Надежда Кузьмина

Попала!

Всё-таки в словосочетании "кривошипно-шатунный механизм"

есть что-то истинно российское.

Глава 1

- Говорят, что полезно для здоровья ходить босиком.

- Да, действительно. Когда я утром просыпаюсь в ботинках,

у меня ужасно болит голова.

Праздники, конечно, штука хорошая. Если вовремя остановиться. Вот только чаще всего это самое "вовремя" бывает видно задним числом. Тем самым, когда поутру просыпаешься одетая, в неснятых неудобных туфлях и с вооруженной отбойными молотками бригадой таджиков-ударников в голове. И, отправившись в поисках зубной щетки в ванную, обнаруживаешь, что та полна холодной воды, в которой, словно жемчужные гурами в аквариуме, плавают вперемешку отклеившиеся с бутылок этикетки от дорогого "Мартини" и дешевого портвейна. А на пустые бутылки, зачем-то спрятанные за шторами, натыкаешься потом целую неделю.

В этот раз всё пошло вразнос еще с вечера. Отмечали в моей крохотной двушке, доставшейся по наследству от бабушки, конец сессии. Теперь мы - третьекурсники, и это звучит гордо! А впереди целое лето - и это просто здорово! А еще оказалось, что белобрысый Петька с Анечкой собрались пожениться. Когда они сообщили, что завтра пойдут подавать заявление, все обрадовались и решили, что надо отметить это отдельно. Тут же Андрей с Артёмом рванули в соседний круглосуточный магазин, обсуждая по пути невероятность русского языка, позволяющего наворачивать лингвистические конструкции вроде "решили послать сходить купить выпить". А что им не нравится? Все ж понятно?

Принесённое горячительное и марьяжные планы влюблённых настроили народ на лирический лад. Мне это вышло боком. В самом прямом смысле. Здоровый как медведь Роман, вызвавшийся помочь мне на кухне, притиснул меня этим самым боком к угловатому буфету и попробовал облобызать. К Роману я чувств не питала, а потому сначала вяло отмахивалась, потом взяла в руки кухонное полотенце и накрыла им романову голову. Он как-то и не сопротивлялся, только хихикал. Даже тогда, когда я развернула его за руку и вытолкала в коридор. Где тот и натолкнулся на ищущего туалет Петьку. Его и поцеловал.

Потом пели, во что-то играли, предлагали сходить на соседнюю площадь и влезть там на статую русской тройке, которую местные упорно звали "три коровы", рвались пускать самолётики из конспектов с балкона, но решили, что мусорить нехорошо. Потом снова пели, пока не позвонила соседка снизу с вопросом: "Мария, ты что, стаю волков завела? Так хоть накорми! А то так жалостливо воют, что сил слушать больше нет!"

В общем, полпервого-ночи, чтобы успеть в метро, народ стал расходиться. Романа увели под руки, остальные шли более-менее сами. Договорились, что отоспимся и созвонимся - надо ж Петькино с Аней заявление отпраздновать, да?

Закрыв дверь, я с облегчением вздохнула… Ну, сейчас приберусь начерно и спать, спать, спать…

С чего начать? Ясен пень - с выноса вонючего. Всякие селёдочные хвосты и прочая недоеденная закусь способна создать к утру непередаваемое амбре на кухне. Жаль, посуду сейчас не помыть - в том состоянии, что я сейчас, перебью половину нафик. А как обидно-то, бить уже вымытое! Да и излишков посуды у меня в доме нет… Так что аккуратно отнесла небольшими порциями всё со стола в мойку и начала наполнять объедками ведро. Обнаруженные бутылки сволакивала в прихожую - оттащу потом к мусоропроводу, оттуда их кто-нибудь заберёт.

Гм-м… А почему я это делаю в праздничной одежде? Чтоб чище была? А раздеваться лень… Вот сейчас, вынесу мусор, тогда разденусь. И спать, спать, спать… А сейчас, чтоб не заляпаться - протянула руку к крючку на стене - и надела поверх шёлковой блузки и чёрных бархатных брючек в обтяжку полосатый длинный халат с пояском вперехлёст. Страшный - жуть. И ещё более жутко удобный - с рукавами три четверти, чтобы не махать обшлагами по пейзажу, когда занята чем-то полезным - ну, там посуду моешь или пыль вытираешь. А ещё эта хламида была тёплой, что приятно зимой, длинной - до лодыжек, и с кучей карманов такого размера, что арбуз влезет. Ну, может, и преувеличила, не арбуз, но дыня точно. Был даже один верхний карман, как у мужских рубашек. Туда я клала во время уборок документы, которые неведомая сила регулярно раскидывала по всей квартире. Вот и сейчас что-то лежит: судя по размеру - студенческий.

Ладно, халат - это хорошо, но от выноса ведра не отвертишься. И имелась здесь такая тонкость. Моё жилище было расположено в конце длинного тамбура на четыре квартирки. То есть до площадки с мусоропроводом топать и топать. А в квартире напротив моей обитал поэт Сева - существо не от мира сего, по ночам не спящее, но с кучей мужских и творческих инстинктов. Как-то я вышла вот так с ведром, а вернулась - глядь! - Сева с честными глазами уже на моей кухне сидит. И лопает приготовленное на завтра мясо прямо из сковородки.

"Я, - говорит, - стихи для тебя написал! Хочешь послушать?"

Я не хотела. Но пришлось.

С тех пор дверь я захлопывала, а ключи брала с собой.

Так. Ведро загружено. Ключи в руке. Цель - мусоропровод. Потопала. А почему спотыкаюсь на лестнице? Потому что, оказывается, до сих пор на каблуках. Бывает… Ну, может, и хорошо. Вон прямо у трубы какая-то масляная лужа. Что б я тут делала в тапках?

Похвалив себя за развитую интуицию, подсказавшую оставить на ногах туфли, брезгливо потянула двумя пальцами за ручку мусороприемника. Ничего. Похоже, заело. Взялась покрепче и дёрнула еще раз. Скрежетнуло и застряло. Вздохнула. Поставив ведро рядом, пнула чёртов мусоропровод и рванула изо всех сил с воплем: "Сим-сим, чтоб тебя!" Сим-сим открылся. Совсем. В смысле, распахнулся и отвалился. Чуть мне не на ноги. Отшатнувшись, поскользнулась в той самой масляной луже, помянула Аннушку, помахала руками, как ветряная мельница крыльями, пытаясь сохранить равновесие, наклонилась вперед, и закончила путь, обняв трубу прямо над черной дырой на уровне чуть ниже пупка. Но на том дело не закончилось. Стоило мне брезгливо отшатнуться от отнюдь не блещущей чистотой конструкции, как мой студенческий, от рывков вывалившийся из мелкого верхнего кармашка, красиво шлёпнулся прямо в чёрную дыру. И зацепился за шов на перегибе трубы.

Слов не было. Представила себя в учебной части, как подаю нашему начальнику курса заявление с объяснением, что мой студенческий в результате катаклизма сгинул в мусоропроводе. Представила его лицо. И, вытянув вперед руку, полезла головой вперёд в отверстие.

Если б я не перевесилась через отвалившийся ящик, если б не сидела перед тем на модной диете четыре месяца подряд, если б подмётки моих туфель "Габор" не оказались перемазанными маслом, если б не святая, непонятно на чем основанная вера, что в мусоропровод может загреметь только кошка, и то самая дурная…

Меня как засосало внутрь. А, может, как потом уже я думала, и вправду засосало. Я успела схватить студенческий, сжать в другом кулаке ключи от квартиры - вот не хватало только, чтоб они выпали! - растопырить локти и колени, чтоб затормозить, прикинуть, что падать не так уж высоко - всего-то четвёртый этаж, а мусора наверняка внизу целая мягкая гора. А затем стало темно. Совсем. Сначала в глазах, а потом я отрубилась вовсе.

* * *

Судя по запаху, очнулась я на куче мусора, как и ожидала. Вот только не внутри своего дома. Над головой наливалось влагой серое беременное дождем небо. Где я? Может, меня не заметили и вывезли на свалку? Бред какой…

Огляделась. За спиной глухая каменная стена дома, высотой этажа в три. А дальше виден край черепичной крыши. Черепичной? Да у нас в районе отродясь такого дива не было. Я и сама-то черепицу только в Таллинне видела. Но не мог же мусоровоз отвезти меня в Таллинн? Или мог? Потому что напротив углом сходились ещё две глухие серые каменные стены каких-то строений, также крытые красной глиняной черепицей. И в воздухе, перебивая запах мусора, тоже чувствовалось что-то этакое, напоминавшее о море.

За углом послышался громкий мужской голос. Потом раздались уверенные шаги. Даже не шаги - топот. Я испуганно заозиралась - к встрече с шумным незнакомцем готовой я себя ну уж никак не чувствовала. А куда деваться-то? Три стены, забор, здоровенная куча мусора, на вершине которой я и окопалась… ага, вон разодранная ивовая корзина с ошмётками капустных листьев. Брр! Может, не надо? Голос что-то рявкнул, в ответ послышались то ли женские, то ли детские всхлипывания. Ой, чую, надо… Подтянула к себе корзину, прикрылась. А потом, по наитию, вытащила из кучи деревяшку - похоже, сломанную ножку дубового стола.

Из-за угла вывалился чудно одетый мужик средних лет. Нестриженый, усатый, с плащом через плечо и в сапогах. А за руку он волок столь же странно одетую девицу - в длинной юбке и каком-то безумном чепце с хлопающими белыми ушами. Дурь полная - такое носить! Монашка, что ли?

Но, судя по тому, что мужчина собирался делать, монашкой он странно одетую особу не считал. Огляделся, недовольно сплюнул на влажную землю, а потом развернул малолетку - на взгляд я ей дала лет пятнадцать - носом в угол, нагнув и заставив опереться руками о стены, и задрал сзади юбку до талии.

Переходящие во всхлипывания вопли девочки: "Ниэ! Ниэ!" - принять за выражение восторга или согласия было трудно. Мужчина хлопнул с размаха по голой ягодице перед собой, довольно хохотнул и стал развязывать штаны. Где я? Это точно не Таллинн, а происходящее - не кино. Но где бы ни была, спокойно смотреть на то, что происходило всего в нескольких шагах, казалось невозможным.

Съехав на заднице по влажной куче, в три шага оказалась за спиной пытающегося пристроиться к подвывающей малолетке насильника и с размаха, стараясь не думать о том, что делаю, опустила дубовую хреновину на его макушку.

Громко. Девица как-то резко, будто это я её приложила, перестала выть, обернулась, выпучила глаза и приготовилась заорать. Мужик, у которого глазки съехались в кучку и закатились, валялся у моих ног. На что была похожа я, сказать не берусь. Судя по реакции спасённой, мужик ей был однозначно милее. Так и не завопив, девчонка рванула за угол, прочь от меня.

Ага! Ясно. Надо тоже делать ноги, и быстро. Или снова зарыться в кучу мусора и подождать, что будет дальше? Или бежать? Маша! Если не возьмешь себя в руки, этот тип, как очнется, тебя носом в угол поставит. Хочешь? Ой, не хочу… Но всё же, ГДЕ Я??? КУДА Я ПОПАЛА???

Так, Бритву Оккама на философии учила? Вот и считай, что попала туда, куда Макар телят не гонял…

И шевели, шевели и мозгами, и ногами! И руками тоже! Правильно! Кожаный кошель с его пояса себе в карман халата, и плащ, плащ с него тяни… Мужской, женский - потом разберёшься. Все лучше, чем твоя полосатая шкура давно вымершей саблезубой тигрицы… Ага, стащила, а теперь тащи мужика за ногу к куче. С глаз долой и пусть полежит на мягком, отдохнёт. Может, ещё сапоги снять? Эх-х, у него на вид сорок четвертый, а у меня тридцать седьмой - не катит. Капустными листьями припорошила, в плащ замоталась и ноги, ноги…

* * *

Нет, ну умом я понимала, что, скорее всего, я в каком-то городе и за углом должна быть улица. Что мой родной мусоропровод с отломанным ящиком и забытым ведром растаял в голубой дали… но не так же!!! Нормальные люди попадают в другие миры через проколы в пространстве, уведенные за руку прекрасными эльфами или, наоборот, плечистыми демонами. Ну, в крайнем случае, падают под поезд или находят таинственную дверь в подземелье. А я? Глупо-то как! Вот дурее было б только, если б в унитаз смыло!

А из этого непреложно следует, что ни чудесного коня с мечом-кладенцом, ни дракона с влюбленным принцем - или принца-дракона, уж как получится, ни доброжелательно настроенной колдуньи, которая вложит мне за одну ночь из чистой бескорыстной гуманности в голову три местных языка и мироустройство в придачу, мне не видать. А чего ждать от аборигенов, я уже поняла. Кстати, а с какого перепуга я взяла, что тут есть какая-то магия? Потому что сюда попала неведомо как? Ну, аргумент, конечно, но шаткий. Ведь я попала не только сюда, но и от себя - а какая у нас магия… эх-х! Всякий знает.

За углом действительно шла улица. Крутая, мощёная булыжниками. Только на шпильках и ходить. И с неё открывался панорамный вид на город, раскинувшийся на берегу широкого залива. Море черепичных крыш с поднимавшимися из труб дымками, высокий замок готических пропорций на горизонте и стоящие в гавани десятки парусных судов. Ох, точно не Москва и не Таллинн… Если только не глючу, лежа на носилках в скорой помощи на пути в Кащенко.

Так, что дальше? Первая задача - найти безопасное место и попытаться придумать план действий. Часть этой задачи - не попасться на глаза местным силам правопорядка. Вряд ли меня похвалят за прихватизацию чужого кошеля и плаща. А вдруг тут ворам руки рубят? Мир-то какой-то отсталый - ни одного фонаря вдоль улиц, даже газовых, и то не видать! Вторая задача - посмотреть, как выглядят местные, и постараться стать похожей. Ну, насколько сие возможно. Третья - поискать добрую самаритянку. Или самаритянина, уж как выйдет. Наверное, надо сделать что-то полезное: ну, там, от воров спасти, из-под колёс кареты вытолкнуть… Ага, насмотрелась голливудских фильмов, размечталась. А кареты-то тут есть? И лошади? Да ещё вопрос - а на каком языке тут изъясняются? "Ниэ" - это "нет" по-каковски? Я такого точно не знаю.

Пока думала, брела тихонько вниз по улице, стараясь не привлекать внимания. Мужик был рослым, его темно-серый плащ удачно скрыл меня в моём экзотическом халате от шеи до пяток. Забеспокоилась - а вдруг в плаще блохи? Да нет, вроде, никто не кусается. И, если кошель такой набитый, наверное, хозяин чистый. А вот я на что похожа? Вон женщина мимо прошла, как-то нехорошо посмотрела и отвернулась. А в чём дело?

Через пару минут сообразила, в чём. К вечеру я накрасилась. А любая тушь, самая трижды водостойкая по рекламе, всё равно рано или поздно оказывалась у меня не на ресницах, а под глазами, превращая в гибрид панды и карикатуры на Веру Холодную. Да ещё яркие тени… хорошо, хоть помада "съелась" еще за ужином. И ужин - тоже хорошо. По моему субъективному времени выходило, что я налопалась под завязку всего час назад.

И вообще плюсы есть. Куда бы ни попала, а на вид почти как Европа. Всё не к папуасам на острова или к зеленым человечкам на Марс. И несколько встречных выглядят почти привычно - русые, как и у меня, волосы, светлая кожа. Хорошо, что в этом году из-за запарки с учебой я еще позагорать не успела. Но косметику надо смыть, и срочно! Вон ещё одна сделала явно отвращающий зло знак.

Заметив полутемную арку, рядом с которой стояла наполненная дождевой водой бочка, свернула туда. Так… "А что у нас в кармаслах?" - спросил Горлум. Студенческий, ключи от квартиры, расчёска - ура! - торжество цивилизации, пара леденцов "Стрепсилс", пробка от винной бутылки, карандаш, носовой платок… ага! Он-то нам и нужен. Обмакнула беленький квадратик в бочку с казавшейся чистой водой. И отвернулась к стенке. Все же снятие косметики - дело не публичное. Точно! На платке остались черные следы - тушь была где угодно, но не на ресницах. Вывернула платок, протерла лицо снова. Ага, теперь чисто. А волосы? Что - капустный лист на макушке? Ну да, при переходах через пространственно-временной континуум такое случается.

Пока расчесывала волосы - грива у меня до талии, заплетала в косу, закалывала снова на голове - думала.

Ситуация аховая. Куда идти - неведомо. Языка не знаю. Обычаев тоже. Разум подсказывал, что лучше оставаться в городе. Можно, конечно, выйти в соседний лес и попроситься в ученицы к доброй старушке-травнице… ага! Где тот лес и та старушка?! Скорее, нарвешься на трех дюжих поселян, соскучившихся на сенокосе или лесоповале. Уж если тут в городе такое, то что в диком лесу-то?

Бродить по улицам, пока не устану? Тоже смысла нет. Ночевать же где-то придется. А умаюсь днем, так засну ночью. Тем более что по личному времени мне уже третий сон видеть полагается. Уже сейчас зевать хотелось так, что челюсть выворачивало. Значит, сейчас надо найти тихий угол и поспать. А перед этим спрятать все ценное - ключи, студенческий, кошель, цепочку с кулоном с топазом с шеи - так, чтобы никто найти не мог. Вроде звучит разумно. Вот только где то место?

А куда, кстати, ведет эта арка? Вот поворот - это хорошо. Значит, с улицы меня не видно. А решётка впереди - плохо. Но не особо солидная - не до свода арки. Я точно по верху пролезу. Даже не снимая плащ. Надо просто подоткнуть полы. И снять туфли. Только вот мне туда надо? Вроде да. Вон, какой-то скверик. Или садик. А рядом стоит дощатый серый сарайчик с каким-то прислонённым к стенке инструментом, наводящим на мысль о родных граблях. И вокруг никого… Вот там и высплюсь! А назад всегда выбраться можно!

Сарай оказался на амбарном замке. Но зато в боковой стене было просто вырезанное в досках довольно широкое световое окно под крышей. Поширше жерла поглотившего меня мусоропровода. Так что вписалась я без труда. Внутри - ожидаемо - нашлось то, что обычно бывает в таких сарайчиках: дрова, стоящий в углу инструмент, рассохшаяся бочка, какие-то пыльные мешки и соломенная шляпа на ржавом гвозде. Но, главное, в углу было достаточно места, чтобы вытянуть ноги и сесть. И даже лечь.

Мешки, доложу вам - не матрас IKEA. И даже близко не он. Положила три мешка на пол. Села. Поёрзала. Жёстко. Зато одета в три слоя, ревматизм точно не хватит! И шляпа теперь у меня есть. С плащом-то и такой шляпой меня запросто пугалом работать наймут! Вот и место в жизни нашла. Молодец, Маша!

Кстати, флора выглядела вполне обычно. Ну, вишни и одуванчики я точно опознала. Одуванчики? Значит, сейчас тут весна или начало лета. И в ближайшее время не будет холодов. Отлично - одной страшилкой меньше. Перевернулась на бок, носом к стенке, подтянула под плащом коленки к животу и закрыла глаза. Вдруг проснусь у себя дома? То-то счастье!

Не только проснуться, но и заснуть мне толком не дали.

Не успела засопеть носом, как кто-то пнул меня в спину. Я попыталась уползти подальше, в угол… спать хотелось до смерти.

- Элиа! Элиа! Харт!

Ну что за?…

Перевернувшись, подтянула к себе коленки и выхватила зажатую в кулаке расческу, наставив ее на разбудившего. Вообще-то, перед сном я обнаружила в правом кармане вилку. Хорошую, мельхиоровую, с серебряным покрытием, производства Кольчугино. Но в кулак попалась расчёска.

Стоящий надо мной черноволосый парень вытаращился на меня, на расческу, снова на меня… и заржал!

Обидно… но угрозы в том не было. Я, кое-как проморгавшись, с упреком уставилась в серые глаза.

- Сиа ар кнот?

В голосе слышался вопрос. Ну и каков будет мой ответ?

Вздохнув, универсальным жестом постучала костяшками пальцев у себя по голове, а потом по ближайшей деревяшке в поленнице.

Парень неверяще уставился на меня.

Я снова вздохнула и постучала по голове и полену. И еще пожала плечами. Мол, прости, друг, но дал бы ты мне поспасть, а не лез с утра с непонятными афоризмами.

- Сиа леэд?

Гм-м. А вот сейчас надо решить. То ли изобразить немую с амнезией, то ли амнезийную дурочку, но говорящую. Пожалуй, второе. Если я тут задержусь, а интуиция подсказывала, что так и будет, учиться говорить придется. А учиться разговаривать молча не удавалось еще никому.

- Арвис. - Парень ткнул себя пальцем в грудь и вопросительно посмотрел на меня.

- Мария. - Ответила я.

- Сиад кирэнэт?

- Не немая я, не немая, если ты об этом. Но по-вашему ни бельмеса, увы! Нихьт фештеен. Нот андестэнд. Понимаешь?

Парень присел на корточки напротив, протянул ко мне длинный палец. Ага, а ногти ничего - чистые, удлинённой формы, не обгрызенные. И форма кисти хорошая - длинные пальцы, узкое запястье. А у белой рубашки аккуратный необтрёпанный обшлаг. На слугу этот Арвис не похож. Но это не значит, что можно пальцем мне в нос тыкать! Что делать? Расческой стукнуть по руке? Зубами клацнуть? Зашипеть? Кто знает, как тут себя спящие в чужих сараях приличные девушки должны вести?

Решив не доводить до экстрима, просто покачала головой и отодвинулась, не давая к себе притронуться. Парень понял, руку убрал. Потом показал на мешки на полу:

- Сиа лиу ориини эр?

Нашел о чем спрашивать, умник. Ну что, в третий раз по полену постучать?

Наверное, мои круглые глаза сами по себе стали ответом. Парень вздохнул, поднялся с корточек и шагнул к двери, показывая: "Пошли!"

Кряхтя, поднялась. Достала запрятанные под поленницу лодочки, одела на ноги. Арвис с интересом смотрел на это действо. Ну да, захватывающее зрелище - смотреть на девицу с бодуна, которая себе бок отлежала. Цирка у них, что ли, тут нету? Ой, а если б он мой полосатый халат увидел… Сглотнула нервный смех. Рано радуешься - может, он тебя властям ведет сдавать, за покушение на фамильную тяпку!

Так. Хорошо. От сарая мы повернули не к запертым по-прежнему воротам, а к дому. Дом как дом - каменный, серый. Три этажа плюс мансарда. Наверху крыт черепицей. Откуда-то слышно воркование голубей…

Вошли внутрь. Деревянные панели, впереди через полураскрытую дверь виден кусок комнаты со столом и стульями с резными высокими спинками вокруг него. Но мы туда не пошли, а свернули на узкую лестницу. Шесть пролетов вверх и мой провожатый толкнул скрипнувшую деревянную дверь. Ага, мансарда. Комната с одной скошенной стеной, метров двадцать пять размером. Два выходящих на крышу окна. Одна дверь. Кровать у стены, стол, стул, здоровенный сундук, шкаф, грубо сколоченные полки, на которых - о, радость! - стояли книги. Оглянулась на спутника - тот кивнул. Зашла внутрь и прошла к окну. Ага! Так я и думала! Вот как он меня увидел - сверху сарай и то самое окно, в которое я нырнула, были как на ладони…

Ну, ладно. А дальше-то что? Оглянулась на Арвиса. Вот похож он на доброго самаритянина или не очень? Высокий. Наверное, метр девяносто или даже чуть выше. Чёрные чуть волнистые волосы ниже плеч. Светлая кожа. Приятное удлиненное лицо с прямым носом и решительной челюстью. Не красавец, но что-то есть. Во, сообразила, чем-то на Кеану Ривза смахивает. Не самое плохое сходство. И видно, что любит смеяться. И что не дурак. И не слабак - плечи-то вон какие! И на стене висит какая-то острая фигня - сабля не сабля, шпага не шпага. Но ясно, не капусту шинковать.

Ага. А книги, кстати, в те времена однозначно были признаком благосостояния. Но живет в мансарде. Не понимаю. Студент, что ли? Судя по рукам, из хорошей семьи. Ладно, рискну. Все равно других вариантов нет, а спать по-прежнему до смерти хочется.

Посмотрела на Арвиса, который с таким же пристальным интересом разглядывал меня. Ну, и что дальше?

- Мэрия!

Блин! Да еще и ударение неправильно поставил! Ну нет, я - точно не она!

- Ма-ри-я, - выговорила четко, по складам.

- Ма-ри-э, - повторил парень.

Я кивнула, сойдет.

Парень подошел к кровати и похлопал по ней рукой, явно предлагая присесть. Гм-м… Это мне предлагают отдохнуть, или в том есть что-то еще? На всякий случай замерла у окна, как памятник железному Феликсу. И сделала строгое лицо.

Арвис вздохнул, снова похлопал по кровати, а потом, легко поднявшись, пересел на стул у письменного стола. Ага, вот так пойдет.

Подошла к кровати. Не широкая. Сантиметров восемьдесят. Если задержусь тут, будем спать в две смены. Не иначе. Потыкала пальцем. И задумалась: вот сейчас сниму этот в общем-то пристойный по здешним меркам плащ, а под ним - перемазанный вонючей гнилой капустой полосатый домашний халат. С карманом, из которого торчит серебряная вилка. Ага! А под халатом - еще чудесатее - жемчужного цвета блузка с кружевным жабо и парой полупрозрачных вставок в интересных местах и брюки в обтяжку, какие - спорю на тот готический замок на горизонте! - здешние мамзели не носят.

Вот и вопрос - меня после этого не спустят вниз по лестнице? Или, наоборот, не захотят посмотреть, а что там такое интересное показывает моя блузка?

Блин. Стою столбом, уставилась на вожделенную кровать. Парень пялится на меня.

Пат.

- Ориини эр! - и показывает пальцем на кровать.

Если "ориини" - спать, то "эр" - здесь? Тогда внизу он спрашивал меня, собиралась ли я спать на мешках. Похоже.

Ткнув пальцем в него, произнесла:

- Арвис.

Закрыла двумя ладонями глаза и отвернулась к стенке.

Снова посмотрела на парня. Тот откровенно смеялся. Потом зажмурился и таки ж отвернулся.

Ну что ж, поверю! Скинув плащ, развязала пояс халата. М-да, пока не постираешь, снова это не наденешь. Свернула любимую полосатую шкурку карманами внутрь и аккуратно положила на пол рядом с сундуком. Потом задумалась - а дальше что? Плащ на голое тело? Неведомо чей? Точнее, это-то как раз ведомо - фу-у, да никогда! Значит, остаюсь в чем есть. А плащом накрываюсь сверху.

Сняла туфли. Надетые под брюки колготки решила не трогать. А вот выяснить, где ж тут, простите, туалет, не помешало бы. Неужели во дворе? Вот ужас, если так! Пока не критично, но в принципе было б неплохо узнать. Забралась на постель поверх одеяла - всё же в уличной одежде, внутрь лезть ни к чему. Ничего, довольно мягко, без комьев под боком. А уж после сарая и вовсе рай! Хихикнула над каламбуром и потянула на себя плащ.

Арвис принял мой смех за разрешение обернуться. И успел увидеть мою ногу в черной штанине и светлый рукав с кружевами. Наверное, по здешним меркам одежда была сильно нестандартной, потому как он вскочил, в два шага оказался рядом и дернул на себя мой плащ. Я зашипела, как кошка, и вцепилась в полу, как голодный клещ в эту самую кошку.

- Ниэ!!!

- Сиу дилиэни эд?

Это что, удивляется, что я что-то осмысленное изрекла?

- Мария дилиэни ниэ!

Ну вот, говорю о себе в третьем лице, как какой-нибудь Пятница. Если я верно поняла то, что говорилось до этого, сейчас я заявила, что "Моя говорить нет". А если неверно… ну, тогда я сообщила ему что-то другое!

Кажется, известие, что я способна к обучению, переплюнуло мой экзотический наряд. Парень отпустил плащ, который я тут же подтянула к себе, и плюхнулся на край койки. Уставился на меня.

- Эд! - кивнул головой. - Ниэ! - покачал из стороны в сторону.

Ага, ясно. "Да" и "нет". Уже легче.

Подложила ладонь под голову. Закрыла глаза.

- Ориини?

- Эд.

- Дилиэни? - открыла рот и изобразила "бла-бла-бла".

- Эд.

Задумалась, чем бы еще осчастливить Арвиса? Зевнула. Подтянула на всякий случай еще немного плащ и заявила:

- Мария ориини эд! Харт!

Арвис засмеялся и встал. Похоже, первый контакт прошел нормально.

Глава 2

И что ты скажешь, физика?

Охлаждение отношений между людьми,

как следствие трения между ними.

Е.Лец

Когда проснулась, за окном уже стемнело. А я по-прежнему была не в своей кровати в девятиэтажке в родном спальном районе, а в непонятной мансарде фиг знает где. Осмотрелась - на стенах покачивались тени, отбрасываемые пламенем трёх свечей в стоящем на столе подсвечнике - их колебал сквознячок из окна. А свечи хорошие, вон, никакой копоти, мимоходом отметила я. Похоже, Арвис не нищ. Тогда, может, мне повезло. Если я задела его любопытство, а у парня есть средства на его удовлетворение… то мне надо подольше сохранять тайну. А то расскажи, что сама студентка, которая после пьянки рухнула в мусоропровод - и прекрасная завеса флёра товоть. Кулдык. Как сон, как утренний туман…

Сам Арвис в просторной светлой рубахе писал что-то, сидя за столом. Но, услышав, как заскрипела кровать, обернулся. Потом встал и пересел ко мне. Я на всякий случай подтянула колени к подбородку и натянула плащ до ушей. Как выяснилось, не зря. Парень протянул руку так, чтобы приобнять меня за плечи и наклонился вперед с явным намерением поцеловать.

Не знаю, чего он ждал от меня, но явно не кулака под дых и возмущенного шипения.

Меня что, занесло в рай для сексуальных туристов? Наверное, на моем лице было написано непритворное возмущение. Потому что придавивший меня к кровати Арвис разочарованно протянул:

- Ниэ?

- Ниэ! - клацнула я зубами.

А жаль. Придется одеваться и тихо сваливать отсюда. Ладно, ищем в происшедшем позитив. Я все равно в плюсах - узнала пяток новых слов и выспалась. А халат сейчас по-тихому отстираю в той дождевой бочке.

Не обращая больше на парня внимания, накрутила на себя плащ. Спустила с кровати ноги, нашаривая туфли. Встала. Подняла с пола свой сверток. И молча пошла к дверям. Дернула за ручку - открыто, хорошо. Повернулась к Арвису.

- Спасибо! Данке! Фэнкс! Мерси! Аригато!

Поклонилась в пояс. Потом открыла дверь и сделала шаг за порог.

- Мариэ, сиа гиатель харт? Алуна! - ткнул пальцем в окно.

Ну вот, еще слово - "гиатель". Почти наверняка "идти" или "пойдешь". А последнее - то ли "темно", то ли "ночь".

- Халат пойду стирать! И искать туалет в вашем прекрасном городе!

А что тут еще скажешь?

Невероятно, но он как-то понял сказанное. Заржал, а потом, встав, распахнул прятавшуюся за боковиной гардероба дверцу. Взял подсвечник, извлёк оттуда одну свечу и, поманив меня пальцем, зашел внутрь.

Я задумалась. Уходить ой как не хотелось… Все же ночь, незнакомый город, неизвестная эпоха. Языка не знаю, обычаев тоже. Документов нет, статуса нет. Зато есть что отнять - от кошеля и цепочки с топазом, до куда более близких к телу вещей. А Арвис казался неплохим. Ведь он же, если б захотел, мог скрутить меня в бараний рог с какой-нибудь тридцать пятой страницы Камасутры, и ничего б я не возразила. Разве что припрятанную в штанах вилку попыталась куда-нибудь воткнуть. Интересно, считается ли это тут превышением пределов необходимой самообороны?

- Арвис? - позвала от дверей.

Из проема выглянула темная голова. Вопросительно посмотрела на меня.

- Мария Арвис ориини ниэ! - сообщила я твердым голосом, ткнув пальцем в сторону кровати.

- Эд, - спокойно отозвалась голова и исчезла снова.

Так. Для себя я перевела Арвиса на следующую ступень социальной лестницы. Наверное, это всё же не первый попавшийся чердак. Либо в этом диком городе с безумными модами на ушастые чепцы принято вести канализацию до крыши. Нет, не вяжется. Канализация на чердаках есть, а нормальных помоек нет? Значит, дело в самом Арвисе. Запомним этот фактик, ага. Но это всё потом…

Отняв у парня свечу, вытолкала его за дверь. Ага, вот сейчас и себя приведу в порядок, и постираю! И куда бы повесить теперь халат? Ни верёвок, ни плечиков, ни крючков. Ну ладно, возьму с собой в комнату.

Когда час спустя я появилась с мокрой головой, красивая, как выдра после купания, но опять в плаще по шею, Арвис прикусил губу. Я прошествовала мимо и, встряхнув мою полосатую шкурку, расправила, как могла, на подоконнике.

Интересно. Наверное, я его действительно заинтриговала. Потому что парень, предложив мне глиняную кружку тёплого бульона с пряностями, сел верхом на стул, положил на спинку руки, а на них подбородок, и стал меня учить словам.

Сначала я обрадовалась.

Ходить, лежать, стоять, сидеть, я, ты, свеча, стол…

Я прирастала знаниями с просто-таки обалденной скоростью. И скоро поняла, что запомнить этого всего просто не могу. Чай не компьютер. А что делать?

Подняла руку с раскрытой ладонью.

- Арвис дилиэн ниэ! - ага, помолчи немного, дай с мыслями соберусь!

Встала. Прошла к столу. Отлично, лист чистой бумаги! А карандаш у меня есть! Ихними перьями я б сейчас рисовать не рискнула - не хочется извозиться, когда только что отмылся. А карандаш - то, что надо.

Ткнула пальцем в лист:

- Эд?

Арвис кивнул:

- Диат.

Интересно, это "можно" или "возьми"? Сейчас разберемся.

Подошла к нему:

- Элиа! Харт!

Ага! Брови полезли на лоб. Похоже, то, что он сказал мне в сарае, было не самым вежливым из возможного. Но понял и стул освободил.

Заняв тёплое ещё место, подставила подсвечник поближе и начала, пока не забыла, русскими буквами писать слова. Делать это старалась убористо. Фиг знает, может, тут бумага в цене. Или завтра с утра мне под зад дадут.

Арвис, присев на край стола, склонил голову и с полуотвисшей челюстью смотрел на то, как я бисерными печатными буквами заполняю лист.

С алфавитным порядком решила не заморачиваться. Зато теперь, не рассчитывая только на память, можно было вытянуть из парня намного больше. Хотя со сложными понятиями вроде "студент" или "дворянин" разобраться пока не выходило.

Но зато он понял, что я не отсюда и в городе никого не знаю. Город, кстати, звался Риоллеей и был столицей какой-то там Аризенты. Мала та Аризента или велика, осталось покрыто мраком. Решив, что базовых понятий с меня хватит, переключила парня на цифры. Ух, слава всем богам и Биллу Гейтсу в придачу - считают тут в десятеричной системе. А то б я попрыгала! Теперь Арвис отнял у меня лист и пером - единственный карандаш я ему доверять не собиралась, а с боем он у меня его отнимать не стал - аккуратно стал писать столбиком цифры. Я рядом карябала, как это произносится, и наши арабские рядом. Потом разобрались с арифметикой: умножение - оно и в Африке умножение. И в этой, как её, Аризенте, тоже.

Мы дружно сопели над листом бок о бок, пока парень неожиданно не повернул голову и не поцеловал меня в щеку. И тут же, притянув к себе, накрыл губами рот. Не сказать, чтоб это было плохо - от него пахло свежестью, здоровым мужским запахом, и целоваться, похоже, он умел. Да только для меня это было совсем не тем, чем нужно. Получалось, мою просьбу не приставать он всерьёз не воспринял. А считает, что если я осталась с ним на ночь, то это именно осталась на ночь. И никак иначе. А, может, тут вообще с женщинами не принято церемониться.

Что ему до моих чувств котенка, потерявшего и дом, и кошку-маму?

Я замерла истуканом, сжав губы. Не помогло - он продолжал удерживать меня, а вторая рука начала распутывать узел плаща. Не хочу! Ниэ! Зажмурилась и укусила настойчивый рот. И тут же, не дожидаясь возмездия, вскочила со стула. Метнулась к окну, сдёрнула сохнущий халат - моё, не отдам! - схватила лист со стола, карандаш и, пока парень ошарашено смотрел на следы крови на пальцах, которыми коснулся подбородка, выскочила за дверь. Самаритянин, ага! Родом из Гоморры, наверное.

По лестнице я скатилась, как горох. Шумно, зато очень быстро. Ткнулась в дверь. Та оказалась, на мою удачу, на железном засове, а не на замке. Дёрнула. Язычок сначала застрял, как тот мусоропровод, потом рывком поддался. Может, сейчас сделаю шаг, окажусь дома и проснусь? Вот бы!

Куда там. За спиной послышались голоса. Женщина крикнула что-то вопросительное. Арвис ответил сверху. Ага, раз сейчас в окно не смотрит, вот и хорошо! Скинув туфли, рванула к воротам. Вскарабкалась по решетке, перевалилась мешком на другую сторону, соскользнула по прутьям вниз. Надела туфли - камни под босыми ногами казались жутко холодными и влажными -и дунула к улице.

- Мариэ!

Обернулась - мой недосамаритянин выскочил из дома. На летучую мышь в своей рубахе похож. Или на образцового голливудского вампира - ликом светел, волосом черен, глаза горят, с губ струйка крови стекает. Жуть! Кстати, насчет глаз я не преувеличила - казалось, что они и впрямь светятся в темноте голубым. Нифигасе! Не вампир точно - нашел-то он меня днем. А кто тогда? Ой! Увидел меня! Побежали, побежали, побежали… и куда подальше!

Вывернув из подворотни, рванула вверх по улице. И, промчавшись мимо трёх домов, нырнула в тень за высоким каменным крыльцом. Вжалась в стену, накинув на голову плащ. Серая на сером в глухой тени. Авось, пронесет.

Сколько так сидела - не знаю. Тайна, покрытая мраком, так сказать. Потому что в итоге задремала. И проснулась от холода уже под утро.

Ага. Темно, туман. То, что надо! Потому как в моих планах значилось попробовать пошарить по дворам в надежде, что кто-то вывесил сушить белье, да и оставил на ночь. Мне позарез нужна была юбка! И чепец. Который с ушами. Раз тут все в таких ходят, и я в чебурашки-альбиносы запишусь. Тогда меня при встрече на улице не только Арвис, но и мама родная не признает!

Ну, и где тут чепцы развешаны? Вряд ли на улице. Скорее, в задних дворах. А проход туда идёт либо через сами дома, либо через арки. Значит, ищу арку. И куда идти - вверх или вниз? Обычно внизу, ближе к гавани, селится беднота. А богачи выбирают холмы. То есть мне надо бродить где-то посередине. Чтоб и в криминальные трущобы не влезть, и в зажиточные районы, где полно стражи, не соваться. Значит, сейчас вниз.

Скукожившись в тени, переоделась. Сняла штаны, колготки, надела штаны назад. Колготки хотелось сохранить, а идти предстояло босиком, без цокающих по мостовой туфель. Греть не будут, а порвутся наверняка. Так что лучше снять. И теперь на них можно привязать за открытый мысок туфли и повесить себе на шею, чтоб не мешались. А в руках превентивно сжать вилку. Серебро, кстати, от нечисти и нежити хорошо. Я читала!

Или плюнуть на эту нездоровую затею с кражей чепца и поутру пойти искать базар? Приду в плаще, послушаю, что говорят - цифры я теперь знаю. Деньги какие-то есть. На одежду хватит наверняка. А дальше будет уже проще. Сниму комнату подешевле и уж тогда соображу, как мне тут выживать. Ну вот, похоже на план!

Решила, что обойду три арки. Если ничего не сыщу, буду ждать утра. А пока надо под ноги смотреть. А то на ледяной скользкой брусчатке, да в тумане, да на крутой улице…

Далеко я не ушла. Меня рванули за руку в сторону смутно видной в тумане знакомой подворотни:

- Мариэ! Кувирш рахт!

Ой, похоже, то не комплимент! И, как только Арвис ослабил захват на правой руке, выкрутилась и ткнула в него вилкой. Судя по воплю - попала. И дунула вниз по улице, уже не смотря, куда ставлю ноги и балансируя на мокрой мостовой, как та самая корова на льду. Впрочем, судя по непереводимым идиоматическим выражениям, несущимся сзади, гамму незабываемых ощущений получала не я одна.

Маньяк! Он что, там всю ночь стоял, караулил? И знал, что я пройду мимо? И глаза голубым горят? Мама, домой хочу!

Улица раздвоилась неожиданно. Вправо так и тянуло. Поэтому я свернула влево, прыжком приземлилась за какую-то кучу и замерла, снова накинув на голову плащ. Могла б и не стараться. Туман тут был такой, что своей руки не разглядеть. Гулкие шаги приблизились и, уйдя вправо, стихли в отдалении.

М-да, пообщались, называется. Впредь не станет тащить к себе, кого попало, с улицы. Он, можно сказать, подобрал, обогрел, а его покусали, да еще вилкой ткнули.

Сердце колотилось где-то в горле. Потом заныла левая нога - похоже, долбанулась обо что-то твердое мизинцем. Больно! И холодно! И сижу опять непонятно на чем! Но назад на ту улицу я не пойду!

Шаги, уже медленные, послышались опять. Я затаила дыхание, как мышь, увидевшая кошку.

- Мариэ? Мариэ? Арвис Мариэ ориини ниэ!

Само собой, не будешь! Потому как виделись мы с тобой в первый и последний раз. Замерла, представляя, что я - лист капусты. Холодный, склизкий, полусгнивший, неинтересный даже голодному кролику. Прааативный такой! Представив, как выговариваю это слово вслух, невольно хихикнула. И зря. Шаги убыстрились и звучали теперь совсем рядом.

Прижав руки к колотящему сердцу, перестала дышать. Я - лист, лист. И вообще, меня тут нет! Какого беса ему от меня надо? Вроде не урод, и деньги есть. Пока я спала, мог бы рассмотреть, если хотел. И не рассмотреть тоже. Но не стал. Выходит, благородный? Полез целоваться только после того, как я проснулась. Но если я сейчас отзовусь, и он отведет меня в мансарду, будет ли это он считать согласием?

Гм-м… Плюсы очевидны. Безопасность ото всех, кроме самого Арвиса, возможность узнать от него об этом мире, выучить язык. Может, даже кормить будет. Минусы тоже ясны. Если он решит, что я ему зачем-то нужна, может просто запереть - через окно на уровне четвертого этажа мне не выбраться, я не альпинист ни разу. И даже не трубочист. Мы специализируемся по мусоропроводам, ага! Так что, наверное, стоит попробовать походить по городу самостоятельно. Если быть осторожной и действовать, как задумала, можно выиграть время на изучение языка и адаптацию. А там уж соображу, чем заняться. А может, повезет, и просто проснусь у себя дома…

- Мариэ, миэ истили. Гиатель эри! Миэ виэлди лиу эр!

Ух, ты! Уже понимаю. "Мария, я жду. Иди сюда. Я знаю, ты здесь". А откуда, кстати, знает-то? Или это он наугад? А если нет? Судя по небу, через час начнет светлеть. Вот взойдет солнышко, а этот злой невыспавшийся вилкой травмированный тип узреет меня восседающей на куче чёрт знает чего. С отмороженными босыми ногами и замерзшей головой - волосы-то после мытья высушить нормально было негде! А на шее колготки с привязанными туфлями висят, ага. Незабываемое зрелище.

- Арвис Мариэ ориини ниэ. Миэ легати!

Обещает, что ли? Может, это и есть мой тутошний принц на белом коне, а я от него по помойкам удираю? Не оценила счастья, так сказать?

Где-то хлопнуло окно. Резкий звук вырвал меня из почти сомнамбулического раздумья, когда уже начало казаться, что встать и откликнуться - это самое правильное решение. Ну, нет. Попробую сама, а вот если не выйдет, тогда уж пойду сдаваться…

Растворились еще одни ставни, и сверху на улицу что-то плеснули. Судя по недовольному воплю Арвиса, ему досталось, да и жидкость не была Шанелью номер пять или даже тривиальной мальвазией. Парень буркнул что-то под нос, а потом потопал к развилке улицы, откуда пришел. Шаги затихли вдали. Эх, отмываться пошёл, завистливо подумала я. Но пора и мне подниматься. Ног уже не чувствую. Да и буду тут сидеть, тоже кто-нибудь обольет. Похоже, всё же канализация в мансарде в этой Риоллее - приятное исключение.

