---

Лиза Джексон

Стань моей единственной

ПРОЛОГ

— Я умираю, моя дорогая Рэнди, и ничего тут не поделаешь…

Рэнди Маккаферти ахнула. Она бросилась вниз по лестнице, новые сапоги скрипели и постукивали по старым деревянным ступенькам дома, в котором она выросла, старого домика на ранчо, расположенном на небольшой возвышенности, затерявшейся в глухомани штата Монтана. Мысли неслись с лихорадочной скоростью: ее отец умирает…

— О чем это ты говоришь? — спросила она. Ты же собирался жить вечно!

— Никто не может жить вечно. — Он печально посмотрел на дочь, поймав ее растерянный взгляд. — Я просто хочу, чтобы ты знала: я оставляю тебе большую часть имущества. Мальчики пусть забирают остальное. «Летящая М» должна быть твоей. И это случится… уже скоро.

— Даже не смей так говорить. — Она посмотрела через запыленное окно на раскинувшиеся перед домом земли, протянувшиеся на сотни миль под широким небом Монтаны. Возле амбаров прохаживались лошади и коровы, ветер шевелил высокую траву.

— Ты должна смотреть в лицо реальности.

Иди сюда, милая, я хочу на тебя посмотреть еще раз. — Он невесело рассмеялся и тут же закашлялся так сильно, что казалось — еще миг, и его грудь разорвется.

— Пап, я думаю, надо позвать Мэтта. Тебе непременно нужно в больницу.

— Никогда, черт возьми. — Он вскинул свою исхудавшую руку, словно отмахнувшись от надоедливой мухи. — Ни один чертов доктор не сможет ничего поделать теперь.

— Но…

— Помолчи, ладно? Хоть сейчас меня выслушай. — Удивительно ясные глаза взглянули на нее. В его руке каким-то образом оказался пожелтевший от времени конверт. — Здесь мое завещание. Торн, Мэтт и Слэйд вместе наследуют кое-что, и это будет забавно… как они поделят свое наследство. — Неожиданно он глухо рассмеялся. — Возможно, они будут драться за свои доли, как три взбесившихся кугуара, до смерти… но тебе не следует волноваться. Тебе достается львиная доля. — Он улыбнулся своей маленькой выходке, явно довольный собой. — Тебе и… твоему ребенку.

— Моему… что? Ты о чем? — На ее лице не дрогнул ни единый мускул.

— Моему внуку. Ты ведь забеременела, не так ли? — моментально став серьезным, спросил он.

Его глаза сощурились.

Жаркая волна страха прошла по спине девушки. Ни единой живой душе она не рассказывала еще о ребенке. Никто не мог это знать. Кроме, как теперь выяснилось, отца.

— Ты знаешь, конечно, я бы желал видеть тебя сначала замужем, а уже потом беременной… но что сделано, того не воротишь назад. А я не проживу так долго, чтобы увидеть малыша. Зато теперь вы с ним под надежной защитой. Ранчо позаботится о вас.

— Мне не нужно, чтобы обо мне кто-то заботился.

Улыбка исчезла с лица отца.

— Уверен, что помощь тебе понадобится, Рэнди, девочка. Кто-то непременно должен за тобой приглядывать…

— Я могу сама позаботиться о себе… и о ребенке. У меня есть хорошая работа в Сиэтле и хороший дом…

— Зато нет мужчины. По крайней мере такого, который бы стоил тебя. Ты дашь ребенку имя парня, который тебя обрюхатил?

— Господи, папа, как это старомодно…

— Каждый ребенок должен знать своего отца, назидательно проговорил старик. — Даже если парень — сукин сын, бросивший женщину.

— Отец, как ты можешь так говорить! — в сердцах воскликнула она, ее пальцы судорожно сжали конверт. Внутри явно чувствовалось нечто твердое, помимо бумаги.

Словно угадав ее мысли, тот проговорил:

— Там еще ожерелье. Медальон твоей матери.

На секунду у Рэнди сжалось сердце и к горлу подступил комок.

— Я помню. Ты подарил его ей в день вашего венчания.

— Да, — кивнул он важно, и его взгляд потеплел. — Там же лежит и кольцо. Если оно тебе нужно.

Внезапно ее глаза заблестели.

— Спасибо.

— Можешь поблагодарить меня от имени того подлеца, который бросил тебя на произвол судьбы. Ты мне не скажешь, кто это был?

Рэнди упрямо смотрела в глаза отца. Маккаферти против Маккаферти.

— Никогда.

— Черт побери, девочка, а ты упрямая штучка.

— Полагаю, это мне тоже досталось в наследство.

— Попомни мое слово, это тебя и погубит.

Рэнди вдруг почувствовала, как тучи сгустились над ней, внутри заворочался ледяной комок беспокойства, но девушка только крепче сжала губы.

Никто никогда не узнает, кто отец ребенка.

Даже сам ребенок.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Проклятье, — проворчал про себя Курт Страйкер.

Ему не нравилась работа, которую ему предлагали. Ни капельки. Однако сказать «нет» он не мог. И не потому, что за работу мало заплатят, нет… за нее заплатят даже очень хорошо. Заманчивое, весьма заманчивое финансовое предложение. Он может использовать дополнительные двадцать пять процентов уже сейчас. Да и кто бы отказался? Чек на половину положенной суммы уже лежал на кофейном столике.

Курт стоял в комнате, где потрескивал огонь камина, согревая его. Покрытые снегом, широкие, протянувшиеся на многие мили поля ранчо «Летящая М» едва виднелись сквозь замерзшие окна.

— Итак, что скажешь, Страйкер? — спросил Тори Маккаферти. Старший из трех братьев был бизнесменом по натуре и в любом деле искал только выгоду. — Мы можем заключить сделку?

Работенка не из легких. Надо было стать личным телохранителем Рэнди Маккаферти, хочет она того или нет. А она не хочет.

Эта девица — сущее наказание. С ней ни о чем нельзя договориться по-человечески. Она возвращалась в Сиэтл. Со своим ребенком. Домой.

К своей работе. К своей обычной жизни. Совершенно не думая ни о каких последствиях.

Она убегала.

От троих обеспокоенных братцев.

И от него.

Страйкеру не нравилась эта ситуация, ну ни капельки. Однако он не мог бы признать это перед лицом троих сильных мужиков. На самом-то деле ему ох как не хотелось связываться с этой дамочкой. Да с любой женщиной вообще. А особенно с сестричкой этих троих сумасшедших, готовых на все, братьев.

Рэнди была еще той штучкой. Сильная женщина, которая, можно легко предположить, как и любой из упрямых детей Джона Рэндела Маккаферти, будет делать только то, что хочет. Ей не хотелось, чтобы Страйкер бродил вокруг нее, вмешивался в ее личные дела, даже если его миссией было только охранять ее от любой опасности. Она вполне могла оскорбиться таким положением дел. Особенно сейчас.

— Рэнди, конечно, будет возражать, — повторил мысли Страйкера Слэйд, самый младший из братьев Маккаферти, словно мог догадываться, о чем тот думает.

— Конечно, она будет возражать. А кто бы не возражал? — Второй брат, Мэтт, сидел на старом, обтянутом кожей диване, пятками ковбойских сапог упираясь в кофейный столик, на котором лежал чек на двенадцать тысяч и пять сотен долларов. — Я бы, например, послал тебя подальше.

— У нее просто нет выбора, — сказал Тори. Будучи директором собственной фирмы, Тори привык отдавать приказы и распоряжения, привык, чтобы служащие ему повиновались. Недавно он переехал из Денвера в Монтану, в городок Гранд-Хоуп. — Так мы договорились, не так ли? — проговорил он, подойдя к младшим братьям. — Для собственной безопасности и безопасности ребенка ей нужна охрана.

Мэтт с важностью кивнул.

— Да, мы согласны. Правда, Рэнди это будет трудно пережить. Даже если привлечь на нашу сторону Келли.

Келли, жена Мэтта, бывший полицейский, теперь работала частным детективом. Рыжеволосая находчивая особа, она могла стать хорошей помощницей, однако Страйкер сомневался, что Келли Маккаферти чем-то поможет, если уж Рэнди твердо решила все за них. Напротив: вовлекая в ситуацию родственников, можно только затруднить дело.

Он посмотрел в сторону окна, где стоял младший Маккаферти. Его приятель, который, собственно, и втянул его в эту историю.

— Послушайте, мы должны что-то предпринять. Нельзя терять драгоценное время. Ведь кто-то покушается на Рэнди, хочет ее убить, тревожно сказал Тори.

Кулаки Страйкера машинально сжались. Это не шутки. В глубине души он уже давно знал, что возьмется за эту работу. Какой бы твердолобой и упрямой ни была Рэнди Маккаферти, в ней, было что-то неуловимое, притягивающее.

Блеск карих глаз, который проникал ему в душу, внутренний огонь, от которого замирало сердце.

Прошлой ночью он многое понял.

Торн завелся, пальцы беспокойно теребили ключи в кармане. Его взгляд не отрывался от лица Страйкера.

— Так ты принимаешься за работу или мы найдем кого-нибудь другого?

Одна мысль о том, что кто-то другой будет находиться рядом с Рэнди, перевернула все в душе Курта, было ударом в живот, но не успел он и слово сказать, как наконец-то заговорил Слэйд:

— Не нужно никого другого. Нам необходим человек, которому мы можем доверять.

— Аминь, — шутливо согласился Мэтт.

Тут Слэйд кивнул в сторону окна, где по дорожке двигался джип.

— Кажется, Николь приехала.

Напряженное лицо Торна немного смягчилось. Несколько минут спустя дверь распахнулась, и в комнату ворвался ледяной ветер Монтаны. Доктор Николь Маккаферти вошла в дверь, отряхивая с пальто снег. В тот же самый миг все услышали тяжелый грохот сверху: это спускались две четырехлетние близняшки, приемные дочери Торна. Их появление сопровождалось громким смехом и криками.

— Мамочка, мамочка! — закричала Молли, а ее тихая сестричка, Минди, засияла и бросилась в распахнутые объятия Николь.

— Эй, как тут поживают мои девочки? — спросила Николь в качестве приветствия, тиская в объятиях близняшек и целуя их в обе щеки.

— Ты холодная! — протянула Молли.

Николь рассмеялась.

— А ты как думала?

Торн, слегка хромая на одну ногу — после недавнего несчастного случая, — пересек пустой холл и звонко поцеловал жену. Девочки кружились возле них.

Страйкер отвернулся. У него невольно создалось впечатление, будто он подсматривает за чужим счастьем. Он тут же вспомнил, как его охватило подобное чувство, когда Слэйд уговаривал его помочь их семье и Курт в первый раз оказался на ранчо «Летящая М». Именно в тот памятный октябрь машину Рэнди Маккаферти столкнули с трассы на Гласьер-Парк. У нее случились преждевременные роды, и ее первый ребенок чуть не умер. Продолжительное время она находилась в коме, а когда пришла в себя, то оказалось, что она потеряла память.

Она чудом выжила, но ничего толком не могла рассказать о происшествии. Была ли это чистая случайность или намеренный наезд, то есть попытка убийства? Обвинять ей было некого. То же самое происходило в отношении отца ребенка. Она никому не говорила, от кого родился маленький Джошуа. Курт нахмурился при этой мысли. Он не желал думать о том, что кто-то когда-то был близок с Рэнди, хотя… да это же глупо, в самом деле! Его ничего не могло связывать с этой женщиной, она даже не нравилась ему.

В таком случае ты должен забыть ночной эпизод… когда ты тайком наблюдал за женщиной, которая пеленала свое дитя, а потом видел, как она укладывает его спать и…

Курт представил ее сидящей на стуле. Она тихо напевает песенку, светлый халат обтянул ее, когда она баюкала и кормила ребенка. Мужчина стоял на верху лестницы, смотрел вниз через перила. Лунный свет падал на плечи женщины, укрывая ее молочным светом словно мадонну с младенцем. Вид был поистине волнующий, и мужчина медленно ушел обратно в тень и чуть подождал, уверяя себя, что всего лишь хочет сойти вниз незамеченным. Он стал спускаться, но тут предательски скрипнула старая ступенька. Рэнди испуганно подняла голову и увидела его на верхнем пролете.

— Итак, разбойницы, давайте посмотрим, что приготовила Хуанита, — сказала Николь, возвращая Курта к реальности. — Пахнет довольно приятно.

— Ко-ри-ни-ца! — сказала тихая близняшка, а ее сестра выпучила глаза.

— Ко-ри-ца, — поправила Молли.

— Так идем или нет? — И Николь повела девочек к кухне, а Тори в это время вернулся в комнату.

Улыбка, с которой он смотрел на жену и девочек, тотчас погасла. Он снова принял дедовой вид.

— Итак, Страйкер, что ты решил, наконец? Ты в деле?

— За работу предложена немалая сумма, — напомнил ему Мэтт.

— Слушай, Страйкер, я рассчитываю на тебя, наконец отозвался Слэйд, оторвавшись от окна.

Тревожные морщинки собрались вокруг его губ. Кто-то хочет убить Рэнди. Я уже говорил Торну и Мэтту: никто не сможет найти этого подлеца, только ты. Так ты докажешь, что я прав, или нет?

Курт наклонился, взял чек со столика и положил его в кожаный кошелек. Кажется, раздумывать поздно. Другого выхода у него все равно не было. Страйкер и сам не мог допустить, чтобы кто-то охотился за Рэнди Маккаферти. Он не мог допустить, чтобы она одна с ребенком защищалась от опасности.

Он найдет этого сукина сына.

Дайте только время.

— Отлично! — Не успела Рэнди отъехать от Гранд-Хоуп на сорок миль, как ее новый джип намертво застрял. Барахлила панель управления, и, когда она поставила машину в стороне от покрытой снегом проезжей дороги, чтобы исправить поломку, оказалось, что передняя шина спустила. Странно. Когда она отъезжала, все было в порядке. Бензоколонку она уже проехала милю назад.

Так, путь к цивилизации обещал много препятствий. Правда, она и не ожидала ничего легкого на своем пути. Конечно, возвращаться в Сиэтл просто необходимо, и чем скорее, тем лучше, но вчерашняя ночь… Курт… о, черт! Она проснулась сегодня утром и решила, что не может ждать ни минуты.

Все ее братья давно женаты. Теперь только она была одинокой, да еще угораздило же ее родиться женщиной. Именно из-за этого обстоятельства теперь все они находились под нешуточной угрозой. Надо было предпринимать что-то серьезное. И немедленно.

Но ведь ты обманываешь себя, не так ли?

Настоящая причина, по которой ты решила убраться восвояси, не имеет ничего общего с желанием обезопасить родственников. Все дело только в тебе и в этом Курте Страйкере.

Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела боль в своих глазах и отчаянно вздохнула. Ей никогда не удавалась роль мученицы.

— Пора с этим заканчивать, — прошептала она себе под нос. Придется менять проклятую шину самой. А что еще делать? Да это-то не проблема.

Она знала и умела много такого, с чем обычно управляются только мужчины.

Малыш спокойно спал на заднем сиденье.

Рэнди вынула домкрат и запасную шину и принялась за работу, руки в перчатках так и мелькали. Наконец она нашла причину прокола: где-то по дороге она наткнулась на длинный гвоздь, который и проделал проклятую дыру.

В голове промелькнула подленькая мыслишка: а вдруг это все не случайность? Возможно, это проделки того же негодяя, который стал причиной несчастного случая на Гласьер-Парк, который потом пытался разделаться с ней в больнице, а еще позже поджег конюшню. Она выпрямилась, держа в руках тяжелую шину.

Леденящий морозный ветер гулял по дороге, закручивая снежные спирали и сдувая волосы с лица. Рэнди прищурилась, всматриваясь в даль, пытаясь хоть что-то рассмотреть на горизонте.

По спине прошел нехороший холодок предчувствия.

Однако она никого не заметила.

Не услышала ничего подозрительного.

И решила, что просто бредит.

А это уже никуда не годится.

Укрываясь от дождя рукой, незнакомец вставил ключ в замок и с удивительной легкостью проскользнул в дом Рэнди Маккаферти, что на Лэйк-Вашингтон-стрит.

Домик был неплохо обставлен. Конечно, ведь принцесса и не должна жить в хижине. Это не по ней.

Внутри царил некий беспорядок. Последние несколько месяцев в доме явно никто не жил.

Пыль покрыла поверхность маленького рабочего стола, задвинутого в самый угол, паутина свисала с высокого потолка, а по углам собрались клубочки мусора. На столике валялись журналы трехмесячной давности, продукты в холодильнике испортились уже несколько недель назад.

Закованные в рамки фотографии и распечатки украшали стены, обклеенные обоями светлого тона. Вокруг камина, в котором застыла холодная зола, устроилась разного стиля мебель — от антикварной до современных образцов.

Рэнди Маккаферти давно не жила дома.

Но она вот-вот вернется.

Незнакомец бесшумно прокрался через погруженные во тьму комнаты, прошел по недлинным коридорам к огромной кухне, мимо закрытой ванной и королевских размеров кровати.

Здесь была еще одна ванная и детская, не вся обставленная мебелью, но готовая принять маленького Дж. Р. Маккаферти. Незаконнорожденного.

Где-то в противоположной от двери стороне стоял рабочий стол и на нем фотография, сделанная много лет назад, трех братьев Маккаферти. Высокие, статные, стройные молодые люди с улыбками на лицах сидели на лошадях. Рядом со всадниками, в джинсах, стояла Рэнди. Рукава рубашки засучены, волосы заплетены в две жиденькие косички. Она сильно щурилась от яркого солнца, голова отстранена назад, одна рука прикрыла глаза наподобие козырька. В другой руке она сжимала поводья всех трех лошадей, словно знала: всю жизнь ей верховодить братьями и вести их в поводу. Всю оставшуюся жизнь.

Стерва.

Незнакомец отвел взгляд от фотографии, быстренько нажал кнопку автоответчика на телефоне.

Когда-то этого предмета касалась рука принцессы.

Но чувство было слишком мимолетным. Таким же холодным, как остывшая зола в камине.

Как только единственное сообщение закончилось, прозвучав неестественно громко и бодро в пустующем доме, незнакомцу стало очевидно, что он все делает так, как надо.

Рэнди Маккаферти должна заплатить.

Своей жизнью.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Меньше чем через два часа после разговора с братьями Маккаферти Страйкер уже летел в частном самолете на запад. Он позвонил другу, который уже был в курсе дела Рэнди. Эрик Браун в прошлом служил в армии по контракту и некоторое время работал на ФБР, пока недавно не решил завести собственную фирму. Страйкер будет охранять Рэнди, а Браун в это время непременно отыщет след негодяя, устроившего ту самую автокатастрофу. Это всего лишь дело времени.

Уставившись за окно, где внизу проплывали тяжелые облака, под аккомпанемент гудящего мотора Страйкер думал о Рэнди Маккаферти.

Красивая. Привлекательная. И самая сексуальная на свете.

Кому понадобилось ее убивать?

И главное — зачем?

Из-за ребенка? Нет… не подходит. Из-за книги, которую она пишет? Или здесь что-то еще?

Какой-то секрет, тайна, которую она тщательно скрывает от братьев?

Торн, Мэтт и Слэйд вполне могли ей чертовски завидовать. Все трое наследовали только половину имущества, в то время как она, единственная дочь Джона Маккаферти, наследовала одна всю вторую половину. И хотя некоторые из поселян Гранд-Хоуп думали совсем иначе, Страйкер знал, что братья чисты, как вымытое стеклышко. Будь хоть кто-то из них виновен, они бы не наняли его, частного детектива, ей в охранники. Нет, они все были вне подозрения.

Не они желали ее смерти.

Развернув пластинку жвачки, он нахмурился, всматриваясь в летевшие внизу облака. Итак, зачем нужно было убивать Рэнди? Из-за ее наследства? Из-за сына? Или это бывший любовник, которому она когда-то отказала? Или же она кого-то обманула? Или слишком много знала? Курт задумчиво потер подбородок.

Рэнди окружали две тайны. Первая касалась ребенка и его отца. Этот секрет она упорно скрывала. Вторая — книга, которую она писала в то время, когда с ней произошел несчастный случай на дороге.

Кто мог быть отцом ребенка? Рэнди упорно молчала. Впрочем, Страйкер уже выяснил группу крови Джошуа, обратившись в больницу; ему удалось также достать пару волосков с головы Джошуа… просто на случай, если понадобится сделать ДНК-анализ. Когда-нибудь.

Он побарабанил пальцами по холодному стеклу окна самолета. Кто же, черт побери, когда-то покорил Рэнди и от кого у нее ребенок?

Первый кандидат. Курт сжал кулаки.

Сэм Донахью, бывший игрок родео. Курт не доверял крутым ковбоям, у которых было столько женщин на веку, сколько пар сапог. Сэм всегда был настоящим самцом. И его не переваривал ни один из братьев Рэнди. Он бросил уже двух жен и ни капельки о них не заботился.

Джо Патерно — внештатный фотограф, который иногда работал в «Сиэтл-Кларион». Джо был самым настоящим плейбоем, истинным донжуаном. Женщин у него полно по всему свету, особенно в сфере политики. Джо из тех, кто никогда не обзаведется ни семьей, ни ребенком.

Броди Клэнтон, адвокат-акула. Внук модного юриста, судьи Нельсона Клэнтона, и тот еще подлец. Этот тип смотрел на жизнь так, словно она ему чем-то обязана. Он работал только на богатых клиентов.

И выбрать-то не из кого.

Да о чем только Рэнди думала? Ни один из этих парней не стоит того, чтобы она посмотрела на них второй раз. И все же она была связана с каждым из них некими узами.

А как же насчет тебя? Подходишь ли ей ты?

— Проклятье!

Он не должен думать об этом сейчас. К делу.

Даже если он и выяснит, кто является отцом ребенка, это только начало. Это только докажет, что Рэнди спала с ним. Это же не значит, что тот пытается убить ее. Тогда кто и почему?

Прислушавшись к мотору, он догадался, что самолет снижается. Они уже летели над южной Такомой.

Самое интересное — впереди.

С неба капал дождь. Барабанил по крыше ее нового джипа. Мыл извилистые улочки Сиэтла.

Рэнди Маккаферти чересчур резко снизила скорость, сворачивая за угол, и услышала визг тормозов. Из Монтаны она удирала во все лопатки.

Нервы были уже на пределе. Головная боль давила на глаза, напоминая ей о том случае на дороге. Она мельком взглянула в зеркало — хотя бы волосы уж отросли побыстрее. Для операции ее волосы остригли под самый корень, теперь ее темно-рыжая шевелюра была почти на два дюйма длиннее. Как ей хотелось снова оказаться с братьями в Гранд-Хоуп!

Она включила дальний свет, свернула на узкую улочку и остановилась на следующем красном светофоре.

Сердце дрожало от недоброго предчувствия.

Изнутри нарастала паника. На ранчо она была в безопасности, могла расслабиться и жить спокойно. Братья не дали бы ее и ее сына в обиду, защитили.

Но хватит об этом.

Ах, Рэнди. Ты виновна в том, что твоя семья в опасности. А теперь дело еще осложнилось из-за этого Курта Страйкера. Прошлая ночь… помнишь прошлую ночь? Ты увидела, как он наблюдает за тобой с лестницы. Ты чувствовала все эти две недели определенную симпатию к нему, и что ты сделала? Ты надела халат и укрылась в спальне, заперев дверь на засов, как любая разумная женщина? О нет. Ты уложила дитя в колыбельку, а потом последовала за Страйкером… обняла его и…

Позади засигналила машина, и, сжав покрепче руль, Рэнди рванула с места. Пусть все соблазнительные мысли о Курте Страйкере сгинут навсегда. У нее есть более важные дела на сегодня.

Самое главное — с ее сыном все в порядке.

Она только что спрятала его в надежном местечке, оставила там на время, пока не выполнит то, что задумала. Да, спрятать Джошуа было самой гениальной идеей. На нее уже несколько раз покушались, она не могла допустить, чтобы ребенку грозила опасность.

Сердце заныло. Повернувшись назад, Рэнди внезапно ощутила на щеках горячие слезы, обжегшие глаза. Еще чего не хватало. Плакать. Да она права такого не имела.

Ты и правда становишься шизофреничкой, сказала она сама себе. Выключила обогреватель в машине. За окном холодный январский ветер гнул деревья.

Она подкатила к стоянке и нажала на тормоза, новенький джип остановился. Рэнди вышла из машины и схватила сумку с заднего сиденья.

Оглянулась в последний раз через плечо и не заметила ни одного подозрительного силуэта, не услышала позади себя крадущихся шагов. Она бросилась по дорожке, ведущей к дому, перепрыгивая через лужи.

Соберись. Рэнди перескочила через две ступеньки, крепко прижав к себе сумку, вставила ключ и резко толкнула дверь плечом.

В доме пахло пылью и пустотой. Она закрыла за собой дверь и сделала пару шагов в гостиную, потом, заметив легкое движение у кровати, замерла на месте.

Холодные мурашки пробежали по спине и рукам, поднимая каждый волосок на коже.

Ее поджидал убийца.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Так, так, так, — медленно проговорил мужчина. — Смотрите, кто наконец приехал.

Рэнди моментально узнала этот голос.

Подонок.

Его рука потянулась к настольной лампе.

Комната осветилась, и женщина наткнулась на внимательный, подозрительный взгляд Курта Страйкера, частного детектива, которого ее любимые братья послали охранять ее.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Ожидаю тебя.

— Зачем? — Она бросила сумки на столик в прихожей. Ей очень не хотелось приближаться к этому человеку. Он волновал ее. Даже очень.

Страйкер был похож на тех типов, которых обычно показывают в голливудских боевиках в роли тупых полицейских: крепко сбитая фигура и тяжелая челюсть. Всклокоченные светлые волосы торчат в разные стороны. Бритвой, казалось, он не пользовался целую вечность. Глубоко посаженные цепкие глаза, сверкающие грозным огнем под густыми бровями, были обрамлены длинными ресницами. На нем были потертые джинсы, фирменный пиджак, а на лице застыла маска тупого удовольствия, которая больше всего и раздражала.

Уютно разместившись на ее диване, он лениво переводил взгляд с одной части ее тела на другую, оценивая.

— Я задала тебе вопрос.

— Я пытаюсь спасти твою задницу.

— Ты слишком назойлив.

— Как и все копы.

— С меня довольно твоих выходок. — Она шагнула к окнам, собираясь раскрыть жалюзи.

Сквозь влажное стекло виднелось озеро, волны на котором бурлили и переливались белыми барашками; над ними клубился густой пар, мешая видеть противоположный берег. Сложив руки на груди, она повернулась и снова посмотрела на Страйкера.

Вот тогда он и улыбнулся. Волнующая чувственная улыбка и насмешка в зеленоватых глазах.

Именно это сочетание подействовало на нее как удар в солнечное сплетение. Она замерла и на мгновение задержала дыхание. И тут же вспомнила о тех часах, что они провели вместе… Прикосновения его рук, о боже… Прошлая ночь всего лишь досадное исключение. Этого больше не повторится.

