Как только солнце начинало клониться к закату, он появлялся на пляже, бросался в воду и плыл вслед за уходящим светилом, теряясь в морской дали. Никто не замечал, как он возвращается на берег. Это была его тайна. Тайна необыкновенно красивого юноши, которого курортники прозвали Тарзаном. Все девушки в округе мечтали о нем, а парни – завидовали. И скоро эта зависть превратилась в ненависть. Над Тарзаном нависла реальная угроза. Кто поможет ему – влюбленные поклонницы или друзья? Девчонке по имени Маргаритка очень хотелось помочь. Но сначала нужно определиться, кто она Тарзану – любимая девушка или верный друг?..

Елена Нестерина

ЛЮБИМАЯ ДЕВУШКА ТАРЗАНА 

Глава 1 Чудо местного значения

Более красивого человека не видели, наверное, никогда не только на этом побережье, но и в целом мире.

Едва только появлялись первые признаки того, что приближается вечер, на дороге, ведущей к морю, появлялся он. Притормаживали машины, везущие отдыхающих с пляжа, путники, бредущие пешком, замедляли свой шаг…

Его замечали еще издали и смотрели, как он идет. Идет, уверенно и спокойно ступая босыми ногами по мелким острым камешкам, усыпавшим дорогу. Всю одежду его составляли вытертые, почти истлевшие джинсовые шорты, которые кое-как держались на совершенном, восхитительном по своей гармоничности теле. И больше ничего: ни солнцезащитных очков, ни цепочки, ни даже завалящей «фенечки». Украшать там было уже нечего – природа и так постаралась от всей души, создавая столь дивный образец человека.

Люди называли его Тарзаном. Кто-то остроумный подметил, что этот юный красавец необычайно напоминает персонажа старинного, еще черно-белого фильма о диком человеке по имени Тарзан. Который скакал по веткам деревьев тропических джунглей, раскачивался на лианах, так называемых «тарзанках», и дружил с добрыми животными. Его удивительной красоты и мужественности лицо всегда было спокойно и дружелюбно. «Тарзан!» – кричали ему, и он отзывался, приветливо махал рукой. Или просто улыбался, подмигивал или кивал. И шел себе дальше. Разговаривал Тарзан с кем-то в очень редких случаях, однако с ним старались заговорить ежеминутно. Девушки и женщины не давали ему прохода, но Тарзан смущался, улыбался, бормотал какие-то извинения и шел дальше. С ним пытались сфотографироваться – ну разве не здорово привезти с юга домой такой роскошный снимок: ты и удивительный красавец рядом?! Тарзан иногда соглашался, становился у объектива, девицы и тетки хватали его, обнимали. Щёлк-щёлк! Снимок готов. Тарзан аккуратно выворачивался из рук облепивших его гражданок, махал им на прощанье и уходил. И никакие слова не могли заставить его присоединиться к той или иной компании, никому он не спешил уделить особого внимания.

Ходили слухи, что прекрасный Тарзан попросту слабоумный – иначе почему у него всегда такая безмятежная улыбка, неизменно хорошее настроение, почему ему достались столь божественной красоты лицо и тело? Нормальным людям, как правило, не дается в таком количестве и ума и красоты сразу – так что наверняка Тарзан дурачок-дурачинушка.

Как бы то ни было, смотреть на то, как Тарзан идет к морю, обожали многие отдыхающие. Это было почти всегда в одно и то же время – между пятью и шестью часами вечера. Он покидал свой маленький домик-сарайчик, стоящий среди сухой плоской долины между горами, и не спеша шел до моря два километра по пыльной дороге. Останавливались машины, люди сначала предлагали, а затем уже просили подвезти его. Но Тарзан благодарил и продолжал идти пешком. Развевались на ветру его длинные выгоревшие волосы, уверенно и дружелюбно без всякого прищура смотрели на небо, море и солнце ярко-голубые глаза, слаженно работали мышцы прекрасного тела, делая его походку героически-царственной.

Так Тарзан шел себе и шел. Подходил к кромке прибоя, на полминуты замирал, глядя вдаль, улыбался: то ли морю, то ли своим мыслям – то ли обращая, то ли не обращая внимание на многочисленных зрителей. А затем делал несколько шагов вперед, бросался под волну и уплывал. Пляжные отдыхающие следили за Тарзаном, но тот неизменно исчезал из зоны видимости. И никто никогда не наблюдал его выходящим из воды. Словно исчезал он в морском просторе. И не появлялся до вечера следующего дня. Его пытались высматривать в бинокль. Тарзан терялся. Вроде вот он – плывет. И бац! – уже нету. Не утонул ли? Но нет, не тонул – раз появлялся на следующий день… Странно… Несколько раз особо рьяные ребята и девушки пытались догонять его на гидроциклах. Догоняли. Плыли рядом. Но Тарзан в таких случаях просто замирал на волнах. И лежал, покачиваясь и глядя в небо. Так что шпиёнам приходилось или ждать, как говорится, у моря погоды, или поворачивать к берегу. Переупрямить загадочного Тарзана не удавалось никому.

Каких только легенд не придумали об этом чуде местного значения! Что таким образом красавец-блондин отправляется на свидания: заплывает чуть ли не в нейтральные воды, а там его уже поджидает девушка – такая же сумасшедшая экстремалка откуда-нибудь из Турции или из Румынии. Или у него свидания другого типа: он опять-таки заплывает очень далеко, а возлюбленная мчится к нему на катере от огромной яхты, которая курсирует в открытом море. Тарзан поднимается к ней на катер, они плывут на яхту – и там красотка и Тарзан гуляют до утра. Иначе встретиться никак не удается – потому что Тарзан влюблен в жену олигарха, который на этой самой яхте прячет ее от возможных соперников. И только хитрый Тарзан отваживается этого самого олигарха обойти и проникает на яхту к красавице таким трудным способом.

А еще говорили, что Тарзан – просто-напросто язычник, и ходит он ежедневно к морю только затем, чтобы совершить свой дикий языческий обряд. Язычник, нехристь – а кто же он еще такой, если сначала плывет, как все нормальные люди, а затем бац – и исчезает? Наверняка какие-нибудь тайные силы ему помогают. Не Ихтиандр же он в самом деле? Конечно, нет – потому что никто не видел у него никаких рыбьих жабр, позволяющих дышать под водой и таким образом исчезать с глаз наблюдающих – это точно. Ихтиандр – это все-таки из другой оперы, из области фантастики, а Тарзан – вот он, реальный, хоть красивый, но все-таки обычный человек. И, скорее всего, действительно просто немного умственно отсталый.

Такой версии придерживались особо набожные дамы, которых по своему недомыслию обделил вниманием не понимающий своего счастья дурачок-Тарзан, и всезнающие старушки. А также брюзгливые дядьки – блюстители чужой нравственности. Иначе чего он ходит голый и босый, народ смущает? Так оно и есть – Тарзан развратник и язычник.

Ведь там, в своем маленьком домике, обдуваемом всеми пыльными ветрами, красавец Тарзан с самого утра начинал работу и до тех самых пресловутых пяти-шести часов вечера занимался резьбой по дереву. Какие красивые вещи он вырезал – люди тоже ходили любоваться. Так что посмотреть было приятно и на самого мастера, который, сидя под навесом в своих неизменных драных шортах, орудовал ножом-резаком, клюкарзой или стамеской, и на то, что выходило из-под его умелых рук. Тарзан делал всякие браслеты, бусы, кулончики, вырезал фигурки – маленькие и большие. Садовые деревянные скульптуры, сделанные им, стояли по всей территории его участка и ждали, когда за ними приедут скупщики. Это были забавные и очень славные звери, композиции, всевозможные русалки, пастушки и нимфы. За это, что так много и с удовольствием Тарзан создавал фигуры зверей и голых теток, его особенно нравственные и набожные отдыхающие язычником и считали. Потому что крестиков и прочих церковных атрибутов среди его продукции замечено не было никогда.

Одним словом – не давал, ух, не давал покоя всему Длинному пляжу этот таинственный молодой человек, а также все то, что было с ним связано…

И практически никто на этом самом Длинном пляже не знал, что в другом месте – в городке под названием Геновефа, расположенном за десять километров отсюда, имелась своя легенда. Каждый вечер видели тамошние отдыхающие: выходил из морских вод, окрашенных заходящим солнцем в пурпурный романтизм, удивительной красоты юноша. Откуда он приплывал, зачем – никто не знал. Вода стекала с его роскошного мужественного тела, короткие шорты едва не падали с чресел, придавая фигуре совершенно скульптурный образ. А явившийся из морской пучины красавец лишь молча вытирал лицо ладонями и, мокрый, блестящий и прекрасный, исчезал в малолюдных аллеях прибрежного парка. В городке его тоже звали Тарзаном. И тоже почти не знали о нем ничего.

А вот она, девочка по имени Маргаритка, знала Тарзана очень хорошо. И Тарзана, и брата его Федю. Еще она знала его тайны – пусть не все, пусть некоторые. Но все равно – это наполняло жизнь Маргаритки неким особым смыслом.

Особенно это было приятно осознавать, когда она видела, как десятки красивых девушек пытаются завести с Тарзаном знакомство, а он привычно уворачивается от них. Девушки – наверняка москвички какие-нибудь, потому что суперстильные и такие гламурненькие, что ей, Маргаритке, жительнице задрипанного городка Геновефы, до них как до звезды Арктур, стараются и так и эдак. Но Тарзан не хочет с ними общаться, с такими прекрасными. А с ней, с Маргариткой, он дружит. И пусть ему целых двадцать пять лет – он все равно отличный друг и верный, надежный человек.

Поэтому то, что Маргаритка знала, куда и зачем плавает Тарзан, а также многое другое о нем, делало ее как бы причастной к его романтическому и таинственному образу. Вроде они были из одной легенды.

На самом деле звали Тарзана очень прозаично – Алексей Маняшкин. Это никак не беспокоило славного Тарзана, который, конечно же, никаким слабоумным не был. Скромным – да, застенчивым – тоже. Своей феерической красоте он не придавал никакого значения, а волосы длинные отпустил потому, что просто ему нравилось следить за тем, как от лета к лету они меняют свой цвет: совершенно выгорая в жаркие дни, за зимние месяцы темнеют, отрастая у корней уже почти каштановыми, и с новой солнечной активностью снова становятся белыми. Совсем. Алексей готов был их бесконечно растить и наблюдать за процессом, но младший братец уже начинал посмеиваться.

Маргаритка училась с Федькой, младшим братом Алексея, в одном классе. Не сказать, что они прямо так уж сильно в школе дружили. Скорее – держались вместе, если что, всегда друг другу помогая. А в летние месяцы их объединял бизнес.

…– Пахлава, «трубочки», пирожное «Персик»! – с утра до вечера курсируя по пляжу, все лето кричала Маргаритка.

На руке у нее привычно располагалась корзина с крышкой, в которой лежали на отдельном подносике «трубочки» с вареной сгущёнкой, на другом лоснилась медовая пахлава, аккуратно завернутые в салфетки, ждали, когда их купят, румяные розово-желтые «Персики» – гордость кулинарного искусства Маргариткиной мамы. Часто она вытаскивала один из подносов, выкладывала на нем образцы всей своей продукции – и с таким завлекательным набором сладостей ходила туда-сюда по так называемому Длинному пляжу, дразня им загорающих курортников. Которые охотно покупали и «трубочки», и пахлаву, и другие вкусные товары.

«База», на которой Маргаритку поджидали тетя и родители, находилась у дороги. Туда стекались все пляжные продавцы. На «базу» подвозилось все то, что впоследствии скупалось отдыхающими: кукуруза, орешки и семечки, груши, виноград и другие фрукты, а также вино, пиво, рапаны, мидии, креветки, украшения и развлечения. Целые отряды трудились на этом поприще, а потому тут с раннего утра начиналась жизнь. Некоторые даже в город не уезжали – кое-как среди своих товаров и устраивались на ночлег.

Маргаритка и ее родители занимались выпечкой, а потому уезжать приходилось каждый вечер – сласти готовились исключительно дома. Весь день и полночи мама и тетя пекли. А ранним утром Маргаритка и отец грузили пахлаву и пирожные в свой «Запорожец» и мчались на пляж. Маргаритка заряжала корзину сладкой продукцией и отправлялась бродить туда-сюда. Отец ждал ее у машины – Маргаритка возвращалась пополнить товары и сдать ему деньги. К обеду на рейсовом автобусе или частной маршрутке приезжала отдохнувшая тетя, вдвоем они распродавали первую партию, отец увозил Маргаритку домой на обед. Возвращались они уже со свежеиспеченными пирожными и пахлавой. И с мамой. Тетя и папа уезжали. А мама с Маргариткой торговали. Вечером отец забирал их.

Так было до самого конца сезона – до благословенных дней, когда с моря начинал дуть злой влажный ветер, и волн уже не покидали белые пенистые «барашки». Тогда пляжи пустели, а тем редким заезжим безумцам, которые оставались у моря, сластей и развлечений нужно было или в самом минимальном количестве, или вообще ни в каком.

Тогда-то и начиналось время отдыха. Маргаритка просто ходила в школу, промышленные масштабы домашней пекарни приостанавливались. А родители Маргаритки отправлялись… отдохнуть на заграничный курорт! На своем море, объясняли они, летом не до отдыха. Да и что на нем необыкновенного? Море как море. Что мы – моря не видели? Вот и летали они отдыхать в Египет. А на эту зиму вообще планировали посетить веселый Таиланд.

Маргаритка, которая за границей ни разу не была, совершенно туда не стремилась. Ей нравилось свое, Черное море. В отличие от многих, она купалась до конца октября, а то и дольше – смотря какой окажется погода. А уж на море приходила почти каждый день – и осенью, и зимой, и весной. Оно всегда менялось – и само море, и берег, и небо над ними. С ними менялось и Маргариткино настроение. С каждым годом оно, как замечала сама девочка, становилось все грустнее. Или не грустнее, а мечтательнее, что ли. Она и сама не знала, как сформулировать то, чем больше всего ей нравилось заниматься – смотреть как бы внутрь себя и искать отражение душевных движений во всем, что ее окружало – в природе вот, например. А какая самая лучшая природа? Морское побережье, конечно!

«Это у тебя возраст такой! – уверяла Маргаритку мама. – Я в тринадцать лет тоже вся такая задумчивая была. Ранимая – страсть. Чуть что – сразу плакала. Как ты. Это пройдет, Маргаритка!»

Маргаритка почему-то не хотела, чтобы это проходило. Ей… нравилось быть грустной. Наверное, именно потому, что грустить-то особо было некогда. Вот если на пляже она будет меланхоличной и задумчивой – что тогда произойдет? Да просто-напросто ни один глупыш у нее ни полбулочки не купит! Так что надо быть боевой и задорной, предлагать товар бодро и весело, чтобы не обошли Маргаритку ушлые кукурузницы, не обскакали прыткие продавцы жареных рапанов и вяленой рыбы. Или главные конкурентки – другие продавщицы сладостей.

– «Трубочки» со сгущёнкой, с орешками! Пахлава! – стараясь поймать взгляд отдыхающего и послать ему, как учила мама, позитивный импульс, жизнерадостно кричала Маргаритка. – Пирожное «Персик» кто желает? Пахлава, «трубочки» со сгущёнкой…

Девочка хорошо знала: тот, кому успеешь посмотреть в глаза и предложить свой товар, почти наверняка не отказывался от покупки. Что для человека, просто так, без особых дел сидящего на пляжной подстилочке, значат деньги, которых стоят пирожок или стакан вареных креветок? Ничего – он специально эти деньги привез сюда, чтобы на себя, любимого, с удовольствием истратить. Так что лишний раз предложить отдыхающему то, что он сам же хочет, только пока об этом не знает, – святое дело! Маргаритка и предлагала – так заглядывая людям в глаза, что отвертеться от покупки не было у них уже никакой возможности.

Казалось бы, какое на жаре может быть сладкое? Ну ладно пиво, вода, мороженое, ладно, мини-экзотика в виде жареного мяса ракушек-рапанов, мидий или креветок. Но медовая пахлава, от которой склеиваются пальцы и губы! Однако желающих находилось стабильно много – ведь тех, кто привык за столом у себя в офисе или дома на мягком диване сдобу и ватрушки лопать, приезжало на море ровно столько же, сколько их было на самом деле. И от своих привычек никто отказываться не собирался. А потому – подать сюда сладкую булочку, московское время тринадцать часов, пора девушке перекусить!

Вот и моталась Маргаритка с веселым выражением лица по пляжу – туда-обратно, туда-обратно. Улыбка была надежно приклеена к ее лицу. А думать девочка могла в это время все что угодно. Лишь бы не мешало успешной работе. На то, чтобы можно было безбедно прожить зимний «несезон», да и отправить родителей на долгожданный курорт, денег нужно заработать ой как много…

Глава 2 Пожиратель медведей

А на «базе» Маргаритке часто попадался Федя. Или «Федя – съел медведя», как дразнили его в детстве. И правда – чуть ли не медвежонка парень съел, такой пузень у него был с самого малолетства. Ну никакого сходства не наблюдалось между братьями – прекрасным старшеньким Алексеем и Федей, который как бы съел медведя… Уже давно дразнить Федора пожирателем медведей никто не рисковал – в свои тринадцать лет он был парнем хотя и невысоким, с прежним пузом, но шустрым и сильным. Федька занимался тем, что возил туристов на лошадях по разным маршрутам – то по горным тропам, то с заездом в пещеру с водопадом, то вдоль моря и по можжевеловой роще. Именно на «базе» начинались основные маршруты – там были навесы с коновязью, там сидел сборщик денег. Поэтому Маргаритка часто приходила к Федьке: проведать лошадей, погладить их, покормить. Посторонним кормить лошадей инструкторы не разрешали – мало ли что несмышленыши и раздолбаи им подсунут. Но в «своих» ребята были уверены. А Маргаритка давно была «своей».

Когда заканчивался последний маршрут, перед наступлением сумерек, Федька и другие инструкторы купали лошадей. Маргаритка и еще две девчонки-продавщицы, если удавалось, с удовольствием ездили с ними. В море впадала мелкая речушка – и после купания, обмыв лошадей пресной водой, Федька и остальные уезжали на конюшню. Лошадям надо было отдохнуть – до следующего трудового дня. Опять же, если удавалось, Маргаритка просилась с ними, ехала верхом до частной конюшни. Это было где-то посередине – между зоной отдыха Длинный пляж и городом Геновефа. А дальше девочка или на автобус садилась, или приезжала в город на тряском раздрызганном скутере, который вел неутомимый Федька.

Почему-то столь активный физический труд не делал Федора Маняшкина стройнее. «Это судьба такой…» – пожимал плечами парнишка. И не расстраивался.

Этим он был очень симпатичен Маргаритке. Была б она на его месте – в смысле, таким вот неказистым мальчишкой на фоне выдающейся красоты брата, она давно сошла бы с ума или, наверное, сбежала из дома. А Федька ничего, живет. Да еще и своего старшенького не дает в обиду.

Как, например, сегодня. Время близилось к пяти. Маргаритка вернулась к «базе», взяла новую порцию выпечки и заспешила к пляжу – после сиесты, когда спала жара, из палаток повыбрались сонные «дикари» и вполне готовы были побаловать себя сладеньким. Момент этот девочка обычно старалась не упускать.

Перебегая дорогу, по которой обычно к пляжу подъезжали машины, она заметила явное оживление. Группа девушек в роскошных купальниках и ярких парео яростно спорила с двумя парнями. Которые определенно что-то задумали и, не взирая на требования девушек ничего не предпринимать, не собирались отказываться от своего замысла. Так что напрасно девушки возмущенно и даже просительно кричали. И хватали парней за руки тоже зря.

Маргаритка вгляделась в даль дороги. Так и есть – там, обдуваемый жарким ветром, неторопливо брел к морю славный Тарзан. Несмотря на то что долго с товаром останавливаться было нельзя – солнце и начинка «трубочек» из вареной сгущёнки никогда не дружили, Маргаритка решила подождать Тарзана и поздороваться с ним.

Но вместо этого…

– Ты задрал нас уже, понял, ушлёпок? – как только Тарзан поравнялся с парнями, завопил парень. И, выскочив, точно бабуин из лопухов, преградил Тарзану дорогу.

Второй парень тоже принялся наезжать. Тарзан явно этого не ожидал. Он, конечно, остановился, спросил удивленно: «Пацаны, что случилось-то?»

Но слушать его явно не собирались. Смысл претензий сводился к следующему: Тарзан оскорблял этих ребят тем, что… приставал к их девушкам. И приставал очень своеобразно – тем, что просто существовал на свете! Что жил в здешних местах, попадался девушкам на глаза. И они, эти девушки, сравнивая своих возлюбленных с наглым Тарзаном, в них разочаровывались. И думали, а также разговаривали только о нем, о дурацком голом и белобрысом разлучнике!

«Вообще с ума сошли!» – возмущенно подумала Маргаритка. А ребята, которые были вообще-то не особо ребятами, а практически Тарзановыми ровесниками, явно собирались его бить. И напрасно девушки повисли у них на руках и кричали, призывая кого-нибудь помочь утихомирить буянов. По дороге, как нарочно, двигались только несколько пожилых женщин – да и то еще далеко. И две машины удалялись от пляжа.

Маргаритка собралась бежать за своим отцом, чтобы тот помог – ведь Тарзану НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ нельзя было ввязываться в драку! Так-то, конечно, наверняка бы он обоих этих придурков в легкую разметал и по дороге размазал. Но было нельзя. Потому что…

И в этот момент появился всадник на лихом коне. Не кто-нибудь, а сам Федя, условно съевший медведя! И откуда он только выскочил, как заметил, что у брата проблемы?

– Вы чего к нему приколебались? Чего надо? – наскакивая жеребцом прямо на ребят, кричал он. И таким голосом кричал, что лучше было с Федькой не связываться.

Кричал… Федька не только кричал. Оказывается, он еще и кнутом мощнецким размахивал – а такой только один раз у носа просвистит, мало уже не покажется. Маргаритка, увидев это, даже успокоилась, потому что ребятам ничего не оставалось, кроме как смотаться подальше. И даже всякие гадости с обочины дороги вопить им не рекомендовалось – всадник Федя их в секунду догонит. Девушки быстро это поняли и утащили своих буянов на пляж.

А Федора догнал его сборный туристический отряд. Оказывается, он только что вывел своих любителей конных прогулок с «базы» и вел к тропе, огибающей гору. Сначала он просто увидел брата на дороге. А потом, присмотревшись, заметил, что к нему кто-то цепляется. И бросился на выручку.

