---

Люси Гордон

Дом, где сбываются мечты

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Я хочу уйти».

Эти слова звучали в голове Люка Кеймэна, когда он паковал чемоданы на следующий день после помолвки своего брата Примо.

Я должен был остаться и бороться за нее.

Однако он сел в свой спортивный автомобиль последней модели и покинул Неаполь.

Выехав на автостраду, Люк почувствовал облегчение: двигаясь на предельной скорости, до Рима можно добраться за два с половиной часа.

Приехав туда, он забронировал номер в пятизвездочном отеле в Париоли, самой респектабельной части города, и вволю насладился лучшими блюдами итальянской кухни и вином.

Я должен был остаться.

Но он помнил, каким счастьем светилось лицо Олимпии, когда она смотрела на своего будущего мужа. Кого он пытается обмануть? У него не было никаких шансов.

Вдруг кто-то дружески похлопал его по плечу.

— Ты должен был сообщить мне о своем приезде, — послышался приветливый голос.

Бернардо, менеджер отеля, был полным добродушным мужчиной лет сорока пяти. Люк часто останавливался здесь во время своих деловых поездок, и постепенно они с Бернардо сдружились.

— Это решение было принято в последнюю минуту, — ответил Люк, стараясь говорить непринужденно. — Внезапно я стал владельцем недвижимости в Риме.

— Недвижимости? Я думал, ты занимаешься промышленным производством.

— Так и есть. Дом, о котором идет речь, я получил в качестве уплаты долга.

— Где-нибудь поблизости?

— Нет, в Трастевере.

Бернардо удивленно вскинул брови. Если Париоли был самым респектабельным районом Рима, то Трастевере самым колоритным.

— Скорее всего, дом находится в плохом состоянии, — сказал Люк. — Я продам его, когда сделаю ремонт.

— Почему бы тебе не продать его прямо сейчас? Пусть кто-то другой возится с ремонтом.

— Синьора Пепино ни за что не позволит мне этого сделать, — произнес Люк, ухмыляясь. — Она адвокат, живет и работает в Трастевере и уже засыпала меня письмами с подробными указаниями того, что я должен предпринять.

— И ты пойдешь у нее на поводу?

— Это не женщина, а настоящий дракон. Поэтому я и не сообщил ей о своем приезде. Я хочу осмотреть дом, прежде чем она начнет изрыгать огонь.

— Это единственная причина? — спросил Бернардо, проницательно глядя на друга.

Люк пожал плечами.

— Значит, тебе разбила сердце очередная красотка, и ты…

— Ни одна женщина не разбивала мне сердце, — отрезал Люк. — И я не допущу этого впредь.

— Очень умно.

— Я позволил себе слишком близко подойти к Олимпии, хотя знал, что она любила другого. Это было ошибкой, но ошибки можно исправить. Мудрый человек видит опасность и заранее принимает меры.

— Ты известен как человек, который во всем любит порядок, держит свои чувства под контролем и остается неуязвимым. Я завидую тебе. Наверное, так проще жить. Но сейчас тебе нужно напиться до чертиков в компании хороших товарищей, которые после этого благополучно отвели бы тебя в отель.

— Ради бога, Бернардо, как часто ты видел меня в подобном состоянии?

— Довольно редко. Даже как-то странно.

Люк вымученно улыбнулся.

— Может быть, но зато это помогает оставаться хозяином собственной жизни. Спокойной ночи.

Внезапно почувствовав себя неловко в обществе Бернардо, он быстро ушел к себе в номер. На мгновение Люк увидел себя глазами друга. Перед ним предстал холодный, безжалостный делец, просчитывающий каждый шаг.

Это не так уж далеко от истины, подумал он. Но раньше это его не беспокоило.

Проверяя сообщения на сотовом телефоне, он увидел слова «позвони матери». Улыбаясь, Люк набрал номер Хоуп Ринуччи, своей приемной матери — самого близкого ему человека.

— Здравствуй, мама. Да, я хорошо доехал. Все в порядке.

— Ты уже познакомился с синьорой Пепино?

— Я только что приехал и едва успел поесть. Дай мне собраться с духом, прежде чем я встречусь с этой фурией.

— Не притворяйся, будто боишься ее, — послышался сердитый голос матери.

— Клянусь, я весь дрожу.

— Если ты будешь продолжать лгать, то попадешь в ад. И поделом.

Люк засмеялся. Ей всегда удавалось поднять ему настроение.

Он представил себе, как Хоуп стоит на террасе виллы Ринуччи, возвышающейся на холме, и любуется Неаполитанским заливом. За окном темно, на черном бархате неба зажглись первые звезды.

— Ты, наверное, устала после празднования?

— У меня нет времени на себя. Я готовлюсь к приему по случаю помолвки Примо и Олимпии.

— Тогда что же было вчера?

— Окончание празднования свадьбы Джастина, — ответила Хоуп, назвав имя своего старшего сына. — Свадьбы следуют одна за другой, и мы, разумеется, выпили за счастье Примо и Олимпии. Но они заслуживают своего собственного праздника.

— И получат его, хотят они того или нет, — саркастически заметил Люк.

— Не жди, что я упущу возможность устроить еще одну вечеринку, — заверила Хоуп.

— Я в этом не сомневаюсь. Если только мать Олимпии не захочет заняться приготовлениями сама.

— О, нет, мы разговаривали с ней вчера, и она сказала, что во всем полагается на меня.

— Просто она боится тебе перечить, — усмехнулся Люк. — Я с нетерпением жду их свадьбы и ни за что не упущу возможности позлорадствовать над братцем Примо.

— Ты тоже встретишь свою единственную, — сказала Хоуп.

— Я решил остаться холостяком.

Хоуп рассмеялась.

— Такой красивый мальчик, как ты?

— Мальчик? Мне уже тридцать восемь.

— Для меня ты навсегда останешься мальчиком. Твоя свадьба на очереди. Не забывай об этом. А сейчас иди и хорошенько развлекись.

— Мама, уже одиннадцать часов.

— Ну и что? Самое подходящее время для того, чтобы немного развеяться.

Люк ухмыльнулся. Его мать никогда не была ханжой — одна из причин, по которой сыновья ее обожали. Тони, ее муж, был более строгим.

— Перед встречей с синьорой Пепино я должен сохранить ясный ум.

— Не говори глупости! Пусти в ход свое обаяние, и она сделает все, как ты хочешь.

Хоуп Ринуччи была убеждена в том, что ее сыновья чертовски обаятельны и ни одна женщина не устоит перед ними. Может, в отношении младших она и была права, но Люк знал, что обаяние не является его сильной стороной. Он был высоким, хорошо сложенным мужчиной с правильными чертами, но улыбка редко появлялась на лице.

С Олимпией все было по-другому. В течение нескольких недель, проведенных с ней под одной крышей, он вел себя по-джентльменски, зная, что ее сердце уже отдано счастливчику Примо. Люку с трудом удавалось скрывать свое увлечение, которое постепенно переросло в любовь.

Люк понимал, что под влиянием Олимпии сделался мягким, если не сказать, обаятельным. Но он не хотел, чтобы это повторилось снова. Властность, бескомпромиссность, упрямство — вот его главные козыри.

Но с матерью было бесполезно спорить, и Люк промолчал. Отключив телефон, он снова почувствовал себя неловко.

И как обычно, когда его что-то беспокоило, Люк нашел утешение в работе. Он достал папку с информацией о недавно приобретенной недвижимости.

Дом носил многообещающее название Резиденца Таллинн. Согласно плану, это было четырехэтажное здание с внутренним двориком. Большую часть папки занимали письма синьоры Минервы Пепино, суровой и безжалостной женщины, одно имя которой приводило его в трепет.

Бороться с мужчиной было легко. В крайнем случае можно добиться своего кулаками. С женщиной нужно быть хитрым, но хитрости как раз ему и недоставало.

Начало их вражде положило сдержанное письмо синьоры Пепино, в котором она спрашивала, не собирается ли новый владелец приехать в Рим и начать ремонтные работы.

В ответном письме Люк заверил ее, что приедет сразу, как только сможет, и намекнул, что она преувеличивает насчет «плачевного» состояния дома.

Она восприняла его недоверие с презрением и в следующем письме представила полный список того, что нужно отремонтировать, вместе с приблизительной стоимостью, при виде которой Люк чуть не лишился дара речи.

Но сейчас он, кажется, раскусил ее. Эксперты, давшие эту оценку, скорее всего, были родственниками или друзьями синьоры Пепино и рассчитывали на хорошие комиссионные. Приготовившись к бою, Люк повторно заверил ее, что приедет в Рим сразу, как только это будет возможно.

По мере того, как их раздражение нарастало, письма становились все более вежливыми. Люк представлял себе чопорную особу лет пятидесяти, готовую уничтожить любого, кто ей перечит. Даже ее имя тревожило его. Минерва была богиней мудрости, которая обладала блестящим умом и родилась в доспехах и с копьем в руке.

Как бы там ни было, он приедет в свой новый дом и будет вести себя как полноправный собственник. Он не позволит сесть себе на шею.

Люк отложил папку. Вдруг в номере стало очень тихо. Роскошная обстановка давила на него словно тяжелое одеяло. Приняв неожиданное решение, мужчина вытащил деньги из бумажника, положил их в карман и, заперев дверь, спустился вниз.

Такси проехало по Виа дель Корсо мимо горящих вывесок ночных баров и магазинов. В конце улицы Люк попросил свернуть направо, к мосту Гарибальди. Наконец он очутился в Трастевере. Название этого района означало «по другую сторону Тибра». Это была самая старая часть города и самая колоритная. Отовсюду доносились пение, смех и аппетитные запахи.

Люк направился в ближайший бар и присоединился к всеобщему веселью. Затем он зашел в другой бар, где ему налили лучшего местного вина. Еще три подобных заведения — и он познал всю прелесть итальянского гостеприимства.

Выйдя на улицу, он уставился на полную луну. Затем, оглядевшись, понял, что не знает, где находится.

— Вы что-то ищете?

Обернувшись, Люк увидел молодого человека, сидящего за одним из уличных столиков. Это был почти подросток с подвижным лицом и живыми темными глазами. Когда он улыбнулся, Люка поразила белизна его зубов.

— Ciao! — фамильярно воскликнул молодой человек, поднимая бокал.

— Ciao! — ответил Люк, садясь рядом с ним. — Кажется, я заблудился.

— Вы не здешний?

— Только сегодня приехал.

— Ну, раз уж вы здесь, вам следует остаться. Это отличное место, здесь живут хорошие люди.

Люк подозвал официанта. Тот принес два бокала и бутылку, взял у Люка деньги и удалился.

— Очень хорошие люди, — повторил юноша.

— Наверное, мне не следовало этого делать, — произнес Люк, внимательно посмотрев на нового знакомого. — Думаю, на сегодня с тебя и так уже достаточно.

— Хорошего вина никогда не бывает достаточно. — Юноша наполнил оба бокала. — Я уже много выпил, но мне все равно мало. — Вдруг ему в голову пришла мысль. — Я очень мудрый человек. По крайней мере я говорю как мудрец.

— Думаю, твои слова не лишены смысла, — согласился Люк, пробуя вино. Оно было вкусным. — Кстати, меня зовут Люк.

Молодой человек нахмурился.

— Люк? Лючио?

— Да, Лючио, если тебе так удобно.

— А я Чарли.

Теперь нахмурился Люк. Итальянец по имени Чарли?

— Ты имеешь в виду Карло?

— Нет, именно Чарли. Это сокращенное от Чарл-магн, — доверительно добавил юноша. — Я об этом никому не говорю, только моим лучшим друзьям.

— Спасибо, — Люк с улыбкой принял оказанную ему честь. — А теперь скажи своему другу, почему тебя назвали в честь императора Карла Великого.

— Разумеется, потому, что я его потомок.

— Но ведь он жил двенадцать столетий назад. Как ты можешь быть в этом уверен?

Чарли выглядел удивленным.

— Мне сказала моя мама.

— И ты веришь всему, что говорит твоя мать?

— Лучше верить в то, что она говорит, иначе пожалеешь.

— Да, моя такая же, — ответил Люк, ухмыляясь.

Они чокнулись бокалами. Чарли залпом осушил свой, затем наполнил его снова.

— Я пью, чтобы забыть, — весело сообщил он.

— Забыть что?

— Какая разница? А ты почему пьешь?

— Пытаюсь собраться с силами перед битвой с драконом. Иначе она меня съест.

— А-а, женщина-дракон. Они самые ужасные. Но ты убьешь ее.

— Не думаю, что эту леди так легко запугать.

— Ты должен показать ей, что не потерпишь всяких там глупостей, — посоветовал Чарли. — С женщинами нужно быть построже.

Теперь у Люка в распоряжении было целых два совета — пустить в ход несуществующее обаяние или воспользоваться своим «мужским авторитетом».

Они заглянули в следующий бар, потом еще в один.

Вдруг с соседней улицы донесся крик, за ним последовал детский плач и визг животного. Затем из темноты показалась группа молодых людей. Один из них нес щенка, который извивался у него в руках. Рядом бежал мальчик лет двенадцати. Он все время пытался забрать, свое животное, но парни поочередно передавали щенка друг другу.

— Bastardi! — яростно воскликнул Чарли.

— Не могу не согласиться, — сказал Люк.

Они пошли навстречу хулиганам.

Увидев их, парни на миг опешили, и этого времени Чарли оказалось достаточно, чтобы схватить щенка. Двое хулиганов бросились на него, но их задержал Люк, дав возможность мальчику забрать у Чарли щенка и убежать.

Несмотря на то что обидчиков было четверо, Чарли и Люку удалось оказать им достойное сопротивление. Бой продолжался до тех пор, пока не послышалась полицейская сирена и всех шестерых не забрали в участок.

В дверь постучали. Это могла быть только Нетта Пепино. Ее стук нельзя было перепутать ни с чьим другим. Улыбаясь, Минни пошла открывать.

— Я не слишком поздно? — спросила Нетта.

— Нет, я еще не ложилась.

— Ты слишком много работаешь, и я решила купить для тебя продукты. Я знаю, тебе некогда сделать это самой.

Так продолжалось уже несколько лет. У Минни была дорогая юридическая практика на Виа Вене-то и секретарша, которая могла вместо нее ходить за покупками. Но с тех пор, как Минни в восемнадцать лет стала невестой Джанни Пепино, она привыкла полагаться на эту милую, отзывчивую женщину — его маму.

Так было в те годы, когда Минни изучала юриспруденцию, и продолжалось вплоть до нынешнего времени. После смерти Джанни прошло четыре года, но Минни не переехала в другой дом, не ослабила свою связь с Неттой, которую любила как мать.

— Проскитто, пармезан, паста — все твое любимое, — произнесла нараспев Нетта, ставя сумки на стол. — Проверь.

— Ты всегда покупаешь то, что надо, — с улыбкой сказала Минни. — Сядь и выпей чего-нибудь. Кофе? Виски?

— Виски, — ответила Нетта, грузно опускаясь в кресло.

— А я выпью чаю.

— Ты истинная англичанка, — заметила Нетта. — Четырнадцать лет живешь в Италии и до сих пор пьешь английский чай.

Разбирая покупки, Минни обнаружила небольшой букетик цветов.

— Я подумала, они тебе понравятся, — улыбнулась Нетта.

— Они замечательные, — ответила Минни, целуя ее в щеку. — Давай поставим их рядом с Джанни.

Наполнив водой маленькую вазочку, она поставила ее на полку рядом с фотографией бывшего мужа, сделанной за неделю до его смерти. На ней был изображен молодой человек с ослепительной улыбкой и красивыми темными глазами. Его длинные вьющиеся волосы доходили до плеч и делали его еще более обаятельным.

Рядом стояла фотография молоденькой девушки. Это была восемнадцатилетняя Минни. Черты ее лица были мягкими, глаза — полными надежды. Она еще не познала, что такое горе и отчаяние. Все это пришло позже.

Сейчас ее черты стали тоньше и резче. Светлые волосы, которые на фотографии были длинными, сейчас доходили ей лишь до плеч. Такая прическа была гораздо удобнее.

— Ему они понравятся, — сказала Нетта. — Он любит цветы. Помнишь, как часто он дарил их тебе? К свадьбе, ко дню рождения, к юбилею…

— Да, он никогда не забывал.

Обе женщины говорили о Джанни одновременно в настоящем и прошедшем времени. Словно он все еще был с ними.

— Как поживает папа? — спросила Минни.

— Как всегда, жалуется на жизнь.

— Значит, ничего не изменилось. — Обе женщины рассмеялись. — А Чарли?

При упоминании о младшем сыне Нетта застонала.

— Скверный мальчишка. Считает себя взрослым мужчиной только из-за того, что где-то шляется допоздна и много пьет.

— Для восемнадцатилетнего юноши это вполне нормально, — возразила Минни, хотя сама была не в восторге от поведения своего деверя.

— Он вел себя лучше, когда был влюблен в тебя, — сказала Нетта.

— Мама, он не был в меня влюблен. Ему восемнадцать, мне — тридцать два. Это было всего лишь юношеское увлечение, которое быстро прошло. Чарли меня не интересует.

— Тебя вообще не интересуют мужчины. Это ненормально. Ты красивая женщина.

— Я вдова.

— После смерти Джанни прошло уже слишком много времени. Тебе пора бы кого-нибудь подыскать.

— И это говорит моя свекровь! — недоумевала Минни.

— Нет, это говорит женщина. Целых четыре года у тебя не было мужчины. Scandoloso!

— Было бы не совсем правильно утверждать, что в моей жизни нет мужчин, — заметила Минни. — И раз ты живешь напротив, тебе должно быть это известно.

— Да. Я видела, как они входят и выходят, но никогда не замечала, чтобы они оставались.

— Потому что я не приглашала их остаться, — спокойно сказала Минни.

Нетта обняла ее за плечи.

— Ни у одного мужчины не было жены лучше, чем у моего Джанни. Но пришла пора подумать и о себе. Тебе нужен мужчина.

— Нетта, пожалуйста…

— В твоем возрасте у меня было…

— …пятеро детей, — закончила за нее Минни.

Нетта вздохнула.

— Я вполне счастлива без мужчины, — настаивала Минни.

— Чепуха! Женщина не может быть счастлива без мужчины.

— Даже если бы он был мне нужен, я не выбрала бы Чарли. Я не нянька.

— Конечно, нет. Но вдруг бы он к тебе прислушался? Где он сейчас? Я не знаю. Но наверняка в плохой компании.

— А я уверена, что он уже дома, — возразила Минни.

— Тогда я прямо сейчас пойду домой и пристыжу его.

— Я пойду с тобой.

Квартира Минни находилась на третьем этаже. Ее окна выходили во внутренний дворик. Члены семьи Пепино занимали еще несколько квартир в этом доме. Спустившись вниз, они пересекли небольшой двор и вошли в противоположную часть здания, где на четвертом этаже жила Нетта с мужем, братом и младшим сыном. Чарли дома не было.

— Он скоро придет, — успокаивала Минни Нетту.

Поцеловав свекровь, она вернулась в свою маленькую квартирку. Когда она вошла, там было очень тихо. Как всегда, с тех пор как се молодой муж умер у нее на руках.

Внезапно она ощутила сильную усталость. Разговор с Неттой затронул вопросы, о которых она старалась не думать.

Казалось, Джанни наблюдает за ней со своего места на полке. Она улыбнулась ему, пытаясь, как обычно, обрести поддержку в его присутствии. Но на этот раз он не улыбался ей в ответ.

На кухонном столе возвышалась кипа бумаг. Минни неохотно села, чтобы закончить работу, но так и не смогла сконцентрироваться. Она испытала облегчение, когда зазвонил телефон.

— Чарли! Мама о тебе беспокоится. Где ты?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Молодой полицейский восхищенно посмотрел на вошедшую синьору Минерву.

— Виопапоtte, — сказал он. — Я всегда рад видеть вас здесь, signora.

— Поосторожнее, Рико, — предупредила она его. — Это замечание может быть истолковано как оскорбление. Ты напоминаешь мне, что с моими родственниками постоянно что-нибудь случается.

— Нет, я лишь имел в виду, что вы всегда отлично выглядите, — обиженно ответил он.

Минни рассмеялась. Ей нравился Рико, простодушный деревенский юноша, который, получив работу в столице, удивлялся всему вокруг.

— Всегда? — поддразнила она.

— Всякий раз, когда ваши родственники попадают в беду, — ответил он. — Как у такого видного адвоката, как вы, могут быть такие родственники?

— Перестань! — строго перебила Минни. — Они лишь немного сбились с пути, но никогда не прибегают к насилию.

— Но сегодня синьор Чарли ввязался в драку. Его рубашка разорвана, лицо в крови. Парню, который был с ним, досталось еще больше. Это крепкий мужчина с неприятным лицом. — Рико вздохнул перед тем, как сказать самое главное: — И у него нет при себе никаких документов.

— Совсем ничего?

— Ни удостоверения личности, ни паспорта.

— Ну, не все же носят с собой паспорт.

— Но этот человек говорит по-итальянски с акцентом. Он иностранец, — в ужасе добавил Рико. — По-моему, англичанин.

— Моя мать тоже англичанка, — отрезала Минни. — Разве это преступление?

— У него нет документов, — не унимался Рико. — Он был вдребезги пьян и не сказал, где живет. Возможно, он спит прямо на улице.

— Это он побил Чарли?

— Нет, по-моему, они были вместе. Кстати, Чарли тоже пьян.

— Где он?

— В камере вместе с тем парнем. Думаю, синьор Чарли его боится. Он не сказал ни слова против него.

— У этого «парня» есть имя?

— Чарли называет его Лючио. Я отведу вас к нему.

Минни и сама прекрасно знала дорогу, учитывая то, как часто ей приходилось помогать взбалмошным родственникам. Однако при виде Чарли, грязного, побитого, в порванной одежде, у нее защемило сердце. Правда, его сосед выглядел еще хуже.

Высокий, мускулистый, небритый, он казался достаточно сильным, чтобы справиться с любым количеством противников. Как и Чарли, он был в рваной рубашке. Его лицо украшали синяки, над бровью красовался порез. Но, в отличие от Чарли, он не выглядел так, словно ему хорошо досталось.

Итак, это был Лючио — опасный человек, который привык пробивать себе дорогу кулаками. Сторонник применения грубой физической силы. Минни содрогнулась от отвращения.

Наконец Чарли пришел в себя. Он протер глаза и наклонился вперед, свесив руки между коленями. «Лючио» подошел к нему, сел рядом и положил ему на плечо руку.

Чарли что-то сказал, и Лючио ему ответил. Она не разобрала, что именно, но ей показалось, что незнакомец говорил мягко. Затем Лючио улыбнулся, эта насмешливая и в то же время добрая ухмылка явно подбодрила юношу. Подошел Рико.

— Я выведу его, и вы сможете поговорить в комнате для свиданий, — сказал он.

Скрежет поворачивающегося в замке ключа заставил обоих мужчин поднять голову. Открыв дверь, Рико высокопарным тоном обратился к Чарли:

— Синьор Пепино, ваша сестра здесь. И ваш адвокат. — Пытаясь казаться остроумным, он добавил: — Они пришли вместе.

Краем глаза Минни заметила, что Лючио напрягся и пристально посмотрел на Чарли, затем на нее. Он оценивающим взглядом окинул ее с головы до пят, что показалось ей оскорбительным.

Но в этом Минни ошиблась. Люк просто был ошеломлен. Он не мог поверить в то, что произошло.

Пепино? Адвокат?

