Сила Отчуждения

Сергей ИВАНОВ

СИЛА ОТЧУЖДЕНИЯ

Часть I

Дорога, ведущая в крепость

Глава 1

Королевский десант

По мере того как горы отдалялись, холмы вокруг становились ниже, а лес — гуще. Нисходившее к верхушкам деревьев солнце светило, как и положено, справа, подтверждая, что всадники направляются к югу. Вдобавок с каждым пройденным километром делалось теплее, хотя связано это было главным образом с перепадом высоты. Даже эльфские доспехи, на вид скорее парадные, нежели боевые, легкие до несолидности, начинали казаться душными. Однако снимать их не хотелось — уж очень надежными они себя показали. Такое ощущение, будто едешь в танке.

Опять их осталось двое: два друга, два богатыря-рыцаря, король Артур и Светлан… э-э… королевин муж. Он же доверенный ее посланник в эти недружественные места — можно сказать, голубь мира… гм… эдакая птичка, вымахавшая за девять футов и под четыре центнера. (А сколько, интересно, весит страус? Уж наверняка меньше. Хотя в здешнем мире, возможно, еще сохранилась птица моа. Не говоря о драконах.) Первую часть своей миссии они выполнили, достигнув соглашения с воинственными великанами, — осталось поладить с графом де Бифом, номинальным вассалом Анджеллы и могущественным правителем Междуречья, претендующим и в королевстве на первую роль. Или же, наоборот, оторвать ему башку, если в той совсем не окажется мозгов.

Вообще, с послом лучше обращаться аккуратно, раз уж он — богатырь, а вдобавок восседает на громадном шестиногом звере, силой не уступающем слону, но больше смахивающем на чудовищное насекомое, закованное в шипастую броню. Тем более стоит остеречься, когда таких послов двое, потому что вместе они опаснее целого войска. Собственно, поэтому им не требовалась охрана — да и кто бы угнался за их трофейными «лошадками», скоростью не уступавшими вездеходам? А совладать с шестиногами могут лишь богатыри. Либо Пропащие Души — беспощадные и неукротимые чудища, нагрянувшие на этих зверях из Провала и сразу принявшиеся истреблять сапиенсов. Первую их волну кое-как удалось погасить. Но через пару месяцев ожидался второй вал, куда более страшный, — затем и отправились самые могучие из друзей Анджеллы в этот поход, чтобы перед лицом общей угрозы попытаться сплотить вчерашних противников. Кстати, теперь, после недавней стычки с Пропащими Душами, на каждого богатыря приходилось по два шестинога. Хотя зачем трудноуязвимым и неутомимым зверюгам может понадобиться смена? Щурясь на закатные лучи, Артур вдруг принялся декламировать вирши какого-то здешнего поэта, прославляющие радость бытия, — не слишком складные, зато от сердца. И звучный глубокий голос его вполне гармонировал с энергичными строками.

— Что, и тебя пробрало? — поинтересовался Светлан, когда король наконец иссяк. — Действительно, после темных глубин, откуда мы выбрались, начинаешь ценить простые радости.

Гулко хохотнув, Артур заметил:

— Похоже, даже киса довольна, что вырвалась из пещер, — ишь, разнежилась на солнце!

Машинально Светлан поглядел на помянутую «кису», разлегшуюся перед ним на просторной спине шестинога. Она вправду относилась к семейству кошачьих, хотя больше походила на гигантского леопарда — размером эдак с тигра. А еще кобрис напоминала змею, причем ядовитую. Темную ее шкуру расцвечивал изумительный узор, словно составленный из мерцающих чешуек, верхние клыки проступали из-под губы, точно у саблезуба. А при угрозе или в раздражении она распушивала гриву в капюшон, сразу будто делаясь крупней, — отсюда и прозвище.

Это был то ли подарок Лу, Праматери великанов, то ли ее соглядатай. Скорее второе — уж слишком явственно Светлан ощущал сознание пещерного зверя. А тем более его должна была слышать Лу.

— Или она успела полюбить нового хозяина? — прибавил Артур.

— Когда речь идет о котах, вряд ли можно говорить о любви — скорей о доверии. Ожидать от них жертвенности, как от собак…

— Например, от нашего Пса? — с усмешкой подсказал король.

— Пес — особый случай, — возразил Светлан. — Слишком долго он живет и слишком хорошо знает нас. Для него люди давно спустились с небес. Кстати, и я чем старше делаюсь, тем легче верю в плохое. Это совпадение или закономерность? Может, все сапиенсы с возрастом делаются циниками?

— По-твоему, кобрис можно отнести к сапиенсам? До сих пор-то мне не встречались разумные кошки.

— У каждого чуда есть пределы. В кошачью черепушку разве уместится разум? А вот у этой животины мозгов побольше, чем у любого льва. К тому ж она прошла отличную выучку.

— Если ты циник, — спросил Артур, — чего ж не удалишься от мира в какой-нибудь скит?

— А я и удалился, — нахмурившись, сказал Светлан. — В сказку. Во всяком случае, люди здесь настоящие. Или лучше сказать: «стоящие»?

— Выходит, в нас ты пока веришь?

— Ну, ты для меня эталон — ходячий! Я по тебе себя меряю.

— И в сколько монархов оцениваешь себя? — усмехнулся Артур.

Теперь их послушные шестиноги бежали рядом, почти смыкаясь боковыми шипами, а их широкие спины словно бы скользили над тропой, смахивая на единую платформу. Вот если б их впрямь скрутить болтами или, скажем, сплавить…

— Но иногда мне кажется, что это грезы, — продолжил Светлан. — И что всех вас: любимую, друзей, — я себе придумал.

— Во всяком случае, это неплохо стыкуется с теорией Фридриха, — заметил король. — Ведь он утверждал, будто наш мир… э-э…

— Виртуальный, — подсказал Светлан.

— Да. Или, как он выразился, «сон мирового разума». Впрочем, иные считают, что и ваш мир — сон. И однако, продолжают жить в нем.

— Лишь бы он не обращался в кошмар.

— От нас зависит.

— От всех?

— От всех тоже, но от богатырей в первую очередь. Неспроста же нас одарили силой?

— Может, и неспроста — но к хорошему ли? Начать с того, что в богатыри меня призвал Паук, колдун наш покойный, да неуспокоенный.

Тряхнув роскошной гривой, Артур рассмеялся:

— Он лишь разбудил твою мощь — себе на беду. И если бы знал, к чему это приведет… Действительно, ты перетряхнул королевство сверху донизу, но в итоге получилось вовсе не то, чего вожделел Паук.

— В том и дело, что до итога еще далеко…

— Однако алчный старик так и не прорвался к живительному роднику — напротив, он лишился всего. А вместе с ним под обвал попали чистильщики, охочие до ведьминой крови. Эти святоши на всех углах трубили, будто благополучием их одаривает Господь, но на деле они — вампиры!.. И значит, охотиться надо на них.

Как интересно, подумал Светлан. Оказывается, кровь ведьм — это и есть пресловутая «живая вода». Просто люди, по своему обычаю, постарались закамуфлировать свинство обтекаемыми словесами.

— Вот этого и опасаюсь больше всего, — признался он. — Сейчас-то мы помогаем ведьмам и полумагам, спасая их от злобы чистокровок, потому что незауряды слабей. А набрав силу, как бы они не стали третировать тех, из кого вышли. Конечно, наши девочки талантливей и добрее своих гонителей — но хватит ли у них мудрости, чтобы не заделаться снобами? Если уж мои собратья художники корчат из себя новую аристократию!..

— Ведь наши девы и впрямь лучше, — заявил король. — И что дурного, если они станут держать толпу в узде?

— Случайно, у тебя нет сестрички Морганы? — поинтересовался Светлан. — Может, оттого ты так потворствуешь ведьмам?

На это Артур не ответил, однако помрачнел. Кажется, Светлан нечаянно угодил по больному — вечно его подводит длинный язык!

Между прочим, именно ведьмы защищали сейчас королевство от Пропащих Душ. Нагрузившись мешочками с нефтью, они рыскали над лесами и болотами, высматривая чудищ, уцелевших после недавнего сражения, а наткнувшись, пытались их подпалить. Иногда это удавалось. Пока что урон противной стороны был невелик, но мало-помалу летуний становилось больше — набор в воздушные войска королевы проходил форсированными темпами. Эдак вскоре и вовсе обезлюдеет Город Солнца — «все ушли на фронт», ну да. А сколько фанатов на планете лишатся кумиров, сгинувших невесть куда!.. Хотя черт с ними, с фанатами, — уж они быстро утешатся.

Светлан вздохнул — так тяжко, что самому сделалось себя жалко.

— Похож я на Рыцаря Печального Образа? — спросил он. — Или ты еще не читал Сервантеса?

— А-а, — догадался Артур. — Тебе опять вспомнилась Анджелла.

— Да разве я про нее забывал? Даже если бы хотел…

— Я понимаю. Все, кого мы любим, словно бы живут внутри нас. И значит, разлуки нет.

Вот оно, счастье! — усмехнулся Светлан. Это — когда тебя понимают.

— Но что печалит тебя? — спросил король. — Ты не доверяешь ее любви? Или тебя тревожат щеголи, вьющиеся вокруг королевы?

Светлан снова хмыкнул.

— Видишь ли, у меня нет сомнений, что я — лучший, — ответил он. — Но в то же время я уверен, что другие об этом не знают. И потом, мы с тобой так выросли за последние два дня. Как поется в одной старой песне: «Во мне самой узнает ли меня»?

— Ну прибавили пару футов — подумаешь!..

— И с десяток пудов, ага. Как говорится, хорошего не бывает много. Красавица и чудовище — сладкая парочка, в сказках сплошь и рядом. Хотя и красотка… гм… с чудинкой. Интересно, как к ней относятся подданные?

Действительно, хватит о личном — вернемся к делам.

— Анджелла популярна в народе, — молвил король. — А кто не любит ее, тот боится. Еще бы, ведь за нее сама Преисподняя!

— В моем лице, что ли?

— Точно, — подтвердил Артур с удовольствием.

— И за что ж ее почитает простой люд?

— Тайна сия велика есть. И не настолько я понимаю простолюдинов, хотя общением не брезгую. Зато от правителей не жду хорошего — ни от вассалов Анджеллы, ни от ее соседей. Теперь самое время половить рыбку.

— Пока текло гладко, вода не мутилась, — подтвердил Светлан. — А благой род вовсе не прибавляет благости. Даже в стране сказок власть портит великодушных… Ну, кроме тебя, да?

— Да какая у меня власть! — хмыкнул Артур. — Вдобавок я всегда от нее бегал.

— Молодец, хватило мозгов. А моя женушка, похоже, увязла. Погубит Анджеллу чувство ответственности!..

— Но разве ей оставили выбор? Разве Анджелле есть на кого оставить страну? Сойти с трона сейчас — значит предать подданных.

— Ну, не сгущай. Я лучше других знаю, какая умница Анджи, и все-таки — ей так мало лет! К тому ж женщина у руля… Здесь нужна холодная голова.

— Не забывай: до последнего года Анджелла жила двумя жизнями. У нее есть разум и сердце. А что до устойчивости…

— … то балластом здесь служу я? Хорошо, допустим, она на своем месте. Тогда почему от ее хлопот так мало проку?

— Может, это и сказочный мир — в сравнении с твоим, — произнес король. — Но большинство людей в нем вполне обычны. И править ими бывает непросто. Думаешь, у Анджеллы большая власть? Ей подчиняются столица и ближние окрестности, прочие же земли поделены меж вассалами короны, преданными сюзерену разве на словах. А призвать их к порядку силой… Королевское войско лишь звучит грозно, а на деле состоит из дворцовой стражи, двух-трех десятков рыцарей, еще не забывших свой долг или желающих закрепиться при дворе, и отряда наемников с востока.

— А почему с востока? — поинтересовался Светлан. — Дешевле обходятся?

— И это тоже. Хотя дерутся не хуже прочих. Но скажем, у здешнего графа армия посерьезней. Я уж не говорю о его казне.

— А у него-то откуда прибытки?

Артур усмехнулся.

— Ты представляешь, что такое нормальный феодал? — спросил он. — По сути, это главарь банды численностью от пары десятков до нескольких тысяч, который волен грабить на своих землях кого пожелает, а потом сам же выступает судьей. Хорошо, если у него хватает ума не доводить подданных до бегства, — иначе доходы упадут, зато соседи станут богаче, а значит, и сильнее. Пожалуй, лишь это сдерживает алчность правителей.

— Вернись к нашему барану, ладно?

— Так вот, де Бифы издавна на особом положении.

— Военном? — уточнил Светлан. — Чрезвычайном?

— Что-то вроде. Вдобавок у здешнего графа обширные владения, с одной стороны огражденные горами, а с двух других — реками.

— Да помню я здешнюю карту!..

— Трудно пожелать лучшего местоположения, верно? На этих плодородных землях кормится множество крестьян и благоденствует несколько городов, мало чем уступающих столице. Кроме того, де Биф соседствует с Нордией, самым процветающим из ближних королевств, а заодно стрижет купцов, пробирающихся туда по реке.

— Но это еще не все, — проворчал Светлан.

— Точно, — кивнул Артур. — Едва не главная из статей его дохода — субсидии, получаемые от короны. Ведь здешние графы который век воюют с великанами, обороняя северные рубежи королевства. А уж сколько из этих денег тратится на войну, а сколько оседает в сундуках де Бифа, ведает лишь сатана.

— Выходит, это корона платит Бифам дань, а не наоборот? За якобы защиту от огров. Но те, похоже, не собираются никого завоевывать. Да им и не выжить вдали от гор, где за них примутся кавалерия, лучники. Этих верзил хватает лишь на ближние вылазки.

— В том и дело. Уже не вспомнить, кто начал эту войну, однако с ней свыклись. А традиции искоренять — сам знаешь… Тем более если она выгодна многим.

— М-да… Что еще скажешь хорошего?

— Все дикости нашего строя, из-за которых ты столько наскакивал на меня, в Междуречье дошли до крайности. Скажем, право первой ночи — согласен, мерзкий обычай! — здесь разрослось в целый месяц…

— Медовый, что ли? — фыркнул Светлан. — Действительно беспредел!

— … а затем к нему прибавили право первой жизни. То есть первенца в семье, удостоенной милостью сюзерена, забирают в замок, взращивая служанку либо стражника, — чему номинальные отцы, как понимаешь, противятся не сильно.

— А на матерей плевать, да?

— Ну, этим-то еще повезло — если сравнивать с теми, кто умирает при родах, разорванные громадным плодом.

— Их что, подкладывают под огров? — сообразил Светлан.

— Ходят такие слухи, — пожал плечами король. — Хотя сами бедняжки этого не помнят. Зато какие из деток вырастают стражи!

— А уж как их любят в народе! — подхватил Светлан. — Что людей бесит более всего — это головы, торчащие над толпой. И когда, не стерпев превосходства, правители все ж срубают их, начинается такое ликование!..

— Тебя послушать, мой друг, — ты совсем не веришь в людей, — заметил Артур. — Но ведь с каждым из встреченных ведешь себя вовсе не так?

— Я с этим борюсь, — мрачно сказал Светлан. — И, бог даст, в конце концов себя победю. К старости едва не всякий делается мизантропом — если не полный идиот, конечно… или не блаженный.

— И поэтому ты, рискуя жизнью, пытаешься спасти здешний люд?

— Да я бы с радостью отошел от дел…

— Ну?

— Так ведь некому больше!

— То-то и оно. Не поручать же мирные переговоры солдатам?

— Вот вояк особенно не выношу, — признался Светлан. — Тинейджерам-то простительно покупаться на романтику боев, но для взрослого мужика это — патология. Да им просто нравится убивать!.. А думать, видимо, нечем, иначе бы съехали с ума.

— Ну, дорогой мой, если и здесь задумываться, станет не до подвигов! Конечно, каждый имеет право на жизнь…

— Может, и не каждый, — опять усомнился Светлан. — К тому же в горячке боя, раз уж до него дошло, рассусоливать опасно. Когда кто-то сам нарывается на твой меч… Видишь, — вздохнул он, — я такой противоречивый!

— Это недостаток?

— Для богатыря — скорее всего. Он должен быть прямым, как твой двуручник.

Хмыкнув, Артур покосился на Экскалибур, пусть не лучший из своих мечей, зато самый любимый. Новым оружием, как и нынешними латами, рыцари разжились у орков. Почти все это было сработано древними эльфами и качеством намного превосходило изделия людей. Но вот к Экскалибуру, массивному и огромному, с саженным клинком, украшенным двумя золотыми драконами, явно приложил руку какой-то колдун.

— А теперь давай помолчим, — предложил Светлан. — Ты не против?

Король не возражал. Солнце уже коснулось горизонта — самое время попытаться установить связь. Днем-то не стоило пробовать, тем более на такой дистанции. К тому ж сейчас Анджи в наилучшей кондиции, достигнув равновесия в ежесуточных колебаниях своей сложной натуры.

Закрыв глаза, Светлан принялся думать о жене, и постепенно ее облик проступал из тьмы, обретая формы и краски, оживая с каждой секундой. Наверно, такая связь уступала видеофонной, но для сказочной страны вполне годилась. Правда, к магии это трудно отнести. Просто бывает, что двое настроены в унисон, — даже в реальных мирах такое случается, хотя обычно лишь с ближними родичами… Кстати, не исключено, подумал он. В конце концов, оба мы — порождения Паука… так или иначе. Может, причина в этом? Вот тут и зарыт… Пес.

И с каждым месяцем их дальняя связь совершенствовалась, обретая новые свойства. Поначалу им удавалось лишь слышать мысли друг друга, четко проговаривая те внутри себя. Затем они научились видеть образ собеседника, гораздо более изменчивый в виртуале, — к звуку добавилась картинка.

— Негодяй, — сказала Анджелла вместо приветствия. — Если б могла — убила бы!

— Да зачем же самой марать руки? — ответил богатырь, усмехаясь. — Вообще, королеве приличнее говорить «казню». Не надумала еще обзавестись палачом?

— Боже мой, Светлан!.. Ну почему ты так долго молчал?

— Технические сложности. Во-первых, эта связь действует, видимо, только в пределах королевства — уж не знаю, как это связано с твоим статусом…

— Во-вторых?

— Во-вторых, в первый же вечер нас унесло в такие дали!.. И вернулись лишь сегодня утром. А день выдался напряженный. Зато прошел с пользой.

— Рассказывай.

Впрочем, больше это походило на показ. Из памяти Светлан вызывал картины недавнего их путешествия — ключевые, можно сказать, моменты, — а королева созерцала импровизированное кино своим мысленным взором. Причем прокручивалась запись много быстрей, чем шла бы в реале, — весь фильм уместился в несколько минут.

— Господи, — сказала Анджелла затем, — насколько легче видеть это, зная, что все кончилось благополучно!..

— Гарантированный хеппи-энд уберегает от лишних стрессов, — согласился Светлан. — Жаль, во время съемок у нас не было такой уверенности. Кстати, тебя не смущают мои нынешние габариты?

— Ты — богатырь, — ответила она. — Просто твое тело догоняет твой дух.

— По-твоему, у меня дух трехметровой высоты? — удивился Светлан.

— Возможно, и выше.

— Еще не хватало! — испугался он. — М-да… Ладно, а что деется у вас: никто больше не выполз из подполья? Или мы уже победили всех врагов?

— Да что могло случиться при дворе за такой промежуток? — фыркнула Анджелла. — Тут же спят до полудня.

— Но ведь не ты? У тебя, как и у всех ведьм, ночной образ жизни.

— Мне-то и днем было не до сна — когда ты замолчал так внезапно.

— Ну извини, впредь постараюсь упреждать. Хотя у Бифа я не жду похожих сюрпризов.

— Если вы и с графом разберетесь быстро…

— То у тебя в рукаве припасено еще кое-что? — догадался Светлан. — Хочешь заслать меня дальше?

— Меня беспокоит Луи, — сообщила королева. — Наш венценосный сосед. Что-то заваривается в его котле — не слишком приятное для нас.

— «Но разведка доложила точно», — пробормотал он. — Ведьмы на хвостах принесли или настучала прежняя агентура, унаследованная от Филиппа?

— Разве в таких делах помешают добавочные информаторы? Ты сам учил меня быть экономной.

— И не разбрасываться шпионами, ага. Но ведь Луи, по слухам, достаточно богат, чтобы не зариться на добро близких. А его подданные благоденствуют — в сравнении с прочими. Зачем ему затевать войну?

— Ты же знаешь: аппетит с годами лишь прибывает. А Луи любит роскошь, к тому ж слывет покровителем искусств. У него что ни день, то праздник, а «зрелища» часто обходятся дороже «хлеба».

— Король-солнце, ну да… Что, и ему нужно сделать укорот?

— Скорее уж вразумить, наставить на путь… Ведь вам все равно по дороге? Ну, почти.

— Ты так думаешь?

— Учитывая резвость шестиногов, крюк небольшой.

Они обменялись еще несколькими фразами, и связь прервалась, будто обесточили передатчик. Возможно, причина и была в нехватке энергии — магической либо какой другой. Или дело в том, что солнце погрузилось за верхушки деревьев, этим как-то повлияв на эфир. Вообще, проблемой следовало заняться вплотную… если б удалось выкроить время. А сколько других неясностей дожидаются, пока до них дойдут руки? Ногами надо ходить, ногами!..

— Хорошо, — произнес Светлан уже вслух. — Предположим, о грядущем нашествии Пропащих Душ мы раззвоним по всему свету. Что это даст, как считаешь?

Артур, до этого деликатно глядевший в сторону, повернул к нему гордую голову и после короткой паузы ответил:

— Вряд ли нас воспримут всерьез — исключая тех, кто знаком с нами близко. Возможно, это и к лучшему: по крайней мере можно не бояться паники.

— Но ведь Лу отнеслась с доверием?

— На то она и Праматерь, чтобы мудростью превосходить остальных. Говорят, Лу даже способна проницать будущее.

— Ну, если учесть размеры ее мозга, а также возраст — немыслимый по нашим меркам… Тут вполне могло проклюнуться новое качество.

— А что поведала тебе Анджелла? — спросил король.

— Сперва я отчитался за… гм… проделанную работу. Рассказал про наше погружение в глубь времен, о тамошних перипетиях и основных персонажах, включая упокоенных… э-э… нами же. Конечно, присовокупил разговор с Лу и нашу с ней договоренность.

— И что на это сказала королева?

— Сказала-то она мало, больше реагировала чувствами. В целом… одобрила. Хотя наше молчание испугало Анджеллу настолько, что она не утерпела и послала подмогу. Или даже спасательную команду.

— И кто же туда вошел?

— Увидишь — скоро. Пусть это станет сюрпризом для тебя.

— Надеюсь, приятным?

— Надейся, надейся…

Порывшись в мешке, Светлан достал копченый окорок, специально выданный ограми для зверя, и кинжалом срезал с мяса ломоть. Кобрис сразу оживилась, придвинувшись ближе и нацелив глаза на благоухающую говядину, — уж она точно не была вегетарианкой. Ухмыльнувшись, Светлан принялся кормить хищницу с руки, поначалу опасаясь за пальцы… как оказалось, зря: со своими ядовитыми клыками она привыкла обращаться аккуратно. Впрочем, время от времени кобрис, своевольная, как все коты, пыталась выхватить кус, но Светлан был быстрее. А воздерживаться от лишнего напора у нее хватало ума. Жеванием она себя не утруждала, заглатывала сразу. Предатор — одно слово.

Все же кобрис была потрясающе красива. Это сочетание кошачьей грации со змеиной расцветкой… Ну как в такую не влюбиться?

— Вот так и рождается большое чувство, — вздохнул Светлан, когда от окорока осталась только кость. — Мы ценим женщин за красоту, а они нас — за устроенный быт.

— Жизнь делает из рыцарей циников? — заметил Артур. — На самом-то деле ты не думаешь так.

— Об Анджелле — нет. И ведьмы в этом не замечены. Но они не делают погоды… а если и делают, то не ту. «Я ж тебя так любил, так любил!» — проныл он гнусавым голосом.

— Это стихи? — с сомнением спросил король.

— Этот стон у нас песней зовется, — пояснил Светлан. — Народное творчество вечных мальчиков. Через столетие потомки будут умиляться.

Теперь окончательно стемнело, и хотя шестиногам мгла вовсе не мешала, следовало позаботиться о ночлеге — не столько ради себя, сколько из-за ожидаемого пополнения. Впрочем, Светлану тоже не помешал бы короткий привал. Как ни комфортно было мчать на таких «лошадках», в глазах уже рябило от беспрестанной смены картинок — душе хотелось постоянства, тишины. Ну, можно еще лесных птичек послушать…

Рыцари затормозили на подходящей поляне, укромной, но не тесной, рассеченной надвое прозрачным ручьем. Спешились и разложили пожитки на траве, даже успели запалить посадочные огни, чтобы летуны не промахнулись во тьме. И только подсели к одному из костров, намереваясь перекусить, когда прибыла первая гостья.

Над кронами деревьев к ним скользнула Жанна, прелестная и совсем юная девушка, бывшая служанка королевы, — как и положено ведьме, нагая, омытая лунным светом, а взамен метлы оседлавшая изящную конструкцию, сработанную искусником Этьеном из дерева и горсти железок. За последний год, избавясь от страха, местные ведьмы заметно прибавили в мастерстве, а особенно продвинулись ближние подружки Анджеллы. За лучшими из них даже дракон Георг поспевал с трудом — вот и сейчас он отстал от Жанны на пару минут.

Правда, дракон прибыл с грузом, доставив к рыцарям сразу троих. Первым был Стрелок с неизменным своим луком — как всегда, тихий и стеснительный. Второй стала дива, прекрасное вместилище демонессы Джинны, сотворенное ею для контактов с людьми, а в отсутствие хозяйки безвольное точно растение, даже не подающее голоса. Третьим оказался плечистый рослый юнец, выряженный не по-здешнему. Смуглое тонкое лицо могло принадлежать персу или иранцу, легкие доспехи и широкий изогнутый меч тоже больше подходили Азии, да и звали его Бахрамом — о чем он сразу уведомил, учтиво поклонившись. В детали вдаваться не стал, прибавил лишь, что в королевство проник из-за южных кордонов, пробравшись через дикие пустоши, охраняемые драконами, — деяние само по себе нехилое. Говорил Бахрам сдержанно и без положенных Востоку цветистостей, но речь выдавала образованность, а темные глаза светились юной страстью.

— Для полной икебаны не хватает самурая, — хмыкнул Светлан, усаживаясь на прежнее место. — Или хотя бы монгольского батыра. Кажись, Анджелла решила набрать дружину из иностранцев. Три богатыря, блин… не считая Стрелка.

— Зато я местная, — вставила Жанна, беззастенчиво ластясь к нему. — И всегда под боком, да?

Впрочем, у нее хватило благоразумия держаться по другую сторону от кобрис, способной убить девушку одним ударом когтистой лапы. А вот рыцарей, куда более сильных, ведьма совершенно не опасалась.

— Ну, ты-то на батыра мало смахиваешь. — Не удержавшись, Светлан погладил ее по упругой спине, чмокнул в подставленные губы: — Ах, сладкая!.. Давайте-ка, други, не стесняйтесь, — позвал он остальных гостей. — Проголодались небось за время полета?

На аппетит действительно не жаловался никто из прибывших. Даже Георг согласился отведать копченой форели, посчитав это приемлемым отступлением от своей обычной диеты. И «отведал» ее таки как следует, сметя порцию вчистую и не отказавшись от добавки. После чего сразу заснул, свернувшись вокруг костра в громадное полукольцо, мерцающее радужной чешуей, и сложив на спине утомленные крылья. Сейчас же Жанна приникла к его горячему боку, вполне доверяя благодушному чудищу. При этом не забыла принять изящную позу, откровенно похваляясь точеными округлостями, обретенными не столь давно. Несмотря на худенькую стать, плоды на этом деревце уже созрели и налились, а более крупные здесь просто бы не смотрелись.

— Ты стала сексапильней, — сказал Светлан искренне. — Растешь, видимо?

— Над собой, — засмеялась польщенная девушка. — Кто из нас вырос, так это ты — я даже не поверила сперва. Куда ты опять влетел, си-ир?

— Долго рассказывать. Чуть погодя, ладно?

— И Артура разнесло. Даете, а? Вас и прежде с трудом признавали за людей…

— Ты всегда умела утешить, — проворчал он, снимая доспехи. — Не хочешь погреться о меня?

— Спрашиваешь!..

Скоренько Жанна сменила печку, ибо после своих полетов больше нуждалась не в обычном тепле. Как и все ведьмы, она отлично умела расходовать… гм… Силу. («Да пребудет она с нами!») Но вот накапливать ее с той же лихостью не могла. Для того девам и требовались мужчины, эдакие естественные конденсаторы, чтобы заряжаться от них энергией. А уж от богатырей прямо полыхало — тут даже не требовалась полная близость… к счастью.

— Слушай, а тебя-то с чего занесло сюда? — обратился Светлан к Бахраму. — Случаем, ты не принц?

— Нет, я не знатен, — мягко ответил тот. — И хотя семьи своей не стыжусь, великими предками похвалиться не могу. А если б и мог, вряд ли бы захотел. Пусть лучше мои потомки гордятся мною.

Похоже, скромному честолюбию Бахрама имелось на что опереться, а его статная фигура вполне годилась для героя.

— Далеко целишься, а? — хмыкнул Светлан. — Потомки!.. А свою пери уже завел? Конечно, и без нее можно плодиться, только зваться такие детки будут иначе: в лучшем случае отпрыски, в худшем — исчадия. Да кто ж охранит их от злых духов, если рядом не будет доброй феи?

— Всему свой срок, — произнес Бахрам. — Прежде чем думать о наследниках, следует разжиться наследством.

— Резонно, — признал Светлан и перевел взгляд на Стрелка. — У тебя глаз наметанный — кто-нибудь встречался на пути?

— Пару раз замечали Пропащих, рыскающих по лесу мелкими группами, — откликнулся тот тихим голосом.

— И все?

— А еще видели латников, спешащих в ту же сторону, что и мы.

— Разглядели, кто это?

— Святое воинство де Бройля, — ввернула Жанна, уютно устроившаяся под его рукой. — Скачут во весь опор левым берегом реки, будто от чертей спасаются.

— Может, наконец взялся за ум? — предположил Артур без особенной надежды. — Нам бы пригодилась его команда.

— Ага, щас! — фыркнул Светлан. — Хоть раз был он замечен в хорошем?

— Тогда к чему такая спешка?

— Боюсь, к худому. Жанночка, а много с Бройлем народу?

Ведьма обратила вопрошающий взгляд на Стрелка.

— Большой отряд, — ответил тот. — Около двух тысяч всадников.

Бахрам кивнул, подтверждая. Светлан переглянулся с Артуром.

— Это не только де Бройль, — молвил король. — Неужто дикие бароны все же учредили союз? Вот уж чего не ждал!

— Союз нерушимый баронов свободных, — пробормотал Светлан. — И кто ж их сплотил, а? Ладно, если это лишь игры тамошних заговорщиков…

— Ага, — сказал Артур. — Есть и худшие варианты?

— Когда тупарь вроде нашего Бройля начинает выкидывать фортеля… До сих пор-то он был предсказуем, как паровоз. Если помнишь, мы оставили его возле развалин, перед этим разворошив Паучью нору…

— И?..

— А возле входа в Подвал Безвременья нам чудилась чертовщина. Ты ведь опознал ту страшненькую тень?

— Призрак-колдун, бывший Паук, — пробормотал Артур. — Разве он может быть опасен?

— Для нас скорее всего нет… ежели напрямую. А вот темное и куцее сознание Бройля притягивает монстров. И стоит этим двоим состыкнуться…

— Упаси бог! Потому барон и страшится Преисподней, что слишком уязвим.

— От судьбы-то не убежишь. И если Паучья Тень поглотила Бройля…

А теперь Паук рвется ко мне, добавил Светлан мысленно. И что ему неймется, чего не хватает? «Отдай мое сердце», ну да… Сюжет детских страшилок. Но может, в этом есть резон? Убив колдуна, я завладел его силой, похитил магический дар. А теперь он хочет это вернуть.

— Ведь до сих пор баронам не удавалось договориться, — сказал Артур. — Каждый хотел верховодить — других сие не устраивало.

— Очевидно, теперь равновесие нарушилось и Бройль подмял прочих, одного за другим. Ты знаешь, как начиналась Османская империя? Или здесь она еще не началась? И крестовиков что-то не видно. Неужто не бродите по долинам и взгорьям Азии, мстя неразумным? А кто ж будет огнем и мечом утверждать милосердие Божье?

— На это мне нечего сказать, — пробормотал король.

— Настоящему рыцарю всегда есть что сказать, — поддел Светлан. — Ладно, у наших дам уже глаза слипаются — давайте придавим с пару часов. А что не доспим тут, доберем на ходу.

Хотя для богатыря и два часа — много. Но чего не сделаешь ради хорошей компании!

Ночь выдалась ясной, а ветер был довольно теплым. К тому же с одной стороны поляну загородил Георг, с другой громоздились шестиноги, пыша жаром не хуже дракона. Разумеется, Артур устроил диву подле себя — впрочем, со всей рыцарской галантностью, вовсе не злоупотребляя ее покорностью. А Жанна, конечно, улеглась под бок Светлана, вместе с ним завернувшись в походный плащ, подбитый нездешним мехом, и принялась тереться о богатыря, восполняя энергию, потраченную на полет. Вот ни Бахраму, ни Стрелку не нашлось пары… если не считать за пару их самих.

Прищурясь на догорающий костер, Светлан обмяк всем телом, жалея, что рядом нет Анджеллы. Конечно, если не вдаваться в детали и дать волю фантазии… Чем дальше, тем сильней эти две девушки делаются похожими. И главное, никаких претензий со стороны жены!.. Уж не затем ли она и прислала Жанну? Кому ж еще доверить столь деликатную миссию, как не лучшей подруге?

— А ты, си-ир, чего не спишь? — сонно пробормотала ведьма.

— Тут либо спать, либо думать, — откликнулся Светлан. — А пока думается, лучше не тратить время на прочее.

Надо же, выродил!.. А под «прочим» что разумею? Может, как раз прочее — важнее?

— У тебя думалка не треснет, сир? Надо, не надо — он все морщит лоб.

— Кто-то ж должен? Это у вас, летуний, в обычае сперва вляпаться по самые… гм…

— А думаешь ты, конечно, об Анджи, — не столько спросила, сколько объявила Жанна. — Любимая косточка, хо!.. А теперь-то с какого боку обсасываешь?

— Да вот прикидываю, кто из ближнего круга остался при дворе.

— И что выходит?

— Она что, решила отослать от себя всех друзей? — проворчал Светлан. — И остаться наедине с тамошним гадючником. Как думаешь, не пора вызывать команду Бертрана? На дворцовую-то охрану надежды мало.

— Ах, сир, ты недооцениваешь первую ведьму королевства! И потом, она так любит тебя…

— А это при чем?

— Да при том, что королева постарается тебя не огорчать.

— Но если ее стараний не хватит? Что-то творится с Анджи последнее время… Нет, тут есть над чем поломать голову.

— Ну думай, думай, — разрешила девушка и тотчас провалилась в сон, совершенно разомлев в его тепле.

Неподалеку ворочался Стрелок, тяжко вздыхая. Его давно уже влекло к Жанне, и шалунья вовсе не воротила нос. Но кому-то там, в дальнем зарубежье, юноша хранил верность, уже сам не зная, как избавиться от опрометчивого обещания, — еще одна жертва долга. Хорошо, парень не ревнив, а то бы с ума съехал, наблюдая Жанкины сумасбродства. У ведьм-то свои причуды.

Зато Артур с дивой будто умерли: ни вздоха, ни шороха. И Бахрам спал беззвучно — если спал. Когда нужно, богатыри умеют обращаться в камень, а юнец явно из этой породы: силой от него прямо пышет, в каждом движении сквозит мощь.

Глава 2

Чужестранная воительница

Выступили с рассветом, но предварительно простились с Георгом, улетавшим обратно в столицу. Не прошло и часа после начала похода, когда Светлан наконец сообразил, как сомкнуть шестиногов в платформу, сцепив боками. В такой конструкции тряска и вовсе не ощущалась — седоки будто скользили над бездорожьем, увлекаемые парой дюжин ног. Броневые щиты, превращавшие роговые образования на спинах чудищ в надежно защищенные кабинки, теперь укрепили вокруг общего ряда сидений, заслонившись не только от возможных засад, но и от встречного ветра.

Жанна устроилась на коленях Светлана, обвив стройными ногами его талию, а плечами и затылком возлежа на гигантской кошке, свернувшейся перед ним в шелковистый ком, — плутовка уже успела поладить со зверем. Обе дремали, накрытые широким плащом, а из соседней кабинки на девушку поглядывал Стрелок, грустно вздыхая. Беднягу явно раздирало между верностью сюзерену, выбранному сгоряча, и томлением по шалунье-ведьме, приветливой к слишком многим, — это не считая слова, данного невесть кому. Или парню нравится себя терзать?

По другую сторону Светлана разместился Артур вместе с дивой, по-прежнему безучастной, зато прекрасной, точно ожившая статуя. Оживить-то ее оживили, но вдохнуть душу не удосужились. Творец и владелица этого шедевра, существо бесплотное (а потому и бесполое), возникала в своей оболочке лишь изредка, вовсе не заботясь предупреждать о визитах, — но даже так сумела настолько очаровать короля, что бедняга совершенно забыл о прочих пассиях. А ведь у него такое большое сердце!

Еще дальше, в собственной кабинке, восседал Бахрам, зорко следя за доставшимся ему флангом. С управлением шестинога он освоился за минуты — впрочем, как и ожидалось. Сил на это у парня хватило с лихвой. Вот обычных солдат тут потребовалось бы не меньше трех.

Мимо проносились пологие холмы, похожие на курчавые макушки исполинов, мелькали гроздья деревьев, постепенно разрастаясь в немалые рощицы. Иногда путь отрядцу пересекали ручьи — точнее, шестиноги сами пересекали их, расплескивая каскады брызг и почти не замедляя хода. Ощущение скорости было — будто мчишь на суперкаре, — вот только этим зверюгам не требовалось шоссе. Вообще, чем больше привыкаешь к ним, тем симпатичней они кажутся — именно как машины, отлично приспособленные для своих функций. Ну что красивого в авто, если не знать, для чего оно создано? Здешние рыцари на эту груду крашеного металла лишь поморщились бы. А ведь хороший кар — это произведение!

Вдруг открыв глаза, Жанна сладко потянулась. Затем засмеялась, приветствуя новый день, и вместо зарядки принялась топтаться маленькими ступнями по обширной груди Светлана, грея подошвы.

— Что, «молодая-звонкая»? — спросил он. — Будет нам весело… э-э… всколькером?

— А это как пожелаешь сам, на сколько хватит твоих богатырских сил, — с готовностью откликнулась дева. — Вон Геракл, я слыхала…

— Ты меньше слушай, чего люди плетут, — хмыкнул он. — Если б герои размножались с таким пылом, все человечество давно бы стало героическим. А что видим в действительности? У богатырей иные функции, милая моя, — это ж не самцы-производители.

— Кто говорил о размножении? — пожала плечиками ведьма. — Вот у зверей это на первом месте. А мы, цари природы, живем для радости.

— Думаешь, у царей мало иных забот, кроме как… гм, ладно. Про монарший быт лучше спроси у Артура. Конечно, он не дурак развлечься — но часто ли ему выпадает такая возможность?

— При чем тут короли, сир? Речь о людях — вообще.

— Ах о людях!.. Тогда поспрошай у здешних крестьян, зачем они живут.

— Ну о чем с ними можно говорить? Такие пни!..

— Понимаешь, им приходится вкалывать от зари до зари — некогда расти над собой.

— А нечего плодиться, точно кроли, — с неожиданной злостью бросила ведьма. — Все для детей — ха!.. Да просто они до чертиков боятся смерти.

— И что, их можно понять — это общая потребность. Одни проникают в вечность через славу, другие — через свое потомство.

— Да кому они сдались там? И ведь чем дрянней человечишка, тем сильней ему хочется наследить!

— У тебя что, девонька, свежие комплексы появились? — поинтересовался Светлан. — Ты б сперва от прежних избавилась.

— Ну не люблю я простаков! — сказала та. — Не люблю. Вот такую фурию из меня сделали. Или даже гарпию.

Усмехнувшись, он возразил:

— Видишь ли, я-то знаю, что в душе ты — добрая девушка. Возможно, имеет смысл почаще напоминать тебе об этом?

— Ну, может быть, — подумав, согласилась Жанна. — Где-то в самой глубине.

В лесу пришлось разделиться — для четырехзвенной платформы здесь было тесно. Хотя двух шестиногов, своего и соседнего, Светлан оставил в сцепке, чтоб управлять сразу обоими. А что делать? Наедине с таким зверем худощавому Стрелку пришлось бы туго, а Жанна вовсе не стремилась парню помочь, разнежившись на коленях Светлана.

Разговор иссяк. Не слишком комфортно общаться, когда по бокам, в опасной близи, мелькают толстенные стволы, а голоса раз за разом заглушает треск кустов, взламываемых безжалостными шестиногами. Но мчались звери по-прежнему вровень, будто связанные невидимым тросом.

Внезапно кобрис насторожилась, вскинув голову на гибкой шее. Тотчас и Светлан ощутил новый запах, совершенно незнакомый ему и, однако, показавшийся отвратительным.

— Это еще что за мерзость? — удивился он, притормаживая шестиногов.

— Шарки, — откликнулся Артур, тоже сбрасывая скорость. — Похоже, целая стая. И кого-то они взяли в оборот.

Действительно, на тропе, куда они как раз выскочили, четко отпечатались следы копыт, еще совсем свежие. И неслась лошадка во весь опор, перепуганная насмерть.

— Ну ни дня без приключений, — сказал Светлан. — Вот такие у нас, у царей, радости — прямо обхохочешься.

С шарками он пока не встречался, но на картинках видел. Больше всего чудища походили на торпеды, переделанные для охоты на суше, — обтекаемые, приземистые, с длинными телами и мощными лапами. Их акульи пасти легко сминали любые кости, позволяя за секунды одолеть и тура. Почему-то водились шарки лишь вблизи гор, вытеснив из здешних мест как волков, так и зверей покрупней, вроде медведей или пум, и отличались свирепостью, почти равной безумию. Отпугнуть их было еще труднее, чем убить.

— На кого люблю охотиться — так это на охотников, — проворчал король, поворачивая своего зверя. — Ну, вперед!

Впрочем, понукать шестиногов не требовалось. Низко пригнув головы, они мчали по следу, точно оголодавшие хищники. На зелень звери уже не обращали внимания, предвкушая трапезу посытней. Их бег сделался еще стремительней, хотя казалось: куда больше? Изгибам тропы всадники следовали не строго и где можно срезали углы, проторивая новые ходы в непролазных зарослях, — такие столкновения бронированных тел с хлипкими растениями напоминали взрыв. Любопытно, а какие мощности развивают шестиноги? По ощущениям, как у лучших каров — эдак под тысячу лошаков. Неужто и впрямь? Что-то запредельное!..

К счастью, гнать пришлось недолго. Развернувшись в ряд, четверка шестиногов единой волной вырвалась к речному обрыву и тут затормозила, вспахав когтями землю. Все-таки они опоздали с помощью — в том смысле, что управились без них.

Схватка произошла на самом берегу и была, судя по всему, жаркой. Во всяком случае, после нее победитель захотел охладиться в прозрачном потоке и смыть с себя кровь — к счастью, чужую. А тут, как нарочно, подоспели зрители.

Поглазеть, кстати, было на что: сложение без единого изъяна, бронзовая кожа, под которой перекатывались мышцы отменной формовки, копна темных волос, отливающих медью. И точеное лицо с нездешними чертами, и высокая упругая грудь, и сухая талия, будто стянутая незримым корсетом, и крепкие бедра, вовсе не похожие на мужские, зато отлично контрастирующие с сухими коленями и узкими щиколотками, и безупречная стройность — несмотря на мускулатуру. Конечно, красотка на любителя, но когда видишь такую гармонию, подправлять в ней не хочется ничего — just perfect, вот именно.

Судя по разбросанным вокруг телам, наводящим жуть даже сейчас, с «конем на скаку» у этой девы не возникнет проблем. Как и с «горящей избой», буде ей вздумается туда зайти. Акция была проведена на высоком уровне — чувствовался почерк мастера.