Когда участники конного маршрута узнали о том, куда направился один из проводников – в смысле, кого именно выручать, они пожелали тоже присоединиться к спасению прекрасного Тарзана. Ну и рванули за Федькой. Он, конечно же, не имел права оставлять участников похода и сворачивать с маршрута, но ради брата… Большинством в этом отряде оказались дамы, они одобрили смелый поступок своего проводника и даже зааплодировали храброму братишке местной достопримечательности. Потому что про Тарзана они тоже, конечно, знали…

Бедный спасенный Тарзан чуть не ввинтился в землю от смущения. Сложно было выдержать напор утешений, который, как только отряд прибыл, на него обрушился. И убежать было как-то неудобно…

Федор и Маргаритка переглянулись. Тут же открылась корзинка со сластями…

Ну вот не хотели девчонки и тетеньки ничего покупать, они ведь в данный момент занимались спортом. Зачем лишние калории?.. Но практически никто из них не удержался – почти всё скупили они у Маргаритки. Часть сладостей даже пришлось Тарзану и Федьке съесть – их активно угощали. Удачно подсуетилась и бабка – торговка минеральной водой и лимонадом, которая совершенно случайно забрела на дорогу и быстро сделала себе неожиданно хорошую выручку.

А затем Тарзан и Федька вдвоем уселись на крупного Федькиного жеребца. И впереди всей цепочки восхищенных участников необычного маршрута рванули по дороге. Маргаритка стояла и смотрела им вслед – красиво это выглядело, что и говорить. Развевались на ветру Тарзановы длинные волосы, Федька, сидящий впереди, смотрелся очень даже симпатичным парнем.

Свернув на тропинку, братья послали своего коня в галоп. Минут на пять, не больше – Маргаритка хорошо знала, что на большее время остальных лошадей, привыкших возить отдыхающих шагом, утруждать не будут. Но отряд курортников о том, что веселая скорость ненадолго, не догадывался, а потому с упоением мчался вслед за братьями-предводителями.

Очередной летний день угасал. Торговля заканчивалась. Небо над морем стало уже красно-золотым. Многие отдыхающие свернули свои подстилки, сложили зонтики и сдули матрасы. Люди тянулись неспешной вереницей со всех сторон пляжа к дороге. Пляж потихоньку пустел. Там оставались только те, кому уезжать было никуда не надо, – так называемые «дикари». То есть любители особого рода экстремального отдыха: приехав незнамо из каких далеких городов – на роскошных внедорожниках, просто хороших машинах и веселых разбитых драндулетках, они ставили палатки на берегу. И так жили.

Вернее, машины и палатки стояли чуть в отдалении – там не было такого хорошего мелко-галечного пляжа, каким являлся Длинный (за что его так ценили), только большие плоские камни. Так что чаще всего «палаточники» уходили от своих мест жительства и валялись на Длинном пляже. Но торговцы никогда не забывали о их лагере – эти туристы хорошо все покупали и даже договаривались на разные «спецзаказы». Поэтому, сбивая ноги на каменистой тропе, что вела к ним, продавцы пива, сладостей и радостей исправно таскались к палаточному городку со своими товарами. И Маргаритка в том числе.

Девочка наблюдала за жизнедеятельностью «дикарей» и думала – а смогла бы она вот так вот по утрам выползать из палатки, готовить еду на кострах и каких-то странных агрегатах – от керогазов до установок, напоминающих мини-электростанции? Мыться, поливая друг друга водой из больших пластиковых бутылок, завывать по вечерам песни под гитару, слоняться по окрестностям? Романтика, наверно…

– Маргаритка, привет! – раздался голос от одной из таких палаток.

Девочка обернулась. Игорек!

– Привет, Игорек!

Это был паренек ее возраста, который сам, да, сам! подошел к ней несколько дней назад и предложил познакомиться. Оказывается, он уже давно ее заметил среди постоянно курсирующих по пляжу и палаточному лагерю торговцев. Маргаритке очень это польстило – что именно ее, а не других девчонок, выбрал мальчишка-москвич. Гулька Мухаметдинова – дочка главных кукурузников ей ужасно завидовала и тоже строила москвичу глазки. Но безуспешно, потому что – кто не успел, тот опоздал. Так что теперь Маргаритка и Игорек иногда – не сказать, что дружили, на работе особо не подружишь, а так, болтали о том, о сем.

Игорьку было остро нечего делать, он скучал, а родители, как заведенные, продолжали активно отдыхать. Вот и сейчас они стояли возле своего огромного серебристого «Лендровера», смеялись и разговаривали с такими же, как и они, обгорелыми и кое-как одетыми дяденькой и тетенькой.

А Игорек томился. Поэтому он очень обрадовался Маргаритке, отскочил от своей палатки и подбежал к ней.

– Много сегодня продала? – умно склонив голову, поинтересовался он.

– Да, нормально, – отмахнулась Маргаритка.

Она очень не любила говорить с ним, счастливым бездельником, о бизнесе. Ну какое ему дело до ее пахлавы и «трубочек»? Поэтому она всегда старательно пыталась свернуть разговор на какой-нибудь, как ей казалось, светский треп.

– А что у тебя осталось? – не отставал Игорек. И, добрая душа, снова предложил что-нибудь у Маргаритки купить. Игорь никогда не брал у нее сладости просто так, хоть Маргаритка отчаянно уговаривала его, уверяя, что угощает и имеет на это право.

– Это не твой бизнес, ты только наемная сила, хоть и у своих родителей, – умно говорил Игорь и расплачивался за все, что Маргаритка предлагала ему в качестве угощения.

Он вообще был очень умный и рассудительный. Вместо того чтобы купаться и до бульканья в мозгах нырять с камней, как все нормальные пацаны его возраста, он день-деньской валялся под зонтиком и читал что-то с наладонного компьютера. Искал что-то в Интернете, скачивал это и снова с интересом читал. Или листал журналы – тоже какие-то интеллектуально-продвинутые, Маргаритка даже их названий не могла запомнить.

А еще Игорек то и дело зло подшучивал над своими родителями, приехать которых в эти дикие края, бесившие мальчишку-эстета отсутствием нормального сервиса и цивилизованных удовольствий, заставила глупая сентиментальная история. Именно здесь пятнадцать лет назад они встретились – мама Игорька приехала отдыхать на Длинный пляж, уже в те годы славившийся особым качеством «дикого» отдыха, с тремя подружками и палаткой. Приехал и папа – тоже с компанией. Так они познакомились, влюбились, вернувшись в Москву, поженились – и всю совместную жизнь мечтали о том, чтобы когда-нибудь снова приехать в это судьбоносное место, вновь ощутить себя молодыми и влюбленными. Это долго не удавалось – на освоение всемирных курортов уходил отпуск за отпуском. И вот, наконец, их желание исполнилось! Все повторилось – пляж, палатка, костер, гитара…

Плюс, правда, страдающий Игорек.

Который, если бы не Маргаритка…

Она с увлечением слушала его рассказы о жизни высокоинтеллектуальной молодежи Москвы. О том, какие компьютерные программы в скором времени донельзя облегчат жизнь современным людям. Об Игорьковых планах на будущее. О том, как изменится и уже изменился климат на планете и чем это грозит. О ста способах уберечься от птичьего гриппа и других моровых болезней…

Маргаритка ходила по Длинному пляжу, а Игорек иногда шагал рядом и рассказывал. Маргаритка молча слушала, потому что по несколько раз в минуту выкрикивала призывы купить ее товар. Игорек, конечно, все равно отвлекал своим присутствием юную продавщицу – неглупый парень это понимал. А потому чаще они встречались вот так, несколько раз в день на пару минут. Поболтали – и разбежались.

А вчера вечером они даже сходили искупаться. И Маргаритка поняла, почему все время Игорек валяется под зонтом. А не катается на водном мотоцикле, не прыгает на батуте и не ныряет с аквалангом.

Сняв очки перед тем, как лезть в воду, Игорек совершенно «потерялся». Оказалось, что без них он о мире лишь догадывается – без оптической поддержки мальчишка видел лишь размытое неопределенное пятно. Маргаритка даже растерялась. Игорька стало ужасно жалко – ведь она привела его в такое славное место на побережье, расщелину в скалах, где большие и маленькие камни были так причудливо разбросаны у самого прибоя и глубже, что это нужно было разглядывать именно только со стороны моря. С берега такого эффекта – как будто из воды выходят каменные солдаты и устремляются в пещеру, заметить не удавалось.

Плавать в очках Игорь отказался – это было бы неразумно, сказал он, вдруг утопит очки – а они сделаны по особой технологии, пластиковые суперлинзы с огромными диоптриями, а выглядят как тоненькие легкие стеклышки.

Девочка очень боялась, что Игорек расстроится. А потому даже не стала рассказывать о каменных солдатах. Которых он бы не заметил.

– Тут славное уединенное место, – просто сообщила она, – никто нас не видит.

– Это хорошо, – охотно поддержал ее Игорь, – а то люди так надоедают. Очень люблю бывать только в приятной компании. Чтобы никого лишнего. Всегда, заметь, нужно стараться общаться только с избранными.

Что-то в этих словах Маргаритке не понравилось. Но девчонке польстило, что она «избранная», а потому Маргаритка с особым удовольствием поплавала в теплых морских волнах, утрированным визгом координируя действия Игорька, который, бултыхаясь в море, наверняка не видел, где берег, а где наоборот.

– Давай приходить сюда чаще, – покидая уединенную расщелину, предложил Игорек, – это будет наше место.

– Давай, – улыбнулась Маргаритка.

И, глядя вслед удаляющемуся к своей палатке Игорьку, подумала: «А сам-то какой чувствительный, муси-пуси. „Наше место“! А еще над родителями своими смеялся!»

Да к тому же малину тогда подпортил все тот же Федя – съел медведя. Едва Маргаритка появилась на «базе», он тут же подскочил к ней и, легонько толкнув в бок пузом, ехидно поинтересовался:

– Ну и что, кавалеру понравилось наше место?

Для Федьки оно тоже было «нашим» – ведь именно там они любили все втроем купаться – он, Маргаритка и Тарзан. Тарзан их когда-то сюда и привел. Неизвестно как Федька и сам Тарзан, а Маргаритка никого и никогда туда не водила. А тут вот захотелось чем-нибудь блеснуть перед московским суперинтеллектуалом – и на тебе! И когда Федька успел их заметить?..

…Вот и сейчас – только Маргаритка остановилась возле Игорька, только поставила на камень оттянувшую за день руку корзину, как…

– Маргаритка, ты уже закончила? – раздалось откуда-то сверху. – Важное дело, Маргаритка! Я за тобой!

Божечки мои – это Федька дурной! Прямо на лошади мимо машин и палаток пробирается! Его любимый жеребец Слива – светло-светло-рыжий, с почти белыми хвостом и гривой, отличался редкой наглостью. Он был умный, красивый, ходкий, но настолько бесстыжий и своевольный, что только такой же хитрющий и изобретательный Федор мог с ним как следует справиться. Правда, если на него сажали туристов и рядом шел Федька, Слива вел себя идеально. Понимал, что находится на работе. Но в другое время с ним сладу не было никакого. Сливе, видимо, казалось, что ему можно все. Люди тоже такие бывают.

Вот и сейчас – он в секунду слизнул большое красное яблоко, что лежало на капоте машины. Его туда положила мать Игорька – намеревалась начать есть, да все болтала и хохотала.

Женщина взвизгнула – Слива фукнул ей в нос и не спеша проплыл дальше, хрустя яблоком. А его высочество принц Теодориус Дебильный царственно махал рукой, вальяжно сидя в седле…

Маргаритка похолодела – сейчас будет скандал! Федька что, совсем без соображения? Люди же явно недовольны! А если конь что-нибудь своротит, на какой-нибудь керогаз наступит, который бешеных денег стоит? Кто будет платить? А кто ее, Маргаритку, своим появлением позорит? Она игорьковским родителям и их друзьям с утра «спецзаказы» таскает – только что испеченный лаваш, молоко с первой дойки, мясо для шашлыков. А они платят, как короли. Вот ведь паразиты – и Федька, и конь его наглющий! Сейчас испортят ей отношения с vip-клиентами! Нарабатывай после этого новые контакты! Всех других «дикарей» уже разобрали другие ушлые торгаши… Отец пришибет!

– Игорек, все нормально, мы поехали! – забормотала Маргаритка, подхватывая корзину и бросаясь под ноги Сливе. – Все, пока! Мы уже исчезаем, извините, извините…

Треснув Сливу кулаком по наглой морде (тот даже не поморщился, потому что виноватым себя не чувствовал, гадский жеребяка), Маргаритка схватилась за луку седла. Федька тут же подхватил ее. Игорь метнулся следом – подсадить, видимо, хотел. Но Слива слюняво чихнул на него, бедный парнишка шарахнулся.

А конь поворотился и под смех собравшейся публики отчалил прочь.

Не заорали. Не стали возмущаться, что продукт сожран. Пронесло…

Маргаритка вздохнула с величайшим облегчением.

Глава 3 Шрамы украшают кабальеро

– Так ты бы сразу сказала, что у вас свидание еще не закончено, я бы сразу уехал! – издевательски покладистым голосом говорил в затылок Маргаритке сидящий сзади Федька.

– Я не пойму – ты ревнуешь, что ли? – девочка была искренне удивлена.

Уж чего-чего, а никаких интригующих отношений между ними никогда не было. Даже намека на роман. Маргаритка, конечно, была влюблена уже много раз – три так точно, но уж никак не в Федьку. А в оставшегося безвестным мальчика из детского сада, что провел в их группе всего две недели, в одноклассника Вову, который, к счастью, о Маргариткиной полугодовой страстной влюбленности так ничего и не узнал. И в двоюродного братца Гульки Мухаметдиновой – ловца рапанов и мидий. У них в прошлом году был как раз вполне настоящий роман: Маргаритка и Мухаметдинов ездили на дискотеки, целовались при луне, обещали друг другу ежедневно встречаться. Но близилась разлука – сезон как раз кончался, Маргаритке нечего было уже делать на пляже. Нечего и ее кавалеру. Мухаметдиновы окопались в своей деревне, где у них был целый клан Мухаметдиновых. И на работу уже не приезжали. Встречи почему-то так и не состоялись, хотя Маргаритка и ее возлюбленный долго перекидывались эсэмэсками и даже перезванивались. А когда с наступлением нынешнего, нового сезона встретились в конце мая на Длинном пляже – общаться оба расхотели. Какой-то не такой стал этот Мухаметдинов, пострашнел, что ли, – решила Маргаритка, увидев ловца рапанов. Или вырос. Или разонравился. Или она просто его успела забыть. А обратно влюбиться не смогла… Вот какая всему причина? Маргаритка не знала ответа на этот вопрос.

Но тогда, кстати, во время прошлогоднего романа, Федька над ней не издевался. Даже как-то вместе с ней и Мухаметдиновым на дискотеку ходил. И купаться. И вообще часто навязывался, хотя никто его не звал. Просто как приложение к их парочке таскался. А что Маргаритка с Мухаметдиновым в этом году больше не встречаются, даже, скорее всего, и не заметил.

А сейчас-то что его пробрало?

– Я – ревную? – гаркнул Федька Маргаритке в ухо. – Окститесь, барышня! Куда нам с грыжей до вашего воздыхателя… Слушай, а если он будет звать тебя с собой в Москву – поедешь?

– С какого перепуга он меня будет звать? – Маргаритка повернулась к своему приятелю, чуть из седла не выпала.

– Ну, а почему бы нет? Был бы я москвичом, я бы точно позвал.

Маргаритка схватилась за повод, натянула его.

– Стоять, Слива, наглая твоя морда, – скомандовала она. Хитрый конь остановился. Девочка соскочила на землю, дернула приятеля за ногу, и тому тоже пришлось съехать вниз.

– Ты чего?

– Все, я поняла: ты в меня влюбился, – ткнув Федьку пальцем в центр пуза, заявила Маргаритка.

– Зачем?

– Это у тебя надо спросить, – ответила Маргаритка.

У машины стояли родители и махали ей руками – пора было ехать домой. А в корзине осталось несколько кусков пахлавы. Причем изрядно примятых и раскрошенных. Плохо.

– Иду! – крикнула девочка, махнув в ответ.

И посмотрела на Федьку. Вроде бы ничего она ему плохого не сказала, а вид у пацана был такой, как будто его помоями окатили. Наоборот, сказала хорошее. Влюбился – это же круто.

– Федька, да я пошутила. – Маргаритка схватила его за руку. Хорошие они были – оба эти брата Маняшкины. Зачем всякую пошлость Федьке говорить? Честное слово, хуже Гульки, которая только и высматривает в поведении каждого человека признаки влюбленности в кого-нибудь. А потом терроризирует этим.

– Да я тоже пошутил, – улыбнулся Федя.

Улыбнулся и его конь Слива. Все-таки хорошее он был животное, долго на Сливу обижаться было невозможно. Ну прямо как на человека.

А на Федьку и вообще обижаться было не за что.

– У меня по правде к тебе важное дело, – заявил Федька. – Давай поедем сегодня вместе с Лехой? У него сегодня день как-то не задался. С утра к нему на участок милиционер приходил. Замучил его. Потом эти козлы приколебались. Я его до трассы довез, Леха сел в машину – Толька на водовозке мимо ехал, Леха его тормознул. И домой поехал. Сказал, ляжет спать. А там не знаю. Какой-то он потерянный. А ему в рейс. Давай с ним попросимся, чтоб ему не скучно было, а?

Это Федя говорил о своем брате Лехе, так называемом Тарзане. Трудная у него, у Тарзана этого, была жизнь. Поэтому, конечно, Маргаритка согласилась с Федькой. Надо помочь Тарзану. Решено.

– Конечно, поехали, – кивнула Маргаритка. – Все, тогда в десять я у вас. Родителям наплету…

…И наплела. Что пойдет ночевать к Лялечке – была у нее такая одноклассница. Ее, как особо ценную принцессу, день-деньской держали дома, на море только под охраной вывозили. Так и слонялась Лялечка по родительскому особняку, где было, кстати, всегда прохладно и хорошо, не то что у Маргаритки дома – где пышет печка, а потому спать все лето можно только на террасе. Лялечка и ее свита – а вернее, родственники и приживалы, дочку пекарей почему-то жаловали и всегда пускали к ней дружить. Да, еще Маргаритка им все тот же родительский лаваш носила, они его тоже любили и охотно покупали. Мама с теткой пекли его в специальной глиняной печке, за ее постройку Маргариткина семья еще до сих пор не расплатилась.

Ну так вот, если Маргаритка говорила – к Лялечке, это значит, ее отпускали с удовольствием. В хоромах пожить-порезвиться.

Лялечку, конечно, было жалко – ведь деловая Маргаритка ее сейчас попросту использовала: забежала к ней вечером, попросила подтвердить в случае чего, что она у нее дома. И умчалась.

В зачуханный кособокий домик Маняшкиных, что стоял на самом въезде в город среди пыльных тополей. Домик разваливался – вот Маняшкины и работали, чтобы как-то свой жилищный вопрос исправить.

Матери братьев не было дома – она безвылазно работала в магазине, тот закрывался в одиннадцать вечера. Тарзан уже проснулся и, одетый в клетчатую рубашку, джинсы, с закрученными в хвост волосами сидел за столом, наворачивая гречневую кашу с молоком. Ничего, вроде бодрый. Да разве по нему поймешь – Тарзан никогда не жаловался, что бы у него ни случилось. Его брат, кстати, тоже не жаловался. Маргаритке это казалось проявлением истинной мужественности и вызывало уважение.

Каши она тоже съела – дома ее не стали заставлять ужинать: были уверены, что Лялечкина родня Маргаритку от пуза накормит.

– Как настроение, командир? – улыбнулась Маргаритка, загребая кашу ложкой. – Готов к труду и обороне?

– Да, – улыбнулся Алексей.

– Леш, можно мы тебя до базы проводим? – возле брата очутилась пухлая физиономия Федьки.

Он, кстати, никогда не называл своего Алексея дурацким прозвищем «Тарзан». И даже яростно злился, когда это слышал, – до тех пор, пока кличка окончательно не прижилась.

– Помашем тебе перед рейсом, – добавила Маргаритка. – На дорожку.

– А то прогуляться хочется. – Голос у Федьки был крайне положительный, доверительный и честный. Маргаритка знала, что такому его голосу точно верить нельзя. Но брат почему-то об этом не догадался.

– Пойдемте, конечно, – согласился Алексей.

За спиной у брата Федька победно потряс кулаком.

Отлично!

И они с Маргариткой пошли.

Это правда – жизнь у молодого человека по кличке Тарзан была трудная. Помимо своей необыкновенной красоты и увлечения – резьбы по дереву, Тарзан имел еще и профессию. Он был высококлассным водителем. А потому владельцы рынков и магазинов нанимали его развозить грузы. И каждую ночь Тарзан водил продуктовую машину – от главной оптовой продовольственной базы, что находилась за сотню километров от побережья, в довольно большом городе, до всяческих поселков, сел и местечек. Хозяин фирмы, в которой Тарзан в данный момент работал, заранее договаривался с владельцами товаров, их загружали в Тарзанову фуру – и всю ночь колесил он по кривым горным дорогам, привозя товары в магазины. Это было довольно рискованно, а потому и платили за ночную работу больше, чем за те же самые дневные рейсы. К тому же в некоторые места (на горные турбазы, в селения, к которым вели кривые, нарезанные как будто после зловещего похмелья узкие дороги) вообще соглашался приезжать на тяжелой неповоротливой фуре только Тарзан, которого даже за это считали немного не в себе.

Так что каждую ночь краса и гордость пляжных мест крутил баранку, утром, если удавалось завершить рейс рано, спал час-другой дома. Или не спал – если время не позволяло, а переодевался в свои минималистские шорты, садился с братом на их старенький скутер.

И они мчали на конюшню, которая располагалась в долине – где-то посередине между Геновефой и Длинным пляжем. Туда стекались и другие инструкторы – Федькины коллеги. Они готовили лошадей к трудовому дню, садились верхом и отправлялись к местам скопления туристов. Вместе с ними ехал и Тарзан. Его оставляли возле домика, за которым в отсутствие Тарзана обычно присматривал местный дедка-сторож, уезжали на «базу».

И Тарзан вел себя как всем известный здесь Тарзан – с увлечением, не обращая ни на что внимания, вырезал из дерева скульптуры, бусики-кулончики, иногда даже мебель – ее тоже время от времени заказывали. Этажерки там какие-нибудь, подставки. К нему приезжали так называемые заказчики – они же приятели, привозили материалы, забирали готовые изделия. Обедом кормили.

Все было как обычно – Тарзан работал, не обращая внимания на жару. Иногда его жилье, расположенное в некотором удалении от дороги, навещали посетители – в основном восхищенные девушки. Они зазывно кричали Тарзану, просили что-нибудь продать, фотографировались с ним.

Но рабочий день подходил к концу. Уставший Тарзан складывал инструменты, убирал то, что изготовил за день и что не успели увезти, запирал свой домишко, попрощавшись со сторожем, сдавал ему ключ и направлялся купаться.

