Юная аристократка Джиана ван Клив спешит выйти замуж, не желая даже слышать о том, что ее избранник – явный проходимец. Обеспокоенная мать после бесплодных попыток отговорить дочь от опрометчивого шага находит весьма необычное и даже рискованное решение проблемы...
ru Fiction Book Designer 09.07.2006 FBD-58P2B3S8-CPV0-1LOC-LP3H-44I8W32GH757 1.0

Кэтрин Коултер

Сладостное отступление

Глава 1

Женева, 1846 год

– Погоди, Джиана, дай я поправлю тебе бант, а то он на ухо съехал! Стой спокойно! Мы же не хотим опоздать! Чарльз вот-вот придет, а я не буду заставлять ждать своего будущего мужа!

Джиана послушно застыла перед зеркалом, и Дерри ловко приспособила голубой бархатный бант на черных кудряшках подруги. Отступив назад, Дерри одобрительно оглядела свою работу.

– Ты очень хорошенькая, Джиана, – заявила она. Но Джиана, словно не слыша комплимента, равнодушно смотрела на свое отражение.

– Дерри, – наконец проговорила она, – ты не раз говорила мне, какой Чарльз замечательный и как он тебя любит. Но правда ли это? Будет ли он всегда любить тебя?

Дерри Фермаунт снисходительно взглянула на свою семнадцатилетнюю подругу – Джорджиану ван Клив. Дерри чувствовала некоторое превосходство: ведь она уже была помолвлена, а Джиана нет, и к тому же была на целый год моложе ее.

– Конечно, он меня любит, глупышка! И ко всему прочему Чарльз весьма привлекателен и богат. Правда… – задумчиво протянула она, -…он живет в Нью-Йорке. А мой папа – ужасный сноб! Таким только бостонец может быть. Впрочем, я уже сто раз тебе об этом говорила! А знаешь, папа еще прошлым летом заметил, что мой дорогой Чарльз посматривает на меня. Они подписали всякие там брачные контракты, какие-то обязательства… Это ужасно скучно, и я надеюсь, что к моему возвращению домой все уже будет готово.

– Дерри, а он никогда не оставит тебя? Ты уверена, что вы всегда будете вместе и у тебя не будет никаких забот?

Дерри продолжала улыбаться. Она прекрасно понимала, что подруга будет скучать без нее. Но еще она знала, что Джиана, воспитанная няньками и гувернантками, совершенно иначе относится к браку. Года два назад Дерри гостила у Джианы и ее матери в Лондоне. Ей понравился их элегантный дом, но еще тогда девушка заметила, что Джиана чувствует себя в нем неуютно.

– Нет, не оставит, моя дорогая, – уверенно проговорила Дерри. – Я убеждена, что мне не придется особенно волноваться.

– Не представляю себе замужества, – прошептала Джиана. Ей не хотелось расставаться с Дерри. Джиана склонила головку набок, наблюдая, как ее подруга кусочком замши полирует ногти, и нерешительно спросила:

– Но… Дерри… Тебе не кажется, что Чарльз ужасно старый?

Дерри звонко рассмеялась.

– Старый?! Да ему нет и сорока! Это совсем немного для мужа, особенно для такого милого, как Чарльз! Разве я не говорила тебе, что его дочь от первого брака Дженифер всего на два года моложе меня? Конечно, говорила, я же болтлива, как сорока! Уверена, что мы с ней отлично поладим!

«Но мне вовсе не хочется, чтобы ты с ней поладила», – подумала Джиана, а вслух промолвила:

– Но вдруг ты ей не нравишься?

– Господи, Джиана, что ты такое говоришь? С чего это я не понравлюсь Дженифер? Я не разбойница какая-нибудь и не злая мачеха! – Дерри снова рассмеялась. – Только представь себе: я – мачеха!… Впрочем, иногда я об этом серьезно задумываюсь… Нет, не может быть, чтобы Дженифер меня невзлюбила.

– Надеюсь, ты права, – задумчиво проговорила Джиана. – Только, если верить тому, что пишут в романах, падчерица всегда ненавидит мачеху.

– Ерунда, – возразила Дерри. – Все книжки такие глупые, но… – тут она со вздохом закатила глаза, -…из них можно многое узнать. По крайней мере мне так кажется, – добавила она, слегка покраснев Лицо ее приняло мечтательное выражение, и она стала танцевать, напевая вальс. – То лето в Бостоне было просто замечательным. Чарльзу очень нравилось танцевать со мной.

«Конечно, – подумала Джиана, чувствуя, что слезы застилают ей глаза. – Любому понравилось бы танцевать с Дерри». Джиана не завидовала своей подруге, но… Мечта о любви и замужестве, которую тайно или явно лелеют все девушки, стала для Дерри явью.

– Что-то вы подозрительно тихи сегодня, мисс ван Клив, – задорно воскликнула Дерри, делая вид, что прижимается к партнеру.

– Я просто задумалась, – обидчиво произнесла Джиана.

Дерри засмеялась.

– А помнишь, как мы с тобой познакомились? Господи, неужели это было целых три года назад? Мой сноб папочка и снобиха мамочка привезли меня сюда, в Швейцарию, в пансион мадам Орли. Они думали, что здесь, среди молодых благовоспитанных леди, я достигну невиданных успехов. – Ее глаза загорелись. – Ах как мои родители расстроятся! Несмотря на твое благотворное влияние, я так и не смогла выучиться настоящему английскому произношению.

Но Джиана лишь прошептала, опустив голову:

– Ты уедешь через три дня, Дерри, и я опять останусь одна.

– Все это пустяки, дорогая Джиана, – возразила Дерри. – Зато тебе не придется больше иметь дело с провинциалкой вроде меня. У тебя будет новая соседка по комнате, чудесная девушка, англичанка. Ты не забыла, что в письме она написала нам о своем красивом брате? – многозначительно спросила Дерри. – Кто знает, может, он хорош, как Бог?

– Вряд ли, – перебила ее Джиана, понимая, что подруга просто пытается развеселить ее, отчего делалось еще хуже. – И тебе никто не будет постоянно бубнить о том, как надо себя вести, – неожиданно добавила она. – У тебя будут слуги, и ты сможешь делать все, что захочешь.

– Ну да, – поддержала ее Дерри. – Я смогу с утра до вечера объедаться взбитыми сливками. Наша старушка Мови в ярость бы от этого пришла, бедняжка. – Тут Дерри поджала губы и чопорно вытянулась, подражая Мови Данфор, их преподавательнице хороших манер. – У нее всегда такой вид, словно она съела лимон без сахара.

Джиана улыбнулась подруге, но в глазах у нее по-прежнему стояли слезы.

– Послушай, Джиана, а о чем ты сейчас мечтаешь? Ну прекрати же! Глядя на тебя, можно подумать, что ты близорука, но я-то знаю, что глаза у тебя зоркие, как у орла.

– Я буду очень скучать по тебе, Дерри, – сказала Джиана.

– Пф-ф!… – фыркнула Дерри, сунув в руки подруге скомканный платочек. – В конце концов Нью-Йорк – это еще не конец света. Понимаю, ты была бы маленькой несчастной сиротой… К тому же, когда мадам Орли сочтет, что ты уже достаточно подготовлена… Господи, что я тебя уговариваю! Тебе каких-то шесть месяцев осталось! – Она демонстративно помолчала, глядя в окно, за которым открывался чудесный вид на Женевское озеро. – Твоя мама сможет послать тебя в Нью-Йорк ко мне в гости. Это будет настоящий визит вежливости, ведь я гостила у вас в Лондоне. К тому же я уверена, что смогу уговорить моего дорогого Чарльза привезти меня в Англию через год. В Лондоне полно банков, а их Чарльз любит больше всего на свете. Ну же, Джиана, улыбнись, порадуйся за меня! Смотри-ка, твой бант опять съехал! Давай быстрее, дорогая. Чарльз и Дженифер должны приехать с минуты на минуту, и я хочу быть готовой к тому моменту, когда мадам Орли нас позовет.

Дерри принялась торопливо поправлять бант на прическе подруги и, взглянув в зеркало, заметила, что Джиана внимательно разглядывает ее.

– Ах, Дерри, как бы я хотела быть такой же высокой, как ты, и иметь светлые кудри! Посмотри только на меня: я просто коротышка, да еще эти ужасные черные волосы! И грудь у меня плоская!

– Я уже говорила тебе, что не пройдет и года, как твоя фигура изменится. – Дерри обрадовалась, увидев на лице Джианы робкую улыбку. – А если твой бюст станет большим, – прошептала она прямо на ухо подруге, – то все мужчины будут похотливо смотреть на тебя, и ты будешь краснеть под их взглядами. – Тут Дерри вспомнила, что Чарльз иногда именно так смотрел на нее, и сама залилась краской. – Ну вот теперь все в порядке, мисс Джиана, – заявила Дерри. Отступив назад, она оглядела свою приятельницу. – Никогда не следует впадать в отчаяние, мисс ван Клив! А теперь, моя девочка, подними голову и развеселись: я слышу шаги Лизет. Наверняка Чарльз уже приехал.

…Они встретились в строгой гостиной мадам Орли, но уже через несколько минут сидели в карете, которая мчала их в ресторан «Золотой лев». Дерри весело болтала, размахивая одной рукой, а другую мистер Чарльз Латимер прижимал к своему сердцу.

***

Когда мистер Латимер отворачивался, Джиана робко разглядывала его. Похоже, он действительно таков, каким его описывала Дерри, и даже лучше, высокий, стройный мужчина со светлыми волосами, которые едва начали седеть на висках. Взгляд его светло-голубых глаз был отрешенным и холодным, но, когда Чарльз улыбался или смеялся – а делал он это в тот вечер довольно часто, – они менялись и становились добрыми и приветливыми. Джиане пришло в голову, что по возрасту он ей, впрочем, как и Дерри, в отцы годится. Но потом девушка подумала, что такой элегантный и воспитанный господин и в сорок лет мог стать отличным мужем.

Когда они подъехали к «Золотому льву», Чарльз помог молодым дамам выбраться из кареты. Они заняли отдельный кабинет, и Чарльз на безупречном французском заказал бутылку шампанского.

– Да это же настоящий кутеж, сэр! – со смехом воскликнула Дерри.

– Ах, дорогая, – ответил Чарльз, – надо же нам отпраздновать встречу.

– У меня от шампанского всегда болит голова. – Это были первые слова, которые Дженифер произнесла за весь вечер.

– А Джиана от него чихает, – заметила Дерри.

– У меня есть тост, – заявил Чарльз Латимер, поднимая бокал. – За мою очаровательную невесту! – Он оглядел девушек, я его улыбка стала еще шире. – Да у меня тут целый гарем, – пошутил Чарльз. – Никогда прежде я не бывал в компании таких очаровательных девушек.

– Да-да, и в будущем тебе вряд ли представится такая возможность, – сказала Дерри, подмигнув ему.

– Мой отец всегда поступает так, как считает нужным, – вдруг заявила Дженифер. – К тому же вы слишком молоды, чтобы указывать ему.

Наступило долгое, напряженное молчание. Джиане ужасно хотелось оттаскать Дженифер Латимер за волосы за ее бестактность. К большому облегчению девушки, Чарльз откинулся на спинку стула и сказал дочери:

– Дженифер, дорогая, жена, особенно такая молодая и красивая, как Дерри, вполне может повелевать своим мужем. Мужья – самые податливые существа на свете, уверяю тебя.

Джиана отпила шампанского и чихнула.

– Надеюсь, мисс ван Клив, шампанское не приведет к вашему моральному падению, – шутливо заметил Чарльз, слегка обнимая девушку за плечи.

– Нет, сэр, – прошептала Джиана, чувствуя, как лицо ее покрывается горячим румянцем под его взглядом.

– А нам однажды удалось выпить шампанского, – сообщила Дерри. – Мальчишка-садовник принес. Мы выпили всего полбутылки, но на следующее утро у нас, как и у Дженифер, болела голова. Мадам Орли решила, что мы захворали, и уложила нас в постель.

Джиана посмотрела прямо в глаза Дженифер, но та осталась абсолютно равнодушной. Наверное, дочь Чарльза больше похожа на покойную мать, – подумала Джиана, – ведь глаза у нее совсем не такие, как у мистера Латимера".

– Моя дорогая Дерри, – заговорил Чарльз, – не хочешь ли ты сказать, что две благовоспитанные девушки способны на подобные проделки? Какая безнравственность!

– Что вы, сэр, наши разговоры куда более безнравственны, уверяю вас!

Джиана вдруг задрожала, хотя в комнате с жарко пылающим камином в этот холодный зимний вечер было тепло и уютно.

– Надеюсь, милочка, вы не замерзли? – спросил Чарльз, наклоняясь вперед.

– Нет, сэр, – едва выговорила Джиана, вновь покраснев.

– Мне даже не верится, – заговорил Чарльз, – что я решил провести в Швейцарии всю зиму. Снега здесь куда больше, чем в Нью-Йорке, а ветер до костей продувает. – Он заботливо посмотрел на Дерри. – Дорогая, поскольку мы поженимся сразу после Рождества, то я позволил себе купить кое-какие вещи тебе в подарок. Надеюсь, тебе понравится плащ, подбитый соболиным мехом.

– У тебя отличный вкус, Чарльз! – воскликнула Дерри.

– Я рад, – тихо проговорил он, поднося ее руку к губам. Наклонившись к ней, он что-то прошептал Дерри на ухо. К удивлению Джианы, всегда такая выдержанная и уверенная в себе умница Дерри вдруг покраснела.

– Папа, тут холодно, – капризно промолвила Дженифер. – Мы все закоченели.

– Мне надоели твои капризы, – неожиданно заявил Чарльз, откидываясь назад. – Хватит изображать из себя провинциальную жеманницу.

– Хочешь, я дам тебе свою шаль, Дженифер? – спросила Дерри свою будущую падчерицу.

– Нет, благодарю вас, мисс Фермаунт, – откликнулась та. – Папа ни за что не простит мне, если вы простудитесь.

– Я вовсе не такой безжалостный, – проговорил Чарльз Латимер, – но мне бы не хотелось откладывать наше венчание.

– Не стоит беспокоиться, Чарльз, – произнесла Дерри, – я никогда не простужаюсь. Ты еще успеешь в этом убедиться. Моя дорогая Джнана, – внезапно переменила она тему, – ты же ничего не ешь. – Она бросила взгляд на бюст подруги. – А если ты ничего не будешь есть, то он никогда не станет больше.

Джиана покраснела и осуждающе посмотрела на Дерри, но тем не менее быстро ухватила на вилку кусок тушеной говядины.

Глава 2

Лондон, 1847 год

Аврора ван Клив смотрела в окно на Белгрейв-сквер. Она наблюдала за няньками в накрахмаленных фартуках, которые без умолку болтали друг с другом, не сводя, однако, глаз со своих подопечных, весело играющих в мяч в высокой траве.

Аврора взглянула на свою тонкую, красивую руку: она сломала ноготь. Милли придет в ужас, увидев это. Старушка частенько ругала Аврору, как будто та все еще была маленькой девочкой, а не сорокалетней вдовой.

«Господи, что же делать?» – думала она. Отвернувшись от окна, Аврора оглядела библиотеку. Это была единственная уютная комната в огромном доме. С тех пор, как умер ее муж, Мортон ван Клив, она редко бывала здесь. Конечно, иногда Мортон звал жену в библиотеку – похвастаться перед друзьями-торговцами своей красивой и милой женой. Ко всему прочему она была из аристократической семьи, и это льстило тщеславию Мортона. Аврору он считал своим лучшим приобретением.

Прошло немало времени, прежде чем Мортон отправился на тот свет, н Аврора смогла наконец почувствовать себя хозяйкой в мрачной комнате, где три стены были заставлены шкафами, забитыми книгами, а дорогая мебель, казалось, навсегда впитала в себя запах табака…

Аврора тряхнула головой, отбрасывая грустные воспоминания. Вот уже двенадцать лет библиотека принадлежала ей одной. Она взглянула на картину, висевшую над камином. На ней Аврора была изображена с шестилетней Джианой. Эта картина уже давно заменила портрет Мортона, который теперь пылился на чердаке среди прочего хлама. И теперь, глядя на картину, Аврора в который раз подивилась, что Джиана еще в раннем возрасте была точной ее копией. Теперь же ее очаровательное дитя превратилось в привлекательную молодую девушку, которая только что вернулась из дорогого пансиона в Швейцарии. Мать не узнавала ее: до того чужой и незнакомой стала Джиана.

Аврора медленно подошла к своему изящному письменному столу и уселась в удобное кресло с изогнутыми золочеными подлокотниками. Ах, как презрительно отнесся бы Мортон к такой мебели! Хозяйка посмотрела на кипу бумаг, которыми следовало заняться немедленно, но, подумав, отодвинула их в сторону. Ее мучила мысль о том, что она упустила свою дочь. Аврора признавалась себе самой, что она в ответе за недопустимое поведение девушки и за ее романтические девичьи глупости. Опустив голову на руки, она вспоминала их недавний разговор.

… Джиана угрюмо смотрела на мать, прищурив красивые глаза.

– Послушай, мама, – заявила она, – меня все эти документы ничуть не интересуют. Понимаю, ты хочешь, чтобы я стала такой же, как ты, – занималась бизнесом и целыми днями думала бы о доходах.

Аврора пропустила это заявление мимо ушей.

– Конечно, все это ново для тебя, дорогая. Точно так же я чувствовала себя двенадцать лет назад, когда умер твой отец. Но ты – моя наследница, мой единственный ребенок.

– Жаль, что Джон умер. Будь он жив, ты не стала бы приставать ко мне со всеми этими делами, ведь правда?

– Возможно, Джиана, но ничего не поделаешь – твоего брата больше нет. Теперь я управляю делами, и если только ты захочешь всему выучиться, то в один прекрасный день сможешь заменить меня. Ты умна, Джиана, и очень на меня похожа.

Девушка перебила мать:

– Но, мама, если уж ты считаешь меня такой умной и похожей на себя, то зачем отослала меня из дома? – В голосе Джианы звучала обида.

Вздрогнув от неожиданно брошенного ей обвинения, Аврора медленно поднялась со стула. Она не решалась взглянуть в глаза дочери.

– Дорогая, – медленно заговорила она, – на то было много причин. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя уверенной, как все богатые и преуспевающие люди. Тебе необходимо было получить образование, которое бы подготовило тебя к… – Аврора осеклась, понимая, что не говорит дочери всей правды.

– К чему, мама? Чтобы стать старой девой, которая обожает командовать мужчинами? Я же помню твои письма! Да, ты настаивала, чтобы я хорошо изучила математику. Полагаю, я действительно умна, хотя не думаю, что это главное в женщине. Я не буду такой, как ты, мама, я не хочу остаться одинокой! Я не хочу быть чудачкой!

– Чудачкой? Но неужели ты хочешь стать чьей-то собственностью, как все женщины в Англии? Не будешь же ты отрицать, что с твоей головой заслуживаешь большего? Или тебе хочется всегда быть глуповатой простушкой.

– А разве только глупые женщины хотят выйти замуж, иметь семью, любить и быть любимыми? Неужели из-за того, что ты была лишена всего этого, ты желаешь мне одиночества?

– Джиана, пожалуй, я ошиблась, отправив тебя в Швейцарию. Наверное, мне следовало оставить тебя здесь. – Аврора беспомощно пожала плечами. – Попробуй меня понять. Мне пришлось многому учиться, принимать много решений! Десятки людей зависят от меня! – Аврора отметила, что дочь холодно смотрит на нее. – Послушай меня, Джиана! Ты можешь простить меня? Я так мало уделяла тебе внимания!

– Ага, значит, ты решила теперь исправить свою ошибку! Дело не в том, чтобы простить тебя, мама. Я уже взрослая и меня не очень-то интересуют твои планы на мое будущее. Я сама все решу. – Джиана чувствовала, что зашла слишком далеко, но уже не могла остановиться. – Мама, не будем говорить о прошлом: его не изменишь. Я постараюсь понять тебя, если ты захочешь понять меня. – Внезапно она улыбнулась. – Мама, я влюблена!

Аврора изумленно поглядела на дочь.

– Но тебе же всего семнадцать лет!

– Ты в этом возрасте вышла замуж, – возразила девушка.

«Нет, когда мне было семнадцать, меня продали Мортону», – мелькнуло в голове у матери.

– Но ты только что вернулась из Швейцарии и провела дома всего две недели, – воскликнула Аврора.

– Я и встретила его в Швейцарии. Он там путешествовал с другом. А я жила в одной комнате с его младшей сестрой – после того, как Дерри уехала год назад. Поэтому я довольно хорошо его знаю. Я люблю его, мама, и он тоже любит меня.

– Любишь?! Господи, Джиана, что ты знаешь о любви? – Аврора заметила, что лицо ее дочери потемнело от гнева. – Кто он, дорогая?

– Его зовут Рендал Беннет, и он мужчина, о котором можно только мечтать. Его отец – младший сын виконта Гилроя. Он должен тебе понравиться, потому что интересуется бизнесом, так же как и ты.

– Он в Лондоне?

– Да. По сути дела… – Джиана поняла, что сболтнула лишнее, и торопливо добавила:

– Рендал хочет с тобой познакомиться, мама. Он много о тебе слышал и очень высоко отзывается о твоих способностях. Я хочу выйти за него замуж, как только наступит лето. Мы собираемся обвенчаться в июне

Аврора постаралась взять себя в руки. Поначалу она даже умилилась наивной гордости, звучавшей в голосе Джианы, но затем почувствовала, как ярость захлестывает ее. Неужели ей суждено расстаться с единственной дочерью, так и не узнав ее как следует?

– Тебя послушать, так он образец совершенства. И если он хочет познакомиться со мной, почему бы тебе не пригласить его завтра к обеду?

Джиана взглянула на мать. Что стоит за этим приглашением?

– М-м-м… посмотрю, что из этого выйдет. А теперь я могу уйти?

– Конечно, дитя мое.

Джиана быстро вышла из комнаты, и почти сразу же раздался стук в дверь.

– Войдите! – сказала Аврора.

– Мистер Хардести, мадам! – возвестил лакей.

Аврора с улыбкой кивнула Лансону. У бедняги была ужасная физиономия – шесть лет назад противник в боксерском поединке сломал ему нос. Конечно, лакей не должен иметь такую отталкивающую внешность, но Аврору вполне устраивало его умение владеть кулаками.

– Пусть войдет, Лансон.

Томас Хардестн задержался в дверях, ожидая, пока Аврора поднимется из-за стола. Даже при ярком дневном освещении она прекрасно выглядела, лицо было свежим, черные волосы еще не тронуты сединой.

– Я получил твою записку, дорогая. Что за спешка? Ты не заболела? – Его губы растянулись в улыбке. – Впрочем, у тебя цветущий вид. – И в самом деле, за те двенадцать лет, что они работали вместе, Аврора мало изменилась. Как жаль, что такая красавица не хочет больше выходить замуж – даже за него, хотя он так восторгается ее хрупкой красотой и умением вести дела. Томас вспомнил, как он был потрясен, когда она сообщила ему, что будет сама заниматься бизнесом своего покойного мужа. Но очень скоро понял, что Аврора весьма успешно справляется со всеми трудностями.

– Цветущий вид? Сомневаюсь. Ты просто по-прежнему добр ко мне. Спасибо, что сразу пришел. – Аврора протянула ему руку и прошептала дрогнувшим голосом:

– Все дело в Джиане. Глупышка вообразила, что влюблена.

– Тебе следует называть ее юной леди, Аврора. Представляю, какой она стала! Ведь она очень похожа на тебя, и ты, наверное, в ее возрасте была такой же.

– А ты и представить себе не можешь, что я была молоденькой? – насмешливо спросила Аврора.

Томас впервые увидел Аврору, когда она еще была замужем за Мортоном ван Кливом. И тут же ему вспомнилось, сколько любовниц имел старый Мортон. Он менял их одну за другой.

– Аврора, не говори так! – укоризненно проговорил Томас. – Лучше объясни, что это за господин завоевал сердце твоей дочери.

– Мне известно лишь то, что она считает его совершенством. Его зовут Рендал Беннет, а его дедушка – виконт Гилрой. Судя по описанию Джианы, он весьма привлекателен.

– И тебе хочется знать о нем больше?

Аврора улыбнулась.

– Томас, ты читаешь мои мысли. Да, я должна знать о нем все. Джиана пригласит его пообедать с нами завтра. Пока мне известно лишь его имя и то, что он тайно встречается с моей дочерью. Не жалей денег. Я хочу, чтобы к нашей встрече у меня было подробное описание этого человека. Кто он, чем занимается, на что живет, его привычки… Словом, все!

Томас присвистнул.

– Джиана еще очень молода, – произнес он, – и так невинна.

– А также глупа и романтична, – сухо добавила Аврора.

– Не то, что другие девушки ее возраста.

Почуяв насмешку, Аврора нахмурилась, и Томас, заметив это, поспешно добавил:

– Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо. Ты будешь сегодня в конторе?

Аврора кивнула:

– Конечно. Спасибо тебе.

– Ваше желание, леди… – начал он с улыбкой, отвешивая поклон, – для меня закон. Вы узнаете все, что хотите, – даже имя няньки, которая нашему герою меняла пеленки. Кстати, тебе удалось просмотреть бумаги, касающиеся железнодорожных складов?

– Я пыталась, но, честно говоря, не смогла собраться с мыслями. Знаешь, скоро вернется Дрю, и уж он-то заставит меня работать не покладая рук.

– Хорошо хоть Джиана не завела романа с твоим секретарем.

– Ей не нравится Дрю, потому что он носит очки и не слишком заботится о своей внешности. – Ош помолчала и с горечью добавила:

– И конечно, потому, что он выполняет приказы женщины.

– Не переживай, Аврора. Джиана – не первая девушка на свете, которая влюбилась в семнадцать лет. Ну да ладно, я пойду, займусь этим Рендалом Беннетом.

– Молю Бога, чтобы ты разузнал побольше, – бросила ему вслед Аврора.

***

Джиана нетерпеливо ходила взад-вперед по дорожке в южной части Гайд-парка. Она послала Рендалу записку, в которой написала, что ей надо срочно с ним увидеться. Молодой человек запаздывал.

– Если ты будешь так метаться, то подошвы сносишь, – внезапно раздался голос у нее над ухом. Джиана вздрогнула от неожиданности.

– Ах, Рендал, как ты напугал меня! – Девушка медленно повернулась, ее сердце быстро забилось, щеки зарделись. – Я боялась, что ты не придешь.

– Ты моя глупышка, – нежно произнес он, прижимая ее руку к губам. Беннет почувствовал, как дрожат пальцы Джианы. – Что случилось, любимая? – спросил он, улыбаясь. – Ты прислала такую таинственную записку.

– Рендал, мама хочет встретиться с тобой. Завтра вечером.

Молодой человек явно встревожился.

– Именно она этого хочет? – нерешительно спросил он. – Она… не рассердилась, Джиана?

Девушка на мгновение задумалась.

– Нет, – в конце концов промолвила она. – Я не думаю, что она могла рассердиться. Но, похоже, она удивилась. – Заметив вопросительный взгляд Беннета, Джиана объяснила:

– Мама надеялась, что я пойду по ее стопам, изучу дело и буду с ней работать.

Рендал рассмеялся.

– Что за нелепая мысль, моя дорогая! Ты – и вдруг выполняешь мужскую работу!

– Именно это я и сказала ей, – радостно подхватила Джиана. На мгновение у нее мелькнула мысль, что Беннет считает ее недостаточно умной, но девушка тут же отогнала все сомнения. Она знала наверняка, что молодой человек не хотел обидеть ее. – Знаешь, – продолжала она, – я видела ее стол. Ужас! Там столько всяких документов, опционов, контрактов! И за две недели, что я провела дома, мама ни о чем другом, кроме дел, не говорила.

– В этом отношении ты совсем не похожа на свою мать, Джиана. Я уверен, что она превзошла других мужчин, но при этом потеряла женскую привлекательность. Какой мужчина захочет заботиться о такой женщине так же, как я забочусь о тебе?

Джиана улыбнулась:

– Рендал, ты же никогда не видел мамы!

– Да, дорогая. Но как бы то ни было, она ставит деловые интересы выше своего дома и семьи. А ты не такая, моя любимая. Она хочет завоевывать, а ты – любить, разделить со мной свою жизнь, быть женой и матерью. За это я тебя люблю и ценю. И ставлю выше всех женщин.

Слова попали в цель: от его неприкрытой лести глаза девушки засветились.

– Твоя мама согласилась, чтобы мы поженились?

– Не совсем еще, но я ей сказала, что мы собираемся обвенчаться в июне. Я уверена, что завтра вечером ты сможешь убедить ее в том, что станешь замечательным зятем.

Беннет улыбнулся девушке и вдруг подумал о том, что еще ни разу не целовал ее.

– Джиана! – прошептал Рендал и, наклонившись к ней, нежно провел губами по ее губам. Он ощутил, как девушка напряглась, а затем потянулась к нему. Но молодой человек быстро отстранился и заметил, что она была разочарована. Что ж, у него появилась уверенность: если вдруг Аврора ван Клив не поддастся действию его обаяния, то уж ее дочь будет на все готова ради него. – Из тебя выйдет отличная жена, дорогая. А теперь мне пора идти: не хочу, чтобы сплетни о нашей встрече достигли ушей твоей матери.

– Конечно, Рендал, – послушно согласилась девушка. Ее сердце все еще сильно билось от его легкого поцелуя.

Беннет ушел. Джиана смотрела ему вслед. Ей бесконечно нравился этот высокий стройный мужчина с теплыми серыми глазами.

Девушка подошла к своей горничной Дейзи, которая неподалеку поджидала ее.

– Какой красавец, мисс Джиана! – воскликнула служанка. – Он такой вежливый, галантный…

– Да, – обрадовалась Джиана ее словам. – Он просто прелесть.

– Конечно, мисс, – горячо подтвердила Дейзи, которая, впрочем, не была уверена, что молодой человек может встречаться с девушкой без разрешения ее матери. Но у него были честные намерения, а глаза ее хозяйки сияли такой радостью!

***

…Аврора поднялась и встала рядом с Джианой, когда лакей объявил о прибытии Рендала Беннета. От взгляда хозяйки не укрылось, что, войдя в комнату, молодой человек быстро оглядел гостиную, и на секунду его взгляд задержался на двух полотнах Рембрандта, висевших над камином. Беннет был именно таким, каким Аврора его представляла – красивым, уверенным в себе мужчиной лет тридцати, на лице которого играла открытая мальчишеская улыбка, способная растопить сердце любой женщины. Миссис ван Клив почувствовала, как напряглось тело ее дочери.

– Мистер Беннет, – приветливо сказала хозяйка, делая шаг навстречу пришедшему и протягивая ему руку. – Рада вас видеть.

Рендал взял протянутую руку, но пожал ее не так крепко, как собирался: уж слишком он был потрясен. Он-то ожидал увидеть пожилую кикимору с увядшей физиономией, а перед ним стояла очаровательная молодая женщина с девичьей фигурой, одетая в роскошное платье. Беннет пожирал глазами ее обнаженные плечи, окутанные пеной белоснежных кружев. На шее Авроры сверкало драгоценное ожерелье из бриллиантов и рубинов.

– А-а-а… А я-то все думал, от кого Джиана унаследовала такую красоту? – наконец выдавил он из себя. – Теперь все ясно. Вы поразительно похожи.

– Боюсь, мистер Беннет, мы похожи еще больше, чем вы предполагаете.

Рендал почувствовал себя неловко: хоть хозяйка и говорила приветливым тоном, он услышал в ее голосе скрытую угрозу.

– Я так рада, что ты пришел, – радостно проворковала Джиана, испытывая огромное облегчение от того, что ее мать так тепло встретила Рендала. – Бокал хереса? Обед подадут в восемь, а вы пока можете не спеша побеседовать, чтобы получше узнать друг друга.

– Спасибо, малышка, – промолвил Беннет таким тоном, каким обычно говорят с малыми детьми. – Я с радостью выпью бокал хереса.

Джиана направилась к столику, заставленному винами и хрустальными бокалами.

– Присаживайтесь, мистер Беннет, – пригласила миссис ван Клив, которой пришло в голову, что Рендал Беннет еще опаснее, чем она думала.

Рендал подождал, пока Аврора займет свое место, а затем грациозно опустился в кресло напротив нее.

– Джорджиана сказала мне, – заговорила Аврора, – что ваш дедушка – виконт Гилрой. Насколько я помню, Беннеты – из Йоркшира. И если я не ошибаюсь, ваш дядя, Джеймс Делмен Беннет, тоже виконт?

Рендал предполагал, что Аврора должна знать его знатных родственников: ведь и сама она аристократка.

– Вы правы, мэм, – с готовностью ответил молодой человек. – Поместье моего дядюшки называется Гилкрест-Мэнор. Мальчишкой я часто гостил там. Знаете, у него такой большой, старый дом… Там очень живописно…

– Ах как мне хочется поскорее познакомиться с твоим дядей, Рендал! – радостно воскликнула Джиана, протягивая матери и жениху бокалы с хересом. – Ты столько о нем рассказывал. Господи, Гилкрест-Мэнор!… Как романтично! Я бы хотела познакомиться со всей твоей семьей.

Рендал слегка опешил, но тут же взял себя в руки и заявил:

– К сожалению, мой дядюшка за последнее время стал настоящим отшельником.

– Как странно, – удивилась Аврора, – года три назад я была в Тереке у своих друзей и познакомилась там с вашим дядей. Мне он показался очень веселым, разговорчивым человеком, который обожает танцевать вальс. И его сыновья мне очень понравились: очень обходительные и воспитанные молодые люди.

Разумеется, Аврора лгала, но сведения, добытые для нее Томасом, позволяли ей бить наверняка: Рендал сконфузился.

– Как здорово! – воскликнула Джиана. – У тебя, оказывается, есть двоюродные братья! А сестры есть?

– Да, – ответил Рендал, – есть одна девушка, но ей, кажется, всего лет четырнадцать. К сожалению, она полновата – пошла в свою мать. Не то, что ты, Джорджиана, или твоя мама.

Джиана неуверенно посмотрела на молодого человека и улыбнулась. Он явно нервничал, но она понимала его: Рендалу так хотелось понравиться Авроре.

– Когда мне было четырнадцать, -.заговорила Джиана, – я была чересчур тощей, а это ничуть не лучше, чем быть полненькой. К тому же у девушек фигуры с возрастом меняются.

– Да, Джиана, думаю, ты права. Миссис ван Клив, херес отличный. Полагаю, у ваше о покойного мужа был хороший погреб.

– Не совсем так, мистер Беннет. Это я занялась винами. Херес, который вы пьете, привезен из Испании, из местечка Памплона. У меня также есть виноградники в Бордо. Мои вина весьма недурны.

Два виноградника – в Испании и во Франции! Есть ли предел владениям ван Кливов?

Аврора заметила, как заблестели глаза Рендала.

– А вы, похоже, интересуетесь винами, мистер Бенет?

– Друзья доверяют моему вкусу, миссис ван Клив. Но, конечно, больше всего меня интересует не конечный результат виноделия. Я изучаю историю виноградарства.

– Но ты никогда не говорил мне об этом, Рендал, – произнесла Джиана. Она была очень довольна. – Мама, у Рендала такие же интересы, как у тебя.

– Похоже, так и есть, моя дорогая.

– Кушать подано, мадам, – объявил Лансон. Мистер Беннет с готовностью вскочил и, улыбаясь, нерешительно посмотрел на обеих женщин.

– Такие очаровательные дамы! Даже не знаю, кому из вас предложить руку.

– Но у вас две руки, мистер Беннет, – заметила Аврора, смеясь.

– Соломоново решение, мадам, – промолвил Рендал.

Заняв свое место во главе стола, Аврора улыбнулась: она заметила, как округлились глаза Беннета при виде богатой обстановки столовой, золотых обоев и картин известных мастеров. Ее улыбка стала еще шире, когда она заметила, какой взгляд бросил молодой человек на изысканные кушанья, которыми был заставлен стол. Повар миссис ван Клив был просто поражен, узнав, что хозяйка приказала подать обед всего на трех человек в парадной столовой. На стол был выставлен роскошный серебряный сервиз, который было бы не стыдно поставить перед самим королем.

«Ах, Джиана, дочка, да раскрой же пошире глаза! Он не любит тебя, глупышка ты моя! Он любит только деньги, которые ты от меня получишь».

– А скажите мне, мистер Беннет, – спросила хозяйка, когда были поданы французский суп и рыба тюрбо под соусом из креветок, – чем вы интересуетесь?

Рендал бросил откровенно восхищенный взгляд на Джиану, а потом посмотрел на Аврору с мальчишеской улыбкой

– Хоть мой дядюшка и аристократ, мэм, и совсем не интересуется мирскими делами, я слеплен из другого теста. Я – человек современный и хотел бы заниматься бизнесом.

– А что вы делали в Женеве, мистер Беннет?

– Меня туда привели в первую очередь семейные дела. Наверное, Джиана говорила вам, что моя сводная сестра Патриция учится в пансионе мадам Орли? И мне захотелось убедиться, что сестренка там счастлива и довольна.

– Ну и как, убедились, мистер Беннет?

Джиана усмехнулась.

– Мама, боюсь Рендалу не удалось уделить сестре достаточно внимания: ведь он встретил меня. – Заметив, что мать нахмурилась, Джиана быстро добавила:

– Ах, мама, это была моя вина. Как только я познакомилась с мистером Беннетом, я не отпускала его ни на шаг от себя.

– А ваш друг, Джозеф Станьон, чем занимался, пока вы ухаживали за моей дочерью?

Джиана была весьма удивлена: она ни разу не упоминала имени Станьона, который, кстати, ей сразу не понравился. Он посматривал на нее похотливым взглядом, у него были узкие губы и фальшивая улыбка.

– Ах, мадам, у меня больше нет никаких дел с мистером Станьоном. К сожалению, его моральные принципы… оставляют желать лучшего. – Беннет улыбнулся Авроре – Сейчас я изучаю различные виды бизнеса.

– Мама, Рендала привлекает судостроение. Он мне говорил, что в детстве мечтал быть моряком.

– Это очень рискованное дело, как вам, наверное, известно, мистер Беннет. У меня есть судостроительные верфи, но мне с ними просто повезло.

– Нет, это им повезло – потому что у них такая очаровательная управляющая.

Аврора кивнула.

– Насколько я поняла, ваш отец, мистер Джордж Беннет, долго болел?

Джнана была в восторге от того, что ее мать проявляет такой живой интерес к делам молодого человека, хотя она и представить себе не могла, откуда Аврора так много о нем знает. Рендал всегда избегал говорить о своем отце. Джиана заметила, что ее жених на мгновение опустил голову, как будто вопрос об отце застал его врасплох и ему надо было обдумать ответ. Джиане захотелось помочь ему и сказать, что ее совершенно не интересуют его семейные дела. Но тут Рендал поднял голову и заговорил:

– Я не хотел рассказывать Джиане горькой правды, мэм, но раз уж вы настаиваете… Болезнь моего отца вызвана беспробудным пьянством. Моей мачехе нелегко с ним приходится, и только благодаря дяде моя сводная – сестра смогла учиться в пансионе мадам Орли в Швейцарии.

– Ах, Рендал, как это, должно быть, ужасно! – воскликнула Джиана. – Не надо больше говорить об этом.

Рендал улыбнулся.

– Но твоя мама, Джиана, имеет право знать все о моей семье и о проблемах моего отца. Ты же ее дочь, и я понимаю, что она хочет знать как можно больше о человеке, который, возможно, будет твоим… – Беннет запнулся.

– Отлично, мистер Беннет, отлично! – воскликнула Аврора. – Расскажите мне о себе.

– Но мама!

– Что – мама? Позволь мне узнать все, что меня интересует, – заявила Аврора. – Не вмешивайся в разговор.

Лансон принес вторую перемену блюд: тушеные почки, седло барашка, отварную индейку, ветчину, картофельное торе, луковый соус, котлеты и макароны. Джиана, оторопев от такого изобилия, изумленно посмотрела на мать. Она знала, что Аврора не любит тяжелой пищи и предпочитает изысканную французскую кухню. Девушка хотела было что-то сказать по этому поводу, но тут заметила, как жадно молодой человек смотрит на все эти блюда.

– Мне очень нравится ваш жилет, мистер Беннет. Замечательный фасон, – вдруг заметила миссис ван Клив.

– Благодарю вас, мадам. Я сам придумал модель.

– Полагаю, вам немало пришлось заплатить мистеру Диксу за работу?

Джиана недоуменно смотрела на мать, не понимая, к чему та ведет этот бессмысленный разговор.

– Мама, откуда ты знаешь, что портного Рендала зовут мистер Дикс?

Беннет побледнел. Аврора выругалась про себя за то, что Джиана не вовремя вмешалась в беседу. Но вслух миссис ван Клив весело ответила дочери:

– Мой деловой партнер, мистер Хардести, очень доволен мистером Диксом. И мне тоже нравится, как он шьет.

Рендал как раз откусил кусок жаркого, и теперь ему казалось, что его рот полон раскаленных углей. «Сука!» – хотелось ему крикнуть. Только теперь он понял, что недооценил мать Джианы. Эта женщина узнала всю его подноготную. И конечно, она нарочно выпытывала у него подробности о его отце – чтобы он при Джиане рассказал, что тот пьет. Ловко эта стерва все подстроила! Ясное дело, ей известно, что он по уши в долгах и что мистер Дикс лишь один из тех, кому он должен

– Видишь, мама, как у вас много общего, – заговорила Джиана. – Тебе даже нравится его одежда.

– Конечно, моя дорогая. Еще вина, мистер Беннет? Обратите внимание: это довольно крепкое вино, но вкус у него изумительный. Кстати, где вы живете, мистер Беннет? – ангельским голосом спросила Аврора.

– На Делман-стрит.

Хозяйка улыбнулась.

– Разумеется, мне известно, миссис ван Клив, что это не самая респектабельная улица, но пока я один, – проговорил молодой человек, глядя на Джиану, – не вижу необходимости тратить на себя деньги.

– Рендал думает о будущем, – одобрительно заметила Джиана.

– Наверное, так и есть, – согласилась Аврора. – Ведь ему пришлось потратить немало времени и сил, чтобы привести себя в надлежащий вид.

Джиана непонимающим взглядом посмотрела на мать, но та кивнула Лансону, чтобы он нес десерт.

– Я больше всего люблю пудинг, – заявила Джиана.

– А я предпочитаю бланманже со сливками. Надеюсь, что-то из этих блюд подойдет вам, мистер Беннет?

– Разумеется, мэм, – ответил гость, в голове которого крутилась теперь единственная мысль о том, что самый приемлемый способ жениться – уговорить Джиану убежать с ним. Он вспомнил, как дрожали ее губы, когда он поцеловал ее. Джиана совсем не такая, как ее стервозная мамаша…

Кофе пили в гостиной. Джиана, предложив матери и Рендалу сахару и сливок, попросила молодого человека рассказать о его путешествиях по Европе. Беннет с удовольствием принялся за долгое повествование. Он говорил, пока часы не пробили десять.

– С большим удовольствием провел время у вас в гостях, миссис ван Клив, – заявил молодой человек, избегая смотреть хозяйке в глаза.

– И нам с дочерью тоже было очень приятно, мистер Беннет, – промолвила Аврора.

Молодой человек ушел. Миссис ван Клив ждала, пока Джиана проводит Рендала до двери.

***

– Ну что, мама? – нетерпеливо спросила девушка, возвращаясь к матери.

– Мистер Беннет, – произнесла в ответ Аврора, тщательно подбирая слова, – очень способный человек. А когда говоришь с ним, то он… кажется просто очаровательным…

– Нет, мама, не только когда говоришь. Рендал всегда очарователен.

– Джиана, девочка моя, сядь рядом со мной и давай поговорим.

Девушка уселась рядом с матерью, и они взялись за руки.

– Ах, мама, да ты, оказывается, так много знаешь о Рендале Беннете!

– Конечно. Но не думала же ты, что я, твоя мать, не постараюсь разузнать как можно больше о мужчине, с которым ты собираешься связать свою жизнь.

– Теперь я знаю, что он был не очень-то счастлив, – с грустью молвила Джиана. – Иметь такого отца!

– Да, наверное, это ужасно, – согласилась Аврора, мысленно поблагодарив Бога за то, что девушка толком не знала собственного папашу. – Джиана, – сказала она, помолчав, – тебе следует знать некоторые вещи.

Девушка хотела что-то сказать, но мать опередила ее:

– Дядя мистера Рендала, виконт Гилрой, отказался иметь дело со своим племянником еще пять лет назад. Дело в том, что мистер Беннет проиграл кучу денег и для уплаты долгов обокрал своего дядю.

– Это не правда! – вскричала Джиана, отстраняясь от матери.

– Боюсь, что ты заблуждаешься, девочка моя. Но есть и еще кое-что. Мистер Беннет по уши в долгах. Его единственное спасение – женитьба на богатой девушке. Думаю, что, когда его сводная сестра написала ему про тебя, он тут же решил ухватиться за эту ниточку. Неужели ты и вправду веришь, Джиана, что настоящий джентльмен станет встречаться с девушкой тайно, не познакомившись с ее матерью?

– Но мы же с ним случайно встретились! Я первая в него влюбилась! Кстати, он все время говорил, что нам не следует встречаться. А что касается долгов, то, думаю, он истратил много денег на своего отца.

– Нет, Джиана. Ты ошибаешься. Отца он не видел больше года.

Джиана встала.

– Похоже, мама, – гневно заговорила она, – ты просто не доверяешь мне. Это мистер Хардести раздобыл для тебя все сведения о Рендале?

– Томас сделал то, о чем я его просила. Девочка моя, послушай, вне всякого сомнения, мистер Беннет – обычный аферист. Он из тех мужчин, которые всего добиваются своим обаянием.

– То есть ты утверждаешь, что человек, которого я люблю, любит не меня, а деньги ван Кливов? Неужели ты и представить себе не можешь, что мужчины могут находить меня привлекательной?

– Мне очень жаль, Джиана, но то, что я рассказала тебе о мистере Беннете, – чистая правда. Только не огорчайся. Ты еще встретишь много достойных и честных мужчин.

– Что ж, я так некрасива, что Рендал не сможет обо мне позаботиться?

– С чего ты взяла? Я этого не говорила.

– Ты и так уже довольно сказала, мама, – холодно заметила Джиана. – Ты позвала Рендала сюда, чтобы оскорбить его и угрожать ему. Не очень-то это хорошо! Теперь я понимаю: каждым своим словом ты хотела ранить его. И ты надеялась, что я ничего не пойму. Думала, я такая простушка!

– Я вовсе не считаю тебя простушкой, Джиана. Просто сейчас ты ослеплена этим человеком и не видишь его недостатков, как я.

– Мне уже семнадцать, и я не слепая. Скорее всего, это ты не хочешь видеть правды.

– Джнана, ради Бога!

– Я иду спать, мама. Спокойной ночи. – С этими словами Джиана вылетела из комнаты, высоко подняв голову и вздернув вверх подбородок.

– О! – простонала Аврора. – Бедное дитя! Миссис ван Клив поняла: ей следует быть более осторожной, чтобы Джиана не ожесточилась. К тому же Аврора боялась потерять дочь. Что теперь делать? Запереть Джиану у нее в комнате? Возможно, с кем-то этот номер и прошел бы, но только не с ее дочерью. Ей можно показать письменное признание Беннета, но и оно не убедит ее. А этот Рендал Беннет своего не упустит. Но она, Аврора ван Клив, должна убедить этого прохвоста, что ее не проведешь.

Глава 3

– Аврора, по верфи бродят чартисты. Они прознали о том, что мы устанавливаем новую лебедку.

– Знаю, Томас. И меня беспокоит, что их поддерживают всякие подонки. – Аврора резко поднялась И встала, упершись руками в стол. – Никак не пойму, почему люди стараются уничтожить то, что облегчает им жизнь! Слава Богу, у нас мельниц нет! Ты слышал, что некий Морис Клиптон, один из чартистов в Йоркшире, устроил набег на мельницу Роберта Холмса?

– Слышал. Убытки, говорят, оцениваются в десять тысяч фунтов.

Аврора тяжело вздохнула и дотронулась запачканным чернилами пальцем до виска.

– Бедный Роберт визжал, как свинья. Не то, чтобы мне очень нравились его методы, но ведь ущерб, нанесенный мельнице, приведет лишь к тому, что детям придется теперь работать по двенадцать часов в день! – возмущалась миссис ван Клив.

– Ах, Аврора, мне кажется, ты нарочно не хочешь ничего понимать. Многие чартисты вовсе не желают, чтобы их дети учились. Ведь заработанные деньги они приносят в семью.

– Довольно, Томас! Мне известно, что это непростая проблема, и нам с тобой в одночасье ее не решить. Лишь одно я знаю наверняка: машины здесь останутся. Мы ничего не можем сделать с теми, кто заставляет своих работников трудиться без перерыва. Но из-за новых машин рабочие наших верфей голодать не будут! Я каждому человеку найду другую работу.

– Ты очень добра, Аврора, – заметил Томас.

– Да нет, просто мне нравится заботиться о людях.

– Пожалуй, съезжу в Портсмут и сам разузнаю, что там происходит.

– Да, отправляйся завтра же, Томас.

В огромный кабинет миссис ван Клив вошел Дрю Мортессон, ее секретарь. Ему уже было известно, что хозяйка расстроена из-за событий на верфях, а тут еще дочь добавила ей проблем.

Дрю улыбался при одной мысли о том, что Рендал Беннет томится в ожидании в его кабинете. У миссис ван Клив такое настроение, что она быстро выведет этого типа на чистую воду. Дрю терпеливо ждал, пока хозяйка его заметит.

– Ах, Дрю, вот и вы! – наконец воскликнула Аврора. – Вы пришли спасти меня!

– Я так не считаю, мадам.

– Насколько я поняла, явился мистер Беннет?

Дрю кивнул:

– Я заставил его ждать целых пятнадцать минут.

Томас Хардести усмехнулся:

– Отличный ход, Аврора. Он наверняка локти себе кусает. Будем надеяться, что тебе удастся быстро избавиться от этого мерзавца и нам не придется больше иметь с ним дело.

Глаза Томаса сверкнули, когда он представил себе предстоящий разговор, на котором хотел непременно присутствовать. Рендал Беннет был настолько глуп, что задумал мешать самой Авроре ван Клив! Вскоре он поймет, как и десятки других мужчин поняли за многие годы, что это бессмысленно.

– Томас, с твоего позволения… Дрю, опросите мистера Беннета. Очень жаль, что бедняге пришлось так долго ждать!

Когда Рендал Беннет вошел в кабинет Авроры, она сидела на своем стуле с высокой спинкой. Миссис ван Клив приветливо кивнула.

– Входите, мистер Беннет. Очень жаль, что вам пришлось ждать, но у меня были неотложные дела.

Рендал поклонился.

– Прекрасно понимаю, что дела – прежде всего,. миссис ван Клив. Но я не теряю надежды, что в один прекрасный день смогу снять тяжкий груз бизнеса с ваших хрупких плеч.

«Он ведет себя так, словно ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы получить все, что угодно», – подумала Аврора. Негодяй еще раз говорил с ее дочерью и вновь затуманивал ей голову своим сладким голосом.

– Как это мило и благородно, мистер Беннет, – ответила миссис ван Клив, не показывая охватившей ее ярости. Она медленно поднялась и обошла вокруг большого письменного стола. – Нет-нет, мистер Беннет, не вставайте. Вы, очевидно, решили, что я пригласила вас сюда сегодня, чтобы продемонстрировать вам свои владения, которые в один прекрасный день станут вашими?

Рендал мило улыбнулся ей, но промолчал.

– На самом деле, мистер Беннет, я просто хочу объяснить вам кое-что, чего вы, очевидно, не поняли. Оглянитесь вокруг, сэр, потому что вы в последний раз находитесь в моем кабинете и в доме ван Кливов.

– Я так не думаю, миссис ван Клив, – тихо сказал Рендал Беннет, сбивая пальцами какую-то пылинку со своего рукава.

– Вы очень самоуверенны,.мистер Беннет. И ваша уверенность в себе, я полагаю, привела к тому, что моя дочь восторженно говорит о вечной любви и преданности вам.

– У вас нет других наследников, мадам, – спокойно заявил Рендал. – Джиана выйдет за меня, что бы вы ей ни говорили. Итак, миссис ван Клив, я вам не нравлюсь. Но неужели вы не можете представить себе, что человек по молодости наделал глупостей? Вы должны поверить, что я люблю вашу дочь и сделаю все, чтобы она стала счастливейшей из женщин.

– Я переписала завещание, мистер Беннет.

Рендал приподнял брови.

– Если вы посмеете жениться на Джиане без моего согласия, то не получите ни су до ее тридцатилетия. Подумайте об этом, мистер Беннет. Вы уже на полпути к долговой яме, кредиторы следуют за вами по пятам. Неужели вы думаете, что они согласятся ждать уплаты долгов целых тринадцать лет?

– Вы не заставите вашу дочь голодать!

– Конечно, нет, – холодно сказала Аврора. – Я куплю ей платья, у нее будет двое слуг и хороший дом, но это все. И вы, мистер Беннет, ничего от меня не получите. Сомневаюсь, что вам долго удастся скрывать от Джианы ваше истинное лицо. Она скоро повзрослеет, будьте уверены.

– А ваши внуки, миссис ван Клив? Они тоже будут страдать из-за вашей смешной неприязни ко мне? Ваша дочь очень… возбудима, мэм. Вам лишь остается надеяться, что она не окажется в моей постели до венчания. И у нас очень скоро родится дочь или сын, можете быть уверены.

Аврора почувствовала, что гнев захлестывает ее: подонок бил по больному месту.

– Вам придется ощипать другого цыпленка, мистер Беннет, – коротко сказала она. Рендал грациозно поднялся.

– Прекрасное сравнение, моя дорогая миссис ван Клив. Но поверьте мне, мадам, я не хочу другую женщину.

Короткое мгновение они смотрели друг другу прямо в глаза, и взгляд Рендала испугал Аврору. Она подумала, что для достижения своих низменных целей этот человек не остановится ни перед чем. Она не сдержалась и отступила на шаг назад.

– Мистер Беннет, – медленно произнесла мать Джианы, ненавидя себя в эту минуту, – я дам вам десять тысяч фунтов, чтобы вы оставили в покое мою дочь.

– Ну вот, дорогая миссис ван Клив! Вот вы и признались в вашем поражении! Конечно, если бы я был именно тем аферистом, каким вы меня вообразили, у меня бы хватило ума отказаться от такой мелкой взятки – ведь будущее сулит мне золотые горы, преподнесенные в подарок дорогой тещей.

– Напротив, сэр. Я полагаю, вы глупы и у вас ни на что ума не хватит. Мы больше не увидимся, мистер Беннет. Прощайте.

– Всего хорошего, моя дорогая, – развязно произнес Рендал, кланяясь миссис ван Клив. Затем он вышел из комнаты, тихо насвистывая какую-то песенку.

Его уверенность в себе потрясла Аврору. Следовало бы попросить Лансона поговорить с этим мерзавцем, чтобы от него мокрого места не осталось. Приятная мысль, что и говорить! Но Аврора тут же представила себе, как Джиана бросается к Рендалу, обнимает его и клянется, что никогда не простит матери этого.

***

– Джиана, дорогая, какая ты красавица! Тебе очень идет розовый цвет!

– Спасибо, мама, – поблагодарила девушка, настороженно глядя на Аврору. – Ты хотела поговорить со мной?

– Да, девочка, хотела, – ответила миссис ван Клив, собираясь с мыслями. – Сегодня у меня в конторе побывал Рендал Беннет.

– Знаю, он говорил мне.

Аврора чуть не упала. А она-то надеялась поговорить с Джианой раньше Рендала.

– Мне не нужны твои платья, слуги и дом, мама, – презрительным тоном продолжала Джиана. – У меня будет Рендал, и мне больше ничего не нужно. Нас не волнует, что ты не оставишь мне наследства. Он сказал, что ты предложила ему денег, чтобы он больше со мной не встречался. Рендал просто в ужасе от того, что ты так с ним обращаешься. Ах, мама, неужели ты не видишь, что мы любим друг друга? Как ты могла так поступить?

Показное спокойствие Авроры вмиг исчезло.

– Да, Джиана, я предложила ему десять тысяч фунтов, но он сказал мне, что это пустячная сумма по сравнению с тем, что он получит, когда станет твоим мужем. – Аврора на мгновение замолчала, с надеждой заглядывая в глаза дочери, но увидела, что их по-прежнему разделяет каменная стена недоверия. – Как ты думаешь, зачем я встречалась с ним без твоего ведома? Я скажу тебе, Джиана. Я еще никогда не была ни в чем так уверена, как в том, что Рендал Беннет – настоящий аферист. Я тебя люблю, Джиана. Как же я могу спокойно смотреть на то, что этот аморальный тип пытается сделать с тобой?

– Ты любишь меня? Когда же ты это поняла? Видимо, совсем недавно, ведь большую часть жизни я прожила вдали от тебя! В чем же дело? Не в том ли, что ты решила занять меня в своем бизнесе и поэтому пытаешься разлучить с Рендалом?

– Послушай меня, Джиана. Да, это правда, я бы хотела, чтобы мы вместе занимались делами. Думаю, у тебя это получится. И я верю, что тебе понравится быть независимой женщиной, хозяйкой самой себе. Но все это вовсе не означает, что ты не должна выходить замуж. Не надо лишь связываться с подонком типа Рендала Беннета.

– Сомневаюсь, мама, что ты когда-нибудь любила. Тебе неведомо, какие чувства испытывает женщина, когда мужчина говорит ей о своей любви, хочет о ней заботиться, когда женщина становится для мужчины центром Вселенной!

– Все это романтический бред! Да, такой любви, о которой ты говоришь, я и в самом деле не знаю. Возможно, я просто не создана для любви. Но, Джиана, от Рендала Беннета ты не получишь желаемого! Ты должна мне поверить

– А ты поверь мне, мама, – горячо возразила девушка. – Я не хочу быть одинокой. Я хочу иметь семью Я хочу выйти замуж за Рендала Беннета.

Внезапно Аврора произнесла сдавленным голосом:

– А что, если сразу же после твоей свадьбы я умру?

– Я тебя не понимаю. Погоди, что ты хочешь сказать? На что намекаешь?

– Да нет, Джиана, ты прекрасно все понимаешь. Он просто посмеялся надо мной, когда я сказала, что ты не получишь наследства до тридцати лет. Я прекрасно вижу, что этот человек не остановится ни перед чем, чтобы заполучить наше богатство.

Джиана бросилась к двери.

– Ты все что угодно готова сказать, лишь бы разрушить мою жизнь! Ты договорилась уже до того, что человек, которого я люблю, собирается тебя убить! Господи, неужели ты до такой степени меня ненавидишь?

Аврора замахала руками, пытаясь остановить дочь, но та не дала ей ответить. Джиана бросилась вон из комнаты, и в ушах Авроры еще долго стояли ее рыдания. «Все кончено, – подумала Аврора. – Я проиграла».

***

– Аврора! Дорогая! Трех дней не прошло, как я получил твое письмо в Париже, и вот я здесь.

Миссис ван Клив вскочила.

– Дэниел! – воскликнула она, бросаясь навстречу вошедшему.

– Аврора, что случилось? Неужто ты решилась наконец одолжить мне тридцать тысяч фунтов, в которых я так нуждаюсь?

Аврора с улыбкой смотрела в глаза Дэниелу Чипполо – своему римскому партнеру и давнему другу. Если кто и мог помочь ей, так это Дэниел. Она написала ему письмо с просьбой приехать: Авроре казалось, что итальянец сумеет найти способ обуздать Рендала Беннета.

– Мне нужна твоя помощь, Дэниел, – начала Аврора без предисловий. – Хочешь бокал хереса?

Дэниел кивнул.

– Ну уж если ты позвала меня не для того, чтобы одолжить денег, значит, у тебя действительно возникли серьезные проблемы… – Взяв бокал из рук Авроры, он продолжал:

– Под твоими прекрасными глазами залегли тени, просто не верится! Сама Аврора ван Клив в растерянности!

– Твоими бы устами да мед пить, Дэниел! – Аврора начала метаться взад-вперед по комнате, пока ее гость попивал херес. – У меня возникла серьезная проблема, и я не знаю, как ее решить. Все дело в Джиане.

– В малышке Джиане? – изумленно переспросил итальянец. Он потер лоб рукой и неуверенно проговорил:

– Сколько ей сейчас? Как быстро летит время! Что, девочка уже вернулась из Швейцарии?

– Да, три недели назад. Вернулась с намерением выйти замуж за проходимца и негодяя! А ей всего семнадцать!

– Аврора, я надеялся, что ты попросишь меня помочь в деле, в котором я разбираюсь. – Дэниел пожал плечами. – Сунь этого парня в мешок и отправь в Индию на одном из твоих судов.

– Мне это уже приходило в голову, но в данном случае такой способ не сработает. – Она взглянула на своего друга и почувствовала себя более уверенной. В присутствии Дэниела Аврора обычно успокаивалась. Его большие серые глаза под кустистыми бровями всегда были или серьезными, или полными смеха. К тому же он был умен и блестяще разбирался в финансовых вопросах. Раньше у Дэниела был брат, но уже довольно давно бедняга покончил с собой.

Однажды, лет пять назад, Аврора вздумала было стать его любовницей, но, к ее великому удивлению и смущению, получила отказ. «Не стоит путать бизнес с удовольствием, дорогая, – сказал он ей тогда. – А ты слишком хороша для того, чтобы проводить время в постели старика».

***

– …Вот как обстоят дела, – завершила Аврора свой рассказ. – А пару дней назад Джиана обвинила меня в том, что я хочу исковеркать ей жизнь. С тех пор мы почти не разговариваем.

Дэниел слегка покачивался в кресле, поправляя жемчужно-серый жилет на узкой груди. Он молчал так долго, что Аврора не смогла усидеть на месте. Вскочив на ноги, она вновь принялась мерить шагами комнату.

– Дорогая, прекрати изображать из себя леди Макбет. Похоже, Джиана забыла, что она – дочь Авроры ван Клив.

– Но как она может быть такой упрямой и наивной?! – вскричала Аврора. – Как мне убедить ее, что она лишь игрушка в руках этого подонка? Он немного позабавится с ней, и все будет кончено! Как заставить ее понять, что женщина должна сама распоряжаться своей судьбой, а не сидеть взаперти и беспрекословно подчиняться мужу, особенно такому, как Рендал Беннет?!

– Успокойся, Аврора, – промолвил Дэниел, поднимая вверх руку. – Не все же мужчины похожи на Мортона ван Клива – холодного и жадного.

– Да знаю я! – воскликнула женщина, поворачиваясь к нему. – Но все же… Соблазн так велик, что лучшие из мужчин не могут сдержать себя. Даже в нашей справедливой стране женщина – чуть ли не пустое место, такой ее с детства воспитывают! Ах, я не знаю, Дэниел! Понимаю, что звучит все это довольно нелепо, но мне и представить себе страшно, что моя девочка с такой готовностью хочет запутаться в этих сетях, не познав мира, которым владеют мужчины, и ничего не увидев в настоящей жизни!

– Но это и твой мир, дорогая.

– Да, он стал моим! Я была никем – до смерти Мортона. Зато потом я обрела свободу! Я вдруг поняла, что мои слова и мои мысли могут что-то значить!

– А ты сказала обо всем этом Джиане?

– Да, конечно, но она смотрела на меня с таким видом, словно я говорю какие-то нелепости. Она ничего не видит дальше своего носа и не замечает никого, кроме этого Рендала Беннета, Она еще слишком молода, чтобы понять, во что может превратиться ее жизнь, а этот прощелыга совсем ее с толку сбил.

– Большинство женщин не имеют такого опыта, как у тебя, Аврора, – спокойно заметил Чипполо.

– Да! Потому что, в двадцать лет выскакивая замуж и превращаясь в рабынь, они теряли возможность трезво соображать что-либо.

– Возможно, – согласился он и добавил задумчиво:

– Надеюсь, ты не стала говорить Джиане, что этот человек может покуситься на твою жизнь? Я уверен, что так далеко он не зайдет.

Аврора тяжело вздохнула.

– Я сказала ей об этом. Сказала, что этот человек безжалостен. А интересно, решится он действительно убрать меня, если я по-прежнему буду стоять у него на пути? – Она сердито пожала плечами. – Не знаю, Дэниел. Одно время мне казалось, что он способен на это. А теперь… слишком уж это мелодраматично.

Дэниел встал и сам принялся ходить по комнате из угла в угол.

– Ты правильно сделала, что послала за мной, дорогая, – задумчиво произнес он. – М-да… Эта проблема действительно требует… неординарного решения. – На мгновение он замолчал, а затем спросил:

– Аврора, а ты уверена, что Джиана такая же, как ты? Точно ли ты знаешь, что она не будет счастлива с мужем, который запрет ее и каждый год будет награждать младенцем?

– Я отказываюсь в это верить. В ее глазах светится ум, Дэниел. И не будь я уверена, что Рендал Беннет – сущий негодяй, я бы даже не возражала, чтобы она спала с ним. Но поверь мне, Дэниел, я буду самой презренной из женщин, если допущу, чтобы она связала свою жизнь с таким человеком.

– Да-а-а, – протянул Чипполо, – дело непростое. Мне нужно подумать, дорогая. Только ради Бога, прекрати протирать дыры в своем персидском ковре.

Аврора послушно села на диван и уставилась молча на итальянца. Она уже было подумала, что и ему не под силу принять какое-то приемлемое решение, но тут нахмуренный лоб Дэниела разгладился, он заулыбался и потер руки.

– Аврора, кажется, у меня есть оригинальное и смелое решение, – скромно сказал он. – Надеюсь, ты не ханжа?

– Ханжа? – переспросила она, поднимая голову. – Да вроде бы нет. А почему ты спрашиваешь?

– Да потому, – объяснил итальянец, – что предлагаемое мною решение примет не всякая мать.

– Объясни толком, Дэниел.

– Сейчас объясню, но только обещай не прерывать меня, пока я не закончу.

Миссис ван Клив кивнула и непроизвольно наклонилась к нему.

Дэниел помолчал некоторое время, а потом заговорил:

– Прежде чем я изложу тебе мой план, моя дорогая Аврора, ты должна посмотреть правде в глаза. Тебя приводит в ужас не только Рендал Беннет. Ты будешь так же относиться к любому мужчине, который захочет жениться на Джиане.

– Конечно, – молвила Аврора с глубоким вздохом. – До тех пор, пока она не станет взрослой настолько, чтобы выйти замуж за человека, который будет ценить ее, считаться с ее желаниями, позволит ей распоряжаться деньгами и самой вести свои дела.

– Такого человека найти нелегко, – заметил Дэниел.

Аврора с грустью кивнула.

– В таком случае Джиане необходимо немедленно прыснуть дозу настоящей жизни, да так, чтобы у нее не оставалось никаких сомнений. Думаю, что наши римлянки не сильно отличаются от английских дам. Да и мужчины везде одинаковы, не так ли?

Увидев, что Аврора кивнула, Чипполо произнес:

– Тогда я продолжу.

Он стал говорить, и чем подробнее излагал свой план, тем больше изумлялась миссис ван Клив.

– Это, конечно, потрясающе, но…

– Аморально? – подсказал итальянец.

– Нет, не совсем так. Скорее, рискованно. Джиана еще так молода. И ты предлагаешь забросить ее в такой мир, какого я и сама совсем не знаю, а лишь догадываюсь о том, каков он?

– А ты тоже хочешь стать ученицей, дорогая? – с насмешливой улыбкой спросил Дэниел.

– Мне надо подумать, – промолвила Аврора, не обращая внимания на его слова. – Господи, если я позволю ей встречаться с такими людьми, я уж точно буду весьма необычной матерью.

– В тебе говорят собственные предрассудки. Но, Аврора, похоже, у тебя нет другого выбора. Полагаю, ты достаточно мудра, чтобы решить, что для твоей дочери лучше, и сумеешь совладать со своими чувствами.

– Не знаю, смогу ли я выдержать.

– Подумай. Тебе надо как следует все обдумать.

***

На следующее утро Аврора проснулась раньше, чем обычно. Выходя из спальни, она увидела Дейзи, горничную Джианы. Девушка торопливо спрятала за спину какой-то конверт. «Еще одно послание Рендала Беннета, – мрачно подумала Аврора. – Как бы Джиана не вздумала убежать с ним».

Аврора решилась. Похоже, другого выхода и вправду нет. Она уже было направилась в спальню дочери, но на полпути остановилась. Раз уж она вынуждена заключить с Джианой такое соглашение, то официальная обстановка библиотеки подойдет ей больше всего.

– Мама, ты хотела меня видеть? – спросила Джиана, отворив дверь. По тону девушки было понятно, что она готова к новому скандалу.

– Да, Джиана, – ласковым голосом ответила Аврора. – Заходи, моя хорошая, и садись. Я решила, что нам с тобой надо заключить некое соглашение.

«Господи, до чего она хороша сегодня», – подумала миссис ван Клив, наблюдая, с каким изяществом ее дочь усаживается в кресло.

– Соглашение? – недоуменно переспросила девушка.

– Сегодня первое июня. Я дам согласие на твой брак с Рендалом Беннетом первого сентября, если ты поедешь с дядей Дэниелом и проведешь в Риме все лето. – Аврора увидела, что ее дочь недоверчиво смотрит на нее. – Да, Джиана, я отдаю себе отчет в своих словах. Мало того, если Рендал Беннет, мой БУДУЩИЙ зять, захочет заняться бизнесом, то я и в этом ему помогу.

– Мама, ты надеешься, что я забуду любимого человека за три коротких месяца?

– Нет, Джиана, мне это и в голову не приходило. – Аврора опустила глаза и заметила, что костяшки ее пальцев, которыми она вцепилась в подлокотники, побелели. – Девочка моя, я пыталась объяснить тебе, что большинство женщин, выйдя замуж, теряют свободу и независимость. Они становятся собственностью своих мужей. Нет-нет, не перебивай меня! Я говорю не о Рендале Беннете, хотя, честно говоря, уверена, что и он не станет исключением из правила. В редких случаях ты будешь выезжать – чтобы он мог похвастаться тобою перед друзьями, но большую часть времени ты будешь проводить дома с детьми, занятая исключительно домашними хлопотами. Самыми серьезными решениями, которые ты будешь принимать, станут решения о выборе блюд на обед. Даже вина ты сама выбрать не сможешь, поскольку это всегда делают мужчины. Ну еще ты сможешь сама выбрать портниху. И очень скоро обнаружишь, что у твоего мужа есть любовница. И тогда он вообще перестанет обращать на тебя внимание.

Джиана не смогла сдержаться и сердито воскликнула:

– Довольно, мама! Рендал не будет таким… он любит меня. Он всегда будет заботиться обо мне и защищать меня! И никогда меня не оставит ради любовницы.

– Отлично, Джиана. Хорошо, что ты в это веришь. Так ты готова провести три месяца в обществе дяди Дэниела, чтобы получить мое согласие на ваш брак? Три месяца – это совсем недолго.

Три месяца без Рендала! Это целая вечность! Девушка с подозрением посмотрела на мать. Неужели она так недальновидна, полагая, что Джиана перестанет любить своего жениха, находясь вдали от него?! Она уже было собралась сказать матери, что может выйти замуж и без ее благословения, но тут ей припомнились слова Рендала: «Милая моя Джиана, если бы только ты смогла уговорить свою маму! Наша жизнь стала бы куда приятнее. А то я в ужасе от того, что тебе придется разрываться между мной и ею».

– Хорошо, мама, я поеду с дядей Дэниелом в Рим, но только на три месяца. Однако ты мне должна кое-что обещать взамен на мое согласие. Ты ничего не предпримешь против Рендала. Если он ко мне переменится, когда я вернусь из Рима, я буду считать, что это твоя вина и никогда тебе этого не прощу. Никогда.

– Замечательно. Я согласна на твое условие, Джиана. Но прежде чем ты примешь наше соглашение, ты должна узнать, что от тебя потребуется, чтобы получить мое благословение на ваш брак. В Риме ты должна беспрекословно подчиняться дяде Дэниелу. Ты познакомишься с замужними женщинами, узнаешь, как они живут, о чем думают и заботятся. А потом…

– Господи, мама! – взмолилась Джиана. – Я все это могла бы делать и в Лондоне!

– Да, но я хочу, чтобы ты увидела и оборотную сторону медали. Ты также будешь встречаться с…теми женщинами, с которыми мужья проводят время. Поговоришь с ними, узнаешь, как мужчины их используют, а потом презирают.

– Ты говоришь о… любовницах? – удивленно спросила девушка.

– Нет, милая моя, у любовниц обычно бывает только один мужчина, да и то недолгое время. Я говорю о проститутках. Знакомство с ними заставит тебя на некоторые вещи смотреть по-другому. И если, вернувшись в Лондон, ты все еще будешь хотеть замуж…

– Ты, наверное, хочешь сказать когда я вернусь в Лондон и выйду замуж, а не если я все еще буду хотеть выйти замуж, – перебила ее Джиана.

– Ты сама примешь решение. Клянусь, я не стану препятствовать тебе. Но, повторяю, ты должна во всем слушаться Дэниела, иначе наше соглашение будет недействительным.

– Какое… необычное лето у меня будет! Я никогда прежде не встречалась с дурными женщинами! – с притворным восторгом добавила девушка.

«Зато повстречала дурного мужчину», – подумала Аврора.

– Так ты поняла, что от тебя требуется? – спросила мать.

– Да. Ты хочешь, чтобы я хорошенько изучила жизнь честных женщин и шлюх, – усмехнулась Джиана. – Подумай, ведь я способная ученица.

– Поездка в Рим не будет для тебя обычным летним отдыхом, Джиана, обещаю тебе. – Аврора поняла: дочь совершенно не представляет себе, что ее ждет.

На мгновение Аврора усомнилась в плане Дэниела, усомнилась в себе. Ведь картина семейной жизни, которую она нарисовала Джиане, во многом походила на ее собственную жизнь с Мортоном ван Кливом. И мужчины породы Рендала Беннета были хорошо ей знакомы: целые толпы любителей легкой наживы толклись у ее дверей после смерти мужа. Конечно, Авроре было известно, что есть и хорошие мужья, которые любят своих жен, но Рендал Беннет не из их числа.

Миссис ван Клив подняла глаза и встретила недоуменный взгляд дочери.

– Мама… ты… всегда ненавидела мужчин? – нерешительно спросила Джиана.

В голосе девушки слышалась жалость, и это задело Аврору.

– He могу сказать, что я ненавижу мужчин, Джиана. Но они сильны, гораздо сильнее нас физически. На их стороне законы, ими самими созданные. Я боюсь мужчин.

– Мама, но ты тоже сильная женщина.

– Однако твой отец не хотел, чтобы я была такой. Если бы твой брат не умер, я бы так и сидела целыми днями дома, вышивая крестиком. Моя жизнь была бы бессмысленной и пустой.

– Ты ненавидела отца.

– Без него у меня бы не было тебя, моя малышка. А тебя я люблю больше всего на свете.

– Я не могу заставить тебя говорить со мной откровенно, но, пожалуйста, не забывай, что я уже не маленькая девочка.

Аврора медленно вздохнула, а затем спокойно произнесла:

– Мортон ван Клив был именно таким человеком, каким я тебе его описала.

– Так, значит, ты хочешь наказать меня за собственную неудачу, за твое… горе?

– Нет, я просто хочу защитить тебя, – горячо возразила Аврора. – Я прекрасно понимаю, что Рендалу Беннету до такой степени удалось увлечь тебя, что ты и не подумаешь прислушиваться к моему мнению. Но, дочка, поверь мне: не будь ты богатой наследницей, он бы и не посмотрел в твою сторону. Мое богатство… наше богатство, – поправилась Аврора, – это одновременно и благо, и проклятие. Я понимаю, до чего привлекательна мысль заполучить его. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты твердо знала, где белое, а где черное. Только тогда ты сможешь распознать, что в тебе привлекает мужчин – ты сама или твои деньги.

– Я уже все распознала, мама, а ты отказываешься в это верить. Рендалу наплевать на мои деньги. Как ты можешь думать, что моя поездка и вправду что-либо изменит в наших отношениях!

