Легенды Края Времени Эксмо-Пресс, Terra Fantastica М. 2002 5-7921-0532-4,5-699-00080-1

Майкл Муркок

Белые звезды

Анжеле Картер

Ты Роза Битвы, Роза всех миров!

К причалу скорби в рокоте ветров

Приходишь ты, и колокольный звон

Нас манит вдаль, звучит со всех сторон.

Из мутной серости морской, из нашей

Печали вечной ты взросла и стала краше.

И мыслей корабли расправят паруса,

Но всем судьбу одну Бог уготовил сам.

В войне они все терпят пораженъе,

Под светом белых звезд ложатся тенью,

Не слышен больше тихий плач сердец,

И ты не знаешь, жив ты иль мертвец.

У. Б. Йейтс, «Роза Битвы»

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Пояснения автора

Не станем отрицать, рассказы о Крае Времени имеют общую тематическую направленность, почерпнутую автором из сообщений путешественников во времени и взятую им за основу повествования. Автор посчитал интересным рассмотреть философские и социологические взгляды обитателей Края Времени, которым не откажешь в своеобразном мышлении. В то же время нельзя не учитывать, что легенды (как прошлого, так и будущего) доводят до нас рассказчики, не лишенные субъективных оценок.

Нижеизложенная история дана в интерпретации автора, который, впрочем, не изменил сути рассказа, услышанного им из уст путешественницы во времени Миссис Уны Персон.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Прогулка по черному континенту

– Он действительно удивляет всех, – согласно кивнув головой, сказал Герцог Квинский, переступая через слона. – В то же время мы оправдываем его поступки свойственным ему идиосинкразическим чувством юмора. – Герцог снял украшенную перьями шляпу и вытер платком пот со лба.

– И все же некоторые его выходки трудно понять, – заметила Железная Орхидея, с нескрываемым отвращением взглянув на вцепившегося в ее левую ногу зеленого крокодила. – Хотя он вроде бы доволен собой. Вы не считаете? – Она стряхнула с ноги надоедливую рептилию.

– Видимо, так. Я тоже не понимаю его до конца.

Герцог Квинский и Железная Орхидея, оставив за спиной Южную Африку, вошли в конголезский лес с деревьями по колено. Железная Орхидея мило заулыбалась, приметив крохотных, ярко раскрашенных птиц, беззаботно порхавших у ее ног и даже доверчиво залетевших в складки ее пергаментной юбки. Этот уголок «Африки» Герцога, питавшего особую склонность к воспроизведению природы далекого прошлого, ей особенно нравился.

Разговор шел о Лорде Джеггеде Канари, который сначала тайно отправился в Лондон девятнадцатого столетия вслед за сыном Железной Орхидеи Джереком Карнелианом, космическими пришельцами и выходцами из Лондона, а затем, вернувшись, снова исчез, не предупредив, как и в первый раз, никого из друзей.

– Впрочем, хватит о Лорде Джеггеде, – сказал Герцог Квинский. – Вас не заботит, что время становится нестабильным? Так утверждает Браннарт Морфейл. Тому причиной, вроде, те разрушения во Вселенной, о которых все понаслышаны.

– Все это довольно прискорбно, – заметила Железная Орхидея. – Остается питать надежду, что Конец Света будет обставлен достаточно занимательно. – Она обернулась. – Герцог! – Того нигде не было. Наконец он появился, весь мокрый.

– Озеро Танганьика, – виновато пояснил Герцог. – Забыл, что оно где-то здесь. – Он дотронулся до одного из многочисленных Колец Власти, нанизанных на его пальцы, чтобы удалить воду с одежды.

– Пошли высокие деревья, – недовольно сказала Железная Орхидея, ступая меж пальмами, доходящими до пояса. – Боюсь, я раздавила одну из ваших деревень, Герцог.

– Не беспокойтесь об этом, прошу вас. Здесь таких деревень без счета. Я, верно, переусердствовал. – Герцог огляделся по сторонам, стараясь отыскать удобный проход. – Становится жарко.

– Это не потому, что ваше солнце расположено слишком близко? – предположила Железная Орхидея.

– Пожалуй, так. – Герцог повернул рубиновое Кольцо Власти.

Карликовое солнце чуть поднялось, пошло влево и закатилось за небольшой холм, который Герцог выдавал за Килиманджаро. Наступили приятные сумерки. Герцог удовлетворенно кивнул, подал руку своей очаровательной спутнице и повел ее в Кению. Здесь Железную Орхидею окружила стая миниатюрных фламинго, похожая на рой мошек. Вскоре стаю отнесло поднявшимся ветерком.

– Эти сумерки восхитительны, – заметил Герцог. – Я бы их так и оставил, но, боюсь, они наскучат со временем.

– Им можно придавать разный оттенок, – рассудительно сказала Железная Орхидея, весьма довольная тем, что вкус Герцога наконец-то претерпел изменение в лучшую сторону.

– Ив самом деле, – согласно ответил Герцог, помогая даме ступить на мост, перекинутый через воды Индийского океана. Он обернулся. Его глаза наполнились меланхолией. – До свидания, Африка! До встречи Кейптаун, пески Египта, долины Чада.

Вскоре Герцог и Железная Орхидея взобрались в оказавшийся поблизости моноплан. Высоко над их головами в желтом небе, подернутом легкой дымкой, теперь сияло отливавшее бронзой солнце. На горизонте виднелись горы с мягкими контурами холмов и пологими склонами – судя по виду, естественные, что было и объяснимо: в этой местности обитатели Края Времени бывали нечасто.

– Что-то лязгает, – озабоченно заметила Железная Орхидея.

– Я еще не запустил двигатель. – Герцог Квинский развел руками.

– Да не здесь. Справа от нас, вдалеке. Там, кажется, кто-то есть. Вы не видите?

Герцог проследил взглядом за движением руки своей спутницы.

– Какая-то пыль… – он поморщился. – Впрочем, вы правы – там двое.

– Полюбопытствуем?

– Раз вы хотите… – конец фразы Герцога потонул в шуме двигателя. Пропеллер вздрогнул, нехотя завертелся, набрал обороты, а затем внезапно соскочил с носа машины, ударился о землю, подпрыгнул и упал в воду.

– Нам лучше пройтись, – невозмутимо предложил Герцог, заглушив двигатель.

Идти пришлось по пересохшей, иссеченной трещинами земле.

– Местность требует преобразования, – деловито сказала Железная Орхидея. – Кто присматривает за ней?

– Сейчас мы его увидим, – ответил Герцог, успевший признать в одной из фигур своего знакомого.

Знакомый Герцога держал в руках металлический прут, которым, похоже, пытался проткнуть своего противника, вооруженного таким же прутом. Когда прутья скрещивались, раздавался тот самый лязг, который услышала Железная Орхидея, сидя с Герцогом в моноплане. Однако зрелище ее не смутило: нечто подобное она видела два-три века назад.

– Лорд Кархародон! – позвал Герцог.

Один из двух сражавшихся обернулся, и зря! Прут противника вонзился ему в плечо. Лорд Кархародон вскрикнул и упал на колено. Его красные глаза гневно сверкнули в прорезях маски акулы, с которой, как поговаривали, он сроду не расставался.

Не подымаясь с колена, Лорд Кархародон вытянул перед собой руку, орошая землю темно-красными каплями.

– Что это? – спросила Железная Орхидея.

– Это кровь, мадам! – Лорд Кархародон со стоном поднялся на ноги. – Моя кровь!

– Вам следует немедленно заняться собой.

– Это не в моих правилах, – ответил раненый, бросив свирепый взгляд на противника, неторопливо вытиравшего кровь с оружия.

– Надо полагать, вы сражались на шпагах, – проявила осведомленность Железная Орхидея, – правда, мне казалось, они длиннее и не лишены украшений на рукоятке.

– Вы говорите о старинных шпагах, мадам. – Лорд Кархародон размотал обмотанный вокруг шеи шарф и приложил его к ране. – А эти, – он поднял шпагу, – я сделал сам. Главное, они прекрасно закалены. – Лорд Кархародон повертел шпагу в руке и добавил: – Мы дрались на дуэли. Я и мой автомат.

Автомат Лорда Кархародона был его точной копией.

– Он мог убить вас, – предположила Железная Орхидея. – Вы позаботились о том, чтобы автомат сумел воскресить вас?

Лорд Кархародон отрицательно повел головой.

– Странно, вы могли быть убиты самим собой.

– А разве, когда мы сражаемся, мы не боремся сами с собой, мадам?

– Я не знаю, сэр. Я никогда не брала в руки оружие, да и спросить не у кого.

– Поэтому я соорудил себе автомат. Кстати, мадам, вы зовете меня по имени, а я лишен такой же возможности, хотя, мне сдается, что мы с вами встречались.

– Давным-давно. На Черном балу у Монгрова. Но тогда я выглядела иначе. Меня зовут Железная Орхидея.

– Ах, да. – Лорд Кархародон поклонился.

– А я – Герцог Квинский, – представился создатель Черного континента.

– Вас я не забыл, Герцог, хотя, когда мы встречались, вас, кажется, называли более длинным именем.

– Лиам Тай Пам $12.51 Цезарь Ллойд-Джордж Затопек Финсбери Ронни Микеланджело Юрио Иопа 4578 Соединенных. Вы знали меня под этим именем?

– Насколько я помню, да. Но мы с вами тоже давно не виделись. За это время в обществе, да и во внешнем мире кое-что изменилось. Однако я полагаю, вы все еще предаетесь своим излюбленным увлечениям.

– О, да! – ответила за Герцога Железная Орхидея. – Этот год был особенно плодотворным. Вы видели «Африку» Герцога? Восхитительная миниатюра. Недалеко отсюда. Вон там.

– Так это «Африка»? А я все гадал, что за диковина появилась на месте моих лишайников.

– Выходит, я загубил плод вашего творчества, – сконфуженно сказал Герцог.

Лорд Кархародон небрежно пожал плечами.

– Мне следует исправить свою ошибку, – продолжил Герцог.

В глазах Лорда Кархародона появилось выражение интереса.

– Дуэль? Вы хотите драться со мной? Герцог Квинский потер подбородок.

– Если это удовлетворит вас, пожалуй. Но я никогда не дрался на шпагах.

Глаза Лорда Кархародона потухли.

– Тогда, что за дуэль?

– Вы можете одолжить мне один из своих автоматов. Машина обучит меня.

