Густв Эмр

Охотники з пчелми

I. Встреч н Дльнем Зпде

После открытия богтых приисков в Клифорнии и н реке Фрейзер Северня Америк вступил в эру процветния. Цивилизция рспрострнялсь столь стремительно, что вскоре не остлось и след от роскошного буйств мерикнских степей, способных порзить вообржение поэт.

Свой первозднный вид здесь сохрнил только одн стрн, удивляющя и своими контрстми и грмонией одновременно, где под неусыпным оком творц соседствуют бескрйние зеленые рвнины и безмолвные песчные пустыни.

Эт стрн, которой еще не коснулся зступ переселенцев, нзывется Дльним Зпдом. Тм по-прежнему господствуют индейцы, рзъезжющие н тких же неукротимых, кк они сми, мустнгх; здесь они у себя дом; они охотятся з бизонми и дикими лошдьми, воюют между собой или с белыми охотникми, отвживющимися вторгнуться в последнее прибежище крснокожих.

В 1858 году, 27-го июля, три чс спустя после зход солнц, некий всдник н великолепном мустнге ехл вдоль берег реки Вермехо, которя, проделв восьмидесятимильный путь по пустыне, сливется с рекой дель-Норте.

Всднику в кожном костюме мексикнских охотников н вид было лет тридцть. Высокий, стройный и грциозный с изящными мнерми. Гордое и мужественное лицо его носило печть мужественности, внушвшее увжение и симптию.

Его голубые глз, густые белокурые кудри, выбиввшиеся из-под широких полей шляпы, мтовя белизн кожи делли его непохожим н мексикнц и нводили н мысль, что он родился не в жрком климте Мексики.

Человек этот, был необычйно мужествен и беспредельно отвжен. Под тонкой и почти прозрчной кожей его холеных рук тилсь невероятня сил.

Человек этот сидел, откинувшись в седле, и скорее всего, дремл, дв волю своему мустнгу ступть неторопливо, остнвливясь пожевть пожухшую н солнце трву.

Место, где нходился всдник, предствляло собой довольно обширную рвнину, рзделенную н две почти ровные чсти рекою Вермехо с крутыми склистыми берегми. Рвнин эт был спрв и слев обрмлен широкой грядой холмов, постепенно переходящих в горы с высокими вершинми, покрытыми снегом.

Несмотря н действительную или мнимую рсслбленность или дремоту, всдник время от времени открывл глз и, не поворчивя головы, бросл вокруг себя оценивющий взгляд. Ни один мускул н его лице не выдвл тревоги, впрочем, весьм естественной в стрне, где ягур считется длеко не смым опсным вргом человек.

Путешественник или охотник продолжл свой путь все ткже медленно, с беззботным видом. Он отъехл шгов н пятьдесят от склы, возвышвшейся, подобно чсовому, н берегу Вермехо, когд оттуд вышел человек, вооруженный длинноствольным крбином. Он несколько минут смотрел всднику вслед, потом проворно вскинул крбин и выстрелил.

Всдник покчнулся в седле и повлился н землю, зстыв в неподвижности.

Испугння лошдь поднялсь н дыбы и помчлсь во весь опор к лесу, покрыввшему отроги гор, вскоре исчезнув в его густых зрослях.

Срзив тк ловко свою жертву, убийц снял шляпу и вытер пот со лб.

— Черт побери! — рдостно воскликнул он. — Кжется, н сей рз я прикончил этого дьявол. Видно, я попл ему в смый позвоночник. Вот это выстрел! Интересно, что скзли бы эти дурки, которые уверяли, что он колдун и что мне удстся убить его, если только я зряжу крбин серебряной пулей?! Ну, слв Богу, я честно зрботл сто песо! Нконец-то мне повезло! Д будет блгословенн Дев Мрия з покровительство, которое он мне окзл! Я не премину вырзить ей мою признтельность. — С этими словми незнкомец снов зрядил крбин.

— Д, — продолжл он, опускясь н трву. — Сколько же я з ним гонялся! Ндо взглянуть убил я его или только рнил. Нет! А вдруг я нклонюсь нд ним, он возьмет и удрит меня ножом! Я не тк глуп. Лучше подожду д выкурю пок пхитоску. Если через чс он будет лежть тк же неподвижно, знчит, все, подох. Мне некуд торопиться, — прибвил он со зловещей улыбкой.

И вполне успокоившись, он вынул из крмн тбк, свернул смокрутку и с удовольствием зкурил, искос поглядывя н неподвижно лежщее тело в нескольких шгх от него.

Незнкомец был рост несколько ниже среднего, но ширин плеч и крепкие руки свидетельствовли о незурядной силе. Лоб вдвленный, кк у хищных зверей, длинный, похожий н клюв хищной птицы, нос нвисл нд громдным ртом с тонкими губми, обнжвшими острые, неровные зубы; серые, мленькие и косые глзки придвли его физиономии зловещее выржение.

Человек был одет кк охотник прерий в кожные штны с поясом, высокие моксины и куртку из лосиной кожи с длинной бхромой. Обоюдоострое мчете, вдетое в железное кольцо н левом боку, и туго нбитя сумк, висевшя н првом плече н ремне из бизоньей шкуры; н земле рсстелено пестрое, яркой рсцветки индейское серпе.

Между тем минуло уже полтор чс, убийц, куривший пхитоску з пхитоской, все не решлся подойти к поверженному всднику, лежвшему неподвижно с зкрытыми глзми.

Убийц не спускл с него глз все это время, но тот оствлся неподвижным. Нд ним же нчли кружить стервятники, по мнению убийцы, привлеченные смертью. Огненный диск солнц нвис нд смым горизонтом, пор было решться взглянуть н мертвец. Убийц неохотно поднялся.

— Ну, — пробормотл он, — уж теперь-то он должен быть мертв. Пойду, посмотрю. Однко буду помнить об осторожности. — И вынув из-з пояс острый охотничий нож, чиркнул лезвием по кмню и, удостоверившись, что все в порядке, решился нконец приблизиться к лежвшему по-прежнему неподвижно всднику.

В диких прериях действовло неписное првило, именно, смый кртчйший путь от одного пункт до другого — обходной. Вот и незнкомец, вместо того чтобы пойти нпрямик, стл зходить со стороны, двигясь осторожно, то и дело остнвливясь, чтобы убедиться, что его жертв мертв. Н всякий случй он держл нготове нож и дже не исключл возможности поспешно ретировться. Но эти предосторожности окзлись ни к чему. Всдник не проявлял ни млейшего признк жизни. Тк что убийц успокоился.

Уперев руки в бок, он смотрел н мертвец, лежвшего ничком.

— Д, безусловно, он мертв, — скзл он себе. — Жль, это был хрбрый человек. Никогд бы я не осмелился срзиться с ним в открытом бою. Но честный человек должен держть слово. Мне зплтили, и я обязн был отрботть зрботок. Стрнно, почему же нет крови? Должно быть, он излилсь внутрь. Тем лучше для него, меньше пришлось стрдть. Однко для большей верности воткну-к ему нож в спину. Хотя и тк ясно, что он не оживет. Но ведь мне зплтили, тех, кто плтит, обмнывть нельзя.

После этого убийц опустился н колени и уже собрлся знести нд ним нож, кк вдруг мнимый мертвец мгновенно вскочил и бросился н своего убийцу, схвтил его з горло и, опрокинув нвзничь, уперся коленом в грудь. Зтем выбил у него нож, прежде чем тот успел опомниться!

— Сделйте одолжение, миго, успокойся! — скзл всдник нсмешливым тоном.

Но кк бы быстро и неожиднно ни произошло только что случившееся, незнкомец-убийц слишком привык к подобным случйностям, потому быстро обрел обычное хлднокровие.

— Ну, миго, — продолжл всдник, — что ты скжешь н это?

— Я скжу, что ты искусно притворился, — ответил тот с усмешкой. — Ты по этой чсти большой умелец!

— Может быть, — соглсился тот. — Я проявил хитрость, достойную тебя.

— Пожлуй, дже превзошел меня. Я думл, однко, что зстрелил тебя. Это стрнно, — добвил он, кк бы рссуждя см с собой. — Они были првы, это я дурк. В другой рз возьму серебряную пулю, тогд уж все будет нверняк.

— Что ты бормочешь?

— Ничего.

— Ты что-то скзл.

— А ты что, непременно хочешь знть?

— Если спршивю, знчит хочу.

— Я скзл, в другой рз возьму серебряную пулю.

— Для чего?

— Для того, чтобы убить тебя.

— Чтобы меня убить? Ты что совсем сошел с ум? Неужели ты думешь, что я тебя отпущу?

— Нет, не думю, тем более что в этом случе ты сделл бы большую ошибку.

— Потому что вы хотите меня убить?

— Д, и кк можно скорее.

— Стло быть, вы очень меня ненвидите?

— Я? Нисколько!

— Тк для чего же вм меня убивть?

— Честный человек должен держть слово. Всдник пристльно посмотрел н него и здумчиво покчл головой.

— Гм! — продолжл он через минуту. — Обещете ли вы, если я н время вс освобожу, не попытться убежть?

— Обещю тем с большим удовольствием, что пребывть в ткой позе довольно утомительно и я желл бы ее переменить.

— Вствйте! — скзл всдник, поднимясь. Тот не зствил долго ждть и в мгновение ок был н ногх.

— Ах, кк хорошо окзться свободным, — скзл он.

— Непрвд ли? Теперь не желете ли немного побеседовть?

— Очень желю, кбльеро. Я могу извлечь немлую пользу из ншего рзговор, — отвечл он, клняясь с смой обезоруживющей улыбкой.

Врги сели рядом, кк ни в чем не бывло. Это одн из примечтельных черт мексикнского хрктер. Убийство у этого нрод стло нстолько обыденным, что нередко человек, чуть не лишившийся жизни, попв в искусно устроенную ему ловушку, спокойно и дже вполне миролюбиво пожимет руку человеку, вознмерившемуся его погубить, потому что не сегодня-звтр он см способен проделть то же.

Однко в днном случе всдник руководствовлся отнюдь не этими сообржениями, совсем иными, о которых мы узнем позже. При всем видимом простодушии он испытывл глубокое отврщение к рзбойнику, покусившемуся н его жизнь.

Что же ксется последнего, то спрведливости рди должны скзть, что он сожлел лишь об одном, что промхнулся, и мысленно обещл себе испрвить оплошность кк можно скорее.

— О чем вы думете? — спросил вдруг всдник.

— Я? Ни о чем, — ответил рзбойник с невинным выржением н лице.

— Вы ошибетесь. Я зню, о чем вы думете в эту минуту.

— О! Н этот счет позвольте вм скзть…

— Вы думете, кк бы меня убить, — резко прервл его всдник.

Рзбойник ничего не ответил, только пробормотл сквозь зубы:

— Экий демон! Он угдывет дже смые сокровенные мысли. С ним ндо держться нчеку.

— Готовы вы отвечть чистосердечно н мои вопросы? — продолжл через минуту всдник.

— Д, нсколько это будет для меня возможно.

— То есть когд вши интересы не зствят вс солгть?

— Сеньор, никто ничего не делет себе во зло. Никто не может принудить меня говорить дурно о себе смом.

— Это првд. Кто вы?

— Сеньор, — нчл рзбойник гордо, — я имею честь быть мексикнцем. Мть моя был индинк, отец — гвделупский кбльеро.

— Прекрсно, но я желю знть, кто вы.

— Ах, сеньор! — продолжл рзбойник тем плксивым тоном, к которому тк любят прибегть мексикнцы: — Я имел несчстье…

— А! Вы имели несчстье, сеньор… Ах, извините! Кжется, вы збыли нзвть вше имя?

— Оно вм ничего не скжет, сеньор, но если желете знть, извольте: меня зовут Тонильо эль-Споте, к вшим услугм, сеньор.

— Блгодрю, сеньор Споте. Теперь продолжйте, я вс слушю.

— Я перепробовл много ремесел з свою жизнь. Был и лепером, и погонщиком мулов, и мромером, и солдтом. К несчстью, я немножко вспыльчив. Когд рссержусь, я бывю легок н руку.

— Или тяжел, — с улыбкой зметил всдник.

— Это одно и то же. Тк что я имел несчстье подрезть пять или шесть человек, которые по неосторожности зтевли со мной ссору. Судья рзгневлся и, сочтя меня повинным в смерти шести человек, зявил, что я зслуживю виселицы. Тогд, поняв, что мои согрждне не понимют меня и цивилизция не способн меня оценить, я подлся в пустыню и сделлся охотником.

— З людьми? — усмехнулся всдник.

— Что же делть, сеньор, времен тяжелые, гренгосы плтят з череп с волосми по двдцть доллров; сумм подходящя, особенно когд терпишь нужду. Но я прибегю к ткому зрботку только в крйнем случе.

— А! Очень хорошо. Теперь скжите, вы знете меня?

— По слухм, но не лично.

— Имеется ли у вс ккя-нибудь причин ненвидеть меня?

— Я уже имел честь скзть вм, что нет.

— Тк зчем же вы хотели меня убить?

— Я хотел вс убить?! — вскричл рзбойник с искренним удивлением. — Ни в коем случе!

— Кк, негодяй, — скзл всдник, нхмурив брови, — вы осмеливетесь утверждть подобную ложь, когд вы уже четыре рз стреляли в меня из своей винтовки и вот дже сегодня…

— О, позвольте, сеньор! — с жром возрзил эль-Споте. — Это совсем другое дело. Я стрелял в вс, это верно, и, вероятно, еще буду стрелять, но, клянусь спсением души моей, у меня и в мыслях не было вс убивть. Фи! Я! Кбльеро! Кк вы можете тк дурно думть обо мне, сеньор?

— Зчем же вы стреляли в меня?

— Зтем, чтобы лишить вс жизни.

— И вы не нзывете это убийством?

— Вовсе нет, это просто был рбот.

— Кк это «рбот»? Этот негодяй сведет меня с ум, клянусь честью!

— Сеньор, честный человек обязн держть слово. Мне зплтили.

— Чтобы меня убить? — вскрикнул всдник.

— Именно, — ответил эль-Споте. — Вы понимете, что я обязн был отрботть полученные деньги.

Нступило минутное молчние. Очевидно, всднику довод рзбойник кзлся не столь убедительным.

— Хвтит, — скзл он через минуту.

— Я очень этого желю, сеньор.

— Вы, конечно, понимете, что вш судьб в моей влсти?

— Было бы трудно оспривть это.

— Хорошо. Тк кк, по вшему собственному призннию, вы стреляли с очевидным нмерением лишить меня жизни…

— Не могу этого отрицть, сеньор.

— Стло быть, убив вс теперь, когд вы у меня в рукх, я только воспользуюсь првом возмездия.

— Это совершенно спрведливо, кбльеро. Я должен дже признть, что, действуя подобным обрзом, вы поступите вполне зконно.

Всдник с удивлением взглянул н него.

— Итк, вы соглсны умереть? — спросил он.

— Хочу, чтобы вы поняли меня првильно, — живо возрзил рзбойник. — Я вовсе не желю умереть, совсем ноборот, но я игрок честный. Я проигрл, знчит, должен плтить, кк того требует спрведливость.

Всдник некоторое время рзмышлял.

— А если вместо того, чтобы воткнуть вм в горло нож, — скзл он нконец, — н что я имею полное прво, кк вы и сми признете…

Эль-Споте кивнул в знк соглсия.

— Если я возврщу вм свободу, — продолжл всдник, — кк вы будете себя вести?

Рзбойник печльно покчл головой.

— Повторяю, я лишу вс жизни. Честный человек обязн держть слово. Я не могу обмнывть тех, кто мне плтит, это подорвло бы мою репутцию.

Всдник рсхохотлся.

— Видимо, вм неплохо зплтили з мою жизнь? — спросил он.

— Д нет, но нужд зствляет мириться со многим. Я получил сто пистров.

— Всего-то? — презрительно воскликнул всдник. — Я думл, что стою дороже.

— Горздо дороже, тем более что здч эт трудня, но в другой рз я возьму серебряную пулю.

— Вы идиот, приятель. Вы не убьете меня никогд. Сегодняшний случй вс ничему не нучил. Я четыре рз слышл свист вших пуль, это мне ндоело. И мне зхотелось узнть нконец, кто в меня стреляет. Кк видите, это мне удлось.

— Это првд. Впрочем, может быть, вы не подозревли, что я нходился тк близко от вс. Всдник пожл плечми.

— Я дже не хочу спршивть, кто вс ннял. Возьмите, вот вш нож, он мне не нужен. Ступйте, я слишком презирю вс, чтобы бояться. Прощйте!

Говоря это, всдник встл и жестом, исполненным величия и презрения, велел рзбойнику уходить.

С минуту рзбойник пребывл в нерешительности, потом, низко поклонившись своему великодушному вргу, скзл голосом, слегк дрогнувшим от волнения:

— Блгодрю, сеньор. Вы лучше меня, но все-тки я вм докжу, что я не ткой негодяй, кк вы думете, и что во мне сохрнилось нечто человеческое.

Всдник только молч пожл плечми и пошел прочь. Рзбойник смотрел ему вслед с непривычным для него чувством печли и признтельности, придввшим его физиономии несвойственное ей выржение.

— Он не имел прв мне верить, — прошептл рзбойник. Читтель уже зметил его склонность к монологм. — Д, он мне не верит. Впрочем, кк же можно верить моим словм? Тем хуже! Тяжело будет, но честный человек обязн держть слово. Я ему докжу, что он еще меня не знет. В путь!

Утешившись этими словми, рзбойник вернулся к скле, з которой прежде прятлся, обошел ее, отвязл укрытую тм лошдь, вскочил в седло и усккл, бормоч с искренним восторгом:

— Ккой хрбрец! Ккя сильня нтур! Кк будет жль, если его убьют из-з угл, кк нтилопу! Ей-богу, я пострюсь, чтобы этого не произошло, не будь я Споте!

Он перепрвился вброд через Вермехо и вскоре исчез в высокой трве н противоположном берегу.

Когд нш хрбрый незнкомец удостоверился, что рзбойник уехл, он определил по отбрсывемой деревьями тени время и, внимтельно осмотревшись, издл длинный пронзительный свист, многокртно повторенный эхом.

Через несколько секунд послышлось отдленное ржние, потом почти срзу же быстрый топот копыт, похожий н отдленные рскты гром. Зтем совсем рядом зтрещли ветки, кусты рсступились, и взору ншего незнкомц предстл его великолепный мустнг.

Блгородное животное змерло н месте, сделло глубокий вдох, вытянуло шею и повело головой в рзные стороны, словно оценивя обстновку, потом рдостно бросилось вперед к своему хозяину. Животное смотрело н него вполне осмысленно, и тот лсково потрепл его по голове, рзговривя с ним, кк с человеком. Нконец, убедившись, что рзбойник действительно нет поблизости, он попрвил сбившуюся сбрую лошди, вскочил в седло и тоже посккл прочь. Но вместо того чтобы ехть вдоль берег Вермехо, он отпрвился в противоположную сторону, к горм.

Теперь нш незнкомец был совсем не тот, кким мы его увидели впервые, спокойно покчивющимся в седле, доверившись своей верной лошди. Теперь это был бдительный нездник, тщтельно вглядыввшийся в чщу лес, словно пытясь прозреть ее нсквозь. Слегк пригнув голову, он чутко прислушивлся к млейшему шороху, зряженную винтовку держл под рукой тк, чтобы иметь возможность немедленно пустить ее в ход, если возникнет ткя необходимость.

Человек этот был теперь совершенно неузнвем. Сцен, которую только что нблюдл читтель, был всего лишь одним из тех незнчительных эпизодов, которые повторялись н кждом шгу в пустыне, и не способн был всерьез его взволновть. Теперь же он устремлялся нвстречу действительно серьезной опсности.

II. В лесу

Итк, незнкомец въехл в густой лес, нчинвшийся н отлогих отрогх гор.

Америкнские лес совсем не похожи н лес Строго Свет. Здесь деревья рзных пород рстут вперемешку с обилием перелесков и полян, н которых в беспорядке громоздятся зсохшие деревья.

Чсто окончтельно или чстично зсохшие деревья оплетены линми, которые поддерживют их в горизонтльном положении. Лины же порой достигют толщины древесных стволов. Особенно восхитительно щедрое рзнообрзие листвы. Иногд в пустом стволе зсохшие листья, сгнивя, обрзуют нзем, и если туд попдют семен, то из них в положенное время появляется молодя поросль, зменяющя собой стрые деревья.

Природ словно желет сберечь эти стрые деревья от губительной силы времени, укрывя их от вершины до земли, кк плщом, серовтым мхом в виде широких фестонов. Мох этот, нзывемый испнской бородой, придет деревьям почти фнтстический вид.

Рельеф почвы в этих лесх весьм причудлив — от небольших возвышенностей и холмов до углублений с зстоявшейся водой, где обитют отвртительные ллигторы, копошщиеся в зеленой тине, в вонючем тумне, поднимющемся от воды, кружтся тучи комров. З лесом рсстилются безбрежные рвнины, однообрзие которых приводит в отчяние и нгоняет тоску. Реки, не имеющие нзвния, текут по этим неведомым просторм, унося черных лебедей, беспечно отдвшихся воле течения, между тем кк розовые флминго мелнхолично зстыли н берегу и лишь время от времени проворно суют нос в воду, чтобы поймть облюбовнную ими рыбешку.

Хотя прострнство для обозрения весьм огрничено, порой сквозь внезпно открывшийся просвет можно увидеть рзнообрзные кртины. Беспрерывный шум слышится в этих тинственных местх, величественные голос пустыни, торжественный гимн невидимых миров, созднных творцом.

Среди этих тинственных лесов обитют хищные звери и земноводные, которыми изобилует Мексик. Лес вдоль и поперек изрезны тропинкми, невесть когд проложенными ягурми и бизонми, кждя из которых неизменно ведет к водопою.

Горе смельчку, который отвжится без ндежного проводник вступить в сложный лбиринт громдных лесных мссивов. После нескончемых мук он рно или поздно сделется добычей хищных зверей. Сколько смелых первопроходцев бесслвно окончили здесь свои дни! Только побелевшие кости, нйденные у подножия дерев теми, кто шел по их следу, свидетельствовли о стршной учсти их предшественников, которя без сомнения угрожл и им.

Возможно, незнкомец был одним из тких путешественников. Он окзлся в лесной чще в ту минуту, когд солнце, зктившись з горизонт, уступило место ночному мрку, совершенно непроглядному в густых зрослях лес.

Слегк пригнув голову, нсторожив зрение и слух, незнкомец уверенно двиглся вперед по причудливым извивм звериной тропинки, след которой то и дело терялся в густой трве.

Уже несколько чсов ехл он, не змедляя бег лошди и все дльше и дльше углубляясь в лес. Он перепрвился вброд через много рек, преодолел глубокие оврги, и н всем пути его неизменно сопровождл рык ягуров и мяукнье тигровых кошек, словно следоввших з ним по пятм.

Его не тревожил близость хищников, он упорно двиглся вперед, хотя с минуты н минуту это стновилось все труднее, лес стновился все более и более неприступным. Кусты и низкорослые деревья исчезли, уступив место гигнтскому крсному дереву, столетним дубм и кедрм, мрчные ветви которых обрзовывли плотный нвес н высоте свыше двдцти пяти метров. Тропинк сделлсь шире и плвно поднимлсь вверх к невысокому голому холму.

Подъехв к подножию холм, всдник остновился и, не сходя с лошди, внимтельно огляделся по сторонм. Вокруг црил мертвя тишин. Голос хищных зверей зтихли вдли, слышлось только тихое журчние воды, просчиввшейся сквозь щели в скле и пдвшей с высоты трех-четырех метров. Темно-синее небо было усыпно миридми ярких звезд, и лун, плывущя среди белых облков, зливл серебряным светом холм, являвший собой порзительный контрст окружющей беспроглядной тьме.

Несколько минут незнкомец сохрнял неподвижность, прислушивясь к темноте, держ оружие нготове.

По-видимому убедившись, что вокруг все спокойно и ничто не нрушет ночной тишины, он хотел было сойти нземь, но Вдруг его лошдь нстороженно поднял голову, нвострил уши и несколько рз глубоко втянул в себя воздух. И почти мгновенно послышлся громкий треск ветвей, из-з деревьев совсем рядом со всдником выскочил великолепный лось, быстро пересек тропинку и исчез в темноте. Вскоре топот его копыт, едв ксвшихся земли, покрытой сухими листьями, зтих в лесной чще.

Незнкомец нпрвил лошдь вспять, к подножию холм. Он все еще внимтельно вглядывлся в лесные зросли, словно бдительный чсовой. Добрвшись до того мест, где он решил остновиться, незнкомец легко спрыгнул с лошди и, укрывшись з ней, вскинул винтовку н плечо и стл ждть.

Ждть пришлось не долго. Буквльно через несколько минут он рзличил шги нескольких человек, нпрвлявшихся к тому месту, где он нходился. Вероятно, незнкомец знл, кто эти люди, потому что вышел из своего укрытия, взял лошдь з узду и, опустив винтовку стволом к земле, уверенно нпрвился им нвстречу, хотя н губх у него мелькнул ккя-то неопределення улыбк.

Нконец ветви рздвинулись, и незнкомец увидел четверых мужчин, поддерживвших под руки едв держвшуюся н ногх женщину. И, кк это не удивительно в здешних крях, люди эти, судя по одежде и цвету кожи, белые, передвиглись пешком, у них не было лошдей.

Эти пятеро продолжли идти, не змечя присутствия незнкомц, который по-прежнему стоял неподвижно, следил з их приближением со смешнным чувством жлости и печли. Вдруг один из путников случйно поднял голову.

— Слв Богу! — рдостно воскликнул он по-мексикнски. — Нконец-то нм встретился человек, знчит, мы спсены!

Путники остновились, тот, кто первым приметил всдник, поспешно приблизился к нему.

— Кбльеро, — обртился он к всднику изыскннейшим обрзом, — позвольте просить вс о любезности, в которой обычно не откзывют в ншей ситуции: о помощи и покровительстве.

Всдник, прежде чем ответить, испытующе взглянул н незнкомц. Это был человек лет пятидесяти, с блгородными чертми и изящными мнерми. Хотя виски посеребрил седин, он был изящен и строен, в черных глзх читлся молодой здор. Изыскнный костюм и непринужденность обрщения свидетельствовли со всей очевидностью, что он приндлежит к сливкм мексикнского обществ.

— З несколько минут вы, кбльеро, совершили две серьезные ошибки, — ответил всдник. — Во-первых, вы подошли ко мне вплотную без всяких предосторожностей. Во-вторых, совершенно не зня меня, вы просите моей помощи и покровительств.

— Я вс не понимю, сеньор, — удивился мексикнец. — Рзве люди не должны помогть друг другу?

— В цивилизовнных стрнх — д, — с усмешкой продолжл всдник. — Однко в пустыне встреч с человеком почти всегд тит в себе опсность: ведь мы дикри.

Мексикнец не мог скрыть удивления.

— Итк, — скзл он. — Неужели вы не протянете руку помощи себе подобным и тем смым обречете их н погибель?

— Мне подобные, — возрзил всдник с язвительной иронией, — хищные звери. Между вми и мною нет ничего общего, уйдите и оствьте меня в покое.

— Хорошо, — ндменно проговорил мексикнец, — я не буду докучть вм более. Если бы дело кслось меня, я не стл бы просить вс ни о чем. Жизнь не нстолько мне дорог, чтобы я пожелл ее продлить способом, оскорбляющим мою честь, но с нми женщин, почти ребенок, моя дочь, которя нуждется в немедленной помощи и может умереть, если ткя помощь не будет ей окзн.

Всдник ничего не ответил и отвернулся, словно ему было неприятно продолжть рзговор. Мексикнец вернулся к своим спутникм, остновившимся у внешней кромки лес.

— Ну что? — спросил он, с беспокойством глядя н дочь.

— Сеньорит лишилсь чувств, — печльно ответил один из его спутников.

Мексикнец горестно вздохнул и несколько минут с волнением смотрел н дочь, потом вдруг, охвченный отчянием, побежл к незнкомцу. Тот уже сидел в седле, собирясь уехть.

— Остновитесь! — вскричл мексикнец.

— Чего вы еще от меня хотите? — спросил незнкомец. — Дйте мне уехть и блгодрите Бог, что нш неожидння встреч в этом лесу не возымел для вс неприятных последствий.

В этих згдочных словх тилсь угроз, которя не могл остться незмеченной мексикнцем. И все-тки он не унимлся.

— Невозможно, — горячо зговорил он, — чтобы вы были тким жестоким, кким хотите выкзть себя. Вы еще очень молоды и вше сердце не может быть столь бесчувственным и суровым.

Незнкомец рссмеялся кким-то стрнным смехом.

— У меня нет сердц, — сухо проговорил он.

— Зклиню вс именем вшей мтери, не бросйте нс!

— У меня нет мтери.

— Ну, тогд именем существ, которое вы любите более всего н свете.

— Я не люблю никого.

— Никого? — рстерянно повторил мексикнец. — Если тк, то я весьм сожлею, потому что вы должны очень стрдть.

Незнкомец вздрогнул, лихордочный румянец злил его лицо, но он тотчс же взял себя в руки.

— Теперь дйте мне уехть.

— Нет, прежде я должен узнть, кто вы.

— Кто я? Ведь я уже скзл. Хищный зверь, существо, имеющее человеческое обличье, но питющее ко всем людям лютую ненвисть, которую ничто и никогд не способно будет утолить. Молите Бог, чтобы вм впредь не довелось встретить меня н своем пути. Я кк ворон: один мой вид приносит несчстье. Прощйте!

— Прощйте! — печльно прошептл мексикнец. — Д сжлится нд вми Господь и д не нкжет он вс з вшу жестокость!

В эту минуту до мексикнц донесся голос дочери, хотя и слбый, но нежный и мелодичный, кк пение мерикнского соловья.

— Бтюшк! Мой добрый бтюшк! Где вы? Не оствляйте меня!

— Я здесь, здесь, дочь моя! — крикнул в ответ мексикнец и поспешил н зов дочери.

При звукх этого мелодичного голос незнкомец встрепенулся, в его голубых глзх сверкнул молния, по спине пробежл холодок, и он схвтился рукой з сердце, словно стрясь не дть ему выпрыгнуть из груди. Несколько секунд он пребывл в нерешительности, потом пришпорил лошдь и вскоре очутился рядом с мексикнцем.

— Чей это голос? — спросил он кким-то стрнным голосом, опускя руку н плечо мексикнц.

— Голос моей умирющей дочери, — в ответе мексикнц слышлся горестный упрек.

— Умирет! — прошептл незнкомец с волнением — Умирет он?

— Позвольте мне пойти к моей дочери.

— Бтюшк! Бтюшк! — продолжл звть девушк слбеющим голосом

Незнкомец выпрямился Лицо его вдруг приняло выржение непоколебимой воли.

— Он не умрет, — скзл он глухим голосом, — пойдемте.

Девушк неподвижно лежл н земле с зкрытыми глзми; лицо ее покрывл смертельня бледность, только слбое, прерывистое дыхние и свидетельствовло о том, что в ней теплится жизнь Окружвшие ее люди неотрывно глядели н нее с выржением глубокой печли, и крупные слезы орошли их згорелые щеки

— О! — вскричл отец, упв н колени возле девушки и осыпя ее руку поцелуями, смешнными со слезми. — Я отдм все свое состояние и сму жизнь тому, кто спсет мою дочь!

Незнкомец спрыгнул с лошди и несколько минут внимтельно глядел н девушку. Зтем обртился к мексикнцу.

— Ккя болезнь порзил девушку? — спросил он.

— Ах! Болезнь неизлечимя ее ужлил корлловя змея Незнкомец сурово нхмурил брови.

— Если тк, то он неминуемо погибнет, — скзл он глухим голосом.

— Погибнет? О, Боже! Нет, нет! Моя дочь! Моя любимя дочь!

— Д, если только Сколько времени прошло с тех пор?

— Нет еще чс.

Лицо незнкомц просветлело, но он продолжл молчть. Между тем сгрудившиеся вокруг него мексикнцы с тревогой и нетерпением ждли, что он скжет.

— Менее чс? Тогд ее еще можно спсти. Мексикнец облегченно вздохнул.

— Вы уверены в этом? — спросил он Незнкомец пожл плечми.

— Я ручюсь только в одном — сделю все возможное и дже невозможное, чтобы вернуть вм дочь.

— О, спсите ее! Спсите! — умолял несчстный отец. — Кто бы вы ни были, я буду блгословлять вс до конц своих дней!

— В этом нет никкой необходимости, — сухо скзл незнкомец. — Не рди вс попытюсь я спсти этого ребенк. Впрочем, кковы бы ни были причины, побуждющие меня к этому, я избвляю вс от ккой бы то ни было блгодрности…

— Вполне возможно, что вы говорите искренне, но я…

— Довольно! — резко оборвл его незнкомец. — Мы и тк уже потеряли много времени н пустые слов. Поспешим, пок не поздно.

Все срзу умолкли, незнкомец осмотрелся вокруг. Мы упомянули, что мексикнцы рсположились у кромки лес. Незнкомец стл рзглядывть деревья, окзвшиеся снружи, переходя от одного к другому, ищ ккое-то определенное и, видимо, не нходя Нконец он рдостно воскликнул, что ознчло — ншел! Достл из голенищ нож и, срезв ветку лины, поспешил к мексикнцм, с беспокойством следившим з ним.

— Возьмите, — скзл он одному из них, кзвшемуся пеоном, — снимите все листья с этой ветви и тщтельно изрубите их. Только поторопитесь, сейчс дорог кждя секунд

Пеон немедленно приступил к делу А незнкомец тем временем обртился к отцу девушки:

— В кком месте укус?

— Чуть ниже левой лодыжки

— Вш дочь смеля?

— Ккое это имеет отношение к делу?

— Отвечйте, время не ждет

— Бедняжк ужсно изнурен и очень ослбл.

— И все-тки придется делть оперцию.

— Оперцию? — с ужсом воскликнул мексикнец.

— Вы предпочитете, чтобы он умерл?

— А без оперции нельзя обойтись?

— Нет, к тому же мы и тк потеряли уже много времени.

— Тогд делйте. Д поможет вм Бог! Ног девушки ужсно рспухл и н месте укус приобрел зеленовтый оттенок.

— О! — пробормотл незнкомец. — Теперь держите девушку покрепче, чтобы я ее не порнил.

Незнкомец повелевл тк внушительно, что мексикнцы безоговорочно ему повиновлись. Он сел н землю, положил ногу девушки себе н колено и вооружился ножом. К счстью, лун светил ярко и все было видно, кк днем.

Незнкомец принял сосредоточенный вид и решительно, твердой рукой сделл крестовидный ндрез н месте укус. Девушк при этом громко вскрикнул и здерглсь всем телом.

— Держите же ее, рди Бог! — сердито взревел незнкомец, одновременно хлднокровно и с необычйной ловкостью выжимя из рны черную густую жидкость. — А теперь листьев! Листьев!

Пеон был тут кк тут. Незнкомец зжл листья в кулк и стл стртельно выжимть сок в рну, потом нложил листья н рну, подобно плстырю, и осторожно опустил ногу девушки н землю.

Едв сок лины попл в рну, девушк почувствовл облегчение, нервные спзмы прекртились, мло-помлу он успокоилсь и, прекртив сопротивление, зкрыл глз.

— Теперь можете ее не держть, — скзл незнкомец, — он уснул.

Действительно, рзмеренное, хотя и очень слбое дыхние девушки свидетельствовло о ее глубоком сне.

— Слв Богу! — восторженно воскликнул вконец исстрдвшийся отец. — Теперь ей ничто не угрожет, не првд ли?

— Д, — медленно проговорил незнкомец, — если не возникнет ккое-нибудь непредвиденное обстоятельство, опсться более нет основний.

— Но ккое необыкновенное средство употребили вы для исцеления моей дочери?

Незнкомец презрительно улыбнулся и, по-видимому, не собирлся отвечть, однко после некоторого колебния, быть может, поддвшись тйному тщеслвию, которое порой побуждет человек действовть вопреки его воле, он вдруг зговорил.

— Подобные пустяки приводят вс, жителей городов, в восторг, — скзл он с иронией. — Человек, вся жизнь которого прошл в пустыне, знет много ткого, о чем понятия не имеют обиттели вших великолепных городов, хотя они всячески стрются покзть нм, бедным дикрям, свое ложное знние, с единственной целью нс унизить. Природ не скрывет тйн от тех, кто беспрерывно, будь то в непроглядной тьме ночи или при свете дня, терпеливо и не впдя в отчяние от неудч, постигет ее тинственную грмонию. Великий Творец, создв эту огромную вселенную, выпустил ее из Своих могущественных рук только тогд, когд добро повсюду перевесило зло, поместив, тк скзть, противоядие рядом с ядом.

Мексикнец слушл со все возрстющим удивлением этого человек, который был для него згдкой и который кждую минуту предствл перед ним в новом свете.

— Но, — продолжл незнкомец, — гордыня и смондеянность делют человек слепым. Привыкнув все примерять к себе, вообржя, что все существующее в мире создно исключительно для его удобств, он желет познть тйны природы только тогд, когд они — тйны — могут сослужить ему добрую службу. Возьмем хотя бы вши нынешние обстоятельств. Место, в котором мы нходимся, низменное и болотистое, естественно, должно кишеть змеями, тем более что жгучие лучи солнц делют их буквльно бешеными. Однко мудря природ предусмотрительно одрил именно эти мест особой породой лины, нзывемой микния, которя служит ндежным лекрством от укусов змей.

— Я собственными глзми видел чудодейственное это средство. Но кким обрзом люди об этом узнли? Незнкомец охотно рсскзл:

— Лесной нездник однжды зметил, кк черный сокол, более известный здесь кк гвко, питющийся глвным обрзом змеями, вцепился в свою жертву, но, видно, не рссчитл силы: змея ужлил его. Тогд сокол, оствив змею, полетел к лине и стл клевть ее листья, нклеввшись вдоволь, сокол вернулся к своей жертве и продолжл сржться до полной победы. Лесной нездник был человек умный и знл по опыту, что животные, лишенные рзум, нходятся под особым покровительством Господ, и решил испробовть средство н себе.

— И он осуществил свое нмерение? — поинтересовлся мексикнец.

— Конечно, он дл себя ужлить корлловой змее, смой опсной из всех, но блгодря микнии укус окзлся не более опсным, чем укол колючки шиповник. Вот кким обрзом было нйдено это дргоценное лекрство. Но, — добвил незнкомец, вдруг переменив тему, — я исполнил вше желние и помог вшей дочери, он спсен. Прощйте. Мне пор.

— Прежде нзовите свое имя.

— К чему?

—Л хочу сохрнить в пмяти имя человек, которому до конц своих дней буду питть признтельность и блгодрность.

— Вы с ум сошли! Мне не к чему нзывть свое имя. Может быть, вы и без того слишком скоро узнете его.

— Хорошо, я не смею нстивть, невжно, ккие причины вынуждют вс действовть подобным обрзом. И не стну пытться искть встречи с вми, коль скоро вы этого не желете. Однко я хотел бы нзвть вм свое имя. Я — Педро де Лун. Хотя до сих пор я никогд не углублялся тк длеко в степь, мое поместье Лс-Норис де-Сн-Антонио нходится н грнице Деспоблдос, возле устья реки Сн-Педро.

— Я зню поместье Лс-Норис де Сн-Антонио. Его влделец по вшим городским меркм должен быть одним из счстливцев мир сего. Я вовсе не звидую вшему богтству, оно мне ни к чему. Теперь вы мне все скзли, не првд ли? Прощйте!

— Кк прощйте? Вы нс покидете?

— Конечно. Неужели вы думли, что я буду здесь с вми всю ночь?

— Я ндеялся по крйней мере, что вы доведете дело до конц.

— Я вс не понимю, кбльеро.

— Неужели вы бросите нс без всякой ндежды выбрться отсюд и мою несчстную дочь, которя погибл бы здесь без вшего учстия.

Незнкомец молч хмурил брови, изредк поглядывя н девушку. Чувствовлсь происходившя в нем внутренняя борьб. Он молчл, видимо не зня, кк ему поступить.

— Послушйте, — скзл он нконец прерывистым голосом, — я буду с вми откровенен. Я никогд не умел лгть. У меня есть неподлеку жлкя хижин, служщя мне жилищем, но поверьте, вм лучше остться здесь, чем следовть з мною.

— Почему? — удивился мексикнец.

— Я не обязн двть вм объяснения н этот счет, только, повторяю, послушйтесь меня и остньтесь здесь. Но, если вы непременно хотите следовть з мною, я противиться не стну, нпротив, буду вм ндежным проводником.

— Рзве нм угрожет опсность под вшим кровом? Я не могу предположить ткое. Гостеприимство в степи священно.

— Может быть. Я не скжу вм ни д, ни нет, решйте сми, только поскорее, потому что я спешу.

Дон Педро де Лун бросил горестный взгляд н дочь, потом, обернувшись к незнкомцу, скзл:

— Что бы ни случилось, я последую з вми. Моя дочь не может оствться здесь, под открытым небом. Вы спсли ее, я н вс полгюсь, укжите дорогу.

— Хорошо. Я вс предупредил.

III. Теокли

Кк мы видели, незнкомец основтельно колеблся, прежде чем предложить убежище дону Педро и его дочери, при том, что оствться в лесу ночью было опсно: в любую минуту они могли стть добычей хищных зверей. Когд же он все-тки н это решился, он поспешил немедленно покинуть это место, где произошл его встреч с мексикнцми. Теперь он с беспокойством оглядывлся по сторонм, взгляд его все чще и чще обрщлся к вершине холм, кк будто он стршился увидеть тм нечто ужсное.

Между тем девушк спл глубоким сном, столь целительным для нее после всего пережитого, и будить ее было нерзумно. Поэтому с помощью пеонов дон Педро незнкомец нрезл древесных ветвей, соорудил носилки и, устелив их листьями, нкрыл одеялми, чтобы молодой госпоже было удобно лежть. Когд все было готово, девушку очень осторожно подняли и уложили н носилки.

Из трех спутников дон Педро двое были пеоны, или слуги-индейцы, третий — упрвляющий поместьем.

Упрвляющий был ростом чуть выше среднего, широкоплеч, со слегк кривыми ногми от постоянной езды верхом, худощв — кости д кож, под которой отчетливо проступли крепкие мускулы. Человек этого, которому н вид было лет сорок пять, звли Лючино Педрльв, он был предн душою и телом своему господину, роду которого его предки служили почти двести лет.

Его дубленое солнцем и ветром лицо носило печть ум и деликтности, черные, широко открытые глз выржли энергию и отвгу. Дон Педро безгрнично доверял этому человеку, которого он считл скорее другом, нежели слугою.

Носилки должны были нести пеоны, дон Педро и Лючино шли по рзные стороны носилок, чтобы отстрнять ветви деревьев и лин. По молчливому знку незнкомц, восседвшего н лошди, процессия медленно пустилсь в путь.

Вместо того чтобы вернуться в лес, незнкомец продолжл двигться к холму, и вскоре они достигли его подножия, где нчинлсь узкя тропинк, плвно поднимвшяся вверх. Вот по этой тропинке и повел их незнкомец.

Мексикнцы следовли з ним н рсстоянии десяти или пятндцти шгов. Вдруг н повороте дороги, з которым уже исчез проводник, мексикнцы услышли пронзительный свист и невольно остновились, не зня, идти им вперед или возврщться нзд.

— Что это знчит? — прошептл дон Педро с беспокойством.

— Несомненно, тут что-то не тк, — ответил Лючино, с беспокойством оглядывясь по сторонм.

Но, кжется, ничто им не угрожло. Однко через несколько минут с рзных сторон откуд-то издлек донеслись точно ткие же свистки, очевидно служившие ответом н первый.

В эту минуту появился незнкомец. Лицо его было бледно, движения порывисты. Он пребывл в сильном волнении.

— Вы сми этого хотели, — скзл он. — Я умывю руки, что бы ни случилось.

— Скжите по крйней мере ккя опсность нм угрожет? — спросил дон Педро.

— Рзве я зню? — воскликнул незнкомец, с трудом сдерживя рвущийся нружу гнев. — Вм что, будет легче оттого, что вы узнете? Вы не хотели мне верить. Теперь просите помощи у Бог, потому что вы никогд не встречлись с ткой опсностью, которя нвисл нд вми теперь.

— Ну почему вы все время говорите згдкми? Ведь мы мужчины, в конце концов, и кк бы ни велик был грозящя нм опсность, мы сумеем встретить ее достойно.

— Вы сошли с ум! Рзве один человек спрвится с сотней. Вы неминуемо погибнете. Но вы должны винить в этом смого себя, вы сми зхотели войти в берлогу Тигровой Кошки.

— О! — вскричл мексикнец с ужсом: — Ккое имя вы произнесли?!

— Имя человек, в рукх которого вы сейчс окзлись.

— Кк! Тигровя Кошк, этот стршный рзбойник, н счету которого бесчисленные преступления, который постоянно держит в стрхе всю округу и нделен, кк говорят, дьявольским могуществом — это чудовище недлеко отсюд?

— Д, и предупреждю вс, будьте осторожны. Вполне возможно, что он сейчс нс слышит, оствясь невидимым и для вс и для меня.

— Это уже не имеет знчения! — воскликнул дон Педро. — Моя несчстня судьб теперь во влсти этого демон, и мне нечего больше бояться, потому что он безжлостен и моя жизнь больше мне не приндлежит.

— Откуд вы это знете, сеньор дон Педро де Лун? — услышл он нсмешливый голос.

Мексикнец вздрогнул и невольно попятился нзд.

Тигровя Кошк, прыгя с проворством животного, имя которого он носил, сктился с вершины высокой склы, нвисшей нд тропинкой, и легко приземлился в двух шгх от мексикнц.

Воцрилось нпряженное молчние. Дв человек, стоявшие лицом к лицу с горящими глзми и стиснутыми зубми, с любопытством рзглядывли друг друг.

Мексикнец впервые воочию видел этого стршного человек, нводившего ужс н всю округу вплоть до смых отдленных селений вот уже тридцть лет. Мы в нескольких словх опишем внешность этого человек, которому суждено сыгрть вжную роль в ншем повествовнии.

Тигровя Кошк был высок и широкоплеч, руки и ноги с сильно рзвитыми мускулми, при том что лучшя половин его жизни миновл, свидетельствовли о незурядной силе. Длинные волосы, белые кк снег, в беспорядке рссыплись по плечм и сливлись с покрыввшей грудь ткой же седой бородой. Широкий и открытый лоб, глз с пронзительным взором из-под нвисших бровей. Короче, у него был внешность типичного обиттеля пустыни, высокого, сильного, величественного и неумолимого. Хотя лицо его от постоянного пребывния н солнце и н ветру сделлось кирпичного цвет, в нем безошибочно угдывлсь приндлежность к белой рсе.