— Оставим в покое наши личные отношения и примемся за работу, — сказал он.

— За работу? — спросила она, вздрогнув. Ей как можно скорее надо выдворить этого типа из своего домика.

На какую-то долю секунды их глаза встретились, и он смущенно кашлянул.

— Рэнди, я думаю, нам нужно обсудить, что произошло…

— Прошлой ночью? — резв» спросила она.

Только не сейчас, ладно? Может быть даже, никогда. Давай просто забудем об этом.

— А ты сможешь?

— Пока не знаю, но прикладываю к этому максимум усилий.

Про себя он назвал ее обманщицей.

— Ладно, если хочешь, будем играть по твоим правилам.

— Я ведь уже сказала: у нас с тобой нет общих дел.

— Есть. И сейчас ты можешь начать с того, что расскажешь мне, кто отец твоего ребенка.

Никогда, парень. Ни за что.

— Я не думаю, что это имеет какое-то отношение…

— Имеет, Рэнди. — Он вскочил с дивана, пересек комнату, и вот он уже рядом, а его ломаный длинный нос едва не касается ее лба. — На тебя покушались уже дважды. Один раз это была автокатастрофа. Другой раз — когда кто-то пытался убить тебя в больнице. Вспоминаешь эти два инцидента, не так ли?

Она сглотнула комок. И ничего не ответила.

— И еще прибавим к этому пожар в конюшне на ранчо. Помнишь, Рэнди? Это чуть не послужило причиной смерти твоих братьев. — Он схватил ее за плечи. — Ты что, в самом деле хочешь получить еще пару таких несчастных случаев на свою голову? Или чтобы это произошло с твоими братьями? Или с твоим ребенком? Маленький Джошуа чуть не умер от инфекции в больнице. Ты же помнишь, что было после аварии?

Женщина боролась с желанием ударить его.

Больше всего ей хотелось, чтобы он никогда не касался ее своими руками. Он стоял слишком близко, его горячее дыхание вырывалось, касаясь ее лица, обжигая сексуальной энергией почище его бранных слов. Желание пронизывало ее.

— И я никуда не уйду, — заявил он, — ни на дюйм не двинусь с этого места, пока мы с тобой не договоримся. И приготовься, нравится тебе или нет, к тому, что я буду тут всю ночь, если понадобится. Всю неделю. И даже весь год.

Ее глупое сердце стучало как колокол. Словно железными обручами он сковал ее плечи своими руками, она и двинуться не могла.

— Итак, начнем с главного вопроса, хорошо?

Скажи мне, Рэнди, и прямо сейчас: кто этот чертов парень?

О господи, как близко он стоит.

— Отпусти меня для начала, — попросила она жалобно, сдаваясь под его напором. — И убирайся из моего дома подальше.

— Никогда.

— Я вызову полицию.

— Да, пожалуйста, не стесняйся, будь как дома, — посоветовал он, кивком головы указав на телефон, который она не использовала вот уже несколько месяцев. — Почему бы тебе в самом деле не рассказать полиции все, что с тобой случилось, а уж я смогу объяснить свое присутствие здесь.

— Тебя никто сюда не приглашал.

— Кроме твоих братьев, конечно, — парировал он.

— Они не могут мной руководить. Я не обязана жить по их указке.

Он даже приподнял бровь.

— Правда? Они с тобой явно не согласны.

— Какая мне разница? — Она крутнула головой, гордо подняв подбородок. Она любила своих сводных братьев, всех троих, однако не могла мириться с тем, что они пытаются руководить ею. — Слушай, Страйкер, или как там тебя. Это моя жизнь. И я сама должна справляться. Проживу как-нибудь. А теперь, будь добр, убери свои руки, у меня куча дел.

Он посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом, пожал плечами и отпустил ее.

— Я могу и подождать.

— В другом месте — сколько угодно. Выбор у тебя большой. Заодно развлечешься.

— При условии, что ты покажешь мне город.

— Что?

— Я в этом городе не бывал. Будь моим гидом.

— Ты просишь меня только для того, чтобы я постоянно находилась у тебя перед глазами.

Чертовски соблазнительная улыбка появилась на его лице. И лукавая к тому же.

— Ну, не без того.

— Забудь об этом. У меня куча дел! — сказала она, указав рукой на телефон, на котором не светилась лампочка автоответчика. — Странно, прошептала она, подозрительно оглянувшись на Страйкера. — Подожди-ка. Ты прослушивал мои сообщения?

— Нет, пока еще я до этого не дошел.

Она подошла к столику и нажала кнопку магнитофона.

— .Очень странно, — сказала она, узнав голос Сары Пиплз.

«Эй, когда возвращаешься на работу? — спрашивала Сара. — Я скучаю по тебе. Позвони мне и поцелуй от меня Джошуа».

Рэнди беспокойно кусала нижнюю губу, мысли неслись со скоростью света. Она тревожно нажала клавишу на автоответчике.

— Так ты точно не слушал запись?

— Нет пока.

— Тогда кто? — Если Страйкер не слушал сообщения, тогда… кто? Внезапно виски сдавила тупая боль. Она взглянула на мужчину и вспомнила, зачем он здесь. — Итак, — продолжила она, — я думаю, у тебя есть куча нераскрытых преступлений. Кражи со взломами, воры-мошенники, насильники и кто там еще. Полиции есть чем заняться.

— Итак, где твой сын? — спросил он, игнорируя ее совет.

— Спрятан в надежном месте.

— Для него сейчас нет надежного места.

Внутри нее все похолодело.

— Ты ошибаешься.

— Он у твоей кузины Норы?

Она крепко сжала губы. Да как он мог узнать о Hope, двоюродной сестре по материнской линии? Ее братья никогда не встречались с ней.

— Или он с тетушкой Бонитой, сводной сестрой твоей матери?

Господи, а он, кажется, неплохо справляется со своими обязанностями. Голова раскалывалась от боли, ладони внезапно вспотели.

— Это не твое дело, Страйкер.

— А как насчет твоей подружки Шарон? — Он с важным видом скрестил руки на груди. — Ставлю весь свой гонорар на этот последний вариант.

Она замерла. Как он мог догадаться, что она оставит своего драгоценного отпрыска с Шарон Окано?

Страйкер наклонился чуть вперед и дотронулся до ее плеча.

— Уж если я догадался, где ты прячешь дитя, то преступник и подавно сможет это сделать.

— А как ты узнал про Шарон? — спросила она.

Курт прошагал к кофейному столику и взял свою бутылку пива.

— Неважно, каким образом у меня оказалась эта информация, — сказал он. — Гораздо важнее, что ты и твой сын в опасности. Твои братья наняли меня охранять тебя, и нравится тебе это или нет, но именно это я и собираюсь делать. Он прислонился к спинке дивана и сделал долгий глоток пива. — Ты можешь позвонить своим братьям и пожаловаться им, можешь убежать, но я поймаю тебя. Ты можешь даже вызвать полицию, и тогда мы вместе будем разбираться в твоем сложном деле. Может дойти и до суда, если поймаем преступника. Тебе это очень надо?

Итак, ты можешь облегчить дело всем нам, если не будешь противиться моей просьбе и ответишь на все мои вопросы, иначе это может затянуться надолго. — С этими словами он поставил бутылку на край кофейного столика и выпрямился. Его глаза встретились с ее упрямым взглядом. — Выбирай.

— Уходи.

— Если ты этого действительно хочешь. Только я все равно вернусь.

От гнева она вся тряслась.

— Повторяю: убирайся ко всем чертям!

— Даю тебе ровно час на раздумье, — посоветовал он, идя к двери. — Только один час. А потом я вернусь. Тебе же будет лучше.

Он вышел на улицу, и дверь за ним закрылась. Рэнди заперлась на задвижку, выругалась и еле сдержала себя, чтобы не бросить ему вслед чем-нибудь тяжелым. Ничто не заставит ее сдаться. Надо было признать, хоть это и трудно, Курт Страйкер прав только в одном: у нее не такой уж богатый выбор. Но никто не сможет ее заставить действовать по указке.

Слишком многое поставлено на карту.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Курт скользнул за руль своего бронзового пикапа, который он нанял на время работы.

Стекла окон слегка запотели, поэтому он протер одно окно и потом включил отопительный прибор, который разогнал воду со стекол и она потекла ручейками вниз. Итак, он дал ей час на раздумье и час себе, чтобы остыть.

С первой же встречи, как только он увидел ее на ранчо «Летящая М», между ними возникло непонятное напряжение. Это было глупо, право же. Он не из тех пареньков, которые сходят с ума по каждой юбке.

Надо признать, она хорошенькая. Несмотря на сравнительно недавнюю беременность, ее тело оставалось гибким, грудь достаточно большая, чтобы на нее обратил внимание мужчина, бедра округлые и упругие. Яркие рыже-каштановые волосы, острый узенький подбородок, вечно надутые губки и огромные карие глаза — с такой внешностью она явно не нуждалась в декоративной косметике. Ее остроумие делало ей честь, острый язычок жалил сильнее, чем иной нож. Кажется, она ясно дала ему понять, чтобы он убирался и оставил ее в покое. Действительно, так было бы лучше для них обоих, принимая во внимание прошлую ночь. Так бы он и поступил. Но его что-то словно бы держало рядом с ней, от одного лишь ее присутствия у него закипала кровь в жилах.

Забудь об этом. Она всего лишь твой клиент.

Но ведь не прямой. Не она же тебя наняла.

Да уж. Тебя наняли ее братья. А это еще хуже.

Ты обязан общаться с ней только на профессиональном уровне.

Общаться? Да какие отношения у них могут быть? Черт, она не может даже находиться с ним в одной комнате. Так о чем он думает?

Она отнесла Джошуа в детскую и последовала за Куртом, когда он стал спускаться по ступенькам. Нашла его в темной комнате, освещенной только догорающими угольками в камине.

Он уже налил себе выпить и тихонько пил пиво, всматриваясь в покрытое инеем окно, смотрел на обугленные остатки конюшни.

— Ты следил за мной, — обвинила она его, и он кивнул, даже не поворачивая головы в ее сторону. — Почему?

— Это случайность.

— Ерунда!

Итак, она не собиралась верить его вранью.

Пусть так. Он снова сделал глоток и лишь потом взглянул на нее.

— Какого черта ты делал наверху?

— Мне показалось, я услышал какой-то подозрительный шорох, поэтому решил проверить.

— Проверил. Это была я.

Он чувствовал ее гнев, от нее исходил жар как от камина. Тут он краем глаза заметил, что халат на ней расстегнут, а она вела себя так, словно это ее не касалось, и грудь была наполовину открыта.

Рэнди выгнула бровь и надула губы.

— И как, понравилась открывшаяся картина?

— Красивая картина.

— О, ради бога! — прошипела она, и даже при слабом свете огоньков в камине он мог видеть, как покраснели ее щеки.

— Да все в порядке, — отозвался он. — На самом деле я врал.

Она покачала головой и рассмеялась.

— Это просто смешно.

— Налить тебе чего-нибудь выпить?

— Из ликеров моего папочки? Нет. Я… я могу натворить такое, о чем потом буду сильно жалеть.

Он еще тогда должен был остановиться. Но он даже не задумался об этом ни на мгновение и передал ей бокал.

Прошло еще некоторое время, прежде чем он рискнул ее поцеловать. Он уже давно мечтал о том, как здорово было бы поцеловать Рэнди Маккаферти. Он обхватил ее руками за шею, склонился над ней, почувствовал ее изумленный вздох и накрыл своими губами ее рот. Кровь бежала по его жилам со скоростью света. Ее руки инстинктивно легли ему на плечи, и она приблизилась к нему почти вплотную. Халат упал, накрыв ее талию и бедра. Что могло быть естественней, чем приподнять ее с пола, легкую как перышко, и опустить на ковер, расстеленный у камина…

Страйкер застонал при мысли о том, что он натворил, и бросил затравленный взгляд на безымянный палец левой руки, где до сих пор явно чувствовалось присутствие кольца, словно оно врезалось ему в кожу. Он весь напрягся. Тяжелые морщины бороздили его лоб. Он вспоминал другую женщину… другую красивую женщину и маленькую девочку…

Разозлившись, он заставил себя взглянуть на домик Рэнди. Несколько похожих домов разместились на небольшом возвышении улицы Лэйк-Вашингтон. Он остановился именно в том удобном месте, откуда можно было отлично видеть входную дверь и контролировать выход, если ей не вздумается, конечно, вылезти в окно. Но даже в этом случае он все равно заметит, если джип тронется с места. Пока она будет медленно идти, он проследит за ней.

Курт взглянул на часы. Итак, в ее распоряжении уже сорок семь минут, чтобы прийти в себя, остыть и хорошенько подумать. Откинувшись на спинку сиденья, он положил на колени маленький чемоданчик и выудил оттуда пухлую папку с бумагами — дело Маккаферти, фотографии и статьи, которые он специально вырезал из «Сиэтл-Кларион», статьи, автором которых была Рэнди Маккаферти. Тут же помещалась и фотография смеющейся женщины.

«Соло», Рэнди Маккаферти.

Она писала статьи для незамужних дам и неженатых мужчин. Ее читателями могли быть как убежденные холостяки, так и недавно разведенные, давно овдовевшие, то есть тот, кто написал ей в редакцию, заявив, что никогда не выйдет замуж или не женится, и попросил ее совета. Ее статьи всегда были сочувствующими, хотя иногда довольно резкими. Рэнди частенько в своих статьях острила. Ничего удивительного, что номера с этими статьями раскупались как горячие пирожки, а сами статьи публиковались-дублировались в других изданиях.

И все же существовал повод для беспокойства. Рэнди Маккаферти и ее редактор Билл Уизерс предположительно были врагами. Страйкер никак не мог понять, почему. Пока. Но со временем он обязательно разберется. Рэнди иногда публиковала статьи под именем Р. Дж. Маккэй.

Потом последовала незаконченная книга о родео. Об этой книге она не особенно распространялась. Да, подумал он, откинувшись на спинку сиденья и уставившись на входную дверь ее дома, интересная женщина, жизнь которой полна загадок и непонятных происшествий.

Господи, а разве у него не было собственных тайн? Глядя сквозь стекающие по стеклу струйки воды, он снова вернулся к мыслям о запретной теме его прошлого. К тому времени, которое, казалось, ушло навсегда, когда ему еще так мила была жизнь. Когда он еще не потерял веру в женщин. В семью. В жизнь. Об этом времени ему вспоминать не хотелось. Не сейчас. Да и никогда вообще.

— С ним все в порядке? — говорила Рэнди в телефонную трубку.

Ее ладони вспотели от волнения, душа томилась от страха, и звонок был единственным способом успокоить взбудораженные нервы. Она вглядывалась через жалюзи в темноту, где на парковке должна стоять машина Курта Страйкера. И сердце ее бухало как медный колокол.

— Ты же оставила его всего час назад. Даже меньше, — успокаивала ее Шарон. — С Джошуа все в порядке, можешь не волноваться. Я накормила его, поменяла пеленки и уложила спать.

Так что теперь он спит как… мм… как младенец.

Рэнди облегченно выдохнула, дрожащей рукой поправила растрепавшиеся волосы.

— Отлично.

— Да успокойся же ты. Во что бы ты там ни ввязалась, стресс и паника — не лучшие советчики и никогда еще никому не помогали. Ни тебе от них лучше не станет, ни ребенку. Так что прими лекарство.

— Хотелось бы, — сказала Рэнди, немного успокоившись.

— Давай, давай, последуй собственным советам. Ты всегда советуешь твоим корреспондентам немного успокоиться, глубоко подышать и по-новому взглянуть на ситуацию. Ты же до сих пор ходишь на шейпинг? Можешь заняться еще чем-нибудь: йогой, тэквондо или кикбоксингом.

— Ты думаешь, поможет?

— В любом случае не навредит.

— Только до тех пор, пока я знаю, что с Джошуа все в порядке-.

— Обещаю, — вздохнула Шарон. — Понимаю, что ты и слышать об этом не хочешь, но ты должна подумать о себе. Может быть даже, пойти на свидание с мужчиной.

— Не до этого, поверь.

— У тебя был неудачный опыт с одним, но нельзя же себя обрекать на одиночество из-за этого.

— У меня был неудачный опыт даже не с одним.

— Ну… в любом случае ничего опасного не произойдет, если ты закрутишь роман.

— Звони мне на сотовый. Завтра заеду.

— Обязательно. А теперь не волнуйся.

Жестокая ирония судьбы, подумала Рэнди, повесив трубку. Да с самого рождения она только и делала, что волновалась и волновала свое семейство, своих братьев, и это плохо. Торн был самым старшим и определенно самым лучшим.

Недавно он женился на Николь и поселился на ранчо с ней и ее двумя малышками. Рэнди улыбнулась, вспомнив Минди и Молли, двух подвижных четырехлетних девочек, которых внешне и не отличишь, зато по характеру они как день и ночь. Дальше шел Мэтт, бывший чемпион родео, очень серьезный парень. У него был собственный дом в Айдахо, где он жил один, пока не влюбился в Келли, которая стала его женой. И наконец — Слэйд. Это был бунтарь по духу. Неожиданно он нашел себе дело — заботиться о своей маленькой, беззащитной сестренке, которая осталась одна и с ребенком.

Несколько месяцев назад Рэнди, пожалуй бы, тронула до слез эта забота о ней. До несчастного случая. Она, пожалуй, могла бы принять помощь от Страйкера, но боялась, что если это сделает, если все ему расскажет, то подвергнет своего ребенка безумному риску. А такое случиться ни в коем случае не должно. Несмотря на все треволнения ее братьев.

Нахмурившись, она вспомнила венчание Мэтта и Келли и празднование свадьбы. Устроили танцы и смеялись, несмотря на холодную зиму Монтаны, несмотря на обугленные обломки старой конюшни. Теперь они всегда будут напоминать ей об опасности, нависшей над ее семьей. Келли была неотразимой в сверкающем платье, и Мэтт такой красавчик в черном смокинге.

Даже Слэйд, который был ранен при пожаре, забыл о своей хромоте и пошел танцевать с Джеми Парсонс, а потом даже увел ее под шумок в темную снежную ночь. Рэнди одела сына в самый лучший костюмчик и крепко прижимала его к себе, тихонько молясь, чтобы беда не коснулась его братьев. Она сама во всем разберется.

Двумя днями позже, когда Слэйд и Джеми вернулись уже мужем и женой, Рэнди объявила, что она уезжает.

— Да в своем ли ты уме, дорогая? — накинулся на нее Мэтт и хлопнул шляпой по бедрам. Его дыхание вырывалось клубами пара. Все четверо детей Джона Рэндела Маккаферти стояли около обгоревшего сарая.

— Это чистое безумие, — сурово посмотрел на нее Тори. — Ты не можешь уехать.

— Тогда попробуй меня остановить, — с вызовом крикнула она, бросив на братьев разгневанный взгляд и встретившись с тремя упрямыми, нацеленными на нее взглядами.

Даже Слэйд, ее любимчик, пасовал перед ней. Он только сказал:

— Не делай этого, Рэнди. Оставь Джошуа здесь. Мы сможем помочь тебе.

— Но это единственное, что я могу сделать для вас, — настаивала она, поймав на себе взгляд Страйкера. Я не могу оставаться здесь. Это опасно. Смотрите, сколько здесь случилось несчастных случаев…

Братья тут же начали ее отговаривать, шумно перебивая друг друга, один только Страйкер молча смотрел на них, что-то прикидывая в уме.

Она осталась до прошлой ночи. А потом чертям стало тошно.

Итак, она уехала, и Страйкер последовал за ней в Сиэтл. Теперь она поняла, что у нее только один шанс избавиться от него.

— А с чего ты решила, что в Сиэтле будешь в большей безопасности, чем в Гранд-Хоуп? — спросил Тори, когда она собирала вещи и укладывала их в чемоданы. — Ты даже еще не оправилась от аварии. Если ты останешься здесь, мы сможем за тобой ухаживать. И малышу Джошуа будет лучше, он сможет играть с Молли и Минди.

Сердце Рэнди заныло. Она взглянула на светлоглазых племянниц — Молли, смелую и дерзкую, и Минди, прятавшуюся за ногой Торна, — и поняла, что ни в коем случае не останется. У нее много дел, ей надо писать статьи. Она знала, что если останется здесь дольше, то непременно влипнет в историю со Страйкером.

— Со мной все будет в порядке, — настаивала она, яростно застегивая молнию своей сумки и подхватывая на руки ребенка. — Поверь мне, я не сделаю ничего, что причинит вред Джошуа.

Она отметила, что Страйкер до сих пор сидит в своей машине. Выжидает. Проклятье! Что за человек! Быстро закрыв жалюзи, Рэнди в последний раз осмотрела детскую комнату. Деревянные полы, грязные от пыли, колыбелька в углу, книжный шкаф… У нее не было на все это времени.

И снова ей вспомнилась прошлая ночь.

Как бы она ни сопротивлялась, Курт все же был прав. Если ему удалось выяснить, с кем Рэнди оставила Джошуа, то и предполагаемый убийца сможет это разузнать. Внутри нее все перевернулось. Да зачем кому-то нужно убивать ее невинного ребенка? Зачем?

Цель здесь не Джошуа, Рэнди. Это касается только тебя. Кто-то желает видеть тебя мертвой. И пока ребенок не с тобой, есть вероятность, что он останется в живых.

Она остановилась. Приготовив себе растворимого кофе, Рэнди набрала телефонный номер офиса. Редактор отсутствовал, но она оставила сообщение на автоответчике, проверила свою электронную почту, потом быстро разобрала вещи и надела новенький свитер, брюки и ботинки. Обмоталась шарфом и заколола волосы гребнем. Посмотрелась в зеркало, поморщилась. За последние пять месяцев она заметно похудела.

И теперь у нее короткие волосы. Вырастить их до прежней длины будет практически невозможно. Она пошла в ванную, нашла тюбик с гелем, выдавила немного и пробежалась липкой рукой по волосам. Только она вымыла руки, как раздался звонок. Звонили настойчиво, несколько раз. Догадаться, кто был этот поздний посетитель, было нетрудно. Быстрый взгляд на часы подсказал ей, что назначенное Страйкером время почти истекло.

— Отлично, — пробурчала она, вытерла руки полотенцем и бросила его в мусорную корзину.

Потом поспешила к двери. По натуре она была индивидуалисткой, скрытным человеком, одиночкой. Она не страдала от отсутствия компании в жизни. Сделав над собой усилие, Рэнди открыла дверь. Точный как часы, перед ней стоял Курт Страйкер, шести футов, самый настоящий мужчина. Его светлые волосы потемнели от дождя, а зеленые глаза сияли недобрым светом.

Одетый в старомодный пиджак и потертые джинсы, он все равно выглядел сногсшибательно. Впрочем, счастлив от этого он явно не был, судя по его лицу.

— Зачем так терзать мой звонок? — спросила она, решив как-то скрыть свое замешательство. Я думала, у тебя есть ключ или по крайней мере какая-нибудь отмычка. Братья не дали тебе ключ?

Нет?

— Они дали только право присматривать за тобой.

Она отошла чуть в сторону и пошла в комнату. Страйкер следовал за ней по пятам. Она слышала, как за ним закрылась дверь, щелкнул замок. Затем послышался стук сапог по дереву.

— Слушай, Рэнди, — сказал он, остановившись у ванной и увидев ее плащ. — Если бы я мог ворваться сюда сам, тогда…

— Да, да, мне нужно быть осторожной. — Она сложила руки на груди и посмотрела на него. — Я сменю все замки, запрусь на задвижку. Устраивает?

— Да. Еще надо провести сигнализацию и купить собаку для охраны.

— У меня же ребенок. Забыл? — Она подошла к дивану, нашла сумочку и схватила ее. Теперь дело за компьютером. Она быстренько затолкала его в чемоданчик. — Не думаю, что сторожевая собака — это хорошая идея.

— Не сторожевая собака, а собака, которая будет тебя охранять. А это большая разница.

— Ну, если ты так говоришь… А теперь мне надо в офис. — Она с нетерпением ждала, что он скажет на это. — Слушай, не надо за мной ходить по пятам. У меня и так с шефом не очень дружеские отношения, зачем портить их еще больше. — Так и не дождавшись ответа, она прошла к двери. — Ну, извини, мне пора. — Она открыла дверь и жестом показала на выход. , Его губы сложились в некое подобие насмешки.

— Тебе от меня так просто не избавиться.

— Почему же? Это все из-за денег? — спросила она, удивленная тем, что, вспомнив про деньги, вздрогнула. — Так вот в чем дело-то. Поняла. — Она бы рассмеялась ему в лицо, если бы не злилась так сильно. — Но это же должно когда-нибудь кончиться. Мне нужно личное пространство. Я должна быть одна. Мне нужно…

Тут он протянул руку, да так быстро, что она даже не успела отреагировать, схватил ее за запястье и сжал больно-пребольно, она даже поморщилась.

— Что тебе действительно нужно, так это стать поумней, — закончил он за нее. Он был так близко, что она чувствовала тепло его тела, тяжелое дыхание обжигало ей щеку. — Это мы уже проходили, кажется. Перестань ты думать о собственной независимости и подумай наконец о безопасности своего ребенка. Да и о своей тоже. — Он бросил ее руку так же внезапно, как и схватил. — Идем. Я не буду мешать тебе, уж поверь.

Улыбка, которую он бросил ей через плечо, была самой дьявольской из всего его набора.

— Обещаю.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Не вздумай ехать вместе со мной, — предупредила Рэнди, накидывая капюшон куртки на голову. Она стремительно направилась к джипу. Ливень перешел в изморось, темное небо было покрыто тяжелыми облаками.

— Это намного упростило бы дело.

Очевидно, Страйкер не внял намеку. Подняв воротник куртки, он последовал за ней.

— Кому упростило бы? — Она метнула в него недобрый взгляд.

— Нам обоим.

— Я так не считаю. — Рэнди забралась в машину и немедленно заперла все дверцы. А он не двинулся с места. Просто стоял рядом с джипом.

Ха, словно из-за этого она может передумать.

Сбросив капюшон, она включила зажигание. И, оставив Страйкера одного под дождем, отъехала со своей стоянки, свернула на выезд в город и исчезла за поворотом. В зеркале заднего вида она поймала краем глаза силуэт бегущего к машине мужчины. Вскоре ее автомобиль влился в поток и растворился на шоссе. Она ехала в центр, то и дело оглядываясь и проверяя, не преследует ли ее Страйкер.

Ей просто нельзя думать об этом мужчине, учитывая происшедшее с ними прошлой ночью.

Она разрешила ему себя поцеловать, а потом… потом он сбросил с нее халат, оставив обнаженной… Не нужно ей было так поступать. Это все тело-предатель толкнуло ее на опрометчивый шаг. Позволив себе наслаждаться его прикосновениями, она сама целовала его с безумной страстью. Ее дрожащие пальцы самовольно делали свое черное дело, царапая плечи и взлохмачивая волосы привлекательного самца.