– Нет, нет, сэр. Да я и не в обиде на вас. А теперь мне пора. Я быстро устаю в обществе. – Лорд Кархародон вложил шпагу в ножны, и, бросив взгляд на своего двойника, щелкнул пальцами. Автомат спрятал шпагу. – Всего доброго, Железная Орхидея. Всего доброго, Герцог Квинский. – Лорд Кархародон отвесил поклон.

– Подождите, сэр, – торопливо сказал Герцог Квинский, освобождаясь от руки своей спутницы, которая придерживала его за рукав. – Я настаиваю на своем предложении.

– Взыграли амбиции? Хорошо, я согласен. Но прежде вам нужно научиться владеть оружием.

– Как скажете. – Герцог изысканно поклонился. – Надеюсь, вы поможете мне.

– Договорились. Я пришлю вам инструктора.

– Буду вам признателен, сэр.

Лорд Кархародон подал знак автомату и вместе с ним направился к видневшимся на горизонте горам.

– Эти дуэли, вроде, неплохая забава, – сказал Герцог Квинский, провожая взглядом удалявшихся двойников. – Нечто новое. После Лорда Кархародона я стану первым, кто возьмет в руки оружие. Не удивлюсь, если мой пример окажется заразительным. Я могу стать законодателем моды.

– Значит, скоро польется кровь? Море крови? – восхитилась Железная Орхидея.

– Почему бы и нет? Я пресытился возведением городов, да и «Африка» мне приелась. Мы забыли о подвижных забавах.

– Вы правы, герцог, мы не занимались ими со времени увлечения танцевальными вечерами.

– Я сначала научусь драться на шпагах сам, а затем обучу этому искусству других, – воодушевленно продолжил Герцог. – Когда Джерек вернется, мы предложим ему новое развлечение.

– Созвучное с его теперешним настроением.

Хотя Железная Орхидея и старалась поддержать Герцога, в душе она сильно сомневалась в его способностях снискать лавры на новом поприще. Из затеи Герцога может ничего и не получиться, решила Железная Орхидея.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Несколько слов о Лорде Кархародоне

В отличие от Лорда Монгрова, предпочитавшего вести замкнутый образ жизни, но который все же отважился на путешествие по останкам Галактики вместе с инопланетянином Юшариспом, Лорд Кархародон возвел одиночество в почти непреложный принцип. Не будь он увлечен поединком со своим автоматом, он бы без колебаний уклонился от встречи с Железной Орхидеей и Лордом Квинским. Лишь однажды, много веков назад, Лорд Кархародон изменил себе, сойдясь с одним из путешественников во времени, но тот прожил недолго, а от воскрешения заранее отказался.

Презрение всех и вся – вот что служило причиной затворничества Лорда Кархародона. Он презирал окружающих, планету, вселенную, само бытие. По сравнению с ним Вертер де Гете был оптимистом. Однажды Вертер попытался сблизиться с Лордом Кархародоном, но тот пресек его дружеские намерения, рассудив, что Вертер не лучше других – такой же жеманный и недалекий.

На Краю Времени Лорд Кархародон был последним истинным циником, а его единственным вожделением была смерть. Но вот найти ее он не мог. Раны, которые он время от времени получал в поединке со своим автоматом, быстро затягивались, а попытки самоубийства всякий раз заканчивались конфузом.

Возвращаясь домой с очередной дуэли со своим двойником, Лорд Кархародон чувствовал лишь слабую боль в плече, проклиная за неловкий удар противника, не сумевшего воспользоваться благоприятным моментом, чтобы поразить его насмерть. Возможность поединка с новым противником лорда Кархародона не вдохновляла. Он был уверен, что Герцог Квинский не в состоянии научиться фехтовать в такой степени, чтобы одержать верх и убить его, и потому считал дуэль с ним пустой тратой времени. В то же время, после недолгого размышления, он счел невозможным отказаться от договоренности с Герцогом. По его разумению, такой шаг сравнял бы его с презренными окружающими, лишив чувства превосходства над ними, что было его единственным утешением. Нельзя не сказать, что амбиции Лорда Кархародона ни на чем не основывались, ибо сам по себе он не только не обладал ровно никакими созидательными талантами, но и ни малейшим воображением, уступая всякому на Краю Времени, где каждый в той или иной степени был артистом. Даже свою маску акулы Лорд Кархародон изготовил не сам. Ее придумал и смастерил его друг, странник во времени. Вероятно, непригоже предполагать, что тот специально подшутил над Лордом Кархародоном (который воспринял маску всерьез и носил с присущей ему кичливостью), но, вместе с тем, хорошо известно, что лица, лишенные чувства юмора, зачастую становятся объектом насмешек со стороны тех, кто наделен этим чувством хотя бы в самой незначительной степени.

Родители Лорда Кархародона (о которых он ничего не знал), должно быть, поставили себе целью явить на свет настоящего мизантропа, чтобы противопоставить его всем другим обитателям Края Времени. Если это действительно так, они полностью преуспели в своем намерении. За свою почти тысячелетнюю жизнь Лорд Кархародон появлялся в обществе лишь два раза, во втором случае (три века назад) почтив своим присутствием Черный бал, который давал Монгров. Однако у Монгрова он пробыл не более получаса, категорически заключив, что бал столь же пуст и никчемен, как и все другие начинания на планете. Одно время Кархародон подумывал о переселении в другую эпоху, но, покопавшись в истории, он пришел к сладостной мысли, что любая из них столь же суетна и безнравственна. Отказавшись от своего замысла, Лорд Кархародон решил довольствоваться неприятием окружающих, в то же время продолжая искать путь к смерти. Результатом этих изнурительных поисков и стали изготовленные им автоматы (чего не сделаешь при крайней нужде). Ради объективности скажем: Лорд Кархародон сделал автоматы своими копиями не из эгоцентризма, а просто из-за отсутствия у него элементарной фантазии.

Потерпев неудачу в поединке со своим автоматом, Лорд Кархародон медленно брел домой, подымая ногами, обутыми в серые башмаки, коричневатую пыль, хоть как-то оживлявшую пересохшую землю. Через некоторое время он подошел к унылой прямоугольной постройке, притиснутой к подножию осевшей горы. У единственной небольшой двери в дом Лорда Кархародона встретили два неподвижных странника, оба копии своего хозяина. Миновав стражников и поднявшись по узкой, чуть освещенной лестнице, он очутился в квадратной комнате, ничем по виду не отличавшейся от других комнат дома. Горестно усмехнувшись, Лорд Кархародон уселся на серый металлический стул и погрузился в раздумье. Ничего нового в голову ему не пришло: отказаться от поединка с герцогом Квинским было немыслимо. Разве что, решил он, торопиться не следует – чем позже состоится дуэль, тем лучше.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой на краю времени появляются нежелательные пришельцы

Расхаживая по потолку в своем новом дворце, Герцог Квинский заметил в окне Епископа Тауэра, который с любопытством заглядывал в комнату, задрав голову.

– Спустимся на пол? – спросил Герцог Железную Орхидею и, истолковав ее кивок за согласие, повернул драгоценный камень в одном из своих Колец Власти.

– Немудреный замысел, но зато сколько вкуса! – со знанием дела сказал Епископ, успевший войти и теперь выглядывавший в окно.

А посмотреть было на что: земля и небо поменялись местами – внизу голубело схожее с морем небо, а вверху, устремив кроны вниз, шелестели деревья.

– Это освежает, создает настроение, – ответил польщенный Герцог. – Впрочем, моей заслуги здесь нет. Идею предложила Железная Орхидея.

– Вовсе нет, – запротестовала она. – Я ее позаимствовала у Сладкого Мускатного Ока. Кстати, как она себя чувствует?

– Оправилась полностью, хотя, как вы знаете, ее воскрешение не прошло гладко, – ответил Епископ. – Мы чуть было не опоздали.

– А мы только что видели Лорда Кархародона, – сообщила Железная Орхидея. – Представьте, он вызвал Герцога Квинского на дуэль.

– Не совсем так, душистый цветок, – тактично поправил Герцог. – Как такового вызова не было. Мы просто договорились с Кархародоном о поединке.

– О поединке? – удивленно воскликнул Епископ Тауэр, чуть не зацепив густыми бровями надвинутую на лоб высокую зубчатую корону. – И что, этот поединок связан с насилием?

– В какой-то степени, – степенно ответил герцог. – Думаю, без крови не обойдется. Эти прутья… – он вопросительно посмотрел на Железную Орхидею.

– Шпаги, – подсказала она.

– Ах, да! Так вот эти шпаги – с острием на конце. Похоже, могут продырявить кого угодно. Мы их и раньше видели – на картинах. Помнится, одни принимали их за предметы древнего культа, другие – за символ власти. Оказывается, все ошибались: они предназначены для убийства.

– Все это трудно осмыслить, впрочем, как и другие развлечения прошлого, – заметил Епископ. – А скажите, милейший Герцог, чтобы взять в руки шпагу, надо прежде разгневаться?

– Насколько я понял, совершенно необязательно.

Постепенно разговор перешел на другую тему. Вспомнили о бесследно пропавших Лорде Джеггеде Канари, Джереке Карнелиане и его возлюбленной Амелии Андервуд, а заодно об исчезнувших Латах, пришельцах с другой планеты.

– Все-таки удивительно, куда все подевались, – сказала Железная Орхидея. – Кстати, те Латы на самом деле были воинственны?

– Еще как! – ответил Епископ. – Потому мы и не сумели наладить с ними контакт. Однако лучше продолжить беседу позже. Не забывайте, нас ждет Шарлотина.

Разговор закончился тонким комплиментом Епископа, похвалившего новый наряд Железной Орхидеи – пробковый шлем и короткое темно-синее платье с глубоким вырезом (веселенький фасон платья она переняла у одной из дам в кафе «Роял» девятнадцатого столетия). Правда, деликатный Епископ не обмолвился об ее усах, которые, на его взгляд, нарушали гармонию.

Через некоторое время Герцог Квинский, Епископ Тауэр и Железная Орхидея уселись в воздушный экипаж Герцога и отправились в Миледи Шарлотине на озеро Билли Кид, где она устраивала прием по случаю благополучного возвращения на Край Времени.