Это были минуты его отдыха. Алексей-Тарзан обожал море. Именно в воде, проплывая каждый день много километров, он чувствовал себя свободным и счастливым. Сначала он уплывал так далеко, что видны становились только верхушки гор. А затем поворачивал и плыл на запад – туда, куда падало солнце. Каждый день заканчивался в небе над морем как-нибудь по-разному. И Алексей должен был это видеть. То облака укладывались разноцветными слоями, то серая дымка наползала на горизонт, делая солнечный диск алым и малюсеньким, как раскаленная копейка. То безоблачное небо нагревалось и сияло золотым маревом – так происходило в особенно жаркие дни. Все это наполняло бесхитростную душу радостью и каким-то нужным только ему знанием.

Он плыл за солнцем. А оно, как большая таблетка, погружалось в море. И казалось Алексею, что, как только край солнечного круга оказывался в воде, она меняла свой состав. Точно таблетка-шипучка, солнце растворялось в море, и он плыл в этом удивительном растворе, плыл вперед, вперед и вперед.

За большой горой, сильно выдвинутой в море, начиналась Геновефа. Вот из этой-то своей дали, куда не забирались уже ни гидроциклы, ни катамараны, разве что рыбачьи лодки, Алексей приплывал к родному городу. Выходил из моря на обычном городском пляже, сразу же скрывался в старом заросшем парке. И хорошо знакомой малохожей тропкой шел к дому – так было ближе всего.

Под душем смывал с себя морскую соль. И, усталый, довольный и счастливый, бросался на кровать. Спал до тех пор, пока не пора было выходить на ночную работу.

Так и крутилась его жизнь.

Для кого-то незамысловатая. А для кого-то, например для брата Федора и Маргаритки, благородная и наполненная таинственным смыслом. Ребята искренне любили Тарзана – это настоящее божье чудо.

А еще, помимо любви, восхищения и всего такого прочего, они берегли его. Ведь милиционер приходил не случайно. Жить на свободе Алексей Маняшкин мог до первого проступка. Даже самого незначительного. И все – с морем и работой можно было проститься.

Это случилось почти два года назад. Леха подрался с неким типом – подрался мощно, с нанесением этому самому типу многочисленных повреждений. А что случилось, как и отчего, Алексей упорно не говорил. Были свидетели – старые Тарзановы друзья. Которые утверждали, что потерпевший принялся оскорблять Леху, первым полез в драку. И говорил что-то такое обидное, что не ответить на все это было просто невозможно.

Также говорили, что присутствовала во всей этой истории некая девушка. Которая немедленно уехала из города и больше никогда не возвращалась.

Как бы то ни было, родители побитого типчика написали на Леху заявление. Внесли за улучшение качества услуг милиции много денег – и при явно выигрышном положении, со свидетелями и прочими позитивными моментами Алексей оказался виноватым. Но до той степени, чтобы немедленно засудить его, количество денег, заплаченных родственниками «невинно» побитого, видимо, не дотянуло. Заводить настоящее дело на Тарзана было пока еще рано. Но все бумаги оказались подготовленными: так что малейшая Лехина провинность – и здравствуйте, нары. Этого только и ждал жаждущий мщения тип, который жил себе припеваючи и горя не знал.

Про причину драки Алексей так ничего и не рассказал, поэтому Маргаритка и Федька придумали собственную версию. Она казалась им довольно правдоподобной. Версия эта была про девушку, которую гадкий побитый тип оскорбил, а Леха благородно за ее честь вступился. Это было именно так – тут даже додумывать нечего. А потому красавец Алексей казался ребятам самым романтическим персонажем на свете.

Он почти никогда не брал их с собой в свои опасные рейсы. И старался выгнать, если они забирались к нему в кабину. Поэтому Федька и Маргаритка в этот раз пошли на хитрость – дойдя до стоянки, где находилась его фура, они помахали Алексею на прощанье, сделали вид, что уходят. А сами, как это часто делается в художественных фильмах, бросились под тент над кузовом и затаились там.

Машина поехала.

В темноте Федька изредка подсвечивал кузов телефоном – осмотр был произведен довольно быстро. Кроме пустых ящиков и куска брезента, ничего там не оказалось. Все появится, когда товары загрузят на оптовом рынке.

– Набьют фуру по самые ушки! – заверил Маргаритку Федька. – А мы к Лехе в кабину переберемся. Он нас не выгонит. Куда ж мы денемся посреди ночи в чужом городе? Так?

– Так, – согласилась Маргаритка.

Ох и мотало их туда-сюда! Леха, уверенный, что едет совершенно один, отчаянно гнал пустую машину по дороге, как будто специально состоящей из одних поворотов. Пластмассовые ящики катались от стенки к стенке, вперед и назад. Дорога то поднималась в гору, то спускалась, одновременно еще и поворачивая. Маргаритка сидела, вжавшись в угол. А Федька, то и дело подскакивая, полз к торцу.

– Хочу посмотреть, что мы проехали! – крикнул он.

Машина в этот момент отчаянно вильнула, и Федора засыпало ящиками, которые дружно рванули в сторону уклона – к правому борту. Федька взвыл и, зло ругаясь, принялся пинать их.

– Ну, братец, тоже мне, ас! – рявкнул Федька.

Маргаритка засмеялась.

И в это время машина остановилась. Ребята замерли. Если это уже приехали, нужно было как-то спрятаться – сейчас же грузить начнут. А если не приехали, то наоборот – высовываться нельзя.

Маргаритка увидела, что в темноте мелькнул огонек – это Федька приподнял край брезента и выглядывал на улицу.

– Приехали! – шепнул Федька. – Сейчас нас откроют, пережидаем, чтобы ушли. И вылезаем.

Стараясь не наткнуться на разбросанные всюду ящики, Маргаритка подползла к Федьке. Ждать пришлось долго. Но наконец послышались голоса – Тарзана и еще чьи-то. Тент распахнулся. И не успели ребята опомниться, как к ним запрыгнул Алексей, принялся хватать ящики, кидать их стоящему внизу дядьке.

И, конечно же, заметил притаившихся брата с Маргариткой.

– Это еще что?! – воскликнул, но тут же и замолчал.

– Что там? – поинтересовался дядька с улицы.

– Да… все ящики развалились… – с трудом нашелся, что соврать водитель.

– А-а… – без всякого интереса протянул дядька.

– Сидите тут. Я скоро, – перекидав все ящики, шепнул брат и, выскочив из-под тента, закрыл его.

Пришлось сидеть. Операция с тем эффектом неожиданности, который планировался, не удалась.

Но оказалось, что ничего страшного – Леха не рассердился. Только покачал головой, расстраиваясь, что они, дурачки, лишают себя самого приятного развлечения человека – сна.

Ребята перекочевали в кабину – и начался их ночной заезд.

Водитель теперь не так лихачил на дорогах – ведь с ним сидели брат и Маргаритка. Ехал довольно осторожно, слушал всякие смешные истории, которыми они веселили его. Не грустил, был бодр. Молчал, правда.

Маргаритке очень хотелось спросить его – ведь наверняка есть у Лехи самая глобальная тайна, из-за которой он переживает, грустит и которую никому не рассказывает. Но, конечно же, не здесь, на ночном горном серпантине, нужно было говорить о ней.

И тут, как нарочно, на развлекательном радиоканале для полуночников вдруг начали рассказывать о хит-параде самых красивых мужчин современности. Остроумные диджеи не успели еще как следует обсудить достоинства юного американского артиста и английского принца, занявших, по мнению составителей хит-парада, десятое и девятое места, как Тарзан решительно переключил канал. Заиграла тревожная классическая музыка. Не выдержав ее и минуты, водитель настроил приемник на другую волну. Там пели лживо-сладкими голосами какие-то начинающие отечественные звезды. Тарзан тогда вообще выключил радио.

И теперь, кроме гудения мотора, в кабине больше ничего не было слышно. Тарзан нервничал. Почему?

– Лех, да пошли они на фиг! – с уверенным оптимизмом воскликнул Федька.

– Как они меня забодали с этой красотой! – голос Тарзана дрогнул.

Сердце Маргаритки сжалось. Кто страдает от недостатка красоты, а кто вот так – от избытка… А может, правда, стоит Тарзану использовать ресурсы, которыми он обладает, и отправиться в Москву, продавать красоту для фотографий и показов мод? А там, глядишь, и в артисты его возьмут. Ведь красивых мужчин гораздо меньше, чем женщин, – каждый настоящий красавец на учете. А Тарзан, с которым реально ни один артист или гламурный юнош-модель сравниться не сможет, в такой дыре пропадает! Может, там, во время фотосессий и всяких репетиций, и жизнь у Лехи Маняшкина станет интереснее? И денег больше будут платить – сразу можно решить все домашние проблемы, мать их перестанет как ишак на толстого бая-магазинщика с утра до ночи работать, Федька расслабится, да и для самого Тарзана гонки на ночных фурах закончатся… Вдруг данная ему красота – это знак судьбы? Раз она дана, то и надо ее людям показывать, а не запирать в домике на выжженной солнцем равнине!

Так думала девочка, сидя в кабине рядом с несчастным чудо-красавцем. Слева этот самый красавец, справа его брат. Думала – но не говорила. Ведь они с Федькой здесь не для этого – не чтобы злить и волновать Тарзана, а, наоборот, поддерживать и веселить. Сказать обязательно надо. И Маргаритка решила выкроить себе завтра днем пару часов, прийти к Тарзану на участок и поговорить с ним. Очень, очень хотелось девочке ему помочь.

…– Почему я не могу жить так, как я хочу? – услышала она голос Лехи. Оказывается, он уже какую-то длинную фразу сказал. А она все прослушала.

– Ну почему не могу, Федя? Другие ходят в одних плавках по пляжу – и никто на них не бросается. А я почему должен от кого-то прятаться? – руля по узкой, плохо освещенной дороге, взволнованно говорил обычно молчаливый Леха. – Почему я не могу просто в шортах до моря доходить? Другие-то ходят… Ведь мне так удобно – ни вещи никуда прятать не надо, ни с собой их волочь. Как я поплыву с вещами? Что за фигню ты предлагаешь, Федя?

– Да, никак не поплывешь… – согласился Федька. И Маргаритка поняла, о чем они говорят: как избавиться Тарзану от излишней популярности. О проблеме, о которой он, наивная душа, видимо, задумался только сейчас.

– Я пробовал: и одетый до пляжа ходил, помнишь? Все равно девчонки пристают… – вздохнул Леха.

Маргаритка усмехнулась: многие мечтают, чтобы на них активно обращали внимание. Мечтают все – и парни, и девушки. И взрослые тетки-дядьки наверняка тоже. Он не кокетничал, она это хорошо знала: внимание людей ему тоже было приятно – друзей, родных, а также тех, кто действительно интересовался им как человеком. Или его работами. Но в основном внимание к Тарзану было другого сорта – как к неодушевленной игрушке. Необыкновенно красивой, модной, редкой, но всего лишь игрушке.

«Интересно, а красавицы-девушки чувствуют то же самое, что и он? – подумала Маргаритка. – Или им всегда приятно, как бы даже льстит, что к ним проявляют повышенное внимание? Интересно, где нужно искать Лешке невесту, чтобы она была красавицей под стать ему? Или даже еще красивее – ведь женщина должна быть красивее мужчины. Или, может, это не главное? А что тогда главное-то? Вот бы посмотреть, симпатичная или нет была та девушка, из-за которой Тарзан подрался…»

Течение мыслей девочки снова нарушили слова Лехи-водителя. Боль, настоящая душевная боль слышалась за ними:

… – Мне вот просто денег жалко, а так бы я давно сделал операцию: поменял бы себе местами лицо и задницу. Честное слово. Тогда меня воспринимали бы просто как меня. Чтобы было не важно, как я выгляжу…

Федька и Маргаритка засмеялись так, что в кабине стекла запотели. Тарзан не выдержал и засмеялся тоже.

– Хорошо сказал, – продолжая хохотать, заявил его братец. – Ну и кто бы тебе позволил позорить фамилию и менять местами эти две большие разницы? Если у тебя вместо лица будет…

– Я уже думал про шрамы. Ну, чтобы они ухудшили вид… – продолжал на полном серьезе Тарзан. – Думал, проскребусь как следует физиономией о камни. К скале какой-нибудь подойду – и хрясь! А потом понял – бесполезно. Болячки заживут, шрамы получатся так себе, слабенькие. На мне все хорошо ведь заживает, как на собаке. И все будет по-старому. К тому же шрамы украшают кабальеро.

Тарзан сказал это с отчаянной тоской, искренне страдая, а Федька с Маргариткой снова рассмеялись.

– Какой же ты, Леха, остроумный! – искренне восхитилась Маргаритка.

Тарзан смутился.

– А я тоже, я тоже остроумный! – подскочил Федька и принялся азартно рассказывать какую-то действительно смешную историю.

Алексей отвлекся от своих грустных мыслей – и все те несколько ночных часов, что им оставалось колесить по заковыристым дорогам, был веселым и спокойным. Купил ребятам в придорожной закусочной по большой горячей шаурме и по бутылке газировки, сам выпил чаю, вновь уселся за руль – и пока не начало светать, развозил и развозил по разным торговым точкам многочисленные товары. Которые в течение дня раскупались – к большому удовольствию их продавцов.

Глава 4 Тарзан читает лекцию

Маргаритка выскочила из кабины фуры – Леха специально остановился подальше от Маргариткиного дома, чтобы родители не поняли, откуда девочка появилась.

– Счастливо! – махнула она братьям.

И вошла в дом. Нужно было сделать вид, что она всю ночь сладко спала во дворце принцессы Лялечки. Что Маргаритка и собралась изобразить. Но…

– Почему у тебя выключен телефон? – махнув у нее перед носом мобильником, вместо «доброго утра» грозно воскликнула мама.

– На ночь выключала. А проснулась и забыла включить… – пробормотала девочка.

Родители не должны были знать, что она каталась на машине, помогая Тарзану быть на ночной работе веселым и спокойным.

К тому же Маргаритка малость приврала. Она не то, что просто не включила свой мобильный телефон. Она забыла его дома. Так он и пролежал всю ночь в ее комнате, в кармане старых шортиков. Маргаритка вообще часто о нем забывала. Понимала, что это плохо и когда-нибудь такая забывчивость подведет ее. Но ничего поделать не могла.

– Отец за тобой поехал, – сообщила мама.

– Как? Зачем? Куда? – заволновалась девочка.

– К Ляле домой, «куда»… – фыркнула мама. – А он тебе что, по дороге не попался?

– Я шла через сараи… – пробормотала Маргаритка.

«Через сараи» – это значило через лабиринт старых обветшалых построек. Так можно было действительно очень быстро и удобно срезать большой угол, разделяющий несколько улиц. На самом деле Маргаритка давным-давно там и не ходила – уж очень среди этих сараев стало мрачно. И даже страшно. Но ради того, чтобы скрыть самую настоящую правду, она была готова на то, что мама станет ругать ее за поход между сараями.

– Сколько раз мы тебе говорили, чтобы ты не ходила через сараи! – мама привычно начала отчитывать дочь. – Сколько там собак бездомных! И бродяги всякие подозрительные. Иди встречай отца – ехать уже пора. Ты позавтракала?

– Да.

– Давай быстрее! Но чтобы я больше не слышала, что ты через сараи ходишь. Иначе…

Под слова маминого справедливого возмущения Маргаритка быстро переоделась, схватила со стола некондиционное пирожное (такие – с горелками, обломанные или недопеченные оставляли обычно дома), включила телефон и, на ходу набрав номер отца, помчалась к дому Лялечки. Вдруг он еще до него не доехал – тогда очень повезет. Так она скажет ему, чтобы возвращался, потому что она, Маргаритка, уже дома и ждет его. Не все Лялечкины домочадцы могут быть предупреждены, что надо говорить Маргариткиным родителям. Ой, тогда начнется такое – если они скажут не то, что надо…

Но повезло, девчонке снова повезло. Отец только подруливал на стареньком «Запорожце» к роскошному высокому особняку, как зазвонил его телефон. Маргаритка успела.

– Пап, это я. Я уже дома. Возвращайся.

Спать хотелось очень. Зевая, Маргаритка тряслась в машине, зажатая лотками с выпечкой. «Хорошо бы, Леша поспал дома хоть часок! Как он живет в таком режиме?» – так думала девочка, беспокоясь о своем старшем друге и подопечном. В том, что они с Федей уже давно взяли над Тарзаном так называемое «шефство», она была просто уверена. Поэтому разговор с ним о возможностях карьеры в модельном бизнесе и другом более целесообразном использовании данной ему красоты Маргаритка откладывать не собиралась.

Первым делом ей предстояло разнести по палаткам «дикарей» их так называемые «спецзаказы». Завернутые в тонкие пакеты только что испеченные лаваши, молоко в пластиковых бутылках и прочие товары – кому что, она несла к лагерю и раскладывала в специально оговоренные места: кому прямо в палатку, расстегнув слегка полог, кому под колесо стоящей на приколе у палатки машины. А кто-то уже не спал, ждал ее и получал свой товар в руки. Однако большинство отдыхающих все-таки мирно дрыхли. Да и чего же не дрыхнуть-то во время отпуска на море?

На пляже ближе к «базе», где заканчивалась тень от горы, уже располагались загоральщики и купальщики. Автостоянка потихоньку заполнялась машинами.

Слегка расстегнув «дверцы» предбанника палатки и засунув туда последнюю бутылку молока, Маргаритка побрела от лагеря к Длинному пляжу. Было начало десятого утра. За горами вставало солнце. Сюда, на побережье, его прямые лучи достанут еще часа через полтора. Пока же темная тень от прибрежной горы падала на весь палаточный городок и на примыкающую к нему часть пляжа. Как-то особенно спокойно и нежно, что ли, было тут в это время. Волн на море не наблюдалось – до такой степени, что казалось: это не Черное море, а какое-то тишайшее озеро. Легкий-легкий, лишь самую малость прохладный ветерок чуть шевелил почему-то не убранные с вечера черные шуршащие пакеты, которые, подгоняемые этим ветром, скакали по пляжу в разных направлениях.

Подставив лицо под этот славный ветер, Маргаритка поприветствовала свой новый рабочий день. Пожалела, что уже не успеет искупаться – а она часто выкраивала минут пятнадцать на то, чтобы с утра поплавать в море. Вечером она купалась непременно – вместе с отцом. Даже мама иногда окуналась в море. Правда, вот тетя почему-то никогда. На вопрос – умеет ли она плавать, тетя отвечала, что маленько умеет. А вот не купается тем не менее. И вроде вполне не старая она была – по пляжу и не такие древние черепахи ходили, – а такого веселья не хотела себе позволить. Почему, интересно?..

– Привет! – раздался голос у Маргаритки за спиной.

– Игорек! Здорово. Рано вы сегодня, – улыбнулась девочка.

Возле самой воды был установлен легкий шезлонг, постелено пестренькое покрывало. Воткнутый в гальку и придавленный для верности тяжелыми камнями пока еще закрытый солнцезащитный зонтик жизнерадостно трепетал оборками, будто собираясь взлететь.

Игорек сидел в шезлонге. Неподалеку в море плескалась шумная парочка – его родители. Игорь снисходительно кивнул в их сторону:

– Резвятся. После обеда поедут на лошадях кататься. А сейчас вот решили по холодку поплавать.

– Сейчас море теплое, – улыбнулась Маргаритка.

– Не проверял, не знаю… Посиди со мной. – Игорек вскочил с шезлонга. – Вот, садись. А я тут, рядом.

Он уселся на модненькую пеструю подстилку.

Бросив клетчатую затрапезную сумку под ноги и наступив на нее, чтобы не утащил ветер, Маргаритка плюхнулась в шезлонг. Отличная штука – удобная такая! Девочка закрыла глаза, ловя на щеки немного прохладный нежнейший ветерок. Еще пару часов, и он станет жарким.

– Спать хочешь? – действительно засыпая, услышала она голос Игорька.

– Нет, – ответила Маргаритка. После чего открыла глаза и, решительно взглянув на умного и серьезного курортника, спросила. – Игорь, а как стать фотомоделью?

– Ке-ем? Фотомоделью?

– Да. У тебя там, в Москве, есть какие-нибудь завязки? В Интернете об этом пишут?

– Ты хочешь стать фотомоделью?! – Игорек вскочил с подстилки и навис над Маргариткой.

– Сядь, что ты прыгаешь, – девочка махнула рукой. Мысль о том, что можно привлечь к оказанию помощи Тарзану москвича Игорешку, только что тут, в уютном шезлонге, пришла ей на ум. И это была, черт возьми, отличная мысль!

Игорь снова уселся на подстилку. Даже сейчас, в крайне удивленном состоянии, он сделал это очень аккуратно – смахнул песчинки, расправил подстилку как можно ровнее, осторожно согнул ноги и опустился на пятую точку так, чтобы не насыпать нового песка. Это ему удалось. И теперь мальчик поправил очки и пристально вгляделся в лицо Маргаритки.

– Ты хочешь быть фотомоделью? – повторил он.

– А что тут такого? – хмыкнула Маргаритка. Она решила до поры до времени не раскрывать тайну своего старшего друга. А просто узнать информацию. Чтобы уже после этого, вооруженной знаниями и какими-нибудь там связями, начать действовать.

– Ничего… – растерялся Игорек.

– Вот и я думаю, что ничего. В конце концов каждая девчонка хочет быть или фотомоделью, или певицей, или артисткой, – резонно заметила Маргаритка. И улыбнулась – во всю ширь, как в рекламе зубной пасты. Искусственно, конечно, – в жизни она по-нормальному улыбалась.

– Это да. Наверное, правда, каждая хочет… – согласился Игорек. Он, кажется, был немного ошарашен. Хотя чего такого?

– Или ты считаешь, что я не подхожу на роль фотомодели? – Маргаритка уже знала, что лучшее средство общения с мальчишками – это нападение. Не всегда, конечно. Но в данный момент должно сработать.

Сработало.

– Почему, очень даже подходишь! – засуетился Игорек. – Ты красивая.

– Конечно, красивая, – улыбнулась Маргаритка. – Спасибо. Ну вот я и подумала, что не могу же я всю жизнь «трубочки» и пахлаву по пляжу таскать. Надо чему-то учиться. Вот на фотомодель бы и поучиться мне. Что там есть – агентства, школы-студии? Как в них пробиться? Это легче взрослым сделать или детям? Можешь по Интернету пошарить – если это тебе недорого обойдется, конечно?

Маргаритка сыпала вопросами, как горохом. Во-первых, время поджимало – надо было уже бежать к отцу, хватать корзину со сластями и тащить сюда, на пляж. Во-вторых, из воды выходили Игорьковы родители. Нечего при них заставлять сына в Интернете модельные агентства искать.

– Мне недорого, что ты! – воскликнул Игорек.