Она была синьорой Пепино? Это хрупкое светловолосое создание было драконом? А он, Люк Кеймэн, в момент знакомства очутился в камере предварительного заключения, растрепанный, избитый и, что хуже всего, зависящий от нее.

Великолепно!

Чарли радостно поприветствовал свою спасительницу и попытался ее обнять.

— Убери руки, негодяй! — твердо сказала ему Минни. — Ты выглядишь так, будто валялся в канаве, и пахнет от тебя, как из пивоварни. Полагаю, ты надеешься на то, что я вытащу тебя отсюда?

— И моего друга, — ответил Чарли, указывая на Люка.

— Твой друг сам о себе позаботится.

— Нет, я обещал Лючио, что ты ему поможешь. Он спас мне жизнь, Минни. Ты ведь не бросишь его на произвол судьбы, правда?

— Если ты не заткнешься, то останешься здесь, — раздраженно произнесла она.

— Я отведу вас в комнату для свиданий, — предложил Рико.

— Нет, спасибо. Я останусь здесь и поговорю с ними обоими.

— Здесь? — ошеломленно спросил Рико. — С этим? — он указал на Люка.

— Я его не боюсь, — рассердилась Минни. — Возможно, это ему следует бояться меня. Как вы могли так напоить моего брата?

Люк, прислонившись к стене, насмешливо смотрел на нее через полуприкрытые веки.

— Забирайте своего брата и уходите, — скучающим тоном произнес он. — Я сам могу о себе позаботиться.

— Не надо, Лючио! — воскликнул Чарли. — Минни, помоги ему, он мой друг.

— Этот мужчина намного старше тебя и сам знает, что ему делать, — твердо ответила она.

— Я один во всем виноват, — сказал Люк. — Уходите.

Он пообещал себе, что, когда они встретятся в следующий раз, он будет иметь более приличный вид.

— Что ты имел в виду, когда сказал, будто он спас тебя? — спросила она Чарли.

Чарли пустился в долгие объяснения, которые были более или менее точными, учитывая состояние, в котором он находился.

— Значит, все обстояло именно так? — мягко спросила Минни у Люка.

— Да, что-то в этом роде. Ни я, ни Чарли не можем пройти мимо, когда обижают ребенка. Или щенка, — добавил он.

— С ребенком все в порядке?

— Да, он схватил щенка и убежал. Потом кто-то вызвал полицию.

— Что ж, я рада, что вы были вместе с Чарли, синьор…

— Можете звать меня Лючио, — поспешно сказал Люк.

— Не зная вашего имени, я не смогу представлять ваши интересы.

— Я не просил вас об этом. Я не могу позволить себе услуги адвоката.

— Я окажу их вам в знак благодарности.

Люк застонал, мысленно моля Бога защитить его от женщины, у которой на все готов ответ.

— Вы должны быть со мной откровенны, — продолжила Минни. — Где вы живете?

— Нигде, — поспешно ответил Люк.

— Спите на улице?

— Именно так.

— Но это усложняет мою работу. Равно как и отсутствие документов. Почему у вас нет паспорта?

— Я оставил его в отеле.

— Но вы же только что сказали, что спите на улице.

— Я не в лучшей форме, — произнес Люк, про себя проклиная ее проницательность. — Не знаю, что говорю.

— Сеньор, я не люблю клиентов, которые валяют дурака. Пожалуйста, скажите мне название вашего отеля.

— «Контини».

Молчание.

Она посмотрела на него сверху вниз.

— Очень смешно. Может, вы все же скажете, где остановились?

— Я только что это сделал. Почему вы мне не верите?

— Самый дорогой отель в Риме? А вы бы сами поверили себе в таком виде?

— Я вышел из отеля в нормальном виде, а документы выложил, чтобы их не украли карманники.

— Допустим, вы говорите правду. Но все равно мне нужно узнать ваше имя.

Люк вздохнул. Деваться было некуда.

— Люк Кеймэн.

На мгновение Минни замерла. Она нахмурилась, словно пытаясь что-то понять.

— Как вы сказали? — наконец спросила она.

— Люк Кеймэн.

— Это шутка?

— Почему вы так считаете? — с вызовом бросил он.

— Мне показалось, я слышала это имя раньше, но я, наверное, ошиблась.

— Нет, вы не ошиблись, — отчетливо проговорил он.

Они недоверчиво изучали друг друга. Чарли выглядел озадаченным. Он явно ничего не понимал. Минни подошла к двери и попросила Рико увести его.

— Не могу поверить, что вы Люк Кеймэн.

— Почему? Я не соответствую вашим представлениям обо мне? Вы тоже не соответствуете моим, но я стараюсь быть терпеливым.

— Вам это кажется смешным?

— Нет, но я меньше всего хотел бы встретиться с вами при подобных обстоятельствах. Осмелюсь предположить, вы могли бы надолго засадить меня за решетку. Посмотрите мне в глаза и скажите, что не испытываете подобного соблазна.

— Никакого, — отрезала она. — Это последнее, чего я хочу.

— Очень великодушно с вашей стороны. Если вы окажетесь за решеткой, неизвестно, что будет с Резиденцей Галлини. Будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы освободить вас.

Вернулся Чарли. Несмотря на бледность, он выглядел немного лучше.

— Я решил не пользоваться вашими услугами, — сказал Люк. — Мне будет спокойнее, если вы бросите меня на произвол судьбы.

— Нет, — возразил Чарли. — Минни — хороший адвокат. Она вызволит тебя из беды.

— Только потому, что готовит для меня новую, — усмехнулся он.

— Я буду обращаться с вами как с любым другим клиентом, — холодно пообещала Минни.

— Видишь, — настаивал Чарли. — Лючио, Минни самая лучшая. Она берется за любое дело и выигрывает. Страшно подумать, что ожидает чудовище, которому принадлежит наш дом.

— Могу себе представить, — пробурчал Люк. — Значит, чудовище?

— Да, она сказала, что его ждет мучительная смерть, — язвительно произнес Чарли.

— Буквально или только юридически? — поинтересовался Люк.

— Как я посчитаю нужным, — ответила Минни, встречаясь с ним взглядом.

— Полагаю, вы примете решение позже.

— Да, я люблю, когда последнее слово остается за мной.

— Когда все закончится, новый владелец пожалеет, что родился на свет, — добавил Чарли.

— У этого чудовища есть имя? — спросил Люк.

— Нет, но Минни называет его воплощением дьявола.

— Вы, оба, перестаньте нести чушь, — резко сказала она. — Нужно решить, что делать дальше. Суд состоится через несколько часов. Как вы предстанете перед ним в таком виде? Чарли, я пошлю кого-нибудь за твоей одеждой. Синьор Кеймэн, вам тоже понадобится чистая одежда и паспорт.

— Я могу позвонить в отель и все объяснить, — неохотно проговорил он. — Но мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о моих злоключениях.

— Вы правы. Я смогу попасть в ваш номер?

— Да, ключ у меня с собой. — Он достал из кармана пластиковую карточку и назвал код. — Мой номер на третьем этаже.

— Не могу поверить, что я делаю это, — сказала Минни не столько ему, сколько самой себе.

— Попробуйте забыть о том, что я воплощение дьявола, — произнес Люк.

Чарли озадаченно перевел взгляд с него на Минни.

— Объясните ему все в мое отсутствие, — сказала она Люку.

Рико открыл ей дверь. Уходя, она шепнула Люку:

— Кстати, я не называла вас воплощением дьявола.

— Спасибо.

— Я называла вас чудовищем из черной лагуны. Увидимся позже.

Выезжая на мост Понте Систо, Минни кипела от злости. Это чувство сопровождало ее уже несколько лет. Человек, которому раньше принадлежала Резиденца Таллинн, отказывался тратить деньги на ремонт здания. Всякий раз, когда она пыталась повернуть против него закон, он находил способ увернуться. Когда она уж было подумала, что зажала его в угол, он передал здание в собственность Люку Кеймэну, и ей пришлось начинать все сначала. Кеймэн оказался еще хитрее и изворотливее прежнего владельца.

И теперь она вынуждена защищать своего злейшего врага. Этого было достаточно, чтобы довести ее до белого каления.

Рассудок подсказывал ей сначала успокоить его, освободить, а затем пустить в ход обаяние. Но она была слишком раздражена, чтобы следовать этой стратегии.

Уже забрезжил рассвет, окутывая спящий город мягким белым туманом. Вдалеке показался отель «Контини», огромное роскошное здание, которое первоначально было старинным палаццо. Ей с трудом верилось в то, что негодяй, сидящий за решеткой, действительно остановился здесь.

К счастью, портье куда-то отлучился, и ей удалось незаметно проскользнуть на лестницу. На третьем этаже она без труда нашла номер Люка.

Выйдя на балкон, Минни полюбовалась открывающимся видом. Справа находились зеленые лужайки садов Боргезе. Слева располагался Ватикан. Восходящее солнце едва касалось купола собора Святого Петра. Рядом протекал Тибр.

Это был удивительный пейзаж, преисполненный красоты и спокойствия.

Удовольствие не из дешевых, раздраженно подумала она. Только богатый человек может себе позволить остановиться в таком месте, где достопримечательностями города можно любоваться прямо из окна. И вот один такой богач, бесящийся с жиру, решил ради развлечения немного прогуляться по бедным кварталам.

Но его ночные похождения закончились в полицейском участке, и ему пришлось послать ее в роскошный отель за своей дорогой одеждой. И это в то время, когда его жильцы живут в доме, который разваливается на части!

На мгновение она так разозлилась, что чуть не выскочила за дверь, оставив все как есть. Пусть сам решает свои проблемы.

Но профессионализм взял верх над злостью. Она сделает свою работу.

Минин достала из гардероба темно-серый костюм, белую рубашку и темно-синий шелковый галстук. Потом покопалась в ящиках в поисках носков и нижнего белья.

Она уложила все в сумку, которую нашла в гардеробе, затем с помощью пластиковой карты открыла сейф. Помимо бумажника и паспорта там лежала фотография одной из самых красивых женщин, которую когда-либо видела Минни.

Незнакомка стояла, опершись ногой о стену и засунув большие пальцы за пояс джинсов. Эта поза подчеркивала ее хрупкость.

Как многие красивые женщины, Минни восхищалась красотой другого типа. В то время как она сама была блондинкой, девушка на фотографии имела темные волосы до пояса, придающие ей загадочный вид.

Она была довольно высокой. В детстве Минни мечтала стать моделью, но в конце концов ей пришлось удовольствоваться всего пятью футами четырьмя дюймами.

— Эй! — обратилась Минни к фотографии. — Кто ты? Его жена? Невеста? Любовница? Кто бы ты ни была, ты не имеешь права так выглядеть.

Минни убрала фотографию незнакомки в бумажник и положила к себе в сумку.

Колокола на соборе Святого Петра прозвонили семь часов, и она внезапно осознала, сколько всего ей предстоит сделать.

Минни собралась позвонить Нетте, но обнаружила, что забыла свой телефон дома. Звонить из номера было неосмотрительно. Оставался только сотовый Люка Кеймэна. Немного помедлив, она взяла его и набрала номер. Убедив свекровь в том, что с ее непутевым сыном все будет в порядке, она отключилась. Прежде чем убрать телефон, молодая женщина полюбовалась его современным дизайном и мысленно пообещала себе купить такой же.

У него все самое лучшее, подумала она.

Вдруг телефон зазвонил, и Минни машинально ответила на звонок.

— Pronto!

Только сейчас она поняла, что наделала. Звонила женщина. Услышав голос Минни, она удивилась.

— Scusi? — сказала незнакомка. — Это номер Люка Кеймэна или я ошиблась?

— Нет, это его номер. Я могу все объяснить…

Голос на другом конце провода потеплел.

— Моя дорогая, вам не надо ничего объяснять. Я все прекрасно понимаю. Это я должна извиниться за то, что позвонила в такую рань. Пожалуйста, попросите Люка позвонить матери.

— Д-да, конечно, я сделаю это, — промямлила Минни. — Э-э… боюсь только, что в ближайшее время он не сможет вам позвонить.

— Ничего страшного. Я сама когда-то была молода. Уверена, вы очень красивы.

— Но…

— Ciao!

Прежде чем Минни успела что-то сказать, женщина положила трубку.

Мать Люка приняла ее за его подружку, поднявшуюся с постели после страстной ночи.

Она была готова закричать от досады.

Целую минуту Минни неподвижно просидела, глубоко дыша, затем закончила упаковывать вещи и вышла из номера.

Вернувшись в участок, она сразу же направилась в камеру Люка.

— Вас обвиняют лишь в нарушении общественного порядка в пьяном виде. Полагаю, раньше у вас не было проблем с законом?

— Никогда, — заверил Люк.

— Через пару часов вы предстанете перед мировым судьей. Он оштрафует вас, и все закончится.

Люк заглянул в сумку, которую принесла Минни.

— Вы проделали большую работу.

Черты его лица смягчились, в глазах загорелся лукавый огонек. Внезапно Минни вспомнила ошибочное предположение его матери и с ужасом почувствовала, что краснеет.

— Увидимся в суде, — сказала она и с достоинством удалилась.

Нетта вернулась домой вместе с Минни, чтобы приготовить ей завтрак, пока она будет принимать душ.

— Не волнуйся, с Чарли все будет в порядке, — сказала Минни, выйдя из ванной в махровом халате.

— Я знаю, ты позаботишься о нем и об этом милом молодом человеке.

— Милом? Ты же ничего о нем не знаешь.

— Рико пропустил меня в камеру Чарли, и мы поговорили.

— Вижу, он уже успел запудрить тебе мозги.

— Как я могу не волноваться за человека, который спас жизнь Чарли! — возмутилась Нетта.

— Спас ему жизнь! — усмехнулась Минни. — Я в это не верю.

— Но так говорит Чарли, — настаивала Нетта.

— После того, что произошло, я бы не стала так ему доверять, а этому Лючио тем более. Он наш новый домовладелец. Враг.

— Никакой он нам не враг, сага. Он объяснил мне, что произошло. Ему не нужна была Резиденца.

— Но это его не оправдывает, — возразила Минни.

— Мистеру Кеймэну показалось, что он обидел тебя. Ему так неловко.

— Неужели? — Минни недоверчиво усмехнулась.

— А я сказала, что благодарна ему за спасение моего Чарли и он всегда желанный гость в нашем доме.

— Конечно, ведь он его владелец.

— Все будет в порядке. Мы его друзья, и он заплатит за ремонт.

— А потом поднимет ренту.

— Ты поговоришь с ним, задобришь его.

— Послушай, Нетта, Люк очень умный человек. Он обвел тебя вокруг пальца за пять минут.

— Эх, была бы я лет на двадцать помоложе… — вздохнула Нетта.

— Не смей даже думать об этом, — резко сказала Минни. — Это означало бы уступить ему.

— Ты тоже уступишь, дорогая. Этот мужчина создан специально для того, чтобы покорять женщин.

— Со мной этой фокус не пройдет. Он знает, что нужно говорить и делать, но все это бесполезно. Я бы хотела знать, что произошло на самом деле.

— Он защищал Чарли и маленького щенка…

— Думаю, ему просто захотелось с кем-нибудь подраться, — цинично заметила Минни.

— Почему ты так враждебно настроена по отношению к бедному парню?

Объяснение заняло бы слишком много времени, и Минни просто сказала:

— Я сейчас переоденусь, и мы пойдем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Два часа спустя Минни, облаченная в черную мантию адвоката, предстала перед мировым судьей Альфредо Фентони.

Минни вынуждена был признать, что Люк теперь выглядел значительно лучше. Строгий костюм придавал ему респектабельный вид. Побрившись, он стал похож на обычного человека.

Но, увидев его при полном параде, она осознала, что слово «обычный» к этому мужчине не подходило. Еще в участке она почувствовала исходящую от него грубую силу. Теперь Минни убедилась в том, как умело Люк скрывал свое могущество. Это говорило что он хитер и опасен.

Вообще-то было довольно странно считать Люка опасным, когда его судьба находилась в ее руках. Но он больше не был бродягой, которого она встретила в участке. Это был совсем другой человек, сидевший на скамье подсудимых с таким нетерпеливым видом, словно делал кому-то одолжение.

Как адвокат, Минни была обязана сделать для своего клиента все возможное, но ее так и подмывало сбить с него спесь.

Процесс начался. То, что произошло дальше, изрядно позабавило Минни. Люк весьма сомнительными средствами добился того, что многие, включая Нетту, стали считать его чуть ли не святым.

Четверо хулиганов, с которыми он дрался прошлой ночью, сидели рядом с ним и ухмылялись. Их адвокат был готов бросить вызов Минни. Скоро стало ясно, что они пытались представить себя невинными жертвами.

По сравнению с Люком хулиганы казались маленькими и тщедушными. Любой здравомыслящий человек на его месте опустил бы плечи и принял более покорный вид, но, к крайнему недовольству Минни, Люк, напротив, держался прямо, даже агрессивно. Она была готова рвать на себе волосы, но вместо этого собралась с духом и вывела хулиганов на чистую воду, заставив их запинаться и противоречить самим себе.

Все облегченно вздохнули, когда главарь шайки окончательно запутался и замолчал, а Минни широко раскинула руки, будто говоря: «Вот видите!» Члены семьи Пепино зааплодировали, и Нетте с трудом удалось их успокоить.

Она больше чем просто адвокат, с невольным восхищением подумал Люк. Прирожденная актриса.

Следующий вызов бросит ей он. Люка обрадовала эта перспектива.

Наконец Фентони объявил о своем решении. Он наложил штраф на всех участников потасовки. Один из хулиганов, возмущенный подобной «несправедливостью», бросился на Чарли, но Люк быстро вмешался и схватил обидчика за ухо. Пока тот корчился и вопил от боли, Люк, приподняв бровь, выразительно посмотрел на стражей правопорядка, будто спрашивая, что делать с этим субъектом. Один из полицейских поспешно направился к ним. Фентони удвоил штраф хулигана, и заседание на этом завершилось.

Нетта ослепительно улыбнулась Люку, когда он настоял на том, чтобы заплатить штраф Чарли. Братья Чарли окружили нового знакомого и похлопывали его по спине. Наконец Минни не выдержала.

— Никакой он не герой, — решительно заявила она. — Чарли не попал бы в беду, если бы не встретил его.

— Вы почти убеждены в моей виновности, — усмехнулся Люк. — Разве адвокату не полагается хоть немного доверять своим клиентам?

— Ты невиновен, — заявила Нетта. — Сегодня мы устраиваем у нас дома вечеринку, и ты будешь на ней почетным гостем.

— Вы так добры, синьора, — ответил Люк.

— Вы без труда найдете наш дом, — мрачно произнесла Минни. — Вы узнаете его по осыпающейся штукатурке.

— А если не замечу, вы с удовольствием мне на нее укажете, — вкрадчиво сказал Люк.

Он уже хотел было уйти, но Минни остановила его:

— Свяжитесь со своей матерью. Она звонила утром, когда я находилась в вашем номере.

Когда Минни повернулась, Люк положил ладонь на ее руку.

— Вы ведь будете там вечером, правда?

— Конечно, но только для того, чтобы помешать вам и дальше обманывать мою семью.

— До сих пор вам это не очень-то удавалось, — ухмыльнулся он.

— Я постараюсь исправиться, — сухо сказала Минни и гордо отвернулась.

Люк достал из кармана сотовый и набрал номер матери. Хоуп сразу же ответила.

— Дорогой, мне очень жаль, — произнесла она в трубку. — Я не хотела вам помешать, но я не обратила внимания на то, что было еще слишком рано.

— О чем ты?

— Утром я позвонила тебе, и трубку сняла молодая леди. Мне она показалась очень милой, но я, конечно, сразу же попрощалась.

Вдруг до Люка дошло, что она имела в виду.

— Нет, мама, это не то, о чем ты подумала.

— Не смеши меня. Когда к телефону мужчины утром подходит женщина, это означает как раз то, о чем я подумала.

Люк оглянулся и обнаружил, что Минни смотрит на него. Разумеется, она догадывалась, о чем говорила его мать. Разозлившись, он снова отвернулся.

— Мама, выслушай меня…

— Да, сынок, — сказала Хоуп и вежливо замолчала.

Это поставило его в тупик. Иметь мать, которая всегда готова выслушать его, было проклятием всей его жизни. В отличие от других матерей, она не отмахивалась от объяснений своих сыновей, а спокойно сидела и слушала, в то время как он чувствовал себя связанным по рукам и ногам.

— Ты все неправильно поняла, — прорычал Люк.

— Надеюсь, что нет. Мне она показалась очень милой. Ее голос слегка подрагивал. Это говорит о том, что она страстная натура.

— Мама!

На том конце провода раздался взрыв смеха, который удивил Люка.

— Дурачок, я шучу. Наверное, это была горничная, которая принесла тебе завтрак, пока ты принимал душ.

— Вот именно, — облегченно ответил он.

— Я не должна была дразнить тебя, но было бы хорошо, если бы ты поскорее забыл Олимпию.

— Олимпия? — тупо спросил он. — О, да… Олимпия.

Когда через несколько минут Люк отключился, он заметил, что Минни смотрит на него с циничной насмешкой.

— Что вы наговорили моей матери? — прорычал он.

— Очень мало. Она, очевидно, считает, что женщины готовы пойти на все, чтобы добиться вашего внимания, и теряют голову от отчаяния, если вы не смотрите в их сторону.

Люк собирался сказать ей, что его мать пошутила, но, прежде чем он успел открыть рот, Минни добавила:

— Это была ваша первая ночь в Риме, а она решила, что вы уже успели подцепить кого-нибудь? Кто вы? Казанова?

— По мнению моей матери, да.

— А она не думала, что вы просто могли снять девушку по вызову…

— Нет, она знает, что для того, о чем вы подумали, мне не приходится использовать деньги. Я могу сводить даму в ресторан перед ночью страсти, купить лучшее шампанское, но не более того.

Конечно, нет, подумала Минни. Люку не нужно платить женщине за то, чтобы она легла с ним в постель. Эта мысль не улучшила ее мнения о нем. Скорее, наоборот.

— Уверен, моя мать даже не подумала о такой возможности, — добавил он.

— Она была очень добра и уверила меня, что все понимает. Но меня так и подмывало сказать ей, что скорее верблюд пролезет через игольное ушко…

— Чем что? — наивно спросил Люк.

— Чем вы обведете меня вокруг пальца, как остальных. Нетта, дорогая… — Минни повернулась, чтобы обнять подошедшую свекровь. — Мне нора ехать в офис.

— Тогда ты могла бы отвезти Люка в отель, — предложила Нетта.

— Я не думаю… — начала Минни.

— Конечно, могла бы. «Контини» ведь тоже расположен на Виа Венето.

— Виа Венето? — спросил Люк.

— Да, мой офис находится там, — ответила Минни. — Я подвезу вас, если хотите. Пока, Нетта. Увидимся вечером.

Когда они сели в машину, Люк произнес:

— Я думал, ваш офис находится в Резиденце. На конвертах был указан ее адрес.

— Можно сказать, что у меня две практики. Официальная на Виа Венето и неофициальная здесь, в Трастевере.

— Неофициальная — это, наверное, для друзей, родственников и местных жителей, у которых возникают проблемы с полицией? — с иронией предположил он.

— Я также представляю интересы своих соседей в борьбе с деспотичным, жадным…

— Вы имеете в виду меня?

— Нет, Ренцо Танцини. Я боролась с ним целую вечность, пока он… — Минни внезапно осеклась. — Нет, сейчас не время.