Вдруг оказавшись на виду стольких мужчин, вовсе не выглядевших безобидными, девушка не смутилась, не попыталась спрятаться или закрыться, а лишь придвинулась ближе к доспехам, сложенным на валуне, озирая новых персонажей настороженно, но без тени испуга. И по этим быстрым шагам, с легкостью рассекающим воду, Светлан смог оценить ее силу. Эх, ничего себе!.. Кажется, нашего богатырского полку прибыло.

Щадя стыдливость купальщицы, Артур уже смотрел в сторону, зато Бахрам пялился на нее во все глаза, сверкая восторженной улыбкой. А Стрелок нежданно залился румянцем, будто за последний год не успел свыкнуться с женской наготой. Или дело в том, что эта красотка мало походила на бесстыдниц ведьм? То есть и она вовсе не стеснялась своего тела, но отпущенной красотой, похоже, не злоупотребляла. К тому ж в ее арсенале это средство — не главное.

— А я гадал, кому сбагрить четвертого шестинога, — сказал Светлан, среди изувеченных тел разглядев пегую лошадь, не пережившую заварушки. — Милая, ты не против, если наши зверьки приберут тут? Да и мы хотели бы размять ноги.

— И языки, да? — негромко хмыкнула Жанна.

Успев разобраться в ситуации, силачка приглашающе махнула рукой и уже без опаски возобновила купание, грацией вряд ли уступая русалкам. Отпустив шестиногов кормиться, гости устроили привал чуть выше по течению, решив, раз уж так сложилось, позавтракать на берегу. Согревшись на утреннем солнце, Жанна выпорхнула из плаща и живенько обустроила место, разложив припасы с живописной небрежностью. Мужчины тоже разоблачились — кто до штанов, а кто и вовсе, рассчитывая окунуться после трапезы.

Немного погодя к ним подошла незнакомка, встряхивая мокрыми волосами и даже не позаботясь одеться, — вольность неслыханная по здешним меркам. Впрочем, нагота девы вовсе не перевешивала впечатления, производимого чудесным ликом: длинные яркие глаза, небольшой нос с изящными ноздрями, столь же аккуратные уши, твердые скулы без единой морщинки, чуть впалые щеки, чеканная линия подбородка и неожиданно сочный рот — что называется, чувственный. А овал лица до того правильный, что пробирала дрожь.

Уронив увязанное в узел снаряжение, воительница без церемоний примкнула к кружку, опустившись упругим задом на речной голыш. Какая осанка, а? Достоинства ей не занимать — уж это наверняка. А порывистость ее движений вполне уравновешивалась координацией — иначе б она не вылезала из травм.

— Вы впрямь уступите рогача? — спросила девушка. — Предупреждаю: у меня мало монет.

Голос оказался красивый и сильный, ей под стать. А слова она, похоже, не расходовала впустую.

— Мы отдадим зверя за улыбку, — галантно сформулировал Артур. — Вы же сумеете с ним совладать?

Сжав кисть в небольшой, но твердый кулак, девушка усмехнулась, показав жемчужные зубы с четкими треугольниками клыков. И что, этот оскал у нее вместо улыбки? Но все равно — смотрится замечательно.

— А если захотите, поедем вместе, — добавил король. — В нашей компании нехватка прекрасного пола.

— Зато теперь будет поровну, — прибавил Светлан серьезно. — Считая киску.

По очереди воительница оглядела каждого, будто определяла цену, опять чуть вздернула верхнюю губу.

— Меня зовут Лора, — сообщила затем. — По-моему, вам не нужна охрана.

— За других не знаю, — сказал Светлан, — но мне пригодилась бы. А дорого возьмешь?

— С вас довольно и рогача, — подумав, решила девушка. — Не люблю оставаться в долгу.

— Ишь, — хмыкнул он. — А мы хотели тебя спасать. И во сколько ты оценила бы свою жизнь?

— Ладно, не нападай, — поспешил Артур к ней на выручку. — Что ж вы не едите, сударыня? Не хочу хвалиться, но все яства прямиком со стола здешней королевы.

Уверившись, что Лоре до фонаря чужие взгляды, теперь и он глазел на гостью, щурясь от удовольствия.

— Ну, раз я уже на службе…

Второго приглашения не понадобилось. Рассевшись с полной непринужденностью, дева продемонстрировала, что в здоровом теле и аппетит обычно не хилый. Хотя придворные изыски не произвели на воительницу особого впечатления — видно, она предпочитала пищу простую и сытную.

А Светлан тем временем приглядывался к ее доспехам, удивляясь все больше. Нет, в самом деле: чудное вооружение. Конечно, в общем русле древних железок — но вот определить по ним страну, расу, эпоху… Не могла ж эта краля свалиться с иной планеты?

Что-то не припоминаю женщин-богатырей, подумал он. Для них и термины-то не придуманы. Не звать же бедняжек богатырками? Или, скажем, богатырицами… Но кучка впрямь собирается могучая! Надо ж, герои множатся на глазах — притягиваем их, что ли? Сперва Бахрам, лицо восточной национальности, теперь Лора, вообще взявшаяся невесть откуда. Эдак скоро набежит целое войско, и вот тогда, выстроясь свиньей, мы с топотом и гиканьем ринемся спасать человечество. Или лучше отправиться за золотым руном? Золотишко-то — всегда в цене!..

Насытясь, двинулись купаться — даже Стрелок не устоял. Успевшая высохнуть Лора поддержала компанию, сразу показав себя хорошим товарищем. Тихая речка забурлила от богатырских гребков, мощные тела носились по ней глиссерами. А особенно веселилась Жанна, повизгивая от прохладной воды, забираясь на спину то одного, то другого богатыря, даже перепрыгивая на ходу — эдакая наездница, укротительница дельфинов. Ничего себе, праздник плоти, посмеивался Светлан. Или все-таки духа? Так выпьем же за гармонию!

Но все хорошее кончается раньше, чем хочется. Когда пловцы, нарезвившись, выбрались из воды, шестиноги успели очистить берег от свежего мяса, не оставив даже крови, словно бы схрумкали ее вместе с песком. Да и время уже поджимало — как водится, потехе час.

Пока одевались, Светлан продолжал разглядывать Лору, точней, ее странную оснастку, получая все новую пищу для своих подозрений. Конечно, и здешний мир не в ладах с реалиями, но до сих пор тут не нарушали стиль. Выходим на новый виток, да?

Легкие латы воительницы несколько напоминали сбрую, зато были изумительного качества, вдобавок сработаны столь изощренно, словно их конструкция совершенствовалась тысячелетиями. Оказалось, воинский наряд Лоры вовсе не скрывал ее пол, скорее подчеркивал — сапоги на щегольских каблуках, решетчатые полусферы для грудей. И в этом был резон: с женщиной мало кто сразу начинает биться в полную силу. В таких делах фора не повредит… конечно, если не эмансипе, в чем Лору трудно заподозрить. Уж она не станет убавлять свои шансы, потворствуя комплексам. Наверно, перед боем специально снимает с себя лишнее, оставляя одни доспехи.

И все ж хотелось взглянуть ближе на ее оружие. Что это за сплав такой? И узоры оч-чень занятные. Не говоря о форме. Такое разве в кино встретишь. Уж не смотрела ли девонька те же фильмы, что и Светлан? Но на продукт его эпохи Лора тем более не походила.

За рекой опять начались луга, что позволило сомкнуть шестиногов в прежнюю платформу. Глухой перестук многих лап сливался в ровный гул, будто они катили на лимузине, тряска теперь не ощущалась и вовсе, прорывавшийся из-за броневых щитов ветер трепал волосы. Жанна вновь погрузилась в сон, разлегшись на Светлане и кобрис. А в соседней кабинке, вместе со Стрелком, теперь восседала Лора, на диво быстро освоив управление. С другого бока девушку занимал (или донимал) светской беседой Артур, осторожно пытаясь выведать ее происхождение. Но она умело уходила от вопросов, загадочно ухмыляясь, — видно, уже накопила в этом немалый опыт. Опасаясь тревожить спящих подружек, ведьму и кошку, Светлан помалкивал, однако не пропускал ни одного слова их новой спутницы, больше обращая внимание на интонации. А с другого края платформы так же старательно внимал Бахрам, светясь задумчивой улыбкой.

Судя по всему, Артур уже готов был отступиться, когда неожиданно заговорила его напарница-дива, словно бы ожив:

— Подозреваю, там, откуда пришла Лора, силачам приходится туго.

Оба рыцаря, Светлан и Артур, разом вперили взгляды в ее лицо, тотчас распознав демонессу, несколько дней назад напророчившую скорое нашествие Пропащих Душ. Итак, она (он, оно?) вновь удостоила людей визитом, наведавшись в подчиненное тело.

— С чего это? — быстро спросил Светлан.

— В тех краях слишком много магии, — охотно пояснила Джинна. — Со здешними не сравнить.

— То есть это еще один мир, да? Не другая страна, даже не материк… Следующий шаг на пути к Хаосу. И как же выбралась оттуда Лора?

— Ах, витязь, витязь, — укоризненно сказала дива. — Тебе ли об этом спрашивать?

— Считаешь, и ее забросили? Но ведь не Паук!.. Да и зачем, какая ее роль в нынешнем кризисе?

— Об этом ведает лишь режиссер. Тебя ж тогда не стали знакомить со сценарием? Бывает, что и богатырей дергают за нити.

— Зато я изменил финал, — парировал Светлан. — А за что меня дергали, лучше не вспоминать.

— Сказала бы я!.. — хохотнула Лора.

Живя среди мужчин, она, видно, привыкла к скабрезностям — в отличие от Артура, не одобрявшего таких шуток.

— Богатырями трудно управлять, — заметил он сухо. — Они плохо поддаются чужой воле и сторонним чарам.

— Ты уверен? — усмехнулась воительница.

— Ты ведь слыхала про Паука, — сказал Светлан. — Как оцениваешь?

— Нормальный маг, — пожала она плечами. — Не слабый, понятно, но я видала и посильней.

— Ого! — произнес Артур. — Что ж это за край, где Паук попал бы в середнячки? Не хотел бы я там жить.

— А-а, теперь понимаешь, каково пришлось мне! — засмеялся Светлан. — Хотя, если и там прибавят силу… Может, их мир столь же насыщен магией и так же влияет на сапиенсов, как прошлое, в котором мы побывали?

— Лучше подумайте, зачем Лору послали сюда? — ввернула дива.

— Неужто чтобы рассорить нас? На шамаханскую царицу она мало смахивает. Конечно, девочка сексапильная, в самом соку…

— А ты добрый, — оценила воительница, как видно, не избалованная лестью. — Наверно, и ласковый, да?

И поглядела на него с интересом. Все-таки сильным женщинам непросто: пока сыщешь такого, кто не слабей!..

— Не мне судить, — пробормотал Светлан, вдруг смутившись.

Легко быть смелым, пока вокруг — робкие. А как наткнешься на более раскованного… э-э… раскованную… И кто поручится, что он пялился на прелести Лоры вполне бескорыстно? До королевы, говорят, далеко… То есть воли-то себе он, понятно, не даст, даже в мыслях. И все ж тело — такой предатель! — А каковы, интересно, ваши богатыри? — спросил он.

— Ну, дядя, — усмехнулась девушка. — Среди них такие есть!.. Не дай бог с ними столкнуться.

«Среди них», — отметил Светлан. То есть себя Лора не относит к богатырям, хотя по здешним меркам… Он попробовал представить мир, где Одаренных большинство… или по крайней мере немалая доля… и ему сделалось зябко. Нет, лучше уж ходить в исключениях!

— Вообще-то и мы шиты не лубом, — не удержался Светлан от похвальбы. — А если перечислить всех, кого мы уложили в грязь…

— Может, и горы способны двигать?

— Горы нам пока не по силам, — признал он. — И небо на плечах не держали. Но вырвать с корнями дерево… ежели не очень большое. То есть бульдозер вполне сможем заменить.

— Лучше бы танк, — сказала Джинна. — На одной силе не выедешь.

Все ж удивительно, насколько менялась дива, когда в ней возникала демонесса. В каждом ее жесте, в каждом изгибе теперь сквозили редкие качества, проступала диковинная личность. А как очаровывал глубокий голос женщины, как завораживал ее лик, когда их наполняла страсть и подчинял пронзительный ум!.. Понятно, почему при каждом визите Джинны король лишь пару минут спустя обретает речь. Если бы у Светлана не было иммунитета к чужой красоте — в лице (и фигуре) Анджеллы…

— Вот танки относятся тут к запрещенному оружию, — откликнулся он. — Или ты намекаешь на мой скрытый потенциал? Но ведь кодексом поединщиков запрещено применение магии.

— Господи, вы не наигрались еще? — фыркнула демонесса. — Тут о выживании речь, а они о кодексе беспокоятся!..

— Женщина, да что ты понимаешь в хорошей драке?

Улыбнувшись, словно комплименту, Джинна забросила изящные ступни на передок кабинки да еще поддернула просторную юбку, оголив ноги едва не до талии. Судя по всему, эта игра нравилась ей все больше, а пребывание в женском теле, вдобавок совершенном, доставляло отменное удовольствие. Да и кто бы отказался?.. Кроме мужчин, понятно.

— Все не так просто, — продолжал Светлан. — Я пока не могу утверждать с уверенностью, но впрячь «коня и трепетную лань» в одну… э-э… телегу всегда было сложно. А по себе ощущаю, как два этих дара уже начинают конфликтовать друг с другом. К чему это приведет: к аннигиляции, к новому взрыву? И что тогда останется от меня?

— Рожек у тебя вроде нет, си-ир, — задумчиво промурлыкала Жанна, открыв глаз. — А насчет ножек… Ну, это не самое ценное в мужчине!

Светлан погрозил ей пальцем. Лора одобрительно хмыкнула.

— Оставим вопрос открытым, — предложила Джинна. — Здесь тебе придется думать и решать самому.

— И выбирать, ага, — буркнул он. — Быть сильным или умным… точнее, умелым. Уж лучше тогда чередовать — скажем, по дню. От многих знаний, знаешь ли…

— И выбирать, — подтвердила демонесса. — А вздумаешь чередовать — обзаведись секретаршей, чтобы не путать.

— Я пойду! — вызвалась Жанна, а Лора теперь глянула на нее, оценивающе прищурясь. И что она взвешивает, интересно?

Между прочим, внезапное преображение дивы могло удивить здесь, пожалуй, лишь Лору, но силачка отнеслась к появлению Джинны спокойно, словно в своем мире уже сталкивалась с подобным. Или просто не любит тратить нервы на ерунду?

— Собственно, я веду вот к чему, — продолжала Джинна, рассеянно расшнуровывая лиф, слишком тесный для ее куполов. — Пропащие Души, которые нагнали на вас столько страху…

— На нас? — удивился Светлан.

— А разве прилично рыцарю перебивать даму?

— Хо, — сообразил он. — Так это была провокация!.. Ну извини.

Жанна хихикнула.

— Так вот, Пропащие вполне могут оказаться лишь звеном в цепи бед, накатывающих на этот мир.

— Кажись, о втором звене мы уже знаем, — сказал Светлан.

— Знаете, да не все. По-твоему, это лишь Паук и бароны? А не хочешь испытания по полной программе?

— Ну, пошли загадки!.. А почему не выразиться ясней?

— Во-первых, я демон, — возразила красавица. — Во-вторых, женщина… Сам же подбил меня на эту роль!

— А ты очень противилась, да? Похоже, эта роль наделась на тебя как перчатка. Может, вы, демоны, изначально ближе к… э-э… прекрасному полу?

— Может быть, может быть… Такой тезис требует осмысления.

Конечно, Джинна доигралась со шнуровкой: вольнолюбивые перси вырвались-таки на простор, торча задорными сосками, а края выреза соскользнули по матовым плечам к самым локтям. Эдак по степени раздетости она вскоре уравняется с Жанной, дальше которой вообще-то ехать некуда. Бедняга Артур!.. А тут даже уединиться негде, разве только обтянуть кабинку плащами. Или отпустить их хотя бы на час в ближние заросли? Вот демонесса наверняка не отказалась бы от новых впечатлений, если бы смогла сейчас задержаться дольше, чем в прошлые разы.

— Хорошо, — сказал Светлан, — и как это стыкуется с выходом Лоры? Она-то на чью мельницу льет воду?

— Девочка — честный наемник, — сообщила Джинна. — А ее услуги купили вы. Так что если тут каверза, то исходит не от Лоры. Что же до долгосрочных прогнозов…

— … то события такого масштаба ты не предсказываешь, — заключил он. — Куда трудней угадать поведение одного человека, чем больших групп.

— К тому ж Лора могла попасть сюда и случайно, без чьего-либо умысла. Но то, что ее мир настолько сблизился с вашим…

— … настораживает, верно. Уж не в этом ли причина нынешних катаклизмов?

— Ты сам это сказал.

— Но ведь я не демон? Мало ли что сболтнешь!.. Человеку-то свойственно — в отличие от вас.

— Осталось выяснить, что есть человек и подходишь ли ты под это определение, — улыбнулась Джинна.

— Тут ты меня уела, — помрачнел Светлан. — Хотя ничто человеческое… н-да… Стало быть, сей сказочный мир сблизился с… еще более сказочным. А там уже рукой подать до Хаоса.

— Ну-у, так уж и рукой, — бархатным голосом пропела Джинна и вытянула подальше ногу, словно бы затем, чтобы лучше ощутить встречный поток.

А Жанна опять закрыла глаза, возвращаясь в сладкую дремоту. Надо признать, вела себя она достойно. Хотя за последний час из неоспоримой звезды здешней компании, главного его украшения, обратилась в одну из трех претенденток на это высокое звание, а соперницы у нее — одна другой ярче. Но ведьмы и тут не как все: без жесткой конкуренции им даже скучно. Впрочем, каждая из этой троицы хороша по-своему: и сама Жанна, совсем недавно проклюнувшаяся из подростков, прямо сияющая юной прелестью; и грациозная силачка Лора, чьи точеные мускулы вовсе не портили фигуры; и, уж конечно, Джинна — эдакое наглядное пособие для демонстрации пика женского расцвета, увы, недолгого у большинства дам.

Впереди снова заблестела вода — путь отрядцу преградило озеро, раскинувшееся на километры, с разнокалиберными зелеными островами и многочисленными отмелями, поросшими камышом. Огибать его не стали, двинулись напрямик, благо у шестиногов хватало плавучести. Скорость, понятно, снизилась, однако не сильно, словно бы под поверхностью живой плот разгоняли мощные моторы. Погрузив ребристые головы в воду, шестиноги занялись рыбалкой, похоже, запасаясь энергией впрок, — будто им мало недавнего пиршества!.. Впрочем, следить за их охотой было занятно. А броневые щиты, вовсе не обязательные посреди большой воды, опустили по сторонам, точно борта грузовика.

Встречный поток уже не остужал, да и солнце поднялось к зениту, начав припекать совсем по-летнему. Теперь и Светлана стало клонить в сон. Артур увлеченно шептался с дивой, Стрелок изо всех сил старался не вслушиваться. Привольно развалясь на широком сиденье, красавец Бахрам мечтал о чем-то далеком и глубоко личном. А новая их спутница откровенно наслаждалась покоем, по примеру Джинны закинув босые ноги на передний щит. Ступни сладостно терлись одна о другую, точеные пальцы шевелились — возможно, не намеренно.

На минуту Светлан все же заснул, и тотчас ему пригрезилась Анджелла. Он так явственно ощутил ладонями ее тело, что бросило в жар, даже сделалось жутко, когда очнулся. А разбудила его, по-видимому, Лора.

— Отличные у вас рогачи, — заговорила она, обратив лик к Светлану. — Не думала, что водятся здесь.

Кажется, Лора чувствовала себя свободней с ним, чем с Артуром или Стрелком. А может, услышала его безмолвный призыв… хотя тот был обращен не к ней. Но если откликаться силачка умеет не хуже, чем притягивать…

— Я тоже, — пробурчал он в ответ. — Лучше б и дальше питал иллюзии.

Дева негромко рассмеялась, оценив шутку. Во всяком случае, на дурочку она не похожа.

— А это что за фиговина? — спросила Лора, указывая на голову его шестинога, увенчанную подобием вычурной короны.

— Огнемет.

— Чего? — не поняла она.

— Сию прыскалку извлекли из пасти огневика, дополнили кое-чем, — пояснил Светлан. — Наш посильный вклад в боевой арсенал человечества.

— И что, крепко бьет?

Оживившись, Лора повернулась к нему всем телом, а Стрелку предоставила для обозрения выпуклый зад, щедро оголенный доспешной сбруей, — что вновь ввергло беднягу в краску. Теперь он и в эту сторону боялся смотреть.

— Ну, не как у прототипа, — ответил Светлан. — А все равно — мало не покажется.

— Ничего себе, — восхитилась она. — Сам додумался?

— Идея моя, а воплотить нашлось кому.

— Еще и умный, ишь!.. А кого жарить станете?

— Надеюсь, до этого не дойдет. Мы — мирные люди.

— Притом запасливые, — кивнула девушка, будто слыхала песню про бронепоезд. — И при случае готовы любого пустить на фарш.

Со вздохом Светлан возразил:

— Я больше не ем мяса.

— И давно?

— Уже двое суток.

— А почему?

— Видишь ли, золотце, — сказал он, — когда крутишься среди людоедов, приходится впадать в иную крайность, чтоб погасить их дурной пример. Это как при крене на судне.

— Не будь занудой, — отмахнулась Лора. — А сейчас можешь пальнуть?

— Тебе вздумалось поджечь озеро? — Светлан покачал головой: — Нет, у нас не так много припасов. Бог даст, вскоре увидишь… точнее, не дай бог.

Силачку не обескуражил отказ, скорее она ждала этого. И сейчас же кивнула на кобрис:

— Это что, домашняя киска Лу?

— Ты неплохо осведомлена.

— Выходит, вы в сговоре с ней?

— У цивилизованных людей это зовется соглашением. А мы как бы королевские послы.

— Значит, ты — тот тип, что у королевы в хахалях?

— Ну… примерно так.

— И раскуроченного на детали огневика пришиб тоже ты? А после — Паука?

— Мне повезло, — молвил Светлан скромно. — К тому ж помогли.

— Тогда и мне повезло — что встретилась с вами.

— Ты уверена?

Лора показала ему симпатичный кулак.

— Это к чему? — удивился богатырь.

— Во-первых, — она выпрямила большой палец, — с вами не поскучаешь. Во-вторых, — расправила указательный, — у вас можно многому научиться. В-третьих, — выдвинула средний, — королева, по слухам, хорошо платит. В-четвертых, — пришел черед безымянного, — вблизи нее проще подняться.

С подозрением Светлан уставился на сжатый мизинец Лоры.

— А что у нас на десерт? — поинтересовался он.

Открытой ладонью девушка дотянулась до его губ, а прищуренный ее взгляд дополнил намек. Озадаченно вскинув брови, Светлан крякнул. Конечно, лестно, когда тебя выбирают, но оказаться в списке предпочтений на пятом месте, после учебы, заработка и карьеры…

— Спасибо за доверие, — пробормотал он. — Но тут к этим вещам относятся серьезней, чем, видимо, у вас. Не думаю, что королева одобрит твое предложение. А обманывать ее…

— Она поймет, — произнесла Лора уверенно. — Ты мужчина, к тому ж богатырь и не можешь служить в полную силу, когда думаешь не о деле. Тебе нужно сбрасывать лишки — зато мне они сгодятся. И королеве это выгодно, раз я вступила в вашу команду. Ничего на сторону, ясно? Хорошо всем.

— Н-да? — сказал он с сомнением. — Любопытная трактовка верности. Обсудим ее на досуге, ладно? В ближайшие дни у нас плотный график, вряд ли удастся втиснуть еще что-то.

Как будто таким доводом можно образумить женщину!..

— Не против? — спросила Лора, поднимаясь. Окончательно покинув Стрелка, она перебралась в кабинку Светлана, втиснулась на его сиденье. Присутствие Жанны и кобрис, пусть и спящих, ее совершенно не стесняло — на зверя эта нахалка даже забросила ноги, точно на пуф. Кажется, она и впрямь способна оседлать любого… э-э… жеребца. Какой напор, а? Естественность без границ.

— Девонька, тебе сколько лет? — осведомился Светлан. — Может, не стоит так спешить?

— Мое дело, да? — отрезала Лора. — Королева тоже не старуха. И при моей работе глупо откладывать на потом.

— Да уж, работенка у тебя… Но, думаешь, у королей жизнь спокойней?

— Когда взойду на трон — узнаю.

— Ох, лучше не надо!.. А что, — спохватился он, — такой вариант реален?

— Всякое случается, — сказала Лора уклончиво.

Щурясь от удовольствия, она гладила подошвами изумительную шкуру кобрис, вдавливала в нее подвижные пальцы, захватывала ими шерсть. Как ни странно, кошка не возражала, лишь урчала все громче, будто и ее заводили эти ласки. Вдруг открыв глаза, Жанна пристально посмотрела на новую компаньонку. Ну, если еще и ведьма подключится…

— Земля, — громко произнес Светлан, кивая вперед. — И по-моему, нас встречают.

Глава 3

Версия де Сэмпре

До берега еще было далековато, но Светлан в самом деле углядел там отряд, до поры укрывшийся в прибрежной роще, сразу за широким пляжем. И на разбойников это не походило: слишком много железа мелькало среди ветвей.

— А-а, ты тоже заметил! — спокойно констатировал Артур, отвлекаясь от разговора с соседкой. — Ну-ка приблизь их.

Достав монокуляр, Светлан наставил его на рощу и поводил им от дерева к дереву, задумчиво насвистывая.

— Сотня или чуть больше, — сообщил он. — Первый ряд — пешие. За ними конники, уже готовые к атаке. Вооружены неплохо, хотя вразброд. С дюжину рыцарей во главе. В общем, серьезные ребята, не самодеятельность.

Солдаты, верно, полагали, что спрятались надежно, и вряд ли ожидали сложностей, когда дойдет до высадки. Этот плотик выглядел так безобидно, едва возвышаясь над водной гладью, — разве двигался слишком резво и неясно, за счет чего. А опасаться горстки людей, беспечно предававшихся безделью, не удосужившихся облачиться в доспехи, наполовину раздетых…

— Они сильно удивятся, когда наши зверюги выберутся на берег, — хмыкнул король. — Имеет смысл расцепляться, как думаешь?

Светлан покачал головой, перебирая варианты. Конечно, можно отвернуть в сторону, высадившись в другом месте, но даже шестиноги вряд ли смогут вплавь обогнать конницу.

— Лора желала увидеть огнемет в действии, — сказал он. — Пожалуй, стоит потратить заряд-другой.

— Демонстрация силы? Ну, ты стратег!

— Похоже, парни из тех, кто начинает думать, когда от мозгов остается месиво, — а таким встряска не повредит. Вряд ли ж они понимают, с кем связались?

— Понимали б — не связывались бы, — согласился Артур. — Жаль, у нас только две прыскалки. Представляешь счетверенный залп?

— Извини, но у дракоши было три головы, — напомнил Светлан. — А другого где взять? Я ж не виноват, что огневиков не выводят в инкубаторах.

Благодушно хохотнув, король сказал:

— Пора поднимать щиты. Еще начнут сдуру палить!..

Без суеты они восстановили на суденышке круговую защиту, обезопасив себя от случайных стрел, и так же, не спеша, стали облачаться в латы. Вернувшись на прежнее место, Лора скоренько закрепила на себе сбрую и с полной уверенностью взялась за поводья, до последней секунды придерживая голову шестинога под водой.

И когда громадные звери, нащупав под собой дно, стали вырастать над поверхностью, все выше вздымая страшные черепа, показывая себя во всем Провальном великолепии, у многих храбрецов, затаившихся в кустах, отвисли челюсти. Если в здешних краях кто и натыкался на Пропащих, то рассказать об этой встрече уже не мог, — так что такая картинка была солдатам внове.

Сигнал к атаке все же прозвучал, и нехотя они стали выдвигаться из рощи, разворачиваясь в боевую шеренгу. Но тут Светлан с Артуром, тщательно нацелив огнеметы, выпустили по длинной пламенной струе, разом запалив два дерева перед самым строем, — и латники попятились, вовсе не желая превращаться в факелы. Уж про огневиков здесь были наслышаны, а иные могли и видеть.

— Командира ко мне! — рявкнул Артур, перекрывая треск костров. — Кто за главного, ну? Именем королевы!..

Таким голосом можно изображать громовержца, покрикивая с верхотуры, и на солдат он произвел впечатление. Через минуту от строя отделились трое всадников в рыцарском облачении и настороженно приблизились к ходячей крепости, в сравнении с которой они выглядели карликами.

— Хо, барон де Сэмпре, — узнал Артур одного из них. — Славно же вы встречаете королевских послов!

Выпрямившись в полный рост, он показался рыцарям, вполне уверенный, что его особа известна всякому, кто хоть раз посещал турнир.

— Увы, милостивый сударь, нас не предупредили о вашем визите, — откликнулся де Сэмпре, поднимая забрало. — И едете вы вовсе не со стороны столицы. Конечно, верительные грамоты у вас с собой?

Лицо его, худое и продолговатое, было б красивым, если бы не длинный шрам, кореживший щеку. Впрочем, у рыцарей это сродни знаку отличия.

— Разумеется, — величественно кивнул король. — Хотя и моего слова должно хватить за глаза.

— Боже упаси меня усомниться в нем, — сказал барон вполне искренне. — Но вы же знаете правила?

— И даже соблюдаю их, когда есть возможность, — чтобы не ломать кости невежам.

— Золотые слова! — рассмеялся де Сэмпре. — А свою посольскую миссию вы уже выполнили?

— Наполовину. Кстати, где сейчас де Биф?

— Не особенно далеко. Пожалуй, лучше проводить вас туда, чем объяснять дорогу.

— Боюсь, барон, вашим коням не поспеть за нами. Этих зверей не всякий дракон догонит.

— В самом деле? — удивился тот. — Тогда, если не возражаете, я прокачусь с вами. У вас же найдется место?

— Думаете, в этом есть резон?

— Даже два. Во-первых, вы избавитесь от новых недоразумений на пути в крепость. Во-вторых, мне давно положен отпуск. Запаршивел, знаете ли, в походах — хочется нормальной постели, благовоний, ванны. А эти озерные омовения… Я уж не поминаю обозных шлюх, коими сыт по горло!

Артур переглянулся со Светланом. Тот пожал плечами: почему нет? Если это впрямь убавит сложностей…

— Забирайтесь, — разрешил король.

Учтиво извинившись, де Сэмпре удалился на несколько минут, чтобы отдать необходимые распоряжения. Затем вернулся к платформе и довольно ловко, несмотря на грузные доспехи, вскарабкался наверх — наверно, среди людей он слыл силачом, а в армии де Бифа был из лучших бойцов.

— Здравствуй, Лора, — неожиданно сказал барон, увидев девушку. — Выходит, нашла себе подходящих хозяев?

— Видно будет, — небрежно откликнулась та. — Но платят щедро.

Снова пришлось тасовать седоков. Стрелок перебрался в кабинку Бахрама, на всякий случай приготовив лук, Лора охотно вернулась к Светлану, снова разделив с ним сиденье, — зато гостя разместили с почетом, между королем-рыцарем и фаворитом здешней королевы. А заодно обезопасили с обоих боков, чтоб избежать сюрпризов.

Впрочем, де Сэмпре, судя по всему, не собирался глупить. Рассевшись удобней, он тотчас снял с головы шлем, демонстрируя доверие, и огляделся с любопытством. Вблизи барон выглядел старше, чем на расстоянии, — у глаз проступили мелкие морщины, в длинных волосах открылись седые пряди, на темени — аккуратная лысина. Хотя поддерживал себя в отличной форме, судя по гладкой коже и легким движениям.

Только устроились, как шестиноги рванули с места, резво набирая привычную скорость. Ухватившись за локотники, де Сэмпре восхищенно присвистнул. Вскоре коварная роща вместе с толпой солдат, высыпавших из-за стволов поглазеть на невиданных животин, осталась далеко позади, а затем и вовсе сгинула с глаз, заслоненная пологими холмами.

Эта местность тоже изобиловала зарослями, но в сплошной массив они не смыкались, оставляя между собой проходы, большей частью расположенные по низинам, в обход холмов, а кое-где даже превратившиеся в овраги. Это существенно удлиняло путь, однако не настолько, чтобы жертвовать комфортом, пытаясь срезать углы. К хорошему привыкаешь, и расцеплять платформу без насущной надобности не хотелось никому.

— Надо ж, и ведьмы присутствуют! — пробормотал де Сэмпре. — Теплая компания — как говорится, каждой… по паре. А уж ручным тигром меня теперь не удивишь.

Легонько поморщив нос, Лора легла щекой на плечо Светлана и закрыла глаза, прилаживаясь соснуть. От барона впрямь исходило некоторое амбре — средневековье, сэр!.. хоть и сказочное. Общаясь с Анджеллой, Жанной, Артуром, Светлан успел забыть о здешних нормах. А ведь Сэмпре далеко не самый ядреный тут, к тому же у него оправдание: походный быт. «Я старый солдат, мадам…» По крайней мере болезненных примесей в его букете не ощущалось.

— Между прочим, барон, — заговорил Артур, — а с чего вы набросились на бедных путников? Вели мы себя скромно, никого не задевали.

— Ну-у, сир, вы же заявились из страны огров! И, учитывая ваши незаурядные габариты…

— А также наши доспехи, да? Как раз такие и носят великаны.

Барон засмеялся, легко сдаваясь.

— Говоря честно, мы хотели поживиться, — сознался он. — На войне как на войне — при всем почтении к вашей щепетильности, сир. Но вас я действительно не признал, иначе остерегся бы нападать.

— Неужто из почтения? — не поверил король.

— Боже мой, нет! Из самосохранения. Я пока не сошел с ума, чтобы тягаться с убийцами драконов — даже имея за своей спиной полк. Не говоря о том, что вовсе не жажду заполучить во враги королеву.

— Чего не скажешь о вашем господине, ведь так?

— Возможно, сир, — молвил барон и выжидательно замолчал. Похоже, он прекрасно сознавал, что и кому следует говорить, но лишней деликатностью себя не стеснял — не говоря уж о прочем.

— Смелее, милостивый сударь! — подбодрил Артур. — Среди нас нет ни доносчиков, ни болтунов. Глупо не использовать такой шанс.

Вот его в этом нельзя упрекнуть — времени не теряет. Покосившись на усмехающегося Светлана, гость произнес:

— По-моему, де Биф поставил не на тех. Он переоценивает силу мечей и не понимает могущества чар. За такие просчеты платят дорого.

— И, надо думать, платить вместе с ним вы не желаете?

— Я пытался графа предостеречь, но его не свернуть — бесполезно. Беда всех глупцов, что остальных они считают глупее себя. Впрочем, болванов вокруг де Бифа хватает, и для такого стада он — подходящий вожак.

— Но не для вас, верно?

Де Сэмпре молча пожал плечами.

— Знаю: вы — отличный вояка, — сказал Артур. — И умный человек, даже талантливый. Едва не всеми победами последних лет граф обязан вам.

— Вот тут я как раз сглупил, — проворчал барон. — И надо было мне высовываться!.. Чего не прощают подданным бездарные правители — это успехов. И среди солдат я сделался слишком популярным.

— Считаете, вас пора задвигать?

— Уже. Вы видели мой отряд: сброд, отребье!.. Конечно, даже из дерьма можно вылепить клинок — если мне дадут на это время.

— Даже так? — покривился король. — Чем дальше, тем веселей. Но можно ведь сменить сюзерена?

— На герцогиню де Кюси, сестру несостоявшегося узурпатора? Дамочка-то она приятная…

— Или заменить де Бифа собой. В конце концов, он сам к этому подталкивает. Идея тут его — не ваша. Ну как не оправдать такое доверие!

— Я знаю свой предел и в игроки не суюсь, — сказал де Сэмпре. — Зато фигура не из последних, согласитесь. Возможно, даже ключевая — на этом поле.

— А вам не предлагают делаться игроком, — отрезал Артур с внезапной жесткостью. — В королевстве и без вас хватает, кому играть, и встревать в их разборки чревато гибелью. Если граф не понимает этого, тем хуже для него. Но вот кто играет де Бифом — знать хотелось бы.

— Сир, я глубоко уважаю ваши суждения…

— И умереть за них согласитесь? — хмыкнув, вступил Светлан. — Ну-ка выкладывайте, барон, что творится тут!.. Вы же рассчитываете на заступничество королевы — я правильно понял? Никто другой не защитит вас, а ударяться в бега, оставив де Бифу нажитое барахло, — не ваш стиль. Но если графу донесут, как охотно вы взялись нас сопровождать…

Одарив его проницательным взором, де Сэмпре поклонился.

— Приятно иметь дело с умными людьми, — произнес он. — Последние годы меня не баловали этим. Должен заметить, изысканное общество я ценю выше комфорта, а королева, говорят, не терпит вблизи себя глупцов.

— Она вообще не отличается терпимостью — молодость, знаете ли. Вот мы с Артуром — мужики тертые и сознаем, что люди, в массе, не сахар.

— Гниль, — внятно сказала Лора, не открывая глаз. Усмехнувшись, Светлан продолжил:

— Если б такими были все, жить стало бы скучно. К счастью, имеются исключения. Но нельзя ж требовать, чтобы они составляли большинство?

— Полностью разделяю, — поддакнул барон. — Люди несовершенны, даже у лучших найдутся изъяны. Не всем же быть героями, как вы, — безупречными, бесстрашными!..

— Ну, — согласился теперь Светлан. — А королева — не понимает. И стоит кому из придворных нашалить — провороваться или втихую порешить ближнего, — как ему перекрывают кислород… Или взять, к примеру, военных. Ведь отличные парни, да? Только время от времени, сгоряча или по острой нужде, убивают женщин и детей, а также насилуют, грабят…

— Эдак ты мне всю интригу порушишь, — заметил Артур, улыбаясь. — Отпугнешь беднягу барона напрочь.

— Должен же он знать, на что подписывается? Человек вроде разумный, сумеет взвесить плюсы да минусы. И соотнести свои возможности с требованиями работодателя.

Дальнейший разговор прояснил многое. Де Сэмпре оказался субъектом занятным, по-своему даже симпатичным. Безжалостным и беззлобным одновременно. Совести он был лишен начисто, а честь ему худо-бедно заменяла рассудочность. Как ни странно, у него хватало ума верно оценивать людей, даже если те мало походили на него. К тому же он был неплохо образован — в отличие от баронов юга, взращенных в лесу или на болотах, — сказывалась близость просвещенной Нордии. Впрочем, здешним дворянам это лишь давало возможность, но реализовывал ее далеко не каждый. Вот де Сэмпре — молодец, не упустил.

Ситуацию в Междуречье барон представлял отлично, и послушать его стоило. Даже сведения Артура устарели. Привычно поглядывая по сторонам, а в особо густые заросли вглядываясь через монокуляр, Светлан подхлестывал рассказчика короткими репликами, направляя на то, что интересовало самого, — и постепенно картинка выстраивалась. Но как повернется она, когда на здешнюю арену вырвется де Бройль с дружиной?

Пока мужчины трепались, Лора в самом деле уснула, совершенно обмякнув лицом и посапывая, как младенец. Зато не дремала Жанна, затаившись в ногах Светлана. Да и киска Лу явственно навострила уши, если не понимая все, то исправно переправляя сведения по известному адресу. Интересно, догадывается ли об этом барон?

— Похоже, де Биф примет нас неласково, — резюмировал Артур. — Впрочем, как и предполагалось. А если его тоже для начала постращать?

— У графа не хватит ума оценить ваш намек, — ответил де Сэмпре. — Разве запечете его прямо в латах.

— Местный деликатес: печеная графятина, — фыркнул Светлан. — Может, и вправду? Наш барон так его расписал!..

— Ты ж не любишь крайних мер? — удивился король.

— Скажу с большевистской прямотой: я не святой. И на всех моей жалости не хватает — приходится расходовать избирательно. А де Бифа в его натуральном виде мне, боюсь, не переварить.

В этот момент мчащаяся платформа вырвалась из очередного прохода, больше похожего на высохшее русло, на огромный плоский луг и понеслась через него, сминая высокую траву. Сбоку, на изрядном расстоянии, обнаружился отряд кавалеристов, после недолгой заминки ринувшийся наперехват — впрочем, без всяких шансов на успех.

— Не многовато ли войск для тыла? — спросил Артур. — Вблизи гор нам на такие встречи везло меньше.

Де Сэмпре усмехнулся.

— Это и есть самое забавное, — сказал он. — Наш граф ухитрился обозлить многих, включая горожан и крестьян, — слишком дорого обходится его покровительство. И теперь армии де Бифа не до великанов. Приходится разъяснять населению, кто его главный заступник, для вящей убедительности сажая несогласных на колы.

— А оплачивает сии аргументы королева, так? Предгорные заставы тем временем пришли в запустение, и сейчас ваша оборона смахивает на дырявую сеть.

Разведя руками, барон утешил:

— Зато в Междуречье посты едва не на каждом перекрестке. А здешние города больше похожи на осажденные крепости. Уже который месяц де Бифу кажется, что стоит надавить еще чуть, и все покатится как по маслу, — но беда в том, что резервы исчерпаны.

— Значит, чтобы удержаться, граф неминуемо попросит помощи у кого-то. Но королева, само собой, спасать его не захочет. Кто же остается?

— Ну, скажем, Луи, — предположил де Сэмпре, — наш добрый сосед-король. Его послы давно обосновались при дворе де Бифа и только ждут случая.

— В самом деле, Луи слишком оживился последнее время, — задумчиво молвил Артур. — И что на него нашло?

— Может, и на Луи навели порчу? — со смешком вставил Светлан. — Как на Бройля.

— Или он наконец почувствовал себя сильным, выстроив под собой пирамиду. А ведь когда-то мы приятельствовали, — сообщил король. — По молодости, еще обретаясь в принцах, Луи был изрядным шалопаем и частенько влетал в авантюры — однажды мне даже пришлось вытаскивать его из переделки, едва не стоившей бедняге жизни. Затем, вступив на трон, он взялся за ум и стал править страной получше многих, благо наследство досталось богатое. Уж не решил ли Луи, что пора расширять владения? Пожалуй, де Бифа он сумеет приручить, вовремя подставив плечо. А затем сможет избавиться от него, заменив кем-нибудь поспособней. Как вам такой вариант, де Сэмпре?

— Заманчивый, чего скрывать. И если бы с юных лет я не привык взвешивать шансы… Вы же сами признали, что я — «отличный вояка».

— И что?

— Да то, что ссориться с вами, по моим прикидкам, куда опасней, чем с де Бифом и Луи, вместе взятыми. И вы не из тех, кто использует людей, а затем отбрасывает… хотя мне такое понятней, честно скажу. Но вы своих вассалов не оставляете — пока они не предают.

— Пожалуй, для Луи вы окажетесь слишком способным, — похвалил Артур. — Вот у Анджеллы это не грозит никому.

— И слава богу, — сказал де Сэмпре. — Все ж по натуре я больше слуга, а служить хочется достойным. Кстати, сир, не сочтите за дерзость, но вы-то здесь в каком статусе? Ведь вы и сами — король.

Артур хмыкнул, медля с ответом. Сантиментов он терпеть не мог, врать не умел. А отмолчаться…

— Хорошо королям, — проворчал Светлан. — У них нет сюзерена, кроме бога, и никому они не обязаны верностью. С ними можно лишь дружить.

— Насколько понимаю, сударь, с вами такая же ситуация? — сейчас же спросил барон. — Конечно, для глупцов важнее родословная, но истинных богатырей вполне можно приравнять к королям.

— Богатырь ровня любому, — поправил Светлан. — У него нет ни господ, ни слуг. То же относится и к ведьмам… Это чтобы вам было проще ориентироваться в окружении королевы, — прибавил он. — Надеюсь, ваша «натура» не станет противиться таким порядкам?

— Я умею с ней договариваться. Спасибо за разъяснение.

— На здоровье.

Повернув голову, Светлан поглядел на конников. Скакали-то они красиво, но отставали безнадежно. Вот если фиксировать подобные сценки, это ж какую фильму можно соорудить! И затрат минимум — если не считать потерянных жизней. Хотя массовка со статистами погибнут в любом случае… а заодно кое-кто из героев. Нет уж, пусть на трупах кормятся стервятники, а мы как-нибудь обойдемся.

