Болтливый Мертвец

Максим Фрай

Болтливый мертвец

Вместо предисловия

Если честно, месяца три назад я уже написал длинное-длинное предисловие к этой книжке.

В вышеупомянутом эпохальном труде я многословно объяснял, с какой стати мне приспичило вернуться в Ехо, и доверчиво ухватившись за руку читателя, бормотал всякие трогательные глупости – дескать, как я этому рад. Потом я пал столь низко, что пустился излагать “краткое содержание предыдущих серий”, пояснял “кто есть кто”, и вообще вел себя, как самый настоящий писатель, которому очень хочется уговорить читателя купить (и непременно полюбить) продолжение его затянувшейся эпопеи. Хорошее такое получилось предисловие, страницы на три, а то и на все четыре десятым кеглем – если честно, я уже не помню, сколько было страниц, а проверить невозможно, поскольку только что я стер его на фиг. Оно было отвратительно, как и любая другая попытка “объясниться” (читай: “оправдаться”). Впрочем, я ничего не имею против предисловий как таковых, поэтому, изничтожив старое, я тут же принялся строчить новое.

Шла по деревенской улице маленькая серая курочка.

Шла себе, шла, дурочка рассеянная, и вдруг на нее наехал невесть откуда взявшийся асфальтовый каток.

Свидетели происшествия думают: “Ну все, хана курочке”, – и грустят, как положено в таких случаях, заодно прикидывая, можно ли будет зажарить ее хладный труп, или от неосторожной курочки вообще ничего не осталось, кроме жалкой кучки перьев.

Тем временем каток едет дальше, а курочка, как ни в чем не бывало, поднимается на ноги, отряхивается и задумчиво говорит себе под нос:

“Ничего себе! И что же за яйцо такое я теперь снесу?!”

Этот нелепый седобородый анекдот нравится мне гораздо больше, чем мое длинное, подробное, наивное, ныне покойное предисловие, поскольку является единственным и неповторимым ответом на недоуменный вопрос, который не раз возникал у всех, кто так или иначе влип в эту эпопею с моими книжками, и в первую очередь, у меня самого: какое может быть продолжение после “Власти несбывшегося”?!

Одним словом, вот вам омлет из четырех “яиц” сразу – гулять, так гулять!

Тайна клуба дубовых листьев

– Смотрите-ка, желудь! – Изумленно сказал я, опускаясь на корточки. Сам не знаю, как умудрился его заметить, но мое внимание вдруг зацепилось за это оливково-желтое пятнышко на светлых камешках мозаичной мостовой. Моя Мантия Смерти подметала тротуар улицы Медных Горшков, но я не обращал на это никакого внимания. Поднял свою находку с земли, покрутил в руках и торжественно резюмировал: – Точно, самый настоящий желудь! Такое ни с чем не перепутаешь.

– А что, это какая-то твоя примета? – Заинтересовался Джуффин. – Или ты на досуге занялся ботаникой, изучил курс для начальной школы и теперь удивляешься собственным успехам?

– При чем тут приметы и уж тем более ботаника? – Растерянно отозвался я. – Просто дуб, на котором растут желуди – дерево из моего мира. Хотел бы я знать, откуда тут взялся этот желудь… Может быть, к нам в гости пожаловал еще кто-то из моих соотечественников? Надеюсь, он не окажется тривиальным сексуальным маньяком, как это было в прошлый раз – а то за державу обидно!

Джуффин насмешливо улыбнулся и укоризненно покачал головой.

– Хочешь сказать, ты ни разу не замечал, что здесь тоже полным-полно дубов? Очень на тебя похоже! Ты не слишком расстроишься, если узнаешь, что на улице Старых Монеток, например, растут два великолепных дуба? Один как раз неподалеку от твоей первой квартиры… Какой ты, однако, наблюдательный, сэр Тайный Сыщик, с ума сойти можно!

– В этом Мире есть дубы? – Несчастным голосом переспросил я. – Вы меня не разыгрываете?

– Грешные Магистры, без тебя моя жизнь была бы такой скучной! – Устало вздохнул Джуффин. – Их до фига, этих самых дубов, радость моя! Не веришь – прогуляйся как-нибудь по городу с открытыми глазами – просто, для разнообразия. Между прочим, в Ехо даже есть Клуб Дубовых Листьев – место, где собираются бывшие Старшие Магистры разных мелких Орденов, которые умудрились не слишком рассориться с Орденом Семилистника в Смутные Времена… И вообще, пошли обедать, ладно? Если ты еще немного потопчешься на месте, выяснится, что нам уже пора возвращаться в Дом у Моста.

– Это вам, может быть, пора. – Торжествующе заметил я. – А мне пока вообще никуда не пора, поскольку до заката еще несколько часов. Так что сейчас я составляю вам компанию исключительно по доброте душевной… и еще потому, что я – подхалим, карьерист, подлиза и мечу в ваши любимчики!

– Сколько у тебя недостатков – вот это, я понимаю, совершенство! – Обрадовался шеф. – Смотри, вот возьму и напишу официальный приказ, обязующий тебя обуздать свои многочисленные пороки до конца года, будешь знать!

– Пишите. – Вздохнул я. – Дурное дело – нехитрое…

Тем не менее, обедать мы все-таки пошли: грех срывать такое мероприятие! Желудь я сунул в карман Мантии Смерти – столь веское доказательство своего непроходимого идиотизма лучше всегда иметь при себе, чтобы не слишком умиляться возможностям собственного могучего интеллекта!

– А что вы там говорили насчет клубов? – Спросил я Джуффина, устроившись за нашим постоянным столиком в “Обжоре Бунбе” Не то чтобы мне действительно было так уж интересно, но меню у нас уже забрали, и хищный профиль моего шефа с преувеличенным интересом обратился к закрытому окну, выходящему в пустой двор, густо засаженный мелкими бархатисто-черными цветами, так что следовало подыскать новую тему для беседы.

– Насколько я помню, ничего особенного я на сей счет не говорил, – пожал плечами Джуффин. Потом понимающе кивнул: – Ну да, это же еще один из многочисленных пробелов в твоем образовании! Моя вина: я тебя не просветил. Собственно говоря, тут и рассказывать особенно нечего: наши клубы уже давно ничего выдающегося из себя не представляют. Вот в старину…

– А что было в старину? – тут же заинтересовался я.

– Чего только не было… – задумчиво сообщил мой шеф, недоверчиво разглядывая тонкие прозрачные лепешки из сушеного мяса в своей тарелке. – Что-то Жижинда сегодня не в ударе, – разочарованно констатировал он.

– Так вам и надо! – злорадно сказал я. – Может быть, хоть теперь вы будете ходить обедать к Мохи – хоть иногда! Честное слово, я готов пожертвовать сном, вечерними прогулками с собакой и жалкими остатками своей личной жизни, чтобы самолично возить вас туда на амобилере: пять минут, и мы на месте, вы же меня знаете!

– Знаю, – рассеянно согласился Джуффин. – Да, говорят, за те годы, что я обедал в “Обжоре”, Мохи стал готовить еще лучше, чем прежде, особенно блюда иноземной кухни… Впрочем, дадим Жижинде еще один шанс! Но если она и завтра пересушит “угуландский шейг” в духовке, мне придется расстаться с последней любимой привычкой… Да, так вот, в старые времена порой случалось, что обыкновенный студенческий клуб превращался в могущественный Орден. Кстати, история Ордена Дырявой Чаши, в котором когда-то состоял наш сэр Шурф, тоже началась с дружеских вечеринок нескольких студентов Королевской Высокой Школы – в те незабываемые времена, когда она располагалась в Холоми. Магия магией, но после занятий ребята шлялись по трактирам, как нормальные молодые оболтусы. А чтобы было не так скучно пьянствовать, пили из дырявой посуды, щеголяли своей лихостью перед обывателями, а однажды заметили, что любой напиток, выпитый из дырявой посуды, придает им совершенно особую силу… Между прочим, Орден-то давным-давно распущен, а клуб существует до сих пор. Теперь бывшие Магистры и послушники собираются вместе, чтобы вспомнить “старые добрые времена” и выпить бутылку-другую хорошего вина из своих знаменитых дырявых чашек. Ностальгия, знаешь ли…

– Или обыкновенный бытовой алкоголизм… И наш Шурф регулярно посещает эти почтенные собрания? – развеселился я. – А что, ему даже идет!

– Представь себе, сэр Шурф их не посещает! И не потому, что не хочет… хотя, парень, пожалуй, действительно не стал бы убивать свое драгоценное время таким образом. Но дело не в этом. Он ведь рассказывал тебе о своей бурной молодости? – Я кивнул, расплываясь в невольной улыбке. – Ну вот, – Джуффин уже тоже улыбался до ушей, – из Ордена-то его тогда так никто и не выгнал, они даже гордились бесчинствами Безумного Рыбника: это здорово поднимало их авторитет, сам понимаешь… А вот из клуба его торжественно исключили, на первом же заседании. Якобы за давние прегрешения… На самом деле ребята решили, что присутствие Тайного Сыщика на их ностальгических пирушках будет несколько некстати.

– Могу их понять! – фыркнул я. – Не любит нас народ, как я погляжу!

– Хороши бы мы были, если бы он нас любил! – Усмехнулся мой шеф. – Пусть вон Гурига любят: он у нас Король, ему народная любовь по статусу положена…

– А остальные клубы? – Теперь мне стало по-настоящему интересно. – Тоже остатки древних Орденов? А почему мы за ними не присматриваем?

– Во-первых, кто тебе сказал, что мы за ними не присматриваем? Просто до сих пор у тебя не было случая сунуть свой любопытный нос в некоторые ящики моего стола, – ехидно прищурился Джуффин. – Но в общем-то, там и присматривать особенно не за кем, если честно. Большинство клубов объединяют бывших и нынешних студентов. Ну, есть еще парочка совсем уж элитарных собраний: например, тот же Клуб Дубовых Листьев – почетное собрание остепенившихся благоразумных старых Магистров, настоящий бальзам на мое очерствевшее сердце! Или Королевский Клуб, в который входят все отставные придворные вроде моего соседа Маклука – ты ведь его помнишь? Можешь себе представить, как они развлекаются… А что касается клубов, созданных из остатков разогнанных Орденов – там и следить не за кем: в Ехо же осталась одна мелочь, или миролюбивые мудрецы, которым и без Запретной магии есть чем заняться. А наши настоящие клиенты разбежались кто куда еще в конце войны, поскольку здесь их не ждало ничего хорошего кроме уютных камер в Холоми, сам понимаешь!

Я кивнул. Еще бы я не понимал, после стольких-то лет работы в Тайном Сыске! Если уж в Ехо объявляется кто-нибудь из мятежных Магистров, то явно не для того, чтобы организовать здесь какой-нибудь клуб по интересам…

– Если тебя так уж интересуют нынешние клубы, можешь расспросить ребят, – с набитым ртом заметил Джуффин. – Не нас с Кофой и не сэра Шурфа, а тех, кто помоложе. Насколько я знаю, в студенческие годы они все состояли в каких-то дурацких клубах и до сих пор время от времени заглядывают на их ежегодные сборища: повидать старых приятелей, тряхнуть стариной…

– Ну да, поскольку собственная жизнь кажется им настолько длинной, что ее можно тратить на всякие пустяки! – ехидно вставил я. Потом все взвесил, вздохнул и честно признался: – А знаете, я им немножко завидую!

– Могу тебя понять, – серьезно согласился мой шеф. – Мне самому иногда немного не хватает таких милых сентиментальных пустяков – вроде бессмысленной встречи старых приятелей, сопровождаемой невнятной, но захватывающей болтовней ни о чем…

– Таблетка от собственного могущества, с которым трудно смириться, да? – тихо спросил я.

– Вот-вот, – кивнул Джуффин. – Но я, знаешь ли, всегда был противником всяких там снадобий: организм должен справляться сам.

– Должен, – согласился я. – Это его работа, ничего не попишешь. Впрочем, Тайный Сыск – тоже вполне “клуб по интересам”, так что я зря ною…

– Разве ты ноешь? – рассеянно удивился Джуффин. – А я и не заметил!

Потом мы умолкли, поскольку мадам Жижинда поставила перед нами очередной горшочек с какой-то снедью, столь изумительной, что я понял: переманить шефа Тайного Сыска в какое-нибудь другое место мне еще долго не удастся. Клубная тема была исчерпана до лучших времен: этот весенний день выдался слишком уж теплым, к тому же в “Обжоре” почему-то еще не перестали топить камин, расположенный неподалеку от нашего любимого столика, а жара для меня – единственная уважительная причина, чтобы не быть слишком любопытным…

Вечером того же дня я явился в Дом у Моста, не слишком старательно изобразил на своем лице скорбную сосредоточенность, плюхнулся в кресло своего шефа – оно у нас по-прежнему было одно на двоих – аккуратно уложил ноги на его священный письменный стол и торжественно провозгласил, что все могут идти на фиг, поскольку я уже на месте. Одним словом, я приступил к ночному дежурству. Ничего удивительного: это незамысловатое событие по-прежнему случается со мной чуть ли не каждый вечер. Как бы там ни было, а в свое время меня брали на работу специально для того, чтобы кабинет сэра Джуффина Халли не пустовал по ночам, а его личный буривух Куруш, твердо придерживающийся мнения, что люди – весьма забавные создания, не скучал в одиночестве…

Мое предложение “идти на фиг” было обращено почти в пустоту. Сэр Джуффин распрощался со мной еще на пороге и отбыл смотреть мультики на улицу Старых Монеток. Видеотека, которую я приволок в Ехо со своей “исторической родины”, все еще способна периодически нейтрализовать деловую активность нашего великолепного шефа. Мелифаро и Нумминорих куда-то благополучно подевались задолго до моего прихода, если не с самого утра. Я бы не удивился, если бы в один прекрасный день выяснилось, что эти двое покинули Дом у Моста ненадолго, по служебным делам, и вдруг “совершенно случайно” отправились в экспедицию на Арварох, или, на худой конец, на Уандук: ребята друг друга стоили… Луукфи рванул домой, роняя на пол все предметы обстановки, находившиеся в радиусе сокрушительного действия пол его роскошного лоохи, еще час назад, как только румяная лысина солнца скрылась за горизонтом: на закате его подопечные буривухи из Большого Архива предпочитают отдыхать от утомительного человеческого общества. Так что привилегия торжественно отбыть “на фиг” досталась сэру Шурфу Лонли-Локли, который счел своим гражданским долгом увести мою девушку – взял за руку и увел, безапелляционно заявив, что ее рабочий день тоже закончился. Мои робкие возражения во внимание не принимались. Сэр Шурф только смерил меня ледяным взглядом и снисходительно заметил: “Ты же пришел сюда работать, сэр Макс, разве не так?” Девушка, в свою очередь, совершенно не сопротивлялась – вот что обидно! С тех пор, как Меламори вернулась из Арвароха, Шурф чуть ли не каждый вечер таскал ее по самым дорогим (и, на мой вкус, самым паршивым) забегаловкам Старого Города и со свойственной ему педантичностью запихивал в даму моего сердца те сорта мороженого, которые не вызывают у нее особого отвращения. Но его жена могла быть спокойна: Меламори интересовала Шурфа исключительно в качестве источника информации об Арварохе, каковой по-прежнему остается самым таинственным и загадочным континентом этого Мира. Меламори по секрету сообщила мне, что он еще и конспектирует некоторые фрагменты ее выступлений. Ну да, бескорыстная любовь к знаниям всегда была свойственна нашему Мастеру Пресекающему ненужные жизни!

Я остался один, если не считать Куруша. Впрочем, наша мудрая птица тут же нахохлилась и уснула, не перекинувшись со мной даже дюжиной словечек, так что я понял, что у меня есть возможность как следует поскучать – редкая роскошь! Разумеется, поскучать мне не дали, этого следовало ожидать с самого начала. Дверь кабинета почти незаметно вздрогнула – не от стука, скорее уж от робкого прикосновения. Сначала я подумал, что это просто сквозняк. Но у “сквозняка” оказалось интеллигентное лицо, темно-синее лоохи и усталые глаза лейтенанта Городской Полиции Апурры Блакки.

– Заходите, сосед! – приветливо сказал я. – У вас, небось, новости…

– Новости, – покорно согласился он. – Сэр Макс, я заранее прошу прощения. Давненько мне не приходилось донимать вас такими пустяками, но…

– Пустяки – это прекрасно! – решительно заявил я. – Было бы куда хуже, если бы вы пришли ко мне с чем-нибудь серьезным.

Апурра наконец-то прекратил топтаться на пороге и нерешительно приблизился к моему столу. Только теперь я увидел, что он пришел не один. В дверном проеме маячили три здоровенных дядьки в форменных лоохи Городской Полиции. Вид у них был такой перепуганный – дальше некуда. Да и на ногах они стояли нетвердо, это сразу бросалось в глаза: один из них предусмотрительно впился в дверной косяк, двое других старались сохранять равновесие, цепляясь за своего товарища.

– Это и есть ваши “пустяки”? – Добродушно осведомился я. – А с чего это они так ослабли? – Потом меня осенило: я принюхался и брезгливо поморщился: от ребят разило Джубатыкской пьянью – даже на таком расстоянии.

– Эти господа умудрились нарушить все служебные инструкции одновременно, сэр Макс! Напиться во время дежурства, да еще и на летающем пузыре… В старые времена за такие штучки можно было не только вылететь со службы, но и в Нунду загреметь, – у лейтенанта Апурры был такой виноватый вид, словно он сам заставил собственных подчиненных осквернить свои нежные организмы дешевыми спиртными напитками. – Чего я действительно не понимаю: где они раздобыли такую пакость? Даже в “Джубатыкском фонтане” напитки куда качественнее.

– Так я же вам говорил: мне тетка из Гугланда прислала! – неожиданно оживился один из полицейских. – А она жадная: хорошего никогда в жизни не пришлет!

– Вот ведь человек! Понимает, что ему прислали дрянь, а все равно в рот тянет! – почти восхищенно сказал мне лейтенант.

– Ох, какую только мерзость не пьют иногда люди, – ностальгически вздохнул я. – Особенно, если она дармовая… Но зачем вы привели их ко мне, Апурра? Думаете, я никогда в жизни не видел пьяных полицейских? Так вы ошибаетесь: видел. И гораздо больше, чем мне хотелось бы… Или вы решили, что я помогу вам их напугать? Я, конечно, попытаюсь, но у вашего начальника, генерала Бубуты, это все равно получается гораздо лучше – куда уж мне с моими Смертными Шарами! Впрочем, могу попробовать, – я набрал в легкие побольше воздуха и старательно продекламировал: – Сейчас эти дерьмовые дерьмоглоты отправятся в ближайший сортир опохмеляться собственным дерьмом!

Лейтенант с сомнением покачал головой. Я и сам чувствовал, что получается не очень: мне явно не хватало феерического темперамента генерала Бубуты и его глубоких познаний в области дефекации…

– Вообще-то, я привел их к вам не за этим, сэр Макс, – робко заметил Апурра.

– Догадываюсь, – усмехнулся я. – Да уж, Генералом Полиции мне никогда не бывать… и это, в сущности, к лучшему. А зачем вы их ко мне привели, в таком случае? Чтобы я в них плюнул? По-моему, это уже будет перебор. Не в моих правилах убивать людей по столь пустяковому поводу… хотя если они подойдут поближе, есть шанс, что я не смогу держать себя в руках: амбре действительно – хуже не бывает!

– Нет, сэр Макс, убивать их пока не нужно, – совершенно серьезно сказал он. – И даже ругать не нужно: с этим я и сам худо-бедно справляюсь. Хорош бы я был, если бы считал возможным тратить ваше время на вразумление таких болванов.

– Какая разница – на что! Так или иначе, а оно все равно тратится, – глубокомысленно заметил я. – Так что там у вас случилось?

– Эти ребята действительно здорово перебрали, но не настолько, чтобы я мог оставить их слова вовсе без внимания, – нерешительно сказал лейтенант. – Опять же, я вынужден учесть тот факт, что они добровольно явились ко мне в столь непотребном виде, чтобы рассказать о том, что увидели – а могли бы отсидеться до утра и хоть немного протрезветь…

– И что же вы увидели, ребята? – с любопытством спросил я. – Если просто тысячеголового дракона в небе, или короля Мёнина верхом на Лойсо Пондохве, можете быть свободны. А вот если что-то не столь причудливое, я вас слушаю.

Один из полицейских тихонько икнул, потом из его горла вырвались и другие звуки, более-менее поддающиеся расшифровке.

– Дом летел.

– Что? – удивленно переспросил я. – Дом летел? Я вас правильно понял?

– Вы его правильно поняли, сэр Макс, – трагическим шепотом сообщил лейтенант Апурра. – Ребята очень боялись к вам идти, так что вы уж их простите… Со мной они были более разговорчивы. Насколько я понял, они видели летающий дом. Дом летел куда-то в направлении Хурона, медленно и неторопливо.

– Какой дом? – Изумленно переспросил я. – Жилой?

– Похоже, что жилой, – робко кивнула несчастная жертва зеленого змия, – там в окнах свет горел… Двухэтажный.

– Трехы-ы-ытажный, – поправил его коллега, с удвоенной силой впиваясь в спасительный дверной косяк. Кажется, парень был совершенно шокирован собственной смелостью.

– Ладно, допустим, – вздохнул я. – Это все?

– Кажется, все, – нерешительно сообщил лейтенант Апурра. – Ребята перепугались и отправились в Дом у Моста – каяться.

– Каяться – дело хорошее, – усмехнулся я. – Ладно, спасибо за информацию. Буду иметь в виду, что в Ехо появились летающие дома… Черт, по-моему – типичная белочка!

– Что? – Изумленно переспросил лейтенант. – Какая “белочка”?

– Да так, ничего. Просто беспробудное пьянство на дежурстве не способствует сохранению душевного здоровья… А хотите, я приведу их в порядок, Апурра? Небось, некому вместо них парить над городом?

– Некому, – признался он. – Я уже думал, мне самому придется совершить небольшой рейд, а сие не есть правильно. Грех это – оставлять Управление Полиции на всю ночь без дежурного офицера… А вам не трудно?

– Мне не трудно, – флегматично ответил я. Лениво поднялся с кресла, подошел к полицейским. Бедняги смотрели на меня с таким неподдельным ужасом, что мне стало не по себе. Я быстренько щелкнул их по лбу, всех троих, по очереди, особым образом складывая большой и средний пальцы правой руки – скорее потому, что это помогало сосредоточиться на задаче, чем из соображений практической необходимости. Этот фокус я освоил совсем недавно и теперь почти всерьез подумывал о том, что мог бы уйти с Королевской службы и открыть свой частный бизнес: маленький уютный вытрезвитель для избранной публики. Особенно привлекательной сия идея казалась, когда зов неугомонного шефа будил меня еще до полудня, да еще и без уважительных причин – в последнее время у сэра Джуффина Халли появилась такая скверная привычка…

– Ну что, господа блюстители порядка, прояснилось в голове? – снисходительно вздохнул я. – Только не говорите, что было больно – все равно не поверю!

Протрезвевшие полицейские изумленно хлопали глазами, лейтенант Апурра заинтересованно наблюдал за происходящим.

– Получайте своих красавцев, – гордо сказал я. – Всего-то двадцать девятая ступень Черной магии – дешево и сердито… Правда, Кодекс Хрембера такие штучки запрещает, но в этом кабинете можно почти все: он наглухо изолирован от внешнего мира.

– И что, теперь я могу отправить их на дежурство? – с невольным недоверием спросил он.

– Можете, – равнодушно подтвердил я. – Насколько я знаю, они даже похмельем не мучаются. Но я не могу дать вам никаких гарантий, что они не попробуют напиться снова. Люди – такие непредсказуемые существа… впрочем, нет – вполне предсказуемые, и это еще хуже!

– Я им попробую! – грозно сказал Апурра. – Напробовались уже, на всю оставшуюся жизнь!

Потом мои пациенты отправились на свою половину Дома у Моста. На прощание лейтенант Апурра наградил меня взглядом, полным признательности. Честно говоря, у меня создалось впечатление, что он привел ко мне свою нетрезвую гвардию специально для оздоровительного сеанса. Историю о летающем доме я решительно поместил в специальную папку с пометкой “полная чушь”, в самом дальнем углу своей головы – чего только людям спьяну не примерещится! Впрочем, я все-таки решил поделиться новостью с шефом – в силу своей пакостной натуры, чтобы не дать ему наслаждаться жизнью, и тут же послал ему зов.

“Над Ехо летают трехэтажные дома и пугают пьяных полицейских, сэр!” – злорадно сообщил ему я.

“Усраться можно, какие у тебя новости! – ехидно откликнулся он. И тут же почти жалобно попросил: – Умоляю тебя, сэр Макс, оставь все свои новости при себе до утра, ладно? Надо же мне хоть иногда спать!”

Грешные Магистры, мой шеф говорил так проникновенно, что меня даже совесть замучила, и мучила минуты две кряду – почти рекорд!

Одним словом, я наконец-то снова остался один и с удовольствием уткнулся в позавчерашний выпуск “Суеты Ехо”. Не могу сказать, что это было такое уж захватывающее чтение, но иногда мне нравится просто созерцать черные буквы на белой бумаге: сие незамысловатое зрелище меня успокаивает, как сытный обед в июльский полдень. Газета довольно быстро закончилась, но ей на смену нашлась поза-позавчерашняя – ничем не хуже. С этой подружкой я дотянул почти до рассвета.

– Копаешься в заплесневелых сплетнях? – снисходительно спросил сэр Кофа Йох. Я и не заметил, когда он успел войти в мой кабинет, принять свой обычный облик, да еще и удобно устроиться в кресле напротив.

– Копаюсь, – покаялся я. – А вы пришли, чтобы предложить мне что-нибудь не оскверненное пенициллином? – Кофа удивленно поднял брови, и я пояснил: – Я имею в виду, что ваши новости еще не успели заплесневеть.

– Еще бы! – Гордо сказал Кофа. – Мои новости такие горячие, что язык обжигают!

– О’кей, тогда выкладывайте. Если хотите, могу распахнуть рот от любопытства.

– Не стоит. Я уже много раз это видел и придерживаюсь мнения, что тебе не очень идет такое выражение лица. – Добродушно усмехнулся Кофа. – Я и так верю, что тебе интересно. Давненько у нас ничего не происходило, правда?

– Правда… Оно и к лучшему! – Вздохнул я. – Обожаю размеренную скучную жизнь! Поэтому и читаю только позавчерашние газеты.

– Да уж… Ладно, слушай. Ты знаешь улицу Пузырей?

– Знаю, – рассеянно согласился я.

– Помнишь, там есть такой старый трехэтажный дом с остроконечной крышей, выкрашенный в жуткий ярко-оранжевый цвет?

– Помню, – улыбнулся я, – смешной домик! Кто-то мне рассказывал, что его владелец ежегодно приезжает в Ехо из своего поместья, чтобы убедиться, что фасад не забыли освежить еще одним слоем дешевой тарунской краски…

– Не “кто-то”, а я сам и рассказывал, – усмехнулся Кофа. – Епа Бобла и его оранжевый дом – это же одна из достопримечательностей столицы!.. Ладно, хорошо, что ты помнишь этот домик. Около полуночи я решил прогуляться по улице Пузырей – и знаешь, что? Там не было никакого оранжевого дома. На его месте стоял новенький двухэтажный особняк из зеленоватого лохрийского кирпича – знаешь, в последнее время такие домики начали строить в Новом городе…

– Знаю, сам в таком жил, пока не перебрался в Мохнатый Дом. Так что, рыжика снесли? – Огорчился я. – Зря, симпатичный был домик. Смешной.

– В том-то и дело, что никто его не сносил! – Торжественно заявил Кофа. – Я сам удивился: когда успели?! И зачем? В Старом Городе дома без крайней нужды не сносят. И не поленился зайти в “Червонную кружку” – это такая маленькая забегаловка в самом начале улицы Пузырей, ты ее вряд ли знаешь: у них даже вывеску давным-давно украли какие-то собиратели хлама, так что легче проскочить мимо, чем войти – и расспросил местных завсегдатаев. Никто не слышал, чтобы на улице Пузырей велось какое-то строительство. Признаться, на меня смотрели, как на полного идиота. И не зря: когда я вышел из “Червонной кружки”, оранжевый домик Епы Боблы был на месте. А зеленый двухэтажный куда-то подевался. Кажется, никто, кроме меня, его вообще не заметил…

– Странно, – задумчиво сказал я. – Что-то неладное творится в Соединенном Королевстве с жилыми помещениями!

Вообще-то, если бы эту дурацкую историю мне рассказал кто-то другой, я бы непременно спросил, не померещилось ли ему, часом, но сэр Кофа – такой специальный полезный дядя, которому никогда ничего не мерещится, с самого рождения. Он настолько трезвомыслящий человек, что даже на Темную Сторону его не затащишь – какие уж там галлюцинации!

– Вот именно, – так же задумчиво согласился Кофа. – Подожди, а почему ты употребляешь множественное число?

– Потому что сегодня ночью лейтенант Апурра привел ко мне пьяных полицейских, которые видели некий летающий дом. Тоже, кстати, трехэтажный. Здорово, да?

– Здорово, – несколько озадаченно согласился Кофа. – Странно: я за всю ночь ничего об этом не слышал… Кстати, что касается дома Епы Боблы – это еще не все, Макс. Когда я увидел, что оранжевый дом на месте, я тут же решил проверить, не балуется ли какой-нибудь шалун Запретной магией.

– Ну и как? – С любопытством спросил я.

– Восемьдесят четвертая ступень Черной магии! – Торжественно провозгласил Кофа.

– Да, не хухры-мухры! – Фыркнул я. – Можно подумать, что никакого Кодекса Хрембера больше не существует… А его часом не отменили потихоньку, пока я читал устаревшие новости?

– Не говори ерунду, Макс, – поморщился Кофа. – Без еще одной столетней гражданской войны… хорошо же ты себе это представляешь!

– Ну, тем лучше, – усмехнулся я, – значит, мы по-прежнему будем получать королевское жалование. Очень мило: я к нему уже как-то привык… А вы арестовали безобразника?

– Не все так просто, – вздохнул Кофа. – В доме никого не было. Можешь себе представить: какой-то умник творил свои заклятия, находясь на безопасном расстоянии от места действия. Это, между прочим, совершенно особое искусство. Даже в древности на такие чудеса были способны немногие!

– Значит, объявился какой-нибудь очередной гений, – печально заключил я. – Только гениев нам не хватало!.. Подождите, а почему в доме никого не было? Это же жилой дом, верно? А значит, там должны быть хоть какие-нибудь жильцы – разве не так?

– Так, да не так. – Кофа пожал плечами. – Хозяин дома безвылазно сидит в своем поместье, в нескольких десятках миль от столицы, и он не настолько милый человек, чтобы позволить своим домочадцам наслаждаться столичной жизнью в его отсутствие: они вынуждены дружно вдыхать аромат навоза и вдумчиво окучивать какие-то кошмарные грядки.

– Любите вы деревенскую жизнь, как я погляжу! – Ехидно заметил я.

– Обожаю, – невозмутимо согласился Кофа. – Не перебивай меня, ладно? Собственно говоря, я хотел сказать, что в доме никто не живет. Только один раз в дюжину дней там собирается теплая компания, но сегодня их там, по идее, быть не могло, поскольку последняя встреча Клуба Дубовых Листьев была дня три назад, если я ничего не путаю…

– Клуб Дубовых Листьев? Вот это да! – Восхитился я.

– Откуда столько неземного счастья, Макс? – Удивился Кофа. – Что, у тебя на них имеется какой-нибудь компромат? Странно: они – ребята тихие и безвредные. Во всяком случае, в последние полторы сотни лет…

– Да нет у меня на них никакого компромата! – отмахнулся я. – Просто я только сегодня днем узнал о существовании Клуба Дубовых Листьев и вообще клубов как таковых…

– Только сегодня днем? – заинтересовался Кофа. – Ну ты даешь, мальчик! Я всегда замечал, что ты живешь как во сне, но не настолько же!

– Именно настолько! – гордо заявил я. – Если уж на то пошло, я даже о существовании дубов узнал только сегодня. Нашел желудь…

– С чем тебя и поздравляю! – усмехнулся Кофа. – Сколько лет ты уже живешь в Ехо?

– Четыре года, наверное, – растерянно сказал я, – или все-таки пять… А вы не помните?

– Ну-ну… – Он больше не смеялся, а задумчиво покачал головой – дескать, вот какие чудеса бывают на свете! Я развел руками – уж какой есть, такой есть, что хотите, то и делайте! Вообще-то, я не всегда был такой невменяемый, но с тех пор, как я оказался в Ехо, я с угрожающей последовательностью начал превращаться в традиционную карикатуру на рассеянного профессора. Мне давно следовало начать развиваться в каком-нибудь другом направлении…

– И что, вы так и не нашли безобразника? – наконец спросил я. В общем, я уже и так понял, что никого Кофа не нашел. Уж на это моей скромной проницательности хватило!

– Разумеется нет, – мрачно кивнул он. – Стал бы я тут с тобой лясы точить! Если бы я его нашел, я бы вас непременно познакомил. Мне, знаешь ли, очень нравится твоя милая манера вести допрос: в помещение входит грозный сэр Макс, мрачно изрекает какую-нибудь глубокомысленную глупость, потом задумчиво выпивает несколько литров камры, а несчастный преступник тем временем торопливо рассказывает всем желающим свою прискорбную биографию, пока в него не полетела ядовитая слюна, Смертные Шары и прочие пакостные продукты жизнедеятельности твоего молодого организма… Всего-то хлопот – лужу под ним вытереть, когда это сомнительное удовольствие подойдет к концу!

– Ну, не настолько все страшно, – польщенно хмыкнул я.

– Настолько, настолько, можешь мне поверить! – вздохнул Кофа.

– Ну и что мы будем делать? – бодро спросил я.

– Что-нибудь будем, – флегматично сообщил Кофа. – Вообще-то, я пока считаю эту проблему своей, но… Одним словом, пусть у тебе в голове тоже крутится вопрос, на который пока нет ответа. Мало ли что…

– Должно же в ней хоть что-то крутиться, – согласился я.

Если честно, я не оправдал его надежд. В голове у меня крутилась куча очаровательных глупостей романтического свойства, не имевших никакого отношения к его загадке: весна действует на меня точно так же, как на большинство людей. И вообще я устал: размеренный ритм жизни утомляет меня куда эффективнее, чем всяческие недоразумения, которых в последнее время случалось все меньше и меньше. Куруш проснулся и потребовал орехов, так что мне пришлось вывернуть наизнанку все ящики письменного стола. В довершение ко всему мне достался настоящий подарок: зов Меламори. В последнее время у нее завелась очаровательная привычка болтать со мной по утрам. Она утверждает, что так ей легче пережить неприятный момент пробуждения – столь увесистых комплиментов мне еще никогда в жизни не делали, неплохая компенсация за ее вчерашний побег в обнимку с сэром Лонли-Локли… Так что утро я встретил идиотской блаженной улыбкой, рассеянно блуждающей по поверхности морды – какие уж там размышления! Единственное, на что меня хватило, так это на довольно вялую попытку удовлетворить свое любопытство касательно клубов…

– Признавайся, душа моя, в каком клубе ты состоишь? – Спросил я у заспанного Мелифаро, как только он переступил порог моего кабинета с незамысловатым намерением поздороваться.

Он растерянно моргнул, потом мотнул головой – очевидно пытался вспомнить заранее заготовленную дежурную утреннюю гадость, которая вылетела из его несчастной невыспавшейся башки после моего идиотского вопроса.

– Проводишь анкетированный опрос по заказу Великого Магистра Нуфлина? – Наконец осведомился он. Я уважительно покачал головой: лично я ни за что не смог бы создать такую громоздкую словесную конструкцию всего через час после насильственной побудки.

– Нет, решил написать еще одну Энциклопедию Мира, – нашелся я, – не все же твоему папочке огребать гонорары! И подумал, что начинать следует именно с подробного описания тебя – сэр Манга почему-то не поделился с человечеством этой ценной информацией.

– Да, тут он промахнулся, – невозмутимо согласился Мелифаро. – Врожденная скромность, и все такое: нехорошо публично хвастаться таким замечательным сыном, в то время, как у некоторых невезучих людей рождается Магистры знают что – взять хотя бы твоих несчастных родителей… Ладно, если тебе так интересно, у нас, в Королевской Высокой Школе был Клуб Короедов…

– Как-как? – изумленно переспросил я и тут же рассмеялся от неожиданности – чего только не бывает!

– Клуб Короедов – а что тут такого? – обиженно удивился он.

– Все, дружище, вопросов больше не имею, – я удовлетворенно хрюкнул напоследок. – Знал бы, что ты столь неприхотлив, приглашал бы тебя в гости почаще! Ничего, в следующий раз буду знать, чем тебя угощать.

– Что, небось думаешь, мы просто тупо жрали кору? – возмутился Мелифаро. – Как бы не так! Мы над ней колдовали, между прочим! В результате кора приобретала вкус самых изысканных блюд… И хватит ухмыляться, это высокое искусство – поясняю для необразованных варваров.

– Можно, я не буду целовать твои сапоги в знак глубокого восхищения? – ядовито спросил я.

– Нельзя, – обрадовался Мелифаро. – Как же я буду ходить весь день – с нецелованными-то сапогами? У меня и без того жизнь тяжелая.

– Что так? – сочувственно спросил я.

– Третий день собираю по всему городу кельди, – мрачно сообщил он. – И конца этому удовольствию не видно… То есть, какой-то конец виден, но по-моему это – трагический финал моей неудавшейся карьеры.

– Какие такие “кельди”? – удивился я. – И на кой они тебе сдались, если уж на то пошло?

– Ой, Макс! – он взялся за голову. – Нельзя же быть таким необразованным!

– Можно, – жизнерадостно возразил я.

– Нельзя! – упрямо повторил он. – Во всяком случае, не с утра же!

– Так что такое “кельди”? – невозмутимо переспросил я.

– Эльфийские деньги, горе мое. Всего лишь эльфийские деньги. Лесничий из Магахонского леса нашел полный сундук этого добра в какой-то лисьей норе. Везучий он мужик, этот Цвахта! А я – наоборот, невезучий…

– А, Цвахта Чиям! – обрадовался я. – Я же его знаю! Смешной дядя. Он был нашим проводником, когда мы с Меламори охотились на рыжего Джифу… хотя это еще вопрос – кто кого куда провожал! Но я так и не понял: в чем твоя проблема?

– Проблема не моя, а служебная, и состоит она в том, что на самом деле эльфийских денег не существует, – тяжело вздохнул Мелифаро. – Это чистой воды наваждение. Но очень хорошее наваждение: они выглядят совершенно как настоящие, причем то и дело меняются: сейчас у тебя в руках новенькая Корона, а через час это уже куманская унция, а завтра поутру – медная горсть, или чангайский зот, и это будет продолжаться, пока ты не додумаешься бросить ее в Темный огонь – единственный способ покончить с эльфийскими штучками! А прежде, чем сжечь, их еще надо найти. Шустрый Цвахта приехал в столицу кутить и умудрился истратить добрую половину своего грешного богатства, прежде чем один старый лавочник, искушенный в таких вещах, поднял тревогу. Теперь Цвахта утверждает, что был совершенно уверен, будто нашел самый обыкновенный человеческий клад. Дескать, ему и в голову не приходило… Разумеется, все понимают, что он врет, но что с него возьмешь? Каждый гражданин Соединенного Королевства имеет полное право найти клад и уж тем более – его прокутить. И наоборот, никто из граждан Соединенного Королевства не обязан быть крупным специалистом по эльфийским хитростям. Одним словом, этот счастливчик, сэр Цвахта любезно оставил мне список мест, в которые он заходил – разумеется, очень неполный, поскольку парень гулял от души! – сел в новенький амобилер, наверняка купленный на все те же грешные монеты, и удалился в свой Магахонский лес: сытый, довольный и полный решимости в ближайшее время найти еще парочку сундуков с эльфийскими деньгами – готов спорить на что угодно, так он и сделает! А меня приговорили собирать эту дрянь, чтобы не расползалась по Соединенному Королевству. Теперь я с утра до ночи брожу по всем питейным заведениям и ювелирным лавкам Старого города и вынюхиваю эти клятые кельди.

– А они действительно пахнут? – осторожно уточнил я.

– Издеваешься, да? – несчастным голосом спросил Мелифаро. Потом, очевидно, понял, что не издеваюсь, и насмешливо добавил: – Где же это видано, чтобы эльфийские деньги пахли?! Если бы кельди хоть чем-то пахли, это дело повесили бы на Нумминориха, и я был бы совершенно счастливым человеком.

– А как ты отличаешь их от нормальных денег? – полюбопытствовал я.

– Есть один способ, – неопределенно протянул он. – Долго рассказывать. Показать проще. Хочешь – пошли со мной. Все веселее…

– Куда это вы собрались? – хмуро осведомился Джуффин. Он уже успел появиться на пороге. Выражение его лица меня озадачило: куда подевалась его обычная утренняя жизнерадостность?! Если бы наш шеф был женат, я бы непременно подумал, что его утро началось с семейного скандала. Но поскольку Джуффин уже давно был вдовцом, мне оставалось только недоумевать: в какой Щели между Мирами он выцарапал существо, способное испортить его настроение?!

– А куда я могу собраться на рассвете, если не в трактир? – саркастически ухмыльнулся Мелифаро. – И между прочим, не по своей воле, а согласно вашему высочайшему приказу.

– Кельди? – сочувственно спросил Джуффин.

– Они, проклятые! – проникновенно простонал мой коллега.

– Ну-ну… Ладно, отправляйся в свой трактир, но один. Макс мне самому нужен. У меня тут буривух не накормлен, горожане не пуганы, и вообще голова кругом… Заканчивай с этой скучной историей и чем скорее – тем лучше. Возможно, после полудня для тебя найдется работа поинтереснее.

– Честно? – просиял Мелифаро.

– Ага. Но на твоем месте я бы так не радовался. Дело пахнет… ох! Сэр Макс, чем по твоему утверждению обычно пахнут всякие дрянные дела?

– Керосином, – зевнул я.

– Вот, правильно! – кивнул Джуффин. И посетовал: – Все время забываю это замечательное слово!

– Сэр, я согласен пережить три битвы за Кодекс, дюжину походов на Темную Сторону и две… нет, все-таки не две, а максимум полторы эпидемии – если только меня избавят от необходимости собирать по городу этот эльфийский мусор! – вдохновенно сообщил Мелифаро.

– Обойдешься! – фыркнул шеф. – Просто теперь ты будешь собирать кельди в свободное от основной работы время: считай, что у тебя появилось новое хобби.

– Я на себя руки наложу! – грозно пообещал Мелифаро.

– Ну-ну-ну… Не так уж их много осталось, этих грешных монеток, – сочувственно сказал Джуффин.

– Ладно, уговорили, – добродушно согласилась несчастная жертва рутинной работы. – Надеюсь, к обеду управлюсь.

– Я тоже на это надеюсь, – невозмутимо кивнул Джуффин. – В противном случае, твое желание умереть не вызвало бы у меня столь бурного протеста. Я бы еще и помощь предложил.

– Жестокие нравы, – ехидно сказал Мелифаро, уже с порога. К этому времени выражение его лица уже вполне соответствовало оранжевому цвету его лоохи, жизнерадостному, как ночной кошмар идиота.

– А как же! – горделиво отозвался наш шеф. – На том и стоим!

– Так что у вас… вернее, у нас – случилось? – озабоченно спросил я.

– Великое событие, – ухмыльнулся Джуффин. Немного помолчал, устроился поудобнее в своем кресле и вдруг неудержимо расхохотался. – Ты не поверишь, Макс, – сквозь смех выговорил он, – но этой ночью кто-то помочился на крышу Иафаха.

– На резиденцию Ордена Семилистника, благостного и единственного? Какое прискорбное событие! – елейным тоном старого придворного просюсюкал я. Потом до меня окончательно дошло, и я изумленно уставился на своего шефа: – Кто-то? Помочился? Как это может быть?

– Понятия не имею, – Джуффин больше не смеялся, но улыбался до ушей. – Однако факт остается фактом: кто-то помочился на Иафах. Сверху. Можно сказать, с неба. Причем не один человек, и даже не четверо, а не меньше дюжины. А то и больше. В таком деле трудно быть точным, сам понимаешь… Сегодня на рассвете меня разбудил зов Магистра Нуфлина. Старик закатил мне форменную истерику… Вообще-то его можно понять! – мой шеф махнул рукой и снова расхохотался. Кажется, он был ужасно доволен.

– Сверху? – тупо переспросил я. – Ну вот видите, я же вам давеча говорил: у нас дома над городом летают. А вы меня послали подальше… Впрочем, я сам не очень-то поверил россказням этих хануриков, наших доблестных защитников правопорядка.

– Не поверил? – добродушно переспросил Джуффин. – Значит, ты кретин, сэр Макс. А я – и подавно. Даже слушать тебя не захотел.

– Будем подавать в отставку? – жизнерадостно спросил я.

– Не будем, – вздохнул Джуффин. – Все остальные еще хуже, поверь мне на слово!

– Ладно, как скажете, – согласился я. – Ох, кстати о распоясавшейся недвижимости! Пару часов назад заходил Кофа, у него тоже есть свеженькая история про дом. Про дом на улице Пузырей, который куда-то пропал, а потом снова появился… Думаю, он сам вам лучше расскажет.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся мой шеф. – Ладно уж, не смотри на меня так жалобно. Хочешь спать, да?

– Хочу, – виновато признался я. – Я всегда хочу спать, вы же меня не первый год знаете!

– Ну и ступай себе, – неожиданно сказал он. – Нужен ты мне… Впрочем, все-таки нужен. Но несколько часов разлуки я как-нибудь переживу.

– Правда? – я расплылся в благодарной улыбке.

– Правда, правда… Но имей в виду: я отпускаю тебя именно спать. Никаких прогулок по городу, никаких частных расследований и уж тем более – никакой так называемой “личной жизни”! Мне приятно думать, что после обеда ты появишься в этом кабинете свежий и бодрый, а не с запавшими глазами на полусогнутых ногах…

– Когда это я приходил на службу в таком виде?! – искренне возмутился я.

– В последний раз это чудесное событие случилось дня два назад… или три, – усмехнулся Джуффин. – Если честно, я не очень-то вникаю в загадочное расписание твоих свиданий…

– Я сам в него не очень-то вникаю, – улыбнулся я. – Да и нет у меня никакого расписания… Хорошего утра, сэр!

– Если тебя не будет здесь через три часа после полудня, я отправлюсь на половину Городской Полиции и попрошу генерала Бубуту съездить за тобой лично, – пригрозил на прощание мой шеф. – Представляешь, как он будет орать у тебя под окнами?

– Вряд ли ему удастся меня разбудить, но мои отношения с соседями будут испорчены навсегда, – согласился я. – Пока несколько раз в год ко мне съезжались дикие кочевники, и их рогатые менкалы обгладывали деревья в радиусе нескольких кварталов от Мохнатого Дома, они еще как-то терпели. Но генерал Бубута под моими окнами – это уже перебор!

Не могу сказать, что обещание шефа действительно меня напугало, но я очень быстро добрался до Мохнатого дома и бегом рванул в свою спальню на втором этаже, пока моя судьба не решила, что меня следует держать в строгости. Инспекция сновидений была произведена в таком же бешеном темпе: я проснулся почти сразу после полудня, совершенно удовлетворенный ее результатами. У меня в запасе имелись целых два часа, которые я употребил на блаженное бултыхание в бассейнах, неторопливое употребление внутрь всяческой приятной утренней чепухи вроде камры и свежих булочек и теплую отеческую беседу со своей собакой: кроме Друппи в доме никого не было. Странно: вообще-то, обычно мой дом напоминает переполненную гостиницу в Каннах, незадолго до начала фестиваля, и единственный мой знакомый, которого здесь практически невозможно застать – это я сам… Я долго и со вкусом признавался своему псу в любви, а он восторженно мотал ушами. Сия идиллия продолжалась бы вечно, если бы не зов моего неугомонного шефа.

“Ты уже проснулся, или как?” – с деланным садистским сочувствием спросил он.

“Я не просто проснулся, я уже почти вышел из дома”, – гордо сообщил я.

“Тем лучше. Твое кресло уже кажется мне слишком пустым.”

Я был бы последней сволочью, если бы не проникся желанием немедленно заполнить эту удручающую пустоту своей задницей! Поэтому через четверть часа я уже был в Доме у Моста. Впрочем, мне показалось, что там и без меня не слишком скучно. В Зале Общей Работы было людно как никогда: даже сэр Кофа и леди Кекки заявились, хотя и сам Мастер Слышащий, и его способная ученица нечасто балуют нас своим обществом. Собственно говоря, отсутствовали только сэр Луукфи, который предпочитает вообще не отлучаться из Большого Архива и Мелифаро – я сочувственно подумал, что парень все-таки крепко увяз в поисках какой-нибудь особо зловредной эльфийской монетки. Сэр Джуффин восседал во главе стола и с энтузиазмом объяснял нашим коллегам, что мочиться на Иафах – скорее уголовное преступление, чем гражданский подвиг, хотя как частное лицо он полностью разделяет их невинную младенческую радость в связи с этим эпохальным событием и в глубине души надеется на рецидив. Его пламенное выступление имело большой успех. Сэр Шурф даже что-то записывал в свой знаменитый “рабочий дневник” – хотел бы я знать, что именно!

– Ну как? – спросил я с порога.

Коллеги уставились на меня с легким недоумением.

– Что ты имеешь в виду, Макс? – наконец вежливо спросила леди Кекки. – Если политический кризис в Чангайской Империи, то мы не в курсе. Извини.

– Почти смешно, – вздохнул я. – Не прикидывайтесь, ребята. Оскверненная крыша Иафаха уже высохла?

– Высохла, я полагаю, – усмехнулся Джуффин. – Во всяком случае, жалоб больше не было.

– И что делать будем? – нетерпеливо спросил я.

– Что-нибудь будем, – неопределенно сообщил он. – Хотя почему, собственно “будем”? Мы уже делаем.

Потом я узнал, что “пока некоторые важные господа спать изволили”, трудолюбивые служащие Тайного Сыска работали, как птицы сыйсу во время постройки своих знаменитых гнезд из больших камней, опутанных тончайшими волокнами, которые эти самые птицы сыйсу ткут не хуже, чем наши пауки… Меламори и Нумминорих посетили загадочный “исчезающий дом” на улице Пузырей и пришли к единодушному выводу, что там слишком много запахов и слишком много следов, так что сначала следует решить, с кого начинать поиски, и надо ли вообще их начинать. Все правильно: раз в дюжину дней в этом домике собирается куча народа – пресловутый Клуб Дубовых Листьев, да еще и какой-то обслуживающий персонал. Имена и адреса этих ребят были известны всем, кого это хоть немного интересовало: никаких тайн. Оставалось понять, не появился ли там кто-то еще: какой-нибудь очередной сбрендивший от ностальгии по Ехо Великий Магистр, могущественный и злой на весь мир. Поэтому наши азартные следопыты устроили оперативную проверку, каковая показала, что в последнее время в дом на улице Пузырей действительно не ступала нога постороннего: ни одного следа, который привел бы ребят к какому-нибудь таинственному незнакомцу, не зарегистрированному в качестве члена клуба, или наемного работника, не обнаружилось… Сэр Кофа полдня провел в “Червонной кружке”, а леди Кекки слонялась по крошечному, но оживленному базарчику в конце улицы Пузырей и чесала язык с местными кумушками. Совместными усилиями они выяснили, что хозяева злополучного дома по-прежнему безвылазно сидят в своем загородном имении, а арендаторы помещения – люди тихие, приличные, собираются раз в дюжину дней, а иногда и чаще, и никому не докучают: ни во время своих заседаний, ни в перерывах между оными. Тоже мне, конечно, величайшее расследование всех времен и народов!.. Сэр Джуффин не поленился лично допросить перепуганных полицейских – думаю, ребята навечно закаялись прикасаться к спиртному после этой задушевной беседы… Одним словом, я уяснил, что мои коллеги работали в поте лица, но дело пока не сдвинулось с места, и это было печально.

– Чего я так и не понял: летающий дом, который видели полицейские, и исчезающий дом на улице Пузырей – это один и тот же дом? – спросил я Джуффина. – Или все-таки разные? И еще: вы уверены, что на крышу Иафаха мочились именно из окна парящего дома? Или это была стайка летающих магов, перебравших пива? Я хочу знать: на нас висит одно дело, два, или три?

– Четыре, – невозмутимо сказал мой шеф. – Четвертое – о должностном преступлении работников Городской Полиции. Пьянка во время дежурства – это еще куда ни шло, но на летающем пузыре – это уже ни в какие ворота не лезет! Дырку в небе над их глупыми головами: пузырь у нас пока только один, на все Соединенное Королевство!

– Могу смотаться в Куманский Халифат, привезти еще парочку, – я пожал плечами. – Но вы мне так и не сказали…

– И не скажу, – злорадно хмыкнул Джуффин. – Вообще-то, невооруженным глазом видно, что все эти события не просто связаны, а плавно перетекают из одного в другое. Но пока мы не распутали ни одно из дел, лучше отказаться от уверенности в чем бы то ни было.

– Скучно это, – вздохнул я. – Нет, чтобы раз – и все!.. Кстати, а если Нумминорих понюхает крышу Иафаха?

– И по запаху мочи найдет преступника? – фыркнул Джуффин. – Скорее уж его уборную! Хорошо же ты себе это представляешь…

– Я бы непременно нашел преступника, если бы он был один, Макс, – серьезно объяснил Нумминорих. – Но поскольку их было много, все запахи смешались в один. Тяжелый случай!

– Жаль, – вздохнул я.

До сих пор мне и в голову не приходило, что наш гениальный нюхач может не взять какой-нибудь след. Но жизнь оказалась куда более сложной штукой!

– Не хмурься, сэр Макс, – улыбнулся мой шеф. – Не уверен, что мы быстро покончим с этими грешными делами, но развлекаться будем на полную катушку, это я тебе обещаю. Например сегодня ночью мы с тобой покатаемся на летающем пузыре, не доверять же такое святое дело нашей доблестно спивающейся Городской полиции! Полюбуемся на крыши Иафаха, заодно посмотрим, кто еще кроме нас будет любоваться этим неповторимым пейзажем сверху… Ты же не будешь орать, что боишься высоты: вокруг столько красивых девушек!

