Петрушевскя Людмил

Новые робинзоны

Людмил Петрушевскя

Новые робинзоны

(Хроник конц XX век)

Мои пп с ммой решили быть смыми хитрыми и в нчле всех дел удлились со мной и с грузом нбрнных продуктов в деревню, глухую и зброшенную, куд-то з речку Мору. Нш дом мы купили з небольшие деньги, и он стоял себе и стоял, мы туд ездили рз в году н конец июня, то есть н сбор земляники для моего здоровья, зтем приезжли в вгусте, когд по зброшенным сдм можно уже было нбрть яблок, терновки-сливки и одичвшей мелкой черной смородины, в лесх был млин и росли грибы. Дом был куплен кк бы н рзвл, мы жили и пользовлись им, ничего не попрвляя, пок в один прекрсный день отец не договорился с шофером, и мы весной, кк только просохло, отпрвились в деревню с грузом продуктов, кк Робинзоны, со всяким сдовым инвентрем, ткже с ружьем и собкой борзой Крсивой, которя, по всеобщему убеждению, могл брть осенью зйцев в поле.

И отец нчл лихордочные действия, он копл огород, зхвтив и соседний учсток, для чего перекопл столбы и перенес изгородь несуществующих соседей. Вскопли огород, посдили кртофеля три мешк, вскопли под яблонями, отец сходил и нрубил в лесу торф. У нс появилсь тчк н двух колесх, вообще отец ктивно шуровл по соседним зколоченным домм, зготвливл что под руку попдется: гвозди, стрые доски, толь, жесть, ведр, скмейки, ручки дверные, оконные стекл, рзное хорошее стрье тип бдеек, прялок, ходиков и рзное ненужное стрье вроде кких-то чугунков, чугунных дверок от печей, зслонок, конфорок и тому подобное. Во всей деревне было три струхи, Анисья, совсем одичвшя Мрфутк и рыжя Тня, у которой единственной было семейство и к которой н своем трнспорте незжли дети, что-то привозили, что-то увозили, привозили городские бнки консервов, сыр, мсло, пряники, увозили соленые огурцы, кпусту, кртошку. У Тни был богтый погреб, хороший крытый двор, у нее жил ккой-то змученный внук Влерочк, вечно стрдвший то ушми, то коростой. См же Тня был медсестрой по обрзовнию, обрзовние он получил в лгере н Колыме, куд Тня был отпрвлен, з укрденного из колхоз поросенк, в возрсте семндцти лет. У Тни не зрстл нродня троп, у нее топилсь печк, к ней приходил пстуших Верк из соседней обитемой деревни под нзвнием Трутино и кричл еще издлек, я нблюдл: "Тня, чю попить! Тня, чю попить!" Ббк Анисья, единственный человек в деревне (Мрфутк не в счет, Тня был не человек, преступник), скзл нм, что Тня в свое время был здесь, в Море, звмедпунктом и чуть ли не глвным человеком, у нее деллись большие дел, полдом он сдвл под медпункт и тоже шли деньги. У Тни и Анисья порботл пять лет, з что и остлсь вообще без пенсии, поскольку не дорботл в колхозе до положенных двдцти пяти лет, пять лет подметния в медпункте не считются для выплты пенсии кк рбочему. Мм съездил было с Анисьей в собес в Призерское, но собес был уже нвеки и безндежно зкрыт, и все было прикрыто, и мм быстро пешком дотопл двдцть пять километров до Моры с нпугнной Анисьей, и Анисья с новым рвением принялсь копть, рубить в лесу, тскть сучья и стволы к себе в дом: спслсь от перспективы голодной смерти, которя ожидл бы ее в случе безделья, и живой пример тому являл Мрфутк, которой уже было восемьдесят пять лет, и он уже не топил в избе, кртофель, который он кое-кк перетскл осенью к себе в дом, з зиму змерз и теперь лежл гнилой мокрой кучкой - все-тки Мрфутк з зиму кое-что подъел д и со своим единственным добром, гнилой кртошкой, не желл рсствться, хотя мм меня к ней однжды послл с лоптой все это выскрести. Но Мрфутк не открыл мне дверь, рзглядев в зткнутое тряпкми окно, что я иду с зступом. Мрфутк то ли ел кртошку сырой при полном отсутствии зубов, то ли рзводил огонь, когд никто не видел, - неизвестно. Дров у нее не было ни полен. Весной Мрфутк, зкутння во множество сльных шлей, тряпок и одеял, являлсь к Анисье в теплый дом и сидел тм кк мумия, ничего не говоря. Анисья ее и не пытлсь угощть, Мрфутк сидел, я посмотрел однжды в ее лицо, вернее, в тот учсток ее лиц, который был виден из тряпья, и увидел, что лицо у нее мленькое и темное, глз кк мокрые дырочки. Мрфутк пережил еще одну зиму, но н огород он уже не выходил и, видимо, собирлсь "умирть от голод. Анисья простодушно скзл, что Мрфутк прошлый год еще был хорошя, сегодня совсем плохя, уже носочки зтупились, смотрят в ту сторону. Мть взял меня, и мы посдили Мрфутке кртошки тк с полведр, Мрфутк смотрел з нми с здов своего домишки и беспокоилсь, видно, что мы зхвтили ее огородик, но доползти до нс он не посмел, мть см пошл к ней и дл ей полведр кртошки. Видимо, Мрфутк понял, что ее огород покупют з полведр кртошки, и не стл брть кртошку, сильно испугвшись. Вечером мы с ммой и ппой пошли к Анисье з козьим молоком, Мрфутк сидел тм. Анисья же скзл нм, что он нс видел н Мрфином огороде. Мм ей ответил, что мы решили помочь ббе Мрфе. Анисья же возрзил, что Мрфутк собрлсь н тот свет, нечего ей помогть, он нйдет дорогу. Ндо скзть, что Анисье мы плтили не деньгми, консервми и пкетми супов. Долго это продолжться не могло, молоко у козы было и прибывло с кждым днем, консервми мы только и питлись. Ндо было устновить более жесткий эквивлент, и мм скзл тут же после рзговор с Анисьей, что консервы кончются, есть нм смим нечего, тк что молоко покупть не будем. Анисья, человек смеклистый, ответил, что звтр принесет нм бночку молок и поговорим, может, если у нс есть кртошк, тогд поговорим. Анисья, видимо, злилсь н то, что мы тртим кртофель н Мрфутку, не н покупку молок, он не знл, сколько мы извели кртофеля н Мрфуткин огород в голодное весеннее время (месяц мй - месяц й), и вообржение у нее рботло, кк мотор. Видимо, он прорбтывл вринты Мрфуткиного скорого конц и рссчитывл снять урожй з нее и зрнее сердилсь н нс, влдельцев посженного кртофеля. Все стновится сложным, когд речь идет о выживнии в ткие времен, кковыми были нши, о выживнии строго немощного человек перед лицом сильного молодого семейств (мтери и отцу было по сорок дв год, мне восемндцть).

