«Кстати, я снова видела Джемму. Она стала первоклассной медсестрой. Десять лет прошло, а она до сих пор не замужем. Я даже представить себе не могу – почему. Ведь она так хороша собой. Она с удовольствием слушает, когда я делюсь с ней новостями о тебе. Тогда ты упустил свой шанс, Сэм, но, думаю, тебе следует вернуться и попытаться…» Не дочитав письмо матери, Сэм скомкал его и бросил в мусорную корзину. Много лет назад он познал, что такое разбитое сердце. Даже став первоклассным врачом и уехав на другой конец света, он не смог забыть предательство любимой женщины. Вернувшись в родной городок, он снова встречает Джемму. Их чувства друг к другу возрождаются, но он никак не может отделаться от мысли, что ее прошлое хранит какую-то тайну…
Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9 Ради тебя одной: роман ЗАО Издательство Центрполиграф Москва 2012 978-5-227-03839-5

Кэролайн Андерсон

Ради тебя одной

Пролог

Сэмюел не был сосредоточен.

Будь он сосредоточен, он, возможно, увидел бы его.

Благодаря его матери и ее письму, которое он только что получил на выходе из больницы, его мысли были далеко, в Корнуолле.

Это была, как обычно, пустая болтовня.

«Надеюсь, ты в порядке. Джейми хорошо сдал экзамены. Одному лишь Богу известно, как ему это удалось. Он ведь у нас такой ленивый. Это никого тебе не напоминает? Если он окажется таким же толковым, как ты, с ним все будет в порядке, но я не понимаю, как можно добровольно гробить себя в Африке. Мне бы хотелось, чтобы ты приехал и подал ему хороший пример…»

Сэм прекрасно понимал, что из этого не вышло бы никакого толка. Единственный человек, которого слушает Джейми, – это сам Джейми.

Затем тон письма изменился.

«Кстати, я снова видела Джемму. Она о тебе спрашивала. Не могу поверить, что с того времени, когда вы встречались, прошло уже десять лет. За эти годы ты редко бывал дома, но, возможно, теперь, когда она здесь, захочешь приехать. Возможно, это послужит для тебя стимулом. Ведь Джемма гораздо интереснее, чем твоя скучная старая мать. Она прекрасная младшая медсестра[1] и до сих пор не замужем. Я даже представить себе не могу – почему. Ведь она так хороша собой. Рядом с ней сейчас нет мужчины, и она с удовольствием слушает, когда я делюсь с ней новостями о тебе. Тогда ты упустил свой шанс, Сэм, но, думаю, тебе следует вернуться и попытаться…»

Не став читать письмо до конца, он скомкал его, швырнул в мусорную корзину и вышел на улицу, где ярко светило солнце. Черт побери! Он собирался выехать до рассвета, но его задержало сначала то одно, то другое. Теперь еще вот это дурацкое письмо.

Его вещи уже погружены на мотоцикл. Он должен ехать в маленькую временную амбулаторию в тридцати милях отсюда, не отвлекаясь на всякую ерунду. Ему нет необходимости думать о Джемме и том лете, когда они были вместе. С тех пор прошло целых десять лет. Десять долгих одиноких лет. Он не упускал своего шанса. Его у него украли.

Яростно ударив ногой по стартеру, он сел на мотоцикл и надел шлем. Какого черта она вернулась в Пенхэлли и почему работает младшей медсестрой? Куда подевалось ее желание посвятить свою жизнь исцелению людей, стать врачом? Впрочем, что тут удивительного? Он ей тоже оказался не нужен.

Повернув ручку, он услышал слабый шум маленького мотора и с грустью подумал о своем старом мотоцикле. Джемме нравился его мотоцикл, и они всюду на нем ездили. Их отношения продлились год. Они встречались, когда она со своими родителями приезжала из Бата в их загородный дом.

Родители Джеммы не одобряли ее выбор. Это было неудивительно, учитывая его репутацию хулигана. Поэтому им с Джеммой приходилось прибегать к различного рода уловкам, чтобы быть вместе. Но следующим летом она приехала в Пенхэлли одна после выпускных школьных экзаменов, чтобы провести там свои последние каникулы перед университетом. Но это был не конец, а, напротив, только начало. Начало нового этапа их жизни. Они собирались учиться в одном и том же медицинском вузе в Бристоле, и все у них складывалось просто замечательно.

Тем летом он предложил ей выйти за него замуж и не поверил своему счастью, когда она ответила «да». В погожий день в начале августа они обменялись торжественными клятвами, каждое слово которых исходило от сердца, после чего устроили себе медовый месяц в обветшалой хижине на берегу, которая служила ему летним убежищем. Их безоблачное счастье продолжалось до тех пор, пока ее родители не приехали из Бата и не застали их там.

Они пришли в ярость, когда Джемма сообщила им, что они с Сэмом поженились. После их ухода он утешал ее в своих объятиях.

Спустя всего пару дней Сэм, вернувшись с работы, нашел записку, в которой говорилось, что она не хочет продолжать отношения и передумала поступать в университет. Что она не уверена, что вообще хочет изучать медицину. Что ей нужно время, чтобы все обдумать, и поэтому она отправляется путешествовать. И это заявляла Джемма, которая уже повидала весь мир вместе со своими богатыми родителями!

Итак, она уехала вместе с родителями, которые, очевидно, значили для нее больше, чем он, и хижина на берегу опустела.

Сэм больше никогда ее не видел. Он надеялся, что она передумает и вернется к нему, но за время своей учебы в Бристоле не получил от нее ни весточки. Он даже встретился с ее родителями, но они сказали ему, что она не желает его знать.

Тогда он перестал надеяться, получил диплом, после чего отправился в Лондон и выучился на терапевта, затем на хирурга. Вот уже несколько лет он работает в гуманитарной организации в Африке, но мысли о Джемме все еще терзают его разбитое сердце.

И после всего этого она еще смеет спрашивать его мать, как у него дела!

«Сегодня ночью она наверняка будет снова мне сниться», – мрачно подумал он, отпуская сцепление, и его мотоцикл помчался по грунтовой дороге. Воспоминаний о ее смехе, ее улыбке, о счастливых днях и ночах, проведенных с ней, таких драгоценных, таких отчетливых, было для него достаточно, чтобы понять, что она была и останется единственной женщиной, которую он когда-либо любил.

Его мать спятила, если думает, что он когда-нибудь вернется в Пенхэлли, чтобы пережить все это заново. Это бы его убило. Но лишь ради того, чтобы снова ее увидеть, прикоснуться к ней, зарыться лицом в ее волосы и вдохнуть теплый аромат лета…

Он не был сосредоточен, когда сворачивал на обочину, чтобы объехать разбитый автомобиль. Он не заподозрил неладное, увидев здесь машину, не подумал, что это, возможно, мина-ловушка. Что мятежники специально поставили ее здесь, чтобы заставить водителя свернуть на обочину.

Он думал о своей жене, о ее гладкой коже, о том, как она кричала от наслаждения в его объятиях, когда раздался взрыв.

Глава 1

– Источник неприятностей здесь.

Отвлекшись от бумаг, которые она разбирала, Джемма увидела, как престарелая Дорис Трефьюзис кивком указала на дверь. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, поскольку такое Дорис могла сказать только об одном человеке, а она не готова с ним встретиться.

Как глупо! Она думала, что полностью готова, но, судя по ее бешено колотящемуся сердцу и дрожащим коленям, это не так.

С тех пор как с матерью Сэма вчера случился удар, она психологически готовилась к его приезду из Лондона, но все ее старания оказались тщетными, когда она увидела его впервые за много лет.

За десять лет девять месяцев две недели три дня и четыре часа, если быть более точной.

Все эти долгие одинокие годы она тосковала по нему, жадно поглощала каждую крупицу информации о нем. В прошлом году его мать сказала ей, что он попал в аварию на мотоцикле. На одно ужасное мгновение она подумала, что он погиб. Оно было недолгим, но она успела испытать невыносимую боль утраты и понять, что до сих пор его любит. Это было нелепо, поскольку они давно не общались. Одиннадцать лет назад Сэм только вышел из подросткового возраста, а сейчас он тридцатилетний мужчина.

Когда Джемма увидела Сэма, входящего в регистратуру, ее сердце подпрыгнуло. Она стояла в дальнем конце помещения и смотрела, словно зачарованная, на его высокую широкоплечую фигуру. Он был крепче, чем в девятнадцать лет, но остался все таким же неотразимым. Легкая хромота была единственным свидетельством того, что с ним произошло. Она его нисколько не портила, даже наоборот, усиливала его привлекательность. Его дерзкая улыбка лишила ее остатков спокойствия. Но она предназначалась не ей, поскольку оттуда, где он находился, ему ее не было видно. Он улыбался миссис Трефьюзис.

– Доброе утро, Дорис. Как поживаете? Вижу, вы все так же молоды и хороши собой.

От знакомого низкого с хрипотцой голоса по спине Джеммы пробежала дрожь.

Миниатюрная пожилая уборщица вернула папки, с которых вытирала пыль, на полку и окинула его взглядом с головы до ног. Ее губы плотно сжались, но глаза блестели.

– Доброе утро, доктор Кавендиш.

Джемма увидела, как взметнулись его темные брови и искривился его рот.

– Доктор Кавендиш? Что же произошло с «юным Сэмюелом»? У меня такое чувство, будто вы на меня злитесь, Дорис. Или мне теперь нужно называть вас миссис Трефьюзис?

Дорис возмущенно ахнула:

– Ты вряд ли можешь рассчитывать на теплый прием, Сэмюел. Тебя так долго не было, и твоя несчастная мать…

Он фыркнул:

– Я постоянно помогаю своей несчастной матери, с тех пор как мой отец бросил ее семнадцать лет назад, и вы это прекрасно знаете.

– Да, ты каждый месяц присылал ей деньги, но тебе следовало все эти годы находиться рядом с ней, Сэм, – мягко пожурила его Дорис.

Его улыбка немного поблекла, но никуда не исчезла, когда он произнес:

– Но сейчас я здесь, и вы могли бы для начала предложить мне чашку чая. У меня во рту пересохло.

Дорис фыркнула:

– Не уверена, что ты этого заслуживаешь.

Он улыбнулся и подмигнул ей:

– Это просто слова. На самом деле вы меня любите.

Джемма наблюдала за тем, как пожилая женщина тает под действием его шарма.

– Твоя взяла, парень, – произнесла она, краснея. – Доктор Тремэйн ждет тебя. Я принесу чай в его кабинет. Возможно, мне даже удастся найти для тебя немного печенья, которое испекла Хейзел, если доктора еще все не растащили. Она специально приготовила побольше, зная, что ты придешь.

– Для того чтобы заманить меня сюда? – спросил Сэм, с улыбкой глядя на администратора Хейзел Ферс.

Затем, словно физически ощутив присутствие Джеммы, он повернулся и встретился с ней взглядом. Лицо его тут же стало непроницаемым.

– Джемма.

Он произнес лишь одно короткое слово, но ее сердце замерло в груди.

«О, Сэм, неужели твои глаза всегда были такими синими, как средиземноморское небо вечером?»

– Привет, Сэм, – с трудом выдавила из себя она, проглотив подступивший к горлу комок. – Добро пожаловать домой.

На его щеке дернулся мускул, и он кивнул:

– Спасибо. Надеюсь, что это ненадолго. Миссис Ферс, не могли бы вы сказать доктору, что я здесь?

– Сэм! Рад тебя видеть! Я видел, как ты подъехал. Пойдем со мной. Дорис, принеси нам, пожалуйста, чай.

– Я уже включила чайник, доктор Тремэйн.

Не сказав больше ни слова, Сэм повернулся спиной к Джемме, и Ник, положив руку ему на плечи, повел его в свой кабинет.

Когда за ними закрылась дверь, Джемма закрыла глаза и облегченно вздохнула. С того момента, как он вошел, она едва дышала. Старая рана, оставленная в ее душе их давним расставанием, по-прежнему была слишком болезненной.

Сэм вернулся, но это произошло совсем не так, как она хотела со дня своего возвращения в Пенхэлли год назад. Она надеялась, что он приедет ради нее. Вместо этого его привел сюда очередной семейный кризис. Очередной призыв к его порядочности и сильному чувству долга, о которых мало кто знал.

Он вернулся не ради нее, и, встретившись с ним, она, судя по тому, как он на нее смотрел, поняла, что они никогда уже не будут вместе. Боль от этого была невыносимой.

– Ты в порядке?

Открыв глаза, она увидела акушерку Кейт Олторп, с беспокойством смотрящую на нее.

– Да, я в порядке, Кейт.

– Ты уверена? Ты бледновата.

– Я в порядке, – снова сказала она, на этот раз более решительно, зная, что, если бы Кейт продолжила ее расспрашивать, она бы разразилась слезами или сделала бы еще какую-нибудь глупость. Она не позволит себе ни перед кем проявлять свои эмоции, даже если ее сердце разрывается на части.

Сэм стоял у окна и смотрел на разрушения, оставленные прошлой осенью наводнением на Харбор-Роуд, надеясь, что это поможет ему забыть лицо Джеммы.

– Что произошло с отелем «Якорь»? – спросил он доктора Тремэйна, хотя в действительности ему было все равно. Ему никогда не нравились владельцы отеля, и он был уверен, что это взаимно.

– Он был разрушен, и его перестраивают. В нижней части Бридж-стрит много зданий пострадало. Многие люди потеряли свои дома.

– Должно быть, наводнение было очень сильным.

– Да. То, что мост устоял, настоящее чудо. Шум был оглушительный.

Я в то время лежал в больнице, поэтому ничего не знал.

– Да, я знаю. Твоя мать мне говорила, что ты попал в аварию на мотоцикле. Вижу, ты до сих пор прихрамываешь. Как твоя нога?

– Лучше, но восстановление идет медленно. Полагаю, все члены вашей команды уже обзавелись семьями? – спросил он, чтобы перевести разговор на более нейтральную тему.

Ник улыбнулся, и черты его худого лица слегка расслабились.

– Да. Джек женился, Люси вышла замуж и родила ребенка. Она вроде бы не хочет возвращаться, поэтому если тебе нужна работа…

Сэм посмотрел на своего старого друга и наставника и покачал головой:

– Я вам многим обязан, доктор Ти, но принимать ваше предложение не собираюсь. – По крайней мере, пока здесь работает его жена. – В любом случае я буду занят.

– Да, конечно. Как дела у твоей матери? Когда я видел ее вчера вечером, они обстояли неважно, но, когда я позвонил сегодня утром в больницу Святого Пирана, мне сказали, что ей стало лучше.

– Да, ей уже лучше, благодаря тому что помощь была оказана очень быстро. Ее обследовали и дали ей ударную дозу антикоагулянтов.

– Повезло, что у них есть специальное отделение дла пациентов с инсультом. Там ей окажут необходимую помощь, но после этого она будет еще какое-то время нуждаться в особом уходе. Ты сможешь о ней позаботиться?

– Да, конечно.

Последние несколько месяцев он провел, разрываясь между физиотерапией и кабинетной работой, которую ненавидел. Пытаясь честно отрабатывать свою зарплату в гуманитарной организации, сотрудником которой был на тот момент, когда с ним произошло несчастье, и думая, что ему делать дальше. По сравнению со всем этим новые посягательства на его свободу выбора сущие пустяки.

В ближайшие месяцы жизнь его матери изменится, и, если он поддастся ее влиянию, в его жизни тоже произойдут изменения.

– С ней все будет в порядке, – произнес он с непонятно откуда взявшейся убежденностью. – Ее левая половина, в основном рука и лицо, парализованы, но это лишь видимая часть проблемы. Я понятия не имею, что еще могло быть поражено и каких результатов следует ждать от лечения. Надеюсь, она полностью поправится. Я понимаю, что для этого необходимо время. Главное, чтобы не было последствий.

– Есть какие-нибудь предположения насчет того, что могло стать причиной удара?

Дорис принесла чай и печенье и тут же удалилась.

Сэм покачал головой:

– Пока нет. Ее продолжают обследовать. Ей сделали эхокардиограмму и УЗИ сонных артерий, но причину пока не нашли. У нее повышенное кровяное давление и избыточный вес. Ее режим питания не выдерживает никакой критики. Она заядлая любительница шоколада. Единственная причина, по которой ее не разнесло до необъятных размеров, состоит в том, что, кроме него, она почти ничего больше не ест. Одному лишь Богу известно, как Джейми до сих пор не умер с голоду. В доме нет нормальной еды. Очевидно, у матери была затяжная депрессия.

– Мы ею займемся, когда она вернется домой. Как поживает твой брат?

Отойдя от окна, Сэм со вздохом сел на стул и взял с тарелки печенье.

– В последнее время мать о нем беспокоится. Он настоящая головная боль. Боюсь, она это уже проходила, когда я был в его возрасте. Полагаю, у него проблемы с полицией. Только этого нам сейчас не хватает.

– Джейми попал в плохую компанию. Он водит дружбу с Гэри Лавлейсом.

Сэм нахмурился:

– Лавлейсом?

– Да. Ты его помнишь? В детстве он был хулиганом и сейчас не лучше. Кажется, он на год старше Джейми.

Он задумался:

– Я помню его отца. Он не вылезал из кутузки. Если мне память не изменяет, он в основном сидел за мелкие правонарушения. Значит, Гэри сбивает моего младшего брата с пути истинного?

– Думаю, Джейми легко поддается чужому влиянию, – сказал Ник. – Я пытался с ним поговорить, но мне не удалось до него достучаться. Я не знаю его так, как знал тебя. Все мои дети уже выросли, и я не понимаю, чем живет его поколение, тогда как с тобой мы отлично ладили. Ты постоянно торчал у нас в доме, ел на нашей кухне или бедокурил в саду. Я помню, как ты несколько раз разводил костры на газоне.

Сэм криво улыбнулся ему поверх ободка своей кружки:

– Ага. Было дело. Прости меня за это.

– Не извиняйся. Твои шалости были довольно безобидными, и мы всегда были тебе рады. Ты же знаешь, что Аннабел питала к тебе слабость.

Он встретился с Ником взглядом и задумчиво улыбнулся:

– Я тоже очень ее любил. Должно быть, вам ее очень не хватает.

– Да. Она была хорошей женщиной. Она знала, какая на тебе лежала ответственность после ухода твоего отца, и беспокоилась о тебе. Неудивительно, что в какой-то момент ты сбился с пути. У тебя был полон рот забот.

– С тех пор ничего не изменилось. Не могу поверить, что я вернулся к тому, от чего сбежал.

– А я могу. Ты был хорошим мальчиком и превратился в хорошего мужчину, как я и предполагал.

– Это чушь собачья, и вы, Ник, прекрасно это знаете. Будь у меня хоть малейшая отговорка для того, чтобы не приезжать, меня бы сейчас здесь не было.

– Ты бы приехал в любом случае. Твоя мать в тебе нуждается. Она соскучилась по тебе, как и многие другие.

– Это вряд ли, – усмехнулся он. – Все здесь помнят меня как хулигана и дебошира. Даже Дорис Трефьюзис встретила меня не очень ласково. Уверен, что Одри Бакстер не преминет сказать, что мне здесь не рады.

– От этого ты будешь избавлен. Миссис Бакстер погибла во время наводнения.

– Бедная женщина. – Сэм криво улыбнулся. – Она не говорила мне гадости в лицо, но считала своим долгом сообщать всем вокруг обо всем, что я натворил. Моя мать узнавала от нее о моем очередном проступке до моего прихода домой. Причем она рассказывала обо всем в таких подробностях, будто сама при этом присутствовала.

– Она тебя просто недооценивала.

Сэм не был так в этом уверен. Не желая больше копаться в прошлом, он фыркнул и сменил тему:

– Что у вас тут новенького? Со времени моего последнего визита здесь, похоже, многое изменилось. Я не был здесь с тех пор, как закончил проходить практику. Ваш брат Фил тогда работал терапевтом.

– С тех пор здесь действительно много изменилось.

Ник сделал паузу. Его лицо напряглось, и внезапно он стал выглядеть старше.

– Пойдем, я тебе все покажу, – сказал он, поднявшись. – Сомневаюсь, что ты узнаешь поликлинику. Мы расширили заднюю часть, построили отделение для приема пациентов с незначительными повреждениями, оборудовали новый рентген-кабинет и перевязочную. Также мы планируем построить новый корпус на земле, которая раньше принадлежала Олторпам. Лодочная мастерская сгорела в сентябре, и мы купили половину их участка, которая примыкат к территории поликлиники. Ты помнишь Кейт Олторп, вдову Джеймса?

– Смутно. Я только помню, что Джеймс погиб во время шторма.

Ник слегка нахмурился:

– Да. Ее деверь захотел продать землю. Без лодочной мастерской половина Кейт стала бесполезной. Они получили страховку и все продали. Мы приобрели достаточно большой участок и сможем открыть больше кабинетов для врачебных консультаций. Уверен, это отличный способ использования земли Олторпов. Джеймс был бы доволен. Пойдем, я все тебе покажу. Надеюсь, ты будешь приятно удивлен.

Новая обстановка действительно произвела на Сэма впечатление. Но он прекрасно знал, с какой целью Ник устроил для него эту экскурсию, и не собирался попадаться на крючок. При других обстоятельствах он, возможно, согласился бы здесь работать, но при нынешних это исключено.

Они с Ником стояли на верхней лестничной площадке и обсуждали будущее поликлиники как многопрофильного медицинского центра со стоматологическим кабинетом и отделением остеопатии. Неожиданно Ника позвали к телефону, и он ушел в свой кабинет, оставив Сэма наедине с Джеммой. Это она разыскала Ника и сообщила ему о звонке.

Ее серо-голубые глаза смотрели на Сэма настороженно, поза была напряженной, словно она видела в Сэме угрозу.

Какая нелепость! Это ему следует ее опасаться. Ведь это она его бросила.

Он встретился с ней взглядом и произнес холодно-спокойным тоном:

– Моя мать говорила, что ты вернулась.

– Да, я работаю здесь уже год. Как она, Сэм? Ник сказал, что ей лучше.

– Да, ей лучше, но она все еще не отошла от потрясения. Мы все потрясены. Ведь ей всего пятьдесят семь.

– Я знаю, но она уже много лет страдает от повышенного давления, и ее питание несколько однообразное.

– Зато очень сладкое и вкусное, – произнес он, криво улыбаясь.

Его сердце чуть не выскочило из груди, когда она улыбнулась в ответ. О боже, как же он хочет заключить ее в объятия, прижать к своей груди, зарыться лицом в ее густые мягкие волосы и узнать, пахнет ли она так же, как раньше!

– Она сказала, что ты все еще не замужем, – резковато сказал Сэм.

Ее улыбка тут же поблекла, и она отвернулась.

– Мы оба прекрасно знаем, что это не так, – пробормотала она.

– Никак не могу понять, почему ты до сих пор не подала на развод.

– Ты тоже не подал.

– Мне даже думать об этом было некогда. Я был слишком занят.

Он всячески старался ее забыть и притворялся, что ему не нужны развлечения, – вот чем он занимался все эти годы.

– Я поняла. Ты был в Африке, спасал мир. Как тебя угораздило свалиться с мотоцикла?

– Ты же знаешь, что я парень рисковый. Люблю искушать судьбу и бросать всем вызов.

– Тебе тридцать, Сэм. Может, тебе уже пора перестать заставлять мать нервничать?

Сэм сглотнул. О да, он уже взрослый мальчик. Он повзрослел в тот день, когда вернулся с работы с букетом цветов для Джеммы и обнаружил ее письмо.

– Прошу прощения, – сказал вернувшийся Ник. – Итак, на чем мы остановились?

– Я вас оставляю. Передай Линде мои наилучшие пожелания, – произнесла Джемма и пошла назад. Сердце ее бешено колотилось, ноги были ватными. Ощущения, дремавшие внутри ее одиннадцать лет, проснулись и стали сильнее, чем когда-либо.

– Итак, что ты обо всем этом думаешь? – спросил Ник Сэма.

Они прошлись по отделению для пациентов с незначительными повреждениями, поболтали с физиотерапевтом Лорен, которую Сэм хорошо помнил, и вернулись в регистратуру.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, куда он клонит.

– Все просто замечательно, но я на это не куплюсь, Ник, – мягко сказал Сэм. Я не хочу здесь работать. – Только не рядом с Джеммой.

– Почему? Тебе нужна работа, нам – хороший врач. Твои мать и брат в тебе нуждаются. И, откровенно говоря, глядя на тебя, я полагаю, что ты тоже в нас нуждаешься. Ты не мог поработать у нас хотя бы несколько недель, пока мы не найдем замену Люси? Мы были бы очень тебе признательны. К тому же у тебя было бы занятие на время твоего пребывания здесь.

– У меня дел выше крыши. К саду не притрагивались уже много лет.

– Не знал, что тебе нравится ковыряться в земле, – усмехнулся Ник. – По крайней мере, подумай над моим предложением. Возможно, тебе пора вернуться домой, Сэм.

Затем Джемма снова спустилась вниз. Их взгляды встретились, и его сердце пронзила боль.

– Я так не думаю, – пробормотал он и, развернувшись, пересек помещение и вышел на улицу.

Только тогда он смог вдохнуть полной грудью.

Джемма не знала, как ей удалось продержаться остаток дня.

Сэм покинул здание поликлиники, но его запах, витающий в воздухе, преследовал ее. Всякий раз, когда она позволяла себе о нем подумать, к горлу подступал огромный комок. Впрочем, времени у нее на это было немного. Днем ей нужно было принимать больных, а потом ехать в местную школу на вечер, посвященный профориентации. Когда она направлялась после работы домой, чтобы переодеться, ей пришлось проехать мимо дома матери Сэма. Перед ним стояла машина с логотипом агентства по прокату автомобилей. Несомненно, на ней ездит Сэм.

Ну почему она так на нем зациклилась? Он здесь временно и, когда его мать поправится, вернется туда, откуда приехал. Она не может ему позволить разбередить ее сердечные раны, поэтому должна держать его на расстоянии. Она слышала, как Ник предлагал ему остаться, и видела, как он выскочил из здания поликлиники, словно там начался пожар.

Сэм не останется, и она не должна впускать его в свое сердце.

* * *

– Сэм! Здравствуй, дорогой. Я так надеялась, что ты придешь.

– Привет! Как дела? Ты говоришь лучше. Твоя речь стала более отчетливой. – Поцеловав мать в обвисшую щеку, он сел на стул рядом с кроватью. – Я принес тебе виноград.

– А шоколад?

Он издал отрывистый смешок:

– Нет, мам, никакого шоколада. Виноград полезен для здоровья. К тому же я его люблю.

Взяв горсть ягод, он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

– Я хочу с тобой поговорить. О Джейми.

– Где он, Сэм? – Ее взор затуманился. – Я думала, что ты его приведешь.

– Прости, я не смог его привести. Я пошел гулять с собакой, а когда вернулся, его уже не было дома. Он прислал сообщение. Сказал, что ему нужно в школу.

– Он не хочет меня видеть.

Сэм не стал ей говорить, что ему эта мысль тоже пришла в голову.

– Нет, это правда. Я звонил в школу. Там сегодня мероприятие, посвященное профориентации. Он вызвался помочь. Отсюда я сразу поеду туда, посмотрю, там ли он, и поговорю с его учителями.

– О боже!

– Уверен, они многое могут мне рассказать, но мне тоже есть что им сказать. Не беспокойся, я займусь Джейми. Ты, главное, поправляйся.

– Как там Диггер? Он по мне скучает?

Сэм улыбнулся:

– Думаю, да, но ему нравится гулять. Сегодня на рассвете мы с ним хорошо побегали по пляжу. – А потом они побывали на другом пляже, где он сидел у обломков старой хижины и мучил себя воспоминаниями.

– Не спускай его с поводка, а то он опять залезет в какую-нибудь нору.

Сэм мягко рассмеялся:

– Я помню, как ты мне рассказывала, откуда у него такая кличка. Не волнуйся, я буду держать его на поводке.

– Ты видел Ника? – спросила пожилая женщина, и Сэм приготовился к неизбежным вопросам.

– Да, видел.

– А Джемму?

Сэм почувствовал, как напряглось его тело.

– Да, видел. Она передает тебе привет с пожеланиями скорейшего выздоровления. Кажется, она довольно хорошо тебя знает.

– Она приезжает ко мне домой и измеряет мне давление. Красивая девушка, правда?

Я не заметил, – солгал Сэм. – Я был занят.

Он положил ягоды обратно на тарелку, пока не раздавил их, и взял неподвижную левую руку матери в свою.

– Давай сделаем несколько упражнений. Нужно заставить твои пальцы двигаться.

Она покачала головой:

– Это бесполезно. Они не двигаются.

– Они будут. Нужно только пытаться. Давай я тебе помогу, – сказал он и начал разминать ей пальцы.

Это не помогло ему прогнать образ Джеммы, стоящий у него перед глазами. Ее печальный настороженный взгляд преследовал его. Через несколько минут он положил руку матери и поднялся:

– Я прямо сейчас пойду в школу и разберусь с Джейми. Завтра я тебя навещу. Поправляйся.

Ее глаза увлажнились.

– Приведи его сюда и сам посиди со мной подольше. Я так по тебе соскучилась. Ты даже не знаешь…

Почувствовав угрызения совести, он мягко вздохнул:

– Знаю. Ты довольно часто мне это говоришь. Но мое место не здесь.

– Оно могло бы быть здесь.

– Нет. Когда ты поправишься и мой физиотерапевт скажет, что с моей ногой все в порядке, я вернусь в Африку.

Она схватилась за него здоровой рукой:

– Нет, Сэм! Ты не можешь снова уехать.

Возможно, ему не удастся вернуться на прежнее место работы, но он не собирается терять надежду.

– Я должен идти, – повторил он и, высвободив свою руку, поцеловал мать в щеку и ушел.

– Сэм! Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.

– То же самое могу сказать о тебе, – ответил он с натянутой улыбкой – Ты не видела Джейми?

– Он где-то здесь, – сказала Джемма, пытаясь держать под контролем эмоции. – Делает беджики с именами родителей и готовит напитки. В прошлом году он был участником подобного мероприятия, а сейчас только помогает его обслуживать. Он сам вызвался. Не хочу показаться грубой, но это на него не похоже.

– Возможно, это просто предлог, чтобы не идти к матери в больницу. Он там еще не был. Думаю, он боится. Мне нужно поговорить с его учителями и узнать как можно больше о его дружбе с Гэри Лавлейсом.

– Лаклан Д'Анси здесь. Он все тебе расскажет. Сейчас он главный констебль и сотрудничает со школой. Ник Тремэйн тоже здесь. Если Лаклан занят, думаю, ты мог бы помочь Нику. Всегда есть множество желающих изучать медицину.

Сэм покачал головой:

– Не думаю, что школа захочет со мной сотрудничать. Я не был хорошим учеником.

– Не говори ерунды, Сэм. Ты получил четыре высшие оценки на экзамене по программе средней школы повышенного уровня сложности.

– Лишь потому, что в качестве наказания за плохое поведение мне частенько приходилось после занятий торчать дома.

Джемма улыбнулась, вспомнив его рассказы о том, как он доводил всех до белого каления, как трепал своей матери нервы и вызывал осуждение у половины города. Разумеется, все это только делало его еще более привлекательным.

Отведя взгляд от Сэма, она переключила свое внимание на девушку, стоящую за его спиной.

– Здравствуйте. Вы хотите со мной поговорить?

– Э-э… да, если можно. Я подумываю о том, чтобы стать медсестрой. Вы не могли бы рассказать мне подробнее об этой профессии?

Краем глаза она заметила, как Сэм помахал ей рукой, развернулся и ушел, и с трудом сдержала вздох разочарования.

«Хватит, идиотка! Между вами давно все кончено. Забудь его».

К сожалению, она не могла этого сделать. Оставшуюся часть вечера она взглядом искала его в толпе, и всякий раз, когда находила, ее глупое сердце начинало учащенно биться.

Да, между ними все кончено, но она не может его забыть. Ей не удалось этого сделать за без малого одиннадцать лет и определенно не удастся сейчас, когда он вернулся в город и одним лишь своим присутствием напоминает ей обо всем, что она потеряла.

Глава 2

– Привет, Сэм. Рад тебя видеть.

Он подавил улыбку в ответ на явную ложь человека, который в его школьные годы изрядно с ним намучился.

– Привет, Лаклан. Как дела?

– Просто замечательно. Недавно я снова женился.

Сэм понятия не имел, что его предыдущий брак распался, но нисколько не удивился этому. Во время его отсутствия в Пенхэлли произошло много всего, о чем он не знал. Это было неудивительно, учитывая то, как старательно он избегал контакта с людьми из своего прошлого.

Он поздравил Лаклана с женитьбой и пожелал ему всего наилучшего, после чего тот сразу же завел разговор о Джейми.