Преодолев несколько сотен миль, Герцог и его спутники увидели в воздухе еще один экипаж – большую надгробную плиту из пурпурного мрамора. На плите восседал Вертер де Гете. Его мертвенно-бледное лицо, исполненное выражения меланхолии, резко контрастировало с надетой блузой из черного материала. И все же потому, что Вертер наконец выбрался из своего мрачного замка, можно было понять, что он, вероятно, пришел в себя после ошеломляющего сюрприза, преподнесенного ему Миссис Кристией, Неистощимой Наложницей. Как бы там ни было, Вертер не оставил без внимания дружеский оклик Герцога и поравнялся с его экипажем.

– Вы не к Миледи Шарлотине, унылый Вертер? – спросила Железная Орхидея.

– К ней, хотя, не сомневаюсь, получу у нее новое потрясение. Кстати, вы уже видели пришельцев?

– Пришельцев? – удивленно вскликнул Герцог. – Из космоса?

– Не знаю. По виду они гуманоиды. Миледи Шарлотина поместила их под силовой купол. Вы тоже к ней? Мы еще увидимся?

– Увидимся, печальный отпрыск Природы, – пообещала Железная Орхидея.

Восприняв обращение за изысканный комплимент, Вертер улыбнулся обескровленными губами и устремился вперед. Экипаж Герцога последовал за надгробной плитой.

Вскоре Герцог и его спутники увидели внизу озеро, окаймленное небольшими горами. От середины озера расходилась мелкая рябь, в которой угадывалась энергетическая труба подводного дворца Шарлотины. Герцог набрал высоту и направил машину к куполообразной мерцающей массе зеленоватого воздуха. Опустившись у подножия почти неразличимого купола, он припарковал экипаж. Кругом стояли машины, толпились гости.

– Железная Орхидея! Герцог! Епископ! Идите сюда, мне удалось добыть для зверинца прекрасное пополнение, – раздался голосок Шарлотины, которая пробиралась через толпу, опираясь на руку Вертера. Ее обнаженное тело украшали черные и белые полосы. Подойдя ближе, она хихикнула и с удовольствием пояснила: – Обзавелась новыми путешественниками во времени. Увидите, сколько их. Такого улова у меня еще не было. – Она снова хихикнула и шутливо продолжила: – Браннарт корчит кислую мину, а я довольна: теперь моя коллекция лучше всех.

Услышав свое имя, стоявший неподалеку Браннарт Морфейл отделился от своих собеседников и, приблизившись к обступившим Шарлотину гостям, пробурчал хриплым голосом, вперив взгляд в Железную Орхидею:

– Всему виной ваш сын! Да и Лорд Джеггед хорош! Где он? – Глаза Браннарта горели. Было видно, он поглощен какой-то идеей.

– Я не знаю, – растерянно ответила Железная Орхидея. – После нашего возвращения мы его ни разу не видели. Я горюю. Без него порой скучно.

– Вам не долго скучать, хрупкий цветок, – проворчал Браннарт и, сделав таинственное лицо, торжественно удалился, неторопливо передвигая кривые ноги с изуродованными ступнями и волоча горб, придававший ему вид истинного ученого.

Миледи Шарлотина подвела окружавших ее гостей к почти невидимой стене силового купола. Железная Орхидея от удивления поднесла руку ко рту.

– Они наделены разумом? – спросила она.

– Примитивным, – ответила Шарлотина. – Но они буйствуют. Нам еще не удалось с ними толком поговорить.

Изнутри купола, пробив стену, с грохотом вырвались огромные языки пламени.

– Вот так все время, – пожаловалась Шарлотина гостям. – Того и гляди, всех сожгут. Я включила автоматический переводчик, но уговоры на них не действуют. Молчат, словно воды в рот набрали.

Железная Орхидея с нескрываемым интересом обвела взглядом пришельцев. Их было около тридцати. На каждом был костюм в зеленоватых и коричневых пятнах и металлический шлем, а за плечами виднелся какой-то предмет, который она приняла за отключенный дыхательный аппарат. В руках каждый держал металлическую трубу с рукояткой, похоже, из пластика (не иначе как источник языков пламени). Лица пришельцев были в кровоподтеках, ссадинах и масляных пятнах.

– Они выглядят утомленными, – сочувственно заключила Железная Орхидея. – Вероятно, путешествие им далось нелегко. Откуда они?

– Не знаю, – ответила Шарлотина. – На открытом воздухе им, вроде, не по себе, вот я и поместила их под силовой купол. А здесь, вы видели, они буйствуют. Четверых гостей уже пришлось воскрешать. Впрочем, я думаю, эти пришельцы когда-нибудь успокоятся. Как, по-вашему, Герцог Квинский?

– Несомненно. Они скоро устанут.

– Их так много! – вступил в разговор Епископ, теребя мочку уха.

– Удивительный случай, – задумчиво подтвердил Герцог. – Вертер, это по вашей части. Как, вы считаете, из какого они столетия?

– По-моему, из двадцатого.

– А не из более позднего? – усомнился Епископ Тауэр.

– Может, из двадцать пятого.

– Пожалуй, так. – Епископ кивнул. – А среди ваших гостей, Миледи Шарлотина, есть кто-нибудь из двадцать пятого века?

– Никого. Вы же знаете, из Эпохи Рассвета к нам нечасто заглядывают. Кажется, в зверинце Доктора Волоспиона…

Закончить пояснение Миледи Шарлотине не удалось. Ее перебила появившаяся Миссис Кристия.

– Какие очаровательные животные! – восхитилась она, облизнув сочные губы. – Завидую тебе, Шарлотина. Когда ты ими обзавелась?

– Недавно. Только не имею понятия, когда они объявились.

Изнутри силового купола снова вырвались языки пламени, на этот раз менее интенсивные. Один из путешественников во времени бросил свою трубу, скривил рот и сердито сверкнул глазами. Кое-кто из гостей захлопал в ладоши.

– Был бы с нами Джерек… – протянула Железная Орхидея. – Он умеет обращаться с подобными существами. А где их машина?

– Загадка! – ответила Шарлотина. – Даже Браннарт не обнаружил ее. Он считает, что машина, должно быть, вернулась в свое столетие – такое случается. Но его удручает, что приборы, с которыми он так носится, не засекли ее появления. Недаром он ходит мрачнее тучи. – Шарлотина замолчала, заметив Гэфа Лошадь-в-Слезах. Она оставила Вертера и подошла к Гэфу.

– Вы уже видели моих путешественников во времени? – спросила она.

– А вы уже видели мои новенькие копыта? – Гэф приподнял штанины, рассмеялся и, подхватив Шарлотину под руку, увлек ее в сторону.

Проводив Шарлотину взглядом, Епископ Тауэр приблизился к стене купола и громко сказал, устремив взор на одного из пришельцев:

– Мы рады видеть вас на Краю Времени. Из-за стены донеслись нечленораздельные звуки.

– Откуда вы? – поддержала Епископа Железная Орхидея.

Внезапно из-за стены послышался внятный голос:

– Помните, рядовой: только имя, звание, личный номер – ничего больше.

– Сержант, они хотят знать, откуда мы прибыли.

– Хорошо, сообщите.

– Я – Кевин О'Двайер, – сказал пришелец, переводя взгляд с Епископа на Железную Орхидею. – Рядовой первого класса, личный номер – 0008859376. Мы все с планеты Земля.

– Из какого столетия? – спросил Герцог Квинский. О'Двайер вопросительно посмотрел на сержанта. – Вы – командир. Может быть, ответите сами?

– Хватит болтать! – гаркнул сержант. – Наше дело сражаться.

– Так вы солдаты? – воскликнул Герцог. Его лицо расплылось в улыбку.

Сержант вздохнул. – А кто же мы, по-твоему, парень?

– Но это же замечательно! Вы-то мне и нужны.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой герцог Квинский ищет инструктора

Через некоторое время, убедившись, что солдаты утихомирились, Шарлотина освободила их командира, назвавшегося сержантом Генри Мартинецем (личный номер – 0008832942). Невозмутимо выдержав град вопросов, он, наконец, ответил:

– Признаться, не знаю, на какую планету нас занесло, но предупреждаю: вам не одурачить нас маскарадом, мы проинформированы обо всех уловках альфацентавриан.

– Кто такие альфацентавриане? – спросила Шарлотина у Вертера.

– Они существовали еще до Эпохи Рассвета, – пояснил он. – Разумные лошади.

– Ага, вы признались, кто вы на самом деле! – воскликнул сержант. – Будь я проклят, если не так.

– Он принимает нас за лошадей? – удивился Епископ Тауэр, высоко подняв брови. – Вероятно, оптический обман, связанный с…

– К чему лишние разговоры? – прервал его Мартинец. – Мы – военнопленные. Насколько я понял, Женевскую конвенцию в системе Альфы Центавра не признают, но в любом случае…

– Это – звездная система, – снова пояснил Вертер, не дослушав сержанта. – Сейчас ее уже нет, но, помнится, в двадцать четвертом столетии земляне воевали с альфацентаврианами, а эти солдаты по виду из того века. Кстати, я вспомнил, альфацентавриане умели летать, как птицы.

– Мы называем вас грифами, – буркнул Мартинец.

– Вы ошибаетесь, сержант, – авторитетным голосом произнесла Шарлотина. – Мы не лошади и не грифы. Мы – ваши потомки, правда, очень далекие. Вы не узнаете свою планету? Среди нас есть китаец из двадцать седьмого века, почти ваш современник. Он подтвердит мои слова. – Шарлотина обвела глазами гостей. – Где Ли Пао? – Оказалось, тот еще не приехал.

– Кажется, вы пытаетесь меня убедить, якобы вихрь, подхвативший нас за Меркурием, занес нас в далекое будущее, – с ухмылкой сказал сержант. – Зря стараетесь, вы меня не собьете. Мы проинструктированы, как вести себя на допросе. Не тратьте попусту время, я вам ничего не скажу. Поместите нас в лагерь, убейте или поступите с нами, как знаете, согласно своим обычаям. Солдатам дано победить или пасть в бою. Бывает и плен, но мы и к этому подготовлены. Вы меня поняли?

– Не совсем, – ответил Епископ Тауэр, – но то, что вы рассказываете, весьма интересно.

Недовольно буркнув что-то себе под нос, сержант Мартинец опустился на землю.

– Разве вы больше нам ничего не скажете? – разочарованно произнесла Миссис Кристия. – А вы не хотите заняться со мной любовью, сержант?

Марганец посмотрел на нее с презрительным интересом.

– Солдаты не промахи и в любви.