Вечером к нм снчл пришл Тня в городском пльто и резиновых спогх желтого цвет, с новой хозяйственной сумкой в рукх. Он принесл нм здвленного свиньей поросенк, звернутого в чистую тряпку. Он полюбопытствовл, прописны ли мы в Море. Он скзл, что у многих домов есть влдельцы и они зхотят приехть, если им нписть, это не брошенные дом и брошенное добро, и кждый гвоздь ндо купить и вбить. В зключение Тня нпомнил нм о перенесенной изгороди и о том, что Мрфутк еще жив. Поросенк он предложил купить у нее з деньги, з бумжные рубли, и пп в этот вечер рубил и солил мертвого поросенк, который в тряпке был очень похож н ребенк. Глзки с ресничкми и тэ дэ.

Потом, после ее уход, пришл Анисья с бночкой козьего молок, и мы быстро договорились з чшкой чя о новой цене молок, з бнку консервов три дня молок. Анисья с ненвистью спросил о Тне, зчем он приходил, и одобрил нше решение помочь Мрфутке, хотя о Мрфутке он отозвлсь со смехом, что от нее пхнет.

Козье молоко и двленый поросенок должны были уберечь нс от цинги, кроме того, у Анисьи подрстл козочк, и мы решили ее купить з десять бнок консервов, но попозже, когд он чуть подрстет, поскольку Анисья лучше понимет, кк рстить козлят. С Анисьей мы, првд, не переговорили, и эт стря ббк, помешвшись н почве ревности к своей бывшей зведующей Тне, пришл к нм торжествення, с убитой козочкой в чистой тряпке. Две бнки рыбных консервов были ей ответом н ее дикое поведение, мм зплкл. Мы попробовли, сврили свежего мяс, но есть его было невозможно почему-то, пп его опять-тки зсолил.

