Иное Королевство

Сергей ИВАНОВ

ИНОЕ КОРОЛЕВСТВО

Часть I

РУСАЛОЧЬЕ ОЗЕРО

Глава 1

В дорогу отправились втроем: конечно, сам Светлан (какая сага без героя?), недавний богатырь, а ныне смиренный пилигрим; юная воительница Лора, стройная и в сравнении с ним изящная, но силой превосходившая любого зауряда, да горная тигрица Агра, домашняя киса Лу, Праматери великанов, невесть с чего решившая сопровождать поднадзорного человека. Предварительно Светлан переговорил с саблезубой кошкой, настрого запретив посягать на домашний скот или собак (а уж тем более — на людей). И даже для дикого зверья ввел ограничения по размеру: то есть не крупнее зайца… хотя, допустим, и вепрь, если сдуру бросится. Лишь заручившись неохотным согласием Агры, богатырь позволил ей присоединиться. Конечно, это добавляло путникам проблем. Но пусть уж Лу возымеет лучшее (в смысле, более полное) представление о человечестве, с коим великаньему племени придется сосуществовать, — в таких делах лучше обходиться без иллюзий.

До границы витязь Бахрам все ж подбросил их, домчав на шестиноге за пару часов, и даже через реку переправил, дабы не утруждались. Но дальше, как и надлежит паломникам, они двинулись пешком. Оружия с собой не взяли, если не считать посохов, и оделись с подобающей скромностью. К своей рясе, стараниями мастерицы Жанны сидевшей вполне ладно, и дареным сандалиям Светлан добавил лишь набедренную повязку — больше из соображений гигиены. А Лора вырядилась под паренька из простолюдинов — впрочем, не бедных, если судить по добротной одежде. И ее посох был с секретом, под деревом пряча отменную сталь. Но чтоб высвободить клинок из ножен, требовалось усилие богатыря.

За рекой пейзаж изменился разительно, обретя куда более цивилизованный вид. Уж здесь не пропадало без пользы ни одного клочка почвы, кроме разве лесов, традиционно принадлежащих королю. Меж тщательно возделанных полей тянулись ухоженные дороги, нередко даже присыпанные щебнем, — то есть артерии, потребные государству для благоденствия, содержались в должном порядке. И в каждом людном поселке обнаруживалась чиновничья контора, подкрепленная соразмерным числом стражников и напрямую подчиненная столице, а вовсе не одному из королевских вассалов.

Путешествовать по Нордии было сравнительно безопасно, однако хлопотно. Слишком часто приходилось объясняться с вооруженными конниками, требующими какие-то бумаги. Впрочем, сильно те не настаивали, вскоре убеждаясь, что взять с этой парочки нечего, и либо стращали напоследок, грозясь сослать на каторжные работы, либо предупреждали о разбойниках, еще не искорененных в здешних чащобах, — по настроению. Может, на них действовала речь монаха, смиренная и приветливая, или внушала трепет огромная его фигура вкупе с тяжелым дрюком. А скорее, просто не хотели на свою голову лишних забот. Вот если бы за бродяг полагалась награда, как за разбойников или татей…

Кстати, на здешних служивых было гораздо меньше металла: шлемы да нагрудники. И мечи у них были много легче — еще не шпаги, но близко. А луки почти всюду сменили на арбалеты, и били те не слабей мушкетов… до коих тут пока не додумались — к счастью. Хотя порох в ход уже пускали, больше для потехи.

Поначалу-то Светлан заходил едва не в каждое селение, ввязываясь в пространные диспуты с тамошними умниками. Но вскоре ему наскучило проповедовать — собственно, на роль миссионера он не годился совершенно. Да и относились к нему здесь скорее как к заезжему факиру, ожидая эффектных фокусов, а вовсе не глубокомысленных речей.

Продвигались быстро, поскольку не знали устали, а шагали размашисто — не хуже иных всадников. К исходу второго дня пересекли едва не полкоролевства. Особо Светлан не спешил, приглядываясь к новой стране, но время от времени они переключались на бег, проскакивая участки, где не было ни людей, ни даже ландшафтов, стоивших внимания. Иногда перемещались на изрядные расстояния, и все равно оказывалось, что на новом месте про них знают.

— Надо же, — удивлялся он. — Слава бежит впереди путников. И чем мы так запали в души?

— Не мы, а ты, — поправила Лора. — Чего странного? Разгуливаешь в сутане, вместе с ручным тигром и учеником. От подношений отказываешься, зато сам кормишь баснями.

— Короче, блаженный — да?

— Скорее уж святой.

— Какими смешными бывают люди! — вздохнул Светлан. — Достаточно напялить рясу и отказаться от излишеств, чтоб угодить в праведники.

— А еще ты усмиряешь зверюг. Разве забыл?

— Намекаешь на того медведя? Да просто я рявкнул громче — вот он и обделался с испугу.

— Но ты ж и чудеса творишь, когда припрет.

— Ага, это повышает ранг до мессии!

— Мессия — это посланник бога? — уточнила девушка.

— Э-э… некоторым образом. К тому ж он спаситель… гм… человечества, ниспосланный устанавливать царство божье. А разве я похож на монархиста?

— Похож или не похож, но правила хочешь насадить божьи. Разве нет?

— Понимаешь, главный тезис моей… э-э… доктрины, что люди ныне поклоняются вовсе не Творцу. Либо нашего создателя давно подменил самозванец вроде Оттара де Бифа, призрака-переростка, либо вместо Саваофа и вовсе пшик, эдакая виртуальная обманка, измышленная попами по своему подобию. Злобное, мстительное чудище, а не Бог. В здешних краях это особенно заметно. Но я-то знаю, что истинный Бог не таков, и своим знанием готов поделиться.

— Можно подумать, ты лично знаком с Богом!..

— Не с ним, так с его оборотной стороной. А у Сирка нет причин приукрашивать бывшего напарника — скорее наоборот. Надо признать, тот обошелся с беднягой не лучшим образом.

— Видишь? Значит, и Бог — не идеал.

— А кто спорит? Создателей, знаешь ли, не выбирают. Вот только не надо на него навешивать чужие пороки. Уж злобным он никогда не был. И если бы продолжал жить в сознаниях людей, они относились бы друг к другу добрей, во всяком случае, не стали б убивать своих же.

— А творения других богов, выходит, можно крушить?

— Пусть сперва научатся ценить ближних. А до осознания родства со всеми сапиенсами им…

— … как до неба, да?

— Во всяком случае, не один шаг.

— Да они на первом же сковырнутся!

— Может быть, — кивнул Светлан. — А может и не быть. Поглядим.

— Люди даже богатырей не считают родичами, хотя вроде — ближе некуда. А ведьмы для них и вовсе исчадия.

— Чего ж ты хотела? Страх и зависть еще не то творят. К тому ж мы впрямь отличаемся. И можно ли нас причислять к человекам…

— А к кому тогда? — фыркнула Лора. — То есть не то чтобы я очень скучала по таким братьям…

— Проблема вот в чем, — сказал Светлан. — Ну да, в мышцах даже заведомых хлипаков сокрыта мощь чудища, и иногда она проявляется, приводя в изумление очевидцев. Но жить в таком режиме все время — значит сжигать себя. Так и пары лет не протянешь… если говорить об обычном человеке. А богатыри будто черпают из бездонного колодца, и сила их не скудеет. И кто ж ссужает богатырей могучестью?

— Я уже говорила тебе: люди.

— Все?

— Ну… не знаю.

— Чтоб сила стекала от многих… э-э… тысяч к одному, нужна отлаженная система каналов.

— Усматриваешь и тут божий промысел?

— Имею такое подозрение, да, — подтвердил он. — Наш боженька не боец, увы, — предпочитает загребать жар чужими руками. А людям впрямь требовалась защита — сперва от чудищ разных мастей, затем и от подобных себе. Вот он и создал бойцов, способных совладать с лю… э-э… почти любой напастью.

— Не ты один числишь себя избранником Бога. Кого тут нет только — от правителей и верхних церковников до последнего рыцаря.

— Вот рыцарей лучше не поминать. Эти чванливые вонючки, которые не моются неделями…

— Неделями? — усмехнулась Лора. — Месяцами! Похоже, они просто боятся воды.

— Водобоязнь — это симптоматично, — заметил Светлан. — И что у них: бешенство или истерия? Что не столбняк — понятно.

Разговаривая, они углублялись в лес, по здешним меркам даже дремучий. Внутрь чащи уводила тропка, явно не предназначенная для конных. То ли ее протоптали разбойнички к сердцам здешнего люда, то ли местные хитроманы сыскали путь на дальние рынки — покороче и подешевле, свободный от всяких пошлин.

Усмехнувшись, Светлан спросил:

— Заметила: здешние жители отличаются мастью? Рыжих — едва не половина. А левшей, похоже, тут большинство. Кстати, как с этим у вас?

— У нас большинство — обоюдорукие.

— А-а, это удобно, — оценил он. — Вы и в остальном такие же уравновешенные? То есть если рубите, то с обоих плеч. А если какой дурик подставляет щеку, воздаете ему полной мерой.

Пожав плечами, Лора откликнулась:

— Разве тебе худо со мной? Вряд ли ж захочешь поменять на парня.

— Чего странного? Девица ты видная, а я — мужик… какой-никакой.

— Скорее никакой, — хмыкнула она. — Поскольку проку от тебя!..

— Я укрощаю плоть, — напомнил Светлан. — И работенка сия… Видала дрессировщиков? Так их звери в сравнении с моим — котята.

— Вот и не связывайся. Или решил стать святее папы?

Что, кстати, не так и сложно, прибавил Светлан мысленно. Конечно, если слухи, что про него бродят, правдивы хотя бы на треть.

— Большинство святош не понимают истинного смысла аскезы, — сказал он, — ибо мыслят догмами, а от истока уплыли далеко. Через воздержание доказывать свою преданность Господу — какая несусветная чушь!.. Я бы даже сказал: ересь. Дело совсем в ином. Ведь изначально служители церкви должны были стать посредниками меж Богом и людьми. А чтоб лучше его слышать, нужна просветленность, коя и достигается отстранением от мирской суеты, включающей, увы, и… — Тут он вздохнул.

— Смотреть-то на нас можно? — поинтересовалась девушка.

— Можно, — кивнул монах. — Но… как бы с соседнего острова. Любоваться — не больше. Вот так вы даже возвышаете.

— Тогда чего я завесилась? — удивилась она. — Ходила б распахнутой.

— Уверяю, я и без того вижу достаточно. И помню. Одежда нужна как раз для дистанции… иначе мне станет не до Бога.

— Странный у вас бог — если ему мешает естество.

— Скорее всего он бесполый, — произнес Светлан. — В отличие от… гм… А к твоим совершенствам я еще не успел привыкнуть. К тому ж публика здесь дикая — в смысле культуры тела. И приобщать их к нудизму рановато.

В самом деле, без покровов Лора… ошеломляла. Ни одного изъяна — такие наперечет. И это в сочетании с прелестным лицом. А выпуклые рельефные мышцы вовсе не умаляли ее женственности. При этом путешествовать с силачкой было не хлопотней, чем с любым парнем, — чужеземка (чужемирка?) была напрочь лишена условностей, христианских или каких иных, а ее непринужденность иной раз изумляла даже богатыря.

— Готовься, — вдруг сказал он, скосив глаза на заросли. — Сейчас нам сделают сюрприз. То есть это они так думают…

— Люди?

Лора знала его уже достаточно, чтобы не пренебрегать такими предупреждениями.

— Н-нет. Хотя тоже звери опасные… э-э… зверь.

— Один, всего лишь?

— Шарк, — сделал он новое уточнение. — Другой бы не…

И в этот миг из кустов на них ринулось приземистое стремительное тело, больше похожее на торпеду. С треском проломив ветки, хищник бросился к девушке — хотя бы на это у него хватило мозгов. Но даже тут ему не подфартило: в изящном сальто Лора перемахнула через его спину, на лету выдернув клинок из посоха. А приземлилась уже вполне готовой к смертельному удару.

— Как люблю эту акробатику! — мурлыкнула она.

— С предметами, ага. Скок-скок — и по куполу.

Взрыв мощными лапами траву, шарк развернулся и уставился на грозную троицу, выбирая, кого атаковать следующим. Конечно, сам он не отступит!..

Со вздохом Светлан позволил:

— Возьми его.

В самом деле, не самому же мараться?

Метнувшись атакующей коброй, Агра сомкнула страшные челюсти на загривке зверя. Тотчас шарк словно бы сдулся, бессильно обвиснув в ее пасти.

— Кому — шарк, ужас ночей, — заметил монах, — а кому — законная добыча.

Пожав плечами, Лора откликнулась:

— Какая киса, такие и крысы. Будто для нас это — угроза!.. Но странно, что он один.

Шарки впрямь обычно шастали стаями, а особенно злобствовали в предгорьях, вытеснив оттуда волков и медведей.

— Возможно, разведчик, — предположил Светлан. — Или изгнанник.

— Или просто сбрендил, — заключила девушка. — Совсем бешеный, на богатырей кидается.

— Вообще-то бешенство заразно. — Он посмотрел на Агру. — Может, не стоит его есть? Конечно, я не навязываю…

И в подтверждение зашагал дальше по тропинке. К тому ж ему вовсе не хотелось видеть, как кошка терзает свежую плоть. Мы-то — вегетарианцы… если кто забыл.

Почти сразу Лора догнала его. А чуть погодя к ним примкнула Агра, все ж решившая не рисковать.

— Жаль, что не стая, — проворчала силачка. — Хоть бы размялись. За столько времени — ни одной потасовки.

— Можешь меня поколотить, — предложил монах. — Только не ногами, ладно?

— Была охота кулаки отбивать! И потом, я не люблю, когда поддаются.

— Самоутверждаешься всё? — удивился он. — Тебе-то зачем?

— По-твоему, у меня нет причин?

— Только не говори, что и тебя в детстве дразнили уродкой, — усмехнулся Светлан.

— Зависит, с кем сравнивать, — возразила Лора. — Ты ж не бывал в нашем мире?

— Он интригует меня все больше. Богатыри в нем — норма; магов — как грязи; красавицы — куда ни плюнь…

— Занятный ты тип, — хмыкнула она. — Других-то тянет туда, где выделиться легче.

— Ну, не всех — лишь таких, в ком возобладала зависть.

— А будто их мало!

— Немало, согласен. Пожалуй, даже…

— Да почти все.

— Возможно, ты права — увы. Но есть и те, кто подавил в себе сей порок.

— Вы с Артуром, да? — спросила девушка. — Других не знаю.

— А Бахрам? — тотчас напомнил Светлан. — Не говоря про Жанну и прочих ведьм. Есть, есть настоящие люди!..

— Вот только другие не считают вас за людей. А если терпят, то из страха. Слишком вы непохожие — иная порода.

— Это не мешает нам считать заурядов своими. Сама ж говоришь, что наша сила — от них. И если станем расходовать ее во вред людям…

— Думаешь, тогда сила уйдет? Вот уж не думаю! Это река, в которую трудно войти. Но раз добрался до стремнины…

— То есть, по-твоему, большая сила выбирает достойных, превращая в богатырей. Но если со временем кто-то теряет добродетели, слабее от этого не делается?

— Это как стихия, — пояснила Лора. — Логикой тут не пахнет. Вспомни Зодиара.

— О нем забудешь, пожалуй!..

— Наверняка и он начинал как защитник. Но за века стал проклятием своего народа.

— Века, гм, — пробормотал Светлан. — Ну и сроки у вас… Вообще с этим Зодиаром сплошные загадки. Если его племя сошло на нет, откуда он черпает силу?

— А разве нельзя брать у мертвых? Еще и проще.

— Что, правда? — изумился он. — Выходит, заступник пережил тех, кого охранял, а мощь своего рода вобрал в себя? Нет, такой путь меня не манит!

— Это пока, — обнадежила Лора. — А как наешься неблагодарности…

— Да какой я богатырь, если стану обижаться на слабых? К тому ж направлять силу против ее истинных владельцев… Это все равно что разбазаривать налоги.

— Можно подумать, с тебя спросят!

— Конечно, — ответил он. — Я сам, мои друзья. Разве мало?

— Ну, себя можно уговорить, друзей — задвинуть…

— Ради власти, что ли? У меня к ней… эта… идиосинкразия.

— Чего? — не поняла девушка.

— Отвращение, скажем так. Не переношу насилия, даже узаконенного. Давать отпор — иное дело, тут я всегда готов. Но эта самая…

— Идиосинкразия, — подсказала Лора с ухмылкой.

— … залог того, что не переусердствую, а из всех путей выберу менее кровавый. Хуже нет, когда спасение поручают убийцам. Уж им плевать на спасаемых, а если подвернутся под горячую руку… Даже с удовольствием, ага. И после — никаких угрызений.

— То есть не стригутся в монахи, как ты?

Проведя ладонью по бритой голове, Светлан усмехнулся.

— Я-то больше играюсь, — пояснил он. — И для равновесия требуется — чтобы не зарывался, строя из себя героя. Пока затишье, нужно осмыслить, каких дров я успел наломать, и подумать, как избежать этого в будущем.

— А голова не лопнет? Будешь много думать — разучишься действовать.

— Трясти надо, ага…

— Что? — не поняла девушка.

— Да так, старый анекдот — про таких вот рубак-парней… или девиц. Которые сперва лупят без устали, а после удивляются, отчего их корежит. Превращение из красавицы в чудище — довольно мучительный процесс… во всяком случае, поначалу. А как наберешь инерцию…

— Цацкаться с мерзавцами, — пожала она плечами. — Зачем?

— Дело-то не в них. Будешь брать с них пример… сама понимаешь.

— Есть пословица: «С волками жить…»

— Да зачем с ними жить, господи!.. Или тебе некуда отойти?

— Уступить им поле? Еще чего! Пусть сами убираются.

— Ну, если для тебя главное — себя доказать… Хотя взрослые тети этим обычно не занимаются.

Осклабившись, силачка сказала:

— Видишь ли, я — полуэльфка… точнее, четверть. А эльфы растут очень долго — хотя оформляются много раньше, чем перестают расти.

— Они прибавляют лишь в размерах или в уме тоже?

— Both, — ответила Лора, научившись, видимо, у него.

— Значит, хотя бы у них старики — мудрецы, а не просто хранители традиций.

— У них не старики — Старшие, — поправила девушка. — Кто достиг полного расцвета.

— А что делается с теми, кто уже отцвел?

— Эльфы не стареют, как люди, — просто уходят, когда настает время.

— И куда, если не секрет?

— О том ведают немногие. А пересказывать догадки…

— Узнаю принцип: носитель должен созреть для знания, — улыбнулся Светлан. — Малышка Лэлли тоже об этом толковала.

Помолчав, он произнес:

— Когда гибнет эльф, это особенно обидно — ведь он теряет гораздо больше. Человека через десяток-другой лет ждут хвори и мучительное увядание, а когда впереди века, тысячелетия… Вот у кого должны пухнуть головы. Эльфы же ничего не забывают, верно?

Лора кивнула.

— Совершенная память — страшная штука. С одной стороны, дает в пользование опыт тысячелетий, с другой — взваливает на плечи каждый прожитый миг. И с годами груз делается тяжелей.

— Ты прямо как ручей, — ухмыльнулась она. — И журчишь, и журчишь…

— Может, я говорю и много, — не стал спорить Светлан. — Зато тихо. Не нравится — можно пропускать мимо ушей. Хуже, когда орут не переставая, а выключить нельзя.

— Ну, хуже-то всегда можно найти!

— Уверена? Я по крайней мере умею слышать. Но ведь попадаются такие глухари!..

— Те, что токуют по весне? Сейчас ведь — сентябрь.

— Речь не о птицах. У них хоть причина веская: самок подзывают. А вот для чего люди распушивают хвост?

— Разве не для того же?

— Одним этого мало, другим и вовсе ни к чему. Вот без чего они не могут — это без почитания. И как взберутся на пьедестал, прочее тускнеет.

— А если спихнуть наземь — придет в себя?

— Ты вроде с опытом девушка, а простой вещи не понимаешь: нормальному мужику лучше не перечить. Что ты думаешь про его дарования — твое дело. И делать потом можешь, что хочешь. Но если у самой голова варит, не станешь топтаться на больном.

— С «нормальным мужиком» я не рассусоливаю, — возразила силачка. — Что мне до его болячек? Пусть не валит свои проблемы на других.

— Ну, ты любого можешь свернуть в бараний рог!..

— Кроме тебя.

— Да меня-то — зачем? Уж мне почитание не требуется.

— Тебе нужна любовь, да?

— Э-э… не откажусь. То есть я не имею в виду плотскую.

— Дальнюю, ну ясно! — фыркнула она. — «С соседнего острова».

Наконец деревья разомкнулись, и свежие ароматы, давно ощущаемые Светланом, дополнились сообразной картиной. Девственный лес вместе с роскошным травяным ковром подступал здесь к самому берегу, а дальше искрилась гладь, декорированная огромными листьями и желтыми цветами кувшинок. И, как Светлан знал, простиралось озеро на многие километры — целая страна, населенная не густо, но своеобразно, похожая на причудливый лабиринт, ибо его усеивало неисчислимое множество островков, заросших пышной зеленью.

— Пожить бы тут с недельку, — молвил он со вздохом. — Или хотя бы заночевать.

Тут впрямь было уютно, точно в обжитом доме. Багряное солнце, спускавшееся за кроны по ту сторону протока, ласкало кожу, заодно грея прибрежные валуны. Камыш вкрадчиво шелестел, аккомпанируя шепоту листьев. Тихо плескалась прозрачная вода, — зазывая окунуться и смыть с себя пыль нордийских дорог.

— А что мешает? — удивилась Лора.

— Ведь не дадут.

— Опять предчувствие, да?

— Ну дык!..

Рассевшись на вспученных корнях, спиной к неохватному стволу, Светлан блаженно вытянул ноги, любуясь пейзажем.

— Есть-то как хочется! — пожаловалась девушка, подойдя к самой воде.

— Слушай, ты и так умяла две трети припасов, — откликнулся Светлан. — При том что весишь намного меньше. Пережевывать надо, а не давиться кусками, точно волк.

— Ты сильный, — возразила она. — Умеешь терпеть.

— А ты слабая, да? Бабушке расскажи.

— Нет у меня бабушки, — вздохнула Лора. — И вообще никого. Сирота я.

— Думаешь, это влияет на порцию? А вот и нет — у нас все равны.

Не откладывая в ящик, девушка уже раздевалась. При нынешнем ее наряде это не заняло много времени — зато какой эффект! Когда из-под блеклых мужских шмоток возникает такое… М-м-м-да.

— Все ж не хватает клинков, — сообщила Лора, проведя ладонями вдоль смуглых бедер. — Уж лучше разгуливать голой.

«Привыкли руки к топорам», хо!.. Впрочем, к ее наготе пойдет что угодно.

— Такой прием часто используют в шутерах, — откликнулся Светлан. — Только оснастился на полную, как тебя лишают всего — и начинай сызнова.

— Ведь твоя сила не в железках?

— Ох не знаю, не знаю… Все ж лучше раздавать плюхи не напрямую — отдача меньше.

— И не в одних мышцах, — продолжала девушка, подходя ближе…

— Медный лоб, ага, — согласился Светлан. — Спасибо на добром слове.

— Меня не проведешь — ты умеешь больше. Но пробовать почему-то не хочешь. В моем мире я видала таких: владеющих двумя дарами.

— Бедняги. Тут и от одного — горе.

— Горе — не беда, — усмехнулась Лора. — Вот если нас сейчас возьмут в оборот…

— … мало не покажется, — заключил он. — Собственно, за нас уже взялись. Разве не чувствуешь?

— У меня лишь один дар. Потому и сбежала сюда.

— В «страну слепых», ну да. Впрочем, это в сравнении. А вот когда доберешься до моего мира…

— И что?

— Там и вовсе покажешься звездой. Или даже светилом, на которое больно смотреть в упор.

— Я не хочу сиять для всех, — возразила девушка. — Лишь для действительно достойных. Вот этих я не прочь и согреть.

— А прочие, значит, пусть прозябают?

— Что мне до них!.. Простым — простое, мелким — малое.

— Каждому свое, ага. И воздастся всем по способностям их…

— О чем и речь.

Вздохнув, Светлан поглядел на Агру, застывшую на прибрежном валуне точно чугунный лев и пристально следившую за рыбами, резвящимися в глубине. Вот у кого оружие всегда с собой. Впрочем, это — на крайний случай. А пока сойдет и дубина. В конце концов, огры… гм… великаны… издавна воюют дрекольем.

Он перевел взгляд на Лору, уже надвинувшуюся вплотную. Соразмерность ее пропорций завораживала, а размеры мышц тут не играли роли. Господи, и почему нам так везет на пляжные сцены? Или Лора сама подгадывает — товар лицом… гм… Или за нее старается кто-то другой?

Но троица еще та! Красавица-силачка и два чудища, каждое на свой лад.

— Я голодная, — снова заявила девушка, но теперь ее слова звучали двусмысленно. А в ароматах отчетливо улавливался призыв.

Как говорят французы: «Кто спит — обедает». И что они имеют в виду?

— Ну подожди, сейчас наловим карпов, трюфелей соберем. Здесь этого добра!..

— Как раз оно — не к спеху, — отмахнулась Лора. — Вот за кого меня держат тут, знать хотелось бы.

— Будь мне сестрой, — предложил Светлан. — Потому что жена у меня уже есть.

— Бахраму это бы не мешало, — заметила она.

— Ведь я не Бахрам? На Востоке иные порядки. А когда у меня разлад с супругой, я вообще не могу ни на кого глядеть… то есть как на предмет вожделения.

— А ты посмотри, — предложила Лора, присаживаясь на его колени. — Ну?

Действительно, лицезреть формы такой скульптурной лепки… обонять эти запахи… Черт! Впору твердить: я девушка, я девушка… Или же художник, способный без корысти любоваться красой.

Вообще за последний год, живя в окружении ведьм, Светлан привык к таким подначкам. Но если для милашки Жанны это было игрой… по большей части… то Лора добивалась отклика всерьез — явно. А как не хочется строить из себя святошу!

— Послушай, — сказал он, — год назад я уже втюрился сразу в двух.

— Правда? А говоришь!..

— К счастью, в финале они оказались одной — бывают в жизни чудеса. Но не каждый же год?

— Ты влюбись, — посоветовала девушка. — А там поглядим.

— Ну да, главное — ввязаться в бой… Боюсь, такой метод не для меня.

— А ты не бойся, — настойчиво сказала воительница, будто уже решила за обоих.

— Только насиловать меня не надо, ладно? — усмехнулся Светлан. — Все-таки я сильней.

— Ты ж не дерешься с женщинами?

— Нет, — согласился он. — Но обороняться — это свято. Хотя не хочется, если честно.

— Тогда зачем?

— Чтоб не жалеть потом. Понимаешь, я предусмотрительный.

— Разве такое к лицу герою? — удивилась Лора.

— А кто сказал, что я герой? Лишь обязанности исполняю.

— С эдакой-то силищей?

— Вообще сила мне больше мешает, — сообщил он. — Но отказаться от нее уже не смогу.

Подумав, Лора спросила:

— А если сама королева разрешит? Ну, это самое…

— Так я и послушаю, ага! Мало ли что сболтнет сгоряча?

— По-твоему, она может делать себе во вред?

— Ты не знаешь Анджеллу, — сказал Светлан. — С ней трудно соперничать в благородстве — лично я не возьмусь. Вдобавок как королева Анджи привыкла брать на себя лишнее. Ну вот с чего она решила, будто мне лучше без нее?

— Вы ж пробыли вместе лишь год!..

— Хорошее редко длится долго, — усмехнулся он. — А уж чтобы всегда… Не пой, красавица, про вечную весну. Это зима бывает… полярной.

Слава богу, у богатырей не бывает депрессии. Не то бы…

— И как же теперь? — спросила девушка. — Неужто тебя не тянет… туда?

— Иногда ну так хочется — прямо до озверения, — признался Светлан. — А временами ничего, можно терпеть. Поститься, поститься надо!.. И мускулы нагружать.

— Да ты и так почти не ешь.

— «Почти» — понятие растяжимое. Вот если заменить его на «совсем»…

— А не проще забить аппетит подручными средствами?

— Это тобой, что ли? — усмехнулся он. — Нормальные герои, чтоб ты знала, легких путей не ищут.

— А ходят в обход — слыхала! — фыркнула Лора. Нехотя поднявшись с его колен, она отступила на пару метров и расселась на пышной траве, скрестив перед собой ноги. Похоже, эту позу, как и некоторые повадки, она заимствовала у Жанны, новой своей подружки. Недаром эти крали так быстро сошлись, несмотря на различия, — общие интересы сближают.

— По латам-то еще не скучаешь? — спросила девушка. — Богатырь!..

— Мне нравится свободная одежда, — ответил Светлан. — Нигде не давит, не стесняет…

— А лучше и вовсе без нее, да?

— Ну зачем же людей пугать!.. Вот тебя нагота красит.

— Если знаешь толк в мужиках и ценишь как раз за отличия от себя…

— Ну извини, что я не волосатый. Зато плешивый — временно.

Насмешливо фыркнув, Лора прибавила:

— А здешние лицемерки меня бесят — носиться со своей дуростью!..

— Их так учили, причем со всей строгостью, — пояснил Светлан. — А нерадивых изгоняли в ведьмы. Когда за неусвоенный урок грозят утоплением… Этакий искусственный отбор, к тому ж не по лучшим свойствам. Вот и доотбирались. К счастью, еще остались исключения, и уберечь их — наша задача. Без такого витамина человечество захиреет вовсе.

— Хватит о скучном, — сказала дева. — Вот по чему я стосковалась — это по воде. Уж тут составишь компанию?

— И с охотой!..

Глава 2

Купались они долго, погружаясь к самому дну, резвясь среди водорослей, гоняясь за рыбами и друг за другом. Обсыхали на траве, привольно развалившись рядом, подставив тела последним лучам.

— Ну хорошо, — заговорила опять Лора. — Раз ты уволился из богатырей, чего не идешь в маги?

— Почему не иду? — удивился Светлан. — Как раз туда и топаю… только без спешки.

— Сам же говорил: времени в обрез…

— Это еще не повод, чтоб ломать дрова.

— Удивляюсь на тебя, — сказала девушка. — Такой робкий! Если б не видела в деле…

— Запомнилось, да? Вот и мне тоже. Память-то — богатырская. А кое-что хочется забыть. Иногда ведь доблесть сродни глупости. И что выбрать?

— Умную трусость, ага, — хмыкнула Лора, сладко потянувшись. — Иные всю жизнь вот так осторожничают — лишь небо коптят.

— Уж лучше его коптить, чем поджарить.

Щелкнув пальцами, Светлан запустил на поляне негромкую музыку — полезный фокус, заимствованный им у маркиза де Гронде, нордийского посла. Правда, тот, будучи магом скромных дарований, применял аудиоканал, жестко закрепленный меж двумя точками, а богатырь соорудил некий аналог приемника, позволявший нащупывать мелодии, где бы их не исполняли — вплоть до Японии. Странно, но этот поисковик реагировал лишь на гармоничное звучание, прочее оставляя за порогом, — словно некий могучий чародей наложил запрет на магическую прослушку. Или это устроил Бог? И слава ему, между прочим, — иначе бы не избежать злоупотреблений.

Поглядев по сторонам, Светлан произнес:

— Вот если нас сейчас увидят…

— И что?

— Неверно поймут. А мой имидж пойдет насмарку. Ну представь, что своих апостолов Иисус набирал бы из Магдалин…

— Этот ваш Христос — парень со странностями, — пожала плечами Лора. — Может, он и вовсе был девицей?

— Рисуют-то его с бородой…

— Нарисовать можно что хочешь. А бороду — приклеить.

— А грудь — ампутировать, ага? Распяли-то Христа в одной повязке.

— Будто не бывает безгрудых девиц! Вот если б совсем оголили…

— Да кто б его изобразил голым? Тут тебе не Древняя Греция, да и Рим — вовсе не античный. Приличия важнее правды!..

— Ты тоже так считаешь?

— Конечно же, нет. Иначе бы не лежал рядом с тобой — в полном… э-э… неглиже.

— Тогда и другим не ври.

— Этот вопрос не такой простой, — возразил монах. — Иногда правдой обмануть даже проще.

— Ну, завел!..

— Понимаешь, каждый исходит из своих представлений. А когда видят рядом двух разнополых и… гм… нагих, то почти всегда принимают за любовников. Может, не стоит смущать простые умы?

— Вот твои летуньи считают иначе.

— За что их и преследуют, а обычных проказниц путают с Черными Ведьмами. Но стоит ли в эту трещину вбивать клин?

— Так выпьем за дружбу! — фыркнула Лора. — Удивляюсь на тебя: вроде не дурень, а… Ты впрямь веришь в единение?

— Я сам обманываться рад, — ответил он. — И буду держаться этого самообмана до последнего. И потом, если сильно любить кого-то, почти всегда возникает отклик. А вот если заранее презирать…

— Смотря что считать откликом. Иной раз — лучше б не было.

— Из личного опыта, да? Конечно, мне любопытно знать, что ищешь ты в краю далеком… Но не делиться — твое право.

— А что ищу приключения — не поверишь?

— Н-нет.

— Включая любовные, — хмыкнула девушка и рукой взяла свою грудь, без жалости сдавив. — Зачем-то ж мне навесили эту мякоть? Но пока — никакого проку.

— Ну почему, — возразил Светлан. — Они так подходят к мужским ладоням!

— Что ж не пользуешься?

— Курица не птица… — пробормотал он.

— А монах не мужик? По виду не скажешь.

Так, пора менять тему — иначе уведет в такие дебри!.. Нехотя Светлан перевел взгляд на громадную кошку, по-прежнему украшавшую собой округлый камень — будто никуда не отлучалась. Свернув переднюю лапу в увесистый кулак, Агра сосредоточенно его вылизывала — эдакая чистюля. Судя по довольной морде, она уже закусила чем бог послал, пока парочка плескалась. Своего не упустит, ясное дело.

— А на нас тебе, конечно, плевать? — поинтересовался богатырь.

Впрочем, можно было не спрашивать. Ожидать от кошек участия вряд ли стоит — это ж не собаки. Зато и любовью не докучают. Но о кормежке надо заботиться самому — не на кого переложить. Или придется и Лоре выдать лицензию на охоту… и уж тогда она отведет душу.

Смежив веки, Светлан сосредоточился. И почти тотчас прозвучал голос девушки:

— А сказать, к чему подходит твой…

— Ты есть-то хочешь? — прервал он, не открывая глаз. — Тогда помолчи с десяток минут.

Впрочем, хватило и пяти: наверное, голод подстегнул фантазию, заодно обострив чувства. Ощутив на другом конце съестное, Светлан приоткрыл канал. И тотчас ему на голову шуршащим градом посыпались луковицы. Что, он угодил в чьи-то закрома?

— Конечно, лучше чем ничего, — заметила Лора, с любопытством перебирая золотые головки. — И целоваться нам вроде не грозит.

— Хорошо, не арбузы, — поддакнул Светлан. — Сейчас — самая пора.

Да, тут требуется настройка поточнее. Хорошо былинным богатырям: обзавелись скатертью-самобранкой — и никаких проблем!.. Кстати, а это мысль.

— Расстели-ка тряпицу на том валуне, — велел он. — Поживее, да?

— Зачем это? — спросила Лора, срываясь с места. Вот что в ней хорошо: сперва делает, а спрашивает после. У большинства женщин по-иному.

— Увидишь.

Второй опыт оказался удачней — намного. Точно по мановению волшебного жезла на импровизированном столике возникли яства, причем отборные. Ну и напитки присутствовали — кажись, тоже не из дешевых.

— Едва не каждое благое дело кому-то выходит боком, — заметил Светлан. — Иногда самому благодетелю, но чаще страдают сторонние. Я ведь даже не знаю, чей стол сейчас обчистил. Легко быть добрым за чужой счет, верно?

— Нам нужнее, — без лишних терзаний сказала девушка.

— Это мы так считаем. Но если спросить владельца?

— Щедрый не станет жаться. А скрягу и наказать не грех.

— А ты представь, как усаживаешься за обильный стол, уже напустив полный рот слюны, — и вдруг эти роскошества исчезают к чертям… Тут и щедрому сделается обидно.

Лора хихикнула — не без злорадства. Со вздохом Светлан покачал головой: все ж не умеем мы ставить себя на место других. Или не хотим.

— Ну, садись, — пригласил он. — Можно без вечернего платья, так и быть.

— Могу надеть чулки, — ухмыльнулась дева, опускаясь на пятки. — И шляпу, ага.

— А этому где набралась? — удивился богатырь. — Иногда кажешься такой близкой!.. Будто с соседней улицы, а не бог ведает из каких далей. Крайности сходятся, да?

Но она лишь отмахнулась, уже увлекшись дегустацией снеди. Какой лихой старт, а? Организм молодой, растущий… а уж здоровый — дальше некуда.

Присев по другую сторону камня, Светлан тоже приступил, хотя не так резво. Да и много ли монаху нужно? Хлеб да вода… ну и прочие деликатесы.

— Ладно, а что дальше? — спросила Лора, утолив первый голод. — Как понимаю, обходить озеро мы не будем. Надеешься, перевезут? Или решил прогуляться по воде аки посуху?

— Сперва давай-ка прикроем… э-э… срам, — предложил он, снова облачаясь в рясу. — Похоже, пришло время.

— Да нам-то чего стыдиться? — удивилась девушка, нехотя следуя его примеру. — Пусть завидуют!

А вот это — лишнее. Как раз завистники и прозвали наготу срамом.

— Был бы тут наш монастырь, я не возражал бы против такой формы. Но мы пока что в гостях.

— И у кого, интересно? — спросила она, озираясь. — Что-то не видно хозяев.

— Думаешь, мы спроста сюда притопали? — откликнулся Светлан. — В своем королевстве порядок навели более или менее, — пора и здесь устроить генеральную чистку. А начинать, мне мнится, надо отсюда.

— Планы нехилые, — одобрила девушка. — И кому станем чистить?

— Генералам, — хмыкнул богатырь. — И прочим боссам, включая короля. Уж им не мешает намылить холки.

— Но разве в этой глуши водятся боссы?

— Во всяком случае, наследили они изрядно. И ныне озеро смахивает на кипящий котел. И если он опрокинется или, не дай бог, рванет…

— А кто обитает тут?

— Места вокруг земноводные, — сказал Светлан. — И жители завелись подобающие. Уж амфибий здесь хватает, включая человекообразных.

— Ты про русалок, что ль?

— Про них, болезных.

— А почему болезных?

— Потому что кровь холодная. И не жаль им прошлого ничуть — такая, понимаешь, проблема.

Выдержав паузу, он пояснил:

— Про здешние места мне рассказывал Артур, заезжавший сюда в юные годы. И кое-что я почерпнул в библиотеке Стронга, оказавшейся, кстати, недурной. Прежде этот край процветал, поставляя отборную рыбу едва не всей стране. И расположен удачно: как раз тут, на озере, пересекаются несколько водных маршрутов. Но лет двадцать назад здесь порезвились святоши из ордена меченосцев, утопив едва не треть местных пейзанок, в основном статных и молодых, — после чего окрестные поселки пришли в запустение. С тех пор на озере поселился страх, а зваться оно стало Русалочьим. Затем, годков через дюжину, на островах обосновались пираты и принялись грабить торговые караваны, курсирующие от одного устья к другому.

— Всегда удивлялась, — пробормотала Лора, — почему среди русалок не видно парней.

— Да потому, что девы топятся куда чаще — кто из несчастной любви, кто от позора. А последние века их стали и топить, обвиняя в колдовстве. Мужики-то разве спьяну захлебываются — так они всплывают, вода их не принимает.

— С чего это?

— Может, настрой не тот, — пожал плечами Светлан. — Или по эстетике не проходят.

— Тогда дело не в воде. Ей-то какая разница?

— Вот о водяных ничего не могу сказать — не сталкивался. Конечно, дискриминация по половому признаку наводит на подозрения. Если б на такой работе подвизался я, наверно, тоже пытался бы одарить бедняжек второй жизнью. Хотя… не уверен. Ведь озерные русалки — не то что морские, родившиеся в воде и веселые, как дельфины. Жизнь утопленниц лишена радости, будто все в них пропитала влага. Бывшие люди — это слишком грустно. Вдобавок часто они превращаются в худших из монстров. К примеру, я смог поладить с вампирами — исконными. Но договариваться с упырями?!.

Вдруг вскинув голову, он спросил:

— Не чуешь, повеяло?

— Чем? — сразу насторожилась Лора.

— Чарами. Но странными какими-то — прежде не встречал.

— Вот туман наползает — это вижу, — проворчала силачка. — Хотя ветер дует не к нам.

— Так потому и наползает, что гонят. Кто и зачем, хотелось бы знать.

А также «что делать», прибавил Светлан про себя. Вечные вопросы! Как известно, если звезды зажигают — ищи, кому выгодно.

— Может, русалки балуют? — предположила Лора.

— Да на что им монах, нищий да смиренный? И от тебя хлопот больше, чем навара.

— Это смотря с какого боку подойти, — возразила она. И ухмыльнулась: — Лучше-то, конечно, не сбоку.

Нехотя Светлан приструнил:

— Ну-ну, похотница!.. У Жанны научилась?

— А будто без нее не умела!..

— Сплошные самородки, ишь… Все ж хорошо, что мы оделись.

— Да чего хорошего-то?

— А того, милая моя, что на нас смотрят. И твое инкогнито пока раскрывать ни к чему. Да и мне… гм… лучше не показывать лишнего.

— Из тумана, что ли? — Сощурив глаза, Лора скосила их на подкатывающую мглу. Затем перевела взгляд на свой посох-сюрприз, оценивая дистанцию. — С дурными намерениями, да?

— Так ведь чего-чего, а дури в рабах божьих хватает. И при нечаянных встречах лучше готовиться к худшему.

— А я и готова, — сказала девушка. — Всегда.

— Всем ребятам пример, конечно, — поддакнул он и поежился, будто под холодным ветром. Никогда ему не нравилось быть на виду, а сейчас на него пялятся не меньше дюжины. И что последует?

Продолжение не задержалось — затишье сменилось шквалом, причем опасным. Воздух наполнился свистом, в тумане проступили вкрапления, отсюда похожие на рой сердитых шмелей. Впрочем, Светлан ощутил их раньше, чем увидел. В отличие от Стрелка, проницавшего будущее на время полета своей стрелы, он чувствовал предметы, нацеленные в него, и тоже с момента выстрела.

Еще не успев испугаться, богатырь поймал первую стрелу, едва не переломив ладонью. А все последующие разбросал тычками по сторонам, точно докучливых стрекоз. И лишь после заметил, что в окрестном пейзаже кое-что изменилось. Вслед за стрелами в мареве обозначился приземистый силуэт, словно бы сюда пожаловал кит, пробравшись по реке и озерным протокам. Но через секунду сходство пропало, хотя опознать в этой штуковине судно… Маскировка была отменной — эдакий островок, густо заросший кустами. Сразу и не поймешь, где весла. Вообще это лодка или плот? Больше все-таки смахивает на второе.

— Из-за острова на стрежень, — пробормотал Светлан.

— Чего? — не поняла Лора.

— Вот и охотнички… к нашему шалашу. Пираты, бравые ребята… хм…

Он оглянулся, хотя и так знал, что Агра уже улизнула, бросив их на произвол. Надежный товарищ, нечего сказать! Чуть пахнуло жареным…

Плавучий островок ткнулся в берег, и тотчас из-за кустов высыпала ватага молодцов, проворных и крепких, вдобавок вооруженных. А предводительствовал ими высокий парень — плечистый, отменно сложенный, с двумя короткими мечами на бедрах. Лицо в лучших традициях Голливуда: яркие глаза, римский нос, мужественный подбородок с пикантной ямкой, кожа смуглая да гладкая, элегантные усы. А красочный наряд удивлял изысканностью, более уместной при королевском дворе, чем в такой глухомани.

— Не бойсь, то была проверка, — пояснил он весело. — А вдруг ты не настоящий кудесник?

Остальные тоже были одеты не скудно, чтобы не сказать богато. Как видно, разбой прибыльное дело. Но неужто это вся здешняя банда?

— Может, сперва следовало спросить? — проворчал Светлан, пока не спеша подниматься.

— Да что время терять!.. К тому ж стреляли не боевыми — в худшем случае выбили бы глаз.

— Это утешает, — согласился монах, — Впрямь, к чему излишества? На двоих и три ока — много.

Главарь рассмеялся — пожалуй, что одобрительно. Похоже, юмор он воспринимал. А вот придворного лоска ему не хватало… впрочем, как и многим дворянам из глубинки.

— К столу не пригласишь, святой отец? — спросил парень. — Бог-то послал вам щедро!