– Вернемся к этому разговору в сентябре, Джиана. Я от своих слов не отступлюсь. Наверняка перед отъездом ты захочешь увидеться с Рендалом. Обещай мне сказать ему, что уезжаешь с дядей Дэниелом на три месяца просто для того, чтобы проверить свои чувства. Обещаешь?

– Конечно. Но не думаю, что Рендал придет в восторг от того, что его будущая жена проводит время в обществе шлюх. – И, улыбнувшись матери, девушка вышла из библиотеки.

Глава 4

Рим, 1847 год

Кучер Дэниела Чипполо объехал огромную, залитую солнцем площадь Сан-Пьетро и, стегнув лошадей, направил экипаж в тень величественной колоннады Бернини.

Джиана восторженно вздохнула и, указывая рукой в сторону фонтана, украшавшего центр площади, промолвила:

– Ах, дядя Дэниел, как тут красиво! Какой чудесный фонтан! Мы могли бы проехать к Тибру?

Дэниел улыбнулся: для него эта площадь была всего лишь местом в городе, где летом нет спасения от путешественников, глазеющих на римские достопримечательности.

– Конечно, Джиана. – Чипполо что-то быстро сказал своему кучеру Марко, и карета вклинилась в вереницу экипажей, двигавшихся вдоль улицы.

– Совершенно забыла, что летом здесь жарко и людно, – добавила девушка, обмахиваясь веером. – Я даже плохо спала прошлой ночью.

– А мне вовсе не кажется, что у нас жарко, моя дорогая. Это у вас в Англии летом страшный холод. Да еще туман и сырость! Посмотри повнимательнее на всех этих людей, Джиана. Многие из них – твои соотечественники, они приехали сюда на отдых. С появлением железной дороги в Риме стало слишком много приезжих.

– Неужели вы сердитесь на этих людей? Рим – такой романтичный город. Мне бы хотелось, чтобы Рен… – Она замолчала на полуслове и опасливо поглядела на Дэниела.

Итальянец заставил себя улыбнуться. В Лондоне Дэниел якобы случайно встретился с Рендалом Беннетом и имел с ним дружескую беседу за бокалом хереса, причем молодой человек не знал, что его собеседник знаком с семейством ван Клив. Чипполо хотел сам убедиться, что Аврора ничего не преувеличивает, и он вынужден был признаться себе, что миссис ван Клив абсолютно права. Этот Беннет – невежественный, самодовольный щенок! Необходимо как можно скорее увезти Джиану из Лондона.

Однако поначалу Дэниелу Чипполо казалось все же, что Рендал Беннет, несмотря на мрачные предсказания Авроры, не способен на самое худшее. Да и Джиана говорила ему о совершенно ином человеке – добром, мягком, любящем. Но чем больше времени итальянец проводил в обществе Джианы, чем больше слушал ее рассказы о Рендале, тем больше росла его уверенность в том, что Беннет и в самом деле не остановится ни перед чем и на карту поставлено не только спасение девушки от неудачного замужества, а нечто большее. В голове Чипполо все еще звучали хвастливые рассказы Беннета о том, что у него большие связи и вскоре он породнится с очень богатой семьей. Дэниел спросил, о каком семействе говорит Рендал. Тот не ответил прямо, но сообщил ему, что у его невесты есть только мать – полоумная сучка, которая все время лезет в мужские дела. Итальянец позволил себе недоверчивое восклицание, и Рендал поспешил его заверить, что, как только женится, приструнит стервозную мамашу.

Стараясь сохранить улыбку на лице, Дэниел скосил глаза на мрачные, величественные развалины замка Сант-Анджело, расположенные на утесе у самого берега Тибра. В древние времена здесь был мавзолей императора Адриана. Почему-то именно в этом месте Дэниел всегда с гордостью думал о том, что он итальянец, а не хладнокровный англичанин.

– Так тебе по-прежнему нравится Рим, Джиана? Помнится, три года назад я просто измучился, показывая тебе мой город. – Джиана подумала, что дядя Дэниел намекает на то, что она требовала к себе слишком много внимания в свой прошлый приезд, но тут он наклонился к ней и похлопал девушку по руке. – Возможно, малышка, мы найдем время погулять в развалинах замка, и ты, как и прежде, сможешь порезвиться среди олив и кипарисов.

Джиана промолчала. Она смотрела на живописные цветочные палатки, тянувшиеся вдоль Кампо ди Фьорн, но едва ли слышала крикливых продавцов, предлагающих свой благоуханный товар, голоса покупателей и шум транспорта. Дядя Дэниел всегда был в ее жизни, всегда заботился о ней, и она его любила. Но сейчас Джиана приехала к нему в Рим не по собственной воле, а по настоянию матери, и девушка испытывала непонятный страх, потому что не знала, к чему может привести эта поездка.

Наблюдая за Джианой, Дэниел подумал о том, что отчасти понимает ее. Последний раз он видел девушку несколько лет назад, и она сильно изменилась с тех пор. Упрямством и неординарным умом Джиана походила на Аврору, но у нее не было ни капли мудрости, которой так славилась ее мать. Джиана была еще сущим ребенком, который не умеет, подобно взрослым, разбираться в людях, не может с ходу распознать притворство и коварство и верит, что Рендал Беннет будет любить ее и заботиться о ней.

Как Дэниел мог подумать, что его план поможет девушке разобраться со своими чувствами! Он повел себя почти так же глупо, как и Аврора. Нет, действовать надо по-другому. Джиана должна на собственной шкуре познать, что такое лицемерие, сама должна испытать унижение, которому подвергаются замужние женщины.

Две недели понадобилось Чипполо на то, чтобы понять это. Он искоса взглянул на девушку, в который раз отметив про себя, как она хороша. Интересно, подумал Дэниел, станет ли она ненавидеть его, когда вырастет, за то, что он собирается сделать?

– Дорогая Джнана, – обратился Дэниел к девушке. – Мне бы очень хотелось провести это лето так же, как и то, три года назад. Но, к сожалению, это невозможно. Хочу сказать тебе, что я совершенно согласен с твоей мамой насчет Рендала Беннета. Ты не оставляешь нам выбора, поэтому этим летом я намерен обучить тебя… жизни, как это ни парадоксально звучит. Боюсь только, как бы ты не стала более прилежной ученицей, чем мне того хотелось.

– Я уже взрослая, дядя Дэниел, – тихо проговорила Джиана. – Только вы и мама почему-то считаете, что за три месяца я перестану любить Рендала!

– Вполне возможно, девочка. Но позволь мне хотя бы надеяться, что твоя любовь не будет вечной. Мир полон всяких несуразиц, и Рендал Беннет – одна из них.

– Вы ошибаетесь, дядюшка, очень ошибаетесь!

– Что ж, по крайней мере мы оба выразили свои взгляды на этот счет. Мама ведь сказала тебе, что я познакомлю тебя не только с замужними женщинами, но дам возможность поговорить и с другими представительницами слабого пола?

– Да, дядя.

В ее голосе звучала легкая обида. Дэниел подумал, что втягивает девушку в какую-то грязную игру.

– Но ты-то сама, Джиана, хочешь испробовать вкус настоящей жизни? Получить определенный опыт, чтобы лучше разбираться в людях?

– Конечно, хочу! – воскликнула Джиана. – У меня нет ни малейшего желания прятаться от жизни, как это делают многие девушки!

– Ага. Но есть ли в тебе дух авантюризма, жажда приключений?

Джиана оторопело взглянула на Чипполо, ее голубые глаза потемнели от любопытства.

– О чем это вы говорите, дядя?

– Да ни о чем, дорогая. Я было подумал, что, может быть, ты захочешь доказать мне и себе, что… Впрочем, нет, ничего… Ты для этого слишком молода и невинна.

– К черту все, дядя Дэниел! В сентябре я выхожу замуж. И как замужняя женщина я смогу делать все, что захочу!

Чипполо все еще был в раздумье, и девушка потянула его за рукав.

– Нет, – решительно сказал он. – Молодой девушке вроде тебя не пережить встречи с грубой действительностью. С моей стороны глупо было даже заговаривать об этом!

– Дядя Дэниел, – нетерпеливо затараторила Джиана, – не знаю, что вы имеете в виду, говоря о девушке «вроде меня», но я в состоянии познакомиться с вашим так называемым миром!

– Во всем его отталкивающем величии?

Джиана презрительно скривила губы.

– Да! Да, дядюшка! Не думаю, что увижу нечто такое, что заставит меня содрогнуться. – Она помолчала и добавила:

– И ничто, дядя Дэниел, не заставит меня разлюбить Рендала.

– Ты так уверена в себе, дорогая, – пробормотал Чипполо, – как бывают уверены только такие юные, неопытные и непорочные девушки Ты в жизни понимаешь не больше, чем… Впрочем, не хочу обижать тебя. – Дэниел видел, что эмоции захлестывают девушку. – И вот что еще я тебе скажу, дитя мое. Я абсолютно уверен, что, если мы с тобой заключим пари, ты очень быстро забудешь о своих словах и первая обвинишь меня в безнравственности – как и положено воспитанной леди.

– Уверяю вас, дядя, этого не будет! – горячо возразила девушка. – А это пари, дядя Дэниел… если я выиграю его, то что за это получу?

– Десять тысяч фунтов – в подарок к твоей свадьбе с Рендалом Беннетом.

– Десять тысяч фунтов! – восхищенно повторила Джиана. Она живо представила себе, как обрадуется Рендал, тем более что эти деньги она заработает сама. – Хорошо, а если я проиграю? – спросила девушка с легким смешком.

– Если ты проиграешь, Джиана, то расстанешься с Рендалом Беннетом.

– Принято! – возбужденно вскричала мисс ван Клив.

– Погоди, девочка. Я еще должен сообщить тебе условия нашего… соглашения.

Джиана нетерпеливо замахала руками, но Дэниел серьезно проговорил:

– Нет, Джиана, уж если наше пари вступит в силу, я не хотел бы, чтобы ты вдруг от него отказалась.

– Хорошо, дядя. Хотите шокировать меня – давайте. Вы ведь именно это собираетесь сделать?

– Да вот, Джнана, ты не просто познакомишься с проститутками. Ты сама будешь изображать из себя одну из них в публичном доме. С тобой будут соответственно обращаться, ты будешь одета, как они. Ты узнаешь такие вещи, о которых твоя мать даже не подозревает. Но я обещаю, что тебя никто не тронет. Ты останешься девственницей. Согласна?

Джиана отвернулась и принялась нервно перебирать пальцами складки юбки

– Дядя Дэниел, вообще-то я ни разу не бывала в борделе и не знаю, как там себя ведут, – неуверенно пробормотала она.

Дэниел задумчиво взглянул на девушку. Что ж, пари заключено, и настала пора называть вещи своими именами, пусть даже и не вполне подходящими для ушей молодой леди.

– Джиана, – заговорил Чипполо, – бордели – это дома свиданий. Мужчины приходят туда, чтобы удовлетворять свои сексуальные желания. – Девушка залилась краской, но итальянец заставил себя продолжать:

– Ты знаешь, чем занимаются мужчины и женщины, когда остаются наедине?

Джиана робко ответила:

– Рендал несколько раз целовал меня в губы. Это было восхитительно.

– И все?

Джиана вспомнила, что однажды, когда они гуляли по Гайд-парку, Рендал погладил ее по спине. Его прикосновение напугало ее, и она отскочила в сторону. Рендал попросил тогда прощения.

– Как-то раз он погладил меня по спине, – призналась девушка, опустив от стыда глаза.

– Вот как. А тебе не приходило в голову, Джиана, почему девушки так мало знают обо всех этих вещах до первой брачной ночи?

– Порядочные девушки, дядя, не должны ничего знать до… до замужества, – твердо сказала Джиана.

– Понятно. И, надо полагать, от мужа ты тоже ждешь, чтобы он ничего не знал о физических отношениях между мужчиной и женщиной? Чтобы он тоже был, так сказать, невинным?

Она склонила голову набок.

– Я как-то не думала об этом. Нет… пожалуй, я считаю, что мужчины должны все об этом знать.

– Но откуда же они могут узнать все о сексе?

Девушка опять покраснела, услышав это слово. Впрочем, однажды француженка Линетта произносила его в пансионе мадам Орли, скорее всего для того, чтобы шокировать остальных воспитанниц.

– Ну, – нерешительно протянула Джнана, – наверное, от порочных, плохих женщин.

– Но если, как ты говоришь, все эти женщины порочны и плохи, то, наверное, мужчины, которые пользуются их услугами, не лучше?

– Я… я не знаю. Мужчины – не такие существа, как женщины, по крайней мере многие так считают.

Иногда мы с Дерри, моей соседкой по комнате, лежали вместе в постели и обсуждали все, что мы слышали об… обо всем этом.

Дэниел слышал невинные нотки в ее голосе, и в нем поднималась злость к Авроре. Эта женщина, как и большинство недальновидных матерей, предпочитала держать свою дочь в полном неведении. А может, подумал он, теребя свои густые усы, это и к лучшему, что Джиана совершенно несведуща в вопросах секса.

– Хорошо, вы обсуждали и к какому же выводу пришли?

– М-м-м… Другие девушки всегда говорили, что нам не стоит обращать внимания на… эту часть мужского поведения. – Джиана вспомнила, как ей было приятно, когда Рендал поцеловал ее, и как она испугалась, когда он дотронулся до ее спины. – Я не думаю, что это имеет отношение к любви.

«Да, ты еще слишком молода, – думал Дэниел. – А интересно, Аврора хоть раз получила настоящее сексуальное удовольствие? Скажем, от любовника? Потому что, ясное дело, Мортон ван Клив ей такого удовольствия доставить не мог».

– В Риме так много публичных домов, что я потерял им счет, – промолвил Чипполо. – А ты никогда не задумывалась, почему не существует подобных заведений для женщин, чтобы и они могли ходить туда и тоже получать удовольствие?

– Ох, да что вы такое говорите, дядя Дэниел! – возмущенно воскликнула Джиана. – Большинство женщин не получают от плотской любви никакой радости! Дядя, я не хочу больше об этом разговаривать!

– Об этом? Ты хочешь сказать, о сексе? О половом акте? О совокуплении? Дорогая моя, от любви женщина должна получать такое же удовольствие, как и мужчина. Это такая же естественная часть жизни, как еда или сон, во всяком случае, так должно быть. – Он помолчал, а затем решил слегка задеть Джиану:

– Ну что, мы уже все обсудили? У тебя есть вопросы? Может, ты передумала насчет пари?

– Нет, не передумала, – сдавленным голосом произнесла девушка. – Я… я принимаю его, дядя.

– Ты уверена, Джиана?

– Да. Уверена, – твердо сказала она. И повторила:

– Уверена.

– Что ж, я верю тебе, – промолвил Дэниел. – Верю, что ты сдержишь слово, Джиана. – Итальянец наклонился к Марко и что-то сказал ему. Затем он вновь обратился к девушке:

– Надеюсь, ты понимаешь, что должна беспрекословно мне подчиняться, Джиана? И не будешь ни от чего отказываться?

Девушка кивнула, вспомнив, как Рендал прошептал во время их прощальной встречи, до боли сжав ее пальцы: «Пожалуйста, любимая, проведи эти три месяца с твоим дядей, как этого хочет твоя мать. Наше счастье и наше будущее зависят от этого. Не огорчай меня, Джиана».

– Ты станешь самой известной девственницей Европы и Англии, моя дорогая, – донесся до Джианы голос Чипполо. Она ничего не ответила.

Карета въехала на мост Умберто I.

– А вы посещаете бордели, дядя Дэниел? – робко спросила Джиана, нарушив затянувшееся молчание.

– Не так уж часто, я ведь уже немолод.

– А ваша жена не возражает?

– Я не говорю ей об этом. – Он подумал о холодной, молчаливой Элане. Конечно, она знала обо всех его похождениях, но ей было все равно…

Джиана снова замолчала, обдумывая его слова.

– Рендал бы так никогда не поступил, – наконец заявила девушка.

Дэниел лишь скептически посмотрел на нее и одернул свой жилет, когда коляска остановилась на небольшой, спокойной и красивой улочке.

– Оставайся здесь, Джиана, я скоро вернусь, – произнес Чипполо, выбираясь из кареты.

Через полчаса, когда Дэниел подошел к карете, Джиана уже изнемогала от жары.

– Пойдем, дорогая моя, – сказал итальянец, протягивая ей руку, – прогуляемся.

Девушка легко спрыгнула на землю.

– Куда мы направляемся? – спросила она.

– В бордель, дитя мое. Не хочу, чтобы кучер видел, куда мы идем, поэтому нам придется немного пройти пешком.

Джиана сгорала от любопытства. Скоро она все увидит своими глазами.

– Джиана, прежде чем мы начнем наши… уроки, я хочу сказать, что очень переживаю за тебя. Всегда переживал, даже когда ты была совсем маленькой. И мне доставляло огромное удовольствие проводить с тобой время. Но этим летом ты должна меня слушаться. Я ни о чем не буду просить просто так. Тебя не тронут, но ты увидишь, какова доля жен и шлюх. Иногда тебе будет не очень-то приятно выполнять мои требования. М-м-м… Ну вот. А поход в публичный дом – твой первый шаг на пути познания жизни.

– Я тоже вас люблю, дядя, но, честно говоря, не всегда понимаю ваши загадки.

– Будешь ли ты доверять и подчиняться мне?

– Я дала вам слово. И не надо больше спрашивать меня об этом!

– Отлично!

Француженка мадам Люсьен Ростан вяло помахала рукой, приветствуя своего давнего знакомца Дэниела Чипполо. А увидев рядом с ним совсем юную девушку с раскрытым от удивления ртом, Люсьен прыснула со смеху. Вот этой мышкой ей и придется заняться!

– Buon giorno, «Добрый день (итал.).»– приветствовала она их по-итальянски. – Заходите. Бокал хереса, мой дорогой Дэниел?

– Grazie, «Спасибо (итал.).» Люсьен, херес подойдет.

– Может, этому дитя предложить стаканчик лимонада? – спросила Люсьен, едва сдерживая смех.

Дэниел нахмурился. Он сам привел Джиану сюда, и глупо было бы запрещать ей то, что здесь делают все.

– Джиана, – спросил он, – ты будешь херес?

– Нет, дядюшка, – старательно выговаривая итальянские слова, ответила девушка. – Я не хочу пить.

Когда Люсьен принесла херес, Дэниел решил, что настало время познакомить женщин:

– Джиана, мадам Люсьен содержит один из самых лучших римских борделей,

– Очень… очень впечатляет, – невпопад пробормотала Джиана, оглядываясь вокруг. В комнате было много гипсовых и мраморных статуй, изображающих обнаженных женщин и мужчин. Все эти холодные изваяния застыли в каких-то нелепых позах. Конечно, раньше девушка и представить себе не могла обстановки таких заведений, но все эти статуи явно были очень вульгарными. Огромная роскошная гостиная была заставлена многочисленными диванчиками и креслами с высокими спинками, обитыми бело-голубой тканью. Пушистые персидские ковры были того же оттенка. А Джиане почему-то казалось, что все здесь должно быть в красных тонах. Она бросила мимолетный взгляд на мадам Люсьен, внешность которой вполне соответствовала обстановке роскошной комнаты. Огненные волосы хозяйки были забраны в высокий пучок, модное шелковое платье абрикосового цвета оставляло открытыми плечи и подчеркивало талию. Джиана не могла определить, сколько лет Люсьен. Не зная толком, как себя вести, девушка нерешительно протянула руку содержательнице борделя.

Люсьен весело рассмеялась и крепко пожала тоненькие пальцы Джианы.

– Рада познакомиться с вами, мисс Джорджиана ван Клив.

– Можно просто Джиана.

– Хорошо, пусть будет Джиана. Красивое имя. Когда мы тебя осмотрим, думаю, мы познакомимся поближе.

«Как это – осмотрим?» – подумала Джиана, неловко усаживаясь на краешек стула.

– Как вы собираетесь меня осматривать? – со злостью спросила Джиана: ее начинал раздражать насмешливый тон хозяйки.

– Ну есть же у тебя что-то под платьем! Девочка моя, здесь – бордель. Правда, у нас тут весьма чисто и красиво, но это не меняет дела. Наши клиенты – богатые люди, сливки европейского общества. Но не надо забывать, что они мужчины и у всех у них примерно одинаковые желания.

Девушка оторопела: она не могла понять, о чем говорит эта женщина.

– Джиана, мадам Люсьен будет твоей м-м-м… наставницей, – вмешался Дэниел. – Ты проведешь здесь несколько вечеров, будешь слушать и наблюдать.

– Что я буду наблюдать, дядя Дэниел? – спросила девушка.

Люсьен опять засмеялась.

– Ну конечно, моя дорогая, то, как богатые господа резвятся с моими девочками! – Женщина одним глотком допила свой херес и поставила бокал на кружевную скатерть. – Ну ладно, довольно разговоров. Пора начать обучение. – Люсьен встала, отряхнула свои шуршащие юбки и промолвила повелительным голосом. – Чтобы быть хорошей женой, ты должна быть хорошенькой, беспомощной, нравиться мужчинам и, конечно, рожать детей до тех пор, пока твои груди не отвиснут до пояса. А чтобы стать хорошей шлюхой, надо иметь не только привлекательную мордашку, но и красивое тело и уметь развлекать мужчин – не только беседой в гостиной, но и в спальне. Твой дядюшка сказал мне, что у тебя есть красивый молодой человек, он ждет тебя в Лондоне. И если хочешь, чтобы он не ходил в публичные дома, ты должна быть и леди, и шлюхой одновременно. Итак, встань-ка, дай я на тебя посмотрю.

Джиана нерешительно взглянула на Дэниела. Тот равнодушно кивнул ей, и девушка неуклюже поднялась. Люсьен провела пальцами по лицу девушки и подняла вверх ее подбородок

– Да, личико у тебя хорошенькое. Молочно-белая кожа – такую в Италии нечасто увидишь. – Женщина слегка погладила щеку Джианы. – Не робей, моя дорогая. – Люсьен отступила на шаг назад и заявила, оглядывая Джиану с ног до головы:

– Дорогой мой Дэниел, в этом нелепом белом платьице она похожа на ребенка, который направляется в церковь! – Затем, обращаясь к девушке, хозяйка борделя сказала:

– А теперь, малышка, сними свое платье, чтобы мы могли убедиться в том, что твое тело не хуже лица.

– Что?? – едва смогла вымолвить Джиана.

– Разденься, – властно приказала Люсьен.

– Но я… – Джиана взглянула на Дэниела безумными глазами. – Сэр! Я не понимаю…

– Я же говорил тебе, дитя мое, что некоторые вещи будут тебе неприятны, – мягко проговорил Чипполо. – Делай то, что велит тебе Люсьен.

– Мне раздеться перед вами?!

Не обращая внимания на ее ужас, он кивнул.

– Конечно, девочка моя, – сказала Люсьен. – У Дэниела отменный вкус, да и мне нужен совет опытного мужчины. Должна же я точно знать, что ты понравишься моим клиентам.

– Но это просто смешно! Я не сделаю этого! Я никогда ни перед кем не раздевалась, даже перед мамой! – И, подобрав юбки, Джиана бросилась к двери.

Ее остановил голос Чипполо.

– Джиана! – крикнул он. – Так вот как ты держишь свое слово! Я так и знал, что ты побледнеешь и смутишься, как маленькая девочка. Но ты забыла о нашем пари. Если ты не вернешься немедленно, то завтра же я отправлю тебя в Лондон, и Аврора будет знать, что ты не выполнила вашего договора!

Джиане вспомнилось, как она стояла перед матерью и со сладким восторгом слушала, когда та говорила о проститутках. И как уверенно пообещала Дэниелу, что запросто выполнит все его требования. Девушка побледнела. Она даже не представляла, о чем идет речь. Но если она сейчас убежит, то все будет кончено.

– Шлюхи, как и жены, – заговорила Люсьен, – должны выполнять все желания мужчин, моя малышка. Если они не хотят этого делать, мужчины бывают недовольны. А разница между порядочными женщинами и проститутками состоит в том, что шлюхи могут разбогатеть, а жены – нет. Такова жизнь, детка, и пора тебе узнать об этом.

Джиана похолодела, как мраморная статуя. Рендал ни за что бы не допустил, чтобы она так унижалась. Если б только он знал, что ей приходится делать, он бы ни за что не попросил ее выполнять все требования матери. Но тут она вспомнила, как он смотрел на нее, как уговаривал потерпеть три месяца…

Откуда– то издалека раздался голос Дэниела:

– Делай, что тебе говорят, Джиана, докажи, что ты не капризная девчонка, которая бросается направо-налево своими обещаниями!

Девушка медленно вернулась на середину комнаты. Люсьен раздраженно постукивала ногой.

– Я все сделаю, дядя Дэниел, но все равно стану женой Рендала.

– Посмотрим, Джиана. Я готов рискнуть.

Девушка быстро поняла, как действительность отличается от того, что она рисовала в своем воображении. Опустив глаза, она начала дрожащими пальцами медленно расстегивать лиф платья.

– Дорогая, если ты все будешь делать с такой скоростью, мужчина устанет ждать. А они этого не любят. – Шагнув вперед, Люсьен убрала руки Джианы и быстро расстегнула все пуговицы, а затем стянула лиф до пояса. – Хорошо, – пробормотала она, развязывая тесьму сорочки. – Я рада, что талия у тебя действительно тонкая и ты не затянута в корсет.

Джиана почувствовала, как тонкая сорочка вместе с платьем соскользнула с нее на пол. Девушка зажмурилась и постаралась прикрыть грудь руками.

– Сними туфли.

Джиана повиновалась. Люсьен ловко стащила с нее белые панталоны и стянула вниз чулки. Джиане хотелось закричать, чтобы она немедленно прекратила, но не могла. Девушка сжала зубы и решила представить себе, что все это происходит не с ней.

Дэниел не мог отвести от нее глаз. Она была прекрасна! Точеная фигура, белая кожа, нежные округлости грудей с темно-розовыми сосками…

– Ну, что ж… по-моему, вполне подходяще, – пробормотала Люсьен, вопросительно взглянув на Дэниела. Тот кивнул. – Длинные ноги. Мужчины любят длинноногих, девочка моя. Груди у тебя еще вырастут. Так… А теперь повернись, дай мне взглянуть на твою попку. Что ж, тоже ничего – круглая, с ямочками…

Джиана просто подскочила, когда мадам Люсьен провела руками по ее ягодицам.

– Нечего дергаться, как будто я пытаюсь убить тебя. Наши клиенты любят хлопать девушек по заду, это их распаляет. Ты должна все время думать о клиентах, об их желаниях. А иначе они останутся дома, в постелях со своими холодными женами. Но, видит Бог, мужчинам этого вовсе не хочется! – Мадам Люсьен помолчала, а затем дотронулась до родинки на попке Джианы. – Смотри-ка, как будто маленькая птичка! Мужчинам понравится твоя родинка. Дэниел, хочешь посмотреть поближе?

– Нет, Люсьен, – ответил Чипполо.

– Можешь одеться, моя девочка.

Джиана неловко наклонилась и подобрала разбросанную одежду. Оглянувшись, она поискала глазами уголок, где бы можно было спрятаться, но это было ни к чему: ни Люсьен, ни Дэниел не обращали на нее ни малейшего внимания.

– Дэниел, дорогой, – спросила хозяйка, – вы вернетесь вечером?

Дэниел покачал головой, краем глаза наблюдая за Джианой. Правильно ли он сделал, думал Чипполо, что сразу подверг ее такому испытанию? Девушка дрожала и никак не могла натянуть чулки.

– Подождите минутку, мисс Джорджиана, – вдруг заявила Люсьен, – пусть мои девушки скажут, что они о вас думают.

С этими словами мадам распахнула дверь. Джиана увидела трех девушек примерно ее возраста, которые с любопытством заглядывали в комнату.

– Вы что же, подглядывали? – загремела хозяйка. – Ну да ладно, входите. Это Лючия, Марго и Эмили. Лучшие мои девушки, – с гордостью заявила содержательница борделя.

Перед Джианой стояли блондинка, рыжая и брюнетка. Одна из девушек шагнула вперед и дотронулась до распущенных волос Джианы.

– Она хорошенькая, мадам, – сказала Эмили. Джиана дернулась и почувствовала резкую боль: Эмили не успела отпустить ее волосы.

– Она понравится нашим господам, мадам, – с важным видом заявила Лючия, но ее черные глаза смеялись. – Мы видели, какая она белокожая! А волоски у ее секретика совсем черные!

Дэниел видел, что Джиана шокирована, и быстро приказал:

– Помоги Джиане одеться, Марго. Она устала.

Марго кивнула и отвела Джиану в угол комнаты. Люсьен крикнула двум другим девушкам:

– А вы идите отдыхать! Чтобы к вечеру были в форме! – Затем хозяйка повернулась в Дэниелу и с улыбкой сказала:

– Первый урок всегда самый болезненный, мой дорогой, не так ли?

Чипполо задумался, а затем, поднявшись, произнес:

– Мы не приедем вечером, Люсьен. Луиджи дель Конде и его уродливая жена дают сегодня званый обед. Там соберутся все сливки общества. Пусть Джиана сначала увидит господ там, на приеме, а уж потом здесь. Ну и, конечно, познакомится с их женами.

– Дорогой, ты веришь, что малышка сумеет распознать их двуличие?

– Она поймет, – уверенно сказал Чипполо. – Со временем.

Итальянец повернулся к Джиане, которая, застыв, невидящим взором смотрела перед собой, пока Марго застегивала ее лиф.

***

Выйдя из борделя, они прошли по Виа-Криспи, и Дэниел нанял экипаж. Объяснив кучеру, как доехать до его дома на Пьяцца ди Пеллнцерия, Чипполо повернулся к своей притихшей попутчице. Но не успел Дэниел сказать и слова, как Джиана посмотрела ему прямо в глаза и гневно воскликнула:

– Только не вздумайте, дядюшка, говорить мне, что я должна сочувствовать этой вашей ужасной мадам Люсьен и ее противным девицам. И не пытайтесь убедить меня, что они попали в это заведение из-за мужчин! Они сами во всем виноваты: вешались на шею всем подряд! В них нет ни нежности, ни доброты – ничего, что должно быть у каждой женщины! Они невыносимы! Как могла эта… женщина сравнивать шлюх и леди?!

«Возможно, – подумал Дэниел, – ее не следовало в первый раз приводить в такой хороший бордель». Но не мог же он заявиться с ней во второсортное заведение, где проститутки вечно пьяные, грязные и больные. В двадцать пять они уже выглядят старухами.

– Посмотрим-посмотрим, – пробормотал итальянец, подергивая кончики усов.

Но Джиана не могла остановиться:

– Как вы могли заставить меня сделать это? Мне пришлось обнаженной стоять перед этой старой греховодницей и… перед вами!

– Я это сделал, Джиана, – медленно произнес Дэниел, глядя девушке прямо в глаза, – потому что именно так обращаются со шлюхами. У девки не должно быть ни чувств, ни скромности. Единственное, что в ней ценится, – это умение ублажить мужчину, который захотел пойти с ней. Мадам Люсьен выполняла свою работу. И ее дела не шли бы так успешно, не умей она хорошо подбирать девушек для борделя.

– А что, вас она ублажала? И я сумела ублажить вас? – ледяным тоном спросила Джиана.

– Я не смотрел на тебя как на женщину, с которой хочу удовлетворить свое желание. Но могу тебе сообщить, что о тебе скажут другие мужчины. Ты им понравишься. В этом они будут согласны с мадам. Ты еще молода, и твои груди с возрастом нальются. Говорят, женская грудь становится мягче и больше, если ее часто ласкают. Ты заметила, какая большая и круглая грудь у Марго?

Джиана задрожала. Дэниел подумал о том, что сказала бы Аврора, узнай она, что ее дочь раздевалась перед ним донага и он рассматривал ее, как экспонат художественной выставки. Ведь сама Аврора абсолютно неопытна. Ее дочь-девственница, вернувшись в Лондон, будет куда более искушена в интимных делах, чем мать.

***

Мысли Джианы лихорадочно проносились в голове. Конечно, эта Люсьен – просто животное, с такой ни одна порядочная женщина не должна даже разговаривать. И вполне допустимо, что некоторые мужчины, у которых в жизни произошли неприятности, посещают эти публичные дома… Но Рендал этого никогда не сделает! Уж она-то не холодная женщина и всегда будет любить Рендала. Он в ней не разочаруется!

– Ах, какой чудесный шелк! В нем вы, моя дорогая, свежи, как роза!

– Благодарю вас, синьора, – ответила Джиана на комплимент Мирабеллы дель Конде, хозяйки дома.

Обед длился долго. Джиана, оказавшаяся в центре внимания всех этих дам и господ, чувствовала себя на удивление неловко. Но вот слуги унесли приборы, и мужчины отправились в библиотеку.

– Она еще так молода, – заявила Мирабелла, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

Джиана сидела очень прямо на самом краешке стула и мечтала о том, чтобы мужчины не засиживались долго за портвейном. Ей было отчаянно скучно, тем более что ее итальянский явно оставлял желать лучшего.

– Вы любите рукоделие, мисс ван Клив? – спросила Лючиана Сальвадо, жена одного дельца, который вкладывал деньги в железные дороги. Лючиана была высокой, стройной женщиной с такими же черными, как у Джианы, волосами.

– Пожалуйста, называйте меня Джианой, синьора. Да, я вышиваю немного, но не очень хорошо.

– У вас еще вся жизнь впереди, научитесь. Когда вам надоедят римские достопримечательности, милости прошу к нам на завтрак. Ко мне обычно приходят многие приятельницы. Дело в том, что мы вместе вышиваем покров на алтарь для церкви… м-м-м… Мирабелла, как называется церковь?

– Святого Иоанна.

– Да-да, как я могла забыть! Для церкви Святого Иоанна.

– Мои дети проходили в этой церкви конфирмацию, Лючиана, – сообщила синьора Камилла Палли, худощавая женщина, нервно перебирающая пальцами складки фиолетового платья. – Девочки были такие хорошенькие в белых кружевных платьицах. А отец Пьетро был очень внимателен и любезен.

– Да, он-то как раз и переживает больше всех за этот покров. А Мирабелла, лучшая вышивальщица, разумеется, с помощью отца Пьетро, придумала рисунок, – проговорила Камилла и, наклонившись поближе к Джиане, добавила вполголоса. – Мирабелла научилась так хорошо вышивать, потому что очень одинока.

– Надеюсь как-нибудь поехать с мужем в вашу страну, Джиана, – сказала вдруг Лючиана. – Муж говорит, что принц Альберт собирается устроить большую выставку.

– Да, мадам. Насколько я поняла, дело только за тем, чтобы выбрать архитектора.

– Что ты говоришь, Лючиана, – вмешалась Камилла, – Карло ни за что не позволит тебе поехать с ним.

– Но это же такое большое событие, – возразила Джиана. – Вам всем наверняка понравилась бы выставка.

Дамы удивленно посмотрели на девушку.

– Женщины, – заявила Мирабелла, – не должны так далеко ездить.

– Но почему, мадам? – в свою очередь удивившись, спросила Джиана.

– Мисс ван Клив, – тоном превосходства, который начинал раздражать девушку, заявила Камилла Палли, – странные вы задаете вопросы. Женщины очень чувствительны и едва ли перенесут такое путешествие, к тому же нельзя забывать о детях.

– Камилла права, – согласилась Мирабелла, взглянув на часы, висевшие над камином. – Вдруг еще придется общаться с простолюдинами. – Она картинно поежилась. – Интересно, что делают мужчины?

– Курят сигары и пьют портвейн, – безразличным тоном ответила Лючиана.

– О Господи, – простонала Мирабелла, втыкая иголку в шитье. – Я потеряла стежок.

– А как твой чудесный малыш, Анжела? – поинтересовалась Лючиана, не обращая внимания на Мирабеллу – Анжела вышла замуж полтора года назад, дорогая, – объяснила Лючиана Джиане – В первый раз получилась девочка, но Анжела не унывает. У меня у самой родились три дочки и лишь затем я смогла подарить мужу сына.

– Мария уже держит головку, – гордо сказала синьора Кавур – Но, Лючиана, наверное, не стоит говорить о таких вещах в присутствии девушки. Ведь мисс ван Клив еще не замужем.

– Я выхожу замуж в сентябре, – сообщила Джиана.

– Как замечательно, – радостно воскликнула Мирабелла, вновь посмотрев на часы. – Господи, что-то наши мужья задерживаются

– Ваш жених англичанин? – тихо спросила Анжела.

– Да, синьора. Он собирается помогать моей матери в ее бизнесе.

– Ваша мать занимается бизнесом?! Но это ужасно, Джиана! – вскричала Мирабелла, хватаясь за голову.

– Почему? – неуверенно спросила девушка. – У нее отлично получается, и с тех пор, как умер отец, она во много раз увеличила наше состояние, – добавила она.

– Это просто нелепо, – заметила Лючиана, недоуменно приподняв густые черные брови.

– Жаль, что она не вышла замуж во второй раз, – заявила Камилла. – Даже представить себе не могу: женщина – и вдруг занята таким делом!

– Ей делали много предложений, мадам, – спокойно произнесла Джиана, – но она предпочитает жить собственной жизнью и самостоятельно принимать решения.

– Самостоятельная женщина… – скептически произнесла Лючиана, брови которой так и остались приподнятыми. – Я этого не понимаю! Слава Богу, у нее достало ума согласиться на ваше замужество, Джиана.

– А каким бизнесом она занимается? – поинтересовалась Анжела.

– Самым разным. У нас есть судоверфи, корабли, виноградники, железные дороги… – Перечислив некоторые виды их собственности, Джиана вдруг поняла, что она толком не знает, чем занимается ее мать. А спросить Аврору об этом ей и в голову не пришло. – Возможно, – добавила девушка, желая произвести впечатление, – синьор Сальвадо встретится с мамой, если поедет в Лондон на выставку.

– Карло разговаривает о делах с женщиной?! Боюсь, дитя мое, это невозможно. Он скорее побеседует с обезьянами в зоопарке! Извините меня, конечно, но у него совершенно определенные взгляды на некоторые вещи.

– Пора бы мужчинам допить портвейн, – заметила Мирабелла, еще раз поглядев на часы.

– Они спорят о политике, – сказала Камилла – А я говорила вам, синьорина ван Клив, что моя дочка тоже собирается замуж? Ее жених – такой милый молодой человек из знатной итальянской семьи.

– Камилла, – обратилась к женщине Анжела, – а я слышала, что Витторио Кавелли ведет себя весьма непристойно.

– Ну какой юноша не веселится до женитьбы! – возразила Камилла, пожав плечами. – Моя Каметта уже встречалась с ним и считает, что мы с ее отцом сделали правильный выбор. Мальчик так красив и образован…

– Вы хотите сказать, синьора, что Каметта почти незнакома с ним? – удивленно спросила Джиана.

– У нас в Италии дочерей воспитывают очень строго, дитя мое. Каметта вышла из монастыря всего три месяца назад.

– Мы стараемся от всего огородить наших дочерей, синьорина, – сообщила Лючиана, сжав губы. – И нам кажется весьма необычным, что вы, например, дитя мое, пришли сюда с вашим дядей Дэниелом.

– Но, – возразила Джиана, – я не понимаю, что же в этом плохого. Дядя Дэниел знает меня с пеленок.

– Англичанки не так относятся к дочерям, как мы, – заметила Мирабелла, не отрываясь от пялец.

– Ваш дядя Дэниел – чудесный человек, – сказала Анжела, погладив Джиану по руке. – Мой муж как-то связан с его банками, но я, конечно же, почти ничего не знаю об этом.

– Ах! – воскликнула Мирабелла. – Вот и мужчины!

Джиана облегченно вздохнула. Первым в комнату вошел хозяин, синьор Конде, – высокий мужчина с темными, проницательными глазами. За ним последовал синьор Кавур – добродушный толстячок, муж хрупкой Анжелы. Синьор Сальвадо, тот самый, который скорее побеседовал бы о делах с обезьяной, чем с женщиной, был высоким, несколько полноватым господином с пышными черными усами и густыми бакенбардами. Он так и вперился взглядом в Джиану. Последним вошел синьор Палли, муж Камиллы.

Джиана поискала глазами Дэниела. Он был одет в строгий черный костюм. В его глазах она увидела немой вопрос. «Интересно, о чем он хочет спросить?» – подумала девушка.

Похоже, мужчины немало выпили, потому что они громко разговаривали и то и дело невпопад хохотали.

– Дитя мое, – раздался хриплый голос синьора Сальвадо, – Дэниел сказал мне, что у вашей знаменитой мамаши есть железная дорога!

Девушка подумала, что ее мать быстро поставила бы на место хамоватого синьора.

– Моя мать, синьор, – отчеканила Джиана ледяным тоном, – имеет не только железную дорогу.

– Да, – поддержал ее Чипполо. – Кстати, сейчас миссис ван Клив разрабатывает с мистером Куком новый проект. Они хотят организовать дешевые морские рейсы для людей с малым достатком.

Джиана покраснела. Не будь здесь дяди Дэниела, она бы и слова не смогла сказать про дела своей матери. Девушка попыталась припомнить хоть что-нибудь, но тщетно…

– По-моему, это прекрасная мысль, синьор, – наконец нашлась она. – Пока что очень немногие могут позволить себе морское путешествие.

– Бедняки в чем-то похожи на наших дорогих дам, – со смехом произнес синьор Кавур. – За них надо принимать все решения, и они не должны забывать, где их место. Так уж распорядился Господь.

Дэниел бросил на Джиану быстрый взгляд и спросил:

– И какое же место Господь определил для женщин?

– У женщины одно назначение – служить мужчине, – заявил Кавур, улыбаясь Анжеле.

– Опустошать его кошельки, – подхватил синьор Конде, закатывая глаза.

– Испытывать его терпение! – воскликнул Сальвадо.

– По-моему, Карло, ты слегка преувеличиваешь, – обратился Дэниел к синьору Сальвадо.

– Конечно, – заулыбался Карло. – Жена должна быть любящим существом, должна всячески ублажать мужа и рожать ему детей.

– Наверное, все с этим согласятся! – воскликнула Лючиана.

– А ты что об этом думаешь, Джиана? – спросил Дэниел.

– Я… Мне кажется, что муж должен любить жену и заботиться о ней, уважать ее за мудрость и доброту.

– За мудрость! Ха-ха-ха! Да вся ее мудрость кончается при виде новой ленты на шляпку!

– Синьор Палли, а если мужчина видит… красивый галстук, который ему нравится, его что, уже нельзя считать мудрым? – язвительно проговорила Джиана,

– А у вас острый язычок, синьорина, – расхохотался синьор Кавур. – Но, говорят, остроумным дамам не везет в семейной жизни.

– Уверена, что Джиана не хотела никого обидеть, – заступилась за девушку Анжела.

Джиана замолчала, глядя на свои белые туфельки. Почему она не помалкивала, как другие дамы? Подняв глаза, она заметила, что Лючиана и Мирабелла смотрят на нее с явным неодобрением. В глазах Камиллы было недоумение. Лишь одна Анжела Кавур приветливо улыбалась. Джиана хотела улыбнуться ей в ответ, но тут Анжела подняла глаза на мужа и быстро опустила их.

– Дорогая Мирабелла, – нарушил затянувшееся молчание Дэниел Чипполо, – не угостите ли вы меня бокалом вашего отменного хереса?

– Ну что, дорогая моя Джиана, – спросил Дэниел на пути домой, – тебе понравился вечер?

– Да, разумеется, – ответила девушка, стараясь говорить весело. Она помолчала немного, а затем спросила:

– Дядя… а итальянки похожи на англичанок?

– Конечно. Как ты себя чувствовала в их компании?

– Синьора Лючиана пригласила меня присоединиться к ним. Они вышивают покров на алтарь для церкви Святого Иоанна.

– Очень интересное занятие, – насмешливо произнес Дэниел. – Видишь, поскольку я выдал тебя за свою племянницу и благодаря твоему хорошему образованию, они приняли тебя в свою компанию.

Девушка ничего не ответила, и Чипполо откинулся на подушки кареты, крутя свой ус. Надо не забыть об одной вещи: никто не должен узнать в девушке из борделя его племянницу. Пожалуй, подойдет парик из светлых волос.

Дэниел поглядел на свою молчаливую спутницу. Она явно не в восторге от вечера. Он надеялся, что Джиане до смерти надоела пустая болтовня. В конце концов она – дочь Авроры ван Клив.

– Мне понравилась Анжела Кавур, – сообщила Джиана, когда карета въехала на Виа ди Фьоре.

– Она почти твоя ровесница. Этакая робкая, маленькая мышка. Но весьма привлекательная, ты согласна со мной? Ты ее еще увидишь. Эти дамы всегда вместе. Обещаю тебе, что ты проведешь в их компании много времени. Ты с ними быстро подружишься.

Джиана закрыла глаза, слушая стук копыт и свист кнута.

– А скажите мне, дядя Дэниел, – спросила она после долгого молчания, – какие планы у мамы с этим мистером Куком?

Глава 5

Джиана потрогала светлую прядь волос, свешивающуюся ей на лоб, и уставилась на незнакомую женщину, которая суетилась вокруг нее.

– Сидите спокойно, синьорина, – сопя носом, пробурчала горничная Розана. Это была пожилая, полная женщина с усиками над верхней губой, всегда одетая в черные платья – шерстяные зимой, бумажные летом. – У вас и так большие глаза, а теперь они кажутся еще больше: я их подкрасила. Теперь слегка попудримся, сделаем губки сочными – и вы готовы.

– Я хочу есть, – прошептала Джиана, когда Розана позволила ей встать.

– Ужинать будете с господами, – сообщила горничная. – К тому же, пока вы голодны, я смогу потуже затянуть корсет.

Джиане пришлось вцепиться двумя руками в дверцу шкафа, чтобы устоять на месте, когда горничная принялась затягивать шнурки. Но вот узел был завязан, и мисс ван Клив осмелилась взглянуть на себя в зеркало.

Перед ней была совершенно незнакомая девушка. Пышные кудри светлого парика обрамляли лицо с огромными глазами. Бледно-желтое шифоновое платье подчеркивало стройную талию и мягкими складками спускалось вниз. Джиана с ужасом посмотрела на огромное декольте, и ее личико стало пунцовым под толстым слоем белой пудры.

– Все отлично, все хорошо, – бубнила Розана, оглядывая свою работу, – У вас такая тонюсенькая талия, синьорина.

Тут дверь спальни распахнулась, и на пороге возникла мадам Люсьен. Придирчиво оглядев Джиану, хозяйка подумала о том, что, если бы не ужас, который сковывал девушку, она была бы, пожалуй, самой привлекательной проституткой в ее заведении. Люсьен вспомнила, как давным-давно она чувствовала себя так же, как Джиана, но те времена ушли безвозвратно. Содержательнице борделя на мгновение даже стало жаль девушку, но она отбросила это чувство. В конце концов бизнес есть бизнес. Девице можно даже позавидовать: ведь у нее есть мать, способная обеспечить свою дочь. А эта дурочка готова плюнуть на все и связать свою жизнь с каким-то проходимцем!

– Что ж, Джиана, ты выглядишь неплохо, – промолвила Люсьен. – Пойдем, некоторые гости уже приехали.

Джнана провела языком по слипшимся накрашенным губам, у которых теперь был сладкий вишневый привкус.

– Но как мне вести себя, мадам? – спросила она хриплым от волнения голосом.

– Кокетничай с ними – так же, как со своим англичанином. Если кто-нибудь из них захочет повести тебя в спальню, я скажу, что… тебя купили на всю ночь. Дэниел скоро приедет и приглядит за тобой. Запомни, девочка, что ты не должна стоять, как жердь. Ты должна вести себя так же, как и остальные девушки, иначе я пожалуюсь Дэниелу. – «Пожалуй, пора остановиться», – подумала Люсьен, глядя на огромные, испуганные глаза Джианы. – Ну пойдем, – сказала она, расправив свою голубую юбку перед зеркалом. – Мужчины любят, чтобы их развлекали, но не выносят, когда им приходится ждать. Не забывай путать английские слова с французскими и итальянскими. Дэниел, понятное дело, не хочет, чтобы в тебе признали его племянницу.

Они прошли по устланному коврами широкому коридору, в который выходили комнаты девочек, и стали спускаться вниз по винтовой лестнице. Но не успела Джиана сойти с последних ступеней, как заметила на себе оценивающий взгляд какого-то господина, стоящего у входа. Он был толстым и старым, а на его щеках курчавились огромные бакенбарды.

– Дорогая Люсьен, – заговорил он, подкатываясь на коротких ножках к мадам, – если все ваши девушки так же привлекательны, как эта крошка, то вы скоро станете богаче своих клиентов

– Я уже богаче их, – со смехом ответила Люсьен. – Эта моя маленькая… Элен. Ну-ка, Элен, поздоровайся с сеньором Альфредо Альбано. Он приехал в Рим из Севильи.

Джиана в ужасе отпрянула назад. От страха она не могла говорить и едва заставила себя кивнуть испанцу.

– Девственница? – поинтересовался Альфредо, не спуская глаз с бюста девушки.

– Боюсь, что нет, мой дорогой Альфредо, – весело сообщила мадам.

Сеньор Альфредо тяжело вздохнул.

– Да-а, похоже, все девственницы до того уродливы, что лишь слепец захочет иметь с ними дело. – Толстяк помолчал, облизывая толстые губы. – Ну да ладно, все равно. Я беру ее, Люсьен. Она хорошенькая, у нее такой красивый ротик. И очень умелый, я полагаю.

Стоя перед этим мужчиной, готовым купить ее, как покупают у торговца бутылку вина, Джиана была готова сквозь землю провалиться.

– Боюсь, Альфредо, вы сможете лишь поболтать с ней, – смеясь, произнесла Люсьен. – Она уже занята.

– Очень жаль. Она такая свежая и молоденькая. Что ж, маленькая Элен, развлечемся с тобой в следующий раз.

Джиана опустила глаза и почувствовала, как мадам ткнула ее локтем в бок.

– Давно вы в Риме, сеньор? – удалось ей наконец выдавить из себя.

– Нет, не очень, – ответил сеньор Альфредо. – А ты откуда, малышка?

– Из… Парижа, – пролепетала Джиана.

– Ах, так вот откуда приехал этот умелый ротик!

Не поняв, что он имеет в виду, Джиана на всякий случай прошептала:

– Благодарю вас, сеньор.

– Вы совершенно правы, Альфредо, – вмешалась Люсьен, – я-то знаю, что особенно вас интересует, мой друг. Пойдемте, выпьем по бокалу шампанского.

Джиана послушно направилась вслед за мадам туда, откуда раздавались мужские голоса, женский смех и звон посуды. Интересно, что имеет в виду этот старик, говоря о ее рте?

Внезапно испанец схватил ее голую руку, и тело Джианы покрылось мурашками. Девушка хотела было оттолкнуть его, но тут заметила прищуренный взгляд Люсьен. Опустив голову, она позволила Альфредо отвести себя в гостиную.

– Тебе нравится мое прикосновение? – спросил Альфредо с ухмылкой.

Нет, свинья, мне противна твоя заплывшая физиономия и твои жирные пальцы!

– Я хочу пить, – прошептала она по-испански.

– О, да малышка знает мой родной язык! Это замечательно! Ты бывала в Испании, Элен?

– Нет, – ответила Джиана. Она чувствовала себя так ужасно, что не сразу заметила синьора Сальвадо.

– Альфредо, рад тебя видеть! – воскликнул Сальвадо. – Это и есть та новенькая, о которой говорила Люсьен?

Испанец крепче прижал Джиану к себе.

– Так, значит, это ты забираешь малышку на всю ночь, Карло?

Джиана изумленно смотрела на Сальвадо. Муж Лючианы… здесь, в борделе! И чувствует себя как дома! Девушка испугалась, что он узнает ее, но, посмотрев прямо в глаза Сальвадо, поняла, что ее опасения излишни. Джиана с горечью подумала о Лючиане. Конечно, та далеко не красавица, но ведь она жена Сальвадо!

– Нет, этот счастливчик, к сожалению, не я, – ответил Карло Сальвадо. – Но, Альфредо, посмотри вокруг себя. Какие хорошенькие девушки! Пойдем, друг мой, не будем расстраиваться из-за этой крошки. Альфредо исподлобья глянул на Джиану – так обычно смотрят псы, караулящие свою кость.

– Она даже немного говорит по-испански, – тихо прорычал он.

Синьор Сальвадо усмехнулся и, прежде чем Джиана поняла, что происходит, сунул руку в вырез ее платья.

– Господи, – восторженно проговорил Сальвадо, – я бы выбрал малышку, будь она даже глухой и слепой.

Джиана испуганно отпрянула, и Карло насупил брови.

– Что ты себе позволяешь, крошка? – злобно промолвил он.

– Я хочу пить, – снова прошептала Джиана, на сей раз по-итальянски.

– Жаль, что она не голодна, – сказал Карло. – А то бы я ей такого дал попробовать!

– Мне надо идти, – заявила Джиана.

Люсьен заметила, что Джиана уходит, а Карло Сальвадо сердито смотрит на нее, сжав губы. Мадам махнула рукой, и возле мужчин немедленно вырос лакей по имени Драго, держа в руках поднос с напитками.

– Вы так привлекательны, синьор Сальвадо, – заговорила мадам, кокетливо поводя глазами, – что все мои девушки просто сохнут по вас. Смотрите, господа, к вам уже спешат Эмили и Джанетт.

Карло Сальвадо еще раз похотливо взглянул на грудь Джианы и пожал плечами, потом пошел прочь, сопровождаемый сеньором Альфредо.

– В следующий раз ты проведешь ночь со мною, Элен, – бросил Альфредо через плечо.

– Ах ты паршивка! – набросилась Люсьен на мисс ван Клив. – Ни жена, ни девка не должны показывать своего отвращения! И если господа хотят потискать тебя, то ты должна улыбаться и притворяться, что тебе это нравится. Поняла?

– Это… Он был омерзителен, – все еще дрожа прошептала Джиана.

– Не будь дурочкой! Ты что думаешь, мужчины приходят сюда поболтать? – Заметив, что Джиана собирается возразить ей, Люсьен строго приказала:

– Видишь вон того господина, что стоит под руку с Лючией? Пойди встань рядом и послушай, что она говорит. Может, научишься вести себя, как подобает. На-ка, выпей это. – Люсьен схватила с подноса бокал шампанского и сунула его Джиане. – На, выпей, может, расслабишься.

Сжав тонкий бокал дрожащими пальцами, Джиана направилась к кушетке, на которой сидела Лючия. Возле кушетки стояла статуя обнаженной женщины, и девушка спряталась в уголочке за мраморным изваянием. Джиана увидела, что мужчина ласкает грудь Лючии, а та довольно хихикает, да еще прижимает его руки к своему телу. Затем он рванул вырез платья, и из него вырвался наружу темный сосок. К ужасу мисс ван Клив, мужчина нагнулся и впился в сосок Лючии ртом. А потом он стал водить по нему языком и покусывать зубами. Джиана оторопела.

– Синьор, вы не должны делать этого здесь, – услышала девушка шепот проститутки. – Давайте пойдем наверх.

Мужчина застонал, но быстро поднялся, и Джиана увидела, как Лючия поглаживает его между ног. И, тесно прижавшись друг к другу, они направились к лестнице.

– Ну, Джиана, что ты думаешь о нашем доме свиданий– раздался у нее за спиной голос Дэниела.

– Здесь чудесно, – бойко ответила девушка.

– Я рад, что тебе не изменило чувство юмора.

Мисс ван Клив взглянула на Чипполо с таким видом, словно хотела свернуть ему шею, но он лишь улыбнулся.

– Я не сразу узнал тебя, – продолжал итальянец. – Парик и косметика абсолютно изменили тебя. Ты говорила с синьором Сальвадо?

– Да, – резко ответила Джиана. – Он был очень любезен! Дядя Дэниел, он дотронулся до меня! Вот здесь! – Девушка показала на свою грудь.

– Синьор Сальвадо бывает щедр с девушками, которые доставляют ему удовольствие. Он хотел пойти с тобой в комнату?

– Я сказала, что хочу пить, а он пожалел, что я не хочу есть, и они с другим господином рассмеялись.

– Сальвадо считает себя записным остряком. Надеюсь, ты тоже хохотала?

– Трудно веселиться, дядя, не понимая смысла шутки.

– Ну ладно, сегодня только твой первый вечер. Не сомневаюсь, что со временем ты все поймешь. А у Люсьен неплохо, ты не находишь? Все девушки красивы, хорошо одеты, не говоря уже о том, что они большие умелицы в своем деле. Пойдем наверх, дорогая, пора тебе узнать, что происходит в номерах.

Чипполо взял Джиану под руку, и они вышли из комнаты. Проходя по коридору, они услыхали крик синьора Сальвадо:

– Черт возьми, Дэниел! Так, значит, это ты забираешь себе на ночь нашу блондиночку!

Чипполо улыбнулся и помахал Сальвадо.

– Гостей Люсьен развлекают здесь всевозможными способами, – сообщил Дэниел.

Они прошли длинный коридор со множеством закрытых дверей и остановились в самом его конце. Там за фиолетовой бархатной шторой была скрыта еще одна невысокая дверь. Открыв ее, Дэниел пропустил Джиану вперед, а затем вошел в комнату вслед за ней.

В небольшом помещении на возвышении стояли диван и два стула, повернутые к дальней стене, которую прикрывали тяжелые парчовые портьеры с изображением обнаженных мужчин и женщин.

– Заходи, моя дорогая, и садись, – пригласил Дэниел, указав рукой на один из стульев. – Я выбрал этот публичный дом по нескольким причинам, и одна из них – вот эта комната. – С этими словами Чипполо потянул золоченый шнур, и портьеры раздвинулись. Джиана оказалась перед огромным окном, ведущим в соседнюю комнату. – Это Золотая Спальня. Разумеется, ее посетители знают, что за ними могут подсматривать, тем не менее это окно со стороны комнаты представляет из себя большое зеркало. Одно из последних чудес науки.

Джиана заставила себя посмотреть в комнату. Стены были обиты золотой парчой, такими же были и покрывала на гигантской кровати. Даже ковры отливали золотом. У девушки перехватило дыхание, когда она заметила сеньора Альфредо. Старый толстяк был совершенно голым, равно как и улыбающаяся Эмили, стоящая подле него. Джиана впервые увидела обнаженного мужчину, и ее затошнило от отвращения. Она заметила, что под нависающим животом из черных волос у него торчит какая-то красная штука.

– Конечно, это не лучший образец сильной половины человечества, – сухо заметил Дэниел, – но, несмотря на свой возраст, он не перестает интересоваться женщинами.

– Я не вынесу этого! – вскричала Джиана, отворачиваясь от стекла. – Это отвратительно!

Дэниел взял ее за плечи и мягко повернул лицом в сторону комнаты.

– Джиана, ты должна помалкивать и смотреть. Эмили лучше других умеет обращаться с мужчинами вроде сеньора Альфредо. И не забудь открыть глаза, детка!

Когда девушка снова посмотрела в комнату, то увидела, что Эмили стоит перед испанцем на коленях. Сначала Эмили улыбалась ему, слегка поглаживая толстые ноги старика, а потом тот, в свою очередь, взял проститутку руками за голову, прижал ее к низу своего живота и стал ритмично двигаться. Джиана была в шоке. Так вот, оказывается, что он имел в виду, когда говорил, что у нее умелый рот! Вдруг лицо сеньора Альфредо стало багровым, он открыл рот, задрожал и внезапно закричал так громко, что его вопль был слышен даже через толстое стекло.

– Она убила его! – вскричала Джиана.

– Лишь на одно мгновение, – с усмешкой заметил Дэниел. – Она довела его до оргазма – высшей точки наслаждения, – объяснил он.

Альфредо тем временем отпустил Эмили, ее рот был покрыт какой-то белой пеной.

– Что это? Что с ней случилось? – воскликнула Джиана.

Чипполо был поражен ее невежеством.

– Джиана, – с упреком сказал он, – это его сперма, мужское семя. Обычно оно попадает в тело женщины в другом месте, но, как видишь, рот для этой цели тоже вполне подходит.

– Пожалуйста, дядя Дэниел, давайте уйдем отсюда! – Она снова отвернулась от стекла. – Это так… мерзко.

– Нет! – возразил Чипполо. – Это жизнь! Ты точно так же должна будешь ублажать Рендала, если только не упадешь в обморок. Тогда, можешь быть уверена, он решит, что связался с настоящей чертовкой, вроде нашей Эмили.

– Нет! – вскричала Джнана. – Он не захочет этого! Он не такой, как этот гадкий старик!

– Да, конечно, он не старый и не толстый, а в остальном… – Дэниел пожал плечами. – Он такой же мужчина, как все.

Теперь Альфредо обнимал Эмили. Джиану удивила белизна кожи проститутки. У нее были большие груди и округлые бедра, а длинные волосы закрывали всю спину. Эмили прижалась к испанцу и поцеловала его в губы, а руками ласкала его плоть. Джиана обезумевшими глазами посмотрела на Чипполо и вдруг зажала рот руками, не в силах бороться с подступающими к горлу рыданиями.

Дэниел не прикоснулся к девушке, а спокойно встал рядом с ней, ожидая, пока она успокоится. Затем он подал ей бокал вина.

– Выпей это, Джиана. Похоже, для первого вечера,., ты увидела достаточно.

***

– Как я рада снова видеть тебя, Джиана! Я надеялась, что вы придете к нам пообедать, но Дэниел сказал Теодоро, что вы были заняты. Отдай Бэле шаль, – радостно говорила Анжела Кавур. Затем она взяла Джиану под руку и повела в маленькую комнату, выходящую на уставленный цветами балкон.

– Это мое любимое место в доме, – сообщила Анжела. – Отсюда хорошо видны горы. В самом начале лета леса такие зеленые! Садись и рассказывай, чем вы вчера занимались.

Джиана не смогла удержаться от смеха, но было в нем что-то такое, что заставило Анжелу встревожиться:

– Дорогая Джиана, с тобой все в порядке? Вчера было очень жарко. Ты не слишком много времени провела на солнце?

Мисс ван Клив взяла себя в руки и посмотрела на Анжелу Кавур. Нежная, хрупкая Анжела! Интересно, ее муж тоже делает такие вещи? Нет, конечно, это невозможно!

– Благодарю тебя, Анжела, что ты пригласила меня.

– Для меня твой приход – большое удовольствие, Джиана, У меня мало друзей моего возраста. Хочешь, нам подадут ленч сюда? А позднее ты, может быть, увидишь мою маленькую Марию. Боюсь только, что Теодоро не сможет присоединиться к нам. Он так занят последнее время. А вот и Бэла с ленчем. Я ем очень мало, – призналась она. – Теодоро боится, что я поправлюсь.

Джиана вспомнила Теодоро Кавура, улыбающегося молодого человека, у которого живот вываливался из штанов. Ей стало смешно.

– Но сам синьор Кавур… довольно пышный, – промолвила девушка.

Анжела слегка пожала плечами:

– И все же я не хочу перечить ему.

– Но, Анжела, ты такая маленькая, – вырвалось у Джианы.

– Сейчас – да, но, когда я носила Марию, живот у меня был такой огромный, что на меня было страшно смотреть, Теодоро это очень не нравилось, и я не могу сердиться на него за это. – Анжела внезапно покраснела. – Ой, Джиана, прости, что я говорю тебе такие вещи. Ведь ты еще так молода. И не замужем.

– Я ненамного моложе тебя, Анжела.

– В прошлом месяце мне исполнилось всего девятнадцать, Джиана, но я уже опытная замужняя дама. Расскажи мне об Англии. Как бы мне хотелось там побывать!

– Ну ты, наверное, знаешь, что там намного холоднее, чем в Италии, – проговорила Джиана, отведав фруктового салата. – С вашей площадью Сан-Пьетро может, пожалуй, сравниться наша Трафальгарская площадь, но она не такая… величественная. Впрочем, что я тебе все это рассказываю! Ты же можешь приехать на выставку и все увидеть своими глазами.

– Нет, это невозможно, – медленно сказала Анжела. – Очень странно, что ты, такая молодая девушка, путешествуешь без матери или компаньонки.

– Моя мама, – произнесла Джиана, – не хочет, чтобы я была… невежественной.

– Возможно, синьора ван Клив и права, – промолвила Анжела. – Я никогда не бывала за границей. Теодоро волнуется за меня даже тогда, когда я просто выхожу из дома. И он всегда старается быть со мною.

– Но ты же неглупая женщина, Анжела.

Анжела лишь улыбнулась на замечание Джианы.

– Похоже, в Англию поедет Лючиана. Она по секрету сказала мне, что собирается поехать вместе с Карло в деловую поездку. Только вот не знаю, позволит ли он ей.

– Я бы на ее месте завела любовника, – вдруг со злостью сказала Джиана, отправляя в рот дольку апельсина, – если бы он посмел не взять меня с собой.

– Джиана! – вскричала Анжела. – Ты не должна такое говорить! – Анжела казалась возмущенной, но затем, к великому удивлению Джианы, захихикала. – А знаешь, если ей подать эту мысль, то она так и поступит. Лючиана – очень сильная женщина. И ее дочери боятся свою мать, – Но тут Анжела нахмурилась и добавила, отодвинув от себя тарелку. – Нет, это невозможно. Если только она это сделает, Карло отправит ее в монастырь и заберет себе детей.

– Это чудовищно! Уверена, что он не смог бы так поступить!

Анжела, улыбаясь, пожала плечами.

– Еще как смог бы, – заверила она Джиану. – И никто не осудил бы его за это.

– Но… а ты сама как к этому относишься? Это же несправедливо!

Анжела похлопала Джиану по руке. Мисс ван Клив подняла голову и увидела, что хозяйка смотрит на пожилую женщину в строгом сером платье, которая шла к ним, держа в руках маленький розовый сверток.

– Дорогая Джиана! А вот и моя крошка Мария! – Анжела взяла у няни дочь и усадила ее к себе на колени.

– Только ненадолго, синьора, – предупредила няня. – Хозяин не желает, чтобы вы утомлялись.

– Ах этот Теодоро, – с улыбкой промолвила Анжела, – он излишне заботлив и считает меня такой слабой, хотя это совсем не так. Джиана, смотри, она тебе улыбается.

Джиана посмотрела на малышку и вправду заметила, что крохотный ротик девочки расплылся в радостной улыбке. Она протянула девочке палец, и та тут же вцепилась в него, но внезапно Джиана вспомнила, как Эмили отпрянула от Альфредо, а ее рот был в его семени. Значит, так получаются дети? Джиана с отвращением поежилась.

– Анжела, – спросила Джиана у хозяйки, когда няня унесла ребенка, – а как получаются дети? – Анжела густо покраснела и стала нервно перебирать руками складки юбки. – Я… извини, пожалуйста. Я не хотела смущать тебя. Просто я толком не знаю, как это бывает.

– Понятно, – шепотом произнесла Анжела. – Знаешь, я тоже хотела все узнать до замужества. Но, пожалуй, лучше ничего не знать. Муж покажет тебе все, что необходимо.

Джиана заметила, что Анжела опять покраснела, но еще раз спросила:

– А это… больно?

– Только сначала, а потом нет. Теодоро – очень добрый человек… и внимательный.

– Понятно, – со вздохом промолвила Джиана.

– Да нет, конечно, тебе пока ничего не понятно, но муж научит тебя всему, дорогая Джиана. Я уверена, что он будет очень осторожен. Это не так уж противно, и я даже иногда… – Анжела замолчала и покраснела еще сильнее. -…а в результате – чудесный ребенок – Тут она вскочила и заявила строгим тоном:

– Впрочем, дитя мое, что-то мы не о том говорим! Давай-ка я покажу тебе мои розы и азалии. Лучше не найдешь во всем Риме, даже на площади Испании. А ты уже поднималась оттуда по Испанским Ступеням на Пьяцца Тринита ди Монте? Я не выдерживаю больше двадцати ступеней – у меня кружится голова, но Теодоро всегда рядом со мной и готов прийти мне на помощь.

***

Высокая, длинноногая Эльвира с чудесными черными кудрями лежала на золотистом парчовом покрывале, раздвинув ноги. Рядом с ней растянулся какой-то светлокожий юнец.

– Судя по всему, этот юноша собирается сделать свое дело самым примитивным способом, – сухо промолвил Дэниел. – Так, Джиана, обычно обходятся с женами. – В это мгновение молодой человек упал между ног Эльвиры. – Но, похоже, Эльвире это нравится, – равнодушно продолжал Дэниел, – или она отличная актриса.

Эльвира обхватила юнца своими длинными ногами, ее губы были полуоткрыты, изо рта неслись хриплые стоны.

– Он делает ей больно, – произнесла Джиана.

– Нет-нет, дорогая. Эльвира нарочно так ведет себя и наверняка шепчет ему на ухо, что такого мужчины она в жизни не встречала.

Парочка за стеклом каталась и кувыркалась на огромной кровати, но вот спина мужчины напряженно выпрямилась, он откинул голову назад.

– Эльвира очень талантлива, – заметил Дэниел, пока молодой человек корчился в судорогах. – Она все сделала очень быстро.

Глаза Джианы были закрыты. Так вот как делаются дети, и Теодоро делал то же самое с Анжелой! И ей придется делать это с Рендалом! Теперь Джиане уже не казалось, что ей было приятно, когда Рендал поцеловал ее. Наоборот, она стала испытывать стыд, страх и отвращение.

– А Эльвира может забеременеть?

– У девок не бывает детей, Джиана, только у жен. – Заметив, что Джиана ничего не поняла, Чипполо объяснил:

– Существует несколько способов избежать зачатия, и, разумеется, девушка, принимающая за ночь несколько мужчин, пользуется этими способами. Спроси Люсьен, если тебя интересуют подробности.

Джиана равнодушно пожала плечами:

– Зачем мне это, если я никогда не буду шлюхой? – холодно проговорила она.

***

…Джиана спряталась в своем уголке за статуей обнаженной женщины, довольная, что там ей удастся укрыться от пламенных взоров сеньора Альфредо. Обведя взглядом залитую ярким светом гостиную, Джиана остановила свой взор на Эльвире, которая сидела рядом с каким-то мужчиной. Эльвире сейчас было двадцать, а шлюхой она стала пять лет назад…

– Да, малышка Элен, – сказала как-то Джиане Эльвира. – Я совсем не такая, как ты, но вот, кто ты, мне непонятно. Знаешь, все мужчины такие простаки! Нужно лишь улыбнуться им, чмокнуть в щеку и раздвинуть пошире ноги. И деньги польются рекой – Эльвира закатила глаза. – Это куда лучше, чем выйти – замуж за какого-нибудь мясника и плодить ему в год по ребенку!

– А ты чувствуешь что-нибудь? – спросила ее Джиана.

Эльвира изумленно посмотрела на Джиану.

– Что ты! Это же моя работа, мой бизнес! Удовольствие я буду получать от своего избранника!…

***

Тут кто– то взял Джиану под руку. Обернувшись, она увидела Лючию.

– Посмотри-посмотри! – возбужденно прошептала Лючия. – Ты видела когда-нибудь мужчину красивее?

Джиана посмотрела в ту сторону, куда указывала Лючия. Возле дверей в компании синьора Траволы стоял мужчина, богатый судовладелец, как шепотом сообщила ей Лючия. Высокий, широкоплечий, узкобедрый. Сунув руки в карманы, он спокойно осматривался вокруг. Под черным фраком незнакомца виднелся жемчужно-серый жилет, надетый на белоснежную рубашку с белым галстуком. На вид ему было около тридцати. Несмотря на черные волосы и темные глаза, этот человек явно был слишком высок для итальянца.

– Да, – призналась Джиана Лючии, – он действительно привлекателен.

Лючия вздохнула:

– Хорошо бы он выбрал меня. Знаешь, у него такой вид…м-м-M… в общем, этот человек умеет обращаться с женщинами.

– А тебя не смущает, что он не просто красивый мужчина, но и…потенциальный клиент? – спросила Джиана.

– До чего же ты смешная! Неужели ты бы его не заметила, встретив на балу или в театре? Не испытала бы желания оказаться в этих сильных руках?!

– Нет.

– Ты еще совсем ребенок! Боишься всего на свете! Ладно, пожелай мне лучше удачи! – Лючия танцующей походкой направилась в сторону мужчин, зазывно покачивая бедрами. Взяв бокал шампанского, она встала недалеко от красавца, поглядывая на него.

Джиана тоже взглянула на иностранца. Хоть тот и смеялся шуткам своего собеседника, сразу было видно, что он умирает от скуки. Вот его взгляд скользнул по Лючии, но он не обратил на нее особого внимания. Потом он посмотрел в сторону Джианы, и девушка отпрянула в тень статуи. К своему удивлению, Джиана дрожала. Незнакомец был слишком могучим, от него исходила пугающая сила.

Приподняв густые, черные брови, Александр Сакстон оценивающе оглядывал высокую светловолосую девушку.

– Господи, Алекс, у тебя просто сатанинский вид! – со смехом воскликнул синьор Травола. – Это Марго, моя подружка. Мадам Люсьен рассказала мне, что девушка приехала сюда пять месяцев назад, убежав из Франции, где во время февральских беспорядков убили ее сестру.

– Риму повезло, – усмехнувшись, заметил Алекс.

– У нее, знаешь ли, огромные грустные глаза и мягкие губы. Она то самое лекарство, которое нужно человеку в твоем состоянии.

– Лекарство, Сантело? – сухо переспросил Алекс. – Не нравятся мне снадобья, которыми пользуются столько людей.

– Ты в своем репертуаре, Алекс! – рассмеялся Сантело. – Не забудь, что в следующий раз ты окажешься в Риме только через месяц. И едва ли ты за ночь найдешь себе подходящую девственницу, да еще сделаешь ее своей любовницей. Ты ведь, кажется, хотел получать удовольствие от женщины и во время плавания?

– Да, – коротко ответил Алекс, вновь посмотрев на Марго. Ему нравилась ее гибкая шея, узкие, точеные плечи. Перетянутая пояском талия казалась неестественно тонкой из-за пышной юбки. Алекс громко вздохнул и проговорил, обращаясь скорее к себе, чем к Сантело:

– Мне и в самом деле нужна женщина, и эта выглядит вполне подходящей. – Он оглядел гостиную. – А что это за блондинка? Та, которая прячется за статуей?

Сантело пожал плечами:

– Ты лучше с первой поторопись, Алекс. Я видел, что твоей Марго заинтересовался еще один господин. Вижу, ты предпочитаешь блондинок, а это в Риме большая редкость.

Алекс усмехнулся:

– Не то чтобы я предпочитал блондинок, Сантело. Просто каждый раз я испытываю настоящую радость, убедившись, что у женщины все волосы светлые. Впрочем, ладно, друг мой, с твоего позволения я, пожалуй, приму это лекарство. Надеюсь увидеть тебя утром перед отплытием в Милан.

Синьор Травола наблюдал, как его американский партнер направился к Марго. У него была удивительно грациозная для человека его комплекции походка. Травола не удивился, заметив, что проститутка восторженно смотрит на Алекса – так на Сакстона смотрели все женщины. Едят, что ли, американцы что-то особенное, чтобы вырасти такими высокими?

Когда Алекс под руку с Марго проходили мимо Траволы, тот подмигнул Алексу и произнес вполголоса:

– Не забудь о ее чудных, нежных губках!

– Кто этот красавчик, дорогой мой? – поинтересовалась у синьора Траволы мадам Люсьен, протягивая ему бокал шампанского. – Настоящий великан! Он иностранец?

– Да, американец. Приехал по делам из Нью-Йорка.

– Похоже, он богат.

– Его судовая компания растет не по дням, а по часам.

– Но он же так молод!

– Поэтому ему и нужна девушка вроде Марго! В прошлом году он потерял жену, – объяснял Сантело. – Вот он и работает, как вол… возможно, чтобы забыться.

– Да уж этой ночью он забудет обо всем, – самодовольно заметила мадам. – Но и вам не стоит забывать о себе, синьор Травола. – Люсьен кивнула Лючии и направилась навстречу только что вошедшему Дэниелу.

Поглядев на Лючию, Сантело вдруг понял, что этим вечером у него нет желания тискать ее огромный бюст. Поэтому он отставил бокал, кивком попрощался с Люсьен и Лючией и направился к выходу, размышляя по пути о том, получил ли Алекс то, чего хотел.