— Позвольте поблагодарить вас за то, что помогли мне. Пришлите счета, и я их оплачу.

— В этом нет необходимости.

— Таким образом я мог бы добиться расположения Нетты.

— Как будто вам уже это не удалось!

— И вас мое поведение бесит, не так ли? Вам хотелось бы, чтобы она ненавидела меня так же сильно, как вы.

— Я не испытываю к вам ненависти, синьор Кеймэн. Я просто требую справедливого отношения к вашим жильцам.

— Но вы не уверены, что добьетесь своего, не так ли?

— Судя по тону ваших писем, у меня нет надежды.

— Судя по тону ваших писем, я представлял вас пожилой мегерой в накрахмаленном чепце.

Минни зло рассмеялась, но Люку это показалось очаровательным.

— Я уничтожу вас. Вот увидите.

Он едва расслышал слова. Что-то в ее голосе встревожило его и заставило против воли вспомнить слова Хоуп: «Ее голос слегка подрагивал. Это говорит о том, что она страстная натура».

Чепуха. Хоуп придумала это, чтобы поддразнить его.

— Что ж, посмотрим.

— Я сделаю это, — пообещала Минни. — Но не сейчас.

Он это выдумал или ее голос правда подрагивал, когда она произносила эти слова? Они выехали на Виа Венето.

— Где находится ваш офис?

— Вон там, на левой стороне.

Остаток пути они провели в тишине. Высадив его возле отеля, Минни рассеянно попрощалась и быстро уехала.

Когда он вошел в номер, зазвонил телефон. Это была Олимпия, девушка, которую он потерял два дня назад. За это время столько всего произошло, что, казалось, прошло два года.

— Люк, с тобой все в порядке?

Он растянулся на постели.

— Конечно. Не беспокойся обо мне.

— Ты так внезапно уехал, и у меня не было возможности попрощаться с тобой — и поблагодарить тебя.

Люк вспомнил, каким чарующим был ее хриплый голос. Но это все в прошлом.

— Как там Примо? — спросил он.

— Он тоже благодарен тебе за то, что мы вместе.

— Только не надо изображать меня благородным неудачником, — попросил Люк.

— Благородный, великодушный неудачник.

— Олимпия, пожалуйста.

Она очаровательно рассмеялась, но его сердце было в безопасности. Положив трубку, он испытал облегчение.

Люк разделся и пошел в душ. Все его мысли были о предстоящей борьбе с синьорой Минервой. Она удивила его тем, что оказалась моложе и красивее, чем он себе представлял. Однако интуиция подсказывала ему, что она была опасной и полностью непредсказуемой.

Тут Люк вспомнил кое-что из своего утреннего разговора с Чарли.

— Минни и мой брат обожали друг друга. После его смерти она на себя не похожа.

— Она вдова? — удивился он.

— Вот уже четыре года, и дело не в недостатке претендентов. За ней бегает много мужчин, — Чарли вздохнул. — И я в том числе.

— Ты ведь еще ребенок.

— И она это говорит. Как будто, если бы я был постарше, это бы что-то меняло. Я не Джанни. Джанни был для нее всем. Когда он умер, она умерла вместе с ним.

Несколько часов назад это для него мало значило, но сейчас он попытался связать образ безутешной вдовы с образом красивой энергичной женщины. У него ничего не получилось. Они были несочетаемы. То, что лежало на поверхности, противоречило истинному положению дел.

Люк решил, что должен все выяснить. Это могло оказаться полезным в их деле.

Даже если бы Люк не знал, где находится Резиденца, он заметил бы вечеринку с большого расстояния. Здание сверкало яркими огнями.

Оно напомнило ему виллу Ринуччи в Неаполе, которая стала его домом с тех пор, как много лет назад его приемная мать вышла замуж за Тони Ринуччи. Она находилась на вершине холма, и ее огни были видны за несколько миль.

Люк всегда любил виллу матери. Даже переехав в свой собственный дом, он всегда, перед тем как лечь спать, смотрел на холм, и это зрелище согревало его сердце.

Хотя между роскошной виллой и этим обветшалым домом была зияющая пропасть, он вдруг почувствовал себя здесь как дома. Это привело его в замешательство.

Все дело в огнях, сказал себе Люк. Свет всегда создает атмосферу тепла и дружелюбия. Но из здания доносился смех, приветливые голоса, и, войдя в Резиденцу, Люк обнаружил, что улыбается. За ним шел таксист, пыхтящий под тяжестью того, что Люк купил для вечеринки. Когда Нетта позвала его из окна, он указал ей на ящики с пивом и вином. Сверху послышались радостные возгласы, и лестница затряслась от топота. Во двор выскочили молодые люди и подхватили ящики. Через мгновение Люк уже был наверху, в объятиях радостно приветствовавшей его Нетты.

Он снова встретился со всеми членами семьи Пепино: Алессандро, Бенито, Гаспаро — братьями Чарли, братом Нетты Матео, его женой Ангелиной и их пятью детьми. Муж Нетты Томазо похлопал Люка по спине, приветствуя его как спасителя. Затем на него налетели многочисленные дядюшки и тетушки, и Люк удивился, что они все смогли разместиться в этой крошечной квартирке.

Он оглядел комнату, но не увидел Минни. Интересно, как она будет одета?

Чарли предложил ему выпить.

— Спасибо, но я буду только апельсиновый сок, — ответил Люк. — Сегодня я не хочу рисковать.

— Может, пива?

— Не дави на него, Чарли, — послышался женский голос. — Он не хочет снова возиться с тобой.

Это была Минни. Как долго она стояла рядом с ними? Когда пришла?

Яркость ее наряда удивила его. Темно-красные брюки, плотно облегающие бедра, и розовая шелковая блузка. Эффект был просто ошеломляющим.

Высокая прическа подчеркивала ее тонкие черты лица и бледность кожи. Трудно было поверить в то, что строгий адвокат и эта нежная красавица — один и тот же человек.

— Спасибо за то, что пришли и спасли меня, — сказал Люк.

Она рассмеялась ему в лицо.

— Полагаю, даже самый сильный человек не вынесет столько Чарли за один день, — сказала она. — Я принесу вам апельсиновый сок.

Она сделала это, затем обслужила еще одного гостя. Люк наблюдал за ней, невольно восхищаясь ее красивой фигурой. Было трудно соединить эту яркую женщину с той, которая умерла вместе со своим мужем. В ней было что-то таинственное и интригующее.

Гости все прибывали. Некоторые из них бросали на него любопытные взгляды. Наверное, им уже было известно, кто он такой. Вскоре Люк потерялся в толпе новых знакомых. Каждая девушка хотела пофлиртовать с ним.

Кто-то включил музыку, и начались танцы. Люк притворялся, что это доставляет ему удовольствие, хотя он очень устал после долгого времени без сна. Но он ни за что не хотел упустить возможность добиться расположения своих жильцов и тем самым заставить нервничать синьору Минерву.

Наконец ему удалось освободиться. Минни как раз проходила мимо.

— Вы не можете вот так взять и уйти, — сказал он, взяв ее за руку. — Вы должны потанцевать со мной.

— Должна?

— Конечно. Когда два государства ведут войну, их главы обычно танцуют вместе, если хотят заключить перемирие.

— Полагаю, это случается только по окончании войны.

— Тогда мы немного подкорректируем традицию, — сказал он, положив руку на ее талию.

Минни увернулась бы, но кто-то толкнул ее сзади, и она оказалась в объятиях Люка.

— Очень хорошо, — ответила Минни. — Давайте на этот вечер заключим перемирие.

— Вы само великодушие.

Подняв глаза, Минни обнаружила, что партнер насмешливо смотрит на нее. Она проклинала Люка за его притягательность, которая на мгновение лишила ее самообладания.

— Как вы себя чувствуете сейчас? — спросила она.

— Прекрасно. Почти вжился в роль бедного итальянца.

— Подождите, вы еще не получали моего счета. Тогда вы действительно почувствуете себя бедным.

— Это угроза или вызов?

— Решайте сами.

Минни хотела, чтобы в комнате было поменьше народа и ей не нужно было так тесно прижиматься к Люку. Она видела, что все женщины восхищаются им, и вполне понимала их чувства, хотя не разделяла их сама.

Но ей было бы гораздо спокойнее, если бы они танцевали па расстоянии. В комнате было жарче, чем ей показалось сначала.

Когда это стало совсем невыносимым, Минни извинилась:

— Я должна помочь Нетте. Желаю хорошо повеселиться.

Люк кивнул и отпустил ее. Днем ему так и не удалось отдохнуть. Глаза слипались. Наконец он незаметно выскользнул из двери и спустился вниз. Маленький коридорчик, ведущий во внутренний дворик, был пуст, и Люк опустился на пол, радуясь, что наконец сможет немного отдохнуть.

Он скоро вернется на вечеринку, а сейчас только на несколько минут закроет глаза… всего на несколько минут…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Раздав гостям напитки, Минни пошла на кухню, чтобы помочь Нетте варить кофе.

— Вы хорошо смотрелись вместе, — заметила ее свекровь.

— Я лишь выполняла свой долг, — ответила Минни. — Это было формальностью.

— Как ты можешь быть с ним формальной? Он же мужчина.

— Ну и что? Кроме него, среди гостей полно мужчин, — сказала Минни, сделав вид, что не поняла истинный смысл слов Нетты.

— Нет, они не такие, как он, — настаивала Нетта. — Мальчишки, хилые создания, которые только с виду похожи на мужчин. Вот Люк — мужчина. Он может вернуть тебя к жизни. Почему ты позволила ему уйти?

— Так он ушел?

— Разве ты видишь его где-нибудь поблизости? Он ускользнул с женщиной, и они нашли уединенное местечко, чтобы…

— Я и сама могу представить, чем они занимаются, — перебила ее Минни. — Полагаю, он имеет право немного развлечься.

— Ему следовало бы развлечься с тобой, — упрямо продолжила Нетта.

— Нетта, мы познакомились только сегодня.

— Ха! Мы с Томазо были знакомы всего один день, когда я сорвала с него одежду. О, это было великолепно! Конечно, в остальном он был никуда не годен, но я забеременела, и нам пришлось пожениться.

— Звучит как довод в пользу того, чтобы остаться девственницей.

— И увянуть в расцвете лет, — парировала Нетта.

Наконец Минни удалось ускользнуть. Каждый нерв в ее теле как-то странно звенел, и ей нужно было успокоиться.

Взяв бутылку минеральной воды, она спустилась вниз. Сделав глоток живительной влаги, молодая женщина почувствовала себя лучше.

Наверное, Нетта права, и я увяла в расцвете лет. Но так было не всегда…

Она вспомнила времена, когда они с Джанни жили только ради страсти, когда каждая ночь была знойной, словно летний полдень, и для нее ничего не существовало, кроме мускулистого тела мужа.

Но однажды все закончилось. Она сказала себе, что со смертью Джанни ее интимной жизни пришел конец. Все попытки Нетты отговорить ее от добровольного заточения она обращала в шутку. Неподалеку раздавался какой-то шум. Он доносился из коридора, выходящего во внутренний дворик.

Это синьор Кеймэн развлекается, с усмешкой подумала Минни.

Но звук не походил на стоны удовольствия. Скорее, на храп.

Она тихо вошла в коридор. Люк сидел на полу, прислонившись к стене. Он спал. Минни опустилась на колени и в тусклом свете лампы посмотрела на его лицо.

Обычно его рот был сжат в твердую линию, как у человека, который всегда добивается своего. Но сейчас он смягчился и стал более чувственным, словно созданным для поцелуев…

Минни остановилась, рассердившись на себя за то, что позволила своим мыслям блуждать в недопустимом направлении. Женщина, которая четыре года жила почти как монахиня, должна уметь владеть собой.

Во всем виновата Нетта со своей болтовней.

Минни собралась было уйти, но вдруг остановилась. Нельзя, чтобы другие увидели его здесь. Минни легонько потрепала Люка по плечу. Ей пришлось сделать это несколько раз, прежде чем он открыл глаза.

— Вы спали как младенец, — сказала Минни.

— О боже, кто-нибудь заметил, что я ушел? — простонал он.

— А это имеет значение?

— Здесь полно молодых парней, которые могут кутить всю ночь напролет, а утром как ни в чем не бывало идти на работу. Было время, когда я тоже так мог, и будь я проклят, если дам им повод усомниться в этом.

Минни улыбнулась и протянула ему бутылку с водой.

— Спасибо. — Люк сделал большой глоток. — Где моя беспечная молодость?

— Она прошла, — усмехнулась Минни.

— Думаю, я растратил ее впустую.

— Интересно, каким образом. Готова поспорить, до вчерашней ночи вы никогда не были в полицейском участке.

— Обижаете, — сонно пробормотал Люк. — Когда я был моложе, я попадал в переделки и посерьезней. Мне пора возвращаться в отель. Я только попрощаюсь с Неттой и…

Люк попытался подняться, но ноги не слушались. Непродолжительный сон не только не подкрепил его, но и лишил оставшихся сил.

— Боюсь, вам не удастся добраться до гостиницы, — сказала Минни. — У меня есть идея получше. Подождите меня здесь.

Когда Минни вернулась, ей снова пришлось будить его.

— Пойдемте, — скомандовала она.

Люк смутно помнил, что спустился на один пролет лестницы, затем прошел но коридору. Затем Минни отперла дверь, и они оказались в пустой квартире.

— Конечно, по сравнению с «Контини» это покажется вам убогой дырой…

— Здесь есть кровать, мне больше ничего не нужно, — пробормотал Люк.

— Она не застелена.

Открыв шкаф, Минни бросила на кровать подушку и несколько одеял.

— Эй, не упадите, — сказала она, поддержав шатающегося Люка. — А теперь ложитесь.

— Спасибо, — пробубнил он, падая на кровать и увлекая ее за собой.

— Отпустите меня, — тут же потребовала Минни.

Но Люк не ослабил хватки. Он не слышал ее протестов и по-прежнему прижимал ее к своей груди. Минни убеждала себя, что он обнимает ее не как любовник. Но тепло его сильного тела согревало ее кожу. И это было безумно приятно.

На мгновение Минни чуть не поддалась соблазну, предвкушая волнующие ощущения, которые могли последовать за этим. Было трудно повернуть назад, однако она заставила себя сделать это. Она не могла позволить себе слабости. Это было правило, которым Минни руководствовалась всю жизнь, и она не собиралась его нарушать. Собравшись с силами, она изловчилась и ударила Люка в челюсть. Он тут же разомкнул объятия.

— Простите, — притворно произнесла Минни.

— Ммм?

Укрыв его одеялом, она быстро ушла.

Проснувшись на рассвете, Люк продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Они были очень запутанными.

Открыв глаза, Люк обнаружил, что находится в незнакомом месте. Узкая кровать, на которой он лежал, стояла в углу маленькой комнаты, где были только комод, стул и торшер.

Он встал и открыл дверь, ведущую в гостиную. Как и спальня, она была обставлена скудно. Там стоял диван, стол и два кресла.

У него было такое ощущение, что вчера он прижимал к себе женщину и она ритмично двигалась в его объятиях. Или пыталась освободиться?

Кто была эта женщина? Точно не грациозная Олимпия, которая иногда похищала его сны, а кто-то ниже ростом и более крепкого телосложения. Эта женщина нанесла ему мощный удар в челюсть. При воспоминании о причине, побудившей ее к этому, он улыбнулся.

Звук открывающейся входной двери заставил его обернуться. В комнату вошла синьора Пепино и с дерзкой ухмылкой посмотрела на него.

Он с трудом узнал ее. В зале суда она выступала в элегантном черном платье. Вчера на вечеринке блистала в шелке и бархате. Обе эти женщины были «синьорой Пепино».

Но сейчас перед ним предстала «Минни» — девочка-подросток в старых джинсах и голубой футболке. Ему хотелось, чтобы она оставалась такой подольше.

— Ну наконец-то вы встали, — дразнящим тоном произнесла она. — Я уже третий раз захожу сюда. Вы спали без задних ног. Вам лучше?

— Да, — осторожно сказал он, ощупывая свою челюсть.

Минни звонко рассмеялась.

— Простите меня.

— Так это были вы?

— Другую женщину оскорбил бы подобный вопрос, — усмехнулась она. — Неужели дамы так часто вас бьют, что вы не помните их имен на следующее утро?

— Думаю, вы были первой.

— Мы снова вернулись к обсуждению вашей беспечной молодости? Не уверена, что хочу знать подробности.

Люк огляделся.

— По-моему, где-то здесь я видел ванную.

— В ней отключена вода. Пойдемте ко мне, я приготовлю вам завтрак.

Наконец ему удалось увидеть внутренний дворик при свете дня, и он отдал должное жильцам, которые сделали все возможное, чтобы придать этому мрачному месту уютный вид. Обшарпанные стены и ржавые перила пожарной лестницы были увиты яркими цветами и сочными зелеными побегами. При виде этой красоты у него поднялось настроение.

Квартира Минни оказалась на противоположной стороне одним этажом выше и была значительно просторнее той, где он ночевал.

Минни дала ему несколько полотенец и показала, где находится ванная.

— Когда вы примете душ, завтрак будет уже готов, — пообещала она.

Не успела она закончить готовить, как Люк уже вышел из ванной. Пользуясь случаем, он осмотрел квартиру: в предстоящей битве будет полезной любая информация о синьоре Пепино.

Обстановка была скромной и уютной. Вдруг Люк заметил фотографию, стоящую на полке рядом с маленькой вазочкой. Мужчина на ней походил на Чарли, хотя был старше, и Люк решил, что это Джанни.

— Мой покойный муж, — сказала Минни.

У Джанни была обезоруживающая улыбка и веселые глаза. Он обладал тем же неисчерпаемым обаянием, что и его младший брат.

— Видно, что он Пепино, — заметил Люк.

— Да, это семейка сумасбродов, — с задумчивой улыбкой произнесла Минни. — Я их всех очень люблю. Джанни часто говорил, что я могла бы выйти за любого из его братьев, но он всегда был бы для меня особенным… Пожалуйста, поставьте ее на место.

Люк помедлил, и она взяла у него фотографию и вернула ее на полку.

— Простите, я не хотел совать нос в ваши дела.

— Ничего страшного, просто мне тяжело говорить о нем.

— Спустя четыре года?

— Да, спустя четыре года. Садитесь есть.

Минни вежливо улыбалась, но было видно, что она снова замкнулась в себе. Она поставила на стол яичницу и горячий кофе. Люк почувствовал себя на седьмом небе.

— Я видела людей, которые отключаются во время вечеринки, — заметила она, садясь напротив, — но чтобы от апельсинового сока…

— Вам, наверное, приятно дразнить меня. Были времена, когда я мог бы перепить всю вашу компанию и остаться на ногах.

— Сомневаюсь, что вы могли бы соперничать даже с Чарли, — парировала Минни.

— Почему его назвали в честь императора Карла Великого?

— Потому что отец императора был Пепино.

— И раз Чарли тоже носит фамилию Пепино… — догадался Люк.

— …само собой разумеется, что он потомок королевской семьи.

— Но ведь Карл Великий правил двенадцать столетий назад.

— И что с того? — пожала плечами Минни. — Что такое двенадцать столетий для королевской династии?

— И они верят в это?

— Да.

— Но ведь это не может быть правдой.

— Какая разница, если это делает их счастливыми.

— Разве адвокату не полагается устанавливать правду?

— Этим я занимаюсь в зале суда. В реальной жизни можно немного пофантазировать.

— Вы не похожи ни на одного из моих знакомых адвокатов. Вы занимаете офис в самом респектабельном районе города, однако живете здесь. Наверное, мне следует удвоить вашу арендную плату.

Она вскинула голову.

— Вы не посмеете!

— Успокойтесь, я пошутил. Вы же представляете меня этаким Скруджем, и я решил вам подыграть. Вы знаете, кто такой Скрудж?

— Можете не объяснять. Я наполовину англичанка.

— Правда?

— Мой отец был итальянцем, а мать англичанкой. Я родилась и жила здесь до восьми лет. После смерти отца моя мать вернулась в Англию, и я росла там.

Люк уставился на нее.

— Невероятно.

— Может, необычно, но вполне вероятно.

— Я имею в виду, что наши истории похожи. Я тоже англичанин. После смерти родителей меня усыновили. Но через несколько лет мои приемные родители развелись, и мать вышла замуж за итальянца Тони Ринуччи из Неаполя.

— Значит, поэтому у вас английское имя?

— Да. Семья Ринуччи представляет собой смесь англичан и итальянцев. Родная мать Примо, моего брата, была итальянкой, и он, когда хочет задеть мои чувства, называет меня Inglese.

Минни понимающе вздохнула.

— Когда Джанни хотел поддразнить меня, он обычно говорил: «Конечно, ты наполовину англичанка и не поймешь».

— Вам не нравится быть наполовину англичанкой?

Она энергично кивнула.

— Я всегда считала себя итальянкой. Как только это стало возможно, я вернулась сюда. Так что мой дом здесь. Вскоре после возвращения встретила Джанни, и мы поженились. Мы прожили вместе десять лет. Затем он умер.

Последние слова она произнесла скороговоркой, затем встала, чтобы сварить еще кофе.

Минуту спустя Минни вернулась снова в веселом настроении.

— Теперь вам известно, почему я живу здесь. Я люблю эту семью. Нетта мне как мать. Братья Джанни стали моими братьями. Я никуда отсюда не уеду.

— У вас никогда не возникало желания идти дальше? Начать новую жизнь?

Минни нахмурилась, будто не понимая смысла его слов.

— Нет, — наконец сказала она. — Я обрела счастье с Джанни. Он был замечательным человеком, и мы очень любили друг друга. Почему я должна хотеть начать новую жизнь? Что такое «новая жизнь» после десяти лет счастья?

— Но они закончились, — мягко заметил Люк. — Четыре года назад.

Минни покачала головой.

— Нет, они не закончились с его смертью. Когда два человека так близки, даже смерть бессильна. Джанни всегда будет со мной, пока я живу. Я не могу видеть его, но он со мной, здесь, в этой квартире. Это и есть моя новая жизнь.

— Но вы слишком молоды, чтобы обрекать себя на одиночество, — вырвалось у Люка.

— Кто вы такой, чтобы судить? — раздраженно спросила она. — Это мое решение. Джанни был мне верен. Почему я не могу хранить верность ему?

— Потому что он мертв, вот почему. Разве в мире нет других мужчин?

— Для меня нет.

Больше было не о чем говорить. За внешней хрупкостью Минни скрывалась железная воля. Она не из тех, кто быстро меняет свои решения.

— Спасибо за завтрак, — сказал Люк. — Я пойду.

— Давайте договоримся о встрече. Я покажу вам, что нужно сделать.

— Я уже ознакомился с вашим списком.

— В действительности все обстоит гораздо хуже. Может, завтра? Я днем свободна.

— Боюсь, что не смогу, — солгал он. — Мне нужно позвонить моему секретарю и узнать, когда у меня есть свободное время.

Ее насмешливая улыбка говорила о том, что ее так легко не проведешь. Люк встретился взглядом с Минни, чтобы показать ей, что в его лице она обрела достойного противника.

Прежде чем уйти, он сказал:

— Не могли бы вы мне дать ключи от квартиры, в которой я спал? Я хотел бы осмотреть ее.

Следующие несколько дней Минни была очень занята. У нее появились новые клиенты, и ей было некогда думать о том, что Люк так и не связался с ней.

Она стала поздно возвращаться домой, чтобы избежать ненужных расспросов. Соседям казалось, что она наконец сможет им помочь, и, узнав, что дела встали, они будут разочарованы.