– Посмотришь?

– Посмотрю.

– Спасибо! Я найду тебя ближе к вечеру, если раньше не увидимся. Ой, здрасьте…

Родители Игоря, смеясь и разбрасывая вокруг себя холодные брызги, подбежали к шезлонгу и зонтику. Игорек быстро протянул им полотенца. Суча ногами, дрожа и подпрыгивая, удалые взрослые завернулись в них и поздоровались с Маргариткой.

– Спасибо за лепешки! И за молоко! – поблагодарили они. – На завтра шашлык нам замаринуете, да?

– Да, как и договаривались! – широко и радушно улыбнувшись, сказала девочка. Широкой улыбки требовал бизнес. Да и получилась она гораздо естественнее, чем та, типа рекламная.

А днем, пробегая по дороге от «базы» к домику Тарзана, Маргаритка увидела родителей Игоря в составе конной группы, которую сопровождал инструктор Федор. Мужчина и женщина с явным удовольствием тряслись на рысящих лошадках. И еще пытались подъехать друг к другу и обняться. Что пресекал Федька, подъезжая к ним на своем гордом крейсере пустынь – Сливе.

– Упадете, упадете! – твердил Федька. – Кто будет отвечать? Поезжайте друг за другом, друг за другом.

Родители Игорька слушались Федьку плохо. Этим даже Слива был недоволен. Он постарался вклиниться между их лошадьми своим мощным блестящим телом, но вызвал только восторженные вопли этой сумасшедшей парочки. Ну еще бы, поняла Маргаритка, ведь это именно Сливино наглое появление возле машины, пожирание яблока и прочие вольности, которые бесстыжий конь себе обычно позволял, сделали нужный рекламный ход и убедили Игорьковых родителей, а также их друзей отправиться на конную экскурсию к пещерному водопаду и прочим красотам здешних мест.

Маргаритка закричала им всем что-то приветственное. Федька крикнул: «Банзай!», Слива снисходительно ржанул. А Игорьковы родители, увлеченные друг другом, этого приветствия, кажется, и не заметили. Ну да ладно – Маргаритка не обиделась. Взаимная любовь – это ведь здорово!

У невысокой проволочной ограды Тарзанова жилища толпился народ. Это Маргаритка увидела еще издалека. Подошла поближе – так и есть. Девчонки. Целая куча. Кажется, среди них есть и вчерашние, что утаскивали своих кренделей, собиравшихся Тарзана бить. Только этого еще не хватало.

Хотя все было тихо и мирно. Девчонки фотографировали друг друга в компании Тарзана, который добродушно им улыбался. И позировал – да! Ему говорили: «Встаньте, пожалуйста, поближе к статуе. Обнимите девушку. А теперь эту». И Тарзан слушался. Там была одна активная особа – эдакая чернобровая бестия, которая без устали щелкала фотоаппаратом с бесконечным количеством цифровых кадров. И переснимала тут уже, кажется, все: начиная с рабочих инструментов белокурого резчика по дереву и заканчивая им самим.

– Вы очень, просто очень фотогеничны! – кричала она Тарзану. – Вот посмотрите, какие получаются прекрасные кадры. Видите: здесь, здесь и вот здесь.

Тарзан смотрел на экранчик ее маленького фотоаппаратика, где один за другим сменялись кадры – Тарзан и девушки, Тарзан и бусы, Тарзан просто.

– Вам нужно обязательно заняться модельным бизнесом! Вы просто рождены для того, чтобы демонстрировать мужскую красоту людям! – восторженно лопотала чернобровая. – Вот моя визитная карточка. Приезжайте, звоните. Я работаю в журнале, я понимаю толк в том, что может вызвать не просто интерес. Вы можете стать сенсацией!

После этих слов на Тарзана просто набросились все остальные девушки, которые очень хотели сфотографироваться с сенсацией. Тарзан так растерялся от этого внимания и потока слов, что разрешил делать с собой все что угодно.

Так что пока его тискали и фотографировали, Маргаритка подскочила к чернобровой активистке.

– Скажите, а в каком журнале вы работаете? – без всякого вступления начала она: времени было мало, терять его не входило в планы девочки. Тем более, что смуглянка-журналистка подтвердила ее мысли относительно будущей карьеры Тарзана. А это придавало уверенности.

– В смысле? – услышав слова Маргаритки, удивилась девушка.

– Вы сказали, что в журнале работаете? – напирала Маргаритка. Ради себя она ни за что на свете не стала бы вот так стараться. А за другого, и тем более за недотепу Леху Маняшкина, делала это с необычайным рвением.

– А что тебе нужно?

– Я хотела бы знать, как вы можете помочь пробраться в модельный этот бизнес? Надо сначала приехать или уже фотографии привезти?

– Для детей есть специальные школы, где учат их быть моделями. – Девушка утратила к Маргаритке всякий интерес. И даже самым невоспитанным образом повернулась к ней спиной. – Но я этим не занимаюсь.

– Да мне как раз для НЕГО нужно все узнать! – Маргаритка не обиделась и указала в сторону Тарзана. – Вы сказали, чтобы он начал карьеру модели. Но я знаю – он вряд ли сам станет суетиться. Ну, скажите, пожалуйста, что нужно сначала ему сделать?

– А ты ему кто? – сморщив лоб, девушка высоко подняла свои толстые черные брови.

– Родня. Сестра, – уверенно проговорила Маргаритка. – Мне очень нужно все знать.

– Ну, пусть он мне позвонит. – Девушка выглядела все больше и больше заинтересованной. Еще бы – она будет там у себя в Москве сидеть, среди своих унылых, серых и неприметных москвичей, а тут ей такой роскошный красавец с морского побережья позвонит. Шик? Да не то слово!

– Давайте, давайте скорее телефон, куда звонить? – подпрыгивая от нетерпения, произнесла Маргаритка. От этого же самого нетерпения у нее адским жаром уши почему-то горели.

– Так я дала ему визитку…

– Дайте мне, я проконтролирую, чтобы позвонил! – Маргаритка посмотрела на журналистку тем самым гипнотическим взглядом, которым она приманивала покупателей к своей сладкой продукции.

Та, поддавшись, вытащила из маленькой походной сумочки картонную полоску. Маргаритка буквально выхватила ее из пальцев девушки. И спрятала в карман.

– Скажите, а может, у вас и в кино какие-нибудь связи есть? – продолжала тем временем Маргаритка, которая просто вошла в раж. – Подумайте. Мы везде будем говорить, что вы его агент. У каждого же знаменитого артиста есть свой агент – а это и ему, и самому агенту выгодно. Вот и поговорите на каких-нибудь там столичных студиях, что есть такой красавец, который затмит всех голливудских звезд. Алексей у нас знаете какой талантливый! Просто надо эти таланты раскрыть. Вы понимаете, понимаете?

Не ожидавшая такого напора девушка кивала и кивала Маргаритке, точно заводной цыпленок. И, наверное, скоро просто бы сломалась, если бы в это время на пыльной дороге не притормозил открытый джип. Из него выскочило несколько молодых людей, и один из них подошел к чернобровой.

– Все? Поснимала? Поехали? – задал он три вопроса. На которые получил три таких же ответа:

– Да. Поснимала. Поехали.

Очевидно, замученная Маргариткой, которая задавала свои вопросы так, словно от ответов на них зависела жизнь или смерть всей планеты, девушка не могла прийти в себя. Она отошла от настырной девчонки какими-то деревянными шагами и уселась в машину. Вслед за ней туда прыгнули ее парень и еще несколько молодых людей, с трудом утащивших наконец-то из логова Тарзана своих подружек.

– Ну скажите, вы верите, что он – суперзвезда?! – поймав ее взгляд, крикнула девушке-журналистке Маргаритка. – Это очень важно! Верите? Скажите?

Джип сорвался с места.

– Верите? Эй, верите? – крича изо всех сил, Маргаритка устремилась за машиной. Она хотела непременно получить ответ.

– Да-а-а! – голос журналистки подпрыгивал вместе с джипом, который подскакивал на дорожных ухабах.

– И вы ему поможете? Скажите, что обещаете помочь!

– Обещаю!

Обрадованная Маргаритка тут же остановилась, развернулась и помчалась вызволять Тарзана. Видимо, девушки так одолели его, что он решил сам постоять за себя. Для чего рассадил всех красоток на ящики, пеньки и статуи, которые подходили для сидения, и, не реагируя на вопросы, не относящиеся к теме лекции, принялся рассказывать им о свойствах различных древесных пород. Видимо, он надеялся, что, послушав всякие заумные производственные истории, девушки не выдержат и сами сбегут от него. А если какие и останутся, то только те, кому действительно интересно. А такие, как правило, с визгом на шею не бросаются, а ведут себя по-нормальному.

Маргаритка даже залюбовалась Тарзаном. В смысле Лехой. Эх, жаль, Федька не слышит этой замечательной лекции! Тогда бы он понял, что брат у него не только красивый, но еще и очень умный. Так подумала Маргаритка. И тут же одернула себя – да Федька и так знает, что Леха умный!

Раз поклонницы так хорошо поддались дрессировке и не приставали к Тарзану со всякими глупостями, мешать ему проводить занятие не стоило. Маргаритка, наплевав на тающее время, села в теньке ждать, когда Тарзан закончит и уже наконец разгонит своих многочисленных почитательниц. Правда, пока ни одна не сдавалась. Все сидели и смотрели Тарзану в рот. Наверное, они попросту ждали, когда эта тоска все-таки прекратится. И можно будет поговорить с восхитительным Тарзаном о чем-нибудь более приятном.

Ждала и Маргаритка. Пусть таяли, как мороженое на пляже, эти несчастные два часа, что выделила сменившая ее на торговом посту мама. Пусть. Девочка была уверена, что поступает правильно. Если все складывается так судьбоносно – только она подумала о том, что надо Федькиному брату в фотомодели подаваться, как откуда ни возьмись подвернулась журналистка-чернобровка! И визитку дала, и помочь обещала. Вернее, обещание помочь Маргаритка у нее чуть ли не клещами вырвала, ну да какая теперь разница. Вот она, визитка. Вот они, телефоны в светлое будущее!

Маргаритка принялась разглядывать картонную полоску. Тю-ю! Так девица-то, оказывается, из Санкт-Петербурга, а не из столицы… Маргаритка, которая сама в Москве ни разу не была, считала, что прекрасная столица – это центр мира. А Питер… Питер что – просто большой город. Там если и есть модельные агентства и киностудии, то, конечно же, не самые главные и престижные. А Тарзану, чтобы как следует засветиться, надо покорить столицу – и только так.

Она хотела даже порвать и выкинуть дурацкую картонку. Но вдруг подумала: а если эта самая Судьба решила, что начать ему надо именно с этого самого Санкт-Петербурга? Как там он еще по-пафосному называется – Северная Пальмира?.. Значит, все-таки тоже в Питере круто, раз Пальмира. Что, может, именно там его успех и ждет? Какая разница, куда отсюда ехать – в Москву или в Петербург? Тысячей километров больше, тысячей меньше. Не пешком же идти. Ты сидишь в вагоне, а паровоз тебя прямо сразу на вокзал привезет. Или самолет. Тарзану, конечно, надо за славой на самолете отправляться. Что он, денег на билет себе не заработал?..

Пока Маргаритка размышляла, в лектории Тарзана произошли изменения. Девушки не выдержали и снова взяли инициативу в свои руки. Ведь действительно уходить ни одна из красоток не собиралась. Они что-то просили у Тарзана, уговаривали его. Тот отрицательно мотал головой, скрещивал руки и разводил их в стороны, показывая этим, что ничего не хочет, однозначно отказывается, открещивается, не соглашается и прочее…

Маргаритка подошла к нему, выразительно постучала себе по запястью, как бы говоря: «Время!», и потянула Тарзана в сторону его домика. Девчонки немедленно попытались оттереть ее от Тарзана. Они были, конечно, выше и сильнее. Но Тарзан понял ее ход.

– Все, девчонки, выбиваюсь из графика! – воскликнул он. – Пора на работу.

– Сейчас мама придет! – добавила Маргаритка. – Будет кормить обедом. У нас мама строгая…

Девушки засмеялись – ишь ты, какой послушный маменькин сынок… Но Тарзан уже скрылся в домике, дверь которого Маргаритка тут же заперла на замок.

И, крича на прощанье слова о том, что они еще обязательно увидятся и что вроде как обо всем они уже договорились, красавицы покинули территорию.

Тарзан полил себе на голову воды из бутылки. Сейчас он походил на затисканного маленьким ребенком котенка – когда этого самого котенка, наконец, оставляют в покое, глаза у него бывают точно такие же. И бессильная плюшевость появляется – когда на лапах котенок еле-еле стоит. И передвигается зигзагами.

Точно так же – зигзагами, Тарзан добрел до стула и бессильно плюхнулся на него.

Но жаловаться на бессовестных красоток не стал. Просто улыбнулся Маргаритке. И сказал:

– Спасибо за очередное спасение. Вы с Федором всегда вовремя появляетесь…

Маргаритка улыбнулась в ответ. И, поскольку сопротивляться и возмущаться у Тарзана не было уже никаких сил, она начала СВОЮ лекцию. Ее лекция была, конечно же, не про породы деревьев и их обработку. А про то, что таинственная и неведомая Судьба, слушаться которую нужно обязательно, требует, чтобы Алексей Маняшкин непременно бросал свои мелкие делишки и выходил на большую дорогу модельного бизнеса. А, может, и вообще актерскую.

Глава 5 Маленький цветок

Ее не было больше трех часов. Почти четыре. От домика Тарзана до пляжа Маргаритка неслась почти бегом. Перед глазами даже красные круги плыли. Здесь, в отдалении от моря, жара, конечно же, выматывала. Это там, на пляже, Маргаритка привыкла ее не замечать. Перегрелась, вошла в воду хоть по колено, вытерла лицо мокрой рукой – и порядок. Так хотелось окунуться в море, так хотелось!

Но не судьба – девочка застала у машины рассерженного отца.

– Мать надрывается, а она таскается неизвестно где! – сердито проворчал он. И сунул Маргаритке в руки поднос.

И она рванула на Длинный пляж. Был пятый час дня, жара уже немного начала спадать.

– Пиво, чипсы, холодная минералка! – кричала без всякого выражения в голосе умученная женщина по имени Клава.

На батуте, натянутом посреди пляжа, с визгом скакали пацаны. Один, лет пятнадцати, показывал класс: на глазах изумленной публики прыг-прыг-прыг – и делал сальто. Прыг-прыг-прыг – и еще одно. Прыг – падал на один бок, вскакивал на ноги, прыг – падал на другой. Мелкие пытались повторить за ним, кувыркались кое-как, визжали еще громче, и потому Маргаритка постаралась как можно быстрее миновать это место. А Клава, что брела еле-еле, волоча тяжелую сумку с бутылками, продолжала разоряться совершенно зря. Никто ее не слышал. Или пива не хотел.

Мать Маргаритка обнаружила быстро – помахивая пустой корзиной, она не спеша брела вдоль воды, разговаривая с теткой, которая таскала по пляжу желто-зеленую игуану в ошейнике. Она предлагала отдыхающим за деньги с этой игуаной сфотографироваться. Но особо, видать, никто не хотел сегодня брать странную животину на руки. Много раз Маргаритка наблюдала за этой странной парочкой. И ей казалось, что тетя и игуана удивительно похожи. Видимо, сжились-сдружились. Интересно, не раз приходила ей эта мысль в голову, а если бы она гуляла по пляжу с игуаной, тоже стала постепенно бы такой же? Растянулся бы рот, голова бы вертелась быстро и для всех неожиданно, глаза бы то зависали, то зыркали по сторонам… Ведь смотришь и не поймешь – добрая она, эта игуана, или злая? Так и с хозяйкой ее. Но раз мама с ней болтает – значит, добрая. Или это ничего не значит?..

– Маргаритка! – ахнула мама. – Вот она. Да сколько ж можно?..

Тетя-игуана мигом сдрызнула куда-то.

– Мам, ну прости…

– Эх, Маргаритка… – мама вздохнула.

Маргаритку звали только Маргариткой. Девочка принципиально ни на какие другие имена, в смысле сокращения, не откликалась. Маргарита – казалось ей, это другое имя. Марго – пошло, Рита – это вообще не к ней. А ее зовут, как маленький цветок – Маргаритка. Могут же кого-то звать Розой? Жасмин – тоже есть такое имя. Вот и Маргаритка была Маргариткой.

Правда, сейчас ей было очень стыдно. И маму жалко.

И Маргаритка принялась быстро-быстро рассказывать ей про то, что она придумала для Тарзана. Ведь мама его тоже, конечно же, хорошо знала. Однако как только она дошла до того момента, что надо постараться заставить его ехать в Москву, откуда ни возьмись появился Игорек.

– Маргаритка, вот ты где! – воскликнул он, стремительно приближаясь. – А я тебя потерял! Специально по пляжу ходил, искал. Я тут для тебя в Интернете много, очень много чего нашел! Пойдем, покажу. Или ты… работаешь ведь, да?

Мама задорно и как-то одобрительно усмехнулась. И ушла, слегка помахав рукой. А к Маргаритке вдруг повалили покупатели. Прямо пробрало их как будто. То никого-никого нет, а как у нее дело появилось – они тут как тут…

– Приходи к нам туда, хорошо? – крикнул Игорек издали.

– Спасибо!

Маргаритка продала несколько пирожных и быстрым шагом направилась к палатке Игорька.

– Вот, смотри! – ей в ладонь лег маленький, будто игрушечный, компьютерчик.

Нажимая тоненькой изящной палочкой в экранчик, Маргаритка принялась читать о кастингах – то есть всяких просмотрах и отборах, которые нужно пройти прежде, чем попасть в агентства.

– Я самые понтовые тебе сохранил. Адреса их в смысле, – заверил Маргаритку Игорь. – Так что можно будет найти.

– Они для взрослых? – уточнила Маргаритка.

– Нет, для детей, – покачал головой Игорь. – Зачем тебе взрослые-то?

– Да это не мне!

Маргаритке пришлось рассказать о Тарзане и Игорю. Рассказала, велела еще раз просмотреть сайты и помчалась работать – и так наторговала она сегодня очень мало. Обещала обязательно вечером вернуться и посмотреть то, что удастся Игорьку выудить из Сети.

И Игорь согласился поискать еще – он был добрый, стало быть, человек.

– Какой славный мальчик! – встретившись возле машины с матерью, тут же услышала Маргаритка. – Это кто такой?

– Ну, мой приятель, – замялась Маргаритка. – Тут познакомились…

– Откуда приехал?

– Из Москвы.

– О-го! – восхищенно охнула мама. – Тогда вдвойне хороший. Дружи-дружи с ним. И нечего носиться со всякими там Тарзанами.

– В смысле? – Маргаритка насторожилась.

– В смысле я хочу сказать, что тебе делать, видно, больше нечего. И это плохо. – Мама была явно недовольна. – Что это за дурь у тебя в голове – взрослого парня взялась опекать. Он что, тебе нравится?

– Ну как он может нравиться, он же взрослый! – Маргаритка удивилась маминой нелогичности. – А как мой друг, как Федькин брат, и вообще как хороший человек – очень. Да, мама, очень нравится.

Мама сокрушенно покачала головой.

– И что вы все нашли в этом Тарзане? – всплеснула она руками. На лице ее было искреннее недоумение. – Чего все девчонки им так восхищаются? Просто с ума по нему сходят – ты посмотри, что творится…

– Потому что он красивый. А разве вокруг много еще красивых? Раз-два – и обчелся. Да и то им до нашего Алексея…

– «Красивый»! – фыркнула мама. – Да кому нужна эта красота? Лучше бы ты обратила побольше внимания вот на этого своего друга. Московского.

– И что? – усмехнулась теперь Маргаритка. – Вручить ему медаль за первое место по красоте?

– Да зачем мужику красота, я не могу понять? – воскликнула мама, призывая в свидетели папу, который дремал под машиной. Для этого она пнула его в ногу. Но папа не среагировал. Сон его был крепким. – Лучше правда, давай-давай, постарайся, очаруй-ка этого мальчишку! Будете дружить, переписываться. Может, он со временем, как вырастет, влюбится и тебя в Москву заберёт!

– Мама! – Маргаритка не узнавала свою маму – и откуда вдруг такая обывательская забота о ее будущем?

– Что – «мама»? Ну и что, что он на вид неказистый. Может, вырастет, вытянется – писаным красавцем станет. А не станет – и не надо. Да, подумаешь – в очках! Главное, чтобы деньги научился зарабатывать! – Мама, кажется, говорила о наболевшем. – А что голый ваш Тарзан заработает? Хоть и красавец такой, раскрасавец? Тоже стриптиз станет показывать? Так один Тарзан уже на нашей эстраде есть. Или всю жизнь здесь будет дефилировать, девчонок смущать? Никакого от него толку – отдохнули барышни и уехали, про него забыли. Мозги у парня должны быть, чтобы деньги считал хорошо.

– Мам, ну ты что говоришь? – Маргаритка обиделась за Леху. – А он резчик по дереву какой талантливый! Этого разве мало?

– Бусы и статуи вырезает? – мама усмехнулась, с ненавистью оглядывая древний «Запорожец» и лотки от выпечки. – Сколько он этих самых бусиков наделает? Им грош цена.

– Ну и что!

– Ну и то! – мама топнула ногой. – Я не хочу, чтобы ты повторяла мою судьбу и всю жизнь корячилась – то у плиты, то вот так вот, туда-сюда по пляжу! Сделаешь ставку на правильного парня – всю жизнь будешь счастливая. А поведешься на красоту и неземную любовь – и все окажется пустотой, дымом… Ох, задружись с тем мальчишкой основательно. Ты у меня такая красавица. А вырастешь – еще лучше станешь. Он, этот твой друг, к тебе привыкнет, начнет думать, что ты – невеста. Будет тебя ждать в своей Москве, скучать. А станете взрослыми…

Маргаритка не стала больше слушать.

– Мама, Игорь мне просто приятель. Я не собираюсь специально с ним корыстно «задруживаться». А всех остальных моих друзей, пожалуйста…

Но она не договорила. Из-под машины выбрался папа, разбуженный-таки громкими криками своего семейства.

– Нечего шататься ни с какими друзьями! – особо не вдаваясь в подробности, рявкнул спросонья он. – И так стала плохо помогать. Понимаешь меня?

Маргаритка понимала. Но ей очень хотелось, чтобы понимали и ее. А это не всегда, к сожалению, получалось.

– Не ждите меня, – заявила она. – Я сама вечером домой приеду!

И умчалась прочь, затерявшись среди суетящихся по «базе» людей. Родители и ахнуть не успели.