– Добрый вечер, Люсьен, – поздоровался Дэниел. – Похоже, моя курочка прячется за статуей?

– Ах, дорогой, все потому, что сеньор Альфредо опять сегодня здесь. Испанец поклялся, что не уедет из Рима, пока не переспит с ней. Хоть Джиана и выучилась держать господ на расстоянии, она боится, что сеньор Альфредо просто утащит ее наверх.

– А еще она хоть чему-то научилась здесь? – спросил Дэниел.

– Да, некоторым вещам. Во вторник, до вашего приезда, она очень мило болтала с несколькими господами. Они были в восторге от нее, но Джиана ловко отшила всех, сказав, что у нее уже есть клиент на всю ночь. Они ей все руки обцеловали, заходясь от радости, что им удалось хотя бы поговорить с ней! Джиана теперь совсем не та, какой она была три недели назад, когда от страха то и дело цеплялась за мою юбку.

Рассказ Люсьен порадовал Дэниела, но и посеял некоторую грусть в его душе. Он уже несколько раз замечал, что прекрасные глаза его подопечной уже не светятся беззаботной радостью, как раньше.

– Она общается с моими девочками, – продолжала мадам, – как вы того пожелали. Правда, Марго жаловалась мне, что Джиана избегает отвечать на вопросы.

– Это и понятно, – пробормотал Дэниел, попивая ледяное шампанское. – На следующей неделе я хочу провести один эксперимент. Джиана проведет целый день в компании своих сверстников. Ну и, конечно, один из молодых людей… – Слова Дэниела были прерваны громким криком. Обернувшись, он увидел какого-то человека, который неверной походкой, мыча что-то нечленораздельное и размахивая руками, пробирался через толпу.

– Болван слишком много выпил! – вскричала Люсьен. – Извините, Дэниел, я потом с вами поговорю.

Чипполо направился к Джиане.

– Добрый вечер, моя дорогая, – поздоровался он.

– Дядя, что это за идиот так орал?

Дэниел пожал плечами:

– Не знаю. Но этого человека больше сюда не пустят. Ты готова пойти со мной наверх?

– Еще один урок?

– Да.

– Думаю, не стоит, дядюшка. Похоже, я не увижу ничего нового, – равнодушно заметила девушка.

– И тем не менее? – вопросительно произнес Чипполо, предлагая ей руку.

***

Когда золотые портьеры раздвинулись, у Джианы перехватило дыхание: в спальне с Марго был тот самый молодой человек, о котором говорила Лючия. Он поглаживал золотистые волоски, прикрывающие лоно девушки.

– Ты мне нравишься, – проговорил великан, прижимая Марго к себе.

Дэниел наблюдал за парочкой с видом знатока. Француженка теперь сидела на мужчине верхом, ритмично приподнимаясь и закинув назад голову.

– Давно я не видел, чтобы мужчина позволял партнерше быть сверху, – заметил Дэниел.

Но Джиана не слушала его. Она сидела, едва дыша, и молча наблюдала за происходящим в соседней комнате. Великан уверенными движениями ласкал Марго. В его руках чувствовалась и сила, и нежность. Вдруг он ловко перевернул Марго, и она оказалась лежащей на спине, а мужчина опустился возле нее на колени. Джиане хотелось отвернуться, но она не могла пошевелиться. Еще ни разу не доводилось ей видеть такой фигуры у мужчины: он был отлично сложен, сквозь кожу проступали мощные мускулы. Широкая грудная клетка незнакомца была покрыта густыми темными волосами. Вдруг он приподнял ноги Марго, уложил их себе на плечи и приник ртом к ее лону.

Кровь ударила в голову Джианы, она ощутила странное тепло в животе, ее губы внезапно пересохли.

– Что он делает, дядя? – хрипло спросила она. Дэниел усмехнулся:

– Похоже, Джиана, что ты еще не все видела! Он хочет, чтобы его женщина тоже получила удовольствие от полового акта, а это большая редкость для борделя. И судя по ее реакции, он делает это весьма умело.

Марго дрожала и, задыхаясь, стонала. Она пыталась вырваться, потому что не привыкла, чтобы клиент так с ней обходился, но молодой человек крепко держал ее.

– Успокойся, Марго, – проговорил он, подняв голову. – Пока что я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

– Нет-нет, синьор, – пролепетала Марго. – Не надо обращать на меня внимание… Важно, чтобы вы… – Она замолкла на полуслове, потому что ее тело содрогнулось и из груди вырвался хриплый стон. Тогда мужчина опустил ее на кровать и лег на нее. У Марго мелькнуло в голове, что она уже очень давно не испытывала подобного наслаждения.

Дыхание Джианы участилось, когда она наблюдала за тем, как пара в соседней комнате занималась любовью. Ей казалось, что в животе у нее пылает жаркий огонь. Джиана помотала головой, пытаясь избавиться от охватившего ее возбуждения, но… Она дрожала, когда дрожала Марго, ее лицо так же искажала судорога. «Что происходит?» – думала девушка. Джиана еще ни разу не видела женщину в таком состоянии – она уже привыкла к тому, что дрожь наслаждения пронзает лишь мужчин. Конечно, проститутки и стонали, и дрожали, но Джиана понимала, что они лишь изображают неземную страсть…

Но вот все было кончено. Мужчина и женщина неподвижно застыли на кровати.

– Дядя, пожалуйста… – умол яюще прошептала Джиана, потрясенная собственными ощущениями. – Я хочу домой! Пожалуйста!

– Кажется, ты кое-чему научилась сегодня, дитя мое. – Дэниел внимательно посмотрел на покрасневшее лицо Джианы. – Ты увидела нечто, чего я и не чаял тебе показать, – такая это редкость.

Джиана была не в силах вымолвить ни слова. Отвернувшись от Чипполо, она вспоминала, как человек в соседней комнате заставил Марго дрожать и стонать от страсти. И даже она, наблюдавшая за ними из-за стекла, чувствовала то же самое, что и Марго. Лицо незнакомца снова и снова вставало у Джианы перед глазами. Внезапно она поняла, что ее тело покрыто испариной, и ей ужасно захотелось принять ванну.

***

Джиана подняла повыше зонтик, чтобы закрыться от яркого солнца, и оглядела невиданной красоты сад, спускающийся террасами к Вилла д'Эсте. Девушка закрыла глаза, и на мгновение веселое журчание воды, бившей из сотен фонтанчиков, заглушило все остальные звуки. Не слышно было даже болтовни Каметты Палли. Джиана хотела повеселиться в этот день: ведь она не бывала в компании сверстников с тех пор, как уехала из Швейцарии. Но к удивлению девушки, разговоры молодежи лишь раздражали ее.

– Джиана! – весело крикнула Каметта. – Пойдем к храму Весты.

Джиана кивнула, подумав о том, что это было самое разумное предложение Каметты за весь день. И хоть дюжина нижних юбок так и тянула ее к земле, а жесткий корсет впивался в ребра, мисс ван Клив решила, что уж лучше идти куда-то, чем слушать, как Каметта кокетничает со своим женихом, Витторио Кавелли.

– Но я слишком устала, – запричитала Бьянка Сальвадо, – мне надо отдохнуть. – Бросив умоляющий взгляд на Витторио, она надула розовые губки.

«Похоже, она строит ему глазки», – подумала Джиана. Ей было отчаянно скучно, и она не испытывала ни малейшего желания продолжать обсуждение фасонов одежды и прочей чепухи.

Все пятеро девушек, впрочем, как и юноши, не были связаны узами брака. Их сопровождали лакей и синьора Палли, державшаяся от молодежи на некотором расстоянии.

Витторио Кавелли, отвесив Джиане насмешливый поклон, произнес с улыбкой:

– А вот нашей гостье из Англии сил не занимать.

– Что-то ты больно серьезна, Джиана, – сказала Каметта. – Я даже не слышала, чтобы ты смеялась, а ведь Витторио рассказывает такие забавные вещи! – Она понизила голос и многозначительно добавила:

– Да и Бруно тоже. Ты заметила, какой он романтичный? И эта его черная прядь, которая то и дело спадает на лоб! Между прочим, он так на тебя смотрит!…

На самом деле Витторио не сказал ничего смешного. Что только Каметта нашла в нем? А Бруно Барбинелли оставалось только захромать – до такой степени он подражал лорду Байрону. Она несколько раз встречалась с ним взглядом, но он не подходил к Джиане близко, предпочитая пожирать ее глазами на расстоянии.

Итак, по просьбе Бьянки Сальвадо они остановились отдохнуть. Молодые люди расстелили на земле захваченные с собою пледы и помогли девушкам поудобней расположиться. Лакей молча подавал всем лимонад.

– Мне бы так хотелось, – прошептала Каметта на ухо Джиане, – побыть наедине с Витторио. Мы несколько раз встречались в Пьяцца дель Пополо, но горничная всегда была со мной. – Каметта вздохнула, не отрывая глаз от стройной фигуры Витторио. Джиана недоумевающе взглянула на нее. – Только не говори, что ты меня осуждаешь! Ты же знаешь родителей! Они не помнят, как сами влюблялись и были молодыми!

– Похоже, так и есть, – согласилась Джиана.

– Мы через два месяца поженимся! А родители такие… ограниченные.

Джиана краем глаза посмотрела на синьору Палли, которая попивала лимонад, то и дело поглядывая на дочку.

– А ты любишь Витторио? – внезапно спросила Джиана.

Каметта резко подняла голову, отчего ее темные кудряшки взметнулись вверх:

– Конечно! – горячо заговорила она. – А разве можно его не любить?! Он такой красивый, такой обходительный!

– Но знаешь ли ты его по-настоящему?

– Джиана, какая ты глупышка! Я его до того хорошо знаю, что даже… позволила ему поцеловать себя! – Девушка закатила глаза. – У него такие нежные губы! Мне понравилось целоваться.

– О чем это вы тут секретничаете? – вмешалась Бьянка Сальвадо. – Витторио! – позвала она, хватая молодого человека за рукав рубашки. – Похоже, Каметта рассказывает Джиане о тебе.

– Надеюсь, только хорошее, моя голубка, – промолвил Кавелли, обворожительно улыбаясь.

– Фу, Витторио, голуби такие противные! Пожалуйста, называй меня какой-нибудь другой птичкой!

«А ведь глаза у него не улыбаются, – думала Джиана. – Бог мой, да ему скучно!» Как странно, при разговоре Витторио потирал руки точь-в-точь, как это делал Рендал. «Не будь дурочкой! – уговаривала себя Джиана. – Рендал не фат, не пижон, и ему не бывает скучно в моей компании».

Тут Бруно Барбинелли встал и, поклонившись Джиане, предложил:

– Синьорина, вы не хотели бы прогуляться по садам? Мы, конечно, не уйдем из поля зрения синьоры Палли.

Джиана раздумывала недолго. Ей хотелось прогуляться, не важно, в чьей компании. Девушка вопросительно взглянула на синьору, та одобрительно кивнула, и Джиана протянула руку Бруно, чтобы он помог ей подняться.

– Только не уходите далеко! – с хихиканьем крикнула им вслед Каметта.

– И не дразни его, Джиана! А то он уже брови нахмурил! – Бьянка взглянула на сестер-близняшек Бруно и смеялась до тех пор, пока они не присоединились к ней.

– Чудесный день, – начал Бруно беседу.

– Да.

– Вам нравится в Риме?

– Да, я уже бывала здесь. Только на этот раз мой приезд несколько… необычен.

Джиана остановилась перед фонтаном, сняла перчатку и протянула руку к искрящимся струйкам.

– Вы хорошо говорите по-итальянски, – продолжал молодой человек.

– Учусь, – по-прежнему лаконично отвечала Джиана.

– У вас красивые глаза.

– Спасибо, – буркнула девушка, отходя от фонтана. Интересно, он будет читать стихи?

– Сестры сказали мне, что вы помолвлены. Какая жалость!

Джиана посмотрела ему в глаза.

– Почему жалость? – поинтересовалась она.

– Потому что ваш англичанин первым встретил вас.

– А-а…

– Я мог бы заставить вас забыть о нем!

Джиана едва не расхохоталась. Молодой человек говорил так горячо, глаза его горели огнем. Он был так молод! Джиана вдруг почувствовала себя старухой.

– Не думаю, синьор.

– Вы такая маленькая, такая хрупкая, – страстно говорил Бруно. – Этот англичанин вас не достоин!

– Вы, пожалуй, правы, – с сияющей улыбкой подтвердила девушка.

Бруно, заморгав, недоуменно уставился на нее.

– А что еще ваши сестры говорили о моем… женихе?

Бруно пожал плечами, но с явным облегчением ответил на этот простой вопрос:

– Ну… что он будет заниматься семейным бизнесом ван Кливов.

– Вообще-то это бизнес моей матери. Она и есть моя семья.

Бруно недоверчиво посмотрел на Джиану.

– Я… я и не знал, что ваша мать – деловая женщина.

Он по– прежнему смотрел вопросительно, но Джиана не стала ничего рассказывать. Она все знала о Бруно Барбинелли, его сестрах и отце, который подыскивал богатую невесту для единственного сына.

Вдруг Бруно сильнее сжал ее руку.

– С тех пор, как я впервые увидел вас, я все время хочу остаться с вами наедине! – горячо заговорил Бруно. – Вы – необыкновенная девушка, Джиана, маленькая, невинная пташка, которая хочет, чтобы ее любили… и приручили.

– Голубка, не правда ли, Бруно? Мне всегда нравились голуби. Они такие милые и невинные, вы согласны?

– Вы не принимаете меня всерьез, – обиделся молодой человек.

– Просто вы очень молоды.

– Молод? – удивленно вскричал Бруно. – Да мне уже двадцать три!

– Но на вид вам куда меньше.

Бруно покраснел и разозлился.

– Вы дразните меня, синьорина, но мне нравятся дерзкие девушки. Однако вы напрасно принимаете мою обходительность и желание угодить вам за незрелость!

Тут Бруно схватил Джиану за плечи и повернул лицом к себе. Это было уж слишком, и Джиана, не сумев больше сдерживаться, расхохоталась. Бруно отпустил ее так внезапно, что девушка чуть не упала.

– Вас точно надо приручить! – злобно проговорил он, причем на этот раз его злоба была настоящей, а не показной.

– Почему?

– Почему – что? – неодобрительно глядя на Джиану, спросил Бруно.

– С чего это вы взяли, что меня надо приручать, если я лишь посмеялась над вами?

– Посмеялась!

– Ну и что?

– Я-то думал, что вы – воспитанная девушка, а вы – настоящая…

– Сучка? – с готовностью подсказала Джиана.

– О Господи, да я не женюсь на вас, несмотря на ваше… – Он замолчал, прикусив губу.

– …мое богатство, не так ли? – продолжила девушка. – Ну вот вы и проговорились, Бруно. Впрочем, вы мне понравились, но, судя по всему, вы предпочитаете девушкам поэзию.

– Сегодня очень жарко, – сухо произнес молодой человек. – Мне хочется еще стаканчик лимонада.

– Отличная идея!

Обратно они шли молча. Бруно дулся, а Джиана размышляла. Она не могла понять, почему была так груба со своим спутником, хотя мотивы его поведения были ясны как день. И вдруг щеки Джианы залила краска: ей пришло в голову, что, услышь она его слова какой-нибудь месяц назад, она бы все приняла за чистую монету.

Осознав эту истину, Джиана была ошеломлена. Остаток дня она молчала, и даже величественный храм Весты не смог изменить ее настроения. Синьора Палли озабоченно поинтересовалась, не заболела ли она, а Витторио с интересом посматривал на Джиану. Бруно тоже хранил мрачное молчание, и девушкам оставалось кокетничать с другими молодыми людьми, чьих имен Джиана, как ни силилась, вспомнить не могла.

***

Джиана ужинала в обществе Дэниела, но и за едой девушка хранила молчание. Потом они сели играть в шахматы, и Чипполо, не выдержав, заговорил о прошедшем дне:

– Впервые за все время ты провела целый день со сверстниками, но ничего не говоришь мне.

Джиана передвинула фигуру.

– Мне нечего сказать, впрочем, в Тиволи мне очень понравилось. В садах Вилла д'Эсте пятьсот фонтанов! Я прочла об этом в путеводителе.

– А что ты думаешь о Витторио Кавелли?

Девушка ждала, что Дэниел спросит ее о Бруно, потому что, похоже, Чипполо знал о его интересе к Джиане.

– Ничего особенного, – ответила она. – Он внимателен к Каметте, рассказывает всякие интересные вещи. Но мне Витторио не понравился. Какой-то он неискренний.

– Витторио из аристократической семьи, – тихо произнес Дэниел, передвигая коня. – Известно, что и в Англии, и в Италии аристократы – наиболее влиятельные и богатые люди. Но мы, буржуазия, и ты в том числе, становимся все сильнее, и аристократы вынуждены с этим считаться. Понятно, почему Витторио женится на Каметте Палли. Она становится графиней, а он получает возможность всю жизнь бездельничать: у нее огромное приданое.

Рука Джианы застыла над шахматной доской.

– Что вы говорите, дядя?

– Ничего особенного, моя дорогая. – Он пожал плечами. – Просто меня удивляет, что Рендал Беннет готов замарать свои аристократические ручки о грязный бизнес.

– Я же говорила, что он не такой, как все, – заметила Джиана. – Вам шах, дядюшка…

– Вижу, что ты унаследовала умение своего отца играть в шахматы, – заметил Чипполо, глядя на доску. – Уж куда как твоя мать умна, а тонкостей этой игры так и не освоила.

– … и мат, – добавила Джиана.

– Это очень не по-женски, дитя мое, – скорбно заключил Дэниел, признавая поражение.

Глава 6

Наступил август. Стояла жаркая, влажная погода, какая бывает только в Риме. Джиане хотелось одного – окунуться в холодную ванну и лечь спать, но, увы, это желание было невыполнимо. Поэтому она лишь отерла рукой пот со лба и вернулась к своему вышиванию.

Многие богатые римские семьи, спасаясь от жары, уже несколько недель назад уехали на север, в горы. Остались лишь Палли, Сальвадо и Конде, да и те отослали своих детей из города. Джиана с радостью рассталась с Каметтой Палли и Вышкой Сальвадо, но ей не хватало Анжелы Кавур, с которой она успела подружиться. Джиана с удовольствием составила бы тихой Анжеле компанию, но договор с синьором Чип-поло не позволял ей этого: ведь заведение мадам Люсьен работало круглый год, даже в жару.

Джиана тоскливо вздохнула и лениво воткнула иглу в кусок льна, туго натянутый на пяльцы. Девушка заметила, что Мирабелла дель Конде внимательно наблюдает за ее работой, но как раз сейчас у Джианы все получалось, и блестящая шелковая нить вслед за иголкой легко проскальзывала сквозь плотную ткань.

– Ну вот, хорошенькие, ровные стежки, – похвалила Мирабелла. – Мне нравится коричневая вышивка. Отличные у нас выйдут чехлы для кресел в солярии.

Джиана кивнула. Бесконечное вышивание и бессмысленные разговоры до такой степени раздражали ее, что иногда хотелось кричать. Есть же где-то другая жизнь! Но как только эта мысль пришла Джиане в голову, она тут же подумала о другом: другая жизнь действительно есть, и ее мать живет этой жизнью.

Джиана замотала головой, стараясь не думать о матери и успокаивая себя тем, что подобные размышления навеяны сводящей с ума жарой. «Нет, если уж быть честной, то не жара, а компания этих милых дам сводит меня с ума», – решила девушка, но тут вдруг до нее словно откуда-то издалека донесся голос Камиллы Палли.

– Прошу прощения, синьора? – не расслышав, переспросила Джиана.

– Я говорила, дитя мое, что Каметта была очень довольна вашей поездкой на Вилла д'Эсте. Ей так хотелось, чтобы вы вместе с ней отправились в горы.

– Это и в самом деле было бы чудесно, синьора, но в такой день, как сегодня, я желала бы одного – плескаться в прохладной воде.

– К жаре нетрудно привыкнуть, – заметила Лючиана Сальвадо. Потом она опустила глаза к вышивке и безразличным тоном проговорила:

– Жаль только, что вам не все молодые люди понравились.

– Да нет, все было замечательно, – возразила Джиана.

– А Бьянка рассказала мне совсем другое, – промолвила Мирабелла. – По ее словам, Бруно после разговора с вами был очень расстроен.

– Не думаю, синьора. Он очень приятный молодой человек. Правда, знаки внимания, которые он мне оказывал, были весьма странными. Бруно показался мне каким-то… незрелым.

Камилла Палли захихикала точно так же, как ее дочь, и произнесла со смехом:

– Но, дитя мое, вам же только семнадцать! Мне кажется, из него выйдет отличный муж.

– Вы забыли, синьора, – заявила Джиана, вздергивая подбородок, – что в Лондоне меня ждет жених.

– Дело в том, что милый Бруно – мой родственник, – объяснила Камилла. – Его мать – моя кузина.

Ага, вас раздражает, что я не схватила наживку!

– Насколько мне известно, все англичане холодные и равнодушные, – обращаясь в пустоту, сообщила Мирабелла.

– Это и понятно, – парировала Джиана, – ведь климат в Англии куда холоднее.

– Мирабелла не это имела в виду, – резко сказала Лючиана.

Джиана посмотрела на часы и с явным облегчением промолвила:

– Мне пора встречать дядю.

– Но вы же не закончили вышивку чехла, – возразила Мирабелла.

– Думаю, вышивка может подождать, синьора, а дядя Дэниел – нет.

«В компании проституток и то веселее, чем здесь», – мелькнуло в голове у девушки.

– Джиана, ваше платье помялось, – заметила Лючиана. – Вам следует туже затягивать корсет, тогда и складок не будет.

– Если я это сделаю, то упаду в обморок.

– Но женщина должна выглядеть безукоризненно, – поддержала Лючиану Камилла. – Уверена, что ваша мама сказала бы то же самое.

– Возможно, – согласилась Джиана, направляясь к дверям.

– Я позвоню слуге, – сказала Мирабелла, заметив, что Джиана вот-вот уйдет. – Как быстро летит время – уже почти четыре! Мой дорогой супруг не работает подолгу в такую жару. Он наверняка скоро придет…

***

Откинувшись на подушки кареты, Дэниел наслаждался легким вечерним ветерком. Джиана молчала, глядя на мутные воды Тибра.

– Ты всегда была отчаянной болтушкой, дорогая. Неужто римская жара так на тебя действует, что ты рта не раскрываешь?

– Наверное, дядя Дэниел.

Но Чипполо понимал, что девушка говорит не правду: она начала впадать в меланхолию уже довольно давно, когда было куда прохладнее.

– Через две недели ты возвращаешься в Англию, – задумчиво произнес Дэниел.

– Да, – ответила она. – Надеюсь, в Лондоне я буду чувствовать себя лучше.

– Мама пишет, что очень по тебе соскучилась, – заметил итальянец, дергая длинный ус.

– Да, я читала ее письмо. – Джиана помолчала, а затем, взглянув на Дэниела, добавила:

– Мне хочется поскорее увидеть тех, кого я люблю.

Дьявол и преисподняя! Как можно убедить эту упрямицу?! Дэниел усмехнулся, но тут же вспомнил, как Джиана обошлась с Бруно. Ведь это он, Дэниел Чипполо, посоветовал синьору Барбинелли познакомить его сына с юной англичанкой. Но, судя по слухам, Джиана быстро раскусила Бруно. Интересно, он что, менее опытен, чем Рендал Беннет?

Внезапно гнев охватил Дэниела. Он так старался, а Джиана, как утопающий за соломинку, хваталась за этого человека, которого сама себе придумала. Похоже, все увиденное в Золотой Спальне не произвело на девушку особого впечатления. Чипполо искоса посмотрел на Джиану. Железный характер и упрямство – вот ее суть! Придется ему написать Авроре, что девочка более похожа на отца, чем предполагала мать.

– Иди в комнату мадам Люсьен, Джиана, – велел Дэниел, когда они приехали в публичный дом. – Можешь не переодеваться и не надевать парика. Жди меня там.

– Почему? – поинтересовалась девушка.

– Скоро поймешь, – коротко ответил Чипполо.

– Значит, сегодня господа будут лишены моего общества? – елейным голоском спросила Джиана.

– Думаю, они смогут это пережить.

Джиана еще раз задала вопрос, что они будут делать этим вечером. Дэниел сердито взглянул на нее: голос девушки звучал так равнодушно, словно она интересовалась погодой.

– Мне довольно трудно объяснить это, дитя мое, – сказал он, беря Джиану под руку и направляясь с ней по коридору в сторону комнатки, из которой они наблюдали за Золотой Спальней. Девушка уже было хотела войти, но Дэниел помахал рукой и повел ее к лестнице, ведущей на четвертый этаж.

– Там живут слуги?

– Да. Некоторые из них. Пойдем, – отвечал Дэниел.

Они молча поднялись наверх и вошли в комнату, сильно отличавшуюся от той, из которой они вели свои наблюдения. В середине комнаты стоял стол и два стула, а стены были оклеены темно-синими обоями.

– Присаживайся, Джиана. Мы здесь поужинаем. А развлечение начнется чуть позже.

В маленькой комнате было очень жарко. Джиана хотела пить и очень устала. Дэниел что-то скрывал, но девушка не сомневалась, что опять увидит совокупляющуюся парочку. Мужчина, по обыкновению смешной в своей наготе, будет стонать и потеть. Джиана больше не находила эти зрелища отвратительными, но они ее совершенно не волновали.

Вскоре слуга принес легкий обед – свежие креветки, фрукты и холодное белое вино. Джиана ела очень мало, потому что от каждого съеденного куска корсет сильнее впивался в тело. Оба ничего не говорили, но девушка чувствовала, что Дэниел недоволен ею. Что ж, ему пора признать поражение. Джиана свое обещание выполнила. Одно волновало ее: она не могла вспомнить лица Рендала. Зато она помнила, что он был нежен и доверял ей. Они будут вместе – так предначертано судьбой. Но что, если он тоже забыл ее лицо? Дэниел что-то сказал. Подняв глаза от тарелки, Джиана вслушалась и поняла, что дядюшка что-то говорит о бизнесе. Эти разговоры не раздражали ее, и они никогда из-за них не ссорились.

– Простите, дядя, что вы сказали?

– Я рассказывал тебе об одном деле, которое мы задумали с твоей матерью. Многое, конечно, еще надо обдумать, но… В Европе то и дело вспыхивает эпидемия чумы, и многие хотят уехать в Америку. Беднякам нужны суда, чтобы переплывать океан, но суда эти не должны быть грузовыми, на которых люди мрут как мухи.

– Вы хотите вложить деньга в этот проект?

– Да, а суда будут строиться на верфях ван Кливов.

– Конечно, грузовые суда не подойдут. Но это не должны быть и обычные пассажирские лайнеры, иначе бедным не хватит денег. – Девушка невесело усмехнулась. – Откуда, к примеру, ирландцы, пережившие голод, возьмут средства на путешествие?

– Все верно. Поэтому наша главная проблема – разработка новой модели судов. Аврора наняла целую группу специалистов для создания проекта судна, на котором можно будет перевозить и людей, и грузы.

– Но вы же не станете вкладывать деньги, пока проект не разработан?

– У меня нет ни малейшего желания прожить остаток жизни нищим, – с улыбкой ответил Дэниел.

Тут кто– то постучал в дверь, но Чипполо не стал открывать. Вместо этого он встал, подошел к темным портьерам, которые Джиана вначале не заметила, и потянул золотой шнур, висевший в углу.

Комната за стеклом была попроще Золотой Спальни, но происходило в ней то же самое, что и внизу, с той лишь разницей, что поза, в которой парочка занималась любовью, была несколько необычной; Лючия сидела верхом на мужчине спиной к нему. Женщина ритмично приподнималась и опускалась, а мужчина стонал. Джиане его стоны напоминали звериный рев.

Внезапно дверь с треском распахнулась, и в спальню ворвался какой-то человек.

– Вот теперь начнется настоящая комедия, – тихо объяснил Дэниел. – Все хорошо отрепетировано, все роли выучены.

Джиана с ужасом признала в мужчине, вбежавшем в спальню, Витторио Кавелли. На нем была белая рубашка с длинными рукавами, узкие брюки и высокие сапоги для верховой езды. В руке он держал кнут, а его лицо было искажено злобой.

– Что я вижу?! – заорал он. – Ты, сука поганая, предлагаешь себя моему лучшему другу, как только я уехал!

Лючия соскочила с мужчины и отвернулась от Витторио, прикрывая обнаженную грудь дрожащими руками.

– Нет! – закричала она. – Это он соблазнил меня! Клянусь! Он заставил меня!

– Лгунья! Продажная тварь! Да ты скакала на нем, как на необъезженном скакуне! Отвечай, несчастный, это ты соблазнил мою жену? – сердито вопрошал Витторио у голого мужчины, сидевшего теперь на краю кровати.

Мужчина, одного возраста с Витторио, хорошо сложенный, демонически расхохотался.

– Да она просто сорвала с меня одежду! – заявил он, указывая на дрожащую Лючию. – Она шлюха, недостойная тебя, друг мой! Она перед любым готова ноги раздвинуть!

Джиана смущенно посмотрела на Дэниела, но тот сидел совершенно спокойно. Девушка с силой вцепилась в подлокотники.

– Нет! Нет! – вскричала Лючия. – Это не правда, мой дорогой супруг! Я бы никогда по доброй воле не изменила тебе! Он заставил меня!

– Заткнись, девка! Я научу тебя уму-разуму! Ты узнаешь, кто твой хозяин!

Витторио замахнулся кнутом и изо всех сил полоснул Лючию по белым плечам. Девушка упала на колени и уткнулась в сапоги Витторио.

– Нет, супруг мой! Не надо! Умоляю тебя!

– Неверная тварь должна получить урок, – усмехаясь, сказал Кавелли. И добавил, обращаясь к другому мужчине:

– Свяжи ее.

Джиана подскочила, едва не закричав, но Дэниел удержал ее.

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Не вмешивайся.

Девушка оцепенело наблюдала за тем, как незнакомец связывает руки девушки шелковым шарфом. Затем он перебросил волосы Лючии на грудь и поставил ее на ноги, прижимая лицом к себе.

– Нет, супруг мой! – выла Лючия. – Не делай этого!

Витторио медленно подошел к ней.

– Шлюха! – крикнул он и, размахнувшись, ударил ее кнутом по ягодицам.

– Дядя, остановите их! Вы должны прекратить это!

– Замолчи, Джиана. Лючия тебе за это спасибо не скажет. Она получает большие деньги за такие игры.

– Но это же Витторио Кавелли!

– Да, знаю. Он очень… порочный молодой человек.

Незнакомец, по-прежнему прижимающий к себе Лючию, подбадривал Витторио:

– Давай же, Кавелли, еще раз! Я хочу, чтобы она завизжала!

Кнут так и свистел в воздухе, оставляя на спине Лючии алые полосы. Девушка извивалась и пыталась вырваться.

– Поверни ее ко мне! – вдруг выкрикнул Витторио. Быстро сорвав с себя брюки, он еще раз ударил Лючию по животу и под ее вопли овладел ею. Издав нечеловеческое рычание, Витторио, удовлетворенный, повалился на кровать и стал наблюдать за тем, как его приятель занялся проституткой, бросив ее на пол.

– Покажи этой сучке! Пусть знает, как изменять мужу! – кричал Кавелли.

Джиана не промолвила больше ни слова. Когда все кончилось, она встала и молча вышла из комнаты.

Дэниел расстегнул воротничок и поставил пустой бокал на стол. Услышав какой-то шум, он вышел на балкон. Джиана стояла там в одной ночной сорочке, опершись о перила, и любовалась ночным городом.

– Не можешь уснуть, дитя мое?

– Да, очень жарко, – поворачиваясь к Чипполо. ответила девушка.

– Здесь ветерок.

– Дядя Дэниел…

– Да?

– А Витторио… будет делать то же с Каметтой, когда они поженятся?

– Не думаю. Ее семья будет весьма недовольна, если он станет связывать ее, бить да еще подкладывать под другого мужчину. Вот если бы она была сиротой, тогда другое дело.

– Это очень странно.

– Не то слово! Зато Каметта станет графиней. А с ее деньгами он сможет удовлетворять свои желания на стороне. И, учитывая его пристрастия, не побоюсь предсказать, что Каметта не часто будет видеть его в своей постели.

– Она любит его.

– Она просто очарована им, а ума у Каметты как у малого ребенка. Но уверяю тебя, она будет вполне счастлива. Витторио подарит ей ребенка, и она будет вести привычный для всех образ жизни.

Джиана поежилась.

– Ты что, замерзла?

Девушка покачала головой:

– Нет, просто мне… грустно.

– Не надо грустить, – сказал Дэниел. – Такова жизнь.

– Но она же будет его женой!

Чипполо вздохнул:

– Джиана, неужели ты до сих пор ничего не поняла? Девушки мечтают стать женами, но, став ими, перестают мечтать. Жена – это чуть выше слуги, но чуть ниже любимой собаки. Жена – собственность мужа. Он может, если захочет, бить ее. Конечно, если семья такая, как у Каметты, то его можно приструнить. Но даже если муж оказывается извращением, как Витторио, любой суд Италии, да и Англии тоже подтвердит его права на жену.

У Джианы как будто комок застрял в горле.

«Почему я не помню лица Рендала? Почему не могу представить себе, как бы он отнесся ко всему этому?» – мучительно размышляла девушка.

– Тебе известно, что англичанки не имеют права подписывать контракты? Каждый раз, когда нужно подписать какой-то документ, твоя мать обращается к своему партнеру, Томасу Хардести. Только его подпись действительна. Довольно странно, что королева Виктория не только одобряет такие вещи, но все делает для того, чтобы женщина стала еще более зависимой. – Дэниел взял Джиану за руку. – О чем ты думаешь, девочка моя?

Джиана глубоко вздохнула.

– Я думаю о том, что мне повезло. В этом несправедливом мире я всегда буду под защитой Рендала, – заявила она, прекрасно понимая, что ее слова очень далеки от истины

– Беннет защитит тебя?! – возмущенно воскликнул Дэниел. – А тебе никогда не приходило в голову, что тебе самой придется защищаться от него?

Девушка махнула рукой и грустно промолвила:

– Не знаю, смогу ли я оставить Рендала, дядя.

– Рендала, дитя мое, или того человека, которого ты придумала?

– Доброй ночи, дядя Дэниел, – прошептала Джиана. – Стало прохладнее. Пожалуй, теперь я смогу уснуть.

Глава 7

– Цветочный аукцион, – объяснял Дэниел, – это традиционное римское зрелище.

– Необычно звучит – Цветочный аукцион. Что это такое, дядя?

– Если девушка – девственница, как ты, моя дорогая, то у нее есть шанс получить много денег от мужчины, который лишит ее невинности или дефлорирует ее.

Отсюда и название аукциона. Мужчине попасть туда очень непросто: пускают только самых богатых и известных. Я видел список тех, кто будет присутствовать. К сожалению, некоторые из этих господ видели тебя у мадам Люсьен, поэтому тебе придется надеть каштановый парик, чтобы спасти свою «сомнительную» репутацию, – со смехом сказал Чипполо.

– Вы хотите, чтобы я была одной из девушек, выставленных на аукцион?

– Да. Я уже поговорил с синьорой Лампони, которая организует это зрелище. Я ей заплатил, и она позволит тебе принять участие в торгах. Девушки будут как на подбор – все красавицы, сумевшие сохранить девственность специально для этой ночи. Некоторые за свою невинность умудряются получить бешеные деньги.

– Вы слишком далеко заходите, дядя! – воскликнула Джиана.

– Тебе не о чем беспокоиться, дитя мое. Я куплю тебя и сделаю это прежде, чем ты разденешься донага.

– Донага?!

Глаза девушки пылали бешенством, но Дэниел, не обращая на это внимания, тихо продолжал:

– Да. Видишь ли, покупатели все время набавляют цену. Девушка медленно раздевается, и чем меньше одежды на ней останется, тем больше распаленные покупатели готовы за нее предложить. Таким образом мужчина покупает себе право первой ночи. Если мужчина, купивший девушку, желает убедиться, что она и в самом деле девственница, то он может сделать это на виду у всех.

– Омерзительно! Я не хочу принимать участия в этом извращении!

– Придется, Джиана. Ведь ты уже так близка к тому, чтобы выиграть пари. А если ты откажешься, то все, что ты уже сделала, сведется к нулю.

– Мама будет в ярости, если узнает, что вы заставляли меня делать!

– Это не важно, – пожал плечами Дэниел. – Твоя мать поручила тебя моим заботам, и ты сама согласилась выполнять все мои желания. Не разочаровывай меня, Джиана. Вспомни о награде, которую ты вот-вот получишь.

Чипполо взял девушку за подбородок и заставил взглянуть на себя. Ее прекрасные глаза все еще были полны ужаса.

– Дядя, пожалуйста, – просительно пролепетала она. – Не заставляйте меня делать это. Умоляю.

Чипполо задумался, а затем твердо сказал:

– Еще раз повторяю, дитя мое: не волнуйся и не переживай. Я куплю тебя, и тебе не придется раздеваться. – Увидев, что девушка готова спорить, он продолжил:

– Послушай меня, Джиана. Все это время ты была пассивным наблюдателем происходящего. Ты до сих пор не представляешь себе, что значит быть предметом вожделения. Нет-нет, не говори ничего, мы потом поспорим с тобой. На Цветочном аукционе ты на себе испытаешь, что такое быть проданной, как конь.

Джиана отпрянула назад. Она была испугана даже сильнее, чем в тот вечер в публичном доме, когда синьор Сальвадо трогал ее грудь. Но ведь осталось две недели, всего две недели!

– Не как конь, дядюшка, – зло проговорила она. – Как кобыла.

– Отлично. Похоже, ты приняла мое предложение.

***

Долгожданная гроза умыла раскаленный город и унесла с собой жару. Стало прохладно, и Джиана решила прихватить с собой шаль. На ее нежном личике не было ни тени косметики, отчего она казалась совсем юной и непорочной в своем белом шелковом платье.

Дэниел велел кучеру править к Виа-Мерулана. Они подъехали к высокому зданию из красного кирпича, прятавшемуся среди деревьев за высокой железной оградой. Слуга в черной ливрее отворил им ворота лишь после того, как Дэниел показал ему специальное приглашение. Свора сторожевых собак рвалась с цепи, злобно лая.

– Не бойся, Джиана. Синьора Лампони никого не пускает к себе без приглашения. Скоро я тебя ей представлю. Сначала ты присоединишься к остальным девушкам, а потом вы отправитесь в большую гостиную – к мужчинам. Аукцион начнется ровно в восемь. – Дэниел взял Джиану за подбородок, чтобы привлечь ее внимание:

– Соберись! Смотри и слушай! Все девушки, кроме тебя, пришли сюда по доброй воле и очень хотят, чтобы их купили. Но никуда не денешься от того, что все это затеяно ради мужчин и их желаний. Мужчины высоко ценят девственность, и они же отнимают ее у девушек. Полагаю, что таким образом они самоутверждаются.

– Но вы ведь тоже мужчина, дядя Дэниел.

– Да, но я уже стар и философски отношусь к тому, что с годами мужская сила слабеет, и я не хочу, чтобы ты стала жертвой, Джиана.

– Но неужели все так плохо? Разве нет мужей, которые верны своим женам? Не все же они животные. Вот, например, муж Анжелы, синьор Кавур.

– Да, насколько я знаю, он не изменяет жене. Она милая, и он хорошо обращается с ней. Но даже несмотря на его любовь, она ведет образ жизни, от которого тебя мутит, а он… – Дэниел пожал плечами: ему было странно признаваться самому себе в том, что н он находил такой порядок вещей вполне естественным, пока не познакомился с Авророй.

– Синьор Кавур толстый, – заметила Джиана, – а Анжелу заставляет голодать. Но она все готова сделать, чтоб ублажить его.

– Она весьма мудра для своих лет, – рассмеялся Дэниел. – Может, он и будет всегда верен ей, кто знает?

Джиана крепко сжала губы, и Чипполо похлопал ее по руке.

– Не огорчайся, девочка моя. Придет день, и ты встретишь мужчину, достойного тебя. – Дэниел ждал, что Джиана опять запоет свою песню про Рендала Беннета, но, к его удивлению, она промолчала… Служанка с каменной физиономией проводила Джиану в комнату, где уже весело болтали пять девушек. Увидев ее, они как по команде замолчали. Джиане пришло в голову, что все это напоминает ей пансион мадам Орли, но мысль о сходстве улетучилась, едва девушка посмотрела в глаза другим. Их взгляды были оценивающими: ведь Джиана могла стать соперницей любой из них. Все девушки были молоденькими и привлекательными, на всех были платья пастельных тонов.

– Ах, вот и вы, синьорина. Заходите. Девушки, я хочу поговорить с вами, прежде чем вы отправитесь к господам.

Синьора Лампони была высокой, крупной женщиной с темными волосами и большими карими глазами. На ней было строгое черное платье – ни дать ни взять почтенная матрона, а не торговка юными девственницами.

Пять пар глаз вперились в нее, уши ловили каждое ее слово. Джиана с трудом заставила себя слушать, что говорит хозяйка.

– Если хотите, можете выпить с господами, – наставляла Лампони девушек. – Можете вести с ними беседу. Но не стойте у одного человека. Чем больше гостей увидит вас и оценит ваши прелести, тем больше у вас шансов хорошо заработать. Никто не должен трогать вас – это против правил. Думаю, вы не забыли, что у меня в гостях очень богатые люди. Не исключено, что если вы очень постараетесь, то окажетесь на хорошем содержании.

Девушки загудели. «Господи, – думала Джиана, – они и вправду мечтают об этом! Но все они еще так юны, будто только что со школьной скамьи».

– Помните, – продолжала синьора Лампони, – что, оказавшись на помосте, вы должны раздеваться нерешительно. Играйте в невинность! Все вы девственницы, несмотря на то, что весьма опытны в некоторых делах, – усмехнулась матрона. – Это и делает вас особенно ценными. Конечно, оставшись наедине с мужчиной, каждая из вас будет делать то, что он пожелает. Уверена, что вы не ударите лицом в грязь.

– Как жаль, что нельзя каждый день вновь становиться девственницей, – со смехом сказала одна из девушек. – Мы бы тогда за месяц разбогатели!

– Хватит болтать! – махнула рукой синьора Лампони. – Настал час вашего выхода!

Джиана медленно направилась вслед за остальными девушками в ярко освещенную большую гостиную. Это была роскошная комната с расписными потолками и двумя мраморными каминами у противоположных стен. На окнах висели алые бархатные шторы, на сверкающих паркетных полах темнели пушистые ковры. В дальнем конце большой гостиной был высокий помост. Тридцать мужчин в вечерних костюмах уютно расположились за небольшими столиками. Они оживленно разговаривали, курили сигары и попивали вино – так, словно это был обычный светский раут. Когда девушки вошли в гостиную, разговоры смолкли, а потом зазвучали снова, но теперь низкий гул мужских голосов перемежался девичьим щебетанием.

Ладони Джианы покрылись ледяным потом, она пыталась вытереть их о свою пышную юбку. Она не могла кокетничать с этими людьми, демонстрировать им свое тело, говорить с ними для того, чтобы они захотели купить ее! Джиана увидела Дэниела и умоляюще посмотрела на него, но он сердито покачал головой и отвернулся. Девушка понимала, что не может стоять как истукан: надо было двигаться, смеяться, разговаривать. Но она не в силах была пошевелиться, страх сковал ее. Джиана уговаривала себя, что глупо так себя вести, но ничего не помогало…

***

Александр Сакстон взял у слуги бокал хереса. Попивая вино, он с удивлением наблюдал за тем, как девушки предлагают себя мужчинам. И все ради денег! Какого черта он согласился прийти сюда?!

– Посмотри-ка на эту маленькую чаровницу! – обратился к нему Сантело Травола, указывая на черноволосую девушку с пышным бюстом, одетую в белое платье с высоким воротом. – За нее предложат немало денег, помяни мое слово!

– Да она уже похожа на шлюху, – возразил Алекс.

– Ты слишком серьезен, друг мой. Смотри, одна из них направляется к нам. Пожалуйста, веди себя корректно, Алекс.

***

Ноги Джианы приросли к полу, когда в одном из мужчин она узнала того самого незнакомца, которого видела в публичном доме мадам Люсьен, когда он развлекался с Марго. У девушки тогда было такое ощущение, словно это она лежит с ним в постели. Вспомнив об этом, Джиана густо покраснела. Тут незнакомец поднял глаза и равнодушно посмотрел на нее. А потом насмешливо улыбнулся и поманил ее к себе пальцем.

Джиана начала испуганно озираться вокруг, но Дэниел был занят разговором и не мог прийти ей на помощь. Незнакомец удивленно смотрел на девушку, не понимая, чем вызвано ее замешательство.

– Как тебя зовут? – услышала она его голос.

– Меня зовут… Элен, – едва прошептала Джиана. Вдруг незнакомец перешел с итальянского на английский:

– Хочешь бокал хереса?

Джиана покачала головой.

– А ты не очень-то стремишься понравиться мне… Элен.

И тут Джиана, забывшись, сердито ответила по-английски:

– А мне все равно, нравлюсь я вам или нет.

– Кошка выпустила когти! Будь осторожен, Алекс! Похоже, на эту штучку не действуют твои чары.

– Ну так деньги подействуют, Сантело, – сказал Алекс, оглядывая Джиану. – Итак, ты – англичанка.

Девушка поняла, что совершила непростительную ошибку и неуверенно залепетала по-французски:

– Non, monsieur, je suis francaise. I faut… excusez-moi, sil vous plait. «Нет, месье, я француженка. Следовало бы… Извините меня, пожалуйста (фр.).»

– Нет, не извиняю, – продолжал Алекс по-английски. – Я хочу поговорить с тобой, Элен. Присаживайся.

Девушка испуганно посмотрела на него и села, согнув дрожащие колени.

– Итак, что юная англичанка, английская девственница делает в Риме, кроме того, что торгует собою?

– А что вы, американец, делаете в Риме? – ответила она на родном языке, поняв, что притворяться бесполезно.

– В противоположность тебе, моя дорогая, я не продаю, а покупаю, – насмешливо произнес он. – Вижу, ты распознала мой акцент.

Джиана заметила, что его черные глаза зажглись интересом. И вдруг она поняла, что не знает, как вести себя с ним, и от этого почувствовала себя еще более неуверенно. Она попыталась встать.

– С вашего позволения, сэр…

– Мы еще не поговорили, Элен, и ты останешься. Я этого хочу. Какого цвета твои настоящие волосы?

Джиана посмотрела ему в глаза и непроизвольным движением дотронулась до каштановых кудряшек.

– Ага, это парик. Я так и думал. У голубоглазых женщин не бывает каштановых волос. – Он наклонился к ней, и Джиана, решив, что американец хочет снять с нее парик, в ужасе отпрянула назад. Алекс нахмурился, заметив, как она побледнела.

– А мне нравится твое поведение, – медленно проговорил он. – Этакая невинная пташка. А может, Сантело прав, и ты больше похожа на маленького котенка с острыми когтями?

– Я не животное, – огрызнулась Джиана, – и нет у меня никакого особенного поведения! – Девушка облизнула пересохшие губы, понятия не имея о том, что это весьма красноречивый жест.

Алекс рассмеялся:

– Да что ты говоришь, крошка! А кто первый подошел ко мне, забыла? Когда я понял, что стал предметом твоего…м-м-м… вожделения, то как вежливый человек решил ответить.

– Вы мне не нравитесь, – не удержалась Джиана. Правда, говорила она так тихо, что лишь Алекс мог ее слышать.

– Чем больше ты грубишь, тем интереснее становишься, – заявил Алекс, глядя на ее покрасневшее лицо. – Сколько тебе лет, Элен?

– Мне семнадцать, а вот вы, по-моему, довольно стары.

– А мне двадцать восемь. Что ж, для твоих юных лет я просто ископаемое. Но, Элен, я здесь самый молодой. Может, ты захочешь продать свою дорогую невинность мне, а не кому-нибудь из этих старцев?

«Он не имеет права дотрагиваться до меня, – пронеслось в голове у Джианы. – А что, если он это сделает?» Щеки девушки из красных превратились в багровые. Он думает, что она шлюха! Джиана понимала, что не нравится американцу, и от этого чувствовала себя еще более уязвленной.

– Вы очень вульгарны, сэр, – заявила она, – но, пожалуй, это можно понять: ведь вы из Америки.

– А ты играешь роль благовоспитанной англичанки? Что ж, ты весьма талантлива.

– Осторожнее, Алекс, как бы у нее между ног не оказались колючки! – со смехом предупредил Сантело.

Девушка бросила сердитый взгляд на итальянца, cидевшего на соседнем стуле.

– Сантело, – сказал Алекс, – мне кажется, ты ей не по нраву. – Откинувшись назад, он положил ногу на ногу.

– Да нет, я парень, что надо! – захохотал Сан-тело. – И готов предложить за нее хоть целую лиру!

Но тут одна зеленоглазая брюнетка завладела вниманием Сантело, неожиданно потянув его за руку.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Алекс, – теперь мы можем спокойно поболтать. Не похожа ты на Элен, дорогуша. Как твое настоящее имя? Молли?

Или Дейзи?

– Вы правы, – холодно ответила она. – Меня зовут Молли. Вы необычайно проницательны.

Алекс усмехнулся, показав белые зубы.

– У тебя острый язычок, крошка. Хотелось бы надеяться, что и он, и твой ротик умел и в других делах, а не только в болтовне. – Джиана, побледнев, отшатнулась. – Да ладно, не прикидывайся невинной дурочкой. А скажи мне, Молли или Элен, тебе по нраву доставлять мужчинам удовольствие этим способом?

Девушка молча покачала головой.

– Что же в таком случае тебе нравится?

– Мне нравится вышивать покров на алтарь.

Алекс, склонив голову набок, смотрел на Джиану. Пожалуй, она ему нравилась: хорошенькая, и язык неплохо подвешен. Эта Элен или Молли вела себя вызывающе, но он любил принимать вызовы. Неплохо было бы довести ее до такого состояния, когда женщина кричит от наслаждения и тает в руках мужчины. И Алекс впервые пожалел, что утром ему надо отправляться в Париж.

– Вот еще что, киска, – заговорил Алекс, – а что ты станешь делать, потеряв свою драгоценность?

Поначалу Джиана не поняла, о чем идет речь. Алекс видел, как удивленно расширились ее глаза, и подумал, что она очень талантливая актриса. Но вот, похоже, смысл его вопроса наконец-то дошел до девушки, и ему почудилось, что ее глаза наполнились болью.

– Это вас не касается, – огрызнулась Джиана. Она отвернулась, и ей почудилось, что ее собеседник усмехнулся. С каким бы удовольствием она вцепилась в его физиономию!

– Хочешь поехать со мной в Париж? Я человек щедрый, буду покупать тебе платья и всякие безделушки.

– Если я чего и хочу, так это послать вас в преисподнюю. Вы бы там быстро нашли себе компанию среди других распутников!

Алекса начинал раздражать ее тон.

– Послушай-ка, Элен, – со злым смехом произнес он. – У меня такое чувство, что и шлюхи не на небеса отправляются. К тому же не будь девок, не было бы и распутников.

– Напротив. Если бы не развращенные мужчины, шлюхи были бы просто не нужны. К сожалению, правила устанавливаются мужчинами, а не женщинами.

Вдруг Алекс с такой силой схватил Джиану за руку, что она вскрикнула и попыталась вырвать руку.

– Вы не имеете права трогать меня! – вскричала она.:

– Пустите!

– Конечно, ты права, – сказал он, отпуская девушку. – Главное в торговле – покупатель.

Джиана вскочила:

– Я не животное и не товар! Я… я не желаю больше разговаривать с вами! – И прежде чем Алекс успел остановить ее, Джиана убежала, шурша юбками.

– Что ты такого сказал девушке? – присвистнув, спросил Сантело. – Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так вел себя на Цветочном аукционе.

Алекс задумчиво смотрел вслед Джиане, которая, пробежав мимо остальных мужчин, стояла, прижавшись к камину.

– Она мне столько всего наговорила, что я просто не успевал отвечать. Эту особу надо бы обучить хорошим манерам.

– Может, синьор Чипполо ее купит, – заметил Сантело, указывая кивком на грузного пожилого господина, который разглядывал девушку.

Алекс внимательно посмотрел на этого человека, и ему стало противно. Старик причинит ей вред, это уж точно.

– О! – воскликнул Сантело. – Кажется, аукцион начинается!

На помост вышла синьора Лампони. В руках у нее был черный цилиндр, который она то и дело потряхивала.

– Каждая девушка будет иметь свой номер, – объяснил Сантело своему приятелю. – Они будут выходить по очереди.

Алекс видел, как Элен вместе с другими девушками сунула руку в цилиндр и вытащила оттуда бумажку с номером. Он заметил, что ее рука дрожала. «Черт, похоже, эта девочка смертельно напугана», – покачав головой, подумал он.

– А теперь наши голубки покинут зал и будут выходить по одной, – объявила синьора Лампони. – Надеюсь, господа, девушки вам понравились.

Мужчины в ответ одобрительно загудели.

– Начинаем торги! Номер один – Клаудиа, очаровательная… красотка из Милана!

Клаудиа поднялась на помост и поклонилась.

– Хороша, а? – громко говорила Лампони. – Ну, господа, сколько вы предложите за эту маленькую девственницу?

Кто– то предложил сто лир. В зале раздался смех. Потом назвали другую цену. Клаудиа медленно сняла перчатки. Усмехнувшись, она бросила их какому-то господину, что сидел возле помоста.

Джиана из-за портьеры наблюдала за Клаудией. Похоже, что, оказавшись в центре внимания, та была вне себя от радости. Цену за нее назначали в лирах, франках, фунтах…

Джиана посмотрела на бумажку, которую вытащила из цилиндра. Ее номер – четыре. Интересно, что если она откажется выйти на помост? Что скажет Дэниел? Девушка в очередной раз попыталась представить себе лицо Рендала, но воображение вновь рисовало ей весьма расплывчатую картину. Из глаз ее тихо полились слезы.

Тем временем Клаудиа осталась в одной сорочке и нижних юбках. Из зала раздавались смешки, но торг не прекращался. Мужчины знали правила: торги кончатся лишь тогда, когда девушка разденется донага.

Вот по одной на пол упали нижние юбки; наготу девушки теперь прикрывала лишь короткая кружевная сорочка и шелковые чулки с черными подвязками. Кто-то предложил новую цену – в лирах. Джиана быстро подсчитала, что это около двухсот фунтов!

Джиана побледнела, когда на Клаудии не осталось одежды. Она стояла, упершись руками в бедра и облизывая накрашенные губы.

– Двести пятьдесят долларов! – закричал кто-то. В зале зааплодировали.

– Синьор, хотите убедиться, что ваша избраниица – девственница? – спросила синьора Лампони.

– Почему бы и нет! – воскликнул господин, поднимаясь на помост.

Джиана наконец поняла, зачем на помосте стояла кушетка. Клаудиа направилась к ней, кокетливо виляя бедрами, и улеглась на спину. Мужчина помахал залу рукой и задернул штору, висевшую у ложа.

Джиана отвернулась, ее подташнивало.

– Господа! – закричал покупатель. – Эта девица действительно невинна и вполне мне подходит. – Затем он заплатил хозяйке, а слуга собрал разбросанные вещи Клаудии. Покупатель с «обновкой» вышли в небольшую боковую дверь.

– Номер два! – выкрикнула синьора Лампони.

Девушка, стоящая рядом с Джианой, хихикнула и смело направилась к помосту.

Джиана отвернулась и без сил опустилась в кресло. Казалось, прошло всего несколько минут, как она услышала, что кто-то кричит:

– Номер четыре! У кого номер четыре? – спросила одна из девушек. – Давай быстрее, он же у тебя! Гости начинают терять терпение!

– Номер четыре! – в который уже раз выкрикнула синьора Лампони.

Кто– то взял Джиану под руки и поднял с кресла, а затем подтолкнул в сторону помоста. Она с трудом поднялась по ступенькам, не видя ничего вокруг.

– А-а, это та самая дикарка! – раздалось в зале.

– Посмотрите на нее, она настоящая хулиганка!

– Это Элен, – представила девушку синьора Лампони. – Француженка. Весьма недурна собой!

– До такой степени недурна, что того и гляди кому-нибудь глаза выцарапает! – закричал Сантело.

– Я покупаю ее! – объявил синьор Чипполо. – Тысяча лир.

– А кнута к ней не прилагается?! – раздалось из зала.

Джиана стояла, опустив глаза.

– Сними перчатку! – громко приказала ей хозяйка.

Джиана подняла голову и встретилась взглядом с Дэниелом. Она медленно стянула с руки перчатку.

Алекс, нахмурившись, наблюдал за нею. Знай он ее получше, он бы понял, что девушка оцепенела от страха.

– Триста долларов! – лениво выкрикнул он.

– Американец умеет приручать дикарок! – громко сказал кто-то.

Синьор Чипполо метнул на Алекса внимательный взгляд.

– Четыреста долларов! – предложил он.

– Снимай другую перчатку, дурья твоя голова! – – выругалась синьора Лампони.

Джиана уронила на пол вторую перчатку, с отчаянием взглянув на Дэниела.

– Пять сотен!

– Смотрите, а малютка-то застенчива!

– Да нет, просто хорошая актриса!

– Снимай платье! – взревела хозяйка. Господи, из-за этой дурочки ее репутация вот-вот будет испорчена!

Джиана медленно принялась расстегивать пуговицы, но ее руки не повиновались ей. Дэниел понимал ее состояние. Надо было что-то делать.

– Тысяча долларов! – объявил он новую ставку.

В зале повисла напряженная тишина. Алекс посмотрел на пожилого человека. «Старик ей в отцы годится», – подумал он, еще раз взглянув на помост. Девушка стояла, равнодушно опустив голову, как будто происходящее не имело к ней никакого отношения. Синьора Лампони уже собралась закончить торги.

– Две тысячи долларов! – услыхал Алекс собственный голос.

Дэниел опешил. Господи! Чего хочет этот чертов американец?

– Четыре тысячи! – спокойным голосом предложил он.

– Продано. Четыре тысячи долларов, – быстро промолвила хозяйка.

Дэниел поднялся со своего места, но Алекс опередил его. Подойдя к помосту, он спросил у Лампони:

– Синьора, если не ошибаюсь, покупатель должен сразу заплатить всю сумму?

Хозяйка беспомощно кивнула.

Алекс вытащил из кармана две тысячи долларов.

– Я хотел бы увидеть деньги этого господина – четыре тысячи, – вежливо попросил он.

– Вы считаете меня лгуном? – вызывающе спросил Дэниел.

– Нет, сэр. Просто я хочу удостовериться, что у вас с собой есть четыре тысячи.

Дэниел никогда не брал с собой больше пятисот долларов.

– Синьоре известно, что я всегда плачу по счетам, – сделал он последнюю попытку. – Я немедленно пошлю за деньгами.

– Но деньги надо внести сразу же по окончании торгов. Таковы правила, – настаивал Алекс.

– Это правда, – подтвердила хозяйка.

– Дядя, – едва слышно прошептала Джиана. Дэниел понял, что ему здесь больше нечего делать. Посмотрев на Джиану, он ободряюще улыбнулся ей.

– Девушка ваша, сэр, – сказал он американцу и, повернувшись, вышел из гостиной.

Американец купил ее!

Когда Алекс расплатился с синьорой Лампони, та спросила его:

– Хотите осмотреть ее, синьор?

– Боюсь, это будет нелегко сделать – ведь она одета, – ответил американец, посмотрев на Джиану. – Пожалуй, это необязательно. Подними перчатки, Элен, – велел он девушке, подойдя к ней.

Она не двинулась с места.

– Хорошо, тогда мы оставим их здесь, – сказал Алекс, взяв ее под руку.

– Номер пять! – быстро объявила хозяйка. Алекс почувствовал, что девушка упирается.

– Прекрати ломаться, крошка, а то я тебя быстро раздену прямо здесь. – Сказав это, Алекс вывел девушку в маленькую комнату, тускло освещенную газовым рожком. – Говорю тебе, ты переигрываешь, Элен или Молли. Ну и каково чувствовать себя самой дорогой девственницей Рима?

Джиана смотрела на него потемневшими от страха глазами. Американец был таким большим, страшным и считал ее шлюхой! " Где же дядя Дэниел? " – думала она.

– Отпустите меня, – умоляюще прошептала она.

– Не думаю, что я на это способен, малютка. Я не отпущу тебя до рассвета, а может, задержу и подольше. – Алекс грубо прижал девушку к себе, рванул кверху ее подбородок, а затем впился поцелуем в ее губы. Почувствовав, что она дрожит, он погладил ее по спине. Джиана хотела было опять попросить американца, чтобы он отпустил ее, но тут же ощутила, как его язык проник в ее рот. К своему ужасу, девушка поняла, что поцелуй доставляет ей огромное наслаждение.

Алекс решил, что дикарка сдалась и стал поднимать ее юбки, но тут Джиана начала бороться. Она вырывалась изо всех сил, колотила его своими маленькими кулачками в грудь, пыталась кусаться. Ее парик съехал набок. Алекс засмеялся и сорвал его.

– Ага, куколка, значит, волосы у тебя черные. Они очень красивые, зачем же ты их прячешь? Все равно я бы узнал это, раздев тебя.

– Вы получите свои деньги назад, – прокричала Джиана. – Клянусь! Это ошибка! Пожалуйста, отпустите меня.

Алекс зло прищурил глаза:

– Перестань говорить ерунду, моя кошечка! Я больше не собираюсь выслушивать твои глупости. – Он понизил голос, сам не понимая почему. – Я буду хорошо с тобой обращаться, не бойся. Ведь я же почувствовал, что ты отвечаешь на мой поцелуй. Ты получишь больше, гораздо больше удовольствия. – Затем его голос стал тверже:

– Я всегда мечтал преподать шлюшке первый урок. И довольно разговоров!

– Нет! – закричала она, вцепившись ногтями в его лицо и до крови оцарапав его.

– Ах ты дрянная дикарка! – вскричал он, пытаясь схватить ее за руки. Но девушка продолжала вырываться, и Алекс ударил ее. Джиана упала.

Вытерев платком окровавленную щеку, Алекс посмотрел на бездыханное тело Джианы,

– Какой же я идиот, – пробормотал он, поднимая ее с пола. – Господи, представляю, на кого я буду похож, когда понесу ее мимо привратника. – Одной рукой он пощупал ее челюсть. – Синяк, конечно, будет, но, кажется, я ничего не сломал. Какого черта она начала драться?

Алекс внимательно поглядел на свою «покупку». У нее была нежная, молочно-белая кожа, какая бывает только у англичанок, длинные темные ресницы. Верх лифа порвался во время борьбы, и Алекс увидел простую льняную сорочку без оборок и кружев.

Молодой человек донес девушку до боковой двери и вместе с ней вышел из дома. Начинался мелкий дождь. Американец выругался, сорвал с плеч свой фрак и прикрыл им Джиану.

К своему удивлению Алекс вспомнил, что испытал странное удовлетворение от того, что ей не пришлось раздеваться перед всеми…

Тут он услыхал позади себя какой-то шум. Американец быстро обернулся, но было уже поздно: на его голову обрушилось что-то тяжелое, и свет померк перед его глазами…

– Джиана! Джиана, девочка моя, с тобой все в порядке?

Дэниел отбросил бездыханное тело Александра Сакстона в сторону и попытался поднять Джиану. Девушка, наполовину придя в себя, стала отбиваться.

– Джиана, это я, Дэниел!

– Слава Богу! – простонала она, силясь встать на колени – Но почему? Я не понимаю…

– Я тебе потом все объясню, Джиана. Давай поскорее уедем отсюда.

– Вы убили его?

– Нет, дитя мое, у него завтра лишь немного поболит голова. Быстрее, Джиана.

Алекс стал понемногу приходить в себя, и в его затуманенном мозгу зазвучало женское имя. Джиана! «Очень странно», – мелькнуло у него в голове.

Глава 8

Лондон, 1847 год

Джиана полной грудью вдохнула осенний воздух. Стоял сентябрь, было уже довольно прохладно, и девушке было зябко в легком летнем плаще. Кучер Абель помог ей выбраться из кареты, и Джиана направилась к высокому развесистому дубу в западной части Гайд-парка. Как она была рада вновь оказаться в Англии и слышать родную речь!

– Джиана! – раздался возглас позади нее. Улыбнувшись, девушка повернулась и увидела Рендала Беннета, спешившего ей навстречу. Он был очень хорош собою в отлично сшитом костюме для верховой езды и черных высоких сапогах. Вот только лошади не было видно, и Джиана решила, что Рендал надел эту одежду, чтобы выглядеть получше.

– Голубка моя, наконец-то ты дома! Только Богу известно, как мне недоставало тебя! – Рендал схватил Джиану за руку и крепко сжал ее пальчики.

– Здравствуй, Рендал, – спокойно промолвила девушка.

– Как ты хорошо выглядишь, любимая! У тебя новая шляпка?

– Да. Я купила ее в Париже.

Рендал Беннет рассмеялся и прижал Джиану к груди.

– Что за ерунду мы говорим! – воскликнул он напыщенно. – Больше всего мне хочется обнять тебя!

Почувствовав, что Рендал погладил ее спину, Джиана быстро отстранилась от молодого человека.

– И ты тоже хорошо выглядишь, Рендал.

– Я готовился к встрече с тобой. Давай присядем, мне надо так много рассказать тебе.

Они спустились к небольшому круглому пруду и уселись на узкую каменную скамью, стоящую на берегу. Джиана расправила пышные кружевные юбки и позволила Рендалу взять себя за руку.

– Жаль, что у нас нет хлебных крошек для уток, – промолвила девушка.

– Моя маленькая голубка, – взволнованно заговорил Рендал, – я нашел самую подходящую оправу для твоей красоты.

– Ты хочешь сказать, что больше всего мне подходит окружение крякающих уток?

– Ах ты, глупышка, – со смехом сказал Рендал. – Нет, любимая, я говорю о чудесном особняке. Он называется Хоршем-Холл и находится в часе езды от Лондона. Владелец – несчастный человек – проигрался в пух и прах и теперь вынужден продать дом, чтобы расплатиться с долгами. Когда мы вернемся из свадебного путешествия, этот дом станет нашей загородной резиденцией. Там есть дивный сад, множестве лакеев будет к твоим услугам.

– К моим услугам? – переспросила девушка.

– Джиана, ты же хочешь, чтобы твой муж преуспел в делах? – неожиданно понизив голос, спросил Рендал

– Ну разумеется, ведь я – ван Клив.

Рендал поднес ее руку к губам н поцеловал по очереди все пальчики Джианы.

– Мне очень жаль, моя птичка, но, чтобы стать достойным тебя, мне придется много работать. Но ты не огорчайся, Джиана, очень скоро у тебя будет ребенок… мой ребенок.

– Но, Рендал, ты даже не спросил меня, как я провела лето в Риме!

Молодой человек сконфуженно опустил глаза.

– Прости меня, Джиана. Просто я был так взволнован, увидев тебя, что… Знаешь, я сейчас думаю только о будущем, о нашей совместной жизни. Хотел бы я знать, тянулось ли для тебя время так же медленно, кап и для меня?

– Да, Рендал, время тянулось очень медленно.

Рендал обратил внимание на то, что голос Джианы удивительно равнодушен. Не могла же она прознать про танцовщицу – ведь он был так осторожен! Даже эта сучка, ее мамаша, и та отстала от него на время. Рендал внимательнее вгляделся в лицо девушки, но оно было таким же безмятежным и невинным, как всегда.

– Отныне ты больше не будешь тосковать в одиночестве, обещаю тебе, – тихо промолвил он.

– Не сомневаюсь. Но я хочу понять тебя, Рендал. Значит, ты присмотрел особнячок за городом, в котором я буду жить, а ты, стало быть, будешь гоняться за удачей вдали от меня? Верно?

– Дорогая, если хочешь, мы можем купить дом и в Лондоне, – торопливо проговорил Рендал, по-прежнему дивясь ее равнодушному тону. – Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива.

– Рада это слышать.

– Неужели ты думаешь, что мне надо что-то еще? – спросил он, удивленно приподнимая брови. Джиана лишь улыбнулась в ответ.

– Джиана, – воскликнул молодой человек, – что произошло? Мне кажется, ты изменилась. Твоя мать готова выполнить свое обещание, не так ли?

– Да, конечно, – ответила девушка, а затем, глубоко вздохнув, спросила:

– Рендал, а ты хороший… любовник?

Беннет опешил. Он никак не ожидал, что она вообще может интересоваться такими вещами да еще в открытую говорить о них. Но Рендал заметил, что Джиана очень серьезна, и решил, что, наверное, она просто что-то где-то слышала.

– Джиана, птичка моя, ты получишь ответ на этот вопрос в нашу первую брачную ночь. Я постараюсь не разочаровать тебя.

– Думаю, этого не будет.

– Чего не будет? – не понял молодой человек.

– Я никогда не разочаруюсь в тебе как в любовнике.

Рендал принял ее слова за чистую монету и самодовольно заговорил:

– Не стоит сейчас говорить об этом, любимая. Не будь здесь этих людей, я бы не сдержался, и уж тогда ты бы смогла убедиться в моих способностях.

– Рендал, – заговорила девушка, четко выговаривая каждое слово, – знаешь, я узнала много удивительных вещей. Оказывается, женщина не может развестись, уличив мужа в супружеской неверности. У нее просто нет на это права, тебе известно? А вот муж может делать все, что ему заблагорассудится. Но если вдруг женщина заведет себе любовника и об этом узнает ее муж, то он не только может развестись с ней, но и забрать себе детей. И она останется на улице без гроша в кармане!

Рендал внимательно посмотрел на Джиану, недоумевая, какой черт в нее вселился.

– Да, любимая, возможно, законы и несправедливы, – промолвил он, – но уверяю тебя, что нам такие проблемы не грозят. – Он попытался рассмеяться. – Надеюсь, любимая, ты не собираешься заводить себе любовника?!

– Нет, этого я никогда не сделаю. Мне просто захотелось узнать, знаком ли ты с законами в этой области.

– Мне известно, что мужчина должен заботиться о жене, защищать ее и, конечно, любить, – пожал плечами Рендал

– Понятно, – протянула Джиана, задумчиво нахмурившись.

– Тебе не о чем беспокоиться, любимая. Я решил, что мы обвенчаемся в начале октября. Впрочем, если хочешь, это можно сделать и раньше. Медовый месяц мы проведем в Греции. Наймем яхту и объездим все острова.

– Стоящее предложение!

«Так вот в чем дело! – подумал Рендал. – Чертова мамаша убедила ее, что мне нужны лишь их деньги!»

– Джнана, поверь мне, – горячо заговорил он, прижимая руки к груди, – я люблю тебя! Хочешь, мы проведем медовый месяц здесь? Мне все равно, лишь бы быть вместе с тобой! Я буду работать, стараться изо всех сил, чтобы ты ни в чем не знала нужды! – Рендал погладил ее руку. – А уж если говорить о моих достоинствах… Возможно, ты кое-что узнала, но окончательно познаешь все во время первой ночи! Я люблю тебя, Джнана, и хочу тебя!

– Ты слишком торопишься, Рендал, слишком торопишься.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты говоришь очень правильные вещи, но у тебя такой вид, словно ты произносишь их перед зеркалом! – воскликнула девушка.

– В чем дело, Джиана? – злобно проговорил он.? Что за чушь?! Может, ты нашла кого-то другого в Италии? Ты не любишь меня больше?

– Я никогда не любила тебя, Рендал.

Молодой человек резко вскочил и начал бегать перед скамьей взад-вперед, хлопая по сапогам хлыстом. И вдруг Джнана словно воочию увидела перед собой Витторио Кавелли. Вот он замахивается хлыстом и опускает его на дрожащую Лючию!

– Ты лжешь! – не своим голосом заорал он. – Ты играешь со мной, с человеком, который по-настоящему любит тебя!

Девушка решительно покачала головой и заставила себя взглянуть на Рендала. Его лицо исказила ненависть. Джиане вначале стало страшно, но потом она взяла себя в руки.

– Послушай, – спросила она, – а ты бьешь хлыстом своих женщин, когда занимаешься с ними любовью?

– Ага, ты хочешь сказать, что я избиваю жен хлыстом.

– Нет, этого я не говорила. К тому же ты ведь не был женат.

Рендалу удалось взять себя в руки. Никуда не денешься, она явно слыхала о танцовщице. Наверное, ее мамаша следила за ним, и теперь маленькая дрянь играет с ним, выбивая из него признание. Но что за чушь она порола о хлысте?! Рендал бросил его на землю и снова сел рядом с девушкой.

– Джнана, – тихо молвил он, – у меня нет другой женщины, можешь не сомневаться. Просто у мужчины… бывают некоторые потребности… еще до женитьбы. Уж не знаю, что тебе наговорила твоя мать, но я так скучал по тебе, а тут мне подвернулась эта девица. Она ничего для меня не значит, и я расстался с ней задолго до твоего приезда. Ты – моя единственная любовь.

Джиана едва сдерживала себя, чтобы не расхохотаться. Этот надутый индюк решил, что она как-то прознала о его интрижке!

– Не стоит извиняться, Рендал. Мне известно, какие желания может испытывать мужчина. Одного не могу понять: почему лишь мужчинам дозволено иметь эти желания?

«Как она может так спокойно говорить о сексе? – думал Рендал. – Да еще о чьих-то желаниях! Что ей известно?»

– Я уже сказал тебе, – хриплым голосом заговорил Беннет, – что как только мы поженимся, я научу тебя всему. Мы оба будем получать удовольствие от любви. И если ты станешь моей женой, мне не понадобятся другие женщины.

Джиана хотела было сказать Рендалу, что в его словах нет ни правды, ни здравого смысла, но потом поняла, что разговор надо просто прекратить. «Господи, у него даже не хватило ума дождаться моего возвращения!» – подумалось ей. Девушка быстро встала.

– Рендал, я не собираюсь венчаться с тобой. Скорее всего я вообще не выйду замуж. Кстати, у Нормана Карла Флетчера, банкира, есть незамужняя дочь. Она не очень-то привлекательна, но ведь тебя это мало волнует, не так ли?

Рендал Беннет медленно встал. У него было огромное желание вцепиться ей в горло и душить до тех пор, пока она не упадет на колени, моля о прощении.

– Ты не можешь так поступить со мной, – хриплым голосом проговорил он.

– Прощай, Рендал, – промолвила Джиана, кутаясь в плащ.

Девушка хотела уйти, но Рендал схватил ее за руку и заставил повернуться к себе лицом.

– Еще ни одна женщина не бросала меня! – злобно проговорил он. – Не бросишь и ты, маленькая стерва!

– Пусти меня, Рендал!

– Отпустите даму, сэр! – раздался чей-то голос. Беннет оторопел: перед ним словно из воздуха возник кучер ван Кливов.

– Благодарю вас, Абель, – с облегчением промолвила Джиана. – Я хочу уйти отсюда.

– Ты заплатишь за это! – закричал ей вслед бывший жених…

– Откуда вы узнали, что мне может понадобиться ваша помощь? – поинтересовалась Джиана, когда Абель помог ей сесть в карету.

– Да не я это решил, мисс Джиана, а ваша маменька. Сказала мне, что пусть молодой человек улыбается и ручки целует, так вот… чтобы я – ни на шаг… приглядывал за вами, стало быть.

Девушка оторопело смотрела на кучера. Ведь она ни словом не обмолвилась матери о том, что собирается сказать Беннету. Но Аврора наперед знала, чем может кончиться ее свидание!

– Едем домой, Абель, – приказала Джиана. – Хочу спросить маму, ошибается ли она хоть изредка…

***

– Что-то у тебя не слишком счастливый вид, – озабоченно проговорила Аврора, наливая Джиане чаю.

– Да? Возможно. Нелегко увидеть истинную личину человека, которого ты считала принцем… – Девушка тяжело вздохнула. – Но я испытываю удивительное облегчение. Мама, я так рада, что все кончилось.

Наступило неловкое молчание.

– Знаешь, мама, – заговорила Джиана, – лекарство оказалось таким горьким, что я до сих пор боюсь подавиться им.