– Твой братец в последнее время отбился от рук, – сказал он. – Тебе нужно с ним поговорить. Он окажется в тюрьме, если будет продолжать в том же духе. Было бы жаль, потому что в действительности он умный и добрый парень. Все, что ему нужно, – это хороший пример для подражания.

– На меня не смотрите, – рассмеялся Сэм. – Я последний человек, который может дать ему совет.

– Здесь я не могу с тобой согласиться. Он мне очень напоминает тебя.

– Такой же шумный и неуправляемый?

– Нет, потерянный, – ответил Лаклан, и Сэм, почувствовав себя неловко, отвернулся. – Тебе нужно избавить его от влияния Гэри Лавлейса. Это ужасный тип. Одному Богу известно, что Джейми в нем привлекает. Именно он подает твоему брату дурной пример.

Сэм напрягся:

– Надеюсь, никаких наркотиков?

– По крайней мере, я ничего об этом не знаю, но я бы не удивился, если бы он начал их принимать. Гэри воришка и драчун, как и его отец и брат, и тебе нужно увести от него Джейми, пока не случилось беды.

Сэм вздохнул. Это последнее, что ему нужно.

– Как дела у твоей матери? Я сожалею о том, что с ней произошло. Она еще очень молода.

– Да. Но инсульт может случиться у каждого. Даже у младенца. Она идет на поправку, но нам нужно узнать причину произошедшего, чтобы избежать повторения.

– Тебе следует поговорить с Джеммой. Это она ее нашла. Она ехала домой с работы и заскочила к твоей матери, потому что беспокоилась о ней.

– Правда? – мягко спросил Сэм, удивленный тем, что Джемма ничего ему не сказала. Потому что не хотела с ним разговаривать? Вполне возможно. Он тоже не хочет, поэтому все их разговоры до сих пор были короткими и холодно-вежливыми. Но если Джемма нашла его мать, это означает, что она спасла ей жизнь, и, по меньшей мере, ему следует сказать ей «спасибо». Он не настолько груб, чтобы оставить это без внимания.

– Пойду поговорю с ней. Спасибо вам, Лаклан. Если вы что-нибудь узнаете о Джейми, дайте мне знать.

– Обязательно. И ты тоже мне сообщи, если он что-нибудь натворит.

– Конечно.

Сэм пошел назад к Джемме, но ее окружила толпа юных девушек. Тогда он направился к столу, за которым Джейми раздавал родителям участников мероприятия беджики с именами и прохладительные напитки.

– Проверяешь меня? – произнес Джейми с дерзкой улыбкой.

Сэм улыбнулся в ответ:

– В этом нет необходимости. За меня это делает весь Пенхэлли. Сколько времени ты еще планируешь здесь пробыть?

– Несколько минут. Потом я иду гулять со своими друзьями.

Сэм нахмурился:

– Как так? Сегодня же школьный вечер. К тому же у тебя через несколько недель экзамены. Тебе нужно заниматься.

– У меня все под контролем, Сэм. Тебе не было необходимости приезжать домой и воспитывать меня.

– А мне вот говорят совсем другие вещи.

– Выкладывай, что тебе известно.

– Мистер Д'Анси знает о тебе многое. Вероятно, больше, чем тебе бы хотелось.

Глаза Джейми вызывающе сверкнули.

– Я в любом случае пойду сегодня гулять. Я не совершил ничего противозаконного, и даже не думай о том, чтобы заставить мне убираться в моей комнате. Я только и слышу от мамы, что я весь в тебя.

Сэм подавил улыбку:

– Хорошо, иди, но чтобы в десять был дома.

– В пол-одиннадцатого.

– В десять пятнадцать. И если ты опоздаешь хотя бы на тридцать секунд, то всю следующую неделю просидишь дома.

– Что? Какого черта ты?..

– Выбирай: либо ты приходишь домой в десять пятнадцать, либо сидишь вечерами дома. Увидимся позже.

Не дав своему брату возможности возразить, Сэм удалился. Джемма уже освободилась, и он быстро направился к ней, пока не появилась очередная будущая медсестра.

– Мы можем поговорить? – спросил он.

Ее глаза расширились от испуга – очевидно, она неправильно его поняла. Неужели она подумала, что он собирается говорить о личном с женщиной, которая разбила ему сердце?

– О моей матери, – быстро добавил он, и Джемма успокоилась:

– Конечно. Когда?

– Может, после того, как ты закончишь? Не знаю, как ты, а я еще не ужинал. Я подумал, что мы могли бы поехать в «Смагглерз» и перекусить.

Джемма медленно кивнула:

– Хорошо. Дай мне еще несколько минут. Если за это время я никому не понадоблюсь, мы уйдем отсюда.

– Прекрасно. – Отрывисто кивнув, Сэм направился к Нику, находящемуся неподалеку.

– А вот и он, – сказал Ник молодому человеку, с которым беседовал. – Доктор Кавендиш работал в гуманитарной организации в Африке. Она называется «Врачи без границ»?

– Нет, но очень похоже, – ответил Сэм. – Почему ты спрашиваешь?

– Юный Дэвид хочет изучать медицину и помогать людям, живущим в странах третьего мира. Ты не мог бы дать ему несколько советов?

Сэм заставил себя улыбнуться молодому человеку:

– Что ты хочешь узнать?

– Прости за опоздание. Меня задержали.

– Меня тоже. Ник нашел парня с инстинктом смерти. Он хочет работать в Африке. Собирается на год стать сотрудником гуманитарной организации, прежде чем поступать в университет.

– Что ты ему сказал?

– Чтобы он туда не ездил. Ты уже закончила?

– Да.

– Тогда пойдем отсюда. Ты на машине?

– Да. Может, каждый поедет на своей?

– Хорошая идея.

Он направился следом за ней в сторону порта. Свернув на Харбор-Роуд, они проехали мимо развалин отеля «Якорь» и перебрались на другую сторону реки Лансон. Затем они двинулись в конец Бридж-стрит, на которой находился дом Ника Тремэйна и по соседству с ним дом матери Ника. Поднявшись на холм, они проехали мимо церкви, за которой на мысу стоял маяк, и, преодолев небольшой подъем, оказались у «Смагглерз-Инн».

Судя по тому, что в будний день возле этого заведения стоит так много автомобилей, дела у него идут неплохо. Припарковавшись, Сэм вылез из машины и набрал полную грудь свежего морского воздуха.

Господи, как же он приятно пахнет! Запах моря был одной из тех вещей, которых ему так недоставало все эти годы.

Джемма шла рядом с ним, засунув руки в карманы. Она выглядела настороженной и неуверенной, словно сожалела о том, что приняла его предложение.

Ей не нужно его бояться. Он не представляет для нее совершенно никакой угрозы, поскольку не собирается выяснять отношения.

– Здесь много машин, – сказал он, чтобы нарушить молчание. – Думаешь, нам удастся найти свободный столик?

Джемма пожала плечами:

– Не знаю. Если что, мы можем сесть снаружи на террасе.

Нет, черт побери. Раньше они проводили на этой террасе целые вечера. Это последнее место, куда он хочет пойти.

– Сейчас прохладно. Еда может быстро остыть.

– Возможно, будет свободное место внутри.

– Посмотрим.

Он ведет с ней пустой разговор, тогда как на самом деле хочет прикоснуться к ней, запустить пальцы в ее волосы, прижать ее к себе…

Открыв дверь паба, Сэм пропустил Джемму вперед.

– Юный Сэмюел, какими судьбами? Вернулся домой, чтобы все здесь сокрушить, а, парень?

– Не обращай на него внимания, – пробормотала Джемма, но он подошел к старому Фреду Спенсеру и пожал ему руку:

– Как дела, мистер Спенсер?

– Судя по тому, что я слышал, лучше, чем у тебя. Почему ты хромаешь?

– Упал с мотоцикла, – ответил он.

– Подозреваю, ты сам был в этом виноват?

– Почему нет? Раньше я всегда был во всем виноват.

Рассмеявшись, пожилой мужчина обратился к своим компаньонам:

– Последнее слово всегда остается за Сэмом.

Не всегда. Одиннадцать лет назад Джемма не дала ему возможности сказать последнее слово.

Подойдя к барной стойке, они заказали напитки и стали изучать доску с меню.

– Здесь все еще готовят хороший стейк, – сказала Джемма. – Думаю, я закажу себе небольшой.

– С кровью?

Джемма кивнула, удивленная тем, что он помнит. Хотя чему тут удивляться? Они всегда ели здесь стейки, и она заказывала непрожаренные.

Впрочем, «всегда» – это слишком громко сказано. Как часто они здесь бывали? Десять, может, двенадцать раз за год с лишним? Но они провели это время вдвоем, и она наслаждалась каждой его секундой.

Сэм заказал для нее стейк и, к ее удивлению, – бефстроганов себе. Может, он тоже предавался воспоминаниям о тех счастливых днях? Она не была в этом уверена и понятия не имела, что делает здесь с ним, когда могла бы спокойно сидеть дома.

– Вон там место освободилось, – сказал он и повел ее к столику, из-за которого только что поднялась молодая пара.

Он выдвинул для нее стул, и, когда Джемма стала на него опускаться, она задела рукой его руку.

Сэм едва удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней снова, не взять ее за руку, не запустить пальцы под ее одежду, не прижаться губами к ее губам. Отойдя на безопасное расстояние, он сел напротив нее и стал изучать меню, несмотря на то что уже сделал заказ. Джемма начала рыться в своей сумочке.

За столиком установилось напряженное молчание, за которым спряталось множество непроизнесенных слов.

– Значит, ты решила вернуться в Пенхэлли, – сказал Сэм, когда терпеть стало невмоготу. Его первая попытка завести разговор на нейтральную тему потерпела неудачу.

Джемма отвернулась, но прежде он увидел, как в глубине ее глаз промелькнула тень.

– Да, мне здесь нравится.

Особенно когда его здесь нет. Его губы изогнулись в усмешке.

– Я думал, что этот городок слишком маленький для тебя. Слишком провинциальный и неинтересный. Разве не поэтому ты уехала смотреть мир?

Нет, это место, которому принадлежит ее сердце. Место, где она обрела любовь. Но она не могла ему об этом сказать, как и о том, почему уехала. Поэтому она смерила его взглядом и солгала:

– Ты знаешь, что я отправилась смотреть мир, чтобы подумать о своей будущей карьере. Не тебе меня в этом упрекать, Сэм. Я сейчас живу здесь, а ты за все эти годы был дома считаное число раз.

И ты, Брут? Сейчас самое время сказать, что я подвел мать с братом и мне следует вернуться домой и загладить свою вину перед ними. Так вот, Джемма, у меня сейчас своя собственная жизнь, и она не здесь и здесь никогда уже не будет.

Из-за нее. Его черты напряглись, и ей вдруг стало больно за него и за саму себя.

– Прости, – мягко сказала она. – Это не мое дело. По правде говоря, я вовсе не считаю, что тебе следовало бы вернуться домой ради матери и брата. Ты сделал для них больше чем достаточно, Сэм. У тебя есть две сестры, которые живут не так далеко отсюда и могли бы проявлять больше внимания к своим близким. Но возможно, тебе следовало бы вернуться домой ради самого себя.

– О боже, почему все в этом городе указывают мне, что я должен, а чего не должен делать?

– Я тебе не указывала…

– Разве? Отсюда, где я сижу, мне послышалось, что все выглядело именно так.

«А может, это голос совести», – подумал он, негодуя на себя за то, что расстроил ее.

– Вообще-то я не собирался затрагивать эту тему. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить о болезни моей матери, а не обо мне, – произнес Сэм после небольшой паузы, во время которой они оба перевели дух. – Я так понял, это ты вчера ее нашла.

Джемма встретилась с ним взглядом:

– Да. Позавчера я, как обычно, заехала к Линде, чтобы измерить давление. При этом она упомянула, что заметила: накануне вечером ее сердце как-то странно себя вело. Я поговорила с Адамом Доннелли, одним из наших врачей, и он сказал, что ей нужно сделать ЭКГ, а затем направить ее в больницу Святого Пирана для более детального обследования.

И?..

– Утром я сделала ей ЭКГ. Ничего необычного там не было, но я все равно забеспокоилась. У нее было повышенное давление, и выглядела она как-то не так. Ее лицо было напряжено. Поэтому после работы я заскочила к ней. На мой звонок никто не вышел, поэтому я обогнула дом. Услышав поскуливание Диггера, я открыла заднюю дверь и нашла ее на кухне. Ее серое, как пепел, лицо было покрыто каплями пота. У нее сильно болела голова, и она сказала, что у нее были судороги. Я заметила, что ее рот перекашивается. Затем у нее пропал голос. Это были симптомы инсульта, поэтому я сразу позвонила Нику и вызвала «скорую». Вчера вечером я зашла к ней, чтобы не оставлять ее одну. Сегодня утром у меня не было времени. Я хотела зайти во время перерыва на ланч, но подумала, что там, скорее всего, будешь ты, и решила вам не мешать. Вечером мне нужно было ехать в школу для консультаций, поэтому у меня больше не было возможности ее увидеть. Скажи, как она. Должно быть, очень напугана?

Сэм медленно кивнул:

– Думаю, да. Но кто бы не испугался в такой ситуации? Инсульт – вещь страшная. Все могло бы закончиться гораздо хуже, если бы ты к ней не заглянула. Мне даже подумать страшно о том, что могло бы произойти, не будь там тебя. Похоже, твои своевременные действия уменьшили серьезность последствий удара. Без твоей помощи она могла бы умереть. Спасибо тебе, Джемма. Мама передает тебе привет. Кажется, она очень тебя любит.

Джемма мягко рассмеялась:

– Не могу себе представить почему. Я ее так стращаю.

– Она в этом нуждается. Итак, что там с ее сердцем?

– Его еще не обследовали надлежащим образом, но у меня возникла одна догадка. Что, если это фибрилляция предсердий?

– Фибрилляция предсердий? Вполне возможно. Но если это так, непонятно, почему она до сих пор не чувствовала, что ее сердце бьется как-то не так.

– Не все это чувствуют. Фибрилляцию предсердий трудно контролировать.

– Особенно если ты злоупотребляешь такими стимуляторами, как чай, кофе и темный шоколад. Эти вещи всегда вызывали у нее учащенное сердцебиение. Она употребляет их постоянно, поэтому привыкла и не обращала внимания на странные ощущения, возникавшие время от времени. К тому же фибрилляция предсердий не сильно отличается от…

– Стейк и бефстроганов?

– Спасибо, Тони, – произнес Сэм и отклонился назад, чтобы хозяину заведения было удобнее ставить на стол тарелки.

– Рад снова тебя видеть. Как дела? Я сожалею о том, что произошло с твоей матерью.

– Спасибо, – сказал он, чувствуя неловкость за то, что все вокруг знают, что произошло с Линдой. За то, что из-за своего долгого отсутствия он стал объектом всеобщего внимания.

Затем Тони несколько минут поболтал с Джеммой. Слушая их, Сэм наблюдал за ней. Когда Тони пошутил, в уголках ее глаз появились очаровательные лучики морщинок, а ненакрашенные губы растянулись в теплой улыбке. С каждой секундой Сэму становилось все труднее притворяться, что он ничего не испытывает к женщине, которая разбила ему сердце.

К своей жене.

Когда Тони ушел, Сэм переключил свое внимание на бефстроганов. Какое-то время они ели молча. Затем Джемма подняла на него глаза и спросила:

– Что ты имел в виду, когда сказал, что у того парня, собирающегося работать в Африке, инстинкт смерти?

Он пожал плечами:

– Это была просто шутка.

– Нет, ты что-то имел в виду. Ты сказал Дэвиду, что ему не следует туда ехать. Что на самом деле с тобой произошло в Африке? – спросила Джемма. – Ты действительно упал с мотоцикла?

Вздохнув, Сэм отложил вилку:

– Да, я с него упал. – Поняв, что такой ответ ее не удовлетворит, он признался: – Я наехал на фугас.

Ее лицо резко побледнело. Стакан с минеральной водой начал выскальзывать у нее из рук и упал бы на стол, если бы Сэм вовремя его не схватил.

– Будь осторожнее, если не хочешь, чтобы кто-нибудь подумал, что я все еще тебе небезразличен. Мы все знаем, что это не так, – произнес он с горькой иронией.

Джемма откинулась на спинку стула. Ее глаза увлажнились, и она их закрыла. Но прежде чем она это сделала, по ее щеке покатилась слеза, и он снова почувствовал угрызения совести.

– На самом деле я сейчас подумала о твоей матери. Что бы с ней было, если бы…

– Если бы я погиб? – спросил он, стараясь не смотреть на ее слезу.

– Не надо говорить такое вслух. – Сглотнув, Джемма открыла глаза и потянулась за своим стаканом, который все еще был у Сэма. Их пальцы соприкоснулись, и по его руке пробежал электрический разряд.

Черт побери, спустя все эти годы…

Сделав глоток, Джемма поставила стакан, после чего поймала взгляд Сэма:

– Как это произошло?

– На дороге была мина-ловушка – разбитая машина. Когда я стал ее объезжать, заднее колесо наехало на фугас. Произошел взрыв, и заднюю часть мотоцикла подбросило в воздух. К счастью, багажник был забит вещами, и это меня защитило. Но силой взрыва меня швырнуло вперед, и я упал на землю.

И?..

– И сломал себе ключицу и лодыжку, – спокойно произнес он, как будто речь шла о каких-то пустяках. – А еще порвал мышцы левого плечевого сустава.

Она медленно кивнула:

– Я заметила, что ты мало пользуешься левой рукой.

– Отвык, – солгал он и снова переключил свое внимание на еду.

Джемма представила себе, как его подбросило в воздух и ударило о землю, и ей стало не по себе. Все могло закончиться гораздо хуже. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отложила вилку. Мужчина, которого она любит, сидит напротив, уставившись в тарелку. Очевидно, ему не терпится закончить свой ужин и уйти. Он всего лишь хотел поблагодарить ее за то, что она спасла его мать. Теперь, когда он сказал ей «спасибо», ему здесь больше нечего делать.

Как и ей. Только она собралась подняться, как к их столику подошел Тони.

– Все в порядке? – спросил он.

Джемма кивнула, улыбнулась ему и снова взяла вилку с ножом.

– Как долго она еще здесь пробудет? – спросил Сэм ординатора на следующий день.

– Антикоагулянтная терапия продлится еще несколько дней. Затем мы сможем ее выписать.

Сэм почувствовал, что груз ответственности начинает давить на него все сильнее, и сделал медленный вдох, чтобы успокоиться.

– Но ведь она не сможет вернуться домой до тех пор, пока сама не будет в состоянии о себе заботиться?

– Поскольку рядом с ней будете вы, полагаю, никаких проблем не возникнет.

Он поднял бровь:

– Вы хотите, чтобы я ухаживал за своей матерью? Присутствовал при ее отправлении естественных потребностей? Одевал ее?

– Почему нет? Вы же врач.

«Она моя мать!» – хотел крикнуть он, но это было бессмысленно. Будь он тяжело болен, она бы, несомненно, стала за ним ухаживать. Он чувствует себя пойманным в ловушку и только по этой причине так отчаянно хочет сбежать. Его вчерашний ужин с Джеммой напоминал прогулку по минному полю, и поэтому ему не терпелось уйти из паба.

Вчера под предлогом того, что ему нужно было срочно выгулять Диггера, он отправился домой, взял собаку и пошел с ней в дальний конец пляжа. Все его мысли были о Джемме и о том, как сильно он ее хотел.

Он не может здесь больше оставаться. Ему хочется вернуться в Африку и там спокойно зализать свои раны. Конечно, о спокойствии говорить сложно, но, по крайней мере, там рядом с ним не будет жителей Пенхэлли, обвиняющих его в том, что он подвел мать и брата. И наверное, Джемму, иначе бы одиннадцать лет назад она не бросила его, ничего ему не объяснив.

Но он не может вернуться в Африку, поскольку больше не может оперировать. Потому что сломанная ключица порвала его левую плечевую артерию и повредила чувствительные нервы, ведущие к кисти. В довершение всего при падении он порвал мышцы плечевого сустава. Его лодыжка со временем полностью восстановится, в отличие от руки, так что нет никакого смысла мучить себя, думая о работе, для которой он больше не годен.

Помимо болезни его матери существует еще проблема с Джейми, который вчера пришел в семнадцать минут одиннадцатого. Поздно, но не настолько, чтобы его наказывать.

Необходимость убежать от проблем была так велика, что из больницы он поехал домой, взял Диггера и отправился с ним на вересковую пустошь Бодмин-Мор. Там они бродили несколько часов, пока его лодыжка не начала гудеть от боли. Мысли о Джемме и здесь не давали ему покоя. Он вспоминал, как они часами ласкали друг друга среди зарослей вереска, как она стонала от удовольствия в его объятиях, пока ему не начало казаться, что еще немного, и он умрет от разочарования.

Нет, он давно познал на горьком опыте, что от разочарования не умирают. А жаль. Раз и навсегда избавиться от страданий было бы гораздо проще.

Сев на выступающую из земли гранитную глыбу, он уставился на бесплодную равнину и стал ждать, пока не утихнет боль в ноге. Он увидел несколько лошадей и небольшое стадо бычков девонской породы, пасущееся вдалеке на молодой травке.

Помимо них и овец, напоминающих белые ватные шарики, рассыпанные среди вереска, здесь не было ничего примечательного. Разве что большое открытое пространство и мелодичные крики кроншнепов. Согретый теплом весеннего солнца, он примирился со своей участью. Он останется дома, будет заботиться о своей матери и думать, что ему делать дальше.

– Лорен!

Подняв голову, физиотерапевт посмотрела на него с настороженностью:

– Привет, Сэм. Как дела?

Он поморщился:

– Сегодня днем я слишком долго гулял по Бодмин-Мор и перенапряг ногу. Собственно, по этому поводу я и пришел. Я могу записаться к тебе на сеанс физиотерапии? Скажем, как-нибудь вечером после того, как ты закончишь работать?

Ее лицо помрачнело.

– Нет, вечером я не могу. У меня пигментный ретинит.

– Прости, я понятия не имел.

Она пожала плечами:

– Все нормально, Сэм. Болезнь прогрессирует медленно. Я могу делать почти все то же, что раньше, но работаю только при дневном свете. Когда темнеет, у меня резко падает зрение. Я с радостью тебя приму во время перерыва на ланч.

– Меня это вполне устраивает. Меня беспокоит только нога.

– А рука и плечо?

Он опустил голову и посмотрел на свою левую руку. Неужели это так заметно?

– Я заметила, что ты мало ими двигаешь, – мягко сказала она, – но в глаза это не бросается, Сэм. Замечать подобные вещи – моя работа. Приходи, и мы посмотрим, что можно сделать. Как насчет завтра?

– Мне подходит, – улыбнулся он.

– Можно тебя, Сэм?

Сделав шаг назад, он вышел из двери кабинета Лорен и встретился взглядом со своим другом:

– Привет, Ник.

– Ты передумал? Я искренне на это надеюсь. У нас сейчас столько работы. Дрэгэн сегодня отсутствует, поскольку у него заболел ребенок. У его жены Мелинды сильная простуда. Ему кажется, что он сам вот-вот сляжет. Похоже, весь Пенхэлли сейчас думает о празднике на берегу в выходные, и я отчаянно пытаюсь найти время, чтобы организовать субботнее барбекю. Так что если тебе нужна работа…

– Предлагаешь мне организовать барбекю?

Ник издал отрывистый смешок:

– Нет, так легко ты не отделаешься. Пока я предлагаю тебе должность временного заместителя Люси.

Вздохнув, Сэм провел рукой по волосам:

– Ник, у меня не получится. Я давно не практиковался.

– Чушь собачья. Скажи, чем ты занимался в Африке?

Он рассмеялся:

– Удалял аппендиксы под общим наркозом. Вскрывал нарывы размером с футбольный мяч. Пытался регидратировать организм маленького ребенка посредством кипяченой речной воды с добавлением соли. Я не советовал избалованным женщинам пить больше воды и заниматься физкультурой, если они хотят избавиться от запоров. Не выписывал суперэффективные средства от давления. Черт побери, Ник, я не могу этого делать.

– Разумеется, можешь. По сравнению с работой в Африке это будет все равно что прогулка в парке.

Он покачал головой:

Я не хочу этого, Ник. Пожалуйста, не упрашивай меня.

– Почему нет? Это хорошая практика. Когда Люси напишет заявление об уходе, я смогу устроить тебя на постоянную работу, если захочешь. – В его голосе слышалась усталость. – Мы испытываем острую нехватку врачей. Все эти недели без Люси были для нас кошмаром. Нам никак не удается найти временного заместителя. Когда Люси уволится, мы, конечно, подадим объявление о свободной вакансии, но на поиски нового врача уйдет время. По правде говоря, мы почти дошли до ручки. Мы очень в тебе нуждаемся.

«Не только они».

Сэм вздохнул. Ему очень хотелось отказаться, но он понял, что связан по рукам и ногам. Его мать больна и будет нуждаться в нем по меньшей мере несколько месяцев. Его брат отбился от рук и непременно наломает дров, если за него не взяться. Сидеть на месте без дела и безучастно наблюдать за тем, как все вокруг мучаются со своими проблемами, не в его натуре. Но…

– Местные не хотят меня здесь видеть. Я был сущим наказанием.

– Тогда ты был мальчишкой, а сейчас ты взрослый мужчина. Люди быстро забывают плохое.

– Только не в Пенхэлли. Здесь все злопамятны.

Ник мягко рассмеялся. В его глазах была надежда. Сэм был уверен, что сотрудники за регистрационной стойкой ждут его ответа затаив дыхание.

– Хорошо, я буду вам помогать, но только в экстренных случаях, – сказал он, чувствуя, как привычный для него мир переворачивается с ног на голову. – Только не надейтесь, что вам удастся уговорить меня работать на постоянной основе. Этого не произойдет никогда.

Улыбнувшись, Ник похлопал его по плечу и повел к регистрационной стойке.

– Конечно нет. Хейзел, пожалуйста, оформи Сэма как временного заместителя Люси и поскорее загрузи его работой. За четыре недели у меня не было ни одного выходного, и я очень устал. Он может принять завтрашних больных Дрэгэна. И запланируй на утро собрание. Я представлю тебя нашему коллективу, Сэм. Уверен, все будут очень рады тому, что ты согласился к нам присоединиться.

– Временно.

– Ну разумеется, – уступил Ник, но в его взгляде читалось, что он так просто не сдастся.

Сэм закрыл глаза и вздохнул.

Какого черта он сказал «да»? Кто его за язык тянул?

Затем он снова открыл глаза и увидел Джемму. У нее был ошеломленный вид. Будь из этой ситуации другой выход, он бы непременно им воспользовался. Но выхода нет, и он потрясен не меньше, чем она.

Глава 3

Черт побери, как ей с ним работать?

Джемма не разговаривала с Сэмом после того, как они вышли из «Смагглерз» в среду вечером. С тех пор как он вернулся в Пенхэлли, она места себе не находит. Как ей обсуждать с ним пациентов, вести вежливые разговоры ни о чем в комнате отдыха, когда все, чего ей хочется, – это повернуть время вспять?

Не выходить за него замуж, не проводить с ним то счастливое время, которое так жестоко укоротила судьба? Наверное, так было бы проще, но даже думать о том, что тех счастливых дней могло бы не быть, невыносимо. Они не встречались около одиннадцати лет. Все это время он, должно быть, ненавидел ее за то, что она его бросила. Внезапно он согласился на временную работу в поликлинике. Она не понимала, почему он так поступил.

Она провела всю ночь без сна, думая об этом, а сейчас вместе с остальными сотрудниками поликлиники ждет Сэма в комнате отдыха и пьет чай.

Когда Сэм в сопровождении Ника вошел в помещение, Джемма сразу почувствовала на себе его взгляд.

– Всем доброе утро! – произнес Ник, широко улыбаясь и потирая ладони. – Прошу прощения, что заставил себя ждать, но я хочу представить вам нашего нового временного сотрудника Сэма Кавендиша. Некоторые из вас с ним знакомы. Лорен и Хло, кажется, учились вместе с ним в школе. Но я все равно назову вас всех и ваши должности, чтобы Сэму было легче здесь ориентироваться. Итак, перечисляю слева направо. Джемма Джонсон и Лара Мерсер – наши младшие медсестры. Я знаю, что с Джеммой вы знакомы уже много лет.

«Знакомы?» – чуть не спросила вслух Джемма, но испугалась, что может не сдержать слез.

– Хейзел – наш менеджер. Не знаю, знаком ли ты со Сью Ганнелл. Она старший регистратор. Кейт Олторп ты помнишь. Они с Хло акушерки. Ребекка Грей – одна из медсестер, обслуживающих больных на дому. Лорен, как тебе тоже уже известно, наш физиотерапевт. Что касается наших докторов, Адама Доннелли ты, возможно, тоже помнишь. Еще есть Дрэгэн Ловак, который сейчас болен, Оливер Фокнер и Габриэль Деверо. Габриэля командировали к нам из Франции, но мы убедили его остаться у нас. В общем, это все. Сэм, не хочешь представиться своим новым коллегам?

Обменявшись со всеми рукопожатиями, Сэм мягко произнес:

– Всем привет. Со многими из вас я уже знаком. Мне бы хотелось сказать, что я рад своему возвращению, но, к сожалению, я не могу этого сделать. Вы все знаете, что у моей матери был инсульт. Именно поэтому я вернулся и согласился временно занять место Люси. Но как только моя мать поправится, я вернусь к своей привычной жизни. Поэтому те, у кого останавливается сердце при одной лишь мысли о том, что хулиган Кавендиш будет лечить их родных и близких, могут успокоиться. Я уеду отсюда сразу, как только это будет возможно, а пока буду вам помогать, так что, пожалуйста, обращайтесь.

Это было встречено теплым смехом, но у Джеммы защемило сердце. Почему он так уверен в том, что ему здесь не рады, хотя совершенно очевидно обратное?

Конечно, она не может быть ему рада, но у нее на это совсем другие причины. Не будь тех обстоятельств, что заставили ее оставить его много лет назад, жизнь их обоих сложилась бы по-другому. Если он после того, как его мать поправится, решит остаться, возможно, она расскажет ему почему…

– Могу я кое о чем упомянуть? – спросила Кейт Олторп. – Я знаю, что мы все должны быть благодарны Сэму за то, что теперь у докторов будет меньше работы и Ник перестанет все время ворчать.

Все, в том числе Ник, рассмеялись, и она продолжила:

– Из разговоров с будущими мамочками я узнала, что они сожалеют об уходе Люси – единственного нашего врача женского пола. Многие из них предпочли бы по некоторым деликатным вопросам обращаться к женщине. До меня дошли слухи, что Полли Каррик подумывает сменить место работы. Возможно, некоторые из вас помнят эту тихую робкую девочку. Раньше она носила фамилию Серл. Лорен, она немного моложе тебя.

Я ее помню, – сказал Сэм. – Такая маленькая, неприметная, постоянно что-то читала.

– Да, это она. Сейчас она работает терапевтом в Лондоне, но, как я уже сказала, хочет попробовать себя в другом месте. Да, Полли моя крестница, но к тому же она замечательный врач и чуткий человек. Она прекрасно умеет слушать. Думаю, нам бы она подошла. Я упомянула о ней на тот случай, если нам когда-нибудь понадобится еще один доктор. По моему мнению, врач женского пола нам бы не помешал.

Ник выпрямился. Было очевидно, что ему не терпится продолжить.

– Спасибо за информацию, Кейт. Мы будем иметь это в виду. Итак, если никому из вас нечего к этому добавить, я бы хотел снова поприветствовать Сэма. Я уверен, Сэм, каждый из нас будет делать все для того, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Думаю, кто-нибудь с удовольствием возьмет тебя на сегодня под свою опеку, чтобы все тебе здесь показать. Габриэль, ты это сделаешь?

Француз кивнул.

– А мне сейчас нужно готовиться к барбекю, если мы не хотим есть завтра сырые сосиски. Кейт, ты позвонишь мне на мобильный, если я здесь понадоблюсь?

Собрание закончилось. Подняв брови, Кейт проводила уходящего Ника покорным взглядом.

Неожиданно Сэм подошел к Джемме, и она встала со стула.

– Можно тебя на пару слов? – пробормотал он.

В висках у нее так громко стучало, что она едва его слышала.

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Поговорить с тобой.

Она совсем не хочет с ним разговаривать. Она хочет прижаться к нему, поцеловать его…

– Не сейчас. Мне нужно работать.

Сэм проследовал за ней в ее кабинет и остановился рядом с дверью.

Я не собираюсь отнимать у тебя время. Я просто хотел сказать, что знаю, что ситуация не идеальна, но не хочу усложнять тебе жизнь и собираюсь держаться от тебя как можно дальше. Это ненадолго. Никто не знает о том, что между нами было. Мне бы хотелось, чтобы все оставалось именно так. Мы не будем ничего усложнять.