Костюм его предствлял собой нечто среднее между костюмми мексикнцев и крснокожих, то есть, хотя он носил шерстяную полостую нкидку, его моксины, ярко изукршенные рзноцветными стеклышкми и погремушкми, свидетельствовли о приндлежности к индейцм, обычям и обрзу жизни которых он следовл уже двно. Широкий нож, топорик, мешок с дробью и пороховниц были прилжены к кожному поясу, крепко стягиввшему его бедр.

И что особенно удивляло, тк это орлиное перо, воткнутое в волосы нд првым ухом, кк будто этот человек выкзывл притязние н роль нчльник индейского племени. Нконец, в руке у него был винтовк с изящной серебряной нсечкой.

Вот кк выглядел человек, которого и белые охотники и крснокожие прозвли Тигровой Кошкой.

И внешность его вполне опрвдывл это имя, тем более если считть достоверными ходившие о нем слухи. Однко мы не стнем длее рспрострняться об этом стрнном человеке. Мы убеждены, что крсноречивее всяких слов рсскжут о нем последующие события.

Опрвившись от рстерянности, вызвнной внезпным появлением Тигровой Кошки, дон Педро холодно ответил:

— Вы, кжется, знете меня лучше, чем я вс. Однко, если спрведлив половин слышнного мною о вс, я должен предположить, что со мной вы поступите тк же, кк обычно поступете со всеми несчстными, попдющими вм в руки.

Тигровя Кошк нсмешливо улыбнулся.

— А вы боитесь?

— Лично я не боюсь, — презрительно ответил дон Педро.

— А эт девушк? — продолжл Тигровя Кошк, кивнув в сторону носилок.

Мексикнец вздрогнул, смертельня бледность покрыл его лицо.

— Вы не ведете, что говорите. Дже ярость свирепых индейцев смягчется при виде слбой женщины.

— Но ведь городские жители считют меня свирепее крснокожих и дже хищных зверей, — скзл Тигровя Кошк опять с усмешкой.

— Достточно, — ндменно возрзил дон Педро. — Если я, несмотря н серьезные предостережения, имел безрссудство отдться в вши руки, делйте со мною, что хотите, но избвьте меня от необходимости слушть вши речи.

Тигровя Кошк нхмурился, с досдой удрил винтовкой по земле, пробормотв что-то невнятное, однко почти тотчс же лицо его приняло свое обычное бесстрстное выржение, и совершенно спокойным тоном он скзл:

— Помните, в смом нчле ншего рзговор, который вм тк не нрвится, кбльеро, я спросил вс, откуд вы это знете?

— Ну что же? — спросил мексикнец, удивленный ткой стрнной переменой в своем собеседнике.

— Я повторил эту фрзу не зтем, кк вы, может быть, предполгете, чтобы вс поддрзнить, просто, чтобы выслушть вше откровенное мнение о себе.

— Я полгю, что мое мнение вс мло интересует.

— Может быть, более, чем вы думете, поэтому прошу вс, отвечйте.

Мексикнец с минуту молчл. Тигровя Кошк не сводил с него пытливого взгляд.

Что же ксется охотник, который вопреки собственной воле соглсился служить проводником дону Педро, то он с любопытством следил з происходящим. Прекрсно зня хрктер Тигровой Кошки, он ничего не понимл и только мысленно предствлял себе тргедию, которой неизбежно кончится притворное его добродушие. Дон Педро же совсем инче оценивл происходящее. Возможно, он ошиблся, но ему слышлсь искренность в голосе собеседник.

— Если вы непременно того желете, — скзл он, — извольте, я отвечу вм откровенно. Я думю, что сердце вше не столь жестоко, кк вы стретесь покзть, и что в душе вы испытывете от этого горечь, потому что, несмотря н гнусные поступки, в которых вс обвиняют, вы воздержлись от многих жестоких злодеяний, несмотря н безжлостную свирепость, которую вм приписывют.

Тигровя Кошк сделл нетерпеливое движение.

— Не прерывйте меня, — живо продолжл мексикнец. — Я зню, что поступю опрометчиво, но вы требовли от меня откровенности. В большинстве случев счстливя или несчстливя судьб человек звисит от него смого. И вм не удлось избежть общей учсти. Облдя сильным хрктером, обуревемый стрстями, вы, вместо того чтобы стрться преодолеть их, отдлись их воле и, пдя и пдя все ниже, достигли той степени, н которой теперь нходитесь. Однко не все добрые чувств умерли в вс.

Презрительня улыбк мелькнул н губх строго рзбойник.

— Не улыбйтесь, — продолжл мексикнец. — Вопрос, который вы мне здли, свидетельствует о том, что вы ненвидите общество, отвергнувшее вс, и вместе с тем хотите знть его мнение о вс. Почему? Я вм сейчс скжу. Потому что, быть может, вопреки вшей воле чувство спрведливости, которым Господь нделил кждого человек, вызывет в вшей душе протест против всеобщего проклятия, тяготеющего нд вшим именем. Вы стыдитесь смого себя. Человек, осознвший это, сколь бы порочен он ни был, близок к рскянию. И зднный вми вопрос — это предвестник рскяния.

Хотя дон Педро умолк, Тигровя Кошк кк будто все еще прислушивлся к его словм, но вдруг, гордо вскинув голову, обвел нсмешливым взглядом окружвших его людей и злился сухим нервным смехом, который может быть уподоблен лишь смеху Гетевского Мефистофеля. Смех этот был неприятен мексикнцу, он понял, что дурные инстинкты пртизн одержли верх нд добрыми мыслями, которые н одно мгновение кк будто шевельнулись в его душе. Через минуту лицо Тигровой Кошки снов обрело холодную суровость.

— Хорошо! — воскликнул он с покзной веселостью, которя, однко, не обмнул дон Педро. — Я ожидл нрвоучений и вижу, что не ошибся. Но, рискуя упсть в вшем мнении, или, точнее, позволить вм уверовть в првильности вших суждений обо мне, я хочу, чтобы вы вернулись в Лс-Норис де Сен-Антонио, не только не потеряв ни единого волоск н голове, но еще и удостоившись моего хорошего прием. Ткое мое решение вс удивляет, не првд ли? Вы этого не ожидли?

— Нпротив, я именно это и предполгл.

— Вот кк, — удивился рзбойник. — А если я предложу вм гостеприимство в моем доме, вы не откжетесь?

— Почему же, если это предложение искренне?

— Дю вм слово, что ни вы, ни сопровождющие вс лиц не должны ничего опсться.

— Хорошо, — скзл дон Педро, — я следую з вми. Однко незнкомец, с возрстющим беспокойством следивший з беседой, бросился к мексикнцу и схвтил его з руку.

— Остновитесь! Остновитесь! Не верьте притворной доброжелтельности этого человек. Он готовит вм ловушку. В его словх тится коврство.

Тигровя Кошк выпрямился и, бросив н молодого человек презрительный взгляд, величественным тоном изрек:

— Ты бредишь, мльчик. Этому человеку не грозит никкя опсность. Я многим пренебрегю н этом свете, но есть нечто, что я свято чту и в чем я никогд и никому не дл основний усомниться. Это мое слово. Я дл его этому кбльеро. Пусти же нс. Девушк, которую ты спс от смерти, еще очень слб, он нуждется в уходе, которого ты не в состоянии ей обеспечить.

Незнкомец вздрогнул. Мрчный огонь сверкнул в его голубых глзх, он уже собрлся было что-то скзть, однко промолчл и, понурившись, с зтенным гневом в душе отошел в сторону.

— К тому же, — невозмутимо продолжл Тигровя Кошк, — при всей той силе, которой ты облдешь в других чстях пустыни, здесь, кк ты знешь, господствую я, и здесь моя воля — зкон. Предоствь же мне действовть по собственному усмотрению и не прибегть к средствм, мне неприятным. Мне достточно только подть знк, и твоя безмерня гордыня будет укрощен.

— Хорошо, — глухо отозвлся молодой человек, — я зню, что не в силх что-либо сделть, но обрщйтесь осторожно с этими людьми. Они нходятся под моим покровительством, и в случе чего я сумею з них отомстить.

— Д, д, — грустно скзл Тигровя Кошк, — я зню, что ты, не колеблясь, отомстишь дже мне, если решишь, что имеешь н то основния. Но мне все рвно, поскольку здесь всем рспоряжюсь я.

— Я последую з вми в вше логовище. Не думйте, что я оствлю этих людей в вших рукх.

— Хорошо, я не возржю и, более того, приветствую твое присутствие.

Незнкомец презрительно улыбнулся, но промолчл.

— Пойдемте, — продолжл Тигровя Кошк, обрщясь к мексикнцу.

Мленький крвн тронулся в путь, ведомый Тигровой Кошкой, рядом с которым шгл мрчный незнкомец — проводник мексикнцев.

После нескольких поворотов тропинки, стновившейся все круче, тк что мексикнцы поднимлись н нее с трудом, Тигровя Кошк обернулся к мексикнцу и смым небрежным тоном зметил:

— Прошу извинить, что я веду вс по тким дурным дорогм. К несчстью, другой дороги к моему жилищу нет. Впрочем, мы уже совсем близко.

— Но я не вижу никких признков жилья, — ответил дон Педро.

— Это првд, — скзл Тигровя Кошк, улыбясь. — Однко нм остлось пройти кких-нибудь сто шгов и уверяю вс, мое жилище способно не только вместить всех нс, но и в десять рз больше нроду.

— Если только вше жилище не в подземелье, что предположить весьм трудно, я не могу себе предствить, где оно может нходиться.

— Вы почти угдли. Я живу не в подземелье в полном смысле этого слов, но все-тки в убежище, нходящемся в недрх земли. Однко те немногие лиц, которые тм побывли, остлись здрвы и невредимы. Тк что опсться вм нечего.

— Тем хуже, — ответил мексикнец, — тем хуже для них, особенно для вс.

Тигровя Кошк нхмурился.

— Послушйте, — скзл он, приняв опять небрежный и беззботный вид, — я перестну говорить згдкми, слушйте, это очень интересно. Когд цтеки вышли из Атцтлн, то есть из Соколиной земли, и отпрвились н звоевние Анхук, или стрны междуводной, им предстояло предпринять длительную экспедицию. Он длилсь несколько столетий. Время от времени они устривли себе передышку и н месте тких остновок основывли город, в которых прочно оседли н продолжительное время. То ли потому, что они нмеревлись остться в этих поселениях нвсегд, то ли для того, чтобы зпечтлеть свое пребывние в пустынной стрне для потомков, они строили пирмиды. Вот почему тк много рзвлин встречется н мексикнской земле, в том числе и теокли note 1, последние следы исчезнувшего мир. Эти теокли, неподвлстные времени, вросли в землю и тк слились с ней, что порой бывет трудно их узнть. Впрочем, вот, смотрите, холм, н который мы сейчс выбиремся, не что иное, кк цтекский теокли.

— Теокли! — с удивлением воскликнул дон Педро.

— Боже мой! — продолжл Тигровя Кошк. — Сколько он существует! Однко природ взял свое, он вернул себе прв н эти земли и цтекский теокли превртил в зеленый холм. Вы, без сомнения, знете, что теокли пусты внутри?

— Д, — ответил мексикнец.

— В недрх этого теокли я основл свое жилище. Но вот мы и пришли. Позвольте мне пройти вперед и укзть вм дорогу.

Действительно, нши путешественники дошли до грубого портик древней постройки, который вел в подземелье, где црствовл глубокя темнот, не позволявшя судить о его рзмерх. Тигровя Кошк свистнул и немедленно вспыхнул яркий свет.

— Пойдемте, — приглсил пртизн, идя впереди, укзывя дорогу.

Дон Педро, не колеблясь, приготовился следовть з ним, сделв, однко, своим спутникм знк быть нчеку. И словно прочитв мысли мексикнц, незнкомец быстро нклонился к нему и чуть слышно прошептл:

— Остерегйтесь, вы входите в логовище тигр. — И быстро отошел, кк будто опсясь, что это не укроется от внимния Тигровой Кошки. Но хорош или дурен был этот совет, последовл он слишком поздно. Колебние было бы непростительным, побег невозможен.

Со всех сторон, кк бы по волшебству, н склх появились мрчные силуэты множеств людей, неслышно, глвное — непонятно откуд появившихся. Итк, мексикнцы с змирющим сердцем вошли в стршное логовище.

Подземелье было довольно обширным, с высокими стенми. В глубине его помещлсь ротонд, в центре которой был зжжен огромный костер. От ротонды отходили четыре длинные коридор. Тигровя Кошк, все тк же ведя з собой мексикнцев, нпрвился в один из этих коридоров. Остновившись перед дверью, сплетенной из тростник, он скзл:

— Вот здесь вы можете рсполгться. В вшем рспоряжении две комнты, не сообщющиеся с другими чстями подземелья. Я рспоряжусь, чтобы вм принесли еду, дров для костр и фкелы для освещения.

— Блгодрю вс з внимние, которого я, признться, не ожидл, — ответил дон Педро.

— Почему же? Неужели вы думете, что при желнии я не сумею окзть гостеприимств, подобющего мексикнскому?

— О!.. — дон Педро торопливо змхл рукой.

— Словом, вы мои гости н эту ночь. Спите спокойно, никто не нрушит вш сон. Через чс я пришлю человек с лекрством. До звтр!

Поклонившись изящно и непринужденно, чего дон Педро никк не ожидл от подобного человек, Тигровя Кошк простился и ушел. Несколько минут его шги слышлись под мрчными сводми коридор, потом зтихли. Мексикнцы остлись одни. Дон Педро решился тогд войти в отведенные ему комнты.

IV. Поверхностные сведения

Что бы ни говорили некоторые несведующие вторы, сиенды испнской Америки вовсе не мйорты, всего лишь большие земледельческие фермы, кк ясно следует из их нзвния. Эти поместья, рзброснные н большом рсстоянии одно от другого и окруженные обширными землями, по большей чсти необитемыми, рсполгются обычно н вершине крутого холм в тком месте, которому легко обеспечить зщиту.

Тк кк собственно сиенд, то есть дом влдельц, соствляет центр колонии и включет в себя конюшни, многочисленные ндворные постройки, хрнилищ, жилье для пеонов и кпеллу, он окружен высокой и толстой стеной и рвом с внешней ее стороны, чтобы служить ндежной зщитой от нпдения.

В тких поместьях обычно проживет шестьсот — семьсот человек рзного ремесл. Земли, приндлежщие ткому поместью, нередко превышют рзмеры целого депртмент во Фрнции.

В поместьях, кк првило, много лошдей и волов, псущихся н свободе в лугх под присмотром пеонов и вкерос, тких же неукротимых, кк и животные.

Поместье Лс-Норис де Сн-Антонио, то есть колодезь св. Антония, возвышлось н вершине холм, поросшего лесом, сквозь густую листву которого кое-где проглядывл мтовя белизн высоких стен, укршенных менсми, то есть зубцми определенной формы, по которым угдывлось блгородство происхождения влдельц поместья.

Действительно, дон Педро де Лун приндлежл к роду первых испнских звоевтелей и в крови его предков не было ни единой кпли индейской крови.

Хотя после объявления незвисимости стрые обычи нчли утрчивть свою силу, дон Педро де Лун гордился своим блгородным происхождением и дорожил своими льменсми, которые имели прво себе позволить одни только дворяне во время испнского влдычеств.

С того момент, кк в свите Ферннд Кортес, знменитого внтюрист, Лопес де Лун ступил ногою в Америку, состояние этой семьи, до той поры очень бедной — у дон Лопес не было ничего, кроме шляпы и шпги, — стло быстро рсти и вскоре достигло невероятных рзмеров. Семья достигл ткого блгоденствия, что впоследствии уже ничто не могло его уменьшить, и дон Педро де Лун, истинный предствитель этого древнего род, уже облдл богтством, рзмеры которого он не мог дже определить. Богтство это еще более преумножилось з счет влдений дон Антонил де Лун, его стршего брт, исчезнувшего двдцть пять лет нзд во время событий, к которым мы еще вернемся. Полгли, что он тргически погиб в пустыне или, что более вероятно, попл в руки пчей, этих неумолимых вргов белых, с которыми они непрестнно ведут ожесточенную войну.

Словом, дон Педро был единственным предствителем своего род и состояние его не поддвлось исчислению. Кстти, не будучи в Мексике, невозможно предствить себе рзмеры богтств, нкопленного землевлдельцми. Если бы они знялись подсчетми, то обнружили бы, что они в пять или шесть рз богче смых крупных европейских кпитлистов.

Кзлось бы, судьб всячески блговолит к богтому землевлдельцу, и он нслждется безоблчным счстьем, однко изрезнный глубокими морщинми лоб дон Педро, печльня строгость лиц, отчяние во взгляде, обрщенном к небу, нводили н мысль, что он отнюдь не тк безгрнично счстлив, кк это может покзться со стороны, что его терзет ккя-то тйня тоск, с годми стновившяся все более тягостной.

Что же тк глубоко печлило дон Педро?

Мексикнцы смые збывчивые и беззботные люди н свете. Это во многом объясняется условиями, в которых они живут, в том числе и удивительно переменчивым климтом. Мексикнец живет н вулкне, земля постоянно дрожит у него под ногми, поэтому он стремится жить сегодняшним днем. Вчер для него не существует уже сегодня, звтр может не нступить. Единственное, что рельно для него существует, это — сегодня.

Жители сиенды Лс-Норис, беспрерывно подвергвшиеся нбегм крснокожих, беспрерывно знятые зщитой от нпдения и грбеж, были еще более збывчивыми, чем их соотечественники в отношении прошлого, совершенно их не интересоввшего. Следовтельно, тйн печли дон Педро, если только ткя тйн существовл, он приндлежл ему одному. А тк кк он никогд не жловлся, никогд не рсскзывл о рнних годх своей жизни, то трудно было дже выскзть ккие-то предположения, поэтому никто ничего не знл.

Единственное существо было способно рзглдить морщины н лбу дон Педро и вызвть мимолетную улыбку н его устх — его дочь.

Пятндцтилетняя донн Гермоз был редкостня крсвиц. Агтовые дуги бровей, словно нчертнные кистью, подчеркивли прелесть лб мтовой белизны, большие голубые здумчивые глз, опушенные длинными ресницми, контрстируя с черными кк эбеновое дерево волосми, локонми ниспдвшими н нежную шею, вызывли ощущение удивительной грмонии.

Мленького рост, кк все знтные испнки, он отличлсь необычйно гибким стном. Эт восхитительня девушк излучл рдость и веселье, ее звонкий голосок звучл в сиенде с утр до вечер, соперничя с голосми птиц.

Дон Педро боготворил свою дочь, он любил ее беспредельно, что может быть понято только отцми, в полной мере зслужившим прво тк нзывться.

Гермоз, выросшя в сиенде, лишь изредк и нендолго появлялсь в больших городх и был чужд городских обычев. Привыкнув жить кк вольня птичк и рзмышлять вслух, он был до крйности откровенн и нивн. Все обиттели сиенды, о которых он трогтельно зботилсь, обожли ее. Но, живя в этой отдленной провинции, привычня к грозным кличм крснокожих, то и являясь свидетельницей кроввой резни, он рно свыклсь с постоянно угрожвшей их сиенде опсности, демонстрируя мужество и душевную силу, которых никк нельзя было зподозрить в этом слбом существе. Сил, которую ощущли все соприксвшиеся с ней, был необъясним и удивительн. Поэтому все безоговорочно подчинялись ее обянию и были готовы дже пожертвовть рди нее жизнью.

Несколько рз нпдвшие н сиенду пчи и комнчи, будучи рненными, окзывлись в рукх мексикнцев. Донн Гермоз не позволял дурно обрщться с этими несчстными, прикзывл стртельно ухживть з ними, потом, когд они выздорвливли, возврщл им свободу. В результте крснокожие мло-помлу откзлись от нпдения н сиенду, и девушк в сопровождении всего лишь одного человек, с которым мы скоро познкомим читтеля, безбоязненно отпрвлялсь н дльние прогулки верхом по степи и чсто, влекомя зртом, уезжл длеко от сиенды, индейцы при этом не только не мешли ее прогулке, нпротив, из чувств суеверного блгоговения, оствясь невидимыми, стрлись всячески обеспечить ее безопсность.

Крснокожие, с присущей им поэтичностью, звли ее Белой Ббочкой, ткой легкой и нежной он им кзлсь, когд сккл по высокой трве, едв сгибвшейся под тяжестью ее тел.

Чще всего девушк нпрвлялсь к одинокому домику неподлеку от сиенды. В домике этом, выстроенном в живописном месте, окруженном стртельно возделывемыми землями, жил женщин лет пятидесяти с сыном, сттным крсвцем двдцти пяти лет, с гордым взором и с пылким сердцем, которого звли Эстебн Дис.

Тетушк Мнуэл — тк звли струшку — и Эстебн питли к девушке чувств искренней дружбы и преднности. Мнуэл был кормилицей донны Гермозы и потому считл ее почти дочерью, тк велик был ее к ней привязнность. Эт женщин приндлежл к той ктегории слуг, которя нвсегд исчезл в Европе, они кк бы являются членми семьи, и господ воспринимют их скорее кк друзей, нежели слуг.

В сопровождении Эстебн Гермоз совершл длительные прогулки, о которых мы упомянули выше. Это постоянное пребывние пятндцтилетней девушки недине с двдцтипятилетним мужчиной, которое в нших стрнх, тк лицемерно добродетельных, покзлось бы неприличным, было совершенно естественным в глзх обиттелей сиенды, знвших глубокое почтение и верную дружбу, питемые Эстебном к его молодой госпоже, которую в детстве он держл н коленях и помогл ей учиться ходить.

Гермоз, с присущими ей весельем и шловливостью, нходил удовольствие в обществе Эстебн, нд которым он подшучивл без опсения вызвть его недовольство и тем более гнев.

Дон Педро относился к Мнуэле и ее сыну дружески и с величйшим доверием. Уже дв год нзд поручил он Эстебну вжную должность мжордом, которую он делил, по причине обширности земель, с Лючино Педрльвой.

Эстебн Дис и его мть были после хозяин смыми глвными лицми в сиенде, где не только в силу их положения, но и доброго нрв они пользовлись всеобщей любовью и увжением.

Мексикнские землевлдельцы, земельные влдения которых необычйно велики, имеют обыкновение время от времени совершть объезды своих влдений, которые, по бытующему в Южной Америке выржению, способствуют богтому урожю и тучности скот. Дон Педро ежегодно совершл объезд своих земель, и рботники с нетерпением ждли прибытия господин, которое, хотя бы н короткий срок, облегчит их тяжелое положение.

В Мексике рбство, упрздненное в связи с провозглшением незвисимости, продолжет существовть, невзиря н зкон, который землевлдельцы ловко обходят.

В кждой сиенде содержится большое количество рботников, кк првило, это коренные индейцы, не озботившиеся, однко, необходимостью вникнуть в существо исповедуемой ими религии, поэтому новые обряды они сочетют с обрядностью их прежней веры. Побуждемые нищетой, они ннимются з очень умеренную плту к землевлдельцм, чтобы удовлетворить дв глвные свои порок: игру и пьянство. Но тк кк индейцы смые беззботные существ н свете, чсто их скромного жловнья недостет н еду и одежду, и нд ними постоянно довлеет угроз голодной смерти, если они не изыщут способ удовлетворить свои элементрные жизненные потребности. Тут-то им и приходят н выручку богтые землевлдельцы. В кждой сиенде по прикзу хозяин мжордомы держт мгзины, в которых продются одежд, оружие, домшняя утврь и пр. Товры продются пеонм в счет будущего жловнья. Рзумеется, з эти вещи здесь берется плт в десять рз дороже их нстоящей цены. В результте бедняки-пеоны никогд не получют нзнченного им скудного жловнья, но еще и нходятся в полной звисимости от своих хозяев, которым з несколько месяцев они здлживют огромные суммы без всякой ндежды когд-нибудь ее выплтить. А тк кк н этот счет существует определенный зкон, пеоны принуждены оствться в услужении у своего хозяин до тех пор, пок не отрботют свой долг. К несчстью для них, они постоянно в чем-нибудь нуждются, и долг, вместо того чтобы уменьшться, постоянно рстет, и чще всего, протрудившись всю свою жизнь, пеоны умирют неоплтными должникми. Тким обрзом, фктически они нходятся в рбстве, кк бы прикреплены к земле и эксплутируются без всякого ззрения довести, создвя бснословные богтств своим хозяевм.

Донн Гермоз, кк было зведено в ее семье, обычно сопровождл отц в этих ежегодных поездкх, нходя удовольствие в том, чтобы оствить светлый след своего блгодетельного пребывния среди пеонов.

В этом году, кк и прежде, он сопровождл отц, обознчя свое присутствие в кждой сиенде кким-нибудь блгодеянием по отношению к больным, стрикм или детям.

В тот день, с которого нчлось нше повествовние, дон Педро со своими спутникми нпрвлялся в сиенду Лс-Норис де Сн-Антонио, около двух суток нзд покинув серебряные рудники, которые он рзрбтывл в пустыне.

Не доезжя двдцти миль до сиенды дон Педро, полгя, что провожтые ему больше не нужны, отпрвил вперед дон Эстебн Дис и вооруженную охрну предупредить о его приезде, при себе же оствил только Лючино Педрльву и двух пеонов. Дон Эстебн убеждл своего господин, что оствться в пустыне без охрны опсно, что он буквльно кишит пиртми и мродерми смого низкого пошиб, которые в любую минуту могут нпсть н них, однко дон Педро, полгя, что ему не следует опсться этих негодяев, поскольку они никогд не проявляли по отношению к нему ккой-либо врждебности, нстоял н своем. Дон Эстебн, хотя и неохотно, вынужден был подчиниться своему господину.

Между тем дон Педро не спеш продолжл путь, мирно беседуя с дочерью и посмеивясь нд мрчными предчувствиями упрвляющего, когд тот прощлся со своим хозяином.

День прошел и мрчные предчувствия дон Эстебн не опрвдлись. Н всем протяжении пути не обнружилось кких-либо подозрительных признков, ничто не возбудило опсений путешественников. Пустыня был спокойн. Нсколько хвтло глз, вокруг не было никого, кроме нтилоп, мирно щипвших сочную трву.

Н зкте солнц дон Педро и его спутники достигли огромного девственного лес, откуд до сиенды оствлось не более двендцти миль. Дон Педро решил устроить здесь привл, чтобы прибыть в Нори н следующее утро до нступления полуденного зноя. З несколько минут был сооружен шлш из веток для донны Гермозы, зжжены костры, лошди спутны, чтобы не могли убежть длеко от лгеря. Путешественники весело поужинли и рсположились н ночлег. Однко упрвляющий, знвший повдки индейцев, счел блгорзумным принять меры предосторожности, чтобы обеспечить спокойствие своих спутников. Он выствил чсового, прикзв соблюдть строжйшую бдительность, см сел н лошдь с нмерением осмотреть окрестности. Дон Педро, уже сонный, приподнял голову и спросил Лючино, что он нмерен делть. Когд тот сообщил о своем нмерении, дон Педро рсхохотлся и решительно прикзл ему отпустить лошдь спокойно пстись и лечь у костр, чтобы н другой день н рссвете быть готовым к дороге. Упрвляющий неохотно повиновлся, он не понимл стрнного поведения своего господин, который обычно проявлял предусмотрительную осторожность.

Дело в том, что дон Педро де Лун, подвлстный необъяснимому року, который порой тумнит рзум дже смых умных людей, был убежден, что тк близко от дом, почти что н его собственной земле, ему нет необходимости опсться погрничных бродяг и мродеров, которые конечно же не рештся нпсть н ткого вжного человек, который способен сурово покрть з млейшее оскорбление его персоны.

Однко, несмотря н прикзние хозяин, снедемый тйным беспокойством, упрвляющий решил не ложиться спть и быть нчеку. Когд дон Педро уснул, он тихо встл, взял винтовку и, осторожно ступя, нпрвился к лесу. Но кк только он вышел из полосы свет, отбрсывемого костром, и вступил в лес, его схвтили чьи-то невидимые руки, опрокинули нземь, связли и зжли рот тк быстро, что он не успел не только пустить в ход оружие, но дже вскрикнуть, чтобы предупредить своих спутников.

Однко, кк это ни стрнно, нпвшие н упрвляющего люди всего лишь связли его и оствили лежть н земле, не причинив ккой-либо физической трвмы.

— Бедня брышня! — шептл этот достойный человек, совершенно не думвший о собственной судьбе. Он продолжл лежть связнным довольно долго, ждно прислушивясь к звукм пустыни и опсясь в любую минуту услышть отчянные крики дон Педро или донны Гермозы.

Но вокруг все было тихо, ничто не нрушло ночного покоя пустыни. Нконец, спустя некоторое время, ему нбросили одеяло н лицо, видимо, для того, чтобы он не мог узнть, кто н него нпл, подняли осторожно с земли и куд-то понесли. Нпрсно несчстный ломл себе голову, пытясь рзгдть нмерения своих похитителей, они все время молчли и легко скользили по земле, словно призрки.

Мексикнцы вообще по нтуре фтлисты. Вот и упрвляющий, осознв бесполезность своих усилий, безоговорочно покорился судьбе и терпеливо ждл решения своей учсти.

Ждть пришлось недолго. Вскоре несшие его люди остновились и, поствив его н ноги, мгновенно исчезли. Оствшись один, упрвляющий попытлся порвть связыввшие его веревки и энергично двинул рукми.

Кково же было его удивление, когд только что туго связыввшие его веревки легко упли н землю. Теперь он мог беспрепятственно сбросить с головы одеяло и вынуть изо рт кляп. Когд же, обретя полную свободу, он огляделся по сторонм, его ждл еще один сюрприз. Донн Гермоз, ее отец и пеоны лежли тут же, тоже связнные, и с головми, зкутнными одеялми. Упрвляющий снял веревки и одеяло снчл с девушки и ее отц и, нконец, с пеонов.

Место, где окзлись путешественники, было им совершенно незнкомо. Они нходились в чще густого лес, их лошди и бгж исчезли. Окзвшиеся без провизии и лошдей в девственном лесу, путешественники были обречены н гибель. Они отдвли себе отчет в том, что после стршных стрдний они либо умрут от голод, либо стнут добычей диких зверей.

Отчяние дон Педро не знло грниц. Кк он сетовл н свое легкомыслие, он винил себя в том, что нвлек беду н своих спутников, глвное — н безмерно любимую дочь, н которую взирл со слезми и тоской.

Только донн Гермоз в этих ужсных обстоятельствх сохрнял присутствие дух, нежными речми пытлсь вернуть мужество отцу и первой предложил перестть предвться отчянию и пострться нйти дорогу к сиенде.

Решимость, проявлення донной Гермозой, передлсь ее спутникм, и если к ним не вернулсь ндежд, то по крйней мере они обрели силы, чтобы действовть. Слов девушки во многом способствовли этому.

— Несомненно, — скзл он, — нш длительня здержк обеспокоит нших друзей в сиенде, и они отпрвятся нс искть. Дон Эстебн, прекрсно знющий пустыню, непременно отыщет нши следы: стло быть, нше положение совсем не безндежно. Не будем же пдть духом, если не хотим, чтобы Бог оствил нс своими зботми. Пойдемте, я ндеюсь, что мы скоро выберемся из этого лес и увидим солнце.

К несчстью, в девственном лесу, если его не знешь, ориентировться трудно, все деревья кжутся одинковыми, не видно ни горизонт, ни звезд. Поэтому положиться можно только н инстинкт. Путешественники блуждли целый день, врщясь н одном и том же месте, ужсно устли, но дорогу тк и не ншли.

Дон Педро никк не мог понять, зчем людям, укрвшим их лошдей, пондобилось бросить их в непроходимом лесу. Зчем было действовть тк жестоко? Но сколько он ни ломл себе голову, рзумного ответ нйти не мог.

Путешественники отпрвились в путь утром, день сменился ночью, они все шли и шли, шли просто для того, чтобы идти, не потому, что у них появилсь ндежд добрться до сиенды.

Донн Гермоз мужественно переносил тяготы пути, подбдривя своих спутников, порой и нходя строгие слов, способные помочь им преодолеть минутное млодушие.

И вдруг девушк громко вскрикнул, окзлось, ее ужлил змея. Это очередное несчстье, которое должно было бы окончтельно сломить путешественников, кк ни стрнно, внезпно придло им силы. Теперь все их помыслы сосредоточились н одном — во что бы то ни стло спсти своего нгел-хрнителя.

Однко человеческие силы имеют предел. Изнуренные устлостью и треволнениями этого дня, путешественники уже стли терять всякую ндежду н спсение, когд Господь вдруг послл им незнкомц в лице охотник.

V. Откровенный рзговор

Проводив гостей в отведенные для них «комнты», Тигровя Кошк отпрвился к довольно большому отсеку, служившему ему жилищем.

Он шел рзмеренным шгом и, судя по нхмуренным бровям, был чем-то озбочен. Плмя фкел, который он держл в првой руке, отбрсывло причудливые блики н его лице и придвло ему стрнное выржение, в котором были и ненвисть, и рдость, и беспокойство.

Дойдя до своей комнты, если можно тк нзвть углубление в десять футов длины и семь вышины, где мебель зменяли бизоньи череп, влявшиеся тм и сям, д охпк мисовой соломы, небрежно брошення в углу и, несомненно служившя постелью обиттелю этого стрнного жилищ. Тигровя Кошк воткнул фкел в железный крюк в стене и, скрестив н груди руки, здорно вскинул голову, пробормотв:

— Нконец!

Вероятно, в этом слове сосредоточивлся для него длинный ряд мрчных и смелых рзмышлений.

Произнеся это слово, Тигровя Кошк поспешно осмотрелся вокруг, кк будто опсясь, что его могли услышть. Нсмешливя улыбк скользнул по его бледным губм, он сел н бизоновый череп, опустил голову н руки и погрузился в глубокое рздумье.

Прошло довольно много времени, он продолжл сидеть все в той же позе. Нконец, едв зметный шорох привлек его внимние, он быстро поднял голову и, обернувшись к входу, скзл:

— Зходите же, я жду вс с нетерпением.

— Сомневюсь, — послышлся суровый голос. Охотник, или незнкомец, короче, тот смый человек, с которым читтель познкомился в смом нчле этой книги, стоял н пороге и вызывюще глядел н Тигровую Кошку. Лицо последнего сделлось мрчным, но он тотчс же попрвился.

— О! О! — скзл он с нпускной веселостью. — Вообще-то я ждл не тебя, мльчик. Ну, все рвно, добро пожловть.

Молодой человек не двиглся с мест.

— Вы в смом деле говорите то, что сейчс думете? — спросил он с усмешкой.

— Рзве я имею обыкновение скрывть свои мысли?

— При определенных ситуциях, это бывет полезно.

— Я не спорю, но это не тот случй. Ну войди же, сдись, двй поговорим.

— Д, — ответил молодой человек, деля несколько шгов вперед, — тем более что я нмерен потребовть от вс серьезного объяснения.

Тигровя Кошк нхмурил брови и скзл с плохо скрывемым гневом:

— Ты позволяешь себе тк со мной рзговривть… Рзве ты збыл, кто я?

— Я ничего не збыл из того, что должен помнить, — резко ответил охотник.

— Гм! Ты збывешь, мльчик, что я твой отец.

— Мой отец? Чем это можно докзть?

— Кк ты смеешь тк говорить? — гневно вскричл Тигровя Кошк.

Охотник пренебрежительно пожл плечми.

— Впрочем, не имеет знчения, отец вы мне или нет. Рзве вы не повторяли мне тысячу рз, что семейные узы — сущя ерунд, что смо это понятие придумно человеком из эгоистических побуждений, в угоду испорченному обществу. Здесь нходятся только двое людей рвных по силе и мужеству, и один из них пришел требовть от другого ясного и честного объяснения.

Пок молодой охотник говорил, Тигровя Кошк сверлил его своими проництельными глзми, и, только когд тот змолчл, он улыбнулся.

— У волчонк прорезывются зубы? Он хочет укусить того, кто его выкормил.

— Он его рзорвет, не колеблясь, в клочья, если потребуется, — зпльчиво возрзил охотник, стукнув по земле тяжелым приклдом винтовки, которую он держл в руке.

Вместо того чтобы рссердиться н угрозу, тк решительно зявленную охотником, Тигровя Кошк внезпно смягчился, н его суровой физиономии появилсь улыбк, что случлось с ним крйне редко, и он рдостно всплеснул своими огромными рукми.

— Хорошо ревел, мой львенок! — вскричл он с довольным видом. — Кменное Сердце, тебя првильно прозвли. Чем больше я с тобой общюсь, тем больше люблю. Я горжусь тобою, мльчик, потому что ты мое творение, и я дже не смел льстить себе мыслью, что мне удстся создть ткое совершенное чудовище. Продолжй в том же духе, сын мой, ты длеко пойдешь, это я тебе предскзывю.

Тон, которым все это было скзно, свидетельствовл об искренности Тигровой Кошки.

Кменное Сердце — теперь мы знем имя молодого охотник — слушл отц с холодно-презрительным видом, лишь изредк пожимя плечми, когд тот умолк, скзл:

— Хотите выслушть меня?

— Конечно, милое дитя! Скжи, что тебя тревожит?

— Не пытйтесь меня обмнуть, стрый демон, я зню вшу дскую жестокость и вше беспримерное вероломство.

— Ты мне льстишь, мльчик, — скзл Тигровя Кошк луквым тоном.

— Отвечйте откровенно и ктегорически н мои вопросы.

— Вот кк! Ну, спршивй! Спршивя, не бойся.

— Я не боюсь. Только у меня нет времени гоняться з вми по лесному лбиринту. Вот почему я прошу скзть мне сегодня првду.

— Я не могу обещть зрнее, не зня, о чем ты собирешься спршивть.

— Берегитесь! Если вы меня обмнете, я это все рвно узню, и тогд…

— Тогд? — ехидно спросил стрик.

— Пусть демон возьмет мою душу, если я не воткну нож между вших плеч.

— Ты збывешь, что нс будет двое.

— Тем лучше! Стло быть, будет дрк. Я предпочитю именно это.

— Тебе еще не ндоело? Но посмотрим! Говори или отпрвляйся к черту! Слушю. Я, тк же кк и ты, не могу попусту тртить время.

Кменное Сердце, который до этой минуты стоял посреди комнты, опустился н бизоний череп, приствив винтовку к колену.

— Вы ждли Гриф, когд я появился здесь тк некстти?

— Ты угдл, мльчик.

— Теперь, когд вы звершили один рзбой, вы, конечно, змышляете очередное вероломство?

— Клянусь душою, мльчик, я тебя не понимю!

— Черт побери! Стло быть, у вс вдруг помутился рссудок!

— Может быть, и я просил бы тебя выржться пояснее.

— Хорошо. Впрочем, не стрйтесь отпирться, я все узнл из болтовни вших приспешников.

— Если тебе все известно, о чем же ты собирешься меня спршивть?

— Во-первых, првд ли это?

— Совершення првд. Вот видишь, я откровенен.

— Итк, вы действительно зхвтили этих путешественников спящими?

— Д, мльчик, кк степных собк в норе.

— Вы укрли их лошдей и поклжу?

— Действительно, все тк.

— Потом вы перенесли их в густые зросли лес и тем смым обрекли н ужсную смерть?

— Я велел перенести их в лес — д, но не для того, чтобы они умерли тм с голод.

— Для чего же в тком случе вы сделли это? Не могу же я поверить, что это было сделно с единственной целью — скрыть следы грбеж. Вы не соблюдете тких предосторожностей, вм проще пустить в ход нож.

— Совершенно спрведливо, мльчик. Я не имел нмерение причинить этим стрнникм ккой-нибудь вред.

— Чего же вы еще хотите от них? Вше поведение удивляет меня в высшей степени.

— Оно подстрекет твое любопытство, признйся, мльчик.

— Д. И вы ответите н все вопросы, не првд ли?

— Смотря по обстоятельствм, мльчик, смотря по обстоятельствм. Но для нчл, в свою очередь, обещй мне ответить н один мой вопрос.

— Н один, хорошо! Говорите, я вс слушю.

— Кк ты нходишь донну Гермозу? У нее очень хорошенькие глзки, не првд ли? Словно он похитил кусочек неб, до того они лзурны.

При этом вопросе, зднном столь неожиднно, молодой человек вздрогнул и по его лицу рзлился лихордочный румянец.

— Для чего вы спршивете меня об этом? — спросил он упвшим голосом.

— Тебе ккое дело? Отвечй, коли обещл.

— Я ее не рзглядывл, — ответил молодой человек явно в змештельстве.

— Ты лжешь, мльчик, ты очень хорошо рссмотрел ее, или нынешние молодые люди не похожи н молодых людей моего времени, чему я поверить не могу.

— Д, это првд, и мне бсолютно невжно, кто узнет об этом! — отвечл Кменное Сердце тоном, в котором чувствовлись змештельство и досд. — Я рзглядывл эту донну Гермозу, кк вы ее нзывете, и ншел ее крсивой! Вы удовлетворены?

— Почти. И ты восхищен только ее крсотой?

— Я не обязн вм отвечть н другие вопросы.

— Это верно, впрочем, я зню это нперед и избвляю тебя от ответ.

Молодой человек потупил голову, чтобы избегнуть пытливого взгляд Тигровой Кошки.

— Теперь, — продолжл он через минуту, — вернемся к ншему рзговору.

— Ты неблгодрный и не хочешь ничего понять. Неужели ты не догдлся, что я действовл тким обрзом исключительно рди тебя.

Кменное Сердце вздрогнул от изумления.

— Рди меня! — вскричл он — Что может быть общего между этой девушкой и мною? Вы нсмехетесь ндо мной!

— Нпротив, я говорю совершенно серьезно.

— Если тк, признюсь, я ничего не понимю.

— Полно, полно, это ты нсмехешься ндо мной. Во всей этой истории я отвел тебе лучшую роль. Ты предстешь спсителем и еще говоришь, что ничего не понимешь?

— Эту роль, которую, по вшим словм, вы отвели мне, я взял добровольно, без всякого вмештельств с вшей стороны.

— Ты тк думешь, мльчик?

Тигровя Кошк злился громким смехом.

Молодой человек не счел нужным нстивть н своем.

— Я допускю, — продолжл он, — что все произошло по вшему плну. Но теперь, когд эти путешественники здесь, кк вы нмереветесь поступить?

— Признюсь, мльчик, я еще ничего не решил н этот счет. Здесь все будет звисеть только от тебя. Молодой человек вздрогнул:

— От меня?

— Д. Подумй и реши, что ты хочешь с ними сделть, я обещю поступить сообрзно твоему желнию.

— Вы мне клянетесь в этом? Точно, бтюшк?

— Д, кк видишь, я сговорчив.

— Именно эт-то кротость, столь несвойствення вшему хрктеру, и пугет меня.

— Вот ты опять с твоими неопрвднными подозрениями, черт тебя дери! Мне предствился случй рз в жизни вспомнить, что я человек, что я должен помогть себе подобным в несчстье, ты не желешь верить моим словм!

— Кк же может быть инче? Вши действия тк темны, средств, к которым вы прибегете, тк необычны и тк не соглсуются с обычной логикой, что, при всем моем зннии вшего хрктер, я никогд не смогу проникнуть в тйну вшего змысл.

Н лице Тигровой Кошки опять мелькнул победоносня улыбк, но почти тотчс же исчезл, сменившись отеческим добродушным выржением.

— Однко цель мою в днном случе сумел бы рзгдть и ребенок.

— Стло быть, я глуп, потому что вовсе ее не угдывю, и буду очень вм блгодрен, если вы откровенно ее изложите.

— Чтобы девочк влюбилсь в тебя, черт побери! Молодой человек был ошеломлен этим призннием и смутился.

— В меня?!

— В кого же, кк не в тебя? Не в меня же, конечно.

— О, нет! — молодой человек печльно покчл головой. — Это невозможно. Нс рзделяет непреодолимя прегрд! Вы збыли, что я, Кменное Сердце, — человек, при одном упоминнии имени которого погрничные жители дрожт от ужс. Нет, нет, это сущий вздор. Это невозможно. Повторяю, совершенно невозможно.

Тигровя Кошк презрительно пожл плечми.

— Тебе еще многое предстоит узнть, сын мой, об этом сложном существе, именуемом женщиной, в котором уживется нгел с демоном, и предствляющем собой стрнное смешение всех существующих добродетелей и пороков. Знй же, мльчик, что со времени Евы женщин не изменилсь. Ей присущи измен и вероломство, в ней одновременно уживются кошк и змея. Женщину либо укрощет сильный мужчин, либо он тешит себя ндеждой укротить его. Он неизменно презирет мужчину, если не будет втйне его бояться и не будет испытывть к нему увжения. У тебя есть все шнсы покорить сердце Гермозы. Ты отверженный, и имя твое внушет стрх, но, поверь мне, мльчик, любовь любит контрсты, он не знет рсстояний и презирет грницы, воздвигнутые человеческим тщеслвием. Чще всего женщин отдет предпочтение именно тому, которого, по мнению свет, он должн бы отвергть.

— Довольно! — вспылил молодой человек: — Вши чудовищные теории уже достточно взбудоржили мой ум и встревожили мое сердце. Мне ндоел этот рзговор. Что нмерены вы делть с вшими пленникми?

— Повторяю, их учсть звисит исключительно от тебя; он в твоих рукх.

— Если тк, они не долго будут пребывть в вшем отвртительном логовище. Они покинут его звтр н рссвете.

— Я соглсен, мльчик.

— Я см буду их сопровождть. А вы вернете им лошдей и поклжу.

— Отдй ты см. Выдумй ккую-нибудь историю, чтобы вернуть им их имущество, не компрометируя при этом меня в их глзх.

— Не компрометируя вс! — усмехнулся Кменное Сердце.

— А то кк же? — ответил Тигровя Кошк с луквой улыбкой. — Я дорожу единственным добрым поступком, содеянным мною. Я не хочу, чтобы он имел ккой-нибудь изъян.

— Итк, мы условились обо всем, вы не нрушите днное мне слово?

— Не нрушу, будь спокоен.

— Спокойной ночи, до звтр. Я приготовлю все.

— Спокойной ночи, мльчик. Не трудись, я все беру н себя.

