Гончров Ивн Алексндрович

Письм (1842-1851)

Гончров И.А.

Письм. 1842 - 1851.

1842

Вл. Н. МАЙКОВ, К. А. МАЙКОВ, И. А. ГОНЧАРОВ,

Я. А. ЩЕТКИН и Ю. Д. ЕФРЕМОВА

A. H. и Н. А. МАЙКОВЫМ

Нчло октября 1842. Петербург

Любезный брт Попочк, принимясь писть к тебе, я не ндеялся нйти перьев и чернил; но по стрнному случю в скором времени ншлось то и другое. От всей души блгодрю тебя з письмо; ты не поверишь, сколько оно доствило мне удовольствия. В пятницу после обед, возврщясь из гимнзии, я был встречен обрдовнною мменькою, известившею меня о получении из-з грницы писем. Н другой день он поручил мне снести писнье твое в институт; Боже, что тм произвел пкет, который я держл в рукх! Н Прнсе я встретил Поздееву с плксивой физиономиею. "Что с Вми, Кт<ерин> Фед<оровн>?" - "Ах, Ангел нездоров, ткя тоск!.." - "А я привез письм из-з грницы!" - "Ах, душк, читйте скорее, х, Аполлон!" "Терпение". И я отпрвился з ширмы к больной тетушке; он лежл в постеле; письмо твое, которое я ей читл, несколько рзвеселило ее. Прибежл Вхрушонок, прочитл твою писульку, и глзки отумнились, нвернулсь слезк, другя, третья, пропсть!.. В другом угле послышлось сморкнье; гляжу - и Кт<ерин> Фед<оровн> утирет не зстывшие перл: "Д о чем вы плчете, Аренькие нимфочки?" - "Ах, Аполлон Николевич!.."

Оттуд я отпрвился к Степну, который ткже был болен и теперь еще никуд не выходит. Письм твои и его весьм обрдовли; итк, ты видишь, что никто не збыл тебя и не уменьшил любви к тебе; нпротив, отсутствие твое увеличило ее еще более. Поздрвляю ппеньку с поимкою окуней, тебя же с носом!.. Теперь-то ппеньк покзл свое искусство в рыбной ловле, и тебе, Попочк, з ним не угнться. Помните, Papa, кк вы тщили н немецкую удочку эдк шестивершкового штукря? Мы видли виды. В комнте ншей произведен перемен; он укршен кртинми и проч. Желю тебе привыкнуть к ккому-нибудь тбку; ппеньк, я думю, не ропщет н сигры; нпротив, верно, ими тм очень доволен. Скжи ему ( ткже и себе), что я не позбыл его совет и учусь крепко; особенно полюбил лтынь; мы переводим теперь мест из рзных клссиков. Что Серг<ей> Вс<ильевич>? поклонись ему от меня и от всех нших. Нянюшк вм посылет поклоны, с рзными прибвлениями. Еще рз блгодрю тебя з совет и з письмо. Врвру Алексндровну в тможне не здержли, потому что не н что было нкупить товров; он после продолжительного вздох, тко речет: "Ох, были б деньги, тк нкупил бы!" - Прощй, друг мой, целую вс обоих крепко-нкрепко.

Любящ<ий> брт Стрик Влдимир.

Вы спршивете, любезн<ый> друг Аполлон, толстею ли я? д: мои знятия всё те же, то есть я толстею, ленюсь и скучю, кк и прежде, и по обыкновению покзывю вид, что змышляю что-то вжное; некоторые верят, других, более опытных, увы! не ндуешь. С некоторого времени, впрочем, у меня прибвилось дв знятия: 1-е, веду секретную хронику сердечных институтских дел кк секретрь, и 2-е, постоянно лечу мыслию з Вми и з любезнейш<им> Николем Аполл<оновичем> и - признться ли? - терзюсь звистию, глубокою и бесплодною звистью, зпрещющей мне дже мечтть о путешествии, для меня решительно невозможном. Шлю и Вм, и ппеньке сердечный поклон, мечтю о вшем возврщении кк о прзднике для вшей семьи, потом для друзей и, нконец, кк о прзднике для живописи и поэзии. Помните ли Вы, милый Аполлон, что не одн семья вш д мы, друзья, ждем этого прздник? Прощйте, прощйте - не збудьте предннейшего

Ивн Гончров.

P. S. Окуни стли здесь ловиться с конц вгуст - д кк? Охотники ловили в день около ст н Охте.

Что ксется до меня, то я вс люблю и помню по-прежнему. К. М<йков>.

Еще слово: кк стрый учитель, похвляю Вшу новую стрсть к отыскивнию ндписей н рзлич<ных> пмятникх рхитектуры и переводу их н русский язык. Доствлення Вми сюд с переводом прекрсн и носит печть вшего тлнт.

Ив. Гончров.

Что я стну тебе рсскзывть в письме моем, любезный Аполлон! Все писвшие к тебе столько стрлись нскзть для тебя интересного, что н мою долю не остлось ни одной крохи, будь он дже мельче чинки. А между тем прошло полтор месяц с тех пор, кк проход "Ольг" увез нс от Гврского проход, н котором мы выпили с вми по последнему сткну, рзменялись последними поцелуями, уронили прощльные слезы, которые, однко, не были последними, - я плкл, стоя у борт ншего возврщвшегося в Петербург опустелого проход, плкл, посвящя воспоминнию о вс горячие стрницы дневник моего, и потом с удовольствием смотрел н слезы Чел<евой>, <1 нрзб.>, Позд<еевой>, когд они слушли мои рсскзы о ншем прощньи. Я рдовлся з тебя по поводу всех этих слез, потому что они были неложным свидетельством всеобщей к тебе привязнности; все мы чувствовли лишение тебя кк любезного член ншего обществ. Но время рзлуки минует, мы снов увидим друг друг, из обильного дождя слез нших возникнет в твоем воспоминнии рдуг, которя не смоется збвением; тебе отрдно будет обрщться к этой поре твоей жизни кк к поре любви, потому что для человек с чувством любить и быть любимым - это нслждение, кжется, рвносильное. - Извини меня, что я обртился к времени двно прошедшему, но по стрнному стечению обстоятельств Е<вгения> П<етровн> посылл к вм письм с тким секретом, что мне не удвлось до сих пор скзть тебе, что хотелось, со времени ншей рзлуки. О себе не стну тебе ничего рсскзывть: есть предметы горздо знимтельнее для тебя - нпр<имер>, пятницы. После тебя они решительно изменили свой хрктер: они сделлись строги, вжны, умеренны; если движение стрстей не исчезло, то оно подчинилось смой искусной дипломции, смым спокойным с виду действиям, которые проходят одно в другое или одно сквозь другое, кк сквозь невидимую иглу нить еще более невидимя. Мы хотим вести хронику всех змечтельных событий в ншем союзе, который не огрничивется одною империею цветов институтом, но зключет в себе и королевство Трузсонию, и Црство жемчужины дм Пеля, и вольный город Юнию, и остров, где рстет трын-трв, то есть остров Труд, остр<ов> Беспокойного движения, остр<ов> Комплиментов, остр<ов> Мрс, город Сибрис (не тот, который ты, может быть, увидишь при Трнтинском зливе; нет! у нс есть свой, доморощенный) и др. Политические события в этих госудрствх будут исчисляемы кждый месяц, и ты узнешь положение дел во время твоего отсутствия, когд Н<иколй> А<поллонович>, обрдовв всех нс своим возврщением н крткое время, поедет опять к тебе с возлюбленною ншею црицею Евгениею, в чертогх которой мы теперь тк чсто собиремся. Д, мы собиремся чсто у нее, но в чем состоят знятия в долгие осенние вечер, ты не угдешь (если к тебе еще не писли об этом). Перебери в душе своей все возможные ужсти и нвряд ты нпдешь н что-нибудь близкое к ншим знятиям, которые увлекют всех, и в особенности зржены ими Вл<димир> Анд<реевич>, Кон<стнтин> Ап<оллонович> и Юн<ия> Дм<итриевн>. - Один только Ив<н> Ал<ексндрович> восствл против них долгое время со всею увесистостью своего гнев и лени; он дже нбрл однжды полные крмны голышей, чтобы, по его выржению, "побить кмением виновник ткой злокчественной новости", по счстию, виновник этот ускользнул от беды, не явившись в тот вечер в собрние. Этот виновник был я. Что же з нововведение явил я? - Это откуп. Все пустились в откуп, кждый стрется взять н себя откуп, беспрестнно слышишь восклицния: лопнул! треснул! или, если говорят дмы, то: лопнул! - и это с ткою нежностию, что ты с удивлением подумешь, что им ничуть не больно лопнуть. Ты спросишь, что мы берем н откуп? Вино? - нет! Тбк? нет. Сердц? Нет! Женщин? нет. - Мы берем в откуп... крты!.. Гром и молния! Diabolo! Sacrebleu!..1 готово посыпться н меня, но что же делть, когд нечего делть! - Ты уехл, и нш поэзия прохвчен морозом, пепиньерки зперты, любовь повисл, кк прус без ветр... Что же делть, кк не держть н откупе прв рздвть крты! - Но я вижу, из-под густых бровей Н<иколя> Ап<оллонович> ткже сверкют н меня грозные искры. Простите, любезный Н<иколй> Ап<оллонович>, скоро я см пострюсь вырвть злое семя, брошенное мною в Вшу поэтическую ниву, и зменить его другим, более добрым. Между тем, Аполлон, если ты хочешь покзть, что ты хоть сколько-нибудь меня помнишь, то прошу тебя прислть сюд вновь тобою нписнные стихотворения; ты знешь, что и в глз и з глз я превозносил их usque ad caelum2, теперь мне в них большя нужд. Чтобы не знимть много мест, пиши их не по стихм, тк, кк пишется проз, или пиши столь же мелко, кк пишу я, и не беспокойся о том, что испортишь мне глз, когд я см не жлею твоих. Впрочем, я имею основтельную причину писть микроскопически: я желю, в-1-х, скзть тебе побольше, во-2-х, я должен сберечь место для несрвненной Ю<нии> Дм<итриевны>, которя желл писть н этом же месте; о! для нее я суживюсь, сжимюсь, стискивюсь, я стновлюсь тонее ее хорошенького мизинц н ручке, я делюсь миньятюрнее ее мленького пльчик н ножке, пуф!... прощйте, любезнейший Н<иколй> Апол<лонович>. Целую вс много-много рз, и тебя ткже, Аполлон! прощйте... Ю<ния> Д<митриевн> теснит меня... я совершенно исчезю.... Пуф!.... я преврщюсь в точки.............................................# ......................................

Я. Щ<еткин>.

Не зню, доволен ли ты будешь, любимый Аполлон, что после уничтожения Яков Алексндрович я нчл беседовть с тобою; во всяком случе ты знешь, что люди более или менее эгоисты; потому я очень рд, что он вовремя исчез и доствил мне удовольствие поболтть с тобою. В эту минуту мне всё тебя нпоминет, я пишу в твоей комнте, где тк чсто мы с тобой, сидя н дивне, мечтли, пели, болтли, теперь остлось одно воспоминние. Грустно, очень грустно было нм всем лишиться ткого милого собеседник, и теперь в утешенье достются только письм вши, которые тетиньк сообщет нм. Что скзть тебе интересного о петербургских, до меня, кжется, все пострлись удовлетворить твое любопытство. - Сегодня виделись с Толстыми, которые мне поручили от них клняться тебе и дядиньке. Лиз, кжется, со всяким днем хорошеет. Пепиньерки по-прежнему милы, и хотя я с ними редко вижусь, но всегд говорим о тебе. Конечно, это инче и быть не может, желя поддержть с ними их любимый рзговор, я вполне удовлетворяю себя.

Рсцелуй з меня покрепче любезного дядиньку и пожелй ему от меня успех во всех его предприятиях. Прощй, cher cousin, будь здоров, весел сбереги хоть смое крошечное местечко в сердце своем для истинно тебя любящей Junie.

Евг. П. МАЙКОВОЙ

11 октября 1842. Петербург

Препровождю с человеком взятые мною в воскресенье 1 и 2 №№ "Москвитянин", и тк кк Влдимир Андреевич позволил мне пользовться и следующими, то Вы очень обяжете меня, милостивя госудрыня Евгения Петровн, если пришлете не следующие дв номер, потому что я уже читл их прежде, 5 и 6 или 7 и 8, ккие у Вс случтся под рукой и ккие Вы, рзумеется, не читете сми. Нконец, если этого ничего нет, то присылкою последней книжки "Отеч<ественных> зписок" Вы докжете, что в числе Вших бесчисленных достоинств, нчиня с молодости и крсоты, - третье место знимет - любезность в высшей степени.

З ожидемое одолжение ндеюсь н звтршнем бле Вшем лично блгодрить Вс: тогд, если угодно, по порядку исчислю и следующие Вши достоинств, кроме вышеупомянутых.