Минни не могла сказать им, что была бы рада больше никогда не видеть Кеймэна. Думая о том, что она рассказала ему о Джанни и их любви, она приходила в ужас. Минни никогда не говорила о своем муже с посторонними, однако поведала этому человеку то, чего никогда не рассказывала даже Нетте. Это тревожило ее.

Затем она была вынуждена уехать на неделю в Милан. Секретарша каждый день сообщала ей, что мистер Кеймэн не звонил. Наконец она не выдержала и в день перед возвращением позвонила в «Контини».

— Простите, синьора, — сказала служащая, но синьор Кеймэн сегодня утром уехал.

По дороге в Рим она мысленно называла себя всевозможными обидными словами. Люк вернулся в Неаполь, и она упустила свой шанс.

Было поздно, но во дворе ее встречала Нетта с сыновьями.

— Дорогая, ты такая умница! — воскликнула Нетта, заключая ее в объятия.

— Нет, Нетта, я набитая дура.

— Ты просто гений! Чарли, Бенито, возьмите ее чемоданы.

Они пошли вверх по лестнице.

— Мы не могли дождаться твоего возвращения, чтобы сказать, как мы тобой гордимся, — весело тараторила Нетта. — Это был мастерский ход. Ты просто гений.

— Нетта, может, кто-нибудь объяснит, что я такого сделала?

— Нет, вы только послушайте ее! — фыркнула Нетта.

Когда они оказались на втором этаже, Минни резко замолчала. Дверь пустовавшей квартиры открылась, и оттуда вышел Люк. Он насмешливо глядел на нее.

— Что вы здесь делаете? — удивилась она.

— Живу, — сообщил ей Люк. — Я только что занял эту квартиру, и, должен сказать, она в ужасном состоянии. Первое, что я сделаю завтра утром, это пожалуюсь домовладельцу.

Собрания жильцов Резиденцы Таллинн всегда проводились в квартире Нетты. На этот раз там было очень шумно.

Нетта разносила кофе и пирожки. Соседи осаждали ее вопросами, полагая, что ей что-то известно.

— Я почти не встречала Минни с тех пор, как она вернулась домой. У меня не было возможности поговорить с ней, — уклончиво отвечала Нетта.

Наконец дверь открылась, и в комнату вошла Минни с кипой папок под мышкой. К разочарованию соседей, она была одна.

— Все в порядке, — заверила их молодая женщина. — Ситуация изменилась, но мы можем обернуть ее в свою пользу…

Она остановилась, когда в дверях появился Люк.

— Извините за опоздание, — сказал он.

— Что вы здесь делаете? — Слова вырвались прежде, чем она успела подумать.

На лице Люка появилось выражение неуверенности.

— Я думал, что собрание жильцов проходит здесь, — мягко произнес он. — Я ошибся адресом?

Его голос заглушил хор приветствий. К нему потянулись руки. Люк начал с улыбкой пожимать их.

Вот притворщик, негодующе подумала Минни. Она скорее бы поверила в то, что земля плоская, чем в его добродушие.

— Да, это собрание жильцов, — сказала она, — однако ваше присутствие здесь нежелательно.

— Но я ведь жилец, — обиделся Люк. — Разве у меня не те же права, что у остальных?

Минни глубоко вдохнула.

— И к тому же домовладелец…

— Поэтому я и пришел сюда. Хочу узнать, что вы обо мне думаете, — сказал Люк, обворожительно улыбаясь.

— Синьор Кеймэн, если вы читали мои письма, вам должно быть известно, что думают о вас ваши жильцы.

— Но вы писали мне как домовладельцу, — заметил Люк. — Теперь я здесь живу, и у меня есть свои соображения по поводу того, как быть с типом, которому принадлежит этот дом. Я знаю его слабости, — по секрету добавил он. — Нет ничего полезней подобной информации.

Это заявление вызвало волну смеха. Минни почувствовала себя лишней. Она была другом и защитником жильцов, а он переманил их на свою сторону. Внезапно ее охватила внутренняя дрожь. Такого с ней не бывало с тех пор, как она вернулась в Италию.

Она поняла что замышляет Кеймэн. Он притворялся другом для того, чтобы усыпить бдительность ее соседей, но она так просто не сдастся.

— Вы правы, — кивнула Минни, одарив его холодной улыбкой. — Но по-настоящему ценная информация хранится у меня, — она похлопала рукой по папкам. — И если вы действительно хотите быть хорошо информированным, думаю, нам пора прямо сейчас приступить к осмотру здания.

Пусть видит, что она вернула себе инициативу. Затем заговорил Энрико Талли:

— Но синьор Кеймэн уже начал осмотр. Сегодня утром он был у меня, затем у Джузеппе. Он заинтересовался увиденным и обещал обо всем позаботиться.

Минни сделала глубокий вдох.

— Это отличная новость, — сказала она, надеясь, что никто не заметил ее смущения.

— А как же я? — воскликнула пожилая женщина, уязвленная тем, что ее соседи оказались в более привилегированном положении. — Когда вы посмотрите мою квартиру?

— Это синьора Тереза Данто, — пояснила Минни.

Люк улыбнулся пожилой даме:

— А что не так с вашей квартирой, синьора?

— Она в неудобном месте. Я хочу поменять ее.

— Боюсь, что делать это не в моей власти, — признался Люк.

— Квартира находится на верхнем этаже, — пояснила Минни, — и слишком велика для неё. Терезе нужно что-нибудь поменьше и где-нибудь пониже, чтобы не нужно было так высоко подниматься.

— Тогда я, пожалуй, могу взглянуть, — сказал Люк, вставая и беря под руку Терезу.

Это получило одобрение всех собравшихся. Жильцы покинули комнату и последовали за Люком наверх.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Квартира Терезы была в хорошем состоянии, но слишком велика для нее одной. Когда они вошли, взгляд Люка упал на фотографию пожилого мужчины, стоящую на низеньком столике.

— Это мой муж Антонио, — с гордостью сообщила Тереза. — Мы жили здесь вместе, но он умер, и квартира стала слишком большой для Тиберия и меня.

Тиберий оказался большим черным котом. Он сидел на подоконнике и умывался, не обращая никакого внимания на происходящее.

— Пожалуйста, переселите нас пониже, — попросила Тереза. — Мне тяжело подниматься по лестнице.

— Тогда, — немедленно заявил Люк, — давайте вы переселитесь в мою квартиру, а я — в вашу.

Раздались возгласы одобрения, и все спустились вниз, в квартиру Люка.

— Здесь нужно произвести косметический ремонт, — сказал он.

— Не надо, — ответила Тереза. — И так хорошо.

— Я настаиваю, — возразил Люк.

— Но ремонт будет дорого стоить, — встревожилась она.

— Не беспокойтесь, я оплачу его. И поскольку квартира так мала, вы будете меньше платить.

— Меньше платить? Тогда Тиберий сможет каждый день есть рыбу.

Тереза радовалась, как ребенок в предвкушении угощения. Она настояла на том, чтобы все вернулись в ее квартиру и отпраздновали предстоящее новоселье. И поскольку жители Резиденцы всегда были готовы к вечеринке, их не пришлось долго уговаривать.

Люк был героем дня. Минни, цинично наблюдавшей за ним, оставалось лишь удивляться простоте, с которой он переманил всех на свою сторону. Хотя остальные ничего не получили от его сделки с Терезой, они, казалось, этого не замечали. Люк пересек комнату и подошел к Минни.

— Вы, кажется, недовольны тем, что я сделал?

— Это не имеет значения. Самое главное, чтобы жильцы были довольны.

— Правда заключается в том, что скорее верблюд пролезет через игольное ушко, чем вы признаете, что во мне есть что-то хорошее.

— Я же мегера, забыли? — Она протянула руку. — Спокойной ночи.

— Вы уже уходите?

— Мне еще нужно немного поработать.

— Нельзя работать с головной болью, — проницательно заметил он.

Минни уставилась на него.

— Откуда вы знаете, что у меня болит голова?

— Я заметил это по тому, как вы закрываете глаза. Ведь она болит, не так ли?

— Да, но совсем немного.

— Если вы не примете меры, она разболится еще сильнее. Пойдемте со мной.

— Зачем?

— Мы выпьем кофе, немного поговорим и отпразднуем наше перемирие.

— Разве мы уже этого не сделали?

Люк взял ее под руку и повел к двери. Она улыбнулась, радуясь, что может наконец покинуть шумную комнату. Когда они спустились, их словно поглотило море тишины. Несмотря па присутствие Люка, ощущение было приятным. Сделав глоток свежего воздуха, она восторженно подняла глаза в небо.

— Наверное, я похожа на сумасшедшую, — сказала она, обнаружив, что Люк наблюдает за ней.

— Нет, вам, напротив, следует делать это как можно чаще. Вам уже лучше?

— Да, но во дворе слишком пыльно.

Они пошли по освещенной фонарями улице. На углу Люк заметил аптеку и зашел туда.

— Я купил вам лекарство от головной боли, — объяснил он, вернувшись. — Вы не так сильны, как вам кажется.

— Вы правы, иногда мне хочется лишь одного — лечь и уснуть.

— Вот вы и попались, — улыбнулся Люк. — Никогда не признавайтесь противнику в своих слабостях. Он может использовать их против вас.

Минни печально рассмеялась.

— И вы это сделаете?

— Пожалуй, но не сейчас.

— Кстати, мне тоже известно о вашей слабости.

— У меня нет ни одной, — ответил он.

— Разве вы забыли, что произошло после вечеринки у Нетты? Одна бессонная ночь — и вы свалились.

— Черт побери! Как жаль, что вы заметили.

— Так уж и быть, я никому не скажу, но однажды использую это против вас.

Вдруг Минни почувствовала, что ее воинственный настрой куда-то улетучился. Она вынуждена была признать, что общество Люка ей приятно. Ничего, завтра она возобновит борьбу.

Они вошли в кафе и сели за один из столиков на веранде. Люк заказал два кофе и мороженое для Минни.

— Примите лекарство, вам станет легче, — сказал он, протягивая ей таблетки, которые купил в аптеке.

— Спасибо, но я немного обожду.

Люк с удовольствием наблюдал за тем, как она ест мороженое.

— Они зависят от вас, не так ли? — вдруг сказал он.

— Кто?

— Чарли ведь не единственный, кого вы защищаете. Пока я сидел в участке, Рико рассказал мне много интересного. Вы крутитесь как белка в колесе, спасая их от последствий собственных ошибок. Кражи в супермаркетах, контрабанда, торговля краденым…

— Это пустяки. Они же моя семья.

— Они не ваша семья. Они просто используют вас для решения своих проблем.

— Что в этом плохого? Я сильная. Мне нравится им помогать.

— Но сильным тоже нужно иногда отдыхать. О вас кто-нибудь заботится?

— Да, Нетта. Она лучше моей родной матери.

Со стороны могло показаться, что главой семьи была Нетта, но фактически эта роль возложена на нее. Минни попыталась вспомнить, когда в последний раз вот так прогуливалась по улицам Трастевере, и не смогла. Ей пришло в голову, что при других обстоятельствах Люк мог бы стать ей хорошим другом.

Вдруг она поняла, что за ними наблюдают. Неподалеку стоял маленький мальчик и пытался привлечь их внимание. Заметив его, Люк улыбнулся:

— Привет!

Когда мальчик подошел ближе, Минни увидела, что в руках он держит щенка.

— Это мой друг, — пояснил Люк. — И друг Чарли.

— Я так рад видеть вас, синьор, — вежливо произнес мальчик. — Я хочу поблагодарить вас за помощь.

— Не стоит, — заскромничал Люк. — Все закончилось благополучно.

— Но ведь вас арестовали. Они, наверное, оштрафовали вас. У меня есть немного карманных денег…

— Не нужно, — улыбнулся Люк. — Все уладилось, и тебе не о чем беспокоиться.

— Вы уверены?

— Абсолютно, — мягко сказал Люк. — Но, пожалуй, тебе не следует так поздно ходить по улице.

В этот миг где-то наверху отворилось окно и женский голос прокричал:

— Джакомо, сейчас же иди домой.

— Да, мама, — послушно ответил мальчик и протянул щенка Люку. — Он тоже хотел бы вас поблагодарить.

Люк потрепал голову животного, и Джакомо ушел.

— Почему вы так на меня смотрите? — спросил Люк.

— Думаю, я составила о вас неправильное мнение. Простите, я…

Ее смутило не то, что у мальчика и правда был щенок, а то, как мягко Люк разговаривал с ребенком.

— У меня ведь есть младшие братья, — сказал он.

— Вы что, умеете читать мысли? — удивилась Минни.

— С вами это легко. Я же воплощение дьявола, и все, что не соответствует этой характеристике, удивляет вас.

Минни засмеялась и подняла руки, словно желая отгородиться от этих слов. Люк поймал ее ладонь и сказал:

— Полагаю, однажды мы перестанем быть врагами. Когда это произойдет, мне нужно будет кое-что с вами обсудить.

Минни не знала, что ответить, потому что Люк смотрел на ее руку. Но, кажется, он и не ждал ответа. Он прижал ее ладонь к своей щеке, а затем тут же отпустил. Когда Минни подняла глаза, он пошел к стойке, чтобы оплатить счет.

Они медленно шли назад по улице. Взошла луна, заставляя влюбленных спрятаться в тени, как всегда делали они с Джанни. Но сегодня Минни не испытывала боли, только чувство умиротворения, которое было похоже на счастье.

Даже группа парней, игравших в футбол, не омрачила ее настроения. Когда мяч случайно полетел в ее направлении, она точным ударом вернула его одному из игроков. Люк восхищенно посмотрел на нее.

— Видите, я умею не только выступать в суде, — произнесла молодая женщина, и оба рассмеялись.

Люк проводил Минни до ее двери.

— Не забудьте принять таблетки, — напомнил он.

Минни покачала головой.

— Сейчас они мне не нужны. Я и не заметила, как боль прошла.

— Тогда спокойной ночи. — Люк пожал ей руку и ушел.

Вернувшись к себе, он позвонил Хоуп.

— Ты виделась с Олимпией? — спросил он.

— Они с Примо заходили вчера вечером.

— В следующий раз передай ей кое-что от меня.

— Саго, разве это правильно? Они с Примо так любят друг друга…

— И я очень рад за них. Мама, однажды ты сказала мне, что те, кого ты любишь, меняют тебя. Скажи Олимпии, что я ей благодарен.

Переезд состоялся на следующий день. Вечером Люк устроил шумную вечеринку, на которую пригласил всех жителей Резиденцы. У Минни было много работы, но все же она пришла, чтобы выпить бокал вина за здоровье Терезы.

— Я знаю, ты будешь скучать по прежней квартире, — сказала Минни, — потому что ты жила в ней вместе с Антонио.

Пожилая женщина мудро покачала головой.

— Антонио живет здесь, — ответила она, положив ладонь на сердце. — И так будет всегда. Нужно быть готовым к тому, что ждет тебя впереди.

Минни замолчала. Ей казалось, что она слышит какие-то таинственные голоса, обращенные к ней одной. Она отвернулась и увидела стоявшего поблизости Люка. Ее смутило то, что он стал свидетелем этой сцены.

— Жаль, что вы не смогли прийти раньше, — сказал он.

— У меня есть для вас небольшой подарок.

Это была книга о Трастевере. Когда он поблагодарил ее, она мимолетно улыбнулась и поспешно ускользнула к себе, желая побыть одна. Войдя в квартиру, Минни прислонилась к двери. Слова Терезы глубоко запали ей в душу, и она до сих пор слышала их отголоски.

Она налила себе бокал вина, взяла с полки фотографию Джанни и, свернувшись калачиком на диване, стала смотреть на него, ожидая, когда он станет реальным.

Минни делала так уже много раз. У нее даже была особая техника. Самое главное — терпение. Она расслабилась, рассеянно глядя на фотографию. Постепенно очертания комнаты расплылись, затуманились, и она увидела Джанни.

— Я не знаю, что такое со мной творится, — вздохнула она. — В голове путаница, я ничего не понимаю.

Это из-за него?

— Частично. Он ведет какую-то игру, но на карту поставлена судьба жильцов.

Но что, если они от этого выиграют?

— Здесь происходит что-то, чего я не понимаю.

Может, в действительности все очень просто и Нетта права.

— Нет, — быстро ответила Минни.

Carissima, почему ты злишься?

— Потому что он отнимает их у меня. — Посмотрев наконец в лицо правде, она вздохнула. — Моя семья, мои друзья, люди, которые доверяли мне, теперь доверяют ему. После того как я потеряла тебя, они все, что у меня есть, и все, что мне нужно.

Carissima, почему ты злишься? Как часто он нежно говорил это ей, когда они ссорились из-за пустяков. Джанни, в отличие от нее, обладал спокойным, уравновешенным характером и терпеливо ждал, когда буря утихнет.

Внезапно Минни почувствовала себя очень усталой и одинокой. Прижав фотографию к груди, она подумала о Терезе, которая сохранила верность Антонио.

Огни погасли, дом постепенно погружался в тишину. Люк подождал, пока лестница не опустеет, и спустился вниз. Он заметил, что на вечеринке глаза Минни были полны боли, и забеспокоился.

Окно ее гостиной выходило на лестницу. Занавески были наполовину открыты, и Люк заглянул внутрь. Вскоре в темноте ему удалось разглядеть Минни, сидящую на кровати. Затем он увидел, что ее губы шевелятся, а глаза смотрят на фотографию, лежащую на коленях.

Люк глубоко вздохнул, не желая верить в то, что видел. Минни в этот момент прижала фотографию к груди, как будто ища у нее зашиты.

Люк понял, что она мысленно обнимает Джанни. Когда ее сердце излечится от боли?

Люк медленно ушел. Он был здесь лишним.

Собирая новую книжную полку. Люк поранил руку отверткой и понял, что у него нет способностей к работе по дому. Не найдя лейкопластырь, он обернул руку носовым платком и отправился в аптеку. Выйдя оттуда, он свернул в переулок, чтобы сократить путь до Резиденцы. Извилистая аллея привела его к церкви. За ней располагалось небольшое кладбище. Это был тихий зеленый уголок с каменными надгробиями, нагретыми полуденным солнцем.

Вдруг он увидел выходящую из церкви Минни. За ней следовали остальные члены семьи. Люк спрятался за деревьями. Все они были в черном, и Люк понял, что сегодня был либо день рождения Джанни, либо годовщина его смерти. Он неохотно вспомнил то, что увидел в ее квартире несколько дней назад. Минни тогда прижимала к груди фотографию мужа так, словно это было для нее единственным утешением на свете. Как часто она меняла цветы рядом с ней? Сможет ли снова полюбить после такого душевного опустошения?

Они направились к могиле, которая находилась в стороне от остальных. Подойдя к ней, Нетта заплакала, но Люк едва заметил это. Его взгляд был прикован к Минни.

Единственная из всей семьи она сохраняла спокойствие. Когда она склонилась над могилой мужа, ее лицо было бледным, но спокойным. Затем она поднялась и стала утешать Нетту.

Родственники клали цветы-на могилу и разговаривали с Джанни как с живым. Даже шутили.

Люк знал, что должен уйти, но что-то заставило его остаться.

Наконец все стали собираться. Минни поднялась и бросила прощальный взгляд на могилу. В этот момент Люк увидел то, чего предпочитал бы никогда не видеть. Ее лицо больше не было спокойным. Оно выражало отчаяние, опустошение и муку. Люк закрыл глаза, не в силах выносить это зрелище.

Когда он поднял голову, Минни негодующе смотрела на него. Он застонал. Наверное, она подумала, что он за ней следит.

Минни с презрением отвернулась. После того как семья Пепино скрылась в церкви. Люк быстро ушел, желая как можно скорее вернуться в Резиденцу.

Ему нужно было время, чтобы подумать. Минни изменилась прямо на глазах. Он знал ее как хладнокровную, здравомыслящую женщину, способную держать себя в руках. Несколько дней назад он видел, как она разговаривала с фотографией Джанни. Она делала это с тихой грустью. Сегодняшняя отчаявшаяся женщина была совершенно другим человеком.

Он подождал у себя, пока не наступила ночь и дом не погрузился в тишину, и спустился вниз. В окне Минни горел свет, но шторы были задернуты. Что происходит за ними? Она спряталась в своем маленьком мирке, куда посторонним вход был воспрещен. Особенно ему.

Прошло много времени, прежде чем шторы раздвинулись и в окне показалось ее лицо.

— Минни, — крикнул Люк, постучав в дверь. — Минни, пожалуйста, откройте. Мне нужно увидеть вас.

За дверью не было слышно ни звука, и он подумал, что она собирается его игнорировать. Но затем дверь приоткрылась.

— Уходите, — сказала Минни.

— Я уйду, когда мы поговорим. Пожалуйста, впустите меня.

Она отошла в сторону и неохотно пропустила Люка. Сейчас она снова была его врагом, и причина этой вражды не имела никакого отношения к Резиденце.

— Я пришел попросить у вас прощения, — начал Люк.

— Вы шпионили за мной и думаете, что попросить прощения достаточно? — Она говорила, стоя к нему спиной.

— Я не шпионил. Я проходил мимо. Пожалуйста, поверьте, это простое совпадение.

Увидев лицо Минни, Люк ужаснулся. Оно было таким бледным, словно жизненные силы вот-вот ее покинут.

— Хорошо. Я вам верю, — устало произнесла Минни. — Но то, что вы видели, — не ваше дело. Я не хочу говорить об этом.

— Вы с кем-нибудь обсуждаете свою личную жизнь?

Она пожала плечами.

— Если только с Неттой. Впрочем, нет.

— Вам не кажется, что вам следовало бы это делать? — мягко спросил он.

— Почему? — возмутилась она. — Моя личная жизнь — это Джанни. Разве вы не понимаете?

— Но ведь Джанни умер, — неожиданно резко возразил он. — Он всего лишь воспоминание, может быть, фантазия.

— Какая разница? Он делал меня счастливой тогда и продолжает делать сейчас. Не каждому довелось испытать такое счастье. Я хочу сохранить его.

— Прошлое есть прошлое, но вы скорее отгородитесь от жизни, чем признаете это.

— Какое значение имеет жизнь, если все самое хорошее уже случилось?

— Нет ничего лучше жизни.

— Те, кто говорит подобное, ничего не знают о том, что значит быть с другим человеком единым целым. Если вы хоть раз испытали это чувство, оно всегда будет с вами. Почему вы даже не пытаетесь меня понять?

Люк нахмурился.

— Разве вы не видите, что вы слишком молоды, чтобы жить с призраком? — произнес он умоляющим голосом.

— Единственное, что я вижу, — это то, что вы не имеете права вмешиваться в мою жизнь. То, что я делаю, вас не касается.

— Но я не могу спокойно смотреть, как вы губите свою жизнь.

— Она моя, и я могу делать с ней все, что захочу, — сердито ответила Минни. Она была разочарована тем, что Люк не понимал ее. Глубоко вдохнув, она продолжила: — Послушайте, я уверена, вы хороший человек…

— Не лгите. Ведь это не то, что вы на самом деле обо мне думаете.

— Хорошо. Вы правы! Я думаю, что вы самодовольный, заносчивый, назойливый тип, который пудрит мне мозги. Я вас ненавижу. Вы слишком уверены в себе. Этого достаточно?

— Думаю, для начала хватит.

— Тогда уйдите и оставьте меня в покое.