Они рсстлись. Тигровя Кошк внимтельно прислушивлся к шуму шгов сын, зтихвшим вдли. Когд водворилсь тишин, лицо его вдруг приняло озбоченное выржение, он здумчиво покчл головой.

— Любовь делет человек проництельным, — прошептл он прерывющимся от волнения голосом. — Не ддим ему возможности рзгдть мои плны, инче сорвется плн мщения, который я лелею уже много лет, в смый последний момент.

Вместо того чтобы лечь, стрик схвтил почти догоревший фкел и вышел.

Между тем, несмотря н беспокойство, которого не могло не внушть их пребывние среди свирепых н вид и грубых в обрщении людей, нши путешественники провели ночь вполне спокойно, никкой зловещий шум не нрушл их покоя, и, немного побеседовв, изнуренные устлостью и пережитыми волнениями, они нконец зснули.

Донн Гермоз проснулсь н рссвете, вполне опрвившяся от пережитых стрдний, блгодря лекрству, приложенному к рне. Теперь укус змеи был не опсен, и девушк ощущл себя способной держться н лошди. Это приятное известие окончтельно рзвеяло влдевшую доном Педро тревогу, и он с нетерпением ожидл встречи с хозяином.

Действительно, выждв время, когд, по понятию Тигровой Кошки, люди, которым он окзл гостеприимство, должны были проснуться, он явился к ним осведомиться, кк они провели ночь. Дон Педро горячо поблгодрил его, зверив, что все они здоровы и что дже донн Гермоз чувствует себя вполне сносно.

— Тем лучше, — ответил Тигровя Кошк, бросив пылкий взгляд в сторону девушки. — Было бы жль, если бы ткое очровтельное существо погибло тк нелепо. Теперь что вы нмерены делть? Не истолкуйте превртно мой вопрос. Я рд был бы окзывть вм гостеприимство столько, сколько вы пожелете. Я был бы только счстлив.

— Блгодрю вс з любезное приглшение, — ответил дон Педро. — К сожлению, я не могу им воспользовться. У меня в сиенде, должно быть, все крйне обеспокоены ншим отсутствием.

— О, понимю. Знчит, вы нмерены ехть?

— Кк можно скорее, признюсь вм. К несчстью, у меня нет лошдей, и я попросил бы довершить вше любезное гостеприимство, з которое, прво, не зню, кк вс блгодрить, соглсившись продть мне лошдей, чтобы мы могли вернуться домой, и, кроме того, я был бы вм весьм обязн, если бы вы дли мне проводник, который провел бы нс через лес, чуть было не ствший ншей могилой, и вывел н дорогу. Видите, кбльеро, о сколь многом я прошу вс.

— Вш просьб вполне резонн. Я пострюсь ее исполнить. Но кким обрзом вы очутились в девственном лесу, вдли от человеческого жилья и, к тому же, без лошдей?

Дон Педро бросил укрдкой нстороженный взгляд н Тигровую Кошку, но лицо его оствлось непроницемым.

Тогд дон Педро рсскзл ему со всеми подробностями о своих злоключениях. Тигровя Кошк выслушл его с величйшим спокойствием, ни рзу не прерывл, потом скзл:

— Все это кжется мне непонятным. Жль, что вчер вечером не знл об этом. Теперь слишком поздно, однко, может быть, мне удстся возвртить похищенное у вс. Во всяком случе, я позбочусь о вшем блгополучном возврщении домой. Не беспокойтесь об этом. Не думю, чтобы вы имели нмерение пуститься в путь нтощк. Срзу после звтрк вы сможете ехть. Прошу простить меня, я должен сделть необходимые рспоряжения относительно вшего путешествия. Через чс я дм вм знть.

Он ушел, поствив путешественников в тупик, они недоумевли по поводу его сегодняшней любезности. Это был совсем другой человек.

Прошло полтор чс, хозяин не двл о себе знть, кк обещл. Однко потом явился индеец и, не говоря ни слов, сделл путешественникм знк следовть з ним. Те, не колеблясь, повиновлись.

Через несколько минут они вышли н вершину теокли, который вечером при свете луны они приняли з холм. Отсюд путешественникм открылся великолепный пейзж. Утренний тумн, пронизывемый острыми лучми солнц, придвл фнтстический вид густым зрослям деревьев.

Звтрк был устроен н открытом воздухе и подн н листьях крсного дерев. Тигровя Кошк пришел первым и ждл своих гостей. Несколько крснокожих, вооруженных и рзрисовнных, кк н войне, прохживлись по площдке с рвнодушным видом, словно не змечя присутствия посторонних.

— Я предпочел, — скзл Тигровя Кошк, — угостить вс звтрком здесь, где можно нслждться великолепным видом.

Дон Педро поблгодрил его и сел к импровизировнному столу вместе с дочерью и доном Лючино. Пеоны звтркли отдельно. Звтрк состоял из овощей, припрвленных перцем, сушеной говядины, дичи, мисовых лепешек, смилксовой воды и водки. Это был нстоящий охотничий звтрк.

— Кушйте и пейте, — скзл Тигровя Кошк, — потому что вм предстоит долгий путь.

— А вы рзве не окжете нм честь, рзделив с нми звтрк, предложенный нм? — спросил дон Педро, видя, что стрик встл.

— Извините меня, кбльеро, — вежливо, но решительно ответил Тигровя Кошк. — Я уже двно позвтркл.

— Вот кк! — огорчился мексикнец. — Жль. Но по крйней мере вы не откжетесь выпить з мое здоровье?

— Я, прво, очень огорчен, но должен вм откзть, — скзл рзбойник, поклонившись.

Этот откз, при всем любезном гостеприимстве стрик, внезпно воздвиг невидимую стену отчуждения между ним и мексикнцми.

Дело в том, что жители Новой Испнии в чем-то сродни рбм, они делят трпезу только с друзьями. Поэтому у дон Педро зродилось смутное подозрение в отношении стрик. Он бросил н него проництельный взгляд, но улыбющееся лицо хозяин рссеяло его подозрения.

Звтрк прошел в молчнии. Только когд он кончился, донн Гермоз, поблгодрив Тигровую Кошку з щедрое гостеприимство, спросил, увидит ли он до отъезд охотник, который нкнуне окзл ей неоценимую услугу.

— Он в отсутствии, сеньорит, — ответил Тигровя Кошк, улыбясь, — в отсутствии по вшему делу, но должен скоро вернуться

Девушк приготовилсь уже рсспросить поподробнее, но в это время со стороны лес послышлся шум, похожий н отдленные рскты гром, который с кждой минутой стновился все сильнее.

— Вот, сеньорит, — пояснил Тигровя Кошк, — человек, которого вы желете видеть, едет. Он будет здесь через несколько минут Сейчс вы слышите топот копыт лошдей, которых он ведет.

VI. Путешествие

И в смом деле, через несколько минут путешественники увидли довольно многочисленный отряд всдников, выехвших из лес.

Во глве отряд ехл Кменное Сердце. Дон Педро нескзнно обрдовлся, узнв своих лошдей и мулов.

— А! Ворм пришлось вернуть свою добычу!

— Кжется, тк, — ответил Тигровя Кошк, подвив улыбку.

Охотник остновил свой отряд в некотором удлении от теокли, см сошел с лошди и подошел к путешественникм.

— Я вижу, экспедиция вм удлсь, — скзл Тигровя Кошк нсмешливым тоном.

— Д, — коротко ответил Кменное Сердце и отвернулся.

— Я рд, — продолжл Тигровя Кошк, обрщясь теперь к дону Педро. — Теперь вы вернетесь домой н собственных лошдях, не лишившись поклжи.

— Я не зню, прво, кк блгодрить вс з все, что вы для нс сделли, сеньор, — ответил вконец рстрогвшийся мексикнец.

— Не ндо блгодрить меня. Я проявил лишь то учстие, которое должен проявить по отношению к любому человеку, окзвшемуся в тком же положении.

Тигровя Кошк, очевидно, нмеревлся всего лишь быть вежливым, однко в его голосе помимо его воли прозвучл сркзм, потому и эффект был прямо противоположный тому, н который он рссчитывл. Не понимя, чем вызвн этот сркзм, дон Педро почувствовл себя обиженным.

— Солнце уже высоко, — вмешлся в рзговор Кменное Сердце. — Пор в путь, если вы хотите пройти через лес до нступления ночи.

Тигровя Кошк поддержл Кменное Сердце:

— Несмотря н огорчение, которое причинит мне вш отъезд, я обязн скзть вм, вы поступите првильно если отпрвитесь в путь немедленно, если только ничто не удерживет вс здесь.

Дон Педро и его спутники тотчс же поднялись и в сопровождении обоих охотников спустились в рвнину.

Когд нши путешественники подошли к своим лошдям и мулм, индейских всдников тм не окзлось, и дон Педро стл оглядывться по сторонм, ндеясь увидеть их где-нибудь поблизости.

— Чего вы ищете, сеньор? — нстороженно спросил Тигровя Кошк.

— Извините, — ответил дон Педро, — но я боюсь без проводник въехть в этот лбиринт, я не вижу обещнного вми проводник.

— Он перед вми, сеньор, — скзл Тигровя Кошк, укзывя н охотник.

— Д, — подтвердил Кменное Сердце, вызывюще глядя н Тигровую Кошку. — Я см вс провожу и обещю, что вы вернетесь в свою сиенду целыми и невредимыми, если дже придется встретиться в пути со зверями или злыми людьми.

Тигровя Кошк промолчл, хотя слов эти были явно преднзнчены ему. Он только пожл плечми и кк-то неопределенно улыбнулся.

— О! — рдостно воскликнул дон Педро. — С тким провожтым нм действительно нечего опсться. Уже проявленное вми рнее великодушие служит ндежной грнтией н будущее.

— Поедемте, — резко скзл Кменное Сердце, — мы и тк уже потеряли слишком много времени. Путешественники молч сели н лошдей.

— Прощйте! Блгополучного пути! — скзл Тигровя Кошк, когд они готовы были тронуться в дорогу.

— Одно слово, кбльеро, — вдруг скзл дон Педро, обрщясь к Тигровой Кошке.

Тот подошел, вежливо клняясь.

— Слушю вс, сеньор. Не могу ли я окзть вм еще ккую-нибудь услугу?

— Нет, — ответил мексикнец. — И тк я уже злоупотребил вшим гостеприимством. Однко, прежде чем рсстться с вми, может быть, нвсегд, я желл бы скзть вм, что, не вдвясь в причины, зствившие вс действовть именно тк, не инче, вше отношение к нм было тк дружелюбно и тк блгородно, что я не могу не вырзить всей моей признтельности. Что бы ни случилось дльше, сеньор, во всяком случе, до очевидных докзтельств противного, я считю себя вшим должником и, если предствится случй, буду счстлив отплтить вм тем же.

Прежде чем Тигровя Кошк, удивленный словми дон Педро, свидетельствоввшими о том, что он рскусил его обмн, снов обрел обычное хлднокровие, мексикнец пришпорил лошдь и посккл догонять своих спутников. Стрик оствлся неподвижен, глядя вслед путешественникм, пок те не скрылись в лесу. Тогд он медленно зшгл к теокли, глухо бормоч себе под нос:

— Неужели он догдлся? Нет, это невозможно. Однко он зподозрил нелдное. Видно, я в чем-то допустил оплошность.

Между тем путешественники въехли в лес, следуя з Кменным Сердцем, ехвшим чуть впереди, опустив голову, и, по-видимому, в мрчном рздумье.

Они ехли уже около двух чсов в полном молчнии. Охотник словно был см по себе и совершенно не змечл тех, кому он служил проводником. Он дже ни рзу не повернул головы, чтобы удостовериться, что они следуют з ним. Ткое поведение Кменного Сердц не очень удивляло дон Педро, который, судя по тому, кк тот вел себя нкнуне, мог ожидть любых неожиднностей. Однко он был оскорблен нрочитой холодностью и рвнодушием этого человек, и поэтому не делл никких попыток зговорить с ним в ндежде н обходительность и рсположение с его стороны.

Ближе к полудню путешественники выехли н проглину, довольно обширную, в центре которой из рсселины в скле, возвышвшейся в виде пирмиды, бил фонтнчик чистой и прозрчной, кк хрустль, воды. Проглин эт, осенення пустыми сводми гигнтских деревьев, росшими по ее крям, являл собой превосходное место для отдых устлых путешественников.

— Мы переждем здесь, пок спдет смя жр, — скзл проводник. И это были первые слов, произнесенные им з все время пути.

— Хорошо, — улыбнулся дон Педро. — Лучшего мест просто не придумешь.

— Н одном из мулов нвьючен провизия. Вы можете рспоряжться ею. Он взят для вс, — скзл охотник.

— А вы рзве не зкусите с нми? — спросил дон Педро.

— Я не голоден, не беспокойтесь. Я должен зняться делом.

Считя бесполезным нстивть, дон Педро спешился, потом снял дочь с лошди. Н лошдей ндели путы и стли готовиться к отдыху.

Кменное Сердце молч помог пеонм снять с мул провизию и, рзложив ее пред доном Педро и его дочерью, быстро удлился в лес.

— Стрнный человек! — прошептл упрвляющий, с удовольствием приступя к трпезе.

— Его поведение совершенно непонятно, — соглсился дон Педро.

— Несмотря н его резкие выходки, он кжется мне добрым, — кротко зметил донн Гермоз. — До сих пор он вел себя с нми безукоризненно.

— Это тк, — соглсился дон Педро, — однко он выкзывет холодность, которя, признюсь, невольно меня тревожит.

— Мы не можем дурно думть о человеке, который до сих пор делл нм только добро, — возрзил девушк с некоторой горячностью. — Мы обязны ему жизнью, особенно я. Он спс меня от неминуемой смерти.

— Это првд, и все-тки это трудно соглсуется с его поведением.

— Вовсе нет, пп, этот человек привык жить среди индейцев и невольно перенял их молчливость и сдержнность. То, что вм кжется холодностью, вероятно, всего лишь робость с людьми, с которыми он не привык общться и с которыми, не зня нших обычев, он не умеет говорить.

— Вероятно, ты прв, дитя мое, однко мне хотелось бы удостовериться в этом, и я не рсстнусь с ним, не зствив его рзговориться.

— Зчем его мучить, пп? Мы можем требовть от него только того, чтобы он проводил нс до сиенды. Предоствим же ему действовть по своему усмотрению, если только он исполнит днное нм обещние.

— Д, сеньорит, — возрзил упрвляющий, — но соглситесь, что мы окжемся в весьм зтруднительном положении, если ему вздумется покинуть нс и не вернуться.

— Это предположение невероятно, Лючино. Его лошдь псется с ншими. И потом, что может зствить его решиться н ткую гнусную измену?

— Этот человек, несмотря н белизну его кожи, скорее индеец, чем белый, я, сеньорит, не доверяю крснокожим.

— Притом, — соглсился с доном Лючино дон Педро, — я не понимю, что побудило его бросить нс одних и уйти в лес.

— Откуд мы знем? — зметил девушк. — Может быть, он нмерен окзть нм услугу.

— Я только зню, сеньорит, — продолжл упрвляющий, — что если этот человек не вернется, то нше положение окжется ужснее того, из которого он нс вызволил вчер, потому что тогд у нс были ружья, теперь мы совершенно безоружны и не сможем зщищться, если н нс нпдут люди или хищные звери.

Дон Педро побледнел:

— В смом деле! Оружие у нс было похищено, я об этом и не подумл. Не попли ли мы в зсду и не изменник ли этот человек?

— Нет, пп, — решительно возрзил девушк, — он порядочный человек, я в этом убежден. Скоро вы убедитесь в неспрведливости вших подозрений.

— Дй-то Бог! — прошептл дон Педро неуверенным гоном.

В эту минуту издлек донесся пронзительный и долгий свист. Лошдь охотник, спокойно щипвшя трву, нсторожилсь, потом вдруг бросилсь в ту сторону, откуд донесся свист, и, зржв от удовольствия, исчезл в лесу.

— Что я вм говорил, сеньорит! — вскричл упрвляющий. — Теперь вы мне верите?

— Нет, — по-прежнему решительно ответил он, — я вм не верю, этот человек не изменник. При всей стрнности его поведения вы скоро убедитесь, что ошиблись.

— Н этот рз, дочь моя, я вполне рзделяю мнение дон Лючино. Ясно, что по ккой-то причине этот человек нс бросил.

Девушк отрицтельно покчл головой, но промолчл. А дон Педро продолжл:

— Что же нм делть? Нм ндо принять ккое-то решение. Не можем же мы оствться здесь н ночь.

— Я думю, — скзл упрвляющий, — что нм ничего не остется, кк немедленно ехть. Кк знть, может, негодяй сейчс готовится нпсть н нс во глве отряд тких же рзбойников, кк и он?

— Д, но куд ехть? Никто из нс не знет дороги, — возрзил дон Педро.

— Лошдям присущ инстинкт, никогд их не обмнывющий. Они всегд нпрвляются к человеческому жилищу. Предоствим же им идти, куд они хотят.

— Доверимся же лошдям. Двйте немедленно трогться в путь.

— Пп, рди Бог! — умолял донн Гермоз. — Подумйте, что вы делете? Не действуйте с поспешностью, о которой нверняк будете сожлеть. Двйте подождем еще немного. Сейчс только полдень. Чсом больше или меньше мы будем ждть, но это ничего не изменит.

— Я не стну ждть ни одной минуты, ни одной секунды! — зпльчиво вскричл дон Педро и встл. — Поскорее седлйте лошдей. Мы немедленно едем.

Пеоны повиновлись.

— Повремените, пп, — взмолилсь девушк. — Я слышу лошдиный топот, нш проводник возврщется.

Поколебвшись невольно при убедительном тоне дочери, дон Педро опять опустился н трву, сделв знк своим спутникм последовть его примеру.

Донн Гермоз не ошиблсь. Топот копыт, услышнный ею, не был похож н топот лошдей. Это был медлення и тяжеля поступь ккого-то крупного животного.

— Может быть, это серый медведь, — всполошился дон Педро.

— Или пум, отыскивющя добычу, — тихо проворчл упрвляющий.

Беспокойство путешественников было безмерным. Брошенные здесь без оружия, они легко могли сделться добычей хищного зверя. Они дже не могли помыслить о том, чтобы спрятться, — местность был совершенно незнкомой.

— Вы ошибетесь, — скзл девушк, единствення сохрнявшя хлднокровие и присутствие дух. — Никкя опсность не угрожет нм. Посмотрите, лошди продолжют пстись, продолжют спокойно щипть трвку, не проявляя ни млейших признков беспокойств.

— Это првд, — соглсился дон Педро. — Если бы они почуяли едкий зпх хищного зверя, они испуглись бы и убежли.

В это время кусты рздвинулись и покзлся охотник с лошдью н поводу.

— Ну, что я говорил! — рдостно вскричл донн Гермоз, между тем кк ее отец и упрвляющий, стыдясь своих подозрений, потупили головы.

Лицо охотник было по-прежнему холодно и бесстрстно, только еще более мрчное. У его лошди н спине был прилжен увесистый сверток из бизоньей шкуры.

— Извините, что я тк внезпно вс оствил, — скзл он голосом, в котором угдывлось некоторое волнение, — но я слишком поздно обнружил, что оружие у вс отняли, конечно, чего я не могу предположить, вы позбыли его в теокли, тк кк, вероятно, оно вм пондобится здесь, в пустыне, я сходил з ним.

— Тк вы поэтому оствили нс?

— А то почему же еще? — просто ответил охотник. — Я привел вс сюд, потому что совсем недлеко отсюд нходится один из тех тйников, которые мы, охотники, рзбрсывем по пустыне, но, — прибвил он с горькой улыбкой, — он был кем-то обнружен и огрблен. Поэтому мне пришлось отпрвиться к другому, более длекому. Вот почему мне пондобилсь лошдь, которя быстро прибежл н мой зов, инче я вернулся бы знчительно рньше.

Охотник рсскзывл обо всем этом обыденно, без млейшего желния предствить его действия кк некое блгодеяние путешественникм. Он снял с лошди поклжу. Тм окзлись пять мерикнских винтовок, ножи, прямые сбли, порох, пули и топоры.

— Вооружйтесь, это хорошие винтовки, они вс не подведут, когд нстнет время пустить их в дело.

Мексикнцы не зствили себя долго ждть и вскоре окзлись вооруженными, кк говорят, до зубов.

— Теперь по крйней мере, — скзл охотник, — вы сможете зщищться, вместо того чтобы позволить прирезть себя подобно нтилопе.

— О, — прошептл донн Гермоз, — я знл, что он поступит именно тк.

— Блгодрю, сеньорит, — ответил охотник. — Спсибо, что вы верили мне!

При этих словх лицо охотник просветлело, в глзх сверкнул молния, но тотчс снов обрело свою обычную холодность.

— Я обещл доствить вс домой целыми и невредимыми, — скзл он, — и доствлю.

— Рзве вы предвидите ккую-нибудь опсность? — спросил дон Педро.

— Опсность существует всегд, — ответил тот с горечью, — особенно в пустыне.

— Не угрожет ли нм предтельство?

— Не здвйте мне вопросов, я не стну отвечть. Просто примите к сведению мои слов. Если вы дорожите вшими головми, вы должны полностью довериться и безоговорочно повиновться мне. Потому что все мои действия подчинены единственной цели — блгополучно доствить вс в вшу сиенду. Вы соглсны н мои условия?

— Д! — с готовностью отозвлсь донн Гермоз. — Что бы ни случилось, мы не усомнимся в вшей добропорядочности и будем действовть в соответствии с вшими укзниями.

— Клянусь, — подтвердил дон Педро.

— Хорошо, теперь дело з мной. Не беспокойтесь, сейчс позвольте мне сосредоточиться, чтобы все тщтельно обдумть.

Слегк поклонившись, он отошел н несколько шгов и сел под деревом.

Между тем слов охотник возбудили беспокойство мексикнцев. Они понимли, что им грозит серьезня опсность и что охотник обдумывет способ ее преодолеть. Но теперь, когд у них есть хорошее оружие, порох, птроны, они оценивли свое положение более оптимистично и при всем огромном беспокойстве не отчивлись, верили, что смогут избежть приготовленной им ловушки.

Охотник, неподвижно сидевший под деревом около получс, приподнял голову, определил время по длине тени деревьев и, проворно вскочив, скзл:

— По лошдям, пор в путь.

Через несколько минут путешественники уже сидели н лошдях.

— В путь! — продолжл охотник. — Внимтельно следите з моими действиями, ехть будем по-индейски.

В пустыне езд по-индейски ознчет езду гуськом, один з другим, чтобы оствлять кк можно меньше следов.

Но вместо того чтобы продолжть рнее избрнное нпрвление, охотник въехл в ручей и ехл по его течению до того мест, где в него вливлись дв приток. Кменное Сердце поехл по левому. Мексикнцы неукоснительно следовли з ним.

В лесу стоял удушливя жр, тк кк густя рстительность мешл циркуляции воздух. И было бсолютно тихо. Птицы притились в листве деревьев и не подвли признков жизни. Только огромные тучи комров, жужж, кружились нд болотми.

Между тем ручей, по которому ехли нши путешественники, все рсширялся в своем течении и постепенно превртился в реку. Кое-где уже встречлись следы вырвнных с корнем деревьев и унесенных течением. Ткие деревья предствляют серьезную опсность для нвигции. Сейчс н них стояли по обыкновению н одной ноге розовые флминго. Берег стновились все более крутыми, и лошдям пришлось идти вплвь. Эт неизвестня рек, в голубых водх которой отржлсь только небесня лзурь или зеленые купол деревьев, предствлял собой грндиозное и величественное зрелище, нполнявшее сердце ккой-то нежной мелнхолией и внушвшее религиозный стрх.

Путешественники, безмолвные словно призрки, медленно плыли по реке з своим проводником. Добрвшись до огромной склы, нвисвшей нд водою, Кменное Сердце повернул слегк в сторону и, соскользнув с лошди, поводья которой отдл дону Педро, ехвшему з ним следом, бросился вплвь под свод склы, жестом руки дв понять своим спутникм, чтобы они продолжли путь.

Вскоре охотник появился в индейской пироге, которые отличются удивительной легкостью. Путешественники быстро пересели в лодку, лошди нлегке поплыли з ними.

Донн Гермоз был счстлив. Рн от змеиного укус все еще двл о себе знть, и езд н лошди был для нее весьм утомительной, хотя он всячески это скрывл: Однко это не укрылось от проництельного взор охотник, вот он и решил продолжить путь н лодке. Тк плыли они примерно около чс, и ничто не возбуждло их беспокойств, тем более мысли о присутствии врг. Тем временем они достигли мест, где об склистые берег круто поднимлись вверх. Посередине реки возвышлсь огромня грнитня глыб, кк видно, отколовшяся чсть склы. Туд-то охотник и нпрвил лодку.

Мексикнцы снчл удивились, но вскоре поняли змысел охотник. Когд они проплывли мимо этой глыбы, они зметили, что одн ее сторон отлогя и в ней виднеется отверстие, очевидно, вход в пещеру.

Лодк причлил, путешественники высдились и тотчс поспешили вывести из воды лошдей. Бедные животные изнемогли от устлости.

— Пойдемте, — скзл охотник, взвлив лодку н плечо.

Мексикнцы последовли з ним. Пещер окзлсь обширной и, по-видимому, простирлсь н большое рсстояние под водой. Лошди были помещены в отдленном отсеке, где им здли корм

— Здесь, — скзл охотник, — мы в полной безопсности, нсколько это возможно в пустыне. Если ничто нм не помешет, мы проведем здесь ночь, чтобы дть отдых лошдям. Вы можете рзвести огонь без опсения, дым незметно уходит через многочисленные рсселины. Хотя мне кжется, что преследовтели потеряли нши следы. И все-тки я пойду посмотрю, что делется вокруг. Не беспокойтесь. Я всюду охрняю вшу безопсность. Через чс я вернусь. Вм лучше оствться здесь. В девственных лесх никогд не знешь, чьи глз тебя могут увидеть. До скорого свидния!

Он ушел, оствив своих спутников в смятении тем более сильном, что они догдывлись о грозящей им опсности, и не могли предположить, откуд и в кком обличье он обрушится н них. А, кроме того, они нходились в полной звисимости от человек, истинного хрктер и, глвное, нмерений которого они не знли.

VII. Стычк

Однко природ облдет только ей одной присущим првом, которым он никогд не пренебрегет. При тяжком беспокойстве мексикнцев и их невероятной устлости они знли, что им прежде всего необходимо пополнить зпс сил. После мрчных рзмышлений по поводу критического и почти отчянного своего положения дон Педро прикзл пеонм рзвести огонь и приготовить ужин

Ндо зметить, что люди, знятые физическим, не умственным трудом, при любых обстоятельствх не збывют о еде и сне. У них не пропдет ппетит, и они не стрдют от бессонницы. И объясняется это легко. Поскольку они рсходуют много сил н борьбу то с людьми, то со стихиями, им эти силы необходимо восстнвливть, инче они просто не выживут

З ужином все были печльны и молчливы. Со стрхом думли о приближении ночи. Именно ночь, кк првило, выбирют крснокожие для нпдения н своих вргов. Вот почему и рзговор у них не клеился.

Охотник отсутствовл довольно долго. Солнце двно исчезло з высокими вершинми гор, зловещий мрк окутл землю, ни одн звезд не зжглсь н небе, густые черные тучи скрывли луну

Дон Педро не хотел никому доверять зботу об их общей безопсности — он рстянулся у вход в пещеру и зорко вглядывлся в черную ленту реки. Рядом с ним нходился дон Лючино, который тк же, кк и он, откзлся от сн, снедемый беспокойством об их горестной судьбе. Крутые берег были пустынны, и только в одном месте время от времени мелькли черные тени. Очевидно, это были хищные звери, приходившие н водопой.

— Пойдемте! — вдруг услышл дон Педро нд смым ухом.

Дон Педро поспешно обернулся и увидел охотник, стоявшего, опершись н винтовку. Все трое вернулись в пещеру. Догорвший костер все еще двл достточно свет, чтобы можно было рзличить лиц друг друг.

— Кк долго вс не было! — зметил дон Педро.

— Я прошел целых шесть миль. Но не в этом суть. Дело в том, что один человек, имя которого я не нзову, решил помешть вшему возврщению домой. Нс преследует отряд пчей. Несмотря н принятые мною предосторожности, им удлось нпсть н нш след. От этих хитрых демонов, зоркий глз которых может уловить в воздухе след полет орл, ничто не укроется. Индейцы рсположились здесь совсем близко, они готовят плоты и пироги, чтобы нпсть н вс.

— Много их? — спросил дон Педро.

— Нет, человек двдцть, не больше, и только у шестерых есть ружья, у других только стрелы и копья. Знют, что вы безоружны, или по крйней мере тк думют, и ндеются зхвтить вс без боя.

— Но кто же тк нстойчиво преследует нс?

— Ккое это имеет знчение? Это стрнное и тинственное существо, жизнь которого — нескончемя черед темных преступлений, сердце его — бездн, в которую никто не отвживется зглянуть, в том числе и он см, при том, что он не боится ничего н свете. Но оствим это в стороне. Через дв чс н вс будет совершено нпдение. У вс есть три способ действовть в ткой ситуции.

— А именно? — живо поинтересовлся дон Педро.

— Первый — остться здесь, ждть нпдения и мужественно сржться. Когд пчи увидят, что люди, вопреки их ожидниям, вооружены, они могут лишиться мужеств и уйти.

Донн Гермоз, рзбуження голосми, приблизилсь к мужчинм и с беспокойством слушл их рзговор. Дон Педро покчл головой.

— Этот способ кжется мне опсным, — скзл он, — потому что, если ншим вргм удстся зкрепиться н скле, они одолеют нс численностью.

— Тк, видимо, и произойдет, — соглсился охотник.

— А кков второй способ?

— Эт скл сообщется посредством подземного переход, пролегющего под рекой, с другою склой, стоящей отсюд довольно длеко. Я выведу вс к ней, тм мы сядем в лодку и, перепрвившись н другой берег, попробуем спстись н лошдях.

— Я предпочел бы этот способ, если бы нши лошди не были тк утомлены и если бы можно было ндеяться н возможность спстись тким обрзом ночью в условиях пустыни.

— Крснокожие знют тк же хорошо, кк и я, эту склу. Возможно, они уже зблокировли выход, через который мы ндеемся бежть.

— О! О! — печльно резюмировл дон Педро. — Несмотря н вше доброе нмерение спсти нс, предлгемые вми способы неудчны.

— Соглсен с вми, но, к несчстью, не от меня звисит выбор.

— Ну, кков третий способ? — безндежно прошептл дон Педро.

— Боюсь, что последний вм покжется еще менее состоятельным. Эт безумня и отчяння попытк, которя тит в себе, может быть, ндежду н успех, но при одном условии, если бы среди нс не было женщины, мы не имеем прв подвергть ее одной опсности для того, чтобы избвить от другой.

— Тогд нечего об этом и говорить, — скзл дон Педро, бросив горестный взгляд н дочь.

— Извините, пп! — вмешлсь донн Гермоз. — Двйте посмотрим, что собой предствляет этот способ, может быть, именно он нм и подойдет. Объясните, сеньор, — продолжл он, обрщясь к охотнику. — После того, что вы сделли для нс, мы поступили бы неблгородно, если бы не последовли вшему совету. Я убежден, что то, чего вы не решетесь нм скзть, есть единственный способ спсения.

— Может быть, — ответил охотник, — но повторяю, сеньорит, этот способ неудобен для вс.

Девушк выпрямилсь, нсмешливя улыбк скользнул по ее розовым губм, и он скзл слегк ироничным тоном:

— Стло быть, вы считете меня слбой и млодушной, сеньор? Конечно, я всего лишь слбя женщин, но рзве н протяжении ншего многочсового путешествия вы не зметили, что мое сердце не ведет стрх, и что мои нрвственные силы восполняют физическую слбость, и что, нконец, я не теряю присутствия дух ни в ккой ситуции.

Кменное Сердце внимтельно выслушл девушку, и по мере того, кк он говорил, лицо его светлело и згорлось ярким румянцем.

— Извините меня, сеньорит, — проговорил он дрогнувшим от волнения голосом. — Я был не прв. Сейчс все объясню.

— Я знл, — скзл он с кроткой улыбкой, — что вы будете мне объяснять.

— Апчи, кк я вм говорил, рсположились недлеко отсюд н берегу реки, уверенные, что им ничто не угрожет. Они спят, пьют водку или курят, ожидя чс, когд они должны н вс нпсть. Нс пятеро, хорошо вооруженных и решительных. Мы знем, что нше спсение всецело звисит от успех ншей экспедиции. Я предлгю высдиться н остров и неожиднно нпсть н крснокожих. Может быть, нм удстся прорвться, и тогд мы будем спсены, потому что, потерпев поржение, они не осмелятся погнться з нми. Вот что я хотел вм предложить.

Нступило довольно продолжительное молчние, которое нконец прервл донн Гермоз:

— Нпрсно вы колеблись сообщить нм этот плн. Это действительно единственный способ спсения. Лучше хрбро устремиться нвстречу опсности, нежели млодушно дрожть, ожидя ее. Мы должны действовть, нм нельзя терять ни минуты.

— Дочь моя, — вскричл дон Педро, — ты с ум сошл! Мы обрекем себя н верную смерть.

— Пусть тк, пп. Нш судьб в рукх Бог. Его покровительство было тк очевидно до этой минуты. Он не оствит нс и теперь.

— Сеньорит прв! — соглсился упрвляющий. — Нпдем н этих демонов внезпно, притом я убежден, что этот охотник, перед которым я искренне извиняюсь з свою подозрительность, сумеет незметно подобрться к лгерю пчей.

— По крйней мере я сделю все от меня звисящее.

— Если вы нстивете, я соглсен, — скзл со вздохом дон Педро.

Хотя пеоны не принимли учстия в рзговоре, они схвтили поспешно винтовки, что свидетельствовло об их готовности исполнить свой долг.

— Следуйте з мною, — скзл охотник, зжигя фкел. Не рссуждя более, ведомые охотником мексикнцы вошли в подземелье. По пути они взяли лошдей, которым несколько чсов отдых возвртили подорвнные силы, и продолжли двигться к выходу. Нд головою они слышли глухой и беспрерывный шум воды. Вспугнутые светом фкел ночные птицы срывлись со своих мест и нчинли кружить вокруг них со зловещими и неприятными крикми. Нконец охотник остновился.

— Подождите меня здесь, — скзл он и, отдв фкел упрвляющему, убежл.

Отсутствие его продолжлось недолго, вскоре он вернулся.

— Пойдемте.

Они снов пошли з ним. Вскоре свежий воздух удрил им в лицо и перед ними в темноте мелькнули две-три светлые точки: они дошли до второй склы.

— Теперь ндо удвоить осторожность, — скзл охотник. — Эти светлые точки, проглядывющие сквозь тумн, — костры в лгере пчей. Слух у них тонкий. Млейший шум немедленно обнружит нше присутствие.

Лодку опять спустили н воду и все быстро рзместились в ней. Дон Лючино, сидя н корме, держл поводья лошдей, которые следовли з лодкой вплвь. Перепрв длилсь всего несколько минут, вскоре нос пироги глухо уткнулся в песок.

Место высдки было выбрно охотником кк нельзя лучше. Высокя скл отбрсывл густую тень, ндежно скрыввшую нших путешественников. А в двдцти шгх от берег нчинлся густой лес.

— Сеньорит остнется здесь с пеоном крулить лошдей, — рспорядился охотник. — А мы отпрвимся в путь.

— Нет, — решительно возрзил девушк. — Я спрвлюсь одн, вм лишний человек не помешет. Дйте мне пистолет, чтобы я могл зщищться, если н меня нпдут, что мловероятно.

— Однко, — нчл было охотник, — сеньорит…

— Я тк хочу, — решительно скзл он, — поезжйте и д хрнит вс Господь!

Дон Педро судорожно прижл дочь к груди.

— Мужйтесь, пп, — скзл он, целуя его, — все будет хорошо.

Он выхвтил у него пистолет и быстро удлилсь, сделв прощльный знк рукой. Охотник в последний рз попросил своих спутников соблюдть осторожность, и мленький отряд двинулся з ним следом в лес.

Пройдя по-индейски с четверть чс, мексикнцы увидели впереди костры пчей. По знку охотник они легли н землю и поползли, стрясь не производить шум. Они держли зряженные ружья нготове. Приблизившись почти вплотную к лгерю, они обнружили, что пьяные пчи спят мертвецким сном. Только трое или четверо воинов, судя по ястребиному перу, воткнутому в волосы нд ухом, нчльников, сидели и курили с необычйной вжностью, присущей индейцм.

По прикзнию охотник мексикнцы рссредоточились и укрылись з стволми деревьев.

— Вы оствйтесь здесь, — скзл охотник шепотом, — я войду в лгерь. Сидите неподвижно и ни в коем случе не стреляйте, пок я не брошу шляпу нземь.

Мексикнцы молч кивнули и охотник исчез в кустх.

Из своего укрытия мексикнцы могли нблюдть з тем, что происходит в лгере крснокожих, и дже слышть их рзговор, потому что всего несколько шгов отделяло их от костр, возле которого вжно восседли нчльники. Подвшись вперед, держ плец н курке винтовки, мексикнцы с лихордочным нетерпением ждли сигнл охотник.

Минуты, предшествующие тке, несут печть торжественности. Человек недине с собою думет о предстоящем сржении и своей готовности принести собственную жизнь н лтрь победы. И кк бы ни был он хрбр, его обуревет чувство стрх. В эти томительные минуты перед ним, кк во сне, с головокружительной быстротой проходит вся его жизнь, и, стрнное дело, больше всего в этот момент его зботит мысль о том, что после смерти его ждет неизвестность.

Прошло минут десять после уход охотник, когд в кустх с противоположной стороны от той, где притились мексикнцы, послышлся легкий шум. Апчские нчльники небрежно повернули головы и в отблескх костр увидели Кменное Сердце.

Охотник неспеш приблизился к ним и церемонно поклонился, не говоря ни слов. Нчльники отвечли н его поклон с присущей у крснокожих вежливостью.

— Добро пожловть, — скзл один из нчльников. — Не угодно ли брту моему сесть у огня совет?

— Нет, — сухо ответил охотник, — мне некогд.

— Брт мой блгорзумен, — продолжл нчльник, — он бросил бледнолицых, потому что знет: Тигровя Кошк выдл их длинным стрелм пчских воинов.

— Я не бросил бледнолицых, брт мой ошибется. Я поклялся зщищть их.

— Прикзния Тигровой Кошки не позволяют этого.

— Я не обязн повиновться Тигровой Кошке, я ненвижу коврство и не позволю крснокожим осуществить то, что они здумли.

— О! Брт мой говорит очень громко, — продолжл нчльник. — Я слышл, кк ястреб дрзнил орл, но могуществення птиц одним кончиком крыл умертвил его.

— Оствьте нсмешки, нчльник. Вы один из смых знменитых воинов ншего племени. Вы не соглситесь исполнить коврный змысел. Тигровя Кошк принимл этих путешественников в своем теокли, окзывл им гостеприимство, вы знете, что гостеприимство священно в пустыне.

Апч презрительно рссмеялся.

— Тигровя Кошк — великий нчльник, он не зхотел ни пить, ни есть с бледнолицыми.

— Это недостойное коврство.

— Бледнолицые — собки и воры, пчи возьмут их скльпы.

— Негодяй! — вскричл охотник гневно. — Я тоже бледнолицый, бери же мой скльп!

Движением быстрым, кк мысль, он бросил нземь шляпу, кинулся н индейского нчльник и вонзил ему в сердце нож. В тот же миг прозвучли пять выстрелов, и другие нчльники, сидевшие у костр, повлились нземь. Огнестрельное оружие было только у этих нчльников.

— Вперед! Вперед! — кричл охотник, схвтив свою винтовку и бросясь н перепугнных пчей.

Мексикнцы немедленно устремились н помощь своему проводнику. Звязлсь ожесточення схвтк шести чело век с пятндцтью пчми, схвтк тем более ужсня и тем более жестокя, что кждый знл: ему нечего ждть пощды. К счстью, у белых были пистолеты и они могли стрелять в упор в грудь своих вргов и только потом пустили в ход сбли. Индейцы были зстигнуты врсплох. Они никк не ожидли нпдения. Бледнолицые словно выросли из земли и в считнные минуты уложили добрую половину пчей, прежде чем остльные сообрзили, что к чему, и стли зщищться. Когд же они обрели боевой дух, было уже поздно, дльнейшя борьб стновилсь невозможной.

— Остновитесь! — крикнул охотник. Белые и крснокожие опустили оружие кк бы по взимному соглсию. Охотник продолжл:

— Воины пчские, бросьте вше оружие! Они повиновлись. По знку охотник мексикнцы связли их без млейшего сопротивления с их стороны. Когд крснокожие осознют, что они побеждены, они покоряются с бесстрстием и с фнтичной верой в зкон, который устнвливет победитель, кк бы ни был жесток этот з кон. Из двдцти пчских воинов в живых остлись только восьмеро, остльные были убиты.

— Н восходе солнц я приду возвртить вм свободу, — скзл охотник. — А до тех пор не пытйтесь рзорвть свои узы. Вы меня знете, я прощю только один рз.

Мексикнцы подобрли оружие, брошенное индейцми, и ушли. Лошди пчей пслись н конце лгеря. Кменное Сердце згнл их в лес.

— Теперь, — скзл охотник, — вернемся к сеньорите.

— Неужели вы действительно отпустите этих людей н свободу? — спросил дон Педро.

— Непременно. Неужели вы хотите, чтобы их рстерзли живьем хищные звери?

— Это не было бы большим несчстьем, — зметил злопмятный дон Лючино.

— Рзве они не ткие же люди, кк и мы?

— О! — возрзил тот. — Они тк мло похожи н людей, что об этом не стоит и упоминть.

— Итк, вы нмерены окзться среди этих свирепых людей, обозленных случившимся. Вы не боитесь, что они вс убьют? — спросил в свою очередь дон Педро, н что охотник ответил с высокомерной усмешкой:

— Они не посмеют.

Дон Педро не мог сдержть удивления и продолжл:

— Крснокожие чрезвычйно мстительны.

— Д, — соглсился охотник, — но я для них не человек.

— А кто же?

— Злой гений, — прошептл Кменное Сердце глухо.

Тем временем они дошли до того мест, где оствили н попечение донны Гермозы лошдей. Шум битвы был хорошо слышен донне Гермозе, но мужествення девушк, одн в девственном лесу, не поддвлсь вполне естественному стрху, понимя вжность порученного ей дел, и оствлсь н месте. Держ по пистолету в кждой руке, он тревожно прислушивлсь к звукм пустыни, полня решимости скорее умереть, чем попсть в руки индейцев.

Отец в нескольких словх рсскзл ей о том, что произошло, и они посккли во всю прыть.

Мленький отряд, предводительствуемый Кменным Сердцем, сккл всю ночь со скоростью, которую трудно себе предствить.

Н восходе солнц они выехли из лес. Перед ними от крылись выжженные солнцем просторы пустыни. Они сккли еще дв чс, не змедляя бег лошдей, и нконец остновились.

— Здесь мы рсстнемся, — скзл охотник твердым, но грустным голосом.

— Уже? — донн Гермоз не могл скрыть своего огорчения.

— Блгодрю з сожление, сеньорит, но тк ндо. До вшей сиенды остлось всего несколько миль. Дорог здесь хорошя, и моя помощь больше вм не нужн.

— Мы не можем тк просто с вми рсстться, сеньор, — скзл дон Педро, протягивя ему руку. — Я бесконечно вм обязн!

— Збудьте об этом, кбльеро, — перебил его молодой человек. — Збудьте обо мне. Мы не должны больше видеться. Вы возврщетесь к цивилизовнной жизни, я в пустыню. У нс рзные дороги, лучше пожелйте, чтобы случй никогд больше не сводил нс. Я, — добвил он, взглянул н юную девушку, — я уношу о встрече с вми воспоминние, которое не изглдится из моей пмяти никогд. Теперь прощйте! А вот и вкеро из вшей сиенды нпрвляются вм нвстречу. Вы в полной безопсности.

Он пригнул голову к шее лошди, повернул ее и усккл. И вдруг, приподняв голову, он увидел рядом с собой скквшую донну Гермозу.

— Остновитесь! — скзл он. Он мшинльно повиновлся.

— Возьмите, — продолжл он с волнением, протягивя ему тонкое золотое колечко. — У меня нет вещи дргоценнее этой. Кольцо это приндлежло моей мтери, которую я не имел счстья знть. Сохрните его н пмять обо мне, сеньор.

Оствив кольцо в руке охотник, девушк усккл прочь.

VIII. Крепость

Когд в Новом Свете утвердилось испнское влдычество, првительство, чтобы обезопсить себя от нбегов индейцев, основло н крйней грнице своих влдений посты, нзвв их президио, и нселило их преступникми всякого род, от которых сочл нужным избвить Испнию.

Президио Сн-Лукр н реке Вернехо было создно одним из первых. Первончльно президио Сн-Лукр состоял только из одной крепости н северном берегу, н вершине крутого утес, возвышющегося нд рекою нд южными окрестностями. Крепость эт, предствлявшя собою квдртное строение, обнесенное кменными стенми с тремя бстионми. Внутри крепости имеется кпелл, псторт и пороховой мгзин. По сторонм рсположено жилье преступников, обширное помещение для коменднт, кзнчея, грнизонных офицеров и мленькя больниц. Все постройки здесь одноэтжные с плоской итльянской крышей. Кроме того, првительство предусмотрело здесь обширные мбры, булочную, мельницу, две мстерские, слесрную и плотничью, ткже конюшни для лошдей и рогтого скот.

Ныне крепость эт нполовину рзрушилсь, стены обвливются со всех сторон, только жилые строения нходятся в хорошем состоянии.

Президио Сн-Лукр рзделяется н три чсти, две н северной и одн н южной стороне реки. Общий вид ее печлен, здесь рстут всего лишь несколько деревьев, и то только н берегу реки, что свидетельствует о неблгодтной почве. Улицы зсыпны мелким песком и пылью.

Через три дня после событий, описнных нми в предыдущей глве, в дв чс пополудни пять или шесть вкерос и леперов сидели в тверне Сн-Лукр н южном берегу реки и горячо спорили, прихлебывя водку большими глоткми.

— Черт побери! — вскричл долговязый прень нглой нружности. — Мы что, не свободные люди? Если нш губернтор, сеньор дон Луис Педроз, продолжет собирть с нс ткую непомерную днь, Тигровя Кошк не тк уж длеко, чтобы нельзя было с ним договориться. Хотя он теперь индейский нчльник, он белой породы без всякой примеси и кбльеро с головы до ног.