Глава 6 Пляжный психоз

Сначала Маргаритка искупалась. Затем забралась на большой камень, что все время был занят народом, а сегодня оказался как-то удачно пуст, полежала, греясь на солнышке, которое светило уже в приятном щадящем режиме. Еще раз искупалась, вернулась на пляж, надела свой сарафан и расшлепанные вьетнамки, которые никто по доброте душевной не догадался спереть. Немного обсохла и отправилась к Игорьку.

Тот ждал – и ее, и своих родителей, которые до сих пор так и не вернулись с конной прогулки к водопаду.

Информации оказалось много. Маргаритка подробно выписала себе все адреса и телефоны агентств. Полдела было сделано.

– Спасибо тебе, Игорек, – искренне поблагодарила она. – За мной должок. Проси, чего хочешь. Хочешь, самых свежих рапанов тебе принесу? Или раков. Точно, припру вам раков! Не тех, которых по пляжу продают, а гораздо крупнее! Их в рестораны возят. Мой отец знает мужика, который этим занимается. Вот я и…

– Не надо раков, – покачал головой Игорь. – А бескорыстно я ничего не могу для тебя сделать? Или у тебя другие понятия?

– Давай не будем про понятия! – хотела обидеться Маргаритка, думая, что Игоречек считает: она, пляжная торговка, других вещей и понимать не способна, кроме как «ты мне – я тебе»…

Но в это время по берегу прошла какая-то невидимая волна. Люди как-то забегали, забеспокоились. И стали смотреть куда-то в одну сторону. Ахая и охая.

Маргаритка огляделась. Солнце уже садилось в море, от его света по всему пространству – и над водой, и над сушей, распространялось сладостное, точно медовое умиротворение.

А люди, да – действительно что-то там высматривали.

И скоро стало понятно – что. По дороге медленным шагом ехали верхом Федор и Тарзан. Федька, как всегда, на своем верном Сливе, а Тарзан на высоком рыжем коне. Федька первым – Сливу попробуй убеди идти не первым, искапризничается ведь! Тарзан вторым.

– Тарзан? – кивнув в их сторону, поинтересовался Игорь.

– Ага, – улыбнулась Маргаритка. – Пойдем к ним.

Они пошли. Но тут же Игорь встретился со своими родителями, которые брели от «базы» – наконец-то их конный поход закончился. Видно, поэтому и Федька освободился.

Родители не захотели отпускать сына – им не терпелось поделиться впечатлениями. И Маргаритка помчалась к братьям одна.

– Маргаритка! – увидев ее, обрадовался Федька. – Забирайся ко мне!

Он наклонился, протянул руку, и девочка запрыгнула к нему в седло.

– Здорово, Слива! – похлопав коня-бандита по шее, сказала Маргаритка.

Тот – для поддержания имиджа – сделал вид, что ничего не заметил.

Лошади медленно брели к воде – Тарзан попросил дойти до узкой полосы каменистого пляжа, что был расположен прямо под «базой». Там народу было обычно гораздо меньше. А сейчас, почти вечером, тем более.

– А я вот за Лехой заехал, – рассказывал тем временем Федор Маргаритке. – Он мне позвонил – устал, говорит, и почти ничего сегодня не сделал. Отвлекали. Но поплавать, говорит, просто мечтаю – вчера ведь не получилось. Так что он поработал подольше. И чтобы он силы и время не тратил – пешком до моря не тащился, я взял Вальтера, и мы с ним и со Сливой к Лехе-то и прискакали. Так что сейчас брательник в свое плаванье, а я на конюшню. Поедешь со мной?

– Конечно.

Так они ехали вдоль кромки моря, удаляясь в сторону каменистого пляжа.

Сначала они болтали с Федькой, а потом Маргаритка оглянулась и поняла, что люди продолжают идти параллельно их движению и глазеть. Не на них с толстым Федей, который как съел медведя, так красоты и не имеет. А на Тарзана, конечно же.

Потому что вид белокурого, загорелого, мускулистого – да можно продолжать его хвалить долго-долго – Алексея создал на пляже самый настоящий психоз. Щелкали фотоаппараты, кто-то снимал красавца на коне видеокамерой, кто-то камерой мобильного телефона. Девчонки – и взрослые красотки, и мелкие соплюшки, бежали следом и смотрели на Тарзана во все глаза. Даже в воздухе чувствовался накал коллективного восхищения.

И Тарзан не выдержал.

– Федор, а давай-ка втопим! – предложил он.

Федька гикнул, хлопнул пятками по Сливиным бокам, и тот с удовольствием, разбрызгивая морскую волну, помчался галопом. Тарзанов Вальтер рванул вслед за ним.

Ох, и хорош же был Тарзан в седле – и на большой скорости! Маргаритка специально повернулась и, держась за Федькину шею, смотрела на него. Да, это выглядело как кадр восхитительного кинофильма!

От конюшни Маргаритка ехала домой с Федором – на его рычащем и дребезжащем скутере. Тарзан уехал раньше – его подвез на машине один из ребят-инструкторов. Тарзана ждала работа. А Маргаритку – строгий разговор с родителями. После которого она, клятвенно пообещав исправиться, долго сидела во дворе, задумавшись и глядя на ночные звезды. Очень хотелось спать, но девочка знала, что, едва коснется подушки, она тут же задрыхнет. А мысли не давали покоя. И совсем не те, что должны были бы – как вести себя лучше, чтобы это нравилось родителям.

Мысли были о Тарзане. До этого она не думала, какие именно чувства она испытывает к нему. Леха – друг, брат Федьки. Умница. Красавец. Но главное – веселый и добрый человек. А тут мама говорит, что не надо влюбляться. В его красоту, она имела в виду. Но это значит, что и в него, в первую очередь. Маргаритка и не собиралась влюбляться. Но мама сказала… А может, она уже влюблена в него? Что – все девчонки влюбляются в тех, кто старше. Это круто. Даже нет – это нормально. Не в Федю же влюбляться или в Игорька. Они тоже хорошие ребята. Мухаметдинов был ее на год старше. Тоже нормально. Но какая-то это оказалась условная влюбленность, тренировочная, что ли. Игрушечная. С Мухаметдиновым, кстати, интереснее было за рапанами нырять, чем целоваться. А с Тарзаном?..

«Все… – подумала Маргаритка, похолодев. – Вот я и примкнула к многочисленной армии Лехиных поклонниц, которые мечтают целоваться с ним! Если он об этом узнает, то тут же перестанет со мной дружить! Тут же! Немедленно! Как будто других проблем у него нет… Нет, нет, я просто его нормальный настоящий друг. Цель намечена – значит, надо действовать!»

Маргаритке стало спокойнее и веселее. Она друг, а не поклонница, она поможет Тарзану прославиться и использовать то, что так сильно отличает его от других! И пусть Алексей сегодня сопротивлялся и говорил, что всякий модельный и шоу-бизнес совершенно не для него, что он не дрессированная мартышка. Пусть. Никакая он не мартышка, разумеется, а использовать шанс стоит. И она, Маргаритка, обязательно Тарзана в этом убедит. Он еще прославит своим громким именем их малюсенький городок Геновефа!

Глава 7 Конь педальный

Пятница. С сегодняшнего вечера и до середины воскресенья – самая ответственная, самая напряженная пора. На побережье начинают стекаться жители близлежащих городков и сел. С пятничного вечера прибавляется палаток в лагере. А в субботу с утра на пляже будет валяться такое количество народу, что через загорающие тела придется самым настоящим образом перешагивать. А иначе как пройдешь?

Количество торговцев тоже увеличилось. Все торопились за выходные сшибить как можно больше денег. Вот и старались прямо с утра.

Маргаритка медленно, экономя силы, которые очень пригодятся ей в течение этого долгого рабочего дня, брела по пляжу, наблюдая за его жизнью. А она уже активно бурлила. Выползли со своими стульчиками и зонтиками гадалки; девчонки, что плели африканские и французские косички, выставили свой щит-рекламу, где были приклеены выцветшие на ярком солнце фотографии голов с самыми разными прическами.

К берегу прибуксировали моторной лодкой желтый веселый «банан» и круглую надувную лодочку. Здесь, на Длинном пляже, ее называли «плюшкой». Ох, и визжали люди, которых, замотав в спасательные жилеты, усаживали в эту «плюшку» и увозили катать подальше от пляжа! Издалека слышны были их хохот и вопли! «Плюшка», что неслась на большой скорости за тащившей ее моторной лодкой, подскакивала на волнах, ее заносило и подбрасывало над водой, когда лодка совершала резкие повороты. На «банане», который, покатав-покатав своих пассажиров, бесстыдным образом опрокидывал их в конце аттракциона в море, Маргаритка пару раз проехалась. А вот на двухместной «плюшке» – до сих пор ни разу. Прокатиться хотелось. Уж она бы точно так позорно визжать не стала! И, вроде бы, недорого стоит это удовольствие. А не хотелось почему-то на него заработанные деньги тратить. Вот ведь…

Маргаритка засмотрелась, как к «плюшкиному» руководителю подошли две тетеньки и оплатили поездку. Их принялись снаряжать в яркие смешные жилеты, усаживать, пристегивать, чтобы не выскочили. Хотя, наверное, забавно вылететь из этой самой «плюшки» на большой скорости! Жилетка утонуть не даст. А их пристегивают – значит, нельзя вылетать…

– Привет! – услышала Маргаритка традиционное.

Игорек.

– Привет! – улыбнулась Маргаритка. – А я к вам после обеда собиралась. Мы же вам кастрюлю мяса для шашлыков сделали! Я должна принести.

– Хочешь прокатиться? – Игорек кивнул в сторону «плюшки», которую сдернула с места моторная лодка и помчала далеко в море. Тетки в «плюшке» в два голоса взвизгнули. А как они завопят, когда их мотать туда-сюда начнет?..

– Ну… – пожала плечами Маргаритка. – Можно…

– Давай! Я тебя приглашаю! – воскликнул Игорек. – Скажи только, когда? Когда у тебя будет время свободное?

Маргаритка задумалась. Задумалась про время. И вдруг поняла: если она поедет с Игорьком, ей будет все равно. В смысле как будто она одна поедет кататься. А вот если бы она с кем и хотела промчаться на лихой «плюшке» и показать ему, что визжать и пищать от страха и ужаса она не будет, то это… с ним. С Алексеем.

Все! Болезнь заразна и неизлечима… Все девушки побережья мечтают о Тарзане. И она, Маргаритка, тоже. Столько лет Федькин брат Алексей был для нее просто Алексей. А теперь? Он ведь и раньше был красив, но это казалось ей как-то само собой.

Если бы Маргаритка приняла Игорьково предложение и промчалась бы по волнам, визжа и подпрыгивая, то, может, все дальнейшие события развивались бы совершенно по-другому. Ну, или не очень-то по-другому, но не совсем так.

Однако девочка покачала головой и сказала:

– Нет, Игорек, спасибо. У меня времени нет. И, я думаю, в течение дня не будет. Извини.

Хотя казалось бы, что такого особенного в том, чтобы десять минут помотаться по морю, катаясь на увеселительном аттракционе? Но Маргаритке показалось, что этим она изменяет, что ли, Тарзану. С которым она с первым собралась в «плюшке» прокатиться.

– Ну, ладно… – широко кивнул Игорек. – Это я понял – весь день будет особо бойкая торговля, да? Ну тогда давай я тебя приглашу вечером на дискотеку. Пойдем?

На побережье и в некотором отдалении было несколько заведений, в которых днем кормили завтраками-обедами, а вечерами устраивали дискотеки. Самые лучшие дискотеки были в пятницу и субботу – иногда даже приезжали какие-то артисты и горлопанили песни вживую.

– Пойдем, будет здорово! – уговаривал Игорь. – Ты же вечером все равно не работаешь!

Но мысли Маргаритки крались в сторону Тарзана. И поделать с этим ничего было нельзя. Дискотека… Вот она танцует с ним – и ничего, что Тарзан такой высокий, а она, Маргаритка, чуть выше его локтя. Сплошь и рядом попадаются такие парочки. Тем более, что пройдет года два, и она вытянется. Да еще как! Так что вот пока они танцуют сейчас. И она такая, какая есть, а Тарзан кружит ее, улыбается…

Маргаритка потрясла головой, отгоняя глупое наваждение. Ведь точно такие же мысли сейчас у доброй сотни, а то и двух-трех сотен девчонок и девушек на этом пляже. Да и тетенек тоже. Каждая из них наверняка мечтает, что именно она – та самая ИЗБРАННАЯ, которой отдаст предпочтение прекрасный Тарзан. Ну и ладно!..

– Нет, Игорек.

– Тебя уже кто-то пригласил?

– Меня родители не отпустят, – соврала Маргаритка. Хотя это была неправда – с Мухаметдиновым-то ее гулять отпускали. Правда, не допоздна.

Игорь расстроился. Сгорбился, грустно вздохнул. Но нашел в себе силы улыбнуться.

– Ну, ладно. А я еще кое-что нашел в Интернете для твоего Тарзана.

– Что? – оживилась Маргаритка.

– Это не мое дело, конечно. Но что ты так о нем заботишься? – осторожно проговорил Игорек.

– Я же тебе объяснила…

– Как-то это все… – начал Игорек.

Но Маргаритка не стала слушать.

– Все, Игорек, я пошла. Работать надо, – подхватив корзинку, заявила она и двинулась вдоль кромки воды.

Маргаритка не хотела ни с кем обсуждать вопросы, связанные с Алексеем. Со вчерашнего дня – с того момента, как пришла к ней мысль отдать его в фотомодели, она чувствовала особую причастность к судьбе неземного красавца. Так что с какого перепуга еще и заезжий Игорек будет тут что-то комментировать?

– Ну и иди к своему безмозглому Тарзану! – раздраженно крикнул ей вслед Игорек.

Маргаритка, что до этого маршировала быстрыми широкими шагами, резко остановилась.

– Да, – продолжал Игорек, зло глядя в лицо Маргаритки. – А к тому же зря вы, дурочки, все за ним бегаете. У нас тут ребята говорят, что обычно так выглядят…

И он сказал пренебрежительно-нехорошее слово.

– Сам ты… – Маргаритка повторила за ним это же самое слово. К тому же быстро плюнула Игорьку в лицо. И снова развернулась, чтобы уйти прочь.

«Сейчас если он кинется драться, – думала Маргаритка, быстро двигаясь по пляжу и изо всех сил стараясь не заплакать, – я ему корзинкой по морде наверну. И ничего мне его родители не сделают. Пусть только попробуют. Я тогда Федьке нажалуюсь…»

Что сделает Федя, съевший медведя, с родителями Игорька, Маргаритка не додумала. Потому что только она взяла в руки корзину так, чтобы ее острый пластиковый угол оказался в самой удобной для обороны позиции, как к ней подошли люди и потребовали продать им пахлавы.

Вытаскивая сладости и убирая деньги в карман фартука, девочка следила за окрестностями. Но Игорек куда-то пропал. Или затаился, чтобы напасть неожиданно. Она знала, что мальчишки мстительны. Как, впрочем, и девчонки. Интересно, кто больше?..

…Так, в тревожном ожидании нападения или других происков обиженного Игорька она провела почти весь день. Вернее до того момента, как отец второй раз приехал из города и привез замаринованное для родителей Игорька мясо. Что-то случилось со злосчастным «Запорожцем», так что отец задержался и приехал вместо обычного почти на три часа позже.

Нести кастрюлю маринованного мяса Игорьковым родителям все равно пришлось Маргаритке.

…Игорек поджидал у палатки.

«Интересно, настучал своей мамочке, что я ему в рожу плюнула? – с раздражением подумала Маргаритка. – Или папику своему нажаловался? Что они теперь будут делать? Откажутся от нашего лаваша? Молоко перестанут покупать? Ну и фиг с ними – вон сколько народу интересовались, без них проживем…»

Но «мамочка» и «папик» ужасно обрадовались своим будущим шашлыкам, щедро рассчитались, накинув денег сверху. «Неужели не нажаловался?» – изумилась Маргаритка. Ей даже стало неудобно перед Игорьком. И чего она не сдержалась – расхаркалась, как самая последняя бомжиха… А не будет всякие про хороших людей гадости этот Игорек говорить – вот почему!!!

Маргаритке понравилась эта ее последняя мысль. И она с самым независимым видом прошла мимо Игорька и устремилась прочь.

– Погоди! – Игорь помчался за ней.

– Я не хочу с тобой общаться, – твердо заявила Маргаритка, даже не обернувшись.

– Ты правда – прости… – с трудом догнав Маргаритку и схватив ее за руку, произнес Игорь.

Маргаритка остановилась.

– Да, прости, что я так сказал про твоего друга, – продолжал Игорек.

Маргаритка обрадовалась его словам. И улыбнулась. Игорек приободрился и продолжал:

– Конечно, твоего друга. Я же понимаю, Тарзан ведь тебе только друг. Тебе же не могут такие взрослые парни нравиться…

– А вот это не твоего ума дело! – улыбка слетела с лица девочки. – Пусти. Я пошла.

И Маргаритка решительно вырвала у Игоря свою руку.

– Какие-то вы, девчонки, совершенно придурочные создания! – в сердцах воскликнул Игорек.

Но Маргаритке было совершенно безразлично, что он там кричит.

– Придумываете себе каких-то дебильных кумиров! А ты знаешь, что сегодня наши девушки собираются устроить вечеринку с твоим Тарзанчиком? А? Да, совсем крыша у них, видимо, подвинулась… Я все слышал, между прочим. Они как раз около нашей машины собрались и болтали. Думали – спрятались. А я в палатке как раз сидел. Вот все и услышал…

Маргаритка опешила.

– Врешь! – выдохнула она, разворачиваясь и подскакивая к Игорьку.

– Абсолютно не вру, – покачал головой Игорек. Его плечи оказались крепко схвачены Маргариткиными пальцами. – Реально на сегодня они договорились. Так что вечером твой любимец с такими красотками станет веселиться, что будьте-нате…

Такого выражения в лексиконе Игоречка Маргаритка еще не слышала. Наверное, он и правда его подхватил во время подслушивания разговора.

– Расскажи, что ты слышал, Игорек! – потребовала Маргаритка, встряхнув московского гостя. – Это очень важно! Этого нельзя допустить! Ты понимаешь?

– Почему это нельзя допустить?

– По кочану!!! – Маргаритка оттолкнула Игорька, надеясь, что он упадет, потеряет свои очки и от этого станет беззащитным и покладистым.

Но он очков не потерял. И даже не упал – так, накренился, взмахнув неуклюже руками. Маргаритка снова подскочила к нему.

Игорь долго сопротивлялся. Но Маргаритка, от волнения даже заплакав, вынудила его поделиться информацией.

Оказалось, что придумали это девушки – может быть, те самые, которые фотографировались вчера с Тарзаном. А может, и другие. Во всяком случае, жили они в палаточном городке. Девушки очень хотели потусоваться с Тарзаном. Но тот отказывался, и потому была придумала хитрость. Девчонки сняли на вечер одно из общепитзаведений, так называемый «Шатер» – кафе, расположенное в огромной палатке, расписанной изнутри и снаружи всякими восточными узорами. Рядом с «Шатром» – на улице, отгороженный такими же брезентовыми стенками, только без крыши, располагался загон, гордо именуемый «дискотека». Там играла музыка, которую было слышно далеко-далеко. Слышно ее было и в шатре – динамик стоял и там. Так что там и должна быть проведена акция.

К тому же, операция была тайной – девушки сказали своим молодым людям, что планируется закрытая девчачья вечеринка, а потому сегодня они проведут вечер без них, пусть не обижаются.

А зазвать Тарзана оказалось не так уж сложно. Одна из самых смышленых и активных девушек придумала и договорилась с руководителем заведения, чтобы тот вызвал Тарзана для починки столов. Эти столы, как выяснили девушки, сам Тарзан когда-то и делал. А вот теперь некоторые из них якобы вышли из строя, и потому их изготовитель должен явиться и все починить. Тарзан явится, и из «Шатра» его долго не выпустят…

– Блин, «Шатер»! – ахнула Маргаритка, схватившись за щеки. – Сегодня же вечером мою тетку туда пригласили на кухне помочь! И еще у нас посуду арендовали – мы иногда даем, специально отец купил. Он же ее уже привез, посуду эту… Как же я забыла – точно! Вечеринка!

Теперь волнение появилось на лице Игорька.

– Ты сама туда не ходи, – тревожно произнес он. – А то они знаешь какие агрессивные…

Но Маргаритка только отмахнулась.

– Но я тебе еще не все сказал… – замялся Игорек. – Какая-то из девчонок, мне кажется, своему парню проговорилась о том, что они там планируют. Поэтому наши ребята заволновались.

– И что? – Маргаритка ушам своим не верила.

– И что-то тоже задумали, – развел руками Игорек. – Наверное, хотят накрыть это мероприятие. Знаешь, как им ваш Тарзан активно не нравится? Знаешь, что они…

– Знаю, что они говорят. – Маргаритка зло сощурила глаза и зыркнула на Игоря.

– Да не это… – Игорек смутился. – В общем, завидуют, что у него фигура такая. Говорят, он каждый день специальные препараты принимает – их ему контрабандой привозят, ну, по морю, на катере. Он подплывает – и ему там, на этом катере, уколы делают.

– Бре-е-ед! – у Маргаритки просто не было слов. Такой версии морских заплывов Алексея Маняшкина она еще не слышала. Надо бы ему рассказать. Надо бы ему другое рассказать!..

И Маргаритка вновь припустила по пляжу – ее путь лежал в сторону «базы».

– Рита, послушай! – догнал ее Игорек.

– Я не Рита! – рявкнула Маргаритка.

– Конечно! – согласился Игорек. – Ты бежишь, а так короче… Ну послушай…

– Не буду. Спасибо, что сообщил, Игорек!

Маргаритка помчалась так быстро, что Игорь не смог ее догнать. Она ловко шмыгала между ходящими и валяющимися по пляжу людьми – многолетний опыт, как-никак. А у московского парнишки такого опыта не было. Ноги его оказались не такими сильными, как у девчонки, с утра до вечера наматывающей километр за километром. «Пахлава, „трубочки“, пирожное „Персик“, свежие, покупайте…» – это вам не за компьютером сидеть.

Маргаритка влетела на «базу» и чуть не угодила в здоровенный чан. Продавцы горячей кукурузы, что варили свои початки здесь, на берегу, и тут же носили реализовывать, заканчивали работу, вылили воду из чана и переворачивали его. Не хватало еще быть прибитой чаном – это примерно то же самое, что накрыться медным тазом.

– Осторожно, осторожно, эй! – крикнул отец Гульки Мухаметдиновой, главный бай-кукурузник. – Куда мчишься?

Гулька вывернула из-за чана и даже попыталась схватить Маргаритку за руку. Куда это она с такой скоростью несется? Что-то интересное случилось? Любопытной Гульке все было интересно знать. Но Маргаритка не остановилась.

…Отец сидел возле машины. Мама уже давно была дома и пекла продукцию на завтра. Где-то по берегу еще бродила тетя.