«Конечно. У нас и так достаточно сложностей», – печально подумала Джемма.

– Да, – произнесла она вслух, желая, чтобы он поскорее ушел.

Ее желание сбылось. Мгновение спустя пришел Габриэль и увел Сэма в свой кабинет на первом этаже, дав ей возможность спокойно приступить к работе.

– Я разговаривал с Майком Тревельяном. Он поставит нам мясо завтра утром. Еще нам привезут мороженое. Ты уже заказала булочки, соусы и остальное?

Раздраженная привычкой Ника контролировать каждую мелочь, Кейт вздохнула:

– Да. Супермаркет все доставит утром. Многие люди добровольно вызвались привезти салаты и гарниры, так что нам останется только развести огонь и пожарить мясо.

– Отлично. Я возьму емкости для масла у Бена и Люси. Кроме того, нам понадобится древесный уголь. Об этом мне тоже позаботиться?

– Если у тебя будет время. Твоя машина больше моей.

Кивнув, Ник сделал себе заметку в блокноте. Когда он поднял голову, Кейт осторожно спросила его:

– Ты считаешь, что было правильно предложить Сэму временную работу?

– Конечно правильно! – произнес он с удивлением. – Ради бога, Кейт, если я не поверю в этого парня, кто еще в него поверит? Я знаю Сэма всю свою жизнь и…

– Ник, я беспокоюсь не о Сэма, а о Джемме.

– О Джемме?

Он выглядел сбитым с толку, и Кейт возмущенно подумала, как можно быть таким бестолковым и нечутким.

– Да, о Джемме. Точнее, о Сэме и Джемме.

– В чем именно дело?

Она пожала плечами:

– Я просто подумала, что им будет тяжело.

– Почему им должно быть тяжело? Да, одиннадцать лет назад у них был короткий роман, но все уже в прошлом, Кейт. С чего ты взяла, что это может иметь для них какое-то значение?

– Только слепой не заметит напряжения между ними. Может, они и встречались много лет назад, но явно до сих пор об этом не забыли. Когда Сэм находится в одном помещении с Джеммой, он смотрит куда угодно, только не на нее. То, что эти отношения в прошлом, вовсе не означает, что конфликт разрешен, – многозначительно добавила она.

Ник встретился с ней взглядом. В его глазах было чувство вины.

– Кейт, я не хочу об этом говорить.

– Я знаю. Ты никогда не хочешь. Но это не изменит того, что Джеремайя твой сын, и однажды тебе придется это принять. Однажды я должна буду сказать ему правду, чтобы он не узнал ее от кого-то другого.

– От кого? – отрезал он. – Кто еще знает?

– Никто, но любой человек может заметить, как вы похожи.

На его шее проступили красные пятна, и он отвернулся:

Я не могу сейчас заниматься решением этого вопроса.

– Ты никогда не можешь, Ник, и я начинаю сомневаться, что ты вообще когда-нибудь им займешься. Но учти, если Джем когда-нибудь спросит меня о своем отце, я скажу ему правду. Он имеет право знать, почему собственный отец его не признает.

Не сказав больше ни слова, Кейт удалилась с гордо поднятой головой и бешено стучащим сердцем. Она устала биться головой о каменную стену. Устала от постоянного нежелания Ника говорить о Джеме. Устала от воспоминаний о том, что произошло в то далекое лето. В то же самое лето, когда у Сэма и Джеммы был роман, о котором они, очевидно, не забыли до сих пор. Она надеялась, что, в отличие от нее с Ником, им хватит духа решить свои проблемы.

К удивлению Сэма, немногие отпустили комментарии по поводу его присутствия в кабинете Габриэля. В регистратуре повесили объявление, в котором сообщалось, что он некоторое время будет заменять Люси. Пациенты либо вежливо ему улыбались, либо игнорировали его.

Это его вполне устраивало. Он не нуждался в восторженном приеме и не ждал его. Он просто хотел выполнять свою работу и к одиннадцати часам уже сходил с ума от безделья. Габриэль, очевидно, это понял. После ухода очередного пациента он выдвинул свое кресло, улыбнулся Сэму и сказал:

– Мне нет необходимости показывать тебе, как это делается. Ты можешь принимать больных вместо меня, пока я буду отсутствовать. Если у тебя возникнут проблемы, позвони мне или обратись к Оливеру. Днем я вернусь, и мы вдвоем быстро примем больных. Это означает, что я смогу погулять с собакой при свете дня.

– Лорен упоминала о том, что у тебя есть собака. Я сейчас забочусь о собаке моей матери, так что, может, как-нибудь встретимся на пляже.

– Отличная идея, – сказал Габриэль, поднимаясь. – Мне пора ехать на вызовы. Кстати, не забудь, что в час у тебя свидание с моей невестой.

– Прости. Я не хотел нарушать твой распорядок…

– Никаких проблем. Пусть Лорен тебя мучает, а я после всех вызовов зайду в кафе и куплю нам сэндвичи. Передай ей, что мы увидимся позже.

С этими словами он покинул кабинет, и Сэм стал принимать его пациентов. Он был удивлен тем, с какой легкостью ему это удавалось. Но еще больше его удивляло то, что он получал от этого удовольствие. Впрочем, он не сомневался, что через несколько недель его будет тошнить от такой работы.

Сразу после ухода последнего пациента к нему заглянула Хейзел:

– Сэм, тут есть один человек, которого нужно немедленно осмотреть. Надеюсь, ты не откажешься?

– Конечно нет, – согласился он, тихо вздохнул и подумал о том, успеет ли он перекусить, перед тем как пойдет к Лорен. После завтрака прошло уже много времени, и он сильно проголодался. Возможно, в комнате отдыха осталось немного печенья.

В дверь постучали, и в следующую секунду в кабинет вошел пожилой мужчина:

– Привет, Сэм.

Узнав в нем человека, чье белье он много лет назад привязал к ветке дерева, Сэм застонал про себя.

– Здравствуйте, мистер Рейнольдс.

– Вижу, ты меня не забыл.

– Конечно нет. Очевидно, это взаимно, – произнес он с легкой улыбкой, и мистер Рейнольдс улыбнулся в ответ:

– Не ожидал снова тебя здесь увидеть. Я сожалею о том, что произошло с твоей матерью.

– Спасибо, – ответил Сэм, наверное, в тысячный раз с момента своего возвращения. – Чем я могу вам помочь, мистер Рейнольде?

– Дело в моей стенокардии. Сегодня я никак не могу с ней справиться. Лекарства не помогают.

– Снимите пиджак. Я измерю вам давление, – сказал Сэм. – Вы сегодня переутомлялись?

– Немного поработал в саду. Не уверен, что это была хорошая идея.

– Ваше кровяное давление немного выше нормы. Очевидно, вы принимаете лекарства от гипертонии и статины. Можете описать ваши симптомы? – спросил Сэм, снимая манжету. То, что он услышал, ему совсем не понравилось. – Хорошо. На всякий случай я сейчас дам вам аспирин. Надеюсь, у вас нет астмы? Нет? Хорошо. Разжуйте таблетку, а я пока поищу медсестру, которая сделает вам ЭКГ. Нет-нет, не вставайте. Я сейчас вернусь. Открыв дверь, он прошел в регистратуру и спросил, есть ли сейчас свободная медсестра. В этот момент появилась Джемма.

– Тебе нужна моя помощь? – спросила она, и Сэм кивнул:

– Да. Нужно сделать ЭКГ мистеру Рейнольдсу. Его беспокоит стенокардия.

Джемма кивнула, поняв, что действовать нужно быстро.

– Я привезу аппарат для ЭКГ. Его стенокардия немного нестабильна.

Через пару минут она пришла в кабинет с портативным аппаратом. К этому моменту Сэм успел уложить мистера Рейнольдса на кушетку.

– Здравствуйте, Рон. Готова поспорить, вы сегодня опять работали в саду, – произнесла она, прикрепляя электроды к груди мистера Рейнольдса.

– Как ты догадалась?

Она улыбнулась, и сердце подпрыгнуло в груди Сэма. Неудивительно, что болезнь мистера Рейнольдса нестабильна!

– Я слышала, ваши дети приезжают на эти выходные. Надеюсь, вы все придете завтра на барбекю.

– Ни за что бы не пропустил его, Джемма. Никогда не пропускал.

– Отлично. Полежите спокойно, а я тем временем прочитаю вам небольшую лекции о правильном питании. Судя по вашему животику, вы довольно часто заглядываете в закусочную быстрого питания.

– От тебя ничего не скроешь, – произнес он с улыбкой.

Джемма мягко рассмеялась в ответ:

– В этом городке точно. По правде говоря, я в прошлую субботу видела, как вы с Дорин ели картофель фри с рыбой, сидя на ограждении в порту. Поэтому завтра вы будете есть сосиски с низким содержанием жира. Я попрошу доктора Тремэйна купить немного специально для вас.

В этот момент линия на графике замерцала, и мистер Рейнольдс, застонав, прижал ладонь к груди.

– Похоже, диетические сосиски покупать не придется, – прошептал Сэм на ухо Джемме.

Отойдя в сторону, она подняла опору для спины, и он помог пациенту сесть, чтобы ослабить нагрузку на его сердце.

– Думаю, у вас может случиться небольшой сердечный приступ, Рон, поэтому я собираюсь направить вас на обследование в больницу Святого Пирана.

– Ты уверен? Ты знаешь, что делаешь, правда? – произнес мистер Рейнольдс с кривой ухмылкой. – Надеюсь, ты не пропускал лекцию о сердечных приступах… А-ах! – Он поморщился.

– Прислонитесь к спинке и постарайтесь расслабиться. Я сейчас дам вам болеутоляющее, и вам станет легче. Джемма, попроси Хейзел вызвать «скорую» и позвонить жене мистера Рейнольдса. Потом принеси диаморфин. Думаю, десяти миллиграммов будет достаточно. А вы, Рон, лежите спокойно и благодарите небеса за то, что я присутствовал на той лекции. Не волнуйтесь, все под контролем.

Меньше чем через пятнадцать минут мистер Рейнольдс уже отправился на «скорой» в больницу Святого Пирана.

– Прости, я вынужден тебя оставить, – сказал Сэм Джемме, собирающейся везти назад электрокардиограф. – Мне нужно идти к Лорен. Я и так уже опоздал.

Вздохнув, Сэм вышел из кабинета, пересек коридор и постучал в дверь Лорен. Физиотерапевт тут же вышла ему навстречу и произнесла с улыбкой:

– Привет, Сэм. Заходи.

Оказавшись в кабинете, он помедлил, не зная, следует ему сразу раздеться или подождать, пока она запишет анамнез.

– Прости, что опоздал. Меня задержал пациент со стенокардией.

– Не беспокойся. Иди раздевайся. Анамнез я буду записывать по ходу. Думаю, сегодня мне следует тебя осмотреть, а потом мы вместе составим план лечения.

– Давай попробуем, – пробормотал он, зайдя за ширму и начав разуваться.

Ему совершенно не хотелось все это делать, но он знал, что если будет пренебрегать физиопроцедурами, то процесс выздоровления затянется.

– Итак, давай начнем сначала, потому что у нас нет твоей медицинской карты. Расскажи, что с тобой произошло.

– О нет.

Джемма взяла со стола очки, забытые мистером Рейнольдсом. Сэм несколько минут назад отправился к Лорен. Наверняка для того, чтобы поговорить с ней о ком-нибудь из пациентов. Она отдаст очки ему, а он вернет их Рону, когда поедет к матери в больницу Святого Пирана.

Потом она пойдет гулять в гавань и, возможно, купит себе что-нибудь поесть. Все лучше, чем сидеть в комнате отдыха и ждать, когда туда войдет Сэм. Когда они находятся в одном здании, она не может расслабиться.

Постучав в дверь кабинета Лорен, она заглянула внутрь, зная, что та свободна, поскольку все пациенты уже ушли, а Габриэль еще не вернулся. К своему ужасу, она обнаружила, что Лорен в кабинете не одна. Что на кушетке у нее лежит мужчина в одних черных трусах и это не кто иной, как Сэм.

– Заходи, – сухо сказал он, и щеки Джеммы вспыхнули.

– Простите, я не знала…

Ее голос резко прервался, когда она увидела зазубренные багровые шрамы на его левом плече. При виде его левой ноги у нее перехватило дыхание. На внешней стороне бедра были следы от пересадки кожи. Должно быть, взрыв был таким сильным, что после падения его протащило по земле. На голени виднелись следы от внешнего фиксатора, а на внешней стороне лодыжки – шрамы после хирургического вмешательства.

Боже милостивый, должно быть, он прошел через ад! Судя по бисеринкам пота на коже, он и сейчас, когда Лорен держит в руке его ступню, испытывает боль.

– Простите, – пробормотала Джемма, когда к ней наконец вернулся дар речи. – Сэм, я… я просто хотела передать тебе очки мистера Рейнольдса. Подумала, что ты сможешь их ему отдать, когда поедешь к Линде в больницу.

Положив очки на стол, она покинула кабинет и выскочила из здания поликлиники. Все мысли о еде вылетели из головы. Перед глазами у нее стоял образ Сэма. Она только сейчас узнала, как сильно он пострадал во время того взрыва. Как близок он был от…

Перейдя через дорогу, она села на портовое ограждение и уставилась на рыбацкие лодки, покачивающиеся на волнах, пытаясь прогнать образ покалеченного Сэма.

Джемма вдруг осознала, что все то время, что она на него смотрела, он горько улыбался. При воспоминании об этой улыбке ее сердце сжалось.

Что-то мокрое упало ей на руку, и она опустила глаза. В этот момент к первой капле добавилась еще одна. Затем она почувствовала, как все новые и новые катятся по ее щекам.

Как это нелепо! Сэм знать ее не хочет. Он пообещал держаться от нее как можно дальше. Сказал, что не хочет, чтобы кто-то узнал об их отношениях. Ее слезы ему не нужны.

Но они все продолжали капать. Не в силах оставаться на одном месте, она соскочила с ограждения и пошла на скалистый мыс за лодочной станцией. Там она долго сидела, обхватив руками колени, пока потрясение от увиденного не прошло и она не обрела достаточно спокойствия, чтобы вернуться в поликлинику и встретиться с Сэмом.

Тогда она поднялась, повернулась… и увидела Сэма в нескольких футах от нее. Он сидел на валуне и настороженно смотрел на нее.

– Прости, что я так внезапно ворвалась в кабинет… – начала она.

В ответ он поднял бровь.

– Тебе следует научиться дожидаться приглашения после стука.

– Я знаю. Поверь, я сожалею, что не сделала этого.

– Что, зрелище было для тебя слишком шокирующим?

Она почувствовала горечь во рту.

– Сэм, не говори так. Ты же прекрасно знаешь, что дело не в этом.

– Правда? Я больше не уверен в том, что я знаю. Почему, черт возьми, ты так расстроена? Ты ушла от меня, Джемма. Я не был нужен тебе тогда. Что с тех пор изменилось? Что заставляет тебя плакать сейчас?

Ничего. Ничего не изменилось. Она всегда его любила, всегда в нем нуждалась. Именно поэтому она и оставила его, ничего ему не объяснив, чтобы в случае неблагоприятного исхода он смог ее забыть и продолжить жить без нее.

Очевидно, он не смог ее забыть. Все эти одиннадцать лет он, как и она, жил в аду. Как и она, он был близок к смерти.

Джемма встретилась с ним взглядом:

– Ничего не изменилось, Сэм. Это было простое потрясение. Я не знала, что ты так серьезно пострадал. На днях, рассказывая о том взрыве, ты даже не намекнул на это.

Сэм пожал плечами:

– Так бывает. Нужно смириться с этим и продолжать жить дальше. Если ты не в силах это изменить, какой смысл биться головой о стену?

Медленно подойдя к ней, он поднял правую руку и вытер слезы с ее щек. Если не считать той слезинки за ужином в «Смагглерз», он видел ее плачущей только в самом конце их отношений – когда ее родители узнали, что они поженились, и наговорили ей много ужасных вещей. Ему было больно видеть ее такой.

– Не плачь из-за меня, – сухо произнес он. – Со мной все в порядке, Джемма. Тот кошмар уже в прошлом. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я в порядке.

Но слезы по-прежнему медленно катились по ее лицу, поблескивая на свету. Он пытался сдержаться, сказать себе, что это неправильно, но его губы сами начали покрывать поцелуями ее мокрую от слез щеку. Затем они так же самопроизвольно коснулись ее губ. Они оба одновременно сделали неглубокий вдох, после чего Сэм застонал, запустил пальцы в ее волосы и накрыл ее губы своими. В его поцелуе было столько тоски, страсти и отчаяния, что, отстраняясь от нее через некоторое время, он словно отрывал от нее частичку своей души.

– Сэм?

Ее хрупкое тело дрожало в его объятиях, и он заставил себя отойти от единственного человека на свете, который мог причинить ему боль.

– Нет, Джемма. Я больше не могу этого делать.

– Я тебя об этом и не прошу.

– Но я хочу, – признался он. – Непонятно почему. Ты бросила меня. Уехала, не попрощавшись.

Боль железным кулаком сдавила ее сердце. Ей хотелось сказать ему правду, но она не знала, как это сделать спустя столько лет.

– Это было очень давно, Сэм. Тогда мы были почти детьми. Возможно, я поступила неправильно. Возможно, мне не следовало уезжать, но тогда у меня не было выбора. Моя жизнь неожиданно поменяла направление, и я не знала, что мне делать, и совершила ошибку.

– Что ты пытаешься этим сказать, Джемма? Хочешь попробовать еще раз?

– Нет. Да. Я не знаю, – печально ответила она. – Я, правда, не знаю, чего хочу. Возможно, никогда не знала. Возможно, ты никогда не знал меня. Возможно, нам обоим нужно понять, кто мы сейчас и что каждому из нас нужно. Потому что ни один из нас так и не смог расстаться с прошлым, правда?

Сэм уставился на нее. Его взгляд был непроницаемым, но плотно сжатые губы и дергающийся на щеке мускул выдавали его эмоции.

Я не знаю, – напряженно произнес он. – Не уверен, что смогу это сделать. Я не хочу об этом говорить, да и времени у меня нет. Сейчас у меня другие приоритеты. Скоро у меня начнется дневной прием, потом я должен буду отвести Джейми к матери. Он до сих пор у нее не был.

– Может, он боится, что она умрет? Или что она попросит у него помощи, а он не справится? Знакомая ситуация, Сэм?

Он горько рассмеялся:

– Да, но она не станет просить у него помощи. Она будет рассчитывать на меня, как делала всегда. Это моя обязанность, не так ли? Я старший мужчина в доме, глава семьи. У меня сейчас достаточно проблем, и мне нет никакой необходимости ворошить прошлое. Так что прости мне нежелание анализовать наши с тобой отношения, чтобы понять, совершила ты ошибку или поступила правильно, уйдя от меня. Ты сама выбрала свой путь, вот и иди по нему.

Повернувшись, он зашагал прочь, и ее хрупкая надежда на счастье рассеялась как дым.

– Мама, мама, можно Мэтт останется у нас на ночь? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Кейт грустно улыбнулась сыну, который тянул ее за руку, умоляюще глядя на нее своими темно-карими глазами, так похожими на глаза его отца.

– Мне жаль, дорогой, но сегодня не получится. Завтра утром нам с дядей Ником нужно готовиться к барбекю. Может, пригласим Мэтта завтра вечером?

– А может, Джем переночует у нас?

Повернувшись, Кейт посмотрела на доброе приятное лицо мужчины. Это учитель, преподающий в местной школе, кажется, вдовец. Его сын Мэттью Уэррик один из друзей Джема, но до сих пор она лично не общалась с этим человеком.

Он протянул ей руку:

– Мы толком не знакомы. Я Роб.

Улыбнувшись, она пожала его большую крепкую ладонь:

– Рада с вами познакомиться. Я Кейт. Прошу прощения за Джема. Он давно уже просит, чтобы Мэттью остался у нас на ночь, но сегодня, правда, не получится. Может, в другой раз?

– Пусть они лучше переночуют у нас. Я буду рад присмотреть за ними обоими.

– О Роб, мне бы не хотелось навязывать вам своего ребенка.

– Что вы, Кейт. Вы не будете никого мне навязывать. Напротив, с двумя детьми в доме мне будет веселее. Знаете, выходные бывают такими долгими.

«Это точно, а дети бывают очень настойчивыми». Все же Кейт медлила с ответом, и губы Роба изогнулись в понимающей улыбке.

– Я вас понимаю, Кейт. Вы не можете доверить своего ребенка незнакомому человеку. Это нормально. У меня есть одна идея. Может, завтра утром вы привезете Джема к нам, а я потом привезу их обоих на праздник? Я в любом случае собирался туда поехать.

– Мама! Я хочу остаться на ночь у Мэттью. Пожалуйста, пожалуйста!

– Джеремайя, хватит! Веди себя прилично, – отчитала Кейт сына, но Роб, посмотрев на мальчиков, пожал плечами, очаровательно улыбнулся ей, и она уступила:

– Я, правда, не имею ничего против того, чтобы Джем переночевал у вас. Меня не беспокоит, что я вас не знаю. Просто боюсь, что из-за работы я не смогу часто оказывать вам ответные услуги подобного рода.

– Не забивайте себе голову подобными пустяками, – ответил Роб с искренней улыбкой. – Я всегда рад принимать у нас дома друзей Мэттью. Мы сейчас заберем Джема или, может, вы приедете вместе с ним в шесть часов, и я накормлю вас обоих? Я готовлю вполне приличный соус болоньезе, так что если вы не против…

Кейт внезапно поняла, что хочет принять приглашение на ужин. Она потратила последние годы на то, чтобы обратить на себя внимание Ника. Один-единственный раз, когда это произошло, результат был катастрофическим. В последний раз она ходила на свидания с Джеймсом. Он погиб почти одиннадцать лет назад. Помимо этого, у нее было всего одно свидание с Ником в ту грозовую ночь, когда погиб Джеймс…

Да, она хочет пойти. Несмотря на то что это было простое приглашение на ужин, принять его для Кейт означало бы сделать огромный шаг вперед. Поэтому она вдохнула, улыбнулась Робу и смело сделала этот шаг.

Глава 4

– Хватит меня уговаривать. Я никуда не пойду.

Прислонившись к кухонной стойке, Сэм сложил руки на груди:

– Почему ты боишься, Джейми? Потому что не знаешь, чего ждать?

– Я не боюсь.

Сэм вздохнул:

– Боишься. У твоей матери был инсульт. Люди от этого умирают. Каждый день. Ты боишься, и это нормально. Черт побери, я сам боюсь.

Боится навсегда застрять в этом городе и сходить с ума от желания при каждой встрече с Джеммой.

– Она умрет?

– Конечно. Мы все когда-нибудь умрем, но не сейчас. Она поправится, вот увидишь. Врачи говорят, что причиной инсульта послужило нарушение работы сердца. Из-за неровного ритма кровь начала свертываться, образуя тромбы. Для нормализации сердечного ритма она будет принимать антикоагулянты и препараты от аритмии.

– Вдобавок к лекарствам от давления и антидепрессантам? Не многовато ли? – усмехнулся Джейми, но Сэм услышал за его цинизмом страх. Ему было жаль, что он плохо знает своего брата, что они недостаточно близки и он не может обнять Джейми. Жаль, что его самого было некому обнять, когда отец ушел из семьи, бросив всех своих детей, в том числе маленького Джейми.

В любом случае Джейми не позволил бы ему обнять его. С этой мыслью Сэм открыл холодильник, достал оттуда сок, наполнил два стакана и протянул один брату:

– С ней все будет в порядке, Джейми. Ей уже намного лучше.

– Это я во всем виноват.

– Нет, ты здесь ни при чем. Мама сама виновата. Она никогда не следила за своим здоровьем.

– Нет, это я виноват. Мы поссорились. Я рассердился на нее, она накричала на меня. Я убежал из дому и вернулся за полночь. Если бы Джемма ее не нашла…

– Она бы умерла? – мягко спросил Сэм. – Возможно, но твоей вины бы в этом не было. Многие люди ссорятся, но их это не убивает.

– Наша ссора чуть не убила маму.

– Нет, это болезнь ее чуть не убила. Ты ни в чем не виноват. Мама скучает по тебе. Думаю, она хочет с тобой помириться.

– Она так сказала?

Сэм покачал головой:

– Нет, но она очень хочет тебя видеть.

Залпом выпив весь сок, Джейми поднялся из-за стола.

– Так чего же мы ждем? – спросил он и направился к двери.

– Привет, мам!

– Джейми! Ты пришел! – радостно воскликнула Линда и заключила своего младшего сына в объятия.

К горлу Сэма подкатился комок, и он отвернулся. Как назло, в этот момент в палату вошла Джемма с цветами в вазе.

– Привет. Вижу, ты его привел, – мягко сказала она, и Сэм кивнул:

– Да. Спасибо.

– За что ты меня благодаришь?

– За то, что ты мне подсказала, почему Джейми не хотел сюда идти. Он боялся. Перед тем как у мамы случился инсульт, они поссорились, и он винил во всем себя. Ты уже давно здесь? Может, пойдем выпьем кофе?

– Чтобы ты смог успокоить свою совесть после того, как был со мной груб во время перерыва на ланч? – спросила она, глядя на него с укором. – Нет, Сэм. Мне действительно пора, но я сразу пойду домой.

Поставив цветы на тумбочку, она поцеловала Линду в щеку:

– Берегите себя. Увидимся, когда вы вернетесь домой. Пока, Джейми. Была рада тебя видеть.

Произнеся это, она вышла из палаты с прямой спиной и гордо поднятой головой.

Слова, которые он сказал ей во время их встречи на мысе, повторялись эхом в его голове, заставляя его испытывать чувство вины.

Он вымученно улыбнулся матери:

– Пойду выпью кофе. Я пропустил ланч. Я оставлю вас наедине. Вам есть о чем поговорить.

Линда понимающе улыбнулась. Джейми ухмыльнулся. Стиснув зубы, Сэм последовал за Джеммой.

– Джемма? Подожди, пожалуйста.

Она остановилась и обернулась. Ее лицо ничего не выражало.

– Что?

– Я просто хотел извиниться. Послушай, это нелегко.

И не говори, – пробормотала она.

– Прошу тебя, пойдем выпьем со мной кофе. Дай мне возможность перед тобой извиниться. – Его черты были напряжены.

Она любит его. Любит с того момента, как впервые увидела на пляже двенадцать лет назад. Именно это заставило ее кивнуть.

– Ладно, пошли.

Они нашли открытую закусочную, заказали два латте, взяли из холодильника два первых попавшихся сэндвича, заплатили каждый за себя и сели за столик.

– Тебе с тунцом и огурцами или с жареной говядиной и хреном?

– С куриным салатом, – пошутила она и с улыбкой взяла у него сэндвич с тунцом.

Черты его лица расслабились.

– Мои родственники потом устроят мне допрос с пристрастием. Мама проницательно посмотрела на меня, а Джейми ухмыльнулся. Мне следовало немного подождать, прежде чем за тобой идти, – пробормотал он, разворачивая свой сэндвич.

Делая то же самое со своим, Джемма заметила, что пальцы его левой руки двигаются неуклюже, но не стала предлагать ему помощь.

– Твоя мать, похоже, хочет, чтобы мы снова были вместе, – небрежно произнесла она.

Его рука с сэндвичем замерла в воздухе.

– Что она тебе сказала?

Джемма пожала плечами:

– Просто спросила, как нам с тобой вместе работается. Не волнуйся, я не рассказала ей о том, как ты мне нагрубил после нашей встречи в кабинете Лорен.

Его бросило в жар.

– Это… Я просто…

– Защищался? Я медсестра, Сэм. Меня подобными вещами не напугаешь.

Только если это не касается его. Мужчины, которого она любит. То, что она увидела, потрясло ее сильнее, чем она могла себе представить.

В разговоре возникла неловкая пауза. Чтобы не выдать своего напряжения, Джемма принялась есть сэндвич.

Наконец Сэм прервал молчание.

– В своих письмах она часто упоминала о том, что ты обо мне спрашивала, – произнес он невыразительным тоном. – Почему ты это делала?

Потому что любила тебя все эти годы. Потому что тосковала по тебе и каждая крупица информации была для меня на вес золота.

– Во время приема нам с ней нужно было о чем-то говорить. Ты был одной из тем наших бесед.

И единственной, которая ее по-настоящему волновала. Вот только она не собирается ему об этом говорить.

– Значит, ты делала это не потому, что тебя интересовало, как я живу?

Разве она может ему солгать?

Она встретилась с ним взглядом:

– Сэм, разумеется, я хотела знать, как у тебя дела. Ведь мы с тобой когда-то были очень близки. Твоя жизнь мне небезразлична.

– Но ты меня не любишь. И никогда не любила. По крайней мере, не настолько, чтобы остаться со мной.

Напротив, она слишком его любила…

– Сэм, мы были так молоды.

– Я любил тебя, – резко произнес он, отложив сэндвич. Его глаза неистово сверкали. – Я любил тебя по-настоящему, а ты от меня ушла, даже не поговорив со мной. И это после всего, что между нами было… – Замолчав, он откинулся на спинку стула и покачал головой. – Это была дурацкая идея. Я так не могу, Джемма. Прости. Мне было бы очень просто снова к тебе привязаться, но боль, которую ты мне причинила, была слишком сильной, и я не могу допустить, чтобы это повторилось.

Не сказав больше ни слова, он поднялся, оставив ее с недоеденным сэндвичем и обманутыми надеждами.

* * *

Барбекю было в полном разгаре, когда Сэм пришел на него на следующий день. Первым человеком, который его поприветствовал, была Люси.

– Сэм? О Сэм, я так рада тебя видеть! – воскликнула она.

Передав маленького ребенка стоящему рядом с ней мужчине, она крепко обняла Сэма, затем сделала шаг назад, оценивающе посмотрела на него, рассмеялась и недоверчиво покачала головой:

– Ты стал таким интересным. Готова поспорить, местные мамаши запирают своих дочерей на замок, чтобы они в тебя не влюбились. Разреши мне познакомить тебя с моим мужем и нашими детьми. – Она повернулась к мужчине и забрала у него ребенка. – Это мой муж Бен. У него на плечах сидит Аннабел, а кроху, которого я держу на руках, зовут Джош. Ребята, это Сэм Кавендиш. Он научил меня разжигать костры, лазить по деревьям и…

– Не уверен, что хочу знать, чему еще он тебя научил, – шутливо произнес Бен, пожимая ему руку.

Сэм заметил, что лица Бена и Люси светятся от счастья, и позавидовал их уверенности друг в друге и в завтрашнем дне. Их взаимной любви, которая так сильна, что преодолеет любые преграды.

– Джемма здесь, – мягко сказала Люси.

– Я знаю.

Разумеется, он это знает. Он физически ощутил ее присутствие в тот момент, когда она появилась на площадке рядом с поликлиникой, на которой ежегодно устраивалось мероприятие, посвященное сбору средств для Независимой ассоциации спасателей на воде. Он с самого начала знал, что она придет. Возможно, именно поэтому он и сам пришел. Даже после двух вчерашних неудачных попыток наладить отношения он не мог оставаться в стороне.

Люси принадлежит к тем немногим людям в Пенхэлли, которые знают всю историю их с Джеммой отношений. К счастью, если нужно, она умеет держать язык за зубами.

– Папа сказал мне, что ты устроился на работу в поликлинику. Должно быть, тебе трудно работать бок о бок с Джеммой.

– Все в порядке, – солгал он.

– Папа тоже так говорит, но я верю ему не больше, чем тебе. Как дела у твоей матери? Новость о ее болезни стала для всех нас большим потрясением.

– Ей уже лучше. Во вторник ее выписывают.

– Хорошо. Но сможешь ли ты одновременно работать и ухаживать за ней?

– Да. Я не могу целыми днями сидеть у ее постели и смотреть на нее. Она быстро идет на поправку. Если понадобится, ей будет обеспечена физио– и трудотерапия. Возможно, к ней даже пришлют психолога, чтобы он научил ее справляться с произошедшими с ней изменениями. Кроме того, я собираюсь работать не на полную ставку.

Бен рассмеялся:

– Люси когда-то тоже так говорила. Если ты не проявляешь осторожности, то частичная занятость превращается в полную. Все начинается с увеличенных часов приема во время эпидемий гриппа и дополнительных консультаций.

– В любом случае это цветочки по сравнению с работой по семь дней в неделю с ночными вызовами в какой-нибудь захудалой больнице в африканской глуши, где не всегда есть под рукой необходимые лекарства и где нельзя быть полностью уверенным в том, вернешься ты сегодня домой целым и невредимым, или тебя будут собирать по частям.