— Зачем? Чтобы вы снова могли побеседовать с человеком, которого нет? — не выдержал Люк. — Кто из вас больше меня ненавидит? Он или вы?

— Оба.

— Вы делаете все, что он вам скажет?

— Убирайтесь!

Люк не собирался говорить последних слов, но ее упрямство вывело его из себя, и он ушел, громко хлопнув дверью. Немного постояв на лестнице, он медленно вышел на улицу и до утра бродил по улицам Трастевере в дурном настроении.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующий день ему позвонила секретарша Минни и назначила встречу в офисе. Оказавшись в просторном кабинете, обставленном современной мебелью. Люк порадовался, что надел темно-серый костюм, белую рубашку и галстук.

Словно по заказу, Минни тоже надела серый костюм и белую блузку. Люк хотел пошутить по этому поводу, но, взглянув на нее, передумал. На бледном лице женщины нe было ни следа косметики, даже волосы выглядели безжизненными.

— Простите меня за вчерашнее. Я не имел права… — внезапно произнес Люк.

— Нет необходимости извиняться, — холодно перебила его Минни. — Давайте сразу к делу.

Она села и указала ему на кресло напротив.

— Полагаю, вы уже осмотрели дом и поняли, в каком он состоянии.

— Да, здание нуждается в капитальном ремонте. Необходимо заменить прогнившие деревянные части.

— Ваши жильцы будут очень довольны.

— Минни…

— Думаю, обращение «синьора» будет более уместным, — перебила его она, глядя на монитор компьютера.

Люк начал закипать. Если она хочет борьбы не на жизнь, а на смерть, он принимает ее вызов.

— Очень хорошо, синьора, позвольте мне прояснить ситуацию. Мои жильцы платят половину действительной стоимости ренты в этом районе. Возможно, это и послужило причиной того, что у моего предшественника возникли финансовые трудности.

— Трастевере — небогатый район.

— Но он развивается. Я узнал, что с годами популярность Трастевере только растет. Люди, которые не могут себе позволить жилье в более престижных районах Рима, устраиваются здесь. Это приводит к росту цен. Жить в Трастевере становится модно.

— Я вижу, к чему вы клоните. Вы получили предложение от застройщика и собираетесь нас выселить. Даже не пытайтесь. Ваш предшественник собирался это сделать, но я остановила его, заявив, что буду защищать права жильцов. Их нельзя выселять в течение десяти лет. Угрозы и запугивания здесь бесполезны. Так что знайте: со мной лучше не связываться.

— Вот что я скажу вам, синьора. Я хочу сам заняться необходимым ремонтом и надеюсь, что остальные жильцы мне помогут. Что касается запугиваний и угроз, то это ниже моего достоинства. Как у вас только язык повернулся сказать такое!

Бросив на стол бумаги, Люк встал и невидящим взором уставился в окно. Ему казалось, что он безразличен Минни, однако ее презрение задело его.

— Простите, — произнесла Минни. — Мне не следовало говорить в подобном тоне. Я не люблю сюрпризов, однако вы постоянно меня удивляете.

— Я тоже хочу попросить у вас прощения за вчерашнее, — отважился Люк. — Я не хотел шпионить. Это случайность.

— Я знаю. Такое происходит всякий раз, когда я не хочу, чтобы меня видели.

— То есть большую часть времени, — мягко предположил он.

Зазвонил телефон. Минни подняла трубку и сказала секретарше:

— Хорошо, соедините меня с ним.

Она общалась по телефону минут десять. Когда разговор был закончен, Люк спросил:

— Вы не могли бы отменить все звонки, пока мы не закончим нашу беседу?

— Нет. Сегодня утром я должна получить важную информацию…

— И это дает вам удобный предлог отделаться от меня, ведь так?

Прежде чем она смогла ответить, снова зазвонил телефон. Люк быстро поднял трубку и бросил ее обратно. Затем он схватил Минни за руку и потащил к двери.

— Что вы делаете? — воскликнула она, пытаясь вырваться.

— Собираюсь отвести вас туда, где нам никто не будет мешать, — рявкнул Люк, не ослабляя хватки.

Поймав на себе любопытный взгляд секретарши, Минни притворилась веселой.

— Говорите всем, что меня нет.

— Но когда вы вернетесь?

— Понятия не имею, — сказала женщина, захлопывая за собой дверь.

— Что вы за человек? — спросила она у Люка, пока они ехали в лифте.

— Нетерпеливый бизнесмен, который не любит валять дурака.

— Значит, вы решили взять меня в плен. И где вы собираетесь меня держать?

— Узнаете.

При виде его очаровательной ухмылки у нее по спине побежали мурашки. Непредсказуемость Люка сводила ее с ума.

На улице они сели в повозку, запряженную лошадьми.

— Сады Боргезе, озеро, — сказал он кучеру.

— Вы собираетесь меня утопить? — спросила она.

— Не искушайте меня, — прорычал Люк.

Минни решила подождать, прежде чем совершить опрометчивый поступок. Хотя как она могла что-то предпринять, когда он крепко держал ее за руку?

Сады Боргезе представляют собой сто пятьдесят акров деревьев, лужаек и водоемов с прохладной водой.

В конце Виа Венето кучер свернул в сторону садов, и вскоре между деревьями показалась мерцающая гладь озера. Люк повел Минни к лодочной пристани, но вдруг она вся задрожала и попыталась вырваться.

— Только не сюда, Люк.

— Именно сюда, — решительно ответил он, крепко держа ее за руку. — Мы возьмем напрокат лодку, поговорим, немного отдохнем. Посмотрите, какой чудесный день.

— Но…

— Тихо! — произнес Люк. — Вы никуда не денетесь. Сегодня, SignoraAvvocato, вы будете делать то, что я вам скажу.

Не отпуская Минни, он велел ей сесть в маленькую лодку. Она подчинилась, и Люк мысленно поздравил себя. Взяв весла, он направил лодку к середине озера.

— Вы правы, — задумчиво произнесла Минни. — Мне некуда деваться.

Ему показалось, что в ее голосе звучало смирение.

— Вы все время такая разная, — заметил Люк. — То заботливая мамаша, то строгий адвокат, то обольстительная красавица в шелке и атласе. Но я впервые вижу вас такой, как сегодня. Вы как будто боретесь со всем миром. Или, может, только со мной?

Немного помолчав, Минни ответила:

— Вы ничего обо мне не знаете.

— Да, потому что вы постоянно меняетесь и тем самым приводите меня в замешательство.

— То же самое я могу сказать о вас. Я уже видела вас в маске заключенного, гостеприимного хозяина, безжалостного магната. Так что я просто пытаюсь угнаться за вами.

— А кто я сейчас?

— Пещерный человек [1]! Улучили момент и затащили меня туда, откуда я не смогу убежать.

— Да, единственный шанс — прыгнуть в воду. А здесь глубоко и грязно.

В ответ Минни очаровательно рассмеялась, затем смех уступил место задумчивой улыбке.

— Как странно слышать эти слова от вас. Ведь это в точности то, что сказал мне он.

— Он? — спросил Люк, уже зная ответ.

— Джанни. Именно здесь он сделал мне предложение.

Она молча смотрела на воду, вновь переживая то счастливое мгновение. Люк выпустил из рук весло, но даже не заметил этого.

— Значит, вот почему вы не хотели идти на озеро? — наконец спросил он.

— Да, — ответила Минни, подавая ему весло.

— Это место особенное, а я заставил вас… О боже, мне так жаль. Мне не следовало делать этого.

— Перестаньте корить себя.

— Я нарушил святость этого места?

— Конечно, нет, — мягко произнесла Минни. — Ничто не сможет нарушить ее. Мои чувства не зависят от других людей. Я даже рада, что вы заставили меня прийти сюда. Я не была здесь с тех пор, как он умер. Прошлое воздвигло передо мной стену, и вы помогли мне ее преодолеть.

Напряжение исчезло. Минни казалась спокойной и довольной. Она сказала «Мои чувства не зависят от других людей», и он понял, что это правда. У нее был собственный мир, где она жила с Джанни и никого туда не впускала.

Люк проклинал злой рок, который заставил его привести Минни сюда. Он хотел освободить ее от призрака Джанни, но она снова спряталась в своем мирке и захлопнула перед ним дверь.

Люк взял у нее весло, их пальцы соприкоснулись. Он ничего не сказал и продолжал грести.

— Наверное, неудобно грести в пиджаке. Почему бы вам его не снять? — предложила Минни.

Люк послушался, снял пиджак и галстук и расстегнул ворот рубашки. Это придало ему сил. Он посмотрел на свою спутницу. Она откинулась назад и подставила лицо солнцу. Ее глаза были закрыты, на губах играла легкая улыбка. Очарованный, Люк захотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Им завладело воспоминание о ночи после вечеринки, когда он заснул и Минни отвела его в постель. Он помнил не то, как она ударила его, а тепло ее тела, прижавшегося к нему.

Люк почувствовал сильное возбуждение, но осознание того, что он не может коснуться ее, доводило его почти до отчаяния.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, он спросил:

— Вы сразу приняли предложение Джанни?

— Я тогда ничего не сказала, — как во сне произнесла она. — Была слишком потрясена, чтобы говорить. Я по уши влюбилась, но мне казалось, что пройдет целая вечность, прежде чем он сделает мне предложение.

— И что он сказал? — поинтересовался Люк.

— Или ты ответишь «да», или я брошу тебя в воду. И я ответила «да». Потом он жалел, что все произошло именно так, потому что не понял, согласилась я выйти за него по любви или только для того, чтобы не намокнуть. — Она рассмеялась. — Я велела ему догадаться самому.

— И ему это удалось?

— Скажу просто: мы были очень счастливы.

Люк замолчал. Ему было нечего сказать. Минуту спустя Минни спросила:

— Почему вы так на меня смотрите?

— Мне просто интересно, как часто это случается. Вы видите Джанни повсюду?

— Я не «вижу» его. Он часть меня, — задумчиво ответила молодая женщина.

Он хотел спросить, был ли Джанни сейчас с ними, но сдержался. Зачем мучить себя?

— Мне нужно возвращаться в офис, — вздохнув, сказала Минни.

— Давайте останемся здесь, затем где-нибудь пообедаем.

— Меня ждет клиент.

— Так отложите встречу.

— Я не могу бросить человека, который нуждается в моей помощи.

— Но мы ведь так ни о чем и не поговорили.

— Кто виноват в том, что вы пещерный человек?

Люк понял, что на этом их разговор закончен. Он повернул лодку к бepeгy, и через несколько минут они уже ехали в повозке по Виа Венето. У двери своего офиса Минни пообещала:

— Мы поговорим о делах в другой раз.

Люк не хотел говорить с ней о делах. Он жаждал поцеловать ее, но вежливо попрощался и ушел. Пообедав в одном из ресторанов на Виа Венето, он позвонил в банк и назначил встречу. К этому времени его разум функционировал четко.

Собрание в банке прошло очень успешно, и Люк вышел оттуда с полным осознанием того, что все находится под контролем.

Но это не принесло ему успокоения, и он решил немного прогуляться. Когда он вернулся домой, уже стемнело. Вечер был жарким и влажным, и ему не терпелось принять душ. Поднимаясь по лестнице. Люк заметил свет в окне Минни. Она была дома.

Сначала он собирался зайти к ней, но вдруг подумал, что она может захотеть побыть в одиночестве. Поднявшись к себе, он пошел в ванную, разделся и включил паровой котел.

Раздался взрыв.

После этого все его ощущения смешались в кучу. Страшный шум, удар по голове, огонь, дым. Несмотря на жуткую боль. Люк не потерял сознание.

Пытаясь понять, что произошло, он поднял голову и увидел Минни, склонившуюся над ним. По ее лицу текли слезы, она всхлипывала:

— О боже, только не это!

Больше он ничего не помнил.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Придя в себя, Люк повернулся и снова увидел Минни, стоящую у окна спиной к нему. Он попытался заговорить с ней, но звук его голоса был слишком слабым, и она его не услышала. На него нахлынули воспоминания. Минни… она была там вместе с остальными… Обнимала его, всхлипывая: «О боже, только не это!» Люк попытался собраться с мыслями. Она действительно была там или это плод его больного воображения?

Минни слышала, что он пошевелился, но ей нужно было время, чтобы успокоиться. Слезы сейчас ни к чему.

Взрыв все еще гулким эхом отзывался у нее в ушах, и ей казалось, что она сойдет с ума. Затем она помчалась к нему. При виде огня и дыма ее сердце бешено заколотилось. Наконец она увидела Люка, лежавшего на полу, и опустилась рядом с ним на колени. Ей казалось, что жизнь покидает его. О боже, только не это!

Минни прижималась к нему, молясь какой-то невидимой силе, чтобы он был жив, потому что во второй раз она бы этого не вынесла. Когда приехала «скорая», она настояла на том, чтобы поехать в больницу.

Сейчас Люк в безопасности. У него ожоги на правой стороне тела, но врачи уверяют, что они быстро заживут. Ей следовало бы успокоиться, но внутри все кричало, и слезы ручьем текли по лицу.

— Минни.

Это прозвучало тихо, но она не могла больше притворяться, что не слышит. Вытерев глаза, Минни собралась с духом и повернулась. Ей даже удалось улыбнуться.

Сквозь туман Люк видел, как она склонилась над ним.

— Ты вся грязная, — прошептал он.

— Это из-за дыма.

— Ты не пострадала?

— Нет. Обо мне не беспокойся. Я скоро уйду, но сначала нужно связаться с твоими родными.

— Я не хочу беспокоить мать. Она подумает, что все хуже, чем есть на самом деле.

— Тебе повезло, что это не так.

— Мне повезло с соседями, которые так быстро пришли на помощь. Вес же, — добавил он, широко улыбаясь, — я полагаю, они не дали мне умереть только потому, что я обещал сделать ремонт.

Минни рассмеялась. Ей нравились их шутливые перепалки, но в горле застрял комок, и она боялась снова расплакаться.

— Ты можешь хоть минуту побыть серьезным? Я должна сообщить кому-нибудь о том, что произошло. Как насчет твоей девушки?

— Какой девушки?

— Той, чью фотографию я нашла в твоем бумажнике, когда собирала для тебя вещи. У нее длинные черные волосы.

— А, эта!

— Разве можно так пренебрежительно говорить о той, кому принадлежит твое сердце?

— Ну, это вряд ли.

Немного помедлив, Минни добавила:

— А она знает, что ты говоришь о ней в таком тоне?

— Олимпии все равно. Я для нее всегда был только другом.

— Однако ты хранишь ее фотографию.

— Надо будет ее порвать. Олимпия помолвлена с моим братом Примо.

— Отдыхай. Я приду завтра.

— Спасибо тебе за помощь. Ты ведь обнимала меня, или мне это только показалось?

— Спи, — сказала она.

Минни подождала, пока он уснет, и поцеловала его в лоб. Люк пошевелился, но не проснулся, и она тихо ушла.

Через три дня Люку стало гораздо лучше. Он все еще чувствовал слабость, но единственным напоминанием о том, что с ним произошло, была забинтованная рука. Члены семьи Пепино навещали его каждый день. Нетта баловала его всякими вкусностями и без умолку болтала, а ее сыновья играли с ним в карты.

— Нетта, я хочу поскорее выйти отсюда, — сказал Люк однажды вечером. — Вы не знаете, нет ли поблизости какого-нибудь отеля?

— Какой еще отель! Ты будешь жить у нас.

— Я не хочу навязываться. У вас и без того тесно, — ответил Люк, но, выслушав длинную жалобу «бедной женщины, которая желает ему только добра», был вынужден уступить.

Он согласился, но с тем условием, что он щедро заплатит за свое пребывание у них. Было решено забрать его на следующий день.

Нетта продолжала рассказывать, как ему будет хорошо у них, пока не вошла Медсестра и не вывела ее.

— Все. На сегодня больше никаких визитов.

— Но если придет синьора Минерва Пепино, пожалуйста, пропустите ее. Она мой адвокат. Мы собираемся подать в суд на домовладельца, — сказал Люк.

Затем он заснул, а когда проснулся, увидел сидящую рядом Минни.

— Теперь, когда мне лучше, почему ты не говоришь, что так мне и надо? Что я попался в собственную ловушку? В чем дело, Минни? Неужели ты вот так легко сдашься? — вместо приветствия произнес он.

Закрыв глаза, Минни дрожащим голосом вымолвила:

— Не смей говорить подобные вещи.

— Ты что, плачешь? — спросил Люк.

— Конечно, нет, — поспешно ответила Минни, часто моргая. — Ты ведь мог погибнуть.

— Тереза точно погибла бы, — мрачно заметил Люк. — Она стара и не вынесла бы подобного потрясения. Это было бы на моей совести.

— Тогда ей повезло, что ты поменялся с ней квартирами, — мягко сказала Минни. — Нам всем повезло. Слава богу, ты жив.

— Я хочу кое о чем тебя попросить. Найми нужных людей. Я хочу заменить все нагревательные котлы в доме. И это только начало.

— Для начала тебе надо поправиться.

— Ты еще придешь навестить меня?

— Конечно.

В дверях появилась медсестра, с которой Люк разговаривал раньше. Увидев Минни, она улыбнулась.

— Синьора, я рада вас видеть. Синьор Кеймэн сказал мне, что вы собираетесь подать в суд на вашего домовладельца.

Губы Минни дернулись.

— Он так и сказал?

— Да, и, по-моему, это правильно. Такие люди заслуживают лишь презрения. Если бы ваш домовладелец попал сюда, я бы подлила ему мышьяк в кофе.

— Я бы сделал то же самое, — поддержал ее Люк, озорно улыбнувшись Минни.

— Ты выглядишь усталым, — сказала она. — Мне пора.

Пожав ему руку, Минни оставила Люка на попечение сестры.

Весь следующий день Минни была занята в суде и пропустила триумфальное возвращение Люка в Резиденцу. Придя поздно вечером домой, она увидела Чарли, поджидающего ее на лестнице. Минни слышала, как он крикнул «Она здесь», и все Пепино высыпали встречать ее и потащили в квартиру Нетты. Когда она вошла, Люк поднялся, чтобы поприветствовать ее. Он улыбался, но она чувствовала напряжение. Когда Нетта велела ей сесть и поужинать, Люк настоял на том, чтобы поухаживать за ней.

— Тебе предписали постельный режим, — тихо сказала ему Минни, когда он наливал ей кофе.

— Я немного устал, но Нетта чудесно заботится обо мне, и я чувствую себя членом семьи.

— Вот этого-то я и боюсь, — мягко заметила Минни. — Они замечательные люди, но…

— Но слишком дотошные. Я знаю, не беспокойся. На завтра я уже получил строгий приказ от Нетты оставаться в постели, пока медсестра не придет менять повязку. Затем я встану и схожу посмотреть, что осталось от моей квартиры.

— Смотри не переутомись. Кстати, тебе здесь удобно?

— Да, меня разместили в комнате Чарли. Он любезно предоставил ее мне, а сам переехал в крошечную каморку.

— Было бы лучше, если бы тебя поселили там.

— Спасибо, — удивленно произнес Люк.

— Каморка, о которой ты говорил, находится в конце коридора, и там довольно тихо. Комната Чарли расположена посередине, и в ней всегда шумно.

— Все равно это очень мило с их стороны. Я здесь надолго не задержусь.

Прежде чем уйти, Минни отвела Нетту в сторону.

— Он выглядит таким усталым, — заметила молодая женщина.

Нетта вздохнула.

— Он не может нормально отдохнуть, когда вокруг столько народа. — Вдруг ее осенило. — А почему бы тебе не поселить его в свободной комнате у себя в квартире?

Минни застонала.

— Ты ведь именно это замышляла с самого начала, не так ли? Нетта, ты ужасная, ты бессовестная, ты…

— Я знаю, — согласилась Нетта. — Но ты ведь примешь его, не так ли?

— Нет. Я не собираюсь участвовать в твоих махинациях. Не представляю, как у тебя хватило наглости… Твой план не сработает, слышишь?

Глаза Нетты блеснули.

— Но день еще не закончился, сага.

— Он закончится для тебя хорошо, если ты прекратишь заниматься сводничеством, — пригрозила ей Минни. — Люк не будет жить у меня. Ни за что.

Нетта захихикала. Этот звук привел Минни в ярость.

— Я не приглашу его, Нетта. Пойми раз и навсегда, мой ответ «нет»!

Выскочив из комнаты, она натолкнулась на Люка, идущего по коридору, и заметила, как он поморщился.

— Прости, я не хотела сделать тебе больно, — сказала она.

— Со мной все в порядке, — солгал Люк. — Минни, здесь поблизости есть хороший отель?

Она помедлила, удивляясь тому, как насмехается над ней злая судьба.

— Только не в отель, — ответила она. — Там кругом чужие люди.

— Я взрослый мужчина и сам могу о себе позаботиться.

— Не думаю, что это хорошая идея, — неохотно произнесла Минни.

— Конечно, хорошая, — прощебетала появившаяся Нетта. — Это замечательное место. Тебе там будет очень удобно.

— Нет, — горячо возразила Минни. — Ближайший отель — такая дыра…

— Ночной портье — брат дяди моего кузена, — заметила Нетта.

— Там работают настоящие жулики. Они надувают клиентов, подсовывают им несвежую еду. Люк будет выздоравливать гораздо медленнее. Я этого не допущу. Он остановится у меня.

— Я бы не хотел причинять тебе беспокойство, — тут же сказал Люк.

— Это не беспокойство, — отрезала Минни.

— Тогда почему же ты сначала говорила, что ни за что не поселишь его у себя? — ехидно спросила Нетта.

В наступившей тишине Люк переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Ты правда это говорила? — поинтересовался он.

— Я… да… что-то в этом роде… но я передумала. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести, так что можешь перебираться ко мне.

— А разве у меня нет права голоса?

— Нет. Это не подлежит дальнейшему обсуждению.

Нетта ядовито захихикала.

— Нетта, я предупреждаю тебя… — Минни глубоко вдохнула. — Пожалуйста, будь так добра, собери вещи Люка.

— Может, мне все же лучше переехать в отель? — произнес Люк.

Минни поверглась к нему, вне себя от ярости.

— Тебя никто не спрашивает. Ты будешь жить у меня, и точка.

— Лучше делай так, как она говорит, — усмехнулась Нетта. — Если Минни приняла решение, она никогда не меняет его. Никогда.

Затем, чувствуя, что дело сделано, она замолчала.

— Тогда, полагаю, я должен согласиться, — смиренно произнес Люк.

Но это не успокоило Минни. Она бросила гневный взгляд на свекровь, ожидая увидеть триумф в ее глазах, но Нетта, одержав победу, покинула поле боя.

Вся семья проводила Люка до квартиры Минни, а Нетта постелила ему постель.

— Проверь, все ли в порядке, — сказала она, вводя его в большую спальню с двуспальной кроватью.

— Я буду спать в соседней комнате, — пояснила Минни. — Нетта говорит, ты сильно ворочаешься, и мы решили, что здесь тебе будет удобнее.

— Я не могу поселиться в твоей спальне.

— Все уже решено, — сказала она. — Так что прекрати спорить.

Люк кивнул. Он хотел побыстрее растянуться на широкой кровати, которая выглядела так заманчиво. Поняв это, Минни всех выпроводила, чтобы дать ему отдохнуть. Последней ушла Нетта.

— Ты бессовестная, — сказала Минни, улыбаясь. — Зачем нужно было так спешить?

— Чтобы у вас обоих не было времени передумать, — парировала свекровь.

— В любом случае у тебя ничего не выйдет. Мы с Люком просто друзья.

