Ну и сюрприз преподнесла Дженне судьба: на тренировке по баскетболу она серьезно повредила лодыжку. Но еще больший сюрприз ждал девушку на операционном столе: хирургом оказался тот самый Стен Майклз, который попортил ей немало крови, когда они учились в одной школе. Дженна не могла поверить своим глазам: неужели этот высокий, широкоплечий, интересный мужчина — тот самый мальчишка, который когда-то довел ее до того, что она прокусила ему руку?..

Лианна Бэнкс

Как покоряют принцесс

Пролог

— А как вот… как ты чувствуешь себя в двенадцать лет?

Дженна Джин Андерсон в задумчивости посмотрела на своих подруг Эмили и Мэдди и пожала плечами.

— Не знаю. Наверно, просто старше, чем в одиннадцать.

— В двенадцать ты уже почти девушка, — завистливо вздохнула Мэдди.

— Мама сказала, что, когда мне исполнится двенадцать, уже можно будет красить губы, — похвасталась десятилетняя Эмили, поправляя оборки на ночной рубашке.

— А мне, наверно, не разрешат до восемнадцати, — печально заявила Мэдди. Бедняжку Мэдди родители держали в строгости.

Дженну Джин вопрос о помаде не слишком занимал. Ее больше волновало то, что теперь, когда ей исполнилось двенадцать, придется все лето присматривать за своими пятью младшими братьями.

Хорошо еще, что мама разрешила ей соорудить на заднем дворе палатку, а то мальчишки все время норовят дернуть ее за волосы. Еще днем Дженна Джин перекинула через бельевую веревку старое покрывало, на землю постелила одеяло, оборудовала палатку двумя фонариками и транзистором и запаслась бутылкой пепси и печеньем, хотя братья тут же попытались его стащить.

Дженна Джин взглянула на часы.

— Я не буду ложиться до двух часов ночи.

— Моя мама говорит, что у тех, кто мало спит, под глазами появляются мешки, — заявила Эмили.

— Это у стариков появляются мешки, — поправила ее Мэдди.

— Дженна Джин уже старая, и у нее могут появиться мешки, — заупрямилась Эмили.

— Пока я никаких мешков не вижу. — Мэдди посветила фонариком в лицо Дженны.

— А мне все равно, будут у меня мешки или нет, — уклоняясь от света, заявила Дженна. — Я не собираюсь ложиться. Что будем делать? Поиграем в фанты?

— Я принесла тебе на день рождения карты для игры в «старую деву» и фирменную сумку фаната Дейви Роджерса и рок-группы «Пинк Баблгам». — Мэдди достала из бумажного пакета свои подарки.

— А я дарю тебе свою корону. — Эмили улыбнулась и осторожно надела ее на голову Дженны Джин.

Хотя Дженне Джин и показалось, что в этой короне она выглядит глуповато, ей было все же приятно, и она ее не сняла.

— Спасибо. Я сейчас включу…

— Дженна Джин! — раздалось в темноте. Дженна Джин аж застонала, узнав голос своего заклятого врага.

— Это Стенли Майклз, — испуганно прошептала Мэдди.

— Дженна Джин худа как палка, никто замуж не берет!

Дженна Джин пришла в замешательство. Она, конечно, высокая и худая, и каштановые волосы у нее висят сосульками, но почему-то до сих пор это ее не смущало.

— Я убью его, расквашу его мерзкую физиономию.

— Может, он в тебя влюблен? — хихикнула Эмили.

Этого еще не хватало! Стенли был самым подлым мальчишкой на всей их улице.

— С тех пор как он подрос на четыре дюйма и победил меня в драке один на один, он стал просто невыносимым. Когда он был пониже ростом и мать заставляла его брать уроки чечетки, он был гораздо лучше.

— Мне бы тоже хотелось научиться чечетке, — обреченно вздохнула Мэдди.

— В чем дело, Дженна Джин? Струсила? — Стенли просунул голову под покрывало и тут же отпрыгнул.

Разъяренная Дженна Джин выскочила наружу и погналась за мальчишкой. Уж она его проучит! Уж она… Но тут она очутилась на земле, а Стенли сидел на ней верхом и нагло ухмылялся.

— Отпусти меня, придурок. — Дженна Джин пыталась вырваться, но безуспешно.

— Дай печенья, а то я плюну в тебя.

— Ты самый отвратительный мальчишка на свете. Ты станешь малолетним преступником и проведешь остаток жизни в тюрьме!

— Отдавай печенье, — потребовал Стенли, прижимая ее к земле.

Как Дженна Джин ни пыталась, она не могла вырваться. На глазах у нее выступили слезы. Пришлось применить прием, к которому обычно прибегал ее младший братишка. Повернув голову в сторону, она вонзила острые зубки в руку Стенли.

Стенли взвыл, но Дженна Джин не разжимала зубы до тех пор, пока он не запросил пощады. Ругаясь и почти плача, Стенли помчался прочь.

Мэдди и Эмили помогли ей встать.

— А ты смелая. Я уже собиралась ударить его фонариком, — сказала Мэдди.

— Ты здорово его укусила. У тебя даже кровь на подбородке, — заметила Эмили.

Дженна Джин вытерла подбородок и взглянула на пальцы.

— Ой, меня сейчас стошнит. Мне попала в рот кровь Стенли Майклза! Ужас! — Она несколько раз сплюнула, чтобы убедиться, что избавилась от всех микробов.

— Попей пепси. — Эмили протянула ей бумажный стаканчик, потом поискала в траве корону. — Ему, наверно, зашьют руку, а потом сделают укол.

— Может, он заболеет бешенством? — предположила Мэдди.

У Дженны Джин округлились глаза.

— Ты что! У меня ведь нет бешенства. Бешенство бывает от животных.

— А-а, — пожала плечами Мэдди, пока Эмили снова водружала корону на голову Дженны Джин.

— Теперь ты опять похожа на принцессу.

— Не хочу быть принцессой, — заявила Дженна Джин, думая об этом подлом Стенли Майклзе. — Я хочу быть королевой.

Глава первая

Она уже почти королева — без пяти минут судья.

Главный прокурор штата недавно намекнул ей об этом. Дженна была его помощником только два года, но имела уже впечатляющий послужной список. Она почти целиком посвятила себя карьере, вне работы поддерживая отношения лишь со своими давними подругами Мэдди и Эмили.

Конечно, она еще очень молода, но уже так близко подошла к осуществлению своей заветной мечты!

К сожалению, такие же честолюбивые мечты лелеяли и многие из ее сослуживцев. Дженна подавила вздох и попыталась сосредоточиться на игре. Она тренировалась на баскетбольной площадке зала, принадлежавшего Ассоциации молодых христиан[1].

С тех пор как ее назначили помощником прокурора, Дженна в буквальном смысле освоила выражение «вести игру с нужными людьми». Эти люди доставляли ей меньше неприятностей, если она время от времени играла с ними в бадминтон или баскетбол. Она считала это частью своей работы. Ей сейчас здорово пригодилось, что еще в старших классах школы она была членом баскетбольной команды.

— Не распускай руки, Уинни, — предупредила она Эдварда Уинтропа, адвоката по делам о злоупотреблении властью, у которого была пренеприятная привычка щипаться.

— Благодаря тебе проявляются мои самые лучшие качества, — плотоядно ухмыльнулся он.

Обойдя Эдварда и продвигаясь ближе к корзине, Дженна передала мяч партнеру по команде. Но того загнали в угол, и он снова передал мяч Дженне. Дженна схватила мяч и, устремившись вперед, подпрыгнула и сделала бросок. В момент, когда мяч уже был в воздухе, Уинни врезался в нее со всего размаху, и Дженна упала. У нее перехватило дыхание от острой боли, и она услышала, как хрустнула лодыжка.

— Еще два очка! Здорово она вас обошла! — Партнер Дженны издал ликующий вопль, но кто-то его выругал и отнял мяч.

Дженна попыталась встать, но чуть не вскрикнула от боли. Мужчины столпились вокруг нее.

— Эй, Джен, что с тобой?

Вид у нее, должно быть, был ужасный.

— Господи, да у нее кровь!

Дженна закусила губу: она совершенно не выносила вида крови, особенно своей.

— Смотрите, под кожей торчит кость!

В это мгновение Дженна потеряла сознание, чего с ней в жизни не случалось.

Очнулась она уже в приемном покое больницы. Ее отвезли на рентген, потом — в смотровую. Все это время она то приходила в себя, то снова теряла сознание.

— Пациентке повезло, что сегодня дежурите вы, док, у нее сложный перелом, — услышала Дженна голос медсестры.

— Спасибо, Райли. Узнай, есть ли свободная операционная, и мы тут же приступим, — ответил мужской голос. — Ей будет здорово больно, когда она очнется.

— Уже очнулась, — прохрипела Дженна, не открывая глаз, и услышала сдержанный смешок.

— Мисс Андерсон, я доктор Майклз и буду вас оперировать. Если все пройдет хорошо, мы уже вечером переведем вас в хирургическое отделение. Я вправлю кость, зашью рану и наложу гипс.

Дженна почувствовала облегчение. Она всегда составляла себе мнение о человеке по его голосу, а у этого доктора голос был приятный. Он звучал не льстиво и не резко, как голоса некоторых ее сослуживцев, а мягко и ободряюще, как будто говоря: «Доверься мне, дорогая». Женщины, наверно, умоляют его стать отцом их детей, ревниво подумала она. Даже в голосе медсестры Дженна уловила восторженные нотки. Почувствовав быстрые прикосновения теплых рук врача, проверявшего ее рефлексы, Дженна попыталась поднять тяжелые веки.

— Райли сказала, что вы получили травму на баскетбольной площадке. Играли один на один?

— Да нет, во время тренировки.

Взор Дженны все еще был затуманен, однако она попробовала сфокусировать взгляд и рассмотреть врача. Он показался ей как будто знакомым.

— Все еще делаете вид, что вам не больно? — Врач нажал на ногу возле перелома — и Дженна едва не взвилась до потолка.

— О-ой!

Осторожно, но твердо он опустил Дженну на подушки.

Сильная боль, оказывается, здорово обостряет зрение. Дженна увидела на костяшках большой и крепкой руки неровный зигзагообразный шрам и, сдвинув брови, взглянула на врача. Черные, прямые, слишком длинные для хирурга волосы спадали ему на лоб. Взгляд карих глаз, полуприкрытых черными, густыми ресницами, был внимательным и сосредоточенным. Сочетание выразительного рта с полной нижней губой и твердо очерченного подбородка с ямочкой посередине делало его лицо привлекательным. Именно эта ямочка неожиданно вызвала в памяти далекие картины. Дженна вдруг сообразила, что смотрит на… взрослого Стенли Майклза! Она вскрикнула от неожиданности и опять уставилась на шрам.

— Не вздумай снова кусаться. Теперь меня зовут доктор Стен Майклз. — Он сказал это твердо, но с юмором.

— Неужели ты врач? — Это казалось невероятным.

— Представь себе. Можешь справиться в медицинском колледже Университета Вирджинии. Удивлена, Дженна Джин?

— Дженна, — поправила она. — Да, признаться.

Стен достал ее медицинскую карту.

— Есть на что-нибудь аллергия?

— Да, на лимскую фасоль. — Шок и удивление от встречи со Стенли прошли, но внезапно пронзила боль в ноге. — Нельзя ли поторопиться с операцией?

— Потерпи чуть-чуть. Сестра сейчас вернется. Так что же, ты думала, получится из меня?

— Я была уверена, что ты в конце концов окажешься в тюрьме. — Она не собиралась особенно выбирать слова, хотя понимала, что он просто старается отвлечь ее от боли.

— Да, в старших классах именно это можно было предположить, — с ухмылкой подтвердил Стен.

— Есть свободная операционная, — сообщила вошедшая сестра.

— Спасибо, Райли.

— Мы собираемся сходить куда-нибудь выпить после смены. Присоединишься к нам после операции? — спросила Райли.

Ну, это уж слишком! Сначала Дженна узнает, что ее собирается резать мальчишка, который в школе подсматривал в раздевалке за девчонками, а теперь ей приходится быть свидетельницей его интрижек.

— Это ты будешь оперировать, Стенли Майклз? — воскликнула она, и во рту у нее пересохло от страха.

— Можешь подождать до завтра, когда будет другой хирург, — пожал плечами Стен.

— До завтра? — Дженна подавила стон. Да она и пятнадцати минут больше не вытерпит. — А ты умеешь?

— Умею.

— Ладно. Я согласна. — Дженна зажмурилась и стала молча молиться.

— Все будет хорошо. Через пару минут ты вообще ничего не будешь чувствовать.

Ничего не чувствуют только покойники, подумала она.

— Он замечательный врач, — полным восхищения голосом заявила Райли.

Слова сестры почему-то не успокоили Дженну. Мнение Райли было явно предвзятым.

— Можешь давать наркоз, Райли. И извини, но не ждите меня вечером. — Стенли повернулся к Дженне и промолвил почти ласково: — Спокойной ночи, Дженна Джин.

— Вот рецепт на обезболивающее, — сказал на следующее утро Стен.

Дженна все еще не могла поверить тому, что ее оперировал Стенли Майклз. Невозможно было забыть, что в школе он был зачинщиком всех законных и незаконных проделок и назначал свидания доброй половине девчонок в выпускном классе.

— Ты уверен, что сделал все, как полагается? — взглянула она на новенький гипс. — Я не останусь хромой?

— Хромой? Это твое правосудие будет по-прежнему хромать, а не ты.

— Ты всегда был не в ладах с властями, — глянула она на него свысока. Впрочем, лежа на спине, сделать это было затруднительно.

— Я изменился. À ты? Все еще кусаешь ребят, которые отнимают у тебя печенье?

— Да нет, защищаться приходится не часто. — Дженна попыталась не смутиться. — Если кто и хочет попробовать моего печенья сегодня, то действует более тонко.

— Туше. — Резко переменив тему, он снова заговорил как врач. — Здесь я власть, Дженна Джин, и тебе придется выполнять мои распоряжения. Гипс я наложил неплотно, потому что нога будет опухать. Держи ногу повыше. Никакой нагрузки на лодыжку в течение восьми, а может, и двенадцати недель. Придется ходить на костылях. Когда начнешь ходить, будь осторожна на лестницах. У тебя машина с ножным или ручным управлением?

Дженна уже не чувствовала боли, но слова Стена заставили ее задуматься над тем, какие перемены в ее жизни произойдут из-за сломанной лодыжки.

— С ножным.

Стен почти сочувствующе цокнул языком.

— Значит, машина исключается. У тебя есть муж? — спросил он, сверяясь с медкартой. — Нет, — сказал он почти одновременно с Дженной. — А друг? Соседка по комнате? Любовник?

Дженна замерла. Еще в детстве, играя в «замри!», она в совершенстве овладела искусством замирать, не выдавая того, что у нее происходит внутри.

— Как-нибудь справлюсь, — ответила она, хотя на ум ей приходило лишь такси. — В случае необходимости могу обратиться к Мэдди Палмер Блэкуэлл.

— Вы с Мэдди все еще дружите? В детстве она не вылезала из неприятностей.

— Мы всегда были подругами. Что в этом плохого?

— Да ничего. Просто люди редко так долго остаются друзьями. Тебе повезло.

Странно было встретить такое понимание, даже у взрослого Стена.

— У тебя растерянный вид, Дженна Джин. Может, повторить инструкцию?

— Дженна, — непроизвольно поправила она и покачала головой. — Я все помню. Надо повыше держать ногу.

— Большинство моих пациентов не работают, пока полностью не поправятся.

— Я не из них.

— С этим не стану спорить. Все такая же упрямая?

— Настойчивая.

Стен провел рукой по гипсу, и хотя она знала, что это был чисто профессиональный жест, он смутил ее.

— Ты, наверно, сурова в зале суда.

— У меня все складывается удачно.

— Ясно. А какая у тебя кличка? Ну, как тебя называют за глаза? Что-нибудь, связанное с зубами? — Он произнес это таким вкрадчивым голосом, что другая бы женщина растаяла. Другая.

— Нет, — ответила она не моргнув глазом. — Меня называют… Нож.

— Острый и безжалостный. Уверен, ты режешь по самому уязвимому месту.

— Если удается его обнаружить, то конечно.

— Придется дать Ножу передохнуть. Тебе надо полежать несколько недель.

— Если из-за боли…

— И из-за боли, и чтобы зажило, — объяснил он, вставая. — У тебя сломана кость, надо дать ей время срастись.

— Я не могу не ходить на работу. Я так загружена делами, что иногда нет времени даже на ленч, не то что на лечение сломанной ноги.

— Теперь придется найти это время.

— Я…

Он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать. Сердце ее при этом странно забилось.

— Дженна Джин, поверь, я лучше тебя разбираюсь в таких вещах. У меня тоже есть парочка кличек. Одна из них — Святой Стен.

— Святой? — Нелепость клички вызвала у нее хриплый смешок. — И откуда же такая кличка?

— Благодаря моим сверхъестественным способностям исцелять, — заявил он с каменным лицом. — Моей честности. Моему ангельскому…

— Погоди минутку, — остановила она его. — Нет в тебе ничего ангельского!

— Некоторые из моих пациентов считают меня святым.

— Когда выходят из наркоза, — догадалась она. — Или когда посылают тебя куда подальше. А какая другая кличка?

— Доктор С и М. Но это всего лишь мои инициалы, — обворожительно улыбнулся Стен.

Стоя у окна своей квартиры, Стен смотрел на баскетбольную площадку во дворе, где дотемна бросал мяч один и тот же мальчишка. Интересно, где его родители?

В задумчивости Стен барабанил пальцами по раме. Кто бы мог подумать, что ему доведется оперировать Дженну Джин Андерсон? Нож. Остроты ей было не занимать и раньше. Она и сейчас наверняка может располосовать любого обвиняемого, если захочет.

Дженна Джин всегда была для него загадкой. С сильным характером и гораздо умнее большинства мальчишек в выпускном классе, она уделяла все свое внимание учебе и близким подругам, а не любовным интрижкам, которыми совсем не интересовалась. Определенно женщина типа А, с твердыми правилами.

Менталитет этого типа женщин Стен понимал, а вот правила — нет, потому что предпочитал сам устанавливать правила.

Однако Дженна Джин достигла того, чего ему, в общем-то, не удалось: она осталась верна своим старым подругам и нашла свое место в жизни.

Он завидовал ей, потому что чувствовал себя одиноким. Закончив ординатуру в медицинском центре на Западном побережье и поработав во Флориде, он вернулся в Роунок в поисках стабильности. Он сто лет не был дома и скучал по нему, сам не зная почему.

Когда он уезжал, то думал, что никогда не вернется. Роунок всегда казался ему сонным городком. Бешеный ритм жизни больших городов, разнообразие людей и мест поначалу заворожили его. Но потом Лос-Анджелес показался ему слишком деловым, да и Майами тоже. Внезапная смерть лучшего друга заставила его задуматься о том, как он живет.

Чем, кроме своей профессии, он мог похвастаться? Он понял, что его друзья — это всего лишь знакомые, а женщины… Они сменяли одна другую, не оставляя в его душе никакого следа…

А ему хотелось большего. Все, во что он верил, оказалось ерундой, все нагоняло тоску. Свой дом, хорошие друзья, цель в жизни, возможно, кто-то, кто мог бы на него рассчитывать. Он не совсем четко себе представлял, как этого добиться, но понимал: для того чтобы изменить свою жизнь, ему придется измениться самому.

Глава вторая

Прошла неделя. Дженна пришла на прием и со страхом наблюдала, как Стен распиливает гипс. После травмы нога опухла и была какого-то загадочного цвета. Дженна с трудом поборола непроизвольное желание чем-то ее прикрыть.

— Почему ты так скоро меняешь гипс?

— Чтобы снять швы и проверить, все ли в порядке, — ответил он, отбрасывая куски гипса. — Вроде хорошо. Ты принимаешь антибиотики?

— Нога как будто чужая, — кивнув, заявила Дженна хмуро.

— Немного опухла, только и всего, — ухмыльнулся Стен. — Но так и должно быть. Мэри вымоет ногу, а я сниму швы и наложу новый гипс.

Мэри стала осторожно мыть ногу, и Дженна немного расслабилась. Она была напряжена с того момента, как Стен вошел в комнату. Он проявлял явную компетентность и основательность, но она слишком хорошо помнила его другим — негодным мальчишкой в дни их детства. Она постаралась сосредоточиться на докторе Майклзе.

— А больше ты не будешь менять гипс?

Он начал снимать швы и покачал головой.

— Гипс будем менять каждые три недели. И каждый раз будем делать рентген, чтобы убедиться, что все срастается правильно.

Как это ее угораздило сломать ногу! Неподвижность была мучительной и к тому же слишком высокой платой за то, чтобы обрести еще одну добродетель — смирение.

Дженна с отвращением взглянула на отросшие под гипсом волоски на ноге и спросила у Мэри:

— Вы можете достать мне бритву?

— Могу, но…

В это время раздался звонок внутренней связи, и Стен нажал на кнопку.

— Мне нужна Мэри, чтобы сделать рентген ребенку, — раздался мужской голос.

— Она сейчас очень занята, Эбернати, — ответил Стен.

— Мне нужно идти, — заявила Мэри. В трубке был слышен плач ребенка.

— Ладно. Иди, но возвращайся как можно скорее. Поможешь наложить гипс. У нас сегодня не хватает персонала. Одна из сестер беременна, и ее по утрам тошнит, — пояснил Стен своей пациентке.

Дженна рассеянно кивнула и, набравшись духу, спросила:

— Могу я получить бритву?

— Неужели тебя смущает такая ерунда, как эти волоски?

Но Дженна не считала это ерундой, волоски смущали ее, и даже очень.

— Мне действительно нужна бритва, — Дженна изо всех сил старалась сохранить хладнокровие.

— Как правило, мы не бреем ноги в больнице, — заметил он, готовя все для наложения гипса. — Я советую женщинам представить себе, что они прибыли к нам на три месяца из каких-нибудь экзотических стран.

С каким удовольствием она перепилила бы этого Стена пилой для гипса! Но она взяла себя в руки и, молча сосчитав до десяти, спокойно попросила:

— А нельзя ли на этот раз сделать исключение?

— Это тебе и вправду мешает?

— Мне что, умолять тебя? Но учти, трудновато будет встать на колени.

Стен встретился с ней взглядом и постучал карандашом по столу. При том, что на нем был белый халат и галстук, что он с легкостью употреблял сугубо медицинские термины и вел себя с профессиональной уверенностью, он не был похож на врача. Волосы слегка взлохмачены, плечи — как у атлета, черты лица — мужественные. Уж слишком он мужчина. Слишком сексуален.

Боже, откуда только выскочило это слово? Она чуть не произнесла его вслух!

— Глупость какая-то, — удивленно пожал плечами Стен. — Ладно. У меня есть немного свободного времени.

Он порылся в каком-то ящике и достал одноразовую бритву. Намылив ей ногу, Стен приготовился брить.

Дженна сначала оцепенела, а потом отстранила его руку.

— Я сама.

— Ха. Интересно. Ты начнешь брить, порежешься, занесешь инфекцию, а потом предъявишь мне иск.

— Не выдумывай. Я не подам на тебя в суд.

— Выбирай: или брею я, или мы вообще не будем брить.

Если бы отросшая щетина не была столь невыносима, она отказалась бы от процедуры. Надо преодолеть этот приступ малодушия! В конце концов, для Стена ее нога наверняка то же самое, что для механика какая-нибудь деталь машины. Так что вряд ли она вызовет у него чувственные эмоции. И она сдалась.

— Ладно. Брей.

Стен кивнул, но ей показалось, что он подавил улыбку.

— В чем дело?

— Вот бы удивились ребята с Черри-Лейн, если бы увидели, что я брею ногу Дженны Джин Андерсон.

— Ты имеешь в виду «Клуб скверных мальчишек», этих малолетних правонарушителей, терроризировавших всю округу?

— Мы так загордились, когда мать Эмили, возмутившись какой-то нашей выходкой, так нас назвала, — хохотнул Стен. Он осторожно провел бритвой снизу вверх. — Мы тогда поклялись, что сделаем себе татуировку из этих слов.

— Неужели и ты сделал? — не поверила Дженна.

— Хочешь, покажу? — В глазах Стена блеснул коварный огонек. Выражение его лица привело ее в неожиданный трепет.

— Все равно не верю.

— К сожалению, нам удалось достать только так называемые несмываемые маркеры, но они оказались очень даже смываемыми.

Стен еще раз провел по ноге бритвой. Он так близко наклонился к Дженне, что она почувствовала запах его лосьона и могла бы пересчитать его ресницы. Затаив дыхание, она прислушивалась к странным ощущениям, которые вызывали у нее равномерные чувственные движения бритвы в его руках.

— Эти ребята были мне почти как братья, — пробормотал Стен, и в его голосе ей послышалась еле уловимая тоска.

— А почему ты не разыщешь кого-нибудь из них?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Часто люди оказываются не такими, как прежде. Не то что ты. Все всегда были уверены в том, что Дженна Джин станет большим человеком.

— Спасибо, но мне до этого еще далеко, — ответила Дженна. Сердце ее сжалось от этого комплимента, прозвучавшего очень искренно.

— По-моему, ты уже многого добилась, — сказал он, окинув ее взглядом.

Она постаралась не покраснеть, но ее обдало жаром. Она явно не в лучшей форме, однако Стен дал ей почувствовать себя привлекательной, даже сексуальной. Интересно, может ли сломанная нога повлиять на рассудок, подумала она.

— Ты замечательно управляешься с бритьем. Стен закончил работу и принялся мыть ногу.

— Я люблю свою работу, — подмигнул он ей.

— А что тебе в ней нравится?

— Комплекс Шалтая-Болтая. Мне нравится собирать людей по кусочкам.

— После того как они рассыпались на кусочки, — поняла она, чувствуя, что начинает уважать его. — И сколько тебе приходится брить ног? — полюбопытствовала она.

— Перед операцией?

Она кивнула головой.

— А, ты имеешь в виду женщин, которые не выносят небритых ног? Ни одной. Тебя — в порядке исключения.

— Это потому, что я юрист, или потому, что когда-то побила тебя в игре один на один?

— Ни то и ни другое. Просто мне всегда нравились твои ноги.

Следующие две недели Дженне пришлось прибегать к помощи братьев и Мэдди. Ей уже опротивел гипс и надоели боль и общая слабость.

Доктор Стен Майклз не переставал ее удивлять. При каждой встрече он проявлял профессионализм и явную симпатию. Она была крайне раздражена своим вынужденным бездельем, а его манера обращаться с больными действовала на нее успокаивающе.

Дженна не знала, чем занять свободное время и как дать выход бурлившей в ней энергии. Она лишилась ежедневных утренних пробежек и плотного делового расписания, при котором у нее иногда не было времени даже вздохнуть.

А теперь свободного времени было хоть отбавляй.

И Дженна стала задумываться.

Например, о том, что у нее маловато друзей, что, с одной стороны, она нервничает, потому что не может вернуться к работе, а с другой — вдруг поняла, что ей хочется чего-то еще помимо работы. Может, она читает слишком много женских журналов, но чем-то же ей надо отвлекаться! Однако впервые за долгие годы Дженна задумалась над тем, от чего она отказалась ради карьеры.

Она вдруг обнаружила в себе какую-то мягкость, даже ранимость, несмотря на то что целенаправленно вырабатывала в себе жесткость, необходимую, чтобы преуспеть в жизни. Это открытие привело ее в замешательство. Сколько раз, лежа в тиши темных ночей одна в постели, она ощущала свою непреклонность как одежду, которая ее стесняла в движениях! Сколько раз мечтала о том, чтобы кто-нибудь держал ее в своих объятиях!