Покорнейший слуг Ив. Гончров.

11 октября

С. С. ДУДЫШКИН, И. А. ГОНЧАРОВ и Вл. Н. МАЙКОВ

- А. Н. и H. А. МАЙКОВЫМ.

14 декбря 1842. Петербург

Нбожно перечитывю твои письм, Аполлон, слежу з твоими путевыми впечтлениями и жлею, что не могу рзделять ни твоих рдостей, ни горестей. Мне чсто мечтется, кк бы приятно вдруг, неожиднно встретиться нм в Риме! Нпример: вы с Николем Аполлоновичем отпрвились удить в Тибре. Рек спокойн, виды очровтельны, солнце погружется в Средиземное море; однко рыб не идет н уду. Вы мечтете, мысль вш длеко, может быть, и в Петербурге. В это время кто-то ткже с удочкой сходит н берег, приближется к вм и, считя вс итльянцми, зрнее приготовляет итльянскую фрзу: "Bona sera, signore, ловится ли рыбк и кк ловится, и когд..." Потом он долго всмтривется в вс, и вместо всяких фрз вы слышите з собою крик: "Ах свинья, Аполлон!... это ты..." Он бросется к тебе опрометью, зпинется з кмень... и бух в воду!.. - "Ах, черт тебя побери! ну, брт Аполлон... это ты..." - Ты видишь перед собой Степн без шляпы, полувымоченного пдением в воду, в дорожной блузе, в Итлии с русскими поговоркми, с русским сердцем. Ох, если бы это сбылось. - Д нет! этому не быть! Еще я чсто вообржл встречу ншу н Симплоне или н Сен-Бернре. Я предствлял, будто я крбкюсь н гору, беспрестнно брнюсь и сержусь н кмни, которые обрывются и сбивют меня с ног; вы идете с другой стороны и слышите чей-то голос: "Ну гор!... и в Юкх меньше... когд, бывло, утром бежл пить чй..." В это время глыб снегу обдл говорившего с ног до головы, он отряхивется, протирет глз и видит перед собой кк будто Аполлон, еще рз протирет глз - опять Аполлон, трет глз без милосердия, и всё перед ним Аполлон: "Аполлон, это ты", - и Степн душит тебя в медвежьих объятиях.

Бывют у меня ткие мечты, когд сижу один, возвртясь с урок, когд курю трубку и, следовтельно, фнтзирую. А после опять целый день не мечтю, опять учу весь свет, опять служу. А уж кого я не учу, и чему я не учу? Всех учу и всему учу. Я нконец до того зучился, что читю лтинскую элоквенцию в одном доме, д ведь тк читю, тк гнушу в нос по-шнейдеровски, что хоть бы и тебе поучиться, несмотря н твое необыкновенное знние клссических языков и некдотов. О! я нстоящий педгог - плешив и вжен! Ндеюсь со временем, может быть, и при жизни, мне воздвигнут пмятник, з труды н поприще нродного просвещения, слвный пмятник! Бюст мой будет одет в длиннополый сюртук, персон моя будет держть в рукх ферулу, длинную ферулу, лицо будет сиять вжным смодовольствием педгог, рзоблчившего ккую-то истину, прежде недоступную ученикм. - Д, у меня много ндежд в будущем!

Прощй, прощй!

Дудышкин.

Еще рз нпоминю о себе: зню, что голос с родины, чей бы он ни был, дорог вм теперь, строго приятеля и подвно! Итк, приветствую Вс, бесценный Николй Аполлонович, и Вс, милый Аполлон, - Вс вдвойне: сегодня 14-е декбря, по новому стилю 26-е, - день Вших именин: вспомните ли Вы о Вшем бедном русском птроне - св. Аполлонии? Куд! Д и кк вспомнить, когд тм есть Аполлон Бельведерский! не ему ли поклонитесь Вы сегодня, не у его ли подножия проведете этот день? кк инче: нш святой побледнеет перед языческим богом! Очень блгодрен, что нпомнили о стром, добром и милом товрище Мтвее Бибикове. Если он еще в Риме - мой сердечный поклон ему. Збуду ли когд-нибудь его милое товрищество, его шлости, его любезность? Нденет, бывло, пришедши в университет, первый встретивший ему вицмундир, ккой увидит н гвозде в передней, потом срисует с профессор криктуру, споет что-нибудь в нтркте, в смой лекции помешет мне, Брышеву и Мину - слушть: и тк чстенько проходили нши дни. Это тот смый Бибиков, который для диссертции Кченовскому выбрл см себе тему: о мире, о войне, о пиве, о вине, о..., и вообще о человеческой жизни. Что скзть вм еще: у вс по-прежнему по воскресеньям сбирются те же лиц поболтть, покурить или помолчть глубокомысленно, и все веселы, только все жлеют о вшем отсутствии. С Влерушкой мы видимся довольно чсто: он тоже не збывет меня. В институте - скучновто: Нтл<ья> Ал<ексндровн> скучет: нзвние блженных не существует, д и пепиньерки стли не те; живут в зтворничестве. Вы мне тм подгдили рз, и я после Вс подгдил Вм зело - д всё пошло к черту. Прощйте, прощйте.

Если не узнете меня по почерку, то подписуюсь:

Гончров, инче принц де Лень.

Любезный друг Apollo, я приписывю тебе потому, что нечего писть и описывть. У нс ужсня скук; с институтом кончено, любви нет; место ее зменил префернс. Я ни в кого не влюблен и знимюсь сельским хозяйством. Впрочем, буду писть подробно в следующем письме.

Влерин.

пепиньерки стли не те; живут в зтворничестве. Вы мне тм подгдили рз, и я после Вс подгдил Вм зело - д всё пошло к черту. Прощйте, прощйте.

Если не узнете меня по почерку, то подписуюсь:

Гончров, инче принц де Лень.

Любезный друг Apollo, я приписывю тебе потому, что нечего писть и описывть. У нс ужсня скук; с институтом кончено, любви нет; место ее зменил префернс. Я ни в кого не влюблен и знимюсь сельским хозяйством. Впрочем, буду писть подробно в следующем письме.

Влерин.

1843

A. H. МАЙКОВУ

2 мрт 1843. Петербург

2 мрт.

Несколько дней тому нзд Влдимир Андреевич получил Вше письмо, любезный Аполлон Николевич, и кк это было в депртменте, то он дл его прочесть и мне. С ждностию читл я Вши и ппенькины строки. Вши беглые змечния, крткие известия о чужих местх и людях, нконец, о смих себе до крйности любопытны. Может быть, ткие письм неудобно бы было нпечтть, потому что они писны без всяких литертурных зтей и претензий, но зто они трепещут чстною, мелкою знимтельностию, дргоценною для Вшей семьи и друзей. Втикн, Колизей, рфэлев Мдонн и потом, среди всего этого вы с Николем Аполлоновичем, д русский купец из Флоренции с гречневой крупой - всё это соствляет прелюбопытную смесь, нечто вроде итльянских мкрон с русской кшей. Но зто что з отрд читть это, и с кким нетерпением ожидешь приезд Николя Аполлонович! Вероятно, он, по своему обещнию, теперь уже в пути - оттого я и не обрщюсь к нему. Я не думю, чтобы кто-нибудь вернее его мог передть всё виденное и слышнное: тк он зорок и нблюдтелен. Послушем, послушем! А теперь скжу несколько слов о прислнных Вми стихх, хотя Вы и не требовли моего мнения, но - стря привычк! Притом же, прочитвши Вше письмо, я пошел к Евгении Петровне, и мы опять вместе прочли стихи - и тут же учинили им рзбор в нескольких словх, которые он просил зписть и отослть к Вм, что и исполняю.

Все три стихотворения очень хороши, кк и всё то (тк у нс пишут в официльных рецензиях в гзетх), что выходит из-под Вшего пер. Но между ними, однко ж, есть большя рзниц кк в достоинстве изобржения, тк и исполнения. Первое стихотвор<ение> "Колизей" мне покзлось слбее прочих. Эт рзвлин перед глзми Вшими, освещення месяцем, под итльянским небом, с роем исторических воспоминний, должн бы был, кжется, внушить что-нибудь полнее, глубже, отчетистее - нежели то, что Вы нписли. Пестрый тигр, рыкющий лев одни - еще не хрктеризуют Колизея. Это можно нзвть почти общим местом в подобном предмете. Люди тут глвное - их чувств, их взгляд н это, их восторги при виде зрелищ, вот что. Н них у Вс обрщено менее внимния, нежели сколько бы хотелось. Между тем Вы бросили луч н глвное лицо этих кроввых дрм - н тирн, которого превосходно нзвли млодушным, - только луч слишком слбый. А ведь по его мновению проливлсь кровь, рыкли львы. И полно - рвнодушно ли смотрел он? Не думю: точно тк же, кк и весь римский нрод. Будь они рвнодушны Колизея бы не существовло: тут были ощущения - но ккие! Кких не дй Бог нм испытть с Вми. Вы скжете, что рзумели рвнодушие к гибели христин и преступников, словом, - жертв. Нет! Они очень хорошо понимли, чему подвергли несчстных, и приходили в Колизей искть сильных ощущений ужс, сострдния и т. п., не просто из любопытств посмотреть жребий борьбы; тогд бы они огрничились трвлей зверей или, пожлуй, дже петухов между собой. Испнцы теперь могли бы тоже трвить своих быков собкми, они пускют н них людей и, поверьте, не рвнодушно смотрят н гибель последних. Это, конечно, немножко дико и грубовто; д что ж прикжете делть? Зто новейшие люди, огумнизировнные, и не знимются этим, в необрботнной нтуре человек есть стрстишк к подобным збвм. Стоит только вспомнить свое детство: с кким, бывло, нслждением рздвишь или дже эдк методически помучешь ккое-нибудь нсекомое!

Обрботк этого стихотворения, кк и всегд у Вс, - мстерскя. Стих прекрсный - особенно в кртинх, жль только, что тут Вы почти ими только и огрничились и мло рзвили идею Колизея. Впрочем, и в исполнении есть грешки - плещ и блещ с этим удрением, и особенно н конце, - нехорошо. Срвнение волос с мехом мне покзлось утрировнным. Вы зтрудняетесь в употреблении слов помвть кк глгол действительного, это бы ничего, д см глгол по себе - кк-то некрсив. Не помню, кто-то его употребил из нших клссиков, и вышло нехорошо! Второе стихотворение зто прекрсно вполне. Это невольное, безотчетное чувство нслждения и природою, и руинми уловлено верно. Всякий испытывет его, то есть порядочный человек, но не всякому суждено тк вырзить, кк у Вс. В 1-м стихотвор<ении> Вы поэт живописующий, во 2-м - по преимуществу чувствующий и, нконец, в 3-м, которое мне более прочих нрвится, - поэт стирический, мыслящий, ополчившийся умом и желчию н уклонения современного обществ от пути здрвого смысл и неиспорченного чувств. Тут Вы прекрсно свели мнения нового, смондеянного поколения о нших знменитостях и больно уязвили прздность, скуку и лень ншего век, в том числе и мою, прикрывющуюся гордым плщом ккой-то стрнной философии, кк испнский нищий прикрывет плщом жлкие лохмотья. Вот и всё. Не сердитесь - и пишите, пишите до конц. Прощйте. Весь Вш

Ивн Гончров.

Бибикову дружеский привет!

Нпрсно Вы думете, что я влюблен: фи! нисколько! Влерин дже нрочно водил меня в инстит<ут> рзвивть во мне чувств, я тм всем и нгруби!

Н. А. и Е. П. МАЙКОВЫМ

22 июля 1843. Петербург

22 июля

Почтеннейший и любезнейший Николй Аполлонович и милостивя госудрыня Евгения Петровн,

нконец я дождлся повод в свою очередь нписть вм и нпомнить о себе. Вот, скжете вы, нужен ккой-нибудь предлог, чтоб писть к нм! Ну д кк же не нужен! сми посудите: происшествий никких не случилось и описывть нечего; в дружбе объясняться нет ндобности, потому что недвно рсстлись и збыть друг друг никк не могли; что ксется до любви, то объясняться Вм в ней, Евгения Петровн, нхожу теперь неудобным, дже опсным, потому что письм получет с почты, вероятно, Николй Аполлонович и, пожлуй, прочтет: что тогд будет? Я думю, Вм и тк порядком достлось от него з то, что, сдясь здесь в почтовую крету, помните?... но тс... Княгиня, бывшя в числе Вших провожтых и, может быть, видевшя это, вероятно, и теперь еще не пришл в себя от ужс. Нет! уж лучше подожду Вшего приезд и тогд. А теперь обрщюсь к предлогу. Во-первых покорнейше прошу отослть прилгемое письмецо к Влдимиру Андреевичу в первый рз, кк будете к нему писть, потому что это нужное: дело идет о деньгх для отъезд Солик в Приж. Он просил уведомить меня об них - и здесь необходимо получить ответ его вовремя. Во-вторых - письмо Вше, Николй Аполлонович, к Петухову еще я не отдл ему, потому что, по Вшему поручению, нужно отдть его, когд родит кто-нибудь... но вообрзите мое прискорбие: до сих пор еще никто не родил (я думю, он нрочно это делет) - и я от этого мучюсь см точно в родх, не зня, отдть ли, не дожидясь этого вожделенного события, или нет; нучите - кк делть, ждть ли еще или отдть? Если я нпрсно ждл, то не сердитесь, пожлуйст: я только буквльно следовл Вшему нствлению.