— Нешто нуждаетесь в приглашении? — не поверил Светлан. — Что ж, ребятки, угощайтесь.

— Да мы со своей долей. Видал, какого вепря завалили?

Двое здоровячков и впрямь волокли на берег увесистую тушу.

— В королевских угодьях небось? Шерифа на вас нет.

— Уж это точно, — хохотнул главарь. — На нас — нет.

Без церемоний он уселся напротив Светлана, а вокруг уже хлопотали пираты, живо раскладывая костер, поверх него пристраивая кабана, наспех, но сноровисто освежеванного. Рядом с каменным столиком вскоре возгорелось изрядное пламя, а скромный ужин нежданно обернулся обильным пиром — к явному удовольствию Лоры. Впрочем, и Светлан очередной раз пожалел о принятом зароке. Какой русский не любит сытной еды!.. даже если он из Малороссии.

Судя по движениям, главарь был крепок и ловок, точно леопард, но в его команде имелись и здоровей — так что брал он, видимо, не только силой. А больше всех выделялся ражий детина со зловещей веселостью на бородатом лице, силач-самородок под три метра ростом и надлежащей ширины. Держался он вблизи предводителя, словно бы взялся его охранять, и прямо-таки излучал угрозу.

— Шикарная закусь, — оценил главарь, разглядывая блюда. — Пахнет-то как!.. И посуда, а? Тарелки — фарфор; вилки сияют. Как полезно, оказывается, быть чародеем!

— Ты так уверен, что все это я наколдовал?

— А тут не надо быть семи пядей, — хмыкнул парень. — Когда вас видели последний раз, с вами даже котомок не было. И вдруг — такое обилие!

— И кто же настучал? — спросил Светлан, пристально на него глядя. — Небось трактирщик?

В глазах главаря мелькнуло замешательство. Но взгляда не отвел — молодец. После паузы он произнес:

— Слух пришел, будто в Междуречье ты вызвал винный дождь…

— И град луковицами, — хмыкнула Лора.

Гость покосился на лук, рассыпанный по траве, затем прибавил:

— Упоить целое войско — это лихо!

— Да там было-то с пару тыщ, — пожал плечами Светлан. — Какое ж это войско?

— Еще и скромник, ого!.. Мне это нравится.

— В других, верно? А как насчет щедрости? Любишь, когда отдают последнее? Или забираете вместе с жизнями?

— Мы ж не дурни, чтобы резать несушек, — сказал главарь. — Поначалу, правда, навели шороху — стольких пустили рыбам на корм!.. Торгаши от нас наплакались, а посланные каратели редко уползали живыми. Зато ныне… Плати положенную мзду и плыви без страха. Мы теперь не пираты, — осклабился он. — Мы — таможня. А тут — наша маленькая страна.

— Но гордая, да? — усмехнулся Светлан. — Ведь нам нечем платить, добрый человек. Видишь: даже штаны не ношу. И без сапог.

— Ну, сандалии-то у тебя знатные! И ряса шита не из дерюги.

— Что ж мне дальше, голым топать? Негоже быть таким алчным!

— Дело не в жадности — в порядке. Одному дашь послабление, второму…

— Да чего цацкаться с ним? — вступил здоровяк. — Он уж макнулся в Озеро, стало быть — наш. Пусть платит шмотками или шкурой. Или пускай мальца отдаст.

— К мальчикам тянет? — поинтересовался Светлан. — Нравится подминать под себя, да? А остальные это одобряют?

— Я ворочу что хочу, — гордо объявил бородач. — Мне никто не указ!

— Анархист, стало быть. А как быть с тезисом, что твоя свобода кончается у моего носа? — спросил Светлан опрометчиво.

— А щас поглядим, — ухватился разбойник, радостно гыкнув. Чуть поднявшись, он метнул кулачище в лицо монаха, разгоняя до убийственной скорости, — таким ударом можно и носорога свалить. Но кулак просвистел мимо головы, даже не содрав кожи.

— Что ж ты промахнулся, человече? — кротко сказал Светлан. — Цель-то вроде не мелкая.

— Дурила, — проворчал главарь. — Он стрелы на лету ловит… Фокусник!

— Я и мысли читать умею, — откликнулся Светлан. — Не веришь?

Сдвинув брови, он вперился в глаза предводителя. Напрягшись, тот с вызовом встретил взгляд, усмехнулся насмешливо:

— И что видишь?

— А ведь тебе заказали нас, добрый человек, — молвил монах. — Сказать кто?

В первый миг главарь растерялся.

— Нет! — выдохнул он, с трудом разрывая взгляды. И сразу поправился: — Да кому ты сдался, чтоб тебя… Додумался, ишь!

Однако глазами попросил… даже потребовал… закрыть тему. Ну, как желаешь.

И тут опять проявил инициативу верзила.

— Эй, шкет, — велел он, — подь сюда!

Вообще Лора была высокой — для девушки. И вовсе не хрупкая на вид. Но рядом с этим гигантом… Не из Междуречья ли его занесло сюда? Смахивает на полукровку — то бишь полуогра.

— Что за олухи, — пробормотал Светлан лишь для ее ушей. — Да твою женскую сущность я углядел бы под любым тулупом. Пропорции, грация!..

— Просто ты привык к девам в штанах, — пояснила Лора чуть слышно. — А здесь за такое могут и на костер.

— Я привык смотреть в суть, — возразил он. — А эти… заблудшие… судят по упаковке. Даже в лик не вглядываются.

— А что им пялиться на пацана? У них другие пристрастия.

— Ну-у, в этом я не уверен!..

— Слышал, чего сказал? — возвысил голос бородач. — Живо, ну!

— Зачем? — откликнулась Лора, поглядев на него с презрением. Сейчас она говорила баритоном — чтобы добавить мужественности своим тонким чертам. При ее богатом голосе это было нетрудно.

— Зачем — не твоего ума дело. Будешь сполнять, что велю.

— Сдался ты!..

— Че-е?! — взревел гигант, привставая вновь.

Что ж ему не сидится-то? Такой большой, мощный… а озабочен.

— Эй, — вмешался Светлан. — Ведь это мой ученик и послушен лишь мне.

— Не лезь, святоша! — рыкнул разбойник. — Еще плюху хочешь?

— Ведь не попадешь.

— А ты не ловчи, раз чудодей!.. Покажи, на что годен.

— Жофрей, не нарывайся, — предостерег главарь. — Это ж не сельский знахарь и не предсказатель погоды — он сам ее делает.

— Меня колдовство не берет, — похвалился гигант. — Не дрейфь, Гийом!.. Большая сила все переломит.

— В богатыри метишь? — Светлан вздохнул. — Дерзок ты, парень, гордыней обуян… Ну, сговорились: уворачиваться не буду, — кивнул он. — Попытай удачу еще раз. Но советую в этот раз бить несильно.

Конечно, здоровяк не послушал — саданул со всей дури. Светлан не шелохнулся, не вздрогнул даже. Зато у громилы голова мотнулась назад, будто он нарвался на встречный, а разбитое лицо окрасилось кровью. Но это лишь вернулся его же удар.

— Хотел причинить зло ближнему? — с кроткой улыбкой спросил монах. — Так почувствуй, как это больно… Убери меч, болван! — прикрикнул он, сбиваясь со стиля. — Смерти ищешь?

— Усохни, дылда! — велел Гийом. — Совсем мозги растерял?

С неохотой Жофрей повиновался, убирая в ножны выхваченный клинок. До сих пор он, видимо, отлично обходился без ума, следуя известной пословице. Но все хорошее заканчивается — рано или поздно.

— Ну, размялись малым чудом, можно и на крупное посягнуть, — молвил богатырь, наконец вставая. — Говорите, за переплыв налог положен? А если мы перейдем?

— По воде, что ли? — хмыкнул главарь. — Тогда — задаром.

Туман уже развеялся вечерним ветерком, и за озерной гладью вновь открылся остров, густо поросший раскидистыми деревами и пышным кустарником, один из множества в озерном лабиринте, где так вольготно жилось пиратам.

Светлан с сожалением вздохнул. Прерывать трапезу не хотелось. Насытиться он не успел, а от зарумянившейся кабаньей туши уже струился аромат — на диво приятный. Но из-за стола и следует вставать голодным… тем более монаху. А в одолении искусов не было бы заслуги, если б к ним не тянуло. Вот научиться бы питаться воздухом, как Старшие эльфы!.. Собственно, почему нет? Углекислоты там в достатке.

Прищурясь, Светлан оглядел пиратов, с ожиданием уставившихся на него.

— Следуй за мной, отрок, — велел Лоре. — Посрамим Неверов.

Приблизясь к берегу, он шагнул в воду, и озеро стало расступаться перед ним, как море перед Моисеем. Светлан уходил глубже, размеренно ступая по обнажившемуся дну, устланному скользкими водорослями, а по его бокам вздымались прозрачные стены, за которыми сновали рыбы.

— Осторожней, — предупредил он, повернув голову. — На рака не наступи. Божья тварь как-никак.

Девушка послушно переступила через ошалелое членистоногое. Кажется, она тоже вошла в роль… ученика чародея? Может, ее и впрямь подучить? Или такому не учат?

Дно уже поднималось, а водные массивы по сторонам, соответственно… Вскоре парочка глубокоходцев вернулась на сушу, очутившись на острове.

— Слава богу, тут мелко, — молвил Светлан негромко. — Моря я бы не осилил.

— Это пока, — откликнулась Лора. — Насобачишься еще. Все ж хорошо, когда в тебя верят, — можно такого натворить!.. Потом не расхлебают.

Он развернулся, с интересом озирая ров, проложенный в жидкой среде. Уровни уже слегка разнились по высоте, указывая на слабое течение, а с одного боку разливалась вода, затапливая берег. К счастью, тут не река — не то пиратам пришлось бы искупаться.

Внезапно из-за кустов вымахнула Агра. Темной молнией скользнув меж оцепенелых людей, она пронеслась по водному оврагу и через секунду уже стояла рядом со Светланой, насмешливо скалясь.

— Что, ушла опасность? — спросил тот. — У-у, кошачья натура!..

Небрежно он щелкнул пальцами, и странный овраг схлопнулся, будто не было. Лишь волны разбежались, но и те улеглись быстро.

— Твоя взяла, — нехотя признал главарь. — Так и быть, от подати свободны.

Что называется, крепкий орешек!.. Другой бы уже валялся в ногах.

— Спасибо, родной, — сказал Светлан. — Так мы пошли?

— Уж лучше сами доставим тебя, куда хочешь, — не то все Озеро переполошишь.

— На ту сторону? — уточнил монах.

— Сперва к нам в лагерь. Ты угощал нас — теперь наш черед.

— А глаза не станете завязывать?

— Какой смысл? Ты же чародей!

Быстро погрузившись на плот, пираты переплыли протоку, приняли с островка пассажиров, включая Агру, и устремились в глубь озера, почти невидимые в сумраке ранней ночи.

Глава 3

Все ж это оказался не плот. Но на обычное судно такая конструкция мало походила — скорей на огромное корыто с плоским дном и низкими бортиками. Взамен весел применялись колеса с лопастями, встроенные прямо в дно, а разгоняли их сами пираты, выкладываясь от души. (Недаром они такие налитые.) И по воде посудина скользила ходко — именно скользила, бесшумно и невесомо, словно была обтянута пленкой. Для усеянного островками озера, где почти не бывает больших волн, а от налетевшей бури всегда можно укрыться, этот кораблик вполне годился. К тому ж он оказался неплохо вооружен: пара катапульт возле кормы и громадный арбалет на носу, видимо, применяемый для абордажа, чтоб загарпунить подвернувшуюся жертву.

Попетляв по протокам, пираты доставили гостей на обширный остров, затерявшийся в гуще других, и здесь обнаружилось целое поселение, смахивающее на небольшой город. И составляли его вовсе не землянки или шалаши. Большинство домов были выстроены из камня, некоторые даже могли считаться роскошными — конечно, по местным меркам. Похоже, пираты плохо представляли, что делать с богатством, свалившимся на их юные головы, а потому пускались кто во что горазд. Кому-то нравилось наряжаться, другие обожали изысканную снедь, третьи коллекционировали оружие или посуду, иные даже завели слуг, хотя вряд ли особенно нуждались в них. И чтоб покупать симпатии окрестных жителей, денег у пиратов хватало с лихвой — так что о приближении карателей или появлении подозрительных чужаков их извещали охотно.

А вот путешествовать с шиком здешние парни вряд ли могли себе позволить — слишком многие в стране точили на них зубы. Пока что ребят не влекли дальние края. Но наступит день, когда им захочется выйти из тени, — и что тогда?

По традиции, видимо, еще не успевшей приесться, сборища пиратов проводились под открытым небом — в самом центре поселка вблизи кряжистого дуба, простершего могучие лапы едва не на всю площадь. Место озаряли факелы, прикрепленные к стенам ближних домов. Вплотную к дереву придвинули кресло, явно претендующее на роль трона, но столы, как это принято в разбойной среде, установили в громадный круг — этакое смешение авторитарного правления и дикой вольницы. Формально-то главаря здесь должны выбирать, но вот по факту… Разве с таким молодцом, как Гийом, сможет кто-то соперничать?

Людей собралось больше сотни. Стариков не было — сплошь молодежь, шумливая, беззастенчивая… что само по себе и неплохо. А развлечения тут любили, судя по числу скоморохов и менестрелей, снующих среди вооруженных крепышей и поджарых девиц, нередко выглядевших не менее опасными.

Окруженный подручными главарь проследовал к центральному креслу, уверенно расселся. Гостей он разместил невдалеке от себя. Затем быстро огляделся, будто искал кого-то. Высмотрев в толпе нежнокожую брюнетку, даже здесь выделявшуюся свежей красотой и шикарным нарядом, поманил к себе пальцем.

Нехотя та подошла, с той же неохотой присела у его ног, храня на холеном лице брезгливую мину. Девица была юной, но уже обзавелась всеми округлостями, положенными по здешним канонам. Уж такие бедра не спрячешь под брюками, и бюст выдаст сразу, сколько ни перевязывай. И ведь не назовешь пухлой — талия на зависть.

— Итак, братья, — сейчас же заговорил главарь, явно подражая светским речам, подслушанным невесть у кого, — сегодня нас посетил чудодей, о коем столько пели доверчивые крестьяне. И должен признать, на сей раз они угодили в точку: это и впрямь сильный маг.

Ага, весь вечер на арене… к тому ж без намордника. И чего ждут от именитого гостя: концерта по полной программе? Добрый дедушка Мороз нам пода-арочки принес — просим, просим славного старикана!..

— Насчет прочего не скажу, — продолжал Гийом, — но воды Озера перед ним расступились. А наш добрый Жофрей по его милости поколотил сам себя… чего, насколько знаю, громиле желали многие.

В толпе заржали, вполне одобряя выходку чародея. А гигант лишь угрожающе щерился по сторонам, не зная, как реагировать.

— Под «прочим» ты разумеешь винный дождь? — с презрительной улыбкой вставила брюнетка. — Сколь ни разбойничай, а даровая выпивка самая сладкая, верно?

— Это девиц ценят за сладость, — возразил главарь. — А вино — за крепость. И уж тут с небесным нектаром не сравнится ничто.

— Тогда я вываляюсь в соли, — заявила красотка, — а тебя попотчую уксусом. Устраивает?

Вот тут покатились все, включая Гийома. Похоже, главарю нравилась ее дерзость. И у кого еще найдется такой смазливый шут? Вдобавок годный не только для шуток. А девушка наверняка это чувствовала, искусно играя на потайных струнах и продолжая сыпать колкостями. Причем высмеивала не только Гийома — его дружкам тоже доставалось.

И кто кого тут пытается укротить?

Затем Светлану все же пришлось разродиться чудом, из озерного ила переместив прямо на пиршественный стол чудовищного сома, заросшего мхом и даже вроде покрытого плесенью, уже помирающего от старости — судя по тому, как вяло прореагировал он на такую шутку. Зато пираты взревели от восторга, девицы визжали, опасливо тыча когтистыми пальчиками в бедную рыбину. Бесхитростные души — много ли надо им?

Сжалившись, Светлан вернул сома обратно, пока того не стали свежевать, и понемногу страсти улеглись. Вполне ублаженная демонстрацией публика вскоре забыла о чудаке-монахе, увлекшись едой и довольно убогим представлением, уже раскручиваемым по центру площади, точно на арене.

А Светлан с куда большим интересом глазел на зрителей, резвящихся как дети и напропалую крутивших шашни, не отходя от столов. Скромность тут не котировалась, а вольность нарядов проистекала, видно, от совместных купаний — здесь-то едва не все земноводные, как на Таити. Многие из этих ребят, наверно, и росли вместе, давно отвыкнув стесняться друг друга. А прочие подстраивались под старожилов.

И все же в их веселье ощущалась натужность. Чего они усердствуют так, о чем стремятся забыть? Что за чуму прикрывает этот пир?

— Ты решил вовсе прекратить есть? — тихо спросила Лора, придвигаясь ближе. — Ну скушай шмат — за Анджеллу, за Жанну… за меня.

— Уж за себя ты сама справляешься, — усмехнулся Светлан. — Кто-то заметил: «Художник должен быть голодным». А что тогда говорить о маге?

— Чего ж не остерегаешь? Вроде в твоих учениках хожу.

— Я не даю советы, когда о них не просят. По крайней мере стараюсь этого не делать.

— Значит, не ждешь от меня многого?

— Нельзя научить тех, кто сам не хочет, — изрек он новую сентенцию. — А в тебе я пока не вижу желания. Вот как созреешь…

— Если, — поправила силачка со смешком. — Вот мне совмещать вряд ли удастся. Уж лучше быть хорошим воителем.

— Да что ж в них хорошего-то?

— Ну, опять!..

Созерцая публику, Светлан не выпускал из поля зрения прекрасную брюнетку — тем более что и та бросала на него взгляды, в которых сквозило не только любопытство. Улучив момент, красотка улизнула от своего господина и, проскользнув за спинками кресел, спряталась за массивной фигурой монаха.

— Отец мой, — обратилась к нему еле слышно, — вы сможете меня исповедовать?

С сожалением Светлан покачал головой.

— Увы, дочка, — прошептал в ответ. — Я ведь самозваный монах, к тому ж не католик. Собственно, я даже не христианин — у меня собственная конфессия, где я разом священник и прихожанин.

Действительно, жаль: кому ж не хочется утешить такую кралю? И поведать ей найдется что.

— Все равно — люди говорят: на вас Божья благодать, — заявила девушка к изумлению Светлана. — Значит, через вас меня услышит Бог. Прошу вас, отец!

— Ну, если ты веришь в это, — пожал он плечами. — Помочь-то я рад.

Большего ей не требовалось. В конце концов, почему не излиться сочувствующему и понимающему встречному, даже если тот не иерей?

— Я — Изабель, дочь Людвига Лоранского, наследного принца Нордии, герцога и кардинала. Гийом захватил корабль, на котором я плыла в соседнее королевство, дабы выйти замуж за тамошнего наследника. И как ни сопротивлялись солдаты, пираты перебили всех, а за свою жизнь я заплатила девственностью, предназначаемой вовсе не безродному бандиту.

— А родовитому, да? — не сдержался Светлан. Но тут же прибавил: — Сколь это грустно, дитя мое! В жизни так много жестокости, а беспечность знати обращает простолюдинов в зверей… Впрочем, по неопытности я, кажись, путаю исповедь с проповедью. Говори дальше, дочка, я слушаю. Итак, ты сделалась любовницей здешнего главаря?

— Чтоб выжить, мне пришлось избрать меньшее зло. И пока я не наскучу Гийому…

— А когда наскучишь?

— Тогда утоплюсь — сразу. Уж лучше примкнуть к русалкам…

— Ведь это противно твоей вере, — не одобрил монах. — И твоей природе — тоже.

— Но что делать, отец? Если Гийом швырнет меня своим бандитам, как кость — псам… Это убьет во мне душу еще надежней. Что мне делать? — повторила Изабель.

— Надеяться. Если не запаникуешь до срока, Бог не оставит тебя.

— Похоже, Бог давно обо мне забыл. С тех пор, как бросил в объятия Гийома.

— Разве тебе плохо с ним? Парень-то видный. К тому же богат, как немногие из вельмож.

— Это дьявол! — сказала она резко. — Он разбудил во мне похоть — в первую же ночь. Ему даже не пришлось применять силу.

Как увлекательно, оказывается, быть духовником — иной раз такое услышишь!.. Ну-ка, ну-ка, давай с подробностями.

— Выходит, было что будить, — заметил Светлан. — А если это твое естество, к чему подавлять? Наверно, Гийом и потом тебя не принуждал?

Изабель вспыхнула — то ли от стыда, то ли от гнева.

— Это вон Жофрей — зверюга без затей, насилует пленниц, точно вино лакает, — процедила она. — А Гийом, как кот, любит играть с добычей. Ему важней привязать девицу к себе — вот этой властью он упивается!..

— Ведь тут вы в равных условиях, — сказал исповедник. — Или пират умней дочери принца? Или ты проявила слабость и впустила «безродного бандита» в свое сердце? Загляни в себя, милая, — если вправду хочешь открыться Богу.

— Господи, — вырвалось у девушки с рыданием, — да если б отцу не стукнуло в голову выдать меня за Адриана!.. Или по крайней мере отправил бы сушей. Ведь ничего этого не было б, правда?

Заинтересовавшись, Светлан выспросил у Изабель детали ее пленения, а заодно и предшествующие события — чем немало удивил девушку, зато своим подозрениям добавил пищи.

— Не терзайся тем, что не состоялось, моя куколка, — сказал затем. — Господь живет внутри нас, и потому не важно, на какую тропу мы угодим, — все равно пойдем по жизни, как велит натура. Думаешь, с Адрианом было бы лучше? Ведь он даже не вполне мужчина, если хочешь знать. А тебе, с твоей пламенной кровью… Нет, не жалей!

— Откуда вы знаете, отец мой? — не утерпела девушка. — Про Адриана?

— Друг поведал, — улыбнулся он. — Некий король Артур. Слыхала о нем? Уж он не соврет.

— Все же Адриан — принц…

— Конечно, после монастырского пансиона пойдешь за любого, — сказал Светлан. — Но если б ты могла выбирать, кого бы предпочла?

— Ведь у Гийома подлая кровь — сын русалки, прижитый невесть от кого. Мой отец никогда…

— Ну, положим, мать родила Гийома до того, как сделалась русалкой, — возразил Светлан. — Так что он, во всяком случае, человек — и не из худших, верно? А что до его отца… Может, твой дружок не так и прост, а?

— Но что с моими грехами, святой отец? — спохватилась она. — Вы отпускаете их?

— Бог с тобой, милая, какие у тебя грехи!.. Разве кому-то от твоих деяний стало хуже? Если ты виновна, то уже заплатила сполна… А хоть догадываешься чем?

Изабель ответила озадаченным взглядом. Что-то она, возможно, подозревала, но в ее возрасте и при таких пробелах в образовании… Ладно, это обождет.

— Кажись, Гийом уже по тебе скучает, — сообщил монах. — Пусть и дальше мнит, что ты у него на крючке. А время покажет, кто из вас лучший рыболов. Только не дергай, ладно? Не то рыба сорвется. Иди, дитя, и да пребудет с тобой моя любовь!..

— Нехило завернул, — пробурчала Лора, когда Изабель упорхнула. — Даже меня пробрало.

— Дело не в словах, — возразил он. — Но когда их наполняешь искренним чувством…

— То есть ты вправду ее любишь?

— Как дочь, — пояснил Светлан. — Я ж не поп, чтоб бросаться такими фразами.

— А меня — как сестру, да? Развел, понимаешь, семейственность!

— Что делать, — сказал он, — у меня большое сердце.

— Или больное? — съязвила Лора. — Выходит, Изабель мне племянница? А ведь почти ровесницы.

— У тебя опыта больше. А кого познала она, кроме Гийома?

— Да уж, я понюхала жизни!.. Слушай, а ты смог бы полюбить сестру страстно? Про дочь не спрашиваю…

Со вздохом Светлан признался:

— Я думаю над этой проблемой.

— О, уже сдвиг!.. Выходит, есть надежда?

— Вот если б ты не была моим учеником, а я — благочестивым монахом…

— О боги, — вздохнула теперь она.

И умолкла, потому что к ним уже направлялся Гийом, успевший о чем-то поговорить с Изабель, а заодно схлопотать свежую порцию насмешек.

— Что ж ты не ешь, кудесник? — спросил главарь, останавливаясь рядом. — Брезгуешь нашим угощением?

— По-твоему, набивать чрево следует каждый час?

— А почему нет? Ты взгляни на Жофрея!..

— Он молод. И слишком потворствует плоти. Добром это не кончится.

— Ты предрекаешь? Еще один твой талант, да?

— Боже упаси, — отказался монах. — Я с прочими не знаю, что делать.

Вокруг них бушевало веселье, раздавались крики и смех, бренчали лютни — но сюда, под незримый колпак, устроенный Светланом, долетали только отголоски. А наружу и вовсе не уходило ничего. Но толпа, видимо, уже раздражала Гийома, и свои дела он предпочитал улаживать без свидетелей.

— Ну, не хочешь есть — пошли говорить, — сказал главарь. — Времени в обрез.

Конечно, он привел гостей в самое большое из зданий, где после площадной разнузданности показалось особенно тихо. По широкой лестнице поднялись в сумеречную комнату, озаряемую мерцанием единственной свечи, а обставленную даже со вкусом. Пол устилал пышный ковер, а перед просторным камином, в котором багрово светились угли, установили пару кресел, больше похожих на лежанки.

Оказалось, вельможная пленница опередила их и теперь поджидала у распахнутого окна. Как и Анджелла, она явно полюбила разгуливать по дому босиком. А через дерзкое декольте словно пыталась выбраться наружу — и уже проскользнула до сосков.

Опустившись в кресло, Гийом небрежным жестом указал на другое, видимо, подразумевая, что ученик может и постоять… раз уж выдает себя за юношу. Без спешки Светлан принял приглашение, в свою очередь предложив Лоре подлокотник, широкий и мягкий. Изабель привычно расположилась в ногах Гийома, привалившись к его коленям. А тот сразу принялся перебирать пальцами ее смоляные локоны, будто играл с золотыми монетами. И не похоже, чтобы кого-то из двоих тяготило соседство — а на языке тел, как известно, лгать сложнее.

— И о чем пойдет речь? — спросил Светлан, осторожно вытягивая ноги.

— Ты ж чародей, — усмехнулся главарь. — Разве не видишь, что у нас неладно?

— Это я уже понял. Но читать мысли не обучен, извини… разве угадываю иногда.

— А выбираешь самые потаенные, да? Востер!.. Потому и решил с тобой говорить. И вот она, — кивнул Гийом на подружку, — настояла. Дескать, хуже не будет. Ну, будет или нет — еще вопрос. Но ты вроде дядя непакостный, а повидал в жизни многое. Разве нет?

— Ждешь от меня историй? — проворчал богатырь. — Давай ближе к теме. Если решил — говори. Или сомневаешься?

— Я редко ошибаюсь в людях, — похвалился главарь. — То есть пока — ни разу. Это у меня с рождения.

— Просто ты еще не сталкивался с искусными притворщиками. И не дай тебе бог!.. Ладно, будем считать, разогрелись. Так в чем проблема?

— В нашем Озере. Оно и прежде не было ручным, а на его восточную половину лучше не заплывать — гиблые места. И в одном месте дно уходит так глубоко, что, похоже, достает преисподнюю. Вот оттуда в самые черные ночи всплывает чудище, прозванное Озерным Дьяволом. Раз я даже видел его… издали… больше не хочу. Вообще встречу с ним пережили немногие, да и те, едва не все, тронулись умом.

— На что он похож хотя бы?

После секундной паузы Гийом спросил:

— Слыхал про океанских кракенов? Моряки любят ими стращать. Вот представь такого же, но с сотнями рук. И каждая в сотни локтей, у основания толщиной с дуб, а заканчивается вроде как человеком — с головой, плечами, своими щупалами. И глазами-плошками, взгляд которых обращает в камень.

— Сродни Горгоне, что ли?

Действительно, когда Горгон сотни — это круто. А ну как навалятся скопом? Хоть богатырей и не берет колдовство…

— Так вот, с недавних пор Дьявола стали замечать едва не каждую ночь, — продолжил главарь. — По ночам даже нам стало опасно выходить на большую воду. С десяток людей я уже потерял, хотя после первого случая принял меры. А уж сколько иных поглотил Дьявол!.. По слухам, за последние дни затонуло несколько кораблей — к уж мы к этому касательства не имеем. Хотя подумают скорее всего на нас.

— Какие убытки, да? — посетовал монах. — Эдак вам всю коммерцию порушат.

— Плевать на убытки!.. Речь о выживании. А если Дьявол сможет пробраться к нашему острову? Раньше-то он по суше не ползал — но мало ли что он не делал раньше! Ведь с каждой добычей Дьявол делается сильней.

Светлан задумчиво поглядел на свечу. Дрожащий язычок пламени вдруг снялся с фитиля и запорхал по комнате, точно бабочка. Больше-то смахивает на фокус, но на деле — маленькое чудо.

— Пожар не устрой, — пробурчал Гийом. — Ишь!..

Хотя бухтел больше для проформы. А Изабель еле удержалась, чтоб от восторга не захлопать в ладоши.

— Хочу еще, — запросила она. — Ну пожалуйста!

— Лучше-ка пойди приоденься, — велел главарь с ворчливой лаской. — Бегаешь замухрышкой!.. Или раздумала возвращаться к папе?

Ну, если это — замухрышка!..

— Вот если б ты мог вернуть все, что забрал, — скривила губы девушка.

— Может, я возвращаю даже больше? — хмыкнул Гийом. Светлан искоса глянул на него, гадая, что кроется за этой шуткой. Если парень достаточно прозорлив… И уж у него опыта больше, чем у малышки.

Похлопав Лору по колену, богатырь кивнул на выход. Осклабившись, она молча поднялась. Приятно иметь дело с понятливыми.

Когда девушки убрались из комнаты, главарь сказал:

— Слушай, кудесник, мне нужно потолковать с русалками.

— А им?

— Что? — не понял Гийом.

— Им-то это нужно? Или тебе важны лишь собственные желания?

— Ну хватит, а? — покривился парень. — Побереги проповеди для церквей.

— К твоему сведению, это даже не нотация. Просто для встречи требуется согласие обеих сторон. А с чего ты взял, что русалки ее хотят?

— С того, что они — наши Матери. Если мы и верим кому, то им. Они столько раз нас спасали!..

Терпеливо вздохнув, Светлан произнес:

— Иной раз невежество хуже глупости. Учиться надо, как завещал великий… и мудрый… не будем показывать пальцами.

— На себя, что ли, намекаешь?

— Во всяком случае, я тоже так считаю.

— И при чем тут это?

— При том, что ты плохо знаешь русалок. Человечьи надобности им до лампады.

— Они родня нам, — упрямо сказал пират. — Во всяком случае, многие.

— Какая там родня — они даже не люди! И чем дальше, тем больше, причем не только снаружи. Думаешь, они радеют за своих чад? Да на кой бессмертным дети! Русалки просто используют вас — как водовороты, течения, бури. Им нужен покой, ясно? И пока вы помогали охранять Озеро от чужаков, русалки поддерживали вас, почитая за своих слуг. Но теперь ваши интересы разошлись, и как бы вы сами вскоре не стали помехой!..

— А как же голос крови?

— Ну, кровь!.. Сия субстанция столь переменчива. Вчера была алой, а сегодня уже сделалась голубой… или вовсе превратилась в воду, холодную да пресную. И что тогда останется от кровного родства?

С минуту подумав, Гийом возразил:

— Ведь я помню, как мать оберегала меня первые годы!..

— Ну да, на остатках любви. Человеческое уходит не сразу.

— И по сию пору мы пользуемся русалочьей магией, когда возносим Матерям молитвы.

— Туман, что ли, насылаете? — вспомнил Светлан.

— Хотя бы.

— Но прежде наверняка умели больше.

— Пожалуй, — нехотя признал парень. — Раньше — мы запросто вызывали бурю.

— Камикадзе, ха!..

— Чего?

— По-японски: «священный ветер», призванный погубить врагов.

— Ну, вроде.

— Пройдет еще какое-то время, и магия русалок сделается не про вашу честь. А срок можешь прикинуть сам.

— Все равно я хочу свидеться с матушкой.

— Хочешь, да? — усмехнулся Светлан. — Ну-ну.

Помолчав еще, Гийом вдруг признался:

— Ты был прав: нам заказали тебя. Видишь ли, в здешних краях чудеса дозволены лишь церковникам, а конкурентов они не любят. У святош и без того хватает сложностей.

— «Нам»? — переспросил гость. — Или конкретно тебе? Кто-то еще знает про это?

— Жофрей, — нехотя ответил главарь. — Зачем болтать?

— Заказ не из престижных, — согласился Светлан. — А говоря «церковники», ты разумеешь меченосцев, верно? Уж эти впрямь не терпят аномалий. Помнится, и ваших матерей топили как раз они. А ныне детки утопленниц берут заказы у палачей. Навар прежде всего, ну конечно!

— Дело не в наваре, — быстро возразил Гийом. — И договаривался я не с орденом.

— Ну да, с его магистром, — хохотнул богатырь. — Совсем ведь другое дело!

— Он еще и герцог, если не знаешь. И наследный принц. А главное — отец Изабель.

— И кардинал, ага, — прибавил Светлан. — Людвиг Лоранский, ну как же!.. Помнится, как раз он заправлял тогдашней чисткой. И если искать главного виновника…

— Это было… давно.

— Может, ты уже готов простить Людвига? И даже примеряешь себя на роль его зятя? Ну признайся!

Красивое лицо Гийома исказила судорога. Но отвечать он не стал.

— Я уже говорил: речь о выживании, — повторил пират. — Это на Озере мы — короли. Но когда придется уносить отсюда ноги… Не ждать же, пока до нас доберется Дьявол?

— Что ж, цель оправдывает, — согласился Светлан. — Высоко сидишь, далеко глядишь — это правильно. Но почему орден?

— Потому что он — сила. С ней даже король не может совладать. И если герцог Лоранский возьмет нас под свое крыло…

— С какой стати? Вас не так много, чтобы влиять на расстановку сил в стране. К тому ж вы плохо поддаетесь контролю. Пожалуй, меченосцам выгоднее порубить вас в капусту — дабы не путались под ногами. Но сперва нужно выманить из логова… Уж не сами ль они пошли на контакт? И что Людвиг напел тебе?

— Я не такой дурак, чтобы верить герцогу. Но пока у меня в заложниках его дочь…

— Вот на нее ты и поймался — как на живца, — хмыкнул богатырь. — Никогда не меряй других по себе, парень. Не такая Изабель ценность для Людвига, чтобы не обменять ее на действительно дорогую добычу.

— Собственную дочь? — спросил Гийом с недоверием.

— Сплошь и рядом — поверь мне. Ты плохо знаешь хроники династий.

— Ведь мы захватили девицу в бою. Нам попросту повезло.

— А ты уверен, что Изабель не подбросили нарочно?

— Что за чушь!..

— Ведь вместе с ней к вам попала богатая добыча? — предположил Светлан. — Это чтобы не пришлось делиться девушкой с остальными, чтоб ты смог выкупить ее за счет своей доли. И конечно, тебе как главарю пошли навстречу. И ныне Людвиг для тебя не заклятый враг, с коим не о чем говорить, но отец Изабель — разница!.. Уж поверь, в королевстве найдутся ловцы душ поумелей тебя. Ты-то самородок, зато у них — опыт поколений.

— Твой ум столь изощрен, святой отец, что ты и сам, верно, не всегда себя понимаешь, — язвительно заметил главарь. — Вот завтра я встречусь с посланцем магистра, и выяснится, кто из нас прав.

— Прискорбно, сын мой, — сказал монах. — Ты не умеешь просчитывать варианты. Соображаешь быстро, но чувства не держишь в узде, идешь на поводу желаний. Для правителя сие — недопустимая слабость.

— А ты умеешь, да? — огрызнулся Гийом. — Так научи!

— Предположим, Людвиг ценит дочь меньше, чем ты думаешь, — что тогда? Твоей головой украсят ворота его замка, а Изабель твои соратники пустят по рукам — как бы в отместку. Герцогу — за коварство, дочери — за злой язычок. Заодно и удовольствие получат. Или ты не замечал их взглядов?

— Жофрей не подпустит к ней!

— Да он первый наложит лапу. Пора тебе, сын мой, лучше проницать близких. Конечно, твой верзила силен… для зауряда… но вовсе не добр. И даже не особенно верен.

— К дьяволу Жофрея!..

— Воистину.

— Вот ты умный, да? Тогда объясни, зачем святошам хватать меня, если им нужно выловить всех. Это же глупость!

— А ты уверен, что им нужны все? Может, они охотятся именно на тебя.

— Ну, еще «вариант»!.. Ты не бредишь ли, отче? Похоже, у тебя вовсе уехала крыша. Ну да, я себя высоко ставлю — но ждать того же от ордена!..

— Чего ты злой такой: в детстве роняли часто? — поинтересовался монах. — Или заколдован, как чудище из сказки. А расколдуй тебя — окажешься принцем.

— А чего, — осклабился пират. — Матушка сказывала: отец мой — королевских кровей!

— Сколько тебе лет, парень? — внезапно спросил Светлан.

— Двадцать один, — ответил тот, слегка растерявшись.

— А как звали твою мать?

— Мари.

— Ее отец был мельником, верно?

— Д-да.

— По прозвищу Рейвин? Потом он еще свихнулся.

— К-кажется.

— Черт, — пробурчал Светлан. — Забавный поворот в сюжете. Кажись, опять всплывают грехи юности. А заодно коварные интриги.

— Чьи? — живо спросил Гийом. — Я о грехах.

— Не мои — не думай. И не моих друзей… А ведь тебя после тех событий искали — и даже не одну неделю. Куда ж ты девался?

— Я мало помню из того времени, — сказал главарь, нахмурясь. — Вроде бы жил на дне, в прозрачном колпаке, свитом из нитей. Кормился сырой рыбой и клубнями растений, днем спал, а наверх выныривал по ночам. Солнца не видел, пока не стало холодать и под водой сделалось совсем уж худо. Вот тогда выбрался на сушу… А что ты знаешь про мою мать?

— Гордячка, — покачал головой Светлан. — Полюбить — так принца. Вот к чему приводит тщеславие!

— Хочешь сказать…

В растерянности Гийом оглянулся на дверь.

— Нет, — возразил монах. — Изабель не сестра тебе… во всяком случае, не родная. Дело в том, что тогда в стране было два принца. А старший из них сделался королем.

— Хочешь сказать… — повторил бедняга как заведенный.

— Да, — кивнул Светлан, — Гарантий не даю, но шансы хорошие. Во всяком случае, достаточные, чтобы в них поверил Людвиг. Видишь ли, Луи женат и, насколько знаю, не первый год. Но детей у него нет — не говоря о наследнике. Посему следующий на очереди к трону — его брат, герцог Лоранский.

— Так он что, затеял ту чистку, лишь бы меня прищучить?

— С размахом, да? Что делать, тогда ты мешал Людвигу.

— А теперь?

— Вот этого я еще не понял. То ли герцог задумал выманить тебя из Русалочьего озера, чтоб сгубить окончательно. То ли, наоборот, решил приручить, дабы на пару с тобой свалить Луи. И что-то побудило Людвига идти ва-банк — может, не он один пытается тебя достать? Я не имею в виду карателей.

— Если б меченосцы хотели меня убить…

— Ну?

— То случай уже подворачивался — вчера. Но вместо этого они заказали тебя.

— Возможно, тебе просто дали отсрочку. Ситуация изменилась — сейчас я для них важнее. А как исполнишь задание… Или передумал?

— Но я дал слово, — сообщил пират.

— И что?

Подумав с пару секунд, Гийом сказал:

— Я обещал тебя доставить, но о том, что привезу труп, уговора не было. А живым тобой они подавятся, верно? Тем более мы будем на подхвате.

— И когда двинемся?

— Перед рассветом, — ответил главарь. — Вообще мне назначено на полдень, но на такие свидания лучше являться загодя. А покуда — отдыхай, — прибавил он. — Считай этот дом своим.

— Может, и подружкой поделишься? — хмыкнул Светлан, поднимаясь.

— А тебе что, мало своей? — парировал Гийом. — Меня-то вам не провести… пилигримы!

— Этого я и опасался, — пробормотал монах. — Сразу подозревают худшее. Эх, люди…

Глава 4

Как и планировалось, отплыли еще до рассвета, чтобы к условленному месту прибыть загодя. Состав команды был почти тот же — элитная группа, цвет островного братства. На сей раз пираты оделись скромней, зато по-деловому. Поверх легких лат их мускулистые тела обтягивала пленка, смахивающая на лягушачью кожу, к бедрам пристегнуты короткие мечи, за спинами — компактные арбалеты. Наверняка и ласты где-то припасены, и подобия водных очков. Средневековые водолазы-диверсанты.

Но судном воспользовались прежним — возможно, и оно считалось тут лучшим, эдакий флагман озерной флотилии. А может, Гийом просто привык к нему, как привыкают к боевому коню. Не объясняя причин, главарь взял с собой Изабель, выряженную словно для королевского бала и странно молчаливую. Выглядела девушка невыспавшейся, и только кораблик отчалил, как она прикорнула, доверчиво прильнув к Лоре. В ногах у них разлеглась Агра, тоже сразу заснув.

Положив рядом посох, Светлан подпирал обеих девиц спиной и привычно разрабатывал кисти, закрепляя знакомые Знаки, нащупывая новые. Но происходило это помимо сознания, занятого совсем другим. Не зря его влекло к Русалочьему озеру — как и предрекала демонесса Джинна, здесь завязывается такой «узел»!.. И как распутывать его, интересно?

Тем временем суденышко, неслышное и едва приметное, ходко скользило меж островками и камышовыми зарослями, пробираясь к краю озера. Постепенно острова делались реже, а глубины — больше. Соответственно, и пиратам становилось сложней прятаться, хотя предрассветная мгла пока скрывала плоскодонку от сторонних глаз.

Наконец лодка, на скорости пролетев немалый простор, достигла острова, последнего перед берегом, и уже без спешки двинулась в обход его, прячась в тени ветвей, нависших над водой. Затем вовсе остановилась, прибившись к самым деревьям.

Как раз и восход занялся — успели в точности. Отгороженная несколькими островами здешняя акватория походила на бухту, причем изрядных размеров, и на первый взгляд казалась пустынной… почти. Плоские песчаные берега, едва оживленные скудной зеленью, темная вода, мутная, словно от недавнего шторма. В отдалении виднелся поселок, совершенно безлюдный, хотя в таких местах жители поднимаются рано. И одинокий военный корабль, тоже будто вымерший, всей своей длиной перегородивший один из входов в бухту. Или лучше назвать это выходом?

— Что видишь, чародей? — спросил Гийом. — То же, что и мы?

— Довольно коряво исполненный мираж, — откликнулся Светлан. — Я бы изобразил лучше. У этого дизайнера проблемы с цветопередачей — возможно, он даже дальтоник. Но корабль настоящий.

— Там-то меня и ждут, — сообщил пират. — Но что здесь обманка?

— Похоже, мираж рисовали с натуры… скорее всего вчера. Вот те рощицы, что якобы трепещут под ветром, уже вырублены вчистую — одни пеньки торчат. А то, что пытается выдать себя за шелест листьев, на самом деле людской галдеж, сильно приглушенный заслоном.

— Люди? — насторожился главарь. — Где?

— Да всюду: на пляжах, на палубе. А больше всего… Вон там, — показал Светлан на пустой проход, — от берега к острову протянуты мостки. И что творится на них, лучше бы не видеть.

— Как же, — тихонько пробурчала Лора, — размечтался!..

Окружив глаза ладонями, сложенными в бинокль, Гийом с пару минут вглядывался в указанное место, а из-под его локтя туда же смотрела Изабель. И уж она различила достаточно, судя по страдальческой мине. Странно — похоже, она добрая девушка, несмотря на тяжкую наследственность. Или в дядю пошла? Говорят, в молодости Луи тоже был мягкосердечным. Хотя при такой работе…

— Нужно подобраться ближе, — решил Гийом. — Что-то брезжит, да. Но если это лишь морок, навороженный тобой?

— Хо, не доверяешь!.. А кто утверждал, будто видит других насквозь?

— Ты — чародей, — бросил главарь. — Мне с тобой не тягаться.

Повернувшись, он стал всматриваться в корабль. По речным меркам судно было громадным — наверно, из самых больших в королевстве. Его нос и корма походили на крепостные башни, вознесясь высоко над палубой, и осадка была не слабой: за три метра. По центру высилась мачта с деревянной будочкой над верхней реей, где, конечно же, торчал наблюдатель. И вот его Гийом углядел.