Дженна представляла себе, что будет, если в ее жизни появится мужчина. Не муж и не обязательно пылкий любовник и, конечно, не какой-то фантастический мужчина, а просто приятный человек, который бы ей нравился и которому бы нравилась она, с кем можно было бы делить радости и невзгоды жизни.

Идея показалась ей привлекательной, она манила, как спрятанная в медальоне фотография, не оставляла даже тогда, когда Дженна вернулась на работу.

Она решила поговорить со своим боссом о дальнейшей карьере. Тщательно подбирая слова, она призналась ему, что надеется вскоре стать судьей, но его реакция оказалась для нее совершенно неожиданной.

— Он рассмеялся, — чувствуя себя несчастной, поделилась она с Эмили Рэмсей и Мэдди Блэкуэлл, встретившись с ними после работы. Эмили приехала к родителям из Северной Каролины, и подруги намеревались провести вместе несколько дней. — Наш главный рассмеялся, когда я ему сказала, что хочу быть судьей.

Эмили вздрогнула.

Мэдди нахмурилась:

— Ты его пнула?

Вообще-то ей очень этого хотелось, но, взглянув на гипс, она сказала:

— Пнуть было бы трудновато.

— Хочешь, я сделаю это за тебя?

Предложение Мэдди вызвало у Дженны слабую улыбку. Мэдди уже не раз предлагала подругам подобные услуги.

— Он же прокурор. Он обвинит тебя в нападении на власть.

— А хоть что-нибудь он тебе пообещал? — со вздохом поинтересовалась Эмили.

— Он заявил, что я прирожденный прокурор, но что у меня слишком развито чувство справедливости и это помешает мне стать судьей. А кандидатов в судьи рекомендует местная коллегия адвокатов.

— А ты им всем задавала жару в суде, — предположила Эмили.

— Не всем, — поправила ее Дженна. — Но я редко шла на компромиссы.

— А если бы шла, чувствовала бы себя лучше?

— Нет. Но я все равно хочу быть судьей.

— И станешь, — уверила ее Мэдди. — Только, может быть, не так скоро. А пока…

Дженна знала, что за этим последует. Мэдди уже год была замужем и решила, что и для Дженны настало время сделать то же самое.

— …ты можешь уделить внимание и другим сторонам жизни.

— Баскетбол пока исключается, — пробурчала Дженна, отпивая глоток коктейля и удивляясь тому, что Эмили беспрерывно жует соленые крекеры.

— Мне хотелось выразиться помягче, но ты вынуждаешь меня сказать тебе прямо. — Вкрадчивая улыбка Мэдди не могла обмануть Дженну. — Тебе надо начать жить. Куда-то ходить, иметь личную жизнь, наконец.

— Мужчину, — откровенно добавила Эмили, удивив этим Дженну. Хотя за последние два года Эмили тоже определилась, она была среди них самая сдержанная.

Схватив костыли, Дженна встала. Раньше она пресекала такие разговоры прямо на корню, но сегодня была грубо попрана ее мечта, а два коктейля развязали ей язык.

— Я не умею общаться с мужчинами в неформальной обстановке. Мама говорит, это потому, что я все время пытаюсь их унизить, вместо того чтобы держаться скромно и скрывать свой ум.

— Женщина должна скрывать свои дряблые бедра, а не ум, — хрустнула очередным крекером Эмили.

— Просто ты еще не встретила своего мужчину, — заявила Мэдди. — А он оценит и твой ум, и вообще все. Он даже сможет справиться с твоим деспотизмом.

— Ты опять читала на сон грядущий любовные романы?

— Я по опыту знаю.

— И я, — подключилась Эмили.

— Вы обе встретили необыкновенных мужчин, двух самых исключительных мужчин на планете. Больше таких не осталось.

Дженна подметила азарт в глазах Мэдди, и если бы она была менее подавлена, это бы ее насторожило.

— Тебе надо познакомиться с одним из моих клиентов, — заявила Мэдди. Дженна даже застонала. Мэдди работала в бюро путешествий, а туда приходят, как известно, самые что ни на есть странные люди. — Он очень образован, симпатичен и одинок.

— Ты не посоветовала ему завести котенка?

— Дженна Джин! — возмутилась Мэдди.

— Дженна, — поправила ее Дженна и вздохнула. Она подумала о том, сколько сил и времени угробила на то, чтобы сделать карьеру. А вот общаться с мужчинами на вечеринках не умела и частенько уклонялась от свиданий с ними. Она много размышляла эти две недели и поняла, что ее жизнь дает крен. Может быть, настало время ее изменить?

Образован и симпатичен. Она тут же подумала о Стене Майклзе и его запоминающемся голосе. Пришлось признаться, что она довольно часто вспоминала о нем все это время. Даже чаще, чем ей хотелось.

— А какой у него голос?

— Не как у Паваротти, но в общем нормальный.

Нормальный. Мне не нужен мужчина с нормальным голосом, подумала Дженна. У моего мужчины должна быть светлая голова, красивый голос и доброе сердце. Вот так. Может, я уже сделала первый шаг, чтобы изменить свою жизнь?

— Я обещала пойти на той неделе на благотворительный вечер… — неуверенно сказала она.

— Я дам ему номер твоего телефона. Дженне почему-то показалось, что она только что положила свою голову на плаху.

Глава третья

Он был образован и привлекателен.

Но Дженна не могла отделаться от мысли, что голос у него какой-то скрипучий.

Ее спас писк пейджера. А может, он спас и его, в зависимости от точки зрения. В это время как раз начался сбор пожертвований, но ему пришлось срочно уйти. Мужчины и раньше по разным причинам сбегали от нее, но этот превзошел всех. Он был ученым, и что-то случилось с его муравьями. А у Дженны вдруг разболелась нога.

— Ты слишком долго стоишь, — раздался у нее за спиной знакомый голос.

Она резко обернулась и чуть было не потеряла равновесие. Стенли Майклз смотрел на нее внимательным, все понимающим взглядом.

— Да нет, — возразила она.

— И давно болит?

Она открыла рот, чтобы снова возразить, но передумала и лишь передернула плечами.

— Минут пять.

Он положил ей руку на талию и кивнул в сторону.

— Я вижу стул с прямой спинкой, на котором написано твое имя. Что ты здесь делаешь?

Дженне расхотелось спорить. Она заковыляла к стулу и села.

— Я курирую Молодежную лигу, и они уже давно пригласили меня на этот вечер.

Стен поставил к стене ее костыли. Он был в смокинге и, видимо, чувствовал себя в нем вполне свободно. Впрочем, похоже, он в любой одежде чувствовал бы себя свободно, подумала Дженна, а может быть, и голым — тоже.

Господи, удивилась она. И откуда только у меня такие мысли? Видимо, от избытка тестостерона. Стен Майклз был одним из тех, которые просто сочатся сексуальностью. Но на ее вкус он слишком примитивен.

— Ты сегодня при параде. Что ты здесь делаешь? Помнится, у тебя были нелады с законом. Пришел давать показания?

— Может, я сделаю это в другой раз, а сегодня пришел, чтобы…

— Чтобы? — подсказала она.

— Чтобы принять участие в общественном мероприятии.

На какую-то долю секунды Дженне показалось, что на лице Стена мелькнуло выражение растерянности.

— Не поняла.

— Да ладно тебе, Дженна Джин, ты все прекрасно поняла. Непонятливой ты никогда не была. — Ей показалось, что Стен смущен и вместе с тем несколько раздражен.

Стен был для нее загадкой. Ей трудно было провести черту между тем мальчишкой, которого она знала в детстве, и сегодняшним Стеном. Но она чувствовала, что он стал другим человеком, более содержательным и стремящимся к определенной цели. Эта мысль не давала ей покоя.

— Ты хочешь внести деньги или потрудиться на общее благо?

— И то, и другое.

— Раз в неделю Лига организует баскетбольные соревнования для городской молодежи. Им всегда не хватает мужчин.

— Буду иметь это в виду. А тебе? — поддразнил он ее. — Я заметил, что парень, который околачивался около тебя, куда-то исчез. Тебе не нужен другой мужчина?

— Только шофер такси, — ответила Дженна, пытаясь побороть смущение. — Моего спутника вызвали по пейджеру.

— Постоянный поклонник?

Она ни за что не признается, что «поклонник» был ей едва знаком.

— Просто знакомый.

— Свидание с незнакомым человеком?

Дженна чертыхнулась про себя и встала.

— Боль прошла. Пойду возьму себе чего-нибудь выпить.

Схватив костыли, она заковыляла к бару. В спешке зацепилась костылем за ножку столика с закусками и стала падать. Но чья-то сильная рука обхватила ее и удержала. Она не успела опомниться, как ее спина оказалась прижатой к мускулистой груди Стена.

— Если тебе так уж захотелось выпить, я мог бы принести чего-нибудь, — пробурчал он ей на ухо.

— Я хотела избавиться от тебя, — огрызнулась Дженна, хотя неожиданно ее затопила мощная волна доселе не изведанных ощущений.

— Остынь, Дженна Джин, — засмеялся Стен. — Ты могла бы упасть лицом. А что еще хуже — снова сломала бы ногу.

— Спасибо, — сказала она, ошеломленная тем, как бешено бьется сердце. Взяв себя в руки, она попросила: — Поможешь мне встать на костыли?

— Конечно.

Дженна отметила про себя, как спокойно и умело он это сделал. У него были сильные, хорошей формы руки. Она вздохнула и ощутила не только запах его лосьона, но и его собственный мужской запах. Взгляды их встретились, и Дженна почувствовала, что ее сердце как-то странно екнуло. Что с ней такое?

— Спасибо.

Они стоят слишком близко, вот отчего это происходит, решила она и попыталась отступить назад.

— Осторожно! За тобой две леди с бокалами мартини в руках! — воскликнул он, удерживая ее.

— О! — Хоть бы он наконец убрал руки! — Еще раз спасибо.

— Тебе надо быть поосторожней и не перегружать сломанную ногу, — предупредил он серьезно. — Прошло еще слишком мало времени.

— Постараюсь, — пообещала Дженна, пытаясь от него освободиться. Он наконец опустил руки, и она вздохнула с облегчением.

— Я слышал, что на прошлой неделе тебя осматривал мой коллега?

— Верно. Мне сказали, что ты занят в операционной.

— Скучала по мне? — спросил он довольно игриво.

Доктор Стен Майклз, очевидно, считает себя совершенно неотразимым, подумала Дженна.

— Нет, — ответила она, не моргнув глазом и гордясь собой за то, что сдержалась и не ударила его костылем, когда он засмеялся.

— Стен! — окликнул его голос из прошлого, прервав размышления по поводу Дженны Джин.

— Эдди Риденауэр! — воскликнул Стен, увидев школьного приятеля. — Сколько лет, сколько зим!

— Да-а. Я слышал, ты стал врачом. И, признаться, здорово удивился.

— Я и не ожидал другого, — ухмыльнулся Стен, — особенно если вспомнить, сколько раз нас сажали в кутузку. А чем ты занимаешься?

— У меня магазин по продаже автомобилей. — Он достал визитную карточку. — Если тебе понадобится машина, приходи ко мне. Это моя жена занимается благотворительностью, а я прихожу пожрать на халяву и поискать будущих клиентов. Правда, время от времени предоставляю Молодежной лиге транспорт для всяких мероприятий. А ты что тут делаешь? Высматриваешь себе женщину?

— Да нет. Тоже прихожу бесплатно поесть. Дети у тебя есть?

— Дети? — Лицо Эдди исказилось. — Есть ли у меня дети? Целых шесть! — И он вытащил из бумажника пачку фотографий.

В течение нескольких минут Стен выслушивал рассказ о трудностях воспитания, краем глаза наблюдая за Дженной, подпиравшей стену на другом конце комнаты. Она стала еще красивее и недоступнее, чем была, впрочем, мягкостью характера она никогда не отличалась.

— Вижу, ты уже нашел Дженну Нож. Вот уж жуткая бабенка.

— Жуткая?

— Она любого обвиняемого располосует на мелкие кусочки за полминуты.

— Но ведь это ее работа.

— В общем-то, да. Просто я слышал, что она страшная максималистка.

— А в плане общения какая она?

— Не знаю. Спроси лучше у моей жены. Мне кажется, что ее интересуют только те общественные мероприятия, которые связаны с ее профессией. Но она работяга. Я слышал, она помогла трем своим братьям закончить колледж.

— Деловая леди, — задумчиво произнес Стен.

— С аппетитной задницей. Но прозвище! Напоминает мне Лорену Боббит. Ну, знаешь, ту, что отрезала мужу…

— Не думаю, что Дженна с кем-нибудь встречается, — хохотнул Стен.

— Может, и нет. Интересуешься?

Стен увидел, как Дженна помешала пальцем в бокале и стала пить. Этот чувственный жест как-то не вязался с ее сдержанным поведением. Что же за ним кроется на самом деле?

— Эй, Стен, так интересуешься?

— Просто любопытно.

— Послушай, моя жена дружит вон с той роскошной блондинкой. Ее зовут Тина, и она весь вечер просит с кем-нибудь ее познакомить. Хочешь, я тебя ей представлю?

— Не возражаю, — вздохнул Стен, оторвав взгляд от Дженны.

— Тебя подвезти? — спросил Стен. Дженна стояла в вестибюле гостиницы у телефона-автомата.

— Я как раз собираюсь вызвать такси.

— Поедем со мной, это обойдется тебе дешевле. К тому же идет дождь, — сказал он, выглядывая за стеклянную дверь.

— Я вообще-то не боюсь дождя, но мне велели не мочить гипс. — Она опустила голову, чтобы скрыть блеснувший в глазах озорной огонек. — Спасибо за предложение.

Стен отдал портье ключи от машины.

— Как считаешь, вечер прошел удачно? — осведомился Стен.

— Более или менее.

Дженна прислонилась к стене и закрыла глаза. Стен был уверен, что такое проявление слабости не в ее характере. Она была активной и спортивной женщиной, поэтому наверняка тяготилась ограничениями из-за сломанной ноги.

Стен воспользовался моментом, чтобы повнимательнее разглядеть Дженну. Шелковистые черные волосы доходили ей до плеч и были подстрижены в форме каре. Нужно быть очень решительным мужчиной, чтобы отважиться растрепать такую прическу. Тем не менее у Стена вдруг так зачесались руки, что он сунул их в карманы. На ней был черный костюм, годный и для зала суда и для коктейля, но его строгий покрой не скрывал женственных линий фигуры. Никаких украшений, кроме маленьких золотых часиков и жемчужных сережек.

Она явно культивировала стиль недотроги.

Стену вдруг захотелось расстегнуть пуговицы ее жакета, чтобы узнать, что же надето под ним. Вид у Дженны был усталый, казалось, еще минута — и она заснет прямо у стены.

— Более или менее — это как?

— Мне не удалось отвертеться. Придется помочь организовать мероприятие на озере Смит-Маунтин.

— Через неделю после 4-го июля[2]?

— Да.

— Тебя попросила об этом Митци?

— Да, а что? — насторожилась она.

— Она и меня попросила.

— Значит, и тебя вовлекли в общественную жизнь, — улыбнулась Дженна.

Портье подогнал машину и открыл дверцу.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнула Дженна, усаживаясь. — Я удивлена, что ты ушел с вечера один.

— Почему? — спросил Стен, садясь за руль.

— Мне показалось, что блондинка приклеилась к тебе намертво.

Стен улыбнулся. В голосе Дженны не было ревности. Только любопытство.

— Это Тина. Она подруга жены Эдди. Он меня и представил. Вообще-то она не в моем вкусе. — Стен включил мотор. — Куда едем?

— В сторону Кристал-Крик. Я живу на Лабернум-стрит.

— Далеко от Черри-Лейн?

— Не очень, — удивилась она его вопросу. — Это тихий район, но там есть и дети. И среди них наверняка есть девчонки, играющие в принцесс, и мальчишки, пытающиеся украсть у них печенье. — Она помолчала. — А почему ты вернулся?

— Не нашел того, что мне было нужно, в других краях, — признался он. — Может, здесь повезет. А что заставило тебя вернуться в Роунок сразу после окончания юридического колледжа?

— Мне хотелось вернуться домой, чтобы все здесь изменить. Мои братья постоянно сводили меня с ума, но я чувствовала свою ответственность и хотела им помочь. Внести, так сказать, свой вклад в сокращение числа малолетних правонарушителей на нашей улице.

— А почему ты не занялась частной адвокатской практикой?

— У меня есть страшный недостаток, — со вздохом призналась она.

Что-то в ее голосе взволновало Стена так, будто она собиралась поведать ему свои сексуальные секреты.

— И какой же?

— У меня слишком развито чувство справедливости.

— Для юриста это и вправду может стать проблемой.

— Не смей чернить мою профессию! Это ужасная проблема. Она может помешать мне достичь цели.

Стен взглянул на нее искоса и понял, что она говорит серьезно. А он-то думал — шутит!

— Справедливость — это великое качество.

— Оно свидетельствует о незрелости человека.

— Но говорит о характере.

— Скорее об идеализме.

— Такой идеализм делает человека лучше.

Дженна посмотрела на него в изумлении.

— Я не перестаю тебе удивляться. Всякий раз, когда мне кажется, что я тебя раскусила, ты…

— Я что?

— Ты говоришь что-то неожиданное. Когда мы были детьми, тебя не особенно волновало, каким должен быть характер, нужна ли справедливость, например.

— Ничуть не волновало.

— Тебе лишь хотелось весело проводить время.

— И тут ты права.

— Когда же произошла перемена?

Сначала Стен решил увильнуть от ответа. Слишком уж это личное, а он видел, что Дженна не очень ему симпатизирует. После некоторого колебания он пришел к выводу, что перемены не всегда бывают к лучшему.

— Я знал одного парня, который стал врачом. Его все любили, и он жил неплохо. Великим врачом он, возможно, и не был, но во всяком случае — очень хорошим.

— Вроде тебя?

— Ты таким образом мягко намекаешь, что я особо не блещу?

— Ты прекрасно знаешь, что не в этом дело.

— А ты знаешь, в чем?

— Я этого не говорила.

— Ага! — рассмеялся он.

— Продолжай. За целый вечер мы впервые говорим серьезно.

— Мне не понравился комментарий по поводу «блестящего» врача.

— Но он же был очень хорошим врачом.

— Да. Предан своей профессии, но и не чурался веселого времяпрепровождения.

— Не женат.

— Верно.

— Без детей.

— Без. И без причин, вынуждавших его жениться.

— Ну что ж, сдаюсь. Но какое это имеет отношение к твоему возвращению в Роунок?

— Этот врач заболел и через год умер. — Стен глубоко вздохнул, вспоминая, как за этот год разбежались друзья Чака. — На его похоронах было всего три человека. Мы с ним были одних лет, и после него никого не осталось. Понимаешь, словно бы он вовсе и не жил на свете.

Наступило молчание, но не тягостное.

— Мне кажется, ты ошибся, говоря, что у него не было родных. Ведь трое шли за гробом, значит, они любили его. И он оказал большое влияние на тебя.

Стен остановил машину у светофора. Слова Дженны совершенно неожиданно принесли ему облегчение. Он встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах искренность и понимание. И страстность. Такое сочетание поразило его. Оказывается, эта женщина по кличке Нож не так уж бессердечна, несмотря на свой острый язык.

Стен успел разглядеть лицо Дженны в свете уличного фонаря. Дженна была привлекательной, но он встречал и более хорошеньких женщин. Однако ее голубые глаза могли испепелить любого мужчину, а в следующую секунду — вспыхнуть от сострадания. Важна была ее сущность, а не внешний вид. Раньше он посчитал бы ее слишком сложной, слишком эмоциональной, вообще слишком…

Я и сейчас так считаю, мелькнула у него мысль, и надо не поддаваться сумасшедшему желанию взлохматить ей волосы, расстегнуть лифчик и вообще чем-нибудь ее ошеломить. Он помнил, что случилось, когда он поддался искушению вывести ее из себя: она чуть не прокусила ему руку.

Дженна смотрела на него так же пристально, как и он на нее, и Стен не сомневался, что возникшее между ними энергетическое поле поубивало бы всех москитов к востоку от Миссисипи. Вопреки здравому смыслу он провел пальцем по ее подбородку, коснулся губ и увидел, как у нее округлились глаза.

— Ты замечательная. Больше не кусаешься?

Эта мысль тоже пришла ей в голову. Глаза ее вспыхнули, но она отпрянула.

— Хочешь поиграть в доктора С и М? — спросила она вкрадчиво. — За этим тебе придется обратиться в другое место.

Стен рассмеялся и рванул вперед.

— Ты слишком быстро ездишь, — сказала она, когда он сворачивал в ее квартал.

— Ну и что? Я везу помощника прокурора.

— Тем более… — начала она.

— …надо ехать так, как моя бабушка Марта — всегда на десять миль медленнее дозволенной скорости.

— Похоже, тебя все еще тянет нарушать правила. Следующий поворот налево. Мой дом третий справа.

— Это обобщение, а они обычно страдают неточностью. Я верю в правила, — сказал он, останавливаясь возле ее дома.

— Неужели? — скептически спросила Дженна.

— Просто мои правила отличаются от твоих. Например, правила, касающиеся поцелуев. Уверен, у тебя есть правила на этот счет.

Дженна слегка напряглась, но сдержалась.

— Возможно, — пожала она плечами. — Пожалуй, у меня есть пара правил относительно поцелуев. Я стараюсь не целоваться с теми, кого не люблю. Вообще, я за качество, а не за количество. Если мне не изменяет память, для тебя было важнее количество.

Стен улыбнулся. До чего же высокомерна! Он вдруг снова почувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой, которому хочется проучить Дженну Джин.

— Насчет этого ты права. У меня нет правил по поводу количества. Но по поводу поцелуев у меня есть одно твердое правило: поцелуй никогда не должен длиться менее тридцати секунд.

И он наклонился к ее губам.

Глава четвертая

Надо его остановить.

Лучше сказать, чтобы он не терял времени понапрасну. Тем более после того, что она сказала о своих правилах.

Надо бы сказать, но ей почему-то не хотелось.

Стен посмотрел на ее губы, поднял глаза. В них был вызов. Сердце Дженны громко стучало в груди, но она чувствовала какую-то необъяснимую легкость.

Защитная реакция наконец сработала, и она отодвинулась от него как можно дальше.

— Ты с ума сошел.

— Я никогда этого и не отрицал, — сказал он дрогнувшим голосом и придвинулся ближе.

— Ненормальный, — затаив дыхание и глядя на него в упор, сказала Дженна.

— Возможно.

— Чокнутый.

Он был так близко, что она чувствовала на своем лице его дыхание, ощущала запах его лосьона. Ее всегда ясная голова вдруг затуманилась.

— Все может быть. Давай, Дженна Джин, всего тридцать секунд, — пробормотал он, снова склоняясь над ней.

— Ммм… — Она отметила про себя изгиб его губ. Интересно, как Святой Стен целуется? Она сгорала от любопытства и запретного желания. — Я…

— Если хочешь сказать «нет», говори сейчас.

— Я… — От его взгляда Дженна почувствовала стеснение в груди, а он уже впился в ее губы поцелуем. Она что, с ума сошла, целуется со Стенли Майклзом?

Дженна оцепенела, но чувствовала каждое его движение. Его грудь чуть прикасалась к ее груди, но он не обнимал ее, даже не дотронулся руками. Он держал ее всего лишь своим поцелуем. И в том, как он это делал, было что-то невероятно эротическое.

Он мягко настаивал, она неожиданно расслабилась и поняла, что может ему доверять. Он слегка прикусил ее нижнюю губу, вызывая ее на ответные движения. Дженна ощущала его скрытое желание, и оно передалось ей.

Сердце забилось сильнее, она уже не сопротивлялась, а только вздыхала. Ее охватил какой-то восторг и вместе с тем странная неудовлетворенность. Она и сама не знала, чего хочет, но понимала, что ей хочется чего-то большего.

Повинуясь его немому вызову, чувственному приглашению, Дженна раскрыла губы. Чувство взяло верх над разумом, и она целиком погрузилась в сладостное ощущение.

А он дразнил ее языком, то лаская губы, то снова проникая внутрь. Она вся была во власти этих движений, теряя способность воспринимать происходящее, чувствуя лишь, что вся горит, соски затвердели, а желание прижаться к его телу совершенно неодолимо.

Осмелев, она позволила своему языку скользнуть глубже…

Перед ее глазами вдруг возникло эротическое видение — их обнаженные тела переплелись, его плоть вошла в нее так же, как его язык. Сползая вниз на сиденье, она схватила Стена за плечи. Но как только коснулась его, он отпрянул и едва слышно чертыхнулся.

Прислонившись головой к закрытому окну, Дженна попыталась прийти в себя. Тело ее было переполнено желанием, голова — в тумане. Она судорожно вздохнула несколько раз, не зная, что сказать.

— Мне надо идти, — наконец выдавила она. Мне надо уйти от тебя. Мне нужна пересадка мозга. Я только что позволила Стенли Майклзу поцеловать себя, и мне это понравилось!

Дженну вдруг охватил страх. Дрожащими руками она открыла дверцу.

— Погоди минутку, — попросил он.

— Минутку? Ни за что. Посмотри, что наделали всего тридцать секунд, — сказала она, перекинув ноги через порог машины.

Даже если ей придется ползти на четвереньках, она доберется до входной двери, подумала она и потянулась за костылями, лежавшими на заднем сиденье. Но Стен опередил ее и уже через несколько секунд стоял с ними около ее дверцы.

— Я еще в жизни не встречал такой независимой и решительной женщины, как ты. Ты хоть когда-нибудь обращаешься за помощью?

— Как правило, не обращаюсь, — бросила Дженна и с трудом заковыляла к дому.

— Может, стоит кое-какие из твоих правил пересмотреть?

— Я не собираюсь ничего пересматривать, — возмутилась она. — В этом нет никакой… — Она осеклась, увидев, что он положил костыли на тротуар. — Ты что делаешь? — спросила она в испуге, когда он поднял ее на руки и понес к двери.

— Уже поздно. Так быстрее и легче. Где ключ?

По привычке она хотела поспорить, но поняла, что тогда он еще дольше не уйдет. Она выудила из сумки ключ, а он приподнял ее так, чтобы ей было удобно повернуть ключ в замке. Плечом он толкнул дверь, вошел и, посадив ее на диван в холле, вернулся за костылями.

Стен сел с ней рядом и посмотрел на нее. На его лице отражалось слишком много самых разных эмоций, чтобы она сумела разгадать их все.

— Не вздумай меня снова целовать, — предупредила она.

— Сегодня не буду, — согласился он. — Мне придется из-за тебя менять свои правила. Оказывается, тридцать секунд — это слишком мало…

— Значит, так, — сказала Мэдди, отпивая глоток коктейля. — Составим список. Красивый голос — раз, интеллигентный — два, не боится умных женщин — три.

Они сидели втроем в красиво обставленном доме матери Эмили. Дженна знала: дай только Мэдди мизинчик, она всю руку отхватит.

— Думаю, не надо никакого списка, — сказала Дженна, но с таким же успехом она могла бы попытаться остановить скорый поезд. — Я просто хочу начать ходить на свидания и вообще больше общаться с людьми.

— Это замечательно. Я дам копии списка Эмили и ее матери, чтобы они смогли подыскать тебе что-нибудь стоящее.

— Звучит так, будто начинается кампания по набору морских пехотинцев, — буркнула Дженна, заметив, что Эмили опять жует соленые крекеры.

