Сандра Браун

Трудный клиент

ПРОЛОГ

Помощник шерифа Скай Найланд выскочил из своего джипа, едва тот остановился — пыль еще не успела осесть на дорогу.

Отблески мигалки машины «Скорой помощи» окрашивали в странные цвета расположенный рядом с домом лес. Двери машины были открыты настежь. Наверное, оба фельдшера уже внутри.

Чувствуя, как хрустит гравий под подошвами тяжелых сапог, Скай быстро преодолел расстояние до крыльца и, войдя в дом, оказался в просторном холле. Слева находилась гостиная, в которой никого не было. Глазу открылась вполне мирная картина. Два бокала из-под вина на журнальном столике рядом с диваном. На одном из них виднелись следы губной помады.

Диван стоял перед сложенным из камней камином, на решетке которого красовался, видимо, перемещенный сюда на лето пышный папоротник. Кресло-качалка с плетенным из тростника сиденьем. Лоскутное одеяло, аккуратно висящее на подлокотнике шезлонга. Журналы и книги на полках, стопки журналов и книг на столах и столиках. Лампы для чтения.

Самое домашнее, уютное и спокойное место преступления, какое только можно себе представить.

Все это промелькнуло в голове у Ская за считаные секунды. За гостиной виднелась столовая с эркером.

Однако осмотр первого этажа пришлось отложить: послышавшиеся откуда-то сверху голоса заставили Ская поднять глаза и посмотреть на галерею, опоясывающую по периметру второй этаж дома. Скай быстро поднялся по лестнице, перешагивая через ступеньки и стараясь не касаться ни перил, ни стоек.

За галереей оказался довольно узкий коридор, ведущий к открытой двери в спальню. И снова Скаю Найланду хватило одного взгляда, чтобы составить представление о комнате. Одинаковые бра по обе стороны гигантских размеров двуспальной кровати отбрасывали круги света на стены бледно-персикового цвета. На потолке крутился вентилятор с лопастями из пальмовых листьев. Три широких окна. Сквозь жалюзи видны разноцветные блики, отбрасываемые на ветки деревьев мигалками «Скорой помощи».

По обе стороны распростертой на полу фигуры склонились прибывшие на место происшествия фельдшеры. Судя по огромным ступням и волосатым ногам, — а больше с его наблюдательного пункта ничего не было видно, — пострадавшим был мужчина. Ковер под ним был пропитан кровью.

Один из медиков, взглянув через плечо на вошедшего, приветливо кивнул:

— Привет, Скай! Мы тебя ждали.

— И что у нас тут? — спросил Скай, проходя в комнату.

— Очень неприятное огнестрельное ранение. Левая нижняя часть туловища.

— Выживет?

— Пока не знаю.

Пока второй фельдшер не заговорила, Скай и не догадывался, что перед ним женщина.

— Но перспективы неплохие, — добавила она. — Леди сообщила, что он был в сознании почти до того момента, как мы появились в доме.

— Леди? — переспросил Скай.

Первый фельдшер кивнул на открытую дверь в ванную, которую они загораживали.

— Это она позвонила 911.

— Имя?

— Ее? Хм… — Фельдшер пытался пристроить поудобнее пакет для внутривенного вливания, и ему было не до имени хозяйки дома.

— Кинг, — подсказала его коллега.

— Кэролайн Кинг? Риелтор? — изумился Скай. — Так это ее дом?

Женщина пожала плечами.

— Во всяком случае, так значится в нашей базе данных.

— А кто этот парень?

— Леди сказала, что его зовут Бен Лофланд.

— Они в доме вдвоем?

— Вроде больше никого не видно. Когда мы подъехали, входная дверь была распахнута настежь. Ориентируясь на женские крики, мы поднялись наверх. И нашли этого беднягу ровно в той же позе, в какой ты видишь его сейчас. А женщина сидела перед ним на коленях, сжимала его руку и плакала.

— Это она в него стреляла?

— Ну, это уж твоя работа — выяснять, кто в кого стрелял, — заявила женщина-фельдшер.

Убедившись, что потерпевший зафиксирован и его можно выносить, фельдшеры со знанием дела погрузили Бена Лофланда на носилки, которые принесли с собой, дав Скаю возможность рассмотреть его получше. На вид парню было лет тридцать пять. Правильные черты лица, худощавая фигура любителя бега или тенниса. Никакой растительности на лице, никаких видимых на открытых частях тела татуировок, оригинальных шрамов. На нем не было ничего, кроме серых трикотажных трусов, которые пришлось разрезать с левой стороны, чтобы наложить повязку. Женщина-фельдшер укрыла беднягу пледом. Парень был без сознания. Но когда его стали привязывать к носилкам, тихонько застонал.

Послышался топот шагов на лестнице. Скай обернулся как раз в тот момент, когда в комнату быстрым шагом вошел другой полицейский.

— Я приехал, как только смог, — сообщил он Скаю и перевел взгляд сначала на пропитанный кровью ковер, а затем на лицо жертвы.

Он был моложе Ская лет на десять, ниже примерно на фут и намного шире в талии. Его лицо с и без того румяными щеками раскраснелось то ли от волнения, то ли от бега по лестнице. Парень был новичком и жертву покушения на убийство видел впервые. Так что у него сегодня был особенный день.

— Помоги им, хорошо, Энди? — велел ему Скай. — С носилками на лестнице непросто. Только не касайся ничего без перчаток.

— Хорошо.

— Сюда едет Хэл, чтобы взять дом под охрану.

— Ну, ему еще долго ехать.

— И пока он не приехал, ты отвечаешь за то, чтобы никто не вошел в дом, включая наших ребят. Я на тебя рассчитываю. Ты понял, Энди?

— Понял! — Поправив норовящую сползти кобуру, молодой полицейский поспешил за медиками.

Скай пересек комнату, направляясь к ванной, путь к которой больше не был перекрыт раненым, лежащим на полу.

Заглянув внутрь, Скай увидел молодую женщину, сидящую на бортике ванны. Она сидела, спрятав лицо в ладони. Локти ее упирались в колени, и женщина монотонно раскачивалась из стороны в сторону. Опытный зоркий взгляд Ская остановился на корнях ее волос. Пожалуй, натуральный цвет можно было назвать рыжевато-каштановым. Но трудно сказать наверняка, так как волосы были мокрыми и висели тяжелыми прядями по обе стороны ее лица.

На женщине был тонкий летний халат, легкомысленно завязанный на поясе. Широкие рукава задрались и открывали глазу тонкие руки, покрытые бледными веснушками. Полы халата расходились выше колен, так что ноги были практически голыми. А судорожно сжатые пальцы ног буквально впивались в лежащий на полу коврик.

Нет, это была не Кэролайн Кинг.

Ванна оказалась мокрой, три крючка на занавеске сорваны с перекладины, и от этого сама мокрая занавеска свисала неаккуратными фалдами. Открытая бутылочка шампуня стояла на дальнем углу ванны.

Наверное, все произошло, когда женщина принимала душ. Этим можно было объяснить мокрые пятна на халате, прилипшем к ее коже. В нескольких футах от розовых ступней женщины, казавшихся такими беззащитными, лежал револьвер тридцать восьмого калибра. Стандартный выбор любителей пострелять субботним вечером. Основание комода скрывало оружие от глаз фельдшеров. Скаю было очень интересно, положили ли револьвер именно так преднамеренно.

Вынув из кармана джинсов пару резиновых перчаток, он натянул одну из них на руку и поднял оружие за предохранительную скобу, затем отвел большим пальцем курок и заглянул в барабан. В каждом из шести отверстий было по неизрасходованной пуле. Скай понюхал дуло. Не похоже, чтобы из этого оружия недавно стреляли.

Словно только сейчас заметив присутствие Ская, женщина отняла ладони от лица и посмотрела на него снизу вверх. Светло-карие глаза ее были совершенно отсутствующими, словно девушка ничего вокруг не видела. Белки глаз были красными от слез. Кожа казалась очень бледной. Губы — практически бесцветными.

Она вдруг громко вдохнула воздух и заговорила:

— С Беном все в порядке?

— Не совсем, — честно ответил Скай.

Поежившись, женщина посмотрела мимо него, на пятна крови прямо за порогом ванной.

— О боже! Не могу поверить, что все это на самом деле произошло!

— А что здесь произошло?

— С Беном должно быть все в порядке. А я должна быть рядом. Мне надо идти.

Женщина попыталась встать, но Скай положил руку ей на плечо и усадил обратно на край ванны.

— Не сейчас.

Впервые с тех пор, как Скай переступил порог ванной, взгляд женщины наконец сфокусировался на вошедшем.

— А вы… Вы кто?

Скай отстегнул от пояса кожаный бумажник и открыл его, чтобы продемонстрировать свое удостоверение.

— Помощник шерифа Скай Найланд, округ Меррит, полицейское управление.

— Понятно. — Но Скай сильно сомневался, что девушка поняла хоть что-нибудь. Она едва взглянула на удостоверение. Взгляд ее влажных глаз бесцельно блуждал по комнате за порогом ванной. — Скажите мне, пожалуйста, что все будет хорошо.

— Как ваше имя?

Девушка, казалось, задумалась. Поразмышляв немного, она заправила за уши влажные волосы и хриплым голосом ответила:

— Берри Мелоун.

Скай отметил про себя, что у нее разные фамилии с этим малым, которого подстрелили. И ни один из них не откликался на фамилию Кинг.

— А человек, которого ранили, — его зовут Бен Лофланд, правильно? — уточнил Скай.

Женщина кивнула.

— Его везут в реанимацию.

— Он жив?

— Был жив, когда медики выносили его отсюда.

— Он потерял так много крови…

— Да, это так.

— Он не может умереть!

— К сожалению, может.

Женщина тихонько всхлипнула и прошептала:

— Я должна позвонить его жене.

— Его жене?!

Несколько секунд женщина смотрела на Ская невидящим взглядом, затем снова закрыла лицо руками и разрыдалась в голос, громко всхлипывая.

Скай шире расставил ноги, прочно стоявшие на полу ванной, и приступил к допросу:

— Так что же произошло здесь сегодня вечером, мисс Мелоун?

Берри застонала, не отнимая рук от лица, и покачала головой.

— Это ваше оружие? Это вы стреляли из него в Лофланда?

Конечно, он не верил, что это была она. И стреляли уж точно не из того револьвера, который Скай держал сейчас в руках. Но ему хотелось посмотреть на реакцию, которую вызовет его вопрос.

Женщина отняла руки от лица и ошалело посмотрела на Ская.

— Что?

— Это вы?..

— Нет! — Она вскочила на ноги и слегка покачнулась, но тут же выровняла положение тела, схватившись за шкафчик под раковиной. — Я достала этот револьвер только после того, как позвонила 911.

— После того, как позвонили 911?

Берри закивала головой и громко вдохнула воздух.

— Я боялась… боялась, что он вернется.

— Кто?

Прежде чем Берри Мелоун успела ответить, с первого этажа послышался шум. Хлопнула входная дверь, и раздались голоса. Разговор шел на повышенных тонах. Энди пытался объяснить кому-то, что нельзя заходить в дом. В ответ довольно властный женский голос требовал, чтобы Энди дал пройти. Берри наверняка узнала этот женский голос, потому что она вдруг резко вскрикнула и кинулась мимо Ская прочь из ванной.

— Эй! — Скай бросился за ней, постаравшись не задеть кровавое пятно на ковре спальни. Ему удалось поймать Берри за локоть посреди комнаты, но секунду спустя в руках у него осталась только тонкая ткань халата. Берри умудрилась не только вырваться, но и в последний момент выхватить халат у него из рук. Однако Скай успел увидеть достаточно.

Через несколько секунд эта странная женщина с нежной белой кожей и в цветастом халате исчезла за дверью, ведущей на лестницу.

Скай бросился за ней. Он в несколько прыжков преодолел галерею и помчался по лестнице.

1

Когда мелодия сотового телефона прервала его глубокий сон, Додж сначала подумал, что звонит Дерек. Наверняка у его работодателя случился один из его любимых ночных мозговых штурмов, и он хочет, чтобы Додж что-то срочно предпринял.

Додж не мог себе представить, что же такое случилось, что не могло бы подождать до утра, но Дерек платил ему немалые деньги, в том числе и за то, чтобы его помощник был доступен двадцать четыре часа в сутки. Хотя бы для того, чтобы Дерека было кому выслушать.

Додж нашарил телефон рукой, не открывая глаз, предчувствуя заранее, что сейчас его заставят вставать и мчаться по какому-нибудь делу, для которого у него сейчас ну совсем не было настроения.

— Да? — ответ прозвучал крайне ворчливо и недружелюбно.

— Додж?

Он так удивился, услышав женский голос, что тут же сел на кровати и спустил на пол ноги. Протянув руку, он нашарил выключатель и включил свет. Затем губами вытянул сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой. И только сделав первую затяжку, спросил себя, какую же из женщин, которых встречалось на его пути много, очень много, он разозлил так сильно на этот раз. Он не мог припомнить, чтобы ругался с кем-нибудь из них в последнее время. Но, может быть, он уже начал деградировать и ему отказывает память?

Поскольку Додж так и не отозвался после того, как собеседница назвала его имя, женщина на другом конце провода неуверенно переспросила:

— Это номер Доджа Хэнли?

Ему вовсе не хотелось подтверждать это, пока он не выяснит, кто звонит. Додж вообще предпочитал не светиться. У него были водительские права, потому что обойтись без них было невозможно. Он пользовался только одной кредитной карточкой, и та была выписана на имя Дерека. И Додж использовал ее, только когда работал для адвокатской конторы. Для личных нужд он всегда предпочитал наличные. И даже Дерек не знал его домашнего адреса.

— Додж? Это ты?

Он постарался издать какой-то неопределенный звук — наполовину слово, наполовину сдавленное покашливание, — который можно было истолковать и как утверждение, и как отрицание.

— Еэа…

— Это Кэролайн.

Зажигалка выскочила из его разжавшихся пальцев и упала на пол.

— Кэролайн Кинг.

Как будто ему надо было объяснять, о какой Кэролайн идет речь. Как будто он нуждался в напоминаниях.

— Ты еще здесь? — после долгой паузы поинтересовалась Кэролайн.

Втянув в легкие побольше дыма, Додж с шумом выдохнул его и произнес:

— Да… да… да.

Чтобы доказать себе, что этот звонок ему не снится, Додж встал и отошел от кровати на несколько шагов. Но поскольку колени его дрожали, пришлось снова опуститься на продавленный матрац.

— Пожалуй, тебя удивил мой звонок… — произнесли на другом конце провода.

— Да… — Казалось, это единственное слово, которое он способен сейчас произнести. И сколько же он уже вьщавил из себя этих «да»? Четыре? Пять?

— Прости, что звоню в такое время, — сказала Кэролайн. — У нас уже поздно, а у тебя в Атланте еще на час позже. Если ты, конечно, все еще живешь в Атланте.

— Да.

Шестой раз!

— Как ты? У тебя все в порядке?

— Да. — Черт бы его побрал! Он что, забыл, как разговаривают? Давай же, Додж, вспомни, что на свете существуют другие слова. — Со мной все хорошо. Знаешь ли, все хорошо.

С ним все было хорошо, если не считать полный отказ мозга, взбесившийся пульс и неожиданную невозможность дышать. Додж нашарил в бардаке, царившем на прикроватной тумбочке, пепельницу и отложил сигарету.

— Что ж, я рада это слышать, — ответила Кэролайн. — Рада, что у тебя все хорошо.

Затем оба молчали так долго, что тишина начала распадаться на звуки.

Наконец заговорила Кэролайн:

— Додж, я никогда не побеспокоила бы тебя, если бы не… Я бы никогда ни о чем тебя не попросила. Думаю, ты это понимаешь… Но речь идет о жизни и смерти. Это очень срочно.

Господи Иисусе! Она больна. Она умирает. Ей нужна печень, почка… его сердце.

Вцепившись рукой в собственные волосы, он спросил, боясь услышать ответ:

— Что случилось? Ты больна?

— Больна? Нет. О нет! Дело вовсе не в этом.

Додж испытал одновременно облегчение и какую-то странную слабость. А потом он разозлился. Разозлился на себя, потому что позволил себе поддаться эмоциям. Чтобы поквитаться с Кэролайн за свою неожиданную уязвимость, он спросил почти что раздраженно:

— Тогда зачем ты мне звонишь?

— У меня тут возникла ситуация… я не знаю, как поступить…

— Ситуация?

— Неприятность.

— И что это за неприятность?

— Ты можешь приехать?

— В Хьюстон? — В город, где он поклялся больше не появляться? — Зачем?

— Это трудно объяснить.

— А как насчет твоего мужа? Для него это слишком сложно? Или проблема связана как раз с ним?

Прошло несколько томительно долгих секунд.

— Мой муж скончался, Додж, — произнесла наконец Кэролайн. — Умер несколько лет назад.

От осознания сказанного у него вдруг застучало в ушах, а в голове возникло какое-то странное давление. Ее муж мертв. Она больше не замужем. А он не знал. Впрочем, откуда он мог знать? Трудно было рассчитывать, что Кэролайн сообщит ему о кончине супруга.

В ушах продолжало стучать, а Додж все ждал, что Кэролайн расскажет ему подробности о смерти мужа. Но на другом конце трубки молчали.

— Ты так и не объяснила мне, в чем проблема, — начал первым Додж.

— Проблема из тех, на которых ты специализируешься, — уклончиво ответила Кэролайн.

— Звучит довольно расплывчато.

— Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, Додж. Я могу рассчитывать, что ты приедешь?

— Когда я тебе нужен?

— Как можно скорее. Так ты приедешь?

Ее упрямый отказ сообщить подробности вдруг до чертиков разозлил Доджа.

— Вероятно, нет, — ответил он.

Возникла напряженная, враждебная тишина. Додж взял из пепельницы сигарету, затянулся и выпустил дым. Ему хотелось повесить трубку. Почему он не вешает трубку? Если бы он мог повесить трубку!

Наконец Кэролайн заговорила тихим голосом:

— Я понимаю твое нежелание ввязываться. Действительно понимаю…

— А чего ты ожидала, Кэролайн?

— Сама не знаю. Я действовала, повинуясь порыву, который не успела обдумать.

— Ты звонишь мне посреди ночи. Несешь всякую чушь. Но я должен бросить все и мчаться выручать тебя из некой неизвестной беды, о которой ты не хочешь ничего рассказать… — Додж сделал паузу, чтобы до Кэролайн дошел смысл его слов, затем продолжил: — Почему все это кажется мне знакомым? А тебе не кажется?

Она ответила именно так, как ожидал Додж, — постаралась уколоть его побольнее:

— Я вовсе не прошу тебя помочь мне, Додж.

— Что ж, хорошо, потому что…

— В беду попала Берри.

— Похоже, теперь в этом доме действительно кто-то готовит. — Додж сидел за столом с Дереком в уютной, удобно обставленной, хотя и отнюдь не новой кухне. — И это как-то непривычно.

Дерек рассмеялся.

— Не помню, чтобы я вообще хоть раз включал духовку до того, как мы с Джули поженились. — Он взял емкость из кофеварки и жестом предложил налить Доджу кофе.

— Разумеется, — кивнул Додж. — И два куска сахара. Кофе у тебя хороший.

Дерек принес ему кружку с кофе и сахарницу, а также ложку и полотняную салфетку. Додж легонько тронул за край салфетку и посмотрел на своего работодателя, вопросительно подняв брови.

— Джули настаивает на полотняных, — пояснил Дерек.

Додж хмыкнул, накладывая сахар в кофе.

— И твоя жена действительно пользуется всеми этими штуками?

Дерек проследил за взглядом Доджа, который уперся в керамическую емкость с кухонными приспособлениями Джули.

— О, ты не поверишь! Оказывается, у женщин для всего по отдельному гаджету.

— Кстати, а где Джули? — поинтересовался Додж.

— Наверху в ванной. Ее тошнит, — как ни в чем не бывало ответил Дерек.

Подув на кофе, Додж сделал большой глоток.

— Дерьмовые новости! — прокомментировал он.

— Не совсем. Джули это нравится.

— Нравится молиться унитазу?

— Утренняя тошнота — хороший знак. Она означает, что зародыш прикрепился к стенке матки, это и порождает гормональный хаос, который вызывает токсикоз…

— Благодарю покорно! — ворчливо перебил Дерека Додж, мрачно глядя в свою чашку. — Я вовсе не жажду узнать, что там происходит в матке у Джули. Пусть лучше тайна размножения человека останется для меня тайной.

— Мне показалось или я слышу голос Доджа? — войдя в кухню, Джули приветливо улыбнулась гостю. Несмотря на приступы тошноты, вид у нее был весьма и весьма здоровый. — Странно видеть тебя на ногах так рано. Тем более в субботу.

— А у тебя, похоже, утро было не из легких, — посочувствовал Додж.

— Я не обращаю внимания. Скоро это пройдет. К тому же тошнота — признак того, что зародыш прикрепился к стенке матки.

— Мы уже обсудили это, — рассмеялся Дерек. — Додж против продолжения дискуссии.

— Что ж, я его понимаю.

Джули спросила мужа, предложил ли он гостю что-нибудь к кофе, и, когда выяснилось, что нет, отрезала Доджу большой кусок внушительных размеров пирога, который он с благодарностью принял, зная о том, что Джули замечательно готовит.

— Если бы я на тебе женился, — пробормотал Додж через несколько минут, не переставая жевать, — то набрал бы фунтов двадцать.

— А когда ты последний раз видел Дерека раздетым? — лукаво поинтересовалась в ответ Джули.

— Эй! — Шлепнув жену ниже пояса, Дерек одним движением усадил ее на колени и уткнулся носом в ее душистые волосы. — Это ты, а не я скоро превратишься в кубышку. — Он положил обе руки на живот супруги, пока что не демонстрировавший никаких признаков беременности. Джули положила ладони поверх его рук, и супруги, со дня свадьбы которых прошло всего полгода, обменялись многозначительными взглядами.

Додж прочистил горло, напоминая о своем присутствии.

— Эй, может, мне пора выйти из комнаты? Скажите прямо…

Джули слезла с колен мужа и уселась в кресло напротив гостя.

— Ни в коем случае. Я очень рада, что ты зашел, Додж. Дерек видит тебя каждый день, а мне редко выпадает такая удача.

Додж, хоть и поддразнивал своего босса по поводу затянувшейся лихорадки медового месяца, на самом деле был страшно рад, что эти двое обрели семейное счастье. Дерек и Джули Митчел были одними из немногих людей на планете, которых Додж Хэнли вообще переносил. Он мог бы даже сказать, что уважает их и что они нравятся ему, но предпочитал держать чету Митчел на некотором расстоянии, как и всех остальных, с кем сталкивала его жизнь, — скорее для их блага, чем для своего. Людям, оказывавшимся рядом с Доджем, никогда не бывало хорошо. Было в нем что-то такое… разрушительное.

— Так что же привело тебя к нам?

Вопрос Дерека звучал самым невинным образом, но Додж слишком хорошо знал чутье и безошибочную интуицию своего босса, которые помогли ему стать одним из самых блестящих адвокатов штата, а то и всей страны. Несмотря на непринужденную болтовню, Дерек наверняка почувствовал: что-то не так, что-то случилось. Когда это было такое, чтобы Додж звонил ему в дверь в восемь утра в субботу? Правильный ответ — никогда.

Додж с напускной небрежностью пожал плечами и пригубил еще кофе, борясь с неловкостью, которую испытывал от необходимости врать этому человеку, ставшему ему настолько близким другом, насколько Додж мог себе это позволить.

— Насколько сильным будет твое бешенство, если я отпрошусь на несколько дней? — Додж продолжал с преувеличенным вниманием изучать содержимое кофейной кружки, но от него не укрылось, что Дерек с женой обменялись озадаченными взглядами.

— Не будет никакого бешенства, — заверил Доджа Дерек. — Ты давно заслужил отпуск.

— Подумайте, прежде чем отвечать на вопрос, советник! Мне не хотелось бы забраться куда подальше и услышать среди ночи звонок с предложением срочно собрать информацию о каком-нибудь подонке, который…

— Додж, с моей стороны не будет никаких возражений. Ты не был в отпуске миллион лет. Если что-то случится за это время, подождет до твоего возвращения.

— Черта с два! Если даже ты говоришь, что я могу ехать… то как же насчет этой шайки карьеристов, которая на тебя работает? Их же удар хватит! Ведь никто из них не обращается ко мне иначе, как со словами: «Додж, когда же наконец?..» Додж, когда же наконец ты соберешь для меня информацию? Додж, когда же наконец ты принесешь мне скальп этого плохого парня? Когда же наконец ты выследишь того, кто мне нужен?

— Действительно, все в конторе зависят от тебя, — подтвердил Дерек.

— Вот об этом я и говорю. Стоит мне уехать на несколько дней, как вся эта чертова фирма сойдет с ума.

Додж оказал неоценимую помощь в расследовании дела, в котором была замешана Джули. Убийство Пола Уиллера стало трагедией во всех смыслах, кроме одного: именно это дело свело вместе Дерека Митчела и его будущую супругу. Сначала Додж считал Джули лгуньей, отлично умеющей манипулировать мужчинами, а то и кое-кем похуже. Она с достоинством переносила его враждебность и подозрительность и сейчас вроде бы не держала на него зла. Доджу казалось, что, возможно, она ему даже симпатизирует.

Додж перевел взгляд на Джули, надеясь на поддержку, но, похоже, ошибся. Джули изучала его с озабоченным недоумением, которое казалось в сложившейся ситуации опаснее знаменитой прозорливости Дерека.

— Надеюсь, причина, по которой тебе нужен отпуск, не связана со здоровьем? — тихо произнесла Джули.

— Ты это о чем? Не собираюсь ли я уехать, чтобы тихо загнуться от рака легких? Нет, вовсе нет! — поспешил заверить миссис Митчел Додж, увидев, что озабоченность сменилась на ее лице неприкрытой тревогой. — Насколько мне известно, пока еще нет.

Додж похлопал себя по карману рубашки, чтобы убедиться, что пачка сигарет находится на своем месте. Хотя он скорее позволил бы себе помочиться на знаменитую «Мону Лизу», чем закурить в этой уютной кухне.

Снова переключившись на Дерека, Додж решительно произнес:

— Забудь об этом! Мне даже спрашивать не стоило! Фирма зависит от меня! — Он шутливым жестом положил руку на грудь. — И если даже я не храню верность ничему и никому в этом мире, можешь не сомневаться: я останусь верен фирме «Митчел энд Ассошиэйтс».

— Хватит болтать ерунду! — перебил его Дерек. — Объясни, что происходит.

— А что происходит? Ничего и не происходит. Я просто…

— Ты спросил насчет отпуска. Я идею одобрил. Но теперь ты споришь с тем, что я тебя отпускаю. Почему?

— Никаких «почему». Это просто была дурацкая идея. Вот и все. Я решил смотаться куда-нибудь на несколько дней… но…

— Собирался в какое-то конкретное место? — улыбнувшись, поинтересовался Дерек. — На один из тропических островов, о которых ты все время говоришь? Что-нибудь в стиле «Нэшнл Джиогрэфик»? Где все женщины ходят топлес?

— Хотелось бы.

— Так куда же ты собрался на самом деле?

— В небольшой городок в Техасе, черт бы его побрал!

Додж готов был убить себя за то, что эти слова сорвались с языка. Он ведь не собирался ничего рассказывать.

Дерек внимательно смотрел на него несколько секунд, потом спросил с опаской:

— У этого городка есть хотя бы почтовый индекс?

Додж пожал плечами.

— Какое это имеет значение? Я же туда не еду.

Снова на несколько секунд воцарилась тишина, и Додж снова заметил, как супруги Митчел обменялись взглядами.

— И что там — в Техасе? — спросила Джули.

— Техасцы.

Но ответ вовсе не показался Дереку и Джули забавным, как рассчитывал Додж. Он снова посмотрел на Джули, не понимая, что именно приковывает к ней его взгляд, уже который раз за это утро. Конечно, на жену Дерека всегда было приятно взглянуть, но похоже на то, что бушевавший внутри ее гормональный шторм пробуждал в Додже совершенно несвойственную ему сентиментальность.

Обычно, когда кто-то задавал ему какой-нибудь личный вопрос, даже такой невинный, как вопрос Джули про Техас, Додж со свойственной ему прямотой советовал вопрошавшему не соваться в его чертову жизнь. Но на этот раз он просто коротко произнес:

— Дела.

— Дела? — удивленно переспросил Дерек.

— Расслабьтесь, советник! Я не ищу другую работу. Речь идет о личном деле.

— О личном деле…

— Черт побери, на этой кухне поселилось эхо? — сварливо отозвался Додж. — И зачем поднимать такой шум? Моим личным делом может быть разве что запор по утрам.

— Никогда не предполагал, что у тебя вообще бывают личные дела. Тем более в Техасе.

— Это доказывает лишний раз, что даже ты не знаешь всего на свете. Правда? И вообще, почему мы продолжаем это обсуждать? Я не еду. Все равно, как только доберусь туда, этот чертов мобильник начнет трезвонить каждую секунду. И ты будешь спрашивать, когда я собираюсь вернуться. Игра не стоит свеч. Забудь, что я вообще об этом спрашивал. — Додж поднялся, бросив на стол мятую салфетку. — Спасибо, ребята, за кофе. Очень вкусный пирог, Джули. Надо, пожалуй, заходить почаще.

— А ну сядь!

— Что?

Дерек смотрел на него, решительно выдвинув вперед подбородок.

— Ты никуда не уйдешь из этого дома, пока не расскажешь, что, черт побери, происходит!

— Я же уже сказал тебе. Я сначала решил…

— Я говорю не об отпуске. Сядь!

Додж уселся обратно на стул, но глаза его метали молнии. Одарив Дерека почти что враждебным взглядом, Додж пожал плечами.

— И что же ты хочешь услышать?

— Помнишь, как я рассказал тебе о нас с Джули?

— О самолете из Парижа?

— Вот именно. Я признался тебе, чем меня можно скомпрометировать и почему я не могу представлять интересы Крейгтона Уиллера. Я открыл тебе душу, потому что знал, что могу доверить Доджу Хэнли свои самые страшные и позорные тайны. Могу доверить тебе свою карьеру. Свою жизнь.

— Ну, хорошо. И что же?

— А то, что такое доверие взаимно, Додж. Ты тоже можешь рассчитывать на нашу помощь и на наше умение хранить тайны. Расскажи же, что произошло. — Дерек подождал немного, затем добавил, увидев, что Додж по-прежнему молчит. — Это должно быть что-то очень важное, если ты устроил тут такой цирк вокруг отпуска. Ты ведь здесь, потому что хотел рассказать нам что-то, но не придумал, как начать.

— Решил заделаться телепатом, Дерек? Лавров лучшего судебного адвоката Джорджии тебе уже не хватает?

Дерек и глазом не моргнул в ответ на его колкость.

— Так что же произошло в Техасе? — снова спросила Джули.

И мягкая нежность, звучащая в ее голосе, вдруг подействовала на Доджа так, как никогда не подействовали бы проницательность и упорство Дерека. Сдавшись, он опустил плечи и медленно произнес:

— Там не «что». Там — «кто».

— Хорошо. Так кто же у тебя в Техасе?

Избегая смотреть им в глаза, Додж взял со стола свою кружку, отнес к раковине, медленно вымыл и поставил сушиться на решетку.

— В Техасе живет моя дочь.

Додж почувствовал их изумление еще до того, как, обернувшись, увидел вытянутые от удивления лица Дерека и Джули.

— Но у тебя нет никакой дочери, — ошалело произнес Дерек.

— Есть.

— С каких это пор?

— С тех пор, как она родилась тридцать лет назад.

Дерек покачал головой.

— Но ты как-то сказал мне открытым текстом, что у тебя нет дочери.

— Ничего такого я не говорил.

— Додж, я отлично помню тот разговор. Ты собирал материалы по Крейгтону Уиллеру и как-то сказал мне, что, судя по тому, что удалось узнать об этом парне, тебе бы не хотелось, чтобы он пригласил твою дочь на свидание. Я еще сказал тогда, что у тебя же нет дочери. А ты ответил: «Если бы была».

— Вот видишь? Это ты сказал, что у меня нет дочери, а не я.

— Но ты подразумевал это!

— Подай на меня в суд!

— Спор звучит не слишком конструктивно, — вмешалась Джули. — Мы с Дереком просто очень удивлены, Додж. Ты упоминал бывших жен, но никогда не говорил, что у тебя есть дети.

— Не дети. Ребенок. Один.

Додж смущенно разглядывал свои туфли, пытаясь вспомнить, когда чистил их последний раз. И чистил ли вообще когда-нибудь. Надо обязательно хотя бы подойти к автомату… Если у него будет время в аэропорту…

В аэропорту? В каком, к чертовой матери, аэропорту? Он никуда не летит!

— И когда ты видел дочь в последний раз? — поинтересовалась Джули.

— В день ее рождения.

— В ее последний день рождения?

Додж покачал головой.

— В ее настоящий день рождения. В тот день, когда она появилась на свет.

Воцарилась напряженная тишина, грозившая взорваться шквалом вопросов, на которые Доджу совсем не хотелось отвечать. Но у Дерека Митчела была поистине бульдожья хватка.

— И почему же ты решил поехать повидаться с ней именно сейчас?

— Я ничего не решил.

— Для удобства аргументации давай предположим, что решил.

Додж раздраженно жевал собственную щеку, возмущаясь охватившей его нерешительности. А в следующую секунду он услышал словно откуда-то издалека свой голос, сообщавший Дереку и Джули, что его дочь попала в какую-то переделку.

— Не знаю подробностей, но в дело вмешалась полиция. А ее… а кое-кто подумал, что, может быть, я с моим послужным списком смогу ей помочь. Но я так, честно говоря, не думаю. Да и вообще… почему я должен…

Дерек и Джули по-прежнему не сводили с него укоризненных взглядов, говоривших очень о многом. Вдруг, опустив голову, Додж надавил на белки глаз большим и указательным пальцами, затем уронил руку на стол и вздохнул:

— Черт. Ну и дерьмо! Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо!

2

Берри и Кэролайн вот уже полчаса сидели на жестких, неудобных скамейках, похожих на церковные ряды, у входа в здание суда округа Меррит. У подошедшего к ним Ская Найланда был вид человека целеустремленного, но несколько смущенного своим опозданием.

— Простите, что заставил ждать, — произнес он. — Мне пришлось отвечать на звонок.

— Что-нибудь приятное? — спросила Кэролайн.

— Боюсь, что нет, миссис Кинг, — покачал головой Скай. — Орен Старкс все еще на свободе. А у меня всего несколько минут, прежде чем я вынужден буду продолжить охоту на негодяя. — Он коснулся висящего в чехле на поясе сотового телефона, словно желая убедиться, что со связью все в порядке. Взгляд его серых глаз переместился на Берри, словно он только сейчас заметил молодую женщину. — Готовы?

— Я давно уже готова.

— Наверное, в маркетинге принято быть более пунктуальными, чем у нас, в органах правопорядка, — заметил Скай.

«Туше, господин полицейский!» — подумала про себя Берри.

Конечно, она начала первой. Ее реплика была далеко не приветливой. Напротив, довольно стервозной. Но стервозность была именно тем, что хотела продемонстрировать Берри. Пусть и не ждет от нее ничего другого. Учитывая стрессовую ситуацию, она могла себе это позволить. И все же, прежде чем заговорить, Берри постаралась сделать так, чтобы на этот раз голос звучал помягче:

— Просто мне казалось, помощник, что все необходимое вы узнали от меня вчера вечером. И не было необходимости вызывать меня сюда ранним утром.

— О встрече с вами попросил шериф Драммонд. Ваш адвокат уже здесь.

— Тогда нам следует как можно скорее присоединиться к ним обоим, — вдруг произнесла Кэролайн, и Берри в который раз удивилась ее выдержке и неизменной грации. Ей никогда не удавалось то, что, казалось, не составляло никакого труда для ее матери.

Помощник шерифа Найланд знаком пригласил их следовать впереди себя.

Пока они пересекали вестибюль, Берри спрашивала себя, почему он не в форме. Формы не было на нем и вчера, но вчера Берри пришла к выводу, что Скай просто не дежурил, когда она позвонила в службу спасения.

Сегодня, не считая спортивного пиджака, этот человек был одет как для родео. Джинсы, сапоги, белая рубашка в стиле Дикого Запада. И еще он был немногословен, как ковбои из вестернов. Интересно, а сам он видел себя именно таким? Ему не хватало только большой белой шляпы, большой жестяной звезды на груди и шестизарядника в кобуре у бедра.

Впрочем, Берри догадывалась, что оружие у него наверняка было. Возможно, Скай Найланд снимал его, когда находился в здании суда, но, скорее всего, просто прятал, как прятал устройство аварийного освещения за решеткой своего хитроумно оборудованного джипа, в котором он вез вчера Берри в участок, чтобы снять с нее показания по поводу того, что он назвал «правонарушением с применением огнестрельного оружия».

Сейчас, пока они ждали лифт, Берри думала о том, какой же совсем крошечной кажется ее мать рядом с великаном Найландом. Даже Берри, которая с седьмого класса была выше всех мальчиков в классе и окончила школу, позволив лишь нескольким из них себя перерасти, рядом с этим человеком чувствовала себя маленькой.

Они решили не ждать больше лифт, а пойти наверх по лестнице. Когда все поднялись на один пролет, Берри вдруг почувствовала спиной взгляд Ская, вернее, ощутила его почти физически.

Здание суда было построено еще в 1898 году, но все это время за ним неплохо следили. В кабинете шерифа сохранились старинные панели на стенах и украшенные ручной резьбой стропила на оштукатуренном потолке. Стекло в окне было неровным. Но это придавало комнате индивидуальность. По обе стороны от широкого письменного стола стояли два одинаковых шеста с флагами. Между государственным флагом США и флагом Техаса висела картина, изображавшая, как генерал Санта-Анна сдается Сэму Хьюстону.

Когда дамы в сопровождении Ская Найланда вошли в кабинет, находившиеся в нем двое мужчин встали. Один из них оказался адвокатом, которого вчера вечером вызвала Кэролайн для дочери. Другим был шериф Том Драммонд.

Выйдя из-за стола, шериф пошел им навстречу. Он положил руку на плечо Кэролайн и поцеловал ее в щеку.

— Всегда рад тебя видеть, но не могу сказать, что радуюсь обстоятельствам, которые привели вас с дочерью в мой кабинет.

— То же могу сказать и о себе, Том. Мне кажется, я уже знакомила тебя с дочерью. В прошлом году в загородном клубе на пикнике в честь Дня труда.

— Да, конечно. Мое почтение, мисс Мелоун.

— Лучше просто Берри.

Шериф взял ее за руку и легонько погладил тыльную сторону ладони.

— Хочу заверить вас, леди, что мое управление выделило на это дело свои лучшие силы. Компания твоей матери, Берри, спасла торговлю недвижимости в этом городе, выведя ее из чудовищного застоя. То есть, очень много сделала для всех нас. И все, что касается ее, касается меня. Особенно если речь идет о твоей безопасности, девочка. Мы поймаем этого негодяя. Даю вам слово.

— Спасибо. Я верю, что с вами я в безопасности.

Адвокат — его звали Карлайл Гаррис или Гаррис Карлайл, Берри не помнила точно, — был примерно одного возраста с шерифом. Он был хорош собой и выглядел джентльменом, но что-то подсказывало Берри, что ее мать выбрала этого человека из-за дьявольской хитрости, скрывавшейся в его блестящих глазах, а не благодаря его сердечности и хорошим манерам.

Вчера вечером он появился в доме у озера так быстро, словно Кэролайн вызвала его не по телефону, а мановением волшебной палочки. Как только Кэролайн Кинг вникла в суть дела и Скай Найланд стал расспрашивать ее о револьвере Берри, она вежливо, но твердо попросила его подождать, пока прибудет ее адвокат. Конечно, это не понравилось помощнику шерифа, но ему пришлось смириться, и Берри не проронила больше ни слова до тех пор, пока не приехал Карлайл.

Сейчас он поднялся с кресла, чтобы тоже пожать руки Кэролайн и Берри.

Наверное, почувствовав нетерпение Ская, шериф покончил наконец с любезностями и предложил всем сесть. Берри и ее мать опустились рядом на потертый кожаный диван. Мужчины устроились в креслах лицом к дивану.

— Скай кратко рассказал мне, что произошло прошлой ночью в доме Кэролайн на озере, — начал шериф. — У меня здесь копия официального заявления Берри. Гарри, тебе дали копию?

— Да, — подтвердил Гаррис Карлайл. — Спасибо.

— Не хочешь ли что-нибудь добавить к сказанному, Берри? Может, со вчерашнего вечера ты припомнила что-нибудь, что помогло бы нам скорее поймать этого парня?

Берри покачала в ответ головой.

— Я рассказала вчера все, что знала. Вкратце: Орен Старкс преследовал меня несколько месяцев. Вчера вечером он ворвался в мамин дом на озере, выстрелил в Бена и угрожал убить меня.

— Ты ведь познакомилась с Ореном Старксом на работе?

— В «Делрэй Маркетинг» в Хьюстоне.

— Насколько я понимаю, его из этой компании уволили?

— Несколько месяцев назад.

— Не знаешь почему?

— Он не подходил для этой должности. По крайней мере, именно на этой причине увольнения сошлись коллеги, обсуждая Орена перед кулером в фойе.

— А вы лично тоже так думаете?

Повернувшись к Найланду, который задал этот вопрос, Берри довольно холодно ответила:

— В мои служебные обязанности не входит оценка профессиональных качеств коллег.

— И все же, положа руку на сердце, вы сами считали, что Старкс хорошо подходит на эту должность?

— Нет, я так не считала.

— Почему же? Он плохо делал свою работу?

Берри натянуто улыбнулась.

— Орен делал свою работу не просто хорошо. Он делал ее великолепно.

— Не могу уследить за ходом твоих мыслей, Берри, — вступил в разговор шериф Драммонд. — Со слов Ская, ты описала этого парня как весьма и весьма странного типа.

— Его личные качества не отражались на профессиональных, — пояснила Берри. — В маркетинге важно умение мыслить творчески, понимать стратегию, уметь соединить множество мелочей в гармоничное целое. Один неправильный компонент — и весь проект можно выбросить в корзину. Орен Старкс был тем парнем, к которому бежали все сотрудники «Делрэй», если какая-нибудь кампания не приносила ожидаемых результатов. Он обладал удивительной способностью вычленять тот самый компонент, который все портил.

— И все же он оказался в компании не к месту? — уточнил шериф.

— Как ни парадоксально это звучит, да. Орен заставлял окружающих чувствовать себя неловко. Особенно женщин. Я была не первой, кто стал объектом его назойливого внимания.

— Против него подавались дела о сексуальных домогательствах?

Берри покачала головой:

— Официально — нет. Орен не делал ничего в открытую. Никаких там якобы случайных прикосновений, неприличных е-мейлов, скабрезных писем. Он слишком умен и осторожен, чтобы сделать что-то, способное стать для него ловушкой.

Подумав немного, Берри продолжала:

— Он отлично умел создавать у окружающих впечатление несуществующих близких отношений с женщиной. А если ему предъявляли претензии по поводу какого-нибудь высказывания, Орен тут же оборачивал дело так, будто его просто неправильно поняли.

— Так было с тобой? — спросил шериф.

— Да, — подтвердила Берри. — Поначалу. Я уже начала думать, что слежу за всем, что говорит и делает Орен, больше, чем на самом деле. Но после увольнения он стал настойчивее и агрессивнее. До такой степени, что я начала его бояться. Я подумала, что, если поеду пожить на лето в мамином доме, — а мама пыталась уговорить меня погостить здесь с тех пор, как купила дом на озере, — в общем, если я исчезну на какое-то время, Орен будет разочарован и в конце концов потеряет ко мне интерес и оставит меня в покое.

— Когда ты говоришь, что парень преследовал тебя, ты имеешь в виду… — начал шериф, но Берри перебила его, не дослушав вопрос до конца:

— Звонки несколько раз в день. И еще он постоянно посылал текстовые сообщения.

— Почему вы не сменили номер телефона? — задал вопрос Найланд.

— Слишком многим известен этот номер. Клиентам, коллегам, в общем людям, которым бывает важно срочно связаться со мной для оперативного решения проблемы. Было бы очень неудобно, если бы пришлось его сменить.

— Еще более неудобно, чем быть объектом преследования?

— Ты не обязана отвечать на этот вопрос, Берри, — подал голос адвокат.

И Берри не стала отвечать. Вместо этого она переключила внимание на шерифа.

— Еще Орен часто появлялся без приглашения у моего дома. Иногда я видела его машину припаркованной у обочины, а иногда и его самого — сидящим на крыльце и ожидающим моего возвращения. Орен появлялся в ресторанах, где я обедала, присылал цветы с открытками, предполагавшими романтические отношения. Хотя, уверяю вас, ничего похожего не было. Еще он делал мне небольшие подарки…

— Какие, например?

Смущенная бесконечными скептическими репликами перебивавшего ее Найланда, Берри на минуту задумалась.

— Однажды Старкс прислал мне компьютерную игру. Что-то вроде «Драконов и темниц». Фэнтези с колдунами, злыми волшебниками, замками с привидениями. Ну, вы понимаете…

— Вы играете в такие игры?