— Можешь сотворить с ним что-то? — спросил Гийом у монаха. — Ну ослепи хотя бы!

— У вас это зовется «хотя бы»? — покачал головой тот. — Есть способы аккуратней.

Повозившись недолго, он наколдовал клок тумана и окутал им, точно ватой, верхушку мачты. Теперь оттуда не увидишь много.

— Устраивает?

— Еще бы!

Сидевшая до сего момента тихо Агра вдруг вымахнула из лодки и в гигантском прыжке скрылась за ветвями. Запахло жареным, ну конечно.

Бесшумно скользя по воде, плоскодонка придвинулась ближе. На всякий случай Светлан и ее накрыл дымкой, заодно сгустив марево еще в нескольких местах — чтобы не вызывать подозрений. (По счастью, у Гийома достало ума не взывать к Матерям.) И когда мираж сгинул, у пиратов вытянулись лица.

Мостки едва поднимались над водой, зато были широкими, а сколотили их из прочных брусьев, дабы не снесло первой же бурей. По краю высилась длинная шеренга столбов, к каждому из которых была привязана женщина — в рвани, едва прикрывавшей тело, или вовсе нагая. Вдоль помоста плавали русалки, отбирая будущих товарок (а прочих, видимо, обрекая на сожжение). Предпочтение отдавалось молодым и ладно сложенным — как более здоровым. Время от времени то одна, то другая озерная жительница выдвигалась из воды, мощно работая хвостом — отблескивающая, налитая, — и сильными руками трогала оцепенелых кандидаток, что-то проверяя. Причем всё — в полном безмолвии. Речь русалкам, похоже, не требовалась, словно они владели телепатией. Их избранниц тут же перетаскивали на широкий плот и, стянув запястья с щиколотками, укладывали кулями. Несколько десятков уже дожидались там надлежащего утопления. Взамен них рослые латники привязывали к столбам новых, доставляя с берега, где теснились крытые повозки, или из глубокого трюма корабля, приставшего к мосткам с другого конца. Конвейер работал без сбоев, по отлаженной схеме.

Но самое странное: вместе с живым грузом с судна сгружали оружие и тоже складывали на плоту.

— Ну, арбалеты — еще понятно: сгодятся для охоты, — пробормотал Гийом. — Но зачем русалкам мечи, пики? Будут устраивать под водой турниры?

— Утопших пиратов, ага! — хохотнул Жофрей.

— Вот и спроси у них, — предложил Светлан. — Разве матери не ответят своим детям?

Гийом метнул на него колкий взгляд, а верзила тут же рыкнул гулким басом:

— Ну ты, говорун!..

— Тихо, — велел главарь. — Не на сходке.

Снова уставив взгляд на монаха, он нехотя выдавил:

— Чего делать, а? Сгонять за подмогой не успеем, а нас — слишком мало. Но не смотреть же!..

— Можно отвернуться, — сказал Светлан. — Многие так и делают. К чему расстраиваться, если нельзя помочь? Весьма здравый подход.

— Насмехаешься? Мы должны их вытащить!

— Да куда их, такую ораву? — заворчал Жофрей. — Нам без того тесно. Ну, порезвиться с девками, конечно…

— Заглохни! — вспылил главарь. — Хочешь, чтоб их порешили?

— У них же есть мужья, братья? Вот пусть заботятся!

— Родичи предали их, — с яростью сказал Гийом. — Может, сами и строили эти мостки.

— К тому ж этого хотят Матери, — уперся здоровяк. — Чего ради будем мешать? А? — обратился он за поддержкой к остальным.

— Не говоря про отца, — добавил Светлан. — Имею в виду магистра. Трогательное единение, вам не кажется? Пока детки лаются друг с другом… невзирая на… их родители, забыв о прежних размолвках, трудятся над общей задачей. Может, и вам нужно повзрослеть? А то все эмоции, чувства…

— Зато на кладбище как спокойно! — с ухмылкой бросила Лора, очередной раз удивив богатыря. Конечно, это не цитата — но близко.

Прищурясь, Гийом скользнул глазами по ней, затем по Изабель и повторил, больше для себя:

— Что же делать?

— Не высовывайтесь пока, — ответил Светлан. — Сперва туда прогуляюсь я.

— Тебе жизнь наскучила, дядя? — огрызнулся Гийом. — Тут твои фокусы не помогут — вон их сколько!..

— Хочу испытать свое терпение, — пояснил монах. — Хватит ли его даже на таких?

— А почему не разобраться с ними по-простому? — снова подала голос Лора. — К чему эти навороты?

Гийом оглянулся на нее с изумлением.

— Все-таки они люди, — сказал Светлан. — И потому не ведают, что творят.

— Главное, не хотят ведать!.. Или надеешься втолковать?

— Ну почему не попытаться? Первый выстрел — предупредительный. А ты предлагаешь начать с контрольного?

— Уж не вздумал ли и ты вступить в орден? То-то они обрадуются!

Поглядев на девушку с укоризной, Светлан спросил:

— Я когда-нибудь говорил, что мне симпатичны церковники?

— При мне — нет, — честно ответила девушка.

— И не скажу. К официозу у меня давняя неприязнь.

Светлан возник на мостках словно из пустоты, успев насухо отжать рясу, и поначалу на него не обратили внимания, — будто он уже научился отводить взгляды. Несмотря на обилие юных женщин и свежую стружку, атмосфера тут была жуткая. Пахло безнадегой, страхом, болью… Впрочем, и охраннички добавляли ароматов.

Кстати, рядовые меченосцы особого интереса не представляли. Они впрямь не понимали, что делают, ибо недалеко ушли от зверей. (Или же не в ту сторону.) Кроме них да нескольких священников, донимавших помертвелых женщин требованиями покаяться, на мостках суетились старушки — похоже, из добровольных помощников. А с пару десятков мастеровых продолжали прилежно мостить Озеро, вколачивая в дно сваи, крепя на них балки, прибивая доски, — будто вознамерились окружить всю бухту.

Потом чужака все ж заметили — как раз тот, кому это полагалось по должности: здешний центурион, восседавший на грубом стуле и со скукой поглядывавший по сторонам. Увенчанный гребнем шлем он держал на колене, другой рукой привычно сжимал рукоять длинного меча, еще не истонченного в шпагу, как у прочих здешних вояк. Если не считать щек, украшенных обязательными баками, его лицо было гладко выбрито, но ниже кадыка по шее спускалась густая поросль, как видно, покрывавшая воителя целиком. Вышли мы все из обезьян, ну конечно.

— Что, богомолец, небось за всю жизнь не видал столько мяса? — с ухмылкой поинтересовался офицер. — Да какое отборное!..

Детина был здоровенный, жизнелюбивый и даже не особо свирепый. Кое-чем он, пожалуй, напоминал Жофрея. Если поменять их местами, оба не слишком удивятся.

— Видал и больше, — откликнулся пилигрим. — Э-э… на калифорнийских пляжах. Только это не «мясо», мил человек, — тут ты впадаешь в ересь. Се творения Господни, к тому ж созданные по его подобию.

— Чё ты несешь, дурень? — удивился меченосец. — Он же лепил с себя нас, мужиков!

Засмеявшись, монах отбросил капюшон с бритой головы.

— А если б ты знал, что это не так, разве стал бы рассказывать другим? — спросил он. — Так и рождается ложь — у сильного, как известно… И теперь заблудшие с благословения жрецов Тьмы убивают Бога, обрекая его тела на гибель, а свои души — на вечное проклятие.

— Э, постой, не гони! — нахмурил брови центурион. — Жрецы Тьмы — это кто?

— А это тебе задачка на дом — не все ж разжевывать!.. Лучше скажи, за что караете этих женщин?

— За грехи, понятное дело.

— И как отыскиваете грешниц? — заинтересовался монах. — Верно, даже без доносов обходитесь — к чему лишние хлопоты! Просто выбираете, кто покрасивей, а Бог рассудит сам, верно? То есть, по-вашему, ему угодны лишь уроды? Парни, да вы больны!

Вот это дошло до сотника сразу.

— Прикуси язык, ты! — рявкнул он. — На кого пасть раззявил?

На человека с мечом, ну да. И как следствие — со слабыми нервами. А если еще принять в расчет подчиненных…

— Да ты сознаешь хоть, во что влез?

— Мы ловим слуг Сатаны!

— Самих себя, что ли? — снова поддел он. — Впрочем, о том знают лишь члены капитула, а ты — мелкая сошка.

— Так, — угрожающе сказал сотник, наконец удосужившись встать. — Сейчас узнаешь, кто здесь…

— Вообще мне нужно говорить с вашим аббатом, — перебил Светлан. — А еще лучше — с магистром.

— Думаешь, аббату есть дело до всяких бродяг? А уж тем более — Великому Магистру…

— Ну да, страшнее кошки зверя нет!

— Не понял, — снова нахмурился меченосец. — Это при чем?

— Да при том, дурачок, что не все боятся магистра, как ты. Ведь есть и Божий суд… гм… наперсники…

А мы вас Михаилом Юрьевичем покроем. И таких козырей в моем загашнике столько!..

— Проваливай, пока цел, — рявкнул центурион. — Смерти ищешь?

— Об этом меня уже спрашивали недавно — кстати, не первый раз. Но мою песню не задушишь так просто. По-твоему, если сбились в своры и обзавелись клыками железными, то стали Господними Псами? Волки вы позорные, а не служители Бога!

Говорил он достаточно зычно, чтоб слышали на корабле, но никто там пока не дергался — подозрительная терпимость, вовсе не свойственная христианам. Обычно они дают инакодумцам высказаться, когда уверены в скором возмездии. И даже сотник пока лишь пугал, хотя в другой ситуации давно бы перешел к действиям. Ведь так хочется, и перед людьми неловко… а нельзя.

— Слушай, че ты приперся? — спросил он почти жалобно. — Шел бы своей дорогой.

— Давно не обличал, — усмехнулся Светлан. — Вот, захотелось восполнить.

Впрочем, внимание к себе он привлек — и охранников, и разношерстной обслуги, и даже злосчастных пленниц… насколько можно было понять по их отрешенных лицам. Не то чтоб от него ждали серьезного — мало ли трепачей шляется по дорогам!.. Или и тут уже слыхали про кудесника в синей рясе, единым чудом упоившего целое войско?

Правая рука у центуриона задергалась, будто сама собой потянулась к мечу, а бедняге приходилось ее сдерживать, следуя полученным инструкциям. В отчаянии он оглянулся на корабль.

И словно в ответ на его призыв оттуда возник новый персонаж, облаченный в выцветшую мантию. Ухватившись обеими руками за веревочные перила, засеменил по сходням, снисходя к дерзкому горлопану. Кажись, я двинулся вверх по инстанциям, хмыкнул Светлан. И кто же у нас в аббатах?

Настоятель оказался жилистым стариканом, напрочь лишенным веселости, с угрюмо пылающими глазами. Скорее всего он не нравился женщинам даже в молодости, а сейчас выглядел затрапезным, как последний из монахов, и духом отличался ядреным, точно не мылся с пеленок. Спустившись на помост, аббат не удержался, чтобы не окинуть довольным взглядом женские тела, обреченные на убой. Ноздри приплюснутого носа раздулись, втягивая воздух, будто живительную прану. Тягостная для Светлана здешняя атмосфера заряжала старца силой.

Типаж был знакомый и весьма востребованный в темные века — что называется, человек на своем месте. Зато в другие времена старец вполне мог заделаться сварливым пенсионером, завсегдатаем площадных митингов. Или же полуночным убийцей, охотящимся на беспечную молодь.

— У-у, — протянул Светлан понимающе, — так вот в чем дело: у тебя, дед, тяга к потрошительству!

Вскинув костистый подбородок, аббат уставил блеклые глазки на пришлого проповедника, словно бы привык своим взглядом нагонять трепет на людей. Конечно, когда его тщедушность подпирают железные когорты…

— Ну, — процедил старик зловеще, — кто тут толковал про «жрецов Тьмы»? Пусть повторит это ныне, когда через мои уши ему внимает Бог.

Распрямившись во весь богатырский рост, монах с высоты оглядел нового недруга.

— Бог! — фыркнул он. — Что вы, лицемеры и лизоблюды, можете понимать в Боге? Он дал людям волю, но к чему она тем, кто по своей сути — раб. Такие тут же примутся искать себе господина. И если не найдут — измыслят, а прочих станут загонять в стадо и понуждать поклоняться выдуманному пастуху. За вами же пустота, и потому вы злобствуете, изуверством пытаясь задавить свой страх и неверие остальных.

— Молчать! — рявкнул аббат с некоторым опозданием и угрожающе вскинул сухой кулачок, будто собрался метать молнии. Но для этого как минимум нужно знать Знаки. Не говоря про наличие таланта.

— Ай, Моська, — ухмыльнулся Светлан. — Ты чего тявкаешь: напугать тщишься? А знаешь, что в соседнем королевстве меня прозвали Антихристом? По силам ли тебе такой антагонист?

Судорожно порыскав по хилой груди, настоятель ухватился за увесистый наперсный крест и воздел руку уже с ним, видимо, полагая, что вооружился.

— Небось серебряный? — полюбопытствовал монах. — Напугал, ну да!.. И что у вас за садистская вера — поклоняетесь распятию. Вы б еще плаху в церковь приволокли…

— Не кощунствуй, еретик! — выкрикнул старик, побагровев от натуги.

Ну, это не тот случай, когда можно взять горлом. Если б Светлан гаркнул в полную силу, беднягу бы смело с помоста.

Не убирая креста, настоятель оглянулся на центуриона, и тот сейчас же проорал команду, сзывая подручных. Кстати, было их на мостках не так много — меньше полусотни. А скольких еще скрывает корабль? Хотя его довольно просто пустить на дно… если б не пленницы в трюме. И не желание избежать свалки.

— Не следует будить спящего дракона, — назидательно молвил монах. — Нешто у вас нет такой поговорки?

Но на слова тут уже не обращали внимания — латники продолжали сбегаться, охватывая пришельца плотным кольцом, наставляя на него заточенную сталь. Похоже, тут требовались средства посильней.

— Такое тихое утро! — произнес Светлан. — Не хочется его портить грозой.

В следующий миг внезапный порыв ветра загасил ближний факел. Затем светильники принялись тухнуть один за другим, точно их задувал невидимый исполин, двигаясь вдоль помоста. Постепенно сцена погружалась в сумрак.

— Заклинаю именем Господа, — переполошенно завопил старик, — немедленно прекрати!..

Тоже заклинатель выискался! Лучше бы не смешил людей. И кто уполномочил его выступать от имени?

— Если у вас сложности с освещением, при чем тут я? — пожал плечами кудесник. — А хочешь, со звездами сделается то же самое?

Ага, и начать лучше с Солнца. Если бы аббат представлял, как эти тусклые светлячки выглядят вблизи!..

Светлан называл этот метод драконьим: впрямую не врешь, но впечатление создаешь ложное. Хотя чистоплюй Георг не опустился бы до такого коварства. Но мы-то пока лишь учимся святости.

Во всяком случае, броневое кольцо вокруг него перестало сжиматься, а опасные острия слегка отодвинулись, будто латников устрашила демонстрация. И начальство не понукало нападать, явственно растерявшись. Ну, надо ковать железо…

— Ваш магистр искал встречи со мной, разве нет? — произнес Светлан по-богатырски грозно, на время забыв о монашьем смирении. — Или до ваших заскорузлых мозгов еще не дошло, какой гость удостоил посещением?! Может, мне опять нужно затеять винный ливень, чтоб вы сообразили наконец?

Вот вояк это предложение заинтересовало — они и вовсе убрали клинки, с ожиданием уставясь на чудотворца. Ну кто мог ждать, что такое деяние, больше похожее на хулиганство, настолько западет в людские сердца? Даже аббат, вовсе не похожий на пьянчужку, проникнулся словами монаха настолько, что непроизвольно поглядел на притаившееся судно — как центурион несколькими минутами раньше. И кто следующий на очереди?

В этот момент Гийом не утерпел — молодой, горячий!.. И своим порывом испортил сложную интригу Светлана, заодно подставившись сам.

Из придвинувшегося к помосту тумана полетели стрелы, залп за залпом, отыскивая в латах меченосцев щели, внося сумятицу в отлаженный строй, бросая подбитых на доски либо в воду. Затем из молочной пелены вырвалась лодка, стремительно сближаясь с мостками, и через секунды пираты ринулись в атаку, неистово орудуя боевыми косами, укороченными до нагинат. Прежде чем охранники опомнились, их число убавилось наполовину, а каждый боец Гийома стоил по меньшей мере двоих — так что силы в общем-то выровнялись… вот только ненадолго.

Ловушка получилась отменной. Первым, понятно, ожил корабль, над фальшбортом которого плотным частоколом выросли лучники, нацеливая арбалеты. Затем со дна широким полукружием поднялись плоты с десятками тяжелых латников, уже выстроенных в непроницаемый строй. Эти воины в серых плащах, безмолвные и словно бы обезличенные, похожие точно роботы, действительно могли внушить трепет. Как смогли они пробыть под водой столько времени — отдельный вопрос. И ведь даже не намокли!..

Такого пираты не ожидали — откуда угодно, только не из Озера. До сих пор подобные трюки относились к их арсеналу. В растерянности они отхлынули от недобитых топителей, спешно возвращаясь на плоскодонку. В один миг по бортам ее поднялись дубовые щиты, превращая суденышко в маленькую крепость. При иных обстоятельствах это, возможно, и спасло бы парней. Но куда отступать тут? Да их просто засыплют стрелами!..

— Какого рожна вам не сиделось? — проворчал Светлан в наступившей тишине. — Вы что, еще не наигрались в войну?

— Уйдем низами! — выкрикнул кто-то. — Слышь, старшой?

— Так тебе и дадут, — отозвался Гийом, мучительно морщась. — Меж дном и плотами наверняка протянули сеть. Да они и держатся на ней.

Не говоря о том, что русалки вполне могут принять в драке участие, подумал Светлан. И уж с ними лучше не тягаться — в родной-то среде.

— Влипли по уши, — констатировал Жофрей. — Говорил вам!

Вот тут наверху сходней, меж шеренгами настороженных лучников, и нарисовалось высокое начальство — судя по знакам различия, приор ордена меченосцев, второе лицо после Великого Магистра. Этот оказался моложе аббата едва не вдвое и куда более приятным на вид, статным и благоликим, к тому же щегольски выряженным, в сияющих доспехах и снежном плаще, шитом золотом, — прямо Белый Рыцарь. Оглядев сложившуюся картинку, приор воссиял солнечной улыбкой.

— Вот ты и попался, Лягушонок, — хмыкнул он, не скрывая злорадства. — Стоило столько бегать!..

В отличие от настоятеля он не выглядел садистом. Похоже, для него охота на ведьм была лишь средством — как и служба в ордене. Он преследовал собственные цели, а методы его не заботили. По-своему цельный персонаж, и неизвестно, кто из этих двух раньше окажется в Пропащих.

— А если я порешу девку? — вяло осведомился Гийом. — Дочь герцога как-никак!

— На все воля Божья, — сказал приор без всякого сожаления. — Наш Магистр давно свободен от мирских пут.

— От человеческих, хочешь сказать? — уточнил Светлан.

— Да как ни назови, — охотно откликнулся меченосец. — К чему осложнять жизнь бесполезными связями? А иные даже мешают жить.

— Жить? — переспросил монах. — Или убивать?

— Ладно, что дальше? — спросил Гийом. — Хотите драки — ради бога!.. Только не предлагай сдаваться.

— Я сделаю проще, — заявил приор. — Ведь крыс, даже озерных, не следует загонять в угол. — И, повысив голос, обратился ко всем пиратам: — Парни, можете уматывать отсюда — я не задерживаю никого… кроме Гийома. Ну, выбирайте: или погибнуть с ним, бросив без защиты свои дома и подруг, или уйти, предоставив главаря нашему милосердию.

— Уходите, — сейчас же вступил тот. — Я приказываю! До новых выборов старшим назначаю Грога… Жофрей, ты понял? Будешь служить ему как мне — он и твой побратим.

После минутного замешательства пираты зашевелились. Неприметный до того Грог, кряжистый и молчаливый, стал распоряжаться с уверенностью, будто родился начальником, а остальные слушались его почти как Гийома. Конечно, прежде чем отчалить, пираты высадили на мостки Изабель — это разумелось без слов. Отступив в тень, Светлан толкнул плоскодонку, сразу придав ей приличную скорость. А умница Лора сколько смогла прикрыла его от сторонних глаз, чтоб не светился до срока.

— А ты чего ж? — спросил Гийом у нее. — Думаешь, меченосцы кормят лучше?

— А я не в твоей банде, — ответила силачка. — Что хочу, то и вытворяю.

— Бэлла, — обернулся Гийом к девушке. — Мне жаль… правда.

Удивительно, но она промолчала, глядя почему-то на Светлана. Ну-с, начинает второй раунд, подумал тот.

— Погоди хвататься за меч, — велел он парню. — Я еще не исчерпал своего терпения.

— Кстати, вы нужны живыми — оба, — сообщил приор. — Так что давайте без обострений — вам же лучше. Ведь в суматохе можно и на меч напороться.

— И что гарантируешь? — полюбопытствовал Светлан. — Кроме жизни, понятно.

— Уж скучно не будет, — заверил меченосец. — Развлечения по полной программе: дыба, щипцы, плети!..

— Негоже обижать путников, господин, — укорил монах. — Нас даже разбойники не тронули.

— Потому и не тронули, что голодранцы, — усмехнулся приор. — Что с вас возьмешь? А твоя болтовня, верно, забавляла их.

— Но не тебя, верно?

— Да мне начхать на нее — лишь бы другие не слышали. А так придется укоротить твой язык.

— На голову, да? Или заодно отсечешь прочие конечности?

— Ну, не сразу, — хохотнул весельчак. — Ты хотел говорить с Магистром? Возможно, и сподобишься. Но сперва покажешь мне, на что годен. Конечно, все эти байки — про винный дождь, воскрешения, изгнания духов — полная чушь, пусть простаки в это веруют. Но кое-что ты умеешь — судя по фокусу с факелами. А значит, можешь оказаться полезным нам.

— А бурю не пробовали укротить? — пророкотал богатырь. — Ведь столько пользы!..

— Ну-ну, меня этим не испугаешь, — засмеялся приор. — Побереги свои угрозы для других — а кого и когда стращать, мы тебе укажем.

Переведя взгляд на Гийома, он с издевкой спросил:

— Надеялся перехитрить нас, явившись на встречу раньше? Молод еще ты тягаться с нами! Этот твой ход просто напрашивался.

— Может, ты гроссмейстер, — откликнулся Светлан вместо пирата. — Или станешь им вскорости. Но это не значит, что тебя нельзя переиграть. Похоже, ты не любишь его, — предположил он. — Шахматы тебе нравятся больше, верно?

— И что с того? — слегка насторожился босс.

— А то, что в что частная победа вовсе не всегда ведет к выигрышу, и мудрые стратеги это сознают. Но ты — лишь напористый скорохват, скачущий по верхам, и больше берешь памятью, чем умом. Нашел перед кем похваляться!.. А сражаешься с этими, да? — кивнул Светлан на привязанных к столбам страдалиц. — Воитель, поборник веры!.. Мало вы уже наломали дров?

— Что ж, — осклабился меченосец, — было время разбрасывать зерна…

— Имеешь в виду утопленниц? — перебил богатырь, на секунду теряя выдержку. — Метатели хреновы!.. И кто у вас такой дальнозоркий? Неужто еще в те времена вы планировали противоестественный союз?

— Как учит нас святая церковь и лично Иисус…

— Вы позорите своего Христа, фарисеи, — загремел монах. — Лучше не поминай его имя всуе!

— Хватит болтовни, — сказал приор. И, отыскав взглядом здоровяка-центуриона, распорядился: — Взять их.

Поредевшая толпа охранников заволновалась, наново ощетиниваясь клинками. Мгновенно напружинившись, Гийом угрожающе оскалил молодые зубы. Изабель ахнула испуганно.

— Ну, с нами Бог, — пробормотал Светлан. — Я надеюсь.

Взяв посох наперевес, он двинулся на латников, аккуратно расшвыривая их по сторонам. Вот Лора деликатничала куда меньше. Наконец вырвав свой клинок из деревянного плена, она со свирепой радостью ринулась вперед, неудержимая точно смерч.

Минуя сходни, одним мощным прыжком богатырь заскочил на корабль и принялся наводить тут порядок, уклоняясь от стрел, выпускаемых в упор. Магию он пока не вмешивал в дело, обходясь… гм… голой силой. Вокруг мелькали латные тела, наскакивая и тут же отлетая — чаще за борт. (А если кто плавает плохо, пусть себя винит.) На каждого меченосца Светлан тратил по удару, хотя иногда подворачивалось по двое-трое, а учитывая, что молотил он, точно набравшая обороты косилка… Что там вещал приор про сельское хозяйство?

Когда палуба очистилась от лишнего железа, богатырь соскочил с корабля на плот, дабы воспрепятствовать русалкам утащить заготовленные кули, до которых могли дотянуться их загребущие руки. Здесь уже бушевала Лора, лягаясь покруче любой лошади и явно еле сдерживаясь, чтобы не срубать перепончатые кисти, тянущиеся к пленницам.

Пошвыряв в воду самых настырных, Светлан снова заскочил на мостки и, ухватившись за край плота, втащил его поверх настила, подальше от разочарованных пловчих. А силачка следила, чтобы ни одна связанная не скатилась в озеро.

— А где же приор? — спросил богатырь, озирая окрестности, уже освобожденные от активистов (во всяком случае, основную их часть переправили в воду, а большинство прочих улепетывали по берегу). — Я оставлял его на закуску.

— Извини, — угрюмо откликнулся Гийом, вытирая потускневший меч о плащ ближнего трупа. — Похоже, я его слопал раньше.

— Да что ж ты такой торопыга? Ведь этот ловкач единственный, кто понимал, что творится тут!

— Извини, — повторил пират, глядя в сторону. — Погорячился. Как сказал этот пижон: «Молод еще».

Вглядевшись в него внимательней, монах лишь вздохнул. В самом деле, требовать от парня рассудочности — сейчас, когда его раздирает надвое…

— Может, начнем развязывать? — спросила Лора, покосившись на лежбище осужденных.

— С этим лучше не спешить, — ответил Светлан. — Как бы не разбежались. А соберут их другие — с прежними намерениями.

— Смотрите! — воскликнула Изабель, показывая на воду.

Заботясь о поставщиках, русалки выталкивали к поверхности латников, уже изрядно нахлебавшихся, и буксировали к суше, оставляя на мелководье. Но дюжина пловчих — видимо, самых матерых, как раз и прозванных Матерями, — расположившись на воде полукругом, затеяла нечто вроде синхронного танца, творя совместное колдовство. Через секунды стало ясно, чего они добивались, — по всей бухте уже поднимались волны, все яростнее наскакивая на мостки, норовя захлестнуть настил и утащить в озеро подношение меченосцев.

— Эти тетки не сдаются так просто, — заметила Лора. — Намеков не понимают, а?

— Матери зовут ветер, — выдавил Гийом. — И если ударят в полную мощь…

— Думаешь, они смогут накликать ураган? — усмехнулся Светлан. — Вот я — могу.

Ураган тут, пожалуй, ни к чему, мысленно поправился он, а хороший смерч не помешает. Вы, ребята, Америки не видали, где таких зверей — как собак нерезаных!..

И он запустил свои чары, на сей раз обратившись за поддержкой к Каналу, черпая в нем магию, как в реке. Когда энергии набралось вдосталь, Светлан вскинул перед собой посох, точно волшебный жезл, и направил энергию вдоль него. Теперь даже зауряды могли увидеть, как задрожал воздух на пути потока. Будет забавно, если решат, что магия исходит из дрына, — перепутают источник с проводником.

Струя чар угодила в центр бухты, и сейчас же вода там пришла в движение, разгоняясь по кругу. Но куда быстрей над ней кружился вихрь, стремительно набирая силу, вздымаясь все выше.

Забытые на плотах солдаты заволновались, ощутив, что бревна под их ногами ходят ходуном, и стали поспешно избавляться от доспехов, наконец решившись задать деру. Самые шустрые, оголившись до исподнего, сигали в озеро и на всех парах гребли к близкому берегу.

Бешено крутящийся смерч уже смахивал на колонну вышиной до небес, а воду всасывал с жадностью исполина, вырвавшегося из пекла. Уровень озера понижался с пугающей быстротой, через минуту стало проступать дно.

Сложнее всего было устроить фильтр на входе в этот чудовищный насос — чтобы вместе с жидкостью ввысь не унесло живность. Но Светлан даже смог разделить добычу по категориям, каждую упаковав в отдельный мешок, благо сетей тут запасли в избытке. Поднятых со дна меченосцев он вынес на сушу, разбросав по песку, узел с рыбами перебросил через остров, где и просыпал над озером живым градом. А вот невод с русалками, стиснутыми в шевелящееся месиво, Светлан опустил на палубу корабля, содрогавшегося под потоком, возникшим меж островами из-за перепада уровней. Такого улова не видели ни на одном сейнере. По весу, что ли, их сдавать? Эх, хвостатые!..

— И довольно на этом, — сказал он, опуская жезл. — Хорошего помалу.

Плавно замедляясь, смерч стал оседать, изливая в бухту поглощенную воду, — на остатках магии Светлан придерживал процесс, дабы мостки не затопило избытками.

— А что будет с ними? — спросила Изабель, указывая на мешок с русалками.

Пожав плечами, монах ответил:

— Убить их довольно сложно — ведь они уже неживые. К тому ж это не решит проблемы. Русалок-то в озере намного больше — здесь хорошо если десятая часть. Да я и не смог бы… Наверно, придется выпустить — когда разберемся с этими бедолагами, — кивнул он на злосчастных женщин. — Вот этих где укрыть?

— На нашем Острове, — хмуро произнес Гийом. — Где ж еще? Тем более дамочек у нас недобор.

Зато теперь будет избыток. Эдак и до многоженства недалеко.

— Тогда давайте грузить, — подхлестнула Лора. — Корабль у нас есть. С пару-тройку матросов я выловлю — больше-то ни к чему.

— Да, пора сваливать, — согласился Светлан. — Лучше не ждать, пока здешняя камарилья опомнится.

Глава 5

Нескольких матросов Лора и вправду поймала — пока Светлан при посильном участи Гийома относил на корабль безропотных пассажирок. Вооружившись трофейным кинжалом, Изабель избавляла бедняжек от пут, вполне умело управляясь с клинком. Загрузив последнюю из спасенных, они тотчас отчалили. Не спеша прошлись вдоль островов, а когда с развесистого дерева на бак сиганула Агра, круто повернули и покинули негостеприимную бухту. Напоследок Светлан все же пустил с кормы молнию, подпалив свежевыстроенные мостки. Конечно, соорудить новые недолго…

— Надо проверить каюты, — сказал он Гийому, стоявшему рядом с рулевым. — Только если найдешь меченосца, не убивай сразу, ладно?

— Лучше я займусь, — вмешалась Лора. — От него больше пользы тут. А ты подсобишь матросам, если замешкаются.

Светлан только развел руками: что тут возразишь? Подойдя к краю юта, он оглядел среднюю часть палубы, где теснились несостоявшиеся утопленницы, держась подальше от невода с русалками, зыркавших по сторонам стылыми взглядами. Растратив чары на создание волн, хозяйки Озера лишились главного козыря. Вопрос: на какое время?

— Не против, если тут и сброшу их? — обратился опять к Гийому. — Развязывать не буду, пусть коллеги подсуетятся. А глубина — в самый раз.

Парень лишь кивнул, избегая смотреть на русалок. Пробежав по фальшборту, дабы не смущать застенчивых пассажирок, Светлан ухватился за сетчатый мешок и единым махом отправил за борт… гм… в набежавшую волну. Уж если бросать, то скопом — чего мелочиться? Бабы с корабля — парусам легче.

Тут на палубе вновь возникла Лора и на пару с Изабель принялась размещать по каютам женщин, покорных им, как до этого палачам. Не вмешиваясь в процесс, Светлан проведал Агру, поскреб подставленную скулу. Затем вернулся на ют к молчаливому главарю. Отослав матроса помогать товарищам, тот уже стоял у руля сам, уверенно направляя судно.

— Похоже, без меня справляетесь, — заметил богатырь. — Или организовать вам попутный ветер?

— Да ты уж сегодня показал себя, — проворчал Гийом. — Чертям стало тошно!

— И русалкам? Уж извини…

— Ну, мою шкуру ты как раз спас. А заодно больше сотни других, вовсе безвинных. На твоем месте и я, русалочий сын, пошлепал бы тем же курсом.

— Лягушонок, да? — ухмыльнулся Светлан. — Слушай, Маугли, а ведь теперь вам жизни не дадут — ни на воде, ни тем более под. То есть еще какое-то время, наверно, сможете продержаться — на прежних запасах. И в ближние дни русалкам скорее всего будет не до вас.

— Ну почему наши Матери приняли сторону врагов? — с тоской вопросил парень. — За что они предали нас?

— Потому что у них общие интересы с орденом, — сказал Светлан. — А вы, детки, оказались тут лишними.

— Да какие интересы, о чем ты?..

— Русалкам нужно увеличивать поголовье — размножаться-то они не способны. Это добавляет сил Озеру. Поэтому требуются поставки со стороны… что мы и наблюдали.

— Ладно, а меченосцам?

— Похоже, что у них проблемы с прихожанами. Если они не могут показать маловерам Бога, то хотя бы напугают Дьяволом. Или Людвиг надеется, что тот поддержит орден против короля. Ну а вызвать Дьявола, как ты знаешь, по силам лишь русалкам. И если Озерный монстр снюхается с сухопутным…

— Да как может Божья церковь вступать в союз с исчадием ада?

— Ну, если это делается для славы Христовой… и к собственной пользе…

— Так, по-твоему, матерям на нас плевать? — снова спросил юноша.

— Детство давно кончилось — забудь, — сказал Светлан. — К тому ж под водой иные нормы, там не приглядывают за мальками. Их даже сжирают, если вовремя не улепетнут. Пока можно было, русалки использовали вас — благо сами подставлялись. Возомнивших легко колпачить, а вы, ребятки, придумали себе вольное жилье — за пазухой у мам. Романтики, блин!..

— Раз не оправдала мать, пора вспомнить об отце, — осклабился пират. — Может, с ним мне повезет больше?

— Вот этот путь требует проверки. Если с годами Луи стал похожим на брата… Кстати, не хочешь вернуть Изабель законному жениху?

— Лучше я ее убью, — угрюмо сказал Гийом.

— Вот так ты понимаешь любовь, да? Или мне, или никому!.. Тогда уж зови это по-другому — не погань высокое.

— И как назвать? — спросил парень с вызовом.

— Скажем… э-э… инстинктом продолжения рода, — предложил Светлан. — Если ценишь в подружке лишь свое потомство, будущее или… гм… состоявшееся, — тогда все просто. Но любовь, дружок, — одно из немногих, что отличает нас от зверей. Жертвовать своим счастьем ради любимой…

— А звери, значит, не любят?

— Тогда это не вполне звери. И некоторые из них куда ближе к людям, чем многие… э-э… человекообразные. Те, кто радеет лишь за собственное добро. А несчастных девиц заносят в тот же раздел.

Усмехнувшись, главарь заметил:

— Похоже, ты жалеешь лишь девок.

— Да чего жалеть тебя, эдакого лба? Уж ты сам сможешь отбрыкаться.

Задумавшись, Гийом уставился на палубу, уже почти обезлюдевшую — стараниями Лоры и Изабель. Кстати, королевская племянница обращалась со страдалицами без всякой спеси — зато сочувствия в ней обнаружилось на удивление. А говорят, «яблоко от яблони…». Приходится подчищать за собственным отцом, да?

Добыв к кладовке пузатый бочонок, силачка несла его на плече к каютам — видно, решила попотчевать гостий монастырским вином… взамен воды, коей их хотели упоить.

— Черт, не понимаю! — вдруг сказал пират. — Ну почему мне важно, чтоб Изабель думала обо мне хорошо? И почему так хочу видеть ее улыбку?

— Это называется резонанс, — пояснил Светлан. — Ваши души связаны, понимаешь? И что испытывает она, теперь ощущаешь ты. — Подняв палец, он веско прибавил: — Индукция!

Звучало это как заклинание. Впрочем, волшебник и должен быть загадочным.

— Ну, тебе видней, — пробормотал парень. И тут же прибавил: — Ты б видел, какой она попала ко мне! От макушки до пяток стянута что мумия, корсет — будто панцирь у рака. Двигалась точно кукла, бормотала какую-то чушь. И погляди на нее теперь.

Посмотрев, Светлан спросил:

— А тебя не смущает, что Изабель, возможно, твоя двоюродная сестра?

— Да хоть и родная — подумаешь! Мы — дети русалок, нам человечьи правила не указ.

— Это пока речь не зайдет о потомстве. И вот тогда вступят в действие законы природы. Слыхал, к чему приводит инцест? Хотя у королей это обычное дело. А вдруг ты и есть — будущий правитель Нордии?

Бросив на него быстрый взгляд, Гийом пожал плечами:

— Ведь я — сын простолюдинки, меня не признают за наследника.

— Это как глянуть. Была простолюдинкой, стала — владычицей… э-э… озерной. А озеро ваше поважнее иного моря, разве нет?

— Она — утопленница, нежить… то есть и не человек вовсе, — возразил пират. — Даже если подтвердится, что я королевских кровей… Да на что Луи сдался такой сынок? Мало ему забот без меня? А если он впрямь, как ты говоришь, стал смахивать на брательника…

— Это — худший вариант, — внес поправку Светлан. — Родственность тут ни при чем… к примеру, Изабель вовсе не напоминает папу. Да и Луи, я слышал, привязан к родичам не по-королевски. К примеру, братца он не одарил по заслугам, сколько тот ни напрашивался на почетную смерть. Брал бы пример с русских царей — те и своих деток не жалели… Хотя Людвиг из той же когорты.

— Вон! — вдруг воскликнул пират, вытянув вперед руку. — Это наш флот. Спешат на выручку.

— Да я вижу, вижу, — откликнулся богатырь. — Уже с минуту, как заметил. Только у них все равно б не вышло. Э-э… Матери не пропустили бы ваши корыта к бухте, устроили б такой камикадзе!.. Хотя порыв похвальный, согласен.

— Постой у руля, — сказал Гийом. — Я лучше пойду на нос. Не то начнут сдуру палить…

Приняв управление, Светлан коротко свистнул, привлекая внимание Лоры, как раз вынырнувшей из люка, и указал на цветастый вымпел ордена, гордо реявший в вышине. (Ну забыли про него — всего не предусмотришь.) Кивнув, девушка с легкостью макаки взмыла по мачте и одним махом сорвала флаг, пустив по ветру. И какой поднять взамен: черный, белый? Или лучше было бы вывесить труп приора? Если, конечно, Гийом вправду его прикончил — обычно такие ловкачи отличаются редкой живучестью.

Впрочем, обошлось без недоразумений. Пираты разглядели своего главаря раньше, чем пустили в ход катапульты, и поспешили их разрядить — от греха. Минутой позже корабль свернул паруса, и вскоре его окружили плоскодонки, цепляясь абордажными крючьями, будто и впрямь собрались штурмовать. Однако на палубу поднялись лишь капитаны и ближние помощники Гийома — почти всех Светлан уже знал неплохо.

Коротко главарь разъяснил ситуацию — придерживаясь фактов, но избегая лишних акцентов, а на чуде особенно не настаивал. (В конце концов, смерч мог приключиться и без чар.) Затем вернул капитанов на лодки и сам возглавил флотилию, благо теперь команда парусника возросла втрое. Задвинутого в тень монаха забыли у руля — тем более справлялся он не хуже других (да лучше, лучше). Молодые островитяне осваивали новую конструкцию с легкостью прирожденных плавателей и не стеснялись теребить матросов, выпытывая тонкости.

Не прошло и часа, как пираты уже вели себя на корабле по-хозяйски. Правда, беспокоить пассажирок Гийом запретил настрого, причем ухмыляющегося Жофрея предупредил особо, пригрозив кастрацией. Как ни странно, верзила отнесся к угрозе с серьезностью и поползновений не делал. Хотя Лора на всякий случай приглядывала за ним, в любой миг готовая отбить охоту. (И уж она слово «отбить» понимала буквально.)

Затем победоносная флотилия, так и не сделавшая ни единого выстрела, причалила к базе, где отважных парней встретили преданные подруги. Впрочем, их радость заметно поблекла, когда выяснилось, что за груз доставил трофейный корабль. Это ведь не тот случай, когда численное превосходство ведет к выигрышу, — тут иной расклад. Отныне старожилкам придется бороться за свое счастье, а ведь раньше дрались за них. Так выпьем за равновесие!..

Общий пир и впрямь начался на площади раньше, чем солнце достигло зенита, и продолжался до самого заката, то затихая, то разгораясь вновь. Как ни иллюзорна была победа и сколь ни сомнителен успех, других поводов праздновать у островитян не было. А в будущее не хотелось глядеть никому.

Ни Светлан, ни Лора с Изабель, ни большинство спасенных не принимали участия в торжестве. Они вообще не спешили высаживаться с корабля — тем более многим гостьям сейчас был показан постельный режим. По велению Гийома на судно доставили кушанья и напитки, а заодно женскую одежду, довольно богатую (видимо, из награбленного), и широкие дубовые кадки, заменявшие в здешнем мире ванны. Расставив их на палубе, поближе к каютам, богатырь заполнил емкости озерной водой и, щадя проснувшуюся стыдливость селянок, завесил это место парусиной. Тотчас к ваннам потянулись недавние узницы, спеша смыть тюремную грязь. Время от времени Лора выволакивала из-за занавеса очередную кадку, чтоб Светлан сменил воду. А менее пострадавшие или более участливые из селянок помогали товаркам обрести чистоту и подобрать платье в груде, наваленной возле купальни.

Когда суета вокруг кадушек пошла на спад, Светлан вернулся на свой возвышенный ют и уселся по-татарски над водой, созерцая остров словно бы с башни. Людная площадь, заставленная пиршественными столами, отсюда просматривалась отлично, и даже доносились голоса, причем богатырский слух различал почти каждое слово. На это и впрямь лучше глядеть со стороны — такое кино!

Затем к нему поднялась Лора и опустилась рядом, с легкостью скопировав позу. Впрочем, если она и подражала, то не Светлану — Жанне. А уж ведьма, надо признать, умела себя подать.

— О чем задумался? — поинтересовалась силачка.

— Уже и помедитировать нельзя, — проворчал он. — В кои-то веки собрался!

— Разве нельзя этим заниматься вдвоем? — спросила Лора. — А еще лучше — совмещать.

— В некоторых религиях такое практикуется, — подтвердил монах. — Но не в моей. У меня — котлеты отдельно.

— Вот это жаль. Хорошее надо перенимать.

— Хорошее ли?

Выдав эту глубокомысленное замечание, Светлан сменил тему:

— Как тебе понравился смерч?

— Ну, я видала и круче, — улыбнулась девушка.

— Я смог бы и ураган затеять — без похвальбы. У Канала хватит мощи на любой катаклизм. Проблема в ином: кто тут настоящий затейник — я или… Когда через меня хлынуло столько магии, я ощутил себя… э-э… орудием. Понимаешь, на такие штучки у меня нюх. Или это мнительность, внушенная прежней жизнью? Ненавижу, когда меня используют!..

— Ведь ты говорил, что Канал — ребенок, — напомнила Лора. — Что это искусственный демон, созданный для переброски людей и грузов.

— Канал слишком быстро взрослеет — это опасно. Он не злонамерен, но… без царя в голове. И тоже не любит быть средством. А паритетные отношения формируются не вдруг — нужны недели, месяцы… которых у нас нет. Пока что я указываю этому верзиле цель и сам выстраиваю Знаки, но с каждым разом Канал делается умелей, обучаясь на глазах. Может, не стоит давать ему знания, для коих он не созрел? Вскоре наш юнец или попытается меня подмять, превратив в слугу, или отбросит за бесполезностью, отправившись в автономное плавание. И тогда натворит такого!.. Уж этого джинна не следует пускать в мир — тут без него хватает чудищ.

— И какой выход?

— Обходиться без услуг Канала… разве станет совсем уж невмоготу. Все-таки я в первую голову силач, а маг — как бы по совместительству, в свободное от главной работы время. И, сама знаешь, богатырю применять чары нужно особенно аккуратно — не то сила может сгинуть. А если угораздит наворожить что-то в бою… Прости-прощай, удаль молодецкая!

— Я тебе говорила: богатырь-маг — это хождение по лезвию. Зато и способен он на такое!..

— Вот когда научусь балансировать… Или хочешь, чтоб я на этом лезвии сразу крутил сальто?