Письм вши и свое я отпрвил к Юлии Петровне - и получил уже от нее премилый ответ; но, к сожлению, не могу еще ей нписть до 1-го вгуст (12-го по-вшему) ничего об ее Володе, потому что не вижу его и не зню, действительно ли он остлся н кзенной дче, кк Солик утверждет, и бывет только у Киреев по воскресеньям. Юлия П<етровн> пишет, что Киреев см предложил ей взять Володю к себе. - Вш Стрик проживет в Прголове в мирной неге, ходит в сереньком сюртучке и целует беспрестнно свою тетеньку всюду - я думю, теперь уж некуд ему и целовть ее. - Я был в Прголове дв рз и не зню, поеду ли еще, особенно глядя н нше лето: удивительное! Вот уж дней 12 дождь тк и льет!

В течение недели я еще могу кое-кк помириться с мыслию, что вы з грницей, но едв нстнет воскресенье, - я с утр нчиню сильно чувствовть, что вс нет: вы оствили стршную пустоту. Вш отъезд рзъединил кк-то и нс всех: почти не видимся друг с другом. Констнтин Аполл<онович> мло видно. Солик, Дудышкин и третий их товрищ - сидят вечно дом, очень довольные своим сообществом. Пепиньерок иногд видишь только сквозь решетку окон. Но зто вчер уж вдруг увидл - Бенедиктов и Нстсью Степновну (не вместе) н Невском просп<екте>, Всилья Петрович во Фрнц<узском> тетре, где я был с своими кузинми. Вот неожиднное утешение мне явилось нынешним летом, когд все уехли, - это кузины, предобрые и премилые девушки, и очень полюбили меня - лскют кк брт, тк что мне иногд совестно бывет з свое черствое, эгоистическое сердце. Вчер все они перед тетром семьей посетили меня. Но и те скоро уезжют.

Бенедиктов сделн директором, то есть членом Нового бнк, и будет получть семь тысяч рублей. Это обрдует всех знющих его. Место покойное сиди д дремли. Прощйте, когд будете писть сюд к своим, не збудьте и меня.

Вечно преднный И. Гончров.

Бурьку целую сто рз. Я думю, он збыл меня.

1844

В. Ф. ШАХОВСКОЙ

8 феврля 1844. Петербург

Я получил Вше письмо, княгиня, и до сих пор не могу слдить с впечтлением, которое оно н меня произвело. Не зню, кк рзделиться: блгоговеть ли перед этой святыней, чистотой и возвышенностию чувств мтери, супруги, вообще женщины; удивляться ли Вшим блгородным усилиям отыскть в сердце кждого хорошую сторону - и утонченному уменью поощрить ее. Д! повторю с Вми: бесконечно рзнообрзны способы делть добро. Еще несколько тких дней, кк вчершний, еще несколько тких писем, кк Вше нынешнее, - и я из отчянного грешник, обуревемого всевозможными нрвственными недугми, обещю сделться существом порядочным, годным н ккое-нибудь духовное употребление. Но змечу, что Вы одни только можете безнкзнно обнруживть весь блеск и все сокровищ Вшего ум и души всюду, всегд и во всем, не опсясь ни звисти, ни вржды, нерзлучных и докучливых спутников всякого достоинств, потому что Вши достоинств слишком длеко ушли от всего, что в свете нзывют этим почтенным именем, и мешют возможности соперничть с ними, скромность, простот и смирение, в которое они облечены, не позволяют звидовть.

Вы теперь говеете, княгиня. Я не побоялся бы скзть, что Вм не в чем исповедовться перед Богом и что Црство Небесное есть Вше зконное нследие, если бы не мешли этому дв грех: 1, чстое хождение в Гостиный двор, что обнруживет суетность... суетность в Вшем сердце! Ou le vice va-t-il se nicher!3 и 2, что Вы сегодня, от высоких и святых помыслов, которые исключительно должны приндлежть теперь Небу, обртили Вше внимние н ткой ничтожный, мленький и грешный предмет, кк я. От всей души желю Вм избвиться от первого грех, то есть от хождения в Гостиный двор, но, кк эгоист, буду желть, чтобы Вы погрязли во втором.

Я мог бы еще укзть кк н грех и н то, что Вм, вместо испрвления меня добрым советом, угодно бловть незслуженными похвлми и одобрениями. Но Бог д простит Вс, кк я прощю: источник этого грех смое сильное и глубокое чувство - любовь мтери. В чем Вы обвиняете меня? Что я увлекся беседою с Е<го> С<иятельством> князем Михилом Николевичем? Но я не зню, ккой ум и ккое сердце поскупятся, не рзвернутся, остнутся твердыми и не выддут всего доброго и полезного пылкой юношеской любознтельности, чистосердечному внимнию, чуждому всякого лицемерия, ждно поглощющему кждое слово, кждое змечние; не зню, ккя суетность устоит, чтобы не бросить зерн н эту богтую и плодотворную почву? Извольте видеть, княгиня, суетность, не то, что Вм угодно думть. У меня же остлсь глупя учительскя привычк - ухживть с своими змечниями около молодого человек, кк скоро я вижу в нем рзвитие склонностей к доброму и полезному, словом, привычк мешться в дел, о которых меня не просят. Вм, княгиня, кк доброй христинке, следовло бы, отведя меня в сторону, сделть строгое змечние з неуместное вмештельство, тем более что после воспитния, упрвляемого Вшею нежною, искусною и зботливою рукою, прибвить решительно нечего, что Вш сын докзывет в кждом слове, н кждом шгу; всё предупреждено, всё предвидено и рссчитно, поэтому мои беседы с ним живо нпоминют бсню "Мух и дорожные". Пострюсь рзочровть Вс до конц нсчет моих поступков. При 10( тепл в моей квртире, при 20( холод н дворе, согретый Вшим рдушным приемом, Вшею любезностию, невырзимо лестною внимтельностию и постоянно топившеюся печкой, увлеченный кртиною семейного быт, которым мне не нслждться, мудрено ли, что, при всех этих обстоятельствх, я несколько оттял и рссорился н целый, проведенный у Вс день с своей постоянной спутницей птией, был болтлив, дже весел и притворился крйне порядочным человеком, кк я не есмь, притворился, потому что притворство в этом случе достоинство, одно, от которого не отрекюсь. А Вы, вместо нкзния, Вы... но позвольте: может быть, я худо понимю: бороться с умом женщины вообще, и с Вшим в особенности, - подвиг не по моим силм. Не есть ли Вше письмо деликтня, тонкя, свойствення Вшему уму и сердцу мнер - дть почувствовть мою вину и вместе с тем нпомнить, что блгодрить Вс з рдушие и внимтельность - было моею обязнностию? Вот я и в тревоге!

Что ксется до дружбы моей к Мишелю... Боже мой! что может быть отрднее, кк приобресть доверенность и привязнность молодого и неиспорченного сердц. Это выше всех ттесттов и одобрений в мире. Но я боюсь, зхочет ли он моей дружбы? После полезных уроков в школе и приятных опытов после школы, в цвете лет и жизни, зхочет ли нчинющее жить сердце сблизиться с отжившим? Может быть, мое присутствие и речь будут смущть его, кк слов "memento mori" или кк скелет, всегд присутствоввший н древних египетских пирх, чтобы нпоминть о тленности всего живущего. Но стрнием моим будет приобрести его доверенность: не зню, успею ли.

В зключение скжу, что я действительно удивляюсь, кк Вы решились писть в этом возвышенном, блгородном и духовном тоне ко мне, человеку положительному и мтерильному, не верующему во многое доброе, сомневющемуся во всем. Добирясь до живой воды, не опслись ли Вы встретить кмень? Если нет, то н этот рз Вы не ошиблись, княгиня. Откликюсь вполне непритворно н Вше прекрсное воззвние, хотя, простите, не в том тоне и не н том языке. Грубя кор, облегющя ум и сердце, не дет пробиться нружу мыслям и чувствм со всеми их нежными, неуловимыми оттенкми, поспешность откликнуться не позволяет думть и писть н чужом языке: не удивитесь же, что н песнь лебедя откликется нестройный крик ггры.

Agreez, madame la princesse, l'expression de ma consid(ration la plus...4 нет, не могу: под этим выржением тк чсто кроется пошля и грубя ложь, что у меня недостет духу говорить с Вми этим фльшивым языком. Я бы осмелился подржть Вм и уверить Вс ткже в бртской преднности, но у Вс есть бртец: может быть, в уме Вшем невольно возникет срвнение... Боже! сколько я потеряю! Итк, будьте уверены, княгиня, прошу уверить и князя в моей глубокой почтительности, признтельности и преднности непритворной всегд и во всем.

И. Гончров.

Вторник.

8 февр<ля> 1844.

Notre correspondence court un grand danger: un billet est dйj tombй entre les mains du prince si celui-ci tombe - Dieu!

Cette lettre a lottй mon amour propre - je ne veux plus la relire.5

1846

Вл. Н. МАЙКОВУ

1846. Петербург

Мы с Языковым дв дня сряду шли к Вм, любезнейший Влерушк, и всё не доходили: порвнявшись с Лерхом, зхживли туд и игрли н шрокте шропехми до глубокой ночи. Нконец решились быть у Вс звтр вечером, то есть в пятницу. Н случй же, если не зстнем Вс дом, он просил меня нписть Вм о следующем. В Вше ведение, вероятно, поступит н днях от Кревского издння Тютчевым книг "Обычи рзных нродов" или что-то эдкое. Вышл только одн 1-я претолстя чсть об Индии. Языков просил меня рекомендовть ее Вшему внимнию, но только непременно блгосклонному, не столько par camaraderie, сколько потому, что книг действительно этого зслуживет вполне.

До свидния. Может быть, до звтр.

Весь Вш Ив. Гончров.

Четверг

1847

И. А. ГОНЧАРОВ, А. И. КРОНЕБЕРГ,

Н. А. НЕКРАСОВ, И. И. ПАНАЕВ и М. С. ЩЕПКИН

В. Г. БЕЛИНСКОМУ, И. С. ТУРГЕНЕВУ

и П. В. АННЕНКОВУ

24 июня 1847. Петербург

1847. 24 июня СПб.