У Дженны страшно чесалась нога под гипсом, и она пожалела, что забыла захватить пластмассовую ракетку для пинг-понга: Стен строго-настрого запретил ей чесать ногу вешалкой для одежды. После того злополучного поцелуя, все в ней перевернувшего, они виделись лишь однажды, когда она пришла в больницу на очередной прием. При этом он вел себя с ней как с обычной пациенткой.

Он, видимо, забыл об этих злосчастных тридцати секундах, и слава Богу. В глубине души Дженна была разочарована, но рассудила, что только из женской гордости можно желать, чтобы он чувствовал то же, что и она.

— Дженна Джин, в третий раз спрашиваю, какие еще качества ты ценишь в мужчинах?

— Дженна, — как обычно, автоматически поправила она. — Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы он был… чистым.

Эмили расхохоталась.

— От тебя дождешься помощи, как же! — вспылила Мэдди. — А какая у него должна быть внешность? Высокий, среднего роста? Что важнее: лицо или фигура? Что…

— Выше меня ростом, нормальная фигура. Мне не нужен мужчина, претендующий на титул «мистер Америка». Не слишком толстый, но и не слишком худой. Конечно, было бы неплохо, если бы у него была привлекательная наружность. Карие глаза, — пробормотала она, представив себе Стена. — Люблю, когда мужчины смотрят мне в глаза и… — она осеклась, сообразив, что описывает Стена.

— Это уже кое-что. Карие глаза…

Покраснев, Дженна покачала головой.

— Не обязательно карие.

— Но ты же только что сказала…

— Цвет не имеет значения. Просто у него должны быть глаза…

— Ладно, — не сдавалась Мэдди. — Поищем мужчину с глазами.

Дженна была в растерянности оттого, что так много думает о Стене. Это ее даже раздражало. Он ей вовсе не подходит. И вообще он с ней просто заигрывает. Он… Ну вот, опять!

— Я бы предпочла мужчину, который был бы личностью, — в отчаянии сказала она. — Мне нужен разумный человек, который не считал бы, что я должна исполнять любое его желание. И не настаивал бы на женитьбе и детях. Он не должен быть слишком самонадеянным или любителем поухаживать, — закончила она, перечислив все те качества, которыми Стен явно не обладал.

Мэдди и Эмили взглянули друг на друга, потом на Дженну.

— А ты уверена, что в твоей жизни должен быть мужчина? — спросила Эмили. — С ними иногда больше мороки, чем со щенком.

— Эмили! — грозно предупредила Мэдди.

— Я серьезно. Брак не всем подходит. Может, ей лучше завести собаку?

— У тебя проблемы с Бо? — спросила Дженна.

— В общем-то нет, но…

— Но?.. — в голосе Мэдди послышалась тревога.

— Не обращайте внимания. Я в каком-то непонятном настроении.

Эмили взяла крекер и стала мрачно его жевать, запивая лимонадом. Дженну вдруг осенило.

— Ты уже сказала ему, что беременна?

Мэдди взвизгнула, а Эмили разразилась слезами.

— Он сказал, что хочет подождать еще годик, но мне пришлось перестать принимать таблетки, и однажды мы забылись, а теперь слишком…

— …поздно, — закончила за нее Дженна, и у нее самой навернулись на глаза слезы.

— Он беспокоится из-за денег, потому что у него их нет, а у моих родителей — куча, но мне все равно… Я так боюсь.

— Эмили, Эмили! Тебе надо обо всем ему рассказать. — Мэдди обняла подругу за плечи.

— Она права. Ты не можешь решать одна, — поддержала Мэдди Дженна. — Ты думаешь, он захочет, чтобы ты рожала?

— Не знаю. Мы были так счастливы, и я очень хочу этого ребенка, но не знаю, как он к этому отнесется.

— А где он в данный момент? — спросила Дженна.

— Играет в гольф с моим отчимом. Мы с мамой должны встретиться с ними за обедом в загородном клубе.

— Чем дольше ты будешь откладывать… — начала Дженна.

— …тем сильнее он рассердится, — подхватила Мэдди. — Если бы я своему Джошуа не доложила в тот же момент, когда сама узнала, он бы задал мне жару.

— Особенно трудно скрывать по утрам, когда меня тошнит, — призналась Эмили. — И он не может понять, почему я не хочу ездить верхом или садиться на мотоцикл, который я же уговорила его купить.

— Мотоцикл? — отозвалась Дженна, покачав головой. — Ну и дела. Надо выработать план действий. Вместо того чтобы обедать с родителями, тебе надо увидеться с ним наедине. — Дженна была рада, что внимание переключилось с нее на Эмили.

Вместе с Мэдди они выработали план действий, и Эмили почувствовала себя уверенней.

— Так, с этим все. — Допив коктейль, Мэдди снова взялась за карандаш.

Увидев решительный блеск в ее глазах, Дженна поняла, что ей не отвертеться. Если бы двадцать лет назад Дженна не играла с Мэдди в принцесс, она бы послала ее подальше, а так придется потерпеть.

— Я про тебя не забыла, Дженна Джин. Вернемся к списку.

Дженна залпом осушила свой бокал и решила идти до конца.

— Мне нужен мужчина, который бы меня обожал и боготворил, а целовался бы так, чтобы я даже имя свое забыла.

Вот тебе, Стенли Майклз!

У Мэдди от изумления челюсть отвисла, а Дженна продолжала перечислять:

— Хорошо бы он любил воду, не хватал бы еду с моей тарелки и не таскал бы печенье без моего разрешения. Мне нужен мужчина с добрым сердцем и без особого воображения, чтобы я могла его контролировать.

Эмили проглотила крекер и покачала головой.

— Я все же считаю, что ей лучше завести собаку.

Стен занял место в последнем ряду зала заседаний суда. Вот уже два дня Дженна Джин не отвечала на его звонки. Он пришел в суд под предлогом, что ему надо поговорить с Дженной о Дне молодежи.

Дженна Джин была не в его вкусе. Но он сгорал от любопытства узнать, какая она на самом деле. В одежде она была даже более консервативна, чем его мать, а целовалась с таким жаром, что могла бы растопить полярные льды. Но все равно была не в его вкусе.

Он наблюдал, как Дженна проковыляла на костылях на свое место, и мог бы поспорить, что она ежеминутно проклинает и гипс, и невозможность нормально передвигаться. Она с детства была живой и проворной. Он вспомнил, как они, бывало, бегали наперегонки и бросались под струи поливальной машины. И пока он не перегнал ее в росте, она часто одерживала верх. Во всяком случае, когда он соревновался с Дженной Джин, ему всегда приходилось бежать чуть быстрее и вообще чуть больше стараться, чтобы победить.

Сегодня у нее строгий вид: белая блузка, синий жакет, из верхнего кармашка торчит красный платочек. Брюки скрывают гипс. Волосы убраны в пучок на затылке.

Воплощение деловитости и вместе с тем необычайно женственна, подумал Стен. Она что-то тихо сказала судье, а потом обратилась к ответчику.

Она не улыбалась, но ее голос звучал спокойно, непринужденно и вежливо. Он внушал доверие, создавал впечатление дружелюбия и сочувствия.

Так почему же ее деловитость казалась ему такой сексуальной? Почему он мысленно раздевал ее? Почему на ум приходила ее страстность, тогда как с виду она была столь холодна?

Откинувшись на стуле, Стен следил за тем, как она умело усыпила бдительность ответчика, а затем разбила его доводы в пух и прах. Подсудимый уже трижды привлекался за вождение автомобиля в нетрезвом виде, и теперь ему еще долго придется добираться до своего офиса либо на попутных машинах, либо на велосипеде.

Судья ударил молотком, возвещая о закрытии заседания. Дженна пожала руку другому прокурору, повесила через плечо сумку и направилась к выходу.

Заметив Стена, она сначала удивилась, но потом насторожилась.

— Я не видела твоей фамилии в списке дел, — сконфузилась она. — Ты наехал на красный свет, превысил скорость или…

— Нет, Дженна, мне не предъявлено ни одно из этих обвинений, — улыбнулся Стен.

— Зачем же ты пришел?

— Я пришел повидать тебя.

Она взглянула на него недоверчиво, а он добавил с невинным видом:

— Поговорить о Дне молодежи.

— А в чем дело?

— Надо составить план мероприятий, и мне хотелось бы знать твое мнение по поводу водных лыж. Пойдем куда-нибудь поедим?

— У меня нет вре…

— Тебе все равно надо поесть, и это не займет много времени.

— У меня слишком много…

— Через улицу есть уютное местечко, и я плачу. Позволь… — Поколебавшись, она отдала ему свою сумку. — В словаре Уэбстера рядом со словом упрямый наверняка стоит твоя фамилия.

— Нет, она стоит у слова настойчивый. А твоя, я уверена, стоит рядом со словом напористый.

— Вообще-то на меня ссылаются во многих статьях, например, со словами очаровательный, привлекательный, блестящий…

— Самовлюбленный.

— Уверенный в себе, — поправил он, смеясь и открывая перед ней дверь. День стоял сухой и солнечный, а кафе было совсем близко. — Мне было интересно наблюдать, как работает Нож. Защитник, наверно, не ожидал, что ты потребуешь такого сурового наказания.

— Напрасно. Я его предупреждала, что Аятолла не терпит тех, кто садится пьяным за руль.

— Аятолла?

— Это прозвище нашего Главного.

— Он что, требует выдачи в штате Вирджиния специальных номерных знаков для повторных нарушителей?

— А тем, кто и дальше нарушает, неплохо бы ставить на лбу соответствующее клеймо. Таково мое мнение.

Стен рассмеялся, но согласился.

— Похоже, не только Аятолла придерживается жесткой линии. Вот мы и пришли.

— Эти костыли дают хотя бы одно преимущество — мне сразу уступают место.

Так оно и случилось. Несмотря на то что кафе было переполнено, через минуту они уже сидели за столиком, а вскоре им принесли и напитки.

— Тебе уже, наверно, осточертел гипс?

Дженна помешала пальцем в бумажном стаканчике с соком, а потом заговорщически наклонилась к Стену.

— Мечтаю о пиле.

Она незаметно лизнула кончик пальца, пробуя сок, и Стен вдруг почувствовал напряжение в паху, а галстук показался слишком туго завязанным.

— Сочувствую. — Голос его стал хриплым. — Сок нормальный?

Дженна взглянула на стаканчик, потом на свой палец и смутилась.

— Никак не могу отучить себя от привычки совать палец в стакан, но мне она нравится. Правда, на официальных приемах это не совсем удобно. Извини меня, — пробормотала она и взяла салфетку.

— Ничего, мы же не на официальном приеме, — ответил он, с интересом ожидая, что еще выкинет Дженна. Но она уже взяла себя в руки и сухо спросила:

— Так что ты хотел обсудить?

— Один мой приятель согласен в качестве благотворительного взноса предоставить в распоряжение ребят катер и снаряжение для водных лыж. Будем ли мы нести определенную ответственность за безопасность детей?

— Порядок таков. Родители должны будут подписать документ об освобождении устроителей праздника от ответственности, хотя, боюсь, некоторым ребятам будет трудно уговорить родителей подписать подобную бумагу.

— Неужели это такая проблема? — спросил Стен, но вспомнил, как внимательно ко всему относились его родители, когда он был подростком.

— Вполне может быть. Это печальный факт, но мы получаем много жалоб на безнадзорность или жестокое обращение, и бывает сложно находить правильные решения. Поэтому Суд по делам несовершеннолетних и семейным проблемам и не пользуется любовью юристов Главной прокуратуры. Слишком трудно находить ответы, и еще труднее — принимать решения.

— А Молодежная лига — среди твоих любимчиков?

Дженна кивнула и потянулась за стаканом, но вовремя спохватилась и не опустила в него палец.

— Думаю, это оттого, что моя профессия — осуждать, наказывать, а не помогать. А мне хочется помочь, посочувствовать людям.

Лицо ее оживилось. Интересно, может ли мужчина вызвать на лице Дженны такое выражение? — подумал Стен. Он подозревал, что мужчина, которому удастся пробудить в Дженне страсть, будет вознагражден, но заплатит он за это очень высокую моральную цену. Только безумец отважится разжечь страсть Дженны, подумал Стен, — и видимо, он и есть этот ненормальный, потому что ему чертовски хочется попробовать.

— Какие еще у тебя есть тайные желания? Кому завидуешь белой завистью?

— Никому. Может, ты кому-нибудь завидуешь черной завистью?

— Ты плохо обо мне думаешь, Дженна Джин. Я — соль земли. Меня называют Святым Стеном.

— Ага, — недоверчиво хмыкнула она.

В голове Стена давно уже зрела одна мысль, и он попросил:

— Позволь мне доказать тебе, что твое мнение обо мне ошибочно.

— Зачем?

— Потому что, по законам Америки, человек невиновен, пока не доказана его вина.

— Правильно, но как ты собираешься доказывать свою… э… невиновность? — Она чуть запнулась на последнем слове и смутилась, когда он взял ее за руку.

— Приглашаю тебя прокатиться в воскресенье.

— ?

— Прокатимся по озеру и убьем сразу двух зайцев: проверим яхту моего приятеля перед Днем молодежи, а я продемонстрирую, какой я хороший парень.

— Какой смысл проверять яхту? И какой от меня толк? И…

Стен поднес ее руку к губам и осторожно прикусил палец. Ее округлившиеся глаза вызвали у него улыбку.

— Расслабься, Дженна, ты же не в суде и не ведешь перекрестный допрос. Я захвачу с собой что-нибудь выпить, и ты будешь сидеть и наслаждаться прогулкой. А потом выдашь мне свидетельство о надежности.

Дженна была настолько обворожительна в своем смятении, что Стену захотелось ее поцеловать. Правда, он уже решил, что в следующий раз поцелуй будет длиться дольше тридцати секунд.

— Надежности яхты?

— Да — и моей.

Промелькнувшая в глазах Дженны тень убедила Стена в том, что она поняла сексуальный подтекст его слов.

— Мне будет трудно об этом судить, Святой Стен, — сказала она, вырвав руку. — Я знаю только, что хорошие парни не кусаются.

— Это точно.

Принимая вызов, он наклонился и показал шрам на своей руке.

— Означает ли это, что и хорошие девочки тоже не кусаются?

Это показалось ей безумием, но получалось, что у них есть общая тайна. Стен видел, что в ней идет борьба между воспоминаниями детства и тем, что происходит между ними сейчас. Она дотронулась до его руки и встретилась с ним взглядом.

— Зачем мне ехать с тобой?

— Затем, что тебе так же интересно ближе узнать меня, как мне тебя.

Глава пятая

Дженна отказалась категорически.

Хотя при этом и смутилась.

Однако ее смущение подействовало на Стена так же завораживающе, как если бы он увидел неожиданно промелькнувшие кружева нижней юбки.

Если говорить без преувеличений, Дженна стимулировала в нем нечто большее, чем просто сексуальное возбуждение. Он никогда ничего подобного не испытывал и был полон решимости докопаться до сути.

Заперев машину и направляясь домой, он снова увидел мальчишку, бросавшего в кольцо мяч. Тот почти каждый день бывал на этой общественной баскетбольной площадке, но Стен никогда не видел его родителей. Паренек выглядел таким одиноким, что непонятно было, откуда он вообще взялся. В доме, где Стен снимал квартиру, жили в основном молодые одинокие бизнесмены и несколько молодых супружеских пар с маленькими детьми.

Обитатели дома хотя и не были богачами, но в большинстве выглядели вполне преуспевающими. Нестриженый, в выгоревшей футболке и джинсовых шортах, этот мальчик казался здесь явно чужим. На вид ему было лет тринадцать, он напоминал Стену одного из школьных друзей, и это не давало ему покоя. Сняв галстук и сунув его в карман, Стен подпрыгнул и перехватил мяч.

— Поиграешь со старичком?

Мальчишка смерил Стена взглядом и пожал плечами. Он определенно был не из доверчивых.

— Давай.

— Стен.

— Джордан.

— Тридцать, — добавил Стен.

— Староват. Давай, а то скоро стемнеет.

Стен повел мяч, он обводил, делал ложные ходы и наконец бросил его в кольцо. И промахнулся. Джордан схватил мяч.

— Сколько тебе лет?

— Почти четырнадцать. Вполне могу о себе позаботиться. — Джордан провел мяч мимо Стена, бросил его в кольцо и попал.

Стен усмехнулся и перехватил мяч.

— Ты метко кидаешь. Я тебя часто здесь вижу. А где живут твои родители?

— Мои родители умерли, — заявил Джордан деловым тоном. — Я живу с братом.

— Вот как! — Стен постарался сказать это как можно более безразлично. — А сколько лет брату?

— Он уже взрослый. — Для такого юного создания взгляд у Джордана был далеко не детский.

В последующие дни Стен встречался с Джорданом и даже кормил его холостяцкими обедами. Еда несколько развязала язык парнишке, и Стен узнал, что «взрослому» брату двадцать два года, что живут они не здесь, а в квартале, населенном простым людом, где нередки драки и даже стрельба и частенько раздается вой полицейской сирены. Джордан предпочитает более тихие и спокойные места, поэтому и приезжает сюда на велосипеде каждый день.

В ответ на вопрос Стена, чем же занимается его брат, Джордан пожал плечами.

— Когда чем.

Какое ему, Стену, собственно, до всего этого дело? Джордан ему не родственник. Он всего лишь случайный мальчишка, который приходит к ним во двор играть в баскетбол… мальчишка со слишком взрослым взглядом, напомнивший Стену кого-то из детства.

Утром в воскресенье Стен был полон решимости начать охоту на некую женщину-прокурора по имени мисс Дженна Джин Андерсон. Подъезжая к ее дому, он был готов поспорить, что застанет ее врасплох, что она ничем не занята. А еще лучше, если бы на ней вовсе ничего не было надето! Эта мысль показалась ему забавной.

Стен позвонил и услышал, как она ковыляет к двери. Ему показалось, что вид у нее виноватый.

— Привет. Ехал мимо и решил заглянуть. Похоже, ты не занята, так что…

— Занята.

— Да? Можно узнать, чем? — удивленно поднял брови Стен.

— Я… — неуверенно начала она, — я пеку печенье.

— Здорово! — Стен распахнул пошире дверь и вошел. — А какое?

Нет, нет и нет. Она ни в коем случае не должна радоваться его приходу. Надо его выпроводить. Его энтузиазм и энергия, казалось, отскакивали от стен ее гостиной с таким же шумом, с каким билось в груди ее сердце. Он выглядел очень мужественным и привлекательным в шортах, открывавших мускулистые ноги, и в футболке, подчеркивавшей широкие плечи. Да еще и не хромает, не то что она!

До чего же она его ненавидит!

— Так какое печенье?

— Я уверена, тебе оно не понравится, — сказала она, потому что большинство знакомых ей мужчин не любили ничего с изюмом. — Овсяное с изюмом.

— С жженым сахаром и корицей?

Дженна удивилась, увидев, как засияло его лицо.

— Да, но…

Зазвенел таймер, и Стен уже чуть ли не облизывался в предвкушении.

— Тебе понадобится дегустатор.

— Он у меня есть. Это я. Однако Стен уже шел на запах.

— Но мнение должно быть объективным!

— Это твое-то?

Схватив рукавичку, Стен открыл духовку. Он вытащил лист с печеньем и даже слегка застонал. Этот стон был настолько чувственным, что вызвал легкий трепет в самых потаенных местах ее тела.

Стен благоговейно поставил лист с печеньем на решетку и обернулся к Дженне.

— Дженна Джин, ты должна понять…

— Дженна, — автоматически произнесла она, твердо решив избавиться от второго имени.

— Хорошо, Дженна. Черт возьми, я буду называть тебя королевой Англии, мадам Президент, Ваше Королевское Высочество…

— Видно, тебе жуть как хочется печенья.

— Это печальные факты моей биографии, но я ел филе миньон, пил шампанское, даже пробовал шоколадный мусс. А вот домашнее печенье я в последний раз ел… — Он осекся и покачал головой. — Я не помню когда. В этом один из минусов холостяцкой жизни. Ну, давай же, Дженна Дж… — Он проглотил остатки ее второго имени и придвинулся ближе. — Облегчи мои страдания.

Дженна вздохнула. Непонятно, почему его просьба дать ему печенья действует на нее так возбуждающе. Он-то наверняка ни о чем таком и не помышляет. Наверняка.

— Ты хороший мальчик, Святой Стен. Сейчас я переложу печенье и…

— Дай я это сделаю, — попросил он и усадил ее на стул.

Было интересно наблюдать, как Стен пробует печенье: сначала он обгрыз края, потом языком слизнул с губ крошки, а потом уже стал откусывать кусочки, чуть постанывая от удовольствия. Дженну бросило в жар. Боже, если он так наслаждается печеньем, что же он может проделывать с женщиной?

Стен схватил еще два печенья и проглотил их с таким же вожделением. Дженна наблюдала за ним исподтишка. Когда их взгляды наконец встретились, лицо его выражало полнейшее удовлетворение.

— Просто замечательное печенье.

— Рада, что оно тебе понравилось.

— Теперь моя очередь тебя ублажать.

— В этом нет необходимости. — Дженна стала слабо сопротивляться, но он поднял ее со стула.

— Как это нет? Я обещал тебе воскресную прогулку на яхте и выполняю свое обещание.

— Но я же предупредила тебя, что буду занята.

— Помню, однако твои планы изменились.

— Нет, я…

— Дженна… — Он притянул ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть ямку на его подбородке, упрямый рот и густые ресницы. — Если ты не поедешь, я подумаю, что ты меня боишься.

— Совсем как в детстве, ловишь меня на слабо.

— Факт налицо, миледи.

Дженна вдыхала запах мужского лосьона и корицы, с трудом выдерживая его безжалостный взгляд. У нее даже немного закружилась голова. Он, видимо, привык получать то, что хочет, но Дженна усомнилась, действительно ли она ему нужна. Она постарается ему это доказать.

— Ладно. Только я хочу, чтобы мы взяли с собой шампанское.

— Замечательная яхта, — сказала Дженна, откидываясь в шезлонге. День уже клонился к вечеру, и народу на озере было немного.

Стен выключил мотор и бросил якорь.

— Думаешь, ребятам она понравится?

— Да они от восхищения рты пораскрывают.

— Хочешь шампанского?

— Хочу, — ответила она, скрывая улыбку. Им пришлось заглянуть в три магазина, чтобы найти именно то шампанское, которое ей нравилось. Стен протянул ей бокал. — Спасибо.

— Вот уж не думал, что ты любишь шампанское, — признался он и сел рядом с банкой пива в руках.

— А что, ты думал, я люблю?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Белое вино, например. Почему шампанское?

Может быть, чтобы ему досадить?

— Пузырьки нравятся. Меня всегда интересовало, каково было бы принять ванну из шампанского.

— Дай мне знать, когда решишь попробовать. Я готов купить целый ящик, только бы не пропустить такое зрелище, — вкрадчиво произнес Стен, и у Дженны екнуло сердце: трудно представить себе Стена в качестве стороннего наблюдателя.

— Ну зачем же? Иногда интереснее что-нибудь себе вообразить, чем увидеть.

— Знаешь по опыту?

Он, конечно, имел в виду опыт сексуальный, но она не намеревалась поддаваться на провокацию.

— В некотором роде, — неопределенно сказала она и с тоской посмотрела на водную гладь озера. — В данный момент я думаю о том, как здорово было бы прыгнуть за борт в прохладную воду. — Она отпила глоток шампанского и бросила на Стена обвиняющий взгляд. — А из-за твоего чертова гипса я колодой пойду ко дну.

— Я его сниму перед Днем молодежи, — усмехнулся Стен.

— Ну и хитрец же ты!

— Обыкновенный мальчишка с Черри-Лейн.

— Ты никогда не был обыкновенным.

— Нет?

— Ты умел отбивать чечетку. А если бы ты разрешал нам, девчонкам, залезать в шалаш, который был у тебя на дереве, мы бы вообще лучше к тебе относились.

— Так вы же играли в принцесс, а мы — в пиратов, летчиков и…

— Я несколько раз залезала наверх ночью.

— Правда? — удивился он.

— Ага. Ночью там было замечательно, особенно если дул ветерок. Листья шуршали, а дерево качалось, как лодка или самолет.

— Да-а, — задумчиво сказал Стен. — Не знаю, было ли это совершенным безумием или, наоборот, гениально, что мой отец построил этот шалаш.

— Может, и то, и другое: это сделал замечательный человек, который был без ума от своего сына.

Дженна перехватила взгляд Стена и увидела в нем печаль: отца Стена уже не было в живых. Она вспомнила детство и какими они тогда были друзьями.

— Мне жаль, что он умер, — тихо сказала она и взяла его за руку. В его глазах она увидела целую гамму чувств — одиночество, любовь к отцу, горечь от его утраты.

Сердце ее сжалось. Стен никогда не выставлял напоказ свою ранимость, он всегда отделывался шуточками. Дженна его понимала, потому что и у нее были свои приемы, чтобы прятать уязвимость: она либо прикрывалась щитом самоуверенности, либо просто убегала прочь.

Он позволил ей себя разглядывать, и странно, между ними установилась какая-то связь. Они как бы открывали друг друга заново, и она была этим потрясена.

Смутившись, она выдернула руку, и оба одновременно вздохнули.

— Спасибо, — пробормотал он.

Дженна, не зная, что ответить, отпила еще глоток шампанского.

— Что тебе известно о квартале, который называется «Квартиры Короля Артура»? — переменил он тему.

— Беспокойный район. Полицейским там хватает работы. Наркотики, пьянство, безнадзорные дети. Почему тебя это интересует? Уж не собираешься ли ты туда переезжать?

— Нет, я пока снимаю квартиру недалеко от больницы, а потом собираюсь купить дом. Но к нам во двор каждый день приезжает на велосипеде мальчишка из того района. Он напомнил мне Джоуи Карузерса.

— Я тоже помню Джоуи, — сказала Дженна. — Он жил в другом районе, но дружил с тобой и нашими мальчишками. Он был одним из «Скверных мальчишек», верно?

Стен молча кивнул. Странно, но ощущение тепла от руки Дженны не проходило, как и напряжение от ее взгляда.

— Джоуи всегда был в нашей компании, пока его семья не переехала. Я не знаю, где он сейчас, но помнится, дома у него была не слишком счастливая обстановка.

— Как у того паренька, который приезжает к вам во двор?

— Может, я и ошибаюсь, — ответил Стен, пристально глядя на воду. — Он сказал, что его опекает брат, потому что родители умерли. Это звучит странно, но взгляд у этого парнишки, как у старичка.

— Может, его бьют? — тихо предположила Дженна.

— Не думаю, — покачал головой Стен.

— Или он беспризорный?

— Я говорю с помощником прокурора Дженной Джин Андерсон? — Стен смерил Дженну взглядом.

— Трудно сказать. Мне очень хочется помочь, но я все время наталкиваюсь на несовершенство нашей судебной системы, да и на странное отношение людей. Пожалуй, во мне действительно говорит Дженна Андерсон, которая кое-что смыслит в юридической стороне дела. Ты удовлетворен моим ответом? — Дженна неуверенно улыбнулась.

Стен не сомневался, что Дженна «кое-что смыслит» и во многом другом.

— Не знаю, беспризорный ли он, но что вниманием его не особенно балуют, это точно.

— Если хочешь помочь, есть несколько вариантов. Можно сообщить в органы защиты детей, но они там очень неповоротливы. Можно записать его в Молодежную лигу, и тогда ты сумеешь за ним приглядывать. Есть еще организация под названием «Старший брат».

— У него есть старший брат, но он занят своими делами. — Стен подлил Дженне шампанского и поднялся. — Надо будет все обдумать.