Козочку мы все-тки купили с ммой, отшгв десять и десять километров туд и обртно з Трутино, в другую деревню, но мы шли кк бы туристы, кк бы гуляя, кк будто времен остлись прежними. Мы шли с рюкзкми, пели, в деревне спросили у колодц, где попить козьего молок, купили з лепешку хлеб бночку молок и восхитились молодыми козляткми. Я стл искусно шептть мме, кк будто я прошу козленочк. Хозяйк сильно возбудилсь, предчувствуя бизнес, но мм н ухо же мне откзл, тогд хозяйк льстиво похвлил меня, скзв, что любит козлят кк родных детей и потому мне бы отдл в руки обоих. Но я скзл: "Что вы, мне одну козочку". Быстро сторговлись, тетк явно не знл нынешнего счет деньгм и взял мло, и дже дл нм комочек кменной соли в дорогу. Видимо, он был убежден, что сделл выгодное дело, и действительно, козочк быстро нчл у нс хиреть, перемучившись в дороге. Положение попрвил все т же Анисья, он взял козленк к себе, предврительно вымзв его своей дворовой грязью, и коз принял козленк кк своего, не убил. Анисья просто цвел.

Смое основное теперь у нс было, но мой неугомонный хромой отец нчл уходить кждый день все в лес и в лес. Он уходил с топором, с гвоздями, с пилой, с тчкой, уходил н рссвете, приходил в ночной тьме. Мы с ммой возились в огороде, кое-кк продолжли отцовскую рботу по сбору оконных рм, дверей и стекол, потом мы все-тки готовили, убирли, носили воду для стирки, что-то шили. Из стрых, свлявшихся тулупов, нйденных по домм, мы шили что-то тип пимов н зиму, шили руквицы, сделли для кровтей меховые подстилки. Отец, когд увидел ткую подстилку ночью, нщупл под собой, мгновенно сктл все три штуки и утром увез н тчке. Похоже было, что отец готовит еще одно логово, только в лесу, и это окзлось потом очень и очень кстти. Хотя потом окзлось ткже, что никкой труд и никкя предусмотрительность не спсут от общей для всех судьбы, спсти не может ничто кроме удчи.

Тем временем мы прожили смый стршный месяц июнь (месяц у), когд припсы в деревне обычно кончются. Мы жрли слт из одувнчиков, врили щи из крпивы, но в основном щипли трву и носили, носили, носили в рюкзкх и сумкх. Косить мы не умели, д и трв еще не очень поднялсь. Анисья в конце концов дл нм косу (з десять рюкзков трвы, это немло), и мы с ммой по очереди косили. Повторяю, мы жили длеко от мир, я сильно тосковл по своим подругм и друзьям, но ничто уже не доносилось до ншего дом, отец, првд, слушл рдио, но редко: берег бтрейки. По рдио передвлось все очень лживое и невыносимое, но мы косили и косили, нш козочк Ря подрстл, ндо было ей подыскивть козлик, и мы пошли опять в ту же деревню, где проживл нш влделиц еще одного козленк. А ведь он нм его нвязывл тогд, мы и не знли подлинной ценности козленк! Хозяйк козленк встретил нс неприветливо, все уже о нс все знли, но не знли, что у нс есть козочк: нш Рйк воспитывлсь у Анисьи. Поэтому хозяйк встретил нс неприветливо: он нм продл, мы не уберегли, нше дело. Козленк он не стл продвть, муки у нс уже не было, ни муки, ни лепешек - д и ее козленок весил уже много, и три кило свежего мяс стоило неизвестно сколько в то голодное время. Договорились мы только н том, что отдем ей кило соли и десять брусков мыл. Но это для нс был цен будущего молок, и мы сбегли домой з всем этим делом, предупредив хозяйку, что нм нужен живой козленок. "А что я буду, мрться для вс", - ответил хозяйк. К вечеру мы принесли козленк домой, и пошли суровые летние будни: сенокос, прополк огород, окучивние кртофеля, и все в одном ритме с Анисьей... По договоренности мы брли у Анисьи половину козьих ктушков и кое-кк удобряли почву, но росло у нс плохо и мелко. Ббк Анисья, освобождення от сенокос, привязвши козу и весь козий детский сд в пределх ншей видимости, бегл з грибми и ягодми, зходил к нм и принимл ншу рботу. Пришлось зново пересеять укроп, который мы посеяли слишком глубоко, он был нужен для зсолки огурцов. Кртофель удрился в ботву. Мы с мтерью читли книгу "Спрвочник сдово-огородного хозяйств", отец нконец-то зкончил свои рботы в лесу, и мы пошли смотреть его новое жилье. Это окзлсь стря чья-то избушк, отец ее то ли подновил, во всяком случе проконоптил, вствил рмы, стекл, двери, покрыл крышу толем. В доме было пусто. Все следующие ночи мы возили туд столы, лвки, лри, бдейки, чугунки и оствшиеся припсы, все прятли, отец же рыл тм погреб и чуть ли не подземную землянку с печью, третий дом по счету. У отц уже цвело в огородике.