— Гмм! Как много ты знаешь! Спокойной ночи, сага.

Минни рассмеялась и поцеловала ее:

— Спокойной ночи.

Когда она заглянула в спальню, Люк уже заснул.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Для Люка потекли спокойные будни. Он много спал, утром приходила медсестра менять повязки, затем его навещала целая вереница соседей, после обеда он играл в карты с братьями Пепино.

Минни возвращалась поздно вечером. Обычно она выглядела очень усталой. Однажды он попытался приготовить для нее ужин, но устроил такой беспорядок, что она поинтересовалась, не хочет ли он поджечь заодно и ее квартиру.

После ужина, приготовленного Неттой, Минни усаживалась за бумаги, а Люк смотрел телевизор. По утрам она варила ему кофе и помогала одеваться. Их разговоры становились все более непринужденными, они добродушно подшучивали друг над другом.

От его внимания не ускользнуло, что она убрала фотографию Джанни.

В один из вечеров Минни отложила свои бумаги, зевнула и потянулась. Через стену было слышно, как Люк разговаривает с матерью. Когда он закончил, она открыла дверь и спросила:

— Может, кофе?

— С удовольствием.

Он вошел к ней в комнату и устроился на диване. Через несколько минут Минни вернулась с двумя кружками.

— Ты объяснил матери, что с тобой произошло?

— Еще нет. Я сделаю это, когда понравлюсь.

— Расскажи мне о своей семье. Сколько у тебя братьев и сестер? — спросила Минни.

— Пять братьев. Хоуп, моя приемная мать, родила сына в пятнадцать лет. Ее родители отдали малыша на усыновление, а ей сказали, что он умер.

— Вот негодяи, — резко сказала Минни.

— Согласен. Никто из нас ничего не знал о нем в течение долгих лет. Хоуп вышла замуж за Джека Кеймэна, вдовца, у которого был сын Примо. Мать Примо была итальянкой. Они усыновили меня. Не думаю, что это был счастливый брак, потому что он развалился, когда из Италии приехал Франко, дядя Примо. Они с матерью полюбили друг друга, и у них родился сын. После развода Хоуп получила опекунство надо мной, а Примо остался с отцом. Через два года Джек умер, и Хоуп поехала за Примо. Так она познакомилась с Тони, братом Франко, и вышла за него замуж.

— А как же Франко? Если у Хоуп был от него ребенок, то почему они не поженились?

— Франко уже был женат. У него было к тому моменту уже родилось двое детей, и он не мог бросить жену.

— Ты сказал, что вас шестеро, — произнесла Минни, загибая пальцы.

— У Тони и Хоуп родились близнецы Карло и Руджеро. Теперь, когда объявился Джастин, можно говорить о полном воссоединении семьи. Он приехал в Неаполь, чтобы жениться. Это произошло шесть недель назад. — Немного помедлив, Люк добавил: — Как видишь, у нас довольно странная семья. Некоторые из нас связаны родством, некоторые нет.

— Но ты единственный, кто совсем не связан родством с Ринуччи.

— Тони сказал, что любит меня как родного и был бы рад, если я бы взял фамилию Ринуччи, как это сделал Примо.

— Но ты не захотел, — удивленно предположила Минни.

— Ты считаешь это странным?

— Ты не хочешь становиться частью семьи, когда у тебя есть такая возможность. Этим ты обижаешь своих близких, которые, я уверена, очень тебя любят.

— Да, я их тоже люблю, но в глубине души всегда буду знать, что я для них чужой.

— Но это глупо, — возразила Минни. — Во мне тоже не течет кровь Пепино, но я считаю себя одной из них, потому что хочу этого.

Ее искренние слова вызвали у него невольное восхищение. Сколько в них было душевного тепла и жизненной силы! Лицо Минни, раскрасневшееся от волнения, было так красиво, что он не удержался и коснулся губами ее губ.

После смерти мужа Минни встречалась с несколькими мужчинами, но их отношения заканчивались, не успев начаться. Один-единственный поцелуй приносил разочарование и отчаяние.

Но поцелуй Люка поразил ее своей силой. Назад дороги не было, ей совсем не хотелось отступать. Чувства, которые дремали все эти годы, мощным потоком хлынули наружу. Она уже и забыла, как это восхитительно — таять словно воск в объятиях мужчины.

Она приоткрыла губы, как бы дразня его, приглашая. Ее руки тем временем скользили по его широкой спине. Каждое движение нарушало правила, по которым она жила, но ей было все равно. Время сожалений наступит позже, а пока…

Но вдруг что-то заставило ее отстраниться. Надо закончить это безумие, пока не поздно. Пытаясь унять бешеный стук сердца, Минни оттолкнула Люка. В его глазах она прочитала немой вопрос.

— Это была плохая идея, — сказала она.

— Минни… — настойчиво произнес он.

— Ты забыл, как я тебя ударила? — шутливым тоном напомнила она.

— Почему ты меня отвергаешь?

Лукавая улыбка Люка чуть не заставила ее вновь броситься в его объятия. Чтобы удержаться от соблазна, Минни откинулась на спинку дивана.

— Люк, меня удивляет, как такой умный человек, как ты, может ни о чем не догадываться.

— О чем ты?

— О хитром плане Нетты. Неужели ты не понимаешь, чего она добивается, поселив нас под одной крышей?

— Нет.

— Она пытается нас поженить.

— Что? — недоуменно воскликнул Люк.

— Ты не ослышался. Она думает, что если я стану твоей женой, то все проблемы Резиденцы будут решены. Я пыталась втолковать ей, что мы даже и не помышляли о браке. Так что можешь не беспокоиться. Я не строю коварных планов на твой счет. Я пустила тебя к себе только для того, чтобы спасти от чрезмерного внимания моей семьи. То, что произошло сейчас, ничего не значит.

Его глаза заблестели.

— Да ну?

— Я не монахиня, Люк. Ты привлекательный мужчина. Я лишь поддалась искушению. Разве у тебя не бывает такого, что ты не можешь устоять перед соблазном, даже когда внутренний голос подсказывает тебе остановиться?

— О, да, — насмешливо произнес Люк. — Он постоянно твердит это со дня нашего знакомства. У тебя на лице было написано «не подходи — убью», но я люблю рисковать.

— Но ты ведь не хочешь идти к алтарю под прицелом у Нетты?

— Конечно, нет, — поспешно ответил он.

— Я тоже. Один поцелуй ничего не значит. Давай оставим все как есть. Я лишь надеюсь…

С выражением тревоги на лице она бросилась к окну, но затем облегченно вздохнула.

— К счастью, шторы были задернуты, и никто ничего не видел. О нашем маленьком секрете никто не узнает.

— Спасибо, что предупредила, — цинично заметил Люк.

Скорее верблюд пролезет сквозь игольное ушко, чем он позволит ей заподозрить, что ему сейчас не до смеха.

На этом оба были рады закончить разговор. Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

Люк долго не ложился спать. Он размышлял в темноте, виноваты ли в произошедшем болеутоляющие таблетки. Чем еще можно объяснить внезапное чувство озарения, которое нашло на него, когда он узнал о планах Нетты?

Он не хотел смеяться. Он хотел сказать, что Нетта — самая мудрая женщина на свете, взять Минни за руку и никогда не отпускать ее.

Но, как здравомыслящий человек, он будет противостоять этому безумию и надеяться, что сон избавит его от надоедливых мыслей.

Минни тоже не смогла сразу уснуть. Стоя у открытого окна, она смотрела на звездное небо и злилась на саму себя. Она ведь не наивная девчонка, а зрелая женщина. Однако поцелуй Люка поверг ее в такой трепет, словно он был первым в ее жизни.

Все, чему она до сих пор так сопротивлялась, — мужская сила, решительность, самоуверенность — привело ее в возбуждение, когда его губы коснулись ее губ. Минни словно имела дело с двумя разными мужчинами. Один из них приводил ее в ярость, вызывал у нее сопротивление, а другой волновал до глубины души.

Но это был один человек, и она поняла, что окончательно запуталась.

Отчаявшись, она поведала Люку о планах Нетты, надеясь, что они вместе посмеются над ними. Это частично сработало, но никак не повлияло на ее чувства к нему.

Стемнело. Свет из горящих окон раскрашивал двор в яркие цвета. Крыша дома, казалось, доходила до неба, где мерцали звезды.

Как часто после смерти Джанни она задумчиво созерцала эту бесконечность! Но сейчас она казалась холодной и гнетущей, и Минни пошла искать утешения в обществе Люка.

На следующий день заменили несколько нагревательных котлов, и Нетта устроила в честь этого вечеринку. Люка снова приветствовали как всеобщего спасителя.

— Ты выглядишь так, словно проглотила ежа, — с улыбкой сказал он Минни.

— Не будь так несправедлив. Ты заслужил праздник в свою честь, и я нисколько не завидую твоей популярности.

— Лгунья, — прошептал он ей на ухо.

От его теплого дыхания у нее по спине побежали мурашки.

Вскоре Минни поняла, что с Люком что-то не так. Его рот сжался в твердую линию, на лбу выступил пот. Подойдя к нему, она прогнала двух девиц, которые флиртовали с ним, и сказала:

— Пора идти домой.

— Нет, со мной все в порядке.

— Не притворяйся, я же вижу, что тебе больно. Я отведу тебя домой, и ты немного отдохнешь.

Поняв, что спорить бесполезно, Люк кивнул. Попрощавшись с Неттой, Минни вывела его из комнаты.

— Ты представляешь, что сейчас будут говорить за нашей спиной? — спросил Люк, мрачно улыбаясь. — Как ты объяснишь наш внезапный уход Нетте?

— Никак. Я просто буду загадочно улыбаться. Это сведет ее с ума.

Люк рассмеялся и указал на свою перевязанную руку.

— Взгляни на меня. Как, по ее мнению, я мог бы?..

— Очень осторожно.

Он снова рассмеялся.

Оказавшись в квартире, Люк рухнул на диван.

— Почему ты не сказал, что тебе больно? — спросила Минни.

— Из-за своей дурацкой гордости. Я сегодня разрабатывал руку и, наверное, немного перестарался.

— Ты принимал болеутоляющее?

— Нет, я подумал, что смогу обойтись без него.

— Пусть это решает доктор, хорошо?

Минни принесла ему стакан минеральной воды и две таблетки.

— Думаю, тебе нужно лечь в постель. Пойдем, я помогу тебе.

Поддерживая Люка за талию, она отвела его в спальню, помогла раздеться и уложила в кровать.

— Прости, — тихо произнес он.

— Не извиняйся, — ответила Минни, сидя рядом с ним на кровати. — В этом есть часть моей вины. Мне не следовало отпускать тебя на эту вечеринку.

— Думаешь, ты смогла бы меня остановить?

Минни улыбнулась его шутке.

— Мне уйти?

— Нет, останься и поговори со мной, — прошептал Люк.

— О чем?

— Ты правда это сказала?

— Что? — озадаченно спросила Минни.

Люк внезапно замолчал, и ей показалось, что он уснул, но затем он произнес:

— Ты прошептала: «Только не это!»

— Люк?..

Он открыл глаза.

— Ты сказала: «О боже, только не это!» — или мне показалось? Я был в полубессознательном состоянии, но уверен, что эти слова произнесла именно ты.

Теперь Минни поняла, что он имеет в виду. Увидев Люка лежащим в крови на полу, она почувствовала, что прошлое вернулось. В ту ужасную минуту она не знала, кого обнимает.

Ее горло сжалось, и она не могла говорить. Закрыв лицо руками, Минни просидела так несколько минут. Люк здоровой рукой гладил ее по волосам.

— Расскажи мне.

— Я не могу, — произнесла она хриплым голосом.

— Минни, ты должна поделиться с кем-нибудь, иначе сойдешь с ума. Что ты так долго скрываешь? Почему не можешь говорить об этом?

— Потому что не могу, — воскликнула Минни. — Просто не могу.

— Доверься мне, carissima. Ты можешь рассказать мне все. Доверься мне как другу.

Он подумал, что Минни снова откажется, но вдруг она вздрогнула и подняла голову. Ее глаза были полны слез, и он не был уверен, что она видит его. Но через минуту она глубоко вдохнула и начала свой рассказ.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Я любила Джанни, — почти шепотом произнесла она. — Любила всем сердцем. Мы были очень близки. Смеялись над одними и теми же шутками, одинаково смотрели на мир, имели схожие вкусы и привычки. Но в последний год все изменилось. Моя карьера внезапно пошла вверх, и мне пришлось уделять ей больше времени. Джанни не нравилось, что я так мало времени провожу дома. Мы начали ссориться. Я пыталась как можно чаще бывать с ним, чтобы сохранить наш брак. Однажды мы собрались вместе приготовить романтический ужин, но в последнюю минуту мне позвонил клиент и попросил приехать. Мы с Джанни сильно повздорили. Он сказал, что если я поеду, то между нами все кончено. Я ответила, что буду только рада, потому что он мне надоел. Я выскочила из дома. Джанни кричал мне вдогонку, затем выбежал на улицу. Я была так зла на него, что даже не оглянулась. Таким образом, я не видела, что случилось. А потом услышала грохот и крики людей.

Она остановилась. Все ее тело дрожало, и Люк обняв Минни за талию, привлек к себе.

— Продолжай, — попросил он.

— Услышав ужасный шум, я оглянулась. Джанни лежал на земле, из головы у него текла кровь. Его сбил грузовик. Я побежала назад. Он лежал неподвижно, его глаза были закрыты, но я даже допустить не могла, что он мертв. Мне так много нужно было сказать ему, что я должна была заставить его слышать. Я опустилась рядом с ним на колени, приподняла его, стала просить прощения, говорить, что люблю его, но он не двигался.

Минни тяжело дышала, по ее лицу текли слезы. Люк крепче прижал ее к себе и коснулся губами ее волос.

— Я любила его, — всхлипывала она. — Я не думала так, как говорила — и собиралась попросить прощения, когда вернусь домой. Но последнее, что он слышал от меня, — это то, что он мне надоел…

Из ее груди вырвался глухой стон. У Люка сжалось сердце.

— Минни… — прошептал он. — Минни… Минни…

— Это было последнее, что я сказала, — причитала она. — Я говорила, что люблю его, повторяла снова и снова, но он не слышал — он был мертв — и теперь никогда об этом не узнает.

Рыдания сотрясали ее тело, и Люк боялся, что она может не выдержать. Он прижал ее к себе, проклиная собственную беспомощность, чувствуя, как ее горе становится его горем.

— Ты не виновата в этой трагедии, — произнес он, зная, что любые слова окажутся здесь бесполезными. Все, что он мог сделать, — это утешать ее в своих объятиях, надеясь, что тепло его тела согреет ее.

Люк был человеком действия, который принимал твердые решения и привык все доводить до конца, но сейчас он находился в полной растерянности, так как происходящее было не в его власти. Он молчал, прижавшись щекой к ее волосам, и ждал, когда она успокоится.

— Я виновата в гибели Джанни, — наконец сказала Минни.

— Почему ты так считаешь?

— Если бы я вернулась сразу, как только он меня позвал, ничего бы не случилось. Я бы остановила его, и он был бы сейчас жив…

— Минни, не думай об этом, — мягко сказал Люк. — Иначе ты сойдешь с ума.

— В каком-то смысле я уже сошла с ума. В моих снах все повторяется снова и снова, но каждый раз я вовремя возвращаюсь, и он остается жив. Когда я просыпаюсь и вижу, что его нет, я схожу с ума.

Она хваталась за его руку, ее пальцы так глубоко впивались в его кожу, что Люк морщился от боли, но он даже не пытался высвободиться.

— Я постоянно думаю, что если бы я только могла повернуть время вспять и остановить его на нужном месте… — прошептала она.

— Я знаю, родная…

— Я пытаюсь, но оно продолжает идти своим ходом, и я ничего не могу поделать.

— Никто не может, — печально произнес Люк. — Как это ни тяжело, все когда-нибудь кончается. Самоистязанием ты только доведешь себя до изнеможения.

— Я знаю, — ответила Минни. — Но изнеможение принесло бы мне облегчение, избавив от мучительных воспоминаний.

— А что говорят твои родные? Уверен, они тебя не винят.

— Они ничего не знают. Никто не знает.

— Боже мой! — прошептал Люк, поняв, как она одинока.

— Никто не слышал нашей ссоры. Несколько человек видели, как он гнался за мной, но они думали, что я что-нибудь забыла. Я так и не смогла сказать Нетте правду. Клянусь, я скрыла это от нее только для того, чтобы не причинять ей еще большую боль. Пусть лучше продолжает думать, что это несчастный случай…

— Это и был несчастный случай.

— Нет, — произнесла Минни. — Это произошло, потому что я была злой и жестокой и…

— Прекрати! — резко оборвал Люк. — Не говори так. Ты не виновата. Это лишь один из тех ужасных несчастных случаев, которые происходят каждую секунду. Он погубил Джанни и медленно губит тебя.

— Да, — уныло согласилась Минни. — Иногда я смотрю на Нетту и думаю, что было бы, если бы она узнала правду. Она добра ко мне, но я не заслуживаю этого.

— Ты не права. Ты заслуживаешь любви, доброты, всего самого лучшего. Как мне убедить тебя в этом?

— Он никогда не узнает, — прошептала Минни. — Увидев его лежащим в гробу, я сказала, что люблю его, но все без толку. Это был не он. Тот, кто лежал в гробу, был серым и холодным, как восковая кукла. Я не видела моего Джанни, потому что он ушел туда, куда я не могла за ним последовать.

— Когда я увидел тебя у его могилы, у тебя было такое лицо… — вспомнил Люк. — Все, что ты мне только что рассказала, было написано на нем, только тогда я ничего не понял.

— Ты видел меня в момент отчаяния, и я ненавидела тебя за это.

— Не надо меня ненавидеть, — умолял Люк. — Пожалуйста, не надо…

— Как я могу тебя ненавидеть, раз доверила тебе то, что больше никто не знает! Я до сих пор не могу понять, почему я это сделала.

— Потому что в глубине души ты знаешь, что мне можно доверять, — ответил Люк. — Я твой друг и не брошу тебя в беде. Я здесь, чтобы позаботиться о тебе.

— Вообще-то предполагалось, что это я буду о тебе заботиться. — Минни приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него.

По ее лицу все еще текли слезы, которых она, казалось, не замечала. Люк нежно провел пальцами по ее щекам.

— Мы позаботимся друг о друге, — ласково сказал он.

— Тебе что-нибудь принести? — спросила Минни, откашлявшись. Постепенно к ней вновь возвращалось самообладание.

— Нет, спасибо. Я в порядке. Могу я сделать что-нибудь для тебя?

— Прости, что заставила тебя выслушать эти бредни.

— Речь идет о твоей жизни. Она будет разрушена, если мы не найдем, как избавиться от всепоглощающего чувства вины.

— Я никогда от него не избавлюсь. Придется с этим смириться.

— Но как ты будешь жить дальше? Минни, ты не можешь посвятить остаток своей жизни искуплению того, в чем не было твоей вины.

— Почему? Его жизнь оборвалась из-за меня. Так какое я имею право жить?

— Или быть счастливой? — сердито спросил Люк. — Или любить? Его жизнь — это его жизнь, и она закончилась. Ты не можешь продлить ее, даже пожертвовав своей.

Минни покачала головой и попыталась вырваться, но Люк не отпустил се.

— Минни…

— Отпусти меня. Мне не следовало рассказывать тебе.

— Ты правильно сделала, потому что твоя судьба мне небезразлична. Доверься мне, Минни!

В его голосе прозвучали одновременно приказ и мольба. Должно быть, он почувствовал, что в их отношениях наступил решающий момент, от которого зависела судьба обоих. Минни хотела уйти, и Люк знал, что не должен этого допустить.

Вдруг ее тело стало безвольным, как будто жизненные силы покинули его, и Люк снова притянул молодую женщину к себе.

— Останься со мной, — прошептал он.

— Хорошо, — произнесла Минни приглушенным голосом, — но только на несколько минут.

Он чувствовал, как ее тело расслабляется в его объятиях, как будто она наконец обрела то, что так долго искала. Через минуту она уже спала.

Люк неподвижно лежал, прислушиваясь к ровному дыханию Минни, едва осмеливаясь надеяться, что она хотя бы ненадолго обрела успокоение.

Одна мысль о том, как еще недавно он хотел затащить ее в постель, вызывала у него смех. Конечно, желание никуда не исчезло, но в то же время сейчас он, как никогда, был далек от мыслей о сексе. Однако он получил то, что стоило намного дороже и давало ему надежду.

Его здоровая рука затекла, но разве мог он потревожить Минни? По-прежнему не шевелясь, он медленно погрузился в сон и проснулся только на рассвете.

Первым, что увидела Минни, когда проснулась, было, как обычно, окно ее спальни. Но как только к ней вернулась память, она поняла, что должна была спать в другом месте. В соседней комнате.

Только затем она заметила прижавшегося к ней Люка. Сквозь одеяло, лежавшее между ними, она чувствовала тепло его тела.

Минни осторожно повернулась и увидела, что Люк точно так же смотрит на нее сонными глазами, как перед тем, как она уснула. Выглядело так, словно он совсем не спал и всю ночь охранял ее сон.

— Ты хорошо выспалась? — спросил он.

— Отлично, — радостно ответила она. — Боже мой, который час?

Было семь утра. Минни неохотно встала с кровати и вышла из комнаты. Она обнаружила, что полностью одета, и постепенно вспомнила события прошедшей ночи.

Она привела к себе Люка, чтобы позаботиться о нем, но в конце концов все обернулось так, что это он позаботился о ней. Люк сделал то, чего не смог сделать никто другой. Он вытащил мучительный секрет из тайника ее души и дал ей ощущение спокойствия, которого она не знала четыре года.

Но это еще не все. В его объятиях она спала как младенец и утром почувствовала себя полной сил. Ее душа начала исцеляться, и этим чудом она тоже была обязана Люку.

Но самым удивительным было то, что он всю ночь провел в одном положении, боясь ее потревожить. Так долго не смогли бы выдержать ни любящий брат, ни сиделка. Минни крепко спала, но интуиция подсказывала ей, что в его объятиях она была в безопасности.

Он не попытался заняться со мной любовью, подумала она, улыбаясь. Это красноречивее всего говорит о его чувствах.

Он сказал: «Речь идет о твоей жизни. Она будет разрушена, если мы не найдем, как избавиться от всепоглащающегося чувства вины».

Мы! Не ты, а мы — действующие вместе как друзья и союзники.

Она подошла к окну, выходящему на лестницу. Дом уже просыпался. Вскоре к ней присоединился Люк. Он осторожно разминал левую руку.

— Прости. Надеюсь, я не сильно ее отдавила?

— Не беспокойся, скоро она будет как новенькая.

Они рассмеялись, и тепло, которое Минни почувствовала, не имело отношения к телесному возбуждению. Оно было связано с ощущением безопасности, защищенности, без которого она жила слишком долго.

За завтраком Люк сказал:

— Я бы хотел, чтобы ты сегодня осталась дома.

Это небрежное дружеское замечание было наполнено новым смыслом. Минни тоже не хотела выходить за пределы магического круга, который они создали.

— Мне бы тоже очень этого хотелось, но впереди важный процесс, и я должна быть на высоте.

В ее отсутствие Люк позвонил Эдуардо Виццини, поверенному, которого нашел для него банк, и назначил ему встречу. Синьор Виццини заехал после обеда, и они несколько часов обсуждали дела.