— Я — нет, помощник Найланд. Но в них играет Орен Старкс. Ему нравится разгадывать загадки, и он отлично умеет это делать.

— И это помогало ему в поиске решений для маркетинговых кампаний, если возникали проблемы, — предположил помощник Найланд.

— Совершенно верно.

— Что же еще? Были ведь и другие подарки?

— Бестселлер автора, который мне нравится. И Орен об этом знал. Он утверждал, что отстоял длинную очередь, чтобы получить для меня автограф писателя на книге. Еще Орен подарил мне CD-диск, который сам записал. Самым интимным подарком был серебряный браслет. Тоненькая цепочка с амулетом в форме сердечка.

— Вы вернули ему эти подарки? — поинтересовался Скай.

— Сначала я пыталась, но Орен отказывался забрать подарки назад. И в конце концов я оставила их себе.

— Почему же?

— Потому что, пытаясь вернуть подарки, я должна была разговаривать со Старксом, видеться с ним, а именно этого мне хотелось избежать.

— Думаю, мы уже разобрались с концепцией преследования, не так ли, Том? — вмешался в разговор Гаррис Карлайл. — Этот парень постоянно надоедал Берри, а вчера вечером его одержимость переросла в агрессию.

Шериф кивнул.

— Продолжай, Берри.

— Я забыла, на чем остановилась.

— На том, как переехала к нам сюда на лето.

— Я надеялась, что избавилась от Орена Старкса навсегда. Понятия не имею, как ему удалось вычислить, где находится мамин дом. Ее адреса нет в телефонной книге. Но он узнал его, — тихо закончила Берри.

От воспоминаний о том, что случилось вчера, у нее вдруг болезненно сжалось горло.

Кэролайн тихонько спросила, не хочет ли ее дочь воды. Берри лишь покачала в ответ головой. Мать взяла ее за руку, чтобы приободрить. Помощник шерифа Найланд нетерпеливо заерзал на стуле, который жалобно скрипел под тяжестью его тела, и бросил несколько красноречивых взглядов на дверь. Берри тут же захотелось спросить его, не отрывает ли она служителя закона от куда более важных дел, но, прежде чем ехидная реплика слетела с ее языка, она вдруг поняла, что да, конечно же, отрывает. Ведь именно Скай Найланд возглавляет поиски Орена Старкса. Чем скорее он закончит здесь, тем скорее займется настоящим делом.

Поэтому Берри поспешила, не отвлекаясь, закончить свою историю:

— Вчера вечером Орен явился в наш дом. Он напугал меня до потери сознания. Я как раз принимала душ, вдруг шторка на ванной отдернулась — и нате вам, вот он. В стиле «Психо» Хичкока. Только вместо ножа в руке у Орена был револьвер, нацеленный прямо на меня.

Шериф повернулся к Кэролайн:

— Тебя, насколько я понял, дома не было?

— Меня не было весь день. Я не возвращалась специально, потому что Берри сказала, что им с мистером Лофландом надо поработать над важным проектом. Не хотела их отвлекать. После работы я отправилась на прием, который устраивали мои бывшие клиенты. Что-то вроде новоселья. Я предупредила Берри, чтобы ложилась без меня, потому что не знала точно, когда вернусь. Судя по всему, я приехала на место происшествия вскоре после помощника Найланда. Еще один полицейский охранял вход в дом. Он запретил мне входить внутрь. Берри пыталась позвонить мне и предупредить, что случилось несчастье. Но телефон был у меня в сумочке, и я забыла включить звук, когда ушла с вечеринки.

Шериф посмотрел на помощника Найланда.

— Когда Кэролайн приехала, вы с Берри все еще были наверху?

— Мы услышали, как миссис Кинг спорит внизу с Энди. Спустились. А потом миссис Кинг вызвала мистера Карлайла.

— Это было мое законное право.

Скай кивнул, не желая задерживаться на этом вопросе.

— Как только приехал мистер Карлайл, я продолжил допрос мисс Мелоун. Прежде всего я спросил, было ли это проникновение со взломом. Нет, не было. Старкс просто вошел в дом.

— Это правда, шериф, — подтвердила Берри. — Двери в доме не были заперты. Мы с Беном проводили время у бассейна. Жарили стейки на гриле во дворе. То есть ходили весь вечер туда-сюда, а запереть двери на ночь я не успела. Орен просто вошел в парадную дверь. По крайней мере, я думаю, что он воспользовался этой дверью, потому что вышел он именно из нее. Мне кажется, между тем моментом, когда он отдернул штору в ванной, и тем, как я позвонила в службу 911, прошло всего несколько минут. Все было как в тумане.

— В своем заявлении вы утверждали, что Старкс напоминал маньяка.

— Мисс Мелоун сказала, что он был не в себе.

Берри быстро взглянула на помощника Найланда, удивляясь тому, что Скай помнил, какие именно слова она употребила, описывая психическое состояние Старкса.

— Да, это так. Глаза у Орена были совершенно безумные. И он кричал: «Я должен тебя убить. Понимаешь? Мой долг — убить тебя!»

Сидевшая рядом Кэролайн невольно вздрогнула и крепче сжала руку дочери.

— Как только я увидела Орена с револьвером, я закричала. Это, должно быть, вывело его из себя еще больше. Он пытался заставить меня замолчать, продолжая повторять: «У меня нет выбора. Я должен это сделать. Разве ты не видишь? Не понимаешь?» Он словно произносил какое-то заклинание. Он был…

Четверо собеседников вопросительно смотрели на Берри, которая пыталась подобрать слова. Девушка посмотрела на всех по очереди, под конец остановив взгляд на помощнике шерифа, чьи серые глаза разглядывали ее в упор.

— …не в себе, — беспомощно пожала плечами Берри. — Лучше не скажешь.

— Итак, он пришел туда, чтобы убить вас, — подвел итог адвокат. — Трудно ожидать при таких условиях, что он был в себе.

— Да уж.

— Тебе когда-нибудь раньше приходилось видеть его таким? — поинтересовался шериф.

— Только один раз, когда Орен очень сильно разозлился на меня за то, что я его отвергла. Но прошлой ночью он был расстроен куда больше, чем в тот раз. — Берри захотелось объяснить подробнее, но, снова поймав взгляд Ская Найланда, брошенный на дверь, она заторопилась. — Должно быть, Бен услышал мои крики и вопли Орена. Он прибежал из гостевой комнаты. Когда Бен подбежал к двери ванной, Орен, наверное, услышал его шаги. Он резко обернулся и выстрелил.

Берри сделала паузу, снова переживая тот ужасный момент: резкий звук выстрела, заваливающийся на спину Бен, перекошенное лицо Орена Старкса, когда он повернулся обратно к Берри. Все это время Берри повторяла себе, что этого всего просто не может быть. Такие ужасные, такие жестокие вещи никогда не происходят с милыми, приличными людьми вроде нее.

Но это случилось. И Берри пережила это. Однако сейчас, пытаясь в который раз описать происшедшее, Берри понимала: все слова бессильны, чтобы передать то, что она чувствовала.

— У меня было такое ощущение, будто происходящее нереально. Или что я попала в другое измерение реальности. Все чувства были обострены до предела. Помню, что после того, как раздался выстрел, мне показалось, будто время остановилось, будто все происходит как при замедленной съемке в кино. Но затем Орен неожиданно повернулся и побежал прочь. Это придало мне сил. Я выскочила из ванны, присела на секунду около Бена, чтобы сказать, что сейчас позову на помощь, и тоже выбежала из комнаты. Чтобы догнать Орена и посмотреть, где он и что делает.

— И ты не боялась, что он выстрелит и в тебя тоже?

— Берри уже рассказывала об этом вчера Скаю.

— Успокойся, Гарри, — укоризненно прервал адвоката шериф. — Я спрашиваю только потому, что это интересно мне лично.

Гаррис Карлайл сделал Берри знак продолжать.

— Честно говоря, это не пришло мне в голову, а то бы я, наверное, не побежала за ним, — призналась Берри. — Но все получилось как-то само собой. Я кинулась вдогонку за Ореном. Когда добежала до галереи, он уже несся вниз по лестнице. На площадке между этажами Старкс оступился и упал. Пролетел до первого этажа и приземлился на спину. Орен видел, что я наблюдаю за ним с галереи. Он пытался встать, но у него не получалось. Тогда он направил на меня револьвер. Вот когда я решила, что сейчас расстанусь с жизнью, я бросилась на пол, пытаясь укрыться за перилами. Орен нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока не кончились патроны.

Прижав ладонь к губам, мать Берри издала странный, сдавленный звук.

— Каким-то чудом ни один выстрел не попал в цель, — продолжала молодая женщина. — Когда Орен понял, что у него не осталось патронов, он снова попытался встать. И все это время он кричал: «Я убью тебя! Ты должна умереть!» Он повторял это снова и снова. Затем Старксу удалось встать, он повернулся и выбежал через главный вход.

— Он не стал перезаряжать оружие? — после короткой паузы спросил Скай.

— Нет.

— Просто убежал, продолжая кричать о своем намерении убить вас?

— Именно так.

— И это совпадает с тем, что мисс Мелоун сказала вам вчера вечером, Найланд, — напомнил адвокат.

— Да, я помню, — Скай смотрел прямо на Берри, но его серые глаза казались непроницаемыми. — Лофланд был внизу. Вы были беспомощны и беззащитны.

— Да.

— Старкс стоял перед вами в ванной, где имел возможность выстрелить в упор. Но вместо этого решил почему-то убежать. Затем вы погнались за ним — все еще будучи беззащитной, ведь так?

— Да.

— Взять свой револьвер вы к тому моменту еще не успели?

— Нет!

— Старкс разрядил револьвер, паля с неудобного ракурса с расстояния… какое там было расстояние? Тридцать футов?

— Думаю, да. Я не знаю.

Шериф слегка наклонился вперед.

— К чему ты ведешь, Скай?

Помощник Найланд посмотрел на своего босса.

— Если Старкс твердо решил ее убить, говорил, что обязан это сделать, что она должна умереть и все такое, почему он не застрелил ее в ванной? Почему, не переставая выкрикивать угрозы, повернулся и убежал, если мог сразу привести их в исполнение? Все это звучит абсолютно бессмысленно.

— Люди часто делают вещи, которые кажутся другим глупыми, — возразил шериф. — Мало ли что. Струхнул. Узрел Господа. Кто знает? Когда дошло до дела, самое большее, на что этот парень оказался способен, это выкрикивать угрозы.

— Вполне возможно, — рассеянно произнес Скай, но не похоже было, чтобы слова шерифа его убедили.

— Я могу только пересказать то, что произошло, помощник Найланд, — сказала вдруг Берри. — Я не могу объяснить поведение Орена. Я не знаю, почему он не воспользовался возможностью меня застрелить. Но я рада, что он ею не воспользовался.

— Само собой, — пробормотал Скай себе под нос.

— Пожалуйста, продолжай, Берри, — попросил шериф. — Что же произошло дальше?

— Как только Орен скрылся из виду, я побежала обратно в спальню и позвонила по городскому телефону в службу 911. Я не слышала звука отъезжающей машины, поэтому не могла быть абсолютно уверена, что Орен покинул дом. Я боялась, что он вернется, поэтому взяла из тумбочки револьвер. Я положила его туда в тот день, когда приехала в дом на озере.

— Даже уехав из Хьюстона, мисс Мелоун продолжала опасаться за свою безопасность, — пояснил адвокат. — Поэтому она приобрела оружие. Оно зарегистрировано на ее имя, лицензия на оружие имеется.

— Охотно верю, — заметил шериф. — Моя жена тоже держит в тумбочке револьвер. Убирает его оттуда, только когда внуки приезжают погостить.

Он снова повернулся к Берри.

— Это, в общем-то, все, — сказала девушка. — Я сидела рядом с Беном в спальне, пока не приехала «Скорая».

Шериф тяжело вздохнул.

— Такое счастье, девочка, что ты сегодня с нами!

Кэролайн угрюмо согласилась с шерифом Драммондом.

— Каковы последние новости о состоянии Бена Лофланда? — поинтересовался Том.

— Новости хорошие, — доложил помощник Найланд. — Он в послеоперационной реанимации. С ним его жена.

Берри почувствовала, что последнюю фразу Скай Найланд произнес исключительно для того, чтобы смутить ее. Она бросила на Ская полный ненависти взгляд, но тот был занят разговором с шерифом и, казалось, не замечал ее.

— Полиция Хьюстона и округа Харрис помогают нам в поисках Старкса.

— Ты получил ордер на арест?

— Он у меня! — Скай похлопал себя по карману рубашки. — По дороге сюда я заехал к окружному прокурору. — Он посмотрел наконец на Берри. — Поэтому и опоздал.

— Старкса арестовывали когда-нибудь?

Скай покачал головой.

— Никакого уголовного прошлого. Чист, как младенец. Нет даже ни одной неоплаченной квитанции за парковку. Орена Старкса нет сейчас в доме, где он живет, хотя машина, зарегистрированная на его имя, стоит в гараже.

— Он мог арендовать машину, — предположила Берри.

— Нет никаких записей, которые бы указывали на это.

— Ну, тогда, значит, он мог ее украсть, — не сдавалась Берри. — Или одолжить у приятеля. Или приехать на роликовой доске. Я не знаю, как он сюда добрался. Я знаю только, что Орен Старкс слишком умен, чтобы воспользоваться собственной машиной, направляясь сюда с целью лишить меня жизни.

— Помощник Найланд, мы, наверное, почувствовали бы себя спокойнее, если бы вы рассказали нам, какие меры принимаются, чтобы поймать Орена Старкса, — вмешалась в разговор Кэролайн.

Скай быстро перевел взгляд с дочери на мать.

— Да, мэм. Прошлой ночью, пока я допрашивал мисс Мелоун, другие сотрудники полицейского управления оповестили о происходящем шерифов соседних округов. И те немедленно выделили людей для поисков. Но один только округ Меррит занимает площадь более девятисот квадратных миль. И большая часть его территории необитаема. Нас в полицейском управлении всего двенадцать человек, включая судебного пристава, тюремного надзирателя и школьного учителя на пенсии, который приходит три дня в неделю помочь разобраться с бумагами.

— Скай говорит правду, — подтвердил шериф. — Соседние округа мало чем отличаются по площади, а персонала в некоторых из них еще меньше.

— Я говорю это к тому, — продолжал Найланд, — что в этом штате есть много укромных уголков, где можно спрятаться, а сотрудников полиции не так уж много.

Берри не сомневалась, что ее мать задала свой вопрос не для того, чтобы выразить, пусть даже невольно, сомнение в компетентности помощника Найланда, но, видимо, этот парень был весьма чувствителен к критике.

На несколько секунд воцарилась тишина, которую прервала Берри.

— Я почти уверена, что Орен сильно повредил ногу, когда упал с лестницы. Убегая из дома, он практически прыгал на одной ноге.

— Уверен, что вчера были опрошены все медицинские учреждения в этой части округа.

Шериф посмотрел на своего помощника, ожидая подтверждения, которое немедленно получил.

— Прошлой ночью, сэр. И опрос продолжается сейчас, пока мы тут разговариваем.

— Управление общественной безопасности поставлено в известность?

— Вчера вечером я разослал всем электронные сообщения. Управлению общественной безопасности, техасским рейнджерам, муниципальным полицейским управлениям. Привел описание Старкса, но мы, к сожалению, не знаем, каким транспортом он пользуется.

— Мне очень жаль, — сказала на это Берри. — Наверное, мне надо было побежать за Ореном, но я не была уверена в тот момент, жив Бен или умер. И главным было обеспечить ему медицинскую помощь.

— Понимаю, — заверил ее шериф.

— У вас есть его фото? — спросил Берри помощник Найланд.

— Орена? Нет.

— Когда обыскали его дом, не нашли ни одной фотографии.

— Ни одной фотографии? Это не кажется вам странным?

Кэролайн обвела присутствующих вопросительным взглядом.

— В этом деле много странного, — тихо, почти что себе под нос, произнес Скай Найланд. — Я пошлю запрос в полицию Хьюстона. Пусть сходят в эту их маркетинговую фирму и добудут фото Старкса из личного дела в отделе кадров. Надо будет всем его разослать. — Скай поднялся на ноги. — Простите, но я вынужден извиниться и вернуться к работе. Вы знаете, как со мной связаться, сэр.

— Держи меня в курсе, Скай. Чтобы ускорить процесс, не пользуйся городскими телефонами — звони сразу мне на мобильный.

— Да, сэр, — Скай кивнул на прощанье адвокату. — Мое почтение, мистер Карлайл. — И приподнял воображаемую шляпу, прощаясь с дамами: — Мое почтение, леди.

Как только за помощником шерифа закрылась дверь, Том Драммонд поспешил извиниться перед Берри и Кэролайн.

— Возможно, Скаю Найланду недостает хороших манер, — сказал он. — Но трудно придумать лучшего исполнителя, если речь идет об охоте на человека. За его плечами…

Слова шерифа прервало тихое гудение.

— Извини, Том. — Кэролайн достала из сумочки мобильный телефон и посмотрела на определившийся номер. — Я ждала этого звонка. Мне необходимо ответить.

Кэролайн быстро вышла из кабинета. Берри растерянно смотрела ей вслед, удивляясь несвойственной ее матери резкости.

— Должно быть, это что-то очень важное, — заметил Том Драммонд.

— Должно быть, — эхом отозвалась Берри.

3

Додж Хэнли осыпал проклятиями экранную клавиатуру своего сенсорного телефона. Интересно, у кого такие тонкие пальцы, чтобы умудриться попасть по этим крошечным значкам?

— Черт бы побрал этих компьютерных придурков, — ругался себе под нос Додж. Конечно, ему было бы легче, если бы, пытаясь набрать сообщение, он не вел одновременно незнакомую машину и не закуривал сигарету.

Отчаявшись написать грамотный текст, Додж отправил его с опечатками. Главное, чтобы Кэролайн узнала из сообщения, что он уже на пути в Меррит.

Он все еще не мог поверить в то, что через тридцать лет эта женщина нашла возможным с ним связаться. Это был отчаянный крик о помощи. Для Берри, не для себя. «Я не прошу тебя помочь мне», — так она и сказала.

Что ж, хорошо. Потому что, если бы эта женщина попросила его о личном одолжении, он повесил бы трубку. Он был в этом уверен. Почти. Может быть.

Но Кэролайн была слишком умна, чтобы выбрать такой подход. Вместо этого она позвала его сюда ради их общего ребенка. Он был бы настоящим негодяем, если хотя бы не приехал узнать, в чем же дело. Не так ли?

Именно так думали Дерек и Джули, которые не преминули сообщить ему об этом. Они настояли на том, чтобы отвезти Доджа в аэропорт, и буквально запихнули его в свою машину, не слушая никаких возражений. Они были рядом, пока Додж покупал билеты, и ушли, только убедившись, что он прошел контроль безопасности. Им казалось, что Додж в любой момент может передумать.

Во время полета он все время повторял себе, что может развернуться прямо в аэропорту и полететь обратно в Джорджию. Или отправиться на несколько дней еще куда-нибудь. Например, в Мексику. Текила, фахитос, кареглазые красотки… Или на какой-нибудь карибский остров. Выбирать было из чего. И на каждом острове — девицы в бикини, соответствующие предлагаемым напиткам. Да, море, песок, напитки и девушки — звучало заманчиво.

Но вместо этого он позвонил Кэролайн сразу же, как только самолет приземлился, пока они еще рулили по полосе.

Она ответила каким-то приглушенным голосом, но Доджу показалось, что он слышит в этом голосе явное облегчение. Сомневалась, что он приедет? Кэролайн сказала, что сейчас ей неудобно разговаривать, но она пришлет Доджу сообщение с указаниями, как проехать к месту их встречи. В следующем сообщении, кроме инструкций, была просьба дать знать, когда он возьмет в аренду машину и тронется в путь.

Так он и сделал, и теперь его отделяло от Кэролайн Кинг всего девяносто минут пути.

Мысль об этом наполняла Доджа тревогой и беспокойством, за которое Додж начинал себя тихо ненавидеть. Надо сразу дать ей понять, что он не позволит втянуть себя в историю, которую не сам заварил. Он приехал только затем, чтобы выслушать, что у них тут произошло, возможно, дать совет и тут же уехать. А если окажется, что она подняла ложную тревогу, пусть вообще катится к чертовой матери. За ним не заржавеет напомнить Кэролайн Кинг, что она сама по себе, и напомнить, что она сама этого хотела. Разве не так?

Надо было сказать ей об этом вчера ночью, как только она сообщила, кто звонит. Надо было повесить трубку, докурить сигарету, повернуться на другой бок и спать дальше.

Вместо этого он встал, принял душ и оделся. И даже упаковал чемодан на случай, если окончательно утратит рассудок и кинется на ее зов.

И потом несколько часов ждал, пока рассветет и можно будет поехать к Дереку в надежде, что тот откажет ему в отпуске, ждал, сидя в своей обшарпанной комнате на краю унылой двуспальной кровати, глядя в темноту и спрашивая себя, не приснился ли ему звонок Кэролайн Кинг.

Потому что до этого Кэролайн не снилась ему уже… хм… наверное, дня три или четыре.

Додж никогда не был в Меррите и даже не был уверен, что слышал о нем. Он поехал по соединявшему соседние штаты шоссе к северу от Хьюстона, затем свернул на четырехполосную трассу, ведущую чуть восточнее, проехал около семидесяти миль, оказался снова на двухполосном шоссе и двинулся прямо на восток, несясь через сосновые леса, словно стрела, выпущенная из лука.

Места вокруг были красивые. Тот тип леса, что обычно не ассоциируется с Техасом, при мысли о котором приходят в голову выжженные солнцем прерии, перекати-поле и нефтяные вышки на фоне бесконечного синего неба. В Восточном Техасе тоже было много нефти и газа, но вышки скрывали от глаз густые леса. И небо в этой части штата казалось ниже и ближе к людям.

Миль за двадцать до Меррита ему стали попадаться рекламные щиты, предлагающие заглянуть в магазины мормышек, воспользоваться услугами таксидермистов, общественными пирсами, пансионатами на озере, съемными коттеджами и палаточными городками. Примерно за милю он заметил бело-розовый указатель к «Чайной Мэйбл», и у него предательски засосало под ложечкой.

«Чайная Мэйбл». Слева при въезде в город, сразу за указателем, обозначающим границу. В два тридцать». Так было написано в ответе Кэролайн на отправленное им сообщение.

Посмотрев на часы на приборной панели, Додж убедился, что успевает как раз вовремя. Вообще-то, он надеялся успеть пораньше, чтобы уже сидеть в кафе, когда она войдет. Додж хотел увидеть Кэролайн Кинг раньше, чем она увидит его.

Тридцать лет способны нанести серьезный урон. Интересно, как эти годы сказались на Кэролайн? У нее могли поседеть волосы. Лицо могло покрыться морщинами. Она могла стать обрюзгшей, растолстеть… Если так, он по сравнению с ней будет выглядеть еще ничего.

Додж не сомневался: уж на его-то внешности отразился образ жизни, который он вел все эти тридцать лет. Кэролайн увидит на его лице морщины, появившиеся в результате всех возможных пороков, тяжелой опасной работы и полного пренебрежения к собственному здоровью.

Впрочем, о чем, о чем, а об этом беспокоиться было поздно. Ничего в своей прошлой жизни ему уже не изменить. Он уже приехал и с минуты на минуту увидит Кэролайн.

На окнах «Чайной Мэйбл» висели кружевные занавески, по бокам от входа — розовые герани в белых деревянных кашпо. Интересно, какая из трех машин, припаркованных у входа, принадлежит Кэролайн?

Хорошо, что в аэропорту он потратил время на то, чтобы почистить обувь. Наверное, стоило еще постричься и побриться в парикмахерской, но тогда бы он не успел к двум тридцати.

И еще ему очень хотелось закурить новую сигарету. Всего одной затяжки хватило бы, чтобы помочь ему пережить следующие несколько секунд. Но…

Толкнув дверь, Додж вошел внутрь. Звон маленького колокольчика над дверью, возвестивший о его прибытии, показался ему оглушительным, как звон Виг-Бена. Чайная состояла всего из одного небольшого зала. Три маленьких столика были заняты. Один из них — Кэролайн.

Когда Додж увидел ее, его изношенное, видавшее виды сердце на секунду замерло, словно решая, стоит ли биться дальше. Как же она была красива! Абсолютно, однозначно, потрясающе красива, как и много лет назад, когда Додж видел ее последний раз.

Додж был единственным мужчиной в зале и, направляясь к столику Кэролайн, чувствовал себя огромным, покрытым густой шерстью мамонтом среди нежных полевых цветов. Кэролайн встала при его приближении и протянула Доджу правую руку.

Что ж, вот и ответ на его первый вопрос. Никаких объятий не предвидится. Всякого там «ах, сколько лет мы не виделись!» и всего в таком роде.

— Спасибо, что приехал, Додж, — произнесла Кэролайн.

И Додж подумал, что годы ничуть не изменили ее голос, хотя он и не узнал его вчера по телефону. Наверное, потому, что меньше всего ожидал услышать. Хотя сейчас голос этот немного дрожал, словно Кэролайн была так же взволнована их встречей, как и Додж.

— Я боялась, что ты решишь не ехать, — призналась Кэролайн.

— Сначала я так и решил, — ответил откровенностью на откровенность Додж.

Энергично встряхнув его руку, Кэролайн поспешила вернуться на место. Отодвинув стул, Додж сел напротив. И только теперь они взглянули друг на друга.

Доджу показалось, что теперь волосы Кэролайн были светлее. Осветляет, чтобы скрыть появившуюся седину? Как бы то ни было, они по-прежнему были того неподражаемого цвета корицы, который Додж не встречал больше ни у одной женщины ни до, ни после. И по-прежнему нравились ему.

И эти глаза цвета спелой черешни. Когда-то, когда он был романтичным юнцом — настолько романтичным, насколько способен быть Додж Хэнли, — и придумывал разные там красивые слова, говоря о цвете ее волос и глаз, Кэролайн иногда посмеивалась над его словами. «Черешня с корицей? — говорила она. — Признайся: ты вычитал это в поваренной книге?» — «Может быть, и так, потому что я не отказался бы тебя съесть!» — отвечал на это Додж.

Он готов был поклясться, что по-прежнему может обхватить пальцами талию этой женщины. Она всегда была такой крошечной, словно налетевший ветер мог унести ее прочь. Приглядевшись, Додж заметил две тоненькие морщинки в уголках ее глаз и некоторую дряблость кожи на подбородке. Но цвет лица был безукоризненным, а кожа выглядела такой мягкой. От одного долгого взгляда на Кэролайн Кинг у Доджа вдруг заболело от накатившего напряжения все тело.

Он тут же почувствовал, что этот самый изучающий взгляд был для нее таким же болезненным, как и для нее. Для него — потому что он никак не мог оглядеть ее всю, вобрать в себя без остатка; для нее — потому что нельзя было не заметить следов, оставленных на внешности Доджа Хэнли тем образом жизни, который он вел все эти годы.

Наконец Кэролайн, прочистив нерешительно горло, спросила:

— Как доехал?

— Отлично.

— Были пробки?

— Ничего серьезного…

— Инструкции были понятными?

— Ну, я же, как видишь, добрался до места! — Додж попытался улыбнуться, но губы его предательски скривились.

— Добро пожаловать к Мэйбл! — вдруг раздалось над ухом. — Что вам принести?

Додж и не заметил, как к ним подошла официантка. Чувствуя себя абсолютно беспомощным, он вопросительно взглянул на Кэролайн.

— Я буду даджлинг, — сказала она.

Додж понятия не имел, что это такое. Заставив себя улыбнуться, он спросил, есть ли в этом заведении обычная кола, и, услышав утвердительный ответ, заказал ее.

— Что-нибудь из еды? Наши булочки с абрикосом стоят того, чтобы забыть ненадолго о калориях.

— Я ничего не буду, — сказала Кэролайн.

— Я тоже, спасибо!

Официантка удалилась, чтобы принести им напитки. Додж не заметил и не мог бы потом сказать, как выглядела эта официантка, была ли она молодой или старой, высокой или низкорослой, худой или пухленькой, разочаровал ли ее тот факт, что клиенты не захотели воздать должное булочкам с абрикосом, или же ей было плевать на все и она ждала с нетерпением, когда закончится ее смена и можно будет идти домой. Додж просто не замечал ничего вокруг. Он существовал сейчас словно бы в вакууме.

Должно быть, Кэролайн почувствовала его неловкость.

— Я выбрала это место, потому что никогда не была здесь раньше, — сказала она. — Меня многие знают в этом городе. Здесь живут милые, дружелюбные и общительные люди. И я подумала, что наша первая встреча должна произойти в месте, где никто не сможет прервать наш разговор в любой момент.

Доджу захотелось спросить, почему тогда было не встретиться у нее дома, но он уже знал ответ на этот вопрос. Кэролайн хотела встретиться на людях, чтобы у него не было возможности устроить сцену.

— Тут хорошо, — успокоил ее Додж. — Только как-то чересчур… красочно.

Кэролайн улыбнулась, и Додж немного расслабился.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказала Кэролайн. — Мне ведь ничего не известно о твоей жизни в Атланте.

— А что тебе хотелось бы знать?

— Ну, скажем, почему ты поселился именно там?

— Именно там у меня как-то кончился бензин. И я решил, что это место ничем не лучше и не хуже других.

— И поступил на работу в местную полицию?

— В Управление округа Фултон. У них как раз была вакансия. Я начал в качестве дознавателя. Хорошая работа. Зарплата неплохая. Проработал двадцать пять лет. Но город разрастался и становился каким-то… чересчур самоуверенным, что ли. И полицейское управление стало каким-то застегнутым на все пуговицы. В конце концов, я устал от бесконечных правил и инструкций. Затем я раскрыл одно дело, и мне пришлось давать показания в суде. Там я познакомился с Дереком Митчелом, судебным адвокатом. Он проводил перекрестный допрос. Мы выступали за противоположные стороны, но сумели произвести друг на друга впечатление. И после суда Дерек спросил, не хочу ли я поработать в качестве частного детектива на его фирму.

— И фирма оказалась не такой застегнутой на все пуговицы?

— До сих пор все было в порядке, — пожал плечами Додж.

— Очень благородно со стороны мистера Митчела дать тебе отпуск прямо так сразу, без предварительного уведомления.

— Дерек — отличный босс.

Кэролайн положила ногу на ногу под столом, затем начала с преувеличенным вниманием рассматривать лежащую на колене салфетку и наконец выдавила из себя:

— У тебя есть семья?

— Нет.

Подняв глаза, Кэролайн внимательно посмотрела на него через стол.

— Ни разу не был женат?

— Уж лучше бы не был! — с грубым смешком отозвался Додж.

Кэролайн едва подавила естественное женское любопытство и не начала расспрашивать о его браках и о том, женат ли он сейчас. Что ж, очень разумно с ее стороны.

Вместо этого она спросила:

— Ты не знал до вчерашнего вечера о том, что я овдовела?

— Нет.

— Я по-прежнему занимаюсь недвижимостью — об этом ты тоже не знал?

— Об этом догадывался.

— Я думала, что ты мог… Ну, знаешь, поскольку ты детектив по профессии, мне казалось… что ты…

— Буду следить за тобой все эти годы?

— Честно говоря, да.

— Честно говоря, я так и делал. Какое-то время. А потом… прекратил.

— Потерял интерес?

— Потерял надежду.

Это звучало жалко и бессмысленно даже для его собственных ушей.

— Я даже не надеюсь, что здесь можно покурить, — злясь на себя, громоподобно пророкотал Додж.

Кэролайн откинула назад голову и вопросительно посмотрела на него.

— Ты куришь?

Додж рассмеялся.

— Я не курю — я дышу дымом. Курить — это слишком долго, чтобы дождаться, когда никотин попадет в кровь.

— И когда же ты начал курить?

— Тридцать лет назад.

От Кэролайн не укрылось, что цифра названа не просто так. Несколько секунд она смотрела Доджу прямо в глаза, затем произнесла:

— Надо бросить.

— Чего ради?

Они смотрели друг на друга, пока не подошла официантка с напитками. Колу подали в небольшой винтажной бутылке, с высоким стаканом льда на небольшом фарфоровом блюдце с кружевной бумажной салфеткой. Неужели в Меррите, штат Техас, нет обычных жестяных банок кока-колы?! Додж не прикоснулся ни к чему, боясь просто-напросто раздавить что-нибудь пальцами.

Кэролайн поблагодарила официантку, насыпала в чашку сахара, затем налила из белого в розовый цветочек чайника дымящегося чая.

— Чай слишком бледный, — прокомментировала она. — Надо было дать ему завариться подольше.

Черт побери, да сколько же можно слушать всю эту чушь?

— Ты собираешься поговорить со мной о деле или как? — резко спросил Додж.

Кэролайн положила на блюдце ложечку, которая тихонько звякнула о чашку, словно у Кэролайн дрожали немного руки, и посмотрела через стол в глаза Доджу.

— Прошлой ночью в моем доме был серьезно ранен в результате выстрела один человек. Берри была при этом.

Додж облокотился одной рукой о стол, закрыв губы ладонью. Следующие пятнадцать минут говорила Кэролайн, останавливаясь лишь на несколько секунд, чтобы подчеркнуть паузами особо важные места своего рассказа или подумать, как лучше подать информацию. Додж слушал не перебивая. Он мог бы сидеть так вечно, не сводя глаз с Кэролайн и наслаждаясь звуками ее голоса. До тех пор, пока не остановится его изношенное сердце.

В конце концов, Кэролайн замолкла и тяжело вздохнула.

— Утром мы были на совещании у местного шерифа, — продолжала она. — У Тома Драммонда. Он — приятный человек. Мы знакомы. Том занимает свой пост уже тысячу лет. Никто здесь не помнит другого шерифа. Берри рассказала ему свою версию вчерашних событий. Хотя, как мне кажется, это совещание было скорее жестом вежливости в мой адрес. Том выполняет в основном административные функциш во всем, что касается расследований, шериф надеется на помощника Ская Найланда.

— Ты привела на это совещание адвоката?

— Да, он приехал вчера вечером на место происшествия. И сегодня утром у шерифа тоже был.

— Хорошо.

— В нем, в общем, не было необходимости. Берри никто не подозревает. Она рассказала слово в слово то же, что и вчера помощнику Найланду.

— Они ей поверили?

Вопрос явно застал Кэролайн врасплох.

— А почему они должны ей не верить?

— Так поверили?

— Похоже, да.

Додж не стал комментировать ее сомнения.

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день? — спросил он вместо этого.

— Согласно официальным данным, Орена Старкса разыскивают, чтобы допросить. На самом деле у помощника Найланда имеется ордер на его арест. Как только Скай Найланд дал добро, я наняла профессиональных уборщиков, чтобы привели в порядок спальню и ванную, где все произошло. Сейчас они как раз работают. Я не хотела, чтобы Берри снова вошла туда, пока не уберут следы этого кошмара, поэтому после совещания в суде мы заехали пообедать в загородный клуб. Потом я завезла дочь в больницу — Берри хотела справиться о состоянии своего друга. А я поехала к тебе.

Кэролайн наконец сделала глоток успевшего остыть чая. Додж не мог отвести глаз от ее изящных рук, сжимавших тонкую ручку фарфоровой чашки. Пальцы Кэролайн казались такими же полупрозрачными, как фарфор.

— Вот так обстоят дела на сегодня, — завершила свой рассказ Кэролайн.

— Берри знает, что я здесь? — после долгой паузы спросил Додж.

Кэролайн покачала головой.

— А о твоем звонке мне знает?

Ответ снова был отрицательным.

В голове крутилось еще множество незаданных вопросов на эту тему, но сейчас было не время их задавать.

— А что за парень этот Скай Найланд? — поинтересовался Додж. — Из тех, кто способен найти свой зад двумя руками?

— Твой язык по-прежнему весьма цветист и разнообразен, — улыбнулась Кэролайн.

— Подай на меня в суд! — Любимая фраза Доджа тоже не изменилась за много лет.

Кэролайн рассмеялась, и смех ее звучал для Доджа как самая лучшая музыка. Но в следующую минуту посерьезнела, обдумывая ответ на его вопрос.

— Том хорошо отзывается об этом человеке. И очень ему доверяет.

— Так и должно быть. Ведь Найланд — его помощник.

— Я встречалась с ним пару раз. Производит впечатление профессионала.

— Что он собой представляет?

— В смысле характера? Серьезный. Сосредоточен на деле. Все время настороже. Немногословен, иногда резковат.

— Я знаю кучу застегнутых на все пуговицы, весьма речистых копов, которые не раскрыли ни одного преступления и не нашли ни одного заложника, — проворчал в ответ Додж. — Давай вернемся к моему вопросу.

— Я не могу оценить уровень его профессионализма, Додж, — в голосе Кэролайн послышалась нотка раздражения. — Отчасти поэтому я тебе и позвонила.

Хотелось бы ему знать, что еще входило в это ее «отчасти». Но и этот разговор лучше отложить на потом. Если у них будет это самое «потом». А это еще большой вопрос. Пока происшествие выглядело детским. Ну пуля, ну большая кровопотеря. Ничего такого сногсшибательного, никакой вселенской катастрофы из тех, что он представлял себе, пакуя чемодан.

— А этот чокнутый — Старкс? Что известно о нем?

— Только то, что рассказала мне Берри.

— Но мне нужно больше, Кэролайн. Мне надо знать все, что Берри скрыла или чего не знает сама.

— Догадываюсь. От себя могу сообщить, что он преследовал Берри несколько месяцев. Она была на грани нервного срыва, когда я уговорила ее уехать на лето из Хьюстона. Берри согласилась, но ей было нелегко.

— В каком смысле?

— Она очень целеустремленная и амбициозная девушка. Сидя в доме на озере, она работала не менее усердно, чем всегда. Но ведь это не совсем то же, что работать, находясь в офисе. Я знаю, потому что мне тоже приходилось работать дома. Не очень удобно, когда нет нормального соединения с Интернетом, например. Она ничего не говорила мне о своих трудностях. Но я и сама вижу, когда Берри волнуется или…

— Вы двое очень близки?

— Очень, Додж, — серьезно ответила Кэролайн. — Очень.

Доджа больно резануло по сердцу при мысли, как важны были эти двое друг для друга и каким неважным для обеих оказался он сам. Но ведь он и не сделал ничего, чтобы оказаться важным, не так ли? Нельзя было не признать, что у них были причины не считать его частью своей жизни.

Чувство вины — паразит, способный съесть человека заживо. Поэтому Додж постарался прекратить самобичевание и сосредоточиться на том, что рассказывала ему Кэролайн о дочери, которой он совсем не знал.

— Орен Старкс превратил ее жизнь в ад. Иначе Берри не согласилась бы перебраться в Меррит даже ненадолго. Она осталась бы в Хьюстоне и работала бы в офисе «Делрэй». Наша дочь обожает свою работу. Живет ею. В прошлом году кто-то другой получил повышение, на которое она рассчитывала. Берри была сломлена. Слава богу, разочарование послужило для нее стимулом к совершенствованию. В следующий раз, когда откроется подходящая вакансия, Берри обязательно повысят. Карьера в «Делрэй» — главное в ее жизни, — Кэролайн нахмурилась. — И Берри никогда не отправилась бы в добровольную ссылку, если бы не понимала, что у нее нет другого выхода. Это позволяет понять, насколько сильно она боится Старкса. Ты назвал его чокнутым, но, думается, все гораздо хуже. Этот человек опасен, Додж. Думаю Берри смертельно боится его. Прошлая ночь доказала, что не зря.

— Что ж, давай вернемся к прошлой ночи. — Преодолев боязнь что-нибудь сломать, Додж отодвинул стакан с подтаявшим льдом и глотнул колы прямо из бутылки. — Особенно меня интересует Бен Лофланд.

— Он выживет. Рана оказалась несмертельной.

— Я не об этом.

Кэролайн играла ложкой в чашечке, избегая смотреть Доджу в глаза.

— Они с Берри друзья.

— Он женат.

— Берри говорит, что счастливо, — настойчивый взгляд Доджа заставил Кэролайн поднять глаза. — Я ей верю, Додж. Берри никогда не лгала мне. Если она говорит, что их отношения платонические, значит, так оно и есть.

Додж сделал еще глоток колы, не отводя глаз от лица Кэролайн.

— Хорошо. Итак, парень, которого подстрелили в нижнем белье, поправляется и живет долго и счастливо со своей все понимающей женушкой. Профессионал-ветеран Том — твой добрый знакомый — и его достойный доверия помощник с крепким задом ловят плохого парня и сажают его за решетку. Берри возвращается в свой офис в Хьюстоне. Все хорошо — жизнь продолжается. — Он слегка наклонился вперед. — Так почему же ты позвонила мне? Придумай что-нибудь пострашнее, или я возвращаюсь в Атланту.

— Жизни Берри угрожает опасность. Что может быть страшнее?

— Именно это я и хотел от тебя услышать, — напряженным шепотом произнес Додж. — Угрозы чокнутого парня, который ходит вокруг и кричит, что убьет Бери, — это несерьезно. Серьезной может оказаться только его мотивация. Поэтому либо ты расскажешь мне все, что скрыла, либо я уезжаю.

Глаза Кэролайн сверкнули.

— А ты все такой же агрессивный, Додж!

— Да. Я мало изменился. И я по-прежнему хочу тебя трахнуть. Как и в самый первый раз, когда увидел!

4

ХЬЮСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД

Додж поставил на кассу два дымящихся стаканчика с кофе.

— Это все? — улыбнулась ему кассирша.

— Как насчет того, чтобы добавить вот эти два пончика в качестве комплимента? — Додж махнул рукой в сторону прозрачной коробки, которая утром была полна свежей выпечки. Однако к этому часу там оставался только один пончик в глазури с посыпкой и один, покрытый шоколадом.

— Нет, даже не проси!

— Тебе их все равно не продать. Они засохли. Видишь трещины в шоколаде?

— Последний раз, когда я отдала тебе бесплатно ту порцию эскимо, — помнишь? — у меня были проблемы с боссом.

— Ну же, Дорис, — гнул свою линию Додж. — Босса сейчас нет. — Он подмигнул. — Я на тебя не донесу, крошка!

— Он ведь араб, ты знаешь. Посчитает это воровством и отрежет мне руку, чего доброго.

— Ну, будь же хорошей девочкой!

Дорис опасливо взглянула на камеру, следящую за ее работой.

— Черт с тобой! Но, по крайней мере, сделай вид, что платишь мне за них.

— Ты — лучшая на свете, Дорис!

— А ты — мешок с дерьмом! Я не забыла, что ты обещал сводить меня на танцы.

— Я как раз беру уроки, чтобы не ударить в грязь лицом, — Додж очаровательно улыбнулся.

— Черта с два!

Краем глаза Додж видел мигающие фары патрульной машины, призывающие его вернуться к исполнению служебных обязанностей.

— Мне пора идти, крошка. Можешь не класть пончики в пакет. Просто положи сверху на кофе.

Дорис сделала, как он сказал, и, глядя, как Додж балансирует в дверях со стаканчиками кофе в обеих руках, стараясь не уронить пончики, злорадно напомнила:

— Так со свиданием я еще поймаю тебя на слове!

Напарник Доджа уже успел завести мотор.

— У нас вызов! — крикнул он, открывая перед Доджем пассажирскую дверь.

Додж скинул пончики прямо на приборную панель.

— Тебе с посыпкой, а мне с шоколадом.

— Ты ел с шоколадом в прошлый раз, — возмутился напарник.

— Подай на меня в суд! — Поставив стаканчик с кофе в специальный держатель, Додж застегнул ремень безопасности. — Не забудь, что это я обворовываю каждый раз араба. К тому же в один прекрасный день мне придется сдержать данное Дорис обещание и сводить ее на танцы. Так что у нас там? — спросил Додж, поворачивая крышку на пластиковом стаканчике так, чтобы его напарник мог пить, ведя машину.

Они уже выехали с парковки перед магазином, и водитель включил мигалку.

— Бытовуха.

— Черт! — Додж, как и все полицейские, не любил такие выезды, потому что разъяренные придурки, нападавшие на своих близких, часто накидывались на приехавших полицейских. Несколько ребят погибли таким образом. Он откусил кусок от подсохшего пончика с шоколадом. — А кто звонил?

— Предполагаемая жертва.

— Это хорошо. Значит, он ее не убил.

— Пока не убил, — угрюмо поправил Джимми Гонзалес.

Гонзалес был похож на американца с английскими корнями куда больше, чем Додж. Когда они только начали работать в паре, Додж поинтересовался, откуда у него испанская фамилия.

«Не в курсе, — ответил Джимми. — Должно быть, затесались где-то среди предков испанцы или мексиканцы».

— Она назвалась? — спросил Додж.

— Нет. Положила трубку, как только продиктовала адрес. И не ответила, когда дежурный перезвонил.

Гонзалес был отличным партнером: надежным, из тех, кто ценит юмор, но знает, когда надо отбросить шутки в сторону и целиком сосредоточиться на работе. Они быстро пролетели короткое расстояние от универмага до аккуратного маленького домика на тихой приличной улочке, откуда поступил вызов.