Поднялась и кое-как, боком, сползла по куче на мостовую. Плохо. Ног не чувствую совсем. Значит, надо потопать и - пока не забыла, спрятать висящие на шее колготки с туфлями под плащ. Хоть бы солнце выглянуло! Замерла, как цуцик. В ухе стреляет, горло болит, ступни ледяные. Ясно, ночевать при такой температуре и влажности на улице не рекомендуется.

Осторожно, озираясь, выбралась на перекресток. Никого. Зато на доме напротив - табличка. Надо б запомнить, как выглядят хотя бы первые знаки. А то потом не найду. И еще нужно обязательно узнать сегодня у кого-то дату. Почему-то казалось важным привязаться к месту прибытия и конкретному времени, словно это давало ниточку к дому и надежду на возвращение.

Через три дома вниз по улице темнела арка. Ну что, еще не поздно поискать способ стать чебурашкой? Скользя на мокрых от росы холодных булыжниках, засеменила туда. Зашла. Ага. Небольшой квадратный двор, куда выходят двери трёх ближайших домов. Куцый стриженый куст на газоне величиной с одеяло. Бельевые веревки есть, но на них пусто. И вообще ничего полезного, кроме стоящей около одной из дверей метлы.

Вздохнув, выбралась на улицу. Наверное, стоит посетить рынок. А как? Слов вроде "покупать" - "продавать" - "торговать" я не знала. А если начать приставать к ранним прохожим с "мирэ - еда" или "паливанэ - одежда", могут и милицию позвать. Или тут какая-нибудь Гвардия или Стража? Гм-м… Чем дольше я этого не знаю, тем оно лучше. Но вид у меня уже не такой странный, как вчера. Пробегают глазами, отводят взгляд, но не шарахаются.

Ага! Вон горожанка небедного вида с пустой корзиной в руках идет деловой походкой. Не спешит, но видно, что знает, куда топает. Вот пристроюсь ей в хвост. Вряд ли она с пустой корзиной поутру в гости намылилась? И, кстати, пока иду, неплохо б рассмотреть, в чем тут народ ходит. Что женщины покрывают головы, это я уже поняла. Интересно, это требование местной религии, этикета или обыкновенная практичность? - погуляй в таком климате простоволосой, живо менингит схватишь!

Мы свернули раз, потом другой. Улицы разветвлялись, кривились, изгибались. Сейчас шли снова в гору, и в ту же сторону, что и моя дама, двигалось еще несколько, тоже с пустой тарой. Ага. А ходят тут с корзинами или же матерчатыми сумками на жестком каркасе. Вот такая, пожалуй, мне и нужна - недосохший халат под плащом счастья не добавлял. Как и болтающиеся в районе подмышек туфли. На головах чепцы более или менее одинакового вида - с хлопающими на ветру ушами. Показали бы мне того затейника, что придумал такой фасончик… На плечах шали. Что же, вполне практично. Талии подчеркнуты - неужели носят корсеты? Возможно. Юбки как на картине Лиотара "Шоколадница". Может, чуть менее пышные. А что спереди? Фиг знает. Потом рассмотрю, как будет случай.

К идущим дамам добавились еще две или три, вывернувшие из переулков. А я озиралась - имелось еще одно дело, которое необходимо было сделать до того, как мы дойдем до торжища. У меня был кошелек, но я до сих пор понятия не имела, что в нем. Точнее, сколько в нем. А от этого зависело то, что я могла себе позволить. И, ясен пень, если б простоволосое чучело по имени Маша имело бы глупость присесть на ступеньку ближайшего крыльца и начало считать деньги, поминутно суя нос в пергамент, чтобы разобрать значки, ничем хорошим это бы не закончилось. Скорее всего, я б мгновенно оказалась у той самой Стражи, знакомства с которой жаждала избежать всеми силами.

Так куда бы тут заныкаться? Вон какой-то скверик. Может, там что-то есть?

В самом сквере было пусто. В смысле, и сесть некуда, и от взглядов прохожих спрятаться негде. А вот за ним стоял двухэтажный дом под традиционной красной черепицей с какой-то вывеской рядом с закрытыми двухстворчатыми дверями. И, что интереснее, вдоль боковой стены шла деревянная наружная лестница, заканчивающаяся на задней стене дома огороженной площадкой у еще одной запертой двери. И окон тут не было. Ни в самом доме, ни в соседних. Садись на ступеньку и считай!

И все же я сомневалась. С кошельком мне нереально повезло. Потеряю деньги, потеряю шанс выжить. Сейчас, замотанный в носовой платок, он был спрятан в лифчик. И доставать его почему-то смертельно не хотелось. Ибо, если кто-то откроет дверь или поднимется по лестнице, деться мне будет некуда. Задрала голову. Если схватиться за выступающий косяк, поставить ступню на ручку двери, то я дотягиваюсь до крыши. И, вроде, вон за ту перекладину можно хорошо зацепиться. Если смогу подтянуться и меня не шандарахнет упавшей черепицей промеж глаз, то влезу на не слишком крутую крышу. И вот там-то можно будет посидеть. И полежать. И досушить халат и согреться самой.

Машка-кошка, звали меня в детстве. Вот сейчас и проверим, кошка я ещё или где? Оказалось, ещё. Со скрипом, кряхтеньем и поминанием мам всех проектировщиков мусоропроводов в мире, но я влезла. Осмотрелась. Труба кирпичная, холодная, одна штука. Такого диаметра, что за ней Шрека спрятать можно вместе с его Фионой. Маленькое чердачное окно с грязным стеклом и паутиной - один экземпляр. Внутри видны серые доски пола и ничего больше. Может, туда попытаться просочиться? Вроде невысоко, то есть обратно выберусь без проблем. Решено, лезем.

Внутри оказалось пусто. Пара сломанных стульев, обломки неструганых досок, пыль на полу в пол пальца. Вот и хорошо. Значит, сюда никто не заходит годами. Аккуратно ступая босыми ногами по доскам там, где на них проступали шляпки гвоздей, подошла к двери и подпихнула один из стульев под ручку. Потом скатала комок паутины и забила ее в замочную скважину. Так и вопросов не возникнет, почему внутри ничего не видно, и ключ фиг провернешь.

Вернувшись по своим следам, достала из-за пазухи пергамент. Сначала повторю слова, потом посчитаю деньги, потом снова повторю цифры и пойду на рынок. Вроде разумно? А можно, кстати, еще и поспать. На досках после ледяных булыжников мостовой казалось замечательно тепло. Мысль об отдыхе казалась привлекательной, но проблем бы передышка не решила. Вздохнув, полезла за пазуху, за кошелем.

Само собой, я мечтала о золоте. Но того, что можно было с натяжкой принять за золотые, в кошеле оказалось лишь четыре штуки. С одной стороны профиль кого-то полустертого, с другой - абрис готического замка. Серебряные были разного достоинства - с цифрой "ак" - "один" на одной стороне и рыбой на другой. А у тех, где было выбито "сит" - пять, на другой стороне было парусное судно. Серебряных монет насчиталось почти шесть десятков. Если в аках, так целых сто сорок штук. Мне представлялось, что это много. Медь тоже была разной. Мелкие аки, ситы покрупнее с веткой какой-то местной елки на них и литы, равные десяти акам. На последних красовался все тот же замок. Хорошо бы понять соотношение курсов между золотыми, серебряными и медными. Вряд ли простое один к десяти? Иначе неясно, зачем было печатать медные литы.

Так. Теперь надо рассовать монеты по телу так, чтоб никакой вор не добрался - из книг я знала - причем тут и средневековые писатели, и современные авторы фэнтези сходились во мнениях - что на рынках водятся карманники. И при этом нужно оставить достаточно денег в доступном месте, чтобы расплачиваться за покупки. Вот знать бы еще, достаточно - это сколько? Сколько, например, стоит приличное платье? А эта, жуть крахмальная ушастая?

Кстати, плащ я тоже вчера толком не рассмотрела. А карманы в нем есть? Оказалось, есть. Прорезные. Целых два! Просто вчера я заматывалась в него так, что карманы были где угодно, но не под руками. В одном завалялись две медные и одна мелкая серебряная монета. В другом - пара тонких кожаных шнурков непонятного мне назначения и амулет из камня, похожего на тигровый глаз. Но самый интересный результат дало ощупывание плаща по периметру. В подоле было что-то зашито. На ощупь - монеты. Дюжина. Решила пока их не трогать, все равно лучшего места не найти.

В один из карманов плаща переложила десять серебряных аков и пару ситов. В другой насыпала меди. Остальное серебро заныкала в карманы штанов, уже оттопыренных ключами, цепочкой и студенческим. Обмотала вокруг талии так и недосохший халат, чихнула, сама испугалась звука. Сунула за щёку одну из конфеток "Стрепсилс" и, замотавшись в плащ, полезла на крышу.

Выбравшись, осторожно, не поднимаясь с корточек, осмотрелась. Небо было уже совсем светлым. Может, и солнце выглянет? Не угадаешь. То ли это марево развеется, то ли наоборот, превратится в пелену облаков. Это в Москве учишься автоматически прикидывать, тащить ли с собой зонтик. А рядом с морем, в незнакомом мире? Ну ладно, вот и посмотрю. Хотя дождь мне сейчас совсем-совсем без надобности.

Привстав, взглянула в сторону сквера. Ага, вон улица, по которой я шла. И горожанки продолжают идти целеустремленно, как лосось на нерест. Или браконьеры за икрой. Мне тоже туда. Так, а с какой стороны та лестница, с которой я сюда забралась? Вроде, вон там.

Хорошо, что передвигалась на четвереньках. И то еле успела распластаться по крыше вниз головой, услышав на лестнице чьи-то шаги и слегка фальшивящее посвистывание. Осторожно приподняла голову. Подо мной к двери прошёл мужчина в черном. Черный плащ, черная шляпа с круглыми полями. А больше ничего сверху не видно. Впрочем, и ему снизу меня не видать тоже. Послышалось характерное бряканье ключей на связке. Потом клацанье проворачивающегося в замке ключа. Дверь скрипнула, открываясь, и снова захлопнулась.

Похоже, надо поспешить. А то как начнут шастать туда-сюда, и просидишь на крыше весь день. Робинзон на острове, ага!

Свесила ноги с кромки крыши и аккуратно, стараясь тормозить руками, поползла вниз. Осторожность не помогла. Точнее, она обошлась мне в два сломанных ногтя, но бухнулась я о помост так, что села на задницу. Тут же вскочила и, не ожидая, пока появится хозяин, поковыляла вниз по лестнице. За угол и с глаз долой.

Центральная двустворчатая дверь была уже распахнута настежь. Не удержавшись, заглянула внутрь. И икнула, увидев ряды полированных гробов с венками перед ними. Похоронная контора!

Но место стоит запомнить! Уж всяко лучше и безопаснее, чем в том сарае.

Глава 3

Малая помощь в нужное время лучше,

чем большая помощь в ненужное время.

Р. Асприн

За углом начинался рынок. Здоровущий, шумный, людный. Сначала мне показалось, что торгуют тут только едой, и я расстроилась - вот нафиг мне сырые рыба или картошка? Но потом углядела вдали ряды, над которыми, как рыцарские штандарты над турнирным полем, развевалось готовое платье. Ага, вот туда мне и надо!

Эх-х… Вот знать бы язык хоть немного лучше! Живо бы наплела, что я - вдова или дочь заморского купца и попросила бы помочь подобрать мне одежду согласно социальному статусу. Ибо возникло подозрение, что не все просто. Может оказаться так, что разным сословиям приличествует разный покрой, от чепцов до вытачек на платье и ботинок. И если одет купеческий наряд с дворянской шляпой и крестьянскими чеботами, это однозначно вызовет вопросы. И что делать? Да, наверное, стоит посмотреть на кого-нибудь из посетителей рынка, выбрать подходящий типаж и скопировать целиком, насколько возможно. Вот только с чего начать - с ботинок или головного убора?

Начать решила с того, что стала слушать, торгуются ли тут? Оказалось, еще как! Можно сказать, бодаются! И первоначальная цена обычно ужимается в два раза, а то и больше. Так с этим ясно. Как хочу выглядеть, тоже ясно. И даже на одно платье - по виду как раз моего размера - положила глаз. Но вот только рядом с приглянувшимся мне синим платьем стояла тетка руки в боки, смотревшая на меня с таким нехорошим прищуром, что становилось ясно - сунься чуть ближе и услышишь о себе такое, что даже если ни слова не поймешь, все равно покраснеешь.

Я замялась на месте. Ряд был не так уж длинен. И, похоже, мне предстояло выбрать не платье, а продавщицу. А вот как переоденусь и слегка освоюсь, можно будет зайти на вторую попытку. Но вообще-то одежду было бы неплохо померить. А перед этим стоило купить сумку, чтобы не ходить потом со своим барахлом в руках. Ага, вон невдалеке на прилавках стоят те матерчатые штуковины на жестком каркасе и с крышками, с которыми тут ходят женщины. Так с чего начать? Все же с платья. Ибо нищенка в непонятном плаще до шеи, но с новой сумкой - повод для подозрений.

Выбрала молодую женщину, кажущуюся добрее остальных. Во всяком случае, когда мы встретились глазами, эта не поморщилась, не прищурилась и не ответила взглядом исподлобья. Подошла и, выговаривая, насколько могла четко, произнесла:

- Миэ Мария. Миэ ниэти паливанэ.

"Я - Мария. Мне нужна одежда".

Торговка внимательно посмотрела мне в глаза. Я не отводила взгляд. Потом она кивнула каким-то своим мыслям и заговорила.

- Миа Нариали. Пергиатели!

"Я - Нариали. Заходите".

Какое счастье, что в этом языке нет никаких немецких артиклей и прочего грамматического ужаса. Вчера я немного расспросила Арвиса про язык и из его объяснений уразумела, надеюсь, верно, что тут есть три рода существительных, но важно это только тогда, когда называешь их местоимениями: он, она, оно. Или ставишь впереди прилагательные. Пять падежей. Три основных времени глаголов, которые обычно заканчивались буквой "и" и куча нюансов. В конце я попыталась узнать у него про магию - вдруг, если я таким странным способом сюда попала, она тут все же есть? Вроде как он сказал, что "нет". Но, судя по тому, как светились в темноте его глаза, я что-то не так спросила. Может, стоило полюбопытствовать не про то, ходят ли люди по воздуху, а как-то по-другому? Ну, что могла, то и спросила!

Нариали показала мне три платья примерно моего размера. Честно говоря, ни одно бурного энтузиазма не вызывало. Цвет - те самые популярные в России девятнадцатого века "брюшко молочной блохи в лихорадке" и "блошиные лапки". По-простому - оттенки серобурмалинового. Материал явно домотканый, с неровностями на нитях и довольно крупным переплетением. Ну уж, что есть. Выбирать не приходится. Зато, похоже, теплые. Из натуральной шерсти. Хотя откуда тут ненатуральная? - сглотнула я нервный смешок. Одно было явно велико по росту, талия сползла ниже пупка. А два казались более-менее. Спросила цену. Надо ж знать прежде, чем идти мерить, по карману ли мне такое? Чего морочить голову женщине, если денег не хватит? Одно стоило семь серебряных монет, второе девять. Это как, дорого или нет? Сейчас я могла себе позволить оба, но вот потом, когда стану зарабатывать деньги, а не бить прохожих по голове ножкой кресла в подворотнях, сколько мне придется вкалывать за такую тряпку?

Похоже, Нариали приняла мои раздумья за неумелую попытку торговаться. Цена съехала на один серебряный ак за каждое. Ладно, беру, кивнула я. Но вот где бы их померить? И как бы мне сейчас пригодилась сумка… Я с тоской взглянула через ряд, потом на Нариали.

- Ээ-э… сиа корити? - сколько стоит? - и ткнула пальцем в прилавок с сумками.

Нариали покачала головой, как бы забавляясь. Потом объяснила, что пятнадцать медных монет. Отлично! Выходит, в одном серебряном не десять медяшек? А сколько? И ведь с меня с моим косноязычием там точно стрясут вдвое больше!

Жалобно улыбнулась

- Миа истили эр. Ниэти э-э… - и протянула продавщице три медных сита.

Та погрозила мне пальцем. Потом крикнула что-то соседке и, обозвав меня "мэрией", велела ждать на месте. А сама, ловко лавируя в толпе, двинулась к прилавку с сумками. Мелькнула мысль, что в московском метро она б и в час пик была как рыба в воде…

- Мэрия! - ну и голос у нее! Звонкий такой. На полплощади. И тычет пальцем в одну из сумок. Не, помотала я головой и показала правее. Там стояла та, что мне приглянулась: с гобеленного типа растительным узором, синем на кофейном фоне. Пойдет и к коричневым платьям, и к синим. И рисунок мне понравился. Нариали поняла меня верно. Взяла сумку, отдала деньги и вернулась ко мне. Я благодарно улыбнулась и сделала неглубокий, как учили в школьном театре, реверанс. Нариали захлопала глазами. Или я перешла верхнюю черту дозволительных странностей, или мой жест тут что-то значил. Ну ладно. Все равно сейчас не пойму - слов у меня меньше, чем у той псины, которая все понимает.

Снова крикнув что-то соседке, Нариали потянула меня за руку в сторону стоящего за платяным рядом шатра. Из ее жестов и объяснений я поняла, что торговцы сбрасывались понемножку и ставили общий шатер для примерок. И клиенты довольны, и стоит в расчете на каждого продавца совсем недорого. Та, владелица синего платья, зашипела нам вслед. Но моя новая знакомая обернулась и сказала что-то резкое и звонкое, отчего все вокруг засмеялись, а злая торговка поджала губы так, что они стали разом похожи на куриную жопку. Теперь хихикнула и я.

Через десять минут меня было не узнать. Брюки под платьем я оставила. А вот блузку сняла и, аккуратно сложив, спрятала на дно корзины. Как и мой полосатый халат, который Нариали с интересом повертела в руках, ахая над тканью. Бюстгальтер тоже стоило бы снять, потому как кружевная кромка вылезала из каре ворота. Но к соприкосновению нежной кожи с грубой действительностью шерстяной ткани готова я не была. Продавщица с интересом потыкала пальцем в тонюсенькую лямку лифчика, поахала. Потом посмотрела на высовывающийся из выреза компромат и, бросив "истили!" - "жди!", выскочила наружу. Вернулась через пару минут с белым батистовым платком ценой в три медяшки, которым задрапировала вырез так, что лифчика стало не видно.

Лучше сидело то платье, что подороже. Его я и взяла, с благодарностью отдав Нариали восемь серебряников, о которых договаривались. Та посмотрела на меня, ткнула пальцем мне в бок, вздохнула, а потом достала из кармана две монетки по пять медяшек и протянула мне. Сдача, мол. И улыбнулась:

- Лиу ниэти биа.

Тебе нужно больше. Вот так. Наверное, доброта Нариали и реализм того, что сейчас происходило, меня и доконали. Я хлюпнула носом, а из глаз в два ручья хлынули слезы. Вот, черт! Истерики сейчас не хватало! Нельзя! Вот устроюсь, переживу всё и стану искать путь домой. И уж если не найду, тогда стану плакать. Хлюпнула носом еще раз, задрала голову, вытянув шею, как объедающая через забор куст в чужом огороде коза, и закусила губу.

Женщина ласково меня приобняла, мол, всё утрясется, не волнуйся.

Я обняла ее в ответ.

Потом отстранилась, показала на свою непокрытую голову, на ее чепец и спросила:

- Сиа диат э-э…? - в смысле, где такое берут.

- Шеравэр? - коснулась уха своего головного убора Нариали.

Точно. Шаровары с ушами, и не иначе. А я-то думала, что мне напоминает этот изыск местной моды? Ну, шаровары так шаровары. Спасибо, не портянки и не галифе.

Кивнула. Нариали потянула меня за руку наружу. Я подхватила сумку, мы вышли из шатра, повернули направо и через два десятка шагов уперлись в прилавок с распятыми чудесами ушастыми. В этот раз Нариали без просьб с моей стороны торговалась за меня. А я тихонько стояла, пытаясь запомнить и уяснить хоть что-то полезное. Третий чепец подошел. Оказалось, что на затылке ткань была проложена в четыре слоя, образуя нечто вроде кармана, куда полагалось помещать волосы. И чепцы отличались не только по окружности головы, но и величине этого кармана, рассчитанного на шевелюры разной длины и густоты. Стоил шеравэр всего пять медных монет, в три раза дешевле сумки.

Нариали помогла мне надеть выбранный экземпляр и довольно всплеснула руками, показывая, что вот теперь-то совсем другое дело, теперь-то я - красота несказанная. Я улыбнулась в ответ:

- Удэй, Нариали! Биа удэй!

В ответ на мое "большое спасибо" последовало не менее "большое пожалуйста" - "биа содэй". И вопрос, нужно ли мне что-нибудь еще? Вместо ответа я выставила из под юбки ногу. В туфле Габор на босу ногу. Малость грязную и слегка обмороженную. При нормальной температуре я б уже давно подвывала от водяных мозолей после таких променадов на шпильке, а сейчас нога не чувствовала ничего. Удобно, конечно, но как-то тревожит.

Нариали снова всплеснула руками и куда-то меня поволокла. Еще через десять минут я рассталась с четырьмя серебряными монетами и стала счастливой обладательницей полосатых вязаных чулок и кожаных чеботов не иначе, как пошива местной фабрики "Вездеход". Туфли с порипанными на брусчатке каблуками переместились в раздутую от запихнутого плаща сумку. А чулки я исхитрилась натянуть поверх моих штанов. Выглядело страшновато, чтоб ни сказать - жутковато, но зато сразу стало тепло.

Вот интересно, а как мне отблагодарить Нариали? Почему-то казалось, что на деньги она обидится. Да и не могла я себе позволить сейчас деньгами швыряться. Задумавшись, чуть не налетела на застывшую посередь людского потока фигуру. Рост выше среднего, черные волосы до лопаток, синий камзол и меч с боку. Застыл, аки памятник самому себе. Народ его обтекает, и никто и словечка не вякнет. Арвис! Высматривает кого-то в толпе. Кого-то. Ага! И я даже знаю, кого именно! Похоже, прикинул, куда с утра я могла податься. И пришел меня искать. А вопль про мэрию позволил ему определиться, где именно надо смотреть.

Отвернув лицо, прикрылась шаровариным ухом. Фиг ты меня теперь разглядишь! Но нет, не понимаю! Зачем я ему? Точно, маньяк.

Наверное, мне удалось бы проскользнуть мимо незамеченной, если бы Нариали опять не решила обратиться ко мне по имени, звонким голосом снова обозвав мэрией.

Арвис среагировал мгновенно, повернувшись к нам. А я с не меньшей скоростью подхватила сумку и по-крабьи нырнула под ближайший прилавок со свисающими с него тканями. Надеюсь, он меня не успел разглядеть. Неприметное платье, стандартный чепец. А сумку я подолом прикрыла. Поменяла направление движения, через десяток метров вынырнула, немного прошла с толпой, снова пересекла ряд и, наконец, решила, что затерялась. Прошла мимо прилавка с горой крупных пирогов неведомо с чем. Ничего, мы сейчас всё едим! И цена указана на клоке промасленной бумаги - один медяк за два пирога. Молча извлекла медяк, протянула продавцу. И молча кивнула, когда тот протянул мне куль, от которого шел парок. Так, а теперь выбираемся с рынка. Похоже, этот Арвис считает себя знатной птицей. Как бы стражу не кликнул. А от них мне не сбежать - они город знают, а я нет. Единственный плюс, что теперь я выглядела точно так же, как десятки снующих во всех направлениях, как курицы по птичьему двору, горожанок.

Чертов брюнет! Я уж прикидывала, как мне набиться к Нариали на постой. Почему-то представлялось, что добрая женщина не отказала бы. За деньги, конечно. И думалось, что это будет дешевле, чем в гостинице. К тому же, мне же нужна не просто крыша. Мне нужен человек, который бы со мной разговаривал, учил языку. И рассказал, какого черта лысого тут происходит. Почему я сюда попала? Есть в том какой-то смысл или просто случайность, как падаешь в незакрытый канализационный люк, засмотревшись на облака на улице? Мне же надо понять! Ведь от этого зависит, удастся ли мне вернуться домой!

Но почему он меня ищет? Совсем делать нечего? В душу запала? Ну-ну, так и поверю в свою внезапно проснувшуюся притягательную силу для брюнетов. А что? Вчера Роман о буфет шандарахнул, сегодня Арвис по рынку гоняет. Тогда что ему надо? Неудовлетворенное любопытство? Поймал двухголовую зебру в клеточку, а та возьми да и сбеги? Так обращаться с раритетами надо корректно, руками не хапать. А теперь я слилась с окружающей средой, поди отыщи! Вот только имя надо сменить. Похоже, меня одну во всем городе мэрией зовут. Вот только никаких здешних имен, кроме Нариали, я не знаю. И есть ли у них фамилии? И прилично ли женщине селится в гостиницу одной? Или меня тут же примут за гулящую, да еще и попытаются ограбить?

Уходить с рынка ужасно не хотелось. Наоборот, теперь, когда я перестала выглядеть как кенгуру среди пингвинов, интересно было рассмотреть поподробнее, что здесь есть. Еще я планировала прикупить шаль, в каких тут ходили женщины. Но, если вначале мне представлялось что-то в пастельных тонах - нежно голубое или персиковое, то после столкновения с Арвисом я однозначно стала фанаткой серого цвета. Чем незаметнее, тем оно лучше. А второй покупкой, причем воистину мне необходимой, был какой-нибудь сосуд. Из чего-то нужно пить, в чем-то нужно хранить воду. Если не найду жилье сегодня, придется снова лезть на чердак над похоронной конторой. Бродить еще раз по улицам всю ночь не стану однозначно. Холодно, мокро, страшно. Я не Мата Хари и не Баффи - охотница на вампиров. Я - Машка - от них убегательница.

В душе крутилась совершенно нелогичная обида на Арвиса. Ведь кладезь знаний, мог бы всё и показать, и рассказать, и правила игры в здешнем обществе объяснить, и писать по-тутошнему научить… нет, приспичило ему с поцелуями. Нашел, тоже, сногсшибательную шатенку. С тремя ногами. Две свои, а еще одна - дубовая! - в руках. Как звезданет - так небо в алмазах! Хотя тут-то понятно… любопытство взыграло, стал общаться. Но, похоже, в здешнем обществе не принято с женщинами просто дружить. Либо они имеют какой-то статус в семье - матери, сестры или как, либо становятся подругами. Я в подруги непонятно к кому в сарае встреченному однозначно не рвалась: вряд ли моя миссия в Риоллее - переспать с Арвисом. Козлов и в Москве хватает, и до сих пор я вполне успешно от них бегала. А данный не выглядит страдающим без женской ласки.

Так, вон на прилавке стоят оплетенные веревочными сетками бутыли. Сверху - привязанная к горлышку пробка. Наверное, такая бы мне и пригодилась. Литра на полтора. Чтоб и попить, и, в случае чего, руки вымыть и умыться можно было. Только ведь наверняка эта бутыль и в пустом виде на килограмм потянет. Может, где-то тут есть пустые тыквы, как в романах? Или какие-нибудь бурдюки? Вон, лошадь же вполне обыкновенного вида обнаружилась? - стоит себе, сено из телеги жует.

Кстати, а вряд ли в Риоллее, которая столица этой самой Аризенты, один-единственный рынок. Наверняка есть еще. Причем не какой-нибудь рыбный в порту, куда я ни за какие коврижки соваться не собиралась, а нормальный, вроде этого. Не может не быть! Город-то большой. И наводит на мысли о нашем семнадцатом-восемнадцатом веке, как я их себе представляла.

Цена десять медяшек за кривоватую стеклотару справедливой мне не показалась. Торговаться с моим косноязычием не светило, так что просто уставилась на продавца, крутя в пальцах монетку в пять медяков, - читала я в какой-то книге, что вид наличных в таких случаях действует стимулирующее. Если уйдет какая-то хлопающая глазами девица - не беда. Но вот если эта зараза унесет медный сит, который мог бы перейти в твой карман, - вот это уже нехорошо. В итоге, еще немного поторговавшись на пальцах, сошлись на шести медяках. Бутыль и вправду оказалась тяжеленной. А ведь в нее надо бы еще чего-то и налить!

Так. Если это город, тут должны быть либо фонтаны с питьевой водой, либо какие-то разносчики. Уже на выходе с рынка я наткнулась на последнего. Не очень поняла, что за "силири" он торговал, разливая его ковшом из больших висящих за спиной бурдюков, но женщины пили это тоже. Может, аналог сбитня? За наполнение моей бутыли я отдала еще один медяк, и разносчик мне подмигнул, а потом попытался шлепнуть по заду. Ну что за нравы, а? У них что, все женщины на улице считаются доступными? Плохо, если так.

Марево почти разошлось, хотя солнечные лучи были бледными, скорее серебряными, чем привычно золотыми. Я выбиралась с рынка, разжившись по пути еще караваем свежего черного хлеба про запас и мотком веревок. Меня знобило и вело из стороны в сторону - присутствовало четкое ощущение, что заболеваю. И совсем не хотелось сейчас искать трактир и пытаться объяснить там хозяину, почему молодая женщина с лихорадочно горящими щеками и без царя в голове путешествует в одиночку. Ну что, ковыляю назад, к своей гробнице Тутанхамона?

* * *

Мне удалось сориентироваться и отыскать похоронную контору. Двери почему-то снова были заперты. То ли все ушли на обед, то ли на фронт, то ли на кладбище. Лишь бы не на второй этаж. В этот раз я еле вскарабкалась на крышу - сил не было совсем. Точно, заболеваю. Ох, не время и не место.

Забралась на чердак. Хлебнула из бутыли сладковатой пряной жидкости со смутно знакомым запахом - гвоздика там, что ли? Стараясь ставить ноги только на места, где виднелись шляпки гвоздей - то есть внизу были балки - протянула от стены к стене веревку, благо, гвоздей тут изо всех мест торчало предостаточно. И вывесила на нее досыхать мой полосатый халат. Потом постелила у стены, так, чтоб из окна меня не было видно, и из замочной скважины - тоже, мой плащ. Одну полу оставила свободной, чтобы укрыться. Сумка пойдет вместо подушки. А вот что с чепцом делать? Похоже, придется снять. Если повозить этими ушами по полу, белоснежными им точно уже не быть.

Легла на бок, достала пирог, куснула и уставилась на игру пылинок в воздухе в столбе света под окном. Натянула на себя полу плаща - все равно холодно. Не знобит, просто трясет. А пирог оказался с луком. Правда, с мясным привкусом. Ну, мне сейчас лук и надо - и от заразы, и от зараз. Чтоб никто не лез.

Хотелось спать. Вот сейчас достану свою бумажку, запишу, пока не забыла, всякие силири и шаровары, и можно расслабиться. Наверное, сегодня я уже никуда не пойду. Правда, оставался еще вопрос туалета… но пока это неактуально, а потом что-нибудь соображу. Ага. Сяду над водосточной трубой на крыше и прикинусь горгульей… Идиотская мысль.

Неужели прошло меньше суток с тех пор, как меня понесло выносить мусор? А столько всего случилось. Может, у меня белая горячка? Вот бы хорошо… только непохоже, что белая. А вот просто горячка явно есть. Губы спекаются, горло дерет, в глазах все плывет. И знобит так, что зубы стучат. Хорошо, что платье шерстяное. Подтянула колени к груди, обняла себя руками, натянула на голову плащ. Это потому, что ночью сидела с босыми ногами на той холодной куче. Из-за того идиота. Но неужели переспать с ним было страшнее, чем бегать по ночным улицам? Задумалась… Да, страшнее. Потому что это означало бы сломаться, отдать часть себя. Не хочу, чтоб так. Непонятно с кем. И без моего согласия. А просто потому, что он сильнее и в одном месте зачесалось. Хихикнула. Но я оказалась хитрее. А теперь он фиг меня найдет. Хотя вообще непонятно, зачем искал-то. Разве только любопытство загрызло - посмотреть, что за чудеса на мне надеты…

Постепенно согреваясь, я уплывала в сон. Завтра проснусь, подумаю, что дальше…

Глава 4

Жизнь легче, чем вы думаете; нужно всего лишь принять невозможное,

обходиться без необходимого и выносить невыносимое.

К.Норрис

В некоторые дни не стоит просыпаться вовсе… Лучше мне не стало. Наоборот, судя по колотуну пополам с ознобом, поплохело. Вокруг стоял полумрак. Вечер или утро? Кто знает, да и какая разница? А что за шум? Равномерный то ли шелест, то ли перестук. А, это дождь по черепице. Всё-таки начался… И сразу пришла другая мысль - о собственных потребностях. И куда?

Вспомнилось, что в дальнем углу помещения часть досок пола вроде бы была отодрана от пола. Тогда я хихикнула - клад, что ли, искали? А сейчас подумала совсем о другом. С трудом поднялась и, пошатываясь, побрела в дальний угол. Ага! Точно. Четыре широкие доски сдвинуты, а под ними виден тёмный от пыли песок - утеплитель между этажами. Ужас! Как кошка - в ящик с песком. Нет, не могу я так… Вздохнув, подоткнула подол и полезла наверх, на крышу, в темноту и дождь. Как же, песня была еще такая: "Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы…"

Обратно влезла закоченевшая, со снова мокрой головой. Зато в мозгах немного прояснилось. Вывод из происшедшего. Либо надо искать нормальное место для проживания, либо - программа минимум - раздобыть горшок или ведро. Лучше, конечно, первое. И ещё надо бы подумать о разной гигиене - во рту как мышь ночевала. А зубы жалко! Стоматологов, небось, тут нет, есть только костоправы и зубодёры. Во, поняла, на что Арвис польстился - на зубы! По здешним меркам у меня просто голливудская улыбка! Эх-х, и почему я ещё в карман халата зубную щётку с тюбиком пасты не сунула? Ага! - собираетесь вынести мусор, не забудьте надеть рюкзак с самым необходимым!

Запихнула в себя второй, уже чёрствый, пирог с луком. Запила из бутыли. Нашарила в кармане штанов последний "Стрепсилс" и, хлюпнув носом, сунула в рот.

А вот теперь надо думать. Надежда, что всё пригрезилось и привиделось, уже растаяла как дым. Если бы знать, что послезавтра я вернусь назад, в привычную налаженную жизнь, с понятным местом в ней, определённым кругом обязанностей, кучей друзей, может, пересидела бы тут, на чердаке. Или дождалась хорошей погоды и пошла гулять по безопасной части города, чтобы все посмотреть и купить для друзей сувениры. Представила, как вылупились бы девчонки на ту бурую хламиду-монаду с длинной юбкой, что сейчас на мне. Страшнее атомной войны! А ушастые шаровары - это вообще вне конкуренции. И вне всего остального тоже. Разума и эстетики, например.

Но, похоже, я застряла. Значит, действовать надо так, словно меня сюда перенесло навсегда и гвоздём за подол зацепило. Нет, замуж я, конечно, выходить подожду. И детишек заводить тоже не стану… А то как кинет обратно, и что? Пишите письма мелким почерком? Да и вообще, сейчас надо решить, что делать самой.

Ибо в первый раз в жизни я осталась одна.

Совсем одна.

Первое и очевидное: на этом чердаке можно переждать дождь, но не жизнь. Вылезать придется. Сейчас, если верить одуванчикам, весна. К осени у меня должен быть нормальный дом с человеческой кроватью и собственной печкой в нем. Это - первая цель.

Теперь разбиваем ее на этапы. Сначала надо научиться изъясняться на этом языке. Спасибо, что он мелодичный - экают и икают в каждом слове, но хоть не шипят и не выкашливают звуки. Вот попала бы к каким-нибудь оркам - было б куда хуже!

Да, а кстати, где я? Никогда не слышала о средневековом государстве под названием Аризента. Залив тёплым не выглядит - скорее серый, чем синий. То есть, на Земле это соответствовало бы то ли Балтийскому морю, то ли вообще Атлантическому побережью. Значит, я не на Земле, а если на Земле, то не в моей версии реальности. Хотя сие - вопрос академический. И нефига голову ломать. Лучше прикинуть, что делать дальше.

Значит, первым делом - учить язык и законы. Потому что был великий соблазн прицепить на пояс кинжал. С вилкой справилась, справлюсь и с ним. Но если это дозволено только благородным? Или только мужчинам? Или лишь по специальному разрешению? Вот-вот… а то выйдет хуже, а не лучше. Вспомнился родной УК со статьями о холодном оружии и проскрипциями за его хранение и ношение.

Дальше. Допустим, я, знатная бандитка с дубовой ножкой Манька-золотая ручка, раздобуду денег себе на домик. А вдруг тут налоги по двадцать процентов годовых? Или ещё какая-нибудь засада? Чертов Арвис! Наверняка этот всё знает… нет бы поделился информацией вместо того чтобы приставать. Глядишь, и остался бы некусаным. И мне бы польза была.

Итак, учимся писать, учимся читать. Изучаем местную жизнь во всех реалиях и думаем, чем заняться. Можно открыть мастерскую по изготовления зонтиков - вдруг тут их ещё не изобрели? Или организовать школу танцев - хотя с такими манерами здешних кавалеров инициатива кажется провальной с первого взгляда. Или ресторан "Машенька-озверяшенька" - а что, продукты натуральные, наверняка недорогие, а готовить я умею и люблю. Или податься в министры финансов? - всё-таки два курса математического образования плюс основы экономики и бухгалтерского учета - это сила! А ещё могу открыть шляпный салон. Или в композиторы пойти? - ноты худо-бедно знаю, буду приобщать их к Баху и "Битлз".

Ну кто бы мог предположить, что два предмета, на которые я упирала дома - программирование и английский язык - окажутся совершенно бесполезными?

Так, опять я в лирику и бессмысленные сожаления. Не дело! Сейчас спасать меня некому, или выплыву сама, или пойду на дно. Тоже сама. Мысль опять скакнула - в голове всплыл детский стишок про жука, заявлявшего:

С детских лет, признаюсь Вам,

Всё привык я делать сам!

Ползать сам и сам кусаться.

Сам тонуть и сам спасаться!

Сначала меняю имя - надоело мэрией ходить. Хотя бы тут о лужковских инициативах по перестройке вся и всего не вспоминать… Согласные сохраняем, а гласные подлаживаем под местный говорок. Нужно что-то опознаваемое и в аризентском духе. Римини? - это что-то из географии. Дореми? - забавно. Даже слишком. Иримэ? - ну, ничего вроде, на собачью кличку не похоже… Только надо, прежде чем представляться, уточнить, что у них так не называют верблюдов или крепкое спиртное.

За окном продолжало темнеть. Похоже, всё же вечер. Значит, надо снова постараться заснуть. Растянулась на спине, поёрзала. Плохо совсем без света. Неуютно. Но по сравнению с прошлой ночью под крыльцом какой прогресс! Глядишь, через недельку во дворец жить перееду! Буду дефилировать в полосатом халате по апартаментам и эпатировать бомонд.

Кстати, если без шуточек, халат должен уже высохнуть. Ещё одна тряпочка сверху - капелька тепла. Сейчас встану и возьму…

Но вместо этого уснула, как провалилась. Мне хотелось увидеть во сне дом. Или чтобы меня озарило, как туда вернуться. Бывает же наитие во сне? Типа подсознание заработало? Но вместо этого возник Арвис в своей балахонистой рубахе. А я во что одета? Ага, плащ до ушей, хоть завязочки пришей. Сойдёт. И сижу на скамейке в скверике у альма-матер. Мимо народ бегает, а на меня и Арвиса хоть бы кто глянул. Как невидимки.

Неодобрительно посмотрела на брюнета:

- Ну, достал уже. Хоть поспать дай спокойно, а?

- Ты не рада нашей встрече?

- Рада-рада, как Колобок встрече с Лисой.

- Лису знаю. А кто такой Колобок?

- Такой трёхмерный смайлик, - хихикнула я.

- Что такое смайлик?

- Печатный символ для выражения эмоций.

- Не понял.

- Скобочка с глазками такая, - ткнула я перед собой растопыренными пальцами. Парень испуганно отшатнулся. - Ну, неважно. И вообще, сгинь, глюк! И так я из-за тебя с температурой чёрт-те где валяюсь!

- Где?

Почему-то отвечать я не захотела. А попробовала отодвинуться от подсевшего ко мне под бок брюнета. Но встать не смогла. Во, бред! Так не должно быть! Должно, как в анекдоте "это же ваш сон, сударыня!". Это же мой сон? Или?…

- Так где?

- У Тутанхамона!

- А что такое Тутанхамона? - терпеливо поинтересовался парень.

- Сходи в Пушкинский музей, - пробило меня на хихиканье, - там тебе всё расскажут. И покажут. И саркофаг расписной подарят, ага.

Продолжать увлекательную тему Арвис не захотел. Зря. Мне только-только пришло в голову, что надо ему поведать про бога Себека с крокодильей головой - вдруг у них как раз такого в пантеоне не хватает? Но вместо этого он спросил:

- Почему ты убежала?

- Потому что не собиралась с тобой спать. А ты не понимал слово "нет".

- А почему "нет"? Ты больна?

- А что, у вас все говорят "да"? В приказном порядке? Вы чего там, с ума сбрендили? Вон, посмотри, сколько народу вокруг шустрит, девчонки полуголые, и никто на них не кидается!

Арвис поднял голову, будто только сейчас увидел то, что нас окружало. А мимо как раз бежала Маринка в своей любимой красной юбке шириной в тридцать сантиметров, зато в босоножках на каблуке и с распущенными светлыми волосами. Её догнал Василий, что-то сказал, получил от Маринки шутливый подзатыльник, после чего, дружно заржав, пара скрылась за дверями факультета. Причем Васька галантно придержал для девушки дверь. Ох, как же я сюда хочу!

Оглянулась на визави. Ага, сидит с отвисшей челюстью. Перевёл взгляд на меня:

- Так что в этом плохого? Разве у вас не говорят "да"?

- Ну почему? Если кто-то кому-то нравится…

- Значит, я тебе не понравился?

Ой, злится, что ли?

- Да как ты мог понравиться, если я тебя всего пару часов знала? Как у Шварца, что ли? "Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего зря время терять?"

- Всем хватало, а тебе нет? А сколько тебе надо времени?

Я захлопала глазами. Ничего себе гусь! Нос вверх, подбородок вперед. Наполеон нервно курит в сторонке.

- Нисколько! Я и сейчас могу сказать - НЕТ! И века не хватит, чтоб меня с таким самовлюбленным индюком целоваться потянуло!

Рванулась, и в этот раз отклеилась от скамейки. И дунула вслед за Маринкой, захлопнув перед настырным брюнетом дверь. Пусть идет, ищет Тутанхамона! Может, тот его поцелует.

Кстати, а на каком языке мы так непринужденно общались, а?

Когда проснулась на рассвете, сон почему-то помнился. Как и тоска по своим. Зато голова болеть перестала. И появилась идея, что делать дальше. Простая, как кирпич. Нужно попробовать вернуться на рынок и поговорить с Нариали. И попытаться набиться к ней на постой. Она знает, что я платежеспособна, и вроде бы какой-то контакт у нас наладился. И, уж если пошлет лесом, тогда спросить у нее совета насчет гостиницы. Как-нибудь да объяснюсь… А то сама с моим грандиозным опытом поисков жилья в средневековых городах запросто вместо гостиницы в публичный дом залечу. Кстати, а у них тут есть такое? Может, и без надобности, если тут дамы поголовно и так по определению на всё согласные. Но как-то странно это. А как тогда с законными наследниками?

Да и не показалась мне та же Нариали угнетенной женщиной востока. Или тут тоже есть какие-то правила и нюансы, которых я пока не понимаю? И сон странный. Чего я так на Арвиса напустилась? Ведь в реальности он ничего дурного не сделал - полиции не сдал, позволил выспаться, напоил бульоном, дал постирать халат и вымыть голову, научил первым словам… Может, удалось бы просто объяснить, что не хочу? Что не время и не место? Или я так взъелась за проскочившее словечко "всем"? Кого бы он там ни имел в виду, причисление к толпе неведомых арвисовых поклонниц мне однозначно не польстило. Всё, запуталась. Сон есть эманация подсознания. Если сон был мой, так и подсознание тоже моё, да? Так почему я злюсь на Арвиса, если это привиделось мне? Получалось, что на подсознательном уровне я считаю парня привлекательным и сержусь на него за то, что он, вместо того, чтобы продолжать со мной возиться, как с первоклассницей, задал интересовавший его вопрос по существу. И не принял моего отказа. А мог бы не приставать, и тогда б он мне рассказывал азы здешнего мироустройства, а я постаралась бы отплатить сведениями о каких-нибудь наших полезностях. И это был бы вполне адекватный обмен.