Письмо вше, Белинский, Тургенев и Анненков, мы получили; я сейчс прочел его вслух Пневу и М. С. Щепкину, который здесь теперь н несколько дней. Новостей у нс, господ, нкопилось много, д вдруг не вспомнишь; пмятн мне одн: что в прошлом месяце мы бросили перевод и нбор "Мнон Леско" и "Леоне-Леони", в нынешнем не будем продолжть "Пиччинино". Это всё потому, что это ромны фрнцузские, к фрнцузским ромнм, по обстоятельствм, не звисящим от редкции, мы с Пневым почувствовли сильное нерсположение. Был я в Москве; чтоб вы поняли силу этой поездки, рсскжу вм некдот: Кревский приехл в Москву позже меня четырьмя днями; в этот смый день я двл обед московским сотрудникм. Боткин с Глховым берут шляпы и идут. - "Куд?" - спршивет Кревский. - "Н обед, к Некрсову", - отвечет Боткин. - "А рзве Некрсов здесь?" - спршивет Кр<евский>. - "Здесь", - отвечет Боткин. - "Он меня предупредил!" восклицет Кревский, Боткин клянется, что в этом восклицнии слышлись рыдния и проклятия. И действительно, было о чем пожлеть ему: Боткин в это время был уже, тк скзть, зконтрктовн мною для "Современник"; Квелин, которому еще прежде Кр<евский> предлгл взять н себя редкцию и соствление исторических сттей для "Энциклопедического лексикон", с помощию моею сосчитл буквы в листе "Энц<иклопедического> лекс<икон>" срвнительно с листом "Современник" и не решется меньше взять с лист "Энц<иклопедического> лекс<икон>", кк 150 руб. сер<ебром>, и сверх того 200 руб. сер<ебром> з редкцию, между тем Кр<евский> предлгл ему только по 100 р. з лист без всякой плты з редкцию, и не случись тут меня - может быть, Квелин и ошибся бы. Вообще поездк моя был полезн для "Современник": Корш пишет нм сттью "История Венеции" и взялся соствлять сттьи об глицкой литертуре. Грновский нписл нм сттью "Влленштейн" (действительно нписл!) и пишет уже другую о проклятых нродх, приискн сотрудник для рзбор московских книг; имеется в виду много хороших соствных сттей: дело в том, что Грновский нзвл мне много интересных новых книг, о которых мы с Пневым в Петербурге и во сне не видли, - и вот из них-то поручено соствить сттьи; редкцию этих сттей, понукние к скорейшему их выполнению и пересылку ко мне взял н себя Боткин; и н будущее время обязнность его будет состоять в том, чтоб приискивть в Москве сотрудников и зкзывть для нс соствные сттьи из новых книг инострнных. Вжно и то, что я узнл нстоящие мысли москвичей о "Современнике" и пр. и пр., чего не вырзишь словми, но что вы легко можете себе предствить. А живут москвичи весело: сойдутся двое - посылют з бутылкой, хоть бы в 10-ть чсов утр; придет третий - посылют; перейдут к четвертому - посылют и т. д. - слвня жизнь!.. Кк смеются они нд Мельгуновым по поводу его "Современных зметок"!.. Жль, что нет времени рсскзть всех некдотов, которые случились по этому случю! Он ужсно обиделся; целую неделю ходил от одного приятеля к другому рсскзывть о том, кк Пнев в Некрсов неспрведливо с ним поступили, - и лицо у него было бледно и строго, в голосе отзывлись слезы и блгородное негодовние. Уморительный некдот рсскзывет о нем Корш. Высидев у Корш чсов десять и ндоев ему смертельно, он ушел и збыл ккой-то сверток. - "Посидел!" говорит Корш, рзвертывя збытый сверток (он думл, что это ккие-нибудь брошюры), - и вдруг посыплись н пол вяземские пряники - в это смое время отворяется дверь и выглядывет бледня фигур Мельгунов. Бормоч что-то, он принялся подбирть пряники и с тех пор не мог взглянуть в глз Коршу... В смом деле, Мельгунов - и вяземские пряники!.. Будет о москвичх и о "Современнике", д! еще вы спршивете, кто писл вторую половину рзбор "Дон-Жун" - Кронеберг ( первую Мйков). Кронеберг злой человек, и мне хочется его уговорить хоть изредк рзбирть книжонки. А в помещении рсскз Бртенев виновт я, - кк у нс не стло в этом № двух ромнов д еще рсскз "Жид", который мы было хотели нпечтть без имени, то с горя и попли тут и "Петербургское купечество", и рсскз Бртенев.

Я не отвечл Вм, Тургенев, н Вши письм и ничего не писл об успехе Вших рсскзов - по злобе н Вс з ндувнье сттьей об немецкой литертуре. Ну, черт Вм простит! Успех Вших рсскзов повторился еще в большой степени в Москве, - все знкомые Вм москвичи от них в восторге и утверждют, что о них говорят с восторгом и в московской публике. Нисколько не преувеличу, скзв Вм, что эти рсскзы сделли ткой же эффект, кк ромны Герцен и Гончров и сттья Квелин, - этого, кжись, довольно! В смом деле, это нстоящее Вше дело; Белинский говорит, что Вы еще нписли рсскз; если не думете скоро нписть другой, то высылйте хоть этот; это нм к осени куд хорошо; нс то и дело спршивют, будут ли в "Современнике" еще Вши рсскзы. Вот оно куды пошло! Н предложение Мюллер мы соглсны и дже очень рды; по 50 тлеров будем плтить с охотой; только уж, пожлуйст, возьмитесь сми списться с ним обстоятельно, ккого род сттьи нм нужны (в особенности хорошо, если он возьмется писть нм об немецкой литертуре); присылйте нм его дрес - мы зведем с ним переписку через Кронеберг. "Петушков" я Вм вышлю; оригинл "Кртев" сохрню. Вы зрботли у нс довольно много денег - з Вми немного; если нужны деньги, я Вм пришлю в Приж, только нпишите еще рсскз дв к осени.

Нконец слово к Вм, Пвел Всильевич: во-первых, жму Вм руку, то есть руку, нписвшую письм из Приж. Во-вторых, попдете в Приж пожлуйст, пишите опять, я дю Вм слово перечитывть корректуру Вших писем внимтельней, или лучше: зключим условие - з кждую опечтку Вы отныне имеете прво взыскть с меня бутылку шмпнского при свиднии; сколь ни подло, но я буду все меры употреблять, чтоб Вм никогд не пришлось пить моего шмпнского; только пишите инострнные слов и собственные имен рзборчивее. Вообще я похлопочу, чтоб опечток в "Совр<еменнике>" было меньше; вся бед в том, что у нс нет хорошего корректор, во второй корректуре всех ошибок иногд не усмотришь; придется перечитывть по дв рз. Письм дресуйте тк: в Петербург, в контору "Современник". Прощйте, веселый и злой человек; когд-то я опять Вс увижу?

<Некрсов>.

Здрвствуй, Белинский, будь здоров - это от души тебе желет Щепкин, потому что при сем, кк нрочно, явился я в Питер, чтобы зочно обнять тебя и пожелть всего хорошего. Кк и зчем явился я в Питер, долго рсскзывть. Поклонись Анненкову и Тургеневу. Прощй. Твой, хотя и с меньшим брюхом, но всё тот же

Щепкин.

Белинский, очень рд, что Вы попрвляетесь. Буду писть к Вм в Приж. Без Вс совершилось много любопытного. Скжите Тургеневу, чтоб он хорошенько рстолковл Миллеру, в кком роде должны быть сттьи, и чтоб Миллер поскорее принимлся писть, ибо у нс еще не было ни слов о гермнской литертуре. Анненкову низкий поклон.

И. Пнев.

Все почиттели Вши, Виссрион Гр<игорьевич>, с рдостью, и я в том числе, рзумеется, услышли об улучшении Вшего здоровья и все хором взывем к Вм: возврщйтесь скорей. Вш последняя сттья, Ивн Сергеевич, произвел блгородный furore, только не между читющею чернью, между порядочными людьми: что з прелесть!

И. Гончров.

Скоро ли вернетесь?

Здрвствуйте, Белинский, Тургенев и Анненков! Holes Kleeblatt! Будьте здоровы.

Вш А. Кронеберг.

А. П. и Ю. Д. EФРЕМОВЫМ

22 июля 1847. Петербург

22 июля/3 вгуст

Почтеннейший и любезнейший Алексндр Пвлович. - Прежде нежели переддите это письмо Юнии Дмитриевне, потрудитесь пробежть его сми и предупредите ее о печльной новости, которую сообщю. По прочтении ею моего письм прошу Вс вручить ей и другое, прилгемое при этом письмо без дрес от Евг<ении> П<етровны>. Вот что случилось без Вс здесь: мы все еще не опомнимся. Желю Вм доброго здоровья и остюсь искренно преднный

И. Гончров.

Двя Вм, Юния Дмитриевн, обещние сообщить обо всем, что в Вше отсутствие будет происходить здесь между нми, я думл служить Вм гзетой ежедневного сонного течения мелочных дел, случев, знятий, которые бы живо нпоминли Вм всё, всех и кждого в оствленном Вми кругу. А вот, не прошло еще месяц с Вшего отъезд, мне приходится нчинть свою гзету вестью, которя вызовет много, много слез у Вс. Дй Бог, чтоб я мог когд-нибудь сообщить Вм рдость, рвносильную этому горю: никогд не удстся! Предствьте: смый добрый, смый умный, смый лучший из нс... не зню, кк и скзть Вм. Уж лучше рсскжу по порядку, кк всё случилось, тем более что никто из Мйковых не в силх описывть подробностей постигшего их несчстья: всё возложено н меня. 13/25 июля Евг<ения> П<етровн> отпрвилсь с Бурькой в Петергоф к княгине Шх<овской>, с тем чтоб провести у ней этот день (воскресенье) и потом поехть н три или четыре дня в деревню к Оржинским. В понедельник к ней присоединились Ник<олй> Ап<оллонович> с Влерином, и все четверо поехли к Оржинским. Вечером приехл туд к ним из Гостилиц (это в 5-ти верстх от Оржинских) и Конст<нтин> Аполл<онович>. Погод был жркя и прекрсня, все были очень веселы, особенно Влерин. Утро во вторник (15-е, день Св. Влдимир) зстло их в тком же рсположении дух. После чю и кофе Ник<олй> Ап<оллонович> ушел в Гостилицы удить рыбу, Влерин, Конст<нтин> Ап<оллонович> и дмы, то есть Евг<ения> П<етровн>, m-me Оржинскя и, кжется, гуверннтк, пошли з грибми. После 2-х чсов ходьбы все воротились домой, утомленные прогулкой и жром, Влерин с одним молодым человеком, нгличнином, бртом гуверннтки, отпрвился купться тотчс же, не отдохнув ни минуты. Влерин - купться! человек, который не умел ступить трех шгов н глдком полу ровно, который терялся, когд дрянной извозчик з десять сжень кричл "пди!", который, бывло, пойдет с другими в купльню, рзденется, посмотрит н них с берег и оденется опять, - это нзывлось Влерин купется, - и вдруг он купться! Вод в пруде, или, лучше, прудишке, - потому что он величиною не больше двух комнт, - не доствл Влерину и по грудь. Н берегу стоял Бурьк и дети Оржинского. Влерин резвился в воде, прыгл и пел "sinq sous".6 Он звл нстоятельно купться и Бурьку, говоря, что он его подержит в воде, но Бурьк, помня зпрещение Ник<оля> Ап<оллонович>, не пошел. Влерин окунулся дв рз, вдруг дети зметили, что, окунувшись в третий рз, он не покзывется больше. Бурьк тотчс побежл в дом скзть. Поднялсь сумтох, прибежли все; Влерин ншли сидящим н дне, вытщили - он был без чувств; положили в постель, терли, пускли кровь, обклдывли пеплом, горячим хлебом, всё было нпрсно - он не приходил в себя... Я уж свыкся с печльной мыслью, но вот и в эту минуту здыхюсь от волнения, когд предствляю себе, что и кк случилось. Всё это произошло в течение кких-нибудь 10 минут. Конст<нтин> Ап<оллонович> говорит, что он не остыл еще от прогулки, когд рздлсь беготня по дому и он зстл Влерин уже лежщим н дивне без чувств: из этого можете зключить, кк быстро всё это случилось. Ник<оля> Ап<оллонович> всё еще не было: з ним послли в Гостилицы и встретили его н дороге. Конст<нтин> Ап<оллонович> бросился везде искть доктор и ншел только в Петергофе, то есть в 16 верстх. Ничто не помогло - Влерин умер!!! Не првд ли, стрнно и безотрдно звучт эти слов? Вы горько зплчете - плчьте: плкли и мы, теперь Вш очередь: недром Вы, кк и все, любили его более, нежели кого-нибудь другого; чувство дром не дется, дорого иногд приходится плтить з него: плтите же. А если б Вы видели, кк здесь плчут... нет, не плчут: это Бог знет что! Вм не нужно говорить, что было с Евг<енией> П<етровной>. Я видел ее н 4-й день, и все-тки он был ужсн. Я бегл от нее, потому что не в силх был смотреть н муку женщины не чужой нм всем. Что, говорят, было с ней тм, в первый, во второй день. Снчл он не плкл, был кк помешння, потом стршно рыдл, нконец выплкл все слезы и теперь покойнее, то есть не плчет, только стонет: хорошо спокойствие! Ее несколько рзвлекют беспрерывные рзговоры о нем. Говорят, поколеблсь и железня нтур Ник<оля> Ап<оллонович>. Он, с пеной у рт, прибежл к телу и нчл его ломть, тискть, вертеть, в ндежде пробудить жизнь, и опомнился только при имени Евг<ении> П<етровны>. Он нружно стл покоен, иногд дже улыблся, говорил отрывисто. Но Вы знете, что знчит его молчние, улыбк, спокойствие, знете, сколько силы и глубины кроется под всем этим. Чудный, несрвненный человек! Если б Вы видели, кк он был прекрсен и жлок в своем безотрдном горе. - Ясно, что Влерин погиб от удр. Кровь у него взволновлсь от ходьбы, жр внутри был сильный, и вдруг в холодную воду: кровь и бросилсь к сердцу. Говорят, впрочем, что у него сделлись и судороги в ногх, и когд они зствили его опуститься н дно, он зжимл будто бы рукой рот, чтоб не зхлебнуться, и здохся, но не утонул, не зхлебнулся, потому что воды в нем едв ли был одн кпля. Хорошо, по крйней мере, что смерть его был мгновенн, кк уверяет доктор. Целые сутки лицо его сохрняло обыкновенное выржение, тк что Ник<олй> Ап<оллонович> успел вылепить по нем (кков сил дух!) превосходный, чрезвычйно похожий бюст из глины; это было ночью, но кончив рботу, он, говорят, упл без чувств. Витли отделет его окончтельно, и нм всем, рзумеется и Вм, дется по экземпляру. Кроме того, Ник<олй> Ап<оллонович> усердно рботет нд его портретом. Он просит Вс, рди Бог, прислть ему поскорее дгерротип, с которого хочет снимть портрет. Вы получите опять точно ткой же, только прикжите сделть потолще ящик, чтобы стекло не рзбилось дорогой. - Нa четвертый день, в пятницу (18 июля) его привезли в зколоченном гробе (он совсем испортился) в Ропшу, в 18 верстх от Стрельны и в 38 от Петербург, по той дороге, по которой проезжли Вы тк недвно н пути в Вршву. Тм его и похоронили, близь смой церкви. Вот нш единствення прогулк з город с тех пор, кк Вы уехли. Н этих похоронх не было ни одного прздного нблюдтеля, ни одного любопытного ротозея, ни дже рвнодушного свидетеля. Все единодушно плкли; многие кк будто не пришли в себя от неожиднного удр, другие будто не верили, но можно нверное скзть, что у всякого было тесно и душно в груди. Всего было человек 30. Припомню некоторых. Князь и кн<ягиня> Шх<овские> с детьми, Оржинские, Люб<овь> Ив<новн>, Юлия Петр<овн>, молодя Михйлов с мужем, которя очень плкл, потом Пнев, Некрсов, Языков и все мы, то есть я, Степ<н> Сем<енович>, Солик, Кобеляцкий, дв Штрндмн, Кшкров и несколько молодых людей, которых не помню или не зню. Д, еще Мих<ил> М. Силич. Вши, кжется, и до сих пор ничего об этом не знют. Мы опускли и гроб в могилу. Евг<ения> П<етровн> упл н чью-то могилу, и когд стли зсыпть землей, у Ник<оля> Ап<оллонович> лицо н минуту искзилось, брызнули слезы - и потом опять ничего. Ничего нельзя придумть приятнее, тише, уединеннее мест, где покоится нш милый, бесценный Влерушк. Потом... потом все грустные рзъехлись. Вот вм все подробности. Я не хотел пропустить ни одной и нсиловл, тк скзть, свою пмять, потому что сердце мешет припоминть, н глз являются опять слезы, которые всячески стрюсь скрыть: пишу не дом, в депрт<мент>е. Я зню, кк дороги для Вс эти подробности и потому совершил, скрепя сердце, подвиг: описывя всё это, я кк будто вторично присутствую н этих похоронх. Не првд ли, всё это кжется кким-то удушливым, несбыточным сном, от которого хочется освободиться? и нет пробуждения! - Солик уехл во влдимирскую деревню и дорогой зедет к Вере Ап<оллоновне>, предупредить Стрик. Больше ничего не прибвлю, скжу только, что Вс очень, очень недостет здесь. Вы знимли огромное место, что окзлось после Вшего отъезд. Когд Евг<ения> П<етровн> просил меня писть к Вм, тут были многие, и все в голос зкричли, чтобы я нпомнил Вм об них: и Юлия П<етровн> с дочерьми, и ббушк ( вот он здрвствует себе д похлопывет глзми: непостижимо!), и Степ<н> Сем<енович>, и Конст<нтин> Ап<оллонович>, и Мрья Фед<оровн>, и все. - Кревский побледнел, узнвши о смерти Влерин: он потерял единственную поддержку своего журнл. Некрсов, Пнев и другие глубоко жлеют о нем не кк о сотруднике; они успели полюбить его незвисимо от сттей. - Прощйте. Не збудьте душою преднного Вм