— Я вижу, тебя зацепило, — сказала она. — Но такие дела часто оказываются сложными.

— Жизнь вообще непростая штука. И никогда не знаешь, чем все обернется.

— Но можно хотя бы попытаться, — осторожно возразила она.

Даже в простой белой блузке без рукавов и шортах цвета хаки Дженна выглядела собранно. Но по глазам было видно, что она сбита с толку, смущена и даже немного взволнована.

— По-моему, у тебя пунктик: все держать под контролем.

— Я бы не сказала, что это пунктик. Своим спокойствием она отгородилась от Стена как щитом, но для него это не казалось препятствием.

— Ты никогда не задумывалась над тем, как хорошо было бы расслабиться и послать все к чертям?

— Задумывалась, — едва слышно произнесла она. — Но всегда считала, что порой задуматься о чем-то лучше, чем сделать.

Дженна сидела, положив ногу в гипсе на край низкого столика. Стен подошел совсем близко и, наклонившись, слегка коснулся губами ее щеки.

— Все-таки ты загадочная женщина.

— Стен! — запротестовала она.

Он взял ее руку и приложил к своей груди.

— Слышишь, как стучит сердце?

— Да.

Дженна сглотнула. В ней боролись два чувства — возбуждение и смущение.

— Ты задумывалась над тем, что делаешь со мной? Смотри, мое сердце совершенно вышло из-под контроля.

— Разве?

Стен запустил руку в вырез ее блузки.

— А что происходит с твоим сердцем, Дженна? — Он опустил руку ниже, и Дженна закрыла глаза. У нее был такой ошеломленный вид, что Стен ощутил прилив необыкновенной нежности. — Тоже немного вышло из-под контроля?

Она кивнула, но не оттолкнула его руку. Он заметил, как затвердели соски под блузкой.

— Я хочу тебя. — Он потер большим пальцем сосок. — Я хочу снять с тебя блузку и целовать твою грудь. И другие места тоже.

Расстегнув пуговицу, он коснулся пальцем соска. Закусив губу, Дженна издала легкий стон, но потом открыла глаза и схватила Стена за запястье.

— Я тебе не подхожу.

— Почему? — изумился он.

— Я — человек серьезный, может быть, даже слишком. Мне нравится контролировать себя. И вообще я не девочка для развлечений.

— А может, мне и не нужна такая девочка?

— Сомневаюсь. Ты ведь меняешь женщин как перчатки.

Хотя это и было правдой, но Стен знал, что он изменился.

— Так было раньше, — поправил он Дженну.

— У меня высокие требования.

В Стене вдруг заговорил инстинкт собственника. Он захотел, чтобы она принадлежала только ему одному. Желание сжигало его. Он прижал ее руку к своей груди, чтобы она почувствовала, как бьется его сердце.

— Можно рискнуть.

Увидев в ее глазах страх, он понял, что зашел слишком далеко.

— Есть еще кое-что. Ты мой врач и не можешь вступить со мной в интимные отношения. Это противоречит врачебной этике.

Она была права, и он отпустил ее. Прокурор Нож одержал победу!

Глава шестая

Дженна не видела Стена больше недели, и это должно было быть замечательно, просто даже великолепно.

Должно было бы, но не было.

Мысли о Стене не покидали ее даже во время телефонных звонков Эмили, которая без умолку трещала о том, какой чудесный муж ее Бо и как он счастлив, что станет отцом. Дженна думала о Стене, засыпая вечером и просыпаясь утром, во время ленча и даже в суде, что приводило ее в полнейшее отчаяние.

Если бы ей удалось думать о Стене как о распутнике и самовлюбленном эгоисте, она, возможно, смогла бы от него избавиться. Но она поняла, что он совсем не такой, каким хочет казаться. Хуже того — он дал ей возможность увидеть, какие она у него вызывает чувства.

После того как она напомнила ему о профессиональной этике, он очень вежливо оставил ее у дверей дома и уехал.

С того дня она вынудила себя сходить на два свидания, которые закончились неудачей. Ее первый спутник был смертельно скучен, а второй, не утруждая себя тем, чтобы пригласить ее пообедать, сразу захотел узнать, так же ли она хороша в постели, как в зале суда. Хоть раз пригодился гипс, подумала она, пнув новоявленного Ромео в пах.

Спустя неделю она пришла в больницу. Это был обычный осмотр, но у нее почему-то взмокли ладони, когда она открывала дверь в приемную Стена. Однако вместо смотровой ей предложили пройти к нему в кабинет. Едва она успела рассмотреть пластмассового Шалтая-Болтая на письменном столе, как вошел Стен.

— Привет. Как дела?

— Прекрасно. — Одно его появление вызвало у Дженны сердцебиение. — А в чем дело? Я думала, что ты, как обычно, посмотришь мою ногу и скажешь, что снимешь гипс через две недели, и мне не придется одалживать у соседа пилу, чтобы сделать это самой.

— Пилу не придется одалживать, — улыбнулся он одними губами. — Просто я решил, что будет лучше, если дальше тобой будет заниматься мой коллега доктор Эбернати.

— Но…

— Мы с ним тщательно изучили твою историю болезни. Он отличный врач и опытнее меня. И…

Дверь с шумом распахнулась, и вошел доктор Эбернати.

— Извините, что опоздал. Это моя новая пациентка? — обратился он к Стену.

— Да. Дженна Джин Андерсон. Так как она моя знакомая, будет лучше, если она перейдет к вам. — Стен хохотнул. — Советую поскорее избавить ее от гипса и поставить на ноги.

— Подумываете о пиле? — спросил доктор Эбернати Дженну.

— Мечтаю, — ответила Дженна, несколько ошеломленная происходящим.

— Знаете что, — предложил доктор Эбернати, — давайте перейдем в смотровую. Мне надо сделать один звонок, а потом я в вашем распоряжении.

Он взял документы Дженны и скрылся за дверью. В комнате наступила тишина. Дженна боялась взглянуть на Стена. Он принял смелое решение — и Дженна была восхищена его поступком.

— Надеюсь, тебе доктор Эбернати понравился.

Забота о ее чувствах была еще одним плюсом в его пользу.

— Вполне, хотя я и удивлена.

Присев на край стола, Стен наклонился к Дженне и спросил:

— Ты давно не испытывала таких чувств, как в воскресенье на яхте?

Дженна напряглась. Она поняла, что не может ему солгать.

— Не помню. Может, вообще никогда ничего подобного не испытывала.

— Никогда. Я тебя пугаю, верно? — Он мягко улыбнулся. — Можешь не отвечать, у тебя все на лице написано. Теперь тебе станет легче. Я буду просто Стенли Майклз, которому нравится твое печенье.

— О, — воскликнула Мэдди. — Собралась на свидание?

— Да какое там свидание! Просто решили сходить поесть мороженого, — небрежно ответила Дженна.

Мэдди неожиданно зашла к ней со своим мужем Джошуа и сынишкой Дейви. По правде говоря, Дженна была рада, что может отвлечься. Она все еще не понимала, почему согласилась встретиться со Стеном, даже если это всего лишь невинный выход в соседнюю аптеку.

— Ты говорила с Эмили? — спросила Дженна.

— Да. Бо подрезал-таки ей крылышки, не разрешает больше ездить на мотоцикле. Она жалуется, что он над ней трясется даже больше, чем ее мать.

— Но она от этого в восторге.

Дженна взъерошила буйную шевелюру Дейви, старавшегося изо всех сил освободиться от рук Джошуа.

— Он такой же шустрый, какой когда-то была ты, Мэдди, — засмеялась Дженна, увидев, как ее крестник протопал на кухню. Он совершенно точно знал, где Дженна хранит печенье.

— Недавно я выяснила о Дейви такое! — трагическим голосом зашептала Мэдди, но глаза ее смеялись. — Оказывается, он обожает музыку в стиле кантри, а рок-н-ролл терпеть не может, и в этом вина Джошуа, — добавила она, сжав руку Джошуа и глядя на него влюбленными глазами.

— У мальчика отменный вкус, — с гордостью заявил Джошуа.

От такого явного проявления любви между Джошуа и Мэдди у Дженны защемило сердце. Обернувшись в сторону кухни, она сказала:

— Будьте уверены, он найдет печенье.

— Печенье! — завопил Дейви.

— Молодец! — отозвался Джошуа. Дейви вышел из кухни, держа в каждой руке по надкусанному печенью.

— Дейви, — подскочила к нему Мэдди, — ты взял слишком много.

Малыш упрямо замотал головой и прижал печенье к груди.

— Мои печенья.

— Вообще-то я не возражаю, но я всего-навсего крестная, — вмешалась было Дженна.

— Пожалуйста, дай мне одно печенье, — попросила Мэдди.

— Нет.

— Он сейчас на все отвечает «нет», — вздохнула Мэдди, — даже если хочет сказать «да».

В это время хлопнула входная дверь, и на пороге появился Стен. Он с улыбкой посмотрел на Дейви и сказал:

— Да, все дети проходят через эту стадию.

Дженна вспыхнула. Всю ее, с головы до пят, обдало жаром. Как ему удается так на нее действовать?

Бросив на Стена любопытный взгляд, Мэдди посмотрела на Дженну.

— А у тебя, Дженна Джин, эта стадия все еще не закончилась.

Стен рассмеялся.

— Никто, кроме лучшего друга, не скажет тебе правды.

— По-моему, мы знакомы, — сказала Мэдди, глядя на Стена. — Господи! Да это же Стенли Майклз!

Дженна внутренне сжалась. Она пока не хотела говорить Мэдди о Стене. В общем-то, и говорить было не о чем.

— Я тоже рад тебя видеть, Мэдди.

Джошуа был явно удивлен, но протянул руку.

— Джошуа Блэкуэлл. А вы друг Дженны?

— Довольно близкий, — ответил Стен, пожимая протянутую руку. — А вы, должно быть, муж Мэдди, а этот малыш — ваш сын. У него глаза и волосы Мэдди, а подбородок ваш.

Дженна заметила, как напрягся Джошуа. Она знала, что Джошуа усыновил Дейви, но всякому, имевшему глаза и уши, было ясно, что он любит мальчика, как собственного сына.

Ошибиться было легко, подумала Дженна, но Стен, сам того не подозревая, сказал именно то, что надо. И снова Стен стал причиной того, что сердце Дженны забилось сильнее.

— Он мой, — заявил Джошуа. — Эй, приятель, — обратился он к Дейви, — а со мной не поделишься?

Дейви, уже запихнувший одно печенье в рот, широко улыбнулся, глянул на второе печенье и протянул его Джошуа.

— Мой герой, — сказала Мэдди и подмигнула Дженне. — Может менее чем за полминуты разоружить любого малыша с печеньем. — Но Мэдди отвлеклась всего на одно мгновение. — Значит, ты собираешься выйти со Стенли Майклзом.

— Стеном, — поправил он и придвинулся ближе к Дженне.

— В общем-то, выходом это нельзя назвать, — смутилась Дженна под насмешливым взглядом Стена.

— Вы останетесь дома? — Мэдди сделала большие глаза.

— Да нет, мы пойдем есть мороженое здесь, на этой же улице.

— Ах, так, — ответила Мэдди, но по ее лицу было видно, что она в полном недоумении и Дженне еще предстоит допрос. — А как вы вообще встретились?

Стен как бы невзначай коснулся Дженны и посмотрел на ее забинтованную ногу. Нога все еще болела, хотя гипс был уже снят.

— Я оперировал ее ногу.

Мэдди молчала целую минуту, что случалось с ней крайне редко.

— Ты разве врач?

— Как правило, оперируют именно врачи, — съязвил Стен. — Особенно если пациент — юрист, — сухо добавил он.

— Дженна Джин, — пропела Мэдди, с любопытством взирая на Дженну, — ты от меня это скрыла.

— Да нет. Я просто все время забывала тебе сказать.

— Ну да, — не поверила Мэдди.

— Мы покончили с печеньем, — вмешался Джошуа, взяв Дейви за руку. — Скажи Дженне «спасибо».

Дейви потянулся к Дженне и поцеловал ее.

— Спасибо.

— Приходи, когда захочешь, чемпион. — Растрогавшись, Дженна наклонилась и поцеловала малыша в лоб.

Увидев, что Стен внимательно за ней наблюдает, будто видит ее насквозь, Дженна постаралась взять себя в руки.

— Ладно, желаем хорошо провести время, — сказала Мэдди с невинной улыбочкой.

— Спасибо, — поблагодарил Стен.

— Мы всего-навсего идем есть мороженое, — напомнила Дженна, чувствуя, что краснеет.

Мэдди и Джошуа многозначительно переглянулись.

— Ну да, — повторила Мэдди.

— Будьте осторожны со взбитыми сливками, — пробормотал Джошуа. — До скорого!

Когда они ушли, Дженна в недоумении посмотрела на Стена.

— Взбитые[3]… — Она осеклась, увидев выражение его лица.

— Хочешь, чтобы я продемонстрировал?

— Нет, — поспешно выпалила Дженна. Ее мысленному взору непроизвольно представилась картина их сплетенных вместе обнаженных тел.

— Ты-то уж точно еще в той стадии, когда на все отвечают «нет», — поддразнил ее Стен.

— Нет. — Дженна едва сдержалась, чтобы не закричать.

Стен низко склонился над ней.

— Докажи.

От его близости ей было трудно дышать, колени дрожали. Она отступила на шаг и выдавила:

— Я хочу мороженого.

Стен тоже сделал шаг, но навстречу, снова сократив расстояние между ними. Дженна сглотнула. Уж слишком он напорист, подумала она раздраженно.

Если он сейчас ее поцелует, она останется холодна как рыба!

Но он взял ее за руку и сказал:

— Пошли.

Они зашли в аптеку Грайдера, куда обычно приходили жители этого района Роунока и в которой, как и в прежние времена, продавали не только лекарства, но и косметику, журналы, газированную воду, мороженое и молочные коктейли.

— Садись. Я принесу тебе мороженое.

— Я в порядке.

— Тебе сняли гипс совсем недавно, так что не следует перетруждать ногу.

— А ты больше не мой доктор, — усмехнулась она в ответ на его повелительный тон.

Стен посмотрел на нее задумчиво, и по его глазам она поняла, что ответ его будет неожиданным.

— Интересно, как отреагирует продавщица, если я закажу двенадцать дюжин светящихся презервативов и попрошу записать их на твой счет?

Дженна увидела, что за прилавком стоит очень приятная, работящая женщина, живущая неподалеку.

— До чего же ты противный! Обожаешь шантажировать.

— Я прибегаю к шантажу как к последнему средству. — Он усмехнулся и наклонился к ней. — Тебе просто до сих пор обидно, что я победил тебя, когда мы вышли играть один на один.

Ей захотелось дать ему пощечину. Он вынуждал ее злиться.

— Когда ты был пониже ростом и мать заставляла тебя брать уроки чечетки, ты мне больше нравился. Ты тогда был гораздо приятнее.

Он поцеловал ее в кончик носа и покачал головой.

— Тебе шоколадное или ванильное?

— Шоколадное, — вымолвила она, поразившись мимолетному жесту.

Стен держал ее в постоянном напряжении. Он то был само очарование и вел себя как джентльмен, то вдруг вторгался в ее жизнь безо всякого стеснения. Честно говоря, она и сама не знала, что ей нравится больше.

Он вернулся с мороженым. Попробовав, она сказала:

— Очень вкусно. Спасибо.

— Не за что. — Стен взглянул на ее ногу. — Без гипса легче стало?

— Да, — ответила она, помешивая мороженое. — Я тут думала о Дне молодежи. Наверняка будут водные лыжи, так что…

— Исключено. Тебе нельзя слишком напрягать ногу, а то выздоровление может затянуться.

— Я могла бы заняться слаломом. Послушай, мамуля, я могу на одной лыже, — усмехнулась она.

— Категорически — нет.

Что за непредсказуемая женщина! Будет настоящим безумием, если он с ней свяжется. Но ведь это так естественно, если они сблизятся. Она притягивает его, как маяк притягивает в ночи корабли.

Время от времени у него появлялось несколько неприятное чувство, что ему не удастся направлять их отношения в нужное ему русло, как это обычно происходило у него с другими женщинами. Глупо, конечно. Он неплохо проводил время с женщинами, но никогда не терял головы. Почему же он сомневается, что с Дженной будет иначе?

— О чем задумался?

— Что ты самая упрямая и решительная женщина из всех, каких я встречал.

— Я тебе уже говорила, что предпочитаю слово настойчивая.

— А Принцесса Дженна всегда получает то, что хочет, не так ли?

— Не принцесса, — поправила она его.

У нее был такой вид, будто она сомневалась, продолжать или нет. Интересно.

— Не принцесса? А кто?

Она все еще колебалась.

— Ну же! Если не принцесса, то кто?

— Королева! — Решительность в ее взгляде показалась ему настолько возбуждающей, что могла бы растопить мороженое. — Я хочу править.

Стен проглотил мороженое и рассмеялся. Как ей удается одновременно и рассмешить его, и возбудить в нем желание?

— И как ты собираешься править?

— Я собиралась стать судьей, хотя это вряд ли скоро случится. Но это уже другая история. — Ее улыбка поблекла.

— Погоди, почему не скоро?

— Такая политика. Не имеет значения, — сказала она, но он ей не поверил. Выражение оскорбленного самолюбия лишь промелькнуло на ее лице, однако он его заметил. Это была еще одна сторона ее характера, а он хотел знать все. — Сам того не зная, ты сделал приятное Джошуа и Мэдди, сказав, что Дейви похож на них обоих, — заметила Дженна, меняя тему разговора. — Джошуа усыновил Дейви, когда они с Мэдди поженились. Джошуа относится к малышу невероятно трогательно, так что твое замечание явно его обрадовало.

— Я бы не догадался, что мальчик усыновлен.

— Джошуа без ума и от Мэдди и от Дейви. У них в семье вообще царит одна сплошная любовь.

Если бы Стен не знал Дженну, он мог бы предположить, что в ее голосе прозвучал намек на зависть.

— Тебя когда-нибудь кто-нибудь так любил?

— Да нет, — чуть поколебавшись, произнесла она. — А тебя? — спросила она, встретившись с ним взглядом.

— Я всегда старался избегать слишком сильной привязанности. — Это была как раз та сторона его жизни, которой он был недоволен. — А ты?

— Я тоже. К тому же мне не хотелось терять над собой контроль. Чем сильнее любишь, тем больнее, когда теряешь.

— Твое мороженое тает, — напомнил Стен. Он чувствовал, как его тянет к Дженне, и это его страшно смущало. — Может, все дело в том, чтобы найти человека, ради которого стоило бы рискнуть?

Взгляды их встретились. На лице Дженны были написаны те же эмоции, которые испытывал он, и то же смущение.

— Может быть, — тихо произнесла она, и он понял, что ее отношение к нему немного изменилось.

Покончив с мороженым, они вышли из аптеки и пошли по направлению к дому Дженны. Дорога шла слегка в горку, и Стен заметил, что Дженна старается поосторожнее ступать на больную ногу.

— Пора менять вид транспорта, — заявил он, останавливаясь.

Дженна взглянула на него в недоумении.

— Предлагаю тебе способ, достойный королевы, — сказал Стен, подставляя спину. — Садись ко мне на закорки.

— Зачем? — покачала она головой.

— Затем, что ты хромаешь. Так что выбирай: либо садись на закорки, либо я перекину тебя через плечо.

— В этом нет необходимости, — вздернула она подбородок.

— А я говорю — есть.

— Ты опять давишь!

— А ты опять упрямишься!

Они стояли друг против друга, и никто не хотел уступать.

— Помнишь, как ты злилась, когда я подрос и победил в игре один на один?

— Конечно, помню, — мрачно ответила она.

— Считай это покаянием. К тому же я подрос настолько, что могу тебя нести.

— Да ты просто деспот. Я не хочу, чтобы ты меня нес, — сказала она и захромала по дороге.

— Ты снова обобщаешь. — Стен покачал головой и пошел за Дженной, а нагнав, обнял ее за талию и прижал к себе. Она тут же напряглась. — Ты мне нравишься, и мне не хочется, чтобы твоя нога снова разболелась, — понизив голос, сказал он ей на ухо.

Дженна вздохнула и немного расслабилась.

— Я не могу на тебя сердиться, когда ты так говоришь, — то же тихо ответила она.

— Правда?

— Правда.

Глаза ее потемнели, они притягивали и отталкивали. В лунном свете ее волосы блестели как черный шелк, а голос звучал так, будто ее рука лежала на его бедре, гладя и дразня плоть. Мысль о том, что эта женщина способна удовлетворить его, как ни одна другая, пронзила его.

Он склонился к ней, вдыхая чистый аромат ее кожи.

— Уж не хочется ли тебе поцеловать меня? Ему очень хотелось, и не только поцеловать.

Ему хотелось почувствовать вкус ее губ, нежность кожи под блузкой, ощутить твердость сосков сначала ладонями, затем — ртом. А еще — просунуть руку между ног и почувствовать ее влажную нежность, готовность принадлежать ему. Ему хотелось… слишком многого.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от грешных мыслей, он сказал:

— Это тебе придется меня поцеловать. — Слегка согнувшись, он глянул через плечо. — Взбирайся.

— А почему это я должна тебя целовать?

— От радости, что тебе не придется тащиться в гору с больной ногой. Прыгай!

Дженна нахмурилась, но все же взгромоздилась Стену на спину, обхватив его руками за плечи. Он поддержал ее снизу и пошел.

— Меня уже давно никто не таскал на закорках, — пробормотала Дженна.

Легкое прикосновение ее груди к его спине было мучительным, и, когда они дошли до дорожки к ее дому, Стен побежал.

Дженна завизжала и вцепилась в Стена.

— Ты с ума сошел!

— Просто не хотелось, чтобы ты обвинила меня в том, что я сачкую, — возразил он, останавливаясь у крыльца.

Когда Дженна соскользнула на землю, Стен повернулся к ней, явно ожидая обещанной награды.

— Ты уверен, что не предпочел бы получить печенье? — сконфуженно спросила она.

— Совершенно уверен, — скрывая улыбку, ответил Стен.

— А если я не хочу тебя целовать?

— Ты и вправду отказываешься?

— У меня нет правила тридцати секунд, — предупредила она.

— Ну и отлично. Начинай.

Дженна взглянула на Стена в нерешительности.

— Я, должно быть, сошла с ума, — прошептала она, явно сопротивляясь влечению, вспыхнувшему между ними.

Глядя ему в глаза, она придвигалась все ближе и ближе, пока ее губы не коснулись его рта.

Стен не пытался подавить стон, вырвавшийся в это мгновение из его груди. Этот звук, казалось, воодушевил Дженну. Она приоткрыла рот и скользнула языком вдоль его губ. Он почувствовал, как в ней вспыхнула страсть. Ее дыхание стало прерывистым, тело — беспокойным.

Стен ощутил прилив адреналина в крови, и их поцелуй стал еще более глубоким. Дженна обвила руками его плечи и прильнула к нему всем телом, а он, обхватив ее за бедра, прижал к своей твердой плоти.

Желание пронзило его. Он с трудом себя контролировал.

— О, Дженна, — прошептал он, — мне этого мало.

Он просунул обе руки внутрь ее шортов, прижимая ее к себе.

— Пойдем в дом.

Дженна вздохнула и отпрянула. Ее глаза, потемневшие от желания, смотрели на него настороженно.

— Не надо, — едва слышно произнесла она. — Я не подхожу тебе.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Дженна с недоумением смотрела на свои трясущиеся руки.

— Я тебе не подхожу, — повторила она, отводя от него взгляд. — Ты встречаешься с приятными женщинами, которых зовут Куки, или Чери, или вроде того. Эти женщины, наверно, говорят, какой ты великолепный. Они свободны, легкомысленны, не особенно задумываются над своей жизнью и могут приспособиться к любой ситуации.

— Я и вправду встречался с такими женщинами, ну и что?

— Я не такая. Я уже пыталась тебе это объяснить. Я слишком серьезная. К тому же я не такая… — она запнулась, — опытная.

Стен мысленно представил себе, что это могло означать. Неужели она имеет в виду…

— Ты говоришь о сексуальном опыте?

Дженна закусила губу. Этот жест был знаком ему с детства.

— Да, поэтому я не такая изобретательная, или возбуждающая, или…

— Ты шутишь?

Стен встретился с Дженной взглядом и понял, что заблуждалась она искренне. По той или иной причине, но у Дженны было превратное представление о своей сексуальной притягательности.

— Я думаю, нам следует разобраться. Дай руку.

— Не стоит.

— Ну ради меня. — Он приложил к груди ее руку. — Слышишь, как стучит. А все оттого, что я держал тебя в объятиях. И еще не остыл. — В ее глазах промелькнуло любопытство. — И все еще хочу тебя. — Он привлек ее к себе. — Я хочу прикасаться к тебе, хочу знать каждый уголок твоего тела. И ты это понимаешь.

— Я не знаю, как себя с тобой вести. — Она все еще сопротивлялась.

— Я могу дать кое-какие советы.

— Тебе легко. Ты знаешь все нужные слова и движения. Но для меня интимная близость больше, чем слова и движения, — сказала она со вздохом и отодвинулась от него. — Будет лучше, если я просто поблагодарю тебя за мороженое и мы расстанемся. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Королева Дженна Джин, ответил он, ощущая какую-то неведомую ему ранее, всепоглощающую пустоту.

— Просто Дженна, Стенли, — улыбнулась она.

Он подождал, пока она запрет дверь. Его кровь все еще не остыла. Он был возбужден и вместе с тем разочарован.

Он представил себе, как она ходит по дому, пытаясь избавиться от переполнявших ее чувств и обрести прежнее спокойствие.

— Ты можешь убежать, дорогая, но спрятаться тебе не удастся, — мрачно усмехнулся Стен.

Глава седьмая

Через неделю после 4-го июля более сорока подростков — членов Молодежной лиги — приехали на озеро Смит-Маунтин на праздник. Все оказалось великолепно организовано, и в этом была заслуга Митци, председателя Лиги.

На двух детей приходилось по одному взрослому, не считая спасателей. На долю Дженны выпало общее руководство праздником. Кроме того, она должна была наблюдать за занятиями по плаванию для новичков.

Дженна еще не видела Стена и решила, что не будет его искать. Она приходила в ужас оттого, что до сих пор не взяла себя в руки. Жар. Грешные мысли. Фантазии. Мечты. Смех, да и только.

— Привет, красотка.

Дженна услышала приветствие, но не приняла его на свой счет, так как никто никогда так ее не называл.

Кто-то дернул ее за волосы, и, обернувшись, она увидела Стена.

— Я к тебе обращаюсь, Королева Дженна, — тихо сказал он.

На нем были плавки и майка, подчеркивавшие его атлетические формы: широкие плечи и грудь, мощные бицепсы, плоский живот, крепкие бедра. Она не сомневалась, что чувствовал он себя так же великолепно, как выглядел.

— Я не красотка и пока еще не королева.

— Это вопрос будущего, — заверил он, ласково глядя на нее. — Твоя нога вроде в порядке, но все же отдыхай почаще. — Прежде чем она успела что-то возразить, он сказал: — Поскольку ты обожаешь поступать наперекор, то, скорее всего, меня не послушаешься, и к вечеру нога разболится. В таком случае приходи ко мне. Я приберегу для тебя местечко где-нибудь в теньке и обеспечу чем-нибудь прохладительным.

У Дженны перехватило дыхание. Она смотрела на него во все глаза, недоумевая, как ему это удается — только что говорить приказным тоном и тут же сказать что-нибудь приятное. Вообще-то ей это нравится, но для душевного равновесия будет лучше, если она не станет обращать на все такое внимание.