З лето мы с мтерью стли грубыми крестьянкми с толстыми пльцми и рукми, с толстыми грубыми ногтями, в которые въелсь земля, и, что смое интересное, у основния ногтей возникли кк бы влики, утолщения или нросты. Я зметил, что у Анисьи то же смое, и у бездеятельной Мрфутки те же руки, и у Ттьяны, смой большой ншей брыни и медрботник, был т же кртин. Кстти говоря, постояння посетительниц Тни пстуших Верк повесилсь в лесу, пстушихой он уже не был, стдо все съели, и Анисья очень грешил н Тню и выдл нм ее тйну, что Тня двл Верке не чю, ккого-то лекрств и Верк не могл без него жить и из-з этого повесилсь, плтить стло нечем. Верк оствил мленькую дочь, и без отц при этом. Анисья, поддерживвшя сношения с Трутином, рсскзл, что эт дочк живет у ббушки, потом выяснилось длее из того же торжествующего рсскз Анисьи, что эт ббушк вроде ншей Мрфуты крсвиц, только еще и пьющя, и трехлетний ребенок, совершенно уже без пмяти, был привезен ммой к нм в дом в строй детской коляске. Мме всегд было больше всех ндо, отец злился, девочк мочилсь в кровть, ничего не говорил, сопли слизывл, слов не понимл, ночью плкл чсми. И от этих ночных криков всем скоро не стло житья, и отец ушел жить в лес. Делть было нечего, и все шло к тому, чтобы отдть девочку ее непутевой ббке, кк вдруг эт ббк Фин см пришл к нм и стл, покчивясь, вымнивть деньги з девочку и з коляску. Мть без единого слов вывел ей Лену, чистую, подстриженную, босую, но в плтьице. Лен вдруг упл в ноги моей мтушке без крик, кк взросля, и согнулсь в комочек, охвтивши ммины босые ступни. Ббк зплкл и ушл без Лены и без коляски, видимо, ушл умирть. Он штлсь н ходу и вытирл слезы кулкми, штлсь он не от вин, от полного истощения, кк я догдлсь потом. Хозяйств у нее двно не было никкого, последнее время Верк ведь не зрбтывл ничего. Мыто сми ели все больше вреную трву в рзных видх, с грибным супом во глве. Козлят двно жили у отц от грех подльше, колея туд зросл совсем, тем более что отец ходил с тчкой рзными путями в рссуждении о будущем. Лен остлсь жить с нми, мы отливли ей молок, кормили ягодми и ншими грибными щми. Все стновилось горздо стршнее, когд мы нчинли думть о зиме. Хлеб - ни муки, ни зерн - не было, ничего в округе не было посеяно, ведь бензин и зпчстей не водилось двно, лошдей перебили еще рньше, пхть окзлось не н чем. Отец походил, пособирл кких-то случйных уцелевших колосьев н бывших полях, но перед ним уже прошлись, и не рз, ему достлось немного, мешочек зерен. Он рссчитывл освоить в лесу озимый сев н поляне невдлеке от избушки, выспршивл у Анисьи сроки, и он обещл ему скзть, когд и кк сеют, кк пшут. Лопту он отвергл, сохи не было нигде. Отец попросил ее нрисовть соху и стл, совсем кк Робинзон, сколчивть ккую-то штуку. Анисья см плохо помнил все подробности, хотя ей и приходилось во времен оны ходить з коровой с сохой, отец згорелся инженерной идеей и сел изобретть этот велосипед. Он был счстлив своей новой судьбой и не вспоминл о городе, в котором оствил много вргов, в том числе и своих родителей, моих ббушку и дедушку, которых, я видл только в глубоком детстве, дльше все утонуло в скндлх из-з моей ммы и дедовской их квртиры, провлись он пропдом, с генерльскими потолкми, сортиром и кухней. Нм в ней не привелось жить, теперь, нверное, мои ббушк и дедушк были уже трупми. Мы никому ничего не скзли, когд убирлись из город, хотя отец готовился к отъезду долго, откуд у нс и нбрлся полный кузов мешков и ящиков. Все это были вещи недорогие и в свое время недефицитные, отец мой, человек дльновидный, собирл их в течение нескольких лет, когд они действительно были недорогими и недефицитными. Мой отец, бывший спортсмен, турист-льпинист, геолог, повредивший ногу и бедро, двно жил жждой уйти, и тут обстоятельств совпли с его все рзвивющейся мнией бегств, и мы бежли, когд все еще было безоблчно. "Нд всей Испнией безоблчное небо", - шутил отец буквльно в кждое хорошее утро.