Силачка лишь усмехнулась. Действительно, мало ли чего мы хотим? Вот возможности — сдерживают.

Повернув голову на скрип ступенек, монах встретил взглядом Изабель, застенчиво притормозившую наверху лестницы.

— Заскучала? — спросил ласково. — Коли не влекут потехи да забавы, примыкай к нам.

— А не помешаю?

— Да бог с тобой, дочка, — улыбнулся он. — У нас вовсе не столько тайн, как думают невежды. Только не жди мудрых наставлений, я сам — вечный ученик.

Тотчас девушка устремилась к ним и без церемоний присела на палубу, по другую сторону от Светлана. Как и Лора, она была босой, а подол пышного платья намок, будто Изабель гуляла по мелководью.

— Могу я спросить? — сразу заговорила она.

— Что угодно. Правда, не обещаю, что смогу ответить.

Одарив монаха летящей улыбкой, Изабель произнесла:

— Отец мой, ведь вы направляетесь в столицу?

— Похоже, все пути сейчас ведут туда, — подтвердил он не впрямую. — Здесь мы уже сделали что могли.

— Я хочу пойти с вами, — сказала девушка без обиняков. Но тут же вспыхнула, смутившись своего «хочу».

— С нами? — уточнил Светлан. — Или в столицу? Все-таки решила вернуться к отцу? Или надумала покинуть Гийома?

— Да, да, нет, нет, — вместо Изабель ответила Лора — сразу на все вопросы. — Что ты напал на девочку? Она сама в себе еще не разобралась.

— Ведь за нее это никто не сделает, — заметил монах. — Вот когда взамен «хочу» станет говорить «нужно»… Дело даже не в эгоизме — в осознании.

— А обещал не морочить голову, — ухмыльнулась силачка. — Вторая натура, да?

— Иногда трудно удержаться, — согласился он покаянно. — Наверно, на меня так действует ряса.

— И лысина, ага… Так ты будешь отвечать на вопрос?

— На какой? Разве Бэлла спросила о чем-то? Она лишь изъявила желание.

— Ну, не занудствуй!

— Ладно, постараюсь, — хмыкнул Светлан. — Если коротко — я не против. Осталось уговорить…

— Жену! — фыркнула Лора.

— Что, эльфы и все наши анекдоты знают? — поинтересовался он. — А себе-то они оставили, куда расти?

— Ведь вы, отче, могущественный волшебник, — опять вступила Изабель. — А вдобавок ужасный силач. Разве вам нужно спрашивать чьего-то дозволения?

— Понимаешь, куколка, я не применяю силу без крайней нужды. Это — последнее средство, когда уже не остается иных. А силач вовсе не должен быть «ужасным» — в мире и без него полно кошмаров.

— Не уговорим, так хоть языки почешем, — ввернула Лора, снова цитируя анекдот, аналог которого был Светлану известен.

Тихонько прыснув, словно тоже слыхала подобный, Изабель с опозданием, но разъяснила:

— Все-таки больше всего мне хочется сейчас быть рядом с вами. От вас прямо исходит мощь, в лучах которой делается теплей. И поглядите на них, — указала она на стайку юных селянок, осторожно устраивавшихся неподалеку, якобы чтобы с высоты и безопасного удаления поглазеть на гуляния пиратов. — Они тоже чувствуют!

— Резонанс, — пробормотал он. — И здесь, ишь.

Вообще после утреннего представления к любому другому стали бы относиться с трепетом, стараясь держаться подальше. Но Светлан уже привык, что его боятся лишь незнакомые. А ведь на одуванчик не похож.

— Смотрите, кто к нам идет, — фыркнула Лора. — Вспомнил наконец!

Меж домами к пристани и впрямь направлялся Гийом, окруженный ближними… э-э… клевретами, меж которых возвышался Жофрей.

— Вряд ли он забывал, — возразил богатырь. — Просто хватало иных забот — он же здешний правитель.

Жестом придержав остальных, главарь в одиночестве взошел на корабль, затем, обойдя купальню, поднялся на ют. Приоткрыв рты, селянки вытаращились на красавца пирата, ряженного в роскошный костюм, будто перед ними возник принц… кстати, вполне возможно.

— Похоже, сговариваетесь против меня? — проницательно усмехнулся Гийом. — Стоило мне отвлечься на пару часов…

— О, — откликнулся Светлан, — первые признаки! Профессиональный недуг самодержцев — зовется паранойей… По-твоему, нам больше нечем заняться?

— Если и сговариваемся, то за себя, — прибавила Лора. — Что нам до других!

С иронией поклонившись ей, главарь предложил:

— Не хотите прогуляться? Не тревожьтесь, я поставил к кораблю охрану. А насилие на моем острове карается строго. Как ты сказал, — он перевел взгляд на Светлана, — свобода каждого кончается возле носа соседа.

— Это не я, это Вольтер, — поправил тот. — Ну, если дамы не против…

— Пошли, — сказала Лора, поднимаясь. — Чего тянуть? День на исходе.

Вслед за ней вскинулась Изабель.

— Лучше обуйтесь, — посоветовал монах. — Ноги следует беречь, тем более — такие.

Прекрасно поняв намек, силачка сгоняла за обувью, заодно прихватив свою боевую трость. А когда паломники спускались по мосткам, уже вполне экипированные, с бака соскочила на берег Агра, весь день продремавшая на теплых досках, — она тоже не жаловалась ни на слух, ни на понятливость.

На пристани Гийом деликатно взял монаха за локоть и мимо домов увлек к пышным зарослям, больше похожим на джунгли. Обе девушки двинулись следом, выдерживая дистанцию, а уже за ними пристроилась свита главаря — или, точнее сказать, охрана.

Некоторое время Гийом молчал, прислушиваясь к щебету подружек, бросая по сторонам острые взгляды. Конечно, вряд ли он подыскивал укромное место, чтобы прикончить опасного гостя, — так далеко его болезнь еще не зашла. Да и соображал парень для этого слишком хорошо. Но ведает ли он сам, зачем затеял прогулку?

— Знаешь, над чем я думал последние часы? — спросил главарь вдруг. — То есть если отвлечься от Изабель…

— Ну?

— Я сравнивал себя с королем. И не важно, отец мне Луи или нет. Но у меня тоже есть подданные, вверенные судьбой… или Богом… я в ответе за них. Разве нет?

— В идеале — да, — осторожно подтвердил Светлан. — Скажем, Анджелла понимает это именно так. Беда в том, что иных примеров я не знаю. Конечно, флаг тебе в руки…

— Ты говорил про резонанс, — продолжил Гийом. — Ясное дело, сильнее всего я ощущаю его к Изабель. Но ведь и к другим — тоже. Если мое королевство рухнет, я… умру. Так мне чудится.

— Это ты к тому, что вместе с тобой Луи придется усыновлять твою братию? — подсказал богатырь. — Конечно, если король признает тебя.

— При лучшем раскладе я смогу покинуть Озеро, лишь когда мои люди окажутся в безопасности. Это — без вариантов.

— Капитан уходит последним, — кивнул Светлан. — Морской закон.

— И озерный вдобавок. А значит, чтоб прояснить отношения с отцом, мне нужен посланник.

— Тогда уж посол, — усмехнулся богатырь. — Ныне это ремесло — нарасхват.

— Возьмешься, а? — прямо спросил Гийом. — Тебе — доверяю.

— Во всем? — сейчас же зацепился Светлан. — Тогда позволь высказать суждение. Твои отношения с Луи, сыновьи или там вассальные, сейчас омрачает одно обстоятельство — похищение его племянницы. Это не лучшая основа для переговоров.

— Если я вправду сын короля, все устроится, — сказал пират. — А если нет? Ведь Изабель не вернется ко мне, да? И что мне делать в этом случае: помирать?

— Экий ты, братец, ранимый, — уязвил монах. — Чуть не по тебе — сразу в крайности. И как дожил до преклонных лет?

Осклабившись без веселости, Гийом опять замолчал надолго, уводя отрядец все глубже в дебри, словно как раз такое окружение гармонировало с его внутренним раздраем. Тропок он не придерживался, шагал напрямик — лишь бы одежду не изорвать. И долго он собирается так бродить?

Наконец их путь уперся в естественный предел — они опять вышли на берег. За неширокой протокой виднелся другой остров, столь же зеленый, но, похоже, необитаемый. Во всяком случае, отступать пиратам было куда… вот только моста недоставало.

Вдоль воды извивалась тропинка — на нее Гийом и свернул, видимо, сжалившись над Изабель. Или причина в том, что его тянуло к Озеру?

— Я просто хочу, чтоб Изабель привыкла ко мне, — опять заговорил пират. — Если не выйдет, неволить не буду.

— И сколько на это потребуется? — откликнулся Светлан. — Девять месяцев, больше?

Метнув на него хмурый взгляд, парень скривил губы в улыбке, больше похожей на оскал.

— Заметил, да? — спросил он. — Ну ясно, ты ж кудесник! А сейчас начнешь талдычить про инстинкты да про то, что я ценю в подружке лишь потомство… Ну да, я хочу от Изабель детей. Что в этом плохого?

— Проблема та же: ты забыл спросить, чего хочет она. И какой жест, а? — усмехнулся монах. — Если не привыкнет, отпущу… предварительно поломав судьбу. Каково ей будет жить дальше, ты подумал?

Против ожидания, главарь не взорвался, даже не возразил.

— Если б я мог, — пробормотал он, глядя на воду. — Если б я мог…

— Если бы юность умела, ага, — прибавил Светлан. — А «мочь» — это про стариков. Или, вернее уж, «немочь»… Кажись, это у тебя от Луи, — повернул он, решив не усугублять. — Бедняга король тоже озабочен продолжением рода. Может, ты и Бэллу возлюбил оттого, что одной крови?

— Поначалу я хотел отомстить, — признался Гийом. — Кто ж знал, что увязну сам?

— Как раз этот исход — не худший. Или не ведаешь, что мстители делаются похожими на тех, кому мстят? И главное, нашел с кем сводить счеты!

— Да все я понимаю — теперь, — отмахнулся парень. — Но вот что делать, не представляю.

— А ты попробуй отпусти Изабель, — предложил Светлан. — Хотя бы на время.

— Под залог? — хмыкнул Гийом.

— Под честное слово.

— Ишь, хитрец!..

— Разве не видишь, что она из тех, кто слово держит? Такая, понимаешь, вымирающая порода. Вернется по первому зову… если не запрут.

— Н-нет, — покачал головой пират. — Я не могу рисковать. Только не здесь.

— К тому ж через Бэллу будет проще держать с тобой связь. Резонанс — помнишь? Ведь и она тебя чувствует.

— Говорю же: нет!

— Сынок, ведь я могу забрать Изабель, попросту надавав вам тумаков, даже если выставишь против меня всех, — кротко заметил монах. — Но нешто вам непонятны иные доводы, кроме дубины? Да разве ты сам правишь, полагаясь лишь на кулаки? Так испытай свою власть над ней!

— Конечно, ты сильный чудодей, — сказал главарь. — И драчун знатный — тут не поспоришь. Но вот насчет всех…

Он усмехнулся.

— Опять не веришь, — посетовал паломник. — Мало я тебя убеждал?

Ухватившись за толстый корень, точно за рычаг, он мощно потянул, в то же время навалившись плечом на ствол. Мускулы вздулись валунами, ряса затрещала под натиском богатырской плоти — и громадное дерево со стоном рухнуло, перегородив протоку.

— Это вам, ребятки, не купцов грабить, — сказал Светлан, отряхивая ладони. — И не в стражников из-за кустов шмалить.

Оглянувшись на своих парней, Гийом спросил:

— Что, верзила, не хочешь испробовать на своей ряхе монашье благословение?

— Да хоть сейчас, — недрогнувшим басом проревел гигант. — Видали мы, подумаешь!

Да, в отваге Жофрею не откажешь. Он такой смелый, что пора лечиться. Безумство храбрых, ага. А уж певцов на них!..

— И дурак, — констатировал главарь. — Вечно тебя заносит! Да от такой плюхи даже твой лобешник треснет, точно орех… Или все ж одаришь? — повернулся он к богатырю. — Ну, так, в четверть силы, для науки…

— Пусть сперва с моим учеником померяется, — проворчал тот. — И то, пожалуй, долго будет собирать кости.

Это, ребятки, совсем не ваша лига — лучше не суйтесь. Мы из тех, кто в одиночку может биться с армией, и это не бахвальство.

Сверкнув улыбкой, Лора лихо повалила другое дерево, потоньше, наконец показав публике, на что годна. А распрямившись, указала Жофрею на соседнее, примерно такой же толщины: дескать, покажи, на что годен.

Конечно, он не показал, даже пробовать не стал — все же хватило ума. То есть потом, без свидетелей, может, и попытается. Но сейчас-то зачем срамиться?

— Засим позвольте откланяться, — произнес Светлан. — Полагаю, мы наконец пришли к согласию.

— Но ты запомнил, о чем говорили? — спросил Гийом тихо.

— До последнего слова. Считай, что выдал расписку.

Надвинувшись на богатыря, юноша прошелестел:

— Теперь ты отвечаешь за нее, понял? Передо мной… и перед Богом.

— И перед собой, — добавил Светлан. — А это, поверь, куда значимей.

И усадив обеих девиц себе на плечи, он повернулся и зашагал по воде аки посуху, слегка проминая поверхностную пленку. Не забыл и о положенном нимбе, попросту сделав видимым ореол вокруг головы. Как говаривал геноссе Штирлиц, запоминается уход.

Помедлив пару секунд, Агра сиганула с берега и поплыла рядом, повыше задирая морду. Как видно, она сообразила, что монах не собирается топать через все озеро. А проплыть километр-другой для нее нетрудно. Хотя и мерзко, конечно. Какая киса любит купания?

Часть II

ЭХ, ДОРОГА…

Глава 6

— Что-то поясница ноет, — пожаловалась Лора.

— А нечего хвататься за мужские веса, — откликнулся Светлан. — Сила силой, но костяк у тебя девичий.

— Может, потопчешься на мне?

— Народное средство? — Он покачал головой. — Все ж такая туша!.. Не навредить бы.

Уже рассвело, и своим ходким шагом они убрались от Русалочьего озера на десятки лье, с гарантией обставив любой отряд, который могли послать вдогон. Даже Агра притомилась и сейчас понуро плюхала рядом, на своей спине везя уснувшую Изабель. Впрочем, кошки никогда не отличались выносливостью.

— Тогда полечи магией, — не отставала девушка. — Должна ж быть польза от домашнего чародея!

— За эту ночь я истощил свои чары, — сказал Светлан. — Малость перенапрягся — еле до берега доплюхал. Чувствую себя пустым и гулким, как танкер после аварии.

— А если б не хватило?

— Ты что, плавать не умеешь? На магию надейся…

— Все равно тут нельзя транжирить.

— Мне ли не знать!.. Вообще лучше чудить частотно понемногу, не опустошая себя. Иначе придется тяжко.

— Почему это?

— А тут как в тренинге: чем дольше перерыв, тем трудней набирать форму.

Недолго помолчав, Лора спросила:

— Слушай, а что ты пел насчет королевских корней Гийома?

Поправив свесившуюся ножку Изабель, богатырь ответил, понижая голос:

— Видишь ли, поначалу я лишь хотел сыграть на романтизме и тщеславии, присущим таким обормотам. Историйка-то впрямь увлекает. Не то чтобы я ее придумал — все факты имели место. Но чтоб на них выстроился такой сюжет!.. В нормальной жизни это случается крайне редко.

— Ну а потом?

— А потом оказалось, что сию байку кое-кто принимает всерьез. Иначе с чего Людвиг настолько возжелал добыть Гийома, что не пожалел для этого собственной дочери?

— Ведь пираты мешают меченосцам.

— Когда парням помогало Озеро, они впрямь были занозой для ордена, но теперь… И ведь приор отпустил всех, кроме Гийома, именно потому, что иначе его трудно было бы захватить живым. Значит, на него делают ставку не как на пирата. Кто же он тогда?

— Королевский сын?

— И единственный наследник Луи… если не считать самого Магистра.

— Странно, — сказала Лора. — С чего в Людвиге взыграли родственные чувства? Насколько его знаю, он предпочел бы убрать племянничка.

— Да, — согласился Светлан. — В том случае, если б за ним никто не стоял. Но если этому некто Гийом показался перспективнее Людвига…

— И кто это, по-твоему, — Зодиар?

— Может, Зодиар. А может, и за твоим землячком кто-то прячется.

— Что-то больно много тумана!

— Наш путь во мраке, — кивнул он. — И оступиться на такой тропке… Лишь на свое чутье надеюсь. Ну, еще — на совесть.

— А с чем ее едят, знаешь? — фыркнула девушка. — Или затем и напялил рясу, чтоб узнать?

— С возрастом делаешься сентиментальным, — вздохнул Светлан. — То есть бить морды хочется как и прежде, но после об этом жалеешь.

Тут им пришлось прерваться. Вдруг затормозив, Агра уставилась на людей красноречивым взглядом, сетуя на несправедливость.

— Ладно, не нуди, — проворчал Светлан. — Не такая она и тяжелая.

Но все же забрал Изабель на руки, уложив головой себе на плечо. Такой груз впрямь не тяготил.

Очередной раз оглянувшись на дорогу, он сказал:

— Слушай, милая, хочу предложить… Только не обижайся, ладно?

— Ну? — спросила Лора сухо.

— Пожалуй, тебе имеет смысл преобразиться в компаньонку знатной дамы. Нужные шмотки я добуду.

— А что тут обидного? — удивилась она.

— Да вас, девиц, не поймешь — из мухи сделаете слона! Должен я был перестраховаться?

— Тоже нашел девицу! — фыркнула силачка. — Конечно, Изабель не замаскируешь под парня — с ее-то формами. И на простушку она не похожа. Но вот обрядить меня в женское…

— На мой вкус, твои формы не хуже, — искренне сказал Светлан. — Жаль, приходится прятать.

— Не хочешь меня кувыркнуть? — засмеявшись, спросила Лора. — Как тебе нравится мой зад?

— Божественный, — с готовностью признал он. — Лучшее из творений Господа… если не считать прочих твоих деталей. Но ты забыла о моем сане… и о нашей спутнице.

— Да спит она, спит!.. А если б даже не дрыхла — по-твоему, после Гийома ее можно чем-то смутить? Теперь только дай.

— Когда такая птичка вырывается из клетки, обратно загнать трудно, — согласился Светлан. — Лишь бы в разгул не ударилась. Ведь мы не пустим Изабель в другую крайность?

Некоторое время они шагали молча, с интересом глазея по сторонам. Чем ближе делалось к столице, тем нарядней становились пейзажи, будто их подкрашивали. И встречные крестьяне выглядели побогаче, а от странных ходоков, запросто обгонявших всадников, шарахались с меньшим испугом. Зато и пялились откровенней. Особый восторг вызывала прекрасная дева, дремлющая на руках монаха. Но когда взгляды смещались на невиданного зверя, скользившего следом, глаза и вовсе грозили выпасть.

— Забыть не могу старух, подсоблявших карателям, — неожиданно сказала Лора. — Божьи одуванчики, а? А ведь когда-то были молодыми!..

— Хуже нет женщины, утратившей красу, или мага, лишившегося чар, — молвил Светлан. — Уж лучше быть бездарным изначально.

Что-то его сегодня тянет на сентенции. Вошел в роль, да?

— Для кого лучше? — сейчас же спросила девушка.

— Для окружающих. И для самих, наверно.

— И где ж ты набрался такой мудрости?

— Я уже видел три мира, — ответил он, — считая два варианта своего, начальный и подправленный. Не пришлось бы для лечения здешних недугов отправляться на твою родину. Или тебя туда не очень тянет?

Немного погодя проснулась Изабель, но еще минут пять нежилась в постели, составленной из богатырских мышц, лениво щурясь по сторонам и прислушиваясь к разговору. Затем попросила усадить ее на плечо — видимо, для лучшего обзора.

Перед вступлением в очередное селение Светлан напрягся и выудил из чьего-то далекого, зато довольно пухлого кошелька с десяток золотых монет, сразу передав их в распоряжение Лоры. Денег как раз хватило на покупку пары мулов и скромного подобия роскошного платья Изабель. Конечно, не гоже богатырю подражать карманникам, но до королевской казны Светлан сейчас не смог бы дотянуться.

Выехав из поселка; они завернули в ближнюю рощу, где Лора живо переоделась, изумив Изабель своей великолепной наготой, и возобновили путешествие, выстроясь по-иному. Теперь Светлан вышагивал меж всадницами, ухватив мулов под узды, а громадная кошка трусила за ним вплотную, вынуждая бедных животных ишачить в полную силу. Со стороны даже казалось, будто это они увлекают монаха за собой. Скорость продвижения упала, но теперь это было не страшно.

Короткий сон пошел Изабель на пользу. Ополоснув личико в подвернувшемся ручье и подкрепясь лепешками, купленными в придорожном трактире, девушка светилась яркой красотой, пока не требовавшей подкраски.

Но Лора рядом с ней не потускнела. Удивительно, как пошло силачке новое облачение и сколько царственной женственности явилось из-под мужской одежды, ныне увязанной в тюк. Бронзовая ее кожа сияла свежестью, а вся фигура лучилась здоровьем, и встречных крестьян это влекло даже больше.

По пути Светлан расспрашивал Изабель про столичные порядки, пытаясь выведать про Луи подробности, коих еще не знал. Затем речь зашла об извечной проблеме — родителей и детей… точнее, папы и дочки. И, оказалось, один тезис девушке вдолбили накрепко:

— Но я же обязана почитать отца!

— За то, что он торгует тобой, точно дешевый сутенер?

— За то, что дал мне жизнь.

— Это по римскому праву родители могли распоряжаться жизнью ребенка, но римляне-то были язычниками!.. Жизнь дается Богом, моя куколка, и лишь он волен решать, как жить и когда умирать. А кто посягает на его прерогативы — служит Сатане. Увы, твой папаша тоже.

— Простите, святой отец, — сказала Изабель твердо, — об этом не мне судить.

— Хорошо, оставим казуистику, — уступил Светлан. — Никто не требует предавать папеньку. Но защищать себя ты должна?

— От своего родителя?

— От любого, кто пытается подмять.

— Ну, предположим, — поддалась теперь она. — И что из этого следует?

— Попроси защиты у Луи. Почему-то мне кажется: он не откажет. А без такого тут не обойтись — конечно, если не хочешь в монахини.

Вот монастырь девушку не привлекал совершенно. Ведь только успела отведать пиратской вольности!.. И все ж она усомнилась:

— «Почему-то», «кажется»… Довольно зыбко, нет?

— Здесь ведь не Сбербанк — гарантий не дают. Но если хочешь, за тебя вступимся мы. Хотя этот вариант жестче. У короля-то все права, а у нас — лишь сила. И если наломаем дров…

— Нет, лучше обратиться к дяде, — поспешно отказалась Изабель. — Насколько знаю, он не жалует орден, а своими воззрениями даже схож…

Она замялась.

— С Гийомом? — подсказал Светлан. В копилку, в копилку…

— Удивительно, правда? — смущенно улыбнулась девушка. — Какой-то озерный пират — и король великой страны, почти император!..

— Ну, функции у них близкие: стричь трудяг. А если поменять местами, неизвестно, кто управится лучше. Жаль, они не близнецы, даже не одногодки.

И даже не братья, прибавил мысленно. Всего лишь отец и сын, хм… Осталось убедить в этом Луи… а после и самому поверить.

— Хорошо, — сказала Изабель. — Предположим, дядя возьмет меня под свою опеку — пойдет наперекор брату, рискуя рассориться с орденом… Но вот что дальше? Ведь и король захочет распорядиться мной к своей выгоде.

— Для этого он слишком ценит родичей, — возразил Светлан. — Конечно, слабость непозволительная для самодержца…

— И с лучшими намерениями дядя выдаст меня за кого-нибудь из своих вассалов или за принца-соседа — так принято в монарших домах, таков порядок!.. Разве будет поразборчивее отца.

— А тебе не хочется? — усмехнулся он. — Ну, во-первых, тут много зависит от твоего упорства. Луи не Людвиг — в застенок не отправит, даже не станет голодом морить…

— Во-вторых?

— Может, замужество не такая плохая вещь? Ты не спеши, дочка. Сперва сделайся любимицей короля, а после сможешь вертеть им как захочешь — понятно, в пределах разумного.

— Но я не хочу в мужья никого, — заявила девушка. — Мне никто не подходит, понимаете? А Луи такого не примет — для него это как раз за пределами.

— И чем тебе не угодили мужчины? — удивился Светлан. — Только не говори, что тебя тянет к своему полу.

— Боже мой, разумеется, нет! Просто хочу дождаться того, кто устроит меня полностью.

— Довольно странно для принцессы, а? — не поверил он. — Ой не темни, девочка… или найди себе иного духовника. А то не знаю, что тебя гложет!..

— Если знаете, к чему вопросы? Ведь из таких ситуаций не бывает выхода… Господи, — вскричала Изабель вдруг, — как я ненавижу его!

Ну, это и мы проходили. Шаг вправо, шаг влево… главное, что один.

— А за что? — мягко спросил монах.

— Ведь всю жизнь искорежил!..

— Или повернул? Вот представь, где б ты была сейчас, если бы не Гийом… чем бы занималась, кто бы тебя окружал… Скучища! И как славно ехать по дороге в теплой компании и не ведать, что ждет за следующим изгибом… Впрочем, это лирика, — оборвал он себя. — Но я не помню случая, чтобы не находился выход. Как правило, их даже несколько. Другое дело, что разглядеть решение бывает непросто. И даже разглядев, часто недостает духа воспользоваться.

— Что вы предлагаете? — спросила девушка. — Вернуться к Гийому?

— А почему ты уверена, что к нему не вернет Луи? Это не так фантастично, как тебе мнится.

— Да, если живешь в сказке. Но это чудо даже вам, отец, вряд ли по силам.

— Иной раз жизнь отчебучивает такое, что кудесники отдыхают, — молвил Светлан. — Не исключено, король сам возжелает вашего брака.

— А если я позволю себе усомниться в этом?

— Ну, если ты такая глупышка, что не принимаешь добрых советов…

— Вы хотели сказать «дура»? — показала она зубки.

— Что хотел, то и сказал. Зачем усугублять?

— Но ведь я сама выбрала вас в свои наставники, — напомнила Изабель.

— Мало найти колодец, надо суметь из него напиться, — разродился монах очередной сентенцией.

— Хочу блистать при дворе, — неожиданно сказала она. — По-вашему, это глупо?

— По-моему, женщины вообще редко поступают разумно.

— Об этом и мой отец толковал, — откликнулась дева, потупив глазища.

Лестное сравнение, ага…

— Видишь ли, сестренка, — вмешалась Лора, не утерпев, — у святого папеньки, похоже, обида на прекрасных нас. То есть нашу прелесть он признает всеми конечностями, но в уме отказывает.

— Могу утешить: умные мужчины тоже наперечет, — сказал Светлан. — Хотя за нашу глупость платить приходится как раз женщинам.

Около полуночи наконец сделали привал — к радости измученной Агры. Да и прекрасная Изабель уже притомилась. Ночка выдалась тихой, так что подыскивать радушный дом не пришлось — хватило елового шалаша. Возвели его невдалеке от дороги, на песчаном пляжике симпатичной реки, прикрывшись от чужаков деревьями. Перед входом разложили уютный костер, с другой стороны заслонив огонь старым баркасом, найденным в ближних кустах. Расседлав мулов, пустили их пастись вдоль реки, на всякий случай стреножив.

Отужинали рыбацкой ухой, для которой Светлан надергал лещей из прозрачной воды, а Лора собрала подходящих кореньев и душистых трав, произраставших вокруг в обилии. Супец вышел классный, но Агру больше устроила сырая рыба. А наевшись, кошка тотчас завалилась спать, наверстывая упущенное.

Потом неугомонная силачка увлекла Изабель купаться — при том, что вода вовсе не была теплой. И даже подбила аристократку на наготу, мотивируя, что монахов, как и врачей, можно не стыдиться. Картинка получилась редкостной — хоть сейчас на полотно. (Или, еще лучше, на пленку… если б удалось ее доставить сюда.) Две эти красотки, словно подобранные по контрасту, даже мертвого могли поднять с одра.

Пока девицы сохли, завернувшись в просторные юбки, Светлан тоже окунулся, заодно простирнув рясу. Затем примкнул к подружкам, улегшись на еловое ложе рядом с костром. Сухие ветви тихо потрескивали, превращаясь в головешки, над пламенем вился бледный дым, возносясь к звездам, — хорошо!.. И две прекрасные девы, лопатками привалившиеся к Агре, разлегшейся прямо на песке, а ступни гревшие о мужчину, точно о второго зверя.

— Настало время вечерней проповеди, дщери мои, — заговорил монах умиротворенно. — Ибо обращаться к Господу лучше, когда не отвлекает ни голод, ни заботы, а спешить некуда.

— Тогда уж ночной, — поправила Лора, щурясь на огонь. — Что, поп, еще не натрепался за день?

— Нет пророка в отечестве своем, — усмехнулся он. — Имею в виду близких.

— Да потому что знают как облупленного!

— И оттого не боятся, — заключил Светлан. — Ибо поклонения не бывает без страха. Но перед чужими из образа лучше не выходить.

— А к кому вы относите меня? — спросила Изабель.

— Ну, если судить по тому, что ты доселе адресуешься ко мне на «вы»… С другой стороны, моя куколка, тебе не стыдно раскрываться предо мной… э-э… душой, а это признак доверия. Доверие же рождает отклик — посему мне тоже не хочется строить перед тобой невесть кого. Прими уж какой есть.

— Да она готова показать тебе не только душу, — хмыкнула Лора. — Вот если б ты еще был настоящим самцом…

— Хочешь сказать: если б я был только самцом? — поправил он. — Милая, делай поправку на свою силу, когда учишь дразнить мужчин. Что годится тебе, для нормальной девушки может обернуться насилием. Пока не научится оценивать ситуацию…

— Риск должен быть оправдан, да?

— Именно. И лучше готовить отход загодя. А то, бывает, вспоминают о нем слишком поздно.

— Все это, возможно, верно, — сказала Лора. — В теории. Но где ты видел предусмотрительных девиц? Понятно, я не говорю о расчетливых суках, торгующих своим мясом.

— Что ж, тогда лучше смириться с неизбежностью эксцессов…

— Или научиться драться!

— А много ты знаешь девиц, достаточно упорных для этого? Не-ет, без смирения тут не обойтись.

— Еще можно молиться, — фыркнула она. — Верно, святой отец? И лучше — тебе. Потому как на бога надеяться… Кстати, твоя новая жертва уже в отключке.

— «Ученица» — хотела ты сказать? — улыбнулся Светлан.

Изабель и впрямь заснула, уткнувшись щекой в шелковистый мех кобрис. Из-под пышной юбки, вполне заменившей одеяло, виднелись лишь нежные плечи да изысканные ступни, трогательно скрещенные… то есть если не считать головы, утонувшей в смоляных локонах. Похоже, под защитой такой троицы принцессе отлично спалось даже на открытом воздухе. А для кого тогда строили шалаш?

— Думаешь, из нее что-то выйдет? — спросила Лора.

— Материал вроде подходящий, — пожал он плечами. — Да и возраст. Но вот чье влияние окажется сильней… Если бы я ошивался рядом все время или ее приняли под крыло наши ведьмы — тогда б Бэлла никуда не делась.

— Скажи-ка, здоровила, — вдруг повернула девушка, — а ты смог бы подбросить камень, чтоб он не вернулся? Как-то я видела такой фокус.

Озадаченно почесав лоб, Светлан ответил:

— Хотя это сказочный мир, законы небесной механики действуют и тут. И если разогнать предмет до семи миль в секунду, он выйдет на орбиту… конечно, если не затормозится о воздух. Но вот хватит ли у меня силы для такого ускорения?

— Ладно, отходим, — вздохнула Лора. — Ты уже дочитал проповедь?

Ее веки сомкнулись, мышцы обмякли, и Светлан опять остался один. Если не считать огня, для которого бодрствование равнялось жизни. Бессонница, бессонница… Или как это назвать: полусон?

Не сразу, но его душа отлетела, устремясь по привычному маршруту. С болезненной яркостью перед закрытыми глазами всплывали картинки — столь выпуклые, осязаемые, что и в ладонях пробуждалась память. А вот не пялься на голых девиц, раз записался в монахи! Или тогда уж затевай женский монастырь — со временем, глядишь, и перестанет будоражить. Боже, как мне не хватает Анджеллы!..

Перед самым рассветом погода испортилась. Невесть откуда налетел ветер, шелестя кронами, по песку забарабанил дождь, быстро набирая силу.

— Нам-то эта гроза до лампады, — пробурчала проснувшаяся Лора. — Но твоя дочура может схватить простуду.

— Действительно, похолодало, — признал он. — Сентябрь все-таки, осень на подходе.

— И что будем делать?

Светлан вскинул глаза к облакам, темным и грузным, катившим сплошной завесой едва не над самыми деревьями.

— А ветерок-то — попутный, — заметил он. — И довольно свежий.

— Предлагаешь поднять паруса? — усмехнулась девушка. — Далеко мы уплывем на этом корыте!

И глянула на проломы в днище брошеного суденышка.

— Может, и далеко, — ответил Светлан. — Слыхала про летучий корабль?

— Здесь же и мачт нет.

— Ну, это не беда.

— И представляешь, сколько магии нужно, чтоб удержать эту махину в воздухе? Не считая нас четверых.

— Это если решать проблему в лоб. А если соорудить подобие дирижабля…

— Чего? — не поняла Лора.

— Разве у вас не используют воздушные шары? На создание непроницаемой для воздуха пленки требуется совсем мало чар. А ведь можно сделать так, чтобы в одну сторону она пропускала легкие молекулы, в другую — потяжелей. И когда слепишь из этой мембраны достаточно просторный пузырь, он утянет ввысь и не такую тяжесть — как бы поплавок в воздушном океане. И уж тут нам не грозит грохнуться, если мне вдруг откажут в кредите. Мягкую посадку я гарантирую.

— Ну, если понимаешь сам, о чем говоришь, — действуй, — разрешила девушка. — Во всяком случае, это занятно. На кораблях я еще не летала.

— Только на драконах, да?

Осторожно подняв Изабель, спящую сном младенца, Светлан перенес ее в лодку, столь же бережно уложил — поближе к Агре, успевшей занять лучшее место. Затем сбегал к мулам, чтоб выпустить бедняг на волю, а вернувшись, принялся за постройку аэростата. На создание самого пузыря ушли секунды. Следуя традиции, Светлан придал ему форму сигары. Затем невидимыми жгутами прикрепил его к бортам баркаса. Но вот ждать, пока корпус наполнится водородом, пришлось намного дольше. Пока пленка расправлялась, уже совсем рассвело.

Наконец суденышко дрогнуло, с натужным скрипом отлепилось от песчаного дна и по наклонной стало набирать высоту. Врезавшись носом в ближнее дерево, оно проломило в ветвях изрядную прореху, но по следующей кроне лишь чиркнуло дном, а затем и вовсе воспарило над лесом.

Наверху ветер оказался не таким ровным, каким казался снизу, и гневными порывами принялся сотрясать старую лодку. На всякий случай Светлан обтянул пленкой и ее — чтобы не рассыпалась до срока.

От особенно сильного рывка проснулась Изабель и изумленно огляделась, увидев вокруг клубящуюся пелену и косые дождевые струи. Но над ними пространство не затягивал туман, а вода стекала поодаль — спасибо незримому пузырю, прикрывавшему пассажиров.

— Что, мы уже плывем? — спросила девушка, сонно моргая.

— Еще как! — откликнулась Лора, ухмыляясь. — Такой кораблик и королю не снился. Погляди вниз, сестренка.

Послушно Изабель потянулась к бортику, выставила пушистую голову наружу.

— Мы летим! — молвила потрясенно. — Эта лодка волшебная, да?

— Ясное дело — раз ею управляет волшебник.

— Ладно, не дразни детей, — вмешался Светлан. — Здесь чар — с гулькин нос. Нашлась бы подходящая ткань, и вовсе бы обошлись. Я даже не придумал тут… ну, почти ничего.

— А кто такой Гулька? — спросила Изабель, сквозь облачный слой пытаясь разглядеть землю.

— Кто-то очень мелкий, по-видимому, — усмехнулся он. — Или ему нос оттяпали. Но вот что меня заботит…

— Ну? — подхлестнула Лора.

— … выдержит ли моя пленка попадание молнии. Ведь если эта хреновина рванет… Ладно, не будем о грустном.

— На судьбу уповаешь?

— Меньше всего. Везунчик — это не про меня. Но если я делаю что, обычно обходится без халтуры. Да и гроза не кажется сильной.

Тряска усиливалась, к тому ж делалось все холодней. Потеряв надежду узреть твердь, Изабель вернулась к тигрице, прильнув к ее горячему боку. Почему-то этого зверя куда сильней опасались парни, чем девушки. Или дело не в звере, а в его хозяине? Ведь и полет Изабель приняла без испуга.

— Это хорошо, что земли не видно, — сказал Светлан. — Значит, и нас не заметят. Лишний ажиотаж ни к чему.

— Несет-то вроде быстро, — заметила Лора. — Да вот куда? Ведь можно так промахнуться!..

— Не дрейфь, у меня в голове локатор. Пока что курс будто по заказу.

— А высоту тоже ощущаешь?

— Помалу продолжаем подъем. Кстати, пора бы пробиться к солнцу.

Будто в ответ на его слова в вышине мелькнула вспышка. Или это очередной сполох? Нет, над головами явственно брезжило, в разрывах пелены уже голубело небо, с каждой секундой набирая яркость, проступая все четче.

Вскоре летучее корыто взмыло выше туч, и утро вдруг сделалось погожим. А кожу затопили теплые лучи, будто они вернулись в лето, — при том, что под ними громоздились сугробы, слепя белизной. Вот здесь ветер дул ровно, но ощущался едва-едва, поскольку аэростат летел почти с такой же скоростью. И уж такой громаде не страшны воздушные ямы.

— Ну наконец, — одобрила Лора, сейчас же сбрасывая рубаху. — Это я называю «путешествовать с комфортом». Пейзаж, правда, скучный, зато необычный. А удобства — на корме, как положено. Вот только падать отсюда… кхе… И внизу все ж не рыбы.

Пройдя на нос, она разлеглась поперек лодки, забросив босые ноги на борт. А ведь этими словцами: «комфорт», «пейзаж», — она разжилась у меня, отметил Светлан. Впитывает как губка. И сколько ж я выплеснул на Лору за последние дни?

— Еще не проголодались, девы? — спросил он. — По-моему, самое время… гм…

— А когда я отказывалась? — ухмыльнулась силачка. — Доставай, что осталось. Или будешь кормить небесной манной?

Подкорректировав объем корпуса так, чтобы гондола скользила над самыми облаками, Светлан стал выкладывать на скамью провизию, не слишком изысканную, зато сытную. Чуть выждав, Изабель выбралась из своего убежища. Затем, обвыкнув еще, освободилась от мехового плаща, явив солнцу нежные плечи и едва не половину торса, открытого дерзким декольте. Конечно, загар покрывал ее всю — от пиратов чего не наберешься… и не только дурных привычек. Но в сравнении с Лорой она все равно казалась бледной.

Мгновенным движением силачка вскинулась и переместилась к разложенному угощению. Теперь, когда она не тормозила себя, ее прыть испугала бы людей с обычными рефлексами. Очень неприятно видеть, как кто-то вдруг растворяется в воздухе, а затем возникает в ином месте — такое годится разве вампирам.

— А пить разве не будем? — спросила Изабель. — Я не имею в виду воду.

— Вот без вина лучше обойтись, — сказал Светлан. — Нам с Лорой оно не принесет радости, а тебе, девонька, и вовсе во вред.

— Почему? — удивилась она.

— Поверь — уж я знаю. Твое… гм… состояние плохо сочетается с алкоголем.

— Но я прекрасно себя чувствую!

— И слава богу.

Помолчав, монах произнес:

— Если позволишь, дам совет. О своих… э-э… отношениях с Гийомом не говори никому, даже отцу.

«Особенно ему» — следовало бы добавить.

— Мне и самой не хочется, — призналась девушка. — Но когда дойдет до исповеди…

— Не будь наивной, — сказал Светлан. — Ты можешь во всем открыться Богу, но никак не людям, взявшимся вещать от его имени.

— Например, тебе, — вставила Лора с ухмылкой.

Отмахнувшись, он продолжил:

— Вы с Гийомом ввязались в игру, правила которой столь запутанны и темны, что даже я ориентируюсь с трудом. Любой неверный шаг тут может привести к гибели — твоей или его. И если я верно оцениваю ситуацию, в тебе сейчас заложена такая мина!..

— Простите, отче, вы о чем?

— Ты — милая девочка, Изабель, но тебе не повезло с родичами. А в здешней державе слишком серьезно относятся к династическим линиям… Кстати, как удалось тебе остаться нормальной? Неужто некому было показать пример?

Поведя плечом, девушка ответила:

— Моя мать умерла при родах, а отца я почти не знаю — то есть знакома с ним не лучше, чем большинство придворных.

— Возможно, это к лучшему, — заметил Светлан. — Вот если б, не дай бог, он занялся твоим воспитанием…

— И что тогда?

— Полагаю, ты не стала бы лучше, а нынешний клубок и вовсе б запутался. И как к тебе отнесся бы Гийом — тоже вопрос. Соблазнить-то тебя он скорее всего захотел бы, но полюбить вряд ли бы смог.

— Потому что я походила бы на отца?

— Умница. Тебя спасло, что ты его дочь лишь по крови.

— Вот дядя всегда относился ко мне с теплом, — сказала Изабель. — Странно: я его совсем не боюсь.

Хотя дядя у нас — король, мысленно прибавил Светлан. Большая шишка в здешних палестинах!

— Странно иное, — со вздохом возразил он. — Что ты боишься отца. То есть понять это я могу — но признать нормой?.. Оттого мне и трудно различать здешние сплетения.

— Ты справишься, — обнадежила Лора. — Дурному быстро учишься.

— По себе судишь? Так я уж не в том возрасте.

— А ненависти все возрасты…

— … покорны, ну да.

Прихватив со скамьи грушу, Изабель пересела на бортик, беспечно свесив наружу ноги, будто плыла не над облаками, а по городскому пруду.

— Ты б аккуратней, — не удержался богатырь. — Знаешь, на какой мы высоте?

— Ведь вы не дадите мне упасть, — возразила девушка убежденно.

Поглядев на нее с интересом, Светлан спросил:

— Ты впрямь настолько чувствуешь людей или из породы доверчивых?

Недолго подумав, она ответила:

— Ну, если не считать Гийома, мне не приходилось менять отношение к встречным. Вообще пока судьба ко мне благосклонна.

— Никогда не надейся на судьбу, — молвил монах, — она редко помогает достойным. Если по полу и не разлита вода, ходи так, будто это лед. И даже на каменные перила не следует опираться, когда высота опасная. А бутерброды лучше не ронять, иначе замаешься мыть пол… Или кто у вас моет? — После паузы он прибавил: — Мне вообще кажется, — что рок противодействует Богу. Тот дал людям волю, а фатум пытается вогнать их в рамки, предписанные невесть кем. Или эта сила более древняя, чем Создатель? И даже чем титаны, исконные обитатели Земли.

Оставшиеся от завтрака крошки рассыпали на корме. Несмотря на высоту, налетели пичуги и устроили шумную разборку, хлопая крыльями, сцепляясь клювами.

— От жлобы, от жлобы! — удивлялся Светлан. — Ну прямо как люди.

— Вот и спасай таких, да? — сейчас же зацепилась Лора. — Зачем тратить себя на них?

— Для меня тут вопроса нет. Если на сотню недочеловеков найдется один настоящий, их уже стоит спасать. И потому же следует избегать казней — ведь кто поручится, что среди осужденных виновны все?

— Да кого это колышет!..

— Меня, — сказал он. — Как ни странно, да?

Глава 7

Солнце поднималось все выше, а припекало, соответственно, все сильней. Обе девушки с удовольствием впитывали лучи всеми открытыми частями, разлегшись на широких скамьях. Глядя на них, и Светлан оголился до набедренной повязки, поначалу опасаясь своими глыбами напугать Изабель. (Оказалось, зря.) Правда, он ложиться не стал, да и чувствовал себя вовсе не безмятежно.

— Что озираешься, отчим? — поинтересовалась Лора. — Гостей, что ли, ждешь?

— Слишком гладко катится — не привык, — откликнулся он. — Эдак до самого Эльдинга доплюхаем — за считанные часы.

— Что ж худого? — хмыкнула дева. — Такой визит им запомнится. А причалить лучше перед королевским дворцом — там и площадка есть.

— Путь к цели должен лежать через тернии — для меня это норма. А прочее, стало быть, ненормально, потому — подозрительно.

