему в глаз — Вот!

— Это точно прославленные воины Мак — Магнусов? — Кролина присвистнула — Не слишком похожи.

— А? — все трое стариков произнесли это в унисон и уставились на нас, причем даже тот, которым протирали пол.

— Здрасьте — помахал я им рукой — Не помешали?

— О как — тот, что временно побеждал в драке, вытер глаз, отчего тот засиял сильнее — Гости сверху. Неожиданно. Вставай, Трум, считай, что вничью закончили, у нас появилось дело поважнее.

— Потом додеремся — согласился его противник и как‑то, туманно — плавно перетек из состояния «лежа» в состояние «стоя».

Все три старца уставились на нас, причем смотрелось это привычно — жутковато. Их глаза, синие, без зрачков буровили нас, костистые маски лиц двигались, судя по всему, обозначая улыбку, бороды топорщились, драные саваны не скрывали кости, находящиеся под ними.

— Мельчает народ — наконец сказал один.

— Дохловаты — согласился второй.

— Лангет — подытожил третий, тот, что не дрался — Или антрекот.

— Эй — эй — возмутился я — Какой лангет? Тоже мне, шеф — повара. Мы по делу к вам.

И я показал нехорошо щерящимся старикам амулет Лоссарнаха.

— Так ты Мак — Магнус! — всплеснул руками один — Так это совсем другое дело!

— Родич! — вытер глазницу рукавом другой — Вот счастье‑то.

— Давай обнимемся! — подытожил третий.

Вот это все мне уже совсем не понравилось. Тон у них был больно глумливый и слишком уж радушный.

— Уважаемые — сделал я шаг вперед — Я так понимаю, что не сильно вы рады нас видеть, но мы — тут. И мы пришли по делу.

— Ну как же — не рады? — ощерился тот старик, что не дрался — Ох, как рады, родственничек, ох как рады. Мы этого давно ждали.

— И теперь встретим вас как полагается, со всем нашим удовольствием — подтвердил его сосед — Как ты там говорил, Слаг? Антрекот?

— Какие «родственнички»? — Кролина повертела пальцем у виска — Вы на нас посмотрите. Если он — она показала пальцем на меня — еще как‑то сойдет за гэльта, то со мной такой номер не пройдет. А уж про этого я и не говорю — он вообще с Востока.

Назир, который уже давно стоял с саблями в руках, обозначил улыбку, от чего его глаза стали еще уже.

— Н — да — старики переглянулись — И то правда. Не сильно вы на гэльтов похожи.

— Вот — вот — продолжила Кро — Я понимаю, есть вам за что зло на родню таить, насвинячили они вам, но это когда было‑то?

— Те, кто вас тут закрыл, давно умерли — поддержал ее я — Причем некоторые вообще не своей смертью.

— Род прервался? — уточнил один из стариков — Ты не Мак — Магнус, мы это сразу почуяли. А вот амулет — наш, я его помню.

— Почему прервался? — я усмехнулся — Последний из рода жив, правда он на некоторое время покидал Пограничье, но сейчас вернул себе этот замок, вернул земли и титул.

— А чего сам не пришел? — возмутился все тот же старик — Непочтительно это по отношению к нам.

— Опасается — засмеялся я — Он еще помнит, как к вам сходил его дед.

— Аааа — старики переглянулись — Это которому мы бороду проредили. Весело было!

— Так что род жив — подытожил я — Пока.

— Сынок — деды закхекали — Мы намеков не любим. Мы от них раздражаемся. Не надо всего этого «пока» и так далее, ты прямо говори — что к чему. Поверь, от этого зависит все — и то, что тебе нужно от нас, и то, выйдете ли вы отсюда живыми вообще.

— Как скажете — согласился — Мне так даже проще. Кро, покажи дедушкам предмет разговора. Вон, на стол положи его.

Кро подошла к столу, сдвинула с центра кожаный стаканчик и игральные кости, из‑за которых, видимо, и вышла свара между дедами и грохнула на него топор, который казался здесь просто сгустком тьмы.

— Тьфу ты, пакость какая — сплюнул тот старик, которого называли Слаг — Накой ты сюда это приперла, девка?

— Вот оно чего — Трум глянул на нас — Никак, снова карусель завертелась, коли эта дрянь на белый свет снова вылезла?

— Завертелась, отцы — подтвердил я — Война наверху.

— Война! — безымянный для нас до сих пор старик захохотал — Да у нас, в Пограничье всегда кто‑то кого‑то убивает.

— Да нет, настоящая война — пояснил я — Не междуусобица, а такая, где либо мы, либо нас. В смысле — вас. Ваш род. Без вариантов.

— Ты сам чьих будешь? — Слаг подошел ко мне и уставился мне в глаза — Каких кровей?

— Линдс — Лохэн я — не стал отводить их я, хотя в голубое мертвое марево смотреть было неприятно.

— Это те, которые рыбоеды из Эринбуга? — уточнил он, дождался моего кивка и повернулся к своим друзьям — Так себе клан, но не совсем пропащий.

— А все равно неуважительно — безымянный старик задрал бороденку вверх — Наследник мог бы сам прийти, попросить о помощи, а не присылать своего человека.

— Мог, не мог — Слаг провел рукой над топором Дуллаха, на его черной поверхности появились синие отблески — Это не главное. Зря вы нам принесли это оружие, зря.

Вот теперь мне стало неуютно.

— Больше некуда — по возможности твердо ответил ему я — Вы, хранители рода Мак — Магнусов — последний оплот. Не на кого нам больше положиться.

Мне было уже предельно ясно, что это задание не на того, кто кого перехитрит, а на то, кто кого переубедит.

— Как и всегда — Слаг сел на стул — Сначала нас сделали хранителями, не сильно интересуясь нашим мнением, потом вообще закрыли в этом закутке. А теперь…

— А теперь к вам пришел я и прошу вас помочь — перебил я его — И я готов принять любое ваше решение. Скажите мне — забирай эту дрянь и уходи. Скажете так — и я уйду. И дверь даже закрывать не стану. Мой король…

— Король? — старики переглянулись — Кто король?

— Лоссарнах, ваш потомок — пояснила Кролина — Война‑то идет за корону. Ваш род — первый претендент на нее.

— В Пограничье нет королей — уточнил безымянный старик.

— Не было — возразил ему я — Но — будет. И если вы нам поможете, то это будет Лоссарнах Первый, урожденный Мак — Магнус.

— А если нет? — Слаг зябко потер руки, глядя на топор.

— Как его будут звать — не знаю — честно ответил я — Но он будет из рода Мак — Праттов.

— Мак — Пратты — брезгливо сморщился Трум — Они же овец, это самое…

— И у баб их ноги волосатые, прямо как у троллей — поддержал его безымянный до сих пор дед — Я помню…

— Цыц — стукнул ладонью по столешнице Слаг — Значит так… Как тебя зовут, парень?

По всему выходило, что не стоило ему называть свое имя, я отлично помнил советы Барона. Но это был не тот случай. Да и потом — они на этом свете, а не на том.

— Хейген — без запинки ответил я — Хейген Линдс — Лохен.

— Так вот, Хейген — Слаг встал — Мы берем на сохранение эту вещь. Но перед тем, как вы положите ее туда, куда я вам укажу, вы должны кое‑что узнать. Это очень важно.

— Я слушаю — с достоинством произнес я.

Не знаю, что он мне скажет, но главное, похоже, сделано. Впрочем, как бы сейчас нас еще куда‑то не послали, за какой‑нибудь надобностью, такое запросто может быть. Некоторые задания и вправду как цепочки — цепляются как колечки, одно за другое, конца — края им нет.

— Этот топор будет храниться здесь, в нашем подземелье — веско и медленно произнес Слаг — И никто отныне не сможет его отсюда унести, никто, кроме человека нашей крови, человека из рода Мак — Магнусов. Более того — любой, пришедший сюда и не являющийся Мак — Магнусом по крови, не выйдет отсюда, кем бы он не был, с чем бы он сюда не пришел. Черный топор Дуллаха не покинет этих стен, но!

Слаг поднял указательный палец вверх, и я понял, что без геморроя не обойдется.

— Это слово и дело будут иметь силу только до того времени, пока этот замок принадлежит нашему роду и пока над ним развевается знамя нашего рода. Если замок падет, если наши потомки его покинут, если род прервется — мы не сможем хранить эту вещь. Мы мертвы, но мертвы не до конца и когда крепость падет, то нас можно будет изгнать из этого мира. Скажи нашему потомку — пока он не сдастся там, наверху, до тех пор мы будем твердо стоять тут, внизу. Ты понял, меня Линдс — Лохэн?

— Предельно — ответил ему я — Это все?

Надеюсь, этим хрычам не понадобиться что‑то вроде закладной жертвы? Но, если дело дойдет до этого, отдам им Назира. Его не жалко.

— Все — как‑то очень просто сказал Слаг — Вон сундук, кладите эту дрянь туда.

— А он открыт? — уточнил я.

— Накой тут замок? — безымянный старик засмеялся — Тут кроме нас нет никого.

— А теперь коли кто и придет, так уже отсюда не выйдет — поддержал его Трум.

— Антрекот — Слаг оскалился — Или лангет.

— Кро, топор бери — я подошел к сундуку и с трудом открыл его тяжелую крышку — Сюда его клади.

А сундук был забавный. Блестело там золото и огоньки драгоценных камней, меч какой‑то лежал, судя по рукояти — непростой. Но трогать это было нельзя. А — жаль.

— Бумс — по — детски улыбнулась Кро и топор, звякнув о золото, упал в сундук.

Вами выполнено задание «Схоронить на века»

Награды:

3000 опыта;

1000 золотых;

— Избавились наконец‑то — не удержался я.

Вам предложено принять задание «Легенда под замком»

Данное задание является восьмым и последним в цепочке квестов «Сим топором я буду править»

Условие — Расказать Лоссарнаху Мак — Магнусу о том, что сказали хранители рода и о том, что топор Дуллаха отныне под их защитой.

Награды:

2000 опыта;

1000 золотых.

— Да, пакостная вещь, пакостная — Слаг верно истолковал мою реакцию — А что ты хотел? Его такие времена породили, что хуже некуда. Какое время — такие и вещи. Да, о вещах. Я так поглядел — вы вроде люди неплохие, потомку моему служите, сюда не побоялись придти…

— Не то что потомок! — сварливо вклилнился безымянный дед.

— Да — согласился Слаг — Так вот — из сундука возьмите себе по вещичке, на память о нас. Чего они тут зря лежат? А так — вам послужат.

А вот и предмет экипировки из награды. Почему бы и нет?

Я запустил руку в сундук, следя за тем, чтобы не коснуться топора, от греха. В результате я вытащил шлем. Везет мне на них.

Кро достались сапоги, с ними в руках она смотрелась забавно. Рандом, что тут говорить?

— А теперь идите — вот теперь я верю, что этот Слаг был не просто воином. В нем было нечто величественное, это было в постановке ног, в том, как он держал голову — Идите, и не забудьте замкнуть за собою дверь на замок. Навсегда.

Вот это его пожелание я выполнил с большой радостью. И подземелья я не люблю, да и старички‑то по сути страшненькие. Это нам повезло, обошлось. А если бы я где‑то ошибся… Чую, добром бы это не кончилось.

— К королю? — уточнила Кро, копаясь в сумке.

— А то к кому же — ответил ей я — Пошли.

— Да вот еще — Кролина достала свиток портала — Опять по стеночке, по стеночке? Хрен с ними, с полутора тысячами. И имей в виду — я никакого задания сейчас не получила, финальное — только для тебя. Но я честно с тобой прошла этот путь, и ты так же честно расскажешь мне что получишь в награду за цепочку. Звучит по — хамски, но я девчонка прямая, ты это знаешь.

— Прямая, прямая — улыбнулся я — Давай, юзай свиток.

Насколько я помнил, ничего особенного за это дело там не давали. Пара предметов, что‑то еще, по мелочам.

Король за это время переместился в зал приемов, где мы его и нашли.

— Лоссарнах — от порога сообщил ему я — Мы все выполнили. Все, о чем ты нас просил.

— Они согласились? — подался вперед король.

— Да — ответил я веско — Но есть кое‑что, что ты должен знать.

И я передал ему слова хранителей, максимально точно и чётко.

— Свой замок я второй раз не оставлю — насупился король — Мне бы еще первый раз искупить перед собой и людьми.

Вами выполнено задание «Легенда под замком».

Награды:

2000 опыта;

1000 золотых.

Вами выполнена цепочка квестов «Сим топором я буду править»

Награды:

8000 опыта;

7000 золотых;

Титул «Вернувший легенду»;

Открытие деяния «Тайны Пограничья»;

Пожизненное право главы клана Линдс — Лохенов требовать любой помощи у клана Мак — Магнусов;

Пожизненное право главы клана Линдс — Лохенов на престол Пограничья в том случае, если мужское колено рода Мак — Магнусов прервется.