– Ваша правда. Орать не буду, просто тихо поплачу в углу… А вы думаете, что неизвестные герои решатся повторить свой подвиг? – недоверчиво спросил я. – Но это же безумие!

– А мочиться на крышу Иафаха – не безумие? – резонно возразил он.

– Да уж, – невольно хихикнул я.

– Именно поэтому у нас есть небольшой шанс, что сегодня в небе над Ехо опять будет неспокойно.

– Будем надеяться, – мечтательно сказал я. – И все-таки, как быть с этим домом на улице Пузырей, дырку над ним в небе? Кофа говорил, что там вовсю колдуют – причем в самом доме при этом пусто, а это значит, что колдуют настоящие гении…

– Знаю. Я об этом грешном домике уже все знаю! Поэтому за ним установлено пристальное наблюдение. Сэр Мелифаро там уже часа два околачивается. Надеюсь, ближе к вечеру сэр Шурф не побрезгует лично возглавить операцию, – улыбнулся Джуффин.

– Разумеется, сэр – если вы считаете, что мое присутствие там необходимо, – важно согласился Лонли-Локли.

– Совершенно необходимо! Тут очень важно не упустить момент, когда дом будет исчезать – если будет, конечно… Плохо, если все эти чудеса вдруг возьмут и закончатся: не могу сказать, что у меня пропадет аппетит, если я не смогу завтра же упечь в Холоми их виновника – по мне, так пусть бы себе резвился! – но меня уже разобрало любопытство… Впрочем, я почти уверен, что события будут развиваться.

– Почему? – удивился я.

– Потому что мне так хочется, – невозмутимо ответил мой великолепный шеф.

Потом я внезапно выяснил, что у меня имеется куча свободного времени. И, раз уж так вышло, я решил устроить себе маленький незапланированный праздник: сделал суровое лицо и сказал леди Меламори, что у меня есть совершенно секретное неотложное дело государственной важности, и мне позарез требуется ее помощь, поэтому нам необходимо срочно отправиться куда-нибудь вдвоем и в уединении обсудить все детали. Наши коллеги бестактно заржали.

– Могли бы сделать вид, что вы ему поверили – хотя бы из элементарной вежливости, – Меламори очень старалась выглядеть обиженной, но у нее никогда не было актерских талантов. Она сияла, как воды Хурона в солнечном свете, и выглядело сие зрелище более чем неплохо.

– Ладно, если тебе так хочется, считай, что я ему поверил, девочка, – сквозь смех сказал Джуффин. – Более того: я готов отпустить тебя с этим подозрительным типом, который почему-то все время публично называет себя моим заместителем. Все-таки у него к тебе “дело государственной важности”… Но только на час. И не объешься мороженым, я тебя умоляю!

Ага, как же! Отеческое напутствие нашего шефа было гласом вопиющего в пустыне: это хрупкое существо способно сожрать такое количество мороженого, словно ее изумительные губки – дверь в иную Вселенную, многочисленные обитатели которой изнывают от жары и голода одновременно…

На обратном пути меня поджидал сюрприз – а я-то думал, что время удивляться уже давным-давно для меня закончилось! Навстречу нам попался какой-то неприметный тип неопределенного возраста в скромном темном лоохи – один из тех ребят, на которых никогда не обращаешь внимания, разве что он с воплем вывалится из распахнутого окна, да еще и прямехонько вам на голову. Увидев этого милого человека, моя прекрасная спутница весьма оживилась и внезапно издала целый каскад невероятных низких звуков. Так рычат монстры в малобюджетных кинофильмах – другого сравнения мне в голову не приходит. Прохожий в синем лоохи заулыбался до ушей и ответил ей полной взаимностью: тоже басовито зарычал. Ужасающие звуки, явно адресованные даме моего сердца, самым изысканным образом сочетались с вежливым поклоном в мою сторону. Потом он отправился своей дорогой. Меламори тоже собиралась идти дальше, но у нее была одна проблема: я стоял как вкопанный и пытался вспомнить, как меня зовут.

– Ты чего, Макс? – жизнерадостно спросила она. – Пошли!

– Пошли, – механически повторил я, но с места не сдвинулся и несчастным голосом спросил: – Что это было?

– Ничего особенного, – она нетерпеливо потянула меня за локоть. – Просто мой старинный приятель, мы с ним состоим в одном клубе, еще со студенческих лет… Давненько я туда не заходила!

– Опять какой-то клуб, – вздохнул я. – Ладно, Магистры с ним, с вашим клубом! Но почему вы так рычали?

– А, вот оно что! – рассмеялась она. – А разве ты никогда раньше не слышал?

– До сих пор мне везло, – улыбнулся я. – Это что, какая-нибудь древняя традиция?

– Не слишком древняя, но вполне традиция, – согласилась она. – Мы всегда так друг с другом здороваемся. Знаешь, как называется наш клуб?

– Догадываюсь, – усмехнулся я. – “Клуб ревунов”, небось?

– “Клуб Громовых Ворчунов”, – гордо сказала она. – Впрочем, ты был довольно близок к истине, молодец. А теперь можно трогаться с места, или ты предпочитаешь постоять тут до вечера?

– До вечера не так уж долго, – задумчиво заметил я. – Ладно уж, пошли.

– У нас хороший клуб, – мечтательно объясняла мне Меламори, пока мы шли в Управление. – Маленький, но эксцентричный…

– Да уж, – ядовито подтвердил я.

– Между прочим, то, что ты слышал – это так, ерунда. Просто способ поздороваться с приятелем, – гордо сказала она. – Слышал бы ты, как я рычу в полную силу… Кстати, это умение очень пригодилось мне на Арварохе.

– Верю! – вот теперь я окончательно расслабился и заржал по-настоящему.

Меламори тоже рассмеялась и пояснила:

– У них там водятся огромные хищные птицы кульох. Глупые, но очень опасные.

Ростом гораздо больше человека – даже больше арварохца, можешь себе

представить! И арварохские знатные господа обожают на них охотиться. Не

могу сказать, что у птицы кульох очень вкусное мясо, скорее наоборот: оно

жесткое и слегка горчит, но убить птицу кульох – великая доблесть,

поэтому… В общем, сам понимаешь! Сначала меня не хотели брать на охоту -

знаешь, все эти дикарские глупости насчет того, чем должна заниматься

женщина, и чем не должна… Но я быстро пресекла все идиотские разговоры на

эту тему, и отправилась охотиться на птицу кульох. И вот на той охоте я

показала свой голос в полную силу – скорее с перепугу, чем намеренно, но

какая разница! Птица кульох тут же окочурилась – брык, и все! Оказалось,

что она не выносит шума. После этого я стала очень важной персоной на

Арварохе: мне выдали какую-то ужасную тяжелую кольчугу, носить которую

имеют право только “лучшие из лучших”, их драгоценный Властитель Тойла

Лиомурик пожелал, чтобы я раз в год стояла на страже у его трона, и все

такое… И разумеется, мне позволили включить этот “подвиг” в официальный

список достижений, которыми они щеголяют при знакомстве.

– Здорово! – восхитился я. – А ты можешь огласить полный список?

– Могу, – кивнула она. – Но не хочу. Я тебя слишком хорошо знаю, Макс. Ты будешь надо мной смеяться.

– Немножко, – виновато сказал я. – И только для того, чтобы тебе не стало тошно от моих разговоров о любви. Это как куманская кухня: слишком много меда отбивает аппетит…

– Не думаю, что мне когда-нибудь станет тошно от разговоров о любви, – усмехнулась она. – Если ты их и ведешь, то не со мной. Или в режиме внутреннего монолога – не знаю, тебе виднее. Но вслух ты эту тему не поднимаешь.

– Я исправлюсь, – проникновенно пообещал я. – И не буду над тобой смеяться, даже если ты снова зарычишь. Хочешь принесу какую-нибудь клятву? А теперь сообщи мне свое арварохское звание.

– Только не вздумай цитировать отрывки сэру Мелифаро, – сурово сказала она. – С тобой я как-нибудь справлюсь, но если еще и он начнет дразниться…

– Ему я не скажу ни слова! – пообещал я. – За кого ты меня принимаешь? Чтобы я выдал сокровенную тайну своей любимой женщины этому жалкому пожирателю коры?!

– Насколько я понимаю, это и был обещанный “разговор о любви”, – мечтательно промурлыкала она. – Ладно, слушай и завидуй! Я – Меламори Блимм, пришелица из-за великого океана, владычица островерхой крыши над своей головой, не опустившая голову при виде Тойлы Лиомурика Серебряной Шишки, Завоевателя Арвароха, повелевающего им до пределов Мира, хранительница чудесных историй о немыслимых делах, приносящая печаль неосторожным, оставляющим следы на лике земли, имеющая право дважды в году надевать костяные башмаки на иглах Зогги в присутствии шестерых друзей, убивающая птицу Кульох одним громовым криком, встающая на стражу у ног Завоевателя Арвароха в шестнадцатый день каждого года и сложившая несчетное множество песен о своих и чужих великих подвигах.

– Лихо! – уважительно сказал я. – Запиши мне на бумажку, я выучу наизусть – по крайней мере, буду знать, как обращаться к тебе в особо торжественные моменты.

– Ладно, запишу, – невозмутимо кивнула она. – Учи на здоровье. Но учти: на Арварохе любая ошибка в произношении чужого титула является смертельным оскорблением, которое может быть смыто только кровью. Я сама один раз ошиблась: перепутала один слог в грешном названии отдаленных владений одного великого героя…

– И что? – встревожился я.

– Ничего особенного. Просто мне пришлось сражаться с этим дядькой. Знаешь, оказалось, что далеко не все арварохцы такие великие воины, как может показаться с первого взгляда…

– И хвала Магистрам, – вздохнул я.

– Да не огорчайся ты так, – звонко рассмеялась Меламори. – Все уже в прошлом, я жива, а этого беднягу похоронили года два назад – и говорить не о чем!

Я восхищенно покачал головой – а что мне еще оставалось?

– Хорошо, что похоронили именно его, – заключил я.

– Да, не думаю, что этот достойный человек смог бы заменить тебе меня, – невозмутимо согласилась моя прекрасная леди.

– Наверняка! По крайней мере, он вряд ли умел так рычать, – я решил поставить регулятор лирики на минимальную мощность: хорошего понемножку.

– Куда ему! – весело подтвердила Меламори.

Мы вернулись в Дом у Моста. Наверное, моя рожа показалась коллегам слишком уж довольной, во всяком случае, Джуффин с Кофой начали дружно бубнить что-то насчет моего “не в меру свободного” расписания. Дескать, бродил где-то три часа вместо одного (на самом деле, всего два), да еще и “особо ценного сотрудника” отвлекал от полезной деятельности на благо Соединенного Королевства. Под “особо ценным сотрудником” разумелась леди Меламори, которая тут же начала задирать нос: еще бы, такие комплименты!

– Нет ничего хуже, чем иметь на службе коронованную особу, – ехидно заключил Джуффин.

– Передергиваете, – усмехнулся я. – Я уже две дюжины дней, как отрекся от престола. Вы же сами помогали мне обмывать это мероприятие!

Это была чистая правда: мне наконец-то удалось подписать исторический документ, в котором говорилось, что я, Владыка Фангахра, находясь в здравом уме и твердой памяти (к счастью, меня не заставили проходить предварительное обследование в Приюте Безумных, в противном случае наша с Гуригом затея вполне могла бы рухнуть по “техническим причинам”!) передаю своих подданных, племя кочевников Хенха из Пустых Земель в отеческие объятия Его Величества Гурига VIII, вместе с этими самыми Пустыми Землями, которые до сих пор считались “нейтральной территорией”. Сразу после подписания документа размеры Соединенного Королевства несколько выросли, а очертания разительно изменились, так что все карты Мира сейчас поспешно переделывались – сколько географов, топографов, художников и владельцев типографий получили благодаря мне дополнительную возможность заработать, подумать страшно! Мои кочевники почти не сопротивлялись: думаю, за два с лишним года моего концептуального заочного “правления” они на собственном опыте убедились, что Его Величество Гуриг VIII – весьма симпатичный и, самое главное, куда более надежный человек, чем их злосчастный “Владыка Фангахра”.

– Ты-то, может, и отрекся! – ядовито сказал мой шеф. – А все царские замашечки при тебе остались!

– Господа, – неожиданно вмешался Лонли-Локли, который все это время с интересом прислушивался к нашим вялым попыткам разнообразить царящую в Тайном Сыске идиллию хоть какой-нибудь завалящей перебранкой. – Вы несправедливы к сэру Максу. Насколько мне известно, его рабочий день начинается после захода солнца, а оно еще не скрылось за горизонтом…

Джуффин и Кофа удрученно переглянулись: этот педант не дал им отыграть свою партию.

– Спасибо, Шурф! – с чувством сказал я. – Если бы не ты, эти хищники меня бы уже давно заклевали! Я вот все думаю: давай бросим этих пожилых злодеев, сбежим отсюда к ядреной фене, откроем маленькую частную конторку… Будем принимать заказы на убийства – уж что умеем, то умеем! Я могу душевно беседовать с клиентами и принимать заказы, ты будешь их выполнять, а доход пополам.

– Очень мило с твоей стороны предложить мне совместный бизнес, Макс! – совершенно серьезно откликнулся он. – Мне весьма приятно услышать, что ты заранее готов честно отдавать мне половину доходов. Я непременно обдумаю твое предложение. Только скажи пожалуйста: где находится этот город с романтическим названием Дренефейне? До сих пор я думал, что неплохо знаю географию Мира, но это название мне незнакомо… Или Дренефейне – город из другого Мира?

Сэр Джуффин Халли, уже давно приобщившийся к жемчужным россыпям моего лексикона, скрылся в своем кабинете, сотрясаясь от смеха, больше похожего на сдавленные рыдания. Я и сам с трудом сохранял серьезность.

– Это не город, Шурф, – виновато объяснил я. – Просто такое выражение: “к ядреной фене”, что приблизительно означает – куда-нибудь подальше отсюда. Ничего конкретного… И вообще я пошутил.

– Да, я так и подумал, – с некоторым сомнением отозвался он. – Оно и к лучшему: сейчас не самое подходящее время для того, чтобы уходить из Тайного Сыска…

– Макс, – неожиданно серьезно сказал наш шеф, выглядывая из кабинета, – если уж выяснилось, что ты не собираешься бросать службу прямо сейчас, идем пошушукаемся. Есть дело.

– Сразу бы так! – улыбнулся я. – А то: “три часа, три часа”…

– Знаешь, Макс – с некоторым сомнением протянул Джуффин после того, как за мной закрылась дверь его кабинета, – мне еще утром пришла в голову одна идея, возможно, не самая удачная… Дело в том, что я лично знаю нескольких человек, которые могли бы устроить все эти фокусы с летающими и, уж тем более, исчезающими домами. Трое из них сейчас находятся в Ехо. То есть, они отсюда никуда и не уезжали… – он задумчиво умолк.

Я вопросительно приподнял бровь, дожидаясь продолжения.

– Эти ребята – хорошие приятели Мабы Калоха, – неохотно сказал Джуффин. – Он прячет их и еще нескольких мятежных Магистров у себя дома, со времен принятия Кодекса Хрембера. В противном случае, у них были бы неплохие шансы угодить в Холоми на пару столетий. Маба не раз заверял меня, что его друзья заняты куда более важными вещами, чем “дешевый мальчишеский выпендреж с Запретной Магией” – по его собственному выражению. Сегодня я впервые усомнился в его правдивости и послал ему зов. Просто попросил откровенно сказать мне: да, или нет. Открою тебе секрет: я даже обещал Мабе замять дело, если в него замешаны его квартиранты. Нас с Мабой слишком многое связывает, чтобы мелочиться…

– И что? – нетерпеливо спросил я. – Это они?

– Маба очень обрадовался моему вопросу, – шеф выглядел озадаченным, что на моей памяти с ним случалось крайне редко. – И пригласил в гости – меня, тебя, или нас обоих, как нам заблагорассудится. Обещал показать “нечто очень интересное”, после чего, по его утверждению, у меня навсегда пропадет охота донимать его подобными глупостями. А объяснить хоть что-то по-человечески наотрез отказался – ты же знаешь нашего Мабу… Ну что, съездишь?

– Один? – удивился я. – А вы? Не хотите?

– Хочу, – вздохнул Джуффин. – Но мне надо навестить Нуфлина – прямо сейчас, до заката, поскольку после заката у нас с тобой будут более важные дела. Я бы не стал тратить время на такую глупость, как этот визит вежливости, но Нуфлин по-настоящему рассердился… Вообще-то его можно понять: если бы кто-то так обошелся с крышей моего дома, я бы и сам рвал и метал: легко быть мудрым и спокойным до тех пор, пока кто-то не помочится тебе на голову! Если я не успокою Магистра Нуфлина, старик возможно попытается издать какой-нибудь идиотский закон, в котором нет практической необходимости – просто из вредности, чтобы жизнь никому медом не казалась. Например, увеличит минимальный срок заключения в Холоми с трех до десяти лет, или, – он лукаво покосился на меня, – отменит привилегии для поваров, которых я в свое время с таким трудом добился. Будем опять жрать всякую вредную для здоровья дрянь, приготовленную без применения старой доброй магии…

– Ужас какой! – почти искренне сказал я. – Нет уж, к Мабе я сам съезжу, а вы спасайте человечество!

– Ну вот и договорились, – кивнул мой шеф. И с некоторым сомнением спросил: – Дорогу-то найдешь?

Это был хороший вопрос. У Мабы Калоха, отставного Великого Магистра Ордена Часов Попятного Времени уже давно не было постоянного “почтового адреса”. О его доме с уверенностью можно сказать одно: он находится на Левом Берегу, где-то недалеко от Зеленого Кладбища Петтов – и это все. Можно сутками кружить по Левобережью, можно методично прочесать его, квартал за кварталом, и не найти домик Мабы. А можно найти его сразу, за первым же поворотом, или через полчаса, или к ночи – как повезет. Собственно говоря, “повезет” – не совсем удачный термин. Для того, чтобы найти дом Мабы Калоха. надо быть совершенно уверенным в том, что ты абсолютно уверен, что способен найти его грешное жилище. При этом сам сэр Маба Калох должен испытывать уверенность, что он действительно хочет тебя видеть. И еще судьба не должна иметь никаких возражений, и желательно, чтобы звезды стояли как надо… Одним словом, на простой вопрос Джуффина: “найдешь дорогу?” не существовало однозначного ответа.

– Я постараюсь сделать все, чтобы эта грешная дорога нашла меня, – хмуро сказал я. – В случае чего не постесняюсь послать зов Мабе и устроить ему хорошую истерику – все лучше, чем полгода по Левому Берегу мотаться… Кроме того, насколько я понял, у меня есть время только до заката.

– Ага, – согласился шеф. – Так что поезжай… Подожди еще секунду, Макс. Маба наверняка будет полоскать тебе мозги – и пусть его! Главное: не забывай прислушиваться к своему мудрому сердцу – зря, что ли я его тебе добывал? Если оно почует, что дело нечисто, постарайся зафиксировать это в своем сознании.

– Сердце у меня скандальное, – улыбнулся я. – Захочешь – не проигнорируешь…

– Ты меня успокоил, – усмехнулся Джуффин. – Все, теперь можешь исчезать.

И я пулей вылетел из его кабинета. До заката оставалось еще часа два, а то и больше, но если учесть предстоящие мне блуждания, времени было не так уж много.

– Куда ты несешься, Макс? – с любопытством спросил меня Нумминорих, которого я едва не сбил с ног, когда со скоростью звука пересекал Зал Общей работы по траектории пьяной кометы.

– Туда, где меня пока нет! – жизнерадостно ответил я.

– Куда? – жалобно переспросил он вдогонку.

– В Квартал Свиданий, куда же еще! – и я исчез, довольный собой, как никогда.

Секунды через две я уже сидел за рычагом своего амобилера – могу ведь быть шустрым, когда захочу! Пулей промчался по Большому Королевскому Мосту и оказался на Левом Берегу, в зеленом районе дорогих вилл, нередко похожих на маленькие старинные замки – Впрочем, некоторые из них и были старинными замками, слегка перестроенными в соответствии с веяниями времени. Несколько минут я ехал в направлении Зеленого Кладбища Петтов, потом решительно свернул в первый попавшийся переулок – какая, к Темным Магистрам, разница! – и неожиданно оказался перед садовой калиткой дома Мабы Калоха. Я совершенно ошалел от столь грандиозного везения: с такой скоростью я еще к Мабе никогда не добирался.

Вопреки обыкновению хозяин дома встретил меня у входа. Внимательно оглядел меня своими темными, круглыми, как у птицы, глазами и приветливо улыбнулся. Вообще-то, за сэром Мабой водятся другие привычки: обычно счастливчик, который нашел его дом, вынужден еще некоторое время плутать по его коридорам в поисках эксцентричного хозяина этого таинственного местечка.

– Ага, занятый всякой ерундой сэр Халли не нашел свободной минутки для свидания со старым другом и прислал заместителя. Что ж, это неплохо! – жизнерадостно сказал Маба. – Давненько ты меня не видел, мальчик! – его приветствие заставило меня улыбнуться: вообще-то, в таких случаях принято говорить: “давно я тебя не видел!”

– Что касается меня – я-то видел тебя довольно часто, – Маба явно читал мои мысли. – Неужели ты думал, что я откажу себе в удовольствии подсматривать за твоими похождениями?

– Не вмешиваясь, как всегда, – понимающе кивнул я.

– Было бы во что вмешиваться! – Маба снисходительно пожал плечами и добавил: – После того, как ты вернулся из Гугланда, твоя жизнь стала довольно скучной – для стороннего наблюдателя, конечно. Думаю, сам ты был доволен ею как никогда прежде.

– Ваша правда, – смущенно согласился я.

– Будь осторожен, Макс: счастье редко идет на пользу могуществу, – дружелюбно сказал Маба.

– Знаю, – буркнул я, – мне уже это говорили. Возможно, именно вы и говорили, не помню… Впрочем, счастливым я уже был и не раз. Не помогло. Это лекарство не действует. Все равно я периодически откалываю какую-нибудь несусветную пакость, а потом выясняется, что такое совершенно невозможно…

– Ну да, ты еще заплачь, сэр Вершитель! – фыркнул он. – Ладно уж, пошли, покажу тебе кое-что интересное.

Мы зашли в дом, пересекли коридор и добрались до лестницы, ведущей вниз. Я уже несколько раз бывал в доме Мабы Калоха, но в его подвал не спускался ни разу. Вообще-то в подвале редко можно найти что-нибудь интересное, кроме ванной и туалета, если речь идет о домах простых горожан. Но я ни на секунду не сомневался, что подвал сэра Мабы – это самое таинственное место во Вселенной! Не знаю, что именно я рассчитывал там обнаружить, но меня даже слегка трясло от возбуждения.

– Не надо так волноваться, мальчик! – насмешливо сказал сэр Маба. – Ничего особенного здесь нет, разве что мой бассейн, – он распахнул скрипучую металлическую дверь и с преувеличенно любезным поклоном пропустил меня вперед.

В комнате действительно был бассейн. Не много маленьких мелких бассейнов, как в обычной ванной комнате, а один большой – этакое искусственное озеро. Вода в нем была ярко-голубая, как в Средиземном море, даже еще ярче – как на рекламных открытках, изображающих Средиземное море. Посреди бассейна возвышался искусственный островок, на котором стоял небольшой макет замка. Очертания сооружения сразу показались мне знакомыми, только я никак не мог сообразить, где я его уже видел.

– Что это? – изумленно спросил я. И не удержался от восхищенной констатации факта: – Красота какая!

– Да, ничего себе, – добродушно согласился Маба. – Это – ответ на вопрос твоего начальника, мальчик.

– Ответ? На вопрос Джуффина? – растерянно переспросил я. – Насколько я понял, он хотел узнать, не шалят ли в Ехо ваши приятели… Вы действительно думаете, будто я что-то понимаю?

– И не надеялся! – усмехнулся он. – Ничего, Макс, я уже привык иметь с тобой дело… Я заранее догадывался, что мне придется все разжевать и положить тебе в рот, как всегда. Эх ты, птенчик! Мои так называемые “друзья” живут в этом замке… Ты хоть узнаешь, что это такое?

– Очень знакомые очертания, – виновато сказал я. – Я как раз голову ломаю…

– Такую голову и поломать не грех! – снисходительно согласился Маба. – Это же миниатюрная копия Холоми.

– Точно! – обрадовался я. Макет действительно был точной копией Королевской тюрьмы Холоми – впрочем, тюрьмой, стены которой способны удержать в себе самого искушенного в колдовстве чародея, древний замок Холоми стал всего сотню с небольшим лет назад, а до этого он успел побывать и дворцом Королей Древней Династии, и высшим учебным заведением, и безопасным убежищем для королевской семьи в Смутные Времена. Мне рассказывали, что Холоми считается не просто “волшебным замком”, а в некотором роде живым существом, непостижимым, но разумным и вполне способным принимать решения и даже навязывать свою волю людям. Почему бы и нет – родоначальник Древней династии Халла Махун Мохнатый построил свой дворец в точности на том самом месте, которое называется Сердцем Мира – а ведь именно близость Сердца Мира и позволяет самым бесталанным жителям Ехо совершать чудеса, недоступные для опытных колдунов, проживающих вдалеке от столицы Соединенного Королевства…

– Это очень точная копия, – серьезно сказал Маба Калох. – Все пропорции выверены до сотой доли дюйма. Мне понадобилась не одна дюжина лет, чтобы построить это сооружение. Я принялся за работу почти в самом начале Смутных Времен, а закончил вскоре после того, как был принят Кодекс Хрембера… Между прочим, как и из настоящей тюрьмы Холоми, отсюда совершенно невозможно выйти – по крайней мере, без моей помощи…

Тут до меня наконец-то начал доходить смысл всего сказанного ранее.

– Ваши друзья живут в этом крошечном сооружении?! – недоверчиво спросил я. – Как такое может быть? Здесь и один человек с трудом поместится, да и то если согласится спать стоя… – я вспомнил, с кем имею дело, и зачарованно прошептал: – Или это – вход в другой Мир?

– Хорошая версия, – одобрительно отозвался сэр Маба Калох. – Но слишком банальная. А теперь правильный ответ!

Он неторопливо вошел в бассейн, который оказался очень мелким – вода едва достигала его колен – и зашагал по направлению к макету. Я глазам своим не верил: с каждым шагом сэр Маба стремительно уменьшался. Макет был совсем близко, метрах в десяти от края бассейна, но к тому времени, как Маба преодолел половину пути, он стал самым настоящим гномом. Маленький человечек поплыл дальше, делая неторопливые мощные гребки, достойные профессионального пловца. Когда сэр Маба взобрался на искусственный остров, он уже был настолько мал, что я едва мог его разглядеть – подходящий кавалер для андерсеновской Дюймовочки. Он картинно помахал мне крошечной ручкой и отправился обратно. Теперь гномик стремительно рос – незабываемое зрелище! Через несколько секунд из бассейна вышел сэр Маба Калох, и его рост был в точности таким же, как прежде.

– Ничего себе! – уважительно сказал я. И рассмеялся: – Хотите сказать, что вы превратили своих друзей в гномов? И они живут в миниатюрной копии Холоми? Слушайте, но в таком случае я не понимаю, почему они не предпочли отсидеть в настоящей тюрьме?

– Скажем так: сначала у них не было выбора, – сухо сказал Маба. – А потом они оценили преимущества этого места. Идем в гостиную, поболтаем. У тебя же еще есть время, верно?

– Есть, – кивнул я. – А даже если бы и не было…

– Что, проняло? – обрадовался он. – Что мне в тебе действительно нравится, мальчик, так это твое любопытство. Если бы не сие замечательное качество, ты был бы совершенно невыносим… Идем, идем!

Мы преодолели несколько дюжин ступенек – подвал был очень глубоким – и отправились в гостиную. Сэр Маба Калох был в своем репертуаре: засунул руку под стол и извлек оттуда прозрачный кувшин с ярко-зеленой жидкостью. На вкус его угощение оказалось похожим на не слишком сладкий лимонад, приготовленный из каких-то лесных трав. Довольно вкусно, только требуется время, чтобы привыкнуть. Я решил похвастаться своими достижениями в области потрошения Щелей между Мирами – перед кем и хвастаться, если не перед учителем, а ведь именно сэр Маба Калох когда-то научил меня этому чуду. В те времена у меня уходило полчаса, чтобы достать из-под подушки сигарету, а теперь – всего несколько секунд, и я извлекаю из небытия все, что душе угодно. Впрочем, когда я сам не знаю, что именно мне требуется, в моих руках нередко оказываются вещи, происхождение и назначение которых не поддается никакому определению. Но на сей раз я твердо решил раздобыть что-нибудь однозначно вкусное. Спрятал руку под Мантию Смерти – это куда эффектнее, чем лезть под стол! – и торжественно поставил перед сэром Мабой кружку с горячим шоколадом. Снова полез за пазуху и разжился второй кружкой – для себя.

– Это вкусно! – проникновенно сказал я Мабе.

– Попробую тебе поверить, – он настороженно принюхался, потом продегустировал шоколад и остался доволен. – Напиток с твоей родины, да?

– Ага, – гордо кивнул я.

– Ты очень быстро научился этому фокусу, – одобрительно сказал сэр Маба. – У тебя уходит всего вдвое больше времени, чем у меня, а ведь я впервые попробовал пошарить в Щели между Мирами около тысячи лет назад… Ладно, как-нибудь на досуге научу тебя еще чему-нибудь.

– Чему? – восхищенно уточнил я.

– Не знаю пока, – он пожал плечами. – Когда решу, ты будешь первым, кого я поставлю в известность, так что можешь спать спокойно!

– Спасибо! – я растаял от его похвал и обещаний, так что почти забыл о деле. Но потом все-таки вспомнил.

– А вы расскажете мне, почему ваши друзья живут в крошечной копии Холоми? – спросил я. – Когда Джуффин сказал мне, что вы прячете у себя нескольких Магистров, я подумал, что они просто живут в вашем доме – благо найти его нелегко! – и запираются в своих комнатах, когда к вам все-таки кто-то приходит. А они, оказывается, стали гномами и томятся в зачарованном замке девяти футов высотой… Или эта тайна не для моих ушей?

– Почему же, именно для твоих! – жизнерадостно заверил меня сэр Маба. – Просто Джуффин не совсем правильно меня понял, когда я называл своих подопечных “приятелями”. Я пошутил, а он решил, будто мы действительно дружны… Ну да, Джуффин-то всегда был на особом положении и не слишком вникал, кто с кем дружит. У твоего шефа в те времена было очень простое и, в сущности, единственно правильное отношение к людям вообще и к Великим Магистрам, в частности: этих убиваем, этих оставляем – и все! А нюансы наших личных отношений сэра Кеттарийского Охотника не слишком интересовали.

– Правда? – удивился я. – Он же очень любопытный!

– Не-а, – насмешливо протянул Маба. – Джуффин прикидывается. Он все время прикидывается. В последнее время он предпочитает казаться любопытным, веселым, любителем комфорта, хорошей еды и твоих знаменитых “мультиков”, которые он упорно смотрит на улице Старых Монеток… ну и единственным защитником спокойствия Соединенного Королевства, заодно. А в старые времена у него были другие маски – те, которые ему тогда были удобны. И это правильно, потому что, если Джуффину вдруг взбредет в голову снять все свои маски, одну за другой… грешные Магистры, я даже не решаюсь предположить, что обнаружится под последней из масок! Впрочем, подозреваю, он их еще долго не снимет, разве что разживется новыми!

Я почувствовал неприятный холодок в затылке, меня даже слегка передернуло.

– Я пока не сказал ничего такого, о чем ты сам не догадываешься, – холодно заметил Маба. – Так что нечего прикидываться слабонервной барышней: все равно не поверю!

– Ладно, – я взял себя в руки, напомнил себе, что любые слова, нравятся они мне, или нет – это только слова, так что нечего шум поднимать. – Тогда рассказывайте дальше о своих друзьях – или все-таки недругах?

– Они ни то, ни другое, – ответил Маба. – Не друзья, не враги, просто мои знакомые Магистры, которые не хотели отправляться в бессрочную ссылку, поскольку их пугала разлука с Сердцем Мира. Все они – очень хорошие колдуны, но понятия не имели о Невидимой Магии, поэтому вдали от Ехо их могущество действительно могло бы здорово упасть в цене. И тогда я предложил им убежище: я как раз закончил работу над копией Холоми, и мне требовалось поселить туда пару-тройку могущественных жильцов…

– Просто так? – удивленно спросил я.

– Просто так, сэр Макс, даже кошки не родятся! – строго сказал Маба. Мне стало смешно: его речам вообще-то никогда не был свойственен пафос, а эту дурацкую фразу про кошек он произнес почти как какой-нибудь герой подпольщик свое последнее “но пасаран!”

Мы немного помолчали. Потом сэр Маба сжалился надо мной и снова заговорил.

– Если бы я не заселил это место, оно осталось бы бесполезной мертвой игрушкой. А беглые Магистры вдохнули в мой маленький остров жизнь, подарили ему часть своей силы. Теперь это место принадлежит им, и они скорее не пленники, а его повелители. Если бы они оказались в настоящей Королевской тюрьме – ты же знаешь, какие там порядки? Колдовать в Холоми не получается ни у кого – по крайней мере, Очевидная Магия там совершенно невозможна. А в Истинной эти ребята до сих пор не разбираются. И что бы они там делали? Жрали, спали, читали свежие газеты? Не так плохо по сравнению со смертью, но не так уж весело по сравнению с их нынешним существованием!

– А там, на вашем маленьком острове, они могут колдовать? – осторожно спросил я.

– Сколько угодно, – кивнул Маба. – Но их чары не распространяются за пределы острова. Так что ребята могут творить все, что им вздумается – нашему Миру они не повредят, даже солнце тучкой на пять минут не закроют, ты уж мне поверь!

– Все равно, как-то это мне не нравится, – вздохнул я. – Они же становятся такими маленькими! Великие Магистры стали гномами, копошащимися на игрушечном острове – жалкая судьба!

– Когда-нибудь, – мягко сказал сэр Маба, – когда ты станешь старше, спокойнее и сильнее, я непременно приглашу тебя побывать на этом острове, – он заметил откровенный ужас в моих глазах и успокаивающе добавил: – Всего на один вечер, не переживай! Но я заранее уверен, что ты не захочешь оттуда уходить, так что мне придется вытаскивать тебя силой. Там очень хорошо, Макс. Время не властно над обитателями моего маленького Холоми: они не стареют, скорее даже становятся моложе, словно их личные часы действительно пошли вспять. Иллюзия собственной силы там становится полной настолько, что можно наконец-то расслабиться и ничего не делать – разве что изредка шевелить мизинцем своей могущественной руки, чтобы поразмяться. И самое главное: в моем маленьком Холоми обитает особое счастливое настроение. Покой, умиротворение, немедленное исполнение всех желаний и полная иллюзия, что это будет продолжаться вечно. Сейчас моим гостям нет никакого дела до того факта, что они кажутся нам – тем, кто стоит на другом берегу – крошечными созданиями. Не думаешь же ты, что бабочка страдает оттого, что она меньше тебя ростом? Да ей нет никакого дела до тебя и твоих гигантских размеров! То же и с моими гостями…

– Я не могу с вами спорить, – вздохнул я. – В конце концов, я просто не пробовал – как оно там, на этом вашем острове… Сейчас мне пробовать не хочется. Возможно, потом любопытство снова приведет меня в ваш подвал, и я сам стану вас уговаривать – не буду зарекаться! Но объясните мне, глупому: а почему вы не хотите их отпускать?

– Почему не хочу? – удивился Маба. – Я-то, как раз, не против. Мои гости, правда, уже давно не желают уходить, но я бы мог их убедить, или даже выгнать оттуда силой, если бы считал, что это зачем-то нужно. Но им, в сущности, некуда идти.

Я вопросительно уставился на него.

– Сам подумай! – усмехнулся сэр Маба. – Ребята вроде их не уживутся в Соединенном Королевстве при нынешних порядках. Уезжать они не захотят, как не захотели сделать это сразу после окончания войны за Кодекс. Скорее всего, они начнут бузить и дело закончится тем, что их упекут в настоящую тюрьму Холоми – если прежде они не примут смерть от тебя, или кого-нибудь из твоих симпатичных коллег. Зачем лишние жертвы? Их за последние триста лет и так было достаточно. Я знаю многих ребят, которые сейчас были бы счастливы променять свою неуютную камеру в Холоми, или еще менее уютную могилу на несколько квадратных дюймов территории моей игрушки… К сожалению, мой маленький остров не слишком вместителен.

– А сколько их там у вас живет? – с любопытством осведомился я.

– Одиннадцать человек. В свое время я заманил их туда хитростью, но теперь, когда я навещаю своих “квартирантов”, мы беседуем как лучшие друзья. Они до смешного мне благодарны. Я рассказываю им свежие новости, и ребята совершенно счастливы, что им не приходится жить в настоящем Ехо – городе “больших” людей, где начальником Тайного Сыска является ненавистный им Кеттарийский Охотник, который лично следит за тем, чтобы горожане не совершали никаких чудес, кроме самых примитивных и безобидных… Впрочем, одного своего гостя я все-таки выпустил – почти в самом начале. Парень все взвесил, и решил, что не хочет наслаждаться иллюзорными чудесами моего безопасного убежища. Он сказал, что собирается заняться Невидимой магией, и я знал, что он меня не обманывает. В любом случае, я все-таки – не профессиональный тюремщик и уважаю чужие решения.

– И что с ним сейчас – с тем, кого вы выпустили? – с замирающим сердцем спросил я.

– Ты сам оказался свидетелем его смерти, – усмехнулся сэр Маба. – Ты же был вместе с Джуффином, когда он прикончил Гугимагона?

– А перед этим Гугимагон неоднократно пытался прикончить меня, – заметил я. – Да вы же, наверное, сами все знаете…

– Знаю, конечно. И гораздо больше, чем ты, – согласился Маба. – Так что пусть мои гости остаются моими гостями – что бы ты об этом не думал! Кстати, ты уже убедился, что они не имеют никакого отношения к тем безобразиям, которые творятся в городе?

– Да, пожалуй, – я выдавил вымученную улыбку – все лучше, чем постная рожа! – Впрочем, то, что творится в Ехо, пока не тянет на настоящее безобразие. Так, детские шалости! По крайней мере, еще никто не пострадал, насколько мне известно.

– Да, именно “детские шалости”, лучше и не скажешь! – почему-то оживился сэр Маба. – Все, тебе пора, Макс. Спеши, а то грозный Кеттарийский Охотник разгневается и откусит тебе голову.

Он проводил меня до порога и запер за мной дверь. На сей раз обошлось без фирменных чудес Мабы Калоха: переступив его порог, я не обнаружил себя в своем кабинете, или на верхушке самого высокого дерева в Ехо, или на дне какого-нибудь водоема, а просто оказался в его саду, благополучно добрался до собственного амобилера и поехал в Дом у Моста. По дороге я вспомнил о “великой миссии” сэра Джуффина Халли и так разволновался, что послал ему зов, не доехав до Управления всего каких-нибудь два квартала.

“Ну как, – поинтересовался я. – Ваша дипломатическая миссия увенчалась успехом? У поваров не будут отбирать Серьги Охолла? Кухонная магия не оказалась под запретом?”

“Все в порядке, сэр обжора, – лаконично отрапортовал мой шеф. – Ты лучше рассказывай, что тебе показал Маба?”

– Как это – что? Задницу, конечно. Незабываемое зрелище! – вслух сказал я, поскольку как раз столкнулся с ним на пороге нашей половины Управления. Джуффин нетерпеливо нахмурился, и я виновато добавил: – Идемте в кабинет, я вам все расскажу.

Драматическая история о судьбе одиннадцати мятежных Магистров довела моего шефа до слез: он смеялся, словно я без устали травил свежие анекдоты.

– Маба не перестает меня удивлять! – восхищенно резюмировал Джуффин. – Что-что, а сюрпризы делать он мастер. Нам всем еще учиться и учиться!

– А у меня от его “пансионата для злых волшебников” сердце не на месте, – мрачно сказал я.

– Какое именно? – ехидно прищурился мой шеф. – Только не говори, что оба: не поверю!

А с наступлением темноты мы с Джуффином забрались в корзину летающего пузыря Буурахри. Перед началом полета шеф некоторое время пыхтел с каким-то многоэтажным заклинанием: окружал наше транспортное средство густым облачком темного тумана – теперь нам оставалось только хором запеть: “я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь!” Но наша маскировка была куда лучше, чем у мужественного пионера аэронавтики Винни-Пуха.

Если честно, я до сих пор панически боюсь высоты. Вообще-то человек, которому доводилось парить над остроконечными крышами Ехо без всяких вспомогательных средств, мог бы давным-давно избавиться от своей детской фобии, но у меня почему-то пока ничего не получалось… Разумеется, я старательно делал вид, что со мной все в порядке, поэтому вверенный моему управлению пузырь Буурахри взмыл в небо куда быстрее, чем это происходит обычно, когда им управляет нормальный человек, которому нет нужды что-то доказывать окружающим. Через несколько минут земля осталась так далеко внизу, что я понял: перестарался. Хотел было опустить наш летательный аппарат пониже, но Джуффин запротестовал.

– Ничего, так даже лучше. Теперь нас точно не заметят. Я слегка перестраховался, заказал сэру Шурфу пасмурную погоду: чтобы никаких звезд и уж, тем более, луны, и побольше темных тучек вроде нашей. Но излишняя осторожность не помешает.

– О’кей, как скажете, – согласился я. И осторожно полюбопытствовал: – А вы действительно думаете, что сегодня ночью эти неизвестные герои повторят свой подвиг?

– В другое время и в другом месте я бы сказал тебе: не имеет никакого значения, что я думаю, поскольку надо просто делать все, на что ты способен, а не гадать, как сложатся обстоятельства… Но сегодня я могу сказать тебе: я совершенно уверен. Я просто знаю, что так будет. Понятия не имею, что это был за “летающий дом”, и кто помочился на Иафах, но я предчувствую скорую развязку. Имею я право на нормальное человеческое предчувствие?

– Было бы довольно странно, если бы я сказал “нет”, правда? – улыбнулся я.

Ожидание не показалось мне томительным. Если честно, давно я так славно не проводил время. Сэр Джуффин был в ударе: он развлекал меня историями о Смутных временах и мятежных Магистрах – тех, кто отдыхал в “санатории имени сэра Мабы Калоха”, и о тех, кто отправился в изгнание, философски пожимая плечами, или изрыгая прощальные угрозы – в зависимости от темперамента. Собственно говоря, поначалу мы пытались вычислить, кто из них мог вернуться в Ехо, чтобы хорошенько поразвлечься. Ни одной путной гипотезы у нас так и не родилось, зато мы с шефом замечательно поболтали, благо торопиться пока было некуда.

– Ага! – торжественно сказал мой шеф, неожиданно прерывая очередную захватывающую историю о Великом Магистре Ордена Решеток и Зеркал Эшле Роххе. – Сэр Шурф только что прислал мне зов. Домик на улице Пузырей благополучно исчез. Правда, на сей раз это совершенно незаметно для стороннего наблюдателя – если сторонний наблюдатель – не наш сэр Шурф. Мелифаро был рядом и ничего не заметил – а ведь он тоже не новичок!

– Как это – не заметил? – удивился я.

– А вот так. Со стороны может показаться, что ничего не изменилось. Если давеча сэр Кофа обратил внимание, что оранжевый дом Епы Боблы исчез, и вместо него стоит какое-то новое здание, то сегодня он просто прошел бы мимо, потому что внешний вид дома остался прежним. Но это больше не настоящий дом. Так, наваждение – и ничего больше. А индикатор сэра Шурфа при этом показывает, что кто-то нескромно применил аж восемьдесят восьмую ступень Черной магии. Понял?

– Ничего не понял, – печально констатировал я. – А куда подевался настоящий дом?

– Вот! – обрадовался Джуффин. – Это именно тот вопрос, на который мне ужасно хочется получить ответ… И кажется, я его уже благополучно получил. Посмотри-ка на сей летающий объект, Макс, и только попробуй заявить, что он “неопознанный”!

– И где вы только нахватались таких выражений? – проворчал я. – Вы сбиваете меня с толку, сэр: по законам жанра вам просто не полагается знать, что такое “неопознанные летающие объекты”. Это исключительно моя привилегия – замусоривать речь непонятными словосочетаниями из моего Мира!

– Сам виноват, – добродушно огрызнулся мой шеф. – Притащил сюда это свое кино – представляешь, чего я нахватался за эти годы?! И вообще, прекращай молоть чушь, обрати свой пламенный взор вниз и скажи мне: что ты там видишь?

– Дом, – несчастным голосом сказал я, – тот самый грешный летающий дом, печально знаменитую галлюцинацию наших доблестных алкоголиков из Городской Полиции. И знаете что хуже всего? Я даже не могу сделать вид, что меня это удивляет. Собственно говоря, именно ради встречи с этим шустрым памятником архитектуры мы и покинули твердую землю.

– Так мило с твоей стороны не притворяться полным идиотом чаще, чем требуется! – восхитился мой шеф. – А тебя не затруднит сделать еще парочку гениальных выводов, которые напрашиваются сами собой?

– Ждете, что я сейчас дурным голосом заору: “да это же тот самый оранжевый дом с улицы Пузырей!” Не дождетесь! – твердо сказал я. – Хотя дом действительно тот самый. Даже скучно: никакой тебе интриги!

– Ничего себе – “никакой интриги”! – возмутился Джуффин. – Ты забываешь, что нам с тобой еще предстоит поймать тех, кто находится внутри.

– Ну да, схватить и обезвредить, – отчаянно зевнул я. – Тоже мне проблема: куда они денутся – от вас-то! А если учесть, что внизу их еще и сэр Шурф караулит… Я вообще с самого начала мог поехать домой и снова завалиться спать.

– Не перегибай палку, – нахмурился Джуффин. – Я, конечно, могу испепелить этот домик прямо сейчас, да ты и сам это можешь – невелика наука! Но сейчас – не Смутные времена, чтобы сначала убивать, а потом разбираться.

– А жаль, – ехидно усмехнулся я.

– Жаль, – совершенно серьезно согласился он. – Но как бы там ни было, а сегодня нам не следует кого-то испепелять – разве что, вдруг выяснится, что это вопрос жизни и смерти. Я предпочитаю просто проследить за полетом этого неизвестного героя. По-моему, он заслуживает всяческого восхищения. Знаешь ли ты, что в Ехо даже в старые времена было не слишком много колдунов, способных преодолеть земное притяжение? Совершенно особое искусство!

– Скажите уж прямо: вы просто надеетесь, что этот ваш “неизвестный герой” отважится повторить свой вчерашний подвиг и еще раз помочится на крышу Иафаха! – фыркнул я. – Пустячок, а приятно!

– Какая нечеловеческая проницательность! – усмехнулся Джуффин. – Ну, надеюсь… Полагаю, у тебя нет возражений?

– Ради вас я готов на любую жертву, – вздохнул я. – Хотя предчувствую, что теперь мне придется болтаться между небом и землей на пару часов дольше. Вы знаете, что я не являюсь фанатом воздухоплавания?

– Знаю. Именно поэтому тебе следовало бы залезать в этот грешный пузырь как можно чаще, – невозмутимо заметил мой шеф. – До тех пор, пока тебе не станет все равно.

– Если я начну проделывать все вещи, которые мне не нравятся, да еще и до тех пор, пока мне не станет “все равно”, мне придется подать в отставку, – сердито буркнул я, – поскольку на посещение службы времени просто не останется!

– Все не обязательно, – великодушно сообщил этот изверг, – клизму, пенки от молока и даже посещение дантиста вполне можно пропустить… Смотри-ка, Макс, а ведь домик действительно держит курс на Иафах! Теперь я совершенно уверен, что там засел сумасшедший… вернее, целая команда безумцев. Пакостить два раза кряду на одном и том же месте… Неужели они не понимают, что в Иафахе не идиоты сидят?! Мальчики Нуфлина подготовились к романтической встрече, это же само собой разумеется!

– А может быть эти ребята в домике как раз и хотят ввязаться в хорошую драку? – предположил я. – Пойти на штурм Иафаха только потому, что им приспичило еще раз помочиться на его крышу – как романтично!

– Это, собственно говоря, и является самым убедительным доказательством их безумия! – упрямо заявил мой шеф. – Да, а драку-то надо попытаться предотвратить, – озабоченно добавил он. – Только кровопролития в самом центре города нам не хватало…

Но нам так и не пришлось вмешиваться: никакой драки не вышло. Летающий дом медленно приблизился к высоким стенам, возведенным вокруг резиденции Ордена Семилистника, а потом вдруг развернулся и полетел в обратном направлении.

– Ага, испугались! – торжествующе заявил я.

– Похоже на то, – согласился Джуффин. – Почуяли, что сегодня туда лучше не соваться. Тем лучше: значит воздушного боя не будет. Ограничимся небольшой наземной потасовкой… А чего ты, собственно говоря, ждешь? Следуй за ними, горе мое!

– Я ждал вашего указания, – подобострастно сообщил я. – Я – солдат, сэр. Я не думаю, а выполняю приказы. Командуйте!

– Вот я и командую, – усмехнулся мой шеф.

Мы последовали за летающим домиком. Таинственный “начальник экипажа”, скрывающийся внутри, не стал ничего придумывать, а просто направился обратно, на улицу Пузырей.

– Смотри внимательно, Макс, – сказал Джуффин, когда мы приблизились к месту назначения. – Интересно, как наваждение будет уступать место настоящему дому…

Признаться, я ожидал более эффектного зрелища: каких-нибудь таинственных превращений с фейерверками. Все оказалось проще и элегантнее: летающий дом просто опустился на землю, на то самое место, где стояла его точная копия, сливаясь со своим двойником по мере погружения в его иллюзорную плоть. Но сэр Джуффин Халли остался доволен.

– Красиво! – одобрительно сказал он. – Вот когда научишься проделывать такие штуки, сэр Вершитель, можешь считать, что жизнь прожита не зря!

– Можно подумать, самое великое чудо всех времен и народов! – обиженно буркнул я, поскольку понятия не имел, как можно проделывать такие фокусы. Честно говоря, я не сумел бы приподнять этот домик даже на полметра над землей, а о таких тонкостях, как мягкая посадка, вообще речи быть не могло…

– Что, завидно? – усмехнулся мой шеф. – Не переживай, сэр Макс: мне тоже завидно.

– Хотите сказать, что вы так не умеете? – обалдел я.

– Если очень постараюсь – пожалуй, получится, – с некоторым сомнением сказал он, – но, боюсь, не так элегантно… Знаешь, вообще-то я никогда не был охотником тратить свое время на такие красивые, но почти бесполезные пустяки. Я всегда был очень практичным парнем… может быть, даже больше, чем следует! С другой стороны – зачем тратить кучу сил, чтобы заставить летать целый дом? Вполне достаточно, если ты сам можешь оторваться от земли, когда тебе потребуется, но даже это не обязательно, если ты постиг науку исчезать и появляться снова… Но эти ребята в доме, кто бы они ни были, красиво работают!

– Красиво, – согласился я. – Ну что, идем на посадку, познакомимся с этими гениями?

– И как можно быстрее, – кивнул Джуффин. – Сейчас лучше не терять ни минуты, чтобы потом не кусать локти… Ох, ничего себе посадка! Сколько тебе заплатили за покушение на мою жизнь, мальчик?

Он был прав. Я настолько проникся необходимостью поторопиться, что дно корзины нашего летающего пузыря коснулось земли прежде, чем мой шеф закончил говорить. Так что назвать посадку “мягкой” было бы некоторым преувеличением. Но мы с Джуффином дружно решили, что хвататься за ушибленные места будем потом, и покинули несчастный летательный аппарат с такой скоростью, словно он вот-вот собирался взорваться. К нам тут же присоединился вынырнувший откуда-то из оранжевой мглы фонарей сэр Шурф Лонли-Локли, здорово похожий на строгое серьезное привидение в своем белоснежном лоохи, и мы отправились в дом, знакомиться с героями нашего нового “романа”. Колдуны, засевшие внутри дома, кто бы они ни были, могли гордиться: честно говоря, я не припомню случая, когда арест преступника производился бы при одновременном личном участии “господина Почтеннейшего Начальника” сэра Джуффина Халли, сэра Шурфа Лонли-Локли с его смертоносными ручищами, да еще и меня, любимого, в придачу – все-таки какая-никакая, а “Смерть на Королевской службе”! В таком составе мы разве что с фэтаном сражались, да и это случилось в те благословенные времена, когда от меня толку было не намного больше, чем от возницы, сидевшего за рычагом нашего служебного амобилера: только на то и сгодился, чтобы стать наживкой, на которую клюнуло это древнее чудовище – впрочем, весьма живучей наживкой, к счастью…

– Если эти гении вдруг начнут сопротивляться – а на их месте я бы непременно начал! – действуй правой рукой, сэр Шурф, – сказал Джуффин, берясь за ручку входной двери.

– Разумеется, – кивнул тот. – Эти господа, кто бы они ни были, хорошие колдуны, но их проступок яйца выеденного не стоит. В старые времена так развлекались разве что очень добродушные люди… – Шурф аккуратно снял огромную защитную рукавицу со своей правой руки. Перчатка, которая когда-то была верхней конечностью Младшего Магистра Ордена Ледяной Руки Йука Йуггари, а теперь принадлежала нашему Мастеру Пресекающему ненужные жизни – с тех пор, как он собственноручно откусил эту самую руку в конце Эпохи Орденов – и обладала способностью парализовать свою жертву. Впрочем, по сравнению со смертоносной, испепеляющей все на своем пути левой рукой сэра Шурфа, правая всегда казалась мне практически безобидной…

Они сидели в гостиной – дюжины две человек, весь Клуб Дубовых Листьев в полном составе. Хорошо одетые пожилые мужчины и женщины – если бы в Соединенном Королевстве был какой-нибудь парламент, я бы первым проголосовал за то, чтобы эти господа немедленно стали его членами. Меньше всего на свете они были похожи на ребят, которые прошлой ночью дружно мочились на крышу резиденции Ордена Семилистника, а только что пытались повторить сей бессмертный подвиг. Тем не менее, факты говорили обратное.

– Тайный Сыск столицы Соединенного Королевства, – сухо представился Джуффин. – Надеюсь, вы не откажетесь проследовать с нами в Дом у Моста, господа?