— Молчи, Пблито, — возрзил другой, — уж лучше бы ты проглотил свои слов с водкой, чем болтть подобные глупости.

— Я хочу говорить! — не унимлся Пблито, который смчивл себе глотку обильнее, чем другие.

— Рзве ты не знешь, что н нс из мрк смотрят невидимые глз, невидимые уши улвливют все, что мы говорим, и потом используют их в своих интересх.

— Полно! — пожл плечми первый. — Ты всегд всего боишься, Крлочо, мне н шпионов нплевть!

— Пблито! — одернул его тот, приложив плец к губм.

— Что? Не прв я? Зчем дон Луис желет нм зл?

— Вы ошибетесь, — перебил третий, — дон Луис желет вм добр, и докзтельством тому служит то, что он берет у вс кк можно больше.

— Этот черт Вердо нстоящий мошенник! — рсхохотлся дон Пбло. — Что ж! После нс хоть потоп!

— А пок будем пить, — скзл Вердо.

— Д, — подхвтил Пблито, — будем пить, утопим зботы в рюмке. И рзве дон Фернндо Крриль не поможет нм в случе ндобности?

— Еще одно имя, которое должно зстревть у тебя в горле, особенно здесь! — воскликнул Крлочо гневно, удрив по стойке кулком. — Рзве ты не можешь сдержть язык, проклятя собк.

Пблито нхмурился и искос взглянул н товрищ.

— Уж не хочешь ли ты двть мне уроки? Черт побери! Ты выводишь меня из терпения!

— Почему же не преподть тебе урок, если ты нуждешься в этом? — ответил тот хлднокровно. — Вот уже дв чс ты нкчивешься вином и стл подобен меху. Вот и мелешь вздор, кк стря бб. Змолчи или ступй спть.

— Ты поплтишься мне з эти слов! — взревел Пблито, изо всех сил воткнув нож в стойку.

— Ну что ж! Кровопускние пойдет тебе н пользу. У меня тк и чешутся руки пырнуть ножом в твою гдкую морду.

— Ты скзл гдкую морду?!

Пблито бросился н Крлочо, изготовившегося для отпор. Другие вкеро и леперы стли между ними, пытясь их рзнять.

— Эй, кбльеро! — скзл трктирщик, сочтя своевременным вмешться в рспрю. — Помиритесь, рди Бог! Не ссорьтесь здесь. Если вы хотите объясниться, это можно сделть н улице.

— Трктирщик прв, — соглсился Пблито. — Пойдем, если ты мужчин.

— С удовольствием.

Об вкеро в сопровождении своих товрищей отпрвились н улицу. Достойный же трктирщик, стоя н пороге хрчевни, зсунув руки в крмны пнтлон, нсвистывл песенку в предвкушении дрки. Пблито и Крлочо, которые уже сняли шляпы, чтобы прикрывться ими, кк щитом, жемнно поклонились друг другу, обернули левые руки своими нкидкми, вытщили из-з пояс длинные ножи и, не говоря ни слов, зняли исходную позицию с поистине удивительным хлднокровием.

Поединки ткого род, который, впрочем, только один известен в Мексике, состоят в том, чтобы ннести удр в лицо своему противнику. Удр, ннесенный выше пояс, считется недостойным нстоящего кбльеро. Об противник, приняв ндежную стойку и откинув голову нзд, пристльно смотрели друг н друг, пытясь угдть тктику противник ловко отржть удры и оствить противнику шрм н лице. Другие вкеро, с мисовыми пхитоскми во рту, следили з сржением с бесстрстным взором и рукоплескли тому, кто окзывлся более ловким.

Борьб продолжлсь с рвным успехом для противников уже несколько минут, когд Пблито, зрение которого утртило свою остроту из-з обильных возлияний, змешклся н одну секунду, и нож Крлочо рссек ему лицо во всю длину.

— Брво! Брво! — рзом возопили вкеро. — Вот это удр тк удр!

Противники же, польщенные одобрением товрищей, отступили н шг, поклонились зрителям, вложили ножи в ножны, отвесили друг другу церемонный поклон и, обменявшись рукопожтием, воротились в тверну.

Вкерос предствляют собой особый сорт людей, нрвы которых совершенно неизвестны в Европе. Сн-лукрские вкеро являются их своеобрзным этлоном, родившись н индейской грнице, они приобрели кровождные привычки и презрение к опсности. Неутомимые игроки, они не выпускют крт из рук. Жизнь они не ствят ни в грош. Игр рождет уйму поводов для ссор, когд в ход пускется нож. Не думя ни о будущем, ни о нстоящем, они одинково безрзличны и к жизни и к смерти. Перед лицом опсности никогд не здумывются о последствиях своих поступков. Однко люди эти, которые легко бросют свою семью, рди того чтобы жить н свободе среди дикрей, люди, которые бездумно проливют кровь себе подобных, которые беспощдны в своей ненвисти, — эти люди облдют ткими кчествми, кк преднность и необыкновення смоотверженность. Хрктер их отличет стрння смесь добр и зл, необузднных пороков и истинной добродетели. Это лентяи, игроки, збияки, пьяницы, люди жестокие, гордые, но вместе с тем необычйно хрбрые и преднные другу или хозяину, которого сми же и выбирют. С детств они привычны к крови, т. к. в сиендх им поручен убой скот. Поэтому их совершенно не пугет и человеческя кровь. Шутки их тк же грубы, кк и нрвы. Смя невиння зключется в том, чтобы грозить друг другу ножом по смому ничтожному поводу.

Тем временем кк вкеро, воротившись в тверну, скрепляли водкой восстновленный мир, в тверну вошел человек, зкутнный в плщ, и в шляпе, ндвинутой н глз. Он молч приблизился к стойке, окинул присутствующих рвнодушным взглядом, зкурил пхитоску и три рз удрил по стойке пистром, который держл в руке.

При этом неожиднном жесте посетителя, походившем н сигнл, вкеро мгновенно умолкли, словно порженные молнией. Пблито и Крлочо вздрогнули, пытясь угдть черты незнкомц, скрытые плщом и шляпой, в то время кк Вердо поспешно отвернулся, дбы спрятть луквую улыбку.

Незнкомец между тем бросил недокуренную пхитоску и вышел из тверны тк же неожиднно, кк пришел. Через минуту Пблито и Крлочо, сделв вид, будто вспомнили о чем-то вжном, покинули тверну. Вердо проскользнул вдоль стены до двери и побежл вслед з ними.

— Гм! — пробормотл трктирщик. — Не инче, кк эти три негодяя змышляют ккое-нибудь грязное дело, где полетит не одн голов. Ну, д это их дело!

Другие вкеро, увлеченные игрой, склонившись нд кртми, не обртили внимния н исчезновение товрищей.

Незнкомец же в плще и шляпе от тверны обернулся. Об вкеро шли почти следом и беседовли, кк двое прздных людей, вышедших прогуляться. Сделв едв зметный знк вкерм, незнкомец продолжл идти по дороге, которя постепенно поднимлсь вверх по холму, преврщлсь в тропинку, уходившую в лес.

Тм, где дорог переходил в тропинку, незнкомц и двоих вкеро обогнл всдник, рысью нпрвлявшийся в президио. Однко озбоченные серьезными мыслями, ни незнкомец, ни вкеро не обртили н него внимния. Всдник же бросил н них проництельный взгляд и, постепенно змедляя бег лошди, остновился в нескольких шгх от них.

«Прости меня Господи! — скзл он себе. — Это или дон Фернндо Крриль или см дьявол во плоти? Этот дурк Кпоте опять промхнулся! Ккое у него может быть дело с этими двумя рзбойникми, которых, судя по нружности, можно принять з помощников стны? Пусть я лишусь моего имени Торрибио Квирог, если не узню в чем дело».

Он быстро соскочил с лошди.

Сеньор дон Торрибио Квирог был человек лет тридцти пяти, рост несколько ниже среднего, плотного телосложения. Однко во всем его облике чувствовлсь недюжиння сил. Мленькие серые глз, сверквшие коврством и смелостью, озряли его невзрчную физиономию. Н нем был типичный костюм мексикнц среднего сословия.

Сойдя н землю, он осмотрелся по сторонм, но не ншел никого, кому мог бы поручить свою лошдь, потому что в Сн-Лукре почти невероятно увидеть н улице одновременно двух прохожих. Он в сердцх топнул ногой, нмотл узду н руку, отвел лошдь в тверну, которую только что покинули вкеро, и поручил ее трктирщику. Исполнив этот святой долг, потому что смый преднный друг мексикнц — его лошдь, дон Торрибио поспешил нзд, нимло не зботясь о предосторожностях кк человек, который нмерен выследить кого-то, полгя остться незмеченным. Вкеро тем временем успели скрыться з песчным холмом. Однко дон Торрибио увидел, кк они поднимются по крутой тропинке, ведущей в густой лес. Будучи уверенным, что непременно нйдет их, дон Торрибио пошел медленнее и, чтобы отвести от себя всякое подозрение, зкурил сигру. Вкеро, к счстью для него, не обернулись ни рзу и вошли в лес вслед з человеком, в котором дон Торрибио узнл дон Фернндо Крриля. Когд дон Торрибио в свою очередь подошел к лесу, он для нчл повернул немного нпрво, потом лег н землю и стл ползти очень осторожно, чтобы нрушення пелен тумн не привлекл внимния вкеро. Вскоре он рсслышл голос и, приподняв голову, н проглине совсем рядом увидел ту смую троицу, что-то горячо обсуждвшую между собой. Он поднялся с земли, укрылся з кленовым деревом и стл слушть.

Дон Фернндо Крриль сбросил плщ, прислонившись к дереву, с видимым нетерпением слушл Пблито. Руки дон Фернндо в перчткх, н ногх — лкировнные споги, роскошь неслыхння н этой отдленной грнице. Костюм его, чрезвычйно богтый, совершенно походил н костюм вкеро. Н шейном плтке у него крсовлся огромнейший бриллинт, ткнь н плще стоил не менее пятисот пистров.

Пок мы огрничимся этим кртким описнием дон Фернндо. З дв год до нчл этого рсскз, дон Фернндо Крриль приехл в Сн-Лукр. Никто его не знл, не знли, ни откуд он приехл, ни от кого получил свое огромное состояние, ни где его имение. Дон Фернндо купил в нескольких милях от Сн-Лукр сиенду и под предлогом зщиты от индейцев укрепил ее, окружил плисдми и рвми и дже оснстил двумя небольшими пушкми. Тким обрзом, он огрдил свою жизнь от любопытных. Хотя его сиенд был зкрыт для кких-либо визитеров, он см был желнным гостем смых знтных семей Сн-Лукр и чстенько их нвещл. Однко время от времени он, ко всеобщему удивлению, исчезл н целые месяцы.

Дмы нпрсно пускли в ход свои обворожительные улыбки, мужчины — изощренные вопросы, чтобы хоть что-нибудь выведть у дон Фернндо. Дон Луис Педроз, которому положение губернтор двло прво н любопытство, несколько беспокоился по поводу дон Фернндо, но в конце концов должен был отступиться, полгясь н время, которое, рно или поздно, срывет смые плотные покровы и обнруживет тйны. Вот ккой был человек, слушвший Пблито н проглине, и вот все, что было о нем известно.

— Хвтит, — вдруг вспылил он. — Ты собк и собчий сын.

— Сеньор! — робко скзл Пблито.

— Я с удовольствием прикончил бы тебя, негодяи!

— Вы мне угрожете! — вскричл вкеро, побледнев от бешенств и обнжя нож.

Дон Фернндо схвтил его з руку и тк сильно сжл, что Пблито зстонл.

— Н колени и проси прощения, — скзл дон Фернндо и бросил негодяя нземь.

— Нет, лучше убейте меня.

— Пошел прочь отсюд. Ты нстоящя скотин. Вкеро с трудом, штясь, встл н ноги. Кровь прилил к глзм, губы посинели, все тело дрожло. Он поднял нож и подошел к дону Фернндо, который стоял, скрестив руки.

— Д, — скзл он. — Я скот, но все-тки вс люблю. Простите меня или убейте, только не прогоняйте.

— Убирйся, говорю тебе!

— Это вше последнее слово?

— Д, убирйся прочь.

— А! Тк-то? Ну и лдно, когд тк! Вкеро мгновенно выхвтил нож, чтобы ннести себе удр.

— Я прощю тебя, — скзл тогд дон Фернндо, остнвливя руку Пблито. — Но если ты хочешь продолжть служить мне, оствйся нем, кк мертвец.

Вкеро упл к его ногм и стл осыпть его руку поцелуями, точь-в-точь кк собк, которя лижет руку господин, побившего ее. Крлочо все это время оствлся бесстрстным свидетелем этой сцены.

— Ккое могущество тит в себе этот человек, чтобы снискть ткую безмерную любовь? — прошептл дон Торрибио, по-прежнему скрывясь з деревом.

После крткого молчния дон Фернндо Крриль зговорил:

— Я зню, что ты мне предн, и питю к тебе полное доверие. Но ты пьяниц, вино — дурной советник.

— Я не стну больше пить, — поспешил зверить вкеро. Дон Фернндо презрительно усмехнулся.

— Пей, но не до потери рзум. В пьяном виде произносятся слов, которые могут окзться стршнее кинжл. Вот кк сегодня. Не господин говорит сейчс с тобою, друг. Могу я положиться н вс обоих?

— Д, — ответили вкеро.

— Я отлучусь н несколько дней. Зорко следите з здешними окрестностями. Недлеко отсюд нходится сиенд Лс-Норис де-Сн-Антонио. Вы знете ее?

— Кто не знет дон Педро де Лун! — воскликнул Пблито.

— Тк вот, кк следует нблюдйте з этой сиендой и снружи и внутри. Если вы зподозрите что-нибудь необычное в отношении дон Педро или донны Гермозы, один из вс должен немедленно предупредить меня. Вы знете, где меня нйти?

Вкеро утвердительно зкивли головми.

— Обещете ли вы мне исполнять быстро и четко кждое из моих прикзний, кк бы непонятны они ни были?

— Клянемся.

— Хорошо. И последнее: сойдитесь кк можно ближе с вкерос. Пострйтесь, не возбуждя подозрения, которое, кк известно, всегд спит с открытым глзом, собрть отряд решительных людей. Д, кстти, остерегйтесь Вердо. Это предтель. У меня есть докзтельство, что он шпионит з мной в пользу Тигровой Кошки.

— Убить его? — холодно спросил Крлочо.

— Возможно, это было бы блгорзумно, только освободиться от него ндо без шум.

Вкеро укрдкой переглянулись, но дон Фернндо сделл вид, будто ничего не зметил.

— Нужны вм деньги?

— Нет, — ответили вкеро, — у нс пок есть еще немножко.

— Все рвно, вот, возьмите. Лучше всегд иметь в зпсе. — И он бросил Крлочо увесистый кошелек.

— Теперь, Пблито, приведи мою лошдь. Вкеро исчез в лес и почти срзу же вернулся, ведя з узду великолепную лошдь.

— Прощйте! — скзл дон Фернндо. — Зпомните, осторожность и верность. Нескромность будет стоит вм жизни.

Дружески поклонившись вкеро, он пришпорил лошдь и посккл в сторону президио. А вкеро отпрвились восвояси.

Не успели они пройти некоторое рсстояние, кк кусты н обочине проглины зшевелились, и оттуд высунулсь голов человек, бледного от стрх. Это был Вердо, который, с ножом в одной руке и с пистолетом в другой, приподнялся н цыпочкх и, испугнно озирясь по сторонм, вполголос збормотл:

— Черт побери! Убить меня без шум! Посмотрим! Посмотрим! Ккие демоны! Э! Окзывется, подслушивть полезно.

— Это единственный способ услышть, — скзл нсмешливый голос.

— Кто это? — вскричл Вердо, метнувшись в сторону.

— Друг, — ответил дон Торрибио Квирог, выходя из-з дерев.

— А! Сеньор дон Торрибио Квирог, добро пожловть. И вы ткже подслушивли?

— Подслушивл? Еще бы! Я воспользовлся этим случем, чтобы выяснить кое-что о доне Фернндо.

— Ну и что же вы думете о нем после того, что услышли?

— Этот кбльеро кжется мне довольно тинственным злодеем, но с Божьей помощью мы рзрушим его козни.

— Хорошо, если тк! — вздохнул Вердо.

— Что же нмерены вы делть?

— Прво, не зню. У меня голов идет кругом. Понимете ли, они хотят убить меня без шум. По моему мнению, Пблито и Крлочо смые отвртительные злодеи в пустыне.

— Ну, я двно их зню. Сейчс они не особенно меня беспокоят.

— А меня, признюсь, они беспокоят, и дже очень.

— Полноте, вы еще живы, черт побери!

— Мне от этого не легче. Я нхожусь между дьяволом и смертью.

— Полноте! Неужели вы боитесь? Ведь вы смый смелый охотник н ягуров!

— Ягур всего лишь ягур. С ним можно спрвиться с помощью ружья, дв злодея, которых дон Фернндо нпустил н меня, нстоящие дьяволы, безбожники и беззконники, которые зрежут родного отц з мерку водки.

— Это првд. Приступим же к делу. По причинм, которые вм нет необходимости знть, я чрезвычйно интересуюсь доном Педро де Лун, особенно его очровтельной дочерью. Дон Фернндо Крриль, судя по тому, что мы только что узнли, змышляет против этого семейств ккой-то стршный зговор, который я хочу рсстроить. Вы соглсны мне помогть? Дв человек многое могут сделть, если будут действовть сообщ.

— Итк, вы мне предлгете товрищество, дон Торрибио?

— Нзывйте это, кк хотите, но отвечйте мне поскорее.

— Когд тк, откровенность з откровенность, дон Торрибио. Сегодня утром я нотрез откзлся от вшего предложения, вечером принимю его, потому что мне нечего больше терять. Мое положение совершенно безвыходно. Убить меня без шум! Ей-богу, я отомщу! Я приндлежу вм, дон Торрибио, кк мой нож своей рукоятке. Я буду предн вм и телом и душой, дю вм слово вкеро.

— Прекрсно! Я вижу, мы легко можем понять друг друг.

— Скжите, что мы уже поняли, и это будет истиння првд.

— Хорошо, но ндо принять необходимые меры предосторожности, для того чтобы добиться успех. Дичь, з которой мы собиремся охотиться, поймть не легко. Вы знете леперо по имени Тонильо эль-Споте?

— Зню ли я Тонильо? — рдостно вскричл вкеро. — Это мой кум!

— Тем лучше! Этот Тонильо человек решительный, н которого можно положиться без опсения.

— Это истиння првд. Более того, у него прекрсные првил.

— Действительно. Отыщите его и сегодня вечером, через чс после зкт солнц, ступйте вместе с ним в Кллехон де-Лс-Минс.

— Понятно.

— Тм мы втроем соствим плн действий.

— Д, и будьте уверены, мы с Тонильо нйдем способ избвить вс от этого человек, который змыслил убить меня без шум.

— Кжется, это очень вс тревожит?

— Еще бы! Поствьте себя н мое место. Впрочем, кто доживет, увидит: дону Фернндо не удстся рзделться со мною тк, кк он это змыслил.

— Итк, решено, сегодня вечером в Кллехоне с Тонильо?

— Мы будем тм об, если дже мне придется привести его нсильно.

— Теперь кждый из нс отпрвится по своим делм.

— Понятно. А вы в ккую сторону нпрвляетесь?

— Прямо в сиенду дон Педро де Лун.

— Послушйте, дон Торрибио, не говорите ему ни о чем.

— Меня не ндо предупреждть, Вердо!

— Я скзл вм это потому, что дон Педро, хотя это человек прекрсный и совершеннейший кбльеро, может быть, придерживется немножко отстлых взглядов, вероятно, будет стрться отговорить вс.

— Может быть, вы првы. Пусть он лучше не знет об услуге, которую я хочу ему окзть.

— Д, д, это горздо лучше. Итк, дон Торрибио, до вечер!

— До вечер в Кллехоне. Прощйте, желю вм успех.

Они рсстлись. Дон Торрибио Квирог зшгл к трктиру, где он оствил свою лошдь н попечении трктирщик, между тем кк Вердо, лошдь которого был спрятн поблизости, вскочил в седло и помчлся вскчь, бормоч сквозь стиснутые зубы:

— Убить меня без шум! Чего зхотел! Ну, посмотрим, посмотрим!

IX. Донн Гермоз

Кменное Сердце не ошибся, когд скзл своим подопечным, что облко пыли вдли было поднято слугми сиенды, спешившими им нвстречу. Действительно, не успел охотник удлиться, кк облко пыли, быстро приближвшееся, вдруг рссеялось и нши путешественники увидели многочисленный отряд вкеро и пеонов, скквших во всю прыть. Возглвлял отряд дон Эстебн Дис, не перестввший брнить своих спутников з то, что они, кк ему кзлось, едут слишком медленно. Скоро об отряд встретились. Эстебн Дис, кк и предвидел дон Педро, встревожило продолжительное отсутствие хозяин, и, опсясь, не случилсь ли с ним бед, он быстро собрл смых ндежных людей в сиенде и отпрвился н его поиски. Он со своим отрядом изъездил пустыню вдоль и поперек. Однко без счстливой случйности, которя свел путешественников с Кменным Сердцем в ту минуту, когд у них уже не оствлось ни мужеств, ни сил, вероятно, эти поиски тк ничем и не окончились бы, в мрчную летопись здешних мест впислсь бы еще одн зловещя и стршня тргедия.

Велик был рдость дон Эстебн и его спутников, когд они отыскли тех, кого опслись уже никогд не увидеть, и все весело нпрвились к сиенде, куд и прибыли дв чс спустя.

Едв донн Гермоз сошл с лошди, кк, сослвшись н устлость, удлилсь в свою комнту.

Войдя в свою чистую спокойную спльню, донн Гермоз окинул взором дорогое ей убрнство комнты и инстинктивно опустилсь н колени возле сттуи св. Девы, которя стоял в углу, убрння цветми, словно для того, чтобы охрнять ее.

Молитв девушки, обрщення к св. Деве, был продолжительной, весьм продолжительной. Около чс, стоя н коленях, донн Гермоз шептл слов, которые никто не мог слышть, кроме Бог. Нконец он поднялсь медленно, словно нехотя, перекрестилсь в последний рз и опустилсь н дивн, погрузившись в глубокие рздумья. Что могло серьезно знять ум прежде всегд веселой и беззботной девушки, жизнь которой с первого дня рождения был сплошной рдостью, и нд ее головкой всегд было безоблчное ясное небо, сулившее ей ткое же рдостное ощущение. Почему же сейчс брови ее постоянно хмурились, обрзуя едв приметную морщинку н ее светлом лбу?

Никто и дже см Гермоз не могли бы объяснить. Не отдвя себе отчет в свершившихся в ней переменх, донн Гермоз словно бы пробуждлсь от долгого сн. Сердце ее билось чще, кровь стремительнее текл в жилх. И неведомые доселе мысли все чще посещли ее, возбуждя головокружение. Словом, девушк стновилсь женщиной. Внезпное беспокойство без всякой видимой н то причины сменялось рздржительностью, ни с того, ни с сего он вдруг нчинл рыдть, но в следующую же минуту н прекрсных устх появлялсь очровтельня улыбк. Вся эт изменчивость в нстроении диктовлсь мыслями, которые теперь неотступно будоржили ее сознние и которые невозможно было прогнть, дбы снов обрести спокойствие и беззботную веселость, которых он лишилсь почти нвсегд.

— О! — воскликнул он однжды. — Я хочу его узнть!

Девушк внезпно ншл объяснение своему внутреннему состоянию: он любил или по крйней мере ее сердце уже созрело для любви. Однко, произнеся вслух неожиднно вырввшиеся у нее слов, девушк смутилсь и поспешил нбросить покрывло н сттую мдонны. Мдонн, которой девушк привыкл поверять все свои мысли, не должн теперь знть ее женские тйны. Эту деликтность в своем святом веровнии Гермоз немедленно уловил.

Возможно, он см сомневлсь в себе, и чувство, пробудившееся в ее сердце тк внезпно и с ткой силой, кзлось ей недостточно чистым, для того чтобы поверять ей свои желния и ндежды.

Укрыв сттую Мдонны покрывлом, которое, по ее предствлениям, должно было скрыть ее мысли от проництельного взор небесной покровительницы, донн Гермоз позвонил.

Дверь тихо отворилсь, и прелестня чол просунул свое луквое личико в отверстие двери.

— Войди, — скзл донн Гермоз, сделв ей знк приблизиться.

Чол, стройня девушк с гибким стном и прелестня, кк все метиски, грциозно опустилсь н колени у ног своей брышни и, устремив н нее большие черные глз, скзл с улыбкой:

— Чего желете вы, нинья?

— Ничего, Клрит, — уклончиво ответил донн Гермоз. — Просто мне зхотелось повидться и поговорить с тобою.

— О, ккое счстье! — рдостно воскликнул девушк, зхлопв в лдоши. — Я тк двно не видл вс, нинья!

— Тебя очень тревожило мое отсутствие, Клрит?

— Можете ли вы спршивть, сеньорит? Я вс люблю кк сестру. Я слышл, вы подверглись большим опсностям?

— Кто это скзл? — рссеянно спросил донн Гермоз.

— Все только и говорят о том, что случилось в пустыне. Пеоны бросили рботть, чтобы послушть об этом. В сиенде все очень беспокоились.

— А!

— В те дв дня, когд вс нигде не могли нйти, мы не знли, ккому святому молиться. Я дл обет — пожертвовть золотое кольцо моей доброй покровительнице св. Клре.

— Блгодрю, — улыбнулсь донн Гермоз.

— Но больше всех переживл дон Эстебн Дис. Он мест себе не нходил и в том, что случилось с вми, винил себя. Он бил себя в грудь, уверяя, что должен был ослушться вшего отц и остться с вми, несмотря н его прикзния.

— Бедный Эстебн! — скзл донн Гермоз, думвшя в это время совсем о другом человеке и которую нчинл утомлять болтовня ее кмеристки. — Он любит меня, кк брт.

— Это првд. Он поклялся своей головой, что этого никогд больше не случится с вми и что теперь он уже не оствит вс никогд и ни при кких обстоятельствх.

— О! Стло быть, он очень з меня беспокоился?

— Вы не можете себе этого предствить, нинья, тем более что вы, кжется, окзлись в рукх смого свирепого пирт.

— Однко уверяю вс, что человек, приютивший нс, окружил нс зботой и внимнием

— Тк говорит вш отец, но дон Эстебн уверяет, что он двно знет этого человек, что доброт его притворн и что з ней скрывется ккя-то хитрость.

Донн Гермоз вдруг здумлсь.

— Дон Эстебн сумсшедший, — скзл он. — Его дружеские чувств ко мне сбивют его с толку. Я убежден, что он ошибется. Но ты зствил меня вспомнить, что по приезде я убежл, не поблгодрив его. Я хочу зглдить эту невольную оплошность. Он еще в сиенде?

— Кжется, д, сеньорит.

— Ступй узнй и, если он еще не ушел, попроси его ко мне.

Кмеристк проворно встл и удлилсь.

— Если он его знет, — прошептл девушк, оствшись одн, — он должен будет сообщить мне то, что меня интересует.

Он с нетерпением ждл возврщения кмеристки. Т кк будто угдывл нетерпение своей госпожи и поспешил исполнить днное ей поручение. Не прошло и пяти минут после ее уход, кк он доложил о доне Эстебне.

Мы уже скзли, что дон Эстебн был крсвец с львиным сердцем, с орлиным взором, изящные мнеры которого свидетельствовли о блгородном происхождении. Он вошел, поклонившись донне Гермозе дружески, без излишней церемонности, что вполне допускли его продолжительные, неизменно добрые отношения с нею, потому что он, тк скзть, видел, кк он родилсь.

— Ах! Эстебн, друг мой, — рдостно скзл он, протягивя ему руку, — я рд вс видеть! Сядьте и поговорим.

— Поговорим, — в тон ей весело отвечл молодой человек.

— Подй стул дону Эстебну, чол, и уходи. Ты свободн Кмеристк повиновлсь.

— О, кк много я вм рсскжу, друг мой! — продолжл девушк.

Эстебн улыбнулся.

— Во-первых, — продолжл он, — извините, что я убежл. Мне необходимо было остться одной, чтобы несколько попрвить мои мысли.

— Я это понимю, миля Гермоз.

— Итк, вы н меня не сердитесь, Эстебн ?

— Нисколько, уверяю вс.

— Првд? — спросил он с нпускной серьезностью.

— Пожлуйст, не будем говорить об этом, милое дитя. После того, что вм довелось пережить, это вполне естественно. Это еще долго будет двть о себе знть.

— О, конечно! Однко, откровенно говоря, мой добрый Эстебн, эти опсности были не тк велики, кк вше дружеское рсположение ко мне зствило вс предположить.

Молодой человек решительно покчл головой.

— Вы ошибетесь, нинья, — скзл он, — эти опсности, нпротив, были горздо серьезнее, чем вы думете.

— Нет, Эстебн, уверяю вс, люди, которых мы встретили, окзли нм смое дружеское гостеприимство.

— Я это допускю, но отвечу вм только одним вопросом.

— Спршивйте, я отвечу, если смогу.

— Знете ли вы имя человек, который предложил вм это дружелюбное гостеприимство? — спросил Эстебн, деля удрение н последних двух словх.

— Признюсь, я этого не зню, и мне дже не пришло в голову спросить.

— Нпрсно, сеньорит, то вы узнли бы, что его зовут Тигровя Кошк.

— Тигровя Кошк! — вскричл он, побледнев. — Это смый ужсный злодей, который уже много лет нгоняет стрх н обиттелей этих крев! О, вы ошибетесь, Эстебн, этого не может быть, это не он!

— Нет, сеньорит, я не ошибюсь, я ручюсь з свои слов. А то, что я узнл от вшего отц, не оствляет ни млейшего сомнения н этот счет.

— Но почему же тогд этот человек тк рдушно нс принял и не воспользовлся случем, когд мы окзлись в его влсти?

— Никто не способен проникнуть в тйники души этого человек. К тому же вы не знете, он мог рсствить вм ловушку. Не преследовли ли вс крснокожие?

— Это првд, но мы избвились от них блгодря ншему проводнику, — скзл донн Гермоз с легким трепетом в голосе.

— Все тк, — продолжл молодой человек иронично, — но знете ли вы, кто этот проводник?

— Несмотря н нстойчивую просьбу отц, он тк и не нзвл своего имени.

— У него были н то причины, нинья, потому что имя это повергло бы вс в ужс.

— Д кто же этот человек?

— Сын Тигровой Кошки, тот, кого нзывют Кменное Сердце.

Донн Гермоз непроизвольно отпрянул нзд, зкрыв лицо рукми.

— О, это невозможно! — вскричл он. — Этот человек не может быть чудовищем. Он был тк предн нм, он спс мне жизнь!

— Кк! — удивился молодой человек. — Что вы хотите скзть? Он спс вм жизнь?

— Рзве вы этого не знли? Рзве мой отец вм этого не рсскзывл?

— Нет, дон Педро ничего ткого мне не говорил.

— Тогд я вм скжу, Эстебн, потому что, кто бы ни был этот человек, ндо отдть ему спрведливость: если я не умерл в стршных мукх, то обязн этим только ему одному.

— Рди Бог, объясните, Гермоз, все по порядку.

— Когд мы блуждли по лесу, — продолжл он с необычйным волнением, — и пребывли в полном отчянии, ожидя смерти, которя не змедлил бы явиться, меня вдруг ужлил змея, смя опсня из всех. Пончлу я терпел боль, чтобы не повергть в еще большее отчяние моих спутников.

— О! — восторженно воскликнул он. — Я вс узню, нинья! В любых обстоятельствх вы тверды и мужественны!

— Д, — ответил он с печльной улыбкой. — Но слушйте дльше! Вскоре боль сделлсь нестерпимой и силы изменили мне. В эту-то минуту Господь и послл нм того, кого вы нзывете Кменным Сердцем. И он решил мне помочь.

— Стрнно! — прошептл Эстебн с здумчивым видом.

— С помощью кких-то листьев он сумел предотвртить действие яд, и через несколько чсов я почувствовл облегчение, потом и вовсе исцелилсь. Ну, кк вы считете теперь, обязн я ему жизнью?

— Нет, — уверенно ответил Эстебн, — потому что при том, что он действительно вс спс, я не могу угдть, с ккой целью он это сделл.

— С целью меня спсти, просто из человеколюбия, что, впрочем, докзло его последующее поведение. Своим избвлением от преследоввших нс пчей мы обязны ему одному.

— Все, что вы рсскзывете, нинья, кжется мне невероятным сном. Слушя вс, я не пойму, сплю я или бодрствую.

— Но рзве этот человек совершл ккие-нибудь гнусные поступки, что у вс сложилось о нем ткое дурное мнение? — Эстебн Дис не отвечл, он кзлся сконфуженным. Нступило минутное молчние.

— Говорите, друг мой, говорите, я вс слушю.

— Гермоз, — продолжл он, — будьте осторожны, не позволяйте себе неблгорзумно следовть порывм вшего сердц. Берегите себя от горьких рзочровний в будущем. Кменное Сердце, кк я вм скзл, сын Тигровой Кошки. О его отце мне нечего вм скзть. Это чудовище приобрело слишком кроввую репутцию, чтобы необходимо было входить в ккие-либо подробности. «Слв» отц, естественно, отрзилсь н сыне, создвшего репутцию убийцы и грбителя. Его боятся точно тк же, кк и отц. Однко, спрведливости рди, я должен признть, что, хотя его и обвиняют в стршных злодеяниях, кких-либо докзтельств н этот счет не существует. Он см и его жизнь окружены непроницемой тинственностью. Существует много домыслов н этот счет, но истинной првды никто не знет.

— Ах! — вздохнул донн Гермоз. — Эти слухи ошибочны.

— Не спешите брть его под зщиту, Гермоз. Кк говорится, в кждом слухе есть доля истины. Впрочем, уже одно его ремесло могло бы служить уликою против этого человек.

— Я вс не понимю, Эстебн. Ккое ремесло вы имеете в виду?

— Кменное Сердце — охотник з пчелми.

— Кк? Охотник з пчелми? — перебил его донн Гермоз, смеясь. — Но мне это ремесло кжется смым невинным.

— Д, нзвние приятно звучит н слух. Ремесло смо по себе совершенно невинное, но пчелы, эти чсовые цивилизции, которые, по мере того кк белые звлдевют Америкой, проникют в смые неприступные пустыни, требуют от людей, охотящихся з ними, совершенно особой зклки, бронзового сердц в железном теле, твердой решимости, неукротимого мужеств и воли.

— Простите, я перебью вс, Эстебн, но все. что вы говорите, только делет честь людям, решющимся н ткое опсное ремесло.

— Д, — продолжл он, — вы были бы првы, если бы эти люди, полудикие по причине жизни, ккую они ведут, беспрерывно подвергющиеся серьезным опсностям, принужденные постоянно зщищть свою жизнь от крснокожих и от хищных зверей, подстерегющих их н кждом шгу, не взяли бы з првило убивть людей, и делют они это совершенно рвнодушно. Для них убить человек все рвно что коптить пчелиный улей. Чсто они убивют просто от нечего делть, стреляют в первого встречного, белого или крснокожего, словно в мишень. Поэтому индейцы боятся их горздо больше, чем хищных зверей. И они бегут от охотник з пчелми с большим стрхом и поспешностью, нежели от серого медведя, смого лютого обиттеля нших мерикнских лесов. Поверьте, нинья, я ничего не преувеличивю. Когд эти люди появляются н грницх, нчинется всеобщя пник, потому что их путь полит кровью и усыпн трупми их жертв, лишившихся жизни по большей чсти по ккому-нибудь ничтожному поводу. Словом, милое дитя, охотники з пчелми — это чудовищные существ, облдющие всеми порокми белых и крснокожих, но не позимствоввшие от них ни одного хорошего кчеств. В результте ни те, ни другие не приемлют охотников з пчелми.

— Эстебн, я серьезно выслушл объяснения, которые вы мне дли Блгодрю вс. Только, признюсь, по моему мнению, они не говорят ни з, ни против человек, о котором я рсспршивю вс. Я допускю, что охотники з пчелми — жестокие дикри, возможно, это дже спрведливо, но рзве не могут среди них быть люди блгородные, с чистым сердцем и блгородным хрктером? Вы говорили вообще об охотникх з пчелми, но кто мне докжет, что Кменное Сердце не является исключением? Его поведение позволяет мне думть именно тк. Я мло сведущ в житейских делх, но скжу вм откровенно, что я думю об этом человеке. С смого рождения обреченный н жизнь смую постыдную, он всячески противостоял окружвшему его дурному миру Сын преступного отц, невольный сообщник рзбойников, которым неведомы понятия чести и порядочности, он ншел в себе силы отринуть путь грбеж и нсилия и предпочел иной путь — путь постоянных опсностей. Сердце его остлось добрым, и когд случй предствил ему возможность совершить добро, он с рдостью воспользовлся ею. Вот что я скжу вм, Эстебн, если бы вы, кк я, в течение двух дней нблюдли этого стрнного человек, я убежден, вы соглсились бы со мною и соглсились бы, что он скорее достоин сострдния, нежели осуждения, потому что, окруженный хищными зверями, он сумел остться человеком.

Эстебн с минуту пребывл в здумчивости, потом нклонился к ней, пожл ее руку с нежным сострднием.

— Я жлею вс и восхищюсь вми, Гермоз, — скзл он кротко, — вы окзлись именно ткой, ккой я вс предствлял. Я нблюдл з вми с смого рождения и теперь с удовлетворением могу скзть: в женщине воплотились все здтки ребенк, потом и девушки. Сердце у вс блгородное, чувств возвышенные — словом, вы совершеннейшее из создний и избрння душ. Я не осуждю вс з то, что вы повиновлись порывм вшего сердц. Вы окзлись подвлстны инстинкту крсоты и добр, который овлдел вми вопреки вшей воле. Но, увы, милое дитя! Я, кк вш стрший брт, более опытный, хочу выскзть вм свое мнение. Не деля никких предположений относительно того, ккое вм уготовно будущее, я должен просить у вс позволения обртиться к вм с просьбой.

— С просьбой? — удивилсь донн Гермоз. — О, говорите, друг, говорите, я буду тк счстлив, если смогу сделть вм что-нибудь приятное.

— Блгодрю, Гермоз, но просьб моя ксется не меня, вс смой.

— Тем больше основний мне соглситься, — ответил он с очровтельной улыбкой.

— Послушйте, дитя, события этих двух дней совершенно изменили вшу жизнь и зронили в вшу душу чувство, о существовнии которого вы до сей поры не знли. Вы всегд относились ко мне с полнейшим доверием. Я прошу и впредь доверять мне. Больше всего н свете я желю видеть вс счстливой. Этим определяются все мои мысли, все поступки. Я остнусь верным вм всегд и никогд не поступлю вопреки вшей воле. И если я желю быть вшим поверенным, то только для того, чтобы помогть вм советми и делом оберегть вс от всяких невзгод и от ловушек, которые могут быть рсствлены н вшем пути и куд легко угодить нивному и блгородному существу, ткому кк вы. Вы обещете исполнить мою просьбу?

— Д, — твердо зявил он, глядя ему прямо в лицо. — Я обещю вм, Эстебн, потому что вы действительно мне брт. Что бы ни случилось, у меня никогд не будет от вс тйн.

— Блгодрю, Гермоз, — скзл молодой человек, вствя, — ндеюсь докзть вм скоро, что я достоин считться вшим бртом Приходите послезвтр после обед к моей мтери, я буду тм. Может быть, мне удстся предствить вм некоторые докзтельств того, н что сегодня мог только нмекть.

— Что вы хотите скзть, Эстебн? — вскричл донн Гермоз с волнением

— Пок ничего, милое дитя. Позвольте мне действовть по своему усмотрению.

— Кков вш плн? Что вы нмерены делть? О, друг мой! Не придвйте тому, что я вм скзл, большего знчения, чем следует Я увлеклсь и нговорил вм тких вещей, из которых было бы непрвильно делть зключения…

— Успокойтесь, Гермоз, — перебил ее дон Эстебн, улыбясь, — я не делю никких неприятных для вс выводов из ншего рзговор. Я понял, что вы испытывете большую признтельность к человеку, который спс вм жизнь, что вы были бы рды узнть, что этот человек не недостоин чувств, которое он внушет вм, и не более того

— Это действительно тк, друг мой. Кжется, это желние естественно и никто не может его осуждть.

— Конечно, милое дитя, поэтому я не осуждю вс. Нпротив, только я, кк мужчин, могу делть много ткого, что недоступно вм, женщинм. Поэтому я стрюсь приподнять тинственное покрывло, скрывющее жизнь вшего исцелителя, для того чтобы иметь возможность определенно скзть вм, достоин он вшего внимния и симптии или нет.

— О, сделйте это, Эстебн, прошу вс от всего сердц! Молодой человек лишь улыбнулся в ответ н стрстный призыв донны Гермозы и, поклонившись, ушел.

Оствшись одн, он обхвтил голову рукми и зплкл. Неужели он сожлел о той откровенности, которую себе позволил? Или он боялсь смой себя? Только женщины, причем женщины испно-мерикнские, в жилх которых течет рсклення лв вулкн, способны решить этот вопрос.

Дон Фернндо Крриль, кк мы уже скзли, после рзговор с вкерос посккл по дороге, ведущей к президио, но, не доезжя до него, он постепенно змедлил бег своей лошди и ехл неспеш, внимтельно поглядывя по сторонм, кк будто поджидл кого-то.

Однко мы позволим себе усомниться в этом, потому что дорог н всем своем огромном протяжении был совершенно пуст.

Х. Пиковый туз

Дон Фернндо некоторое время оствлся неподвижен.

— Он не явится, — прошептл он, — меня обмнули, нет, это невозможно.

Потом, бросив последний взгляд вокруг, он пришпорил было лошдь, но вдруг тк резко удержл ее, что бедняжк встл н дыбы от боли. Дон Фернндо приметил двух всдников, нпрвлявшихся к нему. Один ехл от поселк, другой по той смой дороге, где он см проехл несколько минут нзд.

— Все идет хорошо. Вот дон Торрибио Квирог, кто этот другой всдник? — прошептл он, обернувшись к человеку, ехвшему от президио.

Лицо его посуровело, он кк будто колеблся минуту, но потом выпрямился, улыбнулся иронично и, скзв себе:

«Лучше тк», стл поперек дороги, прегрдив путь всдникм.

Прибывшие всдники, зорко следившие з ним, обртили внимние н его вызывющий жест. Но их это не тревожило, и они продолжли ехть нвстречу друг другу тк же тихо, кк и прежде. Всдник, выехвший из поселк, подъехл к дону Фернндо первым.

Мексикнцм, незвисимо от их положения в обществе и полученного воспитния, присущ врождення вспыльчивость, которя не подводит.

Кк только незнкомец подъехл к дону Фернндо, тот слегк изменил положение лошди, снял шляпу и, низко поклонившись, скзл:

— Сеньор кбльеро, позвольте мне здть вм вопрос

— Кбльеро, — ответил незнкомец ткже вежливо. — Вы окзывете мне большую честь.

— Меня зовут дон Фернндо Крриль.

— А меня — дон Эстебн Дис.

Всдники снов поклонились и ндели шляпы.

— Сеньор дон Эстебн, я очень рд познкомиться с вми. Угодно вм уделить мне десять минут?

— Сеньор дон Фернндо, хотя я и тороплюсь, но готов здержться, чтобы побыть в вшем приятном обществе.

— Вы очень добры, кбльеро, блгодрю вс. Если быть кртким, то речь идет о том, что нпрвляющийся сюд кбльеро сеньор…

— Дон Торрибио Квирог. Я его зню, — перебил Эстебн.

— Когд тк, тем лучше. Этот человек, очень почтенный, впрочем, по ккой-то стрнной случйности мой врг.

— Кк жль!

— Не првд ли? Что же делть? Он тк врждебно нстроен ко мне, что уже четыре рз пытлся меня убить, подговорив рзбойников.

— Попытки его окзлись тщетными, сеньор дон Фернндо.

— Я тоже тк считю, поскольку хочется покончить с этим, я решился предложить ему выход из этого зтруднительного для него положения.

— Это будет поступком истинного кбльеро.

— Я понимю, кк он должен беспокоиться. Я был бы рд, если бы вы соглсились быть свидетелем сделки, которую я нмерен ему предложить.

— С удовольствием, кбльеро.

— Очень вм блгодрен и буду рд отплтить вм тем же. Но вот и тот, о ком мы говорили.

Действительно, дон Торрибио Квирог был уже совсем близко.

— О, я не ошибюсь! — воскликнул он с нпускной веселостью. — Я имею удовольствие встретиться с моим любезным приятелем доном Фернндо Кррилем.

— Это я смый, любезный друг, и тк же, кк вы, рд этой случйной встрече, — ответил дон Фернндо, поклонившись.

— Если уж я вс встретил, то не отпущу, мы вместе доедем до президио.

— Я этого желл бы, дон Торрибио, но прежде, если позволите, я скжу вм несколько слов, которые, может быть, воспрепятствуют исполнению вшего желния.

— Говорите, говорите, любезный сеньор. Вы можете скзть лишь то, что мне очень приятно будет выслушть в присутствии приятеля Эстебн.

— Дон Фернндо действительно просил меня остться, чтобы присутствовть при вшем рзговоре, — ответил молодой человек.

— Прекрсно. Говорите же, любезный сеньор.

— Не сойти ли нм с лошдей, сеньоры? — скзл дон Эстебн. — Кжется, рзговор предстоит продолжительный.

— Совершенно верно, кбльеро, — ответил дон Фернндо. — Здесь неподлеку грот, где нм будет очень удобно рзговривть.

— Пойдемте туд кк можно скорее, — с улыбкой изъявил свою готовность дон Торрибио.

Три всдник сошли с дороги и, повернув впрво, нпрвились к небольшому лесочку. Если бы кто-нибудь увидел их, идущими рядом, улыбющихся и весело беседующих между собой, непременно принял бы их з двних приятелей. Между тем в действительности, кк скоро увидит читтель, все было совсем не тк.

Вскоре они достигли лес и срзу же увидели грот, о котором говорил дон Фернндо. Грот этот походил н невысокий холм и был довольно узкий. Покрытый зеленью снружи и внутри, он предствлял собой идельное место отдохновения во время дневного зноя.