Лето выдлось прекрсное, все зрело, нливлось, нш Лен нчл рзговривть, бегл з нми в лес, не собирл грибы, именно бегл з ммой кк пришитя, кк знятя глвным делом жизни. Нпрсно я приучл ее змечть грибы и ягоды, ребенок в ее положении не мог спокойно жить и отделяться от взрослых, он спсл свою шкуру и всюду ходил з ммой, бегл з ней н своих коротких ногх, с рздутым своим животиком. Лен нзывл мму "няня", откуд-то он взял это слово, мы ей его не говорили. И меня он нзывл "няня", очень остроумно, кстти.

Однжды ночью мы услышли под дверью писк кк бы котенк и обнружили млденц, звернутого в струю, змсленную телогрейку. Отец, который притерпелся к Лене и дже приходил к нм днем кое-что поделть по хозяйству, тут хнул. Мть был нстроен сурово и решил спросить Анисью, кто это мог сделть. С ребенком, ночью, в сопровождении молчливой Лены, мы отпрвились к Анисье. Он не спл, он тоже слышл крик ребенк и сильно тревожилсь. Он скзл, что в Трутино пришли первые беженцы и что скоро придут и к нм, ждите еще гостей. Ребенок пищл пронзительно и безостновочно, у него был твердый вздутый живот. Тня, приглшення утром для осмотр, скзл, дже не притронувшись к ребенку, что он не жилец, что у него "млденческя". Ребенок мучился, орл, у нс дже не было соски, чем кормить, мм кпл ему в пересохший ротик водичкой, он зхлебывлся. Было ему н вид месяц четыре. Мм сбегл хорошим мршем в Трутино и выменял соску у боригенов н золотую кучку соли, и прибежл нзд, бодря, и ребенок выпил из рожк немного воды. Мм сделл ему клизму, дже с ромшкой, мы все, не исключя и отц, бегли, носились, грели воду, поствили ребенку грелку. Всем было ясно, что ндо брость дом, огород, нлженное хозяйство, инче скоро нс нкроют. Брость огород знчило умирть голодной смертью. Отец н семейном совете скзл, что в лес переселяемся мы, он с ружьем и Крсивой поселяется в сре у огород.

Ночью мы тронулись с первой пртией вещей. Мльчик, которого нзвли Нйден, ехл н тчке н узлх. Н удивление всем, он после клизмы опростлся, зтем пососл рзведенного козьего молок и теперь ехл в овечьей шкуре, притороченный к тчке. Лен шл, держсь з узлы.