– Не откажемся, – деревянным голосом сказал один из джентльменов в красном лоохи. Остальные молчали и только смотрели на нас во все глаза, как мне показалось, скорее с облегчением, чем со страхом. Это было немного странно, но я тут же напомнил себе, что о нас по Ехо ходят самые жуткие слухи, поэтому этим милым людям было приятно убедиться, что мы ведем себя вполне прилично.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Джуффин. – Амобилеры уже стоят возле дома, так что не будем откладывать… В доме еще кто-то есть?

– Прислуга, – таким же деревянным голосом ответил джентльмен в красном лоохи. – Восемь человек. Они там, – и он указал рукой в направлении двери, ведущей куда-то вглубь дома.

Я тут же отправился в указанном направлении и после недолгих блужданий оказался на кухне. Увы, там никого не было. Распахнутое настежь окно, ведущее во внутренний дворик, красноречиво свидетельствовало о том, что обыскивать дом нет нужды: очевидно, ребята смылись отсюда, как только дом приземлился. Черт, вообще-то их можно понять!

– Удрали, – сообщил я шефу, которого догнал уже на пороге.

– Ну и Магистры с ними, – отмахнулся он. – Удрали – значит, разыщем. Впрочем, на кой они нам сдались?!

– Хотя бы для того, чтобы Меламори и Нумминорих тоже ощутили свою причастность к этой операции, – улыбнулся я. – Побегают по следам – если не преступников, то хоть свидетелей, какое-никакое, а все развлечение!

– Ну разве что, – флегматично согласился Джуффин.

Наши преступники, тем временем, рассаживались по амобилерам.

– Побудь тут, сэр Макс, – скороговоркой сказал мой шеф, занимая место в одном из амобилеров. – Сейчас сюда заявится Мелифаро с командой полицейских: надо же обыскать помещение! Поможешь им, если потребуется, а потом вернетесь в Дом у Моста на пузыре – не бросать же его здесь до утра.

– Пузырь я могу и в пригоршню спрятать, – меланхолично отозвался я, про себя подумав, что хватит с меня на сегодня воздушных полетов! – И вы можете спрятать его в пригоршню и доставить в Дом у Моста. Считается, что наши полицейские должны на нем чего-то там патрулировать – вот пусть и патрулируют на здоровье!

– Обойдешься. Я его в Дом у Моста не повезу, не надейся! – Джуффин явно видел меня как на ладони. – Сам доставишь. И не надо сверлить меня страдальческими глазами. На твоем месте я бы воспользовался возможностью лишний раз сделать то, чего не хочется – когда еще будет повод!

Они уехали, а я некоторое время сердито смотрел на ни в чем не повинный летающий пузырь. Разумеется, мой шеф был прав, он вообще всегда прав, и никуда от этого не денешься! Но я не отказал себе в удовольствии сделать небрежный жест левой рукой, после которого уандукский летательный аппарат уменьшился настолько, что его размеры показались бы невыразимо малыми даже “квартирантам” сэра Мабы Калоха, и оказался в моей пригоршне, уютно устроившись там между большим и указательным пальцами. По крайней мере, теперь я мог быть уверенным, что его не стащат, пока я буду слоняться по загадочному дому… кроме того, теперь у меня был хороший шанс вернуться в Управление на амобилере – как бы “по рассеянности”!

Через несколько минут рядом со мной затормозил амобилер, из которого выскочил совершенно лучезарный Мелифаро. За полторы секунды он успел выпалить “хороший вечер”, сообщить мне, что “эти грешные кельди наконец-то остались в прошлом” и войти в дом. Этот неисправимый пижон уже успел сменить оранжевое лоохи, в котором был утром, на ярко-малиновое. В сочетании с зеленым тюрбаном и нежно-голубой скабой, оно производило совершенно непередаваемое впечатление: если бы я был быком, я бы непременно на него бросился, не дожидаясь призывных взмахов плаща. Следом за нами в дом вошли три офицера Городской Полиции: мой добрый приятель Апурра Блакки и еще двое – их я знал только в лицо. Все они производили впечатление людей, у которых голова работает в оптимальном режиме – и как только таких ребят заносит на работу в полицию, под крылышко к генералу Бубуте?!

– Возьмите на себя второй и третий этажи и подвал, ребята, а мы пошарим здесь и на кухне, – бодро скомандовал Мелифаро. – Индикаторы я вам уже дал, или не успел?

– Вы только собирались, а потом Апурра начал рассказывать анекдот, – вежливо ответил один из полицейских.

Ага, точно! Кстати, надо бы его не забыть… – Мелифаро извлек из кармана три маленьких круглых прибора, немного похожих на компасы – индикаторы, которые помогают несведущему человеку сразу определить, применялась ли при изготовлении той или иной вещицы Очевидная Магия, и если да – то какой ступени.

– Если найдете что-то подозрительное, сразу зовите нас, – заботливо предупредил Мелифаро. – Никаких несчастных случаев на работе, ребята: у меня есть мечта ночевать дома, и горе тому, кто лишит меня этой возможности своей преждевременной гибелью!

Мы остались вдвоем в гостиной. Мелифаро тут же принялся обыскивать помещение – вообще-то это надо видеть! Малиновый вихрь несколько раз пролетел по комнате, остановился в центре, возле обеденного стола и бодро заявил:

– Так, ну тут ничего интересного, пошли на кухню!

– Ты так торопишься домой? – ехидно поинтересовался я.

– Что? – рассеянно переспросил он. Потом понял и укоризненно покачал головой: – Я тороплюсь домой, конечно, но это не имеет никакого отношения к делу. Просто я уже знаю, что тут нет ничего заслуживающего внимания. Не все же такие тугодумы, как ты!

– А что за анекдот-то? – спросил я, когда мы оказались на кухне, и лоохи Мелифаро снова замелькало, вызывая у меня головокружение.

– Хороший, – усмехнулся он. – Про тебя.

– Опять про меня? – огорчился я.

– Ага. Напился, дескать, сэр Макс до потери пульса…

– Клевета! – возмутился я. – Не было такого! То есть, было, конечно, но давно и не в Ехо. Я вообще не помню, когда в последний раз пил что-то крепче камры!

– Я тоже такого не припомню, к сожалению, – миролюбиво согласился он, – но это не я придумал. Это народная молва, чудовище! Рассказывать дальше?

– Давай, – буркнул я.

– Ну вот. Напился сэр Макс до потери пульса. Забрел на Кладбище Кунига Юси, свалился в вырытую про запас яму и уснул. Через пару часов ему стало холодно, он проснулся, дрожит. А мимо идет кладбищенский сторож, тоже пьяный. Видит: разрытая могила, в ней сидит какой-то мужик, дрожит, стонет: “Ох, холодно мне, холодно!” Сторож ему – то есть тебе! – и говорит: “Так тебе и надо, не фиг было выкапываться!”

– Ничего, – одобрил я. – Только непонятно – почему именно про меня? Этот анекдот можно рассказывать про кого угодно: хоть про тебя, хоть про самого сторожа, смысл не изменится.

– А нашим горожанам нравится, чтобы было именно про тебя, – усмехнулся Мелифаро. – Это называется слава, бедняга… Ох, посмотри-ка, что я нашел! Вот чем они тут занимались! – и он заразительно расхохотался.

– Что ты нашел? – я с любопытством уставился на крошечный керамический кувшинчик, который он откупорил и теперь принюхивался к его содержимому. Целая армия точно таких же кувшинчиков стояла на кухонном столе.

– Это грём! – торжественно сообщил Мелифаро. Можно подумать, что его слова мне хоть что-то объясняли!

– Я не знаю, что такое “грём”, – сухо сказал я.

– И это свидетельствует, что у тебя совершенно не остается времени на личную жизнь, парень! – фыркнул он. – Это же чудодейственное средство, мой бедный сэр Макс, специально для влюбленных мужчин, которые хотят потрясти избранницу и не выпускать ее из постели несколько суток кряду…

– Явный перебор, – усмехнулся я.

– Некоторым нравится, – весело сообщил он. – Беда в том, что для изготовления грёма требуется аж двадцать шестая ступень Черной магии. Немного больше, чем могут себе позволить наши знахари после принятия Кодекса Хрембера, будь он неладен! Поэтому грём – большая редкость, и стоит дорого. За несколько лет до твоего появления в Ехо нам пришлось упечь в Холоми старого Кванку Поплу, который зарабатывал на жизнь исключительно изготовлением и продажей грёма. С тех пор наши столичные герои-любовники совсем приуныли! В Ехо его больше никто не делает, правда иногда привозят небольшие партии с окраин Соединенного Королевства: там колдовать труднее, зато и гадов вроде нас с тобой, которые мешают хорошим людям немного поворожить в своем подвале, в провинции почти не водится… Но привозят совсем мало!

– Я уже понял, что столица Соединенного Королевства задыхается без крупных поставок грёма, – кивнул я. – Так что, получается, у этих пожилых чародеев из Клуба Дубовых Листьев проблемы с потенцией?

– Не обязательно проблемы, – пожал плечами Мелифаро. – Может быть у них все в порядке – но не больше, чем просто в порядке… А в жизни каждого мужчины должно быть место подвигу, тебе это никогда не приходило в голову? – он ехидно подмигнул мне и заговорщическим шепотом предложил: – Хочешь попробовать, что это такое? Нет лучшего ответа на любой вопрос, чем личный опыт.

– В моей жизни и без грёма всегда есть место подвигу, – гордо сказал я. – Так что не требуется! Лучше возьми все себе, радость моя. Я никому не скажу об этом маленьком должностном преступлении, а тебе, глядишь, пригодится: молодая жена, и все такое…

– Ишь ты! А с чего ты взял, что мне пригодится?! – неожиданно возмутился Мелифаро. – Да я и без грёма не знаю, как хоть пару часов для сна выкроить!

– Нет проблем, – усмехнулся я. – Значит продадим его на Сумеречном рынке. Сколько стоит один такой кувшинчик?

– Дюжины две корон, впрочем, сейчас он наверное дороже, чем во времена моей бурной юности, – неуверенно протянул Мелифаро. – Не искушай меня, чудовище! Отдадим эти сокровища нашему шефу и будем спать спокойно…

– А Джуффину-то зачем? – расхохотался я.

– Для отчета, – невозмутимо сказал Мелифаро. – Ладно, не отвлекай меня пока, я тут еще пошарю, может найду что-нибудь поинтереснее грёма…

– А бывает еще “интереснее”? – фыркнул я. – Вот это да!

Он уже не слушал меня. Сосредоточенно обшаривал кухню.

Я, тем временем, начал подумывать, что грём – отличная возможность подшутить над кем-нибудь из ближних. Оставалось только улучить момент, незаметно стащить один кувшинчик, или даже парочку – я здорово надеялся, что Мелифаро не успел их пересчитать – и найти подходящую жертву. Вообще-то, на роль жертвы годились все мои знакомые, кроме, разве что, Лонли-Локли – экспериментировать со священным организмом сэра Шурфа я бы ни за что не решился! Я уселся на подоконник все еще распахнутого окна и принялся с удовольствием продумывать сценарий операции “грём”. Самой соблазнительной поначалу мне показалась кандидатура генерала Полиции Бубуты Боха, но я сразу сообразил, что Бубута просто сорвется с места и уедет домой, к жене, с которой я едва знаком, так что мне не светит удовольствие ознакомиться с подробностями сексуальной революции в его доме – правда, можно спрятаться в саду под их окнами… И тут меня буквально подбросило на месте. Дурацкие мысли о грёме и Бубуте тут же вылетели из моей головы.

– Слушай, передо мной на этом подоконнике сидел какой-то крутой колдун! – выпалил я.

Мелифаро перестал метаться по кухне и вопросительно уставился на меня.

– С чего ты взял?

– Моя мудрая задница послала сигнал моему не менее мудрому сердцу, – ядовито объяснил я. И добавил: – Я же какой никакой, а тоже Мастер Преследования, дружище! Не такой опытный, как наша Меламори, но все-таки…

– Насколько я знаю, Мастер Преследования берет след, становясь на него ногами. А ты задницей почуял! – рассмеялся Мелифаро. И тут же озабоченно спросил: – Пойдешь по его следу?

Я взгромоздился на подоконник и некоторое время на нем топтался, потом спрыгнул вниз, во двор и немного побродил под окном. Ничего похожего на след я так и не обнаружил.

– Я бы может и пошел, – с сомнением протянул я, снова вернувшись в кухню, – но тут нет никакого следа. Просто подоконник сохранил воспоминание о силе человека, который на нем сидел. А следов нет – никаких.

– Это странно, – оживился Мелифаро. – Должны быть хоть какие-то следы, причем много. Если здесь были слуги, которые вылезли в окно и удрали…

– Отбиваешь мой хлеб, сэр Макс? – обиженно спросила Меламори. Я и не заметил, как она вошла. Следом за ней появился Нумминорих.

– Вообще-то я пал настолько низко, что действительно попытался сделать твою работу, – улыбнулся я. – Но у меня ничего не вышло. Я опозорен, зато ты можешь быть спокойна за свой кусок хлеба, щедро политый кровью твоих несчастных жертв… А почему, собственно, вы приехали, ребята?

– Как это – почему?! А кто, по-твоему, будет разыскивать слуг? – возмутилась Меламори. – Вы с сэром Джуффином их упустили, а теперь наш шеф старательно кусает свои локти и ругается – жаль, что ты не слышал! Ничего, сейчас мы с Нумминорихом быстренько исправим вашу оплошность. Что бы вы без нас делали, герои!

Нумминорих тут же демонстративно наморщил свой знаменитый нос, всем своим видом демонстрируя, что уж без него-то мы точно давным-давно пропали бы.

– Я тут твоему ухажеру грём нашел, – Мелифаро заговорщически подмигнул Меламори. – А он отказывается от своего счастья. Объясни ему, что…

– А зачем Максу грём? – искренне удивилась она.

– Спасибо, радость моя, – прочувствованно сказал я. И обернулся к Мелифаро: – Теперь ты от меня отцепишься?

– Да, я уже понял, что у вас платонические отношения, – ядовито огрызнулся он. – Поцелуи в щечку при луне, за которыми следуют угрызения совести: “а не зашли ли мы слишком далеко?” – это ваш потолок!

– Поцелуи при луне? Ну уж нет! Я никогда не позволяю себе таких вольностей с дамами, – тоном прожженного пуританина заявил я.

– Пока вы тут маялись дурью со своим грёмом, выяснилось, что члены клуба не при чем! – драматическим шепотом сообщила Меламори. – Поэтому мы с Нумминорихом и приехали.

– Ничего себе! – присвистнул Мелифаро. – А они точно не при чем?

– Ну их же сэр Джуффин допрашивал! – пожал плечами Нумминорих. – Наверное ему виднее…

– Да, это правда, – меланхолично согласился Мелифаро. – Вот это номер! Получается, тут слуги бузили? То-то они так шустро удрали!

– Или какой-нибудь беглый Магистр проделывал эти фокусы, оставаясь в безопасном месте, – предположил я. – Такое возможно?

– Теоретически возможно, – неохотно согласился Мелифаро. – Но сомнительно. К тому же ты же сам сказал, что на этом подоконнике сидел какой-то “крутой колдун”.

– Так, – твердо сказала Меламори, – брысь с подоконника, любовь моя. Доверь это дело профессионалу.

– Прошу, – я сполз с окна, по дороге попытался изобразить галантный поклон, но у меня не получилось, поэтому я просто полз дальше, пока моя несчастная задница не оказалась на полу.

Она проворно разулась, немного потопталась на подоконнике, потом спрыгнула во двор – одним словом, в точности повторила мой давешний “ритуальный танец”.

– Все затоптал! – укоризненно сказала мне Меламори, возвращаясь обратно. – Но тут действительно нет никаких свежих следов, кроме твоих, Макс – уж их-то я ни с какими другими не перепутаю!

– А несвежие есть? – оживился я. С этим у меня до сих пор было плохо: вообще-то, иногда мне удавались совершенно невозможные вещи – например, я мог встать на след мертвеца, но самый обыкновенный человеческий след всего-то недельной давности мне не по зубам.

– Фигня, – коротко ответила она. – Я по ним уже сегодня днем ходила. Все они ведут к рынку, что в конце улицы Пузырей, и возвращаются обратно. Наверное, слуги предпочитали шастать на рынок через окно, чтобы лишний раз не топтать ковры в гостиной.

– Но ты почуяла, что на подоконнике сидел кто-то очень могущественный? – настойчиво спросил я.

Она покачала головой.

– Ничего я не почуяла, Макс. Но верю тебе на слово. Тем не менее, никаких следов тут нет. Можно подумать, что все разлетелись, как птицы. Или просто шли, не касаясь земли: это довольно сложно, но проще, чем летать, – она обернулась к Нумминориху. – Твой ход, сэр Нумминорих. Ушли они, или улетели, но запах-то должен был остаться!

– Я пас, – мрачно сказал он. Мы уставились на Нумминориха, как громом пораженные: до сих пор его волшебный нос нас никогда не подводил.

– Здесь рассыпали какой-то порошок, – буркнул он. – Или не порошок – не знаю… Какую-то дрянь, которая вывела меня из строя. Я уже несколько минут пытаюсь унюхать хоть что-то. Ничего не получается! – Нумминорих угрюмо уставился в пол. Я впервые видел этого жизнерадостного парня в таком скверном состоянии духа.

– Ничего страшного не случилось, – мягко сказал я ему. – Досадно, конечно… Ничего, как-нибудь выкрутимся! И не смотри на меня так, словно ты собираешься отправиться в уборную и сделать там харакири! Любого из нас можно на время вывести из строя, и ты не исключение.

– Макс, что такое “харакири”? – заинтересованно спросил Нумминорих.

– Ритуальное самоубийство, – усмехнулся я.

– Но почему его надо делать в уборной? – он уже почти был готов улыбнуться.

– А это чтобы процесс протекал без ложного пафоса, – невозмутимо объяснил я.

Я бы мог развить эту мысль, но меня отвлек зов Джуффина. “Посылай ребят на поиски слуг, а сам оставайся в доме: я сейчас приеду”, – лаконично потребовал шеф, и его голос поспешно исчез из моего сознания, не дожидаясь ответа.

– Что делать-то будем? – нетерпеливо спросил Мелифаро.

– Я думал, все и так понятно, – я пожал плечами. Если Нумминорих не может учуять запах, а мы с Меламори не можем найти следы, нужно просто отправиться домой ко всем слугам. Адреса-то были известны еще днем!

– Думаешь, они сидят по домам и ждут, когда мы к ним заявимся? – фыркнул Мелифаро.

– Не думаю, – честно сказал я. – Даже не смею надеяться. Но небольшой шанс есть: вдруг ребята все-таки не при чем? Тогда они сидят дома, как честные граждане, или благопристойно напиваются в ближайшем трактире, чтобы прийти в себя после всех этих ужасов. В таком случае, приведете в Дом у Моста кучу свидетелей – пригодятся, в таком деле лучше переизбыток! А может быть они очень даже “при чем”, но решат изображать святую невинность. В этом случае ребята тоже сидят дома, или в трактире – невелика разница. В любом случае, Джуффин с ними разберется… А если их нет дома – что ж, по крайней мере ты сможешь обыскать квартиры, допросить домочадцев, соседей и… Ну ты же лучше меня знаешь, кого следует допрашивать в таких случаях. Давай, дружище – чего откладывать!

– Ишь, раскомандовался! – усмехнулся Мелифаро. – Самое обидное, что у меня нет никаких возражений: все-таки иногда у тебя голова работает, чудовище! Реже, чем у нормальных людей, но сейчас именно тот случай.

– А мы? – спросила Меламори.

– А вы с Нумминорихом составите компанию сэру Мелифаро, – отозвался я. – И ребят из Городской Полиции прихватите. Пусть это будет что-то вроде маленького войска. И обыск делать удобно, и свидетелей допрашивать, если их несколько. И потом, там могут обнаружиться какие-нибудь интересные следы и запахи – вдруг нос Нумминориха на свежем воздухе задумается о своем поведении и исправится! А если дело дойдет до драки, большая компания – залог успеха. Во всяком случае, мне станет спокойнее, если я буду знать, что вас много.

– А ты с нами не поедешь? – удивился Мелифаро.

– А на кой я вам сдался? – я демонстративно зевнул, а потом честно сказал: – У Джуффина ко мне какое-то дело. Не знаю, зачем я ему сдался, но…

– Ему в карты сыграть не с кем! – предположила Меламори.

– Как это не с кем?! – удивился я. – А члены Клуба Дубовых Листьев – чем не партнеры для игры в Крак?

– Ладно, в таком случае, мы поехали, – вздохнула она. – Адреса я помню, так что…

– Присылай мне иногда зов, ладно? – попросил я. – Даже если ничего интересного не случится.

– Ладно, если не найду какой-нибудь замечательный след, который заставит меня забыть обо всем на свете, – кивнула она.

– Только не забудь захватить с собой весь грём! – ядовито сказал Мелифаро.

– Тебе еще не надоело? – вздохнул я.

– Но его действительно нужно отвезти в Дом у Моста, – невинно пояснил Мелифаро. И печально добавил: – Извини, Макс, но у меня нет времени торговать на Сумеречном Рынке! И, боюсь, еще долго не будет…

Они ушли, и я остался один. Вышел в гостиную, уселся в удобное кресло у стола и задумался.

– Мыслишь? – невесело спросил Джуффин. Пересек комнату, устроился рядом со мной и подмигнул: – Здорово я облажался, да? Казалось, что все так просто! Бывшие колдуны из Клуба Дубовых Листьев заскучали на старости лет и решили вспомнить молодость…

– А как они отмазались? – осторожно поинтересовался я. Не то, чтобы я вдруг решил, что моего шефа можно обмануть, но невиновность пожилых чародеев как-то плохо укладывалась у меня в голове: у нас уже было готово такое простое и понятное объяснение всего случившегося, и тут на тебе!

– В том-то и дело, что они не “отмазывались”, – вздохнул Джуффин. – До этого дело не дошло. Стоило мне остаться наедине с сэром Анукой Таббом – это почетный председатель клуба, тот, что в красном лоохи – и я сразу увидел, что он не то что по воздуху летать – камру толком сварить не сможет, если понадобится! Давненько мне не доводилось видеть настолько слабого и беспомощного человека. Я тут же велел привести остальных – тот же диагноз! Потом я с ними немножко поговорил, и выяснил, что эти господа почти не осознают происходящее. То есть, осознают, конечно – примерно так же, как люди с очень высокой температурой: все как в тумане, реальные события путаются с игрой воображения, причинно-следственные связи работают на самом примитивном уровне. Они рады были бы нам помочь, поскольку считают, что наш приход спас их не то от смерти, не то от безумия, не то от чего-то еще более ужасного, но их речи бессвязны, а память угасает, как свеча на ветру. Единственное, что я уяснил из их нечленораздельного бормотания – нужно немедленно разыскать слуг.

– Они утверждают, что весь этот воздушный цирк – проделки слуг? – недоверчиво уточнил я.

– Они ничего не утверждают, – пожал плечами Джуффин. – Лопочут что-то несусветное… Но эти, когда-то могущественные, господа боятся своих юных прислужников куда больше, чем один человек может бояться другого. Досадно, что тебя не было со мной, Макс! Жалкое это было зрелище… и в высшей степени поучительное! Своевременное напоминание, что могущество никому не дается навсегда…

– Но как такое может быть? – несчастным голосом спросил я. – Их что, околдовали?

– Хуже, – тихо сказал Джуффин. – У меня не было времени как следует заняться знахарством, сам понимаешь! Но кое-что я успел понять. Можно сказать, что этих людей ели заживо. Вернее, выжимали из них силу, как сок. Господа, которых ты видел сегодня в этой гостиной – просто куча фруктовых ошметков.

– А им еще можно помочь? – я понимал, что принимаю судьбу этих незнакомых людей слишком близко к сердцу, но ничего не мог с собой поделать. На самом деле наше сочувствие ближним всегда покоится на прочном фундаменте смутных опасений, что рано или поздно и нас самих не минует чаша сия…

– Что, страшно стало? – Джуффин, разумеется, сразу меня раскусил, но его голос звучал скорее сочувственно, чем насмешливо. – Вообще-то все зависит от того, что ты подразумеваешь под словом “помочь”. В живых они останутся, и в Приют Безумных не загремят, и аппетит не пропадет, и вообще все будет путем. А вернется ли к ним сила… Не знаю. Не думаю, если честно.

От его оптимистического прогноза мне стало совсем хреново, не знаю уж, почему. Джуффин, святой человек, не дал мне времени копаться в собственных переживаниях.

– Ты задал мне дурацкий вопрос, который не имеет никакого отношения к делу, – деловито сказал он. – А я вот все сижу и жду, когда ты начнешь спрашивать о вещах, которые действительно имеют значение.

– Все имеет значение, – я пожал плечами. – Вернее, на самом-то деле ничего не имеет значения, но поскольку эта истина кажется мне слишком простой и слишком жуткой… Вы как хотите, а я буду считать, что все имеет значение, ладно? Вы хотели, чтобы я спросил у вас: кто “выжал из них сок”, зачем он это сделал, как ему это удалось, и самое главное – что нам теперь следует предпринять по этому поводу… Теперь я играю по правилам?

– Теперь да, – невозмутимо согласился Джуффин. – В всяком случае, у меня наконец-то есть повод сообщить тебе, что я приехал сюда специально для того, чтобы получить ответы на все эти вопросы… Ты еще помнишь, как я учил тебя узнавать прошлое вещей?

– Конечно, – кивнул я. – Будете смеяться, но я и сейчас довольно часто развлекаюсь таким образом. Очень полезная штука! Недавно вернулся домой на рассвете и обнаружил, что там всю ночь дружно веселились мои коллеги – почти в полном составе, только вас и Кофы не хватало. Даже сэр Шурф обнаружился в дальнем углу библиотеки: в одной руке – его знаменитая дырявая чашка, в другой – какой-то древний фолиант, а на лице застыло выражение абсолютного блаженства… Оказалось, что ребята решили отпраздновать мое отречение от престола, причем выбрали время, когда я сидел на дежурстве: решили, что без меня обстановка будет более непринужденной. Так вот, я потом устроил суровый перекрестный допрос своей мебели, не пощадил и посуду, устал зверски, но на следующий день пугал своих гостей доскональным знанием всех подробностей вечеринки…

– Ну вот видишь, хоть какая-то практическая польза от Невидимой магии все-таки есть, а не только одно беспокойство, – улыбнулся Джуффин. – Что ж, хорошо, что ты практиковал этот фокус, потому что сейчас нам с тобой предстоит как следует допросить все вещи в доме.

– Если все до единой, я могу быть спокоен за свою старость! – усмехнулся я. – Даже если мне удастся прожить тысячу лет, у меня найдется чем заниматься: я уйду на пенсию прямо из этой гостиной, сокрушаясь, что не успел побеседовать с последними тридцатью двумя предметами обихода.

– Ну все, разошелся! – Джуффин укоризненно покачал головой. – Разумеется, не все до единой. Поскольку времени у нас мало, а вещей в доме действительно много, тут очень важно сделать правильный выбор.

– А есть какие-то принципы отбора? – оживился я.

– Разумеется. Во-первых, вещь должна стоять на таком месте, с которого открывается хороший обзор. Во-вторых, это должна быть вещь, которую никогда не убирают на длительное время в какой-нибудь темный ящик. К примеру, если сейчас ты выберешь для “допроса” вилку, или кастрюлю, это будет не самое верное решение, поскольку вилки после ужина убирают в коробки, а кастрюлю уносят на кухню и наверняка прячут в шкаф. В-третьих, предмет не должен быть каким-нибудь волшебным амулетом, и вообще следует заранее убедиться, что при его изготовлении не применялась какая-нибудь высокая ступень магии: в противном случае, он вполне может исказить факты в пользу своего хозяина. Волшебные вещи – хорошие обманщики! Кроме того, предмет не должен быть очень крупным: чем больше размеры, тем труднее работать, не знаю уж, почему. Если хочешь проверить, попробуй как-нибудь на досуге пообщаться со своим амобилером… Ну и последнее: предмет не должен быть светильником, или зеркалом, поскольку любой светильник не видит и не запоминает ничего, кроме своего собственного света, а любое зеркало всегда занято непрерывной игрой своих отражений. Остается добавить, что бассейны и унитазы хранят весьма специфическую информацию, не думаю, что тебе это будет интересно, хотя – дело вкуса… Ясно?

– Ясно, – кивнул я.

– Отлично. Тогда скажи мне: какой предмет ты допросил бы, чтобы узнать обо всем, что творилось в этой гостиной?

– Эта ваза с цветами в центре стола, наверное, стоит здесь всегда, – нерешительно начал я и тут же помотал головой: – Нет, стол недостаточно высокий, поэтому у вазы не слишком хороший обзор. А вон тот колокольчик над дверью, ведущей на кухню, если он не заколдован…

– Хороший выбор, – кивнул Джуффин. – Сейчас проверим.

Я почему-то был совершенно уверен, что нам придется придвигать к двери какой-нибудь стул и лезть за колокольчиком, но шеф просто протянул к нему руку, и колокольчик послушно соскользнул с гвоздя, на котором висел, и спрыгнул в его раскрытую ладонь.

– А я так не умею! – огорчился я.

– Правильно, не умеешь, – кивнул Джуффин. – Потому что я стараюсь как можно меньше учить тебя Очевидной Магии. Самые необходимые фокусы ты уже знаешь, а прочие тебе пока без надобности. Ну вот скажи мне, что изменилось в твоей жизни от того, что ты научился протрезвлять пьяниц? Разве что получил еще одну возможность восхищать окружающих, которые уже и без того лежат на спинке и дрыгают лапками при твоем появлении. Оно тебе надо?

– Ну почему, это как раз очень полезный фокус! – расхохотался я. – Когда работаешь в том же здании, где располагается Городская Полиция, это, можно сказать, самое необходимое умение! Просто жизненно важное!

– Ладно, сдаюсь, – усмехнулся Джуффин. – Тут ты прав: Бубута распустил своих ребят. Орет он, конечно, будь здоров, но к его крику можно привыкнуть. А выгонять людей со службы он не любит. Наверное, все не может привыкнуть к мысли, что война давным-давно закончилась, и он руководит не солдатами, которых никуда, кроме как в расход, не денешь, а обыкновенными наемными служащими, которых можно просто уволить за нарушение служебной дисциплины… – Между делом Джуффин внимательно осмотрел колокольчик (я уже давно заметил, что моему шефу всякие там индикаторы без надобности) и торжественно провозгласил: – Подходит. Лучше просто не бывает! Сосредоточься, сэр Макс, сейчас перед нами откроются страшные тайны Клуба Дубовых Листьев, будь он неладен!

Я повертел вещицу в руках. Ничего особенного: маленький изящный колокольчик из светлого металла, немного похожий на традиционные елочные игрушки моей далекой родины, только не такой хрупкий. У меня самого в каждой комнате дома висят такие безделушки – не то остались с тех давних времен, когда звать слуг с помощью Безмолвной речи считалось дурным тоном, не то просто модное когда-то украшение, от которого не хочется избавляться даже после того, как представления об идеальном дизайне интерьера успели несколько раз смениться.

Джуффин тем временем достал из кармана лоохи большую голубовато-белую свечу с причудливым узором, образованным крошечными темно-красными брызгами воска и свое знаменитое “огниво”, принцип действия которого до сих пор остается для меня загадкой. Единственное, что я могу сказать наверняка: добыть огонь с помощью этого предмета с трудом удается даже самому сэру Джуффину. В конце концов затея увенчалась успехом.

– А зачем столь серьезная подготовка? – спросил я. – Не такое уж это сложное дело, даже для меня!

– Ну не скажи, – серьезно возразил Джуффин. – Во-первых, так смотреть все-таки гораздо удобнее. И потом… Конечно, когда ты хочешь узнать, как развлекались твои приятели, пока ты скучал на службе, можно обойтись и без подготовки. А сейчас мы с тобой хотим сунуть свои носы в дела весьма могущественных чародеев. Чувствуешь разницу?

– Ага, – согласился я. – Хотя мои приятели тоже вполне могущественные чародеи – вам так не кажется?

– Но они же не собирались скрывать от тебя свои действия, верно?

– Кто знает, кто знает! – рассмеялся я. – Сейчас я начинаю думать, что их вечеринка в изложении моей несчастной околдованной мебели показалась мне какой-то чересчур невинной: ни тебе мордой в салат, ни тебе голыми на столе поплясать, даже гадостей обо мне никто особо не говорил…

Установив свечу у дальней стены гостиной, Джуффин улегся на живот в противоположном углу, жестом пригласив меня присоединиться. Я послушно устроился рядом в позе полумертвого пляжника: пластом, на животе, только голова слегка приподнята. Колокольчик был установлен точно посередине между нами и свечой.

– Точно так же мы с вами лежали на полу в вашем кабинете, когда Мелифаро застрял в доме вашего соседа Маклука, – вспомнил я. – Даже свеча, кажется, та же самая, или просто похожа… – Я и сам не мог понять, почему так разволновался.

– И что с того? – шеф внимательно посмотрел на меня. – Откуда такая буря эмоций?

– С тех пор столько всего случилось, – я изо всех сил старался сформулировать причину своего беспокойства. – А сейчас я чувствую, что снова стал таким, как тогда. Вернее, остался таким же. Словно ничего и не было. Словно в моей груди опять бьется всего одно сердце, и нет никакого меча Короля Мёнина – помните, его Тень обещала мне, что я больше никогда не буду “слишком живым”? Так вот, она ошибалась: прошло несколько лет, и я опять такой же живой… и такой же глупый, как до нашей встречи! Можно подумать, что не было маленького города возле Кеттари и мертвого Кибы Аццаха, летевшего в пропасть, и наших походов на Темную Сторону, и скольжения сквозь Хумгат, и горячего белого неба, под которым когда-то бродил мой приятель Лойсо, и этого вашего жуткого подарочка, дневника Короля Мёнина, который чуть не свел меня с ума… Ничего не было – только пустые сны о невозможных чудесах! Все возвращается, Джуффин. Или это я сам возвращаюсь. И я сам не знаю, почему меня это так настораживает…

– В чем-то ты прав, – мягко сказал Джуффин. – Понимаешь, настоящий путь никогда не бывает движением по прямой. Это тебе не поездка на амобилере на ярмарку в Нумбану. Нет движения вперед, нет пункта назначения, в который надо прибыть. Это куда больше похоже на прогулку по берегу океана в шторм. Одна волна сбивает тебя с ног и уносит тебя в открытое море, а другая выбрасывает на берег. Нет никакой цели, никакой Нумбаны, никакой ярмарки – ничего! Только твоя дурацкая, рискованная прогулка и безжалостные волны, которые увлекают тебя за собой, а в тот момент, когда тебе начинает казаться, что ты уже освоился в океане – снова выбрасывают на берег, и ты понимаешь, что все нужно начинать сначала. Ты говоришь – все возвращается? Так оно и есть. Но не паникуй, парень: со временем ты поймешь, что всякий раз нас выбрасывает на иной берег, и мы начинаем с какого-то другого “начала”… – он неожиданно улыбнулся и подмигнул мне: – Ну что, впилил?

– Врубился, – невольно улыбнулся я. – А вы тоже были знакомы с Андэ Пу?

– Никого не минула чаша сия! А теперь смотри внимательно, Макс. Мы и так уже кучу времени угрохали на философскую беседу!

Я кивнул и во все глаза уставился на пламя свечи. Фокус моего шефа действительно оказался хорош: кадры своеобразного “кинофильма”, то есть реальные события, которые происходили в этой загадочной гостиной, мелькали не перед моим внутренним взором, а вырисовывались в пламени свечи, как на самом настоящем киноэкране. Поэтому в какие-то моменты я чувствовал себя так, словно и вправду застрял перед обыкновенным телевизором.

Первое, что мы увидели: худенькая белокурая девушка, совсем юная, с по-детски коротко остриженными волосами. Она с ногами забралась в кресло, вплотную придвинутое к обеденному столу, и сосредоточенно склонилась над полупустым бокалом, нашептывая какие-то невнятные заклинания.

– Так, так, так, – изумленно пробормотал Джуффин. – Древнее заклинание Старых Королей! Где она могла его раздобыть, хотел бы я знать?! Дырку в небе над этим домом, Нуфлин не пожалел бы за него все сокровища Семилистника!

– А что это за заклинание?.. – Начал было я, но шеф нетерпеливо отмахнулся.

– Потом расскажу. Смотри пока.

Остатки напитка в бокале вспенились и зашипели. Стол заходил ходуном. Девочка тихонько взвизгнула. Судя по всему, ей очень хотелось все бросить и удрать, но она взяла себя в руки и даже улыбнулась. Эта вымученная гримаска свидетельствовала о недюжинном упрямстве. Наконец взбунтовавшийся было материальный мир угомонился, и она поспешно схватила бокал и залпом выпила потемневшую жидкость.

Следующий кадр: та же самая гостиная, но в креслах устроилось уже восемь человек. Четыре мальчика, четыре девочки – одна из них та самая белобрысая героиня прошлого эпизода. Назвать этих ребят мужчинами и женщинами, или даже юношами и девушками было бы некоторым преувеличением: в том мире, где я родился, им могло бы быть от шестнадцати до восемнадцати лет, в этом Мире – лет по семьдесят, насколько я успел разобраться с пропорциями. Один из мальчиков дрожал от страха, остальные тоже с трудом держали себя в руках. Только белокурая девочка лучилась от счастья и возбужденно теребила своих товарищей: “Тилла, поверь мне, целоваться с Аваттой в темноте гораздо страшнее, а ведь ты делаешь это каждый вечер!” “Менке, дружок, не дрожи так, а то перебьешь всю посуду!” “Карвен, ты только подумай о том, как мы с тобой будем парить над Хуроном!” Честно говоря, эта девочка произвела на меня неизгладимое впечатление: я знал цену и ее давешней вымученной упрямой улыбке, и теперешним неумелым, но отчаянным попыткам поднять настроение перепуганным друзьям.

– Я бы не отказался от такой сестрички, шеф! – честно сообщил я Джуффину. – Я бы покупал ей мороженое и учился бы у нее мужеству… Не совсем честный обмен, конечно, но я всегда был халявщиком!

– Не отвлекайся, – строго сказал Джуффин. – Все комментарии – потом, в моем кабинете, ладно?

В конце концов, эти ребятишки немного успокоились и принялись хором бормотать заклинание – каждый над своим бокалом. Стол снова пришел в движение, на этот раз его трясло так, что вилки падали на пол, но бокалы каким-то образом устояли. Юные экспериментаторы залпом проглотили каждый свою порцию и расслабились: дело было сделано. Я невольно улыбнулся, поскольку знал, что они чувствовали в этот момент. Нет большего счастья, чем дожить до конца события, которое вызывало у тебя непреодолимый страх, каким бы пустяковым оно ни было на самом деле!

– Ну и что теперь, Айса? – нетерпеливо спросил долговязый рыжий парень у белокурой героини. – Я пока ничего такого не чувствую…

– А ты и не почувствуешь, – сказала она. – Это происходит постепенно, Менке. Это все равно, как взрослеть. Каждый день смотришь на себя в зеркало и не замечаешь никаких перемен, а однажды понимаешь, что – все!.. Только это колдовство действует быстро. Всего дюжину дней назад я впервые попробовала допить вино за госпожой Кайке Луамой – и посмотри-ка! – Она подняла вверх тоненькие загорелые руки и внезапно взмыла к потолку. – Это легко! – весело сообщила она сверху. – Я только вчера обнаружила, что могу уже и это!

– И мы так сможем? – недоверчиво спросила одна из девочек.

– Конечно, – ответила из-под потолка белокурая Айса. – Мы все сможем это… и вообще все что угодно! Мы будем настоящими Магистрами, и о нас станут рассказывать легенды и придумывать всякие глупости, как о Лойсо Пондохве, и даже сам Кеттариец ничего не сможет с нами поделать, вот увидите!

– Смогу, милая! – печально огрызнулся Джуффин со своего места. – И непременно это сделаю – хотя бы для того, чтобы узнать, где ты нашла заклинание Старых Королей…

– И все-таки, что это за заклинание? – снова спросил я. – Если я не буду знать, что это такое…

– Вот настырный! – одобрительно сказал Джуффин. – Вообще-то, мог бы и сам догадаться. Заклинание Старых Королей – единственный известный мне способ завладеть чужой силой. Мне рассказывали, что его придумал еще Халла Махун Мохнатый, когда почувствовал, что стареет. Он приглашал к себе на пиры могущественных людей, эльфов и вообще всех, кто под руку подвернется, и ждал, оставят ли его гости недопитый глоток вина в бокале, или хоть несколько капель воды в чашке. А когда гости расходились, он читал над остатками свое заклинание – потрясающая смесь Очевидной и Невидимой магии! Потом дело за малым: допить, и чужая сила в твоем кармане. Вот так-то!

– А почему вы говорили, что Магистр Нуфлин… – начал я. Договаривать не пришлось, Джуффин и сам все понял.

– Сам подумай: он уже стар. Сила уходит от него. Нуфлин очень боится смерти, поскольку при всем своем могуществе Орден Семилистника за всю историю своего существования так и не изобрел ни одного рецепта вечной молодости… Представляешь, как он мог бы распорядиться этим сокровищем? Скольких соратников по Ордену Нуфлин пригласит на дружеский ужин? А сколько былых недругов получат приглашение “помириться”? Заклинание Старых Королей – самая большая опасность для Соединенного Королевства со времен эпидемии Анавуайны…

– А вы его знаете? – осторожно спросил я.

– Знаю, – спокойно кивнул Джуффин. – Но не до конца. В свое время мой учитель, старый Махи предложил мне выбор: выучить его полностью, наполовину, или не знать вовсе… Я выбрал второй вариант: я знаю достаточно, чтобы распознать это заклинание в чужих устах, но слишком мало, чтобы воспользоваться им в личных целях.

– Но почему? – наивно удивился я.

– Потому что я всегда был брезглив и терпеть не мог излишеств, – сухо сказал Джуффин. – Чужая сила мне ни к чему. Если не сумею обойтись своей собственной – значит сам дурак. Но до сих пор обходился, можешь мне поверить! А теперь вернемся к нашим индюшкам…

Кроме колокольчика нам пришлось “допросить” большой декоративный кувшин для масла, висящий под самым потолком в кухне, несколько настенных украшений из разных спален и даже флакон с ароматной солью из ванной. Мы угробили на это чуть ли не всю ночь, хотя суть истории стала нам понятна с самого начала. Эти мальчики и девочки, обслуживающий персонал Клуба Дубовых Листьев, повадились воровать силу у своих хозяев. Поначалу они забавлялись маленькими безобидными чудесами, вроде того полета под потолком, но понадобилось всего полгода, чтобы их могущество начало перехлестывать через край. Замечательно, что у них хватило ума и силы создать непроницаемый барьер между домом, в котором они творили свои чудеса и внешним миром – так что, если бы ребята не отважились на полеты над городом, которые благополучно разрушили этот самый барьер, мы бы еще долго о них не узнали!

Какие бы там чудеса они не вытворяли, эти ребятишки, но они оставались сущими детьми. Амбиции беззаботных подростков и могущество опытных стариков – опасное сочетание! Они хотели, чтобы о них говорили, чтобы за ними гонялись – наверняка им грезились собственные имена на первых страницах столичных газет. Так и родилась идея пролететься над городом и помочиться на крышу Иафаха – символический жест веселого презрения к миру, которым правят занудные старики. О последствиях они почти не задумывались, а когда все-таки поднимали этот вопрос, отважная белокурая Айса с несгибаемой уверенностью пророчицы обещала своим товарищам, что у них хватит силы, чтобы обвести вокруг пальца “самого Кеттарийца”. Головы кружились, носики задирались кверху… В глубине души я завидовал их счастливой самоуверенности, хотя понимал, что она-то их и погубила.

И еще мы узнали, что эти ребятишки не были злодеями. Поначалу им и в голову не приходило, что их манипуляции с объедками серьезно повредят могущественным старикам. Они относились к членам клуба пренебрежительно – дескать, как так можно: были Магистрами, а стали обыкновенными обывателями, смирились с поражением, зарыли в землю свои таланты. Ребята наложили на свои жертвы заклятие: те забывали обо всем, что творилось в доме, сразу после того, как его покидали. Что мне особенно понравилось: расшалившиеся детишки заставили пожилых отставных Магистров помочиться на Иафах вместе с ними: они были искренне уверены, что делают доброе дело, помогают старикам свести счеты с Орденом Семилистника – пусть даже таким легкомысленным образом. Одним словом, юные чародеи не желали зла своим бывшим хозяевам. Более того, когда ребята поняли, что происходит, они начали искать выход. Мы с Джуффином очень удивились, когда узнали, откуда на кухне взялся грём. Ребятишки приготовили его случайно: на самом деле они пытались изобрести зелье, которое вернуло бы жизненную силу их жертвам. Сами члены Клуба Дубовых Листьев к этому времени походили на усталые привидения, это было видно невооруженным глазом. Слуги все-таки напоили их грёмом – на всякий случай, что ли… Вялое возбуждение, с которым старики один за другим поднимались из-за стола и уходили – то ли домой, то ли в Квартал Свиданий – показалось мне самым удручающим зрелищем в моей жизни. “По-моему, ничего не получилось”, – растерянно сказал друзьям рыжий мальчик по имени Менке. “Ничего, пусть себе наслаждаются жизнью, а мы еще что-нибудь придумаем!” – обещала ему оптимистка Айса.

– Мне не очень-то хочется их ловить, – честно сказал я Джуффину, когда мы наконец-то отправились в Дом у Моста.

– Мне тоже, – неожиданно согласился он. – Ребятишки действительно симпатичные. И я очень надеюсь, что у них хватит ума быстренько сбежать из Ехо, а еще лучше – из Соединенного Королевства. Если мы их поймаем… Понимаешь, Макс, мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то кроме нас с тобой пронюхал, что они знают заклинание Старых Королей. Дрянная это штука!

– Но они-то его уже знают, – я пожал плечами. – И с этим ничего не поделаешь. Лучшее лекарство от любого запретного знания – левая рука сэра Шурфа. Впрочем, мои слюни – тоже очень даже ничего! Будем лечить? Мне что-то не хочется…

– Не преувеличивай, сэр Макс, – жизнерадостно заметил мой шеф. – Лично я знаю кучу совершенно безобидных способов заставить человека забыть что бы то ни было. И примерно столько же способов получить гарантию, что он будет молчать. Жизнь действительно довольно простая и очень страшная штука… но не настолько простая и страшная, как ты себе представляешь!

В Доме у Моста нас встретили Мелифаро, Меламори и Нумминорих. Они выглядели усталыми и слегка раздраженными. Я сразу понял, что их поиски не увенчались успехом.

– Все, ребята, – торжественно сказал Джуффин Нумминориху и Меламори, – можете идти отдыхать. Вы мне нужны живыми. Сэр Мелифаро, а ты задержись.

– Очевидно, я вам нужен мертвым? – обреченно осведомился он.

– Всего на минутку. Расскажешь мне вкратце, как у вас дела, и тоже отправишься домой, – успокоил его Джуффин.

– А меня отпустите, или как? – Без особой надежды спросил я. Вообще-то, я уже давно поставил жирный крест на своих смутных планах завершить эту бесконечную ночь коротким романтическим свиданием на рассвете, но чем только Темные Магистры не шутят?!

– Отпущу, отпущу, – пообещал шеф. – Только сначала посиди с нами, послушай новости сэра Мелифаро, потом быстренько решим, как нам жить дальше – и все…

– А Макс не может так долго ждать. Он же, небось, уже карманы дармовым грёмом набил! – тут же встрял Мелифаро. И обернулся к Меламори: – Так что прячься в подвал, незабвенная! Сначала он разнесет вдребезги Квартал Свиданий, а потом явится штурмовать твою крепость.

Меламори раздраженно передернула плечами, буркнула: “Макс, теперь ты представляешь, что мне пришлось выслушивать всю ночь?” – и вышла из кабинета. Кажется, все эти разговоры про грём ей надоели настолько, что мое романтическое свидание накрывалось – в любом случае, даже если Джуффин отпустит меня через пять минут! Я с некоторым удивлением понял, что начинаю всерьез сердиться на Мелифаро. Глупо, конечно, но я очень устал. Впрочем, все мы изрядно устали, только наш неподражаемый шеф был весел, как солнечный зайчик, словно заразился этим настроением у юных чародеев, которых нам еще предстояло разыскать…

– Кстати о грёме, – мрачно сказал я, – куда его складывать? Где положено держать такие ценности, Джуффин?

– Запри пока в своем сейфе, потом разберемся! – небрежно откликнулся шеф.

– Вы отдали грём в хорошие руки, сэр! – снова встрял Мелифаро. – Через несколько дней выяснится, что уже и разбираться не с чем. Он же все выжрет, я вам гарантирую!

– Достал! – честно сказал я, сваливая кувшинчики в свой сейф и запирая его на ключ. Я до сих пор не нашел времени и сил, чтобы запечатать свой сейф с помощью какого-нибудь стоящего заклинания. Впрочем, до сих пор в нем отродясь не хранилось ничего ценного.

– Вы теперь еще подеритесь, – мечтательно промурлыкал Джуффин. – Как бурундуки в мультфильме про Спасателей… За такое зрелище мне даже казенной мебели не жалко!

Мелифаро беззаботно рассмеялся, я тоже улыбнулся. К этому моменту я уже успел выключить дурацкую программу “Макс обиделся на все человечество”, которая до сих пор по недосмотру валялась в самом дальнем углу моего организма и время от времени порывалась снова заработать, как в старые добрые времена. Но я позволил себе маленькую месть – заодно раз и навсегда избавился от мучительной необходимости выбирать достойную жертву для операции “грём”. Жертва сидела рядом, она сама просилась в руки, к тому же в этом случае мой поступок из дебильного мальчишеского розыгрыша превращался почти в справедливое возмездие. “Спать, небось, хочешь! – ехидно думал я, незаметно выливая содержимое припрятанного под Мантией Смерти кувшинчика в кружку с камрой Мелифаро. – Ну так хрен ты у меня поспишь! Я тебе устрою веселую жизнь, а потом посмотрю, что ты завтра будешь придумывать, чтобы отмазаться от службы!”

Мне удалось сделать сию пакость незаметно: я вспомнил все магические приемы, которым успел научиться и провернул этот трюк на “пятерку” – боюсь, что если бы речь шла о спасении моей собственной жизни, мне не удалось бы действовать настолько безупречно! Даже Джуффин, вроде бы, ни о чем не догадался, хотя обычно он видит меня насквозь. Мелифаро, тем временем, рассказывал ему о восьми пустых квартирах – допрос соседей показал, что ребята уже давно почти не появляются в своих жилищах – и о девятой квартире, вернее, целом двухэтажном доме на улице Толстяков. Дом тоже оказался пустым, но там обнаружилась целая куча следов, не свежих, к сожалению, а вчерашних. Все следы принадлежали колдующей молодежи и вели прямехонько в оранжевый дом на улице Пузырей – все правильно, именно туда они вчера и отправились, чтобы как следует повеселиться.

– Значит, ребята поселились все вместе, – задумчиво констатировал Джуффин. – Уже поняли, что когда они рядом, их сила возрастает… Между прочим, именно это открытие и стало в свое время причиной возникновения магических Орденов, мальчики.

Мелифаро вежливо кивал, машинально прихлебывая камру. Я сохранял олимпийское спокойствие: никаких эмоций, никаких внутренних монологов типа “Ага, получилось!” Я вел себя так, словно понятия не имею, что за содержимое в его кружке.

Мелифаро закончил рассказ о девяти обысках и двадцати четырех допросах свидетелей, не принесших никаких ощутимых результатов, и ушел домой. Его лицо показалось мне удивленным, а походка – неестественно торопливой, но я воздержался от восторгов: все-таки рядом сидел сэр Джуффин Халли, Дневное Лицо которого я только что благополучно вывел из строя как минимум на сутки. Я налил себе камры из кувшина и выжидающе уставился на своего шефа.

– Ну и как мы будем жить дальше? – спросил я. – Вы уже что-то решили?

– Представь себе, нет, – невозмутимо ответил он. – Подожду Кофу, я уже послал ему зов. Думаю, ловить этих ребятишек придется именно ему. Кофа у нас – крупнейший в этом прекрасном Мире специалист по отлову сбрендивших магов. Можно сказать, что в свою бытность Начальником Полиции Правого Берега он только этим и занимался. Я посмотрю, как пойдет его охота, а там – по обстоятельствам… Так что ты вполне можешь отправиться домой, Макс. Если что-то стрясется, я тебя вызову. А если не стрясется – спи себе, сколько влезет!

– Здорово! – восхитился я. – Если честно, я не ожидал… Даже не надеялся! Думал, теперь мы все будем в изнеможении бегать по городу, пока не покончим с этим грешным делом, так или иначе…

– Знаешь, сэр Макс, если честно, мне никогда не нравился лозунг “победа или смерть”, – усмехнулся Джуффин. – “Победа, или какая-нибудь другая победа” – звучит привлекательнее!

Я восхищенно покачал головой, отпил немного камры, на дорожку – не так уж мне и хотелось, но если уж потрудился налить себе полную кружку, надо сделать хоть один глоток!

– Вот жадина! – уважительно сказал шеф. – Уже домой человека отпустили, а он присосался к казенному напитку!

– Ну уж и присосался! – улыбнулся я. – Так, отметился. Можно сказать, выполнил свой гражданский долг.

Я вышел на улицу, с ужасом вспомнил, что летающий пузырь Буурахри по-прежнему пребывает у меня в пригоршне, и поспешно исправил сие недоразумение. Послал зов лейтенанту Апурре, сообщил ему, что пузырь вернулся домой, так что очередной нетрезвый полицейский патруль может храбро взмывать в постепенно светлеющее небо над Ехо, и отправился домой – пешком, поскольку, когда еще у меня будет возможность прогуляться в лиловых предрассветных сумерках…

Пройдя половину пути, я почувствовал, что со мной творится неладное. Вообще-то я всегда гордился умением держать свой слабоумный организм в ежовых рукавицах, но сегодня у него были хорошие шансы отыграться за все. Несколько секунд я недоверчиво прислушивался к своим ощущениям, а потом понял. Эта скотина, Мелифаро… Черт, все-таки мы с ним очень похожи! Во всяком случае, мы оба обожаем идиотские шутки над ближними. И вместо мозгов у нас обоих одно и то же вещество, не совсем подходящее для заполнения черепной коробки. И даже желание пошутить посещает нас в одно и то же время… Одним словом, этот гад каким-то образом умудрился напоить меня грёмом. “Налил его в мою кружку – так, что ли? – судорожно размышлял я. – Хотя нет, я же не пил камру в его присутствии. Значит, он налил его в кувшин… Счастье еще, что я выпил всего один глоток, правда, хороший такой, большой глоток, но всего один!”