Примечание.

Последнее право будет дествительно только в том случае, если игровой сценарий «Корона Пограничья» завершится победой партии Мак — Магнусов.

А предметы? Хотя, наверное, потом вручит. А забавные права я получил. По факту, при определенных обстоятельствах, я теперь имею право на престол. Не приведи Господь!

Вами получен уровень 75!

Доступных для распределения баллов: 5

Уровень. Долгожданный и нужный. Во — первых, теперь я могу начать пользоваться мечом Карамора, который мне подарил дедушка Хассан, во — вторых надо будет посетить мастера — наставника, у меня там уже пара умений набежала, а то и поболе. Как раз завтра буду в Селгаре, непременно к нему наведаюсь.

Вами открыто деяние «Тайны Пограничья».

Для его получения вам необходимо узнать пять тайн из прошлого Пограничья, тех, о которых либо не говорят, либо говорят только шепотом и только те, кто знает куда больше, чем кто‑либо другой. Прогресс в выполнении задания — узнана тайна топора Дуллаха (Осталось узнать еще четыре тайны)

Награды:

Титул «Докопавшийся до сути»;

+ 2 единицы к интеллекту;

Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния»

— И вот еще что — король слез с трона, стоящего на возвышении и подошел к резному шкафу, стоящему в углу помещения — Я не могу тебя оставить без награды, уж не обессудь.

— Да ничего, не обижусь — не стал скромничать я — Награждай.

Король протянул мне цепочку, на которой висел кулон в виде многолучевого солнца и топор, в искусно инкрустированных ножнах.

— Это предметы из сокровищницы моего рода. Даже Коннор не посмел наложить на них свою лапу — неожиданно торжественно сказал он — Я хочу, чтобы они отныне стали наследными сокровищами твоего рода.

— Спасибо — принял я у него вещи — Спасибо.

А зачем что‑то говорить? И так все ясно. Цепочка кончилась, одной проблемой меньше.

Кро вся извертелась, дожидаясь пока мы пообнимаемся с Лоссарахом, пока похлопаем друг друга по спине.

— Ну, чего, чего там? — нетерпеливо тыкала она меня пальцем в живот, когда мы вышли в коридор — Ну?

Вещи оказались так себе, причем все. Шлем вообще оказался самый обычный, из тех, что вендоры продают, кулон с цепочкой я отдал Кро, он был универсальный, годился любому классу, но в основном поднимал ловкость и интеллект, а топор… Топор я решил оставить себе. Пользоваться я им не собирался, но как подарок или предмет обмена он вполне мне мог пригодиться.

Топор Светлого озера

Этот топор некогда принадлежал одному из пяти братьев — героев, которые совершили массу подвигов и погибли, защищая от нашествия орков жителей маленькой деревеньки под названием «Светлое озеро».

Урон 899–1021 единиц

+ 82 к силе;

+ 57 к выносливости;

+ 17 % к возможности нанести противнику кровоточащую рану;

+ 15 % к возможности получить от 100 до 300 единиц жизни при удачной ответной атаке;

+ 8 % к шансу того, что противник пропустит удар;

— 50 % ко времени перезарядки умения «Перебить ноги» (при условии наличия его у игрока)

Ограничения к классовому использованию предмета — только воины.

Прочность 1000 из 1000

Минимальный уровень для использования -78

Ничего так топор. Прямо скажем — очень ничего, особенно на фоне остального. Сам не стану им махать, но — пусть будет.

— Жиденько — отметила Кро, вертя в руках цепочку — Могли бы чего получше дать.

— Что дали — то дали — фаталистично заметил я — Ладно, я офф. Ты помнишь, куда мы вечером идем?

— Ты про наших диверсантов? — уточнила Кролина — Помню. Давай тогда у входа в замок встретимся, часов в восемь вечера?

— Понял, принял — я щелкнул ее по носу и вышел из игры.

Вики в квартире не было, зато была записка, уведомляющая меня о том, что она отправилась сгонять набранный у мамы вес в тренажерный зал. И ведь не лень ей?

Но вообще, мама — это правильно. Надо своей позвонить, совсем я про нее забыл. Как там мои старики, на иностранных югах — подумал я, беря со стола телефон.

Глава девятая

о суете и кое — каких мелочах

— А еще тут море! — кричала мама в трубку, предполагая, что расстояние подразумевает плохую связь.

Мамы — они такие, в некоторых вещах все одинаковые. Неважно, что у тебя уже волос седых полголовы, пузо скоро станет размером с бочку и за спиной выжженая земля. Ты все равно маленький Харитоша.

— Что‑то ты носом шмыгаешь? Простыл?

— Ты тепло оделся? А носочки?

— Ты поел? Не ври! Точно?

— Ну, что ждать от этой твоей…

Все мужчины от десяти до ста знают этот священный набор фраз. Он нас так раздражают пока, мы их слышим. И как их не хватает, когда их некому становится говорить.

— А отец‑то, отец — маму переполняли эмоции — Боюсь, как бы не спился тут! Холодильник‑то в номере постоянно пополняют, да еще и бесплатно. Он как это понял, так и все, из номера три раза в день выходит, на завтрак, ужин, и еще днем таскается в этот… В снек — бар. Обед для него это святое, ты же знаешь. А так все в номере, ловит момент, когда холодильник сам пополняется. Пока не получается. Я ему говорю — это человек приходит, докладывает, но он мне не верит.

Дорвался батя. Перевернулся на его улице грузовик с карамельками. То есть — цистерна с пивом. Он всегда на это надеялся — и вот, воспоследовало.

— И чего мы раньше за границу не ездили? — тем временем продолжала мама — И вовсе тут не погано, врала все Серафима. И здесь люди приветливые, и еда хорошая. По — русски, правда, не понимают, но кто без недостатков?

Уууу… Выпустили джинна из бутылки, вкусила матушка заморских благ. До этого она не признавала отдыха вне дачи, а вот теперь что‑то сдвинулось в ее мироощущении.

— Когда обратно‑то? — улучив паузу в рассказе, спросил я у нее — Проводить вас не удалось — так хоть встречу.

— Совсем забыла о главном рассказать! — охнула матушка и засмеялась — Улетать‑то нам послезавтра надо было, только вот теперь уже ни к чему это!

— Это как так? — насторожился я.

— Тут конкурс был. Да, сыночка, представляешь — тут каждый день в отеле что‑то происходит, то есть — каждый вечер. То спектакль покажут, то туземцы пляшут, здоровенные, татуированные, в перьях, то караоке — да много всякого. А позавчера лотерея была, вроде фантов. Так я выиграла еще три недели проживания здесь! Бесплатно! На двоих!

О как. Свезло матушке, и я даже не хочу гадать, во сколько именно денег это везение обошлось «Радеону». В конце концов, пусть хоть моим старикам будет хорошо от того, во что я влип. Они это заслужили.

— Так что мы тут еще надолго — маму переполняли эмоции — Я‑то сначала даже расстроилась, подумала, что Серафима меня заставит вернуться, работа же. Даже решила ее послать куда подальше, а она, представляешь, сама говорит, мол, «не думай даже, такое везение раз в сто лет бывает». И отца тоже без звука отпустили, за свой счет, правда. Вот ведь — все один к одному! Везение — да и только.

Кто бы спорил — все один к одному. Хотя — глянул бы я, как они с Серафимой договаривались. Серафима — это мамина начальница, я ее с детства помню. Тетка железобетонная, внешне на дубовую чурку похожа, да и внутренне тоже, точно знающая, что она всегда права, а остальные всегда не правы. И принципиальная до жути. Хотя — принципы принципами, а деньги всем нужны.

— Ты как? — мама перешла от одного вопроса, к другому — Как Викочка?

«Викочка». Звучит‑то как жутко!

— Все в порядке — заверил я ее — Мам, мне пора, я позвоню еще!

— Мы вам сувениров купили — порадовала меня матушка — И еще тебе майку!

Майка — это святое. А еще кружка, пивная, с туземками на обложке, батя постарается. Ну да и ладно, пусть будут, коли им в радость. Главное, что мне не перепадет магнитика на холодильник. Я — сын, а такие магнитики, они для тех знакомых, на которых денег тратить жалко, а подарить что‑то надо, чтобы не сказали потом «Вот жлобы, за бугор ездили, а привезти нам ничего не привезли».

У меня таких дома уже полный пакет. В основном — из Анталии и Хургады. Я при известном желании могу даже с гордостью называть это коллекцией.

— Жду, не дождусь — заверил я маму и на этом мы распрощались.

Ну и хорошо. Им там славно, у них там шоу, ужины и полный холодильник топлива, — а у меня здесь работа. Даже — две. Потому надо идти в высокие сферы, решать производственные вопросы по им обоим. Или обеим?

Я влез в джинсы и натянул на себя свитер, рассудив, что костюм — это уж слишком, не на прием иду. Застегнув браслет часов, с которыми уже почти сроднилс и немного поразмыслив, я еще надел на палец перстень, подаренный мне Стариком. А почему бы и нет?

Внзу, в холле, была рабочая атмосфера, что меня немного удивило. Шумели машины, которые мыли мрамор пола, бегали сосредоточенные клерки и клеркессы с папками, в костюмчиках и со жутко серьезными лицами.

Странно, сегодня вроде выходной еще, им всем по домам надо сидеть, испытывая то самое мерзкое чувство, которое посещает любого служивого человека в последний день отпуска или длинных праздников. В субботу — воскресенье все проще, там дней немного, этой свинцовой тоски нет. А вот после новогодних или майских праздников… Про отпуск я и не говорю.

Это чувство нереализованных возможностей и несделанных дел, о которых так приятно думалось в вечер последнего рабочего дня, это ожидание мерзкого и почти забытого за время отдыха звука будильника, это ощущение того, что вроде вчера еще эти славные деньки только начались — а уже все.

Нет, есть какая‑то категория работников, которые даже рады тому, что праздники кончились, но их мало и среди своих собратьев по офису они, как правило, проходят под категориями «Больные, несчастные люди» и «Ей‑то чего, все равно у нее никого нет», а потому их в расчет брать не надо.

Так что вся эта суета меня одновременно удивила и насторожила. «Радеон» — то славное место, где любое отклонение от правил может означать вообще все, что угодно. И не всегда это может быть чем‑то приятным.

Я посмотрел на деловито снующих сотрудников и направился к ресепшн — там, я так думаю, можно будет раздобыть какую‑то информацию, хотя бы первичную.

Увы и ах — меня там ждал облом. На этот раз он принял вид панны Ядвиги, окончательно пришедшей в себя после запоя, помывшейся, накрасившейся и причесавшейся. И в недраных чулках.

Впрочем, характер у нее остался тем же самым, это было слышно шагов за семь до стойки.

— Евгения, вы накрашены как шлюха — распекала она одну из девушек, очень даже миленькую блондинку, в которой ничего такого я лично не усмотрел. Хотя вгляделся с интересом — Почему вы вообще накрашены, я же сказала — сегодня никакого макияжа? Штраф — минус десять процентов от оклада.

— Как сурово — мне стало жалко девушку, у которой губы уже ходили ходуном — Ну зачем так‑то уж?

Спина Ядвиги напряглась. Звучит жутковато — но так оно и было на самом деле. Она мне напомнила тетиву, которую натянули и вот — вот спустят. А еще я вспомнил слова Азова (или Валяева), мне ведь вроде не советовали с ней сталкиваться.

— Господин Никифоров — как‑то мяукающе произнесла Ядвига — Вам, я погляжу, у ресепшен, как медом намазано?

— Так в большом мире все пути ведут в Рим, а в этом здании — сюда, на ресепшн — по возможности миролюбиво произнес я.

— Пусть ваши пути лежат мимо — не оборачиваясь, посоветовала мне полячка — Это в ваших интересах.

— Да не вопрос — согласился я — Евгения, вы прекрасно выглядите, поверьте. Если тут уж кто‑то и похож на… кхм… женщину с не очень хорошим поведением, так уж точно не вы. Вы для этого слишком юны и прекрасны, а нравственное падение — это участь более зрелых женщин. Как правило. Даже если это падение в лужу.

Зачем я это сказал — сам не знаю, куда разумнее было бы просто пройти мимо, как мне и посоветовали. Но так меня выбешивала эта представительница Речи Посполитой своим гонором, так мне жалко девчонок стало…

— Намеки, намеки — женщина наконец‑то повернулась ко мне, и я ей поневоле залюбовался. Нет, кто бы что не говорил, — а женщины Польши прекрасны. Эти глаза, эти брови… А если они еще и в гневе — то это можно сравнить с ураганом, который не разбирает дороги и не знает жалости, но вызывает сильнейшие чувства своей мощью и неукратимостью — И все в спину. Вы же только так и умеете, не так ли пан Никифоров?