Так. Я опять вдарилась в фантазии. Миссии никакой нет, есть попавшая неведомо куда студентка. Которой срочно надо научиться всему, чему можно. А потом начать искать путь домой. А Арвис - явно знатная персона и местная шишка, которой вздумалось поиграть с брошенным котёнком. И общего у нас ничего и быть не может.

Беги, котёнок, беги!

* * *

Было раннее утро. Самое время для того, чтобы выбраться из склепа Тутанхамона.

Попаданки с вещами, на выход!

Сначала я хотела часть барахла и денег припрятать в песке под разобранными досками, но потом решила, что путь к тайнику через крышу - это всё же слишком. И что лучше пока жить по принципу "всё моё ношу с собой". Так что упихнула в сумку скудное имущество, от высохшего халата до полегчавшей бутылки, и выползла наружу. Угу, только светает, дождя нет. На рынок еще едут, гулко грохоча окованными железом деревянными колесами по брусчатке, тележки и телеги. Отличие между ними состояло в том, что первые толкали люди, а вторые волоклись лошадьми.

Я была уже причёсана, причём спрятала волосы под чепец так, чтобы не выбивалось ни прядки. Юбка помялась, но, если особо внимания не обращать, выглядела неплохо. Присев за трубу, привязала сумку верёвкой к поясу - чтобы спуститься с крыши без членовредительства мне понадобятся две свободные руки. И поползла задом наперёд к краю. Напоследок огляделась, вознесла молитву Тутанхамону и повисла на краю на руках. Шлёпнулась, как и в прошлый раз, на задницу. Громко. Встала, оправила юбку, отвязала сумку, спрятала в неё полезную веревку и чинно двинулась вниз по лестнице.

Тревожило нехорошее неясное чувство, что меня могут искать, но на рынок всё равно идти было надо. Это - средоточие местной жизни. И шаль куплю, и еды - буханка уже давно съелась за пирогами вслед, и поищу место, где жить.

Удачно, что я шла медленно и осторожно. И что успела купить серую, как хотела, шаль. Причем спустила цену почти вдвое от изначально названной. Меня настолько пугало, что деньги тают, что я преодолела страх перед торговлей и сумела настоять на своем. Шаль я сразу же накинула на плечи, прикрыв свисающей бахромой мою приметную сумку. И теперь не спеша двигалась к одёжному ряду, уписывая очередной шедевр местной луковой кулинарии.

Я чуть не поперхнулась, увидев стоящую ко мне в профиль Нариали и, в двух шагах от неё, Арвиса, застывшего в позе "Колумб с бушприта "Ниньи" высматривает Америку". Чтоб ему блох в штаны, гвоздь в ботинок и кирпич на голову! Ну что он ко мне привязался! Вот нефига больше делать - на рынке манекеном торчать. Арвис мазнул взглядом по моей перекошенной физиономии с раздутой непрожёванным куском пирога щекой и выпученными глазами… и не узнал. Пронесло! В два шага оказалась у соседнего прилавка с серыми носками грубой вязки и, повернувшись к брюнету спиной, стала их рассматривать. Прижала сумку к животу, чтоб не видать было, и потихоньку, незаметно, стала смещаться боком-боком прочь. Пока мимо не прошла компания из нескольких громко перекликающихся горожанок, к которой я и прибилась с видом, что всегда тут была.

Ну и куда мне теперь? Но ведь выходит, это не блажь. Получается, за каким-то надом я ему нужна. Узнать бы, за каким? Если просто забавляется, охотясь на "таинственную незнакомку с опасной вилкой", тогда ладно. А если что-то другое?

Пока крутила всю эту фигню в голове, поняла, куда хочу прийти - в то место, где торгуют книгами и пишущими принадлежностями. И сначала поброжу там, послушаю, что да как, а потом попытаюсь найти какого-нибудь благообразного старичка - вдруг ему нужна помощница карандаши точить и пыль вытирать?

Искомое нашлось через полчаса. Целых два ряда с книгами в кожаных золочёных переплётах, бумагами, склянками с разноцветными чернилами, рулонами мягкой кожи, с которой белой мукой осыпался мел, какими-то палочками, которые я обозвала для себя стилосами, перьями, вощёными дощечками… Вот только нехорошо, что женщин, кроме меня, в ряду и не было. То ли среди населения Риоллеи не водилось любительниц изящной словесности, то ли те, кто читает на ночь глядя, не встают рано поутру.

Я устроилась на поставленном на попа чурбаке невдалеке от показавшегося мне незлым торговца книгами средних лет и приготовилась ждать - всё равно делать было нечего. Услышанные разговоры - увы - не давали ничего. Слова произносились слишком быстро, сливаясь в длинные совершенно непонимабельные фразы. А еще хвалят метод погружения! У меня уже голова трещит, а толку никакого.

Ладно. Сижу, жду. Все равно заняться больше нечем. Если ничего не выйдет, попробую ближе к вечеру снова ткнуться в платяной ряд, может, этот фанат экстравагантных дамских костюмов уже слиняет куда-нибудь. Вот только нехорошо, что на меня уже косятся. Сейчас как спросят что-нибудь…

- Сиа лиу ниэти эр?

Ух ты! Поняла! Спрашивают, что мне тут надо. Вроде мужик не злой. Скорее интересуется, чем сердится. Отвечаю:

- Миэ истили, - я жду.

- Сиа лиу истили эр?

Вот привязался!

- Миэ ниэти киратас ол виэлдис, - мне нужны работа и знания.

Книготорговец озадачился. Осмотрел меня с головы до ног. Хмыкнул.

- Истили эр!

Ух ты! Это он серьёзно? И поняли ли мы друг друга? С легким сомнением оглядела коренастого дядечку лет сорока в кожаных штанах, сапогах до колена и тёмной заношенной куртке. Как-то я не так представляла себе своего гипотетического учителя. Ну да ладно. Мне б словарь хотя б до пары сотен слов добрать, а там уж сама разберусь.

Впрочем, через час моего терпеливого сидения на чурбаке выяснилось, что продавец меня тоже в ученицы брать не собирался. А решил сосватать своему клиенту. Когда я увидела, кто идет по книжному ряду, у меня челюсть отвисла. Точная копия нашего профессора Куксина, читавшего первым курсам математический анализ, а старшекурсникам какую-то заумь про стохастическое что-то там! И плащ того же чёрного цвета висит таким же балахоном. Почти брат-близнец! Я настолько оторопела, что чуть не выдала вслух:

- Борис Ефремович, неужели Вы тоже в мусоропровод упали?

Данная пространственно-временная версия Куксина остановилась напротив моего дядьки и что-то затарабанила на местном. Жуть! Даже интонации похожи! Стала в спешном порядке вспоминать, чем известен Куксин, кроме полного неприятия халтурщиков, халявщиков и прочих баранов. Впрочем, таких у нас были единицы. У нашего репутация была на уровне, и дядька, в общем, был строгим, но не вредным.

Может, это и не ко мне? Но на всякий случай сделала умное лицо интеллигентной девушки и стала спокойно ждать. Дождалась - в меня ткнули пальцем, а потом тем же пальцем подманили поближе.

Куксин-два придирчиво оглядел мой наряд. Впечатления тот не произвёл. Потом заглянул в лицо. Хмыкнул. Я, со своей стороны, пыталась сообразить, как бы мне выдать если не свет знания в очах, то хотя бы искру разума? Вот какое выражение физиономии этому соответствует?

Закончив осмотр, Ка-два, как я его уже окрестила, выдал мне тираду вопросов, из которых я разобрала только первые "сиа-сиа". И застыл в ожидании ответов. Спокойно посмотрела ему в глаза.

- Миэ - Иримэ. Миэ ниэти киратас ол виэлдис.

Ну, что могла, я совершила. Ждем эффекту.

- Миа Корэнус, - вздохнул К-2.

И - о чудо! - поманил меня за собой.

Глава 5

Вывод - то место в тексте,

где вы устали думать.

Афоризм Матца

Топали мы долго, мне показалось, что через весь город. Корэнус изредка оборачивался проверить, иду ли я следом, кивал, но молчал. Я держалась в кильватере, подбадривая себя мыслями о том, как мудро поступила, что не оставила вещи на чердаке - сейчас бы мне не найти тот склеп под страхом падения в очередной мусоропровод с вываливанием посередь орочьей степи. Вторым поводом для оптимизма стала удобная обувь - фиг бы я поспела за К-2 вверх по вымощенной булыжником улице на своих шпильках.

Наконец, марафон по брусчатке закончился. Оказалось, что в верхней части города расположен большой парк с раскиданными по нему серыми украшенными зубцами и стрельчатыми окнами четырёх-пятиэтажными корпусами, в которых я безошибочно распознала местную альму-матер. Ну, ещё бы, столица державы, тут такое иметь просто положено.

Мы пересекли несколько зеленых лужаек, на которых валялись студиозы в чёрных хламидах. Я хмыкнула - кто с учебником, а кто с бутылкой - ничто из века в век не меняется! Ещё поворот, и Корэнус подошел к забору, прикрытому изгородью из чего-то стриженого вечнозеленого - я почему-то подумала о тисе. Достал из кармана ключ размером с пол-ладони, отпер калитку и, не обращая на меня особого внимания, направился к двухэтажному флигелю. Я послушно потрусила следом. Вообще, пока мы шли, я крутила головой, как заведённая. И поняла - мне тут нравится! В первый раз с тех пор, как выпала в это измерение, стало легко на сердце - может, всё не так уж и плохо? И потом, если б я сама искала дорогу домой, именно сюда бы я и пошла в первую очередь. Так что, пока обстоятельства не покажут обратного, буду считать, что мне повезло.

Второй ключ отпер входную дверь. Похоже, что до нашего прихода дом был пуст. Во всяком случае, изнутри никто не поинтересовался, кто там топает в прихожей.

С интересом огляделась. Симпатичненько. Кафельный пол из тёмных плиток, деревянные панели на стенах, деревянные тёмные резные балки на белом оштукатуренном потолке. Рогатые вешалки у стен. Калошницы, на которых вперемешку красовались сапоги, ботинки и тапки.

Дверь направо, дверь налево. Впереди - деревянная лестница. Слева от неё несколько ступеней вниз и еще одна закрытая деревянная дверь. То ли в чулан, то ли на задний двор - кто знает? Ступени справа поднимались на второй этаж и терялись за поворотом.

Мой новый хозяин рассеянно потоптался на половике - наверное, в детстве мама ему велела вытирать ноги, и, махнув мне рукой, двинулся наверх. Я повторила его ритуальный манёвр с половиком и пошла следом. Лестница скрипела под нашими шагами.

Площадка наверху переходила в короткий коридорчик с тремя дверьми.

- Миэ, - ткнул К-2 пальцем в одну. И, пройдя еще несколько шагов, в другую: - Лиу.

Толкнул дверь. Я, протиснувшись мимо, чтобы не коснуться Корэнуса, зашла в комнату.

И чихнула - пыль тут лежала с прадедовских времен. Зато имелись настоящее окно с непонятного цвета занавесками и кровать! Захотелось завизжать и подпрыгнуть. Но сдержалась - а то подумает, что подобрал буйнопомешанную, и выгонит.

К-2 хмыкнул, сдвинув домиком кустистые брови. И сообщил, что я работаю, а он учит. А еще, что он ждёт меня через двадцать минут. Точнее, "ждёт" и "двадцать" я разобрала, а вот в чём они тут меряют время, было пока для меня загадкой. Поэтому решила, что выйду, как управлюсь. А именно, слопаю заначенный в сумке пирог, запью его из бутыли, отыщу ночной горшок, который, согласно канонам, должен иметься где-то под кроватью, и переплету косу - волосы за что-то зацепились в клятых шароварах и жутко тянули.

Пока занималась всем этим, осмотрела помещение. Небольшое, метра три на четыре. Занавески изначально голубые, но сейчас выглядят серыми - похоже, комната пустовала годами. Окно с деревянной рамой, переплет делит стекло на маленькие квадратики, по четыре в ряд. Два на правой створке, два на левой. Под окном выступает край крыши. Если надо - смогу выбраться. Оглянулась - на двери есть крючок. Тоже хорошо. Значит, можно спать спокойно. Хотя К-2 мне озабоченным не показался, но кто знает? После краткого знакомства с нравами Риоллеи даже ношение пояса верности с амбарным замком и шипами по периметру не показалось бы мне лишним. Подошла к кровати - ага, толстый неровный матрас, набитый чем-то вроде шерсти, две подушки. Не привычные, квадратами, а валики. Есть шерстяное же одеяло. А вот белье отсутствует - надо поискать.

А куда можно положить вещи? Вон в тот гроб повапленный у стены? Гм-м. Зря я так шкаф обозвала. Ибо угадала. Конструкция, прилично выглядящая снаружи, изнутри была перекошена. Похоже, шпеньки, державшие верхнюю полку, куда-то делись, и, стоило мне открыть дверцу, как тяжелая доска поехала вниз, грозя треснуть мне по макушке. Ладно, такое я починить смогу. Но всё равно он весь изнутри в пыли и паутине. Класть что-то сюда сейчас чревато авральной стиркой потом.

И вопрос: куда спрятать мой денежный запас? Носить с собой? Или всё же можно найти тут укромное место и не таскать лишних полкило материальных ценностей? Как временное решение, запихнула сумку в дальний угол под кровать - потом отряхну… С собой решила взять только мой лист бумаги и карандаш - общаться же как-то надо?

Похоже, я провозилась дольше, чем нужно. В дверь раздался стук.

Приятно. Ведь я не закрывалась, а К-2 постучался. Может, профессура в этом учебном заведении - монахи? Может случиться такое счастье? Кстати, рассматривая город сверху, я невольно обратила внимание на то, что никаких сооружений, которые можно принять за культовые, в пейзаже не видать. Ни крестов тебе, ни серпов с молотами, ни звёзд, ни полумесяцев… То, что выглядело как дворцы или маленькие замки, попадалось, а вот храмы и церкви - нет. Хотя, может, они тут в катакомбах молятся? Или босые в полнолуние на морском берегу? Кто знает…

Открыв дверь, приветливо улыбнулась. К-2 сделал жест рукой, показывая, что мне надлежит следовать за ним, и потопал вниз. Спустившись с лестницы, повернули направо. В дальней стене большого, несколько захламлённого холла имелась дверь. В кабинет. Размером почти в три мои комнатухи, с несколькими креслами, стеллажами с книгами по всем стенам, и массивным - больше моей кровати - столом у окна. На столе лежал раскрытый том устрашающего вида - габариты талмуда наводили на мысль о достославном "Молоте ведьм". Рядом куча бумаг, пара чернильниц, стакан с перьями. В общем, творческий беспорядок.

К-2 сел сам, усадил в кресло напротив меня, и уставился в упор, очевидно, прикидывая, что со мной делать. Вот вопрос: если я вылезу со своими инициативами, он будет рад или сочтёт это наглостью? Наш Куксин любил студентов, проявлявших сообразительность. А этот? Ну, не рискну - не узнаю. Вздохнула. Чуть кашлянула, привлекая внимание.

- Иримэ дилиэни ниэ. Миэ виэлди… - возвестила я о том, что понимания от меня ждать не приходится, и с бумаги зачитала те слова, которые успела узнать за три дня.

Теперь закашлялся Корэнус. Взял у меня из рук мой лист. Потом карандаш. Неловко сжал его в кулаке, намереваясь попробовать провести черту… я перехватила руку:

- Ниэ! - нефига, карандаш у меня один, и не слишком длинный.

Показала, как легко держать его тремя пальцами. Написала "Корэнус" и прочла вслух по буквам. Гм-м… а чего это он на меня, как на двухголовую жирафу, смотрит? С огнем в глазах? Потом задумался и выдал: "Иримэ!" - и ткнул пальцем в лист. Ага, понятно, хочет посмотреть, как пишется мое имя. Пишу, показываю. Произношу отдельно "ррр" и показываю одинаковые значки в двух словах. Потом делаю то же самое с "э". Ага, понял, что это не фокус.

Склонил голову и задумался. И косится на меня. Видно, любопытство я разбудила. Отлично! Теперь он станет меня учить языку, ибо нет иного способа узнать, откуда я такая взялась, кроме как поговорить. И точно не выгонит на улицу - иначе эта загадка не даст ему покоя до конца дней.

Понеслось! К-2 произносил названия одного предмета за другим. Я повторяла, пока не понимала чётко, как это выговаривается. Потом тыкала пальцем в подобные предметы, показывая, как восприняла сказанное. Например, том на столе профессор обозвал "ридот". Выяснилось, что другие книги в твёрдых переплётах называются так же, а вот свитки или отдельные листы - по-другому. Разобравшись, записывала новое слово к себе в шпаргалку. К-2 заглядывал мне через плечо, смотря на транскрипции и перевод. И просил произнести вслух то, что пишу.

В какой-то момент он принял решение, и, взяв перо, стал не вяжущимся с его обликом аккуратным, почти бисерным почерком выводить еще один столбец справа от моего - написание слов на аризентском! Мы пытались составлять словарь! А я, глядя на закорючки, наводившие на мысль о греческом времен "Илиады", прикидывала, скоро ли научусь читать.

Когда мой лист, исписанный уже с двух сторон, подошел к концу, К-2 лично выдал мне еще один. Но к тому моменту, как я выяснила, как называются на аризентском пол, потолок, окно и веник, почувствовала, что ум за разум заходит. А вдохновлённый моими успехами К-2 решил перейти к глаголам… и тут соображать было сложнее. Поди пойми, что он имеет в виду, подбрасывая мраморное пресс-папье и ловя его на лету? Бросать? Летать? Падать? Ловить? Или мы, вообще, изучаем закон всемирного тяготения?

Когда уже ошалела совсем, Корэнус всё же догадался, что пора сделать перерыв. И поманил меня из комнаты прочь. С очень радостным видом. Типа, что вот сейчас сделает мне сюрприз. Я настороженно двинулась следом - почему-то сюрпризы прочно ассоциируются у меня с лягушками в кровати.

И оказалась права - привел меня профессор на кухню. Где оглянулся с торжеством на лице: мол, как, рада? Ой, раааадаааа! Счастью предела нет! Он думает, что делает, подпуская городскую девушку к дровяной печке?

Наверное, вытянувшееся лицо подсказало К-2, что что-то не так.

- Сиа Иримэ салини мирэ?

Мирэ - это еда. Значит, салини - готовить?

- Не знаю, не пробовала… - машинально откликнулась я на русском.

К-2 тут же узрел в сказанном новую научную забаву и, забыв про еду, забегал по кухне, тыча пальцем то в один предмет, то в другой. То ли интересно было послушать чужой язык, то ли проверял меня еще раз, не валяю ли я дурака.

- Стол, сковородка, печка, дрова, кастрюля, ложка… - перечисляла я.

Печка и ложка профессора заинтересовали. А я сообразила, что в аризентском с шипящими напряг - то ли их нет, то ли почти нет. И на радостях выдала:

- Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж!

И следом протараторила:

- Ужа ужалила ужица, ужу с ужицей не ужиться. Уж уж от ужаса стал уже, ужа ужица съест на ужин!

Шедевр про Сашу с сушкой я решила приберечь до лучших времен, на десерт, и так Корэнус рот открыл, восхищенный моей артикуляцией и лингвистическими талантами. А вот теперь надо ему как-то объяснить, что я понятия не имею, как зажечь эту самую печку.

Но, кажется, он и сам понял, что дело плохо. Шагнул ко мне, схватил за запястья. Посмотрел на шесть сломанных и четыре целых ногтя, а потом перевернул руки ладонями вверх. Ага, трудовые мозоли отсутствуют. Мы вздохнули синхронно. Вот и нашелся мой первый недостаток - я ни шиша не соображаю в правильном ведении средневекового хозяйства. Ничего, будет надо - научусь.

Частично себя реабилитировать мне удалось на чистке картошки. Корнеплоды выглядели точь-в-точь как наши с рынка, нож был удобно-небольшим и острым. А в углу нашлась раковина с краном, из которого тонкой струйкой шла холодная вода. Надо посмотреть потом, как это тут устроено - небось, где-то наверху есть водонапорный бак. Пока складывала аккуратно очищенные картофелины с выковырянными глазками в кастрюлю, К-2 разжег печку. Вот интересно, а как он до меня тут жил? Кстати, надо б разобраться с тем, как правильно задавать вопросы. У нас столько всего - что, где, когда, как… - а тут все "сиа" да "сиа". Наверное, я чего-то не понимаю.

Пока картошка варилась, К-2 сумел мне объяснить, что, вообще-то, у него есть экономка, но та уехала к больной матери в другой город - какую-то Биордею - и там застряла. И вот он живет уже четыре чего-то один. Когда до него дошло, что пока мы не разберемся с этими чего-то, я не сумею оценить его самостоятельность и героизм, то снова потащил меня в кабинет, где я узнала, что год тут делится на четыре сезона по четыре месяца в каждом. Сейчас идет пятнадцатый день месяца лидам, что примерно соответствует нашему апрелю. Ясно. Значит, я сюда загремела одиннадцатого или двенадцатого этого самого лидама. Когда точно - непонятно. Потому что казалось мне, что с горячкой на чердаке я провалялась больше одного дня. Но уверенности не было.

Сутки делились на двадцать ниоров - часов, каждый из ста нирт - минут. Выходило, что в одном ниоре семьдесят две наших минуты, то есть он длиннее. А вот в нирте всего сорок три секунды, то есть она короче примерно в полтора раза.

Кстати, что там с он-она-оно? И как по-тутошнему "род"? Как бы задать вопрос-то? Ведь не напишешь Эм-Жо! А как?

На краю листка изобразила женскую фигурку, похожую на перевернутую рюмку. Рядом - напоминающую треугольник основанием вверх с шишкой головы и тоненькими ножками мужскую. Задумалась, не пририсовать ли саблю на боку, но поняла, что с моими художественными талантами не так поймут. Обойдётся без сабли! А под ними нарисовала смутно опознаваемых курицу с петухом - они тут есть, своими глазами видела на рынке. А потом, ткнув карандашом в девушку, курицу и себя, три раза произнесла: "Она!". Соответственно, петух и профессор были причислены к сильному полу.

К-2 попросил повторить. Похоже, это "нэсори" станет у нас самым популярным словом на ближайшую пару недель, ага. Мелькнула мысль - не попытаться ли нарисовать третьей парой корову с выменем и быка? Подумав, отвергла её, как крамольную. Будем разбираться с приличной курицей…

Разобрались. Вдохновившись новым знанием, что "сэн" - это "он", а "тэн" - "она", вспомнили о картошке. Вовремя. Подгореть она не успела. Есть её полагалось на фарфоровых тарелках, с топлёным маслом. Но почему-то ложкой. Я спорить не стала. Хоть кочергой - зато первый раз за три дня настоящая горячая еда. Кстати, вот еще шанс показать себя. Посмотрела вокруг. Ага, маленький ножик вон. Беру. Теперь спину прямо, локотки аккуратно, не на стол. В правой руке ножик, в левой - моя незаменимая вилка. На которую профессор тут же вытаращил глаза. А я улыбнулась, и начала аккуратно квантовать картофелину на своей тарелке, отправляя вилкой маленькие кусочки в рот. Неужели у них тут на самом деле нет вилок? А как тогда с мясом и рыбой? Оказалось, существуют деревянные или металлические однозубые палочки-шпажки с мелкой насечкой, на которые полагается накалывать всяческие маринованные грибы и отрезанные куски антрекотов. Для себя я решила, что при первой возможности обогащу застольные традиции Аризенты, научив народ пользоваться вилками. Мне ещё благодарные граждане за это памятник поставят, ага!

Пока мыла посуду, К-2 крутил в руках вилку. Тыкал пальцем в клеймо на ручке и пытался что-то у меня узнать. Я честно силилась понять, чего ему надо, но так и не вникла. И со своей стороны попробовала поинтересоваться, где в этом доме хранят бельё? Теперь озадачился Корэнус. Но в целом мы были друг другом довольны.

Напоследок я выпросила у профессора еще один лист бумаги, объяснив, что он нужен, чтобы учить новые слова. Тот удивился, но позволил. Еще больше изумился, когда я приволокла с кухни нож и аккуратно стала нарезать лист на прямоугольники. Покачал головой, открыл ящик стола и подал затейливые ножницы.

- Удэй! - благодарно кивнула я, продолжая портить бумагу.

Надо запомнить, где они лежат, хоть как-то ногти в порядок приведу. Что-то мне подсказывало, что пилку я тут буду искать тридцать лет и три года…

Нарезав лист, села и начала выписывать на квадратики слова. С изначальным написанием и обозначением рода. Вдруг пригодится? Уж легче запоминать сразу. Квадратики я собиралась распихать по всему дому. Чтобы куда ни пошёл - на глаза попадалось что-то полезное. Больший бардак, чем есть тут сейчас, устроить сложно. Хотя, наверное, к возвращению экономки, которую я представляла упитанной пожилой леди с суровым взглядом и твёрдым подбородком, стоит навести тут порядок. Иначе вопрос может встать ребром - я или она. И нетрудно понять, кого выберет профессор.

Когда на улице стемнело, профессор зажёг три свечи в подсвечнике. Отметила про себя, что эти - немного чадят. Да и язычок колеблется, мешая читать. Мы продолжили занятие. К-2 ходил по комнате, тыкал в предметы пальцем, а я их называла и сообщала, какого они рода. Потом задача усложнилась. К названию предлагалось добавить подходящий глагол. Попутно меня познакомили со спряжением глаголов в настоящем времени.

Увидев, как я пытаюсь скрыть рукой зевок, Корэнус стукнул себя ладонью по лбу. Похоже, он остался мной доволен, потому что произнес что-то примирительным тоном - извинился, что ли? - улыбнулся и поманил меня рукой за собой. Мне показали, где находится большая ванная комната, ткнули носом в стоящий в коридоре шкаф с бельём и отпустили на сегодня с миром.

Когда я забралась в кровать, гудели ноги, трещала голова, и я просто отрубалась на ходу. Последним, что решила для себя, было: три дня держусь любой ценой, составляя словарь. Учу всё, что можно. А потом уж начинаю думать о вещах вроде той, что делать девушке, у которой в чужом мире всего одна пара трусов, да и те - стринги.

Мне снова приснился Арвис. Опять в своей светлой рубашке, с рассыпанными по плечам чёрными волосами. Серо-голубые глаза казались грустными. Как и в первый раз, мы сидели на скамейке в скверике у фонтана. Я вновь была в плаще до ушей, как летучая мышь со сложенными крыльями.

- Мариэ! Где ты?

Это вместо приветствия? И смотрит так, что видно - вопрос для него важен.

- Арвис, а зачем я тебе?

Пауза.

- Понравилась. И я о тебе беспокоюсь.

Что-то кажется мне, что это и не ложь, и не правда. Точнее, кусочек правды, но в такой профиль, что может за ручкой от швабры спрятаться.

- Гуляю по городу, - светло улыбнулась я. - Красивый. А река у вас есть? Здорово, когда в городе - мосты. Но у вас я не видела.

- Есть, Соэлара. Там ещё один порт, но она течет чуть западнее Риоллеи, - и резко замолк, будто сказал что-то лишнее. Потом продолжил: - Так где ты гуляла?

- Понятия не имею - я ж читать по-вашему не умею.

Не знаю, почему, но говорить, где я сейчас, почему-то решительно не хотелось.

- А на рынке была?

- Конечно. - Вот пусть думает, что там я и хожу. - Так зачем я тебе нужна? Сразу скажу - в неземную любовь с уснувшей в сарае летучей мышью верю смутно.

- Я бы хотел тебе помочь, - рука парня легла на спинку скамейки за моими плечами. - И на летучую мышь ты не похожа.

Ну, снова-здорово.

- Ну да, те не кусаются, - хихикнула я.

- А поцеловать тебя так, хотя бы во сне, можно? - нелогично отреагировал брюнет. Рука двинулась к моим плечам.

Я задумалась. Если бы мое подсознание не хотело целоваться с Арвисом, то этого вопроса не возникло бы, наверное? Значит, я хочу с ним целоваться? А думаю тогда зачем - ведь он именно поцелуй мне и предлагает? Что-то тут мне не нравится. Вот не вяжется, и всё. Почему же то самое подсознание, которое должно было бы плавиться в экстазе, как эскимо в печке, вопит - драпай со всех ног?!

- Не стоит. - Осторожно сдвинулась на полметра в сторону.

- Я тебе не нравлюсь?

Снова обиделся?

- Мне никто не нравится. Я домой хочу! У Тутанхамона хорошо, а дома лучше!

- Тут я помочь тебе не могу, - погрустнел парень.

И опять возникло ощущение, что это - правда, но не целиком. Почему-то стало зябко. Поднялась со скамейки и, не оглядываясь, пошла прочь. Вот перенестись бы в явь! Завернуть за угол, сесть на автобус, проехать остановку до метро, а оттуда - прямым ходом домой. В горячую ванну, джинсы со свитером и к компьютеру. Почты, небось, накопилось немеряно. И в асю народ стучится…

С этой мыслью и проснулась.

Темно, похоже, ночь. И совсем не холодно. Лежать на толстом матрасе, застелённом чистой простынёй, казалось нереальным блаженством. А почему тогда я проснулась? Сон! Арвис во сне сказал, что западнее Риоллеи течет река Соэлара. Сама я о ней не знала, и услышать нигде не могла. Хотя бы потому, что не знаю, как по-тутошнему "река" и "запад". А еще я заметила у него на шее, недалеко от правого уха, маленькую родинку, которую не видела, да и увидеть бы под распущенными волосами в вечер нашего знакомства не могла. А сейчас он отвел волосы вбок, когда говорил со мной, вот и заметила.

Глаза привыкли к полумраку. Решившись, спустила ноги с кровати и прошлёпала к широкому подоконнику, на котором оставила свои записи и карандаш. И в углу листа записала название реки и про то, что справа - родинка. Наверное, это всё чушь… Пойду-ка спать дальше.

Глава 6

Никто не знает столько,

сколько не знаю я…

Спустив поутру ноги на пол, по которому гулял сквознячок, поняла, что если задержусь в этом доме, надо обзавестись тапками. И шерстяными носками. И нижним бельём. И рабочим халатом. А для уборки и домашних дел неплохо бы разыскать перчатки. Да, и зубная щётка по-прежнему была проблемой. Зубы они, наверное, чистят мелом. Но не пальцем же?

Еще обнаружилось, что вчера я не озаботилась взять полотенце. И что в комнате нет ничего, что хоть отдалённо может сойти за зеркало. Значит, придется спускаться вниз, в ту ванную, которую показал профессор. Неудобно. В принципе, я нутром чуяла, что К-2 приставать не станет - не так он на меня смотрел, да и ночью - сплю я чутко - под дверью, которую для верности я еще и стулом подперла, никакого движения не было. Но всё равно было неловко. В том, что правила приличия тут совсем иные, я уже успела убедиться.

Напялив свое платье фасона "сиротка Джейн Эйр", вооружилась расческой и вилкой, и отправилась вниз. Оказывается, К-2 - ранняя птичка. Одетый в нечто, что я про себя тут же обозвала шлафроком, с белой рубахой под ним, профессор выглянул из двери кабинета: "Иримэ! Сиган риэт!"

Это доброе утро, что ли?

- Удэй! - улыбнулась я в ответ. - Сиган риэт, Корэнус!

И пошлёпала дальше, в ванную.

Умылась, причесалась. Снова напялила на голову шаровары и задумалась - может, если принято, чтобы женщина тут прикрывала голову, можно использовать что-то другое? Даже тюрбан из полотенца лучше, чем это лопоухое безобразие! Как только смогу объясниться, спрошу у К-2. Осмотрела шкафы. Да, мыло у них есть, хотя и грубое. Зато душистое и с вкраплениями зеленоватых частиц - наверняка какие-то натуральные травы. Упс! - про шампунь тут не слышали… А-а, вот и коробочка с чем-то, похожим на тёртый мел. Для зубов? Сунула влажный палец, понюхала. Потом осторожно притронулась кончиком языка - а то вдруг это сода, тальк или экзотический стиральный порошок? Или, вообще, потрава от блох? Нет, мел обыкновенный. Зачерпнула пальцем побольше и начала чистить зубы. Уж лучше так, чем никак. Но потом надо будет соорудить щетку, палец ее не заменяет.

Прополоскав рот, почувствовала себя лучше. Решившись, стянула чулки и вымыла в холодной воде под краном ноги. Давно пора было - после беготни по мостовым и помойкам мои нижние конечности отбили бы аппетит даже голодным каннибалам. Кстати, а как тут делают воду теплой? Наверное, надо затопить печь, а та прогреет какой-то бак или трубы? Вряд ли здесь кипяток по жизни носят кастрюлями?

Приведя себя в порядок - пошла на кухню, проверить припасы. То, что мечта о кофе накрылась медным тазом, я смекнула быстро. Но зато обнаружился сюрприз - деревянная толстенная дверь в стене в дальней части кухни вела на лестницу, спускавшуюся в подпол. А там в ящиках хранилось некоторое количество разных овощей - моркови, картошки, капусты, лука. И имелась закрытая крышкой дыра в полу - ледник. Я о таких только читала. Внизу скапливается стужа, потому что холодный воздух тяжелее. И вот зимой колют лёд и засыпают его в глубокую яму. А сверху присыпают опилками, чтобы уменьшить теплопроводность. Лёд не тает всё лето. Продукты вешают в авоськах на верёвках сверху, цепляя их за крюки, вбитые у крышки. Не морозилка, но масло, молоко, мясо и прочие продукты могут так храниться довольно долго.

- Иримэ? - раздался с кухни голос потерявшего меня Корэнуса.

- Миэ эр! - отозвалась я. - Сиа диат мирэ…э-ээ?

Надеюсь, он поймёт, что этот набор слов несёт в себе вопрос "какую еду можно взять, чтобы приготовить завтрак"? Лишь бы не ответил по общемужскому раздолбайскому принципу "да бери, что хочешь, только отстань!" Из того, что я видела к настоящему моменту, можно было соорудить либо блины, либо омлет. При том условии, если мне удастся управиться с плитой. Разжечь-то я её могла, костров в своём детстве я спалила немало, мама - фанатка туризма, дачного образа жизни и прочих диких радостей - научила, как надо класть растопку, чтобы всё загорелось с первого же раза. А спички, которыми пользовался вчера Корэнус, казались по виду вполне обычными. Хорошо, что в этом они были впереди Земли - у нас спички вроде бы появились только в девятнадцатом веке, а до того пользовались огнивом. Жаль, газет тут нет. Но береста в ящике рядом с печкой была…

А вот как регулировать силу огня, чтобы еда не подгорала - сие было пока для меня тайной за семью печатями. Ладно - будем пока всё варить. Кипяток, как ни грей, а больше ста по Цельсию не нагреешь. Кстати, а в чём у них тут температуру мерят?

Но К-2 меня не бросил. Завтрак - тривиальную яичницу с помидорным салатом - мы готовили вместе. А обедом я решила заняться заблаговременно. Достала с ледника кусок мяса грамм на восемьсот весом, положила в большую кастрюлю, промыла, залила водой и поставила варить бульон. По ходу дела совала нос во все банки и склянки, исследуя содержимое, чувствуя, как во мне растет уважение к экономке профессора - женщина эта, похоже, была запасливой и фанатично аккуратной. Корэнус взялся было помочь - похоже, его интересовало всё, что я делаю - и сунулся с банкой с солью к моей кастрюле. Я погрозила пальцем - бульон солят в конце, а не в начале готовки. Почему, мне было неведомо - но опыт ли то предков или мистические соображения, поступают именно так. Обогащённый новым знанием профессор кивнул. А я узнала, как называется соль - исст.

Сняв первую пену и оставив бульон тихо булькать под крышкой на медленном огне, перебрались в кабинет. Сначала К-2 проверил, как я усвоила вчерашний урок. Ну, два слова из трёх я вспомнить могла. Сочтя результат приемлемым, Корэнус достал новый лист бумаги. И - вот он, академический подход! - написал алфавит. А потом усадил меня за стол, дав возможность приписать напротив каждой из двадцати шести букв, как она произносится. Достал ещё один лист и вопросительно уставился на меня. Он что, хочет, чтобы я написала русский алфавит? А потом составим разговорник для попаданцев? Вот уж актуально-насущно!

Разочаровывать профессора, рассказав, что свалилась на помойную кучу из другого мира, в мои планы никак не входило. Поэтому я написала столбиком А, Б, В… и далее по списку. Произнесла название каждой. Куча шипящих заставила Корэнуса почесать голову, а мягкий и твердый знаки поставили в тупик. Ничего, потом объясню!

Сегодня на меня свалились прилагательные. Всякие: большой - маленький, высокий - низкий, широкий - узкий, горячий - холодный. И все цвета радуги в придачу. Радугу мы даже нарисовали. Потом продолжили набирать смысловые глаголы - их критически не хватало. Так прошло три часа. Когда я уже собиралась вытереть вспотевший лоб ухом шаровары, профессор махнул рукой. Мол, довольно, отдохнем.

Я помчалась на кухню, проведать бульон. Ага, мясо мягкое, вроде бы сварилось. Почистила и порезала картошку, лук, морковь и плюхнула в кастрюлю. Подумав, для пикантности добавила помидор, превентивно содрав с него кожуру. Эх, зелени б какой-нибудь… или грибов. И теперь можно и посолить. А пробовать деревянной ложкой, кстати, удобно - не обожжешься.

Так, что бы сделать, пока обед варится? Наверное, пока светло, надо прибраться. Хоть немного. Пошла в кабинет, уставилась на К-2 и поинтересовалась, где в доме веник? И совок? Оказалось, в прихожей.

Я понимала, что профессор ломает голову на мой счёт. Руки почти как у знатной леди, без мозолей, с чистыми длинными ногтями. Но при этом умеет картошку чистить и не гнушается веником. Наверное, спишет странности на особенности национальных традиций… пусть его.

Выяснилось, что за четыре месяца песка в дом натаскалось столько, что можно полпустыни Сахары засыпать. А потом львов гулять запустить и шампиньоны посадить. Вынесла это всё на улицу. Потом вытряхнула тот самый половик, о который Корэнус вытирал ноги. Поняла, что малой кровью тут не обойдешься, и тоже понесла его на улицу, полоскать в тазу. Кстати, оказалось, что вторая дверь действительно ведёт на огороженный задний дворик с несколькими деревьями, заросшей одуванчиками клумбой и парой скамеек.

Победив коврик и повесив его сохнуть на заднем дворе, побежала смотреть на суп. И нашла у кастрюли принюхивающегося к пару Корэнуса с деревянной ложкой. Кстати, а как будет по-аризентски хлеб?

Так пронесся весь день. Я успела подмести и у себя, выпросить у Корэнуса безразмерную полотняную рубаху, которую собиралась надевать под мое сиротское платье, чтобы шерсть не кололась, починить шкаф и кое-как протереть окно и, главное, обогатиться по ходу дела еще сотней новых слов. Узнала, как будет рынок и улица, хлеб и лук, рука и нога, город и река. И выяснила, что, во-первых, есть небольшой рынок прямо рядом с университетом, а во-вторых, западнее Риоллеи протекает река под названием Соэлара.

Вот так.

Вечером решила подольше не ложиться спать. Во-первых, нужно было еще позубрить слова - у меня было уже пять мелко исписанных листов, а карандаш пришлось точить целых два раза. Делать я это пыталась максимально экономно - других тут взять, похоже, неоткуда. Кстати, судя по аккуратному обращению профессора с бумагой, материал сей был здесь дорог. Так что хорошо бы подумать, на чём и как рисовать поясняющие рисунки из разряда "ручки- ножки- огуречик", не изводя чистые листы. Возникли три мысли: ящик с песком - я где-то читала, что в петровские времена в начальных классах именно так осваивали каллиграфию. Можно раздобыть навощенную дощечку со стилосом, на рынке вроде бы такие были. Либо, наконец, доска с мелом. Если зубной порошок есть, может, и мел где-то найдётся? А доски вроде бы изготавливали из сланца. Но я думала не о нём, а о тёмно-коричневой керамической плитке в прихожей, по которой возюкала сегодня веником. Может, подойдёт?

А вот вторая тема моих раздумий в голове не укладывалась никак.

Арвис.

Выходило, что обаятельный черноволосый парень приходит в мои сны не просто так. И совсем не по моему желанию или из-за глюков девичьего подсознания, стосковавшегося по его мужественной красоте.

Он был чуть ли не первым, кого я встретила в этом мире. Случайно или нет? Может, так, а может, и эдак. Например, если б я не сообразила прикрыться разломанной ивовой корзиной, события на свалке могли бы повернуться совсем другим боком. Или, скорее, даже задом. Так что считаю, что случайно, пока не будет поводов думать обратное. Но вот то, что глаза у него в темноте светятся, то, что он может ходить по снам и то, что он меня упорно ищет - это уже доказанные факты.

Причем, ищет непонятно зачем. Если б наши интересы совпадали, уж, наверное, он бы мне о том сказал, чтобы простимулировать найтись. А он понёс какую-то чушь про внезапную симпатию к пахнущим капустой попаданкам с мокрой головой. Ну, может, какая-то симпатия и есть - все ж я от зеркала не шарахаюсь по утрам, но не настолько же, чтобы сначала бегать за мной всю ночь, а потом три дня искать по городу? Здесь всё ясно: пока не пойму, что за ерунда творится, лучше мне на глаза симпатичному брюнету не попадаться. И, кстати, есть еще вот такой нюанс: если мы понимаем друг друга во сне, он же мог бы мне рассказать про то, как устроен этот мир, помочь, дать какие-то советы о том, что нужно делать, как правильно себя вести… а он просто тупо лез целоваться. Получается, в этих поцелуях есть какой-то смысл.

Думаю дальше. У нормальных людей глаза в темноте не горят - то есть в этом мире есть сверхъестественное, иначе говоря - магия! Про сны я уж тихо молчу… это, вообще, темна вода во облацех.

Но если есть магия, должны быть и маги. Значит, тут может найтись кто-то, кто поможет мне вернуться домой. И, наоборот, возможно, есть некто, кто неведомо за какой надобностью приволок меня из дома сюда и, скорее всего, станет мешать возвращению в родной мир. Вот выходило, что Арвис - маг. И на какой он стороне?

А вот еще непонятность: попала ли я в Риоллею вследствие стечения обстоятельств - какого-нибудь слияния двух лун, или пересечения пластов реальности, или смещения пространственно-временного континуума, которое происходит, допустим, раз в сто или десять тысяч лет… и вот взял, да мне на радость и сместился, совместившись с моим мусоропроводом, ага! Или же кто-то посодействовал тому, чтобы меня сюда забросило?

Пока эти вопросы были теоретическими. Но, как говорится, если вы - параноик, это не значит, что вас не преследуют. Так что на всякий пожарный буду в голове их держать.

Моя программа на ближайшее время была проста, как кирпич: учу язык, потом приобщаюсь к местной культуре, чтобы не сесть в лужу. Надо разобраться, какие тут есть сословия, какие у них привилегии и обязанности, и выбрать для себя - где лично я хотела бы оказаться. Ясно, что не в огороде с морковкой с тяпкой в руках - там мне точно делать нечего. Например, стоит узнать - а учатся ли в университете девушки? Или наука - сугубо мужская стезя? И чему, вообще, тут учат? Вот бы полистать их учебники…

И с положением женщин в обществе тоже не понятно совсем ничего. То ли у них произошла средневековая сексуальная революция, то ли мне попались индивидуумы "из ряда вон". Эх-х… сплошные вопросы.

Устав ломать голову, отправилась в кровать. Дефицит света навязывал здоровый образ жизни: рассвело - вставай, стемнело - ложись спать.

Едва закрыла глаза, как провалилась в сон. И уже не удивилась, увидев себя на знакомой скамейке, а рядом - сидящего Арвиса.

- Здравствуй, - улыбнулся парень.

- Здравствуй-здравствуй, как живешь, зубастый? - машинально парировала я.

Не, не зубастый, скорее глазастый - вон как выпучился.

- А почему зубастый?

- А что, беззубый? - хихикнула.

Раз ничего полезного не рассказывает, хоть поиздеваюсь. А то от невозможности поговорить на родном языке и бесед с самой собой уже крыша ехать начинает…

Моё нездоровое веселье Арвису не понравилось. Он задумался, а потом попытался сменить тему:

- Интересно, как бы ты выглядела в красной юбке, как у твоей подруги… - и покосился на торчащий из-под моего верного плаща мысок туфли.

- Синей! - на голубом глазу уверенно выдала я.

- Почему синей? - обалдел парень.