Тихонько догорал себе огонь в камине, красными искорками-уголечками, освещая комнату тусклым оранжевым светом. Единственными звуками в ночи было ее страстное дыхание да чересчур громкое биение собственного сердца.

О господи, она хотела этого мужчину, как никогда и никого в жизни.

Забывшись в этом волшебном ночном приключении, она чуть было не отложила свой отъезд. Но именно ночное приключение заставило ее в спешке собраться и рано утром покинуть дом. С позором бежать, словно она совершила что-то постыдное.

А теперь она ехала по мокрой и грязной улице и поверх высоких, сырых от дождя домов видела серый каскад зданий Элиот-Бэй, такой же беспокойный и темный, как ее собственные мысли. Подъехав к газетному киоску, она схватила свой ноутбук и чемоданчик и направилась туда, где уже давно не была.

Офисы «Сиэтл-Кларион» располагались на пятом этаже бывшего отеля. Здание простояло уже сотню лет. Сделанное изначально из красного кирпича, затем оно было подкрашено и достроено. Так появились новые офисы.

Рэнди нажала кнопку лифта. Здесь она была одна. На пятом этаже двери открылись, и она оказалась в небольшом коридоре, который заканчивался стеклянными дверями отдела газет и журналов. Шон-Тэй, секретарь в приемной, взглянула на вошедшую и едва не открыла рот от удивления, когда узнала Рэнди.

— Ради всего святого, только посмотрите, кто пришел! — воскликнула она, вскочив на ноги и одним быстрым движением сбрасывая с головы наушники. Высокая, как фотомодель, с золотистой кожей и темными глазами, девушка-секретарь обогнула столик приемной и сжала Рэнди в своих объятиях. — Какой бес в тебя вселился?

Даже не позвонила. Я чуть с ума не сошла от тревоги за тебя. Естественно, я слышала о несчастном случае и… — Она чуть-чуть оттолкнула Рэнди от себя и внимательно всмотрелась в ее лицо. — А где же твой малыш? — она сочувственно покачала головой:

— Да волосы-то отрастут, но ты похудела.

— Ничего, вес я тоже еще наберу.

— Как ты? Как мальчик? — Но тут же девушка нахмурилась, поскольку на столе зазвонил телефон. — Ох, проклятье, так всегда. Я пойду возьму трубку, а ты непременно ко мне забеги на обратном пути и расскажи наконец, что же с тобой случилось. — Она снова зашла за столик и бесшумно скользнула в кресло. Надев наушник на одно ухо, она сказала:

— «Сиэтл-Кларион», добрый день. Чем могу помочь?

Рэнди миновала приемную и прошла мимо столов сотрудников. Большинство уже давно разошлись по домам. Ночные репортеры сновали туда-сюда, но в целом в офисе было довольно спокойно.

Она проникла на свое рабочее место, удивленная тем порядком, который был здесь: все осталось на прежних местах. Удивительно, но никто пока не занял ее стол, а ведь прошло несколько месяцев с тех пор, как она сидела здесь.

Однако настала пора ответить на новые вопросы, поэтому следующие два часа она провела за чтением электронной почты, которая буквально высыпалась на нее, едва она открыла свой почтовый ящик. Рэнди слышала тихую музыку из других офисов, звонки мобильных телефонов, гудки внутренней связи. Разговоры, чуть приглушенные и потому казавшиеся далекими, приятно щекотали ее слух.

Из глубины сознания вдруг всплыла одна интересная мысль: не преследует ли ее Курт Страйкер? Если это так, то он встретит достойный отпор у Шон-Тэй в приемной. При мысли об этой возможной ситуации Рэнди слегка улыбнулась. Страйкер не из тех, кто любит болтать.

Несмотря на свою привлекательность, это был довольно жесткий тип, с темным прошлым, которое никогда не обсуждалось. Она почему-то была уверена, что вся его жизнь прошла в частном сыске. Работа в полиции не оставляла много свободного времени. Любопытно, по какой причине он ушел из полиции? Впрочем, это можно запросто выяснить. Работать в газете иногда весьма полезно. Доступ к информации в любое время дня и ночи. Если он не откроется ей, Рэнди сама докопается до сути. Не впервой.

— Привет, Рэнди! — К столику Рэнди торопилась Сара Пиплс, репортер из отдела новостей кино. Колонка Сары выходила каждую пятницу и размещалась в разделе горячих новостей. Высокая женщина с крупными чертами лица, копной светлых волос и страстью к дорогой одежде и дешевенькой бижутерии, Сара проводила все свое время в кинотеатрах. Она не мыслила жизни без кино, знаменитостей Голливуда — и его спецэффектов. Сегодня она была в высоких сапогах с длинными острыми мысами и серебряными стразами, серой кофточке с чересчур открытым вырезом и черной юбке. Длинный пояс скорее походил на поводок для собаки типа ротвейлера, а разрез на юбке при ходьбе открывал не очень тонкие ножки. — Я уже начала думать, что никогда больше не увижу тебя.

— Может же иногда человек отдохнуть, — бодро ответила Рэнди.

— Аминь. И где же ты была?

— В Монтане у братьев.

— Ага, новая прическа. Модная.

— Да больше необходимость, чем мода.

— Однако она тебе идет. Коротенькая и соблазнительная. — Сара поднимала и опускала глаза, осматривая ее, как новую мебель. — Ты отлично выглядишь. Как малыш?

— Превосходно.

— И когда же я смогу на него полюбоваться?

— Скоро, — коротко ответила Рэнди. Чем меньше разговоров о Джошуа, тем лучше. — Как тут дела без меня?

Сара выпучила глаза, когда увидела наконец кипу бумаг на столе Рэнди.

— Да все по-старому, все по-старому. Я уже отсидела всю задницу… пересмотрела чуть ли не все фильмы-претенденты на «Оскар».

— Звучит удручающе, — согласилась Рэнди.

— Да уж, ты недалека от истины: хотя это не такая уж интеллектуальная работа, за нее неплохо платят.

— Ничего интересного не случилось тут за последнее время? — как можно равнодушней спросила Рэнди.

— Тут каждый день со всеми все случается.

Сама знаешь.

— Да.

Сара подняла стеклянный шарик-пресс и стала подбрасывать его в руках.

— Итак, ты вернулась. Когда принесешь показать нам своего малыша? — Сара расплылась в искренней улыбке. Она была замужем уже три года и отчаянно желала родить ребенка.

Ее муж, однако, постоянно был занят на серьезных проектах, что затрудняло осуществление этого желания. Рэнди сильно подозревала, что желанное событие так никогда и не произойдет.

— Когда все немного успокоится, — добродушно ответила она подруге. — Должны же мы с ним хоть немного привыкнуть к новой жизни.

— Ммм… а фотографии?

— Да у меня полно их дома. Но пока они лежат нераспакованные. Принесу в следующий раз, обещаю, — сказала она, откинувшись в кресле. — Лучше расскажи мне, что тут творится в последнее время. Введи, так сказать, в курс дела.

А Саре того и надо было. Она тут же разболтала все — от сплетен про дирекцию до изменений в отделе менеджмента. Наконец она произнесла:

— В город вернулся Патерно.

Рэнди крепко сжала зубы.

— Правда?

Сорокапятилетний внештатный фотограф, дважды разведенный мужчина с лицом, похожим на морду охотничьей собаки, подкатывал к Рэнди несколько лет назад, и некоторое время они даже встречались. У него уже тогда начинали седеть волосы, а неизменное чувство юмора резало слух почище бритвы. Однако, несмотря на их встречи, крепкие отношения так и не сложились. Кажется, главной причиной было все же отсутствие с обеих сторон желания связывать себя узами брака. Впрочем, и влюблены-то они по-настоящему не были.

— И он спрашивал о тебе. — Сара положила стеклянный шар на место. — Знаешь, мне кажется, пока у тебя никого нет, ты вполне могла бы опять закрутить с ним роман.

Рэнди, вздохнув, покачала головой:

— Вряд ли.

Зазвонил телефон Сары.

— Ой. Кажется, труба зовет. — Сара посмотрела на экранчик телефона. — Только что привезли новые фильмы.

Отлично, подумала про себя Рэнди. Кажется, у нее не будет ни одного свободного дня. Она повернулась к компьютеру.

И первым пунктом в списке важных и серьезных дел стоял поиск информации о Курте Страйкере.

— ..все правильно. Все трое вернулись в Сиэтл… — говорил Эрик Браун. — Каковы шансы?

Клэнтон живет тут, но вот остальные — нет. У Патерно по крайней мере здесь есть жилье, а вот у Донахью нет.

Страйкеру это ох как не понравилось.

— Патерно прибыл три дня назад, а Донахью только вчера.

Как раз за несколько часов до возвращения Рэнди.

— Случайность, совпадение? — прошептал Страйкер, не веря ни на минуту в свое же собственное предположение. Он стоял на тротуаре рядом со зданием, в котором располагалась редакция «Кларион».

На другом конце провода послышался смех.

— У меня есть настоящее поместье в Можавэ…

— ..которое ты хочешь продать мне. Да, я знаю, — недовольно проворчал Страйкер. Клэнтон живет здесь. У Патерно здесь бизнес.

Но вот Донахью… — Его кулаки сжались. Собери о них всю информацию: кто они, что они. Однако больше всего меня беспокоит Донахью. Поговорим позже. — Страйкер нажал на кнопку «отбой», потом позвонил Келли Маккаферти и оставил сообщение, поскольку та не отозвалась. Злой на весь мир, он убрал свой телефон. Все трое мужчин, с которыми Рэнди когда-то встречалась, сейчас в городе. Отлично.

Просто замечательно! Лучше и быть не может.

Сгорбившийся под сильными порывами ветра, с поднятым воротником куртки, он был жалок.

Ревность терзала его нешуточная, разрывая сердце на кусочки.

Ревность и даже зависть в этом деле ему не помощники. Страйкер боролся с ними как только мог. Он всегда их избегал, даже когда был женат. Возможно, в этом и была его проблема. Может быть, если бы он разрешил себе эти живые чувства, свойственные каждому человеку, то первые годы брака могли бы оказаться более страстными и живыми. Может быть, и надо было показать своей жене, как он был к ней неравнодушен, и тогда, все сложилось бы иначе… О черт, да о чем он только думает? Изменить прошлое не в нашей власти. Несчастный случай, как они назвали это событие, все изменил.

Именно он вырвал его сердце с корнем, оставив тупую боль в зияющей пустотой душе. Пустоту эту заполнить было с тех пор нечем.

И все же прошлой ночью, когда он был с Рэнди… Он не мог перестать думать о прошлой ночи. Не мог забыть, что тогда чувствовал.

Так нельзя. Это не правильно.

Страйкер даже пытался пить кофе, но оно не помогало. Пройдя недалеко от дверей «Кларион», он зашел за выступавший углом антикварный магазин, находившийся по соседству. Прислонившись к шершавой кирпичной стене, он внимательно следил за дверью «Кларион». Пластиковый стаканчик грел ему руки, с поверхности поднимался душистый пар.

Зазвенел телефон, и мужчина нервно вытянул аппарат из кармана.

— Страйкер слушает.

— Эй, это Келли.

Келли безуспешно пыталась разыскать преступный «форд». Еще она в сотый раз перепроверила персонал, дежуривший в ту ночную смену в больнице. И тем не менее ничего утешительного она не сообщила.

Страйкер разочарованно отключил телефон.

Сейчас он знал не больше, чем до звонка. Кто бы ни покушался на жизнь Рэнди, ему сопутствовала удача.

До сих пор.

Машины, грузовики и фургоны пробегали мимо по кривым улочкам. Их запотевшие стекла мигали желтым. Страйкер посмотрел на дверь отеля, выпил кофе и поморщился. Не хотел бы он встречаться с человеком, который оставил Рэнди ребенка. Он же провел с ней ночь. И быть может, не одну.

Патерно. Клэнтон. Донахью. Да каждый из них подонок!

Однако ему срочно надо исключить ненужных подозреваемых. Несколько раз он перепроверял информацию о мужчинах, с которыми встречалась Рэнди. Очевидно, что Джо Патерно не мог быть отцом ребенка, он находился в Афганистане в то самое время, когда предположительно был зачат ребенок. Так что Патерно отпадает. Да и сама Рэнди в то время тоже редко появлялась в городе. Джо чист.

Оставались Броди Клэнтон, адвокат, да Сэм Донахью, грубоватый ковбой, человек, чья репутация была черна, как его шляпа. И снова ревность вонзилась в сердце. Клэнтон, это хитроумный адвокат, богач, баловень судьбы, любитель дамочек… Страйкеру представилось, как Рэнди и Клэнтон лежат в кровати, и ему стало плохо до тошноты. Этот папенькин сынок и фразы-то не мог начать, не сославшись на своего знаменитого дедушку.

Клэнтон избегал алтаря как огня. Убежденный холостяк, он шарахался от любого подозрительного предложения, затрагивающего его мужскую свободу. Он находился в городе в то время, когда малыш Джошуа был зачат, но тогда залез по уши в долги, как выяснил Страйкер. В то время Рэнди бывала в Сиэтле наездами. Она не могла приехать в далекий Афганистан, а точнее — в объятия Патерно, зато писала книгу о героях родео. Одним из таких героев был Сэм Донахью, любитель женщин и коварный сердцеед.

Если бы Страйкер был рисковым человеком, он бы точно указал на Сэма Донахью. Дважды женатый, Донахью обманул своих обеих жен, оставил первую ради молодой девицы, которая выросла в Монтане, в Гранд-Хоуп, в родном для Рэнди местечке. И вот сейчас совершенно случайно — словно бы случайно — он оказался здесь.

За день до прибытия Рэнди.

Страйкер стиснул зубы.

Единственно верным ответом мог стать анализ ДНК. Правда, если до этого он не получит информацию от самой Рэнди. Информацию, которая случайно может сорваться с ее прекрасных губ. Прекрасной она была всегда. Даже когда злилась и выходила из себя. Как сексуально она надувала губки! Эта мелочь заводила его.

Так, кажется он, опять ступил на тернистый путь недозволенных воспоминаний.

Думая о ней, он совершенно распустил себя, попросту перестал контролировать свои эмоции, и вот пожалуйста — полюбуйтесь на него.

Возбуждаться от одной только мысли о женщине… Этого еще не хватало. Черт. Не время и не место. Смешнее ничего не придумаешь. Он же на работе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Толкнув вертящиеся стеклянные двери, Рэнди увидела ожидающего ее Страйкера.

Да, это был он, Курт Страйкер, собственной персоной. И ждал он именно ее.

Ошеломляюще быстро побежала кровь по венам от одного только взгляда на него, и женщина попыталась заглушить несвоевременные чувства. Господи, и все же каким он был привлекательным в своих обтягивающих джинсах и кожаной куртке. Лицо с крупными выразительными чертами покраснело от холода, волосы растрепались от ветра и промокли от дождя.

И почему она постоянно сталкивается с опасными типами? Неужели это ее судьба? Да что с ней не так? Никогда в нее не влюблялись ни простые мальчики, живущие по соседству, ни респектабельные благонадежные мужчины, работающие с девяти до пяти, этакие радушные домашние ребята, любящие смотреть футбол по телевизору и хрустеть поп-корном. А как бы хотелось завязать отношения с таким вот простым парнем, который полюбил бы ее раз и навсегда.

«И жили они долго и счастливо и умерли в один день» — мечта!

Возможно, думала она, переходя улицу, именно потому она и раздает всем такие умные советы, что ей подобное счастье никогда не выпадало. Она всегда напарывалась на совершенно неудачный вариант. Потому что она сама была одной из них.

Шлепая по лужам, женщина направилась в ту сторону, где была припаркована ее машина. Ей не миновать того места, где стоял наблюдавший за ней Страйкер. Подходя ближе, она все отчетливей чувствовала исходящие от него волны привлекательности. Поежившись, она вспомнила свои свежие раны.

— Какая радость встретиться с тобой снова, с изрядной долей сарказма в голосе произнесла она, отключая сигнализацию джипа. — Ты вроде бы не собирался за мной следить, или я ошибаюсь? Мне бы не хотелось видеть тебя здесь.

Она открыла дверцу машины, но Курт перехватил ее руку и захлопнул дверцу одним легким движением.

— Почему бы нам с тобой не поговорить по душам, в конце концов? — предложил он, выдавив из себя некое подобие улыбки. — Я приглашаю тебя на ужин, тут неподалеку есть чудненькое заведение, небольшой уютный ирландский паб, и ты смогла бы спокойно поведать мне о своей жизни.

— Нам не о чем разговаривать.

— Да у нас куча тем для беседы! — Его улыбка тем временем бесследно исчезла с лица. — Настало время познакомиться поближе. Поймите же, леди, это не только ваша проблема. Если ты чуть-чуть отвлечешься от собственных мыслей, то вспомнишь, что случилось с Торном…

— Это всего лишь несчастный случай. Плохая погода…

— Ага, а летел он в Монтану в эту плохую погоду, а точнее, в шторм, из-за тебя и твоего ребенка? А как ты объяснишь пожар на конюшне?

Слэйд чуть не поплатился жизнью, спасая нас всех. Пожар начался не случайно, женщина, ты хоть это понимаешь?

— Да брось ты это, Страйкер, — возразила она, отходя от него на шаг.

— Никогда.

— Тогда объясни мне, почему я уехала с ранчо? — спросила она с вызовом.

— Из-за меня, полагаю.

Рэнди так и застыла на месте как громом пораженная. Еще бы, так верно догадаться о ее самых потаенных страхах.

— Давай не будем сочинять, а? Я уехала из Монтаны, чтобы прекратить все эти так называемые несчастные случаи, чтобы сохранить жизнь и покой семьям моих дорогих братишек. Кто бы ни охотился за мной, он преследует только меня.

— Ага, надо понимать, благородная леди отвела огонь от своего дома?

— А ты считаешь, что вмешаться в мою личную жизнь — это помощь? К тому же я мало о тебе знаю. Только то, что Слэйд счел нужным рассказать. Он сказал, что ты хороший парень. Вот и все. Немного ведь, правда?

— Ты знаешь гораздо больше, поверь мне, сказал он, улыбнувшись, и она невольно проглотила комок в горле.

— Если ты имеешь в виду прошлую ночь… Но это совсем не то, что мне нужно было бы о тебе знать. Так что даже не пытайся смутить меня.

Понял?

Он нахмурился, и его глаза сузились, обозначив лучистые морщинки.

— Ну, здесь ты, может быть, и права. Ты меня не знаешь, зато настала пора узнать. Идем. И я расскажу все что хочешь. — Его улыбка стала теплой, как знойное солнце в жаркий день. — Закажем плотный ужин.

Он взял ее под локоть и потащил за угол, мимо двух огромных зданий, по направлению к лестнице, которая вела вниз, где приютился хорошенький бар с ресторанчиком. Он усадил ее на один из стульев и только тогда отпустил руку.

— Где вы приобрели столь изысканные манеры, мистер? В Кроманьонской школе этикета?

— Закончил с отличием, — ухмыльнулся он ее шутке.

Она было рассмеялась, но резко остановилась. Так они могут зайти слишком далеко.

Курт заказал эль, и она, решив, что спиртное не помешает, сделала то же самое.

Появилась официантка, на удивление тощая женщина с рыжими кудряшками, затянутыми в длинный хвостик, и принесла два запотевших стакана, двойной ужин и чашу с орехами. Все это она выставила на столик и молча ушла.

Местечко было уютное. Приглушенный свет, запах эля, соблазнительные запахи со стороны кухни приятно щекотали ноздри. Легкий гул разговора не мешал думать. Хозяин, повернувшись спиной к посетителям, внимательно следил за игрой в баскетбол по телевизору.

— Надо узнать, как там мой малыш, — пробормотала Рэнди, спохватившись, и вытянула из сумочки мобильный телефон, набрала номер Шарон Окано.

Шарон взяла трубку на втором звонке и тут же уверила ее, что с Джошуа все в порядке. Он уже поел, его вымыли, одели в теплые ползунки, и теперь он с пристальным вниманием следит за тем, как Шарон разговаривает по телефону.

— Если смогу, я сразу же приеду вас навестить, — сказала Рэнди.

— Да с ним все будет в порядке.

— Я знаю, просто не могу дождаться, когда снова его увижу. — Рэнди отключила телефон.

Тоска навалилась на нее с новой силой. Разлука с сыном казалась ей вечностью.

Повернувшись к Курту, она поняла, что все это время он следил за ней. Еще одна помеха на пути к счастью. Как будто без него ей недоставало печали.

Они сделали повторный заказ. Две наполненные до краев корзинки с рыбой, чипсы и вторую порцию пива.

— Все же почему ты хранишь в секрете, кто отец ребенка? — наконец спросил Курт. — Что это может значить?

— Я хочу, чтобы он этого не знал.

— Но почему? Кажется, у него на то есть вполне законное право.

— Зачать ребенка — это не все равно что стать настоящим отцом.

— Может быть, дать шанс ему самому решить?

— Может быть, ты не будешь совать свой нос не в свое дело? — Она сделала долгий глоток пива. Ребята в баре закричали от переполнявшего их азарта — наверное, кто-то проиграл или выиграл.

— Мне кажется, ты просто боишься, — проговорил он с видом пророка. Женщина только поджала губы и отвернулась, не желая слушать эту чушь.

Официантка принесла две тарелки с едой, потом поставила на стол баночки с горчицей и кетчупом. И только когда она вновь исчезла, Рэнди задала свой вопрос:

— Так чего, ты думаешь, я боюсь?

— Хм, почему бы тебе не рассказать об этом самой?

— Я не хочу, — заявила она.

— Тогда расскажи мне о своей книге, — предложил он.

— О книге? — Удивлению ее не было границ.

— О той, которую ты пишешь. Это еще один из твоих секретов.

Как легко этому парню удавалось ее разозлить!

— Это вовсе никакой не секрет. Я просто не хочу никому рассказывать, пока не завершу работу.

— Ты же ехала на ранчо, чтобы закончить работу, когда на тебя наехала неизвестная машина. — Он с равнодушным видом макнул кусочек рыбы в острый соус. — Думаешь, это простое совпадение?

— Никто не знал, что я направляюсь в Монтану дописывать книгу. Даже люди, с которыми я работаю. Я всего лишь сказала им, что возвращаюсь домой родить ребенка. Мне хотелось одновременно сделать два дела.

— Хуанита на ранчо знала об этом. — Очистив картофелину от крошек, он отправил ее в рот.

— Конечно, знала. Я же уже сказала, это никакой не секрет.

— Ну, если ты утверждаешь… — Несколько минут он задумчиво жевал. — Скажи мне, Рэнди, кому была бы нужна твоя смерть?

— Я устала от этого вопроса еще в полиции.

— Но я ведь не слышал. — Он почти покончил со своей порцией, а она так и не притронулась к ней. — Кто твои враги? Ты знаешь кого-нибудь, кто бы имел причину для убийства?

Рэнди и сама думала над этим вопросом тысячу раз. С того самого момента, когда очнулась в больнице, она не переставала задавать себе этот вопрос.

— Я… просто не знаю. Ни у кого нет достаточно веской причины ненавидеть меня настолько, чтобы убить.

— Хм, ну, убийцы обычно не такие уж рациональные люди, — заметил он.

— Не могу назвать ни одного имени.

— А как насчет отца ребенка? Может быть, он узнал, что ты беременна, и это завело его? Ведь ты не известила его о столь знаменательном событии. Вот он и хочет избавиться от вас обоих.

— Он бы этого не сделал.

— Точно?

Она уверенно покачала головой. Она могла сомневаться в чем угодно, только не в этом.

— Чтобы помочь тебе, мне просто необходимо быть в курсе того, что происходит. Так кто же это, Рэнди? Кто отец Джошуа?

Рэнди поймала себя на мысли, что уже несколько минут мнет и рвет свою салфетку в руках.

— Ставлю на Донахью, — внезапно сказал Курт.

Женщина замерла.

Он подмигнул, хотя было не до шуток.

— Ну как, я вычислил твой любимый тип мужчин: сногсшибательный красавчик ковбой?

— Ты не можешь знать, какой тип мужчин мне нравится.

— Да неужели? — И он снова подмигнул.

Ее сердце сжалось от недобрых предчувствий. Не делай этого, Рэнди. Не позволяй ему брать над тобой верх. Он не лучше, чем… чем…

В горле застрял комок.

— Ладно, Страйкер, — сказала она, выдавив из себя первое слово. Кажется, ей приходилось сдаваться на милость победителя. — Но пусть это останется между нами. Ты понял? Я скажу тебе одному. Когда настанет время, я расскажу и Джошуа, и моим братьям.

— Что ж, разумно и справедливо, — протянул он, удовлетворенно прислонившись к спинке кресла и сложив руки на груди.

Рэнди тяжело вздохнула, надеясь, что не совершает самую большую ошибку в своей жизни.

— Ты прав. Да, прав. Отец Джошуа — Сэм Донахью. — Кажется, она с трудом выговорила это имя.

Ox, как ей не хотелось произносить это имя вслух. И не люби она так своего драгоценного сына, она бы возненавидела Сэма. Как ни странно, появление Джошуа на свет многое изменило.

Страйкер молчал. Ни один мускул не дрогнул на его красивом мужественном лице. Нет. Он играл честно. Он просто смотрел на нее.

— Итак, теперь ты знаешь, — сказала она, поднимаясь. — Надеюсь, это тебе как-то поможет в деле, но сама я считаю, что это ничего не меняет. Спасибо за ужин.

Она поднялась по ступенькам на мокрую улицу. Дождь снова превратился в противную изморось. Воздух был тяжелый, сырой.

Рэнди едва не бежала, оскальзываясь на мокром тротуаре, она спешила к машине. Проклятье, почему она рассказала Страйкеру о Сэме Донахью? Их отношения с Сэмом вовсе не были похожи на любовь. Не добившись взаимности, она поняла свою ошибку. Однако к тому времени обнаружила, что беременна…

Ей даже в голову не пришло поведать о случившемся Донахью, потому что ему было все равно. Сердцем она догадалась, что для Джошуа будет лучше, если рядом окажется один верный человек — мать.

— Рэнди! — совсем близко раздался голос Страйкера. Повернувшись, она увидела его рядом с собой. Его волосы, так же как и ее, были мокрыми от дождя. Выражение лица — жестокое.

— Что? Еще есть вопросы?

— Я приехал в Сиэтл не для того, чтобы обижать тебя, — сказал он, шагая за ней.

Она наконец дошла до своей машины, отключила сигнализацию, снова открыла дверцу.

— У меня создалось впечатление, что ты чем-то недоволен.

— Я просто хочу тебе помочь.

Звучало вполне искренне, но и раньше ее довольно удачно обманывали. Особенно это удавалось Сэму Донахью. Курт Страйкер, черт его побери, был той же породы. Еще один ковбой. Еще один эгоист. Еще один смазливый парень с темным прошлым. Парень, в которого она начинала влюбляться.