– Девочка моя, ты расскажешь мне, что случилось? Что сделал Дэниел?

– Нет, мама, не могу, – ответила Джиана, покачав головой. – Я хочу все забыть и просто жить, не думая ни о чем.

– Что эти… женщины, – озабоченно спросила Аврора, – они ужасны, да?

К ее удивлению, Джиана ответила с улыбкой:

– Да нет, они совершенно нормальные.

– Джиана, пожалуйста, попытайся понять и простить меня. Я не знала, каким еще способом объяснить тебе, что за человек этот Рендал Беннет. Не могла же я допустить, чтобы ты вышла за него замуж и совершила тем самым самую большую ошибку в жизни! Я лишь хотела, чтобы ты увидела все стороны жизни, поняла бы, как мужья относятся к женам.

– Я все поняла, мама. – Тут Джиана подумала, не рассказал ли Дэниел ее матери об их времяпрепровождении в Риме. Нет, это невозможно. Это останется между ними! – Знаешь, как это ни странно звучит, но теперь я думаю, что папа был, пожалуй, таким же, как те мужчины, что я видела. Мама, как ты, должно быть, страдала от его обращения! – Джиана внезапно вспомнила пузатого старого немца, которому было мало одной проститутки. Он требовал троих! Настоящая свинья!

Аврора тревожно взглянула на дочь. Глаза девушки стали грустными, в них не осталось и следа юношеской безмятежности.

– Когда твой отец умер, я приняла решение, – медленно произнесла Аврора. – Я поклялась себе, что никогда больше не буду зависеть от мужчины. Конечно, среди них у меня много друзей. И ты не должна брать с меня пример: ты еще обязательно встретишь человека, который по-настоящему полюбит тебя и которому ты сможешь доверять.

– Мама, не думаю, что после поездки в Рим я вообще смогу доверять мужчинам, – с кривой улыбкой промолвила Джиана. – Ладно, хватит об этом. Знаешь, несмотря на то, что я писала в письмах из пансиона, хочу тебе сказать, что я неплохо выучила математику. И хотя ничего не понимаю в финансах и коммерции, я все же неглупа. Ты обучишь меня всему этому, мама?

Аврора с грустью посмотрела на дочь. Какую цену заплатила Джнана за эту победу? Господи, зачем только она отправила ее в Швейцарию много лет назад?!

– Да, девочка моя, – пообещала Аврора, – я всему обучу тебя.

– Замечательно, – промолвила Джиана, поднимаясь со стула. – Я буду самой прилежной ученицей.

– Джиана, а ты не расскажешь мне о… Риме?

– Нет, мама, не расскажу. – Девушка улыбнулась. – Об этом лучше забыть – и мне, и тебе.

Глава 9

Лондон, 1851 год

В это время дня Рассел-стрит была почти безлюдна. Аврора торопливо огляделась вокруг и, приподняв юбки, устремилась, к красочной витрине магазинчика мадемуазель Бланшет, самой популярной модистки Лондона. Аврора думала о том, как бы приспособить грузовое судно «Орион» для людей. За последние три года они вместе с Дэниелом уже переоборудовали четыре грузовых корабля для перевозки людей в Америку. Но недавно в Калифорнии были обнаружены месторождения золота, и поток желающих отправиться за океан значительно возрос.

Аврора была занята своими мыслями и не услышала шума приближающегося экипажа, а, подняв глаза, увидела, что прямо на нее несется упряжка лошадей. У нее уже мелькнула мысль, что это конец, но тут, едва не сбив ее с ног, кони остановились.

Миссис ван Клив оцепенела от страха. Не в силах двинуться с места, она увидела, как из экипажа выскочил какой-то господин и, ругнувшись на кучера, заспешил к ней.

– Мадам, – напустился на нее незнакомец, – какого черта вы зеваете посреди улицы?! – Схватив ее за плечи, он слегка встряхнул Аврору и отвел ее на тротуар.

– Извините меня, – прошептала она, чувствуя, что все еще не пришла в себя от испытанного потрясения.

– С вами все в порядке? – спросил господин, на этот раз мягче.

– Как нелепо получилось! Еще раз извините, – сказала Аврора.

Взяв себя в руки, она взглянула в лицо незнакомого мужчины. Высокий, стройный, одетый по последней моде, он выглядел необыкновенно красивым. Его светло-серые глаза были почти серебристыми. Таких длинных ресниц Аврора вообще никогда не видела, а волосы незнакомца были черными как вороново крыло – как ее собственные, лишь на висках пробивалась седина.

– У вас такие необычные ресницы, – вдруг промолвила Аврора.

Незнакомец заморгал.

– Ох, что это я говорю! – воскликнула Аврора. – Вы имеете право сердиться на меня: ведь я вела себя так глупо.

– Вы замужем? – неожиданно спросил незнакомец.

– Я., я вдова, – ответила Аврора, недоумевая, чем вызван столь странный интерес.

– Отлично, – заявил господин, поправляя ее шляпку и слегка дотронувшись длинными пальцами до щеки Авроры. – Как вас зовут?

– Аврора.

Усмехнувшись, он завязал шелковые ленты шляпки у Авроры под подбородком.

– Слава Богу! – воскликнул он. – Слава Богу, что не Мэри и не Пруденс! Этих имен я не выношу.

– Но почему? – поинтересовалась Аврора.

– Так звали моих нянек. Они были сущие ведьмы – обе! И если бы вы носили одно из этих имен, я был бы весьма разочарован, уверяю вас, мадам.

Миссис ван Клив рассмеялась:

– А как ваше имя, сэр?

– Арлингтон, – ответил незнакомец. – Между прочим, у всех Арлингтонов длинные ресницы. Кстати, Аврора, где вы живете?

– На Белгрейв-сквер, – промолвила в ответ женщина, чувствуя, как руки незнакомца, отпустив ленты, скользнули по ее плечам вниз.

– Хорошее место, – заметил Арлингтон – Едемте, Аврора, я отвезу вас домой. Вы испытали настоящий шок, да и я, надо сказать, тоже.

– Но я…

Арлингтон ободряюще улыбнулся ей, и Аврора, сама того не желая, заулыбалась в ответ.

– Ну вот и отлично! Хорошая девочка!

– Я не девочка, мистер Арлингтон! Мне сорок четыре года!

– Не обижайтесь, моя дорогая! Но, право же, трудно представить, что женщина ваших лет стоит посреди улицы, грезя о чем-то наяву!

Аврора хотела возмутиться и сообщить нахалу, что она уже много лет ни о чем не грезит, но Арлингтон увлек ее за собой к карете.

– Вот еще что, – заявил Арлингтон, помогая ей взобраться в экипаж, – можешь называть меня Дэмьен. И не надо никаких «мистеров».

– Но кто же вы?

– Девочка моя, я господин, который угостит тебя завтра ленчем.

– Ленчем?! – изумленно переспросила Аврора. Происходило что-то странное. Этот незнакомец, называющий ее, Аврору ван Клив, по имени и на «ты», лихо усадил ее к себе в экипаж, да еще самонадеянно заявил, что завтра угостит ее ленчем!

– Да, дорогая. Как тебе моя идея?

Следовало бы сказать ему, что он ведет себя вызывающе, но вместо этого Аврора согласно кивнула.

– Да, – неожиданно для себя самой согласилась она. – Я согласна.

– Отлично. Я заеду за тобой ровно в десять.

– Ленч… в десять утра?

Арлингтон удивленно приподнял брови:

– Да, Аврора, а что тут такого? Видишь ли, мой любимый ресторан «Железный конь» находится в Виндзоре. – Похлопав Аврору по руке, он велел кучеру трогаться.

– Но я ведь так и не купила шляпки, – растерянно пробормотала Аврора, оглядываясь на магазин мадемуазель Бланшет.

Дэмьен Арлингтон улыбнулся:

– Завтра, как только вернемся из Виндзора, я куплю тебе сколько хочешь шляпок. Между прочим, у меня отличный вкус.

– Но я вас даже не знаю!

– За завтрашним ленчем мы начнем исправлять эту ошибку, дорогая. Я – весьма уважаемый человек, так что тебе не стоит опасаться за свою репутацию. Надеюсь, у тебя хватит ума не приводить компаньонку? Это было бы большой глупостью.

– Сэр, – промолвила Аврора, – я уверена, что у вас есть более важные дела, чем покупка шляпок.

– Конечно, есть, – охотно согласился мужчина, – но они могут подождать до тех пор, пока мы не узнаем друг друга получше.

Миссис ван Клив покраснела от злости:

– Но я не… свободная женщина, сэр!

Он глянул на нее своими серебристыми глазами:

– Да и я тоже не свободный мужчина, Аврора. А теперь помолчи, дорогая. Хотя Нэд и отличный кучер, мне надо посматривать на дорогу – здесь большое движение, а он этого не любит.

Аврора откинулась на кожаные подушки, не зная, что еще сказать этому странному господину.

Когда экипаж въехал на Белгрейв-сквер, миссис ван Клив указала кучеру свой особняк. Карета остановилась, и Арлингтон спрыгнул на землю. Аврора уже было решила сказать новому знакомому, что завтра утром занята, как вдруг он взял ее за талию, приподнял в воздух и опустил вниз.

– Как ты прекрасна, Аврора, – заявил Арлингтон, глядя на нее.

К собственному ужасу, миссис ван Клив зарделась, как школьница, впервые услышавшая комплимент от мужчины. Дэмьен погладил ее по щеке и повел ко входу в дом.

– Иди, дорогая, отдыхай. До завтра. – С этими словами Арлингтон повернулся и направился назад, к своему экипажу.

Аврора не сводила с него глаз. Когда карета тронулась с места, мужчина помахал ей рукой и послал воздушный поцелуй. Миссис ван Клив помахала ему в ответ…

– Мадам, – обратился к ней Лаксон, едва она вошла в дом, – вас поджидает мисс Джиана.

Аврора поблагодарила его и направилась к гостиной,

– Мама, – сказала Джиана, разливая чай из серебряного чайника, – у нас есть время выпить по чашке чаю до встречи с Томасом и Дрю? Мама!

– Да, дорогая?

– Мама, с тобой все в порядке?

Аврора подошла к окну и раздвинула тяжелые портьеры.

– Надеюсь, завтра не будет дождя, – пробормотала она.

– Да нет, не похоже, что погода испортится, – произнесла Джиана, недоуменно поглядывая на мать. – Но почему ты говоришь об этом?

– Я еду в Виндзор – на ленч, – ответила женщина.

– На ленч? С кем?

– С Дэмьеном, – ответила Аврора, направляясь в свою комнату.

Джиана ничего не поняла.

– А кто такой Дэмьен? – спросила она у Лансона.

– Господин, который уехал в отличном экипаже, мисс Джиана.

– Мама! – крикнула девушка вслед матери. – Нам надо выйти через час!

***

Джиана склонила голову набок и подергала себя за мочку уха – так она поступала всегда, когда необходимо было сосредоточиться. Дрю пригладил пышные бакенбарды и ожидал, пока девушка ответит Томасу Хардести.

– Томас, мне непонятно, почему вы даже не рассмотрели предложения Пьера Леклерка. – Она нахмурилась, взглянув на кипу бумаг, лежавших перед нею.

– Да, Джнана, – ответила за Томаса Аврора, – ты тщательно изучила его предложение, и цифровые выкладки производят впечатление. Но известна ли тебе репутация Леклерка, его манера вести дела?

– Мне известно лишь, что он ведет свои дела в Лондоне. Я попросила Дрэбера проверить его финансовое положение, и Дрэбер сообщил мне, что у Леклерка – куча денег.

– Помнишь французское судно «Альянс», то самое, что затонуло во время шторма на пути из Цейлона в прошлом году? – спросила Аврора.

– Да, конечно. Я написала о нем в своем отчете.

– Погибли все матросы и пассажиры, имевшие несчастье оказаться на борту «Альянса», – продолжил Томас. – Судно было застраховано у Ллойда. Оран Динвитти проверил это.

– Кстати, Оран установил, что «Альянс» был отличным судном, которое не могло затонуть при таком шторме, что разыгрался у Цейлона. Оран заподозрил, что дело нечисто, но доказать ничего не смог.

– Думаю, Оран Динвитти знал, что говорил, – заметила Джиана.

– Больше того, – подхватила Аврора, – у нас есть свидетельство капитана Маро, который находился в Коломбо как раз в то время, когда там стоял «Альянс». Так вот, капитан сообщил нам, что с «Альянса» сняли весь груз, и Леклерк получил за него деньги, о чем он нам, разумеется, не сказал.

– Один человек спасся во время шторма, – добавил Томас. – Это был второй помощник капитана Жак Ламбо. Но через полгода его нашли убитым в Марселе. Капитану Маро удалось выяснить, что Жак Ламбо вел весьма вольный образ жизни, швыряя деньги направо и налево.

– То есть вы хотите сказать, – промолвила Джиана, переводя взгляд с матери на Томаса, – что Леклерк заплатил Ламбо за то, чтобы тот утопил «Альянс»? А потом по его приказу Ламбо убрали?

– Похоже, все было именно так, – согласился Томас. – К сожалению, доказать ничего нельзя, но с тех пор Ллойд отказывается страховать суда Леклерка. Поэтому последний и сделал такое выгодное предложение. Леклерк задумал загнать все свои корабли под прикрытие компании ван Кливов. Он ожидал, что мы на все сразу же согласимся. Таким образом он станет партнером одной из крупнейших судовых компаний в Европе.

– Леклерк явно не ожидал, что мы узнаем о его неприятностях с Ллойдом. Но мы все выяснили. И прими мы предложение Леклерка, то сами себя поставили бы под угрозу.

– Значит, это предложение и в самом деле нельзя принимать, – сухо заметила Джиана.

– Конечно, нельзя, – поддержал ее Томас. – Итак, если вы обе согласны, то я сообщу Леклерку о нашем отказе. А что касается истории с Ламбо… – Томас повернулся к Дрю::

– Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы обо всем стало известно французским властям. Может, это их заинтересует?

Джиана откинулась на спинку кресла и заулыбалась. Мать с Томасом только что преподали ей отличный урок, который она запомнит на всю жизнь.

– Ну, что ж, – заговорила девушка, – раз предложение Леклерка оказалось неподходящим, то у вас, наверное, найдется другая кандидатура?

Томас улыбнулся и взялся за бумаги.

– Конечно, Джиана. У нас есть еще одно стоящее предложение о сотрудничестве. Из Америки, точнее, из Нью-Йорка, от судостроителя Александра Сакстона. И его предложение выгоднее того, что делал нам Леклерк.

– Но для начала, Томас, – попросила со смехом Джиана, – расскажите-ка мне о его кухарке. Вам известно, что она готовит отравленные грибы?

– Нет, ничего не знаю ни о кухарке, ни об отравленных грибах! А вот мистер Сакстон – судовладелец в третьем поколении. Его дед, Джордж Сакстон, построил небольшую верфь в Бостоне еще в начале века. Александр с младых ногтей учился морскому делу у деда и своего отца – Николаса. Миссис Амелия Сакстон, мать Александра, умерла, когда ему было четырнадцать; через несколько лет не стало и отца. У него есть младший брат, Делани Сакстон, но о нем известно лишь то, что он где-то в Калифорнии работает на золотых приисках.

Судя по всему, у старшего Сакстона есть черты, которыми не отличались его отец и дед: он честолюбив, хитер, у него богатое воображение. В двадцать два года он женился на Лауре Нильсон, дочери Франка Нильсона, успешно занимавшегося китобойным промыслов на северо-востоке страны и имевшего судостроительную верфь в Бостоне. Сакстон убил двух зайцев: получил за женой неплохое приданое и сумел расширить отцовское дело.

– Что-то мне это не нравится, – заявила Джиана, – жениться в двадцать два года из-за денег!

– Таков уж он есть, – произнесла Аврора.

– Семь лет назад его тесть умер, – продолжал Томас, – и тогда Сакстон продал верфь Нильсона в Бостоне и стал заниматься делами в Нью-Йорке. С тех пор он совершил несколько рискованных, но успешных операций.

– Например? – поинтересовалась Джина.

– Ну, к примеру, ему непостижимым для меня образом удалось урвать кусок у Вандербильда, который владеет паромной переправой. Сейчас Сакстону тридцать два, и он – один из самых преуспевающих судовладельцев в Нью-Йорке. Конечно, он типичный американец – грубоват и не вполне воспитан, но к его мнению прислушиваются.

– Чего он хочет от нас? – спросила Джиана.

– Он хочет объединиться с нашей компанией. Сакстон предложил построить на наших верфях шесть судов. Мы вложим деньги, а он предоставит строительные материалы, которые производятся на принадлежащих ему заводах. Тогда мы сможем больше судов отправлять в Индию.

– Но почему он обратился к нам, Томас? – перебила его Джиана. – Если у него есть верфи, сталь и строительные материалы, то почему он не строит судов у себя?

– Несколько лет назад он по молодости захотел отправить свои суда в Индию. Сакстон очень надеялся на успех, не зная, что Британия подписала с Индией торговые соглашения, которые не допускали вмешательства в торговлю третьих лиц. Тогда он и захотел объединить свою компанию с английской. – Томас помолчал и добавил:

– Разумеется, Сакстон своего не упустит: он хочет иметь пятьдесят процентов дохода.

Джиана возмущенно вздохнула, но Аврора торопливо объяснила:

– Сакстону прекрасно известно, что наши дела обстоят куда хуже, чем двадцать лет назад. Доходы стали ниже, потому что на нашем рынке появились более дешевые стройматериалы и сталь из Америки. Сакстон сумеет построить суда на наших верфях быстрее, чем мы это сможем сделать сами. Он знает, что мы потеряли «Констант» и у нас могут вот-вот сорваться некоторые торговые сделки. Правда в том, что мы нуждаемся в нем больше, чем он в нас. Вот поэтому-то он и попросил половину доходов.

– Ты думаешь, он знает, чего нам стоила потеря «Константа»? – спросила Джиана.

– Конечно, знает. Несомненно, что такой человек, как Сакстон, постарался получить максимум информации о нас – так же, как и мы о нем. Я уверена, что он знает все о наших делах и о том, что его предложение для нас – просто спасательный круг.

– Ах, как бы мне хотелось получить деньги другим путем и послать всех этих людей к дьяволу! – воскликнула девушка.

– Нам бы этого хотелось не меньше, чем тебе, – согласился с ней Томас.

– Джиана, – спросила Аврора, – ты хочешь подробнее изучить бумаги мистера Сакстона?

– Да, конечно, – сказала девушка, забирая у Дрю документы. – Только жаль, что придется иметь дело с американцем. Мне кажется, этот мистер Сакстон опасен.

Томас рассмеялся:

– Вот нам и предстоит подпилить ему клыки! Основная доля работы придется на тебя и твою мать, потому что мистер Сакстон известен как большой дамский угодник.

– Развратник? – спросила девушка.

– Нет, Джиана. Его жена предположительно погибла пять лет назад в кораблекрушении. Он остался с маленькой дочерью Лией, домом, полным слуг, и, естественно, как всякий мужчина, жаждет удовольствий.

– А почему вы говорите «предположительно», Томас? – усомнилась Джиана. – Надеюсь, вы не намекаете на то, что Сакстон прикончил свою жену?

– Нет, конечно. Просто американские газеты падки на сенсационные сообщения. Сакстон богат и молод, а его жена жила уединенной жизнью – так почему бы не раздуть сенсацию из ее гибели? Нет-нет, наш мистер Сакстон не убивал жены. Ему просто нравятся и работа, и женщины.

– Джиана, – вставая, обратилась к дочери Аврора, – насколько я поняла, вы опять идете с господином Мортессоном на выставку?

Джиана кивнула, глаза ее загорелись:

– Да, мама, там замечательно.

– Сказать по правде, миссис ван Клив, – ледяным тоном заговорил Дрю, – народу на этой выставке не очень-то много. И, пожалуй, лишь одна мисс Джиана восторгается механической жатвенной машиной, не обращая никакого внимания на остальные тринадцать тысяч девятьсот девяносто девять экспонатов

– Дрю, ради Бога! – укоризненно пробормотала девушка. – С помощью этой машины можно заработать кучу денег. Я слышала, что ее создатель переехал в Чикаго, где намерен начать их серийный выпуск. Может быть, стоит подумать о том, чтобы направить людей в Америку, купить патент и начать выпуск машин у нас, в Англии.

Аврора, усмехнувшись, сказала Томасу:

– Не пойму, откуда в Джиане эта склонность к предпринимательству!

– Мама, но согласись, это же неплохая мысль!

– Может, мистер Сакстон что-нибудь тебе посоветует? – предположил Томас.

– Надеюсь, Томас. А мистер Сакстон приедет в Лондон для переговоров?

– Мы будем настаивать на этом. – Томас подмигнул Авроре. – Его деловой партнер в Лондоне, некто Хаммет Инглз, пожалуй… побоится еще раз иметь дело с Авророй.

– Ах да, помню! – расхохоталась Джиана. – Я прекрасно помню этого Инглза! На редкость самовлюбленный тип!

– Да, возможно, – согласилась Аврора. – С его стороны было просто глупо пытаться обмануть такую женщину, как я.

Дрю взглянул на часы:

– С минуты на минуту должен появиться мистер Клейбурн, мадам, – напомнил он.

– Ах да, – поднимаясь со своего места, молвила Аврора. – Этот человек – представитель Дэниела Чипполо в Британии. Боюсь, в связи со всеми этими политическими пертурбациями в Италии Дэниел испытывает серьезные финансовые затруднения. Поэтому я должна позаботиться, чтобы все прошло удачно с нашим проектом, касающимся «Ориона»…

***

Следующее утро, к радости Авроры, было ясным и солнечным. Ровно в десять раздался громкий стук в дверь. Лансон, у которого глаза на лоб полезли от удивления, бросился открывать.

– Я приехал к миссис ван Клив, – заявил гость, как только дверь отворилась.

– Я должен убедиться, что… – неуверенно пробормотал Лансон.

– Доброе утро, – перебила его Аврора, спускаясь вниз по лестнице. На ней было ярко-зеленое шелковое платье с множеством накрахмаленных нижних юбок. Хрупкую талию подчеркивал сверкающий поясок.

– Как ты хороша, дорогая! – воскликнул Дэмьен. – И самое главное – пунктуальна. Вижу, я не ошибся в тебе, Аврора. Ты спокойна, как лесное озеро.

Тут, привлеченная шумом, в дверях библиотеки появилась Джиана. Она недоуменно переводила взгляд с матери на высокого, красивого господина, который тоже с интересом посмотрел на нее.

– Вы – дочь Авроры? – вскричал он. – Хороша, хороша! Но, признаться, ваша мать лучше, уж не обижайтесь! Как ваше имя?

– Джорджиана ван Клив, сэр!

– Нет-нет, – перебила со смехом Аврора, – она не Мэри и не Пруденс

– Понятно, – улыбаясь, молвил Дэмьен. – Я и не сомневался в том, что у тебя отменный вкус. Ну пойдем. Джорджиана, может статься, что вы не увидите вашу маму за обедом!

– Но кто же вы, сэр? – едва сумела вымолвить Джиана.

– Кто-кто! Разумеется, я – Дэмьен Арлингтон.

– А чем вы занимаетесь? – настойчиво спросила Джиана,

– Занимаюсь? – удивленно переспросил незнакомец. – Если вас это и в самом деле интересует, я спрошу у своего слугн.

Джиана ничего не понимала.

– Возможно, я разузнаю все этим же вечером, – пообещал Арлингтон – Пойдем, Аврора!

Джиана услыхала смех матери и повернулась к Лансону.

– Пожалуй, мне надо поговорить с мистером Хардести, – задумчиво произнесла она.

***

Аврора все еще смеялась, когда Арлингтон подвел ее к открытой коляске. Внезапно оно заметила герб на дверце и только сейчас обратила внимание на то, что кучер ее поклонника, Нэд, был в ливрее.

– Что так развеселило тебя, Аврора?

– Моя дочь, – ответила женщина. – Думаю, очень скоро вы получите от нее приглашение на официальный прием.

– Милая девушка. Буду с нетерпением ждать этого приглашения.

– Но мы должны выяснить еще кое-что, – с улыбкой проговорила Аврора. – Кто же вы, сэр? Что за герб у вас на карете?

– Ты хочешь услышать все мои имена, любимая? Что ж, изволь. Я – Дэмьен Ивэ Сент-Клэр Арлингтон, восьмой герцог Грефтон.

– О Господи! – выдохнула Аврора. – В таком случае вы совершили ошибку, сэр… простите…, ваша светлость!

– Нэд, трогай! – крикнул герцог кучеру. – Какую ошибку, Аврора? – спросил Дэмьен, взяв женщину за руку.

– Я – Аврора ван Клив. Занимаюсь бизнесом и… торговлей!

– Да, конечно, мне это известно, дорогая. Я всегда терпеть не мог глупых женщин, а увидев тебя, понял, что ты – выдающаяся личность. Я так решил, несмотря на твою дурацкую привычку стоять посреди улицы, ничего не замечая.

– Я… я думала о том, как приспособить грузовое судно «Орион» для перевозки пассажиров в Америку.

– Бедные ирландцы! Но что поделаешь, им нет смысла здесь оставаться. И что, ты решила эту проблему?

Аврора покачала головой:

– Нет, я думала о вас, – призналась она.

– Надо же, и мне всю ночь покоя не давали мысли о тебе!

– Но вам известно, кто я такая?

– Разумеется, – с готовностью ответил Арлингтон. – Неужели ты полагаешь, что я мог не разузнать всего о женщине, на которой собираюсь жениться?

– Жениться?

– Мой сын Эдвард, лорд Дансгебл, сообщил мне, что твой муж, очень кстати отправившийся на тот свет, был порядочным негодяем. Твой папаша продал тебя ему, когда тебе было всего лишь семнадцать.

Аврора удивленно смотрела на герцога.

– Возможно, Мортон ван Клив и был негодяем, – медленно произнесла она, внезапно вспомнив все годы, прожитые с Мортоном. – Я ничуть не сомневаюсь, что если бы он только мог предположить, что я возьму его дело в свои руки, то заключил бы сделку с самим дьяволом, чтобы помешать мне. А мой отец… Он был баронетом, но он играл, и даже голубая кровь не могла спасти его от верной гибели. Мортон ван Клив принял верное решение; он купил меня у отца, и я стала еще одним его приобретением. Мы никогда не любили друг друга. Он, пожалуй, и вправду был мерзавцем… – Аврора внезапно замолчала. Какого черта она изливает душу перед незнакомым человеком?!

– Но теперь все позади, любимая, – прошептал герцог, погладив ее по руке. – Ты получишь от семейной жизни со мной одно удовольствие.

– Но вот уже много лет я принадлежу только себе! И не знаю, что может заставить меня изменить свою жизнь. А уж замужество!… Извините, ваша светлость, но мне начинает казаться, что вы – сумасшедший!

Герцог, казалось, был изумлен:

– Сумасшедший? Оттого, что полюбил тебя? Послушай, Аврора, ты себя недооцениваешь! Мне это не нравится. – Взгляд его не правдоподобно серебристых глаз скользнул по ее фигуре и на секунду задержался на валансьенских кружевах, облегающих ее шею. – Боюсь, мы с тобой уже староваты, чтобы иметь детей, но у меня есть наследник – Эдвард и еще два сына и три дочери.

– Ваша светлость, позвольте мне… полюбоваться чудесным видом, – перебила его Аврора,

Герцог замолчал, но не отрывал восхищенного взгляда от нее до тех пор, пока они не прибыли на место.

***

…Из окон «Железного коня», расположенного в дивном уголке Виндзора, открывался чудесный вид на старинный замок. Аврору церемонно усадили в кресло, а затем слуга пододвинул стул герцогу. Пока Арлингтон отдавал распоряжения официанту, Аврора молчала, но едва тот вышел за дверь, заговорила:

– Вот уже много лет я вдова, ваша свет…

– Дэмьен! Пожалуйста, называй меня Дэмьен, Аврора. Надеюсь, тебе понравится цыпленок. Здесь готовят отменный соус «бешамель».

– Дэмьен, я вовсе не пустоголовая вертихвостка! Я несколько ошеломлена твоим напором, но я – очень ответственная женщина. И привыкла делать, что хочу, привыкла сама принимать решения. Я еще не встречала мужчину, который бы не удивился, узнав, чем я занимаюсь… Мужчины не любят умных женщин!

– Умоляю тебя, Аврора, не оскорбляй меня. Никогда, повторяю, никогда не сравнивай меня с другими мужчинами.

Официант принес вино, но герцог даже не стал пробовать его, пока официант не ушел.

– Хочешь вина, дорогая? Это легкое сухое «бордо».

– У меня есть виноградники в Бордо, – с отчаянием в голосе промолвила Аврора

– Что ж, значит, ты выскажешь квалифицированное мнение о моих винах, – серьезно произнес герцог. – За нас, Аврора, за наше совместное будущее!

Она пригубила вино.

– Видишь ли, я сама занимаюсь всеми делами моей компании, Дэмьен.

– Это просто замечательно, любимая.

– Дэмьен, я очень богата. Но давным-давно я решила, что больше никогда не выйду замуж и не позволю мужчине вмешиваться в мою жизнь.

– Да я и не собираюсь вмешиваться в твои дела, – удивленно проговорил Арлингтон. – Если хочешь, можешь заняться и моими. Я-то ничего в делах не понимаю!

Аврора беспомощно взглянула на него.

– Герцог не может жениться на женщине, принадлежащей к классу предпринимателей, даже если она – дочь баронета.

– Полагаю, – не обращая внимания на ее слова, произнес Арлингтон, – ты не стала испытывать отвращения к мужчинам после своего старикана? Мне не раз говорили, что я неплохой любовник.

– Ты невыносим! Нельзя же об этом вот так просто говорить!

Герцог вопросительно посмотрел на Аврору:

– Мне казалось, что ты разумная женщина, так почему бы не называть вещи своими именами? Моя первая жена, которая, полагаю, сейчас вполне счастлива на небесах, была глупой и бестолковой. Кстати, она была дочерью графа. Я едва выносил ее, но она родила мне детей. Поэтому мне кажется, что уж вторую жену я могу выбрать себе по нраву. Я десять лет пребывал в поисках и теперь благодарю Бога, что не переехал тебя вчера.

– Но ты ничего обо мне не знаешь! Ты…

– Вот я и буду узнавать тебя все оставшиеся годы, что мне отпущены. Мне сейчас сорок семь, Аврора. Я подхожу тебе?

Вновь появился официант, и герцог опять отослал его:

– Уходи, Кроншоу, не мешай!

Аврора посмотрела на кусочек цыпленка в соусе и засмеялась.

– От этого вина у меня кружится голова. – Она помолчала. – Дэмьен, я не из тех женщин, что сидят целыми днями дома, распивая чай. У меня сильный характер, и я не могу сидеть без дела.

– Сейчас проводят железнодорожную линию к Брэдфорду, небольшой деревушке к западу от Грефтон-Мэнор. Я подумываю о том, чтобы купить автомобиль. Ты мне поможешь?

– Да, – промолвила Аврора. – Помогу.

– А ты поцелуешь меня? Я и думать не могу о ленче, глядя на твои сочные губки. – Герцог подошел к Авроре, взял ее за подбородок и склонился к ней. – Ты – та женщина, которую я так долго искал, – тихо сказал он.

Глава 10

Ранним утром в самой середине июля Александр Сакстон отправился к ван Кливам. Стоял такой густой туман, что молодой человек едва различал дорогу, проклиная себя за то, что не нанял кеб. Время от времени ему попадались съежившиеся от холода прохожие, спешащие на работу. «Господи, – думал Александр, – как только они терпят такую погоду в самый разгар лета?! Впрочем… все остальное не так уж отличается от Нью-Йорка…» Но тут от размышлений его оторвал сердитый крик:

– Эй ты, смотри, куда прешь! – Мимо Алекса прогрохотала повозка, груженная бочками с пивом, и кучер бросил на американца злобный взгляд.

«Точно как в Нью-Йорке», – вновь пришло в голову Алексу.

Сакстон снова и снова обдумывал детали предстоящего разговора, готовя себя к тому, что кое в чем он вынужден будет уступить. Какого черта Хаммет Инглз сам не провел переговоры, а настоял на его приезде в Лондон, написав, что Аврора ван Клив не из тех женщин, с которой легко справиться?! Несмотря на письмо Хаммета, Алекс собрался уже отправить в Лондон своего нью-йоркского помощника Энсли О'Лири, но тут вмешался его лондонский адвокат Реймонд Ффалкс. Адвокат настоял на личном присутствии Сакстона на переговорах. Алекс недолюбливал чванливого Ффалкса, но признавал, что тот свое дело знает. В Лондон Александр Сакстон приехал впервые. Он невероятно устал и надеялся, что после всех дел и переговоров с этой таинственной миссис ван Клив сможет неплохо провести время в столице Англии, а на уик-энд махнуть в Париж…

Молодой человек остановился перед трехэтажным особняком из серого кирпича, над дверями которого темнела надпись: «ПРЕДПРИЯТИЕ ВАН КЛИВОВ», а под ней был указан адрес: Грейсон-лэйн, 11.

Алекс вошел и оказался в мрачном, напоминающем склеп вестибюле. К нему немедленно подошел какой-то молодой человек, который повел гостя на второй этаж. Они поднимались по широким мраморным ступеням, и Алекс, осматриваясь, думал о том, что в Лондоне все какое-то старое, мрачное и унылое. Но вот его спутник толкнул тяжелые дубовые двери, и они оказались в элегантно обставленном кабинете. Из-за стола тотчас поднялся человек в очках и с густыми бакенбардами.

– Мистер Сакстон? – приветливо спросил он. Алекс в ответ кивнул, а его собеседник представился:

– Меня зовут Дрю Мортессон, я – секретарь миссис ван Клив. Добро пожаловать в Лондон, сэр. Ваш адвокат мистер Ффалкс, мистер Хардести, партнер миссис ван Клив, и мистер Хаммет Инглэ, ваш помощник, поджидают нас в конференц-зале. Будьте добры следовать за мной, сэр.

– А сама миссис ван Клив? – поинтересовался Алекс, недоуменно приподняв брови. По его сведениям эта суровая дама всегда сама вела все дела.

– К сожалению, миссис ван Клив больна – у нее грипп, – незамедлительно ответил Дрю. – Но переговоры будет вести ее дочь Джорджиана ван Клив.

Господи, еще одна женщина! Этого только не хватало! Алекс постарался разузнать как можно больше о матери, но ему ничего не было известно о Джорджиане. Очевидно, эти сомнения были написаны у него на лице, поэтому Дрю торопливо объяснил:

– Думаю, вы не разочаруетесь: мисс ван Клив ведет дела не хуже матери. Она, правда, еще очень молода, но последние четыре года вплотную занималась делами компании, поэтому ей известны все нюансы предстоящих переговоров.

– Надеюсь, что так оно и есть, – с плохо скрываемым сарказмом промолвил Сакстон. Итак, ему придется вести дела с безмозглой девицей или, что еще хуже, со старой девой неопределенного возраста.

Они уже вышли из кабинета и направились на встречу с остальными участниками переговоров, но тут раздался звонок, и Дрю обеспокоенно оглянулся:

– Прошу прощения, сэр, я покину вас на одну минуту, – произнес он.

Алекс продолжил путь по длинному коридору, застеленному пушистым ковром, скрадывающим звуки шагов. «До чего же здесь мрачно и тихо», – подумалось ему. Сакстон скорее предпочел бы суету, шум и крики Саут-стрит. На этой нью-йоркской улице он приказал снести большое старое здание и построил на его месте красивый трехэтажный особняк. Поскольку Алекс по-прежнему испытывал теплые чувства к своему покойному тестю, то карниз новой постройки украсила надпись: «А. САКСТОН И Ф. НИЛЬСОН». Огромный кабинет Алекса занимал большую часть верхнего этажа. Он любил сидеть за столом на вертящемся стуле и смотреть в огромные окна на шумную улицу…

Стены длинного коридора были украшены многочисленными картинами с изображениями судов, принадлежащих ван Кливам. Здесь можно было увидеть и «Нидерланды», и «Корнукопиа», и «Алестер» – корабли, построенные еще в начале века. На некоторых картинах и дагерротипах Сакстон узнавал знакомые ему суда, а огромное грузовое судно «Хантер» даже стояло в гавани Нью-Йорка, когда молодой человек отправлялся в Лондон. «Хантер» привез в Америку красное вино из винокурен этой самой миссис ван Клив.

Противоположную стену украшали картины, иллюстрирующие историю локомотива. Алекс с улыбкой осмотрел их и направился к огромным резным дверям. Дрю Мортессон так и не вышел из своего кабинета, и Алекс, пожав плечами, отворил дверь. Войдя, он оказался в приемной, обставленной тяжелыми резными стульями из красного дерева, у одной стены громоздился обитый кожей диван. За этой комнатой, судя по всему, и находился тронный зал миссис ван Клив.

Вдруг у противоположной стены Сакстон заметил задернутые портьерами стеклянные двери, ведущие в соседнюю комнату. Тихо приблизившись к ним и ото двинув в сторону портьеру, он осторожно заглянул туда. Его взору предстала изящно и со вкусом убранная комната. У дальней стены возле огромных – от пола до потолка – окон стоял большой письменный стол, Тяжелые бархатные шторы были раздвинуты, но за окном ничего не было видно из-за густого тумана. Посреди комнаты вытянулся буквой "т" длинный дубовый стол, а вокруг него высились удобные стулья с высокими спинками. На серебряном подносе сверкал хрустальный графин с бокалами.

У окна стоял мистер Ффалкс, теребя свои густые брови. Вид у него был крайне нелепый. Помощник Алекса, Хаммет Инглэ, сидел у письменного стола, прижимая к груди папку с документами. В своем строгом черном костюме он напоминал гробовщика, явившегося в дом для выполнения своих печальных обязанностей. Какой-то господин, очевидно Томас Хардести, наливал себе чай из изящного чайника. У него был скучающий и немного раздраженный вид, и Алекс решил, что с этим человеком надо быть поосторожнее. Возможно, именно благодаря ему Аврора ван Клив добилась такого успеха.

Тут внимание Сакстона привлекла молодая женщина, стоящая лицом к окну. Одета она была по последней моде, но платье было унылого серого цвета, а корсет затянут так сильно, что о волнующих изгибах женской фигуры можно было лишь догадываться. Иссиня-черные волосы были убраны в высокую прическу, оставляя открытой длинную шею. Услыхав какое-то замечание Ффалкса, она со смехом посмотрела на него. Но вот женщина повернулась к дверям… Не может быть! Это невозможно! Алекс почувствовал, как гнев захлестывает его. Это была она – он никогда не забудет ее лица. Эти живые голубые глаза, красивые брови, черные волосы… Нет, это просто бессмыслица какая-то! Элен, Молли, Джорджиана ван Клив… Джиана – именно это странное имя он услыхал тогда в Риме. Так значит это Джорджиана ван Клив, дочь знаменитой Авроры ван Клив, была той самой дешевой шлюшкой, раскрутившей его на две тысячи долларов, из-за которой он получил удар по голове! Ему безумно хотелось обладать ею, и Алекс до сих пор себе не простил, что тогда свалял дурака! Он тут же припомнил, как она кривлялась перед ним, изображая из себя невинность, чтобы вызвать его желание. Отличная актриса, ничего не скажешь! Сакстон разыскивал маленькую дрянь, даже отложил свою поездку в Париж, но все поиски были напрасными. Она как сквозь землю провалилась. Синьора Лампони могла ему сообщить лишь то, что девушка была из Франции и, разумеется, имела отличные рекомендации. Алекс понимал, что Лампони врет, но поделать ничего не мог. Итальянка пыталась вернуть ему деньги, но Сакстон, совершенно озверев от злости, даже забыл взять их… Элен он так и не нашел, но потом, раздумывая об этом случае, подумал, что, пожалуй, оно и к лучшему: попадись девушка ему тогда под руку, беды было бы не миновать.

Черт возьми! Но как эта сучка, купленная им в Риме четыре года назад, могла оказаться дочерью Авроры ван Клив?! Она еще выдавала себя за девственницу. Какая, к черту, девственница! Впрочем, теперь-то он это выяснит. Однако сначала надо разобраться, какую роль она сейчас играет в его деле.

От размышлений Алекса Сакстона оторвал Дрю Мортессон, дотронувшийся до его руки:

– Прошу прощения, сэр, что оставил вас. Если вы не возражаете, мы можем войти.

Алекс кивнул, и они вместе вошли в конференц-зал. Все тут же притихли. Сакстон намеренно не смотрел в сторону мисс ван Клив.

– Господа! – приветствовал он Ффалкса и Инглза. – А вы, очевидно, Томас Хардести, – произнес Сакстон, протягивая руку. – Рад познакомиться.

– И я тоже, – заявил Хардести. – Очень любезно с вашей стороны приехать сюда из другой части света для переговоров с нами. Полагаю, Дрю сообщил вам о болезни миссис ван Клив? Вместо нее переговоры будет вести ее дочь. Позвольте представить вам мисс ван Клив, сэр.

Алекс повернулся к девушке, насмешливо глядя на нее. Пока Томас говорил, американец явственно услышал сдавленное восклицание где-то сбоку. Джиана, пораженная, смотрела на него; ее лицо стало бледнее кружев, украшавших воротник платья. Алекс испытал удовлетворение: она узнала его. По крайней мере эта богачка, которая любит столь странным образом развлекаться в Риме, знает, на что он способен.

***

У Джианы от страха сердце ушло в пятки. Его глаза оглядывали ее в точности так же, как тогда в Риме. Девушка была просто в шоке, вспомнив свое унижение. Она тогда расцарапала ему щеку, а он ударил ее кулаком в челюсть…

Джиане захотелось убежать, но тут она вспомнила слова матери: «Никогда не позволяй мужчине взять над тобой верх! Многие будут пытаться это сделать, поверь мне… Мужчины могут быть высокомерны, невежественны, просто тупы, но им нравится, когда женщины во всем им послушны. А вот чего мужчины не выносят – так это смеха. Если над ними посмеиваются, их язык тут же костенеет. Еще можешь быть с ними равнодушна. Это тоже хорошо действует: они теряют всю свою уверенность и начинают сомневаться в своей неотразимости». «Но что же делать? Как себя вести?» – думала Джиана.

– Вы, наверное, мистер… м-м-м… кажется, Сакстон? – услыхала девушка свой спокойный голос. – Здравствуйте. – Джиана хотела было подать Алексу руку, но вовремя сообразила, что он, пожалуй, не ответит на ее рукопожатие. Алекс лишь приподнял брови и про себя отметил ее умение держать себя в руках.

– Прошу прощения за небольшое опоздание, – медленно проговорил молодой человек – Такие вещи простительны только женщинам.

«Черт бы тебя побрал!» – выругалась про себя Джиана. Что ж, хотя бы понятно, какую тактику он избирает.

– А вы, мистер Сакстон, простите меня, пожалуйста, за то, что я позабыла ваше имя. Это куда более серьезная оплошность, чем десятиминутное опоздание. Но мужчины-бизнесмены, – Джиана пожала плечами, – так похожи друг на друга, что я часто напрочь забываю их имена и лица.

– Но, надеюсь, теперь уж вы не забудете моего имени, не так ли… Джиана?

«Господи, где он мог слышать мое домашнее имя! Хладнокровный мерзавец!»

Томас Хардести недоуменно наблюдал за ними, не понимая, что за игру они ведут. Почему Сакстон разговаривает таким тоном?

Хаммет Инглэ поглядывал на Алекса с таким видом, словно подозревал, что тот повредился рассудком. Нервно повернувшись к Ффалксу, он жестом предложил тому садиться и натянуто проговорил:

– Алекс, садись. Пора заняться делом.

– Делом? – переспросил Сакстон, выразительно поглядев на Джиану. – Конечно, с очаровательной девушкой приятно провести утро или… вечер, но заниматься делом!…

Джиана почувствовала, как краска заливает ее лицо. Судя по всему, он будет продолжать игру, не надеясь, что Джиана ответит. Нет, черт возьми, она не доставит ему этого удовольствия!

Девушка заметила, что все мужчины выжидающе смотрят на Сакстона. Все, кроме Дрю, который, казалось, вот-вот взорвется:

– Дорогой Дрю, умоляю вас, не обижайтесь. Мистер Сакстон – американец, и нет сомнения в том, что он просто не привык вести дела с женщинами.

«С женщинами, может, и не привык, а вот со шлюхами – другое дело», – прочла Джиана в глазах Алекса. Конечно, она могла бы объяснить ему все, сказать, что это была ошибка, ужасная ошибка.

– Ну ладно, займемся делами, раз уж у меня нет других планов на это утро, – заявил Алекс, закидывая ногу на ногу и принимая скучающий вид. – Начинайте, господа!

Реймонд Ффалкс поправил галстук и тут же с ужасом обнаружил, что на шее у Алекса вместо галстука лишь узкий, длинный кусок черной ткани – по последней моде.

– Господа! Мисс ван Клив! – торжественно начал Ффалкс. – Предстоящее объединение выгодно обеим сторонам, в особенности оно отвечает интересам ван Кливов… – Джиане так хотелось держаться уверенно и раскованно – как ее мать, но она чувствовала, что ее язык деревенеет. -…Следуя указаниям мистера Сакстона, – продолжал Ффалкс, – я подсчитал, какую выгоду получит предприятие ван Кливов. – Он взглянул на стопку бумаг, лежавшую перед ним на столе, и ловко вытянул одну из ннх. – Если вы позволите, я перечислю все преимущества нашего проекта, который, несомненно, будет иметь успех, если руководить возьмется лично мистер Сакстон.

– Это еще надо обсудить, – спокойно перебил его Томас Хардести. – Мы не договаривались, что руководителем станет мистер Сакстон. – Хардести взглянул на Джиану и, к своему облегчению, заметил, что ей удалось взять себя в руки. Девушка встретилась с ним взглядом и промолвила:

– Пожалуйста, продолжайте, мистер Ффалкс. Я уверена, что мы найдем решение всех проблем.

Джиана украдкой взглянула на Сакстона и мрачно заметила про себя, что американец явно не собирается принимать ее всерьез. «Мы еще посмотрим, кто кого», – со злостью подумала она. «Дай бедному Реймонду взять столько веревки, сколько он захочет, напутствовала ее мать. – А уж когда он затянет петлю вокруг собственной шеи, твое дело – вышибить из-под него табуретку…»

Мистер Ффалкс сиял. А он-то чуть было не поверил Хаммету Инглзу, что эта мисс ван Клив – крепкий орешек. Ффалкс вспомнил слова жены, которая говорила ему утром, провожая на переговоры: «Бедняга, тебе придется разговаривать с женщиной, да еще с молодой! Неслыханно! Но, думаю, ты не будешь долго возиться с ней, так, чтобы развлечь мистера Сакстона…»

Джиана не перебивала Ффалкса, внимательно слушая все, что он говорил.

– …и с двенадцатью судами ван Кливов, особенно принимая во внимание потерю «Константа», – разглагольствовал Ффалкс, – получится, что…

– Прошу прощения, мистер Ффалкс, – вмешалась Джиана. – Вы не учли грузоемкости двенадцати наших судов, зато сообщили, что она увеличится на восемь тысяч тонн. Не могли бы вы объяснить, откуда взялась такая цифра?

– Одну минуту, мисс ван Клив, – раздраженно промолвил Ффалкс, – сейчас я все объясню. – Просмотрев бумаги, он вытащил нужную. – Вот: грузоемкость ваших судов в настоящее время – три тысячи восемьсот тонн.

– Очень странно, – с нарочито растерянным видом молвила Джиана. – Значит, выходит, что если мы добавим всего шесть ваших судов и поставим нового руководителя, мистера Сакстона, то грузоемкость увеличится почти в три раза? Может быть, мистер Сакстон изобрел новую технологию увеличения грузоемкости?

– Нет, мисс ван Клив, – засуетился Ффалкс. – Боюсь, в бумагах какая-то ошибка…

– Хорошо, вернемся к этой ошибке позднее, – с милой улыбкой произнесла Джиана. – Продолжайте, пожалуйста.

Реймонд Ффалкс снова не очень уверенно заговорил, но, поскольку мисс ван Клив его не перебивала, самообладание постепенно вернулось к нему:

– … и предполагаемое увеличение доходов составит около тридцати процентов, или примерно сто тысяч фунтов в год.

– Извините, мистер Ффалкс, – вновь заговорила Джиана, – насколько мы поняли, вы собираетесь увеличить число рейсов в Китай, хотя с Индией торговать выгоднее. И еще. Если вы пересчитаете предполагаемое увеличение доходов, то получите цифру, равную пятнадцати процентам, или пятидесяти тысячам фунтов в год, это при условии, что мистер Сакстон произведет какие-то большие изменения в тоннаже.

Реймонд Ффалкс покраснел. Томас Хардести торопливо вытащил носовой платок, чтобы прикрыть улыбку. Ему бы очень хотелось, чтобы Аврора присутствовала при триумфе своей дочери. Даже на лице Дрю светилась радость.

– Итак, мистер Ффалкс, – продолжила Джиана, положив руки ладонями на стол, – если вы хотите вести переговоры честно, то должны еще раз проконсультироваться с мистером Инглзом и мистером Сакстоном и уточнить ваши данные. Когда вы сделаете это, предлагаю встретиться еще раз. Всего доброго, господа, – сказала Джиана, направляясь к дверям.

– Мисс ван Клив!

Девушка остановилась, услыхав за спиной вкрадчивый голос Алекса Сакстона. Она почувствовала, как сердце подпрыгнуло у нее в груди.

– Полагаю, – громким голосом произнес Алекс, чтобы всем было слышно, – что нам с вами надо обсудить предстоящее объединение за обедом. Сегодня же вечером. Я заеду за вами в восемь, если вы не возражаете.

К великому удивлению Дрю и Томаса, Джиана согласно наклонила голову.

– Вот и замечательно, – молвил Алекс, подойдя ближе к ней. – Нам с вами многое надо обговорить, не так ли?

Глава 11

Аврора отложила утренний выпуск «Таймс» и с улыбкой посмотрела на входящую в комнату дочь. Джиана заставила себя улыбнуться ей в ответ.

– Мама, похоже, ты каким-то чудом излечилась, – произнесла девушка, подумав, что ее мать потрясающе выглядит в светло-желтом утреннем платье из шелка.

– Мне повезло: грипп – такая непредсказуемая болезнь, – со смехом сказала Аврора. – Присаживайся, дочка, и расскажи мне о встрече с мистером Сакстоном.

Девушка подошла к стулу с высокой спинкой и оперлась на нее. Какое-то время она молча смотрела на роскошный букет алых роз, присланных герцогом этим утром.

– М-м-м… Мне кажется, легкая артиллерия сработала удачно. Я проведу еще один этап переговоров, а уж затем на поле боя сможешь выйти ты.

Аврора нахмурилась: ей не понравился равнодушный тон дочери. Томас рассказал ей о том, как вела себя Джиана, и Аврора ожидала, что та будет радоваться первому серьезному успеху. Миссис ван Клив внимательно посмотрела на девушку: та выглядела необыкновенно бледной, глаза ее запали и были окружены синевой.

– Что-то расстроило тебя, Джиана?

– Расстроило? Нет, мама. – «Ты не должна ничего знать об этом, мама, до тех пор, пока я не выясню, чего он хочет», – подумала девушка. – Реймонд Ффалкс вел себя именно так, как мы и предполагали. Я с королевским видом отложила переговоры, к большому, кстати, удивлению Томаса и Дрю.

– Хотела бы я видеть реакцию Реймонда, когда он понял, что его положила на обе лопатки девушка двадцати лет! А этот мистер Сакстон? Он что за птица?

«Он негодяй! Он играл со мной, как змея с полевой мышью!»

– Мне показалось, – вслух проговорила она, – что его весьма раздражает мистер Ффалкс, хотя он ни слова не сказал, когда я предложила отложить переговоры. В общем, все шло как по нотам. – Джиана подняла на мать глаза. – Я… я обедаю сегодня вечером с мистером Сакстоном, – внезапно заявила она.

– Ты с ним обедаешь… – недоуменно повторила Аврора.

– Да, мама.

Аврора с сомнением смотрела на дочь, не зная, как отнестись к такому заявлению. За последние четыре года Джиана по-настоящему расцвела и превратилась в очаровательную молодую женщину – точную копию самой Авроры в этом возрасте. Однако она ни разу не приняла ухаживаний молодых людей.

– Понятно, – наконец выдавила из себя Аврора. – Стало быть, он тебе понравился.

– Мы обедаем вместе, чтобы поговорить о делах, вот и все.

– Понятно, – еще раз повторила Аврора, осознавая, что на самом-то деле ничего не понимает. – И где же вы обедаете?

– Не знаю. Мы еще не обсуждали это.

– Тогда ты должна предложить ресторан. Поскольку мистер Сакстон не знает Лондона, почему бы вам не пойти в «Альбион» или «Лондонскую таверну»? Ведь, как это ни смешно, женщина не может пообедать с мужчиной там, где ей захочется.

Скорее всего он повезет ее в Сохо, думала Джиана, бледнея. Ведь он считает ее проституткой, а значит, будет обращаться с ней, как с женщиной такого сорта.

– Я хотела бы увидеть мистера Сакстона, когда он заедет за тобой, – заявила Аврора.

«Но он может рассказать тебе о том, что произошло в Риме!» – так и хотелось воскликнуть девушке. Вместо этого она сказала:

– Я же говорила тебе, мама, что он ничего особенного из себя не представляет. Пожалуй, он даже скучноват.

– И все же я настаиваю. Обещаю тебе, что не буду говорить о делах. – Аврора задумалась. – Кстати, мне бы надо напудрить лицо белой пудрой, чтобы казаться бледной. Разве я не больна? – Джиана ничего не ответила, и Аврора продолжила:

– Кстати, кое-какие проблемы вы и в самом деле можете решить за обедом. Ведь это мистер Сакстон пригласил тебя. Вот и не стесняйся, но не теряй голову. Помни о наших интересах.

– Хорошо, мама. – Девушка еще раз взглянула на розы. Больше всего ей хотелось остаться одной и обо всем как следует подумать.

– Эти розы из теплиц Дэмьена в Грефтон-Мэнор, – объяснила Аврора, заметив, что девушка смотрит на цветы. – Красивые, правда? Герцог обедает у нас сегодня, и он будет огорчен тем, что тебя не будет.

– Что-то ты слишком много времени проводишь в обществе этого господина, мама, – сердито проговорила девушка, – Может, ты замуж за него собираешься, а я ничего не знаю!

Аврора подошла к дочери и крепко обняла ее:

– Мне казалось, дорогая, что ты не хочешь говорить о наших отношениях, вот я ничего тебе и не рассказываю. Дэмьен просил меня выйти за него. Он совершенно непредсказуем, и я никогда не знаю, чего от него ждать. Но все, что бы он ни делал и ни говорил, просто замечательно. Не знаю, может, я уже впала в маразм, но у меня такое чувство, будто мы знакомы с ним многие годы.

– Не понимаю тебя, мама. Не может быть, чтобы ты бросила все ради еще одного замужества. Если вы поженитесь, он станет таким же, как… мой отец. Ты не можешь так поступить, ведь тебе известно все о мужчинах и о браке.

– Он совсем не такой, как твой отец, девочка моя, уж в этом-то я уверена. Ты когда-нибудь… хотела мужчину физически?

Джиана тут же вспомнила всех мужчин, виденных ею в заведении мадам Люсьен. Они все были отвратительны, все, кроме одного. Кроме того человека, который купил ее на Цветочном аукционе.

– Да, мама, – ответила девушка, – хотела. Одного мужчину. Но не Рендала Беннета.

– В Риме?

– Да.

– Тогда ты поймешь меня, если я скажу тебе, что хочу Дэмьена. Прежде я даже не понимала, как изменили меня последние годы, и лишь сейчас я постепенно оживаю. Я хочу слышать его голос, хочу ощущать его прикосновения, чувствовать его заботу. Я хочу всего этого, Джиана, хочу для себя!

Джиана покачала головой, стараясь отогнать от себя воспоминания об Александре Сакстоне, пугающие ее.

– Но как же ты можешь оставить все, чего с таким трудом добивалась пятнадцать лет, ради какого-то человека, в присутствии которого ты краснеешь, как девчонка?!

– Джиана, я уже сказала тебе, что уверена в нем. Он честный человек и любит меня. Я доверяю Дэмьену.

– Но это то же самое, что доверять львам в зверинце! Он может поиграть тобой для развлечения, а когда устанет от этих игр и от тебя, то не задумываясь пустит в ход когтистые лапы, чтобы разорвать тебя в клочья. Конечно, герцог приятнее и умнее остальных мужчин. Но ты же не знаешь, как он обходился со своей покойной женой! Наверняка она была лишь его собственностью, существом для воспроизведения потомства. У него, кажется, пятеро или шестеро детей? – Джиана была не на шутку сердита.

– Девочка моя, но некоторые вещи надо принимать такими, какие они есть, – мягко начала миссис ван Клив. – Конечно, это ужасно и недопустимо, что закон дает мужчинам такую власть над женщинами…

– Это мужчины создали отвратительные законы!

– Знаешь, когда я выйду за Дэмьена, мне придется работать еще больше, – заявила Аврора. – Он настаивает на том, чтобы я вела и его дела. И посмотрим, как пойдут дела, когда я стану герцогиней Грефтон! Джиана, я люблю тебя больше всех на свете. Мы будем близки по-прежнему, будем работать вместе. Разница будет лишь в том, что рядом со мной еще будет Дэмьен.

– Жаль, я не могу позвать дядю Дэниела, чтобы он отвез тебя в Рим.

– Да это и не нужно, девочка моя. Мне уже сорок четыре, и я твердо знаю, чего хочу. – Она дотронулась до руки дочери. – Я верю в то, что и ты встретишь человека, который по-настоящему полюбит тебя и не захочет, чтобы ты была лишь принадлежащей ему красивой вещью.

Перед мысленным взором Джианы всплыло мрачное лицо Алекса Сакстона.

– Нет, мама, – дрогнувшим голосом произнесла девушка. – Я никогда не встречу такого человека. Прости меня за то, что я тебе наговорила. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, поверь мне. – Джиана заставила себя улыбнуться. – Но если только герцог обидит тебя, я проткну его шпагой!

– Хорошо, девочка моя, я скажу ему об этом, – со смехом промолвила Аврора.

– Я молю Бога, мама, чтобы герцог был именно таким, каким ты его себе представляешь. И не беспокойся обо мне. А теперь мне надо переодеться.

– Мне тоже, дорогая. Джиана…

– Да, мама?

Аврора покачала головой:

– Да нет… ничего. Это подождет.

– Пришел мистер Сакстон, мисс!

Девушка быстро поднялась и прижалась спиной к камину. В гостиную вошел Алекс, одетый в вечерний костюм. Джиана как-то не понимала раньше, до чего он высок: даже Лансон, казавшийся просто великаном, был ниже его ростом.

– Мистер Сакстон, – холодно проговорила Джиана.

Молодой человек медленно подошел к ней. Девушка вздернула вверх подбородок. Она нарочно оделась, как синий чулок, и нацепила на нос очки, которые то и дело съезжали.

– Мисс ван Клив, – насмешливым тоном заговорил Алекс, – как чудесно вы выглядите. – Он окинул взглядом нелепую, строгую прическу, которая подошла бы лишь старой деве, круглые очки, горчичного цвета глухое платье, из-под подола которого выглядывали изящные туфельки – единственная модная деталь ее туалета.

Джиана чувствовала себя неловко под его оценивающим взглядом.

– Мама хотела познакомиться с вами, – неуверенно произнесла она. – Пройдите, пожалуйста, со мной.

– Одну минутку, мисс ван Клив. – И прежде чем девушка поняла, что происходит, Алекс снял с ее носа очки и посмотрел в них. – Хм, обычное стекло, так я и думал. – Он швырнул очки в камин, – Джиана, я-то помню, как ты выглядишь, и не надо было устраивать этого маскарада. Так, даю тебе полчаса. Оденься нормально и сделай другую прическу.

– И не подумаю, мистер Сакстон! Как вы смеете говорить мне такие вещи!

– Значит, тебе нравится твой костюм? Ты именно такой себя представляешь?

– Это не ваше дело, сэр!

– Да нет, мисс Джиана ван Клив, это как раз мое дело. – Увидев, что девушка краснеет от гнева, он шепотом добавил:

– А если ты меня не послушаешься, Джиана, то горько будешь об этом сожалеть, обещаю.

Задыхаясь от злости, девушка подобрала юбки и бросилась вон из комнаты.

– Тридцать минут! – крикнул ей вслед Алекс. – И не заставляй меня ждать.

***

…Когда ровно через полчаса Джиана появилась в гостиной, Алекс вальяжно раскинулся в кресле, попивая бренди из большого бокала.

– Вот это другое дело, – одобрительно заметил он. – Но до чего же у тебя невинный вид, птичка моя, ты кажешься настоящей леди

Абигейл, горничная Джианы, уложила ее волосы короной вокруг головы, оставив несколько кудряшек свободно спадать на лоб и шею. Прическа получилась довольно легкомысленная, но Абигейл сказала своей хозяйке, что молодой девушке это вполне к лицу. Джиана надела бледно-желтое платье из тафты, подчеркивающее ее тонкую талию, а шею украшало драгоценное ожерелье из бриллиантов и изумрудов.

– Думаю, не стоит заставлять миссис ван Клив ждать, – заявил Алекс. – Идем к ней. Надеюсь, она лучше себя чувствует?

– Да, гораздо лучше, – едва слышно ответила Джиана. И, побледнев, спросила:

– Вы ведь не…

– …не скажу твоей мамочке, что ее невинная и очаровательная дочурка время от времени выступает в роли проститутки? – перебил ее американец. – Слава Богу, что она этого не знает. Если будешь делать все, что я тебе велю, можешь не беспокоиться. А может, мамочке известно о твоих. шалостях? Может, она даже гордится тобой и ей это нравится?

Джиана резко повернулась и замахнулась, чтобы влепить наглецу пощечину, но Алекс перехватил ее руку и, с силой сжав ее, процедил сквозь зубы:

– Я добавлю это к твоему счету.

***

…Подняв голову, Аврора увидела, как дверь в ее комнату распахнулась и необычайно привлекательный мужчина пропустил вперед ее дочь. Миссис ван Клив сразу оценила его стройную, мускулистую фигуру, идеально сидящий на нем вечерний костюм. Так вот, значит, почему Джиана решилась провести с ним вечер: она не смогла устоять перед обаянием этого красивого самца. Но ведь девушка еще недавно сказала ей, что мистер Сакстон ничего из себя не представляет, что он скучный и нудный человек!

– Добрый вечер, миссис ван Клив, – поздоровался гость.

– Только ради Бога, не подходите ближе, мистер Сакстон, – предупредила Аврора, лежащая на кушетке, – а то еще чего доброго заразитесь. Джиана, девочка моя, ты выглядишь очаровательно.

– Спасибо, мама, – равнодушно ответила девушка.

– Мистер Сакстон, Джиана сообщила мне, что мистер Шфалкс привел какие-то неверные цифры на вашей утренней встрече. Я никогда не доверяю таким людям.

Алекс громко расхохотался, и Аврора опешила, бросив тревожный взгляд на Джиану.

– Да, мадам, – наконец смог выговорить Сакстон. – Я сказал Ффалксу, что плачу ему не за то, чтобы он высказывал свое мнение о моих делах. Его дело – собрать верную информацию. Уверен, на следующей встрече он будет вести себя по-другому. Кстати, мадам, у вас вполне здоровый вид, так что, очевидно, вы будете присутствовать?

– Посмотрим, – с улыбкой промолвила Аврора. – Но, надеюсь, вы не считаете нас своими противниками? Я уверена, что цели у нас общие. Объединение выгодно обеим сторонам. Вы первый раз в Англии, мистер Сакстон?

– Да, мадам. Надеюсь, к концу недели все дела уладятся, и я смогу здесь немного развлечься.

– Хорошо бы ваши помощники поторопились. Ваша дочь путешествует с вами, мистер Сакстон?

– Нет, миссис ван Клив. Ей лучше находиться в Нью-Йорке под присмотром гувернанток. К тому же она еще слишком мала, чтобы путешествовать.

Аврора неожиданно закашлялась, и Джиана сказала:

– Мама, тебе не стоит больше разговаривать, ты утомилась.

– Надеюсь, – язвительно произнес Алекс, – вы-то, мисс ван Клив, не утомлены?

– Моя мать нездорова, сэр! – возмутилась Джиана.

– Джиана очень заботлива, мистер Сакстон, – пришла Аврора на помощь дочери. – Куда вы идете обедать?

– В «Альбион», – не моргнув глазом, ответила девушка.

– Вообще-то я хотел пойти в «Лондонскую таверну», но это неважно. Рад был познакомиться, миссис ван Клив. Надеюсь, в ближайшее время увидеть вас выздоровевшей.

– Спасибо, мистер Сакстон. Джиана, только возвращайся не очень поздно: завтра много дел.

***

– Хорошо, что ты оделась, как светская дама, – проговорил Алекс, помогая Джиане сесть в кеб. – А то я боялся, что ты нацепишь на себя что-нибудь более соответствующее твоей профессии. – Девушка хотела было что-то сказать, но Алекс не обратил на это внимания. – Или дела идут настолько хорошо, что с деловыми партнерами ты можешь строить из себя леди? Кстати, думаю, в мире бизнеса тебе хватает кавалеров?

– Вы просто невыносимы! Когда вы уберетесь и Лондона, я вздохну с облегчением!

– Но я оставлю о себе память, Джиана, можешь не сомневаться.

Ледяное молчание было ему ответом, и Алекс с ухмылкой откинулся на подушки…

Небо закрывали темные дождевые тучи, было сыро и холодно. Джиана вцепилась руками в край сиденья и старалась на замечать ничего, кроме равномерного цокота лошадиных копыт по булыжной мостовой. Экипаж свернул на Грейт-Рассел-стрит и остановился перед роскошным «Альбионом».

– Я рад, что ты выбрала респектабельный ресторан. А то вдруг бы ты задумала потащить меня в какое-нибудь сомнительное заведение! Ведь, кажется, в Лондоне не так уж много мест, куда женщина может пойти с мужчиной, не навредив его репутации!

Закончив свою издевательскую тираду, Алекс помог Джиане выбраться из кеба, заплатил кучеру, и они стали подниматься по ярко освещенной лестнице, ведущей в «Альбион».

– Мистер Сакстон, добрый вечер! – радостно приветствовал их Генри, метрдотель, забирая шаль Джианы и шляпу Алекса. – Мистер Инглз сказал мне, сэр, что вы можете зайти. Следуйте за мной, пожалуйста. Я оставил для вас отдельный кабинет, как вы просили.

– А я-то думала, что вы собираетесь повести меня в «Лондонскую таверну», – сквозь зубы проговорила Джиана, когда они шли вслед за Генри по коридору.

– Я же сказал, Джиана, что мне все равно, куда идти. Или ты расстроена из-за того, что Генри с такой радостью встретил меня? Богатство и власть дают много привилегий… даже нахальным американцам.

Сакстон заказал официанту кларет «Шато-Марго» 1844 года. Когда вино принесли, Алекс на безупречном французском описал все достоинства этого напитка сияющему официанту.

– За… возобновление нашего знакомства! – поднял тост американец.

Джиана молча смотрела на него, не притронувшись к бокалу: Алекс сделал заказ для обоих, даже не спросив ее, что она будет есть и пить. Девушка сама подозвала официанта:

– Я не хочу ни лосося, ни картофеля.

Официант неуверенно посмотрел на Алекса. – – А чего бы вы хотели? – с улыбкой спросил молодой человек.

– Баранью грудинку со спаржей, пудинг и ледяное шампанское. Я не пью кларет – он слишком крепкий.

Алекс кивнул официанту, который бросился выполнять заказ, и сложил руки на груди.

– Я не уверен, что ты вообще пробовала кларет, впрочем, это неважно. А здорово ты сегодня выставила дураком этого Ффалкса! Он потом назвал тебя хладнокровной сучкой, даже не представляя, насколько он близок к истине. – Увидев, что глаза девушки вспыхнули, Алекс добавил:

– Вот если бы ты была мужчиной, он бы совсем по-другому отнесся к тебе.

Джиана внезапно заметила, что сжимает в кулаке столовый нож, как кинжал. Алекс расхохотался:

– Только не вздумай прирезать меня здесь. Уж тебе-то скандал ни к чему! – Сакстон помолчал, а затем проговорил задумчиво:

– Интересно, как тебе это удалось. Я даже задавал себе вопрос, действительно ли твоя мать больна или вы все это подстроили.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Серьезно? Ффалкс так тараторил, что невозможно было уследить за всеми цифровыми выкладками. И никто, включая Инглза, ничего не заметил. Или вы подкупили клерка, у которого он получал информацию?

Джиана бросила нож на стол.

– Не буду же я раскрывать вам наши секреты, мистер Сакстон. А моя мама… я очень рада, что ей сегодня лучше. – Джиана хотела сказать еще что-то, но тут официант принес дымящийся черепаховый суп, и она замолчала.

Девушка посмотрела, как Алекс уплетает суп, и ее затошнило.

– Если бы взглядом можно было убить, я бы уже давно был на том свете, – с усмешкой сказал молодой человек, доедая последнюю ложку.

– Прекратите, мистер Сакстон! Я понимаю, что вы всеми силами пытаетесь оскорбить и меня, и даже мою мать. Чего вы хотите? Назовите цену! Или вы надеетесь, что все наши суда и верфи перейдут к вам бесплатно?

Алекс молча разглядывал девушку, словно обдумывая ее слова.

– Не препятствуйте тому, чтобы я руководил объединением, мисс ван Клив. И не надо останавливать меня сейчас: я и в самом деле говорю много резкостей, но таким образом я снимаю напряжение и меньше злюсь на тебя. Сколько раз за эти годы я проклинал себя за то, что не заставил тебя тогда раздеться перед всеми, не сунул тебе пальцы в одно место, чтобы удостовериться в твоей непорочности. Ого, да ты еще и краснеешь! Как мило! Сколько тебе тогда было? Пятнадцать?

– Семнадцать!

– Ах да, помню, ты говорила мне. Знаешь, я был просто потрясен, когда узнал, что ты училась в дорогом пансионе в Швейцарии. Ты что, в каникулы развлекалась в римских борделях? А мне-то всегда казалось, что богатые девушки умирают от скуки, не зная, чем заняться. А может, у тебя в Риме был любовник? Может, даже тот самый мерзкий старикан, что мешал мне купить тебя на Цветочном аукционе? Он, наверное, и предлагал такие большие деньги за тебя, зная, что девственность твоя мнимая?

Джиана закрыла глаза:

– Вы довольно наговорили мне, мистер Сакстон. Столько оскорблений за один вечер это уж слишком. В ваших словах лишь одно было правдой: я действительно училась в пансионе мадам Орли в Женеве.

– Да-а?! И ты не была в Риме тем летом? Не торговала собой? Ты собираешься это отрицать?

– Вы должны поверить мне: произошла ужасная ошибка. Я не та, за кого вы меня принимаете, и никогда такой не была. Что мне сделать, чтобы доказать вам, что я не… девка?

– Ты можешь сделать только одно.

Джиана с надеждой посмотрела на Алекса:

– Что же?

– Отдать мне свою невинность, – развязным тоном произнес он.

Девушка чуть не взвыла, глаза ее наполнились слезами, которые она нетерпеливо стряхнула рукой.

– Продолжайте в там же духе, мистер Сакстон, – произнесла она как можно спокойнее. – Срывайте на мне ваш гнев. Развейте тоску.

– Хватит прикидываться, Джиана. Надо признаться, что ты меня почти убедила. Почти! Потому что я вспомнил еще одну вещь. – Его голос задрожал от гнева. – Я видел тебя в публичном доме мадам Люсьен. Видел, как ты пряталась за статуей. На тебе был светлый парик, и было это задолго до Цветочного аукциона. Видишь, я еще тогда тебя заметил. Как хорошо ты все рассчитала! Ты была уверена, что я не стану осматривать тебя перед всеми, как это делали другие мужчины! Нет, дорогая, не надо возмущаться. Я видел, как ты перемигивалась с этим старым козлом! Теперь я понял все до конца! Ты слишком много должна мне, Джиана, и я заставлю тебя расплатиться сполна.

– Две тысячи долларов, – прошептала Джиана. – Я верну их вам. Поверьте мне, это совсем не то, о чем вы думаете. Это ошибка.

Алекс зло засмеялся:

– Конечно, ты заплатишь мне, крошка. Только деньги меня не интересуют.

– Довольно! – вскричала девушка, зажимая уши руками. Но когда официант принес обед, она выпрямилась и подождала, пока тот уйдет. – Прекратите разговаривать со мной таким тоном. Вы – порочный, жестокий человек, мистер Сакстон. Я обещаю, что заплачу вам.

– Конечно заплатите, мисс ван Клив, можете не сомневаться. Я всегда получаю то, что хочу, за свои деньги. Но когда играющий со мной нарушает правила, я отвечаю тем же. И хватит ныть, дорогуша, а то я еще больше рассержусь.

– Вы… вы тогда ударили меня, – вдруг промолвила девушка. – Я боролась с вами, потому что была смертельно напугана, хоть вы и не хотите мне верить.

Алекс поковырял вилкой нежную рыбу, а затем медленно произнес:

– Я тогда увидел твои грудки, Джиана. Если бы не твой сообщник, я бы смог убедиться, что ты вовсе не девственница. А так я всего лишь узнал, что ты носишь нижнее белье. К чему? Знаешь, за годы нашей… разлуки ты на диво похорошела. У тебя теперь тело настоящей женщины. Я никогда не любил слишком молоденьких девушек, какими бы умелыми они ни были.

– Я хочу домой! – закричала Джиана, вскакивая на ноги. – Я не собираюсь больше слушать вас!

– Сядь и поешь хоть немного. Ты не уйдешь отсюда без меня. Ты ведь еще на знаешь, чего я от тебя потребую в оплату долгов.

Джиана тяжело опустилась на стул.

– Я принял решение, – продолжал Сакстон таким тоном, словно обсуждал деловые вопросы. – Ты сказала, что я пытаюсь очернить тебя и твою мать. Прежде мне казалось глупостью вести дела с молодой девушкой, но твое поведение сегодня утром заставило меня переменить мое мнение. Наши с тобой отношения не будут касаться бизнеса, мне это неинтересно. Но я скажу тебе, чего мне от тебя нужно завтра днем, когда мы поедем в Кью-Гарденс. Только не одевайся больше, как старая дева, Джиана.

Девушка все поняла.

– Мистер Сакстон, – тихо произнесла она. – Я была в Риме четыре года назад, это правда, но была там не по своей воле. Я ничего не делала… клянусь… только наблюдала.

– Молодая леди учится сексу, наблюдая за половыми актами в публичных домах? – недоуменно приподнял брови Алекс. – Хорошенькое завершение образования!

– Я не хотела там находиться, вы должны поверить мне!

– Джиана, я же сказал тебе, каким способом ты можешь доказать мне правдивость своих слов.

Девушка заставила себя посмотреть Алексу прямо в глаза.

– Я девственница, мистер Сакстон, что бы вы ни говорили.

– Отлично! У меня уже давненько не было девственницы. Да, с последней я имел дело в Париже года два назад. Но я не платил за нее двух тысяч долларов.

– Черт вас возьми, я была там не по своей воле, сколько можно повторять! Меня заставили пойти и на Цветочный аукцион, и в бордель к мадам Люсьен! Я верну вам ваши деньги! На них вы сможете купить столько лондонских девственниц, сколько захотите!

– Нет-нет, – ответил Сакстон, дотронувшись до руки Джианы. – Мне нужна более опытная партнерша. Не все девственницы одинаковы. Я хочу такую, которая умеет доставить мужчине настоящее удовольствие. А ты сможешь это сделать, я уверен.

Джиана вырвала руку, как будто его прикосновение обожгло ее.

– Хорошо, мистер Сакстон. Вы не хотите знать правды, даже если ее бросить прямо в вашу самодовольную физиономию! Наша семья очень богата, сэр думаю, вам это известно. И мы весьма влиятельны. Хотите распустить по всему Лондону слух, что Джорджиана ван Клив шлюха, – сделайте это! Короче, мистер Сакстон, катитесь к чертовой матери! Моя репутация выдержит это! Богатые и сильные всегда остаются на плаву, вам это должно быть известно. Вам же удалось пережить скандал, вызванный неожиданной гибелью вашей жены?!