Всдники сошли с лошдей, сняли с них узду и вошли в грот, нслждясь црившей здесь прохлдой, чему способствовл ткже тонкя струя воды, сбегвшя по стенке грот с мелнхоличным журчнием. Они бросили одеял н землю и, спокойно рстянувшись н них, зкурили.

Первым зговорил Торрибио:

— Кк я вм признтелен, дон Фернндо, что вы вспомнили об этом восхитительном убежище. Теперь, если вм угодно объясниться, я выслушю вс с чрезвычйным удовольствием.

— Сеньор дон Торрибио Квирог, — зговорил дон Фернндо. — Меня, прво, смущет вш любезность, и если бы я не был смым неумолимым вшим вргом, Бог мне свидетель, я был бы смым искренним вшим другом.

— Ах, судьб рссудил инче! — со вздохом изрек дон Торрибио.

— Зню, любезный сеньор, и искренне сожлею.

— Не более меня, клянусь вм.

— Нконец, если уж н то пошло, мы об должны покориться судьбе

— Ах! Я стрюсь, любезный сеньор.

— Я это зню и потому рди вших интересов, рвно кк и моих, я решил положить этому конец.

— Я не вижу, кким обрзом этого можно достигнуть, если только один из нс не соглсится умереть.

— Эт ненвисть должн был уже обойтись вм в кругленькую сумму.

— Четырест пистров, которые укрли у меня плуты, потому что вы до сих пор живы, и, не считя двухсот других, которые я нмерен предложить сегодня одному пикро, поклявшемуся, что непременно убьет вс

— Весьм сожлею. Если тк будет продолжться, вы в конце концов рзоритесь.

Дон Торрибио ничего не ответил и только вздохнул Дон Фернндо между тем продолжл, брося потухшую пхитоску и готовясь зкурить другую:

— В свою очередь, любезный сеньор, я вм признюсь, что несмотря н редкостную неспособность людей, ннимемых вми, мне нчинет ндоедть служить им мишенью именно тогд, когд я менее всего об этом думю.

— Я понимю. Это действительно очень неприятно.

— Не првд ли? Итк, желя удовлетворить нши общие интересы и покончить с этим рз и нвсегд, я, кжется, изыскл способ решить вопрос к взимному удовольствию.

— А! Интересно, ккой же. Я зню, дон Фернндо, что вы человек изобреттельный и нверняк придумли что-нибудь змысловтое.

— Нет, нпротив Вы иногд игрете в крты?

— Тк редко, что првильнее скзть не игрю.

— Точно тк же, кк и я. Вот ккое предложение я сделю вм, учитывя, что убить меня вм не удстся.

— Вы думете, любезный сеньор? — скзл дон Торрибио, по-прежнему улыбясь.

— Я уверен в этом, инче вы двно бы достигли вшей цели.

— Я соглсен с этим, следовтельно, что же вы предлгете?

— А вот что. мы возьмем колоду крт Тот, кому попдет пиковый туз, будет считться выигрвшим и стнет облдтелем жизни своего противник, который будет вынужден тут же прострелить себе голову.

— Д, этот способ действительно змысловт.

— Итк, вы соглсны, сеньор Торрибио?

— Почему же не соглситься, любезный сеньор? Это рвносильно любой пртии, только в днном случе отыгрться нельзя. Возьмем же крты.

Окзлось, что у кждого из этих трех блгородных кбльеро, которые никогд не игрли, в крмне был колод крт. Они выложили их с ткой поспешностью, что не могли удержться от громкого хохот.

Мы уже не рз упоминли в нших прежних сочинениях, что стрсть к крточной игре в Мексике грничит с безумством. Поэтому читтеля не должн удивлять легкость, с ккою дон Торрибио принял предложенные его вргом условия. Для совершенно непредскзуемых мексикнцев все необычное облдет ккой-то фнтстически притягтельной силой.

— Позвольте, сеньоры, — вступил в рзговор дон Эстебн, до той поры только слушвший, но не принимвший учстия в рзговоре. — Может быть, есть ккой-то другой способ решения конфликт.

— Ккой? — вскричли дон Фернндо и дон Торрибио в один голос, обернувшись к дону Эстебну.

— Неужели вш ненвисть тк сильн, что он может удовлетвориться только смертью одного из вс?

— Д! — глухо проговорил дон Торрибио.

Дон Фернндо вырзил соглсие кивком головы.

— Когд тк, — продолжл дон Эстебн, — почему бы, вместо того чтобы полгться н слепой случй, вм не прибегнуть к дуэли?

Об с презрением отвергли предложение дон Эстебн

— Чтобы мы стли дрться подобно презренным леперм, подвергться опсности обезобрзить себя или сделться клекой. Я с этим не соглшусь Лучше смерть!

— Я тоже тк считю.

— Кк вм угодно, кбльеро, — скзл дон Эстебн. — Действуйте по своему рзумению.

— А кто будет сдвть? — поинтересовлся Торрибио.

— Ах, черт побери! В смом деле! — воскликнул дон Фернндо. — А я и не подумл об этом.

— Я, если вы соглсны, — скзл дон Эстебн. — Тем более что я могу быть совершенно беспристрстен, ибо одинково дружелюбен к вм обоим, сеньоры.

— Это првд, но для того чтобы избегнуть кких-либо недорзумений, вы должны выбрть нудчу колоду, которую будете сдвть, — зметил дон Торрибио.

— Хорошо, положим все три колоды под шляпу, и я возьму нугд первую, ккя попдется.

— Хорошо. Кк жль, что вы рньше не подумли об этой пртии, дон Фернндо!

— Ничего не поделешь, любезный сеньор. Рньше мне это в голову не приходило.

Дон Эстебн вышел из грот, чтобы не видеть, кк противники будут клсть крты под шляпу. Чрез минуту они позвли молодого человек.

— Итк, вы решили сыгрть эту пртию? — спросил он.

— Д, — ответили они.

— Вы клянетесь исполнить строгий приговор судьбы?

— Клянемся, дон Эстебн.

— Хорошо, сеньоры, — продолжл он, сунув руку под шляпу и взяв колоду крт. — Теперь вручите вши души Богу, потому что через несколько минут один из вс предстнет пред Ним.

Дон Фернндо и дон Торрибио истово перекрестились и с тревогой устремили глз н роковую колоду. Дон Эстебн тщтельно стсовл крты, потом дл снять обоим противникм.

— Будьте внимтельны, сеньоры, я нчиню. Небрежно опершись н локоть, они курили пхитосы с нрочитой беззботностью, которую, однко, опровергл нстороженный блеск глз.

Между тем крты быстро сыплись одн з другой, у дон Эстебн оствлось в руке не более пятндцти. Он вдруг остновился.

— Кбльеро, — скзл он, — подумйте еще рз.

— Сдвйте! Сдвйте! — лихордочно вскричл дон Фернндо. — Теперь последнюю крту мне.

— Вот он! — ответил дон Эстебн, открывя ее.

— О! — воскликнул дон Фернндо, брося пхитоску. — Пиковый туз. Видите, дон Торрибио, кк это стрнно, ей-богу! Вы не можете никого винить, см судьб обрекл вс н смерть.

Дон Торрибио сделл нервное движение, но тотчс же взял себя в руки и вежливым тоном, которым беседовл прежде, скзл:

— Это првд. Должен признться, дон Фернндо, что мне не везет с вми ни в чем.

— Я полон сочувствия, любезный дон Торрибио.

— Пртия был превосходн. Я никогд в жизни не испытывл тких сильных ощущений.

— И я тоже. К несчстью, отыгрться нельзя.

— Вы првы, теперь мне предстоит зплтить по счету. Дон Фернндо молч поклонился.

— Будьте спокойны, любезный сеньор, я не зствлю вс долго ждть. Если бы я предвидел случившееся, я зхвтил бы пистолет.

— У меня есть, я могу предоствить его в вше рспоряжение.

— Будьте добры, дйте мне один. Дон Фернндо поднялся, вынул пистолет из луки седл и подл его дону Торрибио, скзв при этом:

— Он зряжен. Курок слегк туговт.

— Ккой вы редкостный человек, дон Фернндо! Все предусмотрели, все до мелочей.

— Привычк к путешествиям, дон Торрибио, и больше ничего.

Дон Торрибио взял пистолет и взвел курок.

— Сеньор, — скзл он, — я прошу вс только не брость мое тело хищным зверям. Я был бы в отчянии, если бы знл, что послужу им пищею после моей смерти.

— Успокойтесь, любезный сеньор. Мы доствим вс к вшему дому н вшей собственной лошди. Мы тоже были бы в отчянии, если бы тело ткого совершеннейшего человек, кк вы, подверглось осквернению.

— Вот и все, о чем я хотел вс просить, сеньоры. Теперь позвольте поблгодрить вс и прощйте!

Бросив последний взгляд по сторонм, он хлднокровно приствил пистолет к првому виску. Дон Фернндо поспешно остновил его руку.

— Я вот о чем подумл, — скзл он.

— Пор, — скзл дон Торрибио, все тк же бесстрстно. — Еще несколько секунд и было бы поздно, но послушем, о чем же вы подумли.

— Вы честно проигрли мне вшу жизнь, не тк ли?

— Кк нельзя честнее, дон Фернндо.

— Итк, он приндлежит мне. Вы умерли, я имею прво рспоряжться вми, кк мне зблгорссудится.

— Я этого не отрицю. Вы видите, что я готов зплтить свой долг, кк подобет кбльеро.

— Я отдю вм должное, любезный сеньор. А если я позволю вм остться в живых, обязуетесь ли вы убить себя по моему первому требовнию и подчинить жизнь, которую я вм друю, только моим интересм. Подумйте, прежде чем ответите.

— Итк, — скзл дон Торрибио, — вы мне предлгете условие?

— Д, вы употребили именно то смое слово. Я действительно ствлю условие.

— Гм! — здумлся дон Торрибио. — Это серьезно. Что сделли бы вы, дон Эстебн, н моем месте?

— Я? Я соглсился бы, не колеблясь. Жизнь — штук хорошя и горздо лучше нслждться ею кк можно дольше.

— В том, что вы говорите, есть доля првды, но подумйте, при этом я стновлюсь невольником дон Фернндо, потому что могу рсполгть жизнью до тех пор, пок это будет ему угодно, и по первому его требовнию обязн убить себя.

— Это првд, но дон Фернндо истинный кбльеро и потребует от вс этой жертвы только в случе смой крйней необходимости.

— Я пойду дже н уступку, — скзл дон Фернндо. — Я огрничивю срок действия моего условия десятью годми. Если до той поры дон Торрибио не умрет, он снов обретет все свои прв и будет свободен рсполгть своею жизнью.

— А! Вот это мне приятно! Вы действительно нстоящий кбльеро, любезный сеньор, и я принимю жизнь, которую вы возврщете мне тк любезно. Тысячу рз блгодрю вс, — продолжл повторять он, рзряжя пистолет. — Это оружие мне теперь ни к чему.

— Только, любезный дон Торрибио, поскольку никто не может предвидеть будущего, вы не откжетесь дть письменное обязтельство?

— Конечно, но где достть бумгу?

— Кжется, в моих льфорхсх есть все необходимое для письм.

— Я ведь уже говорил вм, что вы человек редкостный и предусмотрительный.

Дон Фернндо сходил з своими льфорхсми. Это нечто вроде двойных крмнов, подвешивемых к седлу, куд клдут вещи, необходимые в дороге. В Мексике д и во всей испнской Америке льфорхсы зменяют чемодны. Дон Фернндо достл бумгу, перья и чернил и рзложил все это пред доном Торрибио.

— Теперь, — скзл он, — нпишите, что я вм продиктую.

— Диктуйте, любезный сеньор, я готов.

— Я, нижеподписвшийся, — нчл дон Фернндо, — дон Торрибио Квирог, свидетельствую, что я честно проигрл мою жизнь дону Фернндо Кррилю. Я призню, что моя жизнь приндлежит отныне дону Фернндо Кррилю, который будет влстен рсполгть ею по своему усмотрению, я обязн безоговорочно повиновться его прикзниям, и если он сочтет необходимым, лишить меня жизни у него н глзх или погибнуть в опсной экспедиции, ибо речь идет о жизни, которую я проигрл и которую он дровл мне по своей воле. Я свидетельствую, кроме того, что всякое чувство ненвисти к вышеупомянутому дону Фернндо Кррилю угсло в моем сердце и что я никогд не буду ему вредить прямо или косвенно. Нстоящее обязтельство я принимю н десять лет, считя со дня подписния этого кт, после чего я вступю в облдние всех моих прв и могу рсполгть своей жизнью по своему усмотрению, дон Фернндо утрчивет прв н мою жизнь. Соствлено и подписно мною 17-го мрт 18… год. Ниже следует подпись свидетеля дон Эстебн Дис. Теперь, — добвил дон Фернндо, — подпишите, попросите подписть дон Эстебн и отдйте эту бумгу мне.

Дон Торрибио любезно исполнил формльность, великолепным росчерком зпечтлел свою подпись и передл перо дону Эстебну, который ткже без млейшего возржения подписл эту стрнную бумгу.

Зтем дон Торрибио посыпл бумгу пылью, чтобы высушить чернил, ккуртно сложил ее вчетверо и отдл дону Фернндо, который, прочтя внимтельно, спрятл н груди.

— Сделк совершен, — скзл дон Торрибио. — Теперь, любезный сеньор, если вм не угодно что-нибудь мне прикзть, я попрошу позволения уйти.

— Мне было бы очень неприятно удерживть вс долее, кбльеро, ступйте, желю вм успех.

— Блгодрю з это пожелние, но боюсь, что оно не исполнится. С некоторых пор мне явно не везет.

Поклонившись в последний рз обоим, он взнуздл свою лошдь, вскочил в седло и усккл.

— Неужели вы действительно потребуете исполнения этого условия? — спросил дон Эстебн, когд остлся недине с доном Фернндо.

— Конечно, — ответил тот. — Вы збывете, что этот человек — мой смертельный врг. Но я должен покинуть вс, дон Эстебн. Я хочу попсть сегодня в Лс-Норис, теперь уже стновится поздно.

— Вы отпрвляетесь в сиенду дон Педро де Лун?

— Собственно, не в сиенду, в окрестности ее.

— Если тк, нм по пути, потому что и я тоже еду в ту сторону.

— Вы? — спросил дон Фернндо, бросив н него вопросительный взгляд.

— Я мжордом сиенды, — просто ответил Эстебн Дис.

Они вместе вышли из грот и сели н лошдей. Дон Фернндо Крриль ехл здумчиво рядом со своим спутником, односложно отвечя н вопросы последнего.

XI. Рнчо

Ншим путешественникм предстоял довольно длинный путь. Дон Эстебн не прочь был бы сокртить его в беседе с доном Фернндо, тем более что знкомство с ним, глвное — его поступки основтельно рзожгли любопытство молодого человек. К несчстью, дон Фернндо Крриль, судя по всему, не был рсположен поддерживть рзговор, и мжордому пришлось сообрзовывться с нстроением своего спутник.

Уже двно остлся позди поселок, и они уже сккли по берегу Вермехо, когд услышли приближющийся топот лошди. Мы говорим услышли, потому что вскоре после отъезд из грот солнце скрылось з горизонтом и почти срзу же без переход густой мрк окутл землю. В Мексике, где полиции не существует или где он существует только номинльно, кждый вынужден см зботиться о собственной безопсности. Поэтому, когд ночью н дороге встречются двое, они подъезжют друг к другу с большой осторожностью, предврительно убедившись, что им ничего не грозит.

— Проезжйте мимо! — зкричл дон Фернндо ехвшему нвстречу человеку, когд тот подъехл к ним н рсстояние, чтобы услышть его голос.

— Почему же это? Вы знете, что вм нечего меня опсться, — ответил встречный путник, остнвливя лошдь.

— Я узню этот голос.

— И человек тоже, сеньор дон Фернндо, потому что вы недвно с ним встречлись. Я — эль-Споте.

— А! — приветливо отозвлся дон Фернндо. — Это ты, Тонильо. Подъезжй, мой милый. Тот немедленно подъехл.

— Что ты делешь в столь поздний чс н дороге?

— Я возврщюсь с одного свидния в поселке.

— Я ндеюсь, это свидние не связно с кким-нибудь плохим делом.

— Вы меня обижете, дон Фернндо, я честный человек.

— Я в этом не сомневюсь. Впрочем, твои дел меня не ксются. Я не хочу в них вмешивться. Прощй, Тонильо.

— Позвольте здержть вс н минуту. Если уж мне по счстливилось встретиться с вми, уделите мне несколько минут, тем более что я вс искл.

— Ты? Уж не з тем ли, зчем искл нмедни? Я думл, что ты откзлся от ткого род зтей, которые со мною тебе не удются.

— В двух словх вот в чем дело, дон Фернндо. После того, что произошло между нми нмедни, я подумл, что обязн вм жизнью и что, следовтельно, я более свободен в своих действиях относительно вс. Но вы знете, сеньор, я кбльеро и кк честный человек должен держть слово. Я решил отпрвиться к человеку, который зплтил мне з вшу смерть. Тяжело, конечно, было возврщть ткую большую сумму, однко я не колеблся. Недром же говорят, что доброе дело всегд бывет вознгрждено.

— Ты должен знть это лучше других, — скзл, смеясь, дон Фернндо.

— Вы смеетесь? Судите сми. Я искл того, о ком идет речь, следовтельно, нет ндобности нзывть вм его имя.

— Д, конечно, я его зню.

— Прекрсно! Сегодня утром один кбльеро из числ моих друзей предупредил меня, что этот человек желет поговорить со мною. Стло быть, я был совсем близок к исполнению своего нмерения, но предствьте себе, в тот момент, когд я приготовился было возвртить деньги и откзться от его поручения, человек этот зявил, что теперь вы помирились с ним и стли его лучшим другом, потому он оствляет мне сто пистров в кчестве вознгрждения з беспокойство, которое он мне причинил.

— Ты виделся с этим человеком сегодня?

— Д, я только что от него.

— Хорошо Продолжй, приятель

— Итк, кбльеро, теперь, когд честь моя остлсь незпятннной, я могу рспоряжться собою по своему усмотрению. И я готов с рдостью служить вм.

— Ну, что же, может, ты мне пондобишься через несколько дней.

— Вы не рскетесь, если поручите мне что-нибудь, сеньор. Вы непременно встретите меня у…

— Не беспокойся об этом! — перебил его дон Фернндо. — Когд ндо будет, я тебя нйду

— Кк вм угодно, сеньор. Теперь позвольте мне проститься с вми и с этим блгородным кбльеро, вшим другом.

— До свидния, Споте Блгополучного пути! Лепер продолжл свой путь.

— Сеньор, — скзл тогд дон Эстебн, — через несколько минут мы приедем к домику, где я живу с моей мтерью, и я был бы очень рд предложить вм ночлег.

— Блгодрю вс з любезность и охотно принимю вше приглшение. Дом вш длеко от Лс Норис?

— Всего в одной миле. Если бы было светло, отсюд можно было бы увидеть высокие стены сиенды. Позвольте мне служить вм проводником до моего бедного жилищ.

Всдники свернули нлево и выехли н широкую тропинку, обрмленную лоэ. По громкому лю нескольких сторожевых собк и мельквшим в темноте огням дон Фернндо догдлся, что теперь они совсем близко от цели

И в смом деле, минут через десять они окзлись перед небольшим домиком, у крыльц которого их встречли с фкелми несколько человек. Они остновились возле смого крыльц, сошли с лошди и, поручив их пеону, вошли в дом. Дон Эстебн шел впереди, чтобы принять гостя кк подобет хозяину дом.

Они вошли в довольно просторную комнту, меблировнную стульями, скмьями и мссивным столом, нкрытым н несколько персон. Н выбеленных стенх этой комнты висели несколько отвртительно нмлевнных кртин, изобржвших времен год, пять чстей свет и тому подобное.

Пожиля женщин, одетя с некоторым изыском, хрнившя следы былой крсоты, стоял посреди комнты

— Мтушк, — скзл дон Эстебн, почтительно ей клняясь, — позвольте предствить вм дон Фернндо Крриля, блгородного кбльеро, который изъявил соглсие провести эту ночь под ншим кровом.

— Добро пожловть, — приветствовл гостя донн Мнуэл с любезной улыбкой. — Этот дом и все, что в нем нходится, к вшим услугм.

Дон Фернндо низко поклонился мтери молодого человек.

— Сеньор, премного блгодрен вм з этот прием. Донн Мнуэл при виде гостя вздрогнул и с трудом удержлсь от возглс удивления. Его голос порзил ее. Он бросил н него проництельный взгляд, но понял, что ошиблсь, кк бы сознвясь в ошибке, дружелюбно укзывя н стол, скзл:

— Не угодно ли вм пожловть к столу? Сейчс вм поддут ужин. Вы, нверно, основтельно проголодлись.

Донн Мнуэл сел з стол, дон Эстебн знял место по левую ее руку, дон Фернндо — по првую. Трое или четверо пеонов вошли и по знку своей госпожи сели н противоположном конце стол.

Ужин был умеренный. Он состоял из турецких бобов, припрвленных перцем, сушеной говядины, курицы с рисом, мисовых лепешек и водки.

Молодые люди ели, кк и подобет путешественникм, проделвшим путь в десять миль, не остнвливясь. Донн Мнуэл с удовольствием смотрел, кк исчезли кушнья, которые он нклдывл им н трелки, и продолжл лсково потчевть их. После ужин все перешли во внутреннюю комнту, служившую гостиной.

Рзговор, который, естественно, шел несколько вяло з ужином, мло-помлу оживился и вскоре блгодря донне Мнуэле принял непринужденный хрктер и дже здушевный.

Дон Фернндо с тйным удовольствием предвлся этой беспорядочной беседе, которя постоянно переходил с одного предмет н другой. Он охотно слушл длинные рсскзы донны Мнуэлы и добродушно отвечл н вопросы, которые он обрщл к нему.

— Вы уроженец прибрежных мест или родились вдли от реки, кбльеро? — спросил вдруг эт добря дм своего гостя.

— Прво, сеньор, — скзл он, улыбясь, — признюсь откровенно, я зтрудняюсь ответить н этот вопрос.

— Почему же, сеньор?

— По смой простой причине: я не зню, где родился.

— Однко вы мексикнец?

— Все зствляет меня думть именно тк, сеньор, однко я з это не поручусь.

— Кк стрнно! Рзве вши родные живут не здесь? — Тень пробежл по лицу дон Фернндо.

— Нет, сеньор, — ответил он сухо, и хозяйк дом, поняв, что коснулсь болезненной темы, поспешил переменить тему рзговор.

— Вы, конечно, знете дон Педро де Лун?

— Очень мло, сеньор. Случй свел нс один только рз, првд, при тких стрнных обстоятельствх, что он не может не помнить об этом, но вряд ли я войду когд-нибудь в его сиенду.

— Нпрсно, кбльеро. Дон Педро стрый христинин note 2, окзывющий гостеприимство по стринному обычю. Он счстлив, когд ему предствляется случй выкзть гостеприимство.

— К сожлению, неотложные дел требуют моего присутствия длеко отсюд, и я боюсь, что у меня не будет времени посетить сиенду.

— Извините, сеньор, — вступил в рзговор дон Эстебн, — вы, конечно, не имеете нмерения отпрвиться в пустыню?

— Почему вы здете этот вопрос, кбльеро?

— Потому что мы нходимся н смом крю индейской грницы, и, если вы не нмерены вернуться, вм откроется только один путь — в пустыню.

— Именно в пустыню я и нмерен отпрвиться. Дон Эстебн не мог скрыть удивления.

— Извините, если я покжусь вм нзойливым, — скзл он, — но вы, видимо, не знете той пустыни, в которую собиретесь.

— Извините, сеньор, нпротив, я зню ее очень хорошо.

— Зня ее, вы осмеливетесь отпрвиться туд в одиночестве?

— Я, кжется, докзл вм сегодня, сеньор, что осмеливюсь делть многое.

— Д, д, я зню, что вше мужество беспредельно. Но то, что вы собиретесь предпринять сейчс, — безрссудство.

— Безрссудство, сеньор! О! Мне кжется, вы немножко преувеличили. Рзве человек решительный, хорошо вооруженный и н хорошей лошди может опсться индейцев?

— Если бы вм пришлось зщищться только от индейцев и хищных зверей, я бы еще мог соглситься с вми. Хрбрый белый человек может спрвиться с двдцтью крснокожими. Но возможно ли одолеть Тигровую Кошку?

— Тигровую Кошку? Извините меня, кбльеро, но я вс не понимю.

— Я поясню, сеньор. Тигровя Кошк — белый человек. Неизвестно, что побудило его связть свою судьбу с пчми, сделться одним из их нчльников. Он питет неистребимую ненвисть к людям своей рсы.

— Я тоже слышл о том, что вы рсскзывете, но человек этот один только и есть белый среди индейцев. Кк бы он ни был опсен, я полгю, он тоже смертен и человек хрбрый способен его убить.

— К сожлению, вы ошибетесь, кбльеро. Этот человек не единственный белый среди индейцев. Есть и другие рзбойники, тоже белые.

— Д, — зметил донн Мнуэл, — между прочим его сын, который, говорят, ткой же свирепый и ткой же безжлостный грбитель, кк и он см.

— Мтушк, это только догдки нсчет Кменного Сердц, нельзя ничего утверждть определенно.

— Кто этот человек, о котором вы говорите?

— Уверяют, что это его сын, но точно никто не может скзть.

— И вы нзывете этого человек Кменным Сердцем?

— Д, сеньор, я слышл о его великодушии, свидетельствующем, нпротив, о его блгородном сердце и пылкой душе, способной н добрые дел.

Мимолетня крск покрыл лицо дон Фернндо.

— Вернемся к Тигровой Кошке, — скзл он. — Чего мне следует опсться?

— Всего. Притившись где-нибудь з склой в пустыне, этот рзбойник нпдет н многочисленные крвны, грбит их, убивет одиноких путешественников. Его ловушки рсствлены тк искусно, что никто не способен их избежть. Верьте мне, кбльеро, откжитесь от этого путешествия или вы погибнете.

— Блгодрю вс з эти советы, которые продиктовны вшим добрым учстием ко мне, однко я не могу им последовть. Но, кжется, стновится поздно, позвольте мне отклняться. Я приметил н глерее лежнку, н которой с удовольствием скоротю ночь.

— Я прикзл постелить вм в комнте моего сын.

— Я не позволю, чтобы кто-нибудь испытывл неудобств из-з меня. Я привык к путешествиям. Впрочем, скоро уже утро. Клянусь вм, вы доствите мне огорчение, если стнете нстивть, чтобы я знял комнту дон Эстебн.

— Поступйте, кк знете, кбльеро. Гость — послнник Божий. Он должен быть глвным лицом в том доме, где нходится н протяжении всего времени, пок укршет его своим присутствием. Д хрнит Господь вш покой и д пошлет вм приятный сон. Сын мой укжет вм конюшню, где стоит вш лошдь, н тот случй если вы пожелете уехть рньше, чем проснутся в доме.

— Блгодрю еще рз, сеньор. Я ндеюсь зсвидетельствовть вм почтение до моего отъезд.

Обменявшись еще несколькими любезными фрзми с хозяйкой, дон Фернндо вышел из комнты вслед з доном Эстебном. Желние, выскзнное им спть н глерее, было вполне естественным и соглсовывлось с обычями стрны, где ночи вознгрждют жителей своей крсотою и свежестью з изнурительный дневной зной.

Непременным трибутом сельских домов или рнчо является глерея, поддерживемя четырьмя или шестью колоннми. Н этих просторных глереях, рсположенных по обе стороны от вход в дом, стоят лежнки, где обычно спят хозяев, предпочитя прохлду нестерпимой духоте, црящей в доме.

Дон Эстебн привел своего гостя в конюшню, объяснил, кк отпирется дверь, потом, спросив, не нуждется ли он в кких-нибудь услугх, пожелл ему спокойной ночи. А см вернулся в дом, не зперев двери, чтобы дон Фернндо мог войти, если ему пондобится.

Донн Мнуэл ждл возврщения сын в той комнте, где он ее оствил. Струшк был не н шутку встревожен.

— Ну, что ты думешь об этом человеке, Эстебн? — спросил он, едв он вступил н порог.

— Я, мтушк? — удивился он. — Кк я могу что-нибудь о нем думть? Я его видел сегодня в первый рз. Струшк нетерпеливо покчл головой.

— Ты несколько чсов ехл с ним рядом. Этого времени было достточно, чтобы соствить мнение о нем.

— Этот человек, миля мтушк, являлся мне в тких рзных обличьях, что я не только не мог соствить о нем ккое-то определенное мнение, я не мог дже отыскть хоть мленькую зцепку, чтобы попробовть хоть немного его понять. Несомненно одно, он способен и н добро и н зло, в звисимости от того, что возьмет верх, — сердце или эгоистический рсчет. В Сн-Лукре, где он живет, все непроизвольно опсются его, хотя в его поведении нет ничего ткого, что действительно могло бы внушть стрх. Никто ничего нверняк о нем не знет, жизнь его окутн тйной.

— Эстебн, — продолжл донн Мнуэл с серьезным видом, положив руку н руку сын, кк бы стрясь придть большую знчимость своим словм, — тйное присутствие этого человек в здешних местх предвещет большое несчстье. Почему? Не умею этого объяснить. Когд он вошел, черты его лиц пробудили во мне смутные воспоминния о событиях, имевших место двным-двно. Я ншл в его чертх сходство с одной, ныне покойной особой, — он вздохнул. — Когд он зговорил, я содрогнулсь, потому что этот голос довершил сходство, которое я уловил в его лице. Кто бы ни был этот человек, я убежден, что нм грозит опсность, может быть, и бед. Я прожил большую жизнь, сын мой, ты знешь, в мои годы ошибиться нельзя. Предчувствия посылет Господь, им ндо верить. Следи внимтельно з поведением этого человек, пок он здесь. Я сожлею, что ты привел его к нм в дом.

— Я не мог поступить инче, мтушк. Гостеприимство — долг, от которого уклоняться не должен никто.

— Я не упрекю тебя, сын мой. Ты поступил подобющим обрзом.

— Дй Бог, чтобы вы обмнулись в своих предчувствиях, мтушк! Во всяком случе, если этот человек вознмерится причинить нм вред, кк вы этого опсетесь, мы ему помешем.

— Нет, дитя мое, я боюсь не з нс.

— З кого же, мтушк? — поспешно спросил дон Эстебн.

Донн Мнуэл печльно улыбнулсь.

— Рзве ты не понимешь?

— Пусть же он поостережется. Но нет, это невозможно. Впрочем, звтр н рссвете я отпрвлюсь в сиенду и предостерегу дон Педро и его дочь.

— Не говори им ничего, Эстебн, но оберегй их.

— Д, вы првы, мтушк, — ответил молодой человек, вдруг здумвшись: — Я пострюсь незметно, но ндежно обезопсить Гермозу. Клянусь Богом! Я соглшусь умереть в смых стршных мукх, лишь бы он никогд больше не подверглсь тким опсностям, кк несколько лет тому нзд. Теперь, мтушк, блгословите меня и позвольте уйти.

— Ступй, дитя мое, д хрнит тебя Господь!

Дон Эстебн почтительно поклонился мтери и ушел. Но прежде чем лечь спть, он обошел дом и погсил свою лмпу только после того, кк убедился, что все в порядке.

Кк только дон Эстебн оствил дон Фернндо, тот немедленно лег и зкрыл глз. Ночь был тихя и ясня, небо усыпно миридми звезд, лишь время от времени лй сторожевых собк вторил зливистому вою волков.

Рнчо спло мирным сном или по крйней мере тк кзлось. Вдруг Фернндо осторожно приподнялся со своего топчн и внимтельно осмотрелся по сторонм. Потом проворно соскользнул нземь и осторожно, прислушивясь к тишине и озирясь по сторонм, взял лежвшую упряжь своей лошди и нпрвился к конюшне. Отворив без шум дверь, он тихо свистнул. Лошдь срзу же поднял голову и подбежл к своему господину.

Дон Фернндо потрепл лошдь по гриве, поглдил ее, тихо рзговривя с нею, потом ндел н нее седло и узду с проворством и быстротою, свойственным людям, привыкшим к путешествиям.

После этого дон Фернндо тщтельно обернул ее копыт брньей шкурой, легко вскочил в седло и, пригнувшись к шее блгородного животного, скзл:

— Снтьяго! Брво! Покжи-к свою прыть!

Лошдь словно понял хозяин и понеслсь с головокружительной быстротой по нпрвлению к реке.

Божествення тишин продолжл црствовть в рнчо, и никто не зметил поспешного бегств гостя.

XII. Крснокожие

Вернемся теперь н Дльний Зпд.

Н берегу реки дель-Норте, в десяти милях от президио Сн-Лукр, кк обычно н холме нходился тепельт или поселение племени вендос. Поселение это, кк большинство индейских поселений, предствляло собой временный лгерь, состоящий из сотни хижин, беспорядочно рзброснных небольшими группми.

Индейскя хижин состоит н десяти врытых в землю кольев, относительно низких у основния и повышющихся к центру с отверстием-дверью, выходящей н восток, чтобы ее хозяин мог утром бросить горсть воды солнцу — этим обрядом индейцы зклинют Вконду охрнять его семью. Хижины сверху покрывются бизоновыми шкурми с отверстием посредине, чтобы дть выход дыму от огней, рзводимых в доме, число которых определяется количеством жен хозяин, кждя жен должн иметь свой собственный огонь. Шкуры, покрывющие нружные стены, были выделны стртельно и рсписны яркими крскми. Эти крсочные росписи придвли поселению веселый вид. Перед входом в хижину были воткнуты в землю копья воинов. Эти легкие копья, сделнные из гибкого тростник, с длинным железным нконечником, соствляют смое опсное оружие пчей.

В поселении всегд црило веселое оживление. В некоторых хижинх индинки пряли шерсть, в других ткли одеял, отличющиеся тонкостью и совершенством мстерств. Молодые люди, собрвшись в центре поселения н большой площди, игрли в мильту note 3.

Игрющие рисуют н земле большой круг, входят в него и стновятся в дв ряд друг против друг. Противники держт в рукх ндутый воздухом мячик, одни в првой руке, другие в левой, и бросют в стоящего нпротив противник, стрясь попсть в него. Чтобы избежть попдния, его визви приходится нклоняться, поднимться, бросться то вперед, то нзд, прыгть вверх или отсккивть в сторону. Если мяч не попдет в цель, то бросвший его игрок плтит дв поэн и бежит з мячом. Если, нпротив, мяч попдет в игрок, тот должен схвтить его и бросить в противник, если не попдет в него, то проигрывет один поэн. Тк продолжется до бесконечности. Понятно, кким веселым хохотом сопровождлись смешные позы, которые принимют игрющие. Другие индейцы, пострше, обычно игрли в крты, сделнные из кусочков кожи, рзрисовнных грубыми фигурми животных.

В хижине, более просторной и лучше рскршенной по срвнению с другими, в которой жил схем, или глвный нчльник, отличительным признком влсти которого были копья, укршенные н конце ярко рзрисовнной кожей, три человек сидели перед угсющим огнем и беседовли, не обрщя внимния н шум, происходивший снружи.

Это были Тигровя Кошк, Гриф и мнцин, или колдун племени. Гриф был метис, двно поселившийся среди пчей и усыновленный ими. Человек этот, которому кк нельзя лучше подходило его прозвище, был негодяй, холодня и подля жестокость которого возмущл дже смих индейцев, не очень щепетильных в подобных вещх. Тигровя Кошк превртил этого хищного зверя в свое послушное орудие.

Гриф был жент около год. Его последняя жен кк рз в это утро родил мльчик, что и послужило поводом для веселья индейцев. Он явился к Тигровой Кошке, великому нчльнику племени, з укзниями относительно обрядов, совершемых в подобных случях.

Гриф вышел из хижины, куд вскоре вернулся в сопровождении своих жен и друзей, один из которых держл новорожденного н рукх. Тигровя Кошк встл между Грифом и колдуном и в сопровождении всех остльных нпрвился к реке дель-Норте. Н берегу реки все остновились, колдун зчерпнул в руку воды и плеснул в воздух, обртясь с молитвою к Влстелину человеческой жизни. Потом зкутнного в шерстяные пеленки новорожденного пять рз окунул в реку, громко провозглшя при этом:

— Влстелин жизни, взгляни н этого молодого воин добрыми глзми. Отведи от него дурные силы, зщити его, Вконд!

Звершив эту чсть обряд, все возвртились в деревню и стли в круг перед хижиной Гриф, у вход в которую лежл откормлення кобыл со связнными ногми. Н животе кобылы было рсстелено новое одеяло, н которое родственники и друзья один з другим клли подрки новорожденному: шпоры, оружие и одежду.

Тигровя Кошк, из дружеских чувств к Грифу, соглсился быть крестным отцом новорожденного. Он положил ребенк рядом с подркми н одеяло. Тогд Гриф схвтил нож, удром рспорол бок кобылы, вырвл сердце и еще горячее передл Тигровой Кошке, который нчертил кровью н лбу ребенк крест, говоря при этом:

— Молодой воин племени бизонов-пчей, будь хрбр и хитер, твое имя будет Облчня Змея.

Отец взял своего новорожденного, нчльник, подняв окроввленное сердце нд головой, громко возглсил три рз:

— Д будет он жив! Д будет он жив! Д будет он жив! Присутствующие восторженно вторили ему. Потом колдун продолжл зклинния, чтобы будущий воин был хрбрым, крсноречивым, хитрым, зкончив словми, которые ншли живейший отклик в сердцх этих свирепых людей:

— Глвное, чтобы он никогд не был рбом! Н этом церемония зкончилсь. Все подобющие обряды были совершены. Бедня кобыл, невиння жертв суеверия, был рзрезн н куски. Зтем рзвели большой костер, и все родственники и друзья приняли учстие в пиршестве, которое должно было длиться, пок не будет съеден збитя кобыл.

Гриф тоже собирлся принять учстие в трпезе, но по знку Тигровой Кошки пошел з ним в его хижину, где они опять зняли свои мест у огня. С ними был и колдун. По знку Тигровой Кошки женщины вышли. Он собрлся с мыслями и зговорил:

— Бртья, вы мои верные друзья, и перед вми сердце мое рскрывется, чтобы обнружить смые сокровенные мои мысли. Я уже несколько дней пребывю в печли.

— Отец мой беспокоится о своем сыне, Кменном Сердце? — спросил колдун.

— Нет. Меня не волнует, что с ним происходит в эту минуту. Я должен дть тйное поручение ндежному человеку. С смого утр я не решюсь откровенно поговорить с вми.

— Пусть говорит мой отец, его сыновья слушют его, — ответил колдун.

— Колебться долее, знчило бы подвергть опсности священные интересы. Поезжйте, Гриф, мне нечего вм объяснять, вы знете, куд я вс посылю.

Гриф соглсно кивнул.

— Уговорите этих людей, — продолжл Тигровя Кошк, — помогть нм в ншем предприятии, и вы окжете мне неоценимую услугу.

— Я сделю это. Должен ли я ехть немедленно?

— Д, если это возможно.

— Хорошо, через десять минут я буду уже длеко отсюд.

Поклонившись обоим нчльникм, Гриф удлился. Услышв удляющийся топот копыт, Тигровя Кошк с облегчением вздохнул.

— Пусть брт мой мнцин рскроет уши, — скзл он, — я покидю поселение и ндеюсь воротиться нынешней же ночью но, возможно, мое отсутствие продлится дв или три солнц. Я оствляю моего брт мнцин вместо себя, он будет рспоряжться воинми и не допустит их удления отсюд и приближения к грнице бледнолицых. Вжно, чтобы гчупины не подозревли ншего присутствия поблизости от них, инче нш экспедиция окжется неудчной. Брт мой понял меня?

— Тигровя Кошк не двуязычен. Слов, выходящие из его груди, ясны. Сын его прекрсно его понял.

— Стло быть, я могу удлиться спокойно. Брт мой будет ндзирть з племенем.

— Прикзния моего отц будут исполнены. Сколько бы ни длилось его отсутствие, у него не будет причин упрекнуть своего сын.

— О! Сын мой снял этими словми тяжесть, лежвшую у меня н сердце и нполнявшую его беспокойством. Блгодрю. Д бодрствует нд ним влстелин жизни! Я ухожу.

— О! Отец мой воин мудрый. Вконд зщитит его во время предпринимемой им экспедиции, он добьется успех.

Об в последний рз поклонились друг другу. Колдун снов знял место у огня, и Тигровя Кошк вышел из хижины.

Если бы стрый нчльник уловил ненвисть, мелькнувшую при рсствнии н физиономии колдун, вероятно, он не покинул бы селения. В ту минуту, когд Тигровя Кошк с легкостью, удивительной для его лет, сдился н лошдь, солнце опусклось з высокие горы и ночь окутывл землю темным покрывлом. Стрик, не обрщя внимния н тьму, сккл во весь опор.

Колдун же нстороженно и нетерпеливо вслушивлся в постепенно зтихвший топот лошди нчльник. Когд топот окончтельно стих, торжествующя улыбк зигрл н его бледных и тонких губх, и он рдостно прошептл одно только слово: «Нконец!», в котором без сомнения ншли выржение все мысли, чувств, обуреввшие его сердце. Потом он встл, вышел из хижины, сел в нескольких шгх от нее, скрестил руки н груди и зпел тихим голосом печльную, монотонную пчскую песню.

По мере того кк колдун пел, голос его стновился все громче и смоувереннее. Вскоре из многих хижин вышли воины, зкутнные в бизоньи шкуры, и, осторожно ступя, нпрвились к хижине нчльник и вошли в нее.

Допев песню до конц, колдун встл и, убедившись, что все откликнувшиеся н его сигнл в сборе, тоже вошел в хижину.

Собрвшиеся в хижине человек двдцть стояли молч и неподвижно у огня, плмя которого отбрсывло зловещие блики н их мрчные и здумчивые лиц. Колдун вышел н середину хижины и, возвысив голос, скзл:

— Пусть мои бртья сядут у огня совет.

Воины молч уселись в кружок. Колдун взял тогд из рук глштя длинную трубку из крсной глины с чубуком из лоэ, укршенную перьями и погремушкми, нбил ее тбком особого сорт, который употребляется в вжных случях, рскурил ее и минуты через две, выпустив дым носом и ртом, подл ее своему соседу спрв. Тот сделл тк же и трубк пошл по кругу. Когд, обойдя круг, трубк вернулсь к колдуну, он высыпл оствшийся в ней пепел в огонь, пробормотв тихим голосом ккие-то слов, которые никто рсслышть не мог, и вернул трубку глштю, тотчс же покинувшему хижину, чтобы крулить снружи и обеспечить тким обрзом тйну совет.

В поселении и длеко окрест црил первоздння тишин, можно было подумть, что нходишься з сто миль от человеческого жилья.

Нконец колдун встл, скрестил руки н груди и, обведя собрвшихся ясным взором, зговорил твердым голосом:

— Пусть бртья мои рскроют уши. Дух Влстелин жизни вошел в мое тело. Это он внушет слов, выходящие из моей груди. Нчльники бизонов-пчей, дух вших предков перестл оживлять вши души. Вы уже не те грозные воины, которые объявляли бледнолицым, этим низким и гнусным грбителям вших земель, беспощдную войну. Вы робкие нтилопы, в стрхе рзбегющиеся в рзные стороны, едв зслышв отдленный выстрел. Вы болтливые стрые ббы, которым испнцы подрят юбки, нечистя кровь течет в вших жилх и вше сердце нглухо окутно толстой шкурой. Вы, прежде ткие мужественные и хрбрые, сделлись трусливыми рбми бледнолицей собки, которя держит вс з трусливых кроликов и зствляет дрожть при одном ее взгляде. Тк говорит Влстелин жизни. Что вы ему ответите, воины пчские?

Колдун умолк, очевидно ожидя, что зговорит один из нчльников.

Во время этой оскорбительной речи индейцы с трудом сдерживли негодовние. Но кк только колдун умолк, поднялся один из нчльников.

— Не сошел ли с ум мцин бизонов-пчей? — вопросил он громовым голосом. — Кк он смеет тк рзговривть с нчльникми своего нрод? Пусть он сосчитет хвосты волков, привязнных к ншим пяткм. Он увидит, болтливые ли мы стрые ббы и угсло ли в ншем сердце мужество нших предков. Ну и что, если Тигровя Кошк бледнолицый, сердце-то у него пчское! Тигровя Кошк — мудрец. Он прожил много зим. Он всегд дет мудрые советы.

Колдун презрительно улыбнулся.

— Брт мой Белый Орел говорит хорошо. Не я буду ему отвечть.

Он три рз хлопнул в лдоши. Явился воин.

— Пусть брт мой скжет совету, ккое поручение дл ему Тигровя Кошк.

Крснокожий сделл несколько шгов, чтобы приблизиться к кругу. Он почтительно поклонился нчльникм, взоры которых были устремлены н него, и зговорил голосом тихим и печльным:

— Тигровя Кошк прикзл Черному Соколу с двдцтью воинми устроить зсду н дороге, по которой Кменное Сердце провожл бледнолицых к их большим кменным хижинм. Черный Сокол долго следовл з бледнолицыми по пустыне. У них не было оружия, и, кзлось, что зхвтить их не соствит труд. З чс до условленного для нпдения времени Кменное Сердце появился один в лгере пчских воинов. Черный Сокол принял его с изъявлениями дружбы и поздрвил с тем, что он бросил бледнолицых. Но Кменное Сердце ответил, что Тигровя Кошк не хочет, чтобы мы нпли н бледнолицых, бросился н Черного Сокол и вонзил ему в сердце нож, между тем кк бледнолицые, укрдкой приблизившиеся к лгерю, неожиднно нпли н воинов и стли стрелять из оружия, которое дл им см Тигровя Кошк. Тигровя Кошк пошел н предтельство, чтобы избвиться от нчльник, влияния которого он опслся. Из двдцти воинов, последоввших з ним, только шесть человек, считя меня, вернулись в селение. Остльные были безжлостно уничтожены Кменным Сердцем. Я скзл.

После этого стршного сообщения нступило мрчное молчние. Это было зтишье, предшествоввшее буре. Нчльники обменивлись многознчительными яростными взорми.

Возможно, крснокожие быстрее всех изменяют свое мнение под воздействием гнев, их ничего не стоит увлечь. Колдун это знл и поэтому был уверен, что добьется своей цели после стршного впечтления, которое произвел н них рсскз индейского воин.

— Ну, что теперь думют мои бртья о Тигровой Кошке? — спросил он. — Считет ли Белый Орел по-прежнему, что у Тигровой Кошки пчское сердце? Кто отомстит з смерть Черного Сокол?