– Какая прелесть! – воскликнула Миссис Кристия и обернулась. – Ты не станешь возражать, Шарлотина, если мы с Мартинецем позабавимся?

– Конечно, нет.

Миссис Кристия села рядом с сержантом и погладила его по стриженой голове. Мартинец надел шлем, который он снял, как только выбрался из-под купола, затем скрестил руки и уставился вдаль отрешенным взглядом. Миссис Кристия погладила его по руке. Он отстранился.

– Я не понимаю вас, – сказала она.

– Если вы хотите таким путем выудить у меня информацию, знайте: у вас ничего не выйдет. Кроме того, любовь должна быть взаимной.

– Может, вы хотите уединиться со мной?

На израненном лице Мартинеца появилась ироническая улыбка.

– Неужто вы решили, что я готов… – он на секунду задумался и продолжил: – Проявить свою расторопность на виду у толпы?

– Ах, конечно, – Миссис Кристия сконфузилась. – Простите меня за бестактность, ноя давно не общалась с путешественниками во времени. Не беспокойтесь, я все устрою.

Между тем Железная Орхидея заметила, что кое-кто из солдат заснул.

– Они устали и, наверное, голодны, – сочувственно сказала она. – Миледи Шарлотина, может, их накормить?

– Я отправлю солдат в зверинец, – ответила Шарлотина. – О них там позаботятся.

* * *

Прошло около месяца. За это время мало что изменилось, однако кое-что, несомненно, заслуживает внимания. Почти все солдаты из двадцать четвертого века, хотя и не примирились со своим положением, но все-таки сумели уразуметь, что очутились в далеком будущем, лишь некоторые все еще полагали, что оказались в руках коварных альфацентавриан. Сержант Генри Мартинец, не забывая поддерживать боевой дух подчиненных, все же не устоял перед неотразимыми чарами Неистощимой Наложницы. Миссис Кристия нашла себе и новое занятие по душе, взявшись за изучение языка цветов. Она часами прислушивалась к их шепоту, иногда подавая уместные реплики. Зато Браннарт Морфейл все эти дни пребывал в прескверном расположении духа, непрестанно ворча и жалуясь на появившиеся сбои в природе времени. Алый О'Кэла превратился в морского льва и на время исчез. Герцог Квинский дважды писал Лорду Кархародону, напоминая о достигнутом соглашении, но ответа не получил.

А теперь продолжим повествование, заглянув к Герцогу Квинскому, который принимал у себя Железную Орхидею.

– Лорд Кархародон разочаровывает меня, – пожаловался Герцог своей обворожительной гостье, едва увидев ее. – Сейчас, когда мы отказались от возведения континентов и городов, самое время найти увлекательное занятие, но Кархародон так и не прислал мне инструктора. Мне пришлось воспользоваться любезностью Шарлотины и приютить у себя О'Двайера, но оказалось, что тот сроду не держал в руке шпагу. Говорит, что хорошо владеет ножом, но, насколько я понимаю, шпага и нож – вещи разные. Впрочем, кое-что я у него перенял. Оказывается, прежде чем выйти на поединок, следует увериться в том, что превосходишь соперника некими примитивными чувствами и чертами характера. О'Двайер упомянул любовь, ненависть, благородство, коварство…

– А вам не кажется, Герцог, что некоторые из этих понятий противоположны?

– В том-то и дело.

– И вы считаете, что всем этим наделены?

– Большей частью, – самодовольно ответил Герцог. – Хуже с патриотизмом. О'Двайер толкует, что без него не ступить и шагу. Похоже, надо отождествлять себя со своей территорией, воспринимая нападение на нее как собственную беду. Этим я несколько озадачен, хотя, послушать О'Двайера, трудность невелика. Он легко воспринимает патриотизм как любовь к целой планете.

– Для этого нужна ловкость?

– Да, он не промах, как и сержант. Так вот, вооружившись теми чувствами, о которых я говорил, и закалив свой характер, можно приступить к организации поединка. Вся хитрость в том, что ты оскорблен соперником или лишен неких благ, которыми тот несправедливо располагает. Можно поступить и наоборот: внушить своему сопернику, что ему нанесли обиду или ущемили в правах. Все это довольно заумно, но, по словам О'Двайера, весьма эффективно. Методика хороша не только для организации поединка, но, говоря словами О'Двайера, и для самой настоящей войны, как между отдельными государствами, так и между планетами, причем чем масштабнее столкновение, тем больше убитых. Солдаты воевали с альфацен-таврианами, они знают, что говорят.

– По словам Вертера, земляне победили альфацентавриан, – заметила Железная Орхидея. – Вероятно, в той войне было много убитых. Их воскрешали?

– Нет, наипрелестнейший из цветков. В те времена искусством воскрешения не владели.

– Выходит, смерть навсегда обрывала жизнь?

– Да! – твердым голосом сказал Герцог.

– Как необычно.

– В то время на Земле было слишком много людей.

– Разумное объяснение, – протянула Железная Орхидея.

– К тому же, – продолжил Герцог, – обитатели тех времен и не помышляли о воскрешении. Наоборот, они умножали число убитых. Если кого-то из них убивали, оставшиеся в живых предавались скорби, а чтобы избавиться от этого неприятного чувства, они убивали как можно больше своих противников, понуждая других вкусить те же чувства, и, как следствие, ответить адекватными действиями. И так – без конца.

– Но это неэстетично.

– Согласен. Тем не менее, нам не стоит отказываться от уже сложившегося искусства.

– Убийство – это тоже искусство?

– Так говорит О'Двайер.

– И все-таки странно… – начала Железная Орхидея, но объяснить причину недоумения не успела: в комнату, хрустя яблоком и обнимая за талию раскрашенную девицу, вошел О'Двайер. Едва взглянув на девицу (плод творчества Герцога, как тот успел шепнуть своей гостье), Железная Орхидея скосила глаза на живот О'Двайера, успевший удивительно вырасти (заметим, результат не только чревоугодия, но и праздности).

– Герцог! Леди! – голос солдата заставил Железную Орхидею оторваться от любопытного зрелища.

– Нам, вроде, пора, О'Двайер… – Герцог задумался, поджав губы, затем продолжил: – В гимнастический зал? – В его голосе, как к своему удивлению, подметила Железная Орхидея, не обошлось без просительной нотки.

– Можно и в зал, – согласился О'Двайер.

– Пойдемте с нами, Железная Орхидея, – галантно предложил Герцог. – Вы получите удовольствие.

Гимнастический зал оказался большой и почти пустой комнатой, все убранство которой, за исключением нескольких расставленных вдоль стен кресел, составляли свисавшие с потолка канаты и мешки грушевидной формы, по виду туго набитые.

Железная Орхидея озадаченно опустилась в одно из кресел и с не меньшим недоумением перевела взгляд на Герцога, который, едва войдя в зал, принялся остервенело подпрыгивать. Оставив это занятие, он вскарабкался по одному из канатов до потолка, опустился и полез по другому. Снова опустившись, Герцог взял в руки шпагу и с пронзительным криком ткнул ею в ближайший мешок. Затем, не выпуская из рук: оружия и немного согнув колени, он начал передвигаться быстрыми пружинистыми движениями, время от времени подаваясь вперед, чтобы вонзить шпагу в один из мешков.

Все это время О'Двайер сидел, развалившись в кресле, то бросая взгляд на устроившуюся рядом девицу, то подавая команды Герцогу, ни одной из которых Железная Орхидея не поняла. Посчитав неприличным безмолвно наблюдать за усердием Герцога, она принялась подбадривать его криками, но вскоре нашла это занятие утомительным. Видимо, потому Железная Орхидея стремительно поднялась, когда заметила появившуюся в дверях фигуру. Подойдя ближе, она увидела, что на вошедшем маска акулы.

– Лорд Кархародон! – воскликнула Железная Орхидея. – Герцог Квинский ждет – не дождется вас.

– Я – не Лорд Кархародон, – последовал бесстрастный ответ. – Я – его автомат, инструктор по фехтованию. Прислан Лордом Кархародоном подготовить Герцога Квинского к поединку.

– Я весьма рада, что вы пришли, – сказала Железная Орхидея, облегченно вздохнув.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Развлечения на старинный манер

– А мне кажется, дело в том, – рассудительно сказал сержант Мартинец, вынимая изо рта сигару и окутываясь голубым дымком, – что мы раскисли, размякли, забыли о своем долге, о дисциплине. – Он испытующе посмотрел на солдат, рассевшихся перед ним в казарме, сооруженной Шарлотиной по его просьбе. Здесь было гораздо удобнее, чем в зверинце.

– Война окончилась, сержант, – возразил рядовой Ган Хок. Он ухмыльнулся. – Говорят, около двух миллионов лет назад. Альфацентавриане побеждены.

– Те, кто так говорит, может, и правы, – мрачно процедил Мартинец. – А что, если нас обманывают? С грифов станется. Уверяют нас, что война окончена, чтобы мы не думали о побеге.

– Грифы не стали бы так долго церемониться с нами, – предположил рядовой Плеханов.

– Возможно, возможно, – задумчиво сказал Мартинец. – Но как бы то ни было, нам пора сматываться отсюда.

– Никак вас отшила девчонка, сержант? – подал голос рядовой Денериз.

Солдаты дружно загоготали, но тут же прикусили язык, заметив, как лицо командира покрывается багровыми пятнами.

– Вы, наверное, разработали план, сержант? – стараясь разрядить обстановку, дипломатично спросил рядовой Джордж. – А как с машиной времени?

– Такие машины здесь есть. Мы же вместе говорили с этим парнем Морфейлом.

– А он даст нам одну?

– Отказывается, – поморщившись, ответил сержант. – Что вы на это скажете, рядовой Денериз?

– Нас не хотят выпускать отсюда! – выпучив глаза, выпалил рядовой.

– Верно, – похвалил Мартинец.

– Что же нам делать, сержант? – спросил рядовой Ган Хок.

– У нас есть мозги. Надо ими только пошевелить, – ответил Мартинец, уставившись на тлеющий кончик своей сигары. – Нам необходимы заложники, – степенно добавил он и пустился в пояснения своего плана. Солдаты придвинулись к командиру, одни охотно, другие – чтобы не выделяться: перспектива вернуться к исполнению своих служебных обязанностей привлекала не всех.