– Пап, ездили уже в «Шатер»? – спросила Маргаритка.

– Нет еще. Но скоро поедем, через полчаса точно, – ответил отец и погрузился в недра своего задрипыша-«Запорожца». Вообще-то у родителей Маргаритки была еще одна машина – красивая, новенькая, быстроходная. Но она в основном всегда стояла в гараже. Выезжали на ней разве что по праздникам – покрасоваться перед знакомыми и родственниками. А работал, катаясь из города на пляж и развозя бесконечные сладости, заморенный старенький «Запорожец». Маргаритке он напоминал безнадежно усталого, больного, бессловесного ослика, который страдал, но продолжал безропотно работать на хозяев.

Правда, сейчас ей некогда было жалеть «Запорожец».

– Я приду к тете в кафе, помогу ей, – сказала она отцу.

– Ну, молодец, это хорошая мысль, – одобрил отец. – Вижу, ты исправляешься, доча…

И «доча» сорвалась с места. Куда она бежала? Ведь надо предупредить Тарзана, чтобы не ходил в «Шатер». Там его ждала опасная ловушка. Ну какие же хитроумные девицы понаехали! Вот что придумали! Неужели Тарзан ни о чем не догадается, не заметит, что это все подстроено?

«Эх, и почему я свой мобильник опять дома оставила? – на бегу сокрушалась Маргаритка. – И с чужого не позвонишь – я Лехиного номера наизусть не помню. Эх, ну что ж я за дикарь такой! Просто каменный век какой-то…»

Грозила опасность ее другу – и это было главное. Наверное, так всегда бывает – перед лицом опасности всякая шелуха отваливается, и остается с человеком лишь то, что есть на самом деле.

А у коновязи Федьки не было. Ведь именно ему нужно сообщить о том, что задумали коварные девицы. Вместе им с Маргариткой всегда легче работалось. А теперь, получается, Маргаритка только потеряла время – ведь могла бы сразу к Тарзану бежать, пока он еще сидит у себя на участке.

Или уже не сидит? Уже утащили его якобы столы чинить? И попалась птичка…

Маргаритка огляделась. Под навесом у коновязи одиноко стоял Слива. А больше никого – ни лошадей, ни людей. И куда все подевались?

– Где Федька? – спросила Маргаритка у Сливы. – Ну куда он делся? Почему ты не с ним тогда, а?

Девочка обхватила бесстыжую Сливину морду, вертела ее туда-сюда и смотрела коню в глаза. Выражение этой морды давало понять: Слива все знает, но не говорит из вредности. Явно умеет, но не говорит.

– Противный ты, Слива, – вздохнула Маргаритка.

Ни одно животное не казалось ей таким смышленым, как это своенравное создание. Со Сливой можно было разговаривать. Даже ругаться.

Так неромантично – Слива его называли, сократив данное при рождении имя. Соловый – так его назвали. Потому что по масти он был соловый, то есть светло-рыжий с белыми гривой и хвостом. Правда, на свое садово-огородное, к тому же какое-то кобылячье имя Слива откликался охотно. Старообразное имя «Соловый» стерлось у всех из памяти. А если у кого и всплывало, вредный Слива на это имя не реагировал.

– Слива, малыш, тогда поехали… – подбираясь к коню, шептала Маргаритка.

Она не знала, что ей будет за угон коня из проката. Но Федька разберется и все уладит – в этом она была уверена. Оставалось самое главное – убедить Сливу в том, что она поедет на нем верхом. Ведь это было бы несказанно быстрее по сравнению с тем, как она бежала бы до Тарзанова домишка пешим ходом.

Но Слива капризничал и упирался. Маргаритка даже встала в стремя и почти занесла ногу над седлом, но этот вредный гад присел, дернул шеей, и девочка перелетела через его голову.

– Эй, ты чего это тут прыгаешь? – только Маргаритка поднялась на ноги и отряхнулась, послышался голос.

Ну, хоть кто-то тут говорящий появился!

Это был пьяница Руслан, который с большим удовольствием проводил здесь, на «базе», все свое время – и днем, и ночью. И часто крутился возле конных инструкторов. Значит, он точно должен знать, куда все делись.

– Русланчик, милый, а где Федька, скажи! – попросила Маргаритка. – Он не на маршруте, что ли?

– Не-а… – зевнул Руслан. – На маршрут ушли две группы. А Вальтер ногу разбил. Вызвали ветеринара. Федька с ними и уехал.

– Давно?

– Это… А сколько сейчас времени? – со скрежетом почесал в затылке Руслан.

Маргаритка не знала, сколько времени. Сбегать у кого спросить – вон людей сколько снует по «базе». А какая разница, сколько времени?

– Руслан, мне срочно нужно Тарзана предупредить, – заговорила Маргаритка. Все равно, кроме Руслана, никого тут больше не было – так хоть у него попросить. – Я Сливу возьму, быстренько съезжу и верну его! Ты скажи ребятам, когда они приедут.

– Хы, да бери! – усмехнулся Руслан. – Только он тебя не подпустит. Такая зараза капризная. Без Федьки он никого…

– Я постараюсь! – Маргаритка бросилась к коню. – Он же меня хорошо знает. Мы с Федькой на нем сколько раз… Ну, Сливочка, прими, прими…

Маргаритка подошла к коню, хлопнула его по шее, чуть толкнула, чтобы он шагнул чуть-чуть назад и начал с ней общаться. Слива мотнул головой, отступил. Маргаритка взяла уздечку, схватилась за седло. Бац! – непослушный коняка шагнул вбок, не давая на себя забраться.

Маргаритка прыгала и так, и эдак, но Слива вредничал – она почти усаживалась в седло, а он ухитрялся ее аккуратненько скинуть. И, скинув, весело косился – ну и как тебе аттракциончик? Я славный шалунишка?

А время испарялось – минуту за минутой теряла девочка, безуспешно пытаясь забраться на Сливу. Руслан стоял рядом и наблюдал. Он даже попытался сделать доброе дело: попробовал держать коня за уздечку и подсаживать Маргаритку, но Слива начал громко ржать, лягаться, даже встал на дыбы, так что Руслан отскочил от него – от греха подальше. Лошади не любят пьяных. А потому Руслан обычно к ним никогда близко не подходил.

– Ну что ж ты противный-то такой, Слива? – еле-еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, бормотала Маргаритка. – Ну стой смирно. Стой, конь педальный! Трудно тебе, что ли?

Наконец, ей стало понятно, что Слива – это не транспорт сегодняшнего дня. Время было потеряно.

– Руслан, а можешь сказать Федьке, что я его очень срочно жду в «Шатре»? – снова обратилась она с просьбой к Руслану. – Ты можешь его тут дождаться – он ведь обязательно вернется.

– Вернется, хотя бы за этим паразитом. – Руслан кивнул в сторону Сливы.

– Передай ему – я и Тарзан очень его ждем! Скажи – проблемы! Ладно?

Руслан пообещал. Устроился под зонтиком в кресле сборщика денег. Махнул лениво Маргаритке: все скажу, будь спокойна.

Показав зловредному коню кулак, Маргаритка помчалась в долину. Только бы Руслан встретился с Федькой и передал ему, что нужно срочно нестись в «Шатер»! Только бы не свалил никуда этот раздолбай! Эх, где лучший друг девушек – мобильный телефон?! Как бы он сейчас пригодился!..

Тарзана, конечно, не было в домике. Девочка бросилась к кафе. Ей повезло – взмахнув рукой, она остановила машину, которая ехала в сторону пляжа. И добралась до «Шатра» за пять минут.

Входить туда было страшно. Два варианта развития событий казались Маргаритке ужасными. Первый: обиженные на Тарзана молодые люди ворвались в кафе, выволокли Тарзана оттуда, утащили в какое-нибудь укромное место и там бьют. А где это происходит, куда утащили – она, Маргаритка, вряд ли узнает.

И второй: что никаких агрессивно настроенных ребят и не будет. А будут только девушки. И Леха. В смысле Тарзан. Который не выдержит их приставаний, начнет любезничать. А потом выберет себе самую симпатичную.

Вдруг, думала Маргаритка, есть и третий, самый хороший вариант: Тарзан починит стол и уйдет себе спокойненько.

Вдруг…

Глава 8 «Шатер»

Здесь. Да, Тарзан был уже здесь!

С чемоданчиком инструментов в руке он топтался возле барной стойки. Бесспорно – девушки выбрали самое удачное время. Ведь если бы они запланировали вечеринку часа на полтора позднее, Алексей уже уплыл бы в море, оказался бы дома – и ищи его, красавицы, свищи! А тут успели за ним послать. Или даже на машине привезли – те же самые подкупленные работники «Шатра»!

Возле двери кафе сидел сторож, по совместительству и уборщик мусора, и швейцар и все-все-все – дядька по имени Сева.

– Я к тете – мы сегодня тут на кухне работаем! – заявила Маргаритка.

Сева улыбнулся.

– А твой отец уже уехал, – сообщил он Маргаритке.

Но это ее сейчас не заботило. Девочка смотрела в спину Тарзана. Который был сейчас одет в черную мятую футболку, свои любимые вытертые шорты и обут в сандалии. Вполне обычный такой молодой человек… К нему выскочил хозяин «Шатра» и повел к дальнему столу. Который, в отличие от остальных, не был сервирован.

Маргаритка помчалась на кухню, встретилась с тетей. Которая тут же принялась наставлять ее, объяснять, что именно она должна делать. Но работа не входила в планы девочки – спасательницы Тарзана. Маргаритка заявила тете, что будет носить посуду и блюда к столикам. Схватила какое-то полотенце и умчалась в зал.

А там обнаружила, что за столами уже сидят роскошные девицы – загорелые, моднейшим образом одетые в самые лучшие летние наряды. Одна другой лучше. И среди них – чернобровая жительница Питера, журналистка, обещавшая Тарзану помочь стать звездой.

Самого же Тарзана не оказалось.

А, вон он – под столом… Чинит. Маргаритка двинулась к нему.

– Минеральную воду без газа принеси, – потребовала одна из девушек, командно махнув Маргаритке изящными пальчиками.

«Блин, сама ведь напросилась!» – рассердилась Маргаритка. Придется теперь бежать за этой дурацкой водой, прервать наблюдение. А ее ничто не должно было отвлекать.

Девушка снова требовательно посмотрела на Маргаритку, застывшую с полотенцем в руке. Как нарочно, Натальи, здешней официантки, в зале не было. Куда она задевалась?..

– Да, сейчас… – и Маргаритка скрылась за дверью в кухню. Где тут же попалась на глаза тете. И та нагрузила ее подносом стаканов.

– Теть, там воды без газа просят! – бросила Маргаритка, удаляясь с подносом.

– Поняла! – подала голос Наташа-официантка.

Моментально раскидав стаканы по столам, Маргаритка шмыгнула к Тарзану, который сидел у выбитой и расшатанной ножки стола, ликвидируя поломку.

– Леха, надо отсюда срочно уходить! – зашептала ему в ухо Маргаритка.

– Ага, – согласился покладистый Тарзан. – Починю и пойду. Где Федя? Давайте по-быстрому на пляже искупаемся. Я до города уже не поплыву. А искупнемся – и домой. Ты как?

– Посмотрим. – Маргаритка волновалась. Кто о чем, а этот глупыш о море… И это когда ему угрожает такая опасность…

И в этот момент опасность начала не только угрожать.

На скамью, что стояла возле сломанного стола, плюхнулась рыдающая девушка. Уронила голову на столешницу и, горько всхлипывая, продолжала рыдать. Тарзан, конечно же, это услышал.

– Что случилось? – поднявшись с пола, спросил он с жалостью в голосе.

– Нет-нет, ничего! – замотала головой девушка, отчего слезы полетели в разные стороны. Крупные такие слезищи, Маргаритка такими плакать не умела. Одна даже до нее долетела, шлепнулась на руку. Девочка ее с презрением стерла. Спектакль – Маргаритка почему-то в этом не сомневалась. Но вот Тарзан…

– У вас что-то болит? – продолжал он, подсаживаясь.

– Ой, это моя подруга… – возле Тарзана приземлилась еще одна девушка. – Ей кто-то сказал, что она очень плохо выглядит, что она некрасивая. Вот она весь день и плачет.

– Но это же такая ерунда – красивая, некрасивая… – с улыбкой вздохнул Тарзан. Отодвинув с лица девушки длинные пряди волос, он заглянул ей в глаза. – И вообще – вам это какой-то дурак сказал. Вы очень даже красивая девушка. Правда!

– Я? – девушка тряхнула волосами, глядя на Тарзана. – Это вы меня просто успокаиваете. А на самом деле я…

И она снова зарыдала. Подруга испарилась. Девушка продолжала плакать.

А Тарзан принялся ее уговаривать. Что именно он говорил, Маргаритка не слышала – ее, словно Бобика, принялись гонять с заказами.

Так что, возвращаясь к столикам, она видела, как Тарзан все разговаривает с этой хитрованкой, что-то ей объясняет, на свое лицо показывает, рисует в воздухе какие-то фигуры. С каждой минутой девушка плакала все меньше и меньше. Наконец вообще перестала. Маргаритка тащила чашки с кофе, а она уже смеялась. И даже, обхватив Тарзана за шею, что-то, улыбаясь, шептала ему на ухо.

«Шатер» был полон. Люди приходили, сидели за столиками, уходили, их сменяли новые. Громко играла музыка – скоро, вот только стемнеет посильнее, начнется дискотека. Вспыхивали огоньки – это кто-то из посетителей забитого до отказа кафе фотографировался. Маргаритка старалась быть как можно чаще у столиков, чтобы видеть, что там творится с Тарзаном, но, как назло, нужно было работать…

Приходил даже Игорек – увидел Маргаритку с подносом. Увидев такую заботливость и участие, девочка совсем простила его. Все-таки он предупредил ее о готовящемся заговоре – значит, ему не все равно…

– Все пока спокойно, – шепнула Игорьку Маргаритка, кивая в сторону девушек и Тарзана. – Но, может, милицию предупредить? Что намечается «разборка»?

– Но не будут же ребята в кафе это все устраивать! – резонно не согласился Игорек. – Наверняка они на улице будут поджидать, когда твой Тарзан из «Шатра» выйдет.

Маргаритка окончательно убедилась в его преданности. И решилась: попросила Игоря сбегать к коновязи, найти Федьку и все ему рассказать. Ведь наверняка ненадежный Руслан все-таки продинамил ее просьбу…

Игорь пообещал Федора найти и умчался из кафе.

Хозяин «Шатра» оглядел стол, увидел, что поломка устранена, и предложил Тарзану плату за работу – ужин от заведения. От вина Тарзан отказался, а ужин с удовольствием съесть согласился.

Девушки тут же перетащили его тарелки за свой столик, вынудив таким образом и самого Тарзана пересесть. Тот поменял дислокацию и пододвинул к себе тарелки.

– Маргаритка, давай со мной поедим! – отыскав взглядом девчонку в зале, крикнул Тарзан. – Смотри, какой лагман хороший! Ты любишь!

Маргаритка подскочила к нему. Если бы она на самом деле была на работе, то ей нельзя было бы, конечно, есть в зале. А так она вроде как на подхвате – свободный художник, можно сказать. Раз! – и она уселась возле своего друга, распихав красоток.

Медленно, очень-очень медленно она принялась хлебать наваристый суп с мясом, картошкой и длинной лапшей. Тарзан ел более торопливо. Девушки непрестанно уговаривали его выпить коктейль или мартини, но тот чокался с ними стаканом минеральной воды. И отказывался. Ему ночью в рейс – нельзя пить.

– Надо же, нормальные такие девчонки оказались! – проговорил Тарзан, наклоняясь к Маргаритке.

Та хотела возразить и предостеречь Тарзана, но тут ее «нормальные девчонки» бесцеремонно вытянули из-за стола и отправили что-то еще им с кухни принести. Маргаритка обернулась от двери – ух, как они Тарзана облепили! И щебечут, и щебечут! А две выскочили в узкий проход между столиками и протягивают к Тарзану руки – поплясать зовут. Вдруг он согласится?..

«А может, ему с ними и правда хорошо?! – вдруг подумала девочка. – А я его спасаю! От чего? От нормальной жизни? Пусть сам с девушками разбирается. Не буду я к нему лезть. Это их дело, взрослое. Вот только Игорь говорил, что ребята собираются им „праздник с Тарзаном“ испортить… Вдруг – правда?»

И не успела она так подумать, как в «Шатер» влетел невысокий кудрявый парень.

– Где он? А? – размахивая мобильным телефоном, кричал он, пробираясь между столиками, пихаясь и ругаясь. – Я не понял, это что за дела?

Он пробрался к девушке, которую некоторое время назад успокаивал Тарзан, сунул ей в лицо мобильный телефон и постучал по его экрану.

– Это что такое, а? Это чего ваще значит? Ты сказала, что пойдешь с подругами в кафе посидеть, а сама с этим уродом зажигаешь? Да?

Девушка испуганно дернулась. Маргаритка подобралась к ней как можно ближе и поискала в зале Севу: нужно будет срочно его звать, если этот парень на Алексея вздумает бросаться.

– Что? Я не понял – чего это вот такое? – орал парень, тыкая телефон в лицо побледневшей девушки.

Маргаритка скосила глаза. На яркой фотографии, что находилась на экране телефона, были Тарзан и эта самая хитрющая девушка-плакса. Которая на снимке улыбалась и обнимала Тарзана за шею. Кто же это сфотографировал?

– Погоди, Альбертик, я сейчас все объясню… – пролепетала девушка.

Но Альбертик ее слушать не желал. Он крутнулся, оглядел помещение. Взгляд его быстро отыскал нужный объект.

– А ну-ка иди сюда, урод… – угрожающе двинулся он в сторону Тарзана.

Тарзан вскочил. Маргаритка бросилась к ним через толпу. Но что она могла сделать?..

– Пойдем выйдем, баран, – Альбертик дернул Тарзана за черную футболку.

– Чего ты хочешь?

– Будешь знать, как к чужим девушкам приставать. – Альбертик, который был на целую голову ниже Тарзана, сурово подпрыгивал и, щелкая пальцем по экрану мобильного телефона, демонстрировал ему неопровержимые доказательства Тарзановых приставаний к его девушке. – Давай, пошел…

Маргаритка увидела, что в глазах Лехи Маняшкина блеснула настоящая злость. И лицо у него было решительное. А еще – уставшее. Как будто на нем было написано выражение: «Как же вы мне надоели! Все – сейчас я, наконец, со всем этим разберусь!»

Девочка бросилась вслед за ним. «Не ходи!» – твердо заявил Тарзан. И даже рукой на нее махнул.

Маргаритка растерялась.

– Откуда он взялся? – на девушку-плаксу набросились подруги.

– Кто ему твою фотку на мобильный послал?

– Кто тут из наших мог быть – вспоминайте?

– Девчонки, может, из вас кто? – предположила бледная, как будто вообще не загорала, несчастная Альбертикова подруга.

– Ты что?!

– Мы не могли!

– На фиг нам это надо!

– Думайте, думайте, кто тут из знакомых был?

Маргаритка внимательно все это слушала. Или надо все-таки за Тарзаном бежать? Ведь нельзя ему драться! Где же Федька?

Да, снять кафе «Шатер» только для себя девушкам не удалось – заведение выделило им для вечеринки только два столика. Так что кафе посещала куча народу. Кто же их заметил? А девчонки его проглядели?

И все-таки Маргаритка выскочила на улицу. Солнце почти село. Там, где не падали на землю его прощальные лучи, лежали темные-темные тени. И по темной дороге, почти черной полосой прорезавшей серую выжженную равнину, шли куда-то Тарзан и Альбертик.

«В крайнем случае, Алексей с этим шпендиком разберется, – подумала Маргаритка. – А может, никто этой драки-то и не заметит? Но лучше, конечно, все это дело прекратить…»

И в этот момент к «Шатру» подкатил джип без верха – тот самый, который увез вчера девушек от Тарзанова жилища. Подкатил, и из него спрыгнули на землю человек семь парней. «Прямо как американцы во Вьетнаме», – почему-то подумала девочка. И тут поняла: двое из них как раз те, что приставали к Тарзану на дороге. Они, выходит, и придумали всю эту злобную акцию.

Парни двинулись в кафе. Маргаритка остановилась, не зная, что ей лучше сделать – бежать вслед за ними или все-таки к Тарзану?

Через две минуты молодые люди в полном составе покинули кафе. И столпились на улице. Вид у них был явно озадаченный. Девочка подошла поближе, делая вид, что поправляет вывеску и вытирает белым посудным полотенцем входную дверь. И слушала.

– Ну и чего – облом? – переговаривались парни.

– И не было его тут?

– Да был, я зуб даю! Но что-то у них случилось – и этот голый ушлепок отсюда срулил! Вот наши бабы и сидят такие убитые…

– Да мало ли чего у них случилось? Может, одна ноготь сломала, другая чаем подавилась, третья плохо накрасилась. Или между собой пособачились – кто на свете всех милее, у кого ноги откуда растут. И все дела…

– Ну и чего будем делать?

– Свалим или еще подождем?

И тут Маргаритка поняла: Альбертик прибежал сам по себе. А участники акции – сами по себе. К тому же ей показалось, что она знает того, кто послал на мобильный телефон ревнивому кудряшу фотографию его девушки, обнимающей Тарзана… Выходит, никакого Федьку она и не дождется. Потому что…

Вперед!

Маргаритка бросилась по дороге вслед за Тарзаном и вызвавшим его на дуэль Альбертиком. Вон они – заворачивают за автомобильную стоянку, где оставляют машины те, которым уже не хватает места на берегу, возле палаток. Дальше там, за этой стоянкой, – пустая безжизненная равнина. Никто туда не ходит. А уж с наступлением темноты тем более. Так что никто им там не помешает. Но даже если Тарзан успешно наваляет зарвавшемуся крутому Альбертику, никто этого, допустим, не увидит, а значит, в милицию жаловаться не побежит. Все равно Тарзан может опоздать на работу. И так уже вечер! А сколько драка будет продолжаться, интересно? Кто-то Тарзана должен был все-таки спасти от всего этого. Или хотя бы напомнить о времени. И показать, что он не один, что у него есть друзья. А не только поклонники красоты.

Но этого сделать было некому.

Кроме разве что одной храброй девочки.

Ведь храбрую девочку осенило!

– Тетя Маша, а пойдемте со мной на минуточку! Это недалеко! Очень надо, очень! – увидев хозяйку игуаны, совершенно неожиданно появившуюся откуда-то из-за «Шатра», закричала Маргаритка.

Она так и не знала, добрая или злая эта тетенька, невероятно похожая выражением лица на свою питомицу. Отзывчивая она или вредная… Но все равно бросилась ей наперерез.

– Что такое? – удивилась Мария.