Очередной раз покрутив головой, Светлан заметил вблизи горизонта странное. Смерчи? — удивился он. Так высоко? К тому ж здесь не Америка, чтоб они гуляли стаями. Это даже там — редкость. И отчего воронки такие темные?

— Вот, — сказал Светлан, кивая вдаль. — Я же говорил!.. Какой может быть покой, когда я — тут.

Лора рывком поднялась и прищурилась, включая дальнее зрение. Хорошо богатырям: оснащены по высшему разряду, хотя на виду — никаких излишеств… конечно, если не считать мышц.

— Занятно, — пробормотала силачка. — Мало Зодиара, рогачей — еще и эти. Скоро тут сделается вовсе как дома. Стоило тогда сбегать, да?

— Зато ностальгия не замучит, — утешил Светлан. — Так это не явления стихии?

— Это гриззы. И уж они живые — к сожалению. Даже соображением владеют — хотя понять их…

— И что за твари? Не драконы, не птерозавры… вообще не похожи на нормальных животин.

— Другая линия, — пояснила Лора. — Очень древняя, совсем чужая нам. Магия, видишь, способствует пестроте.

— Получше радиации, конечно, — подтвердил он. — А заодно стирает грани — уж и не знаешь, что можно отнести к неживому. Под каждой кочкой прячутся духи… И что, гриззы опасны?

— Смертельно. Кого настигнут, пожирают за секунды. Потому мы и не летаем, что небо у нас принадлежит гриззам. На земле от них еще можно укрыться…

— Неужто ваши хваленые чудодеи не могут сделать укорот этим тварям?

— На них не действуют чары — никто не знает почему. Гриззы даже питаются магией. Но иногда, очень редко, они повинуются магам… или, наоборот, делают их слугами.

— Или это сотрудничество?

— Маги-то — черные. А у таких не бывает равенства. Кто-то должен верховодить.

— Сейчас и я бы не отказался, — сказал Светлан, с беспокойством следя за гриззами, быстро нагоняющими неспешный аэростат. — Бог мой, да они впрямь не меньше смерча!

— Гриззы не сплошные, — успокоила Лора. — Это как осиный рой, громадный и очень плотный. Только каждая «oca» смахивает на кристалл и способна просверлить самые прочные латы. Мириады крохотных буравчиков — представляешь? Даже скелетов не остается.

— Это греет, — согласился Светлан. — По крайней мере смерть будет недолгой. Хотя мучительной.

Последнюю фразу он произнес совсем тихо, чтоб не травмировать Изабель, и без того… гм… трепещущую от ужаса, как и пристало нормальной девушке. Она вовсе не была трусихой, но от такого кошмара и у отважных затрясутся поджилки.

Вот у него все было в порядке. Как всегда, богатырский организм реагировал на опасность оптимально. Страх присутствовал, но на рефлексах не сказывался никак. Паники в помине нет — лишь предельная концентрация. Адреналин запасен в достатке и готов к использованию — в нужный момент. А пока… «Пустое сердце бьется ровно», вспомнилась цитата. Ну-ну, это не про нас. Как раз с наполнением у меня — даже перебор.

— Насколько понимаю, это единый организм, — сказал Светлан, глядя на гризза, мчащего во главе стаи. Тот был не только быстрейшим, но и самым крупным. (Нечто вроде вожака, да?) — Значит, меж кристаллами должна поддерживаться связь. И на каком уровне, интересно?

— Разное болтают, — откликнулась Лора. — Большинство считает: гриззы скрепляют чары, а без них он рассыплется за секунды. Не зря ж те притягивают его — чует за много миль!

— Вообще, если в вашем мире от начала времен было обилие магии, то еще до появления сапиенсов на нее должен быть спрос — это напрашивается, — произнес Светлан задумчиво. — Плохо, что гриззы всеядные — без чар-то можно прожить… А насколько они умны?

— Говорю ж: совсем чужая линия. Иной раз кажутся тупым зверьем, а иногда… удивляют. Будто каждый твой ход видят за минуту.

— Ну, это и мы умеем! А вот могут ли они долбать на дистанции?

— Нет, лишь в самой близи. Но уж тогда…

— По-видимому, оболочку нашего шара передний гризз схрумкает в момент?

— С нее и начнет, — подтвердила Лора. — А нами закусит. Остальным-то вряд ли останется. Гриззы не делятся жратвой. Кто успел — тот и сыт.

Старые добрые драконы — где вы? — подумал Светлан грустно. С вами я нашел бы общий язык. Дайте мне огневика о семи головах, а к нему — какой-никакой клинок… на крайний случай сойдет булава… и мы пообщаемся к взаимному удовольствию. Хотя драконов жаль — редкая порода. Вот если б еще не пакостили…

— А как насчет затяжного прыжка? — спросил он без надежды. — Я мог бы это устроить. Или быстрый спуск.

— Сам знаешь: внизу равнина — пустая, голая. Ни пещер, ни ущелий, ни домов с глубокими подвалами… ни даже леса. Это лишь ускорит развязку.

— Но как-то же вы боретесь с гриззами?

— В основном прячемся. Магический огонь их не берет…

— Магический? — ухватился Светлан. («Ну ясно, раз они съедают его основу».) — А натуральный?

— Вот простого побаиваются. Нередко приходилось подпалить дом, чтобы отпугнуть.

— Ну, хоть что-то…

Привалившись спиной к обломку мачты, он вглядывался в темную громаду, искрящуюся мелкими разрядами, и пытался ощутить хоть какое-то родство с ней. Но живого видел там не больше, чем… в аравийском урагане. А также «в дуновении чумы» — с чем и вовсе не хочется родниться. В сравнении с этими воронками даже древо-паук, родившийся еще до первой амебы, кажется едва не братом.

— Забавно: они больше смахивают на машины, — пробормотал Светлан. — Вам лишь собственных Предтеч не хватало!

Хотя смешного тут мало — нет ничего хуже агрегата, слетевшего с нарезки. И какими должны быть хозяева у этой жути? А если они надумают вернуться?

— Мы поднимаемся, — вдруг произнесла Изабель. — Это нарочно?

До сих пор она лишь вслушивалась в разговор — верно, удивляясь сдержанным интонациям, но и успокаиваясь от них. Откуда малышке знать, что богатыри не умеют по-иному?

— Конечно, милая, — ответил Светлан. — Я стал наращивать корпус, лишь только заметил этих зверюг. Теперь он вовсю вбирает водород… э-э… легкий газ, позволяющий нам плавать в воздухе, аки щепке в воде.

Впрочем, и это объяснение вряд ли по зубам тутошним грамотеям.

— Вышина гриззам не помеха, — сообщила Лора. — Они и без воздуха летают запросто. Это ж не птицы — тут иной принцип.

— Зато у нас выросла общая скорость. И чем громадней корпус…

— Ну?

— Тем больше возможностей. И маневрировать легче, когда есть запас по высоте.

— У тебя родилась идея? — догадалась силачка.

— Возникла — скажем так, — поправил Светлан, чуть улыбнувшись. — Или даже вспомнилась. Но вот пройдет ли проверку практикой… Ведь за ошибку здесь плата — жизнь.

— Три жизни, — уточнила Лора. — Или даже…

Тут она умолкла, покосившись на Изабель, и сочувственно хмыкнула, показывая, отчего так благоволит к племяннице здешнего короля. То есть это не единственная причина, но, возможно, основная.

— Иногда эрудиция во благо, — продолжил Светлан. — Не слыхали про «Гинденбург»? Был такой воздушный корабль, здоровенный, но злополучный. Вот так и… гм… рождаются некоторые идеи — по ассоциации.

Он снова поглядел вверх, оценивая размеры прозрачного корпуса, смутно, но все-таки проступавшие в воздухе. Оболочка взбухала на глазах, хотя и плотность атмосферы ощутимо падала с каждой сотней метров подъема. А гриззы надвигались все ближе, неотвратимые, как судьба.

— Приляг, куколка, — предложил богатырь Изабель, заметив, как бурно вздымается ее грудь, гоняя через легкие воздух. — Плотнее завернись в плащ, расслабь члены… если удастся — засни. К чему дергаться, когда от нас ничего не зависит?

— Что вы, отче, какой тут сон? — бледно улыбнулась девушка. — Когда не видишь, еще страшнее.

— Вот со сном я могу помочь…

— Нет, — сказала она тихо. — Если это последние секунды, я хочу их прожить. А если нет, не прощу себе, что пропустила.

Что ж, логика тут есть — как ни странно это для столь юной девы.

— Тогда занимай место в первых рядах, — сказал Светлан. — Потому что представление начинается. Только ухватись за что-нибудь, ладно?

Изабель послушно вцепилась в борт. Да и Лора одной рукой впилась в сиденье, чтобы не давать судьбе лишнего шанса. Ну что, пришло время умирать, подумал Светлан. Вот только кому?

— И кто наслал их на нас? — спросил напоследок. — Не верю, что это случай.

Он посмотрел вниз, оценивая высоту. Это на сколько ж мы взмыли? Даже от облачного слоя — километры. Неудивительно, что девочка задыхается. Во всяком случае, страдать ей недолго.

Передний гризз уже наплывал, заслоняя полнеба. Теперь стали видны его частицы, с бешеной скоростью мчащие по спирали, впрямь похожие на темные кристаллы. А снаружи чудища кружил настоящий смерч, пусть не особо мощный, но опасный для утлой лодки, вздумавшей парить в заоблачных высях. Вскоре она заплясала в воздушных потоках, как на волнах, а молниевые разряды, издали казавшиеся крохотными, в такой близи нагоняли страх, слепя вспышками и яростно шипя.

— Смотрите! — сдавленно выдохнула Изабель. — На нем проступает лицо!..

Хотя на лицо это смахивало мало — скорее на маску зверя. Где-то я уже видел это, подумал Светлан. И любят тут играть на психике!

— Держитесь, — предупредил он. — Мы стартуем.

В следующую секунду аэростат ринулся вперед, разгоняемый тугой струей, вырвавшейся из корпуса. Теперь магическая пленка со всей силой сжимала газ, выдавливая в кормовое отверстие, распахнутое Светланой. И только водородное облако коснулось гризза, поблескивающего длинными искрами, как вокруг него вспыхнуло пламя, почти похожее на взрыв. В тот же миг Светлан перекрыл дыру, чтоб огонь не догнал корабль, и на инерции они продолжили скоростной полет, оглядываясь на круто затормозившего гризза, тающего в нежданном пожаре.

— Неплохо для импровизации? — спросил Светлан. — И никакой магии… ну, почти. Теперь поглядим, умеют ли гриззы учиться.

Обогнув пылающего вожака, к аэростату уже мчал второй хищник, похоже, решивший, что наконец пришло его время возглавить стаю. И только приблизился на дистанцию огня, как тоже получил порцию, положенную главарю, — все повторилось один в один… только на более низком уровне.

Действительно, теряя водород, аэростат быстро снижался. А восполнить запасы не было времени — к добыче на всех парах летел третий гризз, окутанный воздушным вихрем и блистая молниями.

— Не такие они умные, как я погляжу, — проворчал Светлан. — Что ж, угостим и этого. Ведь мы не жадные, да?

Хотя это потребовало нового расхода газа и стоило им спуска еще на пару сотен метров.

— Вот и четвертый к нам спешит, — сказал он затем. — А первый опять набирает скорость. Можно подумать, им нравится!

— Кусаешь ты больно, — заметила Лора. — Но гриззам не страшна боль. А хватит ли у тебя огня, чтоб перемолоть хотя б одного?

— Ну, одного!.. На одного должно хватить.

— А на двух?

— Спрашивай уж сразу — про четверых. Вот тут и гадать нечего.

— Не такие они дурни, если добьются своего. А о цене не нам судить — у гриззов иные мерки.

— Н-да, в этом есть резон, — вынужден был признать Светлан. — Во всяком случае, время мы тянем, а улетаем все дальше.

Он посмотрел на Изабель, захваченную невиданной схваткой, почти забывшую о страхе. А ведь здесь не турнир и зрителей нет — лишь участники. Но дышала девушка уже без прежних усилий. Все-таки снизились почти на километр.

— Ладно, продолжим игру, — молвил он. — Иного-то не остается?

За следующий час, то ускоряясь, то теряя скорость, они покрыли изрядное расстояние. Летели, правда, не к горам, где можно было укрыться в теснинах, и даже лес здесь вырубили вчистую, заменив полями да виноградниками. Зато ветер не подводил, гоня на юг облака, а заодно — аэростат. Без него двигались бы вдвое медленней.

Обглоданные уже на треть гриззы не отставали, словно поглощение скудных чар, поддерживавших суденышко в воздухе, было им важней собственного существования. Или чудодей для гриззов — особое лакомство? Ну что они прицепились, в самом деле!

— А если сброшу вас на парашютах, гриззы за кем погонятся? — спросил Светлан.

— Тут без толку гадать, — ответила Лора. — Они ведут себя, как желают, а повторяются редко.

— Тогда лучше не пробовать.

— Если гриззы вдруг отвернут, я тоже не удивлюсь. Но и надеяться на это не стоит.

— А когда я рассчитывал на хорошее? Исходим из худшего, как обычно.

— И что получается?

— Ну, если из самого худшего… сама понимаешь. Тут две переменные: гриззы и погодные условия. Остальное-то поддается прогнозу.

— И куда ведет твой прогноз? — снова спросила силачка.

— Я пока промолчу, ладно? Вдруг нас сейчас кто-то слушает…

— Это на такой верхотуре?

Не так и высоко, подумал Светлан озабоченно. Вон уже тучи цепляем!

— В нашем мире для этого используют лазерные микрофоны, — сообщил он. — А уж какими средствами разжились ваши маги!.. Ну потерпи, осталось недолго. Пусть это будет для вас сюрпризом.

— Еще одним, ага, — проворчала Лора. — И горазд ты на них.

— Один опять нагоняет, — объявила Изабель. — Слышите, отец?

— Я вижу, вижу… Держись крепче, девочка.

И он выпустил новое водородное облако, очередной раз окунув настырного преследователя в небесное пекло. А через минуту аэростат погрузился в облачный слой. По сторонам вновь замелькали клочья тумана, постепенно делаясь темней. Вокруг сгущался сумрак, хотя до вечера было неблизко.

— Вот это мне не нравится, — сказал Светлан после следующего наскока живого смерча. — Похоже, ветер начал стихать.

— И насколько это худо для нас? — осведомилась Лора. А Изабель уставилась на него с ожиданием, как видно, заразившись от спутников хладнокровием.

— Ну, кое-какой запасец есть, — ответил он. — Хотя лодку придется сбросить — отслужила свое.

Тотчас сообразив, силачка ухватилась за прозрачный строп, покрытый мелкими каплями. Подхватив Изабель, Светлан повис на втором. Агра без промедления вскочила ему на плечи, очередной раз выказав смышленость. А отпущенная гондола устремилась к земле, через секунды растворившись в тумане. Собственно, сделать это следовало давно, но хорошие мысли часто приходят с опозданием.

— Надеюсь, внизу никто не бродит, — со вздохом сказал богатырь. — Места вроде безлюдные. Но если таким корытцем накроет…

— Кстати, и ты весишь немало, — напомнила Лора с ухмылкой. — Эдакая тушка!

— Я думал над этим, — произнес он серьезно. — Но без меня вам придется туго. Хотя ежели прижмет так, что счет пойдет на секунды…

— Если соскочишь, и я сигану, — пригрозила дева. — Все или никто — третьего не будет.

— Не дано, ага, — пробурчал Светлан. — Или не дадут… Ты как, дочка? — спросил он у Изабель, обхватившей его торс всеми конечностями.

— Как все, — выдавила она несколько не по теме, и богатырь чуть ослабил хватку.

— Молодчина, — похвалил с полной искренностью.

В самом деле, девочка вела себя отлично: ни лишней суеты, ни бестолковых воплей — это и среди мужчин редкость. Недаром главарь пиратов положил на нее… э-э… глаз. Хотя и королю такая супруга ко двору.

— Газую, — предупредил он одну Лору, поскольку вторую девушку удерживал крепко.

Аэростат опять рванулся вперед, разгоняемый струей, — причем в этот раз значительно резвее. Тем более и корпус за время гонки сильно потерял в объеме.

Но и гриззы, продолжавшие упрямо нарываться на огненные укусы, теперь приходили в чувство много быстрей, а их атаки сделались столь частыми, что идти на форсаже приходилось почти без перерывов. Выигрыш по высоте, полученный благодаря сбросу балласта, растаял за минуты. Вскоре беглецы выпали из туч и наконец смогли оценить скорость, глядя на проносящуюся внизу равнину, поросшую кустарником и редколесьем, но больше всего — травой. Горами в помине не пахло, зато в отдалении зеленая гладь несколько меняла тона, сдвигаясь к синеве.

— Море! — взволнованно воскликнула Изабель. — Я вижу море!..

— К нему и гоним, — пояснил Светлан. — Похоже, наш единственный шанс. Почему-то мне кажется, что на глубине гриззы не достанут.

— Думаешь? — с сомнением спросила Лора.

— Надеюсь, — ответил он.

Хмыкнув, силачка указала на другую слабину его плана:

— Мы-то с тобой без воздуха протянем. А как насчет Бэллы?

— Сообразим что-нибудь. Помнишь, что рассказывал Гийом про свою подводную жизнь?

— Уж лучше утонуть, чем достаться гриззам, — высказалась вторая девица. — Племянница короля не для их пастей!

— У нас особенная гордость, — подтвердил Светлан, напряженно следя за близящейся землей и ежесекундно внося поправки в траекторию полета. От помянутого «запасца» уже не осталось и крохи, но до воды все-таки должны доплюхать. А вот окажется ли глубина достаточной… Кстати, какой там предел для погружения… э-э… людей? Ведь что годится Юпитеру…

— Хо! — сказал он вдруг. И кивком указал на горизонт: — А это что за фиговина?

Хотя такое определение вряд ли годилось — скорей это смахивало на цунами, вздымавшееся до туч и накатывавшее на берег со стремительностью экспресса. Вот только у этой горы проглядывали края, а вода возносилась ввысь по громадной спирали.

— Еще один гризз, — опознал Светлан. — А прочих он подрядил загонщиками.

— Или те позвали его на подмогу, когда просекли, что дичь уходит, — предположила Лора.

— И уж его не проймешь огнем — какая защита, а? Прямо водяные доспехи. Ужель сам додумался?

— Он же и в море закручивает воду. И на какую глубину, интересно?

— Скоро узнаем, — сказал богатырь.

На бреющем аэростат уже проносился над краем суши — пришлось даже поджать ноги, чтобы не зацепить грунт. В этот миг со спины Светлана соскочила Агра и длинными прыжками понеслась вдоль берега, решив, что с нее довольно приключений. И в данном случае ее было трудно винить.

К счастью, обрыв оказался изрядным, и они пролетели еще пару сотен метров, прежде чем врезаться в воду. Выпустив строп, Светлан обхватил Изабель обеими руками, защищая от столкновения.

— Вдохни глубже, — успел предупредить. — И будь готова к отеческому поцелую.

— В губы, ха! — не пропустила Лора, падавшая вплотную к ним.

Из лопнувшего баллона вырвались остатки водорода, напоследок окатив неугомонного загонщика гневным пламенем. В следующий миг троица прорвала поверхность, все-таки ударившись крепко, и тотчас со всей прытью погребла к скалистому дну, спеша укрыться меж камней. Безотказное чутье помогло Светлану найти подходящую нишу, где он смог закупорить вход, намертво упершись конечностями в края проема, а девиц спрятав в глубине.

И почти сразу вода рядом пришла в движение, разгоняясь по огромному кругу, — это подоспел главный обжора, пытаясь извлечь добычу с морского дна. Но проще было выкорчевать скалы, чем сорвать с упоров богатыря — он будто врос в камень.

Подождав, пока грудь Изабель начнут сотрясать судороги, Светлан припал ртом к губам девушки и наполнил ее легкие собственным запасом. Учитывая разницу в объемах, хватило бы и на десять обновлений, но пещерку уже начал заполнять воздух, просачиваясь сквозь магическую пленку, натянутую снаружи. Вскоре Изабель смогла дышать, придвинув голову к потолку. Затем и Светлан с Лорой выставили лица над водой.

— По-твоему, мы сорвались с крюка? — первым делом спросила силачка. — Здесь ведь не особенно глубоко.

— Хватит, чтобы гриззы не смогли крутиться быстро. А вращение для них, видимо, — способ жизни.

— Но если тот громадина пока лишь разгоняет воду? А как наберет нужные обороты…

— Полагаю, его не хватит надолго: уж очень это дело энергоемкое. И в любом случае нам остается лишь ждать.

— Тут ты прав, — согласилась Лора. — В этом потоке не уплывешь далеко. К тому ж здесь делается уютней.

И впрямь, вода в пещерке уже спустилась до середины, выдавливаемая воздушной подушкой, — теперь и девушки могли стоять на каменном полу. Протянув руку мимо Светлана, Изабель погрузила кисть в водную стену. Конечно, сопротивления не ощутила — если не считать самой воды. А пальчики вынула сухими и с интересом оглядела. Кажется, она окончательно скинула заботы на старших друзей, уразумев что ей волноваться — никакого смысла. Весьма, весьма здравое решение!

Тем временем водный уровень достиг ее талии, продолжая на глазах сползать по стенам. А внешний поток заметно убавил прыти, подтверждая, что сила гризза-переростка тоже имеет предел. А как насчет терпения? Или засада — не их метод охоты?

— Иногда к берегу подплывают исполинские спруты, — сообщила девушка, зябко обхватив плечи. — И тогда пустеют целые деревни. Поэтому в нашей столице такие мощные стены со стороны моря.

— А я думала, вы боитесь заморцев, — усмехнулась Лора. — У них-то флот посильней вашего.

— Возможно, их тоже стерегутся, — не стала оспаривать нордийка. И устремила вопросительный взор на Светлана.

— Эта мембрана устроена так, что извне не пролезет никакая живность, — ответил он. — Исключая, понятно, гриззов, которые ее попросту сожрут.

— Кого — живность? — хмыкнула Лора. — Ладно, Бэллочка, снимай с себя мокрое и давай на просушку папе, не то схватишь простуду.

И сама подала пример, благо воды в их убежище осталось по щиколотку. Светлан вправду выкрутил платья насухо, с опаской прислушиваясь к потрескиванию ткани. А когда вернул девам одежду, воздушный пузырь уже заполнил всю нишу и стал выползать наружу, растягивая пленку.

— Наше жилье делается просторней, — заметила Лора, вытряхивая влагу из сапожек. — Решил устроить купол размером с крепость? Будем бродить по дну, подбирая моллюсков, срезая водоросли. А если захотим рыб?

— Не проблема, — пожал плечами Светлан. — Эта пленка послушна мне, и стоит поменять ее свойства, как на нас просыплется рыбий дождь.

Прищурясь, он поглядел в глубь пузыря, раздувающегося не в купол, как предрекала Лора, а в узкий коридор, все быстрей уползавший по дну вдоль близкого берега.

— Не желаете прогуляться, девы? — спросил Светлан. — Заодно и согреетесь. До столицы недалече, а тропка вроде бы ровная. И скалы дальше редеют — пойдем по песку. Но если не будете обуваться, смотрите под ноги. Среди раковин попадаются ядовитые. Не говоря про морских ежей.

Угроза не испугала Изабель, а уж тем более Лору. В самом деле, песочек плотный, ходить по нему босиком — удобней. И уж после чудовищ-гриззов страшиться ежиков…

— А ведь ты прав, — заметила Лора. — К чему раздвигать море, когда довольно тоннеля? Может, и старина Моисей обошелся малым чудом, а в большое оно разбухло стараниями святош?

— По воде мы уже гуляли, — сказал Светлан. — Меж вод — тоже. А теперь пойдем под. Люблю разнообразие.

Глава 8

Коридор строился без излишеств — только-только, чтобы хватило пройти богатырю. Конечно, Лора выступила первой, привычно образуя авангард, а Светлану оставив прикрывать тыл. Юбку она скрутила в узел, дабы не мешала. А у Изабель платье очень удачно порвалось спереди — в эдакий пикантный разрез, позволявший вышагивать без помех.

Светлан следовал за ней вплотную и вспоминал, когда он последний раз спал по-настоящему. Похоже, эта надобность скоро тоже сойдет на нет, словно его мозг обретал такую же выносливость, как и тело. И есть не хотелось совсем, хотя за сутки Светлан поглотил лишь пару ломтей сыра.

Как видно, организм продолжает перестраиваться: поначалу менялись пропорции и… э-э… тактико-технические характеристики, теперь дошло до обмена веществ. И во что волшебная страна превратит своего случайного гостя? Неужто впрямь все нужное он станет усваивать из воздуха?

Спиной чувствуя Изабель, силачка все ускоряла шаг, и той пришлось переключиться на бег, впрочем, вовсе не обременительный для ее юного тела. Но смотрела принцесса больше по сторонам, чем под ноги, — что неудивительно, учитывая, где пролегал их путь. Даже Светлан поневоле рассеивал внимание, стараясь не пропустить ничего. Это напоминало прогулку по аквапарку. Концентрация живности была здесь, правда, поменьше, зато какая протяженность! А стенки тоннеля будто состояли из воды — то есть изнутри они ощущались именно так, почти не противясь нажиму. Зато снаружи были тверже титана.

«Кстати, а насколько тверды титаны? — вдруг подумал Светлан. — Жаль, не довелось потрогать Лу, великанью Праматерь. На вид-то ее кожа кажется нежной».

Изредка на пути встречались примечательности вроде затонувшего судна или разбросанных по песку скелетов, отягощенных ржавым железом, — следы морских баталий. Время от времени к людям подплывали здешние хозяева: беспокойные подвижные акулы, устрашающе крупные осьминоги или даже экзотика этого мира — исполинские морские змеи, шипастые и цветастые, смахивавшие на китайских драконов. Но быстро убеждались, что пленку им не прорвать, и отступали.

— Как там наша киса? — спросила Лора, глянув через плечо. — Жаль, если ее накрыло.

— Уж Агра не пропадет, — усмехнулся Светлан. — Иногда я думаю: не самая ли она умная в нашей компании?

— Ну, если молчание — признак ума…

— Тот умный — кто знает, чего хочет, и умеет это получить. А кобрис и знает, и умеет, разве нет?

— Ты уверен, что с кошкой порядок?

— Я слышу ее, — подтвердил он. — Судя по настрою, Агре ничего не грозит. И нас киса не потеряет, будь уверена.

Чем дальше они уходили, тем быстрей стремился вперед коридор, разгоняемый прибывающим воздухом. Вначале он едва опережал путников, но спустя минуты ускорился настолько, что передняя его стенка пропала из виду, скрывшись за плавными изгибами.

— Кстати, о кракенах, опустошавших деревни, — вновь заговорила Лора. — Если они владеют Властью, им даже не надо покидать воду — добыча сама придет, куда велят.

Забеспокоившись, Изабель тоже оглянулась на Светлана.

— Пусть попробуют убедить нас, — проворчал тот. — Когда свободен внутри, тебя никто не зацепит.

— И не соблазнит, да?

— Лучший способ борьбы с соблазнами — держаться от них дальше, — молвил монах. — А гоняются за искушениями лишь мазохисты.

Или отдельные богатыри — учитывая, что главный его соблазн уже несколько суток маячит перед глазами.

— Что, отче, — укусила воительница, — опять на проповедь потянуло?

— Всегда приятно поучить других, — усмехнулся он. — Но я с этим борюсь.

— А за свой коридор ты спокоен?

— Ну, если кракена впрямь можно спутать с грядой островов…

— … то твою пленку он порвет в клочья. Хотя и не гризз.

— Как понимаешь, полевых испытаний я не проводил. И лучше бы обойтись. Но на обычных зловредов прочности хватит.

— Сам же говорил: нужно готовиться к худшему.

— Ладно тебе пугать детей! — возмутился Светлан. — Лишней подлости даже от судьбы ждать не стоит. И уж тем более — не надо подсказывать.

— А я не боюсь, — откликнулась Изабель. — Ну, то есть не сильно. Ведь вы, отец мой, всегда отыщете выход, разве не так?

— Как и положено непотопляемому герою, — хмыкнул богатырь. — Весь он умереть не может, иначе каюк сюжету. Но вот с его спутниками…

Мгновенно выдвинув руки, он подхватил девушку за хрупкие бока и перенес через обломок скалы, торчавший из песка самым острием. Вернув ее на твердь, заключил:

— … может стрястись всякое. Так что не расслабляйся.

— Это я зевнула, — признала Лора, метнув взгляд назад. — Впредь мне наука.

— Просто ты забыла, что Изабель уязвимей, — сказал Светлан. — Мы-то и по лаве способны бегать.

Хотя лучше не пробовать, добавил мысленно. Что хорошо бесам, прислужникам Огнебога… Ох, лучше не вспоминать!

— Оттого девицы и любят тебя: заботливый, — заметила Лора.

— За мной, как за стеной, — подтвердил он. — И рожа булыжником.

— И положиться на тебя можно, — хмыкнула силачка. — Даже не одной, ага.

— Места — завались, — согласился Светлан опять. — По долинам и по взгорьям…

— Сказала б я — по чему…

— Не надо, — отказался он. — Пощади уши, еще не разучившиеся краснеть. И хоть я не подписывался на целибат… да и глупость это, по-моему…

— Как и единобрачие, — подхватила Лора. — Ну сделай еще шажок, не бойся!

— Нет, лучше приторможу. Ты, милая, малость промахнулась с посадкой — тебя бы на Ближний Восток забросить…

— Ведь стоит тебе захотеть, и пойдешь нарасхват.

— По рукам, ну да.

Хотя представить себе такие руки… Не дай бог!

— Девицы висли б на тебе гроздьями, — рисовала Лора картины. — Отбою не будет.

— Да за что им меня ценить: за размеры?

— У тебя и стать подходящая.

— Для мордобоя? Эх, раззудись плечо!..

— Для подвигов, — поправила силачка. — А подвиги — это слава. Какая откажется? Да за нее любая готова отдаться.

— А я при чем?

— Что, надо объяснять? Или, думаешь, я не слыхала про тебя еще раньше, чем увидела?

— «Слух обо мне пройдет», ага…

— Да о тебе на всех углах болтают — такое плетут!.. Прежде лишь Артур ходил в героях, но даже на его счету нет трехглавого огневика или колдуна из истинных. И это ты побил Зодиара, что не удавалось никому из людей. Здесь-то еще чтят силу. От тебя даже дух исходит… тяжко здорового. Хотя не все это сознают.

Ядреный, гм. Вот на него и станут слетаться. Но только не пчелы, увы. А тогда как обозвать меня?

— Довольно, — велел Светлан. — Закрыли тему. Не время, и аудитория не та.

— Если думаете, что я еще ребенок… — заговорила Изабель с некоторой обидой.

— Раковина, — предупредила Лора. — Не порань свою нежную пяточку, старуха.

— Я знаю жизнь, — заявила девушка, послушно переступая торчащий шип. — А за последние недели испытала столько!..

— Не спеши взрослеть, куколка, — молвил монах, — Взрослые — такие зануды…

— Ведь не все?

Он остановился, прищурясь на новую колючку — такую невзрачную, едва приметную. И если б Светлан не умел глядеть вглубь… Вот так помяни черта, подумал он. Или нас впрямь подслушивает рок?

— Что? — спросила Лора, тоже затормозив.

— Вы идите, — сказал Светлан. — И поживей, ладно? Скоро тут начнутся волнения.

Проскользнув мимо Изабель, силачка вернулась и, присев на корточки, осторожно прижала ладонь рядом с шипом. В чувствительности она уступала Светлану, но все ж намного превосходила заурядов.

— Да, — согласилась. — Хреновые дела. По-твоему, стоит затевать?

— Это как кабель, — пояснил богатырь. — А на конце — антенна. Похоже, сам он бережется мелкой воды и предпочитает подбираться под песком. Наверняка на берегу поселок. И стоит тамошним жителям заснуть, как монстр начнет атаку — спящий-то человек более уязвим. Вдобавок ночь, время чудищ…

— А не проще предупредить посельчан?

— Думаешь, услышат? Мне надоело кричать «пожар» — толку никакого. Пока светло, им не страшно. А как наступит мрак, будет поздно.

— Пожалуй, — кивнула Лора, поднимаясь. — Но ты рискуешь.

— Не больше обычного.

— Я могла бы помочь.

— Вряд ли. В таких делах главное — вовремя сделать ноги. И лучше, когда на пути никого.

— Ну не знаю, не знаю… — пробормотала она с сомнением.

— По моим ощущениям, гриззы убрались, — сообщил Светлан. — Значит, и нам можно возвратиться на сушу. Наш лаз я уже повернул к берегу, а при такой скорости…

— Да что стряслось? — не утерпела Изабель.

— Скоро узнаешь, — нахмурясь, ответила силачка. — Зачем пугаться до срока?

— Поспешите, — сказал он. — Когда здесь грянет, одна из вас может вырубиться. И тогда второй придется тащить.

— Угадай с трех раз, ха! — фыркнула Лора. — Но почему не выждать?

— А если он саданет раньше? Эти твари любят обманывать ожидания. К тому ж, если я учуял его… Он хоть большой, но такой восприимчивый!

— Ясно, — решилась она. — Тогда мы сваливаем. А удачу пожелай себе сам — меня она слушает редко.

«Сказано — сделано» — этому принципу силачка следовала неуклонно. Ухватив Изабель за руку, она повлекла девушку по коридору, вынуждая ее мчать на пределе и уже не обращая внимания на ракушки. Через секунды обеих скрыл поворот. Конечно, лучше дать им больше времени, но чутье подсказывало Светлану, что медлить опасно — он уже исчерпал лимит. А чем обернется опоздание…

И опять ему нужно было решаться — господи, как это выматывает!.. Ни сна, ни отдыха, вот именно. Перевести дух — и то некогда. Видишь ли, им подавай подвиг… а вместе и славу. Да ну их, эти лавры… Жаль, нет меча, мелькнула мысль. Впрочем, дерево, из коего сработали посох, могло поспорить с металлом. И хотя оно легче железа, но такой плотности, что тонуло в воде. Мирным монахам тоже приходится себя защищать. А иногда и вразумлять людоедов, дабы не лишиться паствы. Ну что, пора?

Прежде Светлан собирался бы с духом час, ныне хватило нескольких секунд. С размаху он вогнал посох в дно по самую рукоять. Точнее, тот лишь первые сантиметры раздвигал песок, а после вонзился в живое, прорвав жесткое мясо и, кажется, достав до кости. Выходит, тут припасен скелет? Вот так и познаешь чужую анатомию: методом тыка.

Монстр не обманул ожиданий — пожалуй, даже превзошел… к сожалению. Под песком будто пролегал тоннель, и вот эта толстенная труба, одетая в прочнейшую оболочку, разом вырвалась из грунта, перемешав воду с облаком песка, а магический лаз подбросив к поверхности. Однако пленку не порвал — лишь растянул, точно резиновую. И не стряхнул Светлана, намертво вцепившегося в посох. Улучив момент, тот успел выдернуть жердь и вонзить снова — уже в другое место. А затем дернуть его вбок, соединяя проколы. Действительно, как не хватает меча!.. И сколько ж так придется дырявить?

На этот раз щупальце вскинулось выше, взлетев над водой, — конечно, вместе со Светланом. Хорошо, глубина небольшая, иначе б от такого перепада… Хотя вряд ли богатырю страшна декомпрессия.

А колоссальное щупальце все вздымалось, заодно вознося человека. Из раны хлестала черная жидкость, точно из пробитого нефтепровода. Прозрачный, сдувшийся в веревку лаз тянулся следом, выказывая чудеса прочности. Одним концом он по-прежнему лепился к скале, слишком громадной даже для кракена, вдобавок глубоко погруженной в дно, но за собой волочил камни, к коим приклеился по дороге, — эдакий канат с грузами. И когда монстр, ощутив третий укол, в панике задергал конечностью, трос захлестнул ее да еще перекрутился вокруг себя, образовав тугую петлю.

Отчаянно балансируя на взбесившемся тоннеле, Светлан ударил в четвертый раз, дабы не давать чудищу скучать. Затем привычным уже рывком расширил порыв еще на метр. Ну, осталось разков эдак с дюжину, и круг замкнется. Или нет?

Но тут в рану скользнул пленочный трос и принялся терзать открытую плоть, намного ускорив дело. Теперь кракен увяз прочно — то есть если выдержит ловушка. Море бурлило на громадном протяжении, словно бы разразился внезапный шторм, а в отдалении из воды взметнулись другие щупальца, бешено извиваясь. Боже, и сколько их!..

Называется «я его поймал», подумал Светлан, спеша нанести новый удар. Теперь ломай голову, как отпустить.

Он успел довести счет до восьми, прежде чем щупальце сбросило его, отправив в далекий полет — к счастью, в сторону суши. Вот сейчас у него выдалась пара свободных секунд, чтобы разглядеть с воздуха рыбацкий поселок, притихший в предвкушении ночи… или от зрелища этого кошмара, разразившегося еще до сна.

Свалившись в воду, Светлан в несколько гребков достиг берега и побежал к двум фигуркам, замершим у самой кромки в полукилометре отсюда. Изабель лежала ничком, обхватив голову руками, а Лора восседала рядом, придерживая девушку за плечо и созерцая буйство чудища, так бездарно угодившего на привязь. От его ярости, казалось, загустел воздух — неудивительно, что Изабель корежит. Странно, что вообще в сознании — она и впрямь крепче, чем выглядит. Но тогда почему лежит?

— Что стряслось? — с беспокойством спросил Светлан, опускаясь рядом. — Коленку зашибла?

Но сперва проверил ее ступни — ведь бежать Изабель пришлось со всех ног да по неровному дну, изобилующему камнями. Однако пальчики были целы, на подошвах — ни ранки.

— Поднимай выше, — ухмыльнулась Лора. — Зад пострадал. Когда нас вышвырнуло из лаза, малышку угораздило приземлиться на иглохвоста — и как раз мягкой частью. С одной-то стороны повезло…

— Это с какой же? — проворчал он.

Хотя и впрямь — не самое худшее. Конечно, больно, вдобавок яд… пусть и не смертельный. Но если не принять меры сразу же…

В этот миг, после мощнейшего рывка, таки вынудившего скалу показаться над водой, щупальце оторвалось, с высоты обрушившись в море. И тотчас прочие конечности, вместе с сопутствующем штормом, стали удаляться от берега, спеша к спасительной глубине. Через секунды буря стихла.

— И бог с ним, — сказал Светлан. — Полагаю, он достаточно ценит свои части, чтобы больше не навещать здешний берег. Конечно, если людей кракен ненавидит сильней, чем любит себя…

— Может, он и людей любит, — хмыкнула Лора. — Эдакий лакомка!

— Ладно, с этим кончено. Теперь займемся лечением.

— А ты умеешь?

— Хо! С ведьмами поведешься…

Подняв лицо, мокрое от воды и от слез, Изабель глянула на него с испугом, такому лечению явно предпочитая муки — весьма нешуточные, если судить по искусанным губам. Лучше умереть, ну конечно!.. Похоже, отцам, даже святым, тут доверяют меньше, чем случайным… э-э… пиратам.

— Если не вынуть иглы, ранки загноятся, — пояснил Светлан. — И вместо пары дней будешь страдать месяц. А подставлять попку все равно придется — не мне, так королевскому лекарю. По-твоему, это лучше?

Растерянно моргая, девушка посмотрела теперь на Лору.

— Не дрейфь, подруга, — подбодрила та. — Ему и не то можно доверить. Проверено.

Смиряясь, Изабель уронила голову на локти, только что не зарывая ее в песок — по примеру страусов. А с прочими частями вытворяйте что хотите, меня здесь как бы нет. Ну и ладно.

Белье здесь еще не носили, а потому ягодицы оголили в момент — стоило лишь откинуть подол. Наверно, вот так же, с задранным до живота платьем, девушка и приложилась к иглохвосту, заполучив в седалище полный набор колючек — то есть все восемь, по четыре на каждую половинку.

— А симпатичный зад, — одобрила Лора. — Прямо готовая ведьма.

— По Жанне соскучилась? — улыбнулся Светлан. — Похоже, у тебя тяга к своему полу.

— Да ведь не просто встретить тех, кто сильней. А из слабых лучше выбирать красивых.

— Это напомнило мне высказывание одного вампира, из первородных. Понимаешь, у них мужественность — понятие относительное. По сути, они гермафродиты.

Осторожно придавив пальцами нежную мякоть по сторонам первой иглы, конечно же, зазубренной, он послал порцию магии в глубь ранки, вынуждая ее раздаться, и второй рукой легко вынул колючку — Изабель даже не вздрогнула. Сейчас же Светлан сомкнул края дырочки и подержал секунду, сращивая плоть, а заодно вытягивая из нее яд. Затем принялся за вторую иглу.

— Да у тебя и к этому талант, — похвалила силачка. — Другой бы наковырял такие ямищи!.. А после твоих трудов прямо как новая — уже нынче. И самому нравится, а?

Изабель не шевелилась, но явно прислушивалась, слегка приподняв голову. Зато нижнюю половину наконец расслабила, решив, видимо, что терять нечего. Это лишь поначалу стыдно, а со временем даже начинаешь получать удовольствие — конечно, если не злоупотребляют.

— Ты о чем?

— Вот об этом, — кивнула она на открытые выпуклости Изабель. — Разве не шик? И в целом — хоть сейчас в мрамор. Где вам равняться с нами!

— Мы не стоим вас, — признал он смиренно. — Однако заменить некем.

— Ну почему, — не согласилась Лора. — Если держать мужчин за обычных самцов, то у других зверей найдутся экземпляры покруче.

— Ну-ну, не увлекайся…

Она рассмеялась.

— Но вот что странно, — произнес Светлан, извлекая четвертую колючку. — Ведь и кракен схлопотал от меня восемь проколов. Это совпадение?

— Шутки судьбы, — пожала плечами силачка. — Или, думаешь, за его увечье Бэллочка расплатилась своим задом?

— Конечно, эту логику нам просечь трудно… Может, просто ударили по слабому звену? Даже я умею возвращать агрессию — вспомни Жофрея.

Машинально огладив исцеленную ягодицу, точно прирученного зверька, он принялся за вторую. Вот теперь из мышц Изабель совершенно ушло напряжение — она наслаждалась, слушая, как спадает боль.

— А еще меня удивляют разрывы, которые я нанес чудищу, — продолжал Светлан. — Дело даже не в моей силе или прочности посоха — для таких ран там просто не хватало опоры. Это лишь в сказках богатыри загоняют противников в грунт по шею, будто сами весят десятки тонн.

А будто мы сейчас не в сказке, прибавил он мысленно. Ты и тут хочешь под все подвести базу?

— По-твоему, тебя удерживали чары? — спросила Лора. — И что в этом плохого?

— Что я применил их неосознанно. Эдак и против людей стану использовать — сам не желая. И тогда прощай богатырство!.. Или все же можно усидеть на двух стульях?

— Иным удавалось, — пожала она плечами. — Хотя… Сам знаешь: кодекс поединщиков — не просто придумка. И нарушить его — себе дороже… почти для всех.

— Осталось выяснить: попадаю ли в исключения, — усмехнулся Светлан. — Шансов, как вы понимаете…

Он вынул последнюю иглу и, не удержавшись, легонько шлепнул племянницу короля по гладкой попке, любоваться которой при здешних строгостях повезет лишь самым близким.

— Вот и все, — заключил. — А ты переживала!

И с сожалением задернул штору, возвращая подол к щиколоткам Изабель. Увы, до нудистских пляжей отсюда неблизко. А когда инициаторами в этом вопросе выступают монархи, их могут и низложить.

— Вовремя закончил, — сказала Лора. — А то бы тут добавилось зрителей.

Она кивнула в сторону поселка, откуда к ним торопилась делегация — сплошь мужчины с толстыми усами, причем крепыши как на подбор. Ну ясно, гребля укрепляет мускулы. Опять же морской воздух, рыбная диета, вынужденные купания…

— Что они хотят, как думаешь? — спросила силачка. Вздохнув, Светлан поскреб затылок — больше по привычке.

— Чего я не жду — это благодарности, — ответил он. — Вот по шеям надавать могут.

— Если подставим, — буркнула Лора и машинально проверила, как выходит клинок из трости.

Не то чтобы ей требовалось оружие против такой публики. Дойдет до дела, она и голыми руками выбьет из этих бедняков дурь. Плохо, что тогда их мозги оскудеют вовсе — ведь иного там не запасено, судя по туповатой мине, прилипшей едва не к каждой физиономии.

Возглавлял банду приземистый мужичок, уже немолодой, но с лицом более осмысленным, чем у остальных, — верно, и язык подвешен лучше. Начал он без обиняков и, увы, мнение Светлана о человечьей норме не улучшил. Похоже, это был здешний староста.