Он ожидал, что Минни допоздна задержится в суде, но она вернулась домой к ужину и всего на несколько минут разминулась с посетителем. Люк облегченно вздохнул. Он был пока не готов к тому, чтобы Минни встретилась с Эдуардо Виццини.

Она вошла, улыбаясь, и, бросив на кровать тяжелую сумку, весело заскакала по комнате.

— Ты похожа на школьницу после уроков, — заметил Люк.

— Именно так я себя и чувствую. Я свободна! Процесс закончился, не успев начаться. Другая сторона отозвала свои претензии. Свободна! — щебетала Минни, вскинув руки вверх.

— Означает ли это, что ты можешь отдохнуть? — спросил Люк.

— Да.

— Тогда предлагаю отметить твою свободу. Я пойду куплю вино и готовую пиццу. Никакой кухни, только отдых.

Вернувшись через несколько минут, Люк обнаружил, что молодая женщина переоделась в джинсы и свитер и превратилась в ту Минни, которая больше всего ему нравилась.

Был чудесный вечер. За ужином Минни очень смешно изображала своих оппонентов. Потом они сидели па диване и смотрели какую-то дурацкую телевикторину, горячо обсуждая глупые вопросы.

Ни один из них не упомянул о вчерашней близости, но, как только Люк взял ладонь Минни в свою, она положила голову ему на плечо. Когда шоу закончилось. Люк сказал:

— Помнится, ты говорила, что наполовину англичанка. Почему ты вернулась в Италию?

— Брак моих родителей не был счастливым. Моя мать, как истинная англичанка, была чопорной и сдержанной, а отец очень эмоциональным. У него было горячее итальянское сердце. Он никогда не занимался мелочами, и это раздражало мать. Полагаю, она была права, потому что это перекладывало всю тяжесть семейной жизни на ее плечи. Но я этого не замечала. Я видела лишь, что отец был чудесным человеком, а мать не одобряла тех качеств, которые мне больше всего нравились в нем. Когда мне исполнилось восемь лет, он умер, и мать сразу же увезла меня в Англию. Но там я не чувствовала себя дома. К тому времени я уже ощущала себя итальянкой, и меня раздражало то, как рьяно мама хотела сделать из меня настоящую англичанку. Она запрещала мне говорить по-итальянски, читать итальянские книги. Но ей так и не удалось заставить меня забыть мои итальянские корни. Я брала книги в библиотеке и тайком приносила их домой. Я могу быть ужасно упрямой.

— Правда? Ты?

— Да. Впрочем, ты еще не видел меня в ударе.

— Господь миловал!

— Я сейчас запущу в тебя чем-нибудь.

— Ты ведь не смогла бы ударить больного человека, правда?

— Тебя смогла бы.

— Тогда, пока я еще жив, я хочу дослушать до конца твою историю.

— К счастью, мама снова вышла замуж, когда мне было восемнадцать. У нее появились новые заботы. Я могла вернуться в Италию, зная, что меня никто не будет задерживать. Фактически…

Вдруг его губы изогнулись в ухмылке.

— Что ты сделала? — восхищенно спросил Люк.

— Мне не хотелось бы говорить тебе. Это довольно ужасно, — призналась Минни.

— Ты никогда не совершала ничего ужасного.

— Разве вымогательство не кажется тебе ужасным?

— Вымогательство?

— Да, в некотором роде. Хотя, я думаю, взяточничество — более подходящее слово. Мой отчим был очень богат, и он ясно дал понять, что проявил бы щедрость, если бы я не попадалась ему на глаза. А мне нужна была помощь, пока я не встану на ноги.

Люк засмеялся.

— И сколько ты из него вытрясла?

— Скажем так, мне хватило, чтобы оплатить учебу.

— Молодец!

— Да, я вполне довольна собой.

— Если тебе когда-нибудь надоест юриспруденция, могу взять тебя к себе. Из тебя получится отличная бизнес-леди.

— Вынуждена тебя огорчить. Я вернула все до единого цента.

— Минни, пожалуйста. — с разочарованием произнес Люк. — Ну зачем ты все испортила, когда я так тобой восхищался?

— Прости, я не хотела. Это была честная сделка, потому что мы оба получили от нее выгоду. Я сдержала слово и больше их не беспокоила. Но когда я стала зарабатывать достаточно, чтобы вернуть деньги, мне все же пришлось их побеспокоить.

Люк ничего не ответил. У него в душе шла борьба. Он чувствовал присутствие призрака из ее прошлого, но не хотел впускать его, чтобы не портить это чудесное мгновение.

Наконец он заставил себя произнести:

— А что об этом думал Джанни?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Он ожидал, что при упоминании имени Джанни Минни вздрогнет, но она лишь нежно улыбнулась.

— Джанни подумал, что я сошла с ума, но не пытался остановить меня. Так было всегда. Мой муж был очень добродушным. Он обычно говорил: «Поступай как знаешь, carissima». — Она издала короткий смешок. — Я всегда так и делала.

— Похоже, он был идеальным мужем, — заметил. Люк.

— Джанни был себе на уме. Он притворялся мягким и покорным лишь для того, чтобы спихнуть всю скучную работу на меня. Если нужно было заполнить бланк или сделать официальный звонок, он всегда говорил: «Это по твоей части, сага».

— И ты не возражала?

— Нет. Я ведь юрист. К тому же ты знаешь, как в Италии обстоит дело с бюрократизмом.

— А если бы ты не была юристом?

— Он непременно нашел бы другой предлог, — сказала Минни, улыбаясь. — Я не возражала, потому что он так много давал мне взамен. Наш брак был таким… Я не могу подобрать нужное слово.

— Продолжай, — попросил Люк, когда она вдруг замолчала. — Каким он был?

Минни покачала головой.

— Хочешь сказать, это не мое дело? — осторожно спросил он.

— Вовсе нет. Мы были женаты десять лет. Первые годы отличались от последующих. Поначалу мы прекрасно подходили друг другу. Я училась на юридическом, затем работала помощником адвоката. Мы оба зарабатывали не очень много.

— Чем занимался Джанни?

— Он работал водителем грузовика в фирме, которая вела торговлю с Неаполем и Сицилией.

— А как насчет детей? Вы хотели их иметь?

Она медлила, или ему только показалось?

— Мы говорили об этом, но нам всякий раз что-то мешало. Я хотела подарить ему детей. У Джанни было доброе сердце. Из него получился бы замечательный отец.

Она больше ничего не сказала, и Люк оставил все как есть. По телевизору показывали очередную викторину, и они смотрели ее, отпуская шуточки по поводу уровня интеллекта участников. За викториной последовал какой-то скучный исторический фильм. Когда он закончился, Минни спросила:

— Ты хочешь есть?

— Нет, спасибо, — зевая, ответил Люк. — Я ложусь спать.

— Я тоже.

Когда несколько минут спустя она появилась в его комнате, Люк уже лежал в постели. Устроившись рядом, Минни сказала:

— Спасибо тебе, Люк.

— Я помог тебе? — тихо спросил он.

— Ты даже не представляешь, как.

С этими словами она уснула. Люк тихо лежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Наконец он мог быть за нее спокоен.

Только один раз за ночь она пошевелилась и пробормотала что-то невнятное. Поглаживая ее по волосам, Люк прошептал:

— Все хорошо. Я здесь, с тобой.

Когда Минни лежала рядом с Люком в одну из следующих ночей, у нее возникло чувство, что ее несет на лодке в открытое море. Куда она плыла, было для нее загадкой, но она знала, что ей нечего бояться.

Все было и просто, и сложно одновременно. Этот мужчина, которого она сначала считала грубым и бесчувственным, сумел достучаться до ее сердца.

Она потеряла ощущение времени. Днем они разговаривали. Чаще говорила Минни, а Люк слушал, лишь изредка задавая вопросы, пробуждая все новые и новые воспоминания. Ночью она наслаждалась спокойным сном.

Так больше не могло продолжаться. Их внезапно вспыхнувшая страсть немного ослабла, но не умерла. Тот поцелуй был одним из самых ярких впечатлений в ее жизни.

Но настала пора возвращаться к реальности.

Однажды ночью у Люка зазвонил телефон. Это был Тони, и Минни поняла, что случилось нечто серьезное. Люк дважды произнес слово «мама» и побледнел.

— Я приеду как можно скорее, — пообещал он и отключил телефон.

— Что случилось? — встревожилась Минни.

— Моя мама, — с трудом произнес Люк. — Она внезапно потеряла сознание, и ее увезли в больницу. Подозревают инфаркт. Я должен быть там как можно скорее.

— Я позвоню в аэропорт.

Минни выяснила, что самолет из Рима в Неаполь только что улетел, а следующий будет утром.

— Я буду там только в полдень, — простонал Люк. — Может оказаться слишком поздно. Я поеду на машине.

— С перевязанной рукой ты не сможешь ею управлять.

— Разве ты не понимаешь? Я должен быть там! — вспылил он.

— Тогда я отвезу тебя. В это время обычно не бывает пробок, и мы доберемся до Неаполя часа за три.

Не дожидаясь ответа, Минни пошла к себе и быстро оделась. Когда она вышла, Люк уже стоял у двери, одетый. Его лицо было напряжено. Они быстро дошли до гаража и через несколько минут оказались на шоссе. Минни гнала машину на предельной скорости.

Только однажды за всю дорогу до Неаполя Люк заговорил:

— Спасибо. Не знаю, что бы я делал, если бы не ты.

— Любой в этом доме сделал бы то же самое для тебя, — уверила его Минни. — Все считают тебя другом, но мне захотелось помочь тебе самой.

— Спасибо, — повторил он и снова замолчал.

На подъезде к Неаполю образовалась пробка.

Там произошел несчастный случай. Никто не пострадал, но опрокинувшийся грузовик перекрыл движение, оставив свободной всего одну полосу.

Люк застонал и достал свой сотовый, однако телефон его отца был отключен.

— В больницах нельзя пользоваться сотовыми, — сочувственно произнесла Минни. — Мы скоро будем там. Смотри, мы медленно, но двигаемся.

Люк ерзал на пассажирском сиденье.

— Может оказаться слишком поздно. Почему меня там не было?

— С ней раньше уже случалось подобное?

— Насколько я знаю, нет.

— Тогда что тебя так беспокоит? Ты же не мог знать, что это произойдет.

— Она может быть мертва в эту минуту, а я далеко, понимаешь? Если бы я чаще звонил ей, она, возможно, сказала бы мне, что плохо себя чувствует.

— Уверена, что все не так плохо. Люк, не мучай себя этими «если бы».

— Кто бы говорил! — мрачно произнес он. — Тебе должны быть понятны мои переживания. Внезапно я поймал себя на том, что говорю то же, что ты говорила Джанни.

— Но ты же с ней не ссорился, — мягко заметила Минни. — Она знает, что ты ее любишь.

— Мне следовало позвонить ей вчера, но я этого не сделал. Если бы я сказал… — он тяжело вздохнул, — сказал всего несколько слов, она бы знала, что я о ней думаю.

Ей хотелось утешить его, как он утешал се. В этот момент движение снова остановилось, и она порывисто обняла его за плечи.

— Люк, послушай меня. Сколько лет она была твоей матерью? Более тридцати? Думаешь, она все это время не знала, что ты к ней чувствуешь? Что значит одна ошибка по сравнению с этими годами?

— Разве того же нельзя сказать о вас с Джанни? — спросил он. — Все эти годы ты любила его и не можешь простить себя за одну ошибку.

— Но ты сам говорил мне, что я не права.

— Я знаю. Ты ошибаешься так же, как и я сейчас. Мы оба это знаем, но ничего не можем сделать, ведь так?

— Да, — ответила Минни, снова обнимая его. — Как бы мы ни старались, это не помогает, потому что разум здесь бессилен.

— Если она умрет…

— Еще слишком рано говорить об этом.

— Если она умрет прежде, чем я смогу с ней поговорить, я на собственном опыте испытаю, что тебе довелось пережить, и не буду болтать всякую ерунду. Минни, каким идиотом ты, наверное, меня считаешь! Тебя, наверное, раздражала моя пустая болтовня.

— Не говори так. Ты дал мне очень много. Больше, чем можешь себе представить. Мне помогли не слова, а твое присутствие. Теперь я здесь. Держись за меня.

Его хватка причинила ей боль, но Минни не возражала. Это было все, что она могла сделать для него, вернуть ему немногое из того, что он ей дал, и молиться, чтобы ему все это не понадобилось.

— Поток машин снова задвигался, — сказала она. — Мы скоро приедем.

Минни поцеловала Люка. Затем еще раз.

— Потерпи немного. Держись!

Люк кивнул. В его глазах она увидела слезы. Он отстранился от нее с явной неохотой. Полицейский взмахнул жезлом и пропустил их. Наконец место аварии осталось позади, и Минни увеличила скорость.

— Теперь показывай, куда ехать, — сказала она Люку.

Минут через десять они уже были у здания больницы.

— Я высажу тебя у входа и припаркую машину, а затем найду вас.

В ответ он натянуто улыбнулся, и она поняла, что он боится услышать от врачей самое худшее. У входа она пожала ему левую руку и пожелала удачи.

В это время стоянка была почти пустой. Припарковав машину, Минни вошла в больницу. Дежурный за стойкой назвал третий этаж. Поднявшись наверх, она остановилась при виде молодых людей возле одной из палат. Двое были молоды, красивы и очень похожи друг на друга, третий постарше, и его сходство с двумя первыми было менее заметным. Минни поняла, что это и есть братья Ринуччи.

Казалось, все они заметили ее одновременно и поспешила навстречу.

— Синьора Пепино, мы ждали вас. Спасибо вам за то, что вы привезли нашего брата, — сказал старший. — Меня зовут Примо Ринуччи.

За этим последовала череда рукопожатий.

— Как ваша мать? — спросила Минни.

— Хорошо, — ответил один из юношей. — Доктор сказал, это всего лишь приступ головокружения, но она должна беречься, чтобы он не повторился.

— Но мы все равно благодарны вам за то, что вы сделали, — добавил второй юноша.

Мужчины обступили ее и начали обнимать и целовать. Она почувствовала себя как дома: Ринуччи очень напоминали ей Пепино.

Затем открылась дверь, и на пороге палаты появился пожилой мужчина. Через его плечо она увидела Люка, сидящего у постели матери и сжимающего ее ладонь в своих. Мужчина представился как Тони Ринуччи. На его лице были еще видны следы напряжения и страха. Он тоже поблагодарил Минни и в ответ на ее вопрос о здоровье жены пылко воскликнул:

— Слава богу, доктора сказали, что с ней все будет в порядке. Простите меня за то, что я заставил вас совершить это путешествие, но я ее муж и очень волнуюсь, потому что люблю ее.

— Конечно, — согласилась Минни.

— Франко и Джастин скоро приедут. Моя жена непременно почувствует себя лучше, когда вся семья будет рядом. Она захочет познакомиться с вами, но сейчас вам нужно немного отдохнуть. Карло и Руджеро отвезут вас к нам домой.

— Можно нам сначала увидеть маму? — спросил Карло.

— Нет, сейчас очередь Люка. Лучше позаботьтесь о нашей гостье.

— Пусть Карло поедет на вашей машине, а я отвезу вас на своей, — предложил Руджеро. — Это недалеко. Наш дом виден уже за милю.

Вилла Ринуччи располагалась высоко на холме. Ее огни были заметны издалека. Когда они въехали во двор, на крыльце появилась пожилая женщина.

— Это Грета, наша экономка, — объяснил Руджеро. — Папа позвонил ей, и она приготовила для вас комнату.

Немного подкрепившись, Минни поднялась к себе. Ей хотелось побыть одной и разобраться в своих мыслях. Все произошло так неожиданно, что она почувствовала себя сбитой с толку.

Она приняла душ и прилегла отдохнуть.

Когда она проснулась, солнце уже стояло высоко в небе. Из окна Минни увидела машину, поднимающуюся вверх по холму. Когда она остановилась у дома, из нее вышли Люк и его отец. Они улыбались, и это означало, что с Хоуп все в порядке. Внутренний голос подсказывал ей спуститься вниз и броситься в объятия Люка, но ее опередили его братья. Они радостно приветствовали Тони и Люка, хлопали их по спине, шутили.

Минни поняла, что она здесь лишняя. Люк вернулся к своей семье. Его место здесь. Хоуп не была серьезно больна, и ее, Минни, поддержка оказалась ненужной. То, что произошло между ними в Риме, словно осталось в другом мире.

Она почувствовала, что наконец может расслабиться, но от этого ей не стало легче.

Когда она спустилась вниз, Люк уже ждал ее там. Он выглядел счастливым.

— С мамой все в порядке, — объявил он, заключая Минни в объятия. — Она вернется домой сегодня. Ей не терпится с тобой познакомиться.

— Должно быть, она сильно разволновалась при виде твоих повязок.

— Да, но я сказал, что легко отделался, и она успокоилась.

Настало время знакомиться с остальными. Среди них была Олимпия, черноволосая девушка, которую Минни видела на фотографии. От взора Минни не укрылось, что Олимпия не сводит глаз с Примо.

Карло отсутствовал. Люк объяснил это тем, что он поехал в аэропорт встречать Джастина, его жену и сына.

— Мне лучше уехать, — сказала Минни, почувствовав себя неловко.

— Ни в коем случае, — возразил Люк. — Я никуда тебя не отпущу, пока ты не познакомишься с мамой. Она…

Его прервал звонок телефона.

— Эдуардо? Простите, но мне пришлось внезапно уехать. Я не могу сейчас говорить. Я перезвоню вам позже, — нетерпеливо произнес он в трубку и быстро отключился.

Минни хотела спросить, кто такой Эдуардо, по тут снаружи раздался шум, и все побежали на улицу, чтобы поприветствовать Джастина и его семью.

До этого Минни видела Люка только в роли гостя. Теперь он был среди своих. Но она успела хорошо узнать его и могла заметить некоторую отчужденность. Отчасти он так и остался чужаком среди Ринуччи.

Когда ей удалось вырваться, она поднялась к себе и позвонила Нетте, которая сгорала от любопытства узнать, куда они оба так внезапно исчезли.

— Ты ведь привезешь его назад, сага? — спросила Нетта после того, как Минни все ей рассказала.

— Конечно, нет, — машинально ответила Минни и положила трубку.

Она почувствовала себя опустошенной. Она должна была это предвидеть, но ей и в голову не приходило, что Люк может не вернуться с ней в Рим. Для него поездка в столицу могла оказаться рядовым событием, которую ничего не стоило прервать, когда представилась удобная возможность.

Теперь, когда он вернулся домой, их близость могла оказаться не более чем фантазией. Они продолжат деловую переписку, но по существу все кончено.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Хоуп Ринуччи вернулась домой после обеда. Она оказалась элегантной пожилой женщиной, которая, несмотря на свой возраст, приковывала всеобщее внимание везде, куда бы ни пошла. Минни не смогла сдержать улыбки при виде того, как сыновья окружили свою мать. Они походили на преданных вассалов, отдающих дань уважения своей госпоже. Хоуп обняла всех одного за другим. Наконец ее взор упал на молодую женщину, которая молча наблюдала за происходящим.

— Вы Минни?

— Да.

Хоуп порывисто обняла ее.

— Люк сказал мне, что это вы привезли его сюда. Я благодарю вас от всего сердца.

Минни внезапно почувствовала себя неловко.

— Пустяки. Это была всего лишь короткая поездка.

Хоуп напряглась.

— Три часа в пути — не пустяк, — возразила она. — Особенно когда тебя подняли посреди ночи. Скромность делает вам честь, дорогая. Люк сказал мне, что вы ухаживали за ним после взрыва. Мы поговорим об этом позже.

— Я рада, что с вами все в порядке, — сказала Минни.

Хоуп поблагодарила ее, затем обратилась к Люку.

Вопреки их уговорам, она отказалась идти в постель, настояв на том, что среди родных чувствует себя лучше. Через полчаса приехал Франко, и Хоуп заключила его в жаркие объятия.

— Я всегда говорила, что он ее любимчик, — заметила Олимпия. — Хотя она отрицает, что у нее есть любимчики, видно, что к Франко она относится по-особому. — Увидев, что Минни смотрит на нее, девушка добавила: — Вообще, с Хоуп никогда нельзя быть ни в чем полностью уверенной.

— Она необычная женщина, — согласилась Минни.

— Она все видит, все слышит, все знает, любит брать инициативу в свои руки. И решила, что ей пора обзавестись снохами. Хоуп не из тех, кто сидит сложа руки. Джастин и Эви разошлись, но она поехала в Англию и помирила их.

— Вас с Примо тоже она соединила?

Олимпия засмеялась.

— Нет, на этот раз роль Купидона сыграл Люк.

— Он не похож на Купидона, — заметила Минни, посмотрев на Люка. — Хотя… Купидон является нам в разных обличьях. Иногда он может быть похож на хорошего друга, пока ты не готова к большему.

— За этими словами, должно быть, скрывается целая история, — предположила Олимпия.

— Да, — ответила Минни.

После ужина Минни тихо сказала Люку:

— Я иду наверх.

— Так рано?

— Не хочу показаться невежливой, но я чувствую себя лишней. Хоуп хочет побыть с семьей. Мне нужно проверить электронную почту.

Она пожелала всем спокойной ночи и поднялась к себе в комнату. Достав ноутбук, Минни попыталась сосредоточиться на работе, но это было довольно трудно. Из гостиной раздавался радостный смех, и от этого чувство одиночества, охватившее се, только усилилось.

Я здесь лишняя, подумала она. Поэтому должна вернуться в Рим, к моей семье, которой я нужна.

Минни удивилась, что испытывает подобные чувства. После смерти Джанни она научилась быть самодостаточной как в одиночестве, так и в компании других людей, и было естественно, что здесь она чувствовала себя чужой. Но у нее возникло ощущение, будто ее разлучили с Люком в тот самый момент, когда ее душа потянулась к нему.

Ревнуешь, насмехалась она над собой.

Боишься потерять его.

Ей понадобилось время, чтобы осознать это.

Минни поработала пару часов, подсознательно прислушиваясь к затихающим звукам внизу. Затем выключила компьютер, приняла душ и приготовилась ко сну. Выключив свет, Минни подошла к окну и выглянула в сад, освещенный разноцветными огнями. Неподалеку она заметила лестницу, ведущую вниз, и вдруг почувствовала, что хочет быть там. Пройдя по коридору, молодая женщина вышла на лестницу и спустилась вниз.

Через несколько минут Минни стояла на краю обрыва и смотрела на морские волны. Вдыхая свежий воздух, она чувствовала, как напряжение двух последних дней уходит. Ей так хотелось, чтобы Люк был рядом, но в то же время она желала уехать отсюда, вернуться в Рим, к привычной жизни без него.

Она хотела его, однако часть се боялась новых серьезных отношений.

— Не спится?

Минни обернулась и увидела Люка, идущего к ней. Беги от него прочь, подсказывал разум.

— Это ты, — отозвалась она.

Люк протянул руку и увлек ее за собой в тень.

— Я боялся, что больше не увижу тебя сегодня. Ты искала меня?

— Нет, я просто… Хотя… может быть. Разве не о нем она думала все это время?

— Я весь вечер хотел поговорить с тобой, — продолжил Люк, — но не мог подобраться к тебе. Было слишком много народа. Мне бы так хотелось вернуться с тобой в Рим, но сейчас я не могу уехать.

Минни грустно улыбнулась.

— Квартира опустеет без тебя.

— Да, тебе не с кем будет обсуждать вопросы телевикторин, — согласился Люк.

— И не с кем разгадывать кроссворды.