К рссвету мы пришли в свой новый дом, отец тут же сделл второй зход, потом третий. Он, кк кошк, тскл в зубх все новых котят, то есть все свои нжитые горбом приобретения, и мленькя избушк окзлсь звленной вещми. Днем, когд все мы, змученные, уснули, отец отпрвился н дежурство. Ночью он привез тчку вырытых еще молодых овощей, кртофеля, моркови и свеклы, репки и мленьких луковок, мы рсклдывли это в погребе. Тут же ночью он снов ушел и вернулся чуть ли не бегом с пустой тчкой. Прихромл понурый и скзл: все! Еще он принес бночку молок для мльчик. Окзлось, что нш дом знят ккой-то хозкомндой, у огород стоит чсовой, у Анисьи свели козу в тот же нш бывший дом. Анисья с ночи крулил отц н его боевой тропе с этой бночкой вечорошнего молок. Отец хоть и горевл, но он и рдовлся, потому что ему опять удлось бежть, и бежть со всем семейством.

Теперь вся ндежд был н мленький огород отц и н грибы. Лен сидел в избушке с мльчиком, в лес ее не брли, зпирли, чтобы не срывл темп рбот. Кк ни стрнно, вдвоем с мльчиком он сидел, не билсь об дверь. Нйден вовсю пил отвр из кртофеля, мы с мтерью рыскли по лесм с кошелкми и рюкзкми. Грибы мы уже не солили, только сушили, соли почти не было. Отец рыл колодец, ручей был длековто.

Н пятый день ншего переселения к нм пришл ббк Анисья. Он пришл пустя, без ничего, только с кошкой н плече. Глз у Анисьи смотрели стрнно. Анисья посидел н крылечке, держ испугнную кошку в подоле, потом подхвтилсь и ушл в лес. Кошк збилсь под крыльцо. Анисья вскоре принесл полный передник грибов, среди них лежл и мухомор. Анисья остлсь сидеть у нс н крыльце и не пошл в дом. Мы ей вынесли ншего пустого супу в бночке из-под ее же молок. Вечером отец отвел Анисью в землянку, где у нс был третий зпсной дом, Анисья отлежлсь и нчл бодро рыскть по лесм. Грибы я у нее отбирл, чтобы он не отрвилсь. Чсть мы сушили, чсть выбрсывли. Однжды днем, вернувшись из лес, мы ншли нших приемышей всех вместе н крыльце. Анисья кчл Нйден и вообще вел себя кк человек. Ее словно прорвло, он рсскзывл Лене: "Все перешевыряли, все унесли... К Мрфуте дже не сунулись, у меня все взяли, козу свели н веревочке..."

Анисья еще долго был полезной, псл нших коз, сидел с Нйденом и Леной до смых морозов. А потом Анисья легл с детьми н печку и слезл только н двор. Зим змел снегом все пути к нм, у вс были грибы, ягоды сушеные и вреные, кртофель с отцовского огород, полный чердк сен, моченые яблоки с зброшенных в лесу усдеб, дже бочонок соленых огурцов и помидоров. Н делянке, под снегом укрытый, рос озимый хлеб. Были козы. Были мльчик и девочк для продолжения человеческого род, кошк, носившя нм шлых лесных мышей, был собк Крсивя, которя не желл этих мышей жрть, но с которой отец ндеялся вскоре охотиться н зйцев. С ружьем отец охотиться боялся, он боялся дже дров рубить из-з опсений, что нс зсекут по звуку. В глухие метели отец рубил дров. У нс был ббушк, клдезь нродной мудрости и знний. Вокруг нс простирлись холодные прострнств.

Отец однжды включил приемник и долго шрил в эфире. Эфир молчл. То ли сели бтреи, то ли мы действительно остлись одни н свете. У отц блестели глз: ему опять удлось бежть!

В случе, если мы не одни, к нм придут. Это ясно всем. Но, во-первых, у отц есть ружье, у нс есть лыжи и есть чуткя собк. Во-вторых, когд еще придут! Мы живем, ждем, и тм, мы знем, кто-то живет и ждет, пок мы взрстим нши зерн и вырстет хлеб, и кртофель, и новые козлят, - вот тогд они и придут. И зберут все, в том числе и меня. Пок что их кормит нш огород, огород Анисьи и Тнино хозяйство. Тни двно уже нет, я думю, Мрфутк н месте. Когд мы будем кк Мрфутк, нс не тронут.

Но нм до этого еще жить д жить. И потом, мы ведь тоже не дремлем. Мы с отцом освивем новое убежище.