- Потому что от холода в лиловых пупырышках, как у зелёного огурчика! - вместо объяснения ткнула пальцем в башню с градусником, стрелка на котором замерла на гордых плюс двенадцати Цельсия. Что-то не жарко для начала лета. Или тут тоже апрель?

Если мы говорим на одном языке, сейчас пальцем у виска покрутить должен, прикинула я. Не покрутил. Зато вздохнул.

- Ты говорить со мной не хочешь, да?

- Так ты ж ничего не скажешь, это я уже поняла, - пожала плечами я в ответ. - Так какой смысл с тобой разговаривать? Разве что язык почесать…

- А просто рядом посидеть?

Гм-м… Покосилась на него. Вообще, встреть я такого красавца, который за мной так бы ухлёстывал, в моей московской жизни, вопросов бы не было. Наверняка не отказалась бы и посидеть, и погулять вместе, и посмотреть - а как он целуется? А сейчас… сейчас было что-то настораживающее в его поведении. Казалось, он не просто хочет познакомиться поближе, а есть тут какая-то цель. Вот что бы сказала фэнтези, замешанная на магии? Что либо маг хочет так добиться подчинения, либо повесить какой-нибудь маяк, либо проникнуть в мысли. Вариант: он хочет мне помочь, передав при прямом контакте своё знание о родном мире, отмела прочь, как не выдерживающий никакой критики.

Вопрос: а почему не лез в голову или не позаботился о маяке, когда мы были у него в мансарде? Возможно, потому, что не предполагал, что сбегу от него на ночь глядя? Или так привык к своей неотразимости, что и мысль не пришла подстраховаться?

М-да. Пусть это всё трижды мои фантазии - но помогать он точно не собирается, а роман мне сейчас нужен, как луноходу крем для загара. Значит, фигу ему с маслом, а не поцелуй.

Думаю дальше. Он приходит во сны. Но сон-то мой? Если сделать так?

И, представив себе, что летаю, оттолкнулась от земли. Вышло! Зависнув метрах в двух с половиной от покрытой красной асфальтовой крошкой дорожки, зарулила в крону стоявшего над скамейкой большого конского каштана и уселась там в развилке. С соседней ветки сорвалась пара возмущённо пищащих зябликов. Тоже мне, нашли место для гнезда! Тут ворон полно, а теперь ещё и студентки полетели…

Арвис ошеломлённо уставился снизу на мой маневр. Раз у них люди по воздуху не ходят - а он сам мне об этом сказал! - вот и пусть сидит внизу. Будем как русалка и кот ученый!

Устроилась в развилке, болтаю ногой, созерцаю излучающую неодобрение вороную макушку. А почему я во сне хочу спать? Это нормально? Или этот сон не приносит отдыха? Если так, то нечего мне тут и делать. А на этого фигуристого я рада смотреть примерно как на памятник Петру работы Церетели - век бы не видела!

Оттолкнувшись от ветки, полетела к факультету. Найду карниз пошире и лягу спать. Хочется.

Крик "Мариэ!" растаял вдали…

Утром, перекусив бутербродами с местным аналогом чая, мы с Корэнусом занялись правописанием. Потом, часам к одиннадцати утра, К-2 собирался сводить меня на местный рынок, показать, что там где, и представить торговцам. Последнее было необходимо, чтобы не вступать по поводу каждого пучка укропа в получасовой торг.

Возник вопрос - кто я такая? Сообщать, что я - иностранка фиг знает откуда, как-то не хотелось. Пока не освоилась - разумнее прятаться. Попробовала навести профессора на мысли о приоритете научных исследований… Ведь если он задумал сделать меня вместе с великим и могучим темой эпохальной публикации о новой группе языков, это должно его зацепить? Зацепило! В итоге мы договорились, что одна из дома я пока ни ногой, только в его компании, а сам он представляет меня как дальнюю родственницу, приехавшую из глухой косноязычной провинции, чтобы в отсутствии Сийрэйи - так звали домоправительницу - помогать справляться с хозяйством. И насчет приличий так вопросов не возникнет. Моё имя - Иримэ - К-2 счел подходящим.

Интересная тут грамматика - в первый раз в жизни я задумалась, насколько стандартизация знаков препинания при письме и одинаковые арабские цифры облегчают понимание иностранных языков. А тут я пялилась на подсунутую Корэнусом страницу книги и пыталась сообразить, где начинается одно слово и заканчивается другое. И почему нет пробелов - бумагу, что ли, экономят? И в какую сторону это читать.

Оказалось, слева направо, сверху вниз. И на том спасибо. Между словами вместо пробелов ставятся точки в центре строки. А заканчивается фраза не точкой, а кружком. Вроде небольшой подпрыгнувшей буквы "о". А вот вопросительных знаков в природе не существует - их роль играет "сиа" в начале предложения с присобаченными разными предлогами и суффиксами. Вроде бы мне рассказывали, что у нас нечто подобное есть в японском языке. Но, вообще-то, я не лингвист ни разу… Так что в ближайшее время буду строить исключительно утвердительные предложения по простому принципу: подлежащее впереди, сказуемое - за ним, все остальное - паровозом. И пусть понимают, как знают.

Очень хотелось узнать больше об окружающем мире… но пока пределом моих интеллектуальных возможностей было сообщение, что "веник стоит в углу". Ничего, день назад я не могла и того. Хотя кое-что прояснить мне удалось. Так, я узнала, что профессорское жалование составляет восемь золотых в месяц. Что в одном золотом - двадцать пять серебряников, а в одном серебрянике - двадцать пять медяков. И что небольшой дом в городе стоит около пятисот монет, то есть, если не есть и не пить, то можно скопить на жилье за четыре года. Это если ты профессор…

Обнадёживающим моментом стало, что до паспортизации всей страны тут ещё не додумались. Мне достаточно было сообщать, что я - Иримэ, племянница профессора Корэнуса. Несколько фраз про то, что я приехала к дяде из провинции мы повторяли до тех пор, пока они прочно не улеглись у меня в голове, и я не стала произносить их абсолютно без акцента.

А вот с налогами я не разобралась. Просто не смогла внятно построить вопрос. Или тут всё было устроено как-то по-другому. Вторую животрепещущую тему - сексуальных отношений в обществе - и вовсе решила отложить до лучших времен. А то сейчас такого наговорю, что меня выгонят за безнравственность. К-2 я в этом смысле не интересую, вот пока и достаточно.

По ходу дела сделала неприятное открытие. Оказалось, что многие поставленные рядом буквы меняют произношение непредсказуемым образом. Вроде как в немецком, где стоящие рядом "е" и "у" читаются как "ой". А "ч", вообще, пишется четырьмя буквами. Кстати, в самом названии языка - Deutsch-"дойч" - наличествуют оба примера. Наверное, чтоб предупредить - оставь надежду всяк сюда входящий. В аризентском таких закавык было поле непахано.

Пока я зубрила вопросительные "где" и "почему" и училась писать самые простые слова - профессор тоже не бездельничал. Забрав мои листы, он аккуратно делал себе копии. Кстати, за родственников мы вполне могли сойти - тон и фактура волос у нас почти совпадали. И цвет глаз тоже. Только надеюсь, я к его возрасту не обзаведусь кустистыми бровями, как у филина. Но вообще, чем дальше, тем больше он мне нравился. В нем были те качества, что по-настоящему ценны в людях - порядочность и доброта. Ведь ему же и в голову не пришло как-то воспользоваться тем, что я беспомощна и одна в этом мире. Более того, мне положили жалованье - пятнадцать серебряных монет в месяц. Это при крыше над головой и полном пансионе. Условия показались мне просто роскошными. За это я должна была учить Корэнуса своему языку, работать вместе с ним над словарем, без жалоб учиться сама и в оставшееся время помогать по хозяйству. Я решила, что буду стараться все исполнять наилучшим образом.

Вздохнув, оторвала глаза от листа. Уф-ф… хватит пока. Сейчас подумаю, что купить для себя на рынке. Если тут, конечно, продаётся женская одежда - все студенты, которых я заметила по пути, были парнями. Ещё пару чулок. Нужны трусы - любые! - ног две, будем считать это решающим совпадением. Носки. Какая-нибудь домашняя обувь. Зубная щетка. Хоть маленькое, но зеркало. И, желательно, другое платье. Как выглядит это, Нариали наверняка рассказала. Значит, искать будут иностранку в коричневом платье. А мы станем профессорской племянницей в сером или голубом! И, да, не забыть бы спросить - а чем тут зубы чистят?

Глава 7

Многие бумеранги не возвращаются.

Выбирают свободу.

Е.Лец

Перед выходом на улицу я ещё раз проверила, чтобы лицо было чистым, из-под шаровар не выбивалось ни единой прядки, а верх платья прикрыла серым платком. Попыталась представить получившийся силуэт - забавно. Расширяющийся от плеч вниз конус - ибо шаль скрыла все особенности фигуры, а наверху жуть ушастая, у меня ассоциировавшаяся с головой молот-рыбы: столь же уместно и соразмерно. Ну, или с Чебурашкой. А кто тогда местные мужики, на такое прельщающиеся? Поголовно крокодилы Гены? Нет, этой культуре нужны не только вилки!

Корэнус оглядел меня, кивнул. Сам он был в своем балахонистом плаще, тёмных брюках вполне нормального вида и невысоких сапогах. В руках профессор держал трость с затейливым, похожим на морду горгульи набалдашником. А две большие пустые корзины предлагалось, по-видимому, нести мне. Вздохнула - если мы наполним их едой, обратно такую тяжесть просто не допереть!

Вышли из дому, К-2 запер сначала дверь, затем калитку, и повернул направо. Правила я уже знала - идти в полушаге сзади, самой не болтать, вопросов не задавать. Головой вертеть можно, но разглядывать кого-то в упор считается неприличным, более того, когда девушка идет одна, такое может быть воспринято, как приглашение познакомиться. Любопытно, "познакомиться" - это такой эвфемизм?

Шли по аккуратной дорожке, засыпанной мелким бежевым гравием. Я с интересом рассматривала каменные серые корпуса со стрельчатыми окнами, зелёные лужайки с короткой травой, редкие развесистые деревья, под которыми стояли скамейки. А вот клумб не было совсем. Только перед входами в здания красовались каменные корыта вазонов, в которых цвели яркие примулы.

Меньше чем за десять минут мы добрались до цели - местного рынка. Торжище находилось на большой - метров сто на сто - площади, расположенной на краю кампуса. Полтора десятка рядов с деревянными столами под лёгкими навесами, с широкими проходами между ними.

Примерно на половине площади торговали едой. К-2 подошел к делу ответственно и неспешно. Мы проходили по рядам, и профессор давал мне возможность рассмотреть лежащие на прилавках товары. Картофель, капуста, нечто репообразное, но почему-то розового цвета. Разные крупы, не все из которых я опознала. В любом случае, мне было неведомо, что делают нормальные люди с зёрнами пшеницы или ржи. Ничего, кроме проращивания в целях получить таинственное жожоба в голову не приходило. А вот гречки я попросила К-2 купить - в доме я её не видела, а каша-рассыпуха у меня всегда выходила хорошо. Можно сварить сразу целый котелок и есть - с молоком, поджаренную с мясом, луком и морковкой, грибами или чем-нибудь ещё. В холодном погребе она может простоять долго. Еще я прельстилась молодой зеленью - укроп с петрушкой выглядели тут вполне привычно. Углядев продающиеся семена, уговорила купить немного и их - если выдрать с клумбы одуваны, можно попытаться посеять на заднем дворе зелень - всё равно всё культурное там давно заглохло. Вообще, я чувствовала себя сбитой с толку. Вот попробуйте представить, что пришли в супермаркет, где есть если не всё, то много чего… но дома у вас отсутствует холодильник с привычной морозилкой. То есть брать можно только то, что не успеет испортиться, до того ты как это съешь.

На пробу купила несколько сырых рыбин, напоминавших по виду "ледяную". Предварительно обнюхала их и поинтересовалась у К-2, река или море? Услышав, что море - взяла. Разница не только во вкусе, но и в количестве костей - в речной рыбе их на порядок больше. А увидев розовые отвалы солёной рыбы, похожей на нашу сёмгу, причем по смешной цене в пару медяков за пиат, так называлась единица веса, примерно равная двум третям нашего килограмма, решила, что попала в гастрономический рай.

Осадив себя, поняла, что нужен систематический подход. То есть стоило подбирать продукты так, чтобы можно было хотя бы раз в день готовить горячую еду. И делать что-то несложное съедобное на вторую, вечернюю трапезу. М-да… Может, стоит пока довериться выбору К-2, который уже четыре местных месяца успешно живет в гордом одиночестве, и ходить на рынок почаще? Десять минут в одну сторону - не расстояние. А сидеть день и ночь в доме - не к добру.

Профессор лично выбрал пару кусков мяса. Потом тушку того, в чём я признала кролика. И пару цыплят по пиату каждый. Корзина на моей руке стремительно тяжелела.

Закончили покупкой хлеба и булочек.

Потом стали наполнять вторую корзину товарами из ряда, где торговали разной канцелярщиной. Купили пару дощечек с воском для письма, бумаги, свечей. К-2 хотел прикупить еще похожие на абак счёты, но я махнула рукой, мол, не стоит. Потом я запала на ершистую фиговину, которой, по моим расчётам, можно было чистить зубы. К-2 изумился, но сторговал и её. Косился он при этом на меня странновато.

На одном прилавке торговали белым просеянным песком. Тем самым, которым присыпают свежеисписанные чернилами листы, чтобы те сохли быстрее. Я прикинула, что если купить этого песка и насыпать его тонким слоем в один из вынутых плоских ящиков шкафа из моей комнаты, то это - отличная альтернатива восковым дощечкам. Главное, стирать нарисованное просто: встряхнул ящик - и готово. К-2 удивился, зачем мне мешок с песком, но купил. А тянет эта фигня еще килограмма на два, пожалуй. Я закручинилась: ходить с таким грузом по одёжным рядам - удовольствие сильно ниже среднего. Уволочь-то я могла и больше - студент, способный оттащить на себе учебники, выданные на семестр, по грузоподъёмности переплюнет верблюда!

Всё же Корэнус, похоже, понял, что нужна помощь. Привстал на цыпочки, заозирался… и вдруг заорал, чуть не заставив меня шарахнуться:

- Лириад! Сирус! Гиатель эр!

Только когда рядом с нами возникли два парня - среднего роста блондин с улыбкой на круглой физиономии и похожий на эльфа высокий красивый шатен с лукавым прищуром зеленых глаз, я поняла, что профессор кликнул на помощь своих студентов. Симпатичные. Оба. Волосы ниже плеч, лица приятные. Поклонились профессору, который забрал у меня корзины и протянул их парням. Те, не выказывая никакого неудовольствия, их взяли. Я одёрнула себя, вспомнив, что тут хлопать на мужчин глазами считается неприличным. Если К-2 меня не представил, значит, на то есть причина. Потупила взгляд, успев заметить, что оба парня сами с интересом меня разглядывают. Ага, есть на что посмотреть. Наряд - баллистическая ракета "Тополь" на старте. Страхидла сезона.

Самое удивительное, что, судя по лицам парней, те так не считали. Мне даже приятно стало. Пока не вспомнила, что, кроме как тут, на рынке, особ женского пола в кампусе не встречала. Так что им, наверное, на безрыбье и рак рыба. И уксус сладкий… Ой, кстати, хотела же я купить ещё лука и уксус! Попробовать добавлять его в салаты и замариновать мясо. Но как на здешнем уксус? Если я сейчас сделаю вид, что чего-то хлебнула, а потом перекошу рожу, ведь не так поймут! Эх, уплыл мой уксус… жаль. А трусы еще жальче - как с таким эскортом идти в одёжные ряды за бельем?

Нет, делайте что хотите, но без трусов я отсюда не уйду! Незаметно тронула Корэнуса за локоть и, когда тот обернулся, сделала страшные глаза и покосилась на ряды с одеждой. К-2 задумался, не взбесилась ли я ненароком, но потом до него дошло. Парни с корзинами были отправлены ожидать нас у выхода с рынка. А меня спросили, нужна ли помощь в разговоре с торговцами? Я замялась - нужна-то нужна, но вещи - женские, и втягивать профессора в полемику по обсуждению цены панталон мне совсем не улыбалось. К тому же платить за эти вещи я собиралась самостоятельно.

Помотала головой. И, подумав, попыталась втолковать касательно уксуса, изобразив, как могла, что от него куксятся. К-2 облегчённо кивнул и отправился в продуктовые ряды. А я, набрав в грудь воздуха побольше, пошла смотреть одежду. Загнав стеснительность и неуверенность пинками куда подальше вглубь себя - сама за себя не постою, никто другой этого не сделает! - начала рассматривать выложенные на прилавки вещи. Да, в основном мужские. Но и мне кое-что сгодится. Сейчас обойду всё, погляжу, что тут есть, а потом стану прицениваться. И начну с мелочи - носков, чулок, трусов.

Тактика себя оправдала. Единственно, выбранное мной синее платье с закрытым воротом за девять серебряных было негде померить. Я, как могла, прикинула на нём и на себе объем груди и длину спины до талии, приложила рукава, померила подол. Вроде ничего. Торговка, видя мои сомнения, сбросила половину серебряного ака. Я потратила их с толком, закупив белых и тёмно-серых ниток и жутковатого вида иголку к ним. Кстати, тут нашлись и почти привычного вида зубные щётки. А что же за ершик я тогда купила в том ряду?

Напоследок побаловала себя колпаком вроде ночного и длинной фланелевой рубахой. А вот с обувью вышел облом - ничего подходящего так и не нашлось. Как и головного убора, взамен хлопавшего на мне ушами на ветру.

В итоге проходили мы полтора часа. Обратно я снова смирно семенила сзади, глаза долу, овца овцой. К себе прижимала объемистый куль купленных тряпок. Этак скоро чемодан приобретать придется!

С Лириадом и Сирусом профессор распрощался на пороге. Те поклонились преподавателю, еще раз заинтересованно посмотрели на меня и ушли. Впрочем, у калитки оба обернулись. Может, я по здешним меркам и в самом деле ничего?

Войдя в дом, сначала занялась продуктами - разложила всё по местам. Тут и выяснилось, что вместо уксуса К-2 прикупил небольшую бутыль чистого спирта. Лизнула и скривилась не хуже, чем от уксуса - крепко же! Профессор радостно закивал, ожидая одобрения. Интересно, что, как он думает, я буду с ним делать? На таком же ракета летать может!

Пока Корэнус разжигал печь, разобрала мясо. Один кусок поставила вариться - первый мой суп слопался "на ура!" Вспомнив, что хранению помогают листья крапивы, и что заросли этого вездесущего растения я видела на заднем дворе, сбегала туда. Надёргала листьев, помыла, дуя на обожжённые пальцы. Хоть и рвала через тряпку, но зело жгучая попалась! Обложила крапивой остальные куски и отнесла на ледник. Поставила кипятиться воду для гречки. Крупу, кстати, хорошо бы перебрать… но это занимает столько времени! Ух, похоже, вхожу в колею.

Закончив с продуктами, понесла наверх свои покупки. Кстати, я, кроме традиционных женских нарядов, купила себе, выбрав на глазок, пару бриджей фасону "кавказская пленница". Брезжила на задворках сознания смутная мысль, что мужская одежда в некоторых ситуациях однозначно удобнее женской. Да и к тому же по утрам стоило бы делать хоть самую простую гимнастику, а то вдруг придется снова драпать?

Сняв с себя платье, померила синее. Понравилось. Даже ушивать не придется. Только чуть подрубить подол, а с такой малостью я справлюсь. Поменяла бывшую на мне полотняную рубаху на батистовую - более тонкую, удобную и по размеру. Эта закрывала грудь до ключиц, где завязывалась на бантик из двух тоненьких тесемочек. Снова надела коричневое платье. И пошла вниз - бульон вот-вот вскипит.

Вынув из шкафа нижний плоский ящик, прихватила с собой. Вот сейчас попробую, что я там удумала с песком!

* * *

Профессор предупредил, что к нему кто-то должен прийти. Кто - я не поняла, уяснила только, что старый друг. По этому поводу я вытряхнула коврики, заварила свежий чай - точнее, тот сбор трав, который в Риоллее его заменял, и собрала раскиданные по всему дому бумажные квадратики со словами. К-2 одобрительно кивал головой. Вообще, понимать мы друг друга стали здорово. Помог и ящик с песком, рядом с которым мы садились бок о бок, у каждого палочка в руках и говорили, поясняя все непонятное рисунками. Художники из нас были еще те… но мы ж не для Эрмитажа старались!

Оказалось, что тут сейчас каникулы. И они будут продолжаться до конца следующего месяца. Связан был такой порядок учебы с тем, что самые важные и трудоёмкие работы - это посадка и посев. А Аризента - сельскохозяйственная страна. И большинство студентов были сыновьями землевладельцев. Которым по весне, как и по осени, надлежало быть дома и помогать семье. Даже если они не пахали сами, то нужно ж распределить, что, где и как. И проконтролировать качество обработки грунта и заделки семян. Во всяком случае, я поняла рассказ профессора именно так. И вывод сделала один - у меня еще полтора месяца - почти сорок дней - до того, как он вернётся к преподаванию.

О Москве я старалась не вспоминать. Фиалок, которые надо поливать, и канареек, которых надо кормить, у меня отроду не водилось. Все родственники были вполне дееспособны. Отец давно жил с новой семьёй в Калининграде, и мы только созванивались пару раз в год - на его День рождения и на мой. А мама вспомнила молодость и то с рюкзаком, то на лыжах бродила по лесам фиг знает где с каким-то приятелем тех времен, когда студенты у костров пели про солнышко лесное. У меня же было три месяца каникул, которые только начались. Да, если не выйдет вернуться к осени - тогда начну думать. И тогда, только тогда, приму решение - рваться домой дальше или остаться тут, в месте, которое в общем-то ничем, кроме надобности носить на голове жуть ушастую, меня не раздражало. Зато какой тут чистый пахнущий морем воздух!

Закончив уборку в доме и ликвидировав все следы своего присутствия на первом этаже, отправилась к себе, пересидеть гостей. Заодно подрублю, наконец, подол, и повторю слова - как-то у меня составление вопросов на аризентском так и не пошло. Я брала между словами паузы на раздумье такой длины, что Сара Бернар бы обзавидовалась. Вообще, теплело с каждым днем, и я хотела под вечер выйти на задний двор с лопатой и ножом - повыдирать из клумбы нахальные одуванчики, чтобы посеять там полезный укроп. Но, видно, не судьба.

А ещё в нашем с Корэнусом общении пока совершенно не было прогресса в теоретических областях знаний. Вот попробуйте объяснить на пальцах, к примеру, что такое ядерная физика или интегральное счисление, пользуясь только очевидными, элементарными понятиями - сразу же почувствуете, в чём затык. Я так и не смогла вникнуть, чему же учат на большинстве факультетов местного университета. Поняла, что сам Корэнус вроде бы преподает географию, что-то, связанное с языком, и какую-то математику. Как можно одновременно заниматься географией и математикой, в моей голове не укладывалось. Зато К-2 ответил отрицательно на мой вопрос, есть ли среди студентов девушки. Более того, он был настолько изумлён тем, что такая мысль вообще возникла в моей голове, что спросил в ответ, обучаются ли женщины наукам у нас? Я кивнула. Но, по-моему, он не поверил.

Учитавшись, легла спать. Кстати, Арвис во снах последние три ночи мне не являлся. Если честно, было как-то жаль. То ли я и в самом деле успела неровно к нему задышать, то ли он казался мне тоненькой ниточкой, ведущей к дому.

Натягивая на уши одеяло, вспомнила, как заметила сегодня из окна белобрысую голову, выглядывающую из-за забора заднего двора. Похоже, тяга к приключениям у студентов всех времён и народов неистребима! В общем-то, я была не против новых знакомств, если это будет происходить под присмотром К-2. Только пока рано - изъясняюсь я всё еще на уровне пятилетнего ребенка-дауна. И не вызвать вопросов такое не может. Разве что только всем с порога рассказывать, как в детстве матушка уронила меня вниз головой с крыльца на случайно оказавшийся рядом жёрнов.

Не стоило мне Арвиса вспоминать… накликала.

Мне снилось, что я у себя дома, сижу с ногами на диване. Вид самый что ни на есть домашний - тот самый полосатый халат на голое тело. Под локтем - подушка. В руках - нечитанный мной детектив любимого Гарднера с незнакомым названием "Дело о потерянном брате". Рядом на стуле, распространяя одуряющий аромат, исходит паром чашка кофе. За окном темно, я знаю, что уже почти ночь, и торопиться никуда не надо. Вот такое состояние полного комфорта, расслабленности, почти эйфорического счастья. Когда есть немного, но больше и не требуется. Вытянула ноги, потянулась за чашкой кофе… и тут в дверях появился Арвис.

Я чуть не опрокинула чашку. Осознание того, что всё - лишь сон, и что даже во сне дома я не в безопасности, вылилось в такой стон разочарования, что парень споткнулся на пороге. Нет, не могу я его видеть. Не знаю, каким боком он во всё это замешан, но его появление - это как крутить костью под носом у очень голодной собаки. Вызывает одно желание - гавкнуть и укусить!

- Арвис, уйди! Или уйду я! Я не звала тебя к себе домой! Не знаю, что тебе от меня надо, но не трогай хотя бы это! Понимаешь - я НЕ ХОЧУ тебя видеть!

- Мариэ! Объясни хотя бы, чем я так тебя обидел?

Он и в самом деле не понимает, или это просто попытка потянуть время и дать мне возможность выпустить пар?

- Арвис, ты же знаешь, кто я и откуда, да? А я знаю, что это - не просто сны. И ты пришел сюда сам, а не потому, что мне захотелось поглядеть на красу черноволосую несказанную…

Ой, зря я, может, издеваюсь? Вон как глаза нехорошо заблестели! Если сон - не просто сон, то надо бы быть поаккуратнее…

- И ты понимаешь, что попадать в ваш мир я не хотела и не рвалась. Но попала. И теперь либо освоюсь в нем, либо пропаду. Сначала ты даже немного помог, и я была благодарна. Но потом мне пришлось от тебя бежать. А зачем ты продолжаешь преследование, для меня просто загадка. Я так поняла, что найти покладистую девушку для тебя не проблема. А еще ты держишь меня за дуру… а такого я не люблю. Вместо помощи, которая мне нужна, ты создаёшь угрозу. Вот и весь ответ.

- Я был бы рад тебе помочь… но не могу. - Плечи чуть опустились.

Чтоб его! Опять правда в профиль. Ну и бес с ним!

- Тогда пропади и не мешай!

- Не могу.

- Почему?

- Не могу рассказать. Просто позволь мне быть с тобой рядом.

- Зачем?

- Ты мне нравишься.

Посмотрела в его лицо. Красивый. Четко очерченные губы, брови вразлет, ясные серые глаза. Серые? А почему светились голубым?

- А почему у тебя глаза в темноте светятся?

- Наследство нашей матери.

- Вашей?

- Ну, моей…

- Твоей и чьей?

- Мариэ, не спрашивай. Пожалуйста.

Ладно. Просто запомню, что в Риоллее обитает целое семейство арвисов. С которыми лучше не встречаться ночью. И днём тоже.

- Арвис, а можно спросить вот что - это ты создал для меня сон? Без тебя бы дом мне приснился?

- Я помог. Ты мне покажешь, как жила тут?

А сам он что, не видит? Наверное, нет. Как не видел других студентов, пока я не заговорила о них. Ну ладно… раз вежливо просит - пусть поглядит.

- Смотри. Это спальня, она же кабинет. Вот стол с компьютером. Кстати, если я его попробую включить, он будет работать?

Брюнет озадаченно уставился на торчащий на столе серый плоский экран монитора. Ясно. Над вопросом аппаратного совмещения сонной магии и всемирной паутины он не работал. А если я ткну в кнопку, может, экран и засветится… но где гарантия, что он станет показывать не просто мои фантазии?

- А где кровать, если это - спальня?

- Я на ней сижу. Диван раскладывается. Но, вообще-то, мне места и так хватает.

- Ты живёшь одна?

- Ну, ты же живёшь один, и тебя это не смущает?

- Я - мужчина.

- А я кто? Курица безголовая? Это называется дискриминацией по половому признаку. И ты, и я - люди. С головой, душой, желаниями - только это и важно. Так что да, я живу одна… - поправилась, -… то есть, жила одна. И прекрасно справлялась.

- А где ты живешь сейчас в Риоллее?

- Вариант "у Тутанхамона" тебя устроит?

- Ты обманываешь. Я нашёл тот чердак над похоронной конторой, где ты ночевала. Как ты вообще туда забралась?

- Ну, это было не сложнее, чем тебе выяснить, кто такой Тутанхамон, - хихикнула я. - Кстати, а как ты это узнал?

- Не спрашивай.

Ну вот, опять тайны.

- Хорошо, - согласилась я. - Но раз ты мне не отвечаешь, сам тоже не задавай вопросов. Это справедливо.

Судя по выражению лица, Арвис не привык к тому, чтоб ему перечили и указывали, что справедливо, а что нет. Ничего, как-нибудь переживет. Поняв, что меня решительно не интересуют его душевные терзанья, брюнет осведомился:

- А кроме спальни, что тут есть?

- Пошли, покажу. Комната побольше - гостиная. Там стоит обеденный стол…

Сначала его заинтересовали полки с книгами, доставшимися мне по наследству от бабушки. Сама я добавила сюда лишь Фейста, Хайнлайна, да Эрика Бёрна.

- Ты это все прочитала?

- Ну, практически всё, - вздохнула я. Полюбить Достоевского я так и не смогла. Не моё это. Осилила и забыла.

Гостиная Арвиса не заинтересовала. Зато устройство унитаза и душ с несколькими режимами подачи воды просто очаровали. Как и газовая плита. Кофемолку с миксером я решила не показывать. Не хватало ещё, чтобы из-за меня в Аризенте произошла незапланированная промышленная революция. А вот устроить нормальную канализацию в городе им давно пока. Ой, вот ещё что! Кинулась к тумбочке и извлекла оттуда вилку - родную сестру той, которую я так удачно примерила в рукопашной первой ночью.

Арвис, судя по тому, как он шарахнулся, тоже это помнил. Кстати, удобно ли спросить, куда я ему попала? Сглотнула смешок, представив, как в ответ брюнет мило краснеет и заявляет: "Не спрашивай!"

Увы, закончился сон предсказуемо. Когда мы снова оказались в коридоре, он решил, что тут мне некуда деваться, и попробовал прижать к стенке, оперевшись ладонями справа и слева от моих плеч. Усмехнулся. Глаза стали как будто глубже. И голубее. И, улыбаясь уголками губ, наклонился ко мне, чтобы поцеловать… Опять?! Подняла ладонь в предостерегающем жесте: "Мой сон! Пусть в руке будет сковородка!"

Сковорода появилась. Прямо перед лицом. Чёрная, бабушкина. Не тефаль, а, как, корежа слова, я её звала - чугуний. И с этим чугунием-то Арвис и поцеловался. Но мало того, я настолько растерялась, что выпустила тяжеленную утварь из рук, и та грохнулась ему на ногу! Упс!

- Ой, ёпрст… - разнесся по моей прихожей интернациональный вопль радости. Вывернувшись из-под руки оторопевшего парня, юркнула в спальню и кинулась к окну. И как раз успела распахнуть створку к тому моменту, когда хромающий брюнет появился в дверях.

- Подойдешь - прыгну! - заявила без тени сомнения. - Как думаешь, я летать умею?

Он застыл в обрамлении косяка, как картина в раме.

- Я тебе так противен? Почему?

- А ты сам-то стал бы целоваться с кем-то, кому нужны не ты и твои губы, а фиг знает что? Знаешь, шёл бы ты от меня куда подальше, некромант недоделанный!

- Кто-о?! А кто такой некромант?

- Любитель Тутанхамонов! - отрезала я. И грустно вздохнула. - Арвис, я же вижу, что кроме того, что тебе симпатична, ты от меня чего-то хочешь. Причем это что-то даётся или берётся, очевидно, через поцелуй. И вот зуб даю - мне это твое "что-то" совершенно без надобности. Скажу тебе прямо: по меркам этого мира такое недопустимо между друзьями. И способно разрушить любую любовь. Если ты используешь человека без его согласия, как вещь, то не жди, что он будет хорошо к тебе относиться. Так что выбери одно: либо нравлюсь, либо используешь. Вместе - никак.

- Ты мне очень нравишься, - в голосе не звучало ни тени сомнения. И все равно фраза казалась незаконченной.

- Но?…

- Что но?

- В утверждении в конце звучало "но…", - перекинула ногу через подоконник. Вот что творю? А если сейчас и вправду полететь не получится?

Внезапно Арвис улыбнулся. Махнул рукой:

- А просто, без "но", поцелуешь?

- Просто? - прищурилась я. - Не-а, всё равно не хочу! Не верю! Ты ещё что-нибудь придумаешь! А я хочу быть с тем, кому можно доверять! - и, зажмурившись, вывалилась в окно. "Я летаю, летаю…"

Глава 8

Женщины - это трудности,

с которыми мужчины любят бороться.

Э. Уилсон

Проснулась с колотящимся сердцем и долго не могла отдышаться. Ощущение было таким, будто шагнула с крыши в реальности. Ощупала руки, ноги - вроде всё на месте. Села на кровати. Отчаянно не хватало воздуха. Встав с постели, подошла к окну. Распахнула створки, впустив холодную ночную свежесть. Оперлась локтями на подоконник, уставилась на тёмные кроны деревьев, перекрывающие половину неба. Звёзды! Я впервые вижу тут звёзды! И Луна на краю, так похожая на нашу… А созвездия? Вот никогда не была сильна в астрономии. Вообще, на какую сторону света выходит мое окно? Вспомнив, какой путь проходит солнце днём, решила, что это - запад. Значит, север по мою правую руку, и я не вижу знакомых всем Ковша Большой Медведицы и Полярной звезды за крышей дома. Но если вылезти наружу - то увижу…

Через минуту я была уверена, что день сегодня такой, что мне просто суждено откуда-нибудь гробануться. Не во сне, так наяву. Или и там, и сям. Черепица ската крыши поросла влажным скользким мхом, и я едва не загремела вниз сразу же, как спустила на нее босые ноги. Спасло то, что мёртвой хваткой вцепилась в подоконник. Угу. Это уже не астрономы, а космонавты! Собрав конечности более-менее в кучку, осторожно подняла голову. Вот то или Ковш, или очень на него смахивает! Гм-м. Посмотрела, узнала. Молодец! Ну и что теперь с этим знанием делать? Наверное, лезть назад в окно, пока никто не застукал профессорскую племянницу на крыше в ночной рубашке.

Маленькое приключение помогло успокоиться. Значит, я была права. Арвис знает больше, намного больше, чем говорит. А все его "нравишься" могли быть лишь приманкой. Но кое-что интересное я услышала. Например, то, что он искал меня и даже каким-то образом вычислил тот чердак, где я ночевала. С другой стороны, никто, кроме него, не смог бы меня опознать в новой одежде. Особых примет, кроме молодая, симпатичная, косноязычная, в коричневом платье, не имеется. А от двух последних признаков я успешно избавилась. За крестьянку-тугодумку меня можно было принять уже сейчас.

Поджимая замёрзшие пальцы ног, прошлёпала к кровати. Улеглась на бок и снова попыталась заснуть…

Что за бес? Не успела закрыть глаза, как обнаружила себя сидящей на кровати в знакомой мансарде. Напротив, на стуле верхом, расположился Арвис, и вид у него был совсем не хорош. Взгляд какой-то мутный, больной, на лбу слипшиеся завитки волос и капли пота.

- Мариэ. Теперь ты в моём сне. Тут все наоборот. И сделать я тебе ничего не могу. Останешься? Только не прыгай в окно. Если хочешь уйти - дверь открыта.

И покачнулся, как пьяный. Из ноздри поползла капля крови…

Вот чёрт!

Бросившись к парню, потащила к кровати.

- Арвис, что с тобой? Как тебе помочь?

- Перенапрягся… тебя звал.

Ну что за дурак, господи! Ведь убиться готов, лишь бы меня найти. Да уже почти убился! А теперь лежит, ноги на кровати не умещаются, голова у меня на коленях, неудобно же ему - а взгляд шальной и счастливый.

- Тебе не всё равно, да, Мариэ? Я чуть не умер, когда ты от меня в окно…

- Арвис! Тебе сложно меня тут удерживать? На это силы идут?

- Немного. Не страшно…

Дурак безнадёжный. И - в комплект к нему - такая же беспросветная дура. Наклонилась, приподняла руками его голову - иначе никак не выходило - и поцеловала в губы.

Сначала он не поверил. А потом закинул руки за голову, обнимая меня, и ответил. Так я никогда не целовалась. Он будто пил меня. И не пугал даже привкус крови на губах, будто это была цена за тот взрыв чувств, что мы испытывали.

Я разорвала поцелуй с сожалением - никогда мне настолько ещё не хотелось пойти дальше. Улыбнулась. Коснулась губами его лба.

- Спи спокойно. И не ищи меня, хорошо? Когда восстановишься совсем, попробуй снова позвать сюда. Если захочешь, конечно…

- Позову. Дождёшься?

- Попробую.

Встала и вышла из двери комнаты и из его сна.

Ох-х… и что я сейчас наделала?

Утром проснулась ещё в рассветной полутьме. Сладко зажмурившись, потянулась под одеялом. Что мне снилось под утро, не помнила совсем. Но первые два сна помнились чётко, будто всё случилось на самом деле. Взгляд Арвиса… и его губы…

Потрясла головой и вскочила с кровати. Подъём! А сейчас окно нараспашку и зарядку! Рукомашество и ногодрыжество - это как раз то, что нужно, чтобы успокоиться и подумать о том, что произошло. И как это отразится на моих планах.

Почему-то верилось, что Арвис выполнит мою просьбу, и искать меня перестанет. Значит, нет причин особо прятаться. Можно жить нормальной жизнью, продолжать адаптироваться к этому миру, потихоньку подумывая о том, как найти своё место в нём. А начну с того, что схожу в ванную - там хоть зеркало есть - умоюсь. А потом затоплю печку и заварю крепкий чай. Кстати, и воды надо нагреть - неплохо бы вымыть голову.

Взяв с собой расчёску и один из листов со словами, которые зубрила в данный момент, тихонько вышла из комнаты. Если К-2 ещё спит, пусть его.

Я подозревала, что увижу в зеркале. И всё равно неверяще захлопала глазами, разглядывая бурые следы крови в уголках губ. Не моей. Арвиса. Вот так сны! Получалось, что давать себе там волю никак нельзя, иначе результат может быть непредсказуем.

Представив, насколько непредсказуем, покраснела. Решительно тряхнула головой, выбрасывая крамольные мысли. Арвис тут - большая шишка, это я уже поняла. Я - попаданка без особых талантов. Даже язык учу как все. Нет бы, чтоб проснуться первым же утром и обнаружить, что мне их аризентский понятен, как родной. Выходит, заинтересоваться он мной мог. Увлечься. Запасть. Да я еще и пинками его прогоняю, а он к такому явно не привык. Вот он и пустился вслед за мной во все тяжкие. Ни о каких глубоких чувствах речь тут не идет, скорее, об охотничьем азарте. Так что самое разумное - выкинуть его из головы. В любом случае мне сейчас тут роман нужен, как сфинксу тапочки.

К тому моменту, как проснулся К-2, я сидела на кухне с полупустой чашкой крепкого травяного отвара, огрызком булки с маком, листом с предлогами в руках и замотанной полотенцем мокрой головой. На кухне я осталась из-за печки - один раз уже простудилась, и повторять этот опыт совершенно не хотела.

Впрочем, на вид моей головы Корэнус не обратил внимания вовсе. Присел со своей стороны стола, подождал, пока я поставлю перед ним чашку с горячей жидкостью, благодарно кивнул и стал рассказывать, что вчера вечером приходил его старый друг из городского архива. И поведал, что в Риоллее был большой переполох. Искали что-то с собаками, причем обнаружили искомое в похоронной конторе. Я кивала, записывая, как будет по-аризентски "ловчий", "архив" и "гроб". Сама же прикидывала, что надо бы поднять Арвиса на ещё одну социальную ступень - устроить такое в центре города ради поисков заинтересовавшей девицы?

Снова весь день мы занимались языком. Я продолжала зубрить спряжение глаголов и предлоги. Следующими на очереди были союзы. Корэнус с интересом разбирал нашу систему из шести падежей. Аналога предложного в аризентском не было. Сидели мы сегодня на кухне, потому что я рискнула попробовать потушить кролика, и нужен был постоянный присмотр, уж очень не хотелось, чтобы он пригорел. Результат стоил усилий - на мой взгляд, с гречневой кашей, укропом и порошком из сушёных грибов, который я обнаружила в одной из банок, вышло замечательно. Профессору тоже понравилось - на губах К-2 бродила бессмысленная улыбка, а острый обычно взгляд казался сонным.

Исписав новыми словами ещё половину листа, попросила сделать перерыв. Голова пухла. Надо бы заняться чем-нибудь еще. Например, взять лопату и пойти воевать с одуванчиками. Руки, конечно, от их сока станут жуткими… ну уж что есть.

Я уже выполола половину клумбы, расчищая землю под посев пряных трав, когда мне по заду что-то ударило. Не сильно, но чувствительно. Разогнулась. Посмотрела вниз - на земле валялся крупный коричневый желудь. И откуда ж он присвистел? Во дворе росли пара ясеней, клён и рябина. Ага, ясно, вон с того забора, на котором сидят верхом два великовозрастных охламона.

Скрестив руки на груди, уставилась на Лириада с Сирусом. Кстати, а кто из них кто? И можно ли смотреть в упор, когда лезут на твою территорию? Ой, кажется, нежелательно. Потому что парни радостно заулыбались и спрыгнули во двор. Похоже, я невольно их пригласила. Упс!

- Добрый день, прекрасная госпожа! Как поживаете?

Ага, это эльф. Вот что я должна сейчас сделать? Возмутиться, что мы не представлены, или поздороваться в ответ? Или казаться польщенной, что меня назвали госпожой? Какая реакция будет нормальной? Ну-ка, попробуем вот что:

- Добрый день. Вы хотите видеть профессора Корэнуса?

Ага, проняло! Вон как лица вытянулись!

- Нет, мы к тебе. Я - Лириад, а этот белобрысый - Сирус. Мы с факультета чего-то-там.

Точно, вылитый эльф. Длинное лицо, лукавые зелёные глаза, шёлковые волосы, сам стройный, гибкий. И по заборам лазит, как кошка. Интересно, а это чего-то там - это что? Я поняла, как "химической схоластики". Но это ж полная бессмыслица, да?

- Я - Иримэ. Племянница профессора. Приехала ему помочь, пока нет Сийрэйи. Простите, у меня дела.

Наверное, примерно такого ответа от меня и ждали. Хотя, похоже, моё родство с К-2 стало сюрпризом. Не очень приятным. Тянущаяся ко мне рука упала. Помочь никто не предложил. Впрочем, я и не рассчитывала. Но вот стоять кверху задом над клумбой под двумя заинтересованными взглядами было не слишком приятно. Тут им что, зоопарк?

Со вздохом подняла лопату к носу. Повертела ее перед лицом, мол, не все в порядке, и направилась к крыльцу. Зайдя, пихнула лопату в угол и рванула в кабинет. Корэнус оторвал голову от бумаг. Открыла рот, чтобы рассказать, что полола клумбу, когда через забор ко мне перелезла пара студентов, и я теперь не знаю, что теперь с ними делать… и поняла, что из всего нужного набора слов вот только "не знаю, что делать" и могу сказать. Сказала и поманила К-2 рукой. Показывая, что стоит поспешить.

Подвела я его к окну как раз вовремя, чтобы мы увидели, как пара моих кавалеров лезет на забор и исчезает за ним. Я развела руками - мол, и что бы это значило? Потом, посмотрев на перемазанные в земле и буром соке ладони, пошла в ванну. Похоже, у меня, наконец-то, появился повод узнать, что за дела творятся в этой Аризенте с отношениями полов.

Ну, вот ничего не понятно! Похоже, приставания к девицам тут ничем особенным не считаются. Профессора волновало, чтобы никто не просёк, что я - иностранка… а вот вопросы моей нравственности и даже безопасности, похоже, не особо тревожили. Ощущение, что в этом мире само понятие "девственность" не слишком занимало умы. Как такое может быть? И что при этом получается с детьми? Или я что-то не так поняла? Возможно, тут просто иные правила в том, что касается выражения чувств, желаний, поцелуев, наконец, а дальше все традиционно?