Гонзалес припарковал машину у дорожки, ведущей к крыльцу. Он не стал выключать мигалку. Сообщив диспетчеру о прибытии на место, патрульные покинули машину. Походя к дому, оба были настороже. Доджа особенно беспокоили выходившие на фасад окна и наружное освещение, в котором они с Гонзалесом видны были, словно в свете прожекторов.

Они дошли до порога, и в них никто не выстрелил. И даже не пригрозил выстрелить. Додж посчитал это хорошим знаком. Когда они приблизились к двери Гонзалес встал сбоку, положив руку на кобуру. Додж приподнял латунный молоток и громко постучал несколько раз.

— Полиция! У вас проблемы?

Дверь немедленно распахнулась, и Додж увидел на пороге мужчину лет под тридцать. Рубашка его вылезла из брюк, но в целом одежда была дорогой и элегантной. Он был хорош собой и чисто выбрит, хотя темные волосы выглядели так, словно садовник только что подстриг их секатором. Выражение лица мужчины выдавало сильное возбуждение.

Он перевел полный отвращения взгляд с одного полицейского на другого.

— Не могу поверить, что она вызвала полицию.

— Где женщина? — пророкотал Додж.

— С ней все в порядке. Просто расстроилась немного.

— Где она? — повторил свой вопрос Додж, делая ударение на каждом слове.

Голос его звучал угрожающе.

Мужчина указал большим пальцем руки себе за спину.

— В ванной. Справа в конце коридора. Она заперлась. Не могли бы выключить свою чертову мигалку?

Додж не удостоил его ответом. Пройдя мимо мужчины, он миновал небольшую аккуратную гостиную и оказался в темном коридоре. Краем уха Додж слышал, как Гонзалес объясняет сукиному сыну, что мигалка останется включенной, и спрашивает, нужна ли «Скорая».

— Черт побери, нет! — воскликнул мужчина. — Я ничего ей не сделал!

— Может быть, все-таки стоит вызвать врачей? — настаивал на своем Гонзалес.

— Говорю же вам, с ней все в порядке!

— Как ваше имя?

— Господи Иисусе!

— Вы так ругаетесь или вообразили себя Господом?

Это все, что расслышал Додж. Он дошел до конца коридора и постучал в дверь ванной.

— Мэм? С вами говорит офицер полиции Додж Хэнли. Откройте, пожалуйста, дверь. — Он попробовал ручку. Дверь была заперта. — Мэм! С вами все в порядке? Вы меня слышите?

Послышался щелчок замка, и дверь открылась. Девушка была невысокой и миниатюрной, ее макушка едва доставала ему до ключицы. Парень, встретивший их у двери, был примерно одного роста с Доджем — около шести футов. Даже не зная обстоятельств дела, Додж тут же почувствовал сильное желание убить негодяя.

Свет лампы падал на ее рыжеватые волосы. Девушка стояла, опустив голову и прижав к щеке компресс из смоченного полотенца. Она была полностью одета, но одежда и волосы были в беспорядке, словно ей пришлось сопротивляться.

— Вам нужна медицинская помощью, мэм? — поинтересовался Додж.

Девушка покачала головой, затем опустила свой компресс и подняла на него глаза.

И как только она это сделала, Додж почувствовал, как его тело становится легким, невесомым, как воздушные шары, которые надувают на День благодарения, и словно готово в любой момент взлететь. Встретившись взглядом с ее глазами, Додж немного пришел в себя, но чувство радостного возбуждения не оставило его.

— Со мной все в порядке. — У девушки были глаза цвета черешни, и если бы хороший выдержанный виски имел голос, он был бы точно таким, как ее. — Мне надо было позвонить снова и сказать дежурному, что нет необходимости присылать патруль, но Роджер отнял у меня телефон, и я боялась…

— Выйти из ванной, — закончил за нее Додж.

Девушка снова опустила глаза и прижала к щеке компресс.

— Как вас зовут? — поинтересовался Додж.

— Кэролайн Кинг.

— Это ваш муж?

— Друг.

— Чей это дом?

— Мой. То есть я снимаю его.

— И он тоже живет здесь?

— Нет.

— Он платит арендную плату?

Девушка быстро вскинул голову, и Додж понял, что подобное предположение она сочла оскорбительным.

— Нет, плачу я!

Додж рад был это слышать и не стал извиняться за свой вопрос. Вместо этого он указал пальцем на скулу Кэролайн Кинг.

— Давайте я взгляну.

Она снова убрала полотенце. Кожа прямо под глазом была красной, и скула начинала распухать.

— Мы отвезем вас в травмопункт.

— В этом нет необходимости. Правда.

— Хорошо, давайте, по крайней мере, приложим лед.

Додж отступил в сторону, давая Кэролайн возможность выйти из ванной.

Девушка прошла мимо него и направилась по темному коридору в гостиную, где сидел на диване ее обидчик, которого допрашивал Джимми Гонзалес. Увидев Кэролайн, сукин сын вскочил на ноги.

— Вот видишь, что ты наделала, Кэролайн? — закричал он. — Наслаждаешься моим унижением?

— О'кей, мистер Кэмптон, успокойтесь.

— Не указывайте, что мне делать. — Он отпихнул Гонзалеса, выставив вперед руки. — Вы знаете, кто я?

— Конечно, знаю.

Прежде чем Кэмптон успел сообразить, что происходит, он уже лежал на диване лицом вниз с заломленными за спину руками.

— Ты — парень, который едет в тюрьму.

Оказавшись в наручниках, Кэмптон выдал длинную тираду ругательств, адресованных Гонзалесу. Никак не отреагировав на оскорбления в свой адрес и в адрес своих ближайших родственников, Гонзалес спросил:

— Девушка в порядке? Нам нужна «Скорая»?

— Вроде бы нет. Просто заткни этого придурка.

Кэролайн Кинг поспешила покинуть комнату. Последовавший за ней Додж обнаружил девушку в небольшой кухне, где она стояла, опершись о рабочую поверхность.

— Его арестуют? — спросила Кэролайн.

— Да, мэм.

— Он отправится в тюрьму?

— Безусловно, — Додж произнес это с огромным удовольствием.

Кэролайн повернулась к нему.

— С этим могут быть проблемы. У его семьи есть деньги. Серьезные деньги. И целый батальон адвокатов.

Доджу было наплевать.

— У вас тут есть лед? — спросил он и, не дожидаясь ответа, открыл морозилку, располагавшуюся поверх холодильной камеры, откуда достал формочку со льдом. Вывалив кубики прямо на кухонное полотенце, которое он обнаружил на столе, Додж закрутил его с обоих концов и передал Кэролайн.

Девушка взяла импровизированный компресс и приложила к скуле.

— Спасибо.

— Не за что.

Додж выдвинул стул из-под стола, подождал, пока Кэролайн усядется, и только потом занял второй стул. Вынув из кармана небольшой блокнот на пружинке и ручку, Додж записал для начала имя девушки.

— А как его имя?

Додж кивнул в сторону кухни.

Немного поколебавшись, Кэролайн быстро произнесла:

— Роджер Кэмптон.

Записав имя, Додж поставил рядом с ним знак вопроса, удивляясь про себя тому, что фамилия кажется знакомой. Девушка, видимо, почувствовала его недоумение.

— Он из семьи владельцев «Кэмптон Индастриз», — уточнила она.

Черт побери! Она выбрала очень правильное выражение — «серьезные деньги».

Но кухня, сам дом, да и округа — все говорило о том, что здесь обитают представители среднего класса. Уют и достоинство, но никакой роскоши. И снова озадаченное выражение лица, видимо, выдало мысли Доджа.

— Вам, наверное, интересно, как мы познакомились? — предположила Кэролайн.

Додж кивнул.

— Роджер подошел ко мне на рождественской вечеринке, которую устраивали в прошлом году его родители, и представился.

Додж удивленно приподнял брови.

— Вы были среди гостей?

— Официанткой. Подрабатывала на каникулах в кейтеринговой службе.

Таким образом Додж узнал о Кэролайн Кинг сразу несколько вещей: она была одинокой женщиной с ограниченным бюджетом, требующим подработки, чтобы свести концы с концами. Она платила за себя сама и не была слишком горда, чтобы в этом признаться. Ее стройность и миловидность привлекли к ней внимание богатого парня, что было вовсе не удивительно. Не было также удивительным то, что она сочла возможным связаться с наследником Кэмптонов и рассмотреть все связанные с этим перспективы.

На данный момент перспективы эти были реализованы в виде синяка под глазом, при одном взгляде на который у Доджа все клокотало внутри. И как могла допустить такое женщина, самодостаточная во всем остальном?

— Он поднимал на вас руку раньше? — спросил Додж.

— Никогда! — уверенно ответила Кэролайн.

— Никогда не поднимал руку на вас или вообще ни на кого?

— Никогда — на меня. Об остальных мне ничего не известно.

Додж пометил в блокноте, что это надо проверить.

— И что же так разозлило Кэмптона?

Кэролайн пожала плечами, и Додж снова поразился ее миниатюрности и хрупкости.

— Это была обычная ссора. Всего-навсего не сошлись во мнениях. И вдруг Роджер пришел в ярость. Я никогда не видела его таким раньше. — Кэролайн облизала губы. — Правда, сейчас у него трудный период. Приходится жить под давлением.

— И какого рода это давление?

— Бизнес. Они с отцом разошлись во мнениях. И Роджер принял это очень близко к сердцу.

— И что такого вы сделали или сказали, что он вас ударил?

— Что-то о том, что у его отца больше опыта и в данном конкретном случае Роджер должен признать за ним право на сомнения.

— То есть вы встали на сторону его отца против него?

Опустив глаза, Кэролайн рассматривала крышку стола.

— Наверное, для Роджера это прозвучало именно так.

— Это не извиняет его за то, что он сделал.

— Конечно, нет.

— Вы останетесь с ним?

Кэролайн подняла глаза и удивленно посмотрела на Доджа.

— Разумеется.

Додж ничего не сказал.

Кэролайн облизала губы.

— Я уверена, что это был единичный случай, офицер. Роджер вышел из себя. Такое может случиться с каждым, кто живет в состоянии стресса.

Додж решительно замотал головой.

— Все люди так или иначе испытывают стресс. Но не все бросаются на ближнего с кулаками. Только те, кто склонен к проявлениям жестокости.

Кэролайн положила на стол лед, который прижимала к щеке. Кубики подтаяли, и через ткань полотенца сочилась вода.

— Мне гораздо лучше, — сказала девушка, вставая. — Лед помог. Со мной все будет в порядке. Не смею больше отвлекать вас от других дел.

Додж с неохотой убрал в карман блокнот и ручку и последовал за ней обратно в гостиную. Через окно им было видно, как Гонзалес не слишком нежно запихивает Роджера Кэмптона в патрульную машину.

— Ему предъявят уголовное обвинение? — поинтересовалась Кэролайн.

— Обвинение в нападении на офицера полиции, — ответил Додж. — Пойдет ли дело дальше, будет зависеть от меня и офицера Гонзалеса. Но у вас к нему свои конкретные претензии. Вы можете подать в суд. И я очень советую вам это сделать.

— Обещаю, что подумаю об этом, — но, говоря это, девушка старалась не встречаться с Доджем глазами. — Спасибо, что прибыли так быстро.

— Не за что. Именно для этого мы и существуем.

— Я знаю. Но все равно спасибо.

Кэролайн улыбнулась ему подрагивающими губами. Додж не сомневался: как только он уйдет, девушка заплачет. Она едва сдерживала слезы.

— Спокойной ночи, офицер…

— Хэнли. Додж Хэнли. Спокойной ночи, мисс Кинг. — Он кивнул на патрульную машину, на заднем сиденье которой исходил злобой Роджер Кэмптон. — Его не выпустят, по крайней мере до утра. Мы не станем торопиться, заполняя бумаги, но все же на всякий случай запритесь.

— Хорошо.

Остановившись на пороге, Додж внимательно смотрел на нее несколько секунд, но так и не смог придумать, что бы добавить к сказанному. У него не было больше убедительной причины задержаться. Пора было возвращаться к своим обязанностям.

— И я думаю, — закончил Гонзалес, — что нам надо туда попроситься.

Додж, слушавший довольно рассеянно, постарался сосредоточиться на том, что говорит его напарник. Их смена закончилась полчаса назад, и теперь они завтракали в небольшом кафе, прежде чем отправиться домой.

— Что-что? — все-таки пришлось переспросить Доджу.

— Да ты меня не слушал! — Гонзалес помешал сахар в стаканчике с кофе ручкой вилки и облизнул ее, прежде чем приступить к поеданию яичницы. — Твои мысли все еще с этой девкой.

— Какой еще девкой?

— Не прикидывайся! — усмехнулся Гонзалес. — Думаешь о той малышке? С рыжими волосами?

Додж с сердитым видом подцепил на вилку и отправил в рот большой кусок картошки.

— Она — не девка!

Улыбка Гонзалеса сделалась шире.

— О, да она здорово тебя зацепила!

— Давай сменим тему.

Добродушно пожав плечами, Гонзалес вернулся к тому, что пытался обсудить с напарником.

— Я говорил о том, что надо нам попроситься в спецгруппу, которую собирают, чтобы поймать грабителя банков. — Закинув в рот клубнику, он принялся энергично орудовать челюстями. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Что ты прочел мои мысли.

— Да?

Додж думал об этом уже не один день. С тех пор, как услышал о создании спецгруппы. Вот уже больше года окрестные банки обчищал вооруженный грабитель. Во время последнего налета он выстрелил в охранника, который до сих пор не оправился от раны. Возникали опасения, что, если негодяя не поймать, он в конце концов убьет кого-нибудь. С каждым эпизодом преступник наглел все больше и больше, и в последнее время его выходки стали демонстративными. Словно он получал огромное удовольствие, купаясь в лучах славы, прибирая к рукам денежки и одновременно утирая нос полиции.

Управление полиции Хьюстона рассчитывало поймать его, объединившись с другими силовыми структурами, в частности с ФБР. У них был список подозреваемых, состоявший из имен парней, в прошлом совершавших похожие ограбления, которые отсидели срок или были освобождены условно-досрочно, но не было никаких улик, которые позволили

бы связать подозреваемых из списка с преступлениями, совершенными сейчас. Грабителем мог быть один из них или какой-нибудь другой подонок, дебютировавший на криминальной сцене.

В общем и целом следовало признать, что у полиции не было по этому делу практически ничего. И тогда было решено создать спецгруппу.

Додж пришел работать в полицию Хьюстона, едва высохли чернила на его дипломе, выданном Техническим университетом штата. Он мечтал стать детективом и как можно скорее перейти на работу в отдел по расследованию убийств. У Доджа было врожденное умение раскрывать преступления. Оставалось только честно нести свою службу, заслужить повышение и чем-то отличиться.

Додж верил, что работа в этой самой спецгруппе поможет ему показать, что он чуть лучше всех остальных.

— Я уже записался вчера, — сообщил он Гонзалесу.

— Вот как? — Джимми, похоже, новость не обрадовала.

— И добавил в список твое имя, — добавил Додж.

— Хорошо! Отлично! — На лице Гонзалеса засияла улыбка. — Мы оба будем круто смотреться в их форме.

— Ну… многие копы хотят попасть в эту группу. Нас пока еще никто не выбрал.

— Обязательно выберут. Уж тебя-то точно.

— Почему ты так думаешь?

— Там планируется работа под прикрытием. — Гонзалес шутливо приподнял брови. — А это — твоя специальность, напарник.

Додж вонзил зубы в свой стейк слабой прожарки.

— Все это слухи.

Гонзалес смерил его всепонимающим взглядом.

— Говорю тебе, все эти сплетни про меня — сплошное дерьмо, — стоял на своем Додж.

Гонзалес отодвинул в сторону пустую тарелку и перегнулся через стол к Доджу.

— А как насчет убийства нескольких человек в стрип-клубе в прошлом месяце?

— А что насчет того убийства?

— Так, значит, врут люди, что, пока детективы допрашивали так называемых свидетелей, ты пригласил хозяйку заведения на задний двор для приватной беседы?

— Я вообще в тот день не работал. Случайно проходил мимо. Просто повезло.

— Повезло? — фыркнул Гонзалес. — Да уж, черт побери! За двадцать минут она назвала тебе имя убийцы, и ты привел полицейских прямо к логову, где он прятался. Так, значит, врут люди?

Додж потянулся за чашкой кофе.

— Я не водил ее на задний двор.

— Но ты заставил ее выдать убийцу.

— Не так уж это было сложно, — ухмыльнулся Додж. — Я доказал ей, — и не раз, — что этот подонок ее не стоит. Она может рассчитывать на гораздо большее.

Гонзалес расхохотался.

— А разве ты не говорил, что разгадку большинства тайн можно найти под женской юбкой?

— Да никогда!

— Но тебя цитируют!

— Все это дурацкие разговоры в курилке!

Но хитрый взгляд Доджа выдавал его.

Закончив завтрак и поделив пополам сумму чека, напарники расплатились.

Когда они прощались у ресторана, Гонзалес вдруг сказал:

— Приятно думать, что все же есть одна женщина, которую ты не можешь поиметь. Та рыженькая не станет отказываться от своего супербогатого парня, хоть он и поколачивает ее время от времени, ради патрульного копа. Так что без этой крошки тебе придется прожить, Додж.

Гонзалес оказался прав. Заступив в тот вечер на дежурство, Додж узнал, что Роджера Кэмптона выпустили из-за решетки еще до полудня. Его адвокаты — их было несколько — предложили выдвинуть встречный иск о полицейском преследовании, а мисс Кэролайн Кинг отказалась предъявить обвинение. Адвокаты утверждали даже, будто девушка сожалеет, что обратилась в полицию, что все происшедшее было результатом недопонимания. В общем, спустили все на тормозах.

Додж представлял себе, что так и будет, но все это сильно ему не нравилось, и он не мог этого так оставить.

После дежурства он сказал Гонзалесу, что завтракать не хочет, и направился к дому Кэролайн Кинг. Он как раз парковал машину у обочины, когда девушка вышла за утренней газетой. Выйдя из машины, Додж направился к ней.

— Мисс Кинг?

Заслонившись тыльной стороной ладони от бьющего в глаза солнца, девушка устало посмотрела на него.

— Я — офицер Хэнли.

На Кэролайн были шорты и футболка, ноги оставались босыми.

Рядом с ботинками Доджа, носившего двенадцатый размер, ступни ее казались крошечными, словно бы детскими.

— А, здравствуйте! — отозвалась наконец Кэролайн. — Я не узнала вас без формы.

— Я только что сменился с дежурства. Подумал, что, прежде чем идти домой, надо зайти поверить, как вы тут.

— Все хорошо.

— Но у вас синяк.

Кэролайн легонько коснулась пальцем глаза.

— Ничего удивительного. У меня такая тонкая кожа, что на ней появляется синяк, даже если просто посмотреть недобрым взглядом.

— Но на вас не просто посмотрели!

Это вырвалось, прежде чем Додж успел себя сдержать, и он прекрасно понимал, что выглядит сейчас куда грубее и опаснее того подонка, который посмел ее ударить. Но все же не стал извиняться.

Кэролайн выглядела смущенной и немного напуганной.

— Я не стала предъявлять обвинение, — призналась она.

— Я знаю. Я проверял.

— Роджер сам был в ужасе от собственного поведения. Они с отцом в тот вечер накричали друг на друга, и он выместил гнев на мне. Оба извинились. Роджер поклялся, что это никогда больше не повторится. И я уверена, что так и будет.

Додж вовсе не разделял уверенности Кэролайн, но не стал говорить ей об этом.

— Так, значит, все в порядке? — спросил он.

— Все хорошо, — ответила девушка.

Додж чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Он изо всех сил старался придумать что-нибудь, чтобы еще хоть ненадолго продлить разговор, но ничего, как назло, не приходило в голову.

— Мне надо… — Кэролайн указала на открытую дверь за своей спиной. — Мне пора собираться. А то я опоздаю на работу.

— Да, конечно… извините. Я просто проходил мимо… решил проверить…

— Я ценю ваше внимательное отношение к работе, мистер Хэнли. Действительно ценю. Спасибо вам.

— Всегда пожалуйста.

— До свидания.

— Пока!

Додж стоял перед домом, пока Кэролайн не вошла внутрь и не заперла дверь.

Доджа и Гонзалеса вызвали на собеседование отдельно. Доджа зачислили в состав спецгруппы. Гонзалеса — нет.

— Эй, Додж, не беспокойся на этот счет, — уговаривал напарника Джимми.

— Черта с два! Если для них недостаточно хорош мой напарник, пусть катятся к чертовой матери! — Додж совсем перестал стесняться в выражениях и скрывать свое дурное настроение с тех пор, как Кэролайн Кинг лично сообщила ему, что у них с Роджером Кэмптоном все хорошо.

Додж сделался таким раздражительным, что люди стали избегать его. Даже Дорис — ночная кассирша универмага «С семи до одиннадцати» — почувствовала, что сейчас не время для шутливой болтовни про их будущее свидание. Теперь они обменивались у кассы лишь несколькими натянутыми репликами.

И только Гонзалес, казалось, выработал иммунитет к дурному настроению своего напарника. В ответ на высказанное Доджем нелицеприятное мнение о спецгруппе Джимми сказал:

— Послушай, напарник, я очень ценю твое хорошее отношение, но не порти из-за него жизнь самому себе. Ты ведь хотел попасть в эту спецгруппу — и ты в нее попал. Ты можешь гордиться собой. И я горжусь тобой.

Додж продолжал ворчливо протестовать, но Гонзалес и слышать не хотел о том, чтобы его друг отказался от такой блестящей возможности.

— Ты ведь служишь на два года дольше меня, — убеждал он Доджа. — У меня еще будет возможность выдвинуться. Покажи им, на что ты способен. Надери им всем задницу!

Хлопнув Доджа по спине, он направился было прочь, но вдруг остановился и щелкнул пальцами, вспомнив что-то важное.

— Чуть не забыл. Ты уже читал воскресную газету? Твоя Кэролайн и тот богатый парень официально объявили о помолвке.

5

Видимо, из уст постоянных посетителей бело-розовой чайной нечасто можно было услышать такие грубые признания, потому что сказанное Доджем лишило Кэролайн дара речи. Раньше она так не реагировала. Но ведь прошло тридцать лет с тех пор, как эта женщина виделась последний раз с Доджем Хэнли. Успела отвыкнуть от крепких словечек.

Додж выразился так специально, чтобы шокировать ее. Он устал от ходьбы вокруг да около. Ему надо было знать все подробности того, как его дочь оказалась замешана в деле, закончившемся выстрелом. Иногда шоковая терапия была лучшим способом заставить людей выдать информацию, которую они не готовы раскрыть.

— Расскажи мне все, Кэролайн.

Она нервно прочистила горло.

— Боюсь, что Орен Старкс имел в виду именно то, что сказал, когда угрожал убить Берри.

— То есть этот парень не просто псих, брызжущий слюной?

— Напротив. Берри говорит, что он очень умный.

— А умные люди сходят с ума сплошь и рядом. Человек может разозлиться, приревновать к соперникам и наговорит такого, чего вовсе не имеет в виду. «Я убью тебя!» Слава богу, такие угрозы редко приводят в исполнение. Если бы все люди делали то, что говорят…

— Хорошо, — прервала его Кэролайн. — Я поняла твою точку зрения.

Додж ждал. Его собеседница молчала. Додж взглянул через плечо Кэролайн. После того как официантка принесла их заказ, она больше в зале не появлялась.

— Итак, — сказал Додж, возвращаясь к главной теме. — Спрашиваю последний раз: что еще ты знаешь такого, о чем мне не сказала?

— Ничего, клянусь!

— Хорошо, тогда расскажи мне о том, что ты подозреваешь.

Кэролайн напряглась.

— Это слова полицейского?

— Это слова, которые тут же вызвали у тебя желание защищаться, — сказал Додж. — И это дает мне понять, что я был прав.

— Ты такой умный?

Додж вдруг стукнул кулаком по столу. Не очень сильно, но достаточно сильно, чтобы фарфор жалобно зазвенел.

— Очевидно, если бы ты так не считала, то не позвонила бы среди ночи и не потребовала, чтобы я бросил все и летел сюда сломя голову. Мне хватило глупости послушаться, и я уже начинаю об это жалеть.

Глаза Кэролайн гневно сверкнули. Черт побери, этот человек всегда умел привести ее в бешенство!

— Берри во многом похожа на меня, — натянутым голосом произнесла она.

— Круто! Мир должен быть благодарен тебе за такой подарок. В чем же проблема?

— Проблема в том… — Секунду поколебавшись, Кэролайн произнесла единственную фразу, которая могла заставить Доджа остаться: — Проблема в том, что еще больше она похожа на тебя.

Берри стояла, прислонившись к стене больничного коридора, и смотрела в пространство прямо перед собой, когда заметила краем глаза Ская Найланда.

Он спрашивал о чем-то медсестру на центральном посту. Медсестра кивком указала на Берри. Повернувшись, Скай уперся глазами в неподвижный взгляд девушки. Рассеянно поблагодарив медсестру, он направился к Берри.

Всякий раз, когда этот человек разглядывал ее, Берри чувствовала себя абсолютно беззащитной. И в то же время понимала, что она под подозрением. Чего хотят от нее эти серые глаза, взгляд которых режет, словно бритва? Берри решилась начать разговор первой.

Когда Скай подошел достаточно близко, чтобы слышать ее, девушка спросила:

— Какие-нибудь новости?

— О чем же, например? — переспросил Скай.

— Орена обнаружили?

— Нет, мэм. По крайней мере, мне не докладывали.

От Берри не укрылся его более чем сдержанный тон. Все это начинало ее раздражать.

— Почему вы это делаете? — спросила она.

— Что именно?

— Унижаете меня.

Скай не стал отрицать очевидного. Он открыл было рот, чтобы ответить, но в последнюю секунду передумал и кивнул вместо этого на закрытую дверь больничной палаты.

— Я велел им дать мне знать, как только Лофланда переведут из реанимации в обычную палату.

— Его только что перевезли. — Берри обратила внимание Ская на пустую табличку на двери. — У них даже еще не было времени вставить сюда карточку с именем Бена.

— Вы уже говорили с ним? — поинтересовался помощник шерифа.

— Пока что нет. Там медсестра — помогает ему устроиться.

— А его жена?

— Ее зовут Аманда. Она тоже там.

— Давайте поговорим.

Это было не приглашение к беседе, не предложение — это был приказ. Но Берри решила никак не реагировать на неподобающий тон Ская Найланда.

Скай увлек ее за собой в небольшую комнату для посетителей в конце коридора. Оказавшись там, Берри отметила, что помощник шерифа отлично знает расположение комнат в этой больнице.

— Здесь пару недель лежала моя мать, — пояснил Скай. — Когда она умирала, я провел ночь здесь, в этой комнате, пытаясь заснуть.

Резко остановившись, Берри повернулась к нему.

— Мне очень жаль, — она сказала это вполне искренне.

— Благодарю вас.

Берри рассматривала его лицо, ожидая увидеть на нем следы притворства. Но ее ожидания не оправдались. Скай пригласил ее присесть на диванчик, который ожиданий не обманул: оказался таким же жестким и неудобным, каким выглядел. Но это был самый крупный предмет мебели в комнате, и Берри мысленно посочувствовала Скаю, который пытался спать на нем.

От Ская не укрылся ее задумчивый, оценивающий взгляд.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— Вы хотели что-то сказать?

— Только что… сочувствую вам.

— Сочувствуете?

— Я вот не могу представить свою жизнь без мамы. Вы были близки?

— Да. Она была потрясающей женщиной. Но она очень страдала.

Скай вдруг закашлялся и поднес руку ко рту, явно скрывая смущение. На секунду из глаз его исчезло металлическое выражение, и Берри вдруг подумала о том, что, возможно, за ехидным прищуром все-таки скрывается человек, способный чувствовать и страдать. Что Скай Найланд — вовсе не такой непрошибаемо крутой коп, каким пытается казаться.

Скай подвинул себе стул и уселся напротив. Ему пришлось пошире расставить колени, чтобы случайно не коснуться Берри, которая продолжала размышлять. Что это? Обычная галантность? Или еще одна попытка скрыть уязвимость?

Впрочем, сейчас глупо было даже думать об этом. В настоящий момент все преимущества были на стороне Ская. Но почему же он так боится прикоснуться к ней, даже случайно?

— Прежде чем я пойду допрашивать Лофланда, хотелось бы задать вам несколько вопросов про Орена Старкса, — начал разговор Скай.

Неформальная беседа кончилась, помощник шерифа приступил к делу. Что ж, все правильно.

— Мистер Карлайл будет настаивать на своем присутствии, — мстительно произнесла Берри.

— Позвоните ему, если хотите, но в этом нет необходимости. Я всего лишь хочу расспросить вас о самом Орене Старксе. О его характере, привычках.

— Хорошо, — поколебавшись, решилась Берри. — Я буду рада ответить на ваши вопросы, если смогу. Думаю, и Бен не откажется помочь, когда вам разрешат поговорить с ним.

— У него не будет выбора. Он — важный свидетель. Мне необходимо выслушать его версию событий.

— Его версию? Так вы считаете, что я лгу?

— Я думаю, — невозмутимо ответил Скай, — что два разных человека могут видеть ситуацию с разных сторон.

— Весьма дипломатично сказано, мистер Найланд!

Скай только пожал плечами в ответ.

— Лофланд может сказать что-то новое, дать какой-то ключ к пониманию того, куда мог отправиться Старкс.

— Но он может быть уже за много километров отсюда.

— Мог бы. Но если он серьезно ранен, то, возможно, не в состоянии перемещаться на дальние расстояния. Тогда он мог залечь где-то в этом районе, где-то совсем близко.

— И кто-то должен был предоставить ему убежище…

— Кто же? Друзья? Члены семьи? Расскажите мне, мисс Мелоун. Вы знаете кого-нибудь из них?

— Если честно, нет.

— Вот и нам о таких личностях неизвестно. Мы запросили помощь у полицейского управления Хьюстона. Но они ничего ценного пока не сообщили. Старкс нигде не работает. После увольнения из «Делрэй» получает пособие по безработице. Его единственная родственница — мать — очень стара и живет в специальном приюте для стариков с болезнью Альцгеймера. Она там уже несколько лет, и сейчас болезнь вступила в финальную стадию. Ни для каких практических целей эта женщина не пригодна. — Скай сделал жест, показывающий, что сознание миссис Старкс словно бы стерто болезнью. — Соседи говорят, что Старкс жил уединенно. Не устраивал вечеринок. Никто не помнит, чтобы к нему в дом приходили друзья. Соседей спросили, было ли у Старкса хобби — ну, там, теннис, тренажерный зал, гольф — или интересы — например, ходил ли он в церковь. Но никто ничего не знает. Все твердят, что Старкс держал это при себе.

Скай окинул Берри оценивающим взглядом, смысл которого был очевиден.

— Похоже, вы — его единственная страсть. — Тон, каким это было произнесено, делал фразу еще более оскорбительной.

— Неправда, — возразила Берри. — Я уже говорила вам сегодня о другой его страсти.

— А, вы об этом… Загадки и головоломки. По словам полицейских, обыскавших дом Старкса, в его компьютере есть ссылки на сайты, посвященные таким вещам. Он посещает время от времени доски объявлений таких сайтов и блоги, читает, но сам никогда не пишет. — Скай снова внимательно рассматривал Берри. — В любом случае сомневаюсь, чтобы решение головоломок могло пролить свет на ваше дело.

— Смотря какой сложности головоломки, — холодно возразила Берри.

— Возможно, вы правы. — Прошло несколько секунд, прежде чем Скай продолжил: — Его ищут сейчас во всех юго-восточных округах Техаса и в Луизиане. Мы проверяем гостиницы, но сомневаюсь, чтобы он направился в одну из них. В гостиницах обычно требуют кредитную карточку. Карточка Орена Старкса не использовалась с прошлой недели. Никаких операций в банкоматах с тех пор, как он три дня назад снял двести долларов в отделении своего банка в Хьюстоне.

— Старкс не так глуп, чтобы оставить след, по которому его легко вычислить.

— Я тоже так подумал, — согласился Скай. — Но мы все равно решили проверить. Сейчас прочесывают мотели и коттеджи, сдающиеся внаем. Что меня беспокоит, — Скай нахмурил брови, — так это то, что здесь слишком много мест, где можно спрятаться.

— Вы уже говорили об этом сегодня утром.

— Если Старкс забился в какую-нибудь дыру среди лесов…

— В лесах? — Берри засмеялась. — Ну, для этого надо быть сумасшедшим.

— Но вы, кажется, как раз и утверждали, что он сумасшедший.

— Я говорила, что Орен не в себе.

— Разве это не одно и то же?

— Нет.

— И в чем же разница?

— В продолжительности. Сумасшествие — это состояние. Когда человек не в себе, это реакция на что-то.

— Может быть, он вышел из себя, застав вас с Лофландом?

— Он не заставал меня с Лофландом. Он застал меня в душе. Одну.

— Это правда. Когда я приехал, вы все еще были мокрой, — несколько секунд, прежде чем продолжить, Скай пристально смотрел в глаза Берри. — Вы сказали шерифу Драммонду, что только один раз до этого видели Старкса в таком бешенстве. Когда же?

— В начале лета. Незадолго до моего переезда в Меррит.

— Он так вывел вас из себя, что это стало последней каплей?

— Вот именно. Я испугалась.

— Вы не думали о том, что состояние Старкса все больше приближается к настоящему психозу?

— Откуда мне это знать? Я ведь не психиатр. Могу только сказать, что обычно Орен не напоминает спятившего маньяка.

Скай закинул одну ногу в высоком сапоге на другую и скрестил руки на груди.

— Так расскажите, каким он бывает обычно. Опишите его.

— Ну, прежде всего, он явно не турист. Не могу представить, что он отправится в поисках убежища в лес, даже в составе тщательно охраняемой группы. Один же он на такое вряд ли способен.

— Хорошо. А куда же, по-вашему, он мог отправиться?

Склонив голову, Берри задумчиво потерла лоб.

— Я не знаю, помощник Найланд.

— Зовите меня Скай.

Берри посмотрела на него удивленно, но предпочла не касаться темы обращений.

— Орен весьма педантичен. Любит порядок.

— Одержим им как манией?

— Близко к этому, — Берри рассеянно кивнула. — Я слегка поддразнивала его по поводу того, что стол Орена был в «Делрэй» самым чистым. Все всегда на своем месте. И мозг его работает похожим образом — упорядочение.

— Приведите пример.

— Ну, например, во время обсуждения проекта я могу скакать от одного пункта к другому, Орен же ни за что не перейдет к пункту Б, пока не будет тщательно проанализирован, обсужден и утвержден пункт А. Орен способен возвращаться к одному и тому же сотни раз, пока его полностью не удовлетворит результат.

— Вы хотите сказать, что он будет возвращаться вновь и вновь, пока не выйдет по его?

— Совершенно верно, — хрипло произнесла Берри. — Пока я не буду мертва.

— Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

— Спасибо!

— У вас нет никаких предположений, куда бы он мог отправиться?

— Совсем никаких.

— Хорошо, — поставив обе ноги на пол, Скай наклонился к девушке. — Вы говорили, что Старкс заставлял почувствовать себя неловко не только вас, но и других женщин из «Делрэй».

— Это правда.

Вынув блокнот и ручку из нагрудного кармана спортивной рубашки, Скай попросил ее назвать имена и стал записывать вслед за ней.

— Особенно Салли Бакленд, — подчеркнула Берри. — В начале года она уволилась из «Делрэй». Думаю, домогательства Орена сильно повлияли на ее решение.

— Вы знаете это наверняка?

— Абсолютно точно. На Салли Орен вообще помешался. Салли не хотела с ним встречаться и старалась его избегать, но он был настойчив. Салли жаловалась мне несколько раз, что Орен не готов ни под каким видом смириться с ее отказом.

— С отказом в чем?

— Во всем. Ситуация зашла так далеко, что все это стало сказываться на работе Салли. И мне пришлось вмешаться. Я сказала Орену, что Салли он не интересует и нет смысла терять время.

— И как он отреагировал?

Берри печально улыбнулась.

— Оставил Салли и переключился на меня.

— Был ли период, когда Орен Старкс все же интересовал вас?

— В романтическом смысле? О боже, конечно, нет!

Скай вопросительно приподнял выгоревшую на солнце бровь.

— Об этом не могло быть и речи. Вы поймете сами, когда его увидите. Он абсолютно не в моем вкусе!

— А кто же в вашем вкусе?

Вопрос был явно задан в шутку, но первый ответ, который вдруг пришел Берри в голову, был: «Вы!» Это стало полной неожиданностью для нее самой.

Берри вдруг охватила дрожь. Ведь если не считать того, что этот человек расследует уголовное дело, в котором она замешана, и явно проникся к ней недоверием, выходившим за рамки обычной привычки полицейского не доверять никому, — помощник шерифа вполне мог бы показаться ей привлекательным. Его независимый вид, мужественная внешность и даже эти его чертовы серые глаза… Но Скай Найланд сосредоточенно пытался заманить ее в ловушку, поймать на вранье и потому вызывал у Берри вполне естественную антипатию. Собравшись, Берри произнесла:

— Орен был моим коллегой. Умным. Я бы даже сказала — талантливым. Но потом он превратился в отвергнутого поклонника, который преследовал меня, а прошлой ночью поклялся убить. Он сказал, что должен это сделать.

Окинув девушку долгим взглядом, Скай Найланд убрал обратно в карман блокнот и карандаш и встал.

— Думаю, Лофланд уже устроился и готов к разговору.

Никто не был рад видеть вошедшего в палату помощника шерифа. Ни медсестра, поспешившая заявить, что больной еще слишком слаб, и попросившая Ская не задерживаться надолго. Ни миссис Лофланд, которая, когда он представился, была с ним вежлива, но всячески давала понять, что это лишь потому, что она вынуждена быть вежливой. И уж меньше всех обрадовался его приходу Бен Лофланд.

Только что переведенного из реанимации пациента окутывали трубки, и выглядел он почти как покойник. Пуля Орена Старкса прошла навылет и оставила на коже Бена две раны, но по счастливой случайности лишь слегка повредила ткани на своем пути, не задев жизненно важных органов. Самым страшным оказалась потеря крови. Либо этого парня любит Бог, либо дьявол ворожит ему на удачу.

Скай готов был поставить на второе.

Состояние Бена Лофланда было далеко не критическим, но он оказался нытиком. Как только Скай представился и медсестра покинула палату, Лофланд тут же заявил, что еще слишком слаб для разговора.

— Я буду краток, — пообещал Скай.

— А зачем вам вообще беседовать с Беном? — вмешалась миссис Лофланд. — Разве она не рассказала вам о случившемся?

Скай развернулся к Аманде Лофланд, отметив про себя ударение, сделанное на слове «она», которое было произнесено таким тоном, словно речь шла о чем-то дурно пахнущем.

— Мисс Мелоун дала самые подробные показания вчера и сегодня утром. Но разговор с вашим мужем мог бы помочь поймать Старкса…

— Так вы его до сих пор не поймали?

Скаю не понравился намек на некомпетентность полиции, ясно прозвучавший в вопросе Бена Лофланда.

— Мисс Мелоун не видела его машины. Она вместо этого постаралась не дать вам истечь кровью на полу в ее спальне.

Скай отлично понимал, что упоминание о спальне Берри, а вовсе не о пережитой им боли заставило Бена поморщиться. Он встревоженно посмотрел на жену, которая стояла, обхватив себя за плечи, словно боялась невзначай развалиться на куски.

Не дожидаясь, пока Скай начнет задавать вопросы, Лофланд заговорил:

— Я услышал, как кричит Берри. Услышал их голоса. И побежал…

— Вы спали?

Скай вынул блокнот и ручку и приготовился записывать.

— Что?

— Крики разбудили вас?

— Хм, нет. Я еще не лег спать.

Он снова покосился на жену, которая, подойдя к окну, внимательно разглядывала вентиляционные отверстия на соседней крыше.

— Так вы еще не спали, — уточнил Скай.

— Не спал.

— И все же не слышали, как Старкс проник в дом?

— Нет.

— Звук мотора? Машина? Лодка?

— Вы думаете, он приплыл на катере?

— Все возможно. Мы проверяем и этот вариант.

— Мотора катера я не слышал.

— А что-нибудь другое слышали?

— Нет.

— Что ж, хорошо…

Лофланд взял паузу, чтобы посмотреть, спросит ли помощник шерифа еще о чем-нибудь, затем продолжил:

— Я побежал по галерее в другую часть дома.

Он снова поглядел на свою жену, словно проверяя, слышала ли она, как далеко друг от друга находились в этом доме спальни.

— Оказавшись в спальне Берри, я кинулся в ванную. Голоса раздавались именно оттуда. Орен стоял ко мне спиной. Наверное, услышал мои шаги. Он обернулся и выстрелил.

— Он сначала сказал что-нибудь?

— Нет, — Лофланд поморщился. — Могу я попросить воды?

Аманда подошла к кровати, налила воды из графина в пластиковый стаканчик, склонилась над мужем и вложила ему в губы изогнутую трубочку. Попив, Бен поднял глаза и коснулся руки жены.

— Спасибо, дорогая!

Ответом ему была довольно прохладная улыбка. Поставив стаканчик на тумбочку, Аманда вернулась к созерцанию вентиляционной установки за окном.

— Итак, он просто обернулся, увидел вас в нижнем белье и спустил курок? — продолжил допрос Скай.

— Да. Похоже, он вышел из себя.

— Как вы думаете, почему? Приревновал, увидев вас вдвоем в доме на озере?

— Мне неизвестна причина опасного умственного расстройства Орена Старкса, помощник.

Скаю совсем не нравился его тон. Едва подавляя желание треснуть придурка так, чтобы он вылетел из койки, помощник Найланд внимательно изучил несколько страниц в своем блокноте.

— Что произошло после того, как Старкс выстрелил в вас?

— Это сказать не могу. Я потерял сознание.

— Мисс Мелоун говорит, что вы были в сознании, пока не приехала «Скорая».

— Был в сознании? Если и так, я этого не помню. Наверное, я был в шоке. Я не помню даже боли до того момента, когда очнулся сегодня утром в реанимации. Не мог понять, где я, ничего не понимал, был словно пьяный. Медсестра сказала, что в меня стреляли и я попал на стол к хирургам. И тогда память постепенно начала возвращаться. Но с момента, когда Орен выстрелил в меня, до того, как я пришел в себя в реанимации, воспоминания словно заблокированы.

— Насколько хорошо вы знаете Старкса?

— Только как коллегу.

— Вы не видели его с тех пор, как он был уволен?

— Нет.

— Вы двое когда-нибудь проводили время вместе? Ну, там, пиво после работы?..

Лофланд покачал головой.

— Мы никогда не развлекались вместе.

— Миссис Лофланд? — Когда Скай произнес ее имя, Аманда вздрогнула и резко обернулась. — А какое у вас впечатление от Орена Старкса?

— Никакого.

— Никогда не видели его?

— Видеть видела. Бен представил нас друг другу на каком-то корпоративном мероприятии.

— То есть вы встречались лишь однажды?

— Однажды или дважды — я не помню.

— И вам ничего в нем не запомнилось?

— Это было дежурное, формальное знакомство, помощник. Ничего не значащее. Если бы я знала, что однажды этот человек выстрелит в моего мужа, я рассмотрела бы его внимательнее.

У Ская сложилось впечатление, что эти двое заслуживают друг друга. Оба были одинаково противными. Он снова переключил внимание на Бена.

— Вы со Старксом ладили в офисе?

— Я слышал, что кому-то Орен казался неприятным, но у меня никогда не возникало с ним проблем.

— А у мисс Мелоун?

— А как бы вы назвали преследования с его стороны?

Ская снова задел его тон самоуверенного всезнайки. Очень хотелось вышибить одним ударом катетер, закрепленный в его мочевом пузыре, и посмотреть, какое воздействие окажет эта мера на неуместный сарказм пациента. Но пришлось ограничиться пронизывающим холодным взглядом.

Впрочем, Бен Лофланд оказался понятливым. Его кривая ухмылка мгновенно испарилась.

— Берри говорила мне, что Орен преследует ее.

— Когда?

— Когда она мне это сказала? Ну, впервые я узнал об этом, когда Берри решила перебраться на лето в Меррит. Я был очень удивлен.

— Почему же?

— Берри — настоящий трудоголик. Она даже выходными редко пользуется. Всегда первая приходит в офис. А вечером уходит последняя. Но, по ее словам, Орен сделался совершенно невыносим. Берри решила исчезнуть на месяц-другой в надежде, что за это время он потеряет к ней интерес. Она работала удаленно, находясь в доме своей матери на озере. В шутку называла его филиалом.

— И как получалось?

— Не так хорошо, как если бы мы оба были в офисе. Мы работаем в одной команде, почти все время над одним проектом — рекламной кампанией для важного клиента, — Бен бросил быстрый взгляд на жену.

— И делать это, находясь за много километров друг от друга, разумеется, не так удобно, как находясь в соседних кабинетах, — подсказал Скай.

— Да уж. Работа стала не такой эффективной. В этой глуши нет надежного интернет-соединения. Особенно плохо берет со стороны озера. Но, в общем и целом все шло нормально. И если это помогло Берри отвадить Орена, я готов был мириться с мелкими неудобствами и задержками.