Некоторое время я упрямо шагал в сторону дома. Во-первых, я такой старомодный идиот, что порция возбуждающего средства по-прежнему кажется мне недостаточно романтическим поводом для свидания с любимой женщиной. Я предпочитаю повиноваться зову сердца, и делайте со мной что хотите! А во-вторых, я надеялся, что доставшаяся мне порция грёма была ничтожно мала, так что сейчас вообще все пройдет, и вот тогда я смогу сменить маршрут и явиться к своей девушке в естественном состоянии. Ага, как же! В какой-то момент я понял, что знаменитые дыхательные упражнения сэра Лонли-Локли мне больше не помогают, скорее уж наоборот… И еще я понял, что так можно и рехнуться. Поэтому мне пришлось отправить зов Меламори и правдиво рассказать ей, что случилось. Мне почему-то было ужасно стыдно – как маленький, честное слово! Под конец я даже начал смущенно бормотать какие-то нелепые извинения, в то время, как ноги уже сами несли меня к ее дому.

“В любом случае я надеялась, что сегодня утром тебе станет страшно одному в большой и темной спальне, – невозмутимо сказала она. – Поэтому я не буду запираться. Эх ты, жертва роковой страсти!”

– Здорово, что ты пришел, Макс. Но все равно Мелифаро зарвался. Шуточки у него! Ничего, я уже привела в исполнение отличный план мести, – деловито сказала она, встречая меня на пороге.

Я с трудом понимал, что она говорит, но как-то умудрялся держать себя в руках и просто обнимать ее, спокойно стоя на пороге. Обезумевшее тело было вынуждено смириться и подождать еще несколько минут: я твердо решил, что наше свидание должно быть праздником, а не пародией на документальный фильм о сексуальной жизни павианов. Я даже нашел в себе силы спросить:

– Что за план мести такой?

– Не притворяйся, что тебе интересно, – звонко расхохоталась она. – Потом расскажу.

Если честно, я довольно быстро перестал думать, что Мелифаро действительно заслуживает какого-то наказания. Его дурацкая выходка начала казаться мне очаровательной и своевременной. В глубине души я здорово надеялся, что он придерживается того же мнения на мой счет. Но Меламори была неумолима.

– Значит так, – сурово сообщила она, ненадолго улизнув от моих домогательств. – Что касается нашего блистательного сэра Мелифаро. Имей в виду: перед тем, как ты пришел, я отправила ему зов. И сказала, что хочу спать, и вообще не одобряю всякие глупости вроде грёма, поэтому тебя к себе не пущу. И еще я сказала, что ты очень огорчился по этому поводу и решил употребить все силы на расправу с виновником.

– То есть? – я был так ошарашен, что на какое-то время обрел способность искренне интересоваться хоть чем-то, кроме своей неземной страсти.

Меламори звонко рассмеялась.

– Не могу сказать, что я имела в виду нечто конкретное. Я просто предупредила его об опасности. Полагаю, наш храбрый сэр Мелифаро тут же сгреб в охапку жену и отправился в подвал. Во всяком случае, он сообщил мне, что знает одно хорошее заклинание, так что в его подвал ты вряд ли сможешь зайти. Думаю, они до сих пор там сидят. И еще долго будут сидеть, потому что… – она тихонько пискнула от удовольствия, – бедняга Мелифаро искренне считает, что в гневе такое чудовище как ты, способно на все!

– Я действительно способен на все! – согласился я. – И не только в гневе!

Но через некоторое время я понял, что не могу наслаждаться жизнью, пока бедняга Мелифаро вынужден сидеть в подвале. Кроме того, его жена явно заслуживала лучшей доли, чем такой сомнительный “рай с милым”. Я все взвесил, взял себя в руки, предусмотрительно отвернулся к стене, чтобы не отвлекаться, и послал ему зов.

“Ты – изрядная свинья, дружище, – начал я и тут же примирительно добавил: – впрочем, я тоже, и шутки у нас обоих свинские… Тем не менее, я не собираюсь штурмовать твою крепость. Мне хорошо. Тебе, надеюсь, тоже. А если вылезешь из подвала, будет еще лучше.”

“А ты уверен, что не стоишь под моей дверью?” – совершенно серьезно спросил он.

“Меламори тебя разыграла, – сухо сообщил я. – Делать мне нечего – под твоей дверью страдать! Кстати, даже если бы она меня не пустила… Ты что, действительно думаешь, я бы поперся к тебе домой? Зачем?!”

“Не знаю, – огрызнулся он. – И знать не хочу!”

“Слушай, парень, если ты действительно поверил во все эти страсти, значит все эти годы ты был знаком не со мной, а с кем-то другим, – устало сказал я. – Ладно, хочешь сидеть в подвале – сиди, дело хозяйское!”

“Да не сижу я в подвале! – неожиданно весело отозвался он. – Хотя действительно подумывал, что там нам было бы спокойнее… Ладно, чудовище, я уже понял, что не такое уж ты великое чудовище, а теперь отстань от меня, хорошо? Сказал бы тебе, что я думаю о твоих шуточках, ну да ладно…”

“Примерно то же самое, что я о твоих, – хмыкнул я. – Ладно, считай, что отстал!”

Я действительно от него отстал, поскольку Безмолвный диалог с сэром Мелифаро – штука хорошая, но не совсем то, что мне в тот момент требовалось…

А где-то около полудня, когда я понял, что теперь, кажется, вполне могу заснуть, меня наконец осенило. Я подпрыгнул на месте, словно под моим одеялом внезапно обнаружился электрический скат.

– Если это очередная вспышка жестокой страсти, я, пожалуй, принесу извинения Мелифаро и жалобно попрошусь в его знаменитый подвал, – сонно пригрозила мне Меламори.

– Все гораздо хуже, – вздохнул я. – Грешные Магистры, какой же я идиот! Милая, ты связалась с идиотом, прими мои соболезнования!

– Зато ты красивый, – флегматично отозвалась она. – А что случилось-то? У тебя очередной преступник в пригоршне сидит? Или этим утром ты должен был явиться на какое-нибудь важное совещание? Макс, ты меня пугаешь: у тебя такое лицо, словно ты только что вспомнил, что вчера по пьяному делу собственноручно убил Его Величество Гурига!

– Еще хуже, – я помотал головой, пытаясь заставить себя хоть как-то соображать. – До меня только что дошло, что этот грешный кувшин с камрой остался на столе… Почему я раньше не подумал?!

– Какой кувшин? – удивилась она. Потом поняла и захихикала: – Это тот, из которого ты пил? В котором камра с грёмом? Ну ребята влипли!

Если честно, я не мог присоединиться к ее веселью. В конце концов я послал зов Джуффину – а что мне оставалось?!

“Что у нас творится?” – осторожно спросил я, заранее приготовившись к худшему.

“А почему у нас что-то должно твориться?” – невозмутимо осведомился он.

“Потому что… – я собрался с мыслями и решил, что нужно рассказывать все как есть, вот только никак не мог сообразить, с чего следует начать. – Потому что на вашем столе остался кувшин с камрой.”

“И что? – так же невозмутимо поинтересовался шеф. – Ты боишься, что я ее выпил, и тебе ничего не осталось?”

“Именно этого я и боюсь, – удрученно признался я. – Понимаете, минувшей ночью мы с сэром Мелифаро несколько переутомились. Сошли с ума. Заигрались – называйте как хотите. Пока он давал вам отчет обо всех делах, я бухнул в его кружку с камрой порцию грёма. Так что он наверное еще долго не появится на службе – имейте в виду: это я виноват”.

“Как интересно, – мечтательно промурлыкал Джуффин. – А мне он прислал зов, сказал, что вывихнул ногу, и теперь леди Кенлех лечит его какими-то травяными компрессами, как это принято среди кочевников, так что к вечеру с ним все будет в порядке…”

“Ага, могу представить себе эту “ногу” и эти “компрессы”! – я не удержался от улыбки. – Но все это еще цветочки. Проблема в том, что он тоже подлил мне грёма…”

“И теперь ты тоже “вывихнул ногу”? – с неподдельным интересом спросил шеф. – Как вовремя!”

“Нет, считайте, что только натер… Так что, если нужно, я могу явиться на службу хоть сейчас, – гордо сообщил я. – Мне повезло… или наоборот, не повезло! Одним словом, я выпил совсем чуть-чуть. Плохо другое: этот гений скорее всего добавил грём не в мою кружку – поскольку в его присутствии я камру не пил – а прямо в кувшин. Мне нет прощения, Джуффин: до меня только сейчас дошло, что эту камру мог допить кто угодно… – я немного помолчал и осторожно спросил: – А вы сами ее не пили?”

“Я заказал свежую сразу после того, как ты ушел, – спокойно ответил Джуффин. – Терпеть не могу подогревать камру, сваренную несколько часов назад. И терпеть не могу допивать остатки. Я же говорил тебе, что брезглив не в меру?”

“Уже хорошо!” – обрадовался я.

“А почему, собственно, ты так за меня волнуешься? – удивился он. – Если ты сам не можешь справиться с какой-то несчастной порцией грёма и заняться чем-то другим, это еще не значит, что у меня могли бы возникнуть те же проблемы. Люди все очень разные, знаешь ли… Кстати, можешь гордиться: тебе удалось меня удивить. Я никогда не сомневался, что сэр Мелифаро способен отмочить какую-нибудь глупость в таком роде, это у них, можно сказать, семейная традиция, но от тебя я подобной выходки не ожидал… Впрочем, я даже рад, что вы оба хорошо проводите время. Ночка вчера была та еще!”

“Так вы не сердитесь?” – изумился я.

“Я тебе не генерал Бубута, чтобы сердиться! – отрезал Джуффин. – Убивать вас обоих вроде пока не за что, выгонять из Тайного Сыска тоже рановато, так что можешь расслабиться.”

“Но этот кувшин с камрой, – я никак не мог успокоиться. – Вы из него не пили, а остальные? У нас же так заведено: человек приходит на службу, и тут же начинает обшаривать все кабинеты в поисках недопитой камры. Можно подумать, за этим только в Дом у Моста и ходим! Как вы думаете, никто из ребят не нахлебался грёма?”

“Знаешь, что я тебе скажу, сэр Макс? – неожиданно строго откликнулся шеф. – Одно из двух: или ты должен был подумать об этом сразу же и принять меры: послать мне зов, сказать, чтобы я вылил камру из этого грешного кувшина, а уже потом бежать на свидание, или – если уж тебе тогда было плевать на все с высокой башни! – нечего так волноваться сейчас, когда уже поздно что-либо исправлять.”

“А уже поздно?” – совет шефа был чудо как хорош, но честно говоря, сейчас я был в очень плохой форме и не мог им воспользоваться.

“В любом случае, кувшин уже пуст, – невозмутимо сообщил Джуффин. – Поэтому просто закрой глаза и постарайся заснуть. Угрохаешь несколько часов своей жизни на просмотр каких-нибудь глупых снов – ничего страшного, с кем не бывает! Все равно сейчас ты больше ни на что не годишься. Приходи вечером, тогда и поговорим обо всем”.

“Но…” – начал было я.

“Никаких “но”, – решительно прервал меня Джуффин. – Все, несравненный сэр Макс, не мешай мне работать. Отбой!”

– Наш шеф ведет себя так, как будто ничего особенного не случилось, – удивленно сообщил я Меламори.

Она не ответила: уснула, пока мы с Джуффином трепались. Я завистливо на нее покосился и удрученно подумал, что я-то теперь, небось, до ночи глаз не сомкну. Но я себя недооценивал: глаза сомкнулись как миленькие, а когда они снова разомкнулись, оказалось, что дело уже близится к вечеру. За распахнутым окном по-прежнему было светло, но солнце уже спряталось за верхушками высоких деревьев вахари, а воздух холодил кожу, как мятная зубная паста. Меламори рядом не было. Я печально подумал, что она успела преисполниться чувства ответственности за все происходящее под этим чудесным светлым небом и удрать на службу, но она тут же вошла в спальню: немного хмурая, как любой, только что проснувшийся человек, с мокрыми после купания волосами, но уже тщательно одетая.

– Ой как хорошо! – искренне сказал я. – А я-то думал, что ты уже улизнула в Дом у Моста!

– Не успела. Мы с тобой проспали до вечерних газет, Макс: под окнами моей гостиной только что орал газетчик, пришлось выглянуть и купить у него одну, чтобы отвязался. Так что у тебя будет свежая газета – насколько я знаю, ты предпочитаешь хрустеть “Суетой Ехо” под камру, вместо печенья, – она улыбнулась и покачала головой. – Подумать только: на нас висит нераскрытое дело, а мы ведем себя, словно вдруг получили несколько Дней Свободы от забот кряду!

– Примерно так оно и есть, – кивнул я. – Да здравствуют сэр Мелифаро, грём и любовь… а также несравненный сэр Джуффин Халли, который искренне полагает сие сочетание уважительной причиной для прогула!

– С другой стороны, у шефа просто не было выхода! – рассмеялась она. – Ладно, гулять так гулять: лично я собираюсь как следует позавтракать, а уже потом ехать в Дом у Моста. Я уже послала зов в “Душистые Хрестики” – это новая забегаловка в трех кварталах отсюда. У них там настоящая гугландская деревенская кухня, простая и милая… Составишь мне компанию?

– Как скажешь – так и будет! – кивнул я. – Со мной договориться легче легкого!

Через несколько минут я уселся за стол в ее гостиной, мокрый и взъерошенный после торопливого умывания.

– Твоя газета, счастливчик! – торжественно сказала Меламори, протягивая мне вечерний выпуск “Суеты Ехо”, теплый, как пряные булочки из Леапоньи, поверх которых он лежал.

– Думаешь, я предпочту этот бульварный листок неторопливой беседе с тобой? – возмутился я.

– Ну пожалуйста, Макс! – с улыбкой сказала она. – Я очень хочу узнать, как это бывает у “нормальных людей”?

– Что именно? – опешил я.

– Мои замужние подружки все наперебой жалуются, что их возлюбленные утыкаются в газету за завтраком вместо того, чтобы слушать их болтовню, – Меламори комично наморщила нос, подмигнула мне и добавила: – Поскольку у меня, хвала Магистрам, никогда не будет “нормального мужа”, который утыкается в газету, и все такое… имею я право раз в жизни попробовать: как это бывает?

– Имеешь, – рассмеялся я. – Но я уже тысячу раз читал газету в твоем присутствии…

– Это было не за завтраком, – упрямо сказала она. – А если даже и за завтраком, я не сосредотачивалась на своих ощущениях. Ну Макс, пожалуйста – жалко тебе, что ли?

– Ради тебя, милая, я еще и не на такое способен, – сдался я. Взял в руки газету, придал своему лицу максимально серьезное выражение, наградил даму своего сердца тяжелым равнодушным взглядом и уставился на первую полосу.

– Ох! Совсем, как настоящий, даже страшно! – уважительно сказала она. – Осторожно, Макс: еще немного, и я начну тебе верить!

Но мне уже было не до любительского спектакля. Заголовок на первой полосе: “Битва магов в Квартале Свиданий” и чуть более мелкий подзаголовок: “Сэр Кофа Йох арестовал восьмерых нарушителей Кодекса Хрембера” заставили мою нижнюю челюсть непривлекательно отвиснуть. Я быстро пробежал глазами текст статьи, немного поморгал, чтобы успокоиться, и принялся перечитывать статью по-новой.

– Макс, ты вошел в образ? – насмешливо спросила Меламори. – Ты теперь всегда такой будешь? Или там действительно что-то интересное?

– Ага, – ошеломленно согласился я. – А ты не заметила? Странно: тут каждая буква чуть ли не на полстраницы!

– Я даже не разворачивала эту грешную газету, – улыбнулась она, – я вообще редко читаю газеты. Ты только сэру Рогро не говори, а то наша с ним старая дружба даст трещину!

– Смотри! – я уселся на подлокотник ее кресла и сунул под чудесный носик Меламори “Суету Ехо”. – Пока мы спали, сэр Кофа уже все обстряпал. Эти бедняги, юные колдуны, схвачены и доставлены в Дом у Моста. Не такие уж они были грозные, если сэр Кофа их в одиночку скрутил… Думаю, в данный момент наш сэр Джуффин согудает этих бедняг, одного за другим, под своим любимым кеттарийским острым соусом. К утру как раз доест. Мы можем смело вернуться в спальню, милая: Соединенное Королевство без нас не пропадет!

– Звучит неплохо, – нерешительно протянула она, – но вообще-то я бы предпочла сначала немного помелькать в Доме у Моста, а то свинство какое-то получается… Слушай, Макс, а тебе не кажется, что камру из того грешного кувшина допил именно Кофа? А то с чего бы его понесло в Квартал Свиданий не свет ни заря!

– Ну как же, а его знаменитое чутье? – неуверенно возразил я. – Оно же всегда приводит нашего Кофу туда, куда следует…

– На что будем спорить? – тут же подскочила Меламори.

– Да на что хочешь, – улыбнулся я.

– На десять корон! – решила она. – Я их у тебя выиграю, Макс, вот увидишь!

– И на все купишь мороженого, – кивнул я.

– Просто ясновидящий! – восхитилась она.

Одним словом, мы упустили шанс в кои-то веки устроить себе неторопливый, респектабельный, буржуазный завтрак вдвоем, с теплыми уттарийскими пышками, непременным вареньем из грульвы и даже со свежей газетой. Меламори дожевывала свою булочку по дороге, любезно пустив меня за рычаг амобилера, после того, как я жалобно пискнул: “дайте покататься, тетенька!” – устоять было совершенно невозможно! Вообще-то, мы с ней любим носиться по городу наперегонки, но сегодня я был “бедным родственником”, поскольку пришел к ней пешком.

– Просто подарок судьбы какой-то, – насмешливо восхитился Джуффин, когда я засунул свой нос в его кабинет (Меламори в последний момент благоразумно решила отсидеться в Зале Общей Работы и посмотреть, что будет). – Вообще-то я не надеялся тебя сегодня увидеть!

– Я же говорил вам утром, что выпил всего один глоток, – сухо сказал я.

– И хвала Магистрам! – усмехнулся Джуффин. – Честно говоря, если бы ты решил выпить больше, дело бы добром не кончилось. Этот злодей, сэр Мелифаро, бухнул туда тройную дозу!

– Так вы знали об этом с самого начала? – ошеломленно спросил я.

– Хорош бы я был, если бы у меня под носом можно было проворачивать все что угодно! – пожал плечами мой неподражаемый шеф.

– И что я над ним подшутил, вы тоже заметили? – я уже ничего не понимал.

– Представь себе нет, – неохотно признался он. – Наверное, дело в том, что я уже привык знать о тебе абсолютно все и поэтому иногда не даю себе труда обращать внимание на твои действия. А ты воспользовался этим и обвел меня вокруг пальца, молодец!

– Правда? – расцвел я. – Вы действительно не заметили?

– Стал бы я тебе комплименты говорить, – проворчал Джуффин. – Оно мне надо?

– Здорово! – я был счастлив, словно только что победил на каких-нибудь Олимпийских играх. Немного поблаженствовал, а потом с опозданием возмутился: – Слушайте, но если вы знали о том, что Мелифаро налил в камру грём, почему вы меня не предупредили? Что, это была своего рода премия за успехи в работе? Но я действительно предпочитаю обходиться своими силами в делах такого рода! – я почувствовал, что краснею, и упрямо добавил: – Надо было мне сказать, что в этом грешном кувшине!

– Подожди, Макс, не мельтеши, – мягко сказал Джуффин. – Если ты действительно думаешь, что я – такой же любитель плоских шуток, как вы с Мелифаро, это твои проблемы. А если тебе действительно интересно, почему я промолчал – что ж, могу рассказать.

– Вы еще спрашиваете!

– Все очень просто, – улыбнулся Джуффин. – Если ты помнишь, на протяжении минувшей ночи ты несколько раз спрашивал меня, решил ли я, что нам теперь делать. А я честно отвечал тебе, что ничего не решил. Могу признаться, я слегка лукавил. На самом деле, я все-таки принял решение: ничего не решать. Я просто положился на судьбу. Вообще-то, я довольно редко соглашаюсь идти на поводу у обстоятельств, но на сей раз мне показалось, что это – единственно правильный выбор. Признаться, это было весьма нелегкое решение: терпеть не могу оставаться в стороне и быть молчаливым свидетелем происходящего… но в отличие от тебя, я не упускаю возможности лишний раз сделать то, чего не хочется! – он подмигнул мне и заговорщически сказал: – Готов спорить на что угодно: ты ведь вспомнил про летающий пузырь, когда мы вышли из дома Епы Боблы – вспомнил и тут же поспешно уселся за рычаг амобилера. А потом полдороги радовался, что я тебе про него не напоминаю.

– Есть такое дело, – обреченно вздохнул я.

– На твоем месте я бы договорился с лейтенантом Апуррой Блакки и пригласил бы свою девушку на воздушную прогулку – ночью, над городом, – тоном ласкового садиста сказал Джуффин. – Ты же любишь всякие романтические выходки в таком духе?

– Люблю, – согласился я, с удивлением чувствуя, что почти готов с ним согласиться.

– Избавиться от некоторых глупых страхов, наверное, почти невозможно, – задумчиво сказал Джуффин. – Во всяком случае, для этого нужно стать кем-то иным, причем не на несколько восхитительных мгновений, что довольно легко удается каждому из нас, а навсегда. Но вести себя так, словно никаких страхов нет и никогда не было – этому стоит научиться. В противном случае, рано или поздно придет день, когда твои маленькие безобидные страхи сожрут тебя с потрохами… Впрочем, делай как знаешь!

– Я постараюсь убедить себя, что вы подсказали мне в высшей степени заманчивую идею, – вздохнул я. – Но я пока так и не понял, почему вы меня все-таки не предупредили, что в кувшине был грём? Можете мне поверить, никаких фобий в этой области у меня отродясь не было!

– Еще чего не хватало! – фыркнул Джуффин. – Ладно, если не понял, слушай. После того, как я принял решение положиться на судьбу, предать дело Кофе и отойти в сторону, я сознательно обрек себя на полное бездействие. И можешь себе представить: как только я поставил точку в конце своих размышлений, я тут же увидел, как сэр Мелифаро незаметно подливает этот грешный грём в кувшин с камрой. Случись такое в любой другой день, я бы немедленно пресек сие безобразие, и не видать бы тебе неба в алмазах, как своих ушей, мой бедный сэр Макс, но когда я принимаю решение, я стараюсь идти до конца. Я велел себе относиться к его мальчишеской выходке, как к первому жесту судьбы. Я напомнил себе, что это только начало, и ее последующие жесты могут понравиться мне еще меньше. И расслабился. Кстати, мне показалось, что ты и сам почуял, что дело нечисто: ты же обычно выпиваешь столько камры, что страшно становится, а тут почти не прикоснулся…

– Да, действительно, – улыбнулся я. – Но я ничего не почуял. Просто почему-то мне не хотелось никакой камры. Я и этот единственный глоток сделал просто по привычке. Ну как же – я тут с вами сижу, мы говорим о делах, значит надо пить камру…

– Ну да, ну да, – рассеянно покивал Джуффин. – В общем, я понял, что на какое-то время остался без заместителя и, скорее всего, без Мастера Преследования – если только тебя не потянет на какие-нибудь экзотические приключения – и смирился с судьбой, которая вывела вас из игры. А вот после твоего ухода началось самое интересное!

– Так, – улыбнулся я. – Я уже догадываюсь, что Меламори выиграла наш спор.

– Что за спор? – оживился шеф.

– После того, как мы купили вечернюю газету, она сразу сказала, что Кофа допил эту грешную камру, потому его и понесло в Квартал Свиданий, – объяснил я. – А я-то, болван, что-то там бормотал о его знаменитом чутье. Так что я проспорил десять корон… А можно я ее позову? Думаю, она умирает от любопытства.

– Конечно, зови, – кивнул он. – Сегодня у вас не жизнь, а какой-то непрерывный праздник, ребята! Теперь старый добрый дяденька Джуффин расскажет вам увлекательную историю о похождениях сэра Кофы Йоха в Квартале Свиданий.

Но Меламори вошла в наш кабинет, не дожидаясь приглашения, и уселась напротив Джуффина, подперев подбородок руками.

– Там сэр Нумминорих страдает, – серьезно сказала она. – У него нос как вчера отказал, так до сих пор ничего и не может унюхать. Нумми думает, что теперь ему придется уйти из Тайного Сыска, поскольку нюхач он хороший, а больше ничего толком пока не умеет… Неужели ничего нельзя сделать с его носом?

– Можно, – пожал плечами сэр Джуффин. – Но не нужно. Знаю я этот порошок, который был рассыпан в доме Епы Боблы. “Ташайская смесь”, сущие пустяки. И полудюжины дней не пройдет, как его драгоценный нос будет в полном порядке!

– А почему вы ему об этом не сказали? – изумилась Меламори. – Он же думает, что все пошло прахом!

Нумминорих всегда был ее любимчиком – как, впрочем, и моим. Мы с Меламори его старательно опекали, так что я тоже укоризненно посмотрел на шефа.

– Иногда человек должен думать, что “все пошло прахом”, – строго сказал он. – Это неприятно, но полезно, как все горькие лекарства. Впрочем, можете его успокоить. Парень почти сутки провисел между небом и землей, ощущая себя бесполезным куском вяло размышляющего мяса – для начала вполне достаточно.

Меламори не поленилась выскочить в Зал Общей работы, дабы сообщить Нумминориху эту радостную весть. Через несколько секунд оттуда раздался боевой клич арварохских мечников и ужасающий грохот. Когда я выглянул за дверь, сэр Нумминорих Кута, наш штатный нюхач, раскачивался на огромной старинной люстре, которая уже много лет висит исключительно в качестве не то украшения, не то своеобразного спортивного снаряда – поскольку свечами, для которых она предназначена, здесь давным-давно никто не пользуется, предпочитая шары с голубоватым светящимся газом, куда более удобные при использовании.

– Я остаюсь в Тайном Сыске, Макс! – восхищенно сообщил он мне, продолжая раскачивать люстру.

– Да, если не погибнешь в неравной борьбе с земным притяжением, – кивнул я. – На твоем месте я бы так не рисковал: она же старая, эта люстра!

– Ты забываешь, что я – крупнейший в мире специалист по антиквариату! – гордо сказал Нумминорих. – Когда я вижу старинную люстру, я сразу понимаю, можно на ней прокатиться, или нет…

– Ну просто Карлсон какой-то! – сказал я Джуффину, который тоже не поленился встать из-за стола, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Он понимающе кивнул, поскольку был крупным специалистом по мультфильмам моей родины.

– Кто такой Карлсон? – Тут же спросил Нумминорих, не слезая с люстры. – Какой-нибудь древний Магистр?

Мы с Джуффином расхохотались, Меламори обиженно надулась: она тоже не знала, кто такой Карлсон.

– Ага, Магистр, – сквозь смех сказал я. – Вроде Лойсо Пондохвы, только маленький, толстенький и с пропеллером.

– Слезай с люстры, сэр Тайный Сыщик, – строго сказал ему Джуффин. – И постарайся сделать вид, что ты дежуришь по Управлению. А то еще принесет нелегкая какого-нибудь посетителя…

Как ни странно, Нумминорих тут же спрыгнул с люстры и уселся за стол, старательно придавая своему счастливому лицу серьезное выражение. А мы вернулись в кабинет, и Джуффин наконец приступил к рассказу о подвигах сэра Кофы.

– Кофа приехал вскоре после того, как ты, Макс, отправился домой. К этому времени я уже успел заказать кувшин свежей камры из “Обжоры”, так что на моем столе стояло два кувшина, – начал Джуффин. – Это я вам к тому рассказываю, чтобы до вас дошло: у него был выбор. И когда Кофа потянулся к тому кувшину, над которым поработал сэр Мелифаро, я сразу подумал, что этим ребятишкам, решившим поиграть в Великих Магистров, отчаянно везет. В ближайшие несколько суток – поскольку Мелифаро не пожалел грёма для лучшего друга! – не будет никакой погони, никаких поисков, так что они могут спокойно уносить ноги из Ехо. Если ты помнишь, Макс, я говорил тебе, что такой вариант меня тоже вполне устраивал… Но в любом случае, я уже принял решение не вмешиваться, так что спокойно смотрел, как последняя надежда Тайного Сыска ужирается камрой пополам с грёмом. Можете себе представить: он выпил все, до последней капли. Я честно выполнил свой долг: подробно рассказал Кофе обо всем, что мы успели узнать, и благословил его на охоту. А потом он пулей вылетел из моего кабинета, на бегу меняя внешность, и я мог спорить на что угодно, что основная причина его торопливости – отнюдь не азарт охотника.

– Ты проиграл мне десять корон, Макс! – торжественно выпалила Меламори. И виновато покосилась на Джуффина: – Ой, извините, сэр, я не хотела вас перебивать…

– Ничего, девочка. Десять корон – святое дело, – усмехнулся Джуффин. – Так ему и надо, твоему недогадливому приятелю! На что ты их потратишь?

– Обожрется мороженым до потери памяти, – нежно сказал я.

– Обожрусь! – мечтательно согласилась Меламори. – Отправлюсь в свое любимое кафе, в полном одиночестве, без всяких там слабонервных господ, которые каждые четверть часа заботливо спрашивают, не стоит ли мне остановиться…

– Мороженое? На все десять корон? – Джуффин недоверчиво покачал головой. – Будь осторожна, незабвенная. Теперь и я начинаю за тебя волноваться: не так уж легко найти хорошего Мастера Преследования…

– Она еще и птицу кульох убивает одним криком! – гордо сказал я.

– Тем более. С такими талантами нужно оставаться в живых как можно дольше, – заключил наш шеф.

– Ладно уж, я разделю это удовольствие на два приема, только ради вас, сэр, – согласилась Меламори. – И все-таки, что было с Кофой? Ну да, конечно, он пошел в Квартал Свиданий… А я, признаться, была уверена, что у него роман с Кекки. Уже все?

– Нет, почему же, – пожал плечами Джуффин. – Просто у нашего Кофы очень развито чувство долга. Он решил, что грех это – надолго оставлять Ехо без Мастера Слышащего, а поскольку леди Кекки Туотли – его ученица, Кофа попросил ее взять его работу на себя, а сам…

Меламори рассмеялась, уронив голову на руки.

– Хорошо, что у тебя не очень развито чувство долга, Макс! – сквозь смех выговорила она. – А то ты вполне мог бы попросить меня немного побегать по городу в твоей Мантии Смерти – чтобы население не расслаблялось! Ох, сэр Джуффин, я вас что-то все время перебиваю… Но я просто ничего не могу с собой поделать!

– Все потому, что тебя возбуждает предстоящая пирушка, – усмехнулся он.

– Чего я не понимаю, – осторожно сказал я, – а каким образом Кофа нашел наших ребятишек в Квартале Свиданий? Зачем он туда рванул, я догадываюсь. Но что они-то там делали?

– Прятались, – невозмутимо сказал Джуффин. – Это и есть самое интересное. Оказывается, Таллата Тек, дед этой белобрысой Айсы – хозяин одного из домов в Квартале Свиданий, на левой стороне, для Ждущих женщин и Ищущих мужчин. Собственно говоря, Таллата – двоюродный брат ее деда, но какая разница! Они всегда были очень дружны, старый Таллата без ума от своей шустрой внучки, а она обожала крутиться возле старика и слушать его бесконечные истории о старых добрых временах, а иногда – о людях, которые приходят в его Дом, чтобы обрести спутника на одну ночь, или на один день – как получится… Кстати, никакая она не Айса. Юная леди Шимора Тек, из очень богатой семьи. Ее отец, Эшла Тек, владеет самой большой столичной мастерской, в которой делают амобилеры, и еще несколькими, где их чинят, а мать, леди Агорра – старшая советница в Канцелярии Забот о делах Мира, очень важная персона. И дочке пророчили такую же карьеру… Знаете ли вы, что эта девочка закончила Королевскую Высокую Школу на добрую дюжину лет раньше своих сверстников? А в самом начале этого года, когда мать собралась было представить ее Королю, вдруг исчезла из виду. Старые приятели не знали что думать, родители почему-то покорно проглотили плохо склеенную ложь про какую-то поездку к друзьям в Уриуланд, чтобы там, на вольном воздухе как следует отдохнуть от учебы… Не удивлюсь, если он их заворожила! Разумеется, никуда она не уезжала, просто на смену образованной богатой юной леди Шиморе пришла маленькая сирота Айса, которая тут же устроилась на работу в Клуб Дубовых Листьев: там всегда старались брать слуг помоложе, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из давних недругов… Разумеется, родители леди Шиморы ничего не знали о выходке своей дочки. И до сих пор не знают. А вот со стариком Таллатой у нее всегда были доверительные отношения. Она даже немного пожила у него прежде, чем сняла квартиру на улице Шептунов. А вчера ночью Айса потащила своих приятелей к деду. Чтобы отсидеться в безопасном месте и как следует подумать о том, что делать дальше. Старик предоставил в их распоряжение комнату в жилой части дома, накормил ужином и ушел работать: по ночам в любом доме Квартала Свиданий каждые несколько минут новый посетитель…

– А на рассвете в Квартал Свиданий заявился наш Кофа, – понимающе кивнул я. И снова нахмурился: – Но ведь Кофа пришел туда, чтобы вытащить номерок, взять под ручку какую-нибудь даму из Ждущих и отправиться восвояси. Как, интересно, он нарвался на ребят?

– А ты внимательно перечитай газету, – усмехнулся шеф. – Там сказано, что одна из преступниц пряталась среди Ждущих. Сэр Кофа вытащил номер пять, а она как раз оказалась пятой по счету женщиной, попавшейся ему навстречу… Это судьба, Макс! На сей раз ее жесты столь грубы и прямолинейны, что мне даже немного не по себе…

– Но с какой стати эту девочку понесло в зал? – опешил я. – Что, решила завести коротенький роман, чтобы успокоиться и отвлечься? В такой момент, когда у их компании земля под ногами горела?

– Если уж господа Тайные Сыщики способны развлекаться, украдкой подливая друг другу грём в тот момент, когда на них висит нераскрытое дело – чего уж ждать от этих детишек? – ехидно прищурился Джуффин. – Впрочем, насколько я понял, девочка просто хотела взять у своего дядюшки ключ от какой-то кладовой и легкомысленно решила отправиться к нему короткой дорогой через зал, вместо того, чтобы выйти через черный ход, обойти дом и зайти с улицы через парадную дверь. Маленькая оплошность, которая стоила Айсе и ее друзьям свободы.

– Так всегда бывает, – серьезно согласилась Меламори. – Нет ничего страшнее, чем такая маленькая оплошность!

– Вот и я о том же, – кивнул Джуффин. – Когда Кофа взял Айсу за локоток и вежливо пожелал ей хорошего утра, она даже не сразу поняла, что происходит. Попробовала высвободиться и идти дальше. Наш Кофа удивился и спросил у нее: зачем, в таком случае, она пришла в Квартал Свиданий. Все еще можно было исправить, если бы девочка была старше и сообразительнее. Она могла бы сделать вид, что ей стало нехорошо, или просто изобразить дурочку, которая не ведает, что творит, или – да мало ли что можно придумать! В Квартале Свиданий никто никого не принуждает… впрочем, такого рода недоразумения там – большая редкость, поскольку люди обычно знают, куда и зачем пришли.

– А она начала выпендриваться? – понимающе спросила Меламори. – Сколько ей лет?

– Шестнадцать, не больше, – брякнул я. Эти двое посмотрели на меня как на душевнобольного, я смутился и поспешно исправился: – Лет шестьдесят – семьдесят.

– Совсем маленькая, – улыбнулась Меламори. – Я бы в ее возрасте тоже могла так влипнуть: “Дать этому поганцу по башке, и дело с концом!” – не самое верное решение, но самое соблазнительное!

– Ты и сейчас вполне могла бы так влипнуть, – ухмыльнулся Джуффин. – Знаю я тебя…

– В общем, Айса решила защищаться, – резюмировал я.

– Ага. И начала не больше, не меньше, как с девяносто восьмой ступени Черной магии, – кивнул шеф. – Чтобы уж наверняка.

– Это что за фокус такой? – нахмурился я.

– Ничего особенного, – с деланным равнодушием объяснил Джуффин. – Предполагается, что противник превращается в каменную статую, которая тут же рассыпается на мелкие кусочки на глазах у восхищенной публики. К счастью, наш Кофа – крупный специалист по штучкам такого рода. Он сразу понял, что происходит, и успел накрыть свою противницу невидимым колпаком, так что она могла творить все, что угодно: ее заклинания больше не производили никакого впечатления на реальность… Это его коронный фокус. Сколько веселых ребят в свое время отправились в Холоми прямехонько из-под этого “колпака”! Он даже меня однажды им накрыл. Если бы я не практиковал Очевидную магию, и не научился к тому времени мгновенно уходить в Хумгат из любого места по собственному желанию, я бы до сих пор развлекал своими историями о “старых добрых временах” молоденьких стражников в Холоми… Впрочем, вряд ли меня бы рискнули оставить в живых!

– Ох, – вздохнул я, – всякий раз, когда вы начинаете рассказывать о том, как Кофа за вами гонялся, у меня крыша едет. Ну не могу я себе представить ваши знаменитые баталии, хоть убейте!

– Не можешь – пойди на улицу Старых Монеток и посмотри парочку мультфильмов про Тома и Джерри, – гордо сказал шеф. – Только учти, что Джерри – это я!

– А сэр Кофа тоже так думает? – вежливо поинтересовалась Меламори.

– Ха! А его никто не спрашивает! – тоном капитана школьной футбольной команды, только что разгромившей соперников, заявил Джуффин.

– А что было дальше? – нетерпеливо спросил я.

– Ты же читал газету… Примерно так и было, – зевнул шеф. – Айса увидела, что ее колдовство почему-то не действует, запаниковала и отправила зов своим друзьям. Ребята, недолго думая, ринулись ей на помощь. Сэр Кофа понял, что любовные утехи ему пока не светят, ужасно рассердился и употребил все силы на то, чтобы как можно скорее устранить сие досадное недоразумение. Ребятишки-то действительно могущественные, но опыта сражений у них никакого, да и скорость реакции отнюдь не та, чтобы уворачиваться от Кофы! Так что через несколько минут немногочисленные утренние посетители Дома Свиданий изумленно разглядывали жалкие обломки этого несчастного строения и пытались понять, как они остались живы, а наш сэр Кофа, изрыгая проклятия, бегом отправился в Дом у Моста, чтобы сдать мне на руки своих восьмерых пленников и получить, наконец, возможность отправиться на поиски романтических приключений. Думаю, раньше, чем через несколько дней он не объявится: как я уже сказал, сэр Мелифаро не пожалел грёма для лучшего друга. Сколько он его вбухал в этот несчастный кувшин – боюсь себе представить!

– Гад он, – сердито сказала Меламори. – Макс ему аккуратно, по-дружески, подлил нормальную человеческую порцию, а он… Что, он хотел, чтобы мы погибли? Отравитель несчастный! А если бы Макс выпил больше одного глотка? Шутки шутками, но это уже было бы слишком…

– Думаю, Мелифаро просто хотел, чтобы его проняло, – улыбнулся Джуффин. – А поскольку у нас в Управлении почему-то прижился миф о том, что сэр Макс практически лишен человеческих слабостей… Бедняга Мелифаро наверное решил, что нормальная порция не произведет должного эффекта!

– А что, есть такой миф? – изумился я. – Лестно, конечно, но откуда он взялся? У меня этих самых “человеческих слабостей” – хоть на Сумеречном рынке ими торгуй!

– Людям нужны идеалы! – насмешливо объяснил шеф. – Некоторые особо душевные господа даже в сортир без идеалов не ходят!

– Ладно, с грёмом и идеалами мы, вроде, разобрались… А где они теперь, юные колдуны с улицы Пузырей? – спросил я. – Вы их уже допрашивали? Мне вот что интересно…

– Я их не допрашивал, – сухо сказал Джуффин. – Ты забыл: я отстранился от этого дела. Я просто запер этих ребят вот тут, – он показал на дверь за своей спиной, – благо комнатка у нас что надо… Собственно говоря, я ждал, кто из моих заместителей заявится на службу первым и проведет допрос арестованных, поскольку это и есть ваша работа. Скажу честно: я здорово надеялся, что это будешь ты. Но не стал посылать тебе зов, поскольку мне самому уже было любопытно, какую карту вытянет на сей раз судьба. Так что у тебя есть отличная возможность узнать все, что тебя интересует, из первых рук.

– Вы хотите, чтобы я сам их допросил? – растерянно спросил я. – Спасибо за доверие, но я наваляю кучу ошибок, вы же меня знаете!

– Да, в отличие от сэра Мелифаро, ты – не мастер вести допрос. Но ты приехал первым, а значит судьба сделала свой выбор, – беззаботно возразил Джуффин. И добавил: – На сей раз наши с ней мнения полностью совпадают, надо отдать ей должное! Работай, сэр Макс: ночь в твоем распоряжении. А я поеду домой и лягу спать, – шеф перешел на Безмолвную речь и добавил: “Единственное, что меня действительно интересует – это заклинание Старых Королей. Думаю, тебя тоже. А кроме нас с тобой о нем пока, хвала Магистрам, никто не знает. Вот и полюбопытствуй, где наши юные гении его выцарапали. Главное, чтобы эта скверная тайна не начала гулять по всему Ехо. Полагаю, ты сам понимаешь, почему меня это так беспокоит. Все остальное – на твое усмотрение.”

“Ладно, – ответил я. – Сделаем.”

– Секретничаете? – неуверенно спросила Меламори. Она внимательно всматривалась в наши отсутствующие лица. – Ладно, секретничайте, только скажите, чем я-то должна заниматься? Наверное этой ночью мне придется подежурить в вашем кабинете?

– Вообще-то я собирался припахать сэра Нумминориха, – улыбнулся ей шеф. – Но если ты уверена, что не хочешь спать – тем лучше! Проследишь, чтобы наш штатный нюхач не грохнулся с люстры. Подежурите вдвоем – мало ли что может стрястись в этом веселеньком городке, пока наш грозный сэр Макс будет чирикать со своими поклонниками…

– С кем? – удивился я.

– Со своими поклонниками, – с неподражаемым ехидством повторил Джуффин. – Имей в виду, сэр Макс: эти ребята без ума от тебя и твоих подвигов, как и большинство столичных студентов. Они считают, что ты – какой-нибудь древний Магистр, удачно замаскировавшийся под Тайного Сыщика, или что-то в таком роде… Это – твой главный козырь. Очень может быть, что тебе даже не понадобится оглушать своих подследственных Смертными Шарами, чтобы они рассказали тебе о своих подвигах.

– Просто скажи этим ребятам, будто собираешься организовать новый тайный Орден, и теперь они должны предъявить тебе веские доказательства, что достойны стать его членами, – подмигнула мне Меламори.

– Именно что-то в таком роде я и имел в виду, – согласился Джуффин. – Хотя, поступай как знаешь… С другой стороны, Смертный Шар – это все-таки куда надежнее, чем личное обаяние!

– Ладно, – кивнул я. – Только я должен знать: а что мы собираемся с ними делать? Посадим их в Холоми? Или как?

– Могу сказать тебе одно: чего мы точно не будем делать, так это кормить их молочной кашкой из ложечки и отпускать домой, под надежную защиту матушкиного передника, – усмехнулся шеф. – Хотя бы потому, что это глубоко уязвит достоинство столь могущественных чародеев… Впрочем, тебе решать.

– Мне решать? – я уже ничего не понимал. – Но я же, хвала Магистрам – не Начальник Канцелярии Скорой Расправы!

– Разумеется, – невозмутимо согласился Джуффин. – Ты – Ночное Лицо Начальника Тайного Сыска, а это куда более высокая должность. И ответственности больше. Поэтому голова болеть должна у тебя, а не у сэра Багуды Малдахана – при всем моем к нему уважении. А я еще немного постою в стороне и посмотрю, какие гениальные идеи может породить твоя бедная, опустошенная грёмом черепушка.

– Но… – начал я.

– Завтра, – решительно отрезал шеф. – На сегодня все, сэр Макс, я не собираюсь облегчать тебе жизнь своими дельными советами. К тому же я действительно хочу спать, – Джуффин покинул свое кресло и направился к выходу. – Завтра утром я вернусь в этот кабинет, и ты сообщишь мне свое решение.

– И больше вы мне ничего не скажете на прощание? – удрученно уточнил я.

– Ничего! – жизнерадостно подтвердил этот иезуит. И лукаво добавил: – Тот, кто знает, не говорит, кто говорит – не знает!

– Лао-Цзы хренов! – уважительно сказал я ему вслед.

Меламори расхохоталась, уронив голову на руки. Ей так понравилось прилагательное, что она даже не потрудилась поинтересоваться, “что это за Лао-Цзы такое?”

– Ты прямо сейчас пойдешь их допрашивать? – спросила она, отсмеявшись.

– Можно подумать, ты со мной вчера вечером познакомилась, – весело откликнулся я. – Разумеется, нет! Сначала я выпью камры с тобой и Нумминорихом – надеюсь, уж вы-то ничего не станете добавлять в мою кружку! Потом мы дружно решим, что неплохо бы и поужинать. Потом что-нибудь случится. Потом я все быстренько улажу и скажу, что после такого дела грех не сделать еще пару глотков камры и покурить заодно… Одним словом, я буду откладывать этот грешный допрос, сколько возможно, потому что действительно не очень понимаю, с какой стороны за него приниматься. Ужас, да?

– Ужас! – серьезно согласилась она. – Нет, чтобы быстренько сделать это неприятное дело, а потом расслабиться.

– Быстренько не получится, – вздохнул я. – И расслабиться у меня тоже вряд ли получится… Ладно, ужин, возможное происшествие и последующий за ним перекур я, пожалуй, действительно пропущу. Но полчаса за кружкой камры с тобой и Нумминорихом – этот пункт программы кажется мне слишком привлекательным, чтобы от него отказываться!

Мы действительно очень мило посидели в Зале Общей Работы, благо Нумминорих по-прежнему лучился от радости, но больше не порывался залезть на люстру – идеальное состояние души! Мне хватило четверти часа болтовни ни о чем, половины кружки камры и одной сигареты, чтобы почувствовать себя совершенно счастливым человеком. Не настолько счастливым, чтобы хватать воздух ртом, как глубоководная рыба, не в силах совладать с восторгом, разрывающим меня на части, и, уж тем более, не настолько, чтобы безумной птицей взмыть в ночное небо над Ехо, но мне моя скромная порция счастья показалась оптимальной.

А потом я все-таки отправился в наш с Джуффином кабинет, в дальнем углу которого скрывалась маленькая, невзрачная, хлипкая на вид дверца, ведущая в небольшую пустую комнату с голыми стенами. Это помещение было создано специально для того, чтобы запирать в нем могущественных магов, которые находятся в несколько натянутых отношениях с хозяевами кабинета – иногда мне кажется, что эта комната даже более надежна, чем Холоми, но отсутствие минимального комфорта не позволяет нам подолгу держать там пленников: мы, конечно, бездушные изверги, кровопийцы и супостаты, но не настолько, чтобы заставить государственных преступников больше суток обходиться без мягкой постели и хотя бы трех бассейнов для умывания! Что касается “хлипкой” двери, ведущей в эту комнату – в Ехо есть только два человека, которые могут позволить себе роскошь открыть эту дверь и остаться в живых: сэр Джуффин Халли, и я. Вообще-то, шеф не предпринимал никаких усилий, чтобы передать мне сие “великое учение”, просто с тех пор, как в моей груди поселился меч Короля Мёнина, смерть, охраняющая дверь, всегда неохотно отходит в сторону при моем приближении… Я догадывался, почему шеф не предложил мне свою помощь, а спокойно уехал домой: очередной “терапевтический сеанс”, еще одна попытка заставить меня почаще делать то, что мне не нравится. Я терпеть не могу лишний раз будить это загадочное невидимое оружие, навсегда увязшее в моей груди: просто потому, что это больно… и – чего уж там греха таить! – мне до сих пор страшно, что однажды мой всемогущий защитник не сработает.

Но на сей раз у меня не было никаких шансов увильнуть от неприятной процедуры. Надо – значит надо, и не отвертишься! Так что я просто положил руку на дверную ручку, а потом аккуратно на нее нажал. В глазах потемнело, потом темнота сменилась бесконечным потоком золотых искр – все как всегда, обычное приветствие леди смерти, караулившей вход… И почти сразу же – неприятная, тупая, но вполне терпимая боль в груди. Невидимый меч Короля Мёнина ненадолго вернулся в мир материальных вещей, чтобы привычно рявкнуть на свою старинную подружку: “этот парень под моей защитой!” Смерть, как всегда, поспешно отступила, наверняка скрутив в кармане кукиш: дескать, будет и на нашей улице праздник!

Пока эти метафизические противники выясняли отношения между собой, я с облегчением понял, что по-прежнему жив, кое-как восстановил контроль за собственными действиями, вошел в темную комнату и запер за собой дверь. Восемь юных чародеев, которые казались мне старыми знакомыми – после того, как я всю прошлую ночь любовался на их приключения – смотрели на меня с откровенным ужасом. Кто-то из девочек даже тихонько пискнул. Я опустил глаза и понял причину их страха: обычно невидимый меч Короля Мёнина сейчас нахально торчал из моей груди, в которой увяз по самую рукоятку. Так что на живого человека я походил только с некоторой натяжкой. Я подумал, что мой мудрый шеф наверняка предусмотрел и это, и заранее потирал руки, представляя, какой эффект произведет на арестованных появление “грозного сэра Макса” с торчащей из груди рукояткой меча и бледной, как у покойника харей: минут десять после такой передряги меня не следует подпускать к зеркалу, чтобы сам в обморок от страха не грохнулся!

– Не бойтесь, дети, я живой, – хрипло сказал я и криво улыбнулся: очень уж дурацкая получилась фраза!

– Точно? – недоверчиво спросила белокурая Айса. – Что-то не похожи вы на живого человека! – Девочку все еще трясло от страха, как и ее приятелей, но ее голос звучал твердо и даже несколько нахально – могу ее понять, я и сам иногда становлюсь чудовищным нахалом, потому что это – примитивное, но действенное лекарство от природной робости.

– Ничего, сейчас пройдет, – мягко сказал я. – Просто господин Почтеннейший Начальник очень хорошо запер эту дверь, так что открыть ее и остаться в живых совершенно невозможно. Сам он куда-то запропастился, а мне позарез приспичило с вами потрепаться. Поэтому мне пришлось быстренько умереть и снова ожить – специально для того, чтобы нанести вам визит, ребята. Через несколько минут эта железяка, – я неуважительно показал пальцем на рукоять волшебного меча, – исчезнет, и все будет в полном порядке. Но я и сейчас – отнюдь не покойник.

– А вам не больно? – с неожиданным сочувствием спросила Айса.

– Больно, – вздохнул я. – Но не очень. Терпеть можно.

– А вы и есть сэр Макс? – вежливо спросил у меня один из мальчиков. – Очень приятно с вами познакомиться. Если бы эта встреча произошла полгода назад и при других обстоятельствах, я бы наверное решился попросить у вас автограф.

– Но сейчас-то он тебе без надобности? – улыбнулся я.

– Да, пожалуй, – серьезно кивнул он.

– Ну что, давайте познакомимся, для начала, – предложил я, извлекая из кармана сигарету. Я очень надеялся, что моя последняя дурная привычка, маленькая слабость, надежно привязывающая меня к прежнему Максу, поможет мне отвлечься от боли, которая отступала, на мой вкус, слишком уж медленно. – Вообще-то, троих из вас я знаю по именам: ты… – белокурая леди нахмурилась, явно опасаясь, что я назову ее настоящее имя, и понимающе кивнул: – ладно, если тебе так больше нравится, буду называть тебя Айса! Вот этот рыжий парень в углу – Менке, а ты, – я кивнул “любителю автографов”, – Аватта, и поговаривают, что целоваться с тобой в темноте куда страшнее, чем использовать древние заклинания…

Кто-то из девочек захихикал. Аватта смотрел на меня, как громом пораженный, а Айса сразу все поняла и прямо спросила:

– Что, вы следили за нами с самого начала? Или вы просто все обо всех знаете, даже такую чепуху, как шутки?

– Ни то, ни другое, – улыбнулся я. – А можно сказать: и то, и другое – всего понемножку… Просто один маленький фокус, которому вы еще не успели научиться. Но я не помню, как зовут всех остальных: у меня скверная память на имена, поэтому представьтесь, ребята.

Они представились. Молчаливого парня в углу звали Карвен, еще одного, коренастого и серьезного – Тиба, а девочек – Тилла, Танита и Хисса. Теперь они молча смотрели на меня – восемь пар кошачьих угуландских глаз, фосфоресцирующих в темноте – и ждали: что дальше.

– Для начала мне хотелось бы узнать, откуда вам стало известно заклинание Старых Королей, – я решил сразу брать быка за рога, поскольку действительно никогда не был мастером всяких иезуитских штучек вроде медленного выковыривания из арестованного необходимой информации. До сих пор мне это высокое искусство было ни к чему: зачем хитрить, когда в любой момент можно шарахнуть пленника своим Смертным Шаром и услышать: “что прикажешь, хозяин?” – противно, но чертовски удобно!

Эти красавчики тут же насупились и замолчали, словно я был идиотом психологом, который явился к ним в школу, чтобы устроить коллективное обсуждение эротических снов учащихся.