Последняя фраза была сказана с нарочитым акцентом, видимо для усиления смысла. Впрочем, его‑то я, впрочем, и не понял. Ну да, насвинячил я за последний квартал преизрядно, спора нет, но этой‑то я где дорогу перешел, чтобы ТАК меня ненавидеть? Может, она на то место, что Вежлева заняла, метила? Или еще что‑то я сделал, да сам и не понял, что натворил? А может, в ней течет и татарская кровь, может, она моей бывшей родня? Поляки вроде с татарами дружили… Или наоборот — воевали?

— Не понимаю, о чем вы говорите, пани Ядвига — невозмутимо сообщил ей я — Нет у меня такой привычки.

— У него нет такой привычки! — звонко рассмеялась женщина и тряхнула головой, от чего ее иссиня — черные кудрявые волосы колыхнулись как волна — Вы слышали это? Он так не делает никогда!

— Ничего такого я не говорил — решил я кое‑что уточнить — «Никогда» — это слишком сильное слово, я вообще стараюсь им не пользоваться. Я его не люблю.

— Я погляжу, тебе все слова не слишком подходят — перестала хохотать полячка — «Люблю» — это слово тоже не из твоего лексикона, оно тебе не идет. Тебе вообще следует молчать, потому что ты не более чем жалкий, мелочный и пакостный червяк, который зачем‑то вылез из той кучи дерьма, где просидел до этого всю жизнь. Вернись туда, где твое место и молись, чтобы про тебя забыли те, кому ты принес несчастья этим своим поступком.

— О как — я слегка оторопел. Надо ведь как‑то на это все реагировать — а как? Был бы тут мужик — дал бы я ему за такие снизу вверх в челюсть, или в грудину пробил. Но с ней ведь так нельзя, она же — дама? Тут даже вариант «Сама дура» не пройдет, это и впрямь будет мелочно выглядеть. Да и потом — надо понять, какое такое горе я принес и кому, сдается мне, что это тема такая, очень непростая. Это очень важно, куда важнее, чем равноценный ответ с кучей гадостей — Может, просветите, пока я не уполз в свою кучу — кто это мне так навредить может? И кому я несчастья принес?

Увы, увы — но Ядвига уже взяла себя в руки, это было видно по ее глазам.

— Пошел прочь — бросила она мне, сузив глаза. Было видно, что она уже жалеет об импульсе, который сподвиг ее наговорить мне разного всякого.

Ну, извините, ясновельможная пани, я все‑таки вас еще попровоцирую. Из всей местной публики вы, пожалуй, пока сама уязвимая. Хоть правду говорите иногда, остальные меня таким не балуют.

— Желание такой красавицы для меня закон — по возможности сально улыбнулся я и причмокнул губами — Все только для вас.

Если бы в данный момент на нее поставили чайник — возможно, он закипел бы. Скрипнули зубы, сжались кулаки — и ничего. Не бахнуло. Жаль. Стало быть — и вправду, пойду я, здесь пока ловить нечего.

— Удаляюсь, удаляюсь — я изобразил нечто, вроде шарканья ногой и пропел — Ах, пане, панове…

Не знаю, что именно не понравилось гордой полячке — может, факт того, что я своим москальским языком треплю великий речь ее родины, а может, и мои паршивенькие вокальные данные. Ради правды — медведь, который мне наступил на ухо, был большим и злобным. Певца, по крайней мере, он во мне прикончил на корню.

— Такие песни не для тебя… — Ядвига явно собралась выдать еще какую‑то замечательную гадость, но тут я машинально поправил волосы, на пальце тускло сверкнул черный камень перстня и этот блеск уловила ехидно улыбающаяся женщина. Врочем, улыбка тут же сползла с ее полных, безукоризненно очерченных губ.

— Даже так — процедила она — Н — да, ты не червяк, погорячилась я. Другое слово тебе подходит, но я, пожалуй, лучше промолчу.

Она повернулась ко мне спиной, и я понял, что этот разговор закончен. Ну и ладно, будут другие дни и другие разговоры. Я подожду. Я терпеливый.

Да и должок за мной остался. Я добро и зло одинаково помню, я уже про это говорил. И красавице этой слова добрые не забуду, отплачу ей при случае той же валютой, возможно даже с процентами.

Если честно — ее слова меня совершенно не задели. Моя профессия такова, что, если на все такое обижаться или пускать подобное в душу, в сердце — кранты тебе. Или сопьешься, или свихнешься.

Недовольных тем, что ты делаешь как журналист, на самом деле не так и много. Но фигня в том, что эти недовольные свои эмоции на тебя выплескивают, а вот те, кто тебя одобряет — нет. Недовольные тебе звонят, пишут и даже приезжают набить морду, а все остальные про тебя даже не помнят. Что не помнят — фамилию и то не знают. Ты для их «тот чувак, что прикольно написал в газете».

В результате и выходит, что все это надо воспринимать как часть профессии — и все. Или валить из нее. Да и потом — мне‑то чего, я от слов этих даже не чихну. А Севастьянову вон череп пробили за то, что он подпольное казино раскрыл. Где слова — и где дырка в голове?

Так что пускай шумит. Жалко только, что она на самом интересном месте остановилась.

И плюс будут еще неприятности с Азовым из‑за этой канители. Я не слишком‑то хороший человек, местами совсем сволочь, да и эту змеюку мне совершенно не жаль, но я сам никогда не стучал, и тех, кто это делает, не люблю. Это где‑то на генном уровне.

Тут, понятное дело, не банальный «стук», тут другое, причем изрядно, но элементы и признаки банального доноса все равно здесь присутствуют. И самое главное — надо бы ее вложить, поскольку как минимум две девочки с ресепшн в момент разговора превратились в видеокамеры на стройных и длинных ножках, то есть самое позднее через час — полтора Азов все будет знать. А то и еще раньше. А ещё чуть позже задаст мне резонный вопрос -

— А чего это ты мне, милый друг, о столь забавной беседе не поведал?

И мне придется выпутываться, врать, изобретать — и в результате приходить к тому же знаменателю? Причем — ради кого?

Но — не хочу я этого делать. Значит — придется выкручиваться.

Блин, выбешивает меня это. В этом «Радеоне» я все время делаю не то, что хотел бы, все время. Меня как будто нарочно провоцируют на те поступки, совершать которые не в моих правилах.

Ладно, какие правила игры задали, по тем и плясать будем. Когда ничего изменить в данный момент нельзя — делай то, что можешь. Глядишь, и переменится чего.

Все это я прогонял в голове, когда шел к лифту, а потом в нем ехал. Кстати — долго ехал, он то и дело останавливался, сотрудники корпорации входили в него, выходили из него, вид у них был озабоченный, многие были погружены в чтение бумаг. Чего происходит‑то?

Что приятно — все они здоровались со мной. Уж не знаю — из вежливости или по какой другой причине, но это мне польстило.

Лифт остановился на нужном мне этаже и подавил разочарованный вздох. Елиза тоже вышла на работу, а я так надеялся, что это будет не так. Я ее побаивался.

— Максим Андрасович занят — вместо приветствий заявила она мне.

— Честь ему и хвала — порадовался за него я — Добрый день, Елиза Валбетовна.

— На вашем месте, Никифоров, я бы не была столь категорична в суждениях — заметила секретарь — И что за внешний вид? Вы все‑таки к руководству пришли.

— Что есть — то и ношу — обеспокоился я. Что значит «На вашем месте»? Нет, от этой змеи очковой можно ждать любых подвохов и провокаций, но все‑таки?

— На ваше жалование можно купить хороший костюм, и не один — обличительно произнесла Елиза — Если же вы излишне скуповаты — хотя бы из бумазеи.

А что такое «бумазея»? Надо будет посмотреть в сети.

— Выходной — зашел я с другой стороны — Имею право ходить как хочу.

— Меня всегда поражало, Никифоров, что вы на редкость ненаблюдательный и безотвественный тип — продолжала препарировать меня Елиза — Все здание знает, что к нам кое‑кто едет, и только вы, да еще, пожалуй, бестолковка Гертруда не в курсе происходящего. Как так можно?

— К нам едет ревизор? — предположил я.

— Тот случай, когда, ткнув пальцем в небо, человек умудряется попасть в практически нужный ответ — вздохнула Елиза — Ладно, пустой это все разговор. К Максиму Андрасовичу нельзя, я не шучу.

— Да и не надо — замахал руками я — Мне бы к Никите…

О, блин. А какое у него отчество? Я его то ли забыл, то ли вообще не знал никогда.

— К Валяеву, короче — решил не мудрить я — Он, надеюсь, не занят? Или он тоже у Макса?

— Максима Андрасовича — отчеканила Елиза, которая, судя по всему, была не в настроении. Елки — палки, мужика бы ей. С вот таким вот ростом, с вот таким вот… Этим самым. Чтобы она помягче стала.

— Ну да, ну да — согласился я — Максима Андрасовича. Так он там или у себя?

— У себя — неохотно ответила секретарь — Пытается сделать невозможное.

— Хлопнуть одной ладонью? — предположил я — Или продеть верблюда в игольное ушко?

— Это хоть как‑то реально сделать, а вот то, чем занимается он… — Елиза махнула рукой — Идите уже, Никифоров, пока я добрая.

Это если она сейчас добрая… Какова же Елиза Валбетовна в злом состоянии? Хотя, если вспомнить то, что папа ей на инициацию маску Тонтон — Манхутов подарил, то хорошего в этом точно нет.

— Так кто приезжает? — вкрадчиво спросил я у нее, приблизившись к ее столу — Ну, мало ли, может и впрямь сбегать, переодеться…

— Никифоров — Елиза глянула на меня поверх очков — Те, кто к нам сегодня или завтра пожалуют, с вами разговаривать точно не станут, у них другая миссия. Но это не означает, что по этажам руководства следует шлындать в таком затрапезе. Никифоров, вам должно быть стыдно. Идите прямо, кабинет Валяева там.

Стыдно, блин, у кого видно. Вот до чего вредная тетка! Но — точно ничего не скажет. Ну и хрен с ней, все равно узнаю, что к чему. Наверное.

Забавно — сколько времени я уже в «Радеоне» ошиваюсь, а в кабинете Валяева ни разу так и не был. Все мои встречи с ним проходили или в кабинете Зимина, или в коридоре, или вообще у меня — сначала дома, потом здесь. А вот у него — ни разу.

Я прошел по коридору, как и было сказано — прямо, в результате чего уперся лбом в дверь, довольно похожую на ту, что вела в кабинет Зимина, но другого цвета и другого, если так можно выразиться, фасона. Если у Зимина дверь была темно — коричневая, с искусно сделанными узорными вставками, то здесь было идеально отшлифованное дерево кроваво — красного цвета, без каких‑либо изысков, ну, если только не считать дверной ручки, которую венчала почему‑то очень красиво сделанная голова какого‑то животного, причем совершенно непонятно какого.

За дверью что‑то шуршало, падало и звенело, время от времени до меня доносилась приглушенная ругань.

«Может он там не один, с гражданкой какой?» — предположил я и напряг слух. А что, с этого греховодника станется, он такой.

Но — нет, глухо матерился только Валяев, никаких других голосов слышно не было. Боги мои, что ж он там такое делает?

В кабинете что‑то грохнуло и вслед за этим взвыл Валяев.

Я дернул ручку, плюнув на правила приличия, рванул дверь на себя, шагнул в кабинет и застыл на месте. От удивления.

Зрелище было еще то. Огромный кабинет, куда больше чем у Зимина, был буквально завален всяким мусором. На полу лежали груды мусора, в которых были обертки от шоколада, мумифицированные корки апельсина, пустые сигаретные пачки, несколько женских кружевных трусиков и другой разнообразный хлам.

Мебель, которая состояла из огромного письменного стола, нескольких кресел, широченного кожаного дивана и столика на резной ножке была хаотично отодвинута по углам, дверцы шкафов были распахнуты и среди всего этого на одной ноге прыгал хозяин кабинета.

— Никит? — опасливо посмотрел я на Валяева, не зная точно, чего можно ожидать от человека, который навел в своем кабинете такой хаос, а теперь прыгает посреди этого на одной ножке. Алкоголь иногда творит причудливые вещи в мозгу людей, которые в нем не знают меры.

— Чего таращишься? — сварливо ответил тот — Вот эта сволочь мне на ногу упала! Больно, блин!

Он опустил ногу и ткнул пальцем в медный бюстик, валяющийся на полу.

— Никогда его не любил — мстительно заявил Валяев, цапнул бюст с пола и забросил в картонную коробку, стоящую неподалеку, которая тоже была уже наполовину заполнена каким‑то мусором — Там ему самое и место. Нечего мне на конечности падать!

Я подошел к коробке и вгляделся в медное лицо того, кого недолюбливал Валяев.

— А кто это? — спросил я у него.

— Стихоплет один — фыркнул тот — Весьма и весьма посредственный. К слову, и острослов из него был тоже не ахти, к тому же он не верил в то, что за любую шутку следует награда, соотвествующая ей. А зря.

Он отставил ногу назад и произнес что‑то на итальянском языке, по крайней мере, мне показалось, что это был именно он.