Представить, что я живописую на песочке перед К-2 особенности женской анатомии, чтобы объяснить суть вопроса, не удавалось. Значит, решено. Ношу с собой вилку. И не выхожу без Корэнуса со двора. И ещё надо продумать, как задать вопросы об устройстве семьи. Не спрашивать же: "Откуда дети берутся?" - за дурочку примут!

Эх-х. Как бы отомстить К-2 за непонятности? Взяла палочку, ящик с песком. Произнесла "ривэни" - считать, привлекая внимание профессора. Как пишутся их цифры, я уже знала. Вот и написала: восемнадцать минус икс равно шести. Ткнула в икс палкой. Сказала: "Меняется. Не знаю. Хочу узнать". И написала следующую строку: икс равен восемнадцать минус шесть. И внизу последнюю: икс равен двенадцати.

Вот сейчас и пойму, знакомо ли им понятие переменной?

Оказалось, знакомо. Только обозначают они ее обычно не иксом, а буквой "ш" из своего алфавита. А вот понятие: женщина, знающая, что такое уравнение, в профессорскую парадигму не очень вписывалось. Ничего, это мы изменим.

Следующие десять минут К-2 писал мне простенькие линейные уравнения и смотрел, как я ищу это "ша". Искала бы быстрее, но всё еще путалась в цифрах - пять, шесть и девять были похожи, и я всё время забывала, сколько у какой ног.

После этого нарисовала квадрат. Написала по сторонам "пять" и "пять", а в центре "двадцать пять". Затерла. Поменяла на "шестью шесть - тридцать шесть". И через минуту узнала, как называется "площадь", "квадрат". Нарисовала параболу, написала рядом её уравнение и, оставив профессора с открытым ртом, отправилась допалывать одуванчики.

Вот теперь он меня точно не выгонит!

Потихоньку прояснялась география этого мира. Аризента оказалась среднего размера государством, лежащим на южном берегу большого моря. Где-то на Западе плескался ещё и океан. То, что планета круглая, профессору было известно, но что находится в других частях глобуса, он представлял смутно. Похоже, надеялся узнать это от меня. Ага, прямо анекдот про "дайте другой глобус!" На карте Аризенты значились три текущие на север крупные реки и куча мелких, а также штук пятнадцать городов. Причем Риоллея, в которой проживало около двухсот тысяч граждан, была не самым большим. Управление напоминало монархию с той разницей, что при переходе власти наследнику, именуемому маэллтом, приходилось как-то доказывать свою пригодность к руководству страной. Как - я не поняла. Похоже, испытания бывали каждый раз разными. С востока с Аризентой граничила отделённая от нее цепью гор Талисия, говоря о которой профессор поджал губы. А вот южный Киэрт был ему симпатичен. С юго-запада и запада к нам примыкала цепь мелких княжеств, длина названий которых была обратно пропорциональна размеру. Их запоминание я оставила на потом.

Ещё меня интересовали вопросы социального устройства - семья, дворянство, правила приличия, религия. Но пока моего знания языка для их обсуждения было явно недостаточно.

Я, со своей стороны, осчастливила профессора рисованием кубиков и дискриминантом квадратного уравнения. Невероятно, но, кажется, это было новое слово в здешней науке. Может, мне открыть математическую школу? Или постричься, приклеить усы и сразу податься в академики? А что? Я интегралы брать умею, а они - нет!

Вообще, в доме К-2 мне было хорошо. Корэнус не придирался, был не слишком требователен к быту и стряпне, охотно отвечал на мои вопросы и удовлетворял нужды. Даже разыскал на чердаке старое зеркало от комода, когда я объяснила, что девушке в комнате без зеркала никак. Да, и он не настаивал, чтобы в доме я носила шаровары! Похоже, содержимое моей головы занимало его намного больше её вида.

Ложась спать, я старалась не думать об Арвисе. Получалось плохо. Причем почему-то снова и снова вспоминался поцелуй, и то, что творили его руки, пока наши губы были сомкнуты. Встряхнула головой - вот курортного романа мне и не хватало! Обняла подушку, притянув её к животу, и постаралась уснуть. Наверное, хорошо, что ночью он мне так и не приснился. И следующей тоже.

Зато назаборные посидельцы прочно прописались на нашем заднем дворе. Похоже, в кампусе имелся драматический дефицит развлечений - объяснить иначе интерес двух симпатичных молодых людей, готовых убить два часа времени, чтобы полюбоваться на меня с тяпкой или лейкой в течение двадцати минут, я не могла.

Хуже того. На третью ночь меня разбудил стук в стекло моего окна. Оказалось, эльфы и по ночам не дремлют. Вылезать из кровати я не стала, а следующим утром как следует выбила пыль из занавесок, решив отныне задергивать их наглухо. Стирать побоялась. Ткань казалась из тех, что после намокания выглядят как "корова жевала". А возиться с утюгом с углями, чтобы прогладить эти паруса, мне не улыбалось. Почему-то я его боялась, уж слишком живо воображение рисовало картину, как наполненная горящими углями дурында падает мне на ногу.

Потихоньку я начала разговаривать с парнями, решив, что, во-первых, это дополнительная практика, а, во-вторых, альтернативный источник информации. Приглашение погулять вечером по кампусу я отклонила сразу и решительно. Идея показать мне город тоже не прельстила, а вот над предложением сопроводить меня на рынок обещала подумать. Интересно, что говорил всегда Лириад, а Сирус только головой в такт кивал. Подумав, научила их играть в крестики-нолики на поле три на три. А потом объяснила правила древней забавы "камень - ножницы - бумага". Теперь парни не скучали и в мое отсутствие. Может, обучить их еще в классики скакать? Наверное, забавно бы было глядеть на такое из окошка.

Кстати - задумалась я - вот идея неплохого не слишком сложного бизнеса: начать выпускать бумагу в клетку и линейку. Вдруг станет пользоваться спросом? А потом можно подумать про всякие виньетки из розовых веточек или голубков для романтических писем. И до тетрадей тут еще не додумались - пользовались отдельными листами. А это не всегда удобно.

Я решила, что не стану спешить покидать дом К-2. Для адаптации к аризентской культуре места лучше и безопаснее мне не найти. А то, что профессор предложил мне, абсолютно одинокой в этом мире, пусть выдуманное, но родство, казалось и вовсе бесценным даром.

Но всё же обстоятельства могли сложиться по-разному. Если Арвису удастся проследить меня до кампуса и дома профессора, что я стану делать? Отдамся в его руки в переносном и прямом смысле? Ой, вряд ли. Независимость - слишком дорогая вещь, чтобы, не глядя, дарить её первому встречному. Значит, надо иметь возможность в случае чего исчезнуть сразу же. Так что я держала вещи в шкафу, но так, что можно было их упихнуть в сумку за секунды.

Свёрнутый плащ с зашитыми в подол кругляшами лежал там же - я всё не решалась вспороть подкладку и посмотреть - монеты какого достоинства схоронил туда хозяин. Вряд ли медяки. Вот если б золотые… Вынуть и взглянуть, или пусть пока полежат, а я помечтаю? Деньги-то мне сейчас не были нужны - к настоящему моменту я потратила около тридцати серебряников, то есть на руках у меня оставались целых сто тридцать. С учетом четырёх золотых, каждый по двадцать пять серебрушек, и кучи меди выходило жалованье почти за полтора года. То есть, большого экономического смысла оставаться в этом доме не было. Только учёба. И то, что я привязалась к К-2 с его бормотанием над бумагами и блестящими от любопытства глазами. Причём распространялась эта любознательность и на новые слова, и на мои действия и даже на приготовленную мной еду. Хотя, подозреваю, после четырёх месяцев самостоятельной стряпни профессор бы с аппетитом умял и жареного гоблина без соли.

Мы еще раз сходили на базар. Во-первых, я решила, что в нашем рационе мало зелени и фруктов. Правда, пока моя попытка объяснить профессору, что такое витамины, провалилась с треском. Но купить яблоки он согласился. Я пообещала ему на радостях блины с яблочным джемом и шарлотку. Кроме того, мне всё ещё нужна была обувь для дома. И я не теряла надежду узреть в продаже женские трусы. Хотя, судя по извращённым фасонам головных уборов, увидев, могу их и не узнать…

Наконец, К-2 стал учить меня читать. Вот только книги у него в доме были не из тех, по которым обучают детей. Средняя длина слова в профессорских фолиантах равнялась слогам десяти, и было у меня черное подозрение, что написано там про какую-нибудь трансцендентную непрерывность изотропного континуума или иную заумь. Я знакомых слов, кроме предлогов и союзов, не встречала. Так что нужно было раздобыть букварь или что-то вроде. Поглядев на мои муки, К-2 обещал, что мы сходим на базар и купим книжку почитабельнее.

Глава 9

Если ты поймал слона за задние ноги,

а он пытается убежать,

лучше всего его отпустить.

Авраам Линкольн

По пути к рынку было одно место, откуда открывался клочок вида на город и гавань. Я каждый раз замирала там, вглядываясь в стальную гладь моря до горизонта, белые лепестки парусов рыбачьих лодок на ней, большие суда в гавани и море красных крыш, над которыми поднимались дымки. Красиво-то как! Сейчас небо было затянуто низко бегущими серыми облаками, через которые тут и там пробивались серебристые снопы солнечных лучей. Ветер с моря, несущий запах соли и йода, играл белыми ушами чепца. Впервые это вызвало не раздражение, а какое-то чувство сродства. Почти паруса. И вообще - мне тут нравится. Может быть, стоит здесь и остаться? Что ждёт меня в Москве? Еще три года учёбы, замужество - хоть я и не была влюблена ни в кого, но, наверное, это случится. Потом нескончаемая круговерть дней, наполненных семейным бытом, работой, обсуждением очередных покупок, проблем с детьми и дел друзей… Поездки зимой в Египет, а летом компанией на шашлыки.

Вот друзей, кстати, тут очень не хватало. Лириад и Сирус были милы и забавны, а шатен мне даже нравился… но в Москве я б не побоялась остаться с любым из моих знакомых парней вдвоём в палатке в глухом лесу. И ничего бы мне против воли не сделали. А в Риоллее опасаюсь пойти погулять. Вот это нехорошо… Но в остальном мне здесь нравится. Можно представить череду долгих вечеров в компании К-2 с рассказами о здешней и нашей истории, обмене философскими идеями. И - чёрт возьми! - до чего же приятно чувствовать себя почти гением, в рот которому смотрит сам Куксин! Ведь у меня в голове заложен хороший кусок знаний о моем мире, и тут бы всё это отлично пригодилось!

А ещё мне понравилась свежая морская рыба. Ту, похожую на ледяную, мы умяли в один присест. Я хотела купить ещё. Так что сейчас мой жизненный план выглядел просто: считая соотношение времени один к одному, даю себе три месяца на отдых в доме Корэнуса. Присматриваюсь, изучаю, собираю идеи, вот как с линованной бумагой. Начинаю учить здешнюю юриспруденцию - а то вдруг окажется, что женщина не имеет права владеть собственностью или есть ещё какая-нибудь засада? Если через три месяца меня всё ещё не выбросит обратно в мой мир, начинаю строить жизнь тут. Цель - добиться процветания и экономической независимости. То есть завести свой дом, своё какое-то дело. И пока - никаких марьяжных планов. Не хочу оказаться под чьим-то сапогом или, влюбившись, усвистеть назад в Москву. Представив себя на шестом месяце в мусоропроводе, поперхнулась. Тут никакое МЧС не спасёт…

Кстати, по поводу перемещений между мирами у меня возникла идея. Причем осуществлять её надо было быстро. Может, и сейчас было уже поздно. Мысль была проста: покопаться в той куче мусора, на которую меня выкинуло, и посмотреть - а что там лежит? Вдруг пакеты от молока "Пармалат" и банки из-под кофе? Тогда можно предположить, что произошедшее не было разовым случаем. И либо переход открывается регулярно, либо открыт постоянно. И можно, например, влезть на карниз над кучей, прыгнуть - и здравствуйте, родные тараканы!

Про Арвиса я не думала и в свои планы его не включала. Это был джокер. Сейчас он пропал. Может, всё ещё восстанавливался после той ночи. А, может, обнаружив, что целуюсь я так себе - опыт у меня тут был довольно куцый - потерял интерес. Повлиять я на это не могла никак. Если же он позовёт меня еще, то тут тоже возникала вилка. Будет снова вести себя как мачо-идиот, придётся удирать. Если же до него дошло, что со мной нельзя так… мм-м… и что тогда? Облизнула губы и засмеялась: ну вот только этого мне тут и не хватает - романа с местным колдуном!

Сходили мы хорошо. Купили всё, что хотели, от рыбы до тапок, и кое-что сверх того. Обратно наши корзины тащил Лириад, который всю дорогу задавал профессору какие-то вопросы, но косил зелёным глазом на идущую сзади меня. Стратегия парня возымела успех - профессор пригласил его в дом. Вздохнув, я отправилась разбирать покупки, а потом печь обещанные блины с яблоками. К тому моменту, как освободилась и заглянула в кабинет, мужчины увлеченно играли в "камень - ножницы - бумагу". А увидев меня в дверях, как два мальчишки спрятали руки за спины. Гм-м… А ведь есть же ещё кроссворды, морской бой, виселица… глядишь, однажды и до монополии дорастём!

Лириад был приглашен на блины. Глядя на его пируэты вокруг К-2, становилось ясно, что хитрый хмырь решил проникнуть в дом не мытьём, так катаньем. Ну, пусть его. Сегодня поставлю еще одну задвижку на дверь и притащу в комнату с кухни маленькую сковородку на длинной ручке - то самое, что надо, чтобы отразить вторжение инопланетян! Чуть не хихикнула: ведь К-2, Лириад, Арвис - все они для меня - инопланетяне! А я - для них! Ну и ну!

Вечером я всё же взяла ножницы и подступилась к плащу. Вынув первую монету, стала удивлённо крутить ее в пальцах. По виду золотая. Заметно тяжелее каждой из четырёх, что лежали в кошеле. Вот только на одной стороне выбиты совершенно незнакомые символы, а на другой - оскаленная звериная морда. Вроде как кабанья. Брр! Наверняка Корэнус знает, что это за язык. Вот только идти к нему нельзя - сразу же возникнет вопрос: откуда у меня эта монета? Может, на самом деле я не с Луны свалилась, как шутили мы между собой, а чья-то шпионка? Вывод: сначала выясню, чья это монета, а потом уж буду решать, показывать её или нет. И - увы! - в настоящий момент эта заначка была абсолютно неликвидна. Разве что переплавить всё просто в золото и сдать по цене лома. Но тут, опять-таки, надо знать законодательство. Одна моя приятельница купила в Турции золото, а потом захотела продать его дома… и долго объяснялась с соответствующими органами. Оказалось, есть куча законов, регламентирующих оборот драгметаллов.

Пока портила плащ, думала - как бы мне незаметно побывать на той помойке? Тащить с собой профессора представлялось неудобным, да и вообще, представить, как я разрываю кучу мусора, а рядом кто-то стоит и на это с интересом смотрит, получалось с трудом. Лучше всего, конечно, пойти одной. Надеть старое платье, шаль, взять сумку - вдруг найду что интересное? - и пойти. Но я так и не поняла, на каких правах и по какому принципу местные жители пристают к местным же жительницам. И выяснять пределы необходимой самообороны на практике мне не хотелось. А как тогда? Идея появилась внезапно - надо изобразить на лице что-нибудь эдакое, как при ветрянке или кори - и сами близко не подойдут!

Закончив повторять новые слова, проветрила комнату, потом заперла окно, задёрнула шторы и начала собираться ко сну. Расплела косу, расчесала волосы. Надела фланелевую рубаху - похожая на балахон штука оказалась очень удобной и уютной - и откинулась на подушку. Квадрат окна слабо светился - на небе стояла полная Луна. Повернулась на бок и уплыла в сон.

И снова оказалась в мансарде. Причем в этот раз не в плаще, а в том виде, как легла спать - в длинной светлой рубашке и с распущенными волосами. Ужас какой! Хорошо, хоть фланель - материал плотный и не просвечивает. А Арвис? Сидит рядом со мной. Серые штаны, босые ступни, расстегнутая на груди белая шелковая рубаха. Распущенные волосы цвета воронова крыла. И голубые сейчас глаза, которые смотрят на меня.

- Вот я тебя и увидел, Мариэ. Я так скучал…

- Привет. Ты как?

- Теперь хорошо. Если поцелую - в окошко прыгать не будешь?

- Нет. Если только поцелуешь, то нет.

Тёплая рука обняла меня за плечи, привлекая ближе. Вторая приподняла подбородок. Синие глаза улыбнулись:

- Я так рад…

А потом его губы соединились с моими. В этот раз он был очень деликатен, словно боялся не сдержаться или напугать меня. Хотя не чувствовать его возбуждения я не могла. И, думаю, он ощущал моё. В какой-то момент он подхватил меня на руки, откинулся на неширокую койку, а я оказалась почти у него на груди. Ух, ты! А мышцы-то какие… Когда мы, наконец, разорвали поцелуй, оба дышали, как загнанные лошади. Ничего ж себе!

- Мариэ, я подумал за эти дни, что могу тебе рассказать то, что касается меня самого. Ты поняла, что есть вещи, о которых я говорить не вправе… но о личном могу сказать.

Сейчас он смотрел не мне в лицо, а куда-то в потолок, словно сосредоточенно подбирал слова.

- Когда-то мне нагадали, что в мою судьбу войдёт девушка, одетая как парень. Я засмеялся - ты уж и сама поняла, какова вероятность встретить у нас такое диво. Спросил - как это? А мне в ответ: светлая рубаха, чёрные брюки. Увидишь - узнаешь. Ну, я решил, что это шутка. А потом, когда ты ложилась спать, увидел ногу в чёрной штанине и белый рукав. Представляешь?

Это он всё всерьёз рассказывает? Или так по-местному девушкам мозги полощут? Судя по его виду - всерьёз. Или он по актерскому мастерству Джонни Деппа переплюнет. Ну и ну!

- Но ты - не просто моя судьба. Ты - на скрещении двух разных линий. И говорить о второй я не вправе. Как только понял, кто ты есть и откуда - пришлось замолчать. А за те поцелуи прости - попросту не мог сдержаться. Твой запах сводит меня с ума.

Какой такой запах? Помойки и капусты? Или он чувствует что-то, что недоступно прочим? Тоже магия? Так-так. Я опять не о том… запах - это вторично. А вот что там насчет судьбы?

- Да, скажи мне, я вижу, ты одета в ночную рубашку. Ты нашла место, где можно жить?

- Возможно. Но если попытаешься меня искать, сбегу и оттуда, - улыбнулась я.

- Просто посмотри мне в глаза и скажи - там безопасно? Это не трактир в нижней части города и не склеп на кладбище?

- Безопасно. А что не так со склепами? Хорошее тихое место… Ой, хотела спросить, а боги у вас есть?

- Боги? А это кто? А на кладбище появились бродячие собаки. Нападают на людей, есть жертвы.

- Понятно, - вздохнула я. - Боги, это те, кто заботится о душах в загробном мире.

- А зачем о них заботиться? Пройдёт время, и душа родится вновь в новом теле.

Ясно. Тоже возможная точка зрения. Но хоть существование души тут признается.

- Ещё боги пекутся о делах живых людей и о разных аспектах их деятельности.

- Полезные. А как их можно завести?

Я икнула. Можно, конечно, объяснить, что согласно почти всем верованиям боги не заводятся. Они были до людей и создали людей. Но надо ли грузить этим Арвиса? Вот нафиг ему знать о наворотах земных пантеонов?

- Они сами заводятся.

- Жаль. - Взгляд снова остановился на моих губах. Пальцы парень погрузил в мою шевелюру, перебирая пряди. Потом обнял и притянул к себе, начиная новый поцелуй. Я не вырывалась. Вместо этого сама запустила руки в его волосы - вот не думала, что они такие шелковистые! - и стала отвечать, как умела. Кажется, ему нравилось. Рука сползла мне на поясницу, оттуда на бедро. Я настолько увлеклась происходящим, что не сразу заметила, что он тихо комкает рубашку, собирая ее в складки и поднимая выше и выше. Вот хитрец!

С сожалением оторвалась от его губ и уперлась руками в грудь.

- Мариэ… не хочу тебя отпускать!

Я и сама не рвалась уходить. Только было чувство, что останься я здесь ещё хоть на немного, и остановить падающую лавину будет уже невозможно. Хоть это и сон, но тут всё столь странное, что кто знает, к чему это приведёт в реальности?

Сползла с кровати.

Не. Хочу. Уходить.

Пошла…

* * *

На следующее утро К-2 совершенно неожиданно сообщил мне, что сегодня собирается сходить на центральный рынок, посмотреть новинки - вчера туда должны были доставить очередное издание какого-то журнала. Как интересно - тут уже есть периодика?

Так не нужно ли мне тоже что-нибудь в районе того рынка? - поинтересовался Корэнус.

Угу! Ещё как нужно - помойка на Дубовой улице. Если дойти с профессором до рынка вместе и потом либо договориться встретиться через какое-то время, либо, если запомню дорогу, вернуться к вечеру самой, можно покопаться в мусоре, проверить гипотезу насчёт постоянного портала между мирами. Про то, как мне хочется заглянуть в знакомую арку, я умолчала. Нечего мне там делать!

Сказав, что пойду с ним, рванула наверх, в свою комнату - собираться. На тему того, как изобразить прыщи, я помозговала ещё вчера. Аккуратные маленькие пятнышки свекольного сока, поверх некоторых из которых бережно ставились сметанные точечки. После тренировки на тыльной стороне кисти я научилась добиваться удивительно отталкивающего эффекта. Села перед зеркалом. Рисую. Пять на правой щеке, шесть на левой. Еще несколько на лбу, подбородке и две асимметричные болячки на носу. Оторвавшись от рассматривания частностей, обозрела лицо в целом. Мама! - сама б от такого шарахнулась. Выглядело отвратно до жути. Целоваться с такой пакостью? Ни-ни!

Корэнус вытаращил глаза. Я объяснила, что хочу походить по городу, но не желаю привлекать мужского внимания. К-2 закатил глаза и сказал, что проводил бы меня, куда я скажу. Я ответила, что не хочу тратить его время, а теперь свекла все равно не отмоется, так надо это использовать.

Удивительно. Я думала, что профессор попросит меня держаться сзади, на расстоянии. Но он спокойно предложил идти рядом. Потрясающий человек! Вернусь в Москву - на все лекции Куксина ходить буду. И на спецкурс в придачу.

Идти до рынка оказалось вовсе не так далеко, как мне показалось в прошлый раз. Всего четыре улицы. Правда, длинных и извилистых. Но, запомнив названия и уловив общее направление, вернуться я бы смогла. Попрощалась с К-2 - тот сказал, что ещё зайдёт в гости к архивариусу. Так что, если я управлюсь за три часа, он будет ждать меня на этом самом месте. Ага, их три часа - это почти четыре наших. Должна управиться.

Поиски Дубовой улицы заняли почти час. Как-то я не рассчитала, нанося боевую раскраску, что шарахаться будут не только мужики. Так что стоило мне к кому-нибудь обернуться, чтобы спросить: "А где тут…", - как потенциальный собеседник оказывался на противоположном тротуаре ко мне спиной. Ясно, граждане дозрели до идеи микробов и инфекционных заболеваний.

В итоге вышла на неё сама, ориентируясь на ракурс, с которого видела гавань, корабли, замок и горы за ними. И пошла наверх, туда, откуда все началось. Вот развилка, где я пряталась первой ночью, вон подворотня, ведущая во двор Арвиса. Теперь надо было смотреть внимательно, чтобы не пропустить щель между домами, откуда я вышла на улицу. Вроде как она должна быть слева.

Я нашла тот двор, но кучи мусора в нём уже не было. На земле осталось только влажное пятно, источающее неприятный кислый запах. Увы. Надо было подумать раньше. И, если сверху ничего больше не падает, значит, сейчас проход точно закрыт.

Подобрав в углу камень размером с кулак, стала подкидывать его вертикально, медленно перемещаясь по следу от свалки. Ничего. Только сама себе чуть голову не проломила. Так что прыгать с крыши и пробовать не стану.

Тени сдвинулись вправо. Пожалуй, пора заканчивать стучать головой о стену и возвращаться назад. Этот путь закрыт. Надо искать другой.

Выйдя назад на улицу, пошла вниз. Я не собиралась заходить в арку, ведущую в знакомый двор. Даже мысли не было. Точнее, была, но совсем другая. Что надо поживее пройти мимо, а то вдруг столкнемся с Арвисом нос к носу? То-то сюрприз будет! И вот я уже почему-то стою внутри, держась двумя руками за прутья решетки, и разглядываю окна. Вон то, в мансарде - его. Открыто. Легкая занавеска полощется на ветру.

Женский стон из верхнего окна вырвал меня из созерцательно-мечтательного состояния. Потом ещё один, громче первого, и ещё…

- Аа-а, аа-а, ахх… - спутать это с чем-либо иным было невозможно.

Я застыла на месте, добела стиснув кулаки. Не может быть! Этой ночью он целовал меня, а сейчас… сейчас другая стонет в его объятьях, бесстыдно заявляя всему миру о своём наслаждении. А он! Как он мог? "Судьба… сводит с ума… не хочу отпускать…" И я, лопоухая чебурашка, всё это слушала и верила! Да, Джонни Депп и впрямь отдыхает. А эту, там, наверху, у нас бы с руками оторвали - порнофильмы озвучивать.

- АААА! - раздалось из окна.

Хватит! Зачем я это слушаю?! Повернулась и бросилась прочь, куда подальше, чувствуя, как по щекам бегут слезы. И, не успев пробежать и нескольких шагов, врезалась в какого-то прохожего.

- Осторожнее! Смотрите, куда идёте! - и тут же, совсем другим тоном: - Мариэ?! Это ты? Что с тобой? Ты заболела? Почему ты плачешь? Сейчас, потерпи, я помогу…

И, подхватив меня на руки, бегом потащил в тот самый двор, откуда я рванула три секунды назад. Калитка в решетке растворилась, как по волшебству. Арвис со мной на руках в несколько шагов оказался у двери. Я попробовала освободиться:

- Арвис! Пусти, все в порядке! Уже в порядке!

Он даже не удивился, что я понимаю его и говорю сама. Просто прижал к себе ещё крепче.

- Ты заболела. Я помогу, не бойся. Я умею.

Пока вспоминала, как будут на аризентском свекла и сметана, мы оказались на верхней площадке лестницы. И тут из-за двери раздался очередной агонизирующий вопль. От неожиданности Арвис чуть меня не уронил. Потом, что-то сообразив, заглянул мне в лицо:

- Ты шла ко мне, услышала это и подумала… ох, Мариэ! - открыл пинком дверь и рявкнул: - Тиабр, паршивец, вон!

Увидев, как два тела в панике скатились с койки, я уткнула нос в плечо Арвиса. Разглядывать голых любовников как-то не тянуло. Раздался дробный топот, потом хлопнула дверь, и всё стихло.

- Посиди тут.

Устроил меня на стуле, вынул из шкафа светло-голубой плащ тонкой шерсти и расстелил на развороченной постели. И посадил меня в это гнездо сверху.

- Вот так. А ты решила, что это я, да?

Я кивнула. По щекам продолжали бежать слезы. Было нестерпимо стыдно. И за то, что так ошиблась и плохо о нём подумала, и за свекольные "прыщи" по всей физиономии, и за то, что ноги вообще принесли меня сюда. Сейчас он соберётся с мыслями, посмотрит на меня и покажет на дверь. И будет прав.

Арвис обернулся ко мне. Лицо было суровым, даже каким-то злым. Заскрежетал зубами.

Так. Кажется, пришло время драпать…

Но оказалось, что злился он не на меня.

- Ну, Тиабр, ну поганец! Сказал же ему неделю назад - больше сюда не соваться! Места он другого не нашел, щенок! Если б я случайно не вернулся раньше, чем планировал, ты убежала бы прочь. И никогда бы больше не захотела меня видеть, да? И я бы тебя потерял и не смог помочь сейчас. Кстати, что с тобой? Знобит, тошнит, жар? Когда это началось?

- Свекла со сметаной, - уткнулась я себе в колени, прячась под чепцом, как гриб под шляпкой.

- Что-о?! - голос прозвучал настолько удивленно, что я рискнула поднять глаза. Да, на эту вытянутую физиономию стоило посмотреть.

Арвис внимательно уставился на мое лицо, потом ткнул в скулу пальцем, придирчиво его осмотрел, лизнул… и громко заржал:

- Значит, ты не больна? Но зачем?!!!

- Чтоб на улицах не приставали, - потупилась я. - У вас тут все какие-то озабоченные.

Парень плюхнулся на кровать со мной рядом, ошеломлённо затряс головой и выдавил сквозь смех:

- Мариэ - ты чудо! Но иди, умойся. Жёлтое мыло очень хорошее, попробуй его.

Ну, вот не сомневаюсь, что у Арвиса всё наилучшее.

Зашла в ванную и, запирая дверь, ещё успела увидеть, как парень выглянул из двери и что-то крикнул вниз. Ну, раз я попала в место, где есть хорошее мыло и горячая вода, может, и голову помыть? Расческа у меня с собой…

Когда закончила, пришлось ждать, пока обсохну настолько, чтобы надетая одежда не липла к телу. Но ощущение свежести и чистоты было удивительно приятным. О свекле напоминали только бледно-розовые пятна на коже - пара дней, исчезнут и они. Влажными остались только волосы. И хорошо бы их досушить до того, как снова надевать шаровары - а то чепец может потерять форму или, хуже того, расползтись. Но Арвис же уже видел меня с непокрытой головой?

Осторожно выглянула наружу и встретила взгляд серых глаз. Он ждал меня, сидя на подоконнике. На столе стоял чайник, от которого шёл парок, рядом пара чашек и тарелка с пирожками. Кровать была перестелена, белье казалось хрустким и белоснежным.

Выйдя, переставила стул так, чтобы не сидеть на сквозняке, и достала расческу.

Парень молча, не отрываясь, смотрел, как я занимаюсь волосами. Потом улыбнулся:

- Расчёска в руках женщины - страшное оружие.

- Ты про то, как я её на тебя наставила при первой встрече? - засмеялась я.

- Нет. Хотя тогда тебе удалось меня ошеломить. Я про то, что вижу сейчас. Ты знаешь, как действует на мужчин вид расчёсывающей волосы женщины?

Если честно, то не знала. Но, судя по поголубевшим глазам Арвиса, действует. Наверное, хорошо, что минут через пятнадцать мне уже пора убегать, чтобы успеть встретиться с Корэнусом.

Арвис увидел, как я покосилась на дверь. Помрачнел.

- Не хочешь задержаться?

- Не могу.

- Тебя проводить?

- Не надо. Иначе мне придётся уйти из того места, которое я нашла.

- Интересно, где это… Ты говоришь. Почти без акцента, хотя и медленно. За такой короткий срок.

- В настоящем времени и безнадёжно путаюсь в вопросах, - засмеялась я. - Но стараюсь! Жаль, что ты не можешь мне помочь.

- Не могу. - Тяжкий вздох. - Хотя, если бы речь шла о твоей жизни, плюнул бы на все правила. Чего бы это ни стоило.

Вспомнив, как он подхватил меня в подворотне на руки и потащил сюда, лечить, поняла - верю. Он же сделал это, совершенно не задумываясь. Хотя был и не должен. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь - почему? Возможно.

Арвис разлил чай, протянул мне чашку. Сам присел на постель и похлопал рукой по одеялу. Я, поняв жест, села с ним рядом. Интересно, обнимет или нет? Не стал.

- Если я позову тебя вечером, придешь?

Кивнула, чувствуя, как краснею.

- Приходи. Иначе найду на дне морском. А сейчас допивай чай и пойдём, провожу, докуда разрешишь. А то ещё немного, и я тебя никуда не отпущу… - покосился на кровать.

На пороге, перед тем, как открыть дверь, парень притянул меня к себе. Даже притиснул так, что дышать стало нечем. Подержал так несколько секунд и оттолкнул.

Чего это он?

Глава 10

Женщины, как дети, любят говорить "нет".

Мужчины, как дети, принимают это всерьёз.

Я. Ипохорская

Я успела вовремя. Корэнус радостно замахал мне рукой, чуть не уронив несколько книг, зажатых под мышкой. Удивленно посмотрел на мою отмытую физиономию со следами былых красот, но спрашивать ничего не стал. В порыве благодарности я отняла у него пару томов средней толщины, решив, что вполне справлюсь с такой ношей.

Кстати, лавируя по рынку, я еще и успела разжиться бутылкой уксуса всего за два медяка.

Дома К-2, довольно бурча, потащил книги в кабинет. А я пошла на кухню - греть суп и резать лук, чтобы попробовать замариновать мясо. Дрова есть, место для костра я на заднем дворе присмотрела… а вот где взять шампуры? Вопрос, однако. Кочерга явно в дело не годилась - тупая и толстая, да и такая имелась в единственном числе. Ладно, стану смотреть по сторонам, может быть, что подходящее и подвернётся. В крайнем случае, можно пожарить мясо, нанизав его на зелёные ветки - по пути к рынку у обочины росла ива с густой порослью длинных прутьев от корней. А потом посмотрю, понравится ли Корэнусу шашлык? Если да, и если у них такой способ приготовления мяса неизвестен, можно попробовать открыть небольшую закусочную "блюда кавказской кухни" - ну, над названием надо ещё поработать, и тут же продавать шампуры и книжечку оригинальных рецептов. Подумаю.

Закрутившись с домашними делами, потихоньку успокаивалась. Чистила себе морковку, одновременно зубря предлоги и новые глаголы. Мне ужасно хотелось перейти к обсуждению высоких материй… но пока мой словарь был слишком скуден, если не сказать просто драматически убог. Разговор с Арвисом о богах показал, во что могут вылиться сейчас философские диспуты с моим участием.

Кстати, кроме шампуров на кухне не хватало очень нужной вещи - тёрки. Тоже стоит занести в список идей. Конечно, это не паровой двигатель или токарный станок, но такое и изготовить реальнее, и продавать можно почти в неограниченных количествах. Запоминаем. Что-то у меня все ноу-хау с кухонным уклоном… Надо было идти не реляционные базы данных и математическую статистику изучать, а в кулинарный техникум. Кто же знал?!

Попутно я обдумывала ещё две мысли. Первая - о пропавшей помойке и закрытом портале. Всё, что тут могу сделать - побывать там позже и проверить, вдруг что-то изменится. Пока же приходилось смириться с тем, что простым путём домой мне не вернуться. А вторая беспокоившая меня мысль касалась предстоящей ночной встречи с Арвисом. Я так и не поняла, насколько реально то, что там с нами происходит? Решила, что если стукнусь о край стола и поставлю синяк, а утром он будет на мне - это можно будет объяснить самовнушением. Бывают же у людей стигматы? Мм-м, а если Арвис - покраснела - поцелует меня в шею и поставит засос? Останется он на коже или нет? И до какой степени так можно самонавнушаться? Или насамовнушаться? Вот если не хочу проверить это на себе, нечего мне в той мансарде в ночной рубашке делать! А что надеть? Вот извечный женский вопрос! Дома бы позаботилась на всякий случай о красивом нижнем белье, но поверх надела бы удобный спортивный костюм. Чтобы и спать комфортно, и не подкопаться было. Никаких подолов, которые комкаются или задираются!

Но тут в моем гардеробе ничего подобного не было. Представила себя в мужских трусах местного фасона и подаренной К-2 рубахе и вздрогнула - такое будет чересчур даже для Арвиса. Так что для меня важнее - хорошо выглядеть или быть в безопасности? Если вообще думаю об этом, значит, первое. Что не есть хорошо. Даже очень нехорошо! Ведь решила же - никаких романов! И не время, и нельзя… Но если не прийти, будет искать. С собаками, ага. На дне морском.

К ужину я сварила местный аналог риса - а, может, то и был неизвестный мне сорт риса, просто зёрна круглее, чем я привыкла, обжарила мясо с морковкой и луком, и перемешала всё, получив некий аналог плова. Эх, пряностей нет. Черный перец горошком я нашла на рынке. Дорогой, как зараза, кстати. А вот ничего, похожего на куркуму, не видела. Но всё равно, вышло неплохо. Корэнус дважды попросил добавки, а потом впал в столь благодушное настроение, что я на радостях научила его играть в виселицу. К-2 счёл, что это очень полезная развивающая игра. Между прочим, да. После того, как довольный профессор повесил меня дважды, я наконец-то смогла запомнить, как по-аризентски пишутся шаровары.

Настала пора ложиться спать. Умылась, почистила зубы. Кстати, оказалось, что первая купленная мной щётка предназначалась для прочистки курительных трубок - в этом мире тоже водились курильщики, правда, что за зелье они палили, я пока не выяснила. Вздохнув, надела всё ту же фланелевую рубаху. Правда, под нее на всякий случай поддела своё белье. А то вдруг решит, что голый зад - это провокация? Хотя стринги - провокация похуже. Но появляться в местных портах, которые топорщились на мне так, что можно было носить их под юбку вместо кринолина, абсолютно не улыбалось. Вот не уксус надо было на рынке покупать, а хоть какие-нибудь штаны и длинную рубашку по размеру! Тогда б сейчас голову не ломала.

Устроившись в кровати в обнимку с подушкой, стала вспоминать сегодняшнюю встречу с Арвисом. Как он испугался, когда решил, что я заболела и мне плохо. И как хорош был он сам - в стального цвета камзоле, белой рубашке, чёрных сапогах. Всего два цвета - черный и белый, и их оттенки. Даже кожаная сбруя, на которую крепился его меч - надо, кстати, узнать, как называется эта штука, а то ещё оскорблю кого-нибудь ненароком - была чёрной. Но как красиво!

Беспокоилась я зря. Не было ни стремительного погружения в сон, ни пробуждения в мансарде, ни Арвиса. А проснулась я в три ночи от шума за окном. Кто-то там скрёбся, чем-то скрежетал и тихо ругался. Жаль, неразборчиво, а то бы пополнила словарь. Что за дела? Встала и, стиснув в кулаке ручку сковороды, тихо подошла к занавешенному окну посмотреть - кто же там пыхтит? Осторожно выглянула в щелку между занавесками. Ага! Могла б и догадаться. В бледном лунном свете, уцепившись одной рукой за подоконник, висел Лириад. Во второй руке парень держал нож, которым пытался через щель доковыряться до задвижек окна. Мечты-мечты… я в первый же день вбила в переплёт пару найденных в чулане кривых гвоздей, поворот шляпок которых фиксировал задвижки, не давая тем подниматься. У мамы на такой кривой гвоздь на даче закрывался туалет. Отлично работало!

Задумалась. Пусть усердствует дальше, или открыть окно и съездить ему по кумполу сковородкой? Эх, жаль тюбика зубной пасты под рукой нет - а то б нарисовала на черном дне зубастую рожу пострашнее, да из-за занавески и выставила! Сам бы гробанулся вниз, вот на что угодно спорить готова!

Ладно, пусть старается. А я завтра спрошу все же у К-2, нормальное ли это тут явление - по чужим окнам без приглашения ночью лазить?

Забралась снова в кровать. Сковородку положила на стул рядом, ручкой к себе. На всякий пожарный. Упорный Лириад все возился… Такой вот у человека избыток энергии. Чем бы полезным его занять? Подумаю на досуге.

Но на самом деле мне было не весело. С одной стороны, я испытывала облегчение - позови меня сегодня Арвис, и кто знает, чем бы закончилось наше полуночное рандеву? Смогла бы я удержать себя в руках и в рамках? Кто знает. С другой, было жаль. Всё же, наверное, он решил, что не стоит больше за мной бегать. Не зря же оттолкнул от се6я в дверях. И когда отомкнул калитку, а я попросила дальше не провожать, не стал ни обнимать, ни целовать. Просто спокойно улыбнулся и закрыл за мной решетку.

За окном всё стихло. А я обнаружила, что плачу, тихонько хлюпая носом. Ну, вот зачем мне это всё надо? Сначала расстроилась сегодня днем. И теперь опять сама себе не рада. Вот мало мне проблем, кроме как раздумывать - как относится ко мне явно богатый и знатный молодой человек, который в этом мире пока никак мне не пара. Кто я? Попаданка с кучей ненужных сведений в голове. Ага, буду вести в здешнем учебном заведении теоретический курс программирования на Ассемблере. На бумажках за отсутствием компьютеров. Ведь ясно, что для Арвиса я могу быть лишь забавой, экзотическим развлечением. А это никак не подходит мне самой. Так что выкидываю его из головы и занимаюсь тем, чем надо мне. Продолжаю осваиваться, а потом начинаю искать путь домой и пытаюсь встать на ноги. Свидимся ещё - хорошо. Не свидимся - не судьба.

Промокнула глаза уголком пододеяльника, всхлипнула ещё раз и уснула. Уже до утра.

* * *

Всё же оказалось, что бродить по ночам по чужим крышам и скрестись у людей под окнами, мешая им спать, девиация и в этом мире. Профессор, которому я осторожно поведала о манере Лириада набиваться по ночам без приглашения в гости, устроил тому втык прямо на пороге. Я стояла за плечом К-2, потупив глазки, и старательно запоминала новые слова. Потом запишу и расспрошу профессора, что они значат. Не думаю, что это мат. Скорее, эвфемизмы. Которые запомнить стоит.

Кроме занятий, я запланировала сегодня очередной поход на рынок. Надо бы всё же поискать шампуры или решётку для костра и купить что-то пристойное вместо ночной рубашки. Какую-нибудь тунику и штаны к ней. Если тут такому количеству народа по ночам не спится, надо и самой быть готовой к неожиданным визитам. Хотя, конечно, денег на это всё ужас как жалко!

К вечеру мы разобрались с тремя десятками переходных и непереходных глаголов, выучили названия дюжины пернатых и представителей местной фауны, и я насмешила профессора, сообщив по-аризентски, что Лириад и Сирус опять на заднем дворе, сидят как два кота на заборе. А что, первая метафора… скоро, глядишь, стихи писать начну. Про кровь и любовь, а также розы, слезы и мимозы. Если они тут рифмуются, конечно.

Эвфемизмы таковыми и оказались. Запомнить-то я их запомнила, но что именно они обозначают, К-2 объяснять не захотел. Ладно, в процессе разберемся.

Во второй половине дня я наточила, как следует, один из кухонных ножей, взяла корзину, и потащила профессора на рынок. Тот не очень хотел отрываться от свежего журнала, но желание узнать, что же ещё я задумала, в итоге победило. Оставив К-2 на скамейке с журналом, который он таки ж поволок с собой, отправилась за покупками. Сначала прошлась по одёжному ряду. Отдавать три серебряника за голубого цвета тунику из растительных волокон с вышитыми у полукруглого ворота цветочками было жалко… но это было лучшее из того, что нашлось на рынке. Льняные штаны на стягивающем их в поясе шнурке были серыми, глаз особо не тешили, зато стоили всего десять медяков и были мне относительно по размеру. Головные уборы разнообразием не блистали - различалась только степень лопоухости.

Скобяной ряд тоже особо не порадовал. Ни тёрок, ни шампуров. И сделать их, на первый взгляд, было тут не из чего. Я приценилась к инструментам - напильнику с мелкой насечкой и большому шилу квадратного сечения. По семь медяков. Показалось дорого. В результате десятиминутных препирательств с торговцем он отдал мне их за восемь оба. Кажется, ему понравилось мое сравнение напильника с крысиным хвостом, за разглядывание которого надо ещё покупателям приплачивать.

Один дядька в скобяном ряду меня заинтересовал. Руки чёрные, с чёрными же полукружьями коротких ногтей. Плечи - во! Глаза под густыми бровями казались умными. И среди того, чем он торговал, попадались вещи, которые можно бы было назвать эксклюзивными - очень красивые щипцы для колки сахара, каминные наборы, какие-то скобяные хреновины, фиг знает для чего предназначенные. Зачем нужна, например, вон та перекрученная петля размером в мою ладонь? Даже если спрошу и получу ответ - всё равно не пойму. Эх!

А вот с пряностями вышло неплохо. Я прикупила ещё семян разных тминов и эстрагонов, немного чёрного перца и корицы. Последняя замечательно подходит к любым блюдам из яблок. Любимой мной ванили я, увы, не нашла. Зато наткнулась на чеснок и взяла пару головок, решив, что он сгодится и курицу фаршировать, и для пикантных салатов.

Закончив с покупками, подошла к К-2 и попросила его навести справки о заинтересовавшем меня кузнеце. Как того зовут, какая у него репутация и где его искать. Можно бы было открыть свое небольшое производство кухонных приспособлений, начав с самого простого - тех самых тёрок и шампуров. Но мне нужен был представитель, которого не "кинут" и не выставят за дверь. Любопытный К-2 подходил на эту роль идеально.