— Рыбье расшугали, — принялся он загибать заскорузлые пальцы. — Море загадили. Лодки побило волнами. Сети тож порвало. И с дохлым змеем неясно, чего делать. — Посмотрев на образовавшийся кулак, рыбак перевел взгляд на Светлана и вопросил: — А кто возместит?..

Не торопясь подниматься, тот сказал:

— По-вашему, во всем виноваты мы?

— Ну а кто? — простодушно откликнулся мужичок. — Больше-то окрест — ни души.

В смысле: больше не на кого свалить убытки.

— Ты же видишь: мы нищие путники, — произнес Светлан кротко. — С нас нечего взять.

— Это как глядеть, — не согласился староста. — Можно-то и натурой. За пару лет, глядишь, отработаете. Ты — руками, а твои крали… — И пригрозил: — Или желаете в долговую тюрьму? Там-то похужей будет!

Прищурясь, Лора сверлила наглецов взглядом, не предвещавшим хорошего. Вот если дать ей сейчас волю… Уж второй раз не попросят. Хотя губа у них не дура, явно. «Отработаете», ха!

— Это не морской змей, — внезапно сказала Изабель, приподнявшись на локтях. — Будто не знаешь сам!

Состроив хитрую гримасу, староста отбрыкнулся:

— А докажи!

— Глупец, — бросила девушка. — Если бы думал головой, то с человеком, оторвавшим кракену щупальце, говорил бы по-другому.

— Сказать легко, — хмыкнул рыбак. — Оторвал!.. Мало ли кто случится рядом.

— То есть мы ни при чем? — уточнил Светлан. — Тогда мы пойдем себе — с богом.

— Ну щас!.. А убытки?

— А щупальце? Ведь стоит судье узреть его…

— Да как же он узрит, когда к утру щупало сгинет? А все рыбари в один голос покажут на вас.

— Убытки! — фыркнула Изабель. — Если б не он, в убытки угодили бы все вы. Или забыл, как это бывает?

— Ну, напугала!.. Это ж где случалось? А здесь, слава Всевышнему…

— А если в подтверждение, — зловеще заговорила силачка, — Светлан оторвет твои конечности, одну за другой? Ну, кроме головы… хотя у тебя это не главная ценность.

— Э-э… погоди, — пробормотал староста. — Как ты сказала? Так это…

Ишь, уже и сюда догремело. Вот она — слава: в лицо не знают, но боятся.

— Ха, дошло!

— Ну да, ну да… Что, вправду?

Не спеша, Светлан выпрямился в полный рост. Еще не видали человека-гору? Так это я — прошу любить.

Рыбари попятились, из крепких парней разом превратившись в недомерков. Тут ведь не Междуречье, где похожие габариты не редкость — спасибо соседям-ограм. Уж те в отличие от кракена людей не только едят.

— Что, парни, не выгорело? — спросила Лора. — А не разевайте пасть на то, что не по вашим глоткам.

Вот ей было жаль, что дело разрешилось миром. Да только кто ж захочет связываться с богатырем? На такое даже у этих братков не хватит дури.

— Прощеньица просим, — забормотал староста, отступая вместе с остальными. — Мы вас с обычными спутали… Кто ж мог подумать?

— А и впрямь, кто? — фыркнула силачка. — Особенно когда нечем.

— Идите с Богом, чада неразумные, — произнес монах, пока Лоре не захотелось проводить гостей пинками. — И больше не кидайтесь на путников, аки волки, ибо воздастся вам по делам вашим, а разживетесь тем, что готовили другим.

Из ближних зарослей вдруг выметнулась Агра, в несколько скачков очутившись рядом с ним, и беззвучно ощерилась на чужих, показав клыки-сабли. Один из делегатов сорвался в бег, следом, не выдержав, кинулись прочие — словно это что-то меняло. Или они полагают, будто от кобрис можно удрать?

Потрепав зверя по голове, Светлан опять опустился на колени рядом с Изабель.

— Как чувствуешь себя, дочка? — спросил он. — Голова не кружится, сердечко не сбоит?

— В попке не стреляет? — прибавила Лора, не склонная к сантиментам. — Идти сможешь?

— Боль стихла, — сообщила девушка. — По крайней мере теперь ее можно терпеть. И с остальным вроде нормально.

Поднявшись на четвереньки, она с пару секунд постояла в странной позе, затем переместилась на корточки. Равновесие держит — это славно. Значит, отрава не успела впитаться.

— В другой раз смотри, на что садишься, — усмехнулась Лора. — Или убедись, что Светлан рядом. На лекарей не надейся — залечат до смерти.

— Вот если б я владела телом, как ты, — пробормотала Изабель. — Уж ты не упадешь — сколько ни бросай.

— Ну, тогда тебе придется долго учиться, — засмеялась силачка. — Смотрите, к нам еще гости!

Вообще «гость» был один, вдобавок — женщина. Худенькая, босая, одета скудно, а направлялась и вправду к ним, причем без боязни. Пожалуй, она была красива — лет эдак двадцать назад. Но и сейчас могла похвалиться статью, уместной более в герцогине, нежели в простолюдинке. Волосы пышные, как у молодой, лик удивлял благородной лепкой.

— Я предупреждала наших дурней, чтоб не нарывались, — заговорила незнакомка, остановившись вплотную к Светлану. — Но, как всегда, они со всех ног побежали за свежими шишками. Может, и жаль, что ты не шуганул их в полную силу.

— Сестра, — мягко возразил он, — моей полной силы им не пережить. Такие уроки не идут впрок.

— Ладно, бог с ними, — отмахнулась женщина. — А тебе спасибо, что уберег. Уж прости, что от всех говорю одна.

— Да не важно это. Старался-то не для вас — для себя. Против своей сути трудно идти. И ты сама это знаешь — по себе. Ты ведь немножко ведьма, да?

— Я — целительница, — ответила она. — За то и терпят меня здешние обормоты, что спасаю от недугов. Вот от глупостей их даже Бог не удержит. — И повторила: — Ты прости, ладно?

— Да за что прощать, коли родились такими, — пожал плечами Светлан. — Их лишь страх сдерживает — вот что худо. А как хочется дать людям волю!.. Ладно, ты же пришла не ради извинений?

— Не только ради них, — поправила она, — Понятно, ты выбрал меньшее зло, но то, что эти дуралеи наплели, — по сути верно. Все ж кракен набедокурил тут, пока ты учил его разуму. Без лодок-то и сетей поселку не прожить, а пока их починишь…

Светлан указал в море, где из воды будто проступала мель, сплошь усыпанная раковинами. И уходила «мель» далеко.

— В этом щупальце мяса больше, чем они наловят за год, — сказал он. — И если кракен кормится людьми, то почему вам не ответить тем же? Не думаю, что он ядовит — все ж таки моллюск.

— Да пока мы доберемся до плоти кракена, она уже начнет гнить.

— Хорошо, — согласился Светлан. — Я выволоку щупальце на берег. И даже порублю на куски, если снабдите секачом. Этого ты хочешь?

Заранее он содрогнулся, предвкушая такую работу. Вот так вляпайся в доброе дело — потом не выберешься. Ну, если уж Гераклу было не зазорно выскребать навоз…

— Да, — подтвердила целительница. — Ты понял. За всех приглашать не могу, но будьте моими гостями. На ночь-то глядя — какой путь? К тому ж твоей девчушке не помешает отдых, — прибавила она, бросив острый взгляд на Изабель. — Яд-то пока вышел не весь.

— Рыбак рыбака… гм… — пробормотал Светлан. Затем поглядел на Лору: — Гриззы-то не нагрянут, как считаешь?

— В одном месте они не показываются дважды, — откликнулась та. — А ушли мы недалеко. Нет, думаю, не вернутся.

— Тогда заночуем, — решился Светлан. — Раз натворили дел надо исправлять. Ежели сия махина впрямь протухнет… У нас такое зовут экологической катастрофой. А пока буду вкалывать, вы успеете почистить перышки.

— Если опять не приключится напасти, — бодро заключила силачка.

Глава 9

До полуночи Светлан управился с задачей, хотя пришлось выложиться. Громадная конечность, весом в нескольких китов, была вытащена из воды, иссечена на части, пригодные для обработки и складирования — чем немедля занялись рыбаки, уж в своем деле знавшие толк. Конечно, их кладовок не хватило под такое обилие, но из соседних деревень, несмотря на темень, уже подтянулись подводы, растаскивая куски туши по всему побережью, как муравьи кромсают труп. Похоже, кракен впрямь, того не желая, снабдил кормом тысячи людей на ближние месяцы. Кстати, его мясо, по отзывам успевших вкусить, оказалось вкусней говяжьего, а жарилось легче свинины, делаясь удивительно нежным. На свое счастье, подводный исполин был слишком опасен, чтоб угодить в объекты промысла, хотя кое-кто, войдя в раж и перебрав эля, уже грозился надрать зверю холку. Среди таких, правда, не было тех, кто своими глазами видел, как взбурлило море десятками чудовищных щупалец и как волны от этой бури едва не снесли поселок.

О сне уже не думал никто, ночь выдалась бурной, чего не ждал даже кракен, а коллективный кошмар обернулся массовым ликованием. Ухари, так опрометчиво наехавшие на путников, в первые минуты сторонились Светлана, боязливо зыркая из-за углов, но довольно быстро осмелели и опять выдвинулись в передовики, взявшись наводить в поселке порядок — понятно, по своему разумению. Впрочем, при таком обилии и одинаковости кусков урвать себе лучшее было трудно.

А когда какой-то мужичок, сдуру или спьяну, шуганул богатыря, столкнувшись на узкой тропке, это сошло ему с рук — к неописуемому изумлению свидетелей. Тотчас рыбари забыли все: и недавнюю битву, и счастливый выверт судьбы, из еды обративший их в едоков, и молодецкие удары чужака, в несколько секунд рассекавшего щупальце (на что у самих ушел бы час), — и низвели гиганта в слабаки. Впрочем, бросать в него камни не стали — остереглись на всякий случай. Просто перестали монаха замечать, словно к нежданно свалившемуся богатству он не имел касательства.

Но Светлан и не хотел к себе лишнего внимания. Закончив с разделкой, он прогулялся по берегу к чистой воде и тщательно омыл тело, с макушки до ступней забрызганное липкой кровью, а заодно простирнул сутану. Отжав ее насухо, придал себе благочинный вид и мерной поступью вернулся к дому Альбы — кстати сказать, не такому маленькому и вполне уютному, хотя без излишеств. Располагался он с краю поселка, единственной дверью повернувшись к морю. А перед ним, на прибрежном песке, соорудили навес, где целительница, видимо, принимала болящих. И здесь же, на свежем воздухе, она готовила снадобья, даже трапезничала — если позволяла погода. Ограды вокруг дома не было, но от нескромных взглядов навес защищало строение.

Пока Светлан трудился, нагоняя трепет на зевак, целительница тоже времени не теряла и ужин устроила королевский — судя по ароматам. Общему сумасшествию она не поддалась, даже отказалась от шматочка (размером с теленка), предложенного Светланом, а свои кушанья готовила из прежних запасов. Наверно, кракена впрямь не следовало есть — хоть он и большая сволочь.

Стол хозяйка накрыла в той же весьма условной беседке, для чего из дома пришлось вынести едва не всю мебель — похоже, женщина избегала проводить лишнее время в стенах. Кроме самой Альбы, компанию гостям составили несколько поселковых сирот, привечаемых «колдуньей», и давний ее приятель Жак по прозвищу Кувалда — звероватого вида кузнец со скособоченной фигурой, но очень сильный по человечьим меркам, а потому чтимый недругами. Обитал он на отшибе, не особо скучая по селянам, а повидал на своем веку довольно, чтобы насквозь пропитаться желчью, — похоже, шрамы искорежили не только его лицо.

К столу Светлан явился последним, а потому ему не осталось иного, как усесться во главе, на заготовленное для него кресло, наскоро сколоченное Жаком из дубовой колоды и подвернувшихся брусков. Самый почетный из гостей, ага!.. Немножко зная Альбу, можно было углядеть в этом насмешку. Все ж круглый стол, затеянный королем Артуром (не нашим — другим), свободным людям годится лучше — эдакий росток демократии в темном средневековье. Жаль, сия придумка не получила распространения, а вспомнят о ней лишь через века.

Есть Светлану по-прежнему не хотелось, но из вежливости он отведал блюд. Альба впрямь готовила изумительно. Такую стряпуху в любом дворце примут с почетом, но, видно, ее не тянуло туда. Со всей душой ублажать нахлебников, прорвавшихся к кормушке, — тут требуется… э-э… призвание.

Покачав головой, Светлан произнес:

— Я и сам кухарю нехудо, но такого!.. Возьмешь в поварята?

— Где уж равняться с тобой, — ответила женщина, усмехаясь. — Ты вон с одного удара накормил целый берег.

— Положим, ударов было восемь, — возразил он. — Не считая тех, что наносил по мертвому щупальцу.

— Не порти песню, святоша, — проворчала Лора, нехотя отвлекаясь от еды. — Может, это первая строка в сложенной о тебе балладе.

— Не приведи бог, — содрогнулся Светлан, — прославиться как мясник!..

— Скорее как охотник. Они тоже разделывают добычу.

— Не люблю ни охотников, ни даже рыбарей — слишком легко со зверушек они переключаются на людей.

— Нашел зверушку: кракена! — фыркнула Лора. — Кстати, скольких там накормил Иисус? Ты еще не переплюнул парня? А начал с Моисея — когда раздвинул воды Русалочьего озера.

Повернув голову, Светлан глянул на море, людям средневековья, наверно, представляющееся бескрайним — примерно как космос для их отдаленных внуков. Над ним продолжал гулять ветер, гоня низкие тучи. Но поскольку дул он от суши, волны на берег накатывали некрупные — при таком волнении пляжи не пустеют. Или здесь еще не додумались до пляжей?

— Зачем раздвигать воду, когда можно пройтись по ней, — сказала Альба, не прекращая подкладывать в тарелки. — К чему лишний расход?

Светлан уже оценил, как она умеет работать: каждой рукой будто управлял отдельный человек, что повышало производительность вдвое, — при этом домашние хлопоты совершенно не отвлекали Альбу от разговора (как, видимо, и от мыслей). А еще он обратил внимание, как тщательно она промывает продукты — куда королевским поварам! Уж здесь за гигиену можно не волноваться.

— Потому и живешь у берега, чтоб сбежать при опасности? — спросил он. — Полезное свойство.

— Каждый выкручивается как умеет, — усмехнулась женщина. — Я ж не умею летать. И под водой не гуляю, как иные.

— Зато глубоко глядишь, — заметил Светлан. — Никак ведунья?

На это Альба промолчала. Вместо нее ответил Жак — хриплым медвежьим басом:

— Она вправду знает больше, чем зрит. Да не всем кажет.

— Умных не любят, — согласился Светлан. — А тебя, дядя, случайно не ругают оборотнем?

Жак скривил жутковатое лицо и хохотнул — будто зверь рявкнул. Но сироты, уткнувшиеся в тарелки, и ухом не повели, давно отвыкнув его бояться. Все ж в некоторых вещах дети разбираются лучше взрослых.

— Вот наши рыбари напротив: пучатся, да не видят, — прорычал кузнец. — А на беззнании кормятся придумками. К тому ж измышляют дурости. Умишки-то — куцые.

— Можно подумать, ты не давал повода!

Жак снова рыкнул — взамен смешка.

— Ну ясно, умею кое-что, — признал он. — Со зверьем поживешь, и сам зверем заделаешься. А если берусь за что… У прочих-то кишка тонка — свое нутро выпустить наружу.

— По-твоему, дело в кишке? Чтоб озвереть, много смелости не надо. А сила как раз в том, чтобы остаться человеком — в любых условиях. Конечно, когда нормальные чувства отморожены…

— Ведь у самого череп аж блестит — а когда последний раз брил? Выходит, не даешь волю волосьям, запретил им казаться на свет..

— Думаешь, больше не вырастут? — с беспокойством спросил Светлан. И останусь навек плешивым, ага. Так и в анналах запишут…

— Не подкалывай, — оскалился кузнец. — Знаешь, к чему веду.

— К тому, что и я — немножко трансформер. Но это ж совсем не то, что оборотень. Уж он меняется не только снаружи.

— Да кто вникает в мелочи? В суть-то надо уметь глядеть — вон как Альба. А на побережье она одна такая.

— Ведь каждый себе — главный судья. Зачем оглядываться на других?

— А говорил, не любишь проповеди, — заметила Лора с ухмылкой. — Только пусти!..

— Э-э… Верно, заносит. Прошу прощения.

— Не извиняйся, — посоветовала Альба. — Решат, что слабый. Не важно, что кракена победил, но если позволяешь себя шпынять…

— Пусть думают, что желают, — сказал Светлан. — От меня не убудет.

По всем дворам дымили костры, над которыми коптили куски кракена, заготавливая впрок. Теперь работа сопровождалась весельем. Что удавалось, поедали сразу, не противясь искусительным ароматам, хмелея от сытости.

Подмигнув Светлану, силачка заметила:

— Теперь устрой винный дождь — и радость подскочит до небес. Что еще нужно до счастья?

— В том и беда, что им этого довольно, — пробормотал он.

— Что ты спас поселок, никто не вспомнит, а за жратву еще и песнь сочинят. И каждый год будут праздновать День Кракена.

Далась ей эта песня! — покривился Светлан. Уж не завидует ли?

— Я вспомню, — застенчиво пообещал Жюль, белобрысый пацаненок шести годов. И тут же спрятался за Изабель, возле которой пригрелся с самого начала. Улыбнувшись, она прикрыла храбреца рукой. Единственная из всех, девушка сидела на мягком — заботливая Альба не забыла подложить под ее раненый зад свернутое покрывало.

— Ну, хоть один, — сказала Лора, тоже не сдержав ухмылки. — Если не соврет. С годами-то — поумнеет, научится мыслить здраво.

Насытившись, она отвалилась от стола и расселась с комфортом, облокотясь на спинку скамьи. Как и всегда, ее живот оставался плоским, словно бы съеденное усваивалось с той же быстротой, с какой попадало в желудок. Скорее, так и было — для богатырей это норма… пока они не перестают есть.

— Ох, лучше не надо, — произнес Светлан. — Конечно, жить ему станет проще… Но как это скучно!

Легко поднявшись, Жак в несколько хлестких ударов наколол дров и подбросил в костер, затеянный больше для уюта. После чего вернулся на прежнее место, рядом с Альбой, словно привык ее охранять.

— Хорошо двигаешься, — заметил Светлан. — Наверно, в юности был танцором?

— Я и акробатом работал, — осклабился Жак. — А уж как выплясывал в потасовках!.. Вот такие танцы ценятся больше.

— Может, моя наука и пойдет впрок этим мальцам, — высказалась Альба. — Хотя жизнь учит иному, а тягаться с ней…

— От многих знаний — много печали, — изрек Светлан. — А от ума — горе.

Опять повело, отметил он. Вдобавок — плагиат. Лора права: надо завязывать с этим. Мало без меня самозваных мессий!.. Или для верующих кто сильный — тот и прав?

Опять стал накрапывать дождик, совсем мелкий — то, что называют моросью. Совсем не опасный костру и приятный разгоряченному телу Светлана. Впрочем, под навесом дождь почти не ощущался.

— Да лишь бы выжили, — молвила женщина. — Грядут большие напасти, а в такие времена сильней страдают вот такие.

— Ты уже знаешь про Пропащие Души? — спросил Светлан.

— Это лихо — не самое ближнее. Сперва с другим надо сладить.

— Одна моя знакомая… э-э… Джинна нарекла сие «следующим узлом», — сообщил он. — Оттого меня и занесло в ваши края. А кое-что уже прояснил. Насколько смыслю, рядом с этим чудищем кракен покажется одуванчиком.

— Главная-то беда не в силе чудовищ, а в людской слабости, — сказала Альба.

— В гнусности, — угрюмо поправил Жак. — Такая порода!..

— Это — следствие, — не согласилась ведунья. — Как и дурость, раз уж помянули. Думать-то способны, а охоты — нет. Это ж усилий требует.

— И насчет способности сомневаюсь. В головах — дерьмо. Ты глянь на наших рыбарей — скотина на скотине. За то их и кличут паствой, что бредут стадом. А стоит кому отбиться…

— Лишь единицы знают, что миллионы состоят из нулей, — процитировал Светлан. — Понятно, перехлест — но разве такой уж сильный? Проблема в том, что без нулей и единица значит мало.

— Пусть вон меченосцы подпирают себя нулями, — проворчал кузнец. — А у меня клыки не затупились пока. И своим вражинам спуску не дам — наплачутся еще!..

Светлан вгляделся в него, любопытствуя насчет «вражин». Уж не из тех ли Жак, кто обижен на весь свет? Или ополчился на кого-то конкретно?

— Когда воюешь с кем-то слишком яро, начинаешь на него смахивать, — сообщил он. — А в итоге можешь подменить супостата — принцип Дракона.

Принципом заинтересовались. Пришлось рассказать исходную сказку — кажется, китайскую. Уж там на диктаторах съели массу собак, а все равно никак не вылечатся.

Затем Лора возжелала музыки, а Изабель тотчас ее поддержала, поглядывая на Светлана. Действительно, зычные голоса, доносившиеся с соседних дворов, утомляли хуже тишины — следовало поставить заслон.

— И какому жанру отдадим предпочтение? — поинтересовался он.

— А какие есть? — спросила силачка.

Фокус удался с ходу — еще легче, чем в прошлые разы. В воздухе зазвучали мелодии, сменяя одна другую, будто Светлан крутил настройку радио, — причем выбирать было из чего: от потуг сельских самоучек до стараний столичных музыкантов (на взгляд Светлана, тоже не виртуозов). Конечно, Изабель предпочла последних, восторженно захлопав в ладоши.

— Погодите, — сказал Светлан, продолжая возиться с настройками. — Кажись, в этот раз смогу продвинуться дальше…

Невдалеке стали проступать инструменты — понятно, музыкальные, — с каждой секундой становясь плотнее, хотя на деле были лишь объемной картинкой. Затем рядом с ними обозначились тени исполнителей. Но дальше Светлан проявлять не стал — даже забавнее, когда без людей.

— Могу и танцорок присовокупить, — предложил он. — Хотя глазеть на них после ведьминых плясок… А если так?

И перед оркестром из одних инструментов заплясали три вычурных платья, дополненные тремя парами туфель, — тоже как бы отдельно от тел. Эдакий бал призраков на пустынном бреге.

Приоткрыв рты, дети завороженно глядели на представление. И даже Изабель явно не сталкивалась с подобным, судя по изумленному лицу. То ли у придворных магов на такое не хватало силенок, то ли — фантазии.

— Это лишь иллюзии, — счел нужным пояснить Светлан. — Никакой мистики. Все эти люди живы, а мы лишь подглядываем за ними из своего далека. Или желаете вместо одежды созерцать наполнение?

— Смотря что зовешь наполнением, — сказала Альба. — Голышом тебе и тут спляшут — вопрос в цене.

— Ведь не ты?

— Мне и задаром просто, — усмехнулась женщина. — Только я, видишь, не в тех годах, чтоб радовать зрителей. Отплясалась уж.

— На шабашах? — не стал деликатничать Светлан.

А она не стала скрытничать:

— Прежде-то они полыхали по лесам и пригоркам королевства, точно костры в летнюю страду. Конечно, и я наведывалась. Но когда меченосцы вошли в силу, пташки разлетелись кто куда — если раньше не угодили в сети.

А затем на костер, следовало бы добавить. Или под воду.

— Но ты-то осталась?

— Я целительница, а от тех, кого лечишь, улетать негоже. И ради них пришлось подрезать крылья. Тем более они оберегали меня эти годы.

— Да потому, что о себе пекутся, — бросила Лора.

— Конечно, — согласилась Альба. — Но ведь я жива? А люди вокруг — здоровы. Чего еще?

— Ты врачуешь оболочки, — заметил Светлан. — Но если внутри — пусто? Ведь под наполнением ты разумела души. А живы они в твоих пациентах?

— В некоторых — уже нет…

— В некоторых! — фыркнула силачка.

— … но во многих — пока теплятся.

— Если и так, скоро угаснут.

— Плохо, что души у большинства не слышат далеко, — сказала ведунья. — А те, в ком голос Бога отзывается набатом, и вовсе наперечет. И когда меченосцы прогнали или порушили живые колокола, на прочие души спустилась тишина. Кто повзрослел в последние годы, законы зверей принимает как свои. Их-то отцы хотя бы помнят иные порядки.

— То есть это как кабельные сети, связанные с главным передатчиком спутниковыми антеннами? — переиначил Светлан. — Занятная трактовка!.. А разве ты не работаешь усилителем?

— Моих сил если и хватает, то лишь на них, — кивком Альба указала на сирот. — Курица, как всем ведомо, не птица — с поднебесья-то звучишь куда громче.

— Стало быть, дальних слухачей меченосцы извели, — резюмировал он. — Похоже, орден сплотил как раз бездушных — иначе откуда такая злоба? А что же король?

— Беда нашего Луи, что он слишком почитает родную кровь, — сказала Альба. — Не то давно б приструнил орден. Но с родного брата — иной спрос. Да и время упущено. Орден-то ныне — половина власти.

— Как бы равновесие, да? Ну а если на одну из чаш уронить мою тушу?

— Да почему ж только твою? — возмутилась Лора. Поглядев на нее, Светлан усмехнулся.

— Ишь, — молвил, — так ты больше не наемник?

— И меня прибавьте, — велела Изабель. — Надоело, что все мной играют!..

Так, уже и дети бунтуют… Или бунтарь тот, кто пихает ее из чрева?

— Девочка, ты еще не знаешь, как важна в этой игре, — произнес он. — Но раз сама желаешь заделаться игроком… Что ж, это справедливо.

— Ты не забыл про «следующий узел»? — спросила Альба. — Равновесие и меченосцам не по нутру, а как порушить его, они уж придумали. И в сравнении с этой громадой…

— Еще и Зодиар мешается, — напомнила Лора. — Тоже гирька весомая.

— Но главная опасность, что у людей есть не только Души — едва не в каждом живет частица Зверя. А она тоже умеет слышать хозяина. И хуже всего, когда трон захватывает вражий слуга: уж тут рык Зверя заглушает все голоса.

Надо ж, еще и Зверь! — подивился Светлан. А где искать этого?

— К нам гостья, — негромко объявила Лора. — Точнее, к Альбе.

— Точней — вот к нему, — поправила та, кивнув на Светлана. — Я-то ей без надобности — здоровье еще не успела растратить.

В самом деле, по глинистому пустырю, стиснутому глухими оградами и заменявшему тут улицу, к их беседке направлялась девица, оскальзываясь на мокрой траве. Одета она была по-городскому, с претензией на изысканность. И с внешностью ей подфартило — спасибо родителям. Хотя на дворянку не похожа: не те ухватки. Скорее уж на актрисочку, а то и на куртизанку. Но как занесло эту кралю в рыбацкий поселок?

На всякий случай Светлан затушил кино и даже музыку приглушил, будто она долетала издалека.

Доковыляв до стола, гостья с облегчением остановилась и обвела всех пытливым взором, неожиданным в столь юном создании. Пышная грудь, подпираемая корсетом, едва не выпадала из декольте, зато ноги скрывались юбкой, колоколом разлетавшейся от узкой талии. (Или у красотки такие бедра?) А запах от нее исходил пряный и душный, точно вечер в субтропическом саду. Но вот что прячется за этим заслоном?

— Не выгоните? — спросила она, слепя отлаженной улыбкой. — Я по важному делу, уверяю!

— Отсюда никого не гонят, — откликнулась Альба без лишней приветливости. — Садись уж.

Не дожидаясь второго приглашения, девица присела на скамью, пока захватывая самый край. И тотчас уставилась на Светлана.

— Ведь я видела вас в Междуречье, — сообщила она, не снимая улыбки. — Правда, там вы гляделись по-другому.

— В блестящих доспехах, — пояснила Лора. — И не такой лысый… Ты хоть понял намек? — спросила у богатыря. — Вы ж с ней давние приятели — раз она положила на тебя глаз.

— Да, — подтвердила девица. — Сейчас вы одеты иначе.

Будто для него это новость!

— Точнее уж раздет, — не пропустила Лора. — Сутана да сандалии — весь наряд. Хотя и посохом наш герой орудует лучше, чем другие — мечом.

— Меня зовут Глория, — радостно объявила гостья. — Вообще я актриса, а сейчас следую в Эльдинг, где мне обещан ангажемент в главном театре.

Где зовут — на сцене? Впрочем, какая разница! Красотка, похоже, из тех, для кого и жизнь — театр. «Вообще-то я девушка», ну да…

Вдруг вспомнив о кобрис, Светлан огляделся, но ее рядом не увидел. Когда хотела, Агра умела делаться неприметной. Похоже, рыбная диета кошке наскучила, и она решила разжиться чем-то посытней — скажем, овечкой, а то и быком. И сколько ни запрещай!.. По крайней мере одно Светлан вдолбил тигрице: если, не дай бог, учует на ней человечью кровь, прибьет сразу. А на свободу выбора он не посягает.

— Ты ж в Эльдинг не пехом топаешь? — спросила Лора. — Верно, и компания есть. И вряд ли это комедианты.

— Чтобы я слонялась по деревням! — оскорбилась актриса. — Кто я, по-вашему?

— Я бы сказала… — проворчала силачка.

— Разумеется, я еду с покровителем, — сказала Глория. — И, конечно же, в карете — он не какой-нибудь оборвыш. А охраняют нас шесть конных копьеносцев, и у каждого арбалет.

— Ишь, — осклабился Жак. — Серьезное войско.

— С нашим не сравнить, — согласилась Лора.

— Но как смогли вы обогнать нас? — удивилась Глория. — Мы выехали в день, когда вы только прибыли в Стронг, и так скакали, так скакали!.. Я совершенно обессилела. А вы, сказывают, с вечера тут — и без коней.

— Вы скакали, а мы летели, — проворчала силачка. — И мчали не хуже вихрей — раз они не смогли настичь.

Альба и Жак переглянулись, будто что-то выяснили для себя. Усмехнувшись краем рта, Светлан стал помалу прибавлять музыку, словно бы оркестранты шагали сюда строем. Или ехали в телеге, умудряясь наяривать — не глядя на тряску.

— А позвольте узнать, милая девушка, — произнесла Изабель, — в каких труппах вы успели сыграть?

— Ну-у, — несколько растерялась актерка. — Видите ли, я осуждаю тех, кто меняет партнеров слишком часто, — по-моему, это неприлично. Поэтому до сих пор я выступала лишь с артистами знаменитого Сагетти, а они, как вы, вероятно, знаете, представляют перед благородной публикой — в замках, дворцах… Конечно, я играла непорочных дев.

— Наверно, трудно было? — съязвила Лора. Дурочкой Глория, во всяком случае, не была и намек ухватила. А поймав, искренне возмутилась.

— Милочка, — обратилась она к Изабель, видно, углядев в ней близкую душу. — Уж мы с вами знаем, каково приходится девушке, если она красива, но обделена богатством и положением! Без сильного покровителя ей не обойтись.

— В ваших словах есть доля истины, — с улыбкой признала племянница короля.

— Отчего ж лишь доля? — всплеснула руками актерка. — Это и есть правда, жестокая и необоримая!

— А ты пробовала бороться? — спросила Лора. — Или сразу все поняла?

— Да как же с этим бороться?

— Руками, — ответила силачка и, взяв в ладони полено, с легкостью переломила.

— Ведь не у всех же такие руки, — возразила Глория, немедленно сбавляя тон.

Впрочем, ей уже наскучил спор — к чему болтать, когда и так ясно? Закрутив головой, она стала выискивать источник музыки, делавшейся все различимей. И с изумлением обнаружила, что несется та со стороны моря.

— А что за представления вы разыгрывали? — снова спросила Изабель.

— Ну конечно, комедии, — рассеянно откликнулась Глория, озадаченная непонятным. — Чего ж еще?

Она уже всматривалась в волны, словно бы под темной водой ожидала узреть сводный оркестр утопленников.

— Возможно, тебя это удивит, но, кроме комедий, есть и другие жанры, — сообщил Светлан. — Некоторым нравится — даже многим. Правда, «благородную публику» периферии этим вряд ли проймешь. Но ты же нацелилась на столицу?

— Вы правы, в прежней труппе меня душили рамки, — согласилась актриса. — Я давно переросла тамошних лицедеев. И когда подвернулся случай… Знаете, у моего господина такие связи в столичных кругах! И он рыцарь — истинный. Неустрашимый и доблестный, вдобавок щедрый. А если обещает что-то… Собственно, сюда я пришла по его поручению, когда узнала от селян, что вы тут.

— Вот, — сказала Лора удовлетворенно. — Уже ближе к теме.

— Ведь в тех местах, где мы разъезжали с гастролями, только о вас и говорят. Я поведала рыцарю де Бризу про вашу силу, а он ценит могучих бойцов.

— И?.. — спросил Светлан.

— У моего господина предложение к вам. Вообще он хотел сразу скакать на берег, но я упросила вперед послать меня.

В качестве буфера, что ли? Похоже, де Бриз не из дипломатов. Или у красотки собственный интерес?

— Он нордиец?

— Ну конечно!

— А из Стронга рванул, когда туда заявились послы тамошней королевы. И со всех копыт поскакал в здешнюю столицу. Занятно, занятно… И кто же послал Бриза? Уж наверно, не де Гронде — у того есть иные каналы, понадежнее и побыстрей. — Глянув на Лору, богатырь усмехнулся: — Вторая власть, а? Как это знакомо!.. И кто у маркиза за комиссара?

Боковым зрением он заметил, как ерзает на своем месте Глория, наверняка жалея, что сболтнула лишнее.

— Мой господин спешит в Эльдинг, чтобы встретить свой корабль с пряностями, — вклинилась она. — Тот должен прибыть в столицу завтра.

И здесь размыта грань, надо же. Рыцарь-коммерсант — это почти так же круто, как призрак-колдун, доставивший им столько хлопот в Междуречье.

— Про комиссара можно узнать у Бриза, — сказала силачка. И кивнула на пустошь меж домами, по которой уже разносился топот копыт: — Кстати, вот и он — видно, невтерпеж.

Глава 10

Из-за деревьев вымахнул всадник и ходкой рысью устремился к дому ведуньи. В седле он сидел прочно, словно бы сросся с ним, а пегий жеребец был вышколен превосходно. Обогнув здание, наездник подскакал к беседке и круто затормозил, взметнув песок. Зорко оглядев компанию, спустился с коня.

На мецената он смахивал мало — точнее, не походил вовсе. И со своей фамилией гармонировал плохо. Был де Бриз не особенно высок, зато крепок. Обычные для нордийских дворян легкие латы защищали его плотную фигуру, почти не стесняя движений. Но вышагивал рыцарь вразвалку, будто немало времени провел на кораблях. Лицо обветренное, жесткое, однако без шрамов и с правильными чертами, к тому ж украшенное огромными усами. И уж он в приглашениях не нуждался — уселся сразу, переступив железной ногой скамью. А если б сироты не поспешили раздвинуться, раскидал бы. Впрочем, впереди него катилась волна тяжкого духа, и пребывать в ней нашлось бы мало охотников. На музыку усач не обратил внимания, скорее даже не заметил. Ну очень целеустремленный товарищ — из тех, кто больше одной мысли в голове не держит, зато в эту единственную вцепляется мертвой хваткой. И кто он в нашем театре: злодей?

Рассусоливать де Бриз не стал, начал сразу:

— Мне говорили, ты силен. Будто бы из лучших в своей глухомани. Вроде и мечи там носил, да? Меч тебе, понятно, не дам — хватит копья. Но тем, кто мне верен, плачу щедро — хватит на жратву, пойло, баб…

— Погоди, я не понял, — прервал Светлан. — Ты что, хочешь меня нанять?

— Ты дурак? — прямо спросил рыцарь. — Конечно, я тебя нанимаю! И впредь обращайся ко мне как должно. Или тебя не учили манерам?

В некотором изумлении Светлан воззрился на Глорию. Или она плохо объяснила, или этот дуралей не удосужился вникнуть. А судит по одежке.

Поерзав на скамье, девица решилась произнести:

— Мой господин…

— Цыц! — прикрикнул тот. — Довольно тебя слушал, теперь молчи. Вот ты — говори, — кивнул он Светлану.

— А вам, добрый господин, не интересно знать, каких регалий я удостоен в соседнем королевстве?

— Да плевать, кем ты был! — рявкнул гость. — Здесь ты никто, понял? Грязь, тина — вон как они, — и повел подбородком на Альбу с Жаком. — А я даю шанс выбиться в настоящие люди. Будешь моим слугой — чего лучше?

Не утерпев, Лора хмыкнула в голос. Похоже, она повидала таких и даже научилась отыскивать в ситуации юмор. А вот прищур кузнеца доброго не сулил. Как бы на ближнем проселке невежу не помял медведь — если повезет, то не насмерть. Заплачут-то по рыцарю немногие, но вот Глория останется без благодетеля. Или жалеть кокоток тоже не стоит?

— С меня-то как с гуся, но он и хозяев обидел, — сказал монах. — Лора, милая, не проводишь гостя? Если не брезгуешь, конечно.

— С охотой, — широко улыбнулась она.

В один миг очутившись рядом с де Бризом, силачка ухватила его за выступы лат и мощным рывком отправила в полет — метров эдак на двадцать. Жаль, по метанию рыцарей не проводят состязаний — ей бы засчитали рекорд.

Тяжко грохнувшись о землю, де Бриз полежал пару минут. Затем с кряхтеньем поднялся и, к удивлению Светлана, потопал обратно, причем по пути явно считал шаги, меряя расстояние.

— Ладно, поговорим иначе, — произнес он, точно ничего не стряслось. — Я могу сесть?

Ну надо ж, какой жук! Вломиться не вышло — теперь попробуем постучать.

— Да хоть ложись, — обронила Альба, верная своему правилу.

Ложиться рыцарь не стал, но на прежнее место опустился вновь.

— Это хороший показ, — признал он. — Верно, сам и дальше закинешь?

— До небес, — фыркнула Лора. — Причем одной рукой.

Уж она и вправду умела подать товар.

— Я дам тебе секиру, — посулил де Бриз. — А также латы, щит, коня — всё. И сделаю вассалом. Будешь представлять меня на турнирах. Начнем, ясное дело, с малых. Но когда пробьешься в столицу…

— А за победы много платят? — спросил Светлан.

— Будешь получать треть, — быстро сказал рыцарь. — Это хорошая цена.

— А как насчет половины?

— Грабеж! Ведь я рискую имуществом.

— А я — здоровьем, — напомнил богатырь. — Хорошо, а что скажешь о двух третях?

— Ты рехнулся? — возмутился де Бриз. — Где это видано!..

Но поглядел на него с уважением, оценив хватку.

— Вижу, ты широкий спец, — произнес Светлан. — А на чем зарабатываешь больше?

— Я поставляю красавиц в лучшие дома Нордии, — заявил рыцарь и взглядом знатока окинул Изабель, с легкостью проникая под одежду. — Могу и ее пристроить. Будет жить в золотой клетке, наряжаться принцессой, есть с серебра. А если еще и не порченая…

— Да ее уж продали, — усмехнулась Лора. — Папаша сам расстарался. И в такой дом — тебе не снилось.

— Герцогу, что ли? — с недоверием спросил де Бриз.

— Выше бери.

— Врешь. Конечно, девица — персик. Но замахнуться на принца!..

Надо отдать должное: с Лорой он говорил без страха, хотя на себе испытал ее силу. Теперь на рожон не лез, но за ровню не признал все равно. Вот «лучшие дома» поминал с пиететом, а на «принце» и вовсе дыхание сперло. Человек иерархии — явно. И как расставлены его приоритеты?

— Да что замахиваться? — лениво сказала силачка. — Будто не давала им плюх!

Пока де Бриз осмысливал кощунство, гадая, не ослышался ли, Светлан заметил:

— Ведь ты сутенер, дорогуша.

— Кто? — не понял тот. — Сюзерен?

— Ну, это не вполне то же самое, — улыбнулся монах. — Сутенер — кто торгует женщинами.

Но благородного де Бриза это не оскорбило.

— Я торгую всем, что покупают, — гордо объявил он. — Зазорного в этом нет. Конечно, вам, дикарям, такое не по уму…

— А к дикарям ты относишь всех иноземцев? — уточнил паломник.

— Вот посетишь Эльдинг, — сказал рыцарь, — поймешь, на каком свете. С прочими столицами не сравнить.

— А ты видел прочие?

— Зачем? И так ведомо каждому болвану.

— Это ты верно подметил, — согласился Светлан. — А скажи, любезный, куда торопишься так? — И кивнул на лошадь: — Конек-то сильно измотан, хотя, судя по всему, вынослив.

— Погоди, — вскинул де Бриз широкую ладонь. — Мы не закончили торг. Сколько ты хочешь от приза? Но называй разумную долю.

— Ведь я знаю про тебя меньше, чем ты обо мне, — ответил Светлан, лукаво щурясь. — А если ты убегаешь от погони? Какой резон делаться вассалом человека, у которого могущественные враги!.. А вдруг ты и вовсе преступник, замышляющий против власти? Или… этот… неплательщик налогов? Или пособник озерных пиратов? Или еретик? Да мало ли!..

С проснувшейся тревогой Глория вперилась в своего покровителя — прежде-то она не задавалась такими вопросами.

— Об этом не волнуйся, — успокоил рыцарь. — Если хочешь знать, я сам — власть. И сила, которой служу, наиглавнейшая в королевстве. Я ж, кроме торговли, и другие дела веду. А за крепостью веры надзираю, как пристало христианину. И если замечаю где неладное… У меня глаз наметан!

С угрозой он покосился на Альбу. Глаз у него и впрямь… жаль, что не набит. Впрочем, вот это поправимо.

— А служба тоже приносит навар, — покивал Светлан. — Золотом берешь или платят привилегиями? Баронство-то не обещали еще?

— Не твоего ума, — отрубил де Бриз. — Эти дела тебя — ни с какого боку.

— Ну как же! — не согласился монах. — Сделаться вассалом барона — совсем другой коленкор. А если и в графья вознесешься!..

— Ты вроде насмешничаешь? — догадался рыцарь. Светлан ответил кротким взглядом: да какие насмешки — откуда? Божий ведь человек, мухи не обижу… вот кракена — куда ни шло.

— Ты со мной потише, — посоветовал гость. — Если рассержусь — пожалеешь, что родился. А вздумаешь мешать моей миссии…

— Миссионер — это звучит, — согласился Светлан. — Но чтоб не мешать твоей… гм… не худо бы знать, в чем она состоит. Разве нет?

Уже без опаски он пустил музыку на полную и даже материализовал инструменты — вернее, сделал их видимыми. Все равно де Бриз не заметит, пока сосредоточен на разговоре. Вдобавок он, кажется, глух к гармонии звуков, а мелодии воспринимает как обычный шум.

— Может, ты и силен, чужеземец, однако глуп редкостно, — заявил рыцарь. — Стану я кричать о своих секретах на всех углах!..

— А-а, миссия к тому ж и секретная, — сделал вывод Светлан. (Пойдем логическим путем, ну да.) — Насколько я понял, торопишься ты в столицу…

— Откуда знаешь?

— Вот от него, — кивнул он на жеребца. — До столицы-то близко, а чтоб так измучить благородного зверя, требуется скакать не один день… и не два… Не меньше трех, я угадал? За такой срок ты мог покрыть всю страну — то есть гнал от границы. Но что лежит в той стороне? Междуречье, ага… А в тамошнем краю нордийцы присутствуют лишь в одном месте — в Стронге. У них там, как ты знаешь, посольство. Вот мы и выяснили маршрут.

Точнее, подогнали решение задачки под уже известный ответ. Но звучит вроде бы убедительно.

— Но послал тебя не посол, — продолжал Светлан. — Возможно, он даже не знал, что ты посыльный… или посланец? Или даже посланник?

— Ты б лучше не рыл тут, — угрюмо предупредил де Бриз. — Не то могилу выроешь — себе.

Но богатырь пренебрег.

— А посол — слуга короля, причем из самых доверенных. И у кого довольно силы, чтоб проворачивать дела за спиной монарха и при этом не считаться изменником? — Наклонив голову, он вгляделся в рыцаря. — Ты, что ли, агент меченосцев?

— Умолкни, говорю! — рявкнул тот. — У тебя что, совсем соображения нет? Да стоит мне шепнуть слово…

— Еще и стукач, ишь. Так они уж объявили на меня охоту — верно, и премию сулят.

— За голову? — ухмыльнулась Лора. — Или за какую иную часть?

— Другое дело, что дичь не по их зубам, — прибавил Светлан, бросив на нее строгий взгляд. — Хотя, если поспешишь… Сведения они тоже оценят.

— Во сколько? — откликнулся де Бриз, словно на пароль.