А в следующую минуту платформа влетела в провал меж двумя лесистыми холмами, и по бокам опять зашелестели зеленые стены, уносясь за спину. К счастью, здешние солдаты еще не обзавелись дальней связью, иначе смогли бы осложнить чужакам прогулку.

— Господи, ну и скорость! — восхитился де Сэмпре. — Этак доберемся за пару часов.

— И все дальше от гор, — заметил Артур. — Де Биф уж и забыл, верно, как они выглядят.

Подняв голову, Лора осмотрелась недовольно, спросонья походя на обиженного ребенка, и снова обмякла, припав к Светлану. Так и не убрав ногу, просунутую между ними, Жанна с любопытством вгляделась в девушку, затем перевела глаза на него.

— Что, егоза, — откликнулся он, — уже подозреваешь в чем-то?

— Только не тебя, — прошептала ведьма, едва двигая губами. — С тобой мне хватило одной ошибки. Но девочка занятная!

— Девочка! — фыркнул Светлан. — И намного ты старше ее?

— Года на полтора, — прикинула она. — И на целый мир, который ты подарил нам.

От нечаянного гостя Жанну прикрывал бортик, и она не преминула воспользоваться этим, выпростав из-под плаща нагое тело. Одобрительные взгляды друзей согревали ведьму лучше одежды.

— Мы еще не видели ее мира, — сказал Светлан. — Может, и он не такой юный? Ты посмотри на ее доспехи!

— Ну?

— Просто они шли иным путем… по своему почину или от неизбежности… шли долго. И сколько эта милашка знает — тоже вопрос. Уж верно, не меньше наших школьниц. А повидала и пережила намного больше. К счастью, на коже богатырей не остается шрамов.

— Как и на коже ведьм, — напомнила Жанна, томно потянувшись. Ведь и ей крепко досталось в застенках Кюси.

— Да, — согласился он. — Но для магии это семечки. А вот до каких высот поднялись чародеи в мире Лоры?

— Придет время — узнаем.

— Верно, пока и здесь хватает проблем, — кивнул Светлан. — Конечно, если их не подбрасывают извне.

— Это лишь догадки, мой господин.

— Согласен. Ограничимся ближними колобродами, Бифом и Бройлем. Слушай, сладкая, ведь мы знаем о ситуации больше остальных. А знание, как известно, сила. Но как эту силу применить?

— Как? — эхом откликнулась ведьма, глядя на него с ожиданием и любопытством, точно на фокусника. Конечно, доверие окрыляет… иногда.

— Во-первых, лишь нам ведомо, когда состоится большая буча… вернее, нам сообщили о ней. И про сводное войско Бройля никому тут скорее всего не известно — в то время как мы даже способны угадать его ближайшие действия.

— Ты, — поправила девушка со вздохом. — Ты — способен. На меня не рассчитывай.

— А на кого ж тогда? Твоя задача: меня вдохновлять.

— Вот этим? — пошевелила она бедрами. — А от мыслей не отвлекает?

— Только в первые недели — потом привыкаешь.

— Ну, тогда поехали. Итак, си-ир?

— Итак, за Бройлем внезапность, мобильность, идеальная слаженность команды. И не дай бог, он подберется к Бифу близко — тогда и тот подпадет под влияние призрака. Видимо, сперва барон будет добиваться встречи… причем на любых условиях. Если не выйдет, станет откусывать от графской армии по куску, пока не поглотит всю. Крушить противника ему резона нет, потому как себе в убыток. Но стоит Бифу прознать про опасность личных контактов…

— Ты забываешь, что по ночам призраки способны выплывать из своих вместилищ, — возразила ведьма. — И чем они сильней, тем дальше летают. А у Паука должна быть очень густая тень.

— Н-да? Тогда графу и вовсе не спастись. В крайнем случае Паук доберется до него короткими перебежками, от одного подходящего тела к другому. Выходит, у Бифа попросту нет шансов… если не вмешаемся мы.

— Да пусть грызутся!.. Конечно, выровнять силы не помешает.

— Повторяю: это — тупик. Глупо растрачивать их мощь, когда грядут большие события. Но как направить ее в полезное русло?

— А что об этом думает королева?

— Что бы она ни думала, решать нам. Разве нет?

— Хотя бы посоветуйся с ней. Иногда и женщины могут предложить дельное.

— Между прочим, я уже не слышу Анджи, как раньше, — сообщил он. — Видно, наш резонанс пошел на спад. И куда это заведет?

— Но, сир, разве она по-прежнему тебе не дороже жизни?

— Э-э… конечно.

— И разве то же самое нельзя сказать о ней?

— Об этом не мне судить, — усмехнулся Светлан. — А твоим словам, жалостливая моя, я не поверю. Время покажет, на каком я месте в списке ее предпочтений. Кстати!.. Уж ты, наверно, связи с ней не теряешь?

— Ну естественно, сир, — охотно признала Жанна. — Ведь мы подруги, вдобавок близкие.

— Не говоря о том, что ведьмы, да?

— Само собой — как же без этого? Удивительно другое: что ты смог Анджи услышать. Мужчинам такое не свойственно.

— По-моему, ты пытаешься меня обидеть… Нет?

— Боже упаси! Но если для общения с королевой тебе понадобится посредник… ница…

— Тебя что, как и эту кису, послали приглядывать за мной? — спросил Светлан. — Если б ты не была вольной летуньей, так бы и решил.

— Ах, сир, ведь и кошками управлять сложно, — сказала Жанна, ласково пригладив под собой шерсть. И кобрис откликнулась довольным урчанием.

— Спелись, да? Родственные души!

Общего и впрямь хватает — неудивительно, что сошлись.

— А хочешь знать, что я думаю? — спросила девушка, вдруг посерьезнев. — У тебя талант к чародейству. Но чтоб развить его, потребны усилия. И кое-что еще.

— Одиночество, верно? Разлад с любимой, терзания, тоска… Счастливым, как и силачам, магия ни к чему. И если…

— Господа, мы подъезжаем, — объявил де Сэмпре, взволнованно озираясь. — Черт, ну и темпы!.. Вон за тем поворотом уже будет виден Стронг, главная крепость де Бифа. Там он и обретается последнее время.

Тотчас Лора встрепенулась, широко распахнув глаза. И очнулся от своего транса Артур, нехотя разорвав взгляды с дивой.

— Ну, барон, вы определились, на чьей стороне? — спросил он. — Или все же попробуете сплясать над пропастью?

— Из меня неважный эквилибрист, — сказал военный и усмехнулся. — Дело не в избытке честности, скорее опыта маловато. А посему, сир, можете считать меня преданным слугой королевы — мне попросту не остается иного. Я предался бы ей и душой, если бы верил в байки, что про нее ходят.

— Будьте покойны, сударь, никто не посягает на вашу душу. А вашу верность мы постараемся подкрепить выгодой — не в наших правилах требовать от людей чрезмерного. Но если вы нарушите договор…

— Все понял, сир, не продолжайте, — кивнул де Сэмпре. — Я не из тех, кто пытается надуть более умных. И соображения у меня больше, чем жадности, — согласитесь.

В эту секунду платформу вынесло за поворот, и впереди, за изрядной пустошью, выжженной и разровненной, взглядам открылись массивные стены, как и положено, окруженные широким рвом. Сразу же Светлан натянул поводья, остановив всю четверку на краю леса, в тени последних деревьев. Вот сейчас «гнать коней» не стоило.

— По-моему, тебе лучше одеться, — сказал он Жанне. — Не хочешь побыть благородной дамой?

— На этот раз я сыграю пажа, — ответила та, с головой скрываясь под плащом. — А по совместительству — оруженосца. Или Артур не король?

— Думаешь, удастся спрятать округлости? Все ж не девочка.

— Я стану женственным юношей, — хихикнула ведьма. — Пора подмочить его репутацию.

И когда она возникла из-под плаща, превращение уже завершилось. Черты тонкого лица остались прежними, но вот выражение, мимика… А хрупкое тело совершенно преобразила осанка. Кажется, и тут не обошлось без магии. Или хватило ее таланта актрисы? Хотя где тут проходит грань?

Игриво поклонившись, юнец представился:

— Жан де Моску, прошу любить.

Теперь и голос звучал иначе, хотя ниже сделался ненамного.

— Прямо тут? — осведомился Светлан. — И каким способом, интересно?

Впрочем, спошлил он от изумления — хотя пора бы привыкнуть. Но вот Артуру не позавидуешь. Как хорошо, что пажи полагаются лишь королям!

Ничего пока не подозревая, Артур обозревал крепость в монокуляр, губы его задумчиво кривились. Уж не собрался ли он брать твердыню штурмом? Конечно, вчетвером они разнесут замок по камушку: ломать — не строить… Но затем-то что?

— А как насчет вассальской клятвы, Сэмпре? — неожиданно спросил король. — Ведь вы присягали графу!

— Мне что, дожидаться, пока он подошлет убийц? — осведомился барон. — Или поручит меня палачам, обвинив бог знает в каких грехах. Я не настолько… щепетилен.

Наверное, он хотел сказать «глуп», но решил не дразнить новых хозяев.

— Я это к тому, что пока вам не стоит высвечиваться, — пояснил Артур. — Иначе нарветесь на несчастный случай. Или стрелу, или даже меч в темном углу. Вокруг де Бифа столько лизоблюдов! А вот когда он предаст королеву — тогда упрекнуть вас не сможет никто.

— Выходит, предавать нужно вовремя? — ухмыльнулся де Сэмпре. — Вернее, объявлять о своем предательстве. Но, как верноподданный ее величества, я не вправе ждать, пока граф из тайного изменника станет явным. Разве это не освобождает от вассальских обязательств уже сейчас?

— В ваших словах есть резон, — сказал Артур, мудро оставляя ему лазейку. — Но кто ныне прислушивается к логике? Во всяком случае, не рыцари из свиты де Бифа.

— Тут вы правы. К тому ж мое посредничество вам вряд ли поможет — скорее наоборот. Стоит графу заподозрить, что власть уплывает, как он делается похожим на обезумевшего тура.

— Тогда имеет смысл разделиться. Мы со Светланом и Лорой двинемся к замку, в то время как… Ба! — воскликнул король, внезапно увидев Жанну. — А это кто?

— Ваш преданный паж, сир, — ответила она, изящно кланяясь. — Где-то даже любимый. Вы ведь не страшитесь молвы?

— Вот чертовка! — рассмеялся Артур. — Ладно, принимается… Барон, вы уже просчитали ближние ходы? Наш друг Бахрам доставит вас, куда скажете, и вместе с вами будет в резерве. А заодно прихватите ее. — Король указал на диву. — Надеюсь, у вас ей будет безопасней, чем при дворе де Бифа, — слишком она необычная по меркам Междуречья.

Затем на платформе опять начались перемещения. Де Сэмпре с дивой перебрались к Бахраму, преобразившаяся Жанна — к Артуру. А Лора и Стрелок вернулись в свою кабинку, где девушка сразу надела сапожки и подтянула доспехи, наконец оградив бронзовое тело от чужих клинков — но не от взглядов. Выглядела она отдохнувшей и совершенно освоившейся в новой компании, хотя с момента их встречи не прошло и полдня.

Рассевшись наново, богатыри расцепили шестиногов, не желая в самом начале игры выкладывать перед де Бифом все козыри. А затем и вовсе поделились на два отряда. Меньший, из трех человек, отступил в чащу и помчал меж деревьев в обход замка. Остальные пятеро, не считая кошки, погнали своих чудищ к крепостным воротам, напустив на себя уверенный, даже надменный вид, будто не они только что подглядывали из-за ветвей.

— Сперва испробуем легальные средства, — молвил Артур, повернув лик к Светлану. — Уж полномочий у нас хватает. И пусть посмеют не принять королевских посланцев!..

— Засланцев, — пробурчал тот. — Только сразу-то ворота не круши — ладно, величество?

Глава 4

Партия войны

В замок их все-таки пустили — после стольких проволочек, что даже у миролюбивого Светлана стало заканчиваться терпение. Впрямую не отказывали, видимо, страшась взрыва, но бюрократическую канитель растянули до последнего предела. Шестиногов пришлось оставить поблизости от крепостных ворот и дальше топать пехом, что унизительно для королевских послов, — ладно, стерпели. Однако ручную кису задержать не позволили, как ни настаивали крепостные стражи, размерами немногим уступавшие Светлану с Артуром. И конечно, заикания о сдаче оружия задавили сразу — еще не хватало! А пасть ниц перед де Бифом не требуется? Вы кому это говорите, смерды!..

Наконец гостей провели в парадный зал — сумеречный, угрюмый, озаренный чадящими факелами, — где во главе длинного стола, выгнутого подковой, восседал здешний хозяин, даже сейчас облаченный в тяжелые латы и рогатый шлем. Кроме него в зале хватало народу, и почти каждый был в доспехах, будто вырвался из сражения на минутку… длящуюся уже не один день, судя по количеству мусора. На пустяки вроде танцулек и менестрелей тут не отвлекались — насыщались истово, целеустремленно, горы съеденного затопляя реками пива и вина. Вокруг пирующих бродили лохматые псы, осоловевшие от сытости, лениво выискивая деликатесы — больше среди объедков на полу, но иногда прихватывая прямо со стола.

Отстранив с пути стражника, Артур двинулся к де Бифу, словно бы не замечая галдящую публику. Чуть приотстав, Светлан шагал рядом, левой рукой придерживая пещерного тигра, безмолвно скалящегося по сторонам. Стрелок и обе девицы, как и положено, замыкали процессию. Постепенно гул вокруг стихал — в основном благодаря кобрис, отлично умевшей нагонять страх.

Метра за три до стола Артур остановился. Ближе подходить к графу не стоило: газовая завеса. Его густые ароматы пробивались даже сквозь общий фон, тоже замешенный круто. Менее закаленные мухи давно бы сдохли в такой атмосфере, но здешние мутанты гудели над тарелками бодро и деловито. Никого не заботило их обилие — скорей удивило бы отсутствие. Или даже вызвало бы подозрение: уж не отравлена ли пища?

Король молча ждал, придавив де Бифа свинцовым взглядом. Нехотя тот поднялся из насиженного кресла, еще с меньшим желанием поклонился. Обоих послов граф даже превосходил массой, но на великана не походил. Скорее смахивал на отражение в кривом зеркале, настолько его разнесло вширь, — наверно, не в каждую дверь втиснется. Зато могучий зад и толстые ноги отлично годились для прочной посадки на боевом коне.

С натугой де Биф выдавил из себя фразы, положенные к случаю. Говорил он неряшливо, подбирая и расставляя слова кое-как, вдобавок невнятно и глухо, но общий смысл был ясен: наше почтение королеве и будьте как дома, не стесняйтесь!.. А дела обговорим после — не на пиру ж ими заниматься?

Для дорогих гостей приволокли отдельный стол, установив против де Бифа и завалив яствами — к счастью, свежими, только сейчас из кухни, но, увы, сплошь мясными. А кресла предоставили такие же, как у графа: массивные, с резными спинками и локотниками, — решив наконец проявить почтение. Даже кобрис снабдили громадным пуфом, точно домашнюю собачонку. Вот уж действительно: «заставь богу молиться…»

Первым делом Жанна возвела незримый заслон, отваживая нахальных мух, а заодно и лишние запахи. Затем гости расселись. Нарушив протокол, юного пажа укрыли в центре, между Светланом и Артуром. А грозную кошку устроили на краю, рядом со Стрелком, — для усиления этого фланга: парень-то не силен в рукопашной. Вот Лора, если дойдет до свары, справится и сама.

Впрочем, вряд ли заваруху устроят в зале: слишком вольготно тут, есть где разгуляться троице богатырей — можно такого наворотить! Не совсем же Биф идиот? А ловушки в полу или над головой, равно как и лучников за стеной, ведьма и Светлан обнаружили бы сразу.

Но есть трупятину, сочащуюся свежей кровью, ему не хотелось совершенно. И все эти копчености, печености, жарености… Уж тут никто не заботился о прозрачности ветчины — резали, не скупясь. Конечно, у богатырей желудки луженые, но это не значит, что их следует загружать отравой. Какое просветление при такой пище? Неудивительно, что здешние рыцари смахивают на людоедов.

Даже привычный Артур взирал на блюда с сомнением.

— Не хочешь колбаски? — предложил он, будто решил сперва опробовать на товарище. — Похожа на «докторскую».

— Этой «докторской» лишь врачей травить, — огрызнулся Светлан. — Тамбовского волка угощай!

— Что тебе не нравится, здоровила? — спросила с другого боку Лора. — В походе о такой кормежке только мечтать. А твою силу нужно поддерживать.

— Я не такой прожорливый, каким выгляжу.

— Он еще прожорливей, — хихикнула Жанна.

— В Тартарах — да, нападал жор, — признал Светлан. — Ведь там я активно рос, все сгорало, как в топке. А здесь-то откуда взяться аппетиту?

Хотя есть все же хотелось. Сейчас он не отказался бы от картошки, зажаренной эдак покруче, с лучком. Но здешние колумбы еще не открыли Америку… если допустить, что в этом мире она имеется. Правда, лука на столах хватало — однако видеть, как его пожирают головками!.. Потом им станет худо, но это уж потом. Или не станет, что скорее, — народ-то закаленный.

— По-моему, я уже встречал этого рогоносца, — пробормотал Светлан, вяло кромсая окорок. — Один из своры «благороднейших и славнейших рыцарей», наехавших на меня во время прошлой заварухи.

— И по твоей милости ставших посмешищем, — добавил Артур столь же тихо. — Оказаться в числе четырнадцати, выбитых из седла за минуту!..

— Я, что ли, виноват? Мне не оставили выбора.

— Не себя ж винить? На это у них не хватит ума.

— Выходит, все четырнадцать в наших врагах?

— Скорее всего. Да они и не сунулись бы в тот позорный бой, если бы не стояли за Карла. Кстати, помимо де Бифа тут еще парочка того же розлива.

Вокруг стоял неумолчный хруст, дополненный чавканьем, перемежаемый крикливыми спорами, безудержной похвальбой, грубыми насмешками… под тяжелым взглядом сюзерена, впрочем, не переходившими в ссоры. Лишь граф мог вершить здесь суд и расправу, а кто оспаривал это, вблизи него не задерживался.

Но в остальном пирующие держались раскованно. Нравы тут были простые, почти все обходились без принятого у дворян «выканья» и в выражениях себя не стесняли. Понятно, что при столичном дворе здешних невеж не жаловали; ну а те, как водится, платили ответной неприязнью. И конечно, не упустили случая излить ее на посланников королевы. Хотя не на всех. К королю-рыцарю, прославленному многими подвигами и лично уложившему шестерых великанов, даже здесь отнеслись с пиететом. Жанну и Стрелка приняли, верно, за свиту Артура, а потому особо не задевали. Зато девушку-воина причислили к Светлану — то ли оруженосец его, то ли подружка. И уж с ними двумя не церемонились.

Конечно, и про Светлана в этих краях слыхали. Но отсюда его деяния виделись сквозь такой туман!.. К тому ж главные свои подвиги он вершил в одиночку, и поначалу они приписывались другому. А что затем королевским указом в герои произвели именно Светлана, пришлого чужака… Да многие ли верят этому, тем более здесь? Смотрится-то он верзилой, однако в Междуречье, соседствующем со страной огров, этим удивить трудно. Вот богатырей действительно можно по пальцам пересчитать, и наезжать на них избегают даже берсерки… конечно, если богатырь истинный. А докажи!

Вскоре громогласные замечания и оскорбительные намеки посыпались на парочку отовсюду. Самому Светлану этот словесный град досаждал гораздо меньше мух или запахов, но ему была любопытна реакция воительницы. И девушка вновь показала себя с лучшей стороны.

Треп рыцарей она пропускала мимо ушей. Да неуклюжие эти издевки и не стоили внимания — тупым оружием трудно уколоть. Но стоило одному из грубиянов, войдя в раж, приблизиться к силачке на опасную дистанцию и даже попытаться ухватить ее за плечо, как она точно взорвалась, на секунду почти растворившись в воздухе. В результате детина кулем отлетел прочь, с разгона врезавшись в стену, и надолго утратил дар связной речи — вместе с сознанием. А Лора спокойно вернулась к еде, даже не поглядев в его сторону.

Как ни странно, среди пирующих это вызвало гогот, вполне одобрительный. Даже ушибленный не выглядел обиженным, когда его привели в чувство, — видимо, как раз такие доводы здесь понимали лучше всего. Сразу шуточки сменили тональность, а после и пошли на спад.

Все-таки не обошли злословием и симпатягу пажа. Не то чтобы тут совсем не жаловали изящных да смазливых, но относились к ним по законам военного времени. Походный быт, знаете ли, не говоря о скуке гарнизонной жизни. Далеко не всегда вблизи отыщутся непуганые пейзанки.

Посверкивая глазищами, Жанна отмалчивалась, вынужденная играть принятую роль, — хотя при других обстоятельствах от озорников полетели бы клочья.

— Надо признать, манеры у них… — проворчал Артур. — Может, поучить?

— Да брось! — ответил Светлан. — Несчастные же люди. Телевизор еще не изобрели, книг они сроду не читали, актеры заедут сюда разве сдуру или с отчаяния. И что остается? Пирушки да шлюхи, кто до сих пор не сбежал. Ну, еще охота, драчки… Вот так и проходит жизнь!

— По-твоему, это не проявление враждебности?

— Брехливый пес не кусает, — сказал Светлан. — Во всяком случае, не сразу. Опаснее те, кто молчит.

А были тут и такие. Посланников королевы они будто не замечали, но исподтишка жалили острыми взглядами, то ли любопытствуя, то ли заранее ненавидя. Их впрямь стоило взять на заметку.

Пышным облачением и округлыми жестами выделялся посол Нордии, невысокий полноватый блондин, восседавший неподалеку от графа в окружении своей команды, тоже разодетой с нездешним шиком. Звался он, как подсказал всезнающий Артур, маркизом Шарлем де Гронде и у короля Луи числился в самых доверенных.

Вторым из молчунов обращал на себя внимание угрюмый или же попросту озабоченный делами рыцарь в темных латах, неприятно напомнивший Светлану Оттона, властителя мертвых, год назад, во время их бурной разборки, сорвавшегося в Провал. Движения быстрые и точные, сложение отменное, рост — за семь футов. Правда, зубы смахивают на лошадиные, да и лицо отличается не сильно. Но многим дамам даже нравятся такие… жеребцы. Сидел он по левую руку графа и, судя по всему, заведовал здесь стражей.

А из дальнего угла сверлил богатырей глазами некий тип, тощий и жилистый, похожий на колдуна, но подвизавшийся тут главным святошей — судя по епископской мантии.

Но больше всего Светлана занимал сам де Биф. До сих пор-то богатырь судил о нем со слов Артура и де Сэмпре… а что разок выбил из седла, так та встреча длилась секунды.

Ростом граф превышал два метра, но при этом был столь грузен, что казался приземистым. Лицо де Бифа — широкое, мясистое, как и положено при таком сложении, — удивляло острым носом и тонкими губами, будто заимствованными у гораздо более худощавого. Вел себя граф сдержаннее других. Выглядел мрачным, больше молчал — может, оттого, что непрерывно и без особенного разбора поглощал пищу, будто задался целью уничтожить ее всю. Но при этом зорко приглядывал за пирующими, и его свинцового взгляда, нацеленного из-под тяжелых век, обычно хватало, чтобы утихомирить самых буйных. Если нет, за дело брались полукровки-стражи, размерами соперничающие с богатырями, и в два счета скручивали шалуна, чтобы затем выволочь его из зала и доставить в кроватку, по пути надавав тумаков. Процедура эта наверняка была отлажена до мелочей — но тогда что заботит начальника стражи? Или это его перманентное состояние?

— Ты есть-то собираешься? — вновь спросила Лора, видимо, утомившись подавать пример.

— Что? — откликнулся Светлан. — Вот это? Я ж не хищник… пока еще. Лучше после выйду на лужайку, попасусь. Буду глядеть на звезды, думать о светлом…

— А вот киска уминает, чего ни дай, — заметила девушка. — Верно, огры не особенно ее баловали.

— Вот чем зверя потчевали у огров — лучше не гадать, — вздохнул Светлан. — Не то даже у тебя пропадет аппетит.

— Кстати, как ее зовут?

— Э-э… Агра. Ты не против? — спросил он у кобрис. Та медленно мигнула — что можно было трактовать как согласие.

— Ладно, си-ир, понятно, что ты не ешь этих… млекопитающих, — тихонько сказала Жанна. — Родичи как бы, да? Мне и самой… самому… отвратно. Но птиц-то можно? Вон пирог с жаворонками, вон жареные дрозды… соловьиные язычки в винном соусе…

— Ужас какой, — пробормотал Светлан. — И певчих птичек не щадят — все бы жрать, жрать!.. А менестрелей не запекаете в тесте?

Лора фыркнула в голос, наверное, вообразив такое блюдо. Жанна состроила брезгливую гримаску — как и всегда, больше дурачась.

— Не хотите настоящей еды? — вдруг произнес де Биф; невесть с чего вновь выказывая радушие. — Пища героев, да. Ее немногие достойны.

— Это какая же? — с подозрением спросил Светлан.

— Вчера в ловчую яму свалился огр. Матерый, упитанный. Лучшие его части уже доставлены.

— О господи…

— Бытует поверие, — пояснил Артур, улыбаясь краями губ, — что огрское мясо придает силу.

— А печень врага — храбрость, — подхватил Светлан. — На их людоедство ответим своим, ага?

— Они ж великаны, — возразил граф, искренне удивившись. — Не люди.

— Как говаривал мой друг, — Светлан покосился на ухмыляющегося короля, — а какое превышение над своим ростом вы считаете допустимым? За века эта грань сделалась такой расплывчатой!

Похоже, над этой мыслью де Бифу еще не приходилось думать, но отнесся к ней он со всей серьезностью, мучительно наморщив лоб. Надо же, он умеет слышать!..

— Это мы обговорим в приватной беседе, — произнес Артур. — И лучше бы ее не откладывать. А «пищу героев»… советую похоронить. Поверьте, граф, героем делаются не через желудок.

Более изощренный ум мог углядеть в этой фразе оскорбительный намек, но де Биф лишь впал в прежнюю молчаливость, возобновив угрюмое жевание.

На какое-то время в зале наступило затишье — относительное, конечно. Интерес к гостям из столицы, никак не реагирующим на потуги здешних остряков, явно пошел на спад. Общее сборище, как водится, стало распадаться на группки из двух-трех давних знакомцев, и почти в каждой нашлись занятия повеселей, чем метать стрелы в глухую стену.

Притворяясь паинькой, Агра заигрывала с волкодавами. Но стоило кому-то из них увлечься, как она хлестала жестким хвостом по его морде, вынуждая беднягу с визгом отскакивать. Верно, вот так же кобрис вразумляла юных огров — только у тех-то шкура намного прочней.

— Совести у тебя нет, — упрекнул ее Светлан. — Связалась с младенцами!.. А если бы я с тобой так играл?

Впрочем, рамок Агра не переступала и всерьез жертвам не вредила — больше унижала. Такое псинам и в страшном сне не виделось: что с ними будут забавляться, как с мышами. А еще говорят: собачий характер!..

И тут острый слух Светлана, среагировав на ключевое слово, из общего гвалта вычленил голоса двух персонажей — весьма примечательных, к слову сказать. Как видно, эти двое относились к категории «друзей-соперников». Они и походили друг на друга точно близнецы: оба громадного роста, неохватной ширины, со спутанными гривами и дикарскими лицами, заросшими клокастыми бородами. Только один грязно-рыжей масти, а второй пепельно-серый. Вдобавок оба смахивали на де Бифа, хотя значительно уступали ему в толщине, а борода у графа была черная с проседью. Но в его сыновья эти олухи вряд ли годились — разве в племянники.

— Болтают, у Паука были здоровущие псы, — говорил рыжий. — В одиночку брали медведя!.. А теперь ни Паука, ни псов, ни даже Дома. Все порушил чужак. И как справился, а?

— Кто может одолеть истинного колдуна? — тыкнув, поддержал серый. — Только другой колдун. Он лишь рядится под силача — видимость одна. Надул, понимаешь, телеса, строит из себя!..

Умерять голосов они не привыкли, а может, были туги на ухо — во всяком случае, Светлан слышал бородачей прекрасно, хотя сидели не близко. Вообще, тихие голоса здесь не котировались — сильный да храбрый должен звучать громогласно, чтобы никто не усомнился. Или провоцируют? Пожалуй, у этих хватит ума. Их он еще не колотил, а тут каждый учится на своих шишках. Вот с Артуром они, наверно, знакомы близко, потому и не задевают. Но наша-то любовь впереди, да?

— Недаром он якшается с ведьмами, — продолжал рыжий. — Всяко их бережет и защищает. Отец-то Пим и вовсе нарек его Антихристом — дескать, явился из Преисподней и сживает со свету истинно верующих, применяя колдовские чары.

Кажется, вы меня уговорите, подумал Светлан с ухмылкой. Вот возьму и овладею смежным ремеслом!..

— И королеву чужак зачаровал, — подхватил серый. — Теперь, чего тот ни пожелает, она исполняет.

Ох, если бы! — вздохнул Светлан. Беда в том, что Анджи шибко самостоятельная, а ведь ее заносит по молодости и от избытка чувств… Или это не избыток? Смотря где, наверно.

А бородачи не унимались. Они походили на пацанов, расшалившихся до того, что стали задирать взрослого, — и жутко, а несет. Да еще каждый подзуживает другого, играя на знакомых струнах. Ну и допрыгались: рыжий побился с серым об заклад, что дутый богатырь не сможет прорубить его новый панцирь, купленный в Нордии, знаменитой своими мастерами, и что он, рыжий, уверен в этом настолько, что готов испытать такой удар на себе, обрядившись в нордийские латы. Похоже, сболтнул сдуру, а потом уперся из упрямства и глупого гонора.

Затем оба выбрались из-за стола и направились, гулко топоча, к Светлану, чтобы вовлечь и его в свой дурацкий спор. Де Биф этому не препятствовал — скорее заинтересовался нежданной потехой, даже прекратив жевать.

Волей-неволей Светлан согласился на демонстрацию, хотя урезонивать закусившего удила рыжего пришлось долго. Сошлись на компромиссе: первый удар — пробный, по пустому панцирю; второй — как заказывал… если не передумает. Логики в этом Светлан не видел, но упрямца такой вариант почему-то устроил. Да и кого тут можно убедить нормальными доводами?

В течение следующей пары минут стражники-исполины приволокли откуда-то деревянного болвана (мало здесь живых), установив его по центру зала и обрядив в латы, за которыми рыжий сгонял своего оруженосца, — кстати, выглядели железки и впрямь недурно. А затем на арену, весь… гм… в белом (во всяком случае, светлом), вышел Светлан и неспешно направился к злосчастной деревяшке.

Иногда ему нравилось пускать пыль в глаза. А такой удар был эффектен, даже красив: единым махом меч выдергивается из заплечных ножен и с гулом обрушивается на цель — хорошо, не живую. А если еще дополнить свирепым рыком…

Собравшиеся тут мужи знали толк в рубке и сами умели биться, превосходя силой и сноровкой едва не всех в здешнем королевстве. Впечатлить такую публику было потрудней, чем медлительных увальней из окружения королевы или даже огров, стерегущих Праматерь. И Светлан показал, на что годен. Меч блеснул перед ним тусклой вспышкой, вернувшись в ножны еще прежде, чем до зрителей донесся лязг.

В первую секунду мало кто понял, что произошло, — даже удар заметили немногие. Затем хваленые доспехи распались надвое, с грохотом обрушась на каменный пол, и у спорщиков-рыцарей отвисли челюсти. У рыжего от лица отхлынула кровь, ряха же серого, наоборот, налилась ею, точно перед инсультом.

— Что, — спросил Светлан вкрадчиво, — теперь испробуем на живом?

Оба замотали головами, пятясь под его взглядом. Конечно, лестно, когда тебя боятся хищники, но увлекаться этим опасно. Ведь каждый раз, подержав в руке меч, Светлану требовалось усилие, чтобы убрать его обратно. Действительно: лучше не обнажать без нужды.

— Ну, как желаете, — не стал настаивать он.

И нацелился было вернуться за стол, когда расфранченный нордийский посол, насмешливо кривя сочные губы, произнес вроде бы для своих дворян, но так, чтобы слышал и де Биф:

— Похожий фокус я лицезрел при дворе нашего доброго Луи. Правда, тамошний чародей не изображал из себя рубаку. Честная магия, господа!

Вокруг маркиза раздались услужливые смешки, впрочем не поддержанные междуреченцами. И все равно: это вызов. Кажется, богатыря только что обозвали мошенником?

Одним прыжком очутившись рядом с нордийцами, Светлан саданул кладенцом поперек массивного стола — будто молния ударила. А заодно рявкнул от души, как и должно, сопровождая молниевый разряд громом. От акустического удара, будто разорвавшего пространство, ближних рыцарей отбросило вместе с креслами, да и прочих тряхнуло крепко. Взвыли напуганные псы, со сводов посыпались труха и пыль, едва не треть свечей погасла. А затем, под звон осыпающихся блюд и кубков, рухнула на пол столешница, разрубленная надвое. Эффектная точка!

— А как вам понравился такой фокус? — спросил Светлан в наступившей тишине.

Почему-то никто не ответил. Зато расхохотался Артур, откровенно наслаждаясь спектаклем, а в сощуренных глазах де Бифа блеснуло удовлетворение. Эта демонстрация явила мощь его победителя — и разве хоть кто-то здесь сможет противостоять ей? Значит, и в тогдашнем поражении графа нет позора.

— Вообще, то же самое можно было сделать кулаком, — проворчал Светлан, снова усаживаясь в кресло. — Или это перебор?

Понемногу вокруг опять разгорался пир. Захмелевшие рыцари оживленно обсуждали оба богатырских удара, несколько крепышей даже устроили проверку, пытаясь разрубить собственный стол. Рыжий бородач горевал над загубленным панцирем, в то же время радуясь, что легко отделался, и на пару с серым приятелем стремительно напивался — похоже, по обоим поводам. Огорченным нордийцам заменили мебель и посуду, но издевками пока не докучали — наверное, до этого еще дойдет очередь. В предвкушении насмешек злосчастные щеголи тоже усиленно налегали на спиртное.

— Может, и мне напиться? — спросил Светлан. — Или хотя бы выпить. Имеются тут достойные напитки?

Агра протяжно зевнула, затем сомкнула пасть с отчетливым клацаньем. При виде ее смертоносных клыков и раздвоенного языка на минуту притихли даже самые горластые.

— Не пей, хозяин, — козлом станешь, — с ухмылкой предостерегла Лора. — Или какой иной скотиной.

— Вино-то, похоже, заговоренное, — негромко сказала Жанна.

— И черт с ним, — буркнул Светлан. — Лишь бы отравы не сыпанули.

Он не смог бы опьянеть, даже если бы захотел, — не богатырская это доля, не хмелеют истинные батыры.

— В этом де Биф не замечен, — сообщил Артур. — Он злобен и жесток, но со спины не нападает.

— И слава богу. А то от яда у меня изжога.

Все ж не обошлось без концерта. «Сдуру или с отчаяния», но Стронг посетила труппа комедиантов, и де Биф решил, видимо, показать гостям, что не дурее прочих графьев и тоже как бы не чужд искусству. Правда, на спектакль это походило мало — скорее на подборку эстрадных номеров. А уровень исполнения… провинциальный, даже по меркам королевства. Зато почти половину труппы составляли девицы, и лишней скромностью они не отличались, недостаток мастерства возмещая дерзкими нарядами и фривольными повадками. И не боятся же дразнить зверей!

— Бедняжки думают, будто умеют танцевать, — позволила себе шпильку Жанна. — Про голоса уж не говорю. Верно, над ними кто-то зло пошутил.

— В здешних представлениях одно хорошо, — с улыбкой откликнулся Артур. — Они не длятся долго.

Тигрица опять зевнула, словно бы не выспалась за день. Розовая ее пасть расцвела огненным цветком, при том что сама Агра почти растворялась в сумраке зала, — впечатляющая картинка.

— Вообще, и я не отказался бы баиньки, — поддержал киску Светлан. — Как ни странно, да? На меня такие сборища действуют удручающе. И время уже позднее — за полночь.

— В самом деле, долг вежливости мы отдали, — молвил король. — Себя показали, публику потешили. Вот только дела не успели обговорить.

— По-твоему, здесь может быть толк от серьезных разговоров?

— Немедленный — вряд ли. Но чтобы зерна дали всходы, нужно бросить их в землю загодя.

— Монарх-землепашец, надо же! — ухмыльнулся Светлан. — И где ты набрался таких сведений?

— Постранствуешь с мое, еще не то узнаешь, — парировал Артур. — Вы не против, друзья?

Стиснув обеими руками тяжелый стол, он поднялся и аккуратно, не пролив из бокалов ни капли, перенес его поближе к де Бифу. Пришлось и остальным перебираться на новое место, волоча за собой кресла.

— Монсеньор, я же сказал: дела — после, — пробурчал де Биф, нехотя отрываясь от еды. Спьяну или намеренно он приравнял короля к принцу. Конечно, королевство у того крохотное, но от этого его величие не делается меньшим.

— Нынче же, граф, — возразил Артур спокойно. — Больше — никаких отлагательств. Нам не до пирушек.

— По-вашему, мы плохо воюем?

— По-нашему, эту войну надо прекращать, — вступил Светлан. — С большими парнями мы столковались, осталось уломать мелюзгу. Или, думаешь, не сладим? Скажу тебе, как граф графу: лучше не мешайся.

Угрюмо помолчав, правитель изрек:

— Если королева забыла свой долг, то я — нет.

— Вассальский? — вкрадчиво уточнил Артур. Подумав еще, де Биф ответил:

— Божий.

— И что, Бог лично поручил вам крушить огров или уведомил через посредников? А вы уверены, что им не нашептывал дьявол? Или что тут не замешан ваш интерес? Ради высших целей обычно жертвуют чем-то, а вы больше наживаетесь, разве нет? Но если потребуют принести на алтарь самое дорогое — что тогда запоет ваш «бог»?

— Не тратьте слов, сир. Я не меняю взгляды и решения. Пока я хозяин здесь, война будет длиться.

— В таком случае, любезный граф, придется отстранить вас от руководства кампанией. Как посланник королевы, я наделен такими полномочиями.

— И каким образом ваше бродячее величество собирается это устроить? — просипел де Биф язвительно.

— Самым надежным, мой дорогой, — вогнав вас в грунт по макушку. Или же это сделает мой друг. Вы не забыли, на что он способен?.. Кажется, бедняга покраснел, — добавил Артур шепотом.

— Побагровел, — поправил Светлан.

— А есть разница?

— Багровеют от злости, краснеют от стыда.

— Действительно, до стыда ему, как до спасения души.

Впрочем, непохоже было, что перепалка завела графа всерьез, — сейчас его явно заботило иное. И что может оказаться для де Бифа важнее власти?

— Вызовете на поединок? — спросил он, осклабясь. — После всего, что показали тут? Конечно, я не откажусь. Даже если выйдете против меня вдвоем.

— Если потребуется, мы вызовем всех ваших рыцарей, — надменно молвил король. — Я поручился перед великанами, что люди не нарушат перемирие, а вы знаете, чего стоит мое слово. Или нет?

— И во сколько жизней его оцениваешь? — тихо поинтересовался Светлан. — Ой, не заносись, величество!

— Считаете, монсеньор, тогда силы выровняются? — фыркнул де Биф. — И за сколько ударов рассеете наши ряды? Вам же это лучше знать!.. Или будете сшибать наездников криками?

— Черт, ведь он прав, — пробормотал Артур. — Разве выйти против них пешими? Нет, даже так шансы не уравнять… Эх, прощайте, турниры!

— А ты учреди турнир богатырей, — предложил Светлан.

— Да где их наберешь столько? На все королевство лишь четверо, считая чужестранцев… Что же остается, сударь? — осведомился король. — Как прикажете биться с вами? Ведь должен быть выход из этого тупика!

— Только осада, монсеньор, — ответил тот серьезно. — Если дадите нам время подготовиться.

— Ну что вы усложняете? — не выдержал Светлан. — Бла-ародные!.. А почему попросту не надавать ослухам оплеух, вздернув за шкварник?

— Мне говорили, — не глядя на него, выцедил граф, — что в делах чести Убийца Чудовищ не особо разборчив. Еще я слышал, будто он слуга сатаны и сражается с помощью колдовства. И что наша королева пленена им с первых дней правления, а все указы исходят от чужака. И что даже вы, сир, находитесь в плену его чар.

— А можно мне назвать Бифа сучьим выродком? — шепотом спросил Светлан. — Как бы в отместку.

— Зачем оскорблять его мать? — сказал Артур. — Она ж не знала, что родится такое!.. Думаете, стены замка защитят вас? — обратился он к графу. — Ведь приспешники дьявола умеют летать.

С усилием де Биф натянул на широкое лицо прежнюю маску вынужденной приветливости.

— Вижу, милостивые судари, вас утомило наше общество, — произнес он на удивление гладко. — Не смею больше докучать. Вас проводят в гостевые покои. А наша война, думаю, потерпит до утра.

Вот на это не возразил никто.

— Ну-с, зерна брошены, — пробормотал Светлан, вставая. — И какими же будут всходы?

Глава 5

Магию — в жизнь

Гостевые покои располагались на верхнем этаже громадного здания, высящегося по центру замка этаким утесом, а окнами выходили на юг, позволяя жильцам услаждать взоры видом, открывавшимся за крепостной стеной: обширный пустырь, заросший дикой травой и убегающий к далекому лесу. Как ни странно, королевским послам выделили смежные помещения, даже не попытавшись разделить опасных гостей. Наверно, де Биф и вправду был чужд коварству. Или в достаточной мере радушен, переняв это у огров, своих врагов (пока те учились у людей хитрости). Или же не настолько глуп, чтобы рассчитывать на согласие богатырей селиться порознь.

Обследовав покои и не найдя скрытых сюрпризов, все собрались в большой комнате, такой же мрачной, как парадный зал, и так же озаренной чадящими факелами да огромным камином. Конечно, факелы немедленно затушили, дабы не отравляли воздух, зато возле камина расселись, словно вокруг костра, придвинув кресла. На квадратном столе было заготовлено угощение, будто на пиру могло не хватить кормежки. Впрочем, здешние яства оказались не столь убойными, как бы десерт: пироги, фрукты, легкие вина, — из этого хоть что-то можно выбрать.

Прелестный паж Артура выглядел сейчас странно, ибо разгуливал по пояс голым, рассчитывая в случае тревоги успеть одеться за секунды. Лора опять распустила на себе латы, призывно светясь бронзовым телом сквозь множество щелей. А Светлан с охотой избавился от лишнего груза, свалив доспехи в углу, — эльфский кортик, правда, прихватил с собой, чтоб было чем резать плоды.

— Смотри-ка, для тебя уже придумали прозвище, — заговорила Жанна, посмеиваясь. — Убийца Чудовищ, ого!

— Да кого я убил: единственного огневика? — возразил Светлан. — О Пропащих Душах здесь не знают, а назвать чудищем старикашку Паука… Самое смешное, что с годами второе слово потеряют и спустя поколения будут с трепетом повторять: убийца, убийца!.. Это греет, верно?

— Главное, что с трепетом, — утешила ведьма. — А уж какая станет у тебя кликуха… Ведь и убийцы бывают такие душки!

— Постоянно забываю, что тебя нужно делить на восемь, — вздохнул он. — Каждый раз принимаю за взрослую. Может, причина в твоем бюсте?

— А я и в других местах оформилась, — похвалилась девушка.

— Жаль, не во всех. Конечно, головка у тебя милая…

— Только пустая, да?

— Ну почему… Хотя ветер гуляет.

Пока они трепались, Лора успела проверить запоры на дверях и даже выглянула в окно, обследуя наружную стену. Что ж, осторожность не повредит. Кроме де Бифа, в замке полно прочих доброжелателей, иногда слишком инициативных.

— А славно ты рявкнул на нордийцев, — заметил Артур, неспешно расстегивая панцирь. — Ведь это не был Гром из твоего магического резерва?

— Я ж не собирался их калечить, — повел плечами Светлан. — Вообще, сей финт не я придумал. Видишь ли, старина, хорошая озвучка вынуждает увидеть даже то, чего нет, а впечатление от действа возрастает в разы.