Пока Корэнус разговаривал с кузнецом, вспомнила, что хотела купить свежей выпечки и яблок. Корзинка заметно потяжелела, и я присела на скамейку, где до меня сидел К-2. Надо ли говорить, что трёх минут не прошло, как на другом краю возник Лириад? Уставился на меня зелеными глазами:

- Сиган анриэт, Иримэ! - улыбка от уха до уха.

Угу, и тебе день добрый, неуемный ты наш.

- Сиган анриэт, Лириад. - и замолчала. Если сейчас спросит, как спалось, корзиной стукну!

- Сиа лиу ориини… - парень сбился на полуслове, посмотрев на выражение моего лица. Жаль, что я недостаточно владею языком, чтобы в доступной литературной форме высказать, что думаю о тех, кто будит честных попаданок в час глухой ночной.

Кстати, есть тут некий непроясненный вопрос. Сны с участием Арвиса - это сны, хотя и очень реальные. Но, наверное, моё тело в это время спокойно лежит в кровати. А вот смогу ли я вовремя проснуться, если кто-то заберётся в комнату или начнётся пожар? Представив, что может натворить реальный инициативный гиперактивный Лириад с несопротивляющимся телом, пока призрачный Арвис выписывает вокруг меня вензеля где-то совсем в другом месте, икнула. Да, вред один от этих снов!

Внезапно Лириад подмигнул мне и исчез с такой скоростью, будто ураганом сдуло. Ага, ясно, сюда идет К-2. Вид довольный. Присел на край скамьи, откуда унесло нахального шатена, и стал рассказывать. Оказалось, зовут кузнеца Борадис. Он - владелец большой мастерской в средней части города, получает заказы с парусных судов и из верфей на разнокалиберное железо, состоятелен. Имеет пару кузниц поменьше на ведущих из города дорогах. Ими управляют его сыновья. Деловая репутация у него хорошая - обязателен, слово держит. Торгует сам на этом небольшом рынке не от бедности - просто тут отовариваются студенты и преподаватели, с которыми можно парой слов перекинуться и, если повезёт, узнать что-то новое. Я кивала.

Закончил рассказ К-2 тем, что сообщил, что пригласил сегодня вечером Борадиса к нам домой. Мол, что зря время терять? Каникулы не бесконечны, изъясняюсь я уже членораздельно, а подстраховать он меня готов. И ему, если честно, очень интересно послушать наш разговор.

Упс! А вот я готова совсем не была! Спасибо, что хоть вчера голову вымыла и выспалась ночью…

Вечером я аккуратно причесалась, загладив волосы и собрав в большой пучок на затылке. Оказалось, что в доме носить чепец желательно, но необязательно. Если не носишь - то как бы претендуешь на равенство с мужчинами. Со всеми приятными и неприятными вытекающими. Я претендовала.

Надела синее платье, закрытое под горло. Поверх - мою цепочку с топазом. Подумала, не показать ли кузнецу ключи - Мультилок должен бы был произвести благоприятное впечатление - но решила, что пока не стоит. Все равно я не смогу объяснить, как именно устроен замок. Ибо не знаю.

Попыталась узнать у К-2, должны ли мы, раз уж пригласили, кормить кузнеца? Наверняка аппетит у него под стать комплекции. Шашлык я собиралась жарить в любом случае, но в результате уверена не была - незнакомое мясо, непонятно какой концентрации уксус в маринаде, не хватает половины привычных пряностей, и жарить предстояло на ивовых прутьях, которые, по совету К-2, я ошкурила и хорошенько вымыла - чтобы не было горечи.

Ладно, в случае чего заедим блинами - эти пристойно печь я уже наловчилась.

Сообразив, что разводить костер в длинном платье - занятие, чреватое порчей оного, переоделась в то, что поплоше. Побежала на задний двор. К-2 с интересом смотрел, как я снимаю дёрн, копаю прямоугольную яму, укладываю вокруг камни, утащенные с бордюра клумбы. Поинтересовался, чем мне нехороша печка?

- Киаре фиатил ниэти, - нужен открытый огонь - пропыхтела я, ворочая булыжник размером в две мои головы. И, закончив, понеслась дробной рысью на кухню - смотреть, как замариновалось мясо. Вроде бы пахнет правильно… Приготовила пять шампуров в большой миске и побежала разводить костер - мне же нужны угли, а им - время прогореть!

К тому моменту, как в нашу дверь постучал Борадис, белый свет был мне уже не мил. То есть, сделала я всё, что хотела, но устала, как ломовая лошадь. В такой обстановке принимать гостей мне ещё не приходилось. Зато и взирала я на всё происходящее равнофигственно, как контуженый удав. Любой исход встречи был уже хорош, лишь бы все меня оставили в покое.

Впрочем, кузнец пришел не за тем, чтобы критиковать наш быт.

И беспокоилась я напрасно - горячий шашлык с дымком и закуской из салата, сотворённого мной из вареной картошки, мяса, пары морковок, яиц, зелёного лука и похожих на маринованные огурцов пошел на ура. Профессор и кузнец дружно причмокивали, я облегчённо вздыхала.

После трапезы перебрались в кабинет. И тут началось самое интересное. Сначала по требованию К-2 Борадис поклялся держать в тайне всё, что услышит. Потом договорились, что если из наших начинаний будет толк, то прибыль - то есть разницу между вложенными капиталами и расходами на материалы, труд и налоги делим пополам. Я была готова сдвинуться до сорока процентов, но равные доли предложил сам кузнец, резонно решивший привязать меня к себе покрепче. В награду я показала ему свою вилку, французскую заколку для волос, необычную вязь цепочки и всю связку с ключами.

Из своей доли я собиралась пятую часть отдавать К-2, как переводчику, посреднику и консультанту.

Написали договор в трёх экземплярах - каждому по одному. Идеи, что я отдавала для реализации Борадису, я не должна была больше передавать никому, но ограничения на сотрудничество с кем-либо ещё не ставились. Борадис же, со своей стороны, обещал делать всё возможное, чтобы довести до ума то, что я ему предложила, в самые разумные сроки. В договоре я именовалась Иримэ Мария Кузнецова.

Подписали. Я протянула ладонь для рукопожатия. На неё уставились. Я объяснила, что это - жест приветствия или делового соглашения, и пожала своей правой рукой левую. Мужчины закивали - мол, поняли. Через минуту я трясла кисть и думала, какой бес меня попутал - пожимать лапу кузнецу?

А потом настало время работы. Я предложила начать с небольшого - кухонных приспособлений. Вилок - но они должны быть красивыми, даже престижными, шампуров, сделанных из перекрученной заострённой тонкой полосы стали с кольцом на конце, тёрок - нарисовала, как это должно выглядеть, какие прорези и какого размера должны быть. И, наконец, чуда продвинутой технологии - мясорубки! Винтовая резьба тут была уже известна, хотя и не использовалась толком. Кстати, если начать выпускать для строителей саморезы, сбыт может быть о-го-го!

Напоследок я изобразила для Борадиса шарикоподшипник в разрезе, рассказав, что так снижается трение при прокручивании колес. Что такое трение - алпиэрт - выясняли эмпирически в процессе разговора - я, кряхтя, возила толстый талмуд по крышке стола и терла друг о друга ладони. Ещё договорились, что я научу его, как мариновать мясо для шашлыка и как правильно его жарить. А он передаст это невесткам. Чтобы те открыли небольшие харчевни у дороги рядом с кузнями мужей. Одурительный запах станет лучшей рекламой. И для новой еды, и для кухонных новинок.

Когда кузнец удалился от нас с кипой листков в руках и огнём в глазах, я, обессиленная, упала в кресло. А ведь я ему не рассказала о железных дорогах и смутно представляемых мной токарных станках… И - во! - я могу изобрести велосипед! Только из чего бы сделать шины? Вроде бы у первых конструкций их делали деревянными, окованными металлическим ободом. Но трясло их, невзирая на амортизирующие пружины под седлом, ужас как.

Пока убрала посуду, пока рассказала К-2 о железных дорогах, пока аккуратно записала те новые слова, что потребовались во время разговора, стемнело. Я влезла в новые серенькие портки, завязала тесёмочки на пупке ровненьким бантиком. Потом надела тунику и поняла, почему цена была так высока. Материал практически не мялся, зато лёг ровными складками, красиво обрисовывая плечи и грудь. Да эту штуку можно с собой взять домой и на улице носить с теми же чёрными брюками: по бёдра длиной, свободный рукав три четверти, приспущенное плечо, ручная вышивка. Ладно, хватит о тряпках… вот вспомнить бы, как устроен токарный станок. У нас на первом курсе был непонятно зачем практикум в мастерских, но вынесла оттуда я немного - только собственноручно сделанный болт длиной в палец.

Устроившись на подушках, начала думать о выпуске тачек с колёсами на подшипниках и о велосипедах. На том и заснула…

Честно говоря, попав в мансарду, я захлопала глазами. Как-то вся эта лирика у меня за день из головы повылетала. Не до того было. И этот полумрак с одинокой горящей свечой, и улыбающийся Арвис в белой расстегнутой рубахе и штанах по колено, который при моем появлении встал со стула, где сидел, чтобы меня обнять… как-то я уже смирилась, что этого не будет, да и ни к чему мне оно. Точку опоры нужно искать внутри себя - только тогда положение будет устойчивым. А тут выходило, что от меня ничего и не зависит. Захотел - позвал. Был занят или устал - забыл до следующего вечера. Так что в моей улыбке было больше вежливости, чем радости. Да и спать мне сейчас хотелось сильнее, чем целоваться непонятно с кем неизвестно зачем.

- Привет, Мариэ! Как ты интересно одета. Красиво, но рубашка мне нравилась больше.

- Привет, Арвис. Рубашка была вчера. А это я купила сегодня. Специально для ночных визитов.

- У тебя есть деньги?

Что за идиотский вопрос? А платье и чепец откуда взялись? В сиротском приюте для попаданок пожертвовали? Он же разговаривал с Нариали на базаре. Или она не выдала меня? Надо бы потом сходить к ней, пообщаться. Теперь я уже почти могу…

- Заработала, - я улыбнулась. Как раз сегодня вечером К-2 выдал мне плату за первый месяц.

Арвис склонил голову набок. Голубые глаза прищурились.

- Как?

Что за допрос? К чему ему знать? Или он думает, что я пошла к кому-то на содержание? Или, еще хуже, на улицу? Кстати, а такое у них есть?

- А какие есть идеи?

- Не знаю. Вот потому и спрашиваю.

Ага. Сердится. Может, это хороший повод смыться?

- Стригу собак на вашем кладбище, вяжу антиревматические пояса и продаю на базаре!

Арвис открыл рот, подыскивая слова. Те не находились. Я начала задом пятиться к двери - та была ближе, чем окно.

Он скачком догнал меня, схватил за плечи.

- Мариэ! Не уходи!

Да что ж это такое? Опять целуемся? На кровати? Ну, никуда не годится! И не сбежать - он лежит с краю, да еще и колено на меня закинул. И - самое ужасное - мне это нравится!

- Мариэ! Ты такая сладкая… не отталкивай меня.

Ну и что я должна на это сказать? Сама прижалась губами к его губам, позволив себе на минуту забыть обо всем - о том, что не знаю его и кто он такой, о том, что я в чужом мире, где у меня ни кола, ни двора - а потом так же сама отстранилась.

- Арвис. Послушай. Я тут чужая, и мне сложно. Я должна справиться и найти свое место в этом мире или же дорогу домой. Ты мне тут не помощник. Я вижу, что ты богат, наверняка знатен и, что не менее важно, обременён другими обязательствами. Сейчас не время, совсем не время… Оставь меня на два месяца. Если я справлюсь, и если ты не забудешь меня к тому времени, тогда поговорим. А сейчас я тебе не пара, а ты не пара мне.

Ну, вот что я несу? В первый раз в жизни меня тянет к мужчине настолько, что я готова пойти до конца… и тут же даю задний ход. Хотя встретить любовь, чтобы она была и на всю жизнь и на одну ночь в одном флаконе - самое тоскливое, что может произойти с романтической дурой. Не хочу я так. Точнее, не так я хочу. Или, еще точнее, хочу, но не так. Тьфу, совсем запуталась!

Причина моих терзаний, опираясь на локти, смотрел сверху вниз.

- Нет.

- Что нет? - испуганно пискнула я.

- Глаз с тебя не спущу. А пропадешь - буду искать, пока не найду. Насчет остального, - рука огладила мой бок и уютно устроилась на груди, - неволить не стану. Но, ни с кем, кроме меня, целоваться не позволю. Появится кто-то рядом - сразу пойму и найду.

Что он сделает потом, найдя, повисло в воздухе. Но вряд ли поздравит с Новым годом.

Ёпрст! Он что о себе возомнил? Он мне кто, хозяин?

- По какому праву?

- Ты - моя.

- Я твоя кто?

- Эриналэ, - глаза светились голубым. - А потом станешь матерью моих детей.

Кто-о?! Какая такая эриналэ? И, судя по тому, что слово я не поняла, аналога в моем мире для него нет. То есть это не невеста и не жена. Но и не любовница или наложница. Но тогда кто?

И смотрит так, будто я сейчас ему на шею от радости должна броситься.

Я не бросилась. А вместо этого очень осторожно спросила:

- А это кто?

Задавать второй вопрос - с какой радости он так уверен, что я соглашусь стать этой самой эриналэ и с энтузиазмом займусь производством маленьких арвисов, не стала. Наверняка, тут наши точки зрения не совпадают. Но если в Москве максимум, что мне светило - это аспирантура, кандидатская и карьера в какой-нибудь крупной корпорации, то тут у моих ног лежал целый мир. И дурой я буду, если сама себя запру между спальней и кухней. С тем, кто на голубом глазу станет мне сообщать, что того, этого и еще вооон того мне знать не положено.

Похоже, Арвис решил списать отсутствие бурного энтузиазма на мое незнание местных обычаев. Засмеялся.

- Вот дилемма! Ты не понимаешь, а я не имею права что-то рассказывать… Просто поверь мне, хорошо?

Я уставилась в голубые глаза, раздумывая о том, не стоит ли попробовать надеть завтра перед сном на голову кастрюлю? Может ли это служить экранировкой от призыва? Хотя, если не сработает, окажусь в мансарде с этой самой кастрюлей на голове… Вот тут-то он и задумается, нужна ли такая мать его детям, ага!

Вот верить или нет? Наверное, не стоит слепо доверять тому, чьи понятия о добре для меня расходятся с моими собственными. И тому, кто дважды нарушил слово. В первый раз он сказал, что не станет ко мне приставать - но полез с поцелуями, причем настаивал на своём и на продолжении. Второй раз был вчера - когда я ждала, а он обо мне и не вспомнил. И даже не потрудился сегодня объяснить, что произошло.

Решила ответить шуткой:

- Знаешь, почему настоящие женщины никогда не выходят за настоящих мужчин?

Уставился. Ждет продолжения. Ну, продолжаю:

- Потому что настоящая женщина никогда с первого раза не соглашается. А настоящий мужчина никогда не повторяет предложение дважды.

Кажется, ему не смешно. Смотрит на меня. Я - на него.

- А что такое - выходят?

Гм-м… Ладно, объясним.

- Если мужчина в нашем мире любит женщину и серьёзно к ней относится, он предлагает выйти за него. То есть жить вместе, вести общее хозяйство, хранить верность, рожать и воспитывать детей. Эти отношения регистрируются в специальном месте. После этого двое считаются мужем и женой. - Вздохнула. - Женщина может принять такое предложение или отказаться - это её право. И ещё. Женятся не обязательно навсегда. Если пара перестала с годами любить друг друга или не сошлась характерами, можно обратиться в то же место, где регистрировался брак и его расторгнуть. Понятно?

- Странно как. Эриналэ - это навсегда.

Так. Непонятные отношения с непонятным человеком. Зато навсегда. Ой, а надо ли? Вот и корове выжигают клеймо на шкуре навсегда, а хорошо ли это? Посмотрела на него твердо.

- Через два месяца я тебе отвечу. Обещаю, ни с кем другим по доброй воле целоваться не стану.

Вот так. Либо через пару месяцев я вернусь домой, либо уже станет видно, могу ли я чего-то добиться здесь. А у Арвиса появится достаточно времени, чтобы обдумать свое предложение, в чем бы оно ни заключалось.

- А я не спрашиваю твоего согласия. Это - уже факт.

Что-о?! Это как? Так не бывает! Что, укусила, ткнула вилкой, поцеловались пару раз - и какая-то эриналэ? Расслабилась, а потом рывком подтянула коленки к животу и брыкнулась, как могла. Ширина, точнее ужина, кровати и неожиданность нападения сыграли в мою пользу. Арвис шлепнулся на задницу рядом со своей койкой. Я, понимая, что лишнего времени нет ни секунды, как из катапульты метнулась к подоконнику - до двери бы не допрыгнула.

- Как думаешь, в твоем сне я летаю или нет? Проверим?

Как сказал призрачный гонщик: " Нельзя жить в страхе!"

- Стой! Чего ты хочешь?

- Два месяца на раздумье и равноправия всегда. Я - не твоя собственность. Если мы будем вместе, то бок о бок, как волк с волчицей или орёл с орлицей. Но я не корова и не овца, понимаешь? Меня в хлеву или овине не запрешь. А если хочешь запереть - лучше туда, - кивнула на тёмное окно.

- Как женщина может быть равноправной с мужчиной? - Арвис опёрся руками о край кровати и, легко отжавшись, переместился с пола на своё лежбище.

- Вот и посмотришь заодно. Может, что-то новое увидишь, - вздёрнула подбородок я. - Да, с мечом мне за тобой не угнаться, я его скорее на ногу себе уроню - не учили меня такому. А ты наверняка не умеешь брать интегралы и определённо не можешь рожать.

Отвисшая челюсть была мне наградой за пламенную речь. Клара Цеткин мной бы гордилась. Или она была не феминисткой, а кем-то ещё? Вот беда, не помню… и Википедии под рукой нет. Эх-х!

Так. А теперь боком, боком к двери. А то поймает и поцелует. И будут мозги, как у той лягушки. Не сказочной, а обыкновенной, болотной.

- Ну за что же мне такое? Девушка, одетая как мужчина! Я должен был понимать, что это - не только внешнее…

Я почувствовала, что обиделась. Дома меня никто и никогда не упрекал в недостатке женственности. А для этого женственность - синоним покладистости. Во всех смыслах. Переживёт!

Вот поцеловать на прощанье или не надо?

Наверное, не стоит…

Глава 11

Побег может стать дорогим удовольствием,

но, согласись, иногда сбежать

так же необходимо, как дышать.

Дж. Кэрролл

Наступил следующий за лидамом месяц - миарэл. У нас бы это соответствовало началу мая, но тут климат казался мягче, и шло уже настоящее лето. Я спала с тюрбаном из полотенца на голове, поверх которого нахлобучивала кастрюлю. Счастья это не добавляло, но больше по ночам меня никто не тревожил. Хотя, может быть, не тревожили бы и так. Один раз в таком виде, когда я по какой-то надобности высунулась в коридор, меня узрел К-2. Пришлось объяснить, что мне стали сниться странные, беспокойные, как бы чужие сны, а кастрюля от этого защищает, как ширма-экран от огня камина в гостиной. В таких терминах Корэнус проблему понял и обещал аккуратно узнать, что сможет. Вообще, мне нравилось жить в его доме. Нам было легко и комфортно друг с другом. Да к тому же я иногда подметала, протёрла все окна, что-то готовила и даже безропотно мыла посуду.

Я научилась худо-бедно читать. Купленную для меня книгу местных сказок мы одолели. Я всё надеялась встретить в ней то самое "эриналэ", чтобы расспросить о нем К-2, но ничего похожего не попадалось. Девиц спасали, целовали, куда-то увозили… и, в общем-то, на том всё и заканчивалось. Про свадьбу не было ни слова. Брачные обычаи Аризенты по-прежнему были для меня окутаны тайной.

Кузнец оказался весьма деловым товарищем. Три дня назад мы опробовали уже вторую модель мясорубки, и я признала её пригодной. Решили корпус отливать из бронзы, местного мельхиора или чугуна и посмотреть, как это будет выглядеть. При надобности лудить или покрывать серебром. Задачей было сделать агрегат престижным, чтобы покупатель понимал, за что платит, и мог покупкой гордиться.

На глазах у изумлённых мужчин я запихала в чудо-агрегат мясо, лук-репку, чеснок, чёрствый белый хлеб, пропитанный молоком. Прокрутила два раза. Добавила соль, перец, кипячёное молоко, яйца. Промешала. Получилась целая кастрюля настоящего фарша. Объяснила, что он будет хорошо стоять на холоде, ибо с луком. А часть тут же обваляла в тертых сухарях и пожарила - поддерживать огонь нужной температуры в печке я уже наловчилась. Результат кулинарного эксперимента пошел на ура. Отлично! Можно открывать торговлю.

Шампуры вместе с мангалами и рецептом нового блюда шли по такой цене, что все затраты уже окупились. Что забавно, местные обитатели холма, до которых дошёл слух о новом блюде для пикников на свежем воздухе, стали заказывать шампуры с гербами дюжинами в расчёте на количество гостей, которое обычно присутствовало на приемах. Похоже, мы вошли в моду.

Тёрки с горками аккуратно наструганных овощей рядом тоже пользовались успехом. До этого я никогда не видела терку с гербом на серебряной ручке. Выглядело забавно.

Вчера кузнец принёс нам кошель с двумя десятками золотых. И это - самое начало, меньше чем за один месяц! Я, улыбаясь, отделила от кучки четыре и подвинула их к профессору. Тот засмеялся и взял, сказав, что закупит бумаги побольше. Тут же мы обсудили идею - нельзя ли как-то наладить выпуск карандашей и той самой линованной бумаги. Графит был в Аризенте известен и недорог, как заключать круглый грифель в склеенный из двух половинок деревянный корпус я знала… вот только помнилось смутно, что к графиту положено что-то добавлять, чтобы карандаш не царапал бумагу, а мягко писал. Но что? Убейте, не помню. И с линованной бумагой было неясно, что делать. Представлялось, что лист стоит прокатать между красящими валиками. Если тут красят так ткани или печатают книги - можно уточнить технологию. Если не красят и не печатают - заняться и этим и решить все скопом.

Два дня в неделю я проводила в мастерской Борадиса. Мы мастерили шестерёнки, первый в истории Аризенты роликоподшипник и клепали из звеньев велосипедную цепь. Кузнец был очарован.

Два охламона-студиозуса окопались на нашем заднем дворе. Иногда я их подкармливала, иногда просила что-то сделать - сначала по мелочи, а потом стала доверять закупки на рынке или ходила вместе с ними по городу. Один раз, когда мы втроем шли по улице, мне показалось, что впереди мелькнула высокая темноволосая фигура. Я шарахнулась в переулок, как чёрт от ладана. Да, мне нравился Арвис, меня к нему тянуло, можно даже сказать - я влюбилась. Но рядом с тем, насколько мне сейчас было интересно жить, это ничего не значило. Я бы теперь не смогла сидеть в четырех стенах в ожидании "господина и повелителя". А потому каждый вечер надевала на голову сначала кастрюлю, потом более удобный круглый котелок, найденный в чулане, и, наконец, изготовленный для меня Борадисом шлем в мелких дырочках. Кстати, мы наладили еще и выпуск дуршлагов - их почему-то тут тоже ещё не придумали.

Я оформила завещание на случай, если вдруг провалюсь ещё куда-нибудь, отписав свою долю в деле Борадиса К-2. Тот отмахивался… но я объяснила, что когда выходила в последний раз из своего дома, тоже ни о чём таком не помышляла. Хихикнула про себя, уж точно не о массовом выпуске мясорубок в соседнем измерении.

Освоив язык достаточно, полезла в учебники. Ага, вот примерно так я себе и представляла семнадцатый век. Или начало восемнадцатого. Парусные суда, громоотводы, чёрный порох. А вот нормального ручного огнестрельного оружия тут вроде бы не было. Решила, что про нарезку на стволах говорить не стану, сколько бы денег ни сулили. Расскажу, только если новой родине будет грозить война. Не иначе.

Час в день пришлось посвятить ещё одному, совершенно неожиданному занятию - верховой езде. Все состоятельные персоны имели свои конюшни, причём ездить предпочитали не в каретах, а верхом. Быстрее, манёвреннее, меньше трясет. При университете конюшня была. Профессор договорился об обучении племянницы, а Лириад гонял лошадь со мной на спине по кругу на корде, следя за посадкой и обучая управлению. Делал он это не просто так, а за небольшую привилегию помогать мне, когда я спрыгивала с седла. Парень подхватывал меня в полёте и плавно опускал на землю, прижимая к себе. Руки на несколько лишних секунд задерживались на талии, но я не возражала - гибкий высокий смешливый шатен мне нравился. Один раз он попробовал меня поцеловать, но я шарахнулась так, что напугала мою гнедую Звёздочку. Была уверенность, что получи я поцелуй - и Арвис об этом сразу же узнает. Уж если два месяца обещала ни-ни, надо держать слово. А вот потом я свободна!

На политику, как внешнюю, так и внутреннюю, внимания я не обращала. Просто держала часть денег всегда при себе и чётко знала - случись что, побегу не на восток, а на запад. Желательно, в компании К-2, к которому сильно привязалась. Беда только, что в практическом разрезе жизни профессор был едва ли не беспомощнее меня. Как-то я спросила, кто, вообще говоря, управляет Риоллеей и Аризентой? Оказалось - королевская семья. По-здешнему, маэллты. Которая в данный момент состоит из двух принцев и их матери. Куда делся отец, внятного ответа я не получила. Старший принц как раз проходит сейчас коронационное испытание. Что это за зверь и в чём оно заключалось - Корэнус не знал. А про младшего прошёл слух, что тот вроде как помолвлен. В общем, что-то у него с какой-то девушкой. Я покивала, прикинула, не подарить ли молодым золочёную мясорубку на свадьбу… и выкинула семью маэллтов из головы

Ещё я всё пыталась у кого-нибудь вызнать: шаровары ушастые - это просто причуда моды или же в этом беспределе скрывается тайный, неведомый мне смысл? Потому как если то мода, её можно сменить. А если это - как три окна в стене в честь троицы, то ни два, ни четыре никто тебе сделать не позволит. А мне уж очень хотелось избавиться от имиджа чебурашки.

Но, в общем, жизнь была прекрасна. Месяц миарэл уже шёл к концу, дела раскручивались, Борадис притащил нам кошель, в котором было целых восемьдесят золотых. К-2 развеселился, когда я выложила на стол перед ним шестнадцать монет - в два раза больше его университетского жалования, а потом потребовала с него свои законные серебрушки. В общем, если так пойдёт, к зиме у меня будет дом. Вот только уезжать от К-2 совсем не хотелось. Да и Корэнус меня бы не отпустил.

Закончив денежные расчеты, поднялась к себе, чтобы немного отдохнуть. Прилегла на кровать, вытянула ноги. Наверное, я расслабилась, раз позволила себе задремать без привычного котелка на голове. Потому что не успела глаза закрыть, как оказалась в знакомой мансарде, сидящей на кровати напротив оседлавшего стул задумчиво рассматривающего меня Арвиса.

А он похудел. И раньше не было этих горьких складок у рта. Глаза голубые, но смотрит недобро. Волосы завязаны сзади в хвост.

- Здравствуй, Мариэ. И за что ты так меня?

- Привет, - позволила себе улыбнуться. Я и в самом деле по нему скучала. - Я не тебя. Я от тебя… Понимаешь разницу? Ты хотел сделать из меня постельную игрушку, а я не такая.

- А какая? И, кстати, хотел бы - сделал. Но поверил тебе и отпустил. А ты ушла совсем.

- Поймай бабочку и сожми в кулаке. И посмотри, что останется от ее крыльев. А что касается меня, так нагрузка сейчас адская, и искать приключений на свой зад ещё и по ночам просто сил нет.

- Знаешь, я тоже не бездельничаю. Но думаю о тебе каждую минуту. А ты часто меня вспоминаешь?

Вот вежливо или честно? Не скажешь же, что каждый раз поутру, разминая перед зеркалом затёкшую шею и потирая виски больной головы, поминаю Арвиса тихим добрым словом. В комплекте с каской, ночной рубашкой и теми самыми эвфемизмами, в значении которых давно разобралась.

- Каждый день. Хотя и не совсем так, как бы ты хотел. И я держу свое слово насчет поцелуев.

- Знаю, - первый раз за разговор его глаза улыбнулись. - А меня поцелуешь?

Сердце ухнуло в пятки. Опять его понесло…

А вот что будет, если снова скажу ему "нет"?

По-видимому, сомнения отразились у меня на лице. Арвис вскочил со стула, в один шаг оказался рядом, вздернул меня за руку с кровати и прижал к стене.

Я была, как заснула - в домашнем сатиновом платье привычного тут фасона - талия затянута, глубокий вырез каре, пышная юбка до полу. Вырез я обычно закрывала белым батистовым платком, он был на мне и сейчас.

Мужчина буравил меня взглядом. Голубые глаза с расширенными зрачками прищурены, губы сжаты. Руки метнулись вниз, подхватили меня под зад, приподняли так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Он просто припечатал меня к этой стене собой, не давая упасть. И даже через платье я чувствовала его возбуждение. Попыталась вывернуться, но потом затихла, сообразив, что чем больше трусь, тем хуже будет. Пятерня правой руки легла мне на грудь. Стиснула, чуть не до боли.

- А теперь скажи мне в лицо, что я тебе безразличен!

Ну, точно не безразличен… а вот сбежала б я от тебя сейчас на Северный полюс! Сжав губы, круглыми глазами уставилась ему в лицо.

- Ну что же нам с тобой делать? Как же тебе объяснить, Мариэ? Я не отпущу тебя больше! Ты - моя!

На мгновение отступил, вздернул мне подол чуть не к груди и притиснулся опять. Мысль, что подумает он о том, что я фигуряю в мужских труселях местного фасона вместо панталон до щиколоток, которые, как оказалось, полагается носить здешним барышням, уступила место ужасу, когда эти самые трусы одним движением сдернули вниз. Я забилась, как пойманная рыба, пытаясь отпихнуть его, дотянуться и укусить, хотя бы оцарапать. Сейчас я его ненавидела.

- Нет, Арвис, не смей!

Он не слушал. Рот прижался не к губам, а к сгибу шеи, заставив отклонить голову так, что вцепиться зубами мне было просто не во что, его левая рука удерживала мои скрещенные в запястьях руки над головой, прижимая их к стенке, правая делала что-то внизу. Штаны, что ли, расстегивает? Сволочь, сволочь какая!

- Нет! Ну не надо же! Я не хочу, слышишь, нет!!!

По щекам текли бессильные слезы. Сейчас он подхватит меня правой рукой под бедро, заставит закинуть его себе на талию, и всё случится. Не хочу!!!

Я завыла и задергалась. Как пойманный в капкан зверь, который готов отгрызть лапу, чтобы обрести свободу. Рука внизу пыталась протиснуться между сжатых бедер. Синяков наставит, гад! Но лучше синяки, чем… ненавижу!

Мысль, что делать, пришла внезапно. Дышать могу, рот свободен. Так чего жду? Набрала в грудь воздуха и завизжала со всей мочи на ультразвуке, чуть не оглохнув от себя сама, прямо ему в ухо. Мужчина отшатнулся, прижав ладонь к уху и выпустив мои руки. Я чуть не упала, запутавшись в трусах, и, волоча их на одной щиколотке за собой, рванула к двери. Тоже задвижка, не ключ! Хорошо! Хотя сейчас бы я ее головой проломила. Распахнула и, напоследок, уже в дверном проеме, бросила через плечо:

- Гад! Насильник! Ненавижу!

И кинулась к лестнице.

Где-то на третьей ступеньке я проснулась. В дверь стучались. Слышался голос Корэнуса:

- Иримэ! Иримэ! Что случилось?

Соскочила с кровати, бросилась к двери, отодвинула засов и с плачем повисла у учителя на шее.

- Иримэ, Иримэ, девочка, что произошло? Почему ты так выглядишь?

Выгляжу как? Обернулась к зеркалу.

Упс! Косынка куда-то делась. Платье наперекосяк. Ворот разодран. Из-под подола торчит что-то белое - трусы, что ли, на ноге висят? Волосы всклокочены - я ж терлась затылком о стену, мотая головой. И на шее наливается багровым здоровенный засос… жертва катаклизма, ага.

- Рассказывай, что происходит.

- Сейчас, - всхлипнула.

И вместо рассказа уткнулась профессору в плечо и зарыдала.

Корэнус отвел меня к кровати, посадил на край, присел рядом и стал гладить по волосам. Плечо его куртки уже намокло. Интересно - пятна будут?

- Так что произошло?

- Задремала, забыв надеть кастрюлю на голову, - дала я краткий отчет.

- Ясно. А теперь с самого начала и по порядку. Подумаем вместе, что делать.

Я медленно, подбирая слова и хлюпая красным распухшим носом, стала рассказывать обо всём с самого начала. Что в своём мире я учусь в университете, как этот. На третьем курсе.

- У вас за три года можно выучить столько, сколько знаешь ты? - удивился профессор.

- Нет, до этого были одиннадцать лет школы. И колледж по выходным. И вечерняя физмат школа, - всхлипнула я.

- Ого! А что такое колледж?

- Потом расскажу, ладно? - шмыгнула носом: - Двенадцатого лидама по здешнему календарю в моем мире у меня был праздник - закончились экзамены. Я всё сдала на высший балл, - не смогла я удержаться от похвальбы. - А вечером вышла из дома и, в чём была, внезапно, попала сюда. Упала сверху на помойку в тупике рядом с Дубовой улицей.

- Как странно. Никогда о таком не слышал…

- Я тоже. Только в сказках читала, - грустно усмехнулась. - И, не успев осмотреться, стала свидетелем того, как какой-то мужик пытался овладеть девушкой, почти ребенком. Она кричала, не хотела.

Профессор покачал головой, пытаясь себе это представить.

- Я его стукнула по затылку деревяшкой со свалки. Девочка убежала. А я взяла плащ, потому что была в домашней одежде.

Про кошелёк решила не упоминать. И так тараканов в моем рассказе хватит на три образцовых коммунальных кухни.

- Сначала я не могла поверить, что попала в другой мир. Вышла на улицу и увидела Риоллею. Море, корабли, замок. Ужасно испугалась. Языка не знаю, одежда странная. И очень хотелось спать - в моем мире уже была ночь. Пошла вниз по улице, нашла подворотню, двор и в нём сарай. Забралась туда и легла на полу спать. Решила, что или проснусь дома, или хотя бы высплюсь. Но то, как я лезу в окно сарая, увидел Арвис.

- Как его зовут? Я правильно понял - Арвис? Опиши его.

- Высокий, красивый, серые глаза. Иногда они становятся ярко-голубыми. Черные волосы ниже плеч.

- Продолжай.

- Он отвел меня в дом. Сначала дал выспаться. Потом научил нескольким словам - похоже, ему было любопытно.

Замолчала.

- А потом? - подтолкнул меня К-2.

- Он стал меня целовать.

- И? Ну что я из тебя клещами тяну? Хотя прости, наверное, это нелегко рассказывать?

- Ничего. Я убежала.

- Вы?… - профессор показал две соединенные ладони.

- Нет! Я убежала сразу, всю ночь бегала по улицам, пряталась. Он меня искал, не нашел. Утром пошла на рынок. На деньги из плаща купила первое платье, чепец и немного еды. Потом нашла место, где можно ночевать…

- И где же это? - полюбопытствовал К-2.

- На чердаке над похоронной конторой у рынка. Туда можно забраться с крыши.

Корэнус снова замотал головой. Наверное, пытался представить меня, лазающую по крышам.

- Что было дальше?

- Дальше болела. Учила услышанные слова. Увидела на рынке Арвиса и поняла, что он меня ищет. А потом встретила Вас. Дальше Вы знаете…

- А что сны?

- Сначала в них был мой мир. Но появлялся Арвис. Он хотел поцеловать меня. Я почему-то боялась и улетала или убегала. Один раз даже выбросилась в окно башни. Потом мне начала сниться мансарда на Дубовой улице. Похоже, он хочет меня получить… Сегодня меня перенесло туда. Он был очень зол, что я скрылась от него, и хотел… а эти сны, кажется, реальны. - Прикоснулась пальцами к нывшему месту на шее. Это не засос - засосище! А могло быть и хуже…

- Иримэ. - Голос профессора был серьёзен. - У меня плохая новость. Я знаю, кто тебя преследует. Аирунас и Арвис, черноволосые братья-близнецы - маэллты Аризенты. Править будет Аирунас, он старший. Если пройдёт свое испытание. Он куда-то уехал, в Риоллее его сейчас нет. А ты приглянулась младшему маэллту. Он, кстати, успел?

Успел что? Поняв, о чем спрашивает К-2, покраснела. А потом замотала головой:

- Нет. Я пыталась драться, хотя это было, как лбом о стену стучать. А потом так завизжала ему в ухо, что он шарахнулся. А я сбежала. Но это же сон?

- Не простой. Их мать, как и ты, из другого мира. И она дала сыновьям способности и знания, которых больше нет ни у кого.

- Я имею право ему отказать? Или тут все женщины обязаны подчиняться, хотят они или нет?

- Не знаю. Вот никогда не интересовался правами маэллтов в этом плане. Слышал только, что слово "нет" братьям не знакомо. Власть, богатство, красота и молодость - неотразимое сочетание. Что будешь делать?

Вопрос вопросов.

- Ладно. Сейчас успокойся, умойся, переоденься. И знай, что бы ты ни решила - я помогу.

Чмокнул меня в лоб, встал и вышел из комнаты, притворив дверь.

Я уткнулась в подушку и заревела в три ручья.

Через час, вымытая с головы до пят - чтобы и следов тех лап не осталось, в свежей одежде, я сидела с листом бумаги и карандашом за столом. Рядом стоял наполовину выпитый стакан чая почти из одной заварки. Я прихлебывала горькую жидкость, хлюпала распухшим от слез носом и уговаривала себя, что истерить не время. Надо соображать, что делать.

Итак. Каким-то образом я привлекла интерес местного принца. Наверное, в своем мире все игрушки ему наскучили, вот он и гоняется за новой. За четыре недели, что я его не видела, интерес не угас, наоборот, появилось желание добиться меня даже пусть против воли и силой. Говоря простым языком - изнасиловать.

Имеет ли он на это право? Кто знает… Может, и нет. А вот власти у него явно достаточно. А у меня нет ни богатой семьи, ни мощного клана, ни влиятельных покровителей, которые бы встали за спиной. Вывод - попаду в руки к Арвису, тот сделает со мной всё, что захочет.

Хотя была одна зацепка… Казалось, он проговорился о чем-то важном… Вот! Я - на скрещении двух линий. Одна - то, что я его притягиваю. Другая - о которой говорить нельзя. Что же это может быть? Что-то важное… Мысль, возникшая в голове, казалась невероятной, но она объясняла если не всё, то многое.

- Корэнус, скажите мне, есть ли какие-то принципы перехода существ между мирами? Если мать маэллтов из другого мира, что-то должно быть об этом известно.

- Была какая-то теория, я не интересовался, слышал краем уха. Сейчас расскажу, что помню. Вроде бы миры именно обмениваются существами. Когда кто-то открывает путь из первого мира во второй, отдача может захватить существо из второго мира и перекинуть его в первый. А еще я помню, что человек может остаться в чужом мире, если привяжет себя к нему. Например, о маэллине говорили, что она осталась тут, привязав себя к этому миру детьми.

- А по какому принципу выбирается существо, которое попадает под магическую отдачу? Случайно? Почему именно я?

- Вроде бы не совсем. Должно быть сродство сущностей. И между теми, кто поменялся мирами, существует симпатическая связь… - профессор умолк, пытаясь вспомнить что-нибудь ещё.

- Значит, если я попала сюда, кто-то попал к нам? А кто мог открыть проход? И кто мог переместиться к нам? Корэнус, если это старший маэллт - это бы всё объяснило. Я не знаю, какого демона этому Аирунасу надо на Земле, но если между нами есть связь, то все становится понятным. Арвис не хочет, чтобы я погибла - это может отразиться на брате. И, наверняка, есть ещё какие-то принципы и правила, обусловленные наличием симпатической связи. Если Аирунас проходит в моем мире испытание, то и я должна выживать сама, и те, кто в курсе дела, помогать мне не имеют права. Похоже? Это бы объяснило, почему он перестал учить меня, как только до него дошло, откуда я взялась. И, - мои плечи опустились, - когда Аирунас вернется, либо я тоже перенесусь назад, на Землю, либо останусь тут, но уже без всякой защиты. И тогда Арвис сможет сделать со мной, что захочет - никаких ограничений уже не будет. Хоть в балаган продать, хоть в спальне на цепи держать… ох-х!!! Скажите мне, что я не права.

Пауза затянулась.

А потом Корэнус сказал тихо:

- Думаю, Иримэ, ты права.

Попала, блин!

Глава 12

В жизни нужно стремиться обгонять

не других, а самого себя.

М. Бэбкок

Как же обидно! Невозможно, немыслимо… Я так старалась, лезла из кожи вон - учила язык, искала полезное дело, налаживала контакты. И всё коту под хвост, потому что у местного неотразимого красавца зачесалось в штанах! Гад этот Арвис! Неужели из-за него снова придётся бежать, куда глаза глядят, и начинать всё с нуля за границей? Или надо схорониться где-то и ждать в надежде, что при возвращении старшего меня опять захватит отдачей?

Мысли вертелись одна шальнее другой.

Устроить им революцию? Но для этого надо понимать, чего жаждут массы. А здешние, судя по профессору и кузнецу, были всем довольны. Вряд ли кто-то воодушевится, если я пообещаю женщинам - равноправие и каждой по мясорубке бесплатно, университету - толпу студенток в мини-юбках и без чебурашкиных ушей… хотя вот студентов последним вполне можно вдохновить… Нет, не серьёзно. А что тогда? Вдруг в следующий раз не удастся вывернуться? Ну да, я уже вспомнила, что орать полагается: "Пожар! Пожар!…" - это чуть ли не единственный крик, на который народ сбегается, а не наоборот. Но всё же хотелось бы гарантию…

Пришедшая в голову идея показалась поначалу такой дурной, что я захихикала. К-2 удивлённо уставился на меня. Я подвинула под руку лист бумаги и начала вырисовывать на нём то, что видела на рыжей Мериэн в фильме о Робине Гуде - железный пояс верности на висящем спереди замке. Помню, посмотрев фильм, мы с девчонками два дня обсуждали, как носить такую хреновину, сидеть в ней и, наконец, ходить в туалет. Полезли в интернет, нарыли чертежей и картинок заржавленных конструкций - некоторые с шипами или с прорезями с острыми зубами - вот не знаешь, глядя на такое, смеяться или плакать? Хотя обладательницам подобных раритетов, думаю, было не до смеха.

Но я не собиралась носить этакое диво круглосуточно семь лет подряд, пока муж не прогуляется в очередной крестовый поход. Мне нужна была самая примитивная конструкция из трёх металлических полос, соединенных петлями, и с одним замком, которая обеспечивала бы мою безопасность на короткие отрезки времени. Причем носить этот ужас на голое тело я не намеревалась. А вот на здешних мужских труселях смотреться такое будет прикольно, - развеселилась я. И кастрюля на голове для комплекту. Астерикс и Обеликс отдыхают, Цезарь в обмороке.

- Корэнус! Мы можем сейчас сходить в мастерские? Мне нужна помощь Борадиса.

К вечеру я стала обладательницей стальной конструкции весом в пару килограммов, смотреть на которую со спокойным выражением лица была просто не в состоянии. Борадис занимался мной лично. Мне было неудобно, но когда Корэнус объяснил кузнецу, не вдаваясь в подробности, что я подверглась нападению, тот отнёсся ко мне очень тактично и бережно. Я пришла в бриджах под платьем, и это было к лучшему - на бёдрах проступили синяки под стать засосу, украшавшему шею. Померили при помощи верёвки талию, а затем расстояние от пупка до поясницы через промежность и, пока я рисовала на листке бумаги то, что помнила об устройстве коробки передач, Борадис соорудил для меня сбрую и подобрал к ней подходящий замок с тремя ключами. Один я оставила у него, наказав хранить в надёжном месте и никому не говорить, от чего он, два взяла с собой, решив держать один в комнате, а другой спрятать в чулане.

Ложась вечером в постель, надела бельё, на него металлолом, сверху тунику и бриджи. А вот шлем оставила лежать на стуле рядом с кроватью. Я хотела попытаться поговорить с Арвисом. Хотя не факт, что он меня позовёт. Может быть, он сейчас примочки к уху прикладывает. Или обнимает какую-нибудь местную красотку, решив махнуть на ненормальную меня рукой. Последнее бы меня полностью устроило. Вот ни капельки не жалко!