Ну надо ж, какой экземпляр — хоть сейчас в зоосад, для детального изучения и назидательной демонстрации.

— Ну, если прикинуть, насколько я раздразнил их и какими средствами ворочает орден… Конечно, голова стоила бы дороже.

Вдруг выхватив меч, де Бриз с нежданным проворством обрушил его на Светлана, прочертив в воздухе мерцающую дугу. Из медлительного увальня он разом преобразился в стремительного, опасного бойца, слишком умелого по меркам Европы, где больше полагались на прочность лат и тяжесть удара. Влияние Востока, надо думать? Отсюда-то к нему ближе.

Невольно Светлан шарахнулся, сшибая кресло, — рефлексы, рефлексы… Не всегда от них польза. При нынешних своих скоростях он вполне мог перехватить меч, не вставая с места. Обычный человек, даже такой ловкий, — не ровня богатырю. Судя по всему, прежде де Бриз не сталкивался с запредельными противниками. Спасибо ордену: не родят здешние места ни настоящих витязей, ни серьезных магов. А потому тут раздолье профессиональным убийцам — дело-то прибыльное.

Понятно, первая атака не принесла рыцарю успеха. Но Бриз был не из тех, кого обескураживают неудачи, и лишь удвоил усилия, пытаясь достать ускользающую добычу. До сих пор такая тактика ему помогала — пока не напоролся на богатыря.

Ах ты самурай недорезанный! — возмутился Светлан. Надеешься на свое искусство?

Через секунды рыцарь лишился меча, даже не поняв, куда тот девался. Затем аккуратный толчок в грудь отбросил его на пару метров, едва не сбив с ног. Но де Бриз и теперь не выглядел напуганным — в смелости ему впрямь не откажешь. Или причина в отсутствии фантазии?

Выхватив из потайных ножен кинжал с изогнутым лезвием, рыцарь пригнулся, готовясь атаковать снова. Нам нет преград, ну конечно! А если и есть, мы их в упор не видим.

— Будешь жадничать — потеряешь жизнь, — предупредил Светлан. — Лучше не нарывайся.

Однако рыцарь не внял к, подскочив к застывшему монаху, с торжествующим рыком ударил его в грудь. Не выдержав напора, лезвие сломалось.

— А-а, — вознегодовал де Бриз, — так под сутаной броня!

— Можно и так сказать, — не стал оспаривать Светлан. — Тебя это утешит?

Отступив на шаг, охотник за его головой изготовился к драке на руках. Но не дождавшись ответного хода, с презрением плюнул на песок.

— Ладно, еще доберусь до тебя — от меня никто не уходил. А ты, — поглядел он на Глорию, — оставайся со своим дружком, если не хочешь попасть к пытателям ордена. Уж они вытянули бы, что знаешь… но кто ж потом польстится на калеку? Считай, я тебя наградил — за все. Мы в расчете… пожалуй, я даже переплатил.

Вот этого актерка не ожидала. Ее глаза мгновенно наполнились слезами, похоже, искренними. В одночасье рушились все надежды. И виной тому — один неверный шаг. Ну кто тянул ее за язык?

Еще раз сплюнув, де Бриз взобрался на коня и без оглядки поскакал обратно, через секунды скрывшись там, откуда возник.

— Ведь может напакостить, — мрачно заметил Жак. — Не вам, так Альбе. До нее-то проще добраться.

— Я не убиваю для профилактики, — сообщил монах. Обратив взгляд на Глорию, он спросил: — Сколько, ты говорила, у Бриза людей?

— С собой восемь, — сказала та, не колеблясь. — В усадьбе, слыхала, еще с пару дюжин. Все вооружены. С секирами — около десятка.

— А усадьба где?

— Возле самой столицы — тоже у моря, но по другую сторону.

— И то хорошо.

Вернувшись глазами к кузнецу, Светлан продолжил:

— Закончив с… э-э… миссией, Бриз наверняка увяжется за нами. Уж он знает, сколь ценит орден своих врагов, а моя голова будет притягивать его, как магнит. Вот если не свернет шею, пытаясь одолеть богатыря, тогда и про Альбу вспомнит. Но случится это не в ближайшие дни. Слава богу, он не из тех, кто умеет гоняться за двумя зайцами. Хотя целеустремлен — этого не отнять. И заработков не гнушается никаких. По-видимому, и на убийства берет заказы? — вновь обратился к Глории. — Ведь знаешь!

— А что такого? — пожала она плечами. — За это хорошо платят.

— Работа такая, да? — хмыкнул Светлан. — Впрочем, в тебе это не удивляет. Вот когда от других слышишь…

Вздохнув, он продолжил:

— В любом случае сюда Бриз вернется нескоро. А за это время многое произойдет. Но если считаете, что с нами Альбе будет безопасней…

— Об этом и речи нет, — твердо сказала целительница. — Я не бросаю тех, кто доверился. К тому ж Убийца Чудовищ прав: в ближние дни переменится многое. А кое-кто даже помрет.

— Вот на этой оптимистической ноте…

Из-за домов темной тенью скользнула Агра и привычно разлеглась в ногах Светлана, изрядно напугав Глорию.

Веселье в поселке продолжалось почти до утра. В одном из дворов все ж доигрались до пожара. Но Светлан не позволил испортить праздник, прямо над домом устроив ливень — под стать тропическим. Для этого не понадобилось много магии — тучи и сами были не прочь разрешиться от бремени. Воды, что называется, сошли, заодно с пожаром затушив костер и остудив разошедшихся гуляк.

К середине ночи у Изабель стали слипаться глаза. (Еще бы, столько впечатлений за последние сутки!) А поселковые сироты, осоловев от непривычной сытости, и вовсе прикорнули на лавках, привалившись кто к кому, включая и Лору, к которой сперва отнеслись с опаской.

— Тебе-то — без надобности, — сказала Альба богатырю. — А твоей девочке не мешает вздремнуть. Завтра ей предстоит хлопотное.

— Чтобы угадать это, не нужно быть ведуньей, — усмехнулся он. — Или пророчества вошли у тебя в привычку?

Улыбнувшись в ответ, женщина спросила:

— Где заночуете? Конечно, могу положить в доме…

— Обойдемся. Последнее время я что-то разлюбил стены.

— А тучи тебя не страшат, да? Уж над собой дождя не допустишь.

— Э-э… наверно, — согласился Светлан. — Хотя подстраховаться нелишне.

Из фирменной своей пленки, прозрачной и невесомой, он соорудил гамаки, натянув их меж домом и беседкой. Затем из той же материи устроил тент, прикрывая лежанки от ветра и возможной непогоды. Покачиваясь от нахлынувшей сонливости, Изабель сходила за угол, чтоб присесть там на несколько секунд, и, плюхнувшись в ближний гамак, мгновенно заснула. Смотрелось это забавно — девушка будто зависла в полуметре от грунта.

Детей тоже уложили в койки, выделив по одной на двоих, дабы не мерзли, и прикрыв одеялами. Даже Лора не отказалась прилечь, хотя спать вряд ли собиралась. Агра предпочла забраться к Изабель, просочившись в ее гамак столь вкрадчиво, что тот едва шелохнулся.

Вот Светлан не стал отрываться от земли, а попросту уселся на песок, спиной к стене, расположившись у самого угла, чтобы приглядывать за подступами. Впрочем, Альба, уже успевшая прибрать со стола, тотчас вынесла из дома циновку и, невзирая на протесты, подстелила под богатыря. Потом загасила светильник и вместе с Жаком удалилась в глубь темного здания. Действительно, «детям до шестнадцати»… Хотя в этих краях и после тридцати — сплошные младенцы.

Вечеринка завершилась, теперь вокруг слышалось только сонное дыхание. Вот от других домов доносилось, хотя и там большинство уже утомились праздновать. Зато оживились крабы, шныряя по прибрежному песку в поисках корма, благо после недавней сечи тут хватало ошметков. Шуршание их коготков действовало на нервы, а приземистые силуэты, деловито снующие неподалеку, неприятно напоминали пауков.

Невдалеке рокотал гром, в воздухе по-прежнему ощущалась морось. Но настоящие капли с неба не сыпали — может, и впрямь благодаря Светлану. Эдакое подсознательное чародейство. Кстати, не опасно ли? Такие вещи лучше держать под контролем.

— У тебя прямо дар — обрастать девицами, — неслышно для других прошептала Лора. — Верно, в каждом походе собираешь по десятку.

— Только у меня и дел, что по круизам шастать, — проворчал Светлан и, не удержавшись, возразил: — К примеру, ты вызвалась сама.

— Напросилась, ну да…

— А Изабель примкнула не от хорошей жизни. Глорию и вовсе навязали. На актрис-то я никогда не был особенно падок… да и они, надо признать, на меня не зарились прежде.

— Но год назад многое изменилось, ага?

— Настолько, что звезды хватать расхотелось вовсе, — подтвердил он. — Образно говоря, взошло солнце, и прочие светила потускнели.

— Королева-солнце, ха! — не спустила Лора. Впрочем, его и самого коробил высокий стиль. К тому ж образ не нов — даже по здешним меркам.

— Но в последние дни на солнце набежали тучки, да? — продолжила силачка. — Вдобавок погода стала портиться всюду, и тебя отправили утрясать дела.

— Вообще-то я сам вызвался. Анджелла не из тех, кто любит просить.

— Но умеет приказывать, верно?

— Не мне. Настолько далеко наш разлад не зашел.

— Зато тебя уже занесло в иное королевство. А из богатырей тебя потянуло в маги — с тоски, что ли?

— У нас это называется сублимацией, — пояснил Светлан.

— Переведи, — потребовала Лора.

— Процесс преобразования энергии аффективных влечений на цели творчества, — процитировал он с ухмылкой.

— Ничего себе, — пробормотала девушка. — Ты уверен, что это перевод?

— Можно сказать иначе: свой невостребованный пыл преобразую в чары — дабы не взорваться. Конечно, это не равноценная замена…

— Легких дорог не ищешь, — хмыкнула она. — Сколько раз говорила: пар надо спускать!.. Тем более рядом пустуют емкости.

— Тогда о магии придется забыть, а ведь без нее ныне трудно. Я уж не поминаю про мораль…

— Но женской компании не гнушаешься!

— Мне с вами уютней, — признался Светлан. — Конечно, если не очень упорствуете в глупостях.

— И поглазеть есть на что, — усмехнулась Лора. — Уж складных форм не пропустишь.

— Тут я неоригинален, — согласился Светлан. — Ценю красивых женщин.

— А заодно и смазливых шлюх, — укусила она. — Хотя говорил: не падок на актерок.

— Да что ты так взъелась на Глорию?

— Была б она уродиной — ты тоже относился б иначе.

— Конечно, в ее сторону глядел бы реже, — согласился он. — Но злобствовать?..

— К красоткам нисходить легко, — прибавила Лора. — Тоже ведь кобель, только любишь рисоваться — даже перед собой.

— Как ты понимаешь меня, да? — хмыкнул Светлан. — Ну, хоть кто-то…

— А разве не права? Про мораль талдычит, ишь!

— Разврат-то мне не шей, ладно? Пялиться — это одно… к тому ж я все-таки художник. Но по-настоящему меня влечет лишь к Анджи.

— Ну надо ж, — усмехнулась силачка. — На все здешние королевства лишь два настоящих мужика, и те — однолюбы.

— Может, ты слишком разборчива? — спросил он. — На свете есть не только богатыри.

— Уж это точно. Учитывая, что мир — большая куча дерьма.

— А мы, значит, в этом навозе перлы… Ведь не одни мы, правда? Тут водятся и люди — настоящие. Включая мужчин.

— Чего ж тогда все шарахаются от меня?

— Ну не все — не придумывай, — возразил Светлан. — Любишь ты обобщать!.. И уж во всяком случае, не сразу.

— А когда узнают, что могу свернуть в бараний рог, да?

— Так не надо это демонстрировать… э-э… в первые минуты. И потом, дело-то не в возможности — в желании. У любой заурядки хватит сил отоварить любимого тесаком, но поступают так лишь больные… Или ты боишься быть ласковой?

Он перевел взгляд на Глорию, краем глаза заметив движение. Актерка впрямь бодрствовала, хотя вряд ли могла слышать их разговор. Усевшись, она спустила с гамака ноги, нащупывая обувь. Затем поднялась и вдоль стены покралась к Светлану, словно тать. Впрочем, клинок в ее руке не мерцал — значит убийство не затевала. А похищать у него вроде нечего… если не считать посоха.

Скинув туфли, Глория ступила на циновку и стала выбираться из платья. Учитывая, что под ним скрывался лишь корсет… не считая самой.

— Эй! — окликнул Светлан. — Ты что задумала? По-моему, тут нежарко.

— Ведь отныне вы — мой господин, — шепотом откликнулась красотка, застыв в неудобной позе.

Хотя и так она смотрелась недурно, благо природной грации не занимать. Но вот помыться бы Глории не мешало — от нее до сих пор… э-э… веяло де Бризом. Уже одного этого довольно, чтобы напрочь отбить охоту.

— А-а, — не столько сообразил, сколько удостоверился он. — Ну так сегодня я не принимаю. К тому же твоя очередь еще не подошла.

Лора тихонько фыркнула — лишь для Светлана. Ну, еще Агра могла услышать, если не спала.

— Вы прогоняете меня? — спросила Глория, удивившись. Вдобавок в ее голосе проступило разочарование — хотя вряд ли это связано с желанием. Скорее уж с любопытством. Не хватало стать украшением ее коллекции, ха!.. Или кому-то это льстит?

— Отправляю, — поправил Светлан. — Спать. Завтра вступаем в столицу, и ты должна быть во всеоружии. Возможно, и к Луи наведаемся.

— А Луи — это кто?

— Король, если не путаю. Уж ты должна знать.

Удивительно, но девица поверила. То ли очень хотелось, то ли мужчин чуяла нутром. Тихонько ахнув, Глория быстренько поправила платье и, прихватив с собой туфли, побежала к лежанке — чтобы завтра «быть во всеоружии». Заснула она быстро.

Часть III

СТОЛИЧНЫЕ ШТУЧКИ

Глава 11

Утро следующего дня началось в поселке гораздо позже, чем взошло солнце, — для большинства прежде наступил полдень. И в доме Альбы с рассветом поднялись только Светлан да сама хозяйка. Оставив остальных досыпать, они первым делом искупались в море, пользуясь тем, что берег точно вымер. Тело целительницы оказалось много моложе лица, словно бы, живя среди заурядов, ей приходилось подлаживаться под них — хотя бы своими открытыми местами. И даже ступни Альбы огрубели несильно, при том что почти все время разгуливала босиком. Правда, весила она немного… да иначе ей было бы сложней бегать по волнам.

Вернувшись к дому, каждый занялся своим. Женщина опять принялась кухарничать, двигаясь тенью, чтобы не потревожить спящих. А Светлан, отойдя в сторону, стал из обломков баркасов сооружать повозку, взамен гвоздей используя клочки магической пленки и скрепляя детали с такой силой, что сминал дерево. В сарайчике Альбы сыскалась пара колес — старых, но еще крепких. А из гнутых досок он сделал рессоры, без которых ездить по здешним дорогам было мучением. Вот рассчитывать, что рыбари выделят своему благодетелю лошадь, пусть самую задохлую, было бы наивно. Но зачем конь, когда есть богатырь?

Из девиц первой, конечно, проснулась Лора, но, против обыкновения, сразу не стала вскакивать, а некоторое время с интересом наблюдала, как справляется Светлан с непривычной работой. Что до него, то он был доволен собой — и профессиональный каретник не смог бы лучше, учитывая скудость материалов и отсутствие инструментов.

Затем дева все-таки поднялась и тоже сперва побежала к морю, соблазненная накатывающими на берег валами. Было уже довольно поздно, и над оградами стали возникать головы рыбарей, от вихрастых до плешивых, но столбеневшие одинаково. Зрелище и впрямь — для привычных. До сих пор они могли глазеть лишь на Альбу, и то приходилось вставать в самую рань. Бедняги, как им не хватает биноклей!

Наплескавшись в волнах, силачка еще несколько минут резвилась на берегу, вытворяя такое, что и не снилось мастерам акробатики. Затем повязала бедра платком и стала помогать Светлану — больше оттого, что некуда было девать энергию.

Тут и Изабель пробудилась. И сразу поспешила к ближним кустам. Кстати, и ночью она вставала два раза — не простудилась ли? Вот цистит мы еще не лечили.

Уже без спешки Изабель направилась к друзьям, с удовольствием вышагивая по песку босиком и осторожно щупая себя за пострадавшую часть. Судя по удивлению, проступившему на ее лице, боль сгинула напрочь, и теперь девушке даже не удавалось найти места, где должны были остаться неровности.

К разочарованию затаившихся рыбарей эта дева не кинулась к морю, дабы окунуться в неспокойные воды, — скорее, потому и не кинулась, что заметила болванов, терпеливо дожидавшихся новой стриптизерки.

— Это будет карета? — спросила Изабель, озадаченно разглядывая необычную коляску.

— Для кареты у меня колес мало, — ответил Светлан. — Скорей это двуколка… вдобавок открытая.

— А почему нам снова не полетать?

— Понравилось, да? — усмехнулся он. — Во-первых, ветер не в спину — запросто может унести в море. Во-вторых, лишняя шумиха ни к чему. Да и близко уже.

— Тогда зачем повозка?

— Главным образом для Агры, — не то чтобы соврал, но слегка сместил акценты Светлан. — Лучше кису не афишировать — возможны эксцессы. И вам с Глорией топать по пыли непривычно, а ехать на плечах — тряско. Надо идти в ногу с прогрессом… пусть и средневековым.

— Простите, отец? — не поняла девушка.

— Ну, это с моей высоты нынешние века кажутся средними, — пояснил он туманно. — А для людей нормального роста… В общем, не бери в голову.

Наконец и Глория продрала глаза. Грудной ее голос со сна прозвучал едва не басом:

— Меня тут собираются кормить?

Ну да, первая забота!..

— Госпожа, не желаете ванну? — спросил Светлан. — С подсоленной водой и краями за горизонтом.

— Благодарю, я уже мылась в Стронге, — отказалась актерка. — Еще и пяти дней не прошло.

Он вздохнул: кажется, это будет проблемой.

— Вот я бы окунулась, если б не пялились, — сказала Изабель.

— Думаешь, тебя узнают? — засмеялась силачка. — Ты льстишь здешним простакам — на это у них не хватит фантазии!

— Монархи должны быть выше условностей, — прибавил Светлан.

— Как дворовые псы, ну да, — фыркнула Лора. — Края смыкаются, ясное дело.

Подняв коляску перед собой, богатырь с силой потряс ее, проверяя на прочность — не столько креплений, сколько деталей. Похоже, с этим порядок. Вот выглядит не слишком презентабельно.

— Или как пираты, — пробормотала Изабель, вдруг погрустнев. — Сперва-то меня коробили их нравы. Но эти… подглядыватели… много хуже.

— Сию проблему решить просто, — заявил Светлан. — Кстати, здесь не помешает ограда… Верно, хозяюшка?

— Да не люблю я заборов, — откликнулась Альба с улыбкой.

— А если стена прозрачна… изнутри… и проницаема для ветра? Но при этом прочнее камня.

— О, — догадалась она. — Это — дело иное.

На пару с Лорой богатырь прошелся по берегу, выискивая бревна, более-менее схожие по длине и достаточно крепкие. Потом наскоро заострил их с одного края и стал окружать дом цепочкой столбов, с одного удара вгоняя колья в грунт примерно на треть. Каждую пару бревен Светлан перемежал неподъемными валунами, принесенными от ближнего обрыва, — чтоб не возникало искушение своротить. С живым бульдозером тут было некому тягаться, а слоны в здешних краях не водились.

Пленку на сей раз не прибивал и не приклеивал, но пропускал сквозь опоры, заодно погружая глубоко в землю, где тоже выискивал тяжелые камни, служившие этой ограде якорями. (Может, и лишняя осторожность — но почему не перестраховаться?)

Вскоре забор был готов, заодно с окрестностями дома прихватив для частного пользования кусочек пляжа. Самые крупные глыбы, больше смахивавшие на утесы, Светлан поместил на берегу, а от них протянул пленку к подводным скалам — чтоб и во время шторма внутри ограды сохранялось затишье. Эдакая бухточка, спасительная для моряков, застигнутых ненастьем, и в любое ненастье пригодная для купания.

— Сможешь сама контролировать вход, — пояснил Светлан ведунье. — А также прозрачность и проницаемость стены. Вдруг захочешь отгородиться от ветра?

— Только, от взглядов, — улыбнулась она, наблюдая, как из насиженных лож разбредаются разочарованные зрители, оставленные без зрелища.

— Еще — от стрел, — проворчала Лора. — Мало ли идиотов вокруг? Хорошо, тебя Жак стережет… Кстати, а где он?

— Ушел еще до рассвета, — ответил Светлан. — И при этом был… э-э… в образе. Как бы не обломал де Бризу рога.

— Он обещал не нападать, — сказала Альба. — Лишь проследит.

— Это — нелишне, — согласился богатырь. — Темных лошадок стоит стеречься. А наш рыцарь смахивает на бульдога: хватка мертвая. Пока зубы не посыплются, челюсти не разожмет.

— Мы есть-то будем? — снова подала голос Глория, нехотя вынимаясь из гамака. — Сколько можно терпеть!

Как видно, по утрам ее настрой оставлял желать лучшего. А выспаться вволю бедняжке не дали.

— За свои формы боишься? — хохотнула Лора. — Ничего, небольшой тримминг им не повредит! Попостишься с пару дней…

— Ну прямо, — пробурчала актерка. — Публика ценит пышности. И благородные кавалеры что-то не зарятся на кости.

— Как и на мясо, ага? Сало им подавай! Чтобы тряслось, точно желе… Как ты сказал? — посмотрела силачка на Светлана. — «Нежная дряблость»!

— Вообще-то при дворе мода на упитанных уже проходит, — сообщила Изабель, несколько озадачив Глорию.

— И кто там законодатель — случаем, не король? — поинтересовался Светлан.

— Наш король избегает женщин… во всяком случае, последние годы.

— Гм… в самом деле?

— Нет-нет, не в том смысле, — спохватилась девушка. — По-моему, для него это больная тема.

И смутилась еще больше — здесь тоже слышался подтекст.

— Ладно, кто голоден — идите к столу, — позвала Альба, уже раскладывая тарелки.

— Сперва я искупаюсь, можно? — спросила Изабель. — Раз больше не смотрят…

Переглянувшись с Лорой, Светлан слегка кивнул: подстраховать не мешает. Прибой — штука коварная… даже с поправкой на волноломы. Конечно, он и сам бы… гм… с охотой. Но лучше не выходить за рамки отеческой опеки.

За девицами увязались сироты — этакая детская непосредственность… Или уже начались брожения? В тех, кто постарше, — вполне возможно.

Вот Глория не соблазнилась примером. Зато откликнулась на приглашение хозяйки, живо заняв место за столом. В отличие от остальных актерка разгуливала в обуви — то ли помня о приличиях, то ли напоминая другим.

— Вот этого хочу, — показала она на печеные трюфели.

— Так накладывай, — усмехнулась Альба. — Гостьей ты была вчера, а я — не прислуга. — Но тут же спросила у Светлана: — Тебе-то чего?

— Я обожду девушек, — сказал он, краем глаза все же приглядывая за купальщиками. — Куда спешить?

— Не бойся, эти мальцы выросли в воде — уж они не потонут. А кракен сюда не скоро воротится.

— Знаешь, я привык ждать подвохов от судьбы. А береженого, как говорится… Хотя на бога я тоже не надеюсь.

— Тяжко — без веры-то.

— Зато разочарование не грозит. А если проколешься, не станешь искать виновных на стороне. Никто не даст нам избавления, ага…

Приходилось делать усилие, чтоб не пялиться на купальщиц во все глаза. Резвясь с детками, подруги и сами… га… слегка впали. Впрочем, если разобраться, ушли-то недалеко — даром, что при всех атрибутах. Пожалуй, рыбари много теряют, не видя их шалостей. Ну, не видят — и слава богу. Не то потом отыгрались бы на сиротах. У слабого, как известно, виноват еще более слабый.

— Вообще у меня впечатление, — сообщил Светлан, — что со мной затеяли игру. Причем я не уверен, что играет существо… э-э… в привычном понимании.

— Тут я не советчик тебе, — сказала ведунья. — Я ж простая селянка.

— Мужем битая, ну да, — усмехнулся он.

— Мой муж, покуда жив был, на меня и дохнуть…

Вдруг замолчав, Альба отвернулась к морю.

— Прости, сестра, я не хотел по больному.

— Давно не болит — саднит разве, — откликнулась женщина. — Ныне гадаю: свидимся ли? И узнает ли меня — там? Ведь помнит молоденькой.

— А будто твоя душа стареет! Вон — для сравнения. — Богатырь кивнул на Глорию, настолько поглощенную трапезой, что на прочее внимания не осталось. — Ведь и двадцати нет!..

— Ранняя, да, — согласилась Альба. — Запущенная сильно… но, может, не безнадежно?

— Предлагаешь проверить? — Светлан тихо хмыкнул. — Конечно, я люблю пробовать, но из болота тащить бегемота… А к тебе в помощницы она не пойдет. Здесь-то — ни славы, ни выгоды. Если поблагодарит кто-то — уже праздник.

Слава богу, безобразия на воде наконец кончились, и участники выбрались на берег — точнее, Лора выгнала из моря Изабель, радея о ее здоровье, а следом нехотя потянулась ребятня. Через минуту все уже сидели за столом, источая прохладную свежесть и вразнобой хихикая, словно запаса озорства в них хватило бы еще не на один час. Одеждой себя не стали обременять. Подражая силачке, Изабель лишь обмотала стан кружевной тряпицей, а детки и вовсе пренебрегли, вблизи Альбы, видимо, привыкнув к вольностям. А что они примутся вытворять, когда уверятся в защищенности этого заповедника?

— Отчим, скажи молитву, — с ухмылкой предложила Лора, когда хозяйка наполнила тарелки. — Перед едой вроде принято.

Ее бронзовая плоть даже в такой пасмурный день мерцала точно полированная, а точеные мышцы, обтянутые тонкой кожей, завораживали игрой.

— Не следует мешать природные позывы с тягой к высокому, — назидательно молвил монах. — Богу богово, а молиться ради желудка…

— Ну не все ж, как ты, могут обходиться без снеди? Для многих это — культ.

— Вот пусть и молятся окороку.

— Не знаешь молитв — так и скажи.

— А что есть молитва? Стих, который следует вызубрить, не вникая в суть? Или это заклинание, внимая коему, душа делается созвучной Богу? Значит, не слова важны, а настрой. И если ты способен достичь его без молитв…

— Аминь, — заключила Лора. — Убедил: перед едой лучше читать меню, а не портить аппетит всякой ерундой.

Как ни сдерживалась, Изабель рассмеялась, закрыв ладонями лицо. Ее с охотой поддержали малъцы, заливисто покатываясь, хотя вряд ли поняли много.

— Вот что ты творишь? — укорил Светлан силачку. — Меня и так не принимают всерьез…

— Это тебя-то?

— Как проповедника, — уточнил он. — Когда боятся — радости мало.

— Большинству-то не надо иного.

— Так я ж всегда ходил особняком. Кстати…

— Что?

— Возможно, в застольных молитвах все-таки есть смысл.

— Ну, приехали!.. Теперь начнешь доказывать противное?

— Только влияют они не на людей, а на пищу. Точнее даже на воду, сокрытую в ней. Ибо вода — столь странная субстанция и так реагирует на гармонию звуков… Вон наша хозяйка должна знать.

— Без верных слов по волнам не побегаешь, — подтвердила женщина. — Обычно я даже напеваю, будто успокаиваю зверя.

Жака, что ли? — едва не брякнул Светлан. Уж не Альба ли сотворила трансформера из кровожадного оборотня, вынудив отступить звериную суть?

— А над едой я уж пела довольно, — прибавила целительница. — И если не перебьете наговор сильной руганью…

— Выясняются секреты вкусной и здоровой, — заметил он. — Так воздадим должное!

— Ну наконец — по делу, — фыркнула Лора.

— А не нарывайся. Кто заказывал застольную молитву?

Фыркнув еще раз, дева легонько толкнула подружку локтем, призывая угомониться. Та и сама старалась, но получалось с трудом — что называется, смешинка напала. Ученикам в таких случаях предлагают покинуть класс.

Не освященные молитвой, но обработанные наговорами яства поглощали быстро — ни дети, ни девицы не жаловались на аппетит. Даже Светлан не стал противиться манящим ароматам, отведав по чуть-чуть от каждого блюда. К счастью, вкус у него пока не атрофировался.

В этот момент вернулась с утренней охоты Агра, и пахло от нее… да, зайчатиной. Бедняга косой!.. Или косых была целая семья? В любом случае силы неравные — для кобрис и буйвол не противник, утащит как волк барашка.

Когда все насытились, Светлан сказал:

— Ну, заправились — теперь можно и в путь.

— Еще нет, — неожиданно возразила Лора.

— А в чем проблема?

— Вот в ней. — Она кивнула на актерку. — Пока мы в гостях — это одно. А в нашем монастыре свой устав.

— Женском, ага, — пробормотал богатырь. — И что там записано?

— Что всякий входящий должен пройти очищение.

— Э-э… в буквальном смысле?

— Точно.

— Надеюсь, не огнем?

— Хватит и моря. Лишь бы не пахло.

— На мне — благовония, — оскорбленно вскричала Глория. — Мой прежний господин одарял ими, не скупясь. И они у рыцаря де Бриза лучшие, ему из-за моря привозят!..

— Лучше б он воды не жалел, — отрезала силачка. — А когда одну вонь забивают другой…

Актерка обратила взор к Светлану, взывая о защите. Но он лишь повел плечом: дескать, что я могу? Старшая жена… вдобавок и любимая. Уж с ней лучше не спорить — без крайней нужды. Тем более сейчас она права.

— Помыться тебе придется, — напрямик сказала Лора. — И шмотки простирнуть, ага.

— Хочешь меня принудить? — спросила Глория дрожащим голосом.

— Вот еще, — хмыкнула силачка, покосившись на Светлана. — Полная свобода. Или лезешь в воду… или побежишь рядом с коляской. А хочешь — топай дальше сама. Авось и подберут на дороге… Ну, что выберешь?

— Но я же не умею плавать!

— Стыдно, девушка, — укорила Лора. — В твои-то годы… Ладно, пригляжу за тобой. Будешь паинькой — не утонешь.

Без церемоний выдворив актерку из-за стола, она повела ее к морю, точно под конвоем. А уж там заняла водными процедурами на полную, игнорируя жалобы. Вопли и визг злосчастной девицы разносились по всему поселку, наверняка возбуждая у рыбарей нездоровое любопытство. И что, интересно, они вообразят?

Пока эти две развлекались, Изабель еще раз сходила к кустам. Правда, углубляться в заросли не стала и за ветвями особо не пряталась.

Перехватив озабоченный взгляд Светлана, целительница заметила:

— Ничего опасного — пока. Хочешь, могу дать отвар. Но твои руки помогут быстрей.

— Вот моим рукам лучше не давать воли, — пробормотал он. — Никак не поверят, что я — монах. Или это я валю с больной головы?

Девушка уже шла обратно. А вскоре и купальщицы вернулись, причем Глория успела надеть платье, насухо отжатое силачкой, и опять не поленилась обуться.

— Загружайтесь, — скомандовал Светлан. — Мы и так злоупотребили радушием.

Альба улыбнулась, но промолчала, не считая нужным опротестовывать то, что говорилось не всерьез.

— Но где же лошади? — удивилась актерка.

— Надо уметь довольствоваться малым, — молвил богатырь. — Например, мной.

— Лично меня такой жеребец устраивает, — заявила Лора. — А прочие — как хотят.

Изабель опять не сдержала смешка, однако тему не стала развивать — хватило такта. Приподняв юбку, она первой шагнула на подножку коляски. Но тут вскользь нее прошелестела Агра и разлеглась поперек тележки, прочим пассажиркам оставив лишь сиденье, смягченное старым одеялом.

— А пыль, стало быть, пускай люди месят? — спросил Светлан. — Ладно, будешь служить пуфом — тебе не впервой.

Подбодренная им, девушка прямо по тигрице пробралась к скамье, а усевшись, сразу заулыбалась. Актерка было заартачилась, но силачка и тут настояла, свои слова подкрепив тычком. Агра негромко заворчала, возражая против туфель (и впрямь надо снимать, когда ступаешь по живому), однако стерпела, понимая, что сейчас лучше не скандалить. Затем к сиденью прошла Лора, и тотчас хозяйка вручила ей корзину со снедью.

— Не слишком ли? — удивился Светлан. — Мы вроде не в кругосветку собрались.

— Сделаете привал по пути, — откликнулась Альба. — Куда вам спешить? — И прибавила: — В малом кувшине настой — не спутаешь? Пить по глотку дважды в день.

— Разберемся.

Подхватив ведунью, точно ребенка, Светлан чмокнул в обветренные губы и аккуратно поставил ее обратно. Предупредил:

— Надолго не прощаюсь. Не знаю, что провидишь ты, а у меня чувство, будто скоро свидимся.

— Себе верь больше, — улыбнулась женщина. — Ты из тех, кто строит судьбу.

— Если бы!..

Повернувшись к ребятне, он спросил:

— Ну, кто желает прокатиться до окраины? Потом будете хвастать, что ездили на Убийце Чудовищ.

Конечно же, захотели все. Побросав деток в коляску (благо тигрица совершенно их не пугала), богатырь вступил в раму, длинную да прочную, и, ухватясь за боковые жерди, побежал к невидимым воротам, плавно наращивая ход. За магической оградой песок кончился и начались ухабы — вперемежку с камнями. Выбирая дорожку поровнее, Светлан миновал поселок, из-за всех заборов простреливаемый взглядами жителей (не сказать, что доброжелательными). Затем погрузился в рощицу, где обнаружил придорожную корчму, а рядом — небольшой рынок, на коем рыбари, видимо, превращались в рыбников, сбывая улов.

Здесь он ссадил сирот, донельзя гордых этой короткой ездкой, и, вывернув на тракт, наконец смог разогнаться как следует, испытывая свою самоделку.

Глава 12

К счастью, за дорогой следили и возникавшие рытвины засыпали песком, смешанным с морской галькой, — поэтому трясло коляску несильно. Да и смастеренные Светланом рессоры вкупе с мягким сиденьем предохраняли девичьи зады от толчков. Спинку скамьи он обтянул обрывком шкуры, поверх кабинки соорудил прозрачную крышу из своей пленки — на случай дождя. А за его широкой спиной пассажиркам не досаждал встречный ветер, на такой скорости вполне ощутимый. В общем, гнездышко получилось уютным.

Ездили по тракту активно, во всяком случае — днем. Навстречу то и дело попадались повозки, обычно в сопровождении верховых. Хватало карет, легких колясок. Нередко проскакивали и конные отряды, от двух-трех всадников до нескольких десятков, почти всегда вооруженных, хотя большинство обходилось без лат.

На мчащего во весь опор исполина, впряженного в странную тележку, смотрели опасливо или с угрозой — в зависимости от числа, — но далеко не шарахались и не пытались взять в оборот… тем более что догнать его было сложно. Попутных лошадок, даже скачущих галопом, Светлан обгонял с таким запасом, что те даже не пробовали с ним тягаться.

Притихшие поначалу девы вскоре вошли во вкус быстрой езды, а мелькавшие по сторонам пейзажи, по-средиземноморски живописные, делали путешествие вдвойне приятным — несмотря на пасмурную погоду. И сам богатырь получал удовольствие от бега, вовсе не тяготясь грузом, катившимся позади. Он бы и еще прибавил, если б не опасался поломки. Здесь все ж не автобан, даже не шоссе. Хотя, по меркам средневековья…

— Тебя бы подковать, — сказала за спиной Лора. — Слышишь, конек?

— Сперва нужно копыта заиметь, — ответил богатырь, повернув голову. — Или хочешь вгонять гвозди прямо в подошвы?

— Да был бы ты заурядом, уже содрал бы их до костей! Удивляюсь, что твоя обувка еще жива.

С сожалением Светлан глянул на свои сандалии, мелькавшие далеко внизу. Подарок мастеров Тьена оказался замечательной вещью, но доживал, похоже, последние часы — бытие «святого чудодея» стало для него чрезмерным испытанием. Конечно, можно и обойтись. Но посещать прославленные дворцы Эльдинга в порванной сутане и с голыми ногами… Там могут не оценить такой стиль.

— Нагими мы являемся в сей мир, — произнес он. — Зато уходим при полном параде — а пошто? Суета все.

Начался затяжной подъем, но богатырь не сбавил ход — сил по-прежнему было в избытке. Попутный транспорт теперь и вовсе будто остановился, пролетая назад почти столь же быстро, как встречный.

Ближе к вершине Светлан догнал богатую карету, увлекаемую шестеркой лошадей — что уже смахивало на собачью упряжку. Лошадки оказались резвыми, коляска, как ни странно, обтекаемых обводов, а мрачный господин, возникший из ее глубин, явно не привык проигрывать гонки. Понукаемый его окриками верзила-кучер принялся нахлестывать коней — хотя уж он знал их предел.

Конечно, состязания не получилось. Под смешки девиц роскошный экипаж вскоре погрузился в пыль, вздымаемую ногами Светлана и колесами двуколки.

Отсюда, с верхотуры, опять стало видно море, огромное, темное, усыпанное барашками волн. Крутой склон, сбегавший к нему, покрывали заросли, сквозь которые проще было проламываться, чем протискиваться; а если б не земледелы, они наверняка захватили бы и поля. Вообще зелень тут отличалась буйством, а урожай наверняка собирали богатый. Благодатные места — сюда бы на отдых… Собственно, разве мы не отдыхаем сейчас? Со вчерашнего вечера лишь едим да спим. Ну еще бегаем… я. Не жизнь, а курорт.

— Зачем обидел парня? — снова заговорила Лора. — Уж он не простит — морда-то мстительная.

— Это виконт Огюст де Коста, — сообщила Изабель. — Он вправду не вылезает из ссор — записной дуэлянт. Дядя Луи его не жалует, но орден, я слышала, благоволит.

Виконт, ишь! — подумал Светлан. Уже не барон, еще не граф — как бы прослойка. Не оттого ль и злобствует, что завис между?

— Пусть шлет секундантов, — бросил через плечо. — Будем биться на пыльных мешках.

— По-моему, он и так наглотался, — хмыкнула силачка. — Теперь захочет влажной уборки.

— Мокрухи, что ли? Ну, тут ему не обломится!

— Виконт… — пробормотала Глория и мечтательно вздохнула.

После рыцаря это, конечно, скачок. Вот интересно: если де Коста впрямь такой бузотер, почему до сих пор живой? Или он умеет выбирать врагов?

— Странно, что не стал ругаться, — заметила и Лора.

— Ругаться — пусть, — откликнулся богатырь. — Лишь бы не послал вдогон стрелу.

— Ну, за этим я следила. И если б пустил, не поленилась бы вернуться, чтоб исхлестать его задницу древком. Или ты против?

— С ним пятеро охранников, — напомнил он. — Пришлось бы ломать им кости. И твоя экзекуция — возможно, справедливая — обернулась бы банальной сварой.

— Отчего же банальной? Уж они запомнили б надолго!..

— А в чем виноваты слуги?

— Что служат такому уроду.

— И это говорит наемница!

— Как раз я в таких делах разборчива.

— То есть с уродов берешь дороже? Ну-ну…

— А по-твоему, что следовало бы делать?

— Заклеймить Косту презрением — для него это даже больней.

— Свой зад, что ли, показать? — хмыкнула силачка. — Много чести.

— Зато какая цель!

— И совсем не большая.

— Манящая — я это имел в виду. Стрелы так и притягивает… вслед за взглядами.

— Надо будет проверить, — засмеялась Лора. — Этим местом я еще не ловила стрел. Взгляды — да. Включая твои.

— Глаза трудно держать в узде, — вздохнул монах. — Пытаешься мыслить о высоком, а их влечет…

— … к тому, что ниже талии, да?

— А разве выше ее глазеть не на что?

— Как у кого, — ответила девушка и передернула плечами, заставив грудь колыхнуться. — Кстати, тебе еще не надоело ишачить? Могу сменить.

— Это было б забавно, — согласился он. — Вот будем въезжать в город, впрягу всех троих. Слыхала о птице-тройке?

— Ну, как хочешь. Вообще я засиделась — тянет размяться.

— Мне ли не знать. Но твою силу лучше держать в резерве. Будешь в нашей армии как бы засадный полк. Или, по-твоему, богатырям тактика ни к чему? Ломи напролом, и спаси всех Бог!

— Да что за радость сидеть в кустах?

— Секретные дела — самые важные, — сказал Светлан. — Между прочим, в моей стране тайный советник считался большой шишкой — из высших чинов, во как!.. Может, оттого и ценили, что советовал тайно?

— Кстати, о кустах, — с виноватой улыбкой вмешалась Изабель. — Мы не могли б остановиться на минуту?

— Никаких проблем, — ответил он. — Только не терпи, ладно? Говори сразу.

— Хорошо.

Остановка впрямь заняла не больше минуты. Положившись на деликатность монаха, девушка присела прямо у дороги. Заодно и Глория отметилась — видно, перебрала вчера эля, успокаивая нервы после внезапной отставки. И только показалась из-за поворота упряжка де Косты, как они опять сорвались с места, наращивая отрыв.

Лора неожиданно впала в задумчивость, прищуренными глазами озирая морские дали, будто те напоминали ей о чем-то. Зато у Изабель с Глорией завязался разговор — словно их сблизило недавнее соседство на обочине. Конечно, актерка представить не могла, кто восседает рядом с ней попой к попе, но наверняка сознавала, что девица не из простых — уж на такое у Глории глаз наметан. А столичные дела ее, как почти любую провинциалку, занимали чрезвычайно. Но вот откуда взялся встречный интерес? Уж на роль подруги королевской племянницы актерка не годилась… даже после того, как ее помыли.

А девы продолжали трепаться, с темы перескакивая на тему, взаимно делясь сведениями и даже, кажется, навыками. Во всяком случае, Глория явно пыталась подражать манерам своей собеседницы… кстати, не без успеха. Конечно, такая способность еще не актерский талант, но нередко служит ему неплохой заменой.

Затем актерка стала делиться, как сильно, оказывается, ее любил де Бриз, в своей страсти доходя до неистовства. И тут, не стерпев, вступила Лора:

— От большой любви иные и насилуют — лишь бы другим не досталась. Уж так это умиляет!

— Ну что ж, их можно понять, — сказала Глория. — Когда чувства полыхают пожаром, люди теряют головы, решаются на безумства…

— К дьяволу головы, — отрубила силачка. — Когда к себе тянут — разве это любовь? А называют так, ага. Вот такие же жлобы, кто нас с Изабель хотел обратить в подстилки, — руки-то загребущие.

— Да что ж вы хотите, милочка? — удивилась девица, умудренная опытом жизни, который лучше не выяснять. — Ведь мужчины, как завидят наши прелести, теряют власть над собой. Говорят же, будто женская красота превращает их в рабов.

— Да они родились рабами. Уж я насмотрелась!.. Оттого эти козлы и ненавидят ведьм, что те выставляют напоказ их гнилое нутро.

— Меж нами, девочками, говоря, — напомнил о себе Светлан, — мужики тоже бывают разные. Хотя козлы преобладают — тут спорить трудно.

Девушки разом поглядели на него, одинаково приподняв брови. Надо же, рикша заговорил — сам, без понуканий!.. Затем Изабель хихикнула, вспомнив, что он еще и мужчина.

— А среди женщин — козы? — спросила она.

— Коровы, — фыркнула Лора. — Не считая клуш и прочих бескрылых.

— Еще змей помяни, — усмехнулся богатырь. — Может, не будем углубляться в зоологию?

— А куда будем — в магию?

— Вот, это ближе, — согласился он. — Есть мнение, будто человечий род проклят — кем и с какой целью, пока не будем выяснять. Важней понять, как действует это заклятие. Ведь сколько милых дев словно носят на душах броню, помалу превращаясь в Черных Ведьм. И не содрать ее с бедняжек, не прорваться сквозь скорлупу…

— Ну да, одежду-то содрать легче!

— Опять обобщаешь — нехорошо, — укорил Светлан. — Легкие пути годятся слабым, но мы-то — не они.

— А будто сам не падок на ладные формы, — парировала силачка. — Небось готов многим поступиться, лишь бы не отлучали?

— За красоту я всегда платил не скупясь — если хватало ресурсов, — подтвердил он. — Да и что в мире дороже этого? Но со временем формы приходят в согласие с сутью, так что от былой прелести часто остается пшик. А я все же маг, умею заглядывать под поверхность. И когда сквозь шикарную витрину проступает уродливое нутро…

Внезапно ойкнув, Изабель показала рукой вверх по склону:

— Смотрите, какое чудесное место!