— Помнится, и де Бройль заявлял, что громовые рыки во время боя наводят дрожь даже на храбрецов. Еще он говорил, что клинок при атаке должен издавать устрашающий свист.

— Надо же, — удивился Светлан. — Иногда и болваны глаголят истину. Устами дебила…

— Кстати, а почему банду баронов не объявить войском королевы? — спросил Артур. — Пока де Биф разберется!..

Видимо, он не считал такую хитрость обманом — на войне как на войне. Вот вам и рыцарское благородство!

— Этот ход напрашивается, верно, — согласился Светлан. — А потому не годится. С некоторых пор я избегаю очевидных решений.

— Не боишься перехитрить самого себя, си-ир? — спросила Жанна, усаживаясь к нему на колени. — То есть, если кто-то хорошо тебя изучил…

Светлан усмехнулся:

— Он знает, что я знаю, что он знает… Да? Тут важно вовремя затормозить. Или чувствовать, когда тебя подталкивают.

— Кто подталкивает? — не понял Артур.

— Да хоть бы обстоятельства.

— Ладно, все это чересчур сложно… для простого короля. А вот что делать с графом? Если он упрется рогами…

— По-твоему, я недостаточно его впечатлил? Или он хочет поглядеть на богатырей в настоящей драке? Упаси его бог! Когда от молодецкого маха люди разлетаются кеглями…

— Увы, мой друг, фамильное упрямство де Бифов вошло в поговорку. Боюсь, без боя не обойтись. Ты же знаешь: некоторым проще снести голову, чем вразумить.

— Есть менее радикальное средство, — сказал Светлан. — А применяли его в Византии, дабы стреножить шибко деятельных. И потом для них открывалось столько маленьких радостей!..

Поморщившись, Артур проворчал:

— Уж лучше смерть.

— Может, оставим выбор за клиентом?

— Но что за средство, господин? — простодушно спросил Стрелок, вызвав у Лоры усмешку. А Жанна и вовсе залилась смехом, впрочем, не обидным.

— Надо отправить тебя в турне по Ближнему Востоку, — сказал Светлан. — Чтоб представлял, как выглядят евнухи. Кстати, внешне Биф не слишком изменится. Борода, правда, оскудеет.

— Ведь это не всерьез? — произнес король. — А с графом надо решать, причем до утра.

— Я и сам не прочь вогнать его в землю. Но станет ли от этого лучше?

— А какую ты видишь альтернативу?

— Может, и в нем сыщется светлое? — предположил Светлан. — Или хотя бы здравое.

— В де Бифе? — спросил Артур с сомнением. — Вот в этой глыбе говядины?

— Неприступных людей не бывает, — наставительно молвил Светлан. — Если они еще люди, конечно. И почти с каждым можно поладить, подойдя с верной стороны. Подходы надо искать, подходы!..

— Рыться в куче дерьма, чтобы найти жемчужину? — фыркнула Жанна. — Была охота!

Светлан вздохнул… пожалуй, даже сочувственно: самому не хочется.

— По молодости либо сгоряча и я бы наломал тут дров, — сказал он. — А еще год назад попытался бы выстроить интригу, дабы порешить вражин, по возможности не замарав рук. Но нынче… душа не лежит. Точнее говоря, не пускает. Почему-то чудится, что этим способом мы навредим больше себе, чем другим. Как говаривал один… гм… рыцарь, большие дела надо вершить чистыми руками. И мыл их, надо признать, тщательно — кровью.

— Видишь? — хмыкнул Артур. — Говорить легко.

— А тебе подавай легкие пути? Богатырь!..

— Знаешь, друг мой, я ведь привык действовать напрямик, а не искать, как ты говоришь, подходы. Тем более когда их в помине нет.

— Ну, должны же быть плюсы и у Бифа?

— Он отважен, — нехотя признал король. — Хотя это у него больше от упрямства и отсутствия воображения.

— Достоинства как продолжение недостатков? Ну-ну.

— Еще он не падок на женщин… последнее время.

— Да? — заинтересовался Светлан. — И с каких пор?

— С тех самых, как женился.

— Вот! А ты говоришь… Многие ли из железноголовых верны женам?

— Но сперва граф похитил ее и надругался. Тогда это было для него обычным делом.

— М-да, «их нравы», — поморщился Светлан. — Аппетит, стало быть, пришел во время еды?

— Скорее болезнь, — усмехнулся Артур. — Говорят, супруги не очень-то ладят. Конечно, на публике все пристойно…

— Ну, учитывая, как началась их… э-э… близость… Чему ж УДИВЛЯТЬСЯ? И все-таки факт любопытный — тут стоит порыться. Кстати, Биф как-то оправдывал свой… гм… первый позыв? Ты ж общался с ним после этого. Или не заходила речь?

— Утверждал, что был вне себя, что девица довела его до бешенства своими колкостями и угрозами…

— Изнасиловать в аффекте — это новое в практике, — подивился Светлан. — То есть настолько захотелось, что никакого удержу, да? Или таким способом граф ставил ее на место?

— Странно, что он вообще снизошел до оправданий. Любой из диких баронов похвалялся бы таким подвигом, а де Биф ушел от них недалеко. Если вспомнить, что вытворял он в своем графстве, пользуясь слабостью короля Филиппа… Сейчас-то вроде поутих.

— Но не родился же он злобным? Наверно, что-то сделало его таким?

— Например?

— Да откуда мне знать? Может, его от груди рано отняли. Или слишком подавлял отец. Или надругались в малолетстве. Вот и отыгрывается теперь, требует сатисфакции от обидевшего общества!..

— По-моему, дружище, ты слишком упрощаешь. Объяснить, что движет творениями Господа, даже столь нескладными, как де Биф, — совсем не легко. Хотя, если принять за истину теорию почтенного Робинкраца, что здешний мир… э-э… виртуальный… Чего взять с придуманных персонажей!

— Я не считаю ваш мир выдуманным — то есть не больше, чем наш, — возразил Светлан. — И уж во всяком случае, он не менее живой. Но мотивации в нем должны быть прозрачней, а характеры не столь навороченными… Я не говорю, что это плохо! Наоборот, завидую вашей цельности. Но находить зарытых собак здесь все-таки проще.

— Ну не знаю, не знаю…

Поглядев в узкое окно, за которым ночь сгустилась уже до черноты, ведьма вскочила с колен богатыря и, коротко разбежавшись, взмыла в воздух, сделав пробный круг под потолком.

— Ишь ты, — хмыкнул он. — Эскадрон пажей летучих!

— Вонючих, — скривившись, откликнулась Жанна. — В этом замке полно оружия и снеди, но не видно ни корыт, ни тазов — будто им ни к чему мыться.

— Пачкаться не надо, — поддел Светлан. — К истинным ведьмам грязь не пристает.

— К прирожденным, — поправила девушка и вздохнула. — Таких высот я еще не достигла. — Спланировав на середину стола, она спросила: — А что вы там трындели про графа и его закопанных псов? Признаться, сиры, я потеряла нить… Вечно вас заносит!

— Его девушки не любят, — пояснил Светлан. — Он год не был в бане.

— Год? — удивился Артур. — Да он там сроду не бывал!

— Может, корень зла как раз в этом?

— Ха! Как говорится, черного кобеля…

— Но почему Бифу не мыться хотя б изредка? Или для него это слишком большая жертва?

— Может, он зарок дал? — предположила Жанна. — Или на него заклятие наложено. А как завидит невинную да чистую деву, в нем пробуждается дикий тур, и кидается он, ослепленный яростью, чтобы втоптать бедняжку в грязь…

— Только не надо сказок, — сказал Светлан. — А то не знаю, как это бывает!.. Спроси вон у Лоры, где прячется «дикий тур». Но вот что затем в Бифе шевельнулось иное — действительно чудо. Кстати, а что представляет собой графиня?

Похоже, это заинтересовало не только его — все дружно посмотрели на Артура. Поведя широченными плечами, тот ответил:

— Зовется Адель. Лет около двадцати, худощавая, высокая — слегка даже чересчур. Немного сутулится. Волосы светлые, с пепельным отливом, кожа бледная, лицо миловидное… когда не злится. Нос, пожалуй, великоват…

— Короче, на кралю не тянет, — вставила Жанна. — Наше величество, как всегда, слишком деликатничает.

— Однако ноги у нее длинные и стройные, — вступился король. — И шея красивая.

— Зато грудь плоская, — догадалась девушка. — И зубы врастопырку, ага? Сказал бы прямо: смахивает на оголодавшую крысу!

Покряхтев, Артур нехотя признал:

— В самом деле, некоторое сходство присутствует. Хотя крыска все ж довольно милая, со своеобразным шармом…

— Крысиным, — буркнула ведьма.

— Ладно, с формой, будем считать, разобрались, — подвел черту Светлан. — Как насчет содержания?

— Рядиться любит в роскошь, обожает безделушки… Или это тоже форма? — засомневался король.

— Давай-давай, не тормози — сойдет за промежуточную фазу… Под «безделушками», как понимаю, ты разумеешь драгоценности?

— Именно. При этом одевается Адель… э-э… необычно.

— Безвкусно, — поправила Жанна. — Видали мы этих провинциалок! Спеси-то через край…

— С чего это ты невзлюбила графиню? — поинтересовался Светлан. — Что-то слышала про нее или авансом, на всякий случай?

— А птицы всегда не любили крыс.

— Наша орлица, ишь! — хмыкнул он. — А треску, как от…

— … сороки, да? — Жанна хихикнула. — Ладно, уже молчу.

Кто здесь помалкивал — это Лора. Откинувшись на высокую спинку, она переводила прищуренный взгляд с одного собеседника на другого и, протянув мускулистую руку в сторону, задумчиво катала апельсин по краю стола, словно хотела показать, какой великолепной лепки у нее пальцы и какими красивыми могут быть ногти, даже остриженные под корень. Во всяком случае, зрелище притягивало. Хотя казалось бы: на что тут смотреть?

Ну а что безмолвствовал Стрелок — к этому все давно привыкли.

— Что же до личных качеств графини, — продолжил Артур, — то здесь, боюсь, куда больше под спудом, чем на виду. Она неглупа, наблюдательна, и язычок подвешен неплохо — хотя иной раз хочется его окрестить жалом.

— Пчелиным или змеиным? — не сдержавшись, ввернула Жанна.

— Об этом надо спросить ужаленных, — усмехнулся король. — На меня Адель не стала тратить яд.

— Конечно, кто ж устоит перед таким кавалером! — И, разведя руки, насмешница изобразила нечто вроде сидячего реверанса. — Си-ир…

— Полагаю, дело в ином, — отмахнулся Артур. — Похоже, Адель имела на меня виды.

— Матримониальные? — уточнил Светлан.

— Возможно, ей и польстило бы стать королевой. Но first is first: сперва следует заделаться владычицей Междуречья — единоличной. Поэтому ей была важней моя сила, чем титул. Ведь кто еще тут смог бы завалить ее мужа?

— Когда мужиков тянет во власть — еще могу понять, — проворчал Светлан. — Но чего там забыли женщины? Или это какой-то психический выверт?

Артур поглядел на него с сомнением, видимо, не поняв насчет «мужиков». Для монарха он мыслил на удивление широко, но допустить к рулю крестьянство?!

— Вот у меня оба деда — селяне, — сообщил Светлан. — Чем не мужик?

— Ты — исключение, — твердо сказал король. — Ни телом, ни тем более душой ты не похож на простолюдина.

— Да я и на человека уже… не очень-то.

— Ладно тебе, сир, — утешила Жанна. — Ну большой — подумаешь!.. Чего бояться, если не злобный?

— А ведь Сэмпре про Адель — ни полсловом! — вдруг вспомнил Светлан. — Не странно ли?

— Возможно, не хотел убавлять нашу решимость, — пожал плечами Артур. — Людей он впрямь понимает неплохо. Адель все же сирота, и опекать ее, кроме де Бифа, некому.

— А может, барон сам имеет виды на графиню? Ведь в любом сражении не помешает запасной план. Звонил-то он складно — даже я поверил.

— Видишь?

— А теперь усомнился. («Ну да, русский мужик задним умом крепок!») Что-то не складывается картинка. Де Биф, понятно, животное, но не такой законченный зверь, каким его живописал Сэмпре.

— Так ведь и я помню графа таким, — сказал Артур.

— Вот память и застит тебе глаза — в отличие от меня. Свежий взгляд, знаешь ли. Где ты видел грустных зверей?

— На свете всякое бывает…

— Что и не снилось, да? — фыркнул Светлан. — Нет, старина, грустный зверь — это уже слегка человек.

— Может, он съел чего? — предположила Жанна. — Вот и мается от несварения.

— Сиротку, ага? А на них у Бифа аллергия…

Забрав у Лоры апельсин, он в две секунды срезал кинжалом кожуру и вручил девушке дольки, готовые к употреблению. Второй очистил уже себе, но не успел вонзить зубы в сочную мякоть, как налетевшая ведьма выхватила плод — больше из вредности. Дескать, а почему второй даме не предложил?

— Так ты ж теперь паж, — возразил Светлан. — Грудастый, правда. Но до чего доверчивы рыцари: не разглядеть под такой маскировкой девицу!..

— Искусство перевоплощения, — пояснила Жанна, снова рассевшись посреди стола и смакуя добычу. — Тоже в некотором роде магия.

— Ворованное слаще, а? — поинтересовался он. — Смотри не заиграйся, летунья… А вдруг бы я не сдержал рефлекс?

Сняв стружку с третьего апельсина, Светлан смог наконец и сам оценить вкус междуреченских фруктов. Или это привозные?

— Выходит, графиня нам пока не враг, — резюмировал богатырь. — И будь мы менее разборчивы в средствах… Вот пирожные есть не советую, — предостерег он Стрелка, застенчиво потянувшегося к тарелке. — Что-то не нравится мне их душок, а ты из нас — самый уязвимый.

Тотчас ведьма ухватила ее и, поднеся к самому носу, подтвердила:

— И впрямь угощеньице с сюрпризом!.. Кто же тут такой шалун?

Принюхавшись, Артур заметил:

— Возможно, все не так страшно — сюрприз несколько залежалый.

— И что? — спросил Светлан.

— В большинстве ядов, как и в продуктах, важна свежесть.

— Иначе клиент не оценит, да? Ох уж эти монархи — поднаторели в темных делах!

— Так ведь тут либо ты травишь, либо тебя, — улыбнулся Артур.

— Тебя, пожалуй, отравишь!.. Так чья это, по-твоему, работа?

Король опять пожал плечами:

— По стилю похоже на нордийцев — наверняка ж они успели подкупить графских поваров? Хотя и здешние святоши могли расстараться. Не говоря о службе безопасности. Нередко тамошние заправилы делаются слишком активными и начинают вести собственную игру.

— А сам де Биф?

— Сомневаюсь. Прежде-то он не нарушал перемирия. Впрочем, если подойти к делу формально…

— Ну?

— Граф несет ответственность за своих слуг. И если мы переправим это угощение ему…

— Король, король!..

— Есть такой термин: военная уловка, — с улыбкой напомнил Артур.

— Но Биф, по твоему же мнению, пока не начинал боевых действий. Или и ты поборник превентивных ударов?

— Я просто перебираю варианты. В конце концов, кто тут за главного?

— Ну надо ж! — вознегодовал Светлан. — Я-то полагаюсь на него, как на свою совесть… И где ты научился так подставлять друзей?

Не выдержав, король рассмеялся и тоже принялся вкушать десерт. А блюдо с пирожными Жанна, плавно размахнувшись, отправила в камин — к большому сожалению Стрелка, питавшего слабость к сладкому.

— А этот… отец Пим… что за субъект? — спросил Светлан, теперь дегустируя яблоко.

— Да все святоши… одним миром… Что не вписывается в канон — подлежит кастрации. Будь его воля, он и на здешний люд напустил бы чистильщиков. А более про здешнего епископа не знаю ничего.

— Весь из себя таинственный, да? Ну, на нет, как говорится… — Переведя взгляд на заскучавшую снова Жанну, богатырь произнес: — Ты вроде заикалась насчет водных процедур?

— Издеваешься, сир?

— Вовсе нет. Проблема лишь в подходящей емкости, а воду, причем теплую, я обеспечу.

— И много? — заинтересовалась ведьма.

— Да сколько захочешь.

— Вообще, тут в одной каморке каменный пол и порог не низкий. А если его слегка нарастить…

— Бассейн тебе подавай, ишь!.. Ну, веди.

Конечно, за вспорхнувшей девицей двинулись всей гурьбой. «Каморка» оказалась нормальной комнатой, к тому же с двумя окнами. Но в остальном как и сказала Жанна: порожек высотою в локоть, двумя ступенями нисходивший к полу, выложенному гранитными плитами. И несколько объемистых, обитых железом сундуков вблизи облезлых стен, зачем-то декорированных старыми щитами.

— Что ж, — сказал Светлан. — Рухлядь вынести просто, и перекрытия должны выдержать. А что до проема…

Коротким рывком он сорвал с петель стальную дверь и, повернув вдоль горизонтали, приставил поплотней к дверному проему, тоже металлическому. Затем велел:

— Ну-ка, посторонитесь!

Тщательно нацелив кисть, Светлан выстроил Знак Молнии, заимствованный у владыки Тартара, и аккуратными плазменными жгутами приварил створку к стене. Шагнув через дверь внутрь комнаты, перебросал сундуки Артуру, ставившему их один на другой тут же, возле входа.

— Теперь надо подмести, — объявила ведьма. — А кто тут главный дока по метлам?

— Не мельтеши, — остановил ее Светлан. — Есть способ получше.

Встав на ступеньки, он точно дозированной Волной (а этому его научила Лэлли, маленькая эльфка) вымел из комнаты весь мусор в распахнутые окна.

— Надо ж, как удобно, — позавидовала Жанна. — И действенно!..

— Даже слишком. Чуть ошибешься — и за бортом окажется весь скарб.

— Вместе с мужем, — хихикнула она. — Да уж, ведьмам такой пылегон лучше не давать — характер у нас, сами знаете… Ну, сир, теперь остался пустяк: заполнить ванну, — переключилась девушка. — И какой трюк припасен у тебя для этой задачки?

— Весь вечер на арене, ха! — проворчал Светлан. — Причем без намордника.

Переступив снова дверь, он составил из ладоней приемную камеру и протянулся ею к ближнему озеру, замыкая пространство, как умел уже довольно давно. Затем стал потихоньку отворять камеру, при этом не разрывая созданный каналец, — а вот этого Светлан прежде не делал.

Из сомкнутых его кистей полилась струя, вначале тоненькая, напоминающая не будем говорить что, но постепенно набиравшая силу, — пока не стала хлестать, как из пожарного крана, открытого до отказа. Картинка нарисовалась странная: стоит, понимаешь, хмырь и содержимым горстей наполняет комнату, — иллюзионистам такое не снилось.

— Лихо, — оценила Жанна, уже вылезавшая, елозя попкой, из тесных штанов. — Эк ты продвинулся, си-ир! Вот так оставь тебя на пару дней без призору…

— Магия на службе быта, а как же? — хмыкнул богатырь. — Погоди, — опять придержал он торопыжку. — Я же обещал — теплую.

— Только с паром не переусердствуй, ага? Знаю я ваши русские бани!

— Тогда уж турецкие, — поправил Светлан. — Наши-то без бассейнов.

— Да разве турки моются? — удивилась она. — И давно это с ними?

— При Бахраме не брякни, трепуша… Может, в твой язык вставить косточку?

— Ты все перепутал, си-ир, — развеселилась ведьма. — то, что нам вставляют, тоже без костей.

— Фу на тебя!

Вода уже поднялась до подоконников, кстати, довольно высоких тут, и на этом Светлан прекратил подачу, перекрыв струю. Чтобы не повторяться и не рисковать зря, для нагрева применил Знак Жара, выцыганенный у того же Сирка. Погрузив руки в бассейн, разгонял вокруг них тепло, пока от поверхности вправду не стал подниматься пар.

— Довольно, довольно! — закричала Жанна, с разбега вонзаясь в бассейн. А вынырнула возле дальней стены, едва не угодив в окно… впрочем, для ведьмы это не страшно.

— Если перебрал с теплом, скажи — убавлю мигом, — произнес Светлан. — Это мы тоже могем.

— Отлично, отлично, сир! — отфыркиваясь, пропела девушка. — Лучше не бывает!

Ну, вот теперь, смыв с себя прах пошлого мира, летунья надолго умчится в небо и будет носиться там до посинения, пугая птиц да страдающих бессонницей стариков.

— От таких подарков и я не отказываюсь, — мурлыкнула Лора, поднося кисти к плечам. — Надо ж, подфартило! Мало богатырь, еще и маг.

Она щелкнула хитрыми застежками там да тут, и сбруя съехала по ее полированной коже, сложившись у ног в компактную груду. Нагнувшись, дева сотворила что-то с сапожками и тут же, распрямляясь, взмыла прямо из них, разом перемахнув бортик и без брызг погрузившись в воду. Сверкнули розовые подошвы, булькнуло — и ее нет. Лишь стремительная тень скользит возле самого пола.

— Видел бы де Биф, чего мы вытворяем тут, — пробормотал Светлан, тоже снимая с себя последнее. — Воистину, таких гостей опасно впускать!

Таким же точным скачком он нырнул в бассейн, с удовольствием ощутив чистейшую воду. Подавив желание выловить Лору, продолжавшую акулой кружить по комнате и будто дразнившую мужчин мельканиями ягодиц над поверхностью, богатырь присел посреди комнаты и, дотянувшись теперь до бутыли, укрытой на спине шестинога среди посольского багажа, стал из сомкнутой ладони изливать жидкое мыло, другой рукой тут же взбивая его в белоснежный сугроб. А подлетевшие с обеих сторон девы, такие разные, но в равной степени пленительные, принялись кувыркаться в пышной пене, точно в снегу, размазывая ее по блистающей коже.

Э-э, господа, это уж слишком! — подумал Светлан не без смущения. Как бы не перебрать с эротикой, а? Хорошо, я сейчас не весь на виду…

Кстати, приваренная дверь разделила отрядец пополам, хотя половины получились не равноценные. Жертва долга Артур, как ни тянуло его в общую ванну, остался охранять снаружи комнаты и лишь придвинул кресло ближе к проему, чтобы услаждать взор резвящимися наядами. Бедняга Стрелок, весьма озабоченный происходящими в его теле процессами, плохо поддающимися контролю, даже избегал заглядывать в бассейн. Кобрис, как и положено кошке, в воду не стремилась, но за купальщиками наблюдала с интересом, разлегшись поверх сундуков. А весь пыл расшалившихся девиц достался Светлану, вовсе не расположенному к таким играм.

К счастью, длилось это недолго. Прогревшись впрок и отмывшись до сияния, Жанна упорхнула в ночь, взамен удобной леталки оседлав обычную метлу, вдобавок корявую. Лора тоже напирала не слишком, хотя за богатырем следила взглядом охотницы, наверно, убедившись за вечер, что дичь стоящая. Неужто и эта открыла сезон? Еще не хватало!..

Закончив с помывкой, Светлан поменял воду, прежнюю спустив по канальцу в ров, дабы не мутить озеро, и уступил место в бассейне Артуру, взамен него подрядившись сторожем. Впрочем, король не остался один — Лора и от повторного омовения не отказалась, как видно, питая к этой процедуре слабость.

А уже после них, дождавшись, пока вся троица вернется к камину, в огромную ванну забрался Стрелок, конечно, не посчитав зазорным воспользоваться ею после короля. Да у Светлана и не осталось Силы для новой порции — растратил магию напрочь, до самого дна. И что на него нашло?

Завернувшись в свой плащ, Лора забралась с ногами в кресло, под складками мягкой ткани выглядя вполне по-домашнему и сейчас вовсе не напоминая воительницу. Некоторое время они трепались о пустяках, поглядывая друг на друга и на полыхающее в топке пламя, пожалуй, слишком жаркое для такой погоды. Но здесь не экономили дров.

— Ну, — спросил Светлан затем, — кто заступает на дежурство первым?

— Вряд ли, мой друг, я смогу сегодня забыться, — молвил король, благостно улыбаясь. — Слишком свежи впечатления, увы.

Разумеется, он говорил о Джинне — безумец. Впрочем, разве он один? «Безумству храбрых», ага… Одни безумствуют, другие поют — так и живем.

— А мне не помешает с часик соснуть, — сказал Светлан. — Когда еще выпадет случай?

И, позевывая, направился в свободную комнату, аккуратно затворив за собой дверь. Здесь оказалось даже уютно — по местным стандартам. Пол устлан коврами, стены драпированы бархатом, поверх которого висело несколько картин — к счастью, не портретов. И сама спальня размером все-таки не с зал, хотя ложе в ней устроили великанское — даже Светлану нашлось тут, куда вытянуть ноги. Но предварительно он распахнул пошире окно, впуская свежий воздух.

Часть II

В гостях — не дома

Глава 6

Хорошего не бывает много

Уединения не получилось — следом за ним в спальню проникла Лора, живо распаковалась и улеглась поверх одеял на широченную кровать, свернувшись в клуб не хуже Агры. Ее нагота не разочаровывала даже в такой близи — отнюдь. Каждая мышца прорисована, как на статуе, ногти на всех двадцати пальцах мерцали в сумраке, точно лакированные. А исходящий от ее кожи запах, слишком явственный для обоняния богатыря, завлекал не хуже чар. При этом дева была такой соразмерной, смуглой, естественной… что не выглядела раздетой. (Возможно, поэтому она предпочитала дразнить самцов через прорехи в нарядных доспехах.) Слов Лора тратить не стала, справедливо посчитав свой вид и свою позу достаточным приглашением. А решать предоставила ему — спасибо и на том.

Со вздохом Светлан опустился рядом, даже обнял девушку, когда она прильнула, — и на этом затормозил. После долгого общения с ведьмами такие вольности казались дозволенными, не выходящими за дружеские рамки… и не будоражили его, как других, менее закаленных. К тому ж здесь незримо присутствовала Анджелла, помогая богатырю не влететь в такое, после чего ему будет стыдно… или по крайней мере некомфортно. Ну да, «и с партизанами как-то неловко получилось»!

Впрочем, Лора вскоре уснула — сказался, видимо, недосып предыдущих дней, когда расслабляться было опасно. Вот возле Светлана страшиться нечего. Как говаривала его прежняя подружка: «Мне с тобой скучно, мне с тобой спать хочется».

Рассеянно водя ладонью по литому плечу девушки, Светлан глядел поверх ее атласного бедра, которое тоже хотелось погладить, и пытался сосредоточиться на мыслях, весьма далеких от прелестей Лоры. В самом деле, пора наконец напрячь мозги — а то все несет, несет куда-то… по Ангаре. Конечно, интриги — вещь захватывающая и, как правило, более щадящая, чем мордобой. Но мы все-таки в сказке, а не в готическом романе, и арсенал средств тут куда богаче. Ну-с, и что не используется еще?

Скажем, разведка у нас налажена… более или менее. Летуньи-ведьмы здорово выручают здесь, заодно обеспечивая связь. При острой надобности смогут и перенести одного-двух… хотя Георг с этим управится лучше. И с богатырями стране подфартило, чего скромничать. Такая команда!..

Но вот чем может помочь Канал? Да, он подпирает наши тылы. Уж с ним королевству не грозят эпидемии, голод — к счастью, лекарства и продукты Канал пропускает свободно. Той же картошкой можно завалить здешний люд — без всякой Америки. А к ней маис, шоколад, коф-фе, табак… тьфу, мерзость!.. Хотя кто знает его, этот Канал, — может, как раз заморские продукты он не захочет пускать. Эдакий патриот… европейского засола.

А почему, собственно, мы считаем Канал пристегнутым к одной точке? Точнее говоря, к двум: ведь в первый раз меня забросило к лесному озеру, до которого от логова Паука не один десяток километров. Стало быть, хотя бы с этой стороны Канал имеет немалый люфт — возможно, не одну сотню верст… или тысячу. И это самодостаточная система, вовсе не требующая сторонней подпитки. Черт знает, где Канал черпает энергию, — скорее всего кормится от разницы потенциалов двух миров, сказочного и моего. Но раз уж я, по милости Паука, так завязан на Канал, почему не попытаться им управлять… хоть немножко. Тогда не придется тратить часы на дорогу. А если удастся и самому припасть к источнику… магии, да? Вот тогда я впрямь заделаюсь колдуном — не по крови, по возможностям. И в нынешних делах это совсем не лишне. Вдобавок и Анджи перестанет бояться себя, распознав во мне такого же странника… в смысле, чудика… И тогда у нас опять все наладится.

Господи, мне ли роптать на судьбу? — вздохнул Светлан. Целый год счастья!.. А многим ли везет хотя бы на день?

Итак, Канал, да… Дело за малым: научиться управлению. Паук же справлялся с этим, судя по всему. Правда, он заварил эту кашу, стоял у истоков… Ну так моя-то задача намного проще.

В этот момент Лора зашевелилась, распахнув ресницы. Глаза у нее были удивительные: чистый фиолет. Разве такие бывают у людей?

— Все думаешь? — спросила девушка, улегшись щекой на его грудь. — Мыслитель!

— Любуюсь, — ответил он. — Если тебя поставить на постамент, вполне сойдешь за бронзовую статую, даже красить не надо. Кстати, у меня уже была приятельница-статуэтка. Только золотая и намного миниатюрней.

— Возможно, это связано, — предположила силачка. — Под мои объемы труднее набрать золота. И в бою бронза не так притягивает взгляд.

Все-таки насколько проще с людьми, лишенными комплексов. В своей привлекательности Лора не сомневалась, а потому ее не обижала чужая сдержанность. Удивляла — да. Но агрессии не вызывала, слава богу. Каковы бы ни были мотивы отказа, мужчина тут в своем праве.

— Послушай, сладкая, — сказал Светлан. — Я не собираюсь выпытывать, зачем ты проникла в здешний мир. Но раз ты здесь — значит должна смыслить в этих переходах.

— Разве? — усмехнулась она. — А много ты смыслишь в рогачах?

— Все же побольше тех, кто их еще не видел. И уж советоваться с такими смысла нет.

— Тебе нужна стенка, да? — сообразила Лора. — Чтоб упражняться на отскоке?

— М-м? — удивился он. — Вы что, тоже любите играть в мяч?

— Зачем? Просто таким способом наши чародеи оттачивают умение метать огненные шары.

— Плазму, что ли? Представляю, какой должна быть стена!..

— Магическая, конечно. Так ведь на то и чародеи.

— Вот с них и начнем, — решил Светлан. — Точнее, с их способности влиять на людей. Но ведь не на всех, верно?

— А для чего, по-твоему, нужны богатыри? Чтоб поставить предел могуществу магов. Иначе что помешает им захватить планету? И обратить ее затем в руины, сражаясь между собой за власть.

— Занятная трактовка. Выходит, богатыри потребны человечеству для выживания? Уж не оно ль и порождает героев, когда доходит до края, — как бы защитная реакция. И черпают они свою силу из народа, так?

— Наверно, — повела плечом Лора. — Не зря ж им плевать на власть, богатство, роскошь. И пустая слава богатырям ни к чему — боги не люди, их не обманешь.

— Ага, — сказал он, переваривая новый тезис. — Ну, до ваших богов еще дойдет черед — пока и без них мороки хватает. Сейчас мне интересней, почему на богатырей не действуют чары. С чего они такие непрошибаемые?

— Так сила ж не в одних мускулах. Иначе много б ты стоил даже с такими глыбами — любой великан смял бы в момент!..

— Ну понятно, одной физикой это не объяснить. Выходит, истоки в… гм… душе?

— В духе, — хмыкнула девушка. — Богатырском. От него сила. И плоть, — она с удовольствием оглядела обоих, — как у нас.

— А дух — от народа. — Светлан рассмеялся. — Класс! Я-то всегда сторонился больших компаний…

— А тут решаешь не ты. И разве люди ошиблись с выбором?

— Ладно, оставим. Вопрос, собственно, вот какой: может ли маг все-таки зацепить богатыря? Ну хоть как-то?

— Напрямую — нет. А вот если маг разродится чудом, которое будет жить без его поддержки, то тут удаются всякие сцепки.

— Вот! — обрадовался он. — Уже ближе. Но если такая конструкция действует на богатыря, то, наверно, и он способен на нее влиять?

— Если очень постарается, — кивнула Лора. — И захочет. Вообще-то богатырям ни к чему чары.

— Так ведь хорошего не бывает много!

— А я о чем? — подхватила она и сильной ладонью провела по его животу — вниз. — Ну?

— Не-а, — отказался Светлан. — Как говорится, ничего личного — дело не в тебе. Но сердечные раны не зализывают вдвоем.

— Разве?

— По крайней мере это относится ко мне — за других не поручусь. Да и какое мне дело до них!

— Здешние люди такие странные, — сказала девушка. — Такие… — Она замолкла, подыскивая слово.

— Целомудренные? — подсказал Светлан с ухмылкой.

— Фальшивые. Тут занимаются тем же, что у нас, но делают это с такой оглядкой и так… уныло. Не понимаю! Объявить позывы естества грязью, чтобы затем влезать в нее по уши… Больные они, что ли?

— Это зовется ханжеством, — пояснил он. — Когда на виду благостные песнопения и трудовой энтузиазм, а вот за фасадом… Слишком часто нами руководят импотенты. Хотя есть и похотливые карлики, которые сами-то случая не упустят, но другим запрещают настрого, страшась конкуренции. И когда к власти приходит недомерок… Не приведи бог!

— Скажи, а с чего тебя заботят эти… сцепки? Неспроста ж?

Не удержавшись, Светлан запустил пальцы в ее медные локоны, провел от лба к затылку, точно граблями. Ах, какая!.. И Лоре это понравилось — зажмурилась по-кошачьи, даже мурлыкнула чуть слышно.

— Как догадываешься, я тоже пришлый, — ответил он. — И забросили меня сюда против воли, через некий проход, созданный Пауком. Теперь-то мы используем Канал на полную, мотаясь по нему туда-сюда, благо в моем мире много полезного…

— А-а, — сообразила Лора. — Та самая Преисподняя!.. И каково там?

— Магии еще меньше, чем здесь, зато техника — на высоте. К примеру, летать у нас может любой, не только ведьмы, а болтать друг с другом через всю планету доступно даже детям. Уж в этом — полная свобода.

— При случае свозишь?

— Почему нет? Вот устраним нынешний кризис…

— Значит, Паук сдох, а Канал остался, — резюмировала девушка. — Как и говорила, да?

— Я заметил.

— Тогда от тебя к Каналу должна тянуться нить.

— Почему ж я ее не ощущаю?

— Потому что не вглядывался в себя пристально. Слишком многое отвлекает снаружи. Тебя бы на год в отшельники…

— Хох! — испугался Светлан. — А других способов нет?

— Понимаешь, ты слишком сильный. Вот если б тебя прижало так, что не спастись… Ну, тогда, может быть…

— А может и не быть, да? Вот так же учили плавать морских свинок, запамятовав, что вообще-то они — «заморские». И очень удивлялись, когда те тонули.

— Богатырям ли страшиться риска? — поддела Лора.

— Да я ж не всамделишный батыр — так, по недоразумению и на безрыбье…

— Ну, заливай!..

— А свои подвиги вершил от безысходности.

— Видишь? — не пропустила она. — Значит, и тут… выплывешь.

— «Может быть»! — фыркнул Светлан. — Нет уж, сперва испробую прочие варианты.

— На год в пустыню? Давай. Могу даже сопроводить.

— С тобой, пожалуй, просветлеешь…

— А прочих способов я не знаю.

— Просто ты вообразить не можешь, на что способен сибарит, лишь бы избежать лишений. Слыханное ли дело: в пустыне — целый год! Без видеофона, без визора, без компа…

— Без девиц, — подсказала Лора.

— Без горячей воды, наконец. Да ради комфорта я пойду на такие усилия, что от них и до чудес рукой подать.

Засмеявшись, она куснула Светлана в шею.

— Э, э! — испугался тот. — Не заступай.

— А то что, нашлепаешь?

— Да я бы и не прочь…

— Но?

— Но потом мне захочется твою попку погладить…

— И?

— И эта дорожка может далеко увести.

— Ну, не так и далеко, — возразила девушка. — Не дальше живота, если напрямик. Там есть такая симпатичная расщелинка…

— Давай без экскурсов в анатомию, ладно? Уж я отлично представляю, что там и как устроено.

— Одно дело представлять, другое — видеть.

— Во-во, о чем и речь. Только не расщелинка там, а омут — тебе ли этого не знать?

— Зато как сладко в нем тонуть!..

— Это ты другим рассказывай — к примеру, Стрелку. Но… близок локоть, а выше головы не прыгнешь.

— Ах, — вздохнула Лора и легла на него уже всем телом. — Упрямый!

— Конечно, мы не графья де Бифы, — сказал Светлан, — однако тож могем проявлять твердость… гм… в некоторых местах.

— И в каких, например?

— Вот только не ерзай на мне, хорошо? — попросил он. — Будем считать эту позицию последним… э-э… дозволенным рубежом. Иначе придется разрывать дистанцию.

— А как насчет такой? — поинтересовалась силачка, ловко перетекая в сидячую позу, а ступнями упираясь в его плечи.

— М-да… Можно я буду величать тебя Камушком?

— Твоя воля, хозяин, — осклабилась она, но тут же спросила: — А почему?

— Ну, во-первых, эта кликуха тебе подходит. Во-вторых, вот таким же показом одна моя землячка прославилась на весь мир. Главное здесь: угадать момент, — сам-то по себе прием нехитрый.

— И звали ее Камушком?

— Ну, почти.

— Мне нравится, — подумав, согласилась Лора. — Иногда — можно.

— Не бойся, злоупотреблять не буду.

— А могу спросить… Только начистоту, да?

— Ну?

— Что держит тебя сейчас: преданность королеве? Идти поперек своего естества — ради чего?

— Я бы не стал называть это преданностью, — сказал Светлан. — Мне вообще претит это слово.

— Тогда как?

— Э-э… единение. Общая душа… нервы, сросшиеся вместе. Когда больно одному, второму тоже худо.

— Проще говоря, любовь?

— А этот термин затерли. Вдобавок его трактуют столь широко! Когда «моей любовью» стращают объект, то дальше-то куда ехать? На деле истинная любовь — чудо… возможно, самое большое здесь.

— По-твоему, на нее способны немногие?

— Редкая девица долетит до середины любви, — переиначил он. — Насчет мужиков не знаю — не мой профиль. Собственно, я и в себе не был уверен… до последнего года.

— Тогда почему ты не с королевой, а здесь?

— В этой постели, с тобой?

— В этом замке. В Междуречье.

— Кому-то же надо бороться со злом, — пожал Светлан плечами. — Какой ни есть, а я богатырь. Сейчас мое место — тут… гм… я тоже имею в виду не постель.

— Но как ты различаешь, где зло?

— Для меня тут все просто, — ответил он. — Зло — это насилие. А если кто-то примется утверждать, что насилует тебя ради твоего же блага, — плюнь ему в глаза.

— А как тогда бороться со злом? — спросила девушка. — Без насилия-то.

— Ну, если не путать действие с противодействием…

Задумчиво Лора откинулась на его поднятые колени, поиграла пальцами ног на его дельтах, будто кошка — когтями. «Неужели это все мое?» — вспомнилась присказка. И впрямь эта дева, вовсе не мелкая даже по нормам Междуречья, смотрелась на Светлане точно русалка на прибрежном валуне… э-э… уже поменявшая свой хвост на пару стройных ножек. Когда одна его рука сравнима размерами с торсом среднего мужчины… Кто о чем, ну да. А ведь девочке вроде бы нравится. Или и тут дело в ином? Даже скорее всего.

— Ну, — спросил Светлан, — ты уже достаточно от меня зарядилась?

— Хорошего не бывает много, — улыбнулась Лора.

— Вообще странно: ты ж силачка, а не ведьма, — откуда такие замашки?

— Но я ведь женщина — ты заметил? И почему не добавить сил обычным способом?

— Ишь, — поразился он. — Экий дуализм!

— Не ругайся, — велела девушка. — И вообще, ты хотел спать? Ну и спи. Только коленок не опускай, да? Так удобно…

Она вправду развалилась на богатыре, словно в шезлонге, вытянув ноги ему под голову, и опять смежила веки, задышав медленно и ровно. Затем и Светлан прикорнул, отрешаясь от мыслей, уже начавших бродить по кругу, и от соблазна, такого близкого, манящего… даже от пьяных голосов, доносившихся из-за стен.

Спал, впрочем, недолго. Как всегда, он ощутил Жанну раньше, чем увидел, — еще на подлете. А в следующую секунду ведьма ворвалась в распахнутое окно и, уронив метлу на пол, рухнула в постель, сразу притискиваясь к Светлану дрожащим телом. Вот кому подпитка требовалась сейчас, точно воздух. А заодно и обычное тепло. Запахнув на ведьме одеяло, Светлан принялся тереть и мять иззябшую плоть, норовившую прижаться к нему плотней.

— Где ее носило, как думаешь? — спросила проснувшаяся Лора, нехотя поджимая под себя ноги, чтобы богатырь не запутался в девичьих конечностях.

Он пожал плечами, продолжая заниматься делом, ставшим уже привычным в Городе Солнца. Черт, ну почему Жанка не заряжается от других мужчин!.. Или у них не наскребешь на хороший полет?

— По крайней мере она не спешила обратно, — заметила силачка. — И если б мы употребили время с толком…

— … то летунья вернулась бы раньше, — заключил Светлан. — Жанна — девочка компанейская, всегда готова примкнуть.

— Что ж, это даже забавно…

— Ага, особенно мне. Мало с тобой проблем!..

Ведьма еще тряслась, как в припадке, клацая зубами и колотясь хрупкими косточками о его твердый бок. Эдак до синяков достучится — своих, понятно.

— Мерзни, мерзни, волчий хвост, — проворчал Светлан. — Будешь знать, как носиться по холоду.

— Может, ее в бассейн? — предложила Лора. — Там еще не остыло.

— Ей сейчас и парная не поможет. Человечье тепло, знаешь ли, ничем не заменить.

— Богатырское, — поправила девушка.

— Ну да, «курица не птица…».

Наконец дрожь летуньи пошла на спад. Затем Жанна и вовсе затихла под его рукой, провалившись в обычное забытье, иной раз длящееся часы… а иногда — минуты. Подумав, Лора легла на прежнее место, прижавшись к Светлану с другого бока, — видимо, для равновесия.

Что побудило его разродиться сентенцией:

— Все же с двумя девицами спокойней, чем с одной.

— А с двумя ведьмами? — поинтересовалась Лора. Крякнув, он возразил без особой уверенности:

— Ты ж не ведьма.

На что силачка усмехнулась: дескать, еще вопрос, кто опасней. И в этот момент на кровать прокралась Агра, разлегшись в ногах Светлана узорчатой тенью. Что называется, обложили. Осталось сверху накрыть… впрочем, это уже было.

— Ну скажи: как в таких условиях скорбеть о своей горькой доле? — спросил он. — Теперь я понимаю старых дев, заводящих котов.

— По-моему, кошка тут одна, — заметила Лора. — И то, знаешь ли… не для дев.

— Это ж аллегория, глупая. Сиречь иносказание.

— Опять усложняешь. Будь проще, а?

— Вот и Жанна зовет к тому же.

— Молодец, понимает жизнь. А вот ты… витаешь.

— Да где ж ты видала таких птичек? Прежде-то они, говорят, водились, только не летали.

— У вас — прежде, — спокойно сказала девушка. — У нас — сейчас.

— Иди ты, — изумился Светлан. — Ну надо ж!.. А что еще у вас есть?

— Скажем, предсказатели погоды. Среди магов — первая профессия. В том смысле, что их больше остальных.

— И что, точно предсказывают?

— Может, не точно, — усмехнулась Лора. — Зато на месяц вперед.

— Ха, таких-то и у нас девать некуда!

— Еще имеются эльфы.

— Да? — спросил он с внезапным волнением. — И… как?

— То есть?

— Какие они: большие, маленькие? Много ли их?

— Сильный народ. Мудрый, даровитый. Не многочисленный, но сплоченный. И каждый стоит десятерых.

— А… рост?

— Обычный, — пожала дева плечами. — Есть и гиганты, почти как ты. Но большинство — с меня.

— Ну, это славно!

— Да почему?

— Во-первых, потому, что здешние эльфы годятся разве в домашние любимцы. Да ты наверняка видела их.

— Во-вторых?

— Во-вторых, тут замешано личное. С одной эльфкой мы были дружны… лет эдак тридцать… э-э… миллионов назад.