Неожиданно его глаза остановились на ее припухших губах. Женщина нервно облизала пересохшие губы, почувствовав на них капельки дождя. Она знала: еще миг, и он поцелует ее. По глазам можно было понять, как он сдерживает себя. Наконец эмоции взяли верх, он склонился над ней, и на нее обрушился град поцелуев, а она не могла противиться, она уже сама целовала этого эгоиста, забыв всякую осторожность и страх. Возможно, сейчас она в который раз совершает ошибку. Но она уже сожгла за собой все мосты. Теперь ее жизнь будет совсем другой.

Однако почему-то в данный момент, стоя под проливным дождем в центре города, она об этом не думала.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Остановись, безумная! Что ты делаешь?

Вспомни прошлую ночь!

Рэнди оттолкнула Курта прочь. Она растерянно моргала, смахивая капли дождя с ресниц.

— Это не слишком хорошая идея, — выдавила она. — Прошлая ночь прошла. Сегодня — совсем другой день.

Его губы скривились в жестокой усмешке.

— А я в этом не так уверен.

— А я так даже очень. — Она подошла к машине и схватилась за ручку, как за спасательный круг. — Давай устроим маленькое перемирие, согласен?

С этим он не стал спорить, как не стал и останавливать ее. И она свободно скользнула в свой джип.

Рэнди включила радио. Из динамика плавно полилась мелодичная песня о любви. Рэнди резко переключила канал. И напрасно. Там шла передача, в которой известный психолог давал советы женщине, влюбившейся в неподходящего мужчину. Эти советы как две капли воды были похожи на ту чушь, какую она обычно писала в «Кларьон». Те самые советы, которые она должна была бы использовать сама.

Крепко сжав пальцы на руле, даже костяшки побелели, она резко повернула. Смешавшись с общим движением, она снова позвонила Шарон — удостовериться, что с Джошуа все в порядке. И с ним действительно все было хорошо.

Вздохнув, она остановилась рядом с магазинчиком, вспомнив, что надо закупить хоть немного продуктов.

Пятнадцать минут спустя она была уже рядом с домом. Остановила машину, поставила на стоянке. Стоянка была погружена в темноту фонари горели тускло, бросая слабые отсветы на сырую землю и несколько стоявших машин.

У Рэнди неприятно заколотилось сердце. В душу змеей заполз давний страх, которого только что не было. Темный и пустой дом на берегу озера. У кого душа не уйдет в пятки? Оглянувшись через плечо, она посмотрела сквозь заднее стекло джипа, пытаясь в темноте разглядеть, не следит ли кто за ней, не прячется ли за широкими стволами деревьев, за густыми ветвями елей и рододендронов, которые в большом количестве растут вокруг, создавая ненужный сейчас уют.

— Соберись же, — прошептала она себе под нос, подхватывая с заднего сиденья сумочку и крепко сжимая колечко с ключами, как будто оно могло волшебным образом защитить ее от неведомой угрозы. Смешно даже.

Наверное, она слишком рано отказалась от помощи Страйкера. Все же как ни крути, а ей был нужен телохранитель. Человек, которому она бы могла доверять.

О, ради всего святого! Схватив лэптоп и продукты, она быстро добежала до порога, открыла дверь и включила свет в коридоре. В доме было тихо и пусто. Разочарованно она посмотрела вокруг. А ей-то на минуту показалось, что Курт, как и прежде, сидит на диване, спокойно поджидая ее. Нет, это было уже слишком! И нечего думать об этом парне.

— Ты полная дура, дорогая, — сказала она себе под нос, подмигнув своему отражению в зеркале, висевшем в прихожей. Мокрые волосы завивались кудряшками, не нужно никакой укладки.

Щеки горели, глаза взбудораженно блестели. Ведь ты же испортишь все, что так хорошо начиналось.

Она положила компьютер и сумочку на рабочий стол, сняла куртку и тут услышала звук мотора. К стоянке кто-то подъехал. Глупое сердце забилось в два раза быстрее, словно у загнанного зайца, убегающего от лисы. Выглянув в окно, она убедилась: это приехал Страйкер. Он таки вернулся. Вот он выходит из машины и направляется к домику.

Что ж, придется его встречать.

— Кажется, ты не понимаешь человеческого языка? — поддразнила она его.

— Поосторожней со словами, женщина. У ценя нет настроения устраивать словесные поединки, — предостерег он. — Я устал как черт.

Пробки на дорогах вымотают кого хочешь.

В мгновение ока он оказался в комнате, и дверь за ним захлопнулась.

— Хм. Должна предупредить: я не люблю, когда мной командуют, — заявила она и стала доставать продукты. Вынув молоко, она поставила его в наполовину пустой холодильник.

— Я всего лишь поцеловал тебя.

— На улице. Когда я очевидно этого не хотела.

Он недоверчиво уставился на нее.

— Это ты-то не хотела? — Он даже фыркнул. Хотелось бы мне увидеть, какой ты будешь, когда и правда захочешь.

— Все уже было прошлой ночью, — напомнила она, но тут же спохватилась. Подняв руку в нетерпеливом жесте, она продолжила:

— Нет, нет, не будем говорить о прошлой ночи.

Курт выдвинул стул и расположился за столиком, который отделял кухню от гостиной.

— Ладно, у нас с тобой и так есть масса вещей, которые нужно обсудить.

Рэнди вся подобралась.

— Например?

— Сэм Донахью.

— Не обсуждается, — резко сказала она, достав буханку хлеба из мокрого пакета.

— Как будто без твоего признания я бы и сам не догадался. — Он тяжело вздохнул и, опустив голову, взъерошил волосы. — Слушай, у тебя есть дрова для камина?

— Есть немного. В кладовке посмотри.

— Достань мне бутылочку пива, а я пока разожгу камин. А уж потом, хочешь ты того или нет, нам придется поговорить о твоем бывшем любовнике.

— У меня, кажется, совсем нет пива. Я его не покупала.

— Нет, одна бутылка осталась, я помню. В дверце холодильника.

Рэнди снова открыла холодильник и увидела бутылку пива, одиноко стоявшую сбоку. А парень был, однако, наблюдательным, в этом ему не откажешь.

Женщина вынула бутылку из холодильника, открыла и налила себе в стакан. В это время вернулся Курт, неся с собой охапку дров. Вот он наклонился к камину, куртка и рубашка при этом поднялись и открыли ремень и джинсы. Мурашки пробежали по ее спине. Ей сразу припомнилась его крепкая фигура, чувства с новой силой нахлынули на нее, и во рту тут же пересохло, пришлось выпить еще глоточек холодного пива.

Но неожиданно в воображении возник еще один живописный образ. Вот они оба лежат на свежих простынях, в объятиях друг друга. Он продолжает ее ласкать, баюкая жаркими словами страсти. Обнимает, прижимая покрепче к себе…

Резкий кашель пробудил Рэнди от сна наяву.

Перед ней стоит мужчина ее мечты. Она покраснела. Кажется, он что-то сказал, а она… она не расслышала, что. Даже ради спасения собственной жизни она бы не вспомнила ни слова.

— А? Что? — еле двигая губами, пролепетала она.

— Я спросил, есть ли у тебя спички. — Его взгляд скользнул по ее лицу, в его глазах плясало веселье, и она готова была провалиться сквозь землю. Кажется, он без труда угадывал ее мысли.

— Ах да, — спохватилась Рэнди. Она сделала очередной глоток пива, передала бутылку ему и поспешила на кухню, где стала шарить в поисках коробка спичек.

Наконец она нашла коробок и бросила ему через столик, одновременно пытаясь привести в порядок разбушевавшиеся чувства. Настало время самой себя защищать.

— Хорошо, Страйкер, я открыла тебе свою страшную тайну. Поведай мне свою.

— Это не твое дело.

— Погоди-ка. Это нечестно.

— Ты права: нечестно. — Он чиркнул спичкой, и в воздухе запахло серой. Он поднес спичку к дровам, и огонь ожил. — Но мне почти нечего рассказывать.

— Нечестно, нечестно, — вновь запротестовала она. — Я просто обязана знать о тебе, кто ты такой.

Убедившись, что огонь разгорелся, Курт повернулся к ней лицом. Он с интересом посмотрел на женщину.

— Я бывший полицейский, а теперь — частный детектив.

— Ну, это я и так поняла. Я имела в виду личную жизнь.

— Хм. Это личная жизнь. Не обсуждается.

— Ты ведь не женат, не так ли? И миссис Страйкер никакой нет. Я права?

Ответом ей было долгое молчание. Господи, только не это, взмолилась она про себя. Он ведь целовал ее, обнимал. Они даже занимались любовью.

— Больше нет. Я был женат. Но все кончилось несколько лет назад.

Его глаза затуманились, на мгновение он даже отвел взгляд.

— Я был полицейским. Возможно, уделял больше внимания работе, чем жене.

— И у вас не было детей?

Снова воцарилась тишина. Снова недобрая тень пробежала по его лицу.

— У меня нет детей, — проговорил он медленно, — и я больше не общаюсь с моей бывшей женой. Этого достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство?

В его глазах светился недобрый огонь, предостерегая ее не вступать в перепалку по этому поводу. В голове теснилась уйма вопросов, которые едва не срывались с губ, но ей пришлось промолчать. Пока что. Потому что были другие пути получения информации об этом человеке.

Она же журналист, слава богу. В ее распоряжении — любые средства получения информации.

Она найдет все, что только захочет. Статьи, горячие новости — все под ее рукой в Интернете.

— Слушай, у меня есть дела, — сказала она, включая компьютер. — Меня не было несколько месяцев, и накопилось много работы. Нужно отправить несколько е-мейлов, написать пару новых статей. Я дома, я в безопасности.

— Почему ты так думаешь? — спросил Страйкер, допивая остатки пива.

— Потому что вокруг не так уж много людей.

Кроме того, рядом есть замечательная охрана. И самое главное — Джошуа находится в безопасности с Шарон.

По выражению его лица она поняла, что он думал иначе. Он выпрямился и пересек комнату, направившись к ней.

— Слушай, я прекрасно осознаю, что нахожусь в некоторого рода опасной ситуации, признала она. — Очевидно, иначе я бы не стала прятать ребенка. Я вернулась сюда, чтобы узнать, кто мне угрожает. Кроме того, я хотела отвести огонь от братьев, разобраться в своей жизни, а они пусть разберутся в своей.

— И что? — вопросил он. — Что мы имеем в итоге? Кто-то последовал за тобой в Гранд-Хоуп, в Монтану, чуть было не сбил тебя по дороге. Зачем?

— Я уже сказала тебе: не знаю. Поверь мне, я уже думала над этим.

— Подумай получше. — Он нахмурился и взъерошил до сих пор влажные от дождя волосы. Если это не имеет ничего общего с ребенком, тогда это касается твоей работы. Вспомни. Может быть, ты дала кому-нибудь неверный совет и только осложнила ситуацию?

Она отрицательно покачала головой.

— Об этом я тоже думала. Когда я вернулась в Монтану, то связалась с журналом и проверила все свои статьи, которые выпускались за два месяца до инцидента. И знаешь, я не нашла ничего подозрительного. Я никогда не давала людям совета, за который бы меня захотели убить.

— 'А ты подумай. Всегда есть моменты, которые ты просчитать не можешь. — Он поставил пустую бутылку на столик.

И это правда, подумала она устало.

— Но никто из моих корреспондентов или тех, кто звонил, на такое не способен. Я дважды проверила каждого человека, каждое письмо, которое я писала, каждую свою статью.

Он кивнул в подтверждение, и она поняла, что, возможно, он также проверял эту информацию.

— А как насчет книги, над которой ты работаешь?

Тут она заколебалась. Вещь, которую она писала, еще не закончена. Ей пришлось хранить ее в строгой тайне. Расследование, которое она провела на родео, тоже было секретным. Именно тогда она встретила Сэма Донахью и, сама не зная как, влюбилась в этого человека. Не послушавшись разума, она таки довела дело до конца.

И что в итоге? В итоге она забеременела.

С другой стороны, это, конечно, была судьба.

Ведь, не познакомившись с ним, она бы никогда не родила своего любимого Джошуа.

— Может быть, в этой книге содержится что-нибудь опасное для кого-то, кто хочет теперь от тебя избавиться?

Вздохнув, она подошла к дивану и присела на мягкие подушки.

— Книга рассказывает во всех подробностях о родео, описывая все хорошее, что там есть, и плохое, уродливое. И особенно — уродливое.

Когда я собирала информацию, я узнала о наркотиках, о том, как издеваются над животными, предательствах, интригах. В общем, понимаешь.

— Разреши угадать: и большая часть информации исходила от Сэма Донахью.

— Всего лишь часть, — признала она, уловив хитрый прищур Курта, словно бы при одном только имени Донахью ему становилось очень и очень не по себе. — В своей книге я собираюсь назвать вещи своими именами. И, полагаю, многим людям это не понравится. Но все дело в том, что никто из моих знакомых не знал, чем конкретно я занимаюсь.

— А Донахью?

Она отрицательно покачала головой и посмотрела в окно.

— Я говорила ему, что это будет всего лишь серия статей о праздниках, которые устраивает маленький американский городок. А родео — маленькая часть того, что я собираюсь написать об Америке. Сэму было совершенно неинтересно, чем я занимаюсь.

— Почему же?

Горел огонь в камине, окрашивая оранжево-золотым цветом комнату. От огня обстановка стала гораздо уютней. Рэнди это стало почему-то раздражать, и она зажгла настольную лампу, чтобы разрушить чересчур интимную обстановку — Может быть, потому, что Сэм слишком эгоистичен.

— Звучит восхитительно, — поддел он ее.

— Мне так казалось. Сначала. И вскоре я поняла, что права.

Брови Страйкера сошлись на переносице.

Она добавила, видя его любопытство и недоверие:

— Я уже поняла, что даже моя беременность не сможет заинтересовать его.

— А что он сам сказал по этому поводу?

— Ничего. Он так и не узнал об этом.

Страйкер выглядел так, словно хотел что-то сказать, но придержал язык. И за это она была ему благодарна. Ей не нужны были ничье сочувствие и ничьи комментарии.

— Кроме того, — добавила она горько, — он забыл упомянуть, что еще не развелся с последней женой на тот момент, когда стал со мной встречаться.

Она смешно наморщила нос и отвернулась.

Курт подошел к камину, взял еще одно полено и подбросил в огонь. Искры поднялись и закружились в воздухе. Наполовину сгоревшее полено треснуло пополам от удара.

Рэнди наблюдала за ним и вдруг, несмотря на все свои обещания, снова ощутила внутри горячий порыв желания. Впрочем, не отдавая себе в этом отчета, она испытывала его каждый раз, когда находилась рядом с этим мужчиной. Ей казалось, что Курт был совсем другим, чем остальные мужчины. Казалось, он твердо стоял на земле, а не витал в облаках. К тому же выглядел честным. Его глаза всегда были чисты, плечи прямы, улыбка, когда появлялась на лице, была либо робкой, либо насмешливой. Теперь же он открылся ей с совсем другой стороны. Он относился к ней как к настоящей женщине. Не пытался ее ни принизить, ни поставить на пьедестал, с которого она, конечно, упала бы.

— Так что ты думаешь насчет малыша? спросил он неожиданно, выпрямившись и отряхнув руки.

— Да я за него переживаю как сумасшедшая.

— Ты и правда считаешь, что с твоей подругой он в безопасности?

— Иначе я бы его там не оставила.

— Я не волновался бы только в том случае, если бы он был рядом с тобой. И со мной.

Страйкер вынул из кармана куртки телефон и стал набирать номер.

Спустя несколько секунд он уже разговаривал с кем-то из своих сотрудников, отдавая распоряжение, чтобы следили за домом Шарон Окано. Еще он просил навести справки о Сэме Донахью.

— ..верно. Я хочу знать наверняка, где он находился в тот самый момент, когда Рэнди пытались сбить и когда ее чуть было не убили в больнице… Да, я знаю, что у него есть алиби, но надо перепроверить данные. Не забудь проверить все его контакты. Он вполне мог кого-нибудь нанять для такой работы… начни с Марв Бэйтс и Чарли… Проклятье, как же его фамилия? Чарли…

— Колдуэлл, — напомнила Рэнди, внутренне содрогаясь при воспоминании о двух ковбоях, которых однажды ей представил Сэм. У Марва, тощего пацана с тонкими губами, которые едва двигались, когда он говорил, глаза были вечно прищурены, словно он прицеливается и вот-вот выстрелит. Чарли был огромным мужиком, который, если ему было надо, мог на удивление быстро двигаться.

— Вот именно, Чарли Колдуэлл. Проверь списки заключенных. Посмотри, не попадал ли один из его друзей в плохую компанию… Ладно… ты можешь звонить мне на мобильный, это будет лучше. — И он подошел к столу. — Я проверил, и кажется, здесь нет жучков, но до конца я не уверен.

Кровь Рэнди застыла в жилах при одной только мысли о том, что кто-то мог прослушивать ее телефон или забраться в дом, пока она находилась далеко. По ее коже поползли мурашки. Она затравленно огляделась, посмотрев на все предметы другими глазами. Кровать с плюшевым покрывалом, кресла с леопардовой обшивкой, антикварное кресло-качалка, старинная швейная машинка у окна, принадлежавшая ее прапрабабушке. Кактусы блаженствовали без поливки. Зеркало над камином, которое Рэнди оставила в наследство мама, с щербинкой у края. Все на своих местах. Ничто не привлекает внимания.

И все же… что-то явно не так. Что-то, что она не могла заметить, похожее на слабое дуновение ветра, некий туман. Некое смутное предчувствие, какое она уже раз испытала, когда парковала джип.

— Об этом позже. — И Страйкер захлопнул крышечку телефона. Посмотрел на Рэнди, которая подошла к столу. Она явно проверяла, все ли вещи на месте. Впрочем, она уже проверяла дом, когда только-только вернулась.

Зазвонил телефон, и она, чуть было не подпрыгнув до потолка, схватила трубку.

— Алло? — сказала она. Ей казалось, что сейчас она услышит хриплое и частое дыхание незнакомца.

— Так, значит, ты уже добралась?

Услышав голос Слэйда, она едва не растаяла.

Это ее младший брат. Брат, который был ближе всего к ней по возрасту.

— Я думал, у тебя хватит ума позвонить нам и предупредить, что ты спокойно доехала до дома, — упрекнул он ее, и тут же она почувствовала за собой вину.

— Да я просто еще не дошла до телефона, сказала она с облегчением, улыбнувшись при мысли о братьях, которые так волновались за нее, так беспокоились.

— С тобой все в порядке?

— Пока да. Хотя у меня есть веские причины с вами поквитаться.

— Пуда?

— Да. С тобой, Мэттом и Торном.

— Уже понял.

— Да что вы там себе думаете? Зачем нанимать парня следить за мной? — спросила она и увидела отражение в зеркале Курта Страйкера.

Он стоял позади нее. Их глаза встретились. Его взгляд не обещал ничего хорошего.

Слэйд предпринял попытку объяснить:

— Тебе нужен кто-то, кто смог бы тебе помочь…

— Хочешь сказать, мне нужен мужчина, который бы следил за мной, — бесцеремонно прервала она его. Раздражение поднялось до самого горла, затопив ее с головой. — Что ж, дорогой мой братик, должна довести до вашего сведения, что я со всем могу справиться сама.

— Ну да, конечно.

Сарказм в голосе Слэйда нарастал.

Невольно она распрямила плечи.

До Рэнди доносился разговор других родственников. Она слышала не только густые мужские голоса, но и высокие и звонкие голоса невесток и голос с испанским акцентом, который порой перекрывал остальные. Голос Хуаниты, экономки.

— Ты слышала? Хуанита считает…

— Я слышала, что она сказала. — Рэнди ощутила тоску по дому, по родине. Да. Там был ее дом. Однако ее жизнь — здесь. Здесь ее газета.

Здесь ее домик. Собственный домик.

Но здесь не было ее братьев.

Здесь не было Николь, Келли и Джеми, ее невесток.

Внезапно она вздрогнула. Да конечно же она права. Надо выбросить из головы все эти пораженческие мысли. Она сделала все правильно.

— Передай остальным, что со мной все хорошо. Понятно? Я большая девочка. Но я совершенно не одобряю, что вы наняли Страйкера.

— Ну, не может быть, чтобы все было так плохо, — сказал брат, снова вызывая ее гнев.

Головная боль с новой силой заявила о себе.

Рэнди потерла лоб и виски.

— Знаешь, Слэйд, а ты настоящий сукин сын.

— Хм, стараюсь, — протянул он. Сейчас наверняка весело блеснули его глаза.

Она как наяву видела брата перед собой.

— Отлично, Слэйд. Хочешь поговорить со своим служащим? — И, не дожидаясь ответа, она вложила телефонную трубку в руку Курта Страйкера, бросившись из комнаты к себе в спальню. Это безумие. Но она устала от споров, устала.

А что, если они все правы? Что, если кто-то правда охотится за ней? За Джошуа? А вдруг кто-то в самом деле забирался в этот дом в ее отсутствие?

Подняв глаза, она уставилась на свое отражение в зеркале. Во взгляде таился страх.

Услышав приближавшиеся к двери шаги, она посмотрела в стеклянную дверь и увидела Курта, который шел по коридорчику. Вот он остановился перед дверью.

На краткое мгновение их глаза встретились.

Держись, Рэнди, девочка. Пульс пошел скакать как бешеный, словно его подгоняли плеткой.

Стоит только поднять голову, сделать одно неверное движение, шевельнуть губами, и Курт войдет, примет это как предложение, закроет за собой дверь, возьмет ее в руки, зацелует.

Его губы сжались.

Он сделал шаг, переступив порог спальни.

Она задержала дыхание.

Он протянул руку и дотронулся до дверной ручки.

Ее колени задрожали.

О господи, как она его хотела! Вот она уже представляет, как касается его, лежит рядом, чувствуя жар его тела.

— Курт, я…

— Тихо, дорогая, — сказал он. Голос хриплый, как от тяжелого бега. — Сегодня был трудный день, тебе надо отдохнуть. — И он подмигнул ей, отчего ее сердце упало. — Я буду в гостиной, если вдруг понадоблюсь. — Он плотно закрыл за собой дверь и ушел. Она слышала звук удаляющихся шагов по коридорчику.

Медленно она успокоила дыхание и опустилась на кровать. Разочарование охладило ее. Заставив себя встать, она прошла в ванную, открыла аптечку. Достала обезболивающее и задумалась. Мгновенная мысль поразила ее с быстротой молнии. А что, если кто-то был в ее доме?

Что, если кто-то рылся в ее аптечке? Он мог заменить лекарства. А как же тогда продукты?

— А вот теперь это и правда бред сумасшедшего, — сказала она себе под нос, устало улыбнувшись. Но таблетки она все же выбросила в мусорку, за ними и упаковку.

Да, возможно, она сошла с ума.

Зато пока еще жива.

Вернувшись в спальню, она скользнула под одеяло. Засыпая, подумала, что придется ей работать, несмотря на присутствие Страйкера.

С ним даже будет намного интереснее.

А вместе они смогут избавиться от кошмара, в который кто-то превратил ее жизнь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лучистые зеленые глаза нежно светились. Мужчина лежал рядом, чуть приподнявшись на одном локте, и созерцал Рэнди. Упругие мышцы рук касались ее тела, вызывая сладкое трепетное чувство. Под страстным взглядом мужчины Рэнди изгибалась и без сил падала на подушки. Волна любовной неги накатывала на нее, а изнутри, откуда-то из сокровенных глубин, поднималось желание, дремавшее так долго.

И все же это не правильно. Она не должна заниматься этим с Куртом Страйкером. О чем она думает? Как это могло случиться? А что с ней будет, если он ее поцелует?

Бам!

От громкого звука глаза Рэнди открылись.

Где она? Темно. Холодно. В кровати она одна, а кровать находится в ее комнате. Да это же ее дом. Ну конечно. Кажется, она проспала целую вечность, так отлежала все бока. Желудок дает о себе знать недовольным урчанием.

— Вставай, соня. То есть, прошу прощения, Спящая красавица, — извинился Курт, стоящий за приоткрытой дверью.

Женщина заморгала и приподнялась на локте.

Так это был сон! Слава тебе господи! Она только мечтала, только мечтала. Какое счастье, что это было не наяву. Гормоны, это только проклятые гормоны! Да, пусть она была в кровати, но спала она одна и одетая. Проспала она всего несколько минут… или часов? Она не знала.

— А что… что за спешка? — пробормотала она, пытаясь избавиться от эротических фантазий, посетивших ее во сне. — Что случилось с «тише, дорогая, ты должна немного отдохнуть»? — иронично спросила она, когда к ней вернулся нормальный голос.

Он шагнул в ее спальню.

— Ну, ты уже отдохнула. Ты спала около восемнадцати часов, а теперь время для рок-н-ролла.

— Что? Восемнадцать часов… о нет… — Она посмотрела на часы, и электронный дисплей показал, что было уже начало четвертого. — Не могла же я…

Но голова кружилась, а красные полосы на руках указали ей на то, что он был прав. Она переспала.

Рэнди вспомнила о работе и застонала в отчаянии. Она безумно опаздывала. Да Билл Уизерс просто съест ее на завтрак и не подавится.

— Меня же уволят, — прошептала она с ужасом, но тут же добавила:

— Ладно, дай мне минутку.

С трудом выбравшись из-под теплых одеял, она, спотыкаясь, добралась до ванной. Закрывшись изнутри, она подошла к зеркалу. Оттуда на нее посмотрела весьма помятая особа с взъерошенными волосами. Рэнди поморщилась. Особа поморщилась тоже. Значит, это я, ужаснулась Рэнди и спешно принялась приводить себя в порядок. Стиснув зубы, она умылась ледяной водой. Причесалась, почистила зубы. Да, надо еще стереть к чертям эти черные круги под глазами, размазанную тушь.

Одно радует: головная боль прошла. Теперь ее мысли ясные и спокойные. Открыв наконец дверь ванной, она вышла. Курт стоял, прислонившись к двери. Странное было у него выражение лица.

— Что еще? — спросила она, но в следующий же момент догадалась. Сердце остановилось. Это ребенок, — сказала Рэнди, и неотвязный страх снова заполз ей в душу. — Джошуа. Что с ним? Да говори же!

— Мм… да с ним все нормально.

— А откуда ты знаешь?

— Я поставил своего человека следить за домом Шарон Окано.

Она замерла на мгновение, потом ей стало легче. Она облегченно вздохнула и потянулась за туфлями.

— Ты и правда думаешь, что с ним может что-то случиться?

— Давай скажем так: я просто не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

Наконец ей удалось надеть туфлю, она наклонилась, ища под кроватью ее пару. Увидев вторую, она надела и ее тоже. Надо же так устать.

Даже туфли оказались в разных частях комнаты.