Алекс смертельно побледнел, а затем холодно улыбнулся.

– Нет, – произнес он медленно, – моя жена Лаура погибла не случайно.

– Ах, значит, ваша бедная жена имела несчастье вызвать ваше неудовольствие? Или она поняла, какой вы жестокий человек? А может, она ненавидела вас, потому что вы не были ей верны? Сколько публичных домов вы обошли, сколько у вас было любовниц при ее жизни? Думаю, не так уж трудно устроить крушение судна!

– Нет, – сказал Сакстон, и в его глазах мелькнула боль, – устроить крушение совсем нетрудно. Но, дорогая моя, это давняя история, и тебя она не касается. – Алекс постарался взять себя в руки, потому что воспоминания о смерти его жены все еще приносили ему страдания. – Да, твоя бравада произвела на меня впечатление. Больше того, думаю, что если я и расскажу всем о твоих похождениях, то это не причинит тебе большого вреда. Но у меня есть другой выход. Весь Лондон знает, что за твоей матерью ухаживает герцог Грефтон, и уж он-то с его голубой кровью не будет в восторге от такого скандала, Ага, ты, кажется, начинаешь меня понимать. Интересно, что скажет наш герцог узнав, что его любимую жену и дорогую падчерицу не примут в свете? – Сакстон широко улыбнулся и медленно продолжил:

– Надеюсь, ты поняла, чего я тебя хочу. Привыкай к этой мысли, потому что я хочу тебя, и ты будешь моей, пока не надоешь. Возможно, ты даже станешь моей постоянной любовницей на время моих визитов в Лондон.

Джиана настолько оторопела от всего этого, что уже не могла реагировать на оскорбления Алекса. Она вспомнила, сколько всего наговорила матери этим утром, и ей стало не по себе. Нет, она никогда не расскажет ничего Авроре, потому что нет сомнения: узнай Аврора ван Клив правду, она пошлет Сакстона ко всем чертям, какими бы ни были последствия такого шага. Но ведь их компании должны были объединиться! Станет ли Сакстон рисковать всем, что поставлено на карту?

– Неужели месть так важна для вас, что вы готовы поставить под угрозу срыва все наши переговоры об объединении?

– Наши отношения не имеют ничего общего с бизнесом, – все еще улыбаясь, произнес он. – Ты не хуже меня знаешь, что ван Кливам это объединение нужнее, чем мне. И если что случится, то это будет твоих рук дело, дорогуша, а не моих. Не сопротивляйся. Не сомневаюсь, что ты женщина умелая, но кое-чему я смогу тебя научить, да и любовник я неплохой. Или, может, ты предпочитаешь мужчин вроде Реймонда Ффалкса, жирных и коротеньких, от которых несет словно от свиней в жаркую погоду?

– Я ненавижу вас, – устало промолвила Джиана. И, взглянув на кусок нетронутой баранины, она добавила:

– Я больше не хочу есть, мистер Сакстон. Отвезите меня домой.

Алекс бросил на стол салфетку и встал.

«Он понимает, что выиграл, – подумала девушка. – Черт бы его побрал!»

– Желаю вам, чтобы вы и дальше так же успешно вели переговоры, мисс ван Клив, – елейным голосом произнес Александр Сакстон, когда экипаж остановился на Белгрейв-сквер. – В бизнесе вы можете вести себя, как хотите. А вот наше общее дело подождет до пятницы, и уж тогда я буду диктовать условия. – Алекс помог девушке выйти из кеба и подвел ее к ступенькам дома. – До завтра, моя дорогая.

Джиана повернулась, чтобы на прощание взглянуть ему в глаза, но Алекс неожиданно взял ее за подбородок и впился губами в ее губы, однако тут же отпрянул, почувствовав острую боль в голени.

– Будьте любезны, – тихим голосом произнесла Джиана, с отвращением вытирая губы, – запишите и это на мой счет.

Алекс потер ушибленное место.

– Можешь не сомневаться, – произнес он в ответ и, насвистывая, направился к кебу.

Глава 12

– А теперь, господа, прошу разрешения откланяться– заявил Алекс. – Мы с мисс ван Клив собираемся съездить в Кью-Гарденс. Дорогая?…

Дрю с изумлением наблюдал, как Джиана послушно поднялась вслед за Сакстоном.

– Значит, вы не пойдете на выставку, мисс ван Клив? – спросил он.

– Что? Ах, я совсем забыла о ней! Возможно, на следующей неделе. Видите ли, мистер Сакстон м-м-м… впервые в нашей стране, и мой долг – показать ему все, что он захочет.

– К тому же я скоро уеду, и вы, мистер Мортессон, вновь сможете наслаждаться обществом мисс Джианы, сколько захотите, – с улыбкой заметил американец.

Алекс с Джианой направились к двери, и от внимания Дрю не ускользнуло, что молодой человек небрежно положил руку на талию девушки. Похоже, Сакстон покорил ее своей бесцеремонностью. И что только она нашла в этом нахальном типе?

***

…Не прошло и часа, как Алекс уже помогал Джиане подняться на борт прогулочного катера «Билли», направляющегося вверх по Темзе до Кью-Гарденс. Молодой человек полюбовался Лондонским мостом, посмотрел на небо, чтобы еще раз убедиться, что его не заволокло тучами, и направил свой насмешливый взгляд на хмурую физиономию спутницы.

– Сегодня столько всяких событий произошло, дорогая, – заговорил Сакстон, – но тебе не показалось, что порой ты перегибала палку? Позволю себе напомнить, что вам нужны мои деньги и мои суда: вы столько потратили на железную дорогу, что у вас не осталось средств на верфи в Портсмуте, которые того и гляди встанут. И еще я обратил внимание, что у тебя возникли трудности с приобретением стройматериалов. Стоит ли мучиться? Раз уж мы договорились о том, что их буду поставлять я, то тебе незачем ломать над этим голову.

– Вы повторяетесь, мистер Сакстон, – промолвила Джиана.

– Да? Не огорчайте меня, мисс ван Клив. Я всего лишь пытаюсь развеселить вас!

– Вы невыносимы, сэр!

– Послушай меня, Джиана, я еще никогда не был так уверен в себе. И если бы ты была честна сама с собой, то прекратила бы язвить и выпускать острые кого-точки!

– Уж с собой-то я честна, как ни с кем, мистер Сакстон. А вот вы почему-то отказываетесь верить правде. – Девушка посмотрела в глаза Алексу. – Я похожа на шлюху, сэр?

– К счастью, нет. Будь ты похожа на девку, я бы отказался иметь с тобой дело.

Внезапно Джиане пришло в голову, что разговорами о собственной невинности она лишь распаляет американца. Девушка тяжело вздохнула.

– Птичка моя, – нахально заговорил Алекс, – вся беда в том, что ты думаешь, будто наша встреча – это плата за твое поведение в Риме. Забудь об этом!

Постарайся лучше представить, какое удовольствие ты получишь со мной! Думаю, мне удастся заставить тебя забыть о том, что ты мечтала когда-то выцарапать мне глаза. – Алекс слегка дотронулся до плеча девушки, но она быстро отошла от него и встала возле поручней катера. – Не надо бояться меня, Джнана. – Алекс горестно вздохнул. – Ах как жаль, что мне остается лишь догадываться о белизне твоих ножек и прелестях, скрывающихся между ними!

– Прекратите! Немедленно прекратите, черт вас возьми! – вскричала Джиана.

– Ага, меня ждет новый монолог из драмы о девственнице! Погоди немного, птичка, скоро мы останемся наедине, и ты сможешь играть, в кого захочешь.

Девушка резко отвернулась от американца и стала пробираться сквозь толпу отдыхающих на другой борт судна. Там она встала, мрачно глядя на мутные воды Темзы.

Тут ей на плечо легла рука Алекса, и Джиана с раздражением подумала о том, что ей нравится его прикосновение.

– Зачем вы едете в Кью-Гарденс? – ледяным тоном спросила она.

– Я люблю цветы, выращиваю их, а там можно найти очень редкие сорта. Находите это необычным, мисс ван Клив? Но ты можешь радоваться: уж там-то я не захочу заняться с тобой любовью. Сегодня я взял тебя с собой просто для того, чтобы покрасоваться рядом с очаровательной девушкой. И потом, когда ты со мной, тебе не удается вместе с помощниками твоей матери строить коварные планы разорения моей компании. Надеюсь, ты хорошо ориентируешься в Кью-Гарденс и сможешь быть моим гидом?

Джиана не очень хорошо знала знаменитые сады, но ей всегда нравилось бывать там.

– Да уж куда приятнее гулять и любоваться цветами, чем слушать ваш мерзкий голос, – буркнула девушка.

– Мне нравится твоя дерзость, Джиана, – со смехом произнес Алекс. – Надеюсь, ты и в постели так же находчива, как в разговоре. – Его голос зазвучал неожиданно мягко, и Джиана невольно вспомнила, как Сакстон занимался любовью с Марго в заведении мадам Люсьен. Проститутка тогда стонала и извивалась в его объятиях, и ее наслаждение явно не было притворным. – Сердце мое, что тебя беспокоит? Похоже, ты замечталась? Надеюсь, герой твоей мечты – я?

– Думаю, мистер Сакстон, вы можете быть лишь героем кошмарных мечтаний самого сатаны! – воскликнула Джиана, но ее щеки загорелись, и Алекс сразу догадался, что своим замечанием он попал точно в цель.

– Джиана, птичка моя, скоро наши отношения станут интимными, так почему бы тебе не называть меня на «ты»? Когда ты станешь в исступлении выкрикивать мое имя, обращение «мистер Сакстон» будет звучать весьма нелепо.

– Очень скоро, мистер Сакстон, вы обнаружите, какими именами я предпочитаю вас награждать.

…Вскоре катер причалил к пристани Кью-Гарденс. Воздух был напоен благоуханием сотен дивных цветов, пестревших на многочисленных живописных клумбах.

Алекс помог Джиане сойти со сходней и крепко прижал к себе ее руку. Так, под ручку, они и отправились на прогулку по широким аллеям знаменитых садов. Девушка была поражена тем, что Сакстон так много знал о цветах. Он так и сыпал их латинскими названиями, рассказывал о родине необычайных растений и без устали рассуждал о способах ухода за этими нежными творениями природы. Но когда они зашли в теплицу с орхидеями, американец совершенно переменился. Потрясенный, он восторженно рассматривал эти диковинные цветы, не говоря ни слова. А затем Алекс разыскал садовника, и они добрых два часа обсуждали прекрасные цветы, их необычайную расцветку и дивный аромат. Казалось, он потерял счет времени, и дело кончилось тем, что они едва не опоздали на последний рейс катера.

– Надеюсь, вам понравились цветы? – поинтересовалась Джиана.

– Они божественны, дорогая. Знаешь, завтра я, пожалуй, улизну с переговоров. Эдвард Блейксон, садовник, с которым я разговаривал, любезно согласился поделиться со мной кое-какими секретами. Эти цветы очень нежны, и с ними надо обращаться осторожнее, чем с женщинами. – Алекс усмехнулся.

– Ваши намеки начинают надоедать, мистер Сакстон.

– Так ты желаешь, чтобы я говорил не намеками, а открыто? Что ж, изволь. Одна мысль о том, что я держу в объятиях твое обнаженное тело и прижимаюсь губами к твоим губам меня с ума сводит, я просто дрожу от возбуждения…

– Если я чего и хочу, так это чтобы вы немедленно замолчали! На самом деле вы не хотите меня, вами движет лишь жажда мести!

– Ах как ты ошибаешься! И я докажу тебе это!

– Да не хочу я, чтобы вы мне что-то доказывали, мистер Сакстон.

Вам лучше оставить меня и уехать из Лондона.

Алекс провел пальцами по ладони Джианы.

– Надо же, как странно, – тихо промолвил он, – ты вся дрожишь, когда я до тебя дотрагиваюсь. Джиана вырвала руку:

– Пожалуйста, прошу вас!

– О чем, Джиана? Может, я догадываюсь?

– Идите к черту!

– А может, я и есть сам черт? Когда я снова поцелую тебя, Джиана, не вздумай драться. Моя нога все еще болит. Спасибо, что не ударила в другое место.

Джиана нахмурилась и замолчала. Себе самой лгать не имело смысла: ее действительно пронзала дрожь, когда он подходил близко. «Если я отдамся ему, то это касается только меня, – вдруг подумала она. – В конце концов мне уже двадцать один год, я уже не девочка».

– – Пожалуйста, прекратите дразнить меня! – выкрикнула девушка. – Из-за вашего роста я ничего не вижу, отойдите в сторону.

Алекс тут же встал у Джианы за спиной и нежно прижал ее к себе.

– Так лучше? – тихо спросил он.

Девушка внезапно представила, как ее обнаженные ноги сжимают тело Сакстона, как она тонет в волнах наслаждения, и у нее закружилась голова.

– Нет, совсем не лучше! – громко закричала она, и остальные пассажиры с любопытством оглянулись на них.

– Тогда скажи мне, что тебе по нраву, дорогая, – просто сказал Алекс, отпуская девушку. – Удовольствие мужчины во многом зависит от того, получает ли его женщина. Да, кстати, в пятницу мы едем в Фолстон. Остановимся в чудном домике на берегу. Так что договорись с матерью, что тебя не будет день-другой, да не забудь взять все необходимое…

***

К удивлению Джианы, Аврора в роскошном вечернем платье поджидала ее внизу.

– Герцог снова обедает у нас, – с улыбкой сообщила она. – Он был разочарован тем, что тебя не было вчера, и настоял на том, чтобы семейный обед все же состоялся.

– Замечательно, – равнодушно промолвила Джиана.

– Надеюсь, тебе понравилась поездка? – поинтересовалась Аврора. – Куда вы ездили?

– Нет, поездка совсем не понравилась, а ездили мы в Кью-Гарденс.

– Но почему ты согласилась еще раз встретиться с ним? Почему вы поехали именно в Кью-Гарден? И в Лондоне есть на что посмотреть.

– Он любит цветы, – объяснила девушка. – Когда приедет герцог?

– Скоро. У меня утром был Томас. Он просто в восторге от того, как ты ведешь дела, говорит, что на переговорах ты была просто великолепна!

– Объединение важно для нас, – сказала Джиана. – И я не собираюсь уступать этому человеку.

– Отлично, так и должна говорить деловая енщина.

– Мама… я хочу ненадолго уехать из Лондона. Одна школьная подруга пригласила меня в Фолстон.

– Понятно… – протянула Аврора, ничего не понимая. – И когда ты едешь?

– В пятницу.

– А вернешься когда?

– Я… не знаю еще.

– А как зовут подругу? На всякий случай, вдруг мне понадобится дать телеграмму.

– Блейксон, – назвала девушка фамилию садовника из Кью-Гарден. – Семья Эдварда Блейксона. Меня встретят на станции, поэтому я не интересовалась их адресом.

– Может, Абигейл стоит поехать с тобой?

– Нет, в этом нет необходимости. Мы договорились с Сюзанной, что она уступит мне свою горничную.

– Его светлость, герцог Грефтон! – торжественно объявил Лансон, прерывая их беседу.

– Просите, – произнесла Аврора. Джиана заметила, что глаза герцога засветились от удовольствия, когда он увидел ее мать.

– Неужели нам надо ждать брачной ночи? – прошептал он на ухо миссис ван Клив.

– Вовсе нет!

– Слава Богу, – довольно пробормотал Дэмьен. Затем, повернувшись к Джиане, герцог произнес:

– Дитя мое, простите великодушно за то, что я шепчусь с вашей мамой. Не ругайте меня, пожалуйста.

– Добрый вечер, сэр, – промолвила Джнана, встретив взгляд матери. – Я и не собираюсь ругать вас.

– Надеюсь, вы хорошо провели день?

– Не лучше, чем обычно, сэр. Думаю, вы проводите время куда интереснее.

Лицо герцога приняло трагическое выражение.

– Весь день, мисс, весь день я убеждал своего чертова сынка Эдварда, что вы гораздо умнее, чем он, и не захотите иметь дела с таким надутым индюком! Он почему-то вбил себе в голову, что вы станете ему хорошей женой.

Джиана расхохоталась:

– Да вы шутите, сэр! Всем известно, что ваш Эдвард влюблен в леди Арабеллу Лоутон.

– Каюсь, я слегка преувеличил. Зато вы улыбаетесь, дорогая, а этого я и добивался. Жизнь слишком коротка, чтобы принимать ее чересчур серьезно. Тот, кто не умеет улыбаться, не сможет ничего достичь.

– Стало быть, улыбка – лучшая рекомендация человека? Это ваш совет или ваша философия, сэр?

– Как вам больше нравится. Что касается меня, то я умру со счастливой улыбкой на лице: ведь мне несказанно повезло, что я встретил вашу маму… Ну ладно, довольно разговоров. Дамы, я проголодался. Обед уже подан?

– Да, дорогой, давно подан. И у тебя есть две руки для двух дам.

– К моей великой радости, любимая.

Глава 13

На Юстон– Стейшн было душно, кричали торговцы, толкались путешественники, куда-то торопились носильщики.

– Вокзалы везде одинаковы, – заметил Алекс. – А вот и наш поезд.

Джиана шагнула в сторону состава, но у нее неожиданно закружилась голова, и Сакстон едва успел подхватить ее под руку, чтобы она не упала.

– Надо ли понимать, что это моя близость так – действует на тебя? Подожди, дорогая, сейчас я тебя усажу. А вот и наш носильщик.

– Ваша жена больна? – поинтересовался носильщик.

– Жена? Да, у нее от жары всегда кружится голова, – поспешно объяснил Алекс. – Но, кажется, ей уже лучше.

Сакстон помог Джиане подняться в купе, усадил ее и расплатился с носильщиком.

– Джиана, перестань дуться, по-моему, я вовсе не такое чудовище, каким ты меня вообразила. Признайся, что и тебе по душе наша поездка.

Локомотив засвистел, и поезд медленно отошел от перрона.

– Нет! – вдруг закричала Джиана. – Я не поеду с вами!

Алекс вскочил и прижал девушку к себе.

– Тише! – нежно прошептал он. – Ты просто нервничаешь, это пройдет.

– Я ненавижу вас, – промолвила она, уткнувшись ему носом в плечо.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда окажешься в моих объятиях этой ночью. – Алекс насмешливо приподнял брови, заметив, как покраснела девушка. – Ты же сама понимаешь, что безумно хочешь меня. Твое тело всегда отвечает мне, когда я до тебя дотрагиваюсь. У тебя шляпка съехала набок.

Джиана оттолкнула Алекса и поправила шляпку. Она чувствовала какую-то странную слабость, в висках у нее стучало. Девушка закрыла глаза и села, сжав кулаки.

– До матери тебе еще далеко, ты догонишь ее лишь через несколько лет, – вдруг произнес Алекс. – Она, конечно, замечательная женщина.

– Мама хочет встретиться с вами еще раз, в понедельник, – перебила его Джиана.

– Значит, любимая, у нас всего три ночи. Впрочем, это неважно, у нас с тобой будет еще много дней и ночей. Мне нравится заниматься любовью при солнечном свете, хотя, похоже, наше светило Англию своим вниманием не балует. А ты что скажешь?

– Ничего.

– Да, – не обращая внимания на ее резкость, продолжал разглагольствовать Алекс, – Аврора ван Клив – женщина выдающаяся. Я понимаю, почему Реймонд и Хаммет не смогли справиться с тобой. Ты многое унаследовала от матери, Джиана, но вот ее шарма у тебя нет. Или я ошибаюсь? Может, ты совсем иная с другими мужчинами?

– Нет.

– Твоя мать даже смеется по-другому, ее смех завораживает. Хотя твоего я, кажется, не слыхал.

– И никогда не услышите.

– Похоже, если я не хочу вести длинный монолог на пути в Фолстон, мне остается только дремать и накапливать силы. Разбуди меня, если захочешь поболтать. – С этими словами Сакстон скрестил на груди руки, вытянул свои длинные ноги, закрыл глаза и через несколько мгновений захрапел…

***

Не успели они проехать и половины пути, как Джиана поняла, что больна. Она прижала руки к щекам и почувствовала, как горит ее кожа. Горло болело, голова раскалывалась. Девушка взглянула на Сакстона, мирно дремавшего на противоположном сиденье, и подумала, что его можно оглушить одним из чемоданов. А еще задушить шелковым чулком и сбросить труп с поезда. Тогда хоть не будет слышно его надоедливого храпа!

Джиана была больна. Конечно, если Сакстон узнает об этом, у него пропадет желание заниматься с ней любовью. Девушка уже было протянула руку к его плечу, но потом передумала будить американца: он наверняка не поверит ей и скажет, что она просто притворяется, чтобы одурачить его. Джиана старалась сосредоточиться, но мысли путались у нее в голове. Она закрыла глаза, стараясь заснуть, но тут проводник объявил, что поезд прибывает в Фолстон.

– Отлично! – воскликнул Алекс, просыпаясь. – Наконец-то, моя любовь. Прости меня, милая, что я проспал всю дорогу, но обещаю, что ты не будешь обделена моим вниманием целых трое суток. – Сакстон зевнул и потянулся. – Знаешь, прошлой ночью мы с Реймондом изучали ночную жизнь Лондона и остались весьма удовлетворены.

– Надеюсь, что вы подхватили какую-нибудь дурную болезнь.

– Нет, дорогая, я очень разборчив. А дурная болезнь… Такие заболевания, знаешь ли, очень легко передаются.

Джиана позволила Алексу усадить себя в кеб и закутать ноги шерстяным пледом. Отвернувшись от своего спутника, она стала смотреть на тихие улочки Фолстона, который до этого дня ей очень нравился.

Вскоре экипаж остановился у маленького белого дома, окруженного деревянным забором. Шел дождь, и Джиана с удовольствием подставила лицо. Она вдруг поняла, что очень хочет пить, и сказала об этом американцу.

– Я тоже испытываю жажду, дорогая, – ответил он. – Но нам надо устроиться. Подожди, пока я разведу огонь.

В уютной гостиной стояла удобная мебель, на полу лежали пушистые ковры, окна были занавешены легкими шторами. Девушка подумала о том, что хорошо бы так и сидеть здесь, даже не вспоминая о спальне.

– Я голодна, – с надеждой молвила она.

– Я устрою тебе роскошный ужин, дорогая, но надо немного подождать. Подумай, как замечательно будет пить у огня холодное шампанское н есть изысканные кушанья.

Но Джиана тут же поняла, что ее мутит при одной мысли о еде. Она вскочила на ноги, прижимая руку к горящему лбу.

– Я не хочу ужинать.

– Кажется, ты начинаешь понимать меня и тоже умираешь от нетерпения. Поверь, когда у нас дело дойдет до постели, ты и думать забудешь о еде.

– Я не это хотела сказать! – охрипшим голосом проговорила она.

Огонь в очаге горел уже сильно, но, несмотря на это, девушка дрожала.

– Сними плащ и шляпу, Джиана.

Она стала непослушными пальцами развязывать ленты, и Алекс, не выдержав, бросился помогать ей. Бросив ее плащ на диван, он медленно повернул Джиану и прижал к себе. Девушка почувствовала, как внутри у нее разгорается огонь. «Скажи ему, что ты девственница, скажи, что ты больна», – снова и снова повторяла она себе.

– Расслабься, любимая, – прошептал ей на ухо Сакстон.

Медленно, очень медленно Алекс провел своими губами по дрожащим губам Джианы. Его язык, ощутив сладость ее губ, проникал глубже, ощутив влажное тепло ее рта. Затем он стал осыпать поцелуями ее глаза, щеки, шею…

– Алекс, – прошептала она. – Мне очень хочется пить. Пожалуйста.

Желание так сильно завладело Сакстоном, что он не сразу понял, о чем она говорит.

– Да, – медленно произнес Алекс, силясь взять себя в руки. – Мне тоже. Шампанского?

Девушка кивнула, надеясь, что шампанское поможет ей немного прийти в себя.

Алекс бросился к чемодану, вытащил из него бутылку с теплым вином и сорвал пробку. Шампанское, пенясь, пролилось из бутылки, заливая ковер.

– Я даже прихватил с собой бокалы, – сказал он с усмешкой. – Но почему, черт возьми, у тебя такой усталый вид? На-ка, выпей, – протянул он ей бокал.

Шампанское немного охладило рот. Джиана жадно выпила бокал, попросила второй и потянулась за третьим. Голова у нее немного закружилась, и, казалось, пульсирующая боль в висках стала уходить.

– Алекс, – заговорила она, – а опытный мужчина может определить, девственница перед ним или нет?

– Конечно, – с удивлением проговорил он. – А что, твой первый мужчина не понял, что ты невинна?

Она не обратила внимания на его насмешку.

– Ну, а если женщина вела активный образ жизни, много ездила верхом, занималась гимнастикой? Что тогда?

– Конечно, от этого кое-что может измениться, но все равно ей будет больно. – Сакстон взглянул на Джиану. – Ты меня просто поражаешь, дорогая. С чего вдруг тебя это заинтересовало?

– Я просто спросила, вот и все, – пожала плечами девушка. – Налей мне еще бокал.

– Нет, Джиана, больше нельзя. У меня нет ни малейшего желания ложиться в постель с пьяной женщиной.

– А мне вообще не хочется ложиться в постель, мистер Сакстон.

– Да? Давай тогда займемся любовью на полу, перед камином. – С этими словами американец забрал из рук Джианы бокал и поставил его на маленький столик.

Затем Алекс взял руками лицо Джианы и нежно поцеловал ее. Девушка податливо раскрыла губы. Молодой человек прижимал Джиану к себе все сильнее и, к своему удовольствию, почувствовал, как она поднимается на цыпочки, чтобы быть ближе к нему.

– Ненавижу одежду, – прошептал Алекс и стал ловко расстегивать маленькие пуговицы ее лифа. Затем он стянул платье с плеч девушки. Ощутив прикосновения его пальцев на голой коже, она сильнее прильнула к Сакстону. – Тебе все еще мешает одежда, – говорил он, развязывая ленты сорочки.

Джиана отпрянула назад, прикрываясь руками. Сакстон словно не замечал ее состояния. Разведя ее руки в стороны, он восторженно оглядел упругие груди Джианы, а затем приподнял их, лаская ее шелковую кожу, нежно-розовые соски. Дотрагиваясь до плоти девушки, Алекс почувствовал внезапную злость: сколько мужчин вот так дотрагивались до нее, целовали ее грудь! Застонав, он с силой впился в ее рот.

Джиана охнула от наслаждения, ее дыхание участилось.

Продолжая ласкать ее, Алекс все больше злился: какого черта она отдавалась мужчинам, не получая от этого удовольствия?!

– Дьявольщина! – выругался он, снимая с девушки пышные нижние юбки. Она стояла неподвижно, пока он спускал вниз ее шелковые чулки и осторожно снимал туфли.

– Я… я не понимаю, – прошептала она, стесняясь своей наготы. Голова Джианы по-прежнему гудела.

– Я знал, что не ошибусь в тебе, я слышу, как бешено колотится твое сердце, любимая, – шептал Алекс. Его ласки становились все смелее, и вот, не выдержав, Сакстон стал срывать с себя одежду.

Джиана опять задрожала, чувствуя сильный озноб.

– Распусти волосы, дорогая, – тихо проговорил американец. – Или нет, пожалуй, я сам это сделаю. – Он осторожно вынул из ее волос шпильки, и они рассыпались черной волной, прикрыв ее тело до пояса. – Какая ты сладкая! – прошептал он, проведя языком по ее губам.

Желание разрывало его, пульсировало в каждой клеточке его тела.

– Четыре года, целых четыре года я помнил и хотел тебя, – простонал Алекс, начиная терять над собой контроль. – Господи, я не в силах больше терпеть эту пытку.

Сакстон уложил Джиану на пол, рванул ее ноги в стороны и, устроившись между ее ног, ворвался в нее.

– Нет!!! – не своим голосом закричала Джиана. Ее тело пронзила такая страшная боль, словно ее разорвали надвое.

– Черт! – выругался Сакстон. Из глаз Джианы текли слезы.

– Я была девственницей, – простонала она.

– Господи, Джиана! – выкрикнул Алекс. Внезапно его тело напряглось, он вошел в нее еще глубже и потом вдруг на мгновение замер на месте, а затем его тело сотрясли конвульсии, и Алекс взорвался внутри нее…

***

Придя в себя, Алекс вскочил на ноги и принялся громко ругаться, проклиная самого себя и Джиану. Но, обернувшись к девушке, он увидел, что ее ноги залиты кровью, а по щекам беззвучно текут слезы. Джиана дрожала, прикрывая обнаженную грудь руками.

– Я больна, – прошептала она, встретив его обезумевший взгляд.

– Больна! – насмешливо повторил Сакстон. – Что, черт возьми, ты хочешь сказать? Ты была невинна, а это не болезнь!

Американец провел рукой по лбу девушки и почувствовал, что ее кожа пылает.

– Дьявол! – пробормотал он. – Я же не какой-нибудь зверь, дурочка. – Алекс взял Джиану на руки и понес в спальню, на кровать. – Надо было сказать мне, что ты больна. Наверное, заразилась гриппом от матери?

– У мамы не было никакого гриппа.

Сакстон почувствовал себя одураченным.

– Ну да, конечно. Конечно, нет. Но это не объясняет, почему ты не сообщила мне, что плохо себя чувствуешь.

– Вы бы мне все равно не поверили.

«Пожалуй, она права», – подумал он.

– У тебя болит голова? – спросил Алекс, закутывая Джиану а одеяло.

– Да. Вначале шампанское немного помогло мне, а затем голова опять заболела.

– Черт возьми, значит, ты все-таки была девственницей! Господи, я силой взял твою невинность! Какого дьявола ты мне не сказала?!

– Меня сейчас вырвет, – прошептала Джиана, наклоняясь вперед.

Алекс едва успел схватить ночной горшок.

Когда ей стало чуть легче, Сакстон принес воды и помог девушке, придерживая ей волосы, пока она полоскала рот и жадно пила. Затем он еще раз пощупал ее лоб.

– Тебе нужен врач, – решительно прошептал он. – Маленькая идиотка! – Ему оставалось только ругаться. – Я поеду за врачом. Горшок – рядом с кроватью, вдруг тебе понадобится. Ради Бога, не выходи из комнаты!

***

Девушка слышала, как он вышел из дома, хлопнув дверью. Она села и огляделась вокруг. Ей уже не было холодно, но ее лоно терзала страшная боль. Надо было что-то делать.

«Джиана, – говорила она себе, – тебе ни к чему видеть доктора. Ты можешь уехать в Лондон».

Девушка попыталась встать, но, запутавшись в одеялах, чуть не упала с кровати. Подождав немного, она все-таки медленно поднялась и пошла в гостиную, где была разбросана ее одежда…

***

Алекс нашел врача в одном из соседних домов. Было уже восемь вечера, когда на пороге дома доктора Престона появился взлохмаченный молодой человек и торопливо заговорил:

– Моя… жена больна, – волнуясь, произнес Алекс, от чего его американский акцент стал сильнее, чем обычно. – Вы должны поторопиться. Я уложил ее в постель, но боюсь, как бы ей не стало хуже: кажется, у нее грипп. Она жалуется на озноб, лихорадку и головную боль.

Доктор Престон с тоской подумал о своем уютном кресле и о трубке, набитой хорошим табаком.

– Ладно, – вздохнул он. – Я быстро соберусь.

Как вас зовут, сэр?

– Сакстон. Александр Сакстон. Мы сняли домик недалеко отсюда, на берегу.

– Я знаю этот дом, – сказал врач. – Вы американец, как я вижу. Не беспокойтесь, с вашей женой все будет в порядке.

Алекс побежал к дому. Он ворвался в спальню и остолбенел: Джианы в комнате не было.

– Джиана! Где ты?

Сакстон вернулся в гостиную и обнаружил, что на полу не было ни платья девушки, ни ее плаща. Сумочка и туфли валялись под грудой нижнего белья. Внезапно Алекс почувствовал, что в комнате сквозит. Еще одна дверь из гостиной вела в кухню, откуда был выход в сад.

– Джиана! – еще раз закричал он.

Открытая калитка сада скрипела на ржавых петлях. Алекс выбежал за забор и очутился на пляже. Бледная луна отражалась на темной водной глади.

– Джиана!

И тут он увидел ее. Девушка, съежившись, лежала на песке. Сакстон бросился к ней и поднял Джиану на руки. Она смотрела на него бессмысленными глазами, не пытаясь вырываться.

Алекс едва успел снять с нее промокшее платье и плащ, как в дверь постучали.

Доктор Престон сел рядом с больной и поразился, увидев на ее щеке песок.

– Она что, плавала? – ехидно спросил он у Сакстона,

– Когда я вернулся от вас, ее не было в комнате, – стал объяснять Алекс. – Я нашел ее на берегу. Наверное, у нее был бред, и она ушла, не понимая, что делает.

– Миссис Сакстон, – позвал доктор, тряся Джиану за плечо.

– Здравствуйте, – прошептала девушка, увидев перед собой незнакомца.

Глаза больной закрылись. Откинув одеяло, доктор увидел, что на ней ничего нет.

– Принесите ей рубашку, сэр, – велел он. – Вашей жене надо быть в тепле.

Когда Алекс вернулся с фланелевой ночной сорочкой, врач спросил его:

– Надо понимать, сэр, это ваша первая ночь? – Алекс молчал. – Черт возьми, сэр! У нее бедра в крови! Какого черта вы не дождались, пока ваша невеста выздоровеет?! У вас что, совсем ума нет?!

– Похоже, что так, сэр, – пробормотал Алекс. – Я вымою ее.

Доктор Престон фыркнул. По его мнению, с девушкой не было ничего серьезного, но грипп продержит ее в постели день-другой. У него мелькнуло в голове, что, пожалуй, она не могла быть в таком состоянии, чтобы отправиться полуодетой на берег, но он промолчал, не зная, что приключилось у «молодоженов».

– Она уснула. Я оставлю капли, дадите ей, когда проснется. И не позволяйте вашей жене вставать, сэр. Дня через два она выздоровеет. Она молода и сильна, но любой женщине было бы не по силам бороться с гриппом и вашими, с позволения сказать, – доктор усмехнулся, – ухаживаниями. К вам приходит кухарка?

Алекс покачал головой: когда он снимал этот домик, то думал лишь о том, что будет там заниматься с Джианой любовью.

– Что ж, мистер Сакстон, в таком случае вам придется одновременно быть сиделкой и поваром.

Доктор Престон взял деньги за визит, еще раз фыркнул и отправился восвояси, сообщив, что, если миссис Сакстон станет хуже, он непременно придет еще раз.

Вернувшись в спальню, Алекс обтер влажным полотенцем бедра Джианы и бережно укутал ее в одеяло. На лице Сакстона играла довольная улыбка, когда он расправлял фланелевую рубашку на ногах девушки: еще бы, он оказался ее первым мужчиной. Стряхнув песок с ее щеки, он нежно провел по ней губами и прошептал:

– Прости меня, Джиана.

Глава 14

Ночь прошла тяжело. Джиана билась в лихорадке, а Сакстон прижимал к себе ее горящее тело, несмотря на то, что под грудой теплых одеял она изнемогала от жары. К утру лихорадка стала ослабевать, и девушка забылась глубоким, исцеляющим сном.

Но Алекс не спал. Перебирая в уме события последних дней, он то сердился, то довольно улыбался, радуясь, что женщина, лежащая рядом, не принадлежала до него ни одному мужчине. Но как это могло случиться: ведь он купил ее на Цветочном аукционе! Почему она обижалась на него, если впервые они повстречались в публичном доме мадам Люсьен? Сакстон устало покачал головой: лишь Джнана могла рассеять все его сомнения. Похоже, она говорила правду, но вот всю ли правду? Почему? Может, она кого-то защищала? Сакстон вспомнил, как Джиана вела себя, когда он раздел ее и стал ласкать ее прекрасное тело. Все было совсем неплохо, пока он не сделал ей больно. Идиот! И Сакстон, полагавший, что никогда больше не свяжет себя брачными узами, решил, что из создавшегося положения есть только один выход – жениться на Джиане ван Клив.

Тут девушка застонала, уткнувшись в его плечо, и Алекс осторожно потряс ее. Черт возьми, он даже не был уверен, что она нравится ему! Конечно, она была остроумна, умна, привлекательна… Едва подумав о ее привлекательности, Сакстон почувствовал, как желание горячей волной поднимается в нем. Отвернувшись от Джианы, чтобы не поддаваться искушению, он лег на бок и попытался заснуть. Он вдруг понял, что обязательно женится на этой англичанке. За свои поступки надо отвечать. Последней мыслью Алекса перед тем, как он заснул, была мысль о том, что его будущая теща скоро станет герцогиней.

***

Джиана окончательно пришла в себя только на следующий вечер. Весь день прошел в каком-то полусне, она помнила лишь, что мистер Сакстон кормил ее с ложечки каким-то очень вкусным супом, который приготовила миссис Престон.

Голова у Джианы болела уже меньше, озноб прошел. Услышав, что Алекс приближается к ее постели, девушка поспешно закрыла глаза. Ей не хотелось разговаривать с ним, не хотелось отвечать на вопросы, которые неминуемо должны были у него возникнуть.

Почувствовав, что он смотрит на нее, девушка, не сдержавшись, чихнула.

– Я рад, что ты проснулась.

– Оставьте меня, – прошептала Джиана.

– Я не такой подонок, как ты думаешь. Что сделано, то сделано, и теперь нам надо использовать эту ситуацию себе на пользу. Не злись на меня, а то у тебя снова лихорадка начнется.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила девушка.

– Ты прекрасно все понимаешь. Конечно, у меня накопилось немало вопросов, но сейчас я не буду ни о чем тебя спрашивать. Подожду, пока ты встанешь на ноги. Но знай: мы все равно поженимся. Ты была девственницей, и ничто не сможет остановить меня на пути к алтарю.

– К алтарю? – недоуменно переспросила она. Но тут до нее дошел смысл его слов, и Джиана вскричала:

– Мне – выйти за вас?! Мистер Сакстон, скорее рак на горе свистнет!

– Похоже, ты и вправду приходишь в себя, слава Богу, – произнес Алекс. Но вдруг ее отказ разозлил его. Чего еще хочет эта дурочка? Неужели она вообще ничего не понимает? – Мы поговорим об этом завтра, когда я не буду бояться, что ты вцепишься мне в глаза.

– Нам нечего обсуждать! – злобно проговорила Джиана. – Я с самого начала говорила правду, но вы упрямо не хотели мне верить.

– Но твоим словам просто невозможно было поверить! После всего, что я видел в Риме! Да любой бы решил, что ты врешь! – Тут он заметил, что ее щеки опять покрылись румянцем. – Ладно, выпей лимонада и спи. Надеюсь, к утру ты станешь сговорчивее.

Девушка послушно выпила стакан прохладной жидкости и закрыла глаза. Алекс ушел. Надо же, выйти за него! Похоже, этот американец совсем свихнулся. Но надо признаться, она хотела его и от этого чувствовала себя еще хуже. И ее болезнь не имеет к этому никакого отношения Он не джентльмен, потому что джентльмен не стал бы так вести себя и силой тащить ее в постель.

Вдруг Джиана почувствовала, что Алекс лег рядом с ней, но не подала вида, что не спит. Какого черта он не ложится на диване?

Джиана уже знала, что Сакстон на редкость упрям: уж если он что вобьет себе в голову, то изменить его решение просто невозможно. Но она сполна расплатилась с ним, и теперь ей нужно было лишь спокойно разобраться в своих чувствах.

Ее ресницы затрепетали, когда нежные лучи утреннего солнца осветили спальню.

– Открой глаза, Джиана, я знаю, что ты уже проснулась. Я принес тебе хлеб и лимонад. Поешь, а я схожу за чем-нибудь посущественнее.

Девушка почувствовала, что кровь быстрее побежала по ее жилам, когда Алекс обнял ее, помогая сесть.

– Я не знаю, где раздобыть еду, поэтому, возможно, задержусь, – продолжал Сакстон. – Не вставай и не вздумай выходить в сад или на пляж.

– Хорошо, – согласилась Джиана, даже не взглянув на него.

Знай Алекс ее получше, он бы не был так спокоен.

– Когда вернусь, мы поговорим, – бросил он через плечо, выходя из спальни

***

Был уже почти полдень, когда Алекс вернулся в дом, неся в руках большие пакеты со снедью и легким белым вином. Он осторожно вошел в спальню, не желая разбудить девушку, если она спит. Но Джианы не было в комнате, как не было и ее чемоданов. Зато на подушках лежала написанная второпях записка. «Мистер Сакстон, теперь вы со спокойной душой можете возвращаться в Америку. Всего вам доброго. Надеюсь, я сполна расплатилась с вами. Вы будете иметь дело с нашей компанией, но никто никогда не узнает, что произошло между нами. Я даже не буду молиться о том, чтобы ваш корабль затонул по пути в Нью-Йорк. Джорджиана ван Клив».

***

Дергая себя за ухо, Лансон объявил Авроре:

– Мадам, этот американец, мистер Сакстон, желает видеть мисс Джиану. Я сказал ему, что она еще не вернулась из своей поездки, и тогда он заявил, что желает побеседовать с вами.

Отложив в сторону газету, Аврора встала:

– Просите мистера Сакстона, Лансон.

Войдя в библиотеку, Алекс сразу же обратил внимание на изящную французскую мебель, придававшую этой строгой комнате немного легкомысленный вид.

– Добрый день, миссис ван Клив.

– Полагаю, мистер Сакстон, Лансон сообщил вам, что Джиана еще не вернулась?

Алекс шагнул вперед.

– Я пришел из-за вашей дочери, миссис ван Клив.

Женщина удивленно приподняла брови.

– Что вы говорите, сэр? Пожалуйста, садитесь. Бокал хереса?

– Да, благодарю вас.

Алекс задумчиво наблюдал, как она грациозно подошла к сервировочному столику и налила вино из хрустального графина. Каким же ослом он был! Джиана не могла сильно отличаться от матери. Она ни за что не захочет вновь увидеться с ним, не захочет выйти за него. Но, черт возьми, он же обесчестил ее, и она должна понять, что замужество – лучший выход из положения.

– Херес из вашего винограда?

– Да, мистер Сакстон. Из Памплоны.

Усевшись напротив американца, Аврора принялась ждать, когда он изложит цель своего визита. Но когда молчание уж слишком затянулось, миссис ван Клив нетерпеливо произнесла:

– Джиана в Фолстоне, у друзей.

– Нет, – возразил Алекс. – Она была там со мной.

Сердце Авроры заколотилось с бешеной силой, но она ничем не показала своего волнения.

– Понятно… Но если это так, то почему сейчас вы не вместе?

– Она оставила меня там… Уехала… Я надеялся, что она вернулась домой и, возможно, попросила вас что-нибудь солгать мне, если я стану ее разыскивать.

– Но я уже сообщила вам, что Джианы здесь нет. Полагаю, сэр, теперь вы должны объяснить мне, что произошло.

Поднявшись с дивана, Алекс принялся мерить шагами комнату. Остановившись, он взглянул Авроре прямо в глаза:

– Я – тот самый человек, который купил ее в Риме на Цветочном аукционе четыре года назад.

– На Цветочном аукционе? – изумленно повторила Аврора. – Не понимаю, о чем вы, мистер Сакстон.

– Цветочный аукцион – это мероприятие, которое проводится в Риме раз в несколько месяцев. Я побывал там в конце лета. Ваша дочь, миссис ван Клив, как одна из девственниц была выставлена там на продажу. Я купил ее. К счастью или к несчастью, меня ударили по голове, и больше я ничего не помню. Очнулся я на улице. Я искал ее весь следующий день, искал того старика, что ударил меня, но Джиана исчезла. Я не видел ее до тех пор, пока не встретился с ней в вашем конференц-зале. Можете себе представить, что я испытал, миссис ван Клив?

Аврора побледнела как полотно. Господи, что устроил Дэниел, что он заставлял ее делать?! Джиану продавали!

– Полагаю, – вставая, произнесла хозяйка, – что этим стариком был ее дядя, Дэниел Чипполо. Очевидно, он и ударил вас, чтобы защитить мою дочь.

– Господи, просто мелодрама какая-то!

– Мистер Сакстон, что вы сделали с Джианой? Где она?

– Я не знаю, – спокойно произнес Александр, – но я обязательно разыщу ее. Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж.

– Вышла за вас замуж?! – Всегда такая уверенная в себе, Аврора задрожала и смутилась.

– Миссис ван Клив, – заговорил Сакстон, – кажется, я должен рассказать вам все. – И он принялся рассказывать, начиная с того дня, как встретил Джиану на Цветочном аукционе. Он рассказал и о гневе, охватившем его, когда в дочери знаменитой Авроры ван Клив узнал купленную им римскую блудницу. – Итак, мадам, я силой уложил ее в постель. Я полагал, что она передо мной в долгу и заставил ее этот долг уплатить. Только не думайте, что я ее соблазнял. – На его лице появилось некое подобие улыбки. – Джиана поехала со мной, но она была больна гриппом и ни слова мне об этом не сказала, до сих пор не понимаю почему. Я не лгу вам, мадам! Ваша дочь хотела меня! Но, к несчастью, ее болезнь и моя… грубость превратили этот чудесный вечер в какой-то идиотский фарс. – Он взглянул на свои руки. – О ее болезни не тревожьтесь: Джнана уже выздоровела. Ей было лучше, когда я ушел за продуктами. Она написала мне вот это. – Алекс протянул Авроре записку Джианы.

Миссис ван Клив внимательно прочла послание дочери.

– Как видите, мадам, Джиана уже ясно соображала, когда писала это. Но все равно она маленькая дурочка. Я, конечно, не подарок, миссис ван Клив, но не допущу, чтобы из-за меня кто-нибудь страдал. Вы должны сказать мне, где она. Я смогу убедить ее, будьте уверены.

– Сэр, вы только что сами сказали мне, что вынудили мою дочь лечь с вами в постель, а теперь уверяете, что сможете убедить ее выйти за вас замуж! – вскричала Аврора.

– Да, мадам, – спокойно ответил Сакстон. – Именно так.

Аврора глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Скорее всего Джнана уехала в Корнуолл, где у них есть маленький домик.

– Нет, мистер Сакстон, – решительно произнесла она, – я не скажу вам, где она, хотя и предполагаю, куда она могла направиться. Из ее записки видно, что она больше не хочет иметь с вами дела. Я полагаюсь на ее суждение.

– Суждение?! Да у нее просто ума нет! Господи, миссис ван Клив, но вы-то, я надеюсь, не потеряли способности трезво мыслить?!

– Похоже, мистер Сакстон, вы испытываете к моей дочери сильное чувство!

– А я и не скрываю этого, мадам. И не собираюсь портить жизнь девочке, которая не понимает, что делает.

– Простите меня, мистер Сакстон, уж кто-кто, а Джиана отлично знает, что делает. Иногда мне даже хочется, чтобы она была поглупее.

Алекс задумчиво взглянул на нее.

– Похоже, вам все-таки что-то известно о том римском лете. Джиана отказалась рассказать мне что-либо, говоря лишь, что произошла ошибка и она оказалась там не по своей воле. Я ничего больше не знаю.

– Да, мистер Сакстон, – спокойно промолвила Аврора. – Кое-что о Риме мне и вправду известно, по крайней мере до разговора с вами, я считала, что знаю довольно много. Это я в ответе за то, что она оказалась там.

– Я устал от этих игр, миссис ван Клив, – нетерпеливо произнес Алекс, – Неужели вы хотите сказать, что сами отправили семнадцатилетнюю девочку в публичный дом?

«Господи, а вдруг это правда?» – подумала Аврора.

– Думаю, вы заслуживаете того, чтобы узнать истину, мистер Сакстон. Точнее, хотя бы ту ее часть, что известна мне. Пейте херес, и я, пожалуй, присоединюсь к вам: это долгая история… Итак, – сказала Аврора через некоторое время, – я доверила ее Дэниелу и взяла с нее слово, что она будет во всем ему повиноваться… познакомится с проститутками, чтобы узнать и оборотную сторону жизни. Если бы только я могла предположить о такой вещи, как Цветочный аукцион, я бы сама толкнула ее в жадные руки Рендала Беннета. Она просила меня никогда не спрашивать о подробностях того лета. Но я сразу же поняла, что с Джианой что-то произошло: она стала избегать мужчин. Не понимаю только, почему она ничего мне не сказала!

– Она могла испугаться, что вы прогоните меня из Лондона, и тогда объединение компаний сорвется.

– Мистер Сакстон! Скажите мне такую вещь: вы бы стали предпринимать попытки разорить нас, не согласись Джиана повиноваться вам?

– Что за ерунда, конечно, нет! Я хотел отомстить только ей. – Алекс хмуро разглядывал янтарное вино сквозь прозрачный хрусталь. – Мадам, ваша дочь, может быть, не менее жестока, чем я. Конечно, ей и в голову не приходило, что я могу приехать к вам. Но знай она это заранее, думаю, Джиана уж постаралась бы отправить меня на тот свет. Я начинаю верить, что она поехала со мной по той простой причине, что ей хотелось этого. Вы должны мне сказать, где она. Уверяю вас, она бы не была против.

Авроре вспомнилось, как Джиана говорила, что в Риме ей приглянулся один мужчина. Если поразмыслить как следует, то, пожалуй, можно решить, что им мог быть только этот американец. Аврора видела глаза Джианы, когда та смотрела на Сакстона. Нет сомнений, ее дочь испытывала к нему какие-то чувства. И Авроре казалось, что, пожалуй, Джиана была бы не прочь встретиться с ним. Но мать не могла предать дочь.

– Нет, сэр, я ничего не скажу вам. Если Джиана захочет увидеться с вами, она даст о себе знать. Я не могу заставить ее. Мистер Сакстон, моя дочь поступит так, как считает нужным. Я не стану вмешиваться.

Алекс встал.

– Что ж, миссис ван Клив, в таком случае я сам разыщу ее.

С этими словами Сакстон направился к дверям. Аврора задумчиво посмотрела ему вслед.

– Желаю вам удачи, мистер Сакстон, – промолвила она.

Аврора закусила губу: она знала, что американцу ни за что не сыскать Джианы в Корнуолле, тем более что скоро дела позовут его в Нью-Йорк. Позвонив слуге, она велела разыскать Абигейл, а затем принялась писать Джиане письмо.

Глава 15

– Девочка моя, не стоит так волноваться!

Аврора, держа в руках последнее письмо Джианы, взглянула на Дэмьена.

– Пожалуй, ты прав. С ней все в порядке. – Женщина была в восторге от герцога. Прошла не одна неделя, прежде чем она решилась рассказать ему все. Аврора ужасно боялась, что Дэмьен придет в ужас от всей этой истории. Но он остался совершенно спокойным и лишь похлопал ее по руке.

– Дорогая, – сказал герцог Грефтон, – ты повела себя просто великолепно. Другая женщина на твоем месте спасовала бы и теперь мучилась бы, живя рядом с подонком-зятем и несчастной дочерью.

– Нет, ты не можешь этого понять!

– Тише, дорогая. Дай мне поцеловать тебя.

И он запечатлел на ее губах страстный поцелуй…

– Полагаю, ей все-таки следует приехать на наше венчание, – все еще встревоженным голосом проговорила Аврора. – Мне сообщили, что Александр Сакстон прекратил поиски и направился в Париж, откуда уедет в Америку.

– Знаешь, мне не кажется, что Джиана так уж злится на него за утраченную девственность. Их наверняка связывает что-то еще, иначе он не стал бы так долго искать ее.

– Я уж не знаю, что и думать, – вздохнула Аврора. – Мне известно, что он потратил бешеные деньги на ее поиски. Я даже боялась, что они будут успешными: Сакстону чуть не удалось перехватить одно из моих писем Джиане.

– Так, может, стоит сказать ему, где она. Пусть молодые люди сами выясняют свои отношения. Корнуолл – весьма уединенный уголок, и там они смогут кричать друг на друга, сколько душе угодно.

– Нет, Дэмьен, так нельзя. Джиана настойчиво повторяла во всех письмах, что не хочет его видеть.

– Вот дурочка, – усмехнувшись, произнес Дэмьен. – Я не говорил тебе, любимая, но этот ваш мистер Сакстон просто допек меня своими расспросами. Он даже пытался уговорить меня повлиять на тебя, моя дорогая.

– Не может быть!

– Еще как может! Он очень упорный человек. Думаю, лучшего мужа Джиане не сыскать.

Аврора подумала о Дрю и Томасе. Даже им она сказала, что ее дочь отправилась отдохнуть. Похоже, они не очень-то ей поверили, но если уж этот американец умудрился обратиться к герцогу, то к ним он, без сомнения, пришел в первую очередь.

Аврора встала и расправила шелковые юбки.

– Он уже уехал, Дэмьен. Думаю, теперь наша жизнь вернется в привычную колею.

– Ты это серьезно, дорогая? А как же наша свадьба?

– Я не это имела в виду! – рассмеялась Аврора.

– Тогда напиши дочери, чтобы она возвращалась домой.

– Так я и поступлю.

***

…Даже Долли спрашивала ее, вернется ли Джиана к дню венчания.

– Надеюсь, Долли, – ответила ей Аврора.

– Тогда сидите спокойно и дайте мне уложить ваши волосы, – усмехнулась Долли. – Ваш герцог ведет себя как мальчишка! А вот дети у него замечательные. Вы попадете в хорошую семью.

***

Даже лондонская погода, обычно столь переменчивая в октябре, порадовала на этот раз новоиспеченную герцогиню Грефтон и ее мужа, выходивших после венчания из церкви Сент-Эндрю на Брусселс-сквер. Пять сотен гостей, среди которых были и представители высшей знати, и бизнесмены, радостно толпились у украшенного цветами герцогского экипажа.

Джиана ехала в карете вместе с тремя дочерьми герцога. Все они, одетые в одинаковые платья персикового цвета, весело болтали и смеялись.

Особняк герцога на Гросвернор-сквер замер в праздничном убранстве, поджидая гостей. В большой столовой столы ломились от изысканных яств. Огромную гостиную, в которой вечером герцог и герцогиня Грефтон устраивали торжественный свадебный прием, украшало множество цветов: роз, гвоздик, фиалок, веточек жасмина – вся эта роскошь была доставлена в дом из теплиц в Грефтон-Мэнор. Лакеи в парадных ливреях и белоснежных перчатках чинно готовились к встрече приглашенных…

И вот настал долгожданный – вечер. К особняку одна за другой подъезжали кареты с гостями. Джиана вместе с матерью и ее новым мужем стояли наверху лестницы, встречая приехавших. Гостей было так много, что девушке часа два не удавалось и парой слов перекинуться с матерью.

…Но вот поток приглашенных стал иссякать. Шум голосов раздавался теперь из гостиной. Краем уха девушка услыхала, как ее мать сказала герцогу:

– Господи, мне за всю жизнь столько мужчин не целовали руку!

– Тебе хорошо, – проворчал Дэмьен, – а мне достались одни лишь рукопожатия. Жаль, что дамы лишь жмут руку, а не целуются.

Аврора подмигнула дочери:

– Он совсем не заботится о своей репутации, – пошутила она.

– Какая уж туг репутация, – услышав ее замечание, промолвил Дэмьен, – я так устал, что чувствую себя лет на сто.

– Посмотрим, что вы скажете, когда начнутся танцы, – весело заметила Джиана, поворачиваясь к отчиму, благоухающему дорогим одеколоном и табаком. Внезапно девушка почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы.

– Это мне надо плакать, киска: ведь я потерял свободу, – тихонько сказал ей герцог. – Что ж, зато теперь мне не придется спать одному.

– Ах, как не стыдно, ваша светлость! – шутливо заметила Аврора.

– Вы оба так счастливы, и я так этому рада, – сказала Джиана.

– Спасибо, дорогая.

– Мальчик мой, прими поздравления от своей старой тетушки! – раздался откуда-то сбоку голос, и тут же прямо в объятия герцога бросилась пожилая дама в лиловом платье с тюрбаном на голове. Джиана отошла в сторону, чтобы не мешать их разговору и тут же услыхала, как графиня Элдербридж шепчет виконтессе Чарлберри:

– Милому герцогу не придется краснеть за падчерицу. Сразу видно, что это скромная, воспитанная девушка.

– Но, дорогая Аурелия, насколько я поняла, дочь, как и ее мать, занимается бизнесом.

– Да, и, похоже, Дэмьен не собирается ничего предпринимать по этому поводу, – пожала плечами графиня. – Он просто очарован женой.

«Он счастлив», – подумала Джиана, посмотрев на двух старых кумушек. Девушке пришло в голову, что в этот день она была лишь бледной копией своей матери, от которой, казалось, исходило сияние.

…Вскоре лорд Элджин Брейтон произнес тост в честь молодых, и после того, как все выпили шампанского, грянула музыка. Гости расступились, давая новой супружеской паре место для первого вальса. Джиана видела, каким счастьем сияли глаза ее матери и Дэмьена, когда они кружились по огромному залу.

Но тут девушка заметила, что к ней направляется сын герцога Джордж. У Джианы не было ни малейшего желания флиртовать с молодым человеком, поэтому она поспешно вышла из зала и направилась в сад.

Уже стемнело. Полная луна освещала своим таинственным светом огромный темный сад, из окон особняка лилась музыка. «Вечер удался, – подумала девушка. – Да и весь день был просто замечательным. Но наконец-то я смогу побыть одна…»

– А я-то хотел потанцевать с тобой, Джиана, но ты вновь ускользнула от меня, – раздался у нее за спиной насмешливый голос.

Джиана оторопела. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Александром Сакстоном, мысли о котором не покидали ее ни на минуту. «Имей гордость, – говорила она себе. – Не показывай ему, как ты рада его видеть». Девушка отступила в тень кустов. Похоже, Алекс злился. Но разве у него есть на это право?!

– Вы должны быть в Париже, – прошептала она, – или в Нью-Йорке.

– Да, в Париже я был, но, как видишь, теперь я уже в Лондоне. Я подумал, что мой долг – поздравить твою матушку и герцога.

Подойдя ближе к Джиане, американец слегка дотронулся до ее руки. Девушка вздрогнула, проклиная себя за то, что даже это легкое прикосновение доставляет ей огромное удовольствие.

– Но если вы их уже поздравили, то что делаете здесь теперь?

– Поздравления поздравлениями, но я не хотел оставлять наше с тобой дело… незавершенным. К тому же мне было интересно, где ты пряталась так долго.

– В Корнуолле. – Она сердито посмотрела на него. – Мистер Сакстон, я не изменила своего решения и не понимаю, почему вы преследуете меня.

– А ты похудела, Джиана, – произнес он, не обращая никакого внимания на ее слова. – И лицо у тебя бледное, хотя, может, это лунный свет виноват или цвет твоего платья. Тебе не следует носить платья пастельных тонов.

Девушка заткнула руками уши.

– Ради Бога, мистер Сакстон, оставьте меня! – вскричала она. – Мало вам того, что вы уже сделали!

– Да ничего такого я тебе не сделал! Уверен, твоя мамочка написала тебе, что мне теперь все известно о твоей поездке в Рим четыре года назад.

Девушка кивнула, вспоминая многочисленные письма матери. Одно утешало: он больше не думает, что Джиана – просто богатая извращенка, которая развлекается, проводя время в публичных домах.

– Но на самом-то деле она знает очень немного. Похоже, этот ваш Дэниел позволил себе лишнего в деле твоего… образования. Хотя он толком ничему тебя не научил. Взять, к примеру, нас с тобой: целых четыре года понадобилось тебе для того, чтобы понять, что ты меня хочешь.

– Да ты просто осел! – Его слова задели Джиану, и этого она не могла простить. Она замахнулась, чтобы ударить Алекса по лицу, но он вовремя перехватил ее руку. – Пусти меня, мне больно!

– Больно от того, что произошло в Фолстоне или сейчас?

– Ну почему ты все время издеваешься надо мной? – слабым голосом прошептала она.

– Да не издеваюсь я вовсе, Джиана, – ответил он. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Джиана не смогла сдержать слезы. Но как только они покатились по ее щекам, она почувствовала приступ тошноты. Девушка бросилась к кустам.

– Меня тошнит, черт тебя возьми! – успела крикнуть она.

– Нет, только не это, – услышала она усталый голос за спиной.

Джиана ничего не ела весь день, ее тело содрогалось в конвульсиях, и она упала на колени в густую траву. Алекс взял девушку за плечи, успокаивая ее. Когда приступ тошноты прошел, он помог ей встать и повел к каменной скамье, стоящей в окружении розовых кустов.

– Кажется, я знаю, что будет дальше, – произнес он спокойным голосом. – Посиди тут, а я принесу тебе воды. К счастью, поблизости нет пляжа.

Когда Алекс вернулся с водой, Джиана по-прежнему сидела на скамье, глядя перед собой бессмысленным взором. Схватив у него стакан, она прополоскала рот, а затем запустила этим стаканом в Сакстона.

– Надеюсь, твой грипп уже прошел? – увернувшись, спросил Алекс.

– Не будь идиотом!

– Неужели это будет происходить с тобой всякий раз при виде меня?

Девушка посмотрела на него с отчаянием:

– Оставь меня, ради Бога, оставь…

– Джиана, мы, как заправские дуэлянты, обменялись оскорблениями. Но теперь довольно! Я устал от роли негодяя, преследующего глупую, наивную девочку.

– Глупую девочку?! Черт бы тебя побрал, Сакстон! Я не глупая девочка! Ты болван, идиот, глупые девочки не бывают беременными!

Наступило молчание.

– Я не это хотела сказать, – опомнившись, проговорила Джиана. – Ты так разозлил меня, что я наврала.

Алекс улыбнулся.

– Нечего на меня смотреть! – продолжала Джиана. – Я же сказала, что обманула тебя.

– Ну что ж, значит, тебя вырвало вовсе не из-за того, что я спал с тобой… – задумчиво произнес он. Это были первые слова, пришедшие ему в голову.

Алекс был рад, что смог произнести их, потому что понял: Джиана в сердцах сказала ему правду, а теперь не знает, как вывернуться. Слава Богу, он опять станет мужем и отцом, в этом можно не сомневаться.

– Меня затошнило от отвращения к тебе, ведь ты сказал, что мне не идет это платье… Господи! – запричитала Джиана. – И все из-за одного чертового раза! – Она подняла на него сердитое лицо. – И у тебя еще хватает наглости смеяться надо мной! Это вовсе не смешно, уверяю тебя! Ах, с каким бы удовольствием я ударила тебя!

– Что ж, ударь, – холодно произнес Сакстон, расстегивая жилет и рубашку.

Джиана бросилась на него и замолотила своими маленькими кулачками по его обнаженной груди.

– Ну что, легче стало? – участливо спросил Алекс. – Как только ребенок родится, я позволю тебе еще раз поколотить меня. Наверняка ты будешь сильнее.

– Я стану сильнее через несколько минут, – яростно проговорила она. Американец улыбнулся.

– Теперь все будет хорошо, Джиана. Обещаю. – Он уже принял твердое решение. Эта умная, упрямая англичанка станет его женой. Он сделает все, как она хочет, выполнит все ее капризы, но поведет к алтарю.

– Ничего не будет хорошего, – сокрушенно проговорила она. – И все из-за единственного раза, – твердила она.

– Я знаю, – произнес Алекс. – И тоже считаю, что это несправедливо. Прошло уже месяца два, так что мы должны поскорее пожениться, пока еще ничего не заметно.

– Нет, – сказала она. – Я не выйду за тебя замуж.

– Когда ты узнала, что беременна?

– Уже больше недели.

– Ага. Значит, все это время ты думала о том, как поступить. Ты что, решила родить незаконного ребенка? Или отправиться на континент и укрыть младенца там? А потом выдавать собственного малыша за племянника или племянницу?

– Я подумала о том, что его можно будет выдать за ребенка моей мамы. Она еще может иметь детей.

– Не думаю, что твоя мать придет в восторг от такого решения. Ты уже сказала ей?

– Нет, и не скажу, пока не решу точно, как поступить.

– Но это и мой ребенок, и я хочу принять участие в решении его участи. Я не допущу, чтобы мой ребенок оказался незаконнорожденным. Выходи за меня замуж.

– Не могу! Ты американец!

– И не имею титула, так? А ты рассказала бы мне про ребенка?

– Сначала хотела, потом передумала.

– Почему?

– Потому что я вообще не хочу замуж.

Алекс даже не удивился. Еще бы, после того, что ему рассказала Аврора, после того, что девушка видела в римских борделях!… Естественно, у нее изменился взгляд на семью.

– Мне известно, что ты видела, как мужья обращаются с женами. Но замужество может быть и другим – посмотри только на свою мать! Не думаешь же ты, что герцог будет изменять ей? Я просто уверен: он не станет обманывать ее.

– Он может это сделать, если захочет, – произнесла девушка. – Все брачные контракты составляются так, как выгодно мужчинам.

– Стало быть, ты боишься замужества. Ты что, опасаешься, что я запру тебя дома и стану заводить любовниц?

– У тебя будет на это право. Ведь это же будет ваш дом, мистер Сакстон! – Джиана поднялась со скамьи. Ей так хотелось забыть все, что она видела в Риме. – По крайней мере между нами не осталось недомолвок. Я ношу твоего ребенка, но о его судьбе позабочусь сама. Ты можешь уехать, я этого хочу. О своем решении сообщу.

– Нет, Джиана думаю, тебя пугает не замужество, – поднимаясь вслед за ней, произнес Алекс. – Скорее всего, ты боишься себя самой, боишься той страсти, которая влечет тебя ко мне. В Фолстоне ты хотела меня, хотела испытать то наслаждение, которое дарит женщинам любовь.

– Мистер Сакстон, вы опять демонстрируете свое невежество. Молю Бога, чтобы у меня родилась дочь, а не сын.

– Докажи это.

– Что доказать? – спросила она, отворачиваясь от Сакстона.

– Докажи, что равнодушна ко мне. Если это так, я уйду из твоей жизни, поступлю, как тебе угодно. А ты не боишься, что твое тело не согласится с твоими нелепыми словами?

Джиана испугалась.

– И тогда ты меня оставишь? – прошептала она. «Помоги мне, Господь», – подумал Алекс.

– Да, – твердо произнес он.

Алекс нежно посмотрел на нее своими бархатными глазами, и Джиана почувствовала, что не в силах отвернуться от него. Она думала, что он набросится на нее с грубыми ласками.

– Ну так что, я могу начинать? – тихо спросил он, словно читая ее мысли.

Девушка промолчала. Тогда Алекс прижал ее к себе, взяв за левую руку, словно они танцевали вальс, и наклонился к самому ее уху.

– Когда мы в следующий раз будем заниматься с тобой любовью, – прошептал он ей, – ты не почувствуешь боли. А я буду лежать рядом и ласкать тебя – вот так. – Алекс провел губами по ее глазам, щекам, вокруг рта, не задевая губ. Она почувствовала, как его руки гладят ее грудь. – Я помню, какая у тебя нежная и мягкая кожа, Джиана, помню, как твои груди трепещут в моих руках. Ты выгнешься, чтобы крепче прижаться ко мне, и мы станем единой плотью, и ты закричишь от радости в моих объятиях…

Джиана таяла от его прикосновений, ее соски напряглись, кровь тяжело застучала в висках.

– Нет! – выкрикнула она, упираясь кулаками в его грудь. – Ты не соблазнишь меня словами, черт бы тебя побрал!

– Хорошо, я буду молчать, любимая. – Его горячее дыхание согревало ей кожу, руки нежно ласкали ее тело. Потом Алекс поцеловал ее, гладя длинными пальцами шею девушки. Даже сквозь одежду она почувствовала, как горяча его возбужденная плоть. Девушка задрожала.

Когда поцелуй прервался, Сакстон выпрямился и заглянул Джиане в глаза, светящиеся в лунном свете.

– Прости меня, любимая, – прошептал он, поцеловав ее волосы.

Девушка уткнулась в его плечо и разразилась горькими рыданиями. Алекс стал тихонько укачивать ее, приговаривая:

– Тише, тише, Джиана, успокойся.

– Я ненавижу тебя! – воскликнула девушка, вырываясь из его объятий.

– Но как же так: ты только что явно хотела меня и тут же говоришь, что ненавидишь.

Джиана сердито посмотрела на него.

– Вот герцог действительно любит маму, – промолвила она. – А ты меня нет, да и я тебя тоже не люблю. Но тело мое не повинуется разуму, и я испытываю к тебе лишь физическое влечение. А ты хочешь, чтобы я разинув рот слушала тебя и смотрела бы взглядом овечки.

– Об этом остается только мечтать, Джиана, – с улыбкой промолвил Алекс, – ведь я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы предположить, что ты будешь кого-нибудь слушать, разинув рот! Впрочем, я уже сказал тебе: довольно нам спорить. Я не проходимец, как, например, Рендал Беннет. Я даже готов сквозь пальць смотреть на то, что твой новый отчим – герцог, черт его возьми!

– Я не стану целыми днями вышивать! И не собираюсь рожать кучу детей! Не хочу сидеть в обществ кумушек, которые глаз с часов не сводят в ожидани муженьков! Эти женщины говорят только о еде, детях и прислуге!

– Джиана, – пряча улыбку, произнес Алекс, – матерью ты станешь, от этого никуда, не деться. Но ведь ты не сможешь еще раз забеременеть без моей участия. У меня нет ни малейшего желания иметь пять-шесть детей и лет до тридцати видеть свою жену беременной. Мы можем пользоваться противозачаточными средствами.

– Да, я знаю. Но жены вечно ходят с животом, мужья тем временем развлекаются с любовницами! Я не хочу жить такой жизнью!

– А откуда тебе известно о противозачаточных средствах?

– Я узнала о них в Риме. Мне было интересно как предохраняются девушки мадам Люсьен.

– Ага, опять плоды твоего странного образования. Ну вот, видишь, все можно уладить. А если ты не будешь все время беременной, то и у меня не будет желания ходить по девкам.

Джиана покраснела.

– Я вообще не об этом говорила, – тихо промолвила она. – Мистер Сакстон, я не выйду за вас замуж. У меня есть свои планы на жизнь, и в них не входит замужество. Я не буду такой, какими обычно бывают жены, я хочу быть самостоятельной!

– Значит, ты мне не веришь?

– Власть, даже если это власть мужа – вещь страшная, и она затягивает, мистер Сакстон. Вы будете таким же, как все мужья, а я не хочу становиться вашей жертвой.

– Неужели мы не сможем договориться, Джиана? Скажи мне, что ты собираешься делать, и прекрати называть меня на «вы».

Головка девушки поникла.

– Я не знаю, – прошептала она.

– Послушай меня, Джиана, – произнес он со вздохом, думая о том, что не может бросить женщину, которая носит его ребенка. – Кажется, я кое-что придумал.

– Придумал? – с надеждой переспросила Джиана.

– Да. Мы объявим всем, что получили особое разрешение на брак и тайно обвенчались. Ты поедешь со мной в Нью-Йорк, где мы будем жить как муж и жена. Если тебе не понравится, то как только родится ребенок, ты сможешь уехать и сказать в Лондоне, что мы развелись. Тогда никто не будет сомневаться в том, что ребенок законный.

– Ты предлагаешь лгать, прикидываться?! Лгать маме?!

– Маме можешь сказать правду – как пожелаешь. Но есть и другой вариант. Что, если тебе понравится жить со мной? Тогда мы сможем обвенчаться.

Джиана схватилась за голову.

– Я… я не знаю, что и сказать! Мне надо подумать!

Алекс улыбнулся.

– Джиана, даже ты вынуждена будешь признать, что в браке есть свои положительные стороны. Но ты должна дать мне одно обещание. Если решишь вернуться в Лондон, ты не будешь препятствовать тому, чтобы я виделся с ребенком и принимал участие в его судьбе.

– Все, что ты мне сказал – это чистое безумие! Ты не можешь в самом деле хотеть этого!

– Нет, черт возьми, я отдаю себе отчет в свои; словах! Ты должна быстро принять решение, до того как весь свет узнает, что ты готовишься стать матерью. Не будешь же ты устраивать скандал!

– Но… я даже не нравлюсь тебе.

– Думаю, со временем ты станешь более дружелюбной. К тому же мне нравится твое чувство юмора

– Что тебе мое чувство юмора! Я знаю твою репутацию в деловом мире. Не похоже, чтобы ты клюнул лишь на чувство юмора. В чем же тогда дело? Почем ты добиваешься меня?

Алекс и сам не мог ответить на этот вопрос. «Tы хочешь ее, – в конце концов сказал он сам себе, – хочешь, как никогда не хотел ни одну женщину».

– Ты мне нравишься, Джиана. Должен признаться, что я, как и ты, не собирался вступать в брак. Но у нас будет ребенок, и от этого никуда не деться. Так ты согласна?

Девушка, вздохнув, кивнула.

– Я не могу не думать о ребенке, мистер Сакстон. Я вынуждена сказать да.

– Вот уж не думал, что мне придется приложить столько усилий, чтобы уговорить женщину стать моей женой. Подождем пару дней, а затем дадим объявления в газетах и в конце недели отправимся в Нью-Йорк.

Семь месяцев в его обществе, семь месяцев совместной жизни! Джиана сжала виски, пытаясь представить себе, что скажет ее мать, узнав об их решении. Но тут девушка вспомнила о Дерри и невольно улыбнулась.

– Похоже, ты развеселилась, Джиана. О чем ты думаешь?

Она взглянула на него.

– Я вспомнила об одной своей подруге, которая живет в Нью-Йорке. Мы не виделись четыре года, а когда расстались, она собиралась замуж. Она часто пишет мне о своем браке. В пансионе ей казалось, что семейная жизнь – это просто сказка. Реальность оказалась куда грубее.

Алекс едва удержался от язвительного замечания, но все же произнес:

– Зато ты, кажется, не питаешь никаких иллюзий насчет замужества, дорогая. Но не беспокойся; в глазах света мы будем счастливой семейной парой.

– Означает ли это, что я должна смотреть на тебя влюбленными глазами и с благоговением внимать каждому твоему слову?

– Не всегда, но хотя бы сегодня вечером. Давай вернемся в дом. Думаю, тебе следует представить меня некоторым людям, чтобы сообщение о нашей женитьбе не было слишком неожиданным. – Алекс подал девушке руку.

– В ваших словах есть резон, сэр. Думаю, в первую очередь вас надо представить герцогу и герцогине Грефтон.

Глава 16

Джиана выглянула из окна своего гостиничного номера в Бристоле. Откуда-то с улицы несся нестройный хор моряков.

Джиану затошнило. Завтра они уедут из Англии на американском пароходе «Галеон». Она отошла от окна и, спасаясь от вечерней прохлады, уютно устроилась в большом кресле перед камином.

Девушка посмотрела на дверь, ведущую в комнату Алекса. Он, как и обещал, заказал два номера в гостинице «Ройял-Джордж», но Джиане и в голову не приходило, что у них будут смежные комнаты. Она попыталась расстегнуть платье, но у нее ничего не вышло. Где же горничная, которую Алекс тоже обещал?

…К огорчению девушки, ее мать почти не удивилась, увидев их вместе. Через два дня Джиана рассказала Авроре всю правду, добавив, что ее отъезд в Америку следует рассматривать как длинные каникулы, из которых она вернется с чудесным подарком – внуком или внучкой. Выслушав ее, Аврора настояла на том чтобы они все встретились за семейным обедом. Алекс держался очень раскованно, а после обеда непринужденно болтал с герцогом, покуривая дорогую сигару. Джиане даже показалось, что ее мать обменялась с Сакстоном понимающим взглядом. Когда она спросила об этом Алекса, тот, смеясь, ответил ей:

– Просто миссис ван Клив понимает, какое тебя ждет удовольствие!

– Этого не будет! – вскричала Джиана. – Мы не женаты, мистер Сакстон!…

Джиана причесывалась. Она уже было собралась заплести волосы в косы, как вдруг дверь из номера Алекса отворилась, и он вошел в комнату Джианы. На нем был роскошный бархатный халат.

– Где же горничная? – раздраженно спросила девушка.

– Черт! – выругался Сакстон. – Я так и знал, что забуду что-нибудь. Ну да ладно, сегодня роль горничной, так и быть, сыграю я.