— Я думала, ты моложе, — удивилась Лора.

— Внешность обманчива — а то не знаешь!

— Во мне тоже есть эльфская примесь, — сообщила она. — Потому и у меня… личное.

— Ага, вот как… Выходит, и ты можешь оказаться старше, чем выглядишь?

— Внешность обманчива, — процитировала Лора с ухмылкой.

— А спрашивать про возраст у женщины… м-да… Во всяком случае, насчет малолеток тут никаких строгостей. И вообще, закон в Междуречье подменяет воля Бифа. Или лучше назвать это произволом?

— А в королевстве?

— Что-то меняется, меняется… Движемся к конституционной монархии. Не быстро, правда.

— По-твоему, туда стоит двигаться?

— Все-таки меньшее из зол, — пожал он плечами. — К тому ж, как ни худо я отношусь к монархии, к отдельным монархам питаю слабость.

— Вот, значит, как ты влияешь на королеву, — сказала Лора. — И впрямь происки дьявола.

— Посмейся, посмейся над больным!..

— А она, стало быть, ваша общая подружка, — кивнула дева на Жанну. — Но ей-то королева доверяет тебя?

— Видишь ли, когда с кем-то целый год делишь постель…

— Постель? — уточнила она. — Не королевское ложе? Это такие порядки в вашей Преисподней?

— В Городе Солнца, — поправил Светлан. — Да уж, порядки там… гм… ведьмовские. Хотя за грань не заступали… пока.

— Вот эту? — показала Лора. Точнее сказать, потерлась.

— Именно.

— Тогда тебе и не требовалось… разве для забавы. А ныне — как бы не лопнул.

— Ну, ты скажешь!..

— Королева, вижу, умница — прислала тебе средство для разрядки. Причем надежное: которое исполнит все, а лишнего не возьмет.

— Средство, ну да… Внутрь его, что ли, принимать?

— На корень намазывать! — прыснула дева. — А знала б меня лучше — тоже бы прописала.

— Опять ты за свое…

— Да что такого тут? Любовь любовью, но голод-то нужно утолять. Как говорят, природная надобность.

— Вот этих вольностей мне не понять, — вздохнул Светлан. — Мы люди старой закваски. Год назад я и на нудистский пляж убоялся бы заявиться…

— Видишь? А оказалось: ничего страшного. Ну голый — и что? И я голая, рядом с тобой. Если можешь касаться меня тут, — она прижала его ладонь к своей груди, — то почему нельзя — там?

— Во-первых, и это уже… гм… слегка выходит. — Богатырь отодвинул руку. — Во-вторых, дело-то не в касаниях.

— А в чем?

— В том, что они будят во мне. Или кого. Иногда этого зверя лучше не беспокоить. Пусть уж себе дрыхает — до лучших времен.

— «Кто спит, тот ест» — да?

— Ну, примерно… В крайнем случае я это качество, — он тоже двинул бедром, впрочем, аккуратно, совсем чуть-чуть, — компенсирую количеством.

— Это как?

— Обложусь такими кралями, как вы с Жанной, и буду сбрасывать лишнюю энергию через кожу. А еще через глаза, попросту любуясь вами. Ведь для меня эстетика — едва не главное.

— Но это сложней, намного, — заметила Лора. — Где ты возьмешь многих? Может, на все Междуречье таких лишь две. И обе тут. Хочешь — порознь бери, хочешь — вместе. Для начала можешь проверить нас. Думаю, не разочаруем. Даже уверена.

— А еще устроить меж вами конкурс, да?

— На копьях, что ль? — фыркнула силачка.

— Ну, разбежалась!.. А на метлах не хочешь? Дуэль истребителей-асов, метающих файерболы, пикирующих с нечеловеческим, то есть чисто женским, визгом. Ужас ночи, летящий на крыльях кошмара… Или как там?

— Балабол, — сказала она беззлобно. — Жанку-то ругал за это.

— Так ведь в глазу другого всегда проще увидеть… бревно, соринку?.. И потом, что дозволено… э-э… «более равному»… Вообще привыкай, — предупредил Светлан, — иногда меня несет. Я имею в виду: словесно. Сейчас это — от неловкости. Когда такая замечательная во всех отношениях дева убеждает монстра вроде меня предаться тому, к чему он и сам расположен всеми… гм… членами… Кстати, у тебя тут что: спортивный интерес? Или обычное любопытство? Или воительницы ценят мужчин за мускулы и ударную мощь? Вроде бы твой голод я насытил. Конечно, лестно думать, что меня любит не только королева…

— Ладно, не увиливай, — велела Лора. — Чего хочу я — мое дело. А вот почему ты не хочешь?

— Кто не хочет: я? — возмутился он. — Вот уж этого — навалом!

— Тогда почему не делаешь? Только без уверток, ладно?

Ну, без уверток так без уверток. И пусть меня назовут занудой…

— Видишь ли, за свою жизнь я отказался от стольких запретов, поначалу казавшихся незыблемыми!.. Выяснилось, что я вполне беспринципный… э-э… богатырь. Но есть вещи, засевшие во мне слишком глубоко, и вот через них не переступишь с той же легкостью. К примеру, я ненавижу врать… хотя доводилось. И я не могу изменить любимой — ну не могу, не смею. Дело не в том, что это возмутит Анджи, — она-то меня вряд ли осудит. Я сам не смогу себя потом уважать.

— А если полюбишь другую?

Светлан улыбнулся:

— Это будет… глупостью. Отречься от сокровища, на какое прежде даже надеяться не смел?

— Зачем отрекаться, — дернула дева плечом. — Разве нельзя любить двух?

— Гм… Такой поворот сюжета мне не приходил в голову. Знаешь… лучше не надо. Тут и без того хватает сложностей.

— Иногда ж они взаимно гасятся. Как встречный пожар.

— Или, наоборот, приводят к взрыву, превысив критическую массу. А экспериментировать здесь… Господи, Лора, ну ты настырная! Может, хватит о бабах?

— Ага, потолкуем, как богатырь с богатырем, — осклабилась она. — Об оружии, да?

И вновь потерлась о Светлана, демонстрируя уместность такой темы.

— Ну, не обязательно…

— Тогда давай о твоих Знаках. Этому ты в Тартаре набрался?

— В основном. Хотя кое-что умел и раньше. В общем-то ничего особенного.

— Это ты так считаешь…

— А ты, значит, мыслишь иначе. Ну и?..

— Для мага такие Знаки — обычное дело. Но когда их осваивает богатырь… Тут, знаешь, начинается новое свойство.

— Угу, ни рыба ни мясо. Если не можешь выбиться в чемпионы…

— Да у тебя вроде неплохо выходит — что там, что тут.

— Под настроение, от случая к случаю. Эта машинка такая капризная! — посетовал он. — Налаживать приходится подолгу, зато с настроя можно слететь в момент. Или у меня нет настоящего таланта?

— Судят-то по результату, верно?

— Ну, на помывку хватило — и то хлеб, — сказал Светлан. — Или на помойку? И теперь мы такие чистые — аж скрипим. Исключая вот эту, которая не пачкается.

Ступней он поелозил по шелковистому боку кобрис, вминая пальцы, — та заурчала громче.

— А меня? — спросила Лора.

Хмыкнув, Светлан пощекотал рукой под ее подбородком, затем вновь и с удовольствием поскреб изящный затылок, вобрав в ладонь тугие завитки. Дева замурлыкала — очень натурально, не хуже Агры. Ну да, такую киску заведешь… э-э… В каком смысле?

— И все-таки это время мы употребили с толком, — напомнил он ее же фразу. — Разве мы не стали ближе после такого общения?

— Близость должна быть без границ, — возразила Лора. — А не от сих до сих. Все у вас не как у нормальных!

— Зато у тебя, как в той песне, — усмехнулся Светлан. — «Парень девушку целует — хочет познакомиться». Может, поменяем очередность?

— То есть не зарекаешься, да? — уцепилась она. — Сперва прокрутишь положенные ритуалы, а уж после — врежешь на полную… Ну и в чем разница? Лишь время упустим.

— Да, с тобой лучше не давать слабины, — заметил он. — Истинная воительница. Ну извини за оговорку.

— «Оговорка», ну да! — хмыкнула дева. — А ты уверен?

— Слушай, ты меня хочешь совсем заморочить? И так голова кругом…

— Да голова тут при чем?

— А она везде при чем — если сапиенс. Сие гордое звание, увы, обязывает ко многому.

— Ну-ну… Вот и лежи теперь — гордый. Это тебя сильно утешит?

Вскоре Лора опять заснула, беспечно разметавшись. И совсем притихла Жанна, впав в послеполетное оцепенение, поначалу пугавшее Светлана. Кобрис еще какое-то время урчала во тьме, посылая волны вибраций через его подошвы, — потом и она будто умерла.

Но странно: в окружении этой троицы, словно бы стискивающей спящими аурами его сознание, Светлан смог наконец отрешиться от суетного мира и погрузиться в себя — будто нырнул в омут, где вполне могут водиться черти. («Не в тот, не в тот — пошляки!») Конечно, он не впервые заглядывал так глубоко, но никогда прежде не различал вокруг столько деталей. Поглазеть тут было на что, однако вряд ли бы он осилил долгую экскурсию, а потому следовало спешить.

Да ведь Канал — живой, внезапно осознал Светлан. И даже способен чувствовать, если не думать. Вот тебе раз!.. Уж не создал ли Паук новую сущность? Эдакий демон транспортировки, одаривающий пассажиров чудесными свойствами. И не начнет ли он вскоре «вести себя», возжелав свободы? И что тогда станет со всеми нами?

Глава 7

Байки у камина

Когда Светлан проснулся, из всей троицы рядом оставалась лишь кобрис — то ли по обязанности, то ли просто любила валяться на мягком и в хорошей компании. Вообще, насколько он заметил, кошек (именно кошек) больше тянет к мужчинам. С котами, соответственно, наоборот. Эдакое, понимаешь, межвидовое половое влечение.

Как всегда, спал Светлан не больше часа, но этого хватило, чтобы восстановить растраченную магию почти на треть. (Вот тоже загадка: почему во время сна она возвращается намного быстрей?) Из-за стен продолжали нестись рыки загулявших вассалов де Бифа, но звучали они без прежнего куража. Меж башен и корпусов замка свистел ветер, напротив, разошедшийся к середине ночи. А снаружи крепости шелестели кусты и плескались волны в широком рве, которому недавний сброс мыльной воды вряд ли добавил чистоты. Прислушавшись, Светлан различил мерные шаги и бряцанье стали — по крайней мере стража тут не дремала.

За дверью тоже слышались голоса, конечно, знакомые и куда более тихие. Говорили в основном король и ведьма, а Лора больше помалкивала, видимо, растратив запал на Светлана. Что до Стрелка, то он скорее всего завалился спать — в прохладном одиночестве. А снились ему, по всей видимости, девы, нагие и жаркие. Хотя кто их поймет, этих девственников? Может, тут как с кобелями: пока не развяжешь…

Решительно толкнув дверь, Светлан вступил в общий зал, как и раньше, озаренный мерцающим пламенем камина и прогретый, словно хороший предбанник. Во всяком случае, здесь не скучали. Раздобыв где-то глины, Артур увлеченно ваял на табурете фигуру прекрасной девы — почти один в один, без стеснения воспроизводя на ней все детали. Для такого занятия у него имелось все: верный глаз, отлично чувствующий объем, безупречная память. И послушные твердые пальцы, сумевшие бы лепить даже из мрамора, если бы тот не крошился. Позировала ему, конечно, Жанна — наверно, она и приволокла глину от ближнего озера, уже делившегося с ними водой. Но заодно король поглядывал на Лору, тоже не отягощенную одеждой. А при этом получалась скульптура, куда более похожая на Джинну. Ну еще бы!

Впрочем, ведьму, согретую пристальными взглядами короля-рыцаря, скользившими по ее формам подобно нежным ладоням, совершенно не заботил результат — главное, ею любовались. И от этого Жанна делалась еще прелестней. Видел бы кто сейчас недавнего мальчишку-пажа!..

Хотя и на Лору стоило поглазеть. Угнездившись с ногами в том же кресле, небрежно, но умело (даже, пожалуй, искусно) драпированная в свой щегольской плащ, воительница рассеянно гладила золотистый, слегка изогнутый клинок, лежащий на ее обнаженных бедрах, и задумчиво щурилась в огонь, играющий бликами на бронзовой коже. Вот теперь, при ближнем рассмотрении (и после собственного признания), она вправду походила на эльфку. Эти ее гармония, грация, непроходящая свежесть… Сколько ж ей на самом деле лет?

— Бог в помощь, величество, — сказал Светлан. — Осваиваешь смежную специальность?

— Надо же чем-то заполнять досуг, — откликнулся Артур, усмехаясь. — Ненавижу сидеть без дела.

— По-моему, ты сильно опередил традиции современников, — заметил богатырь. — Вот когда ваше угрюмое средневековье сменит эпоха Возрождения — пойдешь нарасхват, как Микеланджело или Бенвенуто. И кстати, прославишься намного больше любого драконоборца.

— Куда мне до настоящих мастеров! Это же так, баловство… э-э… времяпрепровождение.

— Да что тебе не отдыхается, как нормальным людям? Валялся бы на кушетке, поплевывал бы в потолок…

— Как, например, ты?

— А чего, я тут славно придавил — вон дамы не дадут соврать, — сказал Светлан. — Вообще, когда я был маленьким… э-э… чуть больше года назад… мне сильно мешала близость моего рабочего кресла к дивану, на котором так сладко… гм… думалось. Были же времена!

Он прошел к камину и уселся так, чтобы видеть всех троих: Жанну, Лору и… фантазию короля на тему Джинны, постепенно словно бы пробивавшуюся наружу из куска мертвого материала. Как бы не доигрался наш Пигмалион: вот возьмет демонесса да вдохнет жизнь в эту глиняную красотку — шуточка-то вполне в ее стиле.

— Интересно, — пробормотал Светлан, — а если б я принялся лепить с Жанны, кто бы получился: Анджелла? Впрочем, они-то как раз похожи.

— А возьми меня за модель, — предложила Лора. — Если умеешь.

— Вообще-то я профи, — ответил он. — В том смысле, что в своем мире зарабатываю себе на хлеб как раз этим.

— С маслом! — хихикнула Жанна, не меняя предписанной позы. — Уж не скромничай, си-ир. Твои работы в цене!

— Возможно, вхожу в десятку, — пожал Светлан плечами. — Но не чемпион — это точно. В истории не удастся наследить.

— Все ж я хочу позировать, — снова вступила Лора. — Может, удастся тебя вдохновить?

— Ну да, — сказал он. — И на что, любопытно?

— Сперва — на шедевр.

— А дальше, как карты лягут, ага? Конечно, я охотно бы с тобой поработал — на такую натурщицу редко кому везет…

— Вот только выдастся свободный денек, да? — ввернула Жанна. — А лучше — неделя!

— Действительно, мельтешить не хочется. Если уж посягать на твои совершенства, Лора… В общем, как только покончу с делами.

— Так берись за них, — сказала она. — Все говоришь, говоришь!..

— А в этом мне слышится досада, — удивился Светлан. — Ладно, углубляться не будем… Итак, — он перевел взгляд на Артура, — дверь никто не трогал, в окна не заглядывали?

— Все тихо, — ответил тот. — Не считая этого ора снаружи и… — Он замялся.

— Чего?

— Вроде как тени шевелились в углах — не от огня, нет. И словно бы стужей потянуло.

— «То ли чудится мне, то ли кажется», — нараспев произнес Светлан. — Не нравится мне это. Уж мы знаем, откуда растут такие холодные уши, — не от горячего сердца, верно?

— А ты обратил внимание, что в здешних покоях нет ни одного портрета или статуи? — спросил король. — И старого оружия не видно — не говоря о комплектах рыцарских лат, выставленных в нишах.

— И что?

— А то, что обычно в замках этого добра — на каждом углу.

— Наш второй сир имеет в виду, — пояснила Жанна, — что в такой вот старый хлам обожают вселяться призраки. Особенно если за время жизни успели сродниться с ним.

— Что ж, — сказал Светлан. — Если вправду так, спасибо Бифу за наш мирный сон. Как представишь каменных или железных командоров, слоняющихся по этим комнатам… Бр-р-р! А место впрямь показалось мне замороченным — я-то грешил на свою мнительность. Наверно, и подобающие байки запасли?

— Как же без них, — подтвердил Артур. — Проблема в том, что легенд слишком много, — не знаешь, какую выбрать. За прошедшие века здесь стряслось много всякого, на все вкусы. Утверждают, будто сию крепость выстроил первый граф, коему тогдашний король пожаловал Междуречье вместе с титулом. Прежний-то замок де Бифов еще тогда пришел в ветхость.

— Бедный, и не надорвался! — проворчал Светлан, укладывая ноги на пуф, придвинутый к самому камину. — Соседи-то помогали чем: каменкжи там поднести, раствор замесить?..

Почему-то ему нравилось ощущать подошвами огонь, напрямую заряжающий энергией, до странности похожей на магию. Глянув на богатыря, и Лора протянула ноги к пуфу, будто невзначай коснувшись его ступни своими, умилительно изящными на таком фоне. По-видимому, для нее похожим источником Силы служил сам Светлан. Или Лоре просто нравилось его трогать. Ну бывают же у девиц извращенные вкусы?

— С тех пор ни один правитель Междуречья не умер своей смертью, — продолжил Артур, старательно шлифуя перси своей мечты, воплощаемой в глине. — Причем, как ни грустно, очередного графа почти всегда отправлял за порог кто-нибудь из ближней родни.

— Ну, здесь это скорее норма! — заметил Светлан, вспомнив хронику дома де Кюси — в изложении Анджеллы. И беднягу Филиппа, ее номинального отца, порешил не кто-нибудь, а родной племяш. — Королевство-то у вас сказочное, — прибавил он, — но вот люди… в большинстве… Как видно, спустились мы с одних деревьев.

— Увы, мой друг, — согласился король. — На человечью натуру чудеса не влияют. Отличия лишь в разбросе качеств. Если у нас герой, то без упрека, а уж если злодей…

— … то фантастический, — заключил богатырь. — Чтоб, значит, не скучно было. Хотя тут можно и поспорить…

— Что, прямо сейчас? — осведомилась Лора.

— Да, — спохватился он. — Так что там с нашими призраками?

— С бифовскими! — прыснула Жанна.

В этот момент из спальни вкрадчиво выскользнула кобрис — не запылилась. Вот тоже бродячая тень… правда, вполне живая.

Потянувшись, Светлан налил в миску тягучую жидкость, густо замешенную на сахаре (видимо, здешний аналог сгущенки), и поставил на пол — чтобы не приучать киску к столу. Приблизившись, Агра стала принюхиваться, осторожничая по обыкновению всех котов.

— Может, туда валериана бухнуть? — проворчал Светлан. — Я понимаю, что ты не медведь… Итак, мой король?

— Словно бы злой рок тяготеет над родом де Бифов, — начал Артур свою ночную страшилку.

— Рок, ну конечно! — не сдержался Светлан. — В быту именуемый жаждой власти. А если приплюсовать к нему алчность и завистливость… Ладно, извини — постараюсь больше не встревать.

— И меньше — тоже, — шепнула ведьма и показала ему розовый язычок. — Си-ир!..

Он лишь вздохнул. Да что ж у них, у обеих, столь сахарные уста — так и тянет прильнуть. Крепись, богатырь… импотентом станешь.

Вот короля, без оглядки устремленного к единственной цели, было не пронять сторонними соблазнами. Как и не сбить с повествовательной стези, когда он уже набрал инерцию.

— Если подсчитать, — продолжал он, — сколько жутких убийств произошло в стенах этой твердыни… в детали лучше не вдаваться…

— Да уж пожалуйста! — опять влезла ведьма, видно, истомившись сидеть без движения.

Светлан показал ей кулак — в ответ шалунья звучно чмокнула воздух, выставив сочные губки в его сторону. Уж эти губки… черт…

Ощутив, как в его щиколотку вжимаются скульптурные пальцы Лоры, он подавил желание облизнуться и, переведя взгляд на нее, пару раз хлопнул ресницами, изображая невинность: дескать, ни в чем осудительном не замешан и никакие блудливые помыслы в его голову (или куда?) не залетали. Усмехнувшись, силачка покачала головой — уж она мужчин знала отлично: такие самцы!.. На что Светлан лишь повел плечом: что ж поделать? Мы с этим боремся — в меру сил и разумения… чаще-то проигрываем, понятно. А нечего искушать, ясно? Ну зачем вы такие красивые?

Если Артур заметил их пантомиму, то виду не подал. Да и реплики Жанны, давно ставшие привычными, ему не мешали.

— Чего только не вытворяли со злосчастными графами, — повел он дальше. — Их сбрасывали с башен, поднимали на копья, закалывали во сне. В них загоняли стрелы, превращая в подобия ежей, им заливали в уши отраву или свинец…

— О господи, — содрогнулась Жанна.

— А одного де Бифа даже сожрал огневик…

— С кровью или хорошо прожаренным? — не смолчал уже Светлан.

— … и затем бесчинствовал долго, нагоняя ужас на Междуречье. Пока не встретил смерть вблизи Тьена, главного города графства.

— Награда нашла героя, ну да.

— После чего тамошние горожане долго разгуливали индюками, похваляясь отвагой и обучая приезжих тонкостям охоты на чудовищ. Но забавнее всего, что дракон-то издох сам — от старости или болезни.

— А, это знакомо, — кивнул Светлан. — У нас тоже полно любителей делиться опытом, как свергать тиранию и добиваться свободы… после того, как темницы рухнут сами.

— Судьба же здешних графинь, увы, была еще печальнее, чем у мужей. Зависеть душой и телом от таких деспотов…

— А за близость к власти надо платить! — неожиданно сказала Жанна. — Хотя вряд ли у этих гусынь имелся выбор. Разве сбросить с себя парчу, побрякушки, оседлать суковатую метлу и — воспарить, нагой и вольной!.. Но у кого на это хватит духу?

— Помимо духа, нужен талант, — заметил Светлан. — Впрочем, ты и сама похвалишь себя… лучше всех.

— Как бы то ни было, пресловутых скелетов в шкафах расплодилось тут сверх всякой меры, — снова заговорил Артур, машинально бросив взгляд на объемистую нишу, прикрытую плотной шторой. — Неудивительно, что обитателям Стронга то и дело видится странное. А время от времени и происходит: необъяснимые исчезновения, непонятные смерти, странные болезни, беспричинные умопомешательства…

— Ну, под эту лавочку можно списать пакости и вполне живых!

— Скорее всего так и делалось, — подтвердил король. — Но не во всех же случаях? Кстати, безумие — фамильный недуг де Бифов. Редко кто из них избежал сумасшествия в той или иной форме.

— Вот это как раз понятно, — сказал Светлан. — На войне год за два, говорят, — а Бифы из нее не вылазят. Я уж не говорю об инцесте, которым здесь, похоже, грешат едва не все, и об их склонности к излишествам, выдержать которые способен разве богатырь. Ну попробуй отучить Бифа от обжорства!.. Это сделалось тут народной забавой: кто больше слопает.

И он с неодобрением поглядел на кобрис, будто не сам же подверг ее соблазну. Распробовав сгущенку, Агра запустила длинный язык, порцию за порцией переправляя лакомство себе в рот. Как бы ей не стало худо с непривычки!.. Хотя коты в этих делах берут пример с древних римлян: чуть заподозрят неладное — сразу извергают обратно. (Или, наоборот, те брали пример с котов?)

— И это тоже, безусловно, — не стал спорить Артур. — Но, опять-таки, обычными причинами не объяснить всего. Поверь, здесь и до тебя хватало скептиков — на прежних позициях не остался ни один… из выживших.

— Призраков опасно недооценивать, — согласился Светлан. — Один такой уже бродил по Европе — до сих пор аукается. И с Пауком еще будет мороки!.. Ладно, а чем заняты местные жрецы? — спросил он. — Почему не изгонят нечисть?

— У вас читал притчу про короля, — усмехнулся Артур, — приказывавшего солнцу садиться как раз в минуту, когда начинался закат. Вот и церковники вроде того мудреца: подбирают себе задачи по силам. Одно дело объявить ведьмой деревенскую знахарку и с помпой спалить ее на костре, совсем другое — сцепиться с настоящими, матерыми призраками, кои сами способны изгнать из крепости кого угодно. То есть, возможно, сперва и были попытки, но к хорошему не привели. Во всяком случае, здешние ревнители в темное время не покидают келий, держа круговую оборону до утра. Исключая разве епископа, смелого до безрассудства или…

— Ну?

— Не знаю, не хочу обвинять огульно, — произнес король. — Могу лишь сказать, что ночные гуляния пока не обернулись для него бедой. И не думаю, что дело в святости преподобного Пима, как утверждают верующие слепо. Возможно, обычное везение?

— Как говаривал один фельдмаршал: раз — везение, два — везение… а умение что ж? Не думаешь, что попик наловчился отбрыкиваться от теней?

— Если не ладить, — сказал Артур, все ж не удержавшись от «огула».

— А что же сам Биф? Его-то не достают шибко активные пращуры?

— Если и достают, он ничего по сему поводу не предпринимал — насколько я знаю.

Подбросив яблоко, Светлан взмахом кинжала рассек его на половинки. Одну тут же насадил на острие, вручив Лоре, вторую подхватил свободной рукой.

— А что еще есть по Бифу? — спросил он. — Кстати, как его имя?

— Роже, — ответил Артур. — Хотя не уверен, что об этом помнят многие. Вообще, чтобы зваться по имени, нужно выделиться из ряда. Обычно этой чести удостаиваются короли, реже — герцоги.

— Еще — певцы, — вставил Светлан. — Но это у нас. И имечко ж ему выбрали — как по заказу!.. А есть у нашей Роже близкие родичи?

— Матушку я успел застать, — сообщил Артур. — Между прочим, единственный светлый луч в здешнем сумраке. Умерла она рано, так что своим свирепым нравом Роже обязан отцу.

Светлан поглядел на короля-рыцаря с интересом. Тот вовсе не выглядел старше де Бифа, но судить о возрасте богатыря по его виду… А кстати, сколько Артуру лет?

— И все ж это дает надежду, — заметил он. — Если в маменьке жила душа и если ту унаследовал сын…

— … и если она еще не задохнулась в таком хлеву, — вставила Жанна.

— … то с таким материалом стоит работать. Конечно, проще убрать проблему вместе с человеком…

— Хоть я и король, мне не по душе крайние средства, — молвил Артур. — К тому же платить убийством за радушие было бы низостью.

— К тому ж этим мы ничего не добьемся, — прибавил Светлан. — Так мне кажется.

— Собственно, почему, сир? — спросила Жанна. — То есть я понимаю доводы нашего величества… Но иногда-ж не обойтись без хирурга?

— Ох, не знаю, милая, — остерегся бы утверждать. Вообще, вся эта медико-лесорубовская терминология, трактуемая слишком широко…

— Зачем же широко? — пожала она плечиками. — Ограничимся графом.

— Не думаю, что от Бифа зависит многое, — ограничился Светлан. — Складывается впечатление, будто он плывет по течению — лишь бы уцелеть. Делает, что от него ждут, ни на йоту больше. И если бы поменялись обстоятельства…

— Хорошо, а кто заказывает музыку?

— Вот это и надо выяснить.

— Но ведь если сломать шарманку, то и музыке каюк?

— Знаешь, я уже не в том возрасте, чтоб переть буром без достаточных оснований. А то ввяжешься в бой… а потом окажется, что бьют тебя.

— Со стратегией определились, — улыбнулся Артур. — Теперь давай по тактике.

— По-моему, нам следует разделиться, — сказал Светлан. — Ни к чему двум таким бугаям бродить по здешним закоулкам, пихаясь плечищами. Тем более времени — в обрез.

— И что ты поручаешь мне? — осведомился король.

— Я? — удивился Светлан.

— Ведь ты — главный.

— Думаешь? — удивился он пуще. — Тогда займись служителями — как более обходительный. Можешь взять на себя и нордийцев, раз уже имел с ними дело. А мне интересно взглянуть на здешние подвалы — что-то нечисто там.

— Только там? — хмыкнула Жанна. — Чур, я с тобой, сир!

— Ага, — проворчала Лора. — Выходит, я попадаю в другую команду.

— Тебе понравятся попики, — утешил Светлан. — Уж они на твои прелести истекут слюной.

— Знаю, чем они истекут — с голодухи-то!.. Хотя обычно мягкотелые от меня шарахаются.

— Видишь ли, для обычного мужика твое тело слишком… э-э… функционально. Скажем, ягодицы у тебя — это мускулы, в любой миг готовые затвердеть в камень… а не объект вожделения, нежный и трепетный. А твоя кожа? Это ж с ума съехать!.. Будто для каждой мышцы отдельный чехол. Даже на сгибах ни морщинки — все в обтяжку. А жировая прослойка где? — Он развел руками. — Нету, не запасли!

— Трепетный — это когда шлепнешь по заднице и она трясется с минуту? — спросила Лора.

— Ну, вроде того… На тебе же ни мягких валиков, ни уютных складок, ни эдакой нежной дряблости, говорящей о сытости и безделье, — вообще никакого украшательства. Хотя иные утверждают, что красота — это и есть целесообразность…

— А чем плоха моя грудь? — ладонями она подбросила свои торчащие холмики, вынудив их колыхаться. — Мало такой мягкости?

— Милая, пойми меня правильно: на мой вкус твоя попка, как и все прочее, — лучше не бывает. Так и тянет… н-да… Речь о нормальном мужчинке, коего женская сила попросту пугает.

— А тебе, значит, бояться нечего?

— Ну, возможно. Или я смотрю на вещи шире, находя красоту сразу во многом. Ведь сколько женских типажей могут радовать глаз!.. От мальчикового до материнского. Лишь бы не уезжало в мужиковатость.

— А в мальчики, выходит, пусть? — не пропустила Лора.

— Скорей я имею в виду бесполость, — поправился он. — К примеру, был у нас с Артуром знакомый чертушка…

— Что, один на двоих?

— Вообще-то их было тоже два. А обстановка не располагала к глупостям — это чтоб ты не измышляла лишнего. Но временами этот самый чертяка до дрожи походил на девицу. То есть его изяществу и грации могли бы позавидовать многие…

— Хватит мемуаров, — вмешалась Жанна. — Тебя, сир, не останови — будешь до утра вспоминать!.. А работать кому?

— Уж эта работа! — вздохнул Светлан. — Ну, потопали…

Глава 8

Крепостные будни

Не спеша, словно бы прогуливаясь, они шагали посреди пустынного коридора — громадный, почти под потолок, богатырь, одетый вполне по-домашнему (то есть не в металл), и стройный, точно девица, юнец с нежным лицом и выпуклостями на узкой груди, плохо скрываемыми пажеским нарядом. Впереди них клоком дыма струилась кобрис, чуть слышно шлепая по выщербленным плитам. Коридор озаряли редкие факелы, в домах столичной знати давно замененные на масляные светильники, а тени от их скачущего пламени создавались самые фантастические.

Похоже, все помещения в этом замке напоминали подземелье — запущенное, сумеречное, унылое, но выстроенное на века, из крупных каменных брусков. Менее закаленные рыцари уже разбрелись по покоям — конечно, те из них, кто смог выбраться из-за стола. Минуя толстые двери, Светлан слышал то ужасающий храп, будто рычал хищник, то чихи, больше похожие на лай, то приглушенную болтовню, смахивающую на свару. Кто-то угрожающе бубнил, обещая расправу сразу многим, кто-то громко похвалялся доблестью, будто не успел накричаться на пирушке, кто-то с рыком и стонами предавался блуду… Или лучше сказать «занимался любовью»?

— Сир, у меня проблема, — внезапно сказала Жанна.

— У тебя? — удивился Светлан. — Вот новости!.. И какая?

— Бахрам, — коротко ответила она.

— Еще интересней. Уж этот парень, по-моему, никому не мешает.

— Ну да — пока на него не обращаешь внимания.

— А-а, — сказал Светлан не без злорадства. — Теперь понимаешь, каково приходится бедолагам, положившим на тебя глаз!.. Кстати, это не только твоя проблема.

— Чья еще?

— Стрелка.

— Так уж бывает, — пожала плечами девушка.

— Так уж выходит, — подхватил он. — Кто-то теряет…

— … а кто-то находит, да? Только вот не понять, кто здесь и чего нашел.

— Есть другая песня: «Мы выбираем, нас выбирают…»

— Слышала, слышала!..

— А еще поют: «Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси…»

— Достал ты меня, сир, своими песнями!

— Ну почему — «своими»? На авторство не претендую. Но если помнишь, наше знакомство началось именно с песен — искусство сближает.

— Жаль, не до самого упора, — фыркнула Жанна. — Хотя, если б тогда не заявилась принцессочка…

— Н-да, тогда сюжет мог бы повернуть в иное русло. Или нет?

— Да куда б ты делся от Анджи! А она — от тебя. Если уж написано на роду…

— Вот, еще одна фаталистка!

— Я не о судьбе — о предназначении. Вы ж созданы друг для друга.

— Твоими бы устами… Ладно, а с чего ты заговорила о Бахраме?

— Ну, ты же для меня как брат — вдруг присоветуешь что?

— Интересно ты понимаешь отношения родичей!.. Учитывая, к чему склоняла меня вчера.

— Ведь не по крови? — возразила ведьма. — Чего ж тут осудительного?

— Ведь брат все-таки…

— И что? Если возникла надобность, отчего не ублажить ее в узком кругу, при полном доверии сторон? С близким человеком и близость — в радость. Ему даришь себя со всей душой.

— Брату? — с сомнением спросил Светлан.

— А почему нет?

— Когда привыкаешь глядеть на кого-то как на родича, уже не можешь принимать его за объект… э-э… страсти. Табу, понимаешь?

— А нечего было привыкать, — отрезала она. — Ну что за люди? Понавешали флажков и сами же шарахаются от них… Цирк!

Покачав головой, богатырь молвил:

— Как быстро растут дети…

— Подумаешь! — фыркнула Жанна. — У меня в этих делах знаешь какой опыт? Не говоря про стаж.

— В делах — может быть. А в чувствах?

— С этим хуже, — признала девушка. — Если говорить о настоящих — чтоб до донышка… Вот как у вас с Анджи. Потому и обратилась за советом.

— Думаешь, у нас есть чему учиться? Сложность на сложности. А временами бывает так больно…

— Так ведь и боль — сладкая?

— Это мазохистам она в радость, а я обойдусь.

— Все равно вам можно завидовать.

— Это — да, — согласился Светлан. — Если не свихнешься, всего нахлебаешься вдосталь. Иным и не снилось столько.

Недолго помолчав, Жанна произнесла:

— Возвращаясь к Бахраму… Тут есть препятствие.

— Ну?

— Похоже, его не влекут девицы. Вообще.

— Восток — дело тонкое, — осклабился богатырь. — Так ты поэтому, вырядилась пажом?

— И поэтому тоже.

— Ну ты меня позоришь!.. Не могла променять на кого-то поядреней?

— Си-ир, это не смешно.

— Тебе-то конечно, — согласился он и вздохнул. — Легких путей не ищем, да? Что ты, что я… что Артур.

— Легкие ведут сам знаешь куда. Нам в те места и даром не надо,

— А как же Стрелок? — спросил Светлан.

— Да куда он денется? И кто виноват, что Стрелок такой рохля!..

— Просто он старается быть честным.

— Сдалась мне его честность, — пробурчала девушка. — И кто забил ему голову такими глупостями?

— Вот и поинтересуйся. Уж чтоб ты да не нашла подхода к мужчине…

— Кто мужчина: Стрелок? Скажешь тоже!

— Мне-то мнилось, ты благоволишь к нему. Даже вроде нежность питаешь.

— Как к дитю малому, ага. Вот Бахрам — взрослый. Правда, вымахал не в того.

— А ты не путаешь? — усомнился богатырь. — Насколько заметил, он любуется женщинами.

— Как и ты — ладными мужиками. Но разве у тебя это ведет к чему-то?

— Боже упаси!..

— То-то и оно.

— М-да, проблема, — сказал Светлан. — Впрочем, решаемая, насколько знаю, — если речь идет о ведьмах. Ведь вы кого угодно обратите на путь. Тем более ты уже как будто нашла способ.

— Предлагаешь остаток жизни разгуливать в штанах? — спросила Жанна. — И подставлять любимому выход вместо входа? Конечно, я согласна на жертвы — но притворяться не собой?..

— Да, этого мне не уразуметь, — посетовал он. — Здравствуй, племя младое!.. А заодно и прощай — наше-то время ушло.

— Не кокетничай, си-ир.

— Да господь с тобой…

Мгновенным взмахом эльфского клинка Светлан отбросил в сторону здорового паука, зачем-то вздумавшего сверзиться на его голову. Конечно, после чудовищ Тартара здешние членистоножки не кажутся страшными, а все равно — неприятно. Возможно, из-за ассоциаций, связанных с убитым колдуном.

— Уж не тебе плакаться на женскую неприязнь, — заметила Жанна.

— Многие женщины меня любят, но ни одна не уживается, — вздохнул Светлан. — Похоже, год — это предел.

— Так тебе ж лишь одна и нужна, — фыркнула ведьма. — И потом, богатырям личная жизнь не положена.

— И вечный бой, да? А спать скоро вообще перестану, так что и во сне покоя не увидать… Нет, дело в ином, — сказал он, подумав. — У меня и раньше не складывалось. Все прежние подружки ныне живут с другими, растят детей — увы, не моих.

— Не дождались от тебя отклика, вот и слиняли, — рассудила Жанна.

— А ведь тогда я не слишком уходил за норму. Зато теперь!.. С тех пор как превысил три центнера, каждый шаг делаю с аккуратностью, страшась кого-нибудь раздавить. И поворачиваюсь с оглядкой, дабы не зашибить подвернувшихся. Будто разгуливаю среди дошколят.

— На тебя, сир, надо взбираться, как на гору, — засмеялась она. — И бродить, бродить по твоим холмам!..

— Альпинисточка моя, — усмехнулся Светлан. — Лучше не вводи в искушение.

— Да какой ты богатырь, если не можешь противиться соблазну?

— Уж какой есть, — сказал он. — Доморощенный, где-то даже самозваный. А когда не хватает силы, беру умом.

— Или языком, ага? Мне ли тебя не знать!..

— Мы ж с тобой знакомы всего год, — удивился Светлан.

— Для кого год, — молвила Жанна. — А для кого четырнадцать месяцев и восемь дней.

— Ладно, не пыли. А то не знаю твоих способностей к арифметике!..

— Видишь? Выходит, и ты познал меня до самых… гм… глубин. Так что осталось только довести знание до абсолюта.

— Может, вам с Лорой спеть на пару? — огрызнулся Светлан. — Дуэт получился бы — блеск!.. Даже слушать не обязательно — смотри и балдей.

Сбоку раздались истошные крики, визг, ругань, накатив точно взрыв, — причем женские голоса мешались с мужскими. Поспешив на гвалт, парочка увидела, как несколько рыцарей, упившихся до полного озверения, пытаются… э-э… любить комедиантов, причем даже без различия полов. Пришлось Светлану поучить дворян хорошим манерам — на доступном для них языке и посредством весьма убедительных доводов, после которых они уползали на карачках. Затем подоспели здоровяки-стражи, похожие на спущенных с цепей волкодавов, и усугубили аргументы богатыря, без церемоний мутузя вассалов, злоупотребивших графским радушием. Как видно, де Биф пресекал насилие, исходящее не от него.

Когда дебоширов уволокли, увязав в смирительные ремни, Светлан и Жанна задержались еще на десяток минут, принимая изъявления благодарности от потрепанных актеров и директора труппы, моложавого шустрого мужичка, назвавшегося Жульеном Сагетти и очень старавшегося казаться солидней. Юный паж даже удостоился приглашения (высказанного, впрочем, в форме благожелательной шутки) сыграть женскую роль в одном из спектаклей труппы — что очень насмешило Светлана. Тем более что женщин среди актеров хватало — имелись даже хорошенькие.

— А роль героя-любовника у вас не вакантна? — поинтересовался он. — Вот тут бы наш пострел порезвился!

— Точно, — поддакнул паж мальчишеским тенорком. — Героя будешь играть ты, любовника — я.

Жульен неуверенно улыбнулся и с опаской покосился на Агру, изящным горельефом застывшую возле стены. В разборки людей кобрис не вмешивалась — лишь наблюдала. Наверно, это и к лучшему.

— Запритесь крепче, — сказал богатырь уже на выходе. — Нынешняя ночь не для артистических натур.

— О, если б не глупое тщеславие нашей примы! — посетовал директор. — Думаете, это в первый раз? Впрочем, я прослежу. Даже посторожу, если потребуется… Еще раз благодарю благородных господ за весьма, весьма своевременную помощь! Господи, ну почему свое расположение наши почитатели не выказывают иными способами?

— Будет и на вашей улице праздник, — пообещал Светлан. — Лет эдак через тысячу богатству и славе артистов станут завидовать короли.

— Ах, ваша светлость! — вздохнул Жульен. — Конечно, я люблю сказки…

Глава 9

Нордией пахнуло

Затем, отойдя от актеров не особенно далеко, на одном из сумеречных перекрестков троица попала в засаду. Действительно, на случайную встречу это не походило — богатыря поджидали. А был это не кто иной, как маркиз де Гронде, посол Нордии, сопровождаемый двумя крепышами слугами, вооруженными мечами и облаченными в полулаты. Сам-то он прихватил с собой лишь парадную шпагу, а одет был вовсе не по моде раннего Средневековья.

— Почему бы нам не поговорить, как посол с послом, — произнес маркиз, кланяясь почтительно, но и с достоинством. — Не угодно ли?

И сотворил рукой изысканный приглашающий жест — прямо ходячее пособие по дворцовому этикету, можно за эталон брать.

— Ну да, как звезда с звездою, — хмыкнул Светлан. — А бить не будете?

— Мне ли не знать, что истинный богатырь стоит целого войска! — вежливо улыбнулся маркиз. — Тем более у вас такой грозный охранник.

— Имеете в виду нашего пажа?

По холеному лицу вельможи разлилась приятность.

— Несомненно, сей юноша столь очарователен, что даже при дворе Луи затмил бы всех, — промолвил он, не снимая с лица улыбки. — Но я разумел вот это диковинное существо, словно бы пришедшее из легенды.

И той же кистью, изящно разведя пальцы, де Гронде указал на кобрис.

— Сведущие люди полагают, будто он опаснее любого льва, — продолжал маркиз. — А если, не дай бог, нападает на людей, действует столь стремительно, что удары клинков и даже стрелы за ним просто не успевают.

— Вообще, это девочка, — сообщил Светлан. — К тому же ласковая.

Со вниманием нордиец поглядел на него, затем на зверя, застывшего в статую, и слегка развел руки по сторонам, позволив пышным манжетам соскользнуть по бледным запястьям.

— Ну разумеется, — изрек он. — У каждого свои домашние любимцы. Некоторые даже заводят крыс.

— На дьявола намекаете? — усмехнулся богатырь. — Поверьте, люди привлекают его куда больше. Такие забавные зверушки!..

— Видимо, я не все знаю про ваши подвиги, — пробормотал де Гронде, одарив его новым внимательным взглядом. — Что-то совсем свежее, да? Может быть, поделитесь на досуге?

— Если доживем до него.

— Уповаю, что доживем, — молвил маркиз. — А пока предлагаю деловую беседу.

— Думаете, в ней есть смысл?

— Ну, лучше сразу прояснить позиции. К тому ж мы оба — умные люди…

— О, вы мне льстите!

— … и в своих державах играем не последние роли. Конечно, мое положение при дворе Луи не сравнить с вашим влиянием на королеву Анджеллу…

— Может, не стоит доверять сплетням?

— Я говорю о факте, милостивый сударь, — произнес де Гронде, обозначив в голосе некоторую сухость. — Поверьте, я неплохо осведомлен.

— Не сомневаюсь, — осклабился Светлан. — Вообще-то я поручил вас своему помощнику, — прибавил он с сомнением. — Видите ли, мы решили поделить дела — уж очень поджимает время.

— Я охотно побеседую и с королем Артуром, — заверил посол. — А вас, милейший граф, долго не задержу — обещаю.