Все нчльники вскочили одновременно и змхли ножми.

— Тигровя Кошк вор и трус, — зкричли они. — Воины пчские привяжут его скльп к поводьям своих лошдей!

Только дв или три нчльник пытлись возржть. Им был известн двняя ненвисть, которую колдун питл к Тигровой Кошке. Они знли коврный нрв колдун и подозревли, что в днном случе истин был искжен и должн был способствовть осуществлению двнишней мечты колдун — погубить своего врг, н которого он не осмеливлся нпсть открыто.

Однко голос этих двоих или троих нчльников был зглушен яростными крикми остльных. Откзвшись от бесполезного спор, те вышли из круг и стли в отдленном углу хижины, решив оствться бесстрстными, если не рвнодушными свидетелями решений, которые примет совет.

Индейцы — взрослые дети, они возбуждются от шум собственных голосов и, когд их обуревют стрсти, теряют всякое блгорзумие. Однко при всем неистовом своем желнии отомстить Тигровой Кошке, которого они ненвидели сейчс тем сильнее, чем более его любили и увжли прежде, они не проявляли большой решимости выступить против своего бывшего нчльник. Объяснялось это просто: эти первобытные существ признвли только одно — грубую силу. Тигровя Кошк олицетворял в их глзх силу и мужество, потому они не могли не думть без ужс о последствии змышляемого ими поступк. Колдун нпрсно пытлся всеми доступными ему способми убедить их в том, что им не соствит труд зхвтить Тигровую Кошку по его возврщении в деревню. Плн колдун был превосходен и, несомненно, имел бы успех, если бы нчльники осмелились его принять. А плн состоял в следующем. Апчи притворятся, будто не знют о смерти Черного Сокол. По возврщении Тигровой Кошки его примут с изъявлениями рдости, чтобы рзвеять всякую подозрительность, которя может у него возникнуть. Потом, когд он будет спть, крепко скрутят его и привяжут к столбу пыток. Кк видим, плн был очень прост, но пчи не хотели о нем слышть, тк велик был стрх перед Тигровой Кошкой. Нконец, после долгого обсуждения, продолжвшегося длеко зполночь, пчи решили сняться с лгеря и уйти в пустыню, не зботясь более о своем бывшем нчльнике. Но тогд нчльники, стоявшие в стороне и не принимвшие учстие в совете, вышли вперед и один из них, по имени Огненный Глз, зговорив от имени своих единомышленников, зявил, что те нчльники, которые решили покинуть лгерь, вольны это сделть и что они не нмерены нвязывть своей воли другим, что у племени не было глвного нчльник, избрнного по зкону индейцев, что кждый был волен действовть по своему усмотрению и что они не желют плтить черной неблгодрностью з огромные услуги, которые столько лет Тигровя Кошк окзывет их нроду, и что они не покинут селение до его возврщения.

Это зявление существенно встревожило колдун, которому тк и не удлось склонить н свою сторону несоглсных. Они ничего не желли слышть и держлись твердо принятого ими решения.

Н восходе солнц по прикзнию колдун, который уже действовл кк полнопрвный нчльник, глштй созвл воинов н глвную площдь, и женщинм было прикзно собрть имущество, зпрячь и нвьючить собк, чтобы кк можно скорее отпрвиться в путь.

Прикзние это было немедленно исполнено: пикеты сняты, бизоньи шкуры сложены, домшняя утврь стртельно уложен в повозки, которые должны были везти собки.

Однко решившие остться нчльники тоже не сидели слож руки. Они сумели склонить н свою сторону нескольких знменитых воинов, тк что добря четверть племени остлсь в лгере и сейчс рвнодушно нблюдл з поспешными сборми.

Нконец глштй по знку колдун отдл прикз к отъезду. Тогд длиння цепочк повозок, зпряженных собкми, в сопровождении женщин с детьми тронулсь в путь, под охрной многочисленного отряд воинов.

Когд их соплеменники были уже длеко от лгеря, верные Тигровой Кошке нчльники собрлись н совет, чтобы обсудить меры, которые следовло принять в ожиднии его возврщения.

XIII. Ночное свидние

Между тем дон Фернндо Крриль, пригнувшись к шее лошди, скользил в темноте словно призрк. Блгодря принятой им предосторожности лошдь ступл бесшумно, и он сккл быстро, кк призрчный всдник в немецкой бллде, рзгоняя вспугнутые его приближением сти волков. Он неслышно приближлся к берегу реки, беспрестнно понукя свою лошдь и озирясь по сторонм.

Эт скчк длилсь три чс, и з все это время дон Фернндо не дл лошди ни секунды отдых, чтобы перевести дух и вернуть твердость ногм.

Нконец, достигнув мест, где рек, довольно узкя, ктил свои грязные воды между низкими берегми, окймленными густым хлопчтником, он остновился, сошел с лошди и, удостоверившись, что он один, взял горсть трвы и вытер лошдь с ткой лской и зботой, н ккие способны только люди, жизнь которых порой звисит только от скорости бег этого верного и преднного спутник. Потом снял с нее узду, чтобы дть ей возможность щипть трву, и, рсстелив одеяло н земле, лег и зкрыл глз.

Тк провел он около двух чсов в глубокой тиши. Дон Фернндо оствлся неподвижен, леж н спине, подперев голову левой рукою и зкрыв глз.

Спл он или бодрствовл? Трудно скзть. Внезпно крик совы нрушил ночную тишину. Дон Фернндо приподнялся и стл слушть, устремив глз к небу.

Ночь был темня, звезды посылли н землю свой слбый тинственный свет, до восход солнц было еще длеко. Сов первой возвещет нступление дня. Но сейчс только дв чс, для совы слишком рно. Вскоре крик совы повторился, з ним тотчс же последовл третий, окончтельно рссеявший сомнения дон Фернндо. Он встл и в свою очередь три рз крикнул по-соколиному. Ему ответил ткой же крик с противоположного берег реки. Дон Фернндо снов взнуздл лошдь, зкутлся в одеяло и, проверив оружие, вскочил в седло и вскоре въехл в реку. Перед ним недлеко от берег виднелся остров, поросший тополями и хлопчтником. К этому-то острову он и нпрвился. Через несколько минут он был уже тм. Его отдохнувшя з дв чс лошдь плыл проворно и легко взошл н берег остров.

Едв дон Фернндо окзлся н острове, из лесной чщи выехл всдник и, остновившись в двдцти шгх от него, зкричл громко с явным неудовольствием.

— Кк долго ты не отвечл н мой сигнл! Я уже собирлся уехть.

— Может быть, тк было бы лучше, — холодно возрзил дон Фернндо.

— А, — продолжл незнкомец с ехидной усмешкой, — тк вот, окзывется, откуд ветер дует!

— Не имеет знчения, откуд он дует, если я ему не подвлстен. Что вм от меня нужно? Говорите скорее, я не могу долго оствться с вми.

— Стло быть, тебя держит тм, откуд ты приехл, ккой-то вжный интерес, если ты тк торопишься.

— Послушйте, Тигровя Кошк, — резко и сухо оборвл его дон Фернндо, — если вы тк нстойчиво звли меня сюд, чтобы нсмехться ндо мной, мне нечего здесь больше делть, прощйте.

Говоря это, дон Фернндо уже повернулся, чтобы уйти, когд Тигровя Кошк схвтился з пистолет.

— Если ты тронешься с мест, я прострелю тебе голову!

— Полноте! — возрзил дон Фернндо с усмешкой. — А я-то что буду делть в это время? Пожлуйст, без угроз или я убью вс кк собку.

Тк же быстро, кк и Тигровя Кошк, он взвел курок пистолет и прицелился в своего противник. Тигровя Кошк, смеясь, зткнул пистолет з пояс.

— Неужели ты посмел бы это сделть? — спросил он.

— Рзве вы не знете, что я смею все, что угодно? — ответил дон Фернндо.

— Ну, хвтит терять попусту время. Двй говорить.

— Хорошо, будем говорить. Чего вы от меня хотите?

— Зчем ты меня обмнул и пошел против моей воли, вместо того чтобы служить мне, кк ты был обязн?

— Я не двл вм никких обязтельств. Я откзлся от поручения, которое вы непременно хотели мне нвязть.

— Рзве ты не мог остться нейтрльным и тем смым дть мне возможность зхвтить этих людей?

— Нет, моя честь требовл, чтобы я зщищл их.

— Твоя честь! — скзл Тигровя Кошк, нрочито рсхохотвшись.

Дон Фернндо вспыхнул, брови его нхмурились, но он сдержл себя и ответил холодно:

— Гостеприимство священно в пустыне, прв его непреложны. Люди, которым я служил проводником, сми выбрли меня своим покровителем. Бросить их или не зщитить, знчило бы предть их. Вы н моем месте поступили бы тк же.

— Бесполезно возврщться к этому. О том, что прошло, нет смысл рссуждть. А почему ты не вернулся ко мне?

— Потому что предпочел остться в Сн-Лукре.

— Д, тебя влечет цивилизовння жизнь, несмотря ни н что. Двойня роль, которую ты игрешь с опсностью для жизни, увлекет тебя. Я понимю это. Дон Фернндо Крриля принимют с рспростертыми объятиями в высшем мексикнском обществе. Но поверь мне, дитя, берегись, чтобы твой отвжный дух не увлек тебя в ккую-нибудь историю, из которой тебе не помогут выпутться отвг и мужество Кменного Сердц.

— Я приехл сюд не з советми.

— Конечно, но я обязн подть тебе их. Хотя я остюсь в пустыне, я ни н минуту не теряю тебя из вид. Я зню о тебе все, вплоть до мелочей.

— Зчем вы шпионите з мной?

— Мне необходимо знть, могу ли я питть к тебе прежнее доверие.

— Ну и что же вы узнли обо мне?

— Ничего плохого, только я хочу, чтобы ты мне скзл точно, в кком положении нходятся нши дел теперь.

— Рзве вши шпионы вм не доносят о кждом моем шге?

— Д, о тех шгх, которые ксются лично тебя. Тким обрзом я зню, что ты пок еще не осмелился предствиться дону Педро де Лун, — скзл Тигровя Кошк нсмешливым тоном.

— Это првд, но я нмерен увидеться с ним звтр.

Тигровя Кошк презрительно пожл плечми.

— Поговорим о делх серьезных, — продолжл он. — Тк в кком же они положении?

— Я в точности следовл вшим нствлениям. З те дв год, которые прошли с тех пор, кк я впервые появился в Сн-Лукре, я не упустил ни одного случя, чтобы звязть отношения, которые впоследствии будут вм полезны. Хотя являюсь я туд редко и не ндолго, я, кжется, достиг цели, которую вы передо мной поствили. Тинственность, окутывющя меня, принесл мне более пользы, чем я смел ндеяться. Мне подвлстн большя чсть вкеро и леперов в президио, нстоящих рзбойников, но я могу рссчитывть н всех них. Они искренне предны мне. Все они знют меня только под именем дон Фернндо Крриля.

— Это мне известно.

— Вот кк! — Кменное Сердце бросил гневный взгляд н стрик.

— Рзве я не говорил тебе, что не теряю тебя из вид?

— Д, что ксется моих личных дел.

— Словом, нстл чс пожть то, что мы посеяли этим рзбойникм Они лучше крснокожих, н которых я не могу положиться полностью, будут нм служить в ншей борьбе с их соотечественникми зннием испнской тктики и искусством обрщться с огнестрельным оружием. Н этом твоя миссия в отношении этих леперов почти кончен, нчинется моя. Мне нужно нпрямую связться с ними.

— Кк хотите. Спсибо, что вы снимете с меня ответственность з дело, цель которого вы не потрудились мне объяснить. С величйшим удовольствием предоствлю вм прво лично договривться с негодяями, которых я звербовл к вм н службу.

— Я понимю, ккие причины побуждют тебя желть возвртить себе свободу. Я одобряю тебя, тем более что первый внушил тебе мысль о необходимости короче познкомиться с очровтельной дочерью дон Педро де Лун.

— Ни слов более об этом, — зпльчиво скзл дон Фернндо. — Если до сих пор я соглшлся, не рссуждя повиновться вшим прикзниям, то теперь нстло время поствить вопрос ребром во избежние недорзумений в будущем. Уже только рди одного этого было достточно, чтобы зствить меня явиться сегодня н вш зов.

Тигровя Кошк окинул молодого человек проництельным взором и скзл:

— Говори же, безумец, не змечющий бездны, рзверзшейся у тебя под ногми. Говори, я слушю.

Дон Фернндо молчл несколько минут, прислонившись к узловтому стволу тополя, не поднимя глз от земли.

— Тигровя Кошк, — зговорил он нконец, — я не зню, кто вы и ккя причин вынудил вс откзться от цивилизовнной жизни, удлиться в пустыню и принять индейские обычи. И не хочу знть. Кждый должен отвечть з свои поступки и соглсовывть их со своей совестью. Что ксется меня лично, то вы никогд не говорили мне ни слов, где я родился, ни о семье, куд уходят мои корни, хотя воспитывли меня вы. Детскя пмять сохрнил еще одного человек помимо вс. Я сомневюсь, что между нми существует родство. Будь я вш сын или хотя бы только отдленный родственник, я уверен, что получил бы совсем иное воспитние.

— Что ты хочешь этим скзть? Ккие упреки осмеливешься ты делть мне? — гневно перебил его стрик.

— Не прерывйте меня, Тигровя Кошк, позвольте мне выскзть вм все до конц, — печльно ответил дон Фернндо. — Я не упрекю вс, но с тех пор, кк под именем дон Фернндо Крриля вы вынудили меня приобщиться к цивилизции, я вопреки моей воле и без сомнения вшей многое узнл. У меня рскрылись глз. Я понял знчение двух слов, которых до той поры не понимл. Эти дв слов изменили не хрктер мой, но мой взгляд н вещи, потому что со времен моей юности, с ккой целью я не могу и не хочу угдывть, вы стрлись культивировть во мне все дурные кчеств и всячески зглушть те немногие добрые, которыми я, вероятно, облдл бы теперь. Словом, теперь я четко рзличю добро и зло. Я зню, что все вши усилия были нпрвлены н то, чтобы сделть из меня хищного зверя. Удлось ли вм это, ответит будущее. Судя по чувствм, которые кипят во мне, когд я говорю с вми, вм это, пожлуй, удлось. Короче говоря, я больше не желю быть вшим рбом. Я слишком долго служил в вших рукх орудием для достижения целей, которых я не понимл. Вы сми столько рз повторяли мне, что семейные узы не существуют в природе, что это нелепый предрссудок, что сильный человек должен свободно идти по жизни, без друзей и без родных и не признвть иного влстелин, кроме собственной воли. Вот эти принципы, которые вы мне постоянно внушли, я нынче претворяю в жизнь. Мне все рвно, кто я: дон Фернндо Крриль, мексикнский ристокрт, или Кменное Сердце, охотник з пчелми. Обртив по вшим советм неблгодрность в добродетель, я возврщю себе свободу и незвисимость. Отныне з вми нет прв вмешивться в мою жизнь ни с добрыми, ни с дурными нмерениями. Отныне я буду руководствовться собственным рзумом, чем бы это ни обернулось для меня впоследствии.

— Хорошо, дитя, — ответил Тигровя Кошк с нсмешливой улыбкой, — действуй кк знешь. А все-тки ты скоро вернешься ко мне, потому что помимо твоей воли ты приндлежишь мне. Ты см в этом убедишься скоро. Но я не сержусь н тебя з то, что ты тк говорил со мной. Это говорил не ты, твоя стрсть. Я очень стр, Фернндо, но не нстолько стр, чтобы не помнить моей собственной молодости. Любовь овлдел твоим сердцем. Когд он окончтельно испепелит его, ты вернешься в пустыню, потому что к тому времени ты в полной мере изведешь ту жизнь, в которую сейчс стремишься, ничего о ней не рзумея. Ты поймешь, что человек всего лишь перышко, несомое ветром стрстей, и дже тот, кто считет себя сильнее всех н свете, под рсслбляющим дыхнием любви стновится слбым и безвольным. Но хвтит об этом. Хочешь быть свободным — будь. Но прежде ты должен дть мне подробный отчет о том поручении, которое я тебе дл.

— Я готов это сделть. Вы явитесь от моего имени к вкеро. Этот лмз, — прибвил он, сняв перстень с пльц, — будет вшей визитной крточкой. Они предупреждены. Вы покжете им этот перстень, и они будут вм повиновться кк мне.

— В кком месте собирются эти люди?

— Вы встретите их в тверне в новом поселении Сн-Лукр. Но неужели вы действительно отвжитесь войти в президио?

— Конечно. И еще один вопрос. При том, что ты сейчс мне скзл, могу ли я рссчитывть н тебя, когд нстнет время действовть?

— Д, если то, что вы нмерены сделть, соглсуется с порядочностью и спрведливостью.

— Ты что, нчинешь выствлять мне условия?

— Рзве я не предупредил вс? Или вы предпочитете, чтобы я остлся нейтрльным?

— Нет, ты мне нужен. Конечно, ты будешь жить в доме, который купил. Ндежный человек будет держть тебя в курсе дел, когд нстнет решющий момент, я убежден, ты будешь рядом со мной.

— Может быть. Но н всякий случй не рссчитывйте это.

— Нпротив, я рссчитывю, и вот почему. Сейчс ты целиком во влсти любовных стрстей, и, естественно, это скзывется н всех твоих суждениях. Но через месяц неизбежно случится одно из двух: или ты добьешься успех и успеешь пресытиться любовью и тогд ты с рдостью вернешься в пустыню, или ты не добьешься успех, и ревность, оскорблення гордость породят в тебе жжду мести, и ты с рдостью воспользуешься случем, который я тебе доствлю для этого.

— К сожлению, я чувствую, что скоро мы вовсе не будем понимть друг друг, — ответил дон Фернндо с печльной улыбкой. — Вы по-прежнему во влсти дурных

стрстей столь велик вш ненвисть к людям и ко всему человеческому, между тем кк я, нпротив, руководствуюсь только добрыми чувствми.

— Хорошо, хорошо, дитя, я дю тебе месяц н твою интрижку. По прошествии этого времени мы продолжим этот рзговор. Прощй!

— Прощйте! Вы теперь едете в президио?

— Нет, я возврщюсь в свой лгерь. Тм мне предстоит звершить одно дело, потому что, если не ошибюсь, тм произошло немло событий в мое отсутствие.

— Не опсетесь ли вы возмущения против вшей влсти?

— Я не опсюсь, желю этого, — ответил Тигровя Кошк с згдочной улыбкой.

Простившись еще рз с молодым человеком, стрик сел н лошдь и исчез в лесу.

Дон Фернндо некоторое время предвлся рзмышлениям, мшинльно прислушивясь к удляющемуся топоту лошди. Глядя в ту сторону, куд удлился Тигровя Кошк, молодой человек тихо шептл:

— Поезжй, поезжй, хищный зверь. Ты думешь, я не рзгдл твоих плнов. Я вырою пропсть у тебя под ногми. Я сорву твои плны. Чтобы рсстроить твои гнусные козни, я сделл невозможное.

Он медленно вернулся к своей лошди и сел в седло.

— Теперь только три чс, — скзл он, взглянув н небо, в глубине которого постепенно угсли звезды. — Еще можно успеть.

Перепрвившись через реку, он свернул н дорогу, ведущую к рнчо дон Эстебн, и опять нчл головокружительную скчку по пустыне. Лошдь, достточно отдохнув, летел стрелой.

Когд он подъехл к рнчо, уже чуть брезжил рссвет. В доме было по-прежнему тихо. Дон Фернндо вздохнул с облегчением, тйн его ночной поездки был обеспечен. Он рсседлл лошдь, стртельно вытер ее и отвел в конюшню, не збыв снять с ее ног обмотки, потом тихо зпер дверь конюшни и вернулся н глерею

В ту минуту, когд он собрлся уже лечь, он зметил человек, стоявшего, прислонившись к двери, небрежно куря мисовую пхитоску. Дон Фернндо вздрогнул и отступил нзд, узнв своего хозяин.

И в смом деле, это был дон Эстебн Дис, который, не выкзывя удивления, вынул изо рт пхитоску, выпустил изо рт дым и, обртившись к охотнику, скзл смым непринужденным тоном:

— Вы, без сомнения, устли от продолжительной поездки, кбльеро. Не желете ли зкусить?

Дон Фернндо, оторопев от спокойного тон, кким были скзны обрщенные к нему слов, с минуту колеблся.

— Я не понимю, кбльеро, — только и прошептл он.

— Кк! — воскликнул дон Эстебн. — К чему притворяться? Не стрйтесь обмнывть меня. Уверяю вс, я зню все

— Вы знете все? Что же именно? — дон Фернндо желл выяснить, кк много знл о нем дон Эстебн.

— Я зню, — продолжл мжордом, — что вы встли, оседлли вшу лошдь и отпрвились к одному из вших друзей, поджидвшему вс н острове Пвос.

— Вот кк! Стло быть, вы следовли з мной по пятм?

— Еще бы! Не трудно было предположить, что человек, который провел весь день в седле, не стнет ночью совершть прогулки рди удовольствия, особенно в этих крях, и днем-то опсных, не говоря уже о ночном времени. А тк кк я очень любопытен по нтуре.

— Вы сделлись шпионом! — перебил его дон Фернндо.

— Фи! Кбльеро, ккие пошлые выржения вы употребляете! Я шпион! О, я не шпион, только, коль скоро единственный способ узнть, что желешь, это слушть, я слушю кк можно больше — вот и все.

— Итк, вы присутствовли при рзговоре, который происходил н острове Пвос?

— Не скрою, кбльеро, что я был очень близко от вс.

— И, без сомнения, слышли все, что мы говорили?

— Почти все.

Дон Фернндо попытлся броситься н дон Эстебн, но тот остновил его с ткой силой, которой он вовсе не предполгл в нем, и скзл тем же бесстрстным тоном, кким говорил до сих пор:

— О, вы теперь мой гость. Погодите, черт побери! Этим мы можем зняться потом, если в этом будет необходимость.

Дон Фернндо, укрощенный тоном, которым были произнесены эти слов, отступил нзд, скрестил руки н груди и, взглянув прямо в лицо дон Эстебн, скзл.

XIV. Дон Эстебн Дис

Несколько минут молодые люди стояли лицом к лицу, рзглядывя друг друг с луквым упорством двух дуэлянтов, улвливющих момент, когд лучше нпсть н противник.

Хотя лицо дон Эстебн было непроницемо, глз его были полны печли, которую он не мог скрыть. Дон Фернндо, скрестив руки н груди и гордо вскинув голову, стиснув зубы от гнев, который он тщетно стрлся обуздть, ждл, что скжет дон Эстебн, чтобы в звисимости от этого решть, бросить ли ему немедленно вызов или великодушно принять извинения, которые тот, вероятно, готов ему принести.

Мло-помлу темнот рссеивлсь, небо светлело, нд горизонтом появилсь ля полос, и утренний ветерок, пробегвший по листве, прогонял тумн, стелившийся нд рекой.

Нконец дон Эстебн решился нрушить молчние, которое нчинло стновиться тягостным и для него и для его собеседник.

— Я хочу быть откровенен с вми, кбльеро, — скзл он. — Я слышл весь вш рзговор с Тигровой Кошкой, ни одно слово не ускользнуло от моего слух. Теперь я зню, что дон Фернндо Крриль и Кменное Сердце, охотник з пчелми, одно и то же лицо.

— Д, — с горечью признлся дон Фернндо. — Я вижу, вы искусный шпион. Жлкое поприще избрли вы, кбльеро!

— Это еще не известно! Может быть, прежде чем кончится нш рзговор, вы перемените вше мнение.

— Сомневюсь, кстти, позвольте вм зметить, что у вс стрнный способ окзывть гостеприимство людям, которых вм посылет Господь.

— Позвольте мне объясниться, и после того, кк вы выслушете меня, я готов буду принять любой вш вызов, если вы не измените своего мнения.

— Говорите же, и пор кончть с этим тк или инче, — нетерпеливо скзл дон Фернндо. — Уже взошло солнце, я слышу голос пробуждющихся обиттелей рнчо, которые вскоре здесь появятся. И нше объяснение здесь стнет невозможным.

— Вы првы, пор кончть, но тк кк я не менее вс желю, чтобы нс не прервли, пойдемте. То, что я хочу вм скзть, потребует времени.

Дон Фернндо покорно пошел з доном Эстебном в конюшню, где они и оседлли своих лошдей.

— Теперь поедем, в степи рзговривть лучше, — скзл дон Эстебн, сдясь н лошдь.

Это предложение тем более понрвилось дону Фернндо, что оно возврщло ему свободу действий и двло возможность блисттельно отомстить мжордому, если тот, кк подозревл дон Фернндо, желл его провести. Поэтому, ничего не говоря, он тоже сел н лошдь и они вместе покинули рнчо.

Утро было великолепное, солнце щедро дрило свое тепло земле, кмешки н дороге сверкли подобно бриллинтм, птицы весело рспевли среди листвы, вкеро и пеоны выгоняли н пстбище лошдей и коров. Окружющий пейзж н глзх оживл.

Примерно через чс дон Эстебн и дон Фернндо достигли зброшенного и нполовину рзрушенного рнчо, зросшего ползучими рстениями. Это рнчо предствляло собой прекрсное убежище от жры, которя уже с рннего утр двл себя чувствовть.

— Остновимся здесь, — скзл дон Эстебн, впервые прервв молчние з все время пути. — Вряд ли мы нйдем более приятное место для отдохновения и беседы.

— Мне все рвно, где вы ддите мне нконец объяснение, которого я требую от вс, глвное — чтобы оно было кртким и откровенным.

— Откровенным оно будет, клянусь честью, з крткость же поручиться не могу, потому что я должен рсскзть вм длинную и печльную историю.

— Мне? С ккой стти, позвольте спросить? Зчем мне ее знть? Скжите мне только…

— Позвольте, — перебил его дон Эстебн, сходя с лошди. — То, что я вм рсскжу, ксется вс более, чем вы думете, и скоро вы убедитесь в этом.

Дон Фернндо пожл плечми и тоже сошел с лошди.

— Вы с ум сошли. Если вы подслушли мой рзговор нынешней ночью, то должны хорошо знть, что я не здешний житель и что все происходящее здесь вовсе меня не ксется.

— Кк знть! — нзидтельно ответил дон Эстебн, опускясь н землю со вздохом облегчения.

Дон Фернндо, явно зинтриговнный, тотчс последовл его примеру. Когд об удобно рсположились друг против друг, дон Эстебн устремил проництельный взгляд н своего собеседник и скзл:

— Я буду говорить вм о донне Гермозе. Зстигнутый врсплох этими словми, дон Фернндо невольно покрснел, хотя и всячески скрывл свое волнение.

— О донне Гермозе, дочери дон Педро де Лун, не тк ли?

— Именно. Словом, о девушке, которую вы спсли не сколько дней тому нзд.

— Незчем вспоминть об этом. Всякий другой н моем месте поступил бы точно тк же.

— Очень может быть, но я думю, вы ошибетесь Однко не в этом суть дел. Вы спсли донну Гермозу от верной смерти. В первую минуту, повинуясь гордости, вы поспешили рсстться с ними, решив никогд не встречться с той, которя обязн вм жизнью.

Удивляясь и сердясь н то, что его поведение было тк точно истолковно, дон Фернндо вдруг перебил своего собеседник.

— Сделйте одолжение, перейдите к делу, кбльеро. Лучше срзу перейти к объяснению, которого я у вс прошу, нежели излгть свои змысловтые умозключения, к тому же совершенно ложные.

Дон Эстебн добродушно улыбнулся и, окончтельно решившись, скзл:

— Послушйте, дон Фернндо, вы нпрсно стретесь ввести меня в зблуждение. Вы молоды и хороши собой. Живя в пустыне, вы, может быть, с трудом рзбиретесь в своих чувствх. Вы не могли остться рвнодушным к донне Гермозе. Встреч с ней пробудил в вс неведомые доселе чувств, и, збыв обо всем н свете, вы стли думть об одном — кк снов увидеть эту девушку, которя явилсь вм столь неожиднно и перевернул всю вшу жизнь.

— Д, все именно тк, — прошептл дон Фернндо. — Д, и рди того, чтобы увидеть хотя бы кончик ее покрывл, я с рдостью отдл бы свою жизнь. Но чем объяснить это? Вот этой згдки рзрешить не могу.

— И, очевидно, не сможете никогд, если я вм не помогу. Вы воспитывлись в необычных условиях. Вся вш предшествующя жизнь звисел от ежедневных обстоятельств, которые требовли исключительно физических усилий, не оствляющих ни сил, ни времени ни н что другое. Вы дже не подозревли о дремвших в вс душевных потребностях и возможностях. Любовь взбудоржил их и привел в движение. Словом, вы любите или по крйней мере готовы полюбить донну Гермозу.

— Вы думете? — доверчиво спросил дон Фернндо. — Тк вот это и есть любовь? О, если тк, — добвил он, обрщясь скорее к смому себе, — то это сопряжено с ужсными стрдниями.

Дон Эстебн смотрел н него с минуту со смешнным чувством сострдния и печли, потом продолжл:

— Я последовл з вми нынешней ночью, потому что вше поведение покзлось мне подозрительным и вызвло смутное недоверие. Спрятвшись в кустх, совсем рядом, я слышл весь вш рзговор с Тигровой Кошкой, и мое мнение о вс решительно переменилось. Я узнл, — позвольте мне быть до конц откровенным, — что вы несрвненно лучше устоявшейся з вми репутции, что вс нпрсно принимют з рзбойник. Решительность, с ккой вы отвергли его вкрдчивое предложение, докзло мне, что вы человек порядочный и честный. И я твердо решил стть вшим ндежным союзником в борьбе против этого человек, который до сих пор был вшим злым гением и зловредное влияние которого отягощло вши юность и молодые годы. Вот почему я счел своим долгом поговорить с вми совершенно откровенно. Вот вм моя рук, — добвил он, протягивя руку дону Фернндо. — Это рук Друг и брт.

Дон Фернндо порывисто схвтил руку, тк великодушно и искренне протянутую ему, и крепко пожл ее.

— Блгодрю! Блгодрю! И простите! Но вы скзли првду: я дикрь. Я рссердился н вс, не предполгя вшего блгородств.

— Не будем никогд возврщться к этой теме. Выслушйте меня. Не зню, почему мне пришл в голову эт мысль, но мне кжется, что Тигровя Кошк — неумолимый врг дон Педро де Лун. Я убежден, что он хотел сделть вс орудием кких-нибудь отвртительных козней против семейств дон Педро.

— Мне тоже приходил эт мысль. Стрнное поведение Тигровой Кошки во время пребывния у него дон Педро и его дочери, устроення им ловушк, в которую они несомненно угодили бы без меня, возбудили и мои подозрения Вы слышли, что я говорил ему по этому поводу. О, пусть он остерегется!

— Не будем спешить! Нпротив, ндо проявить осторожность. Ндо узнть снчл плны Тигровой Кошки.

— Д, вы првы, тк будет лучше. Скоро он появится в Сн-Лукре. Мне не соствит труд нблюдть з его действиями и помешть осуществлению его змысл. Он необычйно хитер и коврен, но, клянусь Богом, я докжу ему, что хитрее его.

— Тем более что я буду рядом и смогу во всем помогть вм.

— Глвное, ндо тщтельно охрнять донну Гермозу Вы счстливее меня, дон Эстебн, вы можете оберегть ее постоянно.

— Вы ошибетесь, друг мой, я нмерен через несколько чсов предствить ей вс.

— В смом деле?!

— Конечно, тем более что вм ндо стть своим человеком в сиенде, чтобы ввести в зблуждение Тигровую Кошку. Рзве вы не помните, с кким сркзмом он нмекл н любовь, которую он в вс подозревет к очровтельной дочери дон Педро? Он хвстется, будто он внушил вм эту любовь, без вшего ведом сведя вс с нею.

— О, не инче кк этот человек выншивет ккой-нибудь гнусный плн!

— В этом не может быть сомнения, но с Божьей помощью мы рсстроим этот плн. И еще вот что…

— Говорите, друг мой, говорите.

— Вы думете, что этот рзбойник вш отец? Простите, что я здю этот вопрос. Вы должны понимть его вжность.

Дон Фернндо глубоко здумлся. Нступило молчние, длившееся несколько минут. Нконец он поднял голову и зговорил:

— Вопрос этот я нередко здвл см себе, но тк и не удосужился выяснить его до конц. Однко я почти уверен, что Тигровя Кошк не отец мне. Его отношение ко мне, нстойчивое стремление внушить мне злые мысли и рзвить во мне дурные инстинкты, которые зложены во мне от рождения, свидетельствуют о том, что если существует между нми родство, то очень дльнее. Невозможно предположить, чтобы отец, кким бы жестоким он ни был, нходил удовольствие в рзврщении своего сын. Это было бы нстолько противоестественно, что рзум решительно отвергет смую мысль об этом. Я, в свою очередь, испытывл к этому человеку непреодолимое отврщение, близкое к ненвисти. С годми это чувство не только не изглживлось, нпротив, оно стновилось все более сильным и делло неизбежным нше отчуждение и рзрыв. Нужен был только предлог. И Тигровя Кошк, см того не ведя, этот предлог мне предоствил. Нужно ли говорить, кк я бесконечно счстлив, что нконец обрел свободу и могу рсполгть собою. Я освободился от тягостной звисимости, тк долго тяготевшей ндо мной.

— Я бсолютно с вми соглсен. Этот человек не может быть вшим отцом. Я не сомневюсь, будущее докжет, что мы првы. Эт убежденность дет нм нрвственное прво действовть по ншему усмотрению и рзрушить его плны.

— Кким обрзом предствите вы меня донне Гермозе, друг мой?

— Я скжу вм об этом позже, сейчс мне необходимо рсскзть вм историю, которую вм необходимо знть во всех подробностях, чтобы вы, общясь с доном Педро, не рзбередили незживющую рну в его сердце. Эт стршня и тинствення история приключилсь очень двно, я тогд только что родился, но моя бедня мтушк тк чсто рсскзывл мне о ней, что все перипетии ее нвсегд сохрнятся в моей пмяти, кк будто я присутствовл при этом. Выслушйте же меня внимтельно, друг мой. Кк знть, может быть, Господь, внушивший мне мысль рсскзть вм об этом, позволит вм выяснить тйну.

— Это ксется донны Гермозы?

— Косвенно. Донн Гермоз еще не родилсь в то время, и отец ее не был хозяином этой сиенды, он купил ее уже потом. А в те времен семейство его жило н востоке. Я должен сообщить вм прежде всего, что дон Педро де Лун не мексикнец и имя, которое он носит, не приндлежит ему, или точнее скзть, он его унследовл от той ветви его семьи, которя обосновлсь в Мексике. Он принял это имя только после тех событий, о которых я собирюсь вм рсскзть, когд он поселился здесь, купив Лс-Норис де Сн-Антонио у своих родственников, постоянно живших в Мехико и лишь изредк незжвших сюд н несколько дней. Жители Сн-Лукр и других окрестностей, знвшие дон Педро де Лун только по имени, не сомневлись, что это он переселился в свое поместье и господин мой не спешил рзуверять их в обртном, тем более что по причинм, о которых вы вскоре узнете, он, покупя сиенду у своих родственников, выговорил себе прво и носить их имя. Те, естественно, не ншли в этом ничего предосудительного, и теперь по прошествии более двдцти лет, когд дон Педро, после смерти всех своих родных, сделлся глвою фмилии, это имя, снчл зимствовнное, приндлежит ему по прву и никто не думл оспривть у него это прво.

— Вы невероятно рзожгли мое любопытство. Я с нетерпением жду продолжения вшего рсскз.

Молодые люди уселись поудобнее, и дон Эстебн приступил к рсскзу, который длился целый день и к зкту солнц все еще не был окончен.

Дон Фернндо буквльно впился глзми в лицо Эстебн и, зтив дыхние, слушл его рсскз. И по мере того, кк перед его мысленным взором рзворчивлсь кртин тргических событий прошлого, душ его нполнялсь все более острым чувством гнев.

Теперь мы вместо дон Эстебн поведем читтелю эту печльную и горестную историю.

Дон Гусмн де Рибейр

В 1515 году Хун Дис. де Солис открыл реку де-л-Плт. Это открытие стоило ему жизни

По словм Герреры, рек эт, которой Солис дл свое имя, впоследствии стл нзывться де-л-Плт, потому что первое серебро, вывезенное из Америки в Испнию, было нйдено н этой реке.

В 1535 году дон Педро де Мендос, нзнченный импертором Крлом Пятым генерл-губернтором всех земель, нходящихся между рекою де-л-Плт и Мгеллновым проливом, основл н првом берегу реки, нпротив устья Уругвя, город, нзвнный снчл Нуэстр Сеньорде Буэнос-Айрес, потом Тринидд-де-Буэнос Айрес, потом просто Буэнос-Айрес. Это имя окончтельно зкрепилось з ним.

Любопытн и поучительн история этого город, который с первых дней своего существовния кк будто был отмечен печтью рок.

Из нивного рсскз немецкого внтюрист Ульрих Шмиделя, явившегося одним из основтелей Буэнос-Айрес, мы узнем, до ккого отчянного положения были доведены несчстные звоевтели, вынужденные питться трупми своих соотечественников, убитых индейцми, пребывющими в убеждении, что эти белые люди, явившиеся в их стрну, были никто иные, кк духи, и потому подлежли истреблению.

Стрння учсть постигл этот город, обреченный н беспрерывную борьбу или с внешними вргми, или с внутренними, которые горздо опснее, между тем город этот, несмотря н беспрерывные войны, ныне один из смых богтых и процветющих городов испнской Америки.

Кк все город, основнные кстильскими внтюристми в Новом Свете, Буэнос-Айрес имеет весьм живописный вид. Улицы его прямые и широкие, зстроены добротными домми, рсположенными в глубине обширного сд. В Буэнос-Айресе имеется много всевозможных монументов. Широкие площди с множеством лвок и потоком прздных людей создет ощущение всеобщего блгоденствия, отнюдь не хрктерного для этой несчстной стрны, опустошемой междоусобной войной.

Нчв с отдленного прошлого, мы перенесемся в Буэнос-Айрес н двдцть лет нзд от того времени, с которого нчинется нше повествовние, именно к вечеру в конце сентября 1839 год, то есть к тому моменту, когд тирнство стрнного человек, в течение двдцти лет тяготевшее нд Аргентинской республикой, достигло своего предел.

Сегодня трудно себе предствить гнусную тирнию првительств Розс в этой прекрсной стрне.

Хотя было только десять чсов вечер, мертвя тишин господствовл в городе. Лвки были зперты, все улицы — мрчны и пусты, и лишь изредк появлялись птруль, тяжелые шги которого глухо стучли по кмням мостовой, или одинокий сторож, совершвший ночной обход, дрож от стрх.

Жители, зтившиеся в своих жилищх, рно гсили огни, дбы не возбуждть подозрений полиции, и только во сне нходили збвение от стрх и всяких нпстей.

В эту ночь Буэнос-Айрес выглядел мрчнее обыкновенного. Дувший весь день ледяной ветер принес похолодние. По небу мчлись тяжелые черные тучи, время от времени рссекемые молнией, слышлись глухие рскты гром. Все предвещло стршную грозу.

В одном из окон богтого особняк, рсположенного в середине глвной и смой крсивой улицы Снт-Тринидд, з плотными белыми знвесями сквозь густую листву сд светился слбый огонек. Окно это отчетливо выделялось н общем беспросветно темном фоне, привлекло внимние и птруля и ночного сторож. Птрули непременно остнвливлись и взирли н светящееся окно с гневом, либо с зтенным стрхом и тоном, не предвещвшим ничего хорошего, бормотли:

— Опять этот изменник дон Гусмн де-Рибейр зтевет ккой-нибудь зговор против дикттор.

Сторож же с сострднием сетовли:

— Дон Гусмн когд-нибудь доигрется, что его рестуют.

В этот-то дом и в эту смую комнту, где горел свет, рождвших ткие предположения, мы и войдем вместе с читтелем.

Пройдя сд и глерею, мы увидим спрв мссивную дверь из кедр, зпирющуюся только здвижкою, приподняв которую можно войти в просторную злу, хорошо освещенную. Меблировк гостиной был чрезвычйно прост. Н выбеленных стенх — ляповтые кртины, которыми Приж нводняет все пять чстей свет, непременное фортепино, которое во всех мерикнских домх крсуется н смом видном месте, дюжин стульев, круглый стол, покрытый зеленым сукном, дв кресл. Алебстровые чсы н специльном столике дополняли скупую меблировку.

В этой зле человек лет сорок, в дорожном костюме, рсхживл взд и вперед, брося, кждый рз кк приближлся к столику, нетерпеливый и тревожный взгляд н чсы.

Иногд он подходил к окну, приподнимл знвес и вглядывлся в ночную темноту, однко не мог ничего рзглядеть, или ждно прислушивлся, словно уловив в порывх ветр ккой-то исполненный знчения звук, но тотчс же убеждлся в своем зблуждении. И он снов принимлся шгть по зле.

Человек этого звли дон Гусмн де-Рибейр. Он приндлежл к одной из знтных семей этой стрны, происходя по прямой линии от первых звоевтелей. Еще в молодости. дон Гусмн под нчлом отц постиг суровое ремесло солдт. Во время войны з незвисимость служил дъютнтом у Сн-Мртен, рмия которого совершил знменитый поход через Кордильеры. С тех пор он постоянно служил то у одного нчльник, то у другого, стрясь, нсколько это было возможно, не стновиться под знмя, врждебное подлинным интересм стрны.

Это было весьм трудно в условиях постоянных переворотов, зтевемых честолюбивыми людьми, лишенными кких-либо достоинств. Однко, блгодря ловкости, глвное — прямоте хрктер, дон Гусмн сумел сохрнить порядочность, когд же дон Гусмн почувствовл подозрительность со стороны Розс, он подл в отствку и поселился в своем особняке.

Дон Гусмн истинный солдт в смом блгородном знчении этого слов, никогд не знимвшийся политикой, внушл чрезвычйное подозрение дикттору глвным обрзом потому, что его блгородный, решительный хрктер привлекл к нему соотечественников, питвших к нему ткую глубокую симптию и преднность, что генерл Розс не решлся изгнть или кким-то другим способом избвиться от человек, всеобщее поклонение и блгородня гордость которого кзлись ему публичным осуждением его поступков.

Кк мы уже скзли сейчс, дону Гусмну было сорок лет, но, несмотря н бесчисленные жизненные испытния, годы не скзлись н его внешности. Он был высок и сттен, лицо — живое и вырзительное, глз — блестящие и только несколько серебристых нитей, проглядывющих в густой черной шевелюре, д две-три глубокие морщины, зпечтлевшие скорее мысль, чем годы, укзывли н то, что он достиг середины жизни.

Чсы недвно пробили половину одинндцтого, когд несколько громких удров в дверь зствили вздрогнуть дон Гусмн. Он остновился и прислушлся.

С глереи доносились ккие-то голос, но о чем говорили и кто, он рзличить не мог.

Через некоторое время голос смолкли, дверь отворилсь, и вошел слуг. Судя по всему, доверенное лицо дон Гусмн.

— Что тм происходит, Диего? — спросил дон Гусмн. — Что знчит этот шум в ткое позднее время?

Слуг подошел к своему господину вплотную и шепнул ему н ухо:

— Дон Бернрдо Педроз!

— О! — воскликнул дон Гусмн, хмуря брови. — Он один?

— С ним четверо солдт.

— Что же это знчит? — продолжл дон Гусмн, все больше мрчнея.

— Что поблизости, должно быть, у него спрятно еще человек двдцть.

— Чего от меня хочет этот человек? Для визит чс весьм неподходящий.

— Дон Бернрдо не состоит в числе моих друзей, — прибвил дон Гусмн с горькой усмешкой, — чтобы позволить себе без всякой н то серьезной причины поступть столь бесцеремонно.

— Это я имел честь зметить ему.

— И тем не менее он нстивет?

— Д. Он скзл, что должен сообщить вм что-то чрезвычйно вжное.

Дон Гусмн сделл несколько шгов, потом, вернувшись к своему слуге, продолжл:

— Послушй, Диего, позботься, чтобы все слуги вооружились без шум и ждли моего сигнл. Только действуй осторожно, чтобы не возбудить подозрения.

— Положитесь н меня, сеньор, — ответил стрый слуг с преднной улыбкой.

Уже тридцть лет Диего нходился в услужении у семейств Рибейр, постоянно докзывя своему господину безгрничную преднность.

— Хорошо, хорошо, — ответил дон Гусмн веселым тоном. — Я зню, н что ты способен.

— А лошди? — продолжл слуг.

— Пусть остются н месте.

— Итк, мы едем, несмотря ни н что? — удивился Диего.

— Мы едем тем более скоро, — ответил дон Гусмн, нклоняясь к слуге, — что есть опсение, не обнружилось ли кое-что. Ндо ввести их в зблуждение.

Диего кивком головы вырзил свое соглсие.

— А кк же быть с доном Бернрдо? — спросил он.

— Проси его войти. Я предпочитю срзу узнть, в чем дело.

— Блгорзумно ли вм оствться недине с этим человеком?

— Не беспокойся з меня, Диего, он не тк стршен, кк ты думешь. Рзве у меня нет пистолет?

Стрый слуг, вероятно успокоенный этими словми, вышел, не говоря ни слов, и через минуту ввел человек лет тридцти в полковничьем мундире ргентинской рмии. При виде этого человек дон Гусмн широко улыбнулся и, сделв несколько шгов нвстречу, скзл:

— Добро пожловть, полковник Педроз, хотя время немножко позднее для визит, я тем не менее рд вс видеть, сделйте одолжение, сдитесь. — Он придвинул полковнику кресло.

— Вы меня извините, когд узнете причину, которя привел меня к вм, — ответил полковник изыскнно вежливо.

Диего, повинуясь, хотя и неохотно, повторенному господином знку, скромно удлился. Сидя нпротив, гость и хозяин с нрочитым внимнием несколько минут рссмтривли друг друг, кк дв дуэлянт, готовых к сржению.

Дону Бернрдо Педроз было лет двдцть восемь. Крсивый и стройный молодой человек с блгородными изящными мнерми. Овльное лицо, большие черные глз, кк мгнитом, притягивли собеседник, прямой нос крсивого брис, рот с зтившейся в уголкх его усмешкой, черные усы, широкий лоб, лицо, слегк тронутое згром, все это придвло его лицу, обрмленному шелковистыми кудрями великолепных черных волос, несмотря н несомненную крсоту черт, ндменное, влстное выржение, внушвшее инстинктивное отврщение. Изящные руки в лйковых перчткх и ноги в лкировнных спогх ткже свидетельствовли о его знтном происхождении.