– А что это у тебя в руках? – подозрительно спросила Джиана.

Он выставил на стол бутылку шампанского и два бокала.

– Знаешь, дорогая, есть такой обычай. В первую брачную ночь счастливые молодожены обмениваются тостами. Поэтому, может, раздевшись, ты выпьешь со мной бокал-другой?

– Только один бокал, Алекс. Я устала и хочу отдохнуть.

Алекс разлил вино.

– За мою английскую невесту! – воскликнул он. – За то, чтобы она сделала Дикий Запад более цивилизованным!

– Едва ли ей это удастся, – сказала девушка, – ведь она пробудет там очень недолго.

Когда они выпили, Сакстон налил второй бокал.

– Теперь твоя очередь произнести тост, дорогая.

Такова традиция.

Джиана посмотрела на него сквозь пузырящееся в бокале вино.

– За чересчур самонадеянного человека!

– Брось, этот человек не так уж самонадеян.

– Да нет, его самонадеянность – как вторая одежда, он прячется под ней. Не будь ее, он бы стал похож на голого короля из сказки Андерсена.

– Ну ладно, ладно…

– Вам отлично известно, что я права, мистер Сакстон.

– Вы уверены, миссис Сакстон?

– Господи, неужели я должна привыкнуть к этому обращению?

– Да уж, как-то неловко называть собственную жену миссис ван Клив.

Девушка неуверенно улыбнулась и повернулась к Алексу спиной.

– Пожалуйста, расстегни мне платье, Алекс, – попросила она.

Американец ловко справился с крохотными пуговицами, стянул платье с плеч Джианы и нежно прижал ее к себе. Его прикосновение доставляло ей огромное удовольствие, и Джиана даже не пыталась сопротивляться.

– Черт, а это еще что такое? – спросил он сердито.

– Ты о чем?

– Эта вещь, в которую ты упрятана по самое горло!

– Это же корсет. Тебе придется его расшнуровать.

– Почему-то в Фолстоне на тебе не было никакого корсета.

– Да, не было, – согласилась она, вспомнив, что не надела его тогда, потому что знала, что ей придется раздеваться перед Сакстоном.

Алекс развязал тугую шнуровку, и девушка вздохнула с облегчением.

– Вот так лучше, – промолвила она. Тут краем глаза Джиана увидела, что Алекс бросил что-то в камин.

– Что ты делаешь?

– Уничтожаю твою броню, – хмуро ответил американец.

Взглянув на огонь, Джиана заявила:

– Во-первых, кости не сгорят, а во-вторых, я буду очень тебе обязана, если впредь ты не станешь жечь мою одежду.

– Ты больше не будешь носить корсеты. Ты и так тонка, как спичка, а когда начнешь поправляться, корсет может повредить ребенку.

– Я не подумала об этом.

– Ты вообще о многом не подумала, – усмехнулся Сакстон.

– Теперь ты можешь идти, Алекс. Спасибо за помощь.

– Оставить невесту в первую брачную ночь?! Ни за что!

Девушка опустила глаза. Черт, он понял, что она безумно хочет его, поэтому и не уходит!

– Тебе что, больше нечем заняться? – спросила она, не поднимая глаз.

– Конечно! – миролюбиво согласился он. – К слову сказать, заниматься любовью с собственной невестой – святая обязанность каждого мужчины.

– Я не твоя невеста!

– Если бы ты только знала, до чего ты хороша в полуспущенном платье и с неубранными волосами!

– Ты прекрасно знаешь, что я вовсе не хороша! Пожалуйста, Алекс, уходи! Я не хочу больше пререкаться.

Улыбка исчезла с лица Сакстона, и он уселся в кресло, повернувшись к девушке спиной.

– Надевай свою ночную рубашку, – резко промолвил он.

Джиана схватила сорочку и спряталась за ширмой. Ее пальцы дрожали, когда она торопливо переодевалась. Надо было что-то сказать, чтобы нарушить молчание.

– Когда отплывает наш пароход?

– В девять утра. Я уже отправил вещи на погрузку, так что нам не придется суетиться с багажом.

Когда Джиана вышла из-за ширмы, Алекс обернулся. Девушка судорожно мяла ворот ночной рубашки. На ее бледном лице отражались отблески пламени, глаза были широко раскрыты, и вообще она была похожа на маленькую испуганную девочку.

Сакстон подошел к ней и взял ее за подбородок.

– Я не встречал более страстной женщины, – тихо произнес он, – но ты зачем-то пытаешься скрыть свою страсть. – Он развел ее руки в стороны. – Обними меня, Джиана. Мужчины так же, как и женщины, любят, чтобы их ласкали.

Девушка послушно обняла его за плечи, приподнявшись на цыпочки.

– Ты такой высокий, – прошептала она. Алекс погладил ее спину, чувствуя, как в нем разгорается огонь желания.

– Я хочу тебя, дорогая.

– Поскольку я падшая женщина, то…

– Перестань, – перебил ее Алекс. Поцеловав девушку, он сел в кресло и усадил Джиану себе на колени.

– Обещай, что не будешь больше носить корсет, – попросил он.

– Обещаю, – ответила Джиана, прижимаясь к его груди.

– Надо же, какая ты стала сговорчивая, – усмехнулся американец. – Ты похожа на ребенка.

Алекс провел пальцами по ее шее, расстегнул пуговицы на ночной сорочке Джианы, провел языком по ее уху… Девушка, смущаясь, закрыла глаза, по ее телу поползли мурашки. Алекс взял в руки ее груди.

– У меня маленькая грудь, – прошептала она.

– Ну и что, а у меня маленькие руки.

Отпустив ее груди, он провел рукой вниз по животу Джианы и положил ладонь на темный курчавый треугольник. А затем, к возмущению Джианы, Алекс откинул голову назад и закрыл глаза. Если она ему не по нраву, то нечего и дразнить ее, думала девушка. Джиана попыталась вырваться, но добилась лишь того, что пальцы Алекса скользнули еще глубже в ее лоно.

Сакстон лениво открыл глаза и посмотрел на нее.

– Похоже, на сей раз моя робкая невеста будет применять силу, – насмешливо сказал он.

– Негодяй! – беззлобно произнесла девушка. – Если тебе неинтересно со мной, то лучше уйди.

Алекс улыбнулся, подумав о том, чувствует лн она, как он возбужден.

– Оставить тебя, принцесса? – хриплым голосом промолвил он. – Нет, я этого не сделаю. – Сакс-тон продолжал ласкать Джиану, и она, судорожно вздохнув, закрыла глаза. – Завтра ты не будешь ни о чем жалеть, – прошептал он.

Алекс хотел сказать еще что-то, но разум уже не повиновался ему. Схватив Джиану, он отнес ее на кровать и сорвал с нее ночную рубашку. Девушка задрожала.

– Тебе холодно?

– Немного, – выдохнула она.

– Погоди минутку, – промолвил он, стряхивая с себя халат. Обнаженный, он встал перед Джианой, чтобы она могла рассмотреть его тело.

– Ты хочешь меня, – прошептала она, глядя на его возбужденную плоть.

– А ты сомневаешься? – усмехнулся он. Алекс улегся рядом с девушкой, опершись на локоть. – Никогда не понимал, почему все так любят блондинок. Твои черные кудри так чудесно гармонируют с бледной кожей. – Положив руку на грудь Джианы, Алекс почувствовал, как сильно бьется ее сердце. – Иди ко мне, любимая.

Алекс стал ласкать Джиану, гладить ее живот, бедра, покусывать соски.

– Алекс… пожалуйста… Алекс… – шептала она, вцепившись в его плечи.

Он развел ее ноги в стороны и произнес:

– Какая красота, любимая! У тебя тут все похоже на лепестки розы.

И тут Джиана почувствовала, как Алекс приподнял ее бедра и приник страстным поцелуем к ее самому сокровенному месту. Внезапно перед ее мысленным взором встала сцена в Золотой Спальне.

– Ты так же ласкал Марго, – едва переводя дыхание, проговорила она.

Алекс посмотрел на нее затуманенными глазами.

– Марго? – переспросил он.

– Да, – выдохнула Джиана. – Я видела тебя там. Видела, как ты занимаешься любовью с Марго, девушкой из заведения мадам Люсьен.

Сакстон был ошарашен:

– Что ты говоришь? Как ты могла видеть меня?

Джиане хотелось крикнуть ему, что это не важно, что самое важное сейчас – его ласки, но, встретив вопросительный взгляд Алекса, она объяснила:

– Ты был в Золотой Спальне. А я из-за зеркального стекла наблюдала за вами. Я думала, ты знаешь об этом.

– Нет, я не знал. Неужели ты думаешь, что мужчина захочет, чтобы кто-то подглядывал за тем, как он совокупляется со шлюхой?

– Многие хотят этого, – заявила Джиана. – И все вели себя одинаково, кроме…

– …Кроме меня, – спокойно договорил Сакстон.

– Да, – подтвердила девушка. – Ты был не таким, как все. Мне показалось, что для удовлетворения собственного тщеславия ты хотел и Марго доставить удовольствие.

Алекс взглянул ей в глаза.

– Дело вовсе не в тщеславии. Мне нравится, когда женщина получает удовольствие. Тогда я бываю по-настоящему удовлетворен. Нет, я не буду больше спорить с тобой, не буду ничего больше говорить. А ты?

– И я, – прошептала она в ответ.

Алекс, улыбнувшись, поцеловал ее. Он был уверен, что Джиана никогда не станет обманывать его.

Они прижались друг к другу. Языком Алекс приоткрыл ее губы. Она прильнула к нему, предлагая всю себя. Ее губы ласкали его, ее язык снова и снова проникал в его рот. Сакстон, опустившись ниже, взял девушку за талию и стал сосать ее грудь. Джиана стонала.

Этот звук возбуждал его. Он приподнял голову и стал ласкать другую грудь Джианы.

– Алекс…

Он продолжил эту сладкую пытку. – Алекс, я больше не могу, я хочу тебя.

Джиана выгнулась, чтобы встретить его. Он с легкостью вошел в нее, проскользнув в ее влажное, теплое лоно. Она громко вскрикнула, и Алексу показалось, что он опять причинил ей боль. Сакстон стал отодвигаться, но она вновь закричала, не отпуская его, замкнув свои ноги за его спиной.

Ее бедра ритмично двигались ему навстречу. Алекс взял ее голову обеими руками и впился в ее губы долгим, страстным поцелуем, с каждым толчком проникая все глубже и глубже в нее. Джиана опять закричала, забилась в конвульсиях, которые передались и ему…

Она лежала под ним, не двигаясь, но он слышал, что ее учащенное дыхание постепенно успокаивается.

– Ну вот, – пробормотал Алекс, – можно сказать, что объединение ван Кливов и Сакстонов состоялось.

Он почувствовал, как губы Джианы, прижимающиеся к его шее, изогнулись в улыбке. Джиана сильнее обняла Алекса.

– Я слышал, – вновь заговорил он, – что женщины после занятий любовью не прочь поболтать.

– Как глупо, – промурлыкала Джиана. Свет по-прежнему горел в комнате: Алекс решил, что выключит его позднее. Глядя полуоткрытыми глазами на свечу, он задумался о семейной жизни. Почему же все-таки жены, обычно такие послушные и покорные, вызывают раздражение мужей? Может, все дело именно в этой рабской покорности? К своим супружеским обязанностям эти женщины относятся как к суровому испытанию, которое хочешь не хочешь, а пройти надо. Терпят они эту пытку в глухой темноте, искренне опасаясь того, что муж может увидеть обнаженное тело жены. Сакстону пришло в голову, что и Джиана при других обстоятельствах стала бы точно такой же женой. Что ж, может, он и в самом деле тщеславен, но только теперь такая жизнь, которой она больше всего опасается, ей не грозит. У них все будет по-другому, и он будет ее единственным, но желанным мужчиной. С этой сладкой мыслью Алекс заснул…

***

На следующее утро он проснулся первым. Почувствовав, что его лицо щекочут мягкие локоны, а к груди прижимается теплое женское тело, Сакстон открыл глаза. Посмотрев на часы, висевшие над камином, он выругался: до отплытия оставалось чуть больше часа, а он-то хотел и с утра заняться с Джианой любовью.

– Джиана, – тихонько позвал он.

Девушка застонала во сне и крепче прижалась к нему-

– Вставай, лентяйка, нам надо собираться.

Джиана, проснувшись, огляделась вокруг. Увидев, что они, нагие, лежат рядом на смятых простынях, Джиана залилась ярким румянцем.

– Раньше надо было краснеть, принцесса, – усмехнувшись, поддразнил ее Алекс. Он спрыгнул с постели и потянулся, поиграв великолепными мускулами.

Джиана невольно залюбовалась им. – Если ты поторопишься, то успеешь принять ванну.

Алекс оглядел ее обнаженное тело, и Джиана покраснела еще сильнее.

– Я бы с удовольствием, – нерешительно прошептала она.

– Вот и отлично, давай пошевеливайся. Позавтракаем на пароходе. Позови меня, когда нужно будет застегнуть твои пуговицы. – Алекс поцеловал Джиану, и, подхватив свой халат, валявшийся рядом с кроватью, он, не одеваясь и весело насвистывая какую-то разухабистую матросскую песенку, направился к двери в свой номер…

Джиана была порядком удивлена, когда загорелый капитан огромного парохода «Галеон» встал навытяжку перед Сакстоном.

– Сэр! – воскликнул он, пожав Алексу руку. – Счастлив видеть вас нашим пассажиром. А это, насколько я понимаю, миссис Сакстон? Вижу, у вас была плодотворная поездка. Но Англии теперь не позавидуешь: вы увозите из нее самую красивую женщину.

Джиана улыбнулась, протянув руку капитану:

– Доброе утро, капитан Даффи.

– Доброе утро, миледи. Ваша каюта готова, сэр, – продолжил капитан, обращаясь к Алексу. – Все в порядке, но нам пришлось приводить в чувство рулевого. Бедняга познакомился с ирландскими матросами и так напился, что едва смог очухаться. К счастью, он американец, а американцы, как известно, легче приходят в себя.

Слушая капитана, Джиана с интересом оглядывалась вокруг. Работа на судке кипела: матросы поправляли снасти, таскали в трюм ящики с грузом, помогали пассажирам. Девушка так задумалась, что не заметила, как Даффи отошел от них.

– Тебе нравится «Галеон»? – услышала она голос Сакстона.

– Но ты не говорил мне, что этот пароход твой.

– Я его купил, пока ты пряталась в Корнуолле. И команда на пароходе тоже моя. Если погода будет хорошей, мы пересечем океан за две недели.

Джиана провела рукой по сверкающей медью переборке.

– Две недели… – задумчиво проговорила она. – Как быстро. Знаешь, я все еще боюсь такой скорости.

– Мы сможем плыть даже быстрее, если ветер будет помогать пару. Пойдем, я покажу тебе нашу каюту.

Джиана едва успела осмотреть роскошную каюту, отделанную полированным красным деревом, пол которой был устлан дорогими коврами, как почувствовала, что Алекс обнимает ее сзади и целует в шею.

– Я изголодался по тебе, Джиана, ведь мы, кажется, были вместе сто лет назад.

– Если ты так часто будешь удовлетворять свой голод, то того и гляди растолстеешь, – усмехнулась англичанка.

– Мы еще посмотрим, кто из нас растолстеет первым.

– Ах ты, негодник! – улыбнулась Джнана. Привстав на цыпочки, она попыталась дотянуться губами до лица Сакстона, но он откинул голову назад, и у Джианы ничего не получилось. Алекс дразняще улыбнулся ей, а потом бесцеремонно бросил девушку на кровать.

– Даю тебе три минуты, не больше, чтобы раздеться!

Джиана все еще возилась со своими чулками, когда Алекс, великолепный в своей наготе, улегся рядом с нею. Одним движением он сорвал с Джианы остатки одежды и прижался к ней, впиваясь губами в рот. Джиане показалось, что ее понесло вперед сильное течение.

Алекс провел языком по ее тонкой шее, и она инстинктивно сглотнула. Проведя языком между ее грудей, он стал обводить их сужающимися кругами. Джиана вцепилась руками в простыню. Когда его язык коснулся ее соска, она выгнулась дугой и приподняла бедра, упираясь пятками в матрас. Джиана взялась руками за изголовье кровати, а он встал на колени между ее ног и глубоко проник в нежное лоно. Прерывистое дыхание Джианы перешло в крик, когда она крепче сжала ноги вокруг его талии и задержала его в этом сладком плену. Алекс потянулся руками к дразнящим бутонам ее сосков. Он стал ласкать их пальцами, и тело Джианы содрогалось снова и снова. Она прогнулась, приподняв с кровати бедра и ягодицы, заставляя его проникнуть как можно глубже. Сакстон закричал от страсти. Забыв обо всем на свете, он снова и снова врывался в ее лоно, его толчки становились все сильнее, и вот они достигли вершины наслаждения. Его глаза были закрыты, голова откинута назад, он хрипло зарычал сквозь стиснутые зубы, и его крики смешались со сладострастными стонами Джианы.

***

…Когда прохладный воздух каюты осушил пот на ее коже, Джиана приподняла голову и прижалась к Алексу.

– Ты замечательно это делаешь, – призналась она. – Так замечательно, что я готова многое простить тебе.

– Неужели я хорош настолько, что ты готова видеть меня своим мужем?

Джиана напряглась и промолчала.

– Ты думаешь, что не захочешь меня, когда родится ребенок?

– Вполне возможно, – вздохнула девушка. – И моя страсть к тебе может пройти.

Джиана отодвинулась от Алекса и прикрылась одеялом.

– Наверное, ты считаешь меня очень… испорченной, – тихо произнесла она.

– Ты мне нравишься, Джиана. Я очень терпеливый человек и могу ждать довольно долго.

– Даже когда дело касается женщин?

– Ты что, уже хочешь обвинить меня в неверности? – ехидно спросил Алекс.

– Нет, – ответила Джиана, – но я надоем тебе. К тому же у меня будет большой живот, и я не смогу спать с тобой. – Она пожала плечами. – Ведь ты свободен и волен вести себя так, как считаешь нужным.

– Знаешь… – обозлился Сакстон, – мне начинают надоедать твои циничные замечания. Не надо изображать меня в самых черных тонах.

Джиана повернулась к нему:

– Господи, не забывай, что я видела, как себя ведут мужья, Алекс. Поэтому нечего на меня обижаться. Ты не исключение.

Алекс соскочил с кровати и вскричал:

– Жена ты мне или не жена, но я требую, чтобы ты прекратила нести эту чушь, иначе ты пожалеешь о своих словах!

– Глупец, ты еще мне угрожаешь! Но от правды все равно не уйти, мистер Сакстон, вот что я вам скажу!

– Господи, какого черта я выслушиваю весь этот бред?! – Он схватил свои вещи и стал натягивать брюки.

Кое– как одевшись, Алекс уже собрался было выбежать из каюты, как Джиана позвала его:

– Постой, не уходи! Мне самой не застегнуть платья.

– Вот и оставайся в постели, – огрызнулся он. – Ты так сильно хочешь меня, что не успеваешь раздеться, когда я прихожу. Так что лучше тебе и не одеваться.

– Скотина! Я никогда не выйду за тебя!

– Осторожнее, мадам! Я ведь могу взять свое предложение назад.

***

Джиана закрыла глаза, когда Алекс стал обтирать ее лицо и шею влажным полотенцем.

– Да ты вся мокрая от пота, – сказал он.

– Невежливо говорить женщине, что она вспотела, – слабо улыбнулась Джиана.

Тут она увидела, как наполовину наполненный водой стакан покатился по накренившемуся столу. В то же мгновение ее желудок взбунтовался против ужасающей качки, и Джиана бросилась к ночной вазе.

Алекс озабоченно нахмурился: на «Галеоне» не было врача, а до отплытия ему даже не пришло в голову, что шторм и качка могут так подействовать на молодую женщину. Шторм бушевал уже три дня, и от него страдали все пассажиры, включая самого Алекса, но Джиана ко всему прочему была еще и беременной. Вот уже три дня она ничего не ела, но ее все равно постоянно выворачивало наизнанку.

– Дорогая, – проговорил Алекс, садясь рядом с ней, – тебе надо хоть что-нибудь съесть.

– Ты, должно быть, ненавидишь меня, – простонала она.

Девушка сильно исхудала, кожа ее приобрела зеленоватый оттенок, волосы слиплись от пота.

Алекс закрыл глаза, стараясь побороть тошноту, но тут же услышал шепот:

– Алекс, ради Бога, сделай все, чтобы я не потеряла ребенка. – По щекам Джианы покатились крупные слезы. Потом она сжалась в комочек и затихла.

– Чертова каюта! – вскричал Сакстон, пнув ногой стул. – Все из-за нее! Нам надо выйти на воздух.

Натянув несколько свитеров и непромокаемый плащ, американец завернул Джиану в теплые одеяла.

– Ты хочешь бросить меня за борт? – пошутила она едва слышным голосом.

– Да кому ты там нужна! Тебя даже акулы есть на станут, ты же весишь не больше гуппи! Ну ладно, не болтай! Скоро тебе станет лучше.

Капитан Даффи задохнулся от возмущения, увидев на палубе хозяина парохода, да еще с женой на руках, но американец даже не обратил на него внимания. Найдя за рубкой уголок, где можно было укрыться от проливного дождя, Алекс спрятался там и приказал одному из матросов принести ему кресло.

Уже через несколько минут Сакстон почувствовал, что Джиане стало лучше. Сунув руку под одеяло, он погладил ее живот:

– Ну как ты?

– Ох! Даже не верится, но, кажется, я прихожу в себя. Алекс!

Тут очередной шквал обрушил на рубку новые потоки дождя и морской воды, и Сакстон наклонил голову, чтобы прикрыть Джиану от соленых брызг.

– Что? – спросил он.

– Спасибо тебе.

Поцеловав ее глаза, он улыбнулся:

– Я рад за вас, миссис Сакстон. Если только нас не смоет за борт, лечение воздухом пойдет вам на пользу.

***

…Они проспали все утро. Проснувшись, Алекс увидел, что вокруг них прямо на палубе лежат остальные пассажиры, видимо, решившие последовать его примеру.

– Хорош у нас с тобой медовый месяц, – усмехнулся он, довольный тем, что на щеках его «жены» заиграл легкий румянец.

– Наверное, я ужасно выгляжу, – проговорила Джиана, пытаясь вытащить руку из-под одеяла, но Алекс остановил ее:

– О чем ты говоришь! К тому же я начинаю привыкать к твоей зеленоватой бледности. Но раз уж ты вспомнила о своей внешности, то, может, и до еды дело дойдет? Выпьешь горячего бульона? А то мне придется тебя на руках нести, когда мы доберемся до Нью-Йорка.

Джиана заморгала.

– Я ужасно голодна, – к собственному удивлению, пробормотала она.

Выпив бульона и съев кусочек хлеба, девушка уснула и спала до вечера.

– Тебя больше не мутит? – первым делом спросил Алекс, когда она проснулась. – Тебе лучше?

– Да, лучше. Но у тебя, наверное, руки затекли.

– Если тебе лучше, то и моим рукам тоже, моя принцесса. – Он посмотрел на тяжелые серые облака и задумчиво проговорил:

– Мне недавно пришло в голову, что мы еще не говорили о моей семье

– Я же все узнала, ожидая твоего приезда в Лондон, – взглянув на него, произнесла Джиана. – Я знаю, что у тебя есть брат – Делани Сакстон. Он по-прежнему в Калифорнии?

– Да, конечно. Судя по письмам, его дела идут неплохо. Он немного играет, прикупил себе пару золотых приисков да еще занимается политикой. Делани был в гуще событий, когда в прошлом году Калифорния как свободный штат вступила в союз. Я написал брату, чтобы он поездил с выступлениями по всему Западу – тогда ему будет легче сделать себе имя.

– Ну да, и истратить на поездку все свое золото! Мне очень хочется познакомиться с ним, Алекс, но, конечно, сперва я хочу увидеть твою дочь Лию.

– Она очаровательная маленькая девочка, очень общительная.

– Наверное, ты кажешься ей просто огромным. Она похожа на тебя?

– Немного, У нас одинаковые глаза, а вот остальное… – Он пожал плечами. – Будь, пожалуйста, добра к ней, Джиана. В последние годы я редко бывал дома, и Лией в основном занимались гувернантки.

– Я знаю, как себя вести, – уверенно произнесла Джиана. – Или ты думал, что я превращусь в стервозную мачеху?

– Нет, конечно, но ведь ты не собираешься надолго задерживаться в Нью-Йорке? – Алекс почувствовал, как напряглось тело Джианы, которую он по-прежнему держал на руках. – Поэтому я и прошу, чтобы то недолгое время, что мы будем вместе, ты обращалась с ней по-хорошему и побольше улыбалась.

– На это смело можете рассчитывать, мистер Сакстон. Правда, у меня не очень большой опыт общения с детьми, но мне кажется, что мы с Лией поладим, ведь она девочка необыкновенная, не так ли?

– Да, – согласился Алекс. Джиана помолчала, а затем выпалила:

– И Лаура, наверное, тоже была необыкновенной?

– А вот об этом я не буду говорить. Лаура принадлежит прошлому, пусть там и остается.

– Как хочешь.

– Кстати, как зовут твою приятельницу из Нью-Йорка? – переменил Сакстон тему разговора.

– Дерри Фермаунт, точнее, Латимер. Ее муж – Чарльз Латимер, преуспевающий банкир.

Алекс изумленно поднял брови:

– Ты знаешь Дерри?

– Она была моей лучшей подругой в пансионе. Судя по твоему голосу, ты тоже знаком с ней?

– Да. Она чудесная девушка, но я не лажу с ее мужем.

– Как? Не ладишь с обаятельным, романтичным Чарльзом?!

– Опять ты язвишь, дорогая!

– Да нет. Просто мне хотелось бы, чтобы Дерри была счастлива.

– Ну, по-моему, мистер Латимер достаточно умен и богат, чтобы его жена была счастлива и довольна.

– Ну вот вы опять, мистер Сакстон. По-вашему, женщине нужны только деньги да ум!

– Ты становишься все больше похожей на себя, – усмехнулся Алекс. – Продолжим спор?

– Нет-нет. Знаешь, я до того голодна, что, кажется, слона могу съесть.

Он прижал Джиану к себе.

– Отлично, миссис Сакстон. Как только вы наполните свой пустой желудок и у меня отдохнут руки, я засуну вас в огромную ванну, а затем – в постель.

– Едва ли это удастся сделать здесь.

– Ну уж насчет постели можешь не сомневаться. Это сделать проще простого.

Глава 17

«Галеон» медленно вошел в нью-йоркскую гавань. На берегу, ожидая прибытия парохода, суетились рабочие, матросы, носильщики.

– Надо же, здесь все вполне цивилизованно! – удивленно воскликнула Джиана, стоявшая на палубе вместе с Сакстоном.

– А ты думала увидеть здесь соломенные хижины и вооруженных луками индейцев? Смотри, вон то здание через дорогу – моя контора. Мой кабинет на третьем этаже. Когда у меня бывает плохое настроение, я ухожу туда и смотрю на оживленную Саут-стрит, и все мои огорчения проходят. А в конце этого квартала – мои судоверфи.

– Думаю Алекс, для моего кабинета в этом здании тоже найдется местечко? – нахально заявила Джиана. Сакстон удивленно посмотрел на нее:

– Честно говоря, я об этом не подумал. Но, пожалуй, моей репутации не повредит, если моя жена займется делами. – Сакстон усмехнулся – Но только тебе придется все время затыкать уши: то, что ты можешь услышать в этой части города, не для нежных дамских ушек.

– Думаю, Алекс, тебе не о чем беспокоиться: ты неплохо подготовил меня к тому, что мне предстоит услышать.

Алекс хотел было что-то сказать ей в ответ, но тут он заметил на берегу фигуру Энсли О'Лири, своего личного помощника, машущего им с берега черной шляпой.

– Вижу, письмо попало сюда раньше нашего приезда, – обрадовался Сакстон, помахав в ответ рукой. – Энсли! – закричал он. – Подгони к сходням экипаж!

– Энсли – мой помощник, – продолжил Алекс. – Может, мне удастся уговорить его помогать и тебе. Он трудолюбив и, когда нужно, за словом в карман не лезет. К тому же у него увесистые кулаки, которым любой мужчина может позавидовать. Одно плохо: Энсли не выносит англичан. Но ты женщина, и, может, он немного смягчится. Насколько я понял, ты собираешься рожать, занимаясь делами?

– Ну, пожалуй, по время родов я не буду ничего делать, – медленно проговорила Джиана, наблюдая, как ирландец помахал кучеру одного из открытых экипажей.

– Но для начала тебе надо отдохнуть, а потом уж говорить о делах, – заметил Алекс. – Ты высохла, как щепка.

– Мистер Сакстон, меня, глупенькую, согревает мысль о том, что вы собираетесь в ближайшие семь месяцев пылинки с меня сдувать! – ехидно проговорила Джиана.

– Ты выиграла, дорогая. Обещаю, что буду заботиться о тебе лишь по ночам.

Алекс поблагодарил капитана Даффи и помог Джиане спуститься вниз по сходням. Ступив на твердую землю, они оба почувствовали, что их немного качает.

Энсли О'Лири оказался моложе, чем думала Джиана. У него были серьезные карие глаза и рыжие, как огонь, волосы.

– Рад видеть тебя, Энсли, – поздоровался Сакстон, пожимая своему помощнику руку. – Это моя жена, Джиана Сакстон.

– Очень рад, мадам. Добро пожаловать на родную землю, сэр, – улыбнулся Энсли. – Мне следовало догадаться, что в последние месяцы вы были заняты не только делами.

– Мне, знаешь ли, удалось совместить приятное с полезным. Надеюсь, на верфях все в порядке?

– Джейк Рэнсом ждет вашего совета: у него возникли проблемы с мачтой на «Истерн Стар». Мистер Сакстон всем заправляет на верфях, – объяснил он Джиане.

– А в чем там проблема, мистер О'Лири?

– В дереве, мадам. Рэнсом считает, что древесина недостаточно выдержана.

– Это не из той ли партии, что вам прислали из Прибалтики?

– Да, мэм, – удивился Энсли.

– Похоже, Алекс, – засмеялась Джиана, – тебя обманули!

– Посмотрим. Пусть завтра же утром Джейк зайдет ко мне в контору. Спасибо, что встретил нас, Энсли. Увидимся в понедельник.

Алекс помог Джиане подняться в коляску и уселся рядом с ней.

– Я бы тоже хотела поговорить с вами в понедельник, мистер О'Лири, – заявила Джиана на прощание.

– Кажется, мне не дождаться ночи, – заметил Алекс. – Единственный способ заставить тебя молчать – это заняться с тобой любовью.

Джиана не ответила ему, поглощенная открывающимся перед ней видом на Бродвей.

– Смотри, Джиана, вон там – Бруклин, – рассказывал Сакстон. – Мы поедем по Бродвею, а затем свернем на Вашингтон-сквер.

– Это церковь Святой Троицы? – поинтересовалась Джиана, указывая на высокий шпиль.

– Да, церковь перестроили несколько лет назад, – ответил американец. – Надеюсь, вы, чертовы англичане, не станете больше жечь ее.

Когда они оказались на Вашингтон-сквер, Джиана с испугом заметила солдат, стоявших строем на зеленой траве газона и державших ружья на изготовку,

– Они каждый день тут маршируют и тренируются, – успокоил молодую женщину Алекс.

Проехав мимо аккуратных домиков, окружающих площадь, карета свернула на Пятую авеню.

– Как здесь много деревьев, Алекс! – восторженно воскликнула Джиана. – И это в самом центре города!

– К сожалению, зеленью в Нью-Йорке может похвастаться лишь эта улица.

Экипаж покатил к северной части Нью-Йорка, и дома стали больше. Джиана изумленно взглянула на своего спутника, когда кучер, дернув поводья, остановил лошадей у трехэтажного белокаменного особняка, окруженного цветущими розовыми кустами. Лучи заходящего солнца играли на сверкающих окнах роскошного дома.

– Алекс, конечно, я не ждала увидеть здесь вигвамы и соломенные хижины, но мне и в голову не приходило, что ты живешь в настоящем дворце!

– Не мог же я привезти падчерицу английского герцога в какую-нибудь лачугу. Погоди, за домом ты увидишь настоящую роскошь! Я очень люблю заниматься растениями. На чердаке я устроил нечто вроде оранжереи, но тут дела у меня идут не так хорошо, как в моей большой оранжерее в Коннектикуте. Однако не восторгайся преждевременно, дорогая. Может, обстановка дома покажется тебе ужасной.

Алекс распахнул дверь и пропустил Джиану вперед. Широкая мраморная лестница спускалась в вестибюль, обставленный дорогой дубовой мебелью. На стенах висели картины с изображением судов и доков. Возле дверей выжидающе стояли три женщины и высокий, сутулый мужчина с курчавыми седыми волосами. Женщины присели в поклоне, и Сакстон представил их Джиане. Она узнала, что Агнес – особа невероятной толщины – кухарка; Би, немка с любопытными глазами, горничная, работающая на нижних этажах. Элен отвечает за порядок наверху. Она явно нервничала, здороваясь с новой хозяйкой.

– …И последний, кого бы я хотел вам представить, миссис Сакстон, – это Герберт. На нем весь дом держится. – Потом Алекс шепнул Джиане:

– Он еще больший англичанин, чем ты, дорогая. Самый большой сноб во всем Нью-Йорке. Очень заботится о моей репутации.

– Мадам! – торжественно произнес Герберт, отвешивая Джиане поклон.

– Спасибо за то, что вы все подготовили к нашему приезду, Герберт. А теперь можете отпустить горничных.

– Рад служить, сэр. – Герберт хлопнул в ладоши и повернулся к горничным. – Можете идти.

– Где Лия, Герберт? И мисс Гутри? Герберт опустил глаза и пробормотал:

– Мисс Лия, кажется, в детской, и мисс Гутри, по-моему, там же… – Он явно испытывал неловкость. Джиана заметила, что Алекс крепко сжал губы.

– С мисс Гутри все было хорошо, – продолжал Герберт, – пока не пришло письмо с сообщением о вашей женитьбе.

– О Господи! – проговорила Джиана, дотрагиваясь до рукава Алекса. – Наверное, она была поражена, узнав, что ты женился. Может, нам пойти в детскую и поздороваться с ней?

– Нет! – рявкнул Сакстон. – Герберт, пусть Элен приведет сверху мою дочь. Я буду в библиотеке через пять минут. И мисс Гутри пусть придет вместе с ней.

– Слушаюсь, сэр, – кивнул дворецкий.

Алекс провел Джиану в библиотеку. Это была типичная мужская комната. У окна стоял массивный дубовый стол, диван и стулья были обиты кожей, на окнах висели тяжелые бархатные портьеры. В углу на подставке высился большой глобус, а возле камина был маленький столик для газет.

Джиана прижалась к Алексу.

– У тебя чудесный дом. Ты, наверное, им гордишься.

– Конечно. А вы, мадам, похоже, утомлены. Боюсь, день был слишком тяжелым для вас.

– Я же не лошадь, Алекс, – усмехнулась она, пряча лицо у него на груди.

– Нет, ты не лошадь, а маленький, упрямый мул. Как только ты познакомишься с Лией, я отведу тебя наверх, и мы спокойно пообедаем там вдвоем.

– Может, ты предпочел бы пообедать с дочерью?

Сакстон не успел ответить, как в дверь постучали и в комнату вошла высокая привлекательная женщина со светлыми волосами и карими глазами. За ее пышными юбками пряталась худенькая девочка.

Алекс отпустил Джиану.

– Мисс Гутри, – ледяным тоном спросил он, – почему вы не спустились вниз?

Аманда Гутри спокойно оглядела англичанку.

– Мисс Лия неважно себя чувствует, мистер Сакстон.

– Лия, – позвал Алекс, – подойди и познакомься со своей мачехой.

Джиана вернула Аманде ее высокомерный взгляд. Она вспомнила, что Алекс говорил что-то о блондинке. Мисс Гутри наблюдала, как девочка радостно подбежала к отцу. На Лие было надето безобразное платье со множеством оборочек, кружев и бантиков. У нее действительно были отцовские глаза и подбородок. Русые волосы колечками обрамляли худенькое личико ребенка.

Алекс наклонился и подхватил дочку на руки.

– Как давно я тебя не видел, котеночек! Она очень хорошенькая, правда? – спросил он, поворачиваясь к Джиане. – Поцелуй папу, детка.

Лия звонко поцеловала отца и обвила ручками его шею.

– Папа, теперь ты останешься дома?

– Я буду дома так долго, что ты от меня устанешь, – пошутил Сакстон. – Ее зовут Джиана, кошечка. Нелепое имя, но, думаю, ты привыкнешь, как и я. Она очень хорошая и любит маленьких девочек.

– Здравствуй, Лия, – проговорила Джиана, протягивая девочке руку, в которую та тотчас же вцепилась.

– А вы не такая большая, как папа, мадам. Он вам сжимает ребра, когда обнимает? Он делает вам больно?

– Иногда, – рассмеялась Джиана. – Он похож на огромного медведя!

Лия смотрела на мачеху горящими от любопытства глазами.

– А правда, что вы англичанка и очень богатая?

– От кого ты это услышала, киска? – спросил Алекс.

– Мне сказала мисс Гутри.

– Твоя гувернантка, похоже, очень много знает, – тихо проговорил Алекс, метнув на Аманду свирепый взгляд.

Джиана заметила, что мисс Гутри явно не по себе. Интересно, почему? Может, она обиделась на то, что ее назвали гувернанткой? Или… она была его любовницей? Джиана решила не ломать пока над этим голову и сказала, обращаясь к девочке:

– Лия, я очень устала. Может, позавтракаем завтра вместе? Познакомимся получше, и я расскажу тебе о нашем путешествии.

– Лия всегда завтракает со мной, – вмешалась Аманда.

– Это похвально, – заметила Джнана, чуть вздернув вверх подбородок. – Но отныне девочка будет завтракать вместе со мной и с папой. – Джиана провела пальцем по отвратительным желтым кружевам, облегающим шею девочки. – Хочешь, сходим вместе за покупками?

– Обычно портниха сама приходит к Лие, – заявила мисс Гутри. – Девочка не любит толпы.

Сакстон с любопытством наблюдал за тем, как Джиана брала в руки бразды правления в его доме.

– В таком случае, – высокомерно произнесла Джнана, – я надеюсь, что портниха учтет мою точку зрения на то, какая одежда больше прнстала девятилетней девочке.

– Мне нравится кормить уточек в парке, – заговорила девочка.

– И мне тоже, Лия, – промолвила Джиана. – Я с удовольствием схожу с тобой в парк.

Джиана посмотрела в глаза Лии и подумала о том, что девочка, наверное, была очень одинокой. Ребенку нужно уделять больше внимания, и Джиана намеревалась исправить этот недостаток вместе с Алексом.

– Знаешь, – сказала она, все еще держа девочку за руку, – путешествие было довольно тяжелым, и я очень устала. Мне надо отдохнуть, но завтра мы пойдем кормите уточек, а потом… – Джиана повысила голос, -…потом папа отвезет нас в хороший ресторан, где мы пообедаем и съедим мороженое.

– Отличная идея, – согласился Алекс, с благодарностью взглянув на Джиану.

***

– Как он посмел! Он женился! И на ком – на англичанке!

Дерри Латимер положила вилку на стол и удивленно посмотрела на свою падчерицу, которая, смяв газету, швырнула ее на пол.

– Как он посмел?! – продолжала возмущаться Дженифер, стукнув кулаком по столу.

– Ты это о ком? – устало вздохнув, спросила Дерри.

– О мистере Александре Сакстоне, о ком же еще! – кричала Дженифер. – Как он мог это сделать?!

– А я и не знала, что вас с мистером Сакстоном что-то связывает, – спокойно проговорила Дерри. – К тому же тебе известно, что твой отец его не любит.

Девушка махнула рукой, показывая, что ее мало волнует мнение отца.

– Папа бы смирился. Он всегда уступает, если чего-то очень хочу.

– Ты говоришь, он женился на англичанке? Как интересно! А в газете указано ее имя?

Дженифер подобрала смятую газету и разгладила ее на столе.

– Миссис Сакстон, падчерица герцога Грефтон, плывет в Нью-Йорк на пароходе «Галеон» со своим мужем. Ее девичья фамилия ван Клив.

– Джиана! – воскликнула Дерри. – Вот так сюрприз! Алекс женился на Джиане ван Клив! Ты помнишь ее, Дженифер? Она была моей лучшей подругой в пансионе!

– А-а-а, эта плоскогрудая козявка! – съязвила Дженифер. – Да Алекс на такую и смотреть не станет.

– Четыре года – долгий срок, Дженифер, – сухо промолвила Дерри, – за такое время грудь женщины может значительно вырасти. Но я буду тебе благодарна, если впредь ты станешь следить за тем, что говоришь. Кроме того, ты ничего не знаешь про Джиану. Господи, надо же, – задумчиво проговорила Дерри, – Джиана вышла за Алекса. Как странно!

– Если они уехали из Англии… Господи, они уже должны приехать! – воскликнула Дженифер. – Что, по-твоему, странно?

– Из писем Джианы я поняла, что она вообще не собирается выходить замуж, – улыбнулась Дерри. – А теперь мы обе замужем за американскими дельцами.

Дженифер еще раз пробежала глазами заметку в газете.

– Здесь написано, что Алекс ездил в Англию, чтобы заключить соглашение с ван Кливами. Наверное, он женился на ней из-за денег. И наверняка компания ван Кливов принадлежит теперь ему.

К удивлению Дженифер, Дерри расхохоталась:

– Ах нет, Дженифер, только не это. Джиана так же упряма, как и Александр. Уж если она вышла за него, значит, они по-настоящему любят друг друга.

– Ничего это не значит, – продолжала настаивать Дженифер. – Сакстон терпеть не может англичан, всех этих лордов и пэров! Я как-то раз слышала, как он говорил, что уж лучше быть слугой, чем лордом. А ведь ее отчим – герцог.

Стало быть, Аврора ван Клив тоже вышла замуж, и, очевидно, совсем недавно, иначе Джиана написала бы ей об этом, подумала Дерри. Но почему в ее письмах ни слова не было о собственной помолвке и свадьбе?

– Он был в Англии всего два месяца! Как она смогла навязаться ему в жены?!

Дерри подумала о том, что Алексу пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы за два месяца убедить Джиану пойти с ним к алтарю. Впрочем, такому красавцу, как Алекс, очевидно, не стоило прилагать больших усилий. Во всяком случае, в Нью-Йорке все родители, у кого были дочери подходящего возраста, мечтали видеть Сакстона в своих зятьях.

– Дженифер, – раздраженно произнесла Дерри, начинавшая терять терпение, – я не позволю плохо говорить о своей лучшей подруге.

Насколько Дерри знала, Дженифер ничего не связывало с Александром Сакстоном, и не потому что Дженифер была некрасива; у нее были прекрасные каштановые волосы и сверкающие серые глаза. Но мужчина, который решится взять ее в жены, несомненно, сопьется, потому что иметь жену с таким характером, как у мисс Латимер, просто невыносимо.

Дерри, я иду в магазин, и какой-то там англичаночке меня не расстроить!

Дерри не стала больше пререкаться с падчерицей, а молча поднялась и отправилась в свои покои. «Надо бы спросить Джиану, – подумала она, – каков этот Сакстон в постели».

***

– Алекс, она твоя любовница?

Сакстон вопросительно посмотрел на Джиану.

– Скажи мне, – повторила Джиана, – да или нет?

Алекс как раз снимал ботинки, и у него возникло огромное желание запустить одним из них в Джиану, но в ее голосе звучала такая злость, что он улыбнулся. Неужели его ненастоящая жена ревнует?

– Насколько я понимаю, ты говоришь о мисс Гутри? – спокойно спросил он.

– Да, о мисс Аманде Гутри, у которой такие светлые волосы!

Алекс озорно усмехнулся:

– И можешь мне поверить, они некрашеные.

– Ах ты, подлец! Я не позволю, чтобы твоя любовница жила в моем доме. Пусть убирается, куда хочет, но пока мы с тобой прикидываемся мужем и женой, не смей мне изменять! – Глаза Джианы потемнели от гнева, лицо раскраснелось.

– В твоем доме? – переспросил Алекс, но тут же пожалел, что решил поддеть ее: в глазах Джианы появилось обычное циничное выражение. – Иди ко мне, Джнана, – позвал он.

– Извини меня, Алекс, – бросила она через плечо равнодушным голосом. – Я не имею права предъявлять претензии, и, конечно, ты можешь делать все, что хочешь. Это твой дом, и я здесь буду совсем недолго.

Алекс вскочил и подошел к Джиане:

– Неужели ты не понимаешь, что я просто дразнил тебя, дурочка! Я не святой и не женоненавистник, но, пока ты здесь живешь, я буду обращаться с тобой как с женой. И я не такой, как те похотливые мужчины, которых ты видела в Риме. Если хочешь знать, я вырос в пуританской семье, а пуритане, как известно, очень серьезно относятся с своим семейным обязанностям.

Алекс провел руками по рукам Джианы, стоящей к нему спиной, и нежно повернул ее к себе. Она, как зачарованная, уставилась на его расстегнутую рубашку.

– Да, у меня была любовница в Нью-Йорке. И я не вижу причин скрывать это. Но можешь не сомневаться, что Люси известно о моей женитьбе и она поймет, что нашей с ней связи конец. – Он взял Джиану за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. – Неужели ты и впрямь считаешь, что я буду спать с гувернанткой своей дочери у себя в доме?

– Нет, – вздохнула Джиана, погладив Алекса по щеке. – Не знаю даже, с чего это на меня нашло. Наверное, это оттого, что Аманда так смотрела на тебя…

– Это ревность, принцесса?

– Конечно, нет, – возразила Джиана. – Алекс, ты опять начинаешь собой любоваться.

– Я перестану это делать, как только мы займемся с тобой любовью. Можем это сделать прямо сейчас, если ты не возражаешь.

Джиана помолчала, а затем прошептала ему на ухо:

– Не знаю, как это получается, но, как только ты посмотришь на меня, я тут же начинаю изнемогать от желания. Кажется, я не меньше мужчин нуждаюсь в сексе.

– Но, надеюсь, ты хочешь заниматься им только с одним мужчиной? Дай мне наконец снять второй ботинок.

Джиана, смеясь, помогла ему и, поднимаясь, прижалась к Алексу всем телом.

– Поцелуй меня.

Сакстон охотно выполнил ее просьбу. Затем он спустил с ее плеч платье, обнажив грудь. Алекс ласкал ее соски до тех пор, пока они не стали твердыми.

– Твоя грудь стала больше, – заметил он. – Тебе не больно?

Джиана, полузакрыв глаза, пыталась еще сильнее прижаться к Алексу.

– Нет, – тихо ответила она. – Ты всегда так нежен. Я… мне нравится, когда ты дотрагиваешься до меня.

Сакстон погладил ее живот.

– Просто не верится, – сказал он, – что в таком плоском животе может находиться наш ребенок. Ты совсем не поправилась.

– Да у меня еще и трех месяцев нет, – рассмеялась Джиана. – Ты что, хочешь, чтобы я в два месяца растолстела, как корова?

– Мне все равно, – промолвил Алекс, наклоняясь, чтобы поймать губами ее дразнящий рот.

Джиана, конечно, не поверила ему. Она была уверена, что скоро он и смотреть на нее не станет, но хоть несколько месяцев они будут принадлежать друг другу. Это же целая жизнь!

***

…Лишь через несколько часов они наконец уселись за еду.

– Что-то ты подозрительно покладист в Нью-Йорке, – заметила Джиана. – Помнится, в Лондоне ты вел себя совсем иначе.

Алекс усмехнулся, поднеся ко рту вилку с кусочком жареного картофеля.

– Я просто пытаюсь убедить тебя выйти за меня замуж. А вот когда я своего добьюсь, то снова стану прежним и утру тебе нос.

Но улыбка пропала с его лица, когда он увидел, что в него полетела целая ложка фасоли.

– Неужели обязательно быть такой… противной, миссис Сакстон?! – вскричал он, собирая фасолины и бросая их по одной в Джиану.

– Негодяй! – крикнула она.

– Бедная Элен, – заметил он. – Теперь она станет ломать себе голову, думая, какими извращениями мы здесь занимались, разбрасывая фасоль по всей комнате.

Джиана смутилась и стала собирать фасоль с пола, а затем замерла, стоя на коленях перед Александром.

– Джиана, дорогая, это такая соблазнительная поза!

И вновь Алекс пожалел о сказанном: по глазам Джианы он понял, что она тут же вспомнила Рим, вспомнила, каким именно способом ублажали девушки мадам Люсьен своих клиентов. Он наклонился и поднял Джиану, усадив ее себе на колени,

– Я не хотел смущать тебя, принцесса, – произнес он небрежным тоном. – Прости меня.

– Мне не следовало знать об этом, – прошептала она, уткнувшись в его плечо. – Сакстон утешал ее, пока она не расслабилась немного. – Я видела слишком много, Алекс. Это невозможно забыть.

– Время все излечит, Джиана, и со временем ты все забудешь.

Она выпрямилась и с улыбкой посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, время и ты?

– Муж, даже ненастоящий, хоть на что-то, да годится, моя принцесса!

Глава 18

– Алекс, у тебя тут так просторно и светло. Мне очень нравится.

Алекс насмешливо приподнял брови.

– Благодарю вас за комплимент, мэм. Конечно, здесь не так торжественно, как в тронном зале вашей матери, но я доволен.

– Сэр, – сказал Энсли О'Лири, недоуменно поглядев на Джиану, которая с интересом разглядывала книги мистера Сакстона по судоходству, – пришел Джейк насчет мачты.

– Зови его, Энсли, – приказал Алекс.

Джейк Рэнсом, старший мастер на судоверфях, напомнил Джиане Лансона. У него были кулаки с ее голову, а сломанный в драке нос был слегка свернут набок.

– Добро пожаловать в Нью-Йорк, сэр, – громко заговорил Джейк, входя в кабинет Алекса. – Мадам! – сказал он, повернувшись к Джиане.

– Мистер Рэнсом, насколько я поняла, мачта на «Истерн Стар» не слушается вас?

– Мадам?… – переспросил Джейк, недоуменно глядя на молодую даму.

– Садись, Джейк, – предложил Алекс. – Джиана, ты будешь беседовать с нами или предпочтешь осмотреть здание в компании Энсли?

Джиана заметила, что Рэнсом чувствует себя не в своей тарелке.

– Я пойду с Энсли. – И, выходя из кабинета, она бросила Джейку через плечо:

– Возможно, мачту надо еще подсушить в печи и снова обработать на станке.

– Что? Ах да, мэм…

Алекс закрыл за Джианой дверь и спросил Джейка:

– А что, приятель, ты сделал так, как советовала тебе миссис Сакстон?

– Я же не вчера родился, сэр! – возмутился Джейк. – Но я не хотел делать этого без вашего позволения.

Выйдя за дверь, Джиана услыхала смех Алекса и решила, что он смеется над ней.

– Энсли, – заявила она повелительным тоном, – мне не очень нравится кабинет мистера Сакстона. – Мебель слишком темная и тяжелая. А вот окна замечательные. Покажите мне, что находится на другом конце этажа.

– Я… я не понимаю вас, мадам, – неуверенно произнес Энсли, проклиная про себя всех женщин вообще и миссис Сакстон в частностн.

– Чего тут понимать, Энсли! Мне тоже нужен кабинет. Не сомневаюсь, вам уже известно, что компании ван Кливов и Сакстона объединились. Я буду представлять интересы ван Кливов в Нью-Йорке.

Когда через полчаса Алекс вышел из своего кабинета, то увидел, как клерки вереницей несут свои вещи вниз, на второй этаж. Джиану он нашел вместе с оторопевшим О'Лири. Они наблюдали за тем, как из большой комнаты, где работали бухгалтеры, выносят столы, стулья и шкафы. Алекс только хотел возмутиться тем, что Джиана без его ведома начала распоряжаться в здании, как она поспешила ему навстречу. Ее лицо было измазано, а глаза сияли.

– Алекс, здесь мне будет очень удобно! А о клерках не беспокойся: я нашла для них место на втором этаже. Энсли сказал мне, что кабинет отремонтируют всего за неделю. Сегодня же поеду на склад выбирать себе подходящую мебель.

Сакстон улыбнулся. Он не мог сердиться на Джиану, видя, в каком радостном возбуждении она находится. Поэтому он лишь пробормотал что-то невнятное.

– О Господи! – вдруг воскликнула Джиана, взглянув на часы. – Я же собиралась встретиться с Дерри. Энсли, пожалуйста, проследите за рабочими. Алекс, увидимся позже! – С этими словами Джиана выпорхнула из комнаты, шурша шелковыми юбками.

– Но клерки мне были нужны именно на этом этаже, – бросил ей вслед Сакстон.

– Сэр? – переспросил Энсли.

– Нет, Энсли, ничего. Похоже, британцы в очередной раз завоевывают Америку.

***

– Ах, Джиана, даже не знаю, с чего начать! Мне и недели не хватит, чтобы все тебе рассказать.

Джиана внимательно оглядела свою подругу, с которой они сидели в большом ресторане отеля «Астор». Четыре года не прошли для Дерри даром: она стала мудрее, спокойнее, но, как и прежде, была очень хороша собой.

– Как тебе не стыдно, Джиана! – продолжала Дерри со смехом. – Выйти замуж за мистера Сакстона, самого выгодного жениха во всем Нью-Йорке!

– Ты это серьезно? – с грустью усмехнулась Джнана – Насчет самого выгодного жениха?

– Будь осторожна, Джиана. Многие родители и их доченьки готовы тебе глаза за это выцарапать! Я уж не говорю про свою падчерицу Дженифер. Чего мне только не пришлось выслушать от нее, когда она прочла в газете о вашей свадьбе!

– Дженифер испытывает какие-то чувства к Алексу?

– Да, но он никогда не давал ей ни малейшего повода, – уверенно произнесла Дерри. – Я сказала тебе это лишь для того, чтобы ты была начеку. Дженифер весьма неприятная особа.

– Странно, что она до сих пор не вышла замуж.

– А вот мне это вовсе не кажется странным, – с горечью промолвила Дерри. – Она ничуть не переменилась за четыре года, пожалуй, стала еще злее.

– Да, не позавидуешь тебе, – сказала Джорджиана. – Слава Богу, моей падчерице всего девять лет.

– Это хороший возраст. Ты сама будешь ее воспитывать?

– Боюсь, у меня не хватит терпения. Зато, – вдруг добавила она, – тебе хоть не приходится иметь дело с гувернантками.

– С гувернантками – да, но Дженифер не возражала бы иметь наставника, который целыми днями читал бы ей стихи, преданно заглядывая в ее красивые глаза.

Подруги весело рассмеялись и выпили вина.

– Дерри, – заговорила Джиана, погладив ее по руке, – ты даже не представляешь, как я рада, что ты здесь живешь.

– Да, Джиана, я здесь и по-прежнему свободна: ведь у меня нет детишек, которые цеплялись бы за мои юбки.

– Ну и что? Уверена, что Чарльз счастлив, имея такую жену, как ты.

Дерри улыбнулась, отведя глаза в сторону.

– Хватит говорить обо мне, – резко произнесла она. – Скажи-ка лучше, каким образом Алексу удалось уговорить тебя выйти за него замуж? Судя по всему, он времени даром не терял.

Лишь ребенок, которого Джиана носила под сердцем, не дал ей рассказать подруге все как есть.

– Знаешь, – сказала она, – у меня, по сути, не было выбора. Алекс умеет убеждать.

– Он так красив! Вот что я тебе скажу: если бы я не любила Чарльза, то с удовольствием пробралась бы в спальню к твоему муженьку!

– Дерри, – отпив вина, промолвила Джиана, – ты сможешь сохранить секрет?

– Конечно. Я буду нема, как рыба.

– Я беременна.

– Но вы же только что поженились…

– Ну поскольку скоро весь Нью-Йорк будет жадно сплетничать о моей беременности и разглядывать мой живот, то не стану скрывать от тебя, что у меня уже два месяца.

– Господи… – только и смогла выдохнуть Дерри.

– Ты мне поможешь? Не все всегда получается так, как хотелось бы.

– Не будь дурочкой, Джиана! Конечно, я помогу тебе, и мы через все испытания пройдем вместе. – Она вскинула голову. – Кого будет волновать, если малыш появится на свет на пару месяцев раньше? Разве только нескольких старых сплетниц, которым больше заняться нечем. Ах, вот и наш ленч! – Дерри улыбнулась официанту. – Ого, Джиана, русская икра!

– Хотя до родов и осталось не так много времени, – проговорила Джиана, когда официант ушел, – я постараюсь скрывать живот как можно дольше.

– Я так рада за тебя, – вздохнула Дерри. – Как бы мне хотелось подарить Чарльзу ребенка!

– Ешь икру, дорогая, и не говори глупостей. Чарльзу просто повезло с тобой. Я не хотела забеременеть, просто так получилось.

– Ну и пусть все произошло так быстро, зато отец твоего младенца – красавец Сакстон!

– Да, – сухо заметила Джиана.

– Никогда не знаешь, что тебя ждет!

– Или кто, вот в чем вопрос!

– Господи, не представляю себе, что сталось бы с моей мамой, если бы она нас сейчас услыхала, – захихикала Дерри. – Но я уверена, что ты любишь Алекса. А больше ничего не имеет значения.

– Ты права, вне всякого сомнения.

– Конечно, права! – упрямо повторила Дерри. – А скажи мне… Алекс… он, наверное, потрясающий?

– Потрясающий? – переспросила Джиана. – Нет, не сказала бы. Зато он в восторге от самого себя. – Джиана откусила кусочек крекера, намазанного икрой. – Я его не очень-то хорошо знаю, Дерри, – заявила она, помолчав. – Все и вправду случилось так быстро…

– Александр Сакстон из тех мужчин, которые поражают своей мужественностью и особым мужским шармом. Возможно, тебе известно, что они с Чарльзом недолюбливают друг друга. Не знаю даже почему. Но я считаю Алекса своим другом.

– Довольно говорить обо мне и Алексе, Дерри. Лучше расскажи, чем ты здесь занимаешься.

Ее подруга поболтала вино в бокале, а затем медленно сказала:

– Ну… иногда мы встречаемся с друзьями Чарльза и с их женами…

– И с Дженифер ты тоже, надо понимать, развлекаешься? – поддразнила ее Джиана.

– Даже сам Чарльз иногда сетует на свою дочь. Впрочем, я люблю его.

– Красивый и элегантный Чарльз! – усмехнулась Джиана. – И такой обходительный. Но, кажется, что-то в тебе сломалось за четыре года, Дерри.

– Да нет же. Чарльз тут ни при чем, – неуверенно возразила Дерри. – Я люблю проводить с ним вечера.

– А дни?

– Ах, эти дни… – промолвила Дерри. – Мы были так молоды, – неожиданно добавила она.

– Да, и наши головы были забиты глупыми мечтаниями.

– Хорошо хоть ты дождалась Алекса и не вышла замуж за того проходимца.

– Уверяю тебя, Дерри, я не ждала ни Алекса, ни другого мужчину. Я просто жила своей жизнью, в которой неожиданно появился он.

– Ты по-прежнему собираешься заниматься бизнесом?

– Да. Мой кабинет находится на том же этаже, что и кабинет Алекса.

– И что твой красавец муж говорит по этому поводу?

– Я его не спрашивала. Это я приняла такое решение, а не он.

– Но это же его здание!

– Да, – призналась Джиана. – И зная Алекса, могу тебе сказать, что, если ему что-то не нравится, он незамедлительно высказывает протест, причем в самых непристойных выражениях.

– Будь осторожна, подруга, как бы он не прибрал тебя к рукам и не запер где-нибудь в темном шкафу за все твои выходки.

– Ну меня так просто не запрешь!

– Что вы за пара! – рассмеялась Дерри. – Точнее, вы даже и не пара, вас трое, если учесть Лию.

– Она чудесная девочка. Чего не скажешь о ее гувернантке, – добавила она. – Эта мисс Гутри чрезвычайно самонадеянна. Боюсь, у нас с ней часто будут стычки.

Дерри задумалась, а потом медленно проговорила:

– А помнишь, Джиана, какой ты была неуверенной в себе? И тогда я так сердилась на твою мать. Но ты справилась со всеми проблемами, а я… я не сделала ничего такого, чем могла бы гордиться. Странно, не правда ли?

– Но, надеюсь, ты обсуждаешь с Чарльзом банковские дела? Тебе же всегда приходили в голову замечательные идеи!

Дерри покраснела от удовольствия, услышав комплимент подруги.

– Знаешь, – призналась Дерри, – у нас не бывает разговоров о делах. Не знаю даже почему, но, когда Чарльз приходит домой, он лишь спрашивает меня о том, как я провела день.

Джиана покачивала бокал с вином, пока не пролила немного на скатерть.

– Дерри, – заговорила она, – я никого не знаю в Нью-Йорке. Для работы я, конечно, найму людей, но мне нужен человек, на которого я могу положиться. И дело не только в том, чтобы блюсти интересы ван Кливов. Я собираюсь установить деловые контакты с Сайрусом Маккормиком.

– Сайрусом?…

– Маккормиком. Он настоящий гений. В Чикаго он построил фабрику для производства механических жатвенных машин. И я решила наладить их экспорт в Англию.

Дерри пораженно молчала.

– Конечно, мне понадобятся деньги, если только я смогу договориться с Маккормиком. И мне нелегко будет делать все самой. Мне нужен будет надежный помощник. – Это было полуправдой, потому что Джиана уже решила использовать в качестве помощника Энсли О'Лири.

– Так ты хочешь, чтобы я спросила у Чарльза, нет ли у него подходящего претендента на эту должность?

– Претендента? Нет, Дерри, я думала о женщине. О тебе.

Дерри откинулась на спинку стула, недоверчиво глядя на Джиану.

– Я не могу, – наконец сказала она.

– Но почему?

– Не представляю, что скажут мои друзья, не говоря уже о Чарльзе. Впрочем, нет, это все ерунда. Я не уверена, что справлюсь, Джиана.

– Чепуха! Ты забыла, как помогала мне с математикой в пансионе? Подумай о моем предложении, Дерри, это все, о чем я тебя прошу. Мне в самом деле нужна твоя помощь. Ты сможешь работать в любое удобное для тебя время.

– Господи! – вздохнув, промолвила Дерри. – Джиана, ты, как вихрь, ворвалась в мою жизнь! – Затем подняла руку и громко сказала:

– Официант! Шампанского!

***

На Саут– стрит Джиана вернулась в приподнятом настроении.

– Король принимает? – весело спросила она у Энсли, подходя к кабинету Алекса.

Энсли невольно улыбнулся:

– Да, мэм. Он только что закончил переговоры с мистером Блерлоком. Мистер Сакстон, разумеется, вышел победителем.

– Само собой, – холодно ответила Джиана. Когда она вошла в кабинет, Алекс встал из-за стола и потянулся.

– Ну, женушка, что нового? У тебя вид, как у кошки, которая только что позавтракала жирной канарейкой.

– Не совсем. Я уговорила Дерри работать со мной.

– Боже правый! Да, Джиана, ты даром времени не теряешь! Сначала ты выгнала моих клерков, потом наняла на службу богатую даму. Что на очереди?

– Почему ты спрашиваешь? Тебя волнует, что теперь и женщины будут иметь в этом заведении право голоса?

– Мужчин ты уже в расчет не принимаешь? Кстати, моя доченька взволнованно сообщила мне, что завтра утром вы идете в парк кормить уток.

– Да, вдвоем! Лия так любит тебя, Алекс. Я так и представляю себе вывеску: «САКСТОН И ДОЧЬ: КОРАБЛЕСТРОЕНИЕ».

Алекс обошел стол и с улыбкой подошел к Джиане.

– Я скучал по тебе, – шепнул он. – Когда ты здесь, все становится на свои места, и я знаю, что я сам и мой бизнес в безопасности. – Алекс взял Джиану за плечи, и она обвила руками его шею.

– Сэр, что за поведение! – со смехом произнесла она.

– А ты не задумывалась, зачем у меня здесь такой большой диван?

Джиана постаралась как можно крепче стиснуть Сакстона, но он лишь рассмеялся:

– Ты можешь причинить мне страдания, любимая, но только не таким способом. – И Алекс поцеловал Джиану.

– Бедный Энсли! Представь себе, что он подумает.

– Не хочешь здесь – поехали домой.

– Нет-нет, Алекс, ни за что. Я отправляюсь на склад за мебелью.

Глава 19

Джиана налила себе чашку крепкого индийского чаю и уселась рядом с Дерри на бледно-голубой диван.

– Ах, Дерри, оставь ты все эти цифры и выпей чаю. В это время все нормальные люди пьют чай.

– Что? Ах, да. Я тут готовила документы о расширении верфей, которое мистер Сакстон будет проводить вместе с мистером Блерлоком. Дела идут отлично, Джиана. К началу февраля совместная компания «Ван Клив – Сакстон» уже начнет работать.

– Кстати, о работе, – проговорила Джиана, взглянув на часы, – уже два часа, и его величество должен был вернуться с судоверфи. – Она быстро допила остатки чая и встала. – Пожалуйста, Дерри, продолжай в том же духе Я скоро вернусь, и, надеюсь, с хорошими новостями.

– Удачи тебе, Джнана, – улыбаясь, сказала Дерри, наблюдая, как ее подруга поправляет прическу…

***

– Он занят, Энсли? – спросила Джиана у помощника Сакстона.

– Уверен, миссис Сакстон, что он будет рад вас видеть.

Кивнув, Джнана вошла в кабинет Алекса. Он стоял спиной к двери, глядя на оживленную Саут-стрит.

– Добрый день, сэр, – весело поздоровалась она.

– А-а-а, Джиана, я как раз собирался идти к тебе. Есть хорошие новости. Завтра утром мисс Гутри уезжает. Я нанял вместо нее миссис Анну Карутерс. Я сообщил ей, что ты сможешь завтра побеседовать с ней.

Джиана застыла от удивления, услышав эту новость

– Не хочешь ли ты сказать, что уволил мисс Гутри, даже не посоветовавшись со мной?!

– Да, именно это я и хотел сказать.

– Но я уже начинала ладить с мисс Гутри, – немедленно солгала Джиана.

– Да ладно тебе, Джиана, – спокойно промолвил Александр – Мисс Гутри была для тебя как кость в горле.

– И ты, как добрый ветеринар, решил изъять эту кость

– Да, что-то в этом роде, – холодно подтвердил он. – Если тебя заботит будущее мисс Гутри, то знай, что я дал ей отличные рекомендации.

– Не много ли ты на себя берешь, Алекс? Как хозяйка такие решения должна принимать я! А ты даже ни слова не сказал мне.

– У тебя было достаточно времени для того, чтобы решить, как ты относишься к мисс Гутри и как с ней быть. Ты этого не сделала. Поэтому этим занялся я. Но, похоже, ты не собираешься благодарить меня,

– Спасибо тебе, Алекс, – подозрительно быстро поменяла тон Джиана. – А теперь можно удивить тебя?

– Ты уволила всех моих клерков?

– Нет, – с радостной улыбкой возразила она. – Я хочу попросить у тебя денег на сотрудничество с мистером Маккормиком

– Но он только вчера приехал в Нью-Йорк, – равнодушно заметил Алекс. – Быстро же тебе удалось сработать. Впрочем, я бы предпочел, чтобы ты заранее ставила меня в известность, когда собираешься заключить с кем-то соглашение. Но… о какой сумме идет речь?

Джиана была слишком возбуждена, чтобы почувствовать, каким холодом веяло от его слов.

– Я уже давно хотела все обговорить с тобой, да как-то времени не хватало. Мне надо пятьдесят тысяч долларов, – выпалила она.

– Пятьдесят тысяч? – раздельно переспросил Алекс.

– Я знаю, что это огромная сумма, но подумай о будущих доходах. Мы вернем деньги раньше, чем за год. Если хочешь, я могу взять тебя в партнеры.

– Да-а-а… Это нечто! – ледяным тоном произнес Алекс, подозревая, что его слова будут для Джианы пустым сотрясением воздуха. – Выслушай мой совет: забудь о мистере Маккормике. И не беспокойся о последствиях: ты ведь еще не подписывала никаких документов, а словесное соглашение в расчет не принимается.

– Ты говоришь так только потому, что я не спросила твоего согласия! Я не стану отказываться от соглашения!

– Я не собака, которая стережет свою кость, Джиана, – с усмешкой произнес Сакстон. – И дело вовсе не в том, что ты со мной не посоветовалась.

– Тогда в чем, Алекс? С соглашением все в порядке, можешь мне поверить.

– Хотел бы я знать, сколько времени ты изучала финансовое положение этого мистера Маккормика?

– Мне известно, что его рабочие иногда бастуют и какие-то идиоты пытаются преследовать его, – нетерпеливо промолвила Джиана. – Но причин для беспокойства у нас нет, я абсолютно уверена.

– Мистер Маккормик, – медленно заговорил Сакстон, – по уши увяз в судебных распрях. Забастовки в Чикаго остановили его производство. Даже если ты дашь ему пятьдесят тысяч, он едва ли сможет поправить свои дела. Не надо заключать с ним соглашения, Джиана. Подожди хотя бы пару лет.

– Нет, – возразила Джиана. – Просто у тебя плохое настроение, Алекс, и к тому же ты консервативен.

– Я не дам тебе денег, Джиана. Причины я уже назвал. Сейчас я не могу рисковать. Большая часть моего капитала ушла на нашу совместную компанию и на расширение судоверфей.

– Стало быть, – задумчиво проговорила Джорджиана, глядя на дагерротип Лии, стоящий на его столе, – мне придется еще где-нибудь занять денег.

– Ни один банкир не даст тебе денег, разве что какой-нибудь второсортный делец, который хочет прославиться. Впрочем, – добавил он, помолчав, – есть ведь еще миссис ван Клив.

Джиана нахмурилась: она знала, что Аврора повела бы себя так же, как Алекс. Ее мать не любила рисковать.

– Проклятие! – выругалась она.

– Пусть время покажет, принцесса.

– Черта с два! – «изысканно» выразилась Джиана, хлопая дверью.

***

Проехав по всему Бродвею, карета плавно свернула на Кенел-стрит. Алекс отметил про себя, что Рейберн все-таки отличный кучер. Когда Сакстон вспомнил, что Джиана еще не знакома с людьми, к которым они сейчас направлялись в гости, на его лице расплылась довольная улыбка.

– Арчеры – сливки здешнего общества, – произнес он со своим виргинским акцентом. – Не будь мистер Арчер так родовит, он бы запросто заткнул за пояс самого Вандербильда. Но он, как и каждый человек голубой крови, да, собственно, как и ты, моя дорогая, оказывает на нас, неотесанных дикарей, самое благотворное влияние… – Таким образом Алекс разглагольствовал довольно долго, пока не заметил, что Джиана крепко уснула.

Сжав губы, Сакстон покачал головой. Сегодня утром ему удалось наконец убедить Джиану в том, что надо показаться врачу. Ее осмотрел доктор Дэвидсон, с которым Алекс имел потом долгую беседу.

– Она очень… активная молодая женщина, – неуверенно сказал Элван Дэвидсон.

Протянув врачу бокал хереса, Сакстон плотно закрыл двери в библиотеку.

– Ты хочешь сказать, Элван, – договорил за него Алекс, – что она упряма, не станет выполнять ни одного твоего предписания и будет продолжать носиться, как лошадь, до тех пор, пока живот не начнет мешать ей?

Элван Дэвидсон, давнишний приятель Алекса, задумчиво отпил глоток вина, прежде чем ответить.

– Видишь ли, она не совсем такая, как я ожидал… – невразумительно пробормотал Элван, чувствуя, что краска заливает его лицо. Он поспешно добавил:

– Твоя жена, Алекс, пожелала узнать очень подробно все, что с ней произойдет.

Алекс подумал, что Джиана, наверное, расспрашивала Дэвидсона с таким же пристрастием, с каким судья допрашивает свидетеля защиты.

– Надеюсь, ты ей все рассказал? – небрежно промолвил он.

– Да, конечно, – ответил Элван. – Не думаю, что найдется человек, который бы не сделал того, что хочет твоя жена.

– И это тоже показалось тебе неожиданным?

Улыбнувшись, Элван опять покраснел, но решил, что это не его дело, если мистер Сакстон женился на такой же волевой женщине, как и он сам. Не касалось его и то, что Алекс с молодой женой вернулся в Нью-Йорк месяца два назад, а ребенку в ее чреве явно было не меньше четырех. Откинувшись на спинку кресла, он заговорил:

– Алекс, то, что я тебе скажу, очень серьезно. Ты ее муж, и тебя, надеюсь, она послушает. Джиана вполне здорова, но ей нужно больше отдыхать. Она очень худа.

– О чем ты говоришь, Элван? – прищурив глаза, спросил Сакстон.

– Да хоть свяжи ее! – воскликнул врач. – Именно в эти месяцы ей необходим отдых и обильная еда. Алекс, я слышал, что кроме ведения хозяйства, она еще и делами занимается. Это правда?

– Да, – ответил Сакстон. – Она представляет здесь интересы ван Кливов и еще много чем занимается. Она заняла половину этажа в моей конторе, переманила троих моих клерков, наняла свою подругу, чтобы та ей помогала, и, ко всему прочему, Джиана проводит очень много времени с моей дочерью. Энергия из нее ключом бьет, беременные женщины такими вообще не бывают. – Тут Алекс задумался н добавил, тщательно подбирая слова:

– Я, как и моя жена, м-м-м… наслаждаюсь брачными отношениями. Можем ли мы причинить вред…

Доктор Дэвидсон торопливо перебил его в испуге, что опять покраснеет:

– Нет! Ни в коем случае. Твоя жена тоже меня спрашивала.

Алекс не смог удержаться от смеха.

– Должен добавить, что она лишь улыбалась, когда я сказал ей, что подобные отношения во время беременности нежелательны. И вообще хочу сказать тебе, Алекс, чтобы ты поумерил пыл. Вам нельзя иметь больше двух детей.

Алекс криво усмехнулся, и Элван, не поняв смысла его усмешки, сменил тему разговора.

«Черт, – думал Алекс, глядя на спящую рядом с ним Джиану, – у нас будет только двое детей, не более!» Ему было известно, что она по-прежнему собиралась вернуться в Англию после рождения малыша. Даже когда она стонала от страсти в его объятиях, когда целиком растворялась в нем, в ее глазах всегда было выражение отчаянной усталости. Нередко он размышлял о том, что будет, если он откажется заниматься с ней любовью. Поймет ли она тогда, что он нужен ей, что ее тело тоскует по нему? Но Алекс не имел сил этого сделать: он хотел ее так же сильно, как и она его.

Сакстону пришло в голову, что его жизнь совершенно изменилась после поездки в Лондон. Раньше все было просто и понятно. Теперь рядом с ним жила женщина с темпераментом дикой кошки, и тем не менее он не мог без нее. Истина была в том, что ему нравилось быть с ней, нравилось ее чувство юмора, нравилось, что дом с ее появлением зажил новой жизнью. Сакстону даже нравилось обсуждать с ней всякие дела, и он не переставал дивиться тому, что Джиана все отлично понимает! И самое главное, ему было так приятно просыпаться утром, держа это неуемное существо в своих объятиях.

– Джиана, – позвал он, тряся ее за плечо. – Джиана, мы уже приехали.

Она промычала что-то нечленораздельное, но потом, зевнув, потянулась.

– О Господи! – воскликнула она, глядя на залитый светом огромный особняк. – Прости меня, Алекс. Не понимаю, с чего это я вдруг заснула. Наверное, все дело в нью-йоркском воздухе.

– Мы можем и не ходить на этот прием, Джиана, – сказал Алекс, решив позднее сообщить ей о том, что доктор велел ей больше отдыхать.

– Ну нет, – заявила она, расправляя перчатки. – Здесь будет Дерри, и мистер Маккормик, и Уодел, и…

– Не надо перечислять мне весь список гостей, – усмехнулся Сакстон.

– …и Дженифер, – договорила Джиана, слегка нахмурившись. – Эта девица весьма надоедлива. Я видела ее пару раз, и каждый раз она грубит мне, заставляя Дерри краснеть.