— Ну, раз так…

Идти оказалось недалеко — верно, потому маркиз и успел перехватить Светлана, неведомо как узнав про переполох в комнатах актеров. А заняли нордийцы тут целый корпус, соединенный с центральным зданием несколькими крытыми галереями, и, похоже, обосновались надолго. От прежней обстановки в доме остались лишь стены, да и те подверглись основательной переделке. Эдакий уголок просвещенной и процветающей Нордии в варварском краю. Уже по здешнему интерьеру было видно, насколько убежала она от западного соседа — похоже, со всего мира в Нордию стекались новшества и открытия.

Маркиз принимал гостей в большой комнате, вполне гармонирующей с его изысканным нарядом и щедро озаренной настенными канделябрами, заменившими тут дикарские факелы. Все трое расселись вокруг изящного столика, живописно украшенного цветами и нарядной посудой, на которой уже заготовили угощение: вино, фрукты, сладости, — по-видимому, нордиец был прекрасно осведомлен о вкусах Светлана. Агра сразу улеглась в ногах богатыря и заснула, лишь изредка разжмуривая веки, словно бы для проверки. (Уши, впрочем, и во сне реагировали на каждый звук.) А за столом им прислуживал не какой-то полуобученный верзила, куда лучше управляющийся с мечом, чем с домашней утварью, а вышколенный лакей, расфранченный немногим хуже хозяина и почти столь же важный.

Прищурясь, Светлан разглядывал картины, развешенные по стенам, и статуи, выставленные в нишах, — наверняка творения нордийских мастеров; оценивал вооружение, приткнутое там и тут и тоже скорее всего произведенное в Нордии. Эдакая выставка достижений, затем и устроенная, чтобы производить впечатление на посетителей.

— Конечно, ваше королевство тоже славится мастерами, — молвил посол, как бы отдавая должное, — но лишь в Нордии красота имеет подлинную цену. Видели бы вы нашу столицу — какие дворцы, храмы, скульптуры!..

— Какие трущобы, помойки, кабаки, — в тон ему продолжил Светлан. — Город контрастов, ага. Цивилизация на марше… Вообще, если судить по вашим одеяниям и убранству этой комнаты, вы словно пришли из будущего.

— Это лишь скромная иллюстрация к успехам нашего государства, — заверил маркиз. — Там все иное, даже боевые действия ведутся не как здесь. Вы не поверите, насколько лик войны могут изменить два-три изобретения!

— Я-то как раз поверю, — сказал Светлан. — К примеру, порох, да?

— Ну, этого демона еще не укротили, — откликнулся де Гронде, не сумев скрыть удивление. — Но и без того отличий не счесть. Видите ли, нордийские арбалеты обладают такой мощью, что пробивают любые латы, — а тогда зачем покрывать себя тяжелой броней? Довольно лишь шлема и кирасы. А это предполагает иные скорости, когда большие мечи и секиры, столь популярные в прочих королевствах, тоже утрачивают смысл.

— Может, и не любые, — проворчал богатырь. В глазах нордийца вновь блеснуло любопытство.

— Как же, как же, — промолвил он. — Я заметил, в каких латах вы с Артуром явились на пир и какими клинками владеете. И впрямь дивные доспехи — можно подумать, их сработали эльфы!

— А ведь вы угадали, маркиз.

— Что, вы не шутите? Но откуда они здесь?

— Кто, эльфы?

— Доспехи. Или вы наткнулись на древний арсенал?

— Ну, можно сказать и так.

— А может, у вас тоже открылась…

Тут посол оборвал себя и — видимо, затем, чтобы отвлечь внимание от своего «тоже», — спросил:

— А не позволите ли, милейший граф, взглянуть ближе на ваш меч?

— Отчего же нет, — пожал плечами Светлан. — Чай, мы не самураи.

Привычным рывком он вымахнул мерцающий клинок из ножен и нацелился было вонзить в пол. Но пожалел богатый ковер, просто положил меч на край стола — разумеется, рукоятью к хозяину. Тот поднял оружие с благоговейной почтительностью. Хотя меч был вовсе не такой весомый, каким выглядел, маркиз ворочал им с явной натугой.

— Не пораньтесь, — предупредил Светлан. — Он лишь прикидывается игрушкой.

— Мне знакома сия обманчивая парадность, — успокоил маркиз. — К тому ж, если помните, я видел его в деле.

Затем со вздохом вернул меч.

— Замечательное оружие, — оценил он. — Стало бы украшением моей коллекции. Но годится лишь для богатырской руки — даже здешние силачи вряд ли способны его укротить. Впрочем, как и прославленный Драконобой, с коим вы одолели грозного огневика.

— Ишь, — пробормотал Светлан, — уже и прозвищем наделили.

— А разве не вы дали имя своему мечу?

— Да зачем, господи!.. Его ж не требуется подзывать, как пса или жену. Хватаешься за рукоять и — руби-коли.

— Действительно, — засмеялся хозяин. — К чему украшательства?

Он щелкнул пальцами, и от дальней стены полилась приятная мелодия, словно бы включился проигрыватель или за перегородкой прятался целый оркестр. Хотя скорее тут потрудился чародей, поскольку вместе со звуками по комнате разлился аромат магии. А Жанна чуть заметно кивнула, подтверждая догадку Светлана.

— Мило, мило, — небрежно признал он. — Но мы ж пришли сюда не за этим?

— Да, я помню: «время поджимает», — молвил де Гронде.

— А вы хотели «сразу прояснить позиции» — так вперед!.. Кстати, нам-то скрывать нечего. Мы добиваемся двух вещей: единства в стране и мира с соседями. Любые распри ныне губительны. Нужно объяснять, почему?

— Нам ведомо про грядущее нашествие Пропащих Душ, — кивнул маркиз. — Разумеется, опасность нешуточная, глупо ею пренебрегать. Но и с полным доверием отнестись к пророчеству, исходящему невесть от кого…

Скосив глаза, Светлан переглянулся с Жанной. Вообще, из этого не делали секрета — какой смысл? Разве подпустили чуточку туману, чтобы к предсказанию отнеслись с большим доверием. Но сроки, сроки!.. Когда через считанные дни нордийскому послу делаются известны все детали… На службе Луи не состоят драконы, с ведьмами он не дружит. Уж не разжился ли де Гронде собственным магом?

— Да отчего ж «невесть»? — возразил Светлан. — Мы с Артуром своими ушами слышали пророка. Вы вольны не верить мне, но усомниться в словах короля!..

— Упаси бог, — поспешно согласился маркиз. — Но можно ли доверять источнику?

— Ведь мы богатыри, — напомнил Светлан. — И чувствуем фальшь — не только в людях. Вдобавок я и сам немножко прорицаю, а интуиция меня подводит редко.

— В самом деле, — задумчиво подтвердил де Гронде, — мне сообщали о ваших дарованиях.

— К тому ж я не из тех, кто станет рисковать головой ради химер. А если берусь за дело, то лишь уверившись, что оно правое. И уж тогда меня трудно свернуть.

Покивав, посол неожиданно спросил:

— А вы хорошо представляете, что творится во владениях де Бифа?

— Еще нет, — признался Светлан. — Но за сутки разворошу тут все, будьте покойны.

— Хочу предостеречь, — сказал маркиз. — Кто докапывается до здешних тайн, долго не живет. Чаще всего он даже не успевает ими поделиться.

— Может, среди этих копателей не было богатырей?

— Возможно, и не было, — улыбнулся хозяин. — Но несколько славных имен я могу назвать.

— А что ж вы сами? — спросил Светлан. — Неужто не пытались проникнуть?

— Видите ли, милостивый сударь, — произнес де Гронде. — Я слишком крупная фигура на здешнем поле, чтобы подставляться, и слишком хорошо знаю границы, за которые не следует заступать.

— Похоже, шахматами балуетесь?

Слегка подняв брови, маркиз наклонил голову, показывая, что изумлен такой эрудированностью гостя, и ответил:

— Шахматами нет — слишком просто. Вот го — иное дело, игра мудрецов. Ей больше трех тысяч лет, знаете? Правда, там нет фигур, — вновь улыбнулся он, — что, согласитесь, несколько снижает интерес. Восток, знаете ли, общая унификация. Наверное, там и богатырей нет.

— Выходит, то немногое, что отыскивают ваши агенты, сразу отправляется в Нордию и лишь затем, получив достаточное распространение, поступает к вам, — резюмировал Светлан. — Иначе бы вы не протянули долго.

— Увы, дорогой граф, так и есть, — вздохнул де Гронде. — И даже там, в нашей столице, за сотни лье отсюда, приходится отходить от обычных правил, предельно расширяя круг осведомленных, чтобы не лишиться их вовсе. У хранителей междуреченских секретов, кто бы они ни были, руки столь длинные, что и самого Луи стараются в это не посвящать, а в ведомстве, кое разведывает Междуречье, мало кто задерживается дольше года. И убывают, как вы понимаете, не в отставку — на кладбище… если от них находят достаточно, чтобы похоронить.

— Хотите напугать меня? — поинтересовался Светлан. — Или, наоборот, заинтриговать? К чему-то ж вы завели этот разговор!..

— Напугать — вас? После всего, что я слышал про ваши подвиги. — Маркиз покачал головой. — Скорее, пытаюсь предостеречь.

— Вас настолько заботит моя судьба?

— Скажу откровенно: вы мне симпатичны. Более того, я восторгаюсь вашей силой и доблестью. Но, увы, слугам короля приходится забывать о личных пристрастиях.

— За что и не люблю службу, — усмехнулся Светлан.

— А разве вы не служите своей королеве?

— Вот еще!.. Я с ней дружу. («Помимо прочего», — следовало бы добавить.) Как и Артур, к слову сказать. И эти узы много прочней, чем меж хозяином и слугой.

— Но друзья тоже могут ударить в спину…

— Да какие ж это друзья? — удивился богатырь. — Друг может лишь заслонить — собой. Впрочем, это уже выходит за рамки «деловой беседы».

— В самом деле, мы отвлеклись, — согласился нордиец. — Так вот, речь ныне не столько о вашем благополучии, сколько о сохранности тех, кто вам противостоит. Тут важно не наломать дров, а у вас, я знаю, тяжелая рука. К счастью, вы — человек здравый…

— Во-первых, не человек — богатырь. Да и рассудочность каждый понимает по-своему. Собственно, вы к чему клоните?

Маркиз помолчал, видимо прикидывая, не заступает ли он сейчас за границы, про которые поминал. Затем все же продолжил:

— Подумайте: в чем сила де Бифов? Сотни лет они властвуют в Междуречье, не выказывая особых талантов как правители. Но превосходят могуществом здешних королей, и с каждым поколением их влияние растет. Графское войско даже в Нордии вызывает опаску, а уж со своими подданными де Бифы справляются с легкостью. И стоит где-то возникнуть смуте, как туда устремляются Ночные Вороны, наводя ужас и сея смерть.

— На черных конях, надо думать? — усмехнулся Светлан. — Надо ж, и здесь свои «воронки»!

— А кто еще, кроме здешних воинов, смог бы на равных воевать с великанами? Ведь именно Междуречье заслоняет и вашу страну, и Нордию от угрозы с гор. Правда, эти дикарские нравы! — посетовал маркиз. — Пить кровь врагов из их же черепов, а у самых заклятых пожирать сердца — сырыми…

— Да, когда сырыми — это особенно дико, — согласился Светлан. — Пренебрегать таким завоеванием цивилизации, как обработка пищи на огне!..

— Понимаю вашу иронию, — кивнул де Гронде. — Но если сии обычаи помогают взращивать героев…

— Или убийц?

— Ведь вы не станете отрицать, что междуреченские бойцы — лучшие в королевстве… если не во всех восьми? Они могучи и выносливы, упорны и неустрашимы, не щадят ни врагов, ни своих жизней…

— Ни женщин, ни детей, — продолжил Светлан. — Если хочется кого-то убить, лучше начинать с себя — по-моему.

— Но если вторжения Пропащих не миновать, противостоять ему должны именно такие машины смерти — не находите? И лучше б их было побольше.

— У нас это называется «менять шило на мыло», — сообщил богатырь. — Не пришлось бы после искать управу на своих защитников. Превратить-то людей в зверье довольно просто… А обратно как?

— Будем уповать на Бога, — пожал плечами маркиз. — Кстати, вера у междуреченских рыцарей крепка на диво. И они не заражены вольномыслием, столь популярным в других местах.

— Чтоб вольно мыслить, нужно как минимум иметь мозги, — заметил Светлан. — А откуда они у здешних дуболомов? Что до Бога, то он, насколько знаю, зовет к милосердию. Но тогда чей призыв слышат междуреченские вояки?

— Вопрос впрямь любопытный, — со вздохом признал де Гронде. — Понимаете, граф, местная трактовка христианства и меня приводит в изумление. Иной раз даже чудится…

— Что?

— Будто это не наш Бог. Здешний более кровожадный, грозный…

— Видите?

— Зато и более деятельный — такого легче почитать.

— Бояться, — поправил Светлан.

— Ну, это тонкости!

— А по-моему, принципиальная разница. И если второе подменяют первым, то лишь для собственного комфорта. Очень мерзко, знаете ли, ощущать себя трусом постоянно, год за годом.

— Но вы-то, мой отважный гость, откуда это знаете? — удивился маркиз.

— Да уж набоялся в своей жизни — на всю оставшуюся.

— Вот во что верится с трудом!

— Что набоялся?

— Что боялись. Впрочем, и не верить нельзя — богатыри не лгут.

— Точно? — спросил Светлан. — Теперь буду знать.

Вежливо улыбнувшись, посол продолжил:

— Как бы то ни было, кроме своего бога, междуреченцы не страшатся ничего, включая и саму смерть, а их боевой дух в сражениях взлетает до небес… нередко вместе с их душами, — позволил он себе шутку. — И другой жизни им не надо — лишь бы сражаться, побеждать… и убивать, разумеется. Говорят, междуреченские рубаки привыкают к крови настолько, что за неимением вражьей готовы даже пить собственную. Известны случаи, когда они откусывали себе языки, лишь бы получить вожделенную жидкость.

— В здешних условиях до этого редко доходит, — заметил Светлан. — Несколько веков непрерывной войны!.. А в дни затишья можно охотиться на крестьян.

Де Гронде поморщился:

— Кровь простолюдинов — фи.

— Ну, маркиз!.. — усмехнулся богатырь. — Ежели, не дай бог, угодите в упыри, вам придется туго — с вашей-то привередливостью.

Изогнув бровь, маркиз вперился в него, пытаясь, видно, определить, что сокрыто в этой фразе, помимо иронии. Затем спросил:

— По-вашему, здешние бойцы — как бы переходная стадия?

— А вы считаете, кто-то из них будет востребован Господом?

— На крайний случай есть еще Преисподняя…

— Поверьте, дьяволу тоже не нужен бездушный материал — уж я знаю. В монотеистической системе координат это как бы бесхозная скотина. Но может, для нее уже нашелся господин — иначе откуда такой задор?

Утомившись разглядывать статуи, Светлан посмотрел на Жанну, которая, как и подобает пажу, вела себя скромно и лишь постреливала глазищами из-под роскошных ресниц, сильно смахивающих на искусственные. Мальчик из нее и впрямь получился… не хуже любой девочки. Неужто и маркиза провел этот нехитрый маскарад? В странные игры играют здешние аборигены.

— Ну хорошо, — заговорил де Гронде. — Допустим, у междуреченцев в самом деле собственный бог. Но если сие содействует упрочению державы, что ж тут дурного?

— Для вас или вообще?

— Э-э… в обоих смыслах. Может, с этим вовсе не нужно бороться?

— Слишком властный бог еще и агрессивен, — сказал Светлан. — Значит, рано или поздно примется за соседей. А поскольку он покровительствует правителю Междуречья… Ну, вы понимаете, чем это грозит для Луи.

— Но если удастся убедить бога… э-э… сменить объект?

— Во-первых, не думаю, что его нынешний выбор случаен. Во-вторых, свой… объект он попросту превращает в слугу. А в-третьих… В вашем любимом го, если помните, тактический выигрыш вполне может привести к стратегическому разгрому.

— Это вы к чему?

— Да к тому, что на диктате далеко не уедешь. Если Нордия выберет для себя такую телегу, через век-другой окажется в хвосте у нынешних дикарей. Желаете вляпаться в эпоху упадка?

— Что ж, — вздохнул нордиец, — ради величия государства можно поступиться даже прогрессом.

— Какой там прогресс — деградация!.. Вы видели скульптуры позднего Рима? И сравните с периодом расцвета.

— Великие цели требуют жертв. Искусство — это все-таки надстройка. Куда хуже, если непрочен фундамент. Безопасность державы выше сытости граждан, а хлеб важнее зрелищ… э-э… в широком смысле.

— Вот сейчас вы лукавите, — сказал Светлан. — Решили проверить, насколько я вылавливаю вранье?

— Именно, — охотно признал маркиз. — Должен сказать, я не люблю лгать, но за долгую практику сделался в этом весьма искусен. И если вы разоблачили меня…

— Мои соболезнования, — проворчал богатырь. — Слава богу, мне не приходится упражняться в таких делах.

— Вы еще столь молоды, мой дорогой гость!..

— Это я-то? — усмехнулся тот.

— А с возрастом неизбежно обрастаешь дурными привычками — хочешь того или нет. Вдобавок делаешься занудой. Уже нет былой легкости, да и паришь эдак пониже… если вообще не разучился летать.

— Ну конечно! — внезапно сказал Светлан. — А я-то гадал, откуда тянет магией… Ведь это от вас, правда? Вы владеете Даром, любезный маркиз.

— Вы на редкость проницательны, граф, — ответил де Гронде, уже не манерничая.

— Просто у меня хороший нюх — много ума тут не нужно. Но мы не успокоимся на достигнутом, — прибавил богатырь, — и пойдем дальше.

— Любопытно, любопытно…

— Вы здесь не для того, чтоб сватать де Бифа своему королю. Слишком опасная это невеста — как бы не взяла вверх.

— Зачем же тогда? — без особенной охоты подал маркиз требуемую реплику. Слишком он был хороший актер, чтобы позволить паузе затянуться.

— Во-первых, чтобы задобрить здешний ужас, заодно попытавшись направить его злобу в любую иную сторону, кроме своей. Во-вторых, дабы понять: а что, собственно, он представляет собой? Для того во главе миссии и поставили мага. По сути, это ведь научная экспедиция, да?

— Ну какой из меня маг! — молвил посол с легкой улыбкой. — Я лишь дилетант, самоучка.

— Уж какой есть, — сказал Светлан. — Но привезти сюда профессионального чародея значило бы насторожить здешних заправил — вот и послали любителя… Нет повести печальнее на свете, — ухмыльнулся он, — чем чудодей, погрязший в политике!

— «Погрязший»? — вскинул брови маркиз. — По-вашему, это слово уместно тут?

— Еще как! К слову, нас уже пытались накормить отравой, изготовленной в Нордии.

— Этого я и боялся, — вздохнул посол. — Одна из причин, почему решился на этот разговор, — хотел уверить, что сейчас мы скорее союзники… во всяком случае, вредить вам — у нас никакого резона. Напротив, мы должны всячески вас оберегать!

— Э-э… в самом деле?

— Ну, если совсем уж начистоту, — маркиз бросил острый взгляд на очаровашку пажа, со скукой цедившего пряное вино, — то мне и впрямь страшно. Ведь у меня нет силы богатыря, а мой магический талант весьма скромен, даже по меркам Нордии. Вот ваша королева, говорят… — Тут он умолк, как бы предлагая Светлану поведать про замечательные дарования Анджеллы.

Но тот не понял намека — точнее, не принял.

— Во всяком случае, вы меня заинтриговали, — сказал он вместо этого. — Надо будет наведаться в Нордию.

— Об ином и не мечтаю, — произнес посол, впрочем, без особенного пыла. — Но вы уверены, что дело лишь в любопытстве?

— А в чем еще? — удивился богатырь.

— К примеру, не питаете ли вы враждебности к нам?

— Вот уж чего в помине нет!

— Ну, тогда я действительно буду рад. Да и сам хотел бы посетить вашу столицу. Давно мечтаю лицезреть королеву Анджеллу. Помню-то ее принцессой, еще ребенком…

— Желаете увидеть, какой она стала? Могу показать.

— Каким же образом?

— Дак и положено влюбленному, ношу ее портрет у сердца. — Достав из куртки кожаный бумажник, Светлан извлек оттуда масляную миниатюру в картонной рамке. — Между прочим, сам рисовал, — похвастался он.

— О боже, — ужаснулся нордиец. — Да разве можно так обращаться с шедевром? Воистину, вы — варвары!

— Это для вас шедевр, — сказал Светлан без лишней скромности. — А для меня — фотка на память. Хотя другого я вряд ли сумел бы так изобразить, — прибавил он честно. — Тут надо видеть сердцем.

— Другую, — чуть слышно поправила Жанна, не удержавшись.

— Если б вы не были очарованы своей госпожой, — произнес де Гронде, — я без колебаний призвал бы вас служить нашему Луи.

— В каком же качестве, интересно? — спросил Светлан. — Придворного скульптора?

Маркиз вежливо улыбнулся.

— Загляните в графскую библиотеку, потолкуйте с тамошним хранителем книг, — предложил он напоследок. — Скажите, что я направил.

— Привет от дяди, да? — ухмыльнулся богатырь.

Глава 10

Его университеты

— Как же это трудно — молчать! — пожаловалась Жанна, когда они отошли достаточно далеко. — Может, мне следовало назваться племянницей Королевы?

— По линии де Кюси, ага, — поддакнул Светлан. — Ведь в тамошних застенках ты уже побывала, и пытал тебя не кто-нибудь, а сам герцог Карл, — так что вы с ним вроде как породнились.

— Знаешь, сколько у Карла таких родственников? — фыркнула девушка. — Ой, не надо о плохом!..

— Кстати, когда ты молчишь, твоя мордаха делается настолько выразительной, что слова не нужны — если зритель внимательный.

— Интересно, — пробормотала Жанна, — и насколько внимательным был маркиз?

— Да, это вопрос, — согласился Светлан. Внезапно он затормозил, вскинув указательный палец.

— Что? — спросила Жанна, тоже останавливаясь.

— Не чуешь? Знакомым запашком потянуло.

Смешно наморщив носик, ведьма втянула воздух. Обоняние у нее было слабей, чем у богатыря, однако вряд ли уступало собачьему.

— И вправду крокодил, — сказала она. — В смысле, та самая отрава.

— Тянет-то вон оттуда, — показал Светлан. — Выходит, и от сквозняков бывает польза.

— Наведаемся?

— А как же!.. Надо ж знать, чьей любви нам следует стеречься.

Запах повлек богатыря словно бы за руку, не позволяя уклониться от цели и вовсе не препятствуя обычному его шагу.

— Колобки идут по следу, — тихонько промурлыкала Жанна, спеша следом, и на бегу поскребла щеку Агре, вызвав у той ответное урчание.

С услужливостью, казавшейся даже подозрительной, аромат яда привел их к дубовой двери, упроченной железными полосами, — конечно же запертой, но… недостаточно надежно. Плавным напором своротив замок, Светлан заглянул внутрь, единым взглядом ухватив картинку.

Комната оказалась порядочной, больше смахивая на концертный зал, из которого убрали кресла. Пол состоял из квадратных плит разных цветов, вздымаясь у дальней стены, точно небольшая эстрада. И вот там, за массивным столом, освещенным парой канделябров, восседал знакомый уже рыцарь в темных латах, сосредоточенно занимаясь вовсе не рыцарским делом: готовил новое кушанье, не скупясь на отраву. Как и на пиру, главный стражник был в полной экипировке, но шипастый его шлем лежал на столе, открывая белесые патлы, давно нуждавшиеся в хорошем шампуне.

Когда нужно, богатыри умеют перемещаться неслышно — и вот такой тенью, хотя здоровенной, Светлан просочился внутрь комнаты. Следом за ним проникли ведьма с кошкой. А чтобы заметить их в этом густом сумраке, рыцарь был слишком увлечен стряпней. Как раз сейчас он, видимо, прикидывал, сколько яда сможет вместить блюдо, не вызвав подозрений. Подумав пару секунд, добавил еще.

— Ну шо ты все сыпешь, сыпешь!.. — не выдержал Светлан. — Небось дефицит — чего тратить зря?

Вскочив, верзила схватил шлем и водрузил на голову — реакция отменная.

— А мне не жаль для дорогих гостей, — огрызнулся он лязгающим басом. — Может, вам и нужна слоновья доза?

— Ишь, и про слонов знает, — сказал богатырь. — Прямо эрудит!.. Может, и охотник? Уж не задумал ли повесить на стену и мою голову?

Похоже, нас не любят тут, подумал он. То есть конкретно — меня. Неужто и этому перебежал тропку? Вроде не припоминаю.

Но спросить имя не успел.

— Тиг де Ла Гус, — назвался рыцарь. — К вашим услугам, господа!

И обнажил сразу два клинка, решив, видимо, брать числом, потому что каждый из них значительно уступал размерами мечу Светлана. Кстати, плавный изгиб клинков и форма рукоятей более подобали Востоку, причем отнюдь не Ближнему. Да и в латах улавливались мотивы.

— А теперь расскажи про своих предков, — предложил богатырь. — Как это заведено у истинных самураев.

Подавшись вперед широкой грудью, рыцарь издал рык, явно вызывая на бой. С места, однако, не сдвинулся.

— Ну прямо берсерк, — похвалил Светлан. — Что, готов отоварить сразу троих?

Мечи начальника стражи опять пришли в движение, с шипением закружившись вокруг него, формируя стальную завесу. Вообще, виртуозная работа — для нормального человека. Или Ла Гус уже не вполне нормален?

— Сейчас он завопит: кийя-я! — усмехнулся богатырь. — Нашел, чем удивить… А твои сэнсэи не предупреждали тебя, что с шибко здоровыми лучше не связываться, — вот их никаким приемом не прошибешь. Или наслушался баек про стариков, голыми руками убивающих тигров?

Возможно, Ла Гус пропустил его недавнюю демонстрацию, отлучившись по делам. Но скорей дело в ином. Да что мы, провокаций не видели?

— Постойте-ка у двери, — велел Светлан своим спутницам. — Похоже, для «дорогих гостей» здесь запасены не только фирменные блюда. Или вы, мои кошечки, хотите превратиться в дикобразов?

И небрежной поступью двинулся через зал, безошибочно выбирая в полу плиты, которые не служили тут спусковой кнопкой.

— Вот ты и выдал себя, — проскрежетал де Ла Гус. — И вовсе ты не богатырь, чужеземец, а вся твоя сила — от колдовства.

— Да что ты знаешь про богатырей! — откликнулся Светлан. — По-твоему, они сильны лишь мускулами?

Будто невзначай, он ступил на одну из предательских плит. Но торжествующий вопль, уже готовый вырваться изо рта Тига, так и застрял в глотке — ловушка не сработала.

— Иногда я бываю такой легкий, — пояснил Светлан, язвительно ухмыляясь. — Прямо как перышко!.. Но это не значит, что у меня уменьшается масса, — если понимаешь отличие.

Миновав опасную зону, он шагнул на эстраду и в несколько встречных махов погасил атаку стражника, накатившую точно смерч. Действовал Светлан в четверть силы, избегая перехлестов, — и все равно Ла Гус удивил его. А год назад, пожалуй, смог бы и ошеломить… впрочем, тогда и Тиг, наверно, был слабее. Растем синхронно, м-да… Но он-то с какой радости?

Темный рыцарь отхлынул, и сразу Светлан атаковал сам, своим огромным мечом двигая с таким проворством, что Ла Гус едва успевал подставлять свои два. Впрочем, и сейчас богатырь сдерживал себя, готовый погасить любой прорвавшийся удар, — он лишь проверял, на что способен его противник. И в итоге заморочил Ла Гуса настолько, что оказался между ним и столом, больше похожим на примитивный пульт. А когда рыцарь закачался на краю эстрады, богатырь с усмешкой отступил и присел на стол, положив меч на колени.

Надо признать, бился де Ла Гус с изумительным искусством, а мощью и резвостью превзошел почти всех, с кем Светлан сталкивался до сих пор. И почему Тига не было в числе «благороднейших и славнейших», наехавших на богатыря год назад? Или тогда он еще не числился рыцарем? Или его попросту не пустили на тот турнир? Или ему там было нечего делать?

Такая цепочка мыслей привела Светлана к неожиданному вопросу:

— Вот интересно: ты женат?

— Зачем еще? — выпалил Ла Гус, пытаясь отдышаться.

— А зачем женятся, — пожал плечами богатырь. — Кто из любви, кто ради потомства.

— Мне не нужна самка, — огрызнулся Тиг. — И без детенышей обойдусь.

— Пойдешь другим путем, да? И каким, интересно?

— Куда? — ошарашенно спросил рыцарь.

— К бессмертию, — ответил Светлан. — Каждый выбирает к нему свою тропку. Вот и хочу знать, какую предпочел ты.

— Угадай, — отрывисто сказал Ла Гус. Настороженности он не терял, каждую секунду ожидая атаки. Но сам больше не наскакивал, убедившись в громадной прочности богатырской обороны. Или готовил новый сюрприз? Какую-нибудь падающую плиту, ага. Но без пульта это трудно устроить.

— Выбор-то невелик, — произнес Светлан. — Брак ты забраковал — верно, с ним у тебя личные счеты. Надо порыться в твоих юных годах…

— Даже не думай! — вырвалось у Тига. — Не лезь, понял?

— Ага, по больному попал, — спокойно констатировал богатырь. — И на кого ты обижен больше: видимо, на мать? Или обоих не обделил?

— Слушай, если не замолчишь!..

Кажется, Ла Гус уже созрел для второй попытки — невзирая на персоны. А вдруг повезет и хоть один удар да проскочит?

— Ты что такой злой, в детстве роняли часто? — спросил Светлан. — Так ведь не я же? Злоба должна быть адресной, а будешь наскакивать на всех — схлопочешь язву. Если доживешь, конечно!

— А чего суешься, куда не зовут?

— Ну, извини, — кротко сказал богатырь. — Наверно, лучше бы и я подсыпал тебе отраву, да?

От входа донесся язвительный смех пажа, что называется, подливший масла в огонь. Когда над тобой надсмехаются желторотые юнцы!.. Впрочем, губки у Жанны вовсе не желтые — розовые. И даже без помады слишком яркие… то есть если выдавать себя за мужчину.

Чуть выждав, Светлан продолжил:

— Но если ты оскорбился за родителей…

— Да мне плевать на родителей! — рявкнул Ла Гус. — И на всех моих родичей, известных или неведомых!

— Ну ты хоть плюйся-то не с таким жаром, — посоветовал богатырь. — Побереги слюну для врагов. А пыл лучше расходуй на работу. Или не знаешь, что благородные господа упились в свиней и бузят по всему замку?

Наконец разобравшись с управлением, он в несколько движений отключил ловушки и сделал знак своим спутницам, подзывая к столу. Но тут же вскинул палец, советуя не забывать про осторожность, — а вдруг эта система даст сбой? Оседлав кобрис, Жанна направилась к эстраде в точности по проторенному Светланом пути.

— Родственников, значит, не любишь, — продолжил он обстрел. — Что, такие плохие? Или проку от них — ноль?

— Я поднялся из грязи, — процедил Ла Гус. — И ни одна душа мне не помогала!

— Подняться мало, надо еще и отмыться, — изрек богатырь. — А как у нас с гигиеной? Похоже, неважно.

— А некому было обучить манерам — не в тех условиях рос.

— Так ты из бастардов, что ли? — сообразил Светлан.

Тиг вздрогнул, словно от удара. Да что ж они все такие ранимые? Будто и не убивали никого.

— Мать ты невзлюбил, видимо, за низкое происхождение, — прибавил Светлан. — Что не помешало тебе перенять у нее тягу к высокому — имею в виду положение в обществе. А отец скорее всего повинен в том, что в твои матери выбрал не ту особу. Правда, в ином случае это был бы уже не ты — но ведь это детали, верно? Можно и опустить.

— Только не надо делать из меня идиота!

— Да боже упаси, — хмыкнул богатырь. — Мне-то зачем утруждаться?

— Мне не везло с рождения — тут ты прав. Даже нынешний титул пришлось выцарапывать у судьбы. А сколько усилий потребовалось, чтоб взобраться на этот пост!..

— Видишь ли, тут важна точка отсчета, — сказал Светлан. — Можно сравнивать себя с крестьянами или горожанами, не отягощенными мишурой. С учеными, художниками, актерами… Но нет, ты выбрал феодалов!

— Потому что они — наверху. Если уж ставить цель…

— Да не наверху они, — покривился богатырь. — Просто у них власть. Вот ее тебе и не хватало.

— А тут либо ты правишь, либо тобой.

— А еще можно встать в сторонке и не соваться в эту суету.

— Ну да, — хмыкнул Тиг, — когда ты богатырь или маг. А если и этого не досталось?

— Ха! — произнес Светлан. — Так мне ты завидуешь из-за силы?

— Может, и завидовал — раньше. А ныне и так сойдет. Сила, как ты сказал, не в одних мускулах.

— Я ж не имел в виду интриги. Травить одних послов, чтобы подумали на других… Кстати, затея-то провалилась.

— В каждой работе случаются проколы, — пожал плечами Ла Гус. — Хотя обычно с родовитыми не возникает проблем — они предсказуемы до смешного.

Он покосился на Жанну, как раз проезжавшую мимо, но хватило ума не дергаться. Действительно, шансов у рыцаря не было никаких, даже если бы каждое его движение не стерег богатырь.

— Нравится играть с людьми, да? — спросил Светлан. — Дергать их за нити, ощущая себя рукой рока… Ведь это опасно, Тиг. А если, не приведи бог, вправду заделаешься проводником? Поверь, шутки с судьбой не доводят до добра.

— Но что есть добро, мой дорогой гость? Это ведь тоже вопрос!

«Гость», хм, не пропустил Светлан. А как у Тига с гостеприимством? Или для него и это — лишь нить, за которую удобно дергать?

— Только не говори, что и ты стараешься его творить, — проворчал он. — И что твои грязные методы служат высокой цели.

— Почему же нет?

— Да потому, что ты не любишь никого. А куда может привести злоба, уж я знаю.

— По-твоему, любовь настолько важна?

— Если скажу «да» — разве поверишь? Пока не испытаешь сам… Но вот способен ли ты на нее? Ведь это тоже дар, и достается он далеко не всем. А ты у нас — такой обделенный!

«Обделанный», — пробурчала ведьма, впрочем, совсем тихо.

— Наверно, чтобы владеть им, нужно родиться от любви, — осклабился Ла Гус. — Но меня-то зачали из похоти. А может, и от ненависти — кто знает?

— Родители виновны, ну ясно! — фыркнул богатырь. — Видать, ты из тех, кто всю жизнь лишь тем и занимается, что оправдывает себя.

— Да что ты знаешь про меня!..

— Немногое, — согласился Светлан. — Так расскажи.

— А ты кто, исповедник? — бросил Тиг, кривя губы. — Вот я про тебя наслышан!

— И как?

— Что? — слегка растерялся рыцарь.

— Совпадает услышанное с тем, что видишь сам? Прожженный интриган должен уметь отличать слухи от реалий.

— Да ведь я и прежде тебя видел.

— Когда?

— Год назад, на турнире.

— Что-то не помню тебя.

— А меня не допустили к участию: не хватило малости — дворянского звания. А когда попробовал выдать себя за благородного, едва унес ноги из столицы. Тогдашний король не жаловал самозванцев, хотя слыл добряком.

— Постой, — сказал Светлан. — То есть у тебя зуб на покойного Филиппа, и поэтому ты мстишь посланникам его дочери? Ну, если и это ты считаешь нормальным!.. Жаль, не могу присоветовать психиатра.

— Не-ет, — протянул Ла Гус, оскалясь. — У меня зуб именно на тебя. Если б не ты, я добился бы своего, так или иначе. Уж тебе не надо было искать обходные пути!..

— Да мне просто-напросто подфартило. В глухой пуще я встретил короля, и он, не мелочась, одарил графским титулом.

— Вот! — буркнул Тиг. — А мне всегда доставались лишь шишки.

— Ведь в лесу их побольше, чем королей, — заметил Светлан. — И потом, у тебя все равно не было шансов. Кабы дошло до финала, с Оттоном не справился бы и ты.

— И с тобой?

— И со мной, — согласился богатырь. — Теперь-то я знаю, что не отдал бы Анджеллу никому. Есть избитая фраза: «предназначены друг для друга».

— Это про вас, да?

— Именно. Осталось лишь «умереть в один день». Хотя… есть еще вариант.

— Какой?

— Жить вечно — в счастье и согласии. Разве это чудо слишком велико для нас?

— Но почему все — только вам? — вознегодовал рыцарь.

— А разве мы что-то забираем у других? — спросил Светлан. — Ну, кроме себя, конечно.

— Да чушь это: предназначение, вечная любовь!.. Все решила случайность. Если бы в то утро не случился переполох с вампиром, я выкрал бы принцессу — и куда б тогда делся ее папаша?

Богатырь вздохнул: и чего было метать бисер? Нашел перед кем.

— А-а, вот в чем дело! — молвил он. — Ну так Филипп правильно сделал, что выгнал тебя, — хотя бы здесь проявил твердость.

— Почем знать, может, и я любил принцессу? — возразил Ла Гус, будто это оправдывало все.

— И повел бы ее к светлому будущему, невзирая на возражения?

— Да кто виноват, что мне не дали играть честно!..

— Уж не я.

— … и что всю жизнь на меня сыпались несчастья. Я три года был галерным рабом. Знаешь, что это такое?

— При сытной кормежке даже полезно… если выживешь. Наверно, там и накачал мускулы?

— Я предпочел бы иной способ.

— Способ не лучший, согласен. И все ж в каждом несчастье есть хорошая сторона.

— А когда сбежал с галер, больше пяти лет слонялся по дальним странам, перенимая тамошние премудрости.

— Выходит, на Востоке ты набрался не только приемов, но и коварства?

— У меня были хорошие учителя, — осклабился Тиг.

— Может, и хорошие, — сказал Светлан. — Да только учили плохому.

— Вот уж не думаю! Ведь это благодаря их науке я добился нынешнего положения… И лишь случай да ты помешали взобраться на самую вершину.

— Как забавно, — сказал богатырь. — Еще недавно ты мечтал о свободе. Затем — пробиться в меченосцы. Потом — занять пост повыше. А ныне возмущен тем, что королева выбрала другого. Ты никогда не удовлетворишься, верно? Тебя успокоит лишь смерть.

— Ты угрожаешь?

— Пытаюсь понять, что за шило у тебя в заднице. Если ты силен и храбр, зачем тебе нужно, чтобы про это знали все в королевстве?

— Но разве остальные хотят не того же?

— Истинному батыру начхать на почести, — возгласил Светлан.

— А тебе? — тотчас спросил Тиг.

— А мне — накашлять, — усмехнулся богатырь. — То есть первым я хочу быть, но общего признания не добиваюсь. Хватит и своей убежденности.

— Действительно, к чему бессмертному слава? Он и так проживет в веках.

— Если не напорется на другого джигита, еще покруче его. Все в мире относительно… Впрочем, для этой истины здесь пока не созрели.

— Был бы ты столь же благороден, как силен, — заговорил Ла Гус, презрительно скалясь, — давал бы своим противникам фору — тем большую, чем они слабей. Легко быть смелым, когда нечего бояться!

Так, понял Светлан, начинается сказка про храброго портняжку. Когда недостает мощи, берут хитростью. Богатыри ведь такие доверчивые!

— И как предлагаешь уравнять силы? — спросил он. — Выйти против тебя с голыми руками? А может, мне и раздеться — совсем?

— Лучше мне, — предложила Жанна с готовностью.

— Уж для меня-то, конечно, лучше. Но вряд ли это устроит Тига. Вдобавок он еще и…

— Кто? — с вызовом потребовал рыцарь.

— Не ценитель красоты — скажем так. Есть люди, способные замечать лишь уродство, даже находящие в нем особый смак.

— Взамен роз любят нюхать дерьмо, — добавила ясности ведьма. — А заодно и других стараются извазюкать.

— Жан, Жан, пощади мои уши!.. Где ты набрался таких слов?

— Как будто, если сказать «фекалии», оно станет пахнуть лучше!

Впрочем, с Ла Гуса все ссыпалось, как вода с… ну да, с этой самой птички. По крайней мере рядом с ним Светлан не ощущал себя уродом.

— А если о твоих художествах узнает де Биф? — поинтересовался богатырь.

— А здесь не он главное начальство, — с усмешкой парировал рыцарь. — Разве не понял еще? Конечно, я охраняю жизнь сюзерена. Но давать ему полный отчет?..

— И кому ты служишь — ведь не нордийцам?

— Еще не хватало! — искренне возмутился Ла Гус. — Да пусть они передохнут — мне-то что?

— А-а, так ты патриот! — сказал Светлан. — Э-э… междуреченского засола. Вот, значит, каков диагноз. Только зачем плавать так мелко? Размахнись хотя бы на королевство.

— Сперва нужно навести в нем порядок…

— Такой же, как здесь? Кошмар. — Покачав головой, он произнес: — Парень, а ведь ты завис над пропастью — не чувствуешь?

— Ты о чем? — спросил Тиг настороженно.

— О том, что умный интриган не стал бы сейчас переть на рожон. Ну-ка напрягись и холодным рассудком взвесь, много ли выиграешь, выскочив до срока, и чем рискуешь, не угадав победителя.

— По-твоему, кроме выгоды меня ничего не заботит?

— Думаю, она перевешивает прочее — когда ты не ослеплен злобой. Не станешь же ты уверять, будто хозяин тебе дороже жизни?

— Почему нет?

— И за что боготворишь его — за могущество?

— Ну, хотя бы…

— Но если выяснится, что я сильней, — спросил Светлан, — тогда и меня вознесешь?

Тут Жанна хихикнула — слишком тонко, на секунду выпав из роли.

— Или все равно будешь пытаться ударить? — продолжал он. — Или ты любишь господ как раз за то, что перед ними надо ползать на брюхе? Ведь так устроен твой «порядок»: слабые должны пресмыкаться. А когда сам стелешься перед немногими, зато перед тобой — остальные… Это и есть простое человеческое счастье, да?

На пару минут в комнате зависло молчание. Как видно, Ла Гус взвешивал… холодным рассудком.

— По-моему, теперь ты пытаешься мною вертеть, — пробормотал он наконец.

— Возможно, — не стал отрицать Светлан. — По крайней мере я делаю это не за твоей спиной, и если хоть раз поймаешь на вранье… Впрочем, это из области чудес.

— В коих ты тоже смыслишь, верно?

— Смыслить — не значит злоупотреблять, — молвил богатырь. — Но вот хватит ли у тебя проницательности, чтоб оценить мою правдивость?

— Или ты лжешь более искусно, чем я проницаю, — усмехнулся рыцарь.

— Видишь, как интересно? Вот здесь и стоит состязаться. Эта игра куда занятней, чем подсыпать соперникам отраву.

— А как быть с тем, что ты мешаешь мне жить?

— Жить — ни в коем разе, — возразил Светлан. — Жировать — наверно… поскольку ты вполне можешь зарваться. Или желаешь расшибить голову об утес? Ну так вперед, с развернутыми знаменами! Если у тебя тяга к самоубийству, тут уж ничего не попишешь. Думай, Тиг, думай!..

Часть III

Тяжелая наследственность

Глава 11

Библиотечные истины

— И кто ж его строганул, интересно? — пробурчал Светлан, закрыв за собой дубовую дверь. — Случаем, не прежний Биф? Ведь не зря Тига возвысил именно Роже. Да и сам бастард трется здесь неспроста — верно, ждет: не обломится ли ему по максимуму?

— Думаешь, тебе удалось перевербовать Ла Гуса? — спросила Жанна.

— Не будет гадить — и то хлеб… с паршивой овцы.

— Ну, ты и завернул, си-ир! — удивилась она такой конструкции.

— Яго недодушенный, — проворчал богатырь. — Интриган доморощенный… Хотя в этих делах все — самоучки. — Вздохнув глубже, он расправил плечи, будто сбросил груз, и спросил: — Ну, кто у нас на очереди?

— Графский библиотекарь, — ответила Жанна. — Или, как выразился де Гронде, хранитель книг.

— «Водитель кобылы», ну да. Впрочем, так и вправду звучит весомей. Нечто сродни ученому.

— Будто ученых у нас очень ценят! — фыркнула ведьма. — Вот маг — иное дело. А еще выше — громилы в железных футлярах.

— Здесь многое устроено не по уму, — согласился Светлан. — Нынче-то на коне — спецы по убийствам.