— Значит, от меня все-таки была польза, — криво ухмыльнулся он.

— О, да… Люк… Люк…

Взяв в ладони его лицо, Минни пристально посмотрела на него. Ее раздирали на части противоположные чувства.

— Что это? — спросил он. — На кого из нас ты смотришь?

— Люк… не надо…

— Кто это, Минни? Он или я?

Притянув его к себе, Минни прошептала:

— Не сейчас.

Люк хотел возразить, но ее сладкий аромат щекотал ему ноздри. Когда ее губы скользнули по его губам, он понял, что сопротивление невозможно. Страсть, которую он долго пытался держать иод контролем, вырвалась наружу и забила ключом. Минни сгорала в его объятиях, распаляя его, заставляя быть безжалостным.

Этой женщине, прожившей четыре года как монахиня, нужен был мужчина, который разбудил бы в ней желание. Ее страстная натура чувствовалась в прерывистом дыхании, в том, как она прижималась к нему. Минни не сопротивлялась, когда его губы проторили дорожку из поцелуев вниз по ее шее к ложбинке на груди. Люк чувствовал, как бьется ее сердце, слышал приглушенный стон, сорвавшийся с ее губ, и все его существо устремилось к тому, что могло оказаться наивысшим блаженством.

Или катастрофой.

— Минни… Минни, остановись…

Сделав над собой невероятное усилие, Люк отстранился.

— Подожди… — сказал он. — Я так не могу.

— Что? — прошептала она.

— Посмотри-на меня, — потребовал Люк.

Ее лицо было обращено к нему, но взгляд казался пустым.

— Где ты, Минни?

С кем ты? — хотел он добавить.

— Ну почему ты задаешь вопросы именно сейчас? — прошептала Минни.

— Потому что я хочу тебя слишком сильно, чтобы рисковать тем, что могло бы у нас быть, — произнес Люк хриплым голосом. — Или, может, я обманываю себя и у нас не может быть ничего…

— Нет, ты не обманываешь себя, но… Так много всего произошло. Люк, если ты меня хочешь…

— Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел женщину, но я так не могу.

— Ты о чем?

— Где Джанни? Ты можешь мне сказать?

Минни ошеломленно посмотрела на него.

— Он здесь, не так ли? — разозлился Люк. — Он всегда стоит между нами здесь. Я же хочу, чтобы ты пришла ко мне, ко мне, а не к своему бывшему мужу. Люк содрогнулся. — Прогони его! — прорычал он. — Или скажи мне, как прогнать его.

— Я не знаю. — Это был крик боли.

— Ты должна. Если я для тебя что-то значу. Я хочу заняться с тобой любовью, но это случится только тогда, когда будет понятно, что я для тебя на первом месте. До тех пор… — его затрясло от гнева и сдерживаемого желания. — До тех пор между нами ничего не будет, — бросил он и зашагал прочь.

На следующее утро Минни упаковала вещи и собралась уезжать.

— Конечно, тебе нужно работать, — мягко сказала Хоуп, — но обещай, что скоро вернешься. Люк, я полагаюсь в этом на тебя.

Все члены семьи Ринуччи вышли попрощаться с ней. Франко сказал:

— Простите, но я не помню вашего имени. Вчера вечером я сильно устал и ничего не соображал.

— Это синьора Минерва Пепино, — сказал Люк.

Только самый проницательный наблюдатель заметил бы волнение, внезапно охватившее Франко. Однако Минни была слишком занята собственными мыслями, чтобы что-то почувствовать. Люк проводил ее до машины.

— Я буду в Риме дня через два.

— Хоуп может попросить тебя остаться подольше.

— Я не могу рисковать. Кто знает, какие проблемы могут возникнуть у тебя в мое отсутствие. Я скоро приеду.

— Надеюсь, к тому времени ремонт в твоей квартире закончится, — небрежно бросила Минни.

— Тебе хочется поскорее от меня отделаться?

— До свидания, — с холодной улыбкой сказала Минни, протягивая ему руку.

— До свидания, — разочарованно ответил Люк.

Проводив ее взглядом, он медленно пошел в дом. На ступенях стоял Франко. Он выглядел озадаченным.

— Что с тобой? — спросил Люк.

— Ничего. Ты сказал, ее фамилия Пепино?

— Да.

— Минерва Пепино?

— Да. Ты о ней слышал?

— Возможно. А ее мужа звали?..

— Джанни.

Франко глубоко вдохнул.

— В чем дело? — спросил Люк. — Ты знал Джанни?

— Не очень хорошо, но мы встречались несколько раз.

— В Риме?

— Нет, здесь, в Неаполе. Он часто приезжал сюда.

— Да, он работал экспедитором в торговой фирме и возил сюда товары.

— Я слышал, он приезжал сюда из-за женщины.

Люк резко вскинул голову.

— Это невозможно. Он был счастлив в браке.

Франко пожал плечами.

— Может быть, но говорю тебе, у него здесь была женщина и сын.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Послушай, ты ошибаешься. Ты спутал его с кем-то другим.

— Парня, которого я знал, звали Джанни Пепино. У него была жена по имени Минерва. Она работала адвокатом в Риме.

Люк налил себе бокал бренди и залпом осушил его. У него в душе бушевал настоящий ураган.

— Я не верю в это, — пробормотал он. — Она обожала его. Обожает до сих пор.

— Тогда ему удалось наплести ей с три короба, — усмехнулся Франко. — Женщину зовут Эльза Алессио, а мальчика — Сандро. В один из своих летних визитов Джанни сделал ей ребенка. Ему было всего восемнадцать, и о женитьбе речи не шло. Она была старше его, разведена, и у нее водились деньги. Как я понял из его рассказов, они никогда не любили друг друга. Это была мимолетная связь, и они остались друзьями. Он часто навещал ее и ребенка, давал им деньги даже после того, как женился.

— Ты вроде бы говорил, что она не нуждалась в деньгах.

— Она не нуждалась в браке с ним, но он, как порядочный мужчина, поддерживал ребенка и, возможно, делал маленькие подарки и ей.

— Bastardo! — возмутился Люк.

— Почему? Джанни любил свою жену, и то, что было до нее, Минервы не касалось.

— Но он никогда не рассказывал ей.

— Конечно, нет. Зачем причинять лишнюю боль?

Это была точка зрения, которую поддержали бы большинство мужчин, но Люк пришел в ярость.

— Как часто он навещал ее? — спросил он.

Франко пожал плечами.

— Откуда мне знать? Но у меня был друг, который часто общался с ним. Он говорил, Джанни любил хвастаться своими визитами.

— Хвастаться? Но как?

— Он говорил, что мог обладать Эльзой, когда захочет.

— А откуда ты можешь знать, что это правда? Разве можно верить хвастунам? Больше ни слова об этом, Франко. Слухи ранят людей, даже если они необоснованны, а я меньше всего хочу, чтобы Минни причинили боль. Пообещай, что никому не расскажешь об этом, или я тебя придушу.

— Хорошо, обещаю, — сказал Франко и поспешно удалился.

Люк места себе не находил. Он шагал взад-вперед по террасе и думал, стоит ли рассказывать обо всем Минни. Бедняжка! Муж, которого она идеализировала, обманывал ее. Это жестоко, но она имеет право все знать. Со временем она смирится с правдой, и призрак Джанни больше не будет стоять между ними.

В одиннадцать вечера у Минни зазвонил телефон.

— Извини, что так поздно, просто я не хотел мешать тебе работать, — сказал Люк.

— А если бы уже я спала?

— Навряд ли. В это время мы обычно болтали о разных пустяках, затем ты варила кофе.

Она рассмеялась.

— Чем занимаешься? — поинтересовался Люк.

— Только что закончила работу, собираюсь ложиться.

Пытаюсь оттянуть этот момент, добавила про себя она, потому что без тебя так одиноко.

— Ты же вроде собиралась немного отдохнуть после того, как последнее дело быстро завершилось, — напомнил ей Люк. — Ты могла бы остаться здесь.

— Нет, не думаю, что это была бы хорошая идея. Все так… запуталось.

— Да, — согласился Люк, и она поняла, что он тоже помнит их последнюю встречу.

— А ты что сегодня делал? — спросила Минни.

— Возил маму в больницу на осмотр. Все в порядке. Кстати, мне сняли повязки.

— Твоя рука уже лучше?

— Да. Я скоро вернусь и буду сводить тебя с ума. Франко в конце недели возвращается в Лос-Анджелес.

Значит, сам он приедет не раньше субботы. Придав своему голосу веселый, беззаботный тон, Минни сказала:

— Уверена, Хоуп хочет задержать его подольше, прежде чем он снова исчезнет.

— Кстати, ей очень понравилась открытка, которую ты прислала.

— Она была добра ко мне, и мне захотелось отблагодарить ее.

Они поговорили еще несколько минут, не сказав ни слова о том, что на самом деле занимало их мысли. Когда Минни положила трубку, в квартире воцарилась тишина. Здесь всегда было тихо и одиноко после смерти Джанни, но на этот раз тишина тяготила ее. Она достала заветную фотографию и села с ней на кровать, как делала много раз раньше.

— Что я делаю? — прошептала она. — Скажи мне. Ты всегда был хорошим собеседником.

Улыбка Джанни, как обычно, была очаровательной, но на этот раз чего-то не хватало. Обычно его глаза светились блеском, приглашая ее в тайный мир, где были только они и их любовь. Но сейчас этот блеск куда-то исчез. На коленях лежала обычная фотография. Минни попыталась снова.

— Я не знаю, что со мной творится. Ни один мужчина прежде не делал ничего подобного со мной. Даже ты. Я всегда знала, что было у тебя на уме. Но сейчас…

Она подождала немного, надеясь, что воспоминания подскажут ей ответ на этот вопрос. Но она его так и не получила и поняла, что Джанни не сможет ей помочь.

Более того, в какой момент он окончательно ускользнул от нее. Закрыв глаза, она лишь видела, как Люк гладит ее по волосам, и слышала, как он шепчет: «Я здесь, с тобой».

Минни снова открыла глаза. Лицо Джанни ничуть не изменилось, и она поняла, что оно останется таким навсегда. Прижавшись губами к холодному стеклу, она прошептала:

— Спасибо тебе за все, моя любовь. И прощай.

Она убрала фотографию в ящик стола и повернула ключ в замке.

Люк звонил каждый день. Их разговоры были поверхностными и уклончивыми, как будто они оба чего-то ждали друг от друга.

Нетта продолжала самодовольно улыбаться, отказываясь признавать, что ее планы потерпели фиаско. Минни даже застала ее однажды за просмотром журналов со свадебными нарядами.

— Вот это, — сказала она, указывая на одно из платьев.

— Я не смогла бы его надеть, — возмутилась Минни. — Это платье невесты, а я вдова.

— Но разве белые платья для вдов запрещены законом? — фыркнула Нетта. — Ты можешь носить, что хочешь.

— Я не собираюсь выходить замуж. Как заставить тебя это понять?

— Тьфу! — раздраженно произнесла Нетта. — Это тебе на роду написано. Ты обвенчаешься в церкви Святой Марии в Трастевере…

— Ты уже и церковь выбрала! Какая жалость, что у нас нет жениха.

— Я позабочусь о платье и церкви, а выбор жениха оставляю за тобой, — парировала Нетта. — Ты же должна хоть что-то сделать сама.

Минни пристально посмотрела на свекровь, но, поскольку Нетта не заметила этого, ей ничего не оставалось, кроме как уйти к себе.

На лестнице стоял мужчина. Он растерянно оглядывался по сторонам.

— Я могу вам помочь? — спросила Минни.

Незнакомец повернулся, улыбаясь. Что-то в этой улыбке встревожило ее, хотя в тот момент она не могла сказать, что именно.

Десять минут спустя Минни в негодовании неслась вниз по лестнице к своей машине.

Проводив Франко в аэропорт. Люк и его мать прогуливались в саду.

— Я была рада повидать Франко, — задумчиво произнесла Хоуп, — но, возможно, даже хорошо, что он уехал, пока вы с Минни строите отношения.

На днях Люк подробно рассказал матери обо всем, что касалось их с Минни.

— Да, он слишком много знает, — согласился Люк.

— Ты уже решил, что ей скажешь?

— Нет.

— Но прошла почти целая неделя. Я никогда не видела тебя таким нерешительным.

— Я должен сказать ей, потому что не смогу спокойно жить, утаивая от нее такое важное обстоятельство. Но когда я думаю, как оно на нее подействует, то понимаю, что не могу.

— Даже если это означает, что тебе придется вечно терпеть присутствие Святого Джанни?

— Я не знаю. Полагаю, что, если бы мы поженились, она бы время от времени думала и обо мне. Я не надеюсь на чудо, но оно может произойти.

Хоуп рассмеялась и потрепала его по руке.

— Ты становишься реалистом, сынок.

Когда они оказались у парадного входа, Люк остановился и посмотрел вниз. Его внимание привлекли два ярких пятна, двигающиеся к их особняку.

— Что это? — нахмурилась Хоуп.

— Кто-то мчится сюда на большой скорости. — Немного погодя он добавил: — Кажется, это машина Минни.

— Я тоже так думаю, — с нескрываемым удовольствием ответила мать и поспешила удалиться.

Машина с визгом остановилась. Из нее вышла Минни. Громко хлопнув дверцей, она с мрачным лицом направилась к Люку. В свете фонарей Люк заметил слезы, блестевшие на ее щеках.

— Ты! — крикнула женщина, указывая на него. — Я знала это! Знала! Мне с самого начала не следовало тебе доверять, но я тебя пожалела. Клянусь, что больше никогда не буду никого жалеть. Я доверяла тебе, а ты меня обманывал!

У Люка перехватило дыхание.

— Минни, скажи, пожалуйста, в чем дело?

— Я объясню тебе в двух словах, — выпалила она. — Эдуарде Виццини!

Его стон и полный отчаяния взгляд сказали ей все, что она хотела узнать.

— Ты ведь знаком с человеком, о котором я говорю, не так ли?

— Да, я знаю его. Полагаю, ты встречалась с ним.

— Да, встречалась. Сегодня он искал тебя и заодно рассказал мне много интересных вещей. Тебе следовало быть осторожнее, Люк. Тебе следовало предупредить его, что я ничего не знаю о ваших с ним махинациях. Ты лживый, вероломный, двуличный…

Слезы застилали ей глаза. Она яростно смахивала их, но не могла сдержать, потому что они текли из ее разбитого сердца.

— Минни… — Люк протянул руку, но она оттолкнула ее.

— Не приближайся ко мне.

— Мне жаль, что вы встретились с ним вот так.

— Тебе жаль, что мы вообще с ним встретились. Вы не предполагали, что я могу случайно узнать о ваших намерениях предать всех нас, ведь так?

Внутри дома послышался шум. Услышав звуки перебранки, остальные члены семьи подошли к окнам, но никто не захотел вмешиваться. Даже Хоуп оставалась в тени деревьев.

— Я никого не предавал, — сказал Люк.

— Значит, ты не считаешь предательством продажу Резиденцы строительной компании?

— Я не…

— Лжец! — крикнула Минни. — Наверное, сейчас ты скажешь, что никогда не слышал об «Аллерио Проприэта».

— Я не только слышал об этой организации. Я основал «Аллерио Проприэта» и руковожу ею, а Эдуардо Виццини оказывает мне финансовую поддержку. То, что я запланировал, стоит дорого.

— Готова поспорить, ты начнешь с того, что всех нас выселишь.

— Клянусь, ты ошибаешься. Я ничего плохого не делаю. Если мне что-то нужно, я плачу за это достойную цену. Каждый волен отказаться, и если он это делает, я с уважением отношусь к его решению. Если он соглашается, то только потому, что получает выгоду. Это справедливая сделка.

— Некоторые жильцы уже уезжают. Тебе, наверное, пришлось изрядно потрудиться, чтобы провернуть такое.

— Ты имеешь в виду Марио из восьмой квартиры? Ему предложили хорошую работу в другом конце Рима, и он хочет найти жилье поближе. Его повысили, и он сможет купить квартиру побольше. Это замечательно, потому что его жена ждет ребенка.

— И то, что ему предложили эту работу именно сейчас, конечно же, совпадение, — язвительно заметила Минни.

— Нет, не совпадение. Один знакомый Эдуардо искал человека с такими навыками, как у Марио. Собеседование прошло успешно, и Марио получил работу своей мечты. Думаешь, он чувствует себя обделенным? Уверяю, что нет.

Пока Минни думала над ответом, Люк продолжил:

— Что касается супругов из двадцать третьей, они хотят купить собственную квартиру, но у них не хватает средств, чтобы заплатить первый взнос.

— И ты заплатил его?

— Я не Санта-Клаус. Я просто дал им взаймы без процентов. Сейчас они очень счастливы. Если не веришь мне, можешь спросить у них сама. Могу привести в пример еще несколько случаев. Все эти люди не так привязаны к Резиденце, как мы. Для них это всего лишь временное место жительства.

— А как насчет моей семьи?

— Все, кто хотят, могут остаться. Когда остальные уедут, можно будет начать ремонтные работы. Я хочу превратить этот дом в достойное жилище.

Смущенная, Минни молчала. Все ее мысли были лишь об одном.

— Что ты имел в виду, когда сказал «мы»? — наконец спросила она.

— Мы?

— Ты сказал: «Все эти люди не так привязаны к Резиденце, как мы».

— Я люблю этот дом и хочу в нем жить. Поэтому Пьетро переезжает из соседней квартиры в меньшую. Знала бы ты, во сколько мне это обошлось! Я хочу сделать из двух квартир одну, чтобы было достаточно места для двоих.

— Для двоих?

— Да, я не думаю, что мы с тобой смогли бы жить в твоей квартире. Лучше начать совместную жизнь на новом месте.

— Кто сказал, что мы собираемся жить вместе?

Люк глубоко вдохнул.

— Люди, которые женятся, обычно так поступают.

— А кто говорил, что мы собираемся жениться?

— Нетта, Чарли, Томазо и остальные Пепино. Но Нетта первая высказала эту мысль. Нужно только, чтобы ты сказала «да».

— Подожди-ка. — Минни подняла руку. — Ты делаешь мне предложение только потому, что так распорядилась Нетта?

— А почему бы и нет? Твоя свекровь очень похожа на мою мать. Рано или поздно люди делают то, что она говорит. Смирись с этим, Минни! Нетта в первый же день все решила, так что нам придется уступить.

Минни в ужасе уставилась на него.

— Это предложение? Романтическое предложение руки и сердца?

— Ну, я не мастер произносить речи перед аудиторией, — сказал Люк, кивком указав на своих родных, выглядывающих из окон. Все довольно улыбались.

— Ты… ты посмел…

— Я лишь делаю то, что мне сказали. Меня бы не удивило, если бы Нетта уже выбрала церковь и свадебное платье. Это так?

От удивления Минни раскрыла рот. Она не могла произнести ни слова. Точность его предположения поразила ее. Как будто сама судьба указывала ей путь!

— Церковь Святой Марии в Трастевере, — чуть слышно прошептала она.

— Мы должны пожениться в этой церкви?

— Так сказала Нетта.

— Она уже назначила день?

— Возможно… Люк!

— Иди сюда, — пылко произнес он и притянул ее к себе.

За этим последовал долгий поцелуй, за время которого все Ринуччи успели собраться на крыльце.

— Как ты могла подумать, что я способен на предательство? — спросил Люк, отпуская Минни.

— Я не знаю, но те несколько часов были самыми худшими в моей жизни. Я ведь доверяла тебе.

— Я привык слышать от тебя совсем другое, — усмехнулся Люк.

— Ты прав. Но, несмотря на все оскорбления, которыми я тебя осыпала, я всегда знала, что ты честный и порядочный человек. Потом, когда я подумала, что ты нас обманул, мне показалось, что земля ушла из-под ног. До тех пор я не понимала, как много ты для меня значишь. Самое ужасное, что только может произойти, — это доверять тому, кого ты любишь, а затем узнать, что он тебя предал.

— Да, — мягко сказал Люк. — Я понимаю тебя. Поэтому, — он взял ее руки в свои, — я тоже хочу сказать тебе нечто важное.

— Я слушаю. — Минни уставилась на него сияющими от счастья глазами.

— Однажды я сказал тебе, что не буду заниматься с тобой любовью, пока не займу главное место в твоем сердце.

— Но ты действительно для меня на первом месте.

— Возможно, я первый среди живых, но я хотел бы прогнать и призраки тоже.

— Люк…

— Дай мне закончить. Я ревновал тебя к Джанни. Он подарил тебе десять лет счастья, и кто знает, хватит ли меня на столько. Прости меня за то, что я из эгоизма хотел лишить тебя приятных воспоминаний. Теперь я все понял. Одна любовь другой не мешает. Можешь продолжать любить своего бывшего мужа. Думаю, мы сможем жить втроем.

Все пристально уставились на него, и никто не заметил, что лицо Хоуп сияло от гордости за сына. Минни внимательно посмотрела на Люка.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— О чем?

— Об Эльзе Алессио.

Люк был ошеломлен.

— Что тебе о ней известно?

— Я знаю, что эта женщина родила Джанни сына до того, как он встретил меня. Во время своих поездок в Неаполь он часто их навещал. Но любил он только меня.

— Так он сам тебе рассказал?

— Конечно. Мы любили друг друга. Он рассказал мне все, что мне нужно было знать.

Ее последние слова прозвучали немного двусмысленно, и Люк чуть было не спросил, хранил ли Джанни ей верность во время своих визитов к Эльзе. Но в следующий момент он понял, что это должно остаться тайной.

— Ты правда готов ради меня переехать в Рим? — удивилась Минни.

— Я собираюсь расширять свой бизнес. Мне нравится завоевывать новые территории. А ты продолжишь свою практику.

— Ты не ревнуешь меня к ней?

— Нет. А даже если буду, — шутливо добавил Люк, — то ты об этом не узнаешь.

Минни взяла в ладони его лицо.

— Когда я думала, что потеряла тебя, мне показалось, что наступил конец света. Я так сильно тебя люблю.

— Не говори, пока полностью не уверена в этом.

— Я абсолютно уверена. Я думала, что не смогу полюбить другого мужчину, пока не встретила тебя.

— По-моему, на этом месте мы должны поцеловаться, — лукаво заметил Люк.

Когда он коснулся губами ее губ, послышались одобрительные возгласы и аплодисменты.

— Моя семья просто обожает сентиментальные истории, — прошептал он, затем снова поцеловал ее. — Ринуччи похожи на Пепино. Любовь и брак касаются всех членов семьи. Однажды я заявил, что являюсь хозяином собственной жизни и соблюдаю осторожность во всем, даже в любви. Представляешь, какой повод для смеха я дал им сейчас! Но мне все равно. Пусть смеются, потому что я победил, carissima.

— Я хочу кое-что тебе сказать.

— Что, любовь моя?

— Вчера я навсегда распрощалась с Джанни.

ЭПИЛОГ

После венчания в церкви Святой Марии Минни, облаченная в белое платье и вуаль, и ее новоиспеченный супруг направились в запряженной лошадьми повозке в Резиденцу, где должен был состояться свадебный прием.

Повозка ехала медленно, чтобы все желающие могли полюбоваться счастливыми женихом и невестой. Во дворе Резиденцы яблоку было негде упасть. Все вокруг было украшено белыми цветами.

Когда повозка въехала во двор, раздались приветственные возгласы, и на жениха и невесту посыпались сотни белых лепестков.

Нетта и Хоуп радостно переглянулись. Их старания не пропали даром.