* * *

В тот день ознакомиться с планом сержанта не довелось одному О'Двайеру. Он по-прежнему квартировал у Герцога Квинского, ведя еще более праздную жизнь, чем до появления автомата, который освободил его от обязанностей инструктора. Тем не менее, О'Двайер продолжал следить за успехами Герцога и время от времени заходил в гимнастический зал Автомат не только фехтовал с Герцогом, но и не скупился на пояснения, главным образом, подавая команды, смысл которых дошел до О'Двайера только со временем: автомат был запрограммирован говорить по-французски. Зато Герцог оказался на высоте. Уже после первых занятий, перед тем как скрестить шпаги с противником, он неизменно выкрикивал: «Защищайтесь, мосье!», а, получив укол в грудь (естественно, не причинявший ему вреда), галантно произносил «Удачный выпад, мосье!».

Вскоре Герцог решил, что фехтование – лучшее времяпрепровождение. Все прежние развлечения теперь казались ему безжизненными и пресными. Он перестал приглашать гостей, не выезжал сам. Из гимнастического зала каждый день, чуть ли не постоянно, доносились топот, звон клинков и перемежающиеся голоса: один размеренный и спокойный, другой – громкий и возбужденный. Старательность и прилежание Герцога дали о себе знать. Он все реже прибегал к огорчительному признанию «Удачный выпад, мосье!» и все чаще с удовольствием восклицал: «Защищайтесь!».

Однажды утром, когда О'Двайер в очередной раз зашел в зал, Герцог не без довольства признался, что готов к поединку с Лордом Кархародоном.

– Решили, что теперь фехтуете не хуже этого парня? – спросил солдат.

– Автомат передал мне все свои знания, – ответил Герцог, снимая фехтовальную маску с золотой проволочной сеткой для защиты лица. – Полагаю, пора отправиться к Лорду Кархародону и договориться о месте и времени поединка.

– Не возьмете меня с собой?

– О чем речь! Если это доставит вам удовольствие…

– Договорились! – сказал О'Двайер и двинул Герцогу кулаком в живот. – Признаться, изнываю от скуки. Не грех встряхнуться.

Герцог заморгал, чуть отпрянул и недоуменно посмотрел на О'Двайера. Затем, придя к мысли, что экстравагантный поступок солдата – дополнительный пример странности обитателей далекого прошлого, он решил воспользоваться моментом, чтобы в свою очередь поразить собеседника.

– Посмотрите, О'Двайер, какие у меня мускулы, – хвастливо проговорил Герцог. – Появились сами собой. Как необычно!

О'Двайер благожелательно кивнул и достал из кармана яблоко.

* * *

Миледи Шарлотта и Железная Орхидея, утомленные любовной утехой, возлежали на атласных подушках в лениво парившем аэрокаре, имевшем вид фантастического грифона. Неожиданно Шарлотина, подняв золотистую голову, заметила впереди дворец Герцога Квинского. Предложение навестить Герцога было встречено одобрительно. Оставив аэрокар, Шарлотина и Железная Орхидея заскользили по воздуху, направляясь к ближайшей двери дворца.

– Ты, кажется, дорогая, относишься настороженно к новому увлечению Герцога, – спросила воркующим голосом Шарлотина.

– Я буду жалеть, если его затея закончится неудачей. Герцог спит и видит, что станет зачинателем новой моды.

– А я считаю, Герцог своего не упустит. Это сражение…

– Дуэль, – поправила Железная Орхидея.

– Вот я и говорю, эту дуэль все только и ждут. Надеюсь, Герцог не подведет.

Шарлотина и Железная Орхидея влетели в дверь и заскользили по длинному дугообразному коридору. Из ниш, равномерно утопленных в его стенах, лилось мелодичное пение забавных маленьких человечков.

– А когда состоится дуэль? – поинтересовалась Шарлотина.

– Узнаем у Герцога. Он сейчас берет уроки у автомата, присланного ему Лордом Кархародоном.

– Лорд Кархародон необычайно таинственен. Говорят, дуэль его единственная забава.

– Я сама с ним едва знакома. Знаю только, что он избегает общества, ведет жизнь затворника. А вот и гимнастический зал. Вероятно, мы найдем Герцога здесь.

Железная Орхидея как в воду глядела. Герцог был в зале. Закончив урок, он снимал стеганый нагрудник из кожи.

– Как вы красивы и мускулисты, – сказала с упоением Шарлотина. – Вы умело воспользовались Кольцом.

– Кольца Власти здесь ни при чем. Своей фигуре я обязан физическим упражнениям. – Герцог поиграл мускулами. – Поступаю на старинный манер.

– А когда состоится ваша дуэль с Лордом Кархародоном? Мы все в нетерпении.

Герцог зарделся от удовольствия.

– Я как раз сегодня собираюсь навестить Лорда Кархародона. Место и время дуэли должен определить он. Со мной вызвался поехать О'Двайер. – Герцог жестом указал на солдата, развалившегося в одном из кресел. – Может быть, и вы составите мне компанию?

– Мне кажется, Лорд Кархародон не жалует посетителей, – ответила Железная Орхидея.

– Вы думаете, он не проявит гостеприимства?

– Не хочу попасть в неудобное положение.

– Вы, как всегда, тактичны и дальновидны, – сказал Герцог с поклоном.

Тем временем Шарлотина завела разговор с О'Двайером.

– Вы видели в последнее время кого-нибудь из своих приятелей? – спросила она.

– Никого. – О'Двайер зевнул.

– Представьте, они пропали. Я их одарила аэрокаром и Кольцами Власти. Решила, пусть развлекутся. И что же? Они исчезли.

– Никуда не денутся, возвратятся.

– Надеюсь. Если они в чем-то нуждаются, им стоит только сказать. – Миледи Шарлотина улыбнулась и, оставив О'Двайера, подошла к Герцогу. – Не станем вас больше задерживать. Полагают, ваша встреча с Лордом Кархародоном пройдет успешно. Если вы договоритесь о времени и месте дуэли, сообщите об этом нам, а мы с Железной Орхидеей оповестим остальных.

Герцог изысканно поклонился.

– Вы узнаете первыми о договоренности с Лордом Кархародоном.

– Это и есть ваша шпага? – спросила Шарлотина, взяв в руки оружие и поглаживая клинок. – Будет и у меня. А вы научите меня фехтовать.

* * *

– Дорогая, ты проявила себя во всем блеске, – заметила Железная Орхидея, вернувшись вместе с Шарлотиной в аэрокар. – Лучше того, что ты сказала Герцогу Квинскому, не придумаешь.

– Целеустремленность следует поощрять.

– Мне кажется, и ты заговорила на старинный манер.

– Я тоже учусь, – скромно ответила Шарлотина.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Условия дуэли

Привлеченный сигналом тревоги, Лорд Кархародон поднялся со стула и подошел к монитору. Взглянув на экран, он увидел аэрокар в форме коршуна, а в гондоле аэрокара – две фигуры, пока еще едва различимые. Аэрокар приблизился, и в одной из фигур Лорд Кархародон узнал Герцога Квинского. Рядом с ним стоял какой-то толстяк в пятнистом темно-зеленом костюме. Отдав распоряжение автоматам впустить визитеров, Лорд Кархародон снова опустился на стул, придя к мысли, что Герцог Квинский, отчаявшись постигнуть искусство боя на шпагах, намеревается отказаться от поединка. На лице Лорда Кархародона появилась сардоническая улыбка – поединок не состоится, и больше никто не вторгнется в его жизнь, а с жизнью он сумеет покончить и сам.

Заметим, Лорд Кархародон был единственным обитателем Края Времени, кто не слышал о надвигавшемся Конце Света, а узнай он об этом, он стал бы единственным, расценившим эту перспективу как благодатную (остальные обитатели Края Времени, за исключением, пожалуй, Лорда Джеггеда Канари, просто не утруждали себя раздумьями о Конце Света). Добавив небольшой штрих к характеристике Лорда Кархародона, продолжим наше повествование.

Заслышав в коридоре шаги, Лорд Кархародон нажал кнопку. Дверь отворилась, и в комнату в сопровождении своего спутника вошел Герцог Квинский. На нем был костюм из перьев с кружевными манжетами.

– Лорд Кархародон, я пришел за дальнейшими инструкциями, – сказал Герцог с поклоном, после чего погладил себя по черной окладистой бороде и с любопытством огляделся по сторонам.

– Кто с вами? Ваш секундант?

– Рядовой О'Двайер.

– Из 46-ой звездной эскадры, – добавил солдат. Лорд Кархародон украдкой вздохнул.

– Поговорим в оружейной, – предложил он. Оружейная оказалась квадратной комнатой, сплошь уставленной рядами стоек и стеллажей с самым разным оружием, собранным в свое время приятелем Лорда Кархародона, путешественником во времени.

– Вот это да! – воскликнул О'Двайер. – Целый арсенал! – Он подошел к одной из стоек и взял в руки энергетическое ружье. – Оно заряжено?

– Здесь все заряжено и готово к бою, – сухо ответил Кархародон и, предоставив солдату глазеть на свою коллекцию, отвел Герцога в сторону.

– Если вы, милорд Герцог, хотите расторгнуть нашу договоренность, то, знайте, я нисколько не возражаю и буду только доволен…

– Нет, нет! Как можно! – перебил Герцог, поглаживая клинок приглянувшейся ему сабли. – Великолепное оружие! Вы видите, я стал знатоком. Ваш автомат оказался прекрасным инструктором. Я готов к поединку. Да и дуэль теперь не отменишь: мои друзья только ее и ждут. Если поединок не состоится, все будут крайне разочарованы.

– Ваши друзья придут посмотреть на наш поединок? – воскликнул Кархародон, вытаращив глаза. Он всегда считал Герцога сумасбродом, но не мог даже представить, что тот захочет превратить дуэль в зрелище.

Оставив без внимания восклицание Лорда Кархародона и поставив на место саблю, Герцог Квинский размеренно произнес:

– Вам осталось назначить место и время встречи.

– Если вы настаиваете… – Лорд Кархародон немного подумал. – Встретимся там, где я дрался на дуэли со своим автоматом.

– А когда?

– Скажем, через неделю. Вас устроит?

– Через неделю? – Герцог задумался. – Вроде, это понятие мне известно. Дайте сообразить.

– Через семь дней – после того, как планета обернется семь раз вокруг Солнца, – заметив, что пояснение не принесло результата, Лорд Кархародон мрачно добавил: – Я одолжу вам один из своих хронометров. Он подаст сигнал, когда придет время отправиться на дуэль.