Страйкер ее просто обманул. С Джошуа было все в порядке. Как и должно быть.

— Донахью в городе.

Вот оно что! Она даже подскочила. Словно бы эта новость укусила ее как змея. На сердце стало тяжело, но она не подала виду.

— Откуда ты узнал?

— За ним наблюдают.

— Кто?

— Мои парни, кто же еще.

— Ага, те, кто работают на тебя? А что, мои братья наняли еще целый отряд детективов? И у них хватило денег? Это же стоит очень дорого.

— Просто мы с Эриком Брауном знаем друг друга целую вечность. Он следит за домом Шарон Окано.

— Что? Постой, постой-ка. Ты послал кого-то следить за ней?

На его лицо набежала тень.

— Я не могу отдаваться на волю случая.

— А ты не думаешь, что твой человек может, напротив, привлечь ненужное внимание к ее дому? Знаешь, как красная тряпка для быка.

— Ну, это не родео. И он не такой заметный все же.

Она все равно покачала головой, словно желая избавиться от нахлынувшего вновь чувства тревоги.

— Подожди минутку. Это не имеет ни малейшего смысла. Сэм ничего не знает про Джошуа.

Он не знал, что я беременна… и возможно, не задумался бы над этим ни на секунду, даже если бы узнал.

— Это всего лишь ты так думаешь.

— Да, и я в этом полностью уверена, — она даже выпрямилась, словно бы в подтверждение своих слов.

— Тогда зачем бы ему бродить вокруг дома Шарон Окано?

— Господи, не знаю, — сдалась Рэнди.

Ее напускное спокойствие быстро улетучилось. Ей срочно нужно бежать к своему ребенку, посмотреть, все ли с ним в порядке. Она пошла в сторону двери.

— В этом все, меньше и меньше здравого смысла, — пробормотала она, уже дойдя до шкафа с одеждой. Посмотрев вниз, туда, где стояла обувь, она увидела пару ковбойских сапог, один из которых упал набок. Эти сапоги она не надевала с тех пор, как училась в колледже. Их ей подарил отец, и у нее никогда не хватало духа их выбросить. К ее горлу подкрался страх и вцепился железной хваткой: она увидела, что пыль, которая равномерно покрывала сапоги, в одном месте стерта. Сердце забилось в нехорошем предчувствии.

— О боже мой!

Курт следовал за ней шаг за шагом. Он вытаскивал вещевой мешок с верхней полки.

— Рэнди, — спросил он с тревогой в голосе, что случилось?

— Кто-то здесь был. — Ей было страшно, и одновременно она была разгневана. — То есть… если, конечно, не ты решил примерить мои старенькие ковбойские сапоги, когда первый раз забрался в мой дом.

— Твои сапоги? — Его взгляд скользнул вниз и остановился на пыльной черной коже старых сапог.

— Видишь ли, я их не трогала в течение многих месяцев, и вот посмотри…

Он уже наклонился и внимательно исследовал сапоги.

— А ты точно уверена, что это не ты сама…

— Точно. Я же говорю, кто-то здесь был! — Паника уже охватила ее, она испуганно дрожала.

Она едва сдерживала себя, чтобы не броситься бежать отсюда.

— У кого-нибудь еще есть ключ?

— От этого дома?

— Ну да.

— Нет. Только у меня.

— И у Донахью нет?

— Нет!

— Может, у Шарон? У твоих братьев?

Она яростно крутила головой.

— Говорю же тебе, я никому никогда не давала ключ, даже для того, чтобы убираться и поливать цветы.

— Может быть, какой-нибудь сосед, который случайно нашел ключ?

— Нет. Господи, Страйкер, ты что, не понимаешь? Ключ всегда только у меня. Я даже сменила замки, когда въехала сюда, чтобы бывший владелец не смог войти. На всякий случай.

— А где ты хранишь копии ключа?

— Они всегда со мной. Один ключ в машине.

Другой — в ящике рабочего стола.

Он уже шагал по коридору в гостиную. Рэнди последовала за ним, резко развернувшись на пятках.

— Покажи.

— Здесь, — опередив его, она открыла средний ящик, стала шарить внутри, пока не нащупала холодный металл. Вытащила ключ из-под прошлогоднего календаря. — Именно там, где я и оставила его.

— Ладно. А тот, который в твоей машине?

— Не знаю. Он был там, когда со мной произошла авария. Полагаю, теперь он потерялся.

— Ты не заявляла в полицию?

— Я была в коме, забыл? А когда очнулась, чувствовала себя из рук вон плохо. В голове все смешалось, куча переломов, ушибы, и потом амнезия.

— Полиция делала полную опись вещей из машины, так что они должны были найти ключ, верно? — Отставать он не собирался.

— Я… боже, я не уверена, но не думаю, что ключ мог попасть в отчет. Я видела его. У меня даже была копия отчета. Где-то.

— Осталась на ранчо?

— Нет… я разобрала все документы, когда уезжала. Копия лежит где-то еще. — Рэнди открыла свой чемоданчик и стала рыскать по многочисленным отделениям, пока не нашла бежевый конверт. Внутри оказалась копия полицейского отчета об аварии и список найденного в разбитой машине. Она быстро пробежала документ глазами.

Карты дорог, регистрация, страховка, три доллара и шестьдесят семь центов, бумага по обмену, солнцезащитные очки и бутылка с жидкостью для очистки стекол. Там были и другие пункты, но ни слова о ключе.

— Они не нашли ключа.

— И ты не заявила.

Она взвилась:

— Я уже сказала тебе, что лежала в больнице.

И думать об этом не могла.

— Черт возьми. — Губы Курта сомкнулись в одну тонкую линию. Глаза метали молнии. Идем. — Он положил ключ в карман, задвинул ящик и ураганом пронесся через коридор к спальне. В два счета он уже был снова рядом с гардеробом. — Быстро, собирай вещи. И ради бога, не трогай проклятые сапоги. — С этими словами Курт снова исчез, и она услышала, как он с шумом двигается на кухне. Вернулся он с пластиковым пакетом и начал осторожно укладывать туда пыльные ковбойские сапоги. — Я уже положил лэптоп и твой чемодан в машину.

Неожиданно она поняла. Он хочет, чтобы она уехала из дома. Сейчас. Выражение его лица было твердым и решительным.

— Подожди, подожди минутку. Никуда я не поеду. Только не сейчас. — Ситуация развивалась слишком быстро, можно сказать, выходила из-под контроля. — Я только что вернулась домой и не могу взять и просто так снова уехать. Это нелогично. Да и потом, у меня есть определенные обязательства перед моим начальством, перед .собой, в конце концов.

— Мы уедем только на два дня, не больше.

Пока ситуация не устаканится.

— Мы? Ты хочешь сказать: я и ты?

— И ребенок в том числе.

— И куда же мы поедем?

— В безопасное место.

— Но это мой дом.

— Да. И кто-то в нем побывал без твоего ведома. Кто-то, у кого был ключ.

— Я могу сменить замок, Страйкер. У меня работа и дом и…

— Кто-то следит за тобой, милашка.

Она хотела ему возразить, но раздумала и закрыла рот. Да, ей надо защитить своего малыша.

И неважно, чего ей это будет стоить. Она начала бросать вещи в дорожную сумку.

— Я не могу оставлять Джошуа на произвол судьбы, — сказала она.

— Я знаю. — В его голосе едва слышалось сочувствие. — Давай быстрее.

Рэнди застегнула сумку и вынула из шкафа свою вельветовую куртку. Ей казалось или куртка правда чуть пахла сигаретами? Но она не курила.

Да, это ужасно. Никто не мог надевать ее куртку. Она просто сходит с ума.

Стиснув зубы, она боролась с желанием закричать. Одна мысль о том, что в ее доме побывал убийца, наполняла ее ужасом.

— Мне кажется, у тебя есть план.

— Да. — Страйкер выпрямился. Сапоги были отлично запакованы.

— И ты собираешься мне его рассказать?

— По крайней мере не сейчас.

— Почему же?

— Будет лучше, если ты пока не будешь знать.

— Ага, отлично. Женщине не обязательно быть в курсе мужских дел, — сказала она иронично. — Страйкер, на дворе уже даже не двадцатый век.

Страйкер сжал кулаки. Губы растянуты в тонкую линию, крепкий подбородок, желваки так и ходят. Но он молчит. И вдруг она все поняла. Почему он постоянно молчит.

— Подожди-ка. Ты думаешь… Ты думаешь, что здесь полно жучков?

И на это он не ответил. Тогда она покрутила головой.

— Не может быть.

Он посмотрел на нее так, словно жег взглядом насквозь.

— Идем отсюда.

Минуту спустя они уже сидели в машине Курта, ревел мотор, машина отъезжала со стоянки. Вчерашний дождь прекратился, но небо до сих пор было завешено серыми тучами, темными и тяжелыми, которые медленно двигались со стороны Тихого океана. Рэнди беспокойно барабанила пальцем по стеклу.

— Не знаю, с чего ты решил, что Джошуа в опасности только потому, что в городе Донахью.

Даже если он и проезжал мимо, это могла быть нелепая случайность, не больше. Поверь мне, Сэм Донахью и не додумается до того, что у него есть еще один ребенок. — Она откинулась на спинку сиденья, как только Курт выехал на широкую трассу и смешался с общим потоком.

— Грузовик, принадлежащий Донахью, заметили рядом с домом Шарон Окано. Не один раз, а дважды. Вряд ли это можно назвать чистой случайностью. Как ты думаешь?

— Не знаю. — В ее горле внезапно пересохло, пальцы сцепились в тугой замок.

— Мы уже проверили страховку и лицензию на машину. Номера машины говорят о том, что она из Монтаны, дорогуша. Никуда не денешься.

Мир словно треснул пополам. Она беспокойно теребила цепочку на шее.

— Он очень редко бывает в Монтане, — услышала она свой голос, как будто была за сотню верст отсюда. — И я ему ни слова не сказала про Джошуа.

— Не имеет значения, что конкретно ты ему говорила. Он мог с легкостью выяснить, если бы захотел. У него есть знакомые в Гранд-Хоуп. Родители, бывшая жена, даже две. А слухи быстро распространяются. К тому же не нужно быть великим математиком, чтобы отсчитать назад девять месяцев с тех пор, как родился ребенок, говорил Страйкер весьма хладнокровно, ведя машину в сторону шоссе, где разогнался до последней скорости и так ехал с милю, после чего сбавил ход. Перед ними, мигая огнями, стояла яркая полицейская машина. — Отлично, — пробормотал Страйкер, направляя машину к повороту. Вынул мобильник из кармана куртки и набрал номер. Секунду спустя он говорил в трубку:

— Слушай, мы застряли в пробке. Кажется, авария. Да, северное направление. Это займет некоторое время. Оставайся там, где ты есть, и звони мне, если парни заметят хоть какой-нибудь признак присутствия Донахью.

Рэнди слушала его разговор и пыталась не дрожать от страха. Итак, Донахью в городе.

Страйкер захлопнул крышку телефона.

Скользнул взглядом в ее сторону.

— Донахью не вернулся.

— Может быть, мне ему позвонить?

Что-то в его лице дрогнуло, и он отвернулся.

— И что ты собираешься ему сказать?

— Выяснить, зачем он появился в городе.

Глаза Страйкера сузились.

— Ты хочешь позвонить парню, который собирается тебя убить?

— Мы не знаем наверняка, он ли это. — Она покачала головой и отклонилась назад, прислонившись к спинке сиденья. — Это не имеет смысла. Даже если бы он знал о существовании Джошуа, он бы никогда не стал ничего предпринимать по этому поводу.

— Скажи, почему вы разошлись… подожди, подожди. Начать надо с того момента, как вы встретились.

— Я всегда хотела написать книгу о родео, и обо всем неприглядном тоже. О наркотиках, нечистых сделках и тому подобное. Это жестокий спорт. Там существуют свои группировки и происходят разборки в барах, своя наркомафия. А ковбои! Постоянная опасность быть убитым, растоптанным быком. Это страсть и страх. Я начала брать интервью у участников родео. Так я познакомилась с Сэмом Донахью, — кажется, она чуть помедлила, прежде чем назвать его имя. Он вырос в Гранд-Хоуп, знал моих братьев и даже однажды был на родео с Мэттом. Я предложила взять у него интервью. Одна история тянула за собой другую и… Вскоре между нами завязались близкие отношения. Теперь я могу сказать, что это было ошибкой с моей стороны, правда не считая появления Джошуа. Мой сын стоил того, что я выстрадала.

— А что ты выстрадала? — спросил Страйкер, крепко сжав пальцами руль.

Она посмотрела в окно, избегая его взгляда.

— Ну, ты же понимаешь. Чувства, которые возникают, когда ты узнаешь, что бывшая жена парня, с которым ты встречаешься, до сих пор его жена. Сэм никогда и не собирался подписывать бумаги о разводе.

Какой же дурой она была, связавшись с этим сукиным сыном! Она должна была все предусмотреть, увидеть предостерегающие знаки.

Она всегда встречалась с мужчинами, которые были свободны — не помолвлены, не разведены и всерьез не связаны с другой женщиной. Но Сэму Донахью она поверила безоговорочно, а он лгал не моргнув глазом. Сказал, что уже два года ни с кем не встречается и полгода как разведен.

Машина миновала место аварии, и вскоре Страйкер смог набрать приличную скорость.

— Итак. Ты не знала, что он женат.

— Да, — ответила она. — Я знала, что он разведен с первой женой, Кориной. Пэтси — его вторая жена. Это все, что мне известно. Как только я узнала, что он до сих пор женат, сразу бросила его. — Пальцем правой руки она провела по запотевшему стеклу машины.

— Ты любила его.

Так оно и было. Утверждение, которого она всеми силами избегала. Правда, которую она не хотела признать.

Пальцы Страйкера вцепились в руль, как будто пытались сломать его. Словно от этого зависело их спасение.

— Мне казалось, я люблю его, но… даже когда мы встречались, я знала, что это не правильно. Что-то шло не так. — Ей было сложно теперь объяснять давно прошедшие чувства. — И только потом я поняла, что меня беспокоило: я забеременела.

— И тогда ты решила держать в секрете беременность и тайну отцовства.

— Да, — признала она, странно успокоенная.

Машина Страйкера уже свернула в тот район, где располагалась квартира Шарон Окано. — Мало того, что Сэм не сказал мне, что женат, он еще не посчитал нужным рассказать, что на соревнованиях колет наркотики животным своих соперников прямо перед родео. Один бык взъярился, ранив себя и своего наездника. Ковбой выжил, но кончилось все сломанными ребрами, вывихнутым запястьем, сильными кровоподтеками и отбитой селезенкой.

— Тогда почему Донахью не арестовали?

— Не было достаточно доказательств. Никто не видел, как он это делал. Он и его друзья устроили себе прочное алиби. — Она посмотрела на Страйкера. Тот остановил машину на стоянке возле многоэтажки, где жила Шарон. — Я уже решила больше с ним не встречаться. И вскоре выяснила, что он не разведен. Здорово, да?

Страйкер заглушил мотор.

— Признаться, не очень.

— Да я знаю. — Старая рана словно бы открылась, но Рэнди не собиралась поддаваться боли.

Курт коснулся ее плеча.

— Хочу тебе кое-что сказать. Ты заслуживаешь лучшего, чем Донахью. — Курт нежно смотрел на нее. Его взгляд был честен и трогателен. — Идем.

Надо забрать твоего ребенка.

Он подбадривающе улыбнулся. Улыбка осветила его лицо лишь на одно мгновение, и волшебный момент понимания был потерян.

Ее глупое сердце забилось в надежде, и вот-вот готовы были закапать слезы от жалости к самой себе.

Собравшись, она выскочила из машины и в мгновение ока поднялась по ступенькам многоэтажки. Безумное желание увидеть сына охватило ее, когда ей открыли дверь. Шарон, невысокая женщина, показалась на пороге. На ее руках был Джошуа. Малыш моргал, как будто только что проснулся. Светло-рыжие волосы окружали его, как ореол святого, улыбка осветила его лицо. Сердце Рэнди сделало кульбит и забилось с бешеной скоростью. Слезы, прежде сдерживаемые, хлынули теперь потоком.

— Эй, парень, — прошептала она хриплым голосом.

— Он скучал по тебе, — сказала Шарон, передавая малыша мамочке в нетерпеливые руки.

— Ну, не так сильно, как я по нему, — проговорила Рэнди, улыбаясь сквозь слезы. Когда малыш оказался в ее руках, она крепко прижала его к себе. Он пах детским шампунем. Она прижалась к нему щекой, слушая легкое дыхание сына. Вдруг позади услышала покашливание.

Обернулась. — О… это Курт Страйкер. Шарон Окано. Курт — приятель моего брата, Слэйда. Изогнув брови дугой, она проговорила, довольно смущенная:

— Мои братья решили нанять его, ты не поверишь, в мои личные охранники.

— Охранник? — Глаза Шарон полезли на лоб. Хм, во что же ты вляпалась, подруга?

— Полагаю, дело серьезное. Курт думает, что будет лучше, если мы заберем ребенка с собой.

— Как хотите. — Шарон нежно погладила Джошуа. — Он удивительный, ты знаешь. Не уверена, что, если ты оставишь его тут еще, я отдам его тебе в следующий раз.

И женщина переливчато рассмеялась. Однако в словах ее была настоящая печаль.

— Ну, видать, тебе нужен собственный ребенок.

— Хм, для начала мужчина, я полагаю, — рассмеялась Шарон опять. — Кажется, он необходимая часть важной процедуры. — И она мельком взглянула на Курта. Однако Рэнди решила игнорировать ее намек. Ей не нужен мужчина, чтобы воспитывать Джошуа. Она все может сделать и сама.

Надолго у Шарон они не задержались. Пока женщины собирали вещи Джошуа, Курт спросил Шарон, были ли за последнее время какие-нибудь странные звонки или гости. Когда Шарон доложила, что ничего экстраординарного не случилось, Курт позвонил своему партнеру, и через пятнадцать минут Рэнди, Курт и Джошуа были уже на пути из Сиэтла. Снова начался дождь. Машину окутал густой туман, и Курт был вынужден включить дворники.

— Ты до сих пор не хочешь мне рассказать, что происходит? — спросила она.

— Мы едем в безопасное место.

— Это я уже поняла. Но куда конкретно? — Он не ответил, и тогда Рэнди не выдержала:

— Не забывай, я работаю. Я не могу уехать так просто. — Она взглянула на часы. Было уже далеко за три. Порылась в сумочке, вынула мобильник и набрала номер «Кларьон». Через минуту она уже наговаривала на автоответчик Билла Уизерса. В сообщении она указала, что у нее временные трудности в семье, поэтому она сможет послать ему статью для журнала чуть позже. Отключив телефон, она сказала:

— Не знаю, подойдет ли статья Уизерсу, но у меня есть в запасе пара дней.

— Может быть, это все, что нам надо, — ответил Курт, но в его голосе послышалась явная неуверенность.

— Слушай, Страйкер, нам надо сделать все возможное, — сказала Рэнди, глядя на хлопающие дворники, смывающие струи дождя, — чтобы побыстрее решить все проблемы. Я хочу нормальной жизни.

Он посмотрел на нее своим взглядом ковбоя:

— Я тоже!

Эта девка не уйдет просто так.

Машина Страйкера находится за три машины от него. Руки в перчатках крепко сжали руль.

Мужчина ехал осторожно, медленно подкрадываясь поближе к пикапу, потом снова прятался за другими машинами. Чужак облизнул сухие губы, наблюдая, как пикап Страйкера пересек мост, раскинувшийся над бурлящими водами озера Вашингтон. Кто знает, куда они направляются? На окраину Бельвю? Или куда-нибудь за озеро Саммамиш? Может быть, подальше в леса? Или же в Каскадные горы?

Какая разница!

Это не имеет значения.

Сладкая мысль о мести исказила лицо чужака.

Рэнди Маккаферти едет к месту своего последнего прибежища.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Приготовь ребенка, — сказал Курт, выводя машину на скоростную трассу. Посмотрев в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в отсутствии преследования, он два раза повернул, направляясь на запад, остановился на предыдущем светофоре и поехал по дороге, идущей назад к Сиэтлу.

— Что мы делаем? — спросила изумленная Рэнди.

— Меняем транспорт, — ответил он без дальнейших разъяснений. Осторожно миновав светофоры, он уверился, что за ним нет других машин, затем проехал два поворота и завернул на бензоколонку.

— Но зачем?

— Я не очень уверен, что за нами нет хвоста.

— Ты кого-нибудь заметил?

— Нет.

— Тогда…

— Давай без разговоров. Просто слушайся.

Видишь тот коричневый джип? Давай в него!

Быстро! — и он кивнул в сторону бензоколонки, на которой стояла машина с затемненными стеклами. Машина была совсем незаметная. Номера и шины забрызганы грязью. — Он принадлежит моему другу, который как раз нас ждет. А он поведет наш фургончик.

— Ужасно, — проворчала Рэнди, но все же взяла ребенка и вместе с Джошуа направилась из пикапа.

— Быстро.

Быстро, как и было сказано, они пересели, и таким образом Страйкер избавился от своей приметной машины.

В джипе их ожидал Эрик. Он разговаривал по мобильному телефону и курил сигарету, но, увидев Страйкера, выбросил окурок в урну и помахал рукой. Отключив телефон, он помог Рэнди сесть, а потом поменялся местами с Куртом.

Вся процедура заняла не более одной минуты.

Несколькими секундами позже Курт уже сидел за рулем неприметного джипа и снова ехал на восток.

— Не обещаю, что смогу выдержать все эти тайны мадридского двора, — снова проворчала Рэнди, и даже в темноте он увидел, как она поджала губы. Господи, как она была прекрасна в гневе!

— Уверен, что выдержишь. Это в твоих же интересах.

— Сколько бы мои братья ни заплатили тебе, эти деньги не покроют твои старания.

— А это, возможно, и так. — Он посмотрел на нее чуть дольше, насколько это позволило его положение водителя.

Уже наступала ночь, но дождь так и не прекратился. Мокрые шины мягко шелестели по шоссе, и равномерный гул мотора успокаивал и баюкал. Малыш тихо посапывал на заднем сиденье, в своем креслице, и впервые за долгое время Курт чувствовал себя в некотором роде семейным человеком. Что было довольно смешно и глупо. Женщина всего лишь его клиент, а ребенок — часть груза. Не забывай это, парень. И неважно, что говорит тебе сердце. Ты всего лишь ее охранник. Твоя работа — сохранить ее жизнь и выяснить, кто хочет ее убить.

И ничего больше.

Было уже довольно поздно, когда джип свернул на проселочную дорогу. Дорожка вывела их к деревянной хижине, расположенной глубоко в лесу и отгороженной большими воротами, к которым у Курта волшебным образом оказался ключ. Рэнди внутренне содрогнулась, когда свет фар выхватил из темноты жалкое бунгало. Неверные тени плясали за окошком джипа. Черные окна зияли пустотой. Ржавчина покрыла петли на воротах, которые скрипели под порывами ветра. С крыши свисали рваные клочья темно-зеленого мха.

— М-может, нам лучше поискать ближайший мотель? — спросила Рэнди внезапно севшим голосом. — Даже самый плохонький мотель будет лучше, чем это…

— Пока нет. — Курт уже отстегнул ремень безопасности и заглушил мотор. — Отнесись к этому как к отдыху в деревне.

— Ага, деревня. Эксцентричный отдых, — она покачала головой и развела руками.

— Этот домик когда-то был домом охранника, объяснил он.

— А теперь? — поинтересовалась она, выйдя из джипа. Ее сапоги утонули в траве и листьях.

— Ну, с некоторых пор здесь никто не живет.

— Да, да, с некоторых пор, я поняла. Идем, малыш. Настало время поменять памперсы и исследовать наше новое жилище, — она взяла Джошуа из его сиденья. В это время Курт открывал ворота, которые так заскрипели, что их жалобный вой заставил Рэнди передернуться. Они вошли в домик.

Курт попытался включить свет. Ничего. Только жалкий щелчок.

— Кажется, сюда забыли подать электричество.

— Удивительно, да?

Тогда он нашел фонарь, и тут же вся комната осветилась мягким золотистым светом. Стали видны пыль, паутина, общий беспорядок и запустенье. На полу творилось черт знает что, на потолке за долгое время образовались пятна от дождя, и теперь здесь пахло затхлым.

— Как приятно оказаться дома, — пропела женщина.

— Это временное укрытие, — проговорил Курт и начал шарить в маленьких комнатках. Луч фонарика бегал из стороны в сторону, освещая то пол, то потолок. — У нас нет электричества, но мы справимся.

— Также нет ни горячей воды, ни тепла.

— Но тут есть печь и фонарь. Все будет хорошо.

— А как же насчет ванны?

Курт покачал головой.

— Во дворе есть старый насос, и если ты дашь мне минутку… — Он проверил буфет и гардероб и некоторое время спустя вернулся с корзиной. Оп-ля! Старое вино!

— Уф, дай мне передохнуть от твоих выходок, пробурчала она.

— Ну, ты же Маккаферти. Деревенская жизнь должна быть тебе знакома с детства.

— Давай-ка уточним, Страйкер: это находится за рамками деревенской жизни. Это бред.

— А я слышал, ты можешь жить в самых суровых условиях.

— Лучше бы Слэйду побольше молчать.

— Возможно. Но ты привыкла к походам. Так что походные условия тебя не должны пугать.

— Это было летом. К тому же мне тогда было лет двенадцать-тринадцать.

— Это все равно как водить велосипед: научившись раз, не разучишься никогда.

— Посмотрим. — Однако больше она не жаловалась. Они вместе вытащили из джипа вещи.

Спальные мешки, морозильную камеру для продуктов, кухонные принадлежности, бумажные тарелки, газовую плитку, полотенца и туалетную бумагу. — Кажется, ты все предусмотрел.

— Я просил Эрика собрать самое необходимое.

— А как насчет телефона?

— Здесь вполне работают мобильные.

Порывшись в сумочке, она нашла телефон, вынула его и включила. Экран показывал поиск сети.

— Кажется, мой не справляется, — сказала она вслух и стала ждать, когда телефон подтвердит ее догадку. — Может быть, твоя связь лучше?

Он подарил ей улыбку, которая казалась ярче света фонаря.

— Я уже проверил. Работает.

— А что же делать с моим ноутбуком? Он сможет тут работать?

Курт пожал плечами.

— Сдается мне, что в этом плане тебе не повезло. Если, правда, у тебя есть батарейка к твоему лэптопу…

— К сожалению, нет.

— В таком случае тебе придется пожить некоторое время без компьютера и Интернета., — Отлично, — пробурчала женщина себе под нос. — Не думала, что придется сидеть без работы все это время. Я на такое не рассчитывала.

— Ну, это лучше, чем потерять жизнь.