— Ну, разве не бред? — закончив речь, Валяев уставился на меня.

— Понятия не имею — честно признался ему я — Мне этот язык неизвестен.

— Вот и плохо, языки надо знать — укоризненно покачал головой Валяев — А если завтра война? Если враг нападет? А ты его языка не знаешь.

— Да на кой черт итальянцам наши осины? — усмехнулся я — Так чего ты там процитировал?

— А, да — Валяев сел на край стола, придвинутого к окну и достал из кармана сигареты — «И нету права на существование тому, в ком заодно сплелись для злого дела ум, сила, ярость воедино». Ну, разве не чушь?

— Не знаю — я еще раз про себя повторил услышанное — По — моему — интересная мысль. Слушай, а все‑таки — кто это?

— Какая разница, он все равно давно умер — Валяев закурил — Чего приперся?

— По делу — я тоже вытянул из кармана сигареты — С чего начать — с тех вопросов, которые там, в игре, или с тех, которые тут?

— Не пугай меня — Валяев глянул на мой перстень — Какие у тебя дела могут быть тут? Ну, из тех, что связаны со мной.

— Так завтра трудовые будни начинаются — чиркнул зажигалкой я — На службу мне ехать надо.

— Тьфу ты — Валяев вздохнул как‑то облегченно — Это ко мне таперича отношения не имеет вовсе никакого. У нас кто главный по обороне от внутреннего врага? Азов. Вот к нему ты со своими просьбами и пожеланиями и ступай.

— Никит, ты пойми меня правильно — примирительно сказал я — Раньше…

— То было раньше — оборвал он меня, затушил сигарету о подошву ботинка, сделанного из аллигатора, который некогда плавал в болотах Флориды или Тайланда и хлопнул в ладоши — А теперь — все. У меня своих дел выше крыши. К Азову, к Азову. Но твой благородный порыв я оценил. Какое второе дело?

— Игровое — выпустил облачко дыма я — Тут вот какая ерунда выходит. Чтобы продвинуться дальше по квесту с печатями, основному для меня, как ты помнишь, мне надо посетить Обезьяний Храм, что на Юге. А я этого сделать не могу. Я там уже был.

— Ну да, он же одноразовый, как тот шприц — почесал подбородок Валяев — Это хреново. Это наш косяк. Недосмотрели мы.

— Косяк — не то слово — подтвердил я — Не знаю, кто у вас накосорезил, но в одну, по сути, цепочку заданий врезать два посещения одноразового места — это сильно не по уму.

— Это жизнь — Валяев насупился, он никогда не любил здоровой критики в свой адрес — Бывает.

— Это да — решил не прессинговать я, от греха подальше — А вообще — это лечится? Насколько там все хреново? Очень или так себе?

— Да как тебе сказать — Валяев заложил руки за голову и потянулся — Не то, чтобы очень, но я так прямо тебе сейчас не отвечу. Мне надо посоветоваться с народом, который в этом понимает получше меня. Да, представь себе — и такое бывает.

— А мне тогда как? — я почесал затылок.

— А ты ищи выходы на Странника — вызверился Валяев — Это тоже для тебя главное задание. Если ты про это и думать забыл — то мы — нет. Почему ничего для этого не делаешь?

— Делаю — даже как‑то обиделся я — Но ты не забывай — я не един во многих лицах. Нечего было на меня клан этот непутевый вешать, я на нем знаешь, как плотно подвязан?

— Знаю — кивнул Валяев — Но это тебя не освобождает от остального. Грамотнее планируй своё время, верно расставляй приоритеты… И вообще — вали отсюда. Мне дальше прибираться надо. А то опять начнется — «Грязью заросли», «Никакого понимания об аккуратности» …

— Никит, а чего случилось‑то? — вкрадчиво спросил я, туша сигарету — Приезжает кто‑то важный? Или Старик дозором решил обойти свои владенья? С инспекционными целями, типа «Тумбочки к осмотру»?

— Не беспокойся, те кто приезжают — они не по твою душу заявятся — Валяев хмыкнул, как будто сказал забавную шутку — Это наша головная боль. Но, на всякий случай, не ходи на этот этаж в ближайшие дня два. Не стоит этого делать. А по Храму — я тебе сам завтра позвоню, не волнуйся. Придумаем что‑нибудь. Любая система существует для того, чтобы находить способы как ее обойти, это ее основное предназначение. Даже если ты ее создавал сам.

— А если меня позовут сюда? — уточнил я. Что‑то мне не понравились его слова относительно приезда невесть кого. Как‑то они меня напрягли. — Мало ли.

— Тогда перстень вот этот не снимай с пальца — очень серьёзно посмотрел на меня Валяев — Но — не позовут, не волнуйся. Накой ты им нужен?

Не позовут — и очень хорошо. Не знаю, кто сюда пожалует, и знать этого не желаю. Не тот это случай, когда следует слишком любопытничать.

Валяев тем временем помахал мне ладонью, как бы давая понять, что аудиенция закончена и полез в шкаф, откуда последовательно начали вылетать совершенно разномастные вещи, вроде левой боксерской перчатки, пачки влажных салфеток, шнура от компьютера и тому подобного.

— Пока, Никит — бросил я окурок в кучу мусора на полу, предварительно его затушив — Спасибо тебе.

— Ага — из‑за дверцы шкафа показался сам Валяев, с коробкой из‑под пиццы в руке — Не вопрос.

Он открыл коробку и достал оттуда розовые трусики, которые больше были похожи на связанные между собой веревочки.

— А, так вот они где лежат — удивленно сообщил мне он — Лерка тогда их обыскалась. О, смотри‑ка ты!

Он достал из коробки давным — давно зачерствевший ломоть пиццы, и, хрустнув, откусил от него приличный кусок.

— Фу — непроизвольно сморщился я.

— Чего «фу»? — возмутился Валяев — В дороге и жук — мясо. Да и чему тут портиться?

Я не стал ничего отвечать этому проглоту. Я просто покинул его кабинет, доставая на ходу телефон — с Азовым надо поговорить. К нему у меня тоже два дела.

Азов, как выяснилось, был на первом этаже, что меня порадовало. В этих коридорах «Радеона» заблудиться проще простого, да еще и сотрудники на меня глазеют, как на жирафу какую‑то. В любых компаниях, даже очень крупных, как правило, все про всё знают, а потому и про меня многие слышали. Опять же — новогоднее представление на помосте тоже, видимо, не было тайной за семью печатями, присутствовашие там уже поделились с теми, кого там не было, увиденным. Деталей‑то никто не знает, но вот то, что меня на это лобное место отвел лично Старик, а потом еще и выпивал со мной, а Зимин стоял на разливе — это видели все.

Работа у меня по большому счету публичная, но быть в центре внимания я все‑таки не люблю. Ну это дело нафиг.

Ядвиги в холле уже не было, надо полагать, что, раздав ценные указания, она покинула место нашей с ней баталии. Оно и к лучшему — мне лично вторая серия словостолкновений прямо сегодня не нужна, я свои козыри на потом приберегу, чтобы пустить их в ход в нужный момент. Есть у меня пара мыслей по поводу того, что могло выступить катализатором такого ко мне отношения со стороны этой женщины. Не знаю, какая из них верная, но при оказии проверю непременно.

Азов обнаружился неподалеку от ресепшен, в закутке около одной из колонн. Он стоял и беседовал с прехорошенькой девушкой в униформе «Радеона», та что‑то ему расскзывала, помаживая напаникюренными пальчиками руки.

Хотя — что значит «что‑то»? Ясно, о чем речь шла, тут даже гадать не надо. Глаза и уши в действии. И язык, тот который без костей. Воистину — каждый сам кузнец своего счастья.

— Она просто вне себя была — донеслось до меня — Я думала, она ему сейчас в рожу вцепится, правда — правда, Илья Павлович!

Я по возможности тихонько подошел к девушке со спины, подмигнув Азову, и, спел прямо в очаровательное розовое ушко с золотой капелькой — сережкой -

Но вглядись, и ты увидишь -

Как весёлый барабанщик

С барабаном вдоль по улице идёт.

Девушка подпрягнула на месте, обернулась и мы буквально оказались в ситуации «глаза в глаза».

— Барабаним? — задушевно спросил я у нее.

— Я? — бедняжка явно перепугалась — Я ж ничего, я ж только чтобы вам проблем не было. Илья Павлович!

— Успокойся, Лидочка — Азов сделал страшные глаза, глянув на меня и погладил девушку по плечу — Харитон Юрьевич у нас шутник. Или ты этого рева испугалась, что у него песней зовется? Так мне тоже не по себе стало, эдакую страсть слушать.

— Лидочка, я очень ценю вашу заботу обо мне — я прижал руки к сердцу — Низкий вам поклон.

Девушка изобразила что‑то вроде книксена, прискнула нечто непонятное и опрометью побежала на пост.

— Ты чего мне информаторов распугиваешь? — нахмурился Азов — А если бы она тут от страха померла?

— Не сгущайте краски — попросил его я — Не так уж и скверно я пою. Да и не распугаешь всех ваших информаторов. Как напугать целое здание?

— Скверно ты поешь — Азов усмехнулся — Ты поешь преотвратно. Причем — не только песни. Вот скажи мне — почему эта птичка — невеличка мне поведала про твой конфликт с Свентокской, причем случилось это уже минут как пятнадцать — двадцать, а ты позвонил только сейчас? Чего ждали, о чем думали?

— Фига себе у нее фамилия — поразился я — Не выговоришь. Свентокская.

— Фамилия как фамилия — уже не притворно нахмурился Азов — Итак — причина?

— Я у Валяева был — а чего не сказать ему правду? Тем более, что так оно и было — От него — сразу к вам.

— Значит, сначала все следует рассказать Валяеву, который отвечает за игровой процесс и, с недавнего времени не имеет совершенно никакого отношения к вопросам безопасности, а только потом мне — уточнил Азов — Оригинально.

— Ничего я ему не рассказывал — примирительно сообщил я безопаснику — Я к нему по игровому моменту ходил. Они там раздолбаи, а мне в игре выкручиваться приходится.

О как. Значит, репрессии все‑таки последовали. Дали Валяеву по шапке, и, надо думать — неслабо дали.

— А ты мне часом не врешь? — вроде бы и шутливо Азов это у меня спросил, вот только чего меня так мороз по спине продрал?

— Смысл? — пожал плечами я — Мне все эти ваши шпионские игры даром не нужны, они мне… — я покрутил пальцами, как бы показывая какой мощности я употребил бы слово для описания данной ситуации, если бы не был так хорошо воспитан — Что до этой… Хе! Свентокской. Нет, ну бывают же фамилии, а? Так вот — что до нее, так там все просто. Сдается мне, что вздорность характера помножилась на личную стервозность, недосып и недо… Отсутствие мужчин, короче. А тут еще я со своими шутками, вот и сорвало башню у тетки.

— Прости за банальность, но я сам решу — у кого чего сорвало — невежливо сообщил мне Азов — Так ты чего хотел узнать у меня?

И я снова начал объяснять, что завтра первый рабочий день, и что мне очень надо быть в редакции, что через три днядолжен выйти первый выпуск этого года.

— Надо — так езжай — удивил меня Азов — Двух бойцов я тебе дам. Что, опешил?

— Есть маленько — не стал с ним спорить я — Не ожидал.

— А я люблю вот такие парадоксы — Азов потрепал меня по плечу — Но чтобы часы — маячок все время были на тебе!

Я поднял кисть правой руки и потряс ей в воздухе, демонстрируя вышеназванный предмет.

— Молодец — Азова сказал это как‑то рассеянно, он вглядывался во что‑то или в кого‑то за моей спиной, видимо у входа в здание что‑то происходило — А почему сегодня? Завтра же должны были прибыть?

— Кто? — спросил я и попытался развернуться.

Не успел. Азов схватил меня за плечо, подтащил к лифту, забросил в кабину и скомандовал -

— Дуй наверх. Нечего тебе тут сегодня делать, понятно?

— Да не вопрос — я подпрыгнул, и в закрывающихся дверях лифта увидел несколько человек, которые стояли в холле и слушали Старика, который привычно поигрывал своей черной тростью.

Глава десятая

о дневных разговорах и новых знакомствах

Не знаю, чего такой шум и гам подняли, на мой взгляд, это были вполне себе нормальные люди. Впрочем, сам состав компании был немного необычен — старичок с совершенно лысой головой, две привлекательные и дорого одетые дамы средних лет и невероятно красивый юноша в черном плаще до пят. Никогда бы не подумал, что такое могу сказать про мужчину, но против правды не попрешь.

В результате я пожал плечами, решив, что все это не моего ума дело. У меня и так хватает проблем, и к чему наживать себе новые, проявляя совершенно неуместную любознательность.