Лоб Люси прорезала складка.

– Да. Папа рассказывал, что с тобой произошло. Как ты сейчас?

Сэм улыбнулся:

– Я в порядке.

Это действительно так, если не считать его шрамов и реакции Джеммы на них.

Ему доставляет удовольствие снова работать. Еще большее удовольствие он получил от встречи с Люси после долгих лет, от знакомства с ее семьей и от барбекю.

Если бы Джемма не угрожала его душевному спокойствию, он, возможно, захотел бы…

Жаря сосиски на гриле, Ник смотрел на суетящуюся толпу и думал о том, права ли Кейт насчет Джеммы и Сэма. Они избегают друг друга. Джемма не подошла к Люси и Бену, чтобы поздороваться, только потому, что они разговаривали с Сэмом. Он тоже игнорирует Джемму?

Возможно. По правде говоря, он понятия не имеет. Неужели Кейт была права, когда сказала, что он эмоционально слеп? А может, в его собственной жизни было столько боли, что он закрылся от эмоций, чтобы оградить себя от новых страданий?

Что касается Джеремайи…

– Привет, мам! Мы здесь! Привет, дядя Ник. Мы умираем с голоду. Мам, можно нам с Мэттом съесть по гамбургеру?

– Если вы хорошо себя вели, дорогой, – сказала она своему сыну, затем очаровательно улыбнулась Роберту Уэррику, который привез детей.

Ник испытал странное чувство, похожее на… ревность? Нет, это нелепо. Конечно, он не ревнует Кейт. Судя по ее словам, Джем провел ночь в доме Уэррика. Означает ли это, что?..

Нет! Разумеется, Кейт не встречается с Уэрриком! В любом случае ему нет до этого никакого дела. Но это не мешает ему испытывать странное неприятное чувство.

Оставшуюся часть выходных Джемма занималась уборкой дома.

Ее родители купили Сигал-Коттедж, потому что хотели иметь удобный дом в тихом живописном месте, за которым было бы несложно ухаживать. Все это делало его идеальным для Джеммы. Именно по этой причине она, когда вернулась в Пенхэлли, стала его у них арендовать.

Дворик представлял собой выложенную плиткой площадку с небольшим столиком, стульями и горшками с неприхотливыми растениями, которые прекрасно зимовали на улице в здешнем мягком климате. Никакого газона, никаких клумб и живых изгородей.

Обычно она радовалась, что ей не нужно косить траву, полоть сорняки и обрезать кусты, но сейчас она бы с удовольствием всем этим занялась, чтобы убить время и отвлечься от мыслей о Сэме.

Она могла бы съездить в больницу Святого Пирана к Линде, но знала, что в выходные туда собирались сестры Сэма. Наверное, он тоже там.

Она навестит Линду, когда ее выпишут. Выберет время, когда Сэма не будет дома. Итак, она не нашла лучшего занятия на эти выходные, чем уборка. Когда во дворе не осталось ни соринки, она вошла в дом и навела порядок в свой спальне. Поменяла постельное белье, вытерла пыль, отполировала до блеска мебель. Сделав то же самое в двух других комнатах и ванной на втором этаже, она спустилась вниз и принялась за гостиную и кухню. Она даже разморозила холодильник, что всегда было ее самым нелюбимым занятием, а в понедельник перестирала все белье. После всего этого она так устала, что, когда вышла на работу во вторник утром, совсем забыла, что Сэм не придет, потому что Линду выписывают. Удивительно, но вместо облегчения она испытала разочарование.

Отбросив мысли о Сэме, Джемма принялась за работу. В основном она делала прививки маленьким детям и людям, собирающимся в отпуск в дальние страны. После этого она поднялась в комнату отдыха, чтобы приготовить себе чай, и обнаружила там Лорен.

Вот черт!

– Привет. Чаю хочешь? – весело спросила она.

Лорен покачала головой.

– Как Линда?

– Думаю, хорошо. Ты сможешь рассказывать мне о состоянии ее здоровья, когда она начнет ходить к тебе на процедуры. Полагаю, ты будешь ее физиотерапевтом?

– Скорее всего. Ты передашь ее на попечение Ребекки или сама будешь к ней заезжать по дороге домой?

И видеться с Сэмом.

– Я буду следить за состоянием ее здоровья и регулярно брать у нее кровь на анализ, – ответила Джемма, стараясь говорить как можно более непринужденно. – Если ее состояние будет стабильным, то Сэм сможет сам о ней заботиться. Ведь он работает здесь не на полную ставку.

– Надеешься, что тебе не нужно будет самой туда ходить? – мягко спросила Лорен.

Подняв голову, Джемма встретилась с ней взглядом, затем приготовила себе чай.

– Почему я могу не хотеть туда ходить?

Лорен вздохнула:

– На случай, если захочешь с кем-то поговорить, позволь мне сообщить тебе, что одиннадцать лет назад Сэм был в тебя влюблен.

– Влюблен? – переспросила Джемма с притворным удивлением.

Ей не удалось провести Лорен. Та терпеливо посмотрела на нее:

– Многие девчонки из его класса расстроились, когда узнали, что его сердце занято. Его чувства к тебе ни для кого не были секретом. Полагаю, он тебе тоже не был безразличен и вы за эти годы друг друга не забыли. Ты была так шокирована, когда увидела его шрамы. То, что ты их увидела, вызвало у него не меньшее потрясение. Он не собирался идти за тобой, но спросил моего совета.

– И ты посоветовала ему за мной пойти?

– Нет. Я сказала, чтобы он послушал, что говорит ему сердце. Затем я поднялась наверх, чтобы кое-что взять из процедурного кабинета, и увидела в окно, как он тебя целует.

– Это было до того, как он сказал, что я сама выбрала свой путь и должна по нему идти, – произнесла Джемма с горечью.

Лорен коснулась ее руки в знак утешения:

– Джемма, мне так жаль. Должно быть, тебе нелегко работать с ним бок о бок. Почему он принял предложение Ника?

Она пожала плечами:

– Понятия не имею. Может, потому, что Ник был очень настойчив? Потому что он искренне полагал, что в этом не будет ничего плохого?

– Или потому, что думал, что это даст вам шанс снова друг друга узнать, чтобы вы смогли простить друг другу прошлые обиды и расстаться, сохранив достоинство?

Джемма задумалась на мгновение.

– Вряд ли. По правде говоря, ему вся эта ситуация нравится не больше, чем мне. Знаешь, я никак не могу понять, почему Линда так быстро идет на поправку. В пятницу вечером было трудно поверить, что во вторник у нее случился инсульт.

– Да, вот что делает быстрое применение антикоагулянтов. В новом отделении больницы Святого Пирана творят чудеса, – согласилась Лорен, и Джемма почувствовала облегчение, когда она сменила тему.

Но она знала, что на этом их разговор о Сэме не закончился. Лорен его физиотерапевт. Пациенты часто откровенничают со своими врачами. Возможно, он расскажет Лорен больше, чем хотелось бы Джемме.

Впрочем, Лорен можно доверять любые секреты. Она не только профессионал, но и надежный человек. Она окажет Сэму необходимую помощь и поддержку, чтобы он смог вернуться к привычной жизни. Если это означает, что он в конечном итоге снова покинет Пенхэлли и отправится в Африку, Джемме придется с этим смириться.

Глава 5

– Джейми! Поднимайся! Через двадцать минут ты должен быть в школе, а мне нужно помочь маме. Через полчаса я должен быть на работе, так что я не смогу тебя отвезти.

– Успокойся, Сэм. Я не маленький. Меня не нужно водить в школу за ручку, и я сам знаю, когда мне вставать.

– Ты опоздаешь. – Стащив с Джейми одеяло, Сэм схватил его за руку и поднял с постели. – Быстро умывайся, одевайся и иди в школу, а то тебя исключат.

– Было бы здорово, – пробормотал юноша, но на этот раз Сэм проигнорировал его слова. Спустившись вниз, он нашел там плачущую Линду, которая никак не могла застегнуть бюстгальтер, и мягко произнес:

– Мам, давай я тебе помогу. – Застегнув крючки, он обнял ее, чтобы утешить. – Тише. Все хорошо.

– Если бы только со мной этого не произошло…

– Я тебя понимаю, но что случилось, то случилось. К счастью, Джемма оказалась рядом в нужный момент.

Мать взяла его за руку:

– Сэм, не причиняй ей боль.

Он изумленно уставился на нее:

– Ты просишь меня не причинять боль Джемме? Мама, это она меня бросила!

– Но она любит тебя, Сэм. Это же так очевидно.

– Но не для меня.

– В таком случае ты слеп и, возможно, не заслуживаешь ее. Помоги мне надеть блузку и отправляйся на работу, а то опоздаешь.

Сэм помог ей одеться и усадил ее в ее любимое кресло у окна с видом на гавань. Он медлил с уходом. Сердце у него было не на месте.

– Ты правда уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросил он.

Линда печально улыбнулась:

– Конечно, дорогой. Ведь ты уезжаешь не на другой конец света. У меня есть мобильный телефон. Если я почувствую себя нехорошо, мне нужно будет только нажать кнопку с цифрой «один». С Диггером мне не будет скучно. Езжай на работу и отвези Джейми в школу, иначе он снова прогуляет уроки.

– Ради бога, мама, он большой мальчик и сам знает…

– Пожалуйста, Сэм. У него и так достаточно проблем.

– Хорошо. Я отвезу его. Сок и минеральная вода в холодильнике. Я оставлю заднюю дверь незапертой, чтобы Лорен смогла войти. Прошу тебя, не включай плиту.

– Ладно, дорогой, – произнесла она с улыбкой.

Поцеловав ее в щеку, Сэм взял ключи, позвал Джейми и пошел на улицу.

* * *

– Линда?

– Джемма? Здравствуй, дорогая. Как мило с твоей стороны навестить меня.

– Я всегда рада вас видеть. Я умираю от жажды. Не хотите чаю?

– С удовольствием! Сэм не разрешает мне включать плиту. Я знаю, что сок и минеральная вода полезны для здоровья, но я так соскучилась по чаю.

– Дальше вы, наверное, скажете, что Сэм спрятал весь ваш шоколад, – поддразнила ее Джемма.

Линда закатила глаза:

– Даже не упоминай об этом. Он действительно его где-то прячет и выдает мне строго по норме. Один квадратик в день, не больше, поскольку шоколад содержит насыщенные жиры. Он настоящий тиран. Сказал: либо горький шоколад, либо вообще никакого.

– Но вы его любите.

– Не я одна, правда? – мягко спросила она, и Джемма чуть не уронила заварочный чайник:

– Линда, я не думаю…

– Не паникуй. Он этого не понимает, но если бы он только дал вам обоим шанс…

– Линда, он меня не любит.

– Кто? Сэм? Разумеется, любит. Он просто осторожничает. Не знаю, что между вами происходит, и это меня не касается, но после того, как ты уехала, он очень изменился. Стал таким же угрюмым, как после ухода его отца. Я думала, он пострадает немного и забудет тебя, но этого не произошло. Не переставай пытаться, Джемма.

– Вы о чем?

– Сэм!

На этот раз чайник выскользнул у нее из рук и ударился о край рабочей поверхности. Она облилась бы кипятком, если бы Сэм вовремя не схватил его за ручку и не отодвинул в сторону.

– Совесть нечиста? – спросил он.

Повернувшись, Джемма посмотрела на него:

– Какого черта ты ко мне подкрадываешься? Напугал меня до полусмерти!

– Подкрадываюсь? Это мой дом, и я имею полное право входить в него, когда захочу. И я не подкрадываюсь. Я просто тихо хожу.

Я не слышала, как ты подъехал.

– Я подумал, что на дорогах могут быть пробки, оставил машину на работе и пошел пешком. Заберу ее позже, когда пойду гулять с собакой. Ты хотела наливать чай или просто позировала с чайником для красоты?

Джемма была готова запустить им в него.

– Рона Рейнольдса выписали, – произнес на следующий день Сэм, стоящий в дверях кабинета Джеммы.

Она подняла на него глаза:

– Правда? Как у него дела?

– Хорошо. У него был микроинфаркт. Он, как и моя мать, принимает антикоагулянты, так что это твой пациент. Ему сделали баллонную ангиопластику, и он стал себя чувствовать значительно лучше. Он нуждается в регулярной проверке состояния здоровья. Полагаю, он сможет сам приходить к тебе на прием.

– Если нет, к нему домой будет ездить Ребекка. Откуда мистер Рейнольдс так хорошо тебя знает? Судя по тому, как он с тобой разговаривал, вы давно знакомы.

– Да, давно. Он живет неподалеку от нас. Однажды ночью я сорвал белье с их веревки и повесил его на макушку дерева в их переднем саду. Это было бы вполне безобидной шалостью, не будь это нижнее белье его дочери. Эми Рейнольдс была неразборчива в своих связях. О ее белье ходили легенды.

Джемма рассмеялась:

– Ты был с ним знаком до того случая?

– Лично нет, – усмехнулся он. – Но мы с Джеком и Эдом часто его видели с дерева, растущего за домом Тремэйнов, соседей Рейнольдсов. Мы часто на него забирались и наблюдали за окном ее спальни.

– Сэм! – возмутилась она.

– Ну и что? Нам было всего четырнадцать. Мы были детьми. Тогда мы и не думали о сексе. Это была всего лишь безобидная детская шалость.

– Ты не был таким безобидным, когда тебе было девятнадцать, – заметила она и тут же пожалела об этих словах.

– Не был, но это другое дело. Ты была моей женой, Джемз.

Джемз. Раньше он ее так называл, когда они оставались наедине.

На нее нахлынули приятные воспоминания о том времени, что они провели вместе. О его прикосновениях, его мягком голосе, нежности, страстности, которая потрясала ее.

Она тяжело сглотнула:

– Сэм, я…

– Все уже в прошлом, Джемма. Давай оставим это там. Мне пора. Увидимся.

Повернувшись, он направился к лестнице. Джемма прислушивалась к звуку его удаляющихся шагов. Того, что они потеряли, уже никогда не вернуть. При мысли об этом ей хотелось плакать.

Черт побери!

Он никак не мог сосредоточиться. Не мог ни о чем думать, кроме Джеммы. Он вспоминал, как держал ее в объятиях после их близости, как они смеялись вместе, как говорили обо всем на свете. Сейчас любой их разговор сводится к их разрыву и похож на прогулку по минному полю. Он на собственном опыте знал, как опасны мины. Но он не мог игнорировать Джемму, не мог держаться в стороне, несмотря на все свои старания. Несмотря на всю свою боль и разочарование, в глубине души он чувствовал, что она что-то от него скрывает. Возможно, она права. Возможно, им действительно нужно дать друг другу еще один шанс. Возможно, на этот раз она полностью ему доверится и расскажет, что заставило ее от него уйти одиннадцать лет назад.

Нет.

Почему-то эта мысль привела его в ужас. Внезапно ему не захотелось нарушать хрупкое перемирие, которое им, кажется, удалось установить. Наверное, пытаться возобновлять отношения еще слишком рано. Может, им следует притвориться, что они только что познакомились и их начало влечь друг к другу? Получится ли у них? Смогут ли они таким образом узнать друг друга нынешних и понять, есть ли у них шанс?

Он этого не знает, но хочет попробовать. Вернувшись в Пенхэлли, он понял, что не может без нее. Последние одиннадцать лет без своей любимой Джемз он не жил, а существовал.

Итак, он собирается ей предложить начать все сначала, как будто они только что встретились. Это будет интересно. А может, даже…

Все, что ему нужно, – это уговорить Джемму. Тихо насвистывая, он покинул свой кабинет, поднялся наверх и постучал в ее дверь. Открыла ему Лара, другая младшая медсестра.

– Джемма здесь, Лара?

– Нет, Сэм, она уехала домой полчаса назад. Сказала, что по пути заглянет к твоей матери.

– Хорошо. Спасибо.

– Может, мне что-нибудь ей передать?

– Нет, не надо.

После этого Сэм сразу поехал домой, гадая, застанет ли ее там. Ему повезло. Ее машина стояла возле его дома. Он поставил свою сразу за ней, как будто не хотел ее отпускать. Затем он вошел в дом и позвал ее, чтобы она снова не обвинила его в том, что он к ней подкрадывается. Она как раз собиралась уходить. Возможно, увидела, как он подъехал, и решила избежать разговора с ним. Он не осуждал ее. Каждая новая их встреча ослабляла защитные барьеры.

– Ты не мог бы отогнать свою машину, Сэм? – спросила она, не глядя на него.

Он пока не готов ее отпустить.

– Может, сначала поговорим?

Джемма подняла на него взгляд:

– О чем?

Сэм робко улыбнулся, и ее сердце чуть не выскочило из груди.

– О том о сем. Может, возьмем собаку и пойдем на мыс? Диггеру не мешало бы немного побегать.

Прежде чем она успела дать ответ, в комнату вошла Линда и поцеловала Сэма в щеку:

– Привет, дорогой. Я собираюсь немного поспать. У меня был долгий день. Зайди ко мне, когда вернешься с прогулки.

У Джеммы не осталось никаких отговорок. Она уже не откажется от его приглашения, сославшись на то, что он может понадобиться своей матери, поскольку Линда собирается лечь спать.

Она кивнула:

– Хорошо.

Ее сердце учащенно билось. Она не знала, о чем Сэм хочет с ней говорить. Может, о Линде. Может, о его намерении вернуться в Африку.

Сэм взял поводок, и Диггер тут же подбежал к нему и радостно заскулил. Тогда Сэм пристегнул поводок к ошейнику, и они вышли на улицу.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила Джемма, когда напряжение стало невыносимым.

Они поднялись по Харбор-Роуд к церкви на вершине холма с ее красивыми воротами и теперь спускались к маяку на крае мыса над отвесной скалой.

– Может, присядем? – предложил Сэм и посмотрел на траву. День был солнечный, и она, скорее всего, сухая. Раньше они часто сидели здесь и разговаривали.

– Конечно, – ответила Джемма.

Опустившись на траву, он вытянул левую ногу перед собой, а другую согнул и обхватил руками.

– Сэм? – произнесла она, когда молчание затянулось.

Никак на это не отреагировав, он продолжил смотреть на море. Диггер обнюхал траву возле его ног и лег рядом. Джемма стала терпеливо ждать, когда он будет готов к разговору.

– Мы не можем повернуть время вспять, – наконец сказал он. – Мы не можем продолжить то, что было одиннадцать лет назад. Ты сама сказала, что тогда мы были детьми. Сейчас мы совсем другие люди. С нами произошло много разных вещей, которые формировали и меняли нас. Ты права, мы не знаем друг друга. Так почему бы нам не начать все с самого начала, как если бы мы не были знакомы раньше? Как если бы не было никаких разочарований и обид? Мы можем представить, что просто работаем в одной сфере и желаем узнать друг друга поближе?

Джемма изумленно уставилась на него. Подобное она никак не рассчитывала от него услышать. Его идея прозвучала странно, но, вполне возможно, она сработает.

Почувствовав радостное волнение и надежду, она глубоко вдохнула и начала:

– Итак, меня зовут Джемма. Я медсестра, работаю в местной поликлинике. Мне двадцать девять лет. Я не замужем. Можно так сказать?

– Да, вполне, – пробормотал Сэм, затем повернул голову и улыбнулся.

– Хорошо, – сказала Джемма, хотя уверенности у нее поубавилось. Все эти годы она не считала себя незамужней. – Итак, я не замужем. Я люблю детей и животных. Люблю смотреть дневные телепередачи, когда есть такая возможность. Я читаю криминальные романы и биографии. Мне нравится плавать в море и бродить по вересковым пустошам. Теперь ты расскажи мне о себе.

Он снова улыбнулся, и у нее закружилась голова.

– Я Сэм. Мне тридцать. Я врач. В данный момент работаю в местной поликлинике, замещаю свою школьную подругу. До этого я работал в гуманитарной организации в Африке, но со мной произошел несчастный случай. Я наехал на фугас и теперь хромаю и плохо чувствую левую руку. И у меня несколько ужасных шрамов. У моей матери недавно был инсульт, но, к счастью, ты вовремя к ней заглянула и оказала ей помощь. Я очень тебе за это благодарен, и мне хотелось бы лучше тебя узнать. Я… э-э… холост. Много лет назад одна девушка разбила мне сердце, поэтому сейчас я осторожен.

Ее сердце сжалось, к глазам подступили слезы.

– Я люблю плавать в море и раньше занимался серфингом, но сейчас из-за травмы ноги не смогу держать равновесие, стоя на доске. Я читаю триллеры, криминальные романы и журналы об автомобилях. Раньше я ездил на мотоцикле, но больше не могу. Зато я по-прежнему люблю бродить по вересковым пустошам, хотя после этих прогулок у меня болит нога. У меня две младшие сестры. Обе замужем и имеют детей. Они живут довольно близко отсюда, но недостаточно близко, чтобы помогать матери. Еще у меня есть младший брат. Он пошел по кривой дорожке, но в общем он хороший парень. – Сэм снова улыбнулся. – Думаю, это все, что я могу рассказать о себе. У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Джемма покачала головой:

– Нет. – Точнее, вопросы у нее есть, но такие, которых в данной ситуации задавать не стоит. – А у тебя ко мне?

– Ты единственный ребенок в семье?

– Нет. У меня есть старший брат. Ему тридцать три. Он архитектор. Живет в Бристоле. Он женат. У него двое детей.

– Интересно. Ты всегда хотела стать медсестрой?

Джемма издала сдавленный смешок, затем покачала головой:

– Нет, когда-то я хотела стать врачом, как ты, но потом… – Она замолчала. Следует ли ей все ему рассказать? Объяснить, почему она уехала? Наверное, нет. Они договорились делать вид, будто не были знакомы раньше. Постороннему человеку она не стала бы рассказывать подобные вещи. – Потом кое-что случилось, я познакомилась с несколькими медсестрами, – продолжила она, тщательно подбирая слова, – и поняла, что тоже хочу получить эту профессию. У меня было много знакомых врачей, потому что мой отец врач, но с медсестрами я никогда раньше не имела дела. Чем больше я с ними общалась, тем больше убеждалась в том, что это мое призвание.

Сэм молчал, анализируя ее слова. Она что-то от него скрывает. Причем что-то важное.

– Что тогда случилось? Это произошло, когда ты путешествовала?

О, черт!.. Сказать ему или не сказать? Ей хотелось это сделать и в то же время нет, поскольку много лет назад она боялась, что он чувствовал бы себя обязанным находиться рядом с ней. Она не хотела этого. Она хотела, чтобы он был с ней, потому что любил, а не из чувства долга.

Поэтому она решила солгать. Точнее, обрисовать ситуацию в общих чертах, а главное скрыть.

– Нет, я тогда не ездила путешествовать, но в моей жизни произошли изменения, и так получилось, что довольно продолжительное время я общалась с медсестрами. Мое мнение о них и об их работе изменилось в лучшую сторону.

Она по-прежнему что-то не договаривает, но он не станет вытягивать из нее признание. Позже он обязательно заставит ее все ему рассказать. Пока пусть говорит, что хочет, а он будет строить догадки.

– Почему ты решила стать младшей медсестрой?

Джемма почувствовала облегчение от того, что он перестал расспрашивать ее о прошлом и затронул тему, на которую она могла говорить с искренним энтузиазмом.

– Мне доставляет удовольствие тот факт, что я могу наблюдать за целыми семьями. Делать прививки малышам, смотреть, как они растут, давать советы их родителям, следить за состоянием здоровья их бабушек и дедушек. Я регулярно посещаю Линду, чтобы измерить ей давление и проверить уровень холестерина, и Рона Рейнольдса, у которого стенокардия. Потом есть еще дети с астмой, диабетики и молодые женщины, которые хотят бросить курить, поскольку узнали о своей беременности. Кроме того, я консультирую людей по вопросам контрацепции и снижения веса. Все думают, что младшие медсестры только делают прививки и накладывают повязки, но это не так. Моя работа очень интересная. Ее смысл – служение людям. Может, она не очень престижная, но я считаю, что не профессия красит человека, а человек профессию. – Джемма снова посмотрела на него и спросила с улыбкой: – Я ответила на твой вопрос?

– Думаю, да.

– Теперь я могу задать тебе вопрос?

– Конечно.

– Почему ты выбрал для работы именно Африку?

Сэм отвернулся. Улыбка исчезла с его лица.

– А почему нет? Там всегда есть потребность во врачах.

– Но не все туда едут. Почему ты поехал?

– Потому что у меня нет семьи. Потому что, если бы я погиб, никому от этого не стало бы хуже.

– А как же твоя мать? Она очень переживала, когда с тобой произошел несчастный случай. – «И я тоже».

Сэм пожал плечами:

– Кто угодно может попасть в аварию.

– Но это не была авария, Сэм. Это была мина-ловушка, заложенная мятежниками.

– Ну и что? Зато, когда я там находился, я много дал людям. Это самое главное. Я помню один случай, когда мне пришлось связываться с коллегой из Лондона и спрашивать его совета. Я никогда раньше не сталкивался с подобными случаями. К счастью, в том месте, где я работал, была сотовая связь. Он присылал мне указания в СМС-сообщениях. Благодаря этому мне удалось спасти жизнь тому ребенку. Без таких людей, как мы с моей командой, готовых работать в нечеловеческих условиях, у этих детей и их родителей не было бы никаких шансов выжить. Они часто умирают из-за таких банальных вещей, как аппендицит и отсутствие чистой воды, антибиотиков и средств против малярии. Я смог стать там нужным.

– Ты не думаешь, что можешь быть нужным здесь? Как же насчет Рона Рейнольдса? Если бы тебя не было, когда он пришел, он мог бы умереть.

– Нет, потому что Хейзел позвала бы тебя. Ты бы его осмотрела и позвонила Нику. Тот оставил бы приготовления к пикнику, примчался бы в поликлинику, и все было в порядке. А в Африке сейчас умирают дети, потому что меня там нет.

– Сэм, это чушь собачья, потому что, пока ты был в Африке, в Индии, Индонезии, Южной Америке и даже в Корнуолле умирали дети, потому что тебя там не было. Ты не можешь вылечить всех на свете.

Повернувшись, он посмотрел на нее с нежной улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание.

– Знаешь, ты так красива, когда злишься. Твои глаза сверкают, кожа сияет, как будто внутри тебя горит огонь.

Джемма почувствовала, как ее щеки вспыхнули, и не смогла сдержать смущенный смешок:

– Сэм…

– Я хочу тебя поцеловать, – мягко произнес он. – Ты мне позволишь?

Ее захлестнули эмоции, и она, не в силах произнести ни слова, кивнула. Тогда Сэм подался вперед, наклонил голову и коснулся губами ее губ.

Его поцелуй был легким, как прикосновение крыльев бабочки, но он смог зажечь огонь в ее одиноком, истосковавшемся по нему сердце.

Отстранившись, Сэм, глядя ей в глаза, спросил:

– Мы можем встретиться снова?

– Конечно.

– Сегодня вечером? – Он закрыл глаза. – Вот черт! Сегодня вечером я не смогу. Я должен быть в «Картерз». Габриэль пригласил меня выпить с ним пива. Может, присоединишься к нам?

Она покачала головой:

– Нет. Думаю, все это должно оставаться между нами.

На его лице промелькнула тень.

– Да, конечно. Тогда, может, в субботу вечером? Мы могли бы куда-нибудь съездить.

– Или я могла бы приготовить для тебя ужин, – предложила она и тут же спросила себя, не слишком ли это рано. – Или мы могли бы прогуляться.

– Давай прогуляемся. На ужин пригласишь меня в следующий раз.

Джемма улыбнулась:

– Это целых два свидания.

– Да, – сказал он с ответной улыбкой.

Она кивнула:

– Пойдем гулять в субботу, если не будет дождя.

– А если будет дождь?

Она пожала плечами:

– Может, сходим в кино?

– И сядем на задний ряд?

Раньше они часто это делали, и он пользовался преимуществом темноты, чтобы ее поцеловать.

Джемма мягко рассмеялась:

– Возможно. Если ты пообещаешь хорошо себя вести.

– О, я буду хорошо себя вести, – ответил Сэм, и ее сердце учащенно забилось в груди.

Она сделала глубокий вдох:

– Хорошо. Мы пойдем на прогулку или в кино, а в воскресенье я приготовлю для тебя ужин.

Он состроил гримасу:

– В воскресенье мне, наверное, следует остаться дома и приготовить ростбиф. Раньше это было нашей семейной традицией. Если его приготовлю я, то в нем будет меньше насыщенных жиров, и он будет подан с большим количеством свежих овощей.

Джемма наклонила голову набок:

– Вижу, ты ярый поборник здорового питания.

– Когда речь идет о здоровье моей матери. Сам я чаще всего употребляю фастфуд. – Он наклонился и погладил собаку: – Ну что, пойдем назад к мамочке, малыш?

Диггер завилял хвостом. Поднявшись, Сэм начал сгибать и разгибать левую ногу, которая, похоже, все еще его беспокоила.

– Ты уверен, что сможешь в субботу пойти на прогулку? – спросила Джемма.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Из-за твоей ноги.

– Моя нога в порядке. Мне нужно больше ее упражнять. Прогулка только пойдет ей на пользу. И Диггер хорошо проведет время, правда, приятель?

Назад они шли рядом. Их тела не соприкасались, но Джемма чувствовала электрическое напряжение, установившееся между ними. Когда он положил руку ей на талию, чтобы перейти вместе с ней через дорогу, ее кожу начало покалывать под одеждой.

– Ты ничего не забыла? – спросил Сэм, когда они подошли к ее машине.

Она покачала головой.

– Тогда я сейчас отведу Диггера в дом и вернусь, чтобы выпустить тебя.

Открыв свою машину, она забралась в нее и начала гадать, поцелует ли Сэм ее снова. Но когда он вернулся, то сразу сел в свою машину, отогнал ее в сторону, чтобы выпустить Джемму, очаровательно ей подмигнул и помахал рукой на прощание.

Время до субботы будет тянуться очень медленно.

Глава 6

Пятница выдалась напряженная. Джемма едва видела Сэма. Возможно, это было хорошо, поскольку она не была абсолютно уверена в том, что смогла бы контролировать свою реакцию на него перед пациентами. Его кабинет находится этажом ниже, но она чувствовала его присутствие. Когда перед ланчем он поехал на вызовы, поликлиника вдруг начала казаться ей пустой, что было нелепо.

В ее сердце теплился маленький огонек надежды, когда она вспоминала их вчерашнее прощание. Она не могла дождаться завтрашнего дня.

– Этого будет достаточно на несколько дней. Если у вас возникнут какие-то проблемы, приходите ко мне в понедельник, – сказала Джемма, накладывая повязку на ногу миссис Джейкобс. – Рана заживает быстро, и скоро повязка вообще будет не нужна.

Когда миссис Джейкобс ушла, Джемма посмотрела на часы. Без десяти двенадцать. Пора заниматься бумажной работой. Это не самое ее любимое занятие, но без него не обойтись.

Во второй половине дня к ней придут пациенты разных возрастов с разными проблемами. Остается надеяться на то, что ей удастся выбросить из головы мысли о Сэме и спокойно сделать свою работу.

– Сэм!

Выйдя от своего пациента, Сэм остановился на дорожке и посмотрел на знакомое лицо в окне соседнего дома. Это была Гертруда Стэнбери, его школьная директриса. Она стучала по стеклу, подманивая Сэма к себе жестом. Почувствовав, как его губы растягиваются в улыбке, он пересек лужайку, открыл дверь и вошел в дом.

– Здравствуйте, миссис Стэнбери. Как дела? Вы хорошо выглядите, – произнес он, опустившись на корточки рядом с ее креслом.

– У меня все хорошо. Я наконец-то вернулась домой. У тебя есть время выпить со мной чашечку чая?

Сэм посмотрел на часы. Если он останется, то пропустит ланч в поликлинике, а значит, не увидит Джемму. Это только сделает ожидание еще более напряженным. Но Гертруда Стэнбери была одной из немногих, кто верил в него, и, разумеется, он может уделить старушке Герти немного внимания. Он очень признателен ей за все, что она для него сделала.

– С удовольствием, – ответил он с искренней улыбкой.

Пожилая женщина неуклюже поднялась из кресла и, хромая, пошла на кухню.

– Вы испытываете боль при ходьбе, – заметил он.

Повернувшись, пожилая женщина подняла бровь и посмотрела на него как на провинившегося ученика:

– Кто ты такой, чтобы мне это говорить?

– Это всего лишь наблюдение профессионала.

– Мне заменили коленный сустав. С другим нужно сделать то же самое. Ты можешь похлопотать, чтобы мне сделали операцию вне очереди?

Он мягко рассмеялся:

Я бы с радостью вам помог, будь это в моих силах, но, к сожалению, у меня нет необходимых связей. Скажите, как вы на самом деле поживаете?