Кажется, она намекала на новую остановку. Но уголок впрямь симпатичный: с высокой скалы, распадаясь на множество струй, стекал ручей, белый от пузырьков, образуя у ее основания прозрачное озерцо, из которого по крутому желобу вода уже устремлялась к морю. А от дороги к озеру вела извилистая тропка, по какой не каждый пеший сумеет взобраться.

— Пожалуй, годится для привала, — поддержала Лора. — Тем более до вечера неблизко.

То есть гораздо дальше, чем до городских ворот, если гнать в том же темпе. А ввалиться в гости, когда хозяин еще не оклемался от вчерашних утех… При дворах-то редко ложатся раньше рассвета.

— Ну, держитесь, — сказал богатырь. — Покрепче, да?

Затормозив, он повернулся внутри рамы, уперся обеими руками в бортик и зашагал вверх по склону, почти неся всю четверку перед собой. Сдавленно повизгивая, Глория изо всех сил цеплялась за спинку сиденья. Изабель восторженно ахала, по-детски болтая ногами. Агра недовольно ворчала, на всякий случай поджав под себя лапы. Лора посмеивалась, не забывая подстраховывать соседок — уж она свои обязанности помнила.

Через минуту тележка перевалила через край, оказавшись на довольно ровной площадке, почти сплошь состоящей из камня и с обеих сторон зажатой пышной зеленью, вскипавшей прямо от земли. Субтропики, субтропики… какая благодать!

— Вылезайте, — скомандовал Светлан. — Пришло время пикника.

Опершись на его руку, первой спрыгнула Изабель — и сразу пошлепала в сторонку, чтобы присесть над обрывом, подобрав юбку к талии. Глорию пришлось с тележки снимать, ухватив за бока, — вот она не желала выпадать из дамской роли. Конечно, Лора соскочила сама, прихватив корзину с едой. А кошка осталась лежать, благо ее больше не попирали в шесть ног — пусть и вполне изящных.

— Поближе к воде, да? — сказала Лора. — Ну, где тут стол?

Благодаря своей трудной доступности площадка выглядела почти пристойно, а недавний дождь вымыл ее начисто. Но все равно до стерильности тут было далеко, да и есть с земли неудобно.

— Ап, — сказал Светлан, щелкнув пальцами. — Располагай.

И в метре над камнем зависла скатерть, натянутая столь туго, будто лежала на столешнице. Подойдя к ней, силачка принялась выкладывать яства, для проформы бурча, что не нанималась в прислуги. Но сервировка далась Лоре легко — как и все, за что она бралась.

А Изабель уже зашла в озеро, оголив ноги выше колен, и светилась восторженной улыбкой, явно противясь искушению окунуться. Вода впрямь манила, хотя была холодней, чем в море. К тому ж и соль не мешает смыть.

— Возможно, позже, — сказал ей Светлан. — А пока, будь добра, наполни кувшин.

И бросил пустую посудину поближе к девушке, окатив брызгами. Приглушенно пискнув, Изабель подхватила ее и вскоре вышла на берег, грациозно неся кувшин на плече, — наверно, подглядела на какой-то картине.

А богатырь уже расставлял вокруг скатерки валуны, выбирая подходящие по высоте, — взамен стульев. Понятно, сиденья у них твердые, зато гладкие и ровные. Для пикника вполне сойдет.

— Кстати, а на ней нельзя летать? — поинтересовалась Лора.

И тут же присела на край, приподняв ноги. Скатерть держала не хуже настоящего стола — возможно, и лучше.

— Хочешь обратить ее в ковер-самолет? — откликнулся Светлан. — В принципе не проблема. Вот только моих чар на это не хватит — придется заимствовать у Канала. А вдруг он перекроет струю?

— Ну хлопнемся — подумаешь! Главное, не слишком заноситься.

— Я уже говорил: не хочу зависеть. Привык жить по средствам, а халявная магия как бы не аукнулась. Всегда следует помнить о посадке, — прибавил он наставительно.

— Да на фига? — засмеялась силачка. — Если б я всегда подстилала солому, прежде чем решиться… Тебя сгубит это: больно далеко заглядываешь.

— А может, спасет? — Оглянувшись на остальных, Светлан позвал: — Ну, дамы, угощайтесь — чем Альба послала!.. Или не нагуляли аппетит?

— Гулял-то ты один, — хмыкнула Лора. — Мы — катались.

Подняв голову над бортиком, Агра заинтересованно поглядела на стол.

— Вяленая рыба, — предложил богатырь. — Копченый кальмар, мидии… похоже, вареные. О растениях не поминаю.

Голова скрылась из виду. Ну что за кошка — уже и рыба ей не в кайф! Или в горных ручьях Ограндии не водится форель?

Установив кувшин по центру стола, Изабель осторожно опустилась на валун рядом со Светланой. Напротив нее уселась Глория — с той же плавностью, будто подражая. Эдак она быстро нахватается аристократичных привычек. Но повлияют ли они на плебейскую суть? Впрочем, этой хворью страдают и многие вельможи — вплоть до королей. А с нашей-то обезьянки какой спрос?

— Про молитву не поминаю, — сказала Лора, тоже присаживаясь. — Не то опять закатишь получасовую речугу.

— Я молчу, молчу, — пробормотал Светлан. — Хотя…

Она засмеялась:

— Что?

— Вот интересно: откуда ты знаешь наш фольклор? Так и сыплешь знакомыми выражениями. Даже в этом мире меньше совпадений, а ведь он вроде бы ближе.

— Вечно ты ломаешь голову над ерундой!..

— Тренинг не помешает, — обронил он рассеянно. — Или дело в совпадении возрастов? Оба наших мира старше здешнего. Или вы и нас обскакали? И наша фразеология — лишь часть ваших накоплений?

— Вот как наведаешься ко мне в гости…

— Ну?

— Тогда узнаешь.

— А пока упражняй свои мозги вволю, да? — усмехнулся богатырь. — Добрая ты моя…

Он опять поглядел на двух других девиц, уже приступивших к трапезе. Одна из них словно служила отражением второй — правда, искаженным. Но мало-помалу отличия сглаживались. Недаром говорят: у каждого свой дар… Вот хватит ли этого, чтобы стать хорошим актером?

Конечно, Альба оказалась на высоте: харчи были смачными, гляделись и пахли завлекательно. Но ведь таких краль и хочется баловать…

— Может, есть пожелания? — спросил Светлан. — Сегодня я принимаю заказы. Все ж это самобранка — не просто скатерть.

Откликнувшись милой улыбкой, Изабель произнесла:

— Если вас не затруднит, отец мой, я бы не отказалась от вина.

С сомнением он прищурился на будущую мать. Впрочем ежели чуть-чуть… А вина здесь в большинстве некрепкие.

— Хорошо, — уступил. — Но чтоб ты смогла выбрать, пойдем вместе. Хочешь стать ученицей чародея?

Глаза у девушки загорелись, она с готовностью кивнула. Что, ее и сюда тянет? Лишь бы не в знатные невесты, да?

— Итак, — заговорил Светлан. — Прежде всего нужно отрешиться от среды и всей сутью устремиться в иное место — желательно знакомое… или такое, куда тебе особенно хочется попасть.

— Но зачем, отче? — удивилась девушка. — Разве вы не творите предметы из ничего?

— Милая, — улыбнулся он, — дабы создать что-то, требуется огромный расход магии. Каждый грамм тут на вес бриллианта, а результат — не гарантирован. Гораздо проще умыкнуть нужную вещь, дотянувшись до нее сквозь пространство.

— Смахивает на кражу, — заметила Лора.

— И не говори, — вздохнул он. — Меня самого это коробит. И для себя я бы не стал брать.

— А тебе и не нужно ничего — ты ж монах!

Ну как же — ничего, не согласился Светлан. К примеру, от ноутбука я бы не отказался. Да разве его достанешь отсюда?

Вернувшись глазами к Изабель, он продолжил:

— Но сейчас мы заглянем в погреба кардинала, а на его имущество у дочери есть права. Ты ведь бывала там?

— Несколько раз, — подтвердила девушка.

— Вот и постарайся вспомнить это место лучше… тамошние бочки, потемнелые от времени, кирпичные своды, погруженные в сумрак, замшелый пол… Представь его зримым, выпуклым — напряги фантазию. А я помогу.

— То есть можно попасть лишь туда, где уже был когда-то?

— Туда — проще. Но если ты видишь картины, почти неотличимые от реальных…

— А если не видишь?

— Тогда лучше обойтись известными уголками. Вслепую-то можно так влететь!.. Вот она знает, — кивнул богатырь на Лору.

Та хмыкнула, подтверждая. Затем, подхватив со скатерти несколько яблок, принялась жонглировать одной рукой, даже не глядя на мелькающие предметы. И впрямь по ней цирк плачет — причем навзрыд.

— Хорошо, — сказала Изабель решительно. — Я начинаю.

Закрыв глаза, она напрягла лицо — видимо, вместе с воображением.

— Расслабься, — посоветовал Светлан. — Это как полусон, легкая дрема… мечты наяву… И глаза потихоньку разжмуривай — ты должна видеть, чего творишь.

Вернее, сейчас они творили вместе. Светлан уже ухватил картинку, брезжущую в сознании девушки, и воспроизводил детали, пока что смутные, прямо над столом — там словно разгоралась голография, эдакое окошко в подвал, пусть не очень далекий, но недосягаемый для заурядов… если они не классные воры. Чуть раздвинув веки, Изабель смотрела на открывающийся портал, точно кролик на удава, но старалась вовсю, дорисовывая погреб своего папеньки, из блеклого наброска формируя живописное полотно, вдобавок трехмерное. Даже Глория заинтересовалась действом настолько, что отвлеклась от еды и застыла с открытым ртом, уставясь на чудо, создаваемое ее новыми знакомцами, — уж такого она в своей жизни еще не видела.

— Довольно, — наконец сказал Светлан. — Этого хватит для пробоя. А теперь протяни руку и возьми подходящий сорт. Не бойся, дыра не схлопнется — я держу.

Послушно Изабель вынула из портала пыльную бутылку, бережно опустила на скатерть. Внезапно ее пальцы затряслись, как и подбородок, а вместе задрожала картинка… И закрылась.

— Ну-ну, уже все, — сказал Светлан. — Ты молодец. С первого раза — и такой улов!

Из глаз девушки брызнули слезы, и тут же она засмеялась, смущенно вытирая скулы. И-ех, женщины!.. Сложные натуры. И сами себя не понимают.

— На четверых — одна бутылка? — пожала плечами Глория, уже успевшая оправиться от шока. — Вот рыцарь де Бриз, если затевал пир…

— Усохни, птаха! — оборвала Лора, двумя пальцами вынимая пробку. — Ты и вчера хорошо налилась, а на остальных даже этого — много. К тому ж лошадок не поят вином.

— А жеребцов? — поинтересовался Светлан.

Фыркнув, силачка ответила вызывающим взглядом: а докажи!.. Конечно, Изабель она налила чуть-чуть — на треть глиняной чашки. Себе, впрочем, почти столько же. Помедлив, плеснула богатырю. Вот актерке выдала полную чашу — в делах Лора была добрее, чем на словах.

— И ничего особенного, — сообщила Глория, приложившись к вину, — Вот когда мы с де Бризом проезжали через…

Но осеклась под пристальным взглядом силачки.

— Конечно, это вкусней, чем рыбацкий эль, — пробормотала, отводя глаза. — Они его, что ли, из требухи варят?

Светлан покачал головой. Ну надо ж, чего ни ляпнет — кого-то да зацепит. И ведь даже не метит, всаживает навскидку. Второй из ее талантов?

— А мне нравится, — произнесла Изабель, тоже отхлебнув. — Но если б вы сказали, какие любите… Уж там выбор — на все вкусы.

— Ведь это ты заказала, — напомнил Светлан. — А мы примкнули. Как известно, дареному…

— Жеребцу! — осклабилась Лора.

— А здесь лишь ей позволено заказывать? — громко спросила актерка. — Или тут тоже очередь? И которая я в ней?

Надо признать, с «новым господином» она освоилась быстро — уж тут ей не затыкали рот. К тому ж многие теряют тормоза, когда позволяешь на себе ездить. Еще и хлыст норовят в ход пустить.

— Допустим, вторая, — ответил Светлан. — И чего изволите, госпожа?

— Я хочу слив, — капризно заявила Глория. — А еще — винограда.

Конечно, не экзотика для здешних мест, но из фруктов в корзине Альбы обнаружились только яблоки и пара апельсинов.

— Вы таки сделаете из меня вора, — посетовал богатырь, доставляя заказ из дворцового сада, где по такой малости не хватится никто.

— Вообще меня этими фокусами не удивишь, — сказала Глория, вкушая сливы. (Кстати, их не мешало бы помыть.) — Я на ярмарках такого навидалась!.. Вот эта — червивая, — сообщила она, отбрасывая виновницу и глядя на Светлана с осуждением: тоже мне маг! Не может поставить качественный продукт. Вот когда мы с рыцарем де Бризом…

Актерка в самом деле пустилась повествовать про своего благородного кавалера, который хоть и не владеет чарами, зато богат и волен получить что угодно, не опускаясь до колдовства. А если не продадут, отнимет — он такой, отказа не терпит. И за ним как за утесом — никто не страшен. Да еще можно поплевывать на всех с верхотуры… конечно, речь о низкорожденных, а также всяких там иноземцах, чужаках, коротышах или чрезмерно огромных, с чудными волосами или глазами — короче, недочеловеках, произошедших невесть от кого.

Болтая, Глория не прекращала подбрасывать свежие порции в свой сочный ротик, благо на немытый ее заказ никто не посягал. Процесс жевания не мешал актерке трепаться… впрочем, по меркам провинции это не считалось нарушением приличий. А за известные ей правила она держалась, как за спасательный круг, без них явно опасаясь утонуть. Но хуже всего, что и новых знакомых Глория пыталась наставить на путь, и столько банальностей в единицу времени услышишь нечасто. Главный же тезис сводился к тому, что, будь Светлан умнее, он таскал бы не перезревшие сливы из сада, а драгоценности из сундуков богатеев.

Светлану захотелось выключить ее, как надоевшее радио. Ведь кажется такой милой, пока молчит!.. Но он лишь вздохнул, напомнив себе о смирении. В конце концов, это испытание — не из самых тяжких.

— Вот кого ты учишь? — вдруг взъярилась Лора. — У самой ума хватает лишь на кривляния!

— Тише, тише, — попросил Светлан. — Да пусть тешится — нам-то что?

Но силачка не унималась:

— И ладно бы призналась, что не понимает, — нет, она судит. А уж какой пример нашла!..

— Что ж, у каждого свои ориентиры. И свои ценности…

— Ценности, ну конечно! — фыркнула она. — Еще не видел, да?

Без церемоний Лора вздернула актерку с камня и, повернув к публике задом, подняла занавес едва не до лопаток. Взгляду открылись превосходные ноги, вполне достойные роскошной груди, визитной карточки Глории, и выпуклые полушария с шелковистой гладкой кожей… исполосованной узким ремнем. Так вот почему она так плавно садилась! Дело-то — не в подражании.

— Видно, иных доводов не понимает, — сказала силачка. — уж Бриз умел с ней обращаться.

И впрямь, летопись их недолгого знакомства читалась по этой книге отчетливо, можно было даже восстановить хронологию порок. По лицу и прочим открытым местам, понятно, не били — кто же станет портить товар?

— Ведь ты так не думаешь, — мягко возразил богатырь. — Если и мы начнем множить насилие…

— У нас иное назначение, да?

— У нас нет власти, — напомнил он. — Только сила. И если употребим ее во зло…

— Ведь для ее же блага, — осклабилась Лора. — Вобьем малость ума через это место.

И она несильно шлепнула актерку по нижнему бюсту. Стиснутая точно тисками, та вытянулась в струну, страшась шевельнуться. Кстати, бедра у нее впрямь оказались крутыми, расходясь от узкой талии эдакой амфорой, — уж ей юбочный каркас не требовался.

— Не видел никого, поумневшего через такой способ, — сказал Светлан. — И порядочней от этого не делаются, уж поверь.

— По-вашему, поркой нельзя воспитывать? — удивилась Изабель.

— Категорически. Слабых она ломает, сильных делает жестокими. Страх, унижения — орудия Зверя. А главная его цель: изгонять души из людей, плодить отморозков. Вот и вспомни, кто из твоих знакомых льет воду на его мельницу.

Нахмурив брови, девушка в сомнении поглядела на демонстрируемый зад, из-за которого, собственно, и разгорелась дискуссия.

— Похоже, ты опять в меньшинстве, — хмыкнула силачка. — Потому на тебе и ездят, что не боятся. Или в вашем мире так думают все?

— Я как-то пытался втолковать приятелю, что женщин нельзя бить, — сказал Светлан. — Пока не выяснилось, что он считает допустимым их убивать — и даже не в порядке самообороны… Конечно, с тех пор он больше не мой приятель.

— Есть разные женщины, — пожала плечами Лора.

— А дело даже не в них… в смысле, не в вас. Но существует предел, за которым мужчина делается зверем или… э-э… ничтожеством, расписавшимся в своей хилости. От всех признаков в нем остается лишь висюлька, а она вовсе не компенсирует прочие. Собственно, эта деталь даже не относится к обязательным. Самцом ты можешь и не быть, — с усмешкой прибавил он, — а вот мужчиной…

— Похоже, к нам гости, — сообщила силачка, прислушиваясь.

— Как водится, незваные, — прибавил Светлан. — Не проезжайте мимо, ну да!

Он кивнул Лоре, и та нехотя выпустила актерку. Сейчас же Глория состроила оскорбленную гримасу, усаживаясь на прежнее место, но глаза скосила на край обрыва, за которым уже слышалось тяжелое дыхание и скрежет сапог о камень, изредка перемежаемые чертыханьем. Да, трудно быть заурядом — любой холм кажется Эверестом.

Глава 13

Вскоре над краем показалась голова в нарядной шапке, украшенной фазаньими перьями. А когда на виду очутилось остальное, это не стало удивлением для Светлана и Лоры — они узнали де Косту, лишь только он вышел из кареты. Следом за виконтом на площадку выбрались пятеро его слуг, облаченных в лиловые ливреи и вооруженных алебардами. Запыхались они сильнее хозяина, хотя парни были крепкие, жилистые… наверняка и умелые. А один вел на привязи трех лохматых псов — из тех, что разом гончие и волкодавы. Точнее, псы тащили его за собой, ретиво рыча. Наверно, они и помогли де Косте найти наглецов, так оскорбивших его на тракте.

— О, собачки! — обрадовался им богатырь. — Хотите рыбу?

Заинтересовавшись, Агра опять подняла голову — впрочем, невысоко, чтобы не спугнуть раньше времени. Но псы и так уже перестали рваться, наконец разглядев преследуемую дичь, — кое в чем звери умнее людей. Сразу присмирев, они неуверенно завиляли хвостами.

Жестом придержав слуг, де Коста пружинистой поступью приблизился к столу и принял вызывающую позу, гордо подбоченясь. С минуту постоял, но реакции не дождался. Его вообще словно не замечали — исключая, конечно, Глорию, пожиравшую гостя глазами. В сравнении с неотесанным рыцарем этот образчик впрямь смотрелся картинкой — стройный как клинок (и столь же опасный), вдобавок роскошно оформленный. И если де Бриз пока лишь рвался наверх, зарабатывая на чем только можно, то виконт там уже прижился, а богатства ему хватало — спасибо предкам. Вот как насчет положения, титулов, власти?

— Вы обогнали меня, — объявил де Коста, вынужденный заговорить первым.

Ну надо ж, какая новость! Переведя на него взгляд, богатырь слегка поднял брови и произнес таким густым басом, что тела гостей поневоле отозвались дрожью:

— И что?

— У меня лучшие кони в Нордии! — звенящим голосом, воскликнул виконт, не устрашенный иерихонской трубой незнакомца.

— Вполне согласен, — не стал спорить Светлан. — По крайней мере здесь я не видел лучших.

— А будто в других королевствах лошади резвей, чем у нас!..

Хе, сейчас начнем свои болота хвалить — кулики, блин…

— Да был у меня конек, Буян, — сказал богатырь. — Вот ему равных нет.

— Где он сейчас? — тотчас спросил де Коста. — Я куплю.

И даже ногами переступил от нетерпения. Ну надо ж, какой азартный. Если бы жил в мире Светлана, в лепешку бы расшибся, но заполучил бы самый скоростной из скайкаров… и уж на нем расшибся бы вдребезги.

— Отпустил на волю, — ответил Светлан. — Ныне он, как понимаете, мне ни к чему. Если теперь и седлаю зверя, то о шести ногах. Вот он гоняет быстрее ветра — лошади отдыхают. А сюда взобрался бы за секунду, причем без натуги.

Вот это виконта зацепило прочно — он даже про обиду забыл.

— Я тоже хочу такого, — заявил де Коста, точно балованное дитя. — Где можно достать?

— Эти твари наперечет, — пояснил Светлан. — И совладать с ними сможет не каждый — пока я знаю лишь четверых. Или тогда надо править втро…

— Я не о том спрашиваю, — перебил виконт и в раздражении топнул ногой. — Где?

— Обратитесь к королеве Анджелле, — предложил богатырь. — Но боже упаси повышать на нее голос. А если кто отзовется о ней без почтения, то мне как верному ее вассалу придется послать грубияна вниз по склону — естественно, кувырком… Как говорится, ничего личного, — слегка поклонился он. — Я просто вношу ясность: ни королеву, ни Бога не хулить. Вот на мой счет можно прохаживаться сколько угодно — мне до лампады.

— А-а, — протянул де Коста, непроизвольно меняя позу на более нейтральную. — Так это вы — посол?

Кажется, он не собирался ни «хулить», ни даже «прохаживаться» — неясная поначалу ситуация стала складываться в картинку, более или менее понятную. А как уже поминалось, наш бретер достаточно благоразумен, чтобы выживать.

— Посол, посол, — покивал Светлан. — Еще как! А это — мои послицы, — указал он на девушек. — Но вы-то откуда знаете — голубиная почта на хвосте принесла? Не похоже, что ваши лошадки скачут издалека.

Обернувшись, виконт махнул своим людям, и трое из них поспешили к краю площадки, чтоб приволочь оттуда камушек для господина — по крайней мере не ниже того, на котором сидел Светлан. Скорее всего де Коста не был махровым шовинюгой вроде рыцаря де Бриза, но, видимо, полагал, что нордийский аристократ не уступит никому из приближенных иноземной королевы… тем более такому, кто одет в рясу.

Впрочем, постамент, осиленный здоровяками виконта, оказался не особенно крупным, так что поглядеть на богатыря сверху виконту не удалось. Утвердившись на жестком сиденье, он заговорил:

— Полагаю, сударь, вы не очень хорошо представляете, что творится в нашем государстве?

— И вы решили ввести меня в курс, — догадался Светлан. — Как это любезно, виконт!.. Вы позволите угостить вас вином? Разумеется, если эта милая девица не будет против, — указал он на Изабель.

Засмеявшись, та помотала головой. Сразу насторожившись, де Коста поджал губы, придумывая вежливый отказ, потом сказал:

— Вы знаете, не в моих правилах…

Вдруг замолчав, он уставился на помянутую девицу, похоже, углядев в ней знакомую. Но вот где они встречались, когда? Опознать племянницу короля в этой босоножке, улыбчивой и загорелой, точно уличная плясунья, да еще восседающей в компании оборванца-варвара, вряд ли под силу даже ее отцу.

Вновь залившись смехом, будто для того, чтобы надежней запутать гостя, Изабель наполнила свою чашу. Затем отхлебнула из нее и протянула виконту, проказливо улыбаясь. Машинально тот принял бокал, поднес ко рту. Ну тут опять вспомнил про осторожность.

— Да зачем травить тебя, Огюстик? — спросила девушка, воркующие интонации и даже манеру речи явно заимствовав у актерки. (Выходит, обмен у них шел в обе стороны?) — Нам ты пока не успел навредить… Или замышляешь что?

Вот это и впрямь — не в бровь. Наш котенок показывает зубки. Ну еще бы: такая школа! Не говоря о наследственности.

— Отличное, отличное вино, — не своим голосом увещевала Изабель, прячась еще и за ним. — Из погребов кардинала, если интересно. И уж его он потребляет сам, а не потчует врагов… Ну хочешь, отопью еще?

— Ну и нравы тут, — проворчал Светлан. — Сразу видно: цивилизованная страна!

Бледно улыбнувшись, виконт вкусил вина. Действительно, дальше отказываться было бы подозрительно — честные люди так себя не ведут.

— Видишь, не помер, — прокомментировала девушка. — Это не наш метод — запомни. Мы вообще не любим крайности. А если доходит до дела, мой друг попросту отрывает врагам конечности. Вот вчера не повезло кракену — нарвался на его гнев… Или не слыхал про подводную битву?

Вот теперь де Коста приложился к чаше основательно, маскируя прихлынувшую слюну. Лицо, впрочем, не дрогнуло — молодец. Разве глаза чуть расширились, но не от испуга явно — от удивления. Выходит, наш Огюст смельчак? Все-таки. Вообще замечательная черта, но в данном конкретном случае… Врагов-то мы любим за изъяны. Или не будем спешить с ярлыками?

— Черт! — воскликнул виконт, прикончив порцию. — Так эти россказни — не басни? То есть я говорю о сказке про богатыря, в одиночку одолевшего трехглавого огневика. А звали его… Светлан.

— Кого? — со смешком поинтересовалась Лора. — Огневику бы пошло, ага. А еще лучше — Светляк.

— Чего не видела — не стану врать, — сказала Изабель. — Но кракен-то покруче будет, и уж тут я хоть на библии присягну.

— Ну, если россказни не басни, то сказка — наверняка, — произнес Светлан, слегка озадаченный таким подбором терминов. — А ты за кого болел? — спросил он. — Или ты сам спортсмен, и тебя больше заботят рекорды?

— Меня восхищают подвиги, — признался тот. — Я думал: времена героев в прошлом. Насочинять-то можно что угодно.

— Знаешь, без них спокойнее, — сказал богатырь. — Потому что герои возникают, когда приходят чудища, а на фига людям такой компот? Ну занятно, конечно, поглазеть с горы на хорошую свару, да только слишком дорого оплачивается это удовольствие… Конечно, тебя таким пустяком не смутить, — усмехнулся он. — Но, может, другие задумаются?

Взглядом Светлан скользнул по своим… апостолам? Апостылицам, ага. Или даже опостылицам, хотя это — вряд ли. Уж такая компания мужику не внапряг. Но до двенадцати лучше не доводить — обязательно затешется предатель… э-э… ница. А может, уже затесалась?

— Говорят, истинный герой способен справиться с целым войском, — произнес де Коста, пылая глазами. — Это правда?

Спортсмен, спортсмен… Наверно, нынешних турниров ему мало — тем более в Нордии они уже выходят из моды. Может, оттого и лезет в авантюры? А нельзя предложить ему что-то получше интриг?

— Герои, если они, конечно, истинные, избегают человечьих разборок, — ответил Светлан. — А если вляпываются, сами начинают походить на чудищ… Знаешь про Зодиара?

— Наш громила и его побил, — вставила Лора, хищно осклабясь. — Тот еле ноги унес.

— Черт! — вскричал Огюст с отчаянием. — Ну почему я не герой?

— Может, проблема в душе? — спросила Изабель, и на ее лице возникла странная мина — то ли муки, то ли восторга. — Готов ты умереть за людей? За обычных, простых — не своего круга… Или печешься о славе? А к таким сила не приходит.

— Надо ж, разговорилась девочка! — мурлыкнула Лора. — Молчала, молчала… Наука-то — впрок.

В этот миг собаковод виконта зазевался, и псы вырвались из его рук, бросившись к богатырю. Глория взвизгнула, поджимая ноги, Лора засмеялась. А лохмачи уже тыкались в колени Светлана, подставляя головы под его ладони, отпихивая друг друга. Ухмыляясь, он скреб их загривки, таскал за жесткие уши, играл точно с щенками, вовсе не опасаясь здоровенных клыков. Ну, что он не боится псов — понятно. Вот почему им не страшно? Ведь силу-то — чувствуют. Вдобавок и Агру наверняка чуют, но откуда-то знают, что здесь их не обидят.

— Видишь? — тихо сказала Изабель. — Вот — подтверждение. Хоть к кому они ласкались так?

Судя по ошалелым глазам собаковода, вряд ли. И сам де Коста был изумлен.

— А хочешь еще? — спросила девушка. И позвала: — Кис-кис-кис…

Конечно, у Агры хватило ума смекнуть, что обращаются к ней, хотя кобрис привыкла к большей почтительности. И все ж она откликнулась. Нехотя поднялась, возникнув из коляски во всей грозной красе, сладостно потянулась. И вдруг одним громадным прыжком маханула к Светлану, сложившись у его ног. Больше от неожиданности псы отступили за спину богатыря и тоже залегли, будто решили его охранять.

Вот теперь у зрителей отвисли челюсти, кое-кто даже шарахнулся к обрыву, едва не посыпавшись вниз. И лишь храбрец виконт не утратил спокойствия, в полной мере сохранив лицо.

— Я читал про этих зверей, — сообщил он. — Саблезубые львы, ну конечно!.. Обитают в северных горах, а служат Праматери огров, ужасной и беспощадной.

— Ее зовут Лу, — прибавил Светлан. — Милая дама, весьма разумная, вовсе не свирепая и очень, очень красивая — мы с ней неплохо поладили.

— Это как же? — не пропустила Лора.

— Не в том смысле, — улыбнулся он. — Для меня она немного великовата — могу лишь любоваться. Но дружить с ней сочту за честь. Тем более что Лу последняя из титанов, а это племя я всегда уважал.

— Еще есть Прометей, — прокашлявшись, вступила Глория, решив, видно, блеснуть эрудицией. — Его Зевс приковал.

— Вообще-то Гефест, — пробормотала Изабель, но совсем тихо, чтобы не расслышал виконт.

— С Прометеем сложнее, — возразил Светлан. — Может, и был такой титан — не берусь судить. Но с огнем баловался не он, и от этих шалостей людям досталось крепко.

— Расскажите! — загораясь, попросила принцесса.

— Ну, этой байки хватит как раз до завтрашнего утра…

— А если коротко? — сказала Лора. — В трех фразах.

— В трех? Гм… Прежде всего это был вовсе не титан, а Огненный бог, правивший на Земле еще в те времена, когда всю ее покрывала лава.

— Первая, — сосчитала силачка.

— И вот этот самый Огнебог из древних времен прорывался в эпоху людей, где устраивал катаклизмы, сжигая целые города, бессчетно истребляя живых, в пустыню превращая оазисы, а то и страны.

— Вторая.

— Посему нам с Артуром, великаном Кроном и парой ангелочертей пришлось вплавить его в скалу, дабы не куролесил больше, — то есть ни Зевс, ни Гефест тут ни при чем, обошлись своими силами.

— Третья, — заключила Лора.

— Ну, еще нам крепко помогла девушка-йети, тамошняя аборигенка, — не удержался он от добавки. — Без нее мы бы, пожалуй, спеклись. Зато теперь там — курорт. А наши приятели-черти остались его обустраивать.

— Ну ясно, и тут не обошлось без девицы! — съязвила силачка.

— Вообще их было две — если считать великаншу-призрак Солу, подругу Крона.

— Или даже три, да? Если считать эльфку.

— Вот с Лэлли мы расстались раньше, — возразил Светлан. И с сожалением вздохнул, вспомнив миниатюрную очаровашку.

— А где та скала? — спросил де Коста. — На Кавказе?

— Нет, дружок, в Гималаях. Это Индия, если слыхал о такой стране. А тебе хочется доказательств? Ну считай и это сказкой — я же не против.

Виконт покачал головой. Как видно, он сам уже не знал, чего хочет. Во всяком случае, желание качать права или нарываться на ссору пропало у него напрочь — значит и от сказок бывает польза.

— Отец мой, попозже вы расскажете о своем походе? — попросила Изабель. — Я хотела бы запечатлеть его на бумаге.

Невольно Светлан хмыкнул: «Евангелие от Бэллы» — замечательно!

— А в бронзе не хочешь? — откликнулся он. — Девочка, один из главных тезисов моей доктрины: не твори кумиров — даже из Бога. Все мы… э-э… сапиенсы, у каждого свои изъяны, у иных — и пороки. Зачем тебе лишние разочарования?

— Уж тут это не грозит, — твердо сказала девушка.

— Ребята, не затаскивайте меня на пьедестал. Там ведь надо памятник изображать, а я не умею. И монументальные речи толкать скучно.

— Да просто ты боишься ответственности, — заметила Лора.

— И боюсь, да. Когда от тебя ждут многого, это напрягает. Сколько смогу — сделаю, а большего не требуйте. Хватит с меня Артура, который равняет по себе. Вот он — герой. Бесстрашный и безупречный.

— А ты — так, погулять вышел?

— Ну, вроде того.

— Тогда гуляй скромнее. И не влетай в истории на каждом выходе.

— Думаешь, мне хочется? Скорее это они в меня влетают. А я не успеваю уворачиваться.

— Такой неповоротливый, ха!.. И кракен на тебя сам напал, верно?

— Да разве у меня был выбор? Или попадаешь в подлецы, или…

— В герои!

— Ладно, — утомился спорить Светлан. — Думайте что угодно — сути это не меняет. — И, повернувшись к де Косте, заговорил в прежней манере: — Помнится, виконт, вы собирались разъяснить здешнюю ситуацию. Или, говоря без обиняков, надеялись запудрить нам мозги настолько, чтоб мы приняли сторону ордена, а не короля.

— Ну-у, — протянул тот. — Теперь я даже не знаю…

— Поймите простую вещь, сударь: богатырь… даже такой, как я… не примыкает ни к кому. Его интерес шире, чем у любых правителей, включая монархов, ибо он радеет не за класс или конфессию, не за одну нацию, не за страну, но за всех людей. Личная выгода его не… э-э… заботит намного меньше, а политические дрязги, интриги, заговоры — и вовсе мышиная возня. Он ведет свою линию, считаясь лишь с совестью, и на его пути лучше не вставать — лучше для всех. Это не угроза, боже упаси, а тем более не вызов…

— Предупреждение?

— Констатация. Поверьте, виконт, в вашей храбрости я не сомневаюсь. Но не станете же вы препятствовать Богу? А богатырь некоторым образом его орудие.

— Насколько знаю, наш кардинал примерно такого же мнения о себе, — заметил де Коста, слегка покривив губы. — И кому верить?

— Вот это каждый решает сам. Голова у вас есть, глаза открыты — думайте, сравнивайте. В конце концов, есть пути Господа и пути Зверя, а выбор тут свободный. Но если вы сильный человек, то хотя бы не станете себя обманывать.

— Похоже, роли переменились, — усмехнулся виконт. — Теперь вы пытаетесь меня вербовать.

— Разве? — удивился Светлан. — Во всяком случае, я не нарочно.

— Тебя хотят наставить на путь, Огюст, — пояснила Изабель. — Обратить в истинную веру.

— Ну да, — хохотнул тот. — А до этого я, выходит…

— … блуждал во тьме, — кивнула девушка. — А уж сойдет ли на грешника благодать — зависит от него.

Светлан лишь головой покачал: вот из кого нужно апостолов набирать. Ангельский облик и завораживающие тона — да она самую протухшую идею втюхает. И пойдешь за ней хоть в царство божье, хоть в коммунизм.

— Вижу, мне пора уносить ноги, — заметил де Коста, вставая. — Пока не потерял голову… Господа, был рад знакомству. — Он поклонился с изяществом. — Надеюсь продолжить его в столице.

И легкими шагами направился к обрыву, жестом командуя отход своим слугам. Откликаясь на призывы собаковода, псы нехотя поднялись и поплелись за хозяином, оглядываясь на Светлана. Тот помахал им рукой, прощаясь. Вскоре вся девятка скрылась из виду. Затем звуки шагов и шелест осыпающегося грунта сменились топотом копыт, быстро удалявшимся в сторону города.

— Мог бы предложить нам прокатиться в карете, — состроив гримасу, высказалась Глория. — Тоже мне кавалер!..

— В этой душной, трясучей колымаге? — брезгливо откликнулась Лора. — Была охота! Наша-то тележка сработана лучше… Хотя тебя можно было сплавить, — прибавила с ухмылкой. — Что ж не напросилась? Виконт, чай, покруче монаха… Или уже не так уверена?

Надув губы, актерка отвернулась. Наверно, вспомнила, как силачка обошлась с ней перед приходом гостей — за такое ведь следует обижаться? А заодно пожалела, что занавес упал слишком рано и де Коста не смог в полной мере оценить ее красоту.

— Хочу купаться, — заявила Изабель. — А можно?

— Как же без этого, — пробормотал Светлан. — Если на стене висит… э-э… арбалет…

— Простите, отец? — не поняла девушка.

— Это я к тому, что, когда в сюжете присутствуют красотки и уединенный водоем, обойтись без сцены купания просто неприлично — зрители не поймут. Хотя… Может, не стоит идти по накатанному пути?

— Такие сложности не для нас, — бросила Лора, вставая из-за стола. — Ну, кто со мной?

Изабель вопросительно посмотрела на богатыря. Пожав плечами, он спросил:

— Мне отвернуться?

— Вовсе не обязательно, — ответила девушка. — Вас я не стыжусь.

— Быстро, быстро, — отметила Лора, качая головой. — Он, может, и отец… всех сирот… но уж никак не святой. А стыдиться нам впрямь нечего.

Что и доказала тут же, за секунды избавившись от одежды. Коротко разбежавшись, вонзилась в озерцо и глиссером заскользила к водопаду. Захваченная примером Изабель оголилась почти с той же решительностью, но тут вспомнила о своем и опять сбегала к обрыву. Зато от края смогла разогнаться как следует, показав недурной бег, и сразу прыгнула далеко, взвизгнув от внезапной прохлады. Вынырнув, погналась за Лорой — без надежды, но весьма азартно.

— Бесстыдницы! — заклеймила Глория, с завистью поглядывая на резвящихся девушек. — Да разве можно так?

Несмотря на тучи, воздух был душный и освежиться тянуло. Или у нее проклюнулся вкус к чистоте? Вот это — вряд ли.

— Слыхала про гаремы? — откликнулся Светлан. — Посторонним туда вход закрыт, зато своих — не стесняются.

— И что? — спросила она.

— Раз ты здесь и смотришь — значит не сторонняя. Вот и веди себя сообразно, пока не сменишь монастырь. Черт, ты же актриса!.. А толкуешь о приличии.

— Одно вовсе не исключает другое, — оскорбилась Глорию. — К вашему сведению, сударь, я порядочная девица!

— Порядочная… гм… А кто ночью чуть не выпрыгнул из платья?

— Ведь то — для дела, — пояснила она. — Но сейчас речь не о моих обязанностях…

— Работа такая, ну да. А если б я приказал сплясать голой перед гостями?

— Вы — мой господин, — ответила актерка, скорбно опуская глаза. — Я должна повиноваться во всем.

Но на лице проступило… предвкушение? Хе, да она бы с охотой! Лишь бы самой не отвечать.

— Значит, передо мной тебе не стыдно обнажиться, — подвел итог Светлан. — Ибо господин и имею право лицезреть. А перед кем зазорно — перед ними? — кивнул он на голышек. — Больше-то тут — никого.

— Вы хотите!..

Нерешительно она тронула пальцами застежки.

— Не буду врать — да, — подтвердил богатырь. — Но только в том случае, если наши желания совпадают.

Вот такой оборот девушку озадачил. С одной стороны, хозяин вроде брал ответственность на себя, с другой… А как же заявленная скромность?

— Ну, раз такова ваша воля… — попыталась она выскользнуть.

— Только если сама хочешь, — напомнил Светлан. — Лишь в этом случае, ясно? Загляни в себя — что ты чувствуешь? И не лги господину. Тут не театр, можно обойтись без притворства.

«Обойтись без притворства» — легко сказать!.. А если оно уже стало сутью?

Тяжко вздохнув, актерка начала раздеваться, мало-помалу ускоряясь, будто решимость нарастала в процессе. Что она смогла в себе разглядеть, и сама, верно, не поняла, но выбор все ж таки сделала. Выбравшись из корсета, отпечатавшегося на ее теле всеми деталями, Глория пару минут изображала, как неловко ей находиться вне помещения совсем-совсем нагой. Затем, не забывая покачивать бедрами, направилась к озеру.

На берегу наверняка еще бы пококетничала, вроде как стесняясь, но показывая себя в лучших видах, если б выскочившая из воды Лора не схватила ее в охапку и не зашвырнула к центру резервуара. Перепугавшись, актерка издала визг и скрылась под поверхностью, но силачка уже очутилась рядом. Одним движением она выбросила Глорию наверх и тут оставила в покое — к счастью, та умела держаться на воде.

А Изабель уже махала рукой Светлану, предлагая участвовать. И вправду разошлась девочка — в прежние-то рамки будет трудно втискиваться. Или не допустим?

Дабы не усугублять ситуацию, он решил воздержаться от совместного купания. Отрицательно покачав головой, принялся убирать со стола… точнее, со скатерти.

— Ну давайте же, отец, — не сдавалась девушка. — Тут так славно!

Еще бы — даже слишком. Нас, козлов, только пусти…

— Мне и отсюда отлично видно, — проворчал богатырь. — Без всякого бинокля.

— Он боится, — пояснила Лора, плавая на спине. — Это у него главное занятие в свободное от подвигов время.

— И кого же? — удивилась Изабель.

— Может, себя, — ответила силачка. — А может, нас. Ну и за нас тоже, конечно. Ему же всех жалко!

— Не морочь девочку, — сказал Светлан. — Она и так напридумывала невесть что. И вообще пора закругляться. Понятно, местечко милое — но не ночевать же тут?

— А чего, я бы не отказалась, — хмыкнула Лора. — Как, Бэлла?

— С охотой. Здесь замечательно. А какой вид!..

— И даже наша актрисуля, похоже, вошла во вкус — ишь, наяривает. Может, и под луной захочет побегать голой?

— Я вам не ведьма, — обиделась та, плывя не столько брассом, сколько лягушкой. Смотрелось, впрочем, недурно — уж не такую ли отхватил себе Ваня-царевич?

— Где тебе, — согласилась Лора. — С твоим задом удобно плавать, но вот летать…

— Зато о твой можно ушибиться! — огрызнулась актерка, забывая про осторожность.

Но силачка лишь ухмыльнулась.

— Время, время, — напомнил Светлан. — Если б не это, разве бы я возражал?

Действительно, выстроил бы четырехкомнатный шалашик у озера, устроил бы ограду над обрывом — из той же пленки… дабы не докучали визитами. И пожили бы теплой компанией с недельку, по утрам совершая восхождения на вершину или сплавляясь по ручью к морю, чтоб порезвиться в теплых волнах. Эх, мечты…

Нехотя выбравшись на берег, Лора ладонями стряхнула с себя воду и стала укладывать остатки обеда обратно в корзину. Поспешившая следом Изабель принялась ей помогать, а Светлан тем временем отнес глыбы на прежние места, дабы не подавать дурной пример будущим туристам.

— Вот что теперь делать? — вопросила Глория, осторожно опускаясь на прибрежный камень. — Вся мокрая, на голове кавардак! Кто на меня глянет в столице?

И с осуждением посмотрела на Светлана. Хмыкнув, он распахнул портал и вынул оттуда два мохнатых полотенца величиной с простыню. В одну завернул Изабель, вторую перебросил актерке, безупречно рассчитав траекторию.

— Ну конечно, — не смолчала та. — Как мне, так и швырнуть можно!

— Где-то у меня завалялся ремень, — задумчиво сказала Лора. — Или надо было у Бриза занять?

Изабель прыснула, яростно протирая волосы полотенцем. Глория вновь насупилась, зато умолкла — на некоторое время.

— Скальп сорвешь, — буркнула силачка и кивнула на освободившуюся скатерть. — Сядь сюда.

Изабель послушно уселась, подставив гривастую голову под твердые пальцы подруги, оказывается, умевшие быть и заботливыми. Впрочем, подруги ли? — усомнился Светлан. Вот с Жанной Лора дружит, а здесь смахивает на иное. Э-э… на очень, очень молоденькую маму… ну, или старшую сестру, ладно. А я — «отец», ага… Хороша семейка!

— Вот с ней вы носитесь, — позавидовала Глория. — А я хуже, да?

— Классовая дискриминация, а как же, — пояснил Светлан. — И потом, если обхаживать тебя, ты же нас примешь за прислугу.

— Не такая уж я дура, — сообщила актерка. — Вон благородный рыцарь де Бриз свой меч тоже натачивает сам — никому не доверяет.

— Ну, меч! — фыркнула Лора. — Ты-т