И. Гончров.

В тот смый день, когд, помните, мы ездили н остров, Влерин, по возврщении ншем домой, говорил шутя, что если я умру, то он будет писть мой некролог и нчнет тк: "Гончров поздно понял свое нзнчение" и т. д. Судьб рспорядилсь тк, что мне достется писть о нем в "Современнике": что скзть об этом?

Ю. Д. ЕФРЕМОВОЙ

25 октября 1847. Петербург

25 октября / 6 ноября

Долго нмеревлся я медлить ответом н Вше письмо, Юния Дмитриевн, в отмщение (если это только отмщение) з продолжительное молчние. Но сегодня получил огромную рботу по службе и сегодня же прощюсь с своею ленью и свободой по крйней мере н месяц. Молчть еще месяц - это знчило бы слишком длеко простирть свое мщение: д з что же нкзывть и себя? Итк, мои последние свободные минуты приндлежт Вм, и я нхожу, что лучше употребить их нельзя. Смотрите, сколько комплиментов в одном только вступлении! о, я зню, что Вы любите. Присовокупляю еще один: я любовлся Вшими письмми, и особенно последним, вот этим, н которое отвечю, но чем любовлся? Нежностью и легкостью пер, что ли, или чувствительностию, которя сквозит дже в обыкновенных фрзх и всегд обличет женщину, или, нконец, игривою и кокетливою болтовнею: вовсе нет! А любовлся я Вшим нвыком писть письм, Вшею дипломтическою мнерою, потом господствующею в них консеквентностью и степенностью. Прво, тк: не сочтите этого, рди Бог, з нсмешку. Тк и предствляю Вс себе с пером в руке з этими письмми, с здумчивою миною, немигющими глзми, сидящею прямо (отчсти и по причине тесной шнуровки: стнете ли Вы делть ткое вжное дело в прессёзке?), словом, вообржю Вс в кком-то строгом чине, пишущею к бесчисленным, рзброснным по всей России тетушкм, ббушкм, в том числе еще и к Ив<ну> Ал<ексндровичу>. При ткой прктике по тетушкм и ббушкм кк и не приобресть нвык! А Вы еще скромничли - кк писть. Впрочем, среди этих стройных и строгих фрз есть одн, которя много смягчет серьезный тон письм: он уверяет, что Вы "не збывете друзей", смолюбие внушет мне смелость принять это отчсти и н свой счет. A propos о друзьях и т. п.: почему Вы считете меня до ткой степени бесчувственным, что я не позволяю дже тревожиться о бртьях, когд в тех местх, где они живут, холер! - Помилуйте, в Симбирске и холер, и беспрестнные пожры, тм у меня у смого живут мть, брт и две сестры: кк не потревожиться?

Лучшее место, однко ж, Вшего письм есть то, где Вы обещете приехть в декбре. Но зчем тк долго! Нельзя ли в ноябре? По крйней мере сдержите слово хоть в декбре. Я, кк отъявленный эгоист, не стыжусь признться, для чего я очень усердно желю этого. У меня, з отъездом Вшим, один вечер пропдет совсем; кк он нстнет, то есть ткой вечер, когд я, по моему предположению, был бы у Вс, тк я и нчиню чувствовть потребность сидеть у Вс н креслх у окн или н мленьком дивне, курить ппироску и то спорить с Вми и сердить Вс, то тревожить Вс и дже нгонять н Вс минутную тоску преподвнием своей печльной теории жизни и вдруг этого ничего нет! Кк я ни стрлся збыть эти вечер и делть в то время что-нибудь другое - невозможно. Я и игрл, и читл, и ходил к тк нзывемым друзьям, прибегл дже к решительным мерм, кк-то к крепким нпиткм, - нет, один вечер остлся незменим в неделю (вот уж, кжется, пятый комплимент в письме, и ккой комплимент: почти весь построен н првде, если и есть ложь, тк рзве смя млость). Приезжйте же поскорее.

Отчего же это Вы не читете "Современник"? А здесь-то хлопочут посылть его к Вм. Рекомендую Вм тм в октябрьской книжке письм Герцен из Приж, из Avenue Marigny, - потом в смеси помещется всегд resume всего, что творится змечтельного н белом свете, и у нс, и з грницей, следов<тельно>, Вы узнете, что было здесь без Вс.

Н вопрос Вш, что делется в литер<турном> мире - ответ немудреный, то есть всё то же: кпля меду и бочк дегтю. Мы ожидем теперь много хорошего от Белинского: он воротился здоровее и бодрее - только ндолго ли, Бог весть. Но ведь и прогулки з грницу, между прочим в Приж, много помогли ему. Он уж что-то пишет к следующей книжке.

Блгодрю Вс з учстие к моим трудм. И тут утешительного нечего скзть. Нового ничего нет, д сомневюсь, и будет ли. Есть известный Вм небольшой рсскз, довольно вздорный: он появится в янврской книжке. А теперь он пок у меня, я перечитывю его, кжется, в шестой рз и всё никк не могу истребить восклицтельных знков, нствленных переписчиком черт знет зчем. Мрю, мрю, где-нибудь д остнется. Вот чем пок огрничивется моя литертурня деятельность. А то хожу повеся нос, что не мешет мне, однко же, испрвно кушть и почивть, ношу с собой везде томящую меня скуку, ко всякому труду, особенно литертурному, чувствую холод, близкий к отврщению, и только вот в эту минуту, то есть з этим письмом, тружусь с особенным удовольствием, не зню почему (шестой комплимент, и уж этот весь чистя првд, инче письмо не было бы тк длинно). Вы говорите, что у нс тлнтливые люди пишут мло, бездрные много; и Белинский точь-в-точь этими словми твердит то же смое, тлнтливым людям всё неймется: не пишут, бестии! Я тоже немло ругю их. Ст<епн> Сем<енович> Дудышкин нчинет входить в моду: умные и дельные его сттьи в "Отеч<ественных> зписк<х>" и чстию в "Соврем<еннике>" змечены и рсхвлены всеми умными и дельными людьми.

Нд Мйковыми время окзывет свое блгодетельное влияние, то есть острот стрдния притупилсь, хотя они ни з что не сознются в этом, особенно Евг<ения> П<етровн>. Он считет это, кжется, оскорблением пмяти умершего, Бог знет почему. Он сердилсь н меня и н Ст<епн> Сем<енович> и обвинял нс в збвении Влерин, потому что мы с ней не говорим о нем, утверждя, что ей от этого легче. Но едв зговоришь, он нчинет рыдть. Рн рстрвляется, с ней и боль; молчим - смеется: кжется, это лучше, подите уверьте ее, что збыть умершего - для живого есть блгодеяние,- нет, в ее глзх это преступленье. Всем этим я отнюдь не хочу скзть, чтоб они уж и утешились, нет, до этого еще длеко; но по крйней мере плч и рыдния сменились тихою, хотя еще и глубокою горестию. Николй Аполл<онович>, кк более твердый человек, более всех и стрдет, хотя и молчит. О молодежи нечего и говорить: весело бежит вперед и не оглядывется.

Зключу это длинное письмо (дочитете ли до конц? Не змолчите ли еще месяц н дв, чтоб не получть тких длинных ответов?) утешительными для Вс известиями: рдуйтесь и веселитесь. Брессн... не воротится, но вместо него явился Монжоз (Monjauz). Я не видл его, но говорят, что он естественностию и блгородною простотою игры зтмит Брессн, другие прибвляют, что дже и нружностью; притом ему 21 год. Злые языки прибвляют еще, что все брыни не преминут, по обычю, перевлюбиться в него, злейшие говорят, что и Вы сочтете обязнностию сделть то же; приезжйте же поскорее. - Фреццолини принят хорошо, но не с безумием, кк у нс водится, - и слв Богу! что з жлкое и смешное ребячество выржть восторг до унижения! И уж пусть бы было свое, то ведь и это переняли у итльянцев; что з крс северному жителю корчить стрстную, южную нтуру? Еще певиц Анжи: публик еще не рзберет, что он - контрльто или сопрно. Прочие известны: плешивый Сльви, который лучше тнцует, нежели поет н сцене. Борcи, которой не изменили, несмотря н Фреццолини, остется всё той же... ккой бы? ну? хоть вдохновенной Нормой, пожлуй, еtc., etc. Впрочем, я еще никого не слыхл: это я тк только.

Ндеюсь получить от Вс хоть одно письмо до Вшего приезд, - если нет - буду и я взимно молчть. Я плчу взимностью во всем, нчиня с любви до переписки: знйте же об этом нперед, если зхотите влюбиться в меня или если будете продолжть переписывться. Прощйте - или, лучше, до следующего письм и до личного свидния. Остюсь всё тот же, неизменно холодный, скучный и дружески почтительный

Гончров.

1848

П. М. ЯЗЫКОВУ

5 мрт 1848. Петербург

Милостивый госудрь

Петр Михйлович.

Н предложение Комитет Симбирской Крмзинской библиотеки, сообщенное мне Вми в письме от 8-го ноября прошлого год, з № 38, о пожертвовнии в эту библиотеку моего сочинения, я отвечл, от 26-гo ноября, обещнием доствить мою книгу не позднее янвря месяц нынешнего год, тотчс по отпечтнии ее вторым, отдельным изднием.