После этого мои мысли свернули в совершенно другую сторону. Я начал думать о том, что по приходу в номер (не мог я считать это место домом. Ну вот — не мог. Гостиница, и все тут) сделаю себе бутеров и предамся чревоугодию, совмещая это с каким‑нибудь приятным занятием из тех, что я лишен с осени. Например — телевизор можно посмотреть. Или, что еще лучше — книжку почитать. Ни на то, ни на другое времени у меня не было давно. То я убегаю, то меня бьют, то в меня стреляют — какие книжки, какое телевидение? Про виртуальные похождения я вообще молчу… Тут главное, чтобы Вика уже не вернулась, а то не будет мне вредной сухомятки. Нет, я люблю ее кухню, но иногда так хочется вспомнить время, когда я ел то, что подворачивалось под руку. Мы, мужчины, существа неблагодарные, по этой причине пельменно — сосисочные времена сейчас мне кажутся не такими уж и плохими.

Ее не было, а потому откладывать все это дело в долгий ящик я не стал, соорудил себе несколько многоэтажных бутербродов (сыр, колбаса, ветчина, помидорка, чуть подвядший салат… Ах, красота какая замечательная! Диететики, пойдите и повесьтесь!) и полез в сеть, на самый популярный книжный флибустьерский сайт.

По идее его не было в природе, по крайней мере, так утверждали официальные органы. Но он — был. У нас так часто случается — вроде как чего‑то нет, а оно существует и процветает, людям на радость, себе на пользу.

Там я залез в раздел «Популярное» и начал читать отзывы, отбирая те книги, где они были наиболее паскудными. Общеизвестный факт — чем больше в книгу кидают грязью заслуженные флибустьеры — фекалоиды, тем она может оказаться интересней. Не всегда это срабатывает, но частенько.

Как это и водится, накачав книг в наладонник и плюхнувшись на диван, я понял, что читать я уже не хочу. И телевизор смотреть тоже не хочу. Через двадцать минут, повертевшись, я осознал, что даже сон ко мне не идет.

— Зажрались вы, батенька — сказал я сам себе.

На самом деле, такой образ жизни, какой я сейчас веду — это не есть хорошо. По сути, я помещен в тепличные условия, совершенно мне непривычные и несвойственные, а это запросто может привести к деградации. Видел я такое.

Одна моя приятельница и коллега по цеху как‑то вышла замуж, причем очень удачно, за вполне себе богатого дядьку. Причем дядька был совершенно нормальный — не псих, не урод, без приступов патологической ревности и тому подобных закидонов. И он действительно ее любил.

Все вроде бы было хорошо, но не хотел этот дядька, чтобы его жена работала. Мол — дома должна сидеть, и все тут. Приятельница моя, которую Маринка звали, посопротивлялась, посопротивлялась, да и сдалась.

Вот тут‑то невеселое и началось. Он никогда не относилась к той категории женщин, которых ласково называют «хозяюшка», и которые умеют двадцать четыре часа в сутки вить семейное гнездышко. Маринка прошла огонь, воду и чугунные трубы (она как‑то неделю шастала с диггерами по московским коллекторам), могла влить в себя поллитровку водки, умело закрутив ее в бутылке «винтом», и как‑то раз на спор сиганула прямо из вертолета в воду, причем метров с сорока.

Она честно пыталась как‑то приспособиться к этому быту. Она посещала какие‑то выставки, ходила по магазинам, даже попробовала подружиться с соседками (с мужем в комплекте ей достался дом в элитном поселке по престижному направлению) Но — тщетно. Это ведь тоже призвание — так жить. Не каждой это дано, и глупо ждать от кукушки, что она будет вить гнездо подобно жаворонку? Может, ребенок спас бы ситуацию, но с ним тоже не сложилось — у Маринки была слишком бурная юность, после которой возможности родить у нее не осталось.

Выдержала Маринка год, после сбежала ко всем чертям из этого рая.

— Знаешь, Никифоров, что там самое жуткое? — сказал мне она, когда мы в редакции отмечая ее побег, накидались по полной — Это то, что в какой‑то момент тебе начинает нравиться тот ритм жизни, который тебе задали извне. То есть, когда тебя потихоньку начинает устраивать растительное существование, которое ты ведешь, когда ты в нем видишь не дискофорт, а прелести. Безделье растворяет личность, как кислота металл, незаметно, но неуклонно. Я смылась оттуда, когда это поняла. А поняла я это тогда, когда поймала себя на мысли о том, что у меня почти нет своих мыслей. Все, что у меня осталось — это фрагменты деловой жизни моего мужа, о которых он мне рассказывал и кусок лужайки, который видно в окно. Проще говоря — я там начала деградировать. Не как человек, но как личность. А самое страшное, что может потерять человек — это потерять себя. Наливай давай, чего сидишь, как засватанный?

Маринка погибла через полгода, совершенно глупо, в автокатастрофе на трассе «Дон». Но эти последние полгода она снова была совершенно счастлива от того, что она опять живет так, как хочет. И, что‑то мне подсказывает, если бы ей предложили выбор — полгода, но такой жизни или еще лет сорок в холе и неге, то она бы выбрала более короткий отрезок пути.

Так вот, к чему я — и у меня начинается вот такая деградация. Все слишком просто и всего слишком много. И мысли, как тараканы на кухне — разбегаются, когда включают свет.

Я, переместившись на кухню, достал из коробки пистолет, подаренный мне Шелестовой и пощелкал курком. Ладонь ощутила рельеф гравировки на щечках рукояти, и я вспомнил о том, что так и не выяснил — что именно на них изображено? Что за каббалистика?

Подумав немного, я плюнул на все и набрал номер Златновой. Какого черта? Если откладывать это дело на потом, я так ничего и не узнаю. Ну, а если она будет засыпать в процессе разговора, буду начинать петь в трубку — это кого хочешь простимулирует, доказано сегодня.

— Анхен, майне кляйне — привычно поприветствовал я свою приятельницу, когда та, после пятого гудка, сняла трубку — Поздорову ли? Не приснился ли единорог?

— Чу — услышал я в ответ — Никифоров? Вот не ждала, не гадала.

— От кого я это слышу? — хмыкнул я — Человек с даром предвидения и знаток тайных ритуалов говорит, что не видит ближайшего будущего?

— Отстань — Анна всегда славилась прямотой суждений и отсутствием тяги к реверансам — Делать мне нечего, только гадать на твою потертую личность. Велика честь.

— Как дела? — решил я соблюсти этикет. Я же все‑таки джентельмен — Все в порядке?

— Дела — не надо лучше — сообщии мне — Это у вас холод собачий и слякоть, а у нас тут благодать.

- «У нас» — это где? — не понял я.

— Никифоров, я уже полгода как с Словению отбыла на ПМЖ — ошарашил меня Слоник — Все, кроме тебя в курсе. А знаешь, почему так вышло?

— Почему? — совсем уже растерянно спросил я, размышляя, что именно она имела в виду. Почему она свалила в Словению или почему все, кроме меня в курсе?

— Ты — эгоист — обличительно сообщила мне Анна — И появляешься только тогда, когда тебе этого надо. Тьфу на тебя!

Я даже не знал, что сказать, в первую очередь не понимая, за что она на меня так обрушилась. Ну да, позванивал я ей редко, и в основном по делу, но при этом нас ничего и не связывало, в личном плане. Была некая завязка для отношений давным — давно, даже пара свиданий, но дальше дело так и не продвинулось.

— Эммм… — протянул я, размышляя о том, в какую сторону повернуть разговор, но тут в трубке раздался звонкий хохот.

— Что, напрягся? — сквозь него проговорила Анна — Поделом тебе!

— Да ну тебя совсем! — возмутился я — Нет у тебя совести!

— У тебя тоже — парировала Златнова — Ладно, выкладывай чего надо. Без дела ты и в самом деле не звонишь.

— А ты чего в Словению‑то свалила? — спросил я у нее — Замуж или так, для разнообразия? Или это ты тоже шутку пошутила?

— Хорошо тут — услышал я в ответ — Климат лучше, да и вообще… Но не замуж, ну вас всех.

— Позиция — признал я — Анхен, душа моя, слушай, я тебе сейчас файлик вышлю ММSкой, глянь его, и скажи мне — знаешь ты, что это такое или нет?

Собственно, мое «какого черта» относилось в первую очередь к файлу. Уверен, что он почти одновременно окажется и на столе Азова, что может закончится непредсказуемо. Но бояться надоело.

— Шли — согласилась Анна — Ой, слушай, ко мне пришли. Давай созвонимся чуть позже?

— Нет! — рявкнул я в трубку — Сейчас глянь, дело двух минут!

Я как‑то раз ее так два дня ловил. Натура увлекающаяся, полчаса могут стать знаком бесконечности.

— Ладно — ладно, не ори — покладисто согласилась Анна — Просто ко мне клиенты пожаловали. Я, знаешь ли, пользуюсь здесь популярностью, как специалист по эзотерике, разумеется.

— Потому к тебе и обратился. Все знают, что ты лучшая — подольстил ей я, одновременно отправляя снимок рукояти пистолета, который я сделал перед звонком ей — Все, лови.

— Жди — коротко сказала Анна — Сейчас посмотрю.

В трубке зашуршало — видно, Слоник смотрел фотографию. Было слышно, как она сказала что‑то вроде «А!», еще чью‑то речь на певучем языке, надо думать, ее посетителей.

— Никифоров, ты лентяй — наконец снова услышал я ее голос в трубке — Мог бы и поисковики в сети поюзать.

— Ань, у меня нет доверия всемирной паутине — доверительно сказал ей я — Тебе есть — а ей нет. Ну, что это такое?

— Это один из сорока семи пантаклей Соломона — деловито объяснила мне Анна.

— Пентаклей? — уточнил я.

— Можно и так сказать — согласилась она — Но я считаю, что правильней — «пантаклей». Понимаешь, в принципе, это слово нисходит к греческому языку, и…

Анну понесло. Вот поэтому в идеале стоять за ее спиной и тыкать в нее пальцем, так оно быстрее выйдет.

— Это безумно увлекательно — перебил ее я — Но это что за пантакль? Тот, что у меня на пистолете?

— Пистолете? — переполошилась Анька — Никифоров, во что ты влип? Какой пистолет, тебе нельзя давать оружие в руки, ты же идиот? Ты же мало того, что ни в кого не попадешь, так еще и себя подстрелишь!

— Пневматический! Безобидный! Муляж! — рявкнул я — На Новый год подарили!

— А — успокоился Слоник — Тогда ладно. Но очень необычный выбор символа для оружия. Почему этот пантакль, почему не «счастье» или «удача»? А кто подарил?

— Девушка — не стал скрывать я.

— Твоя девушка? — уточнила Анна.

— Нет, просто знакомая девушка — по возможности терпеливо объяснил я — Просто — знакомая.

— Просто знакомая — повторила Златнова — Которая золотом на слоновой кости гравирует семнадцатый пантакль. Забавные у тебя знакомые. Хотя — некоторая логика в этом есть.

— Что это за символ? — сопя, спросил я.

— Это пантакль «Свобода» — наконец ответила мне Анна — Он защищает своего владельца от неволи, рабства, пленения. По легендам, он защищает тело того, кто им владеет от людей, замышляющих лихое дело, а душу — от демонов, которые на нее посягают. Если его обрести, уже находясь в неволе, он может помочь обрести свободу.

О как!

— Слушай, а ты сейчас, как, один? — осторожно спросила Анна — Ну, в лично плане?

— А это тут при чем? — удивился я.

— Ну, может, она хотела тебе так дать понять, что тебе пора на волю? — предположил Слоник — Знаешь, есть такие женщины, слова в простоте не скажут, или наоборот — стесняются сами инициативу проявить. Вот она тебе таким образом знак и подала — мол, давай, освобождайся, скидывай с себя кандалы отношений.

— Ты знаешь — я переварил Анькины слова — А, может, ты и права.

Ну, предположить, что Шелестова чего‑то побоится сказать, невозможно. А вот про «не слова в простоте» — это про нее.

— Анхен, ты гений! — абсолютно искренне сказал я в трубку — Ты — лучшая.

— Врешь, подлец — хихикнула на том конце провода Златнова — Но — приятно. Слушай, если будешь в Словении — позвони хоть. Пойдем, кофе попьем, поболтаем. Тут все хорошо, но ваших рож не хватает.

— Само собой — от чистого сердца заверил ее я.

— Киф, ты и просто так звони — попросила меня Анька — Хоть ты и скотина, но все‑таки — друг юности.

Ну да. Какая бы не была хорошая страна, но вечером всегда ощущаешь, что она чужая.

— Я позвоню, Ань — заверил ее я — Вот разрулю тут кое — какие дела — и позвоню.

— Да, вот еще что — было слышно, что Слоник хлопнул себя ладонью по лбу — Этот пантакль был посвящен Меркурию и, по легенде, им же и нарисован.

— Меркурий? — я почесал затылок — Это тот, что в крылатых сандалиях? Который Гермес?