– Ребята, – проникновенно сказал я, – вы понимаете, какое дело… Мне очень понравилась ваша теплая компания, пока я наблюдал за вашими идиотскими выходками. Мне даже показалось, что мы с вами немного похожи: на вашем месте я, скорее всего, тоже начал бы выпендриваться со всеми этими дурацкими фокусами – да я и выпендривался в свое время, только мне тогда приходилось обходиться без магии, поэтому результаты были значительно скромнее… Вы понравились мне настолько, что я не очень-то рвался отправляться на ваши розыски, а теперь трачу время на дружескую болтовню с вами, вместо того, чтобы прямо с порога метать в ваши упрямые головы свои Смертные Шары, которые, смею заверить, способны разговорить даже несвежего покойника. Но это не значит, что я собираюсь любой ценой оставаться “добрым дяденькой”. Боюсь, что чуть ли не половина слухов, которые ходят обо мне по Ехо – правда. Мои Смертные Шары действительно лишают людей собственной воли, а моя грешная слюна – самый настоящий яд. В отличие от вас я могу колдовать даже в этой зачарованной комнате, поскольку помимо дурацких фокусов, которым вы успели научиться, существует Истинная магия, которая работает везде: и здесь, и в Холоми, и на краю Мира. Я могу вышвырнуть вас отсюда в Хумгат – и барахтайтесь там между Мирами, пока какой-нибудь из них не решит взять вас в плен. А могу уволочь на Темную Сторону Ехо – слышали, что это такое? Вижу, что не слышали – что ж, вас ждет еще множество восхитительных открытий, если вы до них доживете… Хуже другое: я вполне способен выйти отсюда, оставив от вас кучку пепла, пожать плечами и отправиться в какое-нибудь симпатичное кафе угощать мороженым свою девушку, или в “Трехрогую луну” на поэтический вечер – с меня станется… А утром я скажу своему шефу, что вы меня достали, и вообще: раз нет людей, которые знают заклинание Старых Королей, значит мы с ним можем спать спокойно… У меня даже мелких неприятностей не будет, вот что по-настоящему ужасно!

– Вы нас пугаете, – хмуро сказала Айса. – У вас не очень хорошо получается: вы слишком симпатичный, чтобы быть таким злодеем. У вас все на лице написано!

– А я не злодей, – усмехнулся я. – И не “симпатичный парень”, если уж на то пошло. Всего лишь смертельно опасная игрушка в руках вашей рехнувшейся судьбы. И я вас не пугаю. Просто честно предупреждаю: меня очень интересует заклинание Старых Королей. Настолько, что я заранее готов сделать с вами любую пакость – лишь бы быть абсолютно уверенным, что это заклинание никогда не станет еще чьим-нибудь достоянием – того же Магистра Нуфлина, например…

Я мог себя поздравить: моя стрела попала точнехонько в цель. Юные колдуны распахнули рты и уставились на меня, как религиозные фанатики на новоявленного Мессию: с благоговением и смутным недоверием – дескать, не может же все быть настолько замечательно! Только что я старательно разыгрывал партию бессердечного государственного чиновника, глубоко равнодушного к судьбе подследственных – “все равно, что молоть, лишь бы не заржаветь”, – устало сказала мясорубка – и вдруг завершил свое удручающее выступление таким “диссидентским” заявлением. Теперь от ребят требовалось осознать, что я предлагаю им не “сотрудничество со следствием”, а соучастие в серьезном преступлении: сокрытии тайны от первого лица в государстве. Я наделся, что ребятишки купятся на мою искренность: очень уж мне не хотелось выполнять свою угрозу насчет Смертных Шаров. Если честно, я заботился не о них, а о себе: мне хотелось, чтобы в моей памяти остались настоящие живые лица храбрых горе-кудесников, а не бессмысленные физиономии “верных рабов”. Черт, имею же я право на приятные воспоминания!

– Вы сказали, что не хотите, чтобы заклинание стало известно Магистру Нуфлину? – наконец пролепетала Айса. – Но ведь Тайный Сыск работает на Орден Семилистника, это все знают!

– Ну да, – насмешливо кивнул я. – “Все знают” – самый беспомощный аргумент, который я когда-либо слышал… И почему-то самый популярный у начинающих ораторов!

– А на кого, в таком случае, работает Тайный Сыск? – строго спросил меня рыжий Менке.

По законам жанра мне, наверное, полагалось бы возмутиться и рявкнуть: “Вопросы здесь задаю я!” Но плевать я хотел на какие-то там “законы жанра”: если их постоянно соблюдать, сам не заметишь, как превратишься в генерала Бубуту!

– А ты уверен, что обязательно необходимо работать “на кого-то”? – я укоризненно покачал головой. – В таком случае, можете считать, что мы работаем на Короля Мёнина, или на Принца Гор Верлаго Габайохи из Графства Хотта, или мы – тайные агенты Черхавлы, или дисциплинированные подчиненные Завоевателя Арвароха… Самым разумным мне кажется предположение, что мы работаем на Донди Мелихаиса, казначея Управления Полного Порядка – во всяком случае, раз в дюжину дней он почему-то выдает нам деньги. Выбирайте любую чушь, которая вам по душе – она будет ничем не хуже предположения, что мы работаем на Орден Семилистника, но, по крайней мере, не прозвучит столь банально. Мы ни на кого не работаем – разве что, на судьбу, но эта всемогущая тетка не собирает нас на утренние совещания и уж тем более, не дает себе труд сформулировать свои пожелания к нашей работе, можете мне поверить!

– Значит вы не хотите, чтобы Магистр Нуфлин узнал это старое заклинание, – задумчиво резюмировал серьезный мальчик по имени Тиба. – А что, он его не знает? Это правда?

– Это заклинание не знает никто в Ехо, кроме, разве что, сэра Джуффина Халли, и, разумеется, вас, – честно сказал я. Я почувствовал, что ребята мне сразу поверили: еще бы, представляю насколько им нравилось думать, что они действительно такие крутые!

– А почему вы не хотите, чтобы Магистр Нуфлин узнал это заклинание? – робко спросила девочка Тилла. – Что в этом такого?

– А ты представляешь, как он распорядится этим сокровищем? Скольких соратников по Ордену сэр Нуфлин Мони Мах пригласит на дружеский ужин? А сколько былых недругов получат приглашение “помириться”? – я с похвальной точностью процитировал своего шефа. Эта выдержка из устного творчества сэра Джуффина Халли убила ребят наповал, но я решил еще сгустить краски: – А как легко и просто можно будет решить проблему с разбушевавшимися колдунами, вроде вас! Зачем сажать кого-то в Холоми, или отправлять в изгнание, когда можно просто отобрать силу – в пользу Магистра Нуфлина, разумеется! Думаю, вы будете первыми, ребята. Никто не посадит вас в Холоми, просто сэр Нуфлин выпьет по капле воды из ваших чашек, и вы отправитесь по домам. Правда, здорово?

Вот теперь они перепугались по-настоящему. На ребят смотреть было жалко – черт, да я и сам испугался, пока говорил!

– Какой ужас! – искренне сказала Айса. – И мы станем слабыми и никчемными, как эти бедняги, бывшие Магистры из Клуба? Сэр Макс, никто из нас не боится угодить в Холоми, но то, о чем вы говорите… Это слишком плохо. Так не должно быть!

– Поэтому я и спрашиваю вас, откуда вы узнали это грешное заклинание, – примирительно сказал я. – Лично мне оно даром не нужно. Моему шефу – и подавно. Я же не прошу вас записать его мне на бумажке. А если вы начнете мне его диктовать, я, пожалуй, заткну уши, чтобы случайно не запомнить. Просто скажите, откуда вы его взяли, чтобы я мог принять меры – и все.

Они беспомощно переглянулись.

– Ну что? – наконец спросила Айса. – Я же не могу решать за всех!

– По-моему и так все ясно, – пожал плечами рыжий Менке. – Он все равно узнает, если захочет. И потом… не такая уж это великая тайна! – он повернулся ко мне и сообщил: – Мы нашли эту тайну в вашей собственной спальне, сэр Макс. Так уж получилось.

– Очень хорошо, – я старался не выдавать своего изумления. – Но как это может быть? Во-первых, каким образом вы попали в мою спальню, господа? Во-вторых, зачем? И наконец, позвольте мне заметить, что я не имею дурной привычки хранить в своей спальне всякие древние фолианты, в которых написаны зловещие тайны. Откуда там могло взяться это грешное заклинание? Только не говорите, что я бормотал его во сне, все равно не поверю! – впрочем, я бы не удивился, если бы выяснилось, что именно так оно и было: чего я только не вытворяю иногда во сне!

– А вы меня не узнаете, сэр Макс? – неожиданно спросил юноша по имени Карвен. До сих пор он казался мне самым молчаливым и спокойным в этой компании – возможно просто потому, что он был немного старше. – А я-то все прятался в углу: думал, вы меня узнаете… Я же почти год работал у вас в Мохнатом Доме. В частности, кормил и причесывал ваших знаменитых кошек, сэра Армстронга и леди Эллу… Я, наверное, до сих пор их кормил бы, если бы не Шимора… – он смущенно покосился на свою подружку и виновато сказал: – Извини, Айса! Ты же знаешь, я все время путаю… Если уж меняешь имя, старых приятелей, вроде меня, лучше просто убивать: мы-то, гады такие, помним прежнее имя, и никуда от этого не денешься!

– Ладно, – буркнула она. – Но все-таки постарайся забыть это имечко: я его ненавижу!

– Так вы меня до сих пор не узнаете, сэр Макс? – повернулся ко мне Карвен.

– Не узнаю, – виновато признался я. – Если ты почти год работал в Мохнатом Доме, ты должен был заметить, что я прихожу туда только спать, да и то далеко не каждый день… У меня там живут такие замечательные полезные леди, две сестрички из Пустых Земель, благодаря которым мой дом до сих пор не рухнул. Уверен, они-то тебя отлично помнят. А я вообще долгое время думал, что у меня нет никаких слуг, и все происходит как-то само собой…

– Да, вы действительно не так уж часто появлялись дома, – улыбнулся Карвен. – К моему величайшему сожалению! Когда меня на год выперли из Университета за эксперименты с шестой ступенью Белой Магии во время экзамена, и я устроился на работу в ваш дом, мои друзья завидовали мне так, словно я клад нашел. А мне и похвастать особо было нечем: я видел-то вас всего раз пять, и вообще мне показалось, что ваши домочадцы то ли ничего о вас не знают, то ли просто не хотят ничего рассказывать…

– Ишь ты! – удивился я. – Ну, значит, я здорово недооценивал – то ли их, то ли себя…

– Одним словом, во всем виноваты мы с вами, сэр Макс. – весело заключил Карвен. – Ваша таинственность и мое любопытство. Именно поэтому я воспользовался возможностью беспрепятственно входить в вашу спальню: в случае чего я всегда мог сказать, что разыскиваю Армстронга и Эллу: они же вечно валяются на ваших подушках!

Я быстро понял, что его прежняя молчаливость проистекала исключительно из желания остаться неузнанным. На деле парень оказался самым общительным и разговорчивым в этой компании. У него была замечательная манера улыбаться краешком рта и еще более очаровательная привычка смотреть на собеседника немного исподлобья, лукаво и испытующе, словно он хочет открыть вам некую тайну, и теперь пытается решить, заслуживаете ли вы его доверия.

– Ладно, – кивнул я, – я уже смирился с мыслью о том, что моя спальня неоднократно подвергалась тщательному обыску. Но я не держу там ничего интересного, мой бедный сэр сыщик! Никаких заколдованных амулетов, никакой тайной переписки с мятежными Магистрами, никаких портретов на фоне убиенных вурдалаков… Так что я не понимаю, каким образом в моей грешной спальне, дырку над ней в небе, могло объявиться заклинание Старых Королей!

– А горячая тетрадка? – торжествующе выпалил Карвен.

– Какая тетрадка? – искренне удивился я.

– Толстая тетрадь в матерчатом переплете. Она такая горячая, что я с трудом удержал ее в руках, – парень говорил тоном следователя на руках у которого были неопровержимые доказательства моей причастности к какому-нибудь мировому заговору.

Черт, если бы я уже не сидел на полу, я бы непременно на него рухнул! До меня наконец-то дошло, что он имел в виду. Карвен обнаружил в моей спальне не больше, не меньше, как дневник Короля Мёнина – “подарочек” сэра Джуффина к моему возвращению из Гугланда! Эта грешная тетрадка чуть было не заставила реальность – или то, что я предпочитаю считать реальностью – рухнуть раз и навсегда. За ней, знаете ли, водилась эксцентричная привычка назойливым шепотом, здорово похожим на мой собственный голос, рассказывать мне занимательные истории моей собственной жизни – те, которые вполне увязывались с моими воспоминаниями, и те, которые не лезли ни в какие ворота, но в изложении Дневника производили впечатление более чем достоверных. Но я как-то выстоял, поскольку у тетрадки были некоторые неоспоримые достоинства: ее содержание менялось быстро и незаметно, и оно ускользало из моего сознания, как пустые утренние сновидения, а в один прекрасный день я открыл ее и, не обнаружив там ничего, кроме чистых страниц, понял, что мне даровали передышку – желанную, как первый глоток воздуха для неопытного ныряльщика… Я забросил загадочную тетрадь на самую дальнюю полку хрупкой миниатюрной этажерки, подпиравшей стену в дальнем углу моей спальни, и начал жить так, словно ее никогда не было – я сам удивился, обнаружив, как это оказалось просто… Иногда, впрочем, я ловил себя возле этой самой этажерки с протянутой за тетрадью рукой, и усилием воли опускал непослушную руку. “Потом, парень, – говорил я себе. – В Приют Безумных ты всегда успеешь!”

– Я подумал, что это ваш дневник, – виновато сказал Карвен. – Представляете, как я обрадовался?

– Никогда в жизни не вел дневник, – я выдавил из себя блеклую улыбку.

– Да, я потом тоже так подумал, – кивнул он. – Уже позже, когда с нами начали происходить все эти чудеса… Я вообще многое стал с тех пор понимать: о себе и о вас, и вообще… В частности, почему ваши домашние ничего о вас не знают, и почему вы не ведете дневник… Есть вещи, которые просто не могут принадлежать никому, кроме тебя. А когда вытаскиваешь их на поверхность, они тут же теряют ценность – как моллюски импур, извлеченные из своей мягкой раковины на дневной свет.

Мне понравилась его метафора, поскольку я совсем недавно попробовал этот заморский деликатес из моря Укли: нежное мясо моллюсков импур можно есть исключительно в темноте, поскольку, как только на него падает луч света, лакомство тут же начинает вонять, как недельной давности мертвечина…

– Ладно, – кивнул я, – я уже понял, что за тетрадку ты нашел, и почему сунул в нее свой нос… И что ты там обнаружил?

– Но вы же сами должны знать: это ваша тетрадка! – удивленно сказал он.

– В каком-то смысле моя, – усмехнулся я. – Но я знаю о ней очень немного. Например, что ее содержание меняется всякий раз – в зависимости от того, кто ее открывает. И не только от этого… Что, тебе досталось это грешное заклинание?

– Ага, – кивнул Карвен. – Там было написано: “Для тех, кто ищет силу”. И потом еще несколько строчек с непонятными словами. Я их тут же произнес вслух, но ничего не случилось, только ветер распахнул окно… Сейчас смешно вспоминать, но я чуть на пол не наделал, честное слово! Я быстро положил тетрадку на место и вылетел из вашей спальни, как снаряд из рогатки Бабум!

– Охотно тебе верю, – улыбнулся я. – Но как ты допер, что это заклинание нужно читать над чужими объедками?

– А я бы и не допер. Но через несколько дней я зашел в “Пьяного умника” – это маленький трактирчик возле Высокой Школы – и встретил там Айсу. Мы с ней старые друзья, – Карвен расплылся в широкой улыбке, – еще с тех незапамятных времен, когда я спасал ее от гнева молочника с улицы Альбиносов: он поймал ее у своей тележки, когда эта маленькая ведьмочка испытывала на его товаре какое-то заклинание собственного изобретения: ей казалось, что она может превратить молоко в мороженое…

– Ладно, я уже понял, что вас связывает фронтовое братство, – рассмеялся я. – И что было дальше?

– Я сказала ему, что он дурак, – фыркнула Айса. – Найти тетрадку с заклинаниями в спальне у сэра Макса и не переписать – жуткая глупость! Карвен немного помялся и неохотно пообещал мне, что в следующий раз перепишет. Но я решила, что должна сама посмотреть на эту тетрадку. И он провел меня в ваш дом – не так уж это и сложно! Ваша большая собака сразу признала во мне свою и начала мотать ушами. Остальные слуги были на кухне, а эти леди, которые у вас живут, как раз куда-то ушли…

– Да, зайти в мой дом легче легкого, – согласился я. – И еще там можно заблудиться и бродить по коридорам, пока через несколько дней на вас не наткнется добрая душа, решившая посмотреть, кто так жалобно стонет возле старой библиотеки… Пора менять жилье! – неожиданно для себя заключил я.

– А когда я открыла эту вашу тетрадку, я действительно обнаружила там заклинание, и сразу его переписала, – объяснила Айса. – А потом подумала, что хорошо бы еще узнать, как оно применяется, и начала листать тетрадь. И можете себе представить: в самом конце, на предпоследней странице, я нашла подробную инструкцию. Настолько подробную, что испугалась: там были ответы на все вопросы, которые у меня возникли. Знаете – как будто кто-то незнакомый прочитал мои мысли и тут же на них ответил, как на письмо. Мне даже показалось, что этот “кто-то” стоит рядом со мной, хотя никого кроме Карвена в комнате, разумеется не было… Но я с детства больше всего на свете хотела, чтобы со мной случилось что-то в таком роде. Поэтому я взяла себя в руки и переписала эту инструкцию. А вечером мы с Карвеном встретились в “Пьяном умнике” и всю ночь обсуждали, что нам теперь делать. То есть, извините за откровенность, сэр Макс, мы решали, чью силу будем забирать, и каким образом мы сможем добраться до их невымытой посуды. Какое мы тогда приняли решение – вам уже известно… Все остальные ребята работали в “Клубе Дубовых Листьев” еще до нас. Тиба – двоюродный брат Карвена, поэтому он порекомендовал нас их Почетному Председателю, и нас взяли на работу. Мы согласились работать у них всего за три короны в дюжину дней – представляете, как они радовались, что нашли такую дешевую прислугу?.. Но знаете, мне ведь не пришло в голову спросить у вашей волшебной тетрадки, что случится с тем, у кого мы отнимем силу! Поэтому там об этом не говорилось ни слова. Мы не знали, что этим людям будет так плохо!

– А если бы даже знали? – я пожал плечами. – Только не говори мне, что ты сожгла бы бумажку со своими записями и занялась бы чем-нибудь другим: все равно не поверю! Не старайтесь казаться добрее, чем вы есть, ребята.

– Почему вы так говорите? – жалобно спросила хрупкая красивая девочка – кажется, ее звали Хисса. – Вы думаете, мы действительно злодеи?

– Ага, – жизнерадостно кивнул я. – Еще какие! Ничего, ребята – с кем не бывает! Некоторые люди делают куда менее похвальные вещи ради какой-нибудь сущей ерунды вроде наследства… По крайней мере, вы шли на зов чудес – и кто я такой, чтобы читать вам свои паршивые нотации!

– Между прочим, мы пытались им помочь! – упрямо возразила она.

– Да, знаю. Напоили грёмом несчастных стариков, – ехидно усмехнулся я. – Самая крупная благотворительная акция последнего столетия!

Карвен, Айса, рыжий Менке и “любитель автографов” Аватта звонко расхохотались. Остальные тоже заулыбались, но смущенно, словно школьники, застигнутые учителем над журналом “Пентхаус”.

– Ладно, – вздохнул я. – Теперь все понятно – и с вами, и с заклинанием Старых Королей… – про себя я подумал, что было бы неплохо упечь этого шутника, Короля Мёнина, в Холоми лет на пятьсот за такие шуточки, но такое удовольствие мне не светило: попробуй “упеки” самое таинственное существо в этом Мире, которое и без того бесследно исчезло невесть куда два с лишним тысячелетия назад…

– А что с нами теперь будет? – храбро спросила меня Айса.

Ее друзья явно не жаждали услышать приговор прямо сейчас – я и сам предпочитаю не торопиться навстречу неприятным новостям, если честно! Но эта девочка обладала удивительным талантом стискивать зубы и ломиться вперед, как бешенный менкал – несмотря ни на что! Вот и сейчас она добавила, упрямо покусывая губы:

– Кстати, имейте в виду: никто кроме меня не знает наизусть это ваше драгоценное заклинание. Ребята читали его по бумажкам, я еще их стыдила: дескать, “великие чародеи”, несколько дюжин слов связать не могут! Если хотите, можете шарахнуть меня своим Смертным Шаром и проверить: я говорю правду.

– И так верю, – кивнул я. В Смертных Шарах не было никакой надобности, поскольку прошлой ночью я неоднократно видел, как они читали заклинание, уткнувшись в свои шпаргалки. Надо отдать должное их белокурой предводительнице: Айса всякий раз аккуратно сжигала бумажки, чтобы не оставлять никаких следов. Я был ей за это глубоко благодарен: нам меньше работы!

– А почему ты мне все это рассказываешь? – поинтересовался я.

– Потому что вы можете решить, что оставлять в живых людей, которые знают это заклинание, слишком опасно, – просто сказала она. – Вдруг Магистр Нуфлин все-таки его из нас вытрясет… Просто имейте в виду: всех убивать не обязательно.

– Мой шеф заверил меня, что заставить человека забыть несколько слов из заклинания проще, чем его убивать, – улыбнулся я. – Не такие уж мы кровожадные, храбрая юная леди!

– Я не храбрая, – мрачно сказала она. – Просто я все это затеяла. Ну, мы с Карвеном. Но если бы не я, он бы больше не полез в вашу тетрадку. А ребята вообще почти не при чем. Я их уговорила повеселиться за компанию. Это было проще, чем прятаться не только от стариков, но еще и от своих, с позволения сказать, коллег…

– Ну не скажи, Айса, – рассудительно заметил рыжий Менке. – Если бы мы сами не захотели стать Магистрами, ты бы нас не уговорила.

– А я немножко поворожила, чтобы вы быстрее захотели, – шепотом призналась она. И повернулась ко мне: – Так все-таки, что вы решили, сэр Макс? Вы ведь все решаете, да?

– Когда как, – я пожал плечами. – А сейчас решать должны вы сами. Выбор у вас невелик, но он все-таки есть… Думаю, ты и сама понимаешь, леди Айса, что смертная казнь за ваши проделки – это немного слишком. Не так уж вы и накуролесили. Опять же Кодекс Хрембера ее запрещает – по крайней мере, официально… Но за все следует платить, это правда. Вы хотели стать живым мифом, новыми Великими Магистрами? Можете быть довольны: у вас получилось. И как самые настоящие Магистры вы должны отправиться в Холоми, или в изгнание.

– А можно и в изгнание? – оживился рыжий Менке. – Я думал, что от Холоми мы уже не отвертимся…

– Лучше уж в Холоми! – сердито сказала Айса. – Вдалеке от Сердца Мира маги постепенно теряют свою силу. А я больше не хочу быть беспомощной! Я уже знаю, что бывает иначе…

– Вдали от Сердца Мира теряют силу только те, кто занимается пустяками, – я потянулся за сигаретой и понял, что мне ужасно хочется кофе. Еще одна маленькая слабость, потворствовать которой мне позволяют манипуляции со Щелью между Мирами, хвала сэру Мабе Калоху! Не задумываясь засунул руку под Мантию Смерти и извлек оттуда маленькую белую чашку. В последнее время я очень полюбил пить крепкий эспрессо в крошечных чашечках – в такую помещаются три глотка, не больше. Юные колдуны смотрели на меня разинув рты.

– Сэр Макс, но здесь же нельзя колдовать! – несчастным голосом сказала хрупкая Хисса. – Думаете, мы не пробовали?

– Уверен, что еще как пробовали! – усмехнулся я. – В этой комнате действительно нельзя колдовать – именно поэтому сэр Джуффин вас сюда и запер. Но вы невнимательно меня слушали, леди! Я уже говорил, что кроме Очевидной магии, которая вскружила ваши горячие головы, есть еще и Невидимая, вернее, Истинная. Она работает везде: и здесь, и вдалеке от Сердца Мира, между прочим… Вы когда-нибудь слышали о Хонне, Великом Магистре Ордена Потаенной Травы?

Они дружно помотали головами, только Карвен задумчиво кивнул.

– Я знаю, что Великий Магистр Ордена Потаенной Травы почему-то бросил свой Орден в самом начале Смутных Времен… Но его имя я слышу от вас впервые. Его же нельзя произносить вслух. От этого можно умереть!

– Только в том случае, если вы хотите сказать о нем что-то плохое, – улыбнулся я. – Да и то… если честно, я здорово сомневаюсь! Какое ему дело: кто что о нем говорит?! Люди часто придумывают такие легенды, приписывая другим собственные слабости… Магистр Хонна действительно бросил свой Орден, поскольку решил, что нет великой доблести в том, чтобы творить чудеса вблизи от Сердца Мира, где Очевидная Магия по плечу каждой домохозяйке – было бы желание. Он отправился куда-то с твердым намерением научиться творить чудеса вдали от Ехо. И я совершенно уверен, что это ему удалось, поскольку и сам вытворял черт знает что на Уандуке, а одна моя хорошая подружка отлично ворожила на Арварохе, где самые могущественные шаманы не в состоянии пользоваться обыкновенной Безмолвной речью!

– Эта ваша подружка – леди Меламори Блимм? – с любопытством спросила одна из девочек.

– Ну, уж по крайней мере, не мадам Жижинда! – улыбнулся я.

Мы немного посмеялись, как старые добрые друзья. Наверное, ребята представили себе, какую сладкую парочку мы бы составили с пожилой пышнотелой красавицей, известной всему городу хозяйкой “Обжоры Бунбы”.

– Ладно, – я поднялся на ноги, с удовольствием распрямляя свои многострадальные суставы. – Хорошей ночи, ребята. Подумайте пока над моим предложением. Если кто-то предпочтет вольный воздух графства Хотта, красное небо над Уандуком, или любой другой туристический маршрут комфортабельной камере в Холоми, я с удовольствием пойду вам навстречу. Но я ни на чем не настаиваю. Это ваша жизнь, и кто я такой, чтобы упрощать ее своими мудрыми советами?! – я заметил, что снова цитирую сэра Джуффина, и мне стало смешно: кажется я понемногу становился таким идеальным заместителем – дальше некуда!

– Кстати, вы не голодные? – спросил я уже на пороге. – Морить вас голодом, насколько я знаю, никто не собирался, но в спешке о еде могли забыть…

– Ну что вы, – слабо улыбнулась Тилла. – Сэр Джуффин Халли оставил нам столько еды, что мы решили, будто нам предстоит провести в этой комнате дюжину лет, не меньше!

– Очень на него похоже, – кивнул я. – Рад был с вами познакомиться ребята, – я адресовал теплую улыбку маленькой храброй леди Айсе и добавил: – Это правда.

Потом мне пришлось пережить еще несколько неприятных минут: выходить из этой грешной комнаты я был вынужден таким же способом, как и заходить: с ожившим мечом Короля Мёнина в груди, будь они трижды неладны, все эти древние чудеса!

– Кошмар! – Меламори нервно рассмеялась, когда я появился в кабинете Джуффина в столь неприглядном виде. – Все не могу привыкнуть к некоторым твоим причудам, милый! Хорошо хоть, что ты не всегда выглядишь таким образом. В противном случае, моя мамочка была бы куда больше шокирована, увидев тебя выходящим из моей квартиры, а тебе пришлось бы сообщить ей, что теперь в этом доме находится твой фамильный склеп.

Я улыбнулся, несмотря на боль. Это была свежая история из моей обширной коллекции особо дурацких бытовых происшествий: однажды рано утром леди Атисса Блимм столкнулась со мной на пороге дома Меламори, поскольку вдруг решила нанести своей дочке внезапный дружеский визит, больше смахивающий на официальное разбойное нападение – а как еще назовешь появление незваного гостя на рассвете?! Увидев меня разгуливающим по гостиной в небрежно накинутом на плечи домашнем лоохи, вельможная леди Атисса настолько растерялась, что бестактно спросила, что я тут делаю. Я, в свою очередь, тоже растерялся и брякнул первое, что пришло в голову: дескать, это теперь моя квартира, поскольку леди Меламори вчера вечером снова уехала на Арварох, и в связи с этим любезно сдала мне свое бывшее жилье. Самое замечательное, что леди Атисса мне поверила, извинилась и уехала домой. Она так обиделась на Меламори за то, что та “даже не зашла попрощаться перед отъездом”, что не стала посылать ей зов и чуть ли не дюжину дней пребывала в уверенности, что ее дочка действительно покинула Ехо, а в ее квартире теперь живу я… Правда потом леди Атисса все-таки узнала правду, так что мне пришлось пережить самый настоящий скандал, какие бывают только в хороших итальянских комедиях, но мы с Меламори справедливо полагали, что дело того стоило!

– Тебя нужно как-то спасать? – деловито осведомилась Меламори. – Или само пройдет?

– Пройдет, – вздохнул я. – Куда я денусь!

– Ну как твой допрос? – с любопытством спросила она. – И как тебе эти ребятишки? Пришлись по душе?

– Еще бы, – улыбнулся я. – Скажу тебе больше: мне всегда нравилось жить в этом прекрасном Мире, а теперь нравится еще больше… Хорошо, что они есть, эти искатели магических приключений на свою и чужую задницу!

– Хорошо-то хорошо… И что теперь? – спросила она. – Будем сажать их в Холоми?

– Ага, – жизнерадостно кивнул я. – Не такое уж это плохое место – Холоми. Особенно с тех пор, как мы с Шурфом замочили тамошнего призрака, мертвого Магистра Махлилгла Анноха… По крайней мере, живы останутся. С их темпераментом дожить до зрелых лет – большая удача!

– Тоже верно, – невесело усмехнулась Меламори. – Ладно, тогда я, пожалуй, поеду домой. Грустно это все, да и спать хочется… Ты ведь все равно будешь ждать сэра Джуффина?

– Буду, – согласился я.

Она демонстративно зевнула и направилась к двери.

– Подожди, – попросил я.

Меламори обернулась и внимательно посмотрела на меня.

– Не грустно, – твердо сказал я. – Нормально.

– Да, наверное, – неохотно согласилась она.

– Я предложил им изгнание, как альтернативу Холоми, – заговорщическим шепотом сообщил я. – И постарался втемяшить в их глупые головы, что на Ехо свет клином не сошелся. Теперь ребята думают.

– Если твоим подопечным понадобятся рекомендации для визита к арварохским буривухам, я к их услугам! – с явным облегчением рассмеялась Меламори. – Все-таки ты – прелесть, сэр Макс!

– Подожди еще, – вздохнул я. – Посмотрим, что они выберут. Вполне может оказаться, что уютная камера в Холоми покажется им более привлекательной, чем ветер дальних странствий. Знаешь, ведь в Холоми их ждут визиты перепуганных родственников и восхищенных друзей, домашние гостинцы и любопытные журналисты из “Суеты Ехо” – по крайней мере, в первое время, пока тема не устареет… Я знаю кучу людей, которые сочли бы все это серьезным аргументом против путешествия в полную неизвестность! Собственно говоря, таких – подавляющее большинство.

– Ну, в таком случае, им же хуже! – беззаботно отмахнулась она. – Все равно ты поднял мне настроение, Макс. Я, конечно, поеду домой, но теперь только потому, что действительно хочу спать.

– Святое дело, – улыбнулся я. – Хорошей ночи.

Я и сам немного подремал в кресле, поскольку сэр Нумминорих любезно согласился почитать какую-то книжку в Зале Общей работы и не приставать ко мне с гениальными идеями: кому еще можно было бы подлить грёма, дабы посмотреть, что из этого выйдет.

– Ну что у нас творится? – меня разбудил бодрый голос Джуффина. – Кофа, конечно, не объявлялся? Ладно, сам догадываюсь, что нет… Давай, рассказывай, сэр Макс!

– Дайте хоть глаза открыть, – проворчал я.

Джуффин сочувственно покачал головой и протянул мне кружку с горячей свежей камрой.

– Мелифаро еще не появился в Управлении? – настороженно спросил я.

– Еще нет, так что пей спокойно! – расхохотался Джуффин. – Хотя я, собственно говоря, не понимаю, почему ты так волнуешься? Скорее уж ты должен настаивать на повторении эксперимента…

– Ненавижу повторения, – объяснил я. – И вообще, давайте о деле, ладно? О грёме я еще успею наговориться с сэром Мелифаро – так, что тошно станет. Настолько я помню, вчера вечером вас очень интересовало заклинание Старых Королей…

– Я уже все знаю, – невозмутимо сообщил Джуффин. – Я все время был рядом с тобой – в каком-то смысле. Разве ты не заметил? Ну да, конечно ты не заметил… Все-таки у тебя пока нет никакого опыта в делах такого рода! – Он посмотрел на мое вытянувшееся лицо и сочувственно сказал: – Макс, если хочешь, я могу принести тебе страшную клятву, что подсматриваю далеко не за всеми эпизодами твоей занимательной жизни. Только за теми, которые мне действительно интересны, а их не так уж много. Так что и говорить не о чем. Хорош бы я был, если бы ограничился твоим устным изложением вашей занимательной беседы! В конце концов, ты не обладаешь талантами сэра Лонли-Локли, который может слово в слово отбарабанить почти любой диалог, при котором ему довелось присутствовать… Ты же знаешь, какой я любопытный!

– Знаю, – согласился я. – Да нет, все в порядке. Просто сколько я с вами знаком, а все не могу привыкнуть к тому, что вы знаете обо мне абсолютно все!

– К такому привыкнуть непросто, – согласился он. – Но все не так уж страшно, мальчик. Я ведь не собираюсь ставить тебе оценки. Я не составляю мнение: “в этой ситуации сэр Макс повел себя хорошо, а в этой – плохо”. У меня вообще нет коллекции мнений: ни на твой счет, ни на чей-либо еще… Мне по фигу, если честно!

– Я знаю, – улыбнулся я. – Мне и самому уже по фигу… Ну, скажем так: почти.

– До настоящего “почти” тебе еще пыхтеть и пыхтеть, герой! – рассмеялся он. – Ладно, лучше скажи мне: ты твердо намерен предоставить этим ребятам выбор: Холоми, или изгнание?

– Да, – кивнул я. – А у вас есть возражения?

– Вот увидишь: наши новые Великие Магистры предпочтут отсидеться в Холоми. По крайней мере, шестеро из них. Особенно после того, как узнают, что больше пяти-шести лет им не светит: все-таки они несовершеннолетние, к тому же леди Шимора Тек сама призналась тебе, что своей ворожбой повлияла на их решение… На твоем месте я бы просто отправил всех в изгнание лет на десять и посмотрел: выплывут они, или нет. Если кому-то из них удастся не утонуть в океане свободы и одиночества… Знаешь, сэр Макс, это будет здорово!

– Право купаться в этом самом “океане” еще надо заслужить, – твердо сказал я. – Еще неизвестно, что труднее: выплыть, или решиться нырнуть. Вы говорите, что будет здорово, если кому-то не удастся “утонуть”? Полностью с вами согласен. Но для меня гораздо важнее знать, что хоть кто-то из них действительно хочет “плавать”. Остальные меня не интересуют: сажайте их в Холоми, или отпускайте домой, или ешьте живьем – мне нет до них никакого дела.

– Экий ты суровый и непримиримый! – расхохотался Джуффин. – К тому же, молодой и глупый. Можешь мне поверить: тот, кто хочет “плавать”, далеко не всегда обладает необходимыми способностями. И наоборот… Впрочем, делай как знаешь! Наш с тобой спор стар, как этот Мир, сэр Макс…

– Ну вот, хоть каким-то боком прислонился к вечности! – улыбнулся я. – Так вы действительно не против?

– Разумеется нет, – шеф пожал плечами. – Сходи к своим приятелям, узнай, что они решили.

– Только откройте мне дверь, – проворчал я. – Меч Короля Мёнина – хорошая штука, но я сегодня уже наслаждался…

– Да, пожалуй, с тебя действительно хватит, – Джуффин немного поколдовал над своей зачарованной дверью и гостеприимно распахнул ее передо мной.

Юные чародеи дремали, кое-как устроившись на полу. Бодрствовала только Айса. Сидела, подтянув колени к подбородку и внимательно смотрела на меня. Она показалась мне мрачной, но полной решимости.

– Ну что? – спросил я. – До чего вы договорились?

– Мы не договорились, – хмуро сказала она. – Мнения разделились. Менке, Карвен и Танита всю ночь кричали “да здравствует свобода” и уже приготовились паковать дорожные сумки… А Аватта сказал, что несколько лет в Холоми – его единственный шанс получить приличное образование: хорошая библиотека и куча свободного времени. Ясное дело, Тилла тут же начала ему подпевать. Жаль: она настоящая ведьма – веселая и бесстрашная. Если бы она не вбила себе в голову, что самое важное в жизни – любовь… Хисса, ясное дело, просто боится куда-то уезжать. Говорит, дело кончится тем, что всех нас продадут в рабство на окраине Куманского Халифата. И Тиба, по-моему, тоже – что бы он там не придумывал о своих стариках, которые якобы не переживут, если их сын станет бродягой… В общем, развалилась наша веселая компания. Вы этого и хотели, да?

– Не выдумывай, – строго сказал я. – Единственное, чего я действительно хотел – это чтобы каждый из вас сам решил, как ему жить дальше. Нет ничего хуже, чем тащиться в свое собственное будущее просто за компанию с приятелями… А ты-то сама что решила?

– Не знаю, – угрюмо буркнула Айса. – Вы наверное думаете, что я очень храбрая, да? На самом деле я просто умею притворяться храброй. Если бы не это, я бы вообще всю жизнь сидела в своей комнате и даже на улицу нос не высовывала! Я – жуткая трусиха, сэр Макс. Я даже сама не знаю, чего именно боюсь. Кажется, вообще всего! Например, когда мы с Карвеном лазали в вашу спальню, и нам встретилась ваша большая собака… Знаете, еще немного, и я бы все испортила. Больше всего на свете мне хотелось с криком убежать: я очень боюсь собак!

– Но ты стиснула зубы, небрежно потрепала эту громадину за загривок и пошла дальше, – улыбнулся я. – Мы с тобой действительно очень похожи! Я – такой же трусишка. До сих пор.

– Вы? – она явно не могла мне поверить.

– Я даже высоты боюсь, – доверительно сообщил я. – Но когда залезаю в летающий пузырь Буурахри, он у меня взмывает в небо с такой скоростью, что со стороны кажется, будто я – самый геройский парень в этом Мире!

– И вы тоже боитесь высоты? – слабо улыбнулась она. – Знаете, это ведь я придумала фокус с летающим домом! Сначала мы несколько раз заставляли его летать, а сами оставались в безопасном месте – ну, вы знаете, эта наша общая квартира на улице Толстяков… А потом я сама предложила прокатиться.

– Назло собственному страху, да? – понимающе спросил я.

– Ага… – она немного помолчала и призналась: – А сейчас мне почему-то страшно как никогда. Знаете, сэр Макс, я ведь вообще никогда в жизни не уезжала из Ехо, даже в пригород. Вышло так, что у моих родителей нет ни загородного дома, ни привычки куда-то переезжать на все лето… И теперь, когда я думаю о том, что надо уехать куда-то на много-много лет, камера в Холоми начинает казаться мне очень привлекательной. Глупо, да?

– Это нормально, – улыбнулся я. – Так всегда бывает.

– Правда? – удивилась она. – Но Карвен, Менке и Танита совершенно не боятся. Они говорят о предстоящем изгнании как о большой веселой прогулке…

– Но у них наверняка есть какие-нибудь другие страхи, – объяснил я. – Если разобраться, нам с тобой повезло: у таких трусишек, как мы просто нет иного выхода кроме как притворяться героями. И знаешь, что самое замечательное? Иногда мы так заигрываемся, что начинаем сами себе верить! Ты же не будешь бросать игру на самом интересном месте, леди Айса? В противном случае, к чему было заводить всю эту эпопею с изучением магии?..

– Хорошо, – деревянным голосом сказала она. – Я выбираю изгнание – и гори все огнем! Вы это от меня хотели услышать?

– Хотел, – улыбнулся я. – И услышал. Ладно, до встречи, леди Айса…

– Ничья, – объявил я после того, как сэр Джуффин открыл дверь и выпустил меня обратно.

– В смысле? – непонимающе нахмурился он.

– Четыре – четыре. Типичная ничья. Четверо рвутся на волю, в пампасы, четверо предпочитают Холоми.

– Четверо, говоришь? Что ж, по крайней мере, больше, чем я предполагал… – одобрительно кивнул шеф. – Ладно уж, иди домой. А то сейчас заявится сэр Мелифаро, вы с ним, чего доброго, подеретесь, а я в данный момент не готов искренне наслаждаться этим зрелищем: дел больно много…

– Ну что вы! У меня рука не поднимется на человека, который не далее как вчера вывихнул ногу – ехидно сказал я. Но домой все-таки ушел, пока господин Почтеннейший Начальник не передумал. У меня были амбициозные планы: несколько часов глубокого сна в собственной постели – редкая роскошь!

Юридические процедуры сэр Джуффин взял на себя. Я и не сомневался, что у шефа есть что противопоставить тоскливой латинской поговорке “Dura lex sed lex”, и он оправдал мои ожидания. А скорость, с которой он расставил все точки над i, превзошла все мои представления о том, что такое “быстро”. Сразу после полудня меня разбудил его зов.

“Есть дело, – сообщил Джуффин. – Нужен шустрый возница, чтобы выдворить новоиспеченных господ Великих Магистров за пределы Угуланда. Кроме возницы мне требуется стражник, искушенный в магии, чтобы по дороге эти красавчики не разбежались по окрестным лесам, как индюшата от неумелого поваренка. И еще нужно послать с этой очаровательной компанией какое-нибудь должностное лицо, чтобы зачитать приговор и официально предупредить их о последствиях – на тот случай, если ребята захотят вернуться в Ехо раньше срока. Я решил сэкономить и отправить одного тебя, поскольку ты – и то, и другое, и третье. К тому же ты наверняка не удержишься от искушения прочитать им какую-нибудь проникновенную напутственную речь.”

“Я буду держать себя в руках, – пообещал я. – Хватит уже с них моей доморощенной философии! Ладно, через час приеду.”

В коридоре я встретил сэра Мелифаро. Произошла небольшая заминка, поскольку мы оба пытались решить, следует ли некоторое время делать вид, что мы друг на друга обижаемся, или и так сойдет.

– По крайней мере, у меня был неплохой выходной, – наконец сказал он. – Думаю, у тебя тоже…

– Да, ничего, – сдержанно согласился я. – Но больше всех повезло сэру Кофе.

– Да уж! – прыснул Мелифаро. Мы немного посмеялись, потом он нерешительно сказал: – Макс, я же знаю, что грём заперт в твоем сейфе… Может быть, все-таки подлить немного генералу Бубуте? Я с самого начала хотел это сделать, а ты просто под руку подвернулся…

– Я тоже с самого начала планировал вывести из строя Бубуту, – кивнул я. – Но по-моему, пока хватит. И так перебор получился, ты не находишь?..

– Да, наверное, – отчаянно зевнул он. – Впрочем, имей в виду: взломать твой сейф – пара пустяков, чудовище…

Четверо будущих изгнанников сидели в кабинете сэра Джуффина Халли и с темпераментом оголодавшей саранчи уничтожали его печенье. Когда я вошел, мой шеф удовлетворенно кивнул.

– Как раз вовремя. Я уже немного устал рассказывать этим господам сказки о Кеттарийском Охотнике. Думаю, они окончательно уяснили, какой жуткий монстр будет за ними гоняться, если им взбредет в голову вернуться в Ехо раньше, чем через десять лет. Теперь твоя очередь. Грузи их в свой амобилер – и вперед! Когда вернешься?

– Понятия не имею, – я пожал плечами. – Я еще не знаю, к какой именно границе их везти…

– Так уж и не знаешь? – лукаво прищурился Джуффин.

– Я действительно не знаю, – улыбнулся я. – Посмотрим, какой ветер в спину подует…

– Вы действительно еще не решили, куда нас отвезете? – спросила меня Айса, усаживаясь рядом со мной на переднее сидение амобилера.

– Не решил, – признался я. – А вы?

– А мы не знали, что можем выбирать, – растерянно сказала она.

– Ну вот, теперь знаете. Выбирайте.

Ее товарищи устроились на заднем сидении. Они выглядели очень довольными, особенно маленькая смуглая Танита, которая прошлой ночью показалась мне невзрачной “серой мышкой” и жуткой тихоней: кажется, она совсем не принимала участия в нашем разговоре, только сидела и слушала. А сегодня я понял, что ее молчаливость проистекает не из робости, а из завидного душевного равновесия. Кажется, ей просто было интереснее слушать других, чем говорить самой.

– Если бы полгода назад кто-то сказал, что мне доведется покататься на вашем амобилере, я бы сам отвел этого несчастного в Приют Безумных! – восхищенно сказал мне Карвен. – Я видел, как вы гоняете по городу, и у меня слюнки текли от зависти к вашим пассажирам!

– Ну вот видишь, как хорошо быть государственным преступником… Кстати, господа преступники, у вас есть хоть какие-то деньги на первое время? – спросил я, берясь за рычаг. – Насколько я понимаю, в “Клубе Дубовых Листьев” вам платили сущие гроши…

– Ничего, выкрутимся, – пожал плечами рыжий Менке. – Где наша не пропадала!

– Это только в Ехо голодный человек может пообедать в любом трактире и попросить записать расходы на счет Его Величества Гурига, – заметил я. – В других городах Соединенного Королевства этот номер не пройдет. О чужих странах я уже и не говорю… Кстати, твои родители могли бы не просто снабдить вас деньгами на дорогу, но и купить тебе какой-нибудь дворец в Куманском Халифате! – лукаво сказал я Айсе.

– Да, и нанять носильщиков с уладасами, на все десять лет… Но я не хочу брать у них деньги, сэр Макс, – сердито сказала она. – Не потому, что я с ними в ссоре. И не потому что мечтаю о карьере нищенки. Просто я знаю, что их деньги не принесут нам удачу.

– Очень может быть, что ты права, – согласился я. – Какая ты мудрая, леди! В твои годы я таких вещей еще не понимал… Ладно, я так и знал, что у вас в карманах ветер гуляет. Держи, – я протянул ей кошелек, который заранее достал из своего сейфа. Здесь тысяча корон. Разделите поровну, на первое время хватит. Уж мои-то деньги вашей удаче не помеха!

– Это ваши личные деньги? – удивленно спросила она.

– Ну уж по крайней мере, не личные деньги Магистра Нуфлина! – усмехнулся я. – Только не вздумай краснеть и отказываться: это – отнюдь не сбережения всей моей жизни, а всего лишь жалование за дюжину дней.

– Ничего себе! – уважительно сказал Карвен. – Никогда не думал, что хоть кому-то столько платят за службу!

– Да уж, – хмыкнул я. – Жизнь удалась, ничего не скажешь! Забавно все устроено: для того, чтобы получать такие деньги, надо быть человеком, которому по большому счету вообще ничего не нужно… Других способов, кажется, просто не существует!

– Ну почему, – пожала плечами Айса. – Моему отцу, например, нужны деньги, и они у него есть. Бывает и так.

– Думаю, что на самом деле ему нужно что-то другое, – мягко сказал я. – Что-то, чего у него никогда не будет. Но поскольку он не может сформулировать, что именно ему нужно…

– Он соглашается жить с мыслью, что ему нужны только деньги! – звонко рассмеялся Карвен.

– Спасибо, сэр Макс, – решительно сказала Айса, забирая у меня кошелек. – Если уж у вас действительно такое большое жалование, моя совесть будет спокойна.

– Вот и правильно, – улыбнулся я. – Так куда вас все-таки везти, господа мятежные Магистры?

– Давайте бросим монетку, – нерешительно предложил Менке. И лукаво добавил: – Благо их у нас теперь много…

– Не годится, – решительно сказал я. – У монетки всего две стороны. А у Мира – куда больше. Ладно, если вам тоже все равно, поеду, куда глаза глядят. Вам не повезло, ребята: не так уж хорошо знаю Угуланд, так что без карты могу заехать Магистры знают куда…

– Наоборот, повезло, – неожиданно сказала Танита. Наконец-то я услышал ее голос. – “Магистры знают куда” – это именно то, что надо! – мечтательно добавила она.

Время летело незаметно. Можно было подумать, что эти ребятишки были моими старинными приятелями. Во всяком случае, мы понимали друг друга с полуслова – не так уж часто на моем пути попадаются такие собеседники! Даже мысли о том, что мои спутники вполне могут попробовать совершить очередной “бессмертный подвиг” и напасть на “самого грозного сэра Макса” не слишком отравляли мне настроение. Впрочем, они так и не попытались: то ли я им тоже понравился, то ли моя зловещая репутация действительно дорогого стоит. Я честно выполнил свое решение ехать куда глаза глядят: как только мы оказались за городом, я тут же свернул с большой дороги на какую-то узкую тропинку, так что через несколько минут я перестал понимать, в какой стороне осталась прекрасная столица Соединенного Королевства.

Вечер застал нас выезжающими из очередного дремучего леса на довольно широкую, но совершенно пустынную дорогу. На горизонте темнели островерхие силуэты далеких гор. Я понял, что мы уже давно выехали за пределы Угуланда, но не хотел бросать ребят на пустой дороге. Еще через полчаса горы стали значительно ближе, а я остановил амобилер возле небольшого придорожного трактира. Его хозяйка, маленькая худенькая старушка, к которой я обратился, чтобы узнать обратную дорогу в Ехо, была одета в лоохи с капюшоном, так что я сразу понял, что нелегкая занесла меня в благословенное графство Шимара, на родину моего шефа. Где-то здесь, в шимарских горах притаилась тропинка, которая может привести в город Кеттари – таинственное местечко, которое уже давно стало началом какого-то совсем иного мира… “Интересно, – весело подумал я, – а вдруг ребята умудрятся туда добраться – без всяких там талисманов от сэра Махи Аинти? Все-таки гении…”

– Все, – решительно сказал я. – Здесь вы сможете поужинать и переночевать, а дальше – по обстоятельствам. Прощайте, ребята.

– Может быть поужинаете с нами, сэр Макс? – нерешительно спросила Айса. И лукаво добавила: – Я угощаю!

– Я бы рад, – улыбнулся я. – Но обойдемся без дружеской пирушки. Мне еще в Ехо добираться.

– Мы всю дорогу болтали о пустяках, – упавшим голосом пробормотала она. – А теперь вы уезжаете. Но вы так и не сказали: что нам теперь следует делать?

– Ну и ну! – я покачал головой. – А с чего ты взяла, что один человек может сообщить другим людям, что им теперь следует делать? Я могу только сказать, чего вам ни в коем случае не следует делать – это пожалуйста!

– Например, нам не следует возвращаться в Ехо, да? – с неподражаемой иронией подхватил Карвен.

– И это тоже, – кивнул я. – И еще вам не следует думать, что где-то в Мире есть такой специальный полезный дядя вроде меня, который знает, как вам жить дальше. И не стоит грустить о тех, кто остался дома. И сожалеть о сделанном выборе тоже не следует – ни при каких обстоятельствах… Вот, собственно, и все! Ах да, самое главное: умирать тоже не следует. Это – мое основное требование! Когда я был примерно в вашем возрасте и ходил купаться вместе с друзьями, моя мама всегда говорила: “Если утонешь – домой лучше не возвращайся!” Отличное напутствие!

Я устроился на сидении своего амобилера, помахал им рукой на прощание, и рванул с места, так что они не успели остановить меня каким-нибудь очередным вопросом. Я несся на максимальной скорости и как-то ухитрился не заблудиться, поэтому через четыре часа уже был в Ехо.

– Ну что, сэр Макс, куда тебя в конечном итоге занесло? – Сэр Джуффин все еще сидел в нашем кабинете, хотя полночь уже давно миновала.

– На вашу милую родину, куда же еще, – усмехнулся я. – Признаться, поначалу было у меня искушение отвезти этих красавчиков прямо в Кеттари… А потом подумал: какого черта?! Пусть уж действительно судьба сама решает. Судьба, не будь дура, привела нас на окраины графства Шимара. Посмотрим, что будет дальше.

– Тебе тоже интересно, да? – понимающе улыбнулся шеф.

– Еще бы! – согласился я. Немного помолчал и добавил: – А знаете, что еще мне интересно? – Джуффин вопросительно поднял брови, и я пояснил: – Я вот все думаю: неужели такой стреляный воробей, как наш сэр Кофа, после первого же глотка не понял, что именно он пьет?

– А, вот ты о чем, – рассмеялся Джуффин – Могу открыть тебе одну страшную тайну, мальчик: сэр Кофа – человек старой закваски, и от дармового грёма, в отличие от некоторых моих знакомых, не отказывается ни при каких обстоятельствах… Ладно уж, пусть себе развлекается! Ты, небось, домой хочешь?

– Нет, я могу подежурить, – невозмутимо сказал я. – Так что если вы собирались посмотреть кино…

– Ну просто провидец! – умилился мой шеф.

Я, конечно, зверски устал от бешеной езды по дорогам Соединенного Королевства, но у меня были грандиозные планы на эту ночь: мне ужасно хотелось угостить сэра Мелифаро хорошим завтраком. Я уже три дня собирался, и все не получалось. Мне требовалась полная свобода действий и много времени: чтобы набрать целый таз сухой коры, которая в изобилии осыпается с толстых стволов старых деревьев вахари, растущих на улице Медных Горшков. И еще мне понадобилось все мое обаяние, чтобы убедить мадам Жижинду подать ее на стол утром, когда я приведу к ней своего бедного друга – что бы он не заказал. К счастью, мадам Жижинда, специально разбуженная мною на рассвете для обсуждения вышеизложенного плана, не только не начала кидать в мою бедную глупую голову тяжелые предметы, но и безропотно согласилась принять участие в этом идиотском мероприятии. Наверное, она все-таки святая!

Болтливый мертвец

– Джуффин еще не приехал? – Спросил Кофа. – Ну да, узнаю его милые привычки! Если однажды я скажу ему, что Мир рушится, он сначала примет ванну и позавтракает, а уже потом соблаговолит вмешаться в естественный ход вещей…

Я с трудом разлепил глаза и обалдел: даже когда у нас в Ехо бушевала эпидемия анавуайны, Кофа оставался спокойным как сытый удав. А вот сейчас на его физиономии было такое встревоженное выражение, что у меня сердце ушло в пятки.

– Что случилось, Кофа? – Я не узнал свой голос – вот уж не думал, что могу так перепугаться.

– Ты уже читал? – Вместо ответа он адресовал мне еще один вопрос.

– Что именно? Приказ об уменьшении жалования всем Тайным сыщикам? – Я немного расслабился: если уж причиной Кофиного волнения стал какой бы то ни было печатный текст, значит ничего по-настоящему страшного не случилось.

– Что, что… Ну да, конечно, ты еще не читал! Книжные лавки пока закрыты, а если бы даже и были открыты – что толку! Ты же проспал всю ночь, да?