Но книг эт, по причине медленности типогрфии и некоторым другим, не звисевшим от меня обстоятельствм, вышл в свет только н днях, почему и не могл быть доствлен в нзнченный мною срок. Теперь же, соглсно своему обещнию, я взял смелость препроводить с нынешнею почтою к Вм четыре экземпляр "Обыкновенной истории", из которых один, з моею подписью н Вше имя, покорнейше прошу Вс, милостивый госудрь, принять от меня для собственной Вшей библиотеки, остльные три препроводить в Комитет Крмзинской библиотеки. В последнюю ткже пожертвовн втором, по моему предложению, препровождемый вместе с моими книгми один экземпляр ромн Ф. М. Достоевского "Бедные люди".

Прося покорнейше извинения в причиняемом мною Вм беспокойстве, я пользуюсь случем возобновить Вм, милостивый госудрь, уверение в моем совершенном увжении и преднности.

Ивн Гончров.

5-го мрт

1848.

А. А. КРАЕВСКОМУ

12 мя 1848. Петербург

Милостивый госудрь Андрей Алексндрович, вчер я случйно узнл, что Вы хотите нзвть ромн мисс Инчбльд, переводимый в "Отеч<ественных> зпис<кх>", Обыкновенной историей. Ткое зглвие мне кжется неудобным кк для меня, тк и для Вшего журнл: для меня - потому, что довольно и одинких зглвий, чтоб подть повод к нелепому срвнению обоих ромнов, причем вывод окжется, конечно, не в мою пользу: ромн мисс Инчбльд несрвненно выше моего. Для чего же двть возможность ствить н одну доску дв сочинения, совершенно рзличные по достоинству и содержнию, во вред одного из них, когд можно избежть этого? И тк уже, при выходе моего ромн, некоторые, основывясь только н сходстве зглвий, говорили, что я перевел свое сочинение с нглийского: чего же нельзя ожидть от тких судей? Для Вс, может быть, невыгодно бы было нзвть обыкновенной простую историю потому, что Вс стли бы еще, пожлуй, печтно, упректь в присвоении, из кких-нибудь особенных видов, печтемому у Вс ромну зглвия другого сочинения, которое имело успех. Нконец могут упрекнуть Вс, и весьм основтельно, еще и в неверности перевод зглвия: по-нглийски эт книг нзывется "Simple story" - простя история, то есть история не сложня, не зпутння, без эффектов и нечянностей, кков он и есть, но отнюдь не без особенностей кк в идее, тк и в хрктере действ<ующих> лиц, следовтельно, уже и не обыкновення; тогд кк обыкновення история знчит история - тк по большей чсти случющяся, кк нписно.

По всем этим увжениям, я бы покорнейше просил Вс зменить зглвие "Обык<новення> ист<ория>" тем, которое приндлежит ромну мисс Инчбльд в подлиннике, то есть "Простя история". Будучи уверен, что Вы не приписывете никкой вжности тому или другому зглвию, я ндеюсь, что исполнение моей просьбы не будет для Вс зтруднительно.

Прошу Вс принять уверение в моем постоянном увжении и преднности.

Гончров.

12 мя 1848.

1849

В. Ф. ШАХОВСКОЙ

29 янвря 1849. Петербург

Блгодрю з ккуртную доствку книги и еще более блгодрю з отрдное известие о попрвлении Вшего здоровья. Когд, нконец, позволено будет взглянуть н Вс? Я теряю всякое терпение.

Между тем препровождю при этом и последний номер "Современник": тм есть прекрсный ромн Дружинин "Жюли"; ндеюсь, что он доствит Вм удовольствие. Не смею просить об ккуртном возврщении книги: Вш ккуртность превзошл мои ожидния. Книг не пондобится мне неделю, дже полторы, и потому прошу не стесняться временем: я боюсь, не поторопились ли Вы и не прислли ли мне эти дв номер, не успев дочитть?

Осмелюсь предложить один вопрос, который делю всем своим знкомым, без исключения: нет ли у князя Николя Михйлович или Михил Николевич книги моей "Космос", перев<од> Фролов? Не двл ли я им? Я дл кому-то прочесть уже двно, д и збыл, теперь вот и пристю ко всем; некоторые из знкомых дже нгрубили мне з этот вопрос; кжется, кончится тем, что я дождусь побоев: от этого я нчиню теперь выспршивть с острожностию, через супруг, в полной уверенности, что последние не побрнят и не побьют меня. Книг эт подрен мне переводчиком, оттого я и дорожу ею.

Mille excuses, madame la princesse, de vous importuner par tout ceci. Je vous prie de recevoir mes hommages les plus respectueux.7

Gontcharoff.

Le 29 Janvier

1849.

H. А. МАЙКОВУ И ЕГО СЕМЬЕ

13 июля 1849. Симбирск

Симбирск, 13 июля 1849.

Здрвствуйте, Евгения Петровн и Николй Аполлонович, и вы здрвствуйте, дети мои, но не мои дети!

Вот скоро месяц, кк я оствил вс, блгословенного Богом уголк достигнул только с неделю тому нзд. Где и кк ни стрнствовл я? Зносил меня нелегкя в Нижний, проволокл дже до ттрского црств, в смую Кзнь, где я прожил двое суток. Зтерялся я совсем между чувш, ттр и черемис, сворчивл в сторону, в их жлкие гнезд, рспивл с ними чй - и везде-то сливки лучше вших - хотелось дже попробовть мне лошдиного мяс, д скзл один ттрин, что неживую лошдку сврили: "см умер: не стнешь, бчк, шть" (есть). И тк не стл. В Москве прожил неделю; меня все тянуло домой. От Петербург до Москвы - не езд: это прекрсня, двухдневня прогулк, от которой нет боли в бокх и голове; чувствуешь только приятный зуд в теле д слдострстно потягивешься и жлеешь, что он кончилсь. Зто дльнейшее путешествие, от Москвы в глубь России, есть ряд мелких, мучительных терзний. От Москвы до Кзни я ехл пятеро суток и чего не нтерпелся, более всего скуки. Одну стнцию ехли целую ночь. Отпрвился я из Москвы в дилижнсе (большой трнтс). Судьб послл мне спутницу, которую Демидов выписл в Сибирь н свои зводы, для учреждения тм женских или детских приютов. Добря и простя бб, ндоевшя мне смертельно в первые пять минут, мне предстояло провести с ней пятеро суток: мудрено ли, что я озлобился? Он всячески стрлсь рсположить меня к себе и нйти во мне словоохотливого спутник: и чй рзливл н стнциях, и мух отмхивл от меня, когд я спл; я дже поприучил ее нведывться о лошдях, когд их долго не двли, и, сидя среди ее подушек в экипже, не без удовольствия посмтривл, кк он, приподняв подол, шлепл по грязи и зглядывл по крестьянским дворм. Ничто не помогло. Я целую дорогу упорно молчл, глядя в противную от нее сторону, и скрытно бесился, зчем он тут. Бесило меня и то, что он боялсь всего: боялсь опрокинуться, боялсь грозы, темного лес и еще чего-то. А тут кк н смех случилось, что трнтс со всей нходящейся в ней публикой (кроме меня: я выскочил) оборвлся в оврг. Крику, шуму, но беды не случилось особенной, только помяло их всех. Вслед з этим нчлсь гроз, к довершению всего мы въехли в лес. Спутниц моя снчл кричл, потом нчл плкть нвзрыд. Я, вместо того чтоб успокоить ее, осыпл упрекми. Дико поступил и теперь немного рскивюсь. Мне дже со злости покзлось, что он в первую ночь ншего стрнствия умышляет н мою добродетель и хочет ночью в трнтсе учредить тоже ккой-нибудь приют, уж конечно, не детский. Я готовился было поступить с ней, кк Иосиф с Пентефриевой женой, и для этого, с свойственным мне в подобных случях снисхождением, в темноте-то немножко поддлся ее внсм, чтоб узнть окончтельно ее нмерения. Но теперь, когд уж ее нет, с ней нет и злости у меня, когд мысли мои покойны, я готов от всего сердц признть ее добродетельной Суснной и подумть, что соння рук ее тк, бессознтельно бродил где ни попло и ошибкой нткнулсь н одну из моих рельефных форм... От Кзни до Симбирск я хотел ехть Волгой, д мне скзли, что если поднимется противный ветер, тк и в две недели не сделешь этих двухсот верст. Нечего делть: я пустился один, н тележке, н переклдных. И тут-то, н этом коротеньком переезде, вкусил все дорожные мучения. Жры сожгли трву и хлеб; земля рстресклсь, кож у меня н лице и губы тоже, я всё ехл д ехл, и утром, и в полдень, и ночью, д чуть было не слег; от жру сделлся прилив крови к голове; в три-четыре чс я тк изменился, что см себя не узнвл. Ночью в лесу зстл меня другя гроз; ткой я не видывл никогд, читывл бывло; и здешние все перепуглись. Но и он не освежил воздух: нутро тот же жр, только солнце уж не плило, обдвло кким-то мокрым и горячим пром; влжный зной мне покзлся еще хуже. А я всё ехл, всё торопился домой. И Вы, Николй Аполлонович, несмотря н вшу слбость к жрм, невзлюбили бы этого зною. - Чшу дорожных стрдний я выпил до дн, нслждений не испытл. Погибл нвсегд для меня, кк я вижу, поэзия тройки, ямщик, колокольчик и т. п. Горздо больше ее ншел я в нглийской почтовой крете, в которой ехл из Петербург. Лес, вод, пейзжи тоже что-то мловто действовли н меня: больше ндоедли комры д оводы. Только понрвилось мне, кк я въехл под Кзнью в дубовые лес: они нпомнили мне детство: я игрывл в тких лесх; н днях ндеюсь быть з Волгой и посмотрю их; хорош тоже сплошной лес из шиповник, осыпнный весь розовыми цветми; нконец, првый берег Волги, ну д см Волг, больше, кжется, и ничего.

В Кзни я отстоял ккую-то ттрскую обедню в мечети. При входе меня порзило величественное зрелище: все лежли ничком и сотни две ттрских здов были устремлены прямо н меня. Я смутился, но, к счстию, вспомнил стих Пушкин из поэмы "Езерский": кк один из предков героя был рздвлен

здми тяжкими ттр.

Вспомнил и Михил Тверского, который умер ткою же смертию. Тут уж я обртил особенное внимние н эти лежщие передо мною многочисленные зды; уж они приобрели в глзх моих историческую вжность. Я знялся поверкою их с эпитетом, днным им Пушкиным. Д нет! куд! знть, извелось древнее рослое и воинственное племя ттр! Что это з тяжкие зды? Тк себе: дрянь - здишки! Только у одного муллы и есть порядочный: меня дже, по поводу этих здов, осенил клссическя грусть. Вот, дескть, кк мельчют, потом и исчезют совсем коренные, многочисленные племен и т. п.

Что вм скзть о Москве? Тихо дремлет он, мтушк. Движения почти нет. Меня порзил стршня отстлость во всем д рыбный зпх в жры. Мне стло и грустно, и гнусно. Поэзия же воспоминний, мест исчезл. Хлднокровно, дже с некоторым унынием посмтривл я н знкомые улицы, зкоулки, университет, но не без удовольствия штлся целый вечер по Девичьему полю с приятелями, по берегм Москвы-реки; поглядел н Воробьевы горы и едв узнл. Густой лес, венчвший их вершину, стл теперь ни дть ни взять кк мои волосы. Москв-рек покзлсь лужей: и н той туд же остров покзлись, только, кжется, из глины д из соломы. Одним упивлся и упивюсь теперь: это погодой, и тм и здесь. Ах, ккя свежесть, ккя тишин, ясность и ккя продолжительность в этой тихой дремоте чуть-чуть струящегося воздух; кжется, я вижу, кк эти струи переливются и игрют в высоте. И целые недели - ни ветр, ни облчк, ни дождя.

Московские друзья мои несколько пострели, но не изменились ко мне, ни я к ним. Во мне и Вы зметили это свойство. Сошлись мы с ними тк, кк будто вчер рсстлись. Я говорю о немногих, о двух-трех. Про родных, про рдость их, про встречу - нечего и говорить. Дело-то обошлось без слез и обмороков. Мменьк меня встретил просто, без эффектов, тк, почти с немой рдостью и, следовтельно, очень умно. Слвня, чудесня женщин. Он пострел менее, нежели я ожидл. Зто сколько перемен в брте и сестре. Сестр из восемндцтилетней, худенькой девушки, ккою я ее оствил, превртилсь в толстую, тридцтилетнюю брыню, но только милую, чудесную брыню; ни ум, ни понятия ее не зросли в глуши: по-прежнему бойкя, умня и нсмешливя. Другой сестры еще не видл; он постоянно живет в деревне. Жду ее ндолго сюд.

