Кортср Хулио

Зхвченный дом

Хулио Кортср

Зхвченный дом

(Из книги "Зверинец")

Дом нрвился нм. Он был и просторен и стр ( это встретишь не чсто теперь, когд стрые дом рзбирют выгоды рди), но глвное - он хрнил пмять о нших предкх, о дедушке с отцовской стороны, о мтери, об отце и о ншем детстве.

Мы с Ирене привыкли жить одни, и это было глупо, конечно, - ведь мест в ншем доме хвтило бы н восьмерых. Вствли мы в семь, прибирли, чсм к одинндцти я уходил к плите, оствляя н сестру последние две-три комнты. Ровно в полдень мы звтркли, и больше у нс дел не было, рзве что помыть трелки. Нм нрвилось думть з столом о большом тихом доме и том, кк мы сми, без помощи, хорошо его ведем. Иногд нм кзлось, что из-з дом мы остлись одинокими. Ирене откзл без всякого повод двум женихм, моя Мрия Эстер умерл до помолвки. Мы приближлись к сорок и верили, кждый про себя, что тихим, простым содружеством брт и сестры должен звершиться род, поселившийся в этом доме. Когд-нибудь, думлось нм, мы тут умрем; неприветливые родичи звлдеют домом, рзрушт его, чтоб использовть кмни и землю, - может, мы сми его прикончим, пок не поздно.

Ирене отроду не побеспокоил ни одного человек. После утренней уборки он сдилсь н тхту и до ночи вязл у себя в спльне. Не зню, зчем он столько вязл. Мне кжется, женщины вяжут, чтоб ничего не делть под этим предлогом. Женщины - но не Ирене; он вязл все нужные вещи, что-то зимнее, носки для меня, кофты - для себя смой. Если ей что-нибудь не нрвилось, он рспускл только что связнный свитер, и я любил смотреть, кк шерсть в корзине сохрняет чсми прежнюю форму. По субботм я ходил в центр, з шерстью; сестр доверял мне, я хорошо подбирл цвет, и нм не пришлось менять ни клубочк. Пользуясь этими вылзкми, я зходил в библиотеку и спршивл - всегд безуспешно, - нет ли чего нового из Фрнции. С 1939 год ничего стоящего к нм в Аргентину не приходило.

Но я хотел поговорить о доме, о доме и о сестре, потому что см я ничем не интересен. Не зню, что было бы с Ирене без вязния. Можно перечитывть книги, но перевязть пуловер - это уже происшествие. Кк-то я ншел в нижнем ящике комод, где хрнились зимние вещи, мссу белых, зеленых, сиреневых косынок, пересыпнных нфтлином и сложенных стопкми, кк в лвке. Я тк и не решился спросить, зчем их столько. В деньгх мы не нуждлись, они кждый месяц приходили из деревни, и состояние нше росло. По-видимому, сестре просто нрвилось вязнье, и вязл он удивительно - я мог чсми глядеть н ее руки, подобные серебряным ежм, н проворное мелькнье спиц и шевеленье клубков н полу, в корзинкх. Крсивое было зрелище.

Никогд не збуду рсположенья комнт. Столовя, зл с гобеленми, библиотек и три большие спльни были в другой чсти дом, и окн их выходили н Родригес Пенья; туд вел коридор, отделенный от нс дубовой дверью, тут, у нс, был кухня, вння, нши комнты и гостиня, из которой можно было попсть и к нм, и в коридор, и - через мленький тмбур - в укршенную мйоликой переднюю. Войдешь в эту переднюю, откроешь дверь и попдешь в холл, уж оттуд - и к себе и, если пойдешь коридором, в дльнюю чсть дом, отделенную от нс другой дверью, дубовой. Если же перед этой дверью свернешь нлево, в узкий проходик, попдешь н кухню и в внную. Когд дубовя дверь стоял открытой, видно было, что дом очень велик; когд ее зкрывли, кзлось, что вы - в нынешней тесной квртирке. Мы с Ирене жили здесь, до двери, и туд ходили только убирть - прямо диву дешься, кк липнет к мебели пыль! Буэнос-Айрес - город чистый, но блгодрить з это ндо горожн. Воздух полон пыли - земля сухя, и, стоит подуть ветру, он сдится н мрмор консолей и узорную ткнь сктертей. Никк с ней не слдишь, он повсюду; смхнешь метелочкой - он снов окутет и кресл и рояль.