– Не очень хорошо, но в целом справляюсь. Сэм, не мог бы ты поставить чайник? Я не могу его поднять, если воды в нем больше одной чашки.

– Конечно. Как вы справляетесь?

– У меня есть замечательная помощница по дому. Знаешь, я очень рада твоему возвращению и тому, что Линда быстро поправляется.

– Да, это так. Кто ваш шпион?

Гертруда рассмеялась:

– Лорен. Она была у меня сегодня утром. Сэм, подай мне, пожалуйста, вон те чашки.

– Да, конечно. – Он выполнил ее просьбу. – Полагаю, после наводнения вам пришлось на какое-то время покинуть этот дом.

– Да, но оно оказало мне огромную услугу. На деньги, полученные от страховой компании, я сделала ремонт и поменяла мебель и ковры на новые, а все мои ценные вещи остались целы и невредимы, потому что лежали на верхних полках гардероба. Что касается остального… Мне за мою долгую жизнь не привыкать к переменам, – улыбнулась она. – Расскажи мне об Африке. Слышала, что с тобой произошел несчастный случай.

– От вас ничего невозможно утаить, – мягко сказал Сэм, взял поднос с чашками и чайником и последовал за ней в гостиную.

– Это точно. Самое главное, что ты остался цел и более-менее невредим. Я хочу тебя предупредить, что твой брат Джейми в беде, – произнесла она. – Дружба с Гэри Лавлейсом не доведет его до добра. Ты знаешь, что я лишь в самых редких случаях теряю веру в ребенка, но с некоторыми детьми невозможно ничего поделать. Боюсь, что Гэри один из них. Постарайся оградить его от влияния Гэри Лавлейса, пока не случилось чего-нибудь ужасного.

Сэм вздохнул:

– Мне это вряд ли удастся. Я не знаю, с помощью чего мне следует воздействовать на Джейми – угроз, подарков или убеждений. Я не могу найти к нему подход.

– Думаю, всему виной уход вашего отца и твой отъезд, когда Джейми было всего шесть. Теперь вот ваша мать тяжело заболела, и он испугался, что может и ее потерять. Сэм, думаю, твой брат просто боится любить, потому что все, кого он любит, в той или иной степени причиняли ему боль.

Черт побери, ему самому так знакомо это чувство! Он очень хочет снова быть с Джеммой, но боится ей доверять. Кроме того, она что-то от него скрывает.

– Как у тебя дела с Джеммой?

– При чем здесь Джемма?

Он прищурился. Откуда Герти Стэнбери знает об их с Джеммой отношениях? Она читает его мысли? Очевидно, так оно и есть.

– Полно тебе притворяться, Сэм. Я знаю, что ты любил ее, а она тебя. С тех пор как она вернулась в Пенхэлли, я ждала твоего возвращения домой. Я знала, что ты вернешься. Все вы рано или поздно возвращаетесь.

– Возможно, – ответил Сэм, затем сменил тему: – Вы помните Полли Серл?

– Как не помнить этого маленького тихого мышонка? Бедняжке не было дома никакого житья. Ее отец ужасный человек. Когда умерла ее мать, я всерьез начала о ней беспокоиться. В какой-то момент я даже решила, что она пропадет. К счастью, у Полли, как и у тебя, всегда была светлая голова. Она уехала отсюда, и у нее все хорошо. Она отличный доктор и к тому же умеет слушать. Это редкое качество. Кейт Олторп всегда была к ней добра. Кажется, она ее крестная мать. Они поддерживают связь. Почему ты вдруг спросил меня о Поли?

– Нам нужен врач женского пола, а Кейт как раз упоминала, что она собирается менять работу.

– Не знаю, вернется ли Полли. Для этого ей понадобится много смелости, но этого ей никогда было не занимать.

Сэм попытался вспомнить какие-то моменты, связанные с Полли, но за эти годы ее блеклый образ стерся из его памяти.

– Полагаю, время покажет, – сказал он, поднимаясь. – Мне нужно идти. Был рад снова вас повидать.

– Ты не рассказал мне о несчастном случае, который произошел с тобой в Африке.

Он ухмыльнулся:

– Значит, мне придется сюда вернуться.

– Сделай это, мой мальчик. В этом доме тебе всегда рады. И удачи тебе с Джеммой.

Сэм открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого снова закрыл его и улыбнулся:

– Спасибо вам. Берегите себя. Я скоро вас навещу.

– Принеси мне хорошие новости! – крикнула она в окно, когда он шел по дорожке к своей машине.

По пути в поликлинику он слушал радио. Назавтра обещали теплую солнечную погоду со слабым ветром. Жаль. Он был бы не прочь пойти в кино…

– Кейт? Это Роб.

– Привет, Роб, – произнесла Кейт в телефонную трубку, глядя на Джема через открытую дверь гостиной. – Чем я могу быть тебе полезна?

– Я просто хотел узнать, что вы с Джемом сегодня делаете. Я надеялся увидеть тебя вчера в школе и спросить об этом, но ты не пришла.

– Прости. Я работала допоздна. На сегодня у нас нет никаких планов, – ответила Кейт, гадая, что он может ей предложить. Она обнаружила, что с нетерпением ждет новой встречи с Робом. – Какие у тебя есть идеи?

– Мы с Мэттью решили совершить велосипедную прогулку по Бодмин-Мор. Не хотите присоединиться к нам?

– О, это было бы замечательно, хотя я не припомню, когда в последний раз ездила на велосипеде. Для Джема его велосипед стал маловат. Я собираюсь в ближайшее время купить ему новый. Он растет не по дням, а по часам. Возможно, я подарю ему велосипед на день рождения. Он в этом месяце. Может, поможешь мне выбрать подходящий велосипед? Я в таких вещах не разбираюсь.

Роб мягко рассмеялся:

– Никаких проблем. Я возьму школьный микроавтобус с подставками для велосипедов. Во сколько мы поедем?

– Может, в десять часов? Вам хватит времени на подготовку? До полудня не слишком жарко. Мы можем устроить пикник. Я возьму еду и напитки.

– Было бы здорово. Тогда встречаемся в десять.

Положив трубку, она с мечтательной улыбкой вошла в гостиную.

– Кто это был, мам? – спросил Джем.

– Мистер Уэррик. Он пригласил нас на велосипедную прогулку по Бодмин-Мор.

– Здорово! Мы поедем?

– Я сказала «да». Тебе нужно проверить колеса у обоих велосипедов, а мне приготовить что-нибудь для пикника.

– Сэндвичи с тунцом! – закричал Джо, выбегая из комнаты. – И шоколадное печенье!

– Хорошо, – сказала она и пошла на кухню.

На Бодмин-Мор было, как всегда, замечательно.

Рядом с Джеммой был Сэм, ветер трепал ее волосы, и ей казалось, что она вернулась в те беззаботные дни, когда приезжала вместе с ним сюда на его большом мощном мотоцикле, а потом они лежали в вересковых зарослях и целовались до тех пор, пока ее губы не припухали, а кожу не начинало саднить от его колючей щетины. На следующую стадию их отношения перешли только после того, как они поженились. Она берегла свою невинность до свадьбы. Она дала себе это обещание и выполнила его. Однако это не мешало Сэму доставлять ей удовольствие всевозможными ласками. Он был весьма изобретателен.

Все же этого оказалось недостаточно, и следующим летом после бесконечных месяцев звонков и писем она наконец снова приехала в Пенхэлли, и Сэм предложил ей выйти за него замуж. Она была так в него влюблена, что ответила «да».

Он сделал ей предложение здесь, на пустоши. Они лежали на коврике для пикника. Их сердца учащенно бились, тела были напряжены. От последней степени близости их отделял всего один шаг. Джемма часто спрашивала себя, сделал бы Сэм ей предложение, если бы она отдалась ему раньше, или потерял бы к ней интерес.

Но он предложил ей стать его женой, и сейчас ей кажется невероятным, что им удалось все сделать незаметно. Под предлогом того, что ей нужно больше одежды, она отправилась домой в Бат за своим свидетельством о рождении. Сразу по ее возвращении они отправились в отдел записи актов гражданского состояния и подали заявление. Шестнадцать дней спустя они расписались втайне от родителей. Их свидетелями были Джек и Люси Тремэйн, которые поклялись хранить молчание.

Затем они провели сорок восемь часов блаженства в ветхом домике на пляже, который снимал Сэм. Он находился всего в миле от центра городка. Там Сэм нежно и терпеливо открывал ей тайны ее собственного тела, о существовании которых она даже не подозревала. Им было так весело, так хорошо вместе. Они ели разные вкусности, болтали, смеялись, занимались любовью снова и снова, пока громкий стук в дверь посреди ночи не положил конец этой идиллии. Родители Джеммы были в бешенстве. Даже когда она им сказала, что они с Сэмом поженились, это не помогло.

– Эй, что такое?

Голос Сэма вернул ее к реальности.

– Ничего, – пробормотала она, прогоняя горько-сладкие воспоминания о том давнем лете. – Я просто вспоминала.

– Ты уже бывала здесь раньше? – спросил Сэм с дразнящей улыбкой.

Джемма напомнила себе, что они снова делают вид, будто не было никакого прошлого с болью и страданиями, и так же озорно улыбнулась в ответ:

– Один или два раза. Тогда я была намного моложе. Мне всегда здесь нравилось, а тебе?

– Тоже. Но должен сказать, сейчас мне здесь нравится не меньше.

Джемма посмотрела в его глаза, и у нее перехватило дыхание. Затем Сэм полез в машину и достал оттуда сумку-холодильник.

– Я приготовил для нас ланч. Мы найдем укромное местечко, сядем и поедим.

– Как здорово! Спасибо, Сэм. Бери сумку, а я возьму Диггера. – С его травмой плеча он не сможет держать и то и другое.

– Спасибо. Эта вредная собака так и норовит куда-нибудь зарыться, когда ее спускают с поводка. Когда он это сделал в последний раз, он провалился в яму, и его нашли только через несколько дней. Ему повезло, что он остался жив. Лично я бы там его и оставил, правда, Диггер?

Пес завилял хвостом, открыл пасть, вывалил наружу язык и натянул поводок в ожидании прогулки. Улыбнувшись, Сэм запер машину и пошел по тропинке рядом с Джеммой. Они поднялись на вершину холма и немного прошли вниз по противоположному склону под крики кроншнепов и блеяние овец. Затем они сели на землю и, прислонившись спиной к гранитной глыбе, принялись есть ланч.

– М-м-м… как вкусно, – произнесла Джемма с набитым ртом.

– Мне сорока на хвосте принесла, что ты любишь копченого лосося. – Взяв у нее сэндвич, Сэм раскрыл его, достал из него кусочек лосося и покачал им перед ее губами. – Открой рот.

Она приоткрыла губы и взяла ими рыбу. Затем он бросил хлеб собаке, ждущей угощения.

– М-м-м… – снова протянула Джемма, облизывая губы.

Его глаза потемнели. Он протянул руку и коснулся ее лица. Еще несколько дюймов и…

Из его груди вырвался судорожный вздох, и Джемма почувствовала, как его пальцы дрожат на ее щеке.

– Боже мой, Джемз, как же я тебя хочу, – пробормотал он.

Она тихо застонала от желания. Ей хотелось почувствовать на себе приятную тяжесть его твердого мускулистого тела.

Его ладонь проскользнула ей под футболку и накрыла холмик груди. Джемма выгнулась ему навстречу. Ей было трудно сдерживаться, поскольку она знала, чего была лишена все эти годы. Знала, что он готов ей предложить, что его тело способно сотворить с ее телом, но она не может себе позволить снова ему отдаться, не сказав ему правду.

Сэм призвал на помощь все свое самообладание, чтобы сдержаться. Он не может овладеть ею здесь, на вересковой пустоши, где их может кто-нибудь увидеть. Они больше не дети. Они взрослые люди, состоящие друг с другом в браке. К сожалению, этот брак всего лишь формальность, но она так ему нужна. Он так соскучился по ее прикосновениям, по нежным поцелуям, по томным вздохам и тихим стонам наслаждения. Ее близость сводит его с ума.

– Джемз, давай пойдем в другое место, – сказал он. – Я хочу заняться с тобой любовью, но мне совсем не хочется, чтобы нас кто-нибудь увидел.

– Мы не можем, Сэм.

– Почему нет? Назови мне хотя бы одну причину.

Сглотнув, она встретилась с ним взглядом и робко улыбнулась:

– Потому что мы встретились совсем недавно.

Она увидела в его глазах замешательство, затем разочарование и, наконец, иронию. Он мягко рассмеялся и лег на спину рядом с ней:

– Правда?

– Да, Сэм, правда, – тихо ответила она. – Мы по-прежнему многого друг о друге не знаем. За эти одиннадцать лет столько всего произошло.

Сэм внимательно всмотрелся в ее лицо, словно пытаясь найти на нем ответы на свои вопросы. Что произошло? И почему?..

– Диггер, нет! Вернись! О, черт! – Вскочив на ноги, он поморщился от боли и побежал за собакой. – Диггер, ко мне!

Но собака, похоже, что-то увидела и не обращала на его команды никакого внимания.

Джемма поднялась и последовала за ним. Наконец она увидела велосипедистов и терьера, пытающегося схватить зубами переднее колесо велосипеда, возглавляющего группу. Он зашатался из стороны в сторону. Потеряв управление, мальчик перелетел через руль и упал на землю. Его юный товарищ, следовавший за ним, резко свернул в сторону, не удержал равновесие и тоже упал. Двое взрослых вовремя затормозили. Подбежав ближе, Джемма узнала в суетящейся рядом с детьми женщине Кейт Олторп.

– Кейт! Прости, что все так вышло, – сказала она. – За этим псом нужен глаз да глаз. Диггер, иди сюда, малыш.

Она поймала хромающую собаку, а Сэм направился к мальчику, который упал первым. Это был Джем, сын Кейт. Ни второго мальчика, ни склонившегося над ним мужчину она не знала.

Наконец Джем поднялся. Он держался рукой за запястье, изо всех сил стараясь сдерживать слезы.

– Ты в порядке, Джем? – спросила Кейт.

Он кивнул.

– Как Мэттью?

– Нормально, – ответил мужчина. – Он ушиб ногу, но это пустяки.

– Джем, дай я посмотрю. Я врач. – Взяв руку мальчика, Сэм принялся осторожно ее ощупывать. – Думаю, перелома нет, но пока сказать сложно. Возможно, это растяжение. Поедем со мной в поликлинику. Я сделаю тебе рентген. Это я во всем виноват. Я отвлекся ненадолго, и собака от меня убежала.

Он отвлекся, потому что целовал Джемму, которая сейчас стоит рядом с ним, потрясенная. Вот идиот! Ему следовало привязать собачий поводок к своей ноге, а не полагаться на то, что Диггер будет оставаться на месте в ожидании угощения.

– Все нормально. Такое может произойти с каждым, – заверила его Кейт, но на лице ее по-прежнему была тревога. – Ты в порядке, дорогой? – спросила она Джема.

Тот шмыгнул носом и, храбрясь, кивнул.

– Полагаю, мне следует вас всех познакомить, – обратилась Кейт к присутствующим. – Это Роб Уэррик и его сын Мэттью. Это Сэм Кавендиш, доктор, заменяющий Люси, и Джемма, наша младшая медсестра.

– Кавендиш-старший. Ну разумеется, – кивнул Роб. – Мне следовало сразу вас узнать. Вы с братом очень похожи.

Сэм застонал про себя. Это действительно так. Они с Джейми оба копии их отца. По иронии судьбы тот ушел от их матери, потому что не верил, что Джейми его сын.

– Где ваша машина? – спросил он, и Роб кивком указал ему на вершину холма:

– Я взял школьный микроавтобус. Он на той стороне. Я поставил его рядом с серебристым автомобилем из пункта проката. Он ваш?

– Да. Значит, нам с вами по пути.

– Давайте вот как сделаем. Я пойду дальше один и приеду за вами на микроавтобусе. Мэттью, побудь здесь с Джемом и Кейт. Я мигом.

Его сын кивнул, и Роб побежал к микроавтобусу. Сэм посмотрел на пострадавшего мальчика. Лицо Джема казалось ему знакомым, но он не мог понять почему. Сын Кейт совсем не похож на Джеймса Олторпа, зато он очень напоминает ему кого-то другого…

– Почему бы нам не присесть? – предложил Сэм, и мальчики опустились на землю.

Джемма подвела к нему собаку. Лицо ее выражало беспокойство.

– Сэм, мне кажется, что Диггер тоже пострадал.

– О нет! Я не хотел сделать ему больно, – виновато произнес Джем.

В ответ на это Сэм грустно улыбнулся:

– Ты ни в чем не виноват, Джем. Ему не следовало на тебя налетать. Диггер, иди ко мне. Я тебя осмотрю.

Пес, хромая, подошел к нему. Одна его передняя лапа внизу немного опухла.

– Думаю, ему наехали на лапу, – сказал Сэм. – Глупая собака. Теперь будешь знать, как охотиться на велосипедистов. Позже я отвезу тебя к ветеринару.

– Вы можете ехать сейчас. Дядя Ник может сделать мне рентген, – сказал Джем. – Уверен, он не станет возражать.

Дядя Ник? Или?..

Сэма поразила догадка, и он едва сдержал удивленный возглас. Отвернувшись, он продолжил осматривать собаку, пытаясь переварить информацию.

У Ника и Кейт был роман? Когда?

– Мам, я думаю, что сломал велосипед.

– Я куплю тебе новый, договорились? – сказал Сэм.

– В этом нет необходимости, – улыбнулась Кейт. – Этот велосипед ему уже мал, и я в любом случае собиралась подарить ему новый на день его рождения. Он в этом месяце.

Май. Девять месяцев после августа. Значит, тем летом, когда они с Джеммой поженились, у Ника и Кейт был роман?

Боже милостивый! Аннабел знала? А Джек, Люси и Эд?

Сам он тогда был так увлечен Джеммой, что не заметил бы, даже если бы мир перевернулся.

Шум мотора нарушил ход его мыслей. Мгновение спустя из-за вершины холма показался микроавтобус. Через несколько минут они все уже сидели в нем. Хотя Диггер был ранен, Сэм настоял на том, чтобы они все вместе поехали в поликлинику. Там их встретил Ник, который сделал Джему рентген. Он держался с мальчиком отстраненно, что озадачило Сэма. Ник вел себя так, словно хотел забыть то роковое лето.

– Это просто растяжение, – сказал он, и Сэм, взглянув на снимок, кивнул и повернулся к остальным. Он обнаружил, что взгляд Роба поочередно задерживается то на Нике, то на Джеме. Похоже, он тоже догадался, в чем дело. Кто еще знает? В курсе ли сам Ник? Определенно он должен знать.

Впрочем, все это не его дело.

– Слава богу, – ответил Сэм и улыбнулся мальчику. – Мне правда жаль, что все так вышло, Джем. Самое меньшее, что я могу для тебя сделать, – это купить тебе новый велосипед. Раз с тобой все в порядке, я могу отвезти свою глупую собаку к ветеринару. Кому мне позвонить?

– Мелинде Ловак. У нас есть ее номер.

Зайдя за стойку, Джемма заглянула в записи, набрала номер и передала Сэму трубку.

– О, Диггер! Какой ты модный! – произнесла Джемма, разглядывая похожий на абажур пластиковый воротник на его шее, когда позже зашла домой к Линде.

– Как ребята? – спросил Сэм.

– Хорошо. Я наложила Джему повязку, и теперь его рука почти не болит. У Мэттью только небольшой синяк на ноге. В этой истории меньше всего повезло велосипеду Джема.

– Я все еще считаю, что мне следует купить ему новый.

– Нет. Кейт настаивает на том, что сама подарит ему велосипед на день рождения.

– Пусть дарит, но за него заплачу я, – упрямо сказал он, и Джемма рассмеялась.

– Ладно, разбирайтесь сами, – ответила она, зная, что Кейт может быть не менее упрямой. – Что с его лапой? – спросила она, указывая на Диггера.

– Перелом пястных костей. Мелинда сказала, что все будет в порядке. Нужно только, чтобы он как можно дольше носил повязку. Не знаю, как долго он сможет носить этот абажур. Он терьер, а терьеры любят бегать за всем, что движется, и рыть землю. Ничего, теперь будет знать, как охотиться на велосипедистов. – Сэм наклонил голову набок. – Мы с тобой так и не закончили ланч. Сэндвичи все еще лежат в сумке-холодильнике в моей машине. Может, пойдем на пляж поедим? Только на этот раз без собаки.

– О, Диггер, он так к тебе жесток, – пробормотала Джемма, гладя собаку по голове. Выпрямившись, она с улыбкой посмотрела в темно-синие, как вечернее небо, глаза Сэма. Затем она вспомнила, что он ей говорил перед тем, как убежала собака, и ее сердце учащенно забилось. – Звучит заманчиво, – произнесла она с энтузиазмом, но тут же вспомнила, что ей следует вести себя более сдержанно.

Они собираются снова друг друга узнать, но все должно происходить не так быстро. Ей столько всего нужно ему рассказать, прежде чем она подпустит его слишком близко. Впрочем, на пляже ей ничего не угрожает.

– Но надолго я с тобой пойти не смогу, – добавила она. – У меня много дел.

Это ложь, поскольку в прошлые выходные она навела в своем доме идеальный порядок. Впрочем, ей осталось еще выгладить целую кучу белья, так что отчасти она сказала правду.

– Мы поедем на машине. После пробежки по каменистому склону у меня болит нога. Лорен меня убьет, когда узнает.

– Не убьет. Немного повздыхает и начнет тебя лечить, – сказала Джемма, выходя на улицу. Сэм последовал за ней и закрыл дверь перед носом скулящего Диггера.

Поднявшись на вершину холма, они проехали мимо церкви, «Смагглерз-Инн», затем вдоль пляжа, который облюбовали серфингисты, и направились к следующей бухте, где много лет назад стояла старая хижина. Место, где они провели свой короткий медовый месяц, в котором была только кровать и примус. Впрочем, в тот романтический уик-энд им ничего больше и не было нужно. Одиннадцать лет назад хижина была в ужасном состоянии. Должно быть, она уже давно развалилась.

– Раньше здесь была хижина на сваях, – мягко произнесла она, продолжив играть в их игру, когда они сели на песок лицом к морю. – Вон там, на краю.

Сэм встретился с ней взглядом. Выражение его лица было мрачным.

– Да. Она развалилась на части во время сильного шторма вскоре после моего… Вскоре после того, как девушка, которую я любил, бросила меня, – поправился он.

На глаза Джеммы навернулись слезы. Она не знала, что хижину разрушило штормом, что Сэм мог погибнуть, останься он в ней.

– Мне жаль, – искренне произнесла она, зная, что эта хижина была его убежищем. Что он прятался в ней от семейных проблем. Несколько дней, проведенных в ней, были самыми счастливыми в ее жизни. – Где ты был, когда это произошло? Здесь?

– Нет, я помогал детям спускаться со скал, – сухо ответил Сэм, вспомнив, как помогал детям, как у него на глазах Джеймса Олторпа унесло в море, а Фила, брата Ника, ударило о камни мощной волной. Тогда это не шокировало его, потому что боль, вызванная уходом Джеммы, была так сильна, что остальные чувства притупились. – Я совсем не думал о хижине. Когда позднее я вернулся сюда, ее не было. На берегу валялись обломки досок и кое-что из моей одежды вперемешку с водорослями. После этого я много лет здесь не был.

– О, Сэм, мне так жаль.

Он печально улыбнулся и покачал головой:

– Не надо ни о чем жалеть. Это было много лет назад и не имеет к нам никакого отношения.

Правда? Если он все еще на этом настаивает, то ладно.

Сделав глубокий вдох, Джемма пнула ногой сумку-холодильник.

– Ты будешь меня кормить или опять подразнишь едой и уйдешь, оставив меня голодной? – весело спросила она.

Рассмеявшись, Сэм открыл крышку:

– Нет, я не собираюсь оставлять тебя голодной. Это не в моих правилах. Итак, чего бы ты хотела?

«Тебя, – подумала она с учащенно бьющимся сердцем. – Я хочу тебя, Сэм. Ничего больше. Никого больше. Только тебя. Но я не знаю, могу ли тобой обладать и имею ли право спрашивать тебя об этом».

Глава 7

Воскресенье было скучным. Джемма весь день гладила белье и мечтала о Сэме.

Ночью она видела его во сне. Со дня его возвращения он снился ей все чаще и чаще. После того как он поцеловал ее в субботу, она ни на минуту не переставала о нем думать.

Когда в понедельник утром она пришла на работу, первым человеком, которого она увидела, был Сэм. Он поднимался в комнату отдыха персонала, чтобы выпить чаю перед приемом пациентов.

– Тебе не нужно подниматься, дорогой, я принесу тебе чай вниз, – сказала Дорис.

Поблагодарив ее, Сэм криво улыбнулся Джемме. Эта улыбка сказала ей, что, когда они останутся наедине, возможно, будет еще один поцелуй.

Почти сразу, как только она вошла в свой кабинет, у нее зазвонил телефон.

– Доброе утро, красавица, – сексуально промурлыкал в трубку Сэм, и по ее спине пробежала дрожь желания. – Ты выгладила все белье?

– Да, – ответила она. – Как прошел семейный ужин?

– Хорошо. Сразу после него Джейми ушел и вернулся только в три часа ночи. Сегодня утром я еле его разбудил. Впрочем, тебе незачем знать подробности. Я просто хотел сказать… Спасибо, Дорис. Поставьте сюда. – Сэм на некоторое время замолчал. Джемма услышала, как хлопнула дверь, прежде чем он продолжил: – Моей матери сегодня нужно на прием к врачу. После ланча я повезу ее в больницу. Потом я буду совершенно свободен. Кажется, на днях ты упоминала, что хочешь что-нибудь для меня приготовить. Я подумал, что сегодняшний вечер – это отличная возможность.

Джемма обнаружила, что улыбается во весь рот:

– Напрашиваетесь на ужин, доктор Кавендиш?

– Вполне возможно, сестра Джонсон.

За этим последовало молчание, во время которого они оба задумались над тем, что он только что сказал. Официально она уже давно не Джонсон, но продолжает так называться, поскольку Кавендиш пробыла всего несколько дней. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что они играют в игру и ей нужно следовать правилам.

– В субботу ты угостил меня ланчем. Полагаю, было бы неучтиво с моей стороны отказать тебе в приглашении.

– Правильно полагаешь. Мне прийти в полвосьмого или в восемь?

– Раньше. Завтра мне нужно быть на работе в восемь утра, поэтому, если ты не хочешь, чтобы я выставила тебя за дверь, когда ты доешь последний кусочек, приходи к семи часам.

– Хорошо, в семь так в семь. Мне что-нибудь принести?

– Только себя. Ты знаешь дорогу в Сигал-Коттедж?

– Найду, – сказал он, смеясь. – Увидимся позже.

– Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Только она положила трубку, как в кабинет, хромая, вошел мужчина и пожаловался на то, что его нога опухла с тех пор, как в пятницу ее зажало между двумя лодками.

– В пятницу? – спросила Джемма, испытывая нехорошее предчувствие. – Но ведь сегодня уже понедельник.

– Я был занят и не думал, что есть причина для беспокойства, пока она не начала приобретать странный цвет.

– Давайте посмотрим.

Когда мужчина разулся и закатал штанину, Джемма едва сдержала испуганный возглас. Вниз от колена его больная нога была черной и вдвое толще здоровой.

– Вам нужно немедленно показаться доктору, – сказала она, даже не представляя себе, какую адскую боль он сейчас испытывает. – Меня беспокоит кровообращение в вашей ступне.

Остается надеяться, что еще не слишком поздно.

Больная нога оказалась холоднее здоровой, но не намного. Джемма тут же позвонила Сэму и попросила его зайти сразу, как только у него появится свободная минута.

– Уже иду. У меня сейчас как раз перерыв между пациентами.

Мгновение спустя за дверью послышались его шаги. Постучав в дверь, он вошел в кабинет.

– Сэм, это мистер Полгрин. В пятницу его ногу зажало между двумя лодками, – пояснила Джемма.

Посмотрев на ногу пациента, Сэм отрывисто кивнул:

– Здравствуйте, мистер Полгрин, я доктор Кавендиш.

– Я знаю, кто ты. Твой брат не лучше тебя. Вашей матери должно быть очень стыдно за то, что она позволяет вам разгуливать по городу и причинять людям несчастья. Мне нужен другой доктор. Не приближайся к моей ноге.

Сэм сложил руки на груди и кивнул. Выражение его лица оставалось бесстрастным, но Джемма увидела негодование и обиду, промелькнувшие в его глазах.

– Как хотите, но я единственный врач, который в данный момент есть в поликлинике. Не знаю, понимаете ли вы, насколько серьезна ваша травма, но позвольте на всякий случай предупредить вас, что вы можете потерять ногу, если немедленно не ляжете в больницу.

– Сейчас не время для твоих шуточек, парень, – сказал мистер Полгрин. – Я знаю, чего ты добиваешься, но со мной этот номер не пройдет.

Проигнорировав его слова, Сэм продолжил:

– Каждая из мышц вашей ноги заключена в тугую оболочку. Когда нога застряла между лодками, они все разбухли, и давление внутри оболочек увеличилось. У вас местный гипертензивный ишемический синдром. Из-за высокого подфасциального давления происходит некроз мышц, в конце концов вы потеряете ногу. Если вы слишком поздно обратитесь к врачу, то можете даже умереть. На вашем месте я бы немедленно лег в больницу и позволил бы хирургу сделать по небольшому надрезу в каждой из оболочек, чтобы ослабить их давление на мышцы и спасти ногу. Ну что? Мне вызывать «скорую» или уйти, чтобы не мешать естественному ходу событий?

Мистер Полгрин долго смотрел на Сэма, затем тяжело сглотнул:

– Ты просто пытаешься напугать меня до полусмерти, но я знаю твои шуточки, Сэм Кавендиш, и не собираюсь позволять тебе делать из меня дурака.

Я не шучу, – спокойно сказал Сэм. – Я знаю, что вам не нравлюсь ни я, ни моя семья, но одно с другим никак не связано. В юности я совершил много поступков, о которых сейчас жалею, и сейчас, когда я стал старше, стараюсь не делать ничего такого, что не давало бы мне спокойно спать по ночам. Если бы я сейчас ушел, оставив вас наедине с вашей проблемой, я бы никогда себе этого не простил. Должен сказать, вывалить несколько стоунов[2] протухшей селедки на нашу подъездную аллею было отличной местью за мои проделки, – мягко сказал он. – Я очищал ее несколько дней.

Мистер Полгрин что-то пробурчал. Он лежал, сложив руки на своей широкой груди. Драгоценное время шло. Джемма не знала, что делать, как заставить его поверить Сэму.

Неожиданно мужчина рассмеялся.

– Несколько дней? – спросил он. – Неужели тебе понадобилось столько времени, парень?

Губы Сэма дернулись.

– Да, и я никогда этого не забуду. Я думаю, что запах тухлой рыбы навсегда въелся в кожу моих рук.

– Знаешь, русалка, которую ты нарисовал на борту моей лодки, все еще там. Ты проделал отличную работу. Я никогда не видел русалок с такими пышными формами, – сказал мистер Полгрин с улыбкой. – Но твой брат…

– Мой брат не имеет ко всему этому никакого отношения. Я уже начал его наставлять на путь истинный.

– Ты слишком медленно это делаешь. Прошлой ночью их компания во главе с Гэри Лавлейсом опять бесчинствовала. Удивительно, как их не арестовали.

Джемма увидела, как Сэм закрыл глаза и тихо вздохнул:

– Итак, что вы решили? Поедете в больницу или будете сидеть здесь и спорить, пока ваша нога не отвалится?

Это было произнесено спокойно, со знанием дела, и мгновение спустя мистер Полгрин кивнул:

– Хорошо. Делайте свое дело, доктор Кавендиш. Но предупреждаю тебя, парень, если я умру, мой дух будет тебя преследовать до конца твоих дней.

Сэм криво улыбнулся:

– Я в этом ни на секунду не сомневаюсь, мистер Полгрин.

Стук в дверь раздался без пяти семь, но, даже если бы Сэм опоздал на десять минут, это роли бы не сыграло. Джемма все еще находилась в своей спальне. Она никак не могла выбрать между джинсами и футболкой, черными брюками с кружевным топом и болеро и коротким сарафаном. Последний был не самым подходящим нарядом для прохладного майского вечера, но ей больше всего хотелось его надеть. Итак, Сэм уже здесь, а она еще не приняла решение.

Времени на раздумья не осталось, и Джемма быстро натянула сарафан, поправила прическу и босиком побежала вниз.

– Привет, – сказала она, открыв дверь.

Войдя внутрь, Сэм положил на столик в прихожей букет цветов и поцеловал ее.