— Вроде тебя, ага? — спросила девушка. — Хотя ты — на шестиноге.

— Тяжел, тяжел мой крест, — вздохнул богатырь, машинально огладив рукоять меча.

— Еще бы, — поддакнула Жанна. — Особенно если долбать им по вражьим головам.

— Похоже, нам сюда, — сказал Светлан, сворачивая в невзрачный тупичок. — На книги у меня нюх.

— Как и на девиц, ага? Наши-то благородки такие пахучие! Но это снаружи. А внутри все путем: кость — белая; кровь — голубая.

— И писают духами, — не удержался он. — Кстати, по поводу голубой крови: можно подумать, наши дворянчики проклюнулись из вампиров. Вот это и зовется благим родом?

— Матом, — буркнула Жанна, — орется… А известно тебе, сир, что кровь вояк мало-помалу меняет цвет? И как раз в сторону голубого.

— Может, возрастные изменения?

— Фигу! — отвергла она. — А то я не видела кровь миролюбов!.. Да ты и сам насмотрелся.

— Больше, чем хотелось, — подтвердил Светлан. — Но недостаточно для статистики.

— Скоро наберешь, — пообещала ведьма. — Или можно наведаться в здешние темницы — наверняка там богатый выбор.

— Вот с ревизией тюрем придется погодить.

— Недипломатично, да?

— К сожалению. И если подстегнуть события, лучше не станет никому.

— Прежде ты б не рассуждал, — хмыкнула Жанна. — А когда вызволял меня из подвалов Кюси, разнес там едва не все.

— Так то ж тебя, — пробурчал богатырь. — Любимая мозоль, знаешь ли.

— Ну, спасибо!

— И Карл к тому времени уже ополчился на меня. А вот Биф пока не выходит за рамки — хватает ума… или чего иного.

Он остановился перед скромной дверью, даже не обитой железом. Впрочем, доски на нее пошли прочные, а изнутри они подпирались засовом. То есть своротить эту плиту смог бы не всякий. Но надо ж еще и захотеть?

— А ведь защита устроена грамотно, — заметила Жанна.

— От чего защита-то? — не понял Светлан.

— От всякой нечисти, си-ир. Но особенно — от призрачных сутей.

— Стало быть, призракам не выдают книг? Что ж, это правильно.

Легонько толкнув дверь — как ни странно, не запертую, — он вступил в библиотеку. Подождав, пока ведьма и кобрис прошмыгнут следом, так же аккуратно затворил за ними.

Воздух здесь оказался затхлым — что неудивительно, учитывая отсутствие окон. Привычных полок тоже не было, лишь столы да стулья, в большинстве придвинутые к стенам, — на коих и громоздились толстые тома, более походившие на шкатулки или даже небольшие сундуки: в стальных переплетах, с массивными застежками, а иногда и замками.

Почти вся комната была погружена в сумрак, и лишь центральный стол заливало свечение, исходящее из стеклянной лампы. За столом, перед раскрытой книгой, восседал худощавый мужчина в мерцающей мантии, на плечи которого спадали волны снежных волос, а благообразный лик украшала окладистая борода, столь же седая, как и кустистые брови. Гостей он словно бы не видел, углубившись в чтение.

— Волосы-то — крашеные, — пробурчала Жанна. — И брови накладные. Что за театр?

Усмехнувшись, Светлан откликнулся столь же тихо:

— Уж лучше театр, нежели цирк. Тем более ему к лицу, разве нет? А еще подошли бы очки. Впрочем, их пока не изобрели… кажется.

Невдалеке от хранителя, в темном углу, притулился второй персонаж, одетый куда небрежней, с щетинистой физиономией и поцарапанным носом, — то ли помощник, то ли и вовсе слуга. Этот не читал, а весьма звучно похрапывал, будто тоже кутил на сегодняшнем пиру.

— Ладно, я оценил твою тягу к знаниям, — сказал Светлан уже в полный голос. — Можешь делать вид, что заметил нас только сейчас.

Засмеявшись, паж подбежал к столу и без церемоний развернул к себе тяжелую книгу, выдернув из-под носа хранителя. Быстро пролистал к самому началу.

— «История рода де Бифов, правителей Междуречья», — объявил он, оглянувшись через плечо. — Как раз по теме — верно, сир?

— Виконт, ведите себя прилично, — одернул сорванца богатырь. — Не то пожалуюсь величеству, и вас оставят без сладкого.

— Надо ж, какой вредный! — ухмыльнулась девушка. — Ладно, сдаю назад.

Открыв книгу на прежнем месте, она в два движения вернула фолиант к исходной позиции. Явно недовольный таким отступлением от сценария, хранитель все ж разыграл заготовленную сценку и произнес положенные фразы, пока усаживал благородных господ против себя, разливал морс по пузатым чашам, извлеченным из ближней тумбы, да выставлял тарелки с ломтями пахучего сыра и горками фруктов. При этом драгоценную книгу он предусмотрительно отодвинул подальше от гостей.

Вскоре выяснилось, что библиотекаря зовут Францем Беллини, а его помощника (все-таки), без зазрения дрыхнувшего в углу, — Жорданом. И что о послах королевы здесь уже знают — более того, Беллини ждал гостей, приехавших из столицы и облеченных высочайшим доверием. Хотя и у него не хватило прозорливости, чтоб под личиной мальчишки-пажа распознать девицу.

— Скромненько, но не бедно, — оценил Светлан обстановку. — Видно, что вами не пренебрегают. И подбор книг недурен — не ожидал от де Бифа. Хотя ремонт здесь бы не помешал.

— Наш граф чурается мишуры, — пояснил Беллини. — Ему важнее поиски истины, чем внешний лоск. Вот при дворе Луи таких украшателей навалом.

Последней фразе, впрочем, не хватило осуждения — скорее в интонациях проглянула зависть.

— Мишура-то — фиг с ней, — сказал богатырь. — А ежели крыша потечет? Или ее подкрепили чарами? Кстати, это не возбраняется здешними ревнителями?

Что было б довольно глупо, учитывая засилье нежити в крепости. Или… напротив, имеет смысл. И на чью мельницу пьют святоши? Знать бы, кто тут за мельника!

— Наш граф покровительствует чародейству… в известной мере, — важно промолвил хранитель. — И он достаточно умудрен, чтобы не зариться на фокусы мошенников.

— Вроде этого, что ль? — сказал Светлан, аккуратной молнией воспламеняя дрова, сложенные в камине. Все-таки Жанна еще не вполне согрелась после полета, а по замку бродят такие сквозняки!

— Вот-вот, — откликнулся Беллини с неодобрением. — Этим можно простолюдинов забавлять на городской площади. Да что простолюдины!..

Тут он умолк, сообразив, что эдак может далеко зайти — вплоть до камеры пыток благодетельного де Бифа. Видно, тот все же зарился на… гм… фокусы. Ну и молодец.

— А что, «наш граф» заглядывает сюда? — спросил Светлан, возвращая разговор в прежнюю колею.

— Ну разумеется! — подтвердил библиотекарь. — К тому же довольно часто. Ведь его сиятельство не просто собиратель — ему интересны книги.

— Ишь, он и читать умеет.

— И читать, и музицировать, и рифмы составлять…

— Ну надо же, — хмыкнул Светлан. — А какие тексты предпочитает?

— Конечно, не научные трактаты. Сказания о героях, исторические хроники, записки полководцев, советы мудрецов…

В этот момент проснулся помощник. Оглядевшись с некоторым изумлением, он вдруг чихнул, содрогнувшись всем телом. И тут же застонал, будто отдачей ему повредило затылок.

— Ага, посетители, — пробормотал Жордан затем. — А микстуру не принесли? Мне б сгодилось сейчас.

Осторожно перебравшись к столу, он страдающими глазами посмотрел на морс и сообщил:

— Ох, до чего башка трещит!

— По-моему, эта задачка для тебя, — сказал Светлан, глянув на ведьму.

Ухмыльнувшись, она скользнула за спину Жордана и растопыренными пальцами вцепилась в его кудлатую голову. Издав новый стон, тот оцепенел, напуганный больше лекарем, чем недугом. Но через минуту, уже выпущенный на волю, зашевелился, с недоверием прислушиваясь к себе. Откуда ему было знать, что ведьма — лучшее средство от похмелья. Кстати, и от алкоголизма тоже… хотя на это подпишется не всякий.

— С ума сойти! — сказал Жордан, качая головой уже без боязни. — Да ты, братец, просто волшебник. Или… — Тут он вгляделся в Жанну пристальней.

— Болван, какой он тебе «братец»? — вмешался Беллини, с опаской косясь на гостей. — Это же виконт!

Воспользовавшись его замешательством, Светлан подвинул к себе давешнюю книгу, раскрыл на заглавии.

— Ну ясно, — не стал спорить помощник и, подмигнув девушке, налил себе полную чашу морса. Руки у него больше не тряслись, но пить хотелось.

— Ясно то, что наш Жан никакой не волшебник, — произнес Светлан, листая страницы и взглядом будто фотографируя каждую. — Верно, академик?

— Безусловно, — машинально подтвердил хранитель.

Если верить записям, здешние графы были, как на подбор, орлы, а благородство из них прямо хлестало. И какой фантаст сочинял эту хронику?

— Правда, отдельные особи все же выламываются из рамок, — продолжал Светлан. — Взять, к примеру, меня, простого богатыря…

Жордан поперхнулся морсом, Беллини метнул на него грозный взгляд.

— Ведь интересно знать, что творится с моим телом. Откуда берется сила, чрезмерная даже для такой массы, и куда сгинула усталость. И что делать с богатырским зудом, не позволяющим почивать на лаврах, толкающим на авантюры. Если б удалось внести в это хоть какую-то ясность…

— Сир, а тебе обязательно… как это… препарировать сказку? — спросила Жанна.

— Всякий мир живет по присущим ему законам, — ответил он. — А познав их, становится легче крутиться. Умный-то не пойдет в гору, если имеется обход, а дурак ее попросту не заметит. Хотя будет кряхтеть, обливаться потом и проклинать судьбу, обрекшую на эти муки. Но при чем тут судьба, когда с головой проблемы?

— А что, я согласен, — прокашлявшись, выговорил Жордан. — Законы надо чтить, если они не высосаны из пальца.

— Простите, из чего? — заинтересовалась Жанна. Парень плотоядно ухмыльнулся, сразу сделавшись похожим на сатира, однако с курса не сбился.

— Вообще, в свободное от надувания щек время мы тоже пытаемся познавать мир, — сообщил он. — Здесь ведь такая целина!..

— Не боитесь? — спросил Светлан. — Насколько понял, в Междуречье действует правило: меньше знаешь — крепче спишь.

— Крепче всего дрыхнут мертвецы, — вставила Жанна. — Наверно, оттого, что в головах пусто.

— А, думаете, почему я злоупотребляю… гм… снотворным? — сказал Жордан. — Конечно, боимся! Мы ж не богатыри, даже не рыцари. Любой неверный шаг грозит гибелью. Но если двигаться потихоньку, просчитывая возможные следствия…

Судя по кислой мине, проступившей на лице Беллини, его вовсе не убеждала такая тактика. Но решал здесь, видимо, не он.

— В любом случае деваться некуда, — прибавил Жордан. — Уж так мы устроены. Вас, монсеньор, от избытка силы тянет геройствовать, а нас, книжных червей, вот так же терзает бездействие ума. Ведь хочется знать больше. А сознавать свое невежество столь мучительно!..

— Не такие уж мы профаны, — возразил Беллини. — Да и платить за сведения такую цену…

— Не зазорно быть невеждой, — сказал Жордан. — Не желать знать — это стыдно.

— Никто не рождается с готовыми знаниями, — поддержал Светлан. — Если не считать троллей.

— А вы что, и с пещерными троллями пересекались?

— Уж куда пещерней — пришлось спуститься под землю на пару лье.

И на десятки миллионов лет, следовало бы добавить.

— Неужто в Тартар?

— Ну, можно и так назвать.

— Что рыцари умеют — это плести небылицы, — пробормотал Беллини, впрочем, довольно отчетливо. — Такая необузданная фантазия!..

— А тебе завидно? — усмехнулся Светлан. — Нормальная ситуация: одни ставят пределы, другие силятся их раздвинуть. Впрочем, это другая сказка — как-нибудь я запишу ее.

— Будем ждать, сир, — ввернула Жанна. — С нетерпением!

— Или надиктую… чтоб не очень утруждаться. Но там был масштаб — всепланетный. И боги настоящие. А тут — такая провинция! Соответственно, и деятели… Развели, понимаешь, местничество.

— Из искры, говорят…

— Ну да, — хмыкнул он. — Мы на радость всем буржуям мировой пожар разду… Или на горе?

— На горе, — прыснула ведьма. — Лысой.

Застыв, Светлан уставился на нее, пытаясь ухватить мелькнувшую мысль. Не удалось. Ну, пусть побегает еще — рано или поздно… Лишь бы не оказалось слишком поздно.

— Что? — спросила Жанна, сразу делая стойку.

— Эта «гора» нам еще аукнется, — молвил богатырь. — Помяни мое слово.

И открыл книгу на вкладке с картой Междуречья, хотя видел куда более точные чертежи и помнил их досконально. Но всегда лучше держать объект перед глазами — авось и зацепишься за что-то. Правда, гор в графстве не наблюдалось… исключая приграничные. Вот холмы есть.

— Предрекаешь?

— Интуичу, — сказал он. — Повторить по буквам?

Вернувшись взглядом к Жордану, слегка озадаченному их коротким диалогом, спросил:

— Так что же творится в Междуречье? Раз уж вы влезли в это…

Дернув плечами, тот произнес:

— На поверхности все отлично: население почитает Бога, в церквах — полный сбор. Правителя восхваляют, налоги собираются исправно — это не считая субсидий из столицы. Жители если не процветают, то не бедствуют. Враги трепещут… во всяком случае, так представляется отсюда.

— А если заглянуть глубже?

— То розовые тона меняются на багровые. Жестокость — вот чем здесь пропитано все, от детских игр до народных забав. А ведь души, изломанные страданием, уже не возвращаются к Творцу. Знаете, как чаще всего казнят в Междуречье? Сажают на кол.

— Влияние Востока, надо полагать?

— На втором месте — колесование. На третьем — сдирание кожи. Это не считая костров, в которых сжигают инакодумцев.

— Диссидентов, ага, — пробормотал Светлан. — И тут нас не любят.

— А слыхали про «красного орла»?

— Что, здесь и такое практикуют?

— Одним поворотом меча вырезают ребра из живой спины!..

— Верно, у норманнов переняли, — предположил богатырь. — Кстати, не из Скандинавии ли заявились де Бифы, а также некоторые их вассалы? Так сказать, привнесли свежую струю.

— Вояки Междуречья — особая порода, — подхватил Жордан. — Их с детства приучают к убийствам, а смерть им не страшна, ибо за порогом — вечность. Кто погибает в бою, сражаясь за истинного Бога, награждается сполна.

— Неоригинально, но действенно, — согласился Светлан. — Редкий идиот сиганет через Стикс, если на той стороне не ждет хорошего. А что нужно здешним простакам, чтобы не сожалеть о бренном мире? Обильная жратва, выпивка без похмелья да пышные девы. Ну, еще помутузиться с кем-то для полноты ощущений. Вот вам и рай, господа! Занимайте очередь. Кстати, существует гипотеза, будто душами наделяет Создатель…

— Ну, это не ново! — втиснулся Беллини.

— … отрывая от себя. Кому-то достается изрядный фрагмент, кому-то — мизерный. Но на всех все равно не хватает, и с каждым поколением бездушных делается больше. Ныне-то они сделались большинством, конечно же подавляющим.

— А чья это доктрина? — спросил Жордан.

— Возможно, вы слышали о Фридрихе Робинкраце, Магистре Серой Магии и профессоре столичного университета?

— Ну, как же! — подтвердил парень, оживляясь. — Вот он про нас вряд ли знает. Но говорили, будто Робинкраца уволок дьявол — на радость… гм… некоторым его оппонентам.

— Во-первых, не дьявол, а Антихрист, — принялась объяснять Жанна. — Во-вторых, не уволок, а пригласил. И уж конечно, не в преисподнюю… где, кстати, не так плохо, — заметила она вскользь, — чего бы ни болтали про нее святоши.

— Да вам-то кто рассказал? — тотчас поинтересовался Жордан. — Неужто виделись с теми, кто вернулся оттуда?

— Сведения из верных источников, — объявила ведьма, состроив значительную мину. — Не сомневайтесь.

И любит же она привлекать внимание!

— Кстати, об источниках, — сказал Светлан, кивая на книгу. — А есть у вас что-то более правдивое на ту же тему?

С ухмылкой Жордан покосился на хранителя, но выдавать не стал.

— Здесь эта тематика под запретом, — ответил он. — Но в других местах я нарыл кое-что.

— Надеюсь, не кости? Знаете, все эти могущественные артефакты в виде черепов древних демонов… не говоря о прочих мощах…

— Вы напрасно не принимаете это всерьез, — заметил парень.

— Да я вообще… мало что. Натура такая.

— Сложная, — не пропустила Жанна.

— Если копии демонических черепов, сделанные из хрусталя, обладают немалой силой, — то что говорить об оригиналах!.. Впрочем, мы отвлеклись.

— Точно.

— Так какой де Биф вас интересует, монсеньор?

— Конечно, самый первый, — сказал Светлан. — Ведь нынешние порядки устанавливались им.

— Итак, Первый Граф, — начал Жордан. — Звали его Оттар, а до получения графства он именовался сеньором де Беем. Но и эту фамилию, если верить летописям, он получил не по наследству.

— Прямо уголовник какой-то, — хмыкнул богатырь. — Он же Биф, он же Бей, он же… Случайно, он не грузин? Хотя у тех — Отары.

— Тучные? — опять влезла ведьма.

— Всякие, — отмахнулся он. — Нет, грузинами тут вряд ли пахнет — я бы почуял. Скорее Оттар и впрямь вестфольдинг.

— По-вашему, так важно знать истоки? — спросил Жордан.

— По-нашему — да, — с умным видом изрек Светлан. — Ибо менталитет индивидуума в немалой степени задается происхождением. Генетическая память, судари мои, — ее тоже необходимо учитывать!

Пока здешние грамотеи недоуменно переглядывались, пытаясь уразуметь, не морочит ли им головы именитый гость, он еще раз пролистал «Историю рода», словно мог там что-то не заметить.

— А что еще известно про Первого Графа? — спросил затем.

— Ну, в одной из хроник сообщалось, будто он был столь похотлив, что не пропускал даже кобылиц, если те ему нравились.

— Э-э… в буквальном смысле?

Осклабясь, Жордан кивнул.

— Простые нравы, — покачал головой Светлан. — Прямо как у горцев, среди чабанов.

— Ну, у скотоводов эта грань вообще размыта. К тому ж Первый Граф славился необузданным нравом… равно как и большинство его отпрысков. А если правителю что-то взбредает в голову, кто осмелится перечить? Даже короли никогда не имели влияния в Междуречье, все тут решал граф — единолично. Говорят, и хоронили Оттара не по христианскому обычаю. В последний путь его провожали многие, от любимых слуг до преданных псов… Или наоборот, — поправился Жордан, подумав, — любимыми были псы… Только имейте в виду: эти сведения из разряда «холодных».

— Имеешь в виду «горячих»?

— Нет, монсеньор, именно «холодных». А есть еще «ледяные», обжигающие смертельной стужей — от нее за секунду превращаешься в лед.

— Случайно, речь не о святом Клаусе? — спросил Светлан. — На Руси именуемом Дедом Морозом.

— Умоляю, сир: не ссылайтесь на нас, — не выдержал Франц. — Нигде, никогда!.. Понимаете? Иначе нам не спастись.

— Да, не хотелось бы, — присоединился Жордан. — Уж очень не люблю холод. Огонь — и то лучше.

— Типун тебе…

В самом деле, вот про огонь Жордану лучше не поминать. Тем более жизнь прекрасна, а он еще молод. Вообще, если этого парня приодеть надлежащим образом, он пользовался бы спросом у дам. Сбит крепко, пусть не очень изящно, физиономия славная и открытая, глаза светятся умом.

— А что скажете о нынешнем графе? — спросил Светлан. — В папеньку он пошел или и вовсе — в Оттара?

Усмехнувшись, Жордан сказал:

— Только между нами, да?

— А то!

— Мы знаем его лишь последний год… э-э… с октября, да?

Беллини неохотно кивнул.

— Говорят, прежде он не сильно отличался от череды своих предков — зверюга был еще тот.

— Жордан! — воскликнул хранитель, опять испугавшись.

— Чего? — огрызнулся тот. — Ты уже и богатырям не веришь? Тогда и вовсе надеяться не на кого!

— Не мешай, — велел Светлан Францу. — В таких делах надо молчать, как партизан, либо говорить все. Иначе — себе дороже.

— Точно, — согласился Жордан. — Так вот, в конце прошлого лета, примерно через месяц после того знаменитого турнира в столице, наш граф вернулся из очередного похода в полной прострации, словно бы увидал собственную смерть. И тогда же он привез с собой юную девицу, вскоре сделавшуюся его супругой. С тех пор прежняя его свирепость сгинула напрочь, а война больше не веселит де Бифа — как и охота. И чем объяснить такую трансформацию?

— Лишь глупцы не меняют взглядов, — объявил Беллини.

— Да, но настолько!.. Ведь до этого он наломал много дров, причем делал это с азартом и смаком. А перечень его бесчинств… чтобы не сказать злодейств… лучше не вспоминать.

— Как говорится, кто сам без греха… — пробормотал хранитель.

— … и вот тут камни полетели градом, — заключил Светлан. — Это лишь в притчах народ внимает мудрецам и сразу просветляется.

Тяжко вздохнув, Беллини достал из-под стола жбан с местным пивом и разлил по кружкам. Выглядел напиток неприглядно, да и пахнул не лучше — на вкус Светлана. Вот Жордан поглядел на пойло с вожделением, но решил воздержаться, по-видимому, опасаясь увлечься. Зато разволновавшийся Франц приложился к своей порции крепко, пока не увидел дно.

— Нынче граф продолжает править нашим краем, — продолжил Жордан. — Даже подписывает приговоры, включая смертные. Но делает это словно по привычке, уступая ожиданиям подданных… или той неясной силе, чья власть в Междуречье сильнее графской, а уж тем более — королевской.

Говорил он не без иронии, но в его голосе сквозила уважительность, удивительная в подобном насмешнике. Или это было сочувствием? Во всяком случае, Жордан явно не из тех, кто почитает за силу. И уж де Бифа он должен знать неплохо.

— Что ж, спасибо за сведения, — сказал Светлан. — Возможно, это поможет нам гвоздить с большей избирательностью. Каждому да воздастся!

— Уж постарайтесь, — попросил Жордан с полной серьезностью. — Еще один вопрос, монсеньор, — заранее приношу извинения…

— Ну?

— А в своей команде вы уверены? А также в тех, кто направил вас сюда и кто поддерживает? Потому что, если хоть где-то отыщется слабина…

Улыбнувшись, богатырь ответил:

— Понимаешь, дружок, мы как преданные псы: готовы друг за друга жизни отдать. Хотя обычно людям не свойственно такое — тут ты прав.

— Что-то давненько я тебя не предавал! — потянувшись, произнес паж.

Жордан хмыкнул с некоторым смущением.

— До утра еще много времени, — сказал Светлан, поднимаясь. — Хватит и на три предательства.

Кивнув хозяевам, он зашагал к выходу.

— «Прежде, нежели пропоет петух, трижды отречешься от меня», — засмеялась девушка и, — кокетливо помахав рукой, устремилась за богатырем.

Когда вышли в коридор, он спросил:

— И почему у всех алкашей поцарапанные носы? Они падают на них или получают по ним?

— Кто на кого? — ехидно уточнила ведьма.

— Ну, не носы же на алкашей!

— А ведь Беллини ездит на Жордане, — заметила она с ухмылкой. — У самого мозгов хватает лишь на выпендреж.

— Вообще, тандем довольно типичный, — не стал оспаривать Светлан. — С другой стороны, без такого буфера Жордан попросту бы не выжил — расшибся бы насмерть о первого же дуболома, облеченного властью. Он башковитый, но неприспособленный.

— И ему тоже нужен импресарио?

— Если не удастся нормализовать ситуацию, эвакуируем Жордана в Город Солнца. Уж там ему хватит целины.

Глава 12

Первые видения

И опять по сторонам тянулись темные стены, сложенные из здоровенных кирпичей, скупо озаряемые факелами, изредка разрываемые дверными проемами или узкими окнами-бойницами. Даже мостки, соединяющие дома и башни, больше смахивали на коридоры. К тому ж здания стояли плотно, почти не оставляя промежутков. По сути, вся крепость была одним громадным строением, поделенным на десяток корпусов. А высоченная стена с угловыми башнями окружала его, точно броня.

— Странная архитектура, — заметил Светлан. — Похоже, кто строил это, на дух не переносил открытых пространств.

— Кстати, о духах, — сказала Жанна. — Это ведь призраки не любят свежего воздуха и не терпят сквозняки, исключая попутные. А если ветер унесет тень от ее корней, она рассеется.

— Без корней — какая жизнь? — согласился богатырь. — Впрочем, на жизнь это и так… не очень-то… А ты на что, собственно, намекаешь? По-твоему, Стронг возводился под нужды привидений?

— Так ведь и при желании не вышло бы лучше. Уж здесь нашим пугальщикам ничто не угрожает — живи… хм… и радуйся.

— Да если бы они только пугали!.. Они ж еще и пакостят. На кой ляд было устраивать этот диснейленд — чтобы развлекать гостей? Или в расчете на будущих туристов… э-э… лет эдак через тыщу.

— Спроси у Первого Графа, — беспечно откликнулась девушка. — Уж он должен знать.

И тут внезапно ожила Агра, до этого ведшая себя тише воды. Метнувшись стрелой, она ухватила крысу, опрометчиво выглянувшую из щели. Бедняжка скрылась в ее пасти целиком, лишь хвост свисал и дергался… некоторое время.

— Решила сгущенку заесть? — поинтересовался Светлан. — Ну, у тебя широкий спектр!.. Лучше выплюнь, пока не подцепила заразу. Тут не твои пещеры, здесь цивилизация… а с ней и болезни.

Задумчиво поглядев на него, кобрис разжала челюсти. Зверек шлепнулся на пол и пару секунд выглядел покойником. Затем вдруг шевельнулся, будто собрался задать деру. И тотчас Агра сцапала его вновь.

Покачав головой, богатырь сказал:

— Вот один кошак так играл, играл с мышкой… пока та не съела его.

— Который в сапогах, что ли? — проявила Жанна осведомленность.

— Не-е, этот-то как раз знал меру. А также время и место. Он сам питался людоедами.

Мотнув мордой, кобрис отшвырнула крысу… пожалуй что окончательно придушенную. Кормиться всякой гадостью Агра явно не собиралась. То ли решила слегка размяться, то ли захотела обратить на себя внимание. И теперь стояла посреди коридора, загораживая проход.

— Некоторые женщины напоминают кошек, — произнес Светлан, возобновляя движение. — Обожают путаться в ногах!..

— По-твоему, лучше б они бегали за вами, как собаки?

— Если им чего надо, они и это умеют.

— Кошки?

— Both, — ответил он.

Огибая кобрис, Светлан тронул ладонью ее загривок. И тут же отдернул руку, пожаловавшись:

— Она меня бьет!

— Чего? — удивилась девушка.

— Ну да, током, — пояснил он. — Прямо ходячий конденсатор. Видно, недаром одних скатов называют котами, а других — электрическими.

— Ведь это плохой признак! — обеспокоилась Жанна. — То-то мне чудилось, будто кожу покалывает — особенно на лице. Жаль, я не голая…

— Хочешь, чтобы кололо всю, да?

— Говорят же: «кожей чуют опасность», — это про нас. И Агра вовсе не горит желанием топать дальше.

— А ее никто не неволит, — пожал плечами Светлан. — Пусть бродит сама по себе. Чай, кошка — не заблудится.

— Без нас она не пойдет.

— Ну… тогда расскажи про призраков еще что-нибудь.

— Нашел у кого спрашивать!..

— Но ведь не я — ведьма? Уж свое ремесло ты должна знать.

— Да какое ж это ремесло, сир?

— «Мы свое призвание не забудем», конечно!.. И чего вы приносите там? Гм… в подоле.

В дальнем конце коридора мелькнула тень, и тотчас по телу пробежал холодок — уже знакомый.

— Заметила? — негромко спросил Светлан.

— Не так заметила, как ощутила, — проворчала Жанна, зябко поводя плечами. — Смотрела-то я в другую сторону. А что там было?

— Погоди.

Прикрыв глаза, богатырь вызвал из памяти недавнюю картинку (а если б и давнюю — без разницы), добавил ей контрастности, увеличил яркость. Затем приблизил обозначившийся силуэт вплотную… слегка подвел резкость…

— И что видишь? — спросила Жанна, не утерпев.

— Дружественное лицо, — усмехнувшись, ответил он. — Ноздри вразлет, глаза-льдинки, борода клочьями, кожа — мертвенная. И кажись, присутствует фамильное сходство.

— Старый граф!

— Ну, не обязательно. То есть старый-то он старый — но вот насколько? В этой династии было столько мерзавцев!.. И который из них? Или призрачных Бифов тут целая банда?

— Скажешь, сир! — содрогнулась Жанна. — По мне, и один — много.

— Да не трясись, глупая!.. В сравнении с тем, что мы с Артуром видели в Тартаре, здешние страшилы — дошколята. Это уже не наша лига, ясно? Потому он и слинял сразу.

— Или за подмогой побежал. А ну, навалятся скопом?

— Вот тогда повеселимся. Эх, раззудись плечо!..

Хотя такая перспектива его не прельщала: мало прочей пакости — еще и призраки.

— Вообще, это любопытно, — произнес Светлан.

— Ну еще бы!..

— Вообрази, что в здешнем замке эдакий заповедник фамильных духов. Я бы не удивился — совершенно. Поскольку знаю теперь, что отъявленные злодеи не пользуются спросом даже в Преисподней. То есть к Богу их не пускают, Сирк тоже не зовет — и что остается? Или вовсе сгинуть с арены, канув в бездну, или зацепиться за мир уже в ином, нечеловечьем качестве. Конечно, они стараются изо всех сил!.. А может, им и помогает кто-то.

— Да кому они сдались, господи!..

— Пошли, — сказал богатырь, срываясь с места. — Надо проследить, куда поплыл этот прозрачненький.

Достигнув поворота, он опять двинулся по следу, на сей раз улавливая не запах, а явственные струйки стужи, оставляемые призраком, будто тот выкачивал энергию из пространства, поддерживая свое странное бытие. Тихонько ворча, Жанна бежала следом, вцепившись в загривок кобрис, чтобы не отстать. Взлететь ведьма не пыталась, благоразумно придерживая этот козырь для крайних случаев.

А затем троица остановилась, наткнувшись на неподвижное тельце крысы. Судя по всему, трупик был свежий — хоть к столу подавай, — но выглядел мумией, напрочь лишенной влаги. И уж к этому убийству Агра не имела касательства.

— Видно, ему потребовалась кровь, — высказалась Жанна. — Эдак скоро и за людей примется.

— Порядочные привидения так себя не ведут, — молвил Светлан.

— Да ты-то откуда знаешь, сир?

— Мне так кажется, — ответил он. — Перекреститься?

И поглядел на стену, куда уводил след. Может, для того призрак и обескровил крысу, чтоб пройти сквозь камень? Ведь черт поймет в его физиологии!

За стеной раздался жалобный стон — детский или девичий. Затем еще один, словно бы в подтверждение. Вот же дьявол!.. Не раздумывая, богатырь врезался в стену и вместе с лавиной обломков ворвался в комнату.

Оказалось это спальней. На неразобранной постели в сложной композиции оцепенела юная парочка, не то чтобы вовсе раздетая, но оголенная в странных местах. Все четыре глаза были выпучены на богатыря — стало быть, призрака детки не заметили, увлеченные своей игрой, уже подкатывавшей к финишу. И тут сюда вломился гость… как нельзя более некстати.

— Ну извините, — пробормотал Светлан. — Мне показалось: здесь дверь.

Ничего умней в его голову не пришло.

— Мы тоже умеем сквозь стены проходить, — сказал он Жанне, впорхнувшей следом. — Куда робокопу!..

— Или бульдозеру, — хмыкнула та. — Панове, не отвлекайтесь! — призвал паж, подкрепляя слова фривольным жестом, — у вас своя потеха, у нас — своя. Вы-то нам не мешаете.

Как ни странно, парочка послушалась, хотя ведьма даже не пыталась морочить — она вообще редко злоупотребляла Силой. По-видимому, юнцам не терпелось настолько, что прочее уже не играло роли… во всяком случае, главной. Знакомо, знакомо…

Шагнув к древнему шкафу, вполне подходящему по габаритам, богатырь передвинул его, заслоняя пролом в стене. И тут же пробил против шкафа новую дыру, в этот раз стараясь быть аккуратней. Теперь за ней обнаружился узкий лаз, темный и затхлый, наверняка давно не используемый… людьми. А вот призраку, похоже, впрямь легче двигаться в пустотах, чем в сплошном камне.

— Вперед! — скомандовал Светлан, устремляясь в проход.

— «Погоня в горячей крови» — да, сир? — поинтересовалась девушка, едва поспевая за ним.

— Вот и нет, — откликнулся он через плечо. — Свой охотничий пыл я давно держу в узде.

— С тех пор, как погонялся за мной? — ехидно спросила Жанна. — Не забыл про болото-то?

— Это в каком смысле — в аллегорическом?

— А? — не поняла девушка.

— Как говаривала моя прежняя подружка: «Там у меня такое болото!»

— Ну, сир, делаешь успехи!.. Хотя наше с тобой «болото» еще впереди, — посулила она. — Увязнешь крепко.

— Думаешь? Тут как бы в выгребную яму не влететь…

А в следующую секунду Светлан затормозил, воскликнув:

— Черт, опять тупик!

— Так сделай из него проход — первый раз, что ли?

— Понравилось, да?

Впрочем, другой способ здесь вряд ли годился. Легонько богатырь нажал плечом, и древняя кладка рассыпалась, открыв даже не каморку, а нечто вроде глубокой ниши, на полу которой, спиною к дальней стене, восседал скелет, обтянутый иссохшей кожей.

— Приехали, — сказал Светлан. — Вот и «корень» нашего призрака. Выходит, этого графа замуровали?

— Скорее всего живьем, — подтвердила ведьма. — Веселенькая у него была смерть!

— Что веселая — наверняка. А до погребения ли, позже ли… Вообще, индийцы поступают мудро, сжигая своих покойников, — так у тех меньше шансов досаждать живым. И славяне хоронили через огонь, пока их не одарили христианством. А как стали закапывать мертвецов, тут и начались проблемы: привидения, упыри… И откуда это пошло: так заботиться о сохранении трупов? Может, и египтяне не были первыми? «Любовь к отеческим гробам», ну конечно!..

Машинально оглянувшись, Светлан выплеснул из рук пару Молний, обращая мумию в горстку праха. Пусть попробует призрак зацепиться за такую малость!.. Конечно, лучше б и это развеять по ветру.

— И ничего не было, — пробормотал он. — Пустая ниша, и все.

— А если он сроднился с латами? — спросила Жанна. — Многие Бифы не вылезали из них. Или меч сделался у него продолжением руки… Вот так схватишься за старый клинок, — фыркнула она, — а им уже управляет другой!

— Тогда с чего призрак крутился тут? — возразил Светлан. — Наверно, здесь у него главный якорь.

— Был, — добавила ведьма.

— Кстати, — вдруг сказал он, — а где родовой склеп де Бифов?

— Хочешь и там затеять пожар? — догадалась Жанна. — Думаешь, Роже простит такую вольность?

— Знаешь, не исключено. Ну а не простит…

— … так и бог с ним, — заключила дева. — Его проблемы.

Тем же маршрутом они вернулись в коридор, по пути снова миновав неугомонную парочку, уже отправившуюся на следующий круг. Задвинув за собой шкаф, Светлан отряхнул плечи от паутины, собранной со стенок забытого лаза, и спросил:

— А интересно, как долго тени могут обходиться без корней?

— Ну, сутки, — ответила Жанна, тоже приводя одежду в, порядок. — Больше-то вряд ли.

Подняв голову, богатырь прислушался к тишине, нарушаемой лишь хихиканьем деток по ту сторону шкафа и далекими рыками гуляк, уже не такими частыми.

— Как не хватает музыки! — вздохнул он. — Привык, понимаешь, к постоянному фону.

— Могу я спеть, — предложила девушка.

— Пажеские песни? Конечно, было б занятно…

Круто развернувшись, Светлан успел засечь новое видение, на бреющем полете пронесшееся по перпендикулярному коридору. Теперь это оказался не изможденный бородач в пышных одеждах, а… совсем наоборот. Бабища была крупная, мясистая — если можно так сказать о призраке. Как раз для здешних любителей обильных форм и мясной диеты.

— Случаем, это не валькирия? — спросил Светлан. — Прекрасная и нагая, гм… Или они должны носить доспехи?

— Что, си-ир, голые девки мерещатся? — прыснула Жанна. — Это от воздержания — я же говорила!..

— Не разглядела, что ли? Молодая ишо, глаз не набит.

— Может, сам и набьешь? — фыркнула девушка. — Да из-за твоей спины слона не приметишь!

— Ну, разница небольшая, — сказал он. — Эдакое облако… без штанов. Представляешь, каково возлежать на такой груди?

— А второй накрываться, ага.

— У других «мальчики кровавые в глазах», а у меня раздетые бабы, — пожаловался богатырь. — Ну никакой солидности!

— Мальчики — это иная ориентация, — пояснила ведьма. — Э-э… нетрадиционная.

— А кровавые — это когда и садомазохизм?

— Да-а, — ответила она с томным придыханием.

— Вот уж вправду: «И рад бежать, да некуда… ужасно!»

— Да-а, — выдохнула Жанна столь же задушевно.

— Вообще, нормальному мужику такая краля показалась бы соблазнительной, — заметил Светлан. — Может, и меня пытаются подманить этими пышностями?

— А богатыри, сир, славятся своей гипр… сикс…

— Гиперсексуальностью?

— Вот, точно! Они ж там не ведают, что ты вегр… винг…

— Винегрет? — предложил Светлан.

— Вегетарианец! — вспомнила девушка. — И что не кидаешься на мясные туши.

— А кидаюсь на кости, ну да. Или даже на сухие стручки.

— Вот уж неправда, сир! — возмутилась ведьма. — В нужных местах и на нас довольно мякоти. Но мы — во плоти, а не тени, брошенные с того света. И если б весили столько, на сколько выглядит твоя валькирища…

— Ладно, — сказал он. — Хоть я не создан для блаженства, а поглядеть любопытно. Ведь если коровы летают, значит, это кому-нибудь… Ну, ты идешь?

И в том же сопровождении: ворчащей девы и безмолвной кобрис, — богатырь двинулся по новому следу, уводящему в глубь здания. В отличие от других выглядело оно заброшенным. Наверно, та бесшабашная пара и забралась сюда в надежде, что тут не побеспокоят… живые. А привидений юнцы еще не научились бояться или считали их менее опасными.

— Интересно, а призраки умеют превращаться? — спросил Светлан. — Уж слишком этот след смахивает на предыдущий. Кабы не видел ту летающую толстуху…

— Да кто их знает, сир? — пожала плечами ведьма. — Большинство — наверняка нет. Но с веками, может, и обрастают навыками. Ведь чем древней привидение, тем на большие пакости способно.

— Это радует, — пробурчал он.

На сей раз призрачный след, пару раз повернув, уперся в массивную дверь. Железные створы, как и положено, ржавые, отворились со скрипом, наводящим тоску.

— Смахивает на ловушку, — заметила Жанна.

— А то не вижу, — проворчал Светлан. — Но пройти мимо открытой двери… Или я не богатырь? Хотя, если желаешь, могу сопроводить тебя к Артуру, — прибавил он без особенной надежды. — Поможешь ему трясти святош. Ты ж любишь общаться с духовными лицами?

— Ряхами, — переиначила ведьма. — В рясах… Нет уж, сир, не надейся, что пущу тебя одного!

— А как насчет того, чтобы приказать? — полюбопытствовал тот. — Все ж таки я твой начальник… как бы.

— Да разве ты умеешь приказывать? Ты и просишь-то — с большой неохотой..

— Умная больно, — буркнул он. — Вырастил на свою голову.

— Голову ли? — хихикнула шалунья. — Хотя верно: зависит от размера…

— Все, цыц! — велел богатырь. — Не отвлекай.

И, прихватив со стены факел, шагнул в проем. С покорным вздохом Жанна двинулась следом. Вот Агра не тронулась с места, застыв в изваяние.

— Что, решила не соваться? — спросил Светлан, оглянувшись на нее. — И правильно. Здоровье надо беречь.

Здешняя комната вполне могла зваться залом. Конечно, в ней не было ни горящих светильников, ни окон, выходящих наружу, но даже без факела здесь оказалось бы не темно. А исходило сияние от призрачных силуэтов, плавно двигающихся посреди помещения и словно бы разыгрывающих пантомиму. Угрозы в них не ощущалось, хотя глядеть было жутковато. Это были не призраки, уже обретшие некоторую вещественность, и даже не тени, бесплотные, но вполне цельные проекции сознаний, лишенных жизни сравнительно недавно, а всего лишь фантомы — то есть сиюминутные оттиски умерших рассудков, всего и способные, что раз за разом прокручивать некие сцены, часто довольно пустяковые.

— Словно бы смотришь старый фильм, — пробормотал Светлан, — где все актеры — покойники.

— Да ну его на фиг, такое кино! — откликнулась девушка. Железная створка позади них вдруг захлопнулась с пугающим лязгом, и тут же перед ней рухнула каменная плита, вывалившись из потолка.

— Нас вроде как поймали, — хмыкнул богатырь, поглядев на плиту без особенного почтения. — Сейчас начнут рэзать, а?

Затем он ощутил, как воздух вокруг стал остужаться, будто заработал мощный рефрижератор. Жанна заволновалась, бросая по сторонам тревожные взгляды.

— Спокойно, спокойно, — сказал Светлан. — Температура упала градусов на сорок, не больше. До абсолютного нуля далеко — даже в Арктике холодней намного.

— Это для тебя, сир, пустяк, а мы, тутошние ведьмы, к морозам не привыкли!

Смахнув с плеч широкий плащ, богатырь закутал девушку по самые глаза.

— Теперь я тоже буду привидением, — хихикнула она, поднимаясь в воздух. — Диким, но симпатичным.

— Но что мне не нравится тут…

— И что же, сир?

— Раз энергию забирают, то, верно, не без причины. А если направить ее в одну точку, сорока градусами не обойдется. И даже четырьмястами, боюсь…

Ведьма опять заволновалась:

— Чего же ждать, мой господин?

— Держись поближе ко мне, егоза. Не дай бог, саданут жаром!

Прищурясь, Светлан оглядел комнату, фиксируя все подробности. Несмотря на стужу, уже покрывшую инеем редкую мебель, фантомы продолжали разыгрывать представление, сейчас несколько смахивая на призрачных снеговиков. Ну и откуда ждать?

— Когда ты так смотришь, делаешься похожим на тигра, — сообщила девушка. — И сразу хочется спрятаться у тебя за спиной. В обычное-то время забываешь, что ты — богатырь.

— Может, лучше я за тебя спрячусь?

— За мной даже твоя рука не укроется, — возразила она. — Очень великий ты человек, сир, вдобавок тяжело здоровый.

— Уже и не человек даже, — пробурчал Светлан.

— Ты забыл, верно, что такое заложенный нос, — продолжала девушка. — Или саднящее горло. Или простуженный яичник. Или…

— Будто сама помнишь! — хмыкнул богатырь, останавливая ее экскурс в анатомию. О своих деталях Жанна могла говорить долго, мало-помалу съезжая в интимности.

— Да как не заряжусь от вас пару дней, бывает, что и прихватывает.

Странно, но теперь и Светлан ощутил озноб. То есть для зауряда это было б нормой, учитывая здешнюю промозглость, но для богатыря такая норма сродни болезни. Если и это проделки призрака, то он вправду — не из рядовых. Или за ним прячется кто-то посерьезней, пока не спеша возникать. Ну, это уже смахивает на дело, а то все — разговоры, разговоры!..