— Хм… — Скай притворился, что задумался над этой фразой, что она показалась ему важной. — В тот день вы привезли сюда с собой какие-то материалы для работы? — спросил он через несколько секунд.

Аманда глубоко вздохнула.

Лофланд заерзал, стараясь устроиться поудобнее, и спросил тоном, исполненным страдания:

— Вы еще долго будете мучить меня, помощник Найланд?

— Не очень, — заверил его Скай. — Итак, вы привезли сюда с собой работу…

— Нам необходимо было добавить последние штрихи к своему предложению, так как на следующей неделе должна состояться его презентация заказчику. Версию макета в pdf-формате трудно переслать из-за большого объема. Берри попросила загрузить презентацию на ее компьютер, чтобы она могла увидеть то же, что увидит на экране клиент. И еще она должна была утвердить кое-какие изменения, которые я внес без нее. Так что поездка сюда казалась мне вполне оправданной.

— Кто знал о том, что вы собираетесь к мисс Мелоун?

— Ну, Аманда…

— Кроме вашей жены? Кто-то из сотрудников «Делрэй»?

— Мне надо было как-то объяснить свое отсутствие в офисе в течение целого дня. Да, я рассказал о поездке некоторым коллегам.

— Трем, четырем?

— Секретарше в приемной, которая переводит звонки в наш отдел, — в голосе Лофланда послышалось раздражение. — Своему непосредственному руководителю и его ассистенту. Я готов назвать вам их имена.

— Кроме них, кто еще знал?

— Никто. Если только они кому-то не рассказали.

— Они могли рассказать Орену Старксу, что вы намерены провести этот день в обществе Берри Мелоун?

— Сомневаюсь, чтобы кто-то из них поддерживал отношения с Ореном Старксом, но наверняка поручиться не могу. Вам лучше спросить об этом их самих.

— Я уже спрашивал. — Скай улыбнулся и, прежде чем Лофланд успел как-то отреагировать на его слова, продолжил: — Во сколько вы приехали вчера в дом на озере?

— Что-то около половины одиннадцатого. Мы сразу принялись за дело и проработали целый день.

Скай перелистнул пару страничек в блокноте и спросил со скучающим видом:

— Вы плавали вдвоем в бассейне?

Лофланд снова бросил испуганный взгляд на жену, по-прежнему стоящую у окна спиной к комнате.

— Закончив с работой, мы оба сделали пару заплывов, чтобы охладиться и расслабиться.

— Вы привезли с собой плавки?

Вопрос Ская явно застал собеседника врасплох.

— Хм… нет… но у меня в машине были шорты, в которых я хожу в спортзал.

— Очень кстати, — прокомментировал Скай. Лофланд никак не отреагировал на его реплику, и помощник шерифа продолжал: — Значит, эти шорты должны быть где-то в доме?

— Я повесил их на полотенцесушитель в гостевой ванной.

— Что ж, хорошо. — Скай сделал вид, что что-то внимательно обдумывает, хотя на самом деле отлично помнил, что обнаружил эти самые шорты на полотенцесушителе — именно там, где сказал Бен. Скаю просто хотелось расшевелить этого парня в присутствии его противной женушки и посмотреть, что из него полезет.

Он снова принялся рассеянно перелистывать блокнот.

— Вы с мисс Мелоун жарили на обед стейки?

— Мы не делали перерыв на ленч и были очень голодны.

— Было уже поздно и вы решили остаться?

— После разговора с Амандой, — поспешил заверить его Лофланд. — К тому времени, когда мы покончили со стейками и я помог убраться, было уже темно. А темнеет сейчас не раньше половины десятого.

— Вообще-то было уже одиннадцать, — процедила сквозь зубы Аманда, не поворачивая головы.

Лофланд с несчастным видом посмотрел на Ская.

— Я и не заметил, что уже так поздно. Но раз уж мы засиделись, Аманда сказала, что лучше не ехать среди ночи в Хьюстон.

Скай кивнул.

— Пожалуй, это было правильное решение.

— Ну да. Я добрался бы не раньше часа ночи.

— И вам не следовало садиться за руль после выпивки.

Тут Аманда резко повернулась и внимательно посмотрела на мужа. Лофланд переводил со Ская на жену и обратно взгляд, полный смущения и негодования.

— Да, мы с Берри выпили со стейками немного красного вина.

— И пива, — уточнил Скай.

Лофланд закусил губу.

— Пива я выпил, пока стейки жарились.

— А мисс Мелоун?

— Она составила мне компанию.

— Хм, — Скай взглянул на напряженную спину Аманды и снова вернулся к ее мужу. — Вы обедали в гостиной?

— Нет, в столовой.

Скай обменялся с Беном Лофландом долгим взглядом, не оставлявшим сомнения в том, что помощник шерифа отлично видел два пустых бокала из-под вина на журнальном столике в гостиной, перед очень и очень удобным диваном. На этот раз Скай предоставил Лофланду самому объяснить своей жене смысл его вопроса.

Он закрыл блокнот и положил его вместе с ручкой в карман.

— Что ж, на сегодня хватит.

— Очень хорошо, — прокомментировал Лофланд. — Я чувствую себя хуже некуда. Хотелось бы поспать.

Скай покинул палату, заверив Лофланда, что больше не потревожит его покой. Разве что в случае крайней необходимости. Или чтобы сообщить им с Амандой, как идет охота на Старкса. Когда Скай выходил, навстречу ему попалась медсестра с набором для флеботомии. Скай придержал перед ней дверь, затем вышел в коридор, где по-прежнему сидела Берри Мелоун.

— Мне кажется, им нужно пару минут, чтобы взять у Лофланда кровь, — сообщил Берри Скай.

Девушка кивнула.

— Ну и как там Бен? — поинтересовалась она у Ская.

— Лучше, чем мертвец, которым он имел шанс оказаться.

Глаза Берри сердито сверкнули.

— Вы снова делаете это! — упрекнула она Ская.

— Простите? — недоуменно переспросил тот.

— Вставляете тут и там свои ремарки, которые в большинстве случаев звучат оскорбительно. Хотя достаточно было бы просто ответить на вопрос.

Скай засунул руки в карманы джинсов, но быстро вынул их, осознав, что так слишком хорошо видно висящую на поясе кобуру.

— Ваш друг чувствует себя не очень, — он подчинился требованию Берри и отвечал теперь на ее вопрос. — Но хирург, с которым я беседовал по мобильному, пока добирался сюда, сказал, что рана чистая и все с ним будет хорошо. Получит право хвастаться в курилке…

Из палаты появилась медсестра, на каталке которой в специальной подставке прибавилось пробирок с кровью. Ее миссия была выполнена. Путь был свободен, но Берри почему-то не решалась зайти в палату.

— А в каком Бен настроении? Пожалуй, у него есть теперь повод ненавидеть меня…

— За что?

— За то, что вытащила его сюда и он стал жертвой Орена. И — бедная Аманда…

— Лофланд сказал, что позвонил и предупредил ее, решив остаться.

— Да, это так.

— И она дала мужу разрешение провести ночь под одной крышей с вами…

— Было уже поздно.

— Это ей было известно, — с нажимом на первое слово произнес Скай и добавил, прежде чем Берри успела как-то отреагировать: — О чем ей не было известно, так это о бутылке вина, которую вы с ее благоверным решили распить.

Берри обняла себя за плечи, задумчиво глядя на Ская.

— Неужели из пары распитых совместно бокалов красного вина можно делать какие-то далекоидущие выводы?

— Да нет, просто интересно…

— Что вам интересно?

— Какой сорт красного вина так хорошо сочетается с работой?

— Вино мы открыли только к ужину, — скрывая раздражение под притворной вежливостью, произнесла Берри. — А «Каберне» отлично сочетается с филе-миньон.

— И в какой момент вы успели надеть халат?

— Простите?

Скай сделал шаг в ее сторону и оказался совсем близко.

— Когда я приехал, на вас был только халат.

Халат из какой-то легкой, прозрачной ткани, которая облепила ее мокрое тело, а потом словно растворилась у него в руках. Образ Берри в полупрозрачном халатике стоял у него перед глазами и выглядел очень живым, ярким и совершенно неуместным. Как и легкое раздражение, прозвучавшее в голосе Ская Найланда, когда он спросил:

— Так в какой же момент вы облачились в халат? Когда сняли мокрый купальник? Именно этот халат был на вас во время ужина с Лофландом?

Он стоял к ней близко. Слишком близко. Зачем? Чтобы испугать немного и добиться правдивого ответа? Или по причинам, не имевшим никакого отношения к расследованию?

Именно этот момент выбрала для своего появления в коридоре Аманда Лофланд, которая даже не попыталась, скрыть, насколько неприятно ей видеть Берри под дверью палаты своего мужа.

Скай быстро сделал шаг назад, стараясь, чтобы как можно больше места оказалось между ним и Берри.

— Привет, Аманда, — поздоровалась девушка.

Скаю показалось, что ее чуть извиняющийся, полный сочувствия тон звучит искренне.

— Как Бен? — спросила она.

— Спит, — короткая реплика Аманды вполне соответствовала волнам злобы и раздражения, которые распространяла вокруг себя эта женщина. Скай заметил, что опущенные вниз руки Аманды крепко сжаты в кулаки.

— Нет слов передать, как я расстроена происходящим, — продолжала Бери. — Я бы предпочла, чтобы Орен попал в меня…

Ее слова оборвал злобный смешок Аманды:

— Что-то сомневаюсь в этом…

— Но это правда, — голос Берри дрогнул. — Я никак не могла подумать, что Орен Старкс способен на что-либо подобное.

Но Аманда словно не слышала ее. Прищуренные глаза миссис Лофланд были полны самой горячей ненависти.

— Тебе хотелось в очередной раз доказать, не так ли?

— Доказать что?

— Что тебе достаточно щелкнуть пальцами, и Бен тут же прибежит!

— О чем ты?

— Тебе непереносима мысль, что Бен счастливо женат на мне, поэтому ты выманила его…

— Аманда, что за…

— Мне совсем не хотелось разрешать ему провести с тобой целый день. Но пришлось притвориться, что мне все равно. В конце концов, это же ради его работы…

— Но это действительно было для работы… В понедельник презентация рекламной кампании. Мы должны уложиться в срок.

— Ну конечно! И я была бы законченной стервой, если бы сказала мужу: «Нет, не езди туда…» Я не хотела быть женой, которая не доверяет своему мужу.

— Но ты можешь полностью доверять ему, Аманда. Бен восхищается тобой. Он звонил тебе несколько раз за тот день. Я слышала…

— О да! Звонил несколько раз, чтобы рассказать, как усердно вы там работаете.

— Мы и работали…

— В перерывах между купанием в бассейне и вином!

— Все было не так! — почти что простонала Берри. — Аманда! Пожалуйста, не говори так!

Она протянула руку, но Аманда уклонилась от прикосновения.

— Не смей ко мне прикасаться! И держись подальше от моего мужа!

Аманда обогнула Берри и Ская и понеслась прочь, чуть не столкнувшись с парой, стоявшей в стороне и наблюдавшей за происходящим.

Скай заметил этих двоих только сейчас. Кэролайн Кинг полным отчаяния взглядом смотрела на свою дочь. Выражение лица ее весьма впечатляющего спутника, в котором сразу можно было угадать крутого парня, Скай расшифровать не смог. Несомненно было одно: его глубоко посаженные глаза так же, не отрываясь, смотрели на Берри Мелоун.

6

Это хорошо, что Доджу не пришлось ничего говорить в первые несколько минут. Потому что он не смог бы выдавить из себя ни слова, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Додж Хэнли многое знал о жизни. Додж Хэнли успел от этой жизни устать. Он видел много раз, насколько жестоки могут быть люди друг с другом. Ну, конечно, когда он смотрел на фотографии голодающих африканских детей или американских парней, гибнущих ради какой-то сумасшедшей, никому не нужной цели, он не оставался равнодушным. Но Доджа охватывала в этом случае скорее ярость, чем грусть. В сердце завзятого циника не было места для грусти. Как и для других сантиментов.

Додж думал, что подготовился к тому, чтобы увидеть собственную дочь. В конце концов, они ведь даже не были знакомы. Все совсем не так, как если бы он знал ее когда-то, успел полюбить, а затем их разлучили. У него не было фотографий, где они были бы засняты вместе. Не было воспоминаний о Берри — только о Кэролайн.

У него и его ребенка не было ничего общего, кроме крови, текущей в жилах. Додж предполагал, что, когда увидит дочь, испытает некоторое волнение. Может быть, у него даже ладони станут влажными. Но ничего выходящего за рамки тех чувств, которые он привык себе позволять. И ненадолго. Ну, может, на несколько секунд.

Но все его предположения разбились вдребезги. Додж оказался совершенно не готов к наплыву чувств, захлестнувших его с головой после того, как они с Кэролайн завернули за угол больничного коридора и она произнесла:

— Вот она!

При первом взгляде на высокую стройную девушку с рыжевато-каштановыми волосами каждая клеточка его тела вдруг отозвалась радостным и в то же время болезненным чувством узнавания, словно запела: «Я знаю ее!»

Потом у него чуть не остановилось сердце. Додж едва удержался, чтобы не схватиться за грудь, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. У него свистело в ушах, мутилось в глазах, его слегка подташнивало, захотелось вдруг схватиться за Кэролайн, ища у нее поддержки.

Но еще больше, чем физиологическая реакция организма, изумили Доджа те эмоции, которые он вдруг испытал. Ему стало одновременно так страшно, что сжался желудок, так тесно в груди, что сердце захотело выпрыгнуть наружу, и больно, очень больно в том месте, где, наверное, находилась душа.

Эта красивая молодая женщина с цветом волос, как у Кэролайн, была его кровью и плотью, его ребенком. И чудо ее существования тут же потрясло Доджа… во второй раз. Но в первый раз он был слишком молод и глуп, слишком сильно любил ее мать, чтобы оценить в должной мере чудо зарождения новой жизни.

И на фоне остальных чувств, вдруг начало нарастать еще одно, не менее опасное и разрушительное. Додж вдруг почувствовал себя Конаном-варваром, готовым защищать свою плоть и кровь, не гнушаясь самыми дикими способами. Господи, помоги всякому, кто посмеет поднять руку на его ребенка! Он зубами разорвет горло этому мерзавцу!

В общем, пока все эти противоречивые чувства, сменяя друг друга, сотрясали волнами его душу и тело, Доджу Хэнли, слава богу, ничего не пришлось говорить вслух. Бог, или кто там руководил этим немыслимым шоу, смилостивился и дал ему несколько минут передышки, прежде чем он выставит себя на посмешище.

Он даже сумел пройти бок о бок с Кэролайн по коридору вполне нормальной походкой для человека, у которого тряслись колени. Он был полон восторга оттого, что увидел Берри, но не стоило забывать: даже Кэролайн не бралась предсказать, как отреагирует их дочь, если их друг другу представят.

Доджу казалось, что она будет так же потрясена, как и он. А может, захочет плюнуть ему в лицо, или вообще откажется признавать факт его существования, или впадет в истерику и будет биться и рыдать, или вскрикнет и упадет в обморок. И что бы она ни сделала, как бы себя ни повела, ему придется жить с этим дальше. Он не ожидал лучшего, поскольку знал, что заслуживает худшего. И был готов ко всему.

Однако долгожданное знакомство, видимо, откладывалось. Берри была занята.

Додж и Кэролайн стояли достаточно близко, чтобы слышать ее разговор с миниатюрной блондинкой, чье хорошенькое личико было искажено злобой.

— О да! Звонил несколько раз, чтобы рассказать, как усердно вы там работаете.

— Мы и работали…

— В перерывах между купанием в бассейне и вином!

— Все было не так! — почти что простонала Берри. — Аманда! Пожалуйста, не говори так!

Миролюбивый жест был отвергнут. Посоветовав Берри не прикасаться к ней и держаться подальше от ее мужа, блондинка обогнула высокого парня в ковбойских сапогах и наткнулась прямо на Доджа и Кэролайн. Пробормотав сквозь зубы извинения, она поспешила дальше.

Додж взял Кэролайн под локоть.

— Она чуть не сбила тебя. С тобой все в порядке?

Растерянно кивнув, Кэролайн обратилась к их дочери:

— Ради бога… Что все это значит?

— О, мама! Кажется, все становится хуже и хуже.

Кэролайн отозвала дочь в сторонку, и они продолжили разговор, понизив голос. Отлученные от женских секретов, Додж и «ковбой» пристально разглядывали друг друга.

— Скай Найланд, — произнес наконец белокурый великан.

Додж пожал протянутую руку.

— Помощник шерифа, — продолжал «ковбой».

— Да, да, — кивнул Додж, отмечая про себя, что у парня холодные серые глаза и вид человека, с которым не стоит шутить. Именно таким описывала его Кэролайн.

— Что ж, хорошо, — заметил Скай, затем добавил после паузы: — А кто вы?

Учитывая напряженность ситуации, Додж не стал сердиться на парня за излишнюю прямоту и ответил в том же духе, в котором был задан вопрос:

— Друг семьи.

Он взглянул через плечо, надеясь заметить, куда направилась блондинка, но она успела исчезнуть.

— Жена Бена Лофланда? — спросил Додж, снова поворачиваясь к Скаю.

Помощник шерифа кивнул:

— Не особенно симпатичная дамочка.

В этот момент у него зазвонил мобильный телефон. Извинившись, Скай повернулся к Доджу спиной, чтобы ответить на звонок. Кэролайн и Берри по-прежнему переговаривались полушепотом, а Додж оказался предоставлен самому себе и решил пойти поискать несчастную женушку Бена Лофланда, которая выглядела так, будто как раз нуждалась в том, кому можно было бы выговориться.

Именно в этот момент Додж почувствовал, что завяз в этом деле по уши. Это был его ребенок, его проблема, его битва.

Полчаса спустя зазвонил мобильный телефон Доджа. На дисплее высветился номер Кэролайн.

— Куда ты ушел? — спросила она, едва Додж успел нажать на кнопку приема вызова.

— Вышел на улицу покурить.

— Мы с Берри сейчас подойдем.

— Ты ей сказала?

— Нет.

Что ж, ему придется это переварить.

— Я буду в машине, — сказал он, вешая трубку.

Додж прошел по красивому больничному парку к стоянке, где они с Кэролайн оставили на соседних участках парковки свои машины. Он докурил сигарету, сел в машину и включил мотор, чтобы заработал кондиционер.

В Атланте тоже случались жаркие и влажные дни, но, черт побери, в этом городе воздух напоминал мокрое одеяло, которое липло к волосам, телу, одежде! И был таким густым, что, вдыхая его, напрягались изо всех сил ноздри и бронхи. Беспощадная жара стала одной из причин, по которой он покинул побережье Техаса тридцать лет назад. И единственной причиной не сожалеть об этом.

Додж смотрел, как выходят из входных дверей две женщины. Берри оказалась на целую голову выше Кэролайн, но была такой же стройной и двигалась с той же безупречной грацией. Когда они поравнялись с машиной Доджа, Кэролайн наклонилась к приоткрытому окну и произнесла:

— Поезжай за нами.

Додж кивнул и перевел взгляд на Берри.

Девушка открыла пассажирскую дверь машины Кэролайн, затем принялась внимательно разглядывать его поверх крыши машины, чуть приспустив солнцезащитные очки. Через несколько долгих секунд, на протяжении которых сердце Доджа стучало, словно огромный молот, его дочь вернула очки на место и села в машину.

А сердцу Доджа понадобилось еще несколько минут, чтобы вернулся нормальный ритм. И все это время он гадал, как представила его дочери Кэролайн Кинг. Как объяснила неожиданное появление Доджа Хэнли в их жизни.

Ну что ж, скоро он в любом случае это узнает.

Им понадобилось семнадцать минут, чтобы добраться от больницы к дому на озере, где все произошло. Причем три минуты они стояли на светофоре на Боуи-стрит — главной улице, ведущей через центр Меррита.

За школьным стадионом на окраине города Кэролайн свернула на Лейк-роуд, которая называлась так, как раз потому, что через пять миль после поворота заканчивалась трехполосным съездом к озеру, отделенному от дороги магазинчиком с рыболовными принадлежностями и другими товарами для путешественников, рыболовным пирсом и лодочной пристанью. Вправо и влево от съезда вели узкие дороги, окруженные деревьями, в основном соснами.

Кэролайн повернула налево. Дорога повторяла изгибы берега. Дома, мелькавшие мимо, были, судя по тому, что удалось разглядеть Доджу за изысканными образцами ландшафтного дизайна и высокими заборами поместий, дорогими и шикарными. Несколько участков, судя по объявлению, были выставлены на продажу. «Кэролайн Кинг Риэлти», — гласили вывески. Ее имя было написано белым курсивом на красивом зеленом фоне. А над заглавной К красовалась маленькая золотая корона.

Ее дом стоял в стороне от дороги на лужайке, вырубленной в лесу. Дубы и сосны ближе к озеру уступали место кипарисам. Солнце отражалось, как в зеркале, в спокойной водной глади. Над водой торчал небольшой пирс, но лодки Додж не увидел.

Сам дом был на удивление скромным. Ничего похожего на то кичливое великолепие, которое они проезжали только что. Деревянные стены были окрашены снаружи в серый цвет, который оттеняли белые ставни на окнах и колонны у крыльца. Спереди и сзади было по небольшому дворику, засеянному травой, органично сливавшейся с лесным травяным покровом по периметру лужайки. Яркими пятнами выделялись ухоженные клумбы. Почти все растения были засыпаны сосновой хвоей.

Додж поставил машину рядом с автомобилем Кэролайн, заглушил мотор и вышел. И тут же снова почувствовал предательскую дрожь в коленях.

— Давайте пройдем в дом и познакомимся, — веселым тоном предложила Кэролайн. — Нам надо скорее уйти с солнца. У нас с Берри мигом появляются веснушки.

«Я знаю», — чуть было не произнес вслух Додж, вспомнив, как потратил однажды полночи, пытаясь перецеловать все веснушки на теле этой женщины. Но так как он до сих пор не знал, что именно рассказала про него дочери Кэролайн — хотя уж точно не про веснушки, — Додж молча последовал за обеими женщинами вверх по лестнице заднего входа и через открытую дверь прямо на кухню.

Как только они оказались внутри, Кэролайн обратилась к Доджу:

— Надеюсь, вас не обидело, что мы вошли через черный ход, мистер Хэнли? Мы здесь живем довольно просто и парадным ходом пользуемся редко. — Она казалась слегка запыхавшейся, может быть, немного взволнованной, совсем как несколько часов назад, когда она впервые пожала ему руку после тридцатилетней разлуки в «Чайной Мейбл». — Берри, познакомься — это Додж Хэнли.

Берри сняла темные очки, положила их и маленькую дамскую сумочку на столик, затем протянула руку Доджу.

— Приятно познакомиться.

Ответив на рукопожатие, Додж первый раз в жизни коснулся собственного ребенка.

— Привет! — на несколько секунд он словно лишился дара речи и больше ничего не смог из себя выдавить. — Можешь звать меня Додж.

— Как насчет чая со льдом? — все тем же неестественно бодрым тоном произнесла Кэролайн.

Берри все еще оценивающе разглядывала Доджа.

— Звучит заманчиво, — рассеянно ответила она матери.

— Я тоже буду, — поддержал Додж.

Кэролайн предложила пройти в гостиную и подождать там, пока она приготовит чай.

— Это сюда, — произнесла Берри, исчезая за открытой дверью.

Додж с Кэролайн обменялись быстрыми смущенными взглядами.

— Иди за ней. Все хорошо, — прошептала Кэролайн.

Додж последовал ее совету. Как только он оказался в гостиной, Берри решила взять быка за рога:

— Мама сказала, что вы — частный сыщик?

Что ж, Кэролайн решила быть правдивой хотя бы в какой-то степени. Немного правды всегда помогает, когда хочешь соврать.

— Да, это так, — кивнул Додж.

— Никогда в жизни не видела частного сыщика.

— Все совсем не так, как по телику.

— И в чем же разница?

— Ну, мне никогда не приходилось прыгать с небоскреба, чтобы меня не подстрелили, и плохие парни никогда не подстерегали меня в конце темной аллеи парка. В основном приходится охотиться за документами, а не за людьми.

Берри улыбнулась так, словно не решила, верить ли его словам.

— Вы из Атланты?

— Да, сейчас живу там. Работаю на одного адвоката. Судебного адвоката. Лучшего в мире. Или худшего, — добавил он. — В зависимости от того, на чьей вы стороне.

— Крутой парень?

— Круче не бывает! Слышал своими ушами, как помощник прокурора утверждал, что Дерек каждое утро посыпает свои хлопья с молоком толченым стеклом.

Берри снова улыбнулась, но потом вдруг нахмурилась. Подойдя к выключателю на стене, она включила вентилятор на потолке.

— Мама приглашала сюда утром профессиональных уборщиков. Я слышу запах химикатов, которые они использовали. А вы?

— Нет. У меня плохо с обонянием. Слишком много курю.

— Я как-то попробовала в старших классах. Заметьте, всего одну сигарету. Но мама поймала меня. В то время я считала ее сверхсуществом со сверхвозможностями. С глазами на спине, локаторами вместо ушей. В общем, они с папой были в обмороке. Заперли меня на две недели. И, что еще хуже, на целый месяц отобрали телефон. Курить я больше не пробовала.

Додж улыбнулся, но, когда Берри произнесла слово «папа», сердце его предательски сжалось.

— Это очень хорошо. Чертовски вредная привычка.

Берри посмотрела на него долгим взглядом, затем знаком указала на кресло в углу.

— Простите. Что-то совсем позабыла сегодня о хороших манерах. Присаживайтесь.

Сама она устроилась в уголке дивана. Как раз в этот момент в комнату вошла Кэролайн с тремя высокими стаканами ледяного чая на подносе, который она поставила на журнальный столик.

— Бокалы из-под вина, — произнесла Берри, взглянув на столик.

Додж принял стакан с чаем из рук Кэролайн. На подносе была сахарница и ложки. Но Кэролайн не предложила ему сахара, зная, что Додж пил кофе с двумя ложками сахара, а вот в чай никогда его не сыпал. Интересно, заметила ли Берри. Похоже, что нет. Она все еще задумчиво смотрела на поднос.

— Что такое, дорогая? — положив в стакан ложку сахара, Кэролайн протянула его дочери.

Берри пригубила чаю и, казалось, тут же вышла из охватившего ее транса.

— Ничего.

Она смотрела через стол на Доджа, который старался сидеть в кресле как можно неподвижнее, потому что каждый раз, когда он изменял положение тела, тростниковое сиденье издавало жалобный крик, больше похожий на стон.

Вернув стакан на поднос, Берри потерла друг о друга ладони, стараясь избавиться от влаги с запотевщего стекла, посмотрела в сторону Кэролайн, затем снова обратилась к Доджу:

— Не понимаю, зачем мама наняла вас.

— Я готова объяснить, — вмешалась в разговор Кэролайн. — У мистера Хэнли отличные рекомендации.

— Это ты уже говорила, мама. Ты узнала о нем от своей подруги из Хьюстона, на которую он успел поработать. — Берри снова задумчиво поглядела на Доджа. — Но я не знаю, что мог бы мистер Хэнли сделать для меня.

— Этого я тоже пока не знаю, — согласился Додж. — Но, судя по тому, что рассказала мне твоя мама, и по сцене, которую я наблюдал в больнице, ты попала в передрягу, девочка.

— Мистер Хэнли, — начала было Кэролайн, но Додж перебил ее:

— Хватит называть меня «мистер Хэнли», ок?

Тон его был настолько резким, что Кэролайн испуганно замолчала.

Доджу было очень жаль, что он показался грубее, чем хотел, но это самое «мистер Хэнли» чертовски его раздражало. Разве не смешно, что она избегает называть его по имени? Особенно если принять во внимание, что…

Нет, лучше уж не принимать это во внимание.

— Прошу прощения, — опомнилась Кэролайн. — Если вы предпочитаете, чтобы вас называли по имени…

— Я настаиваю на этом, Кэролайн.

— Хорошо, Додж.

— А я, видимо, буду Берри. — Их дочь явно забавляла эта перепалка по поводу обращений. Она переводила взгляд с Доджа на Кэролайн и обратно, пока наконец не остановила его на матери. — Так что ты там говорила, мам?

— Я говорила, что у Доджа — многолетний опыт уголовных расследований. Я подумала, что нам совсем не повредит участие человека с такими навыками…

— Но для чего нам его участие? — продолжала недоумевать Берри.

— Объясняю для непонятливых: чтобы найти чертова сукина сына, который угрожает твоей жизни. — Додж осекся и добавил: — Прошу прощения за грубость.

Берри махнула рукой, давая понять, что не собирается обращать внимание на такие мелочи.

— Я должен найти этого парня, прежде чем он приведет в исполнение свою угрозу убить тебя.

— Но разве этим не должна заниматься полиция?

Додж издал пренебрежительный смешок.

— Дикий Билл Хикок?

Берри едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Вы имеете в виду помощника Найланда?

— А мне он нравится, — поспешила вступиться за Ская Кэролайн.

Берри удивленно посмотрела на мать.

— А я думала, что ты впервые увидела его вчера вечером.

— Так оно и есть, — подтвердила Кэролайн. — Но то, что я увидела, мне понравилось.

Додж вдруг испытал совершенно неуместный укол ревности. Что это так понравилось Кэролайн при взгляде на высокого мужественного красавца — помощника Найланда? Его загорелое лицо и рыжевато-белокурые волосы? Его широкие плечи и плоский живот? Мужественный рот и ямочка на подбородке?

— Возможно, Найланд знает свое дело, — проворчал Додж. — Выглядит он вполне компетентным. Но я не так верю в полицию, как ты, Берри. Мне часто удавалось находить беглецов до того, как ребята с полицейскими жетонами успевали организовать поиски. Мне не надо все время подавать отчеты. Мне не надо спрашивать на каждый свой шаг разрешение у начальства, которое часто гораздо глупее меня. И я могу не следовать правилам и не бояться увольнения, если ситуация грозит выйти из-под контроля.

Берри растерянно взглянула на Кэролайн, которая взяла в ладони ее тонкую руку.

— Додж мог бы следить за ходом дела. И держать нас в курсе. Не хочу, чтобы мы были застигнуты врасплох. Особенно появлением Орена Старкса.

— Да уж, этого мне тоже хотелось бы избежать. — Берри снова повернулась к Доджу. — А вам нужна лицензия того штата, где вы намерены работать?

— Не знаю, — пожал плечами Додж. — Возможно. Вероятно.

— Вам все равно? — рассмеялась Берри.

— А тебе не все ли равно?

Девушка посмотрела на Кэролайн, которая произнесла, слегка запинаясь:

— Мы… Додж и я… у нас просто не было времени, обсудить все детали его… участия.

— Я представился Найланду другом семьи, — поспешил вставить Додж. — Не люблю формальностей…

— Это до тех пор, пока не придет время выставить счет, — довольно сухо прокомментировала Берри. — И сколько же вы берете за то, чтобы прислониться к земле ухом?

— Столько, сколько это стоит. Я не обдеру вас как липку. Это я вам обещаю. И поскольку между нами нет договора, мы можем с чистой совестью говорить Найланду и всем остальным, кто заинтересуется, что я действую неофициально.

Было видно, что Берри по-прежнему не нравится эта затея.

— Как-то все это странно. Впрочем, и ситуация у нас странная — у меня и у мамы… Может, и неплохо, чтобы кто-то поработал на нас, не предавая это огласке.

— Я уверена, что помощь Доджа будет неоценимой, — заверила ее Кэролайн.

— А мистеру Карлайлу о нем известно?

— Я сообщу обо всем своему адвокату, когда для этого будет подходящий момент.

Берри забрала руку из ладоней матери, встала и принялась беспокойно мерить шагами комнату.

— Не понимаю, зачем вообще нужен адвокат. Я не сделала ничего плохого!

— Тем больше причин обратиться к адвокату, — ответил ей Додж. — Всякий раз, когда Найланд захочет тебя допросить, не говори без адвоката ни слова.

— Но я уже…

Додж едва слышно выругался.

— Когда ты с ним говорила, Берри? — спросила Кэролайн.

— В больнице, до вашего приезда…

— И о чем же?

— О характере Орена Старкса. Помощник Найланд просил вспомнить все, что могло бы дать ему ключ к поиску. Это было безобидно.

Но у Доджа были определенные сомнения по этому поводу.

— Не говори с ним больше. Поняла? Мой босс посоветовал бы тебе то же самое.

— Разумеется, посоветовал бы. Ведь он зарабатывает этим на жизнь.

— Да, и на неплохую, черт побери, жизнь! Но я не задумываясь доверил бы ему собственную шкуру. И многие так и делают.

— Многие виновные в преступлениях!

— Невиновные тоже, — спокойно возразил Додж. — Включая женщину, на которой он в конце концов женился.

Кэролайн наклонилась в его сторону.

— Женился на клиентке? Я предчувствую интересную историю.

Додж посмотрел в ее сторону.

— О да. Это история о девушке, попавшей в беду, и о парне, который ее выручил. Весьма старомодная история. Парень встречает девушку — и все, он пропал!

— Парень потерял девушку? — спросила Берри.

— Нет, — покачал головой Додж. — К счастью для Дерека и Джули, у их истории счастливый конец.

Говоря все это, он смотрел прямо в глаза Кэролайн. Несколько секунд воздух в комнате, казалось, звенел от напряжения. Кэролайн первой отвела взгляд.

Додж неловко поменял позу в тесном скрипучем кресле и показал на стоящий перед ним журнальный столик, привлекая к нему внимание Берри.

— Кое-что вспомнил. Ты говорила, что здесь стояли бокалы из-под вина?

Берри снова уселась в угол дивана и подобрала под себя ноги.

— После обеда мы с Беном решили разделить то, что оставалось в бутылке вина. Прежде чем идти наверх, мы присели здесь, чтобы выпить немного. Помощник Найланд, видимо, увидел на столике бокалы из-под вина и сделал из этого абсолютно неверные выводы.

— О случке по пьяни? — решил уточнить Додж.

— Да, о чем-то в этом роде, — между бровей девушки появилась вертикальная складка. — Не удивлюсь, если он порылся в мусорных баках, чтобы выяснить точно, сколько пива и вина мы выпили.

— Именно эта ваша вечеринка так взбесила миссис Лофланд, — заметил Додж. Обе женщины вопросительно посмотрели на него. — Я говорил с ней.

— Ты говорил с Амандой Лофланд?

— Когда?

Оба вопроса прозвучали одновременно.

— После той безобразной сцены перед палатой ее мужа, — пояснил Додж. — Вы двое стали о чем-то шептаться, Найланду позвонили. А я решил найти эту малосимпатичную леди и проверить, что у нее на уме. Она сидела одна-одинешенька в больничном буфете, пила колу и плакала. Я подошел, сказал, что не смог не заметить, как она расстроена, и спросил, могу ли я чем-нибудь помочь.

Додж почти дословно пересказал обеим женщинам свой разговор с женой Бена. Он многое прояснял, на многое проливал свет, но в то же время давал повод встревожиться.

Когда Додж закончил свой рассказ, ни Кэролайн, ни Берри не смотрели ему в глаза. Было слышно, как стучит о корпус вентилятора свисавшая с него декоративная цепочка. Додж хрипло дышал, сиденье плетеного стула снова скрипнуло, хотя он мог бы поклясться, что не пошевелил ни одним мускулом. В общем, молчание двух женщин казалось оглушительным.

— Так это правда, Берри? — наконец прямо спросил Додж.

Девушка кивнула.

Додж, нахмурившись, посмотрел на Кэролайн, не сводившую глаз со своих лежащих на коленях рук, которые она то сжимала в замок, то разжимала. Прочистив горло, Додж встал.

— Мне надо покурить.

Он почти успел выйти из комнаты, когда Берри, по-прежнему сидевшая с опущенной головой, тихо произнесла:

— Когда вернешься, я все объясню.

— Это бы здорово помогло мне.

— Вот только одного не могу понять…

— Чего же?

Берри подняла голову и внимательно посмотрела на Доджа.

— Ты был раньше знаком с Амандой Лофланд?

— Никогда в жизни не видел эту женщину, пока не услышал, как она требует, чтобы ты держалась подальше от ее мужа.

— И все же всего за полчаса она излила тебе душу? Как тебе удалось так быстро втереться в доверие?

— Это — его специализация, — тихо произнесла Кэролайн.

7

ХЬЮСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД

Спецгруппа оказалась полнейшим очковтирательством.

По крайней мере, по мнению Доджа Хэнли. В работе группы вовсе не было ни опасности, в которую его заставили поверить, ни приключений, которые нарисовала ему собственная фантазия. Конечно, приятно было избавиться от необходимости носить форму и от ночных дежурств, но все его обязанности как члена спецгруппы сводились до сих пор к присутствию на обязательных совещаниях, собиравшихся напыщенными пустомелями, которые не могли сообщить ничего важного или интересного.

Группа полицейской элиты и агентов ФБР собиралась ежедневно в помещении, которое они называли штабом. Но даже для тех, кто знает толк в эвфемизмах, название ничего не сказало бы об этом малопривлекательном месте. Комната без опознавательных знаков находилась в подвальном помещении безликого офисного здания на окраине города. Даже в этом районе, где все здания казались старыми и обветшалыми, это было одним из худших. Единственным, что говорило в его пользу, была низкая арендная плата.

Там они и встречались, чтобы сличать показания свидетелей ограблений банков, просматривать видеозаписи с камер служб безопасности, хвастаться друг перед другом успехами в слежке за подозреваемыми и обсуждать стратегию дальнейших действий.

Заявление о том, что он будет работать в элитной группе, казалось теперь смехотворным. Они читали показания и просматривали видео, пока не выучили и то и другое наизусть. У них не было никаких перспективных подозреваемых, а о стратегии дальнейшей работы не имел понятия никто, и меньше всего — руководители группы. И все эти так называемые совещания были не чем иным, как сборищами хвастунов, на которых рассказывались истории похлеще рыбацких.

Обменивались сальными анекдотами. Часами обсуждали автомобили. Спорили о спортивных событиях и делали ставки. Выпивали галлоны кофе и съедали тонны низкокалорийных закусок. Многие курили, и в комнате стояла дымовая завеса. Подшучивали друг над другом, критиковали стиль одежды, машины, учебные заведения, жен, матерей, домашних питомцев. Устраивали состязания, кто громче пукнет. И бесконечно говорили о женщинах — о тех, с которыми уже переспали, и о тех, с кем хотели бы переспать.

Единственное, чего они не делали, — не ловили грабителя банков.

К концу второго месяца даже самые грязные шутки перестали казаться смешными, а низкокалорийная пища навязла в зубах. Все раздражали друг друга. Особенно это касалось руководителей группы, которые вкусили в полной мере и критики начальства, и неуважения подчиненных.

Чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, собрали специальное совещание для офицеров Управления полиции Хьюстона.

Даже шеф уже получил нагоняй от мэра. «Он требует, чтобы этого парня поймали до выборов», — капитан полиции, председательствующий на совещании, был из тех, кому из-за огромного живота не видно носков собственных ботинок. Он говорил и говорил, а Додж хмурился все больше. Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как этот жердяй последний раз выезжал по тревоге, выслеживал подозреваемого или арестовывал преступника? И у него хватает наглости критиковать подчиненных, когда сам он умеет только вытряхивать монетки из автомата для продажи сигарет и тупо шутить. Поскольку не удалось накопать ничего нового, члены спецгруппы обсуждали подозреваемых, попавших в списки только в связи с их прошлыми преступлениями, но не потому, что кого-то из них видели возле банков в момент ограбления.

Одного из таких подозреваемых в прошлое воскресенье задержали за вождение в нетрезвом виде.

— Он теперь сидит за нарушение режима условно-досрочного освобождения. Так что, если это и есть наш парень, в ближайшее время ограблений не будет, — сказал капитан.

— Не думаю, что это он, — заметил еще один офицер. — Он ведь панк. Дерзкий. И безбашенный совсем. Нет у него нужного для этого дела хладнокровия. Чтобы спланировать и провернуть такое преступление…

— Во время последнего ограбления он сделал неприличный жест в сторону камеры, — вмешался еще один коп.

— И что же?

— А то, что раз этот парень дерзкий, вполне мог сделать такое. Наш грабитель отличается изрядной наглостью. Парень явно гордится своей работой.

— Но предпочитает спрятаться от славы!

— О да, но вы понимаете, о чем я говорю.

Дебаты продолжались. Додж был согласен с первым офицером, но добавить ему было нечего. Поэтому он молчал и тщетно пытался подавить зевоту. И вдруг:

— Хэнли!

Додж встрепенулся и сел прямо.

— Да, сэр?

— Как далеко ты продвинулся с подружкой Мэдисона?

Томми Рэй Мэдисон, один из подозреваемых, был освобожден условно, отсидев часть срока за вооруженное ограбление ресторана быстрого питания. На его счету была также одна неудачная попытка ограбления банка. Ростом и комплекцией он подходил под описание неизвестного преступника.

— В том смысле, на который вы намекаете, — сказал Додж, — я не достиг еще даже первой линии.

— Первой линии? Признайся лучше, что получил от ворот поворот.

— Я получил от ворот поворот, — с ленивым кивком подтвердил Додж.

— Как же так? Чего же стоит твоя репутация местного Ромео?

— Малышка не реагирует на мои чары. Ее сердце занято.

— Черт побери! Кем же? Томми Мэдисоном?

Додж изобразил жест, означавший безразличие.

— Крошка на четвертом месяце. У них с Томми Рэем любовь. Парень ни в чем таком не замечен в последнее время. Любит ее, любит будущего ребенка, хочет жениться.

— Ты говорил, что она — умная девчонка.

— Так мне показалось.

— Но Мэдисон — чертов мошенник, — капитан повысил голос. — И все равно она купилась на весь этот бред с цветочками и сердечками?

Додж пожал плечами.

— Что поделаешь, любовь. К тому же говорят, что в тюрьме Томми Рэй обрел Иисуса.

— Иисус встретился ему в Хантсвилле? — тупо пошутил еще один офицер.

— Последнее место, где ожидаешь его встретить, — поддержал шутку другой.

Капитан охотно рассмеялся в ответ и спросил Доджа:

— А кем она считает тебя?

— Обычным постоянным клиентом, который регулярно заказывает комплексный обед с фахито. Она приносит мне пиво «Корона», прежде чем я успеваю заказать. И два кусочка лайма. А я оставляю ей щедрые чаевые и умею хорошо слушать.

— Вы подолгу разговариваете?

— Так долго, как я могу позволить себе задавать вопросы, чтобы это не показалось ей подозрительным. Когда редеет толпа пришедших на бизнес-ланч, она подсаживается за мой столик. Мне кажется, я сумел завоевать ее доверие.

— А что ты ей наплел про себя?

— Что мне некуда больше пойти. Что я не хочу сидеть вечером один в пустой квартире, где живу после того, как моя жена завела себе другого парня и поселила его в нашем с ней доме.

— Даже мне хочется плакать на этом месте.

Коп с издевательским видом попытался изобразить рыдания.

— Звучит как грустная песня в стиле кантри.

Капитан нахмурился, недовольный тем, что их перебивают, и снова обратился к Доджу:

— И каково же твое окончательное мнение?

Додж много думал последнее время о Томми Рэе Мэдисоне и его девушке. И хотя он пришел не к тем выводам, которых от него ожидали в этой комнате, Додж все же решил высказаться прямо:

— Она хорошая девочка. Слишком хороша для Мэдисона, но кто может объяснить любовь? И, возможно, он и вправду уверовал в Господа и стал другим человеком. С другой стороны, если бы Томми грабил банки и даже если бы его девушка только заподозрила своего жениха в нарушении условий досрочного освобождения, думаю, она прогнала бы его, несмотря на свою беременность. Есть в ней что-то такое… Она — честная девушка. Я не верю, что она стала бы покрывать Томми, если бы он был нашим грабителем.

— То есть он не тот, кого мы ищем? Ты это хочешь сказать?

— Я не уверен в этом до конца, капитан. Но он не в первых строках моего списка, нет…

Другие члены спецгруппы, оставив свои сальные шуточки, размышляли над услышанным. Доджу льстило, что они так серьезно относятся к его мнению. Капитан провел рукой по лицу, словно поправляя жировые складки.

— Продолжай делать то, что делаешь. Наблюдай, не изменятся ли их отношения.

Доджу не надо было напоминать о таких элементарных вещах, но он предпочел кивнуть с таким видом, словно хотел сказать: «Какая отличная идея, капитан! Я так и сделаю».

— А как насчет другой девицы? Любовницы Олбрайта?

Франклин Олбрайт был еще одним досрочно освобожденным подопечным Доджа. Но этим исчерпывалось их сходство с Томми Рэем Мэдисоном. Олбрайт был опаснее и подлее, и Додж был почему-то уверен, что этот парень никогда даже не пытался искать свой путь к Богу. Не говоря уже о том, чтобы уверовать и обратиться.

— Девушку зовут Кристал, — нахмурившись, ответил Додж на вопрос капитана. — И тут все гораздо сложнее.

— В чем же сложность?

