Начало. Для тех, кто любит бессюжетику, хватит первого кусочка из трех. Остальное — для тех, кому интересно, что было дальше.

Malice Crash

ЧЕРНОЕ ВИДЕНИЕ

Серое небо щедро делилось своим цветом с хмурым морем. Пологий галечный берег выдерживал атаку за атакой, — волны не имели ничего общего со сталью, кроме оттенка. Единственное яркое пятно на берегу — рыжая девушка в черном костюме неясного назначения — стояла у границы, прочерченной водой, и считала удары.

— Тридцать семь… Тридцать восемь, — девушка нагнулась, подняла камушек и швырнула его в тридцать девятую волну. — Запредельная жестокость… Ну и что, что он мне нравится?

— Приятно поговорить с умным демоном? — откуда появилась вторая девушка, отличавшаяся от первой только черными волосами, не смог бы сказать ни один свидетель, даже если на берегу было бы не продохнуть от любопытных глаз. Скорее всего, вышла из воздуха за спиной рыжей.

— Приятно, — отозвалась первая. — Так мне его убить? Знаешь, не хочется…

— Как будто новых не наловишь, — темноволосая села на гальку, скрестив ноги, и нервным движением выдернула из-под пятой точки край плаща. — Надоело. А идея была твоя.

— Нет, твоя, — рыжая чуть повернулась, чтобы встать точно лицом к ветру. Ее плащ картинно затрепетал в правильном резонансе с волосами, заставляя жалеть об отсутствии видеокамеры. — Сложно, когда память одна на двоих.

— Нас двое? — сидевшая запрокинула голову. — Сомневаюсь. Так ты его убьешь или нет?

— Достала, — в воду полетел еще один камень, на сей раз поддетый носком сапога. — Убью. Скормлю твоим питомцам. Заживо. Согласна?

— Какие могут быть возражения? Я рада твоему исцелению. Кстати, — темноволосая встала, — столько времени держать у себя живого ангела — это действительно запредельная жестокость. Что ты с ним делаешь?

— Люблю, — лицо рыжей исказила жалкая пародия на улыбку. — А ты не знаешь?

— Знаю, — вторая положила руку ей на плечо, слегка приобняв. — Мне просто было интересно, как ты это называешь.

Две пары глаз, тоже заимствовавших окрас у распространенного металла, обменялись взглядами — вначале ненавидящими, затем почти нежными.

— Я называю это — любовью, — отчеканила рыжая. После чего вывернулась и с нереальной быстротой обхватила вторую девушку руками. — Еще вопросы?

Темноволосая, сохраняя на лице спокойное выражение, ответила на объятие, не перехватывая инициативы. Руки рыжей неожиданно опустились, девушка отстранилась от подруги.

— Это из-за него? — с насмешкой уточнила темноволосая. — По-моему, для тебя уже стало опасным водиться со светом. Я поймаю тебе кого-нибудь получше. Только не расстраивайся, ладно?

— Что, есть разница? — рыжая проводила взглядом неизвестно откуда появившуюся в небе одинокую чайку. — Ты все знаешь лучше меня, умеешь тоже лучше…

— А ты еще не доросла до уровня, на котором можно швыряться кусками души, как галькой. Кусками чужих душ — тоже… Между прочим, мне тоже плохо! — птица внезапно камнем упала в воду. — А если тебе наплевать, так продолжай издеваться над своей игрушкой, только не зови меня, когда тебе в следующий раз станет скучно…

— Не бросай меня, — руки девушек осторожно соприкоснулись. — Он действительно игрушка… У меня будет много новых… Зачем же ссориться из-за вещи?

— Я всегда знала, что у тебя есть здравый смысл, — темноволосая улыбнулась. Куда удачнее подруги, если не считать того, что глаза не пожелали участвовать в этом представлении. — Давай так — сейчас немного полетаем, потом зайдем к тебе, и ты отнесешь его в лес.

— Лучше на берегу, меньше убирать придется, — рыжая слегка прикусила губу. — Твоим без разницы, где питаться. По правде, он мне уже немного наскучил. Просто поспорить хотелось.

— Святое дело, — темноволосая пожала плечами. — Летим?

Плащи синхронно трансформировались в черные кожистые крылья. Девушки оторвались от гальки и пропали в серых облаках. Практически сразу же полил дождь, смывая с камней невидимые следы. Очередная волна швырнула на берег маленький белый птичий трупик с черной дырой в груди, а следующая — утащила обратно.