Пояс неудобно врезался в бок. Всё остальное тоже комфорта не добавляло… Повозившись, нашла терпимую позу и попробовала заснуть. Получалось не очень - пояс жал, а перед глазами снова и снова вставало лицо Арвиса, увиденное в последний момент, когда я была уже на лестнице. Правильно ли я делаю, давая возможность вызвать меня ещё один раз? Может, разумнее было бы уже сидеть в карете, трясущейся по южной дороге в направлении границы к этому, как его, Киэрту?

Он позвал. Сидя на стуле, весь в черном. А я снова оказалась на кровати. И первым, что увидела, была решетка на окне. Чтобы не выпрыгнула, что ли? То есть он тоже, как мог, готовился к встрече? Не удержавшись, в голос захохотала… Ну, у нас сегодня День Кузнеца прямо-таки!

Арвис непонимающе уставился на меня.

А чего он ждал? Смирения во взоре и извинений на устах? А за что? Посмотрела на него и снова заржала так, что из глаз потекли слезы. Нет, я понимала, что он к такому не привык, что я его сейчас оскорбляю, и что если буду унижать его и дальше, он возненавидит меня, как бы сильно раньше ни был увлечён. Но удержаться не могла.

Всхлипнула, сглотнула очередной смешок. Постаралась стать серьёзной.

- Добрый вечер, Арвис. Зачем ты меня позвал?

И замолчала.

Он молчал тоже. А потом сказал совершенно не то, чего я ждала.

- Я не понимаю, Мариэ.

Ну что ж, так даже лучше.

- Мы росли в разных мирах, - пожала я плечами. - Сейчас я в твоём. Но закинь рысь в волчью стаю, приобретет ли она собачьи повадки? Понимаешь? Мне легче умереть, чем отказаться от свободы и чувства собственного достоинства.

- Умереть не сможешь, - черноволосая голова качнулась в сторону окна.

Взглянула на решетку, потом покосилась на дверь, на которой демонстративно красовался амбарный замок. Ещё днем его не было. Пожала плечами и светло улыбнулась:

- Захочу - смогу.

Он прищурился:

- Как? Голову о стену разобьёшь? Так тут и разбежаться негде.

- Зачем? - уставилась ему прямо в глаза. - Можно проще. Откушу язык и задохнусь или истеку кровью.

Не помню, где я прочла об этом способе. Наверное, надо сильно отчаяться, чтобы так поступить… но когда ничего другого не остаётся…

Ну и чего он так на меня пялится? У меня шея болит, и голова тоже. И я спать хочу, как медведь зимой. Вот пусть посмотрит, плюнет, махнёт рукой и отправит назад, в мою кровать.

- Ты можешь…

Конечно, могу. Бессмысленно грозить тем, что не можешь сделать. Я сегодня поняла, что смогу. И пусть он это видит. Труп невесты, ага.

- Но я не понимаю. Когда мне было плохо, ты меня целовала и жалела. И явно не лгала. А когда я захотел пойти дальше, сказала, что ненавидишь.

- Все женщины Аризенты обязаны по первому требованию отдаваться маэллтам? - я старалась говорить спокойно.

- Нет. Выходит, ты знаешь, кто я?

- Узнала. Надо же знать, от кого бежишь. Так, значит, нет? Так почему же ты пытался взять меня, не услышав моего "да"?

- А ты разве не хотела?!

Мама! Мы об одном и том же событии говорим? Теперь я уставилась на него глазами размером с мельничные жернова, как у той собаки из андерсеновской сказки про огниво.

- Не хотела, и на всякий случай сообщаю, что и сейчас не хочу. И в обозримом будущем тоже не захочу. Слышишь? Говорю по буквам: НЕТ! Может, отправишь меня туда, откуда взял? Давай, ты меня забудешь, а я взамен тихо, не подвергая себя риску, досижу до возвращения твоего брата, а там как сложится - или останусь тут, или вернусь в Москву. Мне хорошо и так, и эдак. Но ты должен дать мне гарантии, что не будешь трогать меня ни сейчас, ни потом. Иначе я найду способ насолить. Поверь.

- Ты и про брата знаешь? Откуда?

- Хорошо училась и умею собирать информацию по кусочкам. Собственно, в своем мире я с информацией и работала. Так что сообразить, что к чему, было не сложно. И, - внезапно в голове как щёлкнуло, ставя на место ещё один кусочек мозаики, - ты поселился тут не случайно. Место перехода было известно, и ты меня ждал, да?

- Теперь верю, что догадалась. Этого не знал никто. Брат ушёл отсюда, и его замену должно было сюда притянуть. Только вот ждал я тебя на день позже, да и не думал, что ты окажешься девушкой. Потому и ступил - не сразу понял, что к чему.

Выходит, в ту, первую мою ночь в Риоллее, он гонялся за мной не потому, что беспокоился за мою безопасность. Точнее, беспокоился… но не за меня, а за брата. М-да, на прекрасных принцев, оказывается, хорошо любоваться на картинках в книжках. А так заглянешь в душу - обыкновеннейший крокодил! И брат, небось, такой же.

- Арвис, так как насчет гарантий не трогать меня и не принуждать ни к чему, ни силой, ни угрозами, ни шантажом?

- Чем ты хочешь, чтобы я поклялся? - голос был холоден.

Я задумалась.

- Поклянись, что не станешь меня преследовать и принуждать к чему-либо силой, угрозами или шантажом своей честью, памятью твоих предков, безопасностью твоей страны и здоровьем твоей матери. Да, так.

Он выдавил из себя обещание, чуть ли не скрипя зубами. Договорив, криво улыбнулся:

- Береги себя. Брат мне нужен.

- Постараюсь.

- Сейчас я тебя отправлю назад. Готова?

Молча кивнула. И через мгновение очутилась у себя в кровати.

Встала, сняла пояс - надеюсь, он больше не понадобится. Забралась под одеяло и - в который раз за сегодняшний день - заплакала.

Утром я постаралась выкинуть всю хандру из головы. Взгляд в зеркало на синяки на ногах и засос на шее, который из ярко-багрового стал чёрно-лиловым, утвердил в мысли, что поступила я правильно. "Минуй нас пуще всех печалей…" и далее по тексту.

Задумалась о том, что узнала ночью. Во-первых, бессмысленно обшаривать ту помойку, на которую я приземлилась - проход на Землю откроется только тогда, когда старшему маэллту настанет пора вернуться в наш мир. Во-вторых, Арвис будет обитать в своём высоком терему до тех пор, пока родственник не вернется. Наверное, тут действует принцип - откуда ушёл, туда и возвратился. В-третьих, знаниями о переходе между измерениями владеет только правящий дом - больше пока я в Риоллее магии не видела. В-четвёртых, я настолько испортила с прекрасным брюнетом отношения, и наше непонимание друг друга так глубоко и обширно, что лучше мне просто выкинуть его из головы. А соберусь замуж - поинтересуюсь у Борадиса - может, у него сыновей больше, чем двое? Возможно, и для меня там что найдется? Если дети похожи на отца - умные, порядочные, честные и сильные - так почему бы нет? Мы за принцев не рвёмся, ага, в непонятно какие-то ээ-э-как-их-там. Упс, забыла, как называется. Фрейд рулит! Хотя сейчас я не рвусь ни за кого вообще… какие-то тут мужики неправильные. Не нравится.

Так, и ещё стоит подумать о мерах личной безопасности. Отныне в город хожу только в поясе. Если обшить прилегающие к телу части мягкой тканью или замшей, тереть не будет. Глядишь, и спать в нём привыкну. Если выбирать между кастрюлей на голове и железной клеткой на заду, голосую в пользу последней. Ломота в шее и ноющие виски меня достали. И голова мне сейчас всяко нужнее, чем то, что внизу.

На окно сегодня же попрошу Борадиса сделать мне решетку. С Арвисом я уже пообщалась, повторять подобное с Лириадом, чтобы разочароваться и в нем, мне не хотелось. А скоро лето, и спать в наглухо закупоренной комнате будет просто душно.

Еще надо укрепить дверь - какая-то она несолидная. Мало ли что? И решётка на окне должна отпираться изнутри - хоть дом каменный, но перекрытия и обшивка деревянные, то есть он пожароопасен. Дом поросёнка должен быть крепостью, ага!

Кстати, из разговора следовал ещё один вывод. Если женщины всё же не обязаны по первому требованию прыгать в кровать даже к маэллтам, то всех остальных заведомо можно слать куда подальше. Были бы средства для посылания… а уж это - моя забота!

За завтраком К-2 поинтересовался, как прошла ночь?

- Я видела Арвиса. Мы говорили. Не ругались, но близко к тому. Мы друг друга совсем не понимаем. Насчет брата мы с вами угадали. Маэллт обещал больше меня не тревожить. Поклялся, но я беспокоюсь - не нарушит ли слово?

- Если поклялся, то не должен. У принцев хорошая репутация, - кивнул Корэнус, запивая булочку с корицей чаем.

Я вздохнула - как же мне не хватает кофе!

И насчет репутации. Высказывание "на меня ещё никто не жаловался" может значить, что угодно. Например, что жаловаться было уже и некому…

Борадис лично пришел обмерить окно под решётку и посмотреть, что можно сделать с дверью. А потом мы устроились в кабинете для очередного мозгового штурма.

Первым вопросом, который я задала, было:

- Мастер, как бы нам наладить удобную связь между домами? Сейчас, когда нужно поговорить, приходится идти пешком. Полниора в одну сторону, это, конечно, не много… но не всегда удобно.

Вариант почтовых голубей отвергли единогласно - больно с ними мороки много.

Задумались. Сообразили, что наш флигель стоит на холме. И на нём уже есть громоотвод. Вот если его нарастить, и поднимать наверх на верёвке тряпки-флажки, то их можно будет увидеть из окна дома Борадиса. Можно сделать несколько разных сигналов, вывешивая тряпки разных цветов.

Правда, в тёмное время суток такое не сработает… но после заката деловая активность тут прекращалась. Так что переживём.

Флагшток с колёсиками для верёвок нам обещали поставить уже сегодня. Приятно сотрудничать с деловым человеком!

Потом мы сели рядом - я в середине между двумя мужчинами, и я стала рассказывать, что помнила, о всяких полезностях нашего мира. Начали с инструмента. Я сама делала в квартире ремонт - ну откуда у студентки деньги, чтобы нанять бригаду строителей? - и умела, как выяснилось, не так уж мало. Я рисовала всякие клещи, плоскогубцы, плоскорезы, мастерки, шпатели, лобзики, пилы одноручные и двуручные, тиски, фомки, ломики и молотки, отвёртки и шурупы. Кузнец комментировал - часть подобных инструментов у них была, а кое-что он видел впервые и прикидывал - насколько это удобно или полезно?

Отвертки с саморезами мы сочли перспективным видом товара.

Потом я рассказала о болтах и гайках. Объяснила, как они служат крепёжными элементами, нарисовала формы головок и конфигурации гаечных ключей к ним. Худо-бедно вспомнила, как делала нарезку на единственном лично мной изготовленном болте. Рассказала Борадису, тот кивал, поглаживая подбородок. Я посмотрела на кипу изрисованных листков, взглянула на него… и посоветовала прикупить земли. Если дело пойдёт так и дальше, мастерские однозначно придется расширять.

Еще оказалось, что в этом мире неизвестно такое простое и полезное устройство, как карабин. Нарисовала, объяснила, что к чему. Решили, что берём.

Моя фантазия упиралась в отсутствие в этом мире производства обыкновенных труб. Вот были бы! Я бы им и водопроводы организовала, и нормальную канализацию! Кстати, про краны я рассказала. Ведь резьба на кране - она не для красоты, а в первую очередь для того, чтобы избежать гидравлического удара в трубопроводе.

К концу встречи я разошлась настолько, что сбегала наверх, притащила мои чёрные штаны и продемонстрировала, как работает молния на ширинке. Мужчины впечатлились.

В итоге к обеду я пришла в эйфорическое настроение и, устроившись на скамейке на заднем дворе, села зубрить, как именуются штифты, клещи и тиски на аризентском. Красивый язык! У нас так цветы не называются, как у них какая-нибудь кувалда. Солэорин! Прямо-таки имя для девушки или звезды, а не для пудовой фиговины на ручке.

Засмотревшись на пару вязов в торце нашего дворика, подумала, как хорошо они стоят. На правильном таком расстоянии для гамака. Вот! Скоро лето - а если наладить производство гамаков? Ведь ничего сложного там нет - кусок прочной ткани, две палки с кучей дырок и несколько веревок. И всё это в городе, где строят корабли! Как раз забава для парусных мастерских! А если к парусной основе пришивать бахрому и ситчик яркой расцветки сверху, так прелесть что выйдет! Ага, бегу записываю! Мм-м… а разве на парусных судах у матросов гамаков не было? Или там без палок-распорок? В общем, спрошу у Борадиса, он наверняка знает.

Не успела отойти от скамейки, как передо мной возник спрыгнувший с забора Лириад.

- Привет! Ты чего вчера на конюшню не пришла?

Гм-м… верховая езда у меня из головы после посещения мансарды вылетела напрочь. В то время, когда я должна была трюхать рысью по кругу на Звездочке, мы в мастерской мастерили пояс. А кстати, как средневековые дамы в этой конструкции садились в сёдла? Похоже, в мужское не сядешь ну никак. Или сядешь, но все отобьёшь. Может, дамские седла и ведущие под уздцы лошадей леди грумы - это другой бок того же самого извращения?

- Не получилось, - улыбнулась я. О наших делах с кузнецом мы с К-2 решили не рассказывать никому.

- Ты сегодня вся светишься… - протянул шатен, глядя зелеными глазами из-под длинных ресниц. И впрямь на эльфа похож. Высокий, гибкий, красивый. А улыбка…

- Лириад, а зачем ты ко мне хотел той ночью в окно влезть?

- Ну-у… я нарвал цветов и собирался положить их тебе на подушку.

Ничего себе романтический жест!

- А если б я проснулась? - подозрительно посмотрела я на мнущегося парня.

- Позвал бы гулять! Ты ж деревенская, по деревьям лазаешь?

Я малость обалдела от предложенной культурной программы. Но, вообще, идея мне понравилась. С удовольствием посидела бы в хорошей компании на высокой крыше, посмотрела на залив и замок в лунном свете. Красиво, наверное… Может, предложить Лириаду? Или не так поймет? Или девушки тут такое вообще предлагать не должны? Ладно, потерплю.

Пока раздумывала о готических красотах, Лириад оказался близко, очень близко. А потом, не касаясь меня руками, наклонился к моему лицу и поцеловал. И только тогда, когда я почувствовала, как подгибаются колени, обнял. До чего же хорошо! И пахнет от него какой-то травой… действительно, эльф… а как целуется! Может, они все тут так целуются? И всё остальное тоже? Потому отказы и не приняты? Я покорно прислонилась спиной к стволу ближайшего вяза, мне было потрясающе хорошо, так не хотелось прерывать этот поцелуй… Он отстранился сам. Посмотрел в мои затуманенные глаза, улыбнулся:

- Ну что, пойдёшь со мной гулять ночью?

- Не могу, - с сожалением выдохнула я. - Сегодня мне на окно поставят решётку. Теперь не выйдешь, а через дверь - дядя услышит.

Говорить, что ключ от замка той решетки у меня будет, не стала. А то догуляюсь с таким… и очень быстро.

- А если я заберусь в другое окно, откроешь мне дверь?

Во даёт! Прям постановка "Фауста". И я в роли этой, как её, Гретхен. Причем как я её хорошо сейчас понимаю! Вот он - живой соблазн с зелёными глазами!

- А зачем? Где мы будем гулять в комнате? - состроила я дурочку.

- Ну, посидим, поговорим.

- Знаешь, дядя спит очень чутко…

- Иримэ-э-э! - раздалось из недр дома.

- Вот, видишь, - развела я руками. И откликнулась: - Иду-у!

- Постой секунду! Сейчас пойдёшь… - он опять нагнулся к моему лицу.

Да что ж это такое? - ноги подгибаются!

- Лириад! Хватит! Остановись!

- Не хочу…

Я, выскользнув из-под руки парня, побежала к дому. Вот напасть!

Вторую половину дня мы сидели с К-2 на диване в кабинете и беседовали об абстрактных материях. Я наконец-то набрала словарный запас достаточный, чтобы рассуждать, пусть коряво и неуклюже, об энергии и пространстве, математике и химии, бесконечном и малом. Пока мы вырабатывали общий язык, я пыталась перевести на аризентский самые простые формулы, вроде расчёта частоты колебаний математического маятника или скорости свободного падения в зависимости от высоты. Нам с К-2 доставляло удовольствие разбираться с единицами измерений и простейшими формулами, привычными обозначениями физических величин и коэффициентов. К-2 быстро соображал, был въедлив и бесконечно любопытен. А со мной он не знал, за что хвататься - я знала так много необычного, и всё о разном.

Оставшись вечером одна, села у зарешеченного окна и задумалась. Выходит, моя судьба зависит от совершенно незнакомого мне человека. В Москве уже начало июля. Если брат Арвиса вернётся до сентября и меня срикошетит назад в мой мир, то я продолжу учёбу без помех. А если он возвратится, скажем, в следующем апреле, и меня всё равно перебросит во чрево родного мусоропровода? Тогда как я буду объясняться в учебной части? Вот приду и скажу начальнику курса: "Николай Борисович! Так вышло, что я занималась почти год миссионерской деятельностью в Аризенте, объясняя им устройство галактики и организовывая производство мясорубок… скажите, как мне оформить академический отпуск, чтобы восстановиться с потерей одного года?" Ведь спорить могу, отчислят уже к октябрю, а буду восстанавливаться - переведут с бюджетного отделения на платное. А где я такие деньги возьму?

Вот как узнать, останусь ли я в этом мире? Неужели надо, как мать маэллтов - Лиэра, родить двойню, чтобы привязать себя к нему? Вот кошмар… а если не поможет? Родишь - и унесёт? Дети - тут, сама - там? Ничего хуже и быть не может… Нет, с малышами надо подождать, пока не прояснится место жительства. То бишь, в каком мире останусь… Да и рожать зачем-то - не дело. Дети должны появляться тогда, когда двое любят друг друга.

Вообще, о чём это я? Какие, нафиг, дети? Совсем обалдела с этими поцелуями…

Интересно, если спросить у Арвиса о том, когда тот ждёт брата назад - ответит?

Вздохнув, зажгла две свечи в подсвечнике и села повторять сегодняшний урок.

Две следующие недели стояла тишь да гладь. Весенняя погода радовала солнцем и теплом, в вышине кружили вернувшиеся с юга ласточки, моя клумба густо щетинилась укропом и чем-то ещё. Я так увлеклась непривычным для горожанки процессом посева, что забыла разметить, куда чего насыпала. Ничего, вырастет - понюхаю - узнаю.

От Сийрэйи - экономки К-2 - пришло письмо, что её мать по-прежнему больна, и за ней пока ещё нужен уход. Корэнус отписал, что пока справляется, и выразил надежду на скорое выздоровление матушки уважаемой домоправительницы. Обо мне, посовещавшись, сообщать мы не стали - как-то представлялось, что при известии, что в профессорском доме завелась симпатичная молодая особа, Сийрэйя примчится наводить порядок немедленно, невзирая ни на что. А зачем нам такое? Нам и так хорошо. Вот устроились на травке, едим шашлык с первыми маленькими огурчиками и говорим о паровой машине. Хорошо сидим!

Борадис расширил мастерские, начав производить новые замки, модифицированные оконные шпингалеты, карабины и медные краны для богатых домов, в которых были трубопроводы. А ещё я рассказала о поворачивающихся дверных комнатных ручках с выскакивающим язычком, сообразив, какой механизм скрывается внутри. Из богатых домов, обитатели которых, очевидно, опасались сквозняков и имели кучу лишних денег, тут же посыпались заказы на вычурные конструкции с ручками в виде львиных голов, русалок и разнообразной растительности с неизбежными гербами.

Тачки и первый тяжеленный велосипед были в стадии финальной доводки. Мы предвкушали триумф. Саморезы и болты тоже были в работе, как и первый примитивный станок по обработке металла, работавший на ножном приводе. Жаль, что сконструировать швейную машинку мне было не по силам…

Кроме того, брат одной из невесток Борадиса оказался ткачом и вообще золотой головой и парнем на все руки. Мы подписали с ним договор на тех же условиях - пятьдесят на пятьдесят. И теперь он бойко торговал гамаками разнообразных расцветок и фасонов, солнечными зонтами, сачками и противомоскитными сетками. Я пыталась вспомнить всё, что слышала и читала о печати рисунка на тканях. Вроде там какие-то валики? Несколько штук, движутся синхронно и каждый красит в свой цвет? Надо поэкспериментировать… Не будут красить, переделаем конструкцию в гладильную машину!

Когда на второй месяц сияющий как новенький медный сит Борадис принес не кошель, а куль, в котором оказалось больше двухсот золотых, я зачесала в затылке - если так дальше пойдёт, что мне делать с такой прорвой денег? Купить целую улицу и парусник в придачу? Арвису нос утереть?

А ещё, стоило мне выйти на задний двор с лейкой или книжкой, как откуда-то, словно из-под земли, возникал Лириад. Целовался он бесподобно, у меня от него в самом прямом смысле подкашивались ноги. Да и с руками он знал, что делать, чтобы девушка не заскучала. Он все настойчивее звал меня на ночную прогулку, а я всё нерешительнее отбивалась. Он не спешил, а просто с каждым разом заходил чуть-чуть дальше… и останавливался, как только чувствовал мое сопротивление. Хотя, стоило ему исчезнуть из поля зрения, и я успокаивалась. Странно как-то.

Сирус вернулся из дома, куда уезжал помогать, и тоже стал заскакивать к нам. С ним мне нравилось болтать - хотя делать это надо было осторожно: показывать моё полное незнание сельского быта и географии страны не хотелось. Я умело лавировала, хлопая глазами, ахая и ойкая, подбивая его рассказывать о его поместье, его соседнем городке Ивиассе и так далее.

Как-то мне приснился Арвис. Я лежала на зелёном лугу, разглядывая цветы, а он шёл по тропинке ко мне. Я разозлилась - ведь поклялся же больше не лезть! А потом сообразила, что это - самый обыкновенный сон. И утром он забылся и растаял клочком тумана, как обычно забываются сны.

Глава 13

Что может быть мучительнее,

чем учиться на собственном опыте?

Только одно: не учиться на собственном опыте.

Л. Питер

Сегодня я попросила Сируса проводить меня на пристань. Мне хотелось как следует рассмотреть корабли - может быть, вблизи, сравнив их с тем, что видела в фильмах и читала в книгах, соображу, чего еще можно сделать несложного и полезного. Да и вообще я мечтала побывать, наконец, на морском берегу - я ж туда так и не дошла - только смотрела и смотрела с холма на расстилающуюся до горизонта серебристую гладь с мазками белых парусов на ней.

Пошли утром, после завтрака. Лириада не было - иногда он куда-то исчезал на целые дни. Я не спрашивала, куда и зачем. Конечно, любопытно было… но если начать задавать вопросы ему, то и самой придется отвечать на встречные. А я пока их успешно избегала. Для всех посторонних молчаливая Иримэ оставалась простоватой профессорской племянницей из тёмной глубинки, которая помогает дяде по хозяйству, а он по доброте и чудачеству с ней занимается.

По пути я рассматривала здания - устройство водостоков и флюгеры, затейливые освинцованные переплёты окон с витражными вставками и фигурные козырьки. Чем ниже мы спускались с холма, тем беднее становились дома. Наконец, широкая улица привела нас к большой площади, на которой стояли шум, крик и гам - тут торговали свежей рыбой. Всё, что вылавливали с утра, к вечеру оказывалось здесь. Я заморгала глазами, разглядывая шевелящих усами в вёдрах гигантских ракообразных. Омары? Раки? Для первых тут вроде холодновато. Для вторых - великоваты. Стоит узнать, сколько стоят, и купить на обратном пути. Вкусно! Кстати, намедни мы обсуждали открытие на пробу небольшого ресторана в верхней части города - я знала по памяти довольно большое количество оригинальных рецептов, и не спеша экспериментировала с местными продуктами. Получалось отнюдь не всё. Например, все мои попытки изготовить аналог майонеза из растительного масла, яичных желтков, горчицы, соли, сахара и приправ пока заканчивались тем, что я хлопала глазами на расслоившуюся на масло и все остальное баланду в миске. Да и вкус выходил каким-то неправильным.

От площади к порту вела большая улица с незатейливым названием Корабельная, по которой одна за другой в обоих направлениях непрерывным потоком текли повозки, подводы и кареты. Тротуаров, как таковых, в Риоллее не водилось, что добавляло нервотрепки. Пройдя метров сто, я поняла, что мне надоело уворачиваться из-под копыт и колес, и потянула Сируса в боковой переулок. Не одна же улица ведет вниз?

Не одна. Но ясно, почему район не популярен для прогулок. Кучи мусора, облезлые, источенные сыростью и плесенью стены домов, тяжёлый запах, хлюпающая грязь под ногами и шмыгающие крысы. Услышав за углом громкий топот и пьяную песню, Сирус потянул меня в полутемный угол, прижал к стене и держал, прикрыв плащом, пока компания поддатых матросов не прошла мимо. Нас они не заметили. На каком языке они между собой изъяснялись - я так и не поняла.

А вот на пристани мне понравилось. Первое ощущение - много света, простора и потрясающе свежий влажный ветер. Скрип досок и снастей, крики чаек, возгласы тянущих снасти или занятых погрузкой-разгрузкой моряков. Здорово! Даже лучше, чем я могла себе представить! А какие корабли!

Впрочем, когда я заглянула под причал, чтобы оценить глубину у берега, и узрела там пару плавающих пустых бутылей и дохлую крысу между ними, эйфория поутихла. Нет, тут я купаться не стану. Кстати, а здесь вообще плавают? А то могу еще и инструктором по плаванию поработать. Ага, в красном купальнике!

За причалами виднелся длинный ряд сколоченных из жердей и досок прилавков. А тут чем торгуют? Оказалось - разной фигнёй. То есть предметами первой необходимости вроде рубах и портков, напоминавших о формулировке теоремы Пифагора, где говорится про штаны - во все стороны равны. Предлагаемый провиант - соленые сухари и почти черные полосы чего-то копченого - у меня тоже аппетита не вызвал. Непонятные бурые водоросли, обладавшие целительными свойствами против неизвестной мне болезни, также не заинтересовали. А вот рядом с прилавком с морскими раковинами я зависла - была у меня ещё в Москве слабость - раковины и кораллы я могла разглядывать часами. Закончилось тем, что за медяк купила себе витое перламутровое чудо с розовой сердцевиной.

- Красивая. Но зря ты показала, что деньги с собой носишь, - покачал головой Сирус.

Как он был прав, я поняла на обратном пути, когда якобы случайный прохожий резко дернул меня за руку, а потом сильным толчком дослал в щель ближайшего переулка. И тут же еще двое спрыгнули сверху, отрезая путь назад, на улицу. Сирус рванулся за мной, напоролся на мощный пинок в живот от одного из грабителей и свалился у стены дома.

Кошелек у меня отняли сразу. Я особо и не сопротивлялась - а что тут сделаешь? Да и лица мужиков - заросшие, злобные - не допускали и мысли о возможности диалога. Но надежда, что теперь меня и Сируса оставят в покое, растаяла как дым, когда черноволосый главарь рванул вверх мою юбку и оторопело уставился на металлические полосы поперек живота поверх мужских штанов.

- А это что за хрень?

- Да тащи её с собой, там разберемся! - отозвался кто-то из-за моей спины.

Вот на это я не рассчитывала никак. Ведь разберутся. И живой после не оставят. Идти с ними нельзя. А вырваться - нереально. Что, заныть: "Я больна-а… Вот одели, чтоб никого не заразила!" А поверят? Вряд ли. Оставим это на потом. А сейчас… вдохнула и завизжала так, что наверху шарахнулась и взлетела стая голубей. А потом завопила: "Пожар! Пожар!"

Разбойники остолбенели. Я рванула к выходу из переулка - и была поймана за подол и шмякнута о стенку.

- Хорошая попытка, киска.

Никто, ни один прохожий, не бросился тушить пожар. И никто не прибежал меня спасать… хотя… один появился. Посмотрела на возникшую в жерле переулка фигуру с мечом в руке и, захохотав, начала сползать по стенке. Нет, ну надо же!

Главарь обернулся слишком поздно, когда алый от крови конец клинка уже высунулся у него из живота. Глаза бандита закатились, остекленели, и здоровый мужик снопом повалился мордой в грязь. Двое других, глянув на Арвиса, кинулись прочь.

Тот вытер меч об одежду упавшего и протянул мне руку.

- Вставай, пойдём отсюда.

- Сирус, его ударили сильно. Что с ним?

- Выходи на улицу, стой на углу, у меня на виду. Я посмотрю, что с твоим Сирусом. И просил ведь я тебя не лезть, куда не надо!

Я, пошатываясь, побрела к свету и людским голосам. Оглянулась - Арвис помогал подняться держащемуся за живот блондину. Лицо Сируса было зелёным. Он сделал два шага и согнулся в рвотном спазме. М-да, погуляли. Сирусу, похоже, крепко досталось. И кошелька было жаль, а еще жальче - оставшейся лежать в грязи переулка растоптанной раковины. А если бы не Арвис, всё могло обернуться еще хуже.

Сирус, все еще фисташкового оттенка, появился минут через пять. Один. Арвис исчез. Неудобно-то как, ведь даже спасибо ему не сказала.

Домой мы возвращались напрямик, не заходя на рыбную площадь. Топали в гору, насколько могли быстро, почти не разговаривая. Я чувствовала себя малость оглушенной - нападение, потеря кошелька… и труп в финале. Натуральный. В луже крови. У моих ног. Посмотрела вниз, на бежевую юбку. Да, брызги попали и туда. Жуть. Не хочу я такого реализма!

Приду, надо сразу же застирать пятна крови в холодной воде. А Сируса напоить чаем и накормить чем-нибудь вкусным. Пусть во дворе посидит, в гамаке покачается, в себя придет…

Вечером, улегшись в кровать, я стала крутить в голове так и эдак то, что случилось днём. Да, это - средневековый город. А я вела себя, как туристка. За что чуть и не поплатилась. И если бы не Арвис… Арвис. Несмотря ни на что, я по нему скучала. А сегодня он меня спас. И тут же исчез. Интересно, но в моих глазах то, что он не стал требовать благодарности, было чуть ли не более ценным, чем то, что он примчался на мой визг с мечом наперевес.

Закрыла глаза и представила его таким, каким помнила - неотрывно смотрящие на меня сердитые глаза, решительный подбородок, рассыпавшиеся по плечам черные волосы…

- Кхе-кхе…

Ыы-ы? Повернула на голос голову и чуть не завопила, увидев стоящую рядом с постелью темную фигуру. Это что, очередной выверт снохождения? Или нет? А я-то сама сплю сейчас или как?

- Позволишь присесть? - и, дожидаясь ответа, замер темным высоким силуэтом на фоне чуть светлевшего окна. - Ты меня звала?

Голос казался нейтрально-вежливым.

- Арвис? - сказать, что я обалдела - это еще ничего не сказать.

- Не волнуйся. Не стоит. Так присесть можно?

- Ты же видишь в темноте? - решила я проверить возникшую в голове мысль. - Вон стул. Скинь с него все на пол или переложи на стол и садись.

Ага, похоже, видит. Аккуратно переместил мои вещи и замер, уставившись на лежавшую под ними небольшую сковородку на длинной ручке, которую я так и не стала возвращать на кухню. Решила - пусть лежит, а вдруг да понадобится? Свою ценную вилку я, кстати, держала под подушкой.

М-да, судя по столбняку при виде сковороды, почтение к кухонной утвари я в нём уже воспитала. А вот как бы внушить уважение к себе самой? Ну ладно, сейчас я у него в долгу. Так что, наверное, не стоит язвить и ехидничать. Дождалась, пока он усядется. Сама прислонилась спиной к стене, подложив под поясницу подушку и натянув до подбородка одеяло со спрятанной под ним на всякий случай зажатой в кулаке вилкой.

- Арвис, я хотела тебя поблагодарить. Ты сегодня спас меня и Сируса. Я была неосторожна и чуть не поплатилась за это жизнью. Как ты очутился там так вовремя?

Разглядеть выражение его лица в темноте не смогла бы, наверное, и кошка. Только глаза слабо светились голубым.

- Мариэ, я ощущаю примерное направление, в котором ты от меня находишься. Пока ты была где-то в верхней части города, я не волновался. Но сегодня тебя понесло вниз. Когда я это почувствовал - забеспокоился. Одинокой женщине делать в портовом районе нечего. Побежал на зов. И услышал визг - вот его я уж ни с чем не спутаю. Успел вовремя. Вот и все… - Замолчал. А потом поинтересовался нейтральным голосом: - Так ты тут живешь?

Вопрос меня насторожил. Но сейчас я у него в долгу. И почему бы не сказать? Занавески задернуты, понять, где мы, невозможно.

- Да, живу. Но скажи, ты не надорвешься, вот так разговаривая со мной? И ты сказал, что чувствуешь, где я? Как это?

- От разговоров? Ой, вряд ли, - в голосе послышался смех. - Но спасибо за заботу, - вздохнул. - А чувствую… ну, ты же два раза пробовала мою кровь. Этого хватило. Хорошо, что ты меня позвала. Я хотел поговорить, но не знал, как это сделать, не нарушив клятвы.

- О чем?

- О том, что случилось тогда, когда ты завизжала в первый раз. У меня до сих пор ощущение, что я не понимаю чего-то крайне важного.

- Не надо об этом. Пожалуйста.

Вот чего, спрашивается, малопонятного, когда тебе говорят "нет", а ты гнешь своё?

- Мариэ, я прошу. Расскажи. Как я пойму тебя, если ты молчишь?

- Ты напугал меня тогда, оскорбил и обидел. Давай замнем эту тему, хорошо? Я не хочу сейчас снова с тобой ссориться.

- Я не понимаю… ведь тебе же нравилось со мной целоваться?

- Добровольно. Не по принуждению, - почувствовала, как его настойчивость, даже настырность, начинает меня раздражать. - Для меня то, как хотел поступить со мной ты, было ничем не лучше того, что собирались сделать эти портовые бандюги. И тут и там - насилие.

- Ты ставишь меня и их на одну доску? - глаза засветились ярче, в голосе зазвучал металл.

А бежать-то мне тут особо некуда… Надо или сбавить обороты, или приготовиться к третьему акту марлезонского балета "те же двое и вилка". Эх, синяки-то всего пару дней назад сошли. И ставить новые? Не хочу. Попробую объяснить.

- Арвис, какие пирожные ты любишь?

- Аа-а?

Удивился. Хорошо. С агрессивного настроя я его вроде бы сбила. Продолжу дальше.

- Так какие?

- С заварным кремом и орехами, - в голосе зазвучала улыбка.

- Так представь себе, что тебе предстоит сделать что-то необыкновенно важное, и для этого нужна ясная голова. А ты знаешь, что если наешься - заснешь. Представил? - ну вот что я несу? Какая ясная голова на пустой желудок? Вот бред! Но ничего, слушает… ждет, что я сообщу дальше. - И кто-то приходит к тебе с целой тарелкой любимых пирожных. Поцелуй - это одна штука. И то брать не стоит… но удержаться невозможно. Понимаешь? - угу, кивнул. Да мне в Кашпировские идти! Или это он по принципу "с психами лучше не спорить"?

Перевела дух и продолжила:

- И вот ты не удержался и съел одно. А потом кто-то скрутил тебя по рукам и ногам, развел клещами рот так, что зубы трещат, и стал пихать тебе в рот все блюдо. Будет тебе вкусно? Да еще когда ты знаешь, что сейчас нельзя? А когда ты смог отбиться, отделавшись всего-то вывернутой челюстью, удивляется и спрашивает, чего, мол, ты взбесился - тебе ж они нравились?

Я замолчала. Пусть попробует это вообразить.

- Ты права. Так вкусно совсем не будет.

- Вот и мне не было ни приятно, ни хорошо, - вдохнула воздух. Ну не хочу я ни вспоминать, ни говорить об этом, не хочу! Вот что пристал? - Арвис, если ты всё понял, то давай закроем эту тему? - так, сейчас бы надо предложить самой, о чем поговорить, чтобы он не сказал "нет". - Я еще раз благодарю тебя за помощь сегодня днём. Ведь если бы я вот так, по глупости, погибла, это отразилось бы на твоем брате, да?

- Спасибо, что беспокоишься. Нет, с ним бы ничего страшного не случилось. Вы ещё связаны, но очень слабо. Уже дней десять, как это перестало быть критичным.

Как интересно! То есть связь слабеет со временем. Но важно не только это. Получалось, что хотя его брат уже перестал зависеть от моего благополучия, Арвис продолжал за мной присматривать и, когда потребовалось, немедленно помчался на помощь. Но значит ли это, что теперь он может отвечать на мои вопросы? Как бы спросить? Но спросил он.

- Но я все равно не понял - а почему тебе так не хотелось? Тебя не нравлюсь я?

Нет, если сейчас он опять повторит, что я охотно целовалась, клацну зубами и укушу. И больше никогда в жизни…

- Арвис, я не знаю, надолго ли я в этом мире. Может быть, это знаешь ты, но не я. Как я могу позволить себе в кого-то влюбиться, если завтра меня снова может унести? Как я могу захотеть ребенка, если потом мы с ним окажемся в разных мирах? Мне нужен сейчас не возлюбленный, а друг - понимаешь? Ну и, если это тебя утешит, скажу: никто другой мне тоже не нравится и не нравился настолько, чтобы я захотела дойти до конца.

Стиснула зубы и замолчала. Зря он опять на эту тему съехал. Невольно вспомнились и боль, и мое отчаянье, когда казалось, что отвертеться не удастся. Вот видела я где-то статистику, что две трети изнасилований совершается теми, кто уже был раньше хорошо знаком с жертвой. Но когда с тобой вот так, уже всё равно, кто тот зверь рядом - принц или маньяк из Битцевского лесопарка. Ненавидишь одинаково. Может быть, принца даже сильнее.

Я не мазохистка ни разу. У меня в жизни не возникало желания покориться, подчиниться, распластаться и размазаться. И вообще, пора заканчивать эту полуночную беседу. А впредь постараюсь не думать о нём вообще. Нужной информации он дать не может… так что пусть эта птица высокого полета летит куда подальше.

- Мариэ, я слышу, как часто ты дышишь. Прости, если я расстраиваю тебя вопросами. Но мне важно, даже необходимо, понять тебя. Я прошу - не уходи, пожалуйста, от ответов, - теперь голос звучал расстроенно.

Ну да, я же для него инопланетянка. А у них тут не пойми что с отношениями полов. Наверное, если попытаемся разобраться, и мне проще жить будет. Попробовать еще раз? Всё равно, кроме него, спросить больше не у кого.

- Хорошо, слушай. Причин было четыре. Первую я объяснила - ты пытался взять меня силой. Вторая - я не хочу влюбляться тут ни в кого, потому что завтра твой брат может вернуться, и отдачей меня опять перебросит на Землю. Третья - для себя я не мыслю физической близости без любви, и это возможно только с тем, кого я хорошо знаю, полностью доверяю и, наконец, люблю. А ты для меня - тёмный лес, незнакомец. И, наконец - то, что… - замялась, вот говорить или нет? Ладно, уж рот открыла, рискну, -…я ещё девушка, а от первого раза и так ничего хорошего ждать не приходится… а уж вот так, насильно, у стенки, без прелюдии…

Чувствуя, что краснею, замялась и замолчала. И так сказала больше, чем достаточно.

- А что значит - девушка?

Приехали. Нет, мне это точно снится. В природе таких идиотов существовать не может.

- Арвис, ты издеваешься?

- Нет. Я пытаюсь понять. И почему не ждать ничего хорошего? Мариэ, объясни!

Еще через три минуты разговора мы оба лишились дара речи. Потому что в процессе выяснения обстоятельств оказалось, что в этом мире женщины рождаются без того кусочка кожи, вокруг которого в нашем понаверчена тьма-тьмущая ритуалов и устроена чертова уйма плясок с тамтамами. Я не могла ему поверить. А он, по-моему, не верил мне.

- Но это же бессмысленно! Зачем такое надо?

- А что, у нас есть только то, что надо? А аппендицит с гландами?

- А что такое аппендицит?

- Нарисую потом тебе на бумажке. У меня его, кстати, в семилетнем возрасте вырезали. Могу и шрам показать.

- Ловлю на слове.

Упс! Занесло. Впредь буду следить, что говорю. Хотя какой тут следить… Я задавала вопросы Арвису и поражалась ответам. Так вот, когда понятия девушки или девственницы, целомудрия или непорочности теряли смысл, менялась и мораль. А, может, дело тут было в отсутствии религии. Никто не требовал хранить ту самую непорочность и не задавал вопросов - девица ты али как? Существенным обстоятельством оставались лишь дети. От обсуждения этого вопроса Арвис уклонился. И я так и не поняла - тут, вообще-то, женятся? Но, упрощенно говоря, выходило, что собственно близость - чуть ли не логическое продолжение поцелуев.

А целовалась я с Арвисом раньше и вправду более чем охотно. Поэтому моё сопротивление, истерика и вспышка ненависти стали для него сюрпризом вроде кирпича, присвистевшего с ясного неба.

- Ладно. Выходит, мы друг друга не поняли, - вздохнула. - Но прости, сейчас не оставишь ли ты меня одну? Я устала и хочу спать.

На самом деле у меня шарики зашли за ролики. Я не могла не признать, что этот мир однозначно комфортнее и удобнее для женщин… но вписаться в него самой пока не выходило никак. И надо было подумать в свете новых фактов о том, что было у меня с Арвисом и Лириадом. Вдруг второй тоже считает, что я уже просто обязана ответить взаимностью?

- Сейчас уйду. На переход вот так, не во сне, нужно много сил. Но если я захочу выйти через дверь - ты снова сбежишь куда подальше, да?

Я промолчала. Ведь спрашивала же его, не перенапряжется ли? Вот лиса - вывернулся! Сказал, что разговор - это не страшно. А про перемещение ни гу-гу. Все равно - пусть валит. Ведь я его не звала, просто вспомнила, а это не приглашение и не повод для визита. А если б я была не одна? Или переодевалась?

- Мариэ, я оставил на столе маленький подарок для тебя. Прими, пожалуйста, на память обо мне, - голос снова был нейтрально-прохладным.

И, прежде чем я успела возразить, встал со стула и растаял в темноте…

Я вздохнула, улеглась носом к стенке, сунула под подушку верную вилку и начала всхлипывать. Вот всё у меня не так, как у людей… как-то через мусоропровод… домой хочу!

Встав утром, первым делом подошла к столу, посмотреть, что же за презент преподнёс мне Арвис? Завёрнутое в шёлковую ткань нечто с голову величиной. Надеюсь, это не башка того типа, что на меня покусился? Или голова всё же покрупнее будет? После ночных откровений мне казалось, что ждать можно чего угодно.

Развернула кусок серебристого шёлка и увидела в нем перламутрово-розовую раковину. Такую же, как та, что была растоптана вчера днём в грязном припортовом переулке. Погладила плавные изгибы кончиками пальцев, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Перевернула… и из нее выпал и цветочным лепестком спланировал на пол небольшой квадратик бежевой бумаги.

Подняла и прочла: "Я собирался завернуть раковину в твой белый платок, но понял, что не могу с ним расстаться. Ведь это единственное, что есть от тебя у меня. Поэтому завернул в этот. Носи его и иногда думай обо мне. Арвис".

Я могу одеть железную клетку на задницу, дуршлаг на голову… но как мне защитить своё сердце? Ну вот, опять плачу. Что ж такое?

* * *

Нет, этот чёртов велосипед меня с ума сведёт! Алюминий тут получать ещё не умели - а я смутно помнила, что нужен туманно представляемый мной глинозём и электролиз. В любом случае, электричество здесь еще не использовали - только ставили громоотводы на крышах.

Так вот, о велосипеде. Борадис по моим чертежам сотворил ромб рамы из запаянных железных трубок. Сзади конструкция раздваивалась, чтобы можно было вставить колесо. Мы прикинули, что нормальный велосипед легко выдерживает двух взрослых человек, то есть нагрузку примерно в двести пиатов. Наверное, та хреновина, что у нас вышла, могла выдержать и больше… но на мой взгляд, она была просто неподъёмной. А ведь это только остов!