— Я же просила не любезничать со мной.

Уголки губ Стена приподнялись в чувственной усмешке, перевернувшей все у нее внутри.

— Это одно из твоих правил?

— Да.

— Некоторые правила существуют для того, чтобы их нарушать. — Он посмотрел на толпу ребят, бежавших к воде. — Я отвечаю за лодки. А ты?

— Общее руководство. Митци также просила сообщать ей, если кто-нибудь начнет шкодить. Я ведь зарабатываю на жизнь, преследуя преступников.

— Значит, ты здесь представляешь закон?

— Вроде того. — Она посмотрела на него искоса. — Надеюсь, все обойдется благополучно.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказал Стен, кивнув в сторону приближавшегося к ним паренька. — Дженна Андерсон, это Джордан Гофф.

Фамилия показалась ей знакомой, да и худенькая фигурка тоже. Она протянула мальчику руку.

— Рада познакомиться, Джордан.

— Я тоже, — застенчиво ответил он.

— У тебя есть старший брат? — попыталась вспомнить Дженна. — Его зовут… По-моему, имя начинается на Т?

— Тим, — насторожился Джордан. — Да, он мой брат.

Дженна кивнула, но промолчала. Насколько она помнила, Тим не раз привлекался за разные мелкие правонарушения, и разговор о нем был для мальчика, видимо, не из приятных.

— А ты раньше катался на водных лыжах?

— Нет, но доктор Стен говорит, что в конце дня я буду участвовать в слаломе, — ответил Джордан все еще настороженно.

— А мне не придется в этом участвовать, — вздохнула Дженна.

— Вы не умеете на водных лыжах?

— Мне пока запретили. — Дженна бросила мрачный взгляд на Стена. — Я сломала лодыжку, когда играла в баскетбол.

— Она играет в баскетбол? — спросил Джордан Стена, и Дженна поняла, что ее авторитет в глазах мальчика немного вырос.

— Она, бывало, выигрывала у меня, когда мы играли один на один, — подтвердил Стен.

— До тех пор, пока Стен не вырос, — усмехнулась Дженна.

— Здорово! А я у него выигрываю.

— Довольно хвастаться, — буркнул Стен, бросив на Джордана притворно-сердитый взгляд. — Ступай в воду!.. — Что тебе известно о Тиме?

— Ничего особенного, могло быть и хуже. Просто все правонарушения подростков по достижении ими восемнадцати лет подлежат регистрации.

— А мне будет трудно усыновить Джордана?

— Шутишь! — изумилась Дженна. — Это тебе не щенка взять. Если ты берешь на себя ответственность за ребенка, хотя ему уже тринадцать, он становится твоим не столько юридически, сколько психологически. Часто они остаются в семье и после восемнадцати, так что это не просто договор на пять лет.

Стен стиснул зубы.

— Намекаешь на то, — процедил он, — что я не слишком надежен как родитель?

Сердце Дженны сжалось. Ей не следовало высказываться так импульсивно. Хуже того, получилось, будто она намеренно пытается очернить Стена. Зачем она это делает?

— Нет, просто…

— Ты меня недооцениваешь, Дженна, — остановил он ее суровым взглядом.

— Извини.

— Ты извиняешься? — удивился Стен.

— Да. Я была не права. Мне не следовало так на тебя набрасываться.

Он пристально посмотрел на нее.

— Тебя волнует собственная несправедливость или мое мнение?

Дженна поняла, что сама себя загнала в ловушку. Ей не хотелось признаваться, но и сказать неправду было выше ее сил. Разговор со Стеном почему-то всегда был вроде колеса на гимнастической перекладине, а это упражнение ей никогда не давалось.

— И то, и другое.

Протянув руку, Стен пропустил пряди ее волос сквозь пальцы.

— Вот тебе мое мнение: ты самая справедливая женщина на свете, — сказал он дрогнувшим голосом.

Было приятно чувствовать его руку в волосах, и ей понравился его тон. Сердечный, честный.

— Спасибо.

— Но я также считаю, что ты цыпленок.

— ?

— Ты цыпленок, — заявил он с невероятной чувственностью в голосе, и губы его дрогнули в улыбке. — Ты хочешь быть со мной, но боишься.

— А ты слишком самонадеянный человек во вселенной! — в негодовании воскликнула Дженна.

— Трусишка! — мягко поддразнил он.

— Жаль, что мне сняли гипс, а то бы я пнула тебя как следует, — вскипела Дженна.

— Правда глаза колет, не так ли?

Он сказал это беззлобно, скорее с мягким юмором, и она вдруг очнулась. Что-то напомнило ей прежнего Стена, каким он был до того, как они стали подростками. Чем она теперь может защититься, кроме правды?

Нелегко ей было на это решиться, но, стойко выдержав его взгляд, она призналась:

— Да, боюсь. Ну и что из того?

Наступило время ленча, и дети столпились вокруг жаровен и столов, заваленных хот-догами, гамбургерами и чипсами. Дженна сидела под деревом и доедала бутерброд, когда к ней подошли Стен и Джордан.

— Можно сесть в теньке? Я принес тебе печенья. — Стен сел рядом, не дожидаясь разрешения. — А почему ты сухая?

— Если мне нельзя прокатиться на водных лыжах, я вообще не буду купаться, — ответила Дженна, отметив про себя, что Стен выглядит привлекательно даже с прилипшими к голове мокрыми волосами.

— Ты что, дуешься?

— Нет, — ответила она и засмеялась, потому что он был прав. Он знал, как она любит воду.

— Могу помочь.

— Нет необ…

Оглушительный рев мотоцикла прервал ее слова. Кто-то приближался к ним на «Харлее».

— Какой-нибудь опоздавший член Лиги? — поинтересовался Стен.

— Да это же Бен! — воскликнула Дженна, узнав мотоциклиста, когда тот снял шлем. — Как я сразу не догадалась!

— Бен… Бен Палмер, брат Мэдди! — воскликнул Стен и встал. — Сколько лет, сколько зим!

Бен издал истошный вопль и ринулся к ним.

— Господи! Не гляди на них, Джордан.

Но Джордан только улыбнулся.

— Стен Супермен! — закричал Бен и обхватил Стена. — Мэдди сказала мне, что ты вернулся и что ты, черт тебя побери, стал врачом.

— Громила Бен! — отозвался Стен. — Ну и здоров же ты! Возглавляешь Клуб кабанов?

Хохоча, они обменялись каким-то замысловатым рукопожатием и сплюнули в траву.

— «Скверные мальчишки» до гроба! — заорал Бен.

— Что это они делают? — с удивлением спросил Джордан.

— Они когда-то были членами одного так называемого клуба. Ты только что видел, как они обменялись своим ужасным секретным рукопожатием. Постарайся все это забыть, будь добр!

— Дженна Джин, как поживаешь? — с ухмылкой спросил Бен. — Мне рассказали про твою ногу. На мой взгляд, она вполне ничего, — игриво добавил он. — Мэдди сказала, что тебя лечил Стен.

— Моя нога в порядке. — Дженна рассмеялась и встала. — Стен сделал мне операцию в больнице. — Дженна поторопилась переменить тему до того, как Бен начнет допытываться у нее о Стене. — Чем занят сейчас? Я слышала, на той неделе ты работал вышибалой.

— А сейчас — в мастерской по ремонту иномарок. Сегодня я работал в утренней смене, а потом решил смотаться сюда.

— От греха подальше?

— А я всегда держусь от него подальше, — ответил Бен, изобразив невинную улыбку. — Я правду говорю? — обратился он к Джордану.

Джордан, видевший Бена в первый раз в жизни, но с восхищением глядевший на владельца «Харлея», кивнул.

— Такое впечатление, что вы поддерживаете связь, — сказал Стен, переводя взгляд с Бена на Дженну и обратно.

— Конечно. У нас с Дженной есть кое-что общее, — загадочно изрек Бен, обняв ее за талию.

— Неужели? — Стен удивленно поднял брови.

— Ага. Нечто такое, что связало нас на всю жизнь.

— Что же именно?

Едва заметное сомнение в глазах Стена сменилось жестким выражением.

— Мы крестные сына Мэдди, — поспешила пояснить Дженна, ткнув Бена локтем в бок. — Я каждый вечер молюсь о том, чтобы Мэдди прожила сто лет, но не потому, что не люблю Дейви. Я бы его тут же усыновила. Но как подумаю, какие бы у нас возникли с Беном разногласия по поводу воспитания Дейви, мне делается плохо.

— Ты бы сделала из него маменькиного сынка, — заявил Бен.

— А ты — хулигана, — возразила Дженна.

Стен встал между ними.

— Мир.

— Она знает, что я настоящий мужчина. Слушай, я сейчас перекушу чего-нибудь, а потом мы с тобой поговорим, док.

— Рад тебя видеть, — кивнул Стен.

Дождавшись, когда ушел Бен, а Джордан убежал с ребятами к озеру, Стен провел пальцем по руке Дженны и сказал:

— Значит, тебе известно, что он настоящий мужчина?

— Кожаная куртка и татуировка — это для крутости. А вообще-то он вполне нормальный парень. Одно время я боялась, что он будет работать в мастерской, где разбирают на запчасти краденые автомобили, но этого не случилось. Хотя он все еще никак не повзрослеет. — Она многозначительно посмотрела на Стена. — Некоторые мужчины остаются мальчишками на всю жизнь.

— Так это ж здорово! Разве ты не слышала, что именно из них получаются замечательные любовники?

— Любовники на короткий срок, — чуть не поперхнулась она газировкой. — Сегодня здесь, а завтра — ищи ветра в поле.

— Есть только один способ проверить, — шепнул он ей на ухо, придвигаясь ближе и пронзая ее загадочным взглядом. — Ты нервничаешь?

И хотя интуиция подсказывала ей, что надо все отрицать, она ответила:

— Да.

— Я могу помочь. — Его карие глаза сверкнули многообещающим блеском, а голос стал бархатным и призывным. — Хочешь откусить? — протянул он печенье.

* * *

Ближе к вечеру Дженна села в сторонке, спрятавшись за деревом, чтобы дать отдохнуть ноге, и невольно подслушала разговор двух женщин, помогавших в проведении Дня молодежи.

— Ты видела того парня на лодке? — спросила одна из них.

— На яхте, — поправила другая.

— Он великолепен и не женат.

— К тому же врач-ортопед с репутацией бабника.

— С такой фигурой, да еще и умен! Я бы не задумываясь отхватила такого!

— Хочешь, я тебя познакомлю?

Женщины давно ушли, а Дженна никак не могла отделаться от впечатления, которое на нее произвели их слова. У нее было такое ощущение, будто она стоит на краю пропасти, балансируя из стороны в сторону, чтобы не упасть. А пока она будет раздумывать, кто-нибудь и перехватит Стена. А ей-то какое дело? Разве ей не все равно? Эта мысль не давала покоя до самого вечера, и чувствовала она себя при этом прескверно.

Уже пора было уезжать, когда прибежал Джордан и сообщил, что Стену нужны бинты. Дженна собрала все, что у нее было, и отправилась на яхту.

— Дженна, как ты считаешь, дети должны как-то давать выход своей энергии? — поинтересовался Стен.

— Да. Для этого и существует Молодежная лига.

— Но баскетбола, водных лыж и плавания бывает недостаточно, чтобы выплеснуть избыток этой энергии, — настаивал он.

Его озабоченность показалась ей подозрительной, но вокруг было слишком много детей, чтобы просто сбежать, и она ответила:

— А что, ты считаешь, было бы достаточным?

— Я думаю, нужны методы психологической разгрузки, — сказал он, обняв ее за талию.

— Например? — спросила она и услышала приглушенный смех.

— Например, макнуть прокурора, — заявил Стен под бурные аплодисменты и крики ребят.

Дженна облизнула пересохшие губы. Вода пугала ее меньше, чем блеск в глазах Стена.

— Я не прокурор.

— Ты помощник прокурора, а это почти одно и то же, — усмехнулся Стен и столкнул ее за борт.

Он спрыгнул в воду вслед за Дженной и, хотя она уверяла, что не нуждается в его помощи, вытащил ее из озера. Это разозлило ее еще больше. А Стен болтал без умолку, чтобы не дать ей опомниться, и уговорил поехать домой в его машине.

Они высадили Джордана у его пустой квартиры. Соседи по дому, похоже, собирались весело провести наступающую ночь.

— Мне жутко не хочется его здесь бросать одного, — сквозь зубы процедил Стен.

— Я тебя понимаю, но ничего другого не остается.

— Пока не остается. Но у него есть номера моего домашнего телефона и пейджера на случай, если ему станет невмоготу.

— Джордану повезло. Большинству ребят и позвонить-то некому.

— Это единственное, что я могу для него сделать, и мне показалось это нормальным, никаких проблем, — пожал плечами Стен, — не то что с тобой. — Он взглянул на нее искоса.

— А какие проблемы со мной? — удивилась Дженна.

— Совершенно очевидно, что мы с тобой должны быть вместе, а ты делаешь из этого проблему.

— Значит, я? Но ведь это не я все время на тебя давлю, не я бросаю тебя за борт на всеобщее посмешище.

— Я это сделал, чтобы ребята могли дать выход скопившейся в них энергии, а не для того, чтобы поднять тебя на смех.

— Почему же ты тогда не дал им столкнуть тебя? — недоверчиво хмыкнула она.

— Очень просто — ты более значимая и авторитетная фигура, чем я. И плюс, — добавил он, прежде чем она успела возразить, — я уже был мокрый. А тебе страшно хотелось искупаться, но ты дулась, потому что доктор Эбернати не разрешил тебе водные лыжи. Так что я столкнул тебя в воду для твоего же блага.

— Оказывается, я еще и благодарить тебя должна за это?

— Конечно, — ответил Стен, скрывая улыбку. — Ты можешь меня поблагодарить после того, как я помогу тебе снять мокрую одежду.

— Ты давно не был у психоаналитика?

— Дженна, нельзя же так злиться только за то, что я бросил тебя за борт! Ты же согласилась ехать со мной домой.

— Я вполне способна понять шутку, — не сдавалась она.

— Если ситуация под контролем. — Стен взял ее руку. Она даже не заметила, как их пальцы переплелись.

— Мне не понравилось, что ты стал меня вытаскивать.

— Ну да. Независимость. Самоконтроль, — кивнул он, сворачивая к ее дому.

— А согласилась ехать с тобой я с единственной целью — намочить сиденье твоей машины.

Стен выключил мотор, поставил машину на тормоз и привлек Дженну к себе.

— А вот это неправда, — тихо сказал он.

— Почему?

— Потому что я уверен, что ты придерживаешься определенных правил насчет того, с кем садиться в машину. Могу поспорить, ты не сядешь в чужую машину, если не захочешь.

Дженна смотрела на него настороженно, но промолчала. Молчание становилось гнетущим. Стен провел пальцем по губам Дженны, глядя ей прямо в потемневшие глаза.

— Ты поехала со мной, потому что тебе нравится, когда я рядом, — прошептал он.

Ресницы Дженны затрепетали, а в глазах блеснул огонек желания, заставивший сердце Стена совершить кульбит. Он придвинулся еще ближе и прошептал ей на ухо:

— Дженна Джин, когда же ты меня впустишь?

— Я не могу впустить тебя сегодня. У меня беспорядок, да и я…

Стен прервал ее слова поцелуем, и на сей раз его правило тридцати секунд дорого ему обошлось. Рот Дженны раскрылся, уступая настойчивому проникновению его языка. Поцелуй был глубоким, язык Дженны жадно сплетался с его языком, словно она так же сгорала от желания, как и он. Со стоном оторвавшись от ее губ, он прохрипел:

— Ты меня не поняла. Я имел в виду не твой дом. — Он ткнул ей пальцем в лоб. — Впусти меня сюда. — Опустив руку до уровня ее сердца, которое гулко стучало в груди, он добавил: — И сюда. Я хочу войти в тебя, раствориться в тебе.

— О, Стен, ты… ты… слишком близко. Я даже думать не могу.

— Думать? О чем? — удивился он, чуть отстранившись.

Дженна была в шоке. Ощущение было такое, будто она тонула и не могла выплыть.

— Отойди на сто шагов… или до следующего квартала… а может, и еще дальше.

Стен привлек ее к себе.

— Тебе просто надо ко мне привыкнуть. Для этого нам нужно больше времени проводить вместе. И начнем прямо сегодня.

— Сегодня? — Она была явно смущена.

— Да. И проведем вместе всю ночь, — сказал он, целуя ее в лоб.

— Нет, не всю ночь.

— Хорошо, не всю.

— И не сегодня.

Она все еще сомневается, мелькнула у него мысль, но это пройдет: он прочел это в ее глазах.

— А завтра я тебя увижу?

— Да, — кивнула она. Но потом покачала головой. — Нет. Я не могу… О, это безумие!

— Что безумие? — спросил он, заглядывая ей в глаза.

Сдувая со лба челку, Дженна заявила:

— У меня завтра свидание!

Стен лишился дара речи. Сердце его куда-то провалилось.

— Свидание?

— На прошлой неделе я познакомилась с одним адвокатом, — сказала она, не поднимая глаз. — Он пригласил меня, и я решила, что мне надо больше выходить и…

— Выходи со мной.

— С тобой мы уже выходили. Я думала, будет полезнее, если я встречусь с кем-нибудь другим.

— Полезнее? — не понял он, но почувствовал себя еще хуже.

— Да. Я подумала, что это даст мне возможность обрести равновесие, поможет понять саму себя, отвлечет меня от… — Поколебавшись, она закончила: — Убережет меня от глупости, которую я могу сделать.

Если бы она не выглядела такой ранимой, такой эмоционально не защищенной и честной, он бы взорвался.

— Давай разберемся. — Стен потер ладонью лицо. — Ты решила, что если будешь встречаться с этим парнем, то не влюбишься в меня?

— Я надеюсь.

— Зря надеешься. Я опишу тебе, каким будет это свидание. Сначала он заговорит тебя до смерти — и ты перестанешь его слушать. Потом начнет хватать тебя за руки — и тебе это покажется противным. Вечер будет длиться бесконечно, А уж если он тебя поцелует, тебе наверняка захочется, чтобы на его месте был я.

Его звали Нэд. Он был привлекателен, с хорошими манерами и пригласил ее в один из самых изысканных и романтичных ресторанов в Роуноке.

Дженна была полна решимости не думать о Стене и внимательно слушала Нэда. Но постепенно она стала терять нить разговора, и в мерцании свечей перед ней всплыло лицо Стена.

Нэд тронул ее за руку и улыбнулся, но это прикосновение не вызвало в Дженне никаких чувств, как она ни рассчитывала на это. Нэд был довольно мил и, возможно, вполне управляем. Но она невольно думала о том, что бы говорил Стен, какими бы шутками перебрасывался с официантом. А с ней бы он безбожно флиртовал и ни на минуту не давал забыть, что она сексуальна.

Прекрати!

Она очень старалась. До такой степени, что почти не замечала того, что им подавали. Время тянулось еле-еле. К моменту, когда трапеза окончилась, Дженна была уже на пределе. Она притворилась, что у нее разболелась голова. Нэд был сама предупредительность и понимание, так что Дженна почувствовала себя виноватой. Он отвез ее домой и пообещал позвонить. Слава Богу, он не попытался ее поцеловать. Войдя в дом и не зажигая света, она бросилась на диван. Она чувствовала себя в ловушке, несчастной, на грани слез. Ей страшно был нужен Стен, но она боялась и думать о нем.

Дженна всегда умела контролировать свои поступки и держать себя в узде, но сейчас ее сердце явно ей не подчинялось.

В голове у нее проносились один за другим тысячи вопросов и предположений, что будет, если… Нет, она не может. Не должна.

Стен дал ей номер своего телефона, предложив звонить ему в любое время. О, если бы он сам сейчас позвонил! Но телефон молчал. Время шло, и беспокойство ее росло с каждой минутой, пока не стало совершенно невыносимым.

Ей нужно услышать его голос. Она бросилась на кухню, схватила трубку и дрожащими пальцами набрала номер. Уже после первого гудка она чуть было не положила трубку, но что-то внутри не позволило ей сделать это.

— Алло. — Донесшийся из трубки голос был как нежное, волшебное прикосновение.

С бьющимся сердцем Дженна затаила дыхание.

— Алло!

— Стен, — проглотив комок в горле, выдавила Дженна.

— Дженна? Что…

— Ты был прав. Будь ты проклят, но ты был прав. Почему тебя нет здесь, со мной? — Дженна закрыла глаза, пораженная тем, сколько страсти было в ее голосе.

Глава восьмая

Уже еду.

Дженна сидела, не шевелясь и уставившись на телефон. Уже еду. Она не произнесла ни звука, но защитные силы внутри нее взывали о помощи.

Через несколько минут Стен уже будет барабанить в дверь.

Ее охватила паника. Надо ему позвонить и сказать, что с ней все в порядке. Она встретится с ним завтра, когда к ней вернется рассудок. А если и завтра не придет в себя, то во вторник.

Дженна подняла трубку, но в это время услышала звонок в дверь. Слишком поздно. Надо срочно придумать какую-нибудь отговорку…

Собравшись с силами, она пошла открывать, надеясь, что ее вдруг осенит, но напрасно… Как только она открыла, Стен ворвался в холл, заполнив маленькое пространство своей кипучей возбуждающей энергией.

Горящие глаза Стена испытующе смотрели на Дженну.

— Я загадал, сколько тебе потребуется времени, чтобы это понять.

— Понять что?

— Что ты принадлежишь мне.

Крохотная часть ее рассудочного, эмансипированного существа сопротивлялась его собственническим притязаниям, но сейчас она вся была во власти своего сердца и своего тела.

Его поцелуй вообще лишил ее способности думать, сделал податливым ее тело. Он обещал, соблазнял, предъявлял требования. Стен так крепко прижал Дженну к себе, что у нее не оставалось сомнения: она возбудила в нем желание. Язык Стена двигался в такт кругообразным движениям бедер, лишая Дженну возможности сопротивляться. Паническое состояние Дженны внезапно сменилось страстью, и ее пронизала дрожь.

— Почему у меня такое ощущение, что я хотел тебя с момента рождения? — простонал Стен.

Положив ей руку на бедро, он процедил сквозь зубы:

— Я хочу тебя сейчас.

Дженна обхватила его за плечи и вдруг почувствовала, как какой-то твердый предмет ударил ей в руку выше локтя. Но она была вся во власти его горячих губ и рук и не могла понять, что это. Нахмурившись, она спросила:

— Что…

Стен не позволил ее губам оторваться от его рта.

Но Дженне все-таки удалось повернуть голову в сторону. Стен держал в руке прямоугольную коробку.

— Что это ты держишь?

Стен сжал ее бедро и стал языком ласкать ее шею.

— Я держу тебя, — со стоном пробормотал он.

— Да нет… — В это время Стен просунул колено между ее ног, и Дженна не смогла удержаться от легкого вскрика. — В другой руке.

Стен продолжал целовать нежную кожу ее шеи, и от этих прикосновений Дженну било как в лихорадке.

— В другой руке? — эхом отозвался Стен и вздохнул. С явной неохотой оторвавшись от Дженны, он засмеялся.

Дженна смутилась, но все еще держалась за него, боясь упасть.

— С кем у тебя было сегодня свидание?

— А что?

— Не затевайте перекрестного допроса, советник. Ответьте на мой вопрос.

— С Нэдом Томпсоном.

— Я принес старине Нэду небольшой подарок. — Уголки его губ приподнялись в хитрой улыбке, но глаза оставались серьезными. — Если снова его увидишь, передай ему эти носовые платки. Они ему пригодятся. Ведь он будет горько плакать, когда ты ему скажешь, что больше не будешь с ним встречаться.

Дженну неприятно поразило, что он уже считает ее своей собственностью.

— Если бы я не оказалась сейчас припертой к стене, я бы нашла, что ты слишком самонадеян.

— Ты хочешь сказать, если бы ты сейчас не обвивала меня, как виноградная лоза, и если бы я не собирался заняться с тобой любовью прямо здесь, прижав к этой стене, — уточнил он и бросил на пол коробку. Просунув руки ей под юбку, он стал медленно поднимать ее вверх по бедрам.

Сердце Дженны забилось со страшной силой.

— Мы же не собираемся… заниматься этим прямо здесь?

— Дорогая, — прошептал Стен, просунув пальцы в ее трусики, — мы можем заняться этим где пожелаешь.

Он стал нежно ласкать ее укромное местечко пальцами, одновременно языком задавая ритм, от которого она тут же растаяла.

— Ты уже совсем мокрая, — сказал он, ощущая под пальцами ее мягкую, влажную плоть.

Дженна сгорала от желания, ей безумно хотелось продлить эти восхитительные мгновения, слиться с ним в единое целое.

Стен расстегнул молнию на платье, пробормотав:

— Я хочу тебя всю. Как только мужчина может желать женщину.

Осторожно прижав Дженну к стене, он стянул с нее платье и стал целовать ее тело. Затем сорвал зубами бретельку лифчика, провел губами по нежной коже груди и взял в рот набухший сосок.

Дженна застонала от наслаждения. Она вдруг ощутила острое желание почувствовать его голое тело и начала лихорадочно расстегивать пуговицы рубашки.

Не выпуская изо рта сосок, Стен одновременно не отрывал руки от самого чувствительного места ее плоти. Дженна сжалась как пружина.

— Стен, прошу тебя, — прошептала она.

— Что ты хочешь, бэби? — спросил он и провел губами по ее груди и животу. Платье соскользнуло на пол к ногам Дженны. — Скажи, что ты хочешь?

Знать бы, чего именно она хочет. Она хотела его самого. Когда он, опускаясь все ниже, прижался губами к шелковистому треугольнику, прикрывавшему ее женственность, она всхлипнула.

— О Боже…

— Слишком быстро?

Дженна помотала головой. Счастье еще, что она может опереться о стену и что ее поддерживают руки Стена, а то бы она упала. Ей хотелось, чтобы их одежда испарилась, чтобы ничто не мешало тесному соприкосновению их тел, даже воздух, и чтобы он вошел в нее.

— Стен, я…

— Не торопись, Дженна. Я хочу продлить удовольствие.

Стен стянул с нее трусики и снова приник губами к ее плоти. Чувственное прикосновение его языка к самому сокровенному вызвало у Дженны пароксизм страсти. Она вся была как натянутая тетива лука. А он продолжал пожирать ее с ненасытной страстью, словно никак не мог насладиться.

Дженна чувствовала себя на вершине блаженства, но именно это вдруг поразило ее. Как глубоко, оказывается, таились ее желания, ее сущность, о которой она и не подозревала. Стон вырвался из груди Дженны. Непрошеные слезы катились у нее по щекам.

— Я хочу тебя. — В ее хриплом голосе никогда не было столько отчаяния. — Я хочу тебя.

Дрожащими пальцами она старалась расстегнуть ремень и пуговицу на брюках.

— Помоги!

Стен спустил брюки и трусы, а Дженна стала гладить его затвердевшую плоть.

— Погоди минутку! — прохрипел он.

— Я слишком долго ждала, — ответила она, поглаживая его бархатистую твердь.

Чертыхнувшись, Стен отстранил ее руку.

— В чем дело?

Стен быстро выхватил из кармана брюк презерватив и надел его. Закрыв глаза, Дженна попыталась хоть на мгновение подключить разум, но кровь, слишком быстро бежавшая по жилам, жгла ее, а желание было слишком нестерпимым.

— Нам не обязательно заниматься этим в холле.

— Обязательно, — ответила она тем же, доселе незнакомым ей, хриплым голосом.