Удивилась и игуана, дернувшись у нее в руках и уставив свои странные круглые глаза без ресничек на Маргаритку.

Лопоча быстро-быстро, девочка заговорила о чуде местного значения – прекрасном Тарзане. Которого собирались бить. Совершенно, конечно же, ни за что.

– А мы поможем. Мы испугаем! – и Маргаритка, не решаясь брать тетю Машу за руку (вдруг игуана как куснет!), подпихивала ее в спину.

Тетя Маша взволнованно согласилась. И они быстро двинулись к стоянке.

По дороге Маргаритка узнала, что игуану зовут Чарли. Что он не ядовитый, конечно же. И кусаться не привык. Чарли в знак согласия с этим утверждением медленно закрывал свои кожистые глаза. И, кажется, понял, что ему предстоит сыграть сейчас роль смертельно ядовитого, злобного и чрезвычайно неуравновешенного ящера.

Глава 9 Спасение побережья от особо опасного Тарзана

– Не надо! Вы чего – охренели? Я пожалуюсь на то, что вы на меня эту гадость натравливаете!!!

Так кричал Альберт, придавленный коленом Тарзана к земле. Кричал, а что ему оставалось: из рук склонившейся над ним Марии на него смотрел, не мигая и оскалив рот с мелкими, частыми и острыми зубами, некусачий артист Чарли. Иногда Чарли еще перебирал лапками – и казалось, что он готовится к прыжку. Вот Альберт и вопил…

Да, Маргаритка, Мария и Чарли опоздали. Хоть женщина и девочка бежали довольно быстро. К этому моменту Тарзан с легкостью и даже, видимо, с удовольствием скрутил и уложил на землю своего обидчика. Пытался объяснить ему что-то относительно того, что же на самом деле в кафе произошло, но Маргаритка и тетя Маша, крича, как разгневанные богини мщения эринии, подскочили к нему.

Мария, рассердившись на то, что кто-то решил напасть на предмет ее мечтаний – восхитительного Тарзанчика, для профилактики все-таки разыграла перед поверженным злодеем сцену с натравливанием на него ящера.

Когда благородный Тарзан отпустил побежденного Альберта, тот, загипнотизированный взглядом игуаны, все еще стоял на месте. Хотя бежать надо было, и поскорее. Но Маргаритка спросила у него:

– А кто вам фотографию-то на телефон прислал?

– Да мужик один из нашего лагеря… – махнул рукой Альбертик.

– Какой? – и Маргаритка назвала фамилию Игорька. Ведь если не он такой безумный стукач, то, может быть, папа его?

Но Альбертик отрицательно замотал головой. И сообщил совершенно незнакомую фамилию.

– Он мне так и написал: «Веду репортаж с места событий», – продолжал Альбертик, смущаясь. – Ну, я и побежал.

Они даже забратались с Тарзаном. И вся компания побрела к месту скопления народа у кафе.

Тетя Маша тоже простила Альбертика и рассказала, что Чарлик на самом деле не ядовитый и не кусается, что он единственный ее друг и близкое существо в жизни. С ним она приезжает на морское побережье и проводит весь курортный сезон. Позируя с отдыхающими, Чарли зарабатывает им с тетей Машей на жизнь. После этого рассказа Альбертик осмелел и попросил подержать странную животинку. Чарли сел ему на руку, взобрался на плечо. Совершенно бесплатно тетя Маша щелкнула его несколько раз все тем же злосчастным вестником – мобильным телефоном со встроенной фотокамерой. Снялся Альберт и с Тарзаном. После чего обнял и признался, как он завидует его красоте.

Тарзан, то есть Алексей Маняшкин, чуть не взвыл. Но посмотрел на часы в мобильном телефоне Альбертика, извинился и помчался в «Шатер» – за бесценным чемоданчиком с инструментами.

Маргаритка во весь дух припустила за ним. Ведь возле «Шатра» его поджидала опасность – разъяренные женихи. Тарзан, услышав о них, беспечно отмахнулся от Маргаритки. Которая теперь мчалась за ним следом.

Да разве Тарзана догонишь?..

Но она догнала. Потому что возле входа в «Шатер» его, естественно, остановили.

– И куда же мы идем? И куда так стремительно? – преградив Тарзану путь, заявили ребята. Которые, стало быть, все это время куковали возле джипа.

– И кто же это нас там ждет?

– И куда это мы такие красивые, да без охраны?

Маргаритка еще издалека увидела, что у Тарзана начались проблемы. И на этот раз одной игуаной, пусть даже необыкновенно агрессивной и даже бешеной, от них не отмахнуться.

Эх, хорошо бы сейчас вдруг появился отряд бесстрашных всадников, чтобы Федька, верхом на подлом, но удивительно красивом Сливе возглавил этот самый отряд, который с ходу бросился бы на помощь Тарзану! Пусть даже в этом отряде найдется смирная лошадка и для Игорька – если только он, конечно, пожелает принять участие в такой непродвинутой акции. А вдруг Игорек придумал кое-что покруче – и уже вертолет какой-нибудь спасательный по Интернету вызвал?

Так мечтала Маргаритка, тяжело дыша, приближаясь к «Шатру». Но никаких всадников, никакого вертолета, конечно же, не наблюдалось. Были только Тарзан и ребята.

– Ты куда рвешься, я не пойму? – подходя к Тарзану, лениво протянул один из них. – Тебя наши девчонки ждут?

– С чего ты взял? – Маргаритка услышала, что Алексей говорит совершенно спокойно. Молодец…

Малый задал какой-то совершенно не тот вопрос и получил вполне резонный ответ. Дальше нечего было спрашивать. С чего взял-то, правда? Подслушал разговор?

Поэтому все даже как-то растерялись.

– Как же ты нас достал… – спас положение все тот же малый. И такое, правда, на лице замученное выражение скроил. Маргаритка даже усмехнулась.

– А это кто? Девушка, что ли, твоя? – услышав ее легкий смешок, посмотрели на Маргаритку участники операции по спасению побережья от особо опасного Тарзана.

– Вроде как я ее уже с ним видел. Вчера…

– Ой, как интересно! Девушка Тарзана! Ну-ка, посмотрим…

И вот тут Тарзан сделал глупость. Маргаритка в этом полностью была уверена. Он оглянулся, ища ту, которую назвали его девушкой. Увидел, что это Маргаритка, которую тут же схватили за руку и втянули в круг. И взволнованно заговорил:

– Нет, нет, вы что! Это же малолетка! Это моя… Родственница, да! Не трогайте девочку, пусть идет по своим делам. Слышишь, иди к родителям. Все нормально.

Но Маргаритка, не зная теперь уже, правильно ли она делает, обхватила Тарзана за талию и, крепко сцепив руки, заявила:

– Да не пойду я никуда… Я с тобой тут буду.

– У нас взрослые разговоры, понимаешь? – произнес Тарзан. Теперь у него в голосе чувствовалось волнение.

– Ну и ладно… – упрямо буркнула Маргаритка.

– Нет, ну вы посмотрите – Тарзан и его обезьяна Чи-чи-чи! – показывая на Тарзана и Маргаритку пальцем, загоготал один из ребят.

– Не Чи-чи-чи – а Чита! – поправил приятеля другой.

Ребята захохотали.

– Вот чтобы мы тебя с твоей Читой здесь больше не видели. На этом вот пляже. Понял? – когда немного стих гогот, заявил, обращаясь к Тарзану, видимо, здешний самый главный.

Маргаритка подумала: ну что сказать Тарзану в этой ситуации? Взвизгнуть: «Да что я вам сделал?» Они тут же начнут расписывать, чем именно он им не нравится. Заявить: «Да пошли-ка вы куда подальше!» Не пойдут ведь… Оправдываться – что он не пристает к их девушкам? Что он просто живет здесь?.. Начать биться в истерике с воплями: «И зачем же я такой красивый? И пошто терплю страдания от своей неземной привлекательности?» Фигня, все фигня… Что же скажет сам Тарзан?

В этот момент к дверям кафе подошло несколько человек – так что группе бойцов пришлось сдвинуться, освободив дорогу. А Тарзан так ничего и не говорил. Маргаритка все-таки очень мешала ему.

– В общем, если у вас есть ко мне какие-то претензии, я готов выслушать, – раздался голос Тарзана. Маргаритка даже вздрогнула. – Сейчас инструменты свои из кафе заберу. И давайте – излагайте.

– Ты ж сейчас сбежишь от нас… Или хочешь, чтобы за тебя девки заступились, – хмыкнул кто-то из ребят. Но его свои же одернули.

Маргаритка увидела, что в этот момент Тарзану очень захотелось немедленно треснуть умнику в репу. Но он все-таки сдержался.

– Я с тобой пойду, – заявил другой парень. – Давай, в темпе.

Тарзан попытался разомкнуть Маргариткины руки. Но она вцепилась в него мертвой хваткой. И так с ним в «Шатер» и отправилась.

– Тарзан, ты к нам? – воскликнули девушки, увидев Алексея.

Но Тарзан улыбнулся, помахал им, поднял с пола свой чемоданчик. И вместе с Маргариткой повернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагал к выходу. Парень, что их сопровождал, что-то прошептал своей подружке, которая в недоумении подскочила к нему.

А Тарзан кого-то высматривал в кафе – поэтому так не спеша брел к выходу.

«Ищет, кто может ему помочь? – предположила Маргаритка. – Но кто? Как?» Ей, конечно же, очень хотелось бы, чтобы героический Тарзан в одиночку справился с группой разъяренных парней. Тогда бы вообще было лучше, чем в самом приключенческо-романтическом фильме. Искать чьей-то помощи все же нельзя – это снижает героический пафос персонажа. Но то персонаж – а то жизнь! И побитого Тарзана будет очень жалко. Но зато он останется цел и невредим – а это главное! В фильмах же бьются не по-настоящему, а тут может до смертоубийства дойти… Поэтому пусть Тарзан ищет помощи, пусть! Кто-нибудь, сообразите же! Помогите ему!

И тут оказалось, что Тарзан искал… всего лишь Маргариткину тетку! Потому что, проходя мимо двери, ведущей на кухню, Тарзан окликнул ее. И тетя услышала.

– Заберите Маргаритку, пожалуйста! – попросил он. – Она мне мешает. Я с ребятами погулять хотел, нечего ей с нами…

Таких умоляющих глаз Маргаритка не видела никогда! Тарзан просил ее, именно умолял покинуть его! Он беспокоился за нее, Маргаритку! Не хотел подвергать опасности. Вот и сдавал тетке, вот и «жаловался»…

– Маргаритка, пойдем, – потребовала тетя. – А говорила, мне помогать будешь… Иди, не мешай Алексею…

И она дернула девочку к себе.

Но и Маргаритка беспокоилась за Тарзана.

– Хорошо, – покладисто кивнула она. Отпустила руку Тарзана. И понуро отправилась на кухню.

Глядя ей вслед, любой бы поверил, что девочка послушно исполнила волю тети. Тарзан и поверил. А потому быстро и решительно зашагал к выходу из кафе.

Но Маргаритка тоже мчалась к выходу. Только служебному. Пробежав по крохотному, заставленному коробками помещению и едва не поскользнувшись на вечно жирном полу, девочка выскочила на улицу. И только бедная тетя ее и видела.

Маргаритка не знала, что битва за Тарзана приобрела широкие масштабы. Пока она обегала «Шатер», возле джипа, в который уже набились борцы за освобождение побережья от вредоносной личности, собрался народ. Это девушки выскочили из кафе и требовали оставить красавца в покое. Они не давали затолкать Тарзана в машину, громко кричали и махали руками. А потому дядя Сева выбежал на улицу и предложил громогласной толпе идти разбираться куда-нибудь от кафе подальше.

К тому же к джипу подошел Альбертик. Он тоже предлагал простить Тарзана за то, что он Тарзан. Девушки его горячо поддерживали.

Один из ребят даже обиделся на это до такой степени, что бросил своей подружке: «Ну и оставайся со своим Тарзаном, а я больше с тобой встречаться не буду. Вещи из палатки завтра заберу…» – и широкими шагами удалился в соседнее кафе. Где вскоре устроился за хорошо освещенным столиком в окружении большого количества пивных бутылок и незнакомых девчонок.

Маргаритка, прыгая за спинами взрослых парней и девушек, приглядывалась к Тарзану. Он не мог вырваться из этого безумного круга. Алексей изо всех сил делал вид, что спокоен, но на самом деле безнадежное отчаяние читалось на его лице. Которое было сейчас еще красивее, чем когда-либо.

Наверное, это не укрылось от взоров других людей. Тарзан напоминал настоящего Тарзана, запертого в клетку цивилизованными любителями всего «прекрасного и экзотического». Его и мучить особо никто не собирался, но и отпускать было жалко. И с интересами этого самого Тарзана считаться никто не хотел. Может быть, по большому счету просто не верили в то, что он настоящий? А не игрушечный…

У Маргаритки быстро-быстро билось сердце. Его удары ощущались даже в голове. Даже через пятки ног девочки, стоявшей неподвижно, в землю, казалось, ударяло: «Бум-бум, бум-бум…» И она вокруг тоже ритмично сотрясалась.

«Крикнуть, чтобы отпустили его? – лихорадочно думала Маргаритка. – Но так вообще будет казаться, что он сам за себя постоять не может! Тарзан, ну постой как-нибудь за себя!!!»

Но было понятно другое: не милиции он боится, не драки. Тарзан просто НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАТЬ! Ему надо уйти, конечно, отсюда. Но для этого он должен попросить, видимо, чтобы его отпустили. Видимо…

Всю жизнь, получается, красота мешала Алексею. То, за что бьются люди в спортзалах, институтах пластической хирургии, массажных и косметических салонах, что стараются улучшить одеждой, драгоценностями и прочим up-great, – ему приносит только страдания. Надо же, оказывается, за красотой можно не заметить человека! А он человек – этот добрый и хороший Леха Маняшкин! И потому нечего на него пялиться, как на жильца кунсткамеры! Ведь девушки, что его защищали, на самом деле видели в нем все ту же игрушку и отстаивали таким образом права на нее. Во всяком случае так казалось Маргаритке. Обойдутся…

Ведь в борьбе за человека все средства хороши! Да!

И Маргаритка, локтями расталкивая толпу, бросилась к Тарзану.

Так что помощь к нему шла с трех фронтов.

– Покусает! Сейчас игуана вас покусает! Отойдите! – держа ощерившегося Чарлика в вытянутых руках, тетя Маша шла к Тарзану с правого фланга.

А с левого…

Он все-таки появился!

Конь Слива как будто родился разгонять демонстрации – он умело распихивал окружающих, обдавая особо брезгливых слюнями, фыркал прямо им в лица (и при этом удивленно-невинно улыбался, злодей), крутил головой и даже с металлическим хрумканьем щелкал зубами. Словом, к Тарзану Федька и Игорь пробрались беспрепятственно.

Маргаритка облегченно вздохнула и остановилась.

Остановилась и тетя Маша со своим длиннохвостым уродцем в руках. И теперь она выглядела самой смешной – решительная, разъяренная. А вокруг все тихо…

Потому что дальше-то что? Что теперь делать Тарзану? Взгромоздиться на спину Сливы третьим и уматывать отсюда возвышенным галопом? Но это же не жизнь – все время убегать от своих проблем.

Тарзан должен сказать речь! Или принять какое-то кардинальное решение. Чтобы все всё поняли и угомонились. Так подумала Маргаритка. Именно такое поведение было бы естественным для столь романтической личности – загадки побережья, прекрасного Тарзана.

Но Тарзан этого не делал. Он смотрел на брата, смотрел на окруживших его людей – и молчал. А все, точно на артиста, замершего посреди сцены, смотрели на него. И тоже чего-то ждали. Ждали, что игрушка заговорит? Что выкинет нечто забавное?

Маргаритка готова была заплакать. Наверное, сейчас все девушки разочаровываются в Тарзане. Или нет? А наоборот, он им кажется проще и понятнее? Как узнать?

Девочка перехватила взгляд Федьки. Федька сидел неподвижно и только теребил в руках повод. Из-за его плеча выглядывал Игорек.

Молчание затягивалось…

– Девушки, чья это визитка? – в самый неожиданный момент раздался голос Тарзана.

Тарзан поднял над головой руку с зажатой в ней небольшой бумажкой. Маргаритка ее узнала – конечно, это координаты питерской чернобровки. Девушки оживились – и их толпа колыхнулась. Но пока никто не признавался, чья это визитка. Или хозяйка не узнавала свою вещь, или была очень осторожна – мало ли что этот странный молодой человек выкинет?

– Я даже не знал, что как дурак тут по пляжу отсвечиваю. – Все-таки Тарзан говорил речь! – Мне казалось, что каждый живет, как хочет. Вы хотите – и приезжаете сюда. Я хочу – и купаюсь там, где и когда мне нравится. И прихожу на пляж тогда, когда мне хочется. И в чем хочется. И вообще… я понял, пацаны, вашу просьбу, – продолжал Тарзан. – Без проблем, могу на этом пляже не появляться. Ну а что изменится? Вы лучше, что ли, от этого станете? Нет – вы такие же останетесь, как и были. Так что чем мне угрожать, лучше бы собой занялись… К тому же – вот вы ко всяким красавцам из журналов и из телевизора своих девчонок не ревнуете? Нет. Или если какой-то известный артист вдруг на пляже появится, а к нему ваши подружки помчатся, вы же не пойдете всей толпой его бить? Не пойдете. А меня можно – потому что я вроде как никто. И почему-то представляю для вас угрозу. Кстати, вон Альберт – он хоть один на один драться предложил, как нормальный пацан. А вы…

– Умница! – воскликнул кто-то в толпе.

Маргаритка оглянулась и поняла: это Маша, «фото с игуаной».

– В общем, девушка, заберите свою визитку. – Тарзан снова помахал над головой карточкой. – Она мне не пригодится. Потому что я сам какой-нибудь ход найду. Наверное, все дается человеку специально. И я, выходит, должен быть каким-нибудь артистом – раз мне такая внешность досталась. Вдруг в моей комплектации к красоте еще и актерский талант идет, а я просто пока об этом не знаю. Вот и посмотрим. А если не артистом, то буду моделью. И уж постараюсь стать моделью хорошего человека, обещаю… Так что разбираться со мной можете приходить в любое время – хотите, когда я стану знаменитым и буду подмигивать вам с каких-нибудь обложек. Тогда наверняка придется обращаться к моему личному агенту или секретарю. А хотите прямо сейчас записывайтесь в очередь набить мне лицо, которое я пока не застраховал на много-много миллионов.

Ребята засмеялись. Один, за ним второй, третий. Хихикнули девчонки. И тут одна из них – Альбертикова подружка, имитировавшая недавно страдания по отсутствию красоты, пробралась к Тарзану.

– Прости, – шмыгнув своим на самом деле очень симпатичным носом, сказала она и дотронулась до Тарзановой руки.

– Прости, правда, – неожиданно поддержал ее низкорослый, почти квадратный, но от того особо борзый и активный предводитель недавней операции по борьбе с Тарзаном. Он хлопнул Тарзана по спине, пожал плечами и улыбнулся.

Подошла питерская журналистка, предложила визитку ей не возвращать, а все-таки оставить на память. Вроде того – сам-то сам, но будете у нас в Питере, обращайтесь…

Слива не выдержал пафоса и заливисто заржал. Ну не мог циничный конь спокойно видеть, как разводят подобные сантименты.

Собравшиеся захохотали – теперь уже дружно и с облегчением. К Тарзану стали подходить один за другим его бывшие враги и мучители, говорили что-то хорошее, предлагали помощь.

Маргаритка издалека наблюдала за Тарзаном, который был хорошо виден в свете большого фонаря, что зажгли возле кафе. Он правильно выбрал – если действительно не врет. Пусть его красота достанется всем – пусть видят ее на экранах, страницах журналов и рекламных щитах. Спокойная радость сияла на его славном лице, блестели глаза, светлые волосы, кое-как стянутые резинкой, выбились и падали на плечи. Красивый голос, мужественные жесты, выразительная мимика, как будто бы многократно отрепетированная у зеркала. Сколько всяких эмоций за это время отразилось на лице Тарзана – и как по-разному все они выражались! Кажется, он действительно создан быть артистом!

Маргаритка смотрела на Алексея и любовалась. Ну надо же, а она, балда, мечтала, чтобы он стал ее парнем, мечтала о каких-то гламурных, тусовочных глупостях – как они с Тарзаном танцуют, как все девушки завидуют… У него своя жизнь. И обязательно найдется такая девушка, которую Тарзан полюбит и которая полюбит его.

Глава 10 Гламурная тусовка

– Ну что, все в порядке? – раздалось у нее над ухом.

И тут же возле Маргаритки – пум! – свалился с неба Игорек. Конечно, ни с какого он не с неба свалился, а со Сливы. Который подошел к девочке совершенно неслышно. И даже аккуратно куснул за плечо. Типа – «Привет, а вот и я!»

Маргаритка схватила Сливу за наглую морду, принялась ее гладить. Конь довольно пыхтел и снисходительно косился.

Вслед за Игорьком с седла сполз Федя. Он ничего не говорил, только улыбался. Для него выступление брата было большой неожиданностью. Но то, как он выступил, Федору явно понравилось.

Все трое плюс Слива стояли и смотрели, как Тарзан в окружении поклонников нового типа усаживается в джип – ребята предложили добросить его до города. Ведь на работу! Водитель фуры Леха опаздывал на работу!

– Все в порядке! – крикнул ему брат. – Будь аккуратнее!

– Постараюсь, командир! – махнул рукой Тарзан.

Машина тронулась. Провожающие с криками принялись махать Тарзану вслед, кто-то даже побежал за джипом. Возле входа в кафе осталась только тетя Маша. Прижимая к груди своего безобразненького Чарлика, она беззвучно плакала.

– Тетя Маша, пойдемте купаться! – предложила неожиданно для самой себя Маргаритка. – Федя, Игорь, пойдемте?

Девочка взяла хозяйку игуаны под руку. И они вместе с мальчишками двинулись к темному пляжу.

Игуана не купалась. Купалась тетя Маша, а Чарлика держал оставшийся на берегу Игорь. Которому нечего было делать в темной воде – не видно ведь ни фига, Игорь не любил чувствовать себя неуверенно. Хорошо, что Маргаритка не стала презирать его за это – за физическую слабость, снобизм или «московские понты», как обычно о таких ребятах говорили. Все разные: Тарзан такой, Федька другой, а Игорь – вот такой! Так думала о нем Маргаритка. И на душе ее было легко и весело.

Маргаритка и Федька бултыхались возле Сливы, который как вошел в море по грудь, так, монумент несчастный, и остановился. Бил мордой по воде, отпихивал от себя ребят, которые пытались на него взобраться. В общем, веселился. Забралась на него почему-то именно подплывшая тетя Маша – и Слива, кажется, не собирался ее скидывать.