Только она хотела достойно ответить, как заплакал ребенок. Рэнди бросилась к пакетам, нашла молочную смесь, развела ее водой из бутылки, которую предусмотрительно прихватила, потом сбросила пыльное покрывало с мебели, которая выглядела так, словно стояла тут со времен Второй мировой войны. Джошуа уже тянулся ручками к бутылочке, когда Рэнди села в кресло-качалку и была готова к тому, что кресло развалится. Однако этого не случилось. Кресло оказалось крепким, как и все, что делали давным-давно. Ей почему-то чудилось, что из-под кресла сейчас прыснут во все стороны мыши.

Все было спокойно. И тогда она смогла укачать своего сына под тихий скрип качалки.

Курт в это время проверял старинную печку, пытаясь разжечь огонь. Как только ему это удалось, он поднялся и отряхнул руки. Она пыталась не смотреть в его сторону.

Черт, он был так сексуален, так соблазнительно манил к себе.

Словно бы почувствовав ее взгляд, он медленно выпрямился, повернулся к ней спиной, подошел к черному кожаному чемодану и раскрыл его. Оттуда он достал лэптоп последней модели беспроводного компьютера.

Бросив взгляд через плечо, он загадочно улыбнулся, а его зеленые глаза блеснули лукавой усмешкой.

— Хм, мог бы и сказать, — упрекнула она его.

— Ага, и лишиться зрелища разгневанной кошки? Но это еще не все. Я прихватил с собой одну дополнительную батарею. Но не больше.

Поскольку здесь нет электричества, зарядить аккумулятор будет негде.

— Отлично, — сказала она, подняв ребенка и прижав его к себе. — А я могу пользоваться им?

— Дайте подумать… за маленькую плату, сказал он, и уголки его губ поджались, словно он не мог удержаться от смеха.

— Как это на тебя похоже.

— Я не хочу остаться внакладе.

— Да, ты никогда внакладе не останешься, Страйкер, это уж точно.

— Отлично. Давай так держать.

В это время Джошуа шумно икнул.

— Так, малыш, так, — прошептала мамочка и расстелила на кровати одеяло. Поменяла пеленки. Малыш пинался и лепетал, его глазки сверкали в свете фонаря. — Ах ты, маленький шалунишка, непослушный.

Она немного поиграла с ним, пока он не устал и не начал зевать. Тогда она взяла его и чуть-чуть покачала. Вот его головка поникла, и Рэнди прижала его к себе. И как она раньше обходилась без этого маленького чуда? Она поцеловала нежные волосики и, подождав, пока дыхание малыша не стало ровным, положила его на импровизированную кроватку, составленную из одеял и подушек, и осмотрелась. Хижина была почти пустой.

— Господи, да мы же находимся на краю света.

— Это была основная идея.

Она провела пальцем по пыльному и грязному столу.

— Ни электричества, ни воды, ни одной мало-мальски интересной книжки. Как можно прожить без телевизора и радио, не понимаю.

— Ну, полагаю, мы взрослые люди и найдем, как себя развлечь, а? — Он подмигнул. Выражение его лица было лукавым, глаза возбужденно блестели. Кровь бросилась ей в голову и опалила щеки. Она задержала дыхание. Мужчина поднял бровь.

— Ну… эхм… думаю, что мы выживем, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит достаточно равнодушно. Хотя на самом деле ее голос так охрип, словно она наглоталась холодной воды и простыла. Черт побери, они заперты в этой хижине, как в ловушке. Находятся черт знает где.

Она совершенно не представляет себе, кто за ней охотится, чтобы убить. А тут к тому же намечающийся роман со Страйкером.

Даже и не думай начинать, сказала она сама себе. Тебе надо всего лишь выжить эти несколько дней. А там… Он поймает преступника, и ты сможешь жить нормальной жизнью. Ты будешь в безопасности. И малыш сможет спокойно расти. И радовать тебя.

Если все пойдет как надо. А если нет? Холодок прошел по ее коже.

Она снова посмотрела на Страйкера.

Нравится ей или нет, но она вынуждена быть с ним.

Могло быть и хуже.

Часа через два зазвонил телефон Страйкера.

Он подпрыгнул и схватил его.

— Страйкер слушает.

— Это Келли. У меня есть информация. Кажется, я обнаружила, кому принадлежит машина, которая чуть не сбила Рэнди на дороге в Гласьер-Парк. Это старый фордовский пикап, его продали на запчасти в один магазинчик в Айдахо.

Страйкер стиснул зубы.

— Дай-ка я угадаю. Машина зарегистрирована на имя Сэма Донахью.

— Почти угадал. Вообще-то ее владельцем когда-то был Марв Бэйтс, а точнее — его девушка.

— Вы нашли Бэйтса?

Рэнди явно напряглась. Она отложила в сторону лэптоп и подошла к Курту.

— Ищем. Мы уже привлекли к этому делу полицию. Мой старый босс, Эспиноза, делает все, что может. — Роберто Эспиноза был старшим детективом, который работал над делом Рэнди.

Келли Дилинджер когда-то работала вместе с ним, но вернула значок, когда вышла замуж за Мэтта Маккаферти.

— У него было алиби?

— Да, — сказала Келли. — Крепкое притом.

Старина Сэм Донахью и его приятель Чарли Колдвелл клянутся, что они находились в доме Марва как раз тогда, когда Рэнди попала в аварию. В то время девушка Чарли, Трина Спенсер, подтвердила информацию, но Чарли и Трина разошлись, так что мы ищем и ее. Может быть, она изменит свои показания, она теперь никак не зависит от Чарли. А ведь ее машина на подозрении в этом деле.

— Отлично. Хочешь переговорить с Рэнди?

— А как же?

Страйкер передал трубку Рэнди. Та схватила ее и с жадностью стала спрашивать о том, что Келли раскопала, потом перевела разговор на семейные дела. Несколько минут спустя она выключила телефон.

— Ну вот, именно этого ты и ждал, да? — сказала она с надеждой в голосе.

— Это только начало, Рэнди. Время покажет, как нам поступить, но это уже кое-что.

Он надеялся, что этого будет вполне достаточно.

— Почему бы тебе не закончить работу на сегодня? — Он развернул спальный мешок, расположив его между самодельной детской кроваткой и огнем.

— А где будешь ты?

— Здесь. — Он подвинул кресло ближе к двери.

Ее глаза стали как два огромных блюдца.

— Ты до сих пор боишься, — упрекнула она его.

— Не боюсь. Я всего лишь осторожен, — уточнил он.

Рэнди покачала головой, не сознавая, какой красивой была в ярко-оранжевом свете. Ее волосы горели, словно шапка огня. Вздохнув, она стала снимать сапоги.

— Ох, поверить не могу, что это все происходит со мной. — Сначала один сапог хлопнулся на пол, потом другой. Расстелив спальный мешок, она села, скрестив ноги, и уставилась на огонь. — Я всего лишь хотела написать книгу, показать отцу, начальнику, даже братьям, что я способна на что-то стоящее. Моя семья признала, что у меня есть характер, когда я поступила-таки на факультет журналистики в колледж. Правда, отец так и не видел пользы от этого. А потом я устроилась работать в издательство. И это стало предметом для шуток. Она мельком взглянула на Страйкера. — Ты же знаешь моих братьев. Они чересчур прямолинейны и твердо стоят на земле. Не думаю, чтобы когда-нибудь им вдруг взбрело в голову написать в журнал и попросить совета.

Курт даже рассмеялся.

— Так же как и тебе, верно? — спросила она.

Он изогнул бровь в изумлении.

— Очевидно.

— И статьи, которые я писала для журналов под псевдонимом Р. Дж. Маккей, были все той же женской ерундой. Поэтому книга для меня… — она посмотрела на потолок, словно ответ был написан между паутиной и пятнами, — это была попытка оправдать мою работу. К сожалению, отец умер, и тогда все это началось.

Она обняла колени и опустила голову. Ее медальон выскользнул из-за воротничка рубашки, и Курт заметил, как он блеснул в свете фонаря.

Курт отвел взгляд от чересчур открытого ворота.

Во рту пересохло, и он облизнул губы. Этого еще не хватало.

— Может быть, все скоро закончится.

— Это было бы чудесно, — сказала она тоскливо. — Знаешь, мне всегда нравилось рисковать, мне всегда нравилась жизнь на краю, и неважно, что со мной происходило. Мне было все равно, насколько промокнут мои сапоги.

— Настоящая Маккаферти.

Она рассмеялась.

— Наверное. Но теперь, с ребенком на руках, учитывая все, что случилось, я просто хочу покоя. Хочу спокойной жизни в городе.

— А как же книга?

Ее лицо просветлело.

— О, я все еще собираюсь ее дописать, — заявила она решительно. В ее голосе зазвенела сталь, и сквозь улыбку милой женщины он увидел мужское упорство. — Пора спать. Верно?

Вопрос прозвучал словно бы невинно, но все равно растревожил.

— Если ты хочешь.

— Ага, а ты будешь играть охранника у двери.

— Да, — кивнул он. — Поспи немного.

— Не лягу до тех пор, пока не расскажешь мне о своей жизни, — сказала она, — давай же. Я рассказала тебе все о своих мечтах. То, что скрываешь ты, не может быть хуже моей истории.

— Почему ты считаешь, что я должен что-то скрывать?

— Ну, у всех есть свои секреты, Страйкер. Какой твой?

Я влюбился в тебя, вот моя тайна, подумал он, потом дал себе мысленную оплеуху. Никогда. Никоим образом. Их отношения с Рэнди Маккаферти должны остаться исключительно деловыми. Неважно, что случится.

— Я был женат, — сказал он и тут же почувствовал, как старые раны открываются.

— Что же случилось?

Он колебался целое мгновение.

— Мы развелись. По ее инициативе.

— Из-за твоей работы?

— Нет. — Он посмотрел на ребенка, мирно спящего в одеялах, вспомнил свои чувства, когда впервые увидел собственного ребенка. Вспомнил нежный запах девочки, удивление по поводу того, что дети могут быть такими маленькими.

— Из-за другой женщины? — спрашивала она.

И он видел усталость во всем ее облике.

— Нет. Это было бы гораздо легче, — признался он. — Чище, что ли.

— Тогда что же случилось?

— То, что случилось между мной и моей бывшей женой, ничем не поможет твоим корреспондентам, — сказал он даже более горько, чем она ожидала.

— Я и не думала об этом, — возразила она. Даже чуть-чуть разозлилась. — Так что же случилось, Страйкер?

Он опустил голову.

— У нас была дочь, — пробормотал он слегка дрожащим голосом. Казалось, это говорил не он, так ему было тяжело. — Звали ее Хизер. — Он слегка откашлялся. Воспоминания затуманили его глаза. — Я любил катать ее с собой на лодке, и ей это нравилось. Зато не нравилось моей жене, так как она боялась воды. Но я настаивал, что все будет в порядке. — В его груди словно бы ворочались тяжелые волны морских глубин. Пока… не случилось это. Мы с Хизер плыли в лодке. Мотор внезапно заглох, и я стал копаться в железяке, и в это время… в это время она упала за борт. Почему-то с нее соскользнул защитный жилет. Это был несчастный случай, но до сих пор… Я нырнул за ней, но оказалось, что она ударилась головой. — Он тяжело сглотнул. — Было слишком поздно. Я так и не смог ее спасти.

Его лицо скривилось от боли.

Рэнди сидела замерев. И просто смотрела на него.

— Моя жена обвинила во всем меня, — сказал он, прислонившись к двери.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Это несчастный случай, — сказала она, увидев его потемневшие глаза.

— Если бы ты знала, сколько раз я твердил себе эти слова. Если бы я мог уверить в этом ее… — Он едва ли не рычал от бессилия. — Случай, все прошло. Это было пять лет назад.

Сердце Рэнди забилось от жалости к этому человеку. Боль все еще владела его душой.

— У тебя есть фотография?

— Какая?

— Твоей дочери.

Он заколебался. И тогда она выбралась из спального мешка.

— Я бы хотела ее увидеть.

Машинально он сунул руку в задний карман джинсов, вынул бумажник и раскрыл его. Сердце Рэнди сжалось, когда она взяла кожаный чехол и посмотрела на фотографию маленькой девочки. Светлые хвостики торчали в разные стороны, с фотографии улыбалось ангельское личико, глаза смеялись прямо в камеру.

— Она прекрасна.

— Да, — кивнул он, его губы были скорбно сжаты. — Была.

— Прости, если я сказала что-то не так. Я не знала.

— Ну, я об этом не особенно-то рассказываю.

Он забрал бумажник у нее из рук и захлопнул его.

— Если бы я знала…

— То что? Что бы это изменило? — спросил он с горечью в голосе. — Ты ничего не можешь сказать, ничего не можешь сделать, ничего, что бы изменило положение дел.

Она протянула руку и провела по его щеке, и он задержал ее запястье.

— Не надо, — отрезал он. — Мне не нужны ни твое сочувствие, ни жалость.

— А соболезнование? — сказала она.

— Вряд ли соболезнование может хоть как-то утешить человека, который потерял ребенка, сказал он, пальцы сжались на ее руке, глаза зло вспыхнули. — Это просто невозможно по определению. — Желваки заходили на его лице. — Я не должен был тебе ничего рассказывать.

— Нет… так лучше, правда. Я лучше буду тебя понимать.

— Господи, Рэнди. Это все женские штучки.

Тебе не нужно узнавать, что меня печалит или что я чувствовал, когда прошел через все это. Я не один из твоих корреспондентов, ради бога!

Тебе просто нужно делать то, что я тебе говорю, чтобы ты и твой сын были в безопасности. Конец истории.

— Не совсем, — прошептала она и без предупреждения поцеловала краешек его губ. — Если мы будем отрезаны от всего остального мира, то мне непременно нужно узнать тебя лучше. — И она снова поцеловала его.

— Не надо, — его голос мгновенно стал хриплым, она заметила, как он замялся, словно ему стало тесно в одежде.

— Почему? — спросила она, не отступая ни на шаг. Они находились так близко друг к другу, что она могла чувствовать запах его влажной от дождя рубашки, которая уже высыхала.

— Ты знаешь, почему.

— Раньше ты так не думал.

— Ты права. Бывали времена, когда я так не думал. Но теперь я так думаю.

— Хм, что же получается: тебе меня можно соблазнять, но не наоборот, да?

Он закрыл глаза, словно бы собираясь со словами.

— Я привез тебя сюда не для того, чтобы разделить с тобой постель.

— Правда? — Она поцеловала его снова, теперь уже за ухом, и на этот раз его реакция была немедленной.

Он быстро развернулся, прижал ее к полу и навис над ней.

— Слушай, женщина, ты доиграешься. Мужчина не может так долго сдерживаться.

— И женщина тоже, — сказала она, подмигнув. Ты просто не можешь…

Она так и не закончила фразу, потому что почувствовала, как его губы приблизились к ее.

Он целовал ее долго, как изголодавшийся зверь. Она отвечала ему с такой же страстью.

Его руки ласково гладили ее. Больше не надо было отрицать, что они оба хотят быть вместе.

Не надо было больше ничего говорить. Настало время для поцелуев и прикосновений. Говорили их души и сердца.

Удивительно, но и сожалений тоже не осталось. Это было именно то, чего она так долго хотела. Она сама расстегнула молнию на его куртке и пуговицы рубашки. Провела рукой по тугим мышцам. Колечки волос накрутила на палец.

— О боже, — выдохнул он, когда ему наконец удалось избавиться от рубашки, потом помог ей снять свитер.

Сильные, натренированные руки скользнули по ее телу. Рэнди вскрикнула, когда он случайно коснулся ее груди. Соски были напряжены. Она импульсивно прижалась к нему. Сбросив с нее бюстгальтер, он сжал ее в крепких руках, поднялся и отнес к спальному мешку, куда они упали. Жадными губами он целовал ее в те места, которые оказывались рядом. Сильные пальцы мяли ее тело, прижимая все крепче. Она уже могла ощущать его крайнее возбуждение.

Она тихонько простонала, когда он добрался до ее груди. Он играл с ней языком и губами, доводя до изнеможения. Голова Рэнди закружилась, перед глазами все поплыло. Холодная прежде комната теперь, казалось, нагрелась от их чувств. Женщина изгибалась под его руками, давая понять, насколько она готова.

— Рэнди, — прошептал он ей в ухо.

— Боже мой, дорогой, — почти бездыханно ответила она.

Его рука скользнула вниз. Рэнди слабо вскрикнула и поцеловала его. На ее лице была разлита нега, которая открыла ему все.

— Дальше, — прошептала она, разметавшись на полу.

В сторону полетело белье.

Она едва справилась дрожащими руками с его ремнем. Остальное он завершил сам. Теперь они были на равных: тело к телу, душа к душе.

Горя желанием, он перевернулся на спину, уложив ее на себя. Мир завертелся у нее перед глазами. Медленно она начала таять от удовольствия. Она закрыла глаза и услышала свой стон как будто за тридевять земель. Где-то внутри нее все горело и вопило о любви. Ей хотелось, чтобы так было всегда. Это божественно.

— Моя любовь, моя единственная, — забывшись, повторял мужчина. Возможно, как и любой другой любовник на этом свете, но каждая женщина в своей жизни ждет этих слов.

Настанет утро, и слова забудутся. Их значение сотрется, хотя сейчас она бы отдала за них всю жизнь. Сегодня можно все. Пусть одна ночь, одна безумная ночь, но это будет их ночь.

Ее ночь. Она будет рядом с мужчиной, которого любит, которого так быстро полюбила. На сегодня она спокойно может забыть, что он — всего лишь ее телохранитель.

Любовники.

Вот они с Куртом и любовники.

Сама мысль хлестнула ее раньше, чем она успела открыть глаза. Она лежала одна в спальном мешке. Приоткрыв глаза, Рэнди увидела, как утренний свет струится в неплотно закрытое ставнями окошко. Лучше была бы ночь, ибо в дневном свете дом выглядел еще более убогим, чем ночью. Рядом хныкал ребенок. Возможно, именно его слабые всхлипы и разбудили ее. Она приподнялась и, отыскав одежду, быстро накинула ее на себя. Неожиданно она почувствовала слабость в ногах. Растяжение? Ах да. Вчерашняя ночь. Не забудешь с таким напоминанием. О чем она только думала? Удрученная своим собственным легкомыслием, она подошла к ребенку и улыбнулась ему. Каким он показался ей прекрасным. Единственное прекрасное явление сегодня утром.

— Кушать хочешь? — задала Рэнди риторический вопрос.

Найдя на столе молочную смесь, развела ее в воде и стала кормить ребенка. Вдруг она услышала скрип двери и повернулась. Это был Курт с охапкой хвороста в руках. Кровь бросилась ей в лицо. Однако по его виду не скажешь, что он смущен.

— Доброе утро, — бросил он и посмотрел на нее так, что вся прошлая ночь всплыла перед ней единым воспоминанием.

— Думаю, мне нужно кое-что сказать тебе… по поводу вчерашней ночи, — сказала она.

— А что говорить?

— Ну, обычно я себя так не веду…

— Очень плохо. — Его губы скривились в ухмылке. — А мне показалось забавным.

— Правда? Но ты… Ты вел себя так, словно это было… словом, ошибкой. Ты же сказал, что это было ошибкой.

— Ну… ведь это все равно случилось, верно?

Думаю, мы не должны повторяться, а?

— Так для тебя это не так много значит? вдруг поняла она, и внезапно ей стало не по себе.

— Нет, не то чтобы… Но давай не будем друг другу ничего вменять в вину, ладно? Давай не портить прекрасное утро. Не думаю, что мы прямо сейчас что-то решим, — и он свалил охапку дров в старый ящик, полный пауков. — Я надеялся приготовить кофе, пока ты не проснулась. — Он отряхнул руки и нашел пакетик с кофе.

— У тебя есть кофе с ванильным запахом и молоком? — спросила она, и он прыснул со смеху — Ты слишком долго жила в Сиэтле.

— Скажи это моему начальнику, — пробурчала она. — Вообще-то, когда тут все закончится… она посмотрела на сына, — я бы хотела ему позвонить. Если можно, — добавила она после паузы.

— Сколько душе угодно, если это не повредит нашему пребыванию здесь.

— Ну, знаешь, рассказать ему о своем местоположении я все равно не смогу, ибо даже не знаю, где мы.

Рэнди закончила кормить ребенка. Поиграв с ним чуть-чуть, она запеленала его. Пока Курт грел воду для кофе, она держала на плече ребенка, а другой рукой звонила Биллу Уизерсу. Она хотела только оставить сообщение на его автоответчике.

— Уизерс меня убьет, — пробормотала она себе под нос, набирая номер и ожидая связи.

Она связалась с Сарой.

— Где ты была? — спросила Сара, как только поняла, с кем говорит. — Когда упоминается твое имя, Билл становится красным как рак. От злости.

— Я тебе ничего не могу рассказать, но я вернусь… — она посмотрела на Курта, который уже качал головой, — вернусь, скоро. Точно не могу сказать, когда. Свои статьи я вышлю е-мэйлом.

— А что сказать Джо?

— Что?

— Патерно вернулся и спрашивает о тебе.

Рэнди и Джо никогда не были ни друзьями, ни любовниками. Поэтому она изумилась тому, что он ищет с ней встречи.

— Ну, скажи ему, что я свяжусь с ним, как только буду в городе, — сказала она и увидела, как поморщился Страйкер. — Слушай, Сара, мне нужно бежать. — И она повесила трубку, надеясь сберечь заряд батарейки. Ведь Сара была известной болтушкой. Обменяв телефон на чашку кофе, Рэнди сказала:

— Так я не соврала, правда?

Все это быстро закончится, ведь так?

— Надеюсь на это, но я позвонил своим людям, пока ты еще спала. Никто не засек местоположение Сэма Донахью.

— Думаешь, он скрывается?

— Возможно.

— Или?.. — Ей не понравилось беспокойство, которое охватило ее. — Или ты думаешь, он следовал за нами?

— Просто не знаю. Он приходил к тебе в офис? Я слышал, как ты говорила подруге, что свяжешься с ним.

— Не с ним. — Мгновение она колебалась, потом решила рассказать. — Это был Джо Патерно.

Мы с ним… были приятелями. И все. Между нами ничего не было.

Казалось, Курт ей не поверил.

Рэнди подняла бровь.

— Может быть, у меня не самый лучший вкус в отношении мужчин, но я тоже разборчива.

Отпив кофе, она обратила свое внимание на ребенка. Она ни капельки не жалела о том, что у нее появился сын. Джошуа стоил всех ее страданий.

Даже той аварии, подумала она, наблюдая за весельем малыша.

В последний раз, когда покидала Сиэтл, она решила посвятить себя ранчо, которое оставил ей в наследство отец. Ей очень хотелось немного тишины, одиночества. Здесь она собиралась написать книгу и как-то разобраться в своей жизни. Оказавшись на ранчо, она допустила несколько решающих ошибок. Так, например, уволила Ларри Тодда, управляющего, разрешила уйти Хуаните Рамирес, экономке. Да, эти решения были скоропалительными, так как Ларри знал свое дело прекрасно и всегда помогал на ранчо. Хуанита не только вырастила Рэнди и ее сводных братьев, но еще помогала ухаживать за отцом, пока тот не умер. Но Рэнди решила, что справится сама.

Конечно, стать матерью-одиночкой — пугающая перспектива. Как она справится в свое время с неизбежным вопросом: а где папа? Если бы она закончила книгу и сдала в издательство, многих людей в мире родео, включая Сэма Донахью, взяли бы под следствие и, возможно, завели бы дело. Ей же было не нужно, чтобы ее сын знал о темном прошлом его отца.

И, тем не менее, поскольку она родилась в семье Маккаферти, а следовательно была человеком, который никогда не сдается и не врет, она пришла к заключению, что в свое время должна будет рассказать ребенку правду об отце.

Однако у нее так и не оказалось шанса на реализацию своей затеи. Как раз по дороге в Гранд-Хоуп с ней и случилась эта авария, которая чуть было не лишила ее жизни и из-за которой ребенок родился преждевременно. Она лежала без сознания, а когда очнулась, то поняла, что не может вспомнить решительно ничего и что у нее теперь есть замечательный малыш.

Постепенно она выздоравливала, и память возвращалась кусочками, фрагментами. Тогда-то она с болью поняла, что была полной дурой и что Сэм Донахью, отец ребенка, ее любимого Джошуа, бессердечный преступник.

А теперь… Что теперь? Она наклонилась над малышом, и ее медальон на цепочке вынырнул из-под воротничка рубашки. Джошуа звонко заверещал и улыбнулся, махнул ручкой и дотянулся до золотого медальона.

— Глупый малыш, — сказала она, пощекотав его животик. Он развеселился, и тогда она снова стала с ним играть, забыв обо всех своих тревогах и сомнениях.

Вдруг зазвонил телефон.

Курт открыл крышечку и ответил:

— Курт Страйкер… да… она здесь… Ладно.

Подожди минутку.

Рэнди подняла голову и увидела заледеневший взгляд Страйкера. Телефон он по-прежнему прижимал к уху. И смотрел в окно. Сердце Рэнди упало. Случилось что-то ужасное. Что-то плохое.

— Что?

— Ладно, пусти его. Но только я не знаю, на сколько у меня хватит батарейки. Так что пусть он поторопится. — И он передал телефон Рэнди. — Это Браун. Он нашел Сэма Донахью.

Пол под ее ногами ушел куда-то далеко.

— И?

— Это тебя, дорогая. — Улыбка Курта была такой же ледяной, как и его взгляд. — Такое впечатление, что Сэм хочет поговорить с тобой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Да что такое происходит, Рэнди? — прокричал Сэм Донахью в телефонную трубку.

Рэнди еле держала себя в руках, чтобы не закричать от ужаса. И ей это удалось.

— У меня тут рядом находится сукин сын, который утверждает, что меня должны арестовать, потому что я пытаюсь тебя убить, или что-то в этом роде. Что за ерунда? Ты же знаешь, что это полная чушь. Да зачем мне это? Из-за ребенка?

Боже, ты же меня знаешь. Это смешно. Из-за той истории, которую ты пишешь? Да кто в это поверит? У меня есть железное алиби, так что отзови своих псов!

— Моих псов? — повторила она эхом в трубку.

Тут трубка запищала, индикатор батареи показывал, что заряд на исходе. Слава богу.

— Ну да, этого парня. Брауна.

— Я не слышу тебя, Сэм.

— ..черт возьми! Сумасшествие! Он говорит про полицию… О боже, да они здесь… Слушай, Рэнди, я не знаю ничего об этом деле, может быть, это чья-то личная месть или что-то еще… но это не я, — кричал он, ругаясь, но половина его ругательств не была слышна, батарейка начала мигать. — ..проклятье… ты или кто-то еще… ошибка при аресте грозит… никогда… Да оставьте меня в покое! ..подождите… Рэнди! — Тут его голос растаял окончательно, и связь прервалась.

Телефон тренькнул последним сигналом и умер.

Совершенно сбитая с толку, она передала телефон назад Страйкеру.

— Что он хотел?