— Прежде всего в доступе к ней. Олбрайт чертовски ревнив. Следит за Кристал, как ястреб за голубкой. Каждое утро отвозит на работу и подъезжает минута в минуту к концу рабочего дня, чтобы забрать. Она никуда не выходит без его сопровождения даже по обычным мелким делам. Для случайного знакомства хороши супермаркеты: как бы невзначай врезаешься в девушку тележкой и завязываешь непринужденный диалог. С Кристал такой вариант не проходит: с ней рядом практически постоянно торчит Олбрайт. Он отвадил от нее всех друзей и родственников. Понимаете, в чем проблема? У меня не было возможности даже просто подойти к юной леди, не то что стать ее доверенным лицом.

Капитан задумчиво потер подбородок.

— А где она работает?

— И этот толстый недоумок велел мне пойти работать туда же, где работает Кристал.

Гонзалес рассмеялся так, что чуть не подавился соком.

— Шутишь? — переспросил он, восстановив дыхание.

— Клянусь Господом! Он организовал мне собеседование, сделал пару звонков, и через двенадцать часов я заступил на свою первую вахту в группе обслуживания здания.

— О боже!

— Мне выдали ведро со щеткой, швабру и куртку с моим именем, вышитым на кармане. Можешь себе представить? Зато теперь у меня есть доступ в любое помещение в здании. Могу бродить туда-сюда, везде совать свой нос. И никому это не покажется подозрительным. По крайней мере, я не привязан на целый день к одному месту.

Он вполне мог бы оказаться у конвейера шинного завода и собирать какие-нибудь там радиальные шины, а не менять время от времени лампы дневного света и вытряхивать мусорные корзины. И все же эта работа действовала на него угнетающе.

— Ты теперь уборщик, хм? — Гонзалес едва сдерживал смех. — Кто знает, может, тебе так понравится, что решишь сменить профессию…

— Черт бы побрал эту профессию и черт бы побрал тебя! — Додж налил в яичницу изрядную порцию тобаско. Они договорились встретиться за завтраком утром, пока не закончилось ночное дежурство Гонзалеса и не начался рабочий день Доджа.

— А со своей «жертвой» ты уже познакомился? — поинтересовался Гонзалес.

— Пока только обмениваемся взглядами. Она работает в бухгалтерии.

— И как она выглядит?

— Ну, скажем… так, что моя задача не кажется слишком уж неприятной.

— Сиськи?

— Две! — Додж рассмеялся, глядя на выражение лица бывшего напарника. — Каждая с большую чашку величиной. И ноги тоже хорошие.

Гонзалес продолжал смотреть на него со смесью зависти и восхищения на лице.

— И тебе еще платят за то, чтобы ты к ней поприставал?

Додж огляделся вокруг.

— Официально это не входит в мое задание, как ты понимаешь, — он постарался придать лицу серьезное выражение. — Ты же понимаешь, что полицейское управление Хьюстона не одобряет сотрудников, которые позволяют себе…

— Уж конечно, — перебил его Гонзалес, затем прошептал, наклонившись к Доджу через стол: — Мы ведь оба отлично знаем, что от тебя хотят именно этого. — Он отправил в рот сложенный втрое блинчик, обильно смазанный сиропом. — Так что жизнь у тебя просто волшебная, друг мой!

— Не забывай, что бойфренд у этой крошки — агрессивный рецидивист. Если верить тому, что я о нем слышал, он перережет мне горло за один только взгляд на ее сиськи. За одну только мысль о том, чтобы бросить взгляд в этом направлении.

— Совсем плохой парень, да?

— Хуже не придумаешь. Два вооруженных нападения. Одно дело об изнасиловании рассыпалось в суде на предварительном слушании. Так что в тот раз ему удалось отвертеться. Еще его подозревали в убийстве в тюремном душе. Но оружие так и не объявилось, а свидетели, если они и были, видимо, слишком боялись заявить. — Додж угрюмо кивнул. — Плохой парень. Очень плохой.

Гонзалес озабоченно нахмурился.

— Что ж, добудь информацию у его кошелки. Добудь его самого, получи медаль, стань детективом. Только не дай убить себя в процессе. Хорошо?

— Я буду стараться.

Додж не мог рассказать больше даже бывшему напарнику, которому доверял на сто процентов, ведь речь шла о работе под прикрытием. Гонзалес, разумеется, понимал это и, когда Додж спросил его о новом напарнике, не стал пренебрегать возможностью сменить тему.

— Мы неплохо с ним ладим. Но он, разумеется, не ты.

— Скучаешь по мне? — поддразнил его Додж.

— Нет. Черт побери, и не думаю! Когда я сказал, что он не ты, я имел в виду, что он лучше тебя. Вот Дорис из ночного магазина — та убивается! Теперь у нее не выпросишь бесплатных пончиков и мороженого.

Закончив завтрак, они заплатили по счету. Когда мужчины подошли к стоянке, Гонзалес остановился и с тоской посмотрел на шоссе, по которому ползли со скоростью пять миль в час бесконечные автомобили: наступил час пик. Затем он перевел взгляд на облака, скопившиеся над заливом. В общем, он смотрел на что угодно, только не на Доджа, который сразу почувствовал, что Гонзалес хочет что-то сказать, но не решается.

— Что там у тебя на уме, напарник? — поинтересовался он.

— Да, в общем, ничего… — Он посмотрел на Доджа, но снова отвел взгляд. — Я только… Послушай, это ведь не мое дело, правда? И тебе, возможно, уже все равно…

— Но?

Наконец Гонзалес посмотрел прямо на Доджа.

— Позавчера вечером нам с напарником опять пришлось выехать по звонку в Шейдидейл.

Он испытующе посмотрел на Доджа, пытаясь понять, помнит ли тот, с кем связано это название.

Конечно же, помнит. Прошло два месяца с тех пор, как они впервые пришли на помощь Кэролайн Кинг, но Доджу казалось, что это было вчера. Когда до Доджа дошел смысл сказанного, все его тело загудело от нарастающего гнева и ужаса.

— Он снова ударил ее?

— Нет. На этот раз дело яйца выеденного не стоило. Позвонила ее соседка. Сказала, что слышит громкие голоса, крики, брань. Пока мы доехали, Кэмптон вообще успел смотаться. Я поговорил с мисс Кинг. Она была очень смущена. Сожалела, что они побеспокоили соседку, но на этот раз Кэмптон ее пальцем не тронул.

Гонзалес замялся.

— Я ведь не знал, что ты все еще… ну, ты понимаешь, — он пожал плечами. — Я заговорил об этом только потому… помнишь ту ночь, когда нас с тобой впервые вызвали туда? Мне тогда показалось, что ты особенно заинтересован в том, чтобы с этой леди все было в порядке…

Додж крепко стиснул зубы и ничего не сказал.

— Они по-прежнему помолвлены, — продолжал Гонзалес. — Я уточнял. Да и бриллиант у нее на пальце трудно не заметить.

Додж кивнул.

Гонзалес издал какой-то невнятный звук, выражающий сожаление.

— Черт, я вышел за рамки… я не должен был ничего тебе говорить!

— Но я очень рад, что ты сказал, Джимми. Спасибо, что ты это сделал.

Теперь Гонзалес забеспокоился уже по другому поводу.

— Ты ведь не наделаешь глупостей, правда?

Додж заставил себя улыбнуться.

— Я? Черт побери, нет! Я собираюсь стать детективом. И не стану делать ничего такого, что могло бы меня скомпрометировать.

Через полчаса Додж пришел на работу в здание шинного завода. В обеденный перерыв он встретил в буфете Кристал и постарался поразить ее самой очаровательной из своих улыбок. Девушка улыбнулась в ответ, затем смущенно отвела взгляд и больше не смотрела в его сторону.

А когда закончилась его смена, Додж вышел за ворота и отправился на поиски Роджера Кэмптона. Найдя его, Додж избил парня так, чтобы в его голове больше не оставалось места для глупостей. По крайней мере, он очень постарался.

Было уже темно, но Додж, не сомневаясь, сделал бы то же самое при свете дня. Он встретил Кэмптона на стоянке возле элитного спортивного клуба, членом которого тот был. Волосы негодяя блестели после только что принятого душа, от него пахло мылом «Айриш Спринг». Додж подошел сзади, обхватил его за шею и ударил по правой почке. Кэмптон выронил спортивную сумку. Поскольку Додж продолжал сдавливать его гортань, звуки, которые удавалось издать Кэмптону, были приглушенными и плохо различимыми. Додж нанес еще несколько ударов, у Кэмптона подогнулись колени. Додж развернул его к себе лицом и ударил кулаком по носу, слыша, как ломается кость, как с хлюпающим звуком вырываются наружу кровь и слизь.

Затем он оттащил Кэмптона к его «Мерседесу» и прислонил его обмякшее тело к сияющей крыше салона. Поддерживая мерзавца рукой за подбородок, Додж Хэнли несколько раз впечатал кулак в живот и ребра миллионера с силой молота для забивания свай.

Когда Додж наконец отпустил его, Роджер Кэмптон сполз по дверце своей элегантной машины вниз и остался лежать рядом на асфальте, подобно куче грязного белья.

Додж снова ударил его по ребрам и из чистой злобы по мошонке. Кэмптон вскрикнул и отключился.

Додж опустился рядом на одно колено и взял его за волосы. Он бил Кэмптона по лицу, пока тот не пришел в себя.

— Слышишь меня? — спросил Додж.

— Не убивай меня, — прохрипел Кэмптон.

Поскольку у него был сломан нос, слова прозвучали почти комично.

— Не сегодня. Но я хочу, чтобы ты, как следует запомнил, что я тебе скажу! Из-за денег твоего отца ты, видимо, думаешь, что можешь делать что угодно и все сойдет тебе с рук. До сих пор так и было. Но сейчас обещаю тебе: если ты еще раз посмеешь причинить Кэролайн Кинг даже небольшую боль, ты умрешь. Понимаешь меня?

Он слегка ослабил пальцы, державшие Кэмптона за волосы, чтобы тот имел возможность вяло кивнуть.

— Ты ведь не забудешь, что я сказал тебе, правда, Роджер?

Кэмптон энергично замотал головой.

— Это хорошо, потому что, если ты забудешь и поднимешь на нее руку завтра, или через неделю, или через десять лет, я убью тебя. Ты понял меня?

Роджер Кэмптон снова потерял сознание. На этот раз Додж отпустил его и оставил лежать там, где он упал, безмерно сожалея о том, что ему нечем было бы оправдать убийство, если бы он придушил мерзавца прямо здесь и прямо сейчас.

* * *

В воздухе был разлит лунный свет, но ночь не принесла желанной прохлады. Было душно и влажно. Закат солнца не избавил Хьюстон от изматывающей жары. Додж сидел на бетонной скамейке в тени деревьев в небольшом парке во дворе между четырьмя офисными зданиями из стекла и бетона, по шесть этажей каждое. Он ждал там, где ему указали, нервничая, как проститутка в церкви, все время задавая себе вопрос, почему Кэролайн Кинг попросила его о встрече, и надеясь, что это означает для него что-то хорошее.

Кэролайн вышла из вращающихся дверей здания под номером два, через пять минут после назначенного времени встречи. К этому моменту рубашка Доджа успела прилипнуть к спине, а по ребрам стекали капли пота. При приближении девушки он встал, молясь в душе, чтобы его дезодорант не подвел его, и сожалея о том, что не сжевал еще одну мятную жвачку.

На девушке были черные брюки и топ без рукавов. В лучах заката ее волосы напоминали медь. У Кэролайн были невозможно тонкие руки. И босоножки без каблука не добавляли девушке роста.

Ее миниатюрной хрупкости, однако, никак не соответствовала решительная походка, а когда Кэролайн подошла достаточно близко, чтобы Додж сумел разглядеть выражение ее лица, все надежды на то, что это свидание обернется для него чем-нибудь хорошим, пришлось оставить.

Каждый рыжий волосок на голове девушки выражал негодование, когда она без предисловий, требовательно спросила:

— Это сделали вы?

Додж не стал притворяться, будто не понимает, о чем его спрашивают. Но признаваться в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений он тоже не собирался. Он знаком указал Кэролайн на скамейку, предлагая присесть.

— Нет, спасибо, — чопорно произнесла девушка. — Предпочитаю постоять. И я настаиваю на том, чтобы услышать от вас правду! Это ведь вы избили Роджера почти до смерти, ведь так? Ему придется провести в больнице не меньше недели. Он чуть не умер!

— Да, я слышал о случившемся от Джимми Гонзалеса.

Накануне вечером бывший напарник оставил сообщение на пейджере Доджа, но тот смог перезвонить ему только утром.

Джимми рассказал ему, что Роджер Кэмптон доставлен в больницу в тяжелом состоянии после нападения неизвестного злоумышленника.

Затем последовала долгая пауза, прерванная Доджем, который спросил, было ли это ограбление. Гонзалес ответил, что бумажник Кэмптона был при нем, когда его нашли, деньги и кредитные карточки оказались не тронуты.

Бывший напарник не стал спрашивать, было ли нападение делом рук Доджа, потому что вовсе не хотел, чтобы его подозрения подтвердились. Он был честным копом. Насколько коп может быть честным. Додж был уверен, что Джимми в ужасе от мысли от собственного соучастия, которое выражалось всего-навсего в том, что он сообщил Доджу о последнем выезде полицейского наряда по известному ему адресу в Шейдидейл. Но для человека такой потрясающей честности, каким был Гонзалес, этого было достаточно, чтобы есть себя поедом.

Додж искренне сожалел о том, что поставил своего друга и бывшего напарника в столь неловкое положение, тем более что был уверен: Джимми никогда не выдаст его за что-то меньшее, чем хладнокровное предумышленное убийство.

И тут Гонзалес произнес слова, эффект которых был подобен взрыву:

— Она хочет видеть тебя.

И он рассказал другу, где и когда тот должен ждать встречи.

И вот Додж стоит под обвиняющим взглядом мисс Кэролайн Кинг.

— Но вам ведь не надо было ждать, пока мистер Гонзалес сообщит про Роджера, не так ли? Вы и так все знали. Потому что это вы напали на него.

— Почему бы нам все-таки не присесть? — Додж указал жестом на скамейку, и на этот раз Кэролайн подошла к ней и села. Додж опустился рядом, стараясь сохранять дистанцию. Он не мог не заметить кольца с бриллиантом на левой руке девушки. С огромным бриллиантом. Наверное, тысячи женщин готовы терпеть иногда побои, чтобы носить на руке такой камень.

Но Додж не мог поверить в то, что Кэролайн Кинг была одной из них. Она казалась слишком сильной и слишком умной для этого. Интересно, какими скрытыми достоинствами, заставившими Кэролайн надеть на палец его кольцо, обладал Роджер Кэмптон? Может, все дело в его сексуальной мощи? Или на девушку все-таки завораживающе действует трастовый фонд его отца?

Подавив негодование, которое вызывала и та и другая мысль, Додж произнес:

— Гонзалес сказал, что вы были очень расстроены, когда позвонили ему…

— А вы не были бы расстроены, узнав, что человека, который вам небезразличен, избили?

— Да, был бы, — тихо согласился Додж.

Кэролайн повернула голову, и глаза их встретились. Можно было не сомневаться: от Кэролайн не ускользнул скрытый смысл его слов. Девушка отвернулась и растерянно посмотрела на здание, из которого только что вышла.

— Вы здесь работаете? — поинтересовался Додж.

Кэролайн покачала головой.

— Я работаю в другой части города в налоговой инспекции. А здесь учусь на курсах три раза в неделю.

— Что за курсы?

— Недвижимость. Мне надо пройти их, чтобы получить лицензию. В семь у нас перерыв. Поэтому я и попросила мистера Гонзалеса пригласить вас сюда в это время. Он сказал, что постарается.

— Почему вы сами мне не позвонили?

— Не знала, как с вами связаться. Офицер Гонзалес оставил мне свой телефон в тот вечер, когда…

Ее голос дрогнул, но Додж поспешил закончить за девушку:

— В тот вечер, когда его снова вызвали, потому что из вашего дома слышались крики.

— Ничего особенного не произошло. Соседка перестраховалась. Да, мы кричали друг на друга. Но больше ничего…

— В этот раз…

Правая рука Доджа лежала у него на колене. Кэролайн внимательно разглядывала набухшие костяшки пальцев и синяки. Затем взгляд ее переместился на левую руку, на которой все еще не зажили ссадины. Прежде чем Кэмптон вырубился в первый раз, он предпринял безуспешную попытку избавиться от руки Доджа, обхватившей его горло. И здорово расцарапал ему кисть и предплечье. Впрочем, Додж не пытался скрыть от Кэролайн выдававшие его следы. Он хотел, чтобы девушка знала, насколько жестокой была борьба.

— Вам не надо было этого делать, — с тихой укоризной произнесла Кэролайн. — Вы ведь даже не знаете его. И меня. Вы — офицер полиции. — Она подняла голову и посмотрела Доджу прямо в глаза. — Почему вы сделали это?

Додж несколько секунд молчал, затем решил перехватить инициативу и задал свой вопрос:

— А почему вы предположили, что это сделал я?

— Я не предположила. Я знаю точно. С того самого момента, как я узнала о случившемся, я была уверена, что это сделали вы.

— А почему такая мысль вообще пришла вам в голову?

Додж спрашивал, так как знал: в ответе на его вопрос кроется ответ на вопрос Кэролайн. Она сразу поняла, кто именно напал на Кэмптона, потому что от нее не укрылось, как смотрел на нее Додж при их первой встрече. Эта девушка не была удачлива в выборе жениха, но она вовсе не была глупой. Или слепой. Или глухой.

В ту ночь, когда произошел первый инцидент, оставшись с Доджем на кухне один на один, Кэролайн наверняка почувствовала, что его забота и тревога выходят за рамки чувств полицейского офицера, делающего свою работу. А если у нее и были сомнения, они наверняка исчезли в то утро, когда Додж снова появился у ее дома, чтобы узнать, как дела у Кэролайн.

И сейчас она, возможно, отлично понимала, как сильно хочется ему коснуться ее волос, поцеловать ее в губы, взять на руки ее крошечное тело и обнять так крепко, чтобы у обоих перехватило дыхание. Додж хотел, чтобы она понимала всю силу его чувств, но, возможно, он зашел слишком далеко, потому что девушка вдруг резко встала.

— Вы переходите всякие границы, мистер Хэнли! Вы не имеете никакого отношения к моей жизни. Ваша ответственность за меня закончилась в тот момент, когда вы выполнили обязанности полицейского в тот, первый вечер. Я собираюсь выйти замуж за Роджера.

Додж тоже встал.

— Вы пожалеете об этом.

— Если вы снова попытаетесь вмешаться в мою жизнь, я буду вынуждена донести на вас. Что касается этого жестокого нападения, обещайте мне, что не сделаете больше ничего подобного.

Додж ничего не сказал. Он, разумеется, не собирался давать Кэролайн обещание, противоречащее тому, которое уже дал Кэмптону. Он убьет мерзавца, если тот еще раз посмеет причинить боль этой девушке!

— Ну, хорошо! Я вас предупредила. — Одарив его еще одним возмущенным взглядом, она двинулась к входу в здание, но, пройдя несколько шагов, вдруг обернулась. — Офицер Гонзалес рассказал мне, что вас взяли в спецгруппу.

— Да, взяли.

— Это опасно?

— Не так опасно, как то, во что решили ввязаться вы.

Кэролайн открыла было рот, чтобы поспорить, но передумала.

— Будьте осторожнее! — сказала она и, отвернувшись, продолжила свой путь.

Добравшись до машины, Додж проверил пейджер, доехал до ближайшего телефона-автомата и позвонил на горячую линию спецгруппы.

— Это Хэнли. Кто-то искал меня?

— Где ты, черт побери, был? Капитан вне себя. Он отправлял тебе сообщения на пейджер раз десять, не меньше.

— У меня кишечная инфекция. Сегодня прихватило. С тех пор как ушел с шинного завода, сидел все время в сортире.

— Очень плохо. Езжай давай сюда. Вернее было бы: расправь крылья и лети со скоростью звука.

— Что случилось?

— Наш герой забежал перед закрытием в банк, облегчил кассу на тридцать тысяч и сорвал зло на охраннике.

— Взял в заложники?

— Хуже. Охранник убит.

8

— Мисс Бакленд?

— Да?

Связь была ужасной, Скай едва слышал голос девушки в своем мобильном. Пришлось заткнуть указательным пальцем второе ухо.

— Салли Бакленд?

— Да. Это… я Салли Бакленд.

— Меня зовут Скай Найланд. Я — помощник шерифа округа Мерит. — Девушка никак не отреагировала на его слова, и Скай продолжал: — У нас вчера произошел инцидент, в котором замешаны ваши знакомые.

— Орен и Берри. Я слышала в новостях.

Ская не удивило, что средства массовой информации Хьюстона поспешили раздуть историю с выстрелами. Даже если бы вчера произошло больше дюжины таких историй, внимание привлекла бы именно эта. Кэролайн Кинг, до того как перебраться в Меррит, была крупным игроком на рынке недвижимости Хьюстона. Ее имя гарантировало интерес к новостям. Это радовало Ская. Благодаря вниманию прессы и телевидения люди будут начеку. И Орену Старксу будет не так просто ускользнуть.

Мисс Бакленд подтвердила Скаю, что Старкс и Берри Мелоун работали с ней вместе в «Делрэй Маркетинг» и что она также была знакома с жертвой огнестрельного ранения — Беном Лофландом.

— Говорят, Бен в тяжелом состоянии…

— Поступила новая информация, — успокоил девушку Скай. — С ним все будет в порядке.

В комнату вошли двое полицейских с пакетом из фастфуда. Остальные жадно набросились на еду, словно стая койотов. Закрыв трубку рукой, Скай зашипел, чтобы они заткнулись. У него тоже урчало в животе, напоминая, что Скай ничего не ел сегодня.

— Не могли бы вы ответить мне на пару вопросов, мисс Бакленд? — продолжил он разговор.

— Нет.

Ее резкий отказ огорошил Ская.

— Я обещаю, что это не займет много времени.

— Почему вы мне позвонили?

— Потому что я веду расследование, а вам знакомы трое из его участников. Орен Старкс представляет серьезную угрозу. Он все еще на свободе. Все, что вы можете мне сообщить, может оказаться полезным. — Девушка на другом конце провода молчала так долго, что Скай позвал ее: — Мисс Бакленд?

— Мне очень жаль, но я ничего не знаю.

К Скаю подошел коллега, предлагая сочащийся сыром горячий бутерброд. Чизбургер выглядел весьма аппетитно, но Скай все же отмахнулся.

— Мисс Мелоун рассказала, что Орен Старкс выстрелил в мистера Лофланда. — Салли Бакленд продолжала молчать. — Когда вы работали в «Делрэй Маркетинг», вам было что-нибудь известно о вражде между мистером Старксом и мистером Лофландом?

— Нет.

— Вы никогда не замечали, что они друг друга недолюбливают?

— Нет.

— Хорошо, а как насчет…

— Все это абсолютно меня не касается.

Голос девушки звучал как-то уж слишком расстроенно для незаинтересованного лица. По опыту Ская людям — особенно тем, кому нечего скрывать, — обычно льстило, что полицейские обращаются к ним за помощью. Они, как правило, раздувались от сознания собственной значимости и рады были случаю выложить информацию, в том числе не относящуюся к делу.

— Прошу вас, мисс Бакленд, еще несколько вопросов.

— Но я ничего об этом не знаю. Я давно уволилась из «Делрэй» и с тех пор не видела никого из этих людей.

— Вы покинули «Делрэй» из-за Орена Старкса?

— Кто вам сказал такое?

— Так это правда?

— Это просто смешно!

— Старкс не повлиял на ваше решение покинуть компанию?

— Конечно, нет!

Скаю хотелось отбросить какие-либо сомнения по этому поводу.

— Правда ли, что Орен Старкс постоянно навязывал вам романтические отношения?

— О боже, нет!

— Вы уволились, чтобы избавиться от его непрошеных домогательств? — Салли Бакленд снова молчала, но Скаю было слышно, как она дышит. — Мисс Бакленд?

— Все это неправда. Если Берри заставила вас поверить, что Орен из тех, кто преследует девушек, она солгала. А теперь мне пора идти.

И она повесила трубку, прежде чем Скай успел что-то ответить.

— Отличная работа, Салли! Учитывая неблагоприятные обстоятельства и то, как ты взволнована, твой голос звучал удивительно спокойно. И сказала ты именно то, что я хотел бы внушить помощнику шерифа. Спасибо!

Орен Старкс положил ладонь на руку Салли, которая все еще сжимала телефон.

— Отпусти, Салли, — велел он со зловещим смешком. — А то ты держишься за нее так, словно за жизнь цепляешься.

Девушка опустила трубку и, не поворачивая головы, скосила глаза влево, чтобы краем глаза увидеть Орена, который стоял рядом, прижимая к ее виску дуло револьвера.

— Я сделала все, что ты сказал, Орен.

— А я в ответ поблагодарил тебя.

— Ты отпустишь меня теперь?

Старкс улыбнулся, изображая притворное сожаление.

— Нет, боюсь, что нет.

— Но ты говорил…

— Я говорил, что уйду, когда ты сделаешь то, о чем я просил.

— Но я сделала.

— Но ты еще не завершила начатое, Салли. — Проведя дулом револьвера по скуле девушки, Старкс снова приставил его к виску. Дрожь испуганной Салли доставляла ему неизъяснимое удовольствие. — Направив помощника шерифа по ложному следу, ты искупила только часть тех подлостей, которые мне сделала. Но не все, далеко не все. Мы с тобой пока еще не в расчете.

— Но как ты… откуда ты знал, что помощник шерифа позвонит мне?

— Не надо быть вундеркиндом, чтобы догадаться, Салли. Элементарное знание правил уголовного расследования. Первое, что захочет сделать следователь — в нашем случае помощник шерифа, — это узнать, почему же я выстрелил в Лофланда. И Берри наверняка рассказала ему, что я — ее отвергнутый поклонник. А когда этот парень спросил, кто может подтвердить, она… наверняка… назвала… тебя.

Произнося каждое слово, он хлопал стволом револьвера по щеке девушки, словно подчеркивая их значимость. Произнеся последнее, Старкс прижал оружие к ее щеке.

— Разумеется, помощник шерифа, следуя протоколу, захочет проверить слова Берри. Как, ты говоришь, его зовут?

— Н-найланд, — запинаясь, произнесла Салли. — Кажется, так он сказал.

Старкс пожал плечами, демонстрируя равнодушие.

— Впрочем, это не имеет значения. Имеет значение только то, что ты опровергла обвинения Берри. Теперь ей многое придется объяснять…

— Несмотря на мои слова, помощник шерифа может поверить не мне, а Берри. Я не уверена, что сбила его со следа.

— Сбила, можешь не сомневаться. Твой голос звучал весьма убедительно, Салли.

— Но полицейские никогда ничего не принимают на веру. Он мог услышать по моему голосу, что я нервничаю. Возможно, сейчас он…

— Салли, Салли, ты напрасно питаешь надежды.

— Питаю надежды?

— На то, что тебе придут на помощь. — Старкс снова невесело улыбнулся. — Поверь мне, у полиции округа Меррит есть сегодня куда более важные дела, чем малышка, которая ни для кого ничего не значит, — ты, Салли.

Нижняя губа девушки задрожала. Старкс провел по ней подушечкой большого пальца. Девушка инстинктивно вздрогнула от его прикосновения.

— Прекрати! — Он сильнее прижал палец к губе Салли.

Несмотря на то, что парадом сегодня командовал он, Старкса раздражало неприятие Салли Бакленд. Да как она смеет морщиться, когда он прикасается к ней?

Теперь власть в его руках! И Салли сразу поняла это, когда вошла в дом с пакетом продуктов из супермаркета. Увидев на своей кухне Орена Старкса, Салли издала сдавленный крик и уронила сумку, о которую чуть не споткнулась, пытаясь убежать.

Но Орену ничего не стоило схватить ее. Чтобы успокоить Салли, он сказал, что не причинит ей зла. Но девушка, разумеется, уже слышала о том, что произошло в Меррите, и прекрасно понимала перспективы его вторжения в свое жилище. Она отчаянно сопротивлялась до тех пор, пока Старкс не приставил дуло револьвера к ее виску. Это сделало ее куда более склонной к сотрудничеству, хотя она никак не хотела заткнуться и все продолжала спрашивать, что ему от нее надо.

Орен объяснил, что им предстоит ждать, пока какой-нибудь офицер полиции не позвонит или не появится под дверью с расспросами о нем. В ожидании неизбежного Орен подробно проконсультировал Салли, как отвечать на вопросы, которые ей будут задавать.

Старкс обещал, что, если Салли все сделает правильно, она останется в живых. Если же нет, он выстрелом разнесет ей череп. Очевидно, Салли поверила, потому что она отвечала на вопросы помощника шерифа так, словно читала по бумажке, написанной Ореном.

Но теперь, когда разговор с полицейским состоялся, она, казалось, стала бояться Старкса еще больше. Может быть, потому, что вопросы помощника шерифа напомнили мерзавке, как ужасно она обращалась с Ореном в прошлом? Старкс криво усмехнулся. Она отвергла его симпатию и, добавив к нанесенной ему душевной ране оскорбление, немало поспособствовала его увольнению с работы, которую он любил и для которой был создан.

Неудивительно, что теперь эта дрянь дрожит от страха.

Старкс снова провел дулом револьвера по ее виску, напоминая Салли, в чьих руках находится теперь ее судьба.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сделала, Орен?

— Не припомню, чтобы ты так заикалась раньше, Салли. Ты совершенно точно не заикалась, когда отвергала мои многочисленные приглашения на ужин. И когда вернула розы, которые я подарил тебе на День святого Валентина. И ты говорила очень внятно, когда рассказывала нашим коллегам, что тебе противно находиться со мной в одном помещении.

— Я никогда…

Старкс сильно ударил ее револьвером в висок. Вскрик боли и ужаса доставил ему куда больше удовольствия, чем невнятное покорное бормотание.

— Не усугубляй жестокость враньем о том, как ты отвергла меня, Салли. Не оскорбляй мой интеллект.

Теперь Салли плакала всерьез. Ее лицо, всегда казавшееся Старксу хорошеньким, выглядело сейчас уродливым, оно были перекошено болью и ужасом, у девушки текло из носа, а по щекам катились крупные слезы.

— Пожалуйста, Орен…

— Что — пожалуйста, Салли? — с притворной мягкостью спросил он.

— Пожалуйста, не делай мне больно.

— Но ты сделала больно мне. Ты разрушила мою жизнь. И личную, и профессиональную.

— Я никогда не хотела… сделать тебе больно. — На последних словах голос ее дрогнул. Салли дрожала, словно ее сотрясали судороги.

— Ну же, Салли, — успокаивающим тоном начал Орен. — Не стоит сходить из-за меня с ума. Разве я не говорил, что не причиню тебе зла, если ты сделаешь все, как я сказал?

— Да.

— Разве я не обещал не делать тебе больно, если ты дискредитируешь Берри?

— Да.

— Что ж, до сих пор я держал свое слово, не так ли?

Девушка кивнула.

Продолжая прижимать револьвер к ее виску, Старкс обнял Салли за плечи и поднял, приглашая встать.

— К сожалению, одного разговора с помощником шерифа недостаточно, чтобы загладить твою вину. Поэтому теперь мы отправляемся в спальню.

У девушки подкосились ноги.

— Зачем?

— Используй свое воображение.

Салли всхлипнула.

— Пожалуйста, Орен… Мне очень жаль. Прости меня за все, что я тебе сделала. Не делай мне больно. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Очень на это рассчитываю, — рассмеялся в ответ Орен Старкс.

* * *

Снова набирая номер Салли Бакленд, Скай услышал писк, означавший, что на линии ожидает второй звонок.

— Найланд, — быстро ответил он.

— Это Энди.

— Что случилось?

— Ночной продавец в рыболовном магазине…

— На Лейк-роуд, у трехполосной развилки? — Скай уже допрашивал сегодня парня, утверждавшего, что прошлой ночью он не видел и не слышал ничего необычного. — И что там с этим продавцом? — нетерпеливо спросил он.

— Когда он работает сутки, то много смотрит телевизор. Вчера видел «Закон и порядок». И повторы по кабельному телевидению. Ну, знаешь, как они делают? Проигрывают ночью по нескольку эпизодов один за другим.

— Да, и что?

— Парень старается не пропускать эту передачу. Ему интересно смотреть, как копы раскрывают дело. Вот и сегодня он попытался представить себя детективом-любителем.

О боже! Скай провел ладонью по волосам и пожалел, что отказался от чизбургера. Ему казалось, что живот прилип к спине. А Энди все говорил и говорил.

— Он достал вчерашние чеки…

— Я просматривал их сегодня утром, — перебил Скай. — Ни одна из кредиток, по которым платили, не принадлежит Старксу, и он не подходит под описания тех, кто платил наличными.

— Да. Но продавец решил еще раз просмотреть чеки, чтобы убедиться, не пропустили ли мы что-то важное. Он сказал, что народу сегодня мало и день тянется нестерпимо долго. В общем, он нашел по чекам одного парня, который заправлял свою моторную лодку примерно в то время, когда все произошло. А тот парень вспомнил, что видел другого парня, заливавшего топливо в канистру. Сказал, что тот отправился в мужской туалет, хромая на одну ногу.

9

— Позвольте мне, — Додж галантно щелкнул одноразовой зажигалкой.

— Спасибо! — Женщина улыбнулась, не выпуская изо рта сигареты, и наклонилась к пламени, чтобы зажечь ее. Пока закуривал Додж, она успела сделать несколько затяжек и выпустить дым.

— Жизнь становится грустной, когда не можешь курить в баре.

— Как я вас понимаю. — Додж сочувственно вздохнул.

Он флиртовал с ней все время, пока пил пиво, чтобы выиграть время и оценить заведение и его клиентуру. Оглядев посетителей, он решил, что самым перспективным источником информации может послужить женщина, разливавшая пиво.

Ей было за сорок, и она не выглядела ни секундой младше. По лицу было видно, что женщине пришлось испытать в жизни многое, в том числе и разочарование. В глазах читалась печальная отрешенность от происходящего вокруг. Но у женщины была приятная улыбка, которую она, не скупясь, дарила всем вокруг. Каждый, кто заходил в бар — будь то мужчина или женщина, — называл ее по имени, и она помнила их любимые напитки и, казалось, знала все о каждом из них. Додж слышал, как она спрашивала у одного про новую работу, у другого интересовалась, как прошла рыбалка, у третьего — как чувствуют себя его пожилые родители и насколько хорошо его дочери дается учеба в колледже.

Когда женщина, оставив бар на молодого парня, отошла передохнуть, Додж последовал за ней мимо туалетов через черный ход на улицу.

Теперь, когда сигареты у обоих дымились, женщина подняла копну темных волос с шеи, принимая провокационную позу, словно предлагая незнакомцу оценить открывшийся вид, который, надо признать, был весьма неплох.

— Я — Грейс.

— Додж.

— Привет, Додж!

— Привет, Грейс!

Они улыбнулись друг другу, и Грейс опустила руку, позволив волосам вернуться на место.

— Если бы ты жил в Меррите, я бы знала об этом.

— Атланта.

— Техас?

— Джорджия.

— Без дураков? Далеко же тебя занесло. Что делаешь в наших краях?

— Немного того, немного этого…

Женщина одарила его улыбкой, в которой ясно читалось: «Я запомнила твой номер».

— Человек-загадка!

— Я? Черт, вовсе нет, мэм!

Грейс рассмеялась.

— Так что же привело тебя в Южный Техас?

Додж сплел какую-то историю о том, что подумывает перебраться в Хьюстон.

— Брат уговаривает стать его партнером в одном дельце. Отличная возможность. В Атланте меня ничего не держит, так что я думаю. Но я не переношу город. И своего брата тоже долго не переношу. Если решусь сюда переехать, мне потребуется какое-нибудь местечко, где можно отдохнуть от суеты. Ничего особенного. Так, чтобы было куда удрать на уик-энд. Порыбачить. Слиться с природой.

Его улыбка способна была растопить масло.

— Этот городишко выглядит как подходящее место.

— Что ж, ты прав. Каждые выходные население здесь увеличивается втрое. Но самый пик приходится на весну и лето.

— А как тут с рынком вторичной недвижимости? Кому сейчас везет больше — тем, кто продает, или тем, кто покупает?

— Черт бы меня побрал, если я знаю. — Грейс рассмеялась хриплым смехом заядлой курильщицы, бросила окурок на тротуар и придавила его носком туфли. — Я не могу позволить себе купить первый дом, что уж говорить о втором?

— Видел по дороге много объявлений о продаже! На зеленых щитах. С небольшой короной.

— Кэролайн Кинг. Она тут самый крутой риелтор.

Додж наклонился, поджигая вторую сигарету Грейс.

— Может, мне нужен не такой крутой?

Выпустив дым, Грейс покачала головой.

— Тут все продается через нее — и большие дома, и маленькие. Она — приятная женщина.

— Имела с ней дело?

— Непременно имела бы, если бы выиграла в лотерею, — Грейс засмеялась собственной шутке. — Но я знаю ее в лицо. Она заходит сюда время от времени. Иногда с клиентами пропустить стаканчик вина, обсуждая контракт. Несколько недель назад пришла с молодой женщиной, которую представила как свою дочь. Я слышала, что дочка приехала провести с ней лето. Но видела ее впервые. Дом миссис Кинг стоит на озере. Вчера вечером у них там случилась беда.

— Беда?

— В доме стреляли.

Додж притворился, что поперхнулся дымом.

— Стреляли?!

— Какой-то парень, с которым работает дочка. Говорят, у них там что-то вроде любовного треугольника.

— Bay! А я думал, тут маленький тихий городок.

— У нас бывают свои скандалы, поверь мне, — сказала Грейс, закатывая глаза. — Но я в себя не могла прийти от удивления, когда услышала, что это случилось в доме миссис Кинг. Ни она, ни ее дочь не выглядят как люди такого типа.

— Какого типа?

— Ну, как женщины, у которых бывают проблемы из-за мужчин. Но такие вещи, видимо, случаются, чтобы лишний раз дать нам понять, что никогда не узнать, что найдешь за закрытой дверью.

— Строчка из песни?

Грейс улыбнулась довольной улыбкой.

— Любите кантри?

К тому времени, когда Додж докурил сигарету, они исчерпали тему кантри. По крайней мере, Додж выдал все, что знал об этом. Пытаясь вернуть разговор к Кэролайн, он нахмурился и произнес:

— Мне кажется, у этого риелтора не будет времени на нового клиента, раз ее девчонка попала в такую передрягу.

— Даже не знаю. Но ты можешь попробовать. Миссис Кинг — деловая женщина до мозга костей. Я слышала, что она произвела переворот на рынке жилой недвижимости в Хьюстоне. А потом ушла на покой и перебралась в Меррит.

— Когда это случилось?

— Года два или три назад.

— Но на покой уйти ей не удалось?

— Кажется, нет, — рассмеялась Грейс. — Не успела она обжиться, как завязала отношения с местным застройщиком и…

— Завязала отношения? — Додж лукаво поднял бровь. — Одни из тех, о которых поется в песне про закрытые двери?

Грейс шутливо хлопнула его по руке, так что локоть Доджа как бы случайно уперся в ее внушительных размеров грудь.

— Мисс Кинг лет на двадцать старше застройщика.

— Ну, это сейчас вроде модно. Женщина постарше, мужчина помладше?

— Может, и в моде. Но у него потрясная жена и трое чудных ребятишек. Так что их союз с мисс Кинг — сугубо деловой. Он дал ей право продавать дома, которые строит. И миссис Кинг за короткий срок продала их все до одного. — Пожав плечами, Грейс бросила на тротуар второй окурок. — Она решила, что на покой ей еще рано. По крайней мере, пока. Здесь строят все больше и больше, и эта женщина становится все богаче и богаче.

— Должно быть, у нее есть мозги.

Грейс кивнула.

— И она очень много работает. Миссис Кинг завоевала здесь всеобщее уважение. По крайней мере, я ни разу не слышала, чтобы кто-то отзывался о ней дурно. Конечно, не обойтись без сплетен по поводу того, что произошло в ее доме вчера вечером. — Грейс взглянула на наручные часы. — В баре решат, что ты меня похитил.

В улыбке, которую она бросила ему, входя в дверь, мелькнула надежда.

Сделав еще одну затяжку, Додж выкинул окурок и последовал за Грейс. Она так щедро поделилась с ним информацией, что он чувствовал себя просто обязанным купить еще одно пиво.

Не успев допить его, он сделал Грейс знак, что готов рассчитаться.

— Как долго ты пробудешь в городе, Додж? — спросила она.

— Не знаю, — он сказал этой женщине чистую правду.

— Заглядывай.

— Обязательно.

— У тебя есть жена?

— Последнее время нет.

Грейс рассмеялась.

— Врешь?

— Нет.

Она протянула ему через стойку небольшую белую карточку.

— Пока ты здесь, если тебе что-нибудь понадобится — узнать куда-нибудь дорогу, выбрать ресторан, место, где покурить, — звони.

Прежде чем зайти в бар, Додж припарковал машину на параллельной улице — Боуи-стрит, выбрав стоянку со счетчиком, рядом с которой росло большое тенистое дерево. Это немного помогло, но все равно внутри машины, когда он сел за руль, было жарко, как в печке. Додж поспешил включить мотор, чтобы иметь возможность воспользоваться кондиционером.

Он закурил и вынул из кармана пиджака изящный розовый мобильный телефон. Телефон Аманды Лофланд. Телефон, который она имела неосторожность положить на столик, поглощенная разговором с незнакомцем, которому ей вдруг так захотелось излить душу. Мобильник, который Додж стащил, пока Аманда промокала салфеткой мокрые от слез глаза.

Большинство частных детективов в своих расследованиях прежде всего искали след, который может вывести на деньги, Додж Хэнли делал ставку на униженных женщин.

Додж провел пальцем по иконке, зашел в список звонков и принялся изучать его. Все звонки Аманде за вчерашний день и вечер были с одного номера. Додж набрал этот самый номер и услышал жизнерадостный голос:

— Привет, это Бен. Оставьте сообщение.

Итак. Вчера, все то время, что Бен провел с Берри, парочка была в тесном контакте. И это немного разочаровывало Доджа, поскольку почти опровергало его теорию о том, что в поисках подозреваемых прежде всего следует обращать внимание на ревнивых женщин.

Впрочем, может быть, и не опровергало. Может быть, все эти звонки жене Лофланд делал, чтобы загладить вину за то, что изменил ей. Если не телом, то душой.

В любом случае Додж продолжал считать, что Аманда Лофланд заслуживает пристального внимания.

Он принялся просматривать записную книжку мобильника, надеясь увидеть что-нибудь интересное в списке контактов.

Придерживаясь местных правил, Додж зашел в дом Кэролайн через заднюю дверь.

Кэролайн, стоя у плиты, что-то помешивала в дымящейся кастрюльке.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказала она. — Обед почти готов.

— И что у нас на обед?

— Спагетти с мясным соусом.

— Одно из твоих коронных блюд.

Кэролайн с тревогой взглянула на дверь, ведущую из кухни внутрь дома.

— Будь осторожнее с такими заявлениями, — попросила она Доджа. — Иначе как мы объясним Берри, откуда ты знаешь про мое любимое блюдо.

— Как и то, откуда тебе знать, что я пью чай без сахара.

Задумавшись ненадолго, Кэролайн с досадой произнесла:

— Я могла это заметить, когда встречалась с тобой сегодня днем.

— Хммм, — аргумент явно не показался Доджу убедительным. — Тяжело расставаться с привычками.

— Даже с теми, которые навлекают на тебя беду. — Белая карточка с телефоном Грейс, лежащая в кармане, вдруг показалась ему тлеющим угольком, готовым прожечь сердце.

— Тебе помочь с обедом? — поинтересовался Додж у Кэролайн.

— Нет, спасибо.

— Я мог бы накрыть на стол. Мне кажется, я еще помню, с какой стороны класть вилку.

— Стол уже накрыт. Хочешь чего-нибудь выпить?

Додж покачал головой.

— Я уже выпил пива в городе.

Кэролайн могла начать расспрашивать его, поэтому, прежде чем начался неприятный для него разговор, он быстро спросил:

— Как Берри?

— Когда я проверяла последний раз, все еще спала.

Они так и не поговорили о том, что сообщила ему Аманда Лофланд в больничном кафетерии. Сказав Кэролайн и Берри, что они беседовали друг с другом, Додж вышел покурить. А когда вернулся, Кэролайн предложила, чтобы Берри провела его по дому и показала, где что произошло. Он как раз и сам собирался попросить ее об этом.

Примерно час они ходили из комнаты в комнату, и Берри рассказывала подробно и в хронологическом порядке обо всем, что было в тот злополучный день. В ванной занавеску для душа снова прикрепили к стержню. Пропитанный кровью половичок заменили на новый. Но, несмотря на все принятые меры, в комнате витал дух разыгравшейся здесь драмы.

Додж опустился на колени рядом с тем местом, где упал Бен Лофланд, и приподнял половик, чтобы изучить кровавое пятно. Подойдя к раковине, он обернулся и оценил расстояние до пятна.

— Старкс стрелял отсюда? — спросил он.

Берри кивнула.