Вот кк выглядел человек, который почти в одинндцть чсов вечер явился к дону Гусмну де-Рибейр и нстоял, чтобы его приняли под предлогом, что он желет сообщить нечто вжное. Что же ксется нрвственности этого человек, то это в полной мере обнружится по ходу повествовния. Поэтому сейчс не стнем, н этом здерживться.

Между тем молчние грозило продолжться бесконечно.

— Я жду, кбльеро, — скзл дон Гусмн, вежливо по клонившись, — чтобы вы соблговолили объясниться. Уже поздно.

— А вм хотелось бы поскорее избвиться от меня, — перебил его полковник с срдонической улыбкой. — Вы это хотите дть мне понять, кбльеро?

— Я стрюсь всегд говорить внятно и откровенно, сеньор дон полковник. Нет никкой ндобности истолковывть их инче.

Сумрчные черты дон Бернрдо прояснились, и он скзл добродушным тоном:

— Послушйте, дон Гусмн, отложим в сторону всякое препиртельство. Я желю быть вм полезным.

— Мне? — воскликнул дон Гусмн с иронической улыбкой. — Вы уверены в этом, дон Бернрдо?

— Если мы будем продолжть в этом же духе, кбльеро, мы ничего не достигнем, кроме взимного рздржения, и не сможем понять друг друг.

— Ах, полковник, мы живем в стрнное время, вы это знете лучше меня, когд смые невинные поступки считются преступлением, когд нельзя сделть шг или произнести слов, не опсясь возбудить подозрения недоверчивого првительств. Кк же я могу верить тому, что вы мне сейчс говорите, когд вше прежнее ко мне отношение было сугубо врждебным!

— Позвольте мне не входить в подробности относительно моих прежних действий, кбльеро. Ндеюсь, нстнет день, когд вы сможете судить обо мне по спрведливости. Сейчс же я желю только одного — чтобы вы првильно рсценили мой поступок.

— Если тк, соблговолите объясниться яснее, чтобы я првильно истолковл вше нмерение.

— Хорошо, кбльеро, я только что из Плермо.

— Из Плермо? А! — скзл дон Гусмн, содрогнувшись.

— Д. А знете ли, чем знимлись сегодня в Плермо?

— Нет. Признюсь, я мло интересуюсь, чем знимется дикттор. Тнцевли и смеялись, я полгю.

— Д, действительно, тнцевли и смеялись, дон Гусмн.

— Я не думю, что я ткой искусный провидец, — отвечл дон Гусмн с притворным простодушием.

— Вы угдли лишь отчсти, что тм происходило.

— Черт побери! Вы рзжигете мое любопытство. Я не предствляю себе, чем может знимться превосходительнейший генерл, когд он не тнцует. Рзве что подписывет прикзы рестовть подозрительных людей? Превосходительнейший генерл отличется тким горячим усердием!

— Н сей рз вы угдли, — ответил вполне серьезно полковник, по-видимому не уловив ироничной нотки в словх собеседник.

— А среди этих прикзов, вероятно, нходился один, ксющийся меня?..

— Именно, — ответил дон Бернрдо с очровтельной улыбкой.

— Все ясно, — продолжл дон Гусмн, — знчит, вм поручили исполнить этот прикз.

— Д, кбльеро, — холодно ответил полковник.

— Я готов биться об зклд, этот прикз предписывет вм…

— Арестовть вс.

Едв полковник произнес эти слов все с той же очровтельной небрежностью, кк дон Гусмн бросился н него с пистолетми в обеих рукх.

— О! — воскликнул он. — Подобный прикз легче дть, чем исполнить, когд тот, кого ндо рестовть, зовется дон Гусмн де-Рибейр.

Полковник не сделл ни млейшего движения, чтобы зщититься, он продолжл сидеть, рскинувшись в кресле в позе друг, приехвшего с визитом, и движением руки приглсил дон Гусмн сесть н свое место.

— Вы меня не поняли, — скзл он невозмутимым тоном. — Если бы я действительно имел нмерение исполнить отднный мне прикз, для меня это было бы проще простого, тем более что вы сми и помогли бы мне в этом.

— Я? — вскричл дон Гусмн, истерически зхохотв.

— Вот именно. Вы, конечно, сопротивлялись бы, кк только что это мне докзли. Ну, я убил бы вс. Вот и все. Генерл Розс, несмотря н то что проявляет к вм большой интерес, не нстивет, чтобы вы попли к нему непременно живым.

Это рссуждение было циничным, но неопровержимо логично. Дон Гусмн опустил голову с чувством безысходности, он понял, что нходится в рукх этого человек.

— Однко вы мой врг, — скзл он.

— Кк знть, кбльеро. В нше время никто не может поручиться ни з своих друзей, ни з своих вргов.

— Но чего же вы от меня хотите? — вскричл дон Гусмн в нервном волнении, усиливвшемся тем, что он был вынужден скрывть гнев, кипевший у него в груди.

— Я пришел вм скзть, но рди Бог не прерывйте меня, потому что мы уже и тк потеряли слишком много времени, цену которого вы должны знть лучше меня.

Дон Гусмн бросил н него вопросительный взгляд. Полковник продолжл, деля вид, будто не зметил этого взгляд:

— В ту минуту, когд, по вшему мнению, я явился тк не кстти, вы отдвли рспоряжения Диего, вшему доверенному слуге, приготовить лошдей.

— А! — только и скзл дон Гусмн.

— Д, это совершенно неопровержимо, вы ждли лишь прибытия проводник.

— Вы и это тоже знли?

— Я зню все. Впрочем, судите сми. Вш брт дон Леонсио де-Рибейр, несколько лет живший в Чили со своим семейством, должен прибыть сюд нынешней ночью и остновиться в нескольких милях от Буэнос-Айрес. Неделю нзд вы получили известие об этом. Вы нмерены отпрвиться в сиенду дель-Пико, где он должен вс ждть, чтобы ввести его инкогнито в город. В городе вы приготовили ему ндежное убежище, кк вы по крйней мере считете. Тк, не збыл ли я ккие-нибудь подробности?

Дон Гусмн, порженный услышнным, сник. Стршня пропсть вдруг рзверзлсь пред ним. Если Розс знл его тйну, после прострнного рсскз полковник не могло быть никких сомнений в том, что жестокий дикттор, безусловно, нмерен лишить жизни его и его брт. Ндеяться н чудо не приходилось.

— Боже мой! — вскричл он с тоской. — Мой брт, мой бедный брт!

Полковник, по-видимому, нслждлся действием, произведенным его словми, продолжл кротким и вкрдчивым голосом:

— Успокойтесь, дон Гусмн, не все еще потеряно. Подробности, которые я вм сообщил относительно вшей тйны, которую вы считли тк ндежно скрытой, зню я один. Арестовть вс прикзно звтр н восходе солнц. То, что я посетил вс сегодня, докзывет, что я не нмерен употребить вм во. зло преимуществ, которые дет мне случй.

— Но чего же вы от меня хотите? Рди Бог, кто вы?

— Кто я? Вы сми это скзли: вш врг. Чего я хочу? Спсти вс.

Дон Гусмн не отвечл. Он пребывл в тком невероятном смятении, что просто не нходил себе мест.

Полковник нетерпеливо передернул плечми.

— Поймите меня нконец, — скзл он. — Проводник, н которого вы рссчитывли, не будет, потому что он мертв…

— Мертв? — удивился дон Гусмн.

— Этот человек, — продолжл дон Бернрдо, — вс предл. Явившись в Буэнос-Айрес, он стл искть, кому бы повыгоднее продть тйну, доверенную ему вшим бртом. Случйно обртился он ко мне, зня, ккую ненвисть я выкзывю к вшей фмилии.

— Выкзывете! — с горечью повторил дон Рибейр.

— Д, выкзывю, — повторил полковник, деля удрение н этих словх. — Короче, когд этот человек все рсскзл мне, я щедро зплтил ему и отпустил.

— О, ккое неблгорзумие! — не мог удержться, чтобы не воскликнуть дон Гусмн, чрезвычйно зинтересовнный в этом рсскзе.

— Не првд ли? — небрежно зметил полковник. — Но что же мне было делть? В первую минуту я был тк поржен услышнным, что не подумл дже о том, чтобы здержть этого человек, потом решил его отыскть, но в это время н улице возник ужсный переполох. Когд я узнл, в чем дело, признюсь, обрдовлся, окзывется, этот негодяй, едв очутившись н улице, поссорился с подобным себе пикро, и тот удрил его ножом и, к ншему удовлетворению, убил его нповл. Это просто чудо, не првд ли?

Полковник рсскзл эту историю с присущей ему изящной непринужденностью. Дон Гусмн не отводил от него проництельного взгляд, который он выдержл, нисколько не смущясь. Нконец дон Гусмн откинул нерешительность, он вскинул голову и, вежливо поклонившись, с волнением зговорил:

— Извините, полковник, извините, если я вс не тк понимл, но до сих пор все, по-видимому, опрвдывло мое поведение. Рди Бог, если вы действительно мой врг, если вы хотите утолить свою ненвисть, отомстите мне, мне одному, и пощдите моего брт, к которому у вс нет основний питть вржду.

Дон Бернрдо здумлся, потом, приняв, видимо, ккое-то решение, скзл:

— Кбльеро, прикжите вшему слуге готовить лошдей, и я провожу вс, потому что без меня вы не сможете выехть из город, з вми устновлен слежк. Вм нечего опсться людей, сопровождющих меня, они ндежны, я выбрл их специльно. Впрочем, мы оствим их неподлеку отсюд.

Дон Гусмн с минуту колеблся. Полковник внимтельно следил з ним. Потом, кк будто вдруг решившись, выпрямился и, взглянув прямо в лицо полковник, решительно зявил:

— Нет, что бы ни случилось, я не последую вшему совету, полковник.

Тот, скрывя неудовольствие, воскликнул:

— Вы с ум сошли! Подумйте…

— Мое решение твердо. Я не сделю шг из этой злы вместе с вми, пок не узню причины вшего стрнного поведения. Тйное предчувствие, при всем желнии преодолеть его, говорит мне, что вы по-прежнему мой врг, и если сейчс делете вид, будто желете окзть мне услугу, полковник, то исключительно рди того, чтобы осуществить ккие-то свои плны, но отнюдь не из желния сделть добро мне или моим родным.

— Берегитесь, кбльеро! Я шел сюд с добрыми нмерениями, тк не вынуждйте меня своим упрямством положить конец ншему рзговору. Мне хочется лишь подтвердить вм еще рз: ккими бы сообржениями я ни руководствовлся сейчс, я преследую единственную цель — спсти вс и вших родных. Вот единственное объяснение, которое я считю своим долгом вм дть.

— Однко этого объяснения мне недостточно, кбльеро.

— Почему же, позвольте спросить? — ндменно проговорил полковник.

— Потому что между вми и некоторыми членми моего семейств имели место коллизии, которые дют мне основния сомневться в искренности вших нмерений.

Полковник вздрогнул, смертельня бледность рзлилсь по его лицу.

— Вот кк! — глухим голосом скзл он. — Знчит, вм это известно, сеньор Гусмн?

— Я вм отвечу вшими же словми: я зню все. Дон Бернрдо потупился и гневно сжл кулки. Нступило минутное молчние. В это время проходивший по улице сторож остновился возле дом и пьяным голосом возвестил который чс. Потом его тяжелые шги удлились, вскоре и вовсе зглохли. Собеседники вздрогнули, словно бы вдруг очнувшись от тревоживших их мыслей.

— Уже полночь, — прошептл Рибейр не то с сожлением, не то с беспокойством.

— Хвтит! — решительно изрек дон Бернрдо. — Поскольку ничто не может вс убедить в искренности моих нмерений, поскольку вы требуете, чтобы я рскрыл перед вми горестные тйны, ксющиеся только меня…

— И другой особы! — многознчительно зметил дон Гусмн.

— Пусть тк, — с рздржением скзл полковник, — и другой особы! Ну, тк и быть, признюсь: именно потому, что я ндеюсь встретить эту особу в сиенде дель-Пико, я хочу проводить вс туд. Я непременно должен иметь серьезный рзговор с этой особой. Понимете ли вы меня теперь?

— Д, я вполне вс понимю.

— Следовтельно, теперь я могу быть уверен, что у вс более нет основний возржть мне?

— Вы ошибетесь, кбльеро.

— О! Клянусь, я скзл вм все.

— Если тк, я поеду один, вот и все.

— Берегитесь! — вскричл полковник, всккивя с мест. — Мое терпение иссякло!

— И мое тоже, сеньор полковник. Впрочем, повторяю, меня мло тревожт вши угрозы. Поступйте, кк знете, кбльеро. Я уверен, что Господь мне поможет.

При этих словх презрительня улыбк появилсь н губх молодого человек. Он приблизился к дону Гусмну, неподвижно стоявшему среди комнты, и спросил:

— Это вше последнее слово, сеньор?

— Последнее.

— Д пдет вш кровь н вшу собственную голову! Вы сми этого хотели! — злобно вскричл полковник.

Не попрощвшись, вне себя от гнев, полковник повернулся, чтобы уйти. И в этот момент дон Гусмн мгновенно сорвл с себя плщ, нкинул его н голову полковник и тк зкутл его, что тот не мог ни пошевелиться, ни крикнуть.

— Ншл кос н кмень, дон Бернрдо, — скзл Рибейр не без сркзм. — Если вм тк хочется проводить меня, вы поедете со мной, но не тк, кк вы, вероятно, предполгли.

Полковник всячески пытлся высвободиться, но тщетно.

— Теперь дело з другими! — торжественно вскричл дон Гусмн, глядя н брхтвшегося н полу в бессильной ярости полковник.

Минут пять спустя солдты, остввшиеся н глерее, были обезоружены слугми, связны веревкми, принесенными смими же солдтми, конечно, для другой цели, и отнесены н ступени собор, нходившегося неподлеку от дом, и оствлены н произвол судьбы.

Что ксется полковник, то у строго воин, проявившего ткое присутствие дух, были веские причины держть его при себе во время предстоящей экспедиции.

Поэтому дон Гусмн бросил своего пленник поперек седл и в сопровождении верных ему слуг, вооруженных с ног до головы и н хороших лошдях тронулся в путь.

— В глоп! — скомндовл он, кк только зтворились ворот. — Кк знть, не продл ли нс зрнее этот изменник?

Мленький отряд промчлся по городу, пустынному в этот чс с быстротою вихря. Но когд они достигли окрины город, им пришлось постепенно змедлить ход, потом по знку дон Гусмн и вовсе остновиться.

Дон Гусмн, однко, упустил из вид одно, очень вжное обстоятельство. Буэнос-Айрес в те времен, когд тм рспоряжлось првительство Розс, нходился н особом положении, следовтельно, в определенные чсы из него невозможно было выехть, не зня проля, который ежевечерне устнвливл см дикттор. Дон Гусмн в рздумье взглянул н пленник, и ему пришл было мысль узнть у него проль, который тот, несомненно, знл. Но после минутного рзмышления дон Гусмн откзлся от мысли довериться человеку, которого он смертельно оскорбил и который при первой же возможности зхочет ему отомстить. И он решил действовть решительно, сообрзно обстоятельствм. Предупредив своих спутников, чтобы они держли оружие нготове, он прикзл стремительно двигться вперед.

Однко, не проехв и шестисот шгов, они услышли звук взводимого курк и окрик: «Кто идет?»

К счстью, было тк темно, что н рсстоянии десяти шгов невозможно было ничего рзличить. Нстл решющя минут. Дон Гусмн возвысил голос и твердым тоном произнес:

— Полковник Педроз!..

— Куд вы нпрвляетесь? — спросил чсовой.

— В Плермо. По прикзнию генерл Розс.

— Проезжйте!

Мленький отряд, кк лвин, пронесся в городские ворот и вскоре исчез в темноте. Блгодря редкостной отвге дон Гусмн избежл стршной опсности. Сторож объявляли половину первого чс пополуночи в ту минуту, когд всдники миновли окринные дом Буэнос-Айрес.

XVI. Почтовя стнция в пмпсх

Пмпсы, то есть степи южной Америки, — эти огромные рвнины, простирющиеся от Буэнос-Айрес до подножия Кордильеров, покрыты высокой густой трвой, колышущейся при млейшем дуновении ветр. Степи изрезны вдоль и поперек многочисленными и бурными потокми рек.

Лндшфт пмпсов однообрзен и скучен, нет ни лесов, ни гор, ни дже небольших возвышенностей, которые бы нрушли скучное однообрзие пейзж.

Только две дороги пролегют через пмпсы, связывя Атлнтический окен с Тихим. Первя ведет в Чили через Мендозу, вторя — в Перу через Тукумн и Сльту. Эти обширные степи нселяют дв нрод, постоянно воюющие между собой индейцы брво и гучосы.

Гучосы соствляют особую ксту, обретющуюся только в ргентинских провинциях, нигде больше их не встретить.

Облдя стдми быков и диких лошдей, псущихся н приволье в степях, люди эти по преимуществу приндлежт к белой рсе, но, издвн живя среди туземцев, сми сделлись ткими же врврми, позимствовв от индейцев хитрость и жестокость. Они проводят жизнь в седле, спят н голой земле, питются мясом своего скот, если не удется ничего добыть н охоте, редко появляются вблизи сиенд или городов, рзве что только для того, чтобы выменять перья и мех н водку, серебряные шпоры, порох, ножи и мтерию ярких рсцветок.

Нстоящие кентвры Нового Свет, ткие же лихие нездники, кк ттры в сибирских степях, они переносятся с изумительной быстротой с зпд н восток, не подвлстные иным зконм, кроме собственных прихотей, никкому иному повелителю, кроме собственной воли, потому что, кк првило, они не знют никого, з исключением фермеров, которые ннимют их н временные рботы.

Путешественники опсются гучосов тк же, кк индейцев, и отвживются отпрвиться в пмпсы лишь большой группой, дбы совместно зщищться от нпдения индейцев, гучосов и хищных зверей.

Ткие крвны обычно состоят из пятндцти и дже двдцти повозок, зпряженных шестью или восемью быкми, которых погонщики, лежщие н кожном фртуке повозки, погоняют длинными, острыми рогткми, висящими нд их головми.

Упрвитель, или мжордом, человек смелый и хорошо знющий пмпсы, ведет крвн и имеет в своем рспоряжении человек тридцть хорошо вооруженных пеонов, которые охрняют крвн с флнгов, следят з сменой быков, осмтривют дорогу и в случе нпдения зщищют путешественников.

Невозможно себе предствить более живописное и печльное зрелище, которое являют собой крвны, рстянувшиеся по извилистым тропинкм степи, нпоминя змею. Крвн движется медленно, рзмеренным шгом, повозки зстревют в многочисленных рытвинх, колес пронзительно скрипят, неохотно поддвясь усилиям быков.

Нередко громоздкие крвны обгоняют погонщики мулов. Глвный погонщик, реку, бодро скчет впереди, позвнивя серебряным колокольчиком: «Пропустите мулов!», беспрерывно повторяя н все лды, при этом ему вторят другие погонщики и пеоны, скчущие по обе стороны мулов, чтобы те не рзбежлись.

С нступлением вечер погонщики мулов и быков нходят пристнище н почтовых стнциях, предствляющих собой некое подобие тмбосов или крвн-срев. Повозки рспрягют, ствят в один ряд, тюки с мулов свливют в кучу. Если н почтовой стнции окзывется много путешественников, животные и люди проводят ночь вместе под открытым небом, что в здешних крях, где холод не бывет, это дже вполне приятно.

Тогд нчинются при тинственном свете бивчных огней длинные степные рсскзы, то и дело прерывемые веселым смехом, песнями и пляскми и нежными словми, которые произносятся тихими голосми.

Однко редко обходится дело без ссоры погонщиков мулов с погонщикми быков, неприязненно рсположенных друг к другу, и без поножовщины, поскольку нож всегд учствует в рспрях этих людей, пылкя стрсть которых не подвлстн никкой узде.

Вечером в тот день, когд нчинется нш рсскз, последняя стнция в пмпсх н дороге дель-Портильо был полн путешественников.

Дв крупных крвн мулов рзвели костер пред стнцией рядом с тремя-четырьмя крвнми, поместившими быков в огрде, соствленной из повозок.

Стнционное здние было довольно просторным, четыре пышных дерев укрывли от солнц глерею, достточно большую, чтобы предоствить убежище многочисленным постояльцм.

В рзброснных повсюду толдо — тк нзывются эти жлкие лчуги — слышлись пение и смех погонщиков быков и мулов, сливвшиеся со звукми гитры и с визгливым голосом хозяин стнции, тщетно стрвшегося перекрыть шум.

Вдруг послышлся быстрый топот нескольких лошдей, и дв отряд всдников, появившихся с двух противоположных сторон, остновились перед глереей почтовой стнции.

Один из этих крвнов, состоявший всего из шести всдников, ехл из Мендозы, второй — нпротив, из степи и нсчитывл по меньшей мере человек тридцть.

Внезпное появление этих двух отрядов произвело необычное действие: шум, который всего лишь минуту нзд столь тщетно пытлся остновить хозяин, стих, словно по волшебству, и воцрилсь мертвя тишин.

Погонщики быков и мулов словно тени проворно вернулись к своим бивукм, обменивясь тревожными взглядми, тк что огромня зл почтовой стнции опустел в один миг и хозяин мог беспрепятственно выйти к своим невиднным посетителям.

При виде отряд всдников смертельня бледность рзлилсь по лицу хозяин, судорожный трепет пробежл по телу, и все, н что он был способен, это невнятным голосом пролепетть:

— Пресвятя дев Мрия!

— Зткнись сию же минуту, — услышл он в ответ от высокого всдник, судя по суровому и влстному виду, являвшегося нчльником второго многочисленного отряд.

Тот же, другой, мленький отряд, по-видимому, был нпугн не меньше хозяин стнции, зметив этот многочисленный отряд, шестеро всдников змедлили шг своих лошдей и укрылись в тени, дбы избежть встречи с этим грозным отрядом, которым случй или злой рок тк некстти нвязл им.

Однко кто были эти люди, один вид которых повергл в ужс не только детей и женщин, но дже этих смелых следопытов пустыни, жизнь которых проходил в постоянной борьбе с индейцми и хищными зверями и которые бесстршно смотрели в лицо смерти?

Мы это рсскжем в двух словх. В то время, когд происходят описывемые нми события, гнусня и жестокя тирния выродк в человеческом обличье, невежды и негодяя по имени дон Хун де-Розс, тк долго тяготевшя нд Аргентинскими провинциями, был еще в полной силе. А люди эти были федерлисты, немные убийцы, состоявшие н службе хлднокровного плч, имя которого ныне предно проклятию, словом, это были члены презренного обществ, известного под именем «мс-горк», которое н протяжении нескольких лет держло Буэнос-Айрес в стрхе.

Всеобщее негодовние зствило дикттор впоследствии сделть вид, будто он рспустил это общество, однко вплоть до пдения этого ненвистного тирн общество это продолжло существовть и чинить бесчинство, грбеж и убийств.

Теперь читтелю ясно, ккой ужс должны были испытть беззботные мирные путешественники при виде пресловутых зловещих мундиров этих немных плчей, не ведвших жлости и сострдния.

Побуждемые инстинктивным стрхом, обиттели постоялого двор поспешили спрятться з своими повозкми и тюкми, дже и не помышляя ни минуты о бесполезном сопротивлении.

Между тем колордосы, или федерлисты, спешились и вошли в дом, ступя н цыпочкх, потому что колесцы н их шпорх были огромны, и волоч з собой сбли, железные ножны которых, удряясь о плиты, издвли зловещий звон.

— Эй! — вопросил нчльник хриплым голосом. — Что это знчит, кбльеро? Неужели нш приезд прогнл веселие из этого дом?

Стнционный смотритель отвешивл поклоны и вертел в рукх свою поношенную шляпу, не произнося ни слов — язык его словно прилип к небу от стрх. Этот достойный человек, знвший бесцеремонность этих незвных гостей, боялся быть повешенным.

Большя зл был освещен зкоптелой лмпой, излучвшей тусклый свет. Нчльник федерлистов, глз которого не успели привыкнуть к свету, пончлу не зметил, что зл совершенно пуст, когд нконец обнружил, что вокруг нет ни души, взъярился, гневно топнув ногой н беднягу, дрожвшего от стрх:

— Неужели я, см того не подозревя, попл в змеиное гнездо? Или эт скверня лчуг служил вертепом для сльвхесов-унитриев? Отвечй, негодяй, если не хочешь, чтобы твой лживый язык был вырвн и брошен собкм.

Стнционный смотритель совсем рстерялся, услышв эту угрозу. Он знл, что этим людям ничего не стоит ее осуществить, тем более когд он услышл о сльвхесх-унитриях. Тк нзывли вргов Розс, упоминние о них было рвносильно провозглшению приговор.

— Сеньор генерл! — вскричл он, с огромным трудом преодолев влдевшее им оцепенение.

— Я не генерл, дурк, — перебил его тот, смягчившимся тоном, польщенный этим громким титулом, столь щедро дровнным ему стнционным смотрителем. — Я не генерл, хотя я ндеюсь сделться им когд-нибудь. Пок я всего лишь поручик, и это вполне достойный чин, тк что пок не нзывй меня инче. Ну, продолжй.

— Сеньор поручик, здесь только добрые сторонники генерл Розс, мы все федерлисты.

— Гм! — недоверчиво хмыкнул поручик. — Я сомневюсь в этом. Вы нходитесь совсем близко от Монтевидео и не можете быть приверженцми Розс.

Зметим, что среди всех ргентинских провинций только один город имел мужество протестовть против тирнии жестокого дикттор. Этим городом, прослвившимся своим свободолюбием и в Новом и в Стром Свете, был Монтевидео. Решившись, если потребуется, погибнуть во имя зщиты святого дел, он геройски выдержл девятилетнюю осду отрядов Розс, все усилия которого постоянно рзбивлись о неприступные стены город.

— Сеньор поручик, — рболепно продолжл стнционный смотритель, — здесь остнвливются погонщики мулов или быков, они вовсе не знимются политикой.

Эти слов, кзвшиеся стнционному смотрителю ткими убедительными, не возымели никкого успех в глзх поручик.

— Посмотрим, — скзл он зносчиво, — и горе изменнику, если я его обнружу! Луко, — продолжл он, обрщясь к кпрлу, — возьмите несколько человек, рзбудите. этих скотов и приведите их сюд тотчс. Если кто-то спит крепко, не бойтесь рзбудить их острием вших сбель. Это зствит их повиновться живее.

Кпрл лукво улыбнулся и тотчс отпрвился исполнять прикзние. Поручик же, здв стнционному смотрителю еще несколько менее вжных вопросов, решился нконец знять место у стойки и в ожиднии возврщения кпрл принялся угощться нпиткми, которые хозяин спешил ему подвть, мысленно проклиня дрмового гостя и в то же время ндеясь тким обрзом избежть большей беды.

Солдты, кроме тех, кто остлся крулить лошдей, уселись рядом с нчльником и последовли его примеру.

Здч, возложення н кпрл, окзлсь легче, чем он предполгл, потому что несчстные погонщики мулов и быков слышли прикзние нчльник и, понимя, что всякое сопротивление не только бесполезно, но может еще и ухудшить их положение, решились безоговорочно повиновться и поспешили в злу.

— О! — воскликнул поручик с луквой усмешкой. — Я уверен, что имеет место ккое-то недорзумение, , добрые люди?

Погонщики рссыплись в извинениях и зверениях, которые офицер выслушл с смым рвнодушным видом, опоржнивя огромный сткн, нполненный до крев ктлонской водкой, смой крепкой н свете.

— Ну, друзья-товрищи! — вдруг перебил он их, удрив сблей по стойке. — Познкомимся, но прежде скжите мне, поклявшись именем дьявол, вы з кого?

Путешественники, нпугнные этой грозной демонстрцией силы дружно зкричли с восторгом тем более рдостным, что был он фльшивым:

— Д здрвствует генерл Розс! Д здрвствует освободитель! Д здрвствуют федерлисты! Смерть свирепым унитриям! Резть их, резть!

Эти лозунги, столь любезные душе федерлистов, с которыми они отпрвлялись в кртельные походы, рссеяли сомнения офицер. Он улыбнулся, покзв при этом зубы крепкие и острые, готовые укусить.

— Брво, брво! — вскричл он. — Вот по крйней мере нстоящие приверженцы Розс. Ну, хозяин, друг мой, подй-к водки этим достойным людям, я хочу их угостить!

Хозяин вполне мог обойтись без этой щедрости офицер, зня, сколь пгубно это отрзится н его крмне, однко безропотно исполнил прикзние, скрывя свою до сду под любезной улыбкой.

Уверения в приверженности федерлизму ззвучли с новой силой, и вскоре веселье дошло до крйней степени Поручик схвтил окзвшуюся под рукой гитру.

— Ну, — скзл он, — стновитесь в круг и тнцуйте!

Колебние было рисковнным. При всем том стрхе, который влдел большей чстью присутствующих, любезное приглшение поручик прозвучло влстно, что приходилось скрепя сердце повиновться. Они нходились во влсти лютого зверя, который в любую минуту мог рзорвть их н чсти.

Освободили середину злы, мужчины и женщины встли в круг, не спускя глз с офицер, чтобы пуститься в пляс по его сигнлу. Сигнл не зствил себя ждть. Отпив из сткн огромный глоток водки, поручик схвтил гитру, зигрл и зпел зычным голосом веселую цмбкуэку, хорошо известную в ргентинских провинциях, слов которой почти непереводимы, но смысл их тков: для чего ты без конц ходишь взд и вперед, в то время кк другие ходят меньше, толку от них больше.

Спрведливо говорят, что испнцы — непревзойденные тнцоры, однко мерикнцы превзошли их в тнцх, кк и во многом другом, они в тнцх буквльно доходят до безумия. Об этом крсноречиво свидетельствует описывемя нми сцен.

Люди эти, вынужденные нчть тнцевть по принуждению, при первых ззывных звукх гитры, позбыв о стрхе, с неистовством отдлись своему любимому знятию. Те, кто пончлу скромно держлся в стороне по причине терзвшего их беспокойств, вскоре поддлись зрту тнцующих и смозбвенно отдлись тнцу.

Через несколько минут от принужденности не остлось и след, и постоялый двор сотряслся от веселого пения и громкого топот веселящейся публики.

Кпрл добросовестно исполнил прикзние нчльник. Но, кк мы зметили выше, погонщики быков и мулов знчительно помогли ему, охотно войдя в злу. Однко достойный кпрл, вероятно, из ревностного отношения к своим обязнностям, в сопровождении нескольких солдт смолично обошел рзные тботы. Они тыкли сблями тюки, зглядывли в повозки и год них, не гнушясь перетряхивть дже мленькие узелки. Убедившись после смых тщтельных поисков, что все до единого человек нходятся в зле, он и см собрлся было туд вернуться, но, тк кк тм по-прежнему црило бурное веселье, передумл. Он рзрешил сопровождвшим его солдтм вернуться в злу, о чем те только и мечтли.

Оствшись один, кпрл прежде всего удостоверился, что з ним никто не следит, зтем зкурил пхитоску и стл прохживться взд и вперед с беспечным видом человек, вышедшего подышть свежим воздухом. Через некоторое время он незметно удлился от глереи и зтерялся в темноте, где его невозможно было увидеть

Он внимтельно огляделся по сторонм и подбросил вверх зжженную пхитоску Пхитоск прочертил в воздухе светящуюся прболу и упл н землю, где кпрл погсил ее ногой. В ту же смую минуту огнення стрел рссекл темноту

— Тк, — пробормотл кпрл, — ндо быть осторожным.

Он еще рз внимтельно огляделся по сторонм, зпел вполголос первый куплет песни, хорошо известной в пмпсх:

«О, дргоцення свобод! Тебя нельзя срвнить ни с золотом, ни с смыми великими сокровищми обширной земли».

И срзу же чуть слышный голос подхвтил песню, зпев второй куплет:

«Богче и дороже смого дргоценного сокровищ…»

Узнв проль, кпрл остновился. Он воткнул свою сблю в землю, оперся о рукоятку и скзл довольно громко, деля вид, что говорит см с собой:

— Хотелось бы мне знть, почему струсы тк внезпно удлились глубоко в степи?

— Потому, — ответил только что певший голос, — что они почувствовли зпх мертвечины.

— Похоже н првду, — скзл кпрл. — Если тк, то кондоры должны бы спуститься к Кордильерм.

— Прошел уже двдцть один день, кк они перелетели через Кумбре.

— Солнце было крсно вчер н зкте.

— Его лучи, без сомнений, отржли отблеск пожр, зжженного мс-горк

Кпрл более не колеблся.

— Приблизьтесь, дон Леонсио, — прошептл он. — Вы и вши спутники.

— Мы здесь, Луко.

Кпрл немедленно был окружен шестью всдникми, вооруженными с ног до головы. Читтель, конечно, понял, что это были те смые всдники, которые чс нзд встретились н почтовой стнции с федерлистми и которых блгорзумие зствляло до сей поры укрывться в темноте.

В доме веселье все продолжлось, постепенно приняв рзмеры гигнтской оргии. Нши всдники были уверены, что им никто не помешет. Хотя взошл лун и зливл землю довольно ярким светом, люди эти, укрывшись з повозкми, не опслись быть увиденными, между тем кк все выходящие из дом будут им видны, кк н лдони.

Мы воспользуемся серебристым светом луны, чтобы рзглядеть внешность действующих лиц, с которыми предстоит познкомиться, тем более что для большей предосторожности они сошли н землю и вели лошдей з узду.

Мы скзли, что их было шестеро. Трое первых, очевидно, были пеоны, но их тяжелые серебряные шпоры, их тирдоры или пояс из вышитого брхт, оружие изящной чекнки, видневшееся из-под добротных шерстяных плщей, глвное — почтительня фмильярность, с ккою они обрщлись к своим господм, свидетельствовли о доверии и увжении к ним со стороны господ.

Пеоны эти действительно были не только слугми, но и друзьями, смиренными, это верно, но преднными и многокртно испытнными в сложных ситуциях.

Из господ двое были люди лет тридцти пяти или тридцти восьми, в полном рсцвете сил. Костюм их мло отличлся фсоном от описнных выше, хотя превосходил по кчеству.

Первый был высок ростом и строен, изящен в обрщении, с изыскнными мнерми. Гордое и мужественное лицо носило печть чистосердечия и доброты, внушвшее увжение и симптию. Это был дон Леонсио де-Рибейр.

Спутник его, почти ткого же рост и с ткими же изящными мнерми, являл собой полную противоположность Леонсио. Его голубые, кроткие кк у женщины глз, густые светло-русые локоны, выбиввшиеся из-под широких полей шляпы и в беспорядке пдвшие н плечи, мтовя белизн кожи, контрстироввшя со смуглой кожей дон Леонсио, зствляли предполгть, что он родился не в жрком климте Лтинской Америки. Однко этот человек еще более, чем его товрищ, мог с полным основнием считть себя сыном этой стрны, потому что вел род от хрброго и несчстного Тупк-Амру, последнего инк, подло убитого испнцми. Его звли Мнко-Амру, Диего де Солис и Виллс-Релес. Мы просим извинения читтеля з эти громоздкие имен.

З слегк женственной внешностью дон Диего де Солис скрывлось львиное мужество, изящные руки с тонкой, почти прозрчной кожей и розовыми ногтями тил в себе невероятную силу.

Третий человек, скромно стоявший позди других, тк стртельно кутлся в плщ, шляп был тк низко ндвинут н лицо, что можно было увидеть только большие черные глз, время от времени метвшие плмя. Тонкий стн, хрупкя фигур, непринужденность движений невольно зствляли думть, что это ребенок, если только мужской костюм не скрывет женщину, что было горздо вероятнее.

Кк только кпрл увидел только что описнных нми людей, он мгновенно преобрзился. Его бесцеремоння грубость сменилсь той вкрдчивой вежливостью, которя свидетельствует об истинной преднности. Лицо его утртило нсмешливое и луквое выржение.

Дону Леонсио с трудом удлось умерить безумную рдость, которую солдт демонстрировл с нивным чистосердечием человек, который обрел нконец долгожднное счстье.

— Полно, Луко, — повторил он. — Успокойся, друг мой. Это я, я. Будь блгорзумен, сейчс неподходящее время для излияний чувств.

— Это првд! Првд! Но я тк счстлив увидеть вс после столь длительного перерыв.

Он отер жгучие слезы, ктившиеся по его згорелым щекм.

Дон Леонсио был взволновн преднностью этого строго слуги.

— Блгодрю, Луко, — скзл он, протягивя ему руку. — Ты доброе и преднное существо.

— Однко при том, что я счстлив видеть вс, я предпочел бы, чтоб вы приехли не тк неожиднно. Времен плохие, нынешний тирн в Буэнос-Айресе могущественнее прежнего.

— Зню. К несчстью, я не могу отложить мой приезд, несмотря н опсности, которым буду подвергться.

— У нс ужсня жизнь.

— Ничего не поделешь. Мы должны покориться тому, чего не можем изменить. Ты исполнил все мои прикзния?

— Все. Вш брт предупрежден. К сожлению, я не мог сделть этого лично. Я был вынужден отпрвить к нему гучо, которого зню очень мло. Но, будьте спокойны, вш брт непременно здесь будет через несколько чсов.

— Хорошо. Но мне кжется, ты явился сюд с большой компнией.

— Не мог инче. З мною следят, вы это знете. Мне пришлось пуститься н хитрость, чтобы уговорить поручик приехть сюд.

— Мы чуть было не нткнулись н него.

— Д, и я стршно испуглся, потому что уже узнл вс. Одному Богу известно, чем могл бы кончиться эт встреч.

— Этот поручик хороший человек? Луко печльно покчл головой.

— Берегитесь, это смый жестокий мс-горк пс Розс.

— Черт побери! — проговорил Леонсио с озбоченным видом. — Я боюсь, мой бедный Луко, кк бы не попсть нм в ловушку, из которой будет трудно выбрться живыми и невредимыми.

— Положение трудное, не скрою, ндо действовть чрезвычйно осторожно, чтобы они не нпли н вш след. Смое глвное — выигрть время.

— Д, — скзл дон Леонсио здумчиво.

— Сколько вс? — вступил в рзговор дон Диего.

— Тридцть пять человек, вместе с поручиком. Но я вм уже скзл, что это нстоящий демон. Он один стоит четверых.

— Ну и что же! — продолжл небрежно дон Диего, поглживя свои белокурые усы. — Нс семеро, вместе с тобой, ншим хрбрецом.

— Кто этот поручик?

— Дон Торрибио, бывший гучо.

— О! — воскликнул дон Леонсио с отврщением. — Торрибио Дегвелло!

— Я с удовольствием прижл бы коленом грудь этого злодея. Ну, что же будем мы делть?

— Вы збывете, кто с нми, дон Диего, — скзл дон Леонсио, укзв глзми н их спутник, неподвижно стоявшего рядом.

— В смом деле. Я сошел с ум. Простите меня, милый, мы должны действовть очень осмотрительно.

— Ккое счстье, — зметил Луко, — что вы не привез ли с собой донну Антонию. Бедня миля нинья, он умерл бы от стрх среди этих демонов.

Внезпно, прежде чем дон Леонсио успел ответить, н постоялом дворе возник ужсный переполох, прозвучли несколько выстрелов. Обезумевшие от стрх мужчины и женщины выскочили из дом и с отчянными крикми рзбежлись в рзные стороны.

— Спрячьтесь! Боже мой! Что это знчит? Я сейчс вернусь, только пострйтесь, чтобы вс не узнли, спрячьтесь рди Бог! До свидния! До свидния! Я должен посмотреть, что тм происходит.

Оствив дон Леонсио и его спутников в сильном беспокойстве, кпрл поспешил к дому.

XVII. Федерльня любезность

Мы опередим н несколько минут кпрл Луко, чтобы объяснить читтелю, что происходило в зле постоялого двор.

Снчл все шло хорошо. По прошествии змештельств и стрх погонщики мулов и быков, окунувшись в стихию своего любимого времяпрепровождения, збыли о своих опсениях и вскоре уже общлись с солдтми н рвных.

Водк и вино лились рекой, рдость возрстл сорзмерно с возлияниями, горяч кровь и круж головы.

Между тем поручик дон Торрибио с блестящими глзми и воодушевлением н лице продолжл петь, бренчть н гитре, глвное — пить. Тк, может быть, и продолжлось бы дльше, если бы не одно обстоятельство, которое вдруг все круто изменило и превртило сцену веселья в сцену ужс.

Среди веселящейся публики нходился молодой погонщик мулов лет двдцти пяти с тонкими и умными чертми лиц, но с рзвязными мнерми, привлеквший всеобщее внимние неподржемой грциозностью в тнцх. Вокруг него сосредоточились женщины, одриввшие его обворожительными взглядми и бурно плодироввшие его эксцентричным п.

В числе этих женщин были две шестндцтилетние девушки, отличвшиеся крсотой, присущей мерикнкм. Жгучие черные глз, опушенные брхтными ресницми, пунцовые губы, золотистый згр н румяных щекх, иссиня-черные тугие косы, стройный стн, гибкий и чувственный — все это вместе придвло им упоительную и слдострстную прелесть, которя не поддется нлизу, но мгическому действию которой невольно подчиняется дже смый холодный человек.

Эти две женщины превосходили всех остльных в выржении восторг по поводу искусств тнцор. Следует отдть должное тнцору. Он, по-видимому, не придвл особого знчения производимому им эффекту. Это был добродушный прень, просто любивший тнцевть, при его обрзе жизни ему редко предствлялсь возможность предться любимому знятию. Поэтому он был длек от того, чтобы пытться внушить любовную стрсть ккой-нибудь из своих поклонниц.

Девушки эти инстинктивно почувствовли рвнодушие погонщик и оскорбились, но не подли вид, продолжли рсточть ему стрстные признния и восторженные похвлы, которые стновились уж слишком нрочитыми, чтобы оствить рвнодушными многочисленных свидетелей этого. К тому же среди присутствующих было немло тких, которые много бы дли, чтобы зслужить рсположение прелестного создния, и, кк это случется в подобных случях, стли сердиться н погонщик з проявляемое им рвнодушие, упректь его в недопустимой невежливости, неумении себя вести и в пренебрежении признтельностью со стороны прелестных девушек.

Молодой человек, окзвшийся в зтруднительном положении по одной простой причине — он смозбвенно отдлся тнцм и побуждемый присутствующими проявить вежливость, решился выйти с честью из неприятного положения и приглсил снчл одну девушку, потом другую потнцевть с ним.

Поэтому, кк только поручик после очередного возлияния снов збренчл н гитре, тнцор нпрвился с любезной улыбкой к стоявшим рядом девушкм, поклонившись, скзл той, которя окзлсь ближе к нему:

— Сеньорит, не осчстливите ли вы меня соглсием протнцевть со мною этот тнец?

Девушк, зрдевшись от удовольствия, уже протянул ему руку, когд ее подруг внезпно взвилсь н месте и в мгновение ок очутилсь между тнцором и подругой.

— Вы не будете тнцевть! — вскричл он гневно. Свидетели этой стрнной и неожиднной сцены с удивлением воззрились н них, ничего не понимя. Тнцор с приглшенной им девушкой с изумлением переглянулись. Между тем тнцор решил положить конец этой нелепой ситуции, поскольку девушк продолжл стоять прямо перед ним, гордо зкинув голову, с пылющим лицом, всем своим видом выржя угрозу. Тнцор, почтительно поклонившись девушке, скзл:

— Сеньорит, позвольте зметить вм…

— Молчите, дон Пбло! — резко прервв его, скзл девушк. — Я не н вс сержусь, н эту бесстыжую шлюху, которя решил звлдеть смым крсивым тнцором.

При этих словх оскорблення ею подруг оттолкнул дон Пбло и, приблизившись к своей сопернице, крикнул:

— Ты лжешь, Мнонг, ты говоришь это из ревности, ты не можешь пережить тою, что этот кбльеро окзл мне предпочтение.

— Я? — ответил т презрительным тоном. — Ты с ум сошл, Клрит. Меня интересует этот кбльеро не более, чем кислый пельсин.

— Д? — иронично возрзил Клрит. — Почему же ты вдруг тк рссердилсь без всякой видимой причины?

— Потому что, — зпльчиво отвечл Мнонг, — я зню тебя двно и хочу преподть тебе урок.

— Ты? Полно! Берегись, кк бы тебе смой не пришлось получить урок!

— Кк бы не тк! Если ты скжешь еще слово, клянусь, я тебя зрежу.

— Вот кк! Но ты дже не умеешь держть нож.

— Посмотрим! — вскричл Мнонг, опьянев от гнев и выхвтив нож из-з пзухи, обернул левую руку шрфом и стл в позицию.

— Посмотрим! — ответил Клрит и тоже, проворно выхвтив нож, приготовилсь к бою.

Дуэль между двумя девушкми сделлсь неизбежной.

Дон Пбло, невольно явившийся причиной ткой необычной дуэли, всячески стрлся урезонить девушек, но ни т, ни другя не обрщли внимния н его слов. В полном отчянии он продолжл взывть к рзуму девушек, но тут опять вмешлсь публик, которую н сей рз интересовл не только перебрнк девушек, но и увлектельное зрелище — женскя дуэль н ножх, поэтому они стли требовть, чтобы он успокоился и предоствил девушкм объясниться кк им желтельно.

Тнцор, внутренне убежденный, что он невиновен в случившемся и что только его доброе сердце побудило его стрться улдить скндл, уступил требовнию публики и, скрестив руки н груди, решил оствться зрителем, если не рвнодушным, то по крйней мере бескорыстным, предстоящей дуэли.

Стрнное и величественное зрелище являли собой эти девушки в стрнной одежде, гордо стоявшие друг против друг в полутемной зле, готовые к схвтке, между тем музык» и тнцы продолжлись кк ни в чем не бывло, водк по-прежнему лилсь рекой и по-прежнему звучл нестройный хор голосов, рспеввших веселые песни.

— Н сколько дюймов деремся, миля? — воскликнул Клрит.

— Н все лезвие, душ моя, — нсмешливо ответил Мнонг. — Я хочу оствить втогрф н твоей физиономии.

— Я нмерен сделть то же.

— Посмотрим. Ты готов, миля моя?

— Готов, душ моей жизни!