– Ничего не всю, – я почему-то почувствовал себя виноватым, – часа два, не больше… – и я полез в стол за бутылкой с бальзамом Кахара, поскольку говорил ему чистую правду, и мой организм наотрез отказывался жить дальше без хорошей порции тонизирующего средства.

– А что случилось-то? – Снова спросил я.

– Какой хороший вопрос! – На пороге стоял сэр Джуффин Халли, кажется, тоже невыспавшийся и по-утреннему хмурый. – Мне тоже хотелось бы узнать, что случилось! Кофа, это я, между прочим, у вас спрашиваю! С какой стати вы устроили этот переполох? Что, если бы я поспал еще два часа, небо рухнуло бы на землю?

– Боюсь, оно и так рухнет, – вздохнул Кофа. Потом ехидно прищурился, приосанился, расправил плечи, грозно нахмурил брови – черт, он определенно стал выше ростом! – принял боевую стойку напротив Джуффина и ткнул его в грудь указательным пальцем. – Что, Чиффа, за старое взялся? Тайные общества создаем? Да еще и Его Величество Гурига с пути истинного сбиваем? Грешные Магистры, а я-то, старый дурак, думал, что вы уже давно остепенились, сэр Халли!

– Что я вижу! – Изумился Джуффин. Потом изобразил на своем лице эффектный оскал вампира и процедил сквозь зубы: – Старый Правобережный Дракон снова наточил свои зубы на бедную маленькую кеттарийскую лисичку? Захлопни пасть, я еще живой – гляди, зубы пообломаешь!

Я чуть в обморок не грохнулся: меньше всего на свете их диалог был похож на эпизод настоящей реальной жизни. “Наверное, я все-таки сошел с ума, – печально подумал я, – долгая жизнь в чужом мире никому не идет на пользу, леди Сотофа дело говорила…” Но через несколько секунд эти двое уже восхищенно хохотали, попадав в свои кресла. Кажется, больше всего им нравилась моя перепуганная физиономия.

– Ты оценил, Макс? – Спросил меня шеф. – Это тебе не хухры-мухры, а настоящая история, эпизод двухсотлетней давности, оживший специально для тебя!

– Что, так все это и выглядело? – Я расслабился, поскольку понял, что их диалог был шикарным спектаклем для одного-единственного зрителя.

– Ну что ты, мальчик! Это выглядело гораздо забавнее, поскольку мы не очень-то отвлекались на перебранку, а честно старались убить друг друга… или хотя бы укусить, – добродушно сказал Кофа. – Я не шучу: однажды этот дикий кеттариец, наш с тобой начальник, укусил меня за ухо, и оттяпал мочку, так что мне пришлось отправиться к знахарю, а потом она отрастала чуть ли не дюжину дней…

– Ладно, все это хорошо, – вздохнул Джуффин, – но я по-прежнему ничего не понимаю. Что вы там говорили о каких-то тайных обществах, Кофа? Что вообще происходит?

– Люди иногда пишут книги, – задумчиво протянул Кофа, – вы в курсе, Джуффин?

– Я в курсе, – хмуро буркнул Джуффин. – Хватит издеваться, Кофа! Выкладывайте, что там у вас.

– У меня ничего, – хмыкнул Кофа. – А вот у нашего драгоценного казначея Донди Мелихаиса есть еще более драгоценный старший брат… вернее был. Покойный Йонги Мелихаис – грустная история, верно? Он мог бы прожить гораздо дольше: у Мелихаисов в роду все долгожители, им даже магия не требуется: живут себе и живут, дюжину вурдалаков под одеяло этой семейке! Знаете, сколько лет их дедушке Узику? По-моему восемьсот, честное слово! Я почти уверен, что он старше вас, Джуффин! А ведь он никогда не был колдуном, просто как сидел себе всю жизнь на своем рыбном рынке, так и до сих пор сидит, и ворчит, что стареть и болеть ему недосуг… И только Йонги умудрился покинуть мир живых в неполные триста – такая досада!

– Ну и куда вы клоните? – Джуффин уже был мрачнее ночи. – Йонги умер в результате несчастного случая, это проверенный факт… Я лично потратил целую ночь, разглядывая безделушки, которые были найдены на его теле, и все эти вещицы рассказали мне одну и ту же незамысловатую историю. Если у человека на старости лет так и не дошли руки научиться плавать, ему совершенно ни к чему обзаводиться водным амобилером, и уж тем более кататься на нем по ночам в полном одиночестве. Грустная история, но он сам виноват, тут даже на судьбу не очень-то попеняешь!

– Не в этом дело, – отмахнулся Кофа. – Хуже другое. Вы знаете, что Йонги писал мемуары?

– Грешные Магистры, – Джуффин иронично поднял брови, – чем только не развлекаются люди! И что же он там накалякал?

Впрочем, даже я заметил, каких усилий стоил нашему шефу этот легкомысленный тон. Его выдавали глаза, настороженные и яростные одновременно. Столь неадекватная реакция на совершенно безобидное, на мой взгляд, сообщение была так несвойственна тому сэру Джуффину Халли, с которым я был знаком все эти годы, что я снова не на шутку разволновался.

– Ох, он много чего “накалякал”, – вздохнул Кофа. – Например, об одном тайном обществе под почетным председательством Его Величества Гурига и, разумеется, под вашим чутким руководством. Вы же у нас самый крупный специалист по тайным обществам – с тех пор, как эта земля лишилась возможности носить на себе сэра Лойсо Пондохву…

– Чушь какая! – деревянным голосом сказал Джуффин. Мне показалось, что сейчас он попросит меня сбегать за валидолом – несмотря на то, что в этом прекрасном Мире никогда не было (и надеюсь, не будет) никакого валидола, да и не к чему он такому грозному колдуну как сэр Джуффин Халли…

– Да, разумеется, чушь, – с преувеличенным энтузиазмом подхватил Кофа, – но знаете, что меня тревожит? Эта самая чушь была издана в соответствии с завещанием покойного Йонги. И сегодня утром поступит в продажу. Можете не ходить к гадалкам, я вам и сам напророчу, что книга будет пользоваться бешеным успехом: полное собрание самых сомнительных тайн из жизни самых влиятельных людей Соединенного Королевства.

– Издана? – Спокойно переспросил Джуффин. – И сегодня поступит в продажу? Вы уверены? Почему же мы с вами ничего не знали до сегодняшнего утра? – В его голосе появились нотки, которых я предпочел бы не слышать. – Или вы знали, но молчали?

– Успокойтесь, Джуффин, – мягко сказал Кофа, – я не настолько люблю сюрпризы. Разумеется, я ничего не знал, поскольку книги печатались не в столице – в соответствии с завещанием покойного. Йонги всегда был такой предусмотрительный, вы же знаете! Вчера вечером книги были привезены в Ехо, их развезли по лавкам книготорговцев – издатели действовали без какой-либо предварительной договоренности, но им как-то удалось пристроить большую. партию… Я узнал обо всем почти случайно: продавец университетской книжной лавки прихватил мемуары Йонги с собой в трактир, чтобы почитать за ужином. На парня было приятно посмотреть: через пять минут у него глаза из орбит полезли, а еще через четверть часа он уже зачитывал вслух целые отрывки – похвальное человеческое желание разделить удовольствие с ближними…

– И что за отрывки он зачитывал вслух? – Спросил Джуффин. К моему величайшему облегчению, его голос звучал насмешливо и равнодушно – как всегда. – Рассказывайте, Кофа. Я уже оценил вашу очаровательную манеру растягивать удовольствие и даже чуть было не поддался искушению рассердиться, но вовремя передумал. А теперь просто скажите, коротко и ясно: что такого напридумывал бедняга Йонги, что вам понадобилось будить меня затемно, да еще и нервы трепать?

– Коротко – трудно, – устало сказал Кофа. – Дело в том, что мемуары Йонги Мелихаиса – это подробный и довольно остроумный отчет о его многочисленных преступлениях.

– Преступлениях? Да еще и многочисленных? – Недоверчиво хмыкнул Джуффин. – Вы опять перегибаете палку, Кофа?

– Нет, излагаю факты, – Кофа пожал плечами. – Насколько я успел понять, всеми любимый и уважаемый покойный господин Йонги Мелихаис, богатый бездельник и известный интеллектуал, наш добродушный и остроумный лентяй Йонги, на досуге не только решал знаменитые математические задачки эпохи короля Мёнина, которыми сводил с ума своих приятелей студентов, но и развлекался мелкими и крупными нарушениями Кодекса Хрембера – не корысти ради, а исключительно для того, чтобы приятно провести время и нас с вами, заодно. Сэр Йонги Мелихаис против Тайного Сыска. Боюсь, над нами будет смеяться вся столица! Кроме того, он рассказывает, что был членом некоего нового тайного Ордена, о котором вы с Его Величеством Гуригом знаете гораздо больше, чем кто бы то ни было, если верить утверждениям все того же Йонги…

– Вот именно, если верить! – Ехидно сказал Джуффин. – Кофа, а почему, собственно говоря, вам не пришло в голову, что все это – выдумки? Последняя шутка Йонги, очень на него похоже. Вы же, хвала Магистрам, не скучающий городской сплетник, готовый поверить в любое абсурдное утверждение…

– Выдумки, говорите? Что ж, может быть и так, – усмехнулся Кофа. – Но могу спорить на годовое жалование, что в эти выдумки поверят абсолютно все, включая Магистра Нуфлина. Если это действительно последняя шутка Йонги, то очень сомнительная!

– Последняя шутка и должна быть такой. Если уж умираешь – почему бы не испортить настроение счастливчикам, для которых еще нескоро закончится эта очаровательная суета, именуемая человеческой жизнью, – Задумчиво промолвил Джуффин. И решительно заключил: – В общем так, Кофа. Верите вы сами в россказни Йонги, или нет – это ваше личное дело. Но жители Ехо должны знать, что его мемуары – сплошное вранье. Они должны узнать об этом сегодня же утром, из самых достоверных источников. Например, от его родного брата, Донди, который просто обязан сообщить свою версию репортерам из “Королевского голоса”. Пошлите ему зов и объясните, как он должен себя вести. Дондик – парень сообразительный, он поймет вас с полуслова. Потом договоритесь с сэром Рогро, чтобы его репортеры были У Донди уже через полчаса… И вообще, вместо того, чтобы тянуть из меня жилы, вам следовало разбудить всех ваших информаторов, всех платных сплетников и прочую агентуру. Горожане должны знать, что имеют дело с самым ошеломительным розыгрышем последнего столетия. Это все.

– Так-таки все? – Недоверчиво прищурился Кофа.

– Для вас – да, – Кивнул шеф. – По крайней мере, пока. Остальное – мои проблемы. Мы, конечно, живем в свободной стране, и жители Соединенного Королевства имеют право писать и читать любую чушь, каковая придет в их разгоряченные головы, но у нас, хвала Магистрам, существует двадцать седьмая поправка к Кодексу Хрембера – та, в которой говорится, что недопустимо предавать гласности подробности частной жизни любого гражданина Соединенного Королевства, в том числе и Его Величества Гурига VIII без его на то согласия… Думаю, этого вполне достаточно, чтобы изъять мемуары Йонги из книжных лавок, еще до открытия. Не будем терять время – и так уже потеряли несколько больше, чем хотелось бы…

С этим словами Джуффин решительно покинул свое кресло и направился к выходу.

– А мне что делать? – Жалобно мяукнул я.

– Расслабиться, – сочувственно усмехнулся Джуффин. – Иди пока в свой знаменитый дворец и ложись спать, сэр Макс. На данном этапе ты мне на фиг не нужен. Зато после полудня можешь понадобиться. Поэтому постарайся быть в хорошей форме.

– Постараюсь, – вздохнул я, – ну и напугали вы меня, господа!

– Не только тебя. Мы еще и друг друга напугали, – подмигнул мне Кофа.

– Что у вас случилось с утра пораньше? На вас лица нет, причем на всех сразу, – ворчливо сказал заспанный Мелифаро. – Что, новое возвращение Лойсо Пондохвы? По-моему, это перебор: у нас же уже есть одно вполне ужасное чудовище! – Он невежливо ткнул пальцем в мою сторону. Я даже огрызаться не стал – вот до чего довели меня эти пожилые злодеи!

– Считай, что ничего не случилось, – махнул рукой Джуффин, – так, намечается один небольшой книжный скандальчик… Проследи, чтобы тут все было в порядке, пока мы с Кофой будем его предотвращать…

– Ладно, – согласился Мелифаро, – посижу в кабинете, почитаю книжку. Говорят, Йонги был великим сплетником, так что скука мне не грозит…

С этими словами он извлек из-под лоохи толстенький томик в ярко-красном переплете. На обложке было написано: “Мемуары Йонги Мелихаиса”. Джуффин и Кофа остолбенели. Потом переглянулись и набросились на беднягу Мелифаро.

– Где ты это взял? – Грозно вопрошал наш шеф. Кофа сформулировал конкретнее.

– Мальчик, в какой книжной лавке ты это купил? – Мягко спросил он.

– Я ее не покупал, – улыбнулся Мелифаро, – нашел утром на пороге своего собственного дома, удивился и взял с собой… А чего вы так переполошились?

Кофа вопросительно посмотрел на Джуффина, дескать – что теперь? Наш шеф растерянно пожал плечами, потом решительно махнул рукой:

– Ну да, конфискация тиража делу уже не поможет. Думаю, не один сэр Мелифаро получил такой полезный подарок от покойного дядюшки Йонги… Плевать, Кофа. Это мои проблемы. Ваша задача остается прежней. Только сделать это надо еще быстрее и еще убедительнее!

– Как скажете, – кивнул Кофа и поспешно вышел из кабинета – пока не стряслось еще что-нибудь.

– Что у вас случилось? – Теперь Мелифаро тоже выглядел вполне перепуганным.

– Почитай свою находку, и сам все поймешь, – Невесело усмехнулся Джуффин. – Я вернусь сразу после полудня, так что собирай всех на большое совещание. Все, мальчики, я побежал!

– Может быть хоть ты мне что-то объяснишь, Макс? – Несчастным голосом спросила моя “светлая половина”. – Ты что-то натворил? Убил не того, кого надо, горе мое? И об этом тут же написали книгу?

– С чего ты взял? – Удивился я.

– Да так, просто подумал, что ты уже давно ничего такого не отмачивал. Вроде бы пора, – совершенно серьезно сказал он.

– Насколько я понимаю, “натворил” это самое “что-то” покойный сэр Йонги Мелихаис, – честно сказал я, – и еще у меня такое ощущение, что наш шеф тоже чего-то не того натворил… Или наоборот, “того”. Да ты лучше почитай книжку. Это из-за нее переполох. А я попробую немного поспать, или хотя бы поваляться. Если уж у меня есть дворец, обидно совсем его не использовать… Увидимся после полудня.

И я выскочил из кабинета с такой скоростью, словно за мной гнались все демоны ада – у злодея Мелифаро были хорошие шансы зацепить меня какой-нибудь интригующей фразой, и тогда мои робкие планы касательно официального дружеского визита в собственный дом рухнули бы окончательно.

Впрочем, они и так рухнули, всего несколько минут спустя. Сначала все было просто замечательно: дверь мне открыла Меламори, и это было приятным сюрпризом: вообще-то моя прекрасная леди слегка перебарщивает в своем стремлении сохранить со мной романтические отношения, так что для того, чтобы заполучить ее в гости, мне постоянно приходится придумывать что-нибудь новенькое. А тут просто взяла и пришла – так мило с ее стороны! Впрочем, через мгновение я понял, что рано обрадовался: вид у нее было немного виноватый и чрезвычайно таинственный – я уже не знал, что и думать.

– У тебя такое лицо, словно все мои шкафы уже до отказа забиты твоими любовниками, – улыбнулся я, – и теперь ты пытаешься сообразить, как бы поделикатнее объяснить мне этот печальный факт.

– Почти, – смущенно хихикнула она, – в смысле, ты почти угадал. Но все еще хуже: в доме находятся не мои любовники, а твои собственные жены, и еще леди Сотофа – правда, они сидят не в шкафах, а в гостиной, но твое присутствие действительно не входит в наши планы…

– Ничего себе! – Ошеломленно сказал я. – И где я, по-вашему, должен отдыхать после тяжких трудов?

– Ну, Макс, у тебя же есть еще одна квартира, на улице Старых Монеток, – у Меламори было такое несчастное лицо, что я тут же смирился с происходящим.

– Не сердись на нас, мальчик! – В холле появилась леди Сотофа, и я окончательно растаял: ни в одном из Миров, где я побывал, мне не удалось встретить человеческое существо, которое изливало бы на меня такое количество нежности при каждой встрече.

– На самом деле, ты нам совсем не помешаешь, – с улыбкой сказала она, – скорее уж мы тебе!

– Леди Сотофа, это совершенно невозможно! – Твердо сказал я. – Не буду тратить время на то, чтобы доказать вам, что вы просто не можете помешать мне – ни при каких обстоятельствах! – но ведь этот грешный дворец так велик, что по его спальням можно распихать половину наших горожан, и они даже не догадаются о присутствии друг друга.

– Не в количестве комнат дело, – она покачала головой, – все не так просто! Я, видишь ли, решила, что пришло время научить девочек тайнам Темного Пути.

Я понимающе кивнул: пару лет назад я сам попросил леди Сотофу взять под свое крылышко Хейлах и Хелви: мне показалось, что эти девочки слишком хороши для роли фиктивных жен фиктивного же варварского царька на полставки, и единственное, что я могу для них сделать – это записать на бесплатные курсы прикладной магии. Одним словом, я посадил их на шею леди Сотофы – к величайшему удовольствию всех заинтересованных сторон.

– А я решила к ним присоединиться, – сообщила Меламори. – Я уже пару раз ходила Темным Путем, но только по чужому следу. А так, чтобы без следа – еще не пробовала.

– Понятно, – кивнул я, – и все-таки, почему мне нельзя домой? Я запрусь в спальне, до полудня вы обо мне и не услышите, а в полдень я уйду на фиг…

– Я за тебя переживаю, глупенький, – объяснила леди Сотофа, – даже если сидеть в доме, где резвится всего одна ведьма, можно заработать хорошую головную боль. А нас-то четверо! Я знаю, ты везучий, но зачем тебе лишние проблемы?

– Вы меня убедили, – кивнул я, А потом подмигнул Меламори и мстительно заявил: – О’кей, тогда я пойду к тебе домой и буду валяться там, а потом забуду в твоей кровати что-нибудь ценное и заявлюсь за этим самым “ценным” среди ночи – а то когда еще ты меня в гости пригласишь. Правда я здорово придумал?

Меламори окончательно расстроилась.

– Макс, – несчастным голосом сказала она, – ты меня сейчас точно убьешь! Дело в том, что мы как раз решили прокладывать свой первый Темный Путь между твоей гостиной и моей квартирой – поскольку у меня там как раз пусто… Может быть, ты все-таки поспишь на улице Старых Монеток? А потом заявишься среди ночи, без всякого предлога – что ж я, зверь какой…

– Ты еще хуже, – искренне вздохнул я. – Ладно, поеду в порт, возможно тамошние нищие позволят мне немного поваляться под причалом… И имей в виду: я непременно воспользуюсь твоим приглашением! За все надо платить, дорогая!

– Ничего, – улыбнулась Меламори, – твой ночной визит – далеко не самое страшное, что может случиться с женщиной.

Она явно подлизывалась, и это было чертовски приятно. Я пожелал им счастливо поколдовать, сел в амобилер и поехал на улицу Старых Монеток. Вообще-то моя первая квартира давным-давно превратилась в маленький секретный кинозал для работников Тайного Сыска, но я здорово надеялся, что сегодня утром у сэра Джуффина Халли нет ни времени, ни настроения смотреть мультики, следовательно, там будет пусто, и я смогу немного подремать на диване в гостиной. Ага, разбежался!

Первое, что я увидел, когда вошел в свою собственную гостиную – на одном из моих стульев задом наперед сидел Его Величество Гуриг VIII. Король задумчиво раскачивался на стуле, словно он был креслом-качалкой. Несчастная мебель отчаянно пыталась протестовать, и у бедняги Гурига были хорошие шансы на собственном опыте познать неумолимую силу земного притяжения. Он задумчиво царапал спинку стула своими длинными посеребренными ногтями, оставляя на ней глубокие царапины – когда в этом доме жили мои котята, мебель постоянно подвергалась таким издевательствам… Я застыл на пороге, не в силах поверить собственным глазам: Гуриг, вообще-то, вполне демократичный парень, но все-таки не настолько, чтобы коротать досуг в моей старой квартире, да еще и без приглашения.

Впрочем, оказалось, что в прекрасной столице Соединенного Королевства проживает немало любителей проводить свободное время у меня дома. В моей тесной по столичным меркам гостиной собралось человек двадцать, не меньше. Большую часть своих дорогих гостей я видел впервые в жизни, хотя были здесь и знакомые лица. Я сразу узнал Кобу – красноглазого старшину тех самых портовых нищих, у которых я собирался просить приюта – и леди Хенну Кута, жену нашего Нумминориха. Сейчас эти двое сидели рядышком, чуть ли не в обнимку, и о чем-то оживленно шептались. Белоснежная лохматая грива кобиных волос эффектно оттеняла аккуратную короткую стрижку леди Хенны, а его пестрые лохмотья дивно сочетались с ее дорогим туланским лоохи. Ну да, конечно, всю жизнь подозревал, что хозяйки дорогих антикварных лавок легко находят общий язык с портовыми нищими, иначе и быть не может! На подоконнике восседал мой драгоценный шеф. Он смотрел на меня с неподдельным удивлением – словно предполагалось, что я вообще не знаю о существовании этого помещения.

– Макс, дырку над тобой в небе, на кой ты сюда приперся? – Наконец спросил он.

В этот момент я заметил, что какой-то толстый бородатый незнакомец отхлебнул что-то из моей любимой чашки – в самом начале своей жизни в Ехо я купил эту роскошную посудину в лавке леди Хенны, и она была мне дорога как память о потраченных на нее нескольких дюжинах корон. Нахальство завладевшего моей любимой чашкой незнакомца оказалось последней каплей: я судорожно втянул в себя воздух, подавился им, закашлялся и наконец возмущенно заявил:

– Как это – “на кой приперся”?! В отличие от вас, господа, я здесь живу!

– Извините нас, сэр Макс, – неожиданно вмешался Король, – мы знаем, что это ваша квартира, но мы были уверены, что вы сейчас живете в Мохнатом доме. Сэр Халли уверял нас, что вы собирались отправиться именно туда…

– Собирался, – буркнул я, – но там резвятся мои домашние ведьмы, так что мне пришлось спасаться бегством… Вот так живешь, живешь, и вдруг выясняешь, что тебе некуда податься, а твои любимые чашки нашли себе других хозяев. – Я хмуро покосился на бородатого толстяка, который слегка покраснел и поспешно поставил мою чашку на стол – можно подумать, мне от этого стало легче!

– Нехорошо получилось! – Растерянно сказал Его Величество Гуриг Джуффину. – Сэр Макс столько сделал для Соединенного Королевства, а мы с вами лишили его крыши над головой….

– Не преувеличивайте, Ваше Величество, – улыбнулся Джуффин, – будем считать, что не только у нас с вами сегодня неудачный день. Надо будет при случае спросить у вашего придворного астролога, что сегодня творилось со звездами – если уж у всех жизнь пошла наперекосяк… Впрочем, все к лучшему, – шеф лукаво посмотрел на меня и торжественно заявил: – Теперь тебе придется влипнуть в эту историю по самую макушку! Это судьба, сэр Макс, ничего не попишешь!

– Я уже понял, что ничего не попишешь, – вздохнул я, – чего я еще не понял, так это – в какую именно историю мне придется влипнуть? – Я немного успокоился и наконец-то сообразил, что веду себя не слишком-то вежливо, а посему ненадолго отвлекся от попыток как-то объяснить себе это недоразумение, отвесил церемонный поклон Гуригу и прочувствованно сказал: – Я всегда рад видеть вас в любом из своих домов, Ваше Величество, но мне и в голову не приходило, что это может случиться столь неожиданно!

– Мне тоже не приходило, – обезоруживающе улыбнулся Король, – но жизнь, к сожалению, куда изобретательнее, чем мы с вами!

– Может быть кто-нибудь все-таки объяснит мне, что происходит? – Несчастным голосом спросил я.

– А ты так и не сунул свой любопытный нос в знаменитые мемуары покойного Йонги? – Насмешливо осведомился Джуффин.

– Когда?! – Возмутился я. – Я все утро честно пытался устроиться на ночлег. Ладно, я уже понял, что это невозможно… Поэтому рассказывайте.

– Можно и рассказать, – флегматично согласился мой шеф. – Думаю, ты уже понял, что в своих мемуарах наш покойный друг Йонги, дырку над ним в небе, был откровенен настолько, насколько это вообще возможно. Думаю, единственная тайна, которую Йонги унес с собой в могилу – это сколько раз в день он ходил в уборную, да и об этом он, скорее всего не написал исключительно по рассеянности!

– Так что, Кофа был прав? – Восхитился я. – И у вас тут действительно самое настоящее тайное общество? Что-то вроде древнего Ордена? Какая красота! А к вам можно записаться? Я с детства мечтал стать масоном…

– Кем ты мечтал стать? – Непонимающе нахмурился он.

– Ма-со-ном, – я с удовольствием произнес это слово по слогам, как будто оно могло хоть что-то объяснить моему многострадальному шефу. – Был такой своеобразный Орден там, где я родился… А как, кстати, вы называетесь?

– Никак, – сухо ответил Джуффин. Кажется, мой щенячий восторг по поводу происходящего не нашел отклика в его сердце. Остальные присутствующие смотрели на меня сочувственно и насмешливо – как выпускники средней школы на новобранца-первоклашку, еще не понюхавшего пороха и с оптимизмом взирающего на предстоящую ему новую “взрослую” жизнь.

– Мы решили, что нам не нужно название, сэр Макс, – Его Величество Гуриг VIII явно решил взять меня под свое покровительство. – В Ордене Семилистника даже послушники умеют читать чужие мысли, так что нам приходится быть очень осторожными. Пока нет имени, в каком-то смысле нет и организации, поэтому до сегодняшнего дня нам удавалось сохранить эту часть своей жизни в полной тайне.

– Между прочим, тебе теперь попросту придется к нам “записаться” – ну и выражения ты подбираешь, горе мое! – Ворчливо сказал Джуффин. – К твоему сведению, сэр Макс, у тебя нет другого выхода. Насколько я успел тебя изучить, умирать ты не любишь. А до сих пор мы не оставляли в живых ни одного случайного свидетеля наших встреч!

– Я никогда не одобрял такой жестокости, – печально сообщил мне Гуриг, – но сэр Халли настаивал на том, что безопасность превыше всего.

– А толку-то! – Я не удержался от ехидного комментария.

– Да, толку оказалось немного, – Хмуро подтвердил Джуффин. – Самое смешное: никому из нас и в голову не приходило, что можно попасться на таком пустяке, как чьи-то графоманские амбиции! При жизни Йонги казался таким надежным, да он и был надежным как скала… А вот мертвец из него получился на удивление болтливый!

– А чем, собственно говоря, занимаются в вашем тайном обществе, господа? – Нерешительно спросил я. – Я понимаю, что выбора у меня нет, но могу я получить информацию хотя бы за пятнадцать секунд до вступления в ваши ряды?

– А ты еще не понял? – Джуффин укоризненно покачал головой. – Плохи твои дела, сэр Тайный Сыщик! Ну сам подумай. Положим, ты не знаком с многими из присутствующих, но попробуй сообразить: ради какого дела могли собраться вместе Его Величество, шеф Тайного Сыска, хозяйка антикварной лавки…

– И старшина нищих! – Насмешливо добавил Коба. Я заметил, что он чувствует себя в этом избранном обществе как рыба в воде. Кажется, мое недоумение по поводу его присутствия в моей гостиной здорово его забавляло.

– Неужели не угадаешь, Макс? – Сочувственно спросила меня леди Хенна. Кажется, она болела за меня, как патриот какого-нибудь провинциального городка за местную футбольную команду.

Бедная леди Хенна, я не оправдывал ее доверия, а тупо хлопал глазами, растерянно переводя взгляд с незнакомых лиц на знакомые. Меня осенило через целую минуту гробовой тишины – думаю, все присутствующие уже окончательно поставили жирный крест на моих умственных способностях.

– Слушайте, ребята, вы что, решили прикрыть Орден Семилистника? – Восхищенно спросил я. – И правильно!

– Вот уж никогда не думал, что у тебя есть какие-то претензии к Магистру Нуфлину и его питомцам! – Расхохотался Джуффин. – По-моему, вы с ним так славно спелись…

– Спелись-то спелись, – легкомысленно отмахнулся я, – но они зануды. Позапрещать все магические Ордена, кроме своего собственного – по-моему, это не очень красиво.

– Вот так живешь, живешь, и не знаешь, что в твоем собственном ведомстве затаились потенциальные революционеры. Как вам нравится этот государственный служащий высшего ранга, Ваше Величество? Вообще-то считается, что он получает деньги за то, чтобы охранять закон! – Джуффин осклабился до ушей и повернулся к Гуригу, который теперь смотрел на меня с нескрываемой симпатией.

– А я и служу закону, – гордо сказал я, – но при этом ни на минуту не забываю, что этот закон придумали зануды.

– Все, можешь считать, что принят, – неожиданно сообщил мне Коба, – молодец, сэр Макс!

– Спасибо, Коба, – я отвесил нищему самый церемонный поклон, на какой был способен и спросил у своего шефа: – Так что, неужели я угадал?

– Почти, – невозмутимо кивнул он, – правда, все на так страшно, как тебе хотелось бы… Одним словом, мы не собираемся “прикрывать” Орден Семилистника, по крайней мере, пока. Мы только контролируем его деятельность, и в особенности – деятельность Магистра Нуфлина Мони Маха, поскольку ни одно человеческое существо не является настолько совершенным, чтобы не нуждаться в контроле со стороны.

– Здорово! – Искренне сказал я. – Впрочем, я всегда думал, что вы этим занимаетесь на досуге – у меня и сомнений никаких не было! Правда, у меня не хватало воображения додуматься, что у вас тут целая организация.

– Ни у кого не хватало воображения, хвала Магистрам! – Вздохнул Джуффин. – Если бы не хитрец Йонги и его посмертные мемуары… Такова человеческая натура: мало кто готов смириться с мыслью, что все его подвиги останутся без аплодисментов в финале… Он здорово подгадил не только нам, а еще куче народа, зато все грамотное население Соединенного Королевства теперь в курсе, что Йонги был самым мудрым, хитрым, храбрым и вообще самым-самым-самым. Ура!

– Я могу его понять, – смущенно признался я, – мне тоже не хватает мудрости, чтобы промолчать о своих подвигах. Даже если я все-таки молчу, это такое многозначительное молчание, что его свидетели просто обязаны предположить, будто за ним скрывается нечто уму непостижимое.

– Ну ты-то еще молодой и можешь быть глупым, – снисходительно сказал мне Коба, – а вот у Йонги было сколько угодно времени, чтобы немного поумнеть.

– Если бы мудрость зависела только от возраста! – Задумчиво вздохнул Король.

– Ваше Величество, а вас-то как угораздило попасть в эту компанию? – Весело спросил я Гурига.

Он смущенно развел руками.

– Видите ли, сэр Макс, я в некотором роде являюсь главным виновником всего случившегося. Я – основатель этого безымянного Ордена, и мне до сих пор кажется, что это – лучшее дело в моей жизни…

Очевидно, выражение моей физиономии было то еще, потому что Гуриг звонко рассмеялся – с таким явным удовольствием, что и описать невозможно.

– Что не ожидали? – Весело спросил он. – Думали, я только и умею, что часами сидеть на троне с постной миной?

– Ну, положим, не с постной, – растерянно возразил я, – но… Да, не ожидал! Я думал, что это все – проделки моего злодейского начальника.

– Куда уж мне создавать Ордена, Макс! – Ухмыльнулся Джуффин. – Я же – типичный одиночка. Между прочим, я ни единого дня не состоял ни в одном Ордене, даже в те времена, когда в Ордена не ломились только ленивые и совсем бесталанные!

Пока мы таким образом общались, остальные присутствующие вежливо помалкивали, внимательно, но неназойливо разглядывая меня. Если честно, мне очень понравилась эта теплая компания. Они показались мне удивительно спокойными и собранными, можно подумать, что все эти ребята с утра до ночи развлекались исключительно знаменитой дыхательной гимнастикой сэра Шурфа – а собственно говоря, почему бы и нет?.. Краем глаза я заметил, что толстый бородач снова принялся вертеть в руках мою любимую чашку – я до смешного беспокоился по этому поводу. Вообще-то странно, если учесть, как много настоящих причин для беспокойства появилось у меня за это самое длинное в моей жизни утро!

– Вот такие дела, сэр Макс, – Король задумчиво улыбнулся и провел рукой по лбу, словно собирался с мыслями. – Вообще-то, идея приглядывать за Магистром Нуфлином пришла ко мне еще в детстве. Однажды – то ли перед принятием Кодекса Хрембера, то ли сразу после, Нуфлин посетил моего отца. Они дружески отобедали вместе, меня тоже пригласили за стол, поскольку наследник престола обязан присутствовать при некоторых важных встречах, вне зависимости от возраста… Пусть меня убаюкают Темные Магистры, если я помню, о чем они беседовали! Зато я отлично помню другое: перед тем, как уходить, Великий Магистр Ордена Семилистника, Благостного и Единственного, прихватил со стола драгоценную десертную ложку. Спрятал в пригоршне и унес. Я был так потрясен, что не решился сразу рассказать об этом отцу. А потом вроде бы и повода не было, кроме того, я уже тогда понимал, что мой отец готов простить Магистру Нуфлину и не такие грешки! Но для себя я решил, что нельзя доверять человеку, способному утащить ложку с твоего стола… С того дня я всегда держал ушки на макушке, когда мне приходилось иметь дело с Нуфлином, или с кем-то из его людей: я до сих пор полагаю, что это – одно и то же. Нрав любого Великого Магистра всегда отражался в его учениках, как в галерее зеркал, а уж в Ордене Семилистника и подавно: их устав предполагает очень личную преданность, граничащую с обожанием… Ты о чем-то хочешь спросить?

– Хочу, – кивнул я, – но не вас, а сэра Джуффина. Можно?

– Разумеется, – улыбнулся Гуриг. Джуффин недовольно нахмурился – дескать, что там еще у тебя?

– Всего один вопрос, – виновато сказал я, – но очень личный. А леди Сотофа – неужели она не в курсе этого безобразия? Неужели от нее можно утаить хоть что-то?

– Разумеется, она в курсе, – невозмутимо кивнул мой шеф, – а что?… А, ну да, ты, небось, думаешь, что у них там “один за всех и все за одного” – так, что ли? Но это неверно. Женщины Семилистника терпеть не могут Нуфлина. Они считают, что по его вине мужчины Ордена стали слишком осторожными, жадными и привязанными к месту. Они не ссорятся с Нуфлином, но и не станут перегрызать за него чужие глотки – они просто стоят в стороне. Это нелегко, но женщины вообще умеют стоять в стороне, если захотят. Это нашему брату все неймется. Видишь, наше общество украшает только леди Хенна, единственная и неповторимая, а она относится к тем редким леди, чьи природные достоинства удачно уравновешиваются некоторыми типично мужскими недостатками.

Спасибо, сэр, – спокойно сказала леди Хенна, – вы очень мило меня

похвалили.

– Это единственный вопрос, который образовался в твоей замечательной голове, сэр Макс? – Весело спросил Джуффин. – Или еще чем порадуешь?

– Порадую, – фыркнул я. – Скажите мне, пожалуйста: а в чем, собственно говоря, выражался ваш контроль за деятельностью Магистра Нуфлина? Мне правда интересно.

– Ну, контроль – он и есть контроль, – пожал плечами мой шеф. – Мы поставили себе цель знать о нем все… и иметь кое-что в запасе на тот случай, если Нуфлин зарвется. Пока он не зарывался, надо отдать ему должное!

– Ничего, теперь у него есть очень хороший повод, – неожиданно хихикнул Король.

Я с удивлением понял, что Его Величество Гуриг просто счастлив. Наверное, он здорово рассчитывал на серьезный конфликт, в финале которого ему грезилась победа. Я никак не мог понять, нравится это мне, или нет. Вообще-то, мне нравилась эта история – как таковая. Что мне не нравилось – так это, что она оказалась частью моей собственной жизни. О таких вещах приятнее читать в газетах, а еще лучше – в исторических романах, чем принимать активное участие. Честно говоря, еще вчера вечером я в очередной раз находился в приятном состоянии полного согласия с самим собой – плохой знак! Я уже заметил, что как только начинаю вовсю наслаждаться своим повседневным существованием, моя стерва судьба непременно делает крутой вираж своей толстой задницей, так что моя наконец-то наладившаяся жизнь немедленно рушится от такой встряски, и мне приходится снова собирать ее по кусочку, бережно, кропотливо – дурная, в сущности, работа!

– Не думаю, что Нуфлин пойдет на открытый конфликт, – вдруг оптимистически заявил Джуффин. – Скорее всего просто обидится и потихоньку ответит кучей мелких пакостей… но это как раз не страшно! Вы же знаете, я довольно долго специализировался как раз по мелким пакостям разных Магистров, великих и не очень.

– Знаю, сэр Халли, – Гуриг расплылся в улыбке, – в этой области ваши заслуги перед Соединенным Королевством неоценимы!

– Возможно, гнев Магистра Нуфлина – сущие пустяки для Его Величества и Почтеннейшего начальника Тайного Сыска, но всем остальным придется хорошенько позаботиться о своей шкуре, – внезапно подал голос тот самый толстяк, который пригреб мою чашку.

– Это правда, – присоединился к нему еще один парень – совсем юный, про себя я тут же окрестил его “студентом”, сам не знаю почему.

– Об этом и речи быть не может! – Взволнованно сказал Король. – Вы под моим покровительством, господа. Для того, чтобы доставить вам неприятности, Нуфлину придется развязать еще одну гражданскую войну.

– Или устроить несколько несчастных случаев, – лениво протянул Коба. – Нет ничего проще, это и я умею, а уж старый хрен Нуфлин – и подавно! Никто не придерется… А нет людей – нет и проблемы, правда, сэр Халли?

Джуффин укоризненно покачал головой, но возражать не стал.

– В моем дворце не бывает несчастных случаев! – Твердо сказал Гуриг. – Я прошу вас всех быть моими гостями.

– Это преждевременно, Ваше Величество, – вмешалась леди Хенна. – Как только мы окажемся вашими гостями, это станет самым наглядным доказательством, что Йонги написал чистую правду. Насколько я понимаю, сэр Джуффин предпринял немало усилий, чтобы его грешные мемуары сочли посмертным розыгрышем – пусть так и будет. А мы… в конце концов, все, кто здесь собрался – не дети беспомощные. Скорее наоборот. Насколько я помню, нам предложили присоединиться к этому избранному обществу именно потому, что у нас растут ядовитые зубки…

– Женщины – безоглядно храбрые существа, и ты, Хенна – наилучшее тому доказательство! – Восхищенно сказал Джуффин. – Спасибо, незабвенная. Если бы не ты, мне самому пришлось бы произнести эти слова… Я не думаю, что Нуфлин будет делать какие-нибудь резкие движения в ближайшие дни. Хвала Магистрам, я знаю его лучше, чем вы, господа. С возрастом его знаменитая осторожность стала сродни трусости. Нуфлин будет колебаться, размышлять, гадать, советоваться… очень может быть, что он предпочтет вообще закрыть глаза на эту историю – даже если получит самые наглядные свидетельства, что Йонги написал правду. И это правильно. В его интересах приставить к каждому из вас надежную охрану – чтобы волос с головы не упал. Уверяю вас, у него хватит воображения, чтобы представить себе последствия падения этого самого волоса. Возможно, его занесет, и он все-таки потребует, чтобы все, чьи имена упомянуты в этой дурацкой книжице, честно предстали перед судом и отправились в Холоми, отдохнуть от трудов праведных… что ж, я – за, при условии, что Его Величество возглавит этот список.

– С удовольствием! – Гуриг отвесил ему вежливый поклон. – Это честь для меня, сэр Халли!

– Если бы мы хотели устроить хорошую заварушку, сейчас мы бы ее получили на блюдечке. Самое смешное в этой истории, что открытая ссора не нужна никому! – Заключил Джуффин. – Ладно, я, пожалуй, откланяюсь. И сэра Макса с собой заберу. Мне только что прислал зов Багуда Малдахан, грядет его визит в Дом у Моста, так что нам предстоят пустые хлопоты, и все такое… Что ж, по крайней мере, вы все теперь с лично знакомы с Максом, так что обращайтесь к нему с любыми проблемами, как ко мне самому. Сэр Макс – хорошая пилюля от многих бед, можете мне поверить!

– Wellcome! – Задушевно осклабился я. Никто не удивился этой выходке – наверное, решили, что я бормочу какое-то модное заклинание.

Напоследок я успел лично убедиться, что моя любимая чашка так и не дожила до конца этого в высшей степени захватывающего мероприятия. Толстый бородач сделал неловкое движение, чашка полетела на пол и раскололась точнехонько пополам. Добродушное румяное лицо толстяка вытянулось в такую виноватую гримасу, что мне же еще пришлось его утешать!

– Дрянь дело вообще-то, – бодро сообщил мне Джуффин, усаживаясь рядом со мной на переднее сидение амобилера. – Плохое сейчас время для ссор, даже для мелких. Самое что ни на есть паршивое!

– Что, думаете, Нуфлин не поверит? – Шеф вопросительно поднял брови, и я пояснил: – Я имею в виду вашу легенду, что Йонги все наврал…

– Если бы Нуфлин был таким дураком, он бы не стал Великим Магистром – все очень просто, Макс! – Усмехнулся Джуффин. – Моя паршивая легенда хороша для простых горожан, да и то не для всех… Ох! Мне еще и с Багудой сейчас придется объясняться, между прочим.

– Что, он собирается вас арестовать? – Прыснул я.

– Да нет, какое там! – Отмахнулся мой шеф. – У Багуды свои собственные неприятности. Впрочем, нас они тоже касаются. В своей грешной книжке Йонги написал не только о нашей героической негласной борьбе с Орденом Семилистника – если бы! Там же следует длинный перечень его прегрешений перед Соединенным Королевством и Кодексом Хрембера, будь он неладен!

– Кто именно “будь неладен”? – Улыбнулся я. – Йонги Мелихаис, или Кодекс Хрембера?

– Оба! – Решительно ответил Джуффин. – Бедняга Багуда внезапно выяснил, что целая куча особо тяжких преступлений не повлекла за собой немедленного наказания преступника. Для него это очень личная трагедия. У Багуды, знаешь ли, случаются жестокие мигрени всякий раз, когда очередной злодей почему-либо не наказан, так что сегодня мне наверняка придется до седьмого пота массировать ему виски: до сих пор моего могущества худо-бедно хватало, чтобы облегчить его страдания. Впрочем, для Тайного Сыска мемуары Йонги – тоже не праздник. Подмочил он мне репутацию, по старой дружбе! Теперь найдется масса желающих испытать на деле: а вдруг и у них получится нас провести?

– Что-то я ничего не понимаю, – признался я. – Действительно, как могло получиться, что этот гений, сэр Йонги, совершал преступления, а вы об этом ничего не знали? Неужели он такой могущественный? Или вы все-таки знали, но…

– Но покрывал его, поскольку мы были связаны общим делом? – Закончил за меня Джуффин. – Думаю, у Багуды тоже созрел такой же вопрос. Но я действительно ничего не знал. Йонги – очень хитрый лис, еще хитрее, чем я думал. Он пишет, что выбирал время для своих подвигов с величайшей осторожностью. Он бузил только тогда, когда я отсутствовал – например, ездил в Холоми, или вообще уходил на Темную Сторону… Узнать о моих отлучках было не так уж сложно – если учесть, что его родной брат Донди служит в Доме у Моста, а иногда я и сам сообщал ему о своих планах – поскольку нас действительно связывали общие дела… А когда меня нет в Ехо, некоторые вещи становятся вполне возможными. У нашего Кофы золотая голова, фантастическая интуиция и надежные информаторы, но его не подбрасывает на полметра от земли неведомая сила, когда кто-то в окрестностях столицы развлекается недозволенной магией, даже если это всего лишь генерал Бубута тужится преодолеть земное притяжение и перелететь с одного из своих знаменитых унитазов на соседний – сие досадное, но полезное для нашей работы неудобство испытывает только мой организм, – Джуффин почему-то перешел на доверительный шепот и добавил: – Так не всегда со мной было. Все эта проклятая должность, Макс! Когда эти юные негодники из Клуба Дубовых листьев творили свои гениальные безобразия, меня то и дело подмывало все бросить и сбежать на край света из этого грешного городка.

– Ужас какой! – Искренне сказал я. – И что бы мы без вас делали?

– Хлестали бы грём с утра до вечера, со всеми вытекающими последствиями! – Ехидно ухмыльнулся он. И мечтательно добавил: – Вся прелесть в том, что это были бы ваши проблемы, а не мои. И сейчас я почти готов сожалеть о том, что не сбежал. Слишком уж все хреново!

– А как вы собираетесь это расхлебывать? – Осторожно спросил я.

– Хочешь, скажу правду? – Хитро прищурился Джуффин. – Не знаю! Только никому не говори, ладно?

– Ладно, – машинально согласился я. А потом испугался. – Как это – не знаете?!

– А вот так, – равнодушно сказал Джуффин. – Сам посуди: мало найдется охотников поверить в нашу версию, будто Йонги все придумал – сколько бы доказательств этому мы не нашли… Люди всегда верят в то, во что им хочется поверить. А поверить, что нашелся хитрец, натянувший нос грозному Тайному Сыску, всем ужасно хочется. А уж поверить, что Его Величество возглавляет тайную организацию, бросившую вызов Ордену Семилистника – почти невозможно, но так соблазнительно! Мы, конечно, сделаем, что можем, но толку от этого, сам понимаешь… Мир, я полагаю, не рухнет, и Гуриг на своем троне усидит, да и меня в отставку не отправят, к сожалению, но у нас будет куча мелких неприятностей, и что самое противное – это надолго.

– А если бы Йонги сам признался, что все придумал? – Спросил я. – Как вы думаете, ему бы поверили?

– Ему? Ну, ему, скорее всего, поверили бы – если бы он говорил достаточно убедительно и не кричал на каждом углу, что на него было оказано давление. – Джуффин пожал плечами. – А что толку? Йонги умер…

– А вы верите в загробную жизнь? – Осторожно спросил я.

Джуффин нахмурился. Потом вдруг поинтересовался:

– А почему мы никуда не едем, Макс?

– Не знаю, – растерянно сказал я, – я забыл, что надо куда-то ехать… Между прочим, я почти не спал этой ночью!

– Поехали, поехали, в Дом у Моста скоро заявится грозный сэр Багуда Малдахан. Будешь прикрывать меня своей Мантией Смерти – он с тобой до сих пор не знаком, а посему побаивается.

– Приятно слышать, – улыбнулся я.

И мы наконец-то поехали. В начале улицы Медных горшков энергично подпрыгивала на месте хрупкая рыжеволосая девочка-подросток, трогательно похожая на Меламори, что вызвало у меня тяжелый приступ несвоевременного умиления. Это эльфическое существо с энтузиазмом размахивало толстой кипой газет и радостным криком оповещало прохожих, что они могут стать счастливыми обладателями экстренных выпусков “Королевского голоса” и “Суеты Ехо”.

– Брат Йонги Мелихаиса рассказывает о его жизни! Выдумщик Йонги вставал с дивана только для того, чтобы выйти в соседний трактир! – Весело кричала девочка. Джуффин поморщился.

– Ну, насчет того, что он не вставал с дивана – это перебор. Вставал, и еще как! Такое откровенное вранье – хуже, чем вообще ничего. Сэр Рогро такой опытный журналист, но иногда перегибает палку, как мальчишка! Да и Донди хорош: такую чушь брякнул с перепугу… Дондика, между прочим, Йонги тоже сдал. Что-то они там крутили с казной Управления… Свинство, по-моему!

– Конечно, свинство – родного брата заложить ради красного словца! – Фыркнул я. И снова спросил: – Так вы верите в загробную жизнь, Джуффин?

– Я не очень понимаю, как можно верить или не верить в то, о чем знаешь, – неохотно сказал он.

Я опешил, и чуть было не врезался в толстенное дерево вахари у входа в Управление Полного Порядка. Впрочем, в последний момент мне все же удалось исправить положение.

– Приехали, – растерянно констатировал я. – Так вы ЗНАЕТЕ?

– Да, – флегматично кивнул Джуффин. – А чему ты, собственно, так удивляешься? Жизнь после смерти возможна, но не для всех, и это не слишком похоже на жизнь – если только не похоронить себя в Харумбе… А почему тебя это так заинтересовало?

– Не для всех – это как? И что это за Харумба такая? Где она? – Я так разволновался, что у меня в глазах потемнело.

– Не для всех – значит не для всех, – спокойно сказал Джуффин. – Это очень тонкий вопрос, Макс. Однозначного ответа на него не существует, а уж ответа, который мог бы тебе понравиться – и подавно… А Харумба – это город мертвых на Уандуке, теплое местечко для желающих любой ценой продлить свое существование. Я тебе потом расскажу, ладно? Это долгая история, Макс. И довольно печальная… А сейчас объясни: почему ты задал мне вопрос о загробной жизни в связи с Йонги? Ты что, решил, что его можно доставить с того света для публичного покаяния?

– Ну да, – вздохнул я. – Появляется призрак Йонги Мелихаиса и говорит: “Простите, меня дорогие сограждане, за безвкусную шутку!” Все в обмороке, Магистр Нуфлин плачет на груди Его Величества с криком: “Как я мог плохо о вас подумать?” – после чего проделывает ту же операцию с вашей грудью. Сэр Багуда Малдахан с чистым сердцем отпускает из Холоми всех йонгиных “подельников”. Все танцуют… Глупость, да?

– Это не просто глупость, это идиотизм высшей пробы, Макс, совершенно в твоем духе, – улыбнулся Джуффин. – Самая кошмарная из твоих многочисленных безумных идей… И одна из самых соблазнительных! Ладно, пошли в Управление, раз уж приехали. И помалкивай пока, ладно? Никому ни звука. Даже мыслей в голове не держи – учти, я говорю это совершенно серьезно! Вернемся к твоему вопросу о загробной жизни несколько позже, или вообще никогда, хорошо?

– Хорошо, – растерянно согласился я. Мне ужасно хотелось вежливо осведомиться, с чего это шеф напустил на себя таинственность: вообще-то, такой романтический выпендреж – не его стиль. Но я быстро понял, что с расспросами сейчас к нему лучше не соваться… и вообще лучше действовать по программе: “сидеть, молчать, бояться”.

– А, попались, господа заговорщики! – Восхищенно завопил Мелифаро, пулей вылетая нам навстречу. – Сэр Джуффин, я перед вами преклоняюсь! – С пафосом заявил он. – Примите меня в ваш клуб любителей Магистра Нуфлина! Я не подведу: у меня все предки по отцовской линии были заговорщиками.

– Знаю, – ворчливо сказал Джуффин, – сам их ловил… Что, ты уже ознакомился с бессмертным творением Йонги Мелихаиса? От души тебя с этим поздравляю! Ты пока притормози со своими шуточками, мальчик. Я уже перестал их понимать, а если так и дальше пойдет, я скоро начну сердиться как последний дурак!

– Не начнете! – Оптимистически пообещал ему Мелифаро. – Вы переоцениваете свои возможности.

– Или ты их недооцениваешь, – Джуффин наградил его таким грозным взглядом, что Мелифаро тут же проглотил свою разгильдяйскую улыбочку и поспешно скрылся в собственном кабинете.

К моему величайшему удивлению, в нашем кабинете сидел не обещанный сэр Багуда Малдахан – Начальник Канцелярии Скорой Расправы, с которым мне до сих пор так и не посчастливилось познакомиться лично, а мой старый приятель Рогро Жииль, издатель и главный редактор “Королевского голоса”, а заодно – настоящий владелец “Суеты Ехо” (о чем знают очень немногие), одним словом – единственный и неповторимый хозяин наших немногочисленных “средств массовой информации”. Сегодня он против обыкновения казался мрачным и каким-то взъерошенным, словно его только что разбудили.

– Ага, вот и вы, легки на помине, – хмуро кивнул ему Джуффин. – Что же это вы так напортачили со своим специальным выпуском, дружище? Лучше бы вообще ничего не делали

– Вы уже читали? – Упавшим голосом спросил сэр Рогро. Меня он, кажется, вовсе не заметил – по крайней мере, даже не поздоровался.

– Слышал, что орет на углу девчонка-газетчица, мне этого хватило, – буркнул Джуффин. – Что это с вами случилось, Рогро? Вы же столько собак в нашем деле съели…

– А вот на этой шавке подавился! – Вздохнул он. – Я, собственно, потому и пришел… Скажите, только честно, сэр Халли: вы действительно верите, что я мог допустить такой ляп?

– Я верю фактам, – пожал плечами Джуффин. – Да не переживайте вы так, Рогро – с кем не бывает! Я не буду откусывать вам голову, и вообще… Через пару дней я даже наверное буду способен посмеяться над этой дурацкой фразой: “Йонги Мелихаис не вставал с дивана…” А кто, в таком случае, целыми днями носился по Ехо, как в зад ужаленный, и умудрялся быть завсегдатаем в сорока трактирах одновременно?! Его Тень – так, что ли?… Ладно, что сделано, то сделано, чего теперь локти кусать!

– Я переживаю, потому что это не мой ляп, – сердито сказал Рогро. – Был бы мой – я бы сегодня же ушел в отставку и не позорился. Знаете, кому мы должны сказать спасибо?

– Кому? – Брови Джуффина удивленно поползли вверх.

– Угадайте! – Буркнул сэр Рогро. – В этом Мире есть только одно существо, которое позволяет себе хозяйничать в моем кабинете…

– Леди Эльна Фаннах, – понимающе протянул Джуффин. И сочувственно кивнул: – Не повезло вам, дружище! Нам всем не повезло… Но как это могло случиться?