— Пять футов. От силы шесть. Лофланду повезло, что остался в живых.

— Должно быть, Орен плохой стрелок.

— Должно быть.

На галерее Додж исследовал дырки в стене, из которых Скай Найланд или другой полицейский извлек пули. Потом Додж попросил Берри точно указать ему место, где приземлился Старкс, упав с лестницы, и откуда он открыл беспорядочную стрельбу.

Додж лег в этом месте на спину и постарался повторить сцену, в то время как Берри пряталась за перилами на галерее, как делала это вчера. Кэролайн молча наблюдала за всем этим, обхватив себя руками за плечи.

— До сих пор не могу поверить, что ты была на волосок от смерти, — в ее голосе слышались слезы.

Додж тоже был потрясен мыслью о том, что Берри только чудом удалось избежать пули. Если бы не удалось, Кэролайн звонила бы ему прошлой ночью совсем по другому поводу. Или, может быть, не сочла бы нужным ему сообщить. Думать об этом было невыносимо тяжело.

После всех этих разговоров Берри заявила, что чудовищно устала и хотела бы отложить разговор о себе и Дофланде. Сначала ей необходимо поспать.

— Я знаю, что должна все объяснить, — сказала она. — Но это вполне может подождать.

Додж и Кэролайн смотрели, как она устало поднимается по лестнице. Оказавшись на галерее, Берри свернула в спальню для гостей. Додж подумал о том, что собственная спальня, должно быть, навевает слишком жуткие воспоминания, чтобы в ней можно было уснуть.

Как только Берри скрылась за дверью, Кэролайн повернулась к Доджу, и принялась оправдываться.

— То, о чем рассказала тебе Аманда Лофланд, ко всей этой истории никакого отношения не имеет.

— А я и не говорил, что имеет.

— Но ты намекнул на это.

— Ничего подобного!

— Я понимаю ход твоих мыслей, Додж. Ты скептик по натуре. Но почему ты поверил Аманде Лофланд, а не собственной дочери?

Опасаясь, что звуки его гневного голоса достигнут ушей Берри, Додж увлек Кэролайн за собой в кухню и только там, захлопнув дверь, наклонился к ней поближе и произнес:

— Ты напоминаешь мне про мое отцовство только тогда, когда хочешь добиться от меня чего-то или намекнуть, что теперь я должен быть слепо предан Берри. Но в тот день, когда она родилась, тебя что-то не очень волновало, чья она дочь.

— Ты обвиняешь в этом меня?

— Нет, Кэролайн, и никогда не обвинял. Ты была права. А я был не прав. И всегда признавал это.

— Но этого было недостаточно.

— Если бы ты только знала, как хорошо я это понял.

Кэролайн смотрела ему прямо в глаза. Но потом что-то в лице ее дрогнуло, и она отвела взгляд. Додж испытал при этом что-то вроде злорадства.

— Думаю, тебе надо приготовиться, — тихо сказал он через несколько секунд.

— К чему?

— К тому, что Берри, возможно, не так честна с тобой, как тебе кажется.

Кэролайн молчала.

— Это ведь пугает тебя, не правда ли? — Додж рубанул рукой воздух. — То, о чем ты говорила мне в чайной.

— Я говорила…

— Я спросил тебя, в чем проблема, а ты сказала, что Берри во многом похожа на меня. Ты ведь знала, что это отличный способ заставить меня остаться. Мы ведь оба в курсе, что мои гены — не самое приятное, что может быть. Особенно когда они раскрываются во всей красе. Если девочка попала в беду, я помогу ей выпутаться, но процесс может оказаться весьма неприятным. И это еще мягко сказано.

С этими словами Додж направился к двери.

— Куда ты? — спросила Кэролайн.

— В город.

— Зачем?

— Мне надо где-то остановиться. Когда найду комнату и кину вещи, хотелось бы осмотреться. Вдруг да наберу каких-нибудь сплетен.

— Как долго тебя не будет?

— Не могу сказать.

— Возвращайся к обеду.

Додж остановился, выходя из двери, и взглянул на Кэролайн.

Она выглядела встревоженной, как будто боялась, что, несмотря на только что сказанное, Додж уходит, чтобы не вернуться. Доджа так и подмывало спросить, волнует ли ее, вернется ли он, и если да, то насколько сильно.

Но он сказал только:

— Если что-то случится, у тебя есть номер моего мобильного.

И вот он вернулся, а Кэролайн ни разу не позвонила ему за все время его отсутствия. Додж сделал из этого вывод, что она не может сообщить ему ничего нового.

Пока он отсутствовал, Кэролайн переоделась в белые бриджи и желтую футболку, через которую просвечивали контуры бюстгальтера. Кэролайн всегда считала, что у нее слишком маленькая грудь.

А Додж считал ее грудь совершенной и удивительно чувственной.

— Ты нашел комнату?

— Эээ… да. В «Сайпрес-Лодж», — с трудом оторвав взгляд от груди Кэролайн, ответил Додж.

— Можно найти и кое-что получше. Некоторые хозяева сдают свои дома на несколько месяцев, когда не пользуются ими сами. Я хотела зарезервировать один из них для тебя, но забыла… Столько всего навалилось… Но я могу прямо сейчас позвонить в офис, и…

— Меня вполне устраивает то, что я снял. Не такие уж высокие у меня требования. В комнате есть все, что нужно для жизни. Если честно, она слегка покомфортнее моего жилища в Атланте.

Кэролайн погрузила деревянную ложку в соус для спагетти, взяла немного на пробу, подула, попробовала, затем положила ложку на керамическую подставку рядом с плитой и снова накрыла крышкой дымящуюся кастрюльку. Подойдя к небольшому обеденному столу, она присела и знаком указала Доджу на стул напротив. Он послушно сел.

— Мистер Митчел плохо тебе платит? — продолжила разговор Кэролайн.

— Очень хорошо. Намного больше, чем я стою. — Он помолчал немного, затем добавил: — Но все равно не так много, сколько зарабатываешь ты, продавая дома.

— Мне повезло.

— Ты работала изо всех сил.

Она согласилась, слегка улыбнувшись:

— Да, я потратила на все это немало времени. Но я люблю свою работу.

— Она сделала тебя богатой. Сначала в Хьюстоне, потом здесь.

Сложив руки на груди, Кэролайн хитро посмотрела на Доджа.

— С кем ты успел поговорить? Не отвечай — попробую догадаться сама. Куда ты заходил попить пива?

— В бар на Боуи-стрит.

— «Чат энд Чилл»?

Додж откашлялся, прижав кулак к губам.

— Кажется, так, — уклончиво ответил он.

— Грейс. Ты получил информацию от Грейс. — Кэролайн посмотрела Доджу прямо в глаза и тихо спросила: — И чего тебе это стоило?

— Два пива и две сигареты.

Кэролайн снова улыбнулась, на этот раз печально.

— Надо же, ничего не изменилось…

— Все изменилось, Кэролайн. Тридцать лет назад, пока готовился соус для спагетти, мы занимались любовью.

Додж видел по выражению ее лица, что Кэролайн помнит обо всем не хуже его. Они решили заняться любовью, пока доходит соус, но совершенно забыли о нем. И не вспомнили до тех пор, пока их внимание не привлек запах горелых томатов. Додж велел Кэролайн обхватить его за плечи, поднял их обоих с кровати и так отнес ее на кухню, где, как только Кэролайн выключила огонь под кастрюлькой со сгоревшим соусом, они тут же продолжили свое занятие.

Кровь вдруг бросилась Кэролайн в лицо, и она почувствовала, что не может смотреть Доджу в глаза.

— Мы были молодыми…

— И немного сумасшедшими. Сходили с ума от любви друг к другу.

— Не надо, Додж, — в тихом голосе Кэролайн звучали умоляющие нотки.

— Не надо — что? Не надо говорить об этом? Не надо помнить? Но я не могу не вспоминать. В тот день, когда сгорел соус для спагетти, у нас был самый потрясный секс. — Он делал вид, что шутит, но в голосе сквозило желание, проснувшееся от одних только воспоминаний о том далеком дне.

Кэролайн поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями. Додж не знал, что она прячет — смущение или восторг. Может быть, слезы. Но когда Кэролайн опустила руки, слез в ее глазах не было. А лицо казалось спокойным и безмятежным, так что невозможно было догадаться об истинных чувствах этой женщины.

— Если твой адвокат хорошо тебе платит, — сказала она, — почему ты не хочешь поселиться не в таком противном месте, как «Сайпрес-Лодж»?

— Потому что когда живешь в крысиной дыре, это накладывает меньше ответственности. А еще потому, что у меня много расходов, которые заставляют экономить, несмотря на щедрые чеки и бонусы.

Кэролайн посмотрела на него вопросительно. Додж достал из кармана рубашки пачку сигарет. Черт, как же ему хотелось курить!

— Алименты, — ответил он на незаданный вопрос Кэролайн. — Двум женщинам.

— Ты был дважды женат?

— Первый раз, чтобы доказать себе, что я могу.

— Можешь что?

— Забыть тебя. Но второй развод доказал окончательно, что нет, не могу.

Кэролайн посмотрела ему в глаза, вдруг быстро встала и подошла к кухонной раковине, включила кран, затем выключила, словно забыв, зачем ей это было надо.

— Прекрати говорить мне такие вещи, — попросила она.

— Подай на меня в суд!

Кэролайн резко повернулась к нему. В глазах ее пылал гнев.

— Не ерничай, Додж. Тебе не удастся справиться с кризисом с помощью набора своих любимых фразочек. Ситуация…

— Дурно пахнет? — Встав со стула, Додж направился в ее сторону. — Единственное, что можно сказать про эту ситуацию. Тебе стыдно?

— Стыдно?

— Почему ты не рассказала Берри, кто я?

— А почему ты ей не рассказал?

Последняя реплика застигла Доджа врасплох. Он не знал, что на это ответить.

— Черт!

Наступила долгая, напряженная пауза. Первой заговорила Кэролайн:

— Мне не следовало звать тебя. А тебе не следовало посылать мне свой номер телефона.

Несколько лет назад, будучи сильно пьяным и особенно остро чувствуя одиночество и раскаяние, в припадке сентиментальности Додж написал на почтовой открытке номер своего мобильного и «Подай на меня в суд!» — одну из набора своих любимых фразочек, как назвала это Кэролайн. Додж был уверен, что, прочитав именно эти слова, Кэролайн сразу поймет, чей именно телефон написан над ними. На открытке был домик Маргарет Митчел, так что Кэролайн поймет и то, что прислали ее из Атланты.

И сейчас его старому, изношенному сердцу было приятно узнать, что Кэролайн Кинг не кинула эту открытку в уничтожитель бумаг, не разорвала собственноручно на мелкие кусочки, не стала сжигать и развеивать пепел по ветру.

— Никто не заставлял тебя хранить мой номер телефона, Кэролайн, — тем не менее произнес он. — Я даже не знал, получила ли ты его тогда, пока ты не позвонила вчера вечером. Я ведь понятия не имел, работаешь ли ты еще в той компании. Адресовал открытку Кэролайн Кинг, но не был уверен, оставила ли ты свою девичью фамилию или взяла фамилию мужа.

— Оставила свою.

— Почему же?

— По профессиональным причинам.

— А что думал по этому поводу муж?

— Он не возражал.

Сердце Доджа вдруг словно зажало тисками, но он почувствовал, что просто обязан задать свой следующий вопрос:

— Почему ты вышла за него?

— Додж…

— Скажи мне. Почему?

— Потому что я так хотела!

— Чтобы позлить меня?

— Ты себе льстишь!

— Ты любила его?

— Да.

— Так ты любила его!

— Да.

— После меня, после того, как все это было у нас, легко ли было…

Додж осекся, потому что увидел, что Кэролайн смотрит куда-то поверх его плеча. Он резко обернулся и увидел стоявшую в дверях кухни Берри, растерянно переводившую взгляд с матери на Доджа и обратно.

— Что здесь происходит?

Первой заговорила Кэролайн.

— Выяснилось, что для нашего гостя очень важен вопрос, сколько именно должны вариться спагетти, — она улыбнулась Доджу, который вымученно улыбнулся в ответ. Вернее, попытался. Кэролайн между тем продолжала: — Теперь уже недолго. Кстати, Додж, если хочешь освежиться, здесь есть ванная, и…

Она сделала неопределенный жест, указывая в направлении ванной.

— Д-д-да, спасибо! — Пройдя мимо по-прежнему удивленной Берри, Додж покинул заполненную паром кухню.

За обедом разговор вела в основном Кэролайн. Додж старался поддерживать его, не запинаясь, так как сидевшая рядом Берри, хоть и выглядела спокойной, явно была настороже. От Доджа не укрылось, что девушка тайком разглядывает его, даже когда делает вид, что смотрит в другую сторону.

Слава богу, что Берри унаследовала внешность Кэролайн. Но она ведь была и его ребенком. И если девушке досталась хоть малая толика его способности к дедукции, обмен ничего не значащими словами вряд ли способен усыпить ее бдительность надолго. Додж подумал о том, что они с Кэролайн слишком сильно стараются не выказать своих истинных чувств к друг другу и именно этим могут себя выдать. Или у него уже просто начинается паранойя.

Кэролайн заставила его рассказать об интересных делах, над которыми приходилось работать. Он изложил подробнее, чем раньше, историю романа Дерека Митчела и его жены Джули.

— Это было по-настоящему необычно. Весьма и весьма. Ставки были слишком высоки для обоих. Но эти двое влюбились друг в друга по уши, и все остальное перестало иметь значение. Сейчас, когда у них должен родиться ребенок, они сделались просто несносны. Дерек, которого раньше трудно было застать дома, стал завзятым домоседом. Черт побери, он пользуется теперь салфетками с бахромой! Я мог бы обвинить Джули в том, что она его кастрировала, но ясно же, что ей очень даже дороги его яйца!

Берри попыталась подавить смешок, но это ей не удалось. Кэролайн, смущенно моргнув несколько раз, тоже рассмеялась. И при звуке ее смеха у Доджа вдруг перехватило горло от нахлынувших эмоций.

Однако призрак его разговора с Амандой Лофланд продолжал витать над обеденным столом, и Додж был рад возможности, закончив трапезу, выйти покурить.

— Всего одна сигарета, — сказал он, покидая сидящих за столом дам. — Потом я вернусь, и мы будем говорить о Берри и Лофланде.

10

Скай уже приготовился к прыжку, когда стоявший перед ним мужчина вдруг резко обернулся, и в руке его блеснул пистолет.

— Черт!

— Сукин сын! — выругался Додж Хэнли, опуская руку с оружием. — Я ведь чуть не убил тебя.

— Это было бы плохо для нас обоих.

— Но для тебя хуже.

Додж вложил пистолет обратно в кобуру.

— У тебя есть лицензия на скрытное ношение оружия? — поинтересовался Скай.

— В Джорджии.

— Здесь Техас.

Додж пожал плечами.

— А у Джорджии разве нет соглашения о взаимном признании документов с Техасом?

— Ты не потрудился поинтересоваться?

— Нет. Так есть?

— Да.

— Тогда в чем проблема?

Скай в три шага преодолел расстояние, отделявшее его от того места, где сидел на обломке дерева Додж, когда Скай подошел к нему сзади. В лесу звенел хор насекомых, на озере оглушительно квакали лягушки.

Ночь была жаркой и безветренной. Деревья вокруг стояли неподвижно. Свет, проникавший из окон дома Кэролайн Кинг, напоминал какое-то таинственное мерцание.

Додж снова сел на пень и прикурил сигарету. Задув спичку, он оглядел с ног до головы Ская Найланда.

— Ты индеец? Один из коасати, которые живут в этом штате?

— Я похож на индейца?

— Нет. Но я не слышал твоих шагов, пока ты не подошел вплотную. Едва успел выхватить пистолет.

Скай присел на корточки, привалившись спиной к стволу сосны.

— Армия. Спецназ. Секретные миссии.

— У тебя хорошо получается.

— Если бы у меня получалось хорошо, я бы перерезал тебе горло, прежде чем ты догадался бы о моем присутствии.

— Ты решил, что я Старкс, который возвращается с места преступления?

Скай покачал головой.

— Я почуял запах сигареты. А Старкс не курит.

Додж окинул Ская еще более внимательным взглядом.

— А как случилось, что ты ушел из армии?

— Был ранен.

— Ирак?

— Афганистан, — сухо ответил Скай. — Подстрелили. Чтобы очухаться, потребовалось несколько месяцев. За это время срок службы почти истек. На сверхсрочную оставаться не стал.

Додж молча курил. Скай не смог бы объяснить, почему ему так хочется заслужить уважение этого немолодого мужчины. Пока же ему приходилось терпеть то легкое презрение, с которым обращался к нему Додж Хэнли.

— К тому времени я уже закончил учебу в университете, но предпочел вернуться, чтобы пройти еще и курс криминалистики, а затем приехать сюда, в город, где родился.

— Но почему в эту чертову дыру? С таким образованием тебе были бы рады в полицейском управлении любого крупного города.

— Люблю кататься на лыжах.

Лицо Доджа не выражало никаких эмоций.

— Не понял твою мысль.

— Водные лыжи. Лодки. Рыбалка. Пешие прогулки. В больших городах все это невозможно.

Додж издал пренебрежительный смешок.

— А не в том ли дело, что ты ленив и лишен амбиций, парень?

— И это тоже, — Скай решил не спорить.

Не сводя глаз с помощника шерифа, Додж потушил о пень окурок сигареты.

— Любишь лыжи? Не отсюда ли твое прозвище?

Скай поднял с земли горсть хвои и теперь смотрел, как она сыплется сквозь пальцы.

— Однажды летним вечером, — начал он, — где-то между девятым и десятым классом, мы с друзьями раздобыли пару бутылок дешевого пойла, которое выдавали за виски. Выпив, пробрались на пристань, где хранил катер отец одного из нас. И я кое-что сделал «на слабо». Сломал руку, несколько ребер и ключицу. С тех пор меня зовут Скай.

— И что же тебе предложили сделать?

— Проехать несколько миль босым и с завязанными глазами.

Додж рассмеялся.

— Боже правый!

— Возможно, я был достаточно трезв, чтобы справиться. Но этого нельзя было сказать о парне, управлявшем катером. Вытащил меня прямо на отмель и протащил дальше, к кипарисовой аллее. — Скай усмехнулся воспоминаниям, но тут же заставил себя снова принять серьезный вид. — Теперь, когда вижу, что кто-то управляет в нетрезвом виде лодкой или катером, сразу волоку в тюрьму. Никакого снисхождения, никаких оправданий.

Додж закурил еще одну сигарету.

Через несколько секунд Скай спросил:

— Кто ты? Только не надо начинать рассказывать про друга семьи: в тебе за версту чувствуется коп.

— Бывший коп. Теперь я частный детектив. Провожу расследования для одной адвокатской конторы из Атланты.

— О'кей.

— Что именно?

— А что ты делаешь здесь? — проигнорировав вопрос Доджа, Скай задал свой.

— Кое-какую фрилансерскую работу.

— Ты очень быстро прибыл на помощь миссис Кинг.

— Я работал как-то для ее подруги из Хьюстона. Несколько лет назад. Она порекомендовала меня…

— И ты все бросил и кинулся сюда немедленно.

— Я слышал, что у Кэролайн Кинг денег куры не клюют. А мне лишний доход не помешает. На моей шее две жадных и скандальных бывших жены.

Скай размышлял про себя, что же он сделал такого, что Додж Хэнли решил, будто он проглотит такую чушь.

Кое-какая информация, раздобытая Скаем после нескольких телефонных звонков, проливала свет на личность Доджа Хэнли, но Скай решил изобразить полное неведение.

— И что ты здесь делаешь, кроме того, что сидишь и куришь? — поинтересовался Скай.

Выдохнув дым под таким углом, чтобы он не попал в Ская, Додж жестом указал на озеро.

— Я подумал, что, может быть, Старкс приплыл на катере. Обшарил тут все вокруг, но никаких доказательств в пользу этой версии не нашел. — Он лукаво посмотрел на Ская. — Ничего такого же стоящего, как свежие следы шин, которые удалось обнаружить тебе.

— Кого ты пытал?

— Ну, пытки водой не потребовалось. Достаточно покрутиться подольше в суде, и узнаешь много интересного. Информация течет как из ржавой трубы. Других судов мне еще не встречалось.

Скай внимательно изучал Доджа несколько минут, потом, словно приняв решение, предложил:

— Не хочешь прогуляться?

— Веди! — Додж поднялся на ноги.

— Только потуши сигарету. Я не хочу, чтобы ты сжег наш лес.

Додж глубоко затянулся и, прежде чем выдохнуть дым, успел длинно и витиевато выругаться. Потушив сигарету о подошву, он выбросил ее и поспешил за Скаем, шагавшим через кусты, раздвигая ветки и ловко преодолевая встречавшиеся на пути препятствия. Он явно шел определенным маршрутом и совершенно не заботился о том, чтобы шуметь поменьше.

— Я где-то оставил фонарь, — пожаловался он Доджу. — Тебе хорошо видно?

— Обо мне можешь не беспокоиться, — проворчал Додж.

Скай поднырнул под неожиданно возникший прямо на уровне глаз сук дерева, от души надеясь, что Додж успел увидеть сук и сделал то же самое. Он не собирался делиться с посторонними подробностями дела, но вдруг поймал себя на том, что, пожалуй, рад будет помощи бывшего копа.

— Помнишь магазин рыболовных принадлежностей? Ну, там, где кончается Лейк-роуд, упираясь в озеро?

— Да.

— Я говорил с парнем, который был там вчера около полуночи. Заправлялся горючим. — Гордость не позволяла гению сыска признаться, что на самом деле любителя половить окуней вычислило гражданское лицо.

— Поздновато заправлялся, — заметил Додж.

— Готовил катер, чтобы выехать с утра как можно раньше, — пояснил Скай. — Хотел покончить сегодня с подготовкой, чтобы встретить на озере рассвет.

— Одна из причин, почему я никогда не рыбачил. Надо вставать слишком рано.

— Итак, — продолжал Скай, — этот парень стоял у автомата и наливал себе бензин, когда еще один парень выбрался из своей «Тойоты», стоявшей в торце здания. Время примерно совпадает со временем звонка мисс Мелоун в службу спасения.

— Машина приехала с этой стороны?

— Да.

— Рыболов уверен, что это была именно «Тойота»?

— Абсолютно. У его дочери такая же. Он сказал, что из машины вышел водитель и захромал в сторону мужского туалета.

— Воспользовался входом снаружи?

— Да.

— Прихрамывал?

— Рыбак продемонстрировал мне, как он двигался. Похоже, да, хромал. Наполнив канистру, рыболов решил, что, возможно, стоит посмотреть, как там дела у того мужчины. Поэтому он прошел внутрь, постучал в дверь кабинки и сообщил парню, что не мог не заметить, что тот хромает. Спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. Но тот ответил через дверь, что не нуждается в помощи.

— Дверь так и не открыл?

— Нет. Сказал нашему рыболову, что чувствует себя отлично, что «просто зашел поссать». Именно этими словами. А рыбак — человек набожный, поэтому не захотел больше слушать «эту грязную ругань». Я процитировал дословно.

— Звучит как анекдот.

В этот момент Скай остановился, чтобы взять фонарь, который он пристроил на дерево, когда проходил здесь. Включив его, он посмотрел, как там Додж, который успевал за ним, но не очень уверенно.

— Ты в порядке?

— Если не считать того, что на мне ботинки для ходьбы по городу.

Но его ботинки вряд ли могли объяснить чудовищную одышку. Скай слышал его сиплое дыхание, напоминавшее звуки плохо работающего ручного насоса.

— Тебе бы надо бросить курить, — прокомментировал он.

— Шагай давай, — отозвался Додж.

Теперь Скай освещал дорогу фонариком, и идти стало легче.

— Ну вот, рыбак пошел по своим делам и больше не думал о том парне.

— И не вспомнил даже, когда узнал, что тут неподалеку стреляли?

— Он провел весь день на озере. И ничего не знал о происшествии, пока не вернулся домой. А вскоре после этого мы с ним связались.

— Он описал того парня?

— Да. Он хорошо рассмотрел его, там фонарь как раз над дверью в туалет. Рост, комплекция, возраст — все совпадает с описанием Орена Старкса. На нем были брюки цвета хаки и темная тенниска. Мисс Мелоун говорила, что Старкс был в брюках цвета хаки и темно-синей футболке с пуговицами.

— Никто не мог подучить этого рыболова? Он не мог слышать это описание по телевизору или от жены, когда вернулся домой с рыбалки?

— Он говорит, что нет, и я не думаю, что он лжет.

Додж откашлялся и сплюнул на дорогу.

— Черт, да нет, конечно. Если это такой человек, слух которого оскорбляет слово «поссать»…

Скай усмехнулся.

— К тому же я показывал ему фото, взятое из дела Старкса в отделе кадров маркетинговой компании. Рыболов уверен на девяносто пять процентов, что видел именно его.

— Но все же не на сто?

— Учитывая, что было темно и он стоял в нескольких ярдах… — Скай махнул рукой вперед: — Уже недалеко.

Луч фонарика выхватил из темноты желтую ленту, натянутую вокруг небольшого пространства, оказавшегося тупичком, где обнаружился след от покрышки машины.

— Мне всегда казалось, — начал Скай, — что, когда строили этот дом, рабочие парковали свои машины и мотоциклы на этом вот пятачке в тени деревьев, чтобы не перекрывать доступ к дому. А когда строить закончили, дорожка и поляна заросли. — Скай осветил фонариком четко отпечатавшийся в грязи след шины. — Свежий. И машина явно не тяжелая. Я обнаружил его сегодня утром и сразу вызвал сюда человека. Он не эксперт, имей в виду, но поработал отлично.

— Повезло, что прошлой ночью не было дождя.

Скай кивнул.

— Возможно, я тороплю события, но я уверен, что это след «Тойоты» стандартной комплектации.

— Нашел что-нибудь, кроме следа шин?

— Смазанные следы обуви. Совсем нечеткие. Слепок не снимешь.

— Обертка от шоколадки, пробка от бутылки, кусочек одежды?

— Ничего. Я лично прочесал все дважды, и еще два помощника шерифа сделали то же самое. Ничего. Но если знать, что искать, ясно, что Старкс оставил следы, ведущие к дому.

Скай указал Доджу на сломанный сук, на вытоптанный участок травы.

— Мисс Мелоун сказала, что Старкс был не из тех, кто умеет ходить по лесу.

Додж внимательно изучал сломанные ветки.

— Твоих знаний следопыта у него нет, это уж точно.

Додж сосредоточенно втягивал щеки и словно не видел ничего вокруг.

— О чем ты думаешь? — спросил его Скай.

— Почему он остановился у магазина и отправился в туалет, рискуя быть узнанным?

— Понимаю. Звучит как-то слишком легкомысленно для такого расчетливого человека, каким описала Старкса мисс Мелоун, не правда ли? Но она также говорила, что вчера вечером Старкс был не в себе. Он ведь только что выстрелил в человека. И, наверное, потерял на время способность ясно мыслить. Или, может быть, он был собран, как всегда, и зашел в туалет, чтобы оценить опасность раны на ноге.

— Другими словами, ты понятия не имеешь, — резюмировал Додж.

У Ская хватило выдержки улыбнуться.

— Я с удовольствием выслушаю твои идеи.

— Кто, к чертовой матери, вообще знает, почему люди делают то или другое? Только не я. У нас есть только факт: Старкс сделал остановку. Его увидели. И что это дает нам, помощник Найланд?

— Доказательство, что он действительно был здесь прошлой ночью.

Глаза Доджа сузились.

— Так ты сомневался в этом?

Скай безразлично пожал плечами.

— Теперь у нас есть подтверждение показаний мисс Мелоун и Лофланда. И это объясняет, почему никто не слышал звуков подъезжающей или отъезжающей машины.

— Ну да.

— Как только мы получим положительный ответ экспертизы по этому следу, будем знать марку и модель машины, и я смогу запросить на нее сведения. На имя Старкса никакая «Тойота» не зарегистрирована, но мисс Мелоун считает, что он слишком умен, чтобы приехать на собственной машине.

— Но достаточно глуп, чтобы оставить свежие следы шин, — Додж размышлял вслух, но когда Скай знаком попросил его продолжать, он выполнил просьбу младшего коллеги. — Этого парня считают гением, да?

Следуя за ходом его мысли, Скай ответил:

— Быть умным — еще не значит быть удачливым преступником.

— Нет, но это сильно помогает. — Додж махнул рукой в сторону следа шин. — Вот это выглядит глупо, очень глупо.

— Так же глупо, как покинуть место преступления и направиться туда, где тебя могут разоблачить.

— Да, так же глупо, — согласился Додж. — Я даже не надеюсь, что наш богобоязненный рыбак запомнил номер «Тойоты».

— Нет, такое счастье нам не выпало. Он и насчет цвета был не особенно уверен. «Темная» — вот все, что он смог мне сказать.

— Представляю бешенство ни в чем не повинных водителей «Тойот», которые вы будете останавливать для проверки.

— Ничего не поделаешь!

Помолчав немного, Скай спросил:

— Ты увидел достаточно?

— Может быть, захочу потом вернуться осмотреться еще раз. Если можно.

— Ты спрашиваешь разрешения?

— Не то чтобы всерьез.

— Так я и думал.

Скай прошел вдоль ограждающей место происшествия ленты. Додж последовал за ним, и по какой-то заросшей тропинке оба вскоре вышли к дороге.

Джип помощника шерифа был припаркован практически в канаве. Открыв дверцу со стороны водителя, Скай вынул бутылку воды и передал ее Доджу, который, поблагодарив, отвинтил крышку и сделал хороший глоток.

— Тебе нужно время перевести дыхание? — спросил Скай.

Додж завинтил крышку на бутылке и закинул ее обратно в джип.

— В любой день недели, сынок, я всегда могу надрать тебе задницу.

— Только не в честной борьбе.

— А я никогда не играю честно. Честных убивают. Неужели армия ничему тебя не научила?

Оба мужчины смерили друг друга оценивающими взглядами, как чуть раньше, при первой встрече в больничном коридоре. Наконец Додж, казалось, принял какое-то решение. Опустив руку в карман брюк, он достал что-то и вложил это в ладонь Ская.

— Мобильник Аманды Лофланд.

Скай ошалело посмотрел на розовый телефон, затем в непроницаемые глаза частного сыщика.

— Я нашел его, — невозмутимо произнес Додж. — В больничном буфете.

— А бюро находок в этой больнице нет? — спросил Скай.

— Я огляделся, но ничего похожего не увидел. И я очень торопился, очень.

— И тебе пришлось включить телефон, чтобы понять, чей он?

Додж пожал плечами, явно не думая раскаиваться в содеянном.

— Я прослежу за тем, чтобы его вернули миссис Лофланд, — заверил Доджа Скай.

— Уверен, она это оценит.

Они снова обменялись долгими, оценивающими взглядами, затем Скай знаком пригласил Доджа в свой джип. Доджу пришлось обойти вокруг, и Скай слышал, как он ругается на свои неудобные ботинки, поскользнувшись на крутом склоне канавы.

Когда они проехали мимо машины, припаркованной в конце аллеи, ведущей к дому, Додж сказал:

— Я видел его сегодня днем. Охрана?

— Помощник шерифа из резерва. У нас есть с десяток мужчин и женщин, которых мы не можем позволить себе держать на зарплате, но используем их в экстренных случаях. За пристанью наблюдает еще один.

— Наткнулся на него чуть раньше. Он как следует меня рассмотрел.

Скай улыбнулся, подумав про себя: «Еще бы!» А вслух сказал:

— Я не хочу, чтобы у Старкса был хоть один шанс вернуться и исполнить свою угрозу убить мисс Мелоун.

— Уверен в этом. Ведь ее мать — большая шишка в вашем городишке. Если что-нибудь случится с дочерью Кэролайн Кинг, твой босс небось шкуру с тебя снимет.

Скай недобро посмотрел на своего спутника:

— Вот эту гадость тебе говорить не стоило!

— Подай на меня в суд. Ну, хорошо, хорошо, — произнес Додж после последовавшей паузы. — Это был дерьмовый выстрел. — Подождав еще немного, он спросил: — А что насчет муниципальной полиции? Они вам помогают?

— Их самих человек пять. Они больше привыкли разнимать подравшихся болельщиков школьных футбольных команд и организовывать парады на День независимости.

— Я догадался.

— Мы с ребятами из управления шерифа — главные силы поддержания порядка. И это наша задача…

— Твоя задача.

Скай пожал плечами.

— Моя задача искать Старкса.

— Ну что ж, его точно нет в «Сайпрес-Лодж». Я уже проверил.

— Спасибо, — сухо ответил Скай. — Вычеркну из своего списка. А я думал, — продолжал он после паузы, — что тебе выделят койку в доме миссис Кинг.

Додж упрямо молчал, проигнорировав подначку Ская. Так, в тишине, они доехали до дома. Зажегся свет, и на пороге появилась Кэролайн. Увидев на пассажирском сиденье Доджа, она явно вздохнула с облегчением.

— Я уже решила, — сказала она, как только Додж вылез из джипа, — что ты свалился в озеро и тебя съел крокодил.

— У вас водятся крокодилы?

Кэролайн переводила удивленный взгляд с Доджа на Ская, появившегося из-за машины, явно недоумевая, когда эти двое успели объединиться.

— Что происходит? — поинтересовалась она.

— Я пока не посадил Орена Старкса за решетку, — ответил Скай, — но есть пара новостей. К тому же возникла необходимость задать еще несколько вопросов мисс Мелоун.

— Она в доме.

Кэролайн провела обоих мужчин внутрь и указала в сторону гостиной:

— Пойду приведу Берри.

Но прежде чем она отошла на несколько шагов, в животе у Ская вдруг так оглушительно заурчало, что Кэролайн остановилась.

— Прошу прощения, мэм, — смущенно произнес Скай.

— Не стоит извиняться, — сочувственно улыбнулась Кэролайн.

Берри как раз заканчивала убирать посуду после еды, когда в кухню вошла ее мать.

— Ты уже убрала остатки спагетти? — поинтересовалась Кэролайн.

— Только что.

Открыв холодильник, Кэролайн взяла с полки герметичный контейнер и протянула его Берри.

— Разогрей, пожалуйста, немного для помощника Найланда.

— Что?

Кэролайн с невозмутимым видом взяла с подставки приборы.

— Он только что пришел вместе с Доджем.

Берри посмотрела в окно на задний двор дома, где исчез почти час назад частный детектив, объявив перед этим, что, когда он вернется, выкурив сигарету, она должна быть готова обсудить свои взаимоотношения с Лофландом.

— Как это могло случиться?

— Понятия не имею, — призналась Кэролайн. — Но они здесь, и помощник Найланд только что признался, что не ел целый день. Самое меньшее, что мы можем сделать для этого человека, это предложить ему поужинать.

— Меньшее, что мы можем сделать? Мама, этот человек ненавидит меня!

— Не будь дурочкой. И захвати кувшин с холодным чаем, когда пойдешь к нам.

Кэролайн покинула кухню, неся в руках поднос, подставку под горячее и салфетку.

Берри растерянно смотрела на контейнер, который ей только что вручили, и он казался ей таким же чужим и неестественным, как и все, что свалилось на нее за последние двадцать четыре часа.

Акт насилия — что-то, находившееся до сих пор далеко за пределами ее жизненного опыта.

Уголовное расследование тоже случалось в жизни не каждый день.

И помощник шерифа, вызывающе скептически относящийся ко всему, что она ему говорит.

И частный сыщик, чье присутствие в ее жизни совершенно необъяснимо.

Берри поставила контейнер с едой в микроволновку и включила таймер. Глядя, как он ведет обратный отсчет, она снова стала размышлять над тем, почему ее мать решила привлечь к участию в их делах Доджа Хэнли — человека, который не притормаживал на поворотах. И это еще мягко сказано. Додж был прямой противоположностью всем остальным знакомым Кэролайн Кинг, которые были в основном преуспевающими бизнесменами, банкирами, юристами и докторами, культурными и воспитанными, такими, каким был ее отец.

Но самое удивительное было в том, что сама Кэролайн, которая всегда была настоящей леди, казалось, не замечала возмутительных комментариев Доджа. И это было тревожным сигналом. Берри могла представить себе только одно объяснение странному поведению матери: Додж Хэнли был им очень нужен сейчас. Ведь он был явно из тех мужчин, чье присутствие приятно чувствовать за своей спиной во время жестокой схватки. И его присутствие означало, что Кэролайн готовится к такой схватке.

Берри боялась, что она права. Орен не отступится от своих намерений. Это она понимала. Его одержимость Берри изменила всю ее жизнь. Вот уже два месяца, как она пытается вернуть ее в прежнюю, стабильную и предсказуемую колею. Но прошлой ночью все вообще перевернулось с ног на голову и окончательно вышло из-под контроля. Из-под ее контроля. И пока Берри не знала, что предпринять, чтобы снова стать хозяйкой собственной жизни.

Но она должна это сделать. И Берри отлично понимала, что, прежде чем дела наладятся, они какое-то время будут идти еще хуже, чем сейчас.

Звякнула микроволновка. Берри переложила спагетги на тарелку, добавила два куска чесночного хлеба, поставила на поднос тарелку и кувшин с холодным чаем и понесла все это в столовую, где сидели за столом ее мать, Скай и Додж. Кэролайн успела поставить столовый прибор перед Скаем Найландом, который поспешил встать, как только увидел вошедшую Берри.

— Надеюсь, я не доставил вам слишком много беспокойства.

— Вовсе нет.

Берри поставила перед ним тарелку с едой и переместила с подноса на стол кувшин с освежающим напитком. Скай не садился, пока не опустилась на стул Берри.

И не прикоснулся к еде, пока Кэролайн не сказала:

— Ну же, Скай, приступайте, а то все остынет.

Тогда он постелил на колени салфетку, взял вилку и начал есть.

Берри остро ощущала его присутствие. В небольшой полукруглой гостиной Скай казался совсем огромным, и не только из-за его массивной фигуры. Он немного подавлял ее морально. Берри следила невольно за каждым его взглядом, за каждым движением. Ей не хватало воздуха в его присутствии. Но, судя по всему, Скай Найланд действовал таким образом только на нее.

Пока он ел, Додж, с разрешения Ская, рассказал Кэролайн и Берри о том, что Орен Старкс пришел к дому пешком, оставив машину на заброшенной стоянке рядом с главной дорогой. И о его появлении в магазинчике рыболовных принадлежностей.

— Теперь мне не так стыдно, что я не потрудилась запомнить номер его машины, — сказала Берри, когда Додж закончил рассказ.

— Ты не смогла бы, даже если бы захотела, — сказала Кэролайн.

Додж спросил Берри, ездил ли Орен на «Тойоте».

— Я не знаю. Никогда не обращала внимания на его машину.

— Вы никуда с ним не ездили? — спросил Скай.

Берри в замешательстве посмотрела на Доджа.

— Мы должны ждать утра, когда к нам сможет присоединиться мистер Карлайл?

Прежде чем Додж успел ответить, Скай сказал:

— Я ведь только спрашиваю про Старкса. И вы не являетесь подозреваемой.

Глаза Доджа сузились.

— Хорошо, помощник, продолжайте, — милостиво разрешил он Скаю, продолжающему жевать спагетти. — Но имей в виду, Берри, если тебе станет неловко, ты можешь не отвечать.

Скай посмотрел на Берри и поднял брови, словно повторяя свой вопрос, потому что рот его в этот момент был занят.

— Я никогда никуда не ездила с Ореном, — произнесла девушка.

Скай, по-прежнему не сводя с нее взгляд, вытер рот салфеткой.

— Спасибо, было очень вкусно.

На тарелке не осталось ни крошки, Скай использовал хлеб, чтобы доесть подливку.

Поскольку «спасибо» адресовалось ей, Берри ответила:

— Не за что. Я только разогрела еду. Готовила ее мама. Я совершенно не умею готовить.

Скай улыбнулся через стол Кэролайн Кинг.

— Теперь я очень рад, что мой желудок выдал свое состояние, когда вы были рядом.

Кэролайн тепло улыбнулась в ответ.

Додж поерзал на стуле, коснулся кармана рубашки, в котором лежали сигареты, затем сложил руки перед собой на столе и уставился в пространство, о чем-то напряженно размышляя.

Скай отодвинул тарелку и облокотился о край стола. Затем он повернулся к Берри.

— Я говорил с несколькими коллегами женского пола, имена которых вы мне назвали.

— Они рассказали вам о наглых попытках флирта со стороны Орена?

— Они скорее характеризовали его флирт как неуместный. Неостроумное поддразнивание, неловкость в каких-то социальных ситуациях. Они описали его скорее как чудака, чем как мерзавца.

— Но он — самый настоящий мерзавец, — упрямо стояла на своем Берри. — Он умный. Почти гениальный. Но если говорить о человеческих качествах, его гнусность выходит за все возможные рамки. Просто остальных он не тиранил с таким упорством, как меня и Салли Бакленд. Вы говорили с Салли?

— Да.

— И?..

Прежде чем обернуться к Берри, Скай перевел взгляд с Доджа на Кэролайн и обратно.

— Пожалуй, нам все-таки лучше подождать вашего адвоката, — сказал он.

Его заявление выглядело так, словно он заботился о благе Берри. Но в нем проскальзывали провокационные нотки, и с этим Берри не могла смириться.

— Задавайте ваши вопросы, — потребовала она.

— Берри! — предостерегающе воскликнул Додж.

— Со мной все в порядке, Додж.

— Ничего не в порядке, это просто глупо.

Не обращая на него внимания, Берри снова повернулась к Скаю Найланду:

— Итак?

— Салли Бакленд недвусмысленно заявила, что Орен Старкс не имел никакого отношения к ее увольнению из «Делрэй» и что сама мысль об этом кажется ей смехотворной. И еще она сказала, что если вы заставили нас поверить, будто Старкс из тех, кто пристает к девушкам, то это — ложь.

Дыхание Берри стало прерывистым. Она не могла прийти в себя от изумления.

— Но зачем Салли говорить такое… — справившись с собой, она потребовала ответа у Ская. — Зачем ей понадобилось это говорить?

— Берри…

— Нет, мама, — решительно перебила она Кэролайн. — Что-то во всем этом не так.

Берри резко отодвинула стул, обошла вокруг, затем облокотилась на спинку, повернувшись лицом к остальным.

— Говорю же вам, что Орен превратил для Салли работу в ад. А когда она уволилась, переключился на меня. Понятия не имею, почему Салли решила теперь это отрицать, но я говорю вам правду!

— Я верю тебе, Берри, — заверила дочь Кэролайн. — И никто здесь не подверг сомнению твои слова. Поэтому, пожалуйста, сядь, и давай продолжим разговор.

— Спасибо, предпочитаю постоять. И мне вовсе не хочется об этом говорить. — Берри бросила тяжелый взгляд на Ская, больше всего на свете ей хотелось хотя бы один раз вызвать в этих невозмутимых серых глазах хоть какие-то эмоции. — Спрашивайте дальше!

— Вы пришли на рождественскую вечеринку в офисе с Ореном Старксом?

Берри опустила голову, так что подбородок коснулся груди. Она чувствовала изумление матери, неодобрение Доджа и негодование помощника шерифа. Затем Берри резко вскинула голову и встряхнула волосами, приготовившись защищаться.

— Да, я согласилась быть девушкой Орена на рождественской вечеринке. Я думала, что, если один раз схожу с ним куда-нибудь, он, может быть, перестанет меня преследовать. И вечеринка казалась более безопасной альтернативой по сравнению с перспективой провести целый вечер наедине с этим человеком. Мы оба знали, что будем окружены людьми. Я приняла его предложение с условием, что мы встретимся прямо на вечеринке, а заезжать за мной домой Орен не будет. Я приехала туда на собственной машине и так же уехала. Одна. Я сказала вам правду, помощник Найланд: я никогда никуда не ездила в машине Орена Старкса.

— А что было на вечеринке?

— Орен постарался, чтобы все заметили, что сегодня мы — пара. Он весь вечер не отходил от меня ни на шаг. Все время мелькал вокруг, обращался со мной довольно фамильярно, все время трогал… Меня до сих пор тошнит, когда я вспоминаю об этом. Я все вытерпела, надеясь, что теперь, когда он может похвастаться, что у нас было свидание, он удовлетворит свое мужское самолюбие и оставит меня в покое. Но все вышло иначе.

Берри сделала паузу и смотрела несколько секунд куда-то в пространство, прежде чем снова перевела взгляд на помощника Найланда и продолжила:

— В последний рабочий день перед рождественскими каникулами Орен получил уведомление об увольнении. И кинулся ко мне за сочувствием, словно я была его любовницей, другом, защитницей. — Она снова сделала паузу и обвела всех взглядом. — Вот с этого момента и начались самые настоящие преследования.

Видимо, желая покончить со всем сразу, Берри повернулась к Доджу:

— Во время вашей приватной беседы с Амандой Лофланд она ведь рассказала о том, что было между мной и Беном, не так ли?

Додж с сокрушенным видом кивнул.

Переведя взгляд на помощника шерифа, Берри заговорила:

— Действительно, было время, когда нас с Беном связывало нечто большее, чем просто рабочие отношения. — Заметив отсутствие реакции со стороны Ская, она растерянно спросила: — Но вас, кажется, вовсе не удивила эта новость?