– Вы очень великодушны, – ответил Герцог.

Лорд Кархародон отвернулся, чтобы скрыть раздражение, и тут же недовольно поморщился: на глаза ему попался О'Двайер – солдат расхаживал между стойками, беззаботно посвистывая. Лорд Кархародон повернулся к Герцогу.

– Мы станем драться, пока один из нас не будет убит. Вы не против?

– Нисколько. Я так и предполагал.

– Вы не боитесь смерти?

– Я уже умирал несколько раз. Конечно, воскрешение немного выбивает из колеи, но это быстро проходит.

– Я против воскрешения, Герцог. Это мое условие.

– Вы шутите?

– Я никогда не шучу, Герцог Квинский.

Герцог удивленно посмотрел на своего собеседника.

– И вы будете недовольны, если вас воскресят?

– Я сочту это за плохую услугу, сэр.

– Что же, мне остается только принять ваше условие.

– Вы еще можете отказаться.

– Да нет, я согласен.

– Вы согласны с этим условием и в отношении самого себя?

Герцог опешил.

– Вы согласны, сэр? – Лорд Кархародон пронзил Герцога взглядом.

– Остаться мертвым? Лорд Кархародон не ответил.

Герцог Квинский неожиданно рассмеялся.

– А почему бы не принять ваше условие? Ведь мы стараемся для наших друзей.

– Для ваших друзей, – поправил Кархародон.

Не обратив внимания на замечание Лорда Кархародона, Герцог Квинский продолжил:

– Кроме того, ваше условие придает поединку подлинность. Никому и в голову не придет упрекнуть меня в фатовстве. Жаль одного: велика вероятность, что я не смогу насладиться произведенным эффектом.

– Вы готовы умереть, чтобы позабавить своих друзей? Мне кажется, вы проявляете легкомыслие.

– «Легкомыслие» – не то слово. Я хочу поставить настоящее представление, проявить подлинный артистизм. Это мое давнишнее желание.

– Тогда больше говорить не о чем. Вы выберете себе шпагу?

– Полагаюсь на вас. В оружии вы разбираетесь лучше меня. Мне бы только хотелось до дня нашего поединка оставить у себя автомат. Вы не возражаете?

– Нисколько, – ответил Кархародон.

– До встречи, – Герцог Квинский отвесил поклон. – О'Двайер!

Солдат поднял голову, оторвавшись от увлекательного занятия: он разбирал на части энергетическое ружье.

– Герцог?

– Мы уезжаем.

Не спеша, но явно со знанием дела, О'Двайер собрал ружье и поставил его на место. Затем нашел глазами Лорда Кархародона.

– У вас есть на что посмотреть. Как-нибудь загляну к вам.

Лорд Кархародон не удостоил его ответом. О'Двайер пожал плечами и пошел следом за Герцогом.

* * *

Сидя перед дисплеем и посматривая, как удаляется аэрокар Герцога Квинского, Лорд Кархародон попытался уразуметь, чем объясняется неожиданное согласие Герцога драться насмерть. Не найдя тому толкового объяснения, он, в конце концов, заключил, что все дело в скудоумии и бездарности всего космоса. Придя к этой утешительной мысли, Лорд Кархародон посчитал, что не совершит злодеяния, если убьет на дуэли одного из носителей этой глупости. Еще более утешительной показалась Лорду Кархародону мысль о собственной смерти, но такую возможность он расценил как чрезвычайно сомнительную.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Вопрос чести

Вскоре после визита к Лорду Кархародону Кевин О'Двайер, досадуя на обидную округлость своей фигуры, отправился прогуляться в лес, примыкавший к дворцу Герцога Квинского. Однако мысли солдата были заняты не только своим раздавшимся животом. Его тревожил еще и Герцог, над которым нависла нешуточная опасность. За время, проведенное под одной крышей с Герцогом, О'Двайер проникся к нему симпатией, почитая его в душе за большого ребенка или даже за сколь добродушного, столь же и неразумного Лабрадора, нуждающегося в постоянном присмотре.

Размышляя, как уберечь Герцога от беды, О'Двайер забрел в заросли исполинских бледно-желтых нарциссов. В тени гигантских цветов царила приятная прохлада. Так и не определив, чем помочь Герцогу, О'Двайер прикинул, что сидя думать намного легче. Он опустился на землю и, прислонившись к могучему стеблю приглянувшегося нарцисса, с наслаждением вытянул ноги. Но и в такой, несомненно, удобной для плодотворного размышления позе, в голову, как назло, ничего не шло. Несомненно, бравый солдат все-таки нашел бы выход из положения, если бы не нарциссы. Их дурманный аромат погрузил О'Двайера в состояние сладостного покоя. Его глаза стали слипаться, голова поникла, плечи обвисли. Но только поспать не дали: О'Двайера шлепнули плечу. Он вздрогнул, открыл глаза и среди высокой травы увидел голову Гана Хока. Поднеся палец к губам, Ган Хок заговорщицки прошептал:

– Ты здесь один?

– Нет, вместе с тобой, – О'Двайер гулко зевнул.

– Нашел, когда зубоскалить. Дело серьезное. Меня послал за тобой сержант. Ты разве не слышал, что нам удалось вырваться на свободу?

– Слышать-то слышал, да что толку в этой свободе?

– Как что? Мы решили вернуться обратно, к своим. Сержант говорит, иначе нас сочтут за дезертиров.

– Мы не дезертиры, – ответил О'Двайер. – Мы военнопленные. Да и как вернуться назад? Даже опытным путешественникам во времени такая попытка может оказаться не по зубам. Нам же говорили об этом.

– Сержант Мартинец считает, что нас обманывают.

– Я так не считаю. А ты?

– Неважно, – уклончиво ответил Ган Хок. – Как бы там ни было, тебе пора вернуться в отряд. Сержант разработал преинтересный план, но у нас почти не осталось боеприпасов, да и продовольствие на исходе, а с этими кольцами, которыми нас снабдили, никто не знает, как обращаться. Надо покумекать всем вместе, как пополнить наши запасы.

О'Двайер просунул руку в прорезь рубашки и задумчиво почесал живот.

– А как, по-твоему, Мартинец в здравом уме?

– Он командир. Его приказы не обсуждают. Бесспорное положение, которому он ранее неукоснительно следовал, показалось О'Двайеру неуместным.

– Скажи сержанту, что я остаюсь у Герцога. Хорошо?

– Это дезертирство! – возмутился Ган Хок. – Тебя подкупили враги. По тебе видно.

– Вокруг нас не враги, а наши потомки.

– Может быть, и потомки. Только их бы тут не было и в помине, если бы земляне не одержали победу над грифами. А мы еще ничего не сделали для этой победы. Если ты не пойдешь со мной, значит ты дезертир, а с дезертирами не церемонятся. – Ган Хок многозначительно ткнул пальцем в висевший у него на поясе нож.

Оценив обстановку, О'Двайер капитулировал.

– Хорошо, я отправлюсь с тобой. Все равно из плана сержанта ничего не получится.

– Мартинец все рассчитал. У нас неплохие шансы вернуться назад.

Тяжело вздохнув, О'Двайер поднялся на ноги и, петляя между нарциссами, поплелся за Ганом Хоком.

* * *

– Драться на таких условиях с Лордом Кархародоном просто немыслимо, дорогой Герцог, – сказала Железная Орхидея, придавая весомость своим словам переливами кожи.

– Я уже принял эти условия, – возразил Герцог Квинский, пропуская Железную Орхидею в гимнастический зал. – Кстати, соглашаясь на них, я хотел угодить друзьям и особенно вам, наипрекраснейший из цветков.

– Вы добились обратного: я опечалена.

– Расскажите об этом Вертеру. Ему будет любопытно: печаль – его извечное состояние.

– Я еще более опечалюсь, когда Кархародон убьет вас. А победит он, я уверена.

– Чепуха! Я теперь фехтую наравне с автоматом.

– Кто знает, может, Кархародон запрограммировал его так, чтобы научить вас только основам боя.

– Не думаю. Он, как и вы, пытался отговорить меня от дуэли.

– А если это уловка, хитрость соперника?

– Лорд Кархародон не способен на хитрость.

– Да разве вы его толком знаете? Разве кто из нас хорошо знает Кархародона?

– А интуиция? Не сомневаюсь, Лорд Кархародон меня не обманывает.

Железная Орхидея одарила Герцога скептическим взглядом.

– Если вы не торопитесь, – спокойно продолжил Герцог, не заметив реакции своей собеседницы, – то сможете оценить мое мастерство. Автомат повинуется словесным командам. Сейчас я ему прикажу, чтобы он попытался нанести мне укол. – Герцог взял в руки шпагу, повернулся в сторону автомата и подал команду: – Сражаемся до укола!

Автомат, дотоле стоявший, как изваяние, молниеносно пришел в движение, обнажил шпагу и встал в позицию.

– Прошу прощения, – холодно отреагировала Железная Орхидея, – не стану мешать вам. Всего доброго, Герцог Квинский.

На этот раз неудовольствие гостьи незамеченным не осталось. Герцог растерянно посмотрел на Железную Орхидею, затем перевел взгляд на инструктора, снова взглянул на гостью, виновато пробормотал «До свидания» и решительно скрестил шпагу со шпагой противника. Железная Орхидея поспешно вышла.

* * *

Оставив Герцога, Железная Орхидея уселась в аэрокар, имевший вид райской птицы, и приказала лететь к Лорду Кархародону. Пролетев над полувозведенными и полуразобранными строениями, над Руинными Городами, равнинами, реками и лесами, райская птица опустилась около невзрачной прямоугольной постройки, притиснутой к подножию осыпавшейся горы. Оставив райскую птицу чистить перья и прихорашиваться, Железная Орхидея подошла к неказистой двери и постучала. На пороге появилась фигура в маске акулы.

– Лорд Кархародон, я пришла просить вас…

– Я не Лорд Кархародон, – прервал Железную Орхидею металлический голос. – Я его слуга. Мой господин в фехтовальном зале. Вы по важному делу?

– Да, – растерянно произнесла Железная Орхидея.

– Я доложу о вас господину, – сказал автомат и захлопнул дверь, проявив немыслимую неделикатность.

Наконец дверь снова открылась, и на пороге появился тот же слуга.

– Лорд Кархародон примет вас, – произнес он бесстрастно. – Следуйте за мной.