– Привет, – поздоровался он, оторвавшись от ее губ. – Отлично выглядишь. Я принес тебе цветы и шоколад из маминых запасов.

Рассмеявшись, Джемма поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:

– Спасибо. Надеюсь, Линде ты оставил немного?

– Я купил для нее горький шоколад и выдаю строго по норме. – Он снова поцеловал ее, затем медленно отпустил и принюхался: – Пахнет вкусно. Что у нас на ужин?

– Мидии в луково-чесночном соусе, хлеб домашнего приготовления, который еще находится в печке, и стейк с молодым картофелем и овощным салатом. В холодильнике у меня стоит бутылка шабли и немного мерло. Но если ты за рулем, боюсь, тебе придется пить лимонад.

Сэм широко улыбнулся.

– Ничего страшного. Зато я могу напоить тебя и сделать с тобой все, что захочу, – сексуально протянул он, и внутри ее вспыхнул огонь желания.

– О, Сэм… – Ее щеки вспыхнули, и она повернулась лицом к плите.

В следующую секунду он обхватил ее за талию и прижал к своему сильному мускулистому телу. Наклонив голову, он поцеловал Джемму в шею.

– Может, сначала поедим? – пробормотала она.

Протянув руку, Сэм выключил варочную панель, затем медленно развернул Джемму к себе.

– Поедим? – переспросил он. Его глаза потемнели от желания, черты были напряжены.

– О, Сэм… – снова прошептала она, затем поднялась на цыпочки, взяла в ладони его лицо и поцеловала его. – Я так по тебе скучала.

– Черт побери, Джемз, – пробормотал Сэм и в следующую секунду страстно впился ртом в ее губы. После этого он запустил руку ей под сарафан, сжал ее ягодицу и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и плечи. – Ты мне нужна, Джемма. Я так давно к тебе не прикасался. Позволь мне подержать тебя в объятиях.

Отстранившись, она взяла его дрожащую руку в свою и повела его по узкой крутой лестнице в свою спальню. Сбросив с кровати одежду, она застыла на месте, когда Сэм схватил подол сарафана и потянул вверх.

– О боже, ты выглядишь так же, как раньше, – сказал он, окидывая горящим взглядом ее тело. – Такая же красивая.

– А на тебе слишком много одежды.

С этими словами Джемма потянулась к пряжке его ремня. Ее пальцы так сильно дрожали, что она с трудом расстегнула молнию на его джинсах. Тогда Сэм решил ей помочь. Сняв ботинки, он быстро избавился от джинсов, трусов и носков. Далее пришел черед его рубашки. Стаскивая ее через голову, он приглушенно застонал, потому что слишком высоко поднял левое плечо. Боль заставила его снизить темп, дала ему время глубоко вдохнуть и взять себя в руки, прежде чем снова к ней потянуться.

Он хочет все сделать как надо. Он понятия не имеет, что было не так в прошлый раз, но сейчас постарается избежать ошибок. После одиннадцати лет воздержания его самоконтроль висит на волоске.

Джемма крепко обняла его, и он почувствовал пьянящее тепло ее тела и судорожно вдохнул.

– Боже мой, как же я по тебе соскучился! Мне сейчас так хорошо, – пробормотал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Ты такая мягкая, такая теплая, Джемма.

– Хватит болтать. Пойдем.

Снова взяв его за руку, она подвела его к кровати, откинула покрывало, толкнула Сэма на матрац и опустилась рядом с ним.

Какое же удовольствие она получала, обнимая и целуя его! За прошедшие одиннадцать лет ее пальцы и губы истосковались по нему. Она вся дрожала и чувствовала, как дрожит его тело всякий раз, когда она прикасалась к нему.

Наконец он лег поверх нее, и она ощутила на себе приятную тяжесть его тела. Не сводя с нее своих темных, похожих на угольки глаз, он вошел в нее стремительным рывком.

– Сэм! – простонала Джемма.

Он ускорился, она подхватила его ритм и задвигалась вместе с ним, пока их обоих не накрыла волна экстаза.

– Умираю с голоду. Еще немного, и мой желудок начнет есть меня изнутри. Запах горячего хлеба сводит меня с ума.

Рассмеявшись, Джемма приподнялась на локте и посмотрела в глаза Сэма. Зрачки их приняли нормальный размер, отчего они перестали казаться черными.

– В таком случае мне следует пойти на кухню.

Выбравшись из-под одеяла, она надела сарафан, спустилась вниз, включила плиту и положила мидии в сковороду поверх размягченного лука и чеснока.

Она помешивала лопаткой содержимое сковороды, когда в кухню вошел Сэм. На нем были только джинсы с расстегнутой пуговицей. Джемма уставилась на дорожку волос на его животе, скрывающуюся под джинсами, и ее бросило в жар.

– Не смотри на меня так, если не хочешь, чтобы я отказался от ужина и умер с голоду.

– Хорошо, – сказала Джемма и с улыбкой продолжила готовить мидии.

Сэм подошел к ней сзади и заглянул через ее плечо в сковороду.

– Если хочешь мне помочь, достань хлеб из печки, только смотри не обожгись.

– Мне не пять лет, – сказал он и, открыв дверцу хлебопечки, достал из нее ароматный каравай с хрустящей золотистой корочкой. – М-м-м… я мог бы съесть его целиком.

– И мучился бы потом от несварения желудка. Лучше открой вино. Мне нужно немного для соуса.

– Вот командирша, – пробурчал он, но сделал, как она велела, и передал ей бутылку.

– Выбери нераскрытые и выкинь.

Выложив мидии на тарелку, Джемма добавила в соус вино и сливки.

Он снова заглянул ей через плечо:

– Как вкусно пахнет! Знаешь, я никогда не думал о тебе как о домашней хозяйке. Сейчас мне доставляет удовольствие представлять себе, как ты босая и беременная… – Прервавшись, он тихо выругался: – Черт побери, Джемз, я совсем не подумал…

Джемма испытала странное чувство. Это был страх, но к нему примешивалась надежда. На ее глаза навернулись слезы. Если бы только для нее все было так просто, как для других женщин…

– Не беспокойся, я не забеременела, – ответила она, не вдаваясь в детали и уставившись на кипящий соус.

Что-то пробурчав в ответ, Сэм вернул ей перебранные мидии:

– Может, я порежу хлеб?

– Хорошо, только не весь. У нас еще будет стейк, а потом шоколад.

– В таком случае нам, возможно, придется чередовать еду с сексом.

– Не жирно будет? – рассмеялась она.

Сэм озорно улыбнулся:

– Думаю, в самый раз. Мы сейчас перекусим мидиями, и я снова отведу тебя в постель, моя красавица. Нам столько нужно наверстать. Потом мы вернемся сюда и съедим стейк.

Было уже около десяти часов, когда они доели сочный ароматный стейк с салатом и картофелем. Сэм подумал, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее.

– Это было фантастически, – сказал он. – Просто умопомрачительно.

– Ты уверен, что говоришь о стейке? – спросила Джемма, и он рассмеялся:

– Возможно, нет, но стейк тоже был отличный. – Сэм посмотрел на часы. – Интересно, Джейми дома?

– А он должен там быть?

– Да. После того, что мне рассказал мистер Полгрин, я его наказал.

– Что это за история с русалкой? Что ты сделал с его лодкой? – спросила она.

Сэм ухмыльнулся:

– На борту его лодки было несколько отметин, напоминающих формой… э-э некоторые части женского тела. Благодаря им у меня и появилась идея. Я купил специальную суперстойкую краску для лодок и нарисовал русалку.

– С огромным бюстом?

Он задумался:

– Да, довольно роскошным.

– Не то что у меня, – пробормотала Джемма, понимая, что ревновать его к нарисованной русалке глупо.

В ответ на это Сэм рассмеялся:

– Да, она была совсем не похожа на тебя. Для начала у тебя нет чешуйчатого хвоста.

– И слава богу!

Он снова рассмеялся, затем встал, убрал со стола тарелки и положил их в посудомоечную машину.

– Думаю, настало время десерта, – сказал он, взяв Джемму за руку, чтобы она поднялась со стула.

– Поедим в гостиной?

– Нет, наверху, – ответил он с улыбкой. – Иди туда и жди меня.

Поднявшись в свою спальню, она, не раздеваясь, села на кровать. Через несколько минут туда пришел Сэм с подносом.

– Ну-ка, что у тебя здесь?

– Виноград, яблоко, банан и расплавленный шоколад.

– Ничего себе. Шоколадное фондю домашнего приготовления.

– Точно. И я собираюсь тебя им накормить, но сначала тебе придется снять сарафан.

– Готово, – сказала она, стащив его через голову. – Но сначала бы я хотела яблоко.

– Хорошо. Ложись, – скомандовал Сэм, сняв с себя джинсы.

Она послушно опустилась на подушки. Тогда он взял кусочек яблока, обмакнул его в шоколад и поднес к ее рту:

– Ешь.

Она слизала шоколад с яблока, затем взяла его зубами, прожевала и проглотила.

Сэм наблюдал за ней потемневшими от желания глазами.

– Теперь моя очередь.

Вздохнув, он обмакнул кусочек банана в чашу с шоколадом и провел им по ее груди. После этого он склонился над ней и принялся медленно слизывать шоколад с ее кожи. В какой-то момент его язык наткнулся на маленькую неровность. Слегка отстранившись, он посмотрел на это место и увидел маленький шрамик. Одиннадцать лет назад его не было. Прижавшись к нему губами, Сэм снова поднял голову, встретился с Джеммой взглядом и улыбнулся:

– Поняла, что нужно делать?

– О да. – Повалив его на спину, она погрузила палец в теплый шоколад и провела им по его груди и плоскому животу, затем облизала палец.

Сэм наблюдал за ней, прищурившись. После этого она наклонилась и принялась медленно, дюйм за дюймом, слизывать с него шоколад.

– Это была плохая идея, – простонал он.

Подняв голову, Джемма озорно улыбнулась ему:

– Ты так считаешь? Лично мне шоколад еще никогда не казался таким вкусным.

Оседлав его, она снова опустила палец в чашу, провела им по его темным плоским соскам и почувствовала, что его тело напряглось еще сильнее.

– Я хочу тебя.

– Я знаю. Я это чувствую.

– Я люблю тебя, Джемз, – сказал он, и ее палец, намазанный шоколадом, замер в воздухе, а к глазам подступили слезы.

– О, Сэм, я тоже тебя люблю. Я никогда не переставала тебя любить.

– Тогда почему?.. – Он не договорил, потому что в этот момент зазвонил его мобильный телефон. – Кому еще я мог понадобиться в столь поздний час?

Джемма слезла с него. Разочарованно вздохнув, он поднял с пола свои джинсы и достал из кармана телефон.

– Это Джейми. Что ему от меня надо? – Он поднял крышечку. – Да. Привет. В чем дело?

– Сэм? Сэм, где ты? – В голосе его брата слышалась паника.

– С Джеммой. Почему ты спрашиваешь? Что случилось?

– Сэм, ты должен приехать. Речь идет о Гэри. Тут произошла авария…

– Что? Где? Какая авария?

– Дорожная. Он угнал машину, перевернулся на ней и застрял. Сэм, я чувствую запах бензина. Пожалуйста, приезжай.

Нажав кнопку, Сэм включил режим громкой связи.

– Где ты? – спросил он, натягивая джинсы.

Джемма уже достала из шкафа спортивный костюм. Быстро одевшись, она протянула ему рубашку и нашла его носки и ботинки.

– В верхней части Данхивд-Роуд, рядом со старыми горными выработками. Я слышу, как кричит Гэри.

– Хорошо, что он кричит, – сказал Сэм. – Не волнуйся, я уже еду. Позвони в службу спасения. Я буду через две минуты. – Прервав соединение, он повернулся к Джемме: – Я должен идти.

– Я поеду с тобой. Возможно, тебе понадобится помощь.

– Нет. Это может быть опасно.

Разве может она отпустить его одного? Она сойдет с ума от переживаний, если останется дома.

– Сэм, заткнись и поторапливайся, – сказала Джемма, выскочила из комнаты и побежала вниз по лестнице.

Она, как и все в Пенхэлли, недолюбливает Гэри Лавлейса, но, когда речь идет о жизни и здоровье человека, личная неприязнь отходит на второй план.

Они без труда нашли машину. Искореженная, она лежала вверх колесами посреди дороги. Джейми стоял у обочины. Лицо его выражало страх и растерянность.

– Сэм, пойдем. Ты должен его вытащить.

– Ты позвонил в службу спасения?

– Нет. Гэри сказал, что не нужно. Он не хочет, чтобы сюда приезжала полиция.

– Что за бред? – пробурчал Сэм.

Достав телефон, он набрал 999 и, протянув его Джемме, побежал к перевернутой машине.

– Стой на обочине и объясни им, где мы находимся. Я пойду посмотрю, как там Гэри.

Опустившись на землю рядом с машиной, он заглянул под нее:

– Гэри? Это Сэм. Скажи, где у тебя болит?

– Везде, – простонал юноша.

– Ты можешь двигаться?

– Нет, я застрял. Когда я пытаюсь шевелиться, боль в спине усиливается. Мне даже дышать больно. Я боюсь.

– Не бойся. Мы тебя вытащим. У тебя течет кровь.

– Не знаю. Возможно. Рядом со мной мокро.

– Сэм? Джемма велела тебе это передать. – Джейми протянул ему дрожащей рукой фонарик.

Направив свет фонарика под машину, Сэм увидел розовую пену вокруг рта Гэри. Это свидетельствовало о травме легких и о том, что времени в их распоряжении не так много.

– Джемма? – Он повернул голову и посмотрел в ее сторону.

– Да.

– Скажи, что он застрял под машиной. Что из головы у него течет кровь, но зрачки одинакового размера и реагируют на свет. Что на данный момент его состояние по шкале Глазго четырнадцать баллов. Он говорит, что ему трудно дышать и у него очень болит спина.

– Хорошо, – ответила Джемма.

В ее голосе слышалась дрожь, и Сэм мысленно отругал своего брата и его непутевого дружка. Надо же им было украсть машину и гонять на ней поздно вечером по холмам! Неужели они не понимали всю серьезность возможных последствий?

– Я хочу попробовать подлезть к нему поближе, – сказал Сэм.

Он попытался, но у него ничего не вышло. Щель между машиной и дорогой была слишком узкой. К тому же каждое движение отзывалось болью в плече.

Передав телефон Джейми, Джемма подошла к машине, наклонилась и потянула Сэма за рубашку:

– Сэм? Вылезай. Ты слишком большой, и у тебя ничего не получится. Давай лучше я попробую.

– Ни в коем случае! Ты не полезешь туда. Нет, Джемз!

– Заткнись и вылезай, – приказала она. – Кто-то должен ему помочь. Ты не пролезаешь в щель. Если я этого не сделаю, он может умереть.

Она тоже умрет, если машина взорвется из-за утечки бензина. При мысли об этом внутри у него все оборвалось.

– Ты не можешь…

– Могу. Прошу тебя, сделай так, как я сказала.

Джемма права. Она намного меньше и проворнее его.

Ему пришлось подчиниться. Это решение далось ему очень нелегко. Он мысленно взмолился о том, чтобы с ней ничего не случилось. Он не может потерять ее. Особенно сейчас, когда они так близки к тому, чтобы во всем разобраться. Его глаза зажгло от подступивших к ним слез, но сейчас неподходящее время для сантиментов. Он подбежал к своей машине, достал из багажника чемоданчик с медицинскими принадлежностями и вернулся:

– У меня есть канюля. Посмотри, сможешь ли ты вставить ему в вену иглу. Я сейчас передам тебе баллончик с кислородом, маску и… – Он сделал паузу. – Джемз, я люблю тебя.

Глава 8

Джемз, я люблю тебя.

Эти слова беспрестанно повторялись у нее в голове в те ужасные минуты, когда она надевала Гэри кислородную маску и вставляла иглу ему в вену.

– Гэри, лежи спокойно. Ты не должен шевелить головой. У тебя может быть травма шеи. Просто лежи и думай о том, что мы тебя скоро отсюда вытащим.

Она слышала приближающийся вой сирен. Синие огни, мигающие вдалеке, создавали причудливые движущиеся тени. То, что она видела в тесном пространстве при свете фонарика, не внушало ей оптимизма.

Просунув ладонь под плечо Гэри, она почувствовала что-то теплое и липкое. Кровь. Целая лужа крови. Она текла из его ран, и ее было невозможно остановить. Он начал терять сознание.

– Нам нужно немедленно его отсюда вытащить! – крикнула она.

Сэм присел рядом с ней и положил руку ей на бедро.

– Как он?

– Теряет сознание. Здесь столько крови… Черт побери, он отключился. Он не дышит, Сэм! Мы должны немедленно его отсюда вытащить, иначе у него не будет никаких шансов.

Сэм передал кому-то ее сообщение, затем она услышала незнакомые голоса. Они спорили. Вдруг кто-то схватил ее за ногу и вытащил из-под машины.

– Какого черта?

– Нам нужно снять с него машину. Отойди в сторону, Джемз, – сказал Сэм.

Он помог ей подняться на ноги и оттащил назад. В это время пожарные и полицейские совместными усилиями подняли и перевернули машину. Она с грохотом упала на колеса.

Сэм тут же опустился на землю и прижался ухом к груди Гэри.

– Тишина! – крикнул он, и все замолчали. – Он жив. Давайте сюда носилки! Нельзя терять ни секунды.

Мгновение спустя Гэри уже зафиксировали на носилках и несли в карету «скорой помощи».

Сэм хотел сопровождать Гэри в больницу, но Адам Доннелли велел ему заняться Джейми:

– Твой брат в тебе нуждается. Он в ужасном состоянии. С Гэри поеду я. Я уже связался с Мэгги. Она едет сюда.

Повернувшись, Сэм посмотрел на Джейми. Он стоял на обочине и дрожал. Лицо его было бледным как полотно. Только сейчас Сэм заметил, что по щеке его течет кровь. Должно быть, поцарапался, когда перелезал через забор, удирая из дома.

Джейми прижал ладонь к животу и отвернулся.

– Меня тошнит, – сказал он, и в следующую секунду его вырвало на траву у обочины.

– Джейми? – Подойдя к нему, Джемма обняла его за плечи.

Сэм задучиво посмотрел на брата. Это просто шок или?..

– Кто-нибудь может мне рассказать, как это произошло?

Повернувшись, Сэм увидел Лаклана Д'Анси, стоящего на дороге вместе с группой полицейских, и внутри у него все оборвалось. Надо же было Джейми из всех возможных глупостей совершить именно эту! Когда его брат заговорил, у Сэма перехватило дыхание.

– Гэри сказал, что одолжил ее. Я даже не знал, что у него есть права. Затем я понял, что он ее не одалживал, и попросил его остановиться, но он поехал еще быстрее. Он рассмеялся и сказал, что старик Полгрин заслужил, чтобы после вчерашнего мы разбили его машину. Потом нас занесло, мы во что-то врезались и перевернулись.

О боже… Джейми был в машине?

Сэм почувствовал, как его ноги начали подгибаться, и резко напряг колени. Нет, это невозможно! Находись Джейми в машине во время аварии, он бы тоже пострадал.

– Джейми, позволь мне тебя осмотреть. – Взяв у Джеммы фонарик, он подошел к брату.

Посветив ему в глаза фонариком, он, к своему облегчению, обнаружил, что зрачки одинакового размера и реагируют на свет. Возможно, у него есть небольшое сотрясение мозга, но никаких признаков серьезной травмы головы нет. Он шокирован, но ведет себя вполне адекватно.

– У тебя что-нибудь болит? – спросил Сэм, заметив, что он держится за запястье.

Джейми не ответил.

Сэм быстро осмотрел его и не нашел очевидных повреждений.

– Ты был пристегнут?

Он снова кивнул:

– Да. Гэри не был.

Ну разумеется. Этот отморозок думал, что неуязвим, что существует вне божественных и людских законов, и жестоко поплатился за свою самоуверенность. В эту роковую поездку он взял с собой Джейми, и они оба чуть не погибли.

Сэм тяжело сглотнул.

– Мне нужно как следует тебя осмотреть, – сказал он, взяв себя в руки.

– Гэри мертв? – произнес Джейми невыразительным тоном, и у Сэма защемило сердце. Он почувствовал, как Джемма сжала его руку в знак поддержки.

– Нет, но он в крайне тяжелом состоянии, – мягко ответил он.

– Я хочу поехать с ним.

– Нет. Мне нужно тебя осмотреть, Джейми. Поехали в поликлинику.

– Я могу поговорить с Джеймсом?

Сэм покачал головой:

– Нет, Лаклан. Я сначала его как следует осмотрю. Ему нужно сделать рентген запястья. Пока ты можешь поговорить с миссис Лавлейс. Она должна все узнать. Джемма, побудь пока с Джейми. Я сейчас соберу свои вещи и приду.

Пока он подбирал с земли свои медицинские принадлежности, Джемма усадила его брата в машину и крепко обняла.

– Ты в порядке, Джейми? – мягко спросила она.

– Да, – ответил он, хотя все его тело дрожало.

– Как твоя рука?

Он тупо уставился на свое запястье:

– Я не знаю. Я ничего не чувствую.

«Сэм, – подумала она, – приди и поговори с ним».

В этот момент появилась Мэгги Доннелли, парамедик. Она задала несколько вопросов Джейми, затем подошла и что-то сказала Сэму. Тот покачал головой. «О нет, Сэм», – сказала про себя она, поскольку слышала ответы Джейми и они ей не понравились.

Тогда Джемма подошла к Сэму, взяла его руку в свою и крепко сжала.

– Нужно отвезти его в больницу, Сэм, – сказала она. – Мэгги права. Они должны его как следует осмотреть, чтобы убедиться, что ты ничего не упустил.

– Я сам могу его осмотреть.

– Нет, Сэм, не можешь, – твердо сказала она. – Он твой брат. Просто поезжай с ним, поддержи его, а я поеду к Линде, все ей расскажу и побуду с ней до вашего возвращения.

После длительной паузы Сэм кивнул:

– Хорошо. Но как ты вернешься в город?

– Уверена, что полицейские не откажутся меня подвезти, – улыбнулась она.

Он кивнул и, не обращая внимания на присутствие посторонних, наклонился и поцеловал ее:

– Спасибо тебе за все. Только не рассказывай маме слишком много.

Джемма грустно улыбнулась:

– Не буду. Позаботься о нем. Он только что испытал сильное потрясение и нуждается в тебе. Ты сможешь вести машину?

Сэм снова кивнул. Похоже, дар речи покинул его. Перед глазами у него стоял образ мчащейся машины, в которой находился его брат. Черт побери, Джейми мог погибнуть. Его друг Гэри может умереть в любой момент.

– Поехали, Сэм. Следуйте за нами. Если ему вдруг станет хуже, сверните на обочину и остановитесь, – сказала Мэгги.

Сэм забрался в свою машину, пристегнул ремни безопасности себе и Джейми и поехал следом за «скорой» в больницу Святого Пирана.

Домой они вернулись в четвертом часу. Когда подъехала машина, Джемма пила уже, наверное, сотую чашку чая.

– Это Сэм. Сходи посмотри, привез ли он Джейми, – попросила ее Линда.

На лице пожилой женщины была тревога. Обняв ее в знак утешения, Джемма вышла на улицу и увидела младшего брата Сэма, вылезающего из машины. Его левая рука была на перевязи, под скулой алели царапины. Остается надеяться, что у Линды при виде всего этого не подскочит давление.

– Джейми здесь, – крикнула она и услышала, как Линда облегченно вздохнула.

Джемма улыбнулась молодому человеку, когда тот подошел к ней.

– Привет, герой. Как дела? – спросила она.

– Мне больно, – ответил Джейми усталым голосом. – Я хочу пойти спать, но Сэм мне не разрешит.

– Ты можешь лечь в постель, но я собираюсь часто тебя будить, – предупредил его Сэм. – У тебя сотрясение мозга, Джейми, и я должен регулярно проверять твое состояние.

– Но я хочу спать.

– Я знаю. Я тоже хочу, но мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке.

Они вошли в дом, и Линда, рыдая, заключила в объятия своего непутевого младшего сына. Джейми похлопывал ее по спине, с трудом сдерживая слезы. Джемма видела, что Сэм тоже чуть не плачет.

– Как Гэри? – тихо спросила его Джемма.

– Бен Картер сообщил мне, что он в критическом состоянии. У него перелом костей таза, переломы ребер с проникающими ранениями в область легких, черепно-мозговая травма, и это только очевидные вещи. Они подозревают, что у него также поврежден позвоночник. Когда его состояние станет стабильным, они обследуют его более тщательно. Сейчас их главная задача – спасти ему жизнь.

– Джейми знает, насколько все серьезно?

– Да. Он видел его в окошко отделения реанимации. Ему просто нужно было убедиться, что Гэри жив.

Джемма взяла его за руку:

– Сэм, мне так жаль. Я поеду домой. Если понадоблюсь, звони.

– Хорошо. Спасибо тебе за все.

Поцеловав ее в щеку, Сэм пошел к своим родным, чтобы помочь им справиться с последствиями очередной семейной драмы.

Сколько еще испытаний на прочность ему предстоит выдержать?

Вернувшись домой, Джемма сразу поднялась к себе в спальню. Увидев посреди кровати опрокинутую чашу с шоколадом, она вспомнила об их с Сэмом разговоре, который был так неожиданно прерван. Разговоре, который им предстоит закончить.

Сняв с кровати грязную простыню, Джемма скомкала ее и бросила на пол, затем забралась под одеяло. Она обнаружила, что вся дрожит, причем не только от холода, что по ее щекам катятся слезы. Она пыталась их сдержать, но не могла забыть тело Гэри в луже крови, зажатое под машиной, его голос, полный страха, боли и отчаяния.

– О, Сэм, ты так мне нужен, – прорыдала она, зарывшись лицом в одеяло, которое все еще сохраняло его запах.

Она думала о Гэри и его семье, о Джейми, который чуть не погиб, о Сэме и всех испытаниях, выпавших на его долю. О своей страшной болезни, которая разлучила ее с ним и заставила прожить впустую последние одиннадцать лет.

* * *

– Как дела?

Устало улыбнувшись, Сэм закрыл дверь, прошел в глубь кабинета Джеммы, заключил ее в объятия и не отпускал несколько минут.

– Ты в порядке? – мягко спросила она, когда он слегка отстранился.

Он кивнул.

– А Джейми? Ночью мне не хотелось докучать ему своими вопросами, но я за него переживаю.

– Он все еще в состоянии шока. Ему сделали УЗИ аорты и рентген всего тела. У него сотрясение мозга, несколько повреждений костей левой руки и многочисленные синяки, в том числе от ремня безопасности. В целом ему крупно повезло. В отличие от Гэри.

Вздохнув, Джемма погладила его по спине:

– Бедная Аманда. Ник ездил в больницу к Гэри и разговаривал с ней. Она подавлена. Сказала, что все в городе, наверное, будут думать, будто ее сын получил по заслугам. Она милая женщина, но слабохарактерная. Ник сказал, что ее муж ужасный человек, но она принимает его всякий раз, когда он выходит из тюрьмы. По крайней мере, в последнее время она использует надежные противозачаточные средства, поэтому больше не беременеет. Возможно, то, что случилось с Гэри, заставит других ее детей задуматься, и они не будут повторять его ошибки.

– Возможно, – вздохнул Сэм. – По крайней мере, в ближайшее время Гэри никому не навредит.

– Это точно. Аманда тоже так говорит. Бедная женщина. Если Гэри выживет, возможно, эта авария станет для него новой точкой отсчета, заставит его пересмотреть всю его прошлую жизнь. – Она посмотрела в его усталые глаза. – Что ты здесь делаешь? Тебе следовало остаться дома и выспаться. Тебе нашли бы замену.

– Я привез Джейми, – сказал он. – Ему нужно сделать повторный рентген руки и наложить гипс. Ты поможешь? Боюсь, я перенапряг левую руку. Пальцы не слушаются.

– Конечно, помогу.

Они вместе прошли в рентгеновский кабинет. Пока Габриэль показывал им снимки, Джейми сидел на стуле, тупо уставившись на противоположную стену.

– Ничего страшного, – сказал Габриэль. – Смещений нет. У него простые переломы лучевой и локтевой костей, а также трещина в ладьевидной кости. Парень легко отделался. Джемма, можешь накладывать ему гипс. Через две недели мы снова сделаем ему рентген, чтобы посмотреть, как срастаются кости. Уверен, все будет в порядке.

– Отлично. Спасибо тебе, Габриэль, – сказал Сэм. – Ну что, давайте накладывать гипс? – обратился он к брату и Джемме.

– Какого цвета гипс ты хочешь? – спросила она Джейми.

– Мне все равно, – ответил юноша невыразительным тоном.

Тогда она остановила свой выбор на темно-синем и ловко наложила его на руку Джейми.

– Тебе нравится? – спросила она Сэма.

– Да, спасибо, ты проделала отличную работу.

– Когда я работала в травмопункте, я только этим и занималась, – ответила она, улыбаясь Джейми, затем похлопала его по плечу. – Все в порядке. Старайся шевелить пальцами каждые несколько минут. Не снимай гипс, не мочи его и не суй под него ничего, если рука начнет чесаться. Если гипс станет слишком тесным или твои пальцы распухнут или побледнеют, скажи об этом Сэму, хорошо?

– Я в порядке, – ответил он, не глядя на нее.

Джемма видела, что он до сих пор не отошел от потрясения.

– Отвези его домой, Сэм, и уложи в постель. И сам как следует выспись, – сказала она. – Вы оба выглядите изможденными.

Я не смогу уснуть, – ответил Джейми. – У меня перед глазами снова и снова все повторяется.

Сэм обнял его за плечи:

– Поехали домой, приятель. По дороге купим пару дисков с фильмами.

Когда, попрощавшись с ними, Джемма направилась к себе, в коридоре ей попалась Кейт.

– Бедный мальчик. – Она покачала головой. – Должно быть, он очень расстроен.

– Так и есть. Думаю, он чувствует себя виноватым, потому что по сравнению с Гэри легко отделался. Я только что наложила ему гипс. Кстати, как рука Джема?

– Уже не болит. В школе он с гордым видом показывает всем свою повязку. Думаю, он жалеет, что у него растяжение, а не перелом. Он до сих пор испытывает угрызения совести из-за того, что произошло с Диггером.

– Скажи ему, чтобы он успокоился. Диггер в порядке. Большую часть времени он проводит на коленях у Линды. Теперь, когда Джейми придется провести несколько дней дома, ему будет еще веселее. Они его избалуют своим вниманием.

Глядя в окно на уезжающую машину Сэма, Джемма подумала, когда они наконец смогут снова побыть наедине и закончить вчерашний разговор.

– В школе сегодня было на удивление тихо. Никто не любит Гэри, но все его знают. Все словно затаили дыхание в ожидании новостей.

Кивнув Робу, Кейт задумчиво подвинула заварочный чайник.

– Джем сказал, что без Тэла и Тэсси Лавлейс сегодня было странно. Они старше его, но он знаком с Тэлом.

Она не позволила себе пожаловаться ему на то, что Тэл все время задирает Джема. Но очевидно, Роб и так это знал, потому что успокаивающе обнял ее за плечи.

– У Джема сейчас все в порядке, Кейт.

– Я знаю. Я так рада, что у него есть такой друг, как Мэттью.

Она подняла на Роба глаза и улыбнулась. Он посмотрел на ее губы, и она на мгновение подумала… Нет, это глупо. Разумеется, он не собирается ее целовать. Хотя она была бы не против.

Роб отстранился. Чары рассеялись, и она, сделав глубокий вдох, стала наливать чай.

Взяв свою чашку, Роб посмотрел в окно на двух мальчиков, играющих в саду.

– Я могу кое о чем тебя спросить? – произнес он мягким голосом.

Поймав направление его взгляда, она подумала: «О боже, только не об этом».

– О чем?

Вы с Ником?..

Он не договорил. Она тупо уставилась в свою чашку с чаем.

Когда Роб понял, что она не собирается отвечать, он тихо вздохнул:

– Прости. Я не должен был спрашивать. Забудь все, что я сказал.

– Никто не знает, – выпалила она.

– Никто?

Кейт издала сдавленный смешок:

– Ник знает. В ее голосе слышалась горечь. – Больше никто. Наши отношения были очень непродолжительными. Но, взрослея, Джем становится все больше на него похож. Однажды он все узнает. Это лишь вопрос времени.

Закусив губу, Кейт посмотрела в окно на Джема, и ее сердце наполнилось нежностью.

– Мы с Ником были близки всего один раз. Я знаю, что должна об этом жалеть, но не могу. Ведь благодаря этому у меня есть Джем. Я люблю своего сына, Роб, и не стала бы поворачивать время вспять, даже если бы могла. Ведь тогда у меня не было бы Джема. Я не представляю себе жизни без него.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Смерть Аннетт была для меня тяжелым ударом, но я вряд ли смог бы жить дальше, если бы потерял Мэттью.