– Я отдал распоряжение спешно подготовить экстренный выпуск “Королевского голоса”, – неохотно сообщил сэр Рогро. – Сказал, что буду в редакции за два часа до полудня, сам поправлю текст, и только после этого его можно отдавать в набор…Я знаю своих людей, и был уверен, что у полудню у нас все будет готово, как мы с Кофой и договаривались. После я отправился домой и прилег на пару часов: я не спал больше суток, а после бальзама Кахара работник из меня никакой, так что лучше и не пробовать… Пока я спал, в редакцию заявилась эта дурища, Эльна. Просмотрела гениальное творение идиота Йофлы Дбабы – он редкостный дурак, но верный человек, как большинство дураков, поэтому я его и выбрал для интервью с Донди… Можете себе представить, что было дальше: Эльна заявила, что все написано хорошо, просто замечательно, так что нечего терять время, можно отправлять в типографию. А все в редакции знают, что она – глаза Короля… Одним словом, за два часа до полудня, когда я приехал в редакцию, газеты, еще тепленькие, уже продавались на улицах… Я, конечно, уволю Йофлу и еще десяток умников, но кому от этого легче!

– Эльна что-то совсем обнаглела, – задумчиво сказал Джуффин. – Так некстати! Могла бы подождать еще пару дней… Однажды она нарвется, Рогро, это я вам обещаю!

Я только открыл было рот, чтобы спросить, кто такая эта некстати обнаглевшая леди Эльна, и с какой такой радости она считается “глазами Короля” и хозяйничает в кабинете сэра Рогро, как вдруг Джуффин посмотрел на меня так, словно пытался вспомнить, кто я такой и откуда взялся, и решительно заявил:

– Ступай-ка ты домой, сэр Макс. Все равно ты мне сейчас ничем не поможешь – чего зря скабу протирать по казенной мебели!

Я опешил. Вообще-то мне следовало обрадоваться: мне так и не удалось сомкнуть глаза после почти бессонной ночи. Но вместо этого мне стало немного не по себе: у нас творилось черт знает что, а я ничем не мог помочь – если честно, я уже давно отвык чувствовать себя беспомощным и бесполезным, скорее уж наоборот!

– Между прочим, мне некуда идти, – обиженно сказал я, – в Мохнатом Доме беснуются ведьмы… – я вовремя замолчал, поскольку сообщать сэру Рогро, что в моей квартире на улице Старых монеток в данный момент сидят Его Величество Гуриг VIII и старшина портовых нищих, пожалуй все-таки не стоило…

– Ну хоть ты не ной, – невесело усмехнулся Джуффин – в этом деле сейчас жестокая конкуренция, мальчик! – Он сочувственно улыбнулся – видимо, мои незамысловатые мысли о собственной бесполезности не были для него тайной – и доверительно сообщил: .– Твои ведьмы больше не “беснуются”. Они благополучно завершили свое черное дело и отправились на покой. А леди Меламори осталась ждать утомленного героя, она даже прислала мне зов и спросила, не знаю ли я, где валяется твое спящее тело – не решилась тебя беспокоить, поскольку была уверена, что ты благополучно дрыхнешь. Я все взвесил и решил сделать ей небольшой подарок – вместо ежегодной Королевской награды за безупречную службу. Так что вперед, счастливчик!

– Да? – Обрадовался я. – Ну это меняет дело!

– Вот и ступай, пока я не передумал, – Проворчал Джуффин. Потом неожиданно перешел на Безмолвную речь и добавил: “Постарайся к ночи быть в хорошей форме – может пригодиться!”

“У нас что-то намечается?” – Оживился я. Шеф не удостоил меня ответом.

– Все, кыш с глаз моих! – Вслух сказал он.

Я встал и пошел к двери. Сэр Рогро так и не отреагировал на мое присутствие. Уже задним числом я понял, что ему была чертовски неприятна наша встреча: такому гордому человеку явно не требовался лишний свидетель его профессионального позора.

– Макс, может быть хоть ты мне что-то объяснишь? – Мелифаро подстерегал меня в коридоре, как кот мышку, так что я угодил прямо в его хищные лапы. – Не молчи, чудовище! – Жалобно сказал он. – У меня сердце не на месте. Что у нас творится? Эта дурацкая книга… Неужели Йонги написал правду? В таком случае, половина жителей столицы по уши в дерьме, а глубже всех увязли Его Величество и наш шеф… Макс, что происходит? Шурф, Меламори и Нумминорих так и не явились на службу. Я посылал им зов, все они дружно говорят, что Джуффин велел им сидеть дома, и никуда не высовываться. Как сговорились… Или он и правда велел им сидеть дома? Но почему?.. Я пытался побеседовать с Кофой, но он отвечает только одно: “потом, потом!” – видимо, мои расспросы мешают ему спокойно набивать брюхо в очередном трактире. Ну, Луукфи, святой человек, сидит в своем архиве и в ус не дует – он, кажется, вообще не в курсе, что у нас что-то стряслось… Дырку над тобой в небе, чудовище а ты-то чего молчишь?

– Я молчу потому, что ты орешь так, что слово вставить невозможно, – улыбнулся я. – Не паникуй, ладно? И не дави на меня. Я сам ничего не понимаю, ты доволен?

– Врешь, небось, – сердито сказал Мелифаро.

– Могу принести любую клятву, по твоему выбору, – фыркнул я.

Несколько секунд он испытующе пялился на меня, потом разочаровано вздохнул. Я вдруг вспомнил, что наш Мелифаро умеет отличать правду от вымысла, у него был врожденный дар видеть вещи такими, какие они есть. Именно поэтому он мне и поверил. Если разобраться, я говорил чистую правду: я действительно ничего не понимал… ну, скажем так: почти ничего.

– Это самый идиотский день в моей идиотской жизни, – печально сказал Мелифаро. – У меня такое ощущение, что все вот-вот рухнет. Вообще все!

– Не рухнет, – твердо сказал я. – Я действительно ни хрена не понимаю, но уверен: Джуффин знает, что делает. Все утрясется, вот увидишь! Другое дело, что на это потребуется время…

– Например, сто лет. Или все двести, как в Смутные времена, – уныло подхватил Мелифаро. – Ладно, Магистры с тобой, Ночной Кошмар! Я уже понял, что ты не собираешься снимать камень с моей нежной души.

– Брось его в унитаз и спусти воду, мой тебе совет! – Усмехнулся я. – А я пошел.

– Куда? – Тут же грозно поинтересовался он.

– Домой. Мне дали строгий приказ: выспаться, – честно сказал я.

– Ну да, потому что ночью мы будем дружно штурмовать Иафах! – Кивнул Мелифаро. – Знаешь, какой лозунг был популярен у оппозиции в годы войны за Кодекс? “Конец Нуфлину!” Выучи непременно, а то попадешься нашему шефу под горячую руку…

Нуфлин капут! – Машинально перевел я, не выдержал, махнул рукой, рассмеялся, и направился к выходу.

– Хорошо, наверное, быть кретином! – Ехидно сказал мне вслед Мелифаро. – Всегда приподнятое настроение, и все такое…

– Тебе виднее, поэтому верю на слово, – беззаботно усмехнулся я и прибавил шагу, чтобы оставить за собой последнее слово – пустячок, а приятно!

По дороге меня то и дело настигали вопли газетчиков: “Выдумщик Йонги вставал с дивана только для того, чтобы выйти в соседний трактир!” – печальное свидетельство поражения сэра Джуффина в первом туре информационной войны. Честно говоря, это немного портило мое настроение, робко приподнявшееся после беседы с Мелифаро.

Дома меня ждала совершенно счастливая по поводу внезапных каникул Меламори. Все остальные ведьмочки куда-то тактично подевались – очень мило с их стороны!

– Как вам понравилось самостоятельно гулять Темным Путем, леди? – С улыбкой спросил я.

– Ничего особенного, – она легкомысленно отмахнулась, – оказалось, что это очень просто, даже проще, чем путешествовать на конце чужого следа… правда, бедняжка Хелви все время застревала в какой-то таинственной “темной щели” между реальностью и своим представлением о реальности: она ужасно мечтательная! А леди Сотофа ее оттуда каким-то образом выуживала, и все начиналось сначала… Но в конце концов, даже она справилась. Леди Сотофа – это просто чудо какое-то, рядом с ней все становится сущим пустяком… Да что ты меня расспрашиваешь, уж ты-то сам по Темным Путям не одну пару сапог истоптал! Лучше расскажи мне, что там у вас происходит.

– Это обязательно? – Лукаво спросил я. – Вообще-то у меня были другие планы – раз уж ты здесь…

– Опять, небось, грёма нахлестался? – С преувеличенным ужасом спросила Меламори.

– Считай, что нахлестался, – мечтательно сказал я – во всяком случае, ощущения примерно те же…

Ее реакция превзошла мои самые смелые ожидания: она просто прыгнула на меня, как большая разыгравшаяся кошка – устоять на ногах было совершенно невозможно!

После того как самые неотложные проблемы, возникшие у меня в связи с нечеловеческой страстью, были временно улажены, меня безжалостно подвергли суровому допросу, и отмолчаться оказалось совершенно невозможно. Впрочем, рассказывать Меламори о “масонской ложе”, заседающей у меня дома под предводительством Его Величества Гурига я все-таки не стал. И вообще, сделал вид, будто совершенно уверен, что Йонги не написал ни слова правды в своих грешных мемуарах. Смешно сказать: я вдруг вспомнил, что любимый дядюшка моей девушки, сэр Кима Блимм – не последний человек в Ордене Семилистника…

Некоторое время она слушала меня, рассеянно кивала, по ее губам бродила задумчивая улыбка. Потом улыбка стала еще лучезарнее, и моя прекрасная леди спросила:

– Макс, а ты уверен, что я настолько глупа? Или в твою душу закралась хоть парочка сомнений?

Я опешил.

– Ты так старательно изображаешь из себя наивного мальчика, милый – одно удовольствие любоваться… Да не хлопай ты так своими дивными ресницами! Не хочешь говорить мне правду – не говори. Но избавь меня от необходимости слушать откровенную чушь! И на всякий случай, заруби на своем распрекрасном носу: я не резидент Магистра Нуфлина. И у меня нет дурной привычки обсуждать служебные дела с кем бы то ни было из моих многочисленных, нежно любимых родственничков, в том числе и с Кимой. А теперь можешь засунуть свои драгоценные тайны в свою же драгоценную задницу!

Только тут я понял, что она здорово рассердилась – и когда только успела?

– Они не мои, эти грешные тайны – мягко сказал я, – и потом их слишком много, дорогая. Не так уж велика моя несчастная задница! Можно, я не буду их туда совать?

Она еще несколько секунд хмурилась, потом неохотно улыбнулась.

– Ладно, сэр врун, это действительно не твои тайны, – вздохнула она. – Просто мне не понравилось, что ты рассказываешь мне такую ерунду с такими честными глазами. Может быть, я – не самая умная девушка на обоих берегах Хурона, но не настолько же плохи мои дела!

– Зато мои – настолько, – честно признался я, – можешь себе представить! Я был совершенно уверен, что моя версия хороша даже для самого Магистра Нуфлина – если бы он вдруг оказался на твоем месте.

– Особенно если бы он оказался на моем месте полчаса назад! – Прыснула Меламори. Я с облегчением вздохнул: если человек так смеется, он просто не может сердиться!

– Знаешь что? Не буду я зариться на ваши страшные тайны, а то еще грозный сэр Халли откусит нам с тобой головы. Просто расскажи мне все, что можно рассказывать, – наконец решила она, – даже если эта ценная информация уместится в несколько слов. Все лучше, чем ничего!

– Хорошо, – улыбнулся я. Немного подумал и на всякий случай осторожно сказал: – Извини меня, ладно?

– Ладно, – серьезно согласилась она. – И учти, сэр заговорщик: мне действительно было очень обидно! Если бы это случилось несколько лет назад, я бы… Ох, даже не знаю, как бы я разбушевалась!

– Верю, – с энтузиазмом кивнул я, вспоминая тяжелый нрав нашей Мастера Преследования. С тех пор, как Меламори вернулась из Арвароха, она действительно научилась тормозить на поворотах, что заставило меня проникнуться глубоким уважением к древней арварохской магии…

Потом я вкратце изложил ей более-менее правдивую версию истории с мемуарами Йонги Мелихаиса, будь он неладен! Правда, я все-таки воздержался от рассказа о сборище на улице Старых монеток: это действительно была не моя тайна!

– Так что, эта стерва Эльна Фаннах все испортила? – Сочувственно спросила Меламори. – Охотно верю. Эта леди способна на все, лишь бы лишний раз прищемить хвост бедняге Рогро!

– А кто она такая? – С любопытством спросил я. – Честно говоря, мне очень трудно поверить, что какая-то дамочка может вить веревки из сэра Рогро. Не такой он парень!

– Конечно, – спокойно согласилась Меламори, – но она вьет веревки не из Рогро, а из Его Величества Гурига. Так практичнее, правда?

– Правда, – улыбнулся я, – так кто же она все-таки? Просто королевская фаворитка?

– Не просто, – покачала головой Меламори. – Официально ее должность называется: Мастер Громких высказываний.

– Что это означает на практике?

– Экий ты необразованный, Макс! Необразованный и несообразительный! – Рассмеялась она. – На практике это значит, что от леди Эльны зависит, какие высказывания Его Величества появятся в газетах и станут достоянием публики, а какие навсегда останутся при нем. И еще она решает, о каких эпизодах из жизни нашего Короля следует рассказать газетчикам, а о чем следует промолчать.

– Ага, понял, – обрадовался я. – Что-то вроде пресс-секретаря. Не думал, что при Королевском дворе есть такая полезная должность! А почему она не ладит с Рогро? По идее, им полагается дружить…

– Мало ли, что им полагается… Рогро ужасно недоволен, что между ним и Королем стоит еще кто-то. Он, знаешь ли, справедливо полагает, что и сам мог бы сообразить, какие высказывания Его Величества подлежат огласке, а какие – нет. А леди Эльна страшно завидует сэру Рогро: в глубине души она считает себя прирожденным главным редактором, и у нее есть голубая мечта заграбастать хотя бы одну из его газет. Например, “Королевский голос”. “Суету Ехо” она, знаешь ли, презирает, а поэтому готова оставить ее Рогро – для пущего позора и унижения, как ей кажется.

– Неприятная особа, – вздохнул я. – А какого черта Гуриг ее держит на этой должности? Он не так прост, по-моему…

– А она его любовница, – Меламори удивленно посмотрела на меня. – Ты и этого не знал?

– Я много чего не знаю, – гордо признался я. – Скажу тебе больше: мне вообще в голову не приходило, что у нашего Короля есть какая-то там любовница…

– Ну да, и еще он не ходит в уборную, не ест и не спит… Эх ты, умник! – Снисходительно сказала Меламори.

– Да уж, действительно, – смущенно согласился я. И тут же спросил: – А почему, в таком случае, этой дамочке до сих пор не удалось наложить лапу на “Королевский голос”? Для любимой женщины каких только глупостей не натворишь!

– Тоже верно, – меланхолично согласилась Меламори. – Могу себе представить, во что она превратила бы эту несчастную газетку! Но к счастью, сэр Рогро тоже любовник Его Величества, поэтому равновесие пока сохраняется…

– Как это? – Глупо спросил я.

– Как, как… Обыкновенно! Слушай, сэр Макс, ты у нас, конечно, жутко грозный колдун, Вершитель, создатель новых Миров, и в связи с этим тебя уже давно не волнует ничего, кроме фундаментальных тайн мироздания, но нельзя же до такой степени быть не в курсе городских сплетен!

– По всему выходит, что нельзя, – растерянно согласился я. И пожаловался: – Я живу, окруженный стеной густого тумана, милая! А посему по-прежнему ничего не понимаю. Что, наш Король любит мужчин?

– И мужчин, и женщин, – равнодушно сказала Меламори. – А почему тебя это так удивляет? У наших Королей это наследственное, с тех пор, как первый из Гуригов женился на эльфйике. Все его потомки, полуэльфы, немного с причудами. Между прочим, эльфы никогда не видели разницы между мужчинами и женщинами. Им непонятно, почему следует отдавать предпочтение тем или другим. По-моему, в этом что-то есть…

– Что-то есть, это точно! – Усмехнулся я. – А сэр Рогро, он что, тоже… потомок эльфов?

– Точно не знаю, – пожала плечами Меламори. – Но по-моему, он просто оригинал.

– А, ну тогда конечно! – Саркастически согласился я. А про себя подумал, что сегодня странный день: ни с того, ни с сего я вдруг узнал такое количество секретов нашего симпатичного Величества Гурига, что меня было пора казнить. Впрочем, я мог расслабиться: смертная казнь в Соединенном Королевстве была запрещена все тем же Кодексом Хрембера, в соответствии с буквой которого я, между прочим, был обязан арестовать своего шефа, сэра Джуффина Халли и отвести его в Холоми – срам, да и только!

– Удивила ты меня! – Честно признался я, потягиваясь до хруста в суставах. – Его Величество в объятиях сэра Рогро – уму непостижимо!

– Я тебя сейчас еще раз удивлю, – мечтательно сообщила она, подбираясь ко мне поближе. – Да плюнь ты на Его Величество! Его романы – не твоя проблема.

– До поры до времени, – буркнул я. – А вдруг я ему нравлюсь? Что-то он со мной подозрительно любезничает при каждой встрече…

– Просто он вежливый. И к тому же без ума от легенд о твоих подвигах… Не переживай, не такой уж ты роковой красавчик! – Рассмеялась Меламори. – Зато я не столь переборчива, как наш Король.

– Выразить не могу, как меня это радует! – Улыбнулся я.

Одним словом, мне удалось как следует отрешиться от всех проблем сразу, и от “книжного скандала”, как я про себя окрестил эпопею с мемуарами Йонги Мелихаиса, в частности.

Примерно за полчаса до заката меня настиг зов сэра Джуффина.

“Макс, бросай все и немедленно приезжай на службу! – Грозно потребовал мой неугомонный шеф. – И не вздумай говорить мне, что так и не выспался: сам виноват!”

Я растерянно подумал, что он совершенно прав, но делать было нечего. Меламори тем временем сосредоточено наморщила лоб, потом вопросительно посмотрела на меня.

– Тебя тоже осчастливили приглашением в Дом у Моста?

– Осчастливили, – вздохнул я. – Самое обидное – я только сейчас понял, как хочу спать!

– Поехали, – нетерпеливо сказала она, – интересно ведь: что там у них случилось!

– Мне не интересно, – проворчал я, кутаясь в свою Мантию Смерти, – и так знаю, что какая-нибудь пакость…

В Дом у Моста мы приехали позже всех. Малое Тайное Сыскное Войско заседало в Зале Общей Работы – в полном составе, и с такими постными рожами, что мне тут же захотелось повеситься, или хотя бы уйти в отставку. На их фоне самым счастливым и безмятежным выглядел Лонли-Локли – просто потому, что обычное суровое выражение его каменной физиономии не претерпело никаких изменений.

– Нас расстреляют этой ночью, без суда и следствия? – Ехидно спросил я у своих надутых коллег.

– Не волнуйтесь, сэр Макс. Насколько я знаю, ничего такого не должно случиться, – успокоил меня Луукфи Пэнц – святой, в сущности, человек!

– А что у вас, в таком случае, с рожами? – Насмешливо спросил я. – Сэр Мелифаро, кто научил тебя так сурово хмурить брови? Тебе не идет.

– Заткнись, ладно? – Устало попросил Мелифаро. – И без тебя тошно!

– Без меня, может быть, и тошно, а со мной – нет! – Упрямо сказал я. – Ребята, если вы собираетесь скорбеть и страдать, я пошел домой. Но если вы встряхнетесь и предложите мне принять участие в каком-нибудь безнадежно дурацком приключении, я с удовольствием отдам жизнь за каждого из присутствующих. И в связи с этим я требую камры, пирожных и улыбок – немедленно, даже если они поначалу будут душевными, как реклама зубной пасты. Впрочем, пардон: я забыл, что у нас ее не рекламируют, ну да все равно…

– Молодец, мальчик, так нам и надо, – неожиданно улыбнулся Джуффин. – Господа, мы действительно несколько переборщили с озабоченностью. Даю вам три минуты, чтобы прекратить сие безобразие… и себе тоже.

Через несколько секунд шеф окончательно расслабился и доверительно сообщил мне:

– Понимаешь, Макс, я слишком долго общался с Багудой Малдаханом, в этом самом помещении. Думаю, здесь все стены успели пропитаться его мигренью.

– Так бывает, – согласился я, – поэтому я и потребовал пирожных, чтобы разрядить обстановку. После того, как сэр Мелифаро запустит в меня кремовым шариком – вы только посмотрите, как он на меня косится! – но промахнется и попадет в сэра Шурфа, от вашей тотальной озабоченности не останется и следа!

– Я промахнусь? – Обиженно взвыл Мелифаро. – Когда это, интересно, я промахивался?!

– В девятый день сто одиннадцатого года Эпохи Кодекса, когда у тебя случилась драка с блудным Магистром Еро Мугунатой в трактире “Причудливые львы”, – невозмутимо заметил сэр Шурф. Ты метнул в Еро чугунную сковородку и угодил в хозяина трактира, помнишь?

Все присутствующие, кроме самого сэра Шурфа, с удовольствием рассмеялись, даже Мелифаро заулыбался до ушей. Я с удовольствием понял, что гаденький туман мировой скорби окончательно рассеялся – еще и трех минут, отпущенных на это Джуффином, не прошло!

– Макс – ты прелесть! – Нежно сказала мне леди Кекки Туотли. Наверное, она уже успела почувствовать разницу.

– Возьми свои слова обратно, незабвенная, а то за мной будет гоняться грозный Кофа, а я не такой крутой, как сэр Джуффин, чтобы годами уходить из его хищных когтей! Ты уже смотрела “Тома и Джерри”? Эти пожилые злодеи хоть раз водили тебя на улицу Старых Монеток, смотреть мультики? – Она с улыбкой кивнула, и я резюмировал: – Имей в виду: ТАК я не умею!

– Научим, это как раз дело нехитрое, – добродушно отозвался сам Кофа.

– А теперь все-таки расскажите мне, чего у нас творится, – попросил я после того, как в моей пасти действительно оказалось замечательное пирожное из “Обжоры Бунбы”. – Только не увлекайтесь печальными подробностями, ладно?

– Я тебе сам все расскажу, – Джуффин встал из-за стола и направился к нашему кабинету, – иди сюда, пошушукаемся!..

Он был прав: для доброй половины сотрудников Тайного Сыска подслушать чужой диалог на Безмолвной речи было сущим пустяком. Зато ни одно слово, произнесенное в стенах нашего с ним кабинета, не могло стать достоянием широкой общественности – уж на это могущества моего шефа всегда хватало!

– Если мы с сэром Максом окажемся чересчур болтливы, – озабоченно сказал шеф, остановившись на пороге, – бери все в свои руки, сэр Мелифаро. Ты прекрасно знаешь, что надо делать. Чем больше народу будет сидеть на рассвете в наших подвалах – тем лучше.

– Знаю, – Мелифаро снова помрачнел донельзя, – а толку-то!

– Так что случилось? – Спросил я Джуффина, как только за нами закрылась тяжелая дверь. – Зачем вам народ в подвалах? Магистр Нуфлин уже начал охоту на вас и Его Величество, и вы решили брать заложников?

– Магистр Нуфлин больше не является для нас проблемой – по крайней мере, пока о нем можно не думать, – шеф почему-то озабоченно нахмурился, сообщая мне эту, в сущности, весьма приятную новость.

– А что же, в таком случае, довело вас всех до такого плачевного состояния? – Удивленно спросил я. – Неужели только мигрени несчастного Багуды Малдахана?

– И это тоже… – рассеянно сказал Джуффин, – да Магистры с ним, с Багудой! Сейчас все, что так беспокоило меня утром, кажется мне сущим пустяком…

– Вы меня пугаете, – я еще пытался хорохориться, но мое глупенькое сердце учащенно забилось, и даже второе, мудрое и равнодушное ко всему, вдруг едва заметно сжалось от смутных предчувствий.

– Не-а, – отчаянно зевнул Джуффин, – еще и не начинал!

– Не тяните, – жалобно попросил я, – скажите сразу как есть, и все…

– А я и говорю как есть, – вздохнул он. – Все наши утренние проблемы перестали быть актуальными, поскольку население Ехо весьма неадекватно отреагировало на душещипательные воспоминания Йонги… Или наоборот, чересчур адекватно. Одним словом, наши славные граждане вдруг решили, что Тайный Сыск – не такая серьезная организация, как им всегда казалось: если уж увалень Йонги столько лет водил нас за нос. А если учесть, что я сам все эти годы состоял в какой-то подозрительной тайной организации…

– И что? – недоумевающе спросил я. – Мало ли, что они там себе думают! Через дюжину дней они наглядно убедятся в обратном, закинут мемуары сэра Йонги на свои чердаки, и…

– Все это верно, – перебил меня Джуффин. – Беда в том, что у нас нет этой дюжины дней. Наши замечательные вдохновенные горожане немедленно принялись совершать воистину “бессмертные подвиги”. Оказывается, Кодекс Хрембера достал их куда больше, чем я предполагал. И теперь, воодушевленные откровениями человека, умудрившегося не раз нарушить Кодекс и остаться безнаказанным, они решили рискнуть, тряхнуть стариной и хорошенько развлечься. Пока вы с леди Меламори наслаждались жизнью, мы с ребятами арестовали добрых три дюжины таких колдунов-любителей. И остановились не потому, что горожане угомонились – если бы они угомонились, меня бы не трясло каждые две минуты! – а только потому, что зверски устали.

– Надо было позвать нас на помощь, – смущенно сказал я.

– Да я не к тому, Макс, – вздохнул шеф, – вы еще успеете наработаться, какая, к темным Магистрам, разница, когда начать? Дело даже не в том, чтобы арестовать всех этих идиотов: в сущности, они чудят не корысти ради, а в результате тяжелого опьянения воздухом свободы… Что они вытворяют, если бы ты знал! По сравнению с этим кошмаром подвиги детишек из Клуба Дубовых Листьев – вершина мудрости и расчетливой осторожности. По улицам ползают разноцветные драконы без крыльев, над Холоми видели гигантского голубя с лицом генерала Бубуты, воды Хурона меняют цвет каждые две минуты… Ты ничего не заметил, когда ехал в Дом у Моста?

Я смущенно помотал головой. Во-первых, я гнал, как сумасшедший, во-вторых, рядом со мной сидела леди Меламори, и я то и дело восхищенно косился на ее тонкий профиль, а в-третьих – стыдно признаться, но моя несчастная голова весь вечер усиленно пыталась переварить горячие новости о личной жизни Его Величества Гурига VIII. Думать о других вещах она решительно отказывалась.

– Ну да, – насмешливо кивнул Джуффин, – ты живешь как во сне, и чем дальше – тем крепче засыпаешь. Думаю, даже если бы в Ехо ворвалась армия черноголовых чангайцев, ты бы спокойно явился на службу и зевая спросил бы, что у нас новенького и куда подевались вечерние газеты… Поэтому тебе придется поверить мне на слово: в городе творится черт знает что! Люди истосковались по чудесам. Не настолько, чтобы положить жизнь на изучение Истинной магии, конечно. Люди от природы ленивы, сэр Макс, и это гораздо страшнее, чем кажется поначалу. Им хочется, “как проще”, все сейчас, и желательно – задаром. А знаменитая Угуландская магия словно специально создана для мечтательных лентяев! Наши горожане все эти годы тосковали по “старым добрым временам” и по легким чудесам, за которые их не наказывали чудаковатые злодеи из Тайного Сыска, так что теперь они как с цепи сорвались. В те времена, когда магия не находилась под запретом, ничего такого на улицах Ехо обычно не творилось… ну разве что, если в городе появлялась подвыпившая компания новоиспеченных младших Магистров из провинциальной резиденции какого-нибудь грозного Ордена…

– Ну, наверное, все не так страшно, – осторожно сказал я, – нам, конечно, придется побегать, и ваше самочувствие будет не слишком хорошим в ближайшие несколько дней. Но горожане быстро подсчитают, какое количество их соседей получило уютные комнатки в Холоми, убедятся, что Тайным Сыском по-прежнему можно пугать детей, и угомонятся. Разве я не прав?

– Ты прав, Макс, – печально ухмыльнулся Джуффин, – ставлю тебе пятерку с плюсом, можешь гордиться своим глубоким знанием человеческой психологии. Но проблема в том, что мы не можем позволить себе роскошь ждать, пока они угомонятся. У нас нет нескольких дней – вот в чем беда!

– Почему у нас нет нескольких дней? – Тихо спросил я, с отвращением отмечая, что в моем голосе появились пронзительные истерические нотки. В глубине души я уже знал ответ – и не желал извлекать его на поверхность, поскольку он совершенно меня не устраивал.

– Ты ведь помнишь, я рассказывал тебе, почему понадобился Кодекс Хрембера? – Мягко спросил мой шеф. – Если бы все дело было в амбициях Магистра Нуфлина, я бы не играл на его стороне, можешь мне поверить! И не дал бы приковать себя к креслу Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска: уверяю тебя, в этом прекрасном Мире есть великое множество куда более захватывающих приключений, чем надзор за порядком в столице Соединенного Королевства, я уже не говорю о том, что во Вселенной имеется неприлично большая куча других Миров, куда более привлекательных, на мой вкус, а я всегда был непоседой… Одним словом, я до сих пор играю в эту игру потому, что знаю, какова ставка. Кодекс Хрембера был принят вовремя… почти вовремя, даже немного позже, чем следовало. С тех пор все держится на волоске. Слишком много неразумных чудес творили буйноголовые колдуны в Сердце Мира на протяжении тысячелетий. Зря, конечно, Халла Махун основал здесь столицу… впрочем, это уже никто изменить не в силах. Я ведь говорил тебе, что от избытка чудес наш Мир может рухнуть? Ну так вот, этот исторический момент не за горами. Если мы не прекратим это безобразие в течение суток… Максимум нам осталось два дня, если очень повезет, но никак не больше! Уже появились первые признаки конца. Дух Холоми проснулся, но он не хочет плясать, как обычно, а бесшумно бродит по пустым коридорам и пугает несчастных узников жалобными причитаниями. Так уже было однажды, за несколько часов до окончания войны за Кодекс, но тогда мы управились вовремя… А полчаса назад Нуфлин прислал мне зов и сказал, что Камень Судьбы в самом глубоком подвале Иафаха покрылся липкой влагой, похожей на пот больного – легенды гласят, что перед самым концом, он начнет сочиться кровью. Наш посол в Куманском Халифате прислал зов и сообщил, что небо над Уандуком теряет свой алый оттенок, и это – дурной знак! Если так пойдет дальше, уже завтра исчезнут тени: сначала тени людей и животных, а потом и все остальные, и это будет означать, что исправить что-либо невозможно, а потом… Никто не знает, что будет потом, скорее всего наш Мир исчезнет в одно мгновение, или не исчезнет, а превратится в нечто совсем иное. На сей счет существует масса теорий – совершенно бесполезных, сам понимаешь! – и всего один шанс узнать, как это бывает на самом деле… Не удивительно, что Магистру Нуфлину больше нет никакого дела до наших с Его Величеством мелких заговоров! Он очень хочет с нами помириться – при условии, что у всех нас будет на это время. Но с этим у нас плохо…

– Мир рухнет? – Растерянно спросил я. Глупо улыбнулся и упрямо помотал головой: – Не верю!

– Самое страшное, что никто в это не верит, – жестко сказал Джуффин. – Есть несколько посвященных, которые ЗНАЮТ. И все. Именно поэтому совершенно бесполезно просить наших горожан немедленно прекратить колдовать. Они воспримут это как признак нашей слабости, и разойдутся еще пуще.

– И что мы можем сделать, в таком случае? – Мой голос был чужим и каким-то бесцветным, словно я говорил под наркозом.

– Самым разумным решением было бы открыть Дверь в Коридор между Мирами, и уже оттуда полюбоваться финалом, – сухо сказал Джуффин, – я могу это сделать, и ты тоже, и сэр Шурф… пожалуй, нашего могущества хватит, чтобы прихватить с собой еще нескольких дорогих нам людей. Но мне это не нравится. Не было еще такого, чтобы я отсиживался в кустах, когда можно ввязаться в безнадежную драку…

– Мне это тоже не нравится, хотя в кустах я чувствую себя гораздо лучше, чем на ринге, – слабо улыбнулся я. – А это все, что мы можем сделать, Джуффин?

– Есть еще варианты, – мягко сказал он. – Например, немедленно ввести смертную казнь за любое нарушение Кодекса Хрембера – на какое-то время. После этого мир вокруг нас станет отвратительным местом, но он уцелеет, поскольку охотников рисковать своей жизнью куда меньше, чем горе-храбрецов, готовых в случае чего провести дюжину лет в Холоми и вернуться оттуда героями. А потом можно будет отменить строгие меры, отправить в отставку виновника – например, меня, и это было бы самым щедрым подарком моей скуповатой судьбы – и подождать пару дюжин лет, пока все станет как прежде – не так уж долго…

– Мне это тоже не нравится, – печально сказал я, – здорово не нравится! Свинство какое-то получится…

– Это правда, – спокойно согласился Джуффин, – вопрос лишь в том, насколько мы хотим сохранить наш Мир. По-моему, в таком деле все средства хороши. К сожалению, Его Величество и Магистр Нуфлин тоже категорически против смертной казни. Я дал им время подумать – до утра, но я не верю, что они решатся на такой поступок. Нуфлин боится, что на Орден Семилистника обрушится такая волна ненависти, что ему уже никогда не удастся восстановить свое былое могущество: Нуфлин ведь уже очень старый человек, и его сердце не слишком трепещет, услышав слово “конец”… А Гуригу просто жалко людей, к тому же он наивно надеется, что конец Мира может как-то “отмениться”: в самый последний момент произойдет какое-нибудь сокрушительное чудо, появится король Мёнин, или Ульвиар Безликий, или еще какой-нибудь оживший миф с волшебным мечом наперевес, и всех спасет, как в старой доброй сказке… Все-таки он еще очень молодой, почти как ты! Ты ведь тоже до сих пор веришь в доброго дядю, признайся, Макс?

– Нет, – я печально помотал головой, – уже не верю. С тех пор, как мне самому довелось побыть таким “добрым дядей”, в которого все верят… Я знаю цену человеческой надежде, Джуффин. И я знаю, почему наш с вами приятель Махи все время твердил, что надежда – глупое чувство.

– Значит, ты мудрее, чем я думал, – усмехнулся Джуффин, – что ж, хорошо. Тебе еще пригодится эта нехитрая мудрость. В этом Мире, или в каком-то другом, но пригодится непременно.

– Слушайте, но если в Ехо все-таки появится Йонги? – Спросил я. – Я имею в виду вот что: мы будем работать всю ночь, арестуем виноватых, и вообще всех, кто под горячую руку подвернется, одним словом, в очередной раз докажем всем и каждому, что мы – очень страшные ребята, а потом утром появится мертвый Йонги и замогильным голосом покается перед своими согражданами: дескать, простите, что ввел вас в искушение… и еще попросит Короля, Магистра Нуфлина и Багуду Малдахана простить виновных, поскольку виноват только он, и его дурацкие мемуары…

– Ну хорошо, и как ты представляешь себе возвращение Йонги? – Сурово спросил Джуффин. – Я уже знаю, что ты умеешь оживлять мертвецов, а потом они делают все, что ты им прикажешь… И не только я, об этом, хвала Магистрам, давным-давно проинформировано все население Ехо. Думаешь, на фоне этого знания, признания трупа Йонги прозвучат убедительно?

– Поэтому нам нужен не труп, а настоящий Йонги, – нетерпеливо сказал я, – его душа, или как это называется… одним словом, то, что от него осталось, если от человека действительно хоть что-то остается после смерти. Вы же сами сказали, что так иногда бывает… Думаете, я из любопытства вас сегодня днем расспрашивал?

– С тебя сталось бы… Да я уже понял, что не из любопытства, – вздохнул мой шеф, – а толку-то? Никто не знает, каким именно образом продолжают свое существование те немногочисленные счастливчики, для которых смерть – не конец, а всего лишь новый поворот… У меня даже нет никаких гарантий, что Йонги – один из них, хотя в глубине души я почти уверен, что ему все-таки удалось выкрутиться: он всегда умел устроиться, надо отдать ему должное! Но у меня есть плохая новость для тебя, сэр Макс: я сам никогда прежде не пробовал отправиться за Порог, чтобы привести оттуда существо, считающееся мертвым. И я не знаю никого, кому это удавалось. Правда я, как ни странно, знаю, с какого конца браться за это дело. Хвала Магистрам, у меня был очень предусмотрительный наставник.

– Махи, да? – Невольно улыбнулся я

– Ну да, кто же еще стал бы на полном серьезе рассказывать несмышленому кеттарийскому пареньку, что тот, кто вознамерился переплести свой путь с тропами мертвых, не должен отправляться в Хумгат, оставаясь человеком…

– Как это? – Спросил я. – А кем же, в таком случае, надо быть? Мертвецом? Я… даже не знаю, решусь ли я! Скорее нет, чем да… Знаете, я уже постепенно становлюсь сторонником введения смертной казни. Может быть, нам следует запереть в каком-нибудь погребе Нуфлина с Королем и решить сей неприятный вопрос без их участия?

– Не так все страшно, сэр трусишка, – усмехнулся Джуффин, – никто не говорит, что тебе придется становиться покойником… А, кстати, почему ты сразу решил, что отправляться за Йонги придется именно тебе?

– Потому что я привык, что так всегда бывает, – мрачно признался я, – я же у нас специализируюсь исключительно на невозможном! И потом, если уж эта дурацкая идея пришла именно в мою голову… За все надо платить!

– Ты не поверишь, мальчик, но сейчас я, кажется, буду тебя отговаривать, – неожиданно сказал мой шеф, – вот уж не думал, что в один прекрасный день мне придется отговаривать тебя от похвального желания спасти этот смешной, но очаровательный кусочек Вселенной!

– Не надо меня отговаривать, это слишком просто сделать, – вздохнул я, – так что успеется еще. Лучше просто расскажите, чему учил вас этот хитрец Махи… и еще признайтесь: неужели вы действительно ни разу не попробовали применить свои полезные знания на практике? Даже не верится!

– Тем не менее, я еще никогда этого не делал. Видишь ли, до сих пор мне ни разу не припекло как следует. Признаюсь тебе, что мысль о таком путешествии всегда внушала мне непреодолимое отвращение, и даже некоторый страх, поэтому мне требовались серьезные причины – вроде той, что мы имеем сейчас.

– Вы сказали – “непреодолимое отвращение? Но почему именно отвращение? – С замирающим сердцем спросил я. – Страх, это я еще понимаю…

– Видишь ли, когда Махи говорил мне, что в поисках путей мертвых не следует отправляться в Хумгат, оставаясь человеком, он имел в виду, что для этого путешествия нужно стать чудовищем.

– Ну, если верить сэру Мелифаро, я и есть самое настоящее чудовище, – слабо улыбнулся я.

– Не перебивай меня, ладно? – сухо попросил Джуффин. – Все не так просто, Макс. Это не метафора. Нужно стать самым настоящим чудовищем, то есть, подвергнуть свое тело некоторым радикальным изменениям. Махи говорил, что проще всего – слиться воедино с каким-нибудь животным. Но тут следует быть очень осторожным. Если перепуганный или рассерженный зверь будет противиться такому слиянию, оба погибнут прежде, чем совершится превращение. Поэтому в такую переделку можно пускаться только в компании преданного тебе существа. Мало у кого из людей есть настоящие друзья среди зверей: мы – не слишком дружелюбные твари, и они это чувствуют. Мне, впрочем, повезло: у меня есть Хуф, которого я вполне могу считать своим добрым приятелем. Но Хуф – маленькая собачка. Думаю, существо, которое получится из нас двоих, будет довольно беспомощным…

– А у меня есть Друппи, – обрадовался я, – он большой, сильный и умный. И любит меня, вы же знаете!

– Любит – слабо сказано, он тебя обожает! – Согласился Джуффин. – Да, тут нам повезло… Подожди, сэр Макс, ты что, действительно собираешься попробовать?

– Наверное, собираюсь, – растерянно кивнул я. – Никак не могу поверить, что все это происходит на самом деле, все время пытаюсь проснуться, но поскольку проснуться мне не удается… Ладно, сначала расскажите, что должно делать это “чудовище” потом?

– Махи говорил, что потом все очень просто, – неохотно сказал мой шеф, – если Хумгат согласится принять чудовище, значит половина дела сделана. Достаточно будет громко заявить о том, кого из мертвых скитальцев ты хочешь обнаружить, и тебя тут же поместят перед нужной дверью.

– Как это – “громко заявить”? – изумился я. – В Коридоре между Мирами совершенно невозможно говорить, это же проверенный факт!

– Проверенный кем? Тобой? – ехидно осведомился Джуффин. – Ну так вот, поверь мне на слово: ты – не самая последняя инстанция. Ничего, будет надо – заговоришь, как миленький, где угодно, в том числе и в Хумгате… А дальше – по обстоятельствам: сграбастываешь свою жертву, возвращаешься домой – как после обычного путешествия между Мирами, все танцуют… Правда, тут существует еще одна проблема: чудовище, которым ты станешь, совсем не обязательно будет таким же разумным существом, как ты сам. И нет никаких гарантий, что оно будет помнить о своей цели, а не отправится в бессмысленное, но такое соблазнительное путешествие сквозь бесконечность… Тут вся хитрость в том, чтобы сохранить память о себе после того, как станешь чем-то совсем иным. Махи говорил мне, что потерять себя в этот момент – самое страшное, что может случиться с человеком.

– Действительно страшно, – тихо сказал я.

– Ну тут я тебе как раз могу помочь, – неожиданно улыбнулся Джуффин, – поскольку без моей помощи ты не сможешь превратиться даже в комнатную туфлю, я буду рядом, когда превращение совершится. Так что прежде, чем отпускать тебя в Хумгат, я проверю, соображаешь ли ты хоть что-то. Если нет – я быстренько верну все на место, и поеду к Гуригу, хлопотать о введении смертной казни. В крайнем случае, придется его заворожить. Не хотелось бы, но придется! – Тут он с сомнением посмотрел на меня и внезапно помотал головой: – Нет, сэр Макс, ерундой мы с тобой занимаемся! Лучше уж я сразу заворожу Гурига – даже интересно, что из этого получится… Никуда я тебя не пущу. Обойдешься без бессмертных подвигов!

– Думаете, я хочу становиться чудовищем и бегать в таком виде по Коридору между Мирами, разыскивая какого-то мертвого придурка? – Сердито спросил я. – Мне так страшно, как еще никогда не было! И все-таки, что-то заставляет меня сделать это. Я не могу объяснить, что… Такое чувство, что меня заколдовали, и я вынужден повиноваться чужим приказам, даже самым нелепым. Но это не чужие приказы, Джуффин. Это – приказы моего собственного сердца. Пришло время как следует сказать спасибо – вам и этому прекрасному Миру, который приютил сумасшедшего мечтателя по имени Макс, и дал этому никчемному существу шанс начать все сначала… Мне есть за что благодарить этот Мир, Джуффин – а для этого придется совершить поступок. Просто говорить “спасибо” ежедневно, вместо утренней зарядки – так соблазнительно, но слишком фальшиво! Никуда не годится, к сожалению…

– Но зачем тебе вообще кого-то благодарить? – Удивленно спросил Джуффин.

– Чтобы потом не пришлось кусать локти, – улыбнулся я. Это была шутка для меня одного: цитата из устного творчества невероятного кеттарийского шерифа Махи Аинти. А потом я честно признался: – Не знаю, зачем. Просто мне кажется, что так надо. По крайней мере, мне придется попробовать.

– Ну все, гасите свет, сэр Макс нашел очередное приключение на свою горемычную задницу! Тебя все время тянет в самое пекло, как магнитом, – Проворчал мой шеф. Но как бы Джуффин не хмурился, мне показалось, что он старательно прячет в уголках губ торжествующую улыбку. – Ну что ж, дело хозяйское… Но если ты твердо намерен попробовать, нам нельзя терять ни минуты. Если горожане не угомонятся уже завтра утром, наши усилия могут оказаться бесполезными.

– Конечно, нам нельзя терять ни минуты, – согласился я, – сейчас съезжу за Друппи, и будем превращаться в чудовище… – Меня передернуло, и я испуганно уточнил: – Скажите только, а вы потом точно сможете меня расколдовать? Я имею в виду – вернуть все на место? А то у меня рухнет личная жизнь…

– Не только личная жизнь. Твоя карьера тоже рухнет, – ехидно заметил Джуффин, – никто не позволит мне держать на службе такого монстра!

Его неуместное злорадство почему-то меня успокоило, я пулей пролетел через опустевший Зал Общей работы, и отправился в Мохнатый дом за своим четвероногим любимцем.

Друппи пришел в полный восторг, когда понял, что я собираюсь покатать его в амобилере. Мне было немного стыдно смотреть в его счастливые круглые глаза: я собирался втравить свою собаку в чудовищную авантюру, и у меня даже не было возможности получить его согласие. Мне казалось, что это нечестно, но что я мог поделать? Так уж все сложилось…

Тем не менее я решил, что все-таки должен рассказать Друппи о том, что нас ждет. В глубине души я всегда был уверен, что этот умник отлично понимает человеческую речь, поэтому я не чувствовал себя сумасшедшим, когда пустился в объяснения. Я старался говорить коротко и по существу, словно мой собеседник – маленький ребенок, которому трудно ориентироваться в нагромождениях взрослых слов.

– Сейчас мы с тобой отправимся в гости к дяде Джуффину, – говорил я, – ты ведь с ним знаком, и он тебе нравится, правда? А потом он нас с тобой немножко заколдует. Но бояться не надо: это будет не страшно, и не больно, а даже интересно. Просто новая интересная игра… А потом мы с тобой отправимся на прогулку – ты же любишь долгие прогулки, правда?

Друппи коротко одобрительно тявкнул и лизнул меня в нос мокрым угольно-черным языком. Это чуть не привело к дорожно-транспортному происшествию, но к счастью у меня имеется некоторый опыт общения и с амобилером, и с эмоциональной горой белоснежного меха, которая считается моей собакой, поэтому как-то обошлось…

– Ты безобразник, но я рад, что ты не боишься, – вздохнул я после того, как понял, что толстенный ствол дерева вахари не стал последним препятствием в недолгой, но бурной жизни моего любимого амобилера. – Главное, чтобы ты мне доверял, милый. Тогда все будет хорошо.

Друппи легкомысленно замотал ушами, что в его системе символов соответствует вилянию хвостом. Я мог ему позавидовать: мой пес был совершенно счастлив и спокоен – его нормальное состояние. “Может быть, он меня этому научит – если уж нам придется какое-то время сосуществовать в одном теле”, – с надеждой подумал я.

Сэр Джуффин Халли ждал нас в коридоре Управления. Друппи немедленно полез к

нему обниматься. Обычно авторитета моего шефа хватает, чтобы держать эту

любвеобильную зверюгу на почтительном расстоянии. Но сегодня мой мудрый пес

почувствовал, что ему можно все, так что Джуффину пришлось вытерпеть целую

серию ритуальных облизываний.

– Надеюсь, ты не подцепишь у него эту привычку, парень, – ворчливо сказал он мне, – в противном случае, один из нас уйдет в отставку, это я тебе обещаю!

– Всю жизнь мечтал облизать ваш длинный нос, а тут такой повод! – фыркнул я. – Удержаться невозможно!

– Ладно, пошли в подвал, красавчики. Сейчас я вам устрою веселую жизнь! – Злорадно ухмыльнулся Джуффин. Кажется, мой шеф окончательно расслабился. Выразить не могу, как меня это радовало. В течение сегодняшнего дня я слишком много раз видел его серьезным, и это пугало меня больше, чем обещанный конец света, даже больше, чем предстоящее мне превращение, которого я боялся настолько, что даже думать о нем не мог.

Хвала Магистрам, мы очень долго спускались вниз по узкой каменной лестнице – так долго, что я начал было надеяться, что это продлится вечно – не самый увлекательный способ прожить остаток дней своих, зато ужасный момент, когда сэр Джуффин возьмется за ручку двери, ведущей в какую-нибудь из его многочисленных тайных каморок, никогда не наступит… Как же, размечтался! Эта грешная лестница все-таки закончилась, как заканчивается любая, даже самая долгая жизнь.

– Мы пришли, – голос моего шефа звучал сочувственно, насколько этот пожилой злодей вообще способен наглядно выражать сочувствие. В полном соответствии с моими мрачными предчувствиями, он опустил ладонь на дверную ручку, изукрашенную полустертой резьбой и распахнул дверь, пропуская меня в маленькую темную комнатку с низким потолком. Друппи первым ворвался в помещение, деловито исследовал все его углы и вернулся к нам, всем своим видом выражая снисходительное одобрение.

– Ага, вижу, что пришли, – вяло откликнулся я, – только давайте скорее, ладно? А то я передумаю…

– Уже поздно, Макс, – мягко сказал он, – раньше надо было паниковать. А теперь – все, караван уже ушел, как любил говаривать смешной изамонский приятель сэра Мелифаро.

– Ага, приятель, как же! – Машинально огрызнулся я, а потом почувствовал, что мое сердце – оба сердца! – превратились в маленькие комочки стремительно тающего льда. – Как это – поздно? – Помертвевшими губами спросил я. – Разве я… мы… разве мы уже превратились?

– Еще нет, но пока мы спускались по лестнице я наложил на вас чары, – невозмутимо объяснил Джуффин, – это было проще всего сделать, пока ты думал, что еще ничего не происходит.

– А почему я ничего не заметил? – Вызывающе спросил я. У меня еще была слабая надежда, что мой шеф меня разыгрывает – из бескорыстного ехидства, или в педагогических целях, какая, к черту, разница!

– А ты думал, что я буду выкрикивать старинные заклинания, пока стены не рухнут? Или разденусь догола и спляшу какой-нибудь дикий танец, а потом отрежу вам головы и поменяю их местами? Ты что, первый день меня знаешь? Я же, в сущности, неотесанный кеттарийский паренек, а не какой-нибудь столичный гений вроде твоего дружка Лойсо Пондохвы. Я привык делать свое дело потихоньку, без лишнего шума… потому и жив до сих пор, между прочим! Так что не трать силы на беспочвенные надежды. И потом, ты сам просил сделать все быстро – вот и получай! Дело сделано, теперь осталось только сидеть и ждать. И не вздумай сожалеть о принятом решении, мальчик! В большинстве случаев это просто глупо, но сейчас – смертельно опасно, поверь мне на слово.

– Ладно, я попробую, – тихо сказал я, и сам не узнал свой голос. Может быть, я слишком мнителен, но мне показалось, что он стал хриплым и каким-то… да, вот именно, лающим!

Друппи сразу почувствовал перемену в моем настроении. Он дружелюбно лизнул меня в нос, и уткнулся мордой в мои колени. Я опустился на пол и обнял своего храброго пса. Если до сих пор я относился к нему не без некоторой снисходительности, которая всегда проявляется в отношениях между людьми и животными, и даже когда говорил с ним вслух, это был в лучшем случае диалог взрослого с очень маленьким ребенком, то сейчас я без тени сомнения знал, что мой пес отлично понимает все, что происходит – может быть лучше, чем я сам, да еще и пытается меня ободрить и утешить, святая душа!

– Отвлекайте меня от мрачных мыслей, ладно? – попросил я Джуффина. – Расскажите что-нибудь смешное… Вы же знаете: мне много не надо, я автоматически успокаиваюсь, если прополоскать меня в потоке связной человеческой речи!

– Ну, не так уж ты перепугался, если еще способен выдавать такие громоздкие словесные конструкции, – рассмеялся Джуффин, усаживаясь напротив.

– Дурная привычка, – вяло откликнулся я. – Нет, ну правда, расскажите что-нибудь! Мне нужно отвлечься от этого ужаса…

– Тебе нужно не отвлечься, а сосредоточиться, – строго сказал Джуффин, – и твоему приятелю Друппи, между прочим, тоже. Впрочем, в отличие от тебя, он вряд ли нуждается в моих инструкциях… Все, мальчик, время кокетства с чудесами закончилось. Ты сделал свой выбор – безумный, но мужественный, и теперь тебе придется или вести себя соответственно, или погибнуть.

– Не хочу я погибать, – сердито сказал я. И жалобным, срывающимся на поскуливание, голосом добавил: – Так нечестно, Джуффин!

– Жизнь вообще нечестная штука, – сочувственно ухмыльнулся он. – Соберись, сосредоточься, счастливчик! Все будет отлично, я тебя знаю гораздо лучше, чем ты сам… Ты хотел поговорить? Вот и славно. Давай поговорим, только о деле. Через несколько минут тебя накроет первая волна перемен. Если справишься с ней, справишься и со всем остальным. Это не так уж сложно: тебе нужно постоянно рассказывать себе, кто ты такой и зачем предпринимаешь это путешествие. Можешь говорить это вслух, можешь твердить про себя – как тебе удобнее. Насколько я успел тебя изучить, мне кажется, что вслух – более эффективно… Учти: твое новое мышление будет очень простым и конкретным. Поэтому постарайся упаковать информацию в короткие и четкие формулировки – словно говоришь со своей собакой… впрочем, в каком-то смысле именно так оно и есть.

– Ладно, упакую – было бы что упаковывать, – согласился я. Меня вдруг охватило удивительное равнодушие ко всему, и в первую очередь к собственной судьбе – вообще-то совершенно на меня не похоже… Впрочем, это почти блаженное состояние не напоминало тупое оцепенение обреченного, по крайней мере, соображать оно не мешало, даже наоборот. Друппи заворочался, умостил поудобнее свою лохматую голову у меня на коленях и снова замер – тоже приготовился слушать. Джуффин одобрительно покивал и продолжил:

– Самое главное – запомни следующее: ты – Тайный Сыщик.

– Какая неожиданность! – Ядовито откликнулся я. – Спасибо, что наконец-то открыли мне эту страшную тайну, сэр!

– Это ты сейчас такой умный, – насмешливо сказал Джуффин. И очень строго добавил: – Соберись, пожалуйста. У нас не осталось времени на развлечения. Тебе совершенно необходимо вдолбить в свою гениальную голову эту немудреную истину. Ты – Тайный Сыщик, который отправляется в Хумгат, чтобы арестовать преступника по имени Йонги Мелихаис, и это единственное, о чем тебе ни в коем случае нельзя забывать… Впрочем, сойдет любая формулировка: Тайный Сыщик, полицейский, федеральный агент – да хоть коп, лишь бы ты понимал, что это значит…

Я невольно хихикнул, хотя всего несколько секунд назад мне казалось, что хихикать я уже не буду – никогда в жизни!