– Видите, вы ему понравились, – крикнул из воды Федька. – Значит, вам скоро обязательно повезет! Слива такой, знаете, вещий конь!

«Вещий конь» подтвердил эти слова громким ржанием. Изловчившись, Маргаритка выпрыгнула из волны прямо ему на спину. И Слива тоже смилостивился, скидывать не стал.

– Ну, всем будет счастье! – крикнул Федька.

Наконец они вернулись на берег. В свете дальних кафе-шатров пляж хорошо просматривался, так что Игоря с Чарли они нашли быстро.

– Какая хорошая зверюга! – воскликнул он, придерживая забравшегося к нему на плечо Чарлика.

Слива снисходительно фыркнул: конечно, самая лучшая зверюга на свете – это он, но пусть и эту мелочь рогатую-хвостатую похвалят.

Тетя Маша, которая обычно ходила по пляжу с застывшим выражением лица, молчаливая и невозмутимая (а потому все время напоминавшая Маргаритке своего питомца), сейчас оживилась и принялась рассказывать Игорю, как ухаживать за игуанами, что они любят, что едят и чем их можно развлекать. Тот слушал внимательно и задавал очень дельные вопросы.

В конце разговора они даже условились, что встретятся в своей родной Москве, и тетя Маша поможет Игорю купить такого же маленького игуанчика у ее знакомых игуанозаводчиков.

Сначала они отправились провожать Марию и Чарлика до автобуса. Чарли юркнул в кожаную сумку, которая служила ему фургоном для перевозок, в сопровождении Сливы вся компания добралась до поворота – и скоро подошел маленький автобус-маршрутка. Тетя Маша улыбалась и махала ребятам, пока автобус не скрылся из вида.

Затем довели до палаточного городка Игоря.

– Увидимся завтра? – спросил он у Маргаритки.

– Конечно!

– А то мы уже через пять дней уезжаем…

– Я вам завтра утром молоко и лаваш принесу.

– Спасибо…

– Это моя работа, Игорек. – Маргаритка улыбнулась.

– Да, да, конечно… Ну, Федор, и тебе счастливо! – Игорь протянул Федьке руку.

– Бывай.

Маргаритка, Слива и Федька вернулись на пляж и медленно направились вдоль кромки воды. Их путь лежал к речке, которая неподалеку впадала в море. Нужно было помыть Сливу – конь-эстет не любил, когда на его теле оставалась морская соль.

Волны стали выше и как-то резвее. Они звонко шлепались на береговую гальку, с шипением расползались по ней, и их снова утягивало в морскую толщу.

– А Леха молодец, да? – шагая среди бурлящих волн, обратился Федька к Маргаритке.

– Молодец, конечно! – отозвалась девочка. – Он будет звездой, я уверена! Хватит ему уже тут у нас прозябать, фуры с продуктами найдется кому водить.

– Это да – я на его место скоро заступлю, – ответил Федька. – Не, ну как их всех замкнуло, когда Леха им сказал! Ха, думали, он прямо дурачок!

– Да какой же он дурачок…

– Ну, это только мы с тобой знали. А теперь все, все! – Федя очень гордился братом.

Приятно шлепая ногами по теплой мелкой гальке и еще более теплым, булькающим пузыриками волнам, они дошли, наконец, до крохотной каменистой речки. Слива охотно позволил себя помыть, что Маргаритка и Федька в четыре руки и сделали. Предстояла дорога к конюшне. Маргаритка позвонила тете с Федькиного мобильного (у смышленого Феди были сохранены телефоны всех Маргариткиных родственников, мало ли…). Так что теперь девочку ждали уже дома. Плохая из нее сегодня получилась помощница. Но Маргаритке не хотелось ни за что себя корить. Ведь этот день оказался таким необыкновенным, таким важным для многих людей…

– Слушай, а я все-таки очень смешной? – неожиданно спросил вдруг после долгого молчания Федя.

– В смысле? – Маргаритка удивилась.

– Ну, я все такой же противный «Федя – съел медведя»? – Федор даже остановился и пристально посмотрел в лицо Маргаритке. Как будто она обычно всегда врала ему, а сейчас Федя хотел, чтобы она сказала непременно правду.

– Да перестань. Ты – хороший, – честно ответила Маргаритка.

И вдруг поняла, что сказала самую что ни на есть правду. Федор действительно был хорошим, нужным и надежным. Может быть, именно для нее. Ну и еще, конечно же, для брата своего замечательного.

Маргаритка даже головой замотала, настолько мысль, пришедшая к ней сейчас, оказалась ясна, что даже додумывать ее не надо. Ведь долгое время она была уверена, что братья Маняшкины – это практически один человек. Одному хочется помогать, любоваться им, гордо вышагивать рядом, хвастаясь людям знакомством с ним. А другое воплощение этого же самого человека, наоборот, само старалось прийти на помощь, само предлагало взять на себя решение Маргариткиных проблем. И ей было все равно, какое оно, это воплощение, на вид. А оно – в смысле съевший медведя Федя, оказывается, своего внешнего вида очень стесняется. Правда, и почему Федору не досталось и сотой доли Тарзановой красоты?

Маргаритка присмотрелась к Федьке. Черты лица, кстати, у них с Тарзаном очень даже похожи. И похожи голоса. Хоть у Тарзана голос низкий, приятно-мужественный, а у Федьки какой-то так себе – и не детский, и не взрослый. Но голос-то еще изменится, может, даже лучше станет. А внешность-то, внешность? Можно предположить, что Алексей стал таким мускулистым от ежедневного длительного плавания. Но Федя тоже плавает хорошо, быстро и качественно. Он сам говорит, что его пузо, накачанное жиром, хорошо держит его на воде, не дает сильно погружаться. Отсюда и скорость плавания увеличивается. Но на изменение внешнего вида это не влияет.

А как на лошади Федька замечательно сидит! Как ездит прекрасно! И дерется – Маргаритка несколько раз в жизни видела это. И почему жир не заменяется мышцами? Почему природа так к Федьке несправедлива?

И вот тут-то Маргаритка поняла, почему так недовольны были сравнением с Тарзаном отдыхающие парни… «Ну это же не самое главное! – хотелось ей крикнуть Федьке, перед этим встряхнув его как следует. – Ты же ведь такой хороший, хороший, хороший!»

Девочке показалось, что душа ее прямо загорелась – так сильно хотелось ей выразить все то, что она чувствовала сейчас по отношению к Федьке. Хотелось сказать, что пусть он, пожалуйста, ни о чем таком не волнуется! Что он самый главный ее друг, если это ему важно…

Но Федор (сколько же Маргаритка могла молчать, пока обдумывала все это!..) тут сам заговорил:

– Блин, да чего я тебя своей фигней напрягаю! Ты не думай, я не жалобщик какой-нибудь! Все у меня нормально. А то еще подумаешь, что я тоже в школу моделей мечтаю поступить. Давай, садись, поехали.

Он решительно подхватил Маргаритку под локти – и ей пришлось подпрыгнуть, чтобы усесться в седло. Тут же Федька запрыгнул сам. Слива неторопливой рысью двинулся по дороге.

Но оба – и Маргаритка, и Федя, поняли, что вместе, как раньше, ехать им уже не хочется. Не сговариваясь, они соскользнули со спины коня и пошли по разные стороны.

– Ты обиделась? – наконец, первым подал голос Федька.

– Да на что обижаться-то?..

– Я просто очень завистливый, – вздохнул с той стороны корпуса Сливы Федька. – То ты с этим Мухаметдиновым… То с Игоречком любезничаешь. А на днях я вообще подумал, что тебе на самом деле Леха нравится. То вообще…

– Ну не говори еще, что влюбился, – зачем-то сказала Маргаритка.

– Да не скажу, конечно… Делать мне больше нечего. – Федор остановил Сливу, обошел его со стороны головы и встал возле Маргаритки. – Не знаю, как там влюбляются, но если ты отсюда уедешь, то я это… очень расстроюсь.

– Почему я уеду-то?

– Леха вон уедет…

– Ну он-то по своим делам уедет. А у меня дела здесь. Школа, работа. Да и чего я оправдываюсь?!

– Да и не оправдывайся! – Федька улыбнулся.

Маргаритка посмотрела на него – хороший какой все-таки человек! Все понятно – он специально такой «немодельной» внешности, чтобы она, Маргаритка, не зазнавалась. Внешность-то и правда для человека не главное!

– Как же хорошо, Маняшкин, что ты такой дурак! – не чувствуя последовательности в своих словах, но все равно улыбаясь от всей души, сказала Маргаритка. И обняла Федора. Как смогла. Получилось очень похоже на то, как президенты разных стран на потеху журналистам обнимаются. Ну да какая разница?

Потому что вслед за этим Маргаритка немедленно рассказала Федору, что она думает о его внешних и внутренних качествах. Что до этого думала, то сейчас и выложила.

Даже в темноте южной ночи, только местами разбавленной светом придорожных фонарей, было видно, что лицо Федьки становится все спокойнее и спокойнее. Как будто отпускает его что-то, давно не дающее покоя.

– Ты все-таки человек, Маргаритка! – наконец, произнес он. – А я как барышня кисейная, гламур-блин-тужур, тоже мне… Все, не буду я завидовать, раз такое дело. Тем более родному брату! А то прямо три дня завидовал – просто заколебался! Это очень тяжело…

Слива выразил недовольство затянувшейся стоянкой. Он хотел в родной денник, ведь уже спать пора, уснул бычок!

Маргаритка забралась в седло – сварливым учительским голосом припомнив вредному животному, как он ее днем не пускал. Федор взял Сливу под уздцы. И вся компания быстрым шагом двинулась к конюшне. Очень хотелось поговорить – столько всего нужно было обсудить. Начиная с того же светлого будущего Тарзана. Которое ребята за время пути распланировали на пятьдесят лет вперед: с немедленным наступлением славы и успеха, с перечислением ролей, которые он мог бы сыграть, и названий журналов, обложки которых он мог бы украсить фотографиями своего восхитительного лица…

Глава 11 Дно небесное

День выдался жарким, хлопотным и нервным. С утра Маргаритке пришлось выручать из пучины морской бабку Мухаметдинову. Пляж разделяла на две части гряда камней, уходящая в море. Между ними можно было пройти, но прибой заливал в них, так что торговцы всегда были вынуждены идти между камнями по колено в воде. С утра на море было большое волнение, вода резво моталась между камнями туда-сюда, так что старая, высушенная солнцем и временем бабка-кукурузница, ступив в воду, подхватив юбку и поднимая над головой сумку с товаром, не справилась с управлением и бултыхнулась вниз. Хорошо, что Маргаритка шла вслед за ней. Она оставила корзинку на пляже, бросилась к бабке, вокруг которой качались на волнах резиновые шлепанцы и жизнерадостно-желтые початки кукурузы. Скоро бабулька – явно бывшая кавалерист-девица, потому что ну таким откровенным колесом были выгнуты ее старые ноги, со своим мокрым товаром бросилась на «базу». Маргаритка смотрела ей вслед и думала, будет ли она в таком возрасте работать, с трудом, как бабка Мухаметдинова, таскаясь по пляжу на кривых ногах? В том, что они у нее покривеют, она была уверена – езда на вредном коне Сливе обязательно чем-нибудь подобным обернется.

Впрочем, к возможной кривизне своих ног Маргаритка относилась спокойно. Красота – не ее рабочий инструмент.

На пляже было яблоку негде упасть. Даже Лялечка – маленькая принцесса-затворница Лялечка, и то приехала вместе с мамой и своими неизменными няньками-приживалками. Они расположились под большим тентом, кем-то натянутым для них еще с самого утра. И вот теперь там, под этим экологически выверенным тентом, Ляля принимала воздушные ванны. А мамки-няньки за этим наблюдали. Маргаритка с удовольствием пообщалась бы с бедняжкой, той было явно скучно. Но не могла – товар ее продавался хорошо. Поэтому при первой же возможности Маргаритка командировала под тент Игорька, познакомила Лялину маму с московским курортником, велела Игорю развлекать замученного родней человека и убежала. Скоро к тенту, по Маргариткиной же наводке, потянулись торговцы сладкой ватой, малиной-черникой, фруктами и кукурузой – словом, всеми полезными продуктами. Няньки-приживалки попросили пива и креветок. Маменька только успевала расплачиваться. Активный отдых семьи был в разгаре.

Маргаритка брела с корзиной и улыбалась сама себе. Сейчас можно было даже не кричать «Покупайте папиросы, бравые матросы!». Ее «трубочки» вместе с остальными товарами и так расходились на «ура». Девочка смотрела на море – блестящее под солнцем нестерпимо ярко, весело и изо всех сил. Как будто это у него, у моря, был отпуск, который кончался, а потому нужно было изо всех сил постараться и отдыхать как можно активнее. Там, в морской дали, с визгом ссыпались с желтого «банана» люди, одетые в специальные непотопляемые жилетки. Вот они один за другим вновь взгромоздились на развлекательное надувное изделие, взревел мотор лодки – и она примчала их к берегу.

– Ну что, Маргаритка, прокатимся? – как всегда, неожиданно услышала она. И почему все знакомые – даже поросенок Слива, ухитряются подходить к ней неслышно и гаркать на ухо?

Маргаритка усмехнулась и обернулась – это Игорек к ней подошел.

– На «банане»-то?

– Ну, на той круглой штуковине. – Игорек махнул рукой в сторону «плюшки», которую осаждали отдыхающие.

Маргаритка прищурилась и посмотрела на «плюшку». Тарзан, гламур, мечты. Да бестолковые какие-то мечты-то. Не те…

– Игорь, слушай, а тебе что важнее: добрые дела или чтобы твои желания исполнялись? – спросила Маргаритка.

– И то, и другое, – тут же ответил Игорь.

– А тогда прокатись лучше с Лялечкой. Ее одну, или даже со мной, все равно не пустят. А с парнем, думаю, в самый раз.

Игорь улыбнулся.

– Это не потому, что я от тебя отмазываюсь, – улыбнулась и Маргаритка. – Просто я-то свободный в принципе человек. Я еще накатаюсь. А Лялечка… сам понимаешь. Устрой человеку радость.

Игорь кивнул.

– Интересная ты девчонка. Мы, наверное, больше никогда не увидимся. Я потому что вряд ли сюда еще когда-нибудь приеду – родители все-таки устали от палаточного романтизма. Да и ты меня забудешь.

– Не забуду.

– Забудешь. И это нормально, правда. У тебя столько перед глазами курортников будет мелькать. – Игорь снял очки и вытер ладонью вспотевшее лицо. – А я тебя не забуду. Знаешь, почему? Потому что на тебя глядя… Да, и еще глядя на Федьку твоего, я понял, как это – вести себя достойно. Правда, уметь вести себя достойно – очень важно. Мало кто это умеет.

– Да ладно тебе… – хотела отмахнуться Маргаритка. Но тут же исправилась. – Спасибо, на самом деле. Спасибо.

К Маргаритке, вернее, к ее корзинке, подошли отягощенные избытком денег и веса дамочки, принялись выбирать сласти. И Игорь отошел от нее.

А через некоторое время появился возле «плюшечников». Мама Лялечки, сама Лялечка и молодая распаренная то ли родственница, то ли нянька топтались поблизости. С ахами-охами Лялечку нарядили в специальный жилет, усадили в надувное плавсредство и накрепко пристегнули – она слабо пискнула, когда мама самолично как можно туже, а значит, безопаснее, затянула на ней ремень. Игорек устроился рядом. Мотор лодки заревел, мама вскинула фотокамеру и принялась снимать опасный номер, совершаемый ненаглядной доченькой. И «плюшка» унеслась в море.

Медленно опускался на берег воскресный вечер. То, что он именно опускается, явственно ощущалось – особенно тружениками пляжного сервиса. Он, душный и тяжелый, словно ложился им на плечи, давил, заставляя опустить уставшее тело на землю, отдохнуть, расслабиться. Еще сияло над морем ярко-оранжевое солнце, можно еще валяться и валяться на пляже. Но уже потянулись от берега прочь машины с местными номерами – пора было по домам тем, кто приехал из окрестностей к морю на выходные.

Так что у бредущего по дороге Тарзана было множество зрителей.

Да, он снова, одетый в свои затрапезные шорты, напоминающие набедренную повязку, шел к морю. Маргаритка увидела его издали. Потому что ждала.

Уже уехала Лялечка со своей стражей-свитой. Игорь написал ей все свои координаты, и теперь Интернет, который ей никто не мог запретить, в доли секунды мог связать затворницу с ее новым другом. Она увозила с собой много-много снимков, сделанных фотокамерой: и с игуаной Чарликом, и с Игорьком и Маргариткой, и на всех пляжных аттракционах. Куда Лялечку готовили родители и почему не давали нормально жить – было неизвестно. Но Маргаритка верила, что ее славная подружка обязательно вырвется из дворцового плена, зачем-то придуманного ей отцом и матерью.

А сейчас только Игорь стоял рядом с Маргариткой и ждал Тарзана. Вот он подошел – будущий исполнитель ролей самых гордых, красивых и отважных героев. Сказал ребятам: «Привет!»

Все трое уселись возле самого прибоя. Маргаритка держала в руках корзинку с одиноким пирожным «Персик», которое перекатывалось туда-сюда, теряя сахарную обсыпку.

Сидели и просто смотрели в морскую даль. Тарзан отдыхал.

А Федьке не удалось подойти незаметно. Маргаритка увидела его в нескольких шагах от себя.

– Вальтер в порядке, – сказал он. – Нога не болит. Завтра выйдет работать. Леха, поедешь кататься?

– Ага, – ответил Тарзан.

– А ты еще не уезжаешь? – обратился Федька к Игорю. – Нет? Тогда тоже вечером приглашаю.

Купать коней – славное занятие, достойно завершающее день. Как Маргаритка любила это!

– А я на Сливе, ладно? – обратилась она к Федьке. – Так хочется приручить эту лошадь педальную.

– Он тебя любит. Просто вредничает, – улыбнулся Федька. – Для поддержания имиджа.

– Понятно…

– Ну что – тогда до завтра? – поднимаясь, улыбнулся Тарзан Маргаритке и Игорьку.

– Счастливо тебе!

Тарзан вошел в высокие, разгулявшиеся под вечер волны – сильные, бодрые, бороться с которыми доставляет такое удовольствие! Весь пляж наблюдал за тем, как, широко взмахивая мускулистыми руками, прекрасный Тарзан уплывает в море. Скоро он затерялся в блистающем под лучами солнца водном просторе – не видна была уже его светлая голова среди бегущих из далекого далека к берегу волн.

– А он мне вчера про ту свою драку рассказал, – все еще глядя вслед брату, произнес Федор. – Ну, за что он в милиции на учете.

Игорь понимающе кивнул. Маргаритка повернулась к Федьке.

Ей вдруг показалось, что она хочет услышать какую-нибудь историю, закольцовывающую всех знакомых в общую композицию. Например, что девушкой, из-за которой подрался Алексей с тем гнусным типом, была тетя Маша. Ведь она совсем не старая, просто так сложилось на пляже среди торговцев и увеселителей – тетя Клава, тетя Маша… Она, например, влюблена в Тарзана, тот в нее – нет, об этом узнал побитый тип, обсмеял, за что и получил в дыню от благородного Тарзана. После этого случая девушка завела себе игуану – фотомодель-уродца, и стала приезжать на Длинный пляж, втайне любоваться фотомодельным красавцем Тарзаном и надеяться, что любовь еще быть может…

Но нет. Все оказалось просто. На обычной дискотеке Алексей всего лишь пригласил на танец девчонку, которая полвечера пристально смотрела на него и даже подмигивала. Пригласил целых два раза. А когда девушка направилась приглашать его сама, откуда-то появился ее кавалер, до этого на дискотеке ни Тарзаном, ни кем-то еще из его знакомых не замеченный. И начал возмущаться – особенно после того, как девушка отмахнулась от него и потащила Леху танцевать медленный танец. Дальше схема была обычной – обиженный кавалер вспылил, посреди танца кинулся на Тарзана, ударил по лицу свою подругу. Драка выкатилась на улицу. Девушка, оказавшаяся приезжей отдыхающей, покинула город, а Тарзаном и побитым мстителем, который был из местных, занялась милиция. С тех пор Алексей Маняшкин не ходит на дискотеки и старается не попадаться на глаза девушкам.

Не попадаться, как известно, ему не удавалось.

История все равно была романтическая – Маргаритка примерно так ее себе и представляла. Ну конечно – при чем тут может быть какая-то тетя Маша, трогательно некрасивая и сама похожая на игуану? Хотя, вот если бы Тарзан и правда в Машу влюбился, было бы здорово. Не специально, конечно, влюбился… А если бы вдруг?.. Наверняка необыкновенная красота Тарзана перейдет и на нее, скромную некрасавицу Машу – ведь когда есть любовь, происходят самые разные чудеса! Может, сказать ему об этом? Ну да зачем вмешиваться – все у них случится само собой. Или не случится. Все-таки во взрослой жизни все происходит сложнее и труднее, чем казалось Маргаритке, которой очень хотелось, чтобы всё у всех, и особенно у любимых ею людей, было хорошо!

– А в Москву-то Алексей поедет? На артиста или на модель учиться? – спросила Маргаритка.

– Поедет, – кивнул Федька. – Сказал, сезон закончится – и рванет.

– Так ведь он опоздал! В театральные училища начинают набирать весной. А экзамены в середине лета, – резонно заметил Игорь.

– Ну так, может, курсы какие-нибудь подготовительные… – предположила Маргаритка. – Во всех институтах есть подготовительные. У нас в городе всего лишь филиал финансовой академии, и то эти курсы есть. Значит, и при театральных институтах должны в Москве быть.

– Леха разберется, – улыбнулся Федор. – А нет – я к нему приеду. Я там всех артистов-режиссеров на уши поставлю.

– Я у родителей спрошу, – сказал Игорек. – У них имеются какие-то богемные знакомые. Я позвоню, когда что-то узнаю. Телефоны же ваши у меня есть.

– Есть…

Трое подростков стояли на берегу моря, и было им очень-очень хорошо. То ли от сознания того, что они, еще маленькие, еще не совсем полноценные граждане, участвуют в судьбе взрослого человека. Конечно, он, Тарзан, не пропадет и без них, но быть поддержкой ему, дивному божьему чуду, казалось приятным, нужным и единственно правильным. Это сближало и наполняло души Федьки, Маргаритки и Игорька, неожиданно примкнувшего к этой странной компании, весомой значимостью.

То ли просто был хороший и теплый ранний вечер, с моря дул веселый ветер тревог и приключений, и потому все на свете казалось важным и нужным.

А где-то там славный Тарзан все плыл и плыл, пытаясь нагнать уходящее солнце. Много метров водной толщи было под ним – далеко до морского дна. А над ним – вообще не было дна небесного, лишь только ясная и прекрасная бесконечность.