— Он заявил о своей невиновности, — сказала она. — И сказал, чтобы я отозвала моих собак.

Это он о чем?

— Да уж. Они и не твои.

— Я не успела ему это объяснить. Связь была плохой. — Она сложила руки на груди. — Не хотела бы я встретиться с ним снова. Даже голос его противен. — Она посмотрела на спящего ребенка. Такой ангелочек, право слово.

— С тобой все в порядке? — спросил Курт, задумчиво потирая подбородок.

— Да, конечно. Я не думала, что так разволнуюсь. Этот звонок был для меня неожиданностью. — Рэнди грустно улыбнулась. — Знаешь, я думала, что почувствую к нему что-нибудь. Гнев или щемящую грусть. Да любое чувство, потому что он ведь отец моего ребенка, но… в моей душе всего лишь… пустота. Странная пустота. И может быть, немного грусти. — Она пожала плечами. — Это сложно объяснить. — Она оглядела комнату, ее взгляд снова остановился на ребенке, который, несмотря на напряженный громкий разговор, крепко спал. — Единственное, что меня смущает, — это то, что я верю ему.

— Ты веришь Донахью? — фыркнул Страйкер, подошел к камину и вытянул руки, чтобы погреться.

— Ну да. Понимаешь, он так сильно возмущался, что его арестовали. Преступник бы вел себя иначе.

Страйкер даже рассмеялся.

— Хм, ты думаешь, он бы вел себя тихо, как мышка в мышеловке?

— Нет, конечно, нет. Но все же…

— Ты до сих пор его защищаешь, — сказал Курт, нахмурившись. — Знаешь, только потому, что он отец твоего ребенка, скидок ему никто не предоставит. Ты понимаешь?

Господи, и почему все мужчины такие… циничные?

— Ты шутишь? Я и не прошу для Донахью никаких скидок. Ты меня не правильно понял. Я просто хотела сказать… Если он виновен, то что же., все нормально… Только я не верю, что он виновен. И пока его вина не доказана. Ведь так и по закону, верно?

— Верно. Придется добыть доказательства его вины.

— Если сможешь.

Страйкер оглянулся. Губы плотно сжаты, челюсти так и ходят.

— Вот увидишь. — Он положил еще дров в печку и с такой силой захлопнул дверцу, что Джошуа во сне всхлипнул.

Рэнди взяла ребенка на руки.

— Тише, тише, все хорошо, — шептала она, укачивая младенца. Прижав его к себе, она поцеловала его в сладкую щечку. Но Джошуа уже проснулся. Его крики и плач становились все громче.

Страйкер посмотрел на ребенка, и его взгляд потемнел.

— Пойду-ка я посмотрю, может, в машине где валяется запасная батарейка для телефона. У меня есть второй телефон, но он не сможет так же долго держать заряд. — С этими словами он исчез за дверью, подняв пыль. Холодный воздух ворвался в комнату, пламя огня полыхнуло.

— Господи, батарейку он пошел искать. — Рэнди продолжала укачивать разбуженного ребенка. — Да он просто желает быть подальше от меня.

Впрочем, это даже лучше. Ей нужно время подумать. Почему ей так важно мнение этого Страйкера, который только вчера был совершенно незнакомым человеком? Казалось, что между ними не любовь, а постоянная война.

Просто ты влюбилась в него, дурочка. Даже сейчас ты краем глаза следишь за окном в надежде увидеть его, в надежде, что он тоже посмотрит в сторону окна. Все становится только хуже и хуже. Если не проследить за этим важным моментом, то Курт Страйкер разобьет тебе сердце, Рэнди.

В фургоне, стоявшем напротив дома Эрика Брауна, мужчина отключил телефон и злорадно улыбнулся. Как хороши эти чертовы высокие технологии. Все, что тебе нужно, — это только знать, как поставить жучок в нужный телефон, а уж эти электронные помощнички продаются на каждом шагу. Легко, как съесть бублик.

На лобовом стекле осела туманная дымка дождя и грязные капли с дороги, колеса шуршали по сырому асфальту, отъезжая от стоянки у супермаркета. Никто не заметил обычный темный фургон с серыми забрызганными стеклами.

И это было только на руку.

Достав карту, чужак внимательно изучил дороги и рельеф местности центрального района штата Вашингтон. Итак, мошенница и ее любовник в горах. С ребенком. Прячутся, как испуганные щенята. Как смешно. И совершенно бесполезно. Найти ее будет проще простого. А потом он будет наблюдать, как она побежит от него. Единственный вопрос — в каком направлении побежит Рэнди Маккаферти?

К своему домику около озера?

Или назад, на ранчо своего папочки, к стаду тупоголовых братцев?

На восток?

На запад?

Это не имеет никакого значения. Как там говорили древние? Терпение — самая большая добродетель. Да, возможно, они переоценили это качество, но есть и другая пословица: месть надо подавать холодной.

Хмм… холодной или горячей, сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения. Главное, месть уже готова.

И все будет нормально. Нет никаких сомнений.

Ребенок совсем раскапризничался, словно он мог чувствовать настроение Рэнди и Курта.

Впрочем, дети — они такие чувствительные. Надо быть осторожней.

Рэнди поменяла памперсы Джошуа и закрыла статью, которую составляла на компьютере Страйкера. Статья подождет, пока ее сын успокоится. Тише, тише, малыш.

Вообще-то Джошуа был довольно спокойным ребенком, но теперь плакал постоянно. И ничто не могло его успокоить. Его личико покраснело больше обычного, он все время хлюпал носиком. Рэнди проверила температуру.

Точно: выше на один градус. Только не паниковать. Она сможет с этим справиться. Она же его мать. Она должна знать, что делать. Женщины во все времена растят детей, неважно, замужние или одинокие, богатые или бедные. Так и она вполне справится с насморком своего малыша, наверняка это легкая простуда, не больше. Пока он не кашляет, все хорошо.

Она закутала малыша в одеяла и стала укачивать. Только бы он не заболел серьезно.

— Если ему не станет лучше, я бы хотела показать его педиатру, — заявила она Курту на третий день, когда увидела, что нет никаких признаков улучшения.

— Ты думаешь, что-то серьезное? — Страйкер только что закончил разводить огонь и теперь волновался, что нет вестей ни от полиции, ни от Эрика Брауна.

— Я только хочу быть уверена, что с ним все в порядке.

— Не думаю, что нам надо ехать сейчас, — сказал Страйкер, подходя к ребенку. С удивительной нежностью и аккуратностью он принял младенца из рук Рэнди и стал укачивать его так, будто занимался этим всю жизнь. — Эй, малыш, как мы себя чувствуем? — спросил он, и ребенок посмотрел на него, залепетав что-то на своем детском наречии. С улыбкой на лице, которая тронула сердце Рэнди, Страйкер посмотрел на нее. — Мне кажется, с ним все в порядке.

— Но ведь он капризничает.

— Должно быть, берет пример с мамы.

— У него повышенная температура и насморк.

Мужчина изогнул бровь.

— Дай же малышу шанс. Возможно, он и простудился, чуть-чуть, но мы будем внимательно следить за ним.

— Тебе легко говорить. Не ты ведь мама… Сказав эту фразу, Рэнди невольно понизила голос, потому что Страйкер вздрогнул. — Господи, прости, — прошептала она. Ей хотелось сквозь землю провалиться. Но было слишком поздно.

— Просто повнимательней следи за ним, — посоветовал Страйкер и вышел на улицу.

Рэнди мысленно пнула себя. Сначала она хотела побежать за ним, потом передумала. Нет… им нужно немного отдохнуть друг от друга. Побыть наедине со своими мыслями. Рэнди подумала о своем домике в Сиэтле. Если бы она была сейчас там… тогда что бы она сделала? Она была бы одна и оставила бы Джошуа с няней.

Да, с профессиональной няней. С кем-то, кто понимает все крики детей, все их капризы и причину насморка гораздо лучше, чем ты сама.

Однако эта мысль никак ее не успокоила.

Она выглянула в окно и увидела, как Курт шагает к машине. Высокий, стройный, настоящий защитник. Солнечный свет запутался в его волосах, он казался молодым богом.

Она потеребила в руках медальон. Лучше не видеть, как ему идет эта кожаная куртка, всего лишь накинутая на плечи, к которым она прикасалась вот только накануне, прошлой ночью, когда они любили друг друга. О господи, да что она творит?

Кажется, все идет не так уж и хорошо.

Два дня прошло с тех пор, как Эрик Браун звонил ему и полиция арестовала Донахью, и все же Страйкер испытывал странное чувство, которое не покидало его, — ситуация выходит из-под контроля. Кажется, он упустил что-то самое важное.

Он стоял на пороге хижины и смотрел на старые деревья, которые поднимались высоко к небу. Воздух был свеж после раннего дождя. Последние капли стекали на землю с листьев высокого папоротника и длинных хвойных игл. Приближалась ночь со скоростью и бесшумностью вора. Страйкер чувствовал непонятное беспокойство, казалось, что над ними нависла какая-то опасность.

Его потянуло закурить, хотя эту вредную привычку он бросил вот уже десять лет назад.

Она напоминала о себе разве что в тех случаях, когда он пил пиво, либо же в особых стрессовых ситуациях. И поскольку пива здесь не было, то, значит, причиной тому стрессовая ситуация.

Возможно, причина в том, что они с Рэнди подхватили особый вид лихорадки.

Даже ребенок приболел. Вне сомнения, парень подхватил инфекцию уже в хижине. Напряжение между Куртом и Рэнди возросло, как будто они жили под постоянным электрическим напряжением. Каждая ночь приближала минуты мучения, когда надо было заставлять себя отказываться от любви, такой возможной и доступной, которая находилась так близко. Ночью бесплотные образы мучили и томили, и тогда становилось совсем невыносимо.

Впрочем, а чего ты еще хотел? Это же закономерно.

Страсть, которая пылала в его груди, не только грела — она слепила. Это чувство сводило его с ума.

Черт побери!

Словно он какой-то сопливый юнец, побежавший за первой же юбкой.

Он провел рукой по волосам, взъерошив их.

Ничего, скоро все будет кончено.

Вот именно, и что тогда?

Ты просто уйдешь в никуда?

Он так сильно стиснул зубы, что они заскрипели. Ничего не будет, конец. Невероятно, но теперь ему тоже начинает казаться, что бывший любовник Рэнди тут совсем ни при чем. Алиби Донахью на тот день, когда ее чуть не сбили на дороге, было прочным. Два лучших друга Донахью клянутся, что все трое были вместе в таверне в г. Спокан. И хотя приграничный город расположен ближе к Айдахо и не так далеко от Монтаны, времени бы Донахью не хватило, чтобы свершить это черное дело и вернуться обратно.

И бармен таверны прекрасно помнил незабываемую троицу. Другие два парня, которые играли в тот день, также помнили тех самых буйных друзей, которые глушили пиво, как воду.

Страйкер прислонился к шатким деревянным перилам лестницы. Действительно, маловероятно, что Сэм Донахью пытался сбить Рэнди.

Только если он не заплатил кому-нибудь за услугу.

Эту версию тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Нет, ты так четко подводишь доказательства против Донахью просто потому, что хочешь, чтобы это оказался именно он. Признай же. Сам факт, что этот подлец — отец ребенка Рэнди, выводит тебя из себя. Сразу же хочется свернуть ему шею. Господи, Страйкер, тебе лучше убраться из ее жизни навсегда. Пока ты еще можешь мыслить здраво. Будешь дольше находиться с ней рядом, есть шанс сойти сума.

Злой на собственные мысли, он пулей бросился в лес, чтобы остудить пыл. Не хотелось бы ему, чтобы Рэнди случайно увидела его в бешеном состоянии.

У тебя нет права заводить с ней отношения.

Она твой клиент. И потом, ты же не хочешь, чтобы женщина нарушила покой твоей вполне уже устоявшейся жизни. Особенно женщина с ребенком.

Курт подумал о своей собственной дочери и понял, что боль, которую он постоянно испытывал при воспоминании о ней, кажется, уже исчезла. Конечно, он до сих пор все прекрасно помнил, но в сердце боли больше не было. Странно. Это как-то не правильно. Он всегда должен помнить, что виновен в ее смерти. Неожиданно он понял, что это связано с сыном Рэнди. Как будто бы теперь, когда он полюбил Джошуа, боль от потери Хизер отпустила его.

— Курт…

Дверь со скрипом отворилась, и появилась Рэнди. Неожиданно он ощутил, как сильно бьется его сердце.

Растрепавшиеся каштановые локоны, огромные — вполлица — глаза и множество веснушек на щеках — образ, который он лелеял в душе.

— Как малыш? — спросил он, когда справился с внезапно охрипшим голосом.

— Наконец заснул. — Она обхватила себя руками, словно бы совсем замерзла. Шагнула на улицу, и он заметил, как идеально обтягивают джинсы ее стройную фигуру. Лишний вес, который она набрала за время беременности, быстро исчез, когда она лежала в больнице и была в коме. Зато осталась красивая донельзя грудь. И вся Рэнди была такой изящной и, если высоко поднятые брови не врали, взволнованной. — Мы можем отсюда уехать? — с надеждой спросила она.

— Что? Уехать? И оставить всю эту красотищу? — Он выдавил улыбку. — И куда?

— Домой. В Монтану. Я позвоню своему редактору и объясню, что происходит. Он разрешит мне работать там. Ну, я думаю, что он разрешит.

— Подожди-ка минутку. Я думал, что ты будешь драться за свою карьеру, чтобы начать самостоятельную жизнь.

— Так и есть. Поверь, — и она кивнула, как бы пытаясь убедить саму себя. — Но я хочу быть сейчас со своими. — Уставившись на него немигающим взглядом, она выставила свой упрямый подбородок вперед, как это делали все Маккаферти. Истинная дочь своего отца. Несгибаемый дух, упорство в достижении цели. — Давай же, Страйкер, уедем отсюда.

Он посмотрел на хижину и решил, что она права. Да, настало время возвращаться в Монтану. Это дело началось там и закончится там же.

Кто бы ни был этот преступник, он это сделал, когда она пыталась вернуться обратно в «Летящую М». Кто-то, кто сильно ненавидел ее и еще не рожденного ребенка…

Так, стоп!

В его голове завертелись новые образы.

Ребенок. Так, еще раз. Джошуа, именно Джошуа был целью убийства, и никто другой. Но разве можно ненавидеть ребенка? Разве у этого человека у самого нет детей?

Возможно, тот человек, который совершал попытки нападения на Рэнди, имел странную цель. Возможно, Страйкера, Рэнди, семью Маккаферти и даже Сэма Донахью просто-напросто использовали. Если это так… тогда есть только одна личность, которая могла воспринять беременность Рэнди как личный удар. И Курт был абсолютно уверен, он знает его.

— А что тебе известно о Пэтси Донахью? спросил неожиданно Курт.

Рэнди вздрогнула.

— Это бывшая жена Сэма?

— Ну да.

— Да не так уж и много. — Пожав плечами, Рэнди попыталась вспомнить:

— Пэтси училась на год старше меня в одном со мной колледже, у ее семьи не так много денег, и вышла она замуж сразу после того, как закончила, за своего первого парня, Неда Лефевра.

— Вы не были дружны с Пэтси?

— Нет, — Рэнди покачала головой, — она никогда меня особенно не любила. Ее отец работал на моего, потом ее родители разошлись, и она однажды чуть не наехала на Слэйда, перед тем, как встретилась с Недом… ну, это все очень сложно.

— Попробуй все же объяснить. Пока у нас есть время.

— Я как-то выиграла очередные спортивные состязания и разозлила ее, и… ох эти студенческие годы, чего только не было! Нед пригласил меня на свидание. К тому времени они с Пэтси расстались.

— И ты пошла?

— На свидание? Конечно. Но не с Недом. У меня уже было назначено свидание. Кроме того, мне не нравился Нед Лефевр. Он мне всегда казался хвастуном. — Рэнди провела рукой по деревянным перилам. — Но меня словно бы преследовал какой-то рок. Весь оставшийся вечер я была вынуждена терпеть разгневанные взгляды Пэтси. Словно я была виновата в том, что Нед… — тут она осеклась. — Постой, постой, ты думаешь… нет… что за всеми попытками меня убить стоит… Пэтси?

Курт посмотрел ей прямо в глаза.

— Руку даю на отсечение, она!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Да как она могла связаться с этим типом — Донахью? — гремел Мэтт, глядя на своего брата, который седлал непослушного жеребца.

Аппалоза попытался повернуть голову так, чтобы куснуть его за ногу. Мэтт это почувствовал и увернулся от укуса. — Ты когда-нибудь научишься себя вести, слон, а не жеребец! — пробормотал он горячему коню.

Тот фыркнул, отступил на шаг в сарай и затряс гривастой головой. Мэтт, Слэйд и Ларри Тодд, недавно вновь нанятый управляющий, скакали почти целый день в поисках сбежавших жеребцов, которых надо было отделить от остального стада на холодную монтанскую зиму.

До весны было еще далеко, и погода ухудшалась начиная с Рождества. Снегом завалило все входы-выходы.

Ларри уже валился от усталости, а Слэйд снял с Генерала сбрую, и огромный мерин ткнулся своей большой головой ему в грудь. Тот почесал ему белую гриву.

— Не думаю, что Рэнди планировала встречаться с Донахью. — Братья обсуждали дело сестры большую часть дня, надеясь как-то найти ответы на все свои вопросы.

— Черт, он же был женат. Клянусь, Пэтси рассвирепела, когда узнала, что они с Рэнди встречаются.

Слэйд кивнул.

— Да уж. У нее всегда была горячая голова, и она никогда не любила Рэнди, надо сказать. Особенно с тех пор, как наша сестричка выиграла состязания, когда они вместе учились в колледже.

— Какое еще состязание? — Слэйд счистил остатки овса с жестяной банки.

— Не помню точно. Меня не было рядом, но отец как-то раз об этом случае упомянул. Кажется, это было связано со скачками, да. Они тогда были еще подростками. Рэнди обскакала Пэтси, и Пэтси на следующей неделе как-то ей отомстила.

Слэйд начал скрести Генерала.

— А это была случайно не Пэтси Эллис?

— Так ее и звали, — ответил Мэтт. — Это была ее девичья фамилия. Сразу после школы она вышла замуж за Неда Лефевра. Несколько лет спустя они развелись, вскоре после этого она взяла в оборот Донахью и вышла за него. Так что она должна быть по-настоящему зла на Рэнди, ведь сестричка в итоге чуть его у нее не отбила.

— Ух эти женщины! — пробурчал Слэйд. И тут дверь сарая распахнулась и вбежала Келли. Глаза блестят, щеки такие же красные, как и выкрашенные волосы, выбивающиеся из-под рабочей кепки, сдвинутой назад. Гарольд, любимый спаниель отца, недовольно гавкнул.

— Тише, — погрозила псу Келли, а потом наклонилась и потрепала его по загривку. На ее ресницах таяли снежинки, сбегая по щекам прозрачными каплями. Для Мэтта она оставалась самой невероятной женщиной на земле. — Мне только что звонил Страйкер, — заявила она, тяжело дыша. — Они с Рэнди возвращаются сюда.

И… знаете что? Они считают, что за всем этим стоит… Пэтси Донахью.

Мэтт и Слэйд многозначительно переглянулись.

— Я уже созвонилась с Эспинозой, и полиция ее ищет. Чтобы задать парочку вопросиков. Я позвонила бывшей подруге Чарли Колдуэлла.

Догадайтесь, кто передал ей ключи от старого «форда», который наехал на джип Рэнди? Правильно — старая добрая Пэтси.

Улыбка Слэйда враз исчезла с лица.

— Мы с твоим мужем только что пришли к точно такому же выводу, — сказал он.

— Не может быть! — Она всплеснула руками.

— Клянусь! — Мэтт поднял правую руку в перчатке, как будто клянясь на Библии в суде.

— Отлично. Теперь вы оба можете стать заслуженными детективами и организовать свое дело.

Мэтт бросил в сторону щетку и вышел из стойла.

— В таком случае не полагается ли мне по этому поводу поцелуй? — игриво спросил он.

— Если ты действительно такой умный, то почему эта блестящая идея не пришла к тебе несколько месяцев назад? Так что забудь о поцелуе, Маккаферти, — и она подмигнула ему. Кроме того, — сказала она довольно холодно, — я все о тебе знала, еще когда выходила за тебя.

— Ага… также и то, что я красив собой и привлекателен? — спросил он и услышал, как фыркнул его брат из-за огромной спины Генерала.

Мэтт подарил ей поцелуй в лоб и провел рукой по округлившемуся животу. Келли была беременна. Мэтт — на седьмом небе от счастья.

— Ладно, ты красив собой и привлекателен, сукин ты сын, — начала она, возведя глаза к потолку.

— В своем роде, — пробормотал Слэйд.

— Думаю, она разговаривает со мной, — и Мэтт бросил недовольный взгляд в сторону брата. Если бы его глаза могли метать молнии, то брат был бы убит на месте.

— Эй, вы там! — прервала их Келли, отступая назад к двери. — Давайте-ка лучше поговорим, что делать с Пэтси Донахью.

— Думаю, тебе лучше оставить это для полиции, — предложил Мэтт.

— Ты еще не забыл, что я как раз работала в полиции?

— Да, но теперь ты моя жена и мать моего будущего ребенка, а Пэтси наверняка опасна.

— Я ее не боюсь.

— Говорит как настоящая Маккаферти, отметил Слэйд и выскользнул из стойла Генерала. — Но может быть, ты должна оставить это дело на братьев Маккаферти?

— Мы как три мушкетера, — сказал Мэтт.

— Мне кажется, вы потрясающее трио шутов, заключила она игриво и тут же оказалась в объятиях Мэтта.

— Женщина, ты испытываешь мое терпение.

Она рассмеялась и подмигнула ему.

— Оставь это дело настоящим мужчинам, настаивал Мэтт. Он распахнул дверь сарая, и порыв холодного воздуха ворвался внутрь.

— Мечтайте, ребята. — Келли поправила шарф на шее и, выйдя на улицу, стала пробираться по заметенной дорожке к дому. Невдалеке от сарая чернели остатки конюшни, составляя страшный контраст с белоснежным покрывалом снега.

— Догадайся, что произошло? — спросил Курт, когда выключил телефон. Они ехали на восток через Айдахо, приближаясь к западной границе Монтаны. Ночь наступала быстро, на небе не было видно ни луны, ни звезд из-за тяжелых черных туч, скрывающих горы. — Это была Келли. Они с Эспинозой, а также твоими братьями поехали к Пэтси Донахью.

— Дай-ка я подумаю. — Рэнди застегнула молнию куртки. — Пэтси не оказалось на месте.

— Да. Представь себе, ее не было дома на протяжении нескольких дней, если верить накопившейся почте.

— Вот как. — Рэнди стало не по себе. Неужели этот кошмар никогда не закончится? Неужели Пэтси в самом деле ненавидит ее так сильно, что даже пыталась убить ее? Убить ее ребенка?

Причинить вред братьям? — Честно говоря, не могу понять, — сказала Рэнди и повернулась посмотреть, как чувствует себя Джошуа на заднем сиденье. Ребенок, которого укачало равномерное гудение мотора машины и мягкий ход колес, тихо посапывал, удобно устроившись на своем детском стульчике. — Зачем ей было устраивать погром на ранчо… ведь если у нее были личные счеты со мной, то при чем здесь мои братья?

— Она зла, в этом все дело. Не только на тебя, но и на всю твою семью. Возможно, потому что у нее самой не было семьи. Кроме того, ты унаследовала большую часть ранчо. Она должна понимать, что, причинив вред твоим братьям, она автоматически причинит боль и тебе. — Он взглянул в зеркало заднего вида. — Почему я этого раньше не понял?

— Ну, никто этого не понял, — согласилась она, и в голосе ее звучала печаль. Возможно, когда они приедут на ранчо, Пэтси уже будет в полиции. Рэнди молча скрестила пальцы. — А что будет с Сэмом?

— Его допросят. Конечно, он не причинил тебе никакого вреда, но это еще не освобождает его от ответственности за другие дела. Если ты подтвердишь его слова о жестоком обращении с животными, использовании наркотиков, а также интригах, о которых он тебе рассказывал, то мы сделаем хорошее начало нового судебного процесса.

— Конечно, я смогу это подтвердить.

— Но это будет не так уж и легко. Он будет сидеть напротив тебя и слышать каждое слово.

— Я знаю, как происходят такие допросы, перебила она его. — Но правда есть правда, и неважно, кто будет слушать. Поверь мне, уж я чудесно представлю Сэма Донахью. Я непременно возьму с собой все материалы, которые собрала против него по родео. — Она откинулась на спинку сиденья. А машина все неслась по дороге, неслышно отсчитывая мили. — Об этом я не волнуюсь. Когда-то мне была интересна эта новая встреча с отцом Джошуа. Но теперь все кончено.

Теперь я уверена, что даже не моргну, увидев его. Теперь я рассматриваю его только как донора, и все. Он просто помог мне зачать моего сына. А это еще не значит стать настоящим отцом.

Вдруг ребенок на заднем сиденье закашлял, и Рэнди повернулась к нему. Курт тоже посмотрел назад. Лицо малыша покраснело, глаза слезились.

— Сколько нам еще ехать до Гранд-Хоуп?

— Восемь-девять часов.

— Я волнуюсь за здоровье ребенка.

— Я тоже, — уверил ее Курт и снова посмотрел перед собой на дорогу.

Джошуа тихонько засопел, как будто мог догадываться, что говорят о нем.

— Дай-ка мне телефон, — попросила Рэнди.

Она больше не могла терпеть ни минуты. Джошуа не становилось лучше, это точно.

— Привет. Ранчо «Летящая М», — раздался голос с легким испанским акцентом.

Рэнди чуть было не расплылась в улыбке, услышав этот родной с детства голос.

— Хуанита, это я, Рэнди.

— А, мисс Рэнди. Диос! Где вы? А как чувствует себя ребеночек?

— Именно поэтому я и звоню. Мы сейчас едем назад на ранчо, но Джошуа лихорадит, и я боюсь. Есть ли поблизости Николь?

— О нет, к сожалению. Она с твоим братом, в их новом доме, разговаривают со строителями.

— У тебя есть номер ее пейджера?

— О да! — Хуанита назвала не только номер ее пейджера, но и заодно номер мобильного телефона Торна. — Позвони им сейчас же, а пока непременно заверни малыша в теплое. — Хуанита проговорила что-то на испанском, и Рэнди поняла, что это была молитва. Рэнди набрала номер Торна и, как только он ответил, попросила передать трубку жене. В свое время Николь помогла Рэнди в больнице, она с помощью доктора Арнолда, детского врача из больницы Сент-Джеймс, ухаживала за младенцем в первые часы его жизни.

Теперь же она говорила:

— Держи его в тепле, следи за температурой, а я позвоню доктору Арнолду. Когда вы доберетесь сюда?