— Ну да — подтвердила Анька — Так вот, по ряду утверждений, Меркурий или Гермес был единственным богом, который перешел из языческого пантеона в христианский. Он стал покровителем алхимиков, Гермесом Трисмегистом.

— И? — подтолкнул ее я, когда Златнова замолчала.

— Алхимия — суть богопротивное дело — помолчав, сказала она наконец — Киф, не бери это в голову, меня просто как всегда понесло в какие‑то дебри.

— Ага — ответил ей я — Трисмегист, стало быть.

— Слишком неявная связь — Анька посопела в трубку — Харитош, мне правда пора.

— Спасибо тебе, Ань! — еще раз поблагодарил я ее — Пока!

— Пока — ответила она мне и повесила трубку.

Яснее не стало. Стало запутаннее. Версия с тонким намеком на освобождение из сомнительной неволи отношений с Викой не выдерживала никакой критики. Просто в силу того, что вряд ли такой красотке и умнице, как Шелестова, нужен потрепанный жизнью хрен с горы вроде меня. Завышенная самооценка — это прекрасно, но надо быть реалистом.

Но пентакль — вот он, и он тут тоже явно неслучайно. Если это не намек на личные отношения — то, может, на общественные? Может, Шелестова тот самый «крот», о котором шла речь? Ведь кто‑то из этой славной компании — засланный казачок, я об этом не забыл.

Опять же — нелогично. Так себя палить — это верх глупости. Даже при том варианте, что именно вор всегда громче других кричит «Держи вора».

Тогда — что это? У меня пока ответов нет. Стало быть — подождем, пока подсказки не придут сами. Будет завтра, мы все встретимся и, возможно, появятся новые элементы мозаики, которую я складываю уже почти полгода.

Забавно — изначально это был маленький паззл с небольшим количеством деталек. А сейчас…. Практически «Бородинская панорама».

— Слушай, а ты не в курсе — кто это в «Радеон» пожаловал? — пребывая в задумчивости, я пропустил тот момент, когда вернулась Вика.

Она была в спортивном костюмчике, который облегал ее стройную фигурку, волосы были стянуты в два хвостика, что делало ее похожей на девчушку.

— Фиг знает — ответил ей я, убирая пистолет в футляр — Какие‑то важные гости.

— Не знаю, не знаю — Вика с неодобрением глянула на оружие — Мы с ними столкнулись, случайно, в холле. Так там старичок был, у него вгляд как рентген. Он на меня глянул — так душа в пятки ушла, глаза как… Не знаю. Такое ощущение, что он меня наизнанку вывернул. И Генриетту они знают. Это старый хрыч её еще так по щеке потрепал, и говорит: «Генрике, девочка. Ну, ты нашла ответы на свои вопросы?».

— А Генриетта? — заинтресовался я.

— Она побледнела вся и отвечает ему: «Ответы я и раньше знала. Я не нашла покоя». Так и дед этот засмеялся, и женщины, и парень, что с ним были. И Старик тоже.

— А потом что? — поторопил ее я.

— А ничего — Вика распустила волосы — Мы в лифт пошли. Вот интересно — а кто это был?

— Не знаю — вздохнул я — И, если честно — знать не желаю.

— И правильно — внезапно согласилась со мной Вика — Ну их. Ладно, я в душ, пропотела вся на этих тренажерах.

— Душ — это хорошо. Помыться — это никогда лишним не бывает — я поднялся со стула — Спинку потереть?

Если честно — вечером мне совершенно не хотелось идти в Файролл. За окном мела метель, эта зима вообще выдалась снежной, давно такой в Москве не было, поэтому светивший в комнате торшер создавал дополнительный уют. Вика, уже подготовившая на завтра свой костюмчик и выгладившая мой, лежа на диване, читала что‑то из того, что я днем скачал из сети.

— Давай недолго там — сказала она мне, заметив, что я направился к капсуле — Будить завтра буду без жалости. В первый день после длинных праздников руководящая и направляющая должна быть на рабочем месте с утра. Народ раскачивать надо, а на это моего авторитета не хватит.

— Твоего? — засмеялся я — Да брось ты!

— Шеф еженедельника — ты — очень серьезно сказала Вика — И плохо, что ты не всегда об этом помнишь. Я всегда тебя подстрахую, сделаю все, чтобы все шло так, как должно. Но решающее слово и дело — твое. Так что — не слишком задерживайся, надо чтобы ты поспал хотя бы пять часов.

— Хорошо — я подошел к ней и присел на корточки, так, чтобы ее лицо было напротив моего — Я недолго, правда. Кое‑что там сделаю — и сразу обратно.

— Значит — опять заполночь выйдешь — обреченно вздохнула она — Опять не выспишься. Но — ты такой, какой есть, чего теперь. Иди уже.

Кролина была уже на месте, она стояла у подножия лестницы, где мы и условились с ней встретиться.

— Не опоздал — сразу кинул я взгляд на встроенные в интрефейс часы — Даже раньше пришел.

— Так я ни в чем тебя и не обвиняю — удивилась девушка — Это я раньше пришла.

— Рефлексы сработали — пояснил ей я — Привычки.

— Эк тебя жизнь скукожила — пожалела меня Кро — Нельзя так нашу сестру распускать, мы от этого на шею садимся и ножки свешиваем.

Ээээ, милая, твоя сестра любого обломает, тебе ли этого не знать. Впрочем, тебе лучше не знать, что я с твоей сестрой знаком, и довольно близко. Велик собразн тебя втемную разыграть — но не буду я этого делать. Наверное. Пока.

— Ну что, я портал открываю? — утончила Кро, приплясывая — А то мороз невелик, а стоять не велит.

К вечеру тут и впрямь захолодало. Нет, игра есть игра, но все равно было как‑то зябковато. Даже терпеливый Назир, который уже подошел к нам, и тот ежился.

— Буквально минуту подожди — попросил ее я — Почту сниму только.

Надо отметить, что мой почтовый ящик теперь пустовал редко. Нет, тысяч писем от моих фанатов в нем не было, как не было и собственно фанатов, титул «Легенда Файролла» мне пока никто не присвоил, но с ростом уровня, росло и количество письменного спама в ящике. Вот и сейчас я уничтожил предложение о вступлении в клан «Безупречные воины», два предложения инвестировать игровое золото — в работы по подъему затонувшего в Безымянном море корвет «Черный раджа», и в строительство платного тоннеля в Ринейских горах, прямиком над столь памятными мне шахтами, а также уведомление о том, что именно на мой аккаунт выпал выигрыш лотереи «Файролльское лото». Причем выиграл я ни много, ни мало — пять миллионов золотых монет. Ю — ху, я миллионер, детка!

Господи, надо Валяеву нажаловаться, развел тут жулья, пройти негде.

Впрочем, в этой стопке мусора нашлось и полезное. Тём подтвердил встречу на завтра. Отлично, схожу, погляжу, что там за дружок у нашей мелочи пернатой завелся.

— Ну, идем? — поторопила меня Кро.

— Идем, идем — отозвался я — Я закончил почти.

— Слушай — Кролина немного замялась — Я вот тебя сегодня почти голеньким видела…

— Было такое — я закрыл ящик — Тебя поразила мое дельтовидная? Поверь, в жизни я не такой.

— Я видела тебя в жизни. Правда — в одежде, но этого было достаточно — прорезалась в голосе Кро ирония и тут же пропала — Речь не о том. Заметила я на твоем торсе интереснейшую живопись. Никогда ничего подобного не видела.

Ах ты, глазастенькая моя. Все‑таки заметила, не зря я тогда напрягся.

— Есть такое — кивнул я — Сама понимаешь — я человек бывалый, много дорог потоптал в этом мире.

И я искусно сплюнул на снег, показывая, что я знаю, что такое жизнь игровая.

— Скажи мне, мой милый лидер — Кро взяла меня под руку и заморгала ресничками часто — часто — Я сильно похожа на дуру?

— Сейчас — да — не стал скрывать я — Еще как.

— Вот когда я делаю так — можешь ездить мне по ушам — мою руку отпустили — А когда я по — человечески спрашиваю, где ты такую красоту добыл — можно и ответить.

— Можно — снова согласился с ней я — Но не сейчас. Сейчас — не время.

К моему удивлению, Кро согласилась с моим аргументом.

— Но это не значит, что я от тебя отстану — предупредила она меня — Ты же знаешь — я настырная.

— Знаю — вздохнул я — Портал открывай.

Я очень хотел закончить сегодня этот давно висящий на мне квест. Если честно — мне вообще порядком надоели эти королевско — клановые дела. Вместо того, чтобы локомотивом переть вперед, приближая свидание богов с миром, я мотаюсь по этому Пограничью, решаю какие‑то вопросы, до которых мне по сути, и дела‑то особого нет. И меня же еще и критикуют — мол, нерасторопен. Так освободите меня от этого клана, из‑за которого я тут завяз, как муха в варенье. Бросишь его — он сгинет. Нет, игрокам‑то хоть бы хны, а вот НПС все передохнут. Если же они передохнут — мне тоже конец, с теми шрафами, которые за это дело полагаются. Вопрос — и где выход? Нету его. Ну, кроме единственного — посадить Лоссарнаха на престол, обеспечить моему клану режим наибольшего благоприятствования, и спокойно потом заниматься своими делами.

Впрочем, есть еще вариант, что до того я умудрюсь основной квест доделать, но это вряд ли. Больно там все мудрено.

Портал нас вывел на опушку леса, темного и страшного в ночи. Где‑то километрах в трех от него, на равнине, были видны огни.

— Это Мак — Пратты — со знанием дела сказала Кролина, заметив, куда я смотрю — А вон наши.

Она показала мне на большую ложбину, в центре которой горело несколько небольших костеров, надо думать, с равнины незаметных, и кучковалось около сотни человек — НПС и игроков. Там брякало железо, звучал приглушенный смех и негромкая ругань.

— Внушает — признал я, глядя вниз — Есть в этом что‑то такое, воодушевляющее.

— Кто такие? — в шею мне уперлось что‑то острое и холодное — Чего надо?

— Шоколада — очень оригинально ответил я — Колюще — режущее убери, свои.

Раздался приглушенный вскрик, что‑то бумкнулось об землю, чиркнула сталь сабли о ножны — в общем, Назир выполнял свою работу.

Поскольку в шею мне ничего больше не упиралось, я повернулся и увидел юного гэльта, к горлу которого бы прижат клинок кривой сабли, которую держал ассасин.

— Тан Хейген — пробормотал он — Не узнал, долго жить будете.

— Хотелось бы верить — с надеждой ответил ему я — А ты в следующий раз не играй в угадайку, а сразу бей, тогда и тебе длинная жизнь перепадет. Отпусти его, Назир.

— Хорошо — юноша явно был смущен и испуган.

— Неси службу, боец — невесть откуда у меня прорезались интонации сержанта Полетаева, который некогда выковывал из меня бойца «несокрушимой и легендарной» — Кро, пошли.

Нет, было бы дело в жизни — их бы всех уже нахрен перерезали. Но тут — игра.

Надо отметить, что внизу, у огней, было весело и немного нервно. Народ явно ждал начала боя, пусть и игрового, адреналин гулял по венам, будоражил ум и толкал на разговоры.

— А я тогда ему кинжал под ребра — шварк — слышалось из толпы у костра — Он кровищей залился, а я его снова, снова…

— Не, на Клаторнаха он тогда с нами не ходил, он же в молодых числился. Кто ж на эту тварь молодых берет?

— Да перережем всех — и шабаш. Завтра на работу.

Было видно, что игроки здесь собрались и впрямь бывалые. Все в хорошей броне, крепкие, осанистые. И — чужие для меня, хоть и из моего клана.

— Прошу внимания воинов из клана Линдс — Лохен — громко, но не крича, обратился я к людям у костров — Мне надо с вами поговорить.

— Надо — говори — посоветовал мне кто‑то — У нас свободная страна.

Я подавил в себе желание узнать имя шутника и немедленно исключить его из клана — это выглядело бы несерьезно и мелко. Хотя и действенно, знаю я таких юмористов, у них всегда язык чешется всех покомментировать. Сам такой.

— Тебе — уже не хочу — ответил я — Мои слова для серьезных игроков, а пацанва вроде тебя, может дальше у костра греться. Ну, и понятное дело, в бою тебе делать тоже нечего, будешь здесь позицию стеречь. А в замке я тебя кланхран поставлю охранять, если что, ты всех ворюг языком своим остановишь.

— По ушам получить не боишься за такие слова? — от людей, уже повернувшихся ко мне отделилась невысокая фигура, тон которой из разгильдяйски — шутливого сменился на довольно озлобленный — А?

— Рискни здоровьем — движением руки остановил я Назира — Это будет забавно.

— Ассасин — телохранитель, да еще и НПС. Не врали — присвистнул кто‑то в наставшей тишине — Однако, Свищ, остынь. Это наш кланлидер пожаловал.

— О, Линдс — Лохен — послышался от соседнего костра голос Леннокса. Рыжий гэльт жарил там кусок мяса, насадив его на длинный кинжал — Давно тебя видно не было.