Скай провел рукой по волосам.

— Сегодня днем миссис Лофланд позвонила мне и сказала, что мне, возможно, следует знать, что вы ходили на рождественскую вечеринку в офис в качестве девушки Орена Старкса и что вы с ее мужем были любовниками.

— Но он не был тогда ее мужем, — с горечью произнесла Берри. — И до сегодняшнего дня я не знала, что Аманде вообще об этом известно.

Она разжала пальцы, сжимавшие спинку стула, и принялась ходить по комнате.

— Как-то раз мы с Беном засиделись допоздна на работе, потом пошли выпить, оба почувствовали, что нам необходимо расслабиться, и одно повлекло за собой другое. Мы работали вместе и виделись каждый день в офисе, и это немного облагородило то, что иначе выглядело бы как обычное плотское влечение. Но сладость запретного плода быстро приелась. Никто из нас не собирался позволить притворной влюбленности разрушить давно установившиеся рабочие отношения, и мы оба понимали, как глупо продолжать роман, в который ни один из нас не собирался вкладывать эмоции. В конце концов мы договорились вернуться к тому, что было раньше: снова стать просто друзьями и коллегами и перестать быть сексуальными партнерами. Наша связь длилась не больше месяца. И Бен тогда еще даже не познакомился с Амандой. А когда это произошло, я стала одной из первых, кому он рассказал об этой «потрясающей женщине». И я была рада за него. А когда они объявили о помолвке, я устроила для них вечеринку. Ты ведь помнишь, мама?

— Ты арендовала зал в нашем загородном клубе.

Берри кивнула и снова посмотрела на Ская.

— Вот так обстоят дела. Это и есть моя большая грязная тайна. До сегодняшней встречи в больнице Аманда всегда была со мной сама любезность. Может быть, сегодня она сорвалась, потому что была очень расстроена и беспокоилась за Бена. А может, это была запоздалая реакция на стресс, который она испытала, когда узнала о его ранении.

Берри беспомощно развела руками.

— Я не знаю, когда Бен рассказал ей о том, что было между нами. Может быть, до свадьбы, или сразу после, или только сегодня утром, когда очнулся в палате интенсивной терапии и сообразил, что его подстрелили в одних трусах в моей спальне. Я не знаю. Что я знаю, так это то, что мои романтические отношения с Беном были недолгими и легко забылись. И с тех пор как все закончилось, ничего такого между нами не было. И уж конечно, ничего похожего на супружескую измену не происходило здесь вчера вечером.

Скай встал со своего места и подошел вплотную к Берри.

— Когда я осматривал вчера гостевую комнату, постель была нетронута, — сказал он, глядя девушке прямо в глаза.

— Вот за это я не могу отвечать. Может быть, Бен сидел в кресле и читал, может, он был в туалете, может… я не знаю, что именно он делал, потому что не видела его после того, как мы поднялись наверх, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по разным комнатам.

— Но на вашей постели покрывало и одеяло были откинуты.

— На что это ты намекаешь, Найланд? — поинтересовался Додж.

Ни Берри, ни Скай ничего не ответили на заданные им вопросы. Берри сама не понимала, почему это было так важно, но ей хотелось, чтобы между ней и помощником шерифа не оставалось ни малейшей недосказанности.

— Я разобрала постель, прежде чем отправилась в ванную принять душ, — произнесла наконец девушка.

— Что это за ерунда с постелями? — вмешался в разговор Додж. — Разве это что-то меняет, даже если они с Лофландом трахались как ошалелые? Важно то, что этот подонок Старкс…

— Я сам знаю, что важно, — довольно резко оборвал его Скай, не отрывая при этом взгляда от глаз Берри.

— Тогда что ты пристал к ней с этой постелью? — не остался в долгу Додж.

— Потому что ее отношения с Лофландом могли бы объяснить мотивы Старкса.

— Она же рассказала, какие отношения их связывали, — привел свой аргумент Додж. — Теперь мы можем двигаться дальше?

Но Скай не выглядел как человек, готовый двигаться дальше или вообще куда-то двигаться, пока он не прояснит до конца именно это обстоятельство.

— У нас с Беном был ничего не значащий роман пару лет назад, — твердо произнесла Берри. — А вчера вечером здесь не произошло ничего, кроме того, о чем я рассказывала.

— Хорошо! Замечательно! Прекрасно! Я рад, что все разъяснилось, — снова вмешался Додж. — Теперь ты доволен, Найланд?

Скай и бровью не повел в ответ.

Берри глубоко вздохнула и продолжала:

— А теперь я отвечу на вопрос, который вы задали мне сегодня днем…

— Берри!

— Сядь, Додж, — попросила Кэролайн вскочившего со своего стула Доджа.

— Но у нее есть права! Она не обязана больше ничего говорить!

— Может быть. Она хочет этого…

Берри слышала их диалог краем уха. Она не могла отвести взгляд от напряженного взгляда Ская.

— Так вот, отвечаю на заданный мне днем вопрос: во время нашего позднего обеда я была полностью одета. Я разделась, только чтобы пойти в душ. Женщина-фельдшер, которая приехала на «Скорой помощи», предложила мне накинуть что-нибудь. Пока она не привлекла к этому мое внимание, я плохо соображала и не понимала, что я все еще голая.

11

Это был самый удачный вечер в жизни Дэвиса Колдера.

— Только не здесь, ведь кто-нибудь может пройти мимо и увидеть нас, — сказала Лиза Арнольд, убирая его руку, скользнувшую минутой раньше между ее бедер, и шутливо отталкивая от себя молодого человека. — И вообще не на заднем сиденье. Это так несовременно…

Дэвис, чья напрягшаяся плоть изнемогала от желания, а взгляд слегка туманился, не мог с ходу предложить более подходящее место, чтобы познать Лизу Арнольд во всех отношениях.

— Хм, — пробормотал он. — Я…

— Мотель. — Лиза поправила джинсовую юбку, прикрывая то место, которое только что исследовали пальцы Дэвиса, хотя оно уже много лет не являлось неизведанной территорией.

Лиза открыла дверцу и вышла из машины.

— Твое дело ехать, — сказала она. — А я покажу куда.

Пока мозги Дэвиса пришли в норму, девушка успела пересесть на сиденье рядом с водителем. Спрятав болезненно саднящую часть тела обратно в трусы и подтягивая джинсы левой рукой, Дэвис тоже перебрался на переднее сиденье, завел машину и стал выезжать по аллее, ведущей к летнему кинотеатру, в котором можно было смотреть фильмы, не вылезая из машины. Кинотеатр работал только в летние месяцы, и сейчас в нем шли дешевые боевики. Но, как и Дэвис с Лизой, большинство посетителей приезжали сюда вовсе не для того, чтобы смотреть кино.

Когда автомобиль выехал с подъездной аллеи кинотеатра на главную дорогу, Лиза велела Дэвису повернуть налево и напомнила, чтобы он включил фары. Затем она просунула руку за пояс его джинсов и сжала член поверх трусов.

— Смотри не растеряй это, пока мы доберемся, — игриво сказала девушка.

— Ни в коем случае. — Дэвис чуть не задохнулся от нахлынувшего желания.

Девушка принялась поглаживать его, и Дэвису было все труднее наблюдать за дорогой.

— У тебя есть презервативы?

— Хм…

— Ну, если у тебя нет, у меня есть. Но давай договоримся, что с этих пор презервативы приносишь ты, хорошо?

— Хорошо, — согласился Дэвис.

Он согласился бы сейчас на что угодно. Единственное, что он услышал, это слова «с этих пор», означавшие продолжение их сексуальных отношений.

— А теперь направо, — велела Лиза. — Названия я не помню, но на эмблеме у них енот.

Дэвис знал это место. Обшарпанный мотель появился здесь, скорее всего, за много лет до его рождения. Он часто проезжал мимо него, но никогда не мог представить себе даже в самых смелых мечтах, что приедет сюда с Лизой Арнольд, девушкой самых свободных взглядов на секс в высшей школе округа Меррит.

Дэвис подъехал к зданию офиса, над которым мигала красная неоновая надпись «Имеются свободные комнаты».

Чтобы снять комнату в этом заведении, придется потратить все деньги, которые он заработал, подстригая газоны на этой неделе, но, бросив взгляд на Лизу, Дэвис сказал себе, что такая девушка стоит того, чтобы пожертвовать даже двухнедельным доходом.

Парни, которые уже были с ней, утверждали, что минет практически гарантирован. Но раз уж она потребовала, чтобы все происходило не на заднем сиденье автомобиля, то, может быть, планирует нечто большее, чем обычный минет… При мысли об открывающихся возможностях все плыло у него перед глазами.

— Ты сможешь с этим идти? — Лиза снова игриво пошевелила его член, и Дэвис застонал.

Если она заставит его кончить слишком рано, он умрет от разочарования, а потом убьет Лизу за то, что все испортила. Хихикая над его очевидной неловкостью. Лиза продолжала:

— Думаю, нет. Дай-ка мне сорок баксов.

Она отпустила его. Дэвис выгнулся, чтобы иметь возможность засунуть руку в карман джинсов и достать оттуда бумажник. Он вынул две двадцатки, которые Лиза немедленно вырвала у него из рук и направилась к входу в мотель, хитро улыбнувшись через плечо. Пока она шла к двери, Дэвис с удовольствием наблюдал за ней, разглядывая ее упругий зад, обтянутый почти ничего не скрывавшей короткой юбкой, под которой, как он только что обнаружил, не было белья. Дэвис застонал от желания.

За стойкой регистрации стояла полная леди с седыми прядями в волосах и синей татуировкой, покрывшей практически все предплечье. С сердитым видом оторвавшись от журнала, который она пролистывала, женщина взяла протянутые ей Лизой двадцатки и кинула на конторку ключ. Вся процедура заняла не больше пятнадцати секунд.

Дэвис был рад, что Лизу не попросили расписаться в журнале регистрации или что-нибудь в этом роде. Он, конечно, согласился бы, но лучше оставлять поменьше следов, чтобы, не дай бог, об этом как-нибудь не узнали его родители. Лиза Арнольд была как раз такой девушкой, от общения с которыми его отец и даже мать — во время одного жутко смутившего его разговора — предостерегали Дэвиса.

Лиза вернулась в машину, позволив юбке задраться, когда она садилась на пассажирское сиденье, так что взору Дэвиса открылся кусочек рая, куда он скоро будет допущен, и мысли о родительских лекциях про здравый смысл и мораль совершенно вылетели у него из головы. Одного подмигивания Лизы оказалось достаточно, чтобы парень забыл о смертельных болезнях и нежелательных беременностях, готовых разрушить его планы получить стипендию в колледже за отличную игру в бейсбол и в конечном итоге разрушить всю его жизнь.

— Я все уладила, — сказала Лиза. — Номер восемь.

У Дэвиса возникло ощущение, что Лиза уже бывала в этом мотеле раньше.

Он припарковал машину перед входом в восьмой номер. Лиза вышла. Дэвис подумал о том, что, может быть, стоит припарковать автомобиль с другой стороны здания, чтобы его не было видно с главной дороги. Но его родители отправились сегодня играть в карты к друзьям, которые жили в другом конце города. То есть они не будут по пути обратно проезжать мимо мотеля.

Все еще поддерживая одной рукой джинсы, Дэвид направился, спотыкаясь, к двери, возле которой ждала Лиза, вручившая ему ключ от номера.

— Будь джентльменом, — потребовала девушка.

— Да, мэм. — Взяв у нее ключ, Дэвис с третьего раза умудрился попасть им в замочную скважину. Лиза подвинулась поближе, и его бицепс оказался между ее полных грудей, будивших такие волшебные фантазии. Лизнув его в ухо, она горячо прошептала:

— Обещаю, как только мы окажемся внутри, я помогу тебе не промахнуться мимо цели.

Наконец повернув ключ в замке и открывая дверь, Дэвис ответил:

— Не волнуйся за мою цель. Я всегда бью в десятку.

— О, надеюсь, мы говорим о точке Джи?

Распахнув дверь, Дэвис шагнул в номер и стал нащупывать на стене выключатель. Когда зажегся свет, последним, что увидел Дэвис Колдер, был испуганный мужчина в мятой одежде, стоявший рядом с кроватью.

Берри лежала на кровати и смотрела в потолок комнаты для гостей. Кэролайн тихонько постучала и попросила разрешения войти.

— Он ушел? — спросила Берри у матери, едва та переступила порог.

Кэролайн невесело улыбнулась дочери.

— Пропустил десерт и кофе. Но он не мог бы остаться, даже если бы захотел. Ему позвонили по телефону и срочно вызвали. Додж отправился с ним.

— Они теперь одна команда?

— Не совсем. — Кэролайн сложила ворсистое покрывало и положила его на подлокотник кресла, избегая встречаться с Берри взглядом. — Доджу хотелось узнать, что это был за звонок Скаю, а тот ответил, что звонок официальный. Тогда Додж сказал: «Хорошо. Не говори мне. Пусть для всех будет сюрпризом, когда я появлюсь там, куда тебя вызвали». Скай заметил, что Додж не знает, куда именно он едет, а Додж сказал, что узнает, когда последует за ним. Думаю, Скай осознал бесполезность спора. Додж сел в его джип вместе с ним, и они уехали.

Берри села на кровати.

— Может быть, Скаю позвонили, чтобы сказать, что обнаружен Орен Старкс?

— Будем надеяться. — Кэролайн присела на край кровати и взяла дочь за руку, переплетя свои пальцы с ее. — Ты сама не своя, Берри…

— Я? — удивилась девушка. — А мне казалось, что это можно скорее сказать о тебе.

— Неплохая попытка, — отозвалась Кэролайн. — Но эта тактика не работала, еще когда ты училась в средней школе, не сработает и сейчас. Тебе не удастся сменить тему разговора.

— Так ты всегда догадывалась о моих манипуляциях?!

— С тех пор, как ты выросла достаточно, чтобы прибегать к ним. Но я не уверена, что «манипуляции» — верное слово. Оно подразумевает какую-то подлую цель. А ты никогда не была подлой. Просто очень умной.

— Не такой уж умной. Ты ведь обо всем догадалась. А себе я действительно казалась тогда умнее некуда.

— Ты действительно очень умная, — тон Кэролайн изменился, став вдруг одновременно и мягче, и гораздо серьезнее. — И еще ты отлично умеешь владеть своими эмоциями. И на тебя совсем не похоже вести себя так, как ты только что вела во время разговора со Скаем.

— «Скай»? «Додж»? Не знала, что ты бываешь такой фамильярной с людьми, с которыми только что познакомилась. Хотя…

— Ты снова пытаешься сделать это? Речь не обо мне. Мы говорим о тебе.

— Все равно, — упрямо стояла на своем Берри. — Я уверена, что ты знала Доджа Хэнли раньше. И я не пытаюсь отвлечь разговор от себя и своих проблем. До них мы тоже дойдем, обещаю. Но сначала я настаиваю на том, чтобы и меня посвятили во все подробности. А то чувствую себя так, словно вы в сговоре, а меня в него не взяли. — Берри снова откинулась на подушку, подложив руки под голову. — Итак, я тебя слушаю, мама. Кто этот человек? Ты была знакома с ним раньше. Я это точно знаю. Иначе ты не отнеслась бы так легко к его манерам и выражениям.

Кэролайн вздохнула.

— Хорошо, признаюсь. Я познакомилась с Доджем в Хьюстоне несколько лет назад.

— Как?

— Через свою подругу, которая наняла его для частного расследования. Ей не нравилась эта идея. Она чувствовала себя подлой и ничтожной, напоминала себе героиню дешевого боевика категории В. А Додж, такой, какой он есть, заставил ее почувствовать себя еще хуже. Вот она и попросила меня встретиться с ним, а затем честно высказать свое мнение. Приличный ли он человек? Стоят ли его услуги запрошенных денег? И все такое. У меня не было опыта в подобных делах, но подруга полагалась на мое мнение о людях в целом.

— Какая подруга? Я ее знаю?

— Знаешь, но я не назову ее имени.

— Почему?

— Не стану нарушать конфиденциальность.

— А папа тоже встречался с Доджем Хэнли?

Кэролайн рассмеялась.

— Господи, конечно же, нет! Неужели ты можешь представить этих двоих в одной комнате?

Берри улыбнулась. Ее отец был стройным мужчиной, невысоким, но державшимся с таким достоинством, что его маленький рост становился незаметен. Он был аккуратным и сдержанным, очень образованным, с тихим голосом и безукоризненными манерами. В общем, был полной противоположностью Доджу Хэнли.

— Я никому не рассказала о неприятностях, в которые попала моя подруга, — продолжала свой рассказ Кэролайн. — Даже Джиму. Это была странная и довольно унизительная ситуация.

— Обманула мужа?

— Все, что я могу сказать, это то, что она была в отчаянии, иначе никогда не решилась бы обратиться к частному детективу.

Поразмышляв несколько секунд над словами матери, Берри вдруг спросила:

— И ты тоже решила воспользоваться его услугами именно по этой причине? Ты считаешь, что я сейчас в отчаянном положении?

— Пока нет. И Додж сделает так, чтобы этого не случилось.

— Да уж, он — настоящий боец.

— В этом можешь быть уверена.

— Непочтителен, презирает правила и устои и никогда не краснеет.

— Да уж, он не даст всяким там правилам и устоям встать у него на пути.

— Он жутко невоспитан.

Кэролайн улыбнулась:

— Видела бы ты его в «Чайной Мэйбл»!

— Ты водила его в чайную? — рассмеялась Берри.

— Надо же мне было встретиться с ним где-то! — Подумав немного, Кэролайн добавила: — Если честно, он справился с этим с куда большим апломбом, чем от него можно было ожидать.

— Вообще, выглядит он круто. Если не брать в расчет его неухоженность.

— Как-то не думала об этом в таком ключе.

Берри игриво взглянула на мать.

— Ну же, признайся, он ведь крутой парень!

— Некоторые женщины, возможно, сочли бы его привлекательным…

Берри улыбнулась, отметив про себя, как старается ее мать избежать этой темы.

Погоревав положенный срок об отце, Берри стала поощрять Кэролайн возобновить личную жизнь. Особенно после того, как ее мать переехала в Меррит. Где никто не знал ее и отца как семейную пару. В небольшом городишке было довольно много мужчин, ушедших на покой. То есть свободных мужчин подходящего возраста и достатка.

Но Кэролайн ничего не хотела слышать.

— С этим покончено, — сказала она как-то Берри, когда та настаивала, что мать должна с кем-то встречаться. — У меня был отличный брак. У меня была любовь всей моей жизни. И ничего другого никогда не будет.

Но Берри продолжала лелеять надежду, что мать встретит мужчину, который заставит ее изменить свои взгляды на этот вопрос. Кэролайн была красива и умна, приветлива и с юмором. Она многое могла дать мужчине и сама заслуживала многого. Берри не нравилась мысль, что Кэролайн проживет остаток дней в одиночестве.

— Мне нравится Додж, — сказала Берри, рассчитывая, что Кэролайн примется спорить.

Но она не стала. Она только очень серьезно спросила:

— Правда?

— Да. Вместе со всеми своими сальными шуточками и грубыми словечками. А больше всего нравится то, что он не собирается за них извиняться.

— Что ж, тогда я рада, что решила привлечь его к этому делу.

Берри с обеспокоенным выражением лица закусила нижнюю губу.

— Его задача — следить, чтобы я пострадала как можно меньше?

— Отчасти. Еще я думаю, что благодаря своим навыкам сыщика он может помочь Скаю в расследовании.

— Если только тот согласится принять его помощь…

Кэролайн угрюмо кивнула.

— Мужчины любят охранять свою территорию. Но Скай кажется мне достаточно умным для того, чтобы не отказываться от помощи, когда он в ней нуждается.

Берри достала из-под затылка одну руку и закрыла ладонью глаза. Полежав так несколько секунд, она произнесла:

— Мой роман с Беном…

— Ты — взрослая женщина, Берри. И давно уже не обязана отчитываться передо мной о своих отношениях с мужчинами.

— Да? — Берри приподняла ладонь и взглянула на Кэролайн. — А разве это не ты все время тонко намекаешь мне, что хотела бы обзавестись внуками, прежде чем станешь слишком старой и больной, чтобы играть с ними?

Кэролайн улыбнулась.

— Я по-прежнему хочу внуков. Но, — с нажимом добавила она, — я также понимаю, как для тебя важна твоя карьера, поскольку моя была для меня в свое время не менее важна. Пытаться строить карьеру и растить ребенка одновременно не очень-то просто.

— Я вовсе не отказалась от идеи завести мужа и детей, мама, — сказала Берри. — Я слышу стук своих биологических часов всякий раз, когда вижу женщину своего возраста с одним-двумя малышами рядом с восхищенно улыбающимся мужем. Мне бы тоже этого хотелось. Но, честное слово, Бен Лофланд не был одним из возможных партнеров на всю жизнь. Мы провели вместе несколько ничего не значащих ночей. И наш короткий роман явно не тянет на дело федерального масштаба, которое пытается раздуть из него помощник Найланд.

— Вовсе он не пытается раздуть дело федерального масштаба.

— Он близок к этому.

— Но должна быть причина его зацикленности на этом.

— Он же назвал тебе эту причину. Мотивы Орена.

Кэролайн посмотрела на дочь всепонимающим взглядом, который так хорошо удается всем матерям.

— Что? — спросила Берри.

— Ничего. Не обращай внимания…

— Что? — уже требовательнее воскликнула девушка.

Кэролайн покачала головой.

— Мне пришла вдруг в голову дикая мысль. Возможно, абсолютно безосновательная. Извини, что перебила тебя. Что ты там говорила?

Прекрасно понимая, что ее мать чего-то недоговаривает, слегка надувшаяся Берри попыталась вспомнить, на чем остановилась.

— Я не собираюсь носить власяницу кающейся грешницы из-за тех нескольких ночей.

— Никто не придал бы такого значения этому твоему роману, если бы ты рассказала о нем сразу, — заметила Кэролайн.

— Согласна, — признала ее правоту Берри. — Надо было выложить все начистоту.

— Почему же ты этого не сделала?

— Из-за Аманды. Я не знала, рассказывал ли ей Бен о нас всю правду, но мне казалось, что вряд ли. И мне не хотелось обрушивать на нее сведения о нашей прошлой связи в то время, когда бедняжке приходится волноваться из-за ранения мужа, операции и всего остального. Я боялась, что, рассказав о нас с Беном Скаю, открою ящик с червями, которые тут же расползутся. Я хранила молчание, щадя чувства Аманды и желая избавить Бена от размолвок с женой, которую он любит и которой восхищается. И вот благие намерения обернулись против меня.

— Отныне я советую тебе ничего не скрывать от Ская, — тихо посоветовала Кэролайн.

Берри опустила руку и посмотрела матери прямо в глаза.

— Ты думаешь, мне следует рассказать ему, например, о своем позавчерашнем телефонном звонке Орену?

Кэролайн была в шоке от услышанного.

— Телефонном звонке?!

— Я звонила Орену в четверг днем. Мы проговорили несколько минут.

— Не понимаю. Ты же приехала сюда, чтобы убежать от него. Так зачем тебе понадобилось ему звонить?

— Чтобы извиниться.

— О, господи, за что же?

Берри передвинулась к другому краю кровати и спустила ноги на пол. Подойдя к окну, она стала смотреть на озеро, хотя в стекле было видно сейчас только ее собственное отражение.

— Чтобы объяснить тебе это, надо рассказать о том, что было раньше. Ты помнишь?.. Ну конечно, ты помнишь. День моего большого взрыва.

Кэролайн ничего не сказала. Берри повернулась и посмотрела на мать. Та сидела, смущенно разглядывая свои руки.

— Ты была расстроена, Берри, — наконец сказала она. — И тебе было из-за чего расстроиться. Ты не имела в виду то, что сказала тогда.

— Не оправдывай меня за то, чего нельзя простить, мама. В тот момент я имела в виду именно то, что сказала.

В тот день один из коллег Берри получил благодарность от менеджера по работе с клиентами. И тот же менеджер раскритиковал работу Берри и отверг все ее предложения по исправлению ситуации.

Усталая и сердитая, Берри нашла свою мать в агентстве недвижимости и полчаса изливала на нее свое раздражение. Она говорила о том, сколь несправедливой была критика, и о том, какой серой и неинтересной была на самом деле кампания, которую похвалили.

— Это говорит только об одном: у менеджера совершенно нет вкуса! — в гневе вещала она. — А мне пришлось отвечать перед ним. Мое положение в компании зависит от мнения этого идиота!

Кэролайн пыталась успокоить дочь, но Берри не желала понимать ее замечаний. Она проигнорировала слова матери о том, что ей надо двигаться дальше и не позволить этой незначительной неприятности стать большим препятствием на пути к ее дальнейшему развитию.

— Ты работаешь усерднее, чем любой, кого я знаю, — говорила Кэролайн. — Ты — самый преданный делу работник этой компании. И ты талантлива. Рано или поздно нужные люди заметят это, и твоя работа и твое терпение будут вознаграждены.

Но мягкие увещевания матери только распалили Берри еще больше. Она ведь приехала за сочувствием, а вместо него ей выдали набор банальностей.

— О, чтобы добиться профессионального успеха, лучше пропустить все эти реверансы и сделать то, что сделала ты. Я тоже могла бы выйти замуж за босса.

Произнося эти слова, Берри отлично знала, что несправедлива к матери. Кэролайн много лет добросовестно работала до позднего вечера, в праздники и в выходные. И ее успех был заслуженным, основанным на интуиции и усердной работе, а вовсе не на браке по расчету.

Берри также знала, как больно ранят Кэролайн ее слова, и пожалела о них тут же, едва они сорвались с языка. Но она и не подумала извиниться. Вместо этого Берри вылетела из комнаты, оставив Кэролайн самостоятельно оправляться от неожиданных и несправедливых нападок, источником которых стали не только гнев и разочарование, которые владели сегодня Берри. Этой репликой Берри выдала тщательно скрываемое негодование по поводу достижений своей матери.

— Когда я приехала в тот день домой, — продолжала она сейчас, — Орен ждал меня там, — она невесело улыбнулась. — Помню, я еще подумала, что это мне за жестокость в отношении родной матери и что я это заслужила. Орен принес китайской еды. Он отчитал меня за то, что я слишком много работаю, неправильно питаюсь и не забочусь о себе должным образом. У меня не было настроения слушать, как меня пытаются убаюкать. Особенно Орен. И я потеряла самообладание, накричала на него. Сказала, что он может забрать свою дурацкую еду и катиться к черту. И от моей двери, и из моей жизни. Что, если он побеспокоит меня еще раз, я натравлю на него полицию. Сначала Орен ответил на это нытьем. Как я могу быть такой жестокой, разбивать его сердце, плевать ему в душу и разрушать его мечты? Я слушала эту чушь несколько минут, а потом перебила его. Я сказала Орену, что он давно уже стал объектом для насмешек всех, кто его знает, особенно женщин. Сказала, что он зануда, что он пристал ко мне, как назойливое насекомое, все делает не так и что так думаю не я одна. Потом заявила, что он жалкий придурок и мне противен один его вид.

Берри потерла глаза, словно желая стереть неприятные воспоминания.

— Должно быть, я задела в нем какую-то струну… Или несколько. Потому что Орен вдруг перестал быть собой. Прямо на моих глазах он превратился в некое подобие мистера Хайда. Я никогда еще не видела такого превращения, только в кино. Его лицо покраснело и перекосилось от ярости. Я никогда не видела его таким, мама. А потом он стал орать: «Ты не имеешь права так обращаться со мной! Я этого не заслуживаю!» Он кинул картонный пакет с едой прямо перед моей дверью. Тот порвался, и еда рассыпалась. Орен называл меня грубыми словами. Говорил ужасные, неприличные вещи. Сказал, что неудивительно, что я не ответила на его чувства, ведь меня трахает Бен Лофланд. — Берри поежилась. — Я даже не могу повторить всего, что он сказал. А тебе будет неприятно это слышать. Орен завершил свою речь зловещей клятвой, что заставит меня пожалеть о том, что я его отвергла. Он выражался куда цветистее, но смысл был такой. Я вошла в дом и заперла за собой дверь. В руке у меня был телефон, на котором я готова была набрать 911, — так я его испугалась, — но Орен уехал. Я вошла в ванную, и меня вырвало. Когда все закончилось и я умывалась, я взглянула на себя в висящее над раковиной зеркало. — Берри сделала паузу, затем медленно продолжала: — И тут я увидела, кем я стала. Я едва узнавала себя, мама. Я превратилась в такого же монстра, каким был Орен. Я была жестокой, я говорила ему ужасные вещи. А как ужасно я вела себя с тобой — с родной матерью, которую я люблю и уважаю больше всех на свете. И почему? Потому что была расстроена пощечиной, полученной на работе?

Берри повернулась к Кэролайн.

— Я хотела успеха любой ценой. Меня поглотили амбиции. Я потеряла способность видеть перспективы. Я чуть не испортила отношения с коллегами, друзьями. С тобой, мама!

Дальше Берри продолжала, размазывая по щекам слезы:

— Орен очень сильно напугал меня в тот вечер, но еще больший ужас внушало то чудовище, в которое чуть было не превратилась я сама. Я не ложилась спать ночью, зажгла везде свет, потому что боялась, что Орен вернется. Но еще больше боялась, что, проснувшись с утра, могу передумать и не сделать того, что должна была сделать. К утру я упаковала вещи. И приехала сюда в надежде вновь обрести душевное равновесие, найти потерявшуюся часть себя.

Обойдя кровать, Берри присела рядом с матерью, которая положила ей руку между лопаток и принялась массировать сильно напряженные мышцы.

— Я горжусь тобой!

Берри удивленно посмотрела на нее и невесело усмехнулась.

— Гордишься? После всего, что я только что тебе рассказала?

— Очень трудно быть настолько честной с собой — до жестокости. И еще труднее работать над самореализацией. — Кэролайн поцеловала дочку в лоб. — Так ты позвонила Орену в четверг днем, чтобы извиниться за то, что наговорила ему в тот вечер?

— Более или менее. Я также сказала ему, что мы с Беном почти завершили работу над кампанией, которой он занимался перед увольнением. Что проект отлично удался и он может им гордиться.

— И как он отреагировал на твой звонок?

— Нейтрально. Я даже удивилась. Он не стал повторять свои угрозы, но и не сказал: «Давай оставим прошлое в прошлом». Когда я закончила, он просто сказал: «О'кей!» — и повесил трубку. И я умыла руки. Решила, что мы в расчете. И считала так до тех пор, пока он не отдернул занавеску в душе.

— И конечно, ты не сказала ему, что вы с Беном будете работать здесь в пятницу.

— Конечно, нет. Но я уверена, что Орен следил за моим домом, за офисом. Он достаточно умен, чтобы вычислить, что я работаю где-то в другом месте. Наверное, он следовал за Беном, когда тот выехал в пятницу из дома и направился сюда. Возможно, затем Орен сидел весь день на той заброшенной стоянке, где обнаружены следы шин, точно рассчитывая время, дожидаясь темноты и того момента, когда, по его мнению, нас можно было застать вдвоем в постели.

Берри подняла руки и принялась массировать себе лоб, сильно нажимая вдоль линии волос.

— Мне не дает покоя мысль, что, восстановив, так или иначе отношения с Ореном, я невольно подставила Бена под пулю.

— Берри, милая, проснись!

Берри повернулась на спину и застонала, выныривая из глубокого сна.

— Сколько времени?

— Пять пятнадцать.

Берри снова застонала. После долгого самообличительного разговора с матерью она была слишком возбуждена, чтобы заснуть. Проворочавшись пару часов в постели, Берри приняла слабое снотворное из тех, что продают без рецепта. И теперь, после всего трех часов сна, мысли ее путались под действием лекарства, а во рту было сухо и противно.

Но тон Кэролайн и выражение ее лица ясно говорили о том, что случилось нечто непредвиденное.

— Вставай и одевайся, — велела она дочери. — Только что звонил Додж. Сказал, что нам надо приехать как можно скорее.

Берри откинула покрывало.

— Приехать куда?

— В офис шерифа.

— Они арестовали Орена?

— Додж сказал, что все объяснит, когда мы приедем. — Кэролайн направилась прочь из спальни. — Встретимся внизу.

Надев старые джинсы и футболку, Берри быстро расчесала волосы, собрала их в конский хвост на затылке и через пять минут встретилась с матерью у входной двери. Кэролайн включила сигнализацию, когда они вышли из дома, и сказала Берри, что ехать надо на ее машине и поведет она.

Доехав до здания суда, они с удивлением обнаружили, что их встречает один из помощников шерифа. Он жестом показал Кэролайн, где припарковаться, и отдал честь, приложив руку к форменной шляпе, когда обе женщины вышли из машины.

— Доброе утро, леди! Я — помощник Стивенс. Скай велел вести вас прямо к нему.

Стивенс провел их к служебному входу и набрал код на клавиатуре запирающего устройства. Дверь отперлась с громким металлическим лязгом. Они вошли внутрь и оказались в лифте, который также предназначался только для персонала. Помощник нажал на кнопку третьего этажа.

Как только открылись двери лифта, прибывшие сразу же оказались в большой квадратной комнате. И первым, кого они увидели там, был Додж Хэнли, который явно с нетерпением ждал их.

Он не стал терять времени на приветствия.

— Жаль, что пришлось вытащить вас из коек, но Скай подумал, что вам обязательно нужно узнать это как можно скорее. И что ты, — он повернулся к Берри, — сможешь чем-нибудь помочь.

— Помочь? — удивилась девушка. — Но как? В чем?

Додж поморщился.

— Орен Старкс застрелил мальчика.

12

Прежде чем Берри и Кэролайн успели осознать весь ужас произнесенных Доджем слов, до их слуха донеслись отчаянные рыдания. На скамейке у стены сидела пара средних лет. Мужчина помладше в пасторском воротнике, склонившись к несчастным и обняв обоих, что-то тихо говорил.

Додж из уважения к их горю говорил тихо, но его голос буквально вибрировал от едва сдерживаемой ярости.

— Это — мистер и миссис Колдер. Их единственного шестнадцатилетнего сына застрелил несколько часов назад Орен Старкс.

Берри вдруг стало дурно. Она покачнулась, но Додж подхватил ее под руку:

— Спокойно!

— Присядь, дорогая, — заволновалась Кэролайн.

Берри, взглянув еще раз на безутешных родителей, энергично встряхнула головой.

— Со мной все будет в порядке. Это они потеряли сына…

Из небольшого кабинета в другом конце комнаты появился Скай Найланд. Его глаза тут же встретились с глазами Берри. Они так и смотрели друг на друга, пока Скай пробирался между довольно беспорядочно расставленными письменными столами.

— Я должен перед вами извиниться, — подойдя к Берри, сказал Скай.

— За что?

— За то, что не воспринимал вас всерьез. Я думал, что вы слишком большое значение придаете Орену Старксу и его угрозам. Я был не прав. Прошу меня извинить.

Берри едва подавила нахлынувшие эмоции. Она разберется с ними потом. А здесь и сейчас им не место.

— В любом случае, — продолжал Скай, — спасибо, что согласились приехать. Я подумал, что если вы сможете послушать, когда девочка будет давать показания…

— Девочка?

— Мне некогда было вдаваться в детали, — проинформировал Додж младшего коллегу.

Скай кивнул и принялся объяснять:

— Когда Дэвиса Колдера застрелили, он был с подругой. С ней все в порядке. Она в истерике, но не ранена. Она выбрала фото Старкса из стопки предъявленных. Сказала, что нет никаких сомнений — стрелял он.

— И снова скрылся?

— Парень упал замертво к ногам девочки. Она бежала как ошпаренная. И со стойки мотеля позвонила 911.

— Мотеля? — переспросила Кэролайн.

— Да. Из тех, где сдают номера на несколько часов. — Додж сжал губы, сдерживая негодование. — Ребятам срочно понадобился матрац.

— К тому времени, когда приехали те, кто был ближе к месту происшествия, Старкса уже след простыл, — продолжал Скай.

— А что спровоцировало выстрел? — спросила Берри.

— Ничего.

— Он просто выстрелил в мальчика безо всякой причины?

— Дэвис Колдер оказался не в то время не в том месте.

Скай говорил, как и Додж, весьма напряженным тоном.

— Господи Боже! — прошептала Кэролайн.

Берри не могла заставить себя произнести ни слова.

— Я подумал, — продолжал Скай, обращаясь к девушке, — что если вы послушаете допрос Лизы Арнольд — так зовут девушку, — то сможете услышать что-нибудь, указывающее на Старкса. Что-то такое, что могло бы нам помочь. Не знаю, что бы это могло быть, но попытаться стоит.

— Да, конечно, — отозвалась Берри. — Я сделаю все, как вы скажете.

Очевидно, Скай решил, что она разучилась ходить, потому что он вел ее рядом с собой, придерживая за талию.

— Принеси девушке кофе, Энди, — бросил Скай, когда они проходили мимо полицейского с широко раскрытыми глазами, которого Берри видела в ту злополучную ночь в домике на озере.

— Что-нибудь в кофе положить?

— Сливки. Молоко. Все равно — что есть.

— В общем, сделай кофе пополам с чем-нибудь молочным, — велел Скай Энди. — А вам, миссис Кинг?

— Ей я сам принесу, — заявил Додж, направляюсь вслед за Энди к выходу из помещения. — Мне все равно надо выйти покурить.

Скай провел Берри и Кэролайн в небольшой кабинет. Когда он убрал руку с талии девушки, Берри вдруг почувствовала, что ей чего-то не хватает.

Скай жестом указал на квадратный стол с коричневыми металлическими ножками и выщербленной крышкой из ДСП.

— Присядьте здесь. Или, если вы готовы стоять, можете наблюдать за происходящим через окно. Звук будет включен на полную, так что вы сможете слышать допрос из любого места комнаты.

Кэролайн присела к столу, а Берри подошла к стеклу. В соседней комнате за таким же точно столом сидела девушка, судя по виду, подросток, а рядом с ней женщина, которая была старше той, пожалуй, лет на пятнадцать.

— Это ее мать?

— Мачеха.

— А где отец?

— Смотался куда-то в прошлом году, местонахождение неизвестно. Обе не рады, что приходится жить вместе. Но ни у одной из них нет другого выхода.

— А где ее настоящая мать?

— Этого тоже никто не знает.

У Лизы Арнольд была весьма пышная фигура, которую абсолютно не скрывали ни топ, под которым не было белья, ни короткая юбка. Нет, она не была типичной американской девчонкой с пышными формами и румяными щеками, но принадлежала к тому типу девиц, для которых также существуют свои шаблоны красоты.

Однако, несмотря на нахальный вид, было в ней нечто по-детски уязвимое, что затронуло Берри. Глаза ее были густо накрашены, но слезы размыли тушь и оставили грязные следы на щеках до самого подбородка. И теперь, пока Берри смотрела, как девушка пытается заговорить, всем телом сотрясаясь от рыданий, на щеках Лизы появлялись свежие следы слез.

Мачеха Лизы Арнольд сидела, сложив на груди руки, и смотрела прямо перед собой. У нее был скучающий, сонный вид, и отчаяние падчерицы явно не трогало ее ни в малейшей степени.

Манера держаться и одеваться обеих сильно отличалась от манеры потрясенных горем супругов, которые молились сейчас вместе со своим пастором.

Скай подошел и встал рядом с Берри у окна.

— Вы в порядке? — спросил он полушепотом.

Берри кивнула.

— Так как же этих двух подростков угораздило сцепиться с Ореном?

— Я хочу, чтобы вы услышали это непосредственно от девицы.

Вернулись Додж и молодой помощник шерифа с двумя пенопластовыми стаканчиками кофе, пакетиками со сливками и разными подсластителями. Додж бросил на стол горсть палочек для размешивания напитка, затем залез в карман рубашки и вынул оттуда стопку салфеток, которые положил перед Кэролайн.

— Спасибо, что помнишь, — улыбнувшись, произнесла та.

Додж хитро улыбнулся ей и пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

Скай подошел к двери и открыл ее. Оглянувшись, он сказал Берри:

— Это не займет много времени. Я вернусь, как только допрос закончится. И выслушаю, что вы обо всем этом думаете.

Он ушел. Берри подошла к столу и сделала себе кофе. Когда она вместе со стаканом вернулась к окну, Скай уже был в соседней комнате вместе с помощником шерифа, который встретил Кэролайн и Берри внизу. Он настраивал установленную на штатив видеокамеру.

Скай что-то сказал девушке, затем похлопал ее по плечу, обошел вокруг стола и уселся напротив. Берри видела, как он засунул руку под стол, и через секунду послышалось шипение включенных колонок.

— Когда будете готовы, мисс Арнольд, — прозвучал усиленный аппаратурой голос Ская, — пожалуйста, расскажите нам обо всем, что произошло, как можно подробнее. Я не буду перебивать вас. Только если понадобится уточнить что-нибудь. Хорошо?

— Хорошо. — Девушка промокнула нос бумажным платком, уселась поудобнее, положила ногу на ногу, потом сняла. — Мне смотреть на вас или в камеру?

— Если вам так удобнее, можете говорить, обращаясь ко мне.

— Конечно. То есть я поняла. И с чего же вы хотите, чтобы я начала?

— Какие у вас были отношения с Дэвисом Колдером?

— Мы познакомились только на этой неделе. Я видела его до этого в школе, но мы не ходили в один класс и вообще не пересекались. А в прошлый понедельник вечером прихожу я на бейсбол. А он там играет. То есть играл, — девушка снова приготовилась зарыдать, но только расстроенно икнула. — Забыла уже, на какой позиции он играл. Кажется, на второй линии. Ну, в общем, после игры мы встретились небольшой компанией на озере. Мы с Дэвисом пошли друг с другом, ну и, знаете, как это… пообжимались немного. Он был славный. Пригласил меня на свидание.

— И вы договорились поехать в открытый кинотеатр?

Девушка энергично затрясла головой.

— Продолжайте с того момента, как вы покинули кинотеатр.

Девушка шмыгнула носом.

— Ну, дальше нам стало горячо. Вы понимаете?

Скай кивнул.

— И мы решили поехать в этот мотель, где нам будет удобнее.

Скай снова кивнул.

— Когда мы приехали туда, я прошла в офис и дала деньги пожилой леди за стойкой. Не знаю, как ее зовут. А она дала мне ключ от восьмого номера. Я передала его Дэвису и сказала: «Будь джентльменом!» Я имела в виду, что он должен, по крайней мере, открыть передо мной дверь.

— Хмм…

— Но у него никак не получалось вставить ключ в замок, потому что одной рукой он свои джинсы поддерживал. Они были расстегнуты, понимаете?

Еще один кивок.

Мачеха Лизы издала пренебрежительный звук и закатила глаза. Девушка бросила на нее полный ненависти взгляд.

— Можно подумать, что ты — сама невинность!

Прежде чем мачеха успела ответить, поспешил вмешаться Скай:

— Пожалуйста, продолжайте, мисс Арнольд.

Голос его был тихим, но властным, и ему сразу удалось пресечь назревавший спор между двумя женщинами.

Лиза снова заговорила, обращаясь к нему:

— Ну, в общем… Дэвису не удавалось справиться с ключом. Но потом он отпер замок, распахнул дверь и включил свет. А там этот мужик стоит рядом с кроватью. Он очень удивился, когда нас увидел. Ну и мы тоже. Мы-то ожидали, что номер пустой, понимаете?

Скай кивнул.

— А потом он… потом он… — нижняя губа Лизы задрожала, глаза наполнились слезами. — Он выстрелил.

— Он откуда-то вынул оружие? — уточнил Скай.

Лиза помотала головой.

— Он уже держал его.

— Этот человек сказал что-нибудь, прежде чем выстрелить?

Девушка снова покачала головой, изо всех сил стараясь не разрыдаться.

Скай наклонился к ней через стол и спросил:

— Вам требуется перерыв, мисс Арнольд?

— Господи Иисусе, — зашипела ее мачеха. — Расскажи уже этим парням, что случилось, чтобы можно было ехать домой. Пожалуйста, прошу тебя.

Проигнорировав ее слова, Скай снова спросил девушку, не нужно ли ей время, чтобы прийти в норму.

Лиза сказала, что нет, с ней все в порядке. Скай подвинул поближе к ней коробку с бумажными платками. Лиза взяла один из них, высморкалась и вытерла глаза.

Как только она немного успокоилась, Скай продолжал:

— Так этот человек разговаривал с вами?

— Нет.

— Вам хорошо его было видно?

— Да, хорошо. Дэвис ведь включил свет. А он стоял прямо там, футах в шести, не больше.

— Вы говорили мне, что он был полностью одет?

— В брюки цвета хаки и темно-синюю рубашку.

— На полу рядом с кроватью мы нашли пару мужской обуви.

— Я не обратила внимания на его ноги. Но голова была растрепана. Я заметила, что волосы стояли дыбом. А глаза были такие… как бы отсутствующие. Как если бы он спал, а мы неожиданно разбудили его своим приходом и он выпрыгнул из кровати. Дэвис вошел в комнату, и этот мужик тут же нажал на спусковой крючок.

— Импульсивно? Как бы со страха?

— Да, пожалуй…

— Не заставляйте меня говорить за вас, мисс Арнольд.