— Свет. Плохо. На меня. Влияет! — рыжая девушка бросала дротики в мишень, закрепленную на дверях. Специально — ибо в дверь могли войти, а попасть в свою вторую половину — не менее святое дело, чем поругаться с ней лишний раз, а затем помириться. — Значит, плохо, — девушка швырнула последний дротик, попав в край мишени, шагнула было собрать снаряды, но махнула рукой и отошла к окну. Выходило оно на море, с подоконника было удобно улетать при желании… А еще можно было рассматривать берег. Галечный пляж, с такой высоты и при данном освещении выглядевший асфальтовым, портило одно белое пятно. Там, где к берегу ближе всего подходил мрачный лес. Владения питомцев ее подруги, сестры и просто второй половинки, без которой жизнь казалась омерзительнейшим времяпрепровождением, и рядом с которой же невозможно было находиться подолгу. Впрочем, никто не сомневался, что чувства эти были взаимными.

Расстояние щадило то, чего у рыжей девушки никогда не было — а именно, чувство сострадания к ближнему. И нервы по мелочи… Хотя нервы как раз хотя бы предполагались к наличию. В отличие от совести, морали и нравственности. Короче говоря, поганящее пейзаж пятно было тем, что осталось от светлой игрушки, вредной для здоровья… Игрушка наверняка была еще жива. Это было в духе подруги — совсем немного поиздеваться, устроив пробу на отсутствующие чувства…

— Доведешь когда-нибудь, — сыграю из себя светлую, — обратилась рыжая почему-то к белому пятну. Вероятно, потому, что подруги на месте не было. Она отправилась за подарком, новой игрушкой, уже не вызывающей нареканий по уровню качества… В смысле, более темной. — Точно доведешь… И ты еще думаешь, что я отберу пищу у твоих бедных голодных зверюшек? Даже если они на самом деле и жрут не в себя, всем явно не хватает. Не может хватать… Надо было ближе к башне место кормежки устроить, а то ни чавканья не слышно, ни криков, все прибоем заглушает. И смотреть я не пойду, — девушка завела руку за спину, поймала вылетевшие из мишени дротики и слезла с подоконника. — Я же не изверг… Я хуже. И вообще, на меня свет плохо влияет!

Дротик, воткнувшийся точно в «десятку», согласно задрожал. Рыжая девушка вспомнила, как рассчитанно поцеловала игрушку в последний раз, перед тем, как оставить в связанном и беспомощном виде.

— Интересно, он еще успел на что-то понадеяться? Так ведь больнее, — снова подумала вслух демоница. Дверь, поймав мишенью еще один дротик, открылась. Вошла темноволосая девушка, на плече которой покоилось упакованное бесчувственное тело.

— Долго думала, прежде чем выбрать, — тело было сгружено на ковер у ног рыжей. — Умеренно темный товарищ, просто как доктор прописал. Одна опасность — что слишком сильно влюбишься… Красивая игрушка. Под наш вкус…

— Естественно, — рыжая демоница присела на корточки, тронула узел веревки. — Спасибо…

— Всегда пожалуйста, — в тон отозвалась темноволосая. — Пойти, что ли, проверить пляж? Наверняка же не доели, придется отмывать… Слушай, как ты думаешь, от такой светлой пищи у моих мальчиков несварения случиться не может?

— По-моему, твои волки — всеядные, — сидевшая была поглощена распутыванием веревок. — Вот где ты научилась такие узлы завязывать? Кстати, действительно вопрос…

— Это не я научилась, это веревка под телекинезом такие выверты устраивает… Надо будет опять памятью обменяться. Когда вернусь, а то сюрприз испорчу, — добавила темноволосая, заметив, что подруга отвлеклась от распаковки. — Нет, тебе понравится, не сомневайся. Скорей бы ты уже научилась себя контролировать…

— Знаю, знаю, — отмахнулась рыжая. — Иди уже, тьма моя… А то убирать будет нечего…

— Там весь берег в перьях, а она «нечего», — темноволосая демоница рассмеялась и вылетела в окно. Рыжая, не вставая с места, повесила табличку «не беспокоить» на дверь, после чего захлопнула ее. Та же операция была проделана с оконными ставнями.

В конце концов, ей нравится наслаждаться подарками в одиночестве. На что имеется полное и неотъемлемое право. И смысл торопиться с развитием самоконтроля? Какая разница — играть с чем-то определенным подругой или отдавать свое предпочтение, если в итоге все равно непонятно, кто выбирал?