У бртц моего брюшко лезет н лоб, н лице постоянно господствует выржение комической вжности. Я бы не вдруг решился покзть его своим петербургским приятелям: очень толст и иногд стрнен. Но кк все это любит меня, кк рдуется моему приезду. Я по возможности ценю это: вот уж более недели, кк я здесь, но еще не соскучился. А где удвлось мне пробыть хоть день, не скучя? Если и соскучусь, пострюсь скрыть.

Был я здесь в клубе, который, кроме нглийского рзве, лучше всех столичных. И помещение прекрсное, и люди порядочные. Первое лицо, которое поплось мне, был Анненков. Мы обрдовлись друг другу; н другой день он был у меня; ели стерляжью уху, осетрину. Зимой и осенью, говорят, здесь много порядочных людей собирется. Ах, если б мне не дождться их. Я еще нигде почти не был, д никуд и не хочется. Был в здешнем тетре: это было бы смешно, если б не было очень скучно. Симбиряки похлопывют, хотя ни в ком нет и признк дровния. Но я рд з Симбирск, что в нем есть тетр, ккой бы то ни было. Глупо бы было мне, приехвши из Петербург, глумиться нд здешними ктерми, и оттого я сохрнил приличную вжность, позевывя исподтишк.

Не был я еще н рыбной ловле, ни в окрестностях; лежу, отдыхю, не выходя из хлт. Около меня бегют дв шлун, рздется непривычный для моего слух призыв: дядиньк, дядиньк! Это бртнины дети. Сестр привезет с собой еще шестерых. - Встретил кое-кого из стрых знкомых, весьм порядочных людей, но встретил без всякого удовольствия; некоторые из новых лиц пожелли познкомиться со мной, я нейду и этим стршно смущю и компрометирую брт, который обещл познкомить меня с этими лицми, скзл им дже, что я з честь поствлю и т. д. - Вообще, кк мне кжется, придется сделть зключение, что всё издли горздо лучше и что отсутствие крсит и мест и людей, что не всегд ндо поддвться этому миржу и т. п. Впрочем, мне грешно бы было скзть это теперь: мне еще хорошо, вот что-то будет подльше, кк всюду преследующий меня бич - скук - вступит в свои прв и нстигнет меня здесь: куд-то я скроюсь? А уж предчувствие-то скуки есть. О Господи, Господи! Спси и помилуй. - Ужсются нехождения моего в церковь и н днях умышляют, кжется, вести меня к обедне. Здесь есть одно отверженное и проклятое семейство в городе, всё з нехождение. Подрки произвели большой эффект: клняюсь усердно Мрье Федоровне и блгодрю еще рз з ее удчные хлопоты. - Прощйте - не зню, ндолго ли. Крепко целую Вши ручки, Евгения Петровн, клняюсь Вм, любезнейший Николй Аполлонович, и вм, друзья мои - Аполлон, Стрик и Бурьк. Поклонитесь всем, всем, Юнии Дмитриевне преимущественно: в течение лет я ей нпишу. Не збудьте Юлию Петровну, Любовь Ивновну; нконец, Льховскому и Дудышкину, Констнтину Аполл<оновичу>: я был у него перед отъездом.

Весь Вш Гончров.

Адрес ко мне: И. А. Гончрову, в Симбирске, у Вознесенья, в собственном доме.

Чсто писть не обещю, но отвечть непременно буду.

Ю. Д. ЕФРЕМОВОЙ

20 вгуст 1849. Симбирск

Симбирск, 20 вгуст 1849.

Где Вы? что Вы, прекрсня Юния Дмитриевн? Цветете и здоровеете н Безбородкинских болотх? Веселитесь или скучете? Всё ли оплкивете постоянное отсутствие Алексндр Пвлович и присутствие г-н Сомов? Гуляете ли по сду в кчестве молодой, интересной мменьки, с нрядной нянькой и ребенком позди? Или сидите у себя в комнте, то понюхивя цветы, то лениво перебиря клвиши или зевя з книгой? Грустите ли прозически, что денег нет, или поэтически, что нпрсно был нм молодость дн? Д, д, есть иногд о чем погрустить, всего более о прошедшей молодости: этот резвый друг изменяет безвозвртно, не то что я Вм. Я, paзумeeтся, говорю о своей прошедшей юности, не о Вшей: где Вм состреться! Вы вечно Юня, с некоторых пор нчли млденческую жизнь, то есть живете жизнью Вшего млденц. (А что, он цел?) Вот мне тк другое дело: достется от лет. Тяжесть-то ккя, скук-то, лень-то, проз-то, холод-то! Ах ты Боже мой! Но все это в Петербурге, не здесь. Здесь я ожил, отдохнул душой и дже помолодел немного, но только поддельною, фльшивою молодостью, которя, кк минутня веселость от шмпнского, греет и живит н минуту. Мне и не скучно пок, и не болен я, и нет отврщения к жизни, но все это н три м<еся>ц. Уже чувствую нд головой свист вечного бич своего - скуки: того и гляди пойдет свистть. Прв Бaйpон, cкaзaвши, чтo порядочному человеку долее 35 лет жить не следует. З 35 лет живут хорошо только чиновники, кк понворуют порядком д нкупят себе домов, экипжей и прочих блг. Чего же еще, рожн, что ли? - спросят. Чего? чего? Что отвечть н ткой стрнный вопрос? Отсылю вопроштелей к Бйрону, Лермонтову и подобным им. Тм пусть ищут ответ.

Ну-с, еще что? Д: я поизменил Вм немного, кк и Вы мне, помните? (А что, злодей-то мой в Петербурге?) Ншел я здесь несколько милых женщин и о пeтеpбуpгских, рзумеется, пок збыл. По обыкновению своему я нпкостил, кк это делю всюду, куд ни появлюсь, и нпкостил глубоко, но еще не тк глубоко, кк бы желл. Впрочем, не отчивюсь. Д мужья-то здесь ревнивы и сердиты, вечер коротки, ночи темны, собки многи и злы - пкостить-то неудобно. Никк нельзя пропсть из дому тк, чтоб не знли куд. Сидишь в одном доме, в десяти других знют об этом. Пропл было я рз н целый день, перебывл нрочно местх в четырех, чтоб змести всякий след з собой, и нконец добрлся до пятого мест, сижу и пкощу тм, потом выхожу поздно н улицу; смотрю, чья-то лошдь у крыльц. "Чей кучер?" - спршивю. "Д вш: мменьк лошдь прислл, дождь идет!" Вот Вм и провинция, вот и пкости поди.

Вы перед отъездом моим сулили мне трудов, слвы, посулили и еще одно... Но об этом ниже. И вот ни трудов, ни слвы. Здесь я окончтельно постиг поэзию лени, и это - единствення поэзия, которой буду верен до гроб, если только нищет не зствит меня приняться з лом и лопту. Что если б я по чсу в день писл с ткой охотой что-нибудь другое, с ккой пишу к Вм это письмо? Д нет, нет! А письмо-то, видите, пишу, слово-то держу. А Вы держите Вше, помните, что дли при прощнье? Ведь я этого не збыл, д и не збуду. Нрочно з этим приеду в Петербург, то бы и здесь просидел 14 лет, кк просидел их в Петербурге. Вспомнить не могу, что ндо ехть туд, опять приняться з хождение н службу, з обычную тоску и лень. Ккя рзниц между здешнею и петербургскою ленью! Только и отрды в виду, что хождение к Вм, сидение н Вшем мленьком овльном дивнчике... и несколько тому подобных блг. - А получите Вы меня обртно и зключите в свои объятия не прежде, кк в половине октября. Если вздумете пордовть меня зписочкой, то вручите ее Евгении Петровне, если письмом, то дресуйте прямо в Симбирск, у Вознесенья в собствен<ном> доме. Вы по переезде с дчи хотели искть, кжется, новой квртиры: нйдите н Литейной, чтоб мне было ловко бегть к Вм.

Поклонитесь от меня соседям: Юлии Петровне с семьей д Степну Семенычу особый поклон и рукожтие. Не упоминю о поклоне почтеннейшему Алексндру Пвловичу, потому что это смо собою рзумеется.

Припдя к стопм Вшим и целуя Вшу ручку или что пожлуете, остюсь до гроб друг Вш

И. Гончров.

Н конверте: Юнии Дмитриевне, тихонько от муж.

А. А. КРАЕВСКОМУ

25 сентября 1849. Симбирск

Милостивый госудрь Андрей Алексндрович, Вы, вероятно, до сих пор считли меня пропвшим без вести: шлю теперь позднюю весть о себе, но, к несчстию, только весть, не повесть. Чувствую, кк я виновт перед Вми, тем более что причины, которые могу привести в свое опрвдние, всякому другому, кроме меня, покжутся, пожлуй, неувжительными. Кому нужд знть, что я не могу воспользовться всяким свободным днем и чсом, что у меня вещь вырбтывется в голове медленно и тяжело, что, нконец, особенно с летми, реже и реже приходит охот писть и что без этой охоты никогд ничего не нпишешь? Едучи сюд, я думл, что тишин и свободное время ддут мне возможность продолжть нчтый и известный Вм труд. Оно бы, вероятно, тк и было, если б можно было продолжть. Но прочитвши внимтельно нписнное, я увидл, что всё это до крйности пошло, что я не тк взялся з предмет, что одно ндо изменить, другое выпустить, что, словом, рбот эт никуд почти не годится. Моя поездк и все приобретенные в ней впечтления дли мне много мтерил н другой рсскз: но всё это пок мтерил, который еще не убродился в голове, - и что из него выйдет, я хорошенько и см не зню.

Вот в кком печльном положении нхожусь я теперь. Я бы двно нписл Вм об этом, но всё ндеялся, что успею что-нибудь сделть. Я зпирлся в своей комнте, сдился кждое утро з рботу, но всё выходило длинно, тяжело, необрботнно, всё в виде мтерил. А дни всё шли д шли и, нконец пришли к тому, что послезвтр я еду в Петербург и не везу с собой ничего, кроме сомнительной ндежды н будущие труды, сомнительной потому, что в Петербурге опять не буду свободен по утрм и что, нконец, боюсь, не потерял ли я в смом деле от стрости всякую способность писть.

Впрочем, чтоб сколько-нибудь очистить свою совесть перед Вми, я готов, если Вы пожелете, пожертвовть к Новому году нчлом своего ромн, кк оно ни дурно; но в тком случе продолжть его уже не стну, потому что для продолжения нужно и нчло другое.

Во всяком случе, помня взятое н себя против Вс обязтельство предствить к Новому году или рукопись, или обртно мзду, я продл чсть своей небольшой собственности и не змедлю по приезде вручить Вм долг. Я дже думл послть деньги вперед себя, чтобы пощдить себя от неизбежного при свиднии с Вми смущения, и потом явиться не инче кк с рукописью или вовсе не явиться. Может быть, тк и сделю. А в нкзние з трехмесячную продержку денег нложите н меня сообрзную с божескими и человеческими зконми эпитимию, и д буду пред Вми чист и неповинен.

Звтр я выезжю в деревню к сестре, где пробуду суток двое д дня три или четыре в Москве, к 15 октября ндеюсь быть в Петербурге.

Будьте уверены в моем искреннем увжении, преднности и желнии быть Вм полезным.

Ивн Гончров.

Симбирск, 25 сентября 1849.

Возьмите н себя труд передть мой усердный поклон Лизвете Яковлевне и Дудышкину: последнему я бы нписл двно, д не знл, куд дресовть. В Москве один молодой втор читл мне прекрсную комедию; я хлопотл о ней для Вшего журнл, он хочет отдть ее н тмошний тетр. Кк приеду в Москву, буду опять хлопотть.

М. М. КИРМАЛОВУ И ЕГО СЕМЬЕ

17 декбря 1849. Петербург

17 декбря 1849 г.