Седло сделали деревянным, обтянутым кожей. Закрепили на шарнире, снизу для амортизации добавив две больших пружины. При помощи телескопического крепления с винтом добились регулировки высоты. Кстати, Борадис сам придумал, как вертеть в металле дыры с винтовой нарезкой - я этого не знала.

Руль вышел чуть не таким, как надо бы, и неуловимо напоминал рога кутенейского барана Крэга. Зато можно было регулировать его наклон и высоту - я помнила, как это делать, а кузнец сумел воплотить, а обшитые красной кожей ручки с кисточками были хороши. С шестернями и педалями возились долго, но результат того стоил. В конце концов, по тому же принципу потом можно будет хоть транспортёр построить, хоть танк. И не важно, что конструкция была из тех, про которые сложен анекдот "после сборки обработайте напильником". Важен принцип!

В общем, было готово всё, кроме колес - сейчас Борадис экспериментировал с изготовлением стальной проволоки для спиц методом волочения. Я чертила на песке колеса до тех пор, пока методом пристального вглядывания не поняла, что спиц должно быть штук тридцать, причем закреплены они на ободе так, что одна перекрывает три других. И я в упор не могла вспомнить, как устроены тормоза. А при холмистом рельефе это было критично. Повышать в разы травматизм среди местного населения как-то не улыбалось.

Итак - должны быть две колодки, зажимающие обод колеса и не дающие ему вращаться. Это впереди. А сзади при обратной прокрутке педалей всё должно застревать. Так? А почему оно застревает? Рассказала, что вспомнила, Борадису, и теперь мы ломали голову вдвоем. Ну не помню, хоть застрелите! Хотя со стрельбой тут тоже хило. Вот чтоб мне не Арвис снился, а вещие сны про мартен и устройство телефона!

Попутно я пытала К-2 про нефть и каучук - мне казалось, что для прогресса они необходимы. И колёса нужны, и свет в вечернее время суток. А то спим, как сурки, от заката до рассвета. Нервирует. Эх, меня бы сейчас часа на два, да в Интернет… Риоллея себя бы не узнала!

Вообще, я была от Борадиса в восторге. Его жадность к новому и неистощимая энергия превращали общение в увлекательное приключение. Он сумел сторговать дом с большим участком, прилегающий к его мастерским, и сейчас расширялся, приноравливаясь к производству тачек новой конструкции. К ним тормозов не требовалось, инвентарь это в хозяйстве необходимый, а колёса на подшипниках заметно облегчали жизнь тачковладельцев. И, как только кузнец освоил литьё деталей для роликоподшипников, мы стали выпускать одно- и двухколесные тачки. Недорого. Кузов деревянный, на железном каркасе с латунными саморезами. Я уже видела народ с такими на рынке.

Деньги на дом у меня появились. Причем не на абы какой поплоше, а на особнячок в хорошем районе, с собственным садиком и даже конюшней. Вот только уезжать от К-2 я не хотела. И он не хотел, чтобы я уезжала.

Однажды я выбралась на рынок и разыскала там голубоглазую Нариали. Всё же я чувствовала себя перед ней в долгу. Если бы не доброта смешливой торговки одеждой, мне пришлось бы намного тяжелее. Говорила я уже уверенно, хотя понимала не все слова. Я сказала, что нашла родственников, что теперь у меня всё хорошо, и подарила ей небольшой кошелёк с десятью золотыми. Нариали затеребила ухо чепца. Ей явно было неудобно… но взять хотелось. В конце концов, я втиснула деньги ей в руки с наказом выручить того, кому помощь будет нужна, как была мне.

- Мэрия, а зачем тебя искал маэллт? - не выдержала женщина. - Ты так убежала, что мне показалось, что ты от него прячешься. Он спросил, какое платье ты купила - я сказала зеленое.

Ничего ж себе, женская солидарность! Я хихикнула. Похоже, Арвис сильно переоценивает лояльность подданных. У которых в голове свои тараканы, не маэллтом дрессированные. И, кстати…

- Нариали, а ты сама шьешь?

- Шью, но заниматься этим особо некогда. И ткани совсем простые.

Нариали с завистью покосилась на тонкую шерсть моего нынешнего наряда - я решила, что могу позволить себе одеваться не роскошно, но достойно. Всё же профессорская племянница. К голубому платью и белому чепцу я надела ставшую любимой серебристую косынку. Потом Нариали вспомнила, что держит в руках кошелёк, на содержимое которого можно купить два десятка платьев, как у меня, и довольно улыбнулась.

Я задумалась - были у меня идеи, как мягко подтолкнуть здешнюю моду. А аккуратность швов на платьях, которыми торговала Нариали, я оценила. Если она ещё кроить умеет… И человек хороший! И, если в этом мире на всех, с кем я имею дело, льётся золотой дождь, так почему не на неё?

- Нариали, дай мне адрес, где тебя искать? Может быть, будет работа. Хорошая работа. Хочешь попробовать?

Взгляд на кошелёк в руке и уверенный кивок.

Глава 14

Для достижения поставленной цели

деловитость нужна не менее чем знание.

П. Бомарше

Я сидела в гамаке, чувствуя себя космонавтом Нилом Армстронгом. Как рассказывают, тот приземлился на Луну, вылез, потоптался и произнёс ставшую исторической фразу: "Вот мы и здесь. Ну и что?" Как я его сейчас понимала! Ну, хорошо. Я относительно выучила язык. Нашла место, где мне нравится жить. Получаю доход около трёхсот золотых в месяц - жуткие деньги по тутошним меркам. Поехал мой первый велосипед - тяжеленная громыхающая конструкция без тормозов, на которой я тут же навернулась. Разбитое колено болело до сих пор, но всё равно восторг был диким. Правда, после третьего круга по двору я поняла, что смазан велосипед так качественно, что останавливаться не желает вовсе. А копчик я себе уже отбила - пружины под седлом, что ли, надо было сделать помягче? И, когда меня тряхнуло в очередной раз, не выдержала и заголосила: "Снимите меня отсюда!" Профессор и кузнец бросились на помощь, но велосипед оказался быстрее. Эту беготню с воплями "Стой, стой! - Ловите меня, ловите!", закончившуюся общей свалкой, я помнить буду долго. Но это не велосипед - танк какой-то! Протаранить может кого угодно. Решили, что до оснащения нашей шайтан-машины тормозами показывать его народу ни к чему.

Так о чём я это? А о том, что до конца летних каникул на Земле оставалось всего две недели. А здесь я начинала чувствовать, что бегаю по кругу - теперь, когда насущные проблемы безопасности и пропитания были решены, я поняла - мне этого мало. Мне нужны друзья, прогулки, танцы, смех, книги, Интернет, салют в небе и ёлка на Новый год, лекции и походы по магазинам в поисках туфель. И, наконец, мне не хватало тривиального флирта с кем-нибудь, кто был бы мне интересен. Игры взглядов, брошенных искоса, невинных реплик, приобретающих в контексте неожиданно глубокий смысл, случайных касаний рук, прогулок по парку с обсуждением высоких материй и смысла жизни… ну почему же тут всё это невозможно?

Кстати, Лириада я старалась избегать. Тот был слишком настойчив. И к тому же я не понимала своей реакции - нет его рядом, вроде и не вспоминаешь. А приблизится на расстояние вытянутой руки, и колени подкашиваются. Какое-то с глаз долой - из сердца вон. Причём в квадрате. Чертовщина непонятная. А с Арвисом наоборот. Теперь, когда его не было рядом, я думала о нем почти постоянно. Безумно хотелось снова увидеть серые внимательные глаза, услышать, как он зовёт меня по имени… Но ведь стоит ему появиться, как он снова полезет целоваться. А я по-прежнему этого не хотела. Точнее, хотела… но позволять кому-то смотреть на себя, как на собственность, не разрешу. И всё же с Арвисом мне предстояло пересечься в ближайшие дни. Надо узнать, когда его брат планирует вернуться обратно.

Вечером я еле удрала от Лириада, который затащил меня в угол двора, не просматривающийся из окон, и в рекордно короткие сроки довёл до состояния "шумел камыш, колени подгибались". Ещё немного, и я бы согласилась и на ночную прогулку, и ещё бес знает на что. Еле сбежала.

И вот - мало мне экстрима - после ужина я попрощалась с К-2, закрылась в комнате и стала думать об Арвисе. Ничего не происходило. Оставив догорать в широкой плошке свечу, залезла в кровать, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладно, нет так нет. Он не обязан лететь ко мне по первому свисту, чай маэллт, а не собачка Жучка. Может быть и занят, и в отъезде… В голове одновременно крутились велосипедные тормоза, женские капоры, которые я решила предложить местной публике, и поцелуи Арвиса.

Я уже почти заснула, когда появился он.

- Привет, Мариэ.

- Привет, Арвис. И спасибо тебе.

- Спасибо? За что?

- За то, что пришёл. За морскую раковину. За то, что не тревожил меня всё это время. Я же понимаю, что ты мог бы меня найти, если б захотел.

- Не за что. Если б ты не стрясла с меня ту клятву, давно бы разыскал.

Гм-м… В голосе звучало смутное недовольство. Или упрёк. Не поймёшь.

- Мариэ, так зачем ты меня звала?

- Арвис, мне нужно тебя спросить - когда возвращается твой брат? Дело в том, что моё время на исходе. Через две недели начинается новый семестр.

- Семестр?

- Да. В своем мире я - студентка. Третьекурсница. И если не вернусь в срок, меня выгонят за прогулы. И тогда возвращаться мне будет некуда.

- Тебя не примут обратно?

- Не знаю. Могут и восстановить… но уже не на бюджетном отделении, а на платном. А столько денег у меня и близко нет.

- Я могу тебе дать.

- Ну, во-первых, я не возьму, а во-вторых, за продажу непонятно откуда взявшегося золота у нас и в тюрьму сесть можно.

Первой реакцией Арвиса было недоверие. Потом в голове у маэллта что-то щёлкнуло:

- Да, брат сказал… Но почему не возьмёшь? Ты же, пусть и не нарочно, но попала сюда из-за нас? Это справедливо.

Ага. Два вывода. Первый: Арвис как-то может поддерживать связь со своим родственником. И второй: этот родственник уже успел пообщаться с нашими доблестными правоохранительными органами. Надеюсь, ушел целым и невредимым…

А еще насмешило его "справедливо". Когда я, растерянная и испуганная, металась первые дни по Риоллее или валялась с жаром на чердаке похоронной конторы, о справедливости и речь не шла. А теперь, когда у меня есть и стол, и дом, и денег куча - нате вам. Спасибо, уже не надо. Мы как-нибудь и сами справимся.

- Так когда он собирается возвращаться?

- Я не знаю. Он пока не нашел нужного.

- Ты можешь с ним общаться? Хоть иногда?

- Иногда.

- Тогда я дам тебе телефон моей подруги. Твой брат должен будет позвонить ей, сказать кодовую фразу, чтобы она поверила, что он - от меня. И попросить ее прикрыть мое отсутствие в учебной части.

- А что такое телефон?

- Средство дистанционной связи. Твой брат уже наверняка знает. Сделаешь?

Я собиралась попросить Свету зайти в учебную часть и рассказать, что я была на каникулах в Калининграде у отца и сломала ногу. Берцовую кость. Сейчас лежу в бинтах на вытяжке, приехать вовремя не могу. Но как встану на ноги - обязательно появлюсь. Ничего умнее с ходу мне в голову не пришло. Полтора месяца мне это точно даст, два - может быть. А дальше соображу, что делать.

Кстати, надо бы Свету попросить и родственникам отзвонить - рассказать, что со мной всё в порядке. Уехала за границу и влюбилась, например. Жива, здорова, счастлива. Свяжусь, как смогу. А отец пусть прикроет меня в учебной части, его сосед и друг дядя Боря - врач-хирург, почему и всплыла мысль о переломе. Если застряну тут надолго, попрошу сотворить какую-нибудь выписку на латыни на пару месяцев болезни… Фигово, что придётся академку брать, но всё лучше, чем отчисление за прогулы. Кстати, спрошу-ка вот что:

- Арвис, а может, меня уже получится просто домой отправить? Если моя связь с твоим братом прервалась?

- Ты хочешь домой? Тебя там кто-то ждёт? Мне жаль, но не выйдет. Почти наверняка брата тогда выкинет назад, сюда.

Упс. А голос холодный… Ладно, пойдем путем другим.

- Тогда давай я тебе напишу на аризентском и на русском, что надо сказать Свете и как ей надо поступить. А ты передашь, как сможешь. Хорошо бы в течение двух ближайших недель. Сделаешь?

Встала из постели и, согнав Арвиса со стула, присела к столу и начала строчить. Сказать Свете, сказать папе, сказать маме, сказать в учебной части. Ой, вот ещё - заплатить за квартиру… Хорошо, хоть светкин телефон я наизусть помнила. Брату посоветовала представиться прибалтом. Будет понятно, откуда акцент. Больше всего Арвиса поразила кодовая фраза: "Что сказал покойник". По-моему, он решил, что у меня какой-то сдвиг на почве Тутанхамонов. Ну не объяснять же ему, как мы укатывались до колик в животе, читая Хмелевскую? А то начну пересказывать, как некая блондинка нацепила платиновый парик и двинула на бега, откуда её похитила наркомафия и закопала так, что пришлось подземный ход пилочкой для ногтей рыть. После этого он точно решит, что у меня сдвиг по фазе. Эх-х… хочу парик, хочу на бега и хочу пилочку!

Арвис взял, не коснувшись моих пальцев, протянутый листок. Пробежал глазами. Кивнул, мол, всё понял. Сложил вчетверо, расстегнул пару пуговиц рубашки на груди. Оказывается, у него там внутренний карман.

- Это всё, что ты хотела сказать? Я могу идти?

Ну вот. Кажется, угар прошел. И теперь я могу вздыхать и мечтать о нём хоть до пенсии - ему уже по барабану. Впрочем, оно и к лучшему. Влюбиться в неровню, а потом еще и потерять любовь - это очень несчастливая сказка. Поняла, что уставилась на его губы. Встряхнула головой. Нечего мечтать лисе о винограде! Лисы вообще виноград не едят, у них кишечник для того не приспособлен.

- Да, всё. Спасибо. Когда поговоришь с братом, дашь мне как-нибудь знать о результате, чтобы я больше не беспокоилась? И ещё: если я могу как-то ему помочь, рассказав о моём мире… ну, в смысле, если это можно…

- Спасибо, Мариэ. Я спрошу. Пока мне удалось с ним связаться всего лишь дважды - очень далеко, - вздохнул. Поднялся. Сейчас исчезнет… Я стиснула кулаки так, что ногти вонзились в ладони и невольно всхлипнула.

Он услышал. И уставился мне в глаза. А я - ему. Не знаю, сколько мы стояли так, он у кровати, я у стола, с тоской глядя друг на друга, словно через толщу воды или непреодолимую стеклянную стену. Ведь он не может подойти. Потому что обещал. А я не могу, потому что не хочу вешаться ему на шею. Но если дать ему разрешение, подойдёт ли он? Хотя бы попрощаться?

- Арвис?

- Да?

- Ты поцелуешь меня на прощанье?

Хорошо, что он не стал переспрашивать, хочу ли я этого. Потому что я бы наверняка вздёрнула нос и сказала: "Нет!". Просто шагнул ко мне, наклонился, коснулся губ губами… и почти сразу же оттолкнул от себя так, что я чуть не упала. Его радужки были уже не просто голубыми - глаза горели, как неоновые лампы. Я с возмущением вылупилась на грубияна и открыла рот, чтобы высказать всё, что думаю о манерах здешней аристократии. Что за?…

- Тирсет-гат! Где ты взяла эту дрянь?

- Что-о? Тирсет-гат? Что это? - вытаращила я глаза ещё больше. Вот ещё немного, и сама засвечусь. Красным! Как аленький цветочек, ага!

- Трава такая. Дурман, вызывающий всплески желания. Приворотное зелье. Да назови, как хочешь - гадость! С её помощью можно кобеля с ишаком свести! Ты ей пахнешь!

Я открыла было рот, чтобы возвестить, что не знаю ни о какой тирсет-гат, и запнулась на полуслове, вспомнив встречу с Лириадом после ужина на заднем дворе. Как у меня подгибались ноги от его поцелуев, а рука эльфа ласкала мне грудь. Вот сволочь! Получается, это он? Не сумел обаять, решил подпоить? Так вот почему я на него так реагировала! Ну что за кавалеры здесь?

Всхлипнула.

Арвис сделал шаг ко мне и обнял за плечи, утешая:

- Вижу, ты не знала.

Господи, да я столько всего здесь не знаю! Вылезаю из одной лужи только затем, чтобы тут же плюхнуться в другую - ещё глубже!

- Сходи, умойся. Я подожду. - Голос был ласков и твёрд.

Уже шлёпая вниз по лестнице, задумалась, что значит - умойся? Достаточно просто почистить зубы или нужно большее?

Решив, что последнее, что мне нужно в свете прежних недоразумений, - это провоцировать его афродизиаком, вымылась целиком - от волос до пяток. Почистила зубы и прополоскала рот мятной настойкой. Вытерлась. Надела тунику и бриджи. Накрутила на мокрой голове тюрбан из полотенца. Снятый пояс железной девы решила не надевать - не похоже, чтобы мне что-то грозило. А хуже металлической конструкции только ржавая металлическая конструкция. Брр!

Арвис с интересом уставился на меня в тюрбане:

- Ты как-то похудела, что ли? А что у тебя в руках? Капкан?

Угу. На слонопотама. Как раз по размеру подходяще. Не выдержав, хихикнула - таких извращений в этом мире точно нет. Он протянул руку. Ну ладно, пусть посмотрит, а я пока расчешусь.

Потребовалось пять минут, чтобы до него дошло, что это такое. И зачем надо.

- Откуда у тебя эта жуть? Ты надеваешь его на себя? - встряхнул лязгнувшей конструкцией.

- Сделала. После того случая, когда ты меня напугал. И да, надеваю. А сейчас сняла, чтобы не ржавел.

Задумчивое "уж напугал, так напугал" стало мне ответом. Осторожно, как паука, положил мой пояс на пол у шкафа. Потом шагнул ко мне и ткнулся в волосы.

- Вот теперь ты пахнешь собой… и прости ещё раз, я действительно не понимал, насколько мы разные.

- Уже простила, - почти искренне вздохнула я. - Скажи, когда ты ушёл в прошлый раз, сколько дней ты восстанавливался?

- Пять.

Лаконично, чтоб не сказать лапидарно.

- Тогда слушай. Клятва в силе. Моя кровать шире твоей. Спим валетом. Утром уйдёшь через дверь. Согласен?

Он расцвёл такой улыбкой, будто я ему сейчас подарила весь мир и велосипед в придачу. Ладно, рискну. Не раздеваясь, забралась к стенке, кинула ему вторую подушку - пусть устраивается. Надеюсь, он меняет носки каждый день.

Арвис задул свечу и лёг головой к моим ногам. Поверх одеяла. Эк я его запугала!

- Залезай под одеяло. А то будет в Риоллее маэллт-ревматик, - буркнула я.

Залез. И затих.

Не знаю, когда уснул он, но я долго лежала носом в стенку, стараясь дышать неслышно. Он не касался меня вовсе… и всё же я ощущала его присутствие всей кожей. А поутру, когда я проснулась на рассвете, оказалось, что он держит меня за лодыжку.

Глава 15

А если я чему в жизни и научился, так это тому,

что когда эмоции сталкиваются с рассудком,

они побеждают.

Д. Вебер

- Арвис! Доброе утро. И пусти меня!

- Аа-а? Мариэ? Ты? Это не сон?

Ясен пень, со своим снохождением совсем запутался, на каком свете живет. Но хоть меня моим именем зовёт, а не какой-нибудь местной Гюльчатай.

- Не сон. И отпусти мою ногу!

- Ой. Прости.

- Если хочешь, спи еще, а мне пора вставать.

- Уже светло? Мне тоже… Хочешь, я уйду через окно?

И даже не спрашивает, на каком я этаже? Ну, дамский угодник, альпинист-разрядник! Но теперь верю, что не следил, иначе бы знал, что окно тут зарешечено.

- Там решётка. Так что пойдешь через дверь. После того, как позавтракаешь вместе с нами.

- С вами?

- Да. Со мной и К-2.

- К-2?

- Ну да, он похож на одного дядечку из моего мира с именем на букву "К". Тот, соответственно, К-1, а этот - К-2.

- Дядечку?

Так. Опять мы куда-то не туда поехали… Рано я обрадовалась.

- Значит, это с ним ты целуешься?

Точно не туда.

- Арвис! Не твоё дело, с кем и что я делаю.

- Моё. Но не хочешь, спрашивать не стану… просто мне было очень больно, когда это случилось…

Что значит больно? Вот знала я, что когда он говорил, чтобы я ни с кем не целовалась, это было неспроста. Выходит, он меня чувствует? Однако!

- Арвис, там ничего, кроме поцелуев, не было. Да и те, как ты сам вчера узнал, были не добровольными. Так что выкинь из головы. А Корэнус тут ни при чем. Он - очень хороший человек, и не смей на него даже смотреть косо!

- Корэнус? Это не Корэнус Рилэйтари?

Гм-м… а вот понятия не имею. Как-то фамилий, если это, конечно, фамилия, я и не спрашивала.

- Он преподает в университете, - пояснила я, что знала.

- Ну и место ты нашла! Понятно, почему ты так быстро начала разговаривать. А я с ним знаком - он мне по высшей математике риант влепил. Зверь!

Я была в курсе, что оценки тут ставятся по десятибалльной шкале. Риант - девять, лит - десять. То есть Арвис получил на экзамене у К-2 балл, на один ниже высшего. Ну как же приятно знать, что никто не идеален! И что я хоть в чём-то круче этого сероглазого красавца!

Вот! Пока не забыла, надо бы спросить:

- Арвис, а почему все женщины носят на голове шаровары? Это что-то ритуальное?

- Этот убор нравился моей бабушке. Она его и придумала. В городе её очень любили - она возвела мол, защищающий гавань от штормов, открыла два больших рынка, отстроила несколько корпусов университета и организовала службу спасения на море. Носят в память о ней. Женщины ими гордятся. Хотя, судя по её портрету, уши с тех пор заметно увеличились.

Я хмыкнула. Ясно. Останусь тут - гулять мне в этих шароварах по жизни. Если только не превзойду в чём-то ту бабушку. Но куда уж моей тёрке против ее мола? Хотя… вот накоплю денег и построю маяк! Маяков я тут вроде бы не видела…

Да, и, кстати, о головах.

- Лови расчёску, на пугало после вороньего налёта похож. Будешь готов - спускайся вниз.

Шипит!

Довольная, прихватила с собой домашнее платье, вышла из комнаты и потопала вниз, на кухню. Переоденусь в ванной.

Я уже успела растопить печь и поставить разогреваться завтрак, когда наверху хлопнула дверь и по лестнице прозвучали быстрые шаги. Через пару секунд Арвис заглянул в дверь кухни.

- Мариэ?

- Давай, покажу ванную. Воду я уже нагрела.

Отряхнула руки - сейчас я занималась тем, что тёрла для салата здешнюю розовую репку ориву. Или редьку. Остренькая такая. Мелко потереть, чтобы сок дала, посолить, добавить растительного масла - выходит просто вкуснятина.

Проскользнула мимо Арвиса, по пути прихватила для него в шкафу чистое полотенце и распахнула дверь в ванную.

- Похуже, чем у тебя, зато новые краны и удобный душ. Открывать - вправо, закрывать - влево.

- Спасибо, понял.

Вернулась на кухню, доделала салат, проверила чугунную посудину с горячим, накрыла стол на троих - кстати, вилки и столовые ножи у нас уже были, и профессор быстро оценил предложенные удобства. Только поставила на печь воду для свежего чая, как появился К-2.

- Иримэ, сиган риэт! А кто плескается в нашей ванной?

- Сиган риэт, Корэнус, - опустила глаза, чувствуя, как предательски краснеют уши. - В нашей ванной - маэллт Арвис.

- О! - выдал осмысленную реакцию профессор.

Я прикинула, что бы было, зайди я к маме в гости, а она возьми, да и на мой вопрос "кто полощется в ванной?" сообщи, что там - принц Чарльз, и поняла, что реакция профессора - это диво академической сдержанности.

- Он сказал, что схлопотал у вас девятку по математике. Было такое?

- Было, - оттаял Корэнус. - Иримэ, тебе помощь или защита нужна?

Голос был серьезен и заботлив.

- Нет. Тогда, в порту, он спас нам с Сирусом жизнь. И ни к чему меня не принуждает. Мы - просто друзья.

- Ясно. А как он сюда попал?

- Магия, - произнесла я на русском. Потом попробовала объяснить. - Я позвала его мысленно, и он появился. Мне надо было узнать, могу ли я передать весточку родным в мой мир. Вроде бы могу.

- Значит, ты от него уже не бегаешь? У нас есть пословица: большая вода найдет самую маленькую щелку. Похоже, нашла, да, Иримэ? - в голосе К-2 звучала улыбка. - Но даст мне мой бывший студент умыться? Тут так пахнет, что я есть захотел!

Глянула на Корэнуса - действительно улыбается. Посмотрела ему в глаза.

- Мы с ним всего лишь друзья.

- Ладно, ладно. Но будет нужна помощь - скажи. Ты стала мне дочерью, Иримэ.

Удивительно, но моя стряпня Арвису понравилась. И выяснилось, что отсутствием аппетита принц не страдает. Он с интересом понаблюдал, как мы дружно орудуем столовыми приборами - нож в правой, вилка в левой, попробовал сам. Не сразу, но освоился. Рискнул взять в рот чуть-чуть салата, сказал "ммм…" и потянул к себе всю миску. Кролик с гречкой и грибами вообще пошел на ура.

Разговаривали мужчины за столом медленно. Я поняла, что оба специально чётко проговаривают все слова, давая мне шанс уловить суть беседы. Угу, Арвис с братом учились здесь математике и чему-то ещё, непостижному моему уму, и закончили всего три года назад.

Арвис, похоже, уходить раздумал и вообще никуда не спешил. Казалось, что самой большой его заботой на данный момент было то, что он не может побриться. Прикинув, нельзя ли его пристегнуть к мойке посуды, решила, что всё же не стоит. А жаль. Хозяйство на двоих обузой не казалось, но если он станет частым гостем, наверное, стоит подумать о прислуге. Правда, не хотелось пускать посторонних в дом и демонстрировать свои странности. Впрочем, с чего я взяла, что он захочет сюда приходить?

- Спасибо, Мариэ, очень вкусно. И необычно.

- Рада, что тебе понравилось. На обед будет острый суп. - Сказала и сама удивилась. Это что, я приглашаю его задержаться? Совсем расслабилась. Ну ладно, может, напугать удастся? - Да, и раз ты здесь, хочешь узнать о железных дорогах? Думаю, тебя, как маэллта, это касается.

- Железных дорогах? А это что?

- Вот и узнаешь. И о математике поговорим.

Сейчас я была на своей территории, и спуску тут давать ему не собиралась. Еще вчера я продумала маленькую лекцию о функциях и о том, что такое предел последовательности. Не понимая этого, невозможно ввести понятие производной и дифференциала. Кстати, там, где в аризентском ещё не было соответствующих математических понятий, я беззастенчиво использовала знакомые. Ага, у нас пишут в формулах всякие кси, пси и каппы, а остальное - человеческим алфавитом, а тут будет все наоборот.

А с дорогами была мысль начать с вагонеток в рудниках - если, конечно, тут есть всякие копи и шахты. А потом спроектировать что-нибудь подлиннее и поинтереснее. Правда, я смутно представляла себе всякие коленвалы и шатуны… но вместе с Борадисом - разберемся. И тут согласие Арвиса было необходимо - если не по закону, то для моего морального спокойствия. Ибо железная дорога может преобразить страну. Но хорошо ли это?

Арвис устроился рядом с К-2, с интересом глядя на то, как мы поочередно рисуем в ящике с песком. Потом профессор пересел за стол - записывать подробно очередную порцию откровений, полученных свыше. А я пошла на кухню, чтобы поставить вариться баранину для бульона. Харчо не получится, но нечто аналогичное - возможно. На рынке вовсю торговали местными помидорами и кисленькими южными сливами. А лук с чесноком и рис у меня были. Кстати, стоит выяснить, что любит маэллт - а то вдруг он чеснок терпеть не может?

Вернувшись, застала Арвиса просматривающим кипу листов с моими рисунками. Парень поднял голову, обалдело посмотрел на меня и снова ткнулся в чертеж мясорубки. На челе люминесцирующими буквами, как известное "мене, текел, фарес" светилось: "Вот знал, что девица в мужской одежде - это неспроста…"

Гы-ы… стану здешней Леонардой Недовинчей, в смысле - винтиков в голове не хватает, переплюну бабушку и уж тогда избавлюсь от шаровар! Кстати, если украсить эту чебурашку помпоном на макушке, вообще живот от смеха надорвешь!

Идея железнодорожного сообщения Арвиса заинтересовала. Ведь одной из главных прелестей того, что я предлагала, было то, что все ноу-хау уже прошли апробацию и доказали полезность в моём родном мире. Но если с рельсами и ходовой частью вагонов я относительно справилась, то как идёт передача крутящего момента от парового котла к колёсам, было пока неясно. Может, сначала попробовать соорудить дрезину - в процессе и разберемся?

Потом он сам стал меня пытать - не могу ли я предложить что-то для дистанционного сообщения и быстрой передачи сигналов? М-да. До телефона с телеграфом тут пилить и пилить… за пару месяцев такое не сотворишь. Сигнальные костры? Как во "Властелине колец"? Ага, такое тут знают, пользуются… но так можно передать общую тревогу, не больше. А если зеркала? Ясно, что это годится только для хорошей погоды, но для начала хоть так. Причем делать зеркало параболическим, чтобы луч бил дальше. И ставить заслонку, чтобы иметь возможность передавать морзянку. В итоге я получила ожидаемый вопрос: а что такое морзянка? В задумчивости отстучала SOS - "…- - -…" на крышке стола и начала объяснять, что помнила. А заодно про барабанную связь, шифрование сигналов и основы криптографии. Ну и ну! Ну и склад же у меня в голове! Это не ума палата, это ума барахолка. Что бы еще предложить? Да, французы, если верить Александру Дюма, в девятнадцатом веке успешно использовали башни беспроводного телеграфа. Похожие на стоящих жуков, которые машут друг другу лапами. Годится? Годится!

Пока рассуждали на эту тему, выяснилось, что маяки тут уже есть. Так что придётся мне строить что-то другое. Может, сразу замахнуться на аэродром?

Я не была уверена, что хочу посвящать Арвиса в свои деловые инициативы. Хотя он же не дурак, и после просмотра моих рисунков однозначно понял, из какого рога изобилия посыпался на Риоллею град милых хозяйственных полезностей. Поднял бровь, хмыкнул:

- И как, успешно?

- Ну, за последний месяц моя доля - сто золотых, - решила на всякий случай прибедниться я.

- Да ты богата! - усмехнулся маэллт.

- Арвис, если серьёзно, я не знаю, что могу рассказывать, чтобы не повредить твоему миру. Поэтому выдаю знания понемногу, и только то, что заведомо не может быть использовано во зло и для войны, понимаешь? Вот тут твоя консультация была бы мне нужна…

- Для войны… - лицо стало грустным. Потом серые глаза улыбнулись: - Я помогу.

После обеда мы взяли таймаут. Профессор проверял моё доказательство теоремы Коши, а я опять нахваталась новых слов и, болтая ногой, сидела в кресле, повторяя их снова и снова. Арвис устроился с другой стороны профессорского стола. Ему понравились и зеркала, и машущие лапами жуки. И теперь он лично сочинял аналог здешней морзянки. Я посоветовала взять пару фрагментов обычных текстов и посмотреть, какие буквы встречаются чаще всего. Им отдать самые простые сигналы. Как у нас "А" - это точка-тире. А "Н" - тире-точка. А вот какое-нибудь редкое "Ж" длиннее в два раза - три точки и тире. Кстати, тут же наверняка есть система передачи сигналов между кораблями, нельзя ли привязаться к ней? Флажки? Не годятся? Жаль…

Закончив со словами, подтянула к себе ящик с песком. И стала соображать, как можно устроить самый простой телеграф и что для этого надо? Медная проволока. Много. А откуда её берут? Вроде бы волочат, протягивая через меньшие и меньшие отверстия. Ювелиры здесь наверняка так работают с золотом и серебром, иначе откуда бы взялись всякие цепочки и прочие прибамбасы, которые тут полгорода носит? Ну, думаю, Борадис с этим справится.

Про изоляцию я когда-то читала, что вроде как использовалась пропитанная воском ткань.

Ещё нужен магнит. Так, откуда у нас берут магниты? Кажется, делают отливку в сильном магнитном поле. А для создания поля нужен магнит. Гм-м… получается круг. Что-то было ещё про ковку. Что если долбить по железяке молотом в одном направлении, от этого она может стать магнитом, потому что кристаллики в железе ориентируются определённым образом. Или её надо ориентировать с севера на юг, когда долбишь? Или я что-то путаю? И вообще, компасы у них на кораблях, наверное, есть? А откуда они их берут?

И как быть с источником тока? Медная пластина, потом железная или цинковая пластина, бумага, пропитанная соляным раствором. Повторить это много раз. Получим вольтову батарею. К ней присобачиваем провод. Ставим выключатель-прерыватель, которым и будем отбивать морзянку. Тянем провод дальше… на другом конце накручиваем небольшую катушку, которая создаст поле. В нём магнитик. Который тоже будет что-то делать. То ли по колокольчику стучать, то ли бумажку пачкать… в процессе разберемся.

Арвис несколько нервно слушал мое бурчанье под нос. И забеспокоился еще больше, когда я сказала:

- Пошли к кузнецу!

- Тебя проводить? - оторвал нос от бумаг К-2.

Я вопросительно взглянула на Арвиса.

- Я провожу Мариэ туда и обратно, - отозвался он.

Любопытно, как отнесется Борадис к визиту маэллта? - раздумывала я, поднимая на флагшток голубой флажок, означавший "Мы идём". Потом рванула к себе в комнату, невежливо захлопнув дверь перед носом у следовавшего за мной Арвиса. Мне пришла в голову хулиганская мысль - научить ездить его на велосипеде. При мысли об импозантном длинноволосом брюнете в шитом серебром камзоле на велосипеде верхом хотелось захихикать. Интересно, что получится?

- Миэ харт! - Я быстро!

Переоделась в юбку с разрезом и штанами под ней. Надела свой лифчик - при тряске нашей шайтан-машины это было производственной необходимостью, рубашку под горло и приталенную куртку. Похоже на то, что носят здешние горожанки, но намного удобнее. Вздохнув, убрала волосы под чебурашник. Вот что мне надо сделать для этой страны, чтобы ввести новую моду на шляпки?

* * *

- Тебе удалось меня поразить, - начал разговор Арвис, не успели мы выйти из дома. - Я чувствовал, что с тобой всё в порядке… но того, что ты сделала… я не ждал. Так много за столь короткий срок!

- Мм-м. Рада, что ты одобряешь. Могла бы и больше, но боялась навредить. Теперь я же смогу спрашивать у тебя, что можно, а что нет? Кстати, очень рада, что ты одобрил идею железных дорог. Хотя с этим паровым двигателем нам и до Нового года не разобраться.

- А что такое паровой двигатель? И что такое Новый год? Точнее, когда у вас бывает Новый год?

- У нас - вскоре после перелома зимы. Через неделю после самого короткого дня. А у вас? А двигатель - это такой большой механизм, который преобразует энергию пара, образующегося при кипении воды, в кручение колес. Вот только совершенно не помню, как он это делает, - вздохнула я. Ну не может же там в трубе тупо стоять турбина с лопаточками? Хотя, если ни до чего разумного не додумаемся, попробуем и это.

Ужас! Я сама не знаю, сколько всего я не знаю! А ведь думала, что отличница…

- Наш Новый год как раз на неделю раньше вашего, в день зимнего солнцестояния. А что такое турбина?

Я икнула.

Теперь я знаю, как выглядят маэллты на велосипеде. Отпадно. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Вот о чём я думала, позволяя ему это? Ведь он меня возненавидит за такое унижение!

А начиналось всё так хорошо! Сначала я сделала по двору несколько кругов. Под конец наловчилась так, что держала руль одной рукой. А второй попеременно поправляла хлопающие на ветру ненавистные уши и рассылала воздушные поцелуи. В результате у Арвиса создалось закономерное, но абсолютно ложное впечатление, что езда на велосипеде - это занятие для тех девиц, что на лошади удержаться не в состоянии. После пятого круга привычный Борадис легко словил меня вместе с шайтан-машиной.

Не успела я соскочить с велосипеда, как в руль тут же вцепился Арвис:

- Хочу попробовать!

- Арвис, тут нужен навык. Давай сначала мы тебя подстрахуем.

- Я сам. Я прекрасно езжу верхом. Я же видел, как и что ты делаешь!

Вот зараза самоуверенная! Но велосипед-то у нас один! Погнёшь колесо - неделю с тобой разговаривать не стану!

Колесо уцелело. Зато Арвис извалялся в пыли, разодрал о торчащий из стены крюк рукав, разбил колено и в финале умудрился безо всяких тормозов улететь через руль. Велосипед Борадис, не меньше меня переживавший за наше творение, поймал в полёте. Поскольку рук у кузнеца имелось в наличии только две, маэллта он ловить не стал. Я стояла в стороне, стараясь удержать нейтральную мину на лице. Побежишь поднимать - решит, что я усомнилась в его мужской доблести и несомненном интеллектуальном и физическом превосходстве. Пусть встаёт сам, вроде руки-ноги целы.

Встал. Молча отряхнулся. Посмотрел на меня. На Борадиса, нежно прижимающего к груди волосатыми лапищами велосипед. Я напряглась - сейчас как запретит производить опасные для жизни агрегаты! Вместо этого Арвис прищурился на меня:

- Едет легко, падает еще легче. Что делать будем?

- Вариантов два, - в том же тоне отозвалась я. - Либо сделать третье колесо с потерей маневренности, либо всё же сообразить, как устроены тормоза. А ездить учиться надо!

Идеально, конечно, было бы, чтобы он рассмеялся. Нет, остался серьёзным. И фиг поймёшь, о чем думает. Просто кивнул и отвернулся.

Я, наконец, поняла, как надо вести дела с кузнецом. Мне не нужно говорить ему, как что-то делать. Мне достаточно сказать, чтодолжно быть сделано. У него есть практический опыт и знание и работы, и инструментов, а у меня только книжные странички шелестят в голове. Я понимала, как делается болт при помощи станка. А он сообразил, как делать это, зажав штырь будущего болта в тисках, при помощи фиговины из стали с нарезкой и одного подмастерья. Станка это не отменяло, но до отладки там было пилить и пилить. А подмастерье был готов вертеть железяки, проникаясь мудростью патрона, с утра до вечера. Поднапрягшись, я вспомнила название - плашка. Вообще, похоже, Борадис был натурой увлекающейся, и теперь всё, что можно было нарезать, радовало глаз свежей резьбой. После этого новой забавой стало высверливание дырок соответствующего диаметра. Тоже, разумеется, с резьбой…

Так. Кстати. Пока дело не дошло до эксклюзивных болтов с позолотой и гербами… Дернула за один рукав Арвиса, за другой Борадиса и втолковала обоим важность стандартов. Вот пусть кузнец определит десяток самых нужных диаметров, от них и будем плясать. А Арвис поставит на это дело визу. Надо будет - поправим. Но это лучше, чем неразбериха и беспредел.

Осчастливив напоследок мужчин русской народной мудростью, что винт, забитый молотком, держит лучше, чем гвоздь, закрученный отвёрткой, перешла к выяснению того, откуда они тут берут компасы. И волочат ли проволоку. И есть ли тут где-нибудь поблизости месторождение железной руды. И медной. И ковал ли кузнец полосу металла, ориентировав ее с севера на юг. Да, а как насчет каучука - застывшего сока лиан с южных островов - есть у них такое? Вот удача - есть! Используется для забав - мячи делают. Ну, забавники, если флот тут силён, закладывайте плантации или как там этот каучук растят - мне он нужен для велосипедов и не только! Хочу трусы с нормальной резинкой, а не на тесёмочках! Последнего, правда, я вслух произносить не стала.

По ходу дела мы еще и согласовали стандарт железнодорожной колеи. Каким он должен быть, я помнила смутно. Прикинула - по памяти казалось, что метра полтора. "А что такое метр?" - тут же спросил Арвис. Хороший вопрос. Ведь не покажешь руками - вот стока! Что тут есть эталонного? Ясно, что не длина волны при распаде чего-то там… Единственным эталоном оказалась я сама - один метр шестьдесят восемь сантиметров, о чем я и сообщила озадаченным Арвису и кузнецу. Значит, с метром разберемся позже. Пока без обуви ставим меня к стенке, делаем засечку по росту. Сделали? Теперь растопыриваю руку - от конца большого пальца до ногтя безымянного примерно сантиметров восемнадцать. Как раз! Засекли. Кстати, а сами-то они в чем длину мерят? Лиэрат? Локоть, что ли? Так пусть возьмут три локтя и сравнят с тем, что на стенке нарисовано. Ага, чуть меньше? Ну, тоже пойдет. Зато вменяемая и запоминабельная ширина колеи. Точнее, просвета от рельса до рельса. А для вагонеток в шахте, где колея должна быть уже, можно делать два этих самых лиэрата.

Теперь по рельсам. Вроде как наши ржавеют. Значит, это не нержавеющая сталь. Но что-то хорошее, иначе нагрузки не потянет. И еще - нужна же насыпь! Просто на землю шпалы не кладут. То есть для прокладки железных дорог по стране нужны карьеры и каменоломни, где можно брать гравий. Дома тут каменные, то есть камни где-то есть. И с деревом на шпалы вроде проблем нет. Только надо их чем-то пропитывать, чтобы не гнили. Почему в голове вертится слово креозот? Уставилась на Арвиса - если займёмся этим всерьёз, нужна будет команда хороших химиков. А то я нахимичу, мало не покажется! Ведь свои корабли они как-то защищают от гнили? Вот пусть позаботятся и о шпалах.

От Борадиса мы вышли уже на закате. Похоже, у меня появился госзаказ на телеграфное сообщение и железные дороги. Еще немножко, и почувствую себя магнатом. Смешно.

- И ты каждый день вот так? - поинтересовался Арвис.

- Сегодня ещё в мастерскую к Нариали забежать хотела, но уже поздно, - отозвалась я. - Мы затеяли пошив женских плащей с капюшонами в духе "мадам Бонасье" и мужских курток с кучей карманов. Тоже с капюшоном. Отстегивающимся. Посмотрим, как пойдет. Вещи заведомо удобные и качественные, но для местных несколько непривычные.

- Что такое мадамбонасэ? И да, куртку - если, конечно, она мне понравится - могу носить.

- Так звали девушку, которая носила такой плащ поверх платья, - не стала вдаваться в подробности я. - А с курткой можно так. Как у тебя будет время, зайдем, тебя обмерим и сошьем из ткани, которую сам выберешь. Хорошо?

- Можно завтра, - кивнул брюнет. - Кстати, об одежде. Предлагаю сделать крюк до Дубовой улицы - тут переулками недалеко. Идти в таком виде через город… - покосился на драную штанину и полуоторванный рукав.

Жертва промышленной революции, ага.

- Знаешь, ты иди, а я попрошу, чтобы меня проводил домой кто-нибудь из сыновей Борадиса. Что я тебя гонять туда-сюда буду?

- Ты не хочешь, чтобы я тебя проводил?

- Да, не хочу лишний раз тебя утруждать.

- Значит, прогоняешь…

Вообще-то, он был прав. Я боялась, что проводы перейдут в посиделки за чаем, а там уже темно и возвращаться будет поздно. Хватит с меня того, что сегодня всю ночь чертовщина снилась. Зачем мне это? У этого высокого плечистого красавца своя жизнь, у меня - своя. Он - маэллт, а я - студентка-попаданка. Этакий Вовка в юбке в тридевятом царстве. Вот и думать мне полагается о корыте, а не о местной инкарнации Иван-царевича.

- Арвис, доброго тебе вечера и до свидания! - и, повернувшись, снова постучалась в ворота кузнеца.

К-2 слегка удивился, что пришла я в компании юного, но плечистого Ибриэса - младшего сына кузнеца, но задавать вопросов не стал. А я сделала себе бутерброд, налила чаю, зажгла свечу, забралась с ногами в кресло в кабинете и начала зубрить новые слова. Перед сном ещё приму душ, и совсем хорошо будет.

А ещё у меня теперь есть подушка с его запахом.

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

9/12/2011