— Нас действительно не две, — пробормотала под нос рыжая девушка, взглянув на лицо новой игрушки. — Даже в разных мирах мы думаем одинаково. Ну что ж, просыпайся… Мне так хочется тебя полюбить…

Темноволосая девушка со сложенными за спиной крыльями медленно шла по мокрой гальке, время от времени наклоняясь и подбирая длинные белые перья. На некоторых из них дрожали капли воды, на других — крови. И то и другое было красивым. Демоница составляла букет для подруги, и ничто не могло отвлечь ее от главной задачи. Серая волна нежно лизнула сапог девушки. Несмотря на постоянную непогоду, море было теплым — достаточно, чтобы купаться тогда, когда хочется. Тучи расходились только ночью, когда луна была достаточно полной, чтобы отбрасывать четкую дорожку. Ну, и еще иногда перед закатом. Причуды местной природы были на совести рыжей демоницы, вторая не так беспокоилась о том, что ее окружало. Хотя, конечно, обе любили дождь, ночные заплывы по серебристой полосе и яркие кровавые закаты.

Как случилось, что две половинки смогли найти друг друга в бесконечных перекрестьях миров и путей? Иногда темноволосой вспоминался мрачный черный зал и клетка из искаженных металлических прутьев… И серебристый ключ, украшенный изумрудами и морионами. Ключ, выпустивший одну из демониц на свободу. Он висел в одной из комнат башни, как украшение. Часть их общей памяти… Девушка оглянулась на черно-серый столб, являвшийся связующим звеном между берегом, небом и морем. Кажется, башню они строили вдвоем. Хотя… Было и другое воспоминание. Комната с выцветшим аляповато-зеленым ковром и темно-красными шторами, заставленная мебелью разной степени потрепанности. Заваленная всевозможным ценным мусором, сливавшимся в однородную и до ужаса вписывающуюся в интерьер массу. Заполненная грустной музыкой, вездесущей, как пыль, и слышной лишь днем. И, когда ночью из-за балконной двери послышались слова Judico Adductum, одна из них встала с кровати и открыла второй, так похожей на зеркальное отражение. Затем пошла за ней по звездному лучу — до самого окна своего покоя в башне. Или это было лишь дурным сном из тех, что иногда снились им обеим? Как они нашли друг друга, демоницы не знали сами, но расстаться они уже не могли. И это было правильным.

Старый, седой волк с измазанной мордой вышел из-за крупного, в человеческий рост, валуна, оставленного на берегу из чьей-то прихоти.

— Ну что, тебе понравилось? — волк неопределенно мотнул головой. Темноволосая присела, протянула к зверю руку. Тот недоверчиво понюхал воздух, гордо отвернулся и пошел к лесу. — Правильно, ты личность, а не домашнее животное, — сказала девушка ему вслед. Волки, конечно, могли в любой момент признать ее власть, но демоница предпочитала не управлять никем. Максимум — поддерживать дружеские отношения. Причем именно со свободными личностями. Которые прислушиваются к просьбам, а не выполняют приказы. Так намного интереснее. И пусть подруга понимает подобные отношение немного иначе, это ее право.

Темноволосая добавила в букет несколько перьев. Конечно, можно было сразу отдать приказ волнам, и берег стал бы намного чище… Но не пропадать же хорошей идее подарка? За валуном демоницу ждало не слишком красивое зрелище. Похоже, волки все-таки оценили предложенное угощение, хоть и растянули его… То ли своеобразное чувство юмора, то ли просто осторожность. И то, и другое было верным стилем поведения. Так или иначе, от игрушки подруги теперь остались только несъедобные крылья. Так, еще одно перо… И вот это, с красным разводом. Теперь время передоверить работу… Море медленно поползло по камням, смывая кровь. Темноволосая демоница стояла на месте, несмотря на то, что вода уже плескалась у середины ее щиколотки. Когда покорная волна ушла, ничего больше не напоминало о произошедшем здесь, кроме красно-белого букета в тонкой руке, обтянутой черной перчаткой.

Обратно девушка шла уже быстрее, не обращая внимания на немного наглые приставания осмелевшего моря. Как-то незаметно капли на перьях превратились в драгоценные камни — не рубины и бриллианты, которые вряд ли могли удовлетворить вкус подруги. Нет, эти были намного прекраснее и не уступали в красоте изначальной задумке подарка. Трансформация имела лишь один смысл — продлить время хранения букета.

У дверей комнаты рыжей демоницы темноволосая задержалась, чтобы как следует укрепить сюрприз на ручке. Девушка не прислушивалась специально — она и так знала, что происходит за надежной деревянной преградой.

— Я тоже называла это любовью, — темноволосая приложила пальцы к губам и коснулась таблички «не беспокоить». — Тьма моя…

Спустя несколько секунд у дверей уже никого не было. Лишь танцевали на стенах обрывки закатного солнечного света, отраженные камнями на перьях. Букет был перетянут и привязан к ручке чем-то, очень похожим на ленту с красной пряжкой. Это была прядь светлых волос, чуть измененная в целях функционального использования.