Его глаза потемнели, ноздри раздулись. Он приподнял ее и приказал:

— Смотри на меня. Я хочу видеть твое лицо, когда войду в тебя.

И вошел.

И хотя она этого ждала и хотела, все же была ошеломлена.

— О, Дженна, — Стен попеременно то ругался, то молился, — ты так напряжена…

— Это не я. Это ты. — Дженна все еще не могла опомниться. Стен снова толчком вошел в нее, и она невольно содрогнулась. — У тебя слишком большой…

Стен засмеялся.

— Нет, дело в тебе, но у нас сейчас есть более приятное занятие, чем спорить.

Сильными ритмичными движениями он погружался в нее снова и снова, поднимая ее на верх блаженства. И все это время пристально смотрел ей в глаза, стараясь дать ей почувствовать, что она принадлежит ему одному.

Они достигли высшей точки наслаждения одновременно… И вот наконец Стен опустил ее. Голова Дженны вдруг стала ясной, но эмоционально и физически она чувствовала себя разбитой.

Колени у нее стали подгибаться, и она начала падать.

— Извини, меня ноги не…

Быстрым и уверенным движением Стен подхватил ее и прижал к себе.

— Я тебя никуда не отпущу.

Он показался ей таким родным, таким надежным… Она огляделась и поразилась тому, что ее холл не превратился в груду развалин. На полу лежала их одежда.

— Что мы будем теперь делать? — судорожно выдохнула она.

— Я отнесу тебя наверх, и мы проделаем все снова.

Сердце Дженны екнуло. Она вдруг ощутила себя страшно уязвимой: а сможет ли она еще раз все пережить?

Стен легонько поцеловал ее в лоб.

— Вместе мы можем еще очень многое.

У Дженны появилась пугающая уверенность в том, что он завладел не только ее телом.

Стен отнес Дженну в спальню, и они вновь и вновь занимались любовью. Он всегда был уверен в том, что Дженне одного раза будет мало. Его тело насытилось, но ему почему-то хотелось еще и еще. Такого с ним прежде не бывало.

Ничто не казалось ему более естественным, чем заниматься любовью с Дженной Джин Андерсон, держать ее, засыпающую, в своих объятиях.

Когда она уснула, Стен смог хорошенько ее разглядеть. Он рассматривал классические черты ее лица, густые ресницы, скрывавшие глаза, провел пальцем по женственной линии подбородка, так не соответствовавшей ее упрямому характеру.

Одна грудь была обнажена. За прошедшие часы он понял, что Дженна стесняется своей наготы. Это говорило скорее о ее скромности и ранимости, чем о неуверенности, потому что ей нечего было стыдиться. Ее тело напоминало ему породистую кобылку — стройную и сильную. Дженна явно привыкла спать одна: она лежала на боку, поджав ноги, вызвав у Стена острое желание защитить ее.

Больше так не будет. Надо, чтобы их ноги переплетались, чтобы она обнимала его. Ее припухшие губы снова вызвали у него желание. Не может быть, что он снова хочет ее, но разум и тело оспаривали друг друга.

В его желании было что-то опасное — нечто, чего он никогда не чувствовал раньше. Внезапно его осенило: он хочет, чтобы Дженна Джин Андерсон принадлежала только ему одному. Удержать ее будет нелегко, но когда он этого добьется, ее прокурорский ум должен будет признать, что в данном случае обладание на девять десятых законно.

Дженна проснулась от щекотки в носу. Ее ноги были прижаты чем-то теплым и твердым. Веки были тяжелыми, и она с трудом приоткрыла глаза.

Прошло еще немного времени, и ей довелось припомнить, что с ней произошло прошедшей ночью. Она вдохнула запах Стена и обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в волосатую грудь. Мускулистые ноги лежали поверх ее ног. Оба они были обнажены, в ногах лежали смятые простыни.

Ей понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя. Или чтобы найти свой халат. А еще — чтобы опомниться от картин ночи, которые просто не укладываются в голове. При всей твердости характера, Дженна вряд ли сможет вести себя непринужденно наутро «после», частично из-за того, что таких «после» в ее жизни было не так уж много.

Стен зашевелился, и Дженна издала тихий вздох отчаяния. Отступать некуда!

Тихонько выпростав ноги из-под Стена, она прошептала:

— Извини.

— Доброе утро, Дженна, — сказал он и тут же разрушил ее план бегства, перекатившись вместе с нею на спину, так что она оказалась сверху.

Волосы Стена были спутаны, на щеках и подбородке темнела щетина, глаза под тяжелыми веками напомнили ей глаза льва. После такой ночи он должен был бы выглядеть ужасно, а на самом деле был невыносимо сексуален.

Стен, видимо, прочел ее мысли.

— Советник проснулся не в духе?

Только если жизнь советника полностью вышла из-под контроля.

— Ты всегда по утрам такая молчаливая?

— Почему ты так хорошо выглядишь? — укоризненно спросила Дженна, положив голову ему на грудь и пытаясь отвлечь его внимание. — Утром люди обычно выглядят плохо.

— Только не говори, что ты стесняешься, — засмеялся он, поглаживая ее спину.

— Я не стесняюсь. Просто чувствую себя неловко. Мне надо привести себя в…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Это пройдет. Со временем ты привыкнешь и тебе это даже понравится.

— Привыкну к чему? — удивилась она.

— К тому, что будешь видеть меня по утрам.

Отказываясь понимать истинный смысл его слов, Дженна покачала головой.

— Э, нет. Не притворяйся, что жаждешь постоянства в отношениях. Это не в твоем стиле.

— А если я действительно хочу такого постоянства, что тогда?

Дженна смотрела на него, и ее сердце трепетало.

— Опять молчишь. — Внимательно глядя ей в лицо, он добавил: — Привыкай видеть меня по утрам.

Дженна пребывала в страшном смятении, пытаясь гнать от себя мысли о Стене. Во время перерыва в суде она поспешно скрылась в офисе, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Не успела она закрыть дверь, как зазвонил телефон.

— Алло, — отозвалась она, но в это время кто-то постучал в дверь. — Подождите минутку, пожалуйста, — сказала она в трубку и, положив ее на стол, открыла дверь и обнаружила у порога посыльного из цветочного магазина. — Цветы? Мне? — Она не могла вспомнить, когда ей в последний раз дарили цветы. Это наверняка Стен, подумала она, и сердце ее учащенно забилось. — Спасибо, — поблагодарила она посыльного и снова взяла трубку. — Алло?

— Привет, красотка, — услышала она голос Стена.

— Привет, — улыбнулась Дженна и понюхала розу.

— Меня пригласили на коктейль в четверг. Ты идешь со мной.

— Как это у тебя получается? Присылаешь цветы и отдаешь приказы одновременно.

— Цветы? — Стен явно недоумевал.

— Они просто восхитительны. Розы, белые гвоздики и лилии. Спасибо, Стен. Мне уже давно никто… — В дверь снова постучали. — Подожди минутку, кто-то стучит.

Дженна открыла дверь. На пороге стоял еще один посыльный.

— Два ящика шампанского для Дженны Джин Андерсон. Распишитесь, пожалуйста.

Дженна поспешно расписалась, захлопнула дверь и схватила трубку.

— Ты прислал мне шампанское!

— Ага. Его хватит на целую ванну. Но хотел бы я знать, кто прислал цветы!

Стен произнес это вполне дружелюбно, но Дженна уловила в его голосе ревнивые нотки. Наморщив лоб, она прочла сопроводительную карточку. Слава Богу, она была одна, и никто не увидел, как ей стыдно.

— Цветы от Нэда. Вот уж не ожидала.

— И что написано на карточке? — спросил Стен тем же тоном.

— Ничего особенного.

— А все-таки?

Ей бы ответить, что это его не касается, но два ящика шампанского давали ему право знать.

— Ладно, ладно. Раз ты настаиваешь. Он пишет: «Дорогая Дженна, надеюсь, приступ головной боли прошел, а эти цветы улучшат твое настроение. Давай снова встретимся. Привет. Нэд». Я же тебе сказала — ничего особенного.

— Головная боль? Ты не говорила мне вчера, что у тебя болит голова.

— Боль прошла.

— Это я тебя вылечил.

— Наверно. — Дженна вздохнула, но не могла удержаться от улыбки.

— Снова болит голова?

— Да нет. Просто придется оправдываться. — Услышав шаги за дверью, она добавила: — Наверно, все гадают, кто прислал шампанское.

— А ты скажи им, что доктор в благодарность за то, что ты занималась с ним любовью в холле у себя дома, прислал тебе шампанское, а не какой-то там занюханный букет цветов.

— Ты с ума сошел! — ответила Дженна, ломая голову над тем, какое на самом деле придумать объяснение сослуживцам.

— Так не забудь, ты идешь со мной на коктейль.

— Разве я получила от тебя приглашение?

— Просто я не хочу, чтобы ты ответила «нет».

— Хорошо, пойду.

— Отлично. И я хочу присутствовать, когда ты будешь купаться в шампанском.

От его сексуального тона Дженну бросило в жар. Обмахиваясь блокнотом, она заявила:

— Сначала мне придется выпить не менее ящика. Послушай, мне надо идти, а то аборигены за дверью уже волнуются. Спасибо за шампанское.

— Дженна Джин, — прервал он ее.

— Да?

— Я снова хочу заниматься с тобой любовью.

— Прекрати, — в отчаянии произнесла она. — Ты меня просто зомбируешь.

— О, Ваше Величество, — тихо засмеялся он. — Я собираюсь зомбировать не только ваши мысли. Не беспокойтесь о шампанском. Я прихвачу сегодня вечером еще ящик.

Глава девятая

Однако вечером Стену было не до шампанского. Он узнал, что брат Джордана не появлялся дома уже три дня, и был этим страшно обеспокоен. Он позвонил Дженне, чтобы извиниться, и она, чуть ли не клещами вытянув из него эту новость, сказала, что немедленно приедет.

Чтобы как-то разрядиться, Стен спустился во двор поиграть с Джорданом в баскетбол.

— Почему ты мне сразу не позвонил? — спросил он у Джордана, послав мяч в кольцо.

— А что такого? Тим, бывало, пропадал и дольше. — Джордан передернул плечами и схватил мяч.

— И тебе не было страшно?

— Не-а. — Стен попытался блокировать Джордана, пробивавшегося к кольцу. — Хотя я не очень люблю, когда стреляют.

— Тебе бы не хотелось жить где-нибудь в другом месте? — спросил Стен.

— А где? Эта квартира — лучшая из тех, что может себе позволить мой брат.

Мысль, занимавшая Стена уже несколько дней, вдруг приняла ясные очертания. Он привязался к Джордану и чувствовал в себе потребность заботиться о мальчике. Но сначала ему надо поговорить с Дженной и получить совет юриста. В глубине души, однако, он знал, что были и другие причины.

— Может, хочешь остаться у меня на ночь? — спросил Стен и по выражению лица мальчика понял, что тот был бы этому рад.

— Если я тебе не помешаю, я согласен.

— Мы позвоним твоим соседям и скажем, где ты. А вот и Дженна. Приходи, когда стемнеет. О'кей?

— О'кей, мамуля.

— Нахаленок, — ухмыльнулся Стен, шлепнув Джордана по спине.

— Я уверена, что до того, как Джордан подпал под твое влияние, он был воспитанным молодым человеком, — съязвила, приближаясь, Дженна.

Даже в обычных шортах и топе она выглядела подтянутой и неприступной, при том, что походка у нее потрясающе сексуальна. В общем, она явно была предназначена для того, чтобы держать его на взводе.

Стен мельком взглянул на улыбающегося Джордана. Похоже, бедный парнишка тоже в нее влюбился.

— Хватит оскорблений, Королева Дженна. А что у тебя в сумке?

— Жди своей очереди, — надменно произнесла она.

— Моя очередь уже наступила, — заявил Стен, обнимая ее за талию.

Дженна достала из сумки бумажный пакет, вынула два печенья и протянула их Джордану.

— Я был уверен, что я-то вне конкуренции. — Стен протянул руку за печеньем.

— Ха! — заявила она, выскользнув. — Берегись, Стенли! Твоя самоуверенность тебя погубит. — Это было сказано с тем же боевым задором, как бывало в детстве.

Но на Стена ее вызов подействовал возбуждающе, как чувственный поцелуй. Он подхватил Дженну на руки и сказал Джордану, с изумлением наблюдавшему эту сцену:

— Вот таким способом можно получить печенье.

— Странный способ, — с иронией сказала Дженна. — Осталось всего одно печенье, дикарь.

— Одно! — притворно рассердился Стен. — А ему ты дала два!

Джордан быстренько запихнул остатки печенья в рот и улыбнулся с набитым ртом.

— Их уже нет!

— Шустрый мальчик, — сказала Дженна, пока Стен нес ее в квартиру. — Съел вещественное доказательство. Можешь меня отпустить.

— Не отпущу, пока не получу печенье. — Ему нравилось держать ее на руках.

Дженна притворно вздохнула и дала Стену сумку.

— Некоторые мальчики так и не становятся взрослыми.

Стен вдруг вспомнил о брате Джордана, и ему расхотелось шутить. Он поставил Дженну на ноги и сказал:

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить: о мальчиках, которые не спешат взрослеть.

— Ты злишься? — Дженна почувствовала внезапную перемену в настроении Стена.

— Не в этом дело, — ответил он, открывая дверь. — Я хочу подать иск об установлении опеки.

— Это будет долгий и неприятный процесс.

— Мне наплевать на неприятности. У мальчишки нет никого, кто бы за ним присматривал. Он хочет казаться крутым, но на самом деле он одинок и напуган! — Стен вдруг сам себя оборвал, почувствовав, что перешел на крик, и извинился: — Я не на тебя кричу.

— Я понимаю. — Она погладила его по руке. Это движение немного успокоило его и в то же время снова возбудило в нем острое желание. — Ты кричишь, потому что принимаешь все близко к сердцу.

— Я смогу это сделать.

— Наш отдел не занимается усыновлением, но можно найти другой способ решить проблему. У Джордана есть еще какие-нибудь родственники?

— Не думаю.

— А ты встречался с его братом?

— Нет. Его никогда не бывало дома, когда я привозил Джордана.

— Мне рассказывали в суде про случай, — задумчиво начала Дженна, — когда дело об опеке решилось быстро, потому что опекун согласился передать свое право опеки другому лицу. Может, тебе удастся убедить Тима, что и ему и Джордану будет лучше, если Джордан будет жить с тобой? Но будь осторожен в разговоре с Тимом и заранее обговори все с Джорданом. Даже если Тим сейчас не очень хорошо заботится о мальчишке, он все же его брат. А с возрастом связь между ними может стать крепче. От того, удастся ли тебе помочь и тому и другому, став опекуном, зависит, станет ли легче всем.

— Как тебе удалось вырасти такой умной? — спросил Стен, притянув ее к себе.

— Я всегда была умной.

— Ты всегда была воображалой. Думаешь, я чокнулся?

— Нет. Я тобой восхищаюсь, — чуть поколебавшись, призналась она.

От этих слов и мягкого блеска ее глаз сердце Стена зашлось. В ней удивительно уживались умение отстоять свой взгляд, если она была уверена в своей правоте, и умение поддержать того, кто в этом нуждался. А он еще никогда не был в таком затруднительном положении.

— После того как я переговорю с Джорданом, как мне осторожно намекнуть Тиму, что я смогу гораздо лучше присматривать за его братом?

— Во-первых, пересмотреть свой словарный запас, а во-вторых, пригласить их обоих пообедать.

— Ты могла бы пойти с нами.

— Ну нет. Тим уже имел дело с судом, так что ему вряд ли будет уютно сидеть за столом напротив помощника прокурора.

Стен просунул руки под топ Дженны, ощутив ее теплую нежную кожу.

— Дженна, я хочу заняться с тобой любовью.

— Нельзя, — глаза ее потемнели от желания, но в голосе слышалось сожаление. — В любую минуту может войти Джордан.

Стен вздохнул и крепко прижал ее к себе. Дженна погладила его по волосам.

— Это может помешать вашей личной жизни, доктор.

— Нашим с тобой отношениям?

— Нашим — вряд ли, — удивилась она, — но тебе придется приспосабливаться.

— Джордан привык к свободе, так что он не захочет, чтобы я слишком его ограничивал.

— Никаких посетителей на всю ночь.

— Если только я не договорюсь с кем-нибудь надежным, кто оставит его у себя.

— Похоже, ты уже все продумал.

— А как же!

Я собираюсь тебя не только заполучить, но и удержать.

— Никогда не поверю, что ты влюбилась в Стенли Майклза. — Мэдди покачала головой и подозвала официанта наполнить ее стакан пивом. — Ты же его терпеть не могла.

Со смущенным видом Дженна отпила лимонад, сожалея, что это не виски. Она и сама не понимала своей связи со Стеном.

— Я бы не сказала, что влюбилась, — поправила она Мэдди.

— А что же? Сначала ты разрешила ему остаться у тебя на ночь, потом даешь бесплатные советы…

— Я просто высказала ему свое мнение.

— И тебя нисколько не смущает, что у него в доме появится подросток? Помнится, ты клялась, что никогда не свяжешься с мужчиной, у которого есть дети.

— Джордан хороший мальчик. — Дженна старалась говорить спокойно. — И он заслуживает того, чтобы жить нормально.

— Ага. С тех пор, как мы встретились, ты только о Стене и говоришь.

— Могу и о другом поговорить. Как Дейви и Джошуа?

— Хорошо, если не считать, что у Дейви режутся зубки и он иногда капризничает. Ладно, Дженна, не переживай. В конце концов, тебе уже давно пора было влюбиться. Просто я удивлена, что ты влюбилась в Стенли.

А я — тем более, сказала про себя Дженна.

— Думаю, это ненадолго, уж очень мы разные.

— Не знаю, не знаю. Я считаю, что это провидение. Ты юрист, он врач, — заявила Мэдди и добавила с невинным видом: — Клистирная трубка встретилась с Карающим мечом!

— Ну и язычок у тебя!

— Все равно ты меня любишь.

— Конечно же, люблю, — вздохнула Дженна.

— Скажи по правде: ты любишь Стена? — смягчилась Мэдди.

— Я не могу его любить, — ответила она, хотя в глубине души знала, что может.

— Почему?

— Он слишком…

— Красивый? Признаю. Он возмужал и стал привлекательным.

Дженна представила себе обнаженное тело Стена.

— Он слишком… — снова начала она.

— …умный, — кивнула Мэдди. И прежде чем Дженна успела вставить слово, Мэдди добавила: — Плюс ко всему, поскольку он врач, у него и со здоровьем все в порядке. Принимая во внимание все эти качества, можно предположить, что он наверняка хорош в постели.

Дженне стало трудно дышать.

Посмотрев на нее, Мэдди догадалась.

— Так все плохо? То есть, я хочу сказать, так все хорошо?

Дженна молча кивнула.

— Он позвонил на другой день? Дженна снова кивнула.

— Прислал цветы?

— Шампанское. Два ящика, — хихикнула Дженна.

— Вот это класс! — восхитилась Мэдди. — И очень по-мужски. Я рада, что ты с ним встречаешься, а то уже стала опасаться, что ты будешь первой в истории медицины женщиной, которая снова станет девственницей.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Знаю только, что женщины просто липнут к нему.

— Это может быть неприятно. — Мэдди скорчила гримасу. — В таком случае тебе придется всю жизнь отгонять их мухобойкой.

Нельзя сказать, что эта мысль прибавила Дженне уверенности. Может быть, она не так уж и сексапильна? Это было больным местом Дженны, но настолько тайным, что она никогда не обсуждала этот вопрос даже с самыми близкими подругами.

— Я всегда мечтала встретить спокойного, достаточно старомодного мужчину, на которого не будут кидаться женщины.

— Если ты его как следует зацепила, ни одна женщина во всей Вирджинии не сможет его оторвать от тебя.

— Надеюсь.

Мэдди склонила голову набок, насторожившись, и Дженна почти увидела, как из головы Мэдди выскочила антенна настройки.

— Что значит — надеюсь? У тебя было достаточно поклонников, хотя ты со многими даже не здоровалась. Ты хорошенькая, очень умная, делаешь успехи по службе и вообще самая уверенная в себе женщина.

Дженна не поднимала глаз от тарелки, но чувствовала на себе удивленный взгляд Мэдди и почему-то снова ощутила себя двенадцатилетней, кожа да кости, длинноногой и длиннорукой девчонкой со спутанными волосами. Чувства, которые она всегда скрывала, вдруг накатили волной, и она больше не в силах была их прятать.

— Я уверена во многих вещах — в работе, в умении справиться с любой ситуацией, в своих отношениях с начальством.

— Но не с мужчинами, — брякнула Мэдди. — Я всегда думала, что ты ни с кем не встречаешься потому, что у тебя мало свободного времени, или из-за того, что не встретила никого стоящего.

— Это только некоторые из причин. — Дженна чувствовала себя уязвленной, и это ей не понравилось. — Я всегда спрашивала себя, смогу ли я удержать мужчину. Нам обязательно надо это обсуждать?

— Обязательно, — уверенно сказала Мэдди. — По-моему, уже пора. Давай говорить начистоту. Большинство женщин стараются избавиться от своей неуверенности, ублажая мужчин. А ты, наоборот, держалась с таким видом, будто тебе вообще никто не нужен.

— Под маской уверенности можно скрыть массу страхов и даже спущенные петли на колготках.

— Что тебе нужно, так это пустить в ход женские уловки и…

— Я не знаю никаких женских уловок.

— Поверь мне, знаешь. Просто ты их глубоко запрятала. Надо их извлечь и чуть-чуть ими поиграть.

— Поиграть? — скептически переспросила Дженна.

— Ага. И у тебя есть подходящий для игры партнер. Стен.

— Не знаю, Мэдди. Боюсь, ничего, кроме смущения и унижения, мне эта игра не принесет.

— Вот уж никогда бы не подумала, что Дженна Джин Андерсон такая тряпка.

Дженну словно окатили холодной водой.

— Ну это уж слишком! — возмутилась она.

— Говорю, что вижу. — Мэдди спокойно надкусила свой гамбургер.

— Кроме всего прочего, Стен не отвечает одному из основных условий.

— Какому же?

— Он неуправляем.

Встретив Дженну во время коктейля, Стен поцеловал ее на глазах у всех присутствующих.

— Выглядишь великолепно. Извини, что не заехал за тобой, но пришлось срочно оперировать. Спасибо, что согласилась встретиться со мной прямо здесь.

— Без проблем. — Дженна потрогала его мокрые волосы. — Только что из душа?

— Ага. Сожалел, что тебя не было со мной. — Уголки его губ поднялись в слишком уж сексуальной усмешке.

— Представляю, как отреагировал бы на это персонал больницы. А где Джордан?

— Он у себя дома. Я с ним поговорил, но он хочет еще подумать.

— Ему есть над чем, но, наверно, он рад, что ты живешь так близко.

— Возможно. Ладно, я принесу тебе чего-нибудь выпить, а затем всем тебя представлю.

Стен принес шампанского, а потом, положив ей руку на талию, стал представлять ее врачам и администраторам, их женам и мужьям. Он поддразнивал ее и говорил любезности коллегам, шептал ей на ухо недвусмысленные обещания. Все эти прикосновения и словечки держали Дженну в состоянии медленного кипения весь вечер.

Большинство присутствующих отнеслись к Дженне с большой теплотой, но она все же чувствовала на себе испытующие взгляды.

Когда она на минуту отошла от Стена, чтобы поставить тарелку, то столкнулась с одной из его коллег.

— Я не ожидала, что Стен приведет на вечеринку такую женщину, — сказала та.

Дженна напряглась, но увидела, что женщина улыбается.

— Что значит — такую? — поинтересовалась Дженна.

— Стен известен тем, что предпочитает куколок.

— Куколок? — удивилась Дженна.

— Ну да, знаете — пушистые волосы, смазливые личики, кукольные имена, глуповатые мозги. А вы — другая.

— Спасибо, — улыбнулась Дженна.

К сожалению, эта докторша была не единственной, кого удивило ее появление рядом со Стеном. По дороге домой — Стен ехал за ней в своей машине — она вспомнила все, что было о ней сказано. Вы — другая. Как такие разные люди могли сойтись? Но самым неприятным, всколыхнувшим все ее тайные страхи, было сказанное за ее спиной:

— Вряд ли это надолго. Она не в его вкусе.

Глава десятая

— Время принимать ванну, — вскричал Стен, поднимая две бутылки. — Нам повезло — шампанское охладили.

Сердце Дженны сжалось. Ей показалось, что он отстал по дороге, потому что она потеряла его из виду задолго до того, как подъехала к дому. Но потерянной себя чувствовала она, и это ощущение было для нее совершенно новым, а потому страшным.

Взглянув на шампанское, она покачала головой.

— Ничего этого не будет.

— У тебя по дороге изменилось настроение? Ведь ты улыбалась весь вечер.

— Потому что ты был со мной.

— Это можно продолжить, — заявил он.

Дженна чувствовала его напряжение. Сдунув с лица волосы, она сказала:

— Я испекла печенье. Хочешь? — и пошла на кухню.

Он перехватил ее и привлек к себе.

— Послушай, Королева Дженна Джин, что происходит в твоей хорошенькой головке?

— Ничего.

— Отвратительная ложь. Мысли в твоей голове работают с лихорадочной быстротой. Давай выкладывай правду.

— Всю правду, и ничего кроме правды… Предпочитаю угостить тебя печеньем.

Стен повернул Дженну к себе и пристально посмотрел ей в глаза.

— Рассказывай.

— Нечего рассказывать. Просто на вечеринке я кое-что случайно прослушала.

— Что именно?

— А ты не уйдешь после этого?

Стен покачал головой.

— Почти все были со мной очень милы, но кое-кто посчитал, что я не похожа на твоих прежних пассий.

— Что еще? — Было видно, что он начинает сердиться.

— Еще сказали, что это у нас с тобой ненадолго, потому что я не в твоем вкусе.

— И?

— Это напомнило мне о том, какие мы разные, и заставило задуматься.

Стен заскрежетал зубами, но постарался говорить спокойно, хотя ему хотелось грохнуть об стену бутылки с шампанским.

— О чем же ты задумалась?

Она ответила не сразу. Что-то в выражении ее лица подсказывало ему, как нелегко ей признаваться.

— Я думала о том, как скоро тебе наскучу.

— Ты, должно быть, шутишь. — Он был явно поражен.

— Нисколько. Подумай, Стен, — движением руки она остановила его возражения. — Я ведь совсем не похожа на тех женщин, с которыми ты обычно встречаешься.

Стен попытался развеять ее сомнения.

— Об этом мы с тобой уже говорили. Это замечательно, что ты не похожа на этих женщин.

— Возможно, — согласилась Дженна. — Не хочу показаться тебе женоненавистницей, но, если бы женщины различались по вкусу, как добавки к мороженому, я, по-видимому, была бы ванилью…

— Ты была бы хрустящим шоколадным батончиком, — тут же заявил Стен и поставил шампанское на стол.

— Ты меня не понял.

— Ничего подобного, — возразил он и поднял ее на руки, довольный тем, что она настолько занята своими мыслями, что не сопротивляется. — Мы только начинаем. Хрустящий шоколадный батончик похож на ванильный, покрытый шоколадом. Съешь шоколад, а внутри карамель.

— Ты все еще ничего не понял. — Она смотрела на него, как на чокнутого.

Стен отнес ее в кабинет и усадил на диван.

— У тебя классическая внешность, но ты полна сюрпризов.

— То есть ты хочешь сказать, что я бесхарактерная? — возмутилась Дженна, сверкая голубыми глазами.