Смотри-к, смотри: эк кк тебя дернуло, Михйло Мксимович: целый лист нписл! д кк сил стло? Зчем ты денег-то прислл? Ведь я же тебе подрил обе сттуэтки. Особенно себя я не продю: я только покупю его, то есть себя... фу-ты, кк неловко скзть! - Деньги-то я свистнул, тебе шиш! В смом деле, я пришлю тебе н них еще сттуэтку, выберу, чья познимтельнее: хороши сттуэтки Кукольник и Соллогуб тоже, брюлловскя незнимтельн, и притом их две; прежняя и новя. Не зню, которя похож. Я с Брюлловым только однжды обедл в одном доме, но это двно, и не зню, н которую он похож. Только пришлю не вдруг, не вскоре, потому что пересылк ужсно хлопотлив: ящик, клеенк, ндо уметь звернуть - д черт знет что. Ни я, ни Филипп делть этого не умеем, всё ндо просить контору Яз<ыков> и Ко, я в последнее время уж очень чсто просил ее и потому подожду. Булгрин вышл тоже другя сттуэтк: стря свинья рзворчлсь з свое безобрзие, кк будто художник виновт, и нчл блевть н него хулу из своего подлого болот - "Северной пчелы", - что-де и все труды художник никуд не годятся, д и дорого-то он продет и т. п. Художник переделл его, и он тотчс же нчл толковть, что художник очень хороший и сттуэтки продются кк нельзя дешевле. Фу-ты, мерзвец ккой! А ты его в поэты произвел! Эк мхнул! Булгрин поэт! Скзл бы ты здесь это хоть н улице, то-то бы хохоту было: новя сттуэтк его похож н человек и довольно блговидн, оттого н Булгрин и не схож. Прежняя, которя у тебя, кк криктур (ведь это всё криктуры) выржет его кк нельзя более. Булгрин имеет редкое свойство - походить нружно и н человек, и вместе н свинью. Художник схвтил это кк нельзя лучше - и, кроме свиньи и человек, изобрзил и Булгрин. Это одно из лучших его произведений; ты береги эту сттуэтку, хотя прежняя еще продется, но, может быть, Булгрин потребует, чтоб и форму сломли, тогд негде будет взять.

Поздрвляю Вс всех, и тебя, смотри, Сшок, кого с Новым, кого с стрым годом, кк кто хочет. Кто хочет нового счстья, того с новым счстьем, кто - строго, с стрым. - Соне желю поступить в институт - это новое. Влдимир попроси, чтобы он не рзевл очень рт, и зведи ему еще новую собку для его широких объятий, которые он простирл к своим четвероногим друзьям, - это тоже новое, но скжи ему, чтобы он сохрнил нвсегд доброе сердце, которое я зметил в нем, - это строе. Николю уверь, что в новом году я ни рзу не сшибу его брюхом с ног, и, следовтельно, он может ндеяться стоять твердо н ногх, но это потому только, что меня тм не будет, то бы я никк не мог откзть себе в этом удовольствии. Вот и Вре желю укрепиться в новом году новыми силми и приобресть необходимую крепость н борьбу с 8 Виктору, если он у Вс н прздникх, посоветовть и пожелть, кжется, нечего: он, тк говорят, вместо ббушки и девок тормошит более книги теперь: пусть его продолжет. Д, что он не пишет? Остется Врвр Лукиничн: ей, во 1-х, желю здоровья, во 2-х... д что Вы во-вторых не выпишите Костю из Симбирск? Он признл<сь> мне однжды, что без него жить не может: я усовещивл, уговривл, нмекл, что и ткой человек, кк я, то есть не глухой, бреющий бороду и рсхживющий не в одних подштнникх, кк он, и в пнтлонх сверху, почел бы з счстие удостоиться ее внимния: тк нет! Костя, говорит, или никто! - Он отдст Вм это письмо, потому что не знл, к кому из вс писть: ты, Михил Мксимович, пишешь, что ты должен бывть то в Ардтове, то в Алтыре, Сш чсто ездит в Симбирск, вот я и дресую письмо н Врвру Лукиничну, д он и отвечть не ленив: пишет живей любого секретря и лучше всех нших литерторов, в том числе и меня. В среду я отпрвил н твое имя, Сшок, в Ардтов посылку, мтерию, которую ты выписывл для нее. Я писл тебе, что мне хотелось подрить ей тоже что-нибудь, и оттого я, вместо люстрину, кк ты поручл, купил кшемир это вдвое дороже. Я хоть ей послл шерсти и узор, но что это з подрки, когд он хотел рботть их для меня же? - В целости ли получены чсы, которые он купил через меня в конторе Языков?

Прощйте - остюсь Вш

И. Гончров.

Вместе с мтерией положены три печтные прогрммы о приеме девиц в зведения и еще книги для Врвры Лукиничны, д фрнцузскя лучшя синьк для белья всем вм: всё ли получено? - С Нового год Вы будете получть опять "Современник": это мой подрок тоже Врвре Лукиничне: ей же дрю и стрый прошлогодний журнл.

1850

В. Л. ЛУКЬЯНОВОЙ

29 ноября 1850. Петербург

Я бы счел двойным преступлением пройти молчнием день Вшего рождения и день Ангел. Вы сми были тк любезны, что вспомнили обо мне и почтили день моего рождения и именины милым, дружеским, очровтельным приветствием. Берегу его кк выржение блгодрной отплты с Вшей стороны з мое смиренное поклонение Вшим достоинствм, з мои хотя слбые, но усердные знки неизменного, бртского к Вм рсположения, з угождения, з стрние быть полезным, з желние добр, з всё, з всё. Вы тк тонко, истинно по-женски, умели оценить мою преднность Вшим рзборчивым умом и сердцем. Хрню это приветствие кк свидетельство Вшего ум, доброты, грции, изяществ чувств и всех, всех похвльных нрвственных кчеств, которые укршли, вероятно, укршют теперь и, конечно, будут укршть Вс вперед и которые тк грмонируют с Вшей прекрсной нружностью. Было ли это приветствие плодом Вшей собственной мысли, или нвеяно оно со стороны - всё рвно: чсть все-тки приндлежит Вм, потому что оно прошло сквозь цензуру Вшего ум и, конечно, сердц; инче бы оно не достигло до меня. Все-тки я более всего должен блгодрить Вс. Блгодрю, блгодрю. Желть Вм утвердиться в этих нчлх было бы излишне. Вы тк твердо, с ткой гордостью, front haut et pur,9 стремились проходить, тк чисто, безукоризненно проходите избрнный Вми путь, что, конечно, и теперь с тем же редким смоотвержением жертвуете собой н пользу и удовольствие близких, нсждя в других те семен, которые нсдил в Вс мудрый опыт и умные, блгородные, многочисленные нствники; нет сомнения, что Вы зключите Вше поприще и достойным концом. Нельзя было лучше, достойнее употребить днного Вм ум, крсоты и воспитния. Я теперь не вижу Вс, но вполне убежден, что с нступлением кк этого год, тк и следующих з ним лет Вшей жизни Вы не только по-прежнему будете соствлять рдость, утешение окружющих Вс вообще и нслждение некоторых избрнных в особенности, но всегд и всюду, где ни явитесь, стнете приобретть новых друзей и почиттелей и рспрострните круг Вшей деятельности со временем тк, что будете рзливть Вши достоинств н целые мссы. Не могу не упомянуть и о том, с кким смирением, с ккою детской покорностью, с ккою доверчивостью и, можно скзть, милой слепотой, несмотря н Вш собственный ум, выслушивете Вы добрые, умные и прекрсные советы опытных, блгородных людей, которые, зметив в Вс добрые порывы, усердно помогли Вм идти по избрнному Вми поприщу; потом кк мило и кк тепло умели всегд блгодрить и нгрждть их з советы, деля из них себе друзей нвсегд. Ангел Вш, конечно, рдуется н небесх о приносимых Вми жертвх чистоты служения, которому Вы обрекли себя, отрешсь от суетных желний, мутных и тупых стрстей, рдуется млденческой непорочности Вшего сердц, блгородству Вших нмерений и поступков, ясности Вших прекрсных и безмятежных дней; веселится чистотой Вшей души кк вместилищем смых возвышенных женских чувств, которые делют Вс Ее подобием н земле и, конечно, помогут Вм Вшим чистым обрзом мыслей и подвигми, нпрвлением всей жизни стяжть тот венец, который стяжл себе великомучениц, Вш птронесс. Я осмелюсь смиренно пожелть Вм преуспевть н том пути, по которому Вы идете с тким умом, с ткою женскою прозорливостию, с твердостью и весельем.

Конечно, Вы и в молитвх Вших не збывете упоминть имен добрых нствников и друзей: блгодрное сердце Вше мне в том порукой; не збудьте же и меня грешного, если только когд-нибудь в сердце Вшем тлелсь хоть искр дружбы ко мне. Поймите и оцените чувств, внушившие мне это приветствие.

Ив. Г......в.

29 ноября 1850 год.

1851

А. А. КИРМАЛОВОЙ

5 мя 1851. Петербург

5 мя.

Д, милый друг Сшеньк, кончин ншей мтери должн тебе отозвться тяжелее, нежели всем нм. Ты вообще дружнее всех нс был с нею, любовь ее к твоим детям и попечения о них сблизили Вс еще теснее. Струшк никогд не покзывл предпочтения никому из нс, но, кжется, тебя он любил больше всех, и з дело: ты ей не делл дже мелких неприятностей своим хрктером, кк мы, нпример, с Анютой чсто делли невольно, притом он чстию твои несчстия приписывл себе и оттого з тебя больше стрдл. - Больно и мучительно, кк подумешь, что ее нет больше, но у меня недостет дух жлеть, что кончилсь эт жизнь, в которой оствлись только одни стрдния и болезнення томительня стрость. Живи он еще десять лет, он бы всё мучилсь вдвойне: 10 з всякое нше горе и з то еще, что он не может пособить ему.

Притом жизнь ее, з исключением неизбежных человеческих слбостей, тк был прекрсн, дело ее тк было строго выполнено, кк он умел и могл, что я после первых невольных горячих слез смотрю покойно, с некоторой отрдой н тихий конец ее жизни и горжусь, блгодрю Бог з то, что имел подобную мть. Ни о чем и ни о ком у меня мысль тк не светл, воспоминние тк не свято, кк о ней. - Меня ужсно огорчет твое зтруднительное положение нсчет детей. Я уж писл тебе, что лучшие корпус здесь: 1. горных инженеров; 2. - полевых инженеров и 3. - инженеров путей сообщения.

Все прочее корпус приготовляют молодых людей только в военную службу; выпускют из них лет 17-ти или 18-ти мльчиков в рмейские полки; ты этого не зхочешь, д и в эти корпус трудно попсть. Из горного корпус посылют н 6 лет н службу в Сибирь н медные, железные и прочие зводы; в этот корпус легче попсть, нежели в другие; плтят тм по 300 целковых в год. Из корпус полевых инженеров выпускют по крепостям для построек; учт военной строительной чсти, то есть строить крепости, мосты, подводить мины и проч. В корпусе путей сообщения учт проводить и поддерживть шоссе, железные дороги, строить рзные публичные здния. В эти дв корпус труднее попсть.

Есть еще ртиллерийское училище, но из него и из других выпускют в военные, в офицеры, которые потом будут требовть поддержки, тебе ндо готовить детей тк, чтобы они сми могли спрвляться потом без домшней поддержки. Для этого я все-тки думю, что лучше в гимнзию отдть, потом в университет, потому что, оттуд вышедши, он может годиться н всё: если не чиновником, тк учителем, пожлуй, хоть в военную, если есть охот. А если есть дровния, тк может идти и выше. Дже если б он и не попл из гимнзии в университет, тк одного гимнзического воспитния будет достточно, чтоб достть кусок хлеб, потому что окончивший курс в гимнзии все-тки вдесятеро будет больше знть, нежели выпущенный из корпус. Вот мои мысли об этом.

Очень жль, что гимнзия в Кзни дурн, по твоим словм, то бы его можно было тм отдть жить ккому-нибудь учителю при гимнзии с плтою з содержние, тогд бы бегть и шлить ему не дли.

Здесь много гимнзий: в иных плтят 250, в других 300 рублей серебром с содержнием тм. Если вздумешь сюд, уведомь, я спрвлюсь поподробнее и тотчс же тебе нпишу. Я думл, в Кзни потому лучше, что тм Соня и что Виктор перейдет туд же, тк они будут все вместе.

Не обижешь ли ты моего стричк, Николю? Ты пишешь, что он тут: не згнн ли он у тебя? Я зню, что ты его любишь меньше других. Это дурно. Если ты мне скжешь, что ты в этом не виновт, что ж, дескть, мне делть? А то делть, скжу тебе в ответ, что рзум и совесть требуют, чтобы этого не покзывть отнюдь ребенку. Ты бери пример с ншей мтери: он тебя любил больше всех. Я это третьего год зметил, кто из нс может пожловться, чтоб отличли тебя, нс обижли? Теперь предствь, кк не отупеть ребенку, когд...11

1 Дьявол! (ит.) Черт возьми! (фр.)

2 до небес (лт.)

3 Где только не гнездится порок! (фр.)

4 Примите, княгиня, уверения в моем увжении, смом... (фр.)

5 Нш переписк подверглсь большой опсности: одно письмо уже попло в руки князя. Если и это попдет - О Боже! Это письмо здело мое смолюбие. Я не хочу больше его перечитывть (фр.). Длее нерзборчиво.

6 "пять су" (фр.)

7 Тысяч извинений, княгиня, з то, что я ндоедю Вм всем этим. Прошу принять уверение в моем совершенном почтении и преднности.

8 Пропуск в тексте. - Ред.

9с достоинством и чистотой

10 Длее зчеркнутый текст.

11 Н этом текст обрывется.