Вокруг девушек собрлось много зевк, в то время кк те, выствив вперед словно щит левую руку, нпряженно ждли мгновения, когд они бросятся друг н друг. Обе были одинково молоды и проворны, обе облдли одинковыми шнсми. Привычные к подобным схвткм люди, здесь их было вполне достточно, не брлись предугдывть исход этой дуэли, которя, впрочем, по мнению всех, обещл быть ожесточенной, судя по гневному блеску глз соперниц.

После минутной нерешительности, или, лучше скзть, сосредоточенности, Клрит и Мнонг щелкнули языком с пронзительным подсвистом, зловеще сверкнули синевтые лезвия ножей, и они устремились друг к другу.

Первый рунд был стремителен и зкончился ничем.

Соперницы зняли снов исходное положение.

Последовл новя схвтк и почти мгновенно лицо кждой из них окзлось рссеченным крест-нкрест. Они исполнили клятву — кждя оствил свой втогрф н лице противницы. Присутствующие восторженно и громко рукоплескли. Никогд в жизни им не случлось видеть ткого мстерств.

После очередной передышки соперницы собирлись продолжить борьбу и довести ее до решительного конц, но вдруг плотный круг любопытных рзомкнулся, и некий мужчин, ств между соперницми и поочередно поглядывя н них, зговорил нсмешливым тоном:

— Послушйте, чертовки!

Девушки опустили ножи, но продолжли стоять с гордо поднятой головой, всем своим видом выржя ндменное презрение друг к другу и неуемную жжду мщения. Они с трудом повиновлись воле появившегося тк некстти человек.

Увлеченный музицировнием и водкой поручик нконец тоже зметил что-то необычное, происходящее в зле. Его первым побуждением было схвтиться з пистолеты, висевшие у него н поясе, но он вовремя спохвтился. Дон Торрибио поднялся и, не спускя глз с соперниц, внимтельно следил з перипетиями сржения. Когд же он счел нужным вмешться, вдруг стл между противницми.

З поручиком последовли и солдты. Теперь они стояли в двух шгх от него, держ оружие нготове, потому что предвидели, что вмештельство дон Торрибио в эту ссору неизбежно и рно или поздно он подст им сигнл к действию.

Теперь круг, состоявший из зевк, рздлся и знял почти всю злу. В середине его стояли две девицы с ножми в рукх и поручик, со скрещенными н груди рукми, цинично и снисходительно оглядыввший их.

— Ну, курочки, — скзл он, — что это вы тк взъерошились из-з петух? Неужели только он один и сидит у вс н нсесте? Ккой великолепный крест нчертли вы себе н лице, черт побери! Вы, верно, любите этого негодяя?

Девицы молчли. Поручик между тем продолжл тким же небрежным, снисходительным тоном:

— Но где же этот хрбрый рыцрь, позволяющий женщинм дрться из-з него? Неужели он из скромности прячется?

Дон Пбло сделл шг вперед и, посмотрев прямо в лицо поручику, скзл тихо, но твердо:

— Я здесь!

— А! — воскликнул дон Торрибио, окидывя его пытливым взглядом. — Действительно вы крсвец, и не удивительно, что внушете девицм сильные стрсти.

Молодой человек остлся безрзличен к комплименту, ирония которого был очевидн.

— Которую из вс предпочел этот сердцеед? — продолжл поручик, обрщясь к девицм. — Не бойтесь, говорите.

Нступило минутное молчние.

— Вы, может быть, боитесь ошибиться, — продолжл дон Торрибио. — Ну, тогд вы, молодой человек, скжите, которую из этих двоих вы предпочитете?

— У меня нет предпочтения ни к той, ни к другой, — холодно ответил погонщик.

— Крмб! — вскричл поручик с притворным восторгом. — Если я понял вс првильно, вы любите обеих одинково?

— Нет, вы ошибетесь, сеньор, я не люблю ни той, ни другой.

— Вот это-то я и не могу взять в толк. Кк же вы могли допустить, чтобы они дрлись? О! Это не должно остться безнкзнным! Если тк, сеньориты, я вс помирю и преподм урок этому невежливому кбльеро, который презирет могущество вших черных глз. Ткое оскорбление вопиет о мщении, клянусь моею душой!

Свидетели этой сцены внутренне содрогнулись, между тем кк солдты посмеивлись между собой.

С этими словми поручик вытщил из-з пояс пистолет, взвел курок и приствил его к груди погонщик, который, по-прежнему бесстрстный, не сделл ни млейшего движения, чтобы избежть грозившей ему опсности.

Однко внимтельно следившие з происходящим девицы, словно вдруг примирившись, бросились перед ним н колени. В следующую минуту Мнонг упл с пронзенной грудью.

— Ах! — вскричл он. — Ты презирешь меня. Ну, я умирю з тебя. Клрит, я тебя прощю.

Дон Пбло перескочил через тело несчстной и кинулся с ножом н поручик. Тот бросил ему в голову свой тяжелый пистолет, но молодой человек уклонился от удр и схвтил офицер з грудки. Между ними звязлсь борьб.

Клрит с неотступным внимнием следил з этим неожиднным поединком, готовя при первой же возможности прийти н помощь очроввшему ее тнцору.

Присутствующих при этой сцене любителей острых ощущений охвтил стрх. И хотя их было горздо больше, чем солдт, и все имели оружие, никто не осмеливлся прийти н помощь злополучному тнцору.

Между тем, солдты, основтельно пьяные, видя, что их офицер дерется с одним из погонщиков, обнжили сбли и бросились в толпу, рубя нпрво и нлево:

— Режьте! Режьте унитриев!

Тогд в этой зле, до откз нбитой людьми, рзыгрлсь жуткя тргедия. Погонщики, преследуемые солдтми, безжлостно рубившими их сблями, устремились к выходу, ищ спсения в бегстве. Поднялсь невероятня пник. Гонимые стрхом и ослепленные инстинктом смосохрнения, люди пытлись пробиться в дверь, тесня друг друг, топч ногми. А кое-кто проклдывл себе путь ножми.

Стрх делет человек более жестоким и опсным, чем хищные звери. Когд ему грозит смерть, всесокрушющий эгоизм, соствляющий сущность человеческой нтуры, порой берет верх нд всеми прочими кчествми, и тогд связи рзрывются, для него не существует более ни родных, ни друзей, он глух к зову другого человек и только с единственной мыслью — спстись смому во что бы то ни стло — идет нпролом, сокрушя все и вся н своем пути.

Вскоре кровь потекл рекою, все помещение окзлось звленным трупми, солдты все убивли и убивли, их жертвы уже утртили волю к сопротивлению.

Нконец дверь рухнул, те, кто остлся в живых, рзбеглись в рзные стороны с одной только мыслью — спстись от резни.

Вот в эту-то минуту кпрл и вошел в злу. Стршное зрелище предстло его глзм: груды трупов и истеквших кровью рненых. Однко он не мог удержться от крик ужс, когд увидел дон Торрибио, привязыввшего к длинным косм бесчувственной донны Клриты смолично отрубленную голову дон Пбло. Поручик был слегк рнен девушкой в руку и в бедро, одежд его был в крови.

— Вот! — смодовольно воскликнул он. — Рз он тк любит его, сможет полюбовться им вдоволь, когд опомнится. Теперь он приндлежит ей, теперь никто не похитит его у нее.

Потом он стл рссмтривть девушку с тким жестоким слдострстием, которое невозможно передть словми.

— Хотя, — скзл он, пожимя плечми, — подождем, пок он очухется. То-то он будет удивлен. Интересно бы посмотреть н нее при этом.

И покинув свои жертвы, он стл помогть солдтм довершть резню.

И тут он столкнулся лицом к лицу с Луко.

— Э! — воскликнул он. — Что ты тут делешь, пок мы режем злостных унитриев? Сбля твоя в ножнх, н твоем плтье нет ни кпли крови. Кк рсценить ткое поведение, товрищ? Уж не изменник ли ты, чего доброго?

Услышв подобное обвинение, кпрл изобрзил обиду и гнев, обнжил сблю и принялся ею грозно рзмхивть.

— Это что знчит, поручик? — вскричл он. — Почему вы оскорбляете меня? Меня, смого преднного пртизн ншего генерл, нзывете злостным унитрием?

— Успокойся, — поспешил успокоить его поручик, который, кк все люди ткого тип, был столь же труслив, сколь и жесток, и которого нпугл покзной гнев кпрл. — Я не хотел оскорбить тебя. Я зню, что ты ндежный пртизн.

— То-то же! Я не рсположен выслушивть оскорбления.

— Не будем терять времени дром, — вмешлся один солдт. — Мне пришл в голову одн мысль.

— Ккя? — спросил дон Торрибио. — Говори, Эзебио. Негодяй смодовольно улыбнулся.

— Эт стря лчуг нбит фуржом, — скзл он. — Почему бы нм не зжечь ее и не изжрить всех проклятых унитриев, нходящихся тм?

— В смом деле? — рдостно воскликнул дон Торрибио. — Прекрсня мысль. Именно тк мы и поступим. Генерл будет доволен, когд узнет, что мы тк ловко избвили его от сорок вргов. Пусть двое из вс рзложт солому, мы сядем н лошдей и згоним сюд остльных мерзвцев. Ни один из них не должен избегнуть зслуженного ими нкзния.

Поручик сделл солдтм знк следовть з ним.

— Я буду стеречь дверь, чтобы никто отсюд не вышел, — скзл Луко.

— Хорошо, — соглсился дон Торрибио. — Д! — обртился он к солдту, укзв н девушку с привязнной к ее косе головой возлюбленного. — Не збудь, Эзебио, подложить две охпки соломы под этого прелестного ребенк. Ей очень жестко лежть н голом полу, я хочу, чтобы ей было удобно.

Он улыбнулся дьявольской улыбкой. Кк только он вышел из злы, кпрл, не говоря ни слов, поднял сблю и рссек череп Эзебио. Негодяй упл, не охнув. При этом присутствовл второй солдт, не обнружив ни млейшего удивления.

— Гм! Ккой слвный удр, Луко, — скзл он, крутя свои длинные седые усы. — Только я боюсь, не поспешил ли ты?

Кпрл жестом руки велел ему молчть и, нклонившись, стл внимтельно прислушивться.

Он уловил слбый, едв рзличимый звук.

— Нет, Муньос, — скзл он. — Этот удр был кк рз вовремя. Вот сигнл.

Тогд, вложив в рот укзтельные пльцы обеих рук, он свистнул тк пронзительно, что бледные и дрожщие от стрх погонщики, жвшиеся к стене, вздрогнули от ужс, не зня, ккое новое испытние ждет их.

— Неужели вы, кк глупые струсы, будете покорно ждть смерти? — зкричл Луко, обрщясь к испугнным погонщикм. — Будьте мужественны! Берите оружие и стновитесь рядом с теми, кто стрется вс спсти!

Бедняги лишь безвольно покчли головой, стрх лишил их мужеств, они были неспособны к сопротивлению.

Н дворе слышлись громкие крики солдт, понуждвшие друг друг к погоне з людьми, и несчстные, згннные снов в злу, пытлись нйти здесь ккое-нибудь укромное местечко.

Дон Торрибио, удостоверившись, что никому не удлось укрыться з пределми злополучной злы, подл знк солдтм остновиться и собирлся уже войти туд.

Вдруг послышлся топот лошдей и шестеро всдников н полном скку остновились перед входом в постоялый двор. Поручик был весьм удивлен и отступил н тот случй, если придется спсться бегством. Тем не менее он с грозным видом вопросил:

— Кто вы ткие и почему осмелились згородить мне дорогу?

— Вы узнете, дон Торрибио-Убийц, — услышл он в ответ суровый и в то же время нсмешливый голос, зствивший его вздрогнуть от стрх.

XVIII. Измен

Кто-то двно сделл ткое нблюдение. Смысл его в том, что люди, испытывющие удовольствие при виде крови и легко идущие н смые тяжкие преступления и, более того, упивющиеся созннием собственной силы, кк результт внушемого ими стрх, кк првило, по нтуре трусливы и, столкнувшись с рельной силой, испытывют стрх, который многокртно превосходит стрх, внушемый ими своим жертвм.

Кк жестоки и трусливы шклы и гиены, тк трусливы и жестоки эти шклы и гиены с человеческим лицом.

Ответ незнкомц поверг мс-горкеров в неописуемый ужс. Они поняли, что имеют дело с серьезным и смелым противником.

Нступило тягостное молчние. Солдты жлись друг к другу, опсливо поглядывя н шестерых всдников, которые, спокойно и бесстрстно взиря н них, явно бросли им вызов.

Только один дон Торрибио не испытывл стрх. Это был тот смый хищный зверь, который пьянел от зпх крови и черпл удовольствие в убийствх. Скрестив руки н груди и гордо вскинув голову, он ответил н слов незнкомц смехом, зтем, обернувшись к испугнным солдтм, скзл нсмешливым тоном:

— Неужели вы испуглись этой шестерки? Полноте, ребят, вперед! Эти негодяи не устоят против нс!

Солдты, возбужденные словми нчльник, которому они издвн привыкли безоговорочно повиновться, и устыдившись своей нерешительности, быстро построились.

Поручик, вонзив шпоры в бок лошди, зствил ее подняться н дыбы и знял место во глве отряд.

Несмотря н знчительное численное превосходство, не знкомцы, не колеблясь, нпли н федерлистов с сблями нголо и с пистолетми в рукх. Дон Торрибио хрбро повел свой отряд н противник. Постреляв из пистолетов, противники перешли к рукопшной схвтке, обе стороны проявляли чудес хрбрости и волю к победе, однко незнкомцы, по всей вероятности, в конце концов были бы побеждены. И тут кпрл Луко, до той поры стоявший поодль с пятью товрищми, тк же нблюдвшими з битвой, кк и он, пустил свою лошдь вперед и, вместо того чтобы присоединиться к федерлистм, стл н сторону дон Леонсио. Это окончтельно взбесило поручик, тем более что мс-горкеры, не зня, чему приписть стрнное поведение кпрл, и почуяв измену, нчли терять мужество и ослбили сопротивление нпдющим, которые, в свою очередь, удвоили н них свой нжим.

Погонщики мулов и быков, несколько опрвившиеся от оцепенения и стрх, поняли, что им предствляется случй отомстить з издевтельств, учиненные солдтми Розс, вооружившись, чем попло, очертя голову бросились н своих мучителей.

Дон Торрибио, при всей своей жестокости, был слишком опытный солдт, чтобы зблуждться н счет рельного положения вещей. Он понимл, что победы ему не одержть.

Ему оствлось только одно — попытться во что бы то ни стло пробиться. Он собрл вокруг ндежных солдт, н которых мог положиться, всего-нвсего человек пятндцть, и приготовился идти нпролом.

Но в эту минуту рздлся боевой клич, и человек сорок всдников н отличных лошдях, хорошо вооруженные, мелькнули в полосе свет, исходящего от постоялого двор, и мгновенно взяли в кольцо поле брни.

Всдники, подоспевшие тк кстти для шестерки и тк не кстти для федерлистов, были дон Гусмн Рибейр и его пеоны.

Выехв уже несколько чсов нзд из Буэнос-Айрес, они уже двно прибыли бы сюд по пути в ту сиенду, где дон Гусмн рссчитывл нйти своего брт, но дон Бернрдо Педроз сумел неизвестно кким обрзом рзорвть связыввшие его узлы, соскользнул с лошди, к которой был привязн, бросился в высокую трву и зтерялся в ней, прежде чем было обнружено его исчезновение.

Дон Гусмн потерял много времени н поиски беглец, но не ншел его следов и откзлся от преследовния, когд окончтельно убедился в его бесполезности. Созвв пеонов, которые были послны в рзные стороны, он продолжил путь в сиенду, крйне обеспокоенный своей оплошностью, потому что он слишком хорошо знл дон Бернрдо, чтобы не сомневться, что тот пострется отомстить з ннесенное ему оскорбление.

Когд до постоялого двор оствлось полмили, нвстречу дону Гусмну поплись люди, которым удлось бежть от жестокой рспрвы поручик и его солдт, от них он узнл, что тм происходит, не подозревя еще, ккую вжную роль будет суждено сыгрть в его жизни это известие, побуждемый исключительно природным великодушием и желнием нсколько возможно помочь людям, подвергвшимся опсности в этой схвтке, дон Гусмн пришпорил лошдь и поспешил н помощь к несчстным, сржвшимся с жестокими мс-горкерми. Его неожиднное появление решило исход битвы.

Осознв, что побег невозможен, поручик отступл шг з шгом, сржясь кк лев, пок все его солдты не окзлись н территории постоялого двор.

Дон Торрибио-Убийц не собирлся просить пощды, он см не щдил никого. Окзвшись в критической ситуции, он не пл духом, ноборот, его мужество удесятерилось. Понимя, что нстл его смертный чс и ничто уже не может его спсти, он решил бороться до последнего вздох и отдть свою жизнь кк можно дороже.

Мс-горкеры, по примеру своего нчльник, черпли мужество в смой безысходности своего положения, окзвшись н постоялом дворе, срзу стли укрепляться тм, чтобы кк можно дольше вести борьбу и псть не инче, кк смертью хрбрых.

Окн и двери были тщтельно збррикдировны, и рзбойники, все еще не протрезвевшие после ночной попойки, стли ждть нпдения противник.

Однко, вопреки их ожиднию, прошло довольно много времени, противник словно збыл о них. Не нходя этому никкого рзумного объяснения и не зня, что происходило н улице, они не н шутку встревожились, и дже смые хрбрые не нходили себе мест от рзных предположений.

Человек тк устроен, что, нходясь в безвыходном положении и будучи обречен н гибель, дже если он ввязывется в жестокую борьбу з жизнь, борьб эт почему-то отклдывется, воля его нчинет слбеть, его охвтывет стрх перед лицом смерти, глвное, перед мукми, которые ей могут предшествовть, и в конце концов мужество покидет его окончтельно.

Мс-горкеры нпрсно пытлись утопить свой стрх и отчяние в водке. Зловещя тишин вокруг, непроглядня темень ночи и невольное бездействие — все способствовло нрстющему в них стрху. И один только поручик сохрнял смооблдние и терпеливо ждл последнего боя.

Что же произошло? Дон Гусмн де-Рибейр, прежде чем покончить с солдтми, попытлся выяснить, кому он окзл столь вжную услугу своим неожиднным появлением. Его любопытство вскоре было удовлетворено — брт его дон Леонсио бросился обнимть его.

Рзлученные двно, бртья были необычйно рды встрече и конечно же збыли обо всем остльном н свете.

После изъявления восторгов дон Гусмн взял брт под руку и отвел в сторону.

— Ну что? — спросил он с нпускной веселостью.

— Он здесь, — ответил дон Леонсио, подвив вздох.

— Он соглсилсь приехть?

— Он см этого зхотел.

— Стрнно…

— Почему же? Донн Антония одн из тех редкостных нтур, которые не отступют ни перед ккими трудностями, когд н крты поствлен честь.

— Это верно. Ну что ж, лучше пусть тк.

— Рзве вы збыли, брт, что произошло ровно год тому нзд между вми и мной, когд в минуту безумия я признлся вм в моей сумсбродной любви к донне Антонии де Солис?

— Не стну возврщться к этому, брт Теперь мы вместе, слв Богу, и ндеюсь, ничто не рзлучит нс более

— Не ндейтесь, брт, — грустно ответил дон Леонсио.

— Что вы этим хотите скзть, брт? Моя жен…

— Вш жен не перествл оствться достойной вс. Сейчс вы увидите ее. Дон Гусмн колеблся.

— Нет, — ответил он нконец, — не сейчс. Покончим снчл с этими негодяями, потом я буду думть только о моем счстье.

— Хорошо! — охотно соглсился дон Леонсио. В эту минуту появились две особы: дон Диего де Солис и донн Антония, его сестр и супруг дон Гусмн.

При виде жены, которую он был вынужден удлить из Буэнос-Айрес, чтобы избвить от преследовний дон Бернрдо Педрозы, дон Гусмн не мог удержться от счстья прижть ее к своему сердцу. Молодя женщин вскрикнул от рдости.

Дон Леонсио через несколько минут после признния, сделнного тогд н рссвете брту, кк будто постепенно избвился от любовных чр и з четыре месяц до того дня, когд происходят описывемые нми события, женился н второй сестре дон Диего де Солис. Когд дону Гусмну пришлось н время рсстться со своей женой, он, не колеблясь, поручил ее брту, будучи уверенным, что его любовь к донне Антонии сменилсь сердечной и преднной дружбой.

— Почему ты вернулсь? — спросил дон Гусмн, осыпя жену поцелуями.

— Ндо было, — ответил он тихо, боязливо косясь в сторону Леонсио, — тк мне советовл сестр.

— Ты поступил весьм неблгорзумно, милый нгел.

— О! С тобою я не боюсь ничего. Не хочешь ли поцеловть твоего сын?

— Ты и его тоже привезл?

— Я не хочу более рсствться с тобой, что бы ни случилось. Твой брт любит меня больше прежнего, — добвил он, нклонившись к уху муж. — Его жен зметил это и вместе с доном Диего посоветовл мне вернуться. Мое положение стновилось невыносимым.

В глзх дон Гусмн зсверкли молнии.

— Они првильно поступили, — скзл он. — Только тихо. Брт нблюдет з нми.

Действительно, дон Леонсио догдлся, что речь идет о нем, и выкзывл явные признки беспокойств. Нконец, не выдержв, он подошел к брту и резко спросил:

— Что будем делть?

— Что вм угодно? — дону Гусмну был неприятен дже голос Леонсио после того, что только что скзл ему жен.

От дон Леонсио не укрылсь неприязнення нотк в ответе брт, но он не покзл вид.

— Это вы должны решить, ведь вы нс спсли.

— Я к вшим услугм, брт. Дон Диего, — обртился дон Гусмн к молодому человеку, — поручю вм вшу сестру. Ни он, ни ее ребенок не должны подвергться ни млейшей опсности.

— Будьте спокойны, я отвечю з нее головой. Донн Антония, прежде чем удлиться, опять обнял муж.

— Будь осторожен, — шепнул он ему н ухо. — Дон Леонсио змыслил ккое-то коврство против нс.

— Он не посмеет, — зверил ее дон Гусмн. — Ступй и ни о чем не беспокойся.

Донн Антония, немного успокоившись, последовл з своим бртом.

Бртья остлись одни. Воцрилось тягостное молчние. Дон Гусмн, скрестив руки н груди и уствившись в землю, погрузился в глубокое рздумье. Дон Леонсио не сводил глз с брт, пытясь скрыть срдоническую улыбку. Нконец, дон Гусмн поднял голову.

— Пор кончть, — скзл он. — И тк уже эт история слишком зтянулсь.

Дон Леонсио вздрогнул, полгя, что эти слов относятся к нему, но дон Гусмн продолжл:

— Прежде чем идти приступом н этих негодяев, ндо предложить им сдться.

— Что вы, брт! — воскликнул дон Леонсио. — Это же мс-горкеры.

— Тем более. Мы должны им докзть, что мы не рзбойники и в отличие от них следуем воинской чести, которую они презирют и еще гордятся этим.

— Повинуюсь вм, брт, хотя убежден, что мы зря теряем дргоценное время.

Дон Леонсио велел зжечь фкелы, чтобы зсевшие в осде мс-горкеры могли увидеть его, и, привязв носовой плток к своей сбле, двинулся к постоялому двору.

Увидев свет фкелов, дон Торрибио понял, что противники хотят что-то ему сообщить, открыл окно и приготовился слушть. Остновившись в нескольких шгх от окн, дон Леонсио крикнул:

— Прлментер!

— Что вм нужно? — спросил поручик, небрежно облокотившись о подоконник.

— Предложить вм сдться, — ответил дон Леонсио.

— Вот оно что! — усмехнулся поручик. — Почему это вы предлгете нм сдться?

— Потому что всякое сопротивление бесполезно.

— Это вы тк думете! Попробуйте-к выдворить нс отсюд и посмотрим, во что это вм обойдется, — все тк же с усмешкой продолжл поручик.

— Горздо менее, чем вы предполгете.

— Д ну! Мне было бы любопытно удостовериться в этом.

— Словом, нмерены вы сдться? Д или нет?

— Полноте! Подумешь, черт меня дери, будто вы не знете, с кем имеете дело. Рзве мы просим когд-нибудь пощды? В крйнем случе, вы нс убьете, вот и все. Еще что?

— Итк, вы отвергете все предложения?

— Д! Это слишком скучно, честное слово!

— И вы решились зщищться, несмотря ни н что?

— Еще бы! И рукми, и ногми! Пок мы еще не в вших рукх!

— Все тк, но скоро это произойдет.

— Попробуйте, попробуйте! А пок, поскольку мне рзговривть с вми неинтересно, я осмелюсь прервть рзговор. Желю успех! — и зхлопнул окно.

Дон Леонсио обернулся к брту.

— Все, кк я и предскзывл, — скзл он, пожимя плечми. — Рзве я был не прв?

— По крйней мере теперь нш совесть чист и мы можем действовть.

Дон Гусмн нклонился к брту и что-то шепнул ему н ухо, тот улыбнулся и удлился.

Пеоны, погонщики быков и мулов, спрятлись от пуль мс-горкеров з повозкми и ждли сигнл к тке. Дон Леонсио прикзл обложить постоялый двор сухими ветвями и трвой и поджечь, между тем кк сопровождвшие его люди бросли зжженные фкелы н крышу. Огонь, рздувемый ветром, вскоре охвтил все строение. Нходившиеся в нем мс-горкеры пришли в отчяние, однко сетовть им было не н кого. Ведь с ними поступили тк, кк нмеревлись поступить они с несчстными погонщикми. Их нстигло возмездие!

Положение осжденных стновилось нестерпимым. Они окзлись перед выбором, либо сдться н милость победителя, либо зживо сгореть. В конце концов поручик велел отворить дверь и выскочил н улицу в сопровождении своих солдт. Люди дон Гусмн быстро окружили их и зжли кк бы в железных тискх. Звязлсь жестокя схвтк.

В эту минуту, когд подкошення плменем рухнул последняя стен постоялого двор, упл последний мс-горкер, рссеченный сблей до плеч. Ндо отдть должное дону Торрибио, который с неистовым отчянием сржлся до последней минуты.

Из-з горизонт выплывло величественное солнце. Погонщики быков и мулов, нтерпевшиеся стрху, спешили поскорее зпрячь тяжелые повозки и нвьючить мулов д бежть кк можно скорее из этого проклятого мест. Дон Гусмн и его пеоны остлись одни. Когд звершился бой, дон Гусмн обеспокоился, не нйдя брт, но знятый более вжной мыслью, он не придл этому особого знчения.

Теперь все мысли дон Гусмн были только о жене, и он недоумевл, почему дон Диего не ведет ее к нему. Ведь сейчс здесь совершенно спокойно.

Однко он не тревожился, решив, что дон Диего не хочет, чтобы молодя женщин увидел множество трупов и кровь. Дон Гусмн дже мысленно похвлил дон Диего з проявленную деликтность и поспешил привести в порядок свое плтье.

Однко длительное отсутствие жены нчинло все больше и больше его тревожить, и в конце концов он решил отпрвиться н ее поиски.

Кпрл Луко вызвлся проводить его. Он смутно вспоминл, что видел, кк дон Диего вел донну Антонию, кормилицу и еще двоих-троих лиц к пригорку, нходившемуся неподлеку.

Вдруг они об вскрикнули и в ужсе отпрянули нзд. Их взору предстло стршное зрелище. Дон Диего лежл н земле с пронзенной нсквозь грудью. Он был мертв. Тут же были донн Антония и кормилиц, обе лежли без чувств. Кстти, кормилиц приходилсь женой кпрлу Луко.

Дон Гусмн упл н колени возле жены и зметил бумгу, зжтую в ее првой руке. Несчстному удлось с величйшим трудом высвободить эту бумгу, н которой было нписно всего лишь несколько слов. Дон Гусмн пробежл их глзми и с отчянным воплем рухнул н землю.

Вот что говорилось в зписке:

«Брт, ты отнял у меня женщину, которую я люблю, я отнимю у тебя твоего сын: мы квиты.

Дон Леонсио де-Рибейр».

По прочтении зписки не оствлось сомнений, что виновником этого гнусного поступк был дон Леонсио, между тем кк его брт доверчиво спешил к нему нвстречу. С сдистской утонченностью, чтобы в полной мере нслдиться местью, дон Леонсио долго выншивл свой змысел и нконец его осуществил.

Дон Гусмн долго оствлся в степи. Держ в объятиях бесчувственное тело жены, он тщетно стрлся привести ее в чувство. Потеряв ребенк, он с содрогнием сердц думл о жене, изобретя способы спсти ее во что бы то ни стло и не змечя ничего вокруг.

К действительности его вернул сильный удр в плечо. Он обернулся и увидел ехидно улыбвшегося человек.

— Дон Гусмн де-Рибейр, — скзл тот. — Вы мой пленник.

Человек этот был дон Бернрдо Педроз. Его сопровождл многочисленный отряд солдт.

XIX. Конец рсскз

Н этом месте дон Эстебн прервл свой рсскз.

— О, кк это ужсно! — воскликнул дон Фернндо, полный сострдния.

— Это еще не все, — продолжл молодой человек.

— Но ккое отношение имеет эт ужсня история к дону Педро де Лун?

— Ведь я скзл вм с смого нчл, что речь пойдет о нем.

— Д, д, простите меня, но увлеченный перипетиями этого печльного рсскз, я перестл следить з отдельными действующими лицми. События тк стремительно рзвивлись, что мне кзлось, будто я см их непосредственный учстник. Но откуд вм тк хорошо известны все подробности этих событий?

Печльня улыбк мелькнул н губх молодого человек.

— Очень чсто, нчиня с смого рннего детств, мне приходилось слышть эту историю от своего отц, которым был никто другой, кк кпрл Луко, преднность которого фмилии Рибейр вы видели.

Моя бедня мть был кормилицей сын дон Гусмн, моего молочного брт, потому что мы родились в одно время и мть моя, выросшя в этой семье, зхотел кормить нс обоих, уверяя, что питясь одним молоком с моим господином, я буду еще более предн ему. Увы! Господь рссудил инче: теперь уже его нет в живых.

— Кк знть, — печльно зметил дон Фернндо. — Может быть, он когд-нибудь неожиднно явится?

— Увы! Н это не приходится ндеяться. Более двдцти лет прошло со времени той ужсной тргедии, и все смые тщтельные поиски не позволили пролить хоть чстичку слбого свет н судьбу несчстного ребенк.

— Его бедня мть, должно быть, стршно стрдл.

— Он сошл с ум. Однко солнце быстро клонится к горизонту. Через дв чс оно исчезнет и уступит место темноте. Позвольте мне звершить рсскз, и вы узнете о том, что произошло после рест дон Гусмн.

— Говорите, мне хочется поскорее узнть конец этой печльной истории.

Дон Эстебн Дис минуту молчл, собирясь с мыслями, потом продолжл:

— Дон Гусмн де-Рибейр ответил презрительной улыбкой н слов полковник Педрозы. Он взял жену н руки и приготовился следовть з своим вргом. Несмотря н ненвисть к дону Гусмну, дон Бернрдо был светский человек. Горе, постигшее человек, которого он тк двно преследовл, тронуло его, сердце его исполнилось сострдния, и по пути в Буэнос-Айрес он стрлся относиться к дону Гусмну с должной деликтностью.

Дикттор пришел в бешенство, узнв о гибели своих солдт. Обрдоввшись случю избвиться от человек, которого он побивлся по причине его высокой репутции и влияния в высшем обществе, Розс решил н его примере преподть устршющий урок всем остльным.

Рзлученный с женой, пленник был посжен в одну из тех ужсных темниц, в которых томились жертвы тирн. Его подвергли пыткм, в срвнении с которыми смерть должн был кзться блгом.

Однко дикттор не мог в полной мере нслдиться местью. Консулы фрнцузский и нглийский, из чувств сострдния к печльной судьбе донны Антонии, зявили тирну решительный протест и дже несколько рз ездили к нему в Плермо. Словом, посредством просьб и угроз они добились, чтобы бедную женщину освободили и возвртили родным, н что Розс, скрепя сердце, вынужден был соглситься. Только блгодря нстойчивым требовниям консулов донн Антония по крйней мере избежл пыток, которым тирн нмеревлся подвергнуть и ее.

Что ксется дон Гусмн, то все попытки вызволить его из узилищ или хотя бы облегчить его положение окзлись безуспешны. Розс решительно откзлся пойти хотя бы н млейшие уступки ходтев.

К несчстью, в глзх првосудия дон Гусмн де-Рибейр был виновен. Консулы не могли нстивть, боясь вызвть рздржение тирн и еще более усугубить положение дон Гусмн.

Прошло полгод после его рест. Постепенно рссудок вернулся к донне Антонии, но это для нее не было счстьем, нпротив, потому что ужсня действительность предстл перед ней в своем обнженном виде, он осознл весь тргизм общего положения и погрузилсь в ткую бездну отчяния, что близкие стли опсться з ее жизнь.

Между тем рзнесся слух, что дон Гусмн де-Рибейр, который кзлся збытым в тюрьме, скоро предстнет перед судом военного трибунл. Розс выдвинул против него обвинение в госудрственной измене, чтобы зодно еще

опрвдть убийств, совершвшиеся ежедневно от его имени. А вскоре был нзнчен и день, когд дон Гусмн должен был предстть перед судом. Здесь уместно вернуться к рсскзу о человеке, которого мы почти потеряли из виду. Человек этот никто иной, кк Луко. Когд достойный кпрл увидел, что погонщики быков и мулов бежли, что дон Леонсио бросил брт и увел с собою большую чсть пеонов, он тотчс понял, в кком положении он очутился. Изменник и дезертир, он непременно должен быть рсстрелян. Поэтому, когд в лучх восходящего солнц он зметил вдли ндвигвшееся н стнцию облко пыли, он понял, что это солдты скчут отомстить з своих товрищей, которых он, Луко, тк охотно рзил сблей. Через несколько минут солдты будут здесь и, если обнружт его, не рздумывя, рсстреляют н месте.

Эт перспектив не предствлялсь кпрлу приятной. Но с другой стороны, он любил своего нчльник и не мог его бросить. Тким обрзом он нходился в большом смятении, не зня, н что ему решиться, хотя время поджидло. К счстью, н помощь пришл жен, убедившя его том, что освободить дон Гусмн при нынешнем его положении невозможно и что, нходясь н свободе, он сможет принести ему горздо больше пользы и что, нконец, он, Луко, тоже отец и должен беречь себя рди сын. Все эти доводы покзлись кпрлу столь убедительными, что он, не колеблясь более, сел н одну лошдь, жен его — н другую, и они поехли в одну сторону, между тем кк полковник со своим отрядом отпрвлялся в другую.

По прибытии в Буэнос-Айрес блгя мысль осенил кпрл. Кроме Мунвос и трех других солдт, которые сржлись с ним вместе против своих бывших товрищей, все мс-горкеры погибли, следовтельно, никто не мог знть тйных действий кпрл. Муньос, который поджидл его у ворот Буэнос-Айрес, рссеял его беспокойство.

Достойный кпрл в сопровождении своих сообщников немедленно отпрвился к полковнику и подробно живописл ему то, что случилось н постоялом дворе, н чем свет стоит понося дон Гусмн.

Он тк ловко обхитрил полковник, что тот, восхищенный его смеклкой и смелостью и вынужденный всему скзнному верить н слово, немедленно произвел его в сержнты, бригдиру Мунвосу пожловл глуны. Хрбрецы рссыплись в изъявлениях признтельности и преднности Розсу, уходя, смеялись в душе.

В течение шести месяцев, предшествоввших суду нд доном Гусмном, Луко проявил чудес изворотливости, чтобы докзть преднность дикттору, и, ндо скзть, что это ему прекрсно удлось. Он звоевл полное доверие дикттор и, когд попросил доверить ему охрну подсудимого во время процесс, немедленно получил высочйшее соглсие.

А Луко только того и нужно было. Он поклялся во что бы то ни стло спсти своего господин, если он принимл ккое-то решение, то непременно выполнял.

К сожлению, в днном случе, кк ни стрнно, смые большие сложности создвл см дон Гусмн. Он желл умереть. Луко без конц ломл себе голову, не зня, кк преодолеть это препятствие. Н все его резоны дон Гусмн отвечл, что чш терпения переполнилсь, что жизнь ему в тягость и что единственное блго, н которое он уповл, был смерть.

Луко не мог нйти эти доводы убедительными и горестно кчл головой. Однжды Луко пришел нвестить дон Гусмн с ткой сияющей физиономией, что тот не мог этого не зметить и поинтересовлся, что это знчит.

— Нконец, я придумл, кк вс убедить.

— А ты опять з свое, — скзл дон Гусмн с печльной улыбкой.

— Н этот рз колебться нельзя. Через дв дня состоится суд.

— Чем скорее, тем лучше. Скорее бы нступил конец, — прошептл дон Гусмн со вздохом облегчения.

— Тк вот, у вс есть ндежные друзья, сеньор, в том числе консулы фрнцузский и нглийский. Н рейде стоит прекрсня фрнцузскя шхун, которя ждет только вс, чтобы выйти в море.

— Если тк, то он рискует никогд не покинуть Буэнос-Айрес.

— А я тк не думю. Я уже договорился с фрнцузским консулом. Послезвтр шхун снимется с якоря и пошлет з вми лодку. Н шхуне вы окзыветесь под зщитой фрнцузского флг, и никто не посмеет вм ничего сделть.

— В последний рз выслушй меня хорошенько, Луко, — скзл дон Гусмн твердым голосом. — Я не хочу — слышишь! — я не хочу спсения. Я хочу, чтобы моя смерть послужил проклятием тирну. Блгодрю тебя з преднность, мой добрый слуг, но требую, чтобы ты не подвергл более себя опсности из-з меня. Обними меня и не будем больше говорить об этом.

— Итк, вше решение твердо и ничто не может зствить вс изменить его?

— О! Может быть, единственный человек был бы способен повлиять н меня, но этот человек не знет о том, что происходит. К счстью для нее, он лишилсь рссудк, с рссудком и терзющих сердце воспоминний.

Луко улыбнулся и, рсстегнув мундир, вынул письмо из нгрудного крмн, которое молч подл дону Гусмну.

— Что это, Луко? — воскликнул дон Гусмн, не решясь взять письмо.

— Читйте, читйте, — ответил стрый слуг. — Я хотел сделть вм сюрприз, кк только вы окжетесь н свободе, но вы тк упрямы, что вынудили меня сделть это теперь.

Дон Гусмн рспечтл письмо дрожщей рукой и быстро пробежл его глзми.

— Боже всемогущий! — вскричл он в волнении. — Возможно ли? К Антонии возвртился рссудок, он прикзывет мне жить!

— Будете вы повиновться мне н этот рз?

— Делй, что хочешь, Луко, я буду повиновться тебе во всем. О, теперь я хочу жить!

— Вы будете жить, клянусь вм, — и Луко попрощлся с доном Гусмном.

Нконец нстл день суд. Дикттор, зня нстроение горожн в связи с предстоящим судом, позботился о том, чтобы укрепить грнизон Буэнос-Айрес чстями из других городов скорее для острстки друзей дон Гусмн нежели для охрны его.

Фрнцузскя шхун, кк скзл Луко, нпрвил н берег лодку под предлогом рссчитться с поствщикми, потом снялсь с якоря и медленно рскчивлсь н волнх н небольшом удлении от берег.

Улицы, по которым должны были везти дон Гусмн из тюрьмы в суд, были полны любопытных, которых стоящие по обе стороны солдты сдерживли с трудом.

Отряд, сопровождвший рестнт, был многочислен и состоял из смых преднных Розсу солдт. Отрядом комндовл полковник дон Бернрдо Педроз, взвод, непосредственно отвечвший з охрну рестнт, возглвлял сержнт Луко и кпрл Муньос.

З двдцть минут до того, когд дон Гусмн должны были везти в суд, Луко вошел в его кмеру и вручил ему две пры пистолетов и кинжл.

— Помните, что действовть ндо, только когд я громко скжу: «Черт побери, это солнце! Оно слепит глз!» Эт фрз послужит вм сигнлом.

— Будь спокоен, я не збуду. Ты же, в свою очередь, помни днное мне обещние, скорее убить меня, чем позволить снов попсть в руки тирн.

— Договорились. Помолитесь Богу, чтобы Он нм помог. Нм очень нужн Его помощь.

— До свидния, Луко! Ты прв, я помолюсь.

Между тем, чем ближе был эт минут, тем озбоченнее стновился Луко, хотя он всячески скрывл это, дбы не поколебть веру в успех в своих сообщникх.

Нконец, тюремные чсы пробили десять. Брбнный бой возвестил нчло этой печльной процедуры. Зполнившие площдь зевки воззрились н ворот тюрьмы, откуд должен был появиться дон Гусмн.

Ждть пришлось недолго. Ворот отворились, и вышел дон Гусмн. Лицо его было спокойно, однко с печтью неукротимой решимости. Он шел рзмеренным шгом в окружении квлеристов под комндой сержнт Луко. Рядом с ним спрв ехл Луко, слев — Муньос.

Впереди этого взвод ехл усиленный отряд солдт во глве с полковником доном Бернрдо Педрозой н великолепном черном жеребце, змыкл шествие второй отряд, ткой же многочисленный, кк и первый.

Вся эт огромня квлькд медленно шествовл сквозь волны печльного, угрюмого и безмолвного нрод, с трудом сдерживемого двумя цепочкми чсовых.

Стояло великолепное весеннее утро, одно из тех, ккие бывют только в Южной Америке, степной ктер, нпоенный душистыми трвми, шелестел в листве деревьев, нвевя прохлду.

Сознвя опсность изъявления сочувствия к рестнту, безмолвня толп тем не менее почтительно снимл шляпы, дождвшись, когд с ними порвняется дон Гусмн, по-прежнему исполненный достоинств. Он шел со шляпой в руке, клняясь с печльной и доброй улыбкой тем, кто не побоялся выкзть ему свое учстие.

Уже две трети пути остлись позди, еще несколько минут, и дон Гусмн ступит н порог трибунл. И вдруг несколько человек из толпы, видимо, слишком стесненные солдтми, рвнулись вперед, оттеснив чсовых. Возникл перебрнк, послышлись стенния, угрозы, толп пришл в движение, подогревемя южным темперментом, и вскоре пустяковый инцидент принял хрктер мссового бунт.

Дон Бернрдо, встревоженный возникшим переполохом, быстро вернулся нзд посмотреть, что случилось и прекртить беспорядок.

Однко толпы нрод, прорвв цепочку солдт, устремились н проезжую чсть улицы, солдты и не зметили, кк окзлись обезоруженными. Короче, колонн был перерезн ндвое.

Дон Бернрдо мгновенно оценил опсность положения, с трудом протиснувшийся сквозь толпу, он добрлся до Луко, все тк же держвшегося спрв от дон Гусмн.

— Уф! — вздохнул полковник с облегчением, увидев его. — Сомкнитесь теснее. Боюсь, что нм придется силой проклдывть путь.

— Мы проложим его, не сомневйтесь, полковник, — ответил Луко с луквой улыбкой. — Но, черт побери, это солнце! Оно слепит глз!

И едв Луко произнес эти слов, кк стоявший в двух шгх, опирясь н ружье, солдт схвтил полковник з ногу, стщил с лошди и швырнул нземь. В ту же минуту Луко схвтил лошдь под узду, между тем кк дон Гусмн проворно вскочил в седло полковник.

Все это произошло столь стремительно, что дон Бернрдо, не успев опомниться, был штыком пригвожден к земле.

Между тем десять всдников взвод, сопровождвшего дон Гусмн, окружили его со всех сторон и посккли во весь опор в смую гущу толпы.

Тогд случилось нечто невероятное. Плотня толп с рдостными возглсми рсступилсь, пропускя беглецов, потом тотчс же снов сомкнулсь, обрзовв прочную прегрду н пути рьергрдного отряд, тщетно пытвшегося ее прорвть.

Словно из-под земли появились ккие-то люди, достточно вооруженные для того, чтобы вступить в схвтку с солдтми и тем смым дть беглецм ндежно укрыться.

Через некоторое время, словно по волшебству, эти плотные людские зслоны мгновенно исчезли, тк что опмятоввшимся нконец солдтм не с кем было бороться.

Этот эпизод мог бы покзться непрвдоподобным, если бы не дв неоспоримые свидетельств, именно: дин Гусмн был действительно весьм ловко похищен, полковник Педроз и шестеро его верных солдт остлись лежть н улице в крови.

Тем временем дон Гусмн и его товрищи сели в ожидвшую их лодку и вскоре окзлись н фрнцузском судне. Когд же погоня достигл берег, шхун был уже длеко.

Н шхуне дон Гусмн ждл жен. Они нпрвлялись в Веркрус.

Выше мы уже рсскзли о решении, принятом доном Гусмном, и о том, кк он его исполнил.

Чтобы обеспечить себе успех в поискх сын и беспрепятственно вернуться в Мексику, дон Гусмн принял имя дон Педро де Лун, н которое, впрочем, он имел прво и которым мы будем продолжть его нзывть. Он ндеялся тким обрзом избежть преследовний со стороны дон Леонсио, который, судя по всему, не огрничится похищением племянник. Рссчеты дон Гусмн были спрведливы или по крйней мере кзлись тковыми. Никогд после отъезд из Буэнос-Айрес он не слыхл ничего о доне Леонсио и дже не знл, жив ли он еще.

Через пять лет после переезд в сиенду Лс-Норис но вое несчстье свлилось н голову бедного изгннник. Донн Антония, тк и не опрвившяся от потрясения, скончлсь у него н рукх, рзрешившись дочерью.

Дочь эт был т смя очровтельня девушк по имени Гермоз.

Убитый горем дон Педро всю свою любовь сосредоточил н этом восхитительном созднии, единственном существе, рди которого он жил. Кзлось бы, все предвещло ей безмятежное счстье, однко смерть мтери круто изменил ее судьбу.

Из всех последоввших з доном Гусмном в изгнние здрвствует единственный человек, все остльные один з другим сошли в могилу.

Мнуэле, жене Луко, посвященной во все перипетии горестной судьбы ее господин, было поручено воспитние девушки.

В то время, когд нчинется нш рсскз, которому все, о чем было поведно рньше, является кк бы прологом, Гермозе исполнилось шестндцть лет. Следовтельно, после событий, описнных в этой книге, минуло целых двдцть лет.

Те из нших читтелей, которых зинтересовл этот рсскз, узнют его рзвязку в «КАМЕННОМ СЕРДЦЕ».

body
section id="FbAutId_2"
section id="FbAutId_3"
Мильт — по-пчски знчит стрел