Когда Сакстон помогал ей выйти из экипажа, она прошептала ему на ухо:

– Она ненавидит меня, сэр, потому что хочет вас. Может, сказать ей, какой ты чудесный любовник?

– Нет, – серьезно возразил Алекс, держа Джиану за талию. – Лучше сообщи ей, что я отличный муж. Кстати, тебе не холодно? – спросил он, кивком отпуская Рейберна.

– Нечего разговаривать со мной, как с Лией, – огрызнулась Джиана, едва не стряхивая с себя соболью накидку, которую Алекс только что поправил на ее плечах. – А вот ты не замерз?

– Я не беременный.

Особняк Арчеров, самый высокий на Третьей авеню, поражал своим богатством, Сакстоны были встречены чернокожим управляющим, который взял их плащи и проводил в дом.

Алекс знал, что им и парой слов не удастся перекинуться за весь вечер: Джиану со всех сторон обступят кавалеры, которых привлечет не только ее красота, но и желание познакомиться и поболтать с деловой женщиной. Все дамы, кроме Дерри, станут смотреть на нее с завистью, но, когда она заговорит с ними, будут внимать каждому ее слову, ни на секунду не забывая о том, что Джиана – падчерица английского герцога.

Заметив внушительную фигуру мистера Арчера, Сакстон быстро шепнул Джиане:

– Как только устанешь, скажи мне. Мы сразу же уедем. Обещай.

Она недоуменно взглянула не него.

– Я отлично себя чувствую, Алекс. Или ты невесть что вообразил себе из-за того, что я уснула в карете?

Сакстон не смог ничего ответить ей, потому что к ним подошла миссис Гамильтон Арчер, голова которой была украшена гигантским плюмажем из страусиных перьев, выкрашенных в оранжевый цвет.

– Мой дорогой мистер Сакстон! – медленно проговорила она, – Значит, это и есть ваша очаровательная жена? Представляете, я сейчас слышала очень странную вещь! Мистер Маккормик, ну такой, похожий на медведя, только что говорил мне о ваших делах. Я-то была уверена, что он толкует о вас, мистер Сакстон, а, оказывается, речь шла о вашей жене. Ах, я вас утомила своей болтовней! Идите поздоровайтесь с мистером Арчером. Он горит желанием увидеть деловую англичанку.

– Господи! – тихонько простонала Джиана, крепко держась за руку Алекса.

– Ты еще узнаешь, каково это – выделяться из всех, – шепнул он ей в ответ.

…Взглянув на хорошенькую женщину рядом с Сакстоном, мистер Гамильтон Арчер скупо улыбнулся. Он помнил, что перед ним – англичанка из аристократической семьи. Взглянув на ее точеные плечи и красивую грудь, он улыбнулся шире.

– Алекс, дорогой! – воскликнул Арчер. – Быстренько представь меня жене и можешь уходить!

Гамильтон поднес руку Джианы к губам, многозначительно заглянув ей в глаза.

– Муж сказал мне, что вы из Виргинии, сэр, – заговорила Джиана, отнимая руку. – У вас есть земли на Юге? Вы выращиваете хлопок?

Улыбнувшись, Алекс ушел к другим гостям. Гамильтону Арчеру не останется ничего другого, как выложить его дорогой женушке всю свою подноготную.

Но у Джианы были другие планы. Заметив в стороне Дерри, она извинилась и быстро направилась к своей подруге. Походя Джиана схватила у пробегающего мимо лакея бокал с шампанским.

Дженифер, стоявшая рядом с Дерри, внимательно оглядела Джиану и зашептала мачехе на ухо;

– Видишь, она уже накокетничалась с мистером Арчером. Ей совсем не идет это платье из зеленого бархата кажется, что оно вот-вот с нее свалится.

– Дженифер, думаю, беда вовсе не в том, что ты боишься, будто платье Джианы свалится, не так ли?

– Добрый вечер! – поздоровалась Джиана. – Замечательный дом! Потолки такие высокие, что их и не видно!

– Мне больше нравится дом Алекса, – промолвила Дженифер. – Мне нравится бывать там. А теперь прошу прощения… Вы, несомненно, будете обсуждать всякие дела…

– Надеюсь, ты простишь Дженифер, – сказала Дерри, обращаясь к подруге. – Она вбила себе в голову, что их с Алексом что-то связывает, а ты вроде как… разлучница.

– Думаю, мы это переживем.

– Я видела, как ты разговаривала с мистером Арчером. Что тебя интересует?

– Хлопок Дерри. У него, между прочим, есть рабы, но я не стала обсуждать с ним моральные аспекты рабства. А ты уже видела мистера Маккормика, Дерри?

– Он здесь, но я еще не говорила с ним. Кстати, я потолковала с Чарльзом о нашем проекте и спросила его совета.

– И что же он сказал?

– Ты это узнаешь, когда будешь танцевать с ним.

– Я просто в восторге, что Чарльз собственной персоной будет танцевать со мной! – съязвила Джиана.

Тут оркестр заиграл вальс, и Дерри промолвила:

– Джиана, твой муж так на тебя смотрит! Он просто очарован! Мне кажется, он хотел бы потанцевать с тобой.

– Алекс очарован?! – засмеялась Джиана. – Едва ли! Он просто боится, что я улизну от него.

– Что ж, я не отпущу тебя, пока он не подойдет к нам. Твоя талия все еще тонка, Джиана.

– Слава Богу. Позавтракаем завтра вместе, ладно? На десерт обещаю мороженое. Клубничное. Мне кажется, я никогда им не наемся. Алекса это раздражает.

– Лучше мороженое, чем маринованный лук! Значит, завтра завтракаем. Смотри, Дженифер идет с мистером Вандербильдом. У нее такой торжествующий вид!

Джиана усмехнулась, а затем повернулась к Алексу.

Вложив свою руку в его, она направилась в танцевальный зал. Почувствовав, что Сакстон нежно обнимает ее за талию, Джиана ощутила знакомый трепет. Она томно посмотрела ему в глаза, думая о том, что каждая клеточка ее тела стремится к этому человеку.

Как будто прочитав ее мысли, Алекс прошептал:

– Не принуждай меня делать это прямо здесь, Джиана. Дамы будут просто в ужасе, если ты потащишь меня в заднюю комнату.

– Они и так будут в ужасе, сэр, – медленно проговорила Джиана.

– Ты здесь самая красивая англичанка.

– Я здесь единственная, Алекс!

– Да? Надеюсь, ты права. – Прижав ее крепче, Алекс закружил Джиану по всему залу. Они грациозно обогнали другую пару, и это развеселило Джиану. Когда вальс кончился и Алекс отпустил Джиану, она разочарованно протянула:

– Ну-у… Мы разве не можем еще потанцевать?

– Если я буду еще танцевать с тобой, то остальные мужчины воспримут это как вызов, – с сожалением покачал головой Сакстон. – Мужья не должны быть так внимательны к своим женам. Вдруг о нас подумают, что мы влюблены? Ведь этого никогда не будет, правда?

Джиана взглянула ему прямо в глаза и ответила:

– Нет. Никогда.

Было уже совсем поздно, когда к ней подошел Чарльз Латимер.

– Вы сегодня необыкновенно хороши, миссис Сакстон, – заявил он. – Чем больше я на вас смотрю, тем больше соглашаюсь с Дерри. Вы действительно превратились в потрясающую женщину, хоть нравились мне еще тогда, когда были робкой девочкой.

– Это было очень давно, – сказала в ответ Джиана. – Вы слишком добры, сэр. И это ваша жена, а не я, сияет сегодня. Я рядом с ней, как негритянка рядом с ангелом.

Чарльз приподнял брови.

– Ну да, – произнес он, – с таким ангелом, которому было до того скучно на небесах, что он решил спуститься на грешную землю.

– Чарльз, неужели вы предпочитаете иметь рядом бессловесную тварь?

– Ваша логика ошарашивает, Джиана, – с улыбкой промолвил он. – Но знаете, я давно не видел ее такой воодушевленной. Даже моя дочь не раздражает ее в последние дни. Думаю, вы знаете, что все наши друзья просто уверены в том, что мы не в своем уме.

– Важно то, как к этому относится Дерри и вы сами, сэр, – покачала головой Джиана. – А все остальные пусть катятся к дьяволу!

– Возможно, вы и правы, но к такому положению дел надо привыкнуть. Мне, к примеру, теперь надо спрашивать Дерри, сможет ли она позавтракать со мной или у нее дела!

– Боюсь, сэр, завтра она занята.

– А вы не возражаете, если мы станем обсуждать деловые вопросы танцуя? – улыбнулся Чарльз.

– Нет, конечно, если только я не начну сбиваться с ритма.

– Дерри говорила мне, что вы хотите сотрудничать с мистером Маккормиком, – начал Латимер, когда они закружились в танце. – Она также сказала, что вам нужно пятьдесят тысяч и что ваш муж отказывается ссудить вас деньгами.

– Это так.

– Трудно ответить сразу, но, если ваши расчеты верны, это могло бы меня заинтересовать при условии, что в случае неудачи я получу, скажем, сто тысяч из вашей части доходов.

– Вы просите слишком много.

– Да, – подумав, ответил Чарльз, – но я должен как-то обезопасить себя: речь ведь идет о большой сумме.

– Мне надо подумать. Вы могли бы подготовить бумаги и завтра прислать их мне?

– Конечно.

– Алекс сказал, что ни один банкир не заинтересуется моим предложением. Вы делаете это для Дерри?

– Отчасти. И я уверен, что ваш муж не будет в восторге от такого соглашения. Но я бизнесмен и готов рискнуть…

***

– Ну, принцесса, – заговорил Алекс, подойдя к Джиане через несколько минут, – вижу, твои глаза горят, как сапфиры. Многих удалось покорить?

– Да, – ответила она, отводя глаза в сторону, – это был вечер завоеваний. – И она украдкой улыбнулась Чарльзу Латимеру, который танцевал с Дерри.

– Надеюсь, в числе покоренных нет Латимера?

– Почему ты не любишь Чарльза, Алекс? – с любопытством спросила она.

– Тебе довольно знать, что мы предпочитаем держаться подальше друг от друга.

– Дорогая миссис Сакстон! – внезапно раздался возглас.

Джиана повернулась и увидела перед собой огромного мистера Маккормика.

– Наверное, ты хочешь поговорить с мистером Маккормиком с глазу на глаз, – сказал Алекс. – Увидимся позже.

«Очень мило с твой стороны, Алекс, – подумала Джиана, – но я не откажусь от своего соглашения». Взглянув на своего собеседника, она с улыбкой сообщила, что достанет деньги к концу недели.

– Замечательно, моя дорогая, – загремел мистер Маккормик. – Но сегодня я не собираюсь говорить о делах. Хочу пригласить вас на танец. Даже такому старому медведю, как я, хочется иногда поплясать с очаровательной партнершей.

***

…Один лишь Герберт бодрствовал, когда поздно ночью они приехали домой.

– Проводите миссис Сакстон наверх, Герберт, – приказал Алекс, – а мне еще нужно кое-что сделать. – Алекс торопливо направился в библиотеку. – И ступайте поскорее спать, Герберт. Сколько раз я говорил, чтобы вы не дожидались меня.

Через полчаса Алекс тихонько пробрался в спальню. Не обнаружив Джианы в постели, он, к своему; удивлению, увидел, что она спит в большом кресле у камина. Она успела снять лишь платье, оставшись в нижних юбках и белье. В руке она держала домашнюю туфлю. Густые черные волосы оттеняли мраморную белизну ее кожи.

– Дурочка, – еле слышно прошептал он, – почему ты не захотела уйти раньше?

Тихо подойдя к Джиане, Алекс взял ее на руки, чтобы отнести в постель.

– Черт возьми! – вдруг закричал он. Джиана, проснувшись от его крика, вздрогнула, увидев разъяренное лицо Алекса.

– Что такое? – сонным голосом спросила она

– Ты же обещала мне, Джиана!

– Что обещала?

– Корсет! – Поставив ее перед собой, Алекс стал рвать на ней завязки до тех пор, пока злополучный корсет не развязался. Алекс швырнул его в огонь.

– Ты просто идиотка! – закричал он, тряся ее за плечи.

– Перестань трясти меня, скотина! Мне надо было надеть его!

– Но почему?! Почему ты издеваешься над моим ребенком?!

– Без корсета я бы не смогла застегнуть платье, – ответила она, растирая затекшие руки.

– Но какого черта ты не надела другого платья?!

– Хватит на меня орать! – начала терять терпение Джиана. – К вашему сведению, мистер Сакстон, это единственное платье, в которое я влезаю, и мой последний корсет.

– Но почему… ты не купила другого платья?!

– У меня не было времени, – вздернув подбородок, ответила она.

Алекс нервно провел руками по волосам.

– Ты вздорная женщина, ты говоришь мне, что…

– Да! – заорала Джиана. – Я вздорная женщина, и у меня не было времени! Я не повредила твоему драгоценному ребенку, не беспокойся. А теперь, может, ты перестанешь кричать и дашь мне лечь?

– Но ты надела корсет не только из-за этого?

– Да. Если хочешь знать правду, я сделала это еще и потому, что не хотела, чтобы все глазели на мой живот.

– Тебя бы следовало поколотить, – устало произнес Алекс. – Значит, так ты выполняешь свои обещания? Тебя больше волнует, что кто-то может догадаться о твоей беременности. Но от этого никуда не деться, все равно всем станет известно.

– У меня больше нет корсетов, так что не беспокойся! – Джиана вздохнула. – Алекс, я так устала.

– Еще бы! – спокойно сказал Алекс. – Надеюсь, ты наконец поймешь, что носишь моего ребенка, и даже твой бизнес ничего тут не изменит. Тебе следует остановиться, Джиана. Ты не должна больше бегать по делам с утра до ночи. Тебе надо больше отдыхать. Если тебе наплевать и на себя, и на ребенка, то мне нет. Ты будешь слушаться меня, или я просто запру тебя в комнате.

– Я буду делать, что хочу, Алекс, и ты не смеешь мне указывать!

– Я перестану указывать тебе, Джиана, когда ты перестанешь вести себя, как упрямая ослица.

Алексу казалось, что они словно дети играют во взрослых, причем ему отведена роль ворчливого отца, а Джиане – своенравного ребенка.

– Я буду делать то, что считаю нужным, Алекс, и не потерплю, чтобы ты мне приказывал! Я не такая идиотка, какой ты меня считаешь, н я обязательно заключу соглашение с мистером Маккормиком, чего бы мне это ни стоило! – И, взглянув на хмурое лицо Сакстона, Джорджиана добавила:

– А деньги я возьму у мистера Латимера. Он сам мне предложил.

– Что? Латимер предложил тебе пятьдесят тысяч? – медленно произнес Алекс, глаза которого потемнели от гнева.

Джиана кивнула.

– А что Латимер хочет за это?

– Сто тысяч из моей части доходов.

Покачав головой, Алекс устало произнес:

– Тебе отлично известно, что мы с Латимером не ладим. Ты не подумала о том, что он предложил тебе деньги, зная заранее, что из твоей затеи ничего не выйдет? Таким образом он сможет навредить мне.

– Это не правда, Алекс. Он даст мне деньги, потому что уверен в целесообразности моего соглашения с мистером Маккормиком. Не забывай, что он удачливый банкир. И наплевать ему на вашу вражду.

– У нас плохие отношения, потому что Латимер ухаживал за моей первой женой, – проговорил Сакстон, тщательно подбирая слова. – Но отец Лауры предпочел меня. И Латимер не может мне этого простить, думая, что я женился на Лауре из-за денег.

Джиана задумалась над словами Алекса, но потом решила, что все это слишком нелепо. Нет, Чарльз поверил ей, кроме того, он был мужем Дерри, ее ближайшей подруги.

– Очень хорошо, Алекс, – заявила Джиана, расстегивая юбки. – Я иду спать.

Алекс молча смотрел на нее, понимая, что она примет все условия Латимера. Джиана молча пожала плечами, не отдавая себе отчета, до чего она соблазнительна в нижнем белье с распущенными до пояса черными волосами. Злость Алекса уступила место желанию.

– Если у тебя плохое настроение, то почему бы тебе не лечь внизу? – нарушила молчание Джиана.

– Нет, – тихо ответил он. – Я буду спать с моей женой, буду заниматься с ней любовью.

– Нет, я не хочу, Алекс. Не могу я спать с человеком, который постоянно осуждает меня.

– Ты изменишь свое мнение, как только окажешься в кровати, – заявил Сакстон, не сводя с нее глаз.

– Прекрати, Алекс! Я не хочу тебя, понимаешь?! В конце концов я не проститутка!

Почувствовав, как его сильные руки обнимают ее, Джиана изо всех сил ударила Алекса кулаком в живот, но он лишь рассмеялся:

– Я уже говорил тебе, любимая, что надо подождать, пока не родится ребенок. Тогда ты станешь сильнее и сможешь побить меня как следует.

– Хватит надо мной смеяться! – Джиана попыталась вывернуться, но Алекс прижал ее к себе одной рукой, а другой стал спускать сорочку с ее плеч.

– Ты и ее кинешь в огонь? – ехидно спросила она.

Алекс ничего не ответил и бесцеремонно бросил Джиану на бархатное покрывало.

– Глупая, упрямая маленькая дурочка! – услышала Джиана восклицание Сакстона, который наклонился, чтобы снять башмаки.

– Ты не сделаешь этого, Алекс! Я буду сопротивляться, слышишь? Ты не заставишь меня спать с тобой! – Внезапно Джиане пришло в голову, что она очень глупо себя ведет.

Тут Сакстон лег на нее, прижав к матрасу всем своим телом. Джиана взглянула ему в глаза, пытаясь пошевелиться.

– Ты делаешь мне больно, ты же такой огромный! – прошептала она, надеясь, что по ее глазам Алекс не поймет ее лжи.

Сакстон немедленно скатился с нее и встал. Джиана закрыла глаза, но вскоре почувствовала, что кровать рядом с нею прогнулась. Алекс лег рядом.

Закинув руки за голову, он подумал, что вел себя как последний идиот. Конечно, он многое высказал Джиане, но ведь еще столько оставалось сказать! Черт она же отлично знала, что он прав, понимала, что ее поведение и этот дурацкий корсет могут повредить малышу. Ей было хорошо известно, что Алекс не хотел, чтобы она уехала от него и увезла их ребенка. Но как она могла стонать от удовольствия в его объятиях, не оставляя мысли о том, что уедет в Лондон и будет вести жизнь старой девы?!

– Алекс! – позвала она.

– Что?

– Пожалуйста, не презирай меня.

– Как я могу относиться к тебе иначе, если ты хочешь уехать от меня вместе с ребенком? – Сакстон больно прижал к себе Джиану. – Чего ты хочешь от меня? – хрипло спросил он.

– Я… я… – Джиана не знала, что и сказать.

Внезапно она прижалась к Алексу и потянула к себе его голову. Не выдержав, он впился в ее губы поцелуем. Значит, она не притворялась, не играла с ним… Сакстон почувствовал, как рука Джианы скользнула вниз, стала ласкать его восставшую плоть. Он едва смог сдержать крик. Слов больше не было, стали слышны лишь тихие возгласы наслаждения и стоны страсти…

Когда все было кончено и Джиана улеглась, закинув на него ногу, Алекс, к своему удивлению, понял, что ужасно хочет спать. Его сердце забилось спокойнее, он внезапно осознал, что приложит все усилия к тому, чтобы Джиана навсегда осталась с ним.

Глава 20

Откашлявшись, Лия развернула очередной номер «Таймс». Газету теперь доставляли пароходом из Англии по распоряжению мистера Сакстона, пожелавшего сделать жене приятное. И Лия каждое утро начинала с чтения английских новостей, с важным видом комментируя их.

– Самым интересным событием этого дня, – громко начала девочка, – стало прибытие в Лондон Кошута – лидера венгерских революционеров. Лорд Джон Рассел обещал заплатить всем беженцам из Турции по восемь фунтов на переезд в Америку. То есть к нам, – пояснила она многозначительно.

– Сколько насилия в Европе! – воскликнула Джиана. – Да почти что в каждой стране, кроме Англии и Америки.

– Да и нашу державу тоже рвет на части, – заметил Алекс.

– Я видела, вы читаете роман миссис Стоу? – сказала Анна Карутерс, обращаясь к Джиане.

Та кивнула. Джиане понравилась миссис Карутерс: она была такой домашней и очень доброй. И Лия тоже полюбила образованную немку.

– «Хижину дяди Тома»? – спросил Алекс, отрываясь от еды.

– Да, – ответила Джнана.

– Один из моих деловых партнеров в Атланте, Джордж Фиммер, просто возмущен этой книгой.

– Не знала, что у тебя есть деловые партнеры на Юге, Алекс!

– Ты еще очень многого обо мне не знаешь.

Джиана вопросительно взглянула на него, но тут же отвлеклась, услышав веселую болтовню Лии.

– Мисс Лия, что-то вы чересчур разошлись, – строго заметила миссис Карутерс.

– Но, миссис Карутерс, это очень-очень интересно, – закричала девочка. Схватив газету, она громко прочла:

– Вильяму Ходжсону, который недавно умер в Ньюгейтской тюрьме, судя по документам, было сто шесть лет. Его посадили в 1793 году за революционную речь.

– Тупоголовые англичане! – гневно воскликнул Сакстон.

Джиана удивленно поглядела на Сакстона, а потом улыбнулась ребенку:

– Одна эта новость стоит двух других, дорогая. Вообрази только: этому человеку было целых сто шесть лет!

– Папа прав, – заметила Лия, нахмурившись. – Это несправедливо. Этот человек всего-то и сделал, что произнес какую-то глупую речь. Его жизнь была бы совсем другой, не окажись он в тюрьме. Представляю, сколько пользы он мог бы принести людям.

– Да, – быстро согласилась с ней миссис Карутерс, – но ведь нам неизвестно содержание этой речи. А теперь, девочка, пора идти изучать географию Англии. Сегодня мы поговорим о Сомерсете, там родилась твоя английская бабушка

Джиана почувствовала себя виноватой: она не ответила на последнее письмо матери.

– Надеюсь, дорогая, ты познакомишься с моей мамой, – сказала Джиана девочке. – Она очень добрая и красивая.

– Даже несмотря на то, что она – чертова герцогиня? – невинно спросила девочка, вспомнив высказывание своего отца.

– Лия!

– Да, – с улыбкой ответила Джиана, – она герцогиня. Красивая и добрая. И она, – сухо добавила молодая женщина, – куда умнее многих мужчин.

– Ну уж не умнее папы! – заявила Лия с присущей детям откровенностью.

– На твоем месте, я бы не была так уверена в этом, Лия.

– Кстати, – вмешался Сакстон, – если уж мы заговорили о герцогах и герцогинях. На следующей неделе – день Благодарения, праздник, который особо чтили наши дедушки-пуритане.

– Благодарения? – переспросила Джиана. – Я что-то об этом слышала. Это официальный праздник или нет? Его празднуют каждый год?

– Это американская традиция, – объяснил Алекс, подмигнув дочери.

– Нам дают яблочный пирог и сидр, – сказала девочка.

– Да, и сладкую картошку, – добавила миссис Карутерс.

– Так когда точно будет этот день Благодарения? – спросила Джиана.

– На следующей неделе, – промолвила Лия. – В четверг. Папа, мы позовем гостей?

Джиана тоже ожидающе взглянула на Сакстона.

– Посмотрим, котенок, – ответил он, посмотрев на часы. – Извини, дорогая, но мне надо ехать на верфь.

Джиана равнодушно кивнула, но в ее глазах загорелся огонек. Явно что-то заподозрив, Алекс сказал ей:

– Если я вернусь поздно, не жди меня и ложись пораньше, хорошо?

– Что? А-а, да-да, – рассеянно пробормотала Джиана.

***

…К разговору о дне Благодарения они вернулись лишь вечером за ужином.

– Кстати, – заговорила Джиана, ковыряя котлету вилкой, – об этом вашем празднике.

– Что такое? – с любопытством спросил Алекс.

– Лия сказала мне, что обычно в день Благодарения к вам приходят гости. – Она слегка вздернула вверх подбородок. – Я бы хотела позвать Латимеров, Алекс.

– Отличная идея, – отозвалась миссис Карутерс. – Миссис Латимер такая милая дама.

– Я бы очень хотела увидеть Дерри, – заявила Лия, потом сморщила носик и добавила:

– Может, Дженифер не придет.

Сакстон заметил, что три пары глаз вопросительно смотрят на него. Он понимал, что Джиане не терпится поболтать с Дерри в домашней обстановке, но не допускал н мысли, что Чарльз захочет явиться к нему в дом. Что ж, пусть Латимер откажется от приглашения Джианы. И Алекс согласно кивнул.

– Спасибо тебе, дорогой! – довольно воскликнула Джиана. – Надо бы сказать Агнес, что приготовить к празднику.

– Дорогая, – заметил Алекс, – Агнес отлично знает, что подают на день Благодарения. Она, как и я, тоже из пуританской семьи.

***

К большому сожалению Сакстона, Латимеры приняли приглашение Джианы. В следующий четверг, как и полагается в каждой американской семье, которая чтит традиции, у Сакстонов на весь дом разносилось благоухание жареной индейки и сладкого картофеля.

– Латимер, – произнес Алекс вместо приветствия.

– Сакстон, – так же коротко ответил Чарльз. Джиана и Дерри обменялись многозначительными взглядами, когда мужчины пожали друг другу руки.

– Дженифер, – воскликнула Джиана, – как ты хорошо выглядишь! Сегодня такой замечательный день! Я-то думала, что в конце ноября будет снег и ветер, а вместо этого сияет яркое солнце и совсем тепло!

Дженифер лишь кивнула в знак приветствия. Ей не удалось и слова вставить в болтовню Джианы.

– На десерт у нас будут пироги с капустой, – весело сказала Джиана.

– Нет, дорогая, – поправил ее Алекс, – не с капустой, а с марципаном.

– А индейка весит целых двадцать пять фунтов! – сообщила Лия.

– Значит, нам придется ослабить ремни.

Джиана была рада, что Лия болтала без умолку, когда они сели за праздничный стол. Девочка спросила Латимера, нравится ли ему приготовленная Агнес индейка, но тот лишь улыбнулся в ответ, откусив приличный кусок отлично приготовленной птицы

Дженифер дождалась, пока Агнес принесет сладкие пироги, украшенные розочками из мороженого, а потом, дотронувшись до руки Алекса, прощебетала:

– Алекс, милый, я так рада вновь попасть в твой дом. – Девушка помолчала, победоносно оглядев присутствующих и убедившись, что все слышали ее замечание. – Как хорошо, что ты не позволил ничего тут менять. Хотя, конечно, твоя… жена… у нее ведь нет времени на дом, правда? Бедняжка мисс Гутри, – деланно вздохнула она. – Она такая милая. Я слышала, что она уже нашла себе другое место.

– Я рада за нее, – произнесла Джиана. – Но я не знала, что ты знакома с мисс Гутри, Дженифер.

– А мне нравится миссис Карутерс, – вмешалась Лия.

– Она была здесь так счастлива, – многозначительно прибавила Дженифер. – Ведь она такая красивая, не так ли, Алекс?

– Дженифер! – строго прикрикнул Чарльз.

– Ты права, – согласилась Джиана. – Знаешь, Дженифер, я ужасно ревновала к мисс Гутри и просто не могла дождаться, пока та уберется из нашего дома. Я хотела, чтобы Лия и Алекс принадлежали лишь мне одной.

Дженифер разинула рот.

– Уверена, что ты понимаешь меня, – продолжала Джиана добродушно. – Я просто зверею, когда какая-нибудь женщина пялит глаза на моего мужа. Англичанки, надо сказать, очень дорожат своей собственностью.

– Кто роет другому яму, сам в нее попадает, – вполголоса произнесла Дерри.

– У всех есть вино? – громко спросила Джиана. – Лия, налей себе лимонаду. У меня есть тост.

Алекс с подозрением посмотрел на нее, но послушно наполнил свой бокал.

Джиана, улыбнувшись, посмотрела в глаза Сакстону.

– Мы с Алексом решили, – объявила она, – что отныне я буду меньше заниматься делами и больше отдыхать. Дело в том, что мы ждем ребенка.

Дженифер закашлялась.

– В мае, – добавила Джиана, не сводя глаз с Алекса.

– И у меня будет братик или сестренка, – радостно добавила Лия. – Здорово, правда?

– Значит, в мае… – проговорила Дженифер, прищурив глаза.

– Да, Дженифер, – подтвердила Джиана.

– Мои поздравления, Сакстон, – сказал Латимер.

– Но, значит, вы с Алексом…

– Это не имеет значения, – торопливо произнесла Дерри, выразительно посмотрев на падчерицу.

– Нет, имеет, – упрямо сказала Дженифер, барабаня пальцами по бокалу. – Это означает…

– Дженифер, – обратился к ней Алекс, – это означает лишь то, что мы с Джианой сразу же полюбили друг друга. Но мне пришлось некоторое время потратить на то, чтобы уговорить ее выйти за меня замуж.

– Да, твои уговоры были такими же убедительными во второй раз, как и в первый, – проговорил Чарльз, поднося к губам бокал с вином.

Дерри тревожно взглянула на Джиану, но та не моргнув глазом продолжала улыбаться.

– Отличный обед, – заявила Джиана. – Ребенок все время просит меня побольше есть. Анна, не сочтите за труд, отведите, пожалуйста, Лию наверх. Господа, кофе нам подадут в гостиную.

На мгновение наступило неловкое молчание, но Джиана смогла разрядить обстановку, с милой улыбкой предложив Чарльзу сахар.

– Алекс, а компания «Ван Клив» теперь принадлежит вам? – заинтересованно спросила Дженифер.

– Боюсь, что нет, – ответила за него Джорджиана. – Ведь Алекс отказался от моего приданого. Кстати, Дженифер, я сама зарабатываю деньги.

– Леопард меняет окраску? – злобно прищурившись, пробормотал Латимер.

– Вы не находите меня привлекательной, Чарльз? – невинным тоном поинтересовалась Джиана.

– Конечно, нахожу но, надеюсь, вы не наивная дурочка.

– А-а, – протянула Джиана, – поняла. Вы решили, что Алекс женился на мне из-за денег.

Латимер оторопел.

– Вы очень богаты, – ответила за отца Дженифер.

– Скоро у нее ни гроша не останется, если она не прекратит занимать деньги у влиятельных банкиров, – заявил Алекс.

– Я – бизнесмен, сэр! – сердито воскликнул Чарльз.

– Это правда, – тихо сказала Джиана. – И если вы доверитесь моей интуиции, Чарльз, то скоро ваше богатство увеличится.

– Но ты ведь сердишься вовсе не из-за этого, не правда ли, Чарльз? – перебила подругу Дерри.

– Ты забываешься! – оборвал Латимер свою молодую жену. – Буду благодарен тебе, если ты не станешь говорить о том, чего не знаешь!

– Нет, Чарльз, – мягко возразила Дерри. – Пора расставить точки над "и". Десять лет – достаточно долгий срок, чтобы все наконец выяснить.

Алекс с грохотом встал и направился к камину.

– Ах, дорогая, каким же дураком я был, не догадавшись, для чего ты затеяла это сборище! – воскликнул он, посмотрев на Джиану.

– Дерри, Дженифер, мы уходим!

– Нет, Чарльз, – сказала Дерри. – Женщин всегда обвиняют в отсутствии логики. А выходит, что мужчины ничуть не лучше.

– Что-то я не понимаю… – начала было Дженифер, но тут же была остановлена сердитым взглядом отца.

– Десять лет… – повторила вслед за Дерри Джиана. – Чарльз, Алекс женился на Лауре вовсе не по расчету. Кстати, а вы разве не получили от Дерри солидное приданое?

– Это совсем не то! – воскликнул Чарльз. – Дерри знает, как я люблю ее.

– Правда, Чарльз? Но если вы так уверены, что Алекс женился на Лауре из-за денег, то почему бы нам не подумать, что вы по той же причине взяли в жены Дерри? Почему Алекс должен вам верить?

– Довольно, – перебил ее Сакстон. – Мы с Латимером будем очень признательны, если впредь наши женушки не будут соваться не в свое дело.

– Но, Алекс, – невинным тоном заговорила Джиана, – если ты женился на мне из-за денег и то же самое сделал Чарльз, то как же нам, бедным женщинам, не объединиться, чтобы найти друг в друге опору?

– Папа никогда бы так не поступил! – горячо проговорила Дженифер.

– Я знаю, Дженифер, – сказала Дерри. – Мне известно, что он честный человек, хотя и очень упрямый.

– В точности как Алекс, – добавила Джиана.

– Я знаю то, что знаю, – сверкнув глазами, бросил Латимер. – Лаура вышла бы за меня, если бы не ее отец.

– Надеюсь, Чарльз, – быстро проговорила Дерри, заметив, что Сакстон сжал кулаки, – женившись на мне, ты не испытывал таких же чувств? Мне бы не хотелось вдруг узнать, что ко мне ты относился так же, как к Лауре.

– Не будь дурой! – заорал Чарльз.

– Разве мой отец не хотел видеть в тебе своего зятя?

– Черт! – взорвался Алекс. – Прекратите! Латимер, не оставить ли нам этих дам, чтобы они могли посплетничать вдоволь?

– Пожалуй, – поднимаясь, промолвил Латимер

– Только не очень напивайся, Алекс! – крикнула вслед мужчинам Джиана.

Переглянувшись, две молодые женщины расхохотались.

– Как вы смеете смеяться над моим отцом! – воскликнула Дженифер

– Ах, Дженифер, – сказала Дерри, вытирая слезы, – я смеюсь, потому что я счастлива.

– А вы… вы… – проговорила Дженифер -…Алекс женился на вас только из-за вашей беременности.

– Возможно, – ответила Джнана. – Алекс очень настойчив.

– Дженифер, – твердо произнесла Дерри, – я устала от твоей грубости. Выбирай, или ты будешь вести себя, как полагается, и следить за своей речью, или я запру тебя дома и твоими единственными собеседниками станут слуги. Алекс и Джиана – муж и жена, и довольно злобствовать. А теперь возьми свой плащ Мы едем домой, и там я отпраздную сегодняшний день бокалом бренди.

***

– Алекс, ты качаешься?!

– Это все бренди, – пробормотал он, снимая с себя одежду. Затем он неуверенными шагами подошел к кровати и взглянул на Джиану.

– А ты весьма назойлива, женушка, – заметил он.

– Знаю, – тихо ответила Джиана. – Прости, пожалуйста.

– Ты извиняешься?! Невероятно!

– Так простишь? – повторила Джиана.

– Ты голая…

Джиана слегка похлопала по кровати, приглашая Алекса лечь рядом.

– Тебя бы следовало крепко поколотить, – добавил Сакстон, но тут же рухнул на постель.

– Надеюсь, ты подождешь, пока родится малыш. – Она задумчиво посмотрела на Алекса, а затем спросила:

– Ты расскажешь мне, о чем вы говорили с Чарльзом?

– Ты спрашиваешь, не стали ли мы вдруг друзьями? – отвернувшись в сторону, переспросил Сакстон – Нет, Джиана, не стали, но… достигли некоторого понимания. А раньше мне было наплевать на то, что он считает меня негодяем… Кстати, имей в виду, что о своей беременности ты рассказала самому большому сплетнику в Нью-Йорке

– Но ты же сам говорил, что шила в мешке не утаишь. Вот я и подумала…

– Да, но ты сказала еще одну вещь: якобы ты отныне будешь вести себя более осмотрительно.

– Да. Меня заботит здоровье ребенка и мое собственное.

– А ловко ты отбрила Дженифер, – улыбаясь, вспомнил Алекс.

Джиана захихикала.

– Да, это у меня неплохо получилось. – Повернувшись к Сакстону, она запустила пальцы в курчавые волосы на его груди. – Ты очень пьян?

– Я никогда не бываю очень пьян, – млея от ее ласки, промолвил Алекс.

– Алекс, как ты думаешь, другие мужчины так же возбуждали бы меня?

– Нет! – рявкнул Алекс.

– Я тоже так думаю, – спокойно согласилась Джиана. – Алекс, ты такой красивый. – Встав на колени, она поцеловала его. – И несмотря на нестерпимый запах бренди, мне хочется поцеловать тебя.

– Ты думаешь, что соблазнишь меня и я тебя тут же прощу?

– Нет, я думаю только о себе, – усмехнувшись, промолвила Джиана, скользя рукой все ниже по животу Алекса. – Тебя совсем не интересуют мои ласки?

– Шлюха, – поддразнил Джиану Сакстон.

– Поцелуй меня.

Алекс быстро повернулся, подмяв под себя Джиану, и страстно поцеловал ее.

– Смотри-ка, он все больше и больше, – заметил Александр, погладив жену по животу. Он посмотрел в глаза Джиане. – Ты очень хороша, дорогая. В тебе все замечательно, но есть один недостаток, который портит тебя. Твои ступни.

– Ступни? – заморгала Джиана. – Ты пьян, Алекс.

– Да, – ответил Алекс. Затем он критически осмотрел ее ноги. – Не хотел раньше расстраивать тебя, но бренди развязало мне язык. У тебя плоскостопие. – Он провел рукой по ее ноге и приподнял вверх ступню. – Плоская, – заявил он. – Но изящная и маленькая.

– Александр Сакстон, вы сошли с ума!

Алекс ухмыльнулся и слез с кровати, бормоча:

– Мне нужно больше света. Мужчина должен видеть, что делает. – Подвинув лампу поближе, он принялся внимательно изучать ее тело. Джиана залилась краской. – Гм, я вижу недостатки лишь в твоих ногах, – с удовлетворением произнес он.

Когда Сакстон снова лег рядом, Джиана приняла его в свои объятия.

– Лишь твои ноги, – простонал он в экстазе, уткнувшись лицом в ее шею.

Алекс засыпал, положив руку на живот Джианы.

– Это был чудесный день, – прошептала она ему на ухо.

– Но он уже прошел. Надо подумать о завтрашнем дне. Завтра мы пойдем к доктору, – сквозь сон прошептал Алекс.

***

К большому смущению Джианы, Сакстон настоял на том, чтобы пойти к врачу вместе с ней. Доктор Элван Дэвидсон, который был страшно смущен появлением Алекса, чувствовал, что вот-вот опять покраснеет.

– Ребенок уже шевелится? – запинаясь, пробормотал он.

Джиана отрицательно покачала головой.

– Я тоже еще не почувствовал, – сообщил Алекс. Элван закашлялся и опустил глаза.

– Вы каждый день отдыхаете, миссис Сакстон?

– Да.

– Это правда, – подтвердил Алекс.

– А молока пьете достаточно? – отчаянным тоном поинтересовался Дэвидсон.

– Я не люблю молоко.

– Она ест хлеб с маслом, Элван.

– А в вашем м-м-м… бюсте вы ничего особенного не чувствуете?

– Ты хочешь спросить, – опять вмешался Сакстон, – не болит ли у нее грудь?

– Я понимаю, о чем вы спрашиваете. Да, доктор, немного.

Элван, пряча глаза, нерешительно потрогал живот Джианы.

– Надо же, ребенок и вправду растет, – промолвил он таким тоном, словно это чрезвычайно его удивило.

– Я все время говорю жене, что я очень крупный человек. Но ты ведь уже сказал ей, а, Элван?

– Да. Точнее, нет, не думаю, что у вас будут близнецы, миссис Сакстон.

– Близнецы?! – в ужасе вскричала Джиана.

– Очень жаль, – заметил Алекс. – А то бы у нас один ребенок стал англичанином, другой – американцем. И тогда все проблемы были бы решены. Да, очень жаль.

– Судя по вашему виду, миссис Сакстон, вы действительно достаточно отдыхаете и поэтому выглядите гораздо лучше. Первые роды самые тяжелые. Вы должны беречь себя.

– Я заставлю ее сбавить спесь, – шутливо добавил Сакстон.

Глава 21

– Мистер Сакстон очень грациозен для такого крупного мужчины, – заметила миссис Карутерс, когда они с Джианой наблюдали, как дочь с отцом катаются на коньках.

– Как бы мне хотелось покататься с ними, – с завистью промолвила Джиана. – Но Алекс сказал мне, что, если я даже взгляну на коньки, он меня к дереву привяжет.

– Ваш муж так заботится о вас!

– Только делает он это очень своеобразно, – заметила Джиана.

– Лия – очень счастливый ребенок, – продолжала миссис Карутерс. – И несмотря на вашу молодость, вы стали хорошей матерью для девочки, миссис Сакстон.

– Вы слишком добры, Анна, – смущаясь, проговорила Джиана.

– Скорее бы родился малыш. Дети меняют нашу жизнь, делают ее полнее.

Джиана кивнула, взглянув на маленькую кофточку, которую гувернантка вязала для их будущего ребенка.

– А вот я не умею вязать.

– Это совсем нетрудно, – промолвила миссис Карутерс, на мгновение оторвав взгляд от вязанья. – Но у вас много более важных дел, миссис Сакстон.

– Да нет, – задумчиво произнесла Джиана. Она теперь проводила в конторе не больше двух часов в день, так что в оставшееся время вполне могла бы научиться вязать или вышивать. Но Джиану поразила одна вещь: миссис Карутерс пребывала в полной уверенности, что жизнь Джианы вращается вокруг мистера Сакстона. Точно так же, как жизни ее знакомых римлянок полностью зависели от их распутных мужей.

– Вы вяжете голубую кофточку, – заметила молодая женщина.

– Я уверена, что у вас будет сын, – кивнула миссис Карутерс. – Не сомневаюсь, мистер Сакстон хочет сына, а у таких людей, как он, все получается по их желанию.

– А мне хочется девочку.

– Да, вы оба – сильные люди. Вам повезло, что вы нашли мистера Сакстона. Он очень хороший человек.

– Я не находила его, миссис Карутерс. Это он нашел меня.

– Но он семейный человек. У таких людей семья всегда на первом месте.

«Семейный человек, – подумала Джиана. – Все мужчины в Риме были семейными…» Внезапно Джиана так явственно представила себе девушек мадам Люсьен за их делом, что ей стало страшно. Вдруг ее тоже ждет участь брошенных итальянок? Алекс не занимался с ней любовью уже четыре ночи. Неужели она надоела ему? «Моя маленькая Элен, – сказала ей однажды Эльвира, – мы так счастливы, когда жены наших клиентов ждут ребенка. Чем больше у них живот, тем больше их мужья стремятся к нам».

Джиана вскочила.

– Вам нехорошо, миссис Сакстон? – с тревогой спросила Анна.

– Нет-нет, все в порядке. Оставайтесь здесь, Анна. Я просто немного устала, вот и все. Скажите мистеру Сакстону, что я взяла кеб.

…Джиана еще раздевалась в своей спальне, когда туда ворвался разъяренный Алекс.

– Какого черта ты ушла?! И не сказала мне ни слова!

– Я не хотела, чтобы ты оставлял Лию, – пожала плечами Джиана. – Девочке было так весело.

– Сейчас я больше беспокоюсь о тебе, Джиана, – схватив ее за плечи, воскликнул Сакстон. – И хочу знать: почему ты ушла?

– Я не беспомощный ребенок, Алекс! И в состоянии одна доехать до дома.

– Ты не должна так себя вести, – сухо сказал он. – Это был необдуманный поступок. Миссис Карутерс решила, что тебя что-то расстроило. Что?

Глаза Джианы наполнились слезами.

– Ну? Я жду ответа!

– Анна вяжет вещи для нашего ребенка, – сквозь слезы вымолвила она, глядя в пол.

– Знаю.

– Она расхваливала тебя, – так же тихо промолвила женщина.

– Ты не согласна с ней? – удивленно спросил Алекс.

– Не хочу быть такой же, как все, ты понимаешь?! – взорвалась Джиана. – Не хочу вышивать, вязать и сплетничать!

– Ты так быстро забыла про свою беременность, Джиана?

– Нет! Как я могла? Черт возьми, Алекс, ты точно такой же, как все итальянские мужья. Ты больше не хочешь меня!

– Не хочу тебя? – переспросил он, изумленно глядя на ее искаженное рыданиями лицо.

– Ну да. Я уже не такая, как прежде. Ты все знаешь про меня, и ты устал от моего общества. Я толстею!

Джиана отступила назад, но Сакстон приблизился к ней и сорвал с нее платье. Она вся сжалась, когда он начал страстно целовать ее шею и грудь. К удовольствию Алекса, Джиану охватывало возбуждение.

– А ты устала от меня, Джиана? Может быть, тебе надоели мои ласки? Ведь ты знаешь, что я буду делать!

– Мужчины – это совсем другое дело… – прошептала она.

– Но почему?

– Ты не был со мною целых четыре дня!

– Не четыре, а три, – поправил ее Сакстон. – И вовсе не из-за того, что не хочу тебя больше. – Он провел кончиками пальцев по ее векам. – Я думал, что тебе необходим отдых. Я не животное, Джиана, и хочу, чтобы ты была здорова. Но ответь мне: почему?

– Как я могу говорить, когда ты ласкаешь меня?

– Почему? – повторил он, положив руку ей на бедро.

– Мужчины, – собралась с мыслями Джиана, – хотят разнообразия. Я видела. В Риме первый раз я увидела тебя с Марго. А сколько женщин за месяц было у тебя до нее?

– Три или четыре, не помню точно, – холодно промолвил Алекс. – Очень часто я так уставал, что мне было не до женщин. Но когда мое тело требовало разрядки, всегда находилась девушка, готовая мне помочь.

– Разнообразие… – повторила Джиана. – Ты и не подумал солгать мне.

– Но зачем? Я не был женат, Лаура умерла за несколько лет до этого.

– Ты и сейчас не женат.

– …И ты мне надоела, потому что ты толстая, и я знаю, что ты будешь делать, – устало произнес Сакстон.

– Да! Но ты можешь быть честен со мной. Ты мне ничего не должен.

– Очень хорошо, Джнана, не стану лгать тебе. – Закрыв глаза, он погладил ее соски. – Я хочу тебя. Я нахожу тебя очаровательной. Мне нравится, что ты получаешь удовольствие от моих ласк, мне даже нравится твой округлившийся живот.

Алекс заметил, что Джиана сначала обрадовалась его словам, но тут же снова засомневалась. Он вздохнул.

– Алекс, я…

– Оставь, любимая, – перебил он ее. -Я не силен в словах. Я – человек действия. – Он поцеловал ее в губы, ощутив на них привкус яблочного сока, который Джиана пила в парке. – У тебя такие нежные груди.

– Мне больно, – прошептала Джиана. – Мне так больно, что я едва терплю.

– Где? В животе? Или у тебя болит грудь?

– Везде. И такое впечатление, что к ногам привязаны гири.

Алекс снял с Джианы нижние юбки и внимательно осмотрел ее ноги в шелковых чулках с голубыми подвязками. Затем его взгляд поднялся наверх, на ее живот, в котором зрел его ребенок.

– Ты просто великолепна, Джиана.

– Хватит срывать с меня одежду! – возмутилась она.

– Меня всегда раздражает твое нижнее белье, – признался Сакстон.

Отступив в сторону, Алекс принялся раздеваться, зная, что она не сводит с него глаз.

– Алекс, ты настоящий Аполлон.

– Если вспомнить о твоей любви к Риму, то, думаю, это замечание надо принять за комплимент. – Алекс прижал Джиану к себе, и она прерывисто вздохнула.

– Мне кажется, я бы все время проводила таким образом.

Джиане в который раз пришло в голову, что будь она повыше, то лучше бы подошла Алексу, который принялся вынимать шпильки из ее волос, чтобы они рассыпались по ее плечам черной волной.

– Ты играешь со мной, Алекс, – обворожительно улыбаясь, произнесла Джиана. Она начала ласкать его.

– Джиана! – простонал он. – Остановись!

Алекс отнес ее на кровать и только улегся рядом, как тут же отскочил, словно ошпаренный.

– Что такое? – прошептала она, пытаясь прижать его к себе.

– Ребенок, – ответил Алекс. – Он ударил меня.

Джиана захихикала:

– Алекс, обещай мне, что ничего не скажешь доктору Дэвидсону, а то он умрет от стыда.

Но Алексу было не до смеха:

– Я слишком тяжел для тебя. – Увидев, что Джиана хочет возразить ему, Сакстон добавил:

– Не хочу, чтобы наш ребенок еще до рождения начал проклинать отца. – Алекс положил Джиану на бок. – Надо просто проявить изобретательность. Ведь можно все делать по-другому…

– Да, Алекс, – прошептала Джиана с блаженной улыбкой, двигаясь в такт с Алексом. – Вижу, и тебе нравится.

***

…Когда все было кончено и Алекс ласково поглаживал Джиану, она тихо промолвила:

– Но всегда ли будет так? Всегда ли я буду умирать от счастья в твоих объятиях?

– Постараюсь, чтобы ничего не менялось в худшую сторону, – пообещал он.

– Тебе надо побриться, – заявила она, поцеловав его в подбородок. – Мне вовсе не нравится, что ты царапаешь меня своей щетиной.

– Принцесса, – заговорил он, – обещай мне, что скажешь, если что-то огорчит тебя.

– По-моему, у меня депрессия.

– А по-моему, у тебя теперь нет причин расстраиваться.

– Пожалуй, ты прав, – сказала она ему на ухо. Погладив ее роскошные волосы, Алекс взглянул на ее сонное личико.

– Я не в силах изменить законы, Джиана.

– Нет, – ответила она. – Никто не в силах это сделать. Мужчины не позволят.

– Но мы можем просто не обращать на них внимания.

Джиана промолчала.

– Поспи, дорогая. До обеда еще часа два.

Джиана почувствовала, что по ее щекам опять покатились горячие слезы.

Глава 22

– Послушай же, Джиана! – настаивала Лия. – Лорд Палмерстон изгнан из министерства иностранных дел за то, что одобрил государственный переворот, устроенный Луи Наполеоном.

– Переворот? – перепросил Алекс. – А что это такое?

– Это означает неожиданную смену правительства, – объяснила Джиана. – Хотя, – добавила она со свойственным для англичан скептицизмом, – во Франции не бывает ничего неожиданного.

Лия вернулась к новостям в «Таймс».

– Между прочим, – заметил Алекс, – лорд Палмерстон – выдающийся государственный деятель.

– Прекрати, Алекс! – нетерпеливо вскричала Джиана. – У лорда Рассела не было другого выхода, потому что Палмерстон вел себя невыносимо.

Джнана с Алексом горячо принялись спорить о политике, но их перебила Лня:

– А что это за художник – Дж. М. В. Тернер?

– Кто? – переспросила, не расслышав, Джиана.

– Тернер. Он умер.

– Как жаль, – вздохнула миссис Сакстон. – Он был близким другом моей матери. Это был выдающийся художник, Лия. Алекс, помнишь, у нас в гостиной висят его полотна?

– Да, – ответил Алекс. Его внимание переключилось на письмо, которое он держал в руках. -Делани приезжает на Рождество, – радостно объявил он.

– Дядя Делани! – восторженно закричала Лия. – Анна, он вам очень понравится, он такой забавный! – Но, взглянув на отца, девочка добавила:

– Правда, не такой красивый, как папа.

– Но он, кажется, моложе папы? – поинтересовалась Джиана.

– Да, но, без сомнения, с возрастом он станет привлекательнее, – заверил всех Сакстон. – А теперь кто пойдет со мной в лес за елкой?

Джиана вызвалась сопровождать Сакстона.

Восторгу Лии не было конца. Она никак не хотела уходить от елки и в конце концов уснула на руках у отца. Джиана наблюдала, как Алекс осторожно стер с личика девочки следы шоколада и нежно поцеловал ее. Глаза Джианы наполнились слезами, и она быстро отвернулась. Джиана подумала, что беременность сделала ее излишне сентиментальной: с некоторого времени слезы то и дело наворачивались на глаза…

– Что-то ты подозрительно спокойна, – сказал Алекс, закрыв книгу, когда они уселись перед камином в спальне. – Устала?

– Конечно, нет, – деланно бодрым голосом ответила Джиана, которую раздражала забота Сакстона. Но, едва посмотрев в глаза Алексу, она вдруг опять заплакала. – Просто у нас никогда не было такой елки, – сказала она дрожащим голосом. – Последние два года елку нам привозили как какую-нибудь посылку – к задней двери. И ее украшали слуги! Эти чертовы слуги! – Джиана разрыдалась в голос. – Я всегда ненавидела Рождество!

Алекс молча смотрел на нее. Ему так хотелось сказать, что если она останется с ним, то он сумеет развеять горечь, скопившуюся в ее душе. Каждое Рождество будет для нее особенным. Подождав, пока она немного успокоится, Сакстон спросил:

– А как вы праздновали Рождество, когда ты была в возрасте Лии?

Громко всхлипнув, Джиана улыбнулась:

– Я получала целую гору подарков. И мне удавалось пробраться в гостиную – помогать слугам украшать елку. Мама была так занята, но пониманию детей это недоступно. Лия так счастлива.

– В этом году особенно. Ведь это ее первое Рождество с папой и мамой.

Улыбка Джианы стала еще веселее, когда Алекс продолжил:

– Елка постоит дня два в коридоре, а потом мы занесем ее в гостиную. Анна помогает Лии делать игрушки.

– Это замечательно, – сказала Джиана. – Может, Анна и меня научит?

– Кажется, я смогу помочь тебе, – улыбнулся Алекс. – Я неплохо делаю елочные украшения.

– Ты ими увлечен так же, как орхидеями?

– Больше. Если хочешь, то на Рождество наш дом будет открытым для всех.

– Конечно, хочу. – У Джианы загорелись глаза. – Ты не будешь против, если я приглашу Латимеров?

Сакстон скривил рот, но все же произнес:

– Нет, это хорошая мысль.

– Иногда ты ведешь себя вызывающе, Алекс!

– Довольно того, что Чарльз получит твои деньги, когда затея с мистером Маккормиком провалится.

– Не будем спорить об этом сегодня, Алекс.

– Отлично. – Он погладил ее по руке. – Хочешь ко мне на колени?

Джиана с готовностью пересела к нему.

– Знаешь, – промолвил Алекс, – мне так нравится семейная жизнь. Ты обращаешься с Лией, как с дочкой.

– Я… я полюбила ее.

– А меня бы ты любила, будь мне девять лет?

– Не могу же я бороться с Лией так же, как с тобой, – ответила Джнана.

– Мне однажды пришло в голову, что мы с тобой ведем себя, как мартовские коты. Но кошка обязательно должна отдыхать.

– Похоже, ты прав, – спокойно произнесла Джиана, поцеловав Сакстона в шею. – Когда я приехала в Нью-Йорк, я, пожалуй, была… резковатой.

– «Пожалуй!» – насмешливо повторил Алекс.

– А ты… Алекс, ты был очень добр ко мне.

– Только никому не рассказывай этого, принцесса, а то моей репутации придет конец. – Положив руку ни живот Джианы, он задумчиво промолвил, обращаясь скорее к себе, чем к ней:

– Жизнь – такая странная штука.

– Да, – согласилась с ним Джиана. – Я была так счастлива, занимаясь бизнесом, и вдруг в мою жизнь ворвался ты, нахальный американец! И всего за неделю я потеряла невинность, заболела…

– Забеременела, – добавил Сакстон.

– Пожалуй, мне не стоило извиняться за резкость.

– Бродячие коты никогда не извиняются, – сказал Алекс, многозначительно приподняв брови.

***

– Алекс, не могу поверить!

– Веселого Рождества, Джиана! – поздравил ее Алекс.

– Ты сделал это для меня? – Джиана изумленно оглядывала комнату в южной части дома, которая прежде была обставлена неуклюжей, тяжелой мебелью. Теперь эта мебель, унылые серые обои и мрачные темные портьеры исчезли. На полу появился бело-голубой ковер, вдоль стен стояли книжные шкафы, заполненные великолепными изданиями, возле окна, выходящего в сад, поместился изящный дубовый стол. На его полированной поверхности стоял стакан из слоновой кости с карандашами и ручками. Рядом с ним – дагерротип, запечатлевший Лию, Джиану, миссис Карутерс и Алекса на прогулке в парке Сити-Холл. На углу стола лежала стопка бумаги со штампом «Джорджиана ван Клив-Сакстон» и адресом конторы. Над камином висела картина Борнета с изображением Нью-Йоркской гавани.

– Но зачем? – медленно повернувшись, спросила Джиана.

– Как это зачем? – удивленно переспросил Сакстон. – Ты уже начала наводить порядок в моей библиотеке, и я подумал, что тебе нужна своя собственная. К тому же, если у тебя будет свой кабинет, ты сможешь больше времени проводить дома.

Но тут глаза их встретились, и Алекс прочел во взгляде Джианы невысказанную мысль: «Но я не буду жить здесь! Еще пять месяцев – и меня уже здесь не будет».

– Бумага. – промолвила Джиана. – Замечательно.

– Я подумал, – холодно заговорил Алекс, – что деловая женщина должна иметь именную бумагу. Надеюсь, тебе нравится?

Джиана кивнула. Подойдя к книжному шкафу, она посмотрела на корешки книг:

– Диккенс… Я люблю Диккенса.

– Здесь также есть книги греческих философов и работы современных экономистов и политиков.

– Ох, и Джейн Остин! – воскликнула Джиана, вытаскивая с полки том «Эммы». – Как ты узнал, что она моя любимая писательница?

– Мне сказала об этом твоя мать.

– Так ты давно это задумал?

– В общем, да. Самым трудным было сделать так, чтобы ты не видела рабочих. Но ты так увлеклась клубничным мороженым, что рабочие могли делать свое дело и в вечерние часы.

Джиана поставила книгу на место.

– Надо же, кресло точь-в-точь как у тебя, только поменьше. – Джиане очень нравилось кресло Александра, но, не признаваясь в этом, она поддразнивала его, говоря, что его кресло просто огромное.

– Да.

Подхватив юбки, Джиана подбежала к мужу и крепко обняла его.

– Спасибо тебе, Алекс.

Он поцеловал ее в затылок.

– Мой рождественский подарок, конечно, куда скромнее, – проговорила Джиана, теребя пуговицу на платье – Может, он тебе и не нужен.

– Не стоило беспокоиться из-за меня, – грубо произнес Сакстон.

– Вы не любите подарков, мистер Сакстон? – изумленно спросила Джорджиана. – Даже такой великан, как вы, должен иногда радоваться.

– Я и радуюсь почти каждую ночь.

Джиана отошла от него и шутливо пригрозила Алексу пальцем:

– Стой здесь. Я вернусь через минуту.

Алекс все еще разглядывал кабинет, когда в комнату ворвалась раскрасневшаяся от бега Джиана с большим пакетом в руках

Это была картина – Алекс нащупал раму сквозь плотную бумагу.

– Это… я, – произнесла Джиана, стоя позади него. Алекс поставил полотно на стол и отошел на несколько шагов, чтобы получше разглядеть его.

– Работа господина Тернера, – прошептала Джиана. Алекс молчал. – Конечно, он был известен как пейзажист, но мама уговорила его написать мой портрет.

Алекс смотрел на портрет Джианы, где она была изображена с наивными, широко распахнутыми от удивления глазами, правда, художник не совсем точно передал их цвет. На ней был синий костюм для верховой езды, стояла Джиана рядом с великолепным скакуном, положив руку ему на холку. Позади в тумане виднелись сиреневые горы и лес. Девушка на картине была очень похожа на ту Джиану, что Алекс видел в Риме.

– Когда была написана картина?

– На Рождество 1846 года.

«Значит, за шесть месяцев до поездки в Рим, – подумал Алекс. – Тогда ее глаза еще излучали невинность и доверие». И внезапно Алекс понял, что сделает все возможное, чтобы вернуть ее лицу это ангельское выражение.

– Мне прислали картину из Лондона пароходом, – объяснила Джиана, приплясывая от возбуждения. – Я не знала, что тебе подарить на Рождество, – ведь у тебя все есть. И я подумала…

– Я не ожидал такого роскошного подарка, – перебил ее Алекс. – Можно, я повешу твой портрет в моей библиотеке?

Джиана облегченно вздохнула:

– Он… она тебе нравится?

– Мне нравится любая Джорджиана ван Клив – и юная, и постарше. Пойдем, Джиана, я уверен, что Лия уже вытащила из постели и миссис Карутерс, и беднягу Делани.

Так оно и было. Лия сидела на постели Делани, поджав под себя ноги, и торопливо развертывала один из свертков, что он ей приготовил

– Надеюсь, вы спасете меня, – простонал Делани, взглянув на часы через монокль, который в шутку подарил ему Алекс. – Господи, только половина восьмого, и это после ночной пирушки с грогом. Алекс, неужели мы были такими же в детстве?

– Боюсь, что еще хуже, – с усмешкой заметил Алекс. – Помнишь, Санта-Клаус принес нам топорик?

– Да, и у обеденного стола бедной мамы осталось только три ножки! Но тебе было лет восемь тогда, а я еще был сущим младенцем, этаким невинным рождественским ангелочком!

Лия вскрикнула от восторга, увидев среди подарков золотой кулон в форме цветка. Кулон висел на тонкой цепочке. Девочка бросилась обнимать Делани, и дурацкий монокль выпал у него из глаза. Но Делани вернул его назад и посмотрел на Лию, состроив страшную физиономию Девочка закатилась от смеха.

Брат Алекса приехал всего два дна назад – весь увешанный подарками. Джиана очень беспокоилась, не зная, как примет ее младший из Сакстонов, но, когда Джнана посмотрела в его глаза, вся ее тревога мгновенно улетучилась. Делани был очень вежлив, мягок, с ним было легко.

– Так, значит, я скоро стану дважды дядей?

– Если ты в конце концов женишься, то я тоже не откажу себе в удовольствия побаловать нескольких племянников и племянниц, – заметил Алекс. – Ты завалил Лию подарками.

– Дорогой брат, – промолвил Делани, – женщин так много! Я просто не могу решиться. А тебе удалось поймать на крючок самую красивую из них.

– Я не рыба, сэр! – воскликнула Джиана. – И надеюсь, что ты не уговоришь Алекса отрастить такую же бороду, как у тебя. У него такие черные волосы, что он будет похож на разбойника.

Делани потрогал свои русые бакенбарды.

– Алекс – слишком важная персона, чтобы закрывать собственную физиономию, – насмешливо сказал он. – А у меня, Джиана, безвольный подбородок.

– Джиана! Посмотри! – закричала Лня, вытаскивая из кучи подарков бледно-зеленого нефритового барашка размером с яблоко. – Ой, да у него в голове дырка!

– Это для твоих карандашей, малышка, – сказал Делани. – Ну, а теперь, Лия, позволь мне встать, да отвернитесь, вы, женщины, а то я смущаюсь. – И Делани опустил на пол из-под одеяла волосатые загорелые ноги.

Алекс со смехом взял своих дам под руки и увел из спальни.

***

– Калифорния очень далеко отсюда, Делани, и пройдут годы, прежде чем туда проведут железную дорогу.

Отпив кофе, Делани заговорщически подмигнул Джиане и произнес:

– Ну вот! Теперь он будет уговаривать меня заняться бизнесом вместе с ним.

После суетливого дня Джиане очень хотелось спать. Было уже совсем поздно, но Лия, взбудораженная рождественскими приготовлениями, никак не хотела ложиться. Наконец ее уложили, а Джиана, Алекс и Делани уютно устроились перед елкой.

– Четыре года – срок немалый, – заговорил Алекс. – Ты уехал из дому совсем другим человеком и очень переменился.

– Я был счастлив, – задумчиво проговорил Делани. – Очень счастлив… Знаешь, как это ни странно, но в детстве я ненавидел отцовскую верфь, запах опилок… Я даже не хотел ехать в Сан-Франциско пароходом. – Делани улыбнулся брату. – Алекс, я купил пароходную линию. Нефритовый барашек – из Китая, его привезли на одном из моих судов.

– Похоже, – промолвила Джиана, – ты занялся нужным делом. Золото. В этом слове есть какая-то волшебная притягательность, своеобразная магия. – Она взглянула на золотой браслет, подарок Делани.

– Такие вещицы, – объяснил младший Сакстон, – делают ремесленники. Этим людям не повезло с разработкой золотых жил, вот они и промышляют изготовлением украшений.

Допив свою чашку, Джиана поняла, что пояс стал ей узок.

– Я совсем забыл, – продолжал Делана, – что значит жить среди людей. Еще каких-нибудь семь лет назад население Сан-Франциско составляло меньше пятидесяти человек. А сейчас, когда золото стало притягивать туда людей, в этом городе живет уже больше пятидесяти тысяч! Правда, в Сан-Франциско еще нет комфортабельных домов, но жизнь кипит вовсю.

– Ты говоришь так, братец, словно собираешься остаться в Калифорнии.

– Так оно и есть.

– Ох! – чуть не подпрыгнула Джиана, взглянув на Алекса.

– Что, снова?

– Да, и очень сильно. – Джиана снова подскочила. – Думаю, ему не по нраву мое платье.

– Нет, – заметил Делани. – Просто он истинный сын своего отца и уже сейчас хочет сообщить вам, кто будет хозяином в этом доме.

– Пока хозяин я, – потягиваясь, произнес Алекс, – а когда он родится – посмотрим. Джиана, тебе пора в постель. – Он предложил ей руку.

– Но если я усну, то Рождество наступит без меня.

«А другого уже не будет, не так ли?» – хотелось крикнуть Алексу…

Алекс вполуха слушал болтовню Джианы, наблюдая, как она раздевается в спальне. Ему достаточно было взглянуть на ее стройные ноги, чтобы почувствовать жгучее желание, но когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, то увидел, что Джиана крепко спит.

– Черт! Не могу в это поверить! – пробормотал он.

Алекс слегка дотронулся до ее живота и ощутил легкий толчок. «Ну почему, – думал он, засыпая, – почему все не может быть иначе?»

Глава 23

Джиана собралась уходить из Зимнего сада, оставив там Делани и Дерри.

– Джиана, ты домой? Я провожу тебя, – сказал Делани, потянувшись за плащом.

Джиана, улыбаясь, взглянула на него, заметив, с каким видом ее подруга смотрит в танцевальный зал.

– Нет-нет, Делани. Дерри не простит мне, если я уведу у нее партнера.

Выйдя на улицу, Джиана полной грудью вдохнула холодный зимний воздух. Она была рада оказаться в тишине. Казалось, пахнет снегом, но тяжелые тучи еще не решились набросить на город белое покрывало.

Джиана вспомнила, что на Бродвее открыта интересная выставка. Подозвав кеб, она поехала туда. Целый час Джиана бродила по залам музея, с удовольствием рассматривая всевозможные технические новинки. Потом она купила коробку любимых гаванских сигар Алекса и направилась в другой музей – посмотреть выставку дагерротипов. Джиана долго любовалась четкими изображениями, не переставая удивляться чудесам техники.

Уже почти стемнело, когда она снова вышла на Бродвей. Джиана хотела было зайти еще и в библиотеку, но подумала, что Алекс, вероятно, уже освободился и беспокоится за нее.

Кеба не было, и Джиана, плотнее запахнувшись, пошла пешком. Внезапно она услышала крики. Джиана понимала, что надо продолжить путь, но любопытство взяло верх, и она повернула на Визи-стрит, откуда несся шум.

Здесь творился сущий ад. Толпа каких-то оборванцев размахивала палками возле трехэтажного здания склада. Эти люди громко проклинали его владельца, мистера Биддла, и угрожали ему. Некоторые были совершенно пьяны и, похоже, не совсем понимали, что делают. И уж, конечно, им было невдомек пропустить беременную женщину.

– Господи, – пробормотала Джиана, – куда меня занесло? Это же забастовка. Идиотка! Зачем только я оставила Делани и Дерри!

– А ну-ка, крошка, хочешь…

Джиана шарахнулась в сторону от какого-то подозрительного типа. Тут она заметила невдалеке кэб и замахала кучеру. Джиане почти удалось миновать разъяренную толпу, как вдруг один из оборванцев подбежал к ней.

– Вот это кто! – закричал его приятель. – Давай-ка ее сюда!

Джиане показалось, что она узнает голос, но лица кричавшего она разглядеть не могла. Проклиная свою неповоротливость, Джиана попыталась побежать, но споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за фонарный столб. Кто-то выкрикивал ее имя, но, обезумев от страха, она уже не оглядывалась. Кеб был всего в нескольких ярдах.

– Подождите! Пожалуйста, подождите! – крикнула она кучеру.

Тут, к счастью для нее, из переулка выбежала еще одна группа забастовщиков, которые отсекли от нее преследователей. Запыхавшись, Джиана села в экипаж и закричала:

– Быстрее! Пятая авеню! Кучер медленно кивнул и словно нехотя дернул поводья. Выглянув в окно, Джиана заметила, что ее преследователь бежит рядом с кебом, но она все еще не видела его лица.

– Гони! – завопила она не своим голосом. – Десять долларов, если поторопишься!

С кучером тут же случилась необычайная перемена. Он стегнул лошадь, и кеб рванул вперед, оставив позади таинственного преследователя Джианы.

Карета мчалась, разгоняя зазевавшихся пешеходов. Джиане хотелось лишь одного – поскорее попасть в объятия к Алексу и забыть про виденный ею кошмар. Она немного успокоилась лишь тогда, когда кеб остановился у их дома.

– Благодарю вас, леди! – сказал кучер, принимая из рук Джианы десятидолларовую купюру.

– Миссис Сакстон, что случилось? – пораженно произнес Герберт, увидев растрепанную хозяйку с бледным лицом и в съехавшей набок шляпке.

– Алекс… мистер Сакстон… – едва смогла выговорить Джиана. – Где он?

– В библиотеке. Он все еще разговаривает с…

Но Джиана, не дослушав дворецкого, бросилась по коридору к библиотеке и, задыхаясь, рванула на себя тяжелую дверь.

Алекс стоял у камина, держа в руках какую-то бумагу. За столом сидело четверо мужчин в темных костюмах. Все удивленно смотрели на обезумевшую женщину.

Джиана неподвижно застыла в дверях. Господи, она нарушила правила, прервала деловую встречу! Глупая женщина, которая не понимает важных мужских дел. Встретившись глазами с Алексом, она шагнула ему навстречу.

– Миссис Сакстон! – раздался чей-то раздраженный голос.

– Я… извините меня… – пролепетала она и бросилась вон из комнаты.

Алекс сунул документ в руки Энсли.

– Прошу прощения, господа, – произнес он, выбегая из библиотеки вслед за женой. Перед его внутренним взором так и стояло ее побледневшее лицо и полные ужаса глаза. Что могло случиться?

Алекс помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и не обращая внимания на говорившего что-то Герберта. Войдя в спальню, Сакстон пораженно остановился. Джиана стояла на коленях перед камином, глядя на тлеющие угли.

– Джиана! – позвал он.

Вздрогнув, она повернула к нему голову, и Алекс оторопел, увидев в ее глазах страх.

– Господи, что произошло?

Она молча смотрела на него. Встав на колени рядом с ней, Алекс обнял ее.

– Все хорошо, дорогая, – прошептал он. – Ты в безопасности, все в порядке. – Он долго говорил что-то успокаивающим тоном, пока не почувствовал, что тело Джианы перестало быть напряженным. Всхлипнув, она прижалась к нему.

– Джиана, любимая, что случилось? Все хорошо, – повторил он.

Прошло несколько минут, прежде чем она подняла на него залитое слезами лицо. Ее тело сотрясала дрожь.

– Двое… – заговорила она сбивчиво. – Я одна шла по Бродвею. Там была какая-то забастовка, толпа… Я хотела пробраться к кебу… Какой-то мужчина бежал за мной… А другой указывал на меня, называя мое имя! Я думала лишь об одном – как бы поскорее добраться до тебя.

«Черт! – думал он, прижимая ее к своей груди. – Эта дурочка шла по улице одна, да еще попала в толпу. Конечно, это забастовка! Но где Дерри и Делани?» Он сед у камина, прислонившись к спинке кресла, и усадил Джиану на колени. Свернувшись комочком, она спрятала лицо у него на груди. Господи, такая уверенная в себе, такая самостоятельная Джиана просила его о помощи, потому что ее тело больше не повиновалось ей.

Джиана понимала, что ведет себя глупо, что опасность уже позади, но все равно не могла успокоиться.

– Пожалуйста, Алекс, не оставляй меня, не оставляй…

К своему огромному удивлению, Алекс почувствовал желание. Ему казалось, что он впервые увидел другую часть Джианы – нежную, ранимую, беззащитную, и его тело тут же потребовало познания этой новой для него женщины.

– Нет, дорогая, – мягко произнес он, – не беспокойся, я тебя не оставлю.

Сакстон слегка поцеловал Джиану в губы, и она откинулась на его руку, чувствуя, что успокаивается в его сильных объятиях. Расстегнув застежку плаща, Алекс осторожно снял его. Ощутив жар огня на своей коже, Джиана медленно открыла глаза и прошептала:

– Ты хочешь меня…

– Да. Хочу.

Она лежала, не двигаясь, тяжело уронив руки. Джиана вдруг поняла, что с Алексом что-то происходит: его прикосновения были не такими, как обычно. Прежде он лишь старался возбудить ее, а теперь он вел себя, как собственник, и ей это внезапно понравилось.

Когда Сакстон лег рядом с ней, страх в Джиане стал уступать место такому сильному желанию, что она застонала. Алекс погладил ее лицо:

– Посмотри на меня, Джиана.? Она повиновалась. – Скажи, что я нужен тебе.

– Ты мне нужен. – Произнеся эти простые слова, она осознала, что готова сделать для него все, что он захочет. – Алекс! Люби меня! Пожалуйста, люби!

Она тихо плакала, когда он медленно вошел в нее, зная, что сейчас она не хочет уезжать от него. Она, как обычно, содрогалась от наслаждения в его объятиях, их тела сливались в едином ритме любви…

– Джиана, – простонал Сакстон, – Джиана…

У него было такое чувство, как будто часть его души отрывалась от него. Джиана принадлежала ему. Ему одному. Он понял, что любит ее, любит с такой силой, что ему делалось страшно. Алексу хотелось крикнуть ей, что он не позволит ей овладеть его душой.

– Алекс!

Он почувствовал, что она погладила губами его шею.

– Спасибо, – прошептала Джиана. «За что?» – мелькнуло у него в голове,

– Джиана, я… – «люблю тебя» хотелось сказать Сакстону. Он с улыбкой взглянул на ее круглый живот. – Джиана, тебе было хорошо? – «Глупый осел!» – клял он себя.

– Я… Да, очень хорошо.

Алекс отодвинулся от Джианы, и она проговорила совсем другим тоном, нарушив все очарование их волшебного соития:

– Извини меня… я помешала вам…

– Не будь дурой! – прорычал Сакстон. Заметив слезы в ее глазах, он зарылся лицом в спутанные волосы жены. – Прости меня, любимая. Расскажи мне еще раз, что случилось.

Джиана принялась сбивчиво рассказывать:

– Этот второй человек… Так странно… Мне показалось, я узнала его голос. – Она покачала головой, думая, что, вероятно, она ошибается. – И я потеряла твои сигары… Наверное, выронила их, договорила Джиана.

Алекс чмокнул ее в кончик носа.

– А ты помнишь внешность кучера?

– У него был абсолютно равнодушный вид, пока я не предложила ему десять долларов. – Джиана прищурилась, пытаясь припомнить, как выглядел кучер, но перед глазами у нее всплывала лишь густая борода да тяжелая шерстяная накидка.

– Джиана, я выясню, кто были эти двое. А вы, миссис Сакстон, больше не ходите гулять одна. Обещаете?

– Алекс, но кто мог захотеть причинить мне вред?

– Может, и никто. Это была возбужденная толпа забастовщиков, а ты влезла в самую гущу. Но я все разузнаю, хорошо?

Джиана кивнула.

– Кажется, Делани идет. – Она потянулась за платьем, удивленная тем, насколько спокойно звучит ее голос. Алекс встал.

– Да, – равнодушно произнес он. «Дай мне больше, чем страсть!» – так и хотелось сказать ему. – Интересно, что Агнес приготовила на обед? – вместо этого громко проговорил Сакстон.

***

В доме было тихло. Делани уезжал в Вашингтон, прощаясь с Джианой, он пошутил:

– Неприлично слишком долго задерживаться в гостях. – И, покачав головой, добавил:

– Надо же, единственный раз, когда я был нужен тебе, меня угораздило отплясывать какую-то дурацкую польку.