Стен заглушил ее слова поцелуем. Затуманившийся взгляд Дженны был таким сексуальным, что Стен стал терять голову. С усилием оторвавшись от нее, он уточнил:

— Ты внутри как воск, но прикрываешься жестким панцирем. Но я уже проник в самую сердцевину и не остановлюсь. — Стен потерся подбородком о ее шелковистые волосы. — Ты никогда мне не наскучишь.

— Почему ты в этом так уверен?

Сердце Стена сжалось в груди. Дженна все еще сомневалась, и Стен испугался. Он хотел, чтобы она принадлежала ему полностью и чтобы доверяла ему. Он боялся признаться даже самому себе, насколько прочно Дженна вошла в его жизнь. Ему захотелось крепко прижать ее к себе и защитить.

— Я уверен в себе, как никогда, и знаю, что мне нужно. Мне нужна только ты.

Кто бы мог подумать, что эта жесткая и умная женщина на самом деле так ранима и так завладеет его сердцем! Она была воплощением той мистической, непредсказуемой Женщины, которую он так давно искал.

Смешно сказать, но впервые он встретился с ней на заднем дворе! Она схватила его, когда они с соседскими ребятами играли в салки. Сейчас она, сама того не подозревая, «осалила» его снова.

Стен вспомнил своего приятеля Джоуи, который подначивал его «достать» Дженну. Это время, видимо, наступило.

— Сиди. Я принесу бокалы. Где они у тебя?

— В левом шкафчике, — ответила она, удивленная такой неожиданной сменой темы.

Стен вернулся с шампанским.

— Не собираешься ли ты меня напоить? — подозрительно спросила она.

— Уже не собираюсь, — ответил Стен, протягивая Дженне бокал и садясь рядом. — Я хочу, чтобы ты просто расслабилась. — Стен стал играть ее волосами.

— Тебе не удастся заставить меня принимать ванну из шампанского, — сказала Дженна и отпила глоток. Это прозвучало бы вызывающе, если бы она не потерлась о его руку.

— Расскажи, кого ты сегодня поджаривала в суде?

— Ничего интересного. Ты заснешь от скуки.

Стен снял галстук и смокинг и усадил Дженну на колени лицом к себе. Ее грудь оказалась прижатой к нему. Интересно, мелькнуло в его голове, какой на ней лифчик и сколько ему потребуется времени, чтобы снять его.

— Я всегда любил слушать на ночь сказки, — пробормотал он.

— Ну хорошо. Но учти, ты сам попросил. Однажды городская полиция Роунока провела кампанию по борьбе с лихачеством на дорогах…

— Расставляла ловушки, — презрительно сказал Стен, выпив залпом бокал шампанского.

— Они по долгу службы должны следить за тем, чтобы закон исполнялся. К тому же ограничение скорости обеспечивает безопасность движения.

— А штрафы — легкий способ пополнить доходы казны.

— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказала тебе, чем занималась сегодня в суде?

— Конечно.

— Полиция Роунока выловила изрядное количество нарушителей, но некоторые из них остались недовольны и решили опротестовать обвинения в превышении ими скорости.

— И тебе пришлось выслушать объяснения кучки жалобщиков.

— Да. Одна женщина уверяла, что опаздывала за ребенком в детский сад. Какой-то тип, оказывается, опаздывал к зубному врачу, а другой утверждал, что полицейский радар был неисправным. Но самым оригинальным был мужик, который пытался объяснить суду, что они с женой никак не могут зачать ребенка, а тут желание… — Дженна запнулась, явно подбирая нужное слово, — действовать было настолько велико, что он помчался домой, не обращая внимания на скорость.

Стен усмехнулся. История пришлась ему по вкусу. К тому же ему нравилась близость Дженны. Ему понравилось бы еще больше, если бы удалось стянуть с нее платье.

— Что решил судья?

— Отпустил его, сделав предупреждение.

— А ты возражала? — Стен ткнул Дженну в бок.

— Не-а, — Дженна покачала головой, пытаясь увернуться от щекотки. — А теперь ты расскажи, как провел день. Скольких женщин покорил?

Проигнорировав вопрос Дженны, Стен поддался желанию поцеловать ее долгим, страстным поцелуем. От нее пахло шампанским и духами, и Стена обдало жаром.

— Ты пытаешься уйти от ответа, — укорила она, когда он неохотно оторвался от ее губ.

— По-моему, у меня это получилось.

— Почти. — Но когда Стен решил поцеловать ее еще раз, она увернулась. — Так скольких женщин ты сегодня покорил?

— Всего одну, — притворно вздохнул он, улыбнувшись про себя. — С длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Она сделала мне неприличное предложение.

— Какое? — стараясь сохранять спокойствие, спросила Дженна, предварительно сделав большой глоток шампанского.

Стен пришел в восторг от того, как она держится.

— Теперь я понимаю, почему тобой так все восхищаются в суде. Твой голос никогда не выдает твоих эмоций.

— Что ты имеешь в виду?

— Потому что сейчас ты жутко ревнуешь.

— Ничего подобного. — Дженна стиснула зубы.

— Ревнуешь.

— Нет.

— Значит, тебя не волнует, что голубоглазая блондинка сделала мне сегодня неприличное предложение?

— Возможно, меня это немного и беспокоит, но это совсем не означает, что я ревную.

— Мы спорим о терминологии, дорогая. Ты в ней более сильна из-за своей профессии, так что давай лучше остановимся.

— Ладно, рассказывай. Что ей было нужно? — спросила Дженна после короткой паузы.

Стен выпил шампанского и, поглаживая ногу Дженны, сказал:

— Она сломала палец и хотела, чтобы я его поцеловал.

— Поцеловал? — Дженна вытаращила глаза, но тут же ее осенила догадка. — Сколько ей было лет?

— Четыре, но…

— Это подло и низко! — Глаза Дженны засверкали.

— Я могу стать еще более подлым и низким, — пробормотал Стен, целуя Дженну в шею, но вдруг почувствовал, как что-то холодное потекло у него по спине. Дженна вскочила с колен. — Ты вылила мне за шиворот целый бокал шампанского! — изумился он.

Дженна и сама была поражена тем, что сделала. Уставившись на пустой бокал, она прошептала:

— Боже мой, что ты со мной делаешь!

Стен вскочил и скинул с себя рубашку. Прежде чем она отвела взгляд от его голой груди, его захлестнула горячая волна.

— Что я с тобой делаю?

— Заставляешь совершать глупые поступки. Когда мы были детьми, я так тебя укусила, что тебе пришлось накладывать швы. Я занималась с тобой любовью прямо в холле, а теперь вылила тебе за шиворот шампанское.

Она сокрушалась так искренне, что он сразу смягчился.

— Все это ужасно, правда? — Стен привлек ее к себе, стараясь успокоить.

— Конечно, ужасно, — отозвалась она. — Что ты делаешь? — возмутилась она, почувствовав, что он расстегивает молнию на платье.

— Помогаю тебе снять платье, — невозмутимо ответил он и возблагодарил Бога за то, что на ней нет комбинации.

— Но…

— Так будет честно. — Она стояла перед ним в одних трусиках и лифчике, и он почувствовал, как напряглась его плоть. — Ты так хороша, дорогая, что тебе просто грех ходить в одежде.

— Ты бы хотел, чтобы я все время ходила нагишом?

Мысль о том, что тогда ее тело было бы постоянно доступно для его ласк, возбудила его до боли.

— Да.

— Согласись, в суде мне было бы не совсем удобно, — вымолвила она, а ее руки заскользили по его бедрам.

Стен начал терять контроль. Так бы и съел ее, мелькнула мысль. Он расстегнул лифчик и стал ласкать ее груди. Соски стали твердыми, как розовые бутоны. Ему хотелось, чтобы она прижималась ими к его груди, брать их в рот… Продолжая жарко целовать Стена, Дженна просунула руку внутрь его брюк и стала поглаживать его. Он не смог сдержать стона. Ему показалось, что он вот-вот взорвется.

— Ты не досказал свою историю. Ты поцеловал голубоглазую блондинку?

Стен был несколько озадачен вопросом, но кивнул.

Тело Дженны выгнулось ему навстречу. Почему ей кажется, что их телам предназначено принадлежать друг другу? Почему он настолько овладел не только ее телом, но и чувствами и мыслями? Сердцу Дженны стало тесно в груди.

— Знаешь, ты иногда бываешь приличным парнем, — сказала она хриплым голосом.

— Ты удивлена?

— Да. Ты все время меня удивляешь.

— А ты — меня, — сказал он с почти дьявольской усмешкой. У него был вид человека, готового съесть некоего помощника прокурора.

Потянувшись, Стен взял со стола бокал шампанского, отпил глоток и поднес бокал к губам Дженны.

Жест был страшно сексуальным: выпей мое вино.

Выпей меня.

С бьющимся сердцем Дженна отпила глоток. Стен слегка качнул бокал, и прохладная золотистая жидкость выплеснулась Дженне на грудь.

От неожиданности она вздрогнула, но не рассердилась.

— Месть?

— Своего рода, — согласился Стен.

Он смотрел, как капли шампанского сверкают у нее на набухших сосках.

— Теперь ты на шаг ближе к ванне.

Он наклонился, слизывая капли вина с ее шеи.

— Не беспокойся, — шепнул он, опускаясь ниже, — тебе не понадобится полотенце.

Ощущение его теплого языка в сочетании с прохладными каплями было таким чувственным, что Дженну пронизала нервная дрожь.

— Тебе холодно? — прошептал Стен, взяв губами сосок.

У Дженны перехватило дыхание. Не зная, что сказать, она на секунду закрыла глаза, чтобы прийти в себя.

— И холодно, и… жарко.

Стен провел языком по ложбинке между ее грудями.

— О, Дженна, если бы кто-нибудь сумел разлить в бутылки эту божественную жидкость, он заработал бы миллион.

Дженна почувствовала, как в горле встал комок. С трудом проглотив его, она сказала:

— Шампанское уже разлито по бутылкам.

— Но нельзя разлить по бутылкам тебя, — Стен смотрел на Дженну горящим взором.

Слишком много чувств обрушилось на нее сразу, подумала она. Слишком много — удовольствие, страх, радость, неуверенность.

— Не надо. Прошу тебя, не надо.

Стен в недоумении поднял голову, но не отпускал рук.

— Тебе не нравится?

— Нет, то есть да. — Она закусила губу, почувствовав, что вот-вот расплачется. — Не говори мне того, чего не чувствуешь. Не веди себя так, будто я самая необыкновенная женщина на свете.

— А вдруг я именно так чувствую?

— Если ты будешь все время это повторять, я могу этому и поверить.

— Может, именно на это я и надеюсь, Дженна Джин. — Он поднял к губам ее руку.

Дженна боялась поверить ему, но с каждым жарким поцелуем, каждым нежным прикосновением и пылким взглядом Стен все больше завоевывал ее сердце.

Несколько часов они занимались любовью. Никогда еще Дженна не испытывала такого наслаждения и не подозревала, что столь прекрасным может быть простое прикосновение, таким необходимым — простой взгляд, что можно испытывать столько разных чувств одновременно.

Глава одиннадцатая

Лежа в объятиях Стена, удовлетворенная и счастливая, Дженна вздохнула.

— Ну вот, опять, — сказал Стен.

— Что? — Дженна подняла голову и посмотрела на Стена, очерчивая пальцем ямочку на его подбородке.

— Опять вздыхаешь. Тебе со мной скучно?

— Требуется потешить твое тщеславие? — улыбнулась она. — Я вздыхаю, потому что счастлива. Доволен?

— Да. Но ведь в твоей голове не прекращается работа. Что в ней сейчас происходит? — спросил он, пропуская меж пальцев ее волосы.

— Да так. Кое о чем задумалась.

— Боже, снова!

— Но не о плохом.

— Тогда поделись, Королева Дженна.

— Я подумала, что сегодня ты помог мне осуществить одну мою мечту.

— Всего одну?

— Твое тщеславие все еще не удовлетворено? Я имею в виду мою мечту о ванне с шампанским.

— Мне еще предстоит засунуть тебя в ванну, так что мечта пока полностью не сбылась…

— С меня довольно того, что было. Я думаю, ты свои сексуальные фантазии сегодня почти все осуществил, — заявила она сухо. — Но, может, остались еще какие-нибудь тайные желания?

Стен на минуту задумался, глядя в потолок, а потом признался:

— Такой вопрос мне обычно задавали мои родители, интересуясь, что бы я хотел получить к Рождеству или на день рождения. — Ее поразило, с какой нежностью он это сказал.

— Так есть тайные желания или нет? — не отставала Дженна.

— Есть, — поколебавшись, ответил Стен, прижав ее к себе. — Психолог, наверно, приписал бы это тому, что я был единственным ребенком.

— А как считает Стен?

— Скорее всего, Стен бы с этим согласился.

Лежа у него на груди и прислушиваясь к биению его сердца, Дженна не могла видеть его лица, но поняла его чувства.

— Я хочу ощутить, что кому-то нужен, — тихо сказал Стен, — хочу настолько слиться с этим человеком, чтобы стать для него так же необходимым, как он необходим мне.

Его слова взволновали Дженну. Каждая минута, проведенная вместе, сближала их.

— Ты опять замолчала. Я тебя утомил?

— Я просто думаю о твоем желании.

— И что надумала?

— Рискованно так сильно желать.

— Риск есть, — согласился он, заглядывая ей в глаза. — Но если встретятся две половинки, то все произойдет совершенно естественно.

— Как будто скользишь по ледяной горке, — пробормотала Дженна.

— Или по зыбучему песку, — отозвался Стен. — Только делаешь это не в одиночку, а вдвоем. — Стен сжал ее руку, а потом поднес к губам для поцелуя. — Но у меня есть и другая мечта. — В его глазах появился коварный блеск. — Она связана со Звездой Милл Маунтин.

Эта неоновая Звезда, воздвигнутая более сорока лет назад, светила на высоте более восьмидесяти футов над горой Милл Маунтин и служила своеобразной визитной карточкой Роунока, дав ему прозвище Звездного Города Юга.

Какие же могут быть желания, связанные со Звездой? Явно не сексуальные, подумала Дженна.

— Ты хочешь взобраться на Звезду?

Он покачал головой, но по глазам было видно, что она угадала.

— Теперь, узнав о моем желании, ты должна помочь мне осуществить его.

— Где это сказано?

— Тебе просто слабо, — усмехнулся он.

— Меня на это не поймаешь. — Дженна посмотрела на него неодобрительно.

— Трусиха! — Его руки смело заскользили по ее телу.

— Не куплюсь!

— Потому что тебе слабо. — Рука Стена опускалась все ниже.

— Тебе не удастся меня заставить.

Стен закрыл ей рот поцелуем и заставил-таки забыть, о чем они спорили.

Прошло несколько недель, и Дженна поняла, что окончательно погибла. Они со Стеном виделись почти каждый день и часто разговаривали по телефону. Ее нога пришла в норму, и можно было уже на равных играть в баскетбол со Стеном и Джорданом.

Хотя Стену было трудно сдерживаться, он старался не давить на Джордана, понимая, что симпатии мальчика разрываются между ним и братом. Несколько раз Стен даже приглашал Джордана с братом обедать, чтобы попытаться наладить отношения.

Стен и Дженна часто обсуждали ситуацию и понимали, что если Джордан и согласится жить со Стеном, то это произойдет не очень скоро и Джордан наверняка захочет поддерживать отношения с братом.

Ситуация была сложной, но стоила того, чтобы попытаться ее разрешить.

Любить доктора Стенли Майклза тоже было сложно, но Дженна считала, что стоит рискнуть. Когда он был рядом, все ее страхи и сомнения проходили. Но даже когда его не было с нею, она стала больше смеяться, стала замечать небо над головой, радоваться окружающему миру, вообще по-другому относиться к жизни.

Любовь вдохновила ее на то, чтобы преподнести Стену необычный сюрприз ко дню его рождения, исполнив его мечту: почувствовать, что он не одинок, что он кому-то нужен. Она знала, что найти бывших членов команды «Клуб скверных мальчишек» будет нелегко, но восприняла эту задачу как вызов.

— По-моему, твой телефон надо отсечь хирургическим путем, — сказал Стен, заявившись к ней домой накануне своего дня рождения.

Дженна разговаривала в это время по телефону с женщиной, которой было поручено испечь торт.

— Я думаю, ты права, — сказала она в трубку. — Я тебе завтра позвоню, хорошо? Ага… Пока. — Дженна повесила трубку. Стен ни в коем случае не должен догадаться, с кем и о чем она договаривается.

— Мне нравится, как ты их отшиваешь. — Стен поцеловал ее, и она ощутила уже ставший привычным внутренний трепет. — Работа?

— Да, с тех пор, как ушел один прокурор, работы прибавилось, — сказала Дженна. — А как у тебя прошел день?

— Напряженно. Пациентка упала с лестницы, и мне пришлось вставлять штырь и четыре винта.

— Господи, — содрогнулась Дженна.

— Я ей сказал, что у нее всегда будет отговорка, когда ей придется проходить сквозь металлоискатель.

— Она тебе не врезала за это?

— Нет, — ухмыльнулся Стен. — Она ведь не ты. А что ты мне подаришь на день рождения?

— На день рождения? — притворилась удивленной Дженна. — У тебя скоро день рождения?

— Не разыгрывай меня, моя Королева. У тебя же память как стальной капкан, и ты прекрасно помнишь, что завтра у меня день рождения. Я могу подсказать, чего бы мне хотелось.

— Да ну! Впрочем, чего ожидать от единственного ребенка? Ну и чего бы тебе хотелось?

— Мне надоела моя квартира.

— Ты подыскиваешь дом, — предположила Дженна.

— Я решил, где хочу жить, — сказал он, наматывая на палец прядь ее волос.

Реакция Дженны на его прикосновение всегда была одинаковой: у нее переворачивалось сердце. Еще месяц назад она с презрением отмела бы это чувство. Сегодня она им упивалась.

— Где же?

— Здесь.

На целую минуту Дженна лишилась дара речи. Стен внимательно за ней наблюдал, пока она приходила в себя.

— Я хочу в качестве подарка переехать к тебе. — В глазах Стена появился какой-то голодный блеск. — Что скажешь?

— Я не так себе представляла наши будущие отношения. — Мысли Дженны лихорадочно заработали.

— Разреши мне переехать. Я хочу быть с тобой все время. — В хриплом голосе Стена слышалась мольба.

— Мне надо подумать, да и тебе не мешает. А как же Джордан?

— Он мог бы проводить со мной День благодарения и Хэллоуин[4].

— По-моему, ты слишком торопишься.

— Понял. Ты можешь дать ответ завтра вечером.

В ней боролись испуг и радость.

— Но это же менее суток!

Стен хотел ее обнять, но она увернулась.

— Ты всегда был проворным. Я с трудом тебя догоняла, когда мы играли в салочки.

Стен все же поймал ее в свои объятия, и она рассмеялась.

— Ты хочешь показать свое мужское преимущество?

— Просто ты нужна мне каждую минуту.

Дженна уперлась руками ему в грудь, пытаясь освободиться.

— Не думай, что тебе удастся так легко от меня отделаться. Ты должна мне позволить переехать к тебе. Тебе понравится, что в доме появится мужчина.

— Всякий раз, когда ты оставишь на полу посреди комнаты носки и майку, я буду вспоминать замечания, которые делала моя мама отцу и братьям.

— Чтобы я когда-нибудь бросил носки и белье на пол? — с невинным видом возмутился Стен.

— Плюс ко всему ты будешь все время на меня давить и съедать все мое печенье.

— Просто я буду постоянно живущим у тебя экспертом-контролером.

Дженна застонала и опустила голову ему на грудь.

— Я тоже хочу быть с тобой. Всегда.

Дженна почувствовала, как он задержал дыхание, и поняла, что в его жизни наступил важный момент. Сердце ее бешено колотилось. По глазам Стена и по выражению его лица было видно, что он полон решимости, и это потрясло Дженну.

— Я люблю…

Прежде чем он успел закончить фразу, она прикрыла ему рот ладонью. Напуганная и потрясенная, она дрожала всем телом.

— Не говори этого, если не уверен абсолютно, — едва слышно прошептала она. Это было последним барьером, отделявшим ее от Стена. Ей стало страшно оттого, что она уже никогда не будет свободна. — Прошу тебя. Если после того, как ты произнесешь эти слова, наши пути все же разойдутся, я этого не переживу.

— Я люблю тебя, Дженна Джин Андерсон, — с нежностью сказал он. — И сделаю все, чтобы заставить тебя полюбить меня.

Дженна закрыла глаза, чтобы он не заметил ее слез. Он уже сделал. Просто еще об этом не знает.

На следующий день у Дженны не было ни одной свободной минуты, но все же она иногда вспоминала о предложении Стена. Странно, но было необыкновенно просто представить Стена живущим в ее доме. Каждый раз при мысли о его переезде у нее почему-то сердце уходило в пятки, но к концу дня идея стала казаться ей абсолютно правильной. Она приводила все новые и новые доводы в пользу предложения Стена, главным из которых было то, что они, по-видимому, предназначены друг для друга.

Уходя с работы, Дженна уже вся дрожала от нетерпения. Время поджимало, а у нее еще масса дел, так что придется поторопиться. Стен дал ей ключ от квартиры, чтобы она могла подождать у него дома: ему придется задержаться в больнице, так как у него очень много больных. А с друзьями Стена Дженна договорилась, что они оставят машины позади дома и встретятся прямо в квартире.

Дженна заехала за Джорданом, потом встретила друзей Стена, собравшихся позади дома. Увидев, как некоторые обмениваются традиционным для «Клуба скверных мальчишек» рукопожатием, Дженна попросила их хотя бы не плеваться. Впустив гостей в квартиру, она с помощью Джордана стала накрывать на стол.

— Помочь тебе повесить плакат? — услышала она за спиной незнакомый голос.

Дженна обернулась и увидела перед собой высокого мужчину. Она узнала его по глазам и курчавым волосам. Когда-то они жили на одной улице.

— Макс Деренджер! Ты подрос!

— Надеюсь, — засмеялся он. — Я был самым маленьким и щуплым мальчишкой на Черри-Лейн, и меня всегда били.

— Ты явно все это перерос. Да, повесь плакат, пожалуйста, ведь это единственное украшение, кроме воздушных шаров. — Посмотрев на часы, она вдруг запаниковала: — Джордан, он будет здесь с минуты на минуту! Покарауль, будь добр.

— Когда мы сидели в шалаше на дереве, обычно караулил я, — сообщил Макс с ухмылкой.

— А сегодня мне нужен твой рост.

Они повесили плакат у входа в кабинет.

— Идея собрать парней с Черри-Лейн на день рождения Стена просто замечательная. Как тебе удалось всех разыскать?

Дженна была довольна, что решила воссоединить Стена хотя бы с некоторыми из его прежних друзей. Это поможет ему почувствовать себя менее одиноким.

— Это далось не так-то легко. Времени у меня было мало, а народ почти весь разъехался кто куда. Кевин Сондерс служит в Калифорнии на флоте. Джоуи Карузерс живет в Колорадо. Я не знаю, каким образом, но он заработал кучу денег и основал благотворительный детский фонд.

— Похоже, тебе пришлось потрудиться. Вы, наверно, очень близки со Стеном.

— Пожалуй, можно сказать и так, — спокойно произнесла она и переменила тему. — А что у тебя?

— Я окончил Технологический институт и получил диплом инженера, но потом увлекся карате и теперь преподаю в собственной школе.

— Стену это понравится, — улыбнулась Дженна. — Он…

— Он едет! — завопил Джордан. — Вышел из машины!

Все замолчали в ожидании, когда Стен начнет отпирать ключом дверь.

Вместо этого они услышали шаги, приближавшиеся к ним через холл из спальни.

— Что здесь происходит? — раздался вдруг женский голос, и весьма привлекательная блондинка в шелковом халате появилась на пороге и с удивлением оглядела собравшихся. Гости, в основном мужчины, взирали на блондинку с не меньшим удивлением.

— Эй, Дженна Джин, ты приберегала ее для торта? Неплохое дополнение к вечеринке!

— Вечеринка? — сонным голосом, будто только что проснувшись, отозвалась женщина.

— Кто это? — спросил Макс.

— Не знаю. — Во рту у Дженны пересохло.

Бен Палмер вышел вперед и протянул руку.

— Мы празднуем день рождения Стена. Решили сделать ему сюрприз. Меня зовут Бен, а вас…

— Бренди, — смутилась женщина. — Мы вместе работали во Флориде, и я тоже решила сделать ему сюрприз.

По тому, как Бренди была одета, не оставалось сомнения, какой именно сюрприз она приготовила: ведь, кроме халата, на ней вряд ли было еще что-нибудь. Дженна почувствовала себя так, словно ее ударили. Даже хуже.

Но тут дверь распахнулась, и внимание гостей было отвлечено от Бренди.

— Сюрприз! — воскликнули все хором.

Началось нечто невообразимое. Комната приобрела какой-то сюрреалистический вид. Дженне почудилось, что ее душа как бы отделилась от тела. Она видела удивление и восторг на лице Стена, когда его окружили друзья детства, слышала смех и мужские голоса. Но ноги как будто приросли к полу.

Кто-то потянул ее за рукав, и она увидела Джордана.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил он.

— Конечно, — заставила себя улыбнуться Дженна.

— Что-то не похоже.

— Все будет хорошо. — Дженна стиснула зубы.

— Хочешь, я скажу ей, чтобы уходила?

Предложение Джордана полоснуло ее, как ножом. Желание мальчика защитить ее чуть не вызвало слезы. Сжав его руку, она сказала:

— Может быть, нас это не касается. Сейчас зажгу свечи и проверю, готовы ли бокалы.

— Ты злишься на Стена?

Дженна помолчала, на минуту задумавшись.

— Не злюсь, — ответила она, но сердце ее разрывалось совсем от других чувств. Боль. Унижение. Никогда в жизни никто не причинял ей такой боли. Бренди сказала, что решила сделать Стену сюрприз. Какие же между ними были отношения?

Дженна стала зажигать свечи на торте, стараясь ни о чем не думать. Надо быть справедливой и дать Стену возможность все ей объяснить.

Вот она — правда. Ты не смогла его удержать.

Дженна проглотила комок в горле и в ту же минуту увидела, как Бренди, поздравляя Стена с днем рождения, целует его. Что-то внутри у нее как будто разбилось. То ли сердце, то ли надежды. А может, и то и другое.

Стен казался удивленным. Его взгляд блуждал по комнате в поисках Дженны. Когда он нашел ее, в его глазах была та же страсть, что и вчера вечером, но Дженна не могла не видеть и полуодетую женщину, прильнувшую к Стену. Освободившись от объятий Бренди, Стен направился к Дженне, и она запаниковала. Не станет же она требовать объяснений на людях. Надо либо бежать, либо на что-нибудь отвлечься.

— Пора задувать свечи. — Она помахала Джордану. — Неси торт Стену, а мы споем.

Гости с энтузиазмом, хотя и чуть фальшиво, пропели поздравление с днем рождения, а Бен предложил Стену загадать желание.

Как только Стен задул свечи, он снова стал искать глазами Дженну, и она еще больше испугалась.

Стен обнял ее за талию, но Дженна словно окаменела.

— Нам надо поговорить, — хмуро процедил он.

— Я знаю, но сейчас не самое подходящее время. Кругом люди, а мне надо разрезать торт.

— Я насчет Бренди. Все не так, как кажется на первый взгляд.

— Внешность бывает обманчива, не так ли?

— Ты мне не веришь?

— Этому мешает помада у тебя на губах.