На ее глаза навернулись слезы.

– Я сожалею о том, что произошло с твоей женой. Должно быть, тебе пришлось очень нелегко.

– Да, но с тех пор прошло почти пять лет, и я готов двигаться дальше.

Подняв на него глаза, Кейт поняла, что он говорит об их отношениях. Она тоже готова. Не к безумной страсти, какая была у нее с Ником, а к тихому нежному чувству, которое способен ей подарить этот добрый и надежный мужчина.

– Что ты делаешь в пятницу вечером? – спросила она.

– А что?

– Мальчики пойдут на день рождения к Алексу Пентри, и я подумала, что мы могли бы поужинать у меня.

Немного помедлив, он улыбнулся:

– Звучит заманчиво. Спасибо за приглашение. Я с удовольствием приеду.

– Хорошо, – сказала она с ответной улыбкой. – Еще чаю?

К концу недели состояние Гэри Лавлейса наконец стало стабильным. Конечно, многим жителям городка это было безразлично. Прежде всего, мистеру Полгрину, владельцу разбитой машины. Пожилой мужчина рвал и метал. Он нисколько не удивился, когда узнал, что Джейми тоже причастен к этой истории.

Джейми стало лучше, и Сэм отвез его к мистеру Полгрину, чтобы он объяснил ему, что не имеет никакого отношения к угону, и попросил у него прощения за весь вред, что причинил ему до сих пор. После того как мистер Полгрин принял извинения юноши, он повернулся к Сэму и неожиданно поблагодарил его:

– Знаешь, ты был прав насчет моей ноги. Врачи сказали, что я мог умереть. Мне не следовало вспоминать прошлые обиды. Я даже думать не хочу, что было бы, если бы ты тогда ушел.

– Меня бы уволили за пренебрежение профессиональными обязанностями. Давайте забудем прошлое. Кто старое помянет, тому глаз вон, – сказал Сэм, протягивая руку пожилому мужчине.

После продолжительной паузы тот ее пожал, и Сэм заметил, как гнев и напряжение покидают его. Затем он отвез Джейми домой. На следующий день тот пошел в школу. Через несколько недель ему предстояло сдать важные экзамены, и он, к большому облегчению Сэма, сел за учебники.

Короче говоря, дома обстановка нормализовалась, и Сэм смог сосредоточиться на работе. Ее заметно прибавилось. С началом туристического сезона число пациентов увеличилось. Среди них было много серферов. В довершение Адам Доннелли огорошил всех своим заявлением.

– Мы с Мэгги считаем, что мир – это удивительное место, и мы хотим его посмотреть, прежде чем обзаводиться детьми. В конце августа мы уезжаем из Пенхэлли, – заявил он на одном из еженедельных собраний персонала.

Его слова были встречены удивленными возгласами и всевозможными комментариями. Сэм нисколько не сомневался, что теперь Ник будет пытаться уговорить его работать на полную ставку. Он пока не знал, что ответит ему. Это будет зависеть от Джеммы. Точнее, от окончания их разговора, который был прерван звонком Джейми в понедельник вечером.

Уже пятница, а он до сих пор не имеет ни малейшего понятия о том, почему она его бросила. Сегодня вечером он вряд ли это узнает. Он обещал отвезти Джейми в больницу к Гэри, да и его матери сейчас необходимо внимание, так что ему придется подождать. Тема разговора слишком деликатная, и ему не следует торопить Джемму. Она от него что-то скрывает. Должно быть, это очень важная вещь, раз она стала причиной разрыва их отношений. Им нужно тщательно все обсудить, докопаться до сути проблемы и забыть о ней раз и навсегда.

В конце концов, он ждал почти одиннадцать лет. Разве нельзя подождать еще несколько дней?

Барабаня пальцами по кухонному столу, Ник невидящим взором смотрел в окно на море.

Он одинок. Его жизнь скучна и однообразна.

Кейт упоминала, что Джем сегодня идет на вечеринку к однокласснику.

Ник посмотрел на часы. Без десяти десять. Скорее всего, Кейт еще не спит. Он может подъехать к ее дому и посмотреть, горит ли в окнах свет.

Ему нужно поговорить с ней о Полли Серл, точнее, Каррик.

Он не помнил Полли, зато помнил ее отца. Это был ужасный человек. Неудивительно, что она взяла девичью фамилию матери. Он плохо знал Полли. Ее терапевтом был не он, а его брат Фил.

Кейт права. Им нужен врач женского пола. Он ненавидит разговаривать с пациентками о менопаузе. Женщины в этот период такие эмоциональные.

Подбросив и поймав связку ключей, Ник вышел из дома и запер дверь. В этом не было необходимости, поскольку Гэри Лавлейс сейчас безопасен, но от старых привычек трудно отделаться.

Проехав по Харбор-Роуд мимо рыбацких лодок, он поднялся по Трелигга-Роуд к дому Кейт. В окнах горел свет. Подъехав ближе, он обнаружил перед домом незнакомую машину.

Должно быть, у Кейт сейчас гости. Затем он увидел ее в кухонном окне. К ней подошел мужчина. Роб Уэррик?

Черт побери. Значит, он был прав. Они действительно встречаются. А может, Роб приехал к ней, чтобы забрать какую-то вещь, забытую Мэттью?

Но в таком случае почему Роб так смотрит на Кейт? И почему?..

О боже! Он с ужасом наблюдал за тем, как Кейт поднимает лицо для поцелуя и их с Робом губы сливаются воедино.

Нет!

Затем они отстранились друг от друга, и Ник испытал облегчение. Но оно продолжалось недолго. Свет в гостиной погас. Мгновение спустя загорелся свет в спальне, и Кейт задвинула шторы.

Ник почувствовал, как к горлу подкатилась тошнота, крутанул руль, развернулся и помчался вниз по холму, затем по Харбор-Роуд и наверх.

Он проехал мимо «Смагглерз», хотя часто заглядывал туда, чтобы выпить по пинте пива с Тони.

Но только не сегодня вечером. Сегодня…

Сегодня ему хочется кричать от разочарования, дать волю эмоциям, которые он все это время держал под контролем, пряча глубоко внутри. Пока он снова не начнет их контролировать, он не сможет успокоиться.

Ему никак не удавалось стереть из память образ Кейт, целующейся с Робом. Его снедало незнакомое чувство, подозрительно похожее на ревность.

Это нелепо. Ведь он даже не хочет Кейт. Но он понял, что также не хочет, чтобы ею обладал кто-то другой.

Сначала он решил вернуться домой и напиться, но затем передумал. Есть гораздо лучший способ справиться со своим разочарованием.

Притормозив на обочине, он достал из кармана мобильный телефон, нашел в списке контактов нужный номер и нажал кнопку соединения.

Через несколько секунд в трубке раздалось «алло», и он, глубоко вдохнув, откинулся на спинку сиденья:

– Луиза? Привет, это Ник. Как дела? Мы давно не общались. Прости, у меня было много работы. Ты сейчас не занята? Я подумал, что мог бы заехать…

Глава 9

– Скажи, как дела у Гэри.

– Он все еще в коме. – Вздохнув, Сэм опустился в свое кресло.

Закрыв дверь, Джемма подошла к нему и обняла его руками:

– Мне жаль. Как Джейми это воспринимает?

– Он винит себя в том, что произошло. Думает, что ему следовало быть настойчивее и остановить Гэри. Лично я считаю, что он вряд ли мог сказать Гэри что-то такое, что заставило бы того к нему прислушаться. Ведь до сих пор никому не удавалось образумить Гэри. Даже Гертруда Стэнбери, бывшая школьная директриса, считает Лавлейса плохим человеком, хотя обычно никого так легко не сбрасывает со счетов. Даже в меня она всегда верила.

– Потому что ты никогда не был плохим человеком, Сэм. И Джейми тоже. Даже несмотря на то, что мистер Полгрин считает вас обоих негодяями.

– Больше не считает, – тихо рассмеялся Сэм. – Он попросил у меня прощения за то, что был со мной груб. В больнице Святого Пирана ему сказали, что он мог потерять ногу и даже умереть. Он понял, что я не шутил, и даже принял извинения Джейми за то, что тот был в его машине вместе с Гэри, так что мы, кажется, заключили мирное соглашение.

– Чудеса в нашем городке не прекращаются, – улыбнулась Джемма. – Как Линда?

– В порядке. До сих пор немного переживает из-за случившегося с Джейми и пытается справиться с собственными проблемами. Лорен очень ей помогает. Рука еще немного не слушается, и она не может долго стоять на ногах, но, учитывая обстоятельства, прогресс налицо.

– А Диггер как?

– Бодр и весел, скачет по дому на трех лапах.

Сев на край стола, Джемма задумчиво провела пальцем по его колену.

– Означает ли это, что теперь ты будешь свободнее по вечерам?

Он поднял бровь, его губы изогнулись в кривой улыбке.

– Это зависит от того, как ты мне предложишь проводить вечера.

– Я? Мне казалось, что теперь твоя очередь что-то мне предлагать.

Он медленно выпрямился, подался вперед, потянул Джемму на себя и усадил к себе на колени.

– Дай подумать. Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь поужинать? Не в «Смагглерз», в более уединенное место, где бы нас никто не беспокоил. Может, в «Падстоу» или «Рок»?

Джемма наклонила голову набок:

– Не слишком ли шикарно?

– Думаю, мне пора немного тебя побаловать, – ухмыльнулся Сэм.

После ужина он отвезет ее к ней домой и там заставит сказать, что разлучило их одиннадцать лет назад.

– Может, в пятницу?

– Давай, – ответила она, помедлив.

Он еще столько всего не знает. До тех пор, пока она ему этого не расскажет, она не пойдет с ним в шикарный ресторан. Это было бы неправильно. Она не могла бы там сидеть, делая вид, что все хорошо.

– Как ты смотришь на то, чтобы перед этим на днях поужинать у меня дома? – предложила она. – Возможно, на этот раз нам удастся закончить наш ужин.

И важный разговор.

– Было бы здорово. Сегодня вечером моя сестра Бесс с детьми приедут проведать маму и Джейми, но завтра и в среду я буду свободен.

– Давай в среду, – ответила Джемма, внезапно пожалев о своей затее. – В семь тридцать. У меня вечерний прием, так что я не смогу освободиться раньше.

– Это время мне подходит, – сказал он, затем похлопал ее по бедру. – Вставай, красотка, а то я перевозбужусь и не смогу работать. Сегодня у меня много пациентов, потом мне еще ехать на вызовы.

Сэм оказался прав. День действительно выдался сумасшедший. Вторник был не лучше.

В среду, когда она безумно волновалась перед ужином с Сэмом, точнее, перед предстоящим разговором с ним, последнее, что было нужно, – это бегающие повсюду дети Сиобан О'Грейди. Их было трое. Один из них вел себя подозрительно тихо, и Джемма нахмурилась.

Она знала Лайама. Обычно он весел и энергичен. «Наверное, подцепил в школе какую-нибудь инфекцию», – подумала Джемма и забыла о нем до тех пор, пока не подошла очередь Сиобан. Когда она вошла в кабинет вместе с детьми, Джемма посмотрела на Лайама и снова нахмурилась. На руке у него были синяки, напоминающие формой следы от пальцев.

«Нет, только не эта семья, – подумала Джемма. – Сиобан отличная мать. Ее муж работает в полиции. Он приятный человек. И дети у них замечательные».

– Привет, Лайам, – сказала она, садясь перед ним на корточки. – Обычно ты носишься как угорелый, а сегодня что-то притих. Ты плохо себя чувствуешь?

Мальчик покачал головой.

– В последнее время он и вправду ведет себя непривычно тихо, – обеспокоенно произнесла Сиобан. – Он такой бледный. Если бы так продолжалось еще какое-то время, я бы отвела его к врачу. Джемма, ты не могла бы его осмотреть, раз уж он здесь со мной? Боюсь, он что-то подхватил в школе.

– Разумеется, я его осмотрю. Значит, ты уже ходишь в школу, Лайам? Какой большой мальчик. Позволь мне на тебя взглянуть. Давай сядем вот сюда. – Приподняв мальчика, она усадила его на кушетку и принялась его осматривать. – Как давно у него эти синяки? – спросила она с учащенно бьющимся сердцем.

Я их не видела! – Сиобан с тревогой уставилась на руку сына. – Боже мой, они ужасны! Найал, что ты сделал со своим братом?

– Ничего! Я ничего не делал. Клянусь!

Заподозрив неладное, Джемма принялась ощупывать дрожащими пальцами боковые стороны шеи Лайама. Она нашла спускающиеся вниз ряды уплотнений размером с горошину. Подчелюстные и подмышечные лимфатические узлы также были увеличены.

– Думаю, мой дружок, нам нужно привести сюда доктора, чтобы он как следует тебя осмотрел. – Пересадив его с кушетки на стул, она обратилась к его матери: – Сиобан, побудь здесь с ними, я сейчас вернусь.

Выйдя из кабинета, Джемма закрыла за собой дверь и глубоко вдохнула. Ее сердце бешено колотилось, все тело дрожало, к горлу подступила тошнота. К счастью, в комнате ожидания никого не было.

На трясущихся ногах она спустилась в регистратуру.

– Сейчас есть свободный доктор?

– Нет, – ответила Хейзел. – Точнее, из кабинета Сэма только что кто-то вышел. Загляни к нему.

Как назло, из всех врачей именно Сэм оказался свободен. Но он хороший врач. Возможно, ситуация с Лайамом послужит отправной точкой для их разговора.

Постучав в дверь, она вошла в кабинет Сэма. Его взгляд потеплел, когда он поднял голову и увидел ее.

– Привет, красавица! Чем я могу быть… Джемма! С тобой все в порядке? Что случилось?

Нахмурившись, он поднялся и подошел к ней. Она заставила себя улыбнуться:

– Дело не во мне, а в маленьком мальчике наверху. Его зовут Лайам О'Грейди. Он вялый и бледный. У него увеличенные лимфатические узлы. – Она сглотнула. – И большие синяки на руке.

Сэм наклонил голову набок:

– Лейкемия?

– Думаю, да.

– Вот черт! Кто сейчас с ним?

– Мать, брат и маленькая сестренка.

– А отец у него есть?

– Да. Он полицейский. Работает в департаменте уголовного розыска.

– Я иду с тобой. Если твои подозрения подтвердятся, им нужно будет немедленно везти его в больницу Святого Пирана для сдачи анализов. Думаю, на следующий день им сообщат результат.

«Или даже раньше».

– У нее есть машина?

– Да. Сиобан живет неподалеку от меня. Я довольно часто ее вижу.

– Пойдем к мальчику. Ты, кажется, сказала, что его зовут Лайам?

– Да.

По пути наверх Джемма молилась о том, чтобы Сэм сказал, что она ошиблась и этому славному ребенку не нужно проходить через весь тот ад…

– Сиобан, это доктор Кавендиш.

– Сэм! О, я так рада тебя видеть, – произнесла женщина с теплой улыбкой.

Он улыбнулся в ответ:

– Привет, Сиобан. Давно не виделись. Мы учились в параллельных классах, – объяснил он Джемме. – Итак, который из этих молодых людей Лайам?

– Он, – ответил Найал.

Кивнув, Сэм сел на корточки перед Лайамом:

– Привет. Я доктор Сэм, старый друг твоей мамы. Можно я тебя осмотрю?

Лайам кивнул. Тогда Сэм поднял его, уложил на кушетку, задрал ему футболку и принялся тщательно его осматривать. Затем он выпрямился и встретился взглядом с напуганной Сиобан.

– Все серьезно, правда? – прошептала она. – Боже мой, Сэм, скажи, что это не серьезно.

– Джемма, у нас есть какие-нибудь игрушки?

– Конечно. Я сейчас.

Она заглянула в смежный кабинет, где Лара только что закончила прием.

– Лара, ты не могла бы немного поиграть с детьми? Им здесь скучно.

– У меня полно игрушек. Пойдем посмотрим? – Улыбнувшись детям, Лара увела их к себе.

Когда за ними закрылась дверь, Сиобан задрожала всем телом:

– Что происходит, Сэм? Ради бога, скажи мне!

– Лайаму нужно будет поехать в больницу Святого Пирана и сдать кровь на анализ. Гематолог скажет вам, что делать дальше. Мне жаль, но, кажется, все действительно серьезно, Сиобан.

– Но… – Она перевела взгляд на Джемму, отчаянно ища поддержки. – Пожалуйста, скажите мне, что это не лейкемия.

«Бедная женщина, – подумала Джемма. – Да поможет ей Господь».

Она сама не могла поверить в происходящее. Ей хотелось убежать как можно дальше отсюда, чтобы не быть свидетелем этого кошмара.

– Мне жаль, но все симптомы указывают именно на это. У него возьмут кровь на анализ и сразу, как только будут готовы результаты, – полагаю, это займет несколько часов, – ему сделают биопсию костного мозга. Если предварительный диагноз подтвердится, его сразу же отправят на химиотерапию. Возможно, это произойдет уже завтра.

– Завтра! – воскликнула она, рухнув в кресло и уставившись на Джемму с открытым ртом. – Нет! Они не могут! Мой сыночек!

– Сиобан, возможно, это не… В больнице Святого Пирана Лайама более тщательно обследуют, но…

– Но ты и так все уж знаешь, правда? О боже… Мне сейчас так нужен Шон. Я могу ему позвонить?

– Конечно, – ответил Сэм.

Но она не смогла держать дрожащими пальцами телефон, не то что разговаривать по нему. Тогда Сэм взял его у него и попросил ее мужа приехать в поликлинику. Джемма сидела рядом с Сиобан. Она вся была напряжена.

Шон находился в патрульной машине на другом конце Харбор-Роуд, потому приехал очень быстро. Его сразу же проводили в кабинет Джеммы. Сиобан, рыдая, бросилась в его объятия, а Сэм ввел его в курс дела.

– Итак, каковы прогнозы? – прямо спросил Шон, встретившись взглядом с Сэмом.

Тот пожал плечами:

– Не могу сказать. Мы даже не знаем наверняка, что это лейкемия. Все симптомы указывают на эту болезнь, но для полной уверенности нужны анализ крови и биопсия костного мозга. Но должен вам сказать, сейчас эта болезнь лечится лучше, чем когда бы то ни было. Большой процент детей выживает. Но вам не следует себя мучить до тех пор, пока диагноз не подтвердится.

Краем глаза Сэм заметил, как Джемма легонько тряхнула головой, словно пытаясь прояснить мысли. Он пригляделся к ней повнимательнее. Ее лицо утратило все краски, руки были так сильно стиснуты в кулаки, что костяшки пальцев побелели. Она вся дрожала.

– Джемма?

Она резко поднялась:

– Пойду посмотрю, как там дети. Если понадоблюсь, я буду в соседнем кабинете.

Она сделала глубокий вдох, прежде чем пойти на звук детского смеха.

– Всем привет! Как дела? – улыбнулась она.

– Что не так с мамой? – спросил Лайам.

Сев перед ним на корточки, Джемма тяжело сглотнула:

– С ней все хорошо, дорогой. Ей просто нужно поговорить с доктором, и мы подумали, что вам троим будет скучно.

– Я болен?

О боже…

Опыт подсказывал Джемме, что честность – лучшая политика и возраст не преграда для понимания. Нужно только найти правильные слова. Удастся ли ей это сейчас, когда она шокирована, Джемма не знала.

Она медленно кивнула мальчику, ждущему ее ответа:

– Да. Она беспокоится, но это нормально. Ты ее старший сын, и она хочет, чтобы ты был здоровым.

– Значит, мне придется принимать лекарства?

Джемма снова кивнула:

– Думаю, да. Но сначала тебе нужно будет поехать в больницу. Там доктора возьмут у тебя немного крови.

– Иголкой? – Его глаза расширились, и она вспомнила, что Лайам боится игл.

Перед его приемом в школу она несколько недель терпеливо уговаривала его сделать прививку.

– Да, – ответила она, понимая, что лгать нет смысла. – У доктора будет иголка, но он возьмет у тебя кровь очень осторожно.

– Нет! Я не хочу в больницу. Я хочу, чтобы это сделала ты.

Сэм заглянул к ним в кабинет:

– Все в порядке?

– Лайам хочет, чтобы я взяла у него кровь.

– Как? – нахмурился Сэм.

Что он имеет в виду? Как она будет это делать или как Лайам узнал, что у него будут брать кровь? Или как она могла быть настолько глупа, что сказала ему?

– Лайам спросил, придется ли ему принимать лекарства, и я сказала ему правду, – ответила она, и мгновение спустя Сэм кивнул:

– Хорошо. Я позвоню в больницу. Возможно, они разрешат тебе это сделать.

– Нет, лучше я сама позвоню и спрошу. Лайам, останься здесь с Ларой, Найалом и Кейтлин. Я скоро вернусь, договорились?

Лайам покачал головой:

– Я хочу пойти с тобой.

Джемма посмотрела на Сэма. Он пожал плечами, словно говоря: «Ты его знаешь, и выбор делать тебе».

– Тогда пошли.

Она протянула Лайаму руку, и они вернулись в ее кабинет. Он тут же забрался на колени к своей матери.

– Лайам, ты должен понимать, что, если я сейчас возьму у тебя кровь здесь, а доктора скажут, что тебе нужно на лечение в больницу, тебе все равно придется туда поехать. Здесь у нас нет нужных лекарств. Я осмотрела тебя, но я всего лишь медсестра и не смогу дальше тебя лечить. Это должны делать особые доктора. Они очень хорошие. Они помогают многим детям и стараются делать это так, чтобы им не было больно. Они будут о тебе заботиться.

Его подбородок слегка дрожал, но он кивнул:

– Хорошо, тогда давай им позвоним. – Сняв трубку с телефонного аппарата, стоящего у нее на столе, она набрала номер больницы и попросила соединить ее с Джо из отделения гематологии.

Сэм пристально наблюдал за ней.

– Привет, Джо. Это Джемма Джонсон из поликлиники Пенхэлли-Бэй. Нет, на этот раз речь пойдет о пациенте.

Она говорила так, словно хорошо знала человека на другом конце линии и прежде неоднократно обсуждала с ним другие вопросы. Но какие? Может, она проходила практику в его больнице или их познакомили общие друзья? Она продолжала говорить, а Сэм внимательно слушал, ища в ее словах скрытый смысл.

– У нас тут маленький мальчик с подозрением на ОЛЛ. Я могу взять у него кровь на анализ здесь? Он очень боится игл и хочет, чтобы это сделала я. Нет, его родители могут привезти вам образцы сразу. Хорошо, скажи мне, что нужно. Диктуй.

Она записала, какие анализы нужно взять, и, поблагодарив Джо, положила трубку, затем улыбнулась Лайаму.

Человек, плохо ее знающий, подумал бы, что она абсолютно спокойна, но Сэм видел в глубине ее глаз какую-то тень. Но в чем причина? Что с ней происходит?

– Тебе повезло, Лайам, мне разрешили сделать это здесь. Ты хочешь лечь или останешься на коленях у мамы?

– У мамы, – пробормотал он, теснее прижимаясь к Сиобан.

Сэм заметил, что глаза мальчика начали наполняться слезами.

Черт побери, его собственные тоже. Тяжело сглотнув, он сосредоточился на Джемме, готовый помочь ей в любую секунду. Но пока она хорошо справлялась сама. Более чем. Но глаза по-прежнему выдавали ее внутреннее смятение.

– Хорошо. Я сейчас перетяну твою ручку специальным ремнем, чтобы вся кровь из нее не убежала в туловище. Потом я найду вену и возьму оттуда немного крови. Потяни за конец ремня и прикрепи его вот к этой липучке. Так, еще немного. Затягивай туже. Отлично. Посмотри, вот маленькая венка. Сейчас я нанесу на нее волшебный гель, и тебе не будет больно. Ты знаешь, какого цвета будет твоя кровь, когда выйдет из нее?

Мальчик кивнул:

– Красного. На прошлой недели у Тимми пошла кровь из носа на детской площадке. Она была ярко-красная.

– Кровь – это удивительная жидкость. При контакте с воздухом она становится ярко-красной, но, когда она находится в твоей руке, она темно-красная с фиолетовым оттенком.

– Фиолетовая? – рассмеялся Лайам. – Нет, моя кровь не фиолетовая!

– Посмотрим? Давай попросим твою маму подержать твою руку, чтобы мне было удобнее брать у тебя кровь. Отлично, Сиобан, просто держи ее вот так на своей руке. Итак, какой она будет?

– Ярко-красной!

Рассмеявшись, Джемма осторожно ввела иглу с трубкой ему в вену, прикрепила к ней первую пробирку и стала наполнять ее кровью.

– Она действительно очень темная, почти фиолетовая! – воскликнул Лайам. – Я думал, она будет ярко-красной.

– Интересно, какого цвета будет следующий образец, – произнесла она, меняя пробирки.

Таким образом ей без проблем удалось взять необходимое количество образцов его крови. К большому удивлению Лайама, ни один из них не был красным.

– Но, – сказала она, вытащив иглу и прижав ватный тампон к ранке, – когда через минуту мы уберем ватку, готова поспорить, что кровь на ней будет красной.

– Ничего себе. Это действительно странно, – ответил Лайам, наблюдая за тем, как Джемма пишет его имя на ярлычках.

– Вам нужно немедленно отвезти эти пробирки в лабораторию отделения гематологии и спросить Джо. Она вас ждет. Через несколько часов будут готовы результаты. – Она взъерошила волосы мальчика. – Ты отлично держался, Лайам. Ты настоящий герой. Не волнуйся, доктора в больнице очень добрые. Они о тебе позаботятся.

– А как нам быть с Найалом и Кейтлин? – спросил бледный Шон.

– У вас есть кто-нибудь, с кем вы могли бы их оставить?

– Да. По пути в больницу мы завезем их к моей матери. Я позвоню ей из машины. Большое тебе спасибо, Джемма.

Сиобан резко замолчала. Было видно, что она едва сдерживает слезы. Наклонившись, Джемма обняла ее и Лайама, затем спросила:

– Ну так что? Посмотрим, какого цвета кровь?

Сняв тампон, она заклеила ранку лейкопластырем, затем продемонстрировала пятнышко крови Лайаму.

– Она красная! Значит, я был прав!

– Да, мы оба были правы. Здорово, правда? Теперь тебе нужно ненадолго прижать пальчиком пластырь, чтобы кровь перестала идти. Вот так. Хороший мальчик. Вот пробирки, – сказала она, передавая Шону пластиковую коробочку. – Когда будут готовы результаты, дайте нам знать.

– Непременно, – пообещал Шон и увел свою семью.

Когда Сэм ушел следом за ними, Джемма опустилась в свое кресло и закрыла глаза. Она чувствовала себя опустошенной. Мысли роились у нее в голове, заставляя ее снова и снова переживать кошмар одиннадцатилетней давности. Ей нужно это остановить, убежать, забыть о страхе и отчаянии, об ужасном пути, который предстоит пройти Лайаму и его семье.

О пути, который ей самой слишком хорошо знаком…

Что, черт побери, происходит с Джеммой?

Сэму хотелось подняться к ней и узнать, в чем дело, но его комната ожидания была переполнена. Когда во время перерыва он позвонил в ее кабинет, к телефону никто не подошел. Из его окна не видно парковку, поэтому он не может узнать, уехала она или по-прежнему находится в здании. Она упоминала, что сегодня у нее вечерний прием, поэтому ей не удастся поужинать с ним раньше половины восьмого. Может, она перебралась в кабинет Лары? Может, пошла приготовить себе чашку чая?

Он заглянул в комнату отдыха персонала, но ее там не оказалось. Он велел себе не беспокоиться. У него есть другие важные дела, и он подумает о ней позже.

Вот только ему никак не удавалось переключиться на что-то другое. Он раз за разом прокручивал в голове сцену с Лайамом. Джемма была так добра к мальчику. Для младшей медсестры она много знает о его болезни. Возможно, даже слишком. Как если бы…

Ему в голову пришла страшная мысль, от которой его бросило в дрожь. Возможно, от лейкемии умер кто-то из ее родственников. Брат или сестра? Но он знал, что у Джеммы всего один брат. Если бы она его потеряла, она бы, безусловно, об этом упомянула.

Если только…

О нет…

Его сердце бешено заколотилось, ладони вспотели. Нет, у Джеммы не могло быть этой ужасной болезни. В противном случае она бы ему о ней сказала.

Но у нее на груди есть шрам. Крошечный шрамик с правой стороны от грудины под ключицей. Он заметил его на прошлой неделе, когда слизывал шоколад с ее мягкой бледной кожи. Он видел его, дотрагивался до него кончиком языка. Такой шрам мог остаться после введения катетера в центральную вену.

Поднявшись, Сэм подошел к окну и уставился на мыс сбоку, но ничего не увидел, потому что перед глазами у него стояло лицо Джеммы, которая брала кровь у Лайама, успокаивала его родителей и объясняла им, чего им нужно ожидать.

Потому что знала каждый сантиметр пути, который им предстоит пройти. Потому что когда-то она сама шаг за шагом проделала этот долгий утомительный путь. Одна. Без него.

Но когда? Может, одиннадцать лет назад? Может, ее болезнь стала причиной их расставания?

Напрягшись, он принялся искать в памяти признаки того, что она могла быть больна тем летом, но там остались только приятные моменты. Он вспомнил, как они полночи занимались любовью, а на следующий день он с трудом смог ее разбудить.

Потому что она очень устала.

После завтрака они, смеясь, бегали друг за другом по пляжу. Возвращаясь в хижину, Джемма оступилась и ударилась ногой. На месте ушиба образовался огромный темный синяк. Это было странно, учитывая, что удар не был сильным. Кроме того, она постоянно покашливала, словно у нее была застарелая простуда. Она много занималась и говорила, что переутомилась, но все вместе как-то не вязалось.

Вернувшись за свой стол, Сэм заглянул в свой компьютер и нашел в базе данных больничную карту Джеммы. Он мог бы просмотреть ее и найти в ней ответы на свои вопросы, но ему хотелось все услышать от нее самой. Впрочем, главное он и так уже знал.

Выключив компьютер, Сэм зажмурился.

У нее была лейкемия. У его любимой Джемз была лейкемия, но вместо того, чтобы поделиться с ним своей бедой, она бросила его, позволила своим родителем увезти ее, оставив для него лишь записку.

Как она могла это сделать?

Как она могла выбросить его из своей жизни, когда он любил ее так сильно, что был готов за нее умереть?

Вскочив с места, он толкнул кресло с такой силой, что оно ударилось о стену, схватил свою куртку и направился к двери.

– Где Джемма?

Кейт сидела за своим столом и что-то искала среди папок. Удивленная его резким тоном, она немного помедлила, прежде чем ответить:

– Она уехала.

– Куда?

– Не знаю. Полагаю, домой. Она сказала, что неважно себя чувствует. Ее заменяет Лара. Тебе нужна медсестра?

– Нет. Это не имеет значения. Ты не могла бы попросить Хейзел, чтобы она извинилась перед оставшимися пациентами и назначила им прием на другой день? Мне очень нужно уехать.

– Конечно. Надеюсь, дело не в Джейми?

Нет.

– У тебя все в порядке?

Нет, не все, черт побери, но он не собирается говорить об этом с ней. Он не будет ни с кем об этом говорить, кроме своей жены.

– Да, все в порядке, – ответил он, затем вышел на улицу, сел в свою машину и поехал к Джемме.

Глава 10

Припарковавшись возле дома Джеммы, Сэм какое-то время сидел в машине, не в силах пошевелиться.

Сердце его бешено колотилось, в горле стоял комок. Переполнявшие его гнев, боль и горечь были такими сильными, что он сомневался, сможет ли с ней заговорить. По крайней мере, сегодня.

Но она стояла на пороге и наблюдала за ним. Ему ничего не оставалось, кроме как выбраться из машины и подойти к двери. Не сказав ни слова, Джемма отошла в сторону и впустила его внутрь. Он видел ее покрасневшие веки и следы от слез на щеках, но сочувствие было самой слабой из эмоций, которые он испытывал в данный момент, поэтому он его проигнорировал, прошел дом насквозь и вышел на деревянный настил. Во время предстоящего разговора он не смог бы сидеть в четырех стенах. Ему нужен воздух, нужно свободное пространство. Услышав за спиной звук шагов Джеммы, он повернулся к ней, чтобы видеть ее глаза, когда она будет все ему объяснять.

– У тебя была она, правда? Ты поэтому уехала. Потому что у тебя была лейкемия, – с трудом произнес он слова, которые жгли его изнутри.

Джемма заморгала, но не отвела взгляда. Он увидел, что ее глаза наполняются слезами.

– Да.