— Курт говорит, через восемь-девять часов. Я еще позвоню, когда мы подъедем.

— Я буду тут, — уверила ее Николь. — А теперь расскажи о себе. Как ты?

— Отлично, — сказала Рэнди. — Очень хочу побыстрее добраться до дому.

— Надо думать! Что?.. — Тут голос Николь стало слышно хуже, будто она отвернулась от телефонной трубки, а потом Рэнди услышала далекий разговор двух человек. Николь сказала: Слушай, с тобой хочет поговорить твой брат.

Передать трубку?

— Конечно.

— Рэнди! — Голос Торна загремел на другом конце провода, и сестра отшатнулась, как будто он разговаривал рядом. — Что там происходит, черт возьми? — вопрошал Торн. — Келли думает, что за всем этим стоит Пэтси Донахью.

— Так оно и есть.

— Но ведь Пэтси нет дома, она пропала. Почему Страйкер до сих пор не нашел ее?

— Да потому что он все это время возился со мной, — ответила Рэнди, неожиданно обнаружив, что защищает Курта. — Он кого-то отрядил для этого дела.

— Да уж… так же поступил и Боб Эспиноза, но, кажется, никто не может ее найти. Настало время привлечь ФБР и ЦРУ и к тому же всю полицию штата вкупе с федеральными маршалами.

— Не горячись, ее непременно отыщут, — уверила его Рэнди, хотя сама сомневалась в своих словах. — Это всего лишь дело времени.

— Ну, все эти уверения меня совершенно не успокаивают. — Тут он помолчал и сказал:

— Ладно, лучше расскажи мне о ребенке. Как он?

— У Джошуа температура, он подхватил простуду. Мы едем в больницу Сент-Джеймс, там меня встретит Николь.

— Я тоже там буду.

— Ты? А тебе-то зачем? У тебя нет других, более важных дел? — шутливо упрекнула она его, и он рассмеялся.

— Да, прямо сейчас я обсуждаю тип сливного бачка, который установят в нашем новом доме.

Это очень важное дело, поверь мне. Николь хочет прикупить новую ультрасовременную модель, я же предпочитаю классику.

— Думаю, я уже тебя поняла, — сказала Рэнди, усмехнувшись. Наконец-то она хоть немного отвлеклась.

— Ага, значит, ты за меня. Мы еще даже не начали обустраивать ванную. Я склоняюсь к белому цвету.

— Да, очень оригинально.

Он рассмеялся.

— Но сейчас слишком темно и холодно принимать какие-либо важные решения. Целый день парюсь. Вот что происходит, когда женишься на враче, который работает шестьдесят или даже семьдесят часов в неделю, а потом еще дежурит в больнице.

— Бедный ребенок, — пошутила Рэнди.

— 0-хо, — сказал он, но его голос стал тише, и связь начала прерываться. — Я думаю… надо пойти проверить… раковины и… увидимся чуть позже.

— Торн? Ты еще здесь?

Но она услышала только треск.

— Я тебя не слышу.

— Рэнди. — Голос Торна стал сильнее.

— Да?

— Я рад, что ты едешь домой.

— Я тоже, — сказала она, и в ее горле запершило, как только она представила своего старшего брата. Его черные волосы и яркие серые глаза.

Она выключила телефон.

— Он хочет знать, почему я до сих пор не нашел Пэтси, — резюмировал Страйкер, надув губы.

— Он хотел знать, почему никто до сих пор не нашел Пэтси. Надо знать Торна. Он дает распоряжения и ждет немедленного их исполнения.

Немедленных результатов. А это, конечно, совершенно невозможно.

— В любом случае я с ним согласен, — сказал Курт. — Чем быстрее мы изловим Пэтси Донахью, тем лучше.

Рэнди очень хотела согласиться с ним. Но как только Пэтси запрут в тюрьму, Курт исчезнет из ее жизни навсегда. Ее сердце колыхнулось. И как же она сможет жить без него? Это ужасно глупо. Она знает его только месяц, а близко всего одну неделю.

И все же она будет скучать без него.

Даже больше, чем она думала.

Рэнди вздрогнула от дурного предчувствия.

— Тебе холодно? — спросил Курт и включил печку.

— Нет, со мной все хорошо. — Но это была не правда. Каждый раз, когда мимо них проезжала очередная машина, Рэнди вздрагивала, словно ожидая, что водитель врежется в них или столкнет грузовик Страйкера на обочину. Она молча молилась, чтобы они добрались до ранчо без всяких приключений, чтобы ее ребенок быстрее поправился и чтобы Курт Страйкер навсегда остался с ней. Было очень сложно признавать это, но и отрицать больше нельзя: Рэнди Маккаферти влюбилась в Курта Страйкера.

Пэтси барабанила пальцами по рулю грузовика, который она угнала со стоянки около бара в Айдахо. Она бросила свой фургон на пустынной дороге где-то около Далласа, в Орегоне, села в автобус и поехала в восточном направлении, где и украла новое средство передвижения.

К тому времени, когда хоть кто-то догадается, в чем дело и что она замешана в этом, она уже будет далеко. Она преследовала грузовик Страйкера около часа или даже больше, но решила, что можно и чуть-чуть отстать. Конечно, потом догонять будет сложно, но все равно она была уверена, что догонит эту дрянь.

А потом настанет час расплаты.

Спидометр показывал около семидесяти километров в час. Она переключила акселератор и сделала радио громче. Мотив старой песни «Роллинг Стоунс» загрохотал из динамиков.

Мик Джаггер пел о том, что нет ему покоя в этой жизни. Обычно Пэтси всегда идентифицировала себя с героем песни. Но не сегодня. Сегодня она желала только одного: она получит удовлетворение, которого была лишена все последние годы.

Машина свободно летела по дороге. Пэтси выполнит, что задумала. Всю жизнь она ездила по скользкой дороге и не чувствовала никакого страха.

К рассвету ее миссия будет выполнена.

Рэнди Маккаферти будет мертва, так же, как и тот болван, что за ней увязался.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Казалось, ребенок никогда не прекратит плакать.

Рэнди устала придумывать способы утешения, да и Страйкер тоже чувствовал себя беспомощным. Единственное, что он мог, так это гнать машину на последней скорости.

Страйкер стиснул зубы.

Нажал на педаль и погнал что есть силы, но неожиданно дорога стала хуже, и он сразу же замедлил ход.

— Он до сих пор в жару, — сказала Рэнди, прикасаясь к щеке мальчика.

— Мы будем там в течение часа, даже раньше, — уверил ее Страйкер. — Надо только немного потерпеть.

— Да уж, скажи это ему, — хрипло прошептала женщина со слезами в голосе. — Может быть, нам лучше остановиться где-нибудь и попытаться найти больницу?

— Ты считаешь, что в этой дикой местности может быть больница? И там кто-то будет в три часа утра? Даже не думай. Просто позвони Николь и скажи ей, что мы будем через сорок пять минут.

— Хорошо.

Она достала телефон, а Страйкер взглянул в зеркало заднего вида. В зеркале мелькнули фары машины. Как бы он ни старался ехать быстрее, незнакомый автомобиль не отставал. В горах было опасно ехать так быстро, но преследователь, казалось, ничего не боялся. На поворотах, где Курт был вынужден снижать скорость до тридцати километров, чужой автомобиль притормаживал и расстояние между ними увеличивалось.

— Держись, — сказал он.

— Что?

— Нас кто-то преследует, даже не боится, что мы его разоблачим. Впрочем, надо попробовать пропустить этого лихача вперед, пусть нас обгонит.

Тут он заметил, что дорога стала шире — подходящее место для остановки. Автомобиль промчался мимо них, подняв за собой облако черной пыли.

— Возможно, мы его еще догоним, когда проедем вперед. Нам же надо гнать как можно скорее.

— Да, — сказала она.

На следующем повороте он немного увеличил скорость, тут же послышался характерный свист колес. Тогда Курт снизил скорость. Миновав старую дорогу, уложенную деревянными досками, он увидел черный автомобиль, который стоял без водителя. Мотор молчал, фары погасли, и только клубящийся туман ночного воздуха окружал его.

Неужели это тот самый глупец, который обогнал их? Неожиданно по его спине пробежали мурашки, а лоб покрылся холодным потом.

Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть наверняка, и он уверял себя, что ему кажется. Тоже мне, параноик. Везде ему мерещится погоня.

Да никто бы не стал сидеть на обочине пустынной горной дороги в три час ночи в своей машине и ждать… чего ждать? Все внутри него похолодело.

Конечно, никто в своем уме так бы не сделал. Кроме… кроме женщины, которая задумала месть, женщины, похожей на Пэтси Донахью.

Он вгляделся в зеркало заднего вида, но ничего не увидел в темноте. Не было света фар, отражающихся от белого снега. Или же увидел?

Неужели их действительно преследовал автомобиль без фар, потихоньку крадущийся следом?

— Да что случилось? — спросила Рэнди, чувствуя неладное. Дорога петляла, то поднимаясь в гору, то падая вниз. Курт снизил скорость, очень надеясь, что вскоре они выберутся на асфальт.

— Оглянись назад. Что-нибудь видишь?

Рэнди повернулась на своем сиденье и уставилась через заднее окно в ночь и снег. Прищурилась.

— Нет. А что?

Он зарычал, увидев только свое отражение в зеркале.

— Мне показалось, я что-то увидел. Какую-то тень.

— Тень?

— Ну да. Тень машины. Мне показалось, что кто-то преследует нас с потушенными фарами.

— На этой дорожке? В темноте? — спросила она, но вдруг у нее перехватило дыхание. Она уставилась в темноту за стеклом. — Ничего не вижу.

— Ладно, — на мгновение он почувствовал облегчение. Это самое плохое место. Опасность свалиться в обрыв велика. Дорожка узенькая, едва разделенная на две встречные полосы, а с краю протянулся весьма ненадежный барьер, за которым только высокие горы, поросшие деревьями, мелькающими в ярком свете фар.

Рэнди то и дело оглядывалась назад, всматриваясь в темноту. Курт видел, как она вцепилась в спинку кресла, костяшки пальцев побелели. Неожиданно он заметил, как его ладони вспотели.

Спокойно, твердил он себе, с нами все будет хорошо. Осталось всего несколько миль. Пытаясь переключить внимание на что-то более приятное, он стал вспоминать историю их отношений с Рэнди Маккаферти: как он влюбился в нее, несмотря на ее упрямый, упорный нрав.

К чему все это?

Признайся же, Страйкер, ты слишком поглупел и решил, что она любит тебя. А как же ребенок? Не ты ли клялся, что никогда больше не станешь отцом? Тогда о чем ты сейчас думаешь?

Ты собираешься стать отцом этому чужому ребенку. И снова будешь страдать от душевной боли, когда все кончится. Вспомни Хизер. Ты уверен в том, что можешь быть отцом?

Все эти мысли вихрем крутились у него в голове. И все-таки он должен обо всем рассказать Рэнди.

— Рэнди.

— Да? — Она до сих пор оглядывалась назад.

— По поводу последних двух ночей…

— Ради бога, не надо никаких объяснений, сказала она, не желая об этом разговаривать. Никто из нас не думал, что это произойдет.

— Но ты должна знать, что я думаю по этому поводу.

Он посмотрел на нее и увидел, как она напряжена. Она стиснула зубы.

— А может быть, я не хочу, — прошептала она хриплым голосом. — О боже, нет!

— Что случилось?

— Мне показалось… мне показалась, я увидела кого-то сзади нас. Каждый раз, когда мне кажется, что я вижу какие-то очертания, они тут же растворяются в темноте. Но я не думаю, что…

Курт немедленно уставился в зеркало заднего вида.

— Черт! — Тут он тоже увидел. Очертания темного грузовика с погашенными фарами, едущего вслепую, на ощупь. Он сильней нажал акселератор. — Следи за машиной и вызови полицию.

Она достала телефон. Набрала 911.

Молчание.

— Черт!

Снова попыталась и была вознаграждена долгожданным гудком.

— Эх, никто не берет трубку, — сказала она, уставившись в окно. Ребенок до сих пор плакал.

— Пытайся снова. — Курт заложил слишком крутой поворот, колеса крутанулись, завизжали, и они вылетели на встречную полосу. — Черт побери!

— Машина все ближе.

Теперь Курт мог ясно различить преследующую их машину, которая шла слишком близко, что было опасно, особенно на таких поворотах.

— Черт!

— Думаешь, это Пэтси?

— Да. По крайней мере если за нами не увязался кто-нибудь еще, столь же безумный.

— О боже… — Рэнди была слишком взволнованной. — Чего она хочет?

— Не знаю. — Однако он тут же вспомнил несчастный случай, который произошел с Рэнди.

Рэнди снова набрала номер полиции.

— Наконец-то пробилась… Где мы находимся?

Я должна дать им точные координаты… о нет… сигнал опять потерян.

— Нажми повтор! — приказал Курт. Дорожный знак на краю дороги показывал, что дорога идет под горку.

— Может, тебе снизить скорость? — сказала Рэнди. — Пусть она тоже остановится.

— А вдруг у нее оружие? Винтовка?

— Ружье?

Машина неожиданно включила фары и, казалось, вознамерилась их догнать и перегнать.

Курт повернул в сторону гор.

Темный автомобиль спешил за ними.

Впереди показался крутой поворот. Дорожный знак говорил, что максимальная скорость здесь должна быть тридцать пять километров.

Стрелка спидометра упала до шестидесяти.

Курт переключил скорость.

Грузовик не сдался.

— Она нас догоняет, — крикнула Рэнди, очередной раз набирая номер телефона полиции. О боже!

Бамс!

Удар в бампер. Фургон тряхнуло в сторону обочины к заграждению, колеса завизжали, брызнув галькой по асфальту. Курт заскользил по склону, чуть-чуть притормозив. Сердце билось с бешеной скоростью, он весь вспотел.

— Алло, алло, это срочно! — закричала Рэнди, словно бы пыталась докричаться до Северного полюса. — Кто-то пытается нас убить, столкнув с дороги. Где мы находимся?.. Ну, мы где-то между двумя штатами, в горах Монтаны. — Она прокричала примерное расположение, а также назвала номер версты, которая попалась им на глаза. Но на этом связь опять прервалась.

Бах!

Снова удар сзади. Их уже второй раз таранила машина.

Под переднее колесо попалась полоса льда, и фургон завертело на месте. Курт пытался удержать управление, чтобы не вылететь на встречную полосу, а то и того хуже — не врезаться в заграждение. Сжав зубы, он старался выровнять движение машины, но ощутил удар о металлические перила и услышал характерный скрип. И весь этот шум перекрывал плач младенца и крик обезумевшей Рэнди.

— Давай же, давай, — говорил Курт сквозь сжатые зубы, выравнивая фургон. От напряжения у него даже заболели плечи.

— Господи, ты только взгляни! — закричала Рэнди, но было уже поздно.

Машина ударила их фургон по центру. Вдребезги разлетелись стекла, заскрежетал металл.

Курт сжал пальцами руль, но оказалось, фургон намертво сцепился с машиной, и оба автомобиля, крутясь, спускались на дикой скорости вниз по дороге, все быстрее и быстрее. Как в дикой карусели, крутились перед ними деревья в темноте.

Рэнди закричала.

Ребенок заревел.

Курт выругался.

— Держитесь! — Два сцепившихся автомобиля врезались в склон горы. Их рикошетом отбросило через дорогу с такой силой, что они перелетели через заграждения и упали вниз, покатившись по склону.

Где-то вдалеке звенел колокольчик. Звон был ровным и неутихающим. В то же время он не становился громче. Он просто был. И так раздражал. Ответь на звонок, ради бога, ответь! Голова Рэнди раскалывалась, все тело ломило, как будто было одним сплошным синяком, во рту чувствовался ужасный горький привкус… Наконец раскрыв глаза, она заморгала. Все вокруг было белым и слепило.

— Ты меня слышишь? Рэнди! — Кто-то светил ей в глаза, и она отозвалась. Голос принадлежал женщине, какой-то слишком знакомый голос.

Ах, как снова хотелось спать. Кажется, она лежала на кровати… на больничной койке… интересно, как она здесь очутилась? Она помнила, как в какой-то дымке, мелькающие образы деревьев и запах горящей резины… а потом были красные и синие огни и ее семья… все стояли вокруг нее… над ней склонился Курт… он шептал, что любит ее… лицо Курта было в царапинах и синяках, из носа текла кровь… или же ей это все приснилось в ужасном сне? Курт… да где, черт возьми, шляется Курт? А ребенок? Джошуа. О боже! Тут ее глаза широко отрылись и она заговорила:

— Джо… Джошуа.

— С ребенком все в порядке.

С минуту все перед ее глазами кружилось, но потом она увидела Николь, которая стояла рядом. Ее осматривал еще один врач, но глаза она остановила на своей невестке.

— Джошуа дома. С Хуанитой. Как только тебе станет лучше, ты поедешь к нему.

Она облегченно вздохнула.

— Вам посчастливилось, — сказал доктор, и Николь кивком подтвердила его фразу. Как посчастливилось? Это ей-то посчастливилось?

Вряд ли в том, что случилось, присутствовала хоть капля удачи.

— А Курт? — Она попыталась говорить более внятно, но во рту пересохло, и она едва могла глотать. Вместо голоса она услышала воронье карканье.

— С ним тоже все нормально.

Слава богу. Медленно повернув голову, Рэнди осмотрелась кругом. Больничная палата была снабжена всем необходимым оборудованием.

Провода прикреплялись к ее запястью, монитор показывал на бегущем графике, как билось ее сердце, именно этот прибор разбудил ее ото сна.

На подоконнике в вазе стояли цветы.

— Я… я хочу видеть… моего ребенка… и Страйкера.

— Ты лежишь тут уже два дня, Рэнди, — сказала Николь. — С сотрясением мозга и сломанным запястьем. Джошуа подхватил простуду, но в аварии совсем не пострадал. К счастью, «скорая» приехала как раз через пятнадцать минут после аварии. Полиция поймала твое сообщение, поэтому они смогли приехать на удивление быстро.

— Так где же Курт?

Николь смущенно закашлялась.

— Уехал.

Сердце Рэнди тревожно забилось. Итак, он уехал. Боль внутри нее росла.

— У него повреждение глаза и вывихнуто плечо.

— Ага, и поэтому он уехал.

На лбу Николь собрались скорбные морщинки.

— Да. Он поехал в Сиэтл к специалисту по лазерной хирургии.

Рэнди заставила себя спросить:

— И как у него зрение?

— Не знаю.

— Он ослеп?

— Я правда не знаю, Рэнди.

Ей показалось, будто ее невестка что-то от нее скрывает.

— Курт не вернется, так?

Николь взяла ее за руку и сильно сжала пальцы.

— Они с Торном договорились. А теперь, пожалуйста, слушайся своего доктора и ложись отдыхать. Тебя на ранчо дожидается твой ребенок и твои трое братьев, которые ждут не дождутся поскорее тебя увидеть.

Николь пожала руку Рэнди, и глаза женщины закрылись. Итак, они живы. Слава богу.

— А как насчет Пэтси? — спросила она.

— Она в заключении. Ей просто повезло, что осталась живой и невредимой.

Доктор напомнил о своем присутствии кашлем.

— Вам и правда нужен отдых, — сказал он.

Рэнди попыталась поднять голову с подушки. Я хочу поскорее выбраться отсюда и увидеть своего ребенка. — Вдруг тупая боль пронзила ее лоб.

Она снова уронила голову на подушку. — Вы правы, — признала она. Ей нужно выздороветь. Ради Джошуа.

Три дня спустя ее выписали из больницы и она оказалась дома. Джошуа чувствовал себя просто прекрасно. Как приятно было держать его в своих руках, вдыхать его чистый детский запах. Хуанита была взволнована и постоянно бегала вокруг Рэнди и ребенка.

Ларри Тодд, кажется, простил Рэнди за то, что та выгнала его, и теперь настаивал на возобновлении контракта. И редактор, когда узнал об аварии, разрешил ей работать в Монтане.

— Только не рассказывай об этом никому, сказал он по телефону. — Люди вокруг могут решить, что я слишком бесхарактерный.

Рэнди повесила трубку и проверила ребенка.

Он спал в своей кроватке. С забинтованной рукой она спустилась вниз. Запах шоколада и яблочных вафель доносился с кухни. Там колдовала Хуанита. Как хорошо дома!

Ни Слэйда, ни Мэтта нигде не было видно, но Торна она нашла за его рабочим столом в комнате. Он сидел за компьютером с чашкой чая на столе.

— Я слышала, что у вас со Страйкером произошла размолвка.

Торн посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ты права.

— Вы обвинили его в том, что случилось со мной и Джошуа.

— Ну, кажется, я слегка перегнул палку, — признался брат с нехарактерным смирением.

— Он же сделал все возможное.

— Тебя чуть не убили. И Джошуа тоже.

— Но мы выжили. Благодаря Курту.

Улыбка коснулась губ брата.

— Уж об этом я как-то догадался.

— Правда?

— Да. — Он потянулся к бумажнику и достал оттуда два порванных кусочка бумажки — то, что осталось от чека. — Страйкер не взял деньги. Он чувствовал за собой вину за то, что случилось.

— Ага, а ты только усугубил ситуацию.

— Нет. — Торн откинулся на спинку стула, тот заскрипел. — Что же, ладно, так и было, но я изменил свое решение.

— И какая от этого польза?

— Большая, — сказал он.

Она прищурила глаза.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Догадайся.

— Звучит подозрительно.

— Ничего подобного. — Он взглянул в окно, и тут Рэнди услышала шум мотора. — Кажется, вернулись братья.

— А они уезжали?

— Хм… Ладно. — Тут он вскочил и направился к выходу. Она выглянула в окно и увидела Мэтта и Слэйда, выходящих из джипа. Но с ними был еще один мужчина. Сердце Рэнди забилось в два раза быстрее. Она распахнула дверь, чуть не убив Гарольда, когда выскочила на порог.

— Эй, погоди! — крикнул Торн, но она уже бежала по дорожке, утонувшей в снегу. Тапочки скользили по снегу, халатик развевался на морозном ветру.

— Курт! — закричала она и заметила поврежденный глаз. Страйкер повернулся к ней, и на его лице засияла улыбка. Она бросилась ему в объятия. — Господи, я так скучала, — прошептала она, и слезы заструились по ее щекам. Его лицо было в синяках, здоровый глаз заплыл. — Почему ты уехал?

— Я подумал, что так будет лучше, — сказал он хриплым голосом. Его руки были сильными и крепкими.

— В таком случае ты был не прав. — Она крепко поцеловала его, почувствовав, как ее губы тают от прикосновения к его губам.

Когда он наконец поднял голову, она улыбалась.

— Именно так говорили братья. — Он взглянул на Торна, который последовал за Рэнди из дома.

Он стоял рядом скрестив руки на груди.

— Я рад, что ты вернулся, — сказал Тори. — Я сделал ошибку.

— Что? Ты правда извиняешься? — Рэнди, все еще оставаясь в объятиях Курта, посмотрела через плечо. — Это, — сказала она Курту, — знаменательный день. Торн Маккаферти никогда, то есть совсем-совсем никогда, не признает свою не правоту.

— Аминь, — сказал Мэтт.

— Точно, — согласился Слэйд.

Желваки Торна заходили.

— Так ты остаешься? — спросил он Страйкера.

— Посмотрю. Дашь мне пару секунд на размышление? — Он посмотрел на братьев, которые неожиданно нашли повод вернуться в дом. Здесь, понимаешь ли, мороз, а ваша сестра замерзла. — Он аккуратно взял ее забинтованное запястье. — Поэтому… давайте все упростим.

Рэнди Маккаферти, ты выйдешь за меня?

— Что?

— То, что я сказал. С тех пор как я тебя встретил… и твоего пацана, жизнь моя изменилась.

— Поверить не могу, — проговорила она, задержав дыхание.

— Тебе придется в это поверить, Рэнди.

Ее сердце сжалось от радостного предчувствия. Жаркие слезы полились из глаз.

— Стань моей единственной. Выходи за меня.

— Да. Да! Да! — Она обняла здоровой рукой его за шею и молча поклялась никогда его не отпускать.

ЭПИЛОГ

— Да, — сказала Рэнди, стоя под белой вуалью. Курт был рядом с ней, священник договаривал последние слова обряда, а Келли держала на руках Джошуа. Братья Рэнди находились по правую руку от Курта, а рядом с ней стояли их жены. Весь двор ранчо был заполнен гостями.

Летнее солнце роняло свои золотистые лучи на землю, окрашивая ее в ярко-бронзовый цвет.

Прошел год с тех пор, как умер Джон Маккаферти. За это время построили новые конюшни, и хотя их еще не покрасили, они были не хуже прежних. Торн со всей семьей переехал в свой дом. И Николь, и Келли были на сносях.

— Объявляю вас мужем и женой, мистер и миссис Курт Страйкер… — Последние слова священника полетели высоко в небо и пронеслись над полями и лугами, отозвавшись отдаленным конским ржаньем.

Рэнди взглянула на своего жениха, и ее сердце запело. Он совсем оправился от аварии, и теперь о несчастном случае напоминал только маленький шрамик над глазом.

Оба Донахью — Пэтси и Сэм — пытались избежать тюрьмы, но это им не удалось. Оба получили по заслугам. Сэм отказался от родительских прав на Джошуа, и Курт, с легким сердцем мог усыновить малыша.

Теперь они жили на ранчо, и Рэнди продолжала работать, хотя Курт считал, что она должна закончить со своей колонкой «Для одиноких» и начать давать советы замужним и женатым.

— Горько! — закричал Мэтт, когда они с Куртом прошли к столу, где сладкая ледяная скульптура, изображающая двух бегущих лошадей, таяла под розовыми пузырьками фонтана из шампанского.

— За новобрачных, — провозгласил Торн.

Рэнди улыбнулась и дотронулась до медальона, который и в этот торжественный момент украшал ее грудь. Раньше в медальоне были фотографии ее отца и сына. Теперь к ним добавилось маленькое фото ее любимого мужа.

— За мою жену, — сказал Курт и краем бокала коснулся бокала Рэнди.

— И за моего мужа.

Она отпила вина и поприветствовала гостей.

Никогда еще в ее жизни не было столько радости и счастья. Никогда счастье не было таким полным.

— Я люблю тебя, — прошептал Курт, и женщина счастливо рассмеялась.

— Уж конечно! И желательно — навсегда!

— Ну… не кажется ли тебе, что это слишком долгий период?

— Я знаю. И разве это не прекрасно? — лукаво спросила она.

— Прекрасней всего на свете. — Он обнял свою жену и поцеловал.

Рэнди почти слышала слова своего отца:

«Отлично, Рэнди, девочка. Ты вовремя выходишь замуж».

Танцуя со своим мужем, она чувствовала присутствие своего отца, и неудивительно: ведь она жила на его земле. Ей казалось, что он смотрит на нее с одобрением и гордостью.

И не зря: скоро, очень скоро появится на свет следующее поколение Маккаферти.