Громыхнули доспехи — ко мне спешили рыцари, подумавшие, что над моей головой надвисла угроза. Впереди были Розен ди Кранц и Гиль де Стерн. У них теперь такая карма — первыми везде быть. Гунтер свое слово держит.

— Всё так — остановил я рыцарей движением руки, показывая, что все нормально — Я Хейген, глава клана «Линдс — Лохены», к которому с недавнего времени принадлежите и вы. Я пришел познакомиться и принести свои извинения за то, что не смог сделать этого раньше. Сами понимаете — не игрой единой…

Свищу прилетели несколько подзатыльников, сопровожденные фразой одного из воинов, кряжистого, бородатого, и, видимо, уважаемого среди моего нового пополнения человека -

— Вечно ты лезешь!

— Да ладно — я хохотнул, вроде как вполне естественно — Длинный язык — не самый большой грех!

— Я Радмир — выступил вперед кряжистый — В предыдущем клане был координатором и мастером боя. Не главным, но одним из, у нас их трое было. Ну, вот и здесь тоже вроде как старшим назначили.

— Я назначила — немедленно подтвердила Кролина — Было такое.

— Ничего не имею против — сделал я несколько шагов навстречу Радмиру и протянул ему руку — Если человек в чем‑то понимает, почему должно быть по — другому?

А уровень то у него сто восьмой. Серьезный дядька. И полезный.

— Ребята — обратился я к игрокам, которые глазели на меня — Вышло так, что я не смог с вами не то, что сразу познакомится, но даже и принять лично в клан. Это — жалко. Зато могу это сделать сейчас, а потом, после этого, сразу пойти и немного подраться. Как по мне — так даже веселее выходит.

— Сам пойдешь? — удивился кто‑то.

— А почему нет? — не меньше удивился и я.

— Кланлидеры — они нечасто мечами машут — пояснил Ратмир — Все больше политикой занимаются.

— Да и хай им грець — хмыкнул я — Мне политика без надобности, у меня Пограничье на кону. Задавим Мак — Праттов — будем тут кумами королю, причем в прямом смысле, я за него свою сестру отдаю. Не задавим — посадят нас задами на муравейники. Какая тут политика?

Популизм, конечно — но работает. Народ зашушукался, раздались смешки.

— Не соврала ты, Кро — обратился к девушке зеленоволосый эльф с именем «Соларс» — Он реально прикольный и маленько малахольный. Наш человек.

Кро покраснела, что было видно даже в темноте. Я же взял эльфа на заметку — так тонко и изящно сдать мне моего же зама — это надо уметь.

— Народ, предлагаю такой вариант — я хлопнул в ладоши — Поближе познакомимся завтра, когда я сюда припру бочонок вина из королевского подвала, а сегодня пошли уже глотки резать. Как вам такое развитие событий?

— Мой ярл — он такой — послышался голос Флоси — Всегда о людях думает!

— Тан — устало возразил ему Леннокс.

— Дело — повернул голову к своим друзьям Ратмир — Командовать будешь сам?

— Сказано же — сделал брови «домиком» я — Коли ты координатор — так и рули. Я здесь и сегодня просто воин, мое дело — идти и убивать.

— Да тут сегодня как раз никакой особой хитрости и нет — одобрительно проворчал Ратмир — Вон они, Мак — Пратты, в поле стоят, числом сотни под две. Сейчас мы подойдем к ним и будет их убивать. Сначала лучники пошарашат маленько, ну, а после возьмем их в мечи. Наши недавно сползали, разведали — все чисто. Разбили лагерь эти супостаты, жарят барашков на ужин.

— Ритуал! — взвизгнул кто‑то за его спиной — Ритуал!

Из‑за Ратмира показалась тщедушная фигурка. Это был человек, но какой‑то странный. Маленький, замызганный, с бегающим взглядом, с свисающими на плечи сальными прядками волос, и со странным ником «Заррррд».

— Это что? — тихонько спросил я у Кро, с удивлением глядя на это недоразумение, которое кривляясь и дергаясь, как эпилептик, требовало, чтобы все встали в круг.

— Это наименьшее из зол — немного непонятно ответила мне она.

Существо добилось своего, достало откуда‑то из лохмотьев, надетых на него, бубен и начало в него колотить, пританцовывая и припевая.

— Он шаман, что ли? — поинтресовался я у воина, стоящего рядом со мной и носившего ник «Вячик».

— Да нет — снял тот шлем обнажив залысину и глядя на существо, которое бесновалось в круге — Он… Талисман, что ли. Он всегда перед боем этой хренью занимается, иногда это нам помогает. То баф упадет, то еще чего. Ну, и потом — традиция.

Традиция тем временем продолжала колотить в бубен, речь у нее стала совсем нечленораздельной, сальные волосы развивались черными пиявками, круглые глаза светились неугасимым огнем, от чего его лицо в свете костра казалось зловещей маской.

— Тееелиии! — чуть ли не завыл Заррррд — Телииии! Лодис! Бенез!!!

— Слушай, он нам тут сейчас никого не призовет? — обратился я к Кролине — Это прямо… Не знаю… Сатанизм какой‑то.

— Ну да, мне говорили, что он странный, но я так поняла, что безобидный — Кро явно было неловко за происходящее — А тут вон какая ерунда.

Тем временем чудило разродилось очередной порцией воплей и рухнуло на землю.

— Быстро он сегодня сдулся — заметил Ратмир, и остальные бойцы, переговариваясь начали надевать щиты — Но — бестолково. Не бафнуло.

На валяющегося недо — шамана внимания никто не обращал, видимо по принципу «Поорал — и молодец».

— Ты не напрягайся — подошел он ко мне — Знаешь, мы народ суеверный, привыкли, что этот чудик всегда перед серьезным рейдом или боем свои танцы пляшет. Делов на пару минут — а народ за это время как раз собирается с мыслями. Ну, рефлекс, как у собаки Павлова.

— Да пусть его — махнул я рукой — Чего на свете не водится.

Когда он отошел я прошипел Кролине -

— Ты вот на это место в клане использовала? Ты охренела?

— Они его как талисман держат — так же тихо ответила мне та — Без него — не шли.

Одно слово — паноптикум!

Надо заметить, что все эти волховские пляски сильно подорвали мою симпатию к вновь прибывшим, и я всерьез призадумался — точно ли это нужное приобретение?

Надо посмотреть еще — так ли хороши в бою эти молодцы. Если хороши, то имеет смысл подержать их в клане до конца войны, и только потом от них избавиться. А если нет… Ну их нафиг прямо завтра. Вон, даже НПС на них глядят с недоверием. Они же мне весь народ в крепости перепугают.

Тем временем бойцы потянулись наверх, покидая ложбину. Нас ждал короткий марш — бросок через равнину и бой.

Глава одиннадцатая

в которой все начинается по новой

Луны на небе видно не было, оно было затянуто тучами. Тьма, стук ног, шелест травы, побрякивание металла на бегущих бойцах — если посмотреть на нас со стороны, то картина, наверное, предстанет достаточно живописная. Эдакая псевдоготика.

— Кро — окликнул я почти шепотом девушку, которая беззвучной тенью скользила рядом со мной, причем возникало такое ощущение, что, практически не касаясь земли.

— Ммм? — откликнулась она.

— Мне надо завалить десятерых врагов, собственноручно — сообщил я ей — Квест. Пособишь?

— Да не вопрос — кивнула она — Святое дело. Ты топаешь впереди, агришь их на себя, ну, а я их стрелами фарширую.

— Только не перестарайся — попросил ее я — Силы соразмеряй, хорошо? А то всех сама перебьешь, мне ничего не оставишь.

Кро только захихикала в ответ.

Костры Мак — Праттов, сначала вроде бы далекие, становились все ближе и ближе, внутри у меня как будто скручивалась некая пружина, впрочем, это ощущение мне было уже знакомо. Впереди был бой и, ради правды, это приятно щекотало нервы. Не то, чтобы мне хотелось кого‑то убить, но некое предвкушение подобного было. Нет, есть в этой игре какие‑то вещи, в основном эмоционального характера, которые заставляют к ней привязываться. И еще она очень лихо открывает каждому новые грани собственного характера и сущности, не всегда, правда, приглядные.

Мысль была интересная, но додумать ее до конца я не успел.

— Залп! — нарушил тишину рык Ратмира, который явно не собирался затруднять себя всякой хренью, вроде диспозиции и перегруппировки. Добежали — и стреляй. А там видно будет. Тоже — стратегия, хотя и сомнительная.

Свистнули стрелы, некоторые даже красиво загорались в полете, следом лучники дали еще один залп, когда в лагере уже началась суматоха и крики, а вот третьего толком и не было — наше воинство устремилось вперед, разноголосо гомоня.

Интересно, а в чем тут координация? Контролировать то, чтобы люди бежали толпой, а не дай бог, не слаженно и осмысленно? Чудны дела твои, господи.

Одна радость — с той стороны тоже никакой слаженности не наблюдалось. Ор и хаотичное движение навстречу нам.

Огонь костров перекинулся на палатки, все происходило так, как и полагалось по правилам драматургии и зрелищности. Зазвенела сталь первых схваток, послышалась ругань, сопутствующая хорошей драке.

— Мак — Пратты! — передо мной из ниоткуда вынырнул рослый гэльт с нечесанной бородой — Ыыых!

Секира, которую он держал в руках описала полукруг и чуть не вскрыла мне грудную клетку, спасибо — реакция не подвела, увернулся.

Назир, стремительно, как атакующая змея, метнулся откуда‑то из‑за моей спины, его сабли росчерком прошлись по боку здоровяка, заставив того прянуть в сторону. В этот же момент свистнула стрела, пробив плечо опешившего гэльта. Судя по всему, я рисковал остаться без работы.

— Даешь! — гаркнул я, принял удар секиры на щит и ткнул мечом в открывшееся горло противника.

Он был здоров, чего скрывать, но против троих врагов ему было не устоять. Первым ударом я его не свалил, но второй, да еще и подкрепленный саблями Назира и еще одной стрелой Кро сделал свое дело.

«Прогресс задания „Вскрыть подбрюшье“ Осталось еще девять противников»

Но, ради правды, это был первый и последний враг в этой схватке, с которым все получилось так просто и удобно, ловко и комплексно.

Схватка в лагере перешла в состояние «куча мала», где индивидуальным схваткам места уже не было. Нас троих, увы, тоже вовлекло в этот круговорот всеобщего побоища, лишив меня возможности реализовать мои здоровые амбиции, предусмотреные первоначальным планом.

Впрочем, моя цель с одной стороны осложнившись, с другой упростилась, поскольку почти сразу я добил какого‑то уже изрядно поструганного малого из Мак — Праттов, после, на пару с каким‑то здоровяком из свежепринятых, по имени «Альвейг», препарировал невероятно волосатого горца, который упорно не хотел умирать, умудрившись нанести ему финальный удар.

Вокруг все звенело, хрипело, сопело, сквернословило сквозь зубы, топало ногами и не желало умирать.

Появились первые белые коконы — Мак — Пратты времени зря не теряли.

Три здоровущих вражины буквально порубили в капусту лысоватого Вячика, рядом с которым я наблюдал странноватый обряд перед боем, никто просто не успел прийти ему на помощь, вражины очень уж слаженно и шустро действовали.

Видел я краем глаза и то, как погиб Гиль де Стерн. Следуя приказу Гунтера он, на пару со своим приятелем ди Кранцем, был на острие удара, даже уцелел в первой сшибке, но потом, увы, не уберегся. Сражаясь с здоровенным горцем, он пропустил удар в голову, который его оглушил и дезориентировал, заставив зашататься, как березку на ветру. Мак — Пратт не стал ждать, пока его противник придет в себя, лихим ударом секиры подрубил ноги рыцаря, а после отделил его голову от тела.

Но наша все равно брала верх. Не дремали лучники, лихо щелкая тетивами, мечи нашего сборного отряда тоже делали свое дело, и полегоньку, помаленьку Мак — Пратты начали сдавать позиции.

Я тем временем бодро прикончил восьмого противника, уродивого и беззубого гэльта, который, сражаясь, буквально забрызгал меня слюной, обильно летевшей из его шепелявившего проклятия рта.

Врать не стану — специально выбирал подранков, сутолока и неразбериха боя позволяла мне это делать. И еще — в душе я уже неоднократно вознес мысленную хвалу Хассану ибн Кемалю за то, что он некогда презентовал мне Назира, который надежно берег мою спину и несколько раз спас от ударов в нее. Если он и раздражал меня раньше, то сейчас полностью отработал все неудобства, которые мне принёс. Несправедлив я к нему был.

Хрясь! Мой щит издал очень невеселый звук, когда о него ударило лезвие длинного горского меча. Откуда выскочил этот Мак — Пратт, я так и не заметил, но еле успел подставить щит под его клинок. Причем этот рыжий детина с роскошными бакенбардами и длиннющими усами еще и досадливо крякнул — вот, мол, какой ты шустрый.