– Коп? Федеральный агент? Где вы нахватались такой терминологии, сэр?

– Где, где… В этом прекрасном Мире, хвала Магистрам, есть всего одно место, где можно столь основательно испортить свою речь, – с непередаваемой нежностью сказал Джуффин, – седьмой дом по улице Старых монеток и твое грешное кино, будь оно неладно! Вот о чем я всплакну через тысячу лет, если этот замечательный Мир все-таки рухнет…

– Не отвлекайтесь, ладно? – Я вдруг стал смертельно серьезным: испугался, что у меня не хватит времени дослушать его до конца.

– Сам виноват, нечего было меня перебивать… Так вот, ты – коп. Ты идешь в неизвестность, не для того, чтобы наслаждаться ее головокружительным разнообразием и дармовым могуществом, а с простой и понятной целью: арестовать преступника и доставить его в Дом у Моста. Это все.

– Но что именно я должен для этого делать? – Тихо спросил я. – Существует какой-нибудь порядок действий, которые я должен выполнить?

– Не думаю, – безмятежно сказал Джуффин, – вряд ли… Главное – помнить, зачем ты отправился в Хумгат и хотеть – я имею в виду, искренне хотеть! – найти там Йонги. Это называется азарт охотника…

– Стоп, – хрипло сказал я, – кажется, мир уже уплывает от меня. Приглядывайте за мной… за нами, ладно?

Если Джуффин что-то мне и ответил, я не услышал его слов, потому что меня накрыла эта самая “первая волна перемен”. Джуффин все верно говорил: сейчас, когда моя память кое-как справляется с почти непосильной задачей восстановить сумбурные события этой воистину бесконечной ночи, я не нахожу лучшего сравнения, чем слово “волна”. Когда-то я попробовал искупаться в сильный шторм и до сих пор помню, как поразило меня превращение самой обыкновенной мокрой соленой воды в беснующуюся стихию, сокрушительная сила которой сбила меня с ног, не считаясь с моим мнением о собственных возможностях… Теперь со мной происходило нечто в таком же роде, только на сей раз взбесилась не вода, а вещество, из которого состоял и мир, в котором я привык обитать, и я сам, заодно. Последним понятным, “человеческим” ощущением, которое я испытал перед тем, как эта тяжелая горячая волна утащила меня в неизвестность, было прикосновение жесткой шерсти Друппи к моей руке – мне показалось, что он ищет у меня защиты, бедняга… А потом все, что до сих пор казалось мне реальностью, рухнуло, но крошечная частичка меня устояла перед этой бурей. Она помнила немудреную инструкцию сэра Джуффина и была твердо намерена выполнить эту самую инструкцию. “Я – Тайный сыщик, и мне нужно арестовать Йонги Мелихаиса, – истошно орало это упрямое существо, – я – Тайный сыщик, и мне нужно арестовать Йонги Мелихаиса, мне нужно арестовать Йонги Мелихаиса, потому что я – Тайный сыщик…

Тьма расступилась – очевидно перепуганная этими идиотскими воплями. Я снова увидел перед собой полутемную комнату с низким потолком – сейчас она почему-то показалась мне очень просторной и совершенно отвратительной. Не то, чтобы у меня были какие-то поддающиеся формулировке претензии к данному помещению, но мне и не требовалось ничего формулировать. У меня почти не осталось мыслей, зато я был переполнен странными, но очень конкретными ощущениями, которые позволяли мне судить об окружающем мире быстро, ясно и безапелляционно – я просто знал, что есть что, и это не подлежало обсуждению с самим собой, как это принято у людей.

А потом я увидел Джуффина и сразу узнал в нем знакомого, хотя он выглядел как-то не так – я не мог сообразить, в чем, собственно, состоит разница. Его лицо все время менялось, как это бывает с видениями в бредовом сне тяжело больного человека. Меня немного раздражало это непостоянство, но в целом Джуффин мне понравился: мои ощущения сказали мне, что ему можно доверять, а для того существа, которым я стал, это было единственным, что имело какое-то значение.

– Молодец, Макс, все идет очень хорошо. Ты ведь понимаешь мою речь, верно? Постарайся мне ответить, если можешь, – он говорил со мной тихо и ласково, как с больным ребенком, или неприрученным хищником, и еще я почувствовал, что он старается быть очень осторожным. Мне захотелось успокоить этого человека – не потому, что меня волновало его мнение обо мне, просто его напряжение мешало мне сосредоточиться. Поэтому я заставил себя говорить – это было очень трудно, мой новый рот не был приспособлен к человеческой речи, а о такой удобной штуке, как Безмолвная речь, я тогда почему-то забыл напрочь, словно никогда не жил в Ехо, где такой способ общения почти столь же популярен, как обыкновенная болтовня вслух, так что мне пришлось извлекать членораздельные звуки откуда-то из живота – это оказалось возможно, но чертовски утомительно.

– Я понимаю, – медленно произнес я, – и я помню, что надо сделать. Я – Тайный Сыщик. Мне надо уйти в Хумгат и арестовать Йонги Мелихаиса. Я хочу это сделать.

– Я могу тебе помочь, если нужно, – с готовностью откликнулся Джуффин.

– Не нужно, – ответ на это вопрос пришел ко мне сам, я ни на секунду не задумывался над предложением Джуффина, просто откуда-то знал, как все должно быть. – Я уйду сам. Но не отсюда. Это плохое место. У меня есть свое место.

– На улице Старых Монеток?

Признаться, в тот момент слова Джуффина были для меня сущей бессмыслицей, название “улица Старых монеток” не означало для меня ничего. Но я сразу понял, что он знает, о каком месте я говорю. И еще я понял, что он беспокоится – впрочем, беспокойство было слабым, почти неощутимым, да и оно сразу исчезло. Тогда я понятия не имел, что именно его встревожило, и только потом смог оценить железную выдержку своего шефа: если бы я выяснил, что мне предстоит транспортировать с места на место такое неуправляемое страшилище, я бы, пожалуй, просто хлопнулся в обморок – и делайте со мной что хотите!

– Ладно, как скажешь, – невозмутимо кивнул он, – сейчас только ты можешь решать, что делать. Что ж, пошли.

Я все еще был двуногим прямоходящим – это совершенно точно. Поэтому трудностей с передвижением у меня не возникло. Другое дело, что мне быстро надоело подниматься по лестнице. Я не ощущал усталости – какое там, думаю, я смог бы преодолеть несколько дюжин таких же лестниц, и мое новообретенное дыхание осталось бы ровным, но мне стало скучно переставлять ноги со ступеньки на ступеньку. Поэтому я слегка оттолкнулся от земли и совершил нечто, отдаленно напоминающее прыжок. Впрочем, гораздо больше это было похоже на поездку на невидимом лифте: что-то вытянуло меня наверх, так что мне не пришлось задействовать для этого прыжка силу своих мускулов. Этот полет доставил мне такое интенсивное физическое удовольствие, что я тут же отправился обратно вниз – этот опыт почему-то понравился мне немного меньше, к тому же перед моим взором возникло недовольное лицо Джуффина – я сразу понял, что он почему-то на меня сердится.

– Что плохо? – Лаконично осведомился я. Надо отдать должное моему новому состоянию: мне было глубоко наплевать на то, как он ко мне относится, так что я не испытывал никаких психологических проблем в связи с настроением своего шефа – просто оно мешало мне снова взлететь наверх, и мне ужасно хотелось изменить сей факт.

– Плохо, что ты тратишь свою силу на ерунду. Я понимаю, что тебе сейчас очень трудно вести себя разумно и осторожно, но придется – если ты хочешь выжить, – Джуффин по-прежнему говорил со мной хорошо поставленным вкрадчивым голосом великого педагога, или гениального дрессировщика. Надо отдать ему должное: эта манера говорить действительно производила самое благоприятное впечатление на существо, которым я стал.

– Твое путешествие еще не началось, – продолжил он. – Настоящее приключение ждет тебя в Хумгате. Ты сам решил, что отправишься туда из своего любимого места. Поэтому потерпи немного, пока мы туда не добрались. Держи себя в руках, ладно?

– Ладно. Только я хочу быстро. – Потребовал я.

– Хорошо, быстро так быстро, – невозмутимо согласился Джуффин. Он не стал вытворять никаких чудес с мгновенным перемещением в пространстве, а просто побежал наверх, перепрыгивая через несколько ступенек и почти не касаясь ногами земли, с удивительной, невероятной, совершенно невозможной для живого организма скоростью. Я бросился вслед за ним, и совершив несколько длинных прыжков, понял, что такой стремительный бег наверх доставляет мне почти столь же острое удовольствие, как давешний полет.

– Хорошо, – коротко сказал я, когда мы остановились. – Давай дальше!

– Сейчас, – мягко согласился Джуффин, – но сначала скажи мне: ты помнишь, кто ты и что должен сделать?

– Я – федеральный агент, и мне нужно задержать преступника, – скороговоркой отбарабанил я свою нехитрую мантру.

– Хорошо, молодец, – улыбнулся он. – Но это еще не все, правда? Ты помнишь, кем ты был прежде?

Его слова причинили мне какое-то мучительное, почти физическое неудобство. В глубине меня зашевелились смутные воспоминания, они грозили разрушить мою новообретенную целостность, ощущать которую было неописуемо приятно. Я был готов разозлиться, но почему-то не мог злиться на Джуффина.

– Я не хочу, – недовольно сказал я, – это потом. Сначала прогулка. Мне надо арестовать преступника по имени Йонги Мелихаис и привести его сюда. Я это помню – чего тебе еще?

– Достаточно, – вздохнул он, – я только хотел напомнить тебе, что нам предстоит идти через Дом у Моста, а потом еще и по улице. На пути нам могут встретиться люди. Некоторые из них могут повести себя так, что тебе это не понравится… Постарайся не причинять им вред, ладно? Помни: ничего не имеет значения кроме предстоящего тебе путешествия.

– Я не буду охотиться. Я не люблю есть людей, – лаконично сообщил я. Звуки его смеха показались мне удивительно неприятными – словно они царапали воздух вокруг моей головы, нежный и чувствительный к любому прикосновению, как кожа на пятках. Но я не рассердился: я чувствовал, что он не намеренно причиняет мне это неудобство.

– Ну если так – пошли, – наконец сказал Джуффин.

Коридор Управления Полного Порядка мне очень понравился: он был полон дразнящих человеческих запахов и смутных воспоминаний о чем-то хорошем, что много раз случилось со мной в этих стенах – я не стал уточнять, что именно со мной здесь происходило, мне было вполне достаточно общего ощущения чего-то теплого и уютного. Правда бродили здесь и другие воспоминания: о чужих страхах, боли, ненависти и смерти, но меня они даже приятно возбуждали.

– Здесь много убивали, – сообщил я Джуффину. Существо, которым я стал, решило сделать подарок своему другу: поделиться только что приобретенным знанием. По его представлениям, это было круто.

– Еще бы! – Согласился Джуффин. – Иди сюда, попробуем выйти через потайную дверь – если очень повезет, то никого не встретим… Ох, дырку над тобой в небе, парень, как ты невовремя!

Эта фраза предназначалась не мне, а ярко-алому силуэту, возникшему перед нами. Его цвет вызвал у меня легкое раздражение, но потом я узнал его и сразу успокоился. Какая-то часть меня помнила, что этот человек – друг, хотя сейчас он вел себя не как друг: он стоял неподвижно, и не говорил ни слова, но от него исходили такие мощные волны тревоги и беспокойства, что мне захотелось зарычать. Несколько угрожающих хриплых звуков вырвались из моего горла, но потом я заставил себя замолчать. Мне пришлось лечь на землю, прикрыв голову руками – этого нехитрого маневра оказалось вполне достаточно, чтобы чужое беспокойство перестало причинять мне неудобство. Более того, в этой позе я почувствовал себя настолько хорошо, что мне захотелось полежать так подольше. Откуда-то издалека до меня донеслась торопливая сбивчивая речь – я так и не разобрал, о чем он говорит, только одно слово “Макс” заставило меня сладко вздрогнуть – оно имело ко мне какое-то отношение, и я почему-то пришел в восторг от этого сочетания звуков – а потом услышал голос Джуффина и даже понял все слова до единого.

– Потом, сэр Мелифаро, все потом. А сейчас брысь отсюда! Все будет хорошо, обещаю.

Через несколько секунд я почувствовал, что мы снова остались одни, и поднялся с пола – одним легким порывистым движением. Джуффин смотрел на меня с улыбкой, а в его настроении можно было купаться как в океане: оно казалось доброжелательным, спокойным, теплым и в то же время прохладным – сочетание, возможное только когда речь идет о воде.

– Ты похож на воду, – тут же сообщил ему я.

– Правда? – С искренним интересом переспросил он. – Ладно, пошли, путь свободен. А ты – молодец. Быстро нашел способ успокоиться. Да уж, когда ты начал рычать на беднягу Мелифаро, я подумал, что всем хана! И он тоже так подумал…

– Он друг, но он мешал. Убить нельзя, терпеть – трудно, – коротко объяснил я.

– Хорошо сказано, – усмехнулся Джуффин, – а теперь идем.

На улице у нас возникла небольшая заминка: я наотрез отказался залезать в амобилер. Почему-то мне очень не понравились эти странные сооружения на колесах, и переубедить меня оказалось невозможно.

– Хочу бежать! – Упрямо заявил я.

– Ладно, как скажешь, – согласился Джуффин. – Кто бы мог подумать: это же твоя любимая игрушка! Да и Друппи тоже любил кататься…

Я так и не понял, о чем он говорит, нетерпеливо мотнул головой и длинными скользящими прыжками бросился бежать по улице Медных горшков – не то чтобы я помнил адрес, но я ЗНАЛ, куда мне нужно. Джуффин перебросил через руку длинные полы своего серебристого лоохи и припустил за мной. Надо отдать должное моему шефу: он не отставал от меня ни на шаг, а это было непросто, я полагаю… Мы бежали по узким улицам Старого Города – теперь я примерно представляю, как это могло выглядеть со стороны – и хвала Магистрам, что в эту ночь жители Ехо вовсю куролесили с Запретной Магией, в противном случае, знахарям пришлось бы хорошо поработать, приводя в чувство нескольких одиноких прохожих, встретившихся на нашем пути! К счастью, сегодня, они были готовы к любому зрелищу. Впрочем, тогда я не обратил на них внимания: слова Джуффина о том, что главное – это совершить путешествие, не отвлекаясь на пустяки, прочно засели в моей голове.

Существу, в которое я превратился, дом на улице Старых Монеток понравился ничуть не меньше, чем он всегда нравился старому доброму Максу.

– Мое место! – Удовлетворенно сообщил я Джуффину, переступая порог своей старой квартиры.

– Твое, чье ж еще, – согласился он. – Ну что, пришла пора отправляться в путь? Главное – не забудь…

– Я помню: я – полицейский, я должен арестовать Йонги Мелихаиса и привести его к тебе, – откликнулся я. Мне не нравились эти разговоры, мне хотелось действовать – это не было осознанным желанием, а ощущалось как не слишком болезненный, но раздражающий зуд во всем теле, словно я целый день провалялся на пляже и получил не слишком сильный солнечный ожог.

– Главное – не забудь, что ты должен вернуться не позже, чем на рассвете, – твердо сказал Джуффин. – Если ты опоздаешь, этот Мир погибнет, да и ты сам вряд ли останешься в живых. Мое заклинание будет действовать не так уж долго, а когда чары рассеются, ты – вы оба! – станете самыми беспомощными существами во Вселенной. Поэтому ты должен спешить!

Я не очень хорошо понимал его речь: слишком много слов, слишком быстрый темп! Но я безошибочно ощутил перемену в его настроении: теперь он говорил со мной властно, как будто был моим хозяином, а я – его слугой, и грозил мне смертью, в которую мне сейчас было трудно поверить. Мне это очень не нравилось, но я откуда-то знал, что ему можно говорить со мной как он пожелает, потому что… вот почему – этого я не знал, поскольку мне не было никакого дела до причин и следствий: мое новое мышление не было приспособлено к искусственной человеческой логике.

– Я вернусь быстро. – Коротко сказал я. – Я тоже хочу, чтобы все было быстро.

– Вот и славно. Обычно тот, кто отправляется в странствие через Коридор между Мирами, не властен над капризами тамошнего времени, но ты сумеешь потребовать свое.

Джуффин замолчал. Я понял, что слов больше не будет, потому что все необходимое уже сказано, и отправился наверх. Моя личная Дверь в Коридор между Мирами была распахнута именно там, в моей бывшей спальне. Обычно мне было достаточно там заснуть, чтобы попасть в это невероятное место, но сегодня я твердо знал, что засыпать не понадобится – достаточно войти. Боковым зрением я заметил свое отражение в зеркале в гостиной. Мне понравилось собственное мускулистое тело и мохнатая морда зверя – в этом облике присутствовала сила, переполнявшая существо, которым я стал.

Я не удержался от искушения и преодолел лестницу, ведущую в спальню одним длинным прыжком, а приземлившись тихо зарычал от наслаждения, но не стал повторять прыжок, а распахнул дверь, за порогом которой была не спальня, а абсолютная пустота Хумгата – непроницаемо темная и сияющая одновременно. Меня переполнило чувство абсолютного восхищения этой бесконечностью, так что в течение какого-то времени я окончательно перестал соображать, кто я такой, и что со мной происходит. Сейчас я понимаю, что висел на волоске: еще немного, и веселое слабоумное существо, которым я стал, растворилось бы в этой бесконечности, как кусок сахара в невероятно огромной кружке с горячим черным кофе. Но потом сработал некий часовой механизм, я даже явственно услышал тихий сухой щелчок, и сразу вспомнил, что должен… что должен что-то вспомнить. Но вот что именно – я понятия не имел! Потом откуда-то из темноты пришли бессмысленные, но четкие фразы: “я – Тайный сыщик”, “я – федеральный агент”, “я – полицейский”, “я – коп”. Я ухватился за слово “коп” – оно было таким же непонятным, как все прочие, но самым коротким. “Что такое “коп”? – спросил я сам себя, не слишком рассчитывая получить ответ – думаю, тут сработала моя дурацкая привычка говорить с самим собой. На сей раз она оказалась полезной. Через мгновение из тинистых глубин ассоциативной памяти медленно выплыл образ большого грубого человека с пистолетом, приставленным к голове другого человека, тоже грубого, но не такого большого и гораздо более беспомощного.

– Точно! – я так обрадовался, что заговорил вслух, хотя до сих пор был уверен, что мне не нравится говорить вслух. – Я – коп с большим пистолетом, и должен арестовать преступника по имени Йонги Мелихаис, а для этого я должен оказаться у его дверей. Я хочу найти Йонги Мелихаиса!

Все оказалось просто – действительно очень просто! Бесконечность, окружающая меня, еще какое-то время оставалось бесконечностью, но ее качество понемногу менялось: Коридор между Мирами все больше походил на некое “что-то”, какое-то более-менее сформированное пространство, а потом я понял, что стою перед самой настоящей дверью… вернее, это было похоже на вход в пещеру, задрапированный темнотой, напоминающей плотный черный шелк, впрочем, уже через мгновение передо мной была тяжелая металлическая дверь, потом она превратилась в гигантскую форточку, хлопающую на ветру, а потом – в хлипкую дверцу пляжной раздевалки. Изображения менялись с угрожающей скоростью, но к счастью, мне не было никакого дела, как выглядит эта треклятая дверь. У меня была проблема посерьезнее: волна перемен, захлестнувших пространство, задела и меня, так что теперь я снова мучительно вспоминал, зачем сюда пришел, и что мне следует сделать. Наконец я кое-как вспомнил, и с идиотским криком: “Я – робот-полицейский” – ворвался в эту грешную дверь, даже не обратив внимание, как именно она выглядела в это мгновение.

Зрелище, которое ожидало меня за дверью, не вызвало никакого удивления у нечеловечески мудрого и в то же время невероятно простодушного существа, глазами которого я смотрел на окружающий мир. Удивлялся я уже задним числом, гораздо позже, когда волнения остались позади, а моя память начала нерешительно подклеивать к невнятной общей картине случившегося некоторые экзотические подробности моего невероятного странствия.

Какая-то часть пространства была похожа на огромную роскошно обставленную комнату с большим бассейном в центре. На краю бассейна сидел пожилой человек в ярко-голубом банном халате – крупный, но не столько толстый, сколько ширококостный. У него было обаятельное лицо карточного шулера, обрамленное аккуратной белоснежной бородкой. Кроме него там были еще двое пожилых мужчин, один из них делал толстяку педикюр на левой ноге, другой занимался правой. Очаровательная подробность, которая скрасила мою жизнь уже гораздо позже: один из них был точной копией Великого Магистра Нуфлина Мони Маха, а второй – двойником моего великолепного шефа, сэра Джуффина Халли. Впрочем, тогда я не стал тратить время на то, чтобы поздороваться с этими достойными господами и спросить, как они дошли до жизни такой. Мое чутье сразу подсказало мне, что эти двое – такая же иллюзия, как сама комната и бассейн. “Настоящим” здесь был только бородатый толстяк в халате – правда, его халат был таким же бесполезным миражом, как и прочие прибамбасы. Удивительно – но все, на чем задерживался мой взгляд, исчезало, так что через несколько секунд реальность, в которой так уютно устроился Йонги Мелихаис, стала дырявой, как кружева, сплетенные неумелой ученической рукой. У стариков, согнувшихся над ногами своего повелителя, не стало голов и рук: я слишком долго всматривался в их лица, а потом с непосредственной заинтересованностью дебильного ребенка разглядывал их работящие конечности, пытаясь определить, чем они занимаются…

Йонги Мелихаис наконец поднял тяжелые веки, заметил меня и тихо взвыл от страха, а потом неподвижно замер, не в силах пошевелиться. Я ясно видел обуявший его ужас – это было нечто совершенно материальное, вещественное: клейкая плотная субстанция, похожая на молочное желе. Существо, которым я был, сочло эту массу весьма привлекательной и уместной, как шапка взбитых сливок над чашечкой кофе. Очевидно, мне просто понравилось внушать страх.

– Именем закона вы арестованы, – сипло пролаял я, – вы имеете право хранить молчание…

Я не помнил, что надо сказать дальше, какое магическое заклинание применяют полицейские к своим несчастными жертвам.

– Вы имеете право хранить молчание… – Повторил я, как старая пластинка. Именно в этом месте произошел загадочный сбой программы, и меня понесло. В моей голове, обезумевшей от дивного аромата чужого страха, одна за другой всплывали дурацкие бессмысленные фразы, которые я тут же с наслаждением выплевывал в искаженное ужасом лицо своей жертвы: – Ты знаешь, дорогуша, кроваво-черные воды зла кишат пурпурными скатами!.. Бластеры к бою!.. Бриолиньте скальпы, мои голозадые ирокезы!.. С вас тридцать семь долларов сорок девять центов… Лед тронулся!.. Буэнос диас, амиго!.. Дорогая, посмотри, какая лунная ночь… Дырку в небе над твоим домом!.. Говорят, гейши императора уже начали засолку цветов сакуры в опустевших садах Киото… Упал, отжался!

Бедняга Йонги вообще перестал понимать, что происходит. Его страх смешивался с растерянностью, сгущался и оседал на пол крупными пушистыми хлопьями. Это белесое месиво скрыло босые ступни Йонги, словно они утонули в снежных сугробах. Я чувствовал его замешательство, оно доставляло мне ощутимое физическое удовольствие, как впрочем, и мои собственные идиотские вопли. Плохо было другое: я никак не мог сообразить, что нужно делать дальше.

Йонги наконец пошевелился. Не думаю, что он действительно рассчитывал от меня удрать – просто инстинктивно дернулся, как дернулся бы на его месте и я сам в отчаянной, но обреченной на неудачу попытке к бегству. Я оборвал свой бредовый монолог, грозивший стать бесконечным, и одним прыжком настиг его, схватил за руку, и сразу понял, что это – именно то, что нужно. Мне было достаточно взять его за руку, чтобы увести отсюда, а ведь это я и был должен сделать: увести его отсюда и отдать Джуффину, который послал меня на охоту. Впрочем, тогда я ни о чем таком не думал, а просто увидел, как увожу свою добычу отсюда за руку и отдаю Джуффину, а он с аппетитом вонзает в его горло свои острые зубы – эпизод, дорисованный примитивным, но буйным воображением зверя… В этот момент я понял еще кое-что: передо мной была пища, огромный кусок самой лучшей, самой подходящей для меня пищи. Оказывается, такие твари, как я, питаются существами, сотканными из той же странной материи, что и дух мертвого Йонги Мелихаиса. Открытие несказанно меня обрадовало, и я уже собрался было насладиться этой восхитительной трапезой… Сам не знаю, что меня остановило – во всяком случае, не чувство долга, поскольку такого рода вещи были мне совершенно недоступны. Просто что-то сказало мне “нельзя” – это самое “нельзя” было похоже на комок в горле, я даже закашлялся, сотрясая пространство громкими скрежещущими звуками.

– Ладно, я не буду тебя есть. Я тебя арестовал, теперь надо возвращаться, – наконец сообщил я бедняге, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел неведомо куда – лишь бы идти, увлекая за собой свою добычу. Йонги Мелихаис не сопротивлялся, хотя я просто держал его за руку – кажется, мое прикосновение полностью его парализовало.

Я искренне хотел вернуться туда, где ждал меня Джуффин, но это почему-то не происходило. В какой-то момент у меня в голове воцарилось некое подобие порядка, и я понял, что фраза “надо возвращаться” была неправильной, в ней не хватало конкретности: я не назвал место назначения, и не объявил, что я этого хочу.

– Я хочу вернуться к Джуффину! – Заявил я. Еще одно воспоминание – “Главное – не забудь, что ты должен вернуться не позже, чем на рассвете”, – толкнуло меня в живот так, что я на мгновение остановился и поспешно выпалил: – Я хочу вернуться быстро! Очень быстро! До рассвета!

Это сработало: почти сразу же я увидел перед собой лицо Джуффина, изумленное и счастливое – это я уже потом понял, что оно было именно изумленное и счастливое, а не какое-то другое, а тогда я просто почувствовал его настроение, и это доставило мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Я привел тебе Йонги, – гордо сказал я, – я не стал есть его сам, а привел тебе!

– Так мило с твоей стороны! – рассмеялся Джуффин.

Его смех оказал на меня совершенно сокрушительное воздействие: я почувствовал, что рассыпаюсь на части, но мне было плевать, я ничего не боялся, хотя абсолютно точно знал, что все закончилось… Последнее, что я услышал – это насмешливый голос своего шефа. Он говорил: “Хорошо, что я соединил тебя именно с собакой, а не с какой-нибудь дикой лисицей, которая сожрала бы свою добычу под первым попавшимся кустом!”

– Там не было никаких кустов.

Я огляделся по сторонам, чтобы понять, кому принадлежит этот незнакомый голос, а потом понял, что фразу про кусты сказал я сам и удивился – с чего бы это? При чем тут кусты?..

– Приятно видеть тебя, сэр Макс, – улыбнулся Джуффин. – Добро пожаловать домой! Я соскучился по твоей замечательной физиономии. Передать тебе не могу, насколько она мне нравится – по сравнению с тем, как ты только что выглядел.

– А как я только что выглядел? – Удивленно спросил я. У меня появилось смутное ощущение, что какая-то – вне всяких сомнений, очень важная и интересная! – часть моей собственной жизни прошла без моего участия.

– Ты ничего не помнишь? – озабоченно спросил мой шеф, присаживаясь на корточки рядом со мной. – А где, в таком случае, не было кустов? Ты только что сам это сказал…

– В Коридоре между Мирами, – почти машинально ответил я и встревоженно уставился на Джуффина: – Слушайте, я совершенно уверен, что только что шлялся через Хумгат, но какого черта я там потерял?… Это ваши штучки?

– Да нет, не мои, скорее уж матери-природы… Ничего, ты еще вспомнишь, – сочувственно улыбнулся мой шеф, – сейчас немного отдышишься, соберешься с мыслями и вспомнишь. Иногда превращения творят с памятью странные вещи!

– Так были еще и превращения, – нахмурился я. – Слушайте, а ведь точно! Вы же грозились превратить меня в какое-то чудовище… Меня и мою любимую собаку. Так что, все уже случилось?

Прохладная волна воспоминаний уже была готова обрушиться на мою голову, но меня отвлек жалобный визг. Я обернулся и увидел Друппи. Пес лежал на полу и энергично мотал головой, как ныряльщик, только что оказавшийся на поверхности. Встретившись со мной взглядом, он расслабился и даже пару раз взмахнул ушами – на большее у него явно не было сил.

– Все в порядке, мой хороший, – ласково сказал я, и сам удивился охватившим меня чувствам: там было очень много нежности, и неправдоподобно глубокое сопереживание и почему-то невыразимая благодарность. Вообще-то странно: я всегда хорошо относился к своему псу, но никогда не баловал его таким избытком бурных эмоций.

– Я начинаю припоминать, – я взволнованно посмотрел на Джуффина. – Мы ходили туда вдвоем с Друппи, за мертвым Йонги… Слушайте, у меня такое чувство, что мы его привели. Где он?

– Здесь, где же еще! – восхищенно сказал Джуффин. – Ты привел Йонги за ручку и гордо сообщил, что, дескать, мог бы сам его сожрать, но решил поделиться. Сам понимаешь, это признание умилило меня до глубины души, и я твердо решил при случае непременно ответить тебе тем же.

– А где он, в таком случае?

– Вот здесь! – Джуффин торжественно потряс перед моим носом своим кулаком. Он был похож на ребенка, поймавшего какое-то редкостное насекомое. – Сейчас я над ним немного поколдую, и Йонги станет вполне материальным… не как мы с тобой, конечно, но узнать его будет легче легкого, что, собственно говоря, и требуется.

Тут я вспомнил еще кое-что и недоверчиво покосился на своего шефа.

– Слушайте, Джуффин, вы же мне говорили, что Мир вот-вот рухнет, и все такое… Это остается в силе? Что-то у вас подозрительно хорошее настроение…

– Хорошее, – кивнул он, – оно и не может быть другим, потому что все наконец-то идет как нужно. Ты вернулся, целый и вполне вменяемый, что, в общем-то, странно… да еще и Йонги приволок, для полного счастья. А пока мы с тобой маялись всяческой потусторонней дурью, наш мудрый сэр Шурф спас Мир. Ну, не могу сказать, что он его окончательно спас, но сделал в этом направлении куда больше, чем я смел рассчитывать. Знаешь, чем он занялся на досуге? Снял рукавицу со своей правой руки и отправился погулять по ночному Ехо. Всех горе-колдунов, которые попадались на его пути, поражал знаменитый удар нашего Лонли-Локли. Но поскольку он действовал правой рукой, никто не умер. Зато его жертвы очень похожи на мертвых – не отличить! Так что на улицах полным-полно почти настоящих покойничков – с той разницей, что мне хватит нескольких секунд, чтобы привести в чувство каждого из них. Но, хвала Магистрам, об этом пока мало кто догадывается… Одним словом, наши горожане быстро сообразили, что дешевле будет угомониться. И угомонились. Уже часа три ни одного грешного чуда в этом треклятом городке!

Я понимающе кивнул: левая рука сэра Шурфа – самая смертоносная штука во Вселенной, а правая обладает не менее эффективной, но не убойной, а парализующей силой. А потом до меня начало кое-что доходить…

– Вы что, хотите сказать, что сэр Шурф вытворял все это по собственной инициативе? – с подозрением спросил я. – Я его знаю: этот тип мизинцем не пошевелит, пока двести раз не согласует свое решение с начальством – то есть, с вами.

– Так он и сделал, – невозмутимо согласился Джуффин. – А что тебя удивляет?

– Так какого черта?! – Возмущенно выпалил я. И заткнулся от избытка чувств. Мне казалось, что меня жестоко разыграли: дали понять, что я должен совершить невозможное, чтобы спасти Мир, а теперь, когда я каким-то чудом совершил это самое невозможное, выяснилось, что Мир уже давным-давно спасен, так что я мог с самого начала пойти в трактир, плотно поужинать и просто подождать, пока все закончится….

– Не сходи с ума, ладно? – строго сказал Джуффин. – Хорош бы я был, если бы складывал все яйца в одну корзину! Скажу тебе больше: я еще и из Гурига вытряс согласие на введение смертной казни – на тот случай, если подвиги сэра Шурфа окажутся недостаточно впечатляющими. И еще у меня была парочка идей, которые, впрочем, теперь вряд ли понадобятся – раз уж ты привел Йонги… Подожди, сэр Макс, ты что всерьез полагал, будто должен спасать Мир в одиночку? Где ты таких глупостей нахватался? В кино – так, что ли?

К этому моменту я уже понял, что веду себя как идиот, и смущенно улыбнулся.

– Наверное, я здорово поглупел, пока был чудовищем! Знаете, я ведь действительно на вас обиделся – вместо того, чтобы обрадоваться… И если совсем честно, мне до сих пор немного обидно.

– Ничего, это пройдет, – улыбнулся Джуффин. – Главное не вздумай поверить, что ты действительно испытываешь все эти чувства. Не забывай, что все это – маленький дурацкий спектакль в театре одного актера. Надо отдать тебе должное, в твоем репертуаре есть и более захватывающие пьесы.

Сначала я удивился – с чего бы это Джуффин стал объясняться такими простенькими метафорами, но вдруг понял, что никакие это были не метафоры. Простая констатация факта: какая-то часть меня – та самая, которая была единственным свидетелем наших с Друппи недавних похождений – равнодушно наблюдала за бурей моих незамысловатых чувств и была готова в любую секунду переключиться на другое зрелище. Я представил себе, как нажимаю кнопку на пульте, чтобы переключить себя с канала “Макс-1” на канал “Макс-2” – сравнение с телевидением понравилось мне больше, чем старомодная терминология моего шефа.

Он проследил за всеми переменами на моей физиономии, одобрительно кивнул и нетерпеливо сказал:

– Слушай, сэр Макс, ты давай решай: или ты жив – тогда поднимайся на ноги и пошли, у нас каждая минута на счету – или ты мертв. В таком случае лежи и оживай, а я побежал…

– Без меня? Фигушки! – Упрямо заявил я. – Жив я там, или мертв – это мы потом разберемся. Помогите мне встать.

– Запросто! – Он протянул мне руку, и через мгновение моя задница оторвалась от пола, а коленки обиженно хрустнули, принимая на себя всю тяжесть непослушного тела. Я с удовольствием осмотрел пейзаж своей бывшей спальни с неизмеримой высоты человеческого роста, и тут мой взгляд упал на большое зеркало, которое осталось здесь с тех незапамятных времен, когда моя спальня действительно была просто спальней, и ничем другим, а я – начинающим Тайным Сыщиком и вообще новичком в этом изумительном Мире и прикладывал массу титанических усилий, драпируясь по утрам в тонкую ткань лоохи. Теперь из обманчивой глубины посеребренной поверхности на меня внимательно смотрело такое страшилище, что я удержался на ногах исключительно благодаря собственной рассеянности: как-то забыл, что у людей принято падать в обморок, в случае чего…

– Что это? – наконец спросил я Джуффина. – Это я?

Он смущенно вздохнул.

– Моя вина, мальчик: надо было завесить это какой-нибудь тряпкой – до лучших времен… Не паникуй, сэр Макс: сейчас ты выглядишь совершенно нормально. Просто зеркало очень испугалось твоего давешнего облика – настолько, что перестало быть зеркалом. Так бывает – очень редко, но бывает… Боюсь, это дивное изображение поселилось в нем навсегда. Ничего, мы заклеим его цветной бумагой, будет очень мило…

– Сейчас тоже довольно мило, – с вымученным сарказмом сказал я. И снова уставился на чудовищное зрелище – как загипнотизированный, честное слово!

Парень, который смотрел на меня из зеркала, отличался огромным ростом и роскошной мускулатурой – мне такая и не снилась. Впрочем, вся эта красота была задрапирована в мою Мантию Смерти, так что не оставалось никаких сомнений: именно так я и выглядел несколько часов назад. Кисти его рук показались мне неправдоподобно красивыми: длинные, узкие, сверкающие какой-то противоестественной алебастровой белизной – их не портили даже длинные острые когти, напротив, они придавали конечностям существа некое нечеловеческое изящество. А вот с лицом у этого дяди была полная лажа. Лица, собственно говоря, не было. Зато имелась в наличии чудовищная звериная харя – скорее волчья, чем собачья. Во всяком случае, на добродушную лохматую морду Друппи она совершенно не походила. Особенно жуткими казались длинные глаза хищника: один живой и пронзительный, сияющий ярким зеленым светом, а другой – переполненный вязкой густой темнотой, без зрачка и радужной оболочки.

– Видела бы это моя бедная мама! – нервно рассмеялся я. – Бедняжке и так не слишком нравилось то, что у нее случайно получилось… Слушайте, Джуффин, а вы знаете, на что это похоже?

– Что – твоя мама? – усмехнулся он.

– Да нет, этот парень, в которого вы нас превратили! Несколько тысячелетий назад в моем мире жили такие забавные ребята, древние египтяне, впрочем сами они называли свою землю не Египтом, а страной Кемет… Ну вот, именно так выглядели многочисленные боги, которым они поклонялись. Во всяком случае, так их изображали: с человеческим телом и звериной головой. Или птичьей… А одного из этих богов звали Анубис, и у него была голова шакала – можно считать, что вы превратили меня в его точную копию. И знаете чем он занимался? Был проводником умерших по царству смерти – представляете? Так что вы меня очень правильно превратили. Такая хорошая получилась цитата… Жалко, что вам не смешно!

– Между прочим, вполне возможно, что ты попал не совсем пальцем в небо, – задумчиво сказал Джуффин. – Этому заклинанию научил меня Махи, и он утверждал, что его придумали диковинные древние колдуны из какого-то другого мира – специально для путешествий через Хумгат… В то время я не слишком раздумывал над его словами – просто потому, что почти ничего не понимал… Знаешь, а ведь вполне может оказаться, что вы с Махи – земляки!

– Ага, – ядовито поддакнул я, – вылезли из одной темной бездны, на горе всему человечеству… Ладно, идемте отсюда. Или лучше потерять еще несколько минут и заклеить это грешное зеркало прямо сейчас? А то придет сюда наш главный заговорщик, Его Величество Гуриг – он хоть и потомок эльфов, но нервы-то не железные!

– Он сюда больше не придет, – совершенно серьезно возразил Джуффин, – одно из основных условий существования нашего тайного общества – никогда не собираться дважды в одном помещении и никогда – в одном и том же составе…

– Все равно надо как-то прикрыть эту красоту! – решительно сказал я. – Сюда может прийти Меламори… она увидит эту прелесть, сразу же вспомнит, как шарахалась от меня в начале нашего знакомства, и, чего доброго, решит, что не зря шарахалась, и тут же возобновит эту занимательную практику… И вообще, сюда может прийти кто угодно! Это же не квартира, а проходной двор какой-то…

– С твоей, между прочим, легкой руки, – проворчал мой шеф. – Ладно уж, сейчас исправим!

Элегантным жестом фокусника он извлек из воздуха тонкий лист полупрозрачной ярко-оранжевой бумаги и молниеносным движением закрыл чудовищный портрет Анубиса. Отошел на несколько шагов, полюбовался на дело своих рук и удовлетворенно кивнул.

– И это все? – Растерянно спросил я.

– А чего тебе еще?

– Оно не отклеится?

– А ты проверь, – самодовольно усмехнулся он.

Я старательно подергал уголок оранжевой бумаги. Она и не думала отклеиваться.

– Ты доволен, горе мое? – нетерпеливо спросил Джуффин. – А теперь пошли.

Нам вслед раздалось жалобное поскуливание Друппи. Пес явно не хотел оставаться один – после такого-то приключения!

– Надо взять его с собой, – растерянно сказал я, – а то свинство какое-то получается…

– Надо, так бери, – невозмутимо согласился мой шеф, – только быстро. И учти: если наш прекрасный Мир все-таки рухнет, это произойдет исключительно благодаря твой милой привычке растягивать любое удовольствие на долгие часы…

– Сейчас, – я торопливо вернулся к Друппи, и ласково сказал ему: -Уговорил, дружище. Пошли!

Пес тут же вскочил, немного помотал ушами – от полноты чувств – и поспешно устремился за нами.

– Теперь-то вы согласитесь совершить небольшую поездку на амобилере, господа? – ехидно осведомился Джуффин, галантно распахивая перед нами входную дверь

– А что, с этим у нас были проблемы? – удивился я, и тут же вспомнил: да, действительно были.

– С чем только их не было, – насмешливо вздохнул он. – А самая большая проблема у нас возникла с сэром Мелифаро. Помнишь, мы его встретили по дороге…

Я помотал головой и уселся за рычаг служебного амобилера – какая-то добрая душа успела его сюда пригнать. Друппи не дожидаясь приглашения устроился на заднем сидении, Джуффин одобрительно на него покосился и занял место рядом со мной.

– Неужели ты не помнишь эту чудесную встречу? Учти, сэр Макс: я тебя не просто так тормошу. Будет лучше, если ты вспомнишь все, что с тобой случилось – в противном случае непонятно, зачем все это вообще было нужно…

– Как зачем? Чтобы привести сюда Йонги Мелихаиса, – я пожал плечами и тронулся с места.

– Неужели тебе не интересно? – не отставал мой шеф.

Я уже понял, что Джуффин не оставит меня в покое: его знаменитая мертвая хватка, как же, как же…

– Мне интересно, – вежливо сказал я, – но я ничего не могу вспомнить… Почти ничего. Может быть потом…

– Ага, твоя коронная отмазка типа “очень вкусно, большое спасибо, но мне что-то не хочется!” – насмешливо заметил Джуффин. Я покосился на него с некоторым удивлением: насколько я мог припомнить, я ни разу не употреблял эту фразу после того, как поселился в Ехо, но это действительно была моя палочка-выручалочка – когда-то очень давно, в детстве я прибегал к ней, когда неуправляемые взрослые люди пытались в очередной раз накормить меня какой-нибудь полезной, по их мнению, пакостью. Я быстро заметил, что вежливость вполне способна нейтрализовать их активность – хотя бы на какое-то время…

– Макс, я действительно знаю о тебе абсолютно все – иногда, если очень припечет, – примирительно улыбнулся Джуффин. – С этим просто надо смириться… Учти: еще неизвестно, кому из нас хуже!

– Это правда, – я одарил его кривой улыбкой, а потом с надеждой спросил: – Так может быть, вы знаете, что было со мной этой ночью, и мне ничего не нужно вспоминать?

– Знаю, – просто согласился он, – но вспоминать тебе все равно придется самому. Если ты получишь информацию от меня, в ней не будет никакой ценности. С таким же успехом ты мог бы сидеть дома и читать книжки о фантастических приключениях, вместо того, чтобы обременять себя переездом в Ехо…

– Экий вы мудрый… и вредный! – вздохнул я. – Ладно, тогда хоть скажите, что у нас случилось с Мелифаро. Память пока крутит кукиш перед моим любопытным носом, а мне же ему в глаза смотреть придется…

– Да ничего особенного у вас не случилось, – улыбнулся мой шеф, – просто он тебя увидел… По-моему, вполне достаточно!

– А я его не обижал? – осторожно уточнил я.

– Да вроде нет. Ну, порычал немножко…

– Стоп! – я даже сбавил скорость во избежание всяческих дорожных неприятностей, поскольку вспомнил этот эпизод: он возник передо мной, четкий и яркий, как кадры хорошо поставленного фильма ужасов.

– Вспомнил? – Обрадовался Джуффин. – Ну вот… Да ты не переживай, у него крепкие нервы.

– Будем надеяться, – вздохнул я. – Хорошо хоть мне удалось как-то взять себя в руки!

– Думаю, это заслуга Друппи, – совершенно серьезно заметил Джуффин. – В отличие от тебя он обладает сдержанностью и добродушием, каковых за тобой отродясь не водилось. Впрочем, мне даже понравилось существо, в которое ты превратился. Оно оказалось грубым, немилосердным и веселым – насколько такие существа вообще могут быть веселыми. По-моему, это твои лучшие качества, сэр Макс!

– Неплохая служебная характеристика, – фыркнул я. – Грубый, немилосердный и веселый – думаю, именно таким и должен быть настоящий коп! Или грыз – так их называл мой приятель Андэ Пу, величайший поэт всех времен и народов… Имейте меня в виду, если генералу Бубуте понадобится преемник! По-моему, я буду просто роскошно смотреться в кресле начальника Городской Полиции – вам так не кажется?

– Обойдешься, – ухмыльнулся Джуффин. – Впрочем, кресло-то как раз вполне может опустеть в самое ближайшее время. Если верить этому болтуну Йонги, наш Бубута здорово проворовался – с йонгиной помощью, разумеется.

– Вот это да! – Расхохотался я. – И теперь его отправят в Нунду?

– Ну, до этого дело не дойдет, – серьезно сказал мой шеф, – а вот свое место он вполне может потерять – если нам с Королем не покажется, что безопаснее даровать полную амнистию всем, кто замазался в йонгино дерьмо… Скорее всего, так и случится, поскольку если мы признаем, что Йонги сказал хоть одно слово правды в своих грешных мемуарах…

– Ну да, будет очень трудно разобраться, где заканчивается правда и начинается вранье, – понимающе кивнул я, – лучше уж махнуть на все рукой… Кстати, а что он воровал, наш бравый генерал Бубута?

– Как – что? Деньги, разумеется. – Невозмутимо сообщил Джуффин. – Время от времени Йонги изменял свой облик и приходил наниматься на службу в Полицию. Бубута оформлял все как положено, заносил его имя в списки Канцелярии Довольствия, выписывал жалование… У Бубуты был целый отряд из таких вот несуществующих полицейских, а ведь им кроме жалования полагаются деньги на обмундирование и обувь, бесплатное питание на работе, личное оружие – знаешь, сколько стоит хорошая рогатка Бабум? – служебные амобилеры – один на четверых, ежегодные премии и все такое – вместе набегала приличная сумма. Потом они с Йонги делили эту самую приличную сумму то ли “по-честному”, то ли просто поровну… Я понимаю, что тебе ужасно интересно, но мы уже приехали, а посему – тормози.

– Нет в жизни счастья! – фыркнул я. – Я бы вас сутками слушал!

– Не сомневаюсь, – весело согласился Джуффин, поспешно покидая амобилер. – Бубутины подвиги – это же самое интересное, не то что твои задрипанные путешествия между Мирами…

На сей раз Друппи было позволено войти в святая святых Дома у Моста – кабинет сэра Джуффина Халли и уютно устроиться на теплом полу возле зачарованного окна. Куруш, который давно привык к тому, что он является единственным и неповторимым представителем фауны на этой заповедной территории, сегодня ни словом не возразил против вторжения мой собаки – сразу понял, что так надо. Зато нам с Джуффином достался выговор: оказывается, у нашей мудрой птицы закончились орехи, кроме того Курушу уже два дня никто не покупал пирожных. “Уйду я от вас в Большой Архив! – напоследок пригрозил буривух. – Луукфи Пэнц никогда не забывает вовремя отправлять курьера за орехами!”

Мы с Джуффином виновато переглянулись. Дело кончилось тем, что мы принесли Курушу страшную клятву, что уже через минуту после открытия “Обжоры Бунбы” в его распоряжении будет столько пирожных, сколько он пожелает, и угробили несколько драгоценных минут на обыск многочисленных ящиков нашего письменного стола. Орехов, которые мы там обнаружили, должно было хватить на целую дюжину буривухов, но наш Куруш – это нечто особенное! Он проворчал: “ну, хоть что-то”, – флегматично покопался в обнаруженных нами россыпях лакомства, нахохлился и задремал.

– Ну вот, с делами мы покончили, теперь можем развлекаться! – ехидно шепнул мне Джуффин. Мне показалось, что шеф говорит так тихо, чтобы Куруш не услышал его сарказма, и я в очередной раз задумался: кто же у нас все-таки первое лицо в Соединенном Королевстве? Ответ напрашивался сам собой…

Джуффин тем временем запер дверь кабинета, немного подумал, потом решительно встряхнул кистями рук и тут же молниеносным движением сдернул с окна занавеску и набросил ее на нечто невидимое. Судя по тому, как задергался комок ткани под его руками, это самое нечто было живым и отчаянно пыталось освободиться – впрочем, безрезультатно.

– Смотри внимательно, Макс, – весело сказал Джуффин, – учись, пока есть чему учиться!

После этого заявления он резко хлопнул по свертку обеими руками, а потом забормотал какую-то околесицу – я не понял ни слова, более того, я вообще не уверен, что эти торопливые звуки были человеческой речью. Тонкая ткань перестала судорожно дергаться и засияла тусклым светом, словно под нею была спрятана настольная лампа. Мой шеф поднял голову и торжествующе резюмировал:

– Ну вот!

– Интересно, вы действительно были уверены, что я чему-то научусь? – Ехидно спросил я.

– А что, разве нет? Я-то думал, ты все схватываешь на лету! – Ухмыльнулся он. – Ну извини, сэр Макс. Значит, в следующий раз…

– А он будет – этот следующий раз? – растерянно спросил я.

– Поживем – увидим, – рассеянно отозвался Джуффин. – Так, смотри: Йонги уже с нами!

Он ухватил лежащую на полу занавеску и перевел ее в вертикальное положение. Создавалось впечатление, что в ткань завернуто что-то большое, но совершенно плоское и очень легкое – кусок фанеры, что ли… Через мгновение мой шеф сдернул занавеску и небрежно отбросил ее в сторону, а я с изумлением убедился, что не так уж и ошибался. Под ее покровом обнаружилось тело Йонги Мелихаиса, которое было бы похоже на живое человеческое тело, если бы не оказалось совершенно плоским – словно аккуратно вырезанное из большой, в два человеческих роста, фотографии. Это выглядело настолько дико, что мне стало не по себе. Если бы мертвый Йонги оказался традиционным скелетом, облаченным в обрывки савана, или полупрозрачным привидением с неопределенными сияющими контурами, я бы и глазом не моргнул. Но двухмерное изображение, ведущее себя как совершенно живой человек – это было немного слишком! Тем не менее, я сразу узнал его обаятельное лукавое лицо и аккуратную белую бородку – точно так же он выглядел совсем недавно, когда я… Одним словом, это воспоминание повлекло за собой целую вереницу других, но голос моего шефа помог мне выбраться из тревожного болота некстати пробудившейся памяти.

– Лихо у меня вышло! – одобрительно заметил Джуффин. – А ведь всего-то один раз принимал участие в подобном деле… – он насмешливо посмотрел на меня и добавил: – Махи мне тоже сказал тогда, чтобы я учился, и мне тоже показалось, что я ничего не понял – в точности как тебе сегодня… С тех пор прошло почти шестьсот лет, и вот – получилось!

– Хотите сказать, что вы занимались этим второй раз в жизни? – Ошеломленно переспросил я.

– Можно сказать, что в первый, поскольку тогда я просто озадаченно пялился на своего шефа – совсем как ты на меня. Но оказалось, что я все усвоил. Думаю, когда-нибудь ты тоже поймешь, что сегодняшний урок не прошел зря… Все повторяется, сэр Макс, и это настораживает… Как ты себя чувствуешь, Йонги? – приветливо спросил он у нашего кошмарного двухмерного пленника.

– Омерзительно, – сварливо отозвался тот. – Зачем тебе понадобилось посылать за мной это чудище, Джуффин? Оно чуть меня не сожрало, между прочим… И вообще – зачем это все? Зачем тревожить мертвых?

– Так, одно дельце образовалось, – невозмутимо объяснил Джуффин.

– Я умер, ты жив. Какие у нас могут быть дела? – Мрачно спросил Йонги. – Я всегда знал, что ты сумасшедший, кеттариец. Самый безумный колдун в этом дрянном местечке, почище некоронованного короля невменяемых Магистров Нуфлина! Но мне и в голову не приходило, что ты способен нарушить Закон о свободе мертвых.

– Разумеется, тебе в голову не приходило. В противном случае, ты бы не решился осчастливить человечество своими дурацкими мемуарами, – усмехнулся Джуффин.

– Что? Ты решился потревожить меня из-за мелочного чувства обиды? – возмутился Йонги. – Не забывай, Джуффин: я умер. Ты не можешь посадить меня в Холоми. Ты даже убить меня не можешь.

– Ну тут ты как раз ошибаешься, – ухмыльнулся Джуффин. – Позволь представить тебе этого молодого человека, моего заместителя. Его зовут сэр Макс, и у него есть хобби: в свободное от работы время парень обожает превращаться в гадкого злого зверя, который скитается по тропам мертвых. Настоящее чудовище! К тому же он питается ребятами вроде тебя – я не одобряю его вкус, но ничего не могу с этим поделать: у каждого свои предпочтения… Кстати, сегодня он не съел тебя исключительно из уважения ко мне: я сказал этому трепетному юноше, что соскучился за старым приятелем.

– Ты блефуешь, Джуффин, – нерешительно сказал Йонги. – Не может быть, что…

– Может! – жизнерадостно возразил Джуффин. – А как ты думаешь, кто тебя сюда притащил? Неужели не узнаешь?

Йонги покосился на меня с ужасом и отвращением. Впрочем, в его глазах, пугающе живых и выразительных на совершенно плоском лице, теплилось некоторое недоверие: надежда умирает последней.

– Не хочу вас расстраивать, – равнодушно сказал я, – но это правда. – Повернулся к Джуффину и лениво спросил: – Сэр, вы уверены, что из вашей беседы выйдет толк? А то у меня все тело зудит – просит превращений. Да и жрать охота… Вы же обещали!

– Обойдешься, – сурово ответствовал Джуффин, – только твоих дурацких превращений мне сейчас не хватало! Все удовольствия откладываются на потом. Пошли курьера в “Обжору”, если так неймется. Думаю, Жижинда уже встала. Аппетит ты себе не перебьешь, не переживай: сэр Йонги неплохо пойдет после омлета… И вообще, дай мне спокойно поболтать со старым приятелем.

– Но мы же договаривались: если он не захочет вам помогать, я его забираю. А он не захочет, это видно невооруженным глазом.

– Ага, ты же у нас самый главный знаток человеческих душ! – фыркнул мой шеф. – Можешь давать платные консультации всем желающим!

– Начинается! – сварливо сказал я. – Как в Хумгат за мертвецами ходить, так “сэр Макс, пожалуйста”, а как пожинать плоды своих трудов скорбных – так “сам дурак”!

– Правильно! – обрадовался Джуффин. – Именно так и обстоят дела. Ты все очень верно подметил!