Стен тихо выругался и потер губы тыльной стороной ладони.

— Дженна…

— Я не собираюсь ничего обсуждать в присутствии гостей, — прошипела Дженна. — Мне надо разрезать торт.

Она заставила себя пробыть на вечеринке еще целых семнадцать минут, но с нее было довольно. Под предлогом, что ей хочется еще мороженого, она пошла на кухню и выскользнула из дома через черный ход.

Вздохнув с облегчением, она прислонилась к стене дома. В голове был сумбур. Надо бы собраться с духом и вернуться на вечеринку, но это выше ее сил. Лучше всего будет сбежать.

За домом она отыскала свою машину. К счастью, ключи оказались у нее в кармане, а не в оставленной наверху сумочке. С бьющимся сердцем она повернула ключ в замке.

— Дженна!

От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Джордан.

— Привет, — только и смогла она вымолвить.

— Почему ты уезжаешь? Вечеринка еще не закончилась.

— Для меня закончилась. Я уверена, Стен не будет возражать, если ты захочешь у него остаться, или он отвезет тебя домой.

— Это все из-за той леди, Бренди, да? — Голос его был полон презрения.

Дженне не хотелось объяснять то, в чем она сама еще не разобралась.

— Мне правда надо уезжать.

— Ладно. — Джордан засунул руки в карманы. — Я тебя еще увижу?

Израненное сердце Дженны снова дрогнуло. Джордан был не из тех, кто изливает свою душу первому встречному, но ему явно не нравилось, что он может потерять взрослого друга.

— Да что ты, Джордан, — сказала Дженна, обняв мальчика за плечи. — Конечно, увидишь. — Слезы жгли глаза Дженны. — Просто я сегодня немного себя переоценила.

— О'кей. А Стену сказать?

— Не надо портить ему вечеринку. — Да еще Джордана втягивать в их дела, решила она.

— Я ему скажу после вечеринки. А ты домой?

В другой ситуации ее бы развеселил его по-отечески озабоченный тон. Но сейчас она только печально улыбнулась.

— Не знаю. Но ты не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

После того как Стен признался Бренди, что у него другая женщина, он поручил ее заботам Бена.

— Это ужасный труд, — заявил Бен, блестя глазами, — но ради твоего дня рождения…

— Только смотри не воспользуйся случаем…

— Сегодня не стану. Но не поручусь за себя, если она решит преподнести такой сюрприз мне.

— Ты не знаешь, где Дженна? Что-то я ее не вижу.

— Понятия не имею. Может, она на кухне?

Стен решил проверить не только кухню, где Дженны не оказалось, но и другие комнаты и даже чулан. Чувствуя неладное, он вернулся в кабинет, где застал Джордана, который, доедая третий кусок торта, смотрел телевизор.

— Я ищу Дженну, — сказал Стен.

— Она уехала, — ответил Джордан с полным ртом.

— Уехала, — эхом отозвался Стен, предчувствуя недоброе. Он видел, что она расстроена, это было написано у нее на лице. Ему хотелось отвести ее в сторону и все объяснить, а главное — успокоить. Сначала ему показалось, что она взяла себя в руки, но она, выходит, сбежала. Его прошиб пот. Загородив собой экран телевизора, он требовательно спросил: — Куда она уехала?

— Не знаю, — пожал плечами Джордан. — Она чуть не плакала. Сказала, что куда-нибудь поедет… — Джордан запнулся и состроил гримасу. — Она не велела говорить тебе, что уезжает, не хотела портить праздник.

Сердце Стена сжалось. Конечно, Дженна вообразила Бог знает что. Но он не собирается ее терять из-за такой глупости. Я ее не потеряю, твердил себе Стен, у нее твердый характер, но доброе сердце. Но если она ему не поверит, он погиб.

Стен вернулся в комнату к друзьям. Многие уже ушли, а оставшимся он сказал:

— Спасибо, что пришли и напомнили мне, каким я был глупым и каким стал старым, но у меня появилось неотложное дело.

— По работе или личное? — стал допытываться Макс.

— Личное.

— Все еще стараешься заполучить Дженну Джин?

— Я намерен не только заполучить ее, но и удержать.

Глава двенадцатая

Ноги сами привели Дженну к дому Мэдди. Она барабанила в дверь до тех пор, пока на пороге не появилась изумленная Мэдди.

— Разве вечеринка не сегодня?

— Сегодня. — Дженна была настолько скованна, что ей казалось, будто ее плотно завернули в оберточную бумагу.

— А почему ты там не осталась?

Перед глазами Дженны встала блондинка, уверенная в своих правах на Стена.

— Расхотелось. Понимаю, надо было тебе сначала позвонить. Можно я у тебя побуду?

— Разумеется. Может, и на ночь останешься?

— Или на неделю, — пробормотала Дженна, заходя вслед за Мэдди в дом.

— Расскажи, что произошло.

— Если я начну рассказывать, то разревусь. — Дженна уже чувствовала, как подступают слезы.

Мэдди нахмурилась и на минуту задумалась.

— Джошуа, дорогой, — крикнула она, — нам с Дженной надо прогуляться.

— Уже темно, — откликнулся Джошуа, выглянув в холл. — Куда вы пойдете?

— На мою горку, — ответила Мэдди и поцеловала мужа.

Сердце Дженны защемило при виде столь явного проявления любви, и она с трудом выдавила:

— Привет.

Чувствуя неладное, Джошуа переводил взгляд с жены на Дженну и обратно.

— Позовите меня, если что.

— Позову. Мы скоро вернемся.

Мэдди взяла одеяло и коробку бумажных носовых платков и стала подталкивать Дженну к выходу.

— А что это за горка? Почему твоя? — поинтересовалась Дженна, шагая вслед за Мэдди по какой-то тропинке.

— Это замечательное место и очень успокаивает.

Солнце уже село, но за деревьями не было видно звезд до тех пор, пока они не поднялись до вершины поросшего травой холма. Хотя Дженна и была занята своими невеселыми мыслями, она не могла не заметить красоту окружающего мира.

— Звезды сверкают, словно бриллианты, — с благоговением прошептала она.

— Или как богемский хрусталь, — отозвалась более практичная Мэдди, расстилая одеяло. — Давай выкладывай. Я не помню, чтобы ты была так расстроена с тех пор, как укусила Стенли Майклза за руку и ему пришлось накладывать швы.

— На сей раз швы, по-видимому, придется накладывать мне. — Дженна закрыла глаза, испытывая невыносимую боль.

— Но почему?

— Как раз в тот момент, когда мы собирались хором прокричать «Сюрприз», из спальни Стена выходит эта блондинка и… — Прерывающимся голосом и поминутно запинаясь, Дженна рассказала Мэдди о событиях вечера.

Мэдди, которая обычно говорила за десятерых, молча выслушала подругу до конца.

— Ой, Дженна, — тихо сказала она, — ты по уши влюбилась в Стена.

— Я знаю, — ответила Дженна, чувствуя, что снова теряет самообладание. Слезы градом катились у нее по щекам. — Что мне делать? Я не… — Дженна разразилась рыданиями.

— Ты и впрямь думаешь, что между Стеном и этой Бренди что-то есть? — спросила Мэдди, обнимая подругу за плечи и протягивая ей носовой платок.

— Не знаю, — ответила Дженна, хлюпая носом и вытирая непрерывно набегающие слезы. — Он вроде был удивлен ее появлением. Но она такая хорошенькая, Мэдди, у всех мужиков аж челюсти отвалились.

— Возможно, оттого, что она была не совсем одета, — сухо предположила Мэдди.

— Может быть. Но надо быть полной дурой, чтобы не заметить, что они со Стеном связаны. Я имею в виду — сексуально.

— И что ты при этом чувствуешь?

— Будто меня вот-вот вырвет.

— Дженна, ты же знала, что он не был монахом, — сжала ей плечо Мэдди.

— Знала и могу с этим смириться. Но когда сталкиваешься лицом к лицу вот с таким прошлым…

— Ты его любишь? — со вздохом спросила Мэдди.

Дженна уже ни в чем не была уверена. Вытерев глаза, она призналась:

— Не знаю. Но сейчас я чувствую себя отвратительно.

— Значит, любишь. А когда ты с ним, что чувствуешь?

— Что я самая счастливая женщина на свете.

— Тебе придется решить для себя самой, можешь ли ты смириться с тем, что ты у Стена не первая, — серьезно заявила Мэдди.

— Я и не думала, что я первая. Не в этом…

— Понимаю. Но я сейчас думаю, в ком ты на самом деле сомневаешься: в Стене или в себе. Подумай. Ведь неважно, что ты не первая, важно, чтобы ты была последняя.

В течение двух дней Стен не находил себе места. Он безуспешно пытался увидеться и поговорить с Дженной. После вечеринки он отвез домой Джордана, а потом до утра просидел в машине у дома Дженны. Его сердце разрывалось от беспокойства за нее и страха, что она его бросит. Он столько раз проезжал мимо ее дома, что опасался, как бы жильцы не заявили на него в полицию.

Он несколько раз звонил ей на работу, но она не отвечала на его звонки.

В субботу, проезжая в очередной раз мимо ее дома, он увидел ее машину и воспрянул духом. Она дома!

Стен припарковал машину и стал стучать в дверь. Прошло не менее двух минут, пока он услышал ее голос:

— Подождите минутку.

Дженна открыла дверь и замерла в нерешительности.

— Я звонил тебе.

— Я знаю. — Она была как натянутая струна. — Извини, я… я… не знала, что сказать.

— Разреши мне войти, и мы попытаемся разобраться.

Она смотрела на него молча, а потом сказала с неохотой, задевшей его за живое:

— Ладно, входи.

Они миновали холл, в котором так недавно впервые занимались любовью. Тогда она принадлежала ему.

— Я испекла печенье. Хочешь?

— Не сейчас. Спасибо.

Движением руки она предложила ему сесть и сама села напротив.

Не желая ходить вокруг да около, Стен решил выложить все сразу:

— У меня не было никаких отношений с Бренди с тех пор, как я уехал из Флориды. Я ни разу ей не звонил отсюда. Когда звонила она, я всегда отвечал, что занят. Ее появление было для меня полнейшей неожиданностью.

— Поскольку я не подозревала о ее существовании, больше всех была удивлена я. Она очень хорошенькая, — добавила Дженна после короткой паузы.

— Не знаю, что у тебя в голове, но с тех пор, как я вернулся в Роунок, у меня, кроме тебя, никого не было.

Дженна кивнула, но не подняла глаз.

— Ты мне не веришь.

— Я этого не говорила. Просто я в смятении.

Стен встал. Ему не терпелось все прояснить. Он хотел ее вернуть. Немедленно.

— Не понимаю, что тебя смущает. Я ее не приглашал, она сама явилась. Я ей сказал, что у меня другая женщина. Вот и все.

— Тебе хочется, чтобы так было, но…

— …но ты мне не веришь.

— Я этого не говорила. — Глаза Дженны заблестели. — Для меня все не так просто. Я поняла, что совсем не похожа на тех женщин, с которыми ты встречался раньше и…

— Это-то и хорошо, — нетерпеливо произнес он. — В том-то и вся прелесть, что ты другая.

— Возможно, но может случиться и так, что у нас с тобой это — временное… — (Стен не удержался и чертыхнулся.) — Ты все объяснил с такой легкостью! А что бы ты почувствовал, если бы из моей комнаты вышел полуодетый мужчина в тот самый момент, когда ты приготовил для меня сюрприз?

Сама мысль, что такое могло быть, привела его в ярость.

— Я бы избил его до полусмерти и вышвырнул вон.

— Сомневаюсь, что потасовка во время вечеринки была бы уместной.

Стен попытался перевести разговор в нужное ему русло.

— Что же нам делать? Надо это как-то пережить.

— Я уже пережила.

— По-моему, ты не очень-то уверена в этом. — Ему невыносимо было видеть боль в ее глазах. Он шагнул к ней и положил ей руки на плечи. — Черт возьми, Дженна, я хочу, чтобы ты поверила мне и вернулась.

Глаза Дженны наполнились слезами. Это до смерти его напугало. Дженна была не из тех, у кого глаза на мокром месте.

— Я пытаюсь, — прошептала она. — Дело не в том, верю я тебе или не верю. Я в себе не уверена.

Стен заглянул ей в глаза и почувствовал, что у него останавливается сердце. Лицо ее выражало такую безысходность, что он почувствовал себя абсолютно беспомощным.

Они договорились, что Дженне понадобятся две недели, чтобы принять решение. Еще никогда Стен не чувствовал себя таким несчастным. Он сидел в траве на краю баскетбольной площадки и смотрел, как Джордан кидает мяч.

— Сыграем? — предложил мальчик.

— Как-нибудь в другой раз.

— А когда ты увидишь Дженну?

— Не знаю. Прошло всего четыре дня.

— А ты посылал ей цветы или какую-нибудь другую дребедень?

— Нет. Она говорит, что она в смятении.

— Цветы могут привести ее в еще большее смятение? — Джордан перестал водить мяч и с интересом взглянул на Стена.

— Да нет, не думаю. Но вряд ли они помогут, — сокрушенно вздохнул Стен и переменил тему. — Как дела у твоего брата?

— Нормально. В последнее время он часто ночует дома.

— Это хорошо.

— Мы говорили с ним насчет моего переезда.

Стен посмотрел на Джордана с удивлением. Ну и скрытный же парень!

— Ну и что вы решили?

— Он сказал, что может быть хорошим братом, а все эти разговоры насчет опекунства ему не больно-то понравились. Он спросил меня, хочу ли я жить у тебя.

Стен воздержался от комментария и спросил:

— Что ты ответил?

— Я сказал, что не хочу терять брата, но что хорошо всегда иметь рядом взрослого.

Практицизм Джордана вызвал у Стена улыбку.

— Тим сказал, что как брата я его никогда не потеряю. Он предложил придумать что-нибудь такое, чтобы я мог жить у тебя, но и с ним все равно встречался. — Джордан остановился, прижав к боку мяч. — В последнее время ты перестал предлагать мне переехать. Ты передумал?

Разбитое сердце Стена растаяло.

— Я не хотел на тебя давить, — сказал он. — Скажи, ты уже слишком взрослый или мне все же позволено будет тебя обнять?

На лице Джордана отразилась внутренняя борьба, но, когда Стен обнял его, он бросил мяч и тоже обнял Стена.

— Думаю, мне надо всерьез заняться покупкой дома. Ты не возражаешь пока пожить у меня в квартире?

— Не-а, но я думаю, нам надо уговорить Дженну и поселиться всем вместе у нее.

— Не знаю, — протянул Стен. — Я не уверен, что она согласится.

— Может, тебе стоит напомнить ей, что она твоя? Люди иногда об этом забывают.

Прошло уже пять дней, а Дженна все еще не могла в себе разобраться, но определенно скучала по Стену. Он стал жизненно важной частью ее существования, и она вовсе не была уверена, что хочет с ним расстаться.

Мысли о Стене донимали ее и ночью, и днем, но она всячески противилась желанию позвонить ему. Сделает это, когда примет решение, а до тех пор было бы нечестно терзать его своей нерешительностью.

Дженна была занята в суде, когда принесли пакет на ее имя. Она заперла дверь и открыла коробку со смешанным чувством ожидания и опасения.

В коробке лежала белая шляпа.

Что за человек! Другой бы прислал цветы, а Стен — белую шляпу в знак того, что он в нее верит, даже если она сама в себе не уверена. Дженна не выдержала и расплакалась.

На следующий день прибыл еще один пакет. Набрав побольше воздуха, Дженна открыла конверт и обнаружила в нем фотографию, на которой она со Стеном на празднике Молодежной лиги. Фото было сделано в тот момент, когда Стен вытащил Дженну из воды: она натянуто улыбается, а Стен, смеясь, как ни в чем не бывало ее обнимает. Дженна заперла фотографию в ящик стола.

На третий день, когда снова принесли картонку, ее уже разбирало любопытство. В коробке лежала замысловатая тиара, которая подошла бы разве что настоящей королеве. Дженна подавила невольный смешок, вспомнив корону, которую Эмили подарила ей на двенадцатый день рождения. О чем она тогда только не мечтала!

Например, о Стене, хотя не признавалась в этом даже себе самой. Но она мечтала не о том мальчишке, каким он тогда был, а о взрослом мужчине, каким он непременно станет и который полюбит ее на всю жизнь.

Что-то в душе Дженны перевернулось, как будто внезапно все встало на свои места. Ощущение было таким грандиозным, что Дженна даже посмотрела в окно, не выглянуло ли солнце. Нет, на улице все еще пасмурно, но на душе вдруг стало светло. Стен ее любит, и она любит его. Он делает все, чтобы осуществились ее мечты.

Похоже, подумала она, вертя в руках тиару, настало время ответить ему тем же.

* * *

Стен так нервничал, что даже вспотел.

— Ничего, что ты сегодня останешься ночевать у брата?

— Без проблем, — ответил Джордан. — Я поеду на велосипеде, чтобы тебе не…

— Я не люблю, когда ты ездишь на велосипеде по городу, — слишком много транспорта.

— Да я уже давно езжу.

— Так надевай шлем.

— В нем так жарко, — скорчил гримасу Джордан.

— Гипс гораздо тяжелее.

— Ты нервничаешь, потому что вечером увидишь Дженну?

— Да, — со вздохом признался Стен. — Но я все равно куплю тебе шлем и хочу, чтобы ты его надевал.

— А у тебя и Дженны еще много будет всяких правил?

— Достаточно, — твердо заявил Стен. Он не собирался идти на уступки. — Сможешь им подчиниться, как думаешь?

— За ее печенье я многое смогу.

Стен рассмеялся и потрепал Джордана по голове. Он отвез парнишку к брату и вернулся домой, потому что Дженна сказала, что придет вечером. Перебирая в уме возможные варианты ее ответа, Стен пришел к выводу, что понапрасну сходит с ума. Однако, хлебнув пива из банки, пожалел, что это не виски.

Звонок прозвенел минута в минуту. Пунктуальная женщина. У нее вообще масса достоинств. С отчаянно бьющимся сердцем он открыл дверь. На Дженне было ярко-розовое с черным открытое платье без рукавов. Он не сразу понял, взволнована она или сердится, но она улыбалась, и Стен немного расслабился.

— Ты готов?

— Да вроде. Ты не войдешь?

— Нет. Мне хотелось бы, чтобы мы поговорили в другом месте.

— Как скажешь, — удивился он, но не стал ни о чем расспрашивать. — Поедем на моей машине?

— Нет, — она опять улыбнулась. В ее глазах он прочел обещание, и сердце у него перевернулось. — Поедем на моей.

Заперев дверь, Стен вышел вслед за Дженной, в тысячный раз размышляя о том, что же творится в этой женской головке. Ночь была темная, без звезд. Стен поймал себя на том, что пытается отыскать хотя бы одну звезду, чтобы загадать желание.

— Спасибо за белую шляпу, — сказала Дженна, выезжая на дорогу.

— Я решил, что она тебе пойдет, — ответил он, борясь с желанием обнять ее.

— Все женщины на работе мне позавидовали.

— Из-за тиары?

— Нет, — загадочно улыбнулась она, — все пришли в восторг от мужчины на фотографии.

— А это хорошо или плохо?

— Ни то, ни другое, да это и не имеет значения.

Дженна остановила машину у светофора.

— Можешь сделать мне одолжение?

— Конечно.

Дженна протянула ему шарф и попросила:

— Завяжи себе, пожалуйста, глаза.

— Что?!

— Завяжи глаза, и поскорее, а то сейчас будет зеленый свет.

— Что за…

— Стен, поскольку ты врач, ты так же часто сталкиваешься со случаями потери контроля, как и я, но можешь ты сейчас просто завязать глаза?

Чертыхнувшись, он выполнил ее просьбу.

— Чего-нибудь видишь?

— Ничего, — сухо ответил он. Всю неделю Стен жил в страшном нервном напряжении, и его терпение было на исходе. Он и так с трудом себя сдерживал, а тут еще этот дурацкий шарф.

— Замечательно. Потерпи всего несколько минут.

Машина сделала несколько поворотов и остановилась.

Стен хотел снять шарф, но Дженна прикрыла его руку ладонью.

— Еще чуть-чуть.

Стен слышал, как она взяла что-то с заднего сиденья, хлопнула дверцей, затем помогла ему выйти из машины. Он заметил, что стало прохладней. Она вела его по тропинке, усыпанной листьями.

— Перед тем, как ты снимешь шарф… — наконец остановила она его.

— Сколько же можно?

— Замолчи, пожалуйста. Я хочу сказать, что люблю тебя.

Стен сорвал шарф и уставился на Дженну.

— Повтори, что ты сказала.

— Разве ты не слышал?

— Слышал, — срывающимся голосом произнес он, притягивая ее к себе, — но хочу услышать еще раз.

— Я люблю тебя, — повторила она, и Стен понял, что она больше не сомневается ни в себе, ни в нем. — Ты обратил внимание, где мы находимся?

— У меня не было времени. Я смотрел только на тебя.

— Я так счастлива, что ты любишь меня, просто не верится. — Голубые глаза Дженны наполнились слезами.

— Наша любовь взаимна, Дженна Джин.

Она погладила его по щеке.

— Я хочу спросить тебя еще кое о чем. Это очень важно для меня, и я пойму, если ты не сразу ответишь. Ты…

— Ради Бога, Дженна, не надо! — Эта женщина будет всю жизнь держать его в напряжении! — Я уже целый месяц хотел спросить тебя, но думал, что ты еще не готова. Не лишай меня последней надежды. Ты уже давно моя, Дженна. Выйдешь за меня замуж?

— Да, да, да, — ответила Дженна и подставила губы для поцелуя. Стен чуть не задохнулся от переполнявших его чувств. Никогда он еще так не ощущал всю полноту жизни.

Когда им перестало хватать воздуха и они оторвались друг от друга, Дженна взглянула на Стена затуманенным взором и спросила:

— Ты все еще не знаешь, где мы?

Стен огляделся и увидел под собой огни Роунока, а над головой — Звезду Милл Маунтин. Он вспомнил, как когда-то рассказывал Дженне о своей мечте.

— Я надеюсь, ты захватила одеяло? — напряженным голосом спросил он.

— Оно уже на земле, — ответила Дженна и прильнула к Стену.

Его охватило страстное, неодолимое желание. Дженна была такая теплая, податливая…

— О Боже, Дженна, ты и вправду этого хочешь? — прошептал он, поднимая подол ее платья.

— Да. — Казалось, и она не может противиться зову плоти. Они слишком долго были вдали друг от друга, целую вечность.

Стен скользнул руками по ее бедрам.

— У тебя ничего не надето под платьем, — со стоном сказал он, гладя нежную кожу и напряженные мышцы.

— Я люблю тебя, — шептала она. — И хочу, чтобы осуществились все твои мечты.

Сердце Стена было переполнено нежностью, а тело вибрировало от желания владеть ею.

Они упали на одеяло. Дженна не переставая целовала Стена, как бы запечатлевая память о себе у него на шее, груди, животе. Ее горячие губы продвигались все ниже и ниже по его разгоряченному телу, и наконец, ошеломив его, коснулись его затвердевшей плоти.

Язык и губы Дженны сводили его с ума, и Стен вдруг почувствовал, что больше не выдержит.

— Нет, дорогая, — прошептал он, отрывая ее от себя.

Дженна посмотрела на него глазами, полными бесстыдного желания и любви.

Перекатив Дженну на спину, Стен вошел в ее нежное тепло.

Они принадлежат друг другу. Теперь он в этом уверен…

Потом они долго лежали, обнявшись и закутавшись в одеяло. Над их головами горела Звезда.

— Ты знаешь, что я тебя люблю? — спросил Стен.

— А что тебе остается, принимая во внимание, что мы с тобой сейчас совершили под Звездой уголовно наказуемое деяние, — вздохнула Дженна.

Эпилог

Четыре месяца спустя Дженна Джин Андерсон и Стенли Майклз обвенчались в маленькой церквушке у подножия горы Милл-Маунтин. Свадьбу отпраздновали в «Роунок-Отеле».

Мэдди и ее мужу Джошуа большую часть времени пришлось следить, чтобы Дейви не объелся печеньем. Джордан, который уже некоторое время жил у Стена, обсуждал результаты матчей местных баскетбольных команд с сыном Джошуа Патриком. Семья Дженны взяла под свое крыло мать Стена.

Мать Эмили и ее красавец муж Бо попеременно уговаривали Эмили, которая была на седьмом месяце беременности, немного посидеть.

Единственными гостями, которые, сами того не зная, испытывали судьбу, были бывшие члены «Клуба скверных мальчишек». Танцуя со Стеном, Дженна предупредила:

— Я люблю тебя больше жизни, но, если они и здесь вздумают обмениваться своим отвратительным приветствием, я тут же уйду.

— Не бери в голову, — рассмеялся Стен, целуя ее.

В зале становилось все шумнее: гости веселились, шутили, танцевали, смеялись. Дженна все еще не могла поверить своему счастью.

Мэдди и Эмили подошли к ней, чтобы обнять.

— Я так за тебя рада, — прощебетала Эмили. — Ну и каково быть взрослой принцессой?

Дженна была так счастлива, что едва не расплакалась.

— Королевой, разве ты забыла?

— Интересно, что он рассказывает о своем шраме на руке? — не без ехидства спросила Мэдди.

— Он заявил, что ему не терпится рассказать всем, как его укусила собственная жена, — ответила Дженна, глядя на своего новоиспеченного супруга.

Окруженный вновь обретенными друзьями детства, Бен Палмер провозгласил тост:

— За Стена. Ты все же «достал» Дженну Джин Андерсон, хотя тебе понадобилось для этого почти двадцать лет.

— И я намерен ее удержать, — заявил Стен. Приятели Стена одобрительно загалдели, и Дженна увидела, как они все-таки обменялись своими традиционными приветствиями.

— Я же его предупреждала!

— Что случилось? — недоумевала Мэдди.

Схватив свой букет, Дженна направилась к выходу. Подруги побежали за ней вслед.

— Я его предупредила: если они здесь начнут свои штучки, я уйду без него.

— Неужели уйдешь? — ужаснулась Эмили, ковыляя рядом.

— Если я этого не сделаю, он никогда не будет относиться серьезно к моим словам, и мне придется расплачиваться всю жизнь. Нет уж, благодарю покорно.

— Она права, — решительно заявила Мэдди.

— Дженна Джин, ты куда? — окликнул ее Стен.

— Я ухожу! — бросила Дженна через плечо. — Так что плюйте себе на здоровье!

— Ты не уйдешь отсюда без меня! — предупредил он, догоняя Дженну.

— Посмотрим. Ты не можешь заставить меня остаться. Не можешь…

Стен схватил Дженну и, перебросив ее через плечо, отнес обратно в зал.

— Ты просто смешон, — процедила Дженна, задыхаясь, но не смогла удержаться от смеха, увидев, какое впечатление поступок Стена произвел на гостей.

— Дорогая, я еще и не на такое способен. А теперь бросай свой букет, чтобы мы могли уйти по всем правилам. — И, обратившись к гостям, он произнес: — Спасибо, что пришли. Всем спокойной ночи.

Публика была в восторге.

— Опять отдаешь приказания?

— Дженна, в нашем номере тебя ожидает ванна с шампанским. Бросай же этот чертов букет!

И Дженна подчинилась ему.

Религиозно-благотворительная организация; содержит общежития, клубы и т. п. (
День независимости — национальный праздник США.
Здесь игра слов: кроме основного значения «взбивать» английский глагол имеет значение «возбуждать».
День благодарения — государственный праздник в США в память о первых переселенцах; Хэллоуин — канун Дня Всех Святых.