На этот раз мне попался серьезный противник, на нем не было ни царапины, тяжеленный меч он вертел с такой легкостью, что завидки брали смотреть и он явно очень хотел меня прикончить.

— Я видел тебя — сообщил он мне, махнув мечом понизу и явно собираясь подсечь мои ноги — Ты наследник Гэлинга.

— Отрадно — пропыхтел я, изображая что‑то вроде хитроумной атаки. Получилось плохо, и, если бы опять не моя ловкость — быть бы мне с большой и красивой раной на груди — Я популярен. «Душа волка»!

Серый брат с готовностью прыгнул на горца, который сморщился, как будто гнилой орех раскусил.

— Колдун! Верно, стало быть, Талиен про тебя говорил!

Твою тетку! Забыыыыыл! Чертова мнительность гэльтов, ничего в этих землях по — людски не сделаешь!

— Нет колдовства, которое помешает честной стали! — заявил горец, мой щит снова застонал, приняв на себя сильнейший удар.

Я хотел ответить ему тем же, но тут мне помешали. Причем очень не вовремя и очень неприятно.

Мне прилетело сразу с двух сторон — один удар, по плечу, мне отвесил гэльт, которому я просто очень хорошо подставился под меч, второй же нанес совсем почти дохлый горец, который уже валялся на земле, но еще не отдал богам душу. Он то ли услышал разговор и решил принять в нем хоть какое‑то участие, то ли у его остались силы только на один удар, и потребное ему оказалось поблизости, причем в ассортименте, то есть — кинжал в руке и моя нога в поле зрения. Не знаю, что из этого верно, но вслед за ударом по плечу мне тут же вогнали кинжал в голень ноги, причем со всей дури, пробив даже сталь доспеха.

В результате я не устоял на ногах и с невнятным восклицанием упал на спину, понимая, что тут мне и конец настал.

Обрадованный горец рванул вперед и наткнулся на окончательно озверевшего Назира, который, на мое счастье, как раз только — только прикончил очередного гэльта, и увидев мое падение, в невероятном кульбите перескочил через меня и принял на скрещенные сабли уже опускавшийся на мою голову меч.

— Ахррр — неугомонный почти покойник, пробивший мне ногу, оскалив зубы, прямо как какой‑то зомби, целеустремленно полз ко мне, в его глазах светилась жажда убийства. Ей — богу, даже жутко стало!

Впрочем, вред от его поступка сразу же после того, как я ткнул ему мечом в горло, сменился пользой от его гибели. Мне осталось прикончить только одного противника. И и непременно должен был стать невероятно шустрый малый, перед которым пока пасовал даже Назир, он слишком много видел.

Сабли ассасина описывали «восьмерки», ища брешь в защите горца, но всякий раз натыкались на его меч. Больше скажу — он даже умудрился убить моего волка, сначала зацепив его бок острием меча, а после добив ударом ноги.

— Посмотрим — прокряхтел я, поднимаясь на ноги и собираясь при случае нанести неуязвимому Мак — Пратту какой‑нибудь особо подлый удар в спину. Стыда от этих мыслей я не испытывал — это война, а не дуэль. Меня тоже так отоварили, между прочим. Ну, и потом — такой свидетель мне нафиг не нужен, будет потом языком как метлой мести.

Но этого не понадобилось — бумеранг вернулся. За спиной владельца редкостно пышных бакенбард возник кто‑то из моих новичков и со всей дури вогнал в нее лезвие меча, да так, что оно аж из груди наполовину вылезло.

Горец застыл, еще не понимая, что произошло, и Назир тут же располосовал друмя клинками его грудь крест — накрест.

Это был мой шанс закрыть квест и, подскочив к уже почти мертвому Мак — Пратту, я махнул мечом, снося его голову с плеч.

Вами выполнено задание «Вскрыть подбрюшье»

Награды:

4000 опыта;

1000 золотых;

Щит с гербом клана Мак — Магнусов

Боги мои, я наконец‑то закрыл этот квест. Сам в это не верю.

Вам предложено принять задание «Хула — тоже оружие»

Данное задание является восьмым в цепочке квестов «Зона влияния»

Условие — очернить клан Мак — Праттов в глазах простых гэльтов, приведя несомненные доказательства их преступных замыслов.

Награды:

5000 опыта;

1500 золотых;

Драгоценность из сокровищницы Мак — Магнусов

Получение следующего квеста в цепочке

Внимание — несомненным доказательством могут являться показания живого свидетеля или же документы, заверенные клановой печатью клана Мак — Магнус.

Принять?

Что мне там написали — я не читал, сразу подтвердив принятие квеста. Не до этого сейчас, да и потом — альтернативы‑то у меня все равно нет?

Вот только все равно я отвлекся, пусть и на секунду, но — отвлекся.

— Хейген! — стегнул мой слух откуда‑то сбоку крик Кро, давно потерявшейся в этой сутолоке, я крутанулся на месте, но опоздал.

В моих глазах мелькнул стальной росчерк, сменившийся яркой вспышкой, я понял, что падаю, после до слуха донесся крик, почти стон Назира, и я снова ощутил удар — уже в живот, а после еще один — в грудь. Боль, конечно, не ощущалось — но это все равно было очень неприятно.

Над моей головой раздался звон клинков, который был куда отчетливей, чем тот, что звучал со всех сторон, я открыл инстиктивно было сжатые глаза, и увидел, как ассасин буквально отдавливает от меня в сторону плечистого гэльта, как видно того самого, который меня чуть не убил. Он полосовал воздух своими саблями с такой скоростью, что те превратились в слившийся серебристый свет.

Секундой позже к нему присоединился Флоси со своим топором, который, было, потерялся в круговороте битвы.

«Однако, опять пронесло» — подумалось мне. Зря я обрадовался, поспешно. Накаркал.

— Смерть Мак — Магнусам — просипел кто‑то сбоку, на меня навалилось чье‑то тело, перед глазами появилась рожа, перепачканная кровью (Черт, надо сказать Костику, что у них нет никакой системы в этом вопросе. Тут кровь есть, там ее нет. Последовательность где?) и с на редкость злобной ухмылкой. Собственно, это и было последнее, что я успел увидеть, поскольку, опередив мое движение, это существо воткнуло в мое горло лезвие зазубренного ножа, выбив остатки жизни. Откуда он только вылез, а?

Вот ведь. То неделями бегал — и хоть бы хны, а тут — второй раз за день мной распорядились. И репутационно неудачно вышло — лидер клана — и слился.

Хотя — слиться может любой, это игра. Но все равно — обидно.

Вспышка — и я снова стою в замке, на точке возрождения.

— Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! — резанул мой слух невероятно возмущенный вопль Эбигайл — Лосси, я все понимаю, но это чересчур!

История всегда имеет тенденцию к повторению, второй раз обычно — как фарс. А если первый раз тоже был фарсом, то второй — это что?

На том же месте, что и днем, стояли король и его невеста. Невеста смотрела на меня, полуголого и злого, с невероятным возмущением, король же — сочувственно.

— Хейген, брат мой — мягко и задушевно сказал мне Лоссарнах — Я понимаю, в жизни всякое бывает, на то она и жизнь. Давай признаем проблему — увлекся ты этими грибами, о которых Эби рассказывала, ну, вот хочется тебе голяком по замку бегать, есть такое. Я же понимаю, ты это не из хулиганских побуждений делаешь, это болезнь. И как только ты поймешь то, что это болезнь, ты, считай, встанешь на путь выздоровления.

— Надо его запереть и не выпускать никуда — заявила Эбигайл — На месяц. А лучше — на два. Я навела справки, такие хвори лечат изоляцией и кровопусканием. И еще — обливанием холодной водой.

— Плащ дай — потребовал я у короля.

Мне поспешать надо. Очень надо — там вещи мои без присмотра лежат. Но и голым по замку не побежишь — Кро мои наколки уже видела, и та симпатичная эльфийка тоже. Теперь осталось только Трень — Брень их показать — и дело в шляпе. А мне надо срочно найти хоть кого‑нибудь, чтобы свитком портала разжиться, так что без одежды никак. Черт, надо срочно кланхран затаривать набором экстренной помощи — свитки, незамысловатая броня, зелья, оружие. Стыд мне и позор — надо было это сразу делать. Расслабился я, поверил в свое бессмертие.

Ну, и еще — холодно. Зима же, вон и снег с неба падает.

— Своих вещей и денег не осталось — давай из друга их тянуть будем — язвительно заметила Эбигайл.

— Я тебе сейчас бошку обрею налысо, леший меня забери — цыкнув зубом, сообщил я названной сестре, которая меня все‑таки умудрилась достать. Не люблю я грубости женщинам говорить, я вообще жук — джентельмен, но всему же есть предел — А потом сниму с тебя шелк и жемчуга, в мешковину одену, ту, что «Мейд ин Золушка», и отправлю навоз убирать на конюшню. Много брать на себя стала, сестричка.

— Брат — посуровел Лоссарнах — Она моя…

— Она пока тебе никто. А мне она — сестра, потому у меня на нее все права есть — оборвал я его — А у тебя их нет. Женишься — слова не скажу, хоть с кашей ее ешь, а до того — извини.

Эбигайл запыхтела — но промолчала, признавая мою правоту. И глянула как‑то так, с уважением. Может, давно ей надо было язык подрезать? И король замолчал — традиции, ничего не поделаешь, мое право.

— Еще хоть слово вякнушь — и я за короля отдам Кролину — пообешал я ей — А тебя, голосистую такую, в нашем фамильном озере утоплю, сделаю из тебя родовое проклятие, которое со временем станет легендой.

Король улыбнулся в бороду, после скинул с плеч и протянул мне плащ на меховом подбое.

— Но ты все‑таки подумай о лечении — попросил он меня — Эби утром говорила про лекаря, помнишь? И вправду — есть у нас такой, я узнавал, он подобных тебе врачует. Не кровопусканием — но словом. Он оказывается благое дело творит, причем доброй волей — собирает бедолаг вроде тебя два раза в неделю у себя в доме, и заставляет их друг с другом общаться, чтобы они вместе за ум брались и с привычкой вредной боролись. Слово — оно лечит, разговор — мысль дурную отгоняет, опять же — беду легче вместе победить.

На это я совсем уже ничего говорить не стал, только головой покачал. Забавно было бы на такое посмотреть, но не до того мне, времени и так нет.

Плюс, где‑то на задворках сознания, вертелась еще некая мысль, я нутром чуял какую‑то нелогичность в происходящем сейчас, но никак не мог понять — что именно?

— Подумаю — пообещал я ему — Это дело такое.

И, уминая босыми пятками свежий снежок, поспешил ко входу в замок, оставляя следы на нем.

Именно в этот момент я понял, что меня обеспокоило. Ничьих следов, кроме моих да королевской четы на дорожке, ведущей от нагробия не было. Вопрос — а куда тогда отправляются все остальные, павшие в битве? Если не сюда — то куда?

— Братка — повернулся я к королю — Слушай, а ты тут давно прогуливаешься?

— С полчаса — ответил мне он — Мы с Эбигайл каждый вечер тут гуляем. За день устанешь, голову забьешь всякими делами, одна радость — перед сном воздухом подышать.

— Это прекрасно — порадовался за него я — А другие люди тут не появлялись? Из тех, что мне служат? И, скорее всего, они могли быть в таком же виде, что и я.

Король явно озадачился — он в своей пуританско — горской голове, пусть даже и облагороженной пагубными замашками Запада и Юга, не мог уложить тот факт, что воины коллективно могут бегать в одном исподнем.

Впрочем, комментировать он это не стал, а просто отрицательно покачал головой.

— Нет, ты у нас тут один такой шныряешь — сопроводил он свои телодвижения репликой — И еще — нам надо будет поговорить более обстоятельно. Завтра.

— Поговорим — пообещал я ему и побежал ко входу в замок.

Однако. Нет, возможно у этого моего пополнения есть какая‑то своя, давно обговоренная точка возрождения, такое может быть. Влились они в коллектив недавно, живут еще по старым меркам, по старым привязкам. Но в целом — это неправильно. Надо будет Кро напрячь — пусть покопает в этом направлении.

Но вообще — так себе пополнение. Нет, оценка эта пока первичная, поверхностная, скажем так — данная на эмоциях, но пока — вот так. В текущем моменте, на время войны — пусть будут, опять же, они мне и процентное соотношение народонаселения клана неплохо подправили. У меня ведь условия жесткие — если перебьют пятьдесят процентов списочного состава, всех этих стариков и баб, то все, квест по клану провален, получите штраф. А с этой публикой, которую так просто не перебьешь, ситуация по этой части выправилась, меньше опасений у меня вызывает.

Но вот потом надо будет просеять этих легионеров. Скажу Вахмурке, и той же Кро — пусть поглядят, кто там повменяемее, потом �