— Да вовсе я и не заставляю. Просто все именно так и было.

— И вы уверены, что видели именно этого человека? — Скай открыл принесенную им с собой коричневую папку и вынул из нее увеличенную фотографию из личного дела Орена Старкса в «Делрэй».

Лиза энергично закивала:

— Да, это он, я уверена.

Скай положил фотографию обратно в папку.

— А что произошло после того, как он выстрелил в Дэвиса?

Лиза снова расплакалась, на этот раз не на шутку.

— Я не знаю, — подвывала она. — Я даже не осталась посмотреть, все ли в порядке с Дэвисом. Кинулась сразу в офис, где эта корова все еще листала свой дурацкий журнал. Я ей закричала, чтобы звонила 911. Что в Дэвиса стреляли. А толстая сука ответила, что ей не нужны неприятности.

Лиза передразнила хозяйку мотеля.

— Ну, я и сказала, чтобы подняла свой чертов жирный… — Лиза бросила смущенный взгляд на камеру, затем на Ская. — Простите.

— Все в порядке, продолжайте рассказ.

— Ну я сказала ей, чтобы звонила немедленно. Но она только сложила руки на своем огромном животе. Тогда я схватила стоящий на конторке телефон и позвонила сама. Я тогда не понимала этого, но мобильного со мной не было. Когда раздался выстрел, я выронила свою сумочку.

— Между вашим звонком в службу спасения и приездом ближайшего экипажа прошло менее пяти минут, — сообщил девушке Скай.

— Пять минут? — воскликнула Лиза. — Вы уверены? Мне показалось, что целая вечность.

— Что вы делали все это время?

Подбородок девушки начал дрожать, затем исказилось все лицо. Лиза снова принялась плакать, прижимая к глазам бумажный платок.

— Мне надо было, надо было вернуться посмотреть, как там Дэвис. Но я боялась очень. Я же не знала, где этот маньяк и что он делает. Может, как раз меня ищет. Так что я скрючилась за конторкой в их дурацком офисе. А эта старая сука продолжала говорить, что, если ее заведение закроют из-за меня, она убьет меня сама. Я закричала, чтобы она заткнулась, просто заткнулась, но она продолжала ругаться, пока не зашел коп.

— И вы больше не видели того человека?

— Нет.

— А его машину? В каком направлении он скрылся?

— Нет. — Девушка снова промокнула лицо платком и сделала порывистый вдох, стараясь успокоиться. — Все остальное вы, я думаю, знаете.

— Мы можем наконец идти? — спросила ее мачеха.

Скай кинул ей взгляд, от которого молоко бы скисло, и сказал Лизе:

— Спасибо вам, мисс Арнольд.

— Не благодарите, — откликнулась Лиза. — Я ужасно себя чувствую, оттого что бросила Дэвиса.

— Мы должны дождаться официального заключения медэксперта, но я видел много огнестрельных ран. Мне показалось, что пуля вошла ему прямо в сердце. Если так, то он умер мгновенно, — сказал девушке Скай. — Вы ничего не могли для него сделать.

Скай сам проводил Лизу Арнольд и ее мачеху к выходу. Он отрядил младшего помощника шерифа проводить их домой и велел оставаться там до его дальнейших распоряжений. Он боялся, что Орен Старкс может прийти за свидетельницей убийства Дэвиса Колдера. Он уже предупредил всех в управлении, что имя Лизы Арнольд не должно разглашаться.

Поскольку в полицейском управлении округа Доеррит не было собственной бригады для выезда на место происшествия, Скай обратился за помощью в ближайшее управление техасских рейнджеров. Сейчас он разговаривал с их главным и интересовался, есть ли какие новости. Тот сообщил, что они как раз закончили работу и собирают оборудование.

— Я пришлю туда человека дежурить в номере, — сказал Скай. — Я не доверяю владелице мотеля. Она вполне способна проигнорировать печати и зайти внутрь. На нее есть полицейское досье. Я сам дважды арестовывал ее за сбыт наркотиков. Мадам неравнодушна к таблеткам, которые отпускают по рецептам.

Рейнджер усмехнулся:

— Да уж. Я слышал от нее пару крепких словечек по поводу того, что мы перевернули ее притон вверх дном.

— Дайте мне знать, что вы там обнаружили.

— Конечно, Скай.

Когда Скай наконец смог вернуться к оставшимся в комнате, там царило самое мрачное настроение. Стаканчики из-под кофе были пусты. Кэролайн Кинг и Додж Хэнли молча поприветствовали вошедшего. Берри сидела за столом и смотрела на палочку для размешивания кофе, которую чисто машинально крутила в руке. Скай отодвинул стул и уселся напротив.

— Этот мальчик умер из-за меня, — тихо произнесла Берри.

— Мальчик умер, потому что Орен Старкс выстрелил ему прямо в сердце.

Берри отпустила палочку, облокотилась о крышку стола и закрыла ладонями лицо.

— Я никогда не забуду рыданий его родителей. И все это — моя вина, моя.

— Почему вы считаете, что это ваша вина?

Берри ничего не ответила.

Кэролайн смотрела на дочь, словно молча предлагая ей свое сочувствие и поддержку.

Наконец Додж, прочистив горло, сказал:

— Она думает, что это ее вина, потому что…

— Потому что я позвонила ему.

Скай резко обернулся к ней:

— Простите?

Берри тяжело вздохнула и расправила плечи.

— Я позвонила Орену.

13

Скай ошалело смотрел на нее несколько секунд, затем перевел взгляд на Кэролайн, избегавшую смотреть ему в глаза. Тогда он посмотрел на Доджа, который бормотал что-то невразумительное и хлопал себя по карманам в поисках сигарет.

— О чем это она говорит? — спросил его Скай. — Что значит — она звонила Старксу?

— Они сказали мне об этом, пока ты ходил, — Додж жестом указал на выход из маленькой комнаты, а потом, используя полицейский сленг, который не успел забыть, быстро объяснил Скаю, о каком телефонном разговоре идет речь.

Скай с трудом переварил эту новость. Так и подмывало спросить Берри, какого черта ей это понадобилось. Но, подумав, он решил, что надо бы смягчить тон и выражения.

— Этот звонок… Вы звонили ему на сотовый или на городской телефон?

— На городской, — ответила Берри. — А что?

— Мы надеялись, что сможем засечь использование GPS и определить, откуда идет сигнал его сотового. Но для этого телефон должен быть включен. Всякий раз, когда мы набирали его номер, электронный голос говорил, что телефон не используется.

— Он не такой дурак, чтобы в сложившихся обстоятельствах оставить свой телефон включенным.

— Ну да. — Скай подождал несколько секунд и задал наконец вопрос, ответ на который был ему по-настоящему нужен: — Почему вы решили, что необходимо перед ним извиниться?

— Додж же только что рассказал вам.

— Я хотел бы услышать это от вас.

— Я наговорила Орену ужасных вещей. Сказала, что он жалок, и обозвала придурком.

— Он и есть придурок, — заметил Скай.

— Я знаю, но, может быть, если бы я не была так жестока с ним в тот день, он бы не…

— Вы не отвечаете за его поступки.

Берри не стала возражать, но и убедить ее в этом Скаю не удалось.

— Я хотела извиниться. Я пыталась быть хорошей.

И снова Скай посмотрел на Кэролайн, чтобы проследить за ее реакцией, но та отвела глаза. В мнении Доджа, однако, можно было не сомневаться. Он весьма красноречиво пожал плечами, словно говоря Скаю: «Женщины! Что с ними поделать?»

Когда Скай повернулся к Берри, девушка смотрела куда-то в середину его груди.

— Я никогда не думала, что извинения способны привести к таким ужасным последствиям.

Она чуть подняла голову и посмотрела прямо в глаза Скаю.

От ее взгляда ему стало не по себе — столько было в нем боли, вины и отчаяния.

Что-то вдруг перевернулось и заныло у него глубоко внутри. Скай ощутил ее боль как свою собственную, ему внезапно захотелось защитить Берри, облегчить ее страдания, сделать все, чтобы она никогда больше не испытывала ничего подобного…

— Если Орен хотел отомстить, — продолжала Берри, — почему он не застрелил меня? Почему вместо меня он выстрелил в Бена? Почему убил этого ни в чем не повинного мальчика?

Берри выглядела такой расстроенной, что Скай не решился сказать вслух то, о чем думал. Что ей следовало подумать дважды, прежде чем стараться быть хорошей в отношении человека, который преследует тебя. Наверное, Берри теперь понимает это так хорошо, как никто из сидящих в комнате. И сейчас было бы слишком жестоко говорить об этом вслух.

— Вы не заметили ничего примечательного в показаниях мисс Арнольд? — спросил Скай, меняя тему.

— Ничего, что могло бы помочь. Я согласна: похоже, Орен спал — возможно, с револьвером в руке, — а дети разбудили и напугали его. И он выстрелил рефлекторно, автоматически.

— Меткости у него заметно прибавилось с тех пор, как он стрелял в Лофланда, — заметил Додж.

— И почему он не промахнулся и в этот раз? — с отчаянием в голосе задала риторический вопрос Берри.

Она могла бы задать этот вопрос еще много-много раз, но у нее не было никаких шансов получить на него удовлетворительный ответ.

После долгой многозначительной паузы Скай продолжил:

— За мотелем обнаружены следы шин, сходные с теми, которые мы осматривали у дома на озере. Он припарковался в канаве с плотным грунтом. Машину не было видно ни с шоссе, ни с дороги, идущей за мотелем.

— После этого он постарается как можно скорее бросить машину, — сказал Додж.

Скай согласно кивнул.

— А пока что все подразделения правопорядка в штате ищут «Тойоты» той же марки и модели. Но мы не знаем, ни точного цвета, ни номера. Вы слышали, как я говорил Лизе Арнольд, что мы обнаружили на полу у кровати пару мужской обуви. Старкс, убегая, оставил впопыхах ботинки. К номеру ведут следы ботинок, из номера — следы голых ног. Еще он пользовался полотенцем и мылом в ванной, так что мы можем взять образцы ДНК. И сравнить их, если удастся поймать мерзавца. Мы можем доказать, что он был в этой комнате, и это хорошо для суда. Но сначала надо поймать его, а этот парень не спешит давать нам ключи к разгадке. Он ничего не взял с собой в комнату.

— Он взял револьвер, — напомнил Додж.

— Он взял револьвер, — угрюмо повторил Скай. — Но нигде не удалось найти, скажем, упаковок от еды, банок из-под напитков, какой-нибудь запасной одежды. В мусорной корзине ничего. Никаких там чеков, квитанций, карт или брошюр. Ничего, что указывало бы направление для поиска.

Поколебавшись, он добавил:

— Пулю все еще не извлекли из тела. Как только это сделают, сравним с теми, что нашли в доме на озере, и с той, что извлекли из Бена Лофланда. И мы должны исходить из того, что преступник по-прежнему вооружен.

На этот раз все молчали. Через несколько секунд заговорила Кэролайн:

— Я думала, что полиция прочесала все мотели и гостиницы в округе. Этот мотель пропустили?

Скай покачал головой.

— Проверили, но не заметили ничего интересного. Старкс ведь не регистрировался. Он разбил ведущее в санузел стекло позади домика и заполз внутрь.

— И сколько же он там пробыл? — спросила Берри.

— Это невозможно выяснить, — покачал головой Скай. — В комнате убрались — так говорит хозяйка — около трех дней назад. С тех пор никто этот номер не снимал, так что Старкс мог отправиться туда прямо от магазина рыболовных принадлежностей вечером в пятницу и сидеть там все это время. А может, он влез туда только вчера в сумерках. Этого никак не узнать. Ему нужно было убежище. Место, чтобы отдохнуть. У него ранена нога.

Скай объяснил, что следы Старкса подтвердили это: отпечаток одной ноги был глубже отпечатка другой. Ему нужно было место, куда есть возможность проникнуть незамеченным, а дальше Старксу оставалось только надеяться, что никто не захочет снять номер хотя бы сутки.

— Но вышло по-другому, — Берри говорила едва слышно. Она сидела, обняв себя руками за плечи. И Скаю видны были мурашки на локтях и предплечьях. — Я не могу думать о том, через что приходится пройти его несчастным родителям.

— Они сейчас в настоящем аду, — вмешалась Кэролайн. — И — ты права, Берри, — думать об этом невыносимо.

Кэролайн встала и взяла сумочку.

— А то, что случилось с их сыном, все еще может случиться и с тобой. Орен Старкс знает, что если его поймают, то наверняка осудят за убийство этого несчастного мальчика на основе показаний его девушки. Он наверняка винит в этом досадном происшествии тебя. То есть исходящая от него угроза в твой адрес стала еще сильнее.

— Согласен!

Додж тоже встал.

— Значит, мы все в одной команде, — подвел черту Скай. — Я прикажу удвоить количество людей, охраняющих дом на озере.

— А я переезжаю туда жить, — заявил Додж Хэнли.

Кэролайн посмотрела на него, прищурившись.

— Поживу в той комнате, где подстрелили Лофданда. Там все равно никто не хочет ночевать. — Он повернулся к Скаю: — И лучше тебе привести меня к присяге, как одного из добровольных помощников.

— Для этого надо пройти обучение.

— Считай, что я его прошел.

— Я не могу этого сделать, Додж. Я надеюсь, что ты…

— Не вздумай надеяться на меня ни в чем, кроме одного: я убью этого подонка! Пусть только покажется на глаза! Сегодня он перешел все границы! Если я увижу его, может считать, что его зад уже поджарили.

Официально Скай не поддерживал самосуд. Но сегодня именно ему пришлось сообщить чете Колдер о смерти их единственного сына. Затем он проводил несчастных родителей в морг на опознание тела. Преступление, совершенное в пятницу вечером в доме на озере, было попыткой убийства в связи с плохими отношениями, из ревности, своего рода личной вендеттой, которой поначалу не придали значения.

Но на этот раз Орен Старкс хладнокровно убил ни в чем не повинного подростка. Конечно, ему следовало предоставить полагающиеся по закону права, но от Ская мерзавцу не приходилось ждать пощады. Он втайне надеялся, как и Додж, что представится случай остаться с убийцей один на один.

Додж и Кэролайн собрались уезжать, и Кэролайн пришлось напомнить, что его машина осталась около дома на озере.

— Тебе придется ехать со мной и с Берри. Заскочим ненадолго в «Сайпрес-Лодж», чтобы забрать твои вещи.

— Вот вы двое и займитесь этим, — сказал вдруг Скай. — А Берри я отвезу домой сам.

По дороге домой Скай вдруг сказал, что хотел поговорить с Берри о Салли Бакленд.

Берри, напряженная, сидела на пассажирском сиденье, глядя прямо перед собой и гадая, заметил ли Скай, что без спросу стал называть ее по имени и на «ты». И еще с одной формальностью было покончено: оба молча решили, что в присутствии Гарриса Карлайла больше нет необходимости. Когда они вышли из здания суда, чтобы разъехаться в разные стороны, Додж не стал больше предостерегать Берри от разговоров со Скаем наедине. Теперь, после гибели Дэвиса Колдера, было абсолютно ясно, что они имеют дело с преступником.

Когда Берри ничего не ответила на его реплику, Скай поинтересовался, хорошо ли работает кондиционер.

— Спасибо, хорошо, — отозвалась Берри. — Так что ты хотел знать о Салли Бакленд?

— Какая она? Как личность?

— Симпатичная, но скромная, такая немножко книжная девушка. Не без способностей.

— Меня интересует интеллект. И черты характера.

— Черты характера?

Надеясь унять ноющую головную боль, Берри сняла резинку с «хвоста» и встряхнула распущенными волосами. Она чудовищно, смертельно устала. Проспав слишком мало, после того как приняла снотворное, она теперь чувствовала себя, как будто накануне сильно напилась. И глаза закрывались сами собой. Веки зудели и от недостатка сна, и от необходимости сдерживать слезы во время разговора с матерью, Доджем и Скаем. Вставало солнце, но настроение Берри и не думало улучшаться. Восход, казалось, наоборот, дразнил ее, издевался над ней.

А Скай продолжал задавать вопросы:

— Какая она, мисс Бакленд? Открытая и разговорчивая? Скромная?

— Ну, Салли скорее интроверт. Но особенно скромной ее не назовешь. Она очень совестливая. Всегда стремится угодить. Именно поэтому ей было так тяжело разочаровывать Орена Старкса.

— Она любит посплетничать?

— Никогда не слышала ничего подобного.

— Часто врет?

— Тоже не замечала ни разу.

— Ревнивая? Подлая?

— Не сталкивалась с такими проявлениями.

— Но тогда почему она так настойчиво твердила мне, что ты врешь про Орена Старкса? Теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что ты говорила правду. Фактически ты даже недооценивала Старкса.

— К сожалению, — прошептала Берри.

— Перестань себя укорять.

— Ничего не могу с собой поделать. Все время думаю о том, что не должна была ему звонить.

Скай никак не прокомментировал ее замечание, и Берри была этому рада. Он имел все основания подчеркнуть очередной раз, что это был неверный шаг. В недобрый час она решила извиниться перед Ореном Старксом.

— Если Салли Бакленд пришлось испытать в отношениях с Ореном то же, что и тебе, — продолжал Скай, — почему же она заявила мне прямо противоположное? Эта загадка не выходит у меня из головы. Она сказала, что ты врешь, еще до того, как я произнес слово «преследует». Стала спорить с обвинением, прежде чем я его предъявил.

— Мне очень жаль, — Берри говорила то, что думала. — Но я даже представить себе не могу, почему Салли Бакленд лжет, потому что это совершенно ей не свойственно. Может быть, для того, чтобы ее не втягивали в это дело? Не знаю. Но я знаю точно: она уволилась из «Делрэй» из-за Орена Старкса.

— И это возвращает нас к вопросу, почему же она лжет. — Скай с расстроенным видом провел ладонью по волосам. — Во время нашего разговора она была какой-то…

— Какой же?

— Отсутствующей. И не спрашивай меня, как это, потому что я не знаю. Просто была такой — и все. Я попросил помощника шерифа округа Харрис сходить к ней, задать несколько вопросов и принести мне письменные показания, но мисс Бакленд не оказалось дома. Я пытался дозвониться к ней снова. Несколько раз. Телефон не отвечает. Ты не знаешь, где она сейчас работает?

— Последнее, что я слышала, это что она берет заказы как фрилансер и делает их дома.

— Что ж, мне надо поговорить с ней снова, как только появится возможность.

— Да уж, дел у тебя хватает.

— Гоняюсь за собственным хвостом и не могу предъявить никаких результатов, кроме застреленного подростка, который был единственной радостью для своих родителей.

Бесполезно было даже пытаться избавить Ская Найланда от острого чувства вины. Берри и сама чувствовала то же самое.

— Как заметил Додж, Орен перешел сегодня все границы. Наверное, он испытывает дополнительное давление.

— Надеюсь на это. Загнанные преступники теряют бдительность и совершают ошибки. Думаю, он скоро бросит машину, если не сделал этого до сих пор. И, если у него нет запасной, следующую машину придется угнать, буду внимательно смотреть за отчетами об угнанных автомобилях. И средствах общественного транспорта. Эх, — невесело улыбнулся Скай. — Как нам повезет, если в ближайшие пять минут патрульный остановит какую-нибудь «Тойоту» и из нее вылезет с поднятыми руками Орен Старкс.

— Готова спорить, такого не будет.

— Согласен.

Берри внимательно разглядывала повернутое в профиль лицо Ская, отмечая на нем следы усталости.

— Ты тратишь на это дело так много времени…

— Это — моя работа.

— А что думает твоя жена по поводу переработок?

Скай повернул голову и посмотрел на Берри.

— Я спрашиваю только потому, что ты, кажется, на ногах с тех пор, как я позвонила в службу спасения, — быстро сказала Берри.

— Если я и заеду домой, то только для того, чтобы принять душ и побриться. И так будет до тех пор, пока Орен Старкс не окажется за решеткой.

— А где ты живешь?

— На озере. У меня катер.

— Где-то рядом с домом моей мамы?

Скай усмехнулся:

— Вряд ли мне это светит. В этом районе очень дорогая аренда. Мой дом вполовину меньше. Может, еще меньше. Земли всего три четверти акра. Красивое, уединенное место, но ничего общего с твоими хоромами.

— Дом не мой, а мамин, — напомнила Берри.

— Все равно.

Скай помахал добровольному помощнику, мимо которого они проехали, сворачивая на частную дорогу. Подъехав к дому, Скай свернул на задний двор.

Берри открыла дверцу.

— Спасибо, что подвез.

Она могла бы точно с таким же успехом доехать домой со своей матерью и Доджем Хэнли. Не так уж много было вопросов, на которые пришлось отвечать. Потому что Скай задал их совсем немного. Вполне мог задать их все по телефону.

Берри вышла из машины. Скай тоже открыл дверцу со своей стороны.

— Тебе не обязательно меня провожать, — сказала девушка.

— Мне будет спокойней, если перед тем, как оставить тебя одну, я осмотрю дом, — возразил Скай.

— Не так уж долго мне придется быть одной. Мама и Додж едут почти сразу за нами. — Берри посмотрела на озеро, где у пирса стоял еще один охранник. — К тому же с двумя телохранителями…

— Я лучше проверю сам, — настаивал Скай.

Какой смысл спорить?

Берри повернулась и направилась к двери заднего крыльца, по пути вынув ключ из-под горшка с цикламенами.

— Не очень-то безопасно, — заметил Скай.

— Сигнализация подключена, — сообщила Берри, открывая дверь. Тут же сработал бипер. — Видишь? — Берри набрала код, чтобы отключить сигнал, Скай протянул руку и нажал на клавиатуре за спиной Берри кнопку, показывающую статус. Мигала лампочка, означавшая, что с момента последнего включения сигнализации попыток проникновения в дом не было.

— Датчики есть на всех дверях и окнах? — спросил Скай.

— Думаю, да, — ответила Берри.

— А датчики разбитых стекол, датчики движения?

— Думаю, есть все. Мама ведь обычно живет здесь одна, а она очень осторожна.

— Хорошо.

Берри поставила сумочку на кухонный стол.

— Выпьешь кофе? — предложила она.

— Спасибо, но на это нет времени. Я должен заехать домой побриться. А тебе надо поспать. Ты ведь почти не спала эти два дня.

— Да, вздремну немного. А потом я планирую поехать в больницу навестить Бена.

Глаза Ская сузились.

И Берри немедленно почувствовала желание защищаться.

— Я не видела Бена с тех пор, как его унесли отсюда на носилках. Вчера я так и не попала к нему в палату из-за безобразной сцены с Амандой. Но я имею право пойти справиться о здоровье своего друга.

— Уверен, что твой друг, — это слово Скай произнес с нажимом, — оценит это. А вот его жена — вряд ли.

От Берри не ускользнуло изменение его тона.

— Да, возможно, ей это не понравится. Потому что она, как и ты, слышит только то, что я была голой, когда выстрелили в Бена. Учитывая дальнейшее развитие событий, просто смешно все время заострять на этом внимание.

Обойдя Ская, Берри направилась к двери, ведущей внутрь дома.

— Дверь отопри и захлопни сам, — бросила она через плечо Скаю.

Но не успела Берри сделать пары шагов, как одна рука Ская легла ей на плечо, а другой, обняв и развернув девушку, он крепко прижал ее к себе.

— У меня нет жены, — хриплым полушепотом произнес Скай. — И я не могу забыть, что ты была в тот вечер голой, потому что я видел тебя голой.

Затем он поцеловал ее, требовательно проникая языком в рот. Поцелуй, однако, длился всего несколько секунд, потому что Скай тут же отодвинул от себя Берри с не меньшей решительностью.

Он порывисто дышал, обводя кухню невидящим взглядом, затем из груди его вырвался стон. Встретившись глазами с Берри, он хрипло произнес:

— Можешь пожаловаться на меня за это.

Дыхание Берри тоже было частым, словно ей не хватало воздуха. Несколько секунд она смотрела на Ская, затем положила ладони ему на затылок и произнесла:

— К черту жалобы.

И притянула к себе голову Ская, как несколько минут назад сделал он сам. Губы девушки впились в его губы, и после недолгих колебаний Ская поцелуй продолжился, становясь все более волнующим и горячим. Они просто обязаны были прийти к этому.

Враждебность, которую демонстрировали друг другу эти двое, была лишь защитным механизмом, который каждый использовал в бесплодной попытке обмануть самого себя. Так было с самого начала.

Одной рукой Скай обнял Берри за талию, другую подвел ей под ягодицы и с помощью обеих рук прижимал ее к себе все крепче, поднимая все выше, так что в какой-то момент девушке пришлось встать на цыпочки и тут же почувствовать, как сильно он ее хочет. И как приятно ей самой чувствовать это. Берри тут же стало жарко от затопившей ее горячей волны ответного желания. А когда она пошевелила бедрами, прижимаясь к нему еще крепче, из груди Ская вырвался стон.

Поцелуй становился все более страстным. Наверное, этот поцелуй был из тех, что случаются раз в жизни. Поцелуй, сметающий все правила и преграды, заставляющий забыть об условностях и помнить только о том, как хотят друг друга мужчина и женщина. Поцелуй, который заставляет почувствовать себя как никогда живым и в то же время абсолютно обреченным. Поцелуй, в котором ясно слышны слова «я умру, если не сольюсь с тобой в одно целое прямо сейчас».

Берри думала о том, что Скай вполне мог бы пойти на это.

Потом о том, что она вполне могла бы это позволить.

Что они могли бы сделать это.

Если бы не услышали звук подъезжающей к дому машины.

Мотор выключили. Дверцы раскрылись, потом захлопнулись.

Берри и Скаю пришлось отпрянуть друг от друга. Берри подумала о том, что ей надо бы поправить блузку и пригладить волосы Скаю, но времени на это уже не оставалось. Кэролайн и Додж уже входили в дом через заднюю дверь.

Кэролайн что-то говорила на ходу, но тут же осеклась, как только вошла, и теперь переводила удивленный взгляд с дочери на помощника Найланда и обратно.

Она остановилась так резко, что Додж практически врезался ей в спину вместе с пакетом с продуктами, который нес впереди себя. Почувствовав разлитое в воздухе напряжение, он тоже вопросительно взглянул сначала на Ская, потом на Берри.

Кэролайн, которая всегда была отличным дипломатом, наконец нашла в себе силы сделать вид, что ничего не заметила, и как ни в чем не бывало произнесла:

— Мы заехали по дороге в супермаркет купить продуктов, чтобы я могла приготовить завтрак. Надеюсь, вы с нами позавтракаете, Скай?

— Благодарю, но у меня нет времени.

Не произнеся больше ни единого слова и не оглянувшись, Скай Найланд прошел мимо них к выходу и исчез за дверью.

Кэролайн и Додж удивленно посмотрели ему вслед, затем снова обернулись к Берри. Даже если бы на лбу у каждого было нарисовано по огромному знаку вопроса, им вряд ли удалось бы показаться более любопытными.

Берри попятилась, явно собираясь бежать внутрь дома.

— Я не голодна, — заявила она.

14

ХЬЮСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД

Новость об убийстве охранника во время ограбления банка несколько дней не сходила с первых страниц газет, которые всеми силами старались поддерживать интерес читателей к произошедшему. Жертве было всего двадцать четыре года. И это был типичный случай жестокого, бессмысленного убийства. Парень уже лежал на полу, смертельно раненный, и истекал кровью, но убийца не пожалел времени, чтобы выстрелить ему в голову, прежде чем уйти из банка, неся добычу под мышкой.

Охраннику оставалось всего несколько недель до свадьбы с любимой девушкой, с которой он дружил со школы. Беднягу похоронили в костюме, в котором он должен был вести невесту к алтарю. Несостоявшаяся новобрачная и родители парня были безутешны. Сердце разрывалась у всякого, кто просматривал заснятые на камеру материалы бесед с ними. Бывшие учителя характеризовали убитого как самого блестящего ученика, которого они когда-либо имели честь обучать. Друзья из отряда скаутов рассказывали, как внимательно и заботливо он относился к окружающим. В церкви отслужили по нему службу, с которой никто из огромной толпы собравшихся не ушел с сухими глазами.

Компетентность тех, кто пытался поймать грабителя, который теперь оказался еще и убийцей, ставилась прессой под сомнение, как и деятельность городских чиновников, которые заботились только о том, чтобы избиратели помогли им удержаться в своих креслах. Изо всех сил старались и мелкие провокаторы, из тех, что выползают неизвестно откуда, когда представляется возможность попинать работников полиции. Эти без устали строчили жалобы в полицейское управление Хьюстона.

Из-за негативных отзывов прессы у всех членов спецгруппы было отвратительное настроение. Вместо того чтобы укрепиться в своей решимости поймать негодяя и теснее сомкнуть ряды, они позволили общественному мнению подорвать их доверие друг к другу и сломить их дух. Дружеские отношения трещали по швам. Критика стала злобной, обвиняющей. Все чаще возникали ссоры между отдельными членами группы и между образовавшимися внутри ее командами, между начальством и подчиненными.

Всем теперь хотелось поймать мерзавца с поличным, использовав при этом какой-нибудь сногсшибательный трюк, который заставил бы тех, кто их критиковал, подавиться своими несправедливыми словами. У каждого полицейского был к тому же свой личный план и свои собственные, глубоко уважительные причины стремиться погреться в лучах славы. И ни на одном из уровней не собирались больше мириться с неудачами.

Совещания проходили в такой напряженной обстановке, что Додж начал с удовольствием думать о своих вахтах на шинном заводе. По крайней мере, там можно было отдохнуть от постоянного давления и подловатых, язвительных подколок. Пока он с достаточной регулярностью опорожнял мусорные баки, никто на заводе и не думал демонстрировать ему недовольство.

Но ему по-прежнему требовалось посещать собрания спецгруппы, где царили бессвязные крики и ругань. На последнем собрании Доджу, громко бранясь, напомнил о его задании капитан с раскрасневшейся физиономией, только что вернувшийся из управления после грандиозного разноса.

Он орал, визжал и стучал кулаком по столу, перечисляя все провалившиеся попытки Доджа установить отношения с подружкой Франклина Олбрайта Кристал. И закончил свою тираду прямым распоряжением:

— А теперь возвращайся на этот гребаный завод. Мозоль ей глаза, лезь к ней в трусы — мне все равно, Хэнли, но добудь уже хоть что-нибудь, что дало бы нам основания заняться этим парнем вплотную или вычеркнуть его из нашего списка подозреваемых!

Получив необходимые полномочия, Додж с удвоенной силой стал стремиться к более близкому знакомству с Кристал. И постепенно это стало приносить результат. Он двигался от одной маленькой победы, о которой можно было доложить начальству, к другой.

— Вчера вечером я зашел в бухгалтерию, притворившись, что у меня есть вопросы по поводу налогов, которые с меня удержали, выписывая чек. Если до этого мы с Кристал только обменивались пару раз взглядами, то сейчас удалось поболтать с ней, и теперь она знает, как меня зовут.

— Я так просчитываю время обеденного перерыва, чтобы появляться в столовой одновременно с Кристал. В понедельник у нее не хватило мелочи, и я купил ей пакетик «Фритос» в автомате. Поле пяти минут смущения и трепетания ресницами, в общем, поломавшись как следует, она позволила мне это сделать. Во вторник вернула мне мелочь. Нет, я не пытался к ней пристать. — Додж метнул грозный взгляд в коллегу, который посмел спросить. — Не хочу произвести впечатление волокиты и приставалы, а то ей захочется, завидев меня, бежать в другую сторону. Вот так-то! Но этот тупой вопрос помогает понять, почему с тобой никто не соглашается на свидания.

— Когда Кристал вышла в пять часов на перерыв, я околачивался в коридоре рядом с женским туалетом. Делал вид, что чиню электророзетку. Выходя из туалета, она остановилась поболтать. Спросила, нет ли у меня больше вопросов по чеку. Сказала, что, если появятся, я могу зайти в любой момент в бухгалтерию — она будет рада помочь. Думаю принять приглашение и заглянуть к ней завтра.

— Подружка Кристал, с которой она обычно ходила обедать, ушла в декрет. Ей скоро рожать. Я уселся на ее место за столиком, где они обычно обедали. Кристал не возражала. Попытался завести разговор о личных делах, вспомнив про беременность ее подруги и спросив, есть ли дети у самой Кристал. Она сказала, что нет, но когда-нибудь она хотела бы их завести. Только сначала надо выйти замуж, а это вряд ли случится скоро. На мой вопрос: почему, она ответила, что ее парень не из тех, кто подходит для брака? — впервые упомянула Франклина.

— Сегодня Кристал сказала мне, что Франклин — потрясный парень. Да, он очень хороший. Она особо подчеркнула это. Только иногда на него находит. У него были в прошлом неприятности с законом, поэтому родители Кристал относятся к нему с недоверием и даже сказали дочери, что, пока она с ним встречается, не желают иметь с ней ничего общего. И это разбило ей сердце, потому что Франклина она любит и все такое.

— Вчера они с Франклином поругались. Он обвинил Кристал в том, что она строила глазки продавцу в магазине. Девушка клянется, что ничего такого не было. Что она могла сделать, если тот парень сам не сводил с нее глаз? Я сказал, что бедный продавец, наверное, просто не мог с собой совладать. Кристал засмеялась и похлопала меня по руке. Ну да, это можно считать флиртом. Но на этой стадии немного флирта не помешает. Вы что, вообще ничего не знаете о женщинах?

— Ей бы хотелось, чтобы Франклин не был таким ревнивцем. Например, если бы он узнал, что мы каждый день обедаем за одним столом, ему бы это не понравилось. Совсем не понравилось. Он не сумел бы понять, что мы просто друзья. Так она сказала. А я спросил в ответ: «А это так и есть? Мы просто друзья?» Тут Кристал смутилась. Даже покраснела немного. Потрепетала немного ресницами. Богом клянусь, они у нее твердые и черные, как лапки у дохлого таракана. Я? Ну, я думаю, что продвигаюсь в правильном направлении. Есть верный признак: ее юбки с каждым днем становятся все короче, а декольте — все глубже. Да, признаю, при взгляде на это декольте у любого потекли бы слюнки.

— Вчера она положила руку мне на бедро. Нет. Я не вру, придурок! Она сделала это в ходе разговора, как бы желая подчеркнуть то, что говорила. Но все равно считается. Насколько высоко? Используйте воображение! Достаточно высоко, чтобы яйца защекотало. Нет, про Франклина сегодня ничего нового. Только сказала мельком, что тому наверняка не понравится, если он увидит, как мы выходим вечером из ворот завода.

— Возможно, это большой шаг вперед! Так что слушайте все! Нет, к следующей стадии я не перешел. Ты классе в четвертом школы, болван? Так вы собираетесь слушать? Кристал сказала мне, что Франклин уезжает время от времени порыбачить на озеро Фалькон. И встречается там со своим кузеном. Кто-нибудь из вас, невежды, знаком с географией Техаса? Озеро Фалькон как раз на границе с Мексикой, где живет его так называемый кузен. Так вот, я думаю… Бинго, капитан! Франклин грабит банк, затем едет на озеро Фалькон, там, возможно, садится в лодку и переправляют добычу со своим кузеном в старый добрый Мехико, где отмывают все грязные деньги. А потом возвращают их в США чистыми, отглаженными и накрахмаленными до хруста.

— Все, что остается, это выпытать у Кристал, когда Франклин последний раз ездил на рыбалку, и сравнить с датой последнего ограбления банка. Если даты совпадут, Франклин поднимается на несколько пунктов выше в нашем списке подозреваемых. Как я выужу у Кристал информацию? Вам очень хотелось бы знать, правда?

* * *

Кэролайн изо всех сил боролась со сном. Она провела здесь уже два с половиной часа, нужно было подождать еще тридцать минут, но девушка боялась, что не выдержит и заснет от скуки.

Она уже почти отключилась, когда увидела остановившуюся у обочины машину. Из машины вышел мужчина и направился к дому. Сквозь стекло в двери она видела его огромный силуэт, и сердце екнуло, как всегда, когда ей приходилось, показывая дом, оставаться в нем один на один с мужчиной.

Мужчина открыл дверь и вошел.

Когда Кэролайн узнала Доджа Хэнли, сердце снова заныло, но уже совсем по-другому. Эта реакция тревожила и смущала Кэролайн. Прошло два месяца с тех пор, как девушка велела Доджу Хэнли не вмешиваться в ее жизнь и предупредила о серьезных последствиях, если он не послушается. Кэролайн думала, что больше никогда не увидит великана-полицейского. Но вот он собственной персоной, и невольный восторг, который она испытала, увидев его, был не к добру, совсем не к добру.

Кэролайн поднялась ему навстречу.

— Привет, — сказал Додж.

— Привет!

Девушка сидела на раскладном стуле рядом с карточным столиком, задрапированным золотистой тканью, чтобы сделать его похожим на стойку администратора. Перед Кэролайн лежали брошюры, описывающие достоинства выставленного на продажу дома, и стопка ее собственных визитных карточек. Она была рада, что стол отделяет ее от полицейского, который пришел сегодня без формы, в брюках и спортивном пиджаке.

— Что вы тут делаете?

Додж поднял, чтобы продемонстрировать ей, сложенный пополам газетный лист и ткнул пальцем в объявление в разделе недвижимости:

«Дом открыт для просмотра в воскресенье с двух до пяти».

— Увидел фотографию дома, посмотрел на адрес. И на ваше имя. Вы указаны здесь как агент фирмы «Джим Мелоун Риелти».

— Я знаю, что написано в объявлении. Я сама редактировала его, прежде чем отдать в редакцию. Но это не объясняет, что вы делаете здесь.

— Но дом ведь открыт…

Его наглость оказалась неожиданно обезоруживающей, и Кэролайн захотелось вдруг улыбнуться. Но вместо этого она сложила руки на груди, внутри которой все еще предательски трепетало сердце, и спросила с напускным высокомерием:

— Хотите приобрести дом, мистер Хэнли?

— Может быть, — Додж окинул взглядом вестибюль. — И что вы скажете в его пользу? Только не говорите, что эти обои на стенах — лучшее, что в нем есть.

Кэролайн снова едва удалось подавить улыбку.

— Здесь отличный задний дворик. Огорожен забором.

— Деревянным?

— Пластиковым.

Додж нахмурился.

— Большие старые деревья, — продолжала Кэродайн. — Очень много тени. После небольшого ремонта патио…

— Ремонта?

— Небольшой ремонт — и им вполне можно будет пользоваться.

— Хм, — Додж взглянул на стоящий в соседней гостиной диван с чудовищного цвета обивкой.

— Мебель больно страшная.

— Мебель не включена в стоимость.

— Большая удача!

— Если здесь все перекрасить, сменить обои и мебель, дом будет выглядеть совсем по-другому. Просто надо иметь воображение…

— Безудержное воображение.

Оба понимали, что это игра, и с удовольствием продолжали в нее играть.

— В доме три спальни. Одна внизу и две наверху. Два камина. Один в большой гостиной, один в кабинете, где раньше был гараж. Хозяева превратили его в комнату, когда делали капитальный ремонт.

Додж поглядел на трещину в потолке.

— И когда же это было?

— В тысяча девятьсот пятьдесят втором.

Додж так комично поднял брови, что Кэролайн уже не смогла больше сдерживать смех.

— Я знаю, дом ужасный. Но это мой первый опыт в торговле недвижимостью.

— Примите мои поздравления.

— Спасибо.

Они обменялись улыбками. Затем Додж произнес:

— «Джим Мелоун Риелти». Этот Мелоун — большая шишка, да? Его реклама висит по всему Хьюстону.

— Мне очень повезло, что меня взяли в его агентство.

— Это им повезло, что удалось вас заполучить.

Кэролайн приняла комплимент легким кивком головы.

— У его компании отличное положение на рынке. А я новичок в этом бизнесе. Мне многому предстоит научиться.

— Именно поэтому вы сидите в этом доме?

— Я вызвалась сама.

— Вы не лишены амбиций, мисс Кинг.

— Не хочу возвращаться в приемную налоговой инспекции.

— Не могу сказать, что виню вас в этом, — Додж снова улыбнулся и посмотрел на лежащие на столике брошюры. — И много народу приходит?

— Вы третий за почти уже три часа.

— И все это время вы сидите здесь одна?

— Тут есть еще кот, но он так шипел на первую пару, которая пришла посмотреть дом, что пришлось запереть его в кладовке.

— Так вы будете здесь еще… — Додж посмотрел на часы, — двадцать две минуты?

— Как раз приготовилась вести обратный отсчет, стараясь не уснуть.

Они снова улыбнулись друг другу. Никто ничего не сказал, но тишина казалась обоим оглушительной. В присутствии этого мужчины Кэролайн чувствовала себя неловко, хотя ни за что не смогла бы объяснить почему. Даже когда она ходила на собеседование к самому Джиму Мелоуну, чтобы постараться убедить его, что она будет для агентства ценным приобретением, несмотря на отсутствие у нее опыта, она не нервничала так, как сейчас. Рядом с Доджем Хэнли она ощущала каждую клеточку своего тела и в то же время становилась какой-то неуверенной, не знала, что говорить и в какую сторону смотреть.

Может быть, это была естественная реакция на присутствие рядом полицейского. Водители ведь автоматически нажимают на тормоз, завидев полицейскую машину с радаром, даже если ехали с разрешенной скоростью. Может быть, Кэролайн пугало ощущение власти, которой был облечен Додж?

А может быть, она все еще испытывала смущение по поводу обстоятельств их знакомства, когда Додж увидел на ее лице след от пощечины Роджера. Совсем свежий след и ее саму, находившуюся в полном смятении. Тогда ей не удалось скрыть своего ужаса, и она вряд ли смогла бы сделать это сейчас.

Но что, если причина ее дискомфорта в присутствии этого человека вовсе не в ней, а в нем? Его сильная фигура, грубоватое поведение, неприкрытая мужская сила — все выдавало в нем подсознательную склонность к отчаянным поступкам. В конце концов, она лично видела последствия одного из таких поступков. Роджер провел в больнице десять дней, после того как его избили.

Однако Кэролайн почему-то не боялась в присутствии Доджа за собственную безопасность. Додж Хэнли не представлял угрозы для нее лично. Странно было даже пытаться представить себе такое. Ведь он держался с нею скорее как защитник, как благородный рыцарь со своей дамой. Ее влекла к этому человеку какая-то необычная, чисто женская сила притяжения.

И именно эта инстинктивная реакция на Доджа Хэнли очень ее тревожила. Находясь рядом с этим мужчиной, она чувствовала себя так, словно балансировала на цыпочках на краю покачивающейся вышки для прыжков в воду. Это было одновременно восхитительно и ужасно.

Все эти мысли вертелись у Кэролайн в голове, пока они с Доджем смотрели друг на друга. Желая хоть чем-то заполнить возникшую напряженную паузу, Кэролайн спросила:

— Вы все еще работаете в спецгруппе?

— Пока меня вроде не выкинули.

— Значит, преступление до сих пор не раскрыто?

— Мы работаем над этим.

— Это опасно?

— Не работа, а рай.

— Сомневаюсь в этом.

Снова возникла неловкая пауза, только теперь Кэролайн разглядывала паутину в углу потолка прямо у себя над головой. А Додж разглядывал Кэролайн. Девушка почти физически ощущала на себе его взгляд, скользивший по ее лицу.

— А как ваш напарник?

— Гонзалес.

— Да, офицер Гонзалес. У него все в порядке?

— Да, в порядке. Думаю, его новый напарник гораздо лучше меня, и это немного ранит мои чувства.

— В этом я тоже сомневаюсь.

— В чем именно? В том, что его напарник лучше, или в том, что у меня есть чувства и их можно ранить?

— В том, что офицеру Гонзалесу больше нравится работать с новым напарником.

Додж пожал плечами.

— Может быть, Гонзалес просто хочет, чтобы я поревновал.

Они улыбнулись друг другу, но улыбка Доджа померкла первой.

— У меня действительно есть чувства, и их можно ранить.

— Разумеется. Иначе вы бы не были человеком.

— О, я — человек. Действительно, человек. Которому не чуждо ничто человеческое. — Додж опустил взгляд на ее левую руку, на безымянном пальце которой красовалось кольцо, ставшее за несколько секунд под его взглядом тяжелым, словно якорь. — Как движутся приготовления к свадьбе?

Улыбка, которой ответила Кэролайн, показалась ей самой чудовищно фальшивой.

— Замечательно. Приготовления идут полным ходом. Приходится держать в голове столько всяких мелочей…

— И ходить с женихом на вечеринки.

— Да. На нескольких уже пришлось побывать.

— Пару недель назад видел вас на фото на страничке светских новостей в «хроникл».

— Вы читаете страничку светских новостей?

— Раньше не читал. Несколько месяцев назад начал. Еще я не читал раздел объявлений о недвижимости в воскресном выпуске. А теперь не пропускаю ни в коем случае. — Прежде чем продолжить, Додж дал Кэролайн время переварить услышанное. — Как бы то ни было, трудно не заметить фотку, где вы все стоите под этими чудными светильниками, свисающими с деревьев, — как они там называются?

— Это — японские фонарики.

— Ага. Похоже, это была вечеринка для больших шишек. В статье было написано, что на приеме присутствовал губернатор.

— Родители Роджера дружат с ним и его женой.