Автомат привел Железную Орхидею в квадратную, почти пустую комнату. Убогая скамья, неприглядный стул, какие-то уродливые устройства – вот и все, что составляло ее убранство. У дальней стены комнаты со шпагой в руке стоял Лорд Кархародон.

– Вы Железная Орхидея? – спросил он, приближаясь к гостье.

– Да, сэр. Мы с вами недавно виделись. В тот день вы вызвали на дуэль моего друга Герцога Квинского.

– Я не вызывал его на дуэль. Герцог Квинский спросил меня, как ему исправить свою ошибку. Вы помните, он возвел континент на месте моих лишайников.

– Африку.

– Мне нет дела, как называется творение Герцога. Повторяю, я не вызывал его на дуэль, а спросил, не хочет ли он драться со мной, а когда узнал, что герцог никогда не держал в руках шпагу, то предложил ему разойтись с миром.

– Значит, вы не будете драться с ним?

– Я не желаю, мадам, играть роль шута для увеселения безрассудных и легкомысленных личностей, которых вы называете своими друзьями.

– Я не понимаю вас.

– Ничего удивительного.

– И все же я сожалею, что вы не в духе.

– С какой стати? – Лорд Кархародон искренне удивился. – Это я сожалею, что меня не оставляют в покое. Вы уже третья, кто нарушает мое одиночество.

– Ваше уединение более не нарушат, если вы откажетесь от дуэли.

– Я должен убить Герцога Квинского и тем самым преподать урок его и вашим друзьям, чье существование бессмысленно и порочно. Меня устроит и противоположный исход – если победит Герцог. Но отменить дуэль невозможно. Это вопрос чести.

– А что такое честь?

– Ваше неведение лишь укрепляет меня в моем намерении.

– Значит, вы хотите довести дуэль до убийства?

– Убить соперника на дуэли не значит совершить убийство. Впрочем, считайте, как хотите. Мне все равно.

– Но Герцог Квинский, согласившись на поединок, исходил совсем из других побуждений.

– Его побуждения меня не интересуют.

– Герцог любит жизнь, а вы ее ненавидите.

– Тогда он может отказаться от поединка.

– А почему бы вам не сделать такого шага?

– Вы не привели ни одного довода в пользу этого.

– Герцог Квинский согласился на поединок только ради того, чтобы доставить удовольствие вам и своим друзьям.

– Вот поэтому он и заслуживает смерти.

– Вы жестоки, Лорд Кархародон! – в сердцах воскликнула Железная Орхидея.

– Я руководствуюсь здравым смыслом, а не эмоциями, мадам. А рассудок мне говорит о никчемности, безнравственности и суетности всей Вселенной. Жаль, что вы не понимаете этой истины.

– Может быть, есть и другая истина?

– Другой истины просто не существует, – Лорд Кархародон устало пожал плечами. – Кроме того, мадам, мне кажется, ваш визит ко мне совершенно бессмыслен. Нам лучше расстаться.

Не удостоив Лор да Кархародона ответом, Железная Орхидея направилась к выходу. Однако едва она приблизилась к двери, в комнате раздался звонок. Недовольно буркнув что-то себе под нос, Лорд Кархародон подошел к монитору и взглянул на экран.

– Только этого не хватало! – воскликнул он с раздражением. – Сюда направляется целая группа каких-то типов.

– Это путешественники во времени из питомника Миледи Шарлотины, – пояснила Железная Орхидея, взглянув на экрана через плечо Лорда Кархародона. – Интересно, что им здесь надо.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Переговоры

– С какой стати я должен отдать им машину времени, у меня и так их немного! – раздраженно воскликнул Браннарт Морфейл, драматично взмахнув руками.

Его слова были адресованы Шарлотине, которая по-соседски зашла к ученому, чья лаборатория находилась рядом с ее апартаментами в Подозерье.

– У вас наверняка найдется такая, что вам не особенно дорога, – мягко ответила Шарлотина.

– Да речь идет о самой большой машине – на двадцать пять мест. Отдать такую машину – да ни за что!

– А что делать? Эти путешественники во времени оказались необычайно недружелюбными. Они опять буйствуют. Мне кажется, лучше пойти им навстречу.

– А что случится, если мы отвергнем их требование?

– Как что? Вам разве мало того, что они захватили в плен Железную Орхидею и Лорда Кархародона? Кроме того, теперь у них есть оружие. Жизни наших друзей угрожает опасность.

– Если наши друзья погибнут, мы воскресим их.

– Эти путешественники во времени угрожают, говоря их словами, применить к пленным физическое воздействие. Это связано с болью, а боль, как мне кажется, хороша только до определенных пределов. Как вы считаете?

– Я считаю, что во всем виноваты вы, сначала выпустив солдат из зверинца, а затем предоставив в их распоряжение аэрокар. Воспользовавшись вашей любезностью, они ворвались к Лорду Кархародону, опустошили его оружейную, а самого Лорда Кархародона и непонятно зачем оказавшуюся у него Железную Орхидею пленили. Теперь солдаты требуют машину времени, чтобы возвратиться в свое столетие. Я как-то встречался с ними и рассказал им об эффекте Морфейла, но, выходит, они мне не поверили. Никакой машины времени они не получат.

– Но, дорогой Браннарт, – проворковала Шарлотина с нежностью в голосе, – Лорд Кархародон вскоре должен драться на дуэли с герцогом Квинским. Все наши друзья ждут этого поединка с большим нетерпением. Разве можно лишать их такого необычного удовольствия? Я знаю, и вы не прочь посмотреть на дуэль.

– Это меняет дело, – после некоторого размышления ответил Морфейл. – Пожалуй, найдется выход из положения.

– Расскажите, что вы придумали, о, самый проницательный из ученых, – попросила Шарлотина, озарив Браннарта Морфейла умильным взглядом.

Лорд Кархародон и Железная Орхидея, связанные по рукам и ногам, сидели на полу в одной из квадратных комнат в доме Кархародона.

– Право, мы поступили вынужденно, – сказал сержант Мартинец, устремив взгляд на Железную Орхидею. – Мы слишком надолго застряли здесь. Если в самое ближайшее время нам не предоставят машину времени, нам придется действовать еще жестче. Мы пошлем ваше ухо Миледи Шарлотине.

Железная Орхидея ничего не ответила, хотя ее и подмывало спросить, зачем Шарлотине чужое ухо. Она была весьма довольна случившимся: Лорд Кархародон сидел связанный рядом с ней, и ему было не до дуэли.

– Мы голодны, пошлите робота за едой, – приказал Мартинец Лорду Кархародону, ткнув ему ногой под ребро.

Лорд Кархародон нехотя выполнил приказание, проклиная в душе сержанта, помешавшего ему наслаждаться мыслью о никчемности и безнравственности Вселенной, чему он получил новое неопровержимое подтверждение.

Тем временем на экране дисплея появилась картинка.

– Сержант, – подал голос О'Двайер, – на экране горбатый старец.

– Я сам поговорю с ним, – поспешно ответил Мартинец и подошел к монитору.

– Морфейл, что вы решили? – спросил сержант.

– Машина времени уже направлена к вам. Мартинец просиял.

– Хорошо. Как только мы получим ее, немедленно отпустим заложников.

– Верните машину обратно, Браннарт! – внезапно прокричала Железная Орхидея. – Не уступайте солдатам. Пусть делают, что хотят.

– Машина времени им не поможет, – снова раздался голос ученого. – Навсегда вернуться в прошлое невозможно. Сержант, вам лучше бросить свою затею, все равно у вас…

Мартинец убрал звук.

– Что я говорил? – сказал он, повернувшись к О'Двайеру. – План сработал.

– Мне кажется, все не так просто, – ответил солдат. – В этих краях жизнь воспринимают как развлечение. Возможно, с нами просто играют. Кроме того, с нами могут расправиться с помощью Колец Власти.

Сержант Мартинец скосил глаза на мизинец, весь унизанный кольцами.

– У меня они не работают, – буркнул он.

– Кольца Власти рассчитаны на одного-единственного владельца, – снова подала голос Железная Орхидея. – Связаны с его биологической сущностью.

– А эти роботы подчиняются только Лорду Кархародону? – спросил сержант, заметив вошедший в комнату автомат, принесший поднос с едой.

– Они могут повиноваться кому угодно, если им приказать, – ответил Кархародон.

– Тогда прикажите этому роботу, чтобы он подчинялся мне.

– Ты станешь выполнять приказы солдат, – распорядился Кархародон, измерив автомат взглядом.

– Сержант, на экране какой-то корабль, – неожиданно оповестил Мартинеца О'Двайер. – По форме старой модели, будто из музея.

– Этот корабль построил мой приятель, странник во времени, – пояснил Лорд Кархародон.

– Забавная штука, – заметил рядовой Денериз, подойдя к монитору и взглянув на длинный веретенообразный предмет, который рос на глазах, сближаясь с землей. – Я представлял себе машину времени по-другому.

– Неважно, как она выглядит, – ответил сержант и сентиментально продолжил: – Скоро мы окажемся в космосе среди холодных и все еще загадочных звезд. Впереди опасное путешествие, в котором предстоит полагаться лишь на самих себя, но мы не дрогнем, ибо нами руководит высокая благородная цель. Может, вам мои слова непонятны, может, вам и не надо забивать лишним голову, но стоит сказать, что лишь благодаря таким храбрым парням, как мы, Земля все еще крутится вокруг Солнца, а люди могут спокойно спать, не тревожась о будущем…

– Не пора ли нам на корабль? – прервал Мартинеца О'Двайер.

– На корабль отправимся группами по пять человек, – распорядился сержант. – Надо проверить, нет ли на корабле засады. Если там все спокойно, первая группа подает сигнал следующей пятерке. Если и дальше ничего не случится, за второй группой отправится третья, и так далее. О'Двайер, вы пойдете последним. Сядьте у монитора и не спускайте глаз с экрана. Отправитесь на корабль, если увидите, что на нас не напали. Да, и прихватите с собой этого робота: он может нам пригодиться.

– Слушаюсь, сэр, – повиновался О'Двайер.

– Если увидите, что на корабле завязался бой, убейте заложников.

– Слушаюсь, сэр, – повторил О'Двайер, на этот раз без должного рвения.

Неожиданно раздался звонок.

– Что это? – удивился сержант.