– Почему ты меня бросила? Ради бога, Джемма, мы были женаты! Я обещал быть с тобой в горе и в радости, но ты не дала мне такой возможности. Ты ушла, не поговорив со мной, ничего мне не объяснив. Я был в подвешенном состоянии, не понимал, что я сделал не так, почему ты уехала. Ты хоть представляешь, что я тогда чувствовал? Я так тебя любил. Я обещал всегда поддерживать тебя, а ты даже не сказала мне, что тяжело заболела.

– Потому что не хотела помешать тебе делать все то, что ты собирался делать! – сказала она, и из ее глаз потекли слезы. – Ради бога, Сэм, тебе было всего девятнадцать! У тебя была вся жизнь впереди, и я не могла мешать осуществлению твоих планов. Не имела на это права.

– Имела. Я дал тебе это право, Джемз. Я дал его тебе, когда на тебе женился, когда пообещал быть с тобой в горе и в радости, в болезни и в здравии. Это были не пустые слова, черт побери, а ты даже не дала мне возможности… – Прервавшись, он отвернулся и в следующую секунду почувствовал руку Джеммы на своей руке.

– Я сделала это ради тебя, Сэм.

– Ты не имела права! – прорычал он, повернувшись к ней. Гнев, боль и разочарование, которые накапливались в его душе все эти годы и чуть его не разрушили, вырвались наружу. – Ты не имела права принимать решение за меня! Его должен был принять я, а ты не позволила мне это сделать! Ты забрала у меня единственное, что было для меня важно, единственное, чем я по-настоящему дорожил. Единственную хорошую вещь, которая случилась со мной за всю мою никчемную жизнь. И я никогда не смогу тебе этого простить!

С этими словами он повернулся, быстро спустился по ступенькам, не обращая внимания на боль в ноге, сел в свою машину, громко хлопнул дверцей и сорвался с места с пронзительным визгом шин.

Он не знал, куда направляется, и в конце концов очутился рядом с пляжем. Разумеется, не в той маленькой бухте, где они когда-то нежно и страстно любили друг друга. Он не мог туда поехать. Это причинило бы ему слишком сильную боль. Но ему нужно было оказаться у моря, как будто бьющиеся о берег волны могли вымыть из его сердца боль и обиду.

Выбравшись из машины, Сэм спустился к воде и прошел мимо нескольких отдыхающих в дальний конец пляжа. Там он забрался на скалистый выступ над водой и, закрыв глаза, глубоко вдохнул соленый морской воздух, надеясь, что это поможет ему справиться с негативными эмоциями.

– Джемма?

Услышав стук в дверь и знакомый женский голос, Джемма тяжело поднялась с дивана.

На пороге стояла Сиобан О'Грейди. Ее заплаканное лицо выражало мольбу. Джемма заключила женщину в объятия, и та зарыдала.

– Сиобан, заходи.

Они прошли в гостиную.

– Что они сказали? – спросила Джемма.

– Завтра утром ему будут делать биопсию костного мозга. Они думают, что у него ОЛЛ. Что это?

– Острая лимфобластическая лейкемия. Чаще всего от этой болезни страдают дети и молодые люди. Она лечится, Сиобан.

– Зачем им исследовать его костный мозг, если у него заболевание крови?

– Потому что элементы крови образуются в костном мозге. При ОЛЛ изменившиеся белые кровяные тельца не функционируют надлежащим образом и не могут уничтожать инфекцию. Вследствие этого больные лейкемией быстро утомляются. У них меньше красных кровяных телец и тромбоцитов, чем у здоровых людей. Именно поэтому у них симптомы анемии и плохая свертываемость крови. Отсюда синяки при малейшем ударе.

– Что будет дальше? О боже, Джемма, я этого не вынесу. Мой бедный мальчик…

Джемма крепче прижала ее к себе и позволила ей поплакать у нее на плече, в то время как ее собственное сердце обливалось кровью.

Наконец Сиобан успокоилась и выпрямилась:

– Прости за неудобство, но я не могу плакать на плече у Шона. Он очень переживает, мама тоже. Мне просто нужно поговорить с кем-то, кто знает, что будет дальше.

Она знает. Даже слишком хорошо, но разговор с Сиобан не причиняет ей боли. В отличие от разговора с Сэмом.

Ей нужно с ним поговорить, но не сейчас. Ему необходимо время, чтобы во всем разобраться и успокоиться. А Сиобан нуждается в ней.

– Они сделают ему аспирацию костного мозга, затем разработают план лечения. Ему не нужно будет все это время находиться в больнице. Между курсами лечения он сможет проводить много времени дома. Тебя поддержит персонал больницы, но придется запастись терпением. Ты должна быть сильной, чтобы это выдержать. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Я очень на это надеюсь, но не знаю, получится ли у меня, – пробормотала она.

Джемма протянула ей пачку бумажных платков:

– Стань сильной ради Лайама. Ему придется очень нелегко, и ты должна будешь ему помогать. Тебе тоже будет трудно. Позаботься о других своих детях. Не забывай о них. И больше разговаривай с Шоном. Мужчины в подобных ситуациях часто замыкаются в себе. Показывай ему, как он тебе нужен. Если захочешь поговорить, приходи ко мне. Для тебя у меня всегда найдется время.

– Ты так добра. Спасибо тебе.

– Всегда рада помочь.

– Мне пора, – сказала Сиобан, высморкавшись. – Мне нужно постирать вещи Лайама и что-нибудь приготовить для нас с Шоном. Детей я накормила и уложила спать, а мы еще не ужинали. Боюсь, у меня кусок в горло не полезет.

– Ты должна есть. Иди домой и позаботься о себе. Ты должна быть сильной и здоровой ради своих близких. Желаю удачи. Держи меня в курсе, хорошо?

– Да, конечно. Спасибо тебе, Джемма, – сказала Сиобан и, обняв ее на прощание, поспешила домой.

После ее ухода Джемма вышла на улицу, села в кресло и стала ждать. Вернется ли Сэм или ей нужно отправляться его искать?

«Что, если он не вернется сюда? – с ужасом подумала она. – Что, если он решил снова уехать в Африку?» Он сказал, что не сможет ее простить. Что, если он говорил серьезно и их отношения снова закончатся, только на этот раз по его инициативе?

Одна лишь мысль об этом была невыносима. Джемму охватила паника. Она должна его найти. Ей нужно его найти и заставить передумать. Вот только где он может быть?

«На пляже, – подумала она. – На их пляже».

Сходив за ключами, она захлопнула дверь и побежала к машине.

К ее огорчению, в их бухте его не оказалось. Дома его тоже не было. Она долго ездила кругами по городу, ища затуманившимися от слез глазами его машину. Ее нигде не было, и в конце концов она решила, что он покинул Пенхэлли, что она опоздала.

Что их отношения уже ничто, наверное, не спасет.

Остатки самоконтроля покинули ее. Свернув на обочину, она заглушила мотор, закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Сэм?

Подняв голову, Сэм тупо уставился на своего коллегу:

– Привет, Габриэль. Прости, я задумался.

– Я так и понял. Ты сегодня без собаки?

– Нет. Я… э-э… не был дома.

– Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

«Только его мне сейчас здесь не хватало», – подумал Сэм.

Но это общественное место, и он не может его прогнать.

– Конечно нет.

Габриэль сел на другой выступ, и худая серая борзая улеглась у его ног. Поглаживая ее, он уставился на море.

– Я часто прихожу сюда, когда не знаю, как мне быть, – тихо сказал он. Я слушаю плеск волн и крики чаек, и после этого картина немного проясняется.

Сэм фыркнул. Он здесь сидит уже довольно долго, но для него ничего еще прояснилось. Смятение, горечь и обида были так же сильны, как и до этого. Чтобы во всем разобраться, ему нужно что-то большее, нежели шум моря и несколько чаек.

– Кстати, я принял твоих вечерних пациентов, – заметил Габриэль.

Сэм вздохнул:

– Спасибо тебе. Прости, что так вышло, но мне срочно понадобилось уехать.

– Не хочешь об этом поговорить?

– Нет. Ты ничем не сможешь мне помочь. Никто не сможет. Она сделала свой выбор много лет назад.

– Речь идет о Джемме?

Он снова вздохнул, затем кивнул:

– Видишь ли, Габриэль, мы с ней были женаты. Мне было девятнадцать, ей восемнадцать. Я безумно ее любил. Я думал, что она тоже меня любит. Через несколько дней после того, как мы поженились, Джемма узнала, что у нее лейкемия, и уехала, ничего мне не сказав. Она только оставила для меня записку, в которой сообщила, что хочет посмотреть мир. Ей не хватило смелости со мной поговорить. Я догадался случайно.

Габриэль сочувственно вздохнул:

– Знаешь, топ ami[3], возможно, смелости ей как раз хватило. Возможно, она поступила неправильно, но она сделала это ради тебя.

– Джемма сказала мне то же самое, но она не имела права делать выбор за меня.

– Конечно, не имела. У нас с Лорен было точно так же. Когда она узнала, что слепнет, она попыталась выбросить меня из своей жизни. К счастью, я вовремя понял, что с ней что-то не так, вытянул правду из Оливера и рассказал Лорен. Я спросил ее, бросила бы она меня, если бы зрение терял я. Она возмутилась. Сказала, что нет. Что попросила меня ее оставить только потому, что не хотела становиться для меня обузой.

Сэм почувствовал, как его глаза обжигают слезы, и отвернулся:

– Я так на нее зол.

– Это естественно. Я тоже был зол на Лорен. Но ты ведь любишь Джемму, правда?

– Да. Я никогда не переставал ее любить. – Его голос сломался, и он почувствовал, как Габриэль положил руку ему на плечо.

– Тогда иди поговори с ней, Сэм. Скажи, что любишь ее и прощаешь. Не тратьте больше драгоценного времени на бессмысленные обиды. Вы и так уже слишком много его потеряли. Совершенно очевидно, что вы созданы друг для друга. Не позволяйте одной ошибке повлечь за собой новые.

Поднявшись, Габриэль пошел прочь. Собака последовала за ним. Сэм снова остался наедине с чайками и своими мыслями.

Джеммы дома не оказалось. Машины ее тоже не было. Он понятия не имел, куда она могла поехать, поэтому сел на ступеньку и стал ждать.

Наконец, когда солнце опустилось за горизонт, на подъездной аллее показалась ее машина. Выключив фары, Джемма выбралась из нее. При виде ее заплаканного лица его сердце сжалось.

– Прости. Мне не следовало на тебя кричать. Мы можем попробовать сначала?

– О Сэм, я думала, что больше тебя не увижу. – Зарыдав, Джемма бросилась в его объятия.

Затем она дрожащей рукой достала из кармана ключи. Взяв их у нее, Сэм отпер дверь, и она вошли в дом. Там он снова ее обнял.

– Я люблю тебя, – произнес он, желая поскорее устранить последние преграды, чтобы закрыть дверь в прошлое и начать все сначала. – Я всегда тебя любил и не могу уйти от тебя сейчас. Но нам нужно поговорить.

– Я знаю, Сэм. Прости меня за все страдания, что я тебе причинила.

Он крепче прижал ее к себе и начал тихонько покачивать, как ребенка. Наконец она успокоилась, отстранилась и пригласила его в гостиную.

Увидев на диване мокрые носовые платки, он вопросительно поднял бровь.

– Здесь была Сиобан, – пояснила Джемма, подняв их и выбросив в мусорную корзину. – Она сообщила, что завтра Лайаму будут делать биопсию костного мозга. Ей просто нужно было с кем-то поговорить.

– Надо же было ей выбрать для этой цели именно тебя.

– Сэм, по крайней мере, я знаю, что это такое.

– Расскажи мне, – мягко сказал он, опускаясь на диван и усаживая ее рядом с собой.

Прижавшись к нему, она стала вдыхать запах его кожи, смешанный с запахом моря. Она так нуждается в его поддержке, поскольку говорить о самом драматичном периоде в ее жизни ей очень нелегко.

– Что ты хочешь узнать? – спросила она.

– Все. От начала и до конца.

Кивнув, Джемма глубоко вдохнула и начала свой рассказ:

– Мы с тобой поженились в четверг. В субботу приехали мои родители и нашли нас в хижине и очень разозлились, узнав, что мы с тобой поженились. В понедельник, когда ты ушел на работу, я решила, что мне следует попытаться с ними помириться. Сказать им, как сильно мы с тобой друг друга любим. Но когда я встала с постели, я плохо себя почувствовала. На моей ноге был огромный синяк. Помнишь, как я оступилась и ударилась, когда возвращалась в хижину?

Сэм кивнул.

– Одеваясь, я заметила у себя и другие синяки, о существовании которых до того момента не подозревала. Я подумала, что всему виной наша с тобой бурная близость. – Ее щеки вспыхнули от смущения.

– Я был так груб, что наставил тебе синяков? – произнес он с таким ужасом, что Джемма рассмеялась.

Приложив ладонь к его шершавой от щетины щеке, она пробормотала:

– Конечно нет.

Повернув голову, Сэм прижался губами к ее пальцам.

– Ты всегда был так нежен со мной, поэтому я не могла понять, откуда взялись синяки. Потом еще этот странный кашель, который никак не проходил. Накануне у меня целый день болела голова, и я чувствовала себя разбитой. Я сначала подумала, что всему виной то, что ночью я почти не спала, но это было нелепо, поскольку все воскресенье мы провалялись в постели. Тогда я решила, что причина моего плохого самочувствия – переживания из-за ссоры с родителями. Но когда я в понедельник утром пришла к ним, моя мать, взглянув на меня, расплакалась и сказала, что я ужасно выгляжу. Тогда я впервые за последние несколько дней посмотрелась в зеркало. Я была очень бледна, и у меня были темные круги под глазами. Тогда я поняла, что со мной что-то не так.

– Ты именно тогда отправилась домой в Бат?

Джемма покачала головой:

– Нет, это было позднее. После того как… – Ее голос сломался, и она почувствовала, что руки Сэма крепче сомкнулись вокруг нее. – Мои родители сразу отвели меня к Филу Тремэйну, брату Ника. Он меня осмотрел и сразу направил в больницу.

– В понедельник утром?

– Да. Мы приехали туда, если я не ошибаюсь, в половине одиннадцатого. У меня тут же взяли кровь на анализ и велели ждать результатов. Затем гематолог вызвал нас в свой кабинет и сказал, что мне нужно сделать биопсию костного мозга, поскольку есть подозрение на лейкемию.

Джемма почувствовала, как Сэм напрягся.

– Что было дальше? – спросил он.

Закрыв глаза, она вспомнила встревоженные лица своих родителей, сочувственное лицо гематолога, кабинет, в котором ей проводили аспирацию костного мозга.

– Он сделал ее сразу, – ответила она, не обращая внимания на то, что по щекам ее катятся слезы. – К трем часам дня мне уже поставили диагноз «острая лимфобластическая лейкемия». На лечение должны были уйти месяцы. Мы не могли остаться в Корнуолле, поскольку моему отцу нужно было возвращаться на работу. В центральной больнице Бата отличное гематологическое отделение, поэтому нам не пришлось долго искать место для лечения. Мои родители быстро собрали вещи, а я написала тебе письмо.

Джемма сделала паузу. Написать те несколько прощальных строчек было сложнее всего, что она когда-либо делала.

– По дороге в Бат мы заехали на пляж и оставили его в хижине.

– Почему ты так поступила? – спросил он. – Почему не разыскала меня и не сказала мне? Я бы поехал с тобой. Почему ты выкинула меня из своей жизни, Джемз? Я любил тебя больше жизни. Ты была мне нужна как воздух. Я был бы рядом с тобой, сидел бы у твоей постели, держал бы тебя за руку.

– Я никогда в этом не сомневалась, – печально произнесла Джемма, слыша боль в его голосе и спрашивая себя, смогла бы она бросить его еще раз. – Но тогда ты не поступил бы в университет, пожертвовал бы ради меня своей будущей карьерой. Я не могла этого допустить. Я так сильно тебя любила, что не могла лишить будущего.

Сэм покачал головой:

– Вместе мы бы со всем справились. Я бы учился в университете и навещал бы тебя каждый день в больнице. Ты знаешь, что я к тебе приезжал? Твои родители сказали мне, что ты не хочешь меня видеть, и выставили меня за дверь.

– Я велела им это сделать, – призналась Джемма.

Напрягшись, Сэм повернул голову и встретился с ней взглядом:

– Что? Ты была там?

Она снова кивнула:

– Да. В гостиной. Я видела тебя в окно. Мне так хотелось тебя позвать, броситься в твои объятия. – Из ее глаз снова потекли слезы. – Я хотела, чтобы ты прижал меня к себе, сказал, что все будет хорошо, но я так ужасно выглядела. Я была лысая и очень худая. Меня мучили головокружение и тошнота. Я знала, что если бы ты меня увидел, то бы разозлился на меня на то, что я скрыла от тебя правду. Я была слишком слаба и не смогла бы этого вынести.

– Нет, – хрипло произнес Сэм. – Нет, Джемз. Я бы обнял тебя, как обнимаю сейчас. Как бы ужасно ты ни выглядела, я не смог бы на тебя разозлиться.

– Но сегодня ты на меня разозлился.

Он закрыл глаза и вздохнул:

– Я знаю, но это другое. Сегодня я разозлился на тебя за то, что ты лишила меня выбора. Возможности быть рядом с тобой в трудную минуту, как я обещал, когда женился на тебе. За то, что мы так глупо потеряли одиннадцать лет. Поверь, я бы поддержал тебя тогда. Слова брачных клятв не были для меня пустым звуком. Не имело значения, что тогда я был очень молод. Я любил тебя по-настоящему и был готов всегда быть рядом с тобой.

– Правда? А может, ты сказал все эти слова, потому что хотел со мной спать? Ведь пока мы не были женаты, я отказывалась заниматься с тобой любовью.

Сэм резко выдохнул:

– Значит, вот что ты думала? Что я женился на тебе из-за секса? – В его голосе слышалось возмущение. – Боже мой, Джемма, секс не имеет такого большого значения.

– Имеет, когда тебе девятнадцать и ты импульсивен. Тогда думала, что я для тебя всего лишь безумное увлечение. Что ты женился на мне только из-за секса и скоро меня забудешь.

Он покачал головой:

– Нет! Если бы я хотел только секса, я нашел бы его в другом месте. Из-за тебя я воздерживался год, пока мы не поженились. С того момента, как я тебя встретил, другие женщины перестали для меня существовать. Знаешь, все эти одиннадцать лет у меня никого не было. Потому что ты единственная женщина, которую я хочу…

Его голос сломался. После длительной паузы он глубоко вдохнул и спросил:

– Что было после того, как тебе сделали аспирацию костного мозга?

Джемма продолжила рассказывать ему о том, о чем предпочла бы навсегда забыть, как о кошмарном сне:

– Меня сразу же начали лечить. В течение следующих пяти месяцев я прошла четыре курса химиотерапии. Их должно было быть пять, но последний врачи проводить не стали. Моя иммунная система была такой слабой, и после каждого курса я так долго восстанавливалась, что они решили остановиться, чтобы не уничтожить ее полностью.

– Это было ужасно?

– Не то чтобы ужасно, – честно призналась она, – но и хорошего тоже было мало. У меня были болезненные ощущения во рту, но, к счастью, мне не хотелось ни есть, ни пить. Я постоянно чувствовала усталость и большую часть времени спала. Я потеряла волосы. Всякий раз, когда они начинали отрастать, мне приходилось возвращаться в больницу для очередного курса химиотерапии, и они снова выпадали. После каждого вливания меня отпускали домой на сорок восемь часов, потом я возвращалась в больницу. Между курсами я проводила одну-две недели дома. Всякий раз они проверяли состояние моего костного мозга. После первого курса у меня наступила ремиссия, как они и ожидали, но им пришлось продолжить химиотерапию, чтобы уничтожить все до единой аномальные клетки.

– Им это удалось? – спросил Сэм.

Джемма почувствовала, как он напрягся в ожидании ее ответа.

– Да. Болезнь отступила, но они каждый год берут у меня кровь на анализ. Так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь.

– Значит, он не проходит? Страх того, что болезнь может вернуться?

– Я стараюсь об этом не думать, но, полагаю, он живет глубоко внутри меня. Иногда, как сегодня, когда я увидела больного Лайама, он возвращается. – Она вздохнула. – Бедная Сиобан. Я всегда думала, что моим родителям пришлось тяжелее, чем мне. Особенно матери. Даже представить себе не могу, что испытывает мать, когда ее ребенок тяжело болен.

– Итак, что будут делать с Лайамом? То же, что с тобой?

– Почти. Завтра ему проведут аспирацию костного мозга. Если предварительный диагноз подтвердится, они возьмут у него другие анализы, чтобы определить, какой у него вид болезни и какие препараты нужно применять. В течение следующих двух лет он должен будет пройти комплекс процедур. У детей процесс лечения более долгий, но персонал в гематологических отделениях заботливый и внимательный. Медсестры были ко мне очень добры.

– Ты поэтому выбрала эту профессию? Недавно ты сказала, что одно время много общалась с медсестрами. Ты имела в виду период своего лечения? – спросил Сэм.

Она кивнула:

– Да. Врачей я почти не видела, а медсестры постоянно были рядом со мной. Они поддерживали меня, помогали мне ухаживать за собой. Все считают, что, если ты достаточно умна и хочешь изучать медицину, тебе следует стать врачом, а не медсестрой. Но разве медсестра менее важная и нужная профессия, чем врач?

– Ты отличная медсестра, – мягко сказал Сэм. – Я наблюдал сегодня за тобой, когда ты брала кровь у Лайама. Было видно, что мальчик очень боялся, но ты отвлекла его занимательным спором о цвете крови. Он так хотел доказать тебе, что ты не права, что забыл о своем страхе. С его родителями ты тоже держалась просто замечательно. Я ничуть не удивлен тем, что Сиобан пришла к тебе. Меня удивляет, почему пациенты толпами не ходят к тебе домой, чтобы с тобой поговорить о своих проблемах.

– Сегодня был особый случай. Я не со всеми так нянчусь, – рассмеялась она.

– Готов поспорить, что со всеми, – улыбнулся Сэм. – По-другому ты просто не можешь. Это не в твоем характере. Ты была добра даже к Гэри Лавлейсу.

– Ты тоже.

Некоторое время они сидели в тишине, обнимая друг друга и чувствуя, как боль и обида уходят прочь.

Наконец Сэм наклонил голову и поцеловал Джемму.

– Пойдем в постель, – пробормотал он. – Я хочу заняться с тобой любовью.

В спальне было темно. Единственным источником света был бледный серп луны вдалеке над морем. Голова Джеммы лежала на правом плече Сэма. Мизинцем левой руки, который не потерял чувствительности, он легонько водил по ее коже. Она была мягкой и нежной, как шелк.

– Я люблю тебя, Джемз, – тихо сказал он, поцеловав ее в губы. – Мне так жаль, что меня не было рядом с тобой. Ты мне веришь?

Джемма кивнула:

– Да. Мне тоже жаль, что я выгнала тебя из своей жизни, но я сделала это ради тебя, Сэм. Впереди у тебя была карьера, о которой ты мечтал. Ты приложил для этого столько усилий. Твоя жизнь была и без того достаточно сложной. От тебя зависели мать, сестры и брат. Впервые с тех пор, как ушел твой отец, у тебя появилась возможность освободиться и делать то, что ты хочешь. Разве я могла лишить тебя этой возможности? Я не могла и не хотела становиться для тебя дополнительной обузой. Это было бы несправедливо.

Тут она не права. Он не стал бы считать ее обузой.

– Это решение должен был принять я, Джемма.

– Да. Теперь я понимаю, что поступила неправильно. Скажи я тебе тогда о своей болезни, мы были бы вместе, ты не уехал бы в Африку, не наехал бы на фугас и не пострадал бы так серьезно.

– Я в порядке, – сказал Сэм.

Глаза Джеммы наполнились слезами. Она покачала головой:

– Нет, не в порядке и никогда уже не будешь. Твоя нога болит, когда ты ее перетруждаешь, плечо из-за разрыва мышц не может функционировать надлежащим образом, а пальцы почти ничего не чувствуют. Это усложняет не только твою работу, но и все остальное.

– Это тебя беспокоит?

– Что?

– То, что я калека.

– Не говори чушь. Ты не калека.

– Калека. Ты сама только что это сказала. Моя нога всегда будет болеть, проблемы с плечом и недостатком чувствительности в руке повлияют на мою дальнейшую карьеру. Заставит ли это тебя от меня уйти?

Джемма в ужасе уставилась на него:

– Конечно нет, Сэм!

– Тогда почему ты думала, что я не захотел бы быть с тобой. Ты была больна, Джемз. Ты могла умереть. Ты не дала мне шанса поддержать тебя, быть рядом с тобой.

– Ради тебя! Но из-за этого ты поехал в Африку и чуть не погиб.

– Я сам во всем виноват! Несчастный случай произошел со мной только потому, что я недостаточно внимательно смотрел на дорогу. Ты здесь совершенно ни при чем. Сейчас я в порядке. Я могу жить со своими болячками, но без тебя я жить не могу. Что бы ни готовило нам будущее, я больше никогда тебя не отпущу. Ты так мне нужна. – Повернув ее в своих объятиях, он посмотрел ей в глаза. – Пообещай, что останешься со мной. Я не могу снова тебя потерять. Просто не могу…

Его голос дрогнул, и он почувствовал, как слезы, которые он так долго сдерживал, начинают прорываться наружу. Это не имело значения, потому что Джемма крепко прижала его к себе и сказала, что все в порядке. Потому что она тоже плакала, и ее слезы обжигали его грудь. Ему казалось, что они проникают в его сердце, вымывают из него боль и наполняют его любовью.

К сожалению, она не может ему этого обещать. Он должен узнать самую жестокую часть правды.

– Сэм, болезнь может вернуться, – предупредила она, посмотрев в его глаза.

Его взгляд даже не дрогнул.

– Я знаю.

– Я могу умереть. Сейчас я абсолютно здорова, но нет никаких гарантий. Из-за химиотерапии у меня, возможно, никогда не будет детей. Если это для тебя важно, ты должен знать, что существует большая вероятность того, что я бесплодна. Тебе нужно время, чтобы об этом подумать, понять, чего ты хочешь от брака. Я не вынесу, если мы снова сойдемся, а через несколько лет ты поймешь, что дети для тебя важнее, чем я, и захочешь уйти.

– Нет, это исключено. Конечно, я хочу иметь детей, но только от тебя. Если ты сейчас абсолютно здорова, у тебя столько же шансов снова заболеть лейкемией, сколько у меня. Я не передумаю, дорогая. Ничто не изменит моих чувств. Ты для моего счастья обязательна, дети – нет. Я хочу прожить с тобой остаток жизни. Ты нужна мне как воздух.

– О, Сэм. – Приподнявшись, она накрыла ладонью его шершавый подбородок. – Ты тоже мне очень нужен. Я так по тебе тосковала.

– Больше нам не придется тосковать друг по ДРУГУ, – сказал он, снова прижав ее голову к своей груди, и она услышала, как бьется его сердце. – Разлука закончилась. Начинается новая жизнь.

Какое-то время они молча лежали, наслаждаясь близостью друг друга, затем Джемма мягко сказала:

– Сэм, мы можем на этот раз все сделать как надо? Попросить священника соединить нас узами брака?

Он мягко рассмеялся:

– Но мы уже женаты, дорогая. Нам не нужно жениться снова.

Джемма подняла голову:

– Я знаю, но мне бы хотелось, чтобы на нашей свадьбе присутствовали наши родственники и друзья.

Сэм улыбнулся:

– Значит, ты хочешь церковную церемонию?

– Да, в годовщину нашей свадьбы, – ответила она, желая произнести брачные клятвы в присутствии близких людей. – Мы можем это устроить?

– Конечно. Может, когда я на этот раз произнесу свои клятвы, ты им поверишь.

– О, Сэм, мне так жаль.

– Я знаю. Мне тоже. Но судьба дала нам еще один шанс, так что давай распорядимся им по-умному и впредь не будем ничего друг от друга скрывать. Обещаешь?

Она улыбнулась ему. Ее глаза сияли.

– Обещаю.

Годовщина свадьбы пришлась на ясный солнечный день в начале августа. Джемма и Сэм позавтракали на улице, любуясь восходом солнца, затем вернулись в спальню и продолжили заниматься любовью.

После этого Джемма направилась в ванную. Сэм хотел пойти вместе с ней, но она велела ему подождать.

Через некоторое время она вернулась, что-то пряча за спиной.

– У меня для тебя сюрприз. – Она загадочно улыбнулась.

– Подарок на годовщину свадьбы?

Кивнув, она протянула ему маленькую белую полоску.

Это был тест на беременность. И результат был положительный!

Сэм почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Вскочив с кровати, он заключил Джемму в объятия.

– Мне не терпится увидеть тебя с нашим ребенком на руках, – сказала она. – Ты будешь отличным отцом, Сэм. Нашему малышу очень повезет.

– Еще бы. Ведь у него будет такая мать, как ты.

Они вернулись в постель и продолжили дарить друг другу незабываемое наслаждение. В какой-то момент взгляд Джеммы упал на часы на стене, и ее охватила паника. Им еще столько всего нужно сделать, а времени у них в обрез.

– Тебе пора идти, Сэм, – сказала она. – Я хочу, чтобы все было как полагается. Ты должен будешь ждать меня в церкви. С минуты на минуту сюда придет Лорен помогать мне одеваться, так что поторапливайся.

Быстро одевшись, он сел в машину и поехал в дом своей матери. Линда была в панике.

– Где тебя носит? Ты опоздаешь! Марш переодеваться!

Обняв ее, Сэм окинул взглядом своего брата, который был уже полностью готов.

– Какой ты элегантный, Джейми! Не думал, что когда-нибудь увижу тебя в строгом костюме.

– Если женщина, на которой ты собираешься жениться, хочет, чтобы все было как положено, лучше иди переодевайся, – улыбнулся тот.

– Ты говоришь прямо как мама, – пробурчал Сэм, но подчинился. Разве могло быть иначе? Ему не терпелось снова увидеть Джемму и поклясться ей в вечной любви и верности перед Богом и людьми.

К его удивлению, в церкви яблоку было негде упасть. Родители Джеммы ждали его на крыльце. Ее мать подошла к нему и обняла его:

– Мне так жаль, что я тогда тебя прогнала. Надеюсь, что ты когда-нибудь меня простишь.

Тяжело сглотнув, Сэм искренне улыбнулся ей:

– Вы лишь сделали то, о чем вас попросила Джемма. Я не держу на вас зла.

– Она едет!

– Сэм! Быстро иди в церковь. Жених не должен видеть невесту до церемонии. Это к несчастью.

Сэм сдержал улыбку. Разве они могут быть несчастными после того подарка, который преподнесла им судьба в награду за все их страдания? Пожав руку Джеффу Сондерсу, новому приходскому священнику, он вместе с Джейми вошел в церковь и направился к алтарю, приветствуя по пути друзей и знакомых.

Когда они заняли свои места, заиграл орган. Сэм повернул голову и…

У него перехватило дыхание.

Джемма шла по проходу под руку со своим отцом. Она была прекрасна. Он никогда еще не видел ее такой красивой. Ее глаза светились от счастья. Когда она поравнялась с ним, он, наплевав на традиции, наклонил голову и поцеловал ее.

– Я люблю вас, миссис Кавендиш, – мягко произнес он, и она улыбнулась:

– Я тоже тебя люблю, Сэм, но веди себя прилично. Здесь полно народу.

– В таком случае нам лучше поскорее начать, – сказал он.

Снисходительно улыбающийся Джефф Сондерс кивнул.

– Дорогие братья и сестры, – начал он, – мы собрались сегодня здесь, чтобы благословить брак Джеммы и Сэма, позволить им произнести клятвы перед вами и Господом нашим и пожелать им счастья на их совместном жизненном пути.

Затем Сэм взял руки Джеммы в свои и, глядя ей в глаза, произнес:

– Я, Сэмюел, беру тебя, Джемма, в жены и клянусь отныне любить и уважать тебя, доверять тебе, делиться с тобой радостями и горестями, быть с тобой в бедности и богатстве, болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. Все, что я есть, все, что у меня есть, принадлежит тебе. Я люблю тебя.

Они заранее выучили слова, но, когда Джемма стала их произносить, она запнулась.

– …в болезни… – Она растерянно посмотрела в глаза Сэма. Он ободряюще сжал ее руки, и она продолжила: – В болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. Все, что я есть, все, что у меня есть, принадлежит тебе. Я люблю тебя.

Священник объявил их мужем и женой и разрешил им скрепить их союз поцелуем.

По окончании гимнов и финальной молитвы Сэм и Джемма повернулись к собравшимся и, взявшись за руки, сделали свой первый шаг в счастливое будущее.

body
section id="n_2"
section id="n_3"
Мой друг