— Да откуда такие перерывы? — удивился богатырь. — Поститься ты вроде не обязана… Или на твою изюминку клюет не каждый?

— У меня изюминок по меньшей мере две, — оживилась ведьма.

— Не считая пупка, да? Видели — знаем!.. Вот интересно, — прибавил он. — У каждого мужика грудь одна, а на вас — по паре. Где справедливость?

— Может, будем сравнивать по весу? — не задержалась с ответом Жанна. — Уж про справедливость, сир, лучше молчи!

— Да, — сказал Светлан, наконец выбрав, куда смотреть. — Помолчать сейчас — самое время.

Невдалеке от них, в самом центре зала, разгорался шар, слепя пронзительным сиянием, в котором один за другим растворялись бледные силуэты фантомов. И хорошего он явно не сулил.

Не отрывая взгляда от пылающего сгустка, богатырь одной дланью обхватил талию Жанны. Затем вместе с ведьмой сдвинулся в сторону и, дождавшись момента, метнулся вбок уже со всей резвостью.

Вплотную к ним прошелестела жгучая полоса — будто атаковала чудовищная кобра, развернувшись из клубка, — и с щипом врезалась в плиту, заслонявшую вход. Содрогнувшись, глыба пошла трещинами, а затем распалась на десятки кусков, мерцающих в наступившей тьме, точно угли огромного камина.

— Вот и все, — объявил Светлан, отпуская девушку. — Здешний кругооборот энергии завершен. Мы вновь возвращаемся в лето.

Действительно, температура в зале быстро поднималась, растопляя изморозь. Но фантомы не вынесли потрясения, на какое-то время сгинув отсюда. И присутствия призрака больше не ощущалось, словно бы он полностью растратил себя в этом последнем наскоке… или тот загадочный некто пожертвовал им, стремясь разделаться с богатырем.

— Уж очень легко мы отделались, — удивилась ведьма. — Столько стараний… а на фига? Это даже на схватку не походило.

— Следовало лишь точно угадать время, — пояснил он. — А на это моего предвидения хватило.

— Еще и нацелил молнию поточней? — спросила Жанна, оглянувшись на рассыпавшуюся глыбу.

— Да лень было долбать самому. В конце концов, я все-таки посол. Махать-то кулаками любой дурак сможет.

— А ты, значит, не любой?

— Я — особенный, — подтвердил Светлан. — Такого масштаба, что уже зашкаливаю в умники.

Без особых сложностей справившись с железной дверью, они покинули комнату-ловушку и дальше опять двинулись в компании Агры, спокойно дождавшейся их снаружи. Направились теперь в обратную сторону, решив, что пора сделать перерыв. Неугомонная парочка продолжала резвиться, когда они проходили мимо, — не подозревая ни об опасности, еще недавно готовой прыгнуть на них из тьмы, ни о том, что угроза минула… во всяком случае, на ближайшие часы.

— Вот кто не теряет время! — позавидовала ведьма. — А мы бродим тут, что твои призраки. Думаешь, за этим Анджи отправила меня к тебе?

— Ведь и не для этого? — кивнул Светлан на стену.

— Как знать, сир, как знать. Конечно, прежде всего я должна помогать советами и ограждать от лишнего риска. Но если ты и рискуешь оттого, что не на кого тратить силы?

— Хитро повернула, ишь!..

— К тому ж тебя надо поддерживать в форме. А вдруг при следующем посещении столицы ты не оправдаешь чаяний королевы?

— Вот Анджеллой меня стращать не нужно, — сказал он. — Мы, богатыри, даже своих супруг не боимся. Вдобавок я еще и граф — если верить Артуру.

— Ну, для тебя это не предел! Захочешь — и в герцоги выбьешься. Или даже в эти… в кронпринцы.

— Уж не жду от жизни ничего я, — вздохнул Светлан. — В смысле, хорошего.

— И напрасно, сир, — бодро сказала Жанна. — До конца света еще уйма времени — вполне хватит для нашей любви.

— Братской, — имеешь в виду? — усмехнулся он. — Ты про Бахрама-то не забыла, попрыгунья? Не говоря о Стрелке.

— Никто не забыт, — хихикнула ведьма. — И каждому достанется на орехи — лишь бы нашлось, чем их грызть. Когда сердце просторное…

— Думаешь, тут решает сердце? Вот у нас чаще заправляет совсем иной орган. А когда даешь ему волю, делается ни до чего. И вообще, пора завязывать.

— Его? — ужаснулась девушка.

— С этим, — поправил Светлан. — Слишком большой расход магии. А без нее здесь как без воды — скоро сама увидишь. Так что с этой минуты я буду экономить… хотя и поздновато хватился, да?

Глава 13

Выход графини

Без дальнейших происшествий троица вернулась к гостевым покоям, но перед самым входом вновь нарвалась на засаду — на сей раз путь ей заступило скрюченное существо, с головой укутанное в замызганное тряпье. На виду оставалась лишь морщинистая физиономия, похожая на кору старого вяза, причем блеклые глазки почти терялись среди глубоких складок — хотя смотрели зорко.

— Надо ж, какое чучело! — пробормотала Жанна.

— Будешь плохо себя вести — сделаешься такой же, — понизив голос, сказал Светлан. — Типичная Черная Ведьма, насколько я в этом смыслю.

Из обтрепанного рукава выдвинулась темная кисть и, нацелившись на Светлана, поманила указательным пальцем. Такой перст, смахивающий на высохший сучок, вряд ли мог кого-то завлечь, но Светлан всегда отличался любопытством.

— Похоже, приглашают одного меня, — заметил он. — И отказывать даме как-то неловко. Тем более дам минимум две — то есть скучно не будет.

— Как шалить, так сам, ага? — обиженно спросила Жанна. — А вот по всяким занудам таскать…

Посмеиваясь, Светлан ответил:

— Если сейчас и намечаются шалости, то не мной. Но когда я соберусь шалить…

— Ну?

— … уж про тебя не забуду.

— Слово?

— Иди-иди, — подбодрил он. — Набирайся сил.

И распахнул дверь в покои, передавая девушку под опеку Артура, уже восседавшего вместе с Лорой и Стрелком в общей комнате. Даже не поленился закрыть за ней и кобрис, прежде чем отправиться к новому эпизоду.

Теперь маршрут пролегал через места, охраняемые и освещаемые вовсю. Впрочем, частый топоток провожатой служил бы отличным ориентиром даже в полной тьме, а если б и звуков не было, хватило бы запаха — уж с такого следа не собьешься. К счастью, идти пришлось недалеко: к другому краю здания, даже этаж оказался тот же. Укромная дверь тихо отворилась, пропустив Светлана, и тотчас захлопнулась, отчетливо звякнув засовом.

Сквозь узенький коридор они проследовали в комнату, которую вполне можно было б назвать будуаром, если бы такое слово уже вошло в обиход. Здесь тоже полыхал камин, а окна были закрыты наглухо — похоже, таким способом жители крепости защищались от призраков. Невдалеке от входа, рядом с округлым столиком, уже сервированным для неофициальной встречи, их ждала молодая женщина, высокая даже по местным критериям, похожая на вытянутое отражение в зеркале. Была она скорее бесцветной, нежели блондинкой, а длинные ноги, проступавшие сквозь цветистую парчу, напоминали ходули. Сложена, впрочем, недурно, и кожа еще оставалась нежной, как у подростка. Да и в чертах хватало своеобразия — пожалуй, лет через тысячу она вполне могла бы пробиться в супермодели. А то, что это здешняя госпожа, было написано на ее лице, бледном и словно бы выстуженном, проявлялось в надменной позе. Обряженная в пышное платье с глубоким декольте, графиня восседала в вычурном кресле, а у ног были заготовлены подушки — видимо, для гостя.

Не приняв предложенной игры, Светлан прихватил по пути стул и сел напротив хозяйки, выжидательно глядя в прохладный лик, тщетно старающийся казаться приветливым. Топотунья-провожатая поспешила в дальний угол и затаилась в тени, словно огромная сова.

— Не бойтесь, она не предаст, — сказала графиня, презрительно кривя губы. — Старую ведьму спасает от дыбы лишь мое заступничество, а стоит мне усомниться в ее верности…

— Это не ведьма — ворожея, — возразил Светлан. — Не думаю, что ее советы помогут.

— Конечно, к ведьмам у вас слабость! — не пропустила она. — Особенно к некоторым, да? К тем, кто притворяется королевой.

— Ну-ну, милая, не так резво, — предостерег богатырь. — Не забывайте, что я — королевский посол.

— Также и граф, верно? — прибавила хозяйка язвительно. — Как бы ровня мне. Только между моим графством и вашим есть разница, вы не заметили?

— Но разве это графство ваше? — удивился он. — Я-то считал главным де Бифа.

— А мне говорили, вы умеете заглядывать под поверхность!..

— Вот она, что ли? — Светлан кивнул на безмолвную советницу. — А что еще нашептала?

— Что у вас хватит силы сокрушить любого на этом свете и в одиночку победить войско. И почему вам не сделаться настоящим графом?

— Всего лишь графом? Ну-у!..

— Затем и королем, разве трудно? — И простодушно пояснила: — Одной мне не удержаться на троне.

И куда она гонит? — покривился Светлан. Простые нравы, прямо как в тайге. А не угодно ли, благородный сеньор, замочить моего муженька? Не говоря о королеве и прочих несогласных. Замах, однако!

— Это бабуля научила не хитрить со мной? — спросил он. — Или нет сил сдерживаться? Знаете, лапа, вам надо постажироваться при королевском дворе — вот там вы б поднаторели в интригах. И не связывайтесь с недоучками!.. Любой сведущий маг знает, что богатырей не берет приворот.

Взглядом, который графиня метнула в угол, вполне можно было воспламенить факел. Ишь, оказывается, под блеклым фасадом прячется вулкан! И каково Бифу сидеть на нем? Не говоря о том, чтобы лежать.

— Хотя откуда тут взяться сведущим, — поспешил добавить Светлан. — Атмосфера Междуречья не способствует чародейству.

А лишь темному колдовству — следовало бы добавить.

— Ведь можно и без ворожбы обойтись, — произнесла Адель, хищно улыбнувшись. — Или мы не хороши друг для друга? Вот вы мне вполне годитесь — эдакий чудище!

И, потянувшись, попыталась ущипнуть гостя за открытое предплечье. Пришлось напрячь руку, чтобы не дать игрунье захватить кожу.

— Ну что же вы? — спросила женщина нетерпеливо. — У нас нет времени на ритуальные танцы.

Кажется, Адель считала себя неотразимой, введенная в заблуждение своей властью над графом. Бог знает, что она вообразила о себе. По меркам периферии графиня, может, и годилась на роль звезды, но соперничать с Анджеллой… или даже Артезией, Жанной, Лорой… Хотя она могла бы сойти за милашку — если одеть ее с большим вкусом, отладить макияж, научить двигаться. И все равно не дотянула бы до красавицы. А обаяния у Адель не больше, чем у гюрзы. Удержаться от такого искушения — не много чести. Теряют больше иногда… причем не далее, как сегодня.

— Вы такая… э-э… протяжная, — пробормотал богатырь, отводя взгляд.

— В чем дело? — резко спросила Адель. — Тебя смущает мой рост? Ты на себя погляди!

— Это — довод, — согласился он, несколько расслабляясь. — Прямо родным повеяло.

— Или то, что не под силу здешним ворожеям, удалось королеве-колдунье? Выходит, и ты очарован этой самозванкой?

— О, новая версия! — обрадовался Светлан. — Мужчины-то обвиняют в использовании чар как раз меня. — Подвинув стул, он обезопасился выступом столика от новых поползновений и прибавил: — А давай, светлая моя, не мешать котлеты с мухами. Чего ты хочешь от меня — конкретно?

— Для начала — это. — Подбородком Адель показала, что имеет в виду. — Разве у меня нет прав на маленькую радость? Или я не женщина?

Ну, не такую и маленькую, если на то пошло. Помедлив, Светлан решился спросить:

— А что же граф, не справляется?

— Да лучше я под жеребца лягу, чем отдамся этому борову!

Как интересно. То есть она больше не подпускала к себе де Бифа?

— С жеребцом? Гм… С чистопородным, наверно?

— Ну разумеется!

Кажется, она говорила всерьез — ничего себе!.. Почему-то вспомнился Тиг… то есть понятно почему. Хотя и самому Светлану такое сравнение не льстило. Когда на тебя кидаются с голодухи… Действительно, а кто еще? Вассалы де Бифа вряд ли посмеют. Нордийский посол слишком дипломатичен, да и не в том возрасте, чтоб рисковать карьерой в угоду похоти. Слуги не годятся по определению — нам же бла-ародных подавай!..

— Раз тебя повело в зоологию, давай определимся с терминами, — предложил он. — Вообще-то боровом в королевстве принято звать Бройля. А здешний граф скорее уж бык.

— Да какая разница? — отмахнулась Адель.

— Ну, хотя бы в результате. Скажем, от быка может родиться минотавр. А вот кем способен одарить конь… Полагаю, что не кентавром.

— А кто может произойти от богатыря и колдуньи? — укусила она.

Усмехнувшись, Светлан ответил:

— Эксперимент покажет… если доживем. Ладно, а что еще? — спросил он. — Тебя ж не только на сладкое тянет?

— И даже не столько, — растянув губы в холодную улыбку, сказала графиня. — Куда сильней мне хочется украсить своего… быка ветвистыми оленьими рогами.

— А не гуманнее ли прибить сразу?

— Это слишком просто для него! Он должен умирать долго — день за днем, месяц за месяцем. Всей его крови не хватит, чтобы расплатиться!

Вот сейчас в ней проступила страсть — Светлану даже сделалось зябко.

— Мученьице — мое развлеченьице, да? — пробормотал он. Кажется, своим непотребством де Биф породил чудовище.

Или только разбудил его, заодно допустив к власти. И уж Адель превзойдет графа, развивая полученные уроки. А со временем, возможно, захочет принимать ванны из крови девственниц — конечно, совсем юных, ибо в здешних местах трудно сохранить невинность до совершенных лет. Законы войны суровы, особенно к беззащитным.

— Ты что же, решила отомстить? — спросил Светлан. — Да не верю я — это лишь предлог! Если б тебе не светило повышение…

Интересно, а согласилась бы Адель переиграть эпизод, настолько изменивший ее жизнь? Или сочла бы минуты позора достаточной платой за нынешние блага? Впрочем, это не значит, что она откажется от добавки.

— Тебе-то какое дело? — бросила графиня, гордо распрямляясь. — Чего бы я ни добивалась, ты не будешь обделен. Чем быть на посылках у ведьмы…

— А каждому есть своя цена, верно?

— Естественно, — подтвердила она с полной уверенности. — Ну, что тебе не ясно? Ведь в придачу ко мне ты получишь огромное богатство и армию, лучшую в стране.

— И всех тутошних палачей, — присовокупил богатырь. — И роскошный пыточный арсенал, накопленный за века.

— Ну конечно! — подхватила графиня. — Да если бы де Биф не был размазней, он давно бы сделался королем!

— И тогда твоя душа угомонится? — рассмеялся Светлан. — Или подвинет Роже на покорение соседей? А не боишься, что раньше он обломает тебя?

— Что ты понимаешь? — вспылила Адель. — Он меня пальцем не тронет!

— Пальцем, может, нет — а кинжалом? Вот его папаша не церемонился с женами. Лучше не испытывай судьбу, а то, не дай бог, проснется дурная наследственность…

— Он не посмеет, — быстро сказала женщина. — Ведь он трус, хотя скрывает.

— А чтоб убить слабого, смелость не нужна — тем более когда некому спрашивать. В крайнем случае можно сослаться на аффект: дескать, спровоцировала. Ну буйный я — с кем не бывает? Слово убийцы против… трупа. Думаешь, многие усомнятся? Еще и пожалеют — его, а не жертву! Такая вот у нас избирательная жалость. А что до претензий Роже на трон… точнее, до отсутствия таковых…

— Ну?

— По-видимому, он лучше представляет расстановку сил в стране. Ведь кроме войска у королевы есть богатыри. И разведка налажена, как ни у кого. И полное превосходство в воздухе. Не говоря о ее магическом даре.

— Но если ты встанешь на мою сторону…

— Ведь не встану, — сказал Светлан почти сочувственно. — Зачем делать нереальные допущения?

— Но почему? — вскричала она. — Черт… Разве я плохо объяснила? Такой выигрыш!.. Чего тебе не хватает?

— Не напрягайся — все равно у тебя этого нет. К тому ж ты не умеешь уговаривать. Каждая твоя реплика начинается с «какой же ты идиот» — если не словами, то по интонации. И какой реакции ты ждешь на это?

— Ты еще пожалеешь! — прошипела Адель без лишней оригинальности.

— Эх, барышня, — вздохнул Светлан. — В моей жизни столько упущенных возможностей! Ну, будет на одну больше.

— Или тебе больше нравятся мальчики? — не унималась она. — Не зря же рядом трется этот смазливый паж!

— Вот наклонности королей обсуждать не будем. Ну паж — подумаешь!.. Служба у них такая.

— Задницу подставлять? Тяжкий труд, конечно!

— Из всех вариантов ты выбираешь худший, — заметил богатырь. — Это уже симптом, а?

Как видно, и здесь пригодился бы психиатр. А духовник разве посоветует путное? «Иди и не греши больше» — очень по делу!.. И почему я не люблю святош? Ох, грешен, батюшка, — отпусти авансом твое убийство.

— Ты любишь музыку? — спросил он.

— Что? — От неожиданности Адель даже дернулась. — Терпеть не могу!

— Это плохо. Потому что хорошие песни снимают стресс.

— Может, ты и споешь мне?

— Да я бы спел, — сказал Светлан. — Но не люблю метать бисер.

— При чем здесь бисер? — спросила графиня резко.

— При том, что если медведь на ухо наступил…

— Довольно! — топнула она ножкой… э-э… примерно сорокового размера. — Еще и медведя приплел!..

— Вообще-то я хотел упомянуть другого зверя, да постеснялся.

— Постеснялся — ты?

— Вот такая у меня нежная душа.

— Что не мешает тебе оскорблять благородных дам. Но будь уверен: я еще посчитаюсь с тобой!

— А мне, значит, станешь мстить за то, что не набросился? — усмехнулся Светлан. — Бедняга граф!.. Впрочем, по заслугам.

— Верно, он заслужил кару, — подхватила Адель. — И Бог не допустит, чтобы убийца и насильник ушел от возмездия.

— Да запросто! — сказал богатырь. — И мало, что допустит, он даже подстрекает к этому. Если здешние графья и ближнюю родню не щадили, а после причислялись к святым… Роже в этом ряду — из самых тихих.

— Вот пусть и отправляется в ад!

— Тебе, случайно, не являлся призрак отца? — поинтересовался Светлан. — В компании с убиенными братьями.

— Зачем еще? — огрызнулась она с испугом.

— Да, видишь, некоторым для драчки за власть требуется обоснование. Вот один принц и обвинил дядю в убийстве короля, сославшись на такого свидетеля. И поди разберись, сочинил бедняга или впрямь пригрезилось.

— А почему «бедняга»? — спросила Адель отрывисто.

— Да потому, что не пережил этой свары, заодно с собой порешив родичей — своих и своей свихнувшейся подружки. Впрочем, и сам явно был с тараканами в голове.

— Однако ж прославился, да?

— Не столько своими делами, сколько талантом великого драматурга, обелившего маньяка в своей пьесе. Подфартило толстяку, хотя не заслуживал.

— А если рукой сочинителя водил Бог? Как и рукой того принца.

— Только не изображай из себя орудие Божьего гнева, — сказал Светлан. — Или тебе тоже требуются оправдания?

Повернув голову, вперил взгляд в колдунью, застывшую в углу:

— Бабуся, а ты впрямь смыслишь в своем ремесле или только напускаешь туман?

— Отвечай! — велела графиня.

— У меня большой опыт, добрый господин, — уклончиво проскрипела колдунья. — Мне уже много, много лет.

Как будто это плюс для спеца.

— А у кого обучалась профессии?

— Чародейные секреты мне передала мать, прославившаяся могуществом во многих деревнях. А ей…

— Ясно, — кивнул Светлан. — Сельская династия, нахватавшая знаний с бору по сосенке. А колдовской крови в тебе — хорошо, если на осьмушку. Слабенький раствор, а? И образование ни к черту… Нет, — сказал он уверенно, — проблема не в тебе. И захотела бы, да не потянешь.

— Ты о чем, рыцарь? — настороженно спросила Адель.

— Пытаюсь понять, откуда в тебе эта пакость. Ведь не с рождения? Жаль, я не видел тебя в детстве.

— Тебе что, понравилось оскорблять меня?

— Боже упаси, я не воюю с женщинами!.. Неужто сама не чувствуешь, что с тобой неладно?

Поджав губы, графиня распрямилась в кресле, помолчала с минуту. Затем разродилась:

— Если в этом замке кто-то нормален, то это я.

— Ой не лги, боярыня, — я ж тебя насквозь вижу!.. Или забыла, с кем говоришь? Чтобы я да не распознал оборотня!

Не удержавшись, старушка издала испуганный вздох. Графиня и вовсе закостенела в статую, даже моргать перестала. Прищурившись, Светлан глядел на нее, фиксируя реакцию. А пауза все тянулась.

— Ты… сошел… с ума, — процедила Адель наконец.

— Мимо, — ответил он. — Я рассудочен до неприличия. И вовсе не собираюсь разоблачать тебя прилюдно — так что расслабься.

О том, что на это вряд ли пойдет ее муж, Светлан не стал поминать.

— Чего ты хочешь? — спросила она тихо. — Во что мне обойдется твое молчание?

— Милая, не слушай пошляков, твердящих, что все люди сволочи, — они правы лишь на три четверти… ну, от силы на восемь десятых. Может, я просто хочу помочь — в такое ты не поверишь?

— Ты? — холодно улыбнулась графиня. — Мне? И в чем же?

— В лечении, конечно. Только не говори, что здорова, — не трать слов попусту. И если болезнь не запущена…

— По-твоему, я могу превращаться в зверя? — Адель опять покривила губы. — Обрастаю шерстью, выпускаю клыки и когти? Увы, при всем желании…

Можно представить, что бы она натворила тут!.. Уж тогда ей не потребовался бы помощник.

— Это последняя стадия, — пояснил Светлан. — Тогда было б не до разговоров. Но у тебя болезнь пока не проступила наружу, а звереешь ты внутри себя. Наверно, и самой временами бывает страшно. Ведь у тебя случаются просветления… хотя все реже, да?

— Что ты несешь, идиот?

— Кстати, есть способ проверить, — сообщил он. — Не подумай плохого, но вблизи богатырей Черная Магия затухает. И стоит мне обнять тебя…

— Хватит! — оборвала графиня. — Меня утомили твои бредни. Убирайся, пока я не вызвала стражу.

Светлан лишь усмехнулся на угрозу, но спорить не стал, сразу поднялся.

— Я подумаю над твоей проблемой, — сказал он на прощание. — И когда найду решение, не обессудь. Слишком много у тебя власти, чтобы оставлять на твое усмотрение. — Уже минуя дверь, пробурчал под нос: — А интересно было бы услышать версию Роже.

И накаркал — за первым же коридорным поворотом уткнулся в графа, загородившего проход неохватной тушей. Выглядел тот столь же запущенным, хотя одежду сменил, а пахло от него вроде послабей… или Светлан уже притерпелся к здешним ароматам. Мрачно набычившись, де Биф упирался мутным взором в ночного гостя Адель.

— Намекаешь, что ты — муж? — со смешком спросил Светлан. — Застукал за прелюбодеянием, да? Сейчас мне, наверно, полагается сигать в окно… э-э… для приличия. — И, заглянув туда, прибавил: — Высоковато, нет?

Впрочем, граф встречал его один и даже не удосужился обнажить меч. Видимо, он с первой встречи усвоил урок, а на сегодняшнем пиру закрепил.

— Чего молчишь-то? — спросил богатырь.

— Пойдем, — сказал де Биф, поворачиваясь к нему спиной.

Пожав плечами, Светлан последовал за хозяином — к ближней двери, заметить которую смог бы лишь очень наблюдательный… э-э… сапиенс, настолько она сливалась со стеной. Вдобавок проем оказался до того тесным, что графу пришлось протискиваться боком, а Светлану еще и сгибаться. И в самой каморке, куда они угодили, места едва хватало для пары таких габаритных субъектов. Правда, стол с двумя прочными стульями здесь уместился и, конечно, ломился от яств. Такое однообразие начинало утомлять.

— Ешь, — указал де Биф на блюда. — Пей.

И осторожно опустился на один из стульев.

— Колись, — заключил Светлан, озирая комнатку. — Ну надо ж, как замуровался!.. Случайно, это не лифт?

— Прячусь тут, — ответил правитель. — И… еще.

— Раны зализываешь?

— Вот, — подтвердил де Биф, дернув головой. — Так.

Он и сейчас выглядел как после изрядного подпития: речь невнятна, черты размыты, движется валко, — но причина, видимо, не в спиртном. Как раз оно на беднягу не действует… конечно, если не пытаться в нем утонуть.

— Устроились — как? — неловко спросил хозяин. — Претензий нет? Пожеланий?

Вскинув брови, Светлан ответил удивленным взглядом: дескать, мужик, ты чего?.. По лбу, правда, стучать не стал..

— Это для беседы, — со вздохом пояснил граф.

— А больше говорить не о чем?

— Ну, как… — Протянув руку, де Биф коснулся стены, и там открылось отверстие, из коего зазвучали женские голоса — один властный, со звонкими гневными нотками, а второй скрипучий и угодливый.

— Хо, молодец! — сказал богатырь. — Но как-то это не по-нашему, не по-графски… А?

— Что ж делать.

— Неужто все слышал? — спросил Светлан. — А ты не прост, де Биф!.. И что решишь? Надеюсь, не станешь срубать головы? Не говоря про сдирание кожи… Ты ж не таксидермист, нет?

— Я не могу, — выдавил граф. — Умру без нее. А с ней… Видишь, какой?

— Без царя в голове, — кивнул Светлан. — Даже без королевы. Тебе б нормальную подружку… а не такую…

Шалаву, да? Лучше не бить по ране.

— Знал, что будет, — пробубнил де Биф. — Ее знаю. Проверка это. Не жены — тебя. Теперь верю. В спину не ударишь.

— Зачем в спину? — хмыкнул Светлан. — Я и по лбу могу заехать — батыр как-никак.

— За что, а? — глухо спросил граф. — Ну за что!.. Разве плохо бился во славу Господа?

— А разве мало грешил? — откликнулся гость. — Думаешь, грехи можно смыть чужой кровью? Святые убийцы, ну конечно!..

Видно, де Бифу действительно стало невмочь, если захотел даже не сочувствия, но понимания. Оправдывать себя он умел не хуже прочих, только это уже не спасало.

— Говорят: околдовала, — мычал толстяк, точно жилы жевал. — Многих убрал с глаз, чтоб не гневили. Но ты — должен смыслить?

— В чем: в колдовстве?

— И в этом, да. С ведьмами знаешься.

— Ну, я, конечно, не спец, — сказал Светлан. — Но на приворот это не похоже. И если б я верил в Бога…

— Что? — не понял де Биф.

— Я уже говорил: по заслугам. Может, этим тебя наказал Господь? Сам и пожинай, что посеял.

— Что? — опять спросил граф.

— Ненависть! — рявкнул Светлан. — Или ты рассчитывал на любовь? После всего, что сотворил с ней.

— Но я возвысил Адель…

— Предварительно смешав с грязью, да? И перебив родичей.

— Так все поступают с врагами. Они напали, я победил. Кто ж оставляет в живых мужчин? Это закон!

— Вот и пожинай, — повторил Светлан. — Иным тебя, видно, не пронять. А страданиями, говорят, душа совершенствуется.

Темная душа, и законы у нее дремучие. Но пока она следует даже таким нормам, ее нельзя отнести к Пропащим.

— Такие традиции, — бормотал де Биф. — Не я выдумал. Предки — не дураки.

— Ну и стало тебе лучше, когда последовал завету?

— Н-нет. Хуже.

— Так думай же своей головой! Детство-то — давно в прошлом.

Помолчав, граф произнес:

— Я ведь барона почему задвинул…

— Господи, которого?

— Де Сэмпре. Она на него положила глаз.

Вот неожиданный поворот! Ах, Сэмпре, Сэмпре…

— А казнить? — с любопытством спросил Светлан.

— Барона? — Де Биф покачал тяжелой головой. — Нельзя, нет. Если бы не Адель!..

Ну ни фига себе! — поразился Светлан. Выходит, он и соперника не решился тронуть, боясь огорчить женушку. Да как в этой клоаке смогло расцвести такое?

— Теперь каждый день — ночь, — продолжал граф уныло. — Ничто не спасает: ни пиры, ни охота. Ни книги. А уж ночью-то…

Обреченно вздохнув, он взял верхний пирожок из немалой горки, явно нацелясь разрушить ее до основания. Хоть и не спасает, а все ж — утешение.

— Ладно, не ной, — сказал богатырь. — По-твоему, можно бултыхаться в дерьме и радоваться жизни? Первое правило людоеда: не трогать сирот!

— Почему? — удивился де Биф.

— Мясо горклое, — отрезал Светлан. — От сиротской жизни, понял?

Не хватало его пожалеть, сердито подумал он. Так и маньяков можно записать в жертвы. Ну больные же люди!

— За жизнь столько не передумал, как за последний год, — пожаловался Роже. — Хочу понять ее. Не выходит. Все думаю, думаю…

— Действительно, для тебя это трудно. Не скажу, что вредно. Да и перепоручить некому — при твоей-то должности.

Насупившись, граф помолчал еще, затем спросил:

— Про оборотня ты всерьез говорил?

— Вполне, — кивнул богатырь. — Другое дело, что причины тут бывают самые разные. А лечить болезнь, не зная истоков…

— Но сейчас что мыслишь?

— Должно быть, у нее хорошая память, — предположил Светлан. — Наверно, даже абсолютная, да?

— И что?

— А то, что лучше б Адель была склеротиком. Для слабых душ совершенная память — проклятие. Неспадающая боль, нетускнеющая обида… Одержимые мщением как раз из этой породы. Хотя еще есть такая аберрация психики, как избирательная память. И, увы, почти всегда запоминают худое — притом искренне, с полной убежденностью. Может, и она из таких?

— По-твоему, Адель безумна?

Биф опять задумался, верно, прикидывая, насколько эта новость усугубляет беду.

— Да не переживай так, — сказал Светлан. — Практически все люди психи… кто больше, кто меньше… и каждый по-своему. Иногда это даже исправимо — если повезет на спеца.

— Вот, — пробурчал Роже. — Если повезет. А мне — никогда.

— Ну не надо, не надо!.. Ведь свою любовь ты все же встретил?

— Это — везение?

— Еще какое, не сомневайся. Ты страдаешь — значит живешь. А иначе разгуливал бы мертвецом до самой смерти.

— Не знаю, что хуже.

— Ну, сделаться трупом ты можешь в любой миг!.. Однако ж не хочешь, верно?

— Д-да. А ты…

И Биф опять умолк, погрузившись в себя. Господи, да что он такой заторможенный? Хотя лучше так, чем быть отморозком. Вот они вовсе без тормозов.

— Ломаешь голову, тот ли я, кто тебе нужен? — спросил Светлан. — Действительно, непростая задачка.

— А сам чего думаешь?

Он пожал плечами:

— Может, я не лучший лекарь, но других у тебя нет. И во всяком случае, я хочу помочь.

— Впрямь?

— Попробуй поверить мне, — сказал богатырь. — Я понимаю: до сих пор никто не оправдывал, — но сделай еще попытку. А вдруг больше не будет шанса? У нас ведь узкий круг, и попасть в него куда трудней, чем вылететь.

— Хорошо, — выдавил Роже. — Доверюсь тебе.

— Будто бы из последних сил, да? — ухмыльнулся Светлан. — Ты еще не знаешь, как тебе подфартило сейчас — уже второй раз, заметь!

Судя по кислой физиономии графа, он в самом деле об этом понятия не имел. Но слово сказано, а здешняя публика такая негибкая…

— С Адель мы встретились… странно, — неохотно начал правитель. — И если б знал, что это ударит… так… Меня точно громом разразило. Все кувыркнулось в один миг.

— Упс! — молвил Светлан и вгляделся в де Бифа пристальней. — Ага…

— Что? — встрепенулся тот. — Понял чего?

— Ведь ты знал Адель еще до тех событий. Какой она была?

— Веселая, игривая… ребенок совсем.

— А после вашей… гм… смычки оба переменились, да? В тебе убавилось… что-то… а в ней, наоборот, появилось. Закон сохранения.

— По-твоему, это я заразил ее?

— Обычно так и происходит: зверство порождает зверство, умножая зло, образуя порочный круг, — но в тот раз вышло иначе. Воспылав страстью, ты не захотел вредить Адель дальше и не дал замкнуться кольцу… хотя свое заклятие уже передал. Причина в тебе, граф, — надо искать, где ты подхватил эту заразу. Ну-ка вспоминай, что изменилось в тебе после близости с Адель. Главное, а?

— Больше не впадаю в ярость от ерунды, — ответил де Биф почти сразу. — Ведь скольких порешил… до этого. В бою, правда, помогало — когда не сам во главе.

— А подозрительность — тоже обуревала? Всюду чудились заговоры, да? И в каждом виделся предатель…

— Было, точно.

— Если интересно, это зовется паранойей, — сообщил Светлан. — Характеризуется стойким бредом. В моей стране ею переболели многие, от первого царя до «отца народов» — не считая тварей помельче… И давно началось?

Теперь граф задумался надолго, словно решил просмотреть свою жизнь день за днем.

— С юности, — объявил наконец. — Пятнадцати не было, когда убил слугу, пролившего на меня вино.

— Гм… А до этого много выпил?

— Собирался только.

— Ладно, тогда поройся еще. Перед убийством с тобой не происходило чудного? Может, видел кого-то… из ряда вон.

— Не знаю, — выдавил Биф через силу. — Это как сон.

— Давай-давай, уже теплее!..

— За день до убийства я охотился. Погнался за вепрем и скакал долго, пока не попал в горы… Тогда мы жили вблизи, а война едва тлела, — пояснил граф, словно оправдываясь. — Потом… помню ущелье, вскоре ставшее пещерой… старика, громадного как скала… его глаза-факелы, прожигающие насквозь… страшный голос, похожий на обвал… Все, дальше пустота! Утром очнулся и обнаружил себя на пути к замку. Наверно, приснилось.

— Как бы не так, — возразил Светлан. — Старик был красив, верно?

— Словно древний бог. Совсем не похож на огров, вдобавок намного больше. И кожа точно полированная, движения легкие. Если бы не седые волосы, борода…

Которые вполне могли оказаться гримом — как у тех мастеров кун-фу из китайских фильмов, что скачут резвее молодых.

— Титан, ну конечно! — сказал он вслух. — Еще один… возможно, даже постарше Лу.

Но не Прометей — явно, добавил мысленно. Нас-то он не любит, не жалеет. И своих готов отдать на заклание, лишь бы оградить от людей.

Де Биф поднял взгляд к его лицу, вопрошая: а кто такая Лу?

— Не важно, — отмахнулся Светлан. — Но кое-что теперь прояснилось. Видно, на той стороне тоже радеют за чистоту расы — вот и плеснули маслом на угли. Тебя на том рандеву вроде как прозомбировали, наградив такими чертами!.. Наверно, и прежде ты был не подарок, но после заклятия озверел вовсе — и уж с таким правителем не поскучаешь. Черт, ну и диверсия!

Сыскать бы того провокатора да поспрашивать как следует. Праотец хренов, глава огрской партии войны… Или Лу уже разобралась с ним?

— И что дальше? — спросил граф настойчиво. — Что это дает?

— Если болезнь пришла из гор, значит, и лекарство надо искать там, — пояснил Светлан. — Так что воевать с ограми — никакого резону. А твоя Адель вновь подобреет, прекратит строить козни… вот насчет веселости не поручусь. И что на любовь ответит — гарантий нет. Хотя… терпение и труд, как говорится…

— Хорошо красивым, — вздохнул де Биф. — Ты еще и сильнее всех. С Артуром. У вас слава, королева любит. Друзья вокруг. Я — один.

— С десяток пудов тебе не мешает сбросить, — поддакнул Светлан. — Пройти курс омоложения, кожу почистить… причесочку там, одеться по моде…

Не говоря о том, чтобы помыться. Вот только поможет ли?

— О Преисподней речь? — сообразил граф.

И, сдвинув косматые брови, задумался пуще, решая, видимо, продавать ли душу дьяволу, а если продавать, то за сколько.

— Эй, притормози, — велел Светлан. — Тоже, Дракула выискался!.. Да не нужна мне твоя душа, и вечной жизни не предлагаю. Будешь выглядеть на свои года — их у тебя не так много.

— Лет куда ни шло. Вот жира…

— Милый, а чего ж ты хотел? Объедаться с утра до утра и не толстеть? Так не бывает — приходится чем-то жертвовать.

— А разве ты ешь мало?

— У меня растущий организм — не по дням, понимаешь, а по часам. Но я-то расту не вширь. Или хочешь помериться талией?

Роже покачал головой.

— Как раз такой мог приворожить королеву, — пробурчал он.

— И ты, Брут? — вздохнул богатырь. — «Приворожить»! Сказал бы «очаровать», на крайний случай — «обольстить»… При чем тут ворожба, когда я готов за Анджеллу умереть?

— Хвалиться-то легко.

— Ну извини, пока не представилось случая. Ведь в то, что ради нее я сцепился с огневиком, ты не веришь? И правильно, на официальные версии полагаться глупо. Хотя в этой байке, для разнообразия, наврали мало.

— Что дракона убил — верю, — сказал де Биф. — Но разве ты рисковал? Тебе и семиглав не противник.

— Видишь ли, с тех пор я несколько прибавил, — пояснил Светлан. — А тогда и трех голов хватило с лихвой — еле ноги унес. И… Анджеллу.

— Зато теперь опасаться некого.

С сожалением он покачал головой:

— Даже такая сила не дает гарантий — ведь черт знает, как повернется. Если Библия не врет, пресловутый Голиаф не уступал в росте нам с Артуром, а вполне заурядный пастух, одетый лишь в пращу, уложил его с одного камня. Понятно, это гнусность: на честный вызов отвечать дальней пальбой, — но чего взять с будущего царя?

— Когда побеждает свой, ему найдут оправдания.

— И даже искать не надо. Подлость чудесным образом превращается в хитроумие, звериная злоба — в праведный гнев. Своим, как и себе, прощается едва не все. Не замечал за собой?

Покряхтев, толстяк нехотя кивнул.

— Ныне многое замечаю, — сказал он. — Не знаю: к добру ли. Может, лучше не видеть?

— А в этом и есть главная доблесть: суметь накинуть узду на своего зверя. Когда ему не даешь воли, он делается маленьким и ручным.

— И пушистым, — буркнул де Биф.

— К тому ж перед тобой пример: твой папаша. Пусть и негативный.

— Уж примеров в Стронге… Куда ни плюнь.

— А нечего разбрасывать скелеты по крепости, раз не хотите, чтоб заводились привидения. Только не говори мне про традиции!..

— Призраки больше традиций, — неожиданно выдал граф. — Это — Бог.

— Хочешь сказать — его посланцы? Эдакие ангелы нового набора, да?

Де Биф не возразил, но и не согласился. И как это понимать?

— Что ж, — сказал Светлан, — давай поговорим о боге.

— Зачем? Все знают: ты не чтишь Господа.

— Да на кой ему почести, если он истинный Бог? Признание заботит лишь ущербных.

— Ущербный, ха! — возмутился граф. — Может, в других местах Он и растерял мощь, но здесь, в Междуречье, делается все сильней.

— И в чем сила? — спросил богатырь. — В умении нагонять страх на слабые души? Видели — знаем!.. Кстати, а как он управляет своими овцами? Сбрасывает директивы с верхотуры?

— Хорошему слуге не нужны приказы, — сказал де Биф. — Он должен угадывать желания господина.

— А если промахнется разок, второй попытки ему уже не дадут, верно? Да ты по краю ходишь, родной!

— Стадо пасут, ясное дело. Есть овцы — нужны и овчарки.

— Ночные Вороны, да? Вот с ними я хотел бы потолковать. Пожалуй, они покруче чистильщиков — как думаешь?

— Это не орден, — мотнул головой граф. — И мне Вороны не подчинены.

— А епископу?

— Тоже. Он и рад был бы взять под крыло. Но Воронам не нужны посредники.

— Ну надо ж!.. И много их?

Непроизвольно де Биф оглянулся, будто даже здесь, в тайном своем убежище, опасался соглядатаев.

— Что, такая большая тайна? — спросил Светлан.

— В этом нет секрета, — вполголоса откликнулся граф. — Но Господних Псов лучше не поминать всуе.

— Не то навлечешь божий гнев? Ишь, какой он вспыльчивый — прямо порох!.. Ладно, позволь угадать. У них двенадцать отрядов, так?

— Д-да.

— А в каждом по дюжине чело… э-э… воинов.

— Обычно меньше, — нехотя поправил Роже. — Дюжина — предел.

— И кто во главе свор? Ведь бога слышат лишь вожаки, да?

— Их зовут назареями.

— Вах! — удивился Светлан. — А это при чем? Тогда уж лучше «назгулы». Или, скажем, «нацболы» — по созвучию.

— И они впрямь наделены чудесными свойствами.

— А что ты называешь «чудесным свойством»?

— К примеру, их нельзя убить.

— Ну, это мы проверим, — сказал богатырь. — Почти всегда способ находится — поверь моему опыту. А карателей я не люблю с детства… включая «карающие мечи». Кстати, вот подходящее название. А то — «Ночные Псы», «Господние Вороны»!.. Фантазии вам не хватает, вот что. Или вашему богу. Хотя откуда у бога фантазия?

— Не кощунствуй.

— Не то испепелит, ага? Хватит на это вашего бога?

— Заморозит, — прошептал де Биф так тихо, что смог бы расслышать только богатырь. Впрочем, еще можно было прочитать по губам.

— Кстати, второй признак ущербности: нетерпимость к критике. Конечно, любят ее лишь мазохисты — но убивать за слова?!

— Или затравит Псами, — прибавил Роже.

— Вороными! — фыркнул богатырь. — А ты, случаем, не завидуешь им? Что-то сквозит в голосе эдакое…

— У них есть Власть, — угрюмо объявил граф.

— Зато нет свободы. Ведь они даже не слуги — рабы… гм… божьи. Готов ты платить такую цену?

Но Биф будто не слышал.

— А какие кони у назареев — могучие, неутомимые, — продолжал он. — Вдобавок умеют летать. До любой окраины графства домчат за пару часов.

У назареев, отметил Светлан. То есть не у всех Воронов — пока.

Вслух же проворчал:

— Нам только пегасов не хватало!..

— Крыльев-то у них нет, как и у ведьм. А летают не хуже. Говорят, рождаются они от демонов. И лишь у лучших кобылиц — демоны умеют выбирать. Всегда только жеребцы — свирепые, хищные, зрящие во тьме.

— Эй, притормози! — засмеялся Светлан. — Куда тебя понесло? С инерцией мыслей тоже надо бороться.

— Хочу, чтоб ты понял, — серьезно сказал граф. — Ночных Воронов мало, но это они делают мою армию монолитом. Каждый солдат знает: стоит побежать или переметнуться, как вскоре его настигнет кара. И смерть будет страшной, а за ней — пустота. Нового шанса ему не дадут.

— То есть Вороны тут вместо кнута, — кивнул богатырь. — А кто в роли пряника? Не призрачные ли девы, что порхают по здешним коридорам?

— Наверно, и они. Но главное, тебя не выбрасывают из игры. А сколько еще получишь попыток…

Усмехнувшись, Светлан сказал:

— Слушай, сиятельный, а сам ты еще не разучился воевать?

— Потребуется — смогу. А что?

— Сюда движется войско, — сообщил он. — Завтра осадит крепость. Не королевское, нет — дикие бароны.

Хотя кто здесь не дикий?

— Много?

— Примерно две тысячи конников в тяжелом вооружении.

— Мало, — сказал де Биф. — Чего бояться?

— А ты знаешь, что такое настоящий строй? Один в нем стоит десятерых, если не больше. К тому ж южане — недурные бойцы, закаленные в приграничных стычках.

Помолчав снова, граф спросил:

— Кто во главе?

— Де Бройль.