– Сигнал моего хронометра, – пояснил Лорд Кархародон. – Мне пора на дуэль с Герцогом Квинским.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Дуэль

Герцог Квинский со шпагой в руке ждал Лорда Кархародона в условленном месте. Вокруг него собралась целая толпа зрителей, но все они, вместо того, чтобы томиться в ожидании поединка, обещавшего обернуться кровавой драмой, с любопытством смотрели вверх на зависший в небе корабль с солдатами на борту. В другое время Герцог и сам бы не упустил случая отдать дань необычному происшествию, но сейчас, в преддверии несравнимо более значимого события, он испытывал лишь чувство крайнего недовольства как бесцеремонными действиями солдат, так и нетактичностью зрителей.

Внезапно из толпы вырвался чей-то голос:

– Железная Орхидея! Лорд Кархародон! Они идут сюда. Они спасены!

Толпа одобрительно зашумела, затем расступилась, пропуская в круг Лорда Кархародона, и замолчала. Все взоры обратились на дуэлянтов. Герцог сдержанно поклонился, его противник ответил тем же. Мертвую тишину нарушила Железная Орхидея, казавшаяся спокойной и даже чем-то довольной.

– Пусть победит достойнейший! – торжественно провозгласила она.

– Деремся насмерть, – сухо сказал Герцог Квинский. Лорд Кархародон встал в позицию.

– Защищайтесь, мосье! – воскликнул Герцог и со звоном скрестил свой клинок со шпагой противника.

Однако, несмотря на столь воинственный клич и несомненное желание одержать верх над соперником, Герцог Квинский первоначально ограничивался осторожными парированиями, отступая, когда Лорд Кархародон приближался, и в то же время пытаясь угрожать его лицу концом своей шпаги. Постепенно Герцог перешел к более решительным действиям: он сделал несколько выпадов, но все они были парированы противником. Темп боя нарастал с каждым мгновением, и зрители, поначалу отпускавшие хвалебные реплики, один за другим смолкали и с напряженным вниманием следили за дуэлянтами: одним, скрытым за маской, и потому казавшимся совершенно невозмутимым, и другим, возбужденным и раскрасневшимся.

Действительно, развлечение на старинный манер оказалось нелегким. К своему удивлению, Герцог Квинский почувствовал, что поединок с Лордом Кархародоном отнимает у него значительно больше сил, чем бой с автоматом, но в то же время он с удовлетворением уяснил: его соперник фехтует в той же манере, что и инструктор. Железная Орхидея была не права, подозревая Лорда Кархародона в коварстве. Внезапно Герцог вспомнил об условиях поединка, о которых в пылу боя забыл. Умереть, чтобы более не воскреснуть, лишиться радостей жизни – такая перспектива теперь показалась ему малоприятной. По спине Герцога пробежал холодок. Минутная слабость безнаказанной не осталась. Герцог Квинский замешкался, и шпага Лорда Кархародона вонзилась ему в плечо. Герцог пошатнулся, но устоял на ногах. Он почувствовал боль и решил, что сейчас умрет, но, вспомнив об этикете, нашел силы произнести:

– Удачный выпад, мосье!

Послышался одобрительный возглас Железной Орхидеи. Обоснованно отнеся похвалу на свой счет и придя к мысли, что он не умер, Герцог Квинский приободрился, встал в позицию и с прежней уверенностью воскликнул:

– Защищайтесь, мосье!

На этот раз Герцог сразу же пошел в наступление. Но все его выпады Лорд Кархародон хладнокровно парировал. Вскоре Герцогу опять пришлось защищаться. Неожиданно он почувствовал, что его одолевает озноб, и, хотя боль в плече притупилась, каждое движение теперь давалось с натугой. Скованность дала себя знать. Шпага Лорда Кархародона пронзила ему левую руку.

– Удачный выпад, мосье! – машинально воскликнул Герцог.

Лорд Кархародон ничего не ответил. Он застыл со шпагой в руке, ожидая, что предпримет его соперник.

Оказалось, что Герцог Квинский и не думает прекращать поединок. Он встал в позицию и с криком «Защищайтесь, мосье!» ринулся в наступление. Тревожное ожидание зрителей достигло предела. Сам Герцог объяснил себе неожиданный прилив сил охватившим его незнакомым чувством, которое он определил как архаический страх. Воодушевленный прикосновением к прошлому, Герцог продолжал наступать. Один выпад следовал за другим. Лорд Кархародон едва сдерживал этот натиск. Но устоять перед внезапным напором противника ему было не суждено. При одном из выпадов Герцог Квинский очень ловко отбил шпагу Лорда Кархародона кверху и, сделав стремительный выпад, пронзил грудь сопернику. Лорд Кархародон разжал руку с оружием, чуть постоял, а затем упал навзничь, орошая пересохшую землю алым потоком крови.

Герцог Квинский выронил из рук шпагу и уставился на поверженного соперника остекленевшим помутившимся взглядом. Когда к нему подошли, его тело сотрясала крупная дрожь. Теперь уже не страх, а другие, столь же незнакомые чувства переполняли Герцога, и он не мог понять, почему Железная Орхидея обнимает и целует его, Епископ Тауэр дружески хлопает его по спине, а Шарлотина захлебывается от восторга.

Похвалы и поздравления не утихали.

– Вы настоящий герой, дорогой Герцог, – воскликнула Миссис Кристия. – Доверьтесь мне, я залечу ваши раны.

– Прекрасное представление, – отметил Капитан Олифаунт, давнишний друг Герцога. – После «Каннибалов» ничего лучше не видел.

– Теперь, благодаря вам, дуэль войдет в моду, – добавил Епископ Тауэр, демонстрируя шпагу с клинком из драгоценных камней.

Но даже перспектива стать зачинателем новой моды не вывела Герцога из угнетенного состояния. Он помнил о жестоких условиях поединка. Герцог Квинский застонал и упал на колени.

– Я убил Лорда Кархародона, – в отчаянии прошептал он. По его щекам, капля за каплей, потекли крупные слезы.

* * *

– Нас, как младенцев, обвели вокруг пальца, – угрюмо сказал сержант Мартинец. – Это не машина времени, а обыкновенный корабль.

Раздражение сержанта можно было понять. Корабль, доставшийся солдатам в результате, казалось бы, верной, хорошо рассчитанной операции, годился лишь для того, чтобы парить над землей, или передвигаться по воле ветра. Все его системы, первое время работавшие исправно, как по команде, вышли из строя. Впрочем, это печальное обстоятельство волновало не всех. Корабль был набит едой и напитками, и кое-кого это примирило с действительностью.

– Похоже, что так, – отозвался на реплику Мартинеца Ган Хок, рассматривая тюбик с пастообразным съестным.

– Может, нам еще удастся вернуться к своим, – заметил рядовой Смит, – ведь корабль в поле притяжения Земли.

Мартинец не удостоил его ответом. Внимание сержанта привлек рядовой О'Двайер, который возлежал на кушетке, обитой плюшем, и благосклонно взирал на робота, расставлявшего на столике у изголовья кушетки принесенные с камбуза аппетитные яства.

– О'Двайер, почему этот чертов робот подчиняется только вам? – раздраженно спросил сержант.

– Может, я ему больше нравлюсь.

– Не забывайте, О'Двайер, о дисциплине и чувстве долга. Мне кажется, и вам нравится создавшееся положение.

– Из этого положения не мешало бы извлечь пользу. Надо пораскинуть мозгами, как приземлиться. Думаю, нам не откажут в девчонках.

– Думайте, что говорите, О'Двайер, – строго сказал сержант и, затянувшись сигарой, пустил клуб дыма. – Ваша задача считать, что мы во вражеском стане.

– Извините, сержант. – лениво ответил О'Двайер, и перевел взгляд на робота. – Принеси еще выпить.

Автомат остался недвижим.

– Исполняй! – приказал О'Двайер.

Вернувшись из камбуза и поставив на стол напиток, робот склонился над О'Двайером и тихо спросил:

– Какой смысл скрывать обман?

О'Двайер резко поднялся на ноги, взял робота за руку и повел в пост управления. Там не было ни души.

– Все очень просто, – размеренно ответил О'Двайер. – Если обман раскроется, вы снова окажетесь в роли заложника.

– Мне следует опасаться?

– Решайте сами.

– Я никак не могу понять, почему вы отправили драться с Герцогом Квинским мой автомат.

– Это и того проще. Герцог Квинский привык фехтовать с автоматом. Я хотел, чтобы у соперников были равные шансы. Кроме того, когда обнаружится, что вместо вас фехтовал автомат, его воскресят. Все будут довольны.

– Все же я не пойму, зачем вы вмешались.

– Этот Герцог неплохой парень. Мне он нравится. Я не хотел, чтоб его убили. Да и как было не помочь Железной Орхидее, уж больно она переживала за Герцога. Потом, Железная Орхидея – настоящая леди, при случае она ответит мне не меньшей любезностью.

– Но вы не подумали обо мне. Я сам хотел драться с Герцогом, а вместо этого оказался на корабле. Впрочем, говорить о дуэли теперь уже поздно. Мне остается раскрыть ваш обман.

– Валяйте. Только я умываю руки.

Лорд Кархародон подошел к иллюминатору, за которым проплывали пурпурные облака, и погрузился в раздумье. Как текли мысли в его голове, какими путями – сказать трудно, но вот в соответствии с их течением он повернулся к О'Двайеру и смущенно сказал:

– Я всегда презирал окружающих, планету, саму вселенную за безнравственность, скудоумие и никчемность. Любое проявление жизни только убеждало меня в моей, казалось, незыблемой правоте. Теперь я вынужден допустить, что мои убеждения поколеблены, и я снова оказался в таком же неведении о смысле и значении жизни, как и в то время, когда только явился в этот увядающий мир. Но вы здесь чужой. Зачем вы помогли Герцогу Квинскому?

– Я же вам объяснил: этот парень мне нравится. Но он немного зарвался, и я счел нужным помочь ему. Разве кто от этого пострадал?

– Помогая этому фату, вы рисковали своей репутацией.

– Считайте мой поступок проявлением эгоизма. Не думаю, что мы выберемся отсюда. Да мне и здесь нравится. А что касается моей репутации, то она ничем не запятнана. Сержант Мартинец приказал мне присоединиться к отряду, и я подчинился ему. Не моя вина, что вместо машины времени нам подсунули черт знает что. Да о чем говорить, рано или поздно мы приземлимся. – О'Двайер по-дружески похлопал своего собеседника по спине. – А вопрос чести, я полагаю, несомненно, улажен, а?

Лорд Кархародон рассмеялся.