Я всегд буду помнить это, потому что все было очень просто. Ирене вязл у себя, пробило восемь, и мне зхотелось выпить мте. Я дошел по коридору до приоткрытой двери и, сворчивя к кухне, услышл шум в библиотеке или в столовой. Шум был глухой, неясный, словно тм шл бесед или пдли кресл н ковер. И тут же или чуть позже зшумело в той, другой чсти коридор. Я поскорей толкнул дверь, зхлопнул, припер собой. К счстью, ключ был с этой стороны; еще, для верности, я здвинул зсов.

Потом я пошел в кухню, сврил мте, принес сестре и скзл:

- Пришлось дверь зкрыть. Те комнты зняли.

Он опустил вязнье и поднял н меня серьезный, устлый взор.

- Ты уверен?

Я кивнул.

- Что ж, - скзл он, вновь принимясь з рботу, будем жить тут.

Я осторожно потягивл мте. Ирене чуть змешклсь, прежде чем взяться з вязнье. Помню, вязл он серый жилет; он мне очень нрвился.

Первые дни было трудно - з дверью остлось много любимых вещей. Мои фрнцузские книги стояли в библиотеке. Сестре недоствло слфеток и теплых домшних туфель. Я скучл по можжевеловой трубке, сестр, быть может, хотел достть бутылку строго вин. Мы то и дело здвигли ккой-нибудь ящик и, не доисквшись еще одной нужной вещи, говорили, грустно переглядывясь:

- Нет, не здесь.

Првд, кое-что мы выгдли. Легче стло убирть: теперь, вствши поздно, в десятом чсу, мы упрвлялись к одинндцти. Ирене ходил со мной н кухню. Мы подумли и решили, что, пок я стряпю полдник, он будет готовить н ужин что-нибудь холодное. Всегд ведь лень под вечер выползть к плите! А теперь мы просто ствили зкуски н Иренин столик.

У сестры, к большой рдости, оствлось больше времени н рботу. Я рдовлся чуть меньше, из-з книг; но чтоб не рсстривть ее, стл приводить в порядок отцовскую коллекцию мрок и кое-кк убивл время. Мы жили хорошо, об не скучли. Сидели мы больше у сестры, тм было уютней, и он говорил иногд:

- Смотри, ккя петля! Прямо трилистник.

А я покзывл ей бумжный квдртик, и он любовлсь зморскою мркой. Нм было хорошо, но мло-помлу мы отвыкли от мыслей. Можно жить и без них.

Писть было бы не о чем, если б не конец. Кк-то вечером, перед сном, мне зхотелось пить, и я скзл, что пойду попить н кухню. Переступя порог, я услышл шум то ли в кухне, то ли в внной (коридорчик шел вбок, и рзличить было трудно). Сестр - он вязл - зметил, что я остновился, и вышл ко мне. Мы стли слушть вместе. Шумело, без сомненья, не з дверью, тут - в коридоре, в кухне или в внной.

Мы не глядели друг н друг. Я схвтил сестру з руку и, не оглядывясь, потщил к передней. Глухие звуки з ншей спиной стновились все громче. Я зхлопнул дверь. В передней было тихо.

- И эту чсть зхвтили, - скзл сестр. Шерсть волочилсь по полу, уходил под дверь. Увидев, что клубки тм, з дверью, Ирене рвнодушно выронил вязнье.

- Ты ничего не унесл? - глупо спросил я.

- Ничего.

Мы ушли, в чем стояли. Я вспомнил, что у меня в шкфу пятндцть тысяч песо. Но брть их было поздно. Чсы были тут, н руке, и я увидел, что уже одинндцть. Я обнял сестру (кжется, он плкл), и мы вышли из дом. Мне стло грустно; я зпер покрепче дверь и бросил ключ в водосток. Вряд ли, подумл я, ккому-нибудь бедняге вздумется воровть в ткой чс; д и дом ведь знят.