Лия и Анна отправились наверх заниматься. Алекс поехал на верфь, оставив Джиану разбирать документы. Но она не могла собраться с мыслями. Джиана нервно грызла кончик карандаша, когда в комнату постучал Герберт.

– Мадам!

– Да, Герберт.

– Какой-то человек хочет вас видеть. Он говорит, у него есть то, что вы потеряли.

Джиана почувствовала, что страх вновь овладел всем ее существом, но она постаралась взять себя в руки.

– Позовите его в гостиную, Герберт.

Человек, который пришел к Джиане, был одет во все черное. У него были правильные черты лица, на вид – лет сорок. Джиана никогда не встречала его прежде.

– Здравствуйте, – промолвила она. – Я поняла, что у вас есть что-то для меня.

– Мое имя – Чалмерс, мадам, – ответил он. – Кажется, вы выронили это вчера.

Он протянул ей деревянную коробку с гаванскими сигарами.

– Вы были там вчера? – спросила Джиана, посмотрев ему в глаза.

– Да, мадам. Один господин попросил меня доставить вам вот это письмо.

Вручив Джиане запечатанный конверт, мистер Чалмерс откланялся.

Джиана посмотрела на конверт. Надпись на нем была сделана крупным, прямым почерком, увидев который, Джиана побледнела как полотно, как будто автор послания сам стоял сейчас перед ней. Она узнала хорошо знакомый ей почерк Рендала Беннета.

Он здесь, в Нью-Йорке!

Разорвав конверт, Джиана вытащила оттуда записку.

«Дорогая Джиана, – прочитала она. – Как видишь, я все еще называю тебя „дорогая“. Я в Нью-Йорке и очень хочу тебя видеть. Советую тебе прийти завтра в три часа в ресторан на Вильямс-стрит – это в твоих интересах. Если ты не придешь, то и ты, и твой муж сильно пожалеете об этом. И не вздумай говорить о письме мистеру Сакстону – позже я объясню причину. До завтра, моя дорогая».

Глава 24

Джиана вышла из кеба на Перл-стрит и дошла до Вильямс-стрит пешком, не обращая внимания на пронизывающий ветер и колючий снег Подойдя к ресторану под названием «У Луиджи», Джиана задержалась на мгновение, чтобы собраться, а затем решительно отворила дверь и вошла внутрь с высоко поднятой головой. В маленьком, столов на десять, помещении царил полумрак Джиана сразу же увидела в дальнем углу своего давнего знакомца, который небрежно помахал ей рукой. К Джиане подбежал толстый официант в фартуке, но она указала на Рендала.

– Миссис Сакстон, – насмешливо проговорил Беннет, привставая

– Мистер Беннет, – ответила Джиана, разглядывая Рендала, который почти не изменился за эти годы.

– Холодно, Джиана, очень холодно. А ты беременна. Впрочем, я забыл о хороших манерах. Присаживайся.

Джиана присела на краешек плетеного стула.

– Ты не изменился, Рендал.

– Да? Зато ты, моя дорогая, очень изменилась. Падчерица герцога, живущая в колонии. Как экстравагантно!

К ним подошел официант, и Рендал заказал бутылку дешевого красного вина.

– Ты, как всегда, расточителен? – издевательски произнесла Джиана.

– Просто я не думаю, что ты стоишь больше, Джиана. Но надо же, ты беременна. Надеюсь, муж уже не спит с тобой?

– Рендал, – спокойно проговорила она, – твои оскорбления меня не трогают. Чего ты хочешь?

– Ты не узнала Чалмерса?

– Что ты хочешь этим сказать? – недоуменно спросила Джиана.

– Помнишь забастовку, дорогая? Я послал за тобой человека, но тебе удалось улизнуть. Я только хотел поговорить с тобой. Самым сложным было доставить тебе письмо так, чтобы твой муж не знал.

– Мне показался знакомым голос, но я не был уверена, – промолвила Джиана, откинувшись спинку стула,

– Но почему ты побежала?

– Я испугалась, – честно ответила она. Забастовщики просто озверели. Но этот человек которого ты ко мне прислал, – у него вполне држелюбный вид.

– Это мой слуга, Чалмерс. Редкий мерзавец, и пока я не могу позволить себе лучшего.

Официант принес бутылку и разлил вино в бокалы

– За возобновление нашего знакомства! – поднял тост Беннет.

– За мой уход отсюда через пять минут, – сказала Джиана.

– Ты такая же ядовитая сучка! – спокойно промолвил Рендал.

– Я пришла сюда только потому, что в твоем письме была угроза. Если ты немедленно не объяснишь мне, в чем дело, я не стану ждать и пяти минут.

– А твой муженек, дорогая? Надеюсь, ты не сказала ему про наше свидание?

– Какое свидание, Рендал?

– Так сказала или нет? – повторил он.

– Нет.

– Умница. Вы с мистером Сакстоном, кажется, вообразили себя умнее других?

Джиана так сильно сжала бокал, что костяшки ее пальцев побледнели.

– Пять минут сейчас кончатся, Рендал. Выпрямившись, Беннет расплылся в широкой улыбке.

– Ты так уверенно держишься, Джиана. Кому может в голову прийти, что ты и мистер Сакстон?… – Он удовлетворенно прищурил глаза. – Ты – маленькая шлюха. Тебе понравилось ложиться под Алекса Сакстона в первую же неделю его пребывания в Лондоне?

«Он ничего не может нам сделать, – думала Джиана. – Ему известно лишь, что я забеременела до замужества».

– Ты начинаешь надоедать мне, Рендал, – спокойно произнесла она. – Хочу добавить, что моему мужу не нравится, когда мне кто-то или что-то досаждает.

– Отлично. Мне, видишь ли, не хватает денег, и ты мне их дашь. Через неделю вы, миссис Сакстон, принесете мне десять тысяч долларов. Можете считать это своим приданым.

– Ты сошел с ума?

– Не совсем. Но я нахожусь в сложных обстоятельствах. Я бываю в здешнем обществе и знаю, что всем известно о твоей беременности. Но есть ведь кое-что еще, не правда ли? Мне известно, Джиана, что вы не женаты.

Джиана почувствовала, что бледнеет под его внимательным взглядом. Опустив глаза к бокалу с вином, она промолвила:

– Рендал, ты говоришь ерунду. Никто тебе не поверит. Никто. Итак, если ты уже все сказал…

Она хотела встать, но Беннет схватил ее за руку.

– Ты так думаешь, Джиана? Ты забыла, что я собирался стать твоим мужем и что я довольно хорошо знаю тебя и твою мамашу. Я не поленился проверить – разрешения на брак вы не получали. Как только вам в голову пришло сочинить все это? – Он помахал пальцем перед ее лицом. – Бедный мистер Сакстон. Вынужден жить с тобой и даже не может пользоваться твоими денежками. Но сколько вы с мамашей обещали заплатить ему за это соглашение?

«Дам я ему деньги или нет, он все рано не оставят нас, – лихорадочно думала Джиана. – Но если не заплатить ему, все будет кончено еще до рождения ребенка».

– Даю тебе два дня, Джиана, – услышала она его самоуверенный, наглый голос. – Принесешь мне деньги сюда. Если ты этого не сделаешь, то вам с мистером Сакстоном придется уехать из Нью-Йорка, потому что я превращу вас в изгоев. Ага, вижу, теперь ты мне поверила. Стало быть, в пятницу, Джиана. И тогда позволю тебе самой заказать вино, чтобы отпраздновать столь знаменательное событие.

Джиане захотелось плюнуть ему в физиономию, но она знала, что это не поможет. Ничего не поможет.

– Этот разговор останется между нами, Джиана, поняла? Я ничего не имею против Сакстона, но, если ты вздумаешь дурачить меня, я, ни секунды не задумываясь, уничтожу его.

Джиана ничего не ответила. Медленно встав, она пошла к дверям. Кучер кеба с надеждой посмотрел на нее, но, не обратив на него внимания, она надвинула шляпку пониже, чтобы уберечься от ледяного ветра, и пошла по улице. Ей не хотелось думать о том, что у нее почти не осталось времени повидать Алекса до отъезда в Лондон. Но она не хотела терять его, терять именно сейчас, когда в их отношениях появилось что-то новое, обнадеживающее. Она только начала понимать, что они могут быть вместе. «Но тебя с Алексом связывает только соглашение. Ты уедешь, и очень скоро он тебя забудет», – думала Джиана.

Тут она услышала слабый стон и поняла, что этот стон вырвался у нее самой. Два дня! У нее всего два дня, чтобы принять решение.

***

– Ты сегодня такая тихая, Джиана. Заставив себя улыбнуться, она пробормотала:

– Просто устала. – И Джиана опустила глаза, чтобы не встречаться с испытующим взглядом Алекса.

– Иди сюда, любимая, – промолвил Алекс. – Ты еще не так растолстела, чтобы я не мог тебя поднять.

– Алекс, но у тебя же болит спина!

– Скажешь это через месяц-другой!

Подхватив Джиану на руки, Алекс понес ее в спальню, где осторожно поставил на пол, но не выпустил из своих объятий.

– Не скажешь мне, что случилось?

Он был близко, и Джиане было хорошо и спокойно рядом с ним. Ее так и подмывало все рассказать, но она лишь покачала головой:

– Да нет, ничего такого, что бы касалось тебя. Честное слово.

К ее облегчению, Алекс пожал широкими плечами.

– Очень хорошо, любимая. – Он улыбнулся. – Насколько ты устала? – Прижав ее к себе, Алекс провел губами по губам Джианы, которая заставляла себя не думать о Рендале Беннете, не думать ни о ком, кроме Алекса. – Нам надо быть осторожными. Элван краснел, стеснялся, но сумел все же мне сказать, что сейчас это особенно опасно.

– Но ты же не делаешь мне больно, – прошептала она. – Правда, ты всегда такой нежный, и я… мне нравится, что ты делаешь.

– Доверься моей фантазии, Джиана. Впрочем, ты и сама можешь кое-что придумать. Не стесняйся.

– Да?… Я… я бы хотела…

Алекс усмехнулся, прижимая к себе Джиану.

– Отлично. В таком случае я жду указаний. – Повернув Джиану к себе спиной, Сакстон расстегнул пуговицы на ее платье…

Они заснули в той же позе, в какой занимались любовью. Алекс, лежа на боку, обнимал лежащую подле него Джиану.

***

– Мне так нравится, когда твоя попка прижимается к моему животу, – прошептал он ей на ухо.

– Ты сумасшедший, – томным голосом проговорила она.

Алекс почувствовал, как ребенок шевелится под его рукой.

– Хулиган, – ласково произнес он. – А ты уже думала об имени?

– Да, – ответила Джиана. Она хотела повернуться к Алексу, но вскрикнула, почувствовав, что он случайно прижал прядь ее волос к подушке. Сакстон осторожно освободил волосы и поцеловал ее.

– Ну и…

Джиана опустила глаза, заметив, что Алекс выжидательно смотрит на нее. Она не хотела, чтобы Сакстон понял, какой властью обладает над ней. Даже сейчас, в его объятиях, ее душу терзали сомнения. Конечно, он очень много сделал для нее, он так старался, готовя ей подарок к Рождеству. Но Алекса беспокоил его ребенок и желание оставить у себя Джиану. Она заплакала.

– Почему ты плачешь? – тихо спросил Алекс.

– Я вовсе не плачу! – почти выкрикнула Джиана.

– Скорее всего, – с внезапной злостью промолвил Сакстон, – ты думаешь вовсе не об имени для малыша, а о том, на каком пароходе отправишься в Англию! Ты ведь для этого вызвала свою мать?

– Черт возьми, Алекс! Я хотела назвать его Николас! Николас!

– Это имя моего отца, – очень спокойно произнес Сакстон.

– Знаю. Но это и твое второе имя. И ребенок будет Николас ван Клив Сакстон.

– Так ты решила подарить мне сына?

– Да.

– Одному Богу известно, что таится в твоей очаровательной головке, но ничто не может заставить тебя измениться, не так ли?

– Да, – ответила она. – Ничто не может измениться. Это выше нас.

– Это мы еще посмотрим, – задумчиво проговорил Сакстон. – Еще посмотрим.

***

Джиана сидела в кебе, вцепившись руками в кожаную обивку сиденья. Приняв окончательное решение, она почувствовала, какой огромный камень свалился с ее души. Алекс был так нежен с ней прошлой ночью, она решила рассказать ему все и попросить о помощи.

– Мистер Сакстон у себя? – спросила она у Джейка Рэнсома, приехав в контору.

– Мне очень жаль, мадам, но его нет. Он, кажется, ушел с Клинтоном Мердоком, своим приятелем из Бостона.

Джиана огорченно кивнула.

– А потом он, по-моему, собирался поехать в спортивный зал, что находится в институте доктора Рича.

– На Кросби-стрит?

– Да, мэм, – ответил Джейн, – но… – он замялся, – женщин туда не пускают.

– Знаю.

– Может, попросить кого-нибудь проводить вас домой?

– Пожалуйста, мистер Рэнсом.

Дома Джиана принялась метаться по спальне. Миссис Карутерс только что увела Лию в парк кормить уток. Дом стал пустым и каким-то враждебным. Тут Джиане пришло в голову, что она стала ходить вперевалку, как эти глупые утки.

– Это же просто смешно! – воскликнула она.

Джиана, казалось, приняла решение. Подобрав юбки, она бросилась в кабинет Алекса.

Ящик с пистолетом был заперт. Джиана долго смотрела на него, размышляя.

– Может быть, вам помочь, мадам? – раздался голос Герберта.

– Герберт? – вскричала Джиана, покраснев. – Нет, благодарю вас. – Она увидела, что дворецкий вопросительно смотрит на ящик с оружием. – Я просто хочу побыть одна.

Когда Герберт ушел, Джиана начала лихорадочно рыться в столе Алекса. В самом углу нижнего ящика она обнаружила маленькую коробочку со связкой ключей. Улыбнувшись, Джиана отперла ящик. Уж теперь-то она сможет попугать этого негодяя Рендала Беннета. Может, официант ресторанчика знает адрес мерзавца?

Джиана понятия не имела о том, как обращаться с оружием. Усевшись на пол, она веером раскинула свои юбки и вертела в руках пистолет, пытаясь догадаться, как туда всовывают пули.

– Ну давай же, дурочка! – уговаривала она себя.

– Добрый день, Джиана.

Пистолет выпал из ее рук. Подняв глаза, она увидела Алекса, который неслышно вошел в кабинет.

– Так ты дома… – недоуменно проговорила женщина. – Я думала, ты будешь позднее.

– Могло быть и так. Ты что, не знаешь, как зарядить пистолет?

– Я просто… Впрочем, да! Алекс казался равнодушным.

– Хочешь, я помогу тебе?

– Нет, – ответила она. – Я сама догадаюсь.

– Я тысячу раз говорил Лии, что нельзя заглядывать в дуло и направлять пистолет на кого-нибудь. Звучит нелепо, но, видимо, то же самое надо сказать и тебе.

– Я толком ничего не знаю о пистолетах, – промолвила Джиана, проклиная себя. Надо было взять пистолет, пули и запереться в туалете, чтобы никто не видел, чем она занята. Зажав рукоятку пистолета в руке, она потрясла им и положила палец на курок.

– Сюда и пуля-то не влезет, – задумчиво сказала она.

Вдруг раздался грохот выстрела, и Джиана ошеломленно посмотрела на дымок, курящийся над пистолетом. Затем она отбросила пистолет в сторону, как будто он жег ей руку.

– Господи! – прошептала она, глядя на огромную обгоревшую по краям дыру в столе Сакстона.

– Сэр! – В библиотеку вбежал побледневший Герберт, а по пятам за ним Элен с обезумевшими от страха глазами.

– Все в порядке, Герберт, – спокойно промолвил Алекс. – Миссис Сакстон просто пробовала пистолет. Оставьте нас.

Сердце Алекса бешено стучало, и он боялся, что оно выскочит из груди. Заставив себя подойти к столу, он внимательно осмотрел поврежденное выстрелом дерево.

– Хороший выстрел, – заметил он. – Прямо в яблочко. Думаю, стол уже не починить. – Алекс взглянул на Джиану, которая перевела взгляд с пистолета на его лицо.

– Он уже был заряжен, – хрипло прошептала она. Прислонившись спиной к стене, Алекс сложил на груди руки и спросил:

– Отколотить тебя здесь или сделать это в более интимной обстановке?

Джиана невидящим взором смотрела на него. Ее лицо было белее кружевного воротничка.

– Пуля так же разрывает и человека? – спросила она.

– Нет, все бывает куда хуже, поверь мне. Море крови и ошметки окровавленной плоти.

Джиана облизнула губы.

– Господи, – прошептала она, с ужасом глядя на пистолет. – Я не знала…

– Не знала, что можешь убить себя? Или меня, или Герберта;

Наконец Алекс взял себя в руки и с видимым спокойствием подошел к Джиане. Наклонившись, он подобрал с пола пистолет, положил его назад в ящик и запер его. Он лениво поиграл ключами, чтобы собраться с мыслями, а потом опустился на колени рядом с Джианой.

– Пойдем, я отведу тебя наверх, – сказал он. Она кивнула, пытаясь подняться, но у нее ничего не получилось. Внезапно она рассмеялась:

– Я себе представляю: ты приходишь и видишь меня тут с пистолетом. Ха-ха-ха! Не могу встать! – Джиана хохотала все громче и громче, пока ее смех не перешел в истерические рыдания.

– Джиана! – крикнул Алекс. Она перестала смеяться, но по ее лицу теперь ручьем текли слезы. Сакстон помог ей встать и взял ее на руки.

– Как я могу бить тебя, если ты плачешь? Ты даже наказать себя не даешь.

Джиана уткнулась лицом в его шею и пробормотала:

– Мне все равно, что ты сделаешь со мной, – тихо сказала она.

– А мне не все равно, – промолвил он. – Ты могла застрелиться. К тому же если я выпорю тебя, то ты успокоишься, а я нет.

Когда они оказались в спальне, Джиана некоторое время молча сидела в кресле, а затем, взглянув в глаза Алекса, спросила:

– Ты будешь осторожен с малышом?

– Конечно. Но что, черт возьми, ты делаешь?

– Снимаю платье, – недоуменно ответила она.

– Подожди, – грубо приказал он, проводя рукой по волосам. – Я слишком устал от упражнений в спортивном зале, да и от всего остального. К тому же у меня нет ни малейшего желания, чтобы мою жену повесили за убийство такого подонка, как Рендал Беннет.

– Но как ты?… – едва смогла вымолвить Джиана.

– Девочка моя, – терпеливо принялся объяснять Алекс, – когда я узнал, что, несмотря на мои просьбы, ты выходишь из дома одна, то сразу же нанял человека следить за тобой. Я не был уверен, что происшествие на улице было чистой случайностью. Флобб сообщил мне, что ты утром встречалась с Рендалом. А теперь объясни, почему ты не рассказала мне ничего?

– Ты всегда поворачиваешь все таким образом, что я себя чувствую сущей идиоткой, – тяжело вздохнула Джиана.

– Это совсем несложно.

Глаза Джианы потемнели от гнева.

– Отлично, – усмехнулся Алекс. – А я-то уже начал бояться, что ты превратилась в слабую женщину. Сядь, Джиана, а то у тебя центр тяжести сместился и ты того и гляди упадешь.

– Он угрожал уничтожить тебя, если я хоть что-то сообщу, – сказала она, помолчав.

– Надеюсь, ты ему не поверила?

– Конечно, поверила. Он ненавидит меня за то, что я отказалась стать его женой. Ему известно, что мы не женаты, и он обещал рассказать об этом всем, если я не принесу ему десять тысяч долларов. Алекс, я не знала, что делать!

– Но ты ведь приехала в контору, чтобы рассказать мне, не так ли?

– Но тебя там не было, – кивнула Джиана.

– Скажи мне одну вещь, Джиана, – задумчиво произнес Алекс. – Почему ты не сказала мне ни слова вчера вечером? Я бы знал, что делать. – Джиана молчала. – Почему? – повторил Сакстон.

– Я… я боялась за тебя. Я не хотела, чтобы он что-нибудь сделал тебе.

Сакстон посмотрел на Джиану долгим взглядом, а затем промолвил;

– Можешь забыть про неприятный инцидент с Рендалом Беннетом.

– Как я могу забыть?! Алекс, он сделает, что обещал. Он может очень сильно навредить нам! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось… ты этого не заслуживаешь. Он был очень серьезен, Алекс!

– Человек со свернутой челюстью и перебитым носом едва ли может обращаться к общественности, – спокойно произнес Алекс.

– Перебитым носом? – переспросила Джиана.

– Я поколотил Рендала Беннета. И с большим удовольствием, – добавил он, подумав. – И его слугу тоже.

– Но как тебе это удалось? На тебе нет ни царапины!

Алекс протянул вперед руку, показав Джиане синяки на костяшках пальцев.

– Но почему ты это сделал?

– Если бы мы были женаты, то я бы дал клятву любить тебя, уважать и заботиться о тебе, – сардонически усмехнувшись, проговорил Сакстон. – А так мне пришлось пообещать этому Беннету: если он только попробует распустить язык, я вырву этот самый язык из его мерзкого рта и заставлю съесть. Я как дикарь-американец, поэтому моя угроза прозвучала весьма натурально. Во всяком случае, похоже, что он поверил мне. Сейчас наш красавчик возвращается к себе на родину.

– У него нет денег, – заметила Джиана.

– У мерзавцев их никогда не бывает. – Алекс улыбнулся Джиане. – Короче, он едет в Англию. Двое моих людей проводили его до парохода, а я заплатил за его проезд. Кстати, я послал письмо твоей матери, чтобы она не спускала глаз с нашего героя. А теперь, Джиана, если ты не возражаешь, я прилягу. Ты меня до смерти напугала.

– Ты не против, если я к тебе присоединюсь? У меня все еще ноги дрожат.

– Только если ты обещаешь не приставать ко мне.

Алекс уже засыпал, когда услышал у себя за спиной довольный смех Джианы.

– Хотел бы я знать, – сонным голосом проговорил он, – что тебя так развеселило.

– Красивое лицо Рендала. Ты и вправду сломал ему нос?

– Ты просто кровожадная дикарка!

Глава 25

– Дерри! – взволнованно закричала Джиана, поднимая голову от письма. – Мы это сделали! Первые тридцать жатвенных машин – на пути из Чикаго в Нью-Йорк! И это несмотря на все забастовки и дурацкие законы! Мой представитель в Лондоне может оформлять на них документы!

– Слушай, а мы с тобой без юбок не останемся? – с сомнением в голосе спросила Дерри.

– Конечно, нет, – усмехнулась Джиана. – Мы еще себе новых купим – Она даже начала приплясывать от радости и бросилась обнимать Дерри – Я так боялась!

– Я тоже, Джиана, я тоже, – повторила Дерри. – Вот только не знаю, обрадуется Чарльз или огорчится.

– Да ты что! Это же в его интересах! Он только, пожалуй, сможет упрекать Алекса в том, что у него не жена, а бизнесмен.

– Пусть упрекает. Это лучше, чем вообще не замечать друг друга.

– Слава Богу! Слава Богу! – с сияющими глазами повторяла Джиана. – Я должна немедленно рассказать Алексу…

***

Энсли вежливо поздравил Джиану с хорошими новостями, но с сожалением сообщил:

– Мистер Сакстон на верфи, мадам. У него с утра было плохое настроение, и он отправился поработать. Послать за ним кого-нибудь?

– Нет-нет, Энсли, – весело возразила Джиана. – Я сама разыщу его.

– Но, миссис Сакстон… – начал было Энсли, но она уже выбежала из кабинета, шурша юбками.

…Какой– то кучер посоветовал Джиане, чтобы она смотрела, куда идет, потом она едва не попала еще под одну повозку, торопясь перейти Саут-стрит. Алекс будет рад, думала Джиана, иначе и быть не может. Она выиграла!

Джиана полной грудью вдохнула морозный чистый воздух, пробираясь сквозь поток людей и повозок, запряженных лошадьми и мулами. На верфи стоял особенный запах: пахло океаном, свежими опилками и дымом. Она радостно улыбалась всем встречным и приветливо махала знакомым рабочим.

Джиана очень удивилась, увидев, что Алекс, привязанный к мачте нового судна, прибивает молотком крепления к снастям. Она не стала кричать ему, чтобы он не отвлекался, а решила пробраться на палубу

Закончив работу, Алекс отер рукой пот со лба. Сакстон уже было собрался отвязать кожаные крепления, державшие его, как вдруг его взгляд упал вниз, и он увидел Джиану. Алекс от злости застонал. Сколько раз он говорил ей, чтобы она не приходила на верфь без провожатых! Здесь не место для женщины на седьмом месяце беременности! Сакстон быстро спустился вниз.

Джиана неуклюже бросилась ему навстречу, размахивая какой-то бумажкой.

– Алекс!

Внезапно раздался страшный треск. Оглянувшись, Сакстон увидел, что главная мачта, не выдержав тяжести снастей, раскачивается на ветру.

– Джиана! – закричал Алекс.

Он был бессилен что-либо сделать, видя, как мачта рухнула рядом с тем местом, где только что стояли Джиана и один из рабочих.

– Не двигайся! – донесся до Алекса крик Джейка Рэнсома, бросившегося вместе с другими рабочими поднимать мачту, под которую попала нога Али Лючино. – С ним все в порядке, мистер Сакстон! Только нога задета.

Тут Алекс с огромным облегчением увидел, что Джиана, невредимая, стоит рядом с кричащими людьми. Кинувшись к ней, Алекс торопливо ощупал ее тело.

– Ты в порядке? – едва смог вымолвить он. – Ребенок?

– Со мной все хорошо, – ответила Джиана, глядя на несчастного Али. – Надо же, мачта сломалась. Тебя могло ранить.

– Меня?! – Откинув голову назад, Алекс хрипло рассмеялся и повторил:

– Меня?!

Внезапно его смех оборвался, а глаза стали почти черными от гнева. Крепко схватив ее за руки, он спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– У меня есть хорошая новость.

Но Алекс не слышал ее.

– Я же говорил тебе: никогда, никогда не приходи сюда без провожатых. И лучше, если провожатым буду я сам! Так почему же ты ведешь себя, как полная идиотка?!

Тут к ним подбежал Джейк Рэнсом.

– Сэр! – крикнул он. – С миссис Сакстон все в порядке?

– Да, Джейк. Отвезите Али к доктору, а остальные пусть тут все уберут и принимаются за работу.

– Алекс, ты делаешь мне больно, – проговорила Джиана, пытаясь вырвать у Алекса свою руку.

Злость Сакстона становилась все сильнее. Он так боялся за нее! Но Джиана, в который раз не послушавшись его, подвергала свою жизнь опасности. Он еще крепче стиснул ее руки.

– Я отвезу тебя домой! И на этот раз ты там останешься!

Джиана молчала, не понимая, чем вызван такой гнев Алекса. Лишь в кебе она заговорила:

– Алекс! Ни к чему провожать меня домой! Со мной все хорошо! И я не хочу домой. У меня есть для тебя хорошая новость!

– Заткнись!

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?!

Алекс угрожающе поднес к ее лицу руку.

– Я тебе велел заткнуться, и, если ты этого не сделаешь, я тебя заставлю!

Джиана возмущенно посмотрела на него, но Сакстон отвернулся, не говоря больше ни слова.

Когда кеб подъехал к дому, Алекс выпрыгнул из него, заплатил кучеру и, повернувшись, направился к дверям, не обращая на Джиану внимания. Ей хотелось крикнуть ему что-нибудь злое, но, заметив, что кучер с интересом посматривает на нее, Джиана промолчала и неуклюже выбралась из экипажа.

– Герберт! – обратился Сакстон к дворецкому. – Мы с миссис Сакстон будем в библиотеке. Проследите, чтобы нас никто не беспокоил.

Алекс втолкнул Джиану в библиотеку и с грохотом захлопнул дверь. Когда он повернулся к ней, его лицо было белым от гнева.

– Нет, Джиана, не говори ничего, – начал он подозрительно спокойным голосом. – Ты бы хотела оказаться на месте Али под мачтой? Я тебе сотни раз говорил, чтобы ты не приходила на верфь без меня! Но ты же никого не слушаешь! Я устал, Джиана! Устал от твоего упрямства и эгоизма!

– Я не собиралась идти туда, Алекс, – оправдывалась Джиана. – Просто… такой случай… Мне захотелось увидеть тебя.

– Увидеть меня? Это смешно! Ты в который раз решила доказать мне, что мисс Джорджиана ван Клив делает, что хочет! – Он сердито посмотрел на нее, а потом внезапно стих. – Просто я был слишком наивен, надеясь, что ты можешь перемениться.

Опустив голову, Джиана молчала. Ее молчание вновь распалило Сакстона.

– Ну так что? – почти зарычал он. – Вам нечего сказать, мадам? Вы даже не хотите напомнить мне, как ненавидите меня? Не хотите сказать, какой я мерзавец?! Американский дикарь?!

– Я не испытываю к тебе ненависти, – прошептала Джиана.

– Ты уверена? – спросил Алекс. – Но почему? Не потому ли, что еще не удовлетворила свою страсть ко мне? Кстати, испытывать такую страсть не пристало английской леди с голубой кровью!

– Это не… страсть, – промолвила Джиана, которой хотелось одного – чтобы Алекс прекратил эту пытку. Но он смотрел на нее с ненавистью. Джиана почувствовала, как по ее щекам потекли слезы, но Алекс лишь насмешливо улыбнулся.

– Женское оружие? Я знаю, что ты очень умело им пользуешься. В чем дело, Джиана? Ты что, язык проглотила?

– Алекс, ты не понимаешь, – в отчаянии выкрикнула женщина. – Ты должен меня выслушать!

– Выслушать тебя? Если я еще послушаю тебя, дорогая, то просто сойду с ума. Мне не нужно от тебя ничего, кроме ребенка!

– Ты… не можешь так говорить, так думать! – выдохнула она. – Пожалуйста, Алекс…

Сакстон посмотрел на нее презрительно, а потом расхохотался, как безумный.

Что– то надломилось в душе Джианы, и она услышала собственный крик:

– Ты идиот, Алекс! Упрямый, тупой кретин! Ненавижу тебя, ты слышишь?! Ненавижу!

– Это я уже слышал, мадам! И мне это изрядно надоело! – бросил он через плечо, выходя из библиотеки.

Джиана осталась одна посреди комнаты. В руках у нее по-прежнему было письмо Сайруса Маккормика. Джиана невидящим взором посмотрела на него, и вся ее радость исчезла. Она осталась одна. Джиана подобрала юбки и медленно пошла наверх.

Глава 26

Джиана лежала на кровати, наблюдая, как ветер гонит по небу тяжелые, зимние тучи. Наступил вечер, а когда вновь взойдет солнце, она уже будет на борту парохода «Стар Флайт», направляющегося в Портсмут. Ее глаза наполнились слезами, но Джиана сердито смахнула их. «Глупая женщина, – проклинала она себя. – Глупая, слабая женщина».

Из сонного оцепенения Джиану вывел свет, мелькнувший перед ее глазами. Джиана огляделась и увидела Алекса, сидящего на стуле возле кровати. Он молча смотрел на нее непроницаемым взглядом, подперев голову рукой.

– Как ты попал сюда? – спокойно спросила она.

– Ты проснулась. Я так и думал, что свет разбудит тебя. – Алекс побарабанил длинными пальцами по спинке кровати. – Я подкупил портье.

– Понятно, – устало промолвила Джиана. Волосы свешивались ей на лицо, и Джиана откинула их назад. – Но откуда ты узнал, где я?

– Герберт очень расстроился, увидев, что ты уходишь. И проследил за тобой.

– Интересно. – Джиана слишком устала, чтобы возмущаться. – А что ты здесь делаешь, Алекс? Я же оставила записку. Тебе не стоило приходить сюда.

– Я пришел, чтобы отвезти тебя домой, Джиана. А твоя записка… Мне уже слишком много лет, чтобы обращать внимание на такую чушь.

Джиана натянула на себя одеяло. Почему-то это простое движение напомнило ей о злости Алекса.

– Это не чушь, – устало возразила она.

– Помочь тебе сесть?

Не обратив на него внимания, Джиана медленно поднялась.

– Я заказал обед в номер. Уверен, что ты проголодалась.

Ничего не ответив, Джиана молча посмотрела на бездарный морской пейзаж, висевший на противоположной стене. Солнце на нем было похоже на оранжевую тарелку.

– Ты же не трусиха, Джиана. Ты вполне могла бы выстрелить в меня.

– Зачем? – спросила она, взглянув на Алекса.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Сакстон наклонился к ней, но, к его удивлению, она отпрянула назад.

– Конечно, – ответила она. – А завтра буду чувствовать себя еще лучше.

– Ах да. Так ты собираешься сбежать? Вернуться в Англию?

– Нет, я поеду в Корнуолл. Не хочу, чтобы мама или герцог оказались втянутыми в скандал.

– Ты отлично все продумала, – усмехнулся Алекс. – А как же я?

– Ты? – удивилась женщина. – Ты, кажется, ясно дал мне понять, чего хочешь. Ты не выносишь меня и считаешь, что я тебе обязана.

– Я вовсе не это имел в виду, черт побери! – Он резко встал со стула, возвышаясь над лежащей Джианой. – У меня был не лучший день. Возвращаюсь домой и что же вижу? Моя женушка, оказывается, собрала вещички и ушла от меня! Это лишь еще один пример твоего неблагоразумия. Я больше не выдержу, Джиана. После обеда мы поедем домой.

Джиане пришлось вцепиться в одеяло, чтобы сдержать ярость. Ей очень хотелось не обращать внимания на Сакстона, но вместо этого неожиданно для себя самой она выкрикнула:

– Я не жена тебе, можешь убираться к дьяволу!

К ее удивлению, Алекс улыбнулся:

– Вот это уже лучше. Мне было просто интересно, как долго ты будешь разыгрывать из себя этакую бесстрастную фифу! Давай, скажи, что ты обо мне думаешь!

– Заткнись! Черт бы тебя побрал! Алекс Сакстон, прекратите издеваться надо мной!.

Алекс уселся на кровать рядом с ней. Но на этот раз Джиана не поторопилась отодвинуться. Она почувствовала, как Алекс бережно убирает пряди волос с ее лица. Затем он наклонился к ней и поцеловал ее в кончик носа. Джиана попыталась вырваться, но Сакстон просто вытянулся рядом с ней и крепко прижал к себе.

– Пусти меня! – кричала она, упираясь ему в плечи – Я тебя насквозь вижу! Не знаю только, что за игру ты затеял, но я отказываюсь принимать в ней участие.

Сакстон зарылся лицом в ее волосы.

– Я в жизни не был так напуган, Джиана, поверь мне, – прошептал он.

– Ты?! Напуган?! – утихла Джиана.

Алекс нежно погладил ее гладкую щеку.

– Тебя могло убить, – просто сказал он. – Я так и видел, что ты попала под эту проклятую мачту. И ты, и ребенок – оба мертвые. – Он тяжело вздохнул. – Я бы этого не перенес.

– Я не сошла с ума, Алекс, – устало глядя на него, проговорила Джиана. – Ты не был напуган, ты просто озверел от злости. И говорил мне… ужасные вещи.

– Знаю, но тебе известно, что я несдержанный человек. Ты мне очень дорога.

– Ну вот. Теперь выясняется, что это я виновата. Хотя если кто и виновен в произошедшем, то это ты.

– Мы оба виноваты. Ну, может, именно в этом случае я действительно вел себя несколько… несдержанно. Ты простишь меня?

– Ты хочешь, чтобы я простила тебя и вернулась с тобой домой только для того, чтобы избежать скандала?

– Вот об этом я как раз и не думал. Нет, я прошу прощения, потому что испытываю раскаяние. Обещаю в будущем сдерживать себя.

– Я знаю, Алекс, что это пустое обещание. Сдерживаться ты наверняка не собираешься.

– Хорошо. Что ж, в таком случае каждый раз, когда я выйду из себя, буду просить прощения.

– А это действительно имеет для тебя значение, Алекс? – глядя в глаза Сакстону, спросила Джиана.

– Конечно, имеет, – ответил он, нежно поцеловав ее. – Видишь ли, маленькая упрямица, я люблю тебя. – Он почувствовал, как напряглось ее тело, но продолжал говорить:

– Когда я вернулся домой, хорошенько хватив бренди, и обнаружил, что тебя нет, мне захотелось душу из тебя вытрясти – так я разозлился.

– Но ты не можешь любить меня, – проговорила Джиана. – Ты ни разу не говорил мне о любви. Мы заключили… деловое соглашение.

– Это было раньше… С тех пор многое изменилось, – говорил Алекс, чувствуя, как она устала и как не уверена в себе. – Не оставляй меня, Джиана. Пойдем домой.

Внезапно ее лицо изменилось.

– Хорошо, – сияя улыбкой, ответила она. – Я пойду с тобой, но никогда не смогу тебя понять. – Джиана повернулась лицом к Сакстону, вдохнув знакомый аромат его тела.

– А себя-то ты понимаешь, принцесса?

– Нет… иногда…

– Ты хотела оставить меня?

– У меня не было выбора, – вздохнула Джиана. – Этого захотел ты, а не я.

Он еще раз поцеловал ее, а затем медленно промолвил:

– Я бы с большим удовольствием услышал от тебя, что ты мне доверяешь, а не любишь.

На мгновение Джиана решилась дара речи: он все понимал, черт бы его побрал. Все знал!

– Но мы все время ссоримся, – промолвила она, зная, что Сакстон, как и она, видит, что они ходят вокруг да около, не говоря о самом главном.

Алекс провел языком по губам Джианы, а затем встал.

– Куда… куда ты идешь?

– Пора обедать.

***

…Джиана пила уже второй бокал шампанского, когда Алекс сердито спросил:

– Так что ты все-таки делала на верфи?

– У меня была замечательная новость для тебя, и, выслушай ты меня тогда, скандала между нами, возможно, и не было бы.

– Единственное, что меня волнует, Джиана, это твоя беременность.

– Ах ты, мерзавец! Первые тридцать жатвенных машин сейчас едут в Нью-Йорк! – Джиана опустила глаза. – Поэтому я и пришла на верфь. Я была так воодушевлена этим сообщением, что сразу побежала к тебе. У меня совершенно вылетело из головы, что ты запретил мне ходить туда.

Алекс пересел на свой стул, держа в руках бокал с шампанским.

– Стало быть, моя жена – удачливая предпринимательница, – задумчиво произнес он.

– И у меня хорошее деловое чутье, – вздернув вверх подбородок, добавила Джнана.

– Да, похоже, что так. Хочешь выпить? Чтобы отпраздновать твой успех?

Джиана облизнула губы – обычно этого жеста было довольно для того, чтобы Алекс начинал дрожать от желания.

– Но разве мы не можем считать это нашим общим успехом? – спросила она.

– Да, – улыбнулся Сакстон. – Согласен. Устроим гулянку?

Джиана неуверенно поглядела на него. Ах каким чертовски скользким бывал он иногда! Алекс сказал, что любит ее, но, похоже, опять пустился в какую-то игру с ней.

– Да, – согласилась Джиана. – Если хочешь.

Она не сводила глаз с его рта, и Сакстон тихо засмеялся. Ее страсть к нему никогда не затихала и продолжала удивлять Алекса. Он встал, потянулся и медленно разделся, аккуратно вешая вещи на спинку стула. Затем Алекс уселся на стул в непристойной позе.

– У тебя на ребрах синяк, – заметила Джиана.

– Я потом тебе расскажу о его происхождении.

Алекс насмешливо оглядел Джиану с головы до пят:

– Ну что, любимая, теперь твоя очередь?

Джиана гордо подняла голову и сказала:

– Да. И не думайте, что вам удастся вогнать меня в краску, Алекс Сакстон.

Но все же, когда платье и сорочка упали на пол, она от смущения и глаз не могла поднять на Алекса. Тогда он обнял ее и усадил к себе на колени.

– Смотри-ка, какой ты стала толстой, я едва могу обхватить тебя руками, – промолвил он, положив руку ей на живот.

Негромко вскрикнув, Джиана прижалась к нему обнаженной грудью.

– Вы не в состоянии держать себя в руках, мадам? – засмеялся он. – Ты же изнываешь от желания. – Сакстон поцеловал ее, чувствуя, что напряжение последних дней спадает, уступая место лишь страсти и невероятной нежности. Укладывая Джиану на кровать, он слышал бешеный стук ее сердца.

Они занимались любовью очень осторожно, нежно лаская друг друга и вскрикивая от наслаждения. И когда Джиана закричала, забилась в конвульсиях, которые передались и ему, плоть Алекса взорвалась внутри ее тела.

– Я люблю тебя, Алекс! – в отчаянии закричала Джнана, прижимаясь к нему. – Черт возьми, люблю тебя!

Алекс впился в ее губы долгим, страстным поцелуем.

– Я принимаю твою любовь, – проговорил Сакстон, успокаивающе поглаживая ее спину. – Но на сегодня хватит развлечений.

– Я так испугана, – пробормотала Джиана, поднимая на него затуманенные от страсти глаза. – Я больше не принадлежу себе.

– Тогда ты должна понять, как я себя чувствую. – Алекс вытянулся рядом с Джианой. – Давай-ка я расскажу тебе, чем занимался сегодня. Тогда ты, возможно, дашь мне отдохнуть. Оставив тебя, я отправился в матросский кабачок на набережной. Синяк у меня на боку – результат пьяной драки.

Джиана провела пальчиками по синяку.

– Ты дрался, внушая себе, что бьешь меня?

– Нет, я слишком мягкий человек, чтобы бить женщину.

– Ты?! Мягкий человек?! – возмущенно переспросила Джиана.

– Да, мягкий, но… сильный.

– Да-а-а, – протянула Джиана, поглаживая живот. – Твой сын весь день колотит меня по животу.

– Джиана, я хочу кое-что сказать тебе.

Она почувствовала, что в его голосе зазвучали новые нотки.

– Помнишь, я говорил тебе, что Чарльз Латимер хотел жениться на Лауре?

– Конечно.

– Но это не все. Видишь ли, в случае с тобой я так разъярился потому, что вспомнил Лауру.

– Не понимаю.

– Лаура не погибла в катастрофе, – вздохнул Алекс. – Она покончила с собой.

– Нет, Алекс, нет! – задрожав, воскликнула Джиана. – Но почему?

– Она заболела к концу первого года нашей семейной жизни, когда была беременна Лией. Лаура стала бояться… всего: меня, людей, родов… После рождения Лии она впала в такую глубокую депрессию, что никто не мог ей помочь. Тогда я и купил для нее дом в Коннектикуте. Она жила там целых три года со своей компаньонкой. А когда ее отец умер, она вообще потеряла чувство реальности и убила себя.

– Прости меня, Алекс, – прошептала Джиана. – Прости за все, и особенно за день Благодарения. Ты так замечательно держался, ничем не показал, как тебе тяжелы все эти разговоры… Ты даже ни разу не отругал меня! Но мне и в голову не приходило, что…

– Но как же я мог ругать тебя? – удивленно спросил он. – Ты же ничего не знала. Никому не известна правда, даже ее семье. Они квакеры и не пережили бы этого.

– Я вечно суюсь не туда, куда надо… – простонала Джиана.

– Не стоит сокрушаться, – успокоил ее Алекс. – Это уже в прошлом. Я просто подумал, что должен все рассказать тебе.

Джиана помолчала, а затем тихо позвала:

– Алекс!

– Угу?

– А почему ты любишь меня? – Он улыбнулся в темноту. – Потому что хочешь?… – спросила Джиана, поглаживая курчавые волосы у него на груди.

Сакстон продолжал улыбаться. Она просила его объяснить, почему любит ее, а он был не в состоянии этого сделать. Ну как объяснить чувство, которое меняет человека, заставляет его по-другому смотреть на жизнь, благодаря которому кажется, что все вокруг становится светлым и радостным?

– Я тоже хотел бы кое-что услышать от тебя, Джиана. Скажи, что ты хочешь стать моей женой, плюнуть на все эти чертовы законы и забыть, какими идиотскими бывают отношения между мужчиной и женщиной!

Джиана прерывисто задышала.

– Ты должен дать мне время, – наконец прошептала она. Она уже решила для себя, что не хочет оставлять Сакстона, но бояться не перестала. Она вспомнила, какой глупой, доверчивой и наивной была в семнадцать лет. Но Рим совершенно изменил ее, хотя в последнее время римские воспоминания стали мучить реже. К тому же в ее жизнь вошел Алекс.

– Дорогая, – зашептал он, – в мире всегда были и всегда будут мужчины вроде Рендала Беннета, которые из всего пытаются извлечь для себя выгоду. Но тебе повезло, Джиана. Я согласен с твоей матерью. Конечно, тебе много пришлось пережить в Риме, зато ты избежала брака с этим подонком, избежала несчастной семейной жизни.

– Но как ты узнал, о чем я думаю? – дрожащим голосом прошептала Джиана.

– Благодаря твоим римским впечатлениям я смог полюбить тебя – маленькую, глупую девственницу.

– Но, может, ты любишь именно ту женщину, которую купил тогда в Италии?

– Эту ледышку?

– Я не была ледышкой! – возмутилась Джиана.

– Ты вся была словно покрыта слоем снега, и мне бы никогда не растопить его, если бы за меня этого не сделал Рим.

– Ты действительно веришь в это, Алекс?

– Да, верю.

– Я поняла, что хочу остаться с тобой, – тихо промолвила Джиана. – Можно, я никуда не поеду, когда родится малыш?

Алекс промолчал: совсем не это он хотел услышать от нее, но сейчас было не время выяснять отношения. «Мы еще сможем все решить, – стиснув зубы, думал Алекс, – еще сможем…»

Медленно кивнув, Сакстон прижал к себе Джиану.

– Да, – ответил он. – Я хочу, чтобы ты осталась.

Александр поцеловал ее в висок и, прислушавшись к ее спокойному дыханию, понял, что Джиана спит.

Глава 27

Наступил апрель. Стояла чудесная погода. Делани, только что вернувшийся из Вашингтона, прогуливался с Джианой, приноравливаясь к ее неторопливой походке. Она рассказывала младшему Сакстону о Рендале Беннете и о том, как поступил с этим проходимцем Алекс.

– А знаешь, Джиана, – рассмеялся Делани, – братишка всегда колотил тех, кто осмеливался меня обидеть. Но, к счастью, ему приходилось делать это лишь до тех пор, пока мне не исполнилось десять лет, тогда я сам стал давать отпор. Мой брат – очень справедливый человек, – добавил Делани, взяв Джиану под руку.

– Да, – согласилась с ним Джиана, оторвав взгляд от солдат в яркой форме, марширующих по газону. – Во всяком случае, со мной он всегда поступал по справедливости.

– Я так и знал, что если уж Алекс и полюбит кого, то эта любовь будет настоящей, – заметил Делани.

– Но он любил и Лауру.

– Она ему нравилась, – с грустью промолвил молодой человек. – Бедняжка. Алекс очень любил ее отца, поэтому и скрыл от семьи Лауры, что она покончила с собой. Для него это было тяжелым испытанием. Я рад, что он тебе все рассказал. – Глаза Делани заблестели. – А сейчас… Поверь мне, я в жизни не видел его таким довольным. Мне и в голову не могло прийти, что робкая маленькая англичанка сможет покорить его. Мой брат надышаться на тебя не может.

– Ой, Делани, я себя чувствую настоящей коровой, – едва не споткнувшись, промолвила Джиана.

– Алекс говорил мне, что ты больше не скачешь, как лошадь, но сравнивать себя с коровой?… Это слишком, девочка моя.

Вдруг Джиана застыла не месте. Положив руки на живот, она в ужасе посмотрела на Делани.

– В чем дело? – спросил он.

– Господи, на целый месяц раньше! – выдохнула она.

– Что ты имеешь в виду? – на всякий случай поинтересовался Делани, боясь услышать ответ.

– У меня отошли воды. Доктор Дэвидсон говорил мне, что с этого начинаются роды.

Делани потрясение взглянул на нее. Он ничего не знал о детях и о том, как они появляются на свет.

– Домой! – вскричал он. – Немедленно домой!

Внезапно Джиана почувствовала схваткообразную боль в животе. Она вскрикнула больше от страха, чем от боли.

– Ребенок! – всхлипнула она.

– Нет, не пугай меня, – твердо сказал Делани. Схватив Джиану на руки, он понес ее через газон домой на глазах у всего Седьмого полка. К огромному облегчению Делани, Алекс был дома и с ходу сумел оценить ситуацию.

– Когда это началось? – отрывисто спросил Александр.

– Да только что, – пробормотал Делани, с облегчением передавая Джиану брату.

Женщина охнула и схватилась за шею Алекса, который быстро понес ее наверх и едва не уронил, когда Джиана внезапно скорчилась от боли.

– Прости, пожалуйста, – извинилась она, когда схватка кончилась.

– Ничего. Я знаю, что тебе очень больно.

– Алекс, – едва слышным голосом вымолвила Джиана. – Я так боюсь. Уже совсем скоро.

– Не бойся. Я же с тобой!

Алекс быстро раздел Джиану, проклиная многочисленные пуговицы, крючки и завязки. «Интересно, – подумал он, – у меня такой же безумный вид, как у Герберта, который побежал за врачом?»

***

…Алекс стоял возле Джианы, вытирая пот у нее со лба. Увидев страх в ее глазах, он принялся проклинать себя за несдержанность и за то, что это его семя принялось в ее животе

– Держись за меня, любимая, – предложил он. – Элван Дэвидсон скоро придет.

Алекс чуть не пожалел о своем предложении, потому что Джиана с такой силой вцепилась в его руку, что на коже остались синяки. Когда в дверях появился Элван, Алекс на радостях решил удвоить его гонорар.

На этот раз лицо доктора было абсолютно спокойным.

– Как часто повторяются схватки? – спросил врач, закатывая рукава рубашки.

– Схватки довольно продолжительные, повторяются каждые десять минут, – деловито объяснил Алекс.

Элван кивнул и, не обращая внимания на Сакстона, осмотрел роженицу.

– Она рожает на месяц раньше, – проворчал Алекс.

– Ничего страшного, – промолвил Дэвидсон, не поднимая головы. – На месяц позже – и я стал бы волноваться.

– Что я могу сделать?

– Уйти отсюда и позвать миссис Карутерс, – велел Элван. – А еще присоединиться к своему брату внизу и выпить брэнди – вам обоим это не помешает.

– Нет! – крикнула Джиана. – Не уходи, пожалуйста! Пожалуйста!

Увидев ужас в ее глазах, Алекс выразительно посмотрел на доктора.

– Ну хорошо, – сморщившись, согласился Элван. – Нет, миссис Сакстон, – приказал он, – сейчас пока тужиться не надо. Дышите чаще. Помните, что я говорил вам?

Джиана не заметила, как в комнату вошла Анна Карутерс и стала давать распоряжения трясущейся от страха Элен. Джиана то дрожала, то покрывалась холодным потом, испытывая адские боли.

***

…Потом Алекс держал ее за плечи, время от времени вытирая ее лицо влажным полотенцем.

– Уже недолго, миссис Сакстон, – услышала Джиана усталый голос врача.

«Недолго! – подумала она. – Да это длится уже целую вечность!»

Но вот боль стала почти непрекращающейся, разрывая тело Джианы. Алекс потряс ее за подбородок, стараясь привести в чувство. Заметив, как Сакстон кивнул ему, Элван твердо произнес:

– А теперь тужься, Джиана!

Она застонала, а потом из ее груди вырвался ужасный крик.

– Ребенок показался! Тужься, Джиана, еще!

Алекс отпустил Джиану как раз в тот момент, когда доктор принял его сына.

– Господи! – вымолвил он, глядя на мокрые волосики младенца. И когда через мгновение спальню огласил вопль нового человека, Сакстон повторил:

– Господи!…

Алекс повернулся к Джиане с широкой улыбкой и нежно поцеловал ее пересохшие губы.

– Спасибо тебе, любимая. Ты обещала мне сына и сдержала обещание.

Слабо улыбнувшись, Джиана закрыла глаза.

– А теперь, Алекс, тебе лучше выйти отсюда. Черт возьми, если бы она проносила его еще один месяц, малыш бы умел разговаривать!

Алекс сидел на краю кровати, наблюдая, как Элван учит Джиану кормить младенца. Когда, крохотный ротик малыша ухватил ее сосок, женщина вздрогнула, а затем, улыбаясь, взглянула на Алекса.

– Ох! – воскликнула она. – Такое странное чувство!

– Ну что ж, – поднимаясь, промолвил Дэвидсон, – я вам больше не нужен. Алекс, не надо меня провожать. Вижу, что ты с большим удовольствием посмотришь, как твой великан обедает.

– Не думаю, что Джиану сейчас интересует, чем я занят, – засмеялся Сакстон, наблюдая, как она откинула в сторону толстую косу и с восторгом смотрела на крохотные пальчики ребенка. «До чего же замечательная картина, – подумал Александр. – И кто бы мог подумать, что она только вчера страдала от родовых мук?» Чувство гордости и нежности с такой силой захлестнуло Алекса, что он вынужден был отвернуться, чтобы не показать навернувшиеся на глаза слезы.

– Бокал вина, Элван? – хриплым голосом спросил он, направляясь в библиотеку.

***

…Когда Сакстон вернулся в спальню, Николас мирно спал в колыбельке рядом с кроватью.

– Он того и гляди захрапит, – с улыбкой промолвила Джиана, на мгновение оторвав взгляд от сына. – Ну а ты, Алекс, кажется, безмерно горд собой?

– Не собой, любимая, а тобой! – Взяв ее лицо двумя руками, он нежно поцеловал Джиану. – Спасибо тебе за сына.

Почувствовав, что Алекс дрожит, Джиана нежно погладила его по голове.

– Он такой чудесный, – с восторгом проговорила Джиана. – Но совсем не похож на меня. Это несправедливо, ведь я сделала всю основную работу!

– Да, дорогая. Но без меня ничего бы не вышло. Помнишь, ты кричала: «Черт, из-за одного-единственного раза!» – Улыбка исчезла с его лица, и Алекс с тревогой в голосе спросил:

– А ты хорошо себя чувствуешь?

– Конечно! Но посмотри, какой у меня плоский живот! Алекс, я снова стала стройной!

Заставив себя улыбнуться, Сакстон положил руку ей на живот.

– Постараемся, чтобы он всегда таким и оставался, – промолвил он.

– Он нравится тебе, Алекс? – спросила она, взглянув на спящего сына.

– Крикливый озорник! Лия от него в восторге, но она заставила меня дать обещание, что я не буду обращать на нее меньше внимания. Маленькая глупышка!

– Нам надо быть к ней очень внимательными. Дети часто ревнуют, думая, что родители больше любят младших детей. Мне бы не хотелось, чтобы девочка чувствовала себя в чем-то ущемленной, – промолвила Джиана, зевая.

– Я уже надоел тебе?

Джиана отрицательно покачала головой, но Сакстон видел, что она устала.

– Бедная мама! Она самое интересное пропустит! Ведь Николасу будет уже месяц, когда она приедет сюда с чертовым герцогом, – насмешливо произнесла она.

– Он, наверное, будет нам читать вслух «Декларацию Независимости», – парировал ее насмешку Сакстон. – А теперь спи, дорогая. Я пообещал Элвану, что не притронусь к тебе в течение месяца.

– Это мы еще посмотрим, – глядя на него из-под длинных ресниц, кокетливо промолвила Джиана.

***

– Похоже, – заметил герцог, глядя на Николаса, спящего на руках у Авроры, – твоя дочь не умеет определять время.

Заметив, что Делани недоуменно смотрит на него, герцог добавил:

– Я уже говорил жене, что младенцы как часы.

– Но Джиана может обмануть природу и не заставлять бедного Алекса бродить вокруг нее, как безголовый цыпленок.

– Петух, сэр, петух!

– Да-да, мой мальчик. Простите меня.

– А я, между прочим, дядя. Похоже, вы все об этом забыли, – пожаловался Делани, дотронувшись до личика Николаса. – У него упрямый подбородок, – заметил он. – Не знаю только, Джианин или твой, Алекс.

– Ну уж поскольку в этой семье штаны ношу я… – начал было Алекс, но Делани со смехом перебил его:

– Мне кажется, братец, я слышу шуршание юбок!

– Ты совершенно прав, Делани, – сказала, появляясь в дверях, Джиана.

Алекс взглянул на нее, и его глаза засветились от удовольствия. Талия Джианы стала почти такой же тонкой, как прежде, грудь выросла, налившись молоком для маленького Николаса. И вдруг, к его удивлению, встретившись с ним взглядом, Джиана покраснела.

Тут малыш открыл глазки, посмотрел на свою бабушку и потянулся ручками к ее груди.

– Ах ты, мой золотой! – прошептала Аврора. – Тебе нужна мамочка, а не я.

Грациозно поднявшись, она передала мальчика в руки Джианы.

– Не переживай, любимая, – заговорил герцог, – если тебе этого хочется, думаю, я смогу помочь.

– Мне сейчас двадцать восемь, – проговорил Делани. – Интересно, когда я буду зрелым мужчиной, сумею ли я сохранить ваше жизнелюбие и энергию?

– Все дело в этой женщине, мой мальчик, – ответил герцог. И повторил:

– Весь секрет в ней.

– Дэмьен, да ты просто бесстыдник!

Переведя взгляд с герцога на герцогиню, Делани тяжело вздохнул.

– Пожалуй, мне надо утопить горе в кружке пива, – заявил он, поднимаясь. – Даже Алекс перестал обращать на меня внимание.

– Верно, – согласился старший брат, покосившись на сына, – но не станешь же ты винить меня в этом?

– Я все больше убеждаюсь в том, что мне надо вернуться в Калифорнию.

– Может, там и жену себе подыщешь! – подмигнув, промолвил герцог.

– Мне кажется, – серьезно проговорила Аврора, – что вам обоим следует попридержать языки и оставить бедного Делани в покое.

– Наконец-то хоть один человек за меня заступился, – обрадовался Делани. – Мадам, вы разделите со мной мое одиночество?

– А что, по-моему, недурное предложение, – сказала Аврора, улыбнувшись мужу.

– Возьми с собой Лию, дорогая. Я не доверяю этим напористым американцам! – пошутил Дэмьен.

***

Алекс сидел, наблюдая, как Николас сосет грудь Джианы – это зрелище всегда приводило его в восторг. Но мечтательная улыбка исчезла с его лица, когда он вспомнил, что мальчику уже месяц.

Сакстон задумался. Прошлой ночью Джиана с радостью сообщила ему, что срок, назначенный доктором Дэвидсоном, миновал. Алекс отстранился от нее, сообщив, что и пальцем до нее не дотронется, пока она не сходит к врачу. Но он знал, что причина его холодности была не только в этом.

От размышлений Алекса оторвал голос Джианы:

– Я сегодня была у доктора Дэвидсона.

– Да?

– Да, – подтвердила она, чувствуя, как краска заливает ее лицо. – Он сказал, что со мной все в порядке, слышишь, Алекс?

Сакстон почувствовал, что желание тут же стало подниматься в нем, но он подавил его.

– Очень хорошо, – нарочито равнодушно произнес он, отвернувшись.

Джиана смущенно заморгала. Она знала, что он тоже хочет ее. Но почему тогда он так странно себя ведет?

Насосавшись материнского молока, Николас уснул. Джиана торопливо поцеловала его и отнесла в детскую, оставив на попечении няни – Клэр, Когда она вернулась в спальню, Алекс стоял у окна, глядя на улицу. Джиане ужасно захотелось прижаться к нему, ощутить знакомый запах его тела. Она так и представила себе, как ерошит его курчавые волосы… Желание вспыхнуло в ней с такой силой, что Джиана содрогнулась.

– Алекс! – позвала она, но он даже не обернулся.

– Что? – спросил он почти раздраженно.

– Я… я не понимаю, – возмутилась она. Медленно отвернувшись от окна, Алекс холодно посмотрел на нее.

– Похоже, ты сердишься? Но на что ты можешь сердиться?

– Джиана, я устал быть терпеливым, понимающим мужем, – проговорил Сакстон, глядя ей в глаза. Джиана смущенно покачала головой:

– Но ты же не…

– Ну да, я не твой муж, ты это хочешь сказать? Так вот, дорогая, я понял, что не хочу больше исполнять роль любовника. Я хочу, чтобы мы поженились. Я хочу все или ничего.

– Я люблю тебя, Алекс, – промолвила она дрожащим голосом. – Я много раз говорила тебе о своей любви, но ты почему-то утверждаешь, что этого недостаточно. Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе полностью. – Она отвернулась. – Ты хочешь иметь власть надо мной.

– Ага, стало быть, ты считаешь, что муж будет иметь такую власть. – Склонив голову набок, он насмешливо заговорил:

– Если я правильно понял, ты хотела скинуть одежду? И если я дотронусь до твоего тайного местечка, Джиана, ты застонешь от страсти?!

Джиана выпрямилась, пораженная его жестокостью. Она не знала, что и сказать.

– Ты будешь ласкать меня? Издавать эти потрясающие звуки, которые всегда вырываются из твоего горла в минуты наслаждения?

– Ты же знаешь, что буду, – сказала она, вздернув вверх подбородок.

– И будешь шептать мне о любви, Джиана? – продолжал Алекс. – А когда все будет кончено, ты вновь скажешь, что любишь меня? Дашь твоему рабу выполнить твое желание? А потом пусть он проваливает.

Джиана почувствовала, как от его насмешек желание исчезло. Ей захотелось уйти.

– Нет, любимая, подожди, – холодно сказал он. – Я еще не сказал всего, что хотел.

Слезы навернулись на глаза Джианы, и она раздраженно смахнула их рукой.

– Я… я не понимаю тебя…

– Да что ты! Ну хорошо, тогда я тебе все объясню. Ты здесь живешь в качестве моей жены, а я вроде как твой муж. Настало время, чтобы ты подчинилась моей власти, и я хочу тебе показать, что такое власть мужчины. Начнем немедля! Ты снимешь одежду. У меня не было женщины несколько месяцев, и, поскольку ты еще мне не надоела, я пока что предпочту тебя другим женщинам, которые, несомненно, будут у меня. Примерно через год я вернусь в Рим. Как ее звали? Марго? Нет, она уже слишком стара, почти твоего возраста! Уверен, что смогу найти себе девушку помоложе и более умелую, чем ты. Ты же все еще будешь считаться моей женой, а что человека может связывать с женщиной, которую он видит каждый день? С женщиной, чье тело известно ему до последней складочки? Но довольно. Раздевайся! Да побыстрее! – Он сбросил с себя жилет. – Пока ты снимаешь с себя одежду, я решу, в какой позе возьму тебя.

– Чего ты от меня хочешь?!

Сакстон нетерпеливо взглянул на Джиану.

– Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Но раз уж ты не понимаешь, то я не вижу нужды объяснять тебе. Я хочу оправдать твои ожидания – ты же, слава Богу, не такая дурочка, чтобы доверять мужчине! – издевательским тоном произнес Сакстон. Потом он угрожающе прищурился, но, когда заговорил вновь, его голос стал просто шелковым:

– Если ты сейчас же не разденешься, я сорву с тебя платье.

– Нет!

– Я с удовольствием сделаю это, ничто меня не остановит. Да всего несколько минут назад ты горела от желания! Так в чем же дело, крошка? Тебя никогда не приходилось заставлять!

Не обращая на Джиану внимания, Сакстон сел и принялся снимать ботинки. Джиана бросилась к двери, но он преградил ей путь. Взявшись за воротник, Алекс разорвал на ней платье. Она пыталась вырваться, но его хватка была просто железной,

– Я могу избить тебя, Джиана, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня. Я могу сделать с тобой все, что угодно.

Сорвав с Джианы сорочку, Сакстон удовлетворенно воскликнул:

– Что это? Ты без корсета? Как удобно!

– Да, – прошептала женщина. – На мне нет корсета. Я хотела заниматься с тобой любовью.

Подняв на него глаза, она прижалась обнаженной грудью к его груди. Сакстон посмотрел на Джиану, нежно гладя ее спину, вороша ее роскошные волосы. Его горячий поцелуй был нежен и полон страсти. Затем Алекс провел губами по тонкой шее Джианы и стал совсем как Николас сосать ее грудь. Ощущение было таким потрясающим, что Джиана громко застонала от удовольствия, Схватив ее на руки, Сакстон отнес Джиану в постель.

– Алекс! – прошептала она, протягивая к нему руки.

Он опять улыбнулся. Вытянувшись рядом с Джианой, он стал нежно ласкать ее тело.

– На твоем животе не осталось никаких следов, – заметил он, поглаживая ее. Джиана хотела поцеловать Алекса, но он молча изучал ее лицо.

– Это замечательно, – пробормотал он, чувствуя, что Джиана плавится под его ласками. – Ты все еще можешь стать шлюхой, если захочешь, конечно.

– Алекс, пожалуйста, перестань. Остановись.

Сакстон, конечно, понял, что Джиана просит не издеваться над ней. Но несмотря на это, он встал и отошел от кровати.

– Остановиться? Отлично, Джнана. – Повернувшись к ней спиной, чтобы скрыть свое желание, Алекс быстро натянул штаны.

Джиана лежала на кровати, слегка раздвинув ноги.

– Пожалуйста, Алекс, прошу тебя… Только не оставляй меня, не оставляй…, – простонала она.

– Доставь себе удовольствие сама, Джиана, – усмехнувшись, проговорил Сакстон. – Ты все можешь сделать своими ручками, не так ли? Тебе не нужен мужчина, не нужен я!

Надевая на себя остальную одежду, Алекс услышал, что Джиана тихо зарыдала. От злости он застегнул рубашку не на те пуговицы и тихо выругался, проклиная свою неловкость. Против воли Сакстон бросил взгляд на кровать и увидел, что Джиана свернулась клубочком, поджав колени к груди; ее волосы черным шатром прикрывали точеную фигурку. Заскрежетав зубами, он рванул дверь и вылетел из спальни.

Сакстон направился прямо в детскую. Клэр хлопотала около колыбельки Николаса.

– Оставьте нас, Клэр, – приказал Александр.

Вынув спящего малыша из кроватки, Алекс сел на стул, прижав к себе ребенка. «Господи, – думал он, – что я натворил?!» Но Алекс и сам не знал, где правда: может, он перегнул палку, но не исключено, что и этого скандала было недостаточно. Неужели он потеряет сына лишь из-за того, что не хочет принимать тех отношений, какие предлагает ему Джиана? Сакстон осторожно провел пальцем по нежной щечке младенца, по его розовым губам. Забеспокоившись во сне, Николас схватил ротиком палец отца и принялся жадно сосать его. Алекс долго в задумчивости смотрел на мальчика, как вдруг позади него раздался шелест юбок.

– Я же приказал вам оставить нас, Клэр, – промолвил, не поднимая головы, Сакстон.

– Это не Клэр, Алекс.

Александр устало поднял голову. Рядом с ним стояла Джиана. Лицо ее было бледным, опухшие глаза покраснели от слез.

– Ты выиграла, Джиана, – равнодушно проговорил он. – Если хочешь – оставайся. Пусть все идет по-прежнему.

Джиана упала на колени возле кресла, в котором сидел Алекс с малышом на руках.

– Я не хочу, чтобы все шло по-прежнему, – спокойно сказала Джиана, переведя взгляд с Николаса на его отца. – Мне этого не вынести.

– Ясно. – Сакстон встал и бережно уложил мальчика в колыбельку. Затем он вернулся к Джорджиане и взял ее за руки. – Знаешь, я не хотел влюбляться в тебя. Это случилось против моей воли.

– Ты женишься на мне, Алекс?

Он стоял очень тихо, крепко сжимая руки Джианы.

– Я поняла, что готова отдать за тебя жизнь, – продолжала она. – Пожалуйста, Алекс, стань моим мужем. Я приложу все усилия, чтобы ты был счастлив со мной.

– Ты хочешь примирить меня с судьбой?

– Это и есть твоя судьба, любимый.

Александр помолчал, а затем проговорил:

– Да, видно, мне на роду было написано встретить тебя… Ты умудрилась перевернуть всю мою жизнь вверх дном. Тебя не назовешь спокойной женщиной, Джиана. Сегодня утром я обнаружил у себя седой волос. И, конечно, меня пугает лишь одна мысль о возможности провести с тобой остаток дней. Уверен, что ты никогда не перестанешь спорить со мной и уж ни за что не окажешься у меня под каблуком.

– Под каблуком?! – возмущенно заговорила Джиана, забыв о своем недавнем покаянном тоне. – А ну-ка, Алекс, покажи мне этот седой волос! Я не верю тебе!

Она попыталась пригнуть вниз его голову, но Алекс схватил ее за запястья и прижал ее ладони к своей груди.

– Бьюсь об заклад, ты и не подумаешь вышить чехол на кресло в моем кабинете.

Джиана прижалась щекой к широкой груди Алекса.

– Пожалуйста, Алекс, не дразни меня до тех пор, пока не согласишься жениться на мне. Я… я боюсь.

– Ты надела другое платье, – заметил он.

– Можешь и его разорвать, если хочешь.

– Только в том случае, если соглашусь жениться на тебе, – тихо проговорил Сакстон, но на этот раз в его голосе звучал смех.

Тут вдруг в детскую вошла Анна Карутерс. Увидев обнимающуюся парочку, она широко улыбнулась.

– Прошу прощения, мадам, – вымолвил Алекс и, подхватив Джиану на руки, выбежал с ней из комнаты.

– Алекс! – со смехом закричала смущенная Джиана.

***

…Когда Джиана в следующий раз выкрикнула его имя, они занимались любовью. Джиана боялась, что с рождением Николаса в ней что-нибудь изменится. Но, к счастью, ее опасения не оправдались. Их тела, как обычно, слились воедино, и наслаждение было так велико, что, казалось, весь мир вокруг них перестал существовать, оставив место лишь им двоим да их неуемной страсти друг к другу…

Когда все кончилось, когда Алексу уже нечего было ей дать, когда Джиана полностью опустошила его, он уронил голову и уткнулся лицом в ее шею. Так он и лежал – пресыщенный, опустошенный, влюбленный.

– Я женюсь на тебе, – наконец смог вымолвить Алекс.

– Я умру от наслаждения, прежде чем мне исполнится сорок, – прошептала Джиана, подняв глаза на Александра Сакстона. – Алекс, я всем сердцем люблю тебя. И не буду больше ничего говорить, потому что этим все сказано.

***

– Вы опоздали к обеду, – заметил герцог, переводя взгляд с Алекса на Джиану. Затем по его лицу разлилась медленная улыбка. – Мальчик мой, она так и млеет, так и тает. Еще немножко, и ты сможешь ее на хлеб намазывать!

Крепко сжав руку Джианы, Алекс сказал:

– Она всего лишь женщина, сэр, и не может скрыть радости по поводу того, что одержала победу надо мной, простым смертным мужчиной.

– Завтра же уезжаю в Калифорнию, – произнес Делани. – Если индейцы снимут с меня скальп, не забывайте меня.

– Делани, мне кажется, тебе стоит съездить с нами в Англию. Может быть, ты там найдешь свою судьбу, кто знает?

– Я подумаю об этом, мадам. Да-да, я хорошенько об этом подумаю.

– Да-а, Нью-Йорк – это вам не Париж, – ни с того ни с сего объявил герцог.

– Верно, – заметила Джиана, внезапно почувствовав себя настоящей американкой. – Но этот город полон жизни, в нем живут люди со всего света и лишь здесь можно ощутить дух настоящей свободы!

– Браво, Джиана! – воскликнул Алекс.

– Ну что ж, любимая, – вновь заговорил герцог, обращаясь к жене, – должен признаться, что на меня колонии произвели большое впечатление. Наши страны стали так близки: «Сириус» пересекает Атлантику всего за две недели. Но, разумеется, мы бы выдержали и больше, чтобы только увидеть этот маленький сверточек с влажными глазами.

– А у меня тоже были влажные глаза, папа? – поинтересовалась Лия.

– Нет, ты была похожа на маленькую обезьянку. Но все же папа решил взять тебя в дом, – ответил за брата Делани. – Я отлично это помню.

– Ты была красавицей, киска!

Герцог взглянул на Делани своими серебристыми глазами.

– Так значит, в Калифорнию, мой мальчик… Господи, даже не верится, что вы, колонисты, уже и до Тихого океана добрались.

– Но Тихий океан и остановил нас, сэр, – произнес Алекс.

– Я все время думал, – вмешался Делани, – в кого это Джиана такая красивая. Мадам, вы просто потрясающая женщина. Простите неотесанному колонисту этот откровенный комплимент

– Замужество сделало миссис ван Клив еще красивее, – заявил Алекс, улыбнувшись своей теще.

– Послушай, Аврора, – произнес герцог. – А этот парень дело говорит.

– Несмотря на то, что он тоже колонист, – съязвила Джиана.

– А я уже рассказывал вам, – обратился к присутствующим герцог, – о том, что Аврора специально для меня разработала железнодорожный вагон? На нем – герб Арлингтонов, и он подъезжает прямо к нашему загородному дому.

– Похоже, сэр, – поддразнила герцога Джиана, – что мама теперь заправляет всеми вашими делами?

– Похоже, кое-кто слишком много ехидничает, – заметил герцог, пригубив легкое красное вино с виноградников ван Кливов.

– Вы ведете себя не так, как папа и Джиана, – вдруг заявила Лия, увидев, как герцог погладил руку Авроры.

– Да? Почему? – спросил Делани.

– Вы смотрите друг на друга так… нежно! И все время трогаете друг друга!

Алекс встал со своего стула, подмигнул дочери и направился к зардевшейся Джиане. Взяв ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему прямо в глаза и поцеловал долгим, страстным поцелуем.

– Алекс! – выдохнула она.

– Они все очень быстро привыкнут к тому, что мы тоже… нежны друг с другом, любовь моя.

– У Алекса перед глазами отличный пример, – промолвил Арлингтон.

– Ого! – оторопев, воскликнула Лия.

– Между прочим, Алекс терпеть не может выставлять перед кем-то свои чувства, – сообщил всем Делани. – Так что приготовься, Джиана: быть нежной на людях придется тебе.

– Еще вина, сэр? – предложил Сакстон.

– Нет, мой мальчик, – отказался герцог, взглянув на жену. – В моем возрасте человеку надо беречь силы.

– Женщины слишком требовательны, не так ли, сэр?

– Именно так, мой мальчик, но ведь это просто замечательно.

Плюхнувшись в кресло, Делани пожаловался:

– Как холостяк, я против этого непристойного разговора. У меня уши от стыда горят!

– Ха! – усмехнулся Алекс. – Твои уши горят от зависти.

– Ну вот… – обиделся Делани.

– Папа, а что такое «непристойный»? – спросила Лия.

– Это очень… специальный разговор, детка. О технике, – торопливо заговорила Джиана, бросив осуждающий взгляд на Алекса. – Мы говорим о золотых приисках твоего дядюшки.

Тут, к немалому удивлению Джианы, на столе появилась бутылка шампанского.

– Что это? – недоуменно спросил Алекс.

– Праздник, я полагаю, – засмеялась Аврора в ответ. – Джиана, девочка, похоже, теперь у тебя с Алексом все будет хорошо?

Джиана, оторопев, переводила взгляд с матери на Александра.

– Ты… ты все рассказал ей?

– Думаю, герцогиня сама обо всем догадалась, глядя на твое счастливое лицо.

– Мальчик мой, тебя устроит чек? – вдруг спросил герцог.

– Разумеется, сэр. Нет никакой разницы, – вежливо ответил Алекс.

– Что за чек, сэр? О чем это вы говорите?

– Пари, моя дорогая Джиана, пари. Право же, я не против проиграть твоему мужу. – Он поднял бокал с шампанским. – Внимание! За мистера и миссис Александр Сакстон!

Глаза Алекса заблестели дьявольским огнем.

– Дорогая, неужели ты не догадалась? Я – человек, который всегда получает то, что хочет.

– Тысяча долларов! – сокрушался герцог. – Я поспорил с этим американским бандитом на тысячу долларов, что ему не удастся привести тебя к алтарю!

– Алекс! Ты… ты…

– Помолчи, любовь моя, с меня хватит и американского бандита, у которого к тому же тесть – чертов английский герцог!

– Мне кажется, детка, – промолвил Делани, обращаясь к Лие, – что нам с